«Краткая Воровская ЭНциклопедия»

Краткая Воровская ЭНциклопедия (fb2) - Краткая Воровская ЭНциклопедия 1571K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Вячеслав Андреевич Майер

Майер Вячеслав Андреевич Краткая Воровская Энциклопедия

От редакции

Посвящается Борису Абрамовичу Березовскому ~ вездесущему лондонскому сидельцу, человеку, ныне невъездному в Россию.

В Ваших руках уникальная книга. Это не просто громкие слова: мы отдаем себе отчет, что интерес к жизни «лихих людей» (жуликов, воров, заключенных) в нашей стране значительный, что не может не сказываться на объеме литературы по данной теме. Однако стоит отметить тенденциозность подобных книг. Считалось и считается (в зависимости от убеждений), что, к примеру, дореволюционный нарушитель закона — герой, ведь он боролся с царизмом, а его более молодые «коллеги»-заключенные — жертвы различных репрессий. Имеющиеся же воспоминания и мемуары также несколько однобоки: невозможно одному человеку прожить столь «лихую» жизнь, чтобы компетентно описать все ее грани. Данное издание выгодно отличается объемом информации: в книге приводятся источники — от Библии до дневников заключенных; перед читателем предстают «герои» и события древности и наших дней.

Также «Энциклопедия» уникальна средствами передачи материала — обращением непосредственно к первому лицу, герою книги (вору, мошеннику). Почти наверняка найдутся те, кто возмущенно воскликнет: «Как можно учить такому?». В таком случае можно смело называть булгаковского доктора Бормента-ля «врачом-убийцей» и считать «Анну Каренину» пособием по суициду. Нет, книга напротив, учит честных людей противостоять такому — «кто предупрежден, тот защищен». Просто, к сожалению, мы не всегда понимаем, что беду легче предотвратить, чем исправить. Читая криминальные хроники, нам кажется, что подобное не может произойти с нами, «Правила пользования метрополитеном» воспринимаются как привычный фон… И только если что-то (не дай Бог!) случается с нами или нашими близкими, мы задумываемся, как можно было предотвратить беду, фактически учимся только на своих ошибках.

Материалы, представленные в книге исключительны, ознакомиться с ними не только полезно, но и необычайно интересно. Некоторые главы могут показаться слишком «жесткими», но все истории подлинные, и игнорировать их — игнорировать возможность сделать нашу жизнь лучше, чище, честнее. Обычно в инструкциях подробно описывается, как и что нужно делать, наша «инструкция по спокойной жизни» отвечает также на вопросы «зачем?» и «почему?».

Мы искренне желаем, чтобы теоретические знания, полученные вдумчивым читателем из этой книги, никогда не пригодились на практике. Увлекательного и интересного чтения.

«Воровство, сынок — это не просто ремесло, а изящное искусство».

Франсиско де Кеведо-и-Вильегас

Глава 1. КАРМАНЫ — ОБОЛЬСТИТЕЛИ

Классики глубоко ошиблись, утверждая категорически, что якобы только труд создал человека, нам подобного, его сотворили, говорим мы… карманы. Подумайте, они появились вместе с человеком и всегда являлись его нательной принадлежностью. Раньше ими служили жировые складки, всевозможные кожаные «заначки», появившиеся в результате драк, ожогов, увечий. Многослойные складки на животе и других местах тела карманами были краткосрочно, так как толстякам и толстухам выжить в первобытном обществе было крайне сложно. Их вожделенное тело не давало покоя и вызывало обильное слюновыделе-ние и у соплеменников, включая родственников, и у многочисленного зверья, жаждущего полакомиться. Всем же известно с детства, что физическая ловкость — важнейшее средство выживания в мире. Карманы, появившиеся от драк и увечий, ожоговых складок и порезов (тогда выживали единицы не было еще санитарии и пеницилина), служили предметом особой гордости. В них помещалось наиценнейшее — крупицы соли, листья дурмана, режущие осколки камней и костей, всевозможные наконечники. Не надо доказывать очевидное: кожаные и плетеные карманы появились прежде всего у мужчин, они в них «сохраняли» свои гениталии. В постоянных бегах по лесам, острым травам и колючим кустарникам они мешали, в стычках с себе подобными и зверьем были уязвимым местом. Голодные твари цапали вкуснейшее не задумываясь, там, где оно ненадежно торчало. Мужские гениталии — самое чувствительное и в животном мире, недаром, рыхля покрытый коркой льда снег для кобылиц, первыми в табунах при гололедице гибнут якутские жеребцы, от ранений и отмораживания своих достоинств. Разное шакалье, стремясь убить быков, вгрызается в их самое чувствительное место. В генитальный карман первобытный модник складывал еще нужные вещички, лакомства, подарки любимым особям (тогда их еще не называли дамами). Вот такой карман на протяжении тысячелетий был костюмом раннего человечества.

Карманы притягивали, вызывали зависть (их не все имели), манили тайной скрытого содержимого. Мужчины в знак дружбы обменивались карманами, дарили их также и женщинам, разрешали в них шарить. Подарки женщины носили и очень гордились ими. Смею утверждать, что карманы были первыми украшениями обоих полов. Желание иметь карман породило первую осознанную деятельность человека — карманное воровство. И первыми карманниками, судя по нынешней неизменившейся у человека психологии, были женщины. У зазевавшихся, заспавшихся мужчин они умыкали содержимое, а то и сами карманы. Карманное воровство стало неотъемлимой составляющей жизни народов и племен, а у некоторых клептоманов, как утверждают, передавалось и передается с генами по наследству. Объединительным в истории костюмов, в их крое и стилях у всех народов является наличие карманов. Мы не разделяем ошибочное утверждение о том, что в японском костюме нет карманов. Они есть, только в виде кошельков, табакерок, коробочек с лекарствами, которые с помощью брелока — нэцкэ (миниатюрной скульптуры) прикрепляются к поясу. Ведь японцы, кроме нэцкэ, также носили вещи в мешкообразных продолжениях рукавов — содэ, которые выполняли функцию карманов. Ныне в Стране Восходящего Солнца карманами богаты все без исключения кимоно — пальто.

Сейчас просто нельзя представить одежду без карманов — они тайные и наглядные, расписные и простые, сделанные в утай, вшитые незаметно, а наглядные для красоты с фирменными знаками — чекухами. Нынешняя мода перешла в карман — они везде: в платьях, пиджаках, лапсердаках, куртках и пальто. Вшивают карманы в воротники и носки, в перчатки, сапоги, купальные плавки, бермуды, пояса, карманы наклеивают в промежности, под пятки, бывает — зашивают с ценным содержимом и в тело.

Не одно из изобретений человечества так не модернизировалось и не изменялось. Посудите сами — всевозможные сумки, ридикюли, муфты, саквояжи, портмоне, портфели, рюкзаки, дипломаты, чемоданы. Все это… карманы! И какие только — багажные, гостиничные, роликовые, носимые на спинах людей, зверей, птиц, вставленные в тело рыб и акул, тюленей, машин, паровозы и космические шатлы — в основе карманы.

Человечество, конечно, как всегда неблагодарно, написало гимны, оды, баллады прославляющие или воспевающие многие малозначительные события и сомнительные личности, поставило памятники великому изобретению и чертям, шмелям, плесени, но еще не удосужилось соорудить монумент КАРМАНУ — верному спутнику Человечества.

Глава 2. ФИЛОСОФИЯ ОПУСТОШЕНИЯ

Опорожнение карманов — это вид осознанного творчества; у одних членов общества такая способность с рождения, у других — результат длительной тренировки. Настоящий карманник — тип гармонически сложенного человека или, говоря советским языком, всесторонне развитого. Сказано же: «что в воре, что в море, а в дураке, что в простом молоке». Наблюдательность, тренированность тела и особенно верхних конечностей, быстрота принятия решений даются не сразу. Гибкость при этом нужна всем частям тела — пальцы должны быть длинными, музыкальными, «паганнинивскими» и «мойку» должны катать, как перебирать молельные четки, само прикосновение мягкое, отвлекающе-ласкательное, как у мануальных терапевтов. Катясь по молниям, пуговицам, разным застёжкам, рука должна работать сама по себе, следуя плавностям и изгибам кармана. Если Вы, товарищ, не й состоянии непрерывно шевелить пальцами и локтями обеих рук в течение трех часов — Вы не карманник, не носитель древнейшей профессии, бросьте этот вид деятельности навсегда. Перефразируя пословицу, можно сказать, что никакого мошенничества нет в ловкости рук. Для постоянной тренировки годны кистевые и плечевые эспандеры, хорошо при этом знать и искусство массажа. Поможет также знакомство с мнемонистами — мастерами отвлечения и увода взгляда. Прежде чем стать карманником, не мешает себя оглядеть с ног до головы и с ботинок до кепона и при этом представить, каков ты есть. Ежели красив, заметен, бросок, привлекаешь внимание женщин и на тебя заглядываются подростки — немедленно оставь карманы. Карманнику приличествует быть серым, малоприметным или, как утверждают артисты японского театра, «обладать красотой тени». Ежедневная тренировка рук днем и ночью — это молитва прикоснителя. Знай, что проникновение в разные карманы имеет специфику — еще в Древнем Китае, запуская руки в шелковые подкладки вельмож и дам, воры Поднебесной холодили пальцы в остывшем чае.

Об этом забывают многие труженики карманов: дела идут успешно — щёлкаются кошельки, филки громоздятся Эверестом, не успеваешь разглядывать и считать рыжьё — золото и серебро щекочет и приятно тяжелит ладони. Блаженство, отдых, кайф. А он, отдых, зело опасен: воры, как и все люди, любят пожрать. Рестораны дневные сменяются ночными, девки виснут гирляндами, катаясь по стану. Раскрывают алые губки и слоновые зубки, манят, облизываясь язычком, им кушанья нужны изысканные, то по-пекински, то по-самаркандски. Карманник щедр и незаметно сам тяжелеет, толстеет, теряет форму и срывается. В возрастах — после всяких инсультов и инфарктов, перенесенных параличей и остеохандрозов — радикулитов, заниматься карманным воровством категорически противопоказанно.

Известный на весь Урал Северный и Южный Амлих Шарканьев, виртуоз-карманник, родом из известной Мотовилихи, после легкого правостороннего паралича решил себя проверить в деле. Удачно извлек шмель, но взгляд терпиле не смог отвести, тот вспомнил, заорал, как подрезанный, на весь автобус, его остановил и что было прыти на остановку. Амлих не смог уйти и был взят на месте. Тут можно добавить, что свои действия надо соизмерять со здоровьем и возрастом.

Извлекать кошельки из внешних карманов не такое уж сложное дело. Главное, чтобы в них деньги были — большим и указательным пальцем, свернутым в винт, слегка подтянуть пресс, а затем мизинчиком поддать вверх, в воздух. Тут-то нужна сноровка, не глядя содержимое пересыпать (переложить) и кошель снова на место водрузить! В стародавние времена карманная молодежь проходила практику под наблюдением взрослых во время крестных ходов. Демонстрируя свое искусство, старики-воры, вытаскивали табакерки и портсигары у присутствующих, давали нюхать табачок, отчего молодые звучно чихали, закуривали папироски, а затем назад преспокойно возвращали именное злато и серебро.

Сейчас карманный промысел в России переживает золотые времена — деньги пухнут инфляциями. Какой костюм на глаз не положишь, весь в тысячных опухолях — только подрезай, ссыпай в корзину и слюнявь. Население ныне сплошь в городах проживает, в спайках-давках существует — метро, трамваях, троллейбусах, автобусах, в очередях давится и потеет. Покупает все, что растет и вянет. Ты молод, в раздумье, как приступить к карманному делу. Начни, советуем, с заднего кармана. Сколько уж понаписано, сколько граждан не учат, не говорят, что деньги на попу класть опасно, они этими советами пренебрегают. Торчащий из задницы кошель — признак уверенности, зажиточности и благосостояния, особенно у народов Северного и Южного Кавказа. Зад — он у всех народов менее чувствителен по сравнению с другими частями тела и почти не реагирует на облегчение. С ягодиц кошельки хорошо извлекать ладонью с легким приятным подталкиваем, как бы невзначай. В таком изъятии таится одна опасность — менты часто устраивают прокладки, ловят воров, привязывая кошель. Будь осторожен, не кидайся на первую встречную богатую задницу. Она тебя мигом посадит. Сначала «покантуй бревно», приглядись, передай его товарищу и при малейшем сомнении, оставь. Не торопись и как можно дольше тренируйся на ягодицах, ибо освоив детально задок, легче будет брать передок и бочки.

Карманнику полагается знать крой нательного и верхнего платья, работу замков и застежек. Посещай, дружок-ворожок, в свободное время магазины готового платья, присматривайся и ощупывай костюмы, измеряй глубину внешних и внутренних карманов, пробуй молнии на плавность хода, а пуговицы на отрыв и срез. Сейчас во многих странах, особенно в Китае и Индии, пуговицы машинами пришивают, они, чудо из чудес, не отрываются, а отматываются. Материал изучай! В нынешнем мире большинство тканей смешанные с синтетическими нитями, их плохо режут «мойки» из-за сложного плетения, приходится пользоваться специальными ножницами. В былые времена опытные карманники посещали палатки вторсырья и ателье, где пробовали ткани на разрез, подпарывание, смотрели стёжки, ибо внутренние карманы часто приходится подрезать с внешней стороны. Тут вся суть работы в быстроте.

Барахолки, блошиные ярмарки, спортивные соревнования, разные толкучки и распродажи, где вор ворует, а мир горюет — маёвка карманников, карнавал их жизни. Умницей на сих зрелищах побудь, вначале руки попридержи, оглянись. В таких торжищах советуем работать в одиночку — всяких ротозеев и праздношатающихся отбрось, не мусоль их взглядом, а вычлени тех, кто собирается купить стоящее, солидное, дорогое — шубу, меховые воротники, туркменские ковры, модное платье и обувь. На них, кто продает, и тех, кто покупает, весь акцент — там деньги «ржавеют». Приценись, идет расчет, ясно все — и сумма и ее место — смотри, не упускай. Паси, продавший толкучку сразу не покинет. Он постарается что-нибудь перекупить и в другой раз, а то и тут же с наваром продать. Начнет шляться по прилавкам, место ему уступи и… самое подходящее время, чтобы расстегнуть его внутренний карман. Тут все толкаются, смотрят в витрину, друг другу место не уступают. Профессионалам ведомо, что мастерство изъятия — в толчках и подталкиваниях. Как прекрасно воруется и опустошается там, где теснятся чудики, слегка, а то и полностью помешанные — собиратели, разные филателисты, значкисты, букинисты, огородники-семенники, приобретатели цыплят, гвоздей, инструментов. Они при виде искомого обо всем забывают, о своих болезнях, семье, детях, работе и даже деньгах, углядев редкую монету (искали-то ее всю жизнь). Как не сойти с ума — почтовая марка из Тану-Тувы (такое государство существовало в Саянах в 1921–1944 гг.), носки самого Моше Даяна и неиспользованные презервативы Фиделя Кастро, забытые в правительственной даче.

Мир воистину удивителен: день кантовки — месяц жизни. Кошель твой, но не радуйся, деньги могут быть краплеными, а то и фальшивыми. Может ты в оцеплении ментов, и они тебя ведут, как Василия Шульгина обхаживали чекисты: он даже и не ведал. Вот тут-то необходимы помощники и ими должны быть люди не вызывающие подозрения — неповоротливые толстяки, замусоленные бабенки и надменные красавицы. Сгодятся и инвалиды в колясках, и мамы с детьми. Передашь незаметно им — и дело с концом, или финиш операции.

Почти не встречаются люди, которые могли бы или стремились облегчить деятельность карманников, например, держали бы деньги в одном месте кучей, пачкой, свертком. Ан нет, рассредоточат по всему телесному пространству, понашьют и нацепят карманов. Таких стоит тоже иногда пощипать. Вычленить их на барахолке несложно, получив деньги от продажи, они прямиком шествуют в закрытые кабины туалетов и там, после облегчения, сумму распихивают по одежде.

Есть и такая категория человеков (людьми их назвать не поворачивается язык), которым доставляет удовольствие поводить карманников за нос. Что они творят: носят ложные кошельки, где настоящие банкноты только сверху и снизу, а между ними бумажки с издевательскими надписями, непотребным матом, злорадным хохотом. Этим негодяям такое еще можно простить, а другое нельзя — они карманы мажут сажей, мастикой, копировальным гелем и даже… экскрементами собственного производства. Нарвешься на такого — и пропадет охота заниматься промыслом на целый месяц. В каких только водах не будешь руки мыть, какими только растворителями не будешь пальцы оттирать — и все время ощущать его перманентное умиление-ржание, ядовитую издевательскую улыбку — провел нашего брата!

Уловки — ларь удачливого карманника: подтолкнул, протиснулся, задел подбородком и незаметно извлек пресс аж из бюстгальтера. Вот где нужна «ловкость рук и никакого мошенничества», отстегнул пинцетиком (воскликнем — лучшие инструменты воровства медицинского происхождения!) пуговичку-кнопочку на лифчике и грудь «брюхо давит». Для пожилой дамы ух какое неудобство, обо всем она забывает, места не находит, проклинает социалистические фабрики и заводы, выпускающие крючки и защелки, магазины и даже любовников, подаривших исподнее белье. Всем достается. А когда леггинсы, трусики, всякие лосины «мойкой» — ножницами возьмешь, то считай все карманное пространство твое. Какой стыд-срам, как поддержать себя в состоянии злости и невзгод. Воровкам-карманницам советуем пристальное внимание уделять мужчинам пожилого возраста из бюрократическо-коммерческой прослойки. Какая прелесть в потной тесноте ощущать нежное женское дыхание в угристый затылок и зеркальную гладь черепа. Внимание переключается в нежное шевеление чувств, а рука прощупывает нагрудный карман. Там сейчас большинство мужчин держит деньги вперемежку с документами, почетными удостоверениями, медицинскими анализами и картой москвича. Воровки! Следите за красотой рук, срезайте заусенцы на пальцах, ибо нежный материал подкладки, зацепившись за царапину, может погубить весь тщательно продуманный замысел.

Техника извлечения денег из боковых карманов та же, что и из нагрудных и задних, однако потерпевший тут быстрее, чем в первом случае, спохватывается. Многие любят по привычке держать руки в карманах, незаметно поправлять и шевелить детородное наследство, почесывать лобковую лохматость или, по-женски, «сад Эдема». Отвратительно, когда кошелек вынимается вместе с карманной подкладкой — это замечают даже посторонние. Бывает и совсем худо — выпадает связка ключей. Рывком из боковых карманов тянуть не советуем, лучше медленнее, так будет надежнее для всех, в том числе и для кошелька.

Осторожное извлечение — сродни хитрости. В воровской среде рассказывают о таком случае. Один богатый армянин деньги носил в вязаных кальсонах. И представляете, из них мастер воровского сыска их извлек. Он пошел с ним в кино, незаметно сел рядом, потом невзначай уронил на пол очки и долго искал их под сидением. Армянин ему даже помогал в поисках. Вор в это время ловко распустил вязку кальсон и за сеанс потихоньку смотал нижнее белье в клубок. Кошель к окончанию сеанса сам выпал из брюк. Выгода получилась двойная — кошель твой, а моток теплой прогретой пряжи — в подарок любимым барышням. Помни, вор, что твоя неспешность и осторожность — залог непременного успеха. Ведь ты вор для окружающих только тогда, когда пойман, когда «влетел» — попался.

Воровство на вокзалах, пристанях и дебаркадерах богато, но опасно в том смысле, что там легко можно примелькаться и попасть в лапы милиции. Там легко работается со спящим, дремлющим и выпившим контингентом — сам прикинься таковым, прислонись к терпиле, пригорюнься, сонно обними его. В российском государстве всегда не хватало скамеек. Пока человек получит место для своего бренного тела, он находится-нашатается, устанет, а как только присядет, так в сон его потянет, ноги раскинет и расслабится. Самый момент помочь ему расстаться с частью накоплений, не все же люди деньги в дело пускают, многие пропивают. Глядишь, обнаружив «свист» в кармане, бросит к водке пригубляться и на нее спишет «сдув» кошелька.

Вор Соплежуй (такое прозвище у него с детства, тогда он часто на Свердловском вокзале торчал, стоял, разинув рот и сопли аж на язык мотались) считает, что филки изымаются лучше все же при посадке в поезда, нежели при выходе из них. Меньше риска попасться, ибо все торопятся, бегут, никто никого не замечает. За 10–15 минут он успевает пробежать, толкаясь, в поисках уезжающего, несколько плацкартных и общих вагонов, да так, что возвращается с большим набором кошельков, снятых в суматохе.

Учесть надо, что советская власть испохабила и давние воровские традиции. До октябрьского переворота, если в кошельке оказывались документы, фотографии, дорожные справки и прочие свидетельства и ценные бумаги, билеты и удостоверения, было принято их бросать в почтовые ящики при городских Думах и других правлениях, а то и в церкви оставлять. Не к лицу вору-карманнику выбрасывать документы или ими шантажировать, надо все сделать по совести — бросить их в почтовый ящик. Документы и справки берут в руки сотни людей и твои, вор, отпечатки пальцев никто не обнаружит. Многие люди из-за потери денег особо не переживают, их можно снова заработать. Следует также отметить, что карманное воровство повышает производительность труда. Однако же потеря документов всеми переживается болезненно, их снова получить не так просто, надо ходить по инстанциям, платить штрафы и давать взятки, писать заявления в милицию. Стимулировать заявления к ментам противно воровским законам. Попавшие с кошельками ключи, брелок брось к дверям «Металлоремонта», они только зря будут оттягивать твои карманы в брюках. Ведь потерпевший, если он не законченный дурень, в первую очередь сменит все старые замки на новые.

Информированность — основа воровской профессии, если имеешь компьютер, то заноси в него данные, ежели нет, то составляй календарь-памятку. Он должен включать все массовое и наиважнейшее в твоей местной и гастрольной работе. Сюда впиши даты получек и авансов крупных предприятий и учреждений района, маршруты богатых автобусов, футбольные и хоккейные матчи, дни ярмарок и барахолок, праздничные шествия (любые — трудовые, первомайские, военные, церковные, спортивные), местные и региональные выставки. Объект твоей работы, учти, любая, даже глазеющая по сторонам толпа. Она, кета-ти, более прибыльна, чем участвующая в митингах и шествиях, ибо ее привлекает и охватывает с дрожью в коленках сам факт зрелища — здесь, вспомним профессиональную нашу пословицу, грех воровать, да нельзя миновать. Там, где бывают частые драки, тоже твое рабочее место. Присматривайся к национальным тусовкам курдов, азербайджанцев, цыган, не упускай разборок «люберов» с «химками», посещай пейсахи и пуримы, иссыхи и курултаи. Люди, входящие в азарт потасовки и впадающие в петушиную национальную гордость, в схватки, дебош, напрочь забывают о карманах. Как прекрасны в азарте спортивные стадионы, там в страстях простительно коленками головы ниже-сидящих прижимать, на уши пепел с сигар смахивать, а уж тушить или лбом или о лысину. Действуй, коллега, продувай карманы и сматывайся на новое место!!!

Вор! Слушай радио, читай ежеутренне газеты. Не спи! Прокатись спозаранку автобусным маршрутом, сбегай к проходной завода — многое узнаешь дополнительного, все на уши мотай, а вечерком тайнописью в план работы включи. Сверяй выполненное, анализируй неудачи.

Прослушивание людской болтовни — профпривычка настоящего вора. Люди выбалтывают все: свои желания, амурные похождения, приобретения, посещения сберкасс… «Сегодня вечерком еду к Имрановичу, обещал в долг миллиончик подбросить на шубку. Шубка по мне, песцовая. Одела в «Совмехкастории», смотрю в зеркало, любуясь и вижу, что один из мужиков что-то (хи, хи, ха, ха) коленками стал прижимать. Такая я в ней сексапильная…». Черти маршрут ее ножками, помоги избавиться от шубки.

Цеди, цеди ушами разговоры, денежный смак впитывай в свои извилины. «Сегодня у нас доплата, как получим, так обмоем в «Славянском базаре». У Саши Музыкантского там блат, он столик уже припас. Я только парочку рюмок армянского пропущу и мотану на дачу. Все ждут не дождутся моих деньжат». Угу — дело есть!

«Дел-то у меня непочатый край. Надо деньги в сберкассе взять, доллары и марки разменять. Я целую неделю яшкался с одной дамой из Сан-Франциско, возил ее по знакомым, в плавбассейны, к каким-то мойшам-любовникам и она мне зелеными отвалила. Хочу сыну в подарок мотоцикл купить. Он им бредит. Сейчас бы подался и привез, да разболелась поясница, радикулит, ни сесть, ни взять, ни встать, ни лечь. Заскочу, пожалуй, в Сандуны к татарам, погреюсь».

Вспомни, вор, в поиске удачи, что и ты давно не мылся и не парился, составь компанию. Ведаешь же, что самое простое извлечение — это в банных условиях при всеобщей неге и разопрелости. Извлекай историю — древнее воровство успешно в термах промышляло, наслаждалось не только философскими байками, но и перстнями и пурпуром…

«Язык — мой враг», — говорят люди, а для вора, он не только друг, но и злато, филки и радужные перспективы.

В назидание будущему воровству скажем, что те воры долго без тюряги жили, кто свой язык закрытым замком держали, не хвалились успехами, о карманной шустрости которых, кроме них самых, никто не ведал и даже не подозревал — ни жена, ни дети, ни мать с отцом и прочие друзья и родственники. Приучи жену, ежели она есть, не расспрашивать тебя, а тем паче не совать нос не в свое дело.

Мастер воровского сыска не должен пренебрегать и брезговать такой категорией расплодившихся соотечественников, как нищие, ибо они, по выражению Эммануила Райса, короли — с другого конца. Многие из них притворяются таковыми, делая скорбные лица, вставляя изъязвленные увечья и полированные протезы (в них, кстати, прекрасно сохраняются деньги). Нищие зачастую, ежели не пьяницы и не психопаты, богаты филками. Для вора извлекать их богатство не грешно. В прошлом веке на всю матушку-Русь прославился потрошитель нищих Володя Ульянов (не путать с его однофамильцем и земляком, впоследствии Лениным). Володя, только одному ему веданным чутьем, в заплатах нищих различал червонцы и деньги всякие медные, серебряные, золотые, бумажные «б…ди», так тогда назывались сторублевые кредитные купюры с изображением Екатерины II. Прикидываясь нищим, повторяя известного российского сыщика Ивана Путилина, бродил с ними, входил в их заботы и тревоги и… вспарывал заплаты. На этом обогатился, построил каменный дом в Симбирске на берегу Волги, обзавелся семьей и стал отовсюду приглашать к себе голь российскую. Укажите мне такого нищего, который не хочет задарма сытно вкусить и мягко поспать, поговорить о святых и молитвах. Нищие к Володе валом катили, ходом перли. Ульянов их привечал, укладывал после «дождичка в четверг» после баньки в постель, а затем топориком одним взмахом убивал и по специальному ложу в Волгу-матушку голеньких на корм ракам спускал. Так продолжалось много лет, пока один из бугаев-мертвецов в волнах не очнулся, вылез чертом на берег и в чем мать родила, бежать… нет, не в полицию, а к своим коллегам бродягам и нищим. Им он трогательно и наглядно живописал деяния Володи Ульянова. Сей страшной историей он на многие лета освободил Симбирск от нищих. При одном упоминании этого града, а тем паче приглашения его посетить, нищенство охватывал колотун, дрожь неунывная, переходящая часто в ужас.

Карманник, знай, что лучшими ворами России являются татары и лезгины, худшими — якуты и немцы. Первые выносливы в слежке и сноровисты в деле, последние медлительны, неуклюжи — им воровством заниматься противопоказано, если по первым уголовный кодекс плачет, то по вторым радуется. Китайцы, вьетнамцы, разные группы цыган — хорошие воры, как в своих провинциях, так и за их пределами. Воровать у них полезно, тем самым опровергая пословицу «у вора воровать, только время терять». Советуем начинающим ворам с них и начинать — они деньги прячут в обувь, в пояса, хомуты, воротники. Почему у них следует воровать? Они языков местных не знают, в милицию обращаться боятся, так как живут нелегально и тайно. Существуя скромно, питаясь зеленью и одеваясь простенько, они имеют большие накопления, которые носят с собой.

На Рязанщине есть город Михайлов — древняя столица российского удельного воровства. Там ныне проживает поэт Алексей Корнеев. Его стихи — квинтэссенция отношений людей, в том числе и воров друг к другу:

Так вот и в жизни — пощады не жди,

Если повержен ты будешь.

Знай — отвернутся, пускай без вражды,

Самые близкие люди.

Никуда не годится, — это оскорбляет культуру воровства, — бросать распотрошенные кошельки, портмоне, узелки, обрезанные карманы на месте работы. Во-первых, люди догадываются сразу о том, что здесь были воры, во-вторых, граждане подумают, что случайно выпал кошелек и сами на радостях сунут в свой карман. Карманники бывало повторно извлекали свои же уже опустошенные кошельки. И в-третьих, самое опасное, есть такие чудики, которые, обнаружив такой кошелек, закричат на всю Ивановскую: «Чей это кошель, кто уронил?». Тем самым привлекут внимание к процессу опоражнивания карманов. Бывает, что и находится владелец потерянного, ежели все в сохранности, то тут благодарностей взахлеб, а ежели пусто, то подозрение падает не только на воров. Иногда такие шуточки выкидывают и некоторые несознательные, то есть педагогически запущенные воры, предварительно передав изъятое коллеге. Подумай, прежде чем объявлять, рядом может быть мент переодетый и начнется: предъявите паспорт, пройдем в отделение и т. д. т. п. Красным по белому на лбу или в записной книге зарубите — вдолбите ясное: «Деньги любят тишину».

Извлечение кошельков, денег, разных украшений, хранящихся в портфелях, сумках, поясных карманах, наброшенных на плечо, привязанных к талии имеет свою специфику. Замки-замочки, зацепки-крючочки, кнопки-запонки почти у всех сумок быстро выходят из строя, так что открывать их не проблема, советуем только при всовывании винтом пальцев сумочку слегка поддеть коленкой, отвлечь внимание шатанием-напором. Ссылаясь на опыт известного хабаровского вора из нанайцев Чешежопа, можно утверждать, что почти все граждане Зауралья не закрывают молниями и застежками внутренние карманы сумок. Чешежоп человек странный и необычный, из-за постоянного ерзанья у него на седалище образовались… мозоли, посему и такая кликуха. По мнению Чешежопа, надо заниматься нательными сумками только при выходах и входах из транспортных дверей, ни в коем случае не в середине вагона, где риск быть схваченным огромен. Ворам следует отрицательно относиться к тем, кто использует для проникновения опасные бритвы — это неэтично. И совсем заслуживают порицания деяния молодежи (очень распространено в Нью-Йорке), когда они на мотоциклах налетом выхватывают сумки и портмоне у шествующих по тротуару дам.

В воровском согласии не считается неприличным обворовывать пьяных мужчин и женщин, старух и стариков. Всем должно быть ясно, что вдрабадан появляться пьяным днем и ночью неприлично, ибо ты своим поведением бросаешь публичный вызов, как бы отрицая наличие воров. Такая вопиющая наглость должна наказываться пустотой карманов, потерей сумок и других прительных одеяний.

Глава З. ЧЕМОДАННЫЕ МЫТАРСТВА

Историки разобрались во многом — они описали по минутам жизнь Пушкина, Гёте, последние вздохи Ленина и доктора Сукарно, начертили маршруты походов полководцев, тропы хождения мудрецов всех «измов» по странам, городам, улицам и туалетам. Исследователи бульдожьей хваткой впились в суть событий, но опустили краеугольный фактор осмысления — движение чемоданов во времени и пространстве. Чемоданное состояние можно разделить дихотомически на военное и гражданское. В невоенное время чемоданы преспокойно сопровождали человека в дилижансах и бричках, вагонах и каютах. Мирно поскрипывали сундуки, внутри обклеенные лубочными картинами и вышедшими из употребления ассигнациями при переселениях в необжитые места — в Сибирь-матушку и дальше — на Аляску, Камчатку, Сахалин. Суетливо-торопливо втискивались чемоданы вместе с подушками и самоварами в купе именных граждан — первого класса первостатейных чиновников, гильдийных купцов, наследных дворян и зажиточных обывателей. Обтянутые кожей, отделанные бронзой по углам и сгибам, ювелирными гвоздиками и замками с музыкальным прихлопом — они радовали взор и дивили престижностью. Как ни как, его величество — чемодан!

В военное время чемоданное оживление достигало апогея, не при сборах на защиту Отечества, а при набегах и захватах. Чемодан и разные его виды, в том числе и переметные сумы, становился властелином дум — он лучший орден в войну, он или они, — это лучше всегда, — шли впереди своего носителя — ими открывали створки калиток, оттягивали пружинные двери, они победно ставились на обвалившиеся завалинки и прогнившее крыльцо. Разве можно сопоставить и сравнить чемодан с каким-то заштопанным карманом, куда при хорошей укладке может войти только 500–800 нашейных серебряных цепочек. А в чемодан — десятки тысяч. Чемоданчик, чемодан, чемоданище — угол по-воровски, вмещает все, ибо и все остальное это разновидности чемоданов. Они подчищают все вчистую, оставляя только пыль в доме, загребают и затягивают сильнее, чем мётлы и пылесосы. Неистребимое желание людей заполнять чемоданы спасает для потомков изобретения, предметы культа и иконы. Ничто так не обогащает человека, как чемодан, содержимое его — показатель благосостояния общества, движения производства и межгосударственного обмена. Думы вечные — чем набить чемодан? Хорошо наполнить его деньгами, разными золотыми и серебряными украшениями, изумрудами, жемчугом и бриллиантами.

Захватив Прибалтику, красноармейцы набивали чемоданы ночными женскими рубашками, кружевными трусами и бюстгальтерами, и в «амурских и дунайских волнах» закружились счастливые пары в нательном белье на танцплощадках колхозов и совхозов, фабрик и заводов. По окончании Второй мировой войны чемоданный поток объял Россию — везли все, что можно было ухватить и поместить в чемодан, не разбирая. Воин Аккадий Полянский, уроженец Владимира, прихватил в Германии кресло, на которое якобы, как ему сказали, раз сел Наполеон, а некто Илья Гудим из Иркутска похитил в Тяньцзине огромную фарфоровую собаку, сдал ее в комиссионный магазин, и она его украшала вплоть до хрущевской денежной реформы I960 г. Более разумные заполняли чемоданы часами, презервативами (аборты тогда были запрещены) и швейными иголками, в том числе и простыми. Обладатели таких сокровищ обеспечивали себе надолго сытную жизнь — иголки нужны всем, но в нерушимом Союзе они не производились, опасались, что по их количеству (какой воин или зэк без иголки) подсчитают недруги-шпионы численность Красной Армии и количество лагерников. Сохранить содержимое чемодана и довести его до места всегда было делом непростым, ибо чемодан недаром величают углом — уведут за угол и пиши пропало.

Чемоданный вор-угловик обязан быть выносливым, сильным и, что очень важно, терпеливым. Российские чемоданы тяжелые, набиваются полностью, увел его и тут необходима выдержка и спокойствие. С содержимым надо знакомиться как можно дальше от места похищения. При этом часто такое знакомство может быть лишней тратой драгоценного воровского времени, в чемодане по весу вроде золото, а оказались подшипники для тележек. Вот к примеру, курортные чемоданы тем хороши, что в них пакуется модное красивое платье — едут-то на юга не столько пошатнувшееся здоровье подправить, а больше проветриться и бабенку найти стоящую, а дамы наоборот, побаловаться с кавказцами. Одеваются при этом щегольски, с шиком или, как сейчас говорят, с имиджем. Прекрасны чемоданы навсегда отъезжающих за рубеж — баулы и кофры евреев и армян. Они, люди смышленые, берут самое ценное: и книги старинные и никогда не меркнущие произведения искусств. А вот чемоданы отъезжающих немцев даже таможенники не смотрят, чего только в них нет — хозяйственное мыло, гвоздодёры, лучковые пилы, ведра оцинкованные, рабочие телогрейки. Стремятся немцы прихватить как можно больше. Этот случай не попал в книгу рекордов Гиннеса. Семья Вильгельма Калина, немца из Хорога, что в Нагорном Бадахшане, тридцать лет (что тоже рекорд) ждала разрешение на выезд в Фатерлянд — историческую родину и, наконец, получив разрешение, отправились в содружестве с 237-ю чемоданами.

Чемоданы воруют по-разному. Лучшим признается замена намеченного чемодана похожим. Модификациями чемоданы не особенно отличаются, набей подставной чем попало для тяжести, и вручи зеваке обманом в обмен. Если и заметит, можно сыграть роль ошибшегося. Так воруют в залах ожидания, на перронах, около касс и багажных отделений. Второпях редко кто из отъезжающих пометит чемоданы отличным — переводными картинками, орнаментами, памятными повязками и ленточками. Такая забывчивость на руку воровской братии. Раскрытие чемодана обворованным всегда горе — не свой, замененный, слезы и весьма часто мат — едрени-пени, но и у похитителей не всегда радость. В 1968 году группа бурят-воров увела парочку чемоданов с вокзала Улан-Удэ — ох какие они были тяжелые, словно набитые копченой колбасой с сальными прожилками, а открыв, обнаружили расчлененные трупы.

Отменно воруют в Самарканде — там свой метод: пассажиры ломятся в поезд, свои и чужие чемоданы передают друг другу. В эту живую нить втискивается парочка воров — один принимает и передает другому, а тот третьему за пределами вагона. Пропажа обнаруживается уже в движущемся поезде, в вагонах, отбивающих колесами пески Кара-Кумов, Кызыл-Кумов и прочих Кумов.

Сто лет назад в России гремела слава чемоданной воровки шкловской еврейки Софьи Блювштейн. В историю они попала по прозвищу «Сонька — Золотая ручка». Красотка ловко запускала ручки в именные шкатулки и бумажники, обворовывала покровителей обоих полов, не брезговала знакомыми, охмуряла любовников. Поймал ее мастер по переодеванию Иван Путилин, сыграв роль банкира Ротшильда. Пройдоха-баба уже после суда по пути в Сибирь влюбляла в себя и тюремщиков и арестантов, участвовала во многих аферах и даже пыталась убежать с Сахалина, переодевшись в солдатскую форму. Ей благоволили многие литераторы — и Рангоф, и Чехов.

Глава 4. ЗАПУДРИВАНИЕ СИНЯКОВ

Всe что существует, имелось и имеется, то воруется. Вор Гарольд Кормановский, житель в прошлом многих городов Поволжья, Урала и Сибири, с юношеских лет занимается… похищением пьяных барышень. У него все ритуально продуманно: лахудры обнимаются, нежно на руках вносятся в такси, с матом, что часто срывается с уст прелестниц, и без него (что крайне редко) катят в его пенаты. Там в ожидании — стол с картошкой, килькой-селедкой, вином «Солнце-даром» и неприменным мытьем влажной губкой женских округлостей. Естественно с предварительным изъятием, ежели они наличествуют, нательных украшений. Постель чистая, простынь льняная, подушка пуховая и желание вступить в вечный брак до отметки минус два метра на местном кладбище.

Однако же вот судьба злодейка, толкнувшая Гарольда в перманентный поиск семейного счастья. Угораздило Кормановскому появиться на свет с необычным уродством — там, где у нормальных людей наследство и ягодицы, в Гарольда сплошное родимое пятно, покрытое вперемежку с бородавками-наростами, бархатистым волосяным мхом. В нижнем белье незаметно, но стоит оголится (посему Гарольд и бани не посещает)… вылитый, всамделишний черт, только не достает ему острых рожков и свилеватого хвоста. Пятно замутило-забеленило все мозги: женский пол лез в постель и… вылетал с воплями, стонами, дикими стенаниями, трудно сказать, какие видения посещали сладострастниц в объятиях Гарольда.

Помимо нравственных моральных неудобств пятно приносило неисчислимые физические страдания, там заводились бесчисленные нательные животные-паразиты, то есть насекомые. В уютной теплоте промежностей и густоте ягодиц они размножались в геометрической прогрессии и прыгали, скакали, входили в чёс и бесконечный расчёс. Никакие медицинские препараты и народные брызганья, ни присыпки и прижигания не приносили облегчения, помогал только керосин Омского нефтеперегонного комбината. От Гарика постоянно несло горючим как от первых колесных тракторов, братва воровская называла его поэтому Примусом.

Оставалась одна отрада в жизни Кормановского — в нерабочее время подбирать и похищать пьяное бабьё — на вокзалах, у ресторанов и гостиниц, а так же на транспортных остановках. Привод женщин Примус отработал тщательно, но уход был не всегда, скажем прямо, тихим. Шлюхи, насмехаясь, просили снять «мохнатые трусы», некоторые в ужасе вскакивали и начинали искать исчезнувшие брошки, бусы и кулоны, прочую бижутерию и часто с руганью, а то и мольбой, покидали «гостеприимные» гарольдовы пенаты.

Воруя, точнее подбирая, пьяных женщин, Примус многим спас жизнь, не дав им замерзнуть и погибнуть в темной ночи от многочисленного жулья.

Кража женщин приносила иногда маленький доход — золотые украшения и драгоценные камни (и такие попадались) Примус сплавлял в надежные руки — они увозились в другие города и случаев обнаружения не было. Вспомнив страждущий облик своего спасителя, не поднималась у пострадавших рука написать заявление в милицию. Им, если рассудить справедливо, все же как-то надо было оплачивать расходы по спасению и омовению.

Примус был джентльменом — он всегда стирал и штопал облёванные платья, чистил пальто, подбивал истертые каблуки и, ежели прелестный пол прибывал с синяками и кровоподтёками, фиолетовыми побоями от ухажеров и мужей, то обкладывал ушибы бодягой, натирал маслом и даже пудрил.

Недавно мы узнали потрясающую новость — рыночные отношения задели и Примуса. Теперь он бизнесмен-парикмахер, да не простой, а сложный — по нижней приляжковой части женского тела. Таких дамскими называют. Целый подвал старинного дома, в прошлом забитый хламом от живущего люда, ныне реставрирован под кабинеты, в которых установлены бывшие стоматологические, гинекологические и даже инвалидные кресла. Спектр услуг обширен — одним кудрявит, подкрашивает, протирает, других наполняет благовоньем, а также инкрустирует серьгами и драгоценными булавками. Большинство клиенток — увядающие толстушки, только по воспоминаниям и на ощупь знающие ныне свою вожделенную часть. Примусовы пальчики некоторых «воспламеняют» и им все наготове — по желанию разные сексвибраторы, производства отечественных умельцев и заграничных фирм. Рад бы был себя Гарольд некоторым предложить, да боится испугать клиентуру — рынок не позволяет. Сексустройства притягивают взгляды, свешиваясь с изящных позолоченных крючков, как доильные аппараты в системах «Елочка» и «Тандем» на молочно-товарных фермах. Неумехам Примус ловко их вправляет и включает, разъясняя правила пользования: вздохи, оханья, пенье, стучание каблучками, поцелуй Гарика и аппаратов, бросание в него гуттаперчевых фаллосов… Не представляете, насколько помолодел человек, отдавшись предпринимательству и живя в атмосфере неутихающего оргазма, который незримыми флюидами, — это вроде бы уже доказано наукой и бабушкой Вангой, — продлевает жизнь мужчинам и облегчает карьеру.

Дважды в месяц белый мерседес Кормановского по привычке объезжает захламленные вокзалы, зорко вглядываясь в груды мусора и, узрев валяющуюся дамочку, нежно вталкивает ее на задние сиденья на зависть ханыгам, бомжам и бичам. Далее все по старой форме, но с новым содержанием — стол, вакуумная колбаса, коньяк, тропический сок, мытье благоухающими шампунями. Безусловно такое воровство рыцарственно и похвально.

Глава 5.  УМЕНИЕ ХАМИТЬ

Из качеств, необходимых для воровской деятельности, наиважнейшее — хамство. Ему следует учиться, его следует культивировать как можно шире. Хамят на просторах России все и везде, но самое лучшее по качеству, то есть отборное, — московское. Оно «литературное» — столичное и объемлет собой всю палитру отечественного хамства.

К хамству относится: наглость наступать на ноги прохожим; лезть прямо к прилавку, игнорируя очередь; ходить с важным недоступным гусиным видом, словно министраль «вор в законе»; бесконечно обещать, не краснея и также не смущаясь, обещанное не выполнять; жрать, пить, закусывать, принимать подарки от других и за счет других задарма и этим хвалиться в семье и друзьям; удивляться пустячкам, выпучив глаза; кричать и орать до посинения о том, что вы заняты; валять тягомотину на всех уровнях подъема от отрывания туалетной бумаги в клозетах до министерского решения; не уступать места нигде и никому, ни старикам, ни детям, ни беременным, ни инвалидам; стоять в проходах у дверей — на экскалатар-ных ступенях, лестницах, в проходах и переходах и блаженствовать от того, что тебя все толкают и при этом слюняво огрызаться; со всего иметь навар — с тела, дела, жилплощади, с родственников, с места в колумбарии, с занимаемой должности, с телефона и машины, вокзальной тележки и мясорубки, с возможности что-то достать, передать, пропихнуть, провернуть и вывернуть, вставить и отдаться; нагло требовать у других не только для себя, но и своих родственников, внучек, бабушек и просто хорошо знакомых; использовать все доступные виды знаний во всех человеческих областях для собственного блага…

Хамством является умение харкать сгустками эску-дата из всех органов, мазать экскрементами стены, забегать и опорожняться по-большому и малому не только на вокзалах, парках и площадях, но и в подъездах и скоростных лифтах, плеваться сквозь зубы, еще лучше, схватив нос большим и остальными пальцами, выбрасывать сопли из носовых отверстий в окружающее пространство, расписывая заборы и стены экзотическими подтеками, оставлять менструальные прокладки в общественных местах, спускать газы, не стесняясь никого, лучше явно, чем тайно…

Хамить — это ломать почтовые ящики, замки, хлопать резко дверями, вскрывать контейнеры, ставить перемычки на провода изоляционного стыка, чтоб проходной семафор всегда горел красным светом (грабь, не ленись, бабушка и внучок, вагоны!), срывать стопкраны во всех видах транспорта…

Философской основой хамства является способность ставить себя, свои заботы, функционирование своего организма, свои цели, своих детей, своих животных превыше всего, а тем паче человека, на свете. Других не замечать, игнорировать, отстранять. Повернись кругом — дачник часть забора с ржавыми гвоздями затаскивает в метро: его сотки, только они в мозгах — на остальных наплевать. Не важно, как им шарахаться от гвоздей, от карманных рюкзаков, откуда торчит все: и шило, и топоры с пилами, и болты с гайками… ведер. Да… ча, да… ча, ча. Дача!!!

Хамство — это воду в унитазах не спускать, пусть остальные «купаются» в твоих зловониях, бросать окурки, бумагу, пластик, бутылки там, где захочется; ходить и ездить в грязной одежде; приставать к первым встречным с пьяной и наглой рожей; выговариваться незнакомым… умиляться, как твой песик, котик, обормоток оправляется на газонах и воздух наполняет гельмитами и паразитами, нападает с лаем на прохожих. Песик, котик, обормоток!!!

Хамить — это не снимать рюкзаки в транспорте, лезть с тележками под ноги гражданам, ходить с распахнутыми полами пальто и лацканами пиджаков, задевая по физиономиям детей, сидящих людей и вообще, кого попало.

Хамство — это выбрасывать из форточек мусор, недоеденные остатки пищи, бутылки, презервативы прямо со спермой, победно бродить по газонам, дергать за платье прохожих, прося подаяние; валяться в блевотине, окруженным крысами (они ой как падки на спиртное); выдергивать телефонные трубки и ставить свои торговые места при входах и выходах из метро и на вокзалах.

Московское хамство сродни хабаровскому, красноярскому, смоленскому и дербентскому, сродни цыганскому, еврейскому, калмыцкому, русскому, негидальскому…

Хамство столичное обширно и неописуемо, оно всеядно и всепогано, поэтому каждый вор содружества должен посетить с гастролями Москву и проникнуться наглядно и профессионально к этому вечногадкому ручью человеческой отвратности. Ибо воровство как явление, знай, есть и было всегда квинтэссенцией хамства.

Глава 6. ПОД СЕНЬЮ МЕРКУРИЯ

Прежде чем приступить к воровской деятельности, настоятельно советуем сходить к хироманту, не к тем, кто торчит на улицах, а к тем, кто этим занимается профессионально. Специалист по линиям рук определит, показано или нет заниматься вам воровскими делами. Под мизинцем расположен бугор Меркурия, Меркурий же — общепризнанный бог воров. По линиям, решетке и крестам бугра Меркурия определится ваша наклонность к воровству, лукавству, лжи и постыдному ажиотажу, то есть тем качествам, без которых немыслимо воровство. Круги на меркурьевском бугре определяют такое важнейшее свойство вора, как желание позаимствовать чужое, поживиться за счет других и сплутовать при любой представившейся возможности. Меркурий — бог всесторонний, он не только покровительствует ворам, но и вместе с ними — науке, инновационным процессам жизни или тем явлениям, которые выходят за рамки обыденного сознания. Сие соседство для воров похвально, оно подразумевает тесную связь воровства с наукой. Палец — мизинец — оплот Меркурия, недаром им старики-воры часто поманивают молодежь, объясняя удачи и промахи. Склонность к воровскому бытию определяется толстой линией на третьем суставе, а также линией в виде креста; наличие воровских умыслов показывают нестройные линии на втором суставе, считая от ногтя, — это также означает наличие такой способности, как беспробудно лгать. Воры, обратите на это внимание, ваша рука не только инструмент деятельности, но и символ могущества и силы. Крест на бугре Меркурия означает и удачливость в торговле, которая, конечно, немыслима без плутовства и воровства.

Глава 7. МАЛЬЧИК-С-ПАЛЬЧИК

Гардеробное воровство — удел низкооплачиваемой группы людей, которые в театрах, ресторанах, библиотеках, вузах и громоздких министерских учреждениях принимают верхнюю одежду, сумочки, разные пластиковые пакеты и то, что граждане посетители, увидев, срочно покупают. Новь времени — в гардеробах переодеваются в священные одежды, дабы войти в них на трибуны конференций и съездов и там покрасоваться, служители культов и разные расстриги, которые по городам и весям бегают в «Адидасах», шортах и прочих оголенностях. В пальто и плащах большинство людей деньги сегодня предпочитает не оставлять, но все-таки случаи бывают. Иногда забывают даже кошельки, которые не грех позаимствовать, но для этого требуется слаженность и согласованность в изъятии. Как только граждане обнаружат пропажу, выход один — указать посетителю на надпись «Просьба деньги и ценные вещи в гардероб не сдавать».

Жила-была, сказывают, в Мариуполе тонкая воровка Зинуль (всю жизнь прогардеробила при «Азовста-ли»), так она одежду и что в ней пребывало насквозь видела, затем в мгновение выкидывала ценные кошельки через форточку. Там на подхвате тихо сидел обученный мальчик-с-пальчик, взятый ей из детдома еще малышком-голышом, глухонемой подкидыш, который всю зинулину шустроту подбирал. Сказывают, они этим и жили, ни разу она не залетела, хотя бывало, в подозрениях ходила. Другая принимательница платья Фатима Кочедык (так назвали ее шутники из-за похожести на инструмент для плетения лаптей) в Иркутской областной библиотеке много лет потихоньку из карманов мелочь тырила. Влетела, когда один студент-тофалар не пожалел карманы и их… сажей вымазал, затем срочно возвратился и грязные руки Фатимы стали доказательством хищения. Мелочь студенту не вернули, а гардеробщицу выгнали с работы.

Совет ворам: богатую одежду в гардеробы не сдавать ни в Дворцах съездов, ни в концертных залах, а тем паче в Думах и саунах. Так сохраннее будет. Ведь недаром молвят в народе: «плохо лежит — у вора брюхо болит, мимо пройти — дураком прослыть».

Глава 8. УМЫКАНИЕ НАШИХ И ВАШИХ

Ли один настоящий вор не одобрит кражу детей. Похищать младенцев не следует даже в отместку, будь то в гневе и злобе, ибо это противоречит божественной сути воровства, как справедливого распределения. Посему мы не будем давать совет, как умыкать детвору, только отметим, что большинство нам известных случаев было связано со школой. Там вдруг появлялся человек в милицейской, военной или врачебной форме, вежливо обращался к заморенной учительнице начальных классов и просил отпустить с ним для следственного эксперимента (для прививки, для съемки фильма) такую-то девчушку аль такого-то (Ф.И.О.) мальчика всего на часок. Учителя, а это самая несознательная и консервативная часть российского общества, с удовольствием отпустят (отдадут) ребенка, при этом вежливо проводят просителя до дверей и будут довольны предоставившейся случаю удовлетворить вошедшего. Не возражайте — отвлечемся и вспомним историю: кто шел во главе всех нелепых социалистических призывов, починов, сплошных коллективизаций и индустриализаций, как не учитель. Они с радостью бессонными ночами составляли списки несознательных кулаков и подкулачников, сектантов, отщепенцев и злостных тунеядцев. Вывод — учителям надо доверять, но перед этим проверять и перепроверять. Таковы они, светочи разума и гонители тьмы, при ясном свете.

Похищаются дети с игровых песочных площадок детских садиков и домоуправлений, ведь большая часть, следящих за детворой, ротозеи: девки-воспитательницы, оплывшие маргариновым жиром, и бабушки — слепые бабульки, жадные до рубликов. Как не пойти пацану к интересному человеку с занимательной игрушкой и сладким угощением, взобраться к нему на руки или шею и пуститься в круг-полет. Большинство похитителей, люди из простых семей, желающие иметь младенца, его воспитывать и делить все радости жизни. Все же не забывайте, что большой процент женщин по всяким там причинам не могут рожать, а мужчины, опять-таки, зачинать. Похищать с целью вымогательства денег у богатых родителей — занятие мерзкое, больше присущее человеконенавистникам. Такой детский вор должен знать, что попадись он в тюремную камеру, с него спросят, а там за детей все косточки и жилы с садистским сладострастием разберут, зубы оголят, опомоят многоэтажно, а затем задницу содранными ногтями набьют. Смерть такому вору за сметану покажется.

В прошлых веках некоторые состоятельные нищие брали в аренду или воровали калечных детей, младенцев с необычными уродствами — двумя головами, множеством грудей и половых органов, сросшимися спинами, типа сиамских близнецов, и возили за плату напоказ по дорогам отечества. Необычные уродства исстари притягивали людей и стоили дорого — карлики и уродцы ценились на вес золота. Они входили в перечень приобретаемых и разыскиваемых товаров и цинские (китайские) императоры, и наши российские, и германские тешили себя лилипутами. Со старичками-лилипутами любили возиться придворные дети, они так же носили за дамами заднее полотнище платьев — шлейфы и хвосты, жили по их просьбам под фижмами (каркас из китового уса, ивовых прутьев и метала для придания пышной куполообразной формы женскому платью), где записывали болтовню аристократок с подругами и любовниками, а так же почесывали и нежили нижнюю часть тела.

Полностью неразработанная область российского воровства — похищение стариков и старух пенсионеров. Вижу ухмыляющиеся рожи: «Ну и предложение, с ума спятил, остановись!». В русских, украинских, белорусских, казахских, коми-пермяцких и усть-ордын-ских областях — это не прибыльное дело. Там даже обрадуются, не обнаружив родителей и обожаемых предков — экономия на похоронах, приездах и отъездах, всем облегчение. Сгинул с глаз долой, баста! Братва, надо воровать на Кавказе, в Грузии, чечено-дагестанских районах, налетом и прихватывать как можно больше аксакалов. И вах, какой позор! Любые деньжищи вложит балкарец, ингуш, тамасаранец, черкес, адыгеец и абхазец… на любые условия пойдут. Такое воровство выгодное — уворованный, при получении выкупа, сам в поезд сядет и спокойно доедет до дома, матерясь и проклиная сыновей и дочерей, которые не обеспечили его безопасность. Недавно появилась новая категория людей достойных хищения — это служители мусульманского культа — имамы и аятоллы. Мечети в Средней Азии и Казахстане растут как грибы, и за похищенного почитателя пророка, поверьте, большую сумму отвалят. Знайте об этом.

Безвозвратно ушло в прошлое хищение покойников, такое наблюдалось в поволжские и украинские голоморы, в ГУЛАГах, в военное и блокадное время. Покойники там шли в супнаборы. Но мы все же рекомендуем воровству обратить внимание на похороны. В них таится много занимательного и загадочного или, говоря языком Горбачева, там скрыты большие резервы. Покойник обладает одним прекрасным свойством — умением молчать. И безмолвье открывает широкие объятия. Умирают каждый день и следует, представляясь знакомым, другом, сослуживцем, не без выгоды посещать поминки — там выпить, вкусно поесть, осмотреть обстановку — и все это даром. Кто, кроме лежащего в гробу, докажет что ты не друг и товарищ ему, уходящему в мир иной. Похороны устраивают, об этом надо знать, атеисты-материалисты, не родственники и жены с мужьями, а он, почивший, для себя — это последнее торжество его в этой еще жизни. На похороны идут не с пустыми карманами, а некоторые даже в этой скорбной обстановке любят форсануть, надевают богатые шали, накидки, шапки. Там с горя или с радости, что прожили больше почившего, часто напиваются и, конечно, теряют дорогие вещи. Похоронное воровство издревле существует на Руси, внося разнообразие и украшая быстротечность жизни людской.

Вот те на, писал, писал о хищениях и забыл важнейшее воровское открытие XX века — похищение частей человеческого организма. Не один мародер не сравнится с теми, кто у живых, умирающих или уже оставивших сей мир, изымает сердца, почки, печень, глаза, кожу и все, что годно для медицинской науки в использовании продления жизни. В биологическом функционировании человека нет идеологических, национальных, религиозных и даже физиологических отличий. Бегают кошерные и трефные талмудисты с пересаженными им от свиней сердцами, армяне с азербайджанскими почками и наоборот, негритянская кровь омолаживает почтенных ку-клукс-клановцев. Похищают спинной мозг у младенцев для пункций, страдающие радиационным облучением. Продажа, экспорт и импорт частей человеческого организма покрыты тайной, но известно, что в особых консервациях везут путями из стран содружества, по одной версии Адыгея-Финляндия, по другой — Москва-Ко-пенгаген, а в содружество из Синьцзяна и Северной Кореи.

Ходила по городам России в шестидесятых годах такая милая история. Жил-был изобретатель-фанатик, столь одержимый, что сконструировал аппарат для безболезненного секундного разрезания и зашивания тканей и частей при хирургических операциях. Пробивал он свое творение для массового производства через инстанции, но все безуспешно, и однажды прибыл на прием к важному чиновнику одного из главных управлений министерства медицинской промышленности. Там изобретателя знали, охотно с ним беседовали, но помочь во внедрении не могли или не хотели. Секретарша сказала: «Подождите минутку, я доложу шефу о вас». Разговор с начальником был короткий, изобретатель вышел из кабинета со своим непременным чемоданчиком, раскланялся с «секре-туткой» (так их иногда называют на обыденном языке) и неспешно удалился. Хранительница шефа вскоре забеспокоилась, он ее не вызывает, не звонит, она осторожно приоткрыла дверь кабинета, а там в кресле как-то уж очень спокойно и бледно сидел начальник. Она на цыпочках подошла к нему, он вроде спал, и тут приметила на шее еле заметную белую ленту. Потом установили, что аппарат изобретателя сработал мгновенно — не пролилась даже кровь, хотя голова была полностью перерезана и зашита. Были изъяты сердце и почки, тоже без видимых порезов. Поймали ли потом изобретателя, внедрили ли его новшество в практику, молва не повествует, но вот случаи пробуждения пьяниц без некоторых органов начали регистрироваться повсеместно. Интересно, что выпивохи свою потрошенность и даже изъятие органов и не сразу обнаруживают — шито-крыто, без крови, без сучка и задоринки.

Глава 9. ЧАН — УЗЕЛ БЕСКОНЕЧНЫЙ

Очень обогатило российское воровство в первой четверти нашего века стремительное проникновение в его среду китайских карманников. Дело в том, что Россия привлекла сотни тысяч китайцев на строительство железных дорог — Транссибирской на участке станция Карымская-Хабаровск, Петрозаводск-Мур-манск и некоторых других, как в Европейской части, так и в Среднеазиатском регионе. Окончив сооружение магистралей и ознакомившись с местным бытом, ханьцы осели во многих городах, создав свои китайские кварталы, так было в Санкт-Петербурге, Красноярске, не говоря уже о Чите и Владивостоке. Эти поселения стали очагами самой разномастной делинквентности, их активно использовали ленинцы, которых тогда называли по фени «еврейцами» (европейскими революционерами). В революционное время большая часть китайцев ушла в интернациональные бригады, внося изощренными пытками страх в народные массы. Надо отметить, что использование иностранцев во всех странах однотипное — или в войске или в полиции, китайцы в Красной Армии, русские эмигранты в Шанхае, 1920 по 1945 год служили в русском охранном полку, бежавшие после революции греки массами шли в венгерскую полицию и т. д.

В России многие китайцы занялись хищениями, продажей наркотиков, но особенно прославились уменьем опорожнят карманы. На родине в Серединной империи китайской костюм раньше практически не использовал пуговиц — он соединялся всевозможными завязками. Никто в мире лучше китайцев не может развязывать и связывать узлы. Скажите мне, у какого народа существует такая узловая переплетная красота, как бесконечный узел — чан?

В период становления советской власти коммунистам было не до пуговиц, только и хватало средств, что на шинели, кальсоны и брюки галифе. Если и были пуговицы, то только из жести, они ржавели при стирке, оставляя на белье клопяные пятна. Народ перешел на завязки-шнурки, тесемки, всякие виды шпагатов. Завязывать предпочитали туго, развязывали ногтями, зубами и шилом. Бывало второпях рвали ценные тесемки. Вот в это время и наступило царство китайских рук — в суете развязывались тесемки — брюки и юбки спадали, а денежное (бывало и драгоценности) содержимое переходило в теплоту желтых ладоней. Народ почти весь период начального и даже зрелого социализма прожил без пуговиц, а китайцы, те, которых не перебили в Гражданскую войну, впоследствии погибли в ГУЛАГе, работая там прачками. Отрицательное отношение к пуговицам и сейчас прослеживается, ибо считается, что те, кто их подбирает, никогда не будет с деньгами. Таковы приметы.

Седые воры в Сибири наверняка еще помнят иркутского китайца Ли по прозвищу Рейтус, он умудрялся извлекать деньги из чулок, стянутых резинками рейтузов. От этого пошло его прозвище. Творилось это так — женщин-торговок отвлекали разговорами и похвалами русские парни, с ними шутили, покупали им мороженое, облепиху, кедровые орехи и прочие дары, а Ли такой весь вежливый и мало-мало бормочущий про себя в это время искал потерянное под ногами в торговых рядах, обычно мелочь собирал, им же разбросанную предварительно. Бабы над ним потешались, некоторые даже пытались прижать его к земли толстым задом. Он умело пробирался сквозь лес теплых ляжек, выворачивая чулочные узлы.

Ныне наши челноки, среди которых воров полным полно, повествуют о том, что в Пекине все три рынка — «Польский», «Шелковый» и «Жемчужный» — кишат желтым ворьем. Даже пустые карманы к вечеру лоснятся от жира и грязи посетивших их местных конечностей. «Польским» рынок назван в честь первооткрывателей — мировых фарцовщиков поляков, проложившим путь остальным славянам в столицу Поднебесной. Там ни в коем случае русскому брату не стоит ходить в одиночку, надо выучиться всем предлагающим товар кричать «гуяао», то есть «не надо», уметь комбинировать цены и ждать в конце концов какого-нибудь подвоха от незамеченного брака до национальной специфики в предметах и одежде. К примеру, китайские шелковые блузки застегиваются на мужскую сторону. Там воровать и шарить по карманам опасно, фалангу пальца отрубят без слов при поимке, так что и в посольства стран СНГ не успеешь написать. Китайцы тоже не дураки, российское воровство знают по прежней дружбе, и у них в ходу пословица «ладонь на чертей, а тюрьма на татей». Вот так и «идут, идут народы по трассе Москва-Пекин».

Глава 10. БЕСЬИ ПЕРЕПЛЕТЫ

Ранняя удаль человечества была тесно связана с угоном животных, в том числе лошадей. Многие полководцы, и не только кочевых народов, в угоне лошадей отрабатывали свое мастерство и лидерство. Чин-гиз-хан молодость провел в конных кражах и угоне табунов, этим отличился и герой якутского народа Василий Манчары. И сейчас воруют животных во многих местах Земли. В России этим большей частью занимаются урало-сибирские цыгане. Они скрадывают целые колхозно-совхозные табуны, а также косяки мустангов, которые вольно пасутся в Кулундинской и Барабинской степях. Есть небольшие группы таких лошадей на севере Читинской области в Чарской котловине, такие пасущиеся на марях вольняшки, потомки бежавших в 30-е годы якуток из колхозов, а также старательских артелей. Конокрадство — особая область воровства, требующая специфических знаний. Узнав о том, что табун пасется отдельно без присмотра, конокрады начинают его регулярно посещать за много месяцев до угона. Потихоньку прикармливая сладким овсом, солью, приучают к себе вожаков, выявляют сильных, выносливых, здоровых лошадей. Из южных районов Сибири и северного Казахстана лошадей доставляют в мусульманские районы Узбекистана и Туркмении. Тут такая проблема: надо сперва подыскать, то есть тоже угнать скотовозные машины и в них поместить строптивый груз. Это не так просто, как кажется — надо стреножить лошадей, смазать ноги копытным маслом, почистить, отбраковать больных животных, их накормить, напоить и, как говориться, по-бесьи переплести хвостами от рогов до копыт. Потом… Потом денно и нощно удирать по проселочным дорогам на юг, на юг. До места никогда не доставляют сразу — в одну из ночей табун выгоняется под присмотр, а машины подгоняются к трактам и там бросаются.

Мусульмане, в отличии от русского брата, не покупают резанное конское мясо, они берут только в живом весе, после долгого осмотра, выявляя степень упитанности, возраст, наличие жира. Купив животное, его еще много недель будут готовить к убою, выгонять пот, подкармливать, лечить залысины и участки, пораженные оводом. Раньше лошадей воровали для хозяйственных нужд, сейчас для мяса, поэтому столь распространенное в прошлом перекрашивание сивок-бурок — вещих каурок, надувание животов, снятие подков, чтобы не обнаружили владельца, ныне не в практике угона. Были случаи на Колыме, когда лошадям вставляли золотые челюсти и таким образом по маршруту Ванино-Находка вывозили драгметалл на материк.

Конь — одно из самых кроветворных животных и это их качество во всю используют разные противочумные институты. Из крови коней готовят сыворотки. Жутко смотреть, как дрожит всем телом конь при виде белых халатов. Кровь сотрудники выцеживают шприцами. Если вы решили угнать лошадей из подобного заведения, то оденьтесь попроще в телогрейку, как скотник или дояр, и лошадь сама с вами пойдет без приглашения. Уведя такую лошадь, ее даже не надо будет стреножить, она будет вам предана до конца ее или ваших дней. Мясо таких лошадей невкусное, сильно пахнет медициной.

В стародавние времена основное хищение скота — телят, овец, сарлыков, редко коз, проходило на скотопрогонных трактах. Тракты шли от водопойных рек к колодцам, а от них к столицам, губернским городам, а позднее на золотопромышленные разработки. Скот при перегоне теряет много веса, поэтому гон был неторопливым, с пастьбой и остановками — отдыхом. Еще и ныне сохранились такие загоны по Бийскому и Култукскому трактам. В гон брали только здоровых, крепких животных. Здоровье проверяли таким образом — гонщик смотрел прямо в глаза быку (у всех животных, в том числе и у человека, это вызов, если хотите, на дуэль) и начинал за рога крутить его голову. Ежели бык свирепел и не поддавался — молодец, годен для перегона, а если голову опускал и не злился, значит болен или сломлен житухой. Его оставляли на родине. Вот к таким скотозагонам подбирались воры, пытаясь воспользоваться ночной тьмой, ибо ночь-матка, а в ней все гладко. Овец уносили на себе, стремясь как можно быстрее освежевать и припрятать, посолив шкуру. Иногда убитый скот увозили на плотах, если рядом была река. Мясо тут-же солили, оставляя рожки да ножки. Много-много лет эти костные остатки — рога, копыта, черепа — пугали детвору, собирающую по тем местам грибы и ягоду. Дети считали, что это проделки волков, бабы-яги и кощеев. Но пробраться к гуртам было не просто, их охраняли огромные псы. Гуртовщики — народ особый, вскормленный и напоенный степью, сырой печенью и свежей чуть подсоленной кровью — они месяцами жили без хлеба, питаясь только мясом и солью, крупицы которой вшивали в шапки-ушанки. Эти люди могли не спать неделями, а удар их кнутов, со специально для воров сделанными кованными наконечниками, не только распарывал одежду, но и выворачивал ребра. К гуртам было опасно подходить. Поймав человека и убедившись, что он вор, гуртовщики его связывали и прогоняли по нему стадо сарлыков. Каждый километр тракта, рифленый скотскими ногами, как стиральная доска, вперемешку с навозом, волосом, мочой и шерстью, втоптал не один десяток воровских жизней. Бывало, что поступали по другому: в тех местах, где имелось много соли, вора раздевали, мочили в теплой соленой воде, предварительно лентами сняв кожу со спины и ягодиц, а потом, привязав к бревну, подпускали козлов, больших любителей соленого. Они своими шершавыми языками доводили вора до умопомешательства. Если он и выживал, то становился «повернутым» навсегда, с постоянным смехом или угрюмостью, у кого как.

В настоящее время скот воруют тушами с животноводческих ферм и свинарников, там же убивая животных и их разделывая. Жуткое воровство. Маленьких поросят обычно уносят с собой, помятуя, что краденое порося и в ушах долго визжит. Такое воровство невозможно осуществить без машины, а посему раскрываемость большая, определяют по протектору — следам по земле и снегу.

Кур, гусей, уток ловят на птицефермах в темноте, убивая рывком, просунув между пальцами голову птицы. Потом все туши складывают в мешки и увозят. Птицы любят устраивать переполох и воровать их не так-то и просто. Единственно, что сторожа могут к таким переполохам привыкнуть, ибо птичий мир поднимает крик от всего, бывает, что и сами пернатые, заснув на шестах, падают спросонья. Не столько тут надо знать птиц, сколько сноровистость и активность сторожей. К счастью, они часто бывают пьяные до одурения, и поэтому воровство пернатых продолжает процветать. Похитителей пернатого мира в тюрьмах и зонах называют презрительно курощюпами и за настоящих воров их не признают, над ними всегда смеются, бывает, что и за это опускают в пидоры. Дразнят кличками «Го-го-го».

В некоторых местах Таймыра, на Анабаре-реке, и на острове Врангеля воруют перелетных гусей в период линьки. Садится вертолет, беспомощным птицам сворачивают шеи, при этом в их число попадают и лебеди вместе со стерхами. Один пенженский прораб со товарищи в один из летных дней 1976 года умудрился таким образом на острове Врангеля заполнить вертолет тысячами птиц. Афера раскрылась, и ему присудили небольшой штраф и удаление с острова. Потом в Магадане он был известен под кличкой Белый Гусь. Прораб и на самом деле побелел, только не известно от чего — от стыда или наступающей старости.

Многие хозяйки, отправляя коров на пастбище, удивляются резкому снижению надоев, недержанию молока в вымени, даже считают, что это дело проказниц ласок. В чем причина — свежая, сочная, разнолистная трава должна поднять надои. Раскроем секрет — это воруют молоко особым древним способом. Пастух или его подпасок вводит корове во влагалище руку и нажимает матку, после чего молоко из сосков брызжет ручьями. Корова, блаженствуя, истощается.

Стада верблюдов можно перегонять куда угодно, их везде есть чем кормить. Мясо верблюжье вкусное, а в голодные годы по питательности предпочтительнее баранины и говядины. Эти свойства верблюжьего мяса знал даже всероссийский староста Михаил Калинин, он в голод 1921 года подарил немцам Поволжья двугорбого великана стоимостью в восемь миллионов рублей. Верблюды выносливы и морозоустойчивы, на них возили камни при строительстве многих железнодорожных мостов, как в Средней Азии, так и в Сибири и на Дальнем Востоке. Из истории известно, что верблюжья кавалерия проходила там, где подыхали от усталости и бескормицы лошади, на них возили продукты и гнали скот по тракту, открытому Петром Кропоткиным из Агинских степей до Бодайбо.

В советское время на розыски угнанных табунов лошадей, отар овец, стад яков посылали вертолеты; сейчас при большой стоимости горючего навряд ли кто и обратится за помощью к авиации. Известны случаи перегона яков из Монголии по Гобийскому нагорью в Туву, бывало что и чукчи умудрялись в пургу перегонять стада оленей на Аляску по льду Чукотского моря. Домашние олени теряют природные качества — чувствительность к толщине морского льда, поэтому часто проваливаются, а дикие — никогда. Они добираются в поисках корма по льду и вплавь до острова Бенета в Восточно-Сибирском море, куда и человеку трудно добраться.

Уж кто из животных совсем не поддается угону — это овцебыки, их никак не уговоришь, они тонко различают своих людей и собак, их как бы негласно принимают в свое братство (стадо) и защищают в случае опасности, встав кругом, как своих подруг и молодежь. В России пока два стада таких животных — на острове Врангеля и на берегах красивейшего ледяного озера Таймыр.

Охотники Алтая, мастера на байки, повествуют о невиданном, о том, что они якобы в прошлое время у алтайцев, шорцев и тувинцев… воровали волков. Так рассказывают — набирали дохлятины (павших лошадей, коров, свиней) и в морозное время в декабре-январе помещали ее под крутой склон горы, а покатость заливали водой, получалась горка-каталка. В основании горки еще летом устраивали яму-ловушку. Волков, известно, ноги кормят, и они, рыская везде, чуют запах любого съестного за десятки километров, они же едят все, что грызется и пахнет. Голодная стая и прибегала на запах из Ойротии и Урянхайского края. Поднявшись, гонимые голодом и усталостью, на ледяную гору, с жадностью приступали к трапезе, тут же, огрызаясь, дрались и скатывались кубарем и растормашками в ямы, где их глушили дубинками. Тут же, рядом, с них сдирали шкуры, а вонючие туши снова клали на вершину и шла всю зиму потеха, для людей — радость, а для волков — смерть.

Хотелось бы сказать вот о чем: в российском крестьянском самосуде самой жестокой пытке подвергались всегда конокрады. Приведем несколько историй. «Конокрада раздели донага, повалили на землю и стали сдирать в него с рук и ног кожу, затем принялись вытягивать из него жилы, а потом изрубили топором голову». В другом описании: «Крестьянин приблизился к конокраду, обвязал веревкой ему голову, задвинул в узел палку и принялся за дело. По мере того, как палка поворачивалась в руках крестьянина, веревка, обвязывающая голову конокрада, стягивалась. Послышался глухой стон… и из глаз конокрада брызнула кровь, затем что-то хрустнуло. То лопнул череп! «Вот теперь не будет красть лошадей», — проговорил вертевший палку крестьянин»[1].

Слово «вор» в XIII–XIV веках было адекватно понятию «изменник Родины или Православного дела». Лошадь в хозяйстве — это практически все, ее угон часто приводил к голоду, а то и смерти крестьянской семьи. И угон не соответствовал христианскому делу, поэтому конокрада также считали изменником, к тому же окраинные районы России — Поморье, Алтайская Бухтарма, Староверческий Никой в Забайкалье, Марково на Анадыре, Дон, Урал, Сибирская линия не знали, что такое засов или замок, и любые кражи там считались изменой делу. В те времена говорили: «воровство — последнее ремесло», «дошел тать в цель, ведут его на рель (на висельницу. — В.М.)».

Глава 11. ХОЖДЕНИЕ ПО ТАЙНАМ

і Примем к сведению, что многие великие путешественники и исследователи наряду с научными выполняли разведывательные — шпионские — поручения, таковыми были Миддендорф, Пржевальский, Арсеньев, Вавилов, Згмунд и Ганзелка… Иначе рассуждая, они были своеобразными ворами-разнюхивателями тайн стран и народов. Они ведали, как дипломаты, тайнописью, ключами и шифрами. Тайна всегда пронизывала жизнь, как шампур шашлычные куски. Оглянись вокруг, каждый живет при недосказанности, недомолвности и с ртом… открытым. Мир наполнен жаргонами, хитростями и уловками, или непосвещен-ным недоступными. «Я иду, шатаясь по тайге», — поется в одной шлягерной песне, и продолжай дальше раскачиваться, так как тайги ты не знаешь. Знатоки языка тайги (затесы на стволах деревьев, заломы, завязки ветвей, особые срезы, зарубки, раскладки камней и поленьев…) прочитают многое, себя сохранят и найдут нужное. Еще недавно, а кое-где и сейчас в Европе и Азии, применялся особый понятийный язык торговой вывески — в городах Китая висящие перед входом в ресторан гигантские красные кисти означали, что здесь готовят из всех видов мяса, синие — из всех видов, кроме свинины. Изображения обручальных колец на окнах ювелирных лавок во Франкфурте-на-Майне означают, что здесь не только продают украшения, но и скупают краденые. Тайно, переходя Одер на границе Польши и Германии, поставщики контрабандных сигарет — цыгане — особым свистом извещают своих коллег о том, что у них есть выгодный товар и они готовы его передать и просят выходить на встречу. Мужчины Стамбула, постукивающие дощечками на манер кастаньет, приглашают посетить игорный дом, покурить кальян, позабавиться объятиями и поцелуями. Из истории Греции нам известно, что гетеры, высунувшись из окна, приглашали клиентов, соединяя большой палец руки с безымянным. В наполовину зажатой руке образовывалось кольцо-бублик. Ежели красотка нравилась, то молодец поднимал вверх указательный палец правой руки и исчезал под пологом.

Количество языков вообще не поддается описанию, наряду с живыми существует столько же мертвых, а так же языки предупреждений и толкований, к таковым относится почти забытый язык могил (приподнимание надгробных камней, запахи, исходящие от тления, ночные сверкания над гробницами, булькающие вздохи из засыпанных гробов и т. д.). Почти каждый знаком с языком сновидений, толкуя виденные сцены, их сопоставляя. А приметы — это тоже языки!

Настоящие воры обязаны заранее научиться читать и передавать скрытое, а также постоянно изобретать новые способы тайнописи. Расскажем кое о каких видах, разумеется, не выдав своего метода. Делается это для закваски и упражнений воровского ума — вор просто обязан с раннего детства готовиться к длительным командировкам-отсидкам, а оттуда пробивать дорогу на волю. Она прокладывается тайными способами связи «конями», пишется особыми чернилами (грудным женским молоком, рисовым отваром, слюной, заранее приготовленной телом и делом, мочой и т. д.). Адресат, получив послание, выявляет написанное, просушкой горячим утюгом, опыляя графитовым порошком, пеплом, мелкой пылью и т. д. Можно написать на мокрой бумаге, затем ее высушить, отправить по адресу, там ее снова намочат и прочтут, выдавленное острой спичкой. Тайных чернил великое множество — это растворы льняного масла на воде и аммиаке, лимонная кислота и сок, кобальтовая соль, клей гуммиарабик, консистенция фенолфталеина в винном спирте, порошок меди в соляной кислоте. Проявляется написанное при смачивании, под воздействием пара, при погружении в нашатырный спирт и т. д.

Для переписки многое сгодится, только думай, упражняйся, меньше смотри телевизор. Умей писать на всем и всеми способами, к примеру микроминиатюризацией. Знаменитый Николай Сядристый выполняет композиции в срезе макового зерна, строит замки на торце волоса, подковывает обыкновенных блох, делает камеи с изображением Брежнева, Кравчука на срезе чуть ли не микробов. Приучись в детства носить с собой маленькие театральные бинокли в сцепке вместе с ключами — научишься считать швы, строчки, узлы.

Долой лень, учись переписке по книгам, словарям, рекламным объявлениям, подчеркиванием, перестановкой слов и замене их номерами, а потом своей шифровкой с шаблоном и перемещением. Разные виды перемещения известны на Руси еще с XV века и назывались «тарабарской грамотой». Чем вы хуже болыпевиков-ленинцев, которые вместе с Надеждой Крупской только тем и занимались в начале века, что шифровали и передавали.

Некоторые формы переписки, — например, ски-таль — употреблялись еще в Спарте в эпоху Ликурга — середина девятого века до нашей эры. Скиталь — цилиндр, на который наматывается пояс с надписью в направлении оси. Ключом служит диаметр вала. Нынче самое прекрасное время для этого способа, так как в широком употреблении клеящаяся лента — только пиши шифрованно и даже просто обклеивай для сохранности письма, посылки, используй изоляцию электродеталей. Пользоваться в качестве отмычек можно любыми предметами, и не только круглыми. История доносит до нас интересные шифры франкмасонов, основой которых служили кресты — обычные, косые, двойные. Вольные каменщики сообщали нужную информацию… решеткой оконных переплетов.

Прекрасной формой передачи информации было знание редких языков — и древних, и современных. Все книги по дешифровке египетского, хеттского, шумерского, критского письма, языка инков и майя — хорошее пособие для воровской братии. Чтение подобных книг не только упражняет и обогащает ум, но и повышает исторический уровень культуры. В XV веке в Европе широко применялись в переписке жаргонные коды, составленные из воровского языка, сейчас самое время, чтобы их применять в России: вышло около десятка воровских словарей. Они доступны, продаются открыто — бери и передавай нужное, скрытно, быстро, надежно.

Не один дешифровщик вас не поймает, ежели вы передадите сообщение на нганасанском языке уйгурским шрифтом, даже если подключит современные компьютерные шифромашины. Братва, марш в книжные магазины за словарями малочисленных народов Севера, Сибири, Дальнего Востока и Кавказа!!!

Можно использовать в качестве тайнописи пиктографическое письмо «пляшущих человечков» Конан Дойла, берестяное письмо юкагиров, современную татуировку — темы тут бесконечны, как и шифры. Народ ныне пребывает в царстве дознания, каждый стал црушником, кэгэбэшником, агентом Моссада и Нахрихтендинста и т. д. Дома забиты магнитофонами, диктофонами, телефонами с опознавательными знаками и даже радиостанциями. На воле это фактор удобств и ублажения жизни, а за решеткой тоже есть выход — перестукивание костяшками пальцев — точка, кулак — тире, вот и азбука Морзе. По стенам, системам отопления, дверным косякам, навесам нар. Юноши и девушки, будущее ворье отечества, бегите везде, где только можно и когда можно, на курсы радистов, телеграфистов и телефонистов. Они вернейшая отмычка в жизненных невзгодах и злоключениях.

Ручной речи глухонемых сейчас научиться не сложно, только смотри телепрограммы, сопровождающиеся языком жестов. Также учись и знай невербальную коммуникацию: «потри большой и указательный палец» — будут деньги; «наложи пальцы одной руки поперек пальцев другой руки» — ясно, обеспечена решетка-тюряга; «указательный палец, приложенный к губам» — молчи, рта не разевай; «указательный палец, прикусанный зубами» — тише едешь, дальше будешь и дураком помрешь; «тихое потирание ногой пола» — в этом не сознавайся; «пожимание плечами» — не понимаю; «кукиш» — это все знают — означает оскорбление. Придумай свои жесты для своей среды. Долой угрюмые физиономии — больше мимики, пантомимы, жестов, улыбок, поклонов. Все же надо верить специалистам, утверждающим, что 90 % всей информации к нам, смертным, поступает визуально. Старые российские воры-карманники отлично владели пальцами еще и по той причине, что многие из них знали средневековую числовую систему и могли показать счет положением кистей и пальцев рук. Катальные евреи-торговцы помнили этот счет до середины XX века, сообщая о ценах и стоимости, они никогда не гремели костяшками китайских счетов и не вели, согнувшись коромыслом, на огрызках бумаги, мучительные вычисления. Руки у них работали лучше арифмометров и калькуляторов, показывая цифры и ведя расчеты со знающими покупателями.

Глава 12. ЭЙ, КАРМАННОЕ ВОРЬЁ!

Разудалое ворье, мотай ум на палец, учись и совершенствуйся. Ведомо ли вам о том, что в России жил и творил в наше время величайший атрибутист пальцев, даривший публике неслыханное искусство извлечения предметов из карманов и тайников всех видов одежды. Ассом конечностей был Владимир Долгин. При этом мастерством проникновения и извлечения восхищались континенты — бурные восторги шли от выступления до представления. Он мог, что зафиксировано и описано на многих языках, снимать незаметно обручальные кольца с редкими бриллиантами, развязав, вытащить из обуви шнурки, отстегивать ожерелья с подвесками и сложные подпруги бюстгальтеров на пуговицах и шлевках, развязывать галстуки и нежно удалять их с толстых шей, уж не говорим о поясах и браслетах, орденах, лычках и медалях, да кошельках, печатях и ключах. Обратите внимание, извлекать и снимать не с зевак в толпе и беспечных пассажиров, а с аккредитованных послов, премьер-министров, агентов военных разведок, маршалов и генералов Советской Армии и стран Варшавского договора. Долгин так, между прочим, походя и смеясь, брал авторучки Паркера у руководителей Компартии Китая, мандаты у сподвижников Хо Ши Мина и родовые амулеты у членов Гвинейской делегации во главе с Кваме Нкрумой. Сказывают, что был тайный спор с не поверившим в его искусство одним из членов ленинского ЦК КПСС, в это даже как-то и сейчас не вериться, а было на самом деле, и жертвой Долгина стал Никита Сергеевич Хрущев. Об этом и писать щекотливо — прицепить бельевые деревянные зажимы к мошонке генсека и стучателя ботинками по трибуне ООН. Прищепки случайно обнаружила Нина Петровна, спустя несколько недель, где они болтались туда-сюда вместе с линией партии и ее лидером. Никита, увидев, не обиделся, долго хохотал, а потом вошел в прогностический коммунистический речитатив: «Нинок, смотри какие люди у нас живут, уверен, будем и на Марсе и на Луне, а Америку по надоям молока на одну фуражную корову перегоним, как пить дать. Встречаться я с этим охальником не буду, боюсь его, еще небось, кузькина мать, что-нибудь выкинет, а награду вручу. Заслужил, хлопец, быть ему народным артистом СССР».

Возвращая своим жертвам снятое и позаимствованное, Долгин всем преподносил маленькие весточки — советы доброго свойства: как избавиться от недуга, какую обувь прикупить для стройных ножек и какие украшения подобрать для нефритовой шейки, а марксистам всех стран и народов непременно вкладывал в подарок минибуклетик — труд В.И. Ленина «Детская болезнь левизны в коммунизме».

Сеанс, длившийся в пределах часа, Владимиру дорогого стоил — пот лил ручьями, худел килограммами, а потом дома, а чаще в гостиницах, неподвижно лежал уставившись в потолок. Это все знали и его оставляли в покое. Никто и никогда не видел Владимира Долгина пьющим вино и кофе, только иногда он предпочитал чашку крепкого дарджилинского чая.

Умер Владимир молодым, едва перевалив возраст акме — сорок лет, сказались дичайшее перенапряжение и постоянные конфликты — доносы недоброжелателей, жен и прочей завистливой мишуры. Обладая таким мастерством, такими секретами извлечения, он ни у кого не взял ни копейки и умер в нищете. Рассказывают, тем друзьям в кавычкам, кто ему советовал воспользоваться своими феноменальными способностями, он непременно отвечал: «Вор не бывает богат, а бывает горбат».

Глава 13. ОТДЫХ НА БЛЮДЕЧКЕ

Наш разбойный брат — самая незащищенная часть гражданского общества. Ни в какие времена мы не имели домов воров, тогда как у других — дворцы пионеров, съездов, пенсионеров (Кремль эпохи Хрущева-Черненко), дома отдыха, творческие пансионаты композиторов, художников, военных. Даже были дома колхозников. Где отдохнуть и подумать простому вору и столь же не сложному бандиту? Остается приискать местные возможности, и таковыми являются дачи. Да, дачи — место отдыха, неспешного труда и задушевной выпивки. К тому же дачное воровство — начало, подход, проба зарождающихся сил к дальнейшим хищениям — складским, вагонным и квартирным. На дачах воруют по заказу самих же дачников — заборы, стройматериалы, отопительные приборы, и дело доходит даже до дров и навоза. Подобное воровство неэтично и возможно лишь при транспорте на подхвате, с незаметным подъездом. Воровать продукты и кухонную утварь с разными телевизорами и холодильниками — дело малоприбыльное. Граждане на дачи свозят второстепенное, надоевшее, вышедшее из моды. Зимние заготовки — варенья, соленья, консервы — стали активно похищать с конца шестидесятых годов. Сейчас такое воровство переживает не только подъем, но и расцвет, и приводит ко многим неожиданным последствиям. Смотрите, полностью исчезли варенья, приготовленные без сахара в медной посуде с настоящим незамутненным ароматом. Сахарные варенья сохраняются долго, но исчезает прелесть вкуса и различий — все муссы, джемы, желе стали на один вкус. Варенья прекрасно хранятся в холоде подвалов и погребов без сахара, что спасает людей от белой смерти, приводящей к диабету. Ныне на дачах заготовленное не хранят, везут домой электричками в свои неприспособленные хрущебки, где ставят банки и склянки в тёщины комнаты, туалеты, ванны с балконами, а еще проще под кровати. Какие это варенья и соленья — одно только название. Вот в этом наше отечественное ворье себе насолило изрядно — нет чтоб взять баночку, облизаться, попить чайку, блинчиков приготовить; оно стало банки разбивать, глумиться над долгим и тяжким крестьянским трудом, мочиться и испражняться в бочки с кислой капустой и в эмалированную посуду с грибами. Понять людей можно таких, которые, к примеру, уже около двух тысяч лет мочатся и испражняются в Риме у дома Понтия Пилата, прокуратора Иудеи. Он своим отношением к Иисусу Христу это заслужил, но почему такое пренебрежение к человеческим припасам? Это кощунственно! Ах, сколько начинающих воров покалечилось на подобном дачном воровстве — на них граждане стали ставить медвежьи капканы, самострелы-арбалеты и взрывные устройства.

В Сибири и на Дальнем Востоке делают подвалы-ямы, вскрыватели их, торопясь, часто забывают лютой зимой закрыть их крышками и присыпать снегом. Получается так, что все гибнет, картофель замерзает, банки трескаются. От подобного люди звереют и козни их непредвиденны. На станции Березовка, что стоит на Амгуни-реке вор Назоний Чавканьев опустошил подвал с копченой семгой, соленой кетой, трехлитровыми банками красной икры разного посола и все это удачно сплавил в Комсомольск-на-Амуре. В тех местах многие копают совместные подвалы — сразу на несколько семей. В очередной набег Назоний попался, и вы не поверите, что с ним сделали; поймав, распотрошили, затем засолили в полный рост, закоптили и прибили к товарному вагону. Кто это сделал — не знают до сих пор. В Новосибирске изобретатель Николай Дуболазов сконструировал самозахлопывающуюся крышку над ямой, проникнувший туда вор выйти не смог, просидел в подвале зимой пару месяцев, встретил Новый год и Крещение, питался сырой картошкой, маслятами и рыжиками, жаренными лисичками, отведал сальца и капусты всякой твердой и мягкокочанной, свежей и соленой — при этом резко поднял температуру в яме — картошка стала расти и пар заклубился над температурной трубой. Как ни старался на суде адвокат, прося смягчения: желудок испортил навсегда, волосы посерели и покрылись плесенью, тело зацвело струпьями и язвами, ногти все обгрыз до основания, — не подействовало, получил сполна. Ему еще повезло, вышел, а сколько воровского брата покалечилось и погибло.

Пользоваться дачами надо с умом, подойти к сторожу участка, с ним поговорить, его угостить, и он расскажет и покажет какие дома бывают пусты долгое время. Заходи, поживай, печку топи, отдыхай, отлеживайся от ментов, пригласи для развлечения дам сердца. Заруби — дачные поселки и общежития типа высотного здания МГУ, что на Воробьевых горах, лучшие убежища от преследований. Дачи — неожиданное счастье для воровства России и сопредельных ей по содружеству стран, скажет вам без оговорок воровской мир Кельна, Неаполя, Амстердама, Нью-Йорка и всей Азии от Токио до Бомбея. Ворам и разбойному люду надо всемерно оберегать и холить дачи — оазисы свободы!

Глава 14. РАЗУДАЛЫЕ ХУНХУЗЫ

Сотни лет, вплоть до советской коллективизации, связанной с большой смертностью мужчин, в Сибири и вообще за Уралом не хватало женщин. Все: косые и хромые, без разбора наций и вероисповеданий, были ой, как зело, желанны. Мужчины особой молитвой просили Бога даровать им спутницу жизни и теплой постели. Издревле повелось, что на Руси женщин даже за самые тяжкие преступления не вешали и топили, а отправляли за Камень. И случая не было, чтобы этапы таких красоток из разряда «сорви-голова» доходили до Енисея. Их разворовывали тобольчане, а остатки (они тоже сладки) казаки Сибирских линий. Местные народы от ненцев до ульчей резко убавились в численности после дерзких грабежей женщин первопроходцами. Мужчинам-аборигенам приходилось прятать своих спутниц в далекой тундре, таежных недоступных углах и в горных карманах. Но все равно всем женщин не хватало. Иркутский воевода даже в специальном послании молил бурятских нойонов даровать ему лишних женщин. Нойоны повелели: тех дам, коих мужчинам не жалко, от Тибета до Саян, передать русским в знак особого уважения и вечной дружбы. Буряты всегда были строги по отношению к женщинам, вольности их строго наказывали. Вот как об этом трактует Обычное право хоринских бурят: «Женщину, оставившую мужа и тайком убежавшую к родителям, если муж достойный и половой член в порядке, то такую женщину допросить, по закону трижды побить и принудительно вернуть мужу обратно»[2].

Совсем не стало хватать женщин после начала строительства Владивостока, Харбина, КВЖД и освоения Сахалина. Морякам-дальневосточникам, тем везло, они женились на японках (дюже гарна жинка, отвечали по-полтавски), ибо зимами русский флот стоял в Нагасаки. Как быть строителям, если на каждую женщину приходилось восемь мужчин, и хозяйственным переселенцам? Малороссы, те свадьбы гнали прямо на судах, перевозивших крестьян из Одессы через Суэц и Сингапур во Владивосток. Вот тут-то оказали большую помощь жителям Приамурья и Дальнего Востока кавказцы. Обладая историческим опытом в похищениях прекрасного пола по обеим сторонам Кавказского хребта и, попадая на Восток за всякие хулиганские деяния, они не дали угаснуть древнему промыслу. Скажем наперед, что последнее женское ограбление Грузии было совершено чеченцами в 1928 году. Это тогда очень рассердило чистосталинских грузин-коммунистов, они направили карательные отряды, которые жестоко наказали горцев. Раньше горцы в бабах разбирались, не чета нынешним, которые ради прописки в больших городах России вступают в брак с разными пьяными старушенциями. Тогда они умыкали немок-колонисток за белизну кожи, казачек за строптивость и темпераментность, армянок за способность создавать семейный уют, грузинок за чудные влагалища… в каждой национальности находили особый смак. Так как работать они не хотели и в Сибири, где до половины уголовщины падало на них — разных Каландарашвили и Джугашвили, то спасаясь от возмездия, бежали дальше, в Манчжурию, и там создавали грабительские отряды. От их небритости и пошло название разбойников — хунхузы, что означает по-китайски красная борода. Очевидцы вспоминают и такой факт. На многих вечеринках в Харбине играли в хунхузов. Дамы, которых не хватало всем, договаривались с поклонниками, те переодевались в хунхузов и нападали на балы, где производя шорох, умело похищали красавиц и уезжали с ними, оставив мужей в ужасе с разинутыми ртами. Для розыска привлекалась полиция, воинские части, но вот, сияющие дамы вдруг являлись, рассказывая о том, как они (вот оно, женское коварство) отбились от хунхузов, сохраняя честь и достоинство для своих законных.

Хулиганская братва в Манчжурии отличалась неимоверной дерзостью, бывало, что захватывала даже целые китайские города. Она же подбирала для тружеников Сибири и Дальнего Востока красавиц-китаянок. Девушек галантно поили настоем чубышника, так тогда называли элеутерококк, иногда женьшенем, чтобы бодрствовали и не мерзли, затем, укутав в ворованный шелк и сукно, горами и долинами доставляли к русским границам. Надо отдать им должное: в отличии от современного кавказского жулья, они не насильничали и «товар» доставляли в непорочности, то есть в целостности и сохранности. Радость охватывала всех — горцы получали хорошие куши и уважение, а мужчины — отличных хозяек. Позднее, обзаведясь детьми, жены посещали родителей в Китае, привозили им подарки, хвалили сибиряков и свою жизнь. Кавказцы за сии подвиги были в столь большом почете, что вошли, как герои в русскую литературу Харбина и Шанхая. Скажем к месту, что в конце XIX и начале XX веков, Дальний Восток и Сибирь отличались неимоверной драчливостью и культурой поведения ниже низшего. К примеру, это описано эвенкийским писателем Ганей Муровым (Гантимуров Гамалиил Степанович), благовещенцы научились у китайцев прилюдно, на улицах и площадях, оправляться по большому и малому. Полицейские их за эту наглость избивали, они же в, свою очередь, как могли и где могли били своих учителей ханьцев.

Местные китайцы, монголы, гольды тогда в Поднебесной почти не воровали, опасаясь жестоких наказаний. Они были таковыми. По одной версии вора поили спиртом — ханшином и привязывали к дереву на тигриной тропе. Царь тайги с удовольствием лакомился, выгрызая вкусные куски, тут же отдыхал, играя окровавленными клочьями одежды. По другой, воров и убийц заводили на помост и в окружении многотысячной толпы давали им публичное слово. А затем рубили головы, вырывали сердце и его бросали в толпу, которая с остервенением дралась, выхватывала и пожирала кровяное. Палачи, облизывая кровавые пальцы, отрубленными головами и обезглавленными туловищами преступников поливали корзины с печеньем. После окропления стряпня становилась лекарством и высокоценимым продуктом питания. Но это еще не все — помост и пень, обрызганные кровью, обгрызались ценителями вместе с древесиной и высасывались; выставленные в полицейском управлении топоры и одежда палачей буквально вылизывалась. Это, по повериям, продлевало жизнь и приносило успех в деле. Палачи после казни месяцами не мыли руки, их при встрече облобызывали прохожие. Головы казненных связывали пучком за косы и вешали в лобном месте на шестах, там они находились вплоть до обгладывания их птицами и насекомыми, а потом черепа выбрасывались под ноги гражданам, которые имели обыкновение их поганить мочой или калом. Обезглавленные и потрошенные трупы в Барге отдавались на съедение диким зверям, а в китайских селениях скармливали свиньям или шли на удобрение полей. Косы на шестах долго, растрепавшись, развеивались, как на знаменах Чингиз-хана. По преданиям, дошедшим до нас, с каждого убитого хану доставляли по волоску, которые прикреплялись к знаменам. Одно из таких знамен до сих пор украшает местный музей в городе Урумчи.

Сейчас в России воруют женщин, кроме ингушей, пожалуй, только цыгане. Обстоит это так: узнают, что в таком-то роду растет красавица, умна в мошенничестве, статна телом и млада годами. В прошлом на лошадях, ныне на иномарках, внезапно налетают на место проживания девушки, ее связывают — и в машину, и гнать, гнать, что было мочи. Горе местным простофилям-цыганам, которые должны были сберечь сокровище, но не смогли. Вся родня начинает розыски-поиски, вся эта процедура отнимает много времени и сопровождается многочисленными драками-разборками. Цыгане России, как губка, впитали всю преступную грязь отечества, ибо из них почти каждый посещает в жизни и не единожды тюрьмы и лагеря. Масти (блатные, мужики, черти, пидоры) — завязываются в такие клубки отношений и оскорблений, что не разберешь и не распутаешь. Через некоторое время, может раньше, может позже, приходит домой письмо, в котором похищенная сообщает, что влюбилась, жить не может без Степана и просит родительского согласия. Весь род приглашают на свадьбу, просят согласия и мира. Скоро сваты прибудут. Ей здесь хорошо, тепло, уютно, только тем и занимается, что надевает десять юбок, а снимает пять, любует-ся золотыми украшениями. После небольшой «бури», стороны «садятся за переговоры», согласуют подарки, суммы денежные, приданное и т. д. Дело кончается веселой свадьбой и, конечно, дракой.

Правда, надо дополнить сказанное тем, что Сибирь обогатила историю воровства местным видом — хищением бл*дей. На северах, небольших рудниках и геологических партиях, ведущих поиск и шурфоку, содержать мужикам семьи было накладно. К тому же многие мужчины будучи в разводах, в женщинах разуверились. Но природа требовала своего и выход был найден в похищении одной стоящей для всех дамы. Такие одиночки ценились по высшему классу, о них знали и их, подпоив спиртом, воровали. Да закутав в тулупы, перевозили самолетами, несли по горным кручам на руках, на месте встречали как в сказках с шампанским и рукоцелованием. Дамы попадали в штатное расписание кошеварами, а ночью уже по другому графику, согласованному с парткомом, месткомом и прочими общественными организациями перемещались во времени и пространстве. Се la vie — такова жизнь, ничего не поделаешь.

Глава 15. НЕЖНОСТЬ «УИСТИТИ»

Вopoвcкaя братия, куда относятся не только похитители, но и мошенники (а какой мастер отмычки не таковой), ценители человеческих слабостей — маньяки, обязаны в силу профессионализации не жалеть денег на три вещи — книги, инструмент и лекарство. Книги, понятно, повышают интеллект и спасают от всемирной скуки, лекарство, — что здесь рассуждать, любой вор не враг своему здоровью, — помогает и лечит, успокаивает боль и приоткрывает постоянно меркнущие перспективы жизни. Инструмент в нашем понятии означает приспособления для облегчения и тайности вхождения (менты называют некрасивым словом — проникновение) во все скрытое. Давайте погадаем, что наиважнейшее для магистра вхождения в скрытое, потаенное. В прошлые времена воры Якутии считали, например, что для их профессии важнейшее — слух, а потом зрение. Зимой в лютые морозы погоню, шаги людей, раскалывание пешней льда в озерах, невнятную речь они слышали за двеннадцать — пятнадцать километров, летом — тут мешала листва деревьев и разросшийся тальник — восемь-десять километров. Пустынные грабители караванов, шедших по шелковому пути через пески Такла-Макана, наоборот ценили слепцов, у которых сильно было развито обоняние. Они по запаху навоза — верблюжьего, конского… могли определить время прохождения каравана, его численность, а принюхиваясь к человеческим экскрементам — происхождение купцов, сейчас бы сказали их национальность, пищу, которую они вкушали и даже некоторые болезни людей и животных. В тундровую ночь за десятки километров просматривая долины с гор, воры-чукчи могли с ошибкой в десять-пятнадцать оленей определить численность стада. Угонщики хорошо различали оленей-альбиносов, которых держат в стаде, чтобы различать его контуры. За двадцать-тридцать километров могли услышать хруст песка под ногами верблюдов туареги Сахары и выносливейшие в мире воры Судана и Нигерии.

То были времена стародавние без надежного технического оснащения и тут отметим с гордостью, что любые изобретения прежде всего поглощал и усваивал прогрессивный воровской мир. Только появились подзорные трубы и полевые бинокли, как их стали использовать мародеры — еще клокотало сражение, а они уже тут как тут, суетятся — снимают с убитых и раненых одежду, потрошат сумки и карманы, подбирают оружие, изымают украшения, вырезают для лекарственных целей по заданию аптекарей нужные органы (ценились половые, сердце, печень, желчь)… снимали кожу, скальпы, отбирали красивые трупы для анатомических театров.

Именно мародеры повергли в стойкий ужас Европу в Семилетнюю войну 1756–1763 годов. Они первыми заметили, как калмыки, участвующие в войне на стороне России, с аппетитом жарили убитых противников и собственных мертвецов.

Мародеры вынуждены были использовать подзорные трубы и по другой причине, для своей безопасности. В чем тут дело? Сразу после сражения на поле битвы являлись полчища голодных волков. Хищники не только поедали трупы, но и с большим успехом раскапывали обычно неглубокие, только слегка припорошенные землей могилы противников. Победители своих воинов закапывали аккуратно с соблюдением почестей и обычно глубоко. Была также распространена практика бальзамирование погибших и отправка их на родину. Уже давно замечено, что после войны численность волков возрастает катастрофически и начинается, уже на гражданке, война с ними. Так было после Гражданской и Отечественных войн в России. Повсеместно создавались охотничьи команды, выпускалась литература по истреблению волков, готовились инструкторы и на снижение поголовья хищников уходили многие годы.

Вы небось уже подумали и мысленно говорите, что для вора главный инструмент — отмычка. И ошиблись! По-прежнему в воровской профессии на первом месте стоит бинокль. Это чудо, диво-инструмент, нужен почти при всех видах воровской деятельности. Экономит время. Сейчас дома многоэтажные, замкнуты, целые кварталы высоток. Начните просмотр по графику, можно скользящему: два-три дома хватит на неделю. Узнаете то, что нигде не прочитаете и никто вам не расскажет. Раньше на пенсию уйдете, откажитесь от отпуска, перестанете телевизор смотреть и слушать модные ансамбли. Информации уйма — какие квартиры пустые, когда уходят на работу и приходят домой, куда под какие ковры деньги умыкают, что едят, как придаются утехам любви, есть ли собаки, попугаи и кошки, лежачие и ходячие старушки. Только терпение. В воровской практике известны такие ухари, которые забирались в пустые квартиры и оттуда, там поживая, лицезрели окружающий бурно текущий мир. Обычно осматривают с чердаков из слуховых окон, лифтовых помещений на крышах, из входных площадок верхних этажей. Надо заметить, что подобную информацию можно с успехом продать непоседливым ворам, а тут же воры — инвалиды и калечные найдут себе применение. Советуем: покупайте бинокли всякие, в том числе и ночного видения. Последние хоть и дорогие, но незаменимы при ночном и сумеречном просмотре — угоне машин и ограблении банков.

Некоего вора обидела своя же братия при распределении награбленного, он, затаив зло, решил отомстить. Каково же было удивление обойденного, когда в бинокль он узрел, как грабят квартиру и там своих недругов за работой. Обиженный был человеком мерзким, тут же взял и позвонил в милицию с указанием точного адреса и с упоением наблюдал как менты повязали его коллег. Добавим, что уже существует категория любителей просматривания, которые делают фильмы особыми фотоагрегатами, бывает этим шантажируют, а также развлекаются в компаниях. Они снимают забавные сцены в банях и притонах, используя скрытые камеры и разные эркеры. Поиск редких снимков-кадров становиться своеобразным коллекционированием.

При групповом налете на склад или квартиру, богатую министерскую или коммерческую дачи важна переносная рация типа военной или милицейской. Стоящий на вассере и наблюдающий за ситуацией в бинокль может, вовремя предупредив, спасти от неожиданностей. При этом всем надо знать, что сигнализацию ставят не только в двери и ворота, а вмонтируют в полы, шкафы, лампы, вешалки, обувь и даже туалетные крышки унитазов.

В ряд особо важных воровских инструментов следует отнести электрический фонарик, ведь большинство подъездов не освещается, там нет лампочек, их выкручивают и заменяют уже перегоревшими, трудно даже днем бывает разыскать нужную квартиру, можно по ошибке испортить дело и налететь на неприятности.

Между вором-грабителем и человеком-терпилой люди создали остроумное устройство, именуемое коварным словом — замок. Их иначе называют запорами, поясами, навесами и т. д. Считается, что дверь без замка — не дверь, а просто створка-калитка. Каждое поколение людей изобретает новые замки, усложняя их для закрывания и, естественно, как думают, — для отпирания. Замки, замки, всякие: постоянные и съемные, эти еще бытуют на амбарах и воротах в разных автомобильных и строительных организациях и колхозах с совхозами. Врезные помещают в переплет дверей, различных створок, даже в роялях и. фисгармониках. Сейфовые замки крепят в толстые стенки из металла и тщательно зашвабровывают и зашлифовывают, а потом нежно шпаклюя, красят в один тон. Бывает так, что крепление можно разглядеть только в криминалистическую лупу. Механизмы замков, их начинка всевозможная, как в грузинской кухне, тут и пружинные, сувальдные, цилиндрические, и винтовые, вставные… Ценители различают еще финские замки, которые открываются одной отмычкой за десять минут и «шлеперные», с которыми возни премного, приходиться применять, иногда до тридцати видов разных наборов отмычек. Различают также замки по запиранию — простые с прихлопом, с поворотом, как говорят в народе на два, на три и более ключа, шифровальные — здесь фантазия не имеет предела и нравственности — то используют в качестве шифра музыку, телефонные звонки, разные виды мышиных писков и похрюкиваний носорогов и бегемотов.

Отметим, что не изобретен еще такой замок, который бы не раскрылся бутоном в умелых руках. Ну и народ сплошь и рядом ставит дорогой импортный замок с засовами и тайными механизмами, железной дверью, а… забывает укреплять стены и косяки. Воры спокойно не тревожа замки, проходят рядом, разрезая пилами с алмазными дисками кирпичные, деревянные, их как масло — пенобетонные перегородки.

Иногда, чтобы убедиться в необходимости обхода, приходиться использовать микрорентген и просматривать замки и сейфы. Сейчас для маскировки металлическую дверь обклеивают пробкой, а потом закрашивают под дерево. Проход через и около таких дверей не представляет труда, нужен только опыт и навык работы.

Каждый вор-профессионал должен обладать надежным инструментом, некоторые виды которого мы уже перечислили. Понятно, иметь минирентген, лазерный бинокль с ночным видением, алмазную пилу американского или немецкого производства — дело дорогостоящее и рассчитано на крупную «грабиловку» — угон «мерседесов», «порше», ограбление банков и разных валютных организаций. Это не всем по карману, но иметь надежные наборы отмычек, трубок, щипчиков «уистити», простых домкратиков для подъема дверей и снятия их с петель по деньгам каждому стоящему вору. Почему только ворам, они необходимы слесарям, работникам жилищных контор, милиции, непростым «забывчивым» людям.

Лет эдак пятнадцать назад проживал в Усть-Каменогорске замечательный немец, не то карлик, не то коротыш-поскребыш «метр с кепкой». Звали его Вилли, фамилия была не то Гроб, не то Греб. Кажется Гроб. Руки у него были диамантовые — алмазные. Какие отмычки он делал на радость сувальдным замкам. Вилли следовал строгому правилу — набор состоял из пяти, семи, девяти, одиннадцати и тринадцати отмычек. Они составляли аккуратный приборчик, отделанный перламутром. Отмычки, не поверите, покрывались серебром, золотом, никилем, отмечая тем самым 25-летие, 50-летие, 15-летие принадлежности к воровскому сословию. Гроб редко, но изготовлял все же и трубки для отпирания врезных замков и плоскогуб-чики-«уистити» для тех запоров, в которых граждане с внутренней стороны оставляют ключи. Агенты мастера продавали изобретения на барахолках Находки, Одессы и Новосибирска. Стоило спросить в особом месте, растопырив пальцы: «Есть ли у Вас что-нибудь от Вилли Ключа?», как за плату в карман шествовал настоящий воровской инструмент. Поговаривают, что он располагал самой большой в мире коллекцией замков. Где сейчас она — неизвестно, Вилли Ключ не то умер, не то уехал в Германию.

В наше время иногда открывают замки… паяльными лампами, суть в том, что коммерческие организации закупили по дешевке за рубежом замки с пластмассовыми ригелями. В Германии, Бельгии, Дании и других странах они ставятся во внутренних комнатах, туалетах, ванных, их не жалко в случае необходимости ломать нажатием и заменять новыми. Такие ригели при температуре размягчаются, и дверь свободно открывается, она, как выше сказано, открывается и резким нажатием плеча. Также скажем, что от высокой температуры открываются почти все пружинные замки, там сталь пружин ломается и высыпается из механизма.

Мастерам вхождений мы настоятельно рекомендуем носить специальные воровские пояса с набором нужных инструментов, можно воровские чемоданы, ибо вас, коллеги, неожиданности и непредвиденности поджидают на каждом повороте отмычки.

В истории было, правда крайне редко, промышленное производство воровских наборных инструментов. Известно, что одна из деревень в Баварии их производила на весь мир, тем и жила, тем и славилась, получая отовсюду заказы и привечая воров со всего света. Там было правило — жить без замков, и воры это соблюдали, оставляя ремесленников в покое. В дореволюционной России замки и отмычки изготовлялись в Нижегородской губернии в городах Павловске и Гороховце. Производство отмычек следует возродить — подумайте, сколько замков спасем от варварского истребления, поможем не только ворам, но и людям, у которых не все в порядке с памятью.

Вплоть до тридцатых годов применялись в основном квартирные и вагонные отмычки; увеличение численности автомашин, развитие индивидуального морского, речного, а также самолетного транспорта открыло путь транспортным отмычкам. В дверях этих видов транспорта применяются в основном однотипные замки, посему отмычки к ним называются как дорожными, так и транспортными. Набор этих отмычек компактен, снабжен для удобства лупой и стеклорезом. К ним некоторые пришагают разные виды ключей для зажигания, кстати отмычками можно включать автомобили. Первое место по изготовлению таких наборов держат краковские поляки — признанные угонщики автомашин в Европе и Америке. Уже появились комбинированные наборы, состоящие из трубки, ножа, пилки-отвертки и вставного штыря-плоскогубцев «уистити». Производится сие творение по заказу одним из венгерских умельцев и бывает в продаже на будапештских мостах со стороны Буды.

Хорошо помогают во вхождении домкраты различных конструкций, ныне есть лёгкие подвесные, как винтовые, так и масленные. Домкраты все виды сварок разламывают как свежеиспеченный хлеб с румяной корочкой. Дверь падает любовно, нежно, без скрипа, не мешает спать соседям. Домкраты легко выдавливают замки из деревянных, древесноволокнистых, стружечных и картонно-фанерных дверей, причем спокойно и плавно летят задвижки вместе с шурупами и пробками.

Вор обязан беречь народное и частное имущество и ни в коем случае не пользоваться негодным инструментом — ломами, ломиками, гвоздодёрами, всякими кайлами, топорами-калунами, лопатами. Стыд-позор — подобный инструмент.

Замок, какой бы он ни был, должен вызывать уважение, а не злость, он ведь всегда загадка — ребус, кроссворд для вдумчивого отгадывания. Замок для вора не враг, а стоящий и уважаемый противник-собеседник. Что греха таить, не все воровское братство прониклось философией вхождения в тайное и скрытое. Не сумев сладить с замком, они вымещают на нем зло, оставляют в коробке сломанные отмычки и ключи, повергая в страх обитателей, нарушая ход их спокойной жизни. Встречаются и впрямь кощунственные акты — один вор из редчайшей народности «кеты» додумался до того, что в Норильске, Кайеркане и Дудинке, если не мог открыть дверь, то в замочное отверстие вливал раствор эпоксидного клея. Сотни дверей и замков привел в негодность и попался. В зоне воры эти акты ему не простили и бросили под распил. Должна быть ясность в мозгах — замки и двери сохранять в целостности — первейшая воровская заповедь.

В России прошлой и той, которая жила в эмиграции в Европе, Америке и на Дальнем Востоке, подавляющая часть людей умела вязать узлы. Вязке узлов обучали с раннего детства — узловые сплетения были необходимы во всех видах хозяйственной деятельности. Искусству вязания придавали должное в сокольническо-скаутских организациях типа «Русский скаут» в Санкт-Петербурге или «Русский сокол» на линии КВЖД. Ныне на Западе знатоки узлов встречаются в группах бойскаутов (мальчиков) и герлскаутов (девочек) там, где сохраняются кое-где русские скаутские организации (в Париже, Дармштадте). Узлов в мире тьма и различие всякое — для коневодства одно, для морского промысла другое, есть узлы «национальные» — калмыцкие, турецкие, половецкие. Старики воры на реке Лене помнят и страх передают поколениям, рассказывая о якутских полицейских узлах — это были заузленные веревки, которыми отбивали им бока. Волжские бурлаки, поймав вора, связывали ему руки «бурлацким узлом», а затем убегающего ловили горящими вениками — жгли, жгли. От этого пошло название береговых утесов Жигули.

Каждому вору, где бы он ни был, необходима хорошая новая веревка длиной не менее десяти метров, диаметром до восьми миллиметров и весом в пределах 400 граммов. Веревка нужна как для упаковки изъятого (краденого на языке людей), временного связывания обитателей, оказавшихся в радиусе работы, исчезновения через окна, форточки, балконы, а также осторожного спускания взятого имущества из квартир. Веревкой можно устраивать всевозможные зах-лопы дверей. Мы рекомендуем господам ворам пользоваться нашими хлопчатобумажными и конопляными (пеньковыми) веревками. Последние особенно хороши, если в них есть пропитанные дегтем волокна, они удлиняются всего на 10–15 % длины, крепко держатся на двух-трех завязках. Веревки манильские — банановые, сизальские из юкатанской агавы и кокосовых пальм хрупки, быстро стираются и режут руки при спуске. Ими можно пользоваться при побегах только в перчатках. Просим исключать веревки из искусственных волокон (капроновые, нейлоновые, дедеро-новые), из них плохо вяжутся узлы, на концы трудно «накладывать марку», то есть закреплять так, чтобы не лохматились. Эти веревки опасны в употреблении — были случаи, когда при спуске их обрывали, поджигая зажигалкой.

Ныне есть большой набор крючков и разных застежек для альпинистов — мимо этого не стоит проходить. Вещи прекрасно пакуются разными резиновыми затяжками, что позволяет обходиться без пакетов, мешков и громоздких чемоданов, которые бросают-ся в глаза гражданам при выносе. Из веревок при умении получается быстрая надежная лестница. Носить веревки в карманах и наборах воровского инструмента надо всегда намотанными на катушки, фанерки, в специальных защепках.

Западное и американское воровство вовсю применяет переносные складные лестницы на мягких резиновых подставочках. Печально, что при воровской работе их приходиться оставлять на месте, хотя они дорого стоят — уж очень много возьни с их дальнейшим увозом. Надо знать, что на алюминиевых профилях из которых они делаются, остаются несмываемые отпечатки пальцев.

В воровском ремесле могут найти применение неожиданные инструменты. Был случай, когда в театральном гардеробе похититель сшил ручной швейной машинкой ряд пальто на вешалках. В возникшей суматохе он незаметно «удалил» дорогую норковую шубку. Пока разобрались, разругались и «распоролись», его след канул в туман, точнее в городскую пыль.

Телевизоры, радиоаппаратура, пылесосы, сушильные фены используют при вхождении для создания «жилого шума». Соседи думают, что хозяева дома, наслаждаются музыкой, готовятся идти на работу, занимаются гимнастикой, вкусно кушают.

Часто воры прибегают к телефонам, прозванивая из уличных автоматов квартиры и узнавая, есть ли кто дома. Тут требуется осторожность — многие сейчас поставили телефоны с определителем и даже записывателями речи. Можно так нарваться, что до конца дней, а уж срока и подавно, будешь помнить «влет и залет». Еще раз акцентируем внимание — бинокли дадут более надежную и безопасную информацию.

Воровская братва что только не использует — в Перми поживал такой молодец, который для опустошения квартир применял… удочку-спиннинг. Он ею через форточку вытаскивал полностью гардероб, липучками на концах удилища захватывал драгоценности и деньги. И как анекдот рассказывают, что однажды он снял с детородного органа презерватив у любовника, заснувшего в постели дамы. И подшутил зло. Этого Дон Жуана он знал, ведал о его семье и ревнивой жене. В ту же ночь он сей предохранитель удочкой опустил в стакан со вставными зубами, коий стоял на туалетном столике жены. Вот как бывает в жизни: и не ведаешь откуда грядет опасность.

Дрели и газовые аппараты для прожигания отверстий редко используются в квартирных кражах — они первая необходимость при ограблении банков.

Прогресс идет в ногу со временем — в Словакии и Румынии оборотистые цыгане делают специальные воровские машины — фургоны со всеми атрибутами, скажем так — «вористики». Грабят они по заказу вчистую, могут произвести предварительную подготовку — пристрелку. Объекты работы — жилые усадьбы и небольшие предприятия в Австрии, Швейцарии, Германии. Отметим, что в этих странах, включая Скандинавию, Голландию и Данию, полиция нерасторопна, хотя о ней пишут, что она, дескать, блеск. Правда, полиция хорошо оборудована и экипирована, но настолько правовая, что и карманы обшаривает в специальных перчатках, дабы не задеть «личность», она редко идет на риск, когда есть опасность жизни сотрудникам. Применяя огнестрельное оружие, газовые пистолеты и электрошоки практически можно уйти от любого западного полицейского. Отметим, что электрошоки разных конструкций от дубинки до карманных, вещь не заменимая в тех квартирах, где находятся злые собаки. Электроразрядом собака отключается надежно, пораженную, ее успевают затащить в ванну или запереть где-нибудь на балконе. Электрошоки достать просто, сейчас все чиновники от московских префектов до районных носят их. Электрошоки опасно использовать к гражданам имеющим склонность к инфарктам, их можно запросто отправить к праотцам. Электрошоки так же не пробивают толстые кожаные куртки.

Цыгане работают родственными группами — сыновья обходят квартиры и сообщают взрослым, сидящим в автомобилях, о ситуации. Они тут же подбирают необходимый инструмент, расставляют кадры, вызывают по рации, если таковая необходима, поддержку. Затем, как по школьному расписанию идет «чистка квартиры» — тут безалаберность и расхлябанность цыган исчезает прочь.

Англосаксонские страны пропитаны дичайшей индивидуальностью, каждый предпочитает жить отдельно, принимает даже матерей и отцов по приглашению (терминам), Боже упаси вмешаться в дела соседей. Цыганское ограбление принимают за переезд имущества (в этом они правы) на новое место жительства.

Воровской чемодан должен быть похож на кожаный тесненный дипломат и быть по виду праздничным. Внутри инструмент не должен бренчать, грохотать — он обязан лежать по карманчикам и пристежкам. Приведем краткий перечень содержимого воровского чемодана:

— бинокль отечественный тридцатикратного увеличения;

— простой ножевой набор с ножницами и пилками;

— отмычки, трубки, плоскогубцы «уистити»;

— электрофонарь;

— лупа, желательно криминалистическая;

— веревка и резиновые затяжки;

— домкрат переносной, легкий;

— съемные отвертки;

— легкая электродрель на батарейках;

— небольшая паяльная лампа;

— медицинская аптека;

— растворитель — тампон для протирки мест прикосновения;

— перчатки;

— электрошок;

— съемные тапочки — калоши на обувь;

— питьевой стакан;

— туалетная бумага.

При умелой комплектации чемодан воровских принадлежностей будет весить в пределах семи килограммов, что ничуть не тяжелее экспертного чемодана следователя. Разумно, если объект вам хорошо знаком и изучен, то из комплекта можно без ущерба изъять, бинокль, паяльную лампу, домкрат и т. д. — это значительно уменьшит вес чемодана. Однако веревка, электрофонарь, аптечка, электрошок, растворитель отпечатков пальцев, перчатки, съемные тапочки, ножевой набор, питьевой стакан и туалетная бумага должны присутствовать постоянно.

Некоторые воры кавказского исхода предпочитают навесные пояса — инструменты, другие специальные кожаные пиджаки типа фотокорровских, со множеством карманов и карманчиков-пристежек. Это зависит от индивидуальных особенностей. В наше время грабят и чистят квартиры некоторые гурманы-меломаны в музыкальном сопровождении. Считается, что музыка успокаивает нервы, придает уверенность в работе и, как бы мы раньше сказали с точки зрения политэкономии бывшего социализма, повышает эффективность воровской деятельности.

Ведь же эстетика — это неотъемлемая часть любой творческой работы. Грязный, замызганный, дрожащий, прибитый, постоянно грызущий ногти, стучащий зубами от страха и без него вор — видение прошлого. На смену ему пришел джентльмен поиска, интеллигентный, изящный, спортивного вида художник-модельер ситуаций, осознающий свою значимость для общества, связыватель бесконечной исторической вереницы перераспределителей народного и частного труда.

Изящно придерживаемая перчатка на ручке воровского дипломата, модная обувь от Дикмана с тупым носком, белеющие носки, широкое пальто комерсанта (предпринимателя, волосы можно, если они имеются, забрать в пучок), не дай Бог места в ней фени-жаргону с прилагательными и другими обстоятельствами. Легковая иномарка, вот ВВС — Вот Вор Современности — Высшее Воровское Сословие.

Глава 16. ЧЁ, ЧЁ — МЫ ХОТИМ

«Грабят везде и всюду», — скажите вы и совершите непростительную ошибку. Места ограблений выбираются тщательно путем после долгих размышлений и обсуждений. Исторически места ограблений также менялись. Воры древних стран, еще в Шумере, Индии, Риме предпочитали нападать на дорогах в сумеречное время. Купцы, воины и редкие путешественники знали места частых грабежей и стремились их пройти засветло в окружении специально нанятой охраны. Тогда целые народы жили грабежами и сопровождением караванов, часто переключаясь с первого вида деятельности на второй и наоборот. К вечеру путники уставали, теряли бдительность и не могли оказать должного сопротивления. Грабители в Тибете нападали на караваны купцов и паломников, идущих в Лхасу, на горных перевалах и при переправах через реки. Горные перевалы, понятно, место опасное, поднявшись на заоблачные вершины, человек как бы вступал в иной мир: начинались головные боли, головокружения, ломка в висках и всеобщее недомогание. Все валилось из рук, и костер не горел, и мыло превращалось в порошок — сильнейшие ветры-бури горных проходов срывали палатки, людей, уносили животных. Прошедшие этими путями становились святыми — это и наши путешественники Николай Пржевальский, Гомбожаб Цыбиков, семья Рерихов. Дневники горных переходов полны страха и отчаяния. В тех местах, где переходили брод или переплывали реки на плотах или паромах, также поджидали грабители. Ныне многие города мира несут в своих названиях места переходов, там ставилась специальная охрана, чтобы обезопасить путников. Франкфурт-на-Майне — переход франков через Майн, их переход через Одер дал название городу Франкфурт-на-Оде-ре; переход киданей через Сунгари послужил названием Харбину… Нападали на путников отрядами на лошадях, яках, плотах. Тогда грабители путников, убивали редко, они их обирали до нитки, пленников забирали с собой и ждали выкупа. Конечно, за знатного и богатого требовали большие деньги, а за простолюдинов копейки. Вспомним, что на Руси монастыри вплоть до 1680 года собирали полоняничные деньги. В Уложении Царя Алексея Михайловича 1649 года была особая статья «О искуплении пленных». И тогда было «спасение утопающих — дело рук самих утопающих»; население на подобное не хотело раскошеливаться, а духовенство считало их необязательным сбором. Таковы люди. Пленникам приходилось отрабатывать свой плен, даже участвуя в «созидательной» деятельности грабителей. Некоторые влюблялись в такую жизнь, выучивали языки и способствовали, как сказал бы мудрец Соломон Померанец, взаимодействию и взаимопроникновению культур. Причем освобождались иногда странным путем от плена и крепостной зависимости. Как? Специально шли в плен. Так было в кавказских войнах. За деньги шли в плен к чеченцам, а затем им же доплатив… убегали из плена. Свод Законов Российской империи таких «пленных» превращал в свободное сословие.

Только приход на арену революционеров от Бони-вара до Сталина превратил плен в ужас и унижение. Бонивар, чтобы лишних не кормить, пленных расстреливал, а Сталин их считал врагами — уничтожал, сажал, ссылал. В Первую Мировую войну, к примеру, германские и австрийские пленные в Сибири свободно передвигались по городам и весям. Это даже вызвало страшный гнев англичан, которые писали в Петроград, требуя ужесточить содержание врагов Антанты. В это же время российские пленные в Германии… получали небольшие деньги, чтобы зайти в закусочную и освежить горло баварским пивцом.

В Древнем Риме к путникам относились уважительно и, чтобы они не уставали, по краям дорог ставили бордюрные камни, на которых можно было присесть, такие же камни стояли, чтобы можно было слезть с лошади — прохожая часть для людей была посередине, а проезжая для лошадей по обеим сторонам.

Помимо дорог, ограбления часто совершались на проезжих дворах, особенно у городских и монастырских ворот. Там нападением уводили лошадей, воровали припасы и товары. Во все времена объектом нападения было то, что попадалось в руки, не разбирались — все шло — пленники, скот, повозки, люди. В то время было единство грабителя и человека — крестоносец становился грабителем, идя на освобождение Гроба Господня, а купец не только торговал, но и присматривал, где бы что-нибудь стащить: в средневековье центром ограбления было кладбище. Вижу, вижу, ваше удивление — неужто кости, гробы и прочая тленность были в цене? Нет, тогда центром общественной жизни города было кладбище — тут хоронили и выкапывали, тутже на золе или соломе лежали голые покойники, готовые к погребению, тутже валялись кости и черепа. И тут же торговали, устраивали народные собрания, оглашали приговоры, казнили и судили. Многие площади старых городов Европы, особенно Франции — это территория бывших кладбищ. Тогда воровской люд обычно проживал в оссисуариях среди сложенных человеческих костей. Как видите, место жительства совпадало с местом работы, а запахи и тление не воротило носы и не отвращало взгляд.

Грабеж в древности не отличался изысканностью, если и снимали одежду, то подчистую, догола. Нижнее белье тогда не носили. В Сибири в прошлых столетиях, отправляясь на ограбление, разбойники вынуждены были прихватывать с собой мешки. Для каких это целей? Чтобы складывать снятую одежду? Не угадали. Мешки… становились одеждой раздетых, им надо было его разорвать и просунуть туда голову и руки, а пространство между телом и мешковиной заполнить сено-соломой. Мосты всегда притягивали воров и грабителей, как на самих мостах обчищали, так и под ними. Мост — место опасное, экзистенциальное, тут не до рассуждений, а то бурный поток завершит дело. Под мостами можно было спасаться от непогоды, да и сейчас уйма людей живет под мостами в Париже и Нью-Йорке. Для многих французских клошаров мост — дом родной. Китайская и корейская поэзия обожает мосты и там свершается необычное: возвращается влюбленный юноша от девушки и дождь загоняет его под своды. Предавшись воспоминаниям, юноша засыпает. Вскакивает от дикой боли, оказывается проходившие под мостом мародеры посчитали его убитым и отрезали ножницами наследство, из которого в те времена изготовляли ценное лекарство.

И пятидесятых годах проживал в Иркутске неимоверный силач Саша Штоппель. Он мог одной рукой, схватив человека за рубаху, его поднять, детьми играл, подбрасывая, как акробат-жонглер тарелками. Но люди даже не могли представить, что жил он грабежами — на ангарском мосту. Проходил спокойно к одинокому прохожему, приподнимал его под мышки и аккуратно опускал за мостовые перила. Потом нежно так говорил: «Ну, как?», а затем снова ставил на мост и тщательно обшаривал ошарашенного — брал деньги, золото, ценные меховые шапки. Человек так пугался, что даже в милицию не обращался. «Влетел» Штоппель случайно. У него был кореш, ростом невелик, носил, как все маленькие, ботинки на высоких каблуках и шляпы с широкими полями. Хвастался успехами у дам, за что получил прозвище «Конь любви». При Саше был пятницей. Однажды, шествуя по месту работы, то есть ангарскому мосту, Саша ради хохмы опустил «Коня» за перила, но тот, не оробев от страха, стал выворачиваться и надо же, какая неудача — выпал из пальто и вместе с ботинками проследовал в ледяную байкальскую воду. Утонул, конечно. Нашли только шляпу, прибившуюся к берегу в районе Олонок. Штоппеля судили за неумышленное убийство и тут многие ограбленные, набравшись мужества, его опознали. А по мосту до сих пор боятся ходить в ночное время.

Мосты и любые переходы места страшные благодаря многому — темноте, подвешенности, транспорту и, естественно, благоприятные для грабежа. У людей уже заранее ноги подкашиваются, пиджаки сами снимаются, там легко и приятно все отдается. Обращения типа; «Есть ли у вас огонек?», «Дайте прикурить?», «Дружище, есть ли у тебя спички?», сами по себе ласковые, многих срывают с места и бросают в бег без оглядки. Вот какую быль-шутку рассказывают до сих пор в России. Одни говорят, что это было в Новосибирске, другие — что в Свердловске рядом с вокзалом, а третьи утверждают, что в длинном подземном переходе на станции метро «Динамо». Слушайте. Дама в песцовой шубке при переходе подбегает вечерком к увядающему молодцу и умилительно просит: «Позвольте, сударь, вам чегонашку показать?» Тот, смеясь, говорит: «Не знаю, что это такое, покажи». Она тут же распахивает шубку и, будучи оголенной, кажет ему свой сад Эдема. «Ха, ха, ха, ну и люди пошли», — молодец спускается в подземный переход со смехом в душе. Но на другом конце перехода, его вежливо останавливают два мордоворота и спрашивают: «Видели ли вы чегонашку?». Тот опять сквозь хохот говорит: «Видел, видел». «Если видел, то гони за просмотр пятисотенную. Сегодня бесплатно, — крепко беря в руки куртку, — не показывают. Гони, гони без раздумий, мы на работе, а то…» Грабеж дело личное, кто любит работать группой, а кто индивидуально, объектом обычно являются отдельные граждане, оказавшиеся в ночи, в опоздании, задержавшиеся на пьянках-гулянках и любовных похождениях. В России исчезли, кажется навсегда, семейные гуляния на набережных Амура, Ангары, по бульварам столицы, редко кто встречает своих знакомых и любимых в поздние часы. Все надеются на знаменитое «авось», а это слово прекрасная поддержка воровству и разбою.

Людей, которые прожили жизнь без ограбления, не встретишь, даже вождь мировой революции был раздет и вышвырнут из машины, как котенок. Лексикон и поведение грабителей также отражает прошедшие и настоящие времена. Посудите, при капитализме дореволюционном чувствуется мягкость при обращении грабителей. Тогда обращались к жертвам: «Дамочка, не торопитесь, освободитесь от денег и украшений». «Хорошо, вы свободны — удалитесь». «Пожалуйста, сами разденьтесь, мы отвернемся». «Большое спасибо». «Господин, позвольте вас раздеть?». «Спасибо».

Эпоха классовой борьбы и победа социализма огрубила отношения и резко изменила стиль обращения к терпилам: «Сука, снимай шмотки, а то сдеру вместе с кожей. Катись в морг побыстрее и не каркай».

«Эй, ты, фраер. Карманы наружу. Скидывай все. Что колеса (ботинки) зажилил, тоже снимай». Пинок в задницу.

«Давай, пижон, раскошеливайся. Да побыстрей, а то пойдешь гулять к праотцам. Гена, дай ему по морде».

Времена перестройки и перехода к рыночным отношениям внесли некоторую едва замеченную нервозность с легким оттенком пафоса во взаимоотношениях грабителя и жертвы. Играя газовым пистолетом: «Все, все в пакетик. Нательное белье оставьте себе. Кому нужно твое фуфло. Брысь».

«Чё, Чё? — не желаешь поделиться, так мы хотим. Деньги, куртку, корочки (ботинки). Коля, у него фиксы — рыжье, ломай». Человек харкает кровью. «Придушим». «Не надо, пусть канает».

«Господа и дамы. Вы должны нам помочь. Все, что есть ценное в вашей квартире, сложите в этот кожаный баул. Побыстрее, нам нельзя ждать. Мы, как видите, за консенсус в отношениях (Захлопывая баул). Живите счастливо. Спасибо».

Глава 17. СОВЕТУЮТ СКЕЛЕТЫ

За свою долгую историю человечество подметило в воровстве особенность: сказка, сколько вор не ворует, а расплаты не минует, часто не отражает реальность. Этой пословицей больше стращают, стремясь огородить желающих стать ворами от последствий. Но что ясно, как в светлый день, так это то, что воровство в храмах любых религий и конфессий, а также расхищение и тревоженье гробниц и мавзолеев, приводит уже в жизни вора-грабителя к тяжелым последствиям. Также использование «мавзолейных тем» не остается без последствий. Кощунствующий умирает такой смертью, которая не сравнима ни с какими муками ада, это же он наглядно видит и на своих близких и любимых людях — жена ни с того ни с сего сходит с ума, дети рождаются дебилами-даунятами, родители оставляют сей мир еще молодыми. Повествует молва, что главный осквернитель Православия, атеист-фанатик Емельян Ярославский при жизни гнил, источая страшное зловонье, смрад телесный. Те нелюди, кто срывали иконы и ими мостили тротуары, печки топил, использовал в качестве тары, жизнь закончили не в своей постели. Не сладко покидал мир взрыватель Храма Христа Спасителя в Москве Лазарь Каганович — во всеобщих плевках, презрении миллионов людей. Судьбы других осквернителей-разруши-телей мало кто и собирал, боясь самому оскверниться от обращения с этой тварью. Иногда все же всплывают необычные подробности. В Хабаровске в ресторане «Восток» в 70-х годах гардеробщик был, или, как там говорят «в гардеробе стоял» Вильгельм Гриффен-штейн. Все свободное время в шахматы играл сам с собой, отрабатывая ход конем. Выяснилось, что уход в «деревянного коня» был вызван тем, что в молодые годы, в 1929 году он, Вилли, проявляя революционную прыть, крест сорвал с трехэтажной лютеранской кирхи в в Марксштадте (Екатериненштадте), что на Волге, в области населенной немцами.

А те пропагандисты и агитаторы новой жизни, кто в Чернигове и его окрестностях в конце 20-х годов устраивал выставки покойников, будь то в храмах или по внешнему их периметру, первыми проследовали в топку крематориев.

Возьмите и на досуге совершите прогулку по центральным площадям сибирских городов — площадям Кирова и Декабристов в Иркутске, площади Ленина в Чите — там раньше кафедральные соборы стояли, ныне парки. Что-то не отдыхается в тех местах, кусты не растут, трава вянет и всегда холодом веет от земли. Когда в степной Are фрунзенцы нагло с лам срывали желтые одеяния, а сутрами, отпечатанными в монастырях Индии и Тибета, забивали… долины, варвары-атеисты всех оттенков не ведали, что ближайший ГУЛАГ станет их последним прибежищем жизни.

Любовь безмерная и людское почтение окружали жизнь муллы Иркутской мечети Шакира Закирова. Он спас каменное строение от уничтожения, утешал оскорбленных, сберегал народные татарские обычаи и всей жизнью противодействовал сатанинству, вещавшему с каждого угла. Жигжитжаб Доржиев, директор Агинского краеведческого музея, всю жизнь собирал крохи, оставшиеся от разгромленных и расхищенных ламаистских монастырей. Бог даровал этим подвижникам долгую жизнь, их квартиры не ведали замков, воры знали, что любой злой даже в мыслях порыв по отношению к ним повлечет за собой несчастье. Известный диссидент 60-х годов Петр Григоренко признался в книге «В подполье можно встретить только крыс…» в том, что в молодые военные годы изобрел особую систему взрывов, с помощью которые церковь в мгновение превращалась в груду щебня и пыли. Хотя и вернулся в церковь П.Г. Григоренко и покаялся… но умер-то на чужбине, в одиночестве, среди незнакомых людей.

Эх, разнесчастное ворьё, временами надо думать и знать свою профессиональную историю. Ведь в прошлых веках только храмы давали убежище ворам, преследуемым кровожадной толпой. Синтоистские храмы Японии, буддистские дацаны Монголии и Тувы, прочные стены Суздальских монастырей укрывали разбойную братву, смягчали ее сердце и приближали к Богу. Не забывайте, что после многократных отсидок с вами останется только одиночество — бабы исчезнут в объятиях других, уйдут как розовый туман, дети забудут вас в своих делах, друзья испарятся словно иней, и останется с вами, горемычными, только Церковь, которая примет вас, простит и отогреет черствую воровскую душу.

На Западе — в ^Европе и Америке, в Оффенбахе и Майнце, в Нью-Йорке и Лос-Анжелосе часто можно видеть в магазинах, открытых местечковыми выходцами из бывшего Союза, вперемешку с конфетами, копченой рыбой, водкой и икрой Православные иконы, похищенные в России. Идет торговля святым на виду у тех же христиан, но не завидуйте этим торгашам, за подобное пренебрежение и накопительство на разорении церкви ждет их злая участь, да такая, что предаваясь благополучию барышей, они не знают и не ведают. Уже и сейчас многие люди травятся ни с того ни с сего продуктами, купленными в этих лавках, а настоящее дома оказывается фальшивым.

«Равнодушие верующих — вещь гораздо более ужасная, чем тот факт, что существуют неверующие», — отмечал священник Александр Ельчанинов. Люди не замечают, что тревожа прах, глумясь над останками, они совершают кощунство, за которым последует возмездие. Посмотрите: все те, кто разорял гробницы фараонов, кто перерабатывал мумии в удобрения, внезапно поумирали неизвестно от чего. Коммунисты, племя кощунственное и низвергающее вековые устои и обычаи людей, взамен предложило еще более языческое — мавзолеи и замуровывания в стены выдающихся по крови и богохульству соратников. Они, позоря смерть, возвели над ней трибуны и ликовали с толпой в праздники своих не менее черных дат. Сейчас пришел им конец править народами и странами. На смену вылезли из их среды ваньки-встаньки, перевертыши, и давай хулить все прошлое без разбора и оценки. Дошла очередь до мавзолея, где покоится В.И. Ульянов, сын редкой Марии в истории, воспитавшей двух цареубийц. Прах кровавого вождя не надо тревожить, пусть он пребывает там во мраке и исследованиях. Кощунствовать не надо, мумия отомстит, даже если она плесенью покрывалась и ошпарена была. Наяву пример, о котором стоит поведать. Двадцать шестого ноября 1970 года в № 2818 «Русская мысль», издающаяся в Париже, опубликовала рассказ «Смута новейшего времени или удивительные похождения Вани Чмотанова». В нем идет повествование о герое «до неприличия похожем на молодого Владимира Ульянова», который будучи профессиональным вором, похитил дорогой, нетленный образ. Целая серия смешных и грустных приключений приводит к тому, что на место исчезнувшего в краже вождя в саркофаг кладут вора Ваню Чмотанова. Такая честь для воровства?

Автором этого произведения был Николай Константинович Боков. Что произошло с писателем после публикации: разошелся с первой женой-композитором Софьей Асгатовной Губайдулиной, со второй тоже, его ребенок с детства стал инвалидом. Несчастья за несчастьями. Ныне автор — монах, замаливает грехи, живя в гротах под Парижем, пишет редкие письма друзьям только о Боге. Николая Бокова многие знают в русских храмах Франции, Бельгии, Германии….

Воры, совет и назидание: воруйте, но только не в храмах, не оскверняйте кладбища и монастыри, не кощунствуйте и не глумитесь над прахом, ибо он отражение смерти, которая всегда зло и ужас. Смерть — всегда победа дьявола, временная, но все же победа, и своим воровством в богоугодных заведениях, вы, воры, помогаете аду.

Глава 18. КИПЯЩИЕ МОЗГИ

Рано, очень рано человечество стало использовать отравляющие вещества для уничтожения противника и воровства. Римские войны могли забыть меч, но никогда — керамическую фляжку с уксусом, который добавляли в питье, дабы не быть отравленным. И тогда травили все, что могли — ручьи, колодцы, провиант, фураж. Яды были как растительно-животного происхождения — от растений-дурманов, змей-гадов, трупных разложений, а также минералов. Некоторые виды ядов, типа повсеместно произрастающей белены, валяются прямо под ногами. И сейчас говорят о человеке с алогичным поведением, мол, «белены объелся» или взбеленился. Люди, дети, животные травились десятками, умирая в страшных конвульсиях. Наиболее распространенным является трупный яд, взятый из разлагающихся останков кошки. Уже с тысячелетие одуряют алкоголем, добавляя в водку медный купорос, табачок — это так загибает мозги, что очухиванье занимает недели. Даже в гостеприимной Руси все были начеку, предпочитали у незнакомых не гулеванить. Женщины, те вообще повсеместно могли пить только в утай, осторожно покинув гостей и чуток на донышке, пригубив в чулане, чтоб никто не видел. Это было разумно, — кто доставит домой загулявшего муженька, как не жена. Тогда обворовывали похищали деньги, одежду и угоняли лошадей обычно на постоялых дворах и трактирах у тех, кто напивался «вдрызг». Были воры, которые давали обет — не пить водки и пива, а особенно медовухи, обладающей способностью ум держать ясным, а ноги недвижимыми. Они-то, внедрившись в среду пьяни, ее обчищали. Правда, повсеместно в России было принято ограбленных пьяных при морозах, валяющихся на снегу или в слякоти, не бросать, а доставлять в полицейский участок или в ближайший теплый дом. Вернее в хлев или по-сибирски в стайку, и там укладывали для теплоты к хрюшкам, или телочкам, бочком, бочком. Ежели уж и попадали выпивохи в дома, то их бросали в угол за печку на лохмотья, где он трезвел в обществе собак, кошек, мышей и прочей живности. Еще недавно, до революции, считалось верхом бескультурья заговаривать пьяным с женщиной на улице, без спроса можно было подходить к тем, кто в сетках открыто носил водку. Эти дамы считались бездомно-безхозными и легкодоступными.

Иметь дело с ядами всегда было опасно и для тех, кто их использует, и кому они предназначены, ибо тонкого химического анализа тогда не существовало — действие ядов пробовали на кошках, крысах, соседских собаках. Яды, получаемые от трупного разложения, использовали не всегда, они дурно пахнут, надо было удалить запах, примешать к другой отраве и т. д. Бывало, травили незнающих, добавляя ядовитые части животных, так чукотские шаманы травили недругов медвежьей печенью, на Руси некоторыми видами поганок и мухоморов, а так же желчью животных. Всегда надо было смотреть в оба, иногда незаметно перед употреблением… угостить кошку или, к ужасу отравителей, предложить покушать их детям.

Массовые отравления начались в нашем веке и были связаны с развитием промышленности, которой требовались различные технические виды спирта, а сельскому хозяйству — пестициды и гербициды. Внесла свой вклад в отравление и парфюмерия, ведь раньше большинство народа не пользовались одеколонами, лосьонами и туалетной водой. Люди стали пить технический спирт, всякие растворы и приобщаться, как любят говорить англичане, к большинству. Введение сухого закона Государственной Думой в 1914 году толкнуло и уже впоследствии не смогло остановить «тягу» граждан к политурам, гомырам и всевозможным красителям. Воры всегда шли в авангарде отравителей, подсыпая, подслащая, горча пищу и напитки. Технический спирт вначале добывали, выцеживая баки танков, простреливая или просверливая цистерны. Отраву собирали множеством способов и самым распространенным было махровое полотенце, опущенное в емкость. Потом, как на портомойных мостах, выжимали в ведра, грелки, кирзовые сапоги.

Почему воров-отравителей называют химиками? Это связано с тем, что они вышли из среды осужденных, направленных на стройки народного хозяйства, а тогда, в 60-е годы, — это были объекты химической индустрии. Это воровство процветает на просторах СНГ, где принято при встрече угощать выпивкой и закуской. Многие же любят по давней привычке задарма поесть и попить, а некоторые так и жизнь проживали. На Западе и в Америке такой обычай отсутствует, с ваших рук пищу не будут вкушать. Там в школах и семье учат правилам гигиены, где предпочитают исключать любые соприкосновения.

Раньше много воров отравителей гибло, тогда существовало поверье, что к ядам, если их регулярно принимать малыми дозами, можно привыкнуть. Начинали выпивать, и шло не привыкание, а накопление ядов. Воры умирали мучительно, перед этим лысели, покрывались струпьями, размягчались кости, бесчисленные язвы краснели на теле и рос, как у Наполеона, вздуваясь, живот. Сейчас воры поумнели, над собой «не химичат».

К чести воров-химиков, они не ставят задачу отправить человека в преисподнюю, а только охмурить на время. Для этой цели прекрасно подходит снотворное, которое добавляют в питие. Незаметно при дружеской беседе в купе, салоне автобуса, или на скамейке в парке дают выпить страждущему заряженный напиток, предпочитают водчонку, до которой многие, если не большинство, охочи. У заснувшего изымают ценности. Почти все воры данного профиля по происхождению иностранцы — турки-месхетинцы, азербайджанцы, казахи, к ним уже добавились китайцы и уйгуры из провинции Синьцзян. Воры-профессионалы данную братию люто ненавидят, они не только нарушают старинные воровские обычаи, но и позорят ремесло.

Мир полон трагикомедий. Отвалив хороший куш в придачу к билету, вор-химик Нурсултан Жунисбаев получил место в купе на двоих. Напротив сидел отрешенный господин восточной наружности. На приветствие Нурсултана он кивнул и у него ёкнуло под сердцем, лучше не придумаешь, богаче клиента ему не предложит даже сам египетский фараон. Недавно вышел из зоны Жунисбаев, но уже успел прибыльно поработать на участке Владивосток-Хабаровск, съездил к шахтерам в Чегдомын, прогулялся пароходом к рыбакам в Николаевск-на-Амуре. Были у него не только деньги, от северокорейских лесозаготовителей подцепил он и золотишко. Несколько дней он баловался в японской гостинице «Саппоро» в Хабаровске тем, что пропускал через пальцы песок, а потом его удачно сплавил ювелирам. Мечты были таковы — прощупать Забайкалье и Сибирь, а потом на родину, в город Иссык. Товарищ по купе или гусь по-воровско-му, все больше и больше нравился Нурсултану, казалось, что они давно знакомы, что их что-то роднит. Надо было приступать, утром поезд будет в Чите, там он растворится, а сейчас приближается ночь. Жунисбаев предложил соседу прогуляться в ресторан. Тот согласился и уже за столиком представился раввином из Горы Кальвария, несуществующем ныне местечке под Варшавой. Съездил по приглашению в Еврейскую автономию к друзьям-писателям. Смеясь, рассказывал, как его приятели работают в пустоту, выпуская газету на идиш для самих себя, так как евреев в области нет и читателей тоже. Волнами радости омылось сердце Жунисбаева, никогда ему не попадался такой вежливый и богатый спутник. Прикинь, раввин: на пальце золотое кольцо с бриллиантом и все это вскоре перекочует к нему. Вечерело, над тайгой разорвано плыла дымка от речных костров. Перед сном Нурсултан разлил заряженное вино, раввин не стал отказываться, поблагодарил и в свою очередь угостил попутчика плиткой шоколада. Они чокнулись. Похвалив вино, раввин спокойно стал готовиться ко сну, чинно расстегивая пуговицы, а Нурсултан, как увядающий стебель, съежился и медленно провалился в подушку.

Рассвет для Жунисбаева был страшен. Он ничего не соображал — мозги клокотали, кипели и бурлили. Он застонал: «Дедушка, жид, спаси меня, не покидай, смотри мозги текут по лицу, зеньки вылетают. Дедушка, не выдавай меня ментам, дедушка».

На перроне читинского вокзала дежурный милиционер взял в охапку Нурсултана и поволок его в отделение, а вещи за ним понесла проводница. Найдя в чемодане «справку об освобождении», милиционер срочно сообщил: «Товарищ начальник, задержан вор-химик Жунисбаев. Данные, сходятся с теми, которые мы получили из Амазара». Затем он обратился к попутчику по купе: «Пожалуйста, ваши документы». Улыбкой заискрилось лицо сотрудника: «Вольф Мес-синг, приветствуем вас в Чите. Афиши уже давно по всему городу. Мы завтра всей семьей идем на ваши «Передачи мыслей на расстояние». Понятно, благодаря вам пойман опаснейший вор-химик. Вы его мысли прочитали. Вот это да. Ура! Чудеса! Жунисбаева в КПЗ. Разрешите вас, товарищ Мессинг, проводить до гостиницы. Она тут не далече, почти рядом». Милиционер резво прихватил чемодан-реквизит и повел мага и чародея в город.

Глава 19. ПОЗЫВЫ ЧЕРНЕНКО

Люди рациональные и изобретательные говорят о том, что использовать можно все, и при этом ссылаются на то, как визг убиваемых свиней на Чикагских скотобойнях преобразуется в заводские гудки. Воры также утверждают, что продать (сплавить) можно все, только знать, кому и когда и в подтверждение рассказывают не байки, а имевшие место случаи продажи, да и притом по большому блату.

В хрущевские и брежневские времена некий Ладис-лав Потапов, насмешник, жуир и пройдоха, торговал в тайне храпом Леонида Ильича, смехом и кузькиными матерями Никиты, посапыванием в трубку Иосифа, кашлем Суслова, туалетными позывами с ветерком-вихрем Константина Устиновича Черненко и только уж очень доверенным покупателям продавался зубной скрежет Юрия Андропова. Цены на такую продукцию колебались в зависимости от политического момента и региона Союза — Черненко шел везде прекрасно, Андропов котировался среди диссидентов, Кавказ наслаждался Сталиным, Прибалтика — Сусловым, Молдавия и Украина — Хрущевым и Брежневым. Средняя Азия и Сибирь брали оптом, без разбора.

Сибирские воры в недавние времена рухлядь — шкуры ценных зверей, предварительно продымив и растянув, продавали евреям — барахольщикам в Иркутске, а те в свою очередь пушнину свозили в Каинск, который был центром меховой торговли в Сибири. С удовольствием покупали краденный мех китайцы, так как в их чиновничьем костюме должна, в зависимости от ранга, присутствовать соболиная, лисья и тигриная отделка.

Воры Европы саранчой слетались в Ханау, небольшой городок в окрестностях Франкфурта-на-Майне, он тогда, как и сейчас, был центром ювелирной промышленности, там снятые с граждан украшения переделывались в новые. Имевшие золотишко разговаривали особым языком, встречаясь в пивных, там изделия показывали, раскрывая портсигары и наклоняя глиняные пивные кружки, тут же договаривались о ценах. Воровство — явление без границ и, если есть спрос, то будет и предложение. Расстояния тут не помеха, еще в прошлом веке ворованные мамонтовые бивни, минуя слоновый рынок в Якутске, оказывались в Эрбахе — центре мировой переработки слоновой и мамонтовой кости (бивней). Уже в те времена в Сеуле корейцы умели бивни «разворачивать» и из сердцевины готовить ценное лекарство. Мир настолько един, перемешивая прошлое с настоящим, что иногда просто невозможно представить; пока атеисты спорили, предприимчивые грузины подчистую вымели немецкие баронские кладбища Прибалтики, переместив и перелицевав надгробья для своих близких родственников.

Сбыт краденого — основа воровского промысла, это и в пословице отмечено: «не вор — вор, а передатчик — вор», «не тот вор, кто крадет, а тот вор, что концы хоронит». Как не учи и не советуй, многие молодые, пренебрегая опытом стариков-воров, утянув вещь, прямиком бегут на барахолки и в комиссионные магазины. Им не терпится ладони грошами погреть, а получают… срок отсидки. Старейшее правило воровского бытия: любая утащенная вещь должна отлежаться, а потом, через надежных, незамаранных посредников переместиться к тем, кому она нужна. Еще Тор-стейн Веблен — чудак-социолог — подметил, что люди покупают вещи, потому что они дорогие. Значительная часть публики вживается в приобретенную ценность и себя без нее чувствуют потерянными. Они приобретут, спрячут и будут показывать только себе и про себя радоваться, что они и только они обладают такой вещью.

Уже забыли о том, что раньше утащенный предмет, одежда, украшения, шали и т. д., перелицовывались, перевязывались, то есть менялось их лицо — пришивались новые пуговицы, внешняя сторона становилась наружной, менялся фасон пальто, шапок, часто вещь перекрашивалась. Не узнаешь. Но бывало и так приобреталась на барахолке вещь и потом, дома, разглядев, узнавал свою родную, снятую бандитами ночью.

Сбытчики краденного люди опасные, многие из них находятся в контакте с милицией, частенько выступают стукачами и наводчиками. Правило другое, утащив в одном городе, сбудь в другом, как можно дальше.

Жил-поживал в городе Омске на набережной Иртыша известный от Урала до Находки скупщик медалей, золотых монет, ювелирных украшений Беня Найдорф, может и сейчас проживает под другой фамилией, он их также часто менял, как жен и любовниц. О том, кто такой Беня, все знали, но никто ни разу его не поймал, он к обыскам привык, как к чаепитию. Прямо по пятам бегали сыщики, даже сами пробовали продать, а при обысках, перевернув все комнаты, найти не могли. Хитер, хитер был и есть господин Найдорф. Вся суть в том, что они работали тандемом — под его квартирой жил другой скупщик, тайный друг. Никто и никогда его с ним не видел, встречались они в других городах в тайных местах. В квартире Найдорфа было несколько вентиляционных решеток — отверстий и нижеэтажный приятель… пылесосом вытягивал ценности. Вот вам, воры, пример смекалистости. Скупщики краденного и уголовные кодексы знают о том, что они получают большие сроки, чем воры-практики. Их деятельность — барометр воровской активности, биржа спроса и предложения.

Везде нужна находчивость, и я поведаю о ней. Группа армян, в прошлом рэимигрантов из Бомбея, насытившись жизнью вблизи Арарата, решили уехать в Америку. Тогда с валютой за рубеж не пускали, а они располагали несколькими сотнями тысяч долларов. Как вывезти их из СССР? Обратились они к человеку умнейшему, жителю бывшей немецкой колонии в Грузии Екатериненфельд, ставшей городом Болнисис (не путать, как это часто бывает, с Тбилиси) Левану Беридзе. Он нашел простой выход — посоветовал переписать номера всех купюр, пригласил свидетелей американцев, номера пересняли на всякий пожарный случай на ролик. Затем купюры сожгли. Уже в Америке эти доллары снова напечатали. Немцы в этом случае говорят «кайн проблем». Семья Беридзе уже несколько поколений живет не столько скупкой краденного, сколько советами по выходу из критических денежных ситуаций. «Успокойся, поседи, подумаем, решим — эти глаголы вдохнули жизнь в сотни потерянных душ».

Глава 20. КУЛИНАРНЫЙ МАЗОХИЗМ

После двух, трех месяцев тюрьмы, когда организм начнет входить в стадию истощения, появятся первые признаки жора — неодолимого желания есть, есть и еще раз все есть без разбора. Жор — явление не только физиологическое, но и психическое, стоит поддаться ему, и незаметно станешь чертом, а то и пидором, ибо тобой будет управлять пища, приступишь к лизанию шлюмок, подбирать объедки с оцинкованного стола, глотать сперму блатных. Зоновские столы в клубах-столовых такие же, как оцинкованные столы в моргах и паталогоанатомических отделениях, также покрытые оцинкованной жестью и выступающими то здесь, то там ржавыми гвоздями. Как спастись от жора? Перво-наперво научиться изгонять из сознания мысли о еде, не придавать им значения. Это легко сказать, но трудно сделать. Советуем приступать к еде спокойно, не набрасываться, ежели есть время, всё как можно дольше прожевывать. В карцерах и ШИЗО, где пищу дают через день, надо хлеб скатать в мягкие шарики и их растирать языком, как можно дольше, глотая со слюнями, кипяток сразу не пить, а тепло алюминиевой кружки передать ладоням рук, прислонить емкость к груди, завернуть в робу, подышать паром через нос и только тогда глотками пригублять. Если у тебя завелось сальце и чесночок — не есть с хлебом, а маленькими ломтиками всасывать, как конфеты. Так почаще брать в промзону кусочки сала и в течение рабочего дня посасывать спокойно, не торопясь и не одаривая желающих полакомиться. Только тогда научившись, будешь хладнокровно участвовать в соревнованиях языком — кулинарном мазохизме.

Свободное время в тюрьме — это тоже вид наказания и не каждый умеет его проводить с толком, в нужных полезных беседах, теплом общении. Ведь говорить по-настоящему многие научаются только в заключении, в воровстве даже бытует присказка — «не годится к краже вор, ни дурак на разговор». Так что вступать в гвалт-базар — насущная потребность воровства. Беседы обычно распределяются в следующей последовательности: при сытости, поспав, начинают сексуальные разговоры о женщинах и блядях с пидорами впридачу, болтают о воровстве, толкуют о своих семьях, ежели они есть, вспоминают общих друзей и географию проживания. Хвалят свои родные места, потерянную работу, удачи. Только наступает голомор — разговор переключается на еду, кто, что, когда, где и как вкусно ел. О рецептах приготовления и пище ведутся нескончаемые споры и тут-то вор просто обязан быть подготовлен на полную катушку. Поэтому мы отцедили перечень блюд любимых воровством прошлых лет. Беседа о них в период кулинарного мазохизма (истязания себя и окружающих) наполняла камеры ароматом жаренного, вводила в иллюзию присутствия блюд, взбудораживала души и возникало желание воровское — «на крепкий сук точи топор, на брань умей давать отпор». Советуем задолго до зоны, на свободе, вкусить следующие блюда, опробованные знатоками, победившими в спорах. Приводим потому, что не удосужились до сих пор издать «воровскую кулинарию», где собрали бы все наикалорийнейшее и питательное для людей рискованной (чем не космической?) профессии. Ведь чтобы умело воровать, надо сытно желудок набивать, ибо тогда успех обеспечен, когда «всякий подьячий — любит принос горячий». Вот далеко не полный перечень блюд, рекомендованный воровской братии гурманами — едоками. Из холодных:

Салат из джопджоли,

Салат из сельдерея и овощей с ореховым соусом,

Салат арбузный с картофелем,

Салат из яиц с гусиными шкварками,

Салат из моркови с орехами и медом,

Салат из медуницы,

Салат из черной редьки,

Салат из морского гребешка,

Салат из осетрины,

Салат из язычков трески,

Салат паризьен,

Винегрет с мясом,

Шемая копченая,

Теша белорыбья,

Сациви из рыбы,

Миноги в горчичном соусе,

Поросенок с хреном,

Сыр из дичи,

Паштет из печенки в тесте,

Калолик из красной фасоли,

Хморапатик (овощи в кляре),

Цветы из яиц куропатки.

Соусы и гарниры:

Соус майонез с корнишонами,

Коричневый соус шофруа,

Соус из панцирей раков,

Подливка из хрена,

Подливка из сморчков,

Соус из неспелого винограда,

Чриантели.

Супы и бульоны:

Архимандритская уха,

Мясной сок,

Мясокостный бульон,

Бульон из языка,

Бульон из зайчатины,

Бульон из глухаря,

Бульон (борщок) с острыми гренками,

Бульон с профитролями,

Бульон с кнелями,

Щи из щавеля с гренками,

Щи из шинкою и цыганскими пирожками,

Щи валаамские,

Щи с головизной,

Борщ украинский с пампушками,

Борщ с ботвой свеклы (летний),

Капустник запорожский,

Рассольник с потрохами,

Ботвинья из свеклы,

Похлебка из рубленной репы,

Похлебка из заболони по-якутски,

Свекольник,

Окрошка сборная, мясная,

Окрошка с кальмарами,

Окрошка по-вятски,

Окрошка из хрена (летняя),

Суп чихиртма,

Суп с галушками по-полтавски,

Суп «полевица»,

Пити,

Суп харчо,

Суп раковый,

Суп пюре из печенки,

Суп молочный с клецками,

Суп ~ пюре из черники,

Сладкий суп с варениками,

Уха стерляжья,

Тройная уха,

Икрянка по-индигирски,

Ботвинья с рыбой,

Рыбный взвар,

Холодник.

Рыбные блюда:

Строганина,

Икра с лубом по-эвенски,

Сирба из рыбных внутренностей по-эвенкийски,

Кульибаха по-юкагирски,

Блюдо из брюшков рыбы,

Квашенные рыбьи головы по-чукотски,

Стружка из тайменя в сухарях,

Кефаль в соусе белое вино,

Вобла соленая тушеная со сметаной,

Крабы в белом соусе с овощами,

Судак запеченный в раковинах,

Форель с ореховой подливок,

Постные расстегаи,

Лососина по-царски,

Раковые шейки по-харбински,

Марешаль из рыбы,

Рыба с голубикой.

Мясные блюда:

Ростбиф,

Ромштекс,

Лангет натуральный,

Антрекот на кости с гарниром,

Шашлык из говядины с рисом,

Говядина тушеная в хлебном квасе с овощами,

Азу,

Мусаха с овощами,

Гуляш,

Бефстроганов,

Форшмак из говядины,

Пельмени сибирские,

Позы бурятские,

Шницель из телятины с каперсами,

Эскалоп с луком и шампиньонами,

Грудинка телячья в томатном соусе с грибами,

«Седло» баранины на кости жаренное,

Чахохбили из баранины,

Толма эчмиадзинская летняя,

Люля-кебаб,

Поросенок, жаренный с гречневой кашей,

Бигус польский,

Кролик тушеный в соусе с овощами,

Разу из зайца,

Медвежье мясо жаренное,

Сохатиные губы,

Рагу из языка,

Печенка тушеная, шпигованная салом,

Язык в сметанном соусе,

Вымя в сухарях жаренное,

Ошурки — медвежий внутренний жир,

Замороженная печень оленя,

Эвенкийская таежная колбаса из оленьего кала с кровью. В обычаи воров Сибири и Севера как можно чаще потреблять оленину — пища не только калорийная, но и, можно сказать, воровская, олень же, как вор, шатается по тайге. Единственное животное на земле, которое полностью с «потрохами» и даже с калом годно к пище. Кал олений многим ворам спас жизнь. Воров с оленями объединяет даже пословица — «олень боится загона, а вор закона».

Блюда из птицы:

Утка в глине,

Вяленый гусь по-эвенски,

Бризоль из курицы по-одесски,

Цыпленок табака,

Крылышки домашней птицы в белом соусе с рисом, Рябчик в сметане,

Фазан жаренный с каштанами Компоты:

Груши в хересе,

Ананас консервированный в сиропе.

Напитки — посоветуем воровству испробовать древнейший напиток Сибири — его пригубляют юкагиры перед дальней дорогой. Это напиток из икры. Свежую икру чира тщательно толкут до жидкого состояния, добавляют соль, перемешивают, затем остужают. Разливают в чашки и подают в качестве прохладительного целебного напитка.

Только вкусив вышеназванные блюда, можно с полной кулинарной подготовкой смело шествовать за колючую проволоку — «егозу» — и там одерживать баталии в схватках кулинарного мазохизма.

Воры с давних пор не равнодушны к спиртным напиткам — на Руси предпочитают водку, любили смирновскую, в Харбине пили демократическую, в Шанхае — ласьковскую, а на уральских просторах воровская шатия попивала в прошлом — акерманскую, гунгерскую, жизненную, розмаринную и еще более 50-и сортов водок.

Кинто — грузинские воры, лучшие на Кавказе, говорили словами поэта-пропойцы Георгия Скандарнова: «За водкой пойдешь — радость найдешь». Немецкие воры традиционно глушат пиво своих городов и деревень, там в каждом поселении пивоварни. Японские воры и бродяги (ронины) пригубляют до одурения рисовую водку саке, китайские воры, в том числе и тайваньские (формозские, по раннему названию) только сейчас распробовали вкус водки, раньше баловались наркотиками.

Чай воры пьют повсеместно, и в Англии и на Шри-Ланке. Африканское ворье пьет все, что попадет на язык, а вот, арабские, оригиналы, пьют мочу верблюдов, пригубляясь ртом к живому трепещущему источнику. Латиноамериканские пьют чай из листьев — мате. Хорошо поднимает настроение полярным ворам — чукчам, ненцам, ительменам, эвенкам, селькупам и энцам настои из грибов.

В воровской среде ходит нелепица, якобы российские воры стали пить чифирь (чай) только в советское время, когда пришлось скручено и сгущено сидеть в лагерях. Ответим, что воры с давних пор пьют чефирь, он хорошо согревал при длительных пеших переходах, стоянках на вассере, немцы таких людей называют шмирештайнами, еще в прошлых столетиях. Во времена, когда чай шел в Россию только через Кяхту, он был только китайский и превосходного качества, напитывал тело ароматом, пили его тогда в разных сочетаниях — кармский (это зеленый плиточный) с молоком или сливками, его часто называли говорящим, так как в котелок клали маленькие окатыши из Шилки — реки. Он при закипании не только бурлил, но и звенел. Байховый (бай-хуа — превосходный по-китайски) пили в столицах — Санкт-Петербурге и Москве. Вот это был чай! Его никогда не поднимали два-три раза кипячением, аромат сразу появлялся, ибо собирался он не машинами, а… только девственницами, листья обрывались нежными ноготками при восходе солнца, тут же ферментировались (поджаривались) на особых медных противнях и ссыпались в оловянные ящики. Молва, достигшая и наших ушей, повествует, что бывало грузчики или ши-ринщики, разбив такой ящик на торговом дворе в Кяхте, в обморок от запаха падали. Это был чай!

Воровской народ сейчас пьет все чаи без разбора, но лучшими считает цейлонский, ассамский, сиккимский, затем идут смешанный индийский, потом только китайский, японский, танзанийский, краснодарский и, наконец, чай-веник грузинский. О последнем зло говорят, мол, лучше туалетную щетку заварить, чем грузинский пить.

Чай пить полезно всегда и настоящего вора он бодрит и вселяет радость бытия даже в отсидке, учит «гоб-зить», то есть вдохновенно говорить. Некоторые лю-бители-чефиристы его даже жуют, таких называют плитой прибитыми, так как они разжевывают спрессованный плиточный чай. Сначала им кажется рот песком кварцевым забит, а потом прослюнявив, сок-цимус отсасывают и веселеют на глазах. Советуем в чай, а он единственный витамин в зонах, для улучшения кроветворения добавлять капельками настои — женьшеня, элутерококка, аралии, заманихи, экстрат лохеина, чаги и других средств. Выгода буде вдвойне-втройне: поддержит, согреет и, что важно, послужит профилактическим средством от раковых заболеваний. Ведь и вор не враг своему здоровью.

Сколько всяких предосторожностей должны воры знать, например, чтобы не чихать, а это может случиться в самый неподходящий момент — надо быстренько потереть и надавить на спинку носа. Во время работы ни в коем случае нельзя сопеть, а для этого предварительно нос промыть соленой водой. Тем коллегам, кто страдает недержанием мочи, а таковых после тюрьмы большинство, надо носить с собой завинчивающийся пластмассовый сосуд. Не забывайте, что моча, кал, а при страхе может быть и понос, всякие телесные волосы — важнейшие находки для следователей. Выполняя воровской урок, надо перед ним по-мыться-расчесаться, надеть плотный головной убор — на рабочем месте не должно быть никаких улик.

Баловаться холодильниками, проникнув в помещение, строжайше запрещено, может и хочется закусить. Подумайте, на хлебе будет прикус зубов, на бутылках отпечатки пальцев. А всякие напитки, особенно если вы попали в квартиру врачей и торговцев, заряжены. Попробуешь, тут же навсегда и останешься — никудышный, хитрый, завистливый пошел народ. Да не народ уже, а так, народец.

Во всех учебниках криминологии описывается случай, когда один из воров, будучи голодным, прикусил, думая что это масло, хозяйственное мыло. По этому прикусу его опознали. Выходя на дело, вор должен сытно поесть, быть напитым и целевым. Так-то.

Глава 21. БЛЕСК ФИКС

В мире так складывается, что законодателями мод не всегда выступают современные столицы: в Китае — это Шанхай, а не Пекин. Там модницы и модники придерживаются туалетов — одеяний, причесок Шанхая — приморского, разухабистого города. Япония до сих пор следует модам своей древней столицы Эдо. Германия славна Франкфуртом-на-Майне, где показывают себя, прогуливаясь по парку между памятниками поэтам Гете и Шиллеру, задевая полами одежды, тут же плотно снующих проституток, гомиков и наркоманов. Москвичи, это известно всем, любят нарядно одеваться; дома питаются картофельными очистками, а себя показывают в песцовой шубке: «Подуй, какой подшерсток, какая пушистость, а цвет — загляденье». Мировая столица мод для всех сословий от президентов до клошаров — безусловно Париж, там и нищенство одевается не только по своей моде, но пахнет особо, как тощий, полудохлый северный олень. Русское воровство в прошлом одевалось по моде Самары-городка: шапка из дорогих мехов лисицы, россомахи, (белки тогда еще не было) ондатры, носилась набекрень, кашне — белое шёлковое из нитей шёлкопряда, откормленного дубовыми листьями, рубаха — льняная, разрисованная орнаментом по бортам с запонками на драгоценных камнях, штаны — плисовые в напуск на яловые кунгурские сапоги со скрипом непременно и присобранные в гармошку. Пальто-москвичка с воротником из крепких, необлезлых мехов — каракуля, котика, с утепленный атласным подкладом. Летом — кепка, фуражка, пяти-восьмиклинка. Часы желательно швейцарские и обязательно золотая фикса на здоровый обточенный зуб. Кошелек кожаный с хрустом ассигнаций.

Воры — люди поиска, они и ходят особо «походкой пеликана», с легким подпруживанием колен. Дамочки-воровки носили и сейчас придерживаются моды спекулянток: цветастые шали павлопосадских заводов, шерстяные (мохеровые) юбки-кофточки; зимой — дубленки, куртки, сапоги удобные на молниях кожаные, непромокаемые. При карманном воровстве необходимы для прижатия всегда тугие, чувственные груди и одуряющий (охмуряющий) запах волос при непри-менно манящем взгляде.

Мы описали парадную одежду воровской шатии-братии в период отдыха. Подбор одежды также зависит от объекта воровства и приближается к профессиональной одежде граждан: костюм гонщика самый подходящий при угоне машин; легкие спортивные брюки при работе в метро и других видах транспорта. При посещении магазина, конечно, не стоит надевать на себя шарфы, шапки, рукавицы, которые можно по неосторожности оставить на месте — вот вам и улики для милиции. В этом случае необходима мягкая вязанная одежда. Ведь ворам частенько в работе приходится заменять компоненты одежды, ибо они позволяют вечно и за всем следящим гражданам запоминать костюм. По давнишним обычаям воры всегда меняли прически и головные уборы, фуражки заменяли беретами, выворачивали куртки наизнанку (входил в синей, а вышел в черной), а на сапоги надевали калоши или боты «прощай молодость», меняли походку, опираясь на складные трости и костыли, то есть притворялись, чтобы «сбить взгляд», калеками, трясущимися и «повернутыми». Неисчерпаемо море человеческих проделок! Некоторые воры на свою погибель не обращают внимание на граждан, так себе кантующихся без дела, — они-то как раз и становились опасными свидетелями. Попадаются такие хамы (и не знаешь, как их назвать!), которые, заметив хищение, нагло подходят и просят поделиться изъятым, мол могут кое-кому сказать и прочее. Вор должен отвести такого в сторону и… поделить добычу. Пусть, скотина, уткнется. От этого он так возрадуется, что и в милицию забудет сообщить. С такой хамской категорией вообще базарить не стоит — их необходимо выбрасывать «из взгляда» напрочь.

Воры, как и революционеры-конспираторы, должны тесно сливаться с массами в одежде, привычках, разговоре. Сейчас вору необходимо иметь емкий гардероб — минимум пять костюмов, три-четыре куртки, штанов около десятка, обуви всякой пар пятнадцать, а беретов, фуражек, шапок — пару дюжин, штук тридцать рубах, полсотни носовых платков (бумажными не советуем пользоваться — на них остаются отпечатки пальцев и естественные выделения), несколько выходных пальто, а также разные виды часов. Воровки в основном наряднее и красочнее одеваются, нежели их мужские коллеги, но одно упускают, что граждане их прекрасно запоминают… по украшениям. Если у мужчины еще сохранился интерес к противоположному полу, то он начнет рассматривать женщину в целом и по отдельности — приценит украшения, посмотрит, как они будут лежать на белой, крахмальной подушке. Как он будет в ушко нежно говорить в любовных утехах. Обворованные при даче показаний начинают ясно описывать украшения: клипсы чароитовые в ушах, подвеска из черного коралла, на пальце было кольцо с жемчугом. Воровки в дополнение к гардеробу обязаны запастись украшениями, и чем их больше, тем лучше, чтобы менять (да, да, да!!!) в процессе работы, каждые полчаса. Люди же таковы: стоит фуражку бакским беретом заменить, и ты — француз, сванскую шапочку напялить — грузин, приклеить пейсы и надеть шляпу — еврей-хасид, спустить штаны ниже живота — базарный «азер», пошевелить юбкой-штанами — немка. Воровству надо умело использовать человеческие стереотипы и национальную специфику костюмов. Воры обязаны уметь переодеваться везде, даже на крышках унитазов — ведь слежка может начаться не с того, ни с сего. В набор воровского искусства входит «умение петлять».

Жил да не тужил на психфаке МГУ в шестидесятых годах Аркадий Шкайдер — виртуоз переодеваний и неслыханный обольститель активных гомосексуалистов. Шнайдер по-немецки — портной, а известно, что «нет таких воров — как портных мастеров». Он и сейчас еще в здравии, не то под фамилией Новиков, а другие говорят стал Султан-заде. Он смотрите-ка в фамилии умело переодевается. Аркаша — маленький, слегка лысеющий, с чудной попочкой-бугорком смело внедрялся в ряды покупателей в «Детском Мире», «ГУМе», «ЦУМе», разных районных универмагах, где продавалось детское белье. Там и примеривал новьё, привлекая внимание трущихся тут же гомиков. Они в него пачками влюблялись: кормили, поили, дарили, угощали. На все соглашался Аркаша, кроме постели, ему удалось сохранить девственность, обворовать массу почитателей и потом, смотавшись, жениться на любимой девушке.

Воры-бандиты часто прибегают к маскам, вариант испытанный, мы советуем только отдавать предпочтение мексиканским маскам, они не только страшные, но и удобные, вмещаются в кулак, быстро натягиваются. Уже появились такие, которые можно сосать как конфеты и растворять, бросив в туалет.

Об удачном использовании формы можно рассказать много забавного. Лет двадцать назад один вор случайно прихватил форму подполковника Советской Армии. Разъезжая в ней и будучи человеком общительным и обаятельным, влюбил в себя (точнее в него влюбились) с десяток прелестниц. На многих женился и прикрываясь тайностью деятельности (мол, спецотдел, закрытая воинская часть и пр.), перекочевывал от одной к другой. Чтобы не запутаться в связях, сей брачный аферист к каждой «жене» добавлял, как и принято у воров, кликуху, календарную, Галя (Ян-варина), Вера (Февралина) и так далее, вплоть до Декабрины. Родившихся детей, чтобы также не ошибиться, называл только Павликами и Маринами. Преуспел, охальник, сполна: поддельными паспортами пользовался как визитными карточками. А дамы по-военному, хотя он никогда в армии не служил, были расставлены в эшелоны — в первом «настоящие» жены, во втором — ожидающие с ним брачных уз, в третьем на очереди стояли те, кто целил в далекое будущее — влюбленная переписка. Во многих городах и государствах Союза имел абонентные ящики, где его всегда ждали денежные переводы, продуктовые посылки, прочувственные письма. Вы уже догадались, что с жильем у него не было никаких проблем, тем паче с пропиской. Дамочки с умилением бродили под руку с ним в окружении счастливых и здоровых детей, а солдаты, смотавшиеся в самоволку, ловко чеканили, отдавали честь, на радость семье. Но стоит отметить и тот факт, что тещи и тести были без ума от такого житейского исхода для их непутевых созданий.

Так бы ему все и сошло с рук, да подвел второй эшелон: там оказалась одна дамочка, которая посетила во время командировки свою подругу из первого эшелона и обнаружила при просмотре семейных реликвий своего нареченного — все сходилось, кроме фамилий. Да и «подполковник» вскоре приехал передохнуть. Обманутая и неостывшая от ярости подруга пожаловалась командующему округом. Тот повелел арестовать смутьяна семейных уз. Так наш герой оказался на скамье подсудимых с большим букетом статей УК РСФСР и подобных же статей союзных республик: тунеядство, подделка документов, мошенничество и т. д. Суд был веселый: жены его признали и не отказывались от фальшивого мужа, а дети хором скандировали: «Папочка, ты наш!» Только иногда в зале заседаний вспыхивала то там, то здесь потасовка тещ, прибывших, как свидетельницы, со всех концов. Несмотря на слезы и просьбы, лже-военный получил хороший срок. Но судьба его сложилась не так уж печально. В зоне обнаружилось, что наш подполковник имел незаконченное семилетнее образование, и его заставили посещать вечернюю школу (в лагерях все школы вечерние и в соответствии с режимными установками работают только днем). В школе в него «втюрилась» учительница русского языка и литературы, она его начала «греть» (и не только продуктами питания), срок ему, сразу вставшему на путь исправления, уменьшили наполовину. Освободившись, прямо у ворот он попал в объятия, тут же последовал в загс, а затем родственники (братья жены) на церемонии венчания «маршала», такую кликуху он заработал в зоне, предупредили твердо со злым оттенком — ежели он выкинет такую же штуку с их любимой сестрой, то они ему так и заявили: «выдернут ноги и туда вставят… спички». Ныне наш брачный бродяга живет в теплоте и довольствии, окруженный многочисленными Павликами и Маринами, которые признали в нем «милого папочку».

Ежели не надоело, поведаем еще об одной истории, тоже с формой, только эсесовской, дело это было в Белоруссии в начале семидесятых годов. У одного парня был дед, который так полюбил гитлеровскую форму, что сохранил несколько комплектов — утащил, снял ли с убитых, — неведомо. Прочистил, проутюжил, пронафталинил, полынным запахом от моли пропитал и сберег. Стал дед стар, смерть на подходе, и вызвал он любимого внука, задиру и драчуна, и говорит ему: «Уйду я скоро на вечный покой, тебе жить, Сашок. И подарочек у меня для тебя есть такой, какого нигде не сыщешь. Бери его». И из гардероба вынимает эсесовскую форму. Там еще на смену два комплекта весели. Внучек как одел, так сразу и по-немецки заговорил. Дед вскоре почил. Саша в свободное время примеряет формы и доволен. Показал он свое сокровище еще двум кентам-приятелям. Все они, как наденут форму, так и не расстаются с ней, деда вспоминают хорошими словами. Дед-то, оказывается, к форме припас еще автоматы. Очень не любил «коммуняк». Тут в сельском клубе началось торжественное собрание в честь какой-то даты и ребята решили преподнести сюрприз. Одевают форму, берут автоматы, и прямо в клуб, сначала по-немецки «Хенде хох», а затем по-русски: «Коммуняки и комсомольцы к стенке, к той, где висят вожди». Началась суматоха — смятение, что интересно, их никто за своих не признал. Люди в радости кричали: «Наконец-то пришли, как мы вас ждали!». Некоторые сознательные коммунисты враз встали к стенке, а другие решили увильнуть, смотаться. Но не тут-то было, нашелся один честный, который их всех знал. Он самолично стал людей к стенке расставлять. Потом этому человеку за правду больше всех влепили — шесть лет. Всем остальным хлопцы-эсесовцы приказали идти по домам, ждать утра, тогда приступят к распределению земли, будут делить колхозное добро и коммуняк-кровопивцев судить. Тот, который ставил коммуняк к стенке, согласился их в клубе до утра сторожить, чтобы не разбежались.

На радостях эсесовцы сели в машину председателя колхоза и покатили в район. Там в винно-водочном магазине кассирши и продавцы им бросились на шею, благодарили за хорошее знание белорусского языка, отдали всю дневную выручку, указали заначки с питьем и покатили гулять. Потом на суде женщины говорили, что их мол взяли насильно, приказали ехать, грозили расстрелом. Кутнули хлопцы-эсесовцы всласть. Может быть и прошло бы это все незаметно, но один селянин, живущий с телефоном, позвонил в город знакомым и поведал о радости, охватившей село, — коммуняк держат в клубе, завтра между жителями землю будут распределять, так как власть переменилась, к ним немцы снова пришли. Форма та же самая, эсесовская, хорошо говорят по-белорусски, ведь известно, что за границей языки изучают основательно. Горожанин подумал, что его друг спятил с ума и позвонил в психбольницу. Дежурные поехали к нему и убедились в правоте сказанного. А там подключили милицию, и ребят вскоре арестовали. Получили они детские срока — «от двух до пяти», а сторож, ненавистник социалистического строя, больше всех — шесть лет. Вот что значит форма.

Глава 22. ГОЛУБИ ЭМИРА

Ворoвство едино с человеком и его словом. Слово «вор» есть в Библии, Коране, Торе и Талмуде, Банч-журе и Ганчжуре, в словарях и пословицах. Иной встает и первым делом думает, не обворовали ли его; убедившись, что нет — веселеет, а бывает наоборот — мрачнеет. Мыслит, вот дожил до чего, даже ворам не нужен. Пословиц и поговорок о ворах — хоть сборники издавай.

Они отражают размах и диапазон воровского охвата, включают все слои и профессии нашего многострадального мира:

«Алтынного вора вешают, полтинного чествуют»;

«Что ворам с рук сходит, за то воришек бьют»;

«Вор виноват, а подьячий мошне его рад»;

«Кому дана большая власть, тому безнаказанно можно красть»;

«От того свинья иным голосом запела, что чужого хлеба поела».

Люди сетуют на наличие и распространенность воровства и его не столько осуждают (ведь каждый где-то там, в подсознании, вор), а свыкаются с неизбежностью изъятия и умыкания:

«Вор у вора дубинку украл»;

«Воровская копейка не впрок»;

«Чужое взять — свое потерять»;

«Нашел, да не объявил — все равно, что утащил».

В некоторых пословицах люди отражают генную суть воровства и, что незабываемо, некоторым категориям воров (голым) советуют прибегать к запретному промыслу:

«Плохо не клади, вора в грех не вводи»;

«Тать не молотит, а только замки колотит»;

«Дай вору золотую гору, воровать не перестанет»;

«Голому разбой не страшен»;

«Мокрый дождя, а нагой — разбою не боятся».

Некоторые считают воровство занятием нечестным и достойным тюрьмы, с чем, разумеется, мы не согласны, все зависит от того, что понимать под честностью:

«Тому не бывать в добре, кто часто сидит в тюрьме»;

«Лучше с убытком торговать, нежели с барышом воровать»;

«Воровать — не торговать, наклад больше, нежели прибыль»;

«Кто против банка понтует, тот верно тюрьмы не минует».

И наконец, Петр Павлович Ершов в сказке «Конек-горбунок» отмечает не только семейное воровство, но и его распространенность в Зауралье:

«Стыдно, братья, воровать!

Хоть Ивана вы умнее;

Да Иван-то вас честнее».

Уж кто так поддерживал воров во все времена, то это голубушка-ночь:

«Ночь-матка, все гладко»;

«Прясть — мочью, а красть — ночью»;

«Ночь темней — вору прибыльней».

И еще одна стихия спасает и защищает воров — это огонь:

«Вор ворует, стены покидает, а огонь все истребляет»;

«От вора остатки бывают, а от огня одно пепелище».

Воровство, будучи областью народного познания, стоит на стыке этнографии, социологии и географии и тонко отражает национальную и местную специфику и не только в действиях мастеров извлечения, но и в элементах утаивания. Вот именно скрытое и больше всего интересует людей поиска. Отведем и ему место в нашем повествовании. Начнем с евреев, народа распространенного, библейского, склонного к накоплению богатств, любителей поторговать, дать взаймы, и несмотря на распыленность по миру, имеющего много общего в утаивании. Евреи почитают книгу и к ней относятся с глубоким уважением, священные тексты так же хоронят, как и людей, в особых могильниках при синагогах. Известно, что ценное к ценному липнет, а посему деньги они предпочитают в книги вкладывать, в переплеты золотишко втискивать и драгоценные каменья. Кстати, это очень затрудняет работу воров у тех лиц, кто обладает большими библиотеками. Это, например, арабские воры знали давно и находили золотишко и у суданских евреев, в давние времена проникших в бассейн Нигера к племенам фульбе. На просторах СНГ у многих евреев деньги находятся в собраниях сочинений Карла Маркса, Владимира Ленина и Леонида Брежнева. Не советуем искать в сочинениях Фридриха Энгельса, Иосифа Сталина и Мао Цзе Дуна.

Корейцы — люди муссонного климата, большие любители рыбной кулинарии, азартные игроки и имеющие деньжата. Они деньги предпочитают хоронить ближе к голове в пуховых подушках. Очень похоже прячут деньги японцы, вкладывая их в ящички, которые укладывают под голову перед сном, точнее под прическу, чтобы она не растрепалась. Резон в таком хранении простой — в случае пожара хватай подушку и беги от пламени.

Монголы, буряты, тувинцы, казахи предпочитают прятать ценности в лошадиных седлах, с которыми не расстаются ни днем ни ночью, спят на них в юртах и прямо в степи.

Совершенно не поддаются описанию варианты русского хранения, отметим особенность жителей Восточной Сибири. Там обычно деньги кладут под клеенки на столах и в буфетах, их как бы приклеивают тарелками и сковородками. Удобство здесь налицо — поднял скатерть, и увидел их в целостности и сохранности. Только это иногда приводит к неожиданным курьезам: некоторые старые люди приклеивают пачки денег к себе на спину лейкопластырем Новосибирского химфармкомбината. Ходят с тысячами везде и всегда, не моются годами, бывает, так и умирают на радость работников моргов. В воровском мире известны мастера, которые, принюхиваясь к старушенциям, могли с большой точностью сказать, сколько при них денег. А говорят, что деньги не пахнут. Пахнут, истлевая на грязных спинах, да еще как. Тут объектом просмотра могут быть только спины в темных переулках и подъездах. Они, конечно, будут отказываться, ссылаться на то, что мол дескать лечатся такими прокладками от радикулита и ревматизма. Не верьте им.

Уральцы всех оттенков, от пермяков до оренбуржцев, деньги прячут в технике — холодильниках, пылесосах, бывает, что засунут украшения в… мясорубку или в какой-нибудь ржавый утюг, которым раньше гладили, вложив тлеющие угли из печек. Такая страсть к хранению позволяет деньги находить в неожиданных местах — в кирпичной кладке, в пазах срубов и т. д. В смутные времена повсеместно в России ценности прячут в горшках, чугунках и подобной таре, ее обмазывают смолой и заливают воском или парафином.

Китайцы, узбеки и туркмены умыкают сокровища, если они у них есть, только в землю и последним вздохом жизни бормочут потомству, куда спрятали, при этом часто ошибаясь.

Грузины раньше раздавали сокровища родственникам, не забывая и себя. Они народ темпераментный, драчливый, за что им постоянно приходиться расплачиваться в неожиданных местах. К тому же они большие спорщики на заклад и что-нибудь необыкновенное. Кто, кроме грузин, может поспорить на такую тему: «Можно ли шлепнуть ладонью пару раз по голой заднице официантке?». Поспорили, уловили момент, и когда официантка нагнулась за прилавок, ей мгновенно оголили зад, отбросив платье и на глазах публики шлепнули. Стыд, срам, шум, гвалт драка и милиция. Деньги спасают дело: официантка довольна, ни с того не с сего заработала, скажем так, даром, несколько тысяч, милиция смеется, граждане упиваются весельем. Спорщик выиграл — все увидели всем известный в округе зад.

Армяне считают себя самым мудрым и древним народом земли, даже хвалятся, что они мудрее евреев и ссылаются при этом на то, что они их у себя ассимилируют и у них нет понятия «армянские евреи». Ворам известно, что они любят туго перевязывать пачки денег и их засовывают в сапоги, при этом говоря друг другу: «Ашот, ты присмотри, чтобы меня никто не ограбил».

Зарубежные немцы дома деньги не хранят — у них все находится в банках и сберкассах, а вот российские мастерят по старинке сундучки с ключиками (бывает музыкальными, типа шарманок), их часто один на один раскрывают, с ними разговаривают, слушают музыку, радуются приросту сумм, огорчаются сокращению. Уезжая по делам, сундучки-короба прячут. Деньги вообще у них спокойно не лежат, немцы их постоянно тормошат-пересчитывают, маленькие купюры меняют на большие. Такая форма хранения идет от сундуков с приданным, которые они в древности передавали невестам. И сейчас модно у немцев в спальнях держать сундуки прошлых столетий, их всем показывать и хвалиться древностью сундука.

Каждый вор рано или поздно столкнется с обыском: при этом сыщики квартиру перевернут вверх дном — обои отдерут, паркет приподнимут, хозяйственные приборы на части развинтят. Можно ли в этом случае что-нибудь утаить. Практика показывает, что да. Замечено, что сыскная орава не роется в пластмассовых игрушках (советуем часть сокровищ туда запаять и разбросать куколки, пупсики, кубики по комнатам). Всегда проверяют мусорные ведра, а вы спрячьте в замоченном в ванне белье; каблуки от ботинок отдерут, а подшитые потные валенки оставят в покое (их подошва — лучшее место для хранения). В прошлом умыкали успешно в красном подкладе калош, их оставляли рядом с обувью. Учтите, что нет большей радости, когда сыщики покинут помещение, вас с собой не прихватят, а все ценное при вас и тут же дома. Счастье — все обнимаются и целуются, даже тещи спешат выпить, сбросить стресс и поблагодарить судьбу за удачный исход дела.

История донесла до нас рассказы про людей необыкновенных, таких, например, как Феликс Кочуби-евский, житель Новосибирска. Он любил обыски, готовился к ним, запасаясь мокрыми тряпками, и советовал сыщикам все ими трогаемое тщательно протирать от пыли и микробов. Феликс тщательно следил за гигиеной. Сам же углублялся в кулинарные дела, распространяя живительный аромат. От такого самообладания сыщики, превращаясь в уборщиц, матерились и спешили как можно скорее покинуть гостеприимное место.

Сотни сибиряков спасли свои жизни в Гражданскую войну и период коллективизации, удачно спрятав муку в мешках. Кули топили, привязывая сетями, в реках и озерах. Промокала только поверхность на сантиметр, а внутри сохранялось целым, свежим, да и мешок с прилепленной мукой был годен в пищу — делай болтушку на кипяченной воде, обсасывая мешковину, — выживешь. Люди, прошедшие через эти страдания — коллективизацию, блокаду, ГУЛАГи понимают смысл литовского поверья, найдя корочку хлеба, надо ее поцеловать и сохранить, ни в коем случае не выбрасывать.

Люди-братья, описать все причуды умыкания и хранения — тема безграничная, она для воровства интересна тем, что разнообразит поиск, не давая засохнуть мозговым извилинам. Есть к тому же захоронения вечные, до сих пор не раскрытые, вот одно из них — сокровище Чингиз-хана. Перед смертью правителя их по одной версии привезли в долину Онона — место рождения Темучина (называют и другие места в Монголии, Туве, Джунгарии), выкопали глубокие штольни-ямы; затем поубивали тех, кто хоронил драгоценности, потом отправили в мир иной и тех, кто руководил захоронением. Спустя какое-то время, по этим местам прогнали табуны лошадей, верблюдов, быков и овец. То есть сравняли все подчистую. Народ уж много столетий копает и тайно и явно, но пока безрезультатно, хотя о месте захоронения знают в одном хоринском роду бурят. Только считается, что если кто-то выдаст и покажет, то люди рода погибнут в страшных мучениях. Полагают, что сокровища были обложены трупами чумных китайцев и животных, болевших сибирской язвой.

Есть в Саянских горах, в верховьях Абакана, пещера на недоступном утесе, там спрятаны сокровища хакаских ханов. Пещера такова, что ни по скале, ни с вертолетов в нее не попадешь, она расположена на огромной высоте, под козырьком. Люди постоянно видят, как туда залетают и вылетают полчища летучих мышек. Как же туда попали богатства. Молва повествует — хан речной долиной подогнал к пещере несметные табуны лошадей. В клящие морозы коней убивали, тушу разрубали надвое и каждую кровавую половину приваривали холодом к породе. Так и добрались по замороженным тушам, вставляя ноги в ребра и держась за гривы и хвосты, до отверстия, а потом веревками и корзинами подняли сокровища. Пещеру завалили камнями — туши сами упали в бурные воды Абакана под весенними лучами солнца. Вот уже много столетий туда никто не может проникнуть.

Коль разговоры пошли о ханских ценностях, приведу пример сохранения живых сокровищ. Многое смог забрать с собой бухарский эмир, покидая в 1921 году в спешке свою столицу, кроме любимых голубей. Он был большим ценителем и его порода славилась на весь Восток от Кашгара до Дамаска. Эмир при прощании вызвал своих голубятников, их щедро одарил и попросил сохранить породу до тех лет, когда его потомки смогут вернуться в Бухару. Голубятники сохранили чистоту породы до наших дней: никто не ведал, что каждый день парящие над Минаретами и дворцами, памятником Ленину и другим пролетарским идолам голуби были олицетворением продолжавшейся власти эмира.

Глава 23. КЛИЗМА ИЗ РЕДЬКИ

Не попишешь, не скажешь, а судьба такова, что наш лихой брат как зеницу ока должен беречь свое фуфло (заднее место), ибо оно — отражение чести и достоинства воровства. Стоит только упустить и поддаться минутной слабости — и ты уже не человек, а опущенный, педераст. Со всех углов подстерегают несчастья неокрепших, еще неопытных воров. Самое позорное из которых — это потери девственности. И оно зависит от самого вора, от его умения противостоять натиску, подбирать правильно слова, выполнять обещания и всегда рассчитывать только на свои силы везде, будь то игра в карты, шахматы, поддавки, «ветерок с поддувами» и прочие тюремные забавы. Не входи в азарт, занимая сумму, отдавай в срок, ибо его истечение — начало воровского проигрыша. Тюрьмы, зоны, всякие ШИЗО и ПКТ утомляют вора, а он рассчитывает на прежние силы, но надо знать, что они-то уже не те, что были когда-то. Кумекать надо, соображать следует, что баланда вымывает жизненную влагу и обессиливает человека. Раньше мог подтягиваться, приседать, играть без сна, не замечая ни дня ни ночи, а сейчас не то, сдал. Об этом нужно всегда помнить. Со всех сторон за тобой наблюдают, стремясь подловить, подпортить, проверить. Будь смел и терпелив: стали вдруг ни с того ни с сего избивать и мутузить, постарайся дать отпор — сдачу, хотя не всегда победа будет на твоей стороне. Запомнят: задиристый, не боится боли, его нельзя избивать без причины, значит свой. Вот что важно: не подбирай окурки, не проси добавки у баландеров — это берется на заметку — начнут подкупать дорогими сигаретами, вкусной пищей, сладостями. Помни, за все рассчитываться придется, могут подсунуть с дарами педераста, взяв у него попробовать, ты уже сам становишься непрот-кнутым педерастом. Некоторые молодые млеют от того, что их кто-то обнимает, ощупывает руками. Что надо делать? Показать, что тебе это противно, так в начале прощупывают тех, кто склонен к однополой любви.

Зоны и тюрьмы заполнены выходцами из ПТУ, психбольниц и армии, где некоторые по неопытности залетели в пидоры, не раскусив и не осознав изначальный подвох. Армия (это надо знать) уже давно делится на дедов, черпаков, салаг и опущенных. Приходить в ужас от такого распределения молодежи не стоит: деды — старшесрочники, заслуживающие некоторых почестей; салаги — общая, желторотая, зеленая молодежь, набранная отовсюду, еще не осознавшая суть армейской жизни. Салаги — опора дедов, черпаков, опущенных. Черпаки — люди служилые, любящие покровительство, им разрешается разливать пищу «черпаками», они таковы, их хлебом не корми, только разреши им угождать, выполнят приказ других притеснять. Опущенные — это те, кто не смог сориентироваться, женоподобные, сами лезущие в объятия, воспитанные в большинстве своем мамами без пап, не испытавшие воздействие настоящей мужской силы. Как попадают в опущенные? Не сразу, а по выбору. В первый период армейского срока в некоторых частях после отбоя ставят молодежь голыми на тумбочку с ремнем на животе и пилоткой на голове, могут добавить еще штык в придачу. В других местах заставляют обнаженными ползать змеино под кроватями в казарме, толкать головой опрокинутую табуретку и при этом блеять по-овечьи, лаять по-собачьи или сигналить машиной, трактором, гудеть паровозом, ржать лошадью. Как избежать попадания в такую ситуацию? Не исполнять, ибо тебя проверяют и готовят в пидоры, вступать в драку вплоть до смерти. Смерть никто не допустит, а издеваться над тобой перестанут. В некоторых случаях можно все превратить в юмор. Черпак дает сотенную и просит принести на нее водки, колбасы, сигарет. С ним не спорь и принеси ему четыре килограмма картофеля и скажи, что, перегнав его в самогон, получит две бутылки водки, скормив свиньям — десять килограмм колбасы, а ежели умудрится продавить клубни в Уганде, купит десять пачек сигарет. Убьет что ли тебя за это черпак с дедом? Конечно, нет. Опущенными в большинстве своем становятся те, кто не может дать сдачи, кто воспитывался мамочками на коленочках и кормился с ложечек и блюдечек аж до полового созревания.

В наше время ученые считают, что некоторые мужчины, хотя это позор неслыханный, наследственно склонны к пассивному гомосексуализму. Этим людям не место среди воров, но ежели они стали таковыми по своему желанию, то как ими не воспользоваться в долгих командировках-отсидках. В них только надо видеть особый тип бабенции и ни в коем случае над ними не следует издеваться. Они с удовольствием поухаживают за тобой, выдавят угри, помассируют, будут следить за тобой, как жены, чистить сапоги, как денщики, стирать и гладить белье, спать голыми в кровати, ожидая твоего прихода, согласятся разрисовать себя необходимыми сценами. Стоп, воры! На этом можно запросто залететь — возьмешь и сделаешь красивую наколку где-нибудь на воле, а она означает, что ты готов на все виды разврата и тебя изнасилуют… по татуировке. Часто так подстраивают неопытным. Осторожней будь с раскраской своего тела и не допускай следующие изображения, означающие принадлежность к сословию педерастов:

«корона с красными мастями карт»;

«точка на мочке, пятно в виде маленького полумесяца под глазом»;

«изображение двух глаз в нижней части живота или такое же на ягодицах»;

«обнаженная женщина в накидке, которую обвивают и жалит змея»;

«полуобнаженная женщина, которую раздевает черт»;

«точка в жирном круге с исходящими лучами»; «рукопожатие с цветком или без него»;

«изображение ложек и гилюмок с отверстиями»; «пчелиный улей с летящим рядом роем»;

«половой член, флаг и шлагбаум»;

«перстень в форме часов»;

«прямоугольный перстень с треугольниками внутри, тремя точками, четырьмя горизонтальными линиями и рисунком черви по бокам»;

«цветное изображение розы» (пассивная лесбиянка).

Молодежь как раньше, так и теперь, играя, договариваются: сначала я тебя, а потом ты меня. Балуются, отдаваясь друг другу, но это очень опасно, потом так подстроят, что якобы пользуют тебя хором все, и ты — гомик. Ни за что не отмоешься от такого позора и поклепа. В такие игры не стоит играть. В стародавние времена от подобного, узнав, излечивали введением партнерам в задний проход клизмой раствора горькой редьки. Боли были неописуемые, и тяга к таким баловствам пропадала навсегда. Можно при этом напомнить, что в Древнем Египте таким же способом бальзамировали бедных людей. Умершим рот забивали кляпом из хлопка, не потроша, вливали в зад ведро растертой редьки и подвешивали на несколько недель за ноги. Редька все внутренности разъедала, потом труп переворачивали, содержимое поносом — удобрением для полей выливалось, затем солили и солнцем сушили. Вот и вся премудрость бальзамирования. Мумия готова.

В зонах от частого полового общения, зачастую в антисанитарных условиях — банях, туалетах, крышах, грязных цехах, в разных «кильдымах» (закрытых помещениях) у значительной части педерастов образуется на конце прямой кишки красно-буроватый нарост. Его на языке зэков называют «капустой». «Капуста» мешает педерасту, затрудняет оправку и ходьбу. Посему ее удаляют хирургическим путем, а для того, чтобы проучить пидоров, операцию проводят без наркоза. Например, в десятой (больничной) зоне Новосибирска, куда поступают больные из многих зон Сибири, операция проводится показательно — празднично. На дворе перед хирургическим отделением выстраивают колонны зэков: в зоне находятся сборочные цеха ряда городских заводов. Начинается операция — плачут, стонут, вопят, ревут, кричат благим матом педерасты — это слышат колонны, где не умолкает смех и хохот. Считается, что стенания оперируемых педерастов послужат воспитательным уроком для остальных. Это давняя советская практика. В конце 20-х годов также наглядно боролись с алкоголизмом. Из первого московского вытрезвителя, открытого в апреле 1929 года, утром выпивох везли в морги и паталогоанотомические отделения. Их заставляли присутствовать при вскрытии тел опившихся людей. Вскрывая, рассказывали, как изменяются органы под воздействием самогона и водки. При разъеме черепной коробки трупно-сивушный запах вызывал рвоты у присутствующих. Тут же алкаш давал клятвенное обещание в том, что впредь водку в рот брать не будет, и все силы бросит на активное строительство социализма.

Глава 24. БУЛЬОН ДЛЯ СЕРИАЛОВ

«Утверждение о том, что всегда и у всех народов были сексуальные маньяки, наверняка ложно. Целые периоды человеческой истории обходятся без них: их нет в тщательно фиксированных хрониках Древнего Китая, не пестрят ими моноготари Японских островов, нет в летописях Древней Руси. Святая инквизиция, тщательно отслеживая поведение людей через сети поиска ведьм и к ним причастных, также не отводит места. Инквизиторы отмечают любопытные факты о том, что некоторые женщины в Гессене раздевались, как бы в позе для совокупления и ложились на пригорках, надеясь на плотское соитие с инкубами (блудными фавнами)[3]. Во всей сибирской истории XIX века полной всяких чудачеств, пьянок, похождений, убийств зафиксирован всего один случай, похожий на поведение маньяка. Он настолько врезался в память, что его расписывали более пятидесяти лет. Злодей, убежавший из тюрьмы, поймал девушку, собиравшую землянику, изнасиловал и произвел невероятное зверство. У несчастной была отсечена голова, по локоть отрублены руки и по колено отсечены ноги. Одной отрезанной грудью был заткнут рот, а другой…»[4]. Вот, казалось бы, люди очень жестокие — кидани, калмыки, монголы, чжурджени — должны были культивировать и славить маньяков. Однако нет, хотя их история наполнена необычными явлениями. Так, защищая город от нападающих, кидани собрали своих стариков и старух (то есть отцов и матерей), их убили, а их головы использовали в качестве метательных предметов, а жиром трупов полили стены, чтобы они были скользкими и этим же жиром поджигали камнебросальные машины осаждающих. В калмыцких сказках описывается как дети, играя друг с другом, сдирали друг с друга сладкие коросты и их ели, то же самое делали с личинками оводов-пауков, выдавливая их из спин смирно стоящих животных. Монголы часто родившегося младенца бросали в снег, на мороз, потом забирали: выживет — будет богатырь, умрет — жена нового родит. Сексуальных маньяков среди них и подавно не сыщешь. Темпераментнее людей на свете чем зулусы не найдешь — всегда наготове любую приголубить. Известно, что их вождь Чака Зулу, скорбя по смерти матери, хотел, чтобы и его войны разделили печаль. Он их построил в круг и перед ними заставил танцевать красавиц. Тех богатырей, у которых основной орган не подчинялся трауру, тут же убивал. В Африке в истекших веках некоторые племена не хоронили своих соплеменников, а передавали дружественным соседям для завтрака и обеда, те в свою очередь своих мертвецов — для ужина. Кровью обливались и купались в ней, но вот факт — сексуальные маньяки отсутствуют.

Многочисленные патологии, давайте их перечислим без расшифровки, которую каждый найдет в словарях (вуайризм, гетерохромофилия, геронтофилия, зоофилия, клизмофилия, мазохизм, нарциссизм, некрофилия, нимфомания, педофилия, паролангия, плюрализм, садизм, салиромания, танатофилия, трансвестизм, эфебофилия, эксгибиционизм и т. д.) появились в основном лишь в наше время, раньше это были единичные случаи. Ареал патологий на сексуальной почве — большие европейские, американские, урало-сибирские города. Сельская местность редко присутствует. Маньяками почти никогда не являются местные жители, обычно они мигранты. Иначе чем чудом это не назовешь, отсутствует прелестный пол — нет маньячек, хотя под них часто подделываются некоторые популярные певицы и политические дамы лесбийского толка, с ярко выраженными мужскими чертами. Поворошим историю и заглянем под углом национальным — Армения, Грузия, Таджикистан, немецкие, чешские, татарские колонии в России, местечковая разлитость евреев от Вислы до Днепра, сколько не листайте, а имеются описания сел, родов, фамилий и т. д., следа маниакальной страсти не видно. Чудаков, да каких, на сексуальной почве полным полна коробушка, тут ни север, ни юг не знают исключений. В Усть-Сысольске (нынешний Сыктывкар) проживал великолепный печник — печи жаром пылали, дрова в них гудели, тяга в любую погоду, что в бури, что в морозы, клал женщинам бесплатно, а странность была — только труба за конек крыши выйдет, надо было (это у него закон) баньку истопить и печника-зырянина самолично вымыть, веничком похлестать и родниковой водой облить. Иначе и не могло быть речи о кладке печей.

Другая закономерность: маньяки встречаются среди армян, грузин, евреев, немцев, эстонцев и т. д., живущих вне своей, как сейчас принято говорить, исторической родины в массовом количестве. Двадцатый век, как никогда в истории, сорвал людей на принудительное переселение, сюда попали все слои, народы, классы. Отрыв человека от земли, рода, своей родины и народа, истории, религии — бросил в неизвестность, обернувшуюся одиночеством, привел к потере натуры и естества создав почву для отклонений и патологий. Бросок взвинтил нервозность и чувственность, которые на протяжении истории менялись — родовое, народное, национальное сопереживания сфокусировались в эгочувствительность. Последняя устранила сопричастность человека к человеку. Это безусловно ослабило самоконтроль и усилило отчужденность. Супружество переплетало людей не только интересами и жизнью, оно было основой всего сущего.

Синагогальные собрания евреев, общинные сходки русских крестьян, пасторские проповеди в немецких колониях, съезды-ярмарки у кочевых народов тундры и тайги глушили все то, что выходило за рамки принятого обществом поведения.

Подобное было не вмешательством, а отлаженным веками регулятором человеческих отношений, оно наполняло их теплотой и безболезненным встраиванием в житие. Вот посмотрите, сейчас Германия принимает сотни тысяч немцев — переселенцев из стран СНГ и замечено, что не превалирует общение по месту выезда (региона, города, страны), но до сих пор существенна та связь, которая сохранилась у старых людей по месту довоенного жительства (деревни волжских, черноморских, волынских, закавказских поселений). Почему? Да потому что эти прошлые, не разрушенные связи были богаче, чувственнее, религиознее и духовнее. Каждый юноша в колонии знал, что он женится, каждая девушка — что обязательно выйдет замуж. Жизнь наполняли связывающие воедино обычаи, ритуалы: посмотрите, насколько богат и торжественен институт сватовства у славянских народов, насколько регламентировано поведение шахденов (сватов) у восточно-европейских евреев и т. д. Анализируя трагические страницы в истории многих народов (к примеру еврейские, армянские, месхо-турец-кие погромы, вакханалии при вхождении армии-победительницы советской на территорию Пруссии во Вторую мировую войну), мы найдем там тьму садистских случаев, но без маньячного оттенка.

Криминологи не заметили, что из пойманных за последние десятилетия сексуальных маньяков ни один не был верующим (православным, католиком, мусульманином, буддистом), ни один не принадлежал к общинам староверов, группам протестантов, баптистов, свидетелей Иеговы, менонитам и т. д. Все маньяки сплошь атеисты-материалисты. Их никогда не посещала до ареста Молитва. Маниакальность — это не плавный переход, а обрыв в неосознанную в первобытную дикость индустриального общества и попытка у многих, при этом успешная, культивировать животную охоту. От охоты на зверей она отличается только речью; погоня за жертвой «захватывает», «влечет», «не может остановить», подбираются орудия — ножи, веревки, пыточные машины. Наше мышление так пронизано гегелевской причинно-следственной связью, что от нее мы не можем отделаться, и причину начинаем искать в детстве, условиях, родителях. Маньяки, стоит их поймать, начинают впридачу с родственниками и писателями описывать свои деяния в стиле «Жизни двенадцати Цезарей» Светония. В этом им помогает Зигмунд Фрейд — апостол таинственного, скрытого, накладывающего отпечаток из детского подсознания на все последующие поступки преступника. Маньяки это хорошо усваивают и так же, как писатели, находят причины своих преступлений в прошлом.

Краснодарский маньяк Анатолий Сливко так начинал по версии В. Бута: «Шел однажды Сливко по улице своего города, увидел толпу, подошел, пробрался вперед и перед ним открылось зрелище трагическое: на мостовой лежал мальчик — жертва уличного происшествия. У него было прекрасное лицо. Удивительно чистая, выглаженная школьная форма, белоснежная рубашка, пионерский галстук, черные брюки и черные ботинки с блестящими массивными носками. Когда глаза остановились на этих ботинках, а потом на крови, у Анатолия Сливко произошел оргазм»[5].

Ростовский Андрей Чикатило так поведал о своих первопричинах: «Родился я. на Украине в Сумской области, где еще помнят о голоде 30-х годов — специально организованном голоде. Вот там я и родился, вот там я и познал голод. И людоедство было. Нас, маленьких, родители все пугали людоедством. Закончил школу в деревне. Направлял на учебу все силы. Я учился и видел расстрелы. И бомбежки видел. И трупы видел, и руки разбросанные. Складывали их на подводы. Хоронили. Пухлый от голода лазил по бурьянам»[6].

У иркутского маньяка Василия Кулика вообще пусто в душе: «Мне не жаль своих жертв и раскаянье ко мне не приходит. Как-то не думаю о тех, кого убил»[7].

Осозновая свои преступные деяния, маньяки их объясняют тяжелым детством (А.Р. Чикатило), необычностью увиденного (А. Сливко), душевной черствостью (В. Кулик). Писатели подключают и природу и родовые приметы, им вторят родители и знакомые: «Фу, дьявол!», — испуганно произнесла женщина и, перекрестившись, побежала к хате. В это время, перекрывая шум дождя, послышался крик новорожденного», — так описывается появление Андрея Чикатило на свет[8]. Мать Василия Кулика Феодосия Степановна рассказывает: «Врач Шергина, которая меня консультировала, сказала, что мне рожать нельзя, что тот, кого я рожу, будет не человек. Я все же решила родить, и роды длились у меня с 10 по 17 января. Они прошли под наркозом. Когда я впервые увидела новорожденного, то ужаснулась: был он очень маленький, без ногтей, уши вдавленные, большой живот пульсировал так, что казалось, лопнет. Он появился на свет недоношенным, семимесячным. До полугода его не купали, так как кожа от воды начинала чернеть. Только в шесть месяцев он стал походить на ребенка»[9].

Американский коллега украинца Чикатило Тед Банди, убивший почти столько же женщин и девушек, сказал в интервью психологу Джиму Добсону истину: «Я хочу, чтобы люди поняли — я был нормальным человеком, не сумасшедшим. Люди должны понять, что те, кто попал под влияние насилия, не являлись монстрами от рождения. Мы ваши сыновья и ваши мужья, мы жили в обычных семьях»[10].

Расхожее мнение о том, что маньяки не контролируют свое поведение, находясь в стихии сексуального давления — ложь несусветная. Обратите внимание на их расчетливость в выборе объекта — их страстей удосуживаются слабые, немощные, дебильные: дети, девушки, старухи. Стоит нарваться на сильного и волевого, они пасуют. Описан же случай, как одна девушка, прижав детородный орган насильника, вытащила его на проезжую часть, усадила в такси и доставила в милицию. Тед Банди прав, маньяки — обычные люди, выпрыгнувшие из рамок общественного поведения, животные инстинкты которых не были подавлены или «насыщены до предела» (у некоторых склонных к патологии) в период социализации.

Живущие в деревнях и селах, где взаимоконтроль — важнейший фактор поведения и социального созидания человека, расскажут десятки историй о своих односельчанах. Одному в детстве нравилось мучить животных, он доходил до того, что хвосты крысам связывал, десяток блудных кошек повесил, наблюдая за их мучениями. Маньяком и садистом не стал. Другой в теплую весеннюю погоду занимался тем, что собирал на удобрение падаль, она в это время вздувается, находил удовольствие в ее потрошении и сжигании. Кто сейчас ему, отцу множества детей и хорошему хозяину, об этом напомнит.

Охотники — люди не сердобольные. Их дела жуть наводят. В прошлом веке забайкальцы так не любили волков — их уничтожали, как могли, и отравой, и многочисленными ловушками. Обнаружив логово с щенятами, детей сразу не убивали, а с живых снимали шкуры и оставляли такими. То же самое делали с оглушенными волками, еще живым затыкали пасть тряпкой, а зад палкой, и чулком снимали шкуру. Распотрошенный волк дурно пахнет и поэтому предпочитали внутренности не тревожить. Да и такие шкуры считались более прочными и мягкими, чем снятые с убитых животных. Среди охотников маньяков что-то еще не встречалось.

После Второй мировой войны в живых осталось много работников^групоносов, крематорщиков, участников эксгумационных раскопок на местах захоронения уничтоженных евреев, польских военнопленных, как и из местного населения, так и из узников гитлеровских и советских концентрационных лагерей; нам не известно, чтобы из этой категории кто то стал сексуальным маньяком.

Община, семья, род, национальная группа зорко следила за состоянием человека и делала все возможное, чтобы его поведение находилось в рамках приличия. Общество обладает огромным потенциалом нейтрализации: склонным к садизму представляли возможность стать бойцами — мясниками, шкуродерами, охотниками, медвежатниками. Боец в собственное удовольствие в кругу знакомых односельчан резал скот, палил на холодцы и зельцы ноги, головы, сдирал шкуры, он же хоронил падших животных. Сексуально озабоченному, что прекрасно показано в японском фильме «Нарайяна» находили подружку. Там один юноша не знал, что с собой делать, и спал с лайками. Община это приметила и ему помогла, как сейчас говорят, «справиться со своими трудностями».

Для людей с отклонениями в сторону маниакальности, куда входят не только половые извращения, но и разные виды подсматриваний в банях, туалетах, на пляжах, клептоматические «чудачества», связанные с «хитрыми» похищениями предметов, коллекционированием носовых платков, туалетной бумаги, нательного белья и т. д. (они, кстати, составляют 5,0–7,0 % населения) находили смягчающие варианты. На протяжении многих лет в Благовещенске на Амуре одна старая дама потешала население тем, что имела на спине вешалку и… туда подцепляла ворованные тапочки. Она считала, что ее никто не замечает, приносила тапочки домой, там их дети собирали и снова относили в обувные магазины. Были только смех и потеха для всех.

Стоит отметить, что в армейских частях и на флоте маниакальность практически не проявляется, но, ежели такого обнаружат, то излечивают по-своему — жестоко избивают, иногда к половым органам ночью привязывают предметы (обычно ботинки) и кладут их на подушку к спящему. Он, не разобравшись спросонья, ботинок кидает, длину броска рассчитывают и привязанный отделывается болезненным растягиванием наследства. Бывает (и это на самом деле зафиксировано) ботинок летит в форточку, открытый иллюминатор каюты и детородность… рвется. Замечено, что после избиения на сексуальной почве исчезает навсегда. Мы не найдем в монастырских общинах, хотя описаний блуда сколько угодно.

Кровопийцы, вампиры — ой, какая жуть!!! Рассмотрим спокойнее. Кровь — основа человеческой жизни, и этим она всегда приковывала к себе внимание и считалась источником оздоровления. Издавна кровью убитых животных и людей поливали цветы, удобряли поля. Знатные римляне, старики и старухи, бросались на умирающих гладиаторов и пили и лизали кровь из их ран. Десятки тысяч людей во Вторую мировую войну были спасены тем, что пили кровь умирающих или уже умерших, их поили врачи. Ни для кого это не секрет. Сейчас кровь пьют охотники, ветеринарные врачи, она входит в национальные напитки и кушанья народов Севера и Тайги. Те, кто имеет склонность к питью крови, различают и ее вкусовые качества, и для несведующих понятно, что кровь северных оленей отличается от бычьей. Непойманный каннибал Николай Джумагалиев — безусловно спец по части человеческой, пил кровь в основном женщин-немок из Казахстана и отмечал, что кровь баптисток более горькая, нежели кровь католичек.

Человек, существо всеядное, мясо — один из основных источников его питания, сейчас без подсказки не всегда различит ее разновидности, кошерную от трефной, колбасу со свиными добавками и свиную с добавками из говядины. В недалеком прошлом, всего то сто лет тому назад, человеческое мясо входило в меню народов Океании. У людей, приверженных нормам современной цивилизации оно под запретом. Те, кто вышел из этих норм, будет считать человечье мясо пищей и найдут смак в составлении «кулинарных рецептов». Известны случаи, особенно в голодное время, когда паталогоанатомы и работники моргов ели пищу, не успевшую перевариться в желудках только что убитых людей. В животном мире подобное тоже встречается даже у неплотоядных, так забайкальские лошади с удовольствием поедают желудок вместе с его содержимым у травоядных зверей — коз, косуль, сохатых.

Швед-людоед Денис Нильсон, «сумасшедший в душе», как называет его биограф Брайтан Мастере, составил рекомендации по разделке молодых тел, варке отсеченных голов, обмазыванию мозгами половых органов. Его книга с большим успехом разошлась в Скандинавии. Двадцать шесть человек — целых восемь семейств из пограничного городка Ильген в Австрии целых шесть лет убивали контрабандистов, их разделывали и продавали как копченую говядину. Крошка-каннибал из Японии Иссеи Сагава (рост один метр сорок восемь сантиметров) убил в Париже свою любовницу Рене Хартевильт, разрезал ее на куски и некоторые, наиболее любимые (обожаемые, по его отзывам), съел.

Лингвисты уже давно связали появление высшего наслаждения с кулинарными пристрастиями: от слова пить (кровь, вино, бальзамы) произошло слово петь. В наше время наоборот, если и поют, то только после пития. Говорят от «питуха (пьяницы) до петуха (поющего) дорога близка». В любви сравнения кулинарные часты, как мы уже видели они иногда и переходят в действие, материализуясь в каннибализме.

Мы воспитаны в христианстве, которое отождествляет красоту с молодостью, расцвет — цветением. Но ведь в каждом цветении присутствует увядание, тление, разложение, исчезновение. Восточная философия находит в этом неподдельную красоту и грусть. Например, Окакура Какудзо, показывая роль цветов в чайной церемонии, пишет: «Когда цветок вянет, мастер нежно опускает его в реку или бережно хоронит в земле»[11]. Красота объемлет мир в многообразии его, будь то видения Иеронима Босха, или созерцание нечистоты в дзен-буддизме. Тут смерть является Богиней сострадания, разрушения, выявляет новое творение, она насыщена творчеством. Восторженные крики изверга Чикатило при кромсании жертвы, видения вытекающих внутренностей у повешенных школьников у садиста Сливко, храп задыхающихся старух у садомазохиста Кулика — это не признаки сумасшествия, а попытка осознать себя в «красоте конвульсий семяизвержения». Как не странно, а это выявление нового в зверином, пакостном, паскудном, навозном. Они, маньяки, знают смерть, ее боятся пуще обыкновенных людей. Поэтому это отродье человеческого племени так неуловимо и серийно в своих деяниях, поэтому оно так гнусно. «Через видение нечистоты открываешь, что перестал любить человека, который до сих пор возбуждал любовную страсть, что предметы, в которых усматривал красоту, еда, которую находил вкусной', и запахи, которые прельщали своим изысканным ароматом, в действительности некрасивы и не вкусны, и не благоуханны — они лишены чистоты и осквернены»[12]. Может быть мы не замечаем обилия извергов-маньяков в определенные периоды истории, потому что она (тогда) учитывала их «специфический интерес» и этим отвлекала, поглощала, отводила их от серийности, включая в созерцание «красоты нечистоты», и сближала эротическое со смертью. Известен факт, что при повешении у некоторых висельников бывает семяизвержение. Такой миг стремились «схватить» экзальтированные юноши в Европе XVIII века. Они самовешались, иногда и со смертельным исходом.

Из бытовой истории Европы XVIII века мы знаем о том, что тогда во Франции и Италии некоторые вельможи имели частные анатомические кабинеты, где проводились опыты с трупами. Тогда появилось искусство «экорше» — изображение людей и животных с ободранной кожей, типа творений Фредди Крюгера. Количеством вскрытых трупов хвалились, как сейчас суммами в банках. Тогда было «модно» скелеты родственников помещать в особых помещениях, жиром мертвецов студенты согревали свои каморки. Наличие в жилищном интерьере семейного мавзолея, где лежали бальзамированные близкие, не особенно-то смущало людей. Трупы повсеместно варили, приготовляя из них лекарство, а скелеты родственников и друзей монтировали и устанавливали, как повседневное присутствие и на память. Из костей родственников изготовляли украшения, четки, амулеты, их дарили близким, из берцовых костей выкладывали склепы, как когда-то первобытные люди Причерноморья свои жилища из бивней мамонтов. Гены в поколениях людей оставили отпечаток подобного увлечения — всеобщая любовь к вождю, это мавзолеи по всему свету — всем народам, Ленину в Москве, грузину Сталину там же, вьетнамцу Хо Ши Мину, китайцу Мао Цзе Дуну и т. д. Да и сейчас вам никто не ответит на вопрос однозначно: «Частное бальзамирование друзей и родственников — благо это или преступление?».

В шестидесятых годах в Москве случилась такая история, почему-то повергавшая в ужас стариков и старух. Они очень этого боялись и просили детей с ними так не поступать. Суть ее такова. Ряд частных домов попадал под застройку многоэтажными кварталами. Все с удовольствием переезжали в новые квартиры, кроме одной семьи, где проживала давно парализованная лежащая старушка с дочкой тоже уже в годах, провизоршей одной аптеки. Жили они скромно на пенсию матери и небольшой заработок дочери. Никаким уговорам на переселение не поддавались. Наконец властям надоело церемониться, они подогнали грузовые машины, вызвали милиционеров и приказали аккуратно вынести мать, мебель и прочий скарб и все это доставить в новую благоустроенную квартиру. Мать лежала на белой льняной подушке в полудремоте. Под нее нежно просунули милицейские руки и, о ужас, она была легка, воздушна и… мертва. Сколько лет она так почивала — никто и не знал. Разберись в поступках дочери — любовь к матери, боязнь жить без нее, а может — ее пенсии, тут причудливо переплелась жизнь со смертью.

Некоторые маньяки-вампиры и головорезы после их поимки, находясь в тюремной изоляции и обдумывая свое житие, а также подогреваемые интересом публики, создают свои «философские теории». Причем не всегда это мешанина, иногда присутствует стройность и логичность. При этом в «своей жизни» они этой философии не придерживались, они знали, что преступили черту и «кейфовали, дрейфуя» на острие закона и ножа. Послушаем их рассуждения. Так, лондонский вампир Джон Хейг, десятикратный убийца, говорит: «Люди приговорили меня к смерти, потому что я внушал им страх. Я был угрозой для их презренного общества, для их порядка. Но я выше их, моя жизнь протекает в другом измерении, и все, что я сделал, — это, называют преступлениями, — я сделал, руководимый высшей силой. И поэтому мне безразлично, называют меня негодяем или безумцем, мне безразличны толпы глупых женщин, которые давятся, чтобы меня увидеть». За несколько дней до казни Д. Хейг потребовал проведения генеральной репетиции: хотел удостовериться, что ошибок не будет. Его восковой манекен находится в Комнате Ужасов Музея восковых фигур мадам Тюссо[13].

Магаданский педофил Алексей Сударушкин так поведал о своем кредо: «Я жаждал добраться до истоков живого. И чем ближе к этой тайне стремился, тем похотливее и сладостней становилась ревность моя ко всему молодому, молоденькому, младенческому… Порой мне хотелось вообще влезть в утробу женщины и уменьшаясь до яйцеклетки, превратиться в то эйронейтрино, что и есть само тело души. А потом проделать обратный путь: родиться со знанием тайны жизни и самому создавать живое, так необходимое для моей страсти. Я никогда не считал это патологией, не считаю и сейчас. У науки не? этики, потому что нет ее и в живом. Ведь все мы рано или поздно сдохнем, и тогда какой в этом смысл. И коли смерть неэтична, неэтична и жизнь». Когда зачитали приговор и прапорщик взвел пистолет, как хлынуло у доктора медицинских наук А.С. Сударушкина изо всех дыр — и моча и экскременты. Не верил до последней минуты, все на что-то надеялся[14]. Приведем еще напоследок выдержки из писем Карлу VII французского дьявола XV века маршала Жиль де Лаваль де Рец убийцы, как считается, более 800 детей: «Случайно в библиотеке дворца я нашел латинскую книгу, описывающую жизнь и нравы римских Цезарей. Она была украшена многими, хорошо исполненными рисунками, изображающими грехи этих языческих императоров. Я прочел в ней, что Тиберий, Каракалла и другие цезари забавлялись с детьми и что им доставляло удовольствие мучить их. Прочтя все это, я пожелал подражать этим цезарям и в этот же вечер начал этим заниматься, следя по рисункам, бывшим в книге… Я заклинаю вас, мой грозный господин, не дать погибнуть вашему покорному камергеру и маршалу Франции, который хочет путем искупления своих грехов, спасти свою жизнь, вопреки правилу Кармы». Сподвижник Жанны де’Арк барон де Рец был сначала повешен, а потом сожжен в городе Нанте 26 октября 1440 года.

Мы видим, что геройство почти всегда покидает маньяков, они перед ликом смерти оказываются трусливыми, просящими, молящими, ибо были уверенны, что кара их не коснется, они ее смогут избежать.

Поведение и откровения маньяков зависят от их интеллекта, профессиональности, информированности, господствующих теорий в обществе относительно вменяемости. Если Д. Хейг ищет высшую силу, что объясняется его деяниями, так и общей социальной обстановкой в Англии 40-х годов XX века, то ученый A. С. Сударушкин — желанием познать основу живого, куда он приплюсовывает даже ауру погибших зэков в Долине Смерти близ Сусумана. Барон де Рец причину своего поведения видит в порочности римских цезарей и происках дьявола, это же XV век. Филолог-снабженец А.Р. Чикатило, испытав все формы притворства, стал просто-напросто фальшиво юродствовать на судебных заседаниях — «у него стали наливаться груди и он хотел рожать», «снимал брюки и оголялся», пел «Интернационал» и т. д. Дух времени и тут сказался — А.Р. Чикатило отказывался отвечать по-русски, вспомнив о том, что он украинец, требовал адвоката из РУХа. Стоит отметить, что сексуальные маньяки — физически крепкие и выносливые люди.

B. Кулик — перворазрядник по боксу; А.С. Сударушкин был часто членом старательской артели, куда хилых не берут; А. Чикатило — мастер борцовских стоек.

В старой Руси было правило не выходить замуж за мужчин, у которых не росла борода и усы, их считали неполноценными. Такие мужи были вынуждены бежать в места отдаленные и там жить анахоретами. На карте от них остались названия Голоустное (на Байкале) и множество Безбородовых, почти в каждой губернии. Были такие, которые будучи не в состоянии избавиться от гиперсексуального влечения, сами себя кастрировали. Некоторые считают, что и скопцы от этого пошли. В прошлом веке зарегистрированы случаи самооскопления в арестантских колоннах, шествующих этапом в Сибирь. Чем вы думаете они себя скопили?.. Осколками штофного стекла (по-нынешнему, от водочных бутылок). Нью-Йоркский исследователь сексуальной преступности Виктор Чейни считает, что маньяков необходимо принудительно кастрировать: «Не надо считать оскопление нанесением ущерба, ударом по мужскому эго. Кастрация — суть освобождение от сексуальной напряженности, которая влечет за собой всякое мыслимое и немыслимое поведение»[15]. Можно считать, что при наличии специального инструмента и описательных пособий по кастрации маньяк может сам себя безболезненно оскопить, и от этого будет полезно как обществу, так и ему самому. Есть сейчас и другие способы регулирования поведения сериалов — вмонтирование по их желанию в мозг микроэлектродов, которые позволят в случае возбуждения снимать напряженность простым нажатием кнопок. Также это можно регулировать, включив каждого маньяка, в компьютерную систему слежки. Она сама будет регулировать напряжение и активность сериалов и держать их в принятых обществом рамках. Кастрированным маньякам не стоит опасаться за потерю чувствительности — история евнухов всех стран и народов показывает, что они часто становятся привлекательными пассивными гомосексуалистами. Современный мир имеет тенденцию к легализации этого влечения. Ныне гомики подвергаются смертной казни только в Ираке и Мавритании, а Европарламент даже разрешил… такие браки. Гомосексуалистов, правда, в большинстве стран мира не любят, избивают, подвергают остракизму, потешаются, но все же уже есть оазисы гомосексуальной свободы типа Нью-Йорка, Сан-Франциско, Нового Орлеана. Давно замечено, что кастрированные (выложенные по определению ветеринаров), как люди так и животные, дольше живут, крупнее выглядят, спокойнее реагируют на «происки» окружающего мира. В России основатель скопческой ереси Кондратий Селиванов прожил 137 лет.

Сейчас отмечают тесную связь клептомании с определенными сексуальными отклонениями, раньше об этом не писали[16]. Другое дело — многие виды сексуальных извращений тесно связаны с садизмом и некрофилией. Зачастую у сексуальных маньяков присутствует весь букет патологий. Алексей Сударушкин вступал в связь с трупами девушек в моргах, а во время полового акта с детьми всаживал им в спину ножи.

Эрих Фром определяет некрофилию «как страстное влечение ко всему мертвому, разлагающемуся, гниющему, нездоровому. Это страсть делать живое неживым, разрушать во имя одного лишь разрушения»[17].

Немецкий криминалист Г. фон Гетинг видит некрофилию в таких проявлениях:

— половые контакты с женскими трупами ~ совокупление; манипуляции с половыми органами;

— сексуальное возбуждение при виде мертвого женского тела;

— влечение к трупам, к могилам или объектам, связанным с погребением, таким, как цветы или портреты умерших;

— акты расчленения трупов;

— стремление касаться трупов или вдыхать их запах, часто просто запах разложения[18].

Американский исследователь этой области патологии Дж. П. де Ривер приводит, например, такие случаи, «цветочки» некрофилии. Один работник морга в течение нескольких лет изнасиловал множество женских трупов разных возрастов. Первым делом он обычно сосал у них груди, затем погружал губы в интимные места. Это так его возбуждало, что он взгромождался на тело и с ним совокуплялся. Однажды его так впечатлило тело только что умершей пятнадцатилетней девушки, что, оставшись ночью один, он выпил немного ее крови. Испытав от этого огромное сексуальное возбуждение, он ввел в уретру резиновую трубку и стал сосать оставшуюся в пузыре мочу. Распаляясь все больше, он почувствовал, что получит удовлетворение, только если съест это тело. Не в силах сопротивляться этому желанию, он перевернул труп спиной кверху и впился зубами в ягодицы около ануса. После этого он взобрался на тело и совершил над ним акт содомии»[19].

Исследователи как в России[20], так и других странах едины в одном, что некрофилия распространена гораздо шире, чем об этом думают люди. В большинстве современных стран половые манипуляции с трупами рассматриваются как уголовные преступления. Манипуляции с трупами нашли отражение даже в воровских обычаях: так, свеча из человеческого жира, как считали в Западной Европе, помогает обнаружить спрятанные сокровища[21]. Такие поверья существовали и в России — в отношении свечей, изготовленных из жира некрещенного младенца. «Если ночью с зажженной такой свечей войти в дом, что все обитатели его будут спать так крепко, что кража станет безопасной; подобная чудодейственная сила заключена в мертвой руке. Об этом есть пословица, “люди спали, точно мертвой рукой обвел”»[22].

Отмеченное в пословицах — это практическая жизнь: гробокопатели, некрофилы, разные «ценители трупов и могил» идут тесно с человеком в его бурной истории. Даже мода — «подражание» накладывает свой след — повсеместно ищут сокровища, выколупывают из челюстей золотые коронки, истлевшее белье и костюмы «просеивают» на предмет орденов, медалей, значков, памятных знаков; людей не смущает «чумность» кладбищ, сибирская язва скотомогильников, неразложенность трупов в болотных погребениях, свежесть мертвецов, находящихся в амональ-никах в вечной мерзлоте и т. д.

Мы выбрали сексуальных маньяков, известных не только сугубо, но я бы сказал и трегубо, но много простых, незаметных. На них влияет все — повышенная солнечная радиоактивность — пятна на Солнце, усугубление отчуждения между людьми, вызванное «перестройками», «шоковыми терапиями», экономическими спадами и т. д. У таких известных маньяков, как Г. Михалевич, число убитых в 1984 году — двенадцать человек, у А. Чикатило — пятнадцать трупов: этот год был високосным и пиковым, «наиболее результативным» у подобных «мэтров ужасов». Печально то, что до ареста маньяков десятки людей были арестованы по сфабрикованным делам. Только один «эротический парторг» Геннадий Михалевич отправил в зону четырнадцать (!!!) человек — четырнадцать невинных душ. Подсчитано, что шестьдесят — семьдесят маньяков типа врача скорой помощи Иркутска Василия Кулика в состоянии заменить всех «годовых убийц» России.

Как вычленить и опознать маньяка? Советы тут разные, они особенно будут полезны для воровской братии, живущей повседневно в зоне риска. Так, прелестным воровкам при встрече с подобным существом надо сразу притвориться больной или сумасшедшей и сразу «выть» непотребно, разрешается матом и нецензурно, молодой воровской поросли ни в коем случае не ходить с незнакомыми дядями и даже детьми. В лифтах многоэтажных домов ездить одному, попадать домой засветло, не базарить с незнакомыми в подъездах домов, не давать закуривать в темноте и т. д.

А теперь подумаем, если следовать этим советам, то все вскоре попадут или уже зашли в такую отчужденность, что перестанем разговаривать друг с другом, улыбаться друг другу (это уже есть), будем шествовать с маской угрюмости на лице.

Маньяки другие — им свойственна точность, педантичность, чистота, умение организовывать дела и преступления, сентиментальность и слащавость в отношениях с близкими и безумная жестокость (взрыв!!!) в момент перехода к безумному наслаждению.

Маньяки — горе не только для общества, но и родных, детей, друзей — они разрывают все человеческие связи. Женам, детям, внукам, отцам, матерям приходится избавляться от позорных фамилий. Менять место жительства и документы. А далее — травма в поколениях: от их потомков будут бегать все — девушки откажутся выходить замуж, парни жениться. Кресты и могильные плиты родственников маньяков испачкают испражнениями и выкинут из оград. Маньяков, как правило, не хоронят после расстрела, а растворяют в серной кислоте. Вот об этом маньяки и джеки-потрошители должны знать и помнить всегда!

Знают ли джеки о том, что они — потрошители? Безусловно и на все сто процентов, думают и знают задолго до вспышек и поиска жертв. Сейчас считают, что мощные биоэлектрические разряды предшествуют вспышкам агрессивности — они похожи на эпилептические судорожные припадки, не проявляющиеся внешне. Маньяков не так уж и мало, только в период процесса над Андреем Романовичем Чикатило в 1992 году к ростовскому психиатру Александру Бу-хановскому обратилось около полусотни людей с отклонениями в поведении и психике.

Есть ли выход из «маньячной ситуации» в которую погрузились сейчас многие страны Европы, Америки и Азии? Мне он видится в следующем: в расширении профилактической подготовки населения к снятию агрессивности и в официальной легализации «деятельности маньяков». Да, сериалы должны получать «Удостоверение Маньяка» и пользоваться особыми, только им присущими льготами. Для этого можно:

— Представлять дополнительную жилплощадь, где бы они могли творчески проявлять свои способности, ибо замечено, что скученность, как у людей, так и животных вызывает сильную агрессивность;

— Выпускать оборудование и инструмент для них — наборы раздельных ножей, пыточных устройств, специальную мебель, видеофильмы, манекены, плакаты и т. д.;

— Организовать продажу им бесхозных трупов (бомжей, пьяниц), частей трупов (голов, рук, ног, половых органов) с обязательством их утилизировать, что естественно представит широкое поле деятельности некрологоманам и… переведет морги на самоокупаемость;

— Возможность объединятся в союзы и творческие организации имени маршала Жиль де Лаваль де Реца, маркиза де Сада, можно национальные и региональные «Украинское общество Андрея Чикатило», «Белорусское Геннадия Михалевича», «Сибирское Василия Кулика» и т. д.;

— Разработать государственную (муниципальную для Москвы) программу профориентации сексуальных маньяков с учетом проявления их наклонностей. Маньяки смогут заполнить вакантные должности в моргах, мясокомбинатах, кладбищах, эксгумационных организациях, садомазохистских пансионатах и т. д.;

— Профориентация включит возможность широкой специализации в индивидуальной деятельности, как то: бальзамирование трупов по желанию граждан (это уменьшит площадь кладбищ и сократит очередь в крематории), изготовление скелетов для тех, кто желает их иметь в домашних условиях, как напоминание о близких людях и бренности бытия. Сюда может войти так же переработка скелетов в украшения и приготовление всевозможных лекарств, мазей, снадобий, бальзамов, лечебных супов и бульонов из почивших и т. д.;

— Шире внедрять в народный обиход названия «маньячного происхождения» типа вино «Кровь вампира», резиновые перчатки «Ласки некролофила», трусы «Ладушки педофила» и т. д.;

— Медицинская промышленность должна наладить выпуск удобного инструмента для самооскопления в разных формах, в том числе с применением анестезии, а также в подарочном варианте и т. д.

В уголовном кодексе, конечно, следует сохранить смертную казнь для вменяемых сексуальных маньяков, как напоминание им о том, чем может закончиться для них незарегистрированная деятельность. Комментарии к УК должны тщательно, с учетом последних достижений науки, определить понятие «маньяк», их разновидности, степени одержимости тем или иным влечением. Тех маньяков, кто избежит вышки, содержать в особых зонах «маньяков среди маньяков». Делать красочные фильмы о расстрелах маньяков — фиксировать их поведение и состояние перед уходом к большинству. Вышеперечисленными методами и рассуждениями надо сохранить маньяков, их гены для будущего человечества. Маньяков-сериалов надо сберечь!

Глава 25. ИЗО РТА В РОТ

Если вы вор, то естественно, захотите стать наркоманом. Как это сделать? Проще пареной репы — начать колоться или твердо сесть на иглу. Через год появятся отеки под глазами, поредеют волосы, начнут выпадать зубы, глаза потускнеют, весь облик резко посереет. Влечение к наркотику возрастает геометрически, через три месяца ежедневная доза превысит первоначальную в восемь раз, через десять месяцев в двадцать пять. Дотянешь в редком случае до тридцати лет; если девушка стала наркоманкой, то отдаваться напропалую, то есть тащиться, начнет через два-три месяца. Отрешенно сидеть на выходах с эскалаторов, где-нибудь на Берлинском или Франкфуртском вокзале начнешь через годик, если живешь в Германии, в России будешь торчать безвылазно у разных заброшенных кинотеатров и туалетов. Российские наркоманы свой словник, включающий тысячу выражений от «агрегата» (весы для взвешивания наркотиков) до «ящик с дрянью» (посылка с наркотиками), полностью осваивают за три года. Гонорею подцепишь через парочку недель, а СПИД через два-три месяца. «Урну для своего праха купишь и поставишь рядом с тумбочкой около кровати в диапазоне двадцати трех — двадцати семи лет. Очень рано начнешь философствовать, то есть разговаривать сам с собой, а думать будешь о том, как «ширнуться» — сделать инъекцию всегда и круглосуточно. К недугам, помимо «ломок» (наркотическое голодание), появиться «жор» — ненасытное влечение к пище и, вследствии этого, запор. Это приведет к тому, что в заднице научишься ковыряться так же, как в зубах. Не заметишь, как мгновенно из наркомана проследуешь без поворотов в полинаркоманы, и будешь потреблять следующие природные и химические добавки для поддержания своего бренного тела.

Анаша — то же, что и гашиш, марихуана — каннабис, план — мякина конопли, это изготовляется из разных сортов конопли, от бурятской, до сорта «хан-ка». Запомни вор, лучшая в СНГ — чуйская, в США — мексиканская.

Опий — маковая соломка, настой маковых прутиков с соцветиями, сюда входит так же млечный сок мака. Опий или опийный мак различают ацетиллирован-ный и экстракционный, последний лучше.

Терьяк — персидское наркотическое средство из опия.

Морфий (морфин) — алкалоид опийного мака.

Кокаин — наркотик из листьев кустарника коки, произрастающего в Южной и Центральной Америке.

Мескалина — наркотическое средство из мексиканского кактуса пейотл.

Героин — синтетическая смесь опия и морфина.

ЛСД (Лига Потусторонних Открытий) — получается из алколои, да паразита ржи — спорынье.

Крэк — производится из кокаина.

Эйедрон, метадон, ноксирон, омнопон, котерпин — лекарственные наркотики.

Вышеперечисленные радости приведут к тому, что будешь вплоть до урны доставать их — «подгонять дурь», «сидеть на игле», «кумарить» — наркотически голодать, «кучумать» — находиться в состоянии апатии, «гаурумурить» — прятать наркотик в каблуке, «смотреть мультики» — вызывать галлюцинации, «ремонтироваться по пятому номеру» — лечиться в наркологическом отделении, «пасти гонца» — выслеживать поставщика наркотиков, «очко рвать» — отдаваться за наркотики, «попадать за ширку» — отбывать наказание за употребление, хранение и сбыт наркотиков…

Перевозка наркотиков осуществляется тайным способом в чем угодно и как угодно — почтой, багажом, ручной кладью… Тайники везде — вырезанные парал-лепипеды в книгах, в колесах, машинных фарах, в гривах лошадей, в любых кусках — мыла, масла, хлеба, минералах. Наркотики передаются всеми частями тела — целиндриками, «зад к заду», при поцелуе «изо рта в рот», их приклеивают к одежде, ящикам, телу, к крышкам унитазов… пропитывают носовые платки — «крахмалить марочку», почтовую бумагу, конверты, деньги, при этом советские купюры обклеивают желудок, а американские доллары там растворяются…

Наркотиков никогда не будет хватать, ежели ты простой народный наркоман; ну, а ежели Мэрилин Монро, тогда дело другое — тебя временами будут лечить. На время отойдешь, а потом снова двинешься ближе к преисподней. Денег и наркотиков никогда не будет хватать, их будет требовать даже не разум, а «химия организма» — начнешь, если еще не приступил, воровать, а как известно, наш брат-вор в «пустую хоромину не подламывается», с себе подобными объединяться и расходиться. Будешь бросаться в любую непотребную игру, где ведомо, что игрок — кум вору.

Интеллектуально, конечно, будешь сдавать не по дням, а по часам; для окружающих становиться все более невыносимым. Опустишься до того, что будешь сидеть в углах и в кустах на корточках, спать в блевотине, а запахи от тебя будут не туалетные (они еще переносимы), а гнилого червивого сыра.

И никогда, йикогда не будет хватать средств на наркотики. Продашь все, что сможешь за… укольчик, укольчик. В конце концов в порывах фантазии возьмешь пример с Джеффри Дамера (из города Милуоки штат Висконсин), который стал приглашать к себе домой чернокожих наркоманов и их мучая, дабы улучшить качество мяса… убивать и кушать с аппетитом. Таковых он слямзил семнадцать человек, получил пожизненный срок и, думается, напишет труд о том, как получать наркотики из… наркоманов. Способ им уже, как видите, опробирован.

Глава 26. МЕРЗЛОТНЫЕ ПРОКАЗЫ

Ох мечта, ох мечты — предел вожделения каждого вора: ограбить банк. Это отрывистое слово «Банк» и резко, как сталь, и томяще, как любовь. Оно притягивает сызмальства. Когда к банку подходишь, ноги сами подкашиваются в знак признательности, а карманы вздуваются словно при ложной беременности. Глубокий вдох и такие же выдохи с придыханиями.

Ясно, грабили и будут «чистить» банки, их содержимое и подходы у ним — привоз и отвоз золота, денег и ценностей любых.

Привоз — дело государственное. Мы помним испанские армады и голодное томление пиратов в столь не Тихом океане. Наше время щедро на охранников и торопливо в движениях: звук сирен, вооруженная охрана и черные спецмерседесы будят зевак Новосибирска. Везут золото Сибири и Дальнего Востока с плавильного завода. Глянь, все наиценнейшее возят в мерседесах — Гитлера, короля Того, императора Эфиопии Хайле Селасие I и многочисленных президентов Якутии, России, Тувы… почетных могильщиков кладбищ и золота тоже. Стоят воры и обыватели и чешут затылки: «Вот бы грабануть!». И обворовывали, только не конвои, а на том же заводе крупицы драгметалла на отцеживающих баках. Крупинка к крупинке — и набегало состояние. Продавали стоматологам, возили самолетами в Баку и Ереван, а оттуда и дальше, дачи приобретали, машины и другую недвижимость на подставных лиц. Сим делом заправляли дамы — любители темпераментных, как считается, кавказцев и вкусной еды Кабардинцы и балкарцы, осетины и лезгины ценили не только явства и напитки, но и прелести увядающих, но вечно нестареющих, как генсеки, сибирячек.

Проектируют банки десятки институтов, которым данные об оборудовании выдаются только схематически — внешние габариты. Какова же конструкция самих сейфов, вентиляции и даже канализации, знают только посвященные, то есть люди особо доверенные. Жизнедеятельность банков полна парадоксов, среди служащих этой категории предателей немного, а можно сказать, что почти нет, по сравнению с кагэбэшниками.

Деньги издавна подделывают — рисуют, склеивают, переводят, копируют на цветных ксероксах, монетный вариант отливают на спецустановках и очень просто. Это может каждый попробовать — залить легкорас-плавленный металл… в толстую кожу, где предварительно будут наштампованы оттиски из настоящих монет…

Приятно смотреть на проносящиеся платформы с красными, тропическими, заморскими, бирманскими бревнами — метровых и больших диаметров. Гадают люди: «мебель будет из красного дерева?», и не ведают о том, что вскоре они эту древесину почувствуют в собственных ладонях, в виде хрустящих банкнот. Ныне самой надежно защищенной от подделок валютой мира считаются «ойро». В эту надежность вложен труд многих поколений фальшивомонетчиков, кои после отсидок свои способности отдали на службу купюрам. Скажем, что ни в одной валюте мира целлюлоза для банкнот не варится из местной древесины, а обязательно с добавлениями редких сортов из субтропических зон. Это не только для того, чтобы нельзя было подделать, но есть и другие причины: чтобы бумага дольше сохранялась, не ломалась, не рвалась, хорошо скручивалась и загибалась.

В царской России банки обычно грабили варшавские воры, отличающиеся повышенным интеллектом и тесными связями с полицией. Воров, естественно, ловили и ссылали в Сибирь, в Иркутскую губернию. Там они дело свое, как говорится, «оставляли при себе», как память, приобщались к полезной деятельности по освоению края, а из их детей и потомков появилось чудное сословие людей — напрочь лишенных меркантильных интересов к… деньгам. Российское ворье об этом ведало и в тяжелые времена навещало Иркутск. Стук кольцом в ворота: «Здравствуйте, господин Моше Юдалевич, я вор Лёня Ситников, ныне в бедствии пребываю, не поможете? — Подождите минутку. Много дать не могу. Пожалуйста (протягивает сумму). — Спасибо. Спасибо. Обязательно верну должок». При этом правило воровское было таково — всегда возвращать с хорошим добавлением.

До строительства Транссиба Сибирское золото в Санкт-Петербург доставлялось специальными караванами — был разработан особый маршрут следования. Тут есть неприменное желание взять паузу, остановиться, поразмышлять о золотых караванах Сибири и сравнить наше некрасивое время с прошлым, удивиться простоте нравов и такой же доставке и ужаснуться нынешней усложненности и криминальности. Доверимся истории. В конце мая и начале июня небольшой городок Барнаул оживлялся — к этому времени туда свозилось все сибирское золото. Золотопромышленники возили золото в город в своих тарантасах, который сопровождал только один линейный казак, обычно сидящий на козлах, уложив свою саблю на дно повозки, чтобы не попортилась дорогой. Часто тарантасы сопровождались без казаков, только доверенными людьми.

К августу золото сплавлялось, на него накладывалась проба и тут же золотопромышленники и доверенные уезжали на свои прииски. Золотые караваны отходили в августе, в ноябре, марте и в июне — четыре раза в год. С караваном отправлялся, как и принято было, начальник каравана, его помощник, еще какой то приспешник (прилипала) из горных урядников и дюжина солдат с унтер-офицером. С караваном всегда ехали попутчики до Каинска, Перми, Санкт-Петербурга. Это были желающие доехать подешевле, прокормиться за каких-нибудь семьдесят-восемьдесят рублей. И здесь кормежка зависела от ранга — к кому прицепишься. Караванный возьмет с собой за сотенную, помощник — за семьдесят, приспешник — за пятьдесят, с солдатами можно доехать и за тридцать рублей, но он растрясет вас и промочит так, что жизни будете не рады.

Почти весь город Барнаул провожал караван до первой станции под названием Гоньба. Зрелище красивое — двадцать экипажей несутся с гиком, гарканьем, с визгом и грохотом. При расставании слезы, сетования и тоска. Караванный (начальник) едет в крытом тарантасе: у козел горит фонарь, на них сидит солдат и ругает ямщика. Кибитка у начальника на деревянных рессорах, у помощника их нет, а солдаты часто едут и без покрышки. Сзади солдатских кибиток едут простые ящики с одним ямщиком, потом фура с амуницией и ружьями и, наконец, в конце процессии унтер-офицер.

За день до отъезда каравана выезжает загонщик (иначе его называли передовым), для того, чтобы уведомить мужиков по трассе и заготовить лошадей. Загонщика поят водкой в каждой деревне — он почти не говорит, «без языка», его появления достаточно, чтобы возбудить всеобщую радость — появилась работа. В караванах было принято как можно чаще сменять загонщиков, чтобы они не умирали от пьянства, а им отказываться от выпивки было нельзя. Если начальник — веселый человек, поезд летит день и ночь во весь опор и дня через два или три караван приходит в Каинск (нынешний Куйбышев в Новосибирской области). Гостинец нет — останавливаются на вольных квартирах. Солдаты в деревнях и маленьких городках «разводятся» на постой по обывательским домам и жители их не особенно любили из-за того, что они часто похищали живую птицу.

В Каинске и на других станциях проводили генеральную починку экипажей. Бывало ночью вдоль каравана проносится протяжное «Сто-о-ой!», — оказывается, что сломалась ось, распустилась оглобля или переломался шкворень. Бегут в деревню за помощью. Иногда на станции, просматривая поезд, офицер докладывает караванному, что один ящик золота исчез неизвестно куда. Посылают верховых разведать об этом. Ящик находят на боку, лошадей и ямщика нет, он испугался и ускакал в свою деревню. Пятьдесят пудов золота (850 кг) лежали два часа никем не охраняемые в голой степи. Каинск-Ишим-Шадринск-Ека-теринбург-Пермь-Казань — караван везде чинит свои экипажи, дорога же дальняя и тяжелая, около 4-х тысяч верст. От Перми до Нижнего Новгорода караван едет двумя отдельными частями: караванный с половиной экипажа и тремя днями позже помощник с остальной частью. На этом участке было трудно достать лошадей и поэтому караван делили на две половины.

Ямщицкие или почтовые тройки запрягали в тарантасы на длинном ходу. Рессорные повозки при «страшно быстрой сибирское езде» не применяли, их заменяли дрожинами, которые связывали передние колеса с задними. Легкий кузов тарантаса качался, как в люльке (ехали без сидения, полулежа, на собственных подушках). Более 25 пудов золота на одну тройку не полагалось, так как кроме ямщика при каждой повозке находилось два солдата (вооруженных конвоира). Золото перевозилось либо в виде слитков, либо песка, смотря по тому, для какой цели оно предназначалось. Золото вкладывалось в небольшие деревянные ящиков вроде тех, в которых перевозили ружейные патроны — оковывались железными обручами наглухо; эти ящики в свою очередь вкладывались в ящики еще большие, тоже обитые вдоль и поперек железом. В таком виде ящик с золотом, весом в 25 пудов (425 кг) устанавливается на дрожины тарантаса, к которому опять-таки приковывается «навечно». Всегда при комплектации каравана была «драка» чиновников — много было желающих поехать в Россию, а также хорошо платили — подъемные, суточные, наградные и прочие деньги. В среднем караван в пути был около трех месяцев — это зависело от дальности, погодных и дорожных условий. Поглазеть на караван с золотом, «которым живет Россия и которое дает ей Сибирь», собиралась уйма народа на всем пути следования. Естественно, местное начальство встречало и привечало начальника каравана, перепроваживало его в присутственные места. Дневок не полагалось, только легкие передышки.

Золотые и серебряные караваны шествовали из Сибири вплоть до 1894 года. О караванах в прессе писали свободно и люди знали, к примеру, о том, что 18 января в Петербург из Иркутска прибыл караван с 256 пудами золота. Все золото было размещено в 10-ти слитках. Из Иркутска караван вышел 9 декабря 1889 года, состоял из десяти повозок, были пассажиры. Охраняла караван команда казаков в составе трех человек, начальником был полковник генерального штаба С.П. Некрасов, помощником — тоже полковник генерального штаба В.П. Карнеев. Золото и серебро с сибирских и амурских приисков помещалось на Монетном дворе в западных складах.

Как видите, караваны шли, точнее летели, по сибирским трактам весело с попутчиками, о них все знали, не было скрытости. Многие так и писали, как например, известный литератор середины прошлого века И.А. Кущевский, о том, что он прибыл в северную столицу с попутным караваном золота.

Были ли налеты грабителей на сибирские караваны? Нет, на сибирские не было, а вот один местный, Ниманской компании, был ограблен в ночь с 9-го на 10-е июня 1892 года в двадцати верстах от устья реки Умальты. Караван вели два конюха, два казака «при трех патронах на каждого». Шлихтовое золото помещалось в кожаных переметных сумах по три пуда на каждую вьючную лошадь. Бандиты, ранив Бурсова — начальника каравана четырьмя пулями в ногу, похитили 16 пудов 35 фунтов золота.

Поймали грабителей так. По всему Амурскому краю разместили указание, обещав за поимку 30 000 рублей. В это дело включился следователь 3-го отдела Благовещенска (при всех описаниях его фамилия не упоминалась.) Он был разбитным парнем и начал с того, что подрядился плотником в деревню Вяхирева, что на Зее-реке, двенадцати дворов. Там прославился драками, «пьянством с местными жителями» и так расположил к себе сельчан, что однажды один старик попросил его пособить сбыть золотишко, прихваченное его сыновьями… у спиртоносов. «Подставной пьяница» даже узнал, где оно закопано. Вскоре в Благовещенск забрали старика и с ним еще четырнадцать человек…

Наказали так. В августе 1894 года состоялся в Благовещенске суд. Признали виновными в грабеже каравана шесть человек, в укрывательстве золота семерых, а 23 человека оправдали. Грабителей приговорили к каторге от бессрочной до двенадцати лет, укрывателей в арестантские отделения на срок от трех лет до одного года. Таков исход одного караванного ограбления, единственного в истории Дальнего Востока.

В нынешнем столетии, если не считать похищения российского золота в период Гражданской войны чешским генералом Гайдой, ограблений поездов, самолетов не встречалось. Советы, отрицая золото в теории, наладили на практике хорошее хранение «презренного металла». Это не описано, но обывательского шума было много в Восточной Сибири и он был связан с хищением алмазов, необработанных, неограненных. Алмазы вывозили из Мирного, что на Вилюе, самолетами в Иркутск. Тогда еще не было разработано тщательной методики извлечения алмазов из кимберлита, их обнаруживали рентгеном. Многие при этом погрели руки и хищением алмазов. Вывозили долго таким макаром: всем сибирякам и северянам известно, что проказница вечная мерзлота выкидывает все, что стараются в нее внедрить — поднимает опоры мостов, корежит фундаменты зданий, опрокидывает памятники и выбрасывает захороненные гробы. Все являет поверхности. Даже Святого Василия Мангазейского, погребенного на берегу Турухана, мерзлота «являла» много раз, пока не нашли места в соответствии с его доброделанием. Власти Мирного обратили внимание на то, что уж очень многие люди желают похоронить себя, своих умерших и друзей не на якутской земле, а на материке. При этом платят большие деньги за авиадоставку покойников на родину. Для грузин это в норме, всем понятно, что они очень любят своих мертвецов, запрещая даже их анатомировать. Кстати, такой привилегией солидарно пользуются только паталогоанатомы, не разрешая тревожить друг друга из-за корпоративности. Но к чему москвичу или одесситу с трупом возиться — земляно у людей все же одна. Не вывозят же американские иудеи с якутского еврейского кладбища своих родственников куда-нибудь в Арканзас. Здесь что-то не то, сообразили в органах и установили надзор за вывозом родственников. Совсем уж их удивило, что одна молодая пара своего умершего грудничка повезли в дорогом гробу на родину, кажется, в Уфу. Тайно гробик вскрыли и… в зашитом животике полеживал мешочек с алмазами. На что только люди, даже не профессиональные воры, идут, одурманенные блеском золота и сверканием бриллиантов.

При «заходе — залете» в банк требуется предварительно знать, а это одна из тайн, чем заполнено пространство между стенками сейфов. Заполняются они чем угодно — баритом, шарикоподшипниками, слоенным металлом, такие они тяжелые, что устанавливаются только кранами. Сейчас сейфы снабжаются не только электронным устройством, но их стали начинять взрывчаткой. В практике латиноамериканских грабителей используется аппаратура с дистанционным управлением. При этом гибнут дорогостоящие сейфы и затрудняется работа воров. Часто ставят ложные сейфы и были случаи, когда они захлопывали воровскую братию, превращая их самих на многие дни в «сокровища».

В двадцатых — тридцатых годах в Чехословакии было несколько удачных ограблений банков с использованием… киноаппаратуры. Одна ложная кинофирма обратилась к дирекции одного Банка в Братиславе с просьбой использовать их помещения для снятия фильма об ограблении банка. Тщеславное начальство разрешило посещение киношникам с техникой для съемок и проникновения, они связали охрану, затолкали кляпы в рот кассирам… те, смеялись, играя роль, и… вынесли из банка миллионы.

Нападение на инкассаторов — явление довольно частое, ибо они в магазины и сберкассы имеют обыкновение приезжать в одно и то же время. Тут часто не обходится без крови, да и выручка небольшая, так как во многих странах — Польше, Венгрии, Румынии инкассаторы связываются друг с другом по рациям и передают выручку в машину, которая деньги забирает прямо на ходу. Она только этим и занимается, путая маршруты.

Известны удачные ограбления инкассаторов и «фирмачей» перед банками, но это также опасно, так как вся территория около банка находится под постоянным наблюдением, как банковских служащих, так и полиции.

Поиск золота так манит и влечет людей, что они готовы на все: желтугинские старатели, как русские, так и китайцы, жили в чаде, смраде, долбили вечную мерзлоту круглогодично — некоторые обогатились, но большинство разорилось. Ныне на каждой золотопромышленной речке, у каждой драги, на каждом прииске крутится страждущая братва, моет, смотрит, поднимает беспрерывно камни, надеясь «подцепить самородок». Хотя времена сейчас не те — в вечность канули девственные края — реки все до Таймыра хо-жены-перехожены, прощупаны и прошурфованы. Остается тешить себя давнишними сказами о том, как предки, настреляв сотню глухарей и копалух, в их желудках находили… самородки. Птиц то было в Сибири такое количество, что при лете и перелете они крыльями закрывали небо, не на секунды… а часы, а утиный суп очень уж не нравился описателю Зауралья Антону Чехову.

Ныть особо не стоит, сокрушаться также, в прошлом золото содержалось в глухариных желудках — ныне в банках, а суть одна, нужна продуманная и вечная, как жизнь, охота. Охота на банки и «охота» на длительные отсидки.

Глава 27. ВИНЕГРЕТ УЛОВОК

Будучи народом творческим, ворам приходится раздумывать над многими ситуациями: как проникнуть незаметно, достать, взять, исчезнуть, продать. Глаголы действия не дают покоя ни во сне, ни наяву. Сейчас уже накоплен большой опыт по этой части, и он ждет распространения, чтобы облегчить тяжелую воровскую участь. Смекалка — мать уловок. Поведаем о некоторых драгоценных находках.

В одной из столиц являл себя крупный артист, со всем набором почестей: кинорежиссер, писатель, всегда выездной во все доступные пределы Земли. При такой знаменитости человеком был скряжистым и зело прижимистым, а добро нажитое охранял престижным домом со сторожами, двумя стальными дверями сейфового производства, чуть ли не из Швейцарии. Двери были украшены изнутри особыми поясными замками. Его огромная восьмикомнатная квартира была и хранилищем, и музеем, и жилищем, которые редко кто посещал, там он проживал с женой — дамой увядающей в теле и тряпках, натурой каверзной, как и сам народный. Эта квартира давно не давала покоя ворам, в том числе и народному — Анатолию Рутченко, мастеру умыканий, прошедшему тяжкий путь от инженера карманной тяги до заслуженного пахана. Рутченко взялся за дело. В летнюю жару артист разгонял семью на юга, морской закал и прогревание пяток искристым кварцевым песком. Семья отъезжала с шиком-помпой, назидательным наказам вахтерам-охранникам беречь не только их квартиру, но и весь подъезд с гражданами не менее знаменитыми, чем они, любимые народом.

Мы уже отметили, что Рутченко был народным, и это подтверждала одна его слабость: наш вор-пройдоха часто в свободное время (а у воров его хоть задом вкушай) любил сниматься в кино, в массовых сценах. На передний план его не пускали, но за кадром позволяли многое — он таскал аппаратуру, ставил декорации, меблировал квартиры стилями разных эпох, подсаживал красавиц актрис, обдуваясь их духами и потом, то есть вполне чувствовал себя сопричастным к волшебному действу одного из самых массовых по определению классика видов искусств. Однажды, снимая крестоносные сцены, режиссер был недоволен композицией и безжизненностью игры актеров, и тут его взгляд упал на Рутченко и он закричал: «Что вы портите пленку, оденьте этого охламона в рыцарские доспехи». Так Анатолий стал тевтонцем. Он бродил по прекрасным залам дворца, садился в те кресла, в коих, отдыхая, грызли ногти короли и королевы. В эти прекрасные мгновения Рутченко даже позабыл, что он безработный вор. Народный любимец между сценами съемок молвил, указуя на картежный стол, отделанный драгоценными камнями: «Вот бы мне за таким столом в шахматы поиграть. До умопомрачения люблю мебель из камня, в ней чувствуется и связь веков и холод бытия».

Через какие-то минуты после отбытия актерского семейства на побережье, подъехала машина-каблучок, и двое дюжих парней обратились к вахтеру с просьбой указать им квартиру народного. Они привезли для него заказанный им стол — комод из камня. Сторож тут же решил помочь, стал звонить и искать тех, у кого могли быть ключи от квартиры. Через час приехала дальняя родственница, открыла квартиру, поблагодарила доставщиков мебели, распаковывать и вытаскивать комод из картонного ящика отказалась, хотя привезшие и настаивали. Тетка решила, ишь какие, хотят побольше заработать — плати им за привоз, доставку на этаж и еще раскрытие. Она сказала: «Наш народный сам любит заниматься установкой мебели». Мебельщики состроили кислые физиономии на теткины речения и покинули подъезд. «У меня сейчас нет времени, зайду в субботу, полью цветы», — сказала она в слух. Потом быстренько прошла к бару и налила себе рюмашку морского рома, тоже на посошок. Затем захлопнула и закрыла на массу ключей сейф-квартиру.

Вы уже догадались, что в столе пребывал Рутченко, да не один, а с воровским реквизитом, едой-закуской и прихваченной им для отдыха красавицей предместья, по местному фортштада, Людмилой Нефедовой.

К намеченной субботе, все, что представляло ценность для покупателей (даже с телефонными консультациями), было сложено, тихо спущено. Сложность представила лишь Людочка, которой обстановка, вкус и стиль жизни артиста очень понравилась, она не хотела покидать, боялась сорваться, ругалась, обижалась, смеялась. Все обошлось, если не считать незначительной поцарапанности зада и синяков под мышками. Нефедова стояла обмотанная бусами, кольцами, браслетами, картинами, ценными бумагами и твердой валютой, которую нашли зашитой в подклад одного старого драпового пальто.

Тетка — родственница энергично, перебирая ключи, открыла двери и бодрой походкой, не снимая обувь, направилась к бару… в это время Рутченко виртуозно испарился из гостеприимной квартиры и вышел из подъезда вальяжной походкой человека, довольного жизнью и собой.

Воровской люд с почтением встречает массовые мероприятия — они отвлекают людей и оставляют свободными квартиры. Открывай, считай филки и линяй. Таких воров называют праздничными — они входят в квартиры в период выборов, когда вся семья направляется голосовать за Бориса Ельцина, в новогоднее время (праздники Нового и Старого года) — тут граждане, поднимая бокалы, теряют бдительность, ходят друг к другу в гости, хвалятся, роднятся, оставляя квартиры даже незапертыми. Пропажу вещей и денег почти никогда не относят на счет праздничных воров: обычно подозревают друг друга и соседей, и родственников. Что же делать ворам между праздниками? Думать.

В нынешнем мире численность крыс в четыре раза превышает численность человечества. Нет, чтобы разработать теорию мирного сосуществования с милыми зверьками, люди европейской закваски их боятся и уничтожают. Крысоловов воспринимают спасителями даже те, кто и ушастиков не видел. Воры Екатеринбурга на цветной копировальной машине отсняли бланк-рекламу: «Городская ассоциация по борьбе с паразитами. Завтра… число… месяц… год в Вашем доме будут травиться крысы, мыши, насекомые и другие гады. Отсутствующих просим поставить для отравы у дверей банки с заворачивающимися крышками. Ни в коем случае не разрешайте прикасаться к отраве детям, кошкам, собакам, птицам. Печать. Размашистая с закорюльками подпись». Дошло: квартиры с выставленными баночками и скляночками обчистили. Хорошо придумали уральцы — воры, достойные мудрости земляка-президента. Так то.

Большую помощь ворам в проникновении оказывают животные и птицы — кошки, собаки, попугаи, да почти все зоопарковские, исключая, пожалуй, только бегемотов и слонов. Многие, особенно одинокие, так обожают своих подопечных животных, что их исчезновение воспринимают как глубокую душевную травму — незаживающий шрам. Они пишут объявления в газетах, расклеивают мордочки своих любимцев на стенах и деревьях, надеясь, что кошки и псы обратят на мольбы внимание и вернутся домой. Тут-то и нашел выход Сережа Гринь по прозвищу «Кошкоплюй». Поймав кошачье отродье, он имел обыкновение любящим хозяевам поплевывать в мордочку. Коты ему открыли сотни квартир. Все было поставлено по научному — кошкарня, где по клеткам жили отловленные им животные. О кошачьих он знал все. Ловил их, используя магнитофон с записями кошачьих призывов, вызовов, песен, серенад, жалоб, сетований, приглашений вкусно пожрать свежей мышатины. На чердаке или в подвале вдруг раздавались призывы и бежали и скользили четвероногие в недоумении, попадаясь в сети «кошкоплюя». По числу выловленных зверей Сережа Гринь переплевывал любого знатного эвенкийского охотника. Одни кошачьи предназначались для «объявлений о пропаже» другие шли на изготовление шкурок и кожи для перчаток. Кошачьи и кормились в силу этого кошкоедством, тут производство и размножение было безотходным. Непослушание животных наказывалось «кошкофоном». Это особый инструмент, куда сажалось напроказившее животное, так его голова вставлялась в устройство, сверху которого была кнопка с иголкой. Нажатие на кнопку приводило к такой зверской мяукофонии, что кошкарий погружался в мрак, в ужас. Серёжа Гринь говорил: «Кошачьи — это единственные животные, которые используют человека для удобств своей жизни. Я же единственный человек, который использует кошачьих для своей».-Звонок в дверь. «Слышал, что у вас пропала кошка.’Не хотите ли посмотреть, не ваша ли?». Только открывалась дверь и кошка с радостью прыгала в любые руки, нежно прижималась и дрожью умоляла: «возьмите, пожалуйста, меня!». «Нет не наша», — отвечали редко. Тут подбегали дети и говорили: «Наша, похожа на нашу. Мама, бабушка, мы не можем жить без котка». «Кошкоплюю» платили, угощали, благодарили, приглашали… еще раз заглянуть. Это он и сам знал, определяя, годна ли квартира для второго посещения. Так и жил Сережа вплоть до смерти, погиб, невзначай зацепившись на охоте за кошачьими за голый провод, не то на чердаке, не то в подвале. Нашли его мертвым, а вокруг сидели, лежали сотни кошачьих и… слушали музыку.

Исстари воры занимаются отвлечением — бывали и жестокие, как, например, поджог, особенно в Новороссии, хат-мазанок, а на Руси изб крытых ржаной соломой. Стоило заполыхать дому, вся деревня, услышав колокольный звон или набат, поднималась, кто с баграми и ведрами, а кто сразу лез на. свою крышу с емкостями, заполненными водой, опасаясь огненного налета. Ворам тут было опасное раздолье, ибо стоило попасться с кражей, народ не церемонился, пойманного беднягу, связав руки и ноги, кидали в пламя. Знай ворёнок — вор — ворище — не было милосердия у предков!

Больше практиковались проказы безобидные, но невыносимые и вонючие. В маленьких городках Сибири, да и в больших, жители устраивали туалеты «М» и «Ж» или на улице в углу усадьбы или в срубленной вместе с домом клети. Туалеты годами не вычищались, а многие их использовали и как помойные ямы, бросая туда дохлятину, всякие объедки, дырявые калоши. Летом сии заведения кишели белыми червями. Воры в подобные хранилища дерьма бросали… дрожжи. Начиналось повальное бегство граждан от… ползущего кала и окутывающего смрада. Убегали даже собаки, жившие под крыльцами и чердачные кошки, оставались только крысы. Они, известные выпивохи, не брезговали и пригубляли народную брагу, а потом, разбросав хвосты, устраивались спать вверх тормашками на скамейках, кроватях и тротуарах. На этих проказах, отбрасывая крысиные хвосты и замотав лицо мокрым полотенцем, воровской народ нагружался узлами и исчезал.

Встречаются целые поколения воров: дедушки, отцы, дети, которые не могут жить без подвохов, проказ и шутовства. Многие ли из вас знают о том, что в тридцатые годы во многих парках городов и селений были аллеи гамаков. Туда приходил индустриальный люд, отработав декаду, и несколько часов возлеживал в подвешенном состоянии, грелся в лучах сталинского солнца и слушал марши духовых оркестров. В это недалекое прошлое в Красной Стране, как назывался СССР, неделя состояла из пяти дней (исключались буржуазно-религиозные суббота и воскресенье), и поэтому месяц включал шесть недель или декад, декада равнялась двум неделям. Отдыхали посменно, отработав шиворот-навыворот две недели, то есть после декады. Вор-проказник Абдулла Ляндо… подрезал гамаки, сыпался пролетариат, матерясь и подвешиваясь трусами за ветки. Тогда все было в цене, ведь на человека в стране трудящихся приходилось по пол-ботинка, а остальные три четверти обуви собирали из разных составляющих, включая лапти и кок-сагыз. Нарушение заслуженного отдыха трудящихся обошлось Абдулле дорого, попал по 58 статье, отсидел, правда, немного. Сын Серафим не отстал от отца — дербанил квартиры, предварительно приглашая жильцов специальными письмами с подписями треугольника (начальник, парторг, профорг), а то и четырехугольника (плюс комсорг) на торжественные даты и похороны, дешевую распродажу для людей заслуженных и т. д. Включал в письма сведения диковенные для народного уха, к примеру, на распродажу уцененного мороженного мяса динозавров, ситца из крапивы, чукотских ковров из шерсти леммингов и самоваров-утюгов. Тоже немножко посидел и, исправившись трудом, ушел в дачные дела. Внук Абдуллы Марк от линии предков не отошел. Проказником был и остался. В студенческое время, работая на целине… посыпал танцплощадку дешевым (он тогда в столовых был бесплатным) черным вперемежку с красным перцем. В вихрях вальсов и фокстротов молодежь стала так чихать и кривляться, ибо многие посчитали, что у них завелись вши, прыгать и беситься и даже нырять в соленое озеро… В это же время стройплощадку покинуло несколько тысяч кирпичей, десяток мешков цемента и кубики вагонки. Проделку не раскрыли. Ныне Марк Ляндо — крупный строитель дач, коттеджей для нарождающейся буржуазии Москвы и окрестных губерний.

Эксплуатация тайных желаний граждан — основа уловок. Ведь так повелось, что все стремятся схитрить, объегорить, получить задарма подешевле и получше, выиграть просто так, неожиданно найти крупную сумму денег. И находят… пачки-куклы, спешно суют в карманы. Но не тут то было, человека останавливает группа, отводят в подворотню и требуют потерянное отдать. В потасовках-проверках отбирают все, что есть — и фальшивые (якобы найденные) и свои — кровные. Остается лопух ни с чем. Практикуют подброс денег у ларьков, пунктов обмена валюты на Даргомиловской в Москве, следя за куклой из машины, а на рынках-барахолках повсеместно по стране. Срабатывает тот же фокус с подкидными суммами-выигрышами. Тут нужна хорошая ладная девка, корзинка с номерами выигрышей, людная улица Муравьева-Амурского в Хабаровске и добрый дедушка в синем плюшевом костюме. Дураки найдутся. Девка должна быть под надежной охраной, и деньги тоже. Сопротивляющихся заводят в подъезд дома и бьют по физиям. Пробуйте, выигрывайте, это просто и элегантно. Смотри сто тысяч, двести… Ура! Выиграл — номера дедушки сошлись.

Каждый поворот истории открывает новые уловки, трактуемые Уголовным Кодексом как мошенничество с прикрасами или без них. Приватизационные уловки связаны в основном с недвижимостью — квартирами, домами, дачами, организацией офисов, фирм… Снимают молодцы на несколько месяцев квартиру в престижном районе, сажают красивую девку с телефоном, бланками, поддельным счетом и такой же печатью и эту квартиру… продают, сдают, заключают контракты и незадолго до срока исчезают в Кавказскую даль. Владельцу сданной квартиры остается только материться, ходить на вызовы в суд, остерегаться мести обманутых…

Отметим как этнографическую особенность тот факт, что уловки нынче профессионально сохранились только в воровстве. Раньше они сопровождали каждую профессию — особенно мукомольное, меховое, швейное производство, точение сапог, портняжное дело, а о кладке печей и говорить не стоит. Каждую работу нужно было «мазать», ласкать, любить, а мастера ублажать, угощать и с ним советоваться. Печка сложена, обмазана глиной и побелена известью: «Хозяйка, принимай!», — зовет печных дел мастер. Топка гудит, тяга звенит. Печник уходит без угощения и начинается невообразимое — вой и кудахтанье в трубе, кажется, что все нежити, вурдалаки, кикиморы слетелись в дом. Жена от страха жмется, к мужу обращается, он отвечает: «Небось, Аглая, не привечала и не угощала печника Федора, водочкой не поила, пожадничала» — «Да, да, милый, было, он стервец, вон какой мастак выпить». Приглашают снова печника, он после сытного угощения и выпитого до отрыжки, лезет нехотя на чердак, что-то бормочет (из кладки вынимает пузырьки с ртутью и гусиные перья).

«Топи, хозяйка!» — загудела, запела снова печь и все ведьмы с плеч.

Глава 28. ЦАВЛЮКА НА ЗАКУСКУ

На Руси не было понятия «вагонный вор», хотя кражи в поездах наблюдались повсеместно и грабителями, иначе их и не назовешь, были грузчики. На каждый перевозимый навалом или в ящиках товар полагался бой: утряска, потеря, сушка и тут шло тесное единство грузчиков от грузополучателей и таких же отправителей. Коль жили в согласии, то потерь не было и они законно шли в карманы грузчиков. Дань полагалась деньгами и товаром, ежели он был съестной или носимый. Устраивались грузчиками на базы по большому блату — грузчик в народном сознании человек богатый, здоровый, самостоятельный, пьяни среди них не было. Попробуй, поддавши, потаскать мешки с сахаром и цементом, солью и мукой, ящики с сырой тарой, бурты проволоки… Нужна тут выдержка, сноровка, твердая поступь, широкие плечи и упругий позвоночник, а так же тяга к такой вагонной жизни. Происходил естественный отбор — хиляк не выдерживал и тут же «хилял» с глаз долой. Устраивать бой невзначай, россыпь по ошибке, колку арбузов и дынь, чтобы попробовать — не полагалось, таких из бригады сразу выгоняли. Кладовщик и так грузчика не обидит: сумку наполнит тем, что надо, что сердце и душа пожелают.

Со времен НЭПа, когда мешков не стало, ибо население ушло в мешечники, сейчас неправильно пишут «в мешочники», мешечник от слова мешать мешками в проходах, на станциях и в вагонах, распространилась возка продуктов насыпью. Вот тут то и было правило, что попадало за голянища сапог, считалось собственностью грузчика. Идет грузчик домой, а его первым встречают куры, гуси, собаки, летят навстречу воробьи. Все рады-радешеньки, грузчик садится на крыльцо и подлетают дети, помогая отцу стягивать сапоги, на зерно налетали птицы, а ежели был сахар или соль, то все ссыпалось на чистую клеенку, туда же стряхивалось с портянок. Ведь за счет этого и жили. Собака виляла хвостом, ожидая, когда хозяин пойдет в кусґьі и ей достанется; грузчики на работе туалет не посещали, берегли содержимое для меньших братьев своих. То, что не доедали собаки, доставалась курам. Так и жили в тесном единстве не только природы, но и пищеварения.

Воры обожали железку, ведь по ней можно было бесплатно перемещаться из конца в конец отечества: летом на север, а зимой на юг. Ездили (бегали) товарными вагонами. Люди уже забыли, что вплоть до середины 60-х годов на перрон без перронного билета не войдешь, без милицейского разрешения большинство пунктов в стране не посетишь, а все товарные станции находились под контролем военизированной охраны. В пассажирских вагонах поймать вора было проще всего, катили товарными. На крышах ездить, это только легко сказать, ибо одному на крыше не удержаться. За что цепляться, за верхнюю обшивку вагона или швы кровли? Можно было, если объединялись два-три человека, держась по очереди друг за друга, чтобы не уставали руки. Так и спали на крышах по очереди. Вылезали чумазые от паровозной копоти и грязной ржавой кровли. В кинофильмах, где показываются воры, сидящие на крышах вагонов и режущиеся в карты, чушь несусветная. Попробуйте удержаться, да еще играя, в азарте. Перемещаться на автотормозах под вагонами было очень опасно, ездили иногда на короткие расстояния, привязывая себя к «Матросову» (тогда и тормоз имел фамилию). Двигались обычно товарными вагонами на автосцепках и в тамбурах, сделанных в некоторых вагонах для кондукторов-проводников. С кондукторами воры были в большой дружбе, проводники вагонов ходили в тулупах, вооруженными, на каждой станции обходили поезд, следя за пломбами. Воров не трогали, но ежели заподозрили в краже и вскрытии вагона, то расправа самая легкая — останавливался поезд в тайге или степи и вора просто выбрасывали из тамбура. Бывало поймают, свяжут, оголят зад и посадят на буфера, редко кто выдерживал подобное мучение, сохраняя в целостности наследственность. Потом, поиздевавшись над вором, его бросали под колеса, а там пойди, разберись.

Товарняками воры перестали пользоваться после электрофикации железных дорог и замены паровозов электро- и тепловозами. Не столь была опасна контактная сеть, которой поубивались сотни воров, сколь столбы под ней, мешавшие прыгать с вагонов. Прицеплялись на замедленном ходу, а выпрыгивали, опасаясь милиции, не доезжая до станции, предварительно разогнавшись и напружинясь телом в тамбуре или на автосцепке. Это достигалось умением и опытом, смелостью и расчетливостью. Тут то и стали мешать понатыканные железобетонные и металлические опоры.

Воры-грузчики на станциях, пристанях, складах, разных хранилищах изъятием продуктов спасли жизнь тысячам советских граждан, когда за плату, когда за услуги, а иногда просто по дружбе людской. Как уже отмечено, местные грузчики не воровали, им было положено давать по установленным обычаям и штату, стали активно грабить командировочные грузчики в начале 50-х годов, и прежде всего на пограничных товарных станциях; там из за ширины колеи русской и заграничной менялись вагонные тележки, носящие фамилии для пассажирских вагонов Егорова, а для товарных — Даймонда. Тогда очень прославилась на весь Союз станция Отпор, что в Забайкалье. Грузчики-грабители настолько оборзели, что в открытую прямо на платформах пороли мешки с соей, семечками, арахисом. Ссыпали прямо на шпалы, под рельсы. Тогда в цене был вкусный арахис. Китайцы тогда только что входили в социализм и не воровали так как сейчас, кстати, вагоны они и ныне не потрошат. Знают, что за это публично вздернут, несмотря на мольбы сердобольной международной общественности. Увидев варварство командировочных грузчиков, про-водники-китайцы качали головами и говорили: «Плё-хо капитана! Шибко плёхо!».

Ныне сарычь на кличку отзывается по всем необъятным станциям России: «Идем на вагоны!» И идут кому не лень — поезда останавливают, накручивая перемычку на провода изоляционного стыка — проходные светофоры включают красный свет. А на некоторых станциях обнаглели до того, что заваливают путь шпалами, столбами, бочками, старыми рельсами… Поезд останавливается, врываются и в мгновение ока потрошат ломиками контейнеры, разламывают двери и даже люки, расположенные под крышей. Это уже не воровство, а грабеж — варварство, повлекшее омоны, стрельбу… И шествуют дамы-доярки на радость телочкам и буренкам в фермы в «Монтанах» и «Адида-сах», итальянских сапожках… Никогда не увидишь на фермах Америки или Германии, чтобы трудились в модной одежде — старая залатанная форма, чистая, пригодная для работы. С ковбойских времен не слыхано было в мире, чтоб ходили на вагоны, а сейчас лафа охватила многие станции особенно в Забайкалье — Урулюнгуй, Маргуцек, Соктуй, Харанор, Маци-евская, Даурия, Краснокаменск…

В воровском мире всегда и во всех странах жестоко наказывают тех, кто занимается налетом на вагоны, грабит аварии, когда с умирающих людей срывают украшения, отрезают кольца с пальцами, переворачивают, шаря по карманам, трупы. Если такой человек попадет за «егозу», то об этом рано или поздно узнают — раньше таких убивали, сообщая администрации зоны или тюрьмы за что, ныне отторгают, то есть помоют, насилуют, изгаляются. За воров таких людей никогда не считали, надо же понимать, что все, попавшие в крушения, несчастные по судьбе, как и воры.

На строительстве железной дороги Абакан-Тайшет работали люди, прошедшие, как говорится, и Крым и Нарым, жили они в бараках ОМП — строительномонтажных поездов и Горемов (головной ремонтно-восстановительный поезд) без замков и задвижек. И случилось так, что появился в их среде воришка, таскал по мелочам — мясные, рыбные и особенно им любимые овощные консервы — супы, щи, зеленый горошек. Подкараулили, поймали, избили и порешили проучить на всю жизнь. К рабочему поезду, состоящему из двух-трех вагонов и развозящему по утрам и вечерам рабочих по еще не пущенному в постоянную эксплуатацию участку, обычно ОРС (организация рабочего снабжения), прицеплял товарный вагон. В нем снабженцы возили по станциям продукты питания, в ящиках консервы. Витю Цавлюка, так звали вора, связали и поместили в вагон с консервами. Товарный вагон, отставив на автосцепке, сняли с рельс и поставили на шпалы. Рабочие поезда по еще не отрехто-ванным путям двигались медленно, часто сходили с рельс. Трясся, бился Витя Цавлюк с зеленым горошком, кто говорит неделю, а кто только один день. Превратился с тех пор Цавлюк навсегда в трясущегося тримером (?) старичка с придыханием и кликухой Зеленый Горошек. Народ строительный веселый, зайдя в магазин покупали хлеб, водку, колбасу и, если видели горошек, то, смеясь, говорили и еще пару банок «цавлюка» на закуску. Посвященные хохотали, а не знавшие спрашивали, что это за такой продукт — «цавлюк». Да это, отвечала продавщица улыбаясь, зеленый горошек. Пожимали плечами, сорт что ли новый, мичуринский.

Глава 29. ПАЛЕРМО СРЕДИ НАС

Пoжалуй сейчас нет более распространенного и страшного выражения, возникающего в разговорах на страницах прессы к месту и не к месту, а в подсознание засевшего на многие годы — слова мафия. Наиболее употребительное сочетание — «это дело рук мафии». Разберемся, «поиграем с мафией». Мафия — сицилийское понятие, означающее «семья». Употребляется обычно в широком смысле, включает родственников и людей, связанных подобными по крепости отношениями. Бальзам-экстрат этого понятия (мафия) — есть обычная семейственность. Семейственность подразумевает многочисленные человеческие и только человеческие образования: мужские союзы, объединения по достижению целей, интересам, в нее включаются большие группы некоторых наций, религиозных объединений и тайных организаций. Примером мужской семейственности-мафиозности могут являться монашеские ордена, последователи Святого Франциска, Лойолы и целые государства иезуитов с веками существования и столицами типа Парагвая в XVI–XVIII веках. Некоторые китайские тайные союзы типа «Белого Лотоса» вступили уже в третье тысячелетие. И в них наиболее живучи религиозно-национальные и национально-религиозные обычаи. Остановимся на них. Вот уже почти сто пятьдесят лет в России говорят о засилии евреев: указуют на их роль в организации социал-демократических организаций, убийстве ряда государственных деятелей, свержении царя, массовых репрессий особенно крестьянского населения в период коллективизации. Неужто количество (засилие) определяет большой процент евреев в структуре управления или карательных органах? Хотя был большой процент евреев в структурах МИДа, органах НКВД, но засилия безусловно не было, так как не они управляли потоком и не могли это сделать, ибо были там используемым элементом. А вот, что было, и от этого никуда не денешься — семейственность. При этом почву для такой семейственности взрыхлил В.И. Ленин и его окружение. Взгляните на них через эту призму: папы, мамы, сестры, дети, дяди, племянники — какой узел семейственных связей опутал все государство. Бездетная Н.К. Крупская — жена вождя, воспитывала всех детей страны: советовала как им жить и что читать, как одеваться и учиться. Евреи в тысячелетнем изгнании, где важнейшим фактором их жизни была семейственность (ибо они составляют одну семью по исходу), могли существовать лишь благодаря семейственности. Главное в семейственности — преданность роду, группе, нации, воззрениям. Раввины у некоторых групп евреев подбирали браки на протяжении тысячелетий, что из-за кровосмешения не исключало большой процент неполноценных людей. Посмотрите картины быта местечковых в Белоруссии и на Украине, там уйма таких людей, их вы увидите в рассказах Шолом-Алейхема, картинах Марка Шагала. Евреи тут не исключение, в таком же положении оказались немцы-меннониты, особенно в малочисленных, замкнутых колониях провинции Чако в Парагвае. Где сохранились подлинные пласты русского быта прошлых веков — в старообрядчестве, тоже своеобразной семейственности, так прекрасно описанной в произведениях Мельникова-Печерского, ГД. Гребенщикова, В.П. Крымова. В мире сейчас книгу как разум и творение почитают, пожалуй, только две группы людей: староверы и ортодоксальные евреи. В советское время семейственность крепко связала несмотря на национальные различия нерегистрируемых христиан-баптистов, их не смогли расколоть до конца и ликвидировать даже кэгэбэшники. Безусловно, еврейская, армянская, немецкая, греческая семейственность резко выделялась в русском городском обществе и вызывала негативные суждения, тогда как староверческая то же осуждалась, но была не так заметна.

Семейственность (мафиозность) — основа многих видов человеческой деятельности, а некоторые виды без нее невозможно осуществлять; наглядно — это торговля, зависящая от цен, контакта, места покупки и продажи и, непременно, тайн. Загляните подобно Хромому Бесу Луиса Велеса де Гевара в многочисленные торгово-посреднические фирмы, которые заняты торговлей со странами Восточной Европы, они в большинстве еврейские: днем и ночью идут переговоры со всем миром — переводятся суммы, товары под кредиты и честное слово… Вспомните первые слова, которые произнес, оказавшись в космосе Юрий Гагарин: «Земля, какая же ты маленькая!!!».

В русской дореволюционной торговле большой процент составляли купцы и промышленники-староверы, тесно связанные семейными связями. Без семейственности невозможно формирование творчества и образования, а также высокой степени коммуникативности. Возьмите любой телефонный справочник любого города России — Норильск, Благовещенск, Тула, и вы обратите внимание на массу еврейских фамилий. Семейственность тут повлекла и обеспеченность в аппаратах: дома голые стены, но зато наличествуют телефон и книги.

Плюсы семейственности налицо, но и минусы тоже есть, ибо семейственность способна содержать бесчисленное множество всякой прихлебательской челяди за свой счет; посредственностей, а то и бездарей, производить в выдающиеся, великие, замечательные, известные… Это так похабит особенно научную деятельность, литературу и искусство. Семейственность способна проталкивать на вакантные должности своих с дальним умыслом, из расчета, что они ког-да-то помогут тоже и подсобят. Семейственность полна конфликтов и трагикомедий — в тридцатые годы тысячи евреев проследовали в лагеря, осужденные ев-реями-прокурорами, сотни евреев-узников спасли евреи-начальники лагерей. Семейственности обязаны многие аспекты политической деятельности, без нее не могла бы существовать литература русского зарубежья. Попробуйте на нее найти деньги, а это смогли А. Седых, К. Любарский, без семейственности невозможно существование в длительнейшем периоде таких русских организаций за рубежом, как НТО с журналами «Посев» и «Грани», армянской партии «Дашнакцутюн», национальных радиостанций. Многие в России говорят, что радиостанция «Свобода» — еврейская, нет, это одна из талантливейших русский станций, но семейная по организации, где еврейская специфика часто бывает давлеющей. Опять-таки в силу семейственности: комментаторы будут Ефим Геллер, Эйтан Финкельштейн, Владимир Матусевич и безусловно ярко одаренная Инна Светлова, и привлекать для работы они будут тех, кто под рукой в силу… семейственности.

Семейственность очень опасна для организаций мафиозных, то есть партийных, и они, естественно, будут стремиться ее ликвидировать, а то и уничтожить полностью. Октябрьский переворот в России нарушил становление важнейшей функции общества — служение государству, заменив его партийной мафиозностью, продолжающейся до наших дней, то есть личной преданностью. Предан подобострастно, значит свой, нет — чужак. Послеоктябрьская мафиозность уничтожила и тех, кто поддерживал социал-демократическую партию, были уничтожены даже такие институты, как староверческая церковь, немало перекачавшая средств в карманы РСДРП. Считалось, что таким образом они борются с никонтианским царизмом. Демократические цивилизации основаны на служении закону, посредничестве государства как гаранта закона между Богом и человеком, а не на личной преданности Партии, Сталину, Ельцину, Клинтону. Там, где нет служения закону, переливается всеми цветами калейдоскопа его величество мафиозность. Мафиозность партии подтверждается тем фактом, что на учете КГБ в 70-х годах состояло практически все мужское население Советского Союза, а лица, обладающие деловыми качествами лидеров «управлялись» — одним дорогу открывали, других тормозили. По ука-занию Ю.В. Андропова не допускалась к принятию решений молодежь, вдохнувшая глоток свободы в период хрущевской оттепели; это люди, родившиеся в конце 30-х — начале 40-х годов. Их и сейчас не видно в структуре элиты России.

Партия большевиков смогла осуществить такое длительное господство в России еще и потому, что она уничтожила единственный институт общества, который готовил людей к служению закону, то есть Богу — Русскую Православную Церковь. До 1917 года это была самая большая национальная церковь в мире, которая объединяла 54 000 приходов, 25 000 уникальных певческих капелл с 163 епископами и 51 105 священниками, где в 1 257 монастырях служили 33 572 монаха и 73 463 монахини. Борьбы с церковью не было, а было запланированное уничтожение и выкорчевывание ее как института общества и псевдозамена его марксистской научностью. В конечном счете большевики превратили миллионы людей в орудие и средство своей политики.

Задачи и цели государства — направлять мафиозность на благо общества, то есть служению законам. Поэтому все современные конституции уступают Своду Законов Российской Империи, где конкретно учитывались национальные, религиозные и территориальные группы населения и их пути служения. К сожалению, ныне большая часть мафиозности носит уголовную направленность в достижении своих целей и ориентирована на получение доходов в свою пользу. До распада СССР мафиозность еще хоть и относительно, но контролировалась органами КГБ. Многие авторитеты уголовного мира не без ее помощи оказались за границей под видом «липовых» диссидентов. Уже давно советская мафиозность вышла на связи с колумбийским наркобизнесом и довольно плотно оплела торгово-посреднические фирмы, а также нелегальное отмывание денег. Ныне вся территория СНГ, Европы и Америки поделена мафией на сферы влияния. В странах СНГ 70 % «авторитетов», «воров в законе», контролирующих деятельность торговых, сбытовых, транспортных и иных услуг приходится на лиц кавказского происхождения, при этом около 50 % составляют грузины, остальные 20 % делятся практически поровну между армянами и народами Северного Кавказа, включая азербайджанцев. Остальные 30 % распределяются следующим образом — 20 % русские, украинцы, евреи, а в оставшихся 10 % нет представителей народов Поволжья, Урала и Сибири. Раньше за рубежом советскую мафию называли или русской или еврейской, ныне определяют более конкретно — грузинская, чеченская, кавказская… Всплеск кавказской мафиозности связан прежде всего с ориентацией на быстрое, мгновенное обогащение за счет других, культивируемое в национальной среде, отсутствие родового контроля и клановой спайкой в национальной среде проживания. Мафиозные группы формируются из лиц, имеющих тесный контакт на территории (село, район, город) бывшего проживания, что связано со знанием местного языка, часто диалекта, мужской солидарностью, сформировавшейся в юношеских и родственных контактах. Не забудем и то обстоятельство, что ленинско-сталинское мафиозное правление подготовило благодатную почву для функционирования подобной структуры — ведь треть населения Союза, и прежде всего России, Украины, Белоруссии, Прибалтики, было сорвано с мест своей родины и перемещено, у этих людей исчезло понятие «малая родина», а на новых местах не смогло сформироваться. Нынешняя мафиозность имеет тенденцию в силу родства срастаться с уголовной, и прав вышвырнутый из своей мафии М.С. Горбачев, который видит пути к снижению криминогенности лишь в замене всех частей карательной машины России. Страну до тех пор будут сотрясать кровавые убийства, постоянные разборки между мафиозными группировками, пока не возникнет территориальная полиция, члены которой будут сориентированы на принципы служения закону и государству, где материальные факторы в деятельности и карьере будут иметь важное, но второстепенное значение. В царской России жандармы, полицейские, судьи получали неизмеримо меньше торгового, промышленного, рабочего и военного сословия. Но сам факт служения закону, государству поднимал человека на высокую социальную (престижную) ступень. Этих людей называли священниками закона и порядка. Во всех демократических странах зарплата полицейских, судей, мэров, президентов ниже, чем у представителей крестьянского, промышленного и научного труда, ибо они живут за счет налогоплательщиков и подотчетны им.

Тюрьмы, лагеря и зоны никогда не формировали лидеров («авторитетов», «воров в законе») преступного мира. Они просто всегда использовали «колючку» для достижения своих целей и воры — преступники попадали в их сети, а в случае опасности «авторитеты» их сбрасывали со своих путей, как надоедливых вшей, сдавали, предавали, уничтожали.

О себе авторитеты создают небылицы — легенды, рассчитанные на несведущих людей и для собственной славы. Об одном из лидеров нынешней Грузии Джабе Иоселани рассказывают, что он в младые годы (шестидесятые) установил в ГУМе в Москве несколько собственных кассовых аппаратов, которые исправно пробивали в течение нескольких часов покупателям деньги и ушел, почуяв опасность, оставив себе награбленное, магазину — аппараты. Те, кто сведущ в системе расчетов, скажет, что подобного не может быть, так как аппараты в ГУМе именные — этот факт не зарегистрирован и в архивах московской милиции. Далее пишут еще более фантастическое, что он, Иоселани, по подложным документам, не имея среднего образования, поступил и окончил четыре курса психологического факультета ЛГУ… лгу, лгу, лгу. Д. Иоселани никогда не было в списках студентов Ленинградского университета, ибо еще и такого факультета не было, он появился в конце шестидесятых годов. Да и если бы он и поступил туда, то вылетел бы с него в первые месяцы, ибо факультет насыщен математическими дисциплинами, требующими длительной подготовки. Получив снова двадцать пять лет за вооруженный грабеж (такие срока давались до введения в действие УК РСФСР с 1-го января 1961 года), он вышел на свободу в сорок лет, окончил вечернюю школу (это после четырех лет ЛГУ — лгу, лгу, лгу), поступил в театральный институт и был такой талантливый, что помимо кандидатской защитил и докторскую диссертацию, последнюю по теме: «Комедийные маски грузинского театра». Вот какой фарс — комедийный! В одном справедлива легенда, защитить диссертацию он мог в Грузии, а как это делалось, знал каждый в Советском Союзе. Будучи «вором в законе», его переводят из российской зоны в грузинскую, где он становится паханом зоны. Знающий скажет, что паханом можно «стать» только при благословении аппарата зоны с согласия хозяина и чекистов и при подчинении им. Мели, мели Емеля, твоя сейчас неделя. У Д. Иоселиани (наверное такие же биографии и у Сантака Сафарова в Таджикистане, Юрия Костенко в Преднестровье, Тенгиза Китовани в Грузии) небылицы очень похожи на биографии его земляков — Иосифа Джугашвили и Лаврентия Берия. Эта давняя грузинская традиция, живущая и поныне, кстати, плодящая «авторитетов» чуть ли не на весь шар земной. Такой всплеск вождей и привел к военному, политическому и экономическому поражению Грузии и, пожалуй, к ее увяданию, как народа, так и государства. Кстати, Лаврентий Берия уничтожал «паханов», «воров в законе» путем их собирания в одной зоне, где они по традиции перерезали друг друга. Грузия, видно, для этой цели их приглашала к себе. Счастливого пути!

Глава З0. БЕЛЫЕ «МЕРСЕДЫ»

Сторож кафе-закусочной, он же посудомойщик, кое-как открыл дверь на долгий стук сменщика. Никогда еще он так не напивался и так не соображал. Сменщик, войдя в зал, сначала помутился сознанием и от этого чуть не упал, а человеком он был не из робкого десятка, а потом, потом, держась за спинку стула, стал осторожно осматривать обстановку. Под стойкой лежала буфетчица Анфиса в крепком сонном забытье. В помещении стоял опрокинутый стол, металлические ножки которого были обуты… отрезанными головами. В центре взлохмаченных волос искрились четыре бутылки советского шампанского с четырьмя фужерами… за упокой. Рядом на полу, залитом густой и терпко пахнущей кровью, лежала изношенная покрышка со стоявшем в центре мусорным ведром, а к окружности протектора прикипались отрубленные туловища в переплете рук и с разбросом раскоряченных конвульсиями ног.

Буфетчица и сторож говорили правду — в их деле это было частым явлением, когда уже после закрытия с трассы Брест-Москва к ним заезжали водители, просили обслужить и с голоду щедро платили. И на этот раз влетело шесть человек, потом кто-то видел, что они были на белых мерседесах. Буфетчицу слегка смутило то, что ее попросили подать шесть фужеров, так как шампанское они имели при себе. Сказали, что обмывают купленные машины и попросили ее со сторожем тоже пригубить за хороший, безаварийный ход машин. Они не отказались. Все сохранилось в целости — буфетные деньги при кассе, а у убитых было все чисто — ни денег, ни документов. За обслуживание расплатились долларами. Экспертиза нашла в крови неизвестное снотворное, его так же обнаружили в найденных бутылках шампанского. Потом стало известно — убитыми оказались братья Шкуропаты, зажиточные селяне, в последнее время занявшиеся скупкой и перегоном с Запада подержанных легковых машин. В районе много говорили о похоронах братьев, так как в морге по ошибке им перепутали головы, пришлось их несколько раз перешивать.

Только что улеглась история со Шкуропатами, как область потрясло еще более жуткое происшествие. На сей раз поведанная очевидцем Артемом Дыгало, явно человеком задвинутым, ставшем неожиданно для окружающих тихим, бросившим любимые машины и постоянно пребывающем дома за занятием, странным для молодого парня — вязанием свитеров с изображением машин разных марок. Дыгало рассказал, что они втроем вот уже ряд лет угоняют и похищают машины: загоняли их обычно на Кавказ, бывало даже в Таджикистан. Случилось так, что к ним в Бресте в ресторане «Дружба» подошел человек, им показалось, что с немецким акцентом, попросил проводить его и друга до Москвы и доставить в одну фирму белый мерседес. Он сказал, что они с товарищем по происхождению русские, живут ныне в Америке и решили родственнику, крупному московскому банкиру, подарить спецмерседес. Прослышали, что сейчас в России на банкиров идет прямо-таки охота. Да и тут обстановка не внушает доверия. «У нас екнуло сердце, — вспоминал Дыгало, — машина сама просилась в наши руки. Мы, не сговариваясь, решили выбросить наших соотечественников где-нибудь на полпути между Брестом и Минском и удивились их глупости и незнанию советской специфики. Чувствовалось, что ребята — ассы вождения, — мерс парил в воздухе, а мы курили дорогие сигары, нас также угостили необычным на вкус темным мюнхенским пивом. Дальше… представьте лесную поляну, так часто изображаемую на фронтовых репродукциях, — девки, вино, шашлыки, рок-музыка и деревянную катушку-бурт от кабеля, куда вдеты мы втроем с нашими головами и прибитыми к кругу, ставшем столом, наши подбородки. «Дамы и господа, предлагаю всем выпить за порядок на трассах, мы очистим их от швали и нечести, от этих му…ил, которые не соблюдают правила игры и, как шакалы, уводят наши машины. Им неймется, несмотря на предупреждение братьев Шкуропатов. Вот они, голубчики. Из этих троих одного предлагаю оставить в живых на память потомству. Выберем по жребию», — говорил мужчина лет за сорок, втиснутый в переливающуюся замшу. Мне выпало выжить: паяльной лампой моим друзьям осмолили головы, запахло паленым, стонами, криком, трескалась кожа, лупились уши, а потом даже музыку отключили, круговым диском-электропилой им сняли черепа. И стали под смех и включенные ритмы угощаться дергающимися в черепах мозгами, перча и смакуя, вытирая вилки о мои волосы. Девки клали дымящиеся мозги на слоенные бутерброды, пили на брудершафт, обмазывая губки «умом» гонщиков. Смутно помню огромное пламя костра, пляшущих людей, очнулся в кювете на трассе, весь в крови, испражнениях… Пролежал несколько месяцев в психушке… вот живу с мамой и вяжу свитера».

Хищение техники началось не сразу с ее появления, а лишь после начала серийного производства, когда стало возможным уничтожать личные отметки. Ведь вплоть до XX века каждая машина готовилась индивидуально для владельца по его пожеланиям — надписями, инициалами, гравировкой, любимой отделкой. Технику стали энергично похищать в период военных действий в англо-бурской воине, тогда особенно ценилась только что появившаяся колючая проволока, которую трудно было перевозить на лошадях, лучше было машинами. Колючкой стали ограждать и животных, людей. Налицо первые концентрационные лагеря — предшественники освенцимов и гулагов. В истории похищения техники много курьезных случаев — в конце пятидесятых годов начали угонять… паровозы («союзников», «феликсов», серию «Л» и др.) с законсервированных отстоев. Там они якобы сохранялись на случай будущей войны. Для каких целей воровали? Колхозы их котлы использовали… для гонки самогона, который отпускали на трудодни в качестве весомой поощрительной добавки к доходу тружеников полей.

Сталинский лозунг «Техника решает все» (другой: «Кадры решают все») привела к умыканию тракторов, сеялок, лобогреек, комбайнов… воровали не машины и агрегаты, а быстро выходящие из строя части к «ХТЗ», «СХТЗ», «Натикам», «Сталинцам»…

В колхозах парткомы тайно формировали команды, которые на лошадях совершали набеги на поля — тогда техника работала круглосуточно. В ночное время при севе впереди трактора шел с фонарем человек и освещал поле. Люди так уставали, что не могли даже добираться до колхозных станов и спали прямо в бороздах, завернувшись в полы фуфаек. В этот момент воры подбирались к технике и снимали нужные детали, воровали так же ГСМ (горюче-смазочные материалы) — керосин, лигроин, солидол, даже обтирочный материал. Солидол в голодные годы использовали при жарке картофеля, смазывали сковородки, им так же смазывали раны, а керосином — горло при ангинных заболеваниях. Политотделы МТС и совхозов, созданные по инициативе Иосифа Виссарионовича (такие же по инициативе Лазаря Моисеевича на железнодорожном транспорте, а затем другие на водном, в РККА и Рабоче-крестьянском военно-морском флоте и т. д.) в своем революционном рвении дошли до того, что расписали поведение человека вплоть до того, как он должен был «спать с техникой». Но и это не помогло — взаимохищение как движение охватило все отрасли народного хозяйства.

Первых угонщиков автомашин даже не наказывали, ибо они воровали машины для того, чтобы с гиком и свистом прокатить барышень по мостовым. Девки визжали, отбивали нежные части тела — бетонных и асфальтовых покрытий на дорогах не было, в большинстве улицы — проселочная грязь или выложенная брусчаткой мостовая. Это центральные улицы; в сибирских городах мостили лиственничными чурочками. Старые люди еще помнят такую трясучую езду по тут и там выступающим частям на твердорезиновых колесах. В советское время долго не воровали машины, а снимали колеса: покрышки шли на изготовление обуви под маркой «ЧТЗ», а шины — на калоши, которыми обтягивали валенки. Последняя считалась лучшей обувью для работы в сельском хозяйстве и хождении в осенне-весеннюю распутицу.

Хорошую поддержку угон автомобилей и мотоциклов получил от… Дворцов Пионеров и Школьников. Каким образом? Там работали кружки умельцев, руководители которых, обучая молодежь и обладая инструментом и помещениями, стали перебивать номера двигателей и шасси, делать новую маркировку, изготовлять номера для угнанных машин.

Открытие границ привело к массовому угону автомашин с богатого Запада на бедный Восток. Гонят не обязательно дорогами Польши или Венгрии, а перевозят военными самолетами и морским транспортом в торговые порты Санкт-Петербурга (обычно к пирсам Турухтанных островов), в Архангельск, бывает даже в Тикси и Дудинку.

Автомашины в Европе стоят открыто на улицах, одна к одной, впритирку, без охраны и визгливой сигнализации. Обычно метод угона таков: «сдвинул» автомобиль и до ближайшей лесной стоянки, а там уже дорогой мерседес, порше, BMW грузятся в транспортный фургон «Совтрансавто» или иной фирмы. Катит по дорогам такая фура, запломбированная, а в ней идет полным ходом работа: переделка номеров, разбор по частям, иногда перекраска. Перелицованный автомобиль «спускается» перед границей и «спокойно» минуя таможню, родными просторами летит в оговоренные руки.

Этим делом живут десятки тысяч людей. При перегоне в Польше следует заправляться горючим в частных домах у знакомых людей, так как на автоколонках опасно. Не от поляков, там обычно пасутся мальчики (минские, брестские) и предлагают, надвинувшись, «раскошелиться» на безопасную езду. Попробуй откажись — и морду испохабят и машину изуродуют. Надежда только на своих людей. А на родине своя тусовка: автоугонщики говорят: «чтобы автомобилями жить, надо все уметь схватить». В понятие «схватить» входит и срок небольшой отсидки за хищение машин в западных тюрьмах с последующей высылкой — «сдачей из рук в руки» без дальнейшего права посещения страны, из которой была угнана машина.

Внедрение социалистического, всепроникающего воровства привело и к похищению другой техники — строительной, мотоциклов и (особенно в последнее время) велосипедов. Раньше, к примеру, в Западной Германии, не только велосипеды, но и инвалидные коляски стоимостью дороже автомашин свободно стояли на станциях, у магазинов, офисов и отелей. Ныне обыватели в велосипедном страхе не знают что делать и какие замки придумать от румынско-венгерско-славянского с турецким впридачу хищений: замки перепиливают и перекусывают и, наконец, невиданное: воруют велосипедные части — колеса, седла, фонари…

Бытующее на Востоке мнение, что на Западе быстро меняется техника — неверно в корне: если она исправна, эффективна, то и работает до конца износа, на реках стоят металлические запоры — регуляторы движения воды середины прошлого века, крестьяне убирают картофель на своих небольших полях комбайнами производства двадцатых-тридцатых годов… а модники ездят на автомобилях выпуска начала нашего века. Никелированные, позолоченные, сиденья кожаные, ручной работы…

Глава 31. АЖИННЫЙ ДРОТ

Ажина, так в южных областях России называют ежевику. Колючий кустарник с вкусными фиолетовыми ягодами прославился в Европе тем, что столетиями не давал возможности проникать римским легионерам в дремучие леса севера, населенные германскими и славянскими племенами. Дрот — старое название колючей проволоки. Ныне все лагеря и тюрьмы мира обнесены колючей проволокой, она верный спутник воровской жизни и желаешь ты этого или нет, с ней надо знакомиться, коль ты вор. С советским воровством ты уже в ладу и решил гастрольно проветриться на Западе, вкусить прелесть тамошних ощущений. Есть сходство, но различий больше. Что на Западе воровать? Все открыто. Все в разных ценах. Там тебя, вор, при входе в магазины профессионально приветствует администрация: «Вор, заходи, но у тебя тут нет шансов». Товары намагничены, чуткие телеэкраны зорко следят за покупателями. Обычные в России «переодевания и надевания» не пройдут; конечно, какие-нибудь носки и трусы можно и там незаметно стыбрить. Однако стоящую дорогую вещь взять трудновато. Попытался один акаевский министр из Киргизии переодеться в Гамбурге — ему очень понравилась одна рубашка и «влетел» во всегерманскую известность. Магазин прославился тем, что там до этого не было рубашечных воров в ранге министров, попадались раньше цыгане, о которых говорили: «цыган — не барон, а такая штука, что и щука». Даже если тебе удастся утянуть вещь в магазине, то у тебя ее никто не купит. Кому она нужна, когда страны завалены товарами. Не печалься, если у тебя нет денег и приодеться хочется, сходи в Красный Крест — там помогут и приукрасят как какого-нибудь московского префекта. Печально, некомфортно, стыдно — пропадают воровские навыки. Тоже не беда — марш на субботние барахолки. Вот где тряпочный рай… Там вещи всякие — навалом, кучами, ищи и кувыркайся, незаметно обводи итальянцев и турок — любителей продавать поношенное и подержанное… Многие вещи всего-то только раз и надевались. Стоимость их в десятки, а то и сотни раз меньше: русская речь на барахолках Европы и Нью-Йорка — родная, советские евреи торгуют матрешками, армяне — чем попало: значками, пудреницами, портсигарами, поляки сплошь в товарах, не поймешь в каких, представлены и российские, и таиландские — страусиные и павлиньи перья вперемешку с биноклями оптических заводов Москвы и Урала. Вот тут наступает отдых душе и переполнение чувств и карманов. Последние охотно наполняются украшениями из Африки и Азии.

Барахолки, их называют в Германии блошиными рынками, не чета нашим: организованы, поставлены аккуратные стеллажи с тентами от дождя и солнца, открываются в восемь часов утра и закрываются в два часа дня. Расположены в центре, на набережных Майна и Рейна. Кругом чистота, без хлама и мусора, стоят рядом белые пластмассовые туалеты, бесплатные, с туалетной бумагой. Место для товара, разложенного на тротуаре стоит 20 ойро, на столе 80, полстола, естественно 40 ойро. От такого обилия и воровать не хочется. Что же делать вору на Западе? Искать работу — это сложность преограмная. В западных странах все семейное, все друг друга знают, и рабочие места берегут для родственников и знакомых. Посторонних не берут, стоимость-то рабочего часа большая. Берут тайно за меньшую плату на черную работу только больших умельцев — обычно сварщиков, мастеров сложной кладки и обязательно с дипломами и испытательным сроком. И тут предприниматели мошенничают, как хотят — один инженер-конструктор искал по объявлениям работу и, наконец, его пригласили. На пробный, бесплатный, день ему дали задание необычайной сложности. Он его выполнил со всем старанием, но работу не получил, и только спустя некоторое время понял. Фирма так каждый день приглашала новых и новых людей и бесплатно (используя право пробы), делала сложные вычисления и чертежные работы, которые ей бы пришлось оплачивать по самой высокой цене. Подобные объегоривания в рамках «закона о приеме на работу» или по незнанию приезжего населения необычайно часты — их называют «ловушками». Пожалуй не найдешь в свободном мире такого человека, который бы хоть раз в жизни не попался на лотерее, предлагающей виллу, дорогую машину — еще чаще. Шарлатанам всех мастей приносят большие доходы маленькие пощипывания, типа приглашений справиться по телефону (он же платный), где вам за ваш счет будут долго объяснять ситуацию, о которой можно сказать в двух дихотомических словах — да или нет.

Запад весь в тайнах — вам поставят золотые коронки на еще здоровые зубы, объяснив, что так надо сделать. Врачи, самое богатое и самое нечестное сословие, живут за счет эксплуатации боли, выдумывания вам заболеваний, пичкая вас дорогими лекарствами. Все стоит на обмане — советы, переводы с языка на язык, поцелуи… Ты друг тогда, когда можешь делать деньги, или когда «через тебя можно делать деньги», там не «только цыган да жид — обманом сыт», «но и каждый норовит к ним подстроиться». Знай об этом, дружище-ворище, прежде чем пуститься на гастроли за рубеж в богатые и сытые страны.

Тюрьмы, сам знаешь, везде не рай. Режимы (опишем Америку) там таковы: строгий, полуоткрытый и открытый. Открытые — типа наших колоний — поселений. Полуоткрытые — обнесены колючей проволокой в пять-семь рядов. Проволока стальная скрученная из множества жгутов и не поддается резанью ножницами. Перекид отсутствует, так как заключенным и вольным к ограде приближаться нельзя. Об этом знают сызмальства все. Стреляют без предупреждения и тех и этих. Все находится под контролем телемониторов и компьютеров. Тюремная вышка — каменная с пуленепробиваемыми стеклами, в ней уютное кресло, все средства связи, электропечи, холодильники, туалет, водоснабжение. Двери стальные — винтовая лестница рассчитана на одного человека — двоим не разойтись. С вышки никто и никогда не разговаривает с осужденными, не бросает им чай, а в случае нападения она становится автономной крепостью — сиди, хоть месяц. В американских тюрьмах два вида дверей по окраске — оранжевые, куда могут заходить зэки, и зеленые — тут им ход запрещен. Тюремные казармы: одно- или двухэтажные здания, рассчитанные на 130–140 человек. Кровати тоже двухэтажные, но в отличие от наших — деревянные, тумбочки, чайники, отсутствуют. Свой зэковский скарб находится в отдельных кабинах типа камер хранения на наших вокзалах. В туалетах одноместные кабины, многоочковость отсутствует, а тем паче ячейки — тол-каны для блатных. Запанибратские отношения между охранниками и отрядниками исключены — пульт связи в казарме находится посередине, и там дежурство круглосуточное. Шататься, кучковаться, сидеть на койках и пить чай запрещено, также нельзя пользоваться пидорами. Чистота идеальная, вшивости нет, зэки носят белую форму в казарме, а на работу одеваются в синие комбинезоны. Одежду и постельное белье стирают через двое суток… Доносы, связанные с нарушением режима содержания поощряются во всех тюрьмах Запада. Пословицы — «доносчику — первый кнут», «кто станет доносить, тому головы не сносить», — тут не работают. Там считают, что «лицо вора — прибаутка, и он всегда подсадная утка». Хоть «не из чести — переносят вести», но доносы занимают важное место в истории людей — архивы всех стран только ими и забиты. Воры всегда испытывали очарование от неправды-кривды и шли в авангарде доноса и у нас на Руси, и в других странах, в оккупированной Франции практически каждый донес немцам на каждого. Известны случаи, что фашисты настолько уставали от поклепов доброжелателей, что, дабы передохнуть, их пачками расстреливали. И успокоение было только на небольшой промежуток времени. В тюрьмах и зонах СНГ считается позором носить повязки СПП и прочих секций, а вот американцы с удовольствием носят на пальцах кольца из белого и желтого металла, означающие степень исправления и осознания своей вины. В Германии в тюрьмах сидит много выходцев из арабских стран, африканцев, из Юго-Восточной Азии, и попадающие туда выходцы из СНГ мучаются, не знают, куда себя деть — нет разговоров, игр, своих мастей. Тюрьмы Америки на восемьдесят процентов заполнены добрыми африканцами, пуэрториканцами, мексиканцами. Со жратвой нет проблем — кормят сытно и витаминно, там никто не копается в очистках, не варит головы рыбы в консервных банках, как в зонах России. Однако ведется борьба с курением. С работой намного сложнее, чем в СНГ — нигде нет поточного производства и лесоповала, зэки работают индивидуально по ремонту машин, изготовлению и плетению оград, очистке переработанного масла из автоколонок и кафе-закусочных, приглашают их и на дорожные работы. В лагерных магазинах все продукты питания, кроме спиртного. Свидания в открытом и полуоткрытом режиме разрешаются каждый день, а также разговоры по телефону.

Хотя и существуют профсоюзы зэков, но все групповые эксцессы против администрации, если они противоречат законам, подавляются немедленно и жестоко. Имеется для этого все: резиновые дубинки, слезоточивый газ, пластиковые пули, а в особых случаях привлекается национальная гвардия. Западный зэк даже подумать не может о том, чтобы взять в заложники охранника-дубака или работника тюремной администрации. Быть работником тюрьмы — почетно. Этого никто не стыдиться. Надзиратели объединяются в свои профсоюзы, издают свои газеты и журналы, где обмениваются опытом работы. Кстати, и зэки тоже имеют свою прессу.

В дальняк отвозят только особо опасных террористов, лиц совершивших тяжкие многократные преступления. Строгачи сидят отдельно в «бетонных мамах» — одиночных, двухместных и четырехместных камерах, площадью в пять-шесть квадратных метров; койки, как и в наших карцерах и ШИЗО, откидные на ночь, стол, унитаз, умывальник из нержавейки, параши отсутствуют, стены выкрашены в темный цвет. В западных тюрьмах наказывают жестоко за надписи на стенах и поломку тюремной мебели. Строгачи не работают и выходят на прогулку только раз в день, кормят их раздачей через кормушку. Разговаривают в строгом режиме через решетку. Когда входит наряд в камеру для просчета не встают, а тихо покорно сидят на своих шконках. Все камеры, будь то в Америке или Германии, оборудованы телевизионной системой слежки, не сыграешь даже в «Кулакову Дуньку» (занятие онанизмом). Привыкнуть к тому, что за каждым твоим действием следят от зевков до оправки, невозможно. В некоторых тюрьмах перегородки из неразбиваемого стекла, и охранникам ты виден как рыба в аквариуме. Что и говорить, многие зэки из стран СНГ впадают в жуткую ностальгию, вспоминая уют родных тюрем и зон, добрых бесплатных пидоров, отзывчивых, готовых побазарить начальников. Наказывают обычно карцером, при этом пребывание в нем исключается из срока заключения.

Зэки помимо фамилий носят номера, побегушники, ежели такие обнаружатся, сразу направляются в строгий режим. Женские зоны существуют отдельно от мужских, в них те же режимы, западные зэки татуируются только на свободе в специальных мастерских, подбирая наколку по альбому. По наколкам определить масть невозможно, да и само деление на блатных, мужиков, чертей и пидоров отсутствует. Гомосексуализм встречается, но он добровольный и очень дорогой, по стоимости в три-четыре раза превышающий оплату проституток. Гомики объединены в свои союзы, у них есть свои сутенеры. Так как с питанием нет проблем, то пидоров никто не нежит и не угощает. Учиться заставляют всех, во многих тюрьмах есть спортивные секции, плавательные бассейны, корты.

С зэками работают штатные психологи и социологи. Так же как и везде, осужденные подвергаются остракизму, их неохотно принимают на работу, сторонятся и т. д.

Персонал тюремной администрации наполовину состоит из женщин. К ним всеобщее почтение: едких сальных выкриков они никогда не слышат, «Боже, упаси». Как и везде в уголовном мире есть свои язык фени — жаргон. Он издан отдельными словарями в Англии, Америке, Испании, Германии… И почти не переводится на другие языки. Забыл написать, что телевизор включают только по разрешению администрации. Также пишутся на каждого зэка характеристики. При этом компьютерное обеспечение плюсует баллы исправления или наоборот, деградацию. Медицинское обслуживание проводится регулярно. Половые органы западные зэки содержат в порядке, не вшивают в стволы пенисов бомбушки и не стабилизируют его вазелином. В тюрьмах действуют многочисленные хоры — церковное и светское пение. Пользуется большой популярностью изучение Библии — обязательная часть западной тюрьмы.

Желающим посетить тюрьмы организуют экскурсии, где вы можете прикинуть свое будущее, поговорить непосредственно и бесплатно с живыми свидетелями отсидки. Печально, что от этой программы отказываются туристы из стран СНГ — пожалуй, это самое стоящее, что можно увидеть на Западе.

В федеральные тюрьмы Америки помещают лиц, совершивших преступления во множестве штатов, или выданных Интерполом. Большая часть осужденных отбывает наказание в своих родных штатах и посему они содержатся за счет местного бюджета. В мире нет таких понятий, как в бывшем СССР — зононасыщенный район. В России первое место по этому показателю держит Пермская область, затем следует Красноярский край. Кроме социалистических стран XX века никто не экспортировал своих зэков за границу. Режимы Восточной Европы направляли своих политических противников в зоны СССР, а Союз поставлял зэков в Монголию, где они строили железные дороги и военные объекты.

Западные зэки любят разгадывать кроссворды, играть на спичках, распевают свои грустные лагерные песни, которые издаются в кассетах. Только покупай.

Воровство, скажем, немеркнущая область человеческой деятельности, оно, как любили выражаться раньше, не имеет границ.

Глава 32. ПЛЯСКА СМЕРТЕЙ

Система наказаний у большинства народов и племен соответствовала и до сих пор практически не отошла от принципа талиона — возмездие равно ітое-ступлению, а в народном речении: «око за око, зуб за зуб». Разброс талиона зависит от тысячи мелочей, вместивших в себя национальные, региональные, профессиональные и сословные особенности. Талион подобен картине индонезийского художника Ре-гига «Танец лягушек», там в вихрях каждое земноводное выпендривается в зависимости от вида, веса, окраски и тех болотных листьев, на которых оно сидит. На Руси говорили: «по делам (поделом) вору и мука», «розга хоть нема, да прибавит ума». Раньше, ежели кто, поймав вора при краже, убивал его, то ему было необходимо только доставить тело убитого к князю и изложить суть дела. По русским законам смертная казнь полагалась за повторную кражу, а по немецким — за третью.

Судебники всех народов, не будем разбирать, кто более зол или жесток, воровство повсеместно отмечали отрубанием рук (в одних случаях культю перетягивали и обрабатывали, в других дополнительно опускали в горящую смолу), отрезанием ушей, носа, языка, даже выкалыванием глаз, клеймением позорными знаками. Ежели вора не казнили, а помещали в тюрьму, то и там наказание было жестокое — оковывание железом, надеванием вериг. Известный атаман разбойной шайки Кудеяр носил вериги весом в 10 пудов (160 килограммов). Большинство людей такой вес не сдвинет даже с места. Согласно «Каролине», Уголовно-судебному уложению Карла V, смертная казнь полагалась: путем сожжения — за фалыпивомонетчество, противоестественный разврат и злоумышленный поджог; повешенье — за кражу церковный предметов (и сейчас в Западное Европе храмы обычно никогда не закрываются на замки), за подложные печати, документы, крепостные книги, подделку мер, весов, крепостных книг; терзанием клещами — отравителей ядом или зельем; мечом — бродяг. Тут были и различия, так, за кражу с применением оружия мужчин вешали, а женщин-разбойниц — топили. В Древней Руси ежели жена убивала мужа, то ее живьем закапывали в землю. Почти во всех кодексах смертная казнь предназначалась за похищение людей. Самым жестоким наказанием подвергались лица, убившие государственного чиновника. Согласно древнекитайскому кодексу Шан Яна за подобное деяние вырезались все вплоть до пятого колена, так и было умерщвлено в правление Цинь Шихуанди более 100 000 человек. «За трусость в бою, содрать шкуру, как с барана», — повествует Золотая Яса Чингиз-хана.

В Иволгинском дацане, что в Бурятии, служил в конце 50-х годов лама Хамарханов, который хорошо помнил жизнь Монголии последней четверти XIX века. Он любил рассказывать сцены народной жизни монголов и поведал о том, как тогда наказывали воров и угонщиков табунов. В определенных, защищенных от ветра ущельях Монгольского Алтая, на ровных каменных площадках стояли скульптуры чугунных козлов, внутри которых были топки. Вора сажали на козла и связывали бечевкой нижнюю треть голеней. Затем козла растапливали смоленными дровами до красна. И так оставляли вора — человек кричал, звал на помощь, источая аромат собственного жаренного тела. Прибегали волки и ждали, когда остынет кушанье, дотрагиваясь лапами до тела. Чудо! Некоторые наказанные выживали… крутясь пропеллером вокруг туловища козла, бечевки, стягивающие ноги, прогорали и жареный вываливался из такого казана — сковородки. Если в дальнейшем он не умирал, то причислялся к лику святых, обожествляя себя рассказами о происшедшем и показывая обоженные части. Не поверите, а это зафиксировано многократно, у монголов тогда почти не было краж. Так русский посланник в Пекине Соловьев, потерявший в конце прошлого века в пустыне между китайской стеной и Ургой золотые часы, их получил назад от нашедшего монгола. Посланника даже не удивило, а поразило то, что нашедший почти все лето разыскивал того, кто мог бы потерять золотые часы. В те времена часы составляли целое состояние. Вся Монголия была украшена скирдами, не подумайте сена, а шерсти, которую никто не воровал.

Последствия жестоких наказаний сказываются в веках, притом как ни странно, благотворно: в средневековой период в многочисленных прирейнских княжествах Германии очень берегли лес. Германия и сейчас самая лесная страна мира — на 70 % покрытая лесом вперемежку с небольшими полями, в стране нет открытых незазелененных пространств. В те времена не за кражу леса, а только за повреждение коры дерева (то есть нанесения ему поражения) злоумышленника убивали. Его приводили к раненному дереву, раздевали донага, тут же вспарывали живот и кишками обматывали ствол, человек погибал мучительно, больно, наглядно, облепленный муравьями и в жужжании ос и шершней. Просто так поврежденных деревьев (обмотанных проводом, с забитыми гвоздями, с затесами-знаками) вы и сейчас не встретите в Германии, а на поваленных штормами и бурями великанах можно увидеть надписи: «Посмотрите на мою судьбу, был велик, стал повержен», «Ох, как изогнула и переломала меня кручинушка жизнь», «Видно так мне написано на роду» и т. д. Пожаров в немецких лесах почти не бывает (встречаются ныне только в землях бывшей ГДР), ибо они все прорезаны просеками и пересечены водопроводами с гидрантами на случай возгорания. В лесах не курят, не разводят костров, все массивы оборудованы корзинками для сбора мусора — стеклотары, от которой в жаркие дни может быть возгорание, и они так же убираются, как улицы и площади. После войны уборкой мусора занимались школьники, ныне коммунальные службы. Леса также снабжены печами для жаренья мяса, сторожками от дождя и скамейками для отдыха. На многих скамейках написаны фамилии людей, которые их поставили. Бросить мусор в лесу — это равносильно плевку человеку в лицо. Кстати, иностранцы об этом не ведают, и из машин кидают пакеты и банки в придорожные кусты, естественно формируя к ним негативное отношение местных жителей.

В Восточной Сибири всех поражает опрятностью, ухоженностью и порядком Нижнеудинский район Иркутской области. Почему он такой? Там в первой четверти прошлого века исправником был Лоскутов, человек деятельнейший, управлявший людом, из которого многие были ссыльными и раньше ворами, бродягами, негодяями всех оттенков, путем розг, палок и плетей. За что он всыпал населению: «Плохо вспахана земля — секли, нечисто во дворе или избе — секли», прореха на рубахе или сарафане — секли, секли за все и про все! Но, Боже сохрани, если случалась в деревне кража, особенно, если украли что у проезжего, или срезали ящик или тюк в обозе: (о!) тогда секли без пощады и без разбору все селение, от мала до велика, пока не открывался виновный»[23]. Генерал-губернатор Сибири М.М. Сперанский (1819–1821 гг.) отстранил Лоскутова от должности, и он вскоре умер от чахотки. Но деяния столь ретивого исправника видны до сих пор.

Раньше на берегах осетровых рек Волги, Урала, Иртыша была в ходу «рыбацкая казнь». Что это такое? Люди нынешних поколений не ведают о том, какие богатые рыбой были российские и сибирские реки. Воспоминания сохранили нам рассказы о том, как из Дона сети с рыбой лошадьми вытаскивали и волами, а то и специальными воротами на топях, на Печоре-реке сорной рыбой считалась… стерлядь, а предпочитали вкушать вкуснейшую сельдь. Раскроем фолианты «Полного географического описания нашего отечества. Настольная и дорожная книга для русских людей» (вышло одиннадцать из намеченных двадцати двух томов) и посмотрим на фотографии складированных копнами на льду Яика (Урала) мороженных двухметровых осетров. Екатерина II, дабы изгладить ненависть людей (да, да и такое было) к лицам, участвующим в восстании Емельяна Пугачева, повелела реку Яик переименовать в Урал, и казаки яиц-кие стали посему уральскими. На зиму осетры ложатся спать в глубокие проточные ямы и спят там, омываемые подводными родниками друг на друге слоено, как бревна. Осетров зимой багрили со льда, прорубая семенем — особым ломом, большие лунки, а затем спускали сети.

Такой зимний лов рыбы сетью, подвешанной подо льдом, в дельте Урала, назывался аханным, а сеть — аханом. Рыбаки спали тут же, скорчившись в кожухах, на льду в шалашах — джулунах, сделанных из двухметровых палок-турлуков, связанных конусом и покрытых войлоком. Пойманных снулых (полусонных) осетров ставили стоймя мороженными в копна, а потом на станичном сборе распределяли по семьям. Встречались воришки, которых, поймав, приговаривали к «рыбацкой казни». При скоплении люда в вырубленные лунки на небольшом расстоянии шагов десять, «протаскивали» под водой вора туда и обратно, привязав за кукан, веревку, на которую нанизывают через жабры пойманную рыбу. Обычно подвергнувшийся такой участи умирал от воспаления легких, если его перед казнью не одевали в шерстяное платье, а после нее не растирали верблюжьими рукавицами и не поили водкой. Увозили такого вора домой с согласия толпы.

Прелюбодеяния (измена мужу) у одних народов жестоко наказывалось, у других, наоборот, поощрялось. Еще в тридцатые годы старики-зыряне (коми) приходили на прием к начальникам лагерей с просьбой подобрать им из зэков или надзирателей крепких мужчин для «предполуночного». В их задачу входило опробовать невесту, предназначенную к выданью, ибо считалось неприличным брать в постель к жениху девственниц. Жених, обнаружив непорочность, был вправе согнать ее со двора со словами: «видишь какова ты, никто на тебя не польстился, так и ты мне не надобна». Стоящими предполуночниками считались здоровые, крепкие мужи с образованием и желательно с бытовыми статьями, то есть воры, грабители, можно было привлекать и убийц. Старики их отбирали из предложенных начальством (руководство это использовало в качестве поощрения), затем угощали, кормили и направляли в постель к своим дочкам.

Петроград, недавно ставший Ленинградом, в 1926 году был потрясен одним событием. Его расписывали на все лады, показывая пагубность дореволюционных нравов, их жестокость и несправедливость по отношению к простым людям. Хотя никто не знал, что за граждане были найдены в виде скелетов. Итак, по порядку. При реконструкции одного здания под лестницей обнаружили тайную комнату, в которой был втиснут стол и за ним сидели (уже висели на цепях) скелеты, прикованные к стенам. Определили: парень и девушка, рассчитали, что, сидя за столом, они не могли соприкасаться друг с другом ни ногами ни руками, а только поцелуями. Сложили легенду о том, что якобы молодая женщина, жена одного состоятельного сановного вельможи, спуталась с его секретарем — юношей. Сановник поймал их в постели и повелел наказать таким зверским способом. Они, жена и юноша, неожиданно исчезли с горизонта санкт-петербургской жизни по расчетам в середине ХУШ века, а обнаружились в городе, ставшем колыбелью революции.

К концу второго тысячелетия новой эры мы можем констатировать дальнейшее совершенствование орудий убийств, прежде всего человека, тысячи людей гибнут, не ведая, от радиации, от плутония и стронция, от методов, перед которыми тускнеют убийцы Кавказа, знавшие 34 способа заточки клинков и закалявшие сталь не только убийством животных и прокатыванием моченых шкур, но и специально вскормленными для таких смертей пленниками.

Бежит человек, кричит человек, спотыкается, падает, и поднимается на станции Ванино. Помогите, спасите. Убили, отравили, ранили — нет, оказывается, заморозили. Рефрежираторщики поймали вора и потехи ради, заморозили ему зад, вдув морозный воздух в прямую кишку. Человека спасти не удалось, умирал страшной смертью, разлагаясь, но грузчиков-садистов так и не нашли.

Ворам достается всеми оттенками возмездий и как бы ни совершенствовалось уголовное законодательство, в нем присутствует талион, еще более он укоренился в народном сознании, где идея мщения смертью находит всечастный отклик, считается, что сумма да тюрьма только и дадут (прибавят) ума.

Тиски, в которые завинчиваются пальцы пытаемого «до тех пор, пока не можно больше жать перстов и винт не будет действовать». Рисунок из кодекса М. Терезии

Интересно, что население всегда негативно относилось к тем, кто изготовлял орудия наказания. Особенно доставалось плотникам — строителям виселиц и помостов, их всенародно презирали. Поэтому в уложениях наказывались штрафом и тюрьмой те, кто унижал и позорил мастеров. Плотников обычно приглашали издалека, им хорошо платили. Ведь раньше виселицы делались капитально и никогда не пустовали, они сооружались на видных местах, украшая своим видом города и селения. На них постоянно сидели и каркали вороны, кормясь трупами, а зловонье разносилось на большое расстояние (а по трупам ползали большие черви). Висельников хоронили вместе с веревками. В 30-х годах в Якутске такие веревки, неистлевшие в вечной мерзлоте, обнаружили на местном кладбище и их поместили в музей, где некоторые храбрецы примеряли петли на свою шею.

В период Второй мировой воины стали повсеместно вешать с кузовов машин, подвозили связанного к дереву, а чаще к решеткам сохранившихся стендов наглядной агитации и соцсоревнования. Это особенно было распространенно у оккупантов, так расправлявшихся с партизанами. Также машинами и убирали трупы. Часто вешали на фасадах зданий. Немецкие альбомы запечатлели активное мародерство местного населения — буквально проходили часы между боями, наступлениями и отступлениями, как с убитых снимали буквально все нательное, курочили челюсти убитых солдат плоскогубцами и клещами, извлекая золотые коронки. Кто это делал: пионеры и школьники, бабушки и дедушки…

Рассказывают такую быль, случившуюся в одном из белорусских городков. Пойманного партизана немцы поручили повесить калмыцкому отряду на фасаде одного из зданий в центре городка. Калмык-вешатель узнал в висельнике знакомого, с которым вместе «за девками вдаривали в Ростове-на-Дону». И он незаметно, что могут делать только умельцы-степняки, успел подкрепить петлю под мышками и ослабить стяжки на завязанных руках. Это «повешенный» понял и в сумерках, надеясь на спасение, почувствовал, что кто-то стягивает с него яловые сапоги. Казненный изловчился и заехал другой ногой под подбородок тянувшему. Тот грохнул. Каково было удивление утром: болтающаяся петля, а под ней с плакатом мертвый человек, без стргуляционной борозды и вроде бы другой. Но разбираться труповозы не стали, плакат с надписью на двух языках — немецком и русском — отложили в сторону, он еще должен был пригодиться и отвезли «скончавшегося мародера» в общую яму.

Рисунок из Терезианы: палач подпаливает подсудимому бока целыми пучками сальных свеч

Во всех видах талиона использовались предметы, связанные с хищением и ими же наказывались воры: в «рыбацкой казни» использовали шест-комол (к нему при рыбалке прикрепляется сетка бредня) и кукан, и этой связкой протаскивали виновника из полыни в полынью, а убивали (и такое было) чакушей — деревянным кистенем для глушения крупной рыбы. Когда конокрада волочили, то привязывали обмотанной веревкой за ноги, а если двоих, то прикрепляли к тяжу (части для дужной запряжки). Конь пускался вскачь и убийцу крутил волчком. Амазонкские племена опускали вора в реку на съедение пираньям, перед этим его пазили, как рыбу для засолки или вяления, то есть распарывали живот. Сжигая воров, их мазали сапухой (печной сажей), обливали вместе с одеждой жиром, нефтью, керосином, чтоб жарче горел.

Акт наказания всегда было красочным зрелищем — в Тибете женщин за убийство мужей топили в Брахмапутре в цветных домотканых мешках, завязанных специальными матузками — короткими кусками шнурка. Представление о том, что виселицы делались наспех, тяп-ляп, в корне не верно. Бревна очищались от коры, стругались рубанками, красились в синий, черный, красный цвета, сколачивались помосты и перекладины кованными гвоздями. У плотников для этих целей был специальный инструмент, так же как и у палачей. Топоры, которыми рубили головы, не использовали для колки дров и других хозяйственных нужд. До сих пор во многих странах палачи являются особой кастой, которая тесно сплочена и оказывают помощь друг другу: их дети вступают в браки между собой. Они устраивают свои вечера, съезды, где хвалятся — кто, кого, когда и сколько зарубил, как сносили головы, исполняют свои песни и всячески дорожат ремеслом, сохраняя традиции.

Одежда казненных воров, как и убийц, всегда считалась поганой. Сейчас родственники узнают о том, что их близкий расстрелян по письму с приговором и посылкой — приложением цивильной одежды убиенного. Одежду считают поганой даже для тюрьмы. Родители в России эту одежду часто хоронят в тайне, вымыв предварительно в семи водах. В некоторых районах разрывали на части-полоски, и ими конопатили пазухи в бревнах. Некоторые кавказские народы, получив одежду из Новочеркасска, где раньше была расстрельная тюрьма для всего Северного Кавказа, ее наоборот сохраняли и в случае семейных торжеств, раскрывали дверки платяных шкафов, где она висела, как бы приглашая казненного на празднество.

Было очень распространено перед убийством устраивать «воровские выставки» тех предметов, которые были похищены вплоть до вонючих, разложившихся с трупов людей и животных. Когда водили напоказ по улицам и площадям преступника, то в него каждый стремился харкнуть, плюнуть (даже грудные дети), щипнуть, помочиться, обливали помоями, натравливали собак, а били и хлестали нагайками поминутно. С ворами также рядом водили и их родителей. Хакаском ханстве полагалось отсеченную голову вора подвешивать на шею отцу, и он должен был с ней ходить вплоть до полного ее истлевания. Родителей воров и убийц всегда подвергали остракизму — от них сторонились и часто выгоняли из городов и селений.

Глава 33. ГИМН КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКЕ

Густые заросли шиповника и крыжовника, боярышника и особенно ежевики обходили и звери и люди, именно ежевика в те «дохристианские» времена не позволила легионам Гай Юлия Цезаря окончательно разбить кельтов. Их дремучие леса, опутанные колючей и цепкой ежевикой, приостановили натиск римлян на Север. Колючка, надежно защищая людей, в середине XIX века плавно трансформировалась в колючую проволоку, которая неожиданно нашла широкое применение в ковбойских битвах «клем» (заклейменного скота) на Диком Западе Америки. Представить было немыслимо, чтобы житель старой Европы, где то в Силезии, или Гессене, владевший тощей лошаденкой и парочкой коров с теленком, здесь в Америке стал обладателем «ничейного» тысячеголового стада, вольно пасущегося в прериях. Спокойно набиравшего вес на невзрачных на вид пастбищах с очень питательной бутелоуа, или по другому названию, мес-китовой (бизоновой) травой. Сражения из-за права обладания такими стадами — сокровищами, которые начали перегонять в Чикаго на скотобойни, где раздельщики туш, стоя по пояс в крови, за день обесшку-ривали тысячи голов, привело к межеванию пастбищной территории и ее ограждению. Так появилась колючая проволока. Первым запатентовавшим это изобретение для ферм в 1874 году был Глидден. Известно, что в Гражданской войне Севера и Юга (1861–1865 гг.) обе стороны использовали железную проволоку для создания лагерей пленных. «Изобретенная на американском Западе для того, чтобы легче было содержать и охранять большие стада скота, колючая проволока будет иметь неслыханный успех. За неё говорит всё: производство не требует больших затрат, а устанавливается она чрезвычайно просто. Подлинное чудо…»[24]. XX век — век мировых войн, век концентрационных лагерей с полным основанием можно величать веком колючей проволоки.

Колючая проволока сразу нашла широкое применение в военных инженерных сооружениях. Ее вовсю использовали в русско-японскую войну (28.01.1904 -23.08.1905 гг.) и было отмечено, что при атаке на укрепления, обнесенные колючей проволокой атакующих гибнет в три раза больше, чем без нее. Нам известны такие цифры: в Первую Мировую войну на один километр заграждении шло 40 тонн колючей проволоки, Императорская армия в 1915 году потребляла ежемесячно 36 000 тонн проволоки, Германская армия за всю войну до половины 1918 года израсходовала на всех фронтах, западном и восточном, 600 000 000 тонн колючей проволоки[25].

Пока еще не подсчитано количество колючей проволоки, израсходованной Советским Союзом на охрану сухопутных границ на предвоенные и армейские инженерные сооружения во Второй Мировой войне, на ограждение учреждений Гулага и РПУ исправительно-трудовых учреждений, территорию, попавшую под ядерные испытания и зараженную ядерными излучениями местности типа Семипалатинского полигона, островов Новая Земля, Чернобыля и т. д. Немцы, народ «практичный», подсчитали, что на каждого солдата Вермахта ушло 5 тонн только стали!!!

Для людей с делинквентным поведением (отклоняющимся от норм и законов гражданского общества) колючая проволока становится повседневным оформлением жизни, она пронизывает все сознание, душу, пространство. Она везде: территории тюрем и ИТУ ей наполнена сполна, ей огорожены локальные зоны (жилые и рабочие), ей обрамлена запретна, колючка на зэковском жаргоне, крыши и заборы опутаны паутиной и «спиралями Бруно» — из проволоки новой формации, штампованной, не только колющей, но и режущей до костей. Называют ее «егоза», разматываясь, она может перерезать человека на куски.

Устройство «лазейки» в изгороде из колючей проволоки (из журнала «Техника коллективному промысловому хозяйству», № 3. М, 1936)

По проводкам запреток начиная со вторых прядей сверху пропускается электрический ток. Запретки также оборудованы сигнализацией и электронным наблюдением. К колючке не только подходить запрещено, но и смотреть на нее — она полностью под автоматным пристрелом. Для «ценителей и почитателей» колючего орнамента сообщим некоторые полезные сведения о проводке, зафиксированные в ГОСТах и ТУИ (технических условиях изготовления)[26]. Ограждаются исправительные учреждения как одноосновной, так и двухпрядной горяче-оцинкованной колючей проволокой. Ее изготовляют из термически обработанной проволоки, имеющей временное сопротивление разрыву не менее 350 Н/мм2 (36 кгс/мм2 и выдерживающей не менее пяти прогибов на 180? Диаметр проводки часто разный: у основы обычно 2,8 мм у шипов — 2,0. Бывает и один и тот же у шипа и основы.

Шипы, которые обычно вяжутся из более мягкой проволоки, четырехигольчатые, сидят на основе под углом 30°, такой же у них и угол заострения. Угол заострения неоцинкованный, быстро ржавеет и является часто источником заражения крови при попытке преодоления. Охранная практика показывает, что проволочные заграждения более надежны, чем даже бетонные стены. Почти неизвестны случаи, чтобы зэки беспрепятственно преодолевали сетки зап-реток, «спирали Бруно» (спирали колючие) и «поля Спотыкача» (сеть на низких кольях) и ловушки-ежи Фельдта. Для преодоления необходимо, как пишут в военных инструкциях, сноровка, ножницы для резки проводки Корсакам (вес одного погонного метра проволоки около 100 граммов); они двух типов: короткие (38 см) и длинные (65), необходимы усилия двух рук в лежачем положении, или умения рубить проводку у столбов зелингенским топориком, иль японским косарем, накидывать брезет поручика Бахмача и т. д.

В Гражданскую войну 1917–1922 гг. красноармейцы при штурме Перекопа швыряли на колючку все — шубы, тулупы, шинели, исподнее белье — только так перешли заграждения; на Волочаевской сопке бросались намертво на заграждения и по ним, уже трупам, шли атакующие. Во вторую Мировую войну заграждения смертью преодолевали штрафбаты. В нынешней Чеченской войне в такую паутинную сетку попал террорист Шамиль Басаев. Итог — лишился ноги. Во время войны убитых на заграждениях обычно не убирали, и сейчас тех, кто бросается на запретки, стремясь покончить жизнь самоубийством, извлекают не сразу — нужно вызывать комиссию, отключать электроток, сигнализацию, наблюдения и т. д. На это уходит много часов. Напоследок сообщим, что самым мощным проволочным заграждением мира являлась граница между двумя законопослушными странами ГДР и ФРГ. Она была построена по советскому проекту с немецкой тщательностью — длиной в 1393 км километра и колючим забором на металлических столбах высотой в 3,2 метра, была обнесена бетонными стенами, дорогами, дзотами, сигнализацией, минными полями… Была смертью для людей и раем для шмелей, зайцев и кроликов.

Проволочные заграждения во Второй Мировой войне, в Корейской и нынешних преодолевают авиабомбардировками, артиллерийским огнём, минометами и лучшая проходка — танками, сейчас со специальным навесным оборудованием.

Интересно, что тема колючей проводки почти не нашла места в лагерном жаргоне (фени). Только в двух словарях: В.М. Попова «Словарь воровского и арестантского языка» и С.М. Потапова «Словарь жаргона преступников. Блатная мызыка» из четырехтомного «Собрания русских воровских словарей» Владимира Козловского[28] упоминается «проволока тонкая». Так до Октябрьского переворота и в первые годы советской власти назывался длиннорукий вор, ловко залезающий в карманы. Колючая проволока присутствует в оформлении лагерных накожных татуировок. Ей уделяет повышенное внимание в своих псевдотатуировках художник-примитивист Данцик Балдаев (см. Ковач Акош, Штрес «Татуированный Сталин» на венгерском языке и «Татуировки заключенных»[29]). Считается по народному поверью, что если присниться колючая проволока, то ожидай тюрьмы или запоя. Это нашло отражение в известной песне Александра Галича.

«А прощаясь, говорят на прощанье:

Было б в мире положение попроще,

Мы б охотно Вам присвоили званье.

А так, — говорят, ну, ты прав, — говорят, —

А продуктая Ваша лучшая!

Но все ж, — говорят, — не драп, — говорят,

А проволока колючая…

— Ну, что ж — говорю,

— Отбой — говорю,

— Пойду, — говорю,

— В запой, — говорю,

Взял и запил»[30].

ПРИЛОЖЕНИЯ

«Побить камнями»

Отношение к убийству и воровству по библийским источникам. Убийство. Разница между умышленным и неумышленным убийством ясно выражена в законе (Исх. 21:12 и дал.; Чис. 35:16 и дал.; Втор. 19:4 и дал.), где представлены два признака, которые придают смертельному удару характер умышленного убийства, а именно: употребление оружия или враждебное отношение убийцы к убитому. Если эти признаки отсутствовали, то лишение другого жизни рассматривалось как нечаянное убийство. Убийство вора при взломе среди дня считалось преступлением, ночное же таковым не считалось (Исх. 22:2 и дал.). Для нечаянного убийцы, который не был убитому врагом «вчера и третьего дня», имелось верное убежище в 6 городах, но ни жертвенник, ни город убежища не могли спасти умышленного убийцу (Исх. 21:13 и дал.; Чис. 35:31 и дал.; Втор. 19:11 и дал.; 3 Цар. 2:5, 6, 28 и дал.). Намеренное убийство искупалось только жизнью убийцы (Лев. 24:17). Это основной закон, который признавался уже первым убийцей — Каином (Быт. 4:14), ясно высказан Иеговою уже в Быт. 9:5 и дал.; он был ясен и языческим народам (Деян. 28:4). Убийцу, по обвинению не менее двух свидетелей, должно было немедленно побить камнями (Чис. 35:50). Если убитый был найден на поле и неизвестно было, кто убил его, то ближайший город должен был очиститься приношением в жертву телицы (Втор. 21:1 и дал.). Бог выражает в разных местах Писания Свое отвращение к этому преступлению и говорит о наказании за него (Втор. 32:43; Пел. 9:13; Ос. 1:4; Отк. 22:15). Христос осуждает одинаково строго как фактическое убийство, так и мысленное, т. е. ненависть к ближнему (Мат. 15:21 и дал.; 1 Иоан. 3:15). В Законе ничего не говорится о самоубийстве. Писание судит об этом в случаях самоубийства Саула, Ахитефеля и Иуды Искариота (1 Цар. 31:4; 2 Цар. 17:23; Деян. 1:18). В Деян. 16:28 отношение к самоубийству выражается словами: «не делай себе никакого зла».

Воровство (Исх. 20:15) в некоторых случаях наказывалось смертью (Исх. 21:16; Втор. 24:7). Укравший должен был отдать вдвойне и даже в 5 раз больше того, что украл. Если, напр., украденный вол был найден живым, то вор должен был отдать двух волов, а если вол был уже убит или продан, то укравший должен был отдать пять волов за этого убитого или проданного. Штраф взыскивался с вора посредством продажи его имущества, а в случае недостачи покрытия — даже его самого (Исх. 22:1 и дал.; 2 Цар. 12:6; Срав. Прит. 6:30 и дал.; Лук. 19:8). Если вора ночью случайно убивали на месте преступления, то смерть его не вменялась в преступление (Исх. 22:2).

Дневник лесбиянки цыганки

(изъят при закрытии и посадке в ШИЗО четвертого декабря 1981 года в одном из Пермских женских лагерей)

Репина Любовь Валентиновна, 1955 г. р. цыганка. Ст. 193 ч. 2 УК РСФСР 1961 г. трижды судимая. Угроза или насилие в отношении Должностного лица или гражданина, выполняющего общественный долг.

16.09.1981. Проснулась в 12 часов дня, увидела, что тебя нет рядом. Опять легла и заплакала. Не кушала, потом подошла ко мне Зойка, заставила скушать обед с диетой, не хотела я, но меня упросили те женщины, с которыми мы приехали в Ярославль. Вечером играла в домино, хотела немного отвлечься, но перед глазами стояла ты. Сердце разрывалось на части. После домино села на шконку и начала перебирать вещи. Увидела, что осталась одна пачка сигарет. Написала записку ребятам, попросила купить, но у них не было сигарет, и я больше не стала к ним обращаться. Ложусь спать, время 22.00, я начала писать тебе песенник, пишу все твои любимые песни. Засыпаю, болит рука, я плачу, мне очень холодно, спать жестко, скучно, грустно, вспоминаю тебя, любимая, я сплю.

17.09.1981. Проснулась в 11 часов. Настроения нет, вспомнила, что тебя нет рядом и заплакала. Маленькая моя девочка, когда я увижу тебя? Выдержу ли я, ведь для того, чтобы ждать, нужно много терпения. Но я знаю, выдержу, потому что люблю. Весь день лежу, нет даже сил вставать, закрываю глаза, опять открываю. Ко мне подходят малолетки Стелла и Тереза, дали мне головку чеснока, я спрятала для тебя, моя маленькая, я же знаю, что ты его очень любишь. Потом после обеда они попросили меня спеть «Милые глаза», я спела, без настроения конечно, но они за это вылили на мои банты и носовой платок целый флакон духов и подушили песенник, который я тебе пишу. Я села играть в домино, просто хотела немного забыться. После игры легла спать. Опять перед глазами встала ты. Я заплакала, молила Бога, чтобы скорее он нам дал увидеться. Заснула.

18.09.1981. Проснулась, сегодня уезжаю с этой проклятой тюрьмы, которая отняла у меня тебя. Время 6 утра. Начала собираться, хорошее настроение у меня. Сегодня видела тебя во сне. Глаза так и хочется закрыть, чтобы вновь увидеть тебя. Мой сладкий, собрала все вещи, курить осталось немного, один табак. Но ничего, может быть, кто-то из своих будет в Иванове, тогда попрошу покурить. Жаль, что тебя нет рядом со мной, как ты там, моя девочка хорошая, за тебя я могу отдать жизнь. Все, едем. В боксике были очень долго, покушали. Посадили в машину одних девчонок, посадили в вагон. Сцепилась с одной девчонкой ~ с Галкой Бакуловой, она ехала с крышки. Потом ее перевели в наше купе. Она объяснила, как сейчас в крытой очень строго, но меня это мало интересует. У меня своя цель. Приехали в Иваново в 12 часов ночи, завели в баню для шмона и переодевания. Здесь я посмотрела и поняла, что потеряла мисочку свою в машине, она лежала у меня сверху. Сразу вспомнила тебя. Ведь у тебя есть мисочка, и ты мне уступишь ее. Также вспомнила, что когда я проснулась на следующий день, то увидела мундштук и ложку. Но мундштук я увидела раньше, когда ты со мной прощалась и ушла, я закурила и, увидев мундштук, начала стучать в дверь. Подошла дежурная и я попросила, чтобы тебе отдали мундштук, но она сказала, что не имеет права уйти с поста. Я заплакала и отошла. Итак, нас стали шмонать. В колонию можно комбинацию, чулки желтенькие не дали, все твои ксивы прочитали, и я не хотела давать, но думала, что не пропустят. Подушку тоже не дали. Связываться я не стала. Я должна дождаться тебя. Баня не работала, нас переодели, и в бане мы уснули. Я разлежалась на лавочке и начала все вспоминать и думать о тебе.

19.09.1981. Утром проснулась, зона мне не понравилась сразу. Режим очень слабый, на фабрике курят, бардак полный, беспредел, «музочки» нет, народ поганый. Меня кинули в седьмой отряд. Многих я встретила по Алатогрю, по малолетке, встретила очень многих девчонок, как они были людьми, так и до сих пор остались. Галя с моего отряда меня подогрела. Бригада отнеслась ко мне хорошо. Пришли на распределение. Подошла к Бакусиевой Галке девчонка ~ бугор 1-го отряда и спросила: «Есть ли сильные швеи-мотористки». Галка показала на меня, но сказала, что «эта пацанка будет гнать свое, не бери ее, она хочет уехать на крышку». Когда я пришла проведать 2-й отряд, то своему бугру Таньке сказала, что зона мне не нравиться, и я уеду отсюда. Она начала отговаривать меня, но поняла, что бесполезно. Когда я ушла с секции в свою карантинку, за меня начали говорить. Многие спросили, чтоб меня дали ученицей к Галке; моя бывшая подруга обучает в техкаби-нете учеников по пошиву, сказала бригаде, что я могу любую научить шить, что у меня 5-й разряд, очень сильная швея, выполняла на 250–300 % и что такую работницу, если нам заполучить, то база наверняка будет, но она сказала, что я смогу такое натворить, что за пять лет не разбуздаешься. Ходила на фабрику, мне дали очень легкую операцию ~ «кубики», норма 270, средняя, база тоже такая же. Познакомилась с двумя девчонками «Мустафа» ~ Верка (это я ее так прозвала) и Цветова Любка. Любители посмеяться. У «Мустафы» характер как у тебя, моя милая девочка. Тобой я им все мозги проканифолила. Они меня так и зовут Света-Анжелика. Завидуют и уважают. «Мустафа» три года ни с кем здесь не разговаривала, а когда осталось ей восемь месяцев до свободы, то начала бегать с Любкой Цветовой. Здесь Любка дружит с Валь-кой-цыганкой, мы с ней бывали на малолетке. Она мне сказала, что я не цыганка, что мол ты меня выучила петь и разговаривать, но я ей сказала, что мама всю жизнь прожила в Москве, как вышла в 16 лет замуж, так и не стала сталкиваться с цыганами. Сейчас вечер, надо писать тебе песенник, но неохота, очень хочу спать. Погода — льют одни дожди, скучно. Жду тебя каждый день. Ложусь в постель и сладко засыпаю.

20.09.1981. Сегодня воскресенье. Настроение хорошее, видела тебя сегодня во сне, ты била меня, значит прибьешься. Молюсь, иду завтракать. Кушаю очень плохо, в горле стоит кусок. Сегодня впервые заплакала в столовой, бабы наши обалдели, начали успокаивать. Но я же не ребенок. Шаталась по зоне. Наш бригадир Верещагина Танька пригласила меня попить чай, я пошла. Посидели, почифири-ли, поговорили, опять она начала меня отговаривать, что если ты приедешь в зону, то она сразу тебя возьмет к нам в бригаду. Вечером я ушла к себе в секцию 22, где были ка-рантинщики, легла и ко мне пришли опять друзья. Они меня не покидали, поддерживали духовно, делились многим, и я им очень благодарна. Ложусь спать. Вечером была у своей бывшей подруги, Галки, покушала у нее, она отоварилась, подогрела меня баранками, конфетками, я их спрятала для тебя, мой сладкий, я обещала, что без тебя я не скушаю ни одной конфетки. Пришла поздно. Здесь проверяют в 2-15 ночи — и все, остальное время делай, что хочешь. Как я хотела, чтоб ты была здесь, но когда ты приедешь, мой милый ребенок. Есть ли Боженька на свете или нет. Покурили, друзья уходят, я ложусь, беру твои ксивы, целую их, слезы катятся из глаз, деточка моя сладкая, как я виню себя, что не слушалась тебя. Прости меня, прости за все, моя милая девочка. Мой родненький, как я благодарна Богу за то, что ты у меня есть, такая славная и добрая. Ты меня извини за почерк, но пишу тебе ночью при уличном фонаре. Так хочу, чтоб ты меня поругала, а я хочу погладить тебя no головке черненькой, потрепать за чубчик и погрызть твои ушки, потрепать твой резиновенький носик, но это невозможно делать наяву, только личненько. Засыпаю, моя девочка, вспоминаю тебя и кино «Беглец».

21.09.1981. Встала поздно, написала письмо тебе и домой маме. Поздравила ее, попросила, чтобы она приехала на свидание, на личное. Потом лежала весь день на своей шконке. Пошла на работу, немножко пошила, через час ушла. Кушать стала еще хуже, на диету вставать не стала. Без тебя не хочу ничего кушать, не могу. Пришли опять друзья, попили чай, покурили, попела немного. Потом они ушли, я легла спать.

21.09.1981. Встала опять поздно. Сходила на завтрак. Потом начала вышивать тебе полотенце в подарок. Устала. Вспоминала тебя, немного поплакала, уснула. Сходила после на обед, опять уснула. Вечером пришли друзья, почифирили, посмеялись. Любка Цветова поразилась, насколько грустные были мои глаза, она удивилась нашей любви и этим очень уважает меня. Ко мне и никто не прикасается. Все знают, что бесполезно. Я уже люблю и очень сильно, поражается вся зона. Многие хотят увидеть тебя. Но ты не едешь. Жду от тебя весточки, хоть бы поздравила с днем ангела, не знаю поздравишь или нет, забудешь наверное. Ведь в том году ты мне дарила открытку. Я ее еще раз перечитываю. Уже ночь. Я опять читаю твои ксивы, плачу, желаю тебе всего хорошего, спокойной ночи и засыпаю».

23.09.1981. Проснулась, была проверка, сходила на завтрак, уже несколько дней не могу сдать маски на анализ, много народу. Кровь сдала сразу, но наверное завтра сдам. Сплю почти весь день, ничего не хочется делать. Руки не поднимаются, вспомнила, как 20-го сентября в воскресенье ходила в баню с друзьями, очень трудно было включиться в этот день, но они меня с собой взяли, и я помылась. Спину мне терла Любка, у нее половина Валька-цыганка, но все ее друзья не знают национальность Вальки, мы с ней переговариваемся на нашем языке, и я сразу вспоминаю тебя. Мне нужно учить фразы, но в голову ничего не идет, одна пустота и как быстрей свалить с этой зоны. Вечером шел дождь и ко мне никто не приходил.  Весь вечер я была с Надей. Девочка молодая, нейтралитет. Я с ней кушаю. Она меня нигде не бросает, все мне дает: и курить и сахар и все, что есть у нее. Умница девочка. А то бы я совсем пропала бы здесь. Ложусь спать, опять ты стоишь перед глазами, хочу тебя увидеть. Кажется схожу сума, но нужно держать себя в рамках. Не могу ничего делать. Даже не перешиваюсь, один раз всего сидела, все валиться из рук. Что делать, где набраться сил, скажи? Я больше не могу, миленький мой ребеночек черномазенький. Я кажется, засыпаю, и ты спи мой хороший человечек.

24.09.1981. Сегодня встала рано. Пошли с Надюхой, погадали. Лил проливной дождь. Мы все намокли. После позавтракали и пошли в баню. Помылись на славу. Потом я пошла в санчасть. Сходила к гинекологу, сдала мазки, а после делали перевязку. Почти ничего не сошло, в чем дело не знаю. Пришли в секцию, тут зашла нарядчица, сказала, чтобы я переселилась в свой отряд. Я пришла, принесла подвесную кровать. Старшина не стала мне помогать. Я пошла к начальнику колонии Молкову, поговорила с ним. Рассказала за что я сижу, что с сестрой иду по делу, и что вообще хочу уехать с этой зоны, пока еще раз не раскрутилась. Он, сказав чтобы я ничего не творила, хотел поставить меня бугром в бригаду свою, но я отказалась, и он сказал, что если я надумаю уехать, то он тут же оформит в ПКТ, а потом на крытую. Иначе, мол, я совсем тогда не освобожусь. Я очень обрадовалась. Но ему сказала, что посмотрю до 1-го ноября, если не оклемаюсь здесь, то уеду. Потом он мне разрешил остаться в 22-й секции, так как в отряде «местов» нет. Теперь жду тебя, моя сладкая, если до 7-го ноября от тебя не будет никаких известий, я сваливаю с этой зоны. Пришла в секцию, ко мне пришли друзья, почифирили, посмеялись и разбежались. Завтра Любка уходит на свидание на 3-є суток, а я должна пойти 1-го, 2-го, 3-го октября на свидание, но не знаю, письма дойдут или нет. Я писала 21-го, 22-го, 23-го. И послала тебе открытку поздравительную с Днем Конституции. Не знаю, получила ли ты ее или нет. Почему ты не пишешь, что с тобой и где ты? На днях разговаривала с цензором. Просила, чтобы она не задерживала мои письма. Время сейчас 11 часов вечера, сейчас придут со второй смены, надо спать, хотела почитать ксивы твои, по очень хочу спать. Сегодня четверг, можно загадывать сны. Я загадала, чтобы ты мне сегодня приснилась. Всем своим друзьям я тобой мозги проканифолила, они уже с ума сходят, говорят, что я чокнулась. Ну и пусть говорят. Я сплю. Спокойной ночи, мой сладкий ребенок. Ложусь с твоим именем и засыпаю также. А утром встаю и желаю тебе «доброе утро!». Я сплю, а то завтра мне на работу во вторую смену.

25.09.1981. Проснулась рано. Спала очень плохо. В отряде спать отказалась, сплю в карантинке. Сегодня пришел этап, среди них Люба-цыганочка. Мы с ней поговорили по-цыгански. Утром пошла в гладилку, отпарила твою юбку с карманами, после постираю, потом вместе с Надей Зайцевой пошли смотреть кино — первую серию про Джона, фильм очень понравился. Зашла в библиотеку, спросила нет ли у них журналов «роман и газета», помнишь «Хмель» — вот про нее и спрашивала, я ведь тогда в ПКТ не дочитала. Но такого у них нет. Затем пришли в секцию. Ко мне пришли бугор Танька со своей подругой Наташкой и сказали, чтобы я выходила на работу. Я сказала, что выйду, потому что карантин уже снят с меня. После обед. Сегодня впервые скушала первое и второе, и тебя мой милый ребенок вспоминала, кушаешь ли ты. Ведь ты мне обещала кушать все. Вот увижу тебя и сразу пойму, обманываешь ли ты меня или нет, я тебе тогда всю попку искусаю, мой маленький. В 2 часа пошла на работу, сшила при норме 270 единиц ~ 340. Освоиться мне не дала Галка ни одного дня. В бригаде все обрадовались и восхищались моей скоростью. За всю смену ни одной единицы завала. Но они все знают, что я работаю до 7-го ноября. После праздника ухожу в свой мир и еду на тюремный режим. Мне там будет намного легче. Очень устаю. Пришла с работы, мы с Надей покушали и она мне сказала вот, мол, приедет твой цыган, я отдам тебя ему в годности и сохранности. Девочка очень умная, нейтралитет, она меня поддерживает морально и материально. Пожелали друг другу спокойной ночи и разбежались, она пошла в отряд свой, а я в свою карантинку. Лежа думаю сейчас о тебе, что именно думаю, ты сама знаешь, подробно писать не буду, мне нужно много пройти до крытой и не раз халарэ могун гин. Полойян? Я могла бы писать дневник по-цыгански, но это очень долго. Мой сладкий явдарик, лэ ман, потангинэ май, мэ умира ва битгоро. Пасёв манца, мэ тут кагиаги, миро иха-моро, тожночмьпо чиргиклори. Мэугэян. Лачират. Завтра у нашей «машин» день рождения.

26.09.1981. Сегодня у «машин» день рождения. Встала поздно в самую проверку. Чувствую себя плохо. Сходила на завтрак. Потом с Надей Зайцевой сходила в кино, смотрели вчерашний фильм, вторую серию. После пообедали, и я легла отдыхать. Уснула, на работу прозвенел звонок, но работать не хочется, а идти нужно. На фабрике познакомилась с одной девчонкой серьезной, Пачориновой Валькой, она в годах. Теперь она стала моим кентом. Сшила 335 ед. 29 осталось в завале, это хорошо, а то приходишь на голую ленту. После работы пошла к Вальке, покушала, после разговаривали с ней насчет тебя. Мой план она поддержала насчет нашей встречи. Ее тоже за драки наверное скоро отправят, но меня это не интересует. Разбежались мы с ней где-то во втором часу. Я пришла к себе, легла, взяла в руки твои ксивы, читаю и плачу, сколько раз я обижала тебя, мой милый ребенок, прости, если можешь, вот будем вместе, больше никогда ни чем тебя не обижу. Малыш мой, ну а сейчас я буду спать. Очень хочу увидеть тебя и не проспаться. Рипир Светушка, со мэ древан камаси тут.

27.09.1981. Сегодня воскресенье. Вот уже 12 дней, как мы в разлуке. Как много, ужас. Мой золотой ребенок, когда я увижу тебя? Ты обещала приехать ровно через две недели, но почему ты не едешь, я с ума схожу без тебя. Сегодня целый день ходила «по улице» с кентом Варькой, хотела ее примирить с подругой Наташкой, но так ничего и не получилось. Вечером разговаривала с цыганками, потом пела. Ходила в кино «Альба Регия», фильм ~ дрянь. Потом смотрела фильм по телевизору — 4-ю серию «Первые радости», помнишь, мы в Калинине по радио слушали? Сейчас я пришла в секцию к себе. Сильно болею уже четыре дня гриппом, завтра пойду к врачу, надо лечиться, петь не могу, ты меня заколдовала, голос пропал совсем, хриплю. Сейчас буду спать. Читаю твои ксивы каждый день, мой миленький малыш, плачу, вся зона обалдела от моей любви и преданности к тебе, и уважают. Ну, а теперь я сплю, завтра с утра в 5 часов на работу. Спокойной ночи мой сладкий, спи спокойно, помни, что у тебя есть я и очень скучаю по тебе, и комом сердце разрывается на части, а что делать, нужно терпеть и ждать от тебя весточки. До завтра.

28.09.1981. Сегодня встала в пять утра, меня разбудила Надька Зайцева. Отработала кое-как. Понравилась я одной «цыпе»-Людочке. После отбоя пошла к ней, покурили, поговорили, я ей сказала, что уважаю ее как хорошую девчонку и обижать ее не собираюсь, так как у меня есть подруга, которую я очень люблю и мы получили с ней срок. Но она, мне кажется, ничего не поняла, но я постараюсь ей объяснить. Людка мне и в работе помогает, и как товарищ неплохая, просто умница. Мой милый малыш, очень скучаю без тебя, когда же ты приедешь? Я погибаю без тебя, слышишь? Я очень хочу, чтобы до тебя дошли мои молитвы. Напиши мне хоть открытку, ведь скоро мой праздник, неужели ты забудешь меня поздравить? Сладкая моя девочка, очень сильно хочу к тебе, скучаю. Сейчас буду спать, время 2 часа ночи, сейчас будет проверка по секциям. Я не могу спать, мой милый малыш. Мне очень страшно без тебя и холодно. Приходи скорее, черномазенький, любимый мой ребенок, пожалей меня, детка моя. Что сейчас творится в моей душе. Ты ведь не можешь забыть меня, нет. Я ведь знаю, как ты сильно любишь меня. Сейчас я буду спать. Спокойной ночи, мой милый капризный ребенок. Целую тебя очень нежно в твои бантики-губки. До завтра.

29.09.1981. Проснулась рано, умылась и пошла на работу, всю смену спала за машинкой, но Людка-«цыпа» меня всю смену разгружала. Она отлично поняла, что я ее уважаю как подругу, и ничего больше не может быть. Мой милый ребенок, неужели я когда-нибудь смогу тебя променять, никогда в жизни ошибок я не делаю. Хожу по зоне в твоем розовом бантике, пусть улыбаются, но это же твоя единственная память, и я вообще никого здесь не признаю. Вечером прорвались с кентом на фабрику, посмеялись с Любкой Светловой, я чуть не лопнула от смеха. Детка моя, такой хороший режим здесь, просто прелесть, если бы ты только приехала сюда, я была бы просто счастлива, отбоя здесь вообще не существует, проверка ночью в 2-15, и все, остальное идут гонки, а я сплю. Черномазенький мой, я сегодня с кентом каталась на коляске по всей зоне, насмеялась от души, а сейчас мой кент уступил мне свою постель в отряде, так как я очень сильно болею, а ей нужно с девчонкой со своей побить. Я-то сплю в этапке, а рядом первый отряд и ее девчонка рядом с моей секцией живет. А в наш отряд ворота закрываются и никак не попадешь. Но ты можешь не волноваться, все будет путем, если приедешь, будешь в моем отряде, тебя возьмет наш весь отряд, все видят, как я страдаю, и притом я швея, и ты знаешь, как я работаю. Ну, теперь я иду спать. Целую тебя и обнимаю. До завтра. Может увижу тебя во сне. Завтра 30, день ангела — Вера, Надежда, Любовь, а тебя нет, как плохо, любимый мой человечек, приезжай скорее, ладно? Я очень жду тебя, мой сладенький, и весточку тоже.

30.09.1981. Сегодня день ангела, никто меня не поздравил, очень обидно, это не та зона, что была, ни музыки, ничего нет, здесь только сожительство, а так ничего нет и кино еще, а так скучно. Малыш мой милый, нового ничего нет. Я сильно на нервозе, ведь завтра у меня должно быть личное свидание, заявление я оформила еще 20 сентября на 1-е, 2-е, 3-є октября, но здесь так долго письма идут, ели не приедет, значит просто не получила письма, не успела, приедет тогда в любой день. Сладкая моя, новенького сегодня ничего нет, была политика, но так как я сплю в этапке, то ко мне завалилась кентяра «Армян», и мы уснули. Потом я вышивала, готовлю для тебя подарок к дню рождения, не знаю, встретимся ли мы до твоего дня рождения, но ты должна знать, что я обязательно отмечу твой и мой праздник, как только встретимся, так и отметим твой день рождения и мой 30-го сентября. Мой малыш, ну теперь я буду спать, мой маленький цыганеночек пушистинький, так я хочу к тебе, детка моя, если бы ты только знала, но, увы, я знаю, что это невозможно. Жду от тебя весточку, что с тобой, как ты там? Ведь я не знаю ничего, сильно переживаю, а вдруг ты передумаешь, но я очень верю тебе и знаю точно, что ты приедешь. Ну, а теперь я ушла в мир сказок. Целую очень нежно. До завтра, мой миленький ребеночек.

01.10.1981. Сегодня я очень расстроилась, мама не приехала, что случилось, не знаю. Но я все равно продолжаю ждать ее. Мой сладенький, очень устала, постирала в прачке и помылась. Коечка вся чистенькая, ты же знаешь меня, а как ты миленький, кто тебе сейчас стирает, мой сладенький? Детка моя, после вышивала тебе полотенце. В каптерке я выписала все для тебя, беру все, собираю гостинцы. При встрече отдам. Интересно, а ты мне тоже наверное, копишь что-нибудь вкусное, да копишь, ты же знаешь, что я очень сладкое люблю и вообще я у тебя клуб ничка, да? Мой хороший, сейчас я буду спать, спокойной ночи. Когда же ты приедешь, цыганок, я жду тебя, жду, а ты все не едешь, вот приедешь и я тебе ушки грызть буду и попку тоже — вот. Целую тебя, очень нежно, маленький мой, так хочу, чтобы ты меня поцеловала, это ужас какой-то. Сегодня меня приглашали спать в отряд, но я отказалась. Буду спать в этапке до тех пор, пока тебя не дождусь, слышишь? До завтра, цыганочек мой, родненький человечек, когда придет от тебя весточка, не молчи, пиши, я же каждый день жду.

02.10.1981. Проснулась поздно, отработала хорошо, после работы сидела, вышивала, а вечером пела в своем отряде, всем понравилось, я девочкам сказала, что если бы сестра была рядом, то они закачались бы. Посидела, почифирила с кентом и «Людкой-Цыпой». Потом до 2-х ночи сидела у нее, разговаривали. А теперь пришла спать. Начальница отряда сегодня читала все мое дело. Я ей сказала, что 20-го ноября я уеду на крытую. Она сказала, мол, езжай, хоть сейчас, пиши заявление, и я ей ответила, что может еще передумаю. Вдруг я уеду, а ты приедешь. Пока держусь, мой миленький ребенок. Сейчас почти не сплю, гуляю на «улице» и днем и ночью, а потом негде будет подышать свежим воздухом. Все поражаются моей верности к тебе, угощают конфетами, а я собираю их тебе в копилку. Я без тебя не скушала ни одной конфетки. Не могу, мой сладенький, мой хороший, сейчас я ухожу в мир сказок. Как я хочу к тебе, хоть глазком посмотреть. Когда ты меня поцелуешь, об ласкаешь, а? Дождусь ли я, мой золотой, скажи? Когда будет наша встреча, но тогда берегись ~ я тебя замучаю, потом буду грызть тебя, после и вовсе скушаю — вот. Целую тебя очень нежно и обнимаю. До завтра, любимая. Все мозги тобой проканифолила и никто, ни один человек ко мне и не попытался прикоснуться, знают, что все бесполезно. Да и про крытую никто не отговаривать, знают, что все бес-толку. Светушка, мама так и не приехала, даже не знаю, что мне и делать. Почему ты не пишешь, ведь я тебя поздравила с Днем Конституции, а ты почему не поздравляешь? Что с тобой, любимая моя девочка, отзовись, пожалуйста. Каждую ночь читаю твои ксивы, и сердце разрываться на части, ты так близко и далеко, но знай, моя хорошая, что ты заполнила мое сердце, и я тебя никогда никому не отдам и ни за что не променяю.

03.10.1981. Новенького ничего нет, настроение так себе, отработала хорошо. Хотят поставить меня бугром, но я отказываюсь, мне это не нужно, так как у меня есть своя цель. Мой золотой, очень скучаю и хочу к тебе, не прошло ни одной минуты, чтобы я не вспоминала о тебе. Мой сладкий, моя любовь к тебе еще больше разгорелась, не могу без тебя, что делать даже не знаю. Как-нибудь нужно крепиться. Почему ты не пишешь? В чем дело, что с тобой случилось? Тысяча вопросов, и ни на один вопрос нет ответа. Неужели так трудно черкануть? Порой мне кажется, что ты меня забыла, тогда я начинаю вспоминать нашу дружбу от начала до конца и читать твои ксивы, и сразу все плохое рассеивается. Мой сладненький, так хочется погрызть тебе ушки, ужас, знаю, что это невозможно. Малыш мой любимый, я для тебя выучила песенку детскую, приеду и тогда спою. Пришла с работы, с 2 до 7 часов вечера спала. Живу в карантинке, жду тебя, не ухожу, да и нарядчица уже со мной смирилась, говорит, раз ждешь сестру, то ладно уж, жди. Мой хорошенький, черномазенький ребеночек, сейчас я буду спать. Я когда тебе пишу, у меня такое ощущение, что как будто ты рядом, и я разговариваю с тобой. Спокойной ночи, сладкая моя ягодка. Многие здесь поражаются моей любви к тебе и этим же самым уважают. До завтра. Днем, когда спала, видела тебя во сне, ты меня сильно била, а я плакала. Жду что-то хорошее. Я же в сны не верила, а теперь верю и Боженьке молюсь, чтобы он дал нам встречу, иначе я умру без тебя.

Мне и так без тебя жизнь не интересна, а вот когда я с тобой, я самая счастливая на свете, ты для меня слишком дорога, ты мое самое родное и близкое, что есть у меня и я благодарна судьбе, что встретила тебя. Ну, а сейчас я ухожу в мир сказок, может быть я вновь увижу тебя, только ты меня, пожалуйста, не обижай, не бей, ладно? Целую очень нежно, до завтра.

04.10.1961. Сегодня воскресенье, ровно 20 дней, как мы расстались, а кажется так много мы не виделись. Что делает любовь, ужас какой-то. Я брожу по зоне, как сумасшедшая. Как обидно, что тебя нет рядом. Ходила в кино, фильм про летчика ~ «Улан» (?). Фильм хороший. После познакомилась с одной девчонкой — Верой, с ее компанией. Выпила чифиру и пела до самого ужина. Все воскресенье пропало. Очень скучаю без тебя, немного повишивала, теперь ложусь спать. Спокойной ночи, детка моя, как я люб лю тебя и сильно скучаю. Мальчик мой, завтра начинается трудовая неделя, может быть от тебя что-нибудь получу. Мама не написала мне ни одного письма, не знаю в чем дело. Завтра пойду фотографироваться, здесь без фотографий не отоваривают. Послала начальнику нашенской тюрьмы в спецчасть заявление на счет денег, пусть пришлют, надо затариться куревом, а потом ехать. А то с пустыми руками не по кайфу. Мой цыганенок, спокойной ночи. Целую тебя очень нежно. До завтра.

05.10.1981. Здравствуй, мой милый малыш. Ну и дела у меня! Сегодня вечером после работы чуть не раздралась с Валькой Минькян, с цыганкой. Понимаешь, я хожу к Людке кушать, она меня кормит, мы с ней остались лучшими подругами, а в ее проходе спит Наташка Высоцкая. В об щем, я у нее пробыла почти до 2-х часов ночи, и эта Валька приходила ночью к Наташке, она была в соре со своей половиной с моим другом Цветовой Любкой. Потом на следующий день Валька сама мне сказала об этом. Ну, а когда была проверка и мы стали с Любкой разговаривать, я ей взяла и сказала, что я ее Вальку не признаю за беспредел. Ну на этом и зацепилось. А сегодня были главные разборки. Наташка на моей стороне, все девчонки в зоне против ее. Потом разбирали Любку и я в открытую сказала все и добавила, что с этого дня я их вообще никого не признаю.

Мой сладкий, ну это все ерунда. Сегодня получила из дома поздравительную открытку с днем ангела. Мама письмо не написала, завтра я ей напишу и тебе тоже, не знаю, ты хоть весточку от меня получала или нет? Я еще, когда ты уехала в Ярославль, написала письмо на цыганском языке, не знаю, получила ли ты его. Почему молчишь, что с тобой? Маленький мой, так хочется к тебе, ужас, но когда я увижу тебя, а? Приезжай скорее. Я давно бы собралась, но жду твоих дальнейших указаний и открытку с шифровкой. Сегодня распорола сарафан и жакетку, завтра поглажу и раскрою, сделаю юбку и куртку. Выписала тебе теплые штанишки желтого цвета, буду шить олимпийку, чтобы там мой худенький ребенок не зябла. После бегала по начальству подписывать заявление на отоварку — 7 руб лей. Завтра в половине двенадцатого дня нас будут фотографировать. А то без фотки, если нет на карточке, то не отоваривают. Деньги мне еще не пришли, а тебе? Мой сладенький, сейчас я буду спать, очень я устала, спокойной ночи — целую очень нежно и хочу тебя увидеть во сне и побыть с тобой. До завтра, не скучай.

06.10.1981. Светушка, здравствуй, мой миленький зайчонок. Сегодня на фабрике включили музыку и я так сильно плакала, сидела на корточках в коридоре и плакала. Ко мне подошла начальница цеха и спросила, кто меня обидел, я вскочила и ушла за машинку, а слезы все продолжали лить и лить. Я каждую минуту вспоминала тебя, любимая детка моя, как я хочу к тебе, что с тобой и где ты, я ничего о тебе не знаю. Ты же обещала мне написать, а сама не пишешь, почему? Сегодня начальница сказала, чтобы я перешла к себе в отряд, для меня освободилось место, но я же не иду туда из-за тебя. Завтра все равно нужно переходить. Ну ничего, там хорошо, чисто, туалет теплый в отряде, хорошие умывальники, титан включает каждый себе, никаких дневальных нет, все на самообслуживании. Было бы для нас великим счастьем, если бы ты приехала сюда, цыганочек мой, очень я сегодня устала, завтра праздник, День Конституции, впервые для меня праздник пустой и безрадостный, никогда не думала, что я смогу так холодно отнестись к нему, а все ты. Ты забрала все у меня: душу, сердце, радость, а в замен оставила себя, и я счастлива. Как я хочу к тебе. Как я жалею, что в вагоне не была с тобой, помнишь, когда было тесно и ты спала. Де-точка, когда я тебя увижу? Сколько еще нужно пройти, ужас, но я пройду через все преграды и разыщу тебя, слышишь? Ведь я очень люблю тебя, у голенек мой черненький, где мои глазенки, а? Миленький мой, люблю тебя всем своим организмом, душой, всем сердцем и умом, так сохрани эту чистую любовь на всю жизнь. Здесь людей Боженька не одарил таким сильным чувством чистоты и искренности любви, а вот у нас все есть. Правда, малыш? Ну, а теперь я ухожу в розовый туман, в свой любимый мир сказок, где буду искать своего уголечка и обязательно найду. Целую тебя очень нежно и обнимаю. До завтра деточка моя. «ТКАЧ».

07.10.1981. С праздником тебя, детка моя. У нас в зоне музыки нет. Привезли фильм «Точка отсчета». Пела сегодня весь день. 22 октября буду петь на сцене «Маэстро» и «Ищу тебя». В воскресенье сказали приходить на репетицию. Переселилась в отряд, все просят списать песни, но мне неохота. Написала письмо домой и тебе записку, и послала открытки города Краснодара с песнями. Новенького ничего нет. Ходила на концерт. Здесь одна девчонка пела песню «Давай попробуем вернуть», я плакала, я вспоминала тебя, эта девочка пела в ресторанах на свободе, вот это поет, молодец. Малыш, ну когда ты приедешь и почему не пишешь, в чем дело, я тебя ругаю в записке. Сейчас ухожу спать. Сегодня среда, завтра загадаю сон на тебя. Спокойной ночи, люблю, скучаю, целую очень нежно всю, всю. «САТУРН».

08.10.1981. Сегодня у меня радостный день. Получила от тебя письмо и от мамы. Наконец-то. Мама написала мне, что на свидание приехать не могла, так как была на больничном. Письма все соберу до встречи. Светушка, значит ты почти уже в дороге, а я приеду позже, 23, 24, 25 ноября у меня будет личное свидание, а с пустыми руками ехать не хочу. Настроение отличное, шила, как лошадка, от радости. Ответ я написала и отправила через начальницу. Мама делала запрос в Верховный Совет насчет приговоров, но они написали ей отказ, так как она не является участницей всего судебного процесса. Она написала жалобу в Москву прокурору. Мой мальчик, я очень хочу приехать до дня твоего рождения, но наверное ничего не получится, приеду позже, но ничего, как приеду, сразу и отметим. Сладенькая моя детка, очень хочу к тебе, люблю и скучаю, моя славная, россинушка бедненькая, когда наступит наш день и мы встретимся. Здесь очень тяжело попасть на крытую, но я все равно приеду, ты только жди. Черненькая моя головушка, ручка у меня зажила, все пока хорошо. Сейчас я пойду спать, завтра нужно сходить в баню и прачку. Спокойной ночи, целую очень нежно много раз.

09.10.1981. Сегодня вызывала начальница, она читала полностью мое дело и ксивы, которые изъяли в ПКТ, помнишь и ты и я какие, так вот она дала мне полную раскладку, что задумано, все наши планы мне рассказала и здесь писать ничего не буду, а вот когда встретимся, то все расскажу, хорошо? Сегодня ходила в прачку и в баню, помылась хорошо, очень устала. Потом опять вызвала начальница, сказала, что меня она поставит бугром, все поблажки разрешит и меня будет видеть сквозь пальцы, но я наотрез от всего отказалась. Мне ничего не нужно ведь без тебя, любимый мой человечек, жизнь сама не интересна. Я хочу к тебе. Если бы ты попала сюда, а это было бы великим чудом, но, увы! Ничего, моя сладкая, как приеду туда, сразу встану бугром, а бугры там живут на шикарную ногу. Мой миленький, ну ладно, новенького за этот день больше ничего нет, пойду спать, завтра хочу утром рано сходить в гладилку. Ты не волнуйся, я ни с кем не связываюсь и обо мне ни одна не скажет, что я плохая у тебя. Я смотреть-то ни на кого не смотрю, видеть никого не вижу. Ну ладно, ухожу в свой мир сказок, хочу увидеть тебя и побыть с тобой, мой любимый человечек, моя махонькая девчушка. Целую тебя много раз и очень нежно, смотри у меня, не шали и не грусти, поняла. «ГРУЗИЯ».

10.10.1981. Светушка, доброе утро. Сходила в гладилку, накрутила волосы, завтра идти на репетицию, потом вышивала полотенце, завтра будем с Надькой-«Зайкой» распускать носки шерстяные, 42 размер, а потом она свяжет себе и мне, а то мне холодно. Погода хорошая. Сходила на работу, кое-как отработала, ведь сегодня суббота, пришла с работы, умылась, покушала. Поругалась с Людкой-«Цыпой», больше не замечу ее. Поругалась с ней из-за работы. Но это все ерунда, лишь бы у нас с тобой было бы все хорошо, да, моя детка сладкая? Ты сидишь в ПКТ, а я на зоне, мне так больно душевно, но я еще креплюсь и откуда у меня столько сил, это ты мне во всем помогаешь, за то, что ты у меня есть. Маленькая моя черненькая девочка, завтра мы с Надей пойдем в кино, ты не обижайся, ладно? Она у меня опекун. Ну а теперь я спать буду, очень устала, миленький мой, скоро я тебя увижу, все из-за свидания я задерживаюсь, хочу мать увидеть и втолковать ей все. Она мне написала в письме, что она и тебе написала и ждет ответа. Ты ей пиши, ладно? Ну все, ушла в мир сказок, сильно люблю, нежно целую и обнимаю, грызу ушки и играю с твоим носиком резиновым, я очень соскучилась по нему. У — вот, мой сладенький возьми меня к себе, а? Я к тебе сегодня сама ночью приду, ладно? Ну все, побежала, а то сказали, ворота закроются, целую в губки, до завтра мой цыганенок пушистенький, глажу тебя нежно по твоей черненькой головке.

11.10.1981. Сегодня воскресенье. Ходила в кино «Суровые конкистадоры» (?). После пришла на репетицию, но так и ушла, не разрешили мне выступать в смотровом концерте, так как люди СВП очень поганы, многие забываются, особенно председатели, что они такие же осужденные. Вечером познакомилась с Наташкой «Седой» и ее подругами. Я тебе не писала, но у меня есть здесь еще один верный друг Кораблик-Людка, у нее тоже раскрутка лагерная с Челябинской зоны. После мы с тобой, когда встретимся, я тебе о всех подробно расскажу, ладно. Вечером я хотела пойти и поругаться с одной козой, которая работает в нашем клубе, но меня позвала в гости Вера, помнишь, я тебе о ней писала, она дружит с Шабаровой Светой. После у них обглоталась с горя, что и тебя нет рядом и все так пусто кругом и жить неинтересно — 12 штук «теофед-ринчика». Мы с Корабликом не спали всю ночь, гуляли, пели на всю зону песни. А потом я села писать ерунду, это начальница просила 13 листов. Написала только семь, сейчас иду на работу. Ну ладно пошла, как работать буду, даже не знаю.

12.10.1981. Отработала кое-как, завалили браком и записали на комиссию по браку, завтра пойду, и между прочим, Кораблика тоже записали. Но, Светушка, брак не по моей вине, после объясню. Я психанула, хотела вообще уйти с работы, но удержалась, я должна дождаться мать, а потом я могу рваться к тебе. Мой малыш, не обижайся на меня, ладно? На работу приходили девчонки с Наташкой, пили чай. После смены пришли, и сразу легли спать. Потом проснулись, рванули с Корабликом на фабрику. Пишу тебе, и она мне из ложки капусту дает, я ей говорила, что сейчас возьму вот и напишу сюда, а она только улыбается и молчит. По фабрике погуляли, и я почистила себе хлястики — это входит в мою операцию, а когда кончилась смена, то мы пошли к девчонкам, пожрали, покурили и разошлись. Пришли в секцию, и я вышла в коридор дописать ерунду, которую давала начальница. После я пошла спать. Слышишь, милый мой ребеночек, время три часа ночи, пойду хоть вздремну. До завтра, целую очень нежно мою капризную, ревнивую девочку, моего сладкого цыганёнка.

13.10.1981. Пришла на работу, сплю на ходу, кое-как, еле-еле отработала, пообедала. Сейчас дописываю тетрадь для начальницы, сейчас пойду на брак, стала спорить и доказывать этим тунеядкам технологию. Доходила, дали наряд ~ три дня уборки. Но это ерунда, ты же знаешь, я им так наубираюсь, что сами рады не будут. В восемь вечера проверка, и я сразу лягу спать. Светушка, родненькая моя, как я не хочу быть в этой зоне, сегодня ночью сцепилась с одной надзорной — «Кармэн», она у меня забрала тетрадь начальницы и мой дневник. Я спокойно подошла к ней и сказала ей: «Кармэн, тебя никогда не били, так знай, ты будешь первой моей жертвой в зоне». Она начала возмущаться, я ей сказала, чтобы она вернула мне мой дневник, и она безмолвно отдала его и тетрадь начальницы, тут же и мы с ней тихо-мирно разошлись. Мой золотой, не ругай меня, ладно, но поверь, я сейчас могу сделать еще одно новое лагерное преступление, если меня не отправят на крышку, меня там будет ждать кое-кто (уголёчек). Ну ладно, мой сладенький, звонок на проверку, а после я сразу спать лягу, спокойной ночи, моя любимая девчушка, очень скучаю без тебя и сильно люблю тебя, ох, как хочу почувствовать тебя, твою нежность, ласку, ох и доберусь же я до тебя, берегись тогда, все ушки отгрызу и попку, у — вот. До завтра. Целую тебя очень нежно в твои маленькие капризные губочки, треплю за волосики черненькие, и глажу по головке. Ну ладно, пошла и ухожу в мир сказок к тебе, очень соскучилась. «СНЕГ»-«САТУРН»-«ТКАЧ».

14.10.1981. Мне осталось сидеть 2 года и 8 месяцев, как мало, а я еще с тобой не встретилась. Жду свидания, а оно будет 23, 24, 25 ноября, когда теперь буду на крышке, я даже не знаю, но начну действовать с 28 ноября. Новенького ничего нет, если не считать выговора в личное дело, за то, что хотела пожарить себе картошки. Но это мне на руку, а то будет суд и скажут, что мол нет ни одного нарушения. Вечером вышивала, готовлю тебе сразу два полотенца, сколько успею, сделаю, а остальное уже буду доканчивать на крышке, но постараюсь закончить пораньше. Ну вот и все, сегодня очень тосковала по тебе, ни на одну минуту не подумала о чем-то, только ты стоишь перед глазами. Я очень жду встречи, милый мой ребенок, отсюда уехать очень тяжело, дают сразу 6 месяцев ГКТ, мне будет очень трудно, но я выдержу, от всего откажусь, и от пищи тоже. Здесь в ПКТ и ШИЗО батарей нет. В ПКТ телогрейки и темные платки не дают, очень, говорят, холодно, но ничего, я пройду сквозь все преграды, но мы встретимся. Ну а теперь я ушла спать, завтра рано вставать, здесь время с Москвой на час раньше. До завтра, любимый мой человечек, целую много, много раз, всю, всю.

15.10.1981. Сегодня ровно месяц, как мы в разлуке, а кажется, что так давно. Ты всегда живешь в моем сердце, мой маленький, ведь ты у меня одна, в зоне об этом все знают и уважают за мое постоянство к тебе и преданность. Никто ко мне не прикалывает, если приглашают попить чаю, иду, пью, и с моих уст не сходит твое имя, очень многие меня называют твоим именем Светушкой. Сегодня новенького ничего не было, сходила в прачку и вышивала, а теперь спать буду. Тетрадь я начальнице написала, она поблагодарила и сразу подписала заявление на ларек на 4-е рубля. Спокойной ночи, очень люблю тебя, у ми-раю деточка моя, ох, и доберусь же я до тебя, все ушки отгрызу, носик твой резиновенький и потреплю твою черненькую головку. Ты волосики растишь, о, они наверное стали у тебя большие, да? Вот встретимся, я увижу. Ну ладно, пойду спать. Целую очень нежно твои губки. До завтра.

16.10.1981. Отработала смену, после ходила на политику и сразу там вышивала. Спать легла ровно в 7 часов вечера и до утра. Я стараюсь больше отдыхать, ведь когда мы с тобой встретимся, будет не до сна. Целую тебя, до завтра, мой миленький малышок-цыганок.

17.10.1981. Сегодня делали фотки, заявление у меня на ларек подписано, значит во вторник я отовариваюсь. Куплю чай, а на него тебе подарок ко дню рождения 1-го февраля, хочу купить тебе ручку с золотым пером по 32 рубля или по 21 рубль, здесь все дешево, так что подарок я привезу хороший. Сегодня суббота, отработала, потом пошла прямо в секцию, дружу только с верным другом Надей Зайцевой, она очень хорошая, характер, как у тебя, очень добрая, но знает кому чего дать, хорошо разбирается в людях. Мой малыш, очень хочу спать, в чем дело не знаю, наверное слабость, устала просто от зоны, сижу-mo много, да и ностро-ение без тебя нет, ничего мне не мило, девочка моя, слышишь: очень тоскую и люблю. Ложусь спать, может быть тебя увижу, почему я не увижу тебя во сне, может быть ты меня забыла? Нет, ты меня не можешь забыть, ведь я еще маленькая и непослушная твоя Анжелика, ты же не сделаешь ей больно и не дашь ей грустить, да? А то все волосики тебе выдеру и попку надеру, у — вот. Мой маленький, спокойной ночи, ухожу в мир сказок за своим цыганоч-ком-принцем, я же Золушка. До завтра, моя деточка, целую мою малышку.

18.10.1981. Сегодня воскресенье. Ходила с Надей в кино, смотрели фильм «Вечерний лабиринт». Кинокомедия, посмеялись. Потом ходила на репетицию, меня включили в программу, пою две песни «Зеркало», твою любимую, и нашу «Зачем цыган меняет только лошадей». Ты запретила мне петь, но ведь я не могу, мой милый малыш, ты же знаешь, что музыка — это ты. Не получается у меня песня «Зеркало», но я научусь. Новенького ничего нет, весь вечер вышивала, сейчас буду спать. До завтра, малыш мой милый, целую, скучаю и очень люблю.

19.10.1981. Перешила себе костюм, потом вышивала, сразу два готовлю тебе в подарок. Да, Заяц Надька подлежит амнистии, но не знаю, пройдет или нет. Сейчас на работу, неохота, а что делать? Жду от тебя письмо, я послала тебе открытки с песнями, но не знаю, получила ли ты или нет. Вечером пришла с работы, умылась, покушала, покурили с Зайчиком и теперь ложусь спать. Не дождусь, когда будет свидание, скорее бы, и сразу свалю отсюда. Моя деточка, иду спать, каждую минуту думаю о тебе, спокойной ночи. Целую очень нежно в твои капризные маленькие, пухлые губки и крепко обнимаю. До завтра.

20.10.1981. Настроение хорошее. У меня здесь есть подруга, я ее называю «Тюлью» — Тюлева Лена, я с ней поделилась о тебе, я сегодня вышивала и читала твои ксивы. Маленький мой черномазенький, любимый человечек, как я хочу к тебе! Боже мой, что ты со мной сделала, нет, это просто какая-то ненормальная любовь. Неужели это правда, что в разлуке еще больше можно любить? Деточка моя, я очень хочу к тебе, пожалей меня, возьми к себе. Меня Лена называет Света, я ей, рассказывала, когда подетски с тобой разговаривала, и она тоже передразнивает меня. Мой маленький, сейчас на обед, а потом я буду спать, ты же знаешь, когда мы работаем во вторую смену, я всегда сплю. Стараюсь отдыхать больше, потому что потом мне некогда будет отдыхать, я буду тебе ушки грызть, трепать твою черненькую головку и буду трогать пальчиками твой резиновый носик. Деточка моя, отработала, сейчас буду спать. Очень устала, до завтра, золотой мой ребеночек. Целую очень нежненько. До завтра.

21.10.1981. Ничего новенького не было, ждала от тебя письмо, но так и не дождалась, настроение неважное. Вечером получила бумагу напечатанную, я же тебе уже писала в дневнике, что я дала запрос в Калинин начальнику спец-части, так вот написали, что личные деньги, а не заработанные. Я потом тебе покажу этот документ. Я перевела деньги на вещь ~ довольствие, а в ноябре с ростом отоварюсь сразу на 7 рублей, а в декабре (4-го) отоварюсь и сваливаю на крытую, больше здесь делать будет нечего. Надька Зайцева просит, чтобы я подождала, когда она уйдет по амнистии, посмотрю как и что, а то и ждать не буду. Вечером после работы написала жалобу прокурорам Кали-нина и Москвы. Сейчас ложусь спать. Очень скучаю и тоскую по тебе, нет сил больше, но нужно держаться. Пойду спать, деточка моя любимая, роднее тебя у меня и нет никого, спокойной ночи, мой милый и добрый ребеночек, черненькая моя головушка, ох, и доберусь же я до тебя. Я вот здесь в зоне чувствую себя так, как будто никогда не была в этой жизни, но я не переживаю, мы свое нагоним, правда, Светушка. Ну ладно, до завтра. Целую.

22.10.1981. Ходила в прачку и в баню. Сильно устала. Сегодня ходила на генеральную репетицию, но ее не было, а завтра должен быть концерт. Вечером принесли письмо мне, я очень рада, что получила от тебя две открытки, мама написала, что приедет на свидание 27, 28, 29 октября, я очень довольна, завтра оформлю заявление на свидание и попробую отовариться. Спасибо, мой милый малыш, когда получаю от тебя весточку, то как будто нахожусь на седьмом небе. Что было бы, если у меня не было тебя, я умерла бы от тоски, да, у — вот. Сейчас написала ответ маме и тебе письмо и открытку с песней «Давай попробуем вернуть». Но я напишу тебе потом много, после свидания, а то ведь я не знаю, что к чему. А теперь я пойду спать, завтра утром нужно бежать в гладилку. Спокойной ночи, любимая моя девочка, не тоскуй и не скучай, скоро встретимся, все будет хорошо. Целую тебя очень нежно в твои губки-бантики. До завтра. «САТУРН» — «ТКАЧ» — «ЛОТОС».

23.10.1981. Сегодня я впервые отоварилась на четыре рубля, купила одного курева, потому что оно очень дорогое, купила чай. На работу не ходила, за меня осталась работать сменщица, а я выступала. Не думала, что меня так хорошо встретит публика. Теперь просят, чтобы я спела на 7 ноября. Концерт прошел отлично, я не работала почти всю смену. Хорошо, я хоть отдохнула, а то уже все пальчики у меня болят, у ~ вот. Нет тебя рядом, чтобы поцеловать их, и они у меня тогда болеть не будут, ты же сама хорошо знаешь. Помнишь, я тебе скажу «бобо», ты лизнешь язычком, поцелуешь и сразу все быстро заживает. Детка моя, очень тоскую по тебе. Сегодня подписала заявление на свидание 27, 28, 29 октября, скоро мы с тобой увидемся. Мне нужно еще бандероль дождаться, чтобы тебе рейтузы привезти. Мой сладкий ребеночек, очень устала, утром ходила в гладилку, отпарила себе френчик и погладила белье. Сейчас буду спать, да сегодня мы разговаривали с одной девчонкой, Валькой Кунцевич, она тоже едет туда, куда и я, ну мы с ней договорились насчет одного дела, чтобы быстрее уехать, писать ничего не буду, а вот, когда приеду, все расскажу тебе, что и к чему, поняла? Ну все, мой сладенький, я пошла спать, еще три денька и я пойду на свидание. Спокойной ночи, черненькая моя пушистая головка, спи сладко и пусть тебе приснюсь я. Целую очень нежно, всю-всю, всю. До завтра. «СНЕГ»-«ЭЛЕКТРОН»~ «ТКАЧ»~ «ГРУЗИЯ».

24.10.1981. Сегодня день прошел нормально. За две коробки чая купила тебе стереооткрытку за 60 копеек. На свидании поздравлю тебя через маму. Отрабогпала хорошо, остался большой завал, до свидания должна его скинуть. Пришла с работы, старшина запросила чаю, я попила и стала писать одно задание (выписки из постановлений), начальница просила. А сейчас я иду спать, а то дежурные гонят, время 2 часа 15 минут, проверка, целую очень нежно, скучаю, люблю сильно-сильно, до завтра мой милый ребеночек. Я побежала в свой мир сказок.

25.10.1981. Светушка, родненький мой, как я по тебе соскучилась, всю смену о тебе думала и завалилась, ужас, до свидания и не разгружусь наверное, но ничего. Мой сладкий, день прошел однообразно, ничего новенького не было, весь день провалялись в постели, вышивала, кино смотрела «Желаю успеха» и по телевизору «Это все о нем». Моя деточка, играет музыка «Маэстро» и я плачу, помнишь, мы под нее танцевали, мой сладкий, женщина моя любимая, когда я тебя увижу, а? Сейчас буду спать, даже страшусь остаться в одиночестве. Приготовила для тебя в подарок песню «Давай попробуем вернуть». Я ее пою каждый день. Мой маленький, ухожу, прямо пописать не дадут эти дежурные, прямо, как сяду писать, так они идут, ну ладно, завтра напишу. Целую тебя очень нежно, скучаю, тоскую. До завтра мой милый добрый цыпленочек.

26.10.1981. Сегодня Надька Зайцева ходила на комиссию три раза и оказалось, что это не она подлежит, а другая, значит 5 декабря я закрываюсь в ПКТ, а там на крытую, все будет хорошо. Вечером пришла с работы, сходила в баню, подписала у Моревой заявление на свидание, прошила весь свой завал, выполнила поручение начальницы и теперь иду спать. Надька меня накрутила, завтра будет свидание. Мама выехала в 11 часов 35 минут сегодня. Завтра утром будет здесь. Ну, а сейчас я пошла спать. Спокойной ночи мой сладкий, люблю сильно, сильно, жду встречи преданно и честно, ни одна здесь не скажет обо мне плохо, хожу в твоем бантике. Светушка, на свидании попрошу маму, чтобы выслала тебе бандероль и мне тоже послала. Ну все, я пошла спать. Спокойной ночи, мой сладенький, до завтра, целую очень нежно. «КЛЕН».

27.10.1981. Сегодня встала утром рано, накрасилась, развела кудри. Жду маму, во сколько приедет — еще не знаю, время 4 часа утра. И не спится. Сладкий мой, надо скорее дергать отсюда, очень хочу тебя видеть, но пока невозможно, нужно много еще выдержать. Ну ладно, побежала на работу. Побежала, а то уже развод. Целую тебя, не знаю теперь, когда доберусь до тетради, могут вызвать на свидание прямо с работы. Ну да ладно, после свидания напишу. Целую еще раз очень нежно.

30.10.1981. Здравствуй, милая моя Светушка. Сегодня только пришла со свидания ~ трое суток с выводом на работу. На свиданке покушала всего, но без аппетита, тебя не было рядом, поэтому и ничего не лезло. Разговаривала с мамой, она мне говорит: «Люб, а мне кажется, что у вас со Светой более серьезно, чем я думала». И я ей сказала правду, что я тебя очень люблю и живу с тобой. Она удивилась, сначала начала отговаривать, говорила, что ты меня обманешь и т. д., ведь ты же цыганка, что ни на какую крытую ты не пойдешь. Но после долгих объяснении она все поняла и поверила тебе, она уже противоречила своим словам, а в последний день спросила, какого числа я буду срыватъся, ей сказала, что 5-го декабря, заодно и дождусь бандероли. Она спросила почему ты, Светушка, ничего у нее не просишь, она тебе все вышлет, что нужно. Я ей сказала, что на крытой можно зеленый чай до 300 граммов, мама обещала нам на сухари все выслать. Разговаривали о разном, о суде нашем, она написала такую жалобу, что там в Верховном обалдели. Сейчас она будет подавать на пересуд. Нас осудили неправильно. Я ей тобой все мозги проканифолила, пела на цыганском языке. На свидании я была вместе с Любкой Рахимовой. Сделали грев: три мешка с едой, и парфюмерией — это успели спрятать девчонки. А глазное чисто чай, теофедрин, духи, все заначили, и сигареты английские и «Космос» — это все лежит у опера на столе. Двух девчонок, которые взяли наш грев, посадили в ШИЗО на десять суток. Светушка, очень обидно, что главное я все заначила, у меня были шансы все вынести, меня не шмонали, но ведь я не знала, что меня не будут шмонать. Здесь очень строго, вольняшкам родителям невозможно ничего пронести, даже чаю. Но мать все принесла, она кого угодно обманет, ты же сама знаешь, какая у нас с тобой мама аферистка. Этот чай, который я пронесла, пила сама, я ведь не спала на свиданке ночью, все кушала и кушала и болтала. Так что приеду без чая и без колес, моя девочка, но мне ничего не нужно, лишь бы ты была рядом. Я пронесла немножко чаю и одну упаковку теофедрина. Но это у меня тебе на подарочки. Преобрела много хорошего. Вышла со свиданки, познакомилась с одной девчонкой Людкой Мизиньчиковой. Хорошая девчушка. Она мне подарила для тебя специально авторучку, блокноты, красивые открытки и так подогревает хорошо. Ну вот, вроде и все более, подробно я тебе все расскажу, потому что если все писать, то и тетради не хватит. Ну ладно, иду спать. Спокойной ночи. Целую очень нежно. До завтра.

01.11.1981. Светушка, доброе утро детка моя! Получила от тебя письмо от имени уголька. Умница, и не подкопаешься, как написала, молодец. Настроение отличное. Весь день провалялась на людкиной постели, сходила в баню, в кино «День праздника». Вечером ходила на репетицию. Светушка, прости, я дни перепутала, 3-го ходила в баню, мне Надька Зайцева отдала от тебя письмо. А 1-е воскресенье, ходила па репетицию, буду на 7-е ноября петь две песни «Ищу тебя» и «Это ошибка» ~ хорошо получается, ты меня прости, пожалуйста, ладно? Ну, когда я пою, я думаю только о тебе. Милый мой ребенок, когда мы с тобой встретимся, а? Скорей бы 5-е декабря, я хочу 17 ноября отовариться и 4 декабря, а уж потом сваливать отсюда. Все начальство в курсе дела. А теперь иду спать. Весь день сегодня вышивала тебе полотенце, очень устала. Спокойной ночи, мой сладенький цыпленочек, знай сомэ древан камам тут. Палиян. До завтра, мой золотой.

02.11.1981. Доброе утро, мой сладкий. Чувствую себя хорошо, настроение бодрое. Весь день вышивала, боюсь не успеть. Пообедала, немного поспала. На работе мне принесли от тебя открытки, на конверте написано «уехала», значит ты уже в дороге, какая же ты у меня умничка. Теперь дело за мной. После работы в 23.00 меня вызвала к себе начальница. Спросила, точно ли я хочу на крытую, я сказала «да», она даже не стала меня отговаривать, поняла, что все бесполезно, у меня своя цель, так что все бесполезно. Спросила, какого числа и кто моя жертва, и что я хочу натворить. Я ей назвала дубачку «Кармэн» и осужденную председателя колонии Шандаровскую. Она мне сказала, что сначала я до Нового Года посижу в ПКТ, а потом в конце января отправят. Я ей сказала, что если в течение 10 дней мне не сделают суд, я им такого натворю, что за 10 лет не разбуздают. Светушка, родненькая моя, когда получила письмо от тебя, Уголька, ты написала шесть листов письма, а ты уехала, значит все зря писала и выслала с 7-м ноябрем стерео-открытку, значит ты ее тоже не получишь, узнаю у одной девчушки завтра адрес крышки и черкну тебе. Ну а теперь я пойду спать. Спокойной ночи, мой милый принц, Золушка твоя очень устала и хочет спать. Всего хорошего, ухожу в мир сказок, моя хорошая девочка. До завтра. Целую тебя очень нежно в твои бархатные губки. А в воскресенье пойду и буду списывать тебе песни, у нашего руководителя есть почти все. Ну все, я ушла, еще раз целую. До завтра.

03.11.1981. Светушка, здравствуй моя детка. Сегодня перевела деньги на каптерку и сразу высчитали аванс 4 рубля. Настроение хорошее, знаю, что ты уже на месте и мне уже спокойно. А я приеду обязательно, только попозже. Мальчик мой милый, я очень хочу к тебе, увидеть тебя, поговорить, у меня очень много новостей. Сегодня послала маме поздравительную открытку с Октябрем, которую ты мне выслала и там написала, что я получила от тебя письмо и открытки, что ты сообщила мне прямо на конверте «уехала». Мама теперь знает. У Галки Бакуловой завтра возьму адрес крышки. Мы с ней разговаривали. У нее сидит там половина «Муха». А Галку вывозили с зоны в Вышний Волочек, но не приняли ее там, она встретилась с Наташкой Васильевой, ее, оказывается, угнали с крышки в Волочок. Ну, писать много не буду, приеду — все расскажу. А сейчас я пойду спать. Спокойной ночи, мой золотой ребенок, знаю есть ты, ждешь меня, как Бога, ничего, мой сладкий, потерпи, скоро приеду и увидимся. Целую очень нежно твои маленькие губки, хочу их целовать бесконечно, сейчас это невозможно. До завтра.

04.11.1981. Доброе утро, детка моя Светушка, сегодня был смотр одежды и шмон. Загнали всех в клуб, посмотрели документальные фильме про войну и про Ленина. А потом начали по одному шмонать. Мы все вышли на улицу и нажали на ворота и все убежали. Только прибежали в отряд, по селектору сразу Саркисов объявил вторичное построение. Мы вышли, он нас поругал немного и распустил. После я повышивала немного, потом пообедала и легла спать. Из-за шмона на чае позже вышли на работу. На работе настроение было хорошее и я строила планы за машинкой, как быстрее попасть на крытую. Молков вышел, теперь мне легко уехать. Он знает, что я не хочу быть в этой зоне. С Людкой Миз бегали, пили чай, она отоварилась. После работы пошла к ней в 8-й отряд, покушала, покурила и что ни слово, все твое имя. Все до сих пор поражаются в зоне, говорят многие, что у нас с тобой настоящая любовь. Многие в отряде называют меня твоим именем Светланой и начальница зовет Света-Уголек. Пришла от Люды и сразу легла писать дневник. Сейчас немного повышиваю и буду спать. Ну, я пойду, ладно. Спокойной ночи, мой милый добрый ребенок, до завтра. Целую тебя очень нежно, очень сильно люблю и скучаю, умираю без тебя.

05.11.1981. Доброе утро, мой сладкий. С Людкой ходили в прачку, она стирала, а я купалась в корыте. Она меня мыла сегодня. Стирать не могла, очень болят пальчики. Скорей бы 5-е декабря, хоть отдохнуть. Пообедала, поспала, потом раскроила себе юбку к празднику. На работе чифирила с Людкой, прибежала, завалилась, но к концу смены развалила завал, шила юбку, сумочку под конфеты. Пришла с фабрики, побежала к Людке, покушали, покурили. После пришла в отряд, немного повышивала, а теперь иду спать. Спокойной ночи мой милый малыш. В коридоре у Людки встретила Галку Бакулову, спросила, где она видела Васильеву Наташку, она сказала, что в Калининской тюрьме. Их всех перевели в 61 камеру за сожительство. Ну ладно, иду спать. До завтра, любимая моя девочка, целую тебя очень нежненько. «КЛОТ» — «ЭЛЕКТРОН» — «МАГНИТ»-«ТКАЧ».

06.11.1981. Доброе утро, мой сладкий. Сходила па завтрак, забежала к Людке. Потом раскроила юбку, взяла на работу ее. Прошила мало. В другом цехе была музыка, шить было некогда. Слушала одну песню, очень хорошую. Людка Кораблева обещала мне ее списать. Я очень плакала под нее. Кончилась смена, я пошла покушала, после вышивала прямо на постели, в 3 часа уснула, горел в секции свет, потому что все делали торты. После уснула, пожелав тебе спокойной ночи, ведь я сегодня плакала навзрыд, перед работой по радио по программе в «Рабочий полдень» пела Софья Ротару песню «Край» и Евгений Леонтьев «Ненаглядная сторона». А в развод мне Маринка, девчонка одна, мы с ней были на свидании, ее сестренка прислала мне песню, которую поет Леонтьев про сентябрь. Я ее берегу. А теперь сплю я. Спокойной ночи, мой сладкий, целую очень нежно. До завтра, нежный мой ребенок. Когда я тебя увижу? «БОГИНЯ»-«ЛОТОС»-«ХОТОС»-«ХЛЕБ».

07.11.1981. Любимая, с праздником тебя. Сегодня праздник. Я вспоминаю его год назад. Ты была рядом и для меня это действительно был праздник, а здесь одна, горечь на душе. Бугор Танька Верещагина пригласила меня к себе. Я скушала два торта за тебя и за себя, ты же не кушаешь маргарин, я же знала, но для тебя я оставила конфеты разные, очень вкусные, когда приеду, ты их скушаешь. Очень много пела, выступила очень хорошо, пела наши с тобой любимые вещи «Это ошибка» и «Ищу тебя», а вечером при Галке Бакуловой под гармошку пела «Зачем цыган меняет только лошадей». Пробовала танцевать танго, но ни одна здесь не умеет. Я Галке говорю: «вот бы сейчас моего уголька», — она улыбается. За песню я получила приз — расческу, очень аккуратненькая, я тебе ее привезу, ладно. Люда меня ругает, почему не прихожу кушать. Светушка, она хотела тебе нажаловаться, говорит, что скажу все Угольку, что ты не кушаешь, а что я могу сделать, если у бугра накушалась до отвала и сала и разных консервов и торты? И кругом чай. Меня пригласила еще еврейка Алька, она с Вышнего Волочка, мой кент по зоне с первого отряда. Потом приехала сюда девчонка с Болонка, она тебя знает, в закройном работала, она 24-го марта освободилась, а 23-го выходила как раз из ПКТ, фамилия ее Власова, ты ее видела. Она очень удивилась, но нас поддержала. Сейчас накрутила волосы, ведь Надька Зайцева — парикмахерша, завтра меня 8-й отряд пригласил к себе на вечер, надо быть тактичной и порядочной. Светушка, удивительного много, никто ко мне не вздумал здесь приколоться. Правильно ты меня учила, следить за своим поведением и быть строгой к себе. Ты знаешь, Светик, милая моя девочка, я у Галки спрашиваю, что говорила ей Васильева Наташка. Она сказала, что очень хорошая пара и очень рада за ней:, что мы не отступаем от своего плана. В общем говорила только хорошее. Мне было очень приятно это слышать и радостно. Сегодня я не вышивала, некогда. Сейчас, пока свет не потушен, немного повышиваю и буду спать. А тебе я желаю спокойной ночи, целую, миленькая моя мама, бабулечка — Света, дай ушко отгрызу и попку — вот. Мой сладенький, я умираю без тебя, так хочу тебя, девочка моя, не могу, такое ощущение, как будто твои ласковые нежные руки гуляют по всему моему телу. Ой, Светушка, как я соскучилась, ужас. Ну ладно, я не буду себя расстраивать. До завтра. Сплю.

08.11.1981. Посмотрела фильм, первую серию вчера, сегодня вторая — «Чрезвычайное Прошествие». Такой фильм хороший. Сегодня вышли девчонки из ШИЗО, которые брали грев. Но я к ним даже не подошла, для чего? Я же не нищая, как они. Мой милый малыш, я целый день вышивала, никуда не ходила, только вечером сходила в 8-й отряд на вечер, спела песню «Маэстро» и мне дали книгу. А после я пришла в секцию и смотрела до 11 часов концерт по телевизору, зарубежная эстрада. На душе очень скучно, плохо мне без тебя. Здесь такая зона, только одна пидорастия на уме, все е…утся по двадцать четыре часа в сутки, и работа. Музыки нет, черт чего. Скорей бы отоварка и сдернуть отсюда. Сейчас я ложусь спать, спокойной ночи, мой сладенький, спи спокойно и помни всегда, что тебя я очень люблю, за тебя пойду в огонь и воду, знай, что ты моя жизнь. Я живу в этом хаосе только твоим именем. Целую очень нежно. «ТКАЧ».

09.11.1981. Отработала кое-как. Смена прошла быстро. Сегодня дважды была проверка. Галка Бакулова свое гонит, попыталась сделать побег: с двумя девчонками плоскогубцами обрезали провод и сработала сигнализация, ее посадили в ШИЗО, она порезалась стеклами и мойками. Творит дело, а мне завидно, я буду еще хуже творить. Все менты знают, что я собираюсь на крытую, но я хитрая и напишу заявление и отдам 6 декабря в понедельник, в Москву, они меня закроют сразу в ПКТ, я знаю, что я буду творить, и они не закроют, я им остановлю все производство, а им этого не нужно. Начальница смеется, пусть смеется, она думает, что я не сделаю. Светушка, ты же меня знаешь, что задумаю, из башки не выбьешь, я ей такое натворю, что за пять лет не распутается. Мой сладкий, Вальку Бессонову, мою подругу, затаскали опера Вавилов с Климовичем, на нее дали показание, что якобы она была, я знаю всех людей, кто там был, ну пусть сами ищут на то они и опера. Пришла от опера вечером, после встречала с девчонками Гальку Ермолову с ШИЗО, попили чай, не спали долго, читали на всю секцию «Человек и закон», а я вышивала, теперь ложусь спать, время 2 часа. Спокойной ночи, любимый, целую очень нежно, тоскую. До завтра, мой милый малыш. «СТОН» — «ХОТОС».

10.11.1981. Доброе утро, мой милый ребенок. Отработала кое-как, настроения совсем нет, ты может быть когда-пибудь подумаешь, что твоя Любушка — тунеядка, я стала почти такой. После работы поносилась по зоне, потом сходила на ужин, поспала, а ночью вышивала. Сейчас иду спать, может быть во сне тебя увижу. Детка моя, вставала с твоим именем и ложусь, жизнь совсем пустая и неинтересная стала. Скажи, Светушка, где набраться сил? Скажи, а? Скорей бы увидеть тебя. Погрызть тебе ушки, потрепать волосики, даже поругаться не с кем, у — вот. Ну ладно, пошла я спать. Спокойной ночи, мой хороший мальчишка, до завтра. Скоро долго не придется тебе писать, ведь буду все делать через ШИЗО. Ну ничего, я пройду через все преграды, лишь бы быть рядом. Целую тебя очень нежненько. До завтра, мой цыпленок, мой черномазенький.

11.11.1981. Доброе утро, мой сладкий. Сегодня меня чуть не посадили в ШИЗО и оттуда в ПКТ, вызвал опер Зуб ков. Я ему сказала, чтобы меня вывезли на крытую. Начальница ему все рассказала. Там было все начальство и Молков, и Саркисов, и Вавилов, в общем все. Начали меня стращать. Малков сказал, что на этот 81-й год лимит на крытую выполнен. Спросил, есть ли у меня нарушения, я сказала, что нет ни одного замечания, но, если есть, потому сроку — ПКТ, то он может отправить меня на крытую не в Новозыбково, а куда-то на Восток. Но меня не напугаешь, я не в одну зону не войду, хотел меня в Кострому отправить, но я сказала, что у меня там есть соперница. В общем, все не опишешь, приеду все расскажу, не хочу, чтобы кто-нибудь читал все это. Я обещала, что 7-го декабря приду сама с заявлением на крытую. Перешла в другую бригаду к Людке Увадевой. Бригада очень хорошая, сильная, им сказала, что только на 20 дней, она согласилась, а в первых числах даст ученицу, я ведь закрываюсь. В ПКТ начну действовать, как ~ напишу позже. Заранее приготовлю листовку вместе с заявлением, отдам Зубкову, чтобы было алиби. Светушка, ты же знаешь меня, я молчу, могу не нарушать, но если начну действовать, то держись. Моя сладкая, осталось немного. Малков сказал, что если я ничего не буду делать, то на крытую он и так меня отправит, а я буду под распиской гулять на зоне. Но я никому не верю, после лагерной раскрутки. В общем, приеду, обо всем поговорим, ладно? Пришла, попила чай с бугром Людкой У., после повиливала и сейчас буду спать. Очень устала. Спокойной ночи, сегодня всю смену думала о тебе, как мэ кагиаги тут, ужас, если бы ты только знала, я знаю, что ты моя любовь, искренность и преданность чувствуешь на расстоянии. Ну ладно, я пошла, целую очень нежно. До завтра уголечек, мой черненький, сладкая моя женщина, любимая, ох и замучаю же я тебя, у — вот.

12.11.1981. Сегодня прошел день хорошо. Работала в 27-й бригаде, подала 380 единиц. Всю смену с бригадиром и ее подругой Людой Антоновой пили чай. Они соберут меня в крытую ~ Надька Зайцева, Любка Рахимова, Людка Meзинчикова проводят, все будет нормально. Скорее бы 7-е число, отоварюсь сразу на 7 рублей и можно трогаться. Мой сладкий, сегодня читала твои ксивы и так захотела к тебе, что слезы навернулись и заплакала, мне так плохо без тебя. Переселилась в 27-й, лежу одна, ни с кем не разговариваю, вышиваю полотенце, читаю ксивы и целую их. Я очень люблю тебя, Светушка, как хочется закричать что люблю, но кому, тебя нет, а эти люди не поймут, что такое настоящая любовь. Сейчас я буду спать, сначала почитаю книгу «Ищите ветра в поле», автор Алексей Грачев. Говорят, хорошая книга. Но я, как всегда, одну страницу прочту и спать лягу. А ты спи, мой милый малыш. Спокойной ночи. Спи сладко-сладко и пусть тебе приснюсь я. До завтра. Целую тебя в губки, щечки, носик резиновенький, в шейку, так хочу, чтобы ты обняла меня, ой, Светушка, закрою глаза и все вспоминаю, так хорошо, детка моя, я тебя замучаю, когда встретимся, ни на минуту не отпущу от себя, буду смотреть и любоваться. Ну все, я ушла в мир сказок. Целую. До завтра.

13.11.1981. Здравствуй, мой золотой. Отработала хорошо, нового ничего нет. Весь вечер вышивала, а сейчас ложусь спать, очень устала. Еще много нужно вышить, мне нужно подарить тебе вовремя, поняла? Ну все, я сплю. Спокойной ночи. Очень скучаю по тебе, милая моя, любимая девочка. Скорей бы встретиться. Целую очень нежно, всю, всю. До завтра. «ЛИСТ».

14.11.1981. Доброе утро, мой хороший уголечек, отработала хорошо, после работы хотела пойти в баню, но получился целый скандал с больницей. Я чуть ли по башке не настучала, но она все-таки пустила. Видишь, Светушка, я заболела как женщина в четверг 10-го и хотела идти в прачку со своим отрядом, но я решила сначала посоветоваться с Людкой Мизинчиковой и она мне сказала, чтобы я не ходила, раз болею, пойдем вместе в субботу. Но я и понадеялась на нее. А она взяла и сходила в пятницу с одной девчонкой Ольгой, а в субботу со мной не пошла. Я на нее очень обиделась. Светушка, ведь так друзья не поступают? Я постирала, помылась, сходила на ужин, на проверку и легла. Спать. Конечно, всегда вспоминаю и желаю спокойной ночи тебе. До завтра, любимая моя девочка. Целую тебя очень нежно. «САТУРН».

15.11.1981. Сегодня воскресенье. Сходила на завтрак. Потом в кино ходили с Надькой Зайцевой. Смотрели фильм «Повторная свадьба». Очень хороший, нам он понравится. В главных ролях Миронов. Приеду, расскажу. После кино пообедали и я начала искать свою ложку, которую подарила тебе. У меня все поукрали, платок на голову, кружку, ложку. Но сегодня я все нашла у посторонних людей. Теперь у меня все на месте, и я очень довольна. Телевизор смотреть не разрешили и только я написала жалобу прокурору, вечером сразу дали смотреть кино. А так весь день вышивала. Вечером немного попела, и после проверки в 8 часов легла спать. Очень за день устала с вышивкой, но я знаю, что это для тебя, любовь и терпение к тебе преодолевают все усталости. Все, я сплю. Целую очень нежно. До завтра. «ХОТОС»-«ЛОТОС»-«КЛЕН»-«ТКАЧ».

16.11.1981. Доброе утро, моя милая девочка. Сходила на завтрак и сразу залезла к себе на койку вышивать. До обеда вышивала, после обеда уснула, видела тебя во сне. После пошла на работу, отработала отлично. Прошила около 400 единиц. На проверке выматюгалась в рот с пожарником, за то, что в ночную меня записали, что я якобы курила в строю. Теперь напишет рапорт и завтра вызовет начальница. Черт с ними, пусть вызывают, мне все равно. Я еле сдержалась, чтобы его не ударить. После работы пришла, умылась, немного повышивала. А сейчас иду спать. Спокойной ночи, мой сладкий, ухожу в мир сказок, пойду, поищу тебя там, может увижу. Самое главное, чтобы ты меня помнила, а я тебя никогда не забуду, ты же моя и я тебя никому не отдам, потому что люблю умеренно и преданно. Ну все, я ушла. Целую тебя очень нежно, глажу волосики твои черненькие, целую гложи твои, золотой мой, помни меня всегда и знай, что я всегда буду перед тобой чиста и преданна, потому что сильно люблю. До завтра.

17.11.1981. Светушка, моя родненькая девочка, доброе утро. Сегодня купила в книжном ларьке тебе в подарок две книги, правда, они дешевые, но не в цене дело, они сами по себе очень интересные. Купила настоящий календарь, открытки, два набора городов Владимир и Суздаль. Моя сладенькая девочка, пока стояла в очереди, замерзла, как цуцик, опоздала на обед, спасибо на раздаче дали покушать, а то бы голоднейшая я была бы. Спать после обеда было некогда, вышивала. Отработала хорошо, правда у одной Тоньки стоял оверлок, по норму мы все равно дали, даже больше. После работы решила дать нашему бугру почитать твои ксивы, которые ты мне писала в ПКТ, она прочла и говорит: «Вот это любовь», теперь она меня не будет удерживать, наоборот поможет, она на днях мне уже говорила об этом, я ей дала три ксивы, а сегодня остальные. Рапорта на меня пока нет, пожарник выходной пока, по думаю, что будет, да еще и мент с куревом застал. Светушка, здесь очень странные порядки, например, если ты куришь в неположенном месте, то лишают курева, если варишь чай, то лишают чая и покупай тогда одну еду. На счет этого хорошо. Сейчас немного повишиваю и усну. Я пошла, мой дорогой. Спокойной ночи, любимая моя женщина. Целую тебя очень нежно и обнимаю. Скоро 7-е, осталось немножко, и на этом я закончу пока писать с 7-го декабря, тогда еще буду писать неизвестно, пройти нужно очень много. Ну все, я ушла, до завтра.

18.11.1981. Здравствуй, моя милая девочка. Сегодня я проплакала весь день, болели желудок и печень, я уже не хотела идти на работу, но вроде полегчало, и я пошла. Завтра мне дают ученицу на мою операцию, а сама я буду работать смежником-операционником. Он почти нечего Tie делает, если где крой урезан, пойдет в закройный и подрезает. Работа «не бей лежачего». Скоро лягу на низ, но до 7-го. Я решила твердо ехать, я же умираю без тебя, милый мой цыганёнок, как же я могу здесь остаться, а? Сейчас предложи мне свободу, я не пойду, потому что очень люблю тебя и приду по зову своего сердца. Сейчас буду вышивать, а потом спать. Завтра наш банный день, я пойду постираю и помоюсь. Теперь у меня три домашних простыни и хорошая упаковка. Мне Людка-«Цыпа» оставила простынь, а упаковку отдала бабка, которая работает в поликлинике, она ушла по амнистии. Ну ладно, я пошла, детка моя сладкая, любимая моя женщина, спокойной ночи, целую тебя очень нежно, ой, как я хочу тебя, Светка, ну, держись. Приеду, замучаю. До завтра. «ТКАЧ».

19.11.1981. Доброе утро, мой золотой. Сходила в прачку, помылась. После обеда легла, поспала до работы. На работе ничего почти не делала, только обучала ученицу на свою операцию и проверила в начале смены крой. Очень устала, завтра пойду в гладилку. Сейчас ложусь спать. Работали до 12 часов ночи. Время 1 час 30 минут ночи. Спокойной ночи любимый мой человечек, очень скучаю по тебе, «дунюшка» тоже очень соскучилась, совсем скрылась от всех из виду, бережет себя для тебя. До завтра, моя кисонька, люблю тебя больше жизни своей. Целую очень нежно, всю, всю. «ЛИСТ».

20.11.1981. Сегодня у меня плохой день. С утра пошла в гладилку. Встала в 5 часов утра, а гладилку открыли в 6 часов. Я пришла обратно и уснула до 8 часов прямо в одежде. Потом проверилась и пошла гладить до завтрака. Пришла в столовую, опоздала на две минуты. А у нас стол такой голодный, как не придешь, так нет никогда хлеба. Я разругалась со всей бригадой и ушла опять гладить. Вдруг меня вызвала одна девчонка, Людка Короткова, и сказала, чтобы я пришла в секцию. А до этого я еще возмущалась в гладилке, и одна баба услышала и передала все бугру Людке Урвачевой. Я пришла, Людка и говорит при всей секции: «Анжик, если тебе не нравится у нас, уходи в свой 17-й». Я вспыхнула и ушла. На обед я не пошла. Людка У. дала мне еще утром пайку хлеба. Так она пролежала у меня до самого вечера. Я психанула, та баба все перевернула, весь мой базар в гладилке, и я решила в этот день срываться, Написала заявление на крытую, листовку. А когда все собрались идти на работу (у нас на замок секцию закрывают), Людка со своей подругой увидели, как я собрала коробку, вынесла матрац. Они опешили и спросили в чем дело. Людка подошла ко мне, извинилась и сказала, что с этим разберется, что мол я обещала уехать, а сегодня 20-е, в общем, она мне все втащила в секцию и мы ушли на работу. Кое-как отработала, попила с ними чай. Пришла с работы и легла, но потом решила покушать. На тумбочке лежала моя пайка хлеба, и я не успела его взять, как его украли. Я подошла к Людке У. и сказала. Она в рот отматюгала всю секцию, а потом ее подруга нашла мне стакан молока, дала хлеба, и я покушала. Светушка, знаешь, они очень давно сидят в этой сучьей зоне — 6 лет и остались людьми. А ведь здесь их почти нет. После покурила, лежа написала запись в дневник и сейчас ложусь спать, очень устала, нанервничалась за день. Спокойной ночи, кошечка моя, люблю и сильно тоскую. Целую тебя очень сладко и нежно. До завтра.

21.11.1981. Светушка, доброе утро. У меня сегодня горе. Я сильно плакала. Я вышивала тебе целых два месяца полотенца два, сегодня стирала в соленой воде и они полиняли. Я этого не переживу, детка моя, столько в них было вложено труда, любви, преданности, чистоты, а так попортить. Прямо не могу, надеюсь, что еще отстираю, а если нет, то прости, ведь я тебе готовила ко дню рождения. Боже мой, я буду их стирать каждый день, а в хлорку жалко бросать. После покушала и уснула до работы. На работе разобрала крой, занесла в закройный некоторые детали, после пошила немного, сшила Людке У. две наволочки, подали 360 единиц. Да, Светушка, шла на работу, было темно, а вышла, снегу по колено. И так хорошо на улице, я тебя сразу вспомнила. Если бы ты была рядом, то я бы в тебя бы кинула снежком. Но, увы. Тебя нет рядом со мной, ты живешь в моей душе, в моем сердце. Многие здесь завидуют моей преданности к тебе, но они никогда не поймут, что такое настоящая любовь женщины к женщине. Правда? Пришла с работы, покушала с Зайцевой и опять пошла стирать полотенца и так будет каждый день. Ну а сейчас я буду спать, время 2 часа ночи. Здесь время на один час позже чем в Москве. Спокойной ночи, мой маленький цыганеночек, целую тебя очень нежно и грызу ушки и головку, ну ~ вот. До завтра.

22.11.1981. Сегодня воскресенье. Сходила на проверку, позавтракала, сейчас ухожу в кино «В день свадьбы». Приду, напишу дальше. Я пришла, мой милый малыш. Посмотрели с Зайцем кино. Фильм такой хороший, одна любовь. А я сидела и представляла нас, как мы будем отдыхать одни на море, я ведь помню хорошо твою мечту. Покушала, немного на лестнице попела, потом начальница 11 отряда дала нам телевизор, лишь бы мы не орали. Я посмотрела немного и уснула. Проснулась к фильму, 5-я серия «И это все о нем». Посмотрела его, сходила на ужин. После ужина покурила в туалете, по телеку посмотрела «Международную панораму», сходила на проверку, немного попела и сейчас ложусь спать. Кончился стержень, дописываю чужой ручкой. Спокойной ночи, мой сладкий. Полотенца оба испортила, но ничего, больше не буду вышивать — напрасный труд, линяют нитки. Целую тебя очень нежно и обнимаю. Завтра в ларек пойду пораньше, бугор отпускает половину второго. До завтра. «ЛОТОС»-«ТКАЧ»-«МАГНИТ».

23.11.1981. Сегодня отоварилась на 7 рублей. Купила одного курева, 200 грам конфет, и ничего. Настроение хорошее. Хочу тебе авторучку с золотым пером купить за чай, если получится, то куплю в подарок ко дню рождения. Купила тебе полотенце махровое, я им пока буду пользоваться, приеду, отдам тебе. Мой сладкий, капелька моя родненькая, сходила на ужин, а после проверки уснула до утра, как ложусь вообще, мгновенно говорю тебе «спокойной ночи», целую, как всегда ночью и засыпаю. До завтра, моя любимая девочка. «ХОТОС»-«ЛОТОС».

24.11.1981. Доброе утро, Светушка. Настроение хорошее, отработала отлично, шила сегодня, был большой завал, за час до конца работы сидела в цехе и курила. После работы пообедала, хотела прошить костюм подруге Власовой Вальке (она приехала в зону, освобождалась 24 марта с Вышнего Волочка, она работала в закройном и нас хорошо знает), но машинка была занята, она у нас стоит прямо в гладилке. Пришла в секцию, были проводы 2-х цыганок, которые уходили по амнистии, пели, пили чай. А я лежала на кровати, вспоминала тебя и плакала, ведь ты все равно лучше всех поешь и танцуешь, ты мне подари, пожалуйста, танец, на 21 июня, ладно? К твоему дню рождения я не попаду, но не беда, как приеду, сразу отметим, ага? Сходила на ужин, на проверку, с Надькой Зайцевой не разговариваю, почему обиделась — не знаю, но ты же знаешь меня, я ведь первая никогда не подойду, нужна буду, сама подойдет, правда. Сейчас ложусь спать, очень устала. Спокойной ночи, моя сладкая женщина. Люблю тебя больше своей жизни, помни об этом всегда. До завтра. «ТКАЧ»-«СТОН».

25.11.1981. День прошел хорошо. После работы покушала и уснула до самого ужина. После проверки легла спать. Сегодня посадили Людку Мизиньчикову «Ксюшу» в ШИЗО с переводом в ПКТ на 6 месяцев за драку на работе. Она ножницами одну бабу ударила. А 7-го пойду и я в ШИЗО. Ко мне сегодня на работе подходил главный мастер и предложил быть бугром, но я категорически отказалась. Я знаю, что жила бы здесь, как королева, но нет тебя и мне не мил этот мир, поеду в твой мир, ладно? Ты только жди меня. Я спокойна, потому что всегда верю тебе. А обо мне не один человек не скажет плохо. Я одна, даже ни с кем не кушаю. Сейчас ложусь спать, читаю твои ксивы, целую, некоторые смотрят на меня, но они никогда не поймут тех чувств, которые я питаю к тебе. Сейчас была пятиминутка. И мне дали наряд по секции дежурить, но я отказалась, Светушка, ты же знаешь меня, моя сладкая. Людка Антонова сказала, что скажет про меня начальнице, да мне все равно, я всю администрацию ненавижу, представляю, сижу на постели, перед глазами начальница, стукнуло бы мне в башку, и я бы кинулась на нее, вот тебе и еще срок, да? Зачем они мне нужны, правда? Ну, ладно. Черт с ними, сейчас почитала «Человек и закон» и сплю. Спокойной ночи, моя сладкая женщина. Скорей бы 7-е — сорваться. Надоело все, кушать в ШИЗО не буду. Целую тебя очень нежно, как я хочу тебя, Светушка, Боже мой, но увы, это сейчас невозможно. До завтра. «ТКАЧ».

26.11.1981. Сегодня день прошел нормально. Закончили месячный план, а это значит неплохую копейку заработала для нас с тобой, мой сладкий. После работы сходила в прачку, помылась, пришла, начала петь на лестнице «Обиду», прямо замучили меня с этой песней. Вызвала начальница в кабинет. Просила, чтобы пела потише. Я при ней отказалась дежурить по секции. Она ничего не сказала, только спросила, не передумала ли ехать в крышку. Я сказала, что нет, неинтересно в зоне и т. д. Она сказала, что узнает, что положено в ПКТ из курева и шмоток, спросила, все ли я вещи возьму с собой, я сказала, что все, а то украдут. Но мы с ней разговор оставили до завтра, она меня отлично поняла и чувствую, поможет попасть быстрее на крытую и я почему-то верю ей, правда с сомнением, но что-то есть. Завтра договорю с ней. После была проверка. А потом накрутилась, хвостики хочу завязать, мне «Сказка» Ольга Баринова дала два белых банта и два желтых подарила одной цыганочке, уж больно она меня просила их и я не могла отказать, ведь она же наша кровь. Светушка, у меня пропали твои носовые платочки «неделька», я очень плакала, может быть еще увижу у кого-нибудь, но вряд ли, и платочки твои носовые пропали. Прямо не знаю, что за зона, и так все прячу, прячу и толку нет. Надо уезжать отсюда скорее, а то голой останусь. Сейчас прошла пятиминутка и я ложусь спать. Спокойной ночи, мой милый малыш, люблю тебя очень сильно, помни об этом и никогда не забывай. Целую тебя всю, всю крепко и очень нежно. До завтра, любимая моя девочка, капелька моя родненькая. «ТКАЧ»-«КЛЕН»-«СНЕГ»-«СТОН».

27.11.1961. День прошел нормально. Отработала, после сходила на обед и в гладилку. Власова Валька погладила мое белье, а я перешивала костюм ее подруге, но не закончила, завтра закончу. Пришла, сходила на ужин, после до проверки одела твой розовый бантик и пошла к начальнице. Она меня надушила духами и спросила, чем она мне может помочь. Я ответила, чтобы побыстрее отправили на крытую. Она сказала, что меня и так отправят. Прошла проверка, покурила и сейчас ложусь спать. Спокойной ночи, моя девочка любимая, на проверке вспоминала тебя и заплакала и снежинки крупные медленно падали на мои ресницы и пушистый платок. До завтра, сильно тоскую по тебе, умираю, но держусь, скоро встретимся и скоро я закончу на некоторое время писать свой дневник, а после всех преград, продолжу. Целую очень нежно. «САТУРН» — «ЭЛЕКТРОН»-«МАГНИТ».

28.11.1981. Доброе утро, Свешушка. День прошел хорошо. Отработала нормально, сходила на обед, после ходила в гладилку дошивать костюм Власу. Не дошила, завтра на работе дошью. Пришла с гладилки, у начальницы своей попросила шашки, поиграла с Людкой Савочкиной, она недавно вышла из ПКТ ~ 6 месяцев сидела. После опять разговаривала с начальницей, выпросила у нее телевизор, но не смотрела, ничего хорошего не было. Немного попела после проверки, а сейчас ложусь спать. Завтра воскресенье, а мы работаем, а в понедельник работать не будем, будут снимать остатки на работе. Скоро 7 декабря, скорее бы, уже мне больше нельзя ждать. Ну как-нибудь, спокойной ночи моя милая девочка. Прямо стоишь перед моими глазами, как будто ты рядом, только куда-то отошла. Я прямо совсем чокнулась. Валька Бессонова очень уважает меня за такую преданность и постоянство. А ведь я люблю тебя, цыганенок мой черномазенький. Люблю больше своей жизни, слышишь? Ну ладно, пошла спать. Спокойной ночи, пусть тебе приснюсь я, а ты мне приснись, потому что я тебя почему-то не вижу во сне, хотя думаю о тебе постоянно. Целую тебя очень нежно, как я соскучилась по твоим ласкам, очень хочу чтобы ты поцеловала меня, хоть один разочек и очень хочу увидеть тебя, мой сладкий. До завтра, я ушла спать. «ТКАЧ».

29.11.1981. Сегодня воскресенье, а мы работали. Я всю смену шила личное. Френч дошила Власу и две наволочки сшила нашему бугру. Пришла с работы, покушала, так объелась картошки, думала, что лопну. После умылась, подмылись, разделась и легла в «люпечку». Хотела поспать, но Людка Антонова внесла телевизор и я смотрела «А пука, девушки». Как мне понравился там последний танец, участница конкурса танцевала, а пел американский ансамбль. После этой программы было кино «И это все о нем», последняя серия. Потом сходила на ужин, досмотрела кино, сходила на проверку, а сейчас буду спать. Теперь только отдыхаю, ничего не делаю. Надо беречь здоровье. Милый мой малыш, я сегодня плакала, вспоминала тебя, не могу, люб лю тебя очень сильно. Переживаю: вдруг приеду на крытую и не буду с тобой в одной камере, я тогда жизнь покончу самоубийством, я не смогу быть одна без тебя и никто мне не нужен, будет все хорошо, если рядом будешь ты, ни одного замечания и пахать буду за пятерых. Золотой мой, спокойной ночи, завтра мы не работаем, выходной, кино пойду смотреть «Шесть офицеров», я сразу вспомнила, как я сидела в ПКТ, а ты смотрела этот фильм, помнишь ты с Хасяном и Райкой-французом сидела? Я все помню. Спи сладко-сладко, не дрыгай ножками, печенька моя горяченькая, без тебя холодно, мне с тобой было всегда тепло. До завтра, любимая моя нежная капелька. Целую тебя очень нежно, мою сладкую черномазенькую, цыганскую девочку и люблю и тоскую по ней очень сильно. «ЛОТОС» — «МАГНИТ» — «ТКА Ч» — «САТУPH» — «БОГИНЯ» — «ЯХОНТ» — «СНЕГ»-«ГРУЗИЯ»-«ЛИСТ».

30.11.1981. Доброе утро, моя сладкая капелька. Сходила в кино ~ фильм понравился, я сразу вспомнила тебя. Пообедала, лежа читала твои ксивы и письма. Почему от тебя нет весточки, детка моя, что случилось? Напиши хоть одну строчку. От мамы тоже ничего нет, смотрела телевизор, потом сходила на ужин, на проверку, немного попела. Я немного приболела, горлышко болит и насморк. Я помню, как ты меня лечила в Калининской тюрьме, как конфетки делала из сахара, молоко кипятила. Светушка, на диету я так и не встала, не смогу кушать ее, вот приеду на крытую, будем кушать вместе, а так лучше умру, чем буду получать ее. Сейчас ложусь спать, спокойной ночи, моя хорошая, осталось до ШИЗО ровно семь дней, скорее бы, сил больше нет. Целую тебя очень нежно всю-всю, моя услада, ты для меня «ТКАЧ» и я для тебя тоже такая же, ни одна не скажет обо мне плохо, приеду — сама убедишься, мне здесь только завидуют. До завтра.

01.12.1981. День прошел хорошо. Светушка, меня прямо вольные мастера и контролеры замучили. Сегодня пришли и давай меня упрашивать, чтобы я не уезжала, а я все равно стою на своем. Бесполезно. Они меня хотят бугром поставить, а я не хочу, я к тебе хочу, маленькая моя, ты меня совсем, наверное заждалась. Да при шмоне спицы забрали и шерсть, я без носок осталась. Но Валька Бессонова отдала свои черненькие, я их навяжу, и будет нормально. Светушка, я сегодня скушала твои конфеты, которые берегла для тебя, так захотелось сладкого, прости меня, ладно? Но просить здесь я ни у кого не хочу ничего, мне не дадут, все такие жадные, вредные, ненавистные. Скорей бы 7-е, уехать побыстрее хочу, когда еще увезут, неизвестно. Сейчас ложусь спать, очень устала, с 17-й бригады ушла одна в отказ, бугор ихняя попросила пошить и я шила всю смену. Спокойной ночи, мой сладкий, я очень люблю тебя, любимая моя нежная капелька. Спи спокойно и помни всегда, что ты у меня одна такая хорошая, черненькая девочка, а я у тебя тоже одна. Поняла? Целую тебя очень нежненько в твои маленькие, пухленькие, капризнейшие губки и нежно обнимаю, целую всю, носик резиновенький, щечки, ушки целую и грызу и головку треплю черненькую, целую твои нежные пальчики, шейку, всю, всю до капельки. До завтра, милый мой ребенок. «ТКАЧ»-«САТУРН»-«МАГНИТ»-«ЭЛЕКТРОН»-«ЛИСТ».

02.12.1981. Получила от матери письмо. Приеду, покажу тебе его, описывать не буду, только единственное напишу, что она меня спросила, мол, поеду я или раздумала, если поеду, то она писать больше мне не будет. Я ее отругала в письме и написала, что пусть больше мне не пишет и нервы мне нечего трепать. Светушка, в это воскресенье и в то должны работать, но меня это не интересует. Значит 6-го я закрываюсь. День прошел нормально. Завтра отоварюсь на 7 рублей, 6-го мы работаем в вечер, с утра будем отмечать день рождения Вальки Бессоновой. Она мне сегодня носки дала шерстяные. Я их распустила и отдала вязать БАБКЕ-ГАЛКЕ, она моя ученица, я ее обучаю на операцию. Сейчас прошла пятиминутка, и я ложусь спать. Спокойной ночи, моя девочка сладкая. Очень хочу к тебе. Завтра нужно идти в магазин; встану в 5 утра, в прачку пойдет Надя Зайцева, мы с ней помирились, она постирает, а я отоварюсь и только помоюсь, и все. Ну ладно, буду спать. Завтра рано вставать, спокойной ночи моя сладенькая ягодка, люблю тебя больше своей жизни. До завтра, моя хорошая, в зоне творится черт чего, все в отказах, рвутся в ПКТ, кто на крытую. приеду с одной девчонкой, Васильком, мне ее так жалко, очень справедливая девочка, а Галки Бакуловой добавили ШИЗО и она ждет суд на ПКТ. Я как раз приеду в ШИЗО и будет суд. Я наверное подоспею, но работать я не буду и пищу принимать не буду. Целую тебя очень нежно. Всё, я ушла в свой добрый и прекрасный мир сказок. До завтра, любимая. «ЛОТОС»-«ХОТОС»-«КЛЕН»-«ЛИСТ».

03.12.1981. День прошел хорошо. Сегодня ко мне подошла начальница и спросила, кто повесил на ДПНК две листовки, а я ж ей сказала, что никто. Она поверила… Шестого я не выхожу на работу, все, начинаю действовать. Сижу в секции, курю и пишу тебе. Здесь свободно курят и в секциях и на фабрике за машинками. Меня все по началу удивляло, сам режим опер Зубков сказал мне, что если бы я о тебе сказала раньше, он запросил бы тебя в нашу зону. Им очень не хочется меня отпускать, но они не в силах ничего со мной сделать. У меня цель, и в моем понятии она должна быть осуществлена. Очень устала сегодня. Стирала, мылась, ходила в магазин, купила мыло и курево, ни одной конфетки. Шестого отмечаю день рождения Зальки Бессоновой ~ друг. Хотела ей оставить коробку свою, но не буду, не хочу. Сейчас ложусь спать. У Люды Антиповой день рождения, я ее поздравила от нас двоих и сразу поздравила с Новым годом. Тебя я не смогу поздравить, буду в ШИЗО, но ты не переживай, ладно? Знай, что я рвусь к тебе. Это будет лучше всяких поздравлений. Ну все, пошла спать. Целую очень нежно, очень хочу к тебе, тоскую и сильно люблю. Спи сладко, осталось два дня. До завтра, любимая моя девочка. «САТУРН» — «МАГНИТ»-«ТКАЧ»-«ХОТОС».

Далее дневник прерывается.

Прошу обратить внимание — цыганка влюблена в цыганку, любовь пронизывает все ее действия и поступки. Дневник ценен тем, что показывает день за днем однообразную, постылую, никчемную лагерную жизнь, ее дрязги, разборки, ШИЗО-ПКТ. Этот документ — редчайшее свидетельство из первых рук, да вдобавок цыганских!!!

Письма-приколы заключенного Александра Бушмакина к Надежде Шиляевой

Напомним, что вплоть до 1980 года в СССР не печатались объявления-знакомства в газетах. Зэки находили адреса через своих товарищей по зоне, а также знакомых. Адреса служили (были) объектом купли-продажи. На первые газетные объявления, как правило, откликались зэки, и некоторые «дамы» получали до десятки тысяч писем с предложением переписки и знакомства. Также такие письма получали мужчины, но не только из женских зон. В 1983 году в Новосибирске один молодец, кстати, слесарь, немец, 32 лет от роду, имеющий двухкомнатную квартиру и давший «объявление о браке» получил столько писем, что привез в редакцию газеты… несколько мешков, забитых предложениями.

Письмо от 05.05.1974.

Здравствуйте, Надя! Вы, возможно, догадываетесь, кто Вам пишет. Скорее всего, да. Думаю, что это даже в какой-то мере упрощает давно избитые истины. Верно, ведь? Я мог бы свое письмо Вам начать с банальной, ничего не значащей фразы, но фразы эти давно пропахли нафталином. И, честно, не вызывают во мне никакого чувства, кроме отвращения. Наконец, я мог бы пойти на компромисс — показать себя не тем, кто я есть. Но я уже давно понимаю, что в выборе между лезвием честности и пошленькой ложью не существует никаких сентиментов, более того, я отвергаю всякую ложь. Ведь она граничит с подлостью, а подлость — это скрывать плохое в себе. Может поэтому я и обращаюсь к Вам с просьбой на переписку. Если Вы не против, то изредка мы будем обмениваться письмами. Вы согласны? Лина писала мне, что Вы ~ чудесный человек, и мне не хочется ошибиться в Вас, хотя очень трудно бывает верить в пару строк, но ведь почти всегда они оказываются чистой водой родника… Мое имя Саша, мне 22 года, отбываю наказание в исправительно-трудовой колонии за хулиганство. Возможно, Вам Лина рассказывала обо мне, пусть в общем, но все равно какое-то представление у Вас есть.

Что еще я могу написать о себе? О взглядах? Но они претерпели серьезный экзамен, во многом изменились, теперь я не смотрю на жизнь через разноцветное стеклышко, а вижу ее такой, какая она есть. Впрочем, что это я? Вы и сами понимаете эти «азы» не хуже меня. Здесь я заканчиваю вечернюю школу. Открытый доступ к подписке на современную художественную литературу дает мне возможность выписывать уйму газет и журналов, занимаюсь самоподготовкой. Кроме всего здесь есть небольшая библиотека. В чтении и работе нахожу свою радость. Это даже помогает мне забыться, уйти в самого себя. И еще я люблю музыку, стихи. Музыка и поэзия — это самый сильный эскулап душ человеческих. Любой недуг, любую боль человека можно излечить магической силой. Это, наверное, все, что хотел Вам написать в своем первом письме.

Надя, еще одна просьба — давайте перейдем на «ты». Обращение на «Вы» сковывает, я волнуюсь страшно и теряюсь при этом так, что, извини за выражение, сам черт не знает, какую ахинею я понесу в следующий миг.

А теперь, Надя, хотелось бы задать тебе несколько вопросов. Если можно, то напиши коротко о себе. О своей работе, находишь ли ты в ней ту радость, свойственную людям, душевно любящих eel Чем именно она привлекает тебя? Твои занятия в свободное время? Что больше всего любишь, твои увлечения? Кино, театр, музыка, книги, спорт? И учишься ли где-нибудь? Надя, ты, пожалуйста, спрашивай больше меня, а я тебе буду отвечать то, что у меня есть, к вранью же я не привык. Извини, может быть здесь что-то не так, но, право, я не знаю о чем еще писать.

Буду ждать твоего письма.

До свидания, с уважением, Саша

Иллюстрации 1–4 из дневника Биглер Елены Анатольевны 1957 г.р. Дважды судима. Покончила жизнь самоубийством в 1981 г.

Письмо от 03. 06. 1974.

Здравствуй, Надя! Письмо твое получил, спасибо большое. С ответом, правда, задержался, извини. Были экзамены, поэтому и не смог ответить сразу. Но сейчас все позади. Все волнения тревоги и заботы. По крайней мере, времени свободного теперь — уйма! Как раз то, что так нужно было мне, чего иногда так не хватало. Сложность только состоит в том, чем заполнить это время, но я всегда ста-рался уйти в книги; читая, не так остро ощущаешь действительность. Надя, ты просила меня написать о своей жизни, но, право, даже не знаю, удастся ли мне что-то написать… Ведь я уже давно не верю в «святые наивы» — а то, что так крепко сидит в голове — неподвластно бумаге. Разве можно доверить мысли перу, заранее зная, что они не для пера, а для диалога между близкими людьми?

Впрочем, попытаюсь совершить небольшой экскурс в свое прошлое, но сначала я немного отступлю от всех правил письма, ты разрешишь? Надя, тебе не приходилось никогда ездить верхом на лошади? Если да, то возможно известен тебе такой ее бег — аллюр. Нечто подобное и я хочу изобразить в своем письме. Парадоксальное сравнение? Но почему-то я простую вещь всегда сравнивал со сногшиба-тельной. Но извини за пустую болтовню. Прошлое мое, как ни странно, научило меня жить! Именно оно дало мне правильную тропу в жизни. И пусть трудная она, пусть шаткая и обрывающаяся была она, и нередко терял я ее конец, но мне кажется сейчас, что все сомнения оставили меня, и я уже на выбранном, верном пути. И хотя нет его еще, он как бы нереален, но начало этому пути уже есть, и я с каждым днем шагаю по нему, только здесь путь этот резко ограничен, нет возможности развивать значимую скорость, но все-таки пути моему, моей тропе положено нетало. И без сомнения — он выведет меня в жизнь. Вот что лежит в основе всех моих желаний сейчас. И причины, порождающие эти желания — неискоренимы. Каждый миг, как известно, таит в себе опасности, чтобы пройти через них нужны голова и ум, холод и жар сердца, смелость и риск. Ну, а в данное время я ведь тоже подвержен риску — карабкаюсь по крутой, отвесной почти, стене-пропасти с риском сломать себе шею, не так поставил ногу, не за тот кустик ухватившись рукой. Я уже добрался выше половины этой стены, подо мной глубоко внизу — мое прошлое. И жилу я надеждой, что действительно все идет к лучшему, что я доберусь до конца этой стены. Нет, я не буду оглядываться назад, я буду лишь помнить — позади самая сумасбродная пора моей жизни, оставившая мне сотню другую ярких впечатлений и… и абсолютный нуль. Ну, а впереди? Впереди моя тропа, мой путь. Пусть он подернут еще дымкой тумана, пусть! Но я то знаю, что за туманом — мое счастье, которое так долго и упорно прячется от меня. И я не стану дожидаться, когда рассеется туман, я пойду прямо — к своему счастью, никуда не сворачивая.

Наверно, я и впрямь сейчас похож на пресловутого Иванушку-дурачка, гонявшегося за жар-птицей и в конце концов… и в конце концов оставшегося с пером в руке от этой жар-птицы. Вот и пойди пойми, что это за штука такая — счастье?

Но я не смотрю на мир сквозь призму тоски и отчаяния, я живу теми настроениями, которые даны каждому человеку.

Надя, ты только не подумай, что я близок к чувству патетики. Упаси Бог! Презирал всегда фразеров, которые на словах витийствовали, а на деле оказывались жалкими пошляками и трусами. Но вот сейчас, когда пишу тебе, вдруг начинают скулить сомнения — а нужно ли было все это писать? Так что, Надя, ты сама разреши мои сомнения — правильно ли я писал или нет? Сам-то я стараюсь в какой то степени компенсировать эти сомнения. Ну хотя бы тем, что пишу эти строки искренне. И еще потому, что не знаю, будут ли интересны мои письма? Несомненно, я был бы рад, если бы они приносили тебе хоть немного радости.

Знаешь, Надя, мне самому очень понятна твоя тяга к дому, к школьным товарищам, наверно, это потому что сам прошел через такое чувство. Безусловно, все мы имели в детстве друзей, свыклись с ними настолько, что жили одними интересами и стремлениями. Но гили года, мы взрослели и приходила неизбежная пора выбора своего места в жизни. Тогда и встретили мы новых людей, кто-то из них станет в будущем нашим другом, кто-то останется просто знакомым.

Но не приведи, жизнь, нас к равнодушию! Не приведи к тому, чтобы мы отвернулись от своих друзей в час беды! Я вряд ли смогу определить эту странную пустоту, лучше чем ее определил французский прозаик Антуан де Сент-Экзюпери, он сказал: «Не бойся друга — друг может только предать. Не бойся врага — враз может только сгубить. Бойся равнодушного, потому что именно от равнодушия — и убийство, и предательство».

Я сейчас задумываюсь очень часто над этими словами, смотрю на себя, и радостно осознаю, что нет, не было во мне еще такой черты. Ведь сколько лиц прошло в моей жизни, но я не забыл их, я помню. Правда, все они утраты. Ведь это тоже жизнь — утраты! И я знаю, что без них я не был бы тем, чем должен быть. Я принимаю их. Понимаешь, Надя? Но ведь это мало ~ одни утраты. И нужно иметь еще что-нибудь. Все равно, как назвать это: радость, счастье, дружба, я об этом и говорил. Такое чувство, чтобы постоянно был уверен, что ты необходим. Я ведь ушел из дома в 14 лет. Тоже работал в Ижевске, строил автозавод. Жил сначала в общежитии, а потом у брата моего отчима. Все шло очень хорошо… никаких сомнений. Я даже жизнь не пытался анализировать. Я думал, что существую — и этого достаточно. Жизнь мне нравилась: ведь я не скучал. И работа была по душе — монтажник стальконструкций. Многие из моих знакомых видели в моей профессии романтику. Ия, как мог, пытался разубедить их. Какая же это романтика, думал я, — ставить на основание колонны, потом фермы, а потом карабкаться на двадцатиметровую высоту и на лютом ветру и морозе закручивать стальные гайки. Жутко подумать!

Впридачу, когда у кого-нибудь спадала рукавица, то ему на руки приходилось лить кипяток из чайника. Весело?! Но главное — работу свою я любил. И о смерти я не думал. Это вовсе не значит, что я полная посредственность, нет, я просто рядовой человек, а в слове «посредственность» есть некий уничижительный оттенок, которого я, право, не заслуживаю.

В армии я увлекся конным спортом. И еще… еще впервые обратил внимание на стихи. Раньше я не обращал на них внимания, даже считал их не мужским занятием. Но вот однажды к нам на вечер поэзии приехал Евгений Евтушенко и прочел цикл стихотворений. Меня поразили тогда вот эти строки:

Люди сильны друг другом.

Спаянностью несходств,

И не безличным крюком

Ибо они не скот!

Теперь же, без стихов, не могу чувствовать себя человеком. В них я нашел все! И свою боль, радость, горечь утрат, счастье, восхищение, нежность и ласку, добро и зло. Ведь стихи — это человеческая души, в них все человечное.

А книги? В книгах каждый из нас рождается снова. Чистота наша, наши взгляды ~ это выверила жизнь, а книги — ответчики наших мыслей, они учат нас любить прекрасное.

Надя, тебе еще не надоела моя скучная демагогия? Честно сказать, я уже заканчиваю свое письмо.

Совсем забыл! Надя, на этот адрес не пиши. Прошел суд на поселение и 9-го числа уезжаю, сразу же как буду на новом месте, напишу тебе. Словом, сколько изменений произошло, что я не знаю — радоваться мне или грустить.

Но вообще-то рад за себя. Свободен!!

Можешь ли ты представить ~ какое сейчас у меня состояние?!

Пожалуй, у меня все, что хотел написать тебе.

До свидания, Саша

P.S. Надя, передай, пожалуйста, Лине, чтобы она мне пока ничего не писала. Я напишу ей. И надеюсь, что в следующем письме, ты напишешь немного о себе.

Письмо от 06.07.1974.

Здравствуй, Надя! Вернулся из кино, а мне письмо. Я думал от мамы, а оно от тебя. Что о себе. В моей жизни абсолютный покой. А еще лучше — тишайшая тишь. Но это не так, на самом деле чувствую себя сидящем на вулкане. И думаю, что извержение этого вулкана не за горами. Впрочем, этому сейсмическому явлению способствуют свои, довольно таки веские явления… И разумеется, причины тоже. Работаю пока у геофизиков, но, вероятно, к осени уйду на новое место. В поселке превосходный клуб, по вечерам — танцы. В общем, в свободное от работы время можно вполне сносно развлечься. Вот и все о себе.

Поздравляю тебя с совершеннолетием, пусть в жизни твоей будет полно счастья, как цветов. Думаю, что ты примешь мои поздравления, ведь лучше позже, чем никогда. Ты видела мою фотографию? А мне, право, она давно уже не попадала в руки. Я и сам не могу представить себя четырехлетним. Наверное, это очень смешно выглядело бы, если б перенестись лет на восемнадцать назад и посмотреть на самого себя в таком возрасте. Знаешь, Надя, ты лучше пиши о себе, а в моей жизни так мало интересного было, мне очень рано, пришлось увидеть всю грязь этого «мирка», а так мало я видел радости.

Пиши. Жду. Саша

Письмо от 16.08.1974.

Moncher amis, Надя!

Прочь все сентиментальные обращения нашего утилитарного века, века XX, века атомного, века экстравагантного и т. д. и т. п. Итак…

Я хотел бы, действительно, отбросить все «здравствуй» и «прощай» и просто сказать тебе: «Милая Надюша, поговорим обо всем, обо всем на свете».

И право, сегодня мне бы хотелось сказать так много и многое, что боюсь — не хватит запаса смелости, но поверь, такое чувство преследует, словно завтра сказать это все, — будет поздно, слишком поздно. Поговорить же хочется о многом, а именно: о красоте поэзии и уродстве человеческих чувств, о листьях зеленых и листьях желтых умирающих: о любви самой разной — прекрасной и подлой (поверь, последний эпитет очень точен, ибо я на собственной шкуре испытал эту ласку подлой любви). А словом…

Я создан весь, чтобы тебя любить,

Когда ты есть, я не могу не быть.

И не все это еще, не все…

Мне далеко до дому,

И труден мой путь впереди.

И до тебя другому

Лишь улицу перейти!

Все так же, твой быстрый почерк

Ложится в моей судьбе,

Не в строчках, так между строчек

Прочесть бы: «Который путь короче лежит к тебе?!».

Так вот, я о поэзии, о детях ее — стихах говорю как о розах. О розах говорить можно вечно, хотя бы вот так: есть розы благоуханные. Нежная красота их похожа на тот оттенок фантастичности, которым улыбка солнца открывает маленькие пушистые облачка, по вечерам провожающие его издали, Есть розы алые: они напоминают цвет свежей раны, и каждый оттенок их похож на кровавое пятно. Есть желтые розы, желтые, как огонек восковой свечи, как лицо осени. Это печальные розы разлуки, розы смирения перед судьбой. Приветствовать эти благородные розы надо молча, увидев на чей-нибудь груди. Есть розы белые, как луна, когда рано утром солнце застанет их на небе и взгляды их встретятся. Это розы безмолвной и безнадежной любви, желания и печальных одиноких грез. Есть розы ~ черные — это розы вечные, потому что никогда не отцветают. У них острые шипы и большие махровые лепестки. Эти странные розы растут в человеческих душах. Это черные розы тоски и печали.

И впрочем, -

Любимая! Грустно, грустно.

Вдали от меня твой след.

Ты хочешь сказать все устно,

А времени нет и нет.

И сердце в тревожной думе,

Ведь там же с тобою он,

А я здесь, как в узком трюме,

И давит со всех сторон.

Плачу в погоду злую —

Хоть бы одно словцо!

И по ночам целую

Придуманное твое лицо.

Губы… глаза и руки…

Слезы так жгут, так жгут.

Спасибо тебе за муки,

За счастье в пять минут.

Милая, милая! Только!

Побудь же со мной, побудь…

Крикнул бы: мук довольно!

Да слезы сдавили грудь.

Бош он)?d£/i поэта, —

Плакать и песни петь.

И до твоего ответа,

Милая, от пустячной беды,

Не дай умереть!

Знай, Надюшка, так и жизнь моя,

Как солнце катится.

И я боюсь, что однажды утром,

В синей свежести нового дня,

Я проснусь очень взрослым и мудрым

И никто не узнает меня.

Тебе, наверное, изрядно поднадоело мое лирическое настроение? Знаешь, хочу задать тебе очень серьезный вопрос — даже не знаю, как подойти к этому…

— У тебя есть парень? Есть человек, которому б ты могла доверить все свое сокровенное? Поверь, но я очень бы хотел услышать твой ответ. Я задаю тебе вопросы эти и невольно отпадает все, что хотел сказать тебе… Ты мне скажи только, — нужен ли я тебе? Если «да», то всегда с тобой буду я, всегда, понимаешь? И если «да» прозвучит, то я очень хочу просить твоей фотографии. Ведь я тебя действительно придумал: в снах моих ты синеока, волосы русые, брови в разлет… Хочется увидеть тебя, хотя бы на фотографии. Еду. Пиши. Когда-то очень, очень давно, мое имя было Сашенька, а сейчас я пишу тебе.

Пиши. Жду. Саша

Письмо от 21.09.1974.

Здравствуй, Надя! Получил письмо твое и фотографию, — просто я обязан сказать тебе: «Спасибо, спасибо тебе за все». Знаешь, у меня сейчас настроение прескверное, ты извини, может и письмо будет пропитано этим настроением. Да и в последнее время у меня впечатление такое сложилось, — словно в жизни моей витает некоторая неопределенность. Глупость, конечно. Но ведь глупость ~ это источник нашего опыта. Впрочем причиной всей этой галиматьи, по моим соображениям, является одна немаловажная деталь — скука. Я скучаю. Скучаю ужасно, а откуда это все собралось, я и сам не знаю. Вот ведь, черт побери, как иногда бывает! Все надоело, без исключения все. Забросил даже книги. Это страшно, но я ничего не могу с собой поделать. Хотя я убедился в самой жизни, что это никакое не зрелище и не праздник, а попросту — трудное занятие. Я, наверное, настроен сегодня воин-ственно-писсемистически, потому и стараюсь отстоять или даже заново создать мрачноватые образы прошлого… Но писать об этом я не хочу, а если б и хотел, то не написал бы все равно. Не люблю возвращаться к истокам, потому что я привык видеть себя в будущем. Ко всему, доминанта моя — несвобода. А это как-то должно еще держать все горечи и обиды в самом дальнем уголке сердца. Так лучше. Не безбольнее, нет! Просто немного легче, чем держать их в своей памяти. И не потому ли все чаще и чаще я прибегаю к чудо-лекарству, к стихам. К стихам чудным, волшебным, к стихам священным? Вот, например, к таким. Это у Сергея Острового…

Океаны ломают сушу,

Ураганы сгибают небо.

Исчезают земные царства.

А любовь остается жить.

Погибают седые звезды.

Серый мамонт вмерзает в скалы.

Острова умирают в море.

А любовь остается жить.

Топчут войны живую зелень.

Пушки бьют по живому солнцу.

Днем и ночью горят дороги.

А любовь остается жить.

Я к тому это все, что если

Ты увидишь, как плачут звезды,

Пушки бьют по живому солнцу,

Ураганы ломают твердь ~

Есть на свете сильнее чуда:

Рафаэль написал Мадонну,

Незапятнанный свет зачатья

На прекрасном ее лице.

Значит день не боится ночи.

Значит сад не боится ветра.

Горы рушатся. Небо меркнет

А любовь остается жить.

Не знаю, действительно ли воскресают из мертвых, но вот от минутного унынья, сетования на пресную жизнь, ~ это правда. Воскресают!!! Мистика?! Нет, сама жизнь. Вот такие дела. Ко всему еще и добавим слово ~ вера. Вера в лазурное утро. В синь нового дня. В звездные ночи. В соловьиное пенье. Вера в будущее. Вера в новое.

Надюшка, ты не огорчайся только и не злись на меня, ладно? К сожалению у меня нет своей фотографии и я вряд ли смогу что-то выслать тебе. Но я напишу маме, и если остались какие-то мои снимки, то обещаю тебе их выслать. Здесь же я не имею ни малейшей возможности сфотографироваться, потому что нет в поселке даже самого захудалого ателье. А любительские снимки, которые делают некоторые из наших, настолько плохи, что их попросту говоря, приходится выбрасывать.

Что еще написать тебе? Право, я даже не знаю. Писать о работе, о свободном времени — значит повторять все уже написанное. А ипохондрия эта уйдет от меня, я знаю. Представляешь, какая все же она нудная штукенция, порой по целым часам валяешься на койке и смотришь в белый потолок, вроде и ничего то там нет, а перевести свои мысли в клубок стремлений попросту не хватает сил. Вот и идут дни за днями в таком ритме.

Осень. Побелорусски сентябрь называют «вересень». Правда, красивое имя? Березы желтые свои листья сбрасывают. Шумит и шуршит по тайге листопад. А рябина горит рубиновым светом. Я ведь сейчас в выходные часто ухожу в лес. Как-то чувствуешь себя по другому там. Душевноеравновесие обретаешь, что ли? Словом, и грустно и радостно. Других эпитетов не найду, пожалуй, вот сейчас все.

Надюшка, приезжай обязательно, буду ждать. Конечно, если сможешь… Буду ждать, видишь, снова повторяю. Ивооб ще, я всю жизнь готов ждать. Ну ты напиши, как живешь у себя, дома. Что нового? Жду тебя и писем твоих. Очень.

Черные, глубокие как недра,

Потянулись тучи у виска…

Отними у человека небо -

И ему останется тоска.

День сегодня необычно светел,

Закачались ветки… Ну и пусть! ~

Отними у человека ветер —

И ему останется лишь грусть.

Клин гусиный, выверенный точно,

Где-то опускается на лес…

Надо ли говорить за то, что

Мне не хватает ветра и небес?

Или в полдень, где сквозь все границы

Солнце пробивается опять.

Мне к плечу любимой прислониться,

Просто, помолчать?

Просто, помолчать? Не знаю. Но Боже!

Так хочется говорить обо всем, обо всем.

А рядом — никого. Пустота. Приезжай.

Письмо от 24.09.1974.

За стеклами окна, в сумерках наступающей сентябрь ской ночи шуршит своими струями дождь. // этот шум дождя, и эта ночь, и комнатный полумрак настолько сегодня по душе мне, что я улыбаюсь невольно и пишу для тебя свое письмо. «Добрый день, Надюшка!», — шепчу я, как волшебное заклинание, эти слова, словно ты и впрямь можешь услышать их…. А впрочем…. Я ведь знаю, ~ ты не спишь, ты лежишь, наверное, с открытыми глазами и ждешь, ждешь, ждешь своего чуда, которое столь долго не может прийти к тебе.

И так пройдет ночь и начнется новое утро нового дня, — дня совсем обыденного, без излишних прикрас и чудес. «День, как день», ~ вздохнешь ты с сожалением, что вновь не принес он для тебя чуда. Но, как бы хотел я сказать тебе, вдохнуть в тебя свою веру, что будет чудо, будет! Настанет оно, придет к тебе тогда, когда ты меньше всего будешь ждать его. Верь мне. Будет чудо. Будет Луна в полнеба! Будут звезды светить в ночи. Ведь все-все впереди.

Пусть будут у нас тоскливые, тянущиеся дни, недели, месяцы, но мы будем верить, что они все равно кончатся. Переживем. Не впервые.

Не завидую мирной, спокойной реке;

Равнодушные воды лениво текут

И теряются где-то, как будто в песке —

Не река, а гнилой, застоявшийся пруд.

Сердце тянется к волнам стремительных дней!

О, душа, мне бы ритм твой заветный сберечь

От летящих навстречу гремящих камней,

Что готовы меня, словно птицу, подсечь

Где-то жадный вампир кровь людскую сосет.

Друга трус предает. Праздник празднует вор.

Но довольно! Ничто их уже не спасет,

Хватит сил у меня, чтобы дать им отпор.

Загляну я в пустые глаза палачу, ~

Путь ему прегражу и отброшу назад.

Если подлость увижу, вовек не смолчу ~

Пусть в меня остроносые камни летят.

Пусть порою в меня попадают они,

Устою, нестерпимую боль затая, —

 От бесчестия только, Бог, сохрани,

Заклинаю! (Хоть в Бога не верую я).

Жизнь не жизнь без страданий, тревог и забот,

Жизнь — стремление ввысь, и полет, и борьба…

Что, скажите, безвольного, слабого ждет,

Что мучительной доли смеренной раба?!

Жизнь щедра — одаряет и злом, и добром,

У меня и печали, и радости есть,

То пою, то груду неизвестно о чем,

Есть враги и друзей, неподкупных не счесть.

Ну, а если душа словно лед холодна,

Безразлично ей все, никого ей не жаль-

Жизнь пуста… Каравану подобна она,

Что плетется унылой дорогою вдаль.

Рамз Бабаджан

Нужна ли нам, такая душа, как лед? Нет, нет, нет. Лучше смерть, чем смотреть на мир сквозь призму уныния и безразличия! Верно ведь, Надюшка?! Вот потому, наверно, и выбрал я для себя, для жизни своей, для тропы в будущее не патетический афоризм, не словеса краснобайства, самое простое, чего нужно придерживаться — всегда и всюду.

Что бы ни было ~ помнить надо

Принцип жизни моей неизменен:

«Мы должны научиться не падать

В самый горестный час на колени!».

И не фразёр я. Нет. Трудно писать о себе. Кто я? Не знаю. Просто ~ я человек. Пожалуй, и все, что нужно о себе сказать. Увы, но я и не идеал, ведь как и у каждого, у меня, наверное, существуют свои недостатки. А вообще-то, мне двадцать два. Много это или мало, право же, не могу сказать. Но иногда у меня возникает такое впечатление, словно я уже старик, что за плечами не два десятка, а целых пять. И впечатление это так поражает меня, что я уже начинаю думать не о количестве лет, а о том, что как короток путь человеческий. Странно, не правда ли?

Но я люблю жизнь. Я ее люблю такую, какая она есть. Помню, еще раньше, когда мне было шестнадцать лет, я видел в жизни лишь красочные идиллии и романтику. Прошло время. Я стал иным. И уже привык принимать от жизни и радости, и горечи, и добро, и зло… Потому что — это жизнь. В детские, самые счастливые воспоминания, улетели идиллистические пасторали, разноцветные стеклышки, сквозь которые я смотрел на мир восторженными глазами. Детские воспоминания, почему они самые яркие, самые светлые? Да потому что в них самое дорогое мне — ласковые руки матери, добрые лица бабушки и деда. Плеск голубиных крыльев над крышей родного дома. Шуршание сена и запах парного молока. Белый цвет черемухи, песни соловьиные в ивовых кустах. Игры моих сверстников. Словом, это тот мир, за который сейчас бы я отдал всю жизнь свою, если бы взамен мне предложили целый день жизни в детстве. Так сладко и больно вспоминать все это! И бешеный галоп лошади, рвущей воздух своим стремительным бегом. И ты сидишь, прижавшись к ее шее и чувствуешь, как по телу хлещут струи воздуха. А сердце стучит в ритм бега, ~ «та-та-та, та-та-та»… И озеро, заросшее прекрасными белыми лилиями. И сосновые боры, дурманящие голову своим смолистым запахом. И белые березы, шепчущие на ветру о вольной шири земли.

И березы плачущие под дождем, когда при вспышках молнии сквозь стекло я смотрел, как стекает, опадая на землю, алмазные слезы с ветвей.

Боже мой! Как много может уместить в себя маленькое сердце. А ведь оно всего-навсего лишь кусочек биологического мира, но все разно оно вмещает в себя неизмеримое. И звезды каких бы экзотических широт не сверкали над ними, куда бы не забросила нас злодейка-судьба, все равно! Все равно не забыть нам неяркого блеска семи звезд Большой Медведицы, не забыть того Солнца, которое светило нам. Потому что это наше родное…

Идти по широкому полю

И где-то в средине пути,

Понять и заплакать от боли,

Что незачем дальше идти.

И горькое это прозренье

Единственной мыслью взойдет;

Никто тебя в дальнем селенье

Не знает. И даже не ждет.

И нужно назад возвращаться,

Опять до него не дойдя…

Как медленно будут качаться

Цветы в ожиданье дождя!

И тихо касаться одежды,

И тихо шептать тебе вслед,

С какой-то упрямой надеждой,

Что ты обернешься в ответ.

Я не знаю, кто написал это, но вот, именно сейчас эти строки пришли ко мне; полузабытые, полуистертые в памяти. Каждый миг — это взросление. И так хочу я, чтоб в жизни каждого из нас каждый миг был озарен цветом счастья!! Так будет. Я верю. А ты? Быть может, Надюшка, в мыслях своих я далек от самой жизни, но так лучше. Ведь у меня свой счет времени. Собственно, у каждого он свой. Например, у меня Новый год начинается с 11 июля. Парадокс? Но это, действительно, так — одиннадцатого числа каждого месяца я приближаюсь к своему Новому Году. А это год — мой последний год. И уже с 11 июля будущего года наступит новая жизнь. По крайней мере, я то знаю, что это будет трудно, очень трудно начать новую жизнь. Только осознавать, что в 23 нужно начинать новую жизнь. Но надо! Будет трудно?! Пусть! Ведь через все нужно проходить. Даже через огонь, чтобы переплавиться… Что ж во всем нужно предъявлять свой неизмеримый счет ко всему. Особенно к самому себе. Понимаешь меня, Надюшка? Ты пиши, ладно. И больше о себе. Мне без твоих писем, знаешь, как бывает трудно. Если б знала ты!..

Вот пишу, а не могу написать того, чего бы хотел. Ты ведь верно сказала, что бумага так мам может отразить. На ней никогда не напишешь самого главного, хотя я считаю, что письма — это зеркало человеческой души. Но ты славная…

Пиши, жду. Сашка

Письмо от 06.10.1974.

Здравствуй, остров маленькой Надежды. Здравствуй, огонек блистающего в ночи маяка, здравствуй звезда моя, светящаяся издалека среди мириад своих соплеменниц… Здравствуй, Надежда!

Твое письмо ~ это мое чудо.

Твои стихи — это грезы мои, грезы ласковые, щедро облитые светом солнечных лучей. Спасибо за все чувства твои, которые ты, быть может, питаешь к человеку, находящемуся так далеко, — далеко от твоих глаз, от твоих слов, от твоей добрейшей души. Ведь ты добрая, да? Впрочем, я знаю — ты добрая и очень славная. От злых людей никогда не получишь таких писем, никогда.

А я сижу сейчас в тихом уголке (всегда выбираю этот уголок) и пишу тебе свое письмо. Время уже 11-й час. С работы возвращаюсь поздно. Пока умоешься, переоденешься и поужинаешь, — смотришь, а время уж уже 10. Так и живу я; живу ожиданием вечера, когда малиново-багровый шар скроется за горизонтом и лишь блики зарниц на кромках облаков будут напоминать о солнце и его, ни с чем не сравнимой, пожалуй, теплоте. И я-то знаю, что каждый вечер может принести мне твои письма. Ия жду их. Иду, как последний фанаткамикадзе в упоении последних часов смерти, жду каких-то мистических образов, воскресших в отуманенной памяти. Я не проявляю эмоций, а вернее держу их в своем сердце. Иначе же никак нельзя. Перед кем я должен проявлять их?! Перед этим миром?! Упаси меня Бог! Ведь я вовсе не считаю себя предметом всех насмешек. Нет! Нет! И еще сто Нет!

Но вся эта «ерунденция» ~ ничто в сравнении с тем, что меня окружает, И это, к сожалению, злая ирония моей судьбы. Здесь, не старающееся ударить в лицо. Зачем? Чтобы быть битым? Эта грязь, эта липкая мерзость поступает иначе: до боли в сердце уколоть ржавой иглой сплетни ~ это, видите ли, ее хобби. Оскорбление в открытую? Чушь! Все происходит за спиной. Даже боль физическую они причиняют не лицом к лицу, а гораздо проще: удар ножа в спину или удары из-за угла.

Горько и подло? Но это такой мир, где господствует грубая сила и наглость граничит с пошловатой трусостью. Это такой мир, в котором подчас жизнь слабых бывает бессмысленна и невыносима. Как я уже говорил, трусость преобладает над храбростью, честность уступает место пошлости и подлости. Вместо красоты слов — извольте отведать путанный блатной жаргон, заимствованный на протяжении многих лет от всей нечистоты. Славненько, не правда ли? Куда уж может быть славнее! Ну, вот надо же, страхи какие рассказываю тебе! Извини. В отношении же этого «мирка» ~ одно средство для меня: сердце и душа мои одеты в панцирь непроницания всего, что назойливо хочет влезть своими грязными руками в меня.

Так увидеть хочется тебя!!!

И знаешь, наверно, это скоро будет совсем невозможно. Еще не было дождей, а уже октябрь. Это осень. А в этот период туманы и дожди — адская напасть! Говорят, здесь почты в такое время не бывает целыми неделями. Ужас! Но все-таки ты в силу возможности, приезжай. Если же возможности никакой не будет, то остается одно — ждать лета. А летом… Даже не верится, что увижу тебя. А ведь я уже стал забывать и город, в котором жил. Милый Михайловский парк! Как бы я хотел, хоть на минутку, очутиться там. Побродить по его аллеям, послушать шелест его листвы, шум фонтана. Но, увы! Все так далеко еще. Но я верить буду, что когда-нибудь мы вместе будем бродить по зеленым скверам и шепотом читать свои стихи, я буду верить в тонкий аромат ландыша, и в жужжание шмеля, летящего низко над травами, и в шум сосновых боров, буду верить в твой шепот, в твои глаза, в трепет твоих губ, буду верить в тебя.

Жди меня и я вернусь.

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Мелкие дожди,

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара,

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест,

Писем не придет,

Жди, когда уж надоест,

Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,

Не желай добра.

Всем, кто знает наизусть,

Что забыть пора.

Пусть поверят сын и мать

В то, что нет меня,

Пусть друзья устанут ждать,

Сядут у огня,

Выпьют горькое вино

На помин души…

Жди. И с ними заодно

Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,

Всем врагам назло.

Кто не знал меня, тот пусть

Скажет: «Повезло!»

Не понять не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой, -

Просто, ты умела ждать,

Как никто другой.

Константин Симонов

Скоро Новый Год! Чувствуешь?! Новый! И я рад. Нy а как же ты, Надюшка? Скучаешь? Мне ведь очень хочется, чтобы письма мои, как подснежники весной, приносили для тебя пусть небольшую, но радость. Пиши все-все и обо всем. Я буду ждать. Спокойной ночи тебе, Надюшка!

До свидания. Жду. Саша

Самой нежной, самой красивой на свете,

Самой любимой…

С кем мне тебя еще можно сравнить?

Строчкой какой осторожно дотронуться?

Главное то, что ты можешь хранить

Женскую скромность, а это — достоинство!

Главное то, что в тебе доброта

Так постоянна, как солнце на небе.

Не на замках она, не заперта;

Вот она вся тут, так и просится на люди.

Главное, ты и мила и умна.

Глупости бабьей в тебе не насовано.

Вся ты осмысленна, озарена,

Все в тебе дивно и все согласованно.

1974 год

Письмо от 11.10.1974.

Получил все твои письма, но прежде всего — «Здравствуй». Возможно, и даже очень возможно, тон письма моего будет несколько холоден, но если ты та, какую я знаю по письмам и какая живет во мне, она поймет все и простит мне. Я не считаю себя в праве вторгаться в чужие души. Кто я? Мелкая монетка, затерявшаяся в уличной пыли. Это и не спокойствие. Спокойствие — душевная подлость. И это я уже давным-давно уяснил для себя. Я не особенный, нет! Я — как сотни, тысячи, миллионы других людей. Правда, от всех меня отделяет одна, довольно таки существенная и немаловажная деталь — я осужденный. Ненавижу и глубоко призираю тех, кто считает нас подонками. Впрочем, по бытующему ныне убеждению, эти люди правы. //о го-тов заключить пари, даже на свою жизнь, что в корне они неправы. Нельзя равнять единицу с массой! А ты? Ты, Надежда, когда-нибудь вдумывалась в смысл этого позорного и страшного слова — «осужденный»? Если нет, то очень я тебя прошу, подумай, и реши все сама… Знаю, что делаю себе больно, но иначе я не мог поступить. Понимаешь? Что о себе? Живу, сомнения свои испытываю. Все подвергаю проверке. Только всели? Завтра последний день на больничном. А послезавтра ~ на работу. Так вот и живу. Сейчас прокрутил целую кассету магнитофона и думал, что музыкой развею все свое дурное настроение, но увы, на душе так же холодно, как и на улице. Неуютно. Пожалуй, это все, что хотел бы я написать тебе.

Жду. Саша

Письмо от 12.10.1974.

На столике — стопка писем твоих.

В письмах — твой угловатый почерк.

Не одна ли звезда у нас двоих?!

Но между строчек, белый-белый прочерк.

А письма твои — мой избранный путь,

И судьба моя с ними схожа.

Какая ты есть, такою и будь!

Прошу тебя, и стихи эти просят тоже.

В вечер на лист ложатся слова…

Ничего, что написаны они неискуссно,

Ничего, что от мыслей — кругом голова,

И ничего, что сегодня я грустный…

Пули, ножи, веревки и порошки…

Нет счету средствам костлявой смерти,

А вот от грусти и зеленой тоски —

Твой милый почерк на конверте.

И наверняка, старушка-мать согнется,

Своим сердцем предчувствуя беду.

Тайга стеной за мной сомкнется

Там, где я в нее войду.

Или в лесном пожаре сгину

Иль в жажде крови рысь меня порвет?

И ничего, что жил беспечно время торопя,

Сто тысяч раз тебе спасибо за науку:

Любить тебя. Бояться за тебя.

И не приму для сердца я иную муку…

Надежда, выпал первый снег. Белый-белый. А небо ~ затянуто еще осенней хмарью. Холодно. Это от снега. Струится парок от дыхания. Клин журавлиный уплывает на юг. Там тепло. Море. Здесь — октябрь. И зима не три месяца, а до самого мая. Как и обещал, с первым снегом засел за книги. В основе — зарубежные классики. Изредка ~ математика. Словом — жизнь идет. Хоть и тихо, но идет. Впрочем, не будем касаться этих сторон. Ты пиши изредка, но пиши. Новостей у меня абсолютно никаких, ты лучше болы ше пиши о себе, ладно?

Жду. Саша

P.S. Чуть не забыл: у меня к тебе будет преогромнейшая просьба. Если есть возможность достать сборник В. Федорова «Седьмое небо», то я прошу тебя — сообщи мне, пожалуйста.

Письмо от 20.10.1974.

Пишу письма. И знаешь почему? Все эти последние дни живу, как во сне. Ожидание, ожидание, ожидание…

Что я жду? На что надеюсь? Сам не знаю. Говорят, что тот, кто просит прощения и живет целую жизнь в молитве, тот стоит, склонив голову на коленях. А человек не ради этого рожден на свет божий. Ты только, Надежда, не пойми меня неправильно. Мне очень стыдно за свое письмо, и я обязан извиниться перед тобой. Забудем его. Собственно дело не в письме, а совсем в другом. Когда я писал тебе об этом «втором мирке» у меня всегда возникало нехорошее ощущение. И вот сейчас я вдруг понял, что никогда не нужно касаться человеческой души теми эмоциональными сторонами, в которых ты сам живешь. Ведь ее (нашу душу) легко можно запачкать и больно ранить. И это не сентиментальный бред, нет — это важная сторона жизни. А у тебя — очень чистая душа, я верю в это. Верю как в никого другого. Обещаю тебе, что с этого момента я никогда, слышишь, Надюшка, никогда, даже мысленно, не буду касаться этой застоявшейся лужи. Ну хватит об этом. Ты знаешь, у нас сейчас погода скверная: то дожди, то снег. Не хочется даже выходить на улицу, сидишь дома целыми вечерами, как барсук в своей норе. Грустно. Но читаю книги ~ это меня спасает. Недавно, а точнее дня три-четыре назад ходили фотографироваться: погода стояла пасмурная, но нам мастер сказал, что фотографии постарается сделать более лучшего качества. Если что получится, то я сразу же вышлю тебе. От мамы писем еще не было, я просил ее, чтобы она выслала мои старые фотографии, но ведь на снимках мне было девятнадцать лет, а сейчас уже двадцать два. Наверное я очень изменился, а впрочем, мне мама говорила, что ни на капельку нет изменений. Может быть это и правда. Не знаю. Читаю Сергея Острового. Мне он очень нравится. Нравится так же, как и все другие поэты. А сколько их, нравящихся мне? Много. И Евгений Евтушенко, и Василий Федоров и Виктор Каратаев, и Расул Гамзатов и Роберт Рождественский… А как не любить Уильяма Шекспира? Или Данте? Или Пушкина и Лермонтова? Или Поля Валери? Или Бальмонта? Или Блока… И как не читать этих писателей: Бальзака, Анри Барбюса, Мопассана, Антуана де Сент-Экзюпери, Франса, Уэллса, Прусса, Боккаччо, Ченгиза Айтматова, Валентина Распутина, Гладкова, Леонова, Алексея Толстого, Гончара, Бондарева, Василия Белова?.. Не читать их, значит не восхищаться живописью Тициана, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Рубенса, Караваджо, Гойя, Рембрандта, Делакруа, Сурикова, Левитана, Веницианова, Кустодиева… Значит не закрывать глаза в упоении, слушая сонаты Чайковского, Сибелиуса, Дебюсси, Бетховена, Шопена, Глиэра, Мурадели… А вообще — значит не жить.

В детстве, насколько я помню, моя первая учительница Домнина Татьяна Георгиевна, учила нас любить все прекрасное на Земле: цветы, музыку, синее небо, солнце… Однажды я спросил: «А зачем мне она, музыка?». Она удивленно посмотрела на меня. Сколько людей после этого смотрели на меня, удивляясь моим поступкам (хорошим и плохим). Иногда мне бывает до боли обидно — почему не научила меня природа большому искусству: не удивлять людей.

Особенно когда речь идет о плохом. Никто не может научить меня этому… Даже жизнь. Она ведь первая преподнесла мне неожиданность, горькую неожиданность. В ее мельничных жерновах я — зерно, которое стремится сохранить себя. Сохранюсь ли? Кто знает. И есть ли у меня будущее, когда у меня нет пока дороги? А что такое дорога? Высокая должность? Власть? Богатство? Нет, у человека только тогда может быть дорога, когда он честный… Без честности у него могут быть взлеты и падения, но настоящей дороги не будет.

Скучаю по всему хорошему, не по вымышленным идиллическим пасторалям, а по самому что ни есть настоящему и прекрасному. Понимаешь меня? А впрочем, ведь каждый человек хочет видеть себя лучшим, чем на самом деле. Видеть же себя в непристойных иллюзиях и цирковых аттракционах невероятно глупо и… смешно. «Ну, а любовь, нежность?», — спросишь ты. Несомненно в своем вопросе ты будешь права. Но ведь и количество ежедневно выражаемой и потребляемой нежности ограниченно. Другими словами: ни один человек не может существовать целый день и тем более недели, месяцы, годы на уровне страстной нежности. Человек устает от всего, даже от любви. Ах, Надежда, Надежда, ничего-то ты и не знаешь обо мне, о моей путанной-перепутанной жизни. Ну и слала Богу, что ты не знаешь. Вот если бы нашу жизнь можно было изобразить в виде графика, то я думаю, что все мои прожитые годы представляли бы себе немыслимый лабиринт пропастей, пиков и речных долин. Кажется, так мало прожито, уже столько неоспоримых истин, типа дважды два, и столь же неудачных аксиом. Все было и… и ничего уже нет. Как, странно? Оказывается, верно: жизнь — не цветущий сад. Здесь встретишь все: муки и радости, беды и счастье, горечи утрат и несравнимые ни с чем находки, смех и слезы… Вот и ты несраенимая ни с чем находка… И мне страшно потерять эту находку. Я не представляю сейчас себя без тебя, без твоих писем… Что был бы я, что бы значил я, если бы не было этой находки! Ничего. Пустота. Вот видишь, Надюшка, мы знакомы только лишь по письмам, мы большие друзья, а в конечном и выяснилось, что один из нас (конечно же я) не умеет выражать своих чувств. Но ведь ты сама написала «что за странное существо — человек?!». Вот и решай сейчас головоломку об этом странном существе, но ее не решить. Хомо сапиенс — человек разумный, так нас называют, способен на самые невероятные сумасбродства. Ведь это верно? И к чему нам строить свои графики жизни, ломать головы над давно избитыми истинами? Мы существуем, и этого достаточно. А о наших делах (добрых и злых) разумеется, если такие будут, скажут нам потомки. А пока? А пока — мы молоды. И в нашу жизненную основу входят только те принципы, которые мы изобрели сами. Мы любим свет, и любим все белое: белые березы, снег белый, белый цвет ландыша. Все нам кажется- дивным, потому что мы молоды. Надюшка, я страшный демагог, да? Но, пожалуй, я закругляюсь. Писал бы еще, но времени нет. Уже третий час ночи. А утром снова на работу. Вновь в руках оживет, не придающий никаких факторов, топор, и будет возвращаться к людям, те предметы, которые им нужны будут. Вот такая моя сейчас специфика работы: топор, рубанок, молоток, гвозди. А результат работы — готовые вагончики для лесников. Вот и романтика. За станком и то лучше. Ну, а что нового у тебя? Какие изменения произошли? Чем ты занимаешься в свободное время? Пиши обо всем, обо всем.

Женщины, если вы так прекрасны и восхитительны, если ваши глаза сравнимы с землетрясением, если белому мрамору хочется стать вашим телом, если Ромео любил Джульетту, если человечество начинало из-за вас войны, если столько раз вам на этой земле объяснялись в любви, почему среди вас есть несчастные? Есть одинокие? Женщины, если почти каждая из вас стала матерью, если вы так любите своих детей, если вы отдаете им самое светлое, самое лучшее, если любой из них кажется вам совершенством, если в каждом из них вы храните свое продолжение, если вы им даете добро ~ от пеленок, от первого крика. Почему среди них есть убийцы? И есть негодяи? Женщины, если ваши движения так музыкальны, если ваши улыбки еще мелодичней, чем ноты, если вы порождение созвучий высоких и вечных, если видят вас даже слепые и слышат глухие, если песня, соната, симфония — женского рода, если муза и музыка — тоже молнии вашего неба. Почему среди вас нет Бетховена? Нету Шопена? Почему? Почему? Почему? Или мы еще мало вас знаем? И вы, как планеты, которые кружатся в космосе, кажутся рядом, и которых мы видим, летим к ним все время навстречу, но которые так далеки и так иногда одиноки, что приблизиться к ним нам дано не всегда! И не всем, А Бетховен велик. Только чтобы он значил без вас…

Это — Островой

И вот еще:

Что самое длинное? Ночи?

Когда ты остался один?

А может быть, ночи короче,

Бегущих во тьме холодин?

Что самое длинное? Холод?

Бестрепетный, стылый денек?

А может не холод, а голод?

Нехитрого счастья паек?

Что самое длинное? Вера?

Сплошных ожиданий дожди?

А может, не вера? А мера?

Того, что уже позади?

Ни то, ни другое, ни третье.

А тот неугаданный час,

Который почти на столетье

Поссорил, любимая, нас.

Вот и пролетело время… Все равно сейчас не усну, буду ждать рассвета. Я просто зажмурю глаза, плотно-плотно, и увижу тебя. Быть может, увижу тебя сосредоточенной на какой-нибудь мысли, шагающей под хмурым небом октября. Или весело улыбающейся. Или спящей. Но все же увижу тебя. И мне сразу же станет легче жить на свете. Потому, что есть ты. Маленькое чудо с огромными, как бездна ночи, глазами. Ты только напиши мне. Спокойной ночи тебе, маленькое чудо, и голубых-голубых снов, самых желанных снов тебе, Надюшка. Пиши. Очень жду.

Саша

Хочу все спросить тебя, а каким ты меня представляешь? Не забудь ответить.

Письмо от 26.11.1974.

Здравствуй! Двадцать третий день лежу в больнице. Сашка сыграл в Дон Кихота ~ рыцаря печального образа… Было трудно сначала. Но сейчас обещают везти в Киров. Три ножевых раны. Две удачные, а вот третья… Ты не беспокойся — все нормально. По крайней мере здесь я еще буду дней двадцать. Все хорошо. Девчонки и парни приносят книги — спасибо. Жарко вот только и душно очень. А вообще не хочу уверять тебя ни в чем, просто, если б это случилось еще раз — поступил точно так же бы.

До свидания, твой знакомый по письмам Александр.

Ноябрь, 28, год 74-й. Бушмакин

Письмо от 17.12.1974.

Здравствуй, Надежда. Действительно прошло много времени, а я все молчу, молчу… Был сон, просто, кошмарный сон и… и ничего нет, все кончилось. Нет! И совсем я не забыл тебя! И сам не пойму — отчего это? Все хорошо. Самочувствие — нормальное. Вся эта канитель, слава Богу, обошлась. Эскулапы лишь только заштопали дырки этакими аккуратными швами. А вообще мне везет, видимо родился в рубашке. О случившимся мама знает. Забудем все, ладно? Мне не хочется вспоминать, Надюшка, а ведь я, не Дон-Кихот, я ~ Сашка, и все. И никто другой. Что еще? Проз о, даже не знаю. Ты извини. Валяюсь вот в постели, на груди лежит хорошая книга — «Барсуки» Леонова, а не могу читать. В башке — дикий ералаш. Ты пиши о себе больше, как там ты. А я вот соберусь с мыслями. Немножко отдохну и напишу тебе длинное-пред-линное письмо.

Жду. Пиши. До Свидания. Саша

Поздравительная открытка от 17.12.1974.

Надюшка!!! Новый год! Что желают все земляне друг другу в этот день? Друзья — желают счастья и цветущей молодости. Влюбленные ~ вечной и красивой любви… Мне остается соединить эти желания в одно целое и пожелать тебе: быть молодой и счастливой, любить и быть любимой.

Саша. 17.12.1974

Письмо от 08.01.1975.

Судя по всему, я вступил в новую полосу жизненных неурядиц. Во всяком случае; я иг испытываю ощущения полной удовлетворенности жизнью и работой. Причины? Их много. Их так много, что, право, я затрудняюсь их перечислять. Кроме всего, ты знаешь, что причины меня нисколько не интересуют, отчасти это потому, что во всей жизни на первое место я ставлю факты. Факты, факты и только факты! Я настолько привык к ним, что они стали, везде и всюду, моими спутниками, они стали самой необходимостью.

Итак, итак, присутствуют причины и факты. Я отталкиваю всевозможные причины прочь, будь они настолько веские, что от них зависела бы даже моя жизнь, попросту — я их игнорирую. И как правило, ставлю или вывожу в культ божества — факт. Есть факт — нелепая неразбериха моей жизни, неудовлетворенность ею и иногда полное органическое отвращение к ее поворотам. Порою, она (жизнь) заставляет меня с холодным беспристрастием взирать на ее финты, на ее взлеты и падения, на ее шаги вперед и назад… Да мало ли еще какие сюрпризы она мне не преподносит?!

И вот, понимаешь, когда нужно волноваться, сильно переживать, в подобных случаях меня все эти чувства обходят как бы стороной, я чувствую это, но ничего не могу с собой поделать, и мне остается лишь одно — спокойно глазеть на поступки, слушать слова, но при этом воспринимать все не так, как бы мне бы этого хотелось.

Странная логика? Да, пожалуй, так. Но поверь, все действительно происходит так, и ни капельки иначе. Я мог, несомненно; отвергнуть все домыслы — откуда появились сия новая черта во мне, но к великому сожалению (своему, конечно!) я не сделаю этого. Пойми, мне так гораздо покойнее и лучше. И все то дело не в том, что я намеренно ищу уголок благоденствия и полнейшего покоя. С уверенностью могу сказать, что не колеблясь бросился бы в любые житейские трудности. И еще я знаю, что только лишь упорная и настойчивая борьба привела б меня к успеху, пусть даже маленькому, я совсем не самоуверен! Но все равно, все было бы так, как и должно быть с каждым самостоятельным человеком. Надеюсь, ты не осудишь меня за такой тон письма? И не бахвал я какой-нибудь там, самовлюбленный эгоист, ты уже поверь мне в этом. Пожалуй, существует во всем этом парадокс. Да, да! Именно, парадокс! Разница лишь в том, что я приближен к первому факту. Ему отдаю предпочтение больше, нежели второму. Но ты можешь с удовольствием сейчас констатировать, что суть первого факта — маленькое мещанство! Категорически отрицаю это!

Не стану писать всего тебе, что скопилось во мне, да и, собственно, этого не передашь в письмах. Вот видишь, я даже ничуть не сожалею о своих словах. Случилось так, что я стал отходить от какой-то своей, очень старой линии. Это и есть наверное ощущение почувствовать себя далеко не юным бездельником, а человеком, вступающим во вполне свободную стадию формирования и мужания. Вдаль ушли детские развлечения. Словно кони огненнорыжей масти (что за чудо-кони?) — умчались иллюзии. Улетели журавли, придуманных моим воображением рыцарских поступков и дел. Как синее мгновение промелькнула первая любовь. Прошла, обняв своим синим крылом, оставив навсегда в памяти сердца, волнующие до сих пор милые образы. Оставила мелодию, мелодию вечную и прекрасную. Мелодию любви. И навсегда, навсегда до первых седин, до старческих морщин будут волновать первое ее чувство и ощущение преогромнейшей силы, будут целебны, как самое чудодейственное лекарство. Потом будут черные годы, покрытые вечным мраком и еще хуже — неизвестностью. Но ни эти годы, ни мрак, ни неизвестность не покорят душу человека, отбросившего идиллистические мечты и поставившего цель ~ выжить! Во чтобы то ни стало выжить. Но, выжив, не захиреть, не завянуть, а продолжать жить на земле. Как же все таки это емко и необъятно ~ жить на земле!

Не говорю о том, что в совершенстве обладаю житейской мудростью (есть ли она у меня?), ибо знаю, что мой жизненный опыт ничтожно мал. Иначе говоря, если б я и обладал хоть толикой этой самой мудрости, то не совершал бы необдуманных поступков. И это уже о чем-то должно говорить. Тебе не приходилось слышать такое слово — работяга? Если да, то надеюсь, что оно всегда взывало в тебе какие-нибудь ассоциации. Именно к этому племени людей я и отношу себя. Скупо? Ну, нет! Впрочем, могу добавить — я даже дорожу этим словом. И это же, собственно, приводит меня к подобным мыслям?

Последние четыре года жизнь текла в одном строго ограниченном русле; это — работа, книги, сон. Но вот что-то изменилось в этом отлаженном ритме, что-то возникло новое и вместе с этим новым возникли и мои сомнения. Возможно новое и является моей новой жизнью, тогда почему эти сомнения? Почему? Почему?

Быть может ты поможешь их разрешить? Только зачем? Не надо. Я ведь чувствую, что все пройдет у тебя. Поверь, мое сердце никогда не обманывало меня.

Порой, Надежда, я задаю себе вопрос: когда же прекратятся твои письма, надо полагать, рано или поздно такое случится. И это, наверное, неизбежно. Как-нибудь тебя прорвет, и тогда моя откровенность и жестокосердие (жестокосердечие) станут тебя попросту бесить и раздражать. Это и будет концом. Наши отношения, подхваченные смерчем проклятий и взаимных упреков, рассыплются на части. И мне будет жаль, очень жаль, когда такое случиться, тебе тоже, только мы оба окажемся бессильны что-либо изменить. Все это наводит меня на печальные размышления, ты прости меня, ладно? Прости мрачные мыслишки мои. Но они ни в какую не хотят уходить от меня, не дождавшись твоего ответа. Серьезно или просто так все это? Тот же гамлетовский вопрос «Быть или не быть?», только перефразированный немаловажным чувством всего человеческого рода.

Мне не нужно успокоение — как всегда, успокоение — корни фальшивой игры. И я никогда его не приму. Ведь это будет выглядеть совсем не так, как вот эта писанина:

Быть нелюбимым! Боже мой!

Какое счастье быть несчастным!

Идти под дождиком домой

С лицом потерянным и красным.

Какая мука, благодать

Сидеть с закушенной губою,

Раз десять на день умирать

И говорить с самим собою

Какая жизнь — сходить с ума!

Как тень по комнате шататься!

Какое счастье — ждать письма

По месяцам — и не дождаться!

Кто нам сказал, что мир у ног

Лежит в слезах, на все согласен?

Он равнодушен и жесток,

Зато воистину прекрасен.

Что с горем делать мне моим?

Спи. С головой в ночи укройся.

Когда б я не был счастлив им,

Я б разлюбил тебя. Не бойся!

Знаешь, всегда непросто бывает писать тебе. Дело не в мыслях, словах и даже целых выражениях, а совсем в другом. Нет, совсем непросто взять и написать тебе! Бывает, что я целыми чесами мучительно размышляю о том, что я буду писать тебе? Достаточно, наверное, черкнуть пару сухих, ничего незначащих фраз, что жив и здоров, что настроение такое-то, что стоит отличная, поднимающая твой душевный мир на заоблачную высоту, погода и т. д. и т. п.

Но не могу я вот так писать тебе, не могу и все тут. Другому, может быть, я и написал бы, но для тебя… Для тебя — не имею проза! Ты согласна со мной? За каждой моей строчкой — мои глаза, мое сердце, наконец. Ты ведь должна чувствовать это, должна все понимать. Потому что я знаю — ты не такая, как все. По крайней мере, для меня ты не как все. И это тоже ты отлично понимаешь. Впрочем, суть не в этом. Нагие знакомство — это наши письма. Только лишь письма. Условное знакомство. Можно говорить и так. Ты ведь разрешишь? Ни о чем не загадываю на будущее, но все же хотелось бы очень заглянуть вперед ~ что там? Но… вновь это всепоглощающее и запрещающее «но». Значит, судьба моя ~ эти «но». Вот если б не было их, то я тотчас же отбил бы тебе всего одно телеграфное слово «Встречай»! Как трудно проходят эти последние месяцы?! Если б ты только знала! Сейчас, чтобы как-то побольше загрузить себя читаю, «Историю» и «Литературу». Художественной литературе внимания уделяю очень мало, почти забросил. В чтение входят лишь программированные классики. Изредка хожу в киношку. Для разнообразия. Новый год встретил нормально. Словом, все без каких-либо изменений. Что же еще написать? Наверное это все. Да и что писать. Все старое. Ну, а сейчас ты напиши мне. Что у тебя? Какие изменения произошли? Как ты проводишь время? Ты пиши все, все. А я буду ждать, ведь это мой удел — ждать. И я уже смирился с ним. Порой появляется желание взбунтоваться, но я преодолеваю такое желание, с трудом, но преодолеваю. Пиши. Жду.

Спокойной ночи тебе, Надюшка. Сашка

Письмо от 15.04.1975.

Здравствуй, Надежда! Надеюсь, ты простишь мне упорное мое молчание. Надеюсь, что да. Ведь ты — Надежда. А значит, сам смысл имени твоего о чем-то должен говорить, так ведь!

Причинами же не запасся. Да и нужны ли они?

По-моему нет, не нужны.

А тебе, тебе нужны они, эти причины?

Их объяснить готов, но не сейчас, не завтра, а при встрече нашей.

Разумеется, если она будет еще, наша встреча.

Впрочем, ни о чем не сожалею, кроме лишь одного, что впереди — неизвестность.

Гнетущая мрачная пустота. Тьма, одним словом.

«Не верю в Бога, верю в Богиню, собой пригожих, а не постноликих».

Слова Н. Островного

Строчки-то оказались мифом, блестящей наигранностью слов, этакими театральными декорациями.

И словам не верю сейчас. Даже своим.

Теряю веру, но главное не это. Глазное в том, что окончательно убедился, а вместе и разочаровался в никчемности разных бравад словесных.

Искренность? Блеф. Она не существует.

Понимание друга, вера в него, в его идеалы? Мишура одна, да и только.

Любовь? Ширма…

Дружба? Детский наив.

Верно. Люди живут по волчьим законам. Так и быть должно.

Господи! Каким большим ребенком был. И система «беззакония и беспредела» не открыла глаза мои на жизнь.

Пожалуйста, входите в меня, прекрасная жизнь, для тех, кто смотрит на меня в стеклышко разноцветное.

Да что это? Словеса одни.

Глупо, как будто жалуюсь. Кому? В сущности никому. Только лишь знакомой по письмам.

А я-то, я-то, дурак, все ведь жил, построенным в себе симметрическим мирком, где одно было — хорошо, другое ~ плохо. Мерзость. На рвоту тянет.

Ты меня прости.

Надежда, мой совет тебе и при встрече нашей выскажу его (а она будет у нас одна — единственная, больше их не будет).

У тебя будущее блестящее.

Все у тебя предопределено заранее.

Ты ~ чистота стерильная.

Не хочу пачкать все это.

Ты забудь меня, ладно?

Зачем я тебе, такой вот, изломанный, искореженный?

Вот, как в воду ледяную окунулся.

Мурашки по телу. У нас разное все.

До свидания. Сашка

Благодарю за Рождественского. И спасибо тебе, спасибо за все, ты ведь понимаешь меня? И будь счастлива.

Переписка шла по адресам: Сначала Бушмакин А.В. писал из № 427230, Удмуртская АССР, Увинский р-н, Каракалай, П/Я ЯЧ 91/3-Б, затем ему смягчили режим и отправили в колонию-поселение по адресу: 618643. Пермская обл., Чердынский р-н, село Верхняя Колва. Адреса Шиляевой Надежды: 426054, г. ИЖЕВСК, пр. Металлургический, дом 15 или Кировская обл., Кирово-Чепецкий р-н, п/о Чуваши, деревня Коршуниха, где А.В. Бушмакин был убит.

Письмо трафарет — подставляется только Имя. Значительная часть заключенных начинают писать письма только в тюрьмах, до этого им сей жанр не был знаком. Этими письмами-трафаретами активно пользуются умственно отсталые зэки.

Образец

Здравствуй, моя несбывшаяся мечта!

Пусть это слово уже не тревожит твое пылкое сердце и печаль не омрачает твои ярко-голубые глаза. Ах, как часто я сравнивал их с морской волной, которая омывала твои стройные ноги и ласкала твое загорелое тело. Все это было и поныне живет в моей памяти. Это тот единственный дар, что я имею от тебя без твоего разрешения. Ведь хранить в своей памяти прекрасный образ еще никому не запрещалось. Я благодарен судьбе лишь за то, что она смогла на какой-то миг объединить стук наших сердец и слить воедино наши дыхания. Мне тревожно от того, что все это было, было так давно, но в памяти нашей свежо, как утренняя роса. Мои губы еще хранят тепло твоих поцелуев, жарких и пылких. Ты была искренне жадна до жизни и до мужской ласки. Ты не хотела замечать печали в моих глазах всякий раз при расставании. Тебе было нужно мое тепло. Оно ушло в тебя, в твое тело, разлившись приятным дуновением времени. Ты была счастлива по-своему и не смогла понять, да просто и не стремилась к тем ощущениям, что тревожили мою душу. А ведь ты была для меня больше чем роса на рассвете, на алых лепестках роз. Больше той радости, что заполняет сердце людей нашедших свой причал в тихой гавани после всех скитаний. Нет слов, чтобы выразить мое состояние, которое овладевает мной, моею душой и всем моим телом. Но если бы ты птицей упала в пропасть с перебитым крылом, издав прощальный крик, то и мои крылья в один миг оказались переломлены встречным ветром, который несся бы мне на встречу со дна той бездны, которая поглотила твое тело. Пусть эти слова будут для тебя мало значить, но я знаю, что твои пальцы с тоненькими прожилками синих вен, дрожа будут держать это письмо, а голубые глаза, чуть поблекшие со временем будут, пристально всматриваться в каждое слово из этого письма. И никакая нервная дрожь не потревожит твоих крупных плеч. Ты даже инстинктивно не потянешься за носовым платком, чтобы слегка прикрыть им свой маленький носик. Мне очень нравилось, когда ты непроизвольно морщила свой гладкий лоб, отчего твой носик становился еще более привлекательным. Я осторожно целовал тебя, боясь твоего отрицательного кивка. И той боязни ты не читала в моих глазах, хотя мне казалось, что ты пристально смотришь на меня. А потом ты тихо смеялась чему-то внутреннему и далекому для меня. И все же я счастлив при одной мысли, что ты была и осталась в моей памяти и моем сердце.

Дело в том, что многие зэки инонационалы — кавказцы, среднеазиаты не знали русского языка, а писать полагалось только по-русски (цензоры других языков не знали), то националы пользовались для письма… набором фраз или письмами-трафаретами.

Тип иронического письма женщине с «зэковским» колоритом

Разрешите мне передать пламенный, воздушный, упорно улыбающийся, цензуры улыбающийся, начальником заверенный, бригадой проверенный, как спирт чистый, как одеколон душистый, огромный привет.

Дорогая моя, с тех пор, как я увидел Вас, я получил рану от вашей красоты. С тех пор я начал думать о вас. Мысленно прижимаю Ваши груди, как к груди прижимаю бревно, выпускаю очередь поцелуев в Ваши алые губы. Поверь мне, очень нравится Ваш голос, как голос отрядника «отбой», клянусь вам без всякой чертовщины моей совковой лопатой. Я представляю ваши глаза, как сверкающие прожектора на вышке часового. Любовь моя к вам бесконечна, как речь мастера перед работой. Вы извините, что перед вами я не стою, как перед начальником. Но разрешите мне и дайте срок занять в вашем сердце место, и я уверен, мы совершим с вами быстрый прыжок в «ЗАГС» для полной отдачи друг другу. После чего я буду бросаться на блестящее лезвие грудью, с целью сломать девичью гордость и продолжать натиск до самого конца. Затем мы заключим договор против агрессивных соединений. На этом я кончил писать. Жму вашу руку, как прижимаю кирпич к кладке, и знаю, когда прочтете письмо, то улыбнетесь во все 32 зуба, как голодная лошадь.

И ваша улыбка будет похожа на мой 58 размер шапки.

До свидания, твой любимый

Жуткое воровство

«Жуткую картину увидели работники Архангельского мясокомбината, придя утром на смену. Огромный бык стонал, истекая кровью. Кто-то ночью отрезал у него заднюю ногу, вырезав у него самую мясистую ляжку. Разбойники предварительно ударом кувалды оглушили быка по голове. В Ломоносовском РОВД по этому факту возбуждено уголовное дело о воровстве мяса с комбината. Но почему не за факт истязания животного? Оказывается, в Уголовном кодексе нет таковой статьи, карающей за подобное зверство. Если преступников найдут, то судить их будут только за воровство».

И. Орлов. «В стране Ельцина». М. 1993 стр. 72

Деление проституток по-новосибирски:

1- й сорт — «целлофани» — это студентки или учащиеся профтехучилищ и техникумов. Считается, что их нежная кожа шелестит как целлофан.

2- й сорт — «совместительницы» — это работники гостиниц и официантки.

3- й сорт — «гастролерши» — это периодически убегающие из дома девочки.

4- й сорт — «железки» — это женщины без места жительства и занятий, двигающиеся по Отечеству на «железке», по железной дороге.

Профессионал автоугона о секретах своего ремесла

Есть угоны заказные, есть текущие, то есть что на глаз попадется. От первых чаще всего нет спасения. Если понадобится — с гаражом уметут. Они хорошо оплачиваются, тщательно, с использованием современной электроники, готовятся и блестяще осуществляются специально организованными бригадами. Все как в кино. Это обычно машины сверхновых моделей, представительские иномарки для солидных людей стоимостью под сотню тысяч (а то и больше) долларов. Так угнали «колеса» Борового, у артистов Абдулова и Буйнова или, например, совсем недавно у славного рассказчика Евдокимова. Ясное дело, «заказы» случаются и для того, чтобы кому-то насолить, припугнуть. Тут уж, если что, и перед кровью не останавливаются.

Угнанную по заказу тачку три дня держат в отстойнике. Именно столько (по положению в ГАИ) машина находится в активном розыске. А потом она передается в «текучку». Выдержанную в отстойнике тачку грузят в крытый трайлер, заставляют ящиками, скажем, с детским питанием или с продуктами.

И с документами под какую-нибудь гуманитарную помощь — полный вперед! В Чечню, на Кавказ, а оттуда морем или даже по воздуху — в Турцию, Болгарию, Румынию, Польшу… да хоть куда, где платят. А чтобы легче ехалось, берут с собой пару миллионов рублей в «пятидесятках» и при каждой проверке отстегивают сколько надо.

Иное дело — повседневные угоны на глаз. Здесь лидируют «восьмерки» и «девятки» (особенно 99-я модель; эта машина вообще, можно сказать, еще до продажи угнанная, особенно если окраска «форель» или «мокрый асфальт»). Гораздо реже нападают на остальные марки «Жигулей», да еще в возрасте. Если их угоняют, то на запчасти. А самые безопасные машины — новый «Москвич» и «Таврия». 31-я «Волга» в этом списке из-за своей прожорливости и неповоротливости где-то в середине.

Таким образом, по моему опыту, около 30 % угоняемых в Москве машин уходят по заказу. Из наших больше всего, — новые (до года) «восьмерки» и «девятки». После трех лет езды вероятность угона заметно ниже.

Теперь о сигнализации. Многие уверены, что чем дороже, чем импортнее сигнализация, тем она надежнее. Есть чудаки, готовые выложить за суперэлектронику 600–700 долларов. Для нашего брата-профессионала снять подобную систему — одно удовольствие. Прежде всего засекаем ее частоту. Достаточно остановиться в 20–30 метрах от «объекта» и при помощи портативного радиолокатора в момент включения хозяином сигнализации зарегистрировать значение ее волны. Разброс частот, кстати, очень невелик. А дальше…

Дальше хозяин идет, скажем, в магазин за бутылочкой «Смирновки». За ним наш человек с рацией. Если что — предупредит: линяйте! Но времени обычно вполне хватает. Угонщики включают генератор, на нем «набирают» нужную частоту — машина открыта! Если на руле «костыль», руль в одно мгновение перекусывают кусачками-щипцами. Бывает, используют портативную дисковую пилу, перед ней никакой запор на педалях или руле не устоит. Кстати, вполне можно уехать и с блокированными педалями, пользуясь только «газом» и ручным тормозом.

Аббревиатуры и тюремно-лагерные слова, встречающиеся в тексте

На стыке XIX и XX веков в русской литературной и разговорной традициях сокращения встречались крайне редко. Взрывное появление аббревиатур относят к эпохе «революций» и Гражданской войны 1917–1922 годов. Источником подобного явления, как отмечал профессор А.М. Селищев[31], явились библейские тексты, где они часто присутствуют, и широкое распространение их в идише — языке Восточноевропейских евреев. Аббревиатура, особенно в 20-50-х годах охватила все сферы жизнедеятельности советского общества. Она активно перешла в «феню» — воровской жаргон.

Людей, сохранивших в то время дореволюционное образование, аббревиатура «шокировала», «давила», и они сопротивлялись, превращая ее «расшифровкой» в смеховой пласт. Часто опасный для жизни, ибо была она с подтекстом: СССР — Смерть Сталина Спасет Россию, ВКПб — Второе Крепостное Право Большевиков, ОГПУ — Организация Государственных Политических Убийств и т. д.

Следует отметить, что распространенность аббревиатур в русском языке приметили даже идеологи нацизма — А. Розенберг, Ґ. Лейббрандт, Г. Шварц-Бостунич. Они считали, что таким путем Коминтерн пробивает дорогу к мировому господству. В многочисленной (до 300 названий одних только газет и журналов) коллаборационистской прессе, издававшейся на оккупированных Вермахтом территориях, было указано убрать эти аббревиатуры из употребления. Аббревиатуры на «фени» вплоть до настоящего времени балансируют «на скрытности», «проверке своих» и т. д. Она многообразна, региональна, требует расшифровки (специальных словарей). Сфера их функционирования — лагерно-тюремное общение, татуировка, переписка в письмах и «ксивах». В нашем случае Репина Л.В. подписывает аббревиатурой письма. Расшифруем их:

БОГИНЯ — Буду Одной Гордиться И Наслаждаться Я;

ГРУЗИЯ — Грущу, Разлука Уже Заела, Истосковалась Я;

ДПНК — Дежурный Помощник Начальника Колонии — административное лицо колонии, заменяющее начальника в период его отсутствия в дневное и ночное время;

КЛЁН — Клянусь Любить ЕЁ Навеки;

КЛОТ — Клянусь Любить Одну Тебя;

Крытка — тюрьма, лагерь с усиленным режимом;

Ксива — В первоначальном значении документ, дающий право жительства, выдаваемый из волостного правления. Ныне — сообщение, письмо, записка[32];

ЛИСТ — Люблю И Сильно Тоскую;

ЛОТОС — Люблю Одну Тебя Очень Сильно;

МАГНИТ — Милая, А Глаза Неустанно Ищут Тебя;

ПКТ — Помещение камерного типа — туда препровождаются злостные нарушители режима сроком до 0,5 года;

Приколы — рассказ, показание, байка, анекдот;

Прокладка — приманка, используемая как ворами, так и работниками уголовного розыска;

САТУРН — Слышишь, А Тебя Уже Разлюбить Невозможно;

СВП — Секция Внутреннего Порядка. Члены ее — осужденные, активно вступившие на путь исправления, носят повязку и следят за порядком в зоне;

СНЕГ — Сильно Нравятся Единственные Глаза;

СТОН — 1. С Тобой Одни Несчастья;

             2. Счастье Тонет От Нечистых;

             3. Сердцу Ты Одна Нужна;

«Теофедринчик» (теофедрин) — лекарство с большим содержанием кофеина, применяется при хронических заболеваниях: кашле, астме. В зонах используется как наркотик;

ТКАЧ — Тебе Клянусь, Ангел, Честью;

Филки (филы) — деньги;

Фуфло — то, чего никогда не было, ложь, подвох, обман; ягодицы, задница; сфабрикованные сотрудниками милиции компрометирующие материалы[33].

ХОТОС — Хочу Одну Тебя Очень Сильно;

ХЛЕБ — 1. Хранить Любовь Единственную Буду;

            2. Христос Любит, ЛЕлеет Бедолаг;

Шерсть — «блатные заключенные, придерживающиеся воровских традиций, обычаев, не соблюдающие режим содержания[34];

ШИЗО — Штрафной изолятор — помещение закрытого типа (камеры), куда помещаются нарушители режима сроком до 15 суток.

ЭЛЕКТРОН — Эта Любовь Единственная, Которую Ты Разожгла;

ЯХОНТ — Я Хочу Одну Навеки Тебя[35];

Примечания

1

Из книги В. Чалидзе «Уголовная Россия». М., «Терра», 1990. С. 26–27.

(обратно)

2

См. Обычное право хоринских бурят. Памятник старомонгольской письменности. В. О. «Наука». Новосибирск, 1992. С. 17).

(обратно)

3

См. Я. Шпренгер, Г. Инститорис. «Молот ведьм». М., Интербук, 1990).

(обратно)

4

А.А. Черкасов. «Из записок сибирского охотника». Иркутск, Восточно-Сибирское книжное издательство, 1987. С. 517.

(обратно)

5

В. Бут. «Маньяк». М., «Новости», 1992. С. 87.

(обратно)

6

П. Никитин. «Зверь по фамилии Чикатило». «Огонек», 1993, № 37. С. 23–26.

(обратно)

7

«Монстр». «Частный детектив», 1991. № 5 (7). С. 8, 9, 13.

(обратно)

8

Л.Н. Винникова. «Маньяк является в дождь». Аргументы и факты, 1992. С. 32.

(обратно)

9

«Монстр». «Частный детектив», 1991. № 5 (7). С. 8, 9, 13.

(обратно)

10

И. Лалаянц. «Маньяк выходит на охоту». Щит и меч, 1991. № 42 (80). С. 10, 11.

(обратно)

11

Окакуро Какудзо. «Книга чая. Японская гармония искусства, культуры и незатейливой жизни». М., «Итиль», 1972. С. 50.

(обратно)

12

Дзюньитиро Танидзаки. «Мать Сигэмото» М., «Наука», 1984. С. 105.

(обратно)

13

Цит. по Д. Хейг. «Вампир». «Совершенно секретно», 1991, № 9. С. 26, 27.

(обратно)

14

Цит. по. В. Логинов. «Дьявол во плоти». Совершенно секретно, 1991, № 7. С. 10–11.

(обратно)

15

Цит. по «Наша газета», 1991, № 7. С. 9. Кемерово.

(обратно)

16

См. Н.Н. Плиский. «О клептомании (врожденной наклонности к воровству)». СПб., 1893.

(обратно)

17

Э. Фром. «Адольф Гитлер — клинический случай некрофилии». М., «Прогресс», 1992. С. 19.

(обратно)

18

Hentig Н. von. Der Nekrotope Mensch. Stuttgart. F. Enke Verlag. 1956.

(обратно)

19

De River L.P. The sexualcriminal: a psychoanalytic study. 2 nd. ed. Springfield. ІП. 1956.

(обратно)

20

См. Ю.М. Антонян, А.А. Ткаченко. «Сексуальные преступления Чикатило и другие». М., «Амальтея», 1993.

(обратно)

21

Ф. Арьес. «Человек перед лицом смерти». М., «Прогресс», 1992. С. 306.

(обратно)

22

См. В. Чалидзе. «Уголовная Россия». М., «Терра», 1990. С. 16.

(обратно)

23

«Записки иркутских жителей». Иркутск. Восточно-Сибирское книжное издательство, 1990. С. 372.

(обратно)

24

Котек Ж. Ригуло П. «Век лагерей. Лишение свободы, концентрация, уничтожение. Сто лет злодеяний». М., «Текст», 2003. С. 22.

(обратно)

25

Гербаневский С. Как устраивать и преодолевать проволочные препятствия. М.: «Воениздат», 1939. С. 4.

(обратно)

26

Проволока колючая одноосновная рифленая. Технические условия. ГОСТ 285-69. М.: ИПК Издательство Стандартов,1997; Проволока колючая двухпрядная. РСТ ЭССР. Ш-72. Таллинн, 972.

(обратно)

27

(обратно)

28

Козловский В. Собрание русских воровских словарей. Четыре Тома. Нью-Йорк.: «Chalidze publications», 1983.

(обратно)

29

Татуировки заключенных. СПб.: «Лимбус Пресс», 2001. С. 168.

(обратно)

30

Галич А.А. «Когда я вернусь. Полное собрание стихов и песен». Франкфурт-на-Майне.: «Посев», 1981. С. 384–386.

(обратно)

31

Селищев AM. Язык революционной эпохи. Из наблюдений над русским языком последних лет (1917–1926). М., «Работник Просвещения», 1928. С. 45–46.

(обратно)

32

Трахтенберг В.Ф. Жаргон» тюрьмы. СПб., 1908. С. 124; словарь тюремно-лагерноблатного жаргона. М., «Края Москвы», 1992. С. 120.

(обратно)

33

Словарь воровского жаргона. Пособие для оперсостава милиции, УМЗ и следователей МООП. Рига, 1967. С. 119; словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона. М., «Края Москвы», 1992. С. 263.

(обратно)

34

Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона. М., «Края Москвы», 1992. С. 165, 287.

(обратно)

35

Т. Бронников А.Г. Не забуду мать родную. Пермь, 2000.С. 176–186;

Бронников А.Г., Дубягин Ю.П. Криминалистическая диагностика и расшифровка татуировок у правонарушителей. Учебное пособие для сотрудников правоохранительных органов. Пермь, 1989. С. 17–20.

(обратно)

Оглавление

От редакции

Глава 1. КАРМАНЫ — ОБОЛЬСТИТЕЛИ

Глава 2. ФИЛОСОФИЯ ОПУСТОШЕНИЯ

Глава З. ЧЕМОДАННЫЕ МЫТАРСТВА

Глава 4. ЗАПУДРИВАНИЕ СИНЯКОВ

Глава 5.  УМЕНИЕ ХАМИТЬ

Глава 6. ПОД СЕНЬЮ МЕРКУРИЯ

Глава 7. МАЛЬЧИК-С-ПАЛЬЧИК

Глава 8. УМЫКАНИЕ НАШИХ И ВАШИХ

Глава 9. ЧАН — УЗЕЛ БЕСКОНЕЧНЫЙ

Глава 10. БЕСЬИ ПЕРЕПЛЕТЫ

Глава 11. ХОЖДЕНИЕ ПО ТАЙНАМ

Глава 12. ЭЙ, КАРМАННОЕ ВОРЬЁ!

Глава 13. ОТДЫХ НА БЛЮДЕЧКЕ

Глава 14. РАЗУДАЛЫЕ ХУНХУЗЫ

Глава 15. НЕЖНОСТЬ «УИСТИТИ»

Глава 16. ЧЁ, ЧЁ — МЫ ХОТИМ

Глава 17. СОВЕТУЮТ СКЕЛЕТЫ

Глава 18. КИПЯЩИЕ МОЗГИ

Глава 19. ПОЗЫВЫ ЧЕРНЕНКО

Глава 20. КУЛИНАРНЫЙ МАЗОХИЗМ

Глава 21. БЛЕСК ФИКС

Глава 22. ГОЛУБИ ЭМИРА

Глава 23. КЛИЗМА ИЗ РЕДЬКИ

Глава 24. БУЛЬОН ДЛЯ СЕРИАЛОВ

Глава 25. ИЗО РТА В РОТ

Глава 26. МЕРЗЛОТНЫЕ ПРОКАЗЫ

Глава 27. ВИНЕГРЕТ УЛОВОК

Глава 28. ЦАВЛЮКА НА ЗАКУСКУ

Глава 29. ПАЛЕРМО СРЕДИ НАС

Глава З0. БЕЛЫЕ «МЕРСЕДЫ»

Глава 31. АЖИННЫЙ ДРОТ

Глава 32. ПЛЯСКА СМЕРТЕЙ

Глава 33. ГИМН КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКЕ

ПРИЛОЖЕНИЯ

  «Побить камнями»

  Дневник лесбиянки цыганки

  Письма-приколы заключенного Александра Бушмакина к Надежде Шиляевой

  Аббревиатуры и тюремно-лагерные слова, встречающиеся в тексте Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg