«Книга Природной Веры»

Сперанский Николай Николаевич

nsperanskii@yandex.ru

Книга природной веры. Том I

Содержание

Предисловие

Глава I Философские вопросы язычества

Прогресс, нация, вера

Агрессия технической цивилизации

Живое язычество

Основание экологии

Обретение языческого знания

Эзотеризм и язычество

Дух и душа

Три вида реальности

О добре и зле

О назначении человека

Цели природной веры

Народное православие

Двоеверие

Истинное христианство

Подмена духа

Полнота веры

О "Велесовой книге" и ее продолжении

О слове "язычество"

Глава II. Вера

Вера и мифология

Посвящение

Тайна

Нравственный закон Рода

Дарна

Молитва

Мистерия

Аскеза

Аскеза странника

Магия и вещий дар

Обереги, священные рощи, капища

Идолы

О мясе вине и крови

Жреческое служение

Шаманы

Волхвы

Заповеди

Глава III. Кризис религии вед

Ведическая религия

Завершение вед

Конфликт вед с поздними религиями Индии

Ползучий дух Вриты

Русское преодоление ведизма

Сказ об уральском хождении

I

II

III

IV

V

VI

VII

Книга природной веры. Том II

Глава IV. Боги

Творение Мира

Нравственный Закон и волшебная сказка

Велес

Див

Море и его царь

Мара

Мокошь и роженицы

Лада

Русалии

Месяц и звезды

Духи крестьянской усадьбы

Духи лесных охотников

Бесы

Боги мрака

Ярило

Перун

Святовит

Хорс

Зоря

Даждьбог

Великая богиня Россия

Сюжеты грозового мифа

Слово берегини Лядны

Концепция природной веры

Как противостоять мировому злу?

Глава V. Праздники

Братчина

Воплощенные заклятия

День солнцеворота

Святочные дни, коляды

Колядные песни

Громницы

Масленица

Масленичные песни

Медвежий праздник

Великодень

Красная горка

Юрьев день

Даждьбогов день

Ярилин день

Зеленые святки

Купала

День Перуна

Обряды сбора урожая

Праздник урожая

Время поздней осени

Праздники в наше время

О новой демографической политике

Глава VI. Вокруг Руси

Вера античной Греции

Рассуждения жрецов

Друиды

Одинизм и Старшая Эдда

Эзотеризм от Либенфельса до Агни Йоги

Жизнь и вера балтийских славян

Краледворская рукопись

Литовское язычество

Мир Калевалы

Чувашское язычество

Марийская вера

Язычество мордвы

Песни южных славян

Завершение

Символ духа

Из биографии

Литература

Предисловие

Вот книга природной веры. Что это за книга такая? Еще одна вера, которых и так предлагается легион? Везде некие гуру предлагают какие-то идеи для обольщения доверчивых людей. После эти гуру наслаждается деспотической властью, а через десять лет от них не остается и следа. Надо ли их учениям следовать?

Успокойся читатель! Эта книга дает веру иную. Тут никто не потребует от тебя исполнения воли злодея. Здесь ты сам будешь и учеником и адептом, и никто не станет между тобой и богами, не лишит священного права говорить с ними. Ты будешь говорить с богами сам. Но и отвечать тоже будешь перед ними сам. Ибо никто не возьмет на себя твои проступки.

Подумай, что лучше? Может лучше прятаться за спины тех, кто оправдает тебя перед богом? Может, действительно, лучше отдать свою волю гуру или еще кому-то? Пусть они отдуваются. Так проще? Так проще для слабых. Для сильных, оказывается, нет.

Если ты хочешь вкусить подлинную радость жизни, найти свое место в Мироздании, почувствовать за собой право творить, узнать что есть добро и зло, в чем смысл бытия и что обещано человеку богами, то тебе надо ознакомиться с этой книгой.

Книга эта языческая. В ней описана древняя славянская вера, которая лежит в основе нашей традиционной культуры. И тут снова возможны сомнения. Может ли современный человек всерьез принимать какие-то древние воззрения?

Если воззрения древние, то это не значит, что они примитивны и бесполезны. Все современные религии мира построены на древнейших воззрениях. Раз эти религии живут, стало быть, воззрения актуальны. Все религиозные идеи Мира почерпнуты из древности человечества.

Славянское язычество кажется примитивным потому, что толковалось оно всегда примитивно, так, чтобы о нем сложился лживый и карикатурный образ. Якобы в древности мы кланялись деревянным чурбанам и ради них человеческие жертвы приносили. И все!

Если бы древняя вера нашего народа к этому сводилась, то не стоило бы о ней и писать. Не стоило бы писать и о самом народе, ибо какова вера — таков и народ. Но ежели народ велик, велик не только числом, но и достоинством, то и вера его должна быть великой.

Русский народ сложился в языческие времена. В те времена он состоял из группы племен, объединенных развитым языком и культурой, полученной в наследство от праславян, а еще раньше от древних ариев и от эпохи матриархата. Он создал государственность и письменность еще на своей Дунайской прародине, которую в свое время хотел отвоевать Святослав. Кирилл и Мефодий оставили упоминания о славянских книгах. Сейчас, мы придаем оскорбительно мало внимания всем этим фактам, а они не совместимы с карикатурой на нашу древнюю веру.

Эта книга названа не книгой славянского язычества, а книгой природной веры потому, что языческие боги — это боги стихий и начал Природы. Тех начал, в которых был сотворен человек. Поэтому древнейшую народную веру, мы и уточняем названием: природная вера. Свои высшие ценности народ издревле находил увязанными с Природой.

С развитием техники, люди стали в меньшей степени зависеть от стихий и позабыли своих древних богов. Так продолжалось до сих пор пока развитие техники не начало угрожать жизни самих людей на Земле. Сейчас, люди столкнулись с двумя проблемами, которые остаются не разрешенными в рамках нашей цивилизации и ее религиозных учений. Первая — это исчерпание ресурсов планеты и нарушение экологического равновесия. Вторая — это физическое и духовное вырождение общества, следующего путем технического прогресса.

Дальнейшее существование нашего народа зависит от решения этих проблем. Они могут быть положительно решены в случае, если люди снова обратятся к своим родным богам, к своей Природе. Опыт такого обращения дает природная вера. Ее сила и смысл в том, чтобы всякий раз указывать людям выход из критических ситуаций, чтобы они жили вечно и были счастливы.

Предлагаемая книга не дает в готовом виде решение проблем цивилизации. Их разрешат люди, которые услышат голос совести и поймут волю родных богов. Цель этой книги — показать людям, что есть в действительности природная вера, какое благо она несет и как ею владеть.

Немного о структуре книги. Книга разделена на главы, главы на узлы, а узлы на нити. Нити — это по возможности законченные фрагменты идей, они не имеют названий, но они пронумерованы. Узлы имеют названия.

Ты, читатель, наверняка уже просмотрел названия узлов в оглавлении, и может быть скажешь, что книгу надо было начинать с занимательных рассказов про богов, а философский раздел поместить в конце для усердного читателя. В этом замечании есть нечто рациональное. Тому, кто ничего не знает о русском язычестве и сомневается в ценности книги, предлагается начинать ее с любой главы.

Смысл расположения глав не в том, чтобы превратить книгу в упрощенное чтиво, а в том, чтобы последовательно разъяснить идею современного язычества. Главы БОГИ и ПРАЗДНИКИ действительно содержат много описательного материала, значительная часть которого может быть найдена в других книгах, но понят он должен быть в рамках определенного видения, которого часто лишен нынешний человек. Чтобы приобрести это видение или понять его, надо осилить предшествующие главы.

Не стану скрывать, что книга претендует на полноту, и является религиозным учебником, в котором сделана попытка собрать учение общин "Коляды Вятичей" и «Родолюбие» воедино, и этим дать свет и надежду нашему многострадальному народу. Насколько это удалось — пусть судят меня единоверцы.

Вместе с этим книга содержит массу приведенного в систему этнографического материала, который имеет как познавательный, так и научный интерес для любопытного читателя.

Велимир, волхов общины

"Коляда Вятичей"

Глава I. ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ ЯЗЫЧЕСТВА

Прогресс, нация, вера

1. В основе язычества лежит чувственное восприятие Природы, восхищение жизнью. Это изначально данное человеку восхищение тысячи лет назад привело людей к прозрению, рождению культуры, и в дальнейшем ко всей истории человечества. Благодаря язычеству люди сделали шаг из дикости в культуру. От невежества к искусству и науке. В течении длительных исторических эпох человечество справедливо полагало, что все его достижения — есть заслуженный дар богов. Иначе говоря, все людские свершения и открытия родились через начальную духовно-религиозную истину. Эта истина объединяла все человеческое знание и всю его духовность.

Начиная с эпохи поздней античности, люди увидели в язычестве не источник надежды, знания и красоты, а обузу и заблуждение. На смену идеям язычества пришли совсем другие религиозные идеи, а восхищение перед Природой и жизнью утратило сакральный смысл. Прошла еще тысяча лет, и сложенный язычеством волшебный обруч разорвался: знание, наука отделилась от духовности и культуры общества. Их пути стали различны. Человеческий мир потерял единство, стал противоречив. Люди из миров науки, техники и культуры стали все меньше понимать друг друга.

Нельзя сказать, что к этому разобщению человеческого сознания привели исключительно мировые религии, или вообще какие-то завладевшие человечеством вредные идеи. Вероятно, это естественный ход истории: если в древние эпохи, ведущим оказывается восхищение перед Мирозданием, то потом человечество уже восхищается своими собственными достижениями, и именно их рассматривает как высшую ценность. И в этих достижениях все большее место составляют не достижения духа, а достижения разума, достижения политических систем. Ведущими становятся аналитическое знание и политизированная идея прогресса как безудержного технического развития общества.

При этом апологеты прогресса с гордостью указывают, что явления Природы, вызывавшие поклонение и страх ранее, не вызывают подобных эмоций у современного человека. Они считают, что язычество, изжило себя и является не более, чем сказкой. Потому всякое серьезное обращение к язычеству не только ошибочно, оно даже вредно, ибо предполагает движение по уже однажды пройденному пути, кончающемуся тупиком.

Опровержение такого рода утверждений дается всей этой книгой. При этом отчасти язычество действительно есть сказка. Это только одна его сторона, проще всего постижимая. Язычество несет в себе сказку потому, что являлось пеленками человечества. Но на этом его историческая роль не окончилась, и обращение к язычеству в наше время не случайно.

Мы — сегодняшние язычники, осознали урок, который дала история: утрата язычества оказывается невосполнимой потерей, ведущей к гибели человечества. Растолковать этот урок в двух словах нельзя. Это утверждение будет раскрыто в книге постепенно. Здесь лишь заметим, что та же самая волшебная сказка, помимо занимательного рассказа, несет нам глубокие духовные истины, без которых нормальная жизнь общества невозможна даже в условиях прогресса. И эти истины не могут заменить прописные заповеди мировых религий.

Язычество лишь начинается с простых эмоций и сказочных разъяснений что есть добро и зло. Но восходит оно к сложным и жизненно важным понятиям и переживаниям. Духовные истины язычества неразрывно связывают Природу с базовыми понятиями национального сознания и образа жизни, независимо от уровня прогресса и развития общества. И эти истины работают независимо от того — осознает человек их языческое происхождение или нет.

2. Язычество никогда не отрицало науки, изучающие Природу. Такое знание всегда считалось благом. Но хозяевами его в языческую эпоху были волхвы — люди, глубоко понимающие значимость чувственных отношений человека и Природы. Проблемы между знанием и чувством, знанием и верой (духовным веданием) для них не возникало. Волхвы не препятствовали развитию знаний и прогрессу, но сохраняли у народа равновесие между пониманием Мира и его чувственным восприятием.

Исторически сменившие язычество догматические мировые религии наоборот — стремились остановить прогресс в течении всей истории человечества. Но желанная для этих религий остановка прогресса невозможна, поскольку в его основе лежит данное человеку богами стремление к познанию. Сам же прогресс уже много столетий имеет две стороны: это рост научного и технического знания и совершенствование предметов потребления. Интуитивно древние волхвы понимали, что прогресс как развитие научного знания есть плод бессмертного человеческого гения, одна из важнейших целей человечества. И между научным, художественным и духовным творчеством есть тайные, ныне забытые связи.

С началом господства мировых религий, в духовной сфере не наблюдается устойчивого нарастания духовности из века в век. В последние два века это породило волнующий нас разрыв между человеческой духовностью и его потребительскими возможностями. В сознании людей все большее место стали занимать плоды прогресса — предметы потребления, доставляющие удовольствие и требующие минимальных навыков их использования.

Прогресс как однобокое совершенствование предметов потребления, в результате которого развивается утилитарное понимание мира, обречен, потому что питающие его ресурсы истощаются, а природная среда необратимо разрушается. Вследствие этой стороны прогресса люди вырождаются в потребителей утилитарного продукта, утрачивают смысл бытия и вымирают. Мы еще много раз вернемся к этому вопросу, подробно разберем суть опасностей этой стороны прогресса и предложим свое решение проблемы.

3. Сразу же укажем, что люди уже сделали много ложных духовных шагов в стремлении преодолеть проблемы цивилизации. Во всяком подверженном прогрессу обществе находятся люди, которые интуитивно чувствуют его вырождение. И в таком обществе формируются духовные учения, призванные помочь человеку и обществу в преодолении вызванной прогрессом бессмысленности жизни. Среди таких учений оказывается немало чисто паразитических, которые в действительности только эксплуатируют проблемы прогресса, но не разрешают их. Обычно такие учения, родившись на Востоке, приходят к нам с Запада. Общей чертой их является лицемерность. Эти учения существуют подобно индустрии, кормят своих адептов и, хотя ставят цель помочь человеку в бездуховном утилитарном мире, сами живут по законам бизнеса этого мира.

Как правило эти учения не национальны. Это означает, что им нет дела до культуры и национальной традиции той земли, где они укореняются. Их носителем становится человек без национальности, человек, не помнящий своей истории, не понимающий своей земли, человек, изначально признающий главенство утилитарных ценностей и поэтому не способный себя из них выделить.

Такой человек оказывается удобен и податлив. Из него можно делать последователя кого угодно — Раджниша, Кришны, Бахи, Будды, АУМ Синрике, отрешенного от мира дзен-буддиста или поклонника западной святой девы. В этих учениях национальная культура и вера представляются несовершенной ступенью на пути освобождения сознания. Как будто сознание надо от чего-то освобождать. При этом заявляется, что к более высокой ступени развития ведет именно предлагаемое учение, и человеку будет хорошо, если он ему последует.

В таких учениях молчаливо полагается, что при достаточно высоком уровне продвинутости, человек сам добровольно откажется от национальной культуры, как от стесняющих рамок. Понятия: родная земля, народ, Родина, Природа, предки, история, традиция, потомки — для него не будут иметь смысл, окажутся «ниже» его ценностей.

Такое безразличие к своей жизни якобы будет следствием высоты духа. Достигшие же должной высоты могут и в воздухе висеть, и камни в порошок растирать, и многие другие чудеса творить. Демонстрация фотографий и просто рассказов об этом подтверждает истинность учения. Творец одного из таких учений — незабвенный Секо Асахара, в своей книге просто заявил: "Сим провозглашаю себя Христом. Я думаю, что вы сами убедитесь в этом, читая эту книгу." Так, что наглости новоявленным учителям не занимать. От самого же неофита потребуют признать, что все люди братья, что важен только путь освобождения души через ряд перевоплощений, что в страданиях своих он сам же виноват, и этот бренный мир с его страстями не заслуживает того, чтобы жить в нем, как этого жаждут несовершенные язычники.

Все это неофит «поймет» после определенной психической обработки, которая происходит посредством наркотиков, выматывания бессонницей, постоянного психического давления и похвалы, восторгов от его достижений. Откровенной в этом отношении оказывается все та же незабвенная секта АУМ-Синрике, где ученики проходили курс атрофирования мозга в барокамерах, после чего характер полей их биотоков менялся в сторону затухания и потери высокочастотных колебаний, характерных для активного бодрого сознания. Такое состояние работы мозга, близкое к состоянию мозга медитирующего йога, объявлялось святостью.

Важно отметить, что техническое осуществление на конкретных людях этой идеи не вызвало возражений ни у наших властей, ни у представителей йоги и восточных религий, которые со своей религиозной стороны должны были понять, что происходит? А именно: воздействие на сознание, которое совершают над собой йоги, стремясь в нирвану, приравнивалось к механическому воздействию на мозг барокамерой! В этом заключается «гениальное» открытие Секо!

Попавший в такую или аналогичную секту обыватель после определенной, недолгой обработки «прозревает» и диву дается: вот он ел и пил, а тут рядом духовной силой чудеса творятся, учителя во плоти ходят. Буду я далее есть и пить, думает он, да, приобщившись к ним, духом вознесусь, просто ведь! Случается, однако, не вознесение, а угнетение, блокировка сознания и духовный плен. Ибо не образованный в данном вопросе обыватель попадает в секту, которая целиком построена на методах психического угнетения, прошедших апробацию во всех странах мира.

4. Учения, которые мы здесь назвали не национальными, могут быть классифицированы как антисистемы по Л.Н. Гумилеву. Он нашел их признаки и на исторических примерах показал, к чему приводит их воздействие. Ввиду важности этого приведем здесь фрагменты из его книги "Древняя Русь и Великая Степь",1992 г., стр. 170 — 171.

"Поскольку мы избрали отправной точкой природу, как окружающую нас, так и заключенную в нас самих, следует признать, что отношение к ней возможно двоякое, что проявилось в религиозных учениях, философемы которых можно охарактеризовать как диаметрально противоположные:

1. Человек признает себя частью природы, верхним звеном биоценоза — тогда он не противопоставляет себя животным, своим меньшим братьям, и, подобно им, убивает, чтобы поесть, или защитить себя, или отстоять свое право на воспроизводство детей, а умирая, он отдает свое тело на съедение растениям и червям.

2. Человек противопоставляет себя природе, в которой он видит сферу страданий. При этом он обязан включать в отвергаемую им биосферу и свое собственное тело, от которого необходимо освободить «душу», т. е. сознание. Пути для этого предлагались разные, но принцип был всегда один — отрицание мира как источника зла.

Эта вторая концепция, подменяла интуицию «знанием», разумеется сокровенным, но люди инстинктивно отвергали соблазн и вели себя одинаково в Китае и во Франции, в Арабском халифате и в Южной Сибири. А те народы или общины, которые принимали эти учения, быстро теряли его адептов, а заодно и свою славу, культуру и независимость".

Вторая концепция — есть концепция антисистемы.

5. Опыт поколений говорит, что просвещенный человек, исходя из своей национальной культуры, способен сам разобраться в полезности или вредности предлагаемого учения. Причина такой возможности в том, что в течение тысячелетий, национальной культуре приходилось бороться и переживать различного рода антисистемы.

Человек, владеющий от рождения своей национальной культурой, обладает духовным оружием, мощь которого обычно не осознает. В действительности этому знанию должен быть дан статус высшей ценности. Назовем такого человека национальным. Вместе, такие люди составляют нацию. Наша национальная культура органически увязана с нашей Природой и ее годовым циклом. Для нас важен именно национальный человек, именно к нему обращается наше язычество.

Существует конфликтное непонимание между людьми национальными и не национальными. Последние всегда помнят и думают, что заграничная духовность превосходит свою родную. Это непонимание много глубже, чем кажется, поскольку те и другие живут рядом. Линия раздела лежит в области симпатий. Одни клонятся ко всему русскому, другие заявляют, что интернационалисты и поэтому русского избегают. Различие между ними лежит уже в области химического строения тел и функционирования организмов. Так сегодня одни едят три раза в день капусту и кашу, готовят первые и вторые блюда. Другие едят просад или соусы, севрюгу и бекон, часто без гарнира и какой-то кухонной стряпни. Все их блюда обязательно с заграничной этикеткой, (хотя севрюгу и поймали в России, но сервировали и продали по-заморски).

При всей кажущейся смехотворности такого пищевого различия, оно справедливо как тенденция, в которой есть глубокая суть. Одни ежедневно повторяют свою национальную традицию, другие склонны отступать от нее даже на самом элементарном уровне.

Будет немало людей, которые прочтя эти строки, почувствуют в национальном человеке для себя потенциальную опасность. Надо сказать, что национальный человек знает и что такое национальная справедливость. Национальный человек складывался в естественном процессе самостоятельной жизни народа. Человек безнациональный постоянно возникает как отщепенец от исторического пути жизни нации. Сам он обречен на вымирание, поэтому не может не быть паразитом. Паразитируя, он все время испытывает национального человека на прочность. Непрерывно стремится совратить его, сбить с традиционного пути, ошельмовать его жизненные принципы.

Для нас человек национальный — это человек любящий не чужую, а свою землю, даже если на ней жить тяжелее. Это человек, желающий знать историю своей земли в деталях и лицах и во всей правде, просто так, из внутренней тяги. Это человек, для которого поездка в свою глухую провинцию приятнее, чем поездка за границу. Человек, который, вернувшись издалека на родину, замечает, что родная речь звучит как музыка. Это человек реставрирующий, творящий, мастерящий что-то свое, но непременно чувствующий связь со своей землей и со своей традицией. Человек национальный — это человек, болеющий мыслью о своем народе, о его прошлом, настоящем, будущем ежедневно. Это человек, стремящийся при любых условиях жизни продолжить свой род.

Национальному человеку естественно иметь свое национальное учение. Оно не может быть взято откуда-то со стороны и, значит, должно быть присуще его предкам изначально. Очевидно, его утрата способствует разрушению нации.

6. Задумываясь о своем начале, о начале своей земли, национальный человек обязан коснуться древнейших духовных начал своего народа и осознать, мыслима ли без них его жизнь? Всякий раз, задаваясь вопросами "как оценить художественное произведение?", "что есть красота?", "как поступать в спорном случае?", "что такое честь, как она связана с гордостью и как ее отстаивать?" — он неизбежно осознает, что все эти вопросы вставали перед его предками. Решая эти вопросы, выясняя в уединенном мышлении, в спорах и опытах истину, люди приходили к единству понимания и передали потомкам свое знание в виде ценностей национальной культуры. Оттого мы и чувствуем себя единым народом, что не только сходно говорим, но и сходно мыслим, имеем одни и те же ценности.

Эти ценности неизбежно должны были получить свое обоснование через национальную веру и мифологию, которые и составляли собой языческое учение наших предков. Беда русского народа в том, что это учение не сохранилось в целости. Часть его сохранена в русских волшебных сказках, песнях, загадках, народных праздниках. Другая часть бытует в виде суеверий и необъяснимых для отвлеченного ума норм поведения.

Чтобы получить действительное цельное представление об этом учении, кажется необходимым снова привести разделенное знание к единству восприятия. Это единое восприятие снова должно быть сформулировано как языческая, природная вера. Тогда, в своем развитии, она восстановит недостающие звенья. Тогда национальный человек обретет заслуженное счастье, а безнациональный исчезнет.

7. Но, может быть, язычество изжило себя и религиозно, и психологически? Действительно, прогресс избавил нас от необходимости, например, пню молиться, т. к. он показал, что от пня ничего не зависит. Может быть, он избавил нас и от необходимости в национальной культуре, и потому не нужны никакие национальные учения, а национальный человек — это архаизм? Нет. Подробно мы рассмотрим это ниже, а пока дадим ответ на вопрос о психологической ценности язычества.

Причина, по которой язычество себя не может изжить, лежит в области особенностей человеческой психики. Например: мы вошли в лес, в поле зрения сразу попадает множество объектов, и сознательное восприятие каждого из них невозможно. Мы даже не пытаемся это делать, и тем самым обнажаем свое чувственное восприятие. Через некоторое время последний заслон сознания из навязчивых мыслей о суете жизни слабеет, и мы уже без всяких мыслей, одним только чувством воспринимаем движение ветвей, полет птицы, мягкость мха, шуршание листвы. Мы начинаем выяснять особенности лесной жизни, вдруг чего-то пугаемся, оборачиваемся. На время наше сознание изменяется и приобретает черты, характерные для языческого сознания. В таком состоянии сказка воспринимается как быль, а собственная фантазия — как возможная реальность. И вот уже человек вслушивается в лес, гонит от себя дурную мысль и требует от друга не говорить об опасности, если тот обмолвился, соблюдая тем самым одно из древнейших языческих правил. Так даже самый изощренный разум переходит в архаическое состояние.

Условия для поддержания самого древнего начала сознания не затрагиваются прогрессом, поскольку всегда сохранится невозможность охватить мыслью все происходящие в мире явления и предвидеть все следствия. Язычество выработало систему практических действий, которая позволяла человеку укрепиться психически и правильно вести себя перед лицом неизвестного. Сейчас эта система почти забыта, и то, что из нее помнится, воспринимается как национальная культура, а не как языческое наследие.

Поэтому наша древняя вера проявляется не только в ритуале, не имеющем, на первый взгляд, смысла, но и в самых обыденных поступках — например, при встрече с друзьями, в поздравлении, в приглашении в гости, в трапезе, в проводах. Внимательный этнограф находит, что вся жизнь насыщена следами языческих обычаев, магическую сущность которых мы почти позабыли. Эти обычаи, свои, русские, живут на уровне подсознания. Они не мешают, но и не поддерживаются. Социальные катаклизмы или, наоборот, времена бездействия стирают сознательную память, заставляют отказаться от древних национальных обычаев. В результате русскость тлеет в душе как уголек, его трудно потушить, но он может истлеть, и тогда наступит тьма, хаос, распад великой нации даже в экономически благополучных условиях.

С исчезновением языческого начала в культуре, народ превращается в безнациональное население, живущее ценностями технического прогресса. Потребность в языческом знании при этом остается. Но теперь эта потребность удовлетворяется не национальным началом, а суррогатными психическими конструкциями и образами кошмариков, которые поставляет Голливуд. Жизнеспособность такого безнационального сообщества резко снижается. Оно утрачивает волю к жизни и смысл бытия.

8. Сказанное позволяет понять, что русское язычество — это отлаженная и проверенная тысячелетиями система организации жизни человека в Природе, когда по мудрости своей он берет из нее не все, что можно, а лишь то, что действительно нужно и допустимо. Когда человек относится к лесу, полю, озеру, камню так же, как и к человеку, любимому и уважаемому. Когда человек понимает дела и помыслы отца и деда. Когда уважает гостей и соседей и когда готов защищать свою землю как высшую ценность, как Матерь-Землю, как Мать-Россию. Когда по воспитанию своему он с детства чувствует в окружающем мире присутствие живого начала, и потому признает окружающий его мир равным своей жизни.

Кто-то скажет, что все это не религиозные категории и для их формирования в человеке никакая вера не нужна. Поэтому, специально выделим, что языческая вера ко всему этому прилагает волшебное, мистическое начало. Мистическое в язычестве начинается в самых первых ощущениях Природы, с раннего детства.

Во взрослой человеческой повседневности, языческая вера проявляется скорее как образ жизни и способ мышления, а не как мистика. Мистическое живет в человеке незаметно, но оно очень важно. Именно оно удерживает дух и бытие в единении. Информационный объем, требующийся для изложения этих мистических начал, может оказаться очень невелик, а сознательное их формулирование затруднительным.

Разрубание, ликвидация узла мистических начал ведет к утрате твердой позиции, утрате древних начал сознания, к блужданиям духа, к внутренней пустоте и потере чувства национальной общности. При этом теряется целостная картина мира, в которой более нет ответов на вечные вопросы бытия. Утрачивается значимость жизни, ибо утрачивается внутренний свет души. Не находится удовлетворенности и счастья. Поэтому наша сегодняшняя задача видится в реконструкции языческой веры и ее мистической основы.

Агрессия технической цивилизации

1. Современный мир — это мир технической мондиалистской цивилизации, в котором совершенствуются машины, но не улучшается сам человек. Этот технический мир позабыл Мать-Землю. Цивилизация облегчила человеку жизнь, но и скрыла от него величайшие ценности, извратила человеческое сознание.

Разбираясь в пороках современной цивилизации, мы не будем говорить о политических конфликтах и войнах. Временами они имеют первостепенное значение, но ни преодолимы в рамках самой цивилизации, подобно тому как живой организм переносит заболевание. Нас будет интересовать то, что цивилизацией не преодолимо, и что можно назвать неизлечимой болезнью. То, за что современное язычество бросает ей вызов!

Если сказать кратко, то сегодняшняя цивилизация лишает человека связи с землею, лишает жизненных сил, питавших человека от начала его появления, и в целом разрывает связь человека с Природой. Это явление носит наступательный, агрессивный характер.

Казалось бы, цивилизация создает, например, асфальтовое покрытие потому, что надо ездить автомобилям, а в дождь не пачкать ноги. Это разумная и естественная причина не может быть оспорена. Но, есть еще и другая причина, носящая сакральный смысл. И сила цивилизации (как и любой большой общности людей) состоит в том, что сакральность сопутствует тому, что называют пользой.

Сакральная тайна асфальтового покрытия, состоит в том же, в чем тайна и всех других благ. Она, как и всякая тайна, лежит значительно глубже представлений о потреблении. Часть этой тайны состоит в том, что техническая цивилизация дает свои ценности человеку только в замен на ценности, данные от Природы. В результате создания асфальтового покрытия, человек обретает бесспорное удобство, но лишается прямого контакта с землей, и это ведет к утрате его природных сил, даваемых землею.

Поэтому человек, любящий ходить по земле, начинает выступать против ценностей цивилизации. Он начинает чувствовать в себе протест против сплошных бетонных и асфальтовых покрытий, потому, что осознает: они подавляют его.

Если человек вынужден бороться за свои интересы и достоинство в рамках цивилизации, то он должен это делать цивилизованными, точнее бюрократическими методами, качественно отличающимися от тех, которые предписала ему Природа.

Все бюрократические процедуры цивилизации противопоказаны здоровью человека, потому они так утомительны. Выматывают они наиболее сильно как раз тех людей, которые наиболее близки к Природе. Эта же бюрократия оказывается естественной для подлинных детей цивилизации, которые не мыслят себя иначе, кроме как потребителями ее благ.

2. Цивилизация расслабляет и подавляет человека, лишает его воли и делает полностью от себя зависящим. Человек, почитающий Природу, всегда ощущает на себе мертвящее давление цивилизации. Чувствует ее агрессивное наступление на Природу и на свой внутренний мир. Но обычно он не догадывается, что противостоит этой агрессии силой, данной ему от родной земли. Язычник же осознает это.

Чтобы владеть силой земли, надо иметь определенное волевое напряжение. В начале оно может показаться не выносимым. Но очень скоро к этому напряжению привыкаешь и оно начинает доставлять радость, как радует человека бодрое тело после гимнастики. Постижение язычества возможно только с обретением этого напряжения.

Такое напряжение естественно для всего живого. Оно необходимо, чтобы жить в Природе. Цивилизация, через свои блага и удобства, лишает нас надобности в этом напряжении, и этим делает нас своими рабами.

Есть сильные люди, которые расстаются с благами цивилизации — уходят жить в глухие места, строят там жилища и возделывают землю. Но, таких людей единицы. Основная же масса и телом и душой принадлежит цивилизации, и она делает с ними что хочет. Поэтому утрата человеком свободы и счастья естественна. Это следствие его рабства. Человек может быть богат или беден. Это не имеет значения. В любом случае, цивилизация господствует над ним. Она по-хозяйски прививает ему свои культурные стереотипы, навязывает нормы отношений, стимулирует потребительские инстинкты.

3. Цивилизация требует от человека соблюдения общественных законов. Это естественно. В Природе животные, объединенные в большие группы или стаи, так же подчиняются определенным законам. Это не вызывает у нас возражения. Но цивилизация действует и беззаконными методами, неприемлемыми для жизни.

Современная цивилизация построена на развитии производства и ускорении сбыта продукции. Через это и осуществляется рабство. Для одних рабство состоит в том, что они вынуждены производить, а для других в том, что обязаны потребить произведенное.

Как ни странно, к рабству цивилизации более ведет обязанность потребить ее продукт. В этом факте, конечно, заключена магия — чтобы околдовать (очаровать) вернее всего, надо заставить что-то заколдованное взять или съесть. Но, нам, сегодняшним, более доступен язык логического суждения. Поэтому, объясним это в рамках логики.

Известно, что вперед вырывается производитель, который создает товар с наивысшими потребительскими качествами. Его товар вызывает минимальное напряжение сил со стороны потребителя, и стало быть ведет его к наибольшему расслаблению и наибольшему отклонению от естественного природного состояния. Именно этот товар первым покупают в магазине.

Товар товару рознь. Есть товары, освобождающие от тупого рутинного труда, вроде стиральной машины, которые позволяют высвободить бесценное время. Но для чего? Оказывается для потребления других товаров, вроде компьютерных игр, которые бесцельно это время съедают и держат человека многие часы в прострации и пассивном состоянии.

Цивилизация не заинтересована в том, чтобы человек жил какое-то время суток сам по себе, не потребляя ее продукта. Достигается это посредством «пряника» — предложением простоты, удобства и полезности потребления, демонстрацией примеров того, как хорошо потреблять!

В результате, идеалом цивилизации, оказывается абсолютно расслабленный, во всем зависящий от нее потребитель. В конечном итоге, это человек с захиревшей душой и хилым телом, поддерживающий жизнь сильно действующими медикаментами. Он покорен рекламе и прессе. По поводу таких людей, польский язычник Сташко Потебовский сказал, что их музыка — это музыка негров, их пища — в забегаловке «Макдональд», их книги и фильмы — детективы и боевики из Голливуда. Добавим, что их работа — это возня с бумагами в офисе или дурь конвейера. Таков образ жизни современного человека нынешней мондиалистской цивилизации, которая понемногу захватывает все человечество.

4. Цивилизация ломает характерные времена и ритмы биологической жизни человека. Это ведет к более быстрому износу организма и гибели его без потомства.

У человека есть свои биологические периоды. Есть время детства, юности, зрелости, время выращивания детей, время осмысления жизни.

Все они имеют вполне определенную длительность, которую трудно изменить без насилия.

Например, время взросления человека может занять от шестнадцати до двадцати пяти лет. Время, вынашивания матерью плода восемь — девять месяцев. Время сна — примерно третья часть суток, время обеда от пяти минут до получаса.

Если человек будет хватать пищу за секунды, его желудок не переварит ее. Женщина не может родить за пол года. Ребенок не взрослеет за двенадцать лет. Наилучшая репродуктивная способность мужчины наступает к сорока годам, но для этого надо вести здоровый образ жизни. Подобное имеет место и в животном мире — лучшее потомство рождается от матерых, крепких самцов, которые побеждают в брачных играх, а молодые петушки оказываются до времени не у дел.

При этом возникает естественный вопрос: если возможность ускорения процессов жизнедеятельности людей ограничена, то что же делает с человеком современная цивилизация? Оказывается она выступает против периодов его биологических времен, требует ускорения их до пределов возможного. Цивилизация требует, чтобы человек суетился и бегал, чтобы ему было НЕКОГДА! Некогда есть, спать, заводить семью, рассматривать в саду цветущее дерево. Она гоняет его как раба. Жизнь в естественных для человека ритмах становится не позволительной роскошью, совершенно не выгодным делом!

Цивилизация заинтересована в сокращении периодов биологических времен и ускорении ритмов жизни, ибо тогда быстрее происходит товарооборот.

Чтобы осмыслить новое вранье телевидения, примерить к себе новую одежду или понять — нужна ли вот эта картина, требуется время. Это по-человечески естественно. Неестественно, когда человек не успевает осмыслять поток информации и некритично принимает его, когда модные тряпки надеваются срочно, а картины покупаются у художника только за его имя. Мода, оказывается одним из насильственных механизмов нарушения времен и ритмов жизни человека.

Разумеется, ускоренный ритм идет во вред здоровью. Человек не может жить в условиях непрерывной гонки. Это не сопоставимо с его биологией и ведет к износу тела и психики, исчерпывает энергию человека, так, что он не удовлетворяется, а просто устает без чувства радости. У людей не остается времени на свои биологические функции.

В связи с этим необратимо растет число неврастеников и людей с больной иммунной системой. Людей не способных или не чувствующих необходимость иметь потомство. К счастью в провинции все эти тенденции пока не выражены не сильно. В больших же городах люди просто вымирают. Большие города не воспроизводят своего населения и являются как бы гигантскими стоками человеков, которые идут туда и не возвращаются. Так было с рабами в каменоломнях Египта, так же действуют форпосты современной промышленной цивилизации. Разница в том, что современный человек не догадывается, что он обделен как и раб древности. Его лишили времени и сил, и это равно тому, что его лишили свободы.

5. Сила цивилизации заключена не только в промышленной, но и в идеологической мощи. Рабство, подчиненность человека цивилизации, определяется идеологией, распространяемой средствами информации.

Под словом «идеология», здесь понимается не политическая идея, противостоящая другой такой же по качеству идее. В идеологию теперешней цивилизации включаются идеи создания карьеры, накопления индивидуальных средств и стимулирование потребительства. Для всех примерно одна схема. Цивилизация непрерывно ведет пропаганду жизненного уклада, при котором человек становится ее добровольным распространителем.

Есть люди, которые кажутся окончательно порабощенными цивилизацией. Их признаки таковы: вера товарной рекламе и тому, о чем вещают в средствах информации; повышенный интерес к видеопродукции; непременное следование моде, потребность в смене обстановки, одежды, используемых в быту вещей; признание массовой культуры за должную и единственную; твердая жизненная ориентация в сторону накопления, которое оказывается самоцелью. Их так же характеризует отсутствие устремлений, которые не формируются средствами пропаганды. У них нет стремления к жизненному уюту, при котором требуется минимум потребления. У них отсутствуют духовные и творческие побуждения. Но у них все должно быть "как у людей". За истину они принимают свою выгоду, либо вообще не обращаются к такому понятию.

Это желанные для цивилизации потребители. Их потребительский аппетит останавливает лишь смерть или опустевший кошелек. Они не догадываются, что возможен другой образ жизни и иная система ценностей. В жизни они выглядят как законопослушные граждане, но пойдут на любое преступление, если оно будет покрыто и не приведет к нарушению состояния их комфорта. Естественно, уровень их культуры низок, а мышление приземлено, совесть притуплена. Такие люди беспринципны и легко зомбируемы.

Так же они характеризуются усталостью и отсутствием сил, энергии, способной толкнуть их на не регламентированное цивилизацией действие, которое требует их внутренняя Природа. По этой причине, они всю жизнь чувствуют себя не удовлетворенными, даже несчастными. Они представлены в телесериалах, где богатые плачут. Так, внутренняя природа человека может требовать ночевки в палатке в лесу на снегу, а он пытается задавить в себе это покупкой нового автомобиля. Ведь он услыхал песню о парне, страдающем без мерседеса!

Если таковыми оказывается подавляющее большинство, то цивилизация обречена. Ее представители через два — три поколения вымрут, и значит сейчас они продолжают существовать только по инерции. Они уже лишены силы Природы, которая изначально поддерживала их как рожденных на Земле.

Возможно, современная цивилизация уже обречена, и уже ничего нельзя сделать. Хотя, сейчас она и выглядит привлекательно, но подверженное ей общество уже мертво. Оно доживает как огромное старое дерево, сгнившее изнутри, но имеющее снаружи остатки зеленой кроны. Это дерево будет еще долго производить впечатление своим величием, еще сменится человеческое поколение, прежде чем его повалит ветер, но оно уже обречено и мертво, хотя и кажется вечным.

Это печальное и страшное явление кладет тень угрозы на всю белую расу. Если ему не будет найдено способа противостояния, то сперва вымрет наша белая раса, а потом и все человечество.

6. В мире комфорта и расслабления человек не может полноценно жить и продолжать свой род, потому, что деградирует его физиологический аппарат. Человек не способен рожать и воспитывать детей не только потому, что нет времени или средств, но и потому, что расслаблен. Эта расслабленность ведет и к разрушению семей, поскольку семья, как природное явление, требует постоянного волевого напряжения.

Животные так же не охотно плодятся в неволе. Их помещают в зоопарки, где они лишаются своего естественного напряжения — своего жизненного тонуса. Как и человека, их лишили необходимости в напряжении сил — их чем-то кормят, им ограничивают пространство для перемещения. Нам же предложены транспорт и лифты, которые удобны, но выполняют ту же дурную роль. Выпущенное в Природу из зоопарка высоко организованное животное погибает. Чтобы оно смогло вернуться в естественную среду, нужны долгие тренировки. Такое животное норовит вернуться в клетку.

Цивилизация оторвала человека от естественной среды обитания, лишила его этим жизненного тонуса и постаралась компенсировать его своими благами — техническими средствами. Это почти то же, что отрезать ногу и поставить вместо нее совершенный протез. С любым протезом оказываешься обделенным.

Эта ситуация всегда понималась людьми, и в разные времена из нее предлагались различные выходы. Среди них есть радикальные, такие как уход от мира в монахи, в разбойники или в «Робинзоны». Большая же часть человечества ограничивается разумными полумерами — поддерживает свой тонус через спорт, творчество, или рабочие нагрузки, в результате экономической конкуренции или борьбы за кусок хлеба.

Столь важные, хотя часто уродливые и неприятные, конкуренция или борьба за биологическое выживание — бесплатное приложение к современной цивилизации. Они возникают сами собой, и в условиях проповедей о всеобщем благоденствии ведут к неврозам. Поэтому наша цивилизация — это цивилизация неврастеников. И дальше будет хуже, люди будут продолжать терять глубину и устойчивость чувств, способность к волевому напряжению.

Так, в 1999 году, офицеров немецкой армии, перед отправкой в Косово, психологи были вынуждены примирять с мыслью, что есть риск, что их могут убить и это надо принимать как естественное явление. Настолько военный человек ослаблен цивилизацией.

На эту тему вырождения есть исследование И.Р. Шафаревича: "Социализм как явление мировой истории". Мы не можем сказать, что приведенные нами аргументы нацелены исключительно против мондиалистического капитализма. Если бы в мире победил коммунизм, то качество проблем цивилизации было бы иным, но и в этом случае тоже потребовалось бы учение для выхода из смертельно опасного тупика. Мы увидим, что язычество призвано дать нам такой выход.

7. Разрушительную способность технической цивилизации, мы связываем со становлением технической среды обитания людей, которая порабощает человека. Она возникает как суммарный эффект действия всех достижений цивилизации. Всякое произведение техники, сделанное для облегчения жизни и взятое само по себе, опасности не представляет. Опасность представляет отношение человека к этому достижению, которое ему навязывается через рекламу.

Новое качество технической среды максимально проявляется тогда, когда она нарушает контакт человека с естественной средой, с Природой.

Казалось бы, человеку на асфальте, среди бетонных и стеклянных строений, остается Небо. Но и оно, обычно содержит в себе облака смога, в нем дуют искусственные ветра, не приносящие свежести, летают различные аппараты, висят плакаты рекламы. Газоны с травой и насаждения в таких условиях выглядят, как арестанты, лишенные права выполнять роль естественной среды.

Человек потому и человек, что всегда создавал жилище и предметный мир, который можно было бы называть технической средой. Но, выходя за дверь дома, человек попадал в Природу — шел по земле, дышал естественными запахами, видел поля, лес, горы, озера, мог всего этого коснуться. Его орудия были большей частью приспособлены для работы в естественной среде.

Человек в природной среде, без дома и орудий — не человек. Но остается ли он человеком без Природы, только в технической среде обитания? Мы находим, что при этом он медленно изменяется. Перечислим лишь социальную составляющую этих изменений:

1. Утрачивается смысл понятий родная земля, нация, народ, традиция, культура.

2. Появляется абстрактно-безразличное отношение к Природе. Выходя "на природу", такой человек калечит ее и засоряет.

3. Ценностным ориентиром становятся деньги и потребление.

4. Мотивы поведения упрощаются, человек становится легко предсказуем.

5. Не создаются семьи, не рождаются дети.

6. В сознании закрепляется установка "после меня хоть потоп", "на наш век хватит".

Такие приоритеты сознания пагубно сказываются на здоровье, ибо подсознание на их основе делает однозначный вывод: “жить незачем.”

Для того, чтобы быть подверженным этим изменениям сознания, достаточно даже не сколько пребывать в технической среде, сколько видеть в ней высшую ценность. Иначе говоря, быть подверженным идеологии технической цивилизации.

Первое из перечисленных изменений нуждается в толковании. Фактически оно говорит, что в технической среде обитания утрачивается понятие патриотизма. Действительно, одна и та же техническая среда при желании может быть создана в любом месте, в любой стране. Язык обслуживания и эксплуатации этой среды является международным и состоит из отдельных команд, не имеющих в себе чувственного начала ни одной нации. Вместо патриотов родной земли мы обнаруживаем патриотов компьютерной техники с ее играми на уничтожение.

Виртуальная реальность оказывается качественно новым шагом в отчуждении человека от естественной среды. Здесь человек уже полностью отделен от естественной Среды. У него развивается безответственность к объектам манипуляции. При этом юношеское сознание может быть сформировано виртуальной реальностью в любых извращенных формах. Мы обращаем на это самое серьезное внимание.

Развитие этого направления электроники, будет столь же ощутимо по последствиям, как открытие распада атомного ядра. Вымирание общества, погрузившегося в виртуальную реальность, будет идти ускоренными темпами.

8. Периодически возникающее желание людей выходить из технической среды и стремиться к пребыванию в естественной среде, "на природе" — не просто желание сменить обстановку. Это — биологическая потребность.

Человек имеет потребности, удовлетворение которых ему жизненно необходимо. К числу таких потребностей относится потребность в еде, сне, жилище, продлении рода. К ним относится и потребность пребывания в контакте со своей естественной средой обитания. До сих пор почему-то считается, что это важно только для животных.

К биологически важным условиям обитания человека мы относим и визуальную плотность населения — то, как часто люди вынуждены видеть друг друга. Техническая среда способствует большой плотности населения. Отсутствие легко достижимых мест, где визуальная плотность населения низка (например, леса), способствует прекращению рождаемости. Такой механизм регулировки численности отмечен у животных, он работает на уровне инстинкта, и он должен быть присущ и человеку.

Качественное отличие пребывания человека в природной среде от пребывания в среде технической, состоит в том, что люди ведут диалог, беседуют с Природой, а не посылают команды или выполняют их. У Природы есть свой характер. У техники его не должно быть по самому замыслу. Все технические ответы человеку предсказуемы. Техника не имеет права на индивидуальность. Беседа с Природой происходит на чувственном бессознательном уровне. Она может продолжаться бесконечно и после этого остается чувство радости, появляются новые силы.

Беседа с Природой всегда имеет характер духовного общения. Духовная связь может быть только с духовным. В языческом понимании, это беседа с духами и предками своей земли. Эта беседа удается только в том случае, когда человек (пусть бессознательно) проявляет к ним уважение, возводит связь с Природой в разряд высших ценностей, поскольку признает себя с нею в родстве. Беседа с Природой это языческая молитва.

Природная вера говорит, что общение с Природой родной земли — это состояние единения со своими предками и духами, с великими богами. Это молитвенное состояние для язычника. В нем ломается всякий душевный сор, всякие случайные психические связи, а восстанавливается правильное начало. Душа наполняется жизненной силой, которую дает родная земля.

Так, что основная заповедь язычества — не отделяться от своей Природы. Природу надо почитать. Тогда она дает жизненно важные силы. Это почитание состоит не в соблюдении тех или иных ритуалов, а в уделении ей своего времени, в добром отношении к Природе, которым человек руководствуется внутри себя.

Исполнение этой простой заповеди спасает человека от порабощения цивилизацией, а Природу от гибели. Этому надо следовать всегда, независимо от уровня технического прогресса.

Заповедь означает, что связь человека со своей естественной средой обитания должна входить в число высших ценностей. При этом человек более, чем теперь должен стать созерцателем, должен научиться работать в Природе душой и радоваться этому. Он должен ставить себя в равные отношения с Природой. Быть поэтом и снова научиться слагать простые песни о том, что видят его глаза.

Из этой заповеди следует, что наша задача не в том, чтобы уничтожить цивилизованный мир, хотя мы и видим его пороки. Наша задача тяжела, но все же проще: дать людям идею выживания в том мире, который ими создан, противостоять агрессии технической цивилизации.

Природная вера опирается на открытость, на естественные возможности человека и отсутствие злого тайного умысла. Нас интересует возможность нравственно и физически здоровой жизни в условиях современной цивилизации.

9. Нам никуда не деться от пороков цивилизации. Цивилизация разрушает монастыри и возвращает Робинзонов обратно в свое лоно. Свойственный некоторым нашим друзьям бескомпромиссный конфликт с потребительским мышлением ведет к тому, что аристократ духа становится добровольным Робинзоном, оказывается живущим вне цивилизации и в нищете. Дальнейшая его жизнь уже оказывается от него не зависящей. Его потомки с таким образом жизни не соглашаются и уходят обратно в цивилизованный мир, где предаются всем порокам, думая, что в этом и есть истина, а боровшийся с цивилизацией родитель был не прав.

Таким образом, потомки аристократа духа, обязаны погибнуть. К сожалению, это носит характер закона. Поэтому, ориентация всех носителей природной веры на такого рода отказ от цивилизации неприемлема. Это путь отдельных людей или общин. Сам по себе этот путь очень ценен, но он не может являться основным, поскольку ориентирован на изоляцию и вымирание.

Основная задача носителей природной веры видится в том, что надо здесь, в условиях цивилизации показывать, что людям недостаточно одного потребительского мышления, хотя потребление и лежит в природе человека. Поэтому нашей задачей оказывается не противопоставить, себя цивилизации, а дополнить ее — тогда гипертрофированное потребительское мышление сократится до своих естественных размеров. Без духовной борьбы такое дополнение не случится.

Жизнь человека надо дополнить тем, что было у него до появления современной цивилизации. Ее надо дополнить опытом предков, что запечатлен в традиционном укладе жизни и культуре, дополнить первобытным инстинктом связи человека со своей землей и роскошью неторопливого общения, когда понятны мысли и чувства собеседника.

В первобытный инстинкт, по нашему мнению входит потребность рожать детей больше двух, поддерживать свое здоровье естественными способами, правильно отдыхать и работать, брать от своей земли не более, чем самому надо, находить тепло и поддержку у своих друзей и близких.

Действия в этом направлении будут правильными, но для того, чтобы большинство поняло их значение, а не объявило навсегда ушедшей идиллией, должна быть создано учение, объясняющее современность этого. Слово «создано» не совсем точно, ибо должен быть не создан, а возрожден, вновь найден древний способ мышления, приводящий сознание к состоянию необходимому для продолжения жизни. Первобытный человек интуитивно, а потом и осознанно, таким знанием обладал. Через него он понимал и принимал силу земли, и выживал.

Самым прочным фундаментом любого учения является вера. Поэтому, современному человеку, для полноценной жизни, требуется вера, обращенная к силе своей земли, к Природе.

Живое язычество

1. Время эволюции язычества на Руси составляет несколько тысячелетий. По сравнению с Западной Европой, развитие язычества Руси оказалось более длительным, достигло в некотором смысле апогея и до предательства Владимира не переживало катастрофического влияния других культур. Этому способствовали как непроходимые леса, так и нежелание славян знакомить другие народы с географией своей земли.

Длительное развитие язычества определило русскую самобытность и народную культуру. Древние русичи построили языческое знание как систему выживания в борьбе пахаря с лесом, непогодой, захватчиками.

Когда эти задачи были выполнены, развитие язычества замедлилось. Эту эпоху мы называем здесь апогеем. У разных племен он приходится на разное время. Условно говоря, для Киевской земли, язычество достигло апогея к девятому веку. После апогея начался исторически обусловленный спад. Он обязан началу формирования государственности. Здесь необходимо разъяснение.

2. С позиции современного человека, становление государственности, это благо и свидетельство прогресса общества. Это известный процесс, который возникает у племенных союзов, когда их богатство достигает критического уровня. Это объективно необходимо, дабы сообщество из алчности не разорвало само себя на части и не стало добычей соседей.

Когда родовое общество сталкивается с алчностью исторически впервые, оно не способно бороться с ней посредством нравственных категорий. Ибо во-первых, такие категории оказываются еще не выработаны. Во-вторых, алчность вообще очень трудно регулируется даже самым высоким нравственным категориям. Здесь мы полностью разделяем идеи ранней работы Ф. Энгельса "О происхождении семьи, частной собственности и государства". В этой работе указывается, что становление государства происходит благодаря таким социальным явлениям, которые на фоне сложившейся языческой нравственности выглядят преступлением и шагом назад в дикость.

Но противопоставить этой дикости оказывается ничего нельзя. Суть в том, что обладатели физической силы и оружия корысти ради насильно меняют издревле установленный закон распределения собственности внутри племени, и начинают захватнические войны с соседями. Потомки этих обладателей оружия, вдосталь награбив и обогатившись, подчиняют себе окружающие племена, облагают их данью, объявляют себя князьями и думают над тем, как создать инфраструктуру для удобства управления, и как обосновать свою власть в глазах подчиненных. На это уходят десятилетия, а иногда и века. Так создается государство.

В нравственном смысле, создание государства это шаг назад, поскольку при этом попираются нравственные нормы человеческого бытия. Но при этом у объединенного государством народа все же остаются силы, чтобы сделать нравственный шаг вперед.

Нормы бытия изначально даны людям богами. Хранителями и выразителями воли богов традиционно всегда были волхвы. Волхвами становились в силу природного дара и общественного авторитета. Волхвом, за которым признавались общественные функции, мог быть только человек второй половины жизни или вообще старик. Через волхвов племя связывало свою жизнь с предками и богами. К волхвам (волховам) мы причисляем и старейших женщин, которые были хранителями родовой памяти.

Исторически, до того как избранный воевода стал превращаться в князя, вся полнота власти была сосредоточена в руках волхвов. Спрашивается, как вести себя князю, если за волхвами предки, честь, вера и древний обычай, а за ним лишь деньги и оружие? Да очень просто. Отказаться от древней веры, сменить представления о чести, и завести новые обычаи. Если при этом народ хорошо поить, то все обойдется!

Поэтому после апогея исторический спад язычества выражается в том, что князья отрекаются от своих племенных богов, и обращаются к богам войны и оружия. Принципиально важно, чтобы у этих богов не было нравственного закона. Князь Владимир поступал именно так, когда вводил в Киеве свой новый пантеон богов во главе с Перуном. Христианство было уже вторым шагом в этом направлении.

Исторически, волхвы племенных богов оказываются в конфликте с княжеской властью и верой. Всячески препятствуя власти князя на местах, они оказываются в оппозиции к государству. Если при этом волхвы честны и принципиальны, то князь не может купить их, и это ведет к внутренней идеологической борьбе. В этом и состоит суть деградации язычества после апогея. На Руси эта деградация началась не вследствие успехов христианства, как это написано во всех учебниках, а под давлением сил, формирующих государственность.

Много позднее, когда в результате нашествия орды укрепилась власть церкви, язычество попало в фазу надлома — в такое состояние, когда разорвалась связь народа с волхвами. При этом, народ утратил цельную языческую картину мира и был обязан строить ее с привлечением христианских представлений.

Такова общая картина. В деталях начало деградации язычества мы рассмотрим в третьей главе, в узлах посвященных грозовому мифу. А в завершении книги будет показано, как за надломом началось медленное но неизбежное из века в век возрождение язычества.

3. Язычество оказалось непригодным для создания такого порочного образования как государство. Но критикуя государство, мы должны помнить, о его многофункциональности. Помимо того, что государство узаконивает изначальное преступление, оно имеет и ряд функций, которые становятся для народа жизненно необходимыми. Временами государство нуждается в организации народа и потом в удовлетворении его воли. Поэтому у государства периодически возникает необходимость возвращения к нравственным представлениям, а заодно и к язычеству. Это неизбежно требуется во время кризисов, эпидемий, войн, при освоении новых земель и контактах с их аборигенами. Поэтому хотя государство и ненавидит язычество официально, оно в действительности не может отказаться от него и вынуждено ему уступать.

Давление язычества на государство происходит и тогда, когда оно в нем не нуждается. Во времена усобиц и крушения нравов древние летописцы отмечали появление в городах волхвов. Они говорили народу свое слово и платили за это жизнью. Так, в одиннадцатом веке пришедший в Киев жрец объявил, что через пять лет Русь с Грецией местами поменяются, а Днепр вспять потечет. Ночью жрец исчез, а через пять лет на киевский стол сел полоцкий князь — волхов Всеслав Вещий. Это было столь фантастично, что аллегорию жреца сочли пророчеством. Можно думать, что жрец и не предвидел такого события, а подразумевал, что слишком велик приток на Русь иноземной греческой культуры и с такими темпами здесь скоро будет Греция. Речи жреца в таком варианте приобретают явно крамольный характер — жрец намекает, что кто-то меняет Русь на Грецию, и потому жреца тайно убрали. Открытое устранение жреца могло бы привести к народным волнениям. Церковь заявила, что устами жреца говорил бес.

Через десяток лет в Новгороде другой жрец говорил с князем и епископом от имени возмущенного народа. Жрец обещал совершить чудо — перейти Волхов будто посуху. Но во время договора с властями, жрец был предательски убит князем. Князь принес под полой на переговоры топор. Сам факт успеха своего преступления князь мотивировал тем, что жрец не смог его предвидеть, а значит, и не имел должной силы и права на слово. Поступок князя можно расценить как страх — вдруг действительно жрец совершит чудо и обретет власть. Карамзин в своей "Истории государства Российского" назвал этого князя храбрым.

4. Появление в народе жрецов относится к домонгольскому времени. Позднее о языческих мотивах поступков исторических личностей приходится судить уже на основе анализа деталей поведения, поскольку языческая идея становится тайной, хотя и остается ведущей.

Например, самым известным, хотя и не главным, деянием Степана Разина оказалось жертвоприношение персидской княжны Волге. Разин выгонял попов, утверждал среди крестьян общинные законы и ввел не церковную — языческую форму брака. Об этом как-то забыли. Но вот жертвоприношение! То, что княжна спаслась, и ныне существует род, ведущий свое начало от нее и Разина, не имеет значения, она приносилась в жертву, ее жизнь отдавалась богине. Волга могла взять ее или не взять. Важно, что Разин ее жертвовал!

Тут впору обвинить безнравственного Стеньку-язычника во всех смертных грехах и вспомнить, что церковью-то он был проклят. По меркам обывателя-западника деяние Разина было чистым преступлением — погубил беззащитную пленницу. Что же, народ ужаснулся злодеянию? Нет, народ воспел этот поступок, ибо он оказался им понят. Разин, значит, поступил нравственно? Да. Он принес жертву богине ради воли народа, которая без крови не дается. И он, и его дружина сложили за эту волю головы. И они готовы были это сделать. Потому и жертва, отрезающая путь обратно, может быть оправдана. Сидя в довольстве и безопасности понять это жертвоприношение нельзя. Здесь мы имеем исторический пример работы сознания в экстремальном состоянии. Опорой этого сознания оказалось русское язычество.

5. В течении веков подавления, язычество ушло на уровень подсознания, где и осталось в ожидании своего времени. В критических ситуациях язычество оживает, выходит из подсознания в сознание народа. Проявляется это в том, что, когда здравые аналитики еще не усматривают причин для беспокойства, группы людей вдруг начинают сознательно говорить и действовать от имени этой древней культуры. Предпоследний раз это было совсем недавно — в девятнадцатом веке, когда прогресс во всем мире сметал остатки древних культур и приводил им на смену обезличенные технологические общества. Этот тлетворный процесс, в результате которого исчезал национальный тип человека, а появлялся делец, вызвал естественную реакцию лучших представителей российской интеллигенции — спасти духовное наследие народа от истребления.

Конец девятнадцатого — начало двадцатого века отмечен вспышкой интереса к языческому наследию. Вместе с научными исследованиями происходит эстетическое его осмысление "Могучей кучкой", собирателем фольклора Афанасьевым, Рерихом, Врубелем, Стравинским, Васнецовым, Блоком, Кондратьевым, Велимиром Хлебниковым. В условиях грядущей для культуры опасности, язычество, как запечатленная в сознании народа система выживания, включилось и заработало в новом качестве.

Тогда язычество позволило сформулировать и сохранить достижения национальной культуры. Вот что по этому поводу писал А… Блок в статье "Поэзия заговоров и заклинаний": "То, что было живой необходимостью для первобытного человека, современные люди должны воссоздать окольными путями образов… Мы должны воссоздать ту внешнюю обстановку и те духовные переживания, среди которых могли возникнуть заговоры и заклинания; для этого необходимо вступить в лес народных поверий и суеверий и привыкнуть к причудливым и странным существам, которые потянутся к нам из-за каждого куста, с каждого сука и со дна ручья… В первобытном сознании красота совпадает с пользой. Наша красота робка и уединенна, наша польза хлестка и груба… Искусство действенных заклинаний — всем нужное всенародное искусство; это полезное первобытное искусство дает человеку средство для борьбы за существование. Для того, чтобы вылечить болезнь, хорошо работать, быть счастливым в домашней и хозяйственной жизни, на охоте, в борьбе с недругами, в любви — нужен ритм, который составляет сущность заклинания… Ритм этот запускается словом заговора, динамикой совместной работы."

Как видно, Блок считал необходимым воспроизвести атмосферу языческой старины не для поклонения в страхе, а для вполне понятной цели — создать условия для решения жизненно важных задач, для достижения счастья человеком через восстановление исторической памяти. Такова цель предлагаемой им языческой практики. Не вполне ясным, но емким по смыслу оказывается у Блока понятие ритма — единящего народ начала, основы взаимопонимания. К вопросу такого ритма мы вернемся во второй главе, в узле Дарна.

По сути, все те, кто развивал языческую идею во времена Блока, уже стояли на позиции ее эстетического видения. Последним из этих мыслителей был А.М. Ремизов. Его жизнь прошла в изучении русских сказок и древних текстов. В результате он настолько слил свое сознание с древним мироощущением, что в его сказках почти не заметно авторское присутствие.

6. Поэты и мыслители находили необходимым обращаться к язычеству не только на Руси. Так, в начале девятнадцатого века, в эпоху романтизма, в Европе творцы духовной культуры искали новые ценности в Природе: одухотворяли ее, находили в ней убежище от грязи цивилизованного бытия, восхищались благородством первобытного образа жизни.

Типичным представителем языческой культуры просвещенного общества был, например, Шелли — автор ряда философских поэм. Он отрицал мировые религии, упрекал их в нетерпимости. Видел Природу единственно вечной и мудрой. Находил в материи чувствительность живых организмов.

Шелли погиб при кораблекрушении. Его друг — лорд Байрон, в согласии с языческой традицией, сложил и зажег погребальный костер Шелли на берегу моря.

Исторический путь язычества славян и Западной Европы — различен. В 1998 году, в Вильнюсе, состоялся первый мировой языческий конгресс, участниками которого были и представители современного язычества Восточной и Западной Европы, Америки, Индии. Были там представители и от России, Белоруссии, Украины. На конгрессе принято уточнение, согласно которому национальные языческие религии стали называться этническими религиями, а конгресс получил название "Мирового Конгресса Этнических Религий". Язычество Запада, как и язычество славян, оказалось большой подземной рекой, до времени не заметной.

7. В России современный всплеск интереса к языческому наследию начался в середине восьмидесятых годов. Проявилось это в том, что в разных краях, независимо, и по разным причинам, люди стали приходить к идее о важности языческого наследия. В результате, возникло все то многообразие языческого движения, которое мы имеем сегодня. Причина такого интереса оставалась не ясной. Только сегодня мы можем сказать, что уже в середине восьмидесятых какие-то высшие духовные силы предвидели грядущий крах экономики и культуры, который произошел в последующие пятнадцать лет. И эти силы побудили нас к действию. Так, что сегодня мы исполняем волю наших богов, что хранят Русь.

Кризисные ситуации на Руси всегда вызывали активную деятельность людей, осознающих роль язычества. Ибо язычество не только хранит нравственный закон. Оно еще и указывает, откуда есть, пошла русская земля. А если выясняются истоки — изначальный духовный вектор, то становится ясно — куда идти далее? В этом смысле обращение к язычеству в критические моменты истории следует рассматривать не как результат духовного разброда и декадентства, а как результат поиска конструктивного выхода из кризиса.

Сегодня в язычестве есть ряд направлений, которые формируют его и спорят друг с другом. Среди них есть, на наш взгляд, не конструктивные и ложные направления, но есть и те, на которые мы возлагаем большие надежды. Перечислим их.

1. Историко-этнографическое направление, которое занимается реконструкцией традиции, но не занимается глубоким религиозно-мистическим проникновением в тему. Тут оказываются и фольклорные коллективы и клубы исторического фехтования, борцы, кулачные бойцы и кустари, производящие древние предметы быта. Для этого направления язычество остается эстетической ценностью, оно правомерно использует наше языческое наследие.

2. Политическое направление. Это направление предполагает большую духовную зрелость и религиозную ответственность перед народом и богами. Реально же сегодня это направление концентрирует и большое число психически не уравновешенных личностей. Они превращают язычество в дубину для решения политических вопросов. Каким язычество от этого станет — это людей данного типа не волнует.

Идеологи политизации язычества призывают к немедленному переустройству общества на справедливой, но жесткой дисциплинарной основе. При этом язычество должно рассматриваться как государственная религия.

Кризис направления обусловлен отсутствием средств. На наш взгляд, язычество сможет заявить о себе как о политической силе лишь когда в обществе появится заметное число его сторонников. Сегодня это время еще не пришло.

3. Религиозно-общинное направление — это когда в национальном язычестве хотят видеть не оружие, а высшую духовную ценность и жить ею. К этому направлению относятся отдельные искатели истины, общины и союзы общин. Например, наша община "Коляда Вятичей" и община «Родолюбие», 17 сентября 2000 г. объявили о своем духовном единстве.

Для восстановления основ нашей религии не требуются ни средства, ни человеческие массы. Поэтому данное направление сегодня испытывает подъем.

4. Иное направление рождают представители индийских религий: кришнаиты, вишнуиты, тантристы, шиваисты и всякого толка эзотерики, и восточные мистики, которые видят русских язычников как своих потенциальных учеников. Но сами русские язычники на дух не переносят таких учителей. Их начальный успех связан с разработанностью восточных учений и недостатком знания обществом родного язычества. Сегодня это направление утрачивает значение.

5. Сатанинское направление, когда сатанисты пытаются присвоить себе ценности язычества. Церковь Сатаны в Москве, вместе с христианской церковью, утверждают, что наше родное язычество есть проявление культа Сатаны.

Это регламентируется сатанистами, и об этом заявляется христианином Нестором в "Повести временных лет". Но в действительности это заявление ложно, поскольку язычество исходит из родовых, национальных и коллективных интересов общины, а сатанизм основан на эгоизме изолированного индивида, каковым его делает современное общество. Язычники не приемлют Сатану как безнравственного интернационального бога.

К сатанинскому направлению относятся и мыслители, которые полагают, что язычество не содержит в себе категорий добра и зла, а существует для оправдания их эгоистической и потребительской жизненной позиции. Такие люди смешивают языческие начала различных культур, и отказываются видеть в язычестве национальную ценность.

6. Наконец, «писательское» направление, когда национальное язычество используется для создания литературных и вообще художественных образов. Это не есть жизненное воспроизводство традиции, а это есть лишь ее использование и подача в желаемом автору ключе. Это может быть исторический жанр, фантастика, журналистская критика или даже современное антиязыческое поучение. Так или иначе, все это есть работа над образом современного язычества.

Стоит вспомнить, что многое о нашем древнем язычестве мы знаем именно через поучения против него. Так же и в наше время люди находят языческую правду, привычно отфильтровав ложь прохристианского писца.

Основание экологии

1. В конце двадцатого века, кроме проблемы выживания человека и сохранения традиционной культуры, появилась проблема сохранения среды обитания и Матери-Земли в целом. В языческой системе мышления, отношение нынешней цивилизации к Природе недопустимо и преступно.

Суть дела в том, что Природа есть среда обитания не только человека, но и богов. Загрязнение вод — издевательство над богами рек и озер. Имена рек и озер — их имена. Уродование земли, ее отравление — боль и оскорбление Матери-Земли. Допустимо ли плевать в лицо богине? Выбрасывание в воздух вонючего дыма, вынуждение Похвиста разносить эту грязь — не бессовестно ли? Дед наш Даждьбог смотрит на нас через пелену смрада.

Такое же отношение утвердилось у нас и к Природе в малом — к тому, где обитают малые боги и духи. По малейшему поводу люди калечат природный ландшафт. Люди забыли, что если повалил дерево, то изгнал его духа. При этом все духи леса гневаются. В результате, где много загубленных деревьев, там многие люди умирают не своей смертью. Это известно и это знак: духи мстят. Мстят за неправедные деяния народу, а не каким-то отдельным чиновникам. Если уродующий лес пролетарий думает, что он лишь исполнитель и сам лично совершенно ни при чем, то он глубоко ошибается. В первую очередь он сам себе укорачивает жизнь.

2. Что есть месть богов? Боги и люди мстят и прощают по величию своему. Можно столкнуть идол Перуна в Днепр. При этом совершенно не обязательно, что святотатца поразит молния. Можно ли ничтожному одним деянием оскорбить бога? Но вот, по Хлебникову, свержение Перуна отразилось почти через тысячу лет поражением при Цусиме, ибо это оскорбление подтвердилось тысячелетним поруганием.

Стало быть даже люди могут допечь богов. Но жизнь организована так, что это не выгодно замечать. Откровение Хлебникова остается тайной. Историк- прагматик вместо этого укажет ряд причин, приведших к поражению, но общей, фундаментальной причины не поймет. Последовательное же историческое знание показывает, что хулящая богов Русь оказалась легко покорена татарами, в то время как в Литве, где продолжали поклоняться Перуну, копыто татарского коня устоять не сумело.

Этот же характер проявления воли богов наблюдается и в случае загрязнения Природы. Великие боги выносят приговор не по единственному случаю, исполняют его тоже далеко не сразу. Рассуждая "на мой век хватит, а дальше хоть трава не расти", отрекшийся от чувства времени и своей древней веры обыватель ставит под удар будущее своих потомков. Боги языческие справедливы, но, увы, не знают жалости. Отмены их приговора нельзя добиться мольбами и покаянием, ибо по сути это будет ложь. У нас есть только один путь спасения — признать, что высшая цель и ценность человека в служении Природе, а не промышленности и государству. Признать, и в рамках этого действовать.

Именно на этой позиции бескорыстного языческого деяния во имя Природы, с пониманием, что иначе нельзя, сегодня стоит большинство экологов. Именно такую позицию разделяет язычество как природная вера.

Случайно, наугад, нам достался посвященный экологии "Бюллетень ИСАР" № 9 за 1999 год. Там сразу же нашлись, приводящие к язычеству идеи молодого мыслителя В. Лихачева: "…архаический человек не отделяет себя от окружающей его среды и тем самым бережет ее, так же как он будет беречь любую часть своего физического тела". И К. Кобякова: "…существует коренное различие в отношении к природе у современной и традиционной, или первобытной культуры."

Кобяков ставит вопрос о создании мифа традиционной экологической культуры, в пространстве которого будет спасена наша Природа и все наше культурное достояние. Чтобы заложить основу мифа, продолжим мысль В. Лихачева, но не с позиции архаического человека, а с современной позиции. Природа — есть плоть богов. При сотворении Мира, боги вложили в него части самих себя буквально. И ежели мы свою плоть содержим в чистоте, то и плоть богов обязаны сохранять чистой. Ежели мы выходим чистыми на молитву и священнодействие, то можем ли мы совершать это в оскверненной нами Природе? Кому же тогда будем мы молиться? Мы и зовем свою веру природной, потому, что она есть вера в божественность Природы, в ее исконную чистоту и вечность. Этому посвящена вся данная книга.

3. Теперь сделаем шаг от обратного. Рассмотрим как происходит отказ от экологически приемлемого мифа в истории этносов.

Совместное развитие этносов и биосферы рассмотрено Л.Н. Гумилевым, например, в книге "Этногенез и биосфера Земли". На основе многих исторических примеров. Отметим, что Гумилев вовсе не апологет язычества. Он делает следующий вывод. Воздействие этноса на природную среду определяется в первую очередь его возрастом, а не его религиозными представлениями. Воздействие этноса на природную среду оказывается наиболее разрушительным в его зрелом возрасте, когда в этносе начинает преобладать и становиться примером для подражания тип исполнителя с посредственными задатками, нацеленный на служение государству, а не Природе. Но вместе с этим, Гумилев приводит много примеров, из которых следует, что воздействие этноса и его государства на биосферу тем более щадящее, чем лучше главы государства понимают национальную традицию, возникшую на земле, которой они управляют.

Стало быть, исторический опыт заставляет считать, что в любом случае, будь государство языческим или христианским, оно исчерпывает природные ресурсы и истощает биосферу.

Будучи враждебным Природе, государство стремится отказаться от всяких природолюбивых идейных представлений. В частности, оно стремится отказаться от своей первоначальной языческой веры и принять какую-нибудь мировую религию. Даже если государство, например Древний Рим, какое-то время сохраняло в зрелом возрасте свою веру, эта вера все равно должным образом изменялась. Изначальный экологический миф при этом утрачивался. Отрадным исключением в этом оказалась Япония.

Таким образом, зрелый по Гумилеву, разрушающий биосферу этнос, чаще всего утрачивает или извращает свою языческую веру. Сопровождается это тем, что религия этого этноса утверждается иерархией священников — посредников между людьми и богами. В задачу этой иерархии традиционно входит отмывание грехов всех богатых и тех, кто вынужден совершать зло по воле государства, (это могут быть жертвы или покаяния, или самобичевания — не суть важно). Важно, что такая иерархия отбирает у человека возможность прямого контакта с богами, предлагая ему взамен помощь в снятии моральной ответственности за содеянные поступки.

4. В языческой природной вере такая возможность исключается. Тут человек оказывается один перед богами, и никто не спасает его от их всевидящих взглядов. Свою вину он должен искупать сам. В обязанности жреца входит дать человеку это явно почувствовать. Не снять грех, а направить человека на исправление ущерба Природе.

Таково различие между языческой верой, в рамках которой преступление против Природы есть разрушение Храма, преступление против богов и духов, и “зрелой” государственной религией, построенной на многобожии или на поклонении одному богу.

Из русского язычества Владимир не смог сделать государственной религии. Поэтому он и обратился к христианству. В рамках христианства не запрещается быть враждебным Природе, ибо мир земной временен и нечист. Раз язычники поклонялись камням, деревьям, озерам и рекам, то расправа со всем этим угодна богу, ибо есть расправа с нечистью.

Поэтому христиане с душевной легкостью и чувством праведного дела разбивали священные камни, вырубали рощи, срывали холмы и курганы. Вот фрагмент письма новгородского архиепископа Макария к Ивану Грозному: "…Суть же скверное мольбища их: лес и каменья и реки и болота, источники и горы и холмы, Солнце, и Месяц и звезды и озера. И просто всякому сущему поклоняются яко богу…"

Убедив за многие столетия наш народ в том, что все прекрасное в Природе носит характер скверного мольбища, христианство подготовило этим почву варварствам прогресса. В результате мы стоим виновными перед своими богами. Мы забыли, что красота Природы есть красота священная — залог бессмертия жизни. Когда по воле государства человек подносит бензопилу к дереву, он губит не только себя, но и своих потомков.

Тысячу лет назад человек более зависел от природных катаклизмов, чем от произвола других людей. Тогда он поклонялся Природе. Во втором тысячелетии социальный гнет изменил ситуацию. Тогда появился бог, готовый избавить от социальной несправедливости через смерть — Христос. Но грядет третье тысячелетие. Вновь человек зависит от Природы. Теперь он уже подобен Святогору. Земля готова отказаться носить его. Становится все более ясно, что люди виноваты перед великими богами, и если они не признают этого в третьем тысячелетии, то не переживут его. Очевидность этого внесет поправку в модель этногенеза Гумилева.

5. Как спастись от гнева богов? Что можно сделать сейчас и малыми силами? Опубликования экологических прогнозов и фактов оказывается недостаточным. Человек по сути своей нелогичен. Его более побуждают к действию не голые факты, а чувства. Чувство любви и ответственности за свою землю призвана дать языческая вера. Поэтому на каждом язычнике лежит долг — восстановить, вернуть языческое мироощущение себе и своим близким, другим людям. Оно заставит смотреть правде в глаза и поэтому покажется людям неудобным. Оно может быть принято лишь вместе со своей красотой, со своими ценностями. Поэтому, объяснение необходимости сохранения Природы должно быть естественно совмещено с народными праздниками. Так, например, если в прилегающем к городу лесном массиве организуются народные гулянья на масленицу или на Купалу, то лес может стать священным — можно добиваться для него статуса парка. Так он будет спасен от вырубки. Второй шаг — это организация в нем экологического поста. Парк надо уберечь от захламления гуляющим народом.

Много лет, с 1983 года, такую роль выполнял Эколого-культурный центр «Царицыно» в Царицынском парке г. Москвы. На его основе сложилось общество «Вятичи», которое в 1996 г. сформулировало "Русский языческий манифест".

Вообще, если какое-либо место русской земли планируется уничтожить промышленностью, то вместе с оглаской экологических последствий надо изыскивать исторические, культурные и эстетические ценности этого места и во всеуслышание говорить о них. Основное внимание надо обращать на необычные природные объекты, ибо они не только формируют сознание живущих рядом с ними людей, но часто являются домом местных богов и духов. С гибелью редкого природного объекта может ухудшиться и жизнь во всей округе.

6. В нашей стране существует очень мощное экологическое законодательство. Но оно скрыто, и опыт его применения минимален. Если бы языческая идея овладела людьми с юридическим образованием, имеющими возможность работать в сфере экологии, то мы бы получили мощных борцов за сохранение нашей Природы. Так или иначе, кто-то с языческим образом мышления и чувством обязанности перед своей землей должен проникнуть в сферу экологического законодательства.

Путь спасения лежит через веру и закон. Но, как мы видим на сегодня, без природной веры и закон мертв. Поэтому, вера в вопросах экологии оказывается первостепенной. Спасение возможно только через восстановление связи с предками и родной землей. Так понимается воля великих богов. Ибо заканчиваются политические баталии, рушатся химеры — государства, вырождаются лжеидеи. Отработав свой век, они идут в небытие и на поругание. Вечным для человека остается его земля, его Природа и достижения предков.

Обретение языческого знания

1. Столь важное для сохранения Природы и наших национальных начал язычество кажется полностью утраченным. Это является одним из важных аргументов у наших противников и это же смущает наших сторонников. По мнению многих людей, основным источником для возрождения язычества могли бы быть древние тексты, которые на сегодня безвозвратно утрачены. Но в действительности это не так. Примером тут могут служить древние арийские веды. Сами веды — тексты гимнов есть, а вот на основе них прочувствовать религию древних ариев мы не можем. Религиозность передается через непосредственный пример, через живое слово и действие. Без этого и писанное слово мертво. Непременно искать текст — это стереотип авраамической религии. Мы не должны зацикливаться на этом комплексе, а должны смотреть шире.

Мы имеем разнообразные пути восстановления нашего знания, некоторые из которых еще только начинают признаваться традиционной наукой. Поэтому тут вы найдете многое такое, чего нет в учебниках этнографии. Но не спешите делать вывод, что вас обманывают. Эта книга создавалась не один год. И то, что в ней написано, неоднократно испытывалось и проверялось.

Есть познание через прочтение книг и додумывание утраченных истин. Но есть и познание потом. Познание через труд, через практический и мистический опыт. Известным примером такого познания является создание судна Ра и плавание на нем Тур Хейердала через Атлантический океан. Он повторил все необходимые для этого действия, которые совершали древние египтяне. При этом были открыты такие технические тонкости, о которых нельзя догадаться через кабинетную работу.

Рассмотрим другой пример. Ответим, например, на вопрос: почему шаманы камлают зимой, а летом камлают редко? А если камлают, то в помещении и днем, а не ночью под звездным небом?

Кабинетный этнограф даст стандартный ответ. Суть его в том, что летом люди заняты на сельхозработах, а зимой свободного время много. Потому зимой и песни поют и былины сказывают, и камлают. На самом деле такое мнение справедливо лишь для земледельческого уклада жизни.

В нашу задачу не входит как-то оскорблять науку. Наука и язычество всегда пребывали в союзе. Мы не ставим себя принципиально выше науки. Мы лишь указываем, что имеем иной подход к тем же предметам, которых касается и наука. Наш практический опыт говорит, что на Севере, где сохранились шаманы, земледелие развито слабо, а развиты охота, рыболовство и оленеводство, которые требуют преодоления больших расстояний и временных затрат. Охота происходит в основном зимой. Поэтому аграрные трафареты кабинетного мышления в данном случае едва ли применимы.

То, что петь песни и сказывать былины людей заставляло не свободное время, а причины религиозного и психологического характера, наш кабинетный этнограф сумеет понять из своего жизненного опыта. Открыв эти две причины, этнограф завершит работу. Ответ этнографа, в общих чертах, будет верным: камлать удобнее всего во время досуга или при вынужденном ожидании. Но этот ответ оказывается не полон.

Одна существенная причина останется не раскрытой. Причина эта в том, что бубен не может звучать летней ночью из за влажности и росы. Кожа бубна обвисает и не дает звука. А вот в зимнее время, кожа оказывается хорошо натянута и качество звучания бубна становится наилучшим. Кожа так сильно натягивается, что появляется даже опасность ее разрыва. Чтобы понять это, надо покамлать зимой и летом, а это приходится делать далеко не каждому этнографу.

Еще один пример. "Повесть временных лет" сообщает, что в Киеве, при Владимире, привязали Перуна к конскому хвосту и приставили двенадцать человек бичевать его, и так спустили в Днепр.

Так они все и спустились к Днепру? Ни один ученый не подверг это сомнению! Все, что написано в летописях, имеет силу научного аргумента.

Но ведь этот текст выглядит явной чепухой! Такого не могли написать очевидцы события, поскольку в это не поверили бы современники. А вот ученые потомки верят, потому, что не носили и не ставили идолов! А если бы ставили и носили, то сразу бы сообразили, каков должен быть размер идола, чтобы к нему можно было бы приставить двенадцать человек с плетями, и чтобы они смогли ими нормально действовать не задевая друг друга.

Если бы дело было так, как пишет летопись, то длина идола должна была быть не менее двенадцати метров. В принципе, это возможно, ибо это было главное изваяние государства. Толщина его должна была быть соразмерной длине. По данным раскопок на теремном дворе, (Б.А., Рыбаков "Язычество древней Руси") диаметр основания идола Перуна был более метра. Едва ли найдется конь, который такой идол сдвинет. Ни один конский хвост такой тяги не выдержит!

Скорее всего, очевидцы записали, что двенадцать коней тащили идола Перуна в Днепр и был только один бичевальщик. Вообразите себе как кони волокут болтающийся на спуске вправо и влево толстый ствол дуба, а вокруг него толкаются и прыгают в пыли двенадцать дружинников с плетями. Им бы всем отдавило ноги! Поздние переписчики не представляли себе этого, и решили, что слишком велика «честь» Перуну, и переправили текст по своему.

Так что этот наш метод познания «потом», через реконструкцию, с одной стороны эвристичен, а с другой совершенно естественен. Наше знание возникает из языческой практики, из повторения культовых деяний предков.

В настоящее время наша этнографическая наука так же приблизилась к пониманию такого способа познания. М.А. Васильев в своей недавно вышедшей книге "Язычество восточных славян накануне крещения Руси", пишет, что исследователи язычества в прошлом веке сделали много нелепых заключений о языческих деяниях потому, что не знали культового языка эпохи.

Итак, наука стала работать с новым понятием: культовый язык. В рамках идеи культового языка, оказывается, что двенадцать бичевальщиков Перуна — это ритуальное число судей над Перуном, которые секут — судят Перуна. После этого, Перуну предлагается доказать свою невиновность — его бросают в воду. Согласно культовому языку эпохи он должен утонуть, если невиновен. Но деревянный идол не тонет — стало быть виновен! Стало быть, суд над ним произведен правильно!

Это пишет ученый Васильев, но это, конечно, опять чистейшая чепуха. Чтобы чувствовать культовый язык, надо жить в этом культе, как и для знания иностранного языка нужно общаться с его носителями, если нет учебника. Васильев как-то не задумывается, что западноевропейское правило бросать в воду ведьму и смотреть: как она поплывет, едва ли относится к славянскому культовому языку. Кроме этого, судей должно быть нечетное число, и не так много. Это просто ясно из практики, с которой культовый язык обязан быть в органическом единстве.

Прав Васильев в следующем. Он напоминает, что наши христолюбивые исследователи прошлого века ошибочно утверждали, что Кострому или Купалу или Масленицу разрывают и топят потому, что в свое время так же Владимир поступил с Перуном. Васильев справедливо указывает, что все должно быть наоборот, что этот широкий пласт народной культуры — разрывание у воды соломенного образа — не мог возникнуть из единичного действия, и что культовый язык эпохи в том и проявился, что Перуна бросили в воду как бросали иных временных персонажей языческой традиции.

Да, это действительно так. И в этом культовом знаке Владимир "дал маху". Он не знал — что в таком случае надо делать с божеством, ибо обычая такого наглого предательства веры на Руси не было. Сжечь Перуна — отправить его на небо, выглядело сущей нелепицей. Можно было бы закопать, но это все равно означало бы присутствие бога. Поэтому решили проводить Перуна как бы по течению времени, но это сумели сделать так же как провожают всех тех духов, которым надлежит в урочный час ВЕРНУТЬСЯ.

Так позволяет видеть историю наша языческая практика, через которую постигается культовый язык эпохи. Беспомощность Владимира была обусловлена традицией. Языческая эпоха Руси бессмертна и должна неизбежно повториться. Не случайно во времена Первой Мировой войны кое кто из наших попов вдруг грешным телом почувствовал, что вернулся Перун!

2. Другим древнейшим и основным источником наших знаний является созерцание Природы. Она есть священная книга для язычника. Наука сделала все возможное, чтобы уменьшить ее влияние на психику человека. Но, всякий раз, когда явления Природы выходят за пределы опыта и памяти живущих поколений, они воспринимаются как мистические, и пополняют языческое видение мира. Наиболее сильное впечатление оказывают явления необычной разрушительной силы. Они напрямую возрождают в человеке весь первозданный трепет перед силой богов.

Примером такого явления оказалась буря, прошедшая над Москвой в ночь с 20–21 июня 1998 года. Это явление совпало с началом первого мирового языческого конгресса в Вильнюсе.

Тогда над Москвой прошли вереницы смерчей, так, что одни части города пострадали, другие же остались совершенно не затронутыми. Наличие смерчей подтверждает то, что разрушения носили строго локализованный характер. У смерчей есть не понятное науке свойство — обходить города. Здесь же наоборот — они шли на город!

Смерчи повалили кресты на куполах храма Новодевичьего монастыря и над Кремлем разорвали в клочья демократическое знамя. Со стороны реки, упавшими деревьями повредило кремлевскую стену. При огромном количестве сорванных рекламных щитов и поваленных деревьев, погибло лишь два человека, но была искалечена масса автомобилей.

Во время шествия смерчей на Москву, языческая община "Коляда Вятичей" справляла близ ст. Луговая праздник Купалы. Жрица Заряна, увидев наступающую тучу, стала заговаривать ее и отмахивать платком, но оттуда послышался грозный рокот, и она прекратила заклинание. Через минуту костер накрыл ливень, который не тушил его. Вокруг стали падать молнии разного цвета и характера, был слышен гул ветра и треск падающих деревьев — смерчи вырывали и бросали вековые ели. Вся община подняла вверх руки и через потоки воды стала славить Перуна. Возникло чувство страха и присутствия чуда. В них не попала ни одна молния, их не задел ни один смерч, на них не упало ни одно дерево. Их костер продолжал спокойно гореть будто вообще ничего не происходило. Но они не могли слышать себя из за треска ломающихся деревьев.

Позднейшее осмысление этого явления не могло не вызывать у них ощущения близости к божеству, к ним пришло новое сакральное знание. В ту ночь Москву посетил Перун со своей свитой.

Вся Москва говорила об этом явлении как о воле вышней. Все разумеется толковали по своему. Так, один христианин заявил, что это «Знамение», и что после «Знамения» следует ждать «Явления», а за «Явлением» люди должны сделать выбор и начать какую-то новую жизнь. Никакого явления, на христианский манер, разумеется, не случилось.

Таково различие мышлений. Язычники видят в явлениях Природы волю богов, христиане же усматривают нечто опосредованное, некое отражение воли неизвестно кого, божества или нечистой силы.

У язычника, явление Природы вызывает восторг преклонения, и он знает, что происходящее есть воля богов в ее чистом виде, безо всяких искажений. И ей достойно внимать и восхищаться. Прямое переживание этого в Храме мироздания доступно ему так же, как и было доступно его предкам. Это переживание дает самый чистый и короткий путь к древнему язычеству.

Языческое знание проистекает от чтения великой книги Природы. Она и есть для нас самая священная книга, и наш опыт в основном сводится к умению понимать ее.

3. Третьим очевидным источником нашего знания является знание этнографическое. Оно, в основном, получено как путем прямого общения с людьми российской глубинки, так и посредством анализа волшебных сказок, пословиц, загадок, языковых выражений, обрядов, поверий и летописных текстов. Мы пользуемся трудами мифологический школы.

Следует отметить, что в течение века в этнографии наблюдается борьба школ. При этом в задачу мифологической школы, по сути, входит реконструкция языческого знания на основе всех доступных источников. Христианствующие же школы, наоборот, заявляют о принципиальной невозможности восстановления языческого знания. Для этого, они сознательно отрицают такие источники знания, как, например, фольклор, (профессор Е.В. Аничков). Или создают деструктивные ситуации, как это сделано в упомянутой книге М.А. Васильева, где читая о Хорсе или Перуне можно прочитать многие десятки страниц и ни на сколько не приблизиться к ясности вопроса. Зато можно узнать «истины», вроде того, что в древнерусском языке слова жид и язычник означали одно и тоже, (см. его книгу на стр. 51–55). Это написано с претензией на серьезную науку!

Или, наоборот, безосновательно приписывают славянскому язычеству и культуре самые извращенные формы. Так, будто бы русский хоровод возник из того, что в его центр родственники ставили стариков, и ходя кругом с песнями, убивали их дубинами, (Н.Н. Велецкая). И это тоже пишется самым серьезным тоном. Познания же через фольклор, воспроизведение обрядов и прямое чтение Природы, все эти исследователи, разумеется, не признают.

В отличии от этнографических школ, мы придерживаемся мистической позиции. Суть ее в том, что языческое знание является волшебным. Волшебство языческого знания позволяет ему появляться там, где к нему обращаются, где к нему стремятся.

Поясним это в терминах современного сознания. Языческое знание появилось здесь, среди нас, на нашей земле. Оно обусловлено нашей Природой, географией, климатом, соседями, образом естественной жизни, психологией и историей народа. Кое что из этого за тысячу лет изменилось, но основное осталось прежним.

Плюс к этому, у нас сохранилось достаточно много фрагментов языческих представлений, хотя полной картины, содержащей хотя бы одну языческую концепцию, в документальном виде сохранить не удалось.

Эти сохранившиеся представления являются для нас указателем, куда идти, чтобы прийти верно, а все остальные условия природного бытия не дадут свернуть с дороги.

Поэтому, если человек достаточно русский — это русский по крови, и еще он имеет достаточную связь со своей Природой, знает и почитает свою историю и культуру, то он придет к верным языческим представлениям, которые будут в согласии с миропониманием его предков. Он их наследник, и потому наследует родную землю и веру. Осознавать себя язычником — значит осознавать себя наследником. В развитии языческого знания такая позиция принципиально важна: она способствует творческому подходу к язычеству, без которого оно не дает питания душе, превращается в мертвую схему как и любой культ.

4. Археология и этнография дают понять, что систем языческого мировосприятия на Руси должно было быть много. Они находили свое выражение в пантеонах богов, наиболее приемлемых для каждой земли. Сам факт этого заставляет нас считать, что природа языческого знания настолько увязана со средой обитания и психологией народа, что волхвы формулировали новое знание в непосредственном общении с Природой. Так на древнее индоевропейское знание накладывались новые пласты.

В этом смысле, язычество — открытая система понимания мира, поэтому наше современное стремление восполнить языческое знание есть законное и традиционное желание.

То, насколько восполнено языческое знание — подлежит спокойному обсуждению среди наследников этого знания. Многообразие язычества, очевидно, предполагает его терпимость.

Мы считаем, что традиция языческого знания на Руси не пресекалась и современный его поиск традиционен. Произошло лишь забвение того — как то или иное знание входило в религию предков.

В своем поиске, язычники имеют осознанные цели бытия, видят осознанную картину мира, его прошлое и будущее.

Эзотеризм и язычество

1. Этот узел дополняет предыдущий, где раскрываются методы нашего познания. Так же он дополняет те нити, где ранее говорилось о не национальных учениях и антисистемах. Сегодня в нашем обществе сознательно и бессознательно смешиваются понятия эзотеризма и язычества. К эзотеризму относятся как классические эзотерические идеи, так и бытующие сегодня представления об арктической прародине ариев, мифологизация раскопок Аркаима, труды Демина, Кандыбы, Гусевой, Трехлебова, писания омских энглингов, доктрины петербургских венедов, московских сочинителей всеясветной грамоты, и многое другое. В современном эзотеризме активно эксплуатируется идея величия Руси, так что можно семи пядей во лбу не имея и палец о палец не ударяя, восхищаться собой и своей принадлежностью к величайшему в мире народу.

В сознании людей смешение эзотеризма и язычества происходит из за того, что действительное язычество мало кто знает и понимает. При этом у большинства людей и представление об эзотеризме самое расплывчатое. Эзотеризм уважается. Стоит бросить несколько фраз про карму, герметизм или астрологию, и внимание толпы обеспечено. Все слышали и знают о существовании эзотерического знания, некой мудрости, превыше которой ничего на свете не может быть, хотя магазины и завалены книгами с этой тайной мудростью.

Если традиционное язычество сопоставить с классическим искусством, то эзотеризм надо будет сопоставить с авангардизмом. В эзотеризме как и в авангардизме многое идет от китча, от причуды, желания обозначить себя, немедленно завладеть человеком и подарить ему такие идейки и эмоции, которых классическое искусство стыдится. Правды ради отметим. Что высокое искусство, как и высокая духовность, могут эпизодически появляться в рамках авангардистских и эзотерических представлений.

Растолкуем подробнее — что есть эзотеризм, в чем его цели и почему он не совместим с язычеством как природной верой. Наукой понятие эзотеризма не определено. По этому вопросу отсылаем читателя к книге Курносова "Тайные доктрины вчера и сегодня". Сами же адепты эзотеризма заявляют, что их тайное знание недоступно науке, и потому она не в силах дать определение самому эзотеризму.

На самом деле эзотеризм — это не знание само по себе. Эзотеризм не отделим от самих его носителей и их внутренних отношений. Это комплексная система. Можно сказать, что эзотеризм в своей сути есть лишь техника управления сознанием людей через гипнотическое убеждение их в том, что гуру или учитель обладает знанием, способным оказывать сверхвоздействие на общество и Природу.

Опытный эзотерик избегает выходить с наукой на "открытый бой", и первейшей его задачей оказывается создание такой атмосферы и таких психологических условий, при которых его критика или прямая проверка была бы не возможна. Тут годятся и гипноз и насилие, а от критически мыслящих учеников принято избавляться. Таким образом, вместе с некоторыми паранаучными знаниями, эзотеризм совмещает и психологические методы воздействия на человека, в которых его носители действительно знают толк.

В результате своих лекций или практических занятий, эзотерик ничему не учит, хотя и говорит часами. Все, что он сообщает ученикам, является, строго говоря, околонаучным, околомедицинским или религиозным бредом. Учитель требует уважать этот бред, ибо сказанное выдается за истины высокого порядка.

Бред не годен для обучения, а само обучение не входит в цель учителя. Лучшим учеником оказывается не тот, кто развивается так, как это принято понимать в научных заведениях, а тот, чье сознание оказывается более податливым и начинает изменяться под влиянием бреда. Разумеется, сам этот бред может носить характер высокого искусства психообработки человека. Тут нет предела совершенству. Поэтому, использованный термин — «бред», достаточно условен. Тот, кто его несет, часто хорошо понимает и контролирует промывку мозгов, которую устраивает своим ученикам.

Встречаются и другие случаи, которые не позволяют отнести весь эзотеризм к банальному шарлатанству. Есть немало эзотериков, свято верующих в то, что они утверждают. И хотя они не виновны в своем духовном поиске, объективно их деятельность сводится к данной здесь картине. Бред всех эзотериков строится из бесконечного набора обрывков логических цепочек, связанных друг с другом инерцией мышления или случайными, ассоциативными, эстетическими связями.

Подвижка сознания ученика как раз и происходит при уяснении этих связей, в результате додумывания того, что нельзя логически додумать. В этой самостоятельной работе ученик и подходит к точке бифуркации своего сознания: либо он догадывается, что учитель бредит и покидает его, либо он начинает бредить сам: начинает производить бессвязные логические цепочки, повторяя в них те же разрывы, что делает и учитель. Во втором случае, для ученика возникает полная иллюзия понимания всего мирового духовного процесса. Это происходит не потому, что этот процесс уместился в единую картину. (В действительности он не сводится к единой доктрине.) Просто созревающему эзотерику стало "все ясно" ибо в его внутреннем мире, разрушены логические связи. Со стороны это всегда хорошо видно. Ученик производит впечатление бредящего человека. Это критерий наличия эзотерического знания.

Данный метод обучения используется как эзотериками, спекулирующими на «сверхзнании», так и тоталитарными сектами, где вместо знания в ранг высшей ценности возведена религиозная догма.

Такова суть тайного знания — эзотеризма. Социальная опасность эзотеризма в том, что учителя, преследуя свои эгоистические цели, стремятся оказать воздействие на людей занимающих ключевые посты в обществе. Поэтому вокруг всех депутатов или директоров всегда вьется определенное количество эзотериков. Иногда такое влияние удается. А когда таким путем у власти оказывается целая эзотерическая организация, то жди беды! Типичные тому примеры — это мировое масонство или "Черный орден" фашистской Германии. Тайное знание всегда идет рука об руку с грехом и злодейством. Все открытые Л.Н. Гумилевым социальные образования — антисистемы, имеют в своей основе эзотерическое учение — некое отрешенное от жизни «чистое» знание, которое носят избранные. Все антисистемы ведут к социальным катастрофам.

2. Из чего складывается тайное знание эзотеризма? Из чего угодно. Это не имеет принципиального значения, лишь бы это было знание, за котором общественная традиция признает актуальность и область действия тайных сил. Эзотеризм использует учения древней Индии, наследие античности, наработки астрологии, алхимии, каббалы, хиромантии, элементы мировых религий, мистические наработки Пифагора, Платона, Гермеса-Трисмегиста, Парацельса, Нострадамуса, Блаватской, Гурджиева, Успенского, Елены Рерих, и т. д.

Разумеется, так же может быть использованы и элементы язычества. Поэтому отметим принципиальные различия славянского язычества и эзотеризма.

Во-первых, эзотеризм как правило интернационален. Он позволяет свободно «плавать» между мировыми религиями и историческими эпохами.

Наше язычество национально. Оно призвано решать национальные духовные проблемы нашего народа и его отношения с Природой. Сфера его применения не универсальна.

Во-вторых, язычество во всех своих приложениях конкретно. Оно есть система, оно входит с корнями в народную традицию и всегда выводит к практике жизни. Эзотеризм, как антисистема, уводит в эмпиреи. Он не приложим к практике и народной жизни.

В-третьих, эзотерики презирают простой народ, поскольку он не разбирается и не хочет разбираться в их тайном знании. Именно по этому, захват власти эзотериками всегда представляет опасность.

Язычество видит в простом народе бессознательного носителя языческого знания. Для просвещенного язычника самобытность народа всегда вызывает интерес, является объектом изучения и почитания.

В-четвертых, эзотеризм по определению есть тайное мистическое учение. Язычество так же мистично, но оно открыто провозглашает свои благородные цели и его сила не в скрытом одурачивании людей, а в том, что оно объективно является жизненно важным учением для народа. Язычество служит народным интересам. Эзотеризм — лишь группе посвященных.

Мистические начала язычества оказываются доступны ограниченному числу людей не потому, что эти начала держатся в тайне, а потому, что для их постижения надо пройти долгий путь духовного созревания, который изначально не закрыт богами ни для кого.

В-пятых, мы указали пути обретения нашего знания. Мы не отрицаем науку. Мы признаем, что есть сфера человеческого знания, в которой господствует наука, но всегда останется такая область человеческой души, где обязана быть вера, любовь, эстетическое чувство, другие переживания души, память о деяниях предков, нравственные законы бытия и духовный опыт общения с Природой. Эти две сферы человеческого знания отражают дуальность мира. В отличии от эзотеризма, язычество не спорит с наукой, не ворует ее идеи, а открыто признает их.

Таковы очевидные отличия язычества от эзотеризма. Сделав это нужное отступление, мы можем говорить о языческой мистике, магии и мире духов.

Дух и душа

1. Если мы не касаемся вопроса о природе человеческой души, то наше знание останется на уровне знания народной традиции. Религиозной стороны язычества мы при этом не касаемся.

Христианство предельно упростило понимание души и ее бытия после смерти тела. Это понимание крепко заложено в головы многих русских людей. Так получилось потому, что в советское время наличие души просто отрицалось. И сейчас, ежели душа обнаруживается, то по мнению большинства людей она должна вести себя по христианским правилам. Из этого молчаливо следует, что язычество — это учение для жизни тела на земле, а душа нечто отдельное, она приготовлена для «Бога» на небе, который будет судить ее по законам, не имеющим отношения к нравственным достоинствам земной жизни, (что велико среди людей — то мерзость перед господом).

Такое упрощенное понимание души однозначно сводит нас к выводу, что язычество есть дьяволиада, поскольку к такой посмертной участи души обязательно прикладывается и образ "князья мира сего".

Отметим, что современный западный сатанизм молчаливо признает именно такое, христианское, понимание души. Но в противоположность христианству, душа в сатанизме не есть самоценность. Там считается, что она собой ничего важного не представляет без тела, и потому удовлетворение стремлений плоти объявляется главным делом жизни.

Сейчас мы говорим о Природной вере с религиозной позиции. Вопрос о природе души не может быть нами обойден, и в решении этого вопроса мы будем опираться на самые древние представления. Эти представления слабо изменились за тысячи лет, но сегодня мы должны обратиться к ним как новым, с учетом того, что цивилизация изменила дух человека.

2. Суть нашего современного духа есть ученое сомнение. Этот дух не приемлет ничего не доказанного, и потому содержит себя в узких границах человеческого знания. Такое состояние дел смущает душу, ибо дух разучился подходить к границам познанного. В древности, людской дух пребывал на этой границе постоянно, сейчас же такое состояние принимается за наивность.

В силу этого, мы должны разрешить вопрос: совместима ли вера предков и современное сознание, опирающееся на научное знание и не могущее обойтись без скептицизма.

Для нас, людей уже двадцать первого века, это сопряжено с ответом на вопрос: языческие боги, духи и душа человека — реально существуют и могут действовать помимо сознания людей, или они являются лишь фантазией и существуют только в воображении?

По меркам нашего времени все то, что существует лишь в воображении и создает какие-то условности поведения (например, нормы культуры), должно доказывать свое право на существование. Иначе они будут отброшены как ложные. Хотя этот принцип не верен, он работает, и с ним приходится считаться.

3. Современное знание допускает возможность существования богов, душ и духов в информационным поле Земли. Но это означает, что все равно духи и боги должны иметь свое воплощение в какой-то материи. Сегодня понимается, что дух и душа строятся на некоем квантовом (биологическом) поле. Если это так, то дух и душа должны пониматься как устойчивое энергетическое состояние в этом поле. Такое понимание, в принципе, допускается современной наукой, поскольку не противоречит известной картине мира. Во времена поздней античности представление о полях не были развиты. Поэтому было решено, что духи могут пребывать на земле в тонких телах, материальная субстанция которых слабо ощутима органами чувств. Так же думали в средние века. Сегодня мы должны признать, что физика достаточно хорошо знает строение вещества, и никакой субстанции для строения тонких тел духов не обнаруживается.

Мы не знаем, могут ли дух или душа быть зафиксированы современными приборами. Т. е. имеют ли они электромагнитную составляющую, или целиком принадлежат некому биополю, измерять которое мы пока не научились? Хотя сегодня есть масса заявлений, что есть приборы и делаются измерения лептонных, торсионных, биологических полей, испускаемых человеком, в действительности это лишь жульничество или невежество. Эти поля на сегодня гипотетичны и нет приборов, которые их измеряют.

Некоторые диагносты выдают обычные магнитные, электрические или акустические сигналы за сигналы какой-то иной, фантастической природы. Обычно это требуется для коммерции или для скрытия «ноу-хау». Все эти выдумки лежат на совести сочинителей. Здесь, не обманывая читателя, мы приведем картину рассуждений, которая с одной стороны физически допустима, с другой соответствует традиционным языческим представлениям.

4. Древнейшие представления о душе и духе неоднозначны. Чаще всего душа представляется птицей или потоком воздуха при последнем дыхании. В "Слове о полку Игореве", пишется, что душа выходит из тела подобно роняемой жемчужине. Сознательного разделения нашей нематериальной сущности на дух и душу, древние народы не делали, хотя сегодня мы видим в этом необходимость. Без такого разделения, оказывается не понятным как с одной стороны души дедов перевоплощаются, а с другой стороны те же деды приходят осенью и весной к своим потомкам? В традиции можно найти и другие примеры, что покойный предок уходит на небо, но с другой стороны продолжает жить с потомками в земном мире.

Естественно понимать, что души находятся в собственности их творца — бога Рода. И душа возвращается к нему после смерти человека. Вероятно человеческая душа может быть им воплощена не только в человеческое тело, но и в тело другого существа. Так, у первобытных племен обязательно есть тотемные животные, с которыми они обнаруживают родство. Дух же человека, после его смерти, отделяется от души и живет самостоятельной жизнью в каком-то из миров, куда устремляют его либо собственные интересы, либо обстоятельства или воля богов.

Укажем на отличие между душой и духом. Душа — это то, что живит организм, соединяет воедино все его части, дает телу чувственное восприятие и способность к переживанию. Врожденные человеческие качества, достоинства и недостатки обязаны душе.

В душу вписано строение тела и строение мозга, иначе говоря, основа сознания человека, которая при земной жизни развивается и формирует дух. Если развитие человека происходит на родине, в среде, где нормы отношений людей определены и отшлифованы, то дух развивается в согласии с установленными традициями. Тогда он получает национальную принадлежность и оказывается во взаимодействии с полем национального духа — духа великой богини России.

Душа обладает эмоциями и чувствами, она несет в себе информационную матрицу о построении тела, но она не обладает способностью к самоосознанию. Осознание жизни человек связывает именно со своим духом. После смерти, память о деяниях и опыте прожитой жизни, так же несет дух. Душа как правило не имеет разума и памяти, она не владеет логическим суждением. Она есть строительная матрица для тела и формирует лишь основные качества сознания. Душа сотворена Родом и бессмертна, и ее «круговорот» в мироздании в значительной степени определен. Очевидно, наказывать ее столь же бессмысленно как и младенца. Наше субъективное «я», которое боится смерти, порождается рассуждающим духом и волей к жизни, которая записана в душу Родом.

5. Судьба духа, после смерти человека, не определена. Можно лишь сказать, что хотя он и не имеет тех органов чувств, которыми обладало его тело, высшие прижизненные достижения остаются при нем, поскольку образуют энергетически наиболее прочную структуру. Все половинчатое, не оформившееся, все, что строилось на лжи и не имело прочной в духе основы — разрушается в результате столкновения с иными духами. В таких столкновениях, возможно и полное разрушение духа. В этом случае, мы должны говорить о его гибели. Поэтому, всякий деятельный и честный человек вправе рассчитывать на бессмертие своего духа, а человек бесцельно живущий или нечестный — умрет и телесно и духовно.

Дух может расстаться, а может и не расставаться с душой после смерти. В таком соединенном виде они остаются жить на земле. На небе их разделяет Род, когда вселяет душу в новое тело. Известны исключительные случаи реинкарнации, когда прежний дух так и не отделился от вновь воплощенной души. Тогда происходит воспоминание ранее прожитой душой жизни.

Дух отделенный от души продолжает существовать независимо. Колдуны могут вызвать дух человека, и говорить с ним. В начале двадцатого века вызов духов стал необычно популярен и получил название спиритизма. Известно, что это социальное явление стало полем деятельности шарлатанов, но при этом оно осталось не понятым наукой. Никто из спиритов не сообразил вызывать собственных духов, которые ранее жили в их душах.

В целом, имеющийся на сегодня объем парапсихологических и спиритических данных позволяет считать, что духи существуют помимо сознания живых людей. Можно утверждать, что в некотором поле записана и пишется информация о мыслях людей, их деяниях и событиях в мире. Могут ли эти записи быть стерты и все ли в этом поле записывается — не известно.

6. Нас могут обвинить в том, что мы не имеем твердо установленных представлений о душе и духе. Отметим, что представления о душе и духе могут быть догматически утверждены. Дать же о них ясную картину люди едва ли могут. В частности, христианство так же не имеет такой ясной картины, и ее никогда не имели русские люди. Для примера приведем цитату А.Н. Радищева из его книги "О человеке, его смерти, бессмертии". Она позволит нам понять, что этот просвещенный человек понимал бытие после смерти совершенно по язычески.

"Три суть возможности человеческого бытия по смерти: или я буду существо таковое-же, какое я есмь, то есть, что душа моя по отделении ее от тела паки перейдет и оживит другое тело; или же состояние души моея по отделении ее от тела будет хуже, то есть, что она перейдет и оживит нижнего рода существо, например, зверя, птицу, насекомое или же растение; или же душа моя, отделенная смертью от тела, перейдет в состояние лучшее, совершеннейшее… Четвертого вообразить не можно, одно из трех быть должно…. Смерть уподобится сну относительно человека разве в том только, что обновит силы его душевные, как то сон обновляет силы телесные, а не в том, что лишает душу ясного о себе познания, в чем состоит преимущество человека перед другими животными." (Радищев написал это в конце восемнадцатого века, когда вернулся из ссылки в Сибирь).

В отличие от приведенных нами рассуждений, Радищев не разделяет дух и душу, а рассматривает их как единое целое, переходящее в иные тела.

Не сложно отыскать и другие толкования посмертного бытия души. Критерием правильности в данном случае может быть только логическая непротиворечивость такого натурфилософского рассуждения. Шаманы Сибири, что работают с душами предков, имеют представления, что душа состоит из трех или четырех составляющих, каждая из которых покидает человека после смерти в разное время. У хантов есть даже представления, что одна из таких душ во время жизни человека живет в лесу и лишь иногда прилетает к нему во время сна, путается в его волосах. Все эти представления не четки и их классификация более ясна ученым, чем самим аборигенам. Можно думать, что помимо тех информационных структур, что мы назвали здесь духом и душой, есть и дополнительные структуры, что выполняют служебную роль удержания их в человеческом теле. Со смертью человека они, возможно, распадаются.

Как бы то ни было, но факты реинкарнации говорят за то, что дух человека не распадается и существует без его тела, а представления о перевоплощении души, обязаны рассматриваться как религиозная аргументация в пользу вечности и целостности души.

7. С признанием реального существования души и духа, появляется ряд вопросов, на которые если нельзя дать ответ, то можно их хотя бы наметить. Если дух являет собой некую объективную информационную структуру, то это означает, что он обязана иметь своего материального носителя и может через него взаимодействовать с материальным миром независимо от человеческого сознания.

При этом будет совершаться работа не описываемая известными уравнениями физики. Эта работа может быть в большинстве случаев незаметной, важно само ее существование. Было бы естественным поискать работу духов и богов природы в самих природных явлениях. Нам известно такое явление, как полтергейст, когда силы, вызывающие движение, кажутся отсутствующими, а движение происходит и его приходится приписывать духам. На сегодня совершенно неизвестно — имеет ли место полтергейст среди явлений, не связанных с человеком. Например, если такие явления происходят в сложном движении облаков или воды, то это никем не будет отмечено как явное отклонение от повседневного опыта бытия. Мы лишь удивимся неожиданному порыву ветра или грому среди ясного неба.

8. Итак, если душа есть некая полевая матрица, формирующая тело и его ощущения, то дух есть полевая структура, которая нарабатывается за время жизни. Дух может нарабатываться человеком, богами и способными к этому духами. Дух человека может как осознавать себя, так и не осознавать. Иначе говоря, человек может носить в себе дух, который является предельно простым и не способным к самоосознанию. Но этот дух может быть и сложным, осознающим себя и в своих деталях выходящим за пределы одного человека. Последнее возможно, когда духовная деятельность человека происходит в согласии с уже наработанным духом какой-то традиции или школы.

По самым древним воззрениям, мир наполнен духами — невидимыми сознательными существами, действия которых принимаются за явления Природы. Они все находятся в единой взаимосвязи, ибо Природа, как целое — есть величайший дух, порожденный Родом. За проявлением каждого природного явления, например эха, стоит не просто отражение звуковых волн. Вместе с физическим процессом отражения волн, происходит еще и отклик некоей иной реальности, или реальности иного плана, воспринимаемой нами как реальность психическая, приходящая в нас извне, как ощущение присутствия духа.

С другой стороны, согласно тем же древнейшим представлениям практически всех народов, мысль и всякое человеческое деяние так же порождает духов. Как правило, эти духи остаются слепленными с духом человека, становятся его частью, и помогают ему или вредят в зависимости от их сущности. При известных навыках духи отпочковываются от человека или вызываются им и совершают назначенную им работу. Назовем таких подвластных человеку духов малыми.

Языческие боги или дух нации, могут рассматриваться как великие духи, обогащенные духовной работой многих поколений. Началом построения такого духа обычно оказывается дух прославившегося предка. В этом смысле языческие боги родные. Их рост правильнее всего представить как рост кургана. Умирает герой, и над прахом костра, в огне которого он вознесся в белое царство Святовита, насыпают курган. Продолжавших его дело, по смерти так же сжигают, но останки хоронят в этом первом кургане, который при этом досыпается. Курган растет, включая в себя прах многих героев. Так курган оказывается символическим отражением роста единой идеи, и в этом подобен божеству.

Тут мы измеряли дух курганной насыпью. Но, если люди осмысляют звездное небо, или раскаты грома, то они так же совершают некую психическую работу, которую нельзя померить ручной работой, но которая куда-то вкладывается.

В действительности, мы не знаем, какой величиной, мерой меряется дух как сущность. Чего мало в духе, называемым малым, и чего много в богах — великих духах? Ясно, что малые духи способны пребывать в малом числе психических состояний. Они либо добры к человеку, либо злы. По мере роста величины духа число его возможных психических состояний растет, и приобретаются излюбленные, наиболее этому духу свойственные.

9. Боги и духи не являют нам прямого доказательства своего существования в обыденной жизни. И они не общаются с нами на уровне нашего сознания, хотя иногда «выдают» себя через природные аномальности. В противном случае, мир людей был бы совсем другим. Но это не доказывает отсутствия богов в Природе и отсутствия пути их познания. Постижение мира богов и духов происходит через шаманическую и мистериальную практики, которые предлагает язычество. Эти практики дают человеку личную убежденность в бытии духов, которую он (пока) не может получить через науку и логически.

Полноценное восприятие язычества невозможно без освоения начальных элементов мистериальной практики. Мы рассмотрим этот вопрос во второй главе. Для начала следует ясно представить себе, что тысячу лет назад, так же, как и сейчас, плыли облака, стояли леса, лежали озера. Русская земля не лишилась их доселе. Медленное, уединенное бытие в местах с нетронутой Природой, слушание тишины, осязание Земли создают идеальные условия для реконструкции языческого понимания мира и древнего знания. При этом нужен ориентир — начальные знания, от которых следует отталкиваться. Нужно хотя бы поверхностно представлять заранее характер духов, живущих в огне, воде, воздухе, в лесу, в горах, там, где приходится обращаться к Природе с жертвой и словом. Некоторая часть этих знаний дается в этой книге. Но опыт прямого контакта с духовным началом Природы не может быть целиком получен в кабинете.

Духи озер, рек, источников, болот, деревьев, птиц, зверей, облаков, ветров, камней, гор — есть самые древние сущности. Охотится ли человек или просто отдыхает, в любом случае его вмешательство в их мир должно быть минимальным. Лес позволяет охотиться и рубить деревья на дрова, но он сообщает, когда человек приближается к границе допустимого, и сопротивляется, когда человек не чувствует меры. Тогда подрубленное дерево может упасть и раздавить. Известно, что кора вырубаемых дубов начинает вырабатывать ядовитые масла, и при этом возможны отравления лесорубов. Но можно подумать и не рубить лишнее, а поговорить с деревом, если надо, то попросить у него защиты, и, действительно, станешь защищеннее. Можно поговорить с водой, и ни одна беда, какая бывает на воде, не случится. Но если потом бросить в нее консервную банку, то договор растрогается.

Возможность диалога с деревом или водой приобретается практикой. Без умения вести этот диалог языческое восприятие мира невозможно. Следует думать, что в древности это был естественный путь познания мира. Человек с детства чувством постигал духов и малых богов окружающей его Природы. Позже от соплеменников он узнавал о великих богах, которых он понимал более разумом, и вступал с ними в диалог не как с родными духами — непосредственно через миф и культ. В наше время такое познание идет наоборот. Сперва в библиотеке мы читаем о великих богах, а после сами познаем малых.

Три вида реальности

1. Наш дух связан с душей и телом. И познает он наш земной мир через душу и тело — через органы чувств. В таком состоянии наш дух практически лишен возможности непосредственного контакта с другими духами, но нам требуется осознанно иметь такой контакт, чтобы проникать в суть нашей древней веры.

Нам естественно представлять как происходит работа с духами, и что собой представляет мир духов, в который человек с его душой и телом не вхож. Стремление понять: что есть мир духов, как-то выпало из философии последних столетий.

Философская мысль выделила явления объективного и субъективного плана. Первые явления существуют в материальном мире независимо от нашего сознания, вторые — это то, что существует в сознании людей, и носит характер отражения объективного мира. При этом человек может заблуждаться — принимать за объективную действительность то, что является всего лишь его воображением, или спокойно жить в мире иллюзий, зная об этом.

Явления объективного и субъективного плана, мы называем здесь объективной и субъективной реальностью, ставя их этим в равные отношения. Явления объективного плана отражаются в субъективном плане через органы чувств, а из субъективного в объективный отражаются посредством мускульной деятельности человека. Это хорошо освоено философской мыслью.

2. Языческая вера требует признать, что помимо объективной и субъективной реальности, существует, по крайней мере, еще третий ее вид. Это реальность, отражающаяся как в объективном, так и в субъективном планах. Она может отражаться из одного плана в другой посредством воли человеческого сознания, без его мускульной деятельности. Отражение возможно и помимо работы сознания человека, в силу причин, действующих в самой этой третьей реальности. Мы являемся этому свидетелями, когда к нам как бы ниоткуда приходят образы или неожиданные мысли.

Третья реальность обязывает к существованию дополнительный — третий план бытия, в котором пребывает эта реальность. Собственно, под планом бытия и понимается ограниченное пространство действия каждой из реальностей. Такое пространство носит геометрический смысл лишь для реальности объективной.

3. Реальности не пересекают границы своих планов, но границы имеют контакт, и через этот контакт передается отражение — сигнал в иной план. Осознанно или бессознательно этот факт признает любой маг или колдун. В колдовской технике есть приемы видения и перехода иной план. По сути, это действие совершает шаман, когда при путешествиях своего духа. Ниже мы будем подробно говорить об этом.

Невозможность для человека во плоти пересечения границ планов тяготит его не менее, чем отсутствие возможности летать. В субъективном восприятии, граница планов может быть прочувствована, например, как некое одеяло, возможно с рваными краями. Это, конечно, упрощенная модель, но она дает понимание вопроса. Это одеяло может находиться в движении, быть как бы колеблемым ветром. По одну сторону этого одеяла один мир одного плана, пусть наполненный светом, а по другую — иной, сумеречный. Обращая взор в ту, или иную область, разделенную одеялом, можно захотеть, чтобы одеяло сдвинулось так, чтобы стал виден один из планов лучше, и после этого обнаружить себя в нем. Это будет уже актом шаманской магии. Попав внутрь одного из планов, одеяло исчезает и полупространство превращается в пространство без границ. Чтобы выйди, надо опять увидеть одеяло.

Другим, менее абстрактным примером границы планов может служить поверхность воды для ныряльщика, который видит ее через маску. Маска наполовину в воде, а наполовину на воздухе. Взгляд вниз уводит вглубь, где тело невесомо. Взгляд вверх — в иной мир, где видны берег, небо и облака, и где вес прижимает к земле. Переживается все это в субъективном плане — в нашем сознании.

При камлании шаман помещает себя в точку, откуда видно три плана, и чем яснее он видит план третьей реальности, тем в меньшей степени видит план материальный. Чтобы ему не мешало зрение, он закрывает глаза. Но этого оказывается мало, глаза все равно многое видят через веки, он вынужден закрывать их ладонью или плотной тканью. Но вернемся к практике колдуна или мага.

Когда маг сосредоточенно формирует образ своего магического действия, то это происходит в его голове. Этому способствуют собранные им ритуальные предметы, имеющие отношение к делу, которое его интересует, (ограничивать их номенклатурным набором, вроде: меч, кинжал, чаша, жертвенник, пантакль — смешно и неверно). При этом совершаются и ритуальные действия, но они всегда имеют вспомогательный, настраивающий характер. Суть всего искусства мага состоит как раз в том, чтобы рожденный им субъективный образ, каким угодно способом, произвел должный отпечаток на плане третьей реальности. Там, по этому отпечатку формируется дух. Этот дух, в границах своего плана, движется в должное место, где производит заданный магом отпечаток из плана третьей реальности в объективный мир, или в сознание другого человека. В частности, так понимается механизм передачи мыслей непосредственно от человека к человеку на расстоянии.

Очень разнообразная практика колдунов говорит за то, что создать отпечаток в третьем плане реальности возможно разными способами. Это означает, что отпечатки на плане третьей реальности могут оставлять вообще все люди. Это особенно хорошо отразилось в замечаниях типа: не зови лихо, не «каркай». Этот же смысл имеют и пожелания здоровья или застольные тосты.

Иллюстрацией того, как формируется образ в третьей реальности под действием нашей воли, могут служить сновидения. Пусть, во сне мы стоим в пустыне, а нам хочется иметь вокруг себя лес. Если в состоянии сна суметь пожелать, чтобы вокруг возник лес, то он начнет возникать. Сперва медленно и не убедительно, будет как бы одновременно и лес и пустыня, но по мере нашей убежденности, что лес есть, он обретет плотность и мы почувствуем его свежесть, а образ пустыни исчезнет.

4. Допуская третью реальность, мы должны признать, что не только она сама, но и объективный материальный мир имеет тенденцию к изменению так, как мы о нем думаем. Мир возможно изменять усилием воли, которая через третью реальность трансформируется в желаемую для мага энергию. Но, при этом надо помнить, что во-первых, энергии толчка из третьей реальности противостоит неживая потенциальная энергия объективного мира, во-вторых, в самой третьей реальности воле мага могут противостоять иные волевые начала, уже действующие в Природе. Эти иные волевые начала могут принадлежать как богам и духам, так и другим магам или мыслителям.

Из этого следует, что усилием воли легче вызвать в горах обвал, чем поднять камни наверх. Так что маг вынужден следовать природе вещей, лишь немного корректируя ее. От этого все необычные явления и редкие совпадения задним числом всегда можно истолковать как случайные явления объективного плана.

5. С понятием третьей реальности тесно связано понятие истинности восприятия мира. Суть этой связи в том, что мир приобретает тенденцию изменения в согласии с образом, который мы о нем составили. При этом, естественно, что и сознание человека всегда принимало любую истину не на все сто процентов, а частично. Так, мужик не перекрестится пока гром не грянет, т. е. абсолютное признание божества происходит лишь в его присутствии.

Это древнее сомнение можно назвать сомнением мудрости, не позволяющим впасть в догматизм, но и не отрицающим никаких истин. Это медленное сомнение связано с переосмыслением мира, который оказывается под наблюдением человека. В этом мире нельзя поступать автоматически, уйдя целиком в себя и не замечая ничего вокруг. Надо смотреть и ощущать то, что происходит в результате ваших действий, и независимо от них.

Современный человек задавлен информационным потоком. В целях самозащиты, он уходит внутрь себя, и лишается возможности видеть мир. Его сомнения приобретают упрощенный, оболванивающий характер. Этому способствует информационный поток, состоящий из мало обоснованных мнений либо из сознательной дезинформации. У современного человека сомнение ведет не к поиску истины, а к выбору одного из предложенных мнений. В таком положении дел оказывается заинтересованным государство, ибо сбитым с толку человеком легко управлять. Древнее сомнение, не отрицающее, но ведущее к истине оказалось нам сегодня чуждо.

6. Древнее сознание не имело такой массы возможностей для сомнений. Сомнение вообще было делом очень редким, а обман не осознавался как вульгарность, выбивающая из единственно верного объективного мира. Так, мы не находим в древних сагах, или эпосе слов, вроде 'он решил обмануть' . В лучшем случае, мы находим слова, что герой пошел на хитрость, либо просто описываются действия героя, результатом которых является не просто обман, а создание условий для новой реальности в которой герой получает преимущество.

Это означает, что ситуация, которую мы сегодня называем словом «обман» рассматривалась древними не просто как дезинформация или одурачивание ловкостью рук. Она рассматривалась как порождение реальности. Так древний охотник исполнял ритуальный танец охоты, и только после этого, войдя в новую реальность, шел на охоту, где и осуществлялась эта реальность.

Аналогично, новую реальность создает гипнотизер. Можно сколько угодно читать книги по технике гипноза, но момент перехода пациента в гипнотическое состояние так и остается не понятым самими гипнотизерами. Пациент, или жертва, впадают в состояние новой реальности, данной им не через имитацию и убеждение, а посредством чего-то иного. Гипнотизер с пациентом оказываются в столь тесном душевном контакте, как если бы они имели общность организмов, и вся разница в том, что один ведущий, а второй ведомый. Эта общность организмов лишь начинается через подражание в объективном и субъективном планах. Само же чудо гипноза наступает, когда происходит слияние сознаний, что без третьей реальности кажется невозможным.

Эти примеры поясняют как человек давно и разнообразно научился пользоваться возможностями третьей реальности, с учетом которой мир оказывается не однозначным.

7. Вернемся к нашему современному сомнению между истинностью и ложностью какого-то слуха или явления. Наша современная логика не осиливает и поэтому не допускает многозначности. Для нас может быть только два исхода: да или нет. Наличие третьей реальности предполагает многозначную логику. Явление одновременно может быть или не быть, и возможность этого иногда зависит от нас самих.

Наиболее близкий аналог этому являют процессы, происходящие в микромире, постигаемом через квантовую механику. В математическом аппарате этой науки нет уравнений, описывающих движение частиц в привычном для нашего опыта смысле. Как вообще происходит перемещение частиц — эта наука не говорит, но зато она дает рецепт вычисления вероятности, например того, что вино может быть разлито по фужерам без вскрытия бутылки. Сразу скажем, что вероятность такого явления не велика. Для нас тут важно то, что в рамках науки, такая постановка вопроса не является абсурдной.

Современный обыватель, хотя и сформирован технической цивилизацией, не склонен принимать идеи квантовой механики как философские. Он мечется между двумя данными ему в объективном плане возможностями: «да» или «нет». Он мыслит по схеме: вот ежели бы я знал, что есть языческие боги и духи, тогда да, верил бы, но мне говорят, что это выдумки древних, потому не верю, ибо получается, что их нет, экономика и техника без них обходятся.

Основным заблуждением такого рода людей является то, что они различают два состояния человека: «верю» или "не верю". Можно, де, быть в одном состоянии, а потом впасть в другое под действием фактов. Хотя так бывает, но очень редко. Как правило, путь человека к вере не объясним в рациональных понятиях. Формальная логика, на которую опирается наша цивилизация, в этом процессе оказывается неприменимой. Формальная логика справедлива в мире отношений которые целиком умещаются в объективном плане, но она оказывается ошибочной в сфере духа.

Современный язычник, как и древний человек, отличается тем, что не мечется между двумя возможностями проявления сущности в объективном мире: «да» или «нет». Он пребывает в состоянии осознания возможности проявления того или иного исхода с участием в этом своей воли. При этом в обыденной жизни, язычник в малой степени допускает очевидное проявление действия третьей реальности.

Поведение и мотивировка поступков его заметно меняются в ситуациях с недостатком информированности или не ясным исходом, когда появляется риск и надо что-то делать, чтобы изменить ситуацию. Здесь в язычнике просыпается древний охотник. Внимание его сознания к третьей реальности резко возрастает. Появляется видение мира, в котором роль третьей реальности существенна. Его сознание прорабатывает возможности формирования новой реальности, из которых выбирается желаемая возможность. После этого, прикладываются силы и воля для осуществления этой возможности с участием третьей реальности, иначе говоря, с использованием магии. В этом состоянии его убежденность в существовании богов и духов становится абсолютной. Именно в этом случае духи проявляют себя и производят работу о которой их просят.

По сути, именно такую стратегию имеет не только охотник, но и любой человек, стремящийся активно повлиять на ход вещей. Тут, понятие охотник рассматривается в широком смысле, и указывается, что именно такая стратегия соответствовала стратегии древнего человека. Это творческая стратегия. Она способствовала его выживанию. Она же помогает, например, и современному бизнесмену, который, как известно, частенько обращается к магам за помощью.

8. Возможности человека возрастают, если он умеет должным образом пользоваться третьей реальностью. Эта возможность использовалась людьми с глубокой древности и дана нам как элемент языческого наследия.

Обращение к третьей реальности мы назвали магией. Это действительно магия, но она не всегда бывает осознанной. Самым банальным ее примером является т. н. сглаз, который в подавляющем большинстве случаев не сознателен. Так, что магией занимаются не только маги, колдуны или волхвы, но и «обычные» люди, которые о своем волховании не подозревают. Разница здесь в том, что эти обычные люди свои дела с магией никак не связывают, и удивляются, если их деятельность получает волшебное объяснение, и их волокут на костер.

Магия разделяется на теоретическую и прикладную. Теоретической магией как раз и занимаются те, о ком это известно. А о прикладной магии как-то забыли. Между тем, прикладная магия активно используется всеми творцами. О поэте говорят, что его посетила муза, а о художнике, что он увидел образ. Сами они говорят, что к ним пришло вдохновение. Вдохновение как раз и состоит в неожиданном появлении новых образов, чувств и мыслей, и в необычном возрастании способности их воплощения в материале. Бывает, образы просят художника, чтобы он воплотил их.

Вдохновение не посещает лентяев. Надо трудиться над тем, чтобы оно вас посетило. Оно не продается и не покупается, и готовых рецептов его вызова нет. Само стремление к вдохновению есть труд, в котором заключены действия магического содержания. Мастерам известны лишь общие схемы поиска вдохновения.

Это вдохновение находит вообще на всех людей, делающих творческую работу. Без него творчества не бывает, остается одно ремесло. Все мировые шедевры архитектуры, скульптуры, живописи, литературы созданы в состоянии вдохновения, в условиях, когда творец получил помощь духов — от какого-то помощника, от музы из третьей реальности, с которой творил вместе.

Древний человек, сталкиваясь с уникальной вещью, совершенно ясно отдавал себе отчет, что ее создание не обошлось без помощи духов или общения с нечистой силой. С этим связывалось и особое отношение к мастерам в древности. Современные люди не склонны признавать магических навыков за творцами всех эпох, а если и признают, то не связывают это с их творчеством.

9. Мы описали третью реальность и взаимодействие с ней человеческого сознания и объективного мира. Третья реальность вмещает в себя мир богов и духов.

С должной степенью условности, мы можем говорить о том, что эта третья реальность сама разделена на ряд планов, в которых пребывают духовные сущности различных качеств. Так древнее индоевропейское сознание разделяло объективный мир на три части: верхний, надземный и подземный миры. Такое разделение соответствует визуальному восприятию. Вместе с этим, оно является и разделением мира третьей реальности на такие же планы. Планы всех реальностей проткнуты, связанны между собой мировым деревом. Само мировое дерево в нашем плане, как и в других, обычно не осязаемо. Обретение его осязаемости позволяет перемещаться по планам бытия.

10. Современные мистические учения разделяют третью реальность на большее число планов, которые отличаются один от другого степенью совершенства обитающих там духовных сущностей (смотри, например, "Розу мира" Даниила Андреева). Чаше всего мистики говорят об астральном, и ментальном планах, в которых человек может пребывать своими компонентами — астральным и ментальным телами.

Комплексу представлений о человеческих телах различных планов не менее сотни лет, хотя корни их уходят в античность, и далее во тьму тысячелетий. Сейчас они принадлежат т. н. оккультному знанию и муссируются теософами, мистиками, экстрасенсами, ясновидцами и просто шизофрениками всех народов. Судя по тому, что эти знания одинаково и без существенных дополнений кочуют из одной книги в другую, они не имеют характера работающих знаний, а несут службу поддержания общего оккультного языка. В этом знании самым ценным является утверждение возможности для нашего сознания посещать иные планы бытия, и этим удовлетворять свое вожделенное любопытство.

О добре и зле

Магические, волшебные практики в нашем язычестве не являются самоцелью. Они расширяют возможности человека, влияют на его мировоззрение, убеждают в реальности мира духов, позволяют узнать волю богов, но в итоге оказываются лишь инструментом достижения человеческих целей.

Независимо от того, владеет человек волшебным знанием или нет, он оказывается в равных нравственных отношениях с другими людьми и с богами. Язычество имеет статус религии именно потому, что оно несет Нравственный Закон в понимание добра и зла. Если волшебство как искусство и как путь в мир богов нельзя полностью описать и передать через текст книги, то религиозная сторона язычества может быть объяснена и передана простыми словами другим людям.

1. Зло и добро как абстрактные истины, стали доступны человеку не сразу, и до сих пор не доступны во всей своей полноте. Что есть добро и зло?

Корыстный индивид имеет лишь самый простой и очевидный ответ. Когда ему хорошо — это добро. Плохо — это зло. Тут добро не отделяется от понятия личной выгоды. Если мы будем до конца последовательны, то будем обязаны признать, что именно эта точка зрения молчаливо разделяется современной цивилизацией, является ее опорой и явится источником ее смерти. Такое понимание добра и зла допустимо лишь на бытовом уровне, когда на чаше весов не лежат никакие духовные ценности.

Понять — что есть добро и зло невозможно вне уяснения духовной сущности Природы и человеческой истории. Добро и зло объективны и определяются не нашими желаниями, а бытием мира. Законом мироздания.

Очевидно, с добром и злом связано понятие справедливости. Если есть объективное добро, то, значит есть и объективная, высшая справедливость, объективная правота и неправда. Если это так, то в мире где-то надежно храниться знание о том, что есть высшее добро и справедливость. Это высшее добро и справедливость обязаны быть в согласии с бытием Природы.

При всей своей простоте и очевидности, понятия добра и зла ускользают от бесстрастного анализа. Тут мы имеем некоторую схожесть с жизнью: чтобы разобраться в действии живого существа, надо его препарировать, но тогда жизнь уходит и предмета исследования не обнаруживается. Логика, которую мы пытаемся использовать для постижения добра и зла, оказывается неприемлемой. Из этого некоторые умы делают логическое заключение, что эти понятия условны и относительны.

Итак, мы должны разобрать вопрос о добре и зле в славянском язычестве. Наша задача во-первых, определить эти понятия. Во — вторых, понять источник их происхождения. При этом мы не можем следовать формальной логике, ибо погубим предмет исследования. Не можем и оставаться в пространстве чувств и эмоций, поскольку они не дают полноты понимания. Нам надо выбрать нечто среднее. Это среднее есть мифология.

Что говорят о добре и зле различные религии? Греки полагали, что все боги благи и совершают добро. Зло же есть результат порочности и глупости человека.

Религией конфликта, противостояния добра и зла является зороастризм, который утверждает, что все творящееся в мире и есть результат противостояния бога добра Ахурамазды и божества зла Шайтана.

В религиях угро-финских народов, деяния богов мало отличаются от человеческих. Боги как люди исходят из интересов своей жизнедеятельности, и их успехи или не успехи определяет некое не проявленное мировое начало, возможности которого так же ограниченны. Такая ситуация просматривается в Калевале.

Насколько можно судить, и в древних матрических представлениях, роженицы — Матери Мира, обращаются с людьми как хозяйки со своими курами. Они исходят исключительно из своих хозяйских соображений, не руководствуясь какими-то заранее утвержденными принципами. Могут рано забрать человека с Земли, но могут и наградить долгим веком, в зависимости от своих нужд. Такова, например, белорусская богиня Мара.

Христианство в понимании добра и зла имеет не разрешимый конфликт. Христиане полагают своего бога, как и древние греки, всеблагим, но дополняют его злым началом, противником — Сатаной. При этом благой бог допускает любые деяния Сатаны на Земле и через это оказывается творцом зла как свидетель преступления, которое он мог предотвратить, но не захотел.

В противовес христианству, сатанисты полагают, что добро и зло — понятия субъективные, поэтому нельзя сказать, что Сатана зол или добр. При этом они все же считают, что Сатану можно просить и он дает им блага жизни безо всяких кровавых расписок, только за то, что они признают его богом плоти, (А. Ш. ЛаВей, "Сатанинская библия", Москва, 1991 г.). Отрицание объективности добра и зла, очевидно предполагает, что в мире нет и Нравственного закона, и нет какого либо воздаяния за человеческое самопожертвование во имя высоких целей. Иначе говоря, отрицание добра и зла означает утверждение цинизма, которым так любят щеголять сатанисты.

Таким образом, различные религии и философии либо признают добро и зло за присущие богам свойства, либо путаются, либо вообще отрицают их.

2. Обращаясь к волшебной русской сказке, мы не находим таких характеристик героев, как добрый или злой. Фразы, что в лесу жила добрая фея или злая волшебница, принадлежат западной сказке позднего периода. В русской сказке, мы находим примеры и типы поведения, в результате которых герой приходит либо к неудаче или гибели, либо к счастью. Достижение счастья обычно сопровождается разрывом связи с волшебным миром, но бывает и так, что во владении героя остаются волшебные предметы, которые все равно ему длительное время не понадобятся и будут переданы детям по наследству, чтобы они совершили свои инициативные деяния. Так в сказках отец просит детей ночевать на его могиле и через это передает им коней или волшебные предметы.

Судя по русским волшебным сказкам, которые фактически есть наша мифология, (для мифологии в них надо заменять человеческие персонажи на персонажи богов или первопредков), о добре и зле можно судить не в процессе течения события, а по его завершению. Сказка разрешает судьбу героев через Нравственный Закон, который должен рассматриваться как закон утверждения добра. Далеко не всегда утверждение добра происходит бескровно. Очень часто герой погибает. Проведя героев через испытания, боги решают их участь: кто что заслужил.

В сказке, добро и зло оказываются заслуженными. При этом само добро и зло понимаются однозначно. Если герой получил возможность продолжать свой род и жить счастливо — это добро. Если остался ни с чем или погиб — зло.

Поэтому определим добро как то, что способствует жизни человека и всего живого на Земле. Добро — это созидательная деятельность человека. Не в том смысле, что сам человек осознает ее как созидательную, а в действительном, не зависимом от человека смысле. Зло же определим как то, что способствует разрушению добрых человеческих деяний и способствует ухудшению жизни, ее истощению и гибели, независимо от того, что думает сам творящий или наблюдающий зло человек.

Очень часто нельзя сразу увидеть — созидательным или разрушительным является деятельность человека или людского сообщества. Но это всегда становится ясным по прошествии времени. Чтобы понять сразу, разрушительна или созидательна та или иная деятельность — нужна мудрость, к которой стремится язычество. Боги располагают этой мудростью, потому им сразу известно что есть добро, а что зло?

3. Всегда ли добро и зло заслуженны? Наш жизненный опыт учит, что не всегда. Сказка говорит, что есть такой образ поведения, такое следование законам жизни, при котором человеку достается добро, а зло проходит стороной. Но это следует понимать как тенденцию, а не как обязательное условие. Наглядным примером являются случайные удачи или несчастные случаи, когда кто-то гибнет без связи со всем остальным потоком жизни. Тогда, даже задним числом, мы не понимаем причины утраты, (или удачи), и с неизбежностью признаем, что мы столкнулись со случайным действием каких-то сил, которые проявили свою свободу воли: добрую или злую.

Так, что бывает зло и добро заслуженное, но бывает и не заслуженное, для нас как бы случайное. Последнее случается редко, но все же случается. Этот совершенно естественный житейский вывод обязан иметь свое отражение в мифологической картине бытия.

4. Славянская мифология учит нас, что рождение Мира началось со спонтанного разделения самоцельного и самосущего божества, на две составляющие. Более сильную, склонную к созиданию и гармонии, и более слабую, склонную не только к созиданию, но и к разрушению, и конфликту. Вместе они стали созидать Мир, на основе того, что уже существовало, как нечто третье, как Мировая Воля, но которая еще не была привнесена в материальный план. Боги создали материю, посредством впутывания в нее Мировой Воли, которой обладают сами, и которая с появлением материального мира, запечатлелась в его законах, в его духе и жизни, и получила имя: Природа.

Таким образом, Природа — это одухотворенный материальный мир, скрепленный волею богов. Этот мир живой, в нем действуют физические и этические законы согласно Мировой Воле.

Аллегорически, в мифе, Мировая Воля является нам утицей над волнами Мирового Океана. Утица ищет опоры, чтобы отложить яйца, из которых потом сотворится Мир во всем его разнообразии. По южнославянской линии мифа утица ныряет на дно мирового океана и добывает ил, из которого боги творят твердь Земли, и это удается не с первой попытки, только после напряжения всех сил богов и самой утицы.

До этого, согласно северной линии мифа (Калевале), по велению бога, сам собой распахнулся Воздух. Из него явилась Вода, а из воды — Земля.

По линии мифа, сохранившейся у народов Севера, под воду ныряет не утица, а слабейший и младший из богов. Он, добыв ил, пытается утаить его часть от старшего, который выглядит как его повелитель. С этого начинается конфликт и состязание обоих богов в творении. Младший пытается доказать через творение нового свое превосходство, а старший все время поправляет и облагораживает не удачные творения своего соперника. Так появляются все разнообразие мира: горы, леса, озера, болота, звери, птицы, люди, которых учит сперва один бог, а потом другой.

В древней мифологии, боги — творцы соревнуются в творчестве, как, надо думать, это делали первобытные охотники, изображая оленей. В более поздних версиях этого мифа, младший из богов оказывается Шайтаном, а старший — превращается в Ахуромазду. Шайтан чувствует себя уязвленным, и становится не сколько творцом, сколько разрушителем сотворенного старшим из богов Мира. Старший бог осознается людьми уже как единственный творец. Эта же картина повторяется в исламе и христианстве.

5. Изменение мифологической концепции в сторону обострения конфликта и возвышения только одного из богов, случилось незаметно для человечества, но оно очень существенно для нас, ибо важно для понятия добра и зла. Исторически первоначально мифологема строилась на состязании двух сотворцов, но впоследствии ее стали извращенно и ошибочно понимать как состязание антагонистов, из которых только один истинный творец и единственно добрый бог, а второй — разрушитель, нарушитель мирового закона единственного творца, и поэтому противник добра и носитель мирового зла. В силу этой мифологической ошибки, мир как бы получил две фазы бытия. До появления божественного антагонизма и после его появления.

В целом, представление о боге — разрушителе как о злом боге нуждается в уточнении. Злой разрушитель препятствует естественному бытию Природы. Значит, он ориентирован в сторону насилия над Природой, на сопротивление Мировой Воле к жизни.

Еще до появления антагонизма, старший бог и его потомки ушли на Небо, жить в вечном белом свете. Они сохранили свою власть над своими творениями на Земле и стали зваться белыми богами. Потомки младшего из богов, стали жить на Земле. Они не имели своего света и стали зваться черными богами. Белые боги более склонны к созиданию, черные — к разрушению созданного.

Насколько белые и черные боги оказываются в согласии, настолько соблюдается закон мироздания. По этому закону разрушается и умирает лишь то, что совершило свою жизненную задачу и исчерпало свои силы. Умирает, чтобы уступить место своему лучшему повторению.

Насколько белые и черные боги продолжают находиться в конфликте — настолько закон мироздания нарушается: все сотворенное и все живое не исполняет своей цели и гибнет преждевременно, против Мировой Воли. Для людей этот закон дан в виде Нравственного Закона. Он исполняется над человеком после испытания. Ниже будет описан характер его исполнения.

Представления об антагонизме богов появились именно из того, что люди приписали черным богам лишь функции нарушителей закона мироздания. Очевидно, это могло случиться тогда, когда нарушители Закона начинали преобладать и Мир подошел к границе хаоса.

Древняя мифология сохранила представления о золотом веке, о времени вечной весны, которая, как мы заключаем, все же не вечна, но по нашим человеческим меркам очень длительна. Надо понимать, что это и была эпоха творческого состязания богов, когда антагонизма на мировом уровне не существовало, и люди жили в отношениях доброго партнерства много дольше, чем теперь, не болели, и уходили из земного мира в небесные кущи с чувством пройденного до конца пути и завершенного дела.

Когда же в Мире появилось разрушительное начало, человек стал слабее, жизнь его короче, а погибель духа или насильственная смерть без того больного тела — делом обычным. Вместе со всем этим, человек обрел пороки и страхи. Среди них появился и страх смерти, который вызван боязнью не сделать, не пережить всего того, что изначально обещано человеку богами по рождению на Земле.

6. Мы понимаем зло как насилие над Природой. Зло восходит к богам разрушения. Но, между этими богами и Природой мы всегда находим какие-то промежуточные звенья или самостоятельные силы, которые проводят разрушение как бы самостоятельно. Они исполняют высшую программу, далеко не всегда понимая ее конечную цель и свое место в мироздании. Роль этих сил может выполнять и человек, и политическая сила, и вирус, и некое природное явление, вроде озонной дыры. Нам, людям может быть и не понятна сразу их роль, цели и само их наличие. Но, это не меняет ситуации, эти силы сами не знают своего места в мироздании.

Поскольку агенты богов — разрушителей действуют в Природе и одновременно принадлежат Природе, то само по себе зло есть конфликт внутри Мировой Воли. Этот конфликт регулярно возбуждается и разрешается. Мы понимаем это только задним числом, анализируя историю человечества.

То, что действительно та или иная сила работает в интересах богов-разрушителей и подпитывается ими, мы понимаем по двум признакам. Во-первых, результат ее действия, в конечном итоге, ведет к гибели людей и вообще жизни. Во-вторых, эта сила относительно быстро пресекается какой-то другой силой. Либо она губит сама себя, ибо не может долго существовать из за своей нежизнеспособной организации, т. е. является химерой.

Пресечение действия сил богов разрушения мы можем понимать только как действие богов — созидателей жизни, ибо человек часто ощущает перед силами разрушения полное свое бессилие.

О назначении человека

В материалистической картине мира говорить о назначении человека бессмысленно. В язычестве же мы обязаны признать, что человек зачем-то нужен богам, ибо порожден ими.

1. Смысл земной жизни не может быть найден в рамках технической цивилизации, технического прогресса. Современная цивилизация лишь предлагает услуги для ее облегчения и комфорта. Но когда жизнь облегчена, а человек устал от потребления, у него появляется досуг и время для рассуждений. При этом, он частенько задумывается: зачем же он живет? Первым делом, он догадывается, что живет для своих родителей и детей. Ну, а дети для чего живут?

Этот вопрос ведет к бессмысленному циклическому повторению поколений, и тут разум теряется. Получается, что жить для детей правильно, но дети должны еще что-то делать, а не просто жить ради внуков. Значит, жизнь человека должна иметь еще какой-то смысл, кроме продолжения рода. Нынешний человек этот смысл почти утратил. Древний же человек имел веру, которая говорила о смысле его земного бытия и увязывала его с мирозданием. Так было много тысячелетий, сколько люди себя помнят.

Наша древняя вера говорит, что жизнь человека на земле обусловлена волей богов, и жизнь человека, его души многократно повторяется. Славяне верили в бессмертие души и в свое последующее рождение. Об этом нам известно из Византийских источников, от арабских купцов, посещавших Русь в десятом веке, а также от крестоносцев, которые в двенадцатом веке, разрушая города и храмы балтийских славян, вели дневниковые записи. Все эти материалы находятся в согласии с дошедшим до нас фольклорным наследием. Так же мыслил и античный мир. Догмат о единственности жизни души на Земле был принят христианской церковью только в пятом веке.

2. Если жизнь человека повторяется, он снова рождается в своем роду и вновь проходит жизненный путь, то в этом просматривается сознательная воля богов, а значит бессмысленность жизни исключается. Это означает, что есть какая-то сила или воля, возвращающая душу обратно, и значит можно искать причину жизни человека, ее назначение. Для чего эта воля хочет, чтобы человек жил на земле, чтобы душа его взращивала дух, который совершает деяния и постигает мир?

Конечно, дух сам по себе представляется для богов ценностью, ибо отражает развитие их идеи. В этом ценность прожитой жизни после смерти. Но это самостоятельная вечная ценность, которая для людей хотя и важна, но не является главной. Во время земного бытия мы не должны ориентироваться только на тот свет или на жизнь после себя своих детей или произведений.

Жизнь на земле, конечно, есть подготовка духа к тому свету, но она обладает и самостоятельной ценностью. Даже великий или очень известный человек не может заполнить всю свою жизнь эйфорией от своей популярности или значимости совершенного дела. Ему так же нужны все те маленькие радости жизни, которые заполняют жизнь самого обыденного человека. Они есть подарок богов и борьба с ними — извращение. В чем же тогда смысл жизни человека на земле по языческой вере?

3. Этот смысл не заключается в каком-то конкретном для каждого деле. Смысл земной жизни состоит в выборе человеком своей позиции и участия в творчестве и борьбе богов. У подавляющего большинства людей этот выбор производится неосознанно и является позитивным. Позитивным в том смысле, что обыденная жизнь в действительности может быть результатом божественной цели, может оправдывать замысел Рода. Смысл земной жизни и заключается в том, чтобы поддерживать свою жизнь, продолжать род, помнить заветы предков и совершать деяния, которых требует высшее начало.

Тот, кто чувствует присутствие великих богов и сознательно живет в согласии с этими четырьмя положениями — счастлив, а смерть в конце пути не пугает.

Тот, кто выбирает служение черным богам, которые нарушают установленный Родом закон жизни, неважно, осознанно или нет, тот смысла своего бытия не находит, и связанный с этим страх скрывает беспутной жизнью.

4. По замыслу Рода, человеческая жизнь должна быть созидательной. Человек должен постигать и организовывать материю. Созидает человек многое: возделывает землю, пишет книги, строит, мастерит, воспитывает, сохраняет и воспроизводит традиции. Все это делается ради утверждения жизни, ради добра. В нашем понимании, добро это то, что в конечном итоге благоприятствует жизни, жизни как результату ежедневного божественного творчества.

От Природы, в человека вложена потребность постигать, проникать в тайны мироздания. Материя, сотворенная богами, содержит в себе многое такое, что не известно самим богам. Это отражено в мифологии всех народов, и проявляется, когда новые образы как бы ниоткуда приходят в Мир и меняют его лицо. Например, у греков — это существа, рожденные Землею, о которых ничего не известно заранее.

Постижение человеком тайн Природы, есть осознание Природой самой себя, ее материальной составляющей. Всякое постигнутое людьми знание о материи постигается и богами. Боги заинтересованы в том, чтобы человек познавал. Поэтому процесс познания невозможно остановить. Сам он доставляет величайшее наслаждение. Не случайно высшее наслаждение, это наслаждение открытия и обладания тайной.

Не случайно для человеческой души закрыт ее собственный план. Душа принадлежит плану третьей реальности. Но она в теле оказывается как бы изолированной от него, представляя собой островок иного плана в океане вещественного мира. В земной жизни на человека наложен как бы запрет контакта с планом третьей реальности — с планом духов. Это обусловлено волей богов. Дух человека должен обратить себя к земному миру. Стремление к знанию зовет душу и к освоению духовного плана. Тот, кто отказывается от земных чувств и посредством медитации стремится трансформироваться на иной, не земной план — пытается идти против воли богов, хотя и имеет на это право. В таких случаях, по крайней мере, надо извиняться перед ними. Это относится ко всем, кто медитирует или занимается магией.

Боги, являясь совершенными существами, принадлежат все же к третьей реальности. Можно понимать, что они принадлежат плану духа. В плане духа достижение законченного совершенства происходит, по нашему земному опыту, много легче, чем в материальном мире. Так, скульптор может обладать совершенным мастерством и совершенной высотой духа, но полное выражение своей духовности в скульптуре потребует от мастера невероятных усилий и большого времени. Это касается вообще всех людей. Почти все могут необыкновенно легко создать внутри себя некую совершенное духовное построение. Но всякая попытка перенести его на наш план, в объективную реальность, удается очень редко. И это объясняет — почему не смотря на наличие богов, наш мир не совершенен. Оказывается, работа духа над материей требует колоссального труда. При этом материальное произведение оказывается еще и не вечным.

В древних легендах есть упоминания о том, что боги создавали города, укрепления или какие-то предметы. Они показывали человеку — как их производить самому. Если они создавали все это из материи, то мы можем заключить, что в наше время боги прекратили подобную деятельность, оставив ее человеку, а за собой сохранив лишь стихии.

Итак, мы приходим к важному для нас выводу. Поскольку божественный дух затрудняется создавать из материи что-то непосредственно, то для работы с материей он породил нечто промежуточное — человека, который с одной стороны материален, с другой имеет душу — духовен, и через это связан с планом богов.

Если знания о Природе, доступной через органы чувств, люди объединяют в большие разделы знаний, которые называются науками, то знания души о себе и о духовном плане объединяются в искусства, религии, философские построения.

Новые знания, преходящие к человеку в результате напряженной работы не есть награда богов. Это его собственный результат, который постиг он сам и которым он может перед богами гордиться. Тут боги дают лишь откровение, толчок, который человек должен заслужить. «Открытие» духовных знаний и создание произведений искусства, наоборот, не случается без участия богов. Об открытии людьми знания научного, аналитического, мы можем говорить без кавычек.

Постижение мироздания благотворно сказывается на человеке, и мы должны признать, что потребность этого дана нам добрыми белыми богами. В этом смысле фундаментальная наука является чистым богоугодным делом, а всякие ее запреты или ограничения не только не состоятельны, но и безнравственны. Постижение мироздания — есть элемент смысла земного бытия. А вот применение фундаментальных знаний уже не обходится без вмешательства разрушительного и враждебного жизни начала. Именно в этой сфере идет борьба богов, и именно в ней проявляет себя Нравственный Закон.

5. Человек, прожив жизнь, с неизбежностью умирает. Поэтому смерть, и все, что за ней происходит, включается в представления о смысле жизни. После смерти, дух и душа человека остаются во власти Нравственного Закона. Им воздается по их земным деяниям. Качество этой божественной справедливости всегда проецировалось на устремления людей и на законы человеческих отношений на Земле. Поэтому заявление, что высокое среди людей есть мерзость перед богом — это заблуждение или злобный вымысел. Подлинно высокое на земле остается высоким и на небе.

После смерти душа отделяется от тела и ждет, когда совершится погребальный обряд. В древности, в пламени костра душа праведного человека возносилась на небо, в белое царство Святовита. Жрецы говорили, что видят, как восходит чистая душа. В погребальный костер клались кони и вещи, которые понадобятся умершему на небе. Вместе со знатным руссом обычно уходила и его жена. Вместе они вступали в Ирий.

Последнее нельзя рассматривать как зверство. Вера в бессмертие души и в счастливую жизнь после смерти была сильна. Древние хронисты отмечали, что славянские женщины отдавали себя в жены умершим добровольно. После того, как над кострищем насыпался курган, на нем весело пировали, ибо всем предстояла новая встреча.

По древним воззрениям, жизнь на том свете в значительной степени повторяла жизнь на земле. На том свете страшило рабство. Так послы Игоря, присягая на мир с греками, говорили, что если они изменят слову, то не получат помощи от Бога и Перуна и не смогут защититься щитами своими, и будут посечены мечами своими, и будут рабами весь век и век будущий. В бою в плен старались не сдаваться, ибо если враги убьют пленника на могиле своих воинов, то его душа попадет к ним в рабство на том свете. Зато перед смертью старались прикончить побольше врагов, ибо они-то становились на том свете вечными слугами.

Святослав, воюя в Болгарии с Византией, жертвовал своим павшим воинам скот, женщин и детей. Этим он воздавал своим воинам их добычу, чтобы их души были довольны на том свете.

Наше современное сознание не может оправдать жертвы Святослава. Мы не знаем, писал ли византийский хронист правду? На эту тему в Москве, в историческом музее, есть леденящая душу картина Семирадского. Во всяком случае, так могло быть, и было у многих народов. Сегодня, мы понимаем, что Святослав поступал так по своему заблуждению. Кем будет на небе умерший — решается не жертвенными дарами, поскольку они никак не соответствуют масштабам божественного сознания.

Идея, высказанная на эту тему И.И. Срезневским в книге "О языческом богослужении у древних славян", что у язычников кровь человеческих жертв очищает душу покойника и позволяет ей попасть в Ирий, выглядит тенденциозной. Срезневский — христианин. Христиане верят, что они отмыты жертвенной кровью своего бога, и эта идея переносится Срезневским на русское язычество просто в силу стереотипа мышления. Если поверить Срезневскому, то сразу возникает естественное замечание. Нет ничего чище священного огня. Если не очищает душу священное пламя, то такова воля великих богов, и тут никакими жертвами уже не поможешь. Зачем же тогда кровь?

Недостойные души (предавшие свой род) не получают прощения и сгорают в огне пекла. По языческим представлениям, пекло — это горящая смола, огонь, находящийся под Землей во власти черных богов, не согласных с Нравственным Законом. Они с радостью сжигают попавшую к ним душу, уже на Земле лишившуюся священного огня Рода. Такая душа погибает и более не возрождается.

В большинстве своем, души предков после смерти и до следующего рождения на родной земле отдыхают, живут на небе так, как им того хочется, и набираются жизненных сил. Они видят оттуда, что происходит на Земле. Иногда по своему желанию или чьему-то зову они сходят вниз и помогают нам: сообщают важные вести, требуют что — либо сделать, лечат нас, отводят у врагов злые замыслы.

Награда души и духа человека на небе (в духовном плане), за то, что они исполняли свое земное предназначение, правильна и соответствует замыслу богов. Тот же дух, который на Земле отрекся от жизни и вообразил, что служит богам медитацией или постом и молитвой, не доставляет богам никакой радости, ибо противоестественно отказывается от их дара — жить на земле.

6. Выпав по воле Рода на Землю с дождем и воплотившись, души используют данные им свежие жизненные силы через жизнь и труд на Земле. Этот труд есть как постижение мироздания, так и противостояние черным богам и духам погибели — творцам зла. В этом смысле труд доброго человека есть борьба. Чтобы быть добрым, он обязан являться духовным воином. Беззубое добро, когда о человеке говорят, что он добренький, противостоять злу не может.

В свою очередь, духи гибели и нарушения мирового закона жизни, стремятся пролезть в души, завладеть ими, чтобы через людей получить власть и над земным миром. Когда им это удается, на Земле все рушится и погибает, и дрожит сама Земля. Тогда всюду являются ложь, измена, деградация, распад. Тогда плодятся антисистемы, разрастаются монастыри и возникают учения, по которым человек должен только молиться и быть пассивным. Тогда зло торжествует и не скрывает себя. Тогда среди страданий веселятся отдавшиеся ему люди. Тогда настало их время, они обрели свое счастье. Но счастье это коротко. Оно не насыщает, не оставляет чувства удовлетворенности и ведет к подлинной гибели души.

В такие времена носители мировых религий убеждают себя, что их истинная родина не на Земле. Может ли так убеждать себя язычник? Нет, не может, ибо это будет означать, что он готов отдать свой мир и мир белых богов мраку разрушителей. Позади у него тысячелетия национальной культуры, в настоящем — сиюминутность зла. Злое начало, в историческом смысле, кратковременно, ибо оно губит и само себя. Потому нельзя, не позволено Родом отступать или сдавать мир злу.

Когда духовный воин со всех сторон окружен духами мрака и не может справиться с ними в видимом мире, в его власти остается последняя крепость — его дух и душа. За них отвечает он сам. Если он выстоял внутри себя — значит, победил. Такое наступление сил зла подобно приходу зимы, когда повсюду жизнь сжимается в последних своих крепостях: в глубине земли, в воде, в почках растений. Главное — не поддаваться до конца. Морена отступит, ее время кончится, и наступит Весна. Тогда многообразие жизни вновь явит себя повсюду. Так будет и в этот раз. В это надо верить, ибо в этом тоже есть смысл жизни.

7. Уже после того, как этот узел был закончен, нам попалась книга Н.А. Бердяева с одноименным названием "О назначении человека". Сие философ не нам чета! Потому здесь мы приводим то, что Бердяев написал в апофеозе своего исследования. Читателю предлагается сравнить рассуждения христианина и язычника по вопросу назначения человека. Конечно, желающие могут прочесть в библиотеке весь труд великого философа. Бердяев написал для нас следующее.

"Самая большая истина: нельзя спасаться индивидуально. Мое спасение предполагает и спасение моих близких… и вообще преображение мира. Идея спасения связанна с судебным пониманием христианства. Она должна быть заменена идеей творческого преображения, идеей преображения жизни… В Церкви Духа будет читаться новое Евангиле… Страдания перейдут в радость. Это будет не только для будущего, но и для прошедшего, так как будет обращение времени и все живое будет участвовать в конце."

Вот, что написал Бердяев. Но едва ли смысл жизни человека и человечества в неком очередном конце под фанфары обновленной веры с исправлением всех грехов и ошибок. А после этого конца что? Если указанное нами языческое назначение человека не убеждает читателя, то пример Бердяева показывает насколько беспомощен перед этим вопросом христианский философ, да и вообще человек.

Цели природной веры

1. Наша повседневная цель, это почитание своих богов, это жизнь в согласии с Законом Рода и в гармонии с Природой. Такова очевидная цель каждого носителя природной веры. И поскольку люди участвуют в сотворчестве с богами, то никогда нельзя забывать, что через свою веру, мы оказываем воздействие на своих богов, и так через них формируем мир, в котором живем. Это предполагает нашу ответственность и нравственную чистоту. Хранение этой ответственности и чистоты — есть цель веры.

Здесь мы рассмотрим не духовные, а социальные цели нашей веры. Эта вера, как общественное явление, совершенно объективна. Сегодня языческая вера имеет своих сознательных носителей и своих жрецов, поэтому может рассматриваться как религия.

Многие люди полагают, что язычество до уровня религии не дотягивает. По представлениям одних, религия может быть только монотеистической. Другие ссылаются на Достоевского и других философов, и говорят, что религия состоялась, если у нее есть тайна, авторитет и власть. А, поскольку у язычников, де, нет ни того, ни другого ни третьего, то и вера их — одни только необузданные страсти.

По мнению третьих, язычество — это лишь экстремизм и борьба с христианством. Цель этой борьбы привести в мир какую-то новую религию, вроде монотеистического русского бога. Сделав такое грязное дело, язычество должно уйти с исторической сцены или навсегда остаться неполноценным.

Что можно ответить на это? Во-первых, мы повелеваем своими страстями, а не они нами. При этом мы не следуем заповедям деспотов монотеизма. Во-вторых, действительно, толпа идет за теми, кто имеет и авторитет, и власть, и тайну, и особенно деньги. Но что же тогда ведет нас — тех, кто почувствовал веление свыше идти и творить веру; чувствовать, открывать, исполнять, ошибаться, и вновь обращаться к богам с безмолвной просьбой дать возможность повторить деяние веры, дабы наконец прийти к вдохновляющей истине?

Тайна, авторитет и власть — это компоненты установившейся, но уже изживающей себя религиозной системы. Эта троица есть некий сухой остаток, цель и результат той или иной мировой религии. К ним можно добавить еще и четвертую составляющую — лицемерие, и еще пятую — укоренившуюся к этой вере у народа привычку. Ибо сегодня, например, многие крестят детей по стереотипу традиции, а не по ясности вопроса. Но вернемся к нашим проблемам.

Цель, состоящая в господстве над людьми, — ничтожная цель. Она достойна секты, но не действительной религии.

Импульс подъема, то духовное строительство, которое происходит сегодня в нашем язычестве, говорит за то, что нам не нужно ориентироваться на три указанные составляющие. Они незаметно присутствуют и проявятся сами собой, когда мы сделаем свое дело. И попросим богов, чтобы четвертая составляющая все же обошла нас.

Нами двигает не тайная сила, хотя мы и не можем понять ее до конца. Нами двигает не жажда власти. Хотя над нами есть власть, но самой власти меж нами нет. Нами движет и не авторитет, хотя все мы почитаем Природу и наших богов. Нас движет стремление к духовной правде. За это стремление денег не дают, и толпы невежд за правду не почитают. Скорее наоборот — стремятся задавить. Но стремление к духовной правде настолько сладостно и неотвратимо, настолько наполняет жизнь смыслом, что преодолевает время, нищету, голод, непонимание, одиночество.

2. Итак, мы не стремимся к власти или духовному господству как таковым. Мы ищем духовную правду и стремимся привнести ее в жизнь. Цель наша в объяснении человеку его природного достоинства и в изменении образа жизни так, чтобы он вошел в гармонию с Природой.

Для этого, надо закончить первый этап нашего становления. Это значит, что надо узнать друг друга, и собрать воедино наш опыт и знание. Собрать их так, чтобы они были доступны всем, кто причисляет себя к язычеству. Чтобы это произошло, должна быть налажена связь между общинами и должна быть организована преемственность результатов друг друга.

Никогда не гнушался перенимать чужой опыт Союз Славянских Общин — хвала ему за это достоинство. В то же время, есть не мало развитых организаций, вроде "Союза венедов", которые, объявив себя институтом сохранения культуры, не идут на открытые контакты, и думают, что сумеют сохранить внутри себя накопленные духовные ценности. Это ложная надежда. Там, где не выходят на диалог, там духовные ценности не живут. Они непонятным образом перетекают в сферу открытого общения. Взаперти остаются лишь профанация идеи и главная тайна, что никакой тайны нет. Это же касается эзотерических и научных знаний.

Меж язычниками и их доброжелателями должна быть свободная возможность диалога. Вести этот диалог наша религиозная обязанность. Такая возможность полностью осуществится, когда будут устойчиво выпускаться наши полемизирующие друг с другом журналы. Мы еще долго будем уточнять наши истины и находиться на этом первом этапе. Конечно, все наши дела творятся с языческой терпимостью.

3. Второй этап становления — это донести понимание нашей веры до народа. Нужно изложить нашу веру, наши духовные истины в популярных формах. Это сделать так же трудно, как и постигнуть их. Русский народ должен сознательно понять в чем суть его языческой веры, и навсегда отбросить тот жупел, который в его сознании сложило христианство. Суть язычества до народа должны донести не отрешенные святые и не ушедшие в себя волхвы. Это должны сделать живые активисты, ибо наша вера дана для того, чтобы жить с нею, а не отрешаться от жизни. Так, что второй этап становления — это формирование слоя наших активистов, которые будут идти в народ.

Кто-то скажет, что этот период уже начался. Да, это так. Но полноценен он будет тогда, когда будут наконец осознанны работающие сегодня идеи веры.

Есть люди, которым надо думать в тиши лесов. Таковы мы сегодня. Это община "Коляда Вятичей", община «Родолюбие» и другие славянские общины. Наше дело самое важное на первом этапе становления. На втором этапе будут нужны уже люди другие. Будут нужны организаторы, массовики и хозяйственники. Их дело еще ждет их. Если они не придут — мы так и останемся не понятыми своим народом. Тогда дело наше встанет, и продолжить его смогут лишь следующие поколения.

Результатом первого и второго этапов должно быть такое влияние на наш народ, что он станет устойчивой этнической целостностью. Это значит, что для народа станут приоритетными свои родовые ценности. Тогда у народа проявится свой национальный и природный способ мышления, народ будет помнить и почитать как священную свою историю, традицию, память о своих предках. Тогда он будет почитать свой родной язык, заботиться о своей Природе и своих детях.

4. После того, как произойдет такое самоосознание народа, возможно перейти к третьему этапу становления — это решение основных экологических проблем и создание общества, находящегося в равновесии со своей природной средой обитания. Этот этап предполагает перестройку экономики и полную переориентацию человеческих потребностей от насильственного стимулирования потребительства к духовным и природным ценностям.

На самом деле, человек бывает сыт только одной курицей или только ее половиной. Заставлять его развивать желудок, чтобы съедать две — это задача современной цивилизации, о которой мы говорили ранее. При этом неограниченно растет производство, а человек вынужден стремиться больше зарабатывать и больше потреблять. Таков замкнутый круг, вытекающий из экономических законов. Всякая устойчивая система создает внутри себя такой замкнутый цикл, доколе земля позволяет его совершать.

Через экономику изменить положение дел нельзя. Его можно изменить только через веру, которая меняет характер мышления человека, меняет систему приоритетов, и позволяет без насилия над собой выйти из порочного экономического цикла.

Пока человек голоден, он не может отказаться от развития технической цивилизации. И надо, чтобы ее развитие было эффективным, дабы человек сумел удовлетворить в ней круг своих биологических потребностей, прежде чем цивилизация погубит Природу и его самого. Такая печальная участь возможна, например, для нашей страны.

Техническая цивилизация должна предоставить человеку гарантии, что он будет сыт, одет, будет иметь жилье, работу, досуг, возможность растить детей и дать им образование. Далее человеку нужно быть, по большому счету, здоровым. Это значит быть здоровым и физиологически, морально и социально. Это значит, что не теряя тех жизненных гарантий, которые дает техническая цивилизация, нужно суметь отказаться от всех ее излишних благ и взамен них вернуться к почитанию своей Природы. Сделать это возможно только добровольно, исходя из природной веры. Тогда наступит новая эпоха бытия людей на Земле.

Таковы этапы развития природной веры, и такова ее цель — спасти человечество от самоуничтожения.

Все описанное может произойти только плавно, без каких либо социальных потрясений. Единственное, что может резко подвигнуть россиян, да и все человечество, к такому новому бытию в равновесии с Природой — это очевидная угроза глобальной экологической катастрофы.

5. На этом можно было бы закончить этот узел, но есть еще один важный вопрос, который задают смеющиеся скептики. Нас спрашивают: "Зачем нужна ваша природная вера, если цели, которые вы ставите, могут быть достигнуты и без нее? Разве мало борцов за экологию без всякого язычества? Разве не достаточно родителям заботы о своих детях?"

Надо сказать, что в умах этих скептиков такие аргументы выглядят совершенно неоспоримыми, и доказать им что-то невозможно.

Доказать им ничего нельзя потому, что они не умеют глубоко думать и забывают, что говорят не своими словами, а словами «научного» атеизма, который уже давно разработал схему мышления для сермяжного человека. Схема эта такова: все результаты, которые могут быть достигнуты человеком с верой, могут быть достигнуты им и без всякой веры.

Чтобы принять эту формулу, нужно не знать историю мировой культуры, и быть очень приземленным человеком. Нужно быть человеком без крыльев, но твердо стоящим на земле.

Да, действительно, сегодня наша вера не для таких людей. Из триады: авторитет, тайна, власть, они более всего признают за религиозной системой авторитет, но не тайну. Такие люди нам сегодня бесполезны. Но что можно сказать для других людей? Та же система, которая породила бездуховный атеизм, не могла обойтись без веры. Вера эта, как и положено всякой вере, пребывала в духе, а не в «целесообразных» рассуждениях. Вспомним слова песни: "Комсомольцы-добровольцы, нужно ВЕРИТЬ, любить беззаветно, видеть солнце порою рассветной — только так можно счастье найти!" Именно вера зовет на подвиг, без которого впоследствии не утвердится и жизнь нашего скептика.

Человеку на земле языческая вера дает целостность видения мира. И мира земного, и небесного, и подземного в их единстве. Она придает человеку значимость и жизненную силу. У человека появляется сила от чувства сопричастности к богам. Через веру приходят ответы на новые социальные вопросы, через нее отыскивается позиция во всякой новой ситуации. Она дает критерии поступков и критерии суждения.

Языческая вера приносит удовлетворенность и счастье, полноту чувств от восприятия Природы. Она дает надежду и силу там, где ее уже ничто иное не дает. И всего этого оказывается лишен смеющийся атеист. Автор сам был таковым и знает, что смех атеиста идет от мелкодушия, даже если он и откровенен.

Что потенциально ждет человечество без язычества? Страшно сказать, но образы возможного будущего уже теснятся вокруг нас и требуют своего воплощения. Отчаяние и ужас кризиса цивилизации. Нарушение экологического баланса. Гибель жизни планеты от сильных климатических изменений. Истощение ресурсов и мировая война за них. Нашествие мусульман и желтой расы на Россию и Европу. Массовое использование ядерного оружия. Глобальное радиационное заражение планеты. Генетическое вырождение остатков человечества.

Христианская религия увидит во всем этом апокалипсис и призовет своих последователей молиться и каяться, но не сопротивляться "каре божьей" ибо действительно, сопротивляться будут язычники. В наивной форме это представлено в "Откровении Иоанна", где язычники выводят свои войска биться с богом, и терпят поражение.

Что можно сказать на это предупреждение и проклятие одновременно? Возможный негативный вариант будущего, если он предусмотрен и описан, теряет свою неотвратимость. Он как бы происходит лишь в сфере духа, и этим исчерпывается. Это подобно прививке: переболев легкой формой болезни, вырабатываются необходимые антитела. Хорошо известно, что происходят чаще всего те неприятности, до которых никто предварительно не догадался. Может быть именно для этого и было дано «Откровение», которое потом переиначили на христианский манер?

Апокалипсис действительно может произойти в начале третьего тысячелетия, если мы не поймем, что высшие ценности и высшие приоритеты лежат в сфере Природы и ее почитания.

Народное православие

Узнав о целях нашей веры, иной читатель спросит: кто вы такие, чтобы переделывать мир? Отвечаем: язычество — культурообразующая религия нашего народа. Язычество лежит в основе русского сознания, и тот апофеоз исторического развития, к которому мы сегодня пришли — есть результат забвения этого.

Нам возразят, что все это ложь, что не язычество творит мир русской души, и само наше появление есть не более чем новодел конца двадцатого века.

Какими бы нелепыми не выглядели такие утверждения, они реально имеют место, и потому мы обязаны указать следы язычества в религиозной культуре народа, а заодно и развеять миф о том, что народ наш, со времен Владимира, был насквозь христианским народом.

В разоблачении этой позиции очень много сделала этнография советского времени. Мы отсылаем читателя к книгам Б.А. Рыбакова и книге Н.М. Никольского "История русской церкви". Здесь же мы осветим такие стороны вопроса, которых советская этнография не касалась.

1. Под народным православием мы понимаем ту веру, которой жил наш народ, когда сознательная память о языческой вере утратилась, а народное религиозное сознание заполнилось христианскими образами. При этом русский человек понимал, что и его предки имели православную веру, а о том, что им когда-то веру подменили — он не догадывался.

Если народ так о себе думал, то как же тогда уместилось христианство в сознании русского народа? Можно сколько угодно говорить о порочности христианства, но если народ его принял, и жил в нем века, то остается признать, что и народ так же порочен. Обрел ли наш народ раздвоенное рабское сознание или остался цельным, и потому языческим?

Мнение о народе, ставшем рабом, не совместимо с язычеством как народной верой. В лучшей своей части, народ никогда не опускался до уровня христианского раба. И в течении всех этих темных веков, народ понимал Христа и его учение вовсе не так, как оно изложено в Библии.

В течении многих веков наше думающее сословие не могло, да и не хотело видеть языческую самобытность народа. В частности этим объясняется беспомощность этнографической науки в восемнадцатом и девятнадцатом веках. При этом славянофилы и некоторые другие наши национальные идеологи, приложили массу усилий к тому, что бы убедить нас и самих себя в том, что русский народ всегда был настроен по-христиански ортодоксально. И что народная вера — это и есть православие церковное.

Трудами тех же идеологов, мы до обидного мало знаем об этой самой народной вере. Но подменять ее из за этого ортодоксальным христианством — элементарная логическая ошибка.

Например, не ангажированный в религиозном смысле французский путешественник маркиз де Кюстин, посетивший Россию в 1839 году, пишет по этому поводу в книге "Николаевская Россия", следующее: "Факт покажется вам совершенно непонятным и необъяснимым, но тем не менее это так: русский народ религии не учат. Следствием этого является множество сект, о существовании которых правительство знать не разрешает. Одна из них допускает многоженство. Другая идет дальше — и на словах, и на деле проводит общность жен и мужей… Крестьяне толкуют библию вкривь и вкось, выхватывая отдельные тексты, и новые секты, весьма разнообразные по своему содержанию, возникают беспрестанно. Когда поп спохватывается, ересь обычно оказывается уже глубоко вкоренившейся. Если теперь поп подымет шум, сектантов ссылают в Сибирь целыми деревнями. Это, понятно, разоряет помещика, у которого есть достаточно средств заставить священника молчать."

Подобного рода откровения, или честные описания действительности, вроде книги Мельникова-Печерского "На горах", сводят на нет все труды прохристианских идеологов, которые никогда не исходили из реальной жизни народа.

2. Самым последовательным народным православием на Руси являлась вера общин духоборов, молокан или духовных христиан. Правда требует того, чтобы кое что сказать об их религии и их убежденности в правоте своей веры. Мы будем опираться на книги П. Бирюкова «Духоборцы» и Н.М. Анфимова "Молитвенник истинных духовных христиан". Содержание этих книг отражает "Животную книгу" духоборов, которая не издана.

В начале двадцатого века, по воле российских чиновников и церковных властей духоборы были поставлены вне закона. Христолюбивые казаки обходились с ними так же, как в свое время татары Чингисхана. Под угрозой лишения земли, массовых ссылок, разорения, пыток и смерти, духоборы не отказывались от своих убеждений. Тысячи духоборов, выселенных на Кавказ, на пустыри, просто бы умерли голодной смертью, если бы их не удалось переправить в Канаду на деньги Льва Толстого. В частности, на это пошел гонорар, полученный им за роман «Воскресение». Сегодня, духоборы проживают в Канаде общинами, минимально общаясь с властями и всем остальным миром. Вот такая участь выпала трудолюбивым и организованным представителям народного православия, альтернативного официозу.

Духоборы считают, что веру им дал единственный первосвященник — Христос, и еще трое библейских молодцов, что не отказались от веры перед огненной пастью идола Молоха. Если буквально перевести эту легенду, то следует считать, что какое-то количество веков назад, к пребывающим в язычестве предкам духоборов, пришли трое проповедников и убедили их в своей истине. Общины духоборов проживали относительно компактно, в средних и южных губернях России. На русском Севере их не было.

Духоборы очень наивно воспринял некоторые библейские положения, и совместили их с русской честностью. По их мнению, бог в духе. Он может пребывать лишь в душе человека и в своем небесном царстве. В земных предметах бога нет, и всякая наружность в деле спасения бесполезна. Поэтому, бесполезны иконы, кресты, рясы, церковные здания, а сам институт церкви — вертеп разбойников, которые берут с людей деньги. У духоборов, коллективные моления, песнопения. Покаяния каждого перед своей общиной организуют выбранные старцы, которые за это денег не берут.

Отметим, что северные староверы так же не признавали церковный официоз, но всегда почитали пустой крест без распятого, а к иконам относились собственнически, как к идолам домовых. Идольский характер икон старообрядцев проявился, например, в том, что в свое время купцы — старообрядцы поднесли Екатерине икону с изображением Троицы, которую представляли три слившихся лица божества с четырьмя глазами. Чем не идол? Ежели его изваять на бревне, то будет Триглав — три лица с тремя глазами! Но вернемся к духоборам.

Духоборы, конечно, иконы не рубили и даже в домах их держали, но держали за красоту, а не за святость. И пищу ели, и воду пили как то, что требуется для желудка, не видя в них святого начала. Церковное крещение и причастие вином и хлебом как таинства не принимали. По мнению духоборов, есть два истинных крещения, это крещение огнем и крещение духом, когда они через молитву облекаются св. духом и обретают высшие достоинства: милосердие, простоту, благость, долготерпение, совестливость. И вовсе не просили 'помилуй мя грешного!

Качества, которые религиозно постигаются духоборами, для христианства мирские. Но все они попадают в сферу интересов язычества, поскольку для язычества земная жизнь есть продолжение отношений с богами.

Духоборы верили, и наверное сегодня верят, что перед тем, как молиться и принимать крещение в духе, нужно попариться в бане и вымыться. Молиться надо с чистым телом. Цель молитвы — восстановить образ бога в каждом человеке. Подобие богу заключается во внутренних свойствах человека, а не во внешних. Бог общается только с праведниками. Он свободен и потому терпелив, но его возможности ограниченны. Если бога не призывают от чистого сердца, то сам он спасти человека не может. Во время молитв и песнопений, духоборы брались за руки и образовывали два круга — мужской и женский.

По мнению духоборов никто из живущих людей не может снять с них грехи. Это мог сделать только Христос при жизни. Поэтому, молитва отчасти способствует снятию грехов, когда они во Христа облекаются духовно. Это надо, но этого не достаточно. Поэтому, надо быть готовым к испытаниям и крещению огнем. Из огня человек выходит с очищенной, правильной верой. Буквально этот призыв к самосожжению мог исполняться до 1780 года, когда о духоборах не знала история. Уже в двадцатом веке, сожжение духоборами на Кавказе оружия — означало не только их отказ от принуждения к государственной службе, но и глубоко символический акт — очищение огнем греховных предметов.

Вне молитвы, в обыденной жизни, каждый духобор служит богу тем даром, который получил от него. Богу не безразличен земной мир. Он его устроитель и он окропляет его росой, которая священна. Поэтому, хотя земной мир и не содержит в себе бога, но украшать его, следить за его порядком и чистотой — это религиозная обязанность духобора. Поэтому у них были крепкие семьи, все хорошо работали и богатели, никто не пил, не дрался и не ругался. Скотину тоже не ругали, не били, и этим удивляли своих соседей. Мяса не ели. Детей своих начинали учить вере с того момента, как они начинали говорить первые слова (!).

Поскольку бог — устроитель мира, то всякое устроение жизни человеком воспринималось духоборами как священнодействие, как соучастие в деяниях бога. По их представлениям, например, строитель дома уподобляется богу, а сам дом — мирозданию. После строения дома, духоборы устраивали общее собрание с молебном на благословение жизни, которая обогащает, а печали с собой не несет. В жизни духоборы проводили много параллелей со своей верой. Так, в памяти они чувствовали, что уподобляются небесному Отцу, в разуме — его Сыну, а в воле — Святому Духу. При этом, свет — есть Отец, живот (жизнь) — Сын, покой — Дух. Вместе с этим, Отец — есть мера высоты, Сын — широты, Дух — глубины. Никто Отца не выше, никто разумом Сына не шире, никто глубины Духа не может исповедать. Любопытно, что эти суждения ложатся на слова зачина многих народных песен, в котором прославляется и высота небес и глубина моря. Такое прославление есть иносказательное прославление богов.

3. Такова вера и мудрость духоборов. Всякий знакомый с язычеством и христианством человек увидит — что в ней от христианства, а что от язычества. Сами духоборы перебрали всю Библию и набрали из нее огромное множество односторонних цитат, подтверждающих правильность их веры, а все, что шло вразрез — то опустили. Поэтому им и понадобились свои книги, пусть даже изобилующие ссылками на официальное писание.

Самым не понятным в учении духоборов была «толстовщина» — их согласие подставлять ударам врагов щеки и отречение от оружия. Сегодня это не остановит ни одного социального хищника. В то же время их система духовного самосохранения не может не вызывать восхищения. Не насилие было ее основой, а доброе согласие. У духоборов было единственное наказание — исключение из общины. Того, кого исключали — наделяли личной собственностью, ибо у духоборов вся собственность была общая.

Учение Льва Толстого о том как надо жить и верить — в значительной степени есть учение духоборов. За свое учение Толстой был предан анафеме, «брошен» в ад волею церковных иерархов, ибо фактически он шел к вере без Христа и церкви.

Дед автора этих строк, белорусский крестьянин П.Е. Медведев, по своей духовой ориентации понимал себя толстовцем. Странствуя в двадцатых годах по Руси, он фактически уподоблялся духоборам, с той разницей, что в Христа не верил.

Рассматривая современную перспективу народного христианства, можно видеть, что оно могло бы держаться в русском народе через учение близкое к учению духоборов. Но эти святые были изгнаны с Руси, и этим подорвали народное и даже официальное христианство в мистическом смысле. Ибо с их уходом ушла с Руси система религиозной нравственности и духовной чистоты. После этого разразился духовный кризис, приведший к революции, падению церкви, неудачному развитию советской духовности и теперешнему нашему возвращению к языческим первоистокам. Ибо жить далее можно лишь связав обои полы разорванного времени.

4. Есть нечто очень важное в том, что духоборы считали своими учителями юношей, которых по библейской легенде халдеи посадили в раскаленную печь за их веру. Так же как и раскольники, духоборы говорили про два крещения — водой и огнем. Вся Русь почему-то знала про некое огненное крещение, хотя церковь такового не практиковала, если не считать сожженных волхвов. Огненное крещение не давало покоя русскому человеку, силящемуся все века христианизации снять с себя какой-то грех. Он видел спасение в этом последнем и самом сильном средстве. Что это за грех — нам сегодня совершенно ясно, ибо сегодня мы просвещены знанием. Но многие века русские души блуждали в потемках.

Если обратиться к статье Н. Гусевой в сборнике "Древность: Арьи. Славяне.", 1996 г., с вызывающем сомнение названием: "Слияние христианства с язычеством", то в ней мы найдем, что еще в некоторых церквах девятнадцатого века были сооружены деревянные печи, имитирующие ту самую печь в которой жгли учителей духоборов. Более того, было и церковное действо, в котором два халдея в шапках вводили в эту печь отроков в белых одеждах. В печи отроки пели песни, потом их освобождал деревянный ангел, который спускался с церковного неба.

Гусева указывает, что аналогичная легенда есть в Индии, где верившего в бога Вишну юношу хочет погубить демоница и вносит его в костер. Но бог выносит его из костра невредимого и просвещенного божественным светом.

Итак, с чего бы и духоборы и раскольники тяготели к огненному крещению, к самосожжению? Это естественно объяснить тем, что язычество видело в огне божественное очищающее начало, и сожжение в огне было не только очищением от скверны, но и вознесением к божеству. Но одного интуитивного понимания кажется мало. Почему эта идея так цепко сидела в сознании нашего народа? Случайно ли печи как месту испытания придавала такое значение церковь? А демоница, противостоящая Вишну? А наша Яга все время норовящая запихнуть героя в печь для съедения? Плюс сама священность печи. Плюс обряды по перепеканию младенцев, когда их буквально привязанных к лопате вносили в печь с целью биологического и психического изменения. Средство было последнее, но не исключено, что тепловой шок мог привести и к позитивным изменениям. Иначе, почему это лечебный прием использовался?

Здесь мы касаемся не только глубокого бессознательного пласта языческой веры, бытовавшего как сильное интуитивное убеждение, что в огне сгорает все неправильное, но и какого-то сознательного узла языческой религии, который сперва был отражен в языческой мифологии Руси, а потом перенесен на библейский миф про трех отроков.

5. Что-то важное мы потеряли. Если попытаться реконструировать, то получается следующая легенда. Начнем реконструкцию с фрагмента заговора Майкова № 51: "Бабушка Соломоньюшка Христа парила да и нам парку оставила, у Бога милости просила: не будь седун, будь ходун; банюшки-парушки слушай, ручки толстейте, ножки ходите, свое тело носите; язык говори — свою голову корми."

Итак, бабушка божества, что в дальнейшем будет заботиться о нашем народе, парила его маленького в небесной бане и завещала нам баню такую же! (Мы знаем миф, что в той бане парился сам верховный Бог и уронил на Землю лыко — об этом будем говорить в четвертой главе).

Восстановление мифологемы позволяет сказать, что это Мокошь парила Даждьбога. Что есть наша баня — каждому известно. Там секут человека веником, окунутым в кипящую воду, но ожогов человек не получает, хотя и оказывается к огню очень близок. Итак, младенец Даждьбог был закален в небесной бане, которая естественно была пожарче нашей земной. Далее будем следовать канве наших волшебных сказок.

Когда увидел Род, что на земле берут верх змеи и злые колдуньи, и лучи его вечного света не достигают людских душ, то послал он на землю сына своего Даждьбога, как до этого посылал других сыновей. И пошел Даждьбог искать своих братьев. Пришел в дом к Яге и молвил: где братья мои? Братья же были обманом брошены в глубокое подземелье и в абсолютной тьме не могли найти выход.

Яга увидела, что перед ней Даждьбог, открыла затвор печи и сказала: здесь твои братья, ступай к ним. Думала она, что уйдет он через печь на небо и не вернется. Посмотрел на нее молодой бог и свободно ступил в печь. В пламени пришло к нему знание — где искать братьев. Ударил он ногой о затвор и вышел из печи огненный и невредимый. Швырнул Ягу в печь, и от нее осталась только зола.

От огненного лучезарного бога бежали змеи и Ягишны. Даждьбог вошел в царство тьмы и указал путь братьям. После осветил он и людские души…

Такова схема забытого мифа.

Если огненный и светоносный Даждьбог — дед русского народа, дважды прошел через огненную баню, то должно с баней и огнем дружить его потомкам.

Даждьбог и был тем прошедшим через огонь учителем, который просвещал наших языческих предков. Христианство исказило это знание, подобрав под него одну из своих легенд.

6. Духоборов было лишь несколько десятков тысяч. И их особая религия существенно отличалась от той стихийной веры народной массы, которая всегда была христианской на словах, но языческой по сути.

Библия для мирян, с разрешения церкви, была напечатана только в середине девятнадцатого века. До этого, в течение девяти веков, церковь боялась давать читать Библию народу. Ибо, прочтя, народ отверг бы ее как источник обмана. Его сознание так и не было подготовлено церковью для должного раздвоения, когда возможны любые компромиссы с истиной и совестью. Так, в середине шестнадцатого века Библию прочел Федор Косой с товарищами, и восстал против церкви.

Интуитивно чувствуя в церкви источник опасности, но не будучи способным осмыслить его, русские мужики всегда охотно наделяли служителей церкви простыми пороками в самой развитой форме. Так в сказках попы всегда предельно жадны и скупы, их жены развратны, дети глупы и трусливы. Попам исповедовались, но они же служили и посмешищем. По устойчивому народному поверью, случайная встреча с попом обещает большую неприятность. Христианизированный по Библии народ не простил бы Пушкину сказку "О попе и его работнике Балде". Для этого нужна индоевропейская терпимость.

7. В крестьянском сознании Христос и апостолы уместились в образе странников, которыми была в прошлые века полна Русь. Считалось, что Бог и добрые люди города стороной обходят. Мы можем говорить об институте калик перехожих — странничества на Руси, воспетого русской сказкой и былиной.

Калики собирались артелями, выбирали себе атамана, ходили по Руси и кормились исполнением песен сакрального характера.

В текстах последнего калики Кирши Данилова, мы находим, что сами калики были отнюдь не калеками, а удалыми и дородными молодцами, (что наверняка было некоторым преувеличением). Атаман их артели обладал серьезной властью: "Кто украдет или кто солжет, али кто пустится на женский блуд, не скажет атаману большему, атаман про то дело проведает, — едина оставит в чистом поле и окопать по шею в сыру землю."

Придя на место, калики втыкали посохи в землю, вешали на них сумки, а сами становились в круг для пения или решения любых вопросов. Само слово: калики, происходит не от калеки, а от слова кликать. Калики напрямую являют нам образ древних волхвов, уподоблявшимся богам в своих странствованиях.

Наш личный опыт говорит, что не всякий посох втыкается в землю так, чтобы на него можно было еще повесить и сумку. Это означает, что посох был заострен. Но заостренный посох быстро стирается при ходьбе. Стало быть посохи калик имели металлическое окончание и значит служили оружием.

Заметим еще, что и пастухи имели обыкновение втыкать посохи посреди поля, где пасется стадо. На их посохах сидели пастушеские «бесы». Иначе говоря посох — есть идол. Сами же пстухи были каликами — людьми по душевным или физическим качествам к другой работе не пригодными. И ходили они меж деревень, и нанимались стада пасти. Селяне не приравнивали пастухов к обычным людям с их мирскими потребностями. Молчаливо полагалось, что пастуху не надо многое такое, что очень надо всем иным людям.

Странники были не только профессиональными каликами, бродящими по потребностям души, но и людьми, пущенными жизнью по свету или переходящими с места на место по характеру своей работы. И, хотя, среди них встречался кто угодно, практически все они имели общее свойство — потребность осмыслить свое назначение с позиций мироздания и веры. К этому располагает дорога.

В преданиях всех индоевропейских народов, мы встречаемся со странствующими богами. После того, как на Руси христианство повергло местночтимых идолов — малым богам нашего народа было естественно уйти странствовать по родной земле. И поэтому русский человек если давал страннику приют, пропитание или денежный дар, то совершал это как деяние религиозного характера. Это ни что иное, как выражение тайного сочувствия к несправедливо забытому богу.

В Стоглаве, документе, составленном на Московском Соборе 1551 года, говорится: "… По селам и волостям ходят лживые пророки, мужики и женки, и девки и старые бабы, наги и босы, и волосы отрастив и распустя, трясутся и убиваются, а сказывают, что им являются св. Пятница и св. Анастасия, и заповедуют в среду и пятницу ручного дела не делати и женам не прясти, и платья не мыти, и каменья не разжигати."

Здесь, как видим, внимание акцентировано на женках и девках, бессознательно несущих заповеди богини Мокоши. Другие странники — мужики и 'лживые пророки' упомянуты вскользь. Это не случайно, поскольку внимание к таким гулящим мужикам проявилось в иных документах и на многих других соборах. Внимание в первую очередь уделялось странникам — бунтарям, носителями волшебного языческого знания, перемешанного с христианскими ересями.

Таковыми из-за гонений вынуждены были стать в середине шестнадцатого века Федор Косой с товарищами. В послании монаха Зиновия Отенского "Об умствованиях Косого", говорится, что они бежали в Литву и, чувствуя себя наравне с апостолами, прошли Псков, Торопец и Великие Луки, везде сея злую ересь. За границей Косой и товарищи возглавили движение "русских братьев", которое существовало много десятилетий.

По сути, они отказались от христианства. Например, они отрицали необходимость церковного служения, утверждали, что всякая вера хороша в своей земле и что плотские отношения, сами по себе, являются чистыми, а соблюдение постов бессмысленно, ибо бог всегда пребывает с нами. Косой с товарищами говорили: "Не надо творить молитв, единственная молитва — отступить от неправды, ибо бог требует только чистых сердец, а не молитвы… Как же молятся о победе над врагами, когда Христос повелевал любить врагов и молиться за них? Как узнает бог, что мы от него требуем? Зачем нам бога учить? Не подобает просить у бога, поэтому да не будем учить бога."

Получается, что богу угоден тот, кто честен и выполняет все, что Природа требует. Просить же что-то у бога — значит оскорблять его.

Косой активно противостоял церкви, и потому числился мятежником. Народное сознание запечатлело странников, как людей последовательных, уравновешенных, мудрых и свободных. Такие странники подняли Илью Муромца, вдохнули в него силу и дали жизненное назначение. От странников ждали слов не для бунта, а для спокойной праведной жизни. В славянском подсознании еще хранится память о том, что странники близки к богам, и в образе странников ходят по земле порой сами боги.

Возможно, что именно странники и сочиняли легенды на религиозные темы, которые потом рассказывали хозяевам приютивших их домов в качестве платы. Удачные сюжеты со временем отшлифовались.

По одной из таких легенд, пришел в одно село старик. Сам сивый, глаза выцвели, в руках суковатый посох, за плечами нищенская торба. Стал он стучаться в двери: "Пустите переночевать, люди добрые!" Только отовсюду его гнали, а кто был побогаче, тот и собак спускал. Дошел старик до самой последней разваленной избы. Не стал стучаться. Сел на скамейку возле избы, что-то говорил, кому-то грозил посохом.

Заскрипели двери, на пороге показалась худенькая девочка: "На, дедушка, ешь", протянула она ему кусок хлеба. Дед взял хлеб и говорит: "Спасибо, ты добрая, только надо тебе идти отсюда как можно скорее, и ни в коем случае не оборачиваться."

Испугалась девочка, побежала. Слышит сзади крики, земля дрожит. Не удержалась, оглянулась, и увидела как хаты морщатся и превращаются в камни. Сама же она превратилась в кукушку, и с того времени летает и плачет над валунами.

Такова легенда. Таковы бывают случайные странники, и как знать кого из них боги наставили на путь-дорогу? Боги часто обращают своих обидчиков в камень. Даже присловье у странников есть: чтоб ты камнем сел.

Подспудно такие истории настраивали народ выгодным образом. Но страх никогда не был движущей силой в отношениях со странниками.

Автор этой книги во время странствий хорошо ознакомился с простой человеческой потребностью — любопытством. Многолетний опыт показал, что и сегодня приют странникам дают именно те хозяева, которые желают услыхать что-то новое, чего в газетах никогда не напишут. Они приглашают в гости сами и платы за постой не берут. И в этом есть некая тайна, ибо одни люди не могут не пригласить в дом странников, а другие не пустят их никогда и ни за какие дары.

8. Понимание народом Христа и святых отражено в "Народных русских легендах", собранных А.Н. Афанасьевым. По этим легендам, Христос с апостолами или со святыми, (один или два, но не оравой в двенадцать человек), ходят по Руси как странники и помогают праведникам. Помогают нравоучительно, через материальное вознаграждение, чего библейский Христос и русская церковь никогда не делали.

По народным легендам бог вознаграждает за праведность бытия. Для бога праведники это те, кто честно работает. У праведников крепкие семьи, они вежливы, не богаты, но всегда гостеприимны и помогают нуждающимся.

Так, по одной из легенд, Христос с Николой заходят к бедной вдове переночевать. Та ставит им суп, и Христос велит Николе считать глазки в тарелке — капельки жира. Никола насчитал шестьдесят глазков, и утром Христос расплатился с вдовой шестьюдесятью монетами. Прослышав про это, богатая вдова пригласила к себе странников, и сварила суп очень жирный. Никола насчитал один глазок — на всю тарелку, и Христос расплатился только одной монетой.

Заметим, что библейский Христос денег за постой никогда не платил. Он считал, что его просто обязаны принимать за проповеди. Тот же, кто слушать их не хотел — тому должно было стать хуже, чем жителям Содома и Гоморры. В русских легендах бог казнит людей за отказ от норм традиции, а не за отказ от религиозной догмы. Этим и отличается народная вера от официальной религии. Христос в русских легендах не упоминает Саваофа, не морализирует, не проповедует ничего библейского, но создает ситуации, в которых выигрывает праведник. Таково по народным понятиям назначение высшего бога. Это народное толкование воли и деяний божества мы сегодня понимаем как Нравственный Закон Рода.

В душе народ понимал, что благовещень — землю сушит, чистый четверг — сошку правит, коня гладит. Святая пасха — яйца красит. Святой Юрий — божий ключник, возьми ключи золотые, пусти росу на всю весну. Радуница боронует, а Микола — старый сеятель, ячмень сеет, засевает. Святой Иван — божий коваль, косы ладит, серпы зубрит. Святой Илья — старый жнец, вышел в поле чистое, с молодым сыном, с белым сыром… Все точно как на одной из ранних картин Рериха. Благодать да раздолье. Народ вовсе не хотел жить веками в религиозном конфликте, и не разобрав его до конца, сгладил все противоречия с официозом.

9. Анализируя легенды и народное понимание святости, мы находим, что русское народное сознание использовало библейские персонажи, чтобы выйти из-под давления церкви, не входя в явный конфликт с ней. При этом, ключевые идеи христианства, о страхе божьем, о бренности земного мира, о греховности и рабстве человека, о порочности народной культуры и веры, так и не были приняты нашим народом. Все это не соответствует славянской духовности.

Все лучшее и жизнеспособное, что несет народное православие, по сути есть замаскированный пласт дохристианской языческой культуры. Этнографы считают доказанным, что в народном сознании, христианские боги и святые выполняют ту же роль, которую ранее выполняли славянские языческие боги. Так пророк Илья встал на место Перуна-громовика, Никола на место Велеса, Прасковья-Пятница на место Мокоши. Ладу подменила Мария, Даждьбога — Солнце подменил Христос.

Тема поиска выхода из сетей христианства бесконечна. Русское сознание не пожелало принять христианство до конца и до сих пор пребывает в состоянии двоеверия. Мы предлагаем читателю ознакомиться с книгами Г.А. Носовой "Язычество в православии", 1975 г., и Б.А. Рыбакова "Язычество древней Руси" 1987 г.

Даже православие духоборов, по своей сути, было языческой религией праведной жизни в миру. Создание семьи, возделывание земли понималось ими как служение богу, а уход от мира и монастырская жизнь не рассматривались как духовный подвиг. Ибо грешно отказываться от даров бога, которые он дал человеку.

10. Все это было в истории нашего народа. Но что происходит в наше время? Если описанные нами тенденции верны, то даже в условиях безудержного роста богатства и власти церкви, теперешнее народное православие будет сдвигаться в сторону язычества, а институт церкви будет необратимо вырождаться.

Насколько для этого дееспособно народное сознание? Судя по теперешним кризисным процессам, в советское время ясность и целостность сознания народа были подорваны — людей приучили надеяться не на себя, а на государство. Нынешнее государство наоборот — обворовало народ и спешно реанимировало церковь. В этом смысле все перевернулось. Такие катаклизмы переживаются народом тяжело, но и восстанавливают его сознание, ибо становится ясно, что позаботиться о себе народ может только сам. Сегодня церковь богатеет быстрее, чем при ордынском нашествии, а перед народом стоит угроза вырождения. Мы у последней черты, и здесь должны быть напряжены все силы. Мы живем лишь надеждой на рассвет.

Конец двадцатого века — время возрождения сознания народов России, время возрождения языческой веры. И хотя государство вкладывает в церковь миллиарды, а язычников вызывают для допросов в ФСБ. Хотя их ничтожно мало и многим из них нечего есть, перелом в пространстве духа уже произошел.

Русские боги проснулись от тысячелетнего сна, наступает утро богов. Мы тоже, наконец, просыпаемся. Вставшему ото сна надлежит трудиться, потому будем работать вместе с нашими богами.

11. Сегодня помимо девальвации института христианства, наблюдается и другая тенденция.

Замечено, что с течением времени, всевозможные биоэнергетики, эзотерики и сектанты, руководствующиеся Агни-Иогой, различными восточными и «космическими» идеями, (по которым добро на грешную Землю течет из абстрактного Космоса), приходят к христианству. Со временем, они начинают ходить в церковь, а после и отрекаются от своих «бесовских» представлений. Есть таковые и среди язычников. Начинается этот путь измены с невинного желания: внести Христа в пантеон своих богов или «обогатить» себя еще и библейской мудростью, присовокупить ее к накопленному багажу. Кончается это тем, что весь не христианский багаж отбрасывается. Ибо христианство очень хорошо поднаторело в обработке колеблющихся личностей.

Таких случаев много, и это говорит за то, что нельзя успешно совмещает в себе две веры. Либо в жизни человека наступит момент, когда придется оставить только одну веру, либо он передаст необходимость этого решения своим детям. Так будет потому, что христианство изощренно нетерпимо к иным верованиям. «Обогащение» себя христианством равносильно тому, что вы беретесь носить гранату с выдернутой чекой.

Когда происходит обращение к христианству? Это случается во время кризиса, отчаяния, состояния поиска поддержки. Если ее не находят у друзей, в язычестве или в энергетико-космических рассуждениях, то ее находят в поповском храме.

Кризис наступает всегда, ибо человек стареет, болеет и умирает, даже если не терпит крушения жизненных замыслов. И тут христианство говорит: "смирись, от язычества отрекись". Язычество же говорит: «борись». Но, если нет более сил, то остается смирение — принимать все, как есть.

Означает ли это, что победа христианства неизбежна, так, что в здоровом теле душа — язычница, а больном и стареющем неизбежно становится христианкой?

Для большинства, следующих «космическим» идеям, ситуация упадка сил или обострения болезни, оказывается чем-то вроде предательского удара. Они одинаково приходят к страшной для себя истине, суть которой понимается ими примерно так: " Я энергию накапливал, очищался, возвышался, думал о безграничной мощи своей, а тут, вот спину прострелило, и ни встать, ни сесть! Куда вся энергия годами копленная подевалась, если который день до туалета доползти тяжело? Нет, значит, ничего! Или все как-то ушло, и надо очищаться? Или все было заблуждением? В любом случае, остается одна надежда на молитву. Молись!" И после этого «космонавт» молится Христу, видя в нем единственное спасение.

Для такого «космонавта» крах неизбежен, ибо его «космическая» вера ориентирует его только в одну сторону — на возвышение. Действительно, такая вера придает некоторые силы. Но, катастрофа в этой вере не предполагается.

Очевидно, катастрофу потерпят и все языческие системы, которые так же ориентированы только на индивидуальное восхождение и не могут быть применимы к состоянию упадка здоровья и духовных сил человека. Все такие системы верований на стадии упадка сил становятся опасны. Благодаря ним человек попадает в ловушку христианства.

Выход из этой ситуации есть, ибо есть учение, позволяющее язычнику успешно переживать состояния и взлета, и упадка. Это учение жизни в гармонии с Природой — учение дарна. Мы рассмотрим его в следующей главе. Здесь же вспомним слова из песни, которые как раз обладают нужной нам мудростью: "Свой закат в любое время года надо благодарно принимать". В состоянии упадка сил, мудрый прекращает свое восхождение и переходит в равновесие с Природой, спокойное созерцание которой дает замедление ритма жизни, новые возможности и другое видение мира.

С учетом этого, язычество говорит не просто: «борись», а говорит: "борись, пребывая в дарна".

12. И наконец, есть еще одна позиция, на которой фактически стоит Н. Гусева, когда составляет названия своих трудов, вроде "Слияние христианства с язычеством", где указывается, что все хорошее, что в нашем язычестве было, впитало в себя наше доброе православие. Потому оно и сплотило народ.

Эту удобную позицию занимают многие просвещенные люди, которые занимают высокие должности и которые вынуждены предъявлять в этом вопросе свое официальное лицо. В частности, на такой позиции стоял известный академик Д.С. Лихачев, который искренне считал, что нам нет необходимости удлинять свою историю, и нам вполне естественно начинать отсчет своей культуры с 988 года, а все что было до этого — лишь предполагаемые ценности.

Разгромная критика этой позиции дана в статье Л.Н. Рыжкова, помещенной в кн. "Мифы древних славян", Саратов, 1993 год.

Такая позиция, конечно, отметает всякий поиск славянской религии. На такой позиции стоит и немало представителей церкви, которые таким образом оправдывают религиозные преступления своих предшественников и оправдают свои, если им понадобится, например, сжечь капище.

Близкую позицию отражает белорусский писатель И. Крук, в своей книге "Следом за солнцем". Крук в равной степени признает народным наследием и язычество и христианство, указывая, что народная культура разделила сферы их влияния. Крук действительно самым честным образом следует этой своей идее, не поддерживая какую-то из религий и оставаясь в сфере культуры.

Допустима ли такая позиция? По крайней мере в Белоруссии, такое разделение сфер влияния имело место в течении многих веков, и Крук полагает, что это сохранится и далее. В действительности же современность не позволяет сохраниться этому хрупкому равновесию. Проникание цивилизации в лесные чащи Белой Руси с неизбежностью влечет за собой отмирание языческой традиции, и народной культуры вообще.

Надо отметить, что в Белоруссии традиция удачнее, чем в России адаптируется к цивилизации. Например, автор этих строк обнаружил под Лепелем на дубу борть. Дуб этот стоял в лесу, на большой поляне с гречихой. По краям — луговые травы. Все по пчеловодческой науке. Придумать лучшее место для борти невозможно. Борть же была сделана из досок, накрыта полиэтиленом и прикреплена к дубу стальной проволокой, т. е. для нее были использованы вполне современные материалы.

Таково лицо современной белорусской глубинки. Там до сих пор зерно просеивают на ветру и свистят, что бы ветер подул. И все же традиция отступает, а наступает город и церковь. Равновесие христианской и языческой культуры явно нарушается. Народное православие, которое уравновесило в себе языческое и христианское начала, бессознательно, и живет лишь благодаря слабости религиозного института. Поэтому забывать, что помимо культуры и народного христианства, есть еще и официальная религия — нельзя. Доля языческого и христианского в народном православии не являются постоянной величиной и меняются в зависимости от исторической ситуации. Если до сих пор языческое начало в народной культуре находило возможность отстоять себя, то это не означает, что так будет и далее. И это не позволяет нам расслабляться и мешкать, ибо мы в ответе за дух своего народа.

Двоеверие

1. Феномен народного православия обязан тому, что русские люди в течении столетий пребывали в состоянии двоеверия. Двоеверие — это научный термин, указывающий на то, что человек исполняет как христианские, так и языческие обряды. Но введя этот термин, этнографы как-то упустили из виду психологию двоеверца. Для нас же важен именно вопрос психологии. Чувствовал ли двоеверец свое пребывание меж двух религий как меж двух стульев? Или ничего подобного не замечал?

Описав народное христианство, мы пришли к единственно правильному выводу. Суть его в том, что народ часто осознавал, что его вера и вера официальной церкви расходятся.

Но то, что глас народа — глас божий, — не библейская мудрость. Она означает, что для каждого отдельного человека вера его народа оказывается истиной большей, чем та, которую утверждает церковь. И это означает, что народ не сомневался в истинности веры, которую по своей воле исповедовал. Вопросом о том, сколько в его вере от язычества, а сколько привнесено христианством, народ не задавался, полагаясь на свою интуицию, поучения родителей и личный опыт.

Такая картина вполне приемлема через несколько веков после принятия христианства, когда сознательные носители языческой веры уже не могли оказывать влияния на народ по причине своей малочисленности. Но согласно данным науки, о двоеверии можно говорить и фактически сразу после крещения Руси. Поэтому мы оказываемся перед дилеммой: или считать двоеверие беспринципностью, или видеть в нем нечто такое, чего многие современные язычники не понимают?

Дело в том, что языческая доктрина некоторых сегодняшних волхвов базируется на том, что волхвы древности обладали непомерным величием и властью. Они сознательно почитали Природу как нечто целостное и абсолютное, как атрибут бога Рода. Это звучит прямо в слове: ПриРода. Эта мудрость жрецов была осознана всем русским народом как высшая религиозная ценность. С ней были в единстве традиция и образ жизни. Основы языческой веры были в высшей степени обоснованны, и ответы на все проблемы бытия найдены. Такую идеальную картину фактически воспроизвел Доброслав в своих просветительских работах.

Нельзя исключать, что во времена расцветов языческой духовности все это имело место. Не отрицая возможности такой картины, мы должны признать, что к десятому веку в русском язычестве мы имели нечто иное. Ибо эту картину мы должны продолжить следующими словами.

Но вот пришли христиане и заявили, что в Природе полно бесов и ее надо жечь, травить, корчевать, крушить, ее нужно бояться, а истинен только Христос, который должен залезть каждому в душу. Еще Христос есть в храме и на Небе, но нет его в Природе, где только один соблазн и мерзость. Мерзость есть так же почитание предков, родной земли и народной традиции, ибо она сплошь бесовские игрища и предки поганые в аду горят…

Такое идеальное представление язычества и христианства как бы предполагает единовременное присутствие двух цельных, но противоположных друг другу религиозных систем, в столкновении которых почему-то без особого труда победил порок.

Если представленные выше идеальные картины язычества и христианства имели место в сознании людей сразу после введения христианства, то на Руси должна была появиться масса двоеверцев — двоедушцев, которые стремились совместить несовместимое. Отрицать и одновременно почитать Природу. Ненавидеть и одновременно любить своих предков, традицию, землю.

Так ли оно в действительности было?

Если оно было так, то нам остается думать, что наши предки — это сплошь порочные люди, которые только и делали, что лгали.

Судя по христианским писаниям так оно и было. Христианство действительно утверждало картину, которую мы тут представили. И для него языческие предки не стоили ни гроша в сравнении с ценностями христианства. Литературных примеров тому много. Например, в "Повести временных лет" за год 866 смакуется гибель русских людей под Константинополем. Оказывается христиане "вынесли с песнями ризу св. Богородицы, и смочили в море ее полу. Была в это время тишина и море было спокойно, но тут внезапно появилась буря и разметало корабли безбожных русских, и прибило их к берегу, и переломило, так что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой." Вот так. И никакого сочувствия к русским людям нет. Как о врагах написано.

Более того, по книге Сергея Лесного 'Откуда ты, Русь? ', этот эпизод отсутствует в византийских летописях. Скорее всего он был просто выдуман Нестором для уязвления язычества и собственного народа.

2. Итак, христианство открыто ненавидело язычество — родную веру русского человека. Как же тогда мы можем уважать свой народ, ежели он был сознательно двоеверным? Как вообще мог быть такой двоеверный народ? Разберемся в этом вопросе.

Действительно, христианство закладывает в людей конфликт между христианскими и родовыми ценностями. Церковный институт осознает что это за конфликт, но не стремится объяснять его народу. Приведенная выше доктрина столкновения двух религиозных организаций правильно указывает на их конфликт. Ошибочность доктрины в том, что она строится на идее равной степени понимания конфликта как со стороны идеологов христианства так и со стороны носителей язычества.

Если бы с обоих сторон конфликт равно понимался, то ни один древний князь не принял бы христианства. Те древние князья ценили честь выше жизни. Честь сопрягается с достойным местом князя среди своих предков и ныне живущих подчиненных. Теперь представим себе, что такой князь принимает христианскую веру, и всем ясно, что она заведомо отрицает все ценности, которыми жил его отец, его дед и весь народ. Вот уж позор, какого не бывало! Все будут на этого князя пальцем показывать. Авторитет и власть он потеряет мгновенно.

В такой ситуации принятие христианства совершенно немыслимо. Поэтому, если мы сталкиваемся с фактом принятия князем христианства, то это означает, что большой слой общества не обнаруживает в этом измену предкам и национальной традиции.

Это так же означает, что институт языческой религии либо слаб, либо не находит в христианстве опасности, поскольку не знаком с ним. Как мы знаем, времени для знакомства с христианством у славянского язычества было достаточно.

3. Таким образом, мы приходим к выводу, что угроза христианства народной традиции и языческой вере на Руси не осознавалась в такой степени, как это выражено сегодня в описанной выше доктрине.

Если мы обратимся к древним не церковным литературным источникам, то мы найдем в наших единство в описании Природы, проявлении воли бога и жизненной философии человека. Нам не всегда понятно — какого именно бога имеет в виду, например, авторы "Повести о Хмеле", "Повести о Горе-Злочастии или "Поучения Владимира Мономаха", но может быть авторы и не всегда отдавали себе отчет — о каком боге они пишут?

Собственно, это и есть двоеверие. Не ложь напоказ с вечной жизнью в конфликте, а жизнь в целостном понимании мира, в котором человек думает, что бог или боги какие были, такие и остались, просто попы говорят, что имеют новое знание и порой докучают им. Если не упоминать новых и старых имен, а говорить «бог» или 'Бог' , как это и говорилось славянами столетия до принятия христианства, то мир внутри человека остается тем же, каким был. Вера остается той, какая и была, и нравственные ориентиры не претерпевают изменений. А попы пусть служат своему христианскому богу, лучше обойти их стороной. Примета, что встреча с попом или монахом не к добру и лучше домой вернуться — отмечена уже в одиннадцатом веке.

Читаем "Повесть временных лет" за 1068 год. Летописец негодует: "Видим ведь, как места игрищ утоптаны, и людей множество на них, как толкают друг друга, устраивая зрелища, бесом задуманные, — а церкви пусты стоят; когда же оказывается время молитвы, молящихся мало оказывается в церкви."

Те, о ком здесь написано были людьми городскими, крещеными. Однако в том, чтобы сойтись на языческое игрище, — они не находили никакого греха. Это было столь же естественно, как и другие проявления язычества, и они происходили на глазах у летописца.

4. По всем этим представлениям оказывается, что церкви противостояла не организация жрецов, не осознанная языческая идея, а скорее привычная но не осознаваемая до конца народная традиция и такая же не осознаваемая языческая вера. Получается, что язычества как организованного религиозного института на Руси не было. Ибо некому было донести до сознания людей отношения язычества к христианству, которое предполагает идеологическую бескомпромиссность. Волхвы были, но социальной организации, института языческой веры Руси — не было.

В "Повести временных лет" за 1071 год находим историю столкновения в окрестностях Белоозера сына боярина Яна Вышатина с волхвами, поклоняющимися подземному божеству, вероятно Чернобогу. Обратим внимание на то, как ими начинает интересоваться Ян.

Читаем: "Ян же расспросив, чьи смерды, и узнав, что они смерды его князя, послал к тем людям, что были около волхвов, и сказал им: — Выдайте мне волхвов, потому, что смерды они мои и моего князя."

Выясняется, что волхвы — это просто не желающие подчиниться князю люди, которые пошли на преступное самовольство. О том, что они представляют какой-то религиозный институт — нет даже и намека. Но при этом для народа эти же волхвы оказываются носителями огромной власти. Эти волхвы, якобы, убивают знатных женщин и доказывают народу, что эти женщины похитили пропитание — поэтому на земле голод. Им верят, их боятся, их берегут.

Ян убеждает народ выдать волхвов самой сильной мерой. Одновременно эта мера оказывается и карикатурой на княжескую власть и достойна всех тех, кто говорит о великом и слаженном государстве Русь в одиннадцатом веке. Самой страшной мерой для народа оказывается заявление Яна: "Если не схватите этих волхвов, то не уйду от вас весь год". Действительно, терпеть год княжеского боярина — это оказалось выше сил народных, и волхвов выдали.

Речи Яна однозначно показывают, что народ жил родовой традицией и не знал никаких государственных институтов, в том числе и религиозных. Так что язычество не могло противопоставить христианству силу жреческой организации. От того и реакция на христианство у русского человека оказывалась доморощенная, зависящая от того, насколько при этом затрагивались его личные домашние интересы.

Поэтому в своем неприятии христианства народ выступал не из идей системного языческого знания, а из соображений личного характера. Это неприятие выливалось в сатиру и скоморошеское высмеивание попов, в сокрытие своей души от церковников, в потребность самому навести в себе порядок через двоеверие.

Русское язычество не оказало достойного сопротивления христианству не по причине недостатка правды, а по причине отсутствия религиозного института должного уровня. Процесс создания этого института оказался растянутым до наших дней.

Истинное христианство

1. Наконец, мы должны коснуться и особенностей христианства с позиций психологии языческого сознания. Вопрос, о котором мы будем говорить, мало кем разбирался, хотя он является ключевым в познании сути христианства и его конфликта с язычеством. Здесь нас будет интересовать не народное христианство, а христианство данное в Библии. Здесь мы скажем то, что не сказали в десятом веке наши жрецы нашему народу.

В язычестве признается независимое существование злого и доброго начала. Человек оказывается между ними, и он вправе избрать служение тому или другому. Служение злу дает сиюминутную выгоду, но оборачивается бедствиями и позором. При этом незаслуженно страдают невиновные. Ценность язычества состоит в том, что оно содержит опыт служения доброму началу, утверждающему жизнь.

Христианство, в частности, наше официальное православие, наоборот, утверждает единого благого доброго бога и отрицает наличие в мире равного ему по силе противостоящего злого начала. Из этого следует, что зло в основном производит если не добрый бог, то сам человек, его сердце. Потому с эпохи античности появилась идея, что дьявол это лишь отражение части самого человека, и он не является самостоятельной сущностью.

По традиционному христианству, дьявол слабее бога, и существует независимо от человека. Но человек еще более слаб и не способен отличить дурное от хорошего. Без благого бога дьявол обязательно введет человека в кромешный порок. Само дьявольское зло подвластно христианскому богу и допускается им лишь для поучения. А поскольку в этом мире порой наблюдается вакханалия и полное торжество зла, то, стало быть, так угодно богу, и значит мир земной нельзя рассматривать как высшую ценность. Стало быть, вся земная Природа, ее красота и красота постигаемой человеком мысли ничтожна, мерзость перед господом, стало быть, она отдана дьяволу. И потому, если уничтожит господь живой мир апокалипсическим огнем, то будет это во благо. Христианский бог проклял Землю, (Быт. 3, 17).

2. Обещание, в рамках доброты божьей, уничтожить Природу и пресечь жизнь на Земле, оставив из людей только горстку рабов, — является в христианстве ключевым. Это подтверждается историей всех христианских учений. Это оказывается совершенно не допустимым в рамках языческого миропонимания. Язычники считают, что такую цель могут ставить перед собой только силы зла. Христос не угодным людям говорит: "…идите от меня, проклятые, в огонь вечный", (Мф.25,41).

3. Из двух названных положений о добре и зле, следует два отрицающих друг друга взгляда на мир. Первое: злое мировое начало противостоит доброму. Второе: есть единое доброе начало, а злое подчинено ему.

Тысячелетний опыт человечества обязывает принять первую точку зрения: божественное добро не ответственно за деяния божественного зла. Именно на ней сходятся все народы еще в стадии своей первобытной культуры. Вторая — неверно отражает действительность и потому не может существовать без лжи и запрета на иное мнение.

Парадокс состоит в том, что в Европе более тысячи лет торжествует вторая точка зрения, которую несет официальное христианство. Разберем этот парадокс: как же так долго может жить совершенно неприемлемое учение?

4. Суть неприемлемости христианства состоит в том, что оно несет в себе семитскую идеологию, несовместимую с индоевропейским сознанием. Эта несовместимость существует как заложенная бомба. В обыденном состоянии, она проявляется как двойная мораль, которой христианство всегда пользовалось, и которая всегда ставилась ему в упрек. Уничтожающую критику христианства можно найти в остатках сочинений Цельса, в «Монахине» Дидро, в «Антихристьянине» Ницше, в наше время, в "Русском ответе на еврейский вопрос" Доброслава. Но все они обошли вопрос об источнике силы и устойчивости христианства.

Для нас важно понять — как же Европа и Русь смогли принять столь чуждое писание? Как же оно улеглось в сознании общества?

5. Рассмотрим, для ясности, пример: Пусть, перед нами известная картина Рембрандта "Артаксеркс, Аман и Эсфирь". Эсфирь, по Рембрандту, прекрасная женщина, исполненная чистоты помыслов и благородства, нравственный идеал мастера. Она совершает подвиг — рискуя собой, обличает злого всесильного визиря Амана, который как змей уползает в кровавый мрак.

Теперь откроем книгу Эсфири, что содержится в Ветхом завете. Прочтем ее. Оказывается, визирь царя Артаксеркса Аман решил наказать евреев и приемного отца еврейки Эсфири вполне обоснованно — за неисполнение царских законов. На пиру Эсфирь сообщает об этом Артаксерксу и просит его изменить решение, т. к. перед этим он дал слово исполнить любую волю Эсфири. Этот момент и запечатлел Рембрандт. Изменение же решения состояло в том, что Аман был повешен. Дети его, по личной просьбе Эсфири, так же были казнены. Кроме этого, евреи получили право убивать тех, кто должен был расправляться с непокорными евреями по замыслу Амана. Так, что евреи убили еще семьдесят пять тысяч человек. Для этого Эсфирь лично выпрашивала право убивать еще один день. По случаю всего этого евреи установили веселый праздник Пурим. Деяния Эсфири омерзительны.

Как видно, понимание библейского сюжета Рембрандтом, в гуманизме которого мы не сомневаемся, и содержание библейского текста абсолютно различны. Христианство улеглось в сознании Рембрандта, будучи совершенно переиначенным. При этом, Библию он знал, но, оказывается, знал в «перевернутом» виде. Отметим, что лучшим произведением Рембрандта является «Данная» — картина, написанная на языческую тему.

6. Тут мы являемся свидетелями феномена сознания, для которого конфликт является состоянием устойчивым. Конфликт в том, что разум, читающего Библию, узнает одно, а подсознание, сформированное церковью с детства, упорно навязывает ему другое. Этот конфликт планов сознания и подсознания как каменный свод, удерживает от падения одна только колонна, которая не имеет опоры. Формируется в сознании эта колонна в виде фразы: "иначе нельзя". Нельзя из страха божья. Так устроен мир, не смей сомневаться, не верь глазам и мыслям своим! Принимай мир перевернутым. Правилен именно перевернутый мир, и за тобой нет права возвращать его обратно. И эта ложь есть не ложь, а сама суть мироустройства.

Современная подпорка к этой колонне звучит так: не думай, что ты веришь лишь из страха божия, бог любит тебя, ты его тоже любишь, а не боишься его! Тебе, именно тебе не надо бояться его именно потому, что ты его любишь!

Этот конфликт убежденного в неправде сознания и подсознания, ищущего правду, в христианстве носит универсальный характер.

В частности, этот конфликт отмечен в книге Черепановой "Дом колдуньи". Там показано, что Сократ не стал богом потому, что он не травил страхом своих противников, хотя он и принял мученическую смерть за людей, зная, что они не правы.

Христиане тут же скажут нам, что не страх повелевает ими. Но это будет не правдой. Страх. Но только глубоко запрятанный. Откроем 'Псалтирь' — сборник христианских псалмов (гимнов), который был самой распространенной книгой Древней Руси. В псалме № 2 читаем: 'Служите Господу со страхом и радуйтесь с трепетом. Почитайте Сына, чтобы он не прогневался… ' Это долбилось на память, неужели остаются вопросы?

В христианстве сперва был внедрен миф страха, а потом поклонение страдальцу — этому самому источнику страха. Христианство оказывается защитным механизмом от страха, который само же создало. Это стыдятся признавать сами христиане, твердя все время о любви, и глубоко пряча страх перед своим религиозным страхом, не признаваясь в нем даже себе в обыденной жизни. Разумеется, они с трудом признают, что Христос преисполнен мстительной злобы к тем, кто не хочет слушать его проповеди: "Змии, порождения ехидны! Как убежите вы от осуждения в Геенну?", (Мф.23,33). Где же в этих словах любовь?

Страх перед злым богом и поклонение ему за это — есть поклонение раба. Это не только не этично, это и позорно по славянским представлениям.

7. Вновь рассмотрим конфликт положений, что всесильный бог бесконечно добр, а все совершаемое зло надо понимать как свою собственную вину. Христианство нашло и мастерски воспользовалось природой этого конфликта. Как феномен человека, этот конфликт мало известен и плохо рассмотрен нашей психологией и философией. Но по своей природе он очень широк. Помимо христианства, он включает в себя все мирские состояния сознания, когда ложь целиком заполняет человека, а представления о том, что возможна и доказуема высшая категория — правда, отсутствуют. Пребывание сознания в этом конфликте используется преступниками, попами, государственными спец. органами как узда управления человеком. Этот конфликт оказывается постоянным прессом, лишающим на всю жизнь счастья.

Идея такого управления в том, что в условии противоречия планов сознания, человек колеблется — совершать ли ему то или иное действие, или совершить действие противоположное. В таком случае, к окончательному решению его всегда приводит высшая воля пахана, священника, офицера спец. службы или главы партии. При этом человеку становится легко, когда ему не надо делать мучительный нравственный выбор.

Именно то, что христианство обладает системой раздвоения сознания, при которой человек не способен на решительный поступок сам, но способен на него же при указке свыше, оказалось решающим в выборе государственной религии. Поэтому, нарождающиеся государства и отказывались от языческих религий в угоду христианству. В языческой религии человек остается цельным.

Если в человеческом сознании опорная колонна христианского конфликта "иначе нельзя" вдруг рушится, то бомба, заложенная чужеродным учением, взрывается. Тогда человек бунтует, разрушает. Появляются еретики, пророки, вспыхивают религиозные войны, совершаются массовые преступления.

Задача языческой веры — спокойно разрешать конфликты такого рода, выпуская пар заранее, а не усиливать, не играть на них. Только с разрешением этого конфликта человеческая душа получает самое сладостное ощущение свободы и полета, которое и называется счастьем.

8. Для ясности еще раз вернемся к особенностям конфликтов планов сознания в христианстве. Разберемся в страхе божьем. В церквях христианского бога упорно называют милостивым, но молят его: "помилуй мя!" Надо ли милостивого бога все время просить о пощаде? Нет. Тут имеем дело с конфликтном сознания.

Что христианский бог говорит сам про себя? Оказывается христианский бог — Отец все время гневается, и называет себя богом — карателем. Карает он язычников за непослушание, и выглядит это страшно, он говорит: "И жертвенники ваши будут опустошены, столбы ваши в честь солнца будут разбиты, и повергну убитых ваших перед идолами вашими… И не пощадит тебя око Мое, и не помилую. По путям твоим воздастся тебе, и мерзости твои с тобою пребудут; и узнаете, что Я — Господь каратель… И изолью на тебя негодование Мое, дохну на тебя огнем ярости Моей и отдам тебя в руки людей свирепых, опытных в убийстве. Ты будешь пищею огню, кровь твоя останется на земле; не будут и вспоминать о тебе; ибо Я: Господь: сказал это", (Иезекиль 6,4; 7,9; 21,31; 21,32).

Христос по этому поводу говорит устами апостолов: "…не верующий уже осужден", (Иоанн 3,18). На язычников и грешников прольется огонь после отделения от них праведников. "Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдаст Сыну", (Иоанн 5,22). А сын при этом заявляет: "Я ничего не могу творить Сам от Себя… ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца", (Иоанн 5,30).

Так в Новом завете заложена идея самой жестокой расправы с язычниками, но заложена лишь для внимательного читателя, для адепта. Верующий христианин должен дрожать от страха, но не признаваться себе в этом, отыскивать фразы про божью к нему любовь, и убеждать, убеждать себя, что бог любит его и, значит, он его тоже! "Будьте милосердны как Отец ваш милосерден", (Лука 6,36). Но в ответ: " Огонь пришел Я низвести на землю…", (Лука 12,49).

Таким образом, страх божий держится на феномене раздвоенности христианского сознания и определяется божьей нетерпимостью.

Нетерпимость творца к своим созданиям, жажда их наказания за непослушание, является в индоевропейском понимании низостью и слабостью. Это оттолкнуло от христианства многих, (в том числе и Б. Рассела, о чем он пишет в своей книге "Почему я не христианин").

Отметим, что сила упомянутых нами ранее духоборов в том, что они смогли преодолеть эту раздвоенность христианского сознания, создав в общем светлую, жизнеспособную религию, упоминавшую всех христианских богов и святых, но без системы подавления воли. Этим то они и были опасны церкви.

9. Рассмотрим другой случай раздвоения сознания, когда христиане говорят о единстве и взаимодополняемости заветов Отца и Сына.

Христос слукавил, говоря, что во всем покорен Отцу. Отец его, хотя и был деспотом, но по сути эта деспотия была созидательной, была системой. Отец создал свой народ, худо-бедно добивался его государственности, и добился.

Учение Христа — антисистема! Отец собирал и создавал, а Христос предлагал все его начинания разрушать. По сути, за это евреи его и распяли, и этим сохранили свой этнос. Об этом прямо написано в Библии: "Если оставим его так, то все уверуют в него, — придут римляне и овладеют местом нашим и народом.", (Иоан 11,48).

Бог Отец, устами Моисея, повторяет языческую заповедь всех времен и народов: "Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой дает тебе", (Исход 20,12).", Вторая часть этой заповеди оказывается уже не языческой. Языческие боги никогда не отдавали человеку землю во владение для неограниченной ее эксплуатации. Ибо Земля есть божество, по многим религиям — Мать людей.

Христос говорит обратное Отцу: "Если кто приходит ко мне и не возненавидит отца своего и матери, жены и детей, и братьев и сестер, а потом и жизни своей, тот не может быть моим учеником", (Лука 14,26). "Не думайте, что я пришел принести мир на землю, не мир пришел я принести, но меч. Ибо я пришел разделить человека с отцом его и дочь с матерью, невестку со свекровью. И враги человеку домашние его", (Матфей 10, 34–36). Сам Христос покинул своих земных родителей, которые его кормили и воспитывали, (Матфей, 12, 46–50).

Христос не признавал ценностей земного бытия: "… Бог знает сердца ваши: что высоко у людей, то мерзость перед Богом", (Лука 16,15). Христос оказывается отрицатель и разрушитель как всякий носитель антисистемы. Его ученики заранее противопоставлены народу: "И будите ненавидимые всеми за имя Мое", (Марк 13,13). "Идите, Я посылаю вас как агнцев среди волков", (Иоанн 10,3).

В рамках идеологии антисистемы, праведные страдают на Земле, и земная жизнь отвергается как нечистая. Искомое совершенство возможно только на том свете. Так оно и оказывается в представлениях Христа: "Ибо когда из мертвых воскреснут, тогда не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут как ангелы на небесах", (Марк 12,25). Все это есть составляющие антисистемы.

И так, Христос — идеолог антисистемы. Христос ненавидит мир. Но он же дает заповеди простому народу, которые ныне рассматривают как некий образец нравственности. Обсудим их.

10. Заповеди не убей, не укради, не изнасилуй, не желай чужого — надо было давать только самым порочным людям. Эти требования принято соблюдать при любом общественном устройстве, что имело место еще и до христианства. Эти заповеди утверждаются законодательным путем в любом обществе, где только появляются зачатки государственности. Эти заповеди вызывают просто удивление — кто же собрался вокруг Христа? За пятьсот лет до этого собрания, Платон писал, что требования запрета убийства, воровства и насилия являются настолько естественными требованиями для каждого общества, что не нуждаются в рассмотрении как этические категории.

Заметим, что Христос не запрещает своим ученикам издеваться и устраивать погромы. Действительно, Христос выгнал торгующих из огромного храма. Один он бы это сделать не смог. Попробуйте прийти на любой, даже нелегальный рынок, и согнать хоть одного торгаша со своего насиженного места. Все торгаши тут же проявят солидарность и успокоят вас безо всяких властей и обращения к законам, независимо от вашей комплекции или авторитета. Такая же ситуация ждала и Христа в храме. Выгнать торгующих можно было с помощью чуда, но о нем писание молчит. Либо с помощью группы боевиков, превосходящих торгашей силой. Очевидно, это были те молодцы, которые нуждались в заповедях не убей, не кради, не изнасилуй. Они и не убили никого, а только выгнали.

С другой группой требований, где даны запреты: "не желай", нельзя согласиться по другой причине. Устроен человек так, чтобы желать в большей или меньшей степени. Зачем идти против Природы? Желать можно, это стимулирует мысль и творческое начало, а вот позволять себе можно далеко не всегда.

Для нас больший интерес представляют заповеди: не противься злу, любите врагов ваших, молитесь за ненавидящих и гонящих вас. Так, может, христиане добрые и хорошие люди, а не рыночные громилы?

Может и так, но только до срока. Идеологи, приводящие эту заповедь всегда забывают, что Христос обещал своим последователям скорую расправу с инакомыслящими. И в этом смысле оправдана и предложенная им антисистема и любовь к врагам. Эта любовь лицемерна, ибо она принципиально не на долго. Христианин знает, что за него жестоко отомстят. Тут, на Земле, христианин обязан быть невинной жертвой, как и его бог. Но потом он будет, как и его бог, наслаждаться местью. Наслаждаться изощренно. Ибо чем более невинной жертвой он был на земле, тем в большей степени он будет наслаждаться местью на том свете.

А иначе зачем понадобилось христианам создавать и переделывать под себя апокалипсические сочинения античности, если не из жажды мести? В каноническом апокалипсисе удивительно красочно смакуются муки, которыми будет истязать Агнец — Христос язычников. Близ этого времени, пострадавшие души христиан на небе поведут себя так: "И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка святой и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число." (Откровение 6,10 и 6,11).

Стоит обратить внимание, что Христос тут не говорит — чему я учил вас, маловеры? Никак не упрекает избранных, что не проявляют любви к врагам своим. Ведь не упрекает же! Он согласен с их жаждой мести, находит ее справедливой, достойной награды — белых одежд. Но, о ужас, с выдачей белых одежд, он обещает, что праведников должны избивать и далее, до какого-то числа, которое он не может назвать.

Идеология такого числа, в рамках славянского понимания, является абсолютной подлостью. Это, значит, надо позволять убивать своих, чтобы потом любая жестокость к врагам выглядела справедливостью.

Заповедь о любви к врагам (упорствующим язычникам), есть очередной пример того, как сознание христианина сознательно раздваивают.

11. Но апокалипсис не наступил. Желания христианского бога не сбылись, и апостолам пришлось сгладить самые одиозные моменты учения. Так, Павел сказал, что Христос примирил с Собою мир, (2 Коринфлянам 5,19).

Апостолы, приспосабливая христианство к традиционной жизни, сделали очень много для того, чтобы учение Христа приобрело характер системы, а раздвоенность сознания христиан ушла на более глубокий уровень. Но, как говорится, из песни слов не выкинешь. Современный человек способен понять ухищрения обмана. Поэтому не состоятельны потуги церкви объяснить, что христианские боги нераздельны, что страх божий, это не страх, а приятная обязанность для человека почитать создателя, и что любят врагов своих для того, чтобы они становились лучше. Таких объяснений в Библии нет. Эти потуги имеют цель скрыть раздвоенное жало, без которого церковь не состоится. В Библию сознательно помещена программа раздвоения сознания, дабы человек уверовал по-христиански.

Подмена духа

1. Если послушать проповеди рядового попа, то невольно удивляешься тому внутреннему покою и убедительности, с которой он говорит. Это навык отрабатывался церковью многие сотни лет. Тайна его в том, что вещающий истины поп в действительности не рассуждает, а лишь вертит набившие оскомину фрагменты Библии, увязывая их с конкретным вопросом. При этом, мыслительный процесс у него организован совсем не так, как у человека, пришедшего к нему. Он не ищет ответ, а припоминает заученный. Поэтому говорит немного отрешенно, изнутри. Вместо истины, вопрошающий получает лишь набор стандартных предложений.

Это удовлетворяет ограниченных людей, а пытливых — бесит. Бесит до той поры, пока они не осознают, что церковь сознательно шлифует паству, и вовсе не заинтересована в том, чтобы люди что-то сознательно понимали и могли самостоятельно действовать.

Христианская форма общения пастыря с духовным стадом невозможна без извращения сознания людей и фальсификации известных фактов. Иначе говоря, такое общение невозможно без подмены духа. Как извратила церковь дух нашего народа? Вопрос многогранный и сложный. Всякий пример позора, который неизбежно вытекал из такого извращения, впоследствии прикрывался бессовестной и массовой ложью.

Здесь мы разберем всего один пример, который всегда выдавался за образец бесспорного торжества христианства, а именно: историю Куликовской битвы. Может быть, данную ниже картину читатель сочтет тенденциозной, но она ставит вопросы, на которые ныне нет ответов, и снимает паволоку лжи с деяния наших предков. Материал был опубликован автором в газете "За Русь" № 2, 1998 г.

На заре демократии, в газете "Литературная Россия", № 39 за 1990 год, некий интеллигент писал: "…Шусьевский храм, где сейчас располагается наполненный муляжами музей, должен быть возвращен Церкви, только тогда память о Куликовской битве обретет свое настоящее историческое и духовное содержание, ибо не язычники, а православные с молитвой в сердце легли костьми за Русь. И победили."

Эта тенденциозная оценка роли церкви, и глупость — выкинуть из храма, что на Куликовом поле, музей великой битвы, невольно зародила сомнение. В самом ли деле именно христиане победили? Церковь говорит о Куликовской битве как о победе народа, объединенного святым князем, посланным на битву отцом церкви — св. Сергием. Но, так ли оно было на самом деле? Христианский ли дух победил на поле Куликовом?

В результате исследования прояснилась картина противоположного характера. Выяснилось, что на Куликовом поле татар победили русские воины, ведомые не христианской, а языческой идеей, и все попытки церкви приписать себе эту победу оказываются подменой духа и фальсификацией истории.

2. Как известно, вскоре после Батыевого нашествия, церковь получила от татар охранные грамоты, которые освобождали ее от уплаты дани орде и сохраняли монастырское имущество в неприкосновенности. Сделано это было для того, чтобы не вызывать гнев христианского бога, и чтобы попы смиряли народ: объясняли, что татары — это бич божий, бороться с ними тоже, что против Христа идти.

Церковь исполнила все эти татарские пожелания и этим предала интересы русского народа. И народ нищал, а церковь богатела. Если не считать наше время, то самый быстрый рост богатств церкви и рост числа монастырей приходится на первое столетие татарского ига. Фактически татары платили церкви за предательство. Это предательство продолжалось более полутора столетий, пока не окрепло Московское княжество. Тогда церковь перешла на сторону сильнейшего. Поворотным моментом в изменении церковной политики, условно говоря, оказалась Куликовская битва.

3. Все мы знаем легенду о том, что как бы от лица церкви, игумен Сергий привел к Дмитрию Донскому двух монахов: Пересвета и Ослябя. И сказал князю, что он одолеет татар. Так и случилось. Этой легендой церковь прикрыла всю свою предыдущую политику.

В действительности, Сергий совершенно не представлял церковный официоз. Согласно историческим данным, (см. книгу Скрынникова "Третий Рим"), князь Дмитрий был проклят московским митрополитом Киприаном за антицерковную политику и сражался на Куликовом поле проклятым князем. Соответственно, как проклятый он не получал благословения от митрополита, которое должен был получать по статусу великого князя. Его благословил друг — настоятель маленького монастыря Сергий, который так же был в конфликте с Киприаном.

Сергий был человеком не обычным. Он приручал медведей и приказал змеям не появляться у своей лесной обители. Говорят, с тех пор никто не видал змей у Троицкого монастыря ближе, чем на семь миль.

Власть над змеями, как известно, имеет и дает бог Перун, в простонародье — Егорий. Но, не случайна ли такая ассоциация, мог ли Сергий поклоняться Перуну или другому княжескому богу?

Перед битвой Сергий приводит к Дмитрию двух опытных воинов, которых мы знаем именно по их языческим именам — боярина Пересвета и его друга Ослябя. Эти двое не были ни монахами, ни схимниками. Согласно «Задонщине», Пересвет сражался на коне в золотых доспехах. Ослябь видит его еще держащегося в седле, но уже смертельно раненного, в разгар боя, когда с обеих сторон уже многие полегли. Погиб и сын Ослябя. Сам же Ослябь уцелел. Из этого следует, что Пересвет сражался не в рясе, как это изобразил художник Илья Глазунов, а Ослябь имел сына, т. е. был не монахом, а семейным человеком. Кроме этого, надо заметить, что на Руси никогда не было монахов-воинов. Два друга — воина Пересвет и Ослябь попадают к Дмитрию через третьего друга и духовного наставника Сергия! Сергий привел к Дмитрию вовсе не монахов, а великих воинов, которым естественно быть при жреце бога войны, а не при христианском попе.

Сам Сергий, при своей беседе с Дмитрием совершает, по христианским меркам, смертный грех, за который так же должен быть проклят. Он предает Христа! Ведь Христос сказал, что кесарю — кесарево. Это означает, что по Христу, Русь должна заплатить Мамаю дань, ибо нынче кесарь — татарский хан! И Сергий, судя по "Сказанию о Мамаевом побоище", действительно долго не решается на преступление этой заповеди. Сперва он долго говорит, что надо заплатить дань, но потом все же заявляет, что если ты, князь, выступишь против Мамая силой, то победишь. Так и случилось. Проклятый церковью князь, послушав бунтаря — попа, который имел связь с богом войны, одержал великую победу.

4. «Задонщина» — литературное произведение, духовно повторяющее собой "Слово о полку Игореве". Это так же, как и «Слово», языческое произведение! Разница между ним в том, что автор «Слова» был свободен в образах языческого понимания мира, а составитель «Задонщины» оказывается его копиистом. В этом нет ничего удивительного, ибо их разделяют два века христианизации Руси. Тем не менее, в «Задонщине», помимо знакомых нам по «Слову» образов, например Дива, мы находим и совершенно новые образы. Так, оказывается, что князь Дмитрий перед битвой обращается с молитвой к "богу и матери его", будучи на коне и держа в правой руке обнаженный меч. Совершенно ясно, что молился он не по-христиански. В других местах, автор упоминает Богородицу и Христа, но рядом с Дмитрием имена этих богов не ставит.

Как построил Дмитрий свое войско? Сторожевые полки составляла литовская дружина Ольгердовичей. Их воины были язычниками с территории нынешней Литвы, Белоруссии и Украины. Они принимали первый удар, и обязаны были устоять, а потом отступить в боевом порядке. Так и случилось, один из литовских князей погиб.

В большом полку впереди стояли северяне под руководством князей белозерских. Что можно сказать об их религиозном сознании? Судя по раскопкам, в Новгородской земле еще в пятнадцатом веке хоронили в курганах, а под Псковом, по данным Стефана Батория (16 век), еще стояли идолы и были известны их имена. Вот эти северяне, которые на конец четырнадцатого века еще не забыли своего язычества, стояли первыми как сильнейшие войны. Они то и полегли костьми со своими князьями почти все, и не один из них не побежал с поля. Сзади же, за ними, стояли «москвичи» — люд из Московской земли, который был в наибольшей степени подвержен христианизации. Когда татары прорубились через большой полк, то подошла их очередь биться. Но они бежали с поля боя, и были бы порублены все, если бы не воевода Боброк, известный как волхов, не нанес бы правильный удар засадного полка.

5. Через два года после Куликовской битвы, к Москве неожиданно подошел хан Тохтамыш. Дмитрий Донской оставил город в осаде на митрополита Киприана, (Москва ведь была религиозным центром Руси), а сам уехал на Север — собирать боеспособные войска. Киприан бежал из Москвы в Тверь. За ним бежал и Сергий, который понял, что с такими людьми выдержать осаду не удастся, и что орда сведет с ним счеты. Когда подошел Тохтамыш с основными силами, москвичи открыли ворота по его требованию, и он перерезал их всех. По этому случаю, летописец негодует, что Тохтамыш перерезал и попов, хотя на них были кресты и рясы. Очевидно, косвенно в этом был виноват предатель ордынских интересов Сергий.

Дмитрий Донской возвращался с севера с войском. Тохтамыш бежал без боя, и за ним была послана погоня. Сам же Великий князь вошел в столицу, похоронил 24 тысячи убитых христиан, плюнул, и уехал править во Владимир, где через восемь лет скончался — дали себя знать раны, полученные в Куликовской битве. Вероятно, Дмитрий Донской был искалечен, ибо во время нашествия Тохтамыша, не мог сидеть в седле и руководить войсками.

На восемь лет центр православия на Руси — Москва перестала быть стольным градом. Жить в ней было просто некому. И, вероятно, только наличие каменного кремля, привело к тому, что Москва вообще возродилась.

Подводя итог, делаем вывод, что христианская церковь, с пришествием орды настолько поработила волю нашего народа, что он неминуемо был бы перебит татарами и продан в рабство весь, если бы не языческий дух, не умерший в княжеско-боярской среде, и не свободолюбивые войны Русского Севера, которые отстояли честь народа и целостность Московского княжества. Все это значит, не христиане, а язычники, ведомые русским духом и родными богами, победили на поле Куликовом.

Это исторически последнее свечение языческого духа русского народа было переврано идеологами христианства, которые по смерти Донского решили, что кесарем все же выгоднее считать не татарского хана, а московского князья. После этого церковь начала менять свою религиозную идеологию и понемногу "прибирать к рукам" языческую идею патриотизма.

6. Можно привести сколько угодно других примеров подмены духа, которым способствовала или не препятствовала церковь. Но противно копаться в грязном белье. Приведем все же напоследок два коротких эпизода.

Иван Грозный был ярый ревнитель христианской веры. По его воле был учрежден Стоглавый собор, который фактически вынес приговор язычеству Руси. В частности, у скоморохов были отобраны все музыкальные инструменты, свезены на лед Москвы-реки и подожжены. Говорят, скоморохи кидались в этот костер.

Сам царь был почти монахом, постам придавался и молился истово. Был очень христолюбивый и крайне порочный человек. Вот что о нем пишет историк Н. Костомаров, которого нельзя заподозрить в предвзятости."…Семена этого порока существовали издавна, но были в громадном размере воспитаны и развиты эпохою царствования Грозного, который сам был олицетворением лжи. Создавши опричнину, Иван вооружил русских людей одних против других, указал им путь искать милостей или спасения в гибели своих ближних, казнями за явно вымышленные преступления приучил к ложным доносам и, совершая для одной потехи бесчеловечные злодеяния, воспитал в окружающей его среде бессердечие и жестокость. Исчезло уважение к правде и нравственности, после того, как царь, который, по народному идеалу, должен был быть блюстителем и того и другого, устраивал в виду своих подданных такие зрелища, как травля невинных людей медведями или истязания обнаженных девушек, и в то же время соблюдал самые строгие правила монашеского благочестия."

Потому не случайно, через пятьдесят лет после Грозного, появляется другая фигура — преданный христианской анафеме Стенька Разин. Вот как говорит о нем Людвиг Фабрициус, голландский наемник, участвовавший в подавлении его восстания. "Проклятия, грубые ругательства, бранные слова — все это, а так же блуд и кражи Стенька Разин старался полностью искоренить… И этот жестокий казак так почитался своими подчиненными, что стоило ему только что-либо приказать, как все мгновенно приводилось в исполнение."

Так, что хранитель христианской веры оказывается олицетворением порока, а отторгнутый ею — есть носитель Нравственного Закона. Оба властелины, но какие разные! Русская праведность жила не в христианской религии, а там, где ее не было.

Оба примера взяты из книги А. Манакова "Блуд на Руси". Любопытно, что автор, следуя заветам христианства, причисляет все упоминания о русских язычниках к примерам блуда, но тут же вынужденно разоблачает саму церковь.

Полнота веры

1. Чтобы закончить критику христианства с позиций язычества, мы должны уяснить как вести себя с христианами и вообще с представителями других конфессий? У нас сегодня нет сил для физического, экономического, информационного, психологического давления на чуждые нам религии. Но если бы они и были, то мы не должны были бы поступать по-христиански. Язычество терпимо. Терпимо в том смысле, что изначально оно не имеет в себе никакого агрессивного начала. Оно не нападает первым и даже в течении веков не имело никакого механизма самозащиты от репрессивных методов уничтожения.

Но пришло время, когда язычество оказалось поставленным на последнюю грань. Стоит вопрос: быть язычеству как природной и традиционной религии или не быть? Или вся национальная языческая традиция будет затравлена официальной религией, а то, что не смогут затравить — то будет подменено резиновыми страшилками Голливуда. Или же мы отвоюем какую-то часть сознания нашего народа?

Мы верим, что отвоюем и удержим нашу веру, ибо для этого есть все необходимое. Чтобы отвоевать, нам надо лишь говорить о языческой правде нашему народу. У нас есть эта правда и есть духовные воины, которые ее несут.

Но чтобы удержать отвоеванное — нужно избежать всевозможных духовных заражений, которые предлагаются нам инородными религиозными течениями. Духовное заражение — это беспрепятственное проникновение чужеродной идеи в духовную ткань веры. Ему значительно легче сразу противопоставить барьер, чем избавиться потом, когда оно въелось в души. Мы сформулируем этот барьер как Закон Полноты веры. Звучит он следующим образом.

Славянское язычество не нуждается в иных богах и в иных традициях. Оно имеет в себе то, что требуется нам для жизни на своей земле. Если волхвы чувствуют, что для разрешения новых проблем им не хватает оставленных предками знаний, то это не повод и не причина обращения к религиозным культам других земель. Это значит, что нужно молиться и просить своих богов о вразумлении. Оно приходит.

Чуждыми для нас оказываются культы Христа, Саваофа, Сатаны, Бафомета, Аллаха, Вриты, Кришны, Будды, Одина и других. Многие из них претендуют на мировое значение, но все они без исключения несут отпечаток тех земель, на которых сформировались. Все они для нас лишние и не полезные.

2. Закон Полноты веры не предполагает следование христианской формуле: кто не с нами, тот против нас. Изначально язычество не рассматривало ни чьих богов как враждебных русскому, и шире — славянскому миру. Отношение к чужим богам определяется в значительной степени тем, как сами они себя зарекомендовали. Так скандинавские боги Асы и Ваны не родственны нам, и по Закону Полноты мы должны строить свою веру без них. Но эти боги никогда не смотрели на наш народ плотоядно. Поэтому у нас с ними нормальные добрососедские отношения.

Славяне, издревле попадая в чужие земли, поклонялись и уважали богов этих земель. Так русские купцы поклонялись Христу в Константинополе, но возвращаясь домой шли к своим богам. Ежели они думали, что Греция и есть исконный домом христианства — то и упрекать их нам не в чем.

Поскольку наши странники равно относились и относятся к своим и чужим богам, то нельзя говорить, что мы не уважаем чужих богов. Но у себя дома мы почитаем лишь своих. И потому самым назойливым миссионерам говорим: Не лезь. Все, что нам нужно, нам дано без тебя.

О "Велесовой книге" и ее продолжении

1. Современное развитие русского язычества часто связывают с обнаружением "Велесовой книги" — литературного памятника, якобы написанного волхвами в девятом веке. Ныне некоторые ее защитники оценивают человека или автора литературного произведения только по одному критерию — по отношению к "Велесовой книге". После этого, они выносят одно из двух полярных мнений: имеют они дело с врагом или другом.

Здесь, "Велесова книга" рассматривается как произведение, созданное в двадцатом веке трудами современных волхвов. Таково мнение автора этих строк. И если автор или какой иной человек имеет обоснованное мнение, то он может его высказывать. Это не осуждается богами, ибо мы язычники, а не христиане. В конечном итоге, богам требуется не содержание нашего мнения, а его нравственная чистота. Утаивание вранья из соображений, что оно полезно народу — себя не оправдывает.

2. По существующей ныне легенде, тысячу лет назад волхвы спрятали книги с истинным знанием, которое до сих пор хранится и никем не найдено, а если будет найдено, то мир переменится. "Велесова книга" как раз и претендует на то, чтобы быть одной из таких книг.

Разумеется, "Влесова книга", данная Миролюбовым, и современная "Велесова книга", созданная Бусом Кресенем — различные произведения, написанные на одну тему. Бус Кресень ввел нас в заблуждение, объявив себя реконструктором, а не автором этой новой книги. Это было нужно для коммерческого успеха и популярности книги, которая претерпела целый ряд изданий.

За Бусом Кресенем остаются все авторские права, но если бы он объявил себя автором, то его читать никто бы не стал. Истина, утверждающая, что среди современников пророков нет — работает, и является тяжелым прессом как для действительных творцов, так и для выскочек. Хорошо известно, что наши современные язычники достижений друг друга не признают, потому, что каждый думает, что именно он знает истину. Может быть, это не этично признавать, но в этом нет ничего удивительного. Это обусловлено пассионарным взрывом в области интереса к нашей древней культуре.

Вернемся к анализу деятельности Буса Кресеня. Объявив себя реконструктором, Бус обошел народное непринятие «выскочки» сенсационностью материала. При этом, без всякого сомнения, он удачно использовал дух, идеи и характер материала книги Миролюбова. На сегодня он самый популярный человек в языческом движении, хотя знак этой популярности чаще всего отрицательный.

К сожалению, Бус не выдержал испытания славой. В своем оригинальном произведении "Звездная книга Коляды", Бус помещает свою фотографию рядом с образом божества. Стоит он в жреческом одеянии, с посохом, который означает наличие власти от бога и протягивает нам плошку нищего, что отражает реальное положение дел — язычество бедно и держится только на своем духе.

Толкованию помогает и заявление Буса сделанное в очередном издании его "Велесовой книги" 1997 г., где он пишет, что все ранее изданные переводы признаются устаревшими и не каноническими. Предложенный же перевод оказывается каноническим!

Термин «канонический» используется исследователями для обозначения наиболее законченного текста, если есть несколько его вариантов. Сами авторы такими словами о своих трудах не говорят. Поэтому, мы имеем дело не просто с термином, а с указанием на определенное качество перевода.

Надо ли понимать, что данный перевод (пересказ) книги Миролюбова совершенен? По крайней мере, мы знаем что работа завершена, и Бус приближен к богам, о чем нам и поведал. И это важно знать, ибо был переводчик, а стал пророк! Едва ли от наших единоверцев кто-то добьется хоть малейшего признания, будь человек в самом деле пророком. Потому, если Бус не объявил бы сам себя творцом канона, никто его таковым бы признать не догадался. Теперь же у нас есть каноническая книга!

Коммерческая тайна Буса сохраняется до той поры, пока читатель не задастся самым простыми вопросами: Почему в переводах "Велесовой книги" разных лет дан текст различный по объему и содержанию? Почему перевод не дан так, как его принято делать: на одной стороне действительный текст от Миролюбова, а на другой — перевод?

Эти вопросы получат самый простой ответ, если мы признаем, что так называемые переводы Буса Кресеня есть его творчество, действительно начавшееся с текстов Миролюбова, но ушедшее от них так далеко, что ни о каком «переводе» не может быть и речи.

В самом таком творчестве ничего порочного нет. Это называется продолжением традиций. Но если Бус Кресень уже во второй версии своей "Велесовой книги" заявил бы это, то потерял бы своих почитателей.

3. Лихость подхода Буса к вопросу перевода, неизбежно приводит к выводу что и сама изначальная "Велесова книга" была создана Ю.П. Миролюбовым в двадцатом веке, а дощечки Изенбека никогда не существовали. Скорее всего не существовал и сам Изенбек.

Обоснуем это мнение. Аргументами лингвистов и криминалистов пользоваться не будем, поскольку большинству людей они не понятны. Все эти специалисты считают "Велесову книгу" поддельной, и не хотят спорить на эту тему не потому, что они враги русского народа, а потому, что считают тему закрытой.

Основным аргументом в защиту подлинности книги является мнение, сформулированное еще ее первым исследователем Сергеем Лесным в своей работе: "Велесова книга — языческая летопись доолеговской Руси", Виннипег, 1966 г.

Лесной признал текст "Велесовой книги", предоставленный ему Миролюбовым, подлинным. Как честный исследователь, он привел все аргументы за подлинность книги и против. Основным аргументом "за подлинность" оказалось отсутствие у Лесного ответа на вопрос: зачем понадобилось создавать такое огромное количество поддельного материала, в большей части абсолютно не понятного? Изобретать для этого особый язык, создавать технику письма на дереве, писать с чертой сверху как в санскрите? Зачем понадобилось создавать мифологию и тысячелетнюю историю целого народа? И все это при условии, что поддельность текста может быть легко доказана!

Оказалось, что "Велесова книга" говорит сама за себя. Никакого основания к созданию подделки такого масштаба С. Лесной не нашел, и никаких объяснений по этому поводу до сих пор не сделано.

Дадим эти объяснения. Действительно, масштаб подделки плохо совместим с человеческой психикой, если предполагать, что над "Велесовой книгой" трудился фальсификатор. Значит, книга действительно писалась волхвами или одним волхвом, но только совсем не обязательно в девятом веке. Это совершенно понятно нам сегодня, когда современные волхвы создают свои произведения. Тогда же, в первой половине и середине двадцатого века, мир был более рационален, и такая мысль не могла родиться в голове исследователя.

4. Естественно думать, что таким волхвом и был Ю.П. Миролюбов. Как С. Лесному, так и остальным исследователям "Велесовой книги", он представился журналистом, роль которого в судьбе книги невелика.

Рассмотрим повод, предлог под которым Миролюбов вдруг наталкивается на дощечки. Оказывается Миролюбов искал материалы для историко- литературного произведения о нашем князе Святославе. Любопытно, что такого произведения нет среди трудов Миролюбова. Более того, оно вообще выпало бы из самого характера его эпистолярного наследия. Такой жанр литературы не был свойственен Миролюбову, но зато он был свойственен его эпохе. Поэтому само такое желание писателя на первый взгляд не вызывает никакого сомнения. Миролюбов сообщает нам, что найдя дощечки, он будто бы только переписал текст книги с них на бумагу, и все. О своей симпатии и глубоком знании русского язычества, о знании санскрита он им не сообщал. Обратим внимание на то, что и Бус Кресень долго составлял нам о себе образ только переводчика книги! В действительности он претендует на место идеолога псевдоязыческой религии, о которой мы еще будем говорить.

Миролюбов был самой крупной фигурой среди увлеченных язычеством эмигрантов. И он, по сути, оказывался и первым волхвом, в прямую обязанность которого входит сохранение веры. То, что он при этом ходил в церковь — ровным счетом ничего не значит. Значит дух, над которым он всю жизнь работал. Спрашивается, какова вероятность того, что именно он, первый волхов, случайно натыкается на дощечки? Тогда из России эмигрировало около десяти миллионов человек. Значит вероятность события порядка одной десятимиллионной. Событие кажется невозможным.

Итак, скорее всего, действительной фальсификацией Миролюбова является не сама книга, а утверждение, что существовал Али Изенбек у которого хранились деревянные дощечки с текстом книги. По книге С.Лесного, Изенбек не смог указать точно, когда и где он нашел их. Утверждение, что дощечки были найдены в усадьбе Задонских, лишь гипотеза. Эти дощечки видел у Изенбека только Миролюбов. Только один человек — только первый волхов.

Такое совпадение невозможно без вмешательства высших сил. При этом своевременно издать малым тиражом копии дощечек, или как-то иначе проинформировать о них общественность, сфотографировать для себя, или просто нормально их сосчитать — Миролюбов фактически не захотел. Все это было легко сделать за пятнадцать лет работы. За это время он не мог не задуматься о судьбе дощечек, о том, что ему не поверят, если дощечки пропадут! Более того, он объясняет свою кропотливую работу над дощечками именно предчувствием того, что они погибнут.

Сохранившаяся фотография с одной из дощечек не показывает края дощечки и признается экспертами снимком с бумаги. Сразу после смерти Изенбека дощечки исчезлают. Где жил в Париже Изенбек и где похоронен — остается только гадать. Миролюбов обязан был знать и то и другое, но ничего не сказал нам.

Таким образом, от дощечек не осталось никаких следов, кроме усердно сделанных с них копий. Остается думать, что Миролюбов счел нужным ввести нас в заблуждение. Почему он так поступил?

Как говорилось, все дело в том, что сам Миролюбов был язычник. Об этом свидетельствует его литературное творчество, из которого фактически следует, что в задачу Миролюбова входило восстановление языческой веры в России. Это была сверхзадача. В Гражданскую войну он вынужден был эмигрировать. Что же ему оставалось делать? Он был оторван от родины, а в Советском Союзе язычников не принимали всерьез ни государство, ни подавляющая часть народа. Миролюбов понял, что является одном из последних свидетелей язычества русских крестьян начала двадцатого века. Ужас того, что древняя русская культура безвозвратно погибнет, заставил его работать. За пятнадцать лет он создает "Велесову книгу", чтобы через обсуждение ее подлинности привлечь внимание представителей русской культуры к язычеству. Миролюбов кладет на это жизнь, и это удается!

5. Проанализируем языческие представления Миролюбова по его книге "Риг-Веда и язычество", написанной уже после того, как работа с "Велесовой книгой" была окончена. В этой книге Миролюбов утверждает, что вплоть до советского времени в России некими волхвами во всей полноте сохранялось волшебное языческое знание. К сожалению, это не подтверждается трудами огромной массы специалистов, которые на рубеже веков "ходили в народ" записывать заговоры, сказки и былины. Экспедиционная статистика говорит, что это относится к числу невозможных событий.

Миролюбов же говорит, что многократно сталкивался с такими волхвами. Вот, например, что говорил ему дед на хуторе к северу от Екатеринослава: "В старину люди грамоте знали! Другой грамоте, чем теперь, а писали ее крючками, вели черту Богови, а под нею крючки лепили, и читать по ней знали."

В тех же краях, со слов того же Миролюбова, через несколько лет (мифологический) Изенбек найдет дощечки с "Велесовой книгой". Странное совпадение. Тем более странное, поскольку сам Миролюбов отмечает, что дед говорил о подвешенном письме, а про "Велесову книгу", с таким же письмом, не упоминает, будто и не работал с нею. Письмо такое ни в одном другом славянском тексте не обнаружено. Тут бы наоборот — надо вовсю кричать об уникальном совпадении данных!

Еще встреча. Во время Гражданской войны умирал дед-язычник и говорил: "Оборвалась Золотая Цепь, и больше этой цепи не будет!" По мысли деда, от первых дней мира до настоящего была установлена цепь языческой традиции, которую «умственные» люди передавали от одного к другому. Дед умирал и плакал, потому что не нашел, кому передать свое знание. Миролюбов пишет, что был этому свидетелем.

Умственные люди после таких откровений легко достроят действия Миролюбова, которые он не записал по скромности. А именно: он не мог не поклясться деду, что скует Золотую Цепь. Этой тайной клятве Миролюбов остался верен на всю жизнь. И в этом ему можно завидовать.

В крестьянской среде, которую якобы наблюдал Миролюбов, было великое множество представителей жреческого сословия. Никто их за колдунов и ведьм не считал. Все они не только умели волховать, но и знали имена богов и объясняли смысл своих обрядовых праздников.

К сожалению, в это невозможно поверить. Остается просто считать, что Миролюбов нас сознательно обманывает — дает понять, что описывает все эти явные фантазии как очевидец.

Между богами книг "Риг-Веда и язычество" и "Велесовой книги" можно установить соответствие. Так, Лада — Жар-Птица ассоциируется с матрической богиней птицей Сва, Велес — звездный бог, подобен Агни. Три дня Зеленых Святок празднуются в поле в честь Хорса, Ярила и Даждь-бога. В этом легко усматривается культ Триглава Велесовой книги. Название праздника — Троица имеет у Миролюбова языческий смысл. Есть в книгах общие термины: Навь и Явь. Совместное введение этих понятий принадлежит Миролюбову. Все эти данные, перечисленные в книге "Риг-Веда и язычество", оказывается, были известны ему от народа, еще до знакомства с "Велесовой книгой".

6. Обратимся теперь к другой стороне древних литературных и фольклорных памятников, к которой "Велесова книга" входит в явное противоречие. Так, например, во всех песнях "Старшей Эдды", боги уподоблены людям, пусть совершающим иногда сверхъестественные поступки, но именно людям! Помимо магии, никакого отделяющего их ореола от обычных людей не обнаруживается. Не существует такого ореола и у героев Калевалы. В ней тоже нельзя понять — о ком, собственно, ведется песнь: о простом земледельце, герое шамане или о божестве? У всех у них простые человеческие потребности.

Это означает, что у древнего скандинава бог и человек стояли как бы почти на одной ступени, и любой викинг как бы мог сказать божеству: «ты». Так же мог поступить и представитель угро-финских народов. И в песнях южных славян мы находим естественное нисхождение богов до уровня человека, когда люди находят естественным для себя спорить с богами, и боги за это не казнят их. То же мы находим и в волшебных русских сказках и былинах. В согласии с этой традицией и Островский написал свою «Снегурочку», где боги совершенно естественно живут среди людей и подчиняются единым законам.

Надо понимать, что это общее свойство европейских народов — ставить богов с людьми как бы в равные отношения. И только в одном памятнике — в "Велесовой книге" мы ощущаем огромную дистанцию между богами и их потомками — русичами.

Историческая традиция всех без исключения народов говорит, что дистанция между богами и людьми вырастает тогда, когда складывается государство, и боги входят в отношения с религиозными институтами, а не просто с народом напрямую без института посредников.

То, как «вырастают» боги, легко видеть на примере гимнов вед, где Индра то безмерно велик, то вдруг становится сотрапезником среди пьющих сому. Это видно и в греческой мифологии, где люди упорно хотят сравняться или превзойти чем-то богов, то красотой, то мастерством, но боги всякий раз утверждают свое превосходство по-человечески несправедливостью, которая должна считаться справедливостью в божественном (социальном) масштабе.

Судя по самому факту существования таких мифов, жречество именно требовало признать эту несправедливость за высшую справедливость с учетом того, что бог неизмеримо выше человека, и ставить себя с ним в равные условия — заранее преступно. Очень важно отметить, что эпоха, когда в античном обществе начали «опускать» богов до уровня человека — императора, совпадает с эпохой кризиса античной религии. Иначе говоря: обратный ход религиозного мышления приводит к распаду религиозного института.

Дистанция между богами и людьми в "Велесовой книге" молчаливо предполагает, что было великое государство русов, которое распалось, а составлявший его народ испытывает агонию разложения и исчезновения с исторической сцены.

В этой драме носители высокой протославянской духовности деградируют и уступают свое историческое место инородной первобытной дикости со свежей кровью. Таковым оказывается лейтмотив "Велесовой книги". Окончательно этот процесс затухания памяти о древнейшем величии русов прерывает христианство.

Таким образом, "Велесова книга" невозможна без великой протославянской или древнейшей русской цивилизации. На сегодня эта цивилизация не обозначена никакими данными, если не считать лингвистических изысканий Гриневича, и некоторых произвольно толкуемых археологических материалов. Если она действительно была, то мы, русские, пережили более чем тысячелетнюю эпоху величайшего упадка и величайшей потери своей памяти и культуры, от которой остался лишь наш язык. При этом опять не ясно: мы генетические наследники тех древнейших русов или только наследники языка и элементов религии?

Многим льстит возможность оказаться прямым потомком доисторической цивилизации. Но если оставить амбиции и не строить теорий о собственном величии, то наступает ясность. А именно: из всех приведенных рассуждений следует простой вывод о том, что Миролюбов принадлежал к людям склонным к мистификации и не отягчающим себя вопросами научной достоверности своих представлений.

Зная это и вчитываясь в текст "Велесовой книги", представленный С.Лесным, становится видна ностальгическая любовь Миролюбова к родной земле и патриотизм с чертами характерными для Гражданской войны, пирамидальная структура учения, построенного по аналогии с христианством, и удивительная рациональность в разделении мира людей и мира духов, свойственная нашему времени.

Древнейшие летописи, былины и сказки говорят, что все было наоборот: Наши древние герои отстаивали свои местные интересы, а в соседние русские земли ходили ушкуйничать. Богам поклонялись разным, но только не светлому Триглаву, которого не было. Трехглавым был змей и бог в Щецинге, которому дарили черного коня. Древние герои всегда стояли на грани мира людей и духов — были волхвами, шаманами, и силой владели богатырской.

Миролюбов, наверное, решил, что все это слишком расхожие трафареты в таком нужном нам сегодня произведении, как "Велесова книга". Меньше всего он хотел, чтобы она уподоблялось сказке.

Как бы то ни было, задачу свою он выполнил — всколыхнул сознание советской интеллигенции, забросил в него зерна, которые ныне дают всходы. Эти зерна несут в себе элементы древней культуры, но и обмана тоже.

Любопытно, что Кастанеда в своем "Учении Дона Хуана" так же отмечает, что современного умника нельзя научить искусству видеть (духов) без обмана.

Без всякого сомнения, "Велесова книга" Миролюбова — великая книга. Но она имеет свое ограниченное место в нашей культуре, и зыбко строить языческое учение, признавая ее творением девятого века, иначе говоря принимать ее за бесспорный авторитет.

7. История с "Велесовой книгой" повторяется. Так объявившийся в девяностых годах, в Омске, некий глава староверов-инглингов, в своей книге "Саньтии Веды Перуна", 1999 г. пишет, что в подлиннике их саньтии представляют десятки пластин благородного металла, на обе стороны которых нанесено подвешенное письмо с буквами, подобными рунам.

Из книги инглингов можно понять, что на каждой сторне пластины 36 строк, в каждой строке 16 рун. Стало быть инглинги владеют саньтиями, состояшими из десятков пластин высотой примерно в 30 см., шириной в 10, и толщиной в один миллиметр. Записано на них древнейшее Славяно-Арийское Предание. В нем примерно пятьдесят тысяч знаков. Этот документ сохранен не иначе как Жрецами-Хранителями Древнерусской Инглиистической церкви Православных Староверов-Инглингов.

К сожалению не сообщается хотя бы примерная дата создания этого текста или возраст пластин, но надо думать, что саньтиям многие века. В них Перун дает людям наставления как жить праведно.

В своем религиозном духе и стиле текст саньтий заметно повторяет тексты Буса Кресеня, что указывает на тайную преемственность. По характеру мышления, терминологии и подаче истин — текст соответствует психологии человека нашего времени.

Исторические инглинги, известны как династия шведских королей раннего средневековья. Наши Омские инглинги рассматривают "Сагу об инглингах" как повествование о своих первопредках. Соответственно они дополняют славянский пантеон богов скандинавскими богами. Себя же называют православными, но ни в коем случае не язычниками.

Вот другой пример. Весной 1997 года русский язычник Сергей Шошников, в частной беседе на тему о "Велесовой книге", сообщил, что в Москве, в библиотеке Ленина, хранится огромный текст, написанный чертами и резами, близкими по характеру к тому, что представил нам Миролюбов.

Я знал, что Шошников доступа в библиотеку не имеет, принял это сообщение за его причуду и не поддержал разговор на эту тему.

Десятого декабря 1998 года, другой известный язычник Дмитрий Баранов на семинаре в институте археологии так же обмолвился, что в «Ленинке» хранился текст «Перуницы», написанный чертами и резами, но он был недавно похищен. Видел там этот текст и работал с ним Алексей Пуртов. На чем именно был написан или вырезан этот текст — внимание не заострялось.

Надо понимать, что Шошников и Баранов говорили об одном тексте. О его содержании ими ничего не говорилось. Но в 2000 году от третьих лиц нам стало известно, что Шошников и Баранов поклоняются богам Гаду, Кату и богине Суко, и славянских богов по их мнению сто сорок шесть. Может быть, о них и говорится в тексте?

Таким образом, Пуртов около года мог работать с уникальной рукописью оригинального содержания. Зная участь Велесовой книги, он не мог не переписать «Перуницу» от руки. Копировать же документы такого уровня по правилам библиотеки он не мог.

В то время мне неоднократно доводилось встречаться с Пуртовым в «Ленинке», но он, зная круг моих интересов, не ознакомил меня с «Перуницей», не сделал свидетелем ее существования. Конечно, этому можно найти много объяснений, но получается, что в известность о «Перунице» ставились те люди, которые не имели доступа в библиотеку.

Можно ожидать, что через несколько лет нам дадут книгу - «Перуницу». Легенда вечна.

О слове "язычество"

1. У нас есть общее, объединяющее нас слово, пришедшее из глубины веков. Мы язычники. Другого такого слова нет. Другое название, например Природная вера — уточняет это древнее слово. Названия же типа ведическая религия, родноверие или дохристианская вера, выдуманы сегодня, но могут быть использованы для обозначения конкретных течений внутри язычества. Надо помнить, что, например, ведистами — носителями ведической религии, наши предки никогда себя не называли, и никто не называл их так во времена их исторической жизни.

Любопытно, что византийский патриарх Фотий, извещая церковь о крещении Руси в 866 году, (Русь крестили много раз), называет веру русов нечестием и эллинским учением. Иначе говоря, Фотий не знает ни слова язычество, ни какого-то другого названия славянской веры. Очевидно, и древние греки не имели такового официального самоназвания.

Творцы новых самоназваний очень часто создают их только для того, чтобы не числиться язычниками. Они не хотят пачкать себя о ту грязь, которую нанесли на язычество мировые религии. Они хитрят или искренне не догадываются, что если "не пачкаться", то это означает и "в руки не брать". А ежели "в руки не брать", то и наполнятся все эти новые ведические праверы содержанием к нашему историческому язычеству не относящимся. Это просто будут русские перепевы индийских религий, будет профанация русского язычества, новодел, эзотерика.

2. Строго говоря, происхождение слова язычество нам не известно. Некоторые русские люди считают его изначально бранным словом, придуманным попами как оскорбительное обозначение наших родноверов и нашего родноверия.

Что же бесспорное можно сказать в защиту этого слова? Посмотрим назад, насколько это возможно. Изначально наша церковь называла нас погаными, и сумела придать этому слову характер вредности и ядовитости. Надо думать, что она сама и принесла на Русь это латинское слово. Срезневский находит, что слово язычник появляется в русских текстах только с 1650 года. Что касается слова язычество, то его вообще впервые напечатал Э. Вейсман в Петербурге, в 1731 году, в своем труде «Немецко-латинский и русский лексикон купно с первыми началами русского языка». В ранних христианских текстах, вроде «Повести временных лет» или в поучениях против язычества, слов язычник и язычество — нет! Повторяем, вместо них используются слова поганство и поганый.

В связи с этим, иные ученые полагают, что слово язычество — церковное слово позднего происхождения. Но зачем церкви понадобился синоним слова поганство только через пять веков после введения христианства — никому не ясно. Так же в этом случае не понятно как это слово попало в болгарский язык? В Болгарии говорят езичник, и вкладывают в это слово тот же смысл, что и мы.

У нас в обиходной речи слова этого не гнушались. Да и окраины Российской империи никогда не были до конца христианизированы. То, что среди российских подданных есть язычники - это было всегда в порядке вещей. То, что среди этих подданных оказывались русские люди, которые стихийно возвращались к язычеству — это тоже было в порядке вещей. Так, еще в девятнадцатом веке попы писали поучения против идолов на кораблях поморов.

Когда в начале девятнадцатого века царь Александр назначил своего друга князя А.Н. Голицина управлять «священным» синодом, то оный, не веря в христианского бога, долго не соглашался, но потом сказал, что будет управлять синодом "по-язычески добросовестно". Иначе говоря, просвещенный князь находил себя язычником, и заявлял об этом в слух. Значит так было прилично о себе говорить! Об этом см. книгу Н.М. Никольского, "История русской церкви".

Так что нам известно, что просвещенные русские люди по крайней мере три века вкладывали в слово язычество тот смысл, который сейчас вкладывает в него вся этнографическая наука. Значит это слово уже очищено русским просвещенным самосознанием, если оно когда-то и было запятнано. Так же его сегодня понимаем и мы, община «Коляда Вятичей». Язычники — продолжатели действительной народной веры и традиции не только тысячелетней давности, но и эпохи, когда Русь была под христианским игом.

Важно еще то, что нет никакого другого слова, которое было бы страшнее церкви. Вот в Москве, в конце 2001 года вышла брошюра с текстами диакона А. Кураева «Трудно быть русским» и иеромонаха В. Уткина «Россия и новое язычество». Произведение это исключительно по злобности и лживости. И острие этой зоологической ненависти направлено именно на наше язычество. Наглядно видно, что христиане до сих пор это слово писать боятся. Вместо него пишут неоязычество — как будто рукавицы одевают. Им страшно назвать нашу веру языческой, ибо такая вера есть для нас коренная, культурообразующая, как сейчас принято говорить.

Неужели само такое поведение церкви ничего не говорит? Ведь какие слова веками не упоминала церковь? Именно те прекрасные слова, которые напрямую относятся к нашей вере. Это имена наших богов, наши термины, и само веры нашей название.

Надо думать, что на слово язычество в девятнадцатом веке был наложен цензурный запрет. Чтобы это почувствовать, надо заглянуть в произведения прошлых эпох. Вот «Описание древнего славянского языческого баснословия, собранного из различных писателей» М.И. Попова, 1768 года издания. Это эпоха Ломоносова. Как видим, слово язычество помещено на титульном листе издания. Смысл его вполне определен. В то время интерес просвещенной общественности к язычеству был относительно небольшим.

Этот интерес существенно возрос к девятнадцатому веку в связи с ростом национального самосознания и, как ни странно, в связи с французской революцией. Как известно, Робеспьер решил ввести новый, приближенный к языческому сознанию французов, календарь и ввести новые праздники, ущемив этим духовную власть католической церкви.

Что исторически сразу после этого находим в России? Берем труд Г.А. Глинки «Древняя религия славян», 1804 г. Глинка заменяет язычество синонимами: славянское баснословие, идолослужение. Но слово язычество — ни разу не употребляет. В том же 1804 году выходит и труд А.С. Кайсарова «Славянская и российская мифология». Кайсаров использует слово «идолопоклонство». И опять не использует слова язычество. При этом не дается никаких комментариев — почему же не используется известный термин? В отличие от Попова, Кайсаров и Глинка — патриоты, почитающие свой народ и его древнюю веру. Но веру нашу они называют словами уничижительными. Оба они делают это один — два раза в начале своих книг, а потом просто говорят о славянских богах.

Десятилетиями позже, Карамзин в своей «Истории государства Российского» так же старался это слово обходить. Среди использованных им синонимов оказываются как «безрассудное суеверие», так и «народная вера», (том 1, глава 3).

Очень редко использовал это слово и А.Н. Афанасьев. Но, даже не смотря на это, во всей России, его труды брался печатать единственный издатель — «забывший бога раскольник» К. Солдатенков. Зато сразу после революции и развенчания христианства, слово «язычество» прочно входит в научную терминологию. В названиях современных книг, например, «Язычество Древней Руси» Б.А. Рыбакова, слово язычество не вызывает никаких ученых возражений за ясностью термина. На основе таких сравнений, нам остается полагать, что слово язычество было под запретом в течение веков. Смысл его был всегда ясен и никогда не менялся, ибо слово это произведено по естественным законам русского языка. Смысл термина язычество начали извращать лишь наши современники.

3. Теперь поговорим на тему происхождения слова язычество. Есть мнение, что языческие предки называли себя православными, поскольку славили правь. Надо думать, что действительно были православные язычники. Что есть правь? Понятия навь, правь, явь — вертеть не будем. Хотя число три и входит в основу мироздания, оно плохо укладывается в характер нашего мышления. Это делали друиды, но предки наши не делали, и нам не оставили. Они ясно поминали конфликтную пару: правь — кривь.

Разберем суть слова правь, чтобы понять — должно ли нам зваться православными? Правь входит в такие наши современные слова, как управлять, править (страной или лодкой), правда, правый, (в смысле справедливый), правитель.

И так, слово правь относится в основном не к ведению ладьи (например по реке жизни), а к идеологическому обоснованию правления, к обоснованию власти князя. К его правому суду, который всегда должен был быть в согласии с волей богов.

Потому, когда князья приняли христианство, то безо всяких возражений оно стало православием. Сильный всегда прав. Никто из древних не отметил этого в летописях за естественностью лицемерия. Известный нам свод княжеских законов, назывался "Русская правда".

Но, кого-то устраивала власть князя и его правда, а кого-то и не устраивала. Тысячу лет назад, в самой глубине лесов, жили свободолюбивые племена северян, древлян, вятичей и радимичей, никого к себе не пускали, дабы не знали их земли и не ходили на них ратями князья из Киева или Новгорода. С расширением ареала княжеской власти, вятичи ушли на северо-восток, а независимая земля древлян и радимичей сузилась до Полесья. На этой земле свободные люди звались словом, конечно же противоположным княжеской правде. Они звались кривичи. Представляли собой союз племен, были братьями по крови, и по смыслу жизни должны были поклоняться богиням — Матерям и берегиням.

Такой разбор естественно заставляет изменить наше плоское представление о происхождении слов правда и кривда. Пословица, что: правда на небе, а кривда на земле, имеет под собой известный мифологический сюжет о споре кривды и правды. Правда, победив кривду, ушла на Небо, а кривда осталась на Земле.

Эта легенда содержит исторический смысл. Княжеские жрецы православия восхваляли богов в торжественной, богатой обстановке княжеских столиц. Когда есть власть и богатство, то и остается только славить небеса, чтобы так и дальше было. В отличии от них, жрецы криви говорили со своими духами, что живут на земле, рядом с их племенами. Их более интересовали земные заботы, и они стояли ближе к Природе, чем их сытые и грамотные православные коллеги. Между жрецами православия и криви должен был быть тот же характер различия, что и между брахманами и риши Ригведы.

Жрецы православия, в силу своей психической организации и долга службы, без особого сопротивления приняли христианство. Сопротивление ему должны были оказать именно жрецы криви. Естественно, что конфликт жрецов прави и криви еще до христианства имел свою историю. Разумеется и с той и другой стороны были сильные и слабые, позитивные и негативные фигуры. Драматизм борьбы жрецов криви и прави остался без прямых свидетельств, и мы можем только догадываться о нем по косвенным признакам. Во всяком случае, не христианство начало религиозный конфликт на Руси. Он имел место до него, и этот вопрос мы будем подробно разбирать в третьей главе.

Судя потому, что правь мы понимаем как добро и правду, а кривь как ложь и зло, и это понимание глубоко народно, жрецы прави взяли верх над жрецами криви. Вспомним, что титул балтийского верховного жреца Криве-Кривейте переводится как Учитель Учителей, а вовсе не как учитель неправды. Самоназвание «кривичи» и звание верховного жреца балтов становятся близкими, если обратить внимание на то, что значительная часть населения земли кривичей была балтского происхождения. И хотя со временем эти балты обрусели и стали причислять себя к славянам, многие географические названия рек и деревень остались балтского происхождения. Это же должно было иметь место и для сакральных понятий.

Сейчас мы не хотим менять установившийся смысл слов прави и криви. Мы лишь отмечаем, что православными должны были называться не все язычники, а лишь те, которых не очень заботили вопросы совести, которые могли бесспорно заявлять, что знают правду. Ее от них требовал официальный культ.

И так, среди язычников были и православные и кривичи. Первые поклонялись небесным богам, которые всегда понимались как белые, и главным жрецом среди них был князь. Вторые поклонялись богам земли, которые попадали в разряд черных богов. Этот культ не числился как официальный, но официально таких язычников называли черными людьми. Со временем, понятие черный люд превратилось в слово чернь, и приобрело негативный низший смысл, как и слово кривь.

Были, разумеется и те, кто себя никому не противопоставлял, и не догадывался, что себя по вере как-то обозначать надо. Но за них работал их язык. По древнерусски языцы — означает народы. Потому, по природе языка, языческая вера — это вера простого народа, который естественным образом приближен к земле.

Как только православные жрецы осознали, что в их задачу входит не только идейное подавление криви, а вообще подчинение князю черных людей, то среди жрецов появилось обобщающее слово: язычество. В целом, они не вкладывали в него негативного смысла, как сделали это со словом кривь, вложив в него смысл кривды — обмана. Под язычеством они понимали верования, а так же духовные и правовые институты, оказавшиеся вне княжеской правды, выходящие за пределы его власти. Поэтому слово язычество приобрело дух чего-то подозрительного, но еще не получившие точной оценки. Непременно с бесами его связало уже христианство.

4. Само слово «язычество» не было создано или изобретено жрецами прави. Оно уже до них содержалось в языке как обобщающее понятие. Оно должно было звучать при утверждении князьями любого нового официального божества, и проведении в народ его культа. Так должно было быть при утверждении Владимиром Перуна в Киеве и Новгороде. Иначе случилось при введении христианства. В отличии от других княжеских культов, христианство взяло на вооружение уничтожение исторической памяти народов. Значение и последствия этого, во времена Владимира, были еще не понятны.

И так, жрецы официального культа прави называли язычниками племена, которые не следовали княжескому культу, а верили по своему.

Их числили черными людьми, если они были покорны князю, и они же оказывались кривичами, если жили со стороны Литвы и не были согласны с княжеской политикой.

Само слово «языци» означает во-первых народы. Во-вторых, оно означало говорящего, передающего весть человека. Так в сказке Афанасьева «Иван-дурак», изд. в 1855 году, находим: "Илья Муромец… всех прибил, оставил только одних язычников царю."

Отсюда следует, что помимо понятия «народ», слово язычник содержит еще и другое понятие — это вестник, или тот, кто говорит. Если соединить в себе оба эти древние понятия, то мы легко увидим, что в религиозном смысле, язычник — это тот, кто несет весть, знание, слово о религии и вере своего народа. И если сегодня мы говорим, что мы язычники, то значит мы и вестники. Мы несем весть! Пора нашему народу вспомнить о своих исконных началах!

5. В латинских странах синонимом язычества явилось слово «паганайзм», произошедшее от слова паганус — землепашец. Для нас, нынешних, зваться паганцем или поганым кажется не очень приличным. Довлеют выработанные за тысячу лет языковые формы. Но европейские язычники свободно называют себя «паганистами». Когда литовские язычники узнали, что русские стесняются своего самоназвания, они удивились: как же это русские язычники от себя отказываются? Действительно, отказываться от такого высокого звания — унижаться перед властью и попами.

Так же дело обстоит и с другими словами, например со словом «кощунствовать». По язычески, это означает — исполнять языческие гимны, песни или сказания о деяниях богов и о загробном мире. В современном же языке это означает говорить что-то такое, что оскверняет какую-то святость. Это тоже результат тысячелетней работы христианства над нашим языком.

Историческая правда будет восстановлена. Мы должны вернуть в свой обиход такие необходимые слова, как язычество или кощуны, и не стесняться их только за то, что на них были наворочены горы лжи.

Глава II. ВЕРА

Правда сильна верою, а вера правдою. С развитием природных учений, возникает и осознается вера. Вера есть стержень, опора сознания, позволяющая судить о правильности поступка и всего пути в целом.

Мы верим не потому, что нелепо, а потому, что людям правильно доверять и верить своей земле, небу, свету, теплу, родителям, прадедам, и вообще течению времени. Со всем этим, вера связывает душу. Такая вера — живая драгоценность, дающая вечный источник силы и вдохновения.

Вера и мифология

1. Вера дает особое отношение к мифу. Миф без веры — сказка древних, не более чем повод для художественного творчества и поэтических сравнений. Без веры миф мертв. Без веры, его изучают представители гуманитарных наук так же как антропологи изучают скелет вымершего животного. Естественно, такое изучение не полно.

Все же посмотрим, какие выводы делают ученые о жизни мифов. В прошлом веке известный английский исследователь первобытной культуры Э. Тайлор провел классификацию мифов. Он разделил мифы на отражающие природные явления, на объяснительные (устройство мира), на мифы, основанные на искаженных описаниях действительности с участием легендарных (исторических) личностей, а так же на мифы, распространяющие этические и политические учения. Можно, разумеется, привести и другие виды классификаций. Миф оказывается очень пластичным образованием, и даже само определение мифа оказывается различным у различных ученых.

Что же для ученых есть миф? Оказывается, миф есть посредник между человеком и его страхом. Миф — это обломки другой правды, восходящие к другому типу культуры. Миф — это аллегория и иносказание (Бэкон). Отражение исторических событий (Геродот). Мифы — образы закрепленные в слове и ставшие достоянием коллектива. Миф — это примитивная наука для объяснения обрядов (Фрезер). Миф всегда и обязательно есть реальность, он не выдумка (Лосев). Миф — небылица в лицах, (немецкая школа Гримма).

Афанасьев полагал, что мифы рождаются из за потери первоначального смысла слов, так что в устойчивых словосочетаниях люди стали принимать одни слова за другие, что привело к появлению фантастических связей предметов, а далее, поскольку эта фантастика не могла быть объяснена, возникла языческая вера.

И так далее. Каждый исследователь в свое время добавил свою фразу, авторство многих из них уже потеряно. Все это творчество ни сколько не приближает нас к пониманию мифа. Жажда понимания остается не удовлетворенной, а тайна сути мифа не раскрытой.

Про миф можно сказать много связных и логичных слов. Но при всем этом миф не может быть понят в рамках отстраненного подхода. Когда ученый желает видеть и понимать миф снаружи, он не может найти то, что увидел бы изнутри, если бы проникся этим мифом и жил им. Причина такого одностороннего взгляда состоит в том, что наука желает понять миф разумом, в то время как миф опирается и управляет бессознательным началом человека. И в обществах, где рассудок абсолютно господствует над духом, мифы не рождаются, там рождаются лишь сплетни.

Очевидно, рождение мифа возможно только на самой границе человеческого познания, где разум не имеет опоры и где он вступает в мир догадок. Поэтому наука не смогла дать нам ответы на жизненно важные вопросы. Что есть миф? Как переживал миф тот, кто в него верил? Нет ответа и на вопрос: какие были и какие есть у славян мифы?

2. Признав бессилие аналитического подхода к постижению мифа, мы должны выбрать совершенно иной путь.

Работа с мертвым мифом оказалась совершенно бесполезной. Будем же работать с мифом живым. Работа с мифом живым означает мифотворчество. Мифотворчество не предполагает сознательный обман народа или сознательное фантазирование.

Современным мифотворчеством является стремление восстановить наши мифы на основе известных источников и волшебных сказок. Такую попытку, например, сделал Бус Кресень в "Песнях птицы Гамаюн" и в "Звездной книге Коляды". Нет сомнения, что наши волшебные сказки произошли от наших древних мифов. И это оправдывает мифотворчество как реконструкцию.

Кроме этого, под мифотворчеством будем понимать бессознательный, чувственный процесс переживания мифа, в котором он эмоционально переживается и неизбежно дополняется новым пониманием, и новыми образами. Сперва они носят художественный характер, но потом могут приобрести характер и религиозный (перейти из состояния легенды в состояние мифа).

3. Чтобы работать с мифом живым, нужно хотя бы частично доверять и подчиниться ему. Чтобы это произошло, надо выйти из потока обыденной жизни и сменить состояние психики с обыденного на не обыденное. Наиболее полно этого добивается талантливый артист или шаман в процессе камлания. Он помещает себя внутрь мифа и становится в нем действующим лицом. Соответственно, его мифологическая картина несколько изменяется в зависимости от его деяний. Для иллюстрации этого сделаем переход в мифологическое состояние посредством смены стиля изложения материала. Приведем фрагменты дневника, написанные по живым впечатлениям.

"…Благословенный месяц август. Отпуск, отдых. Предаюсь откровенному безделью. Брожу по лесу, купаюсь, созерцаю поля и облака, жгу костер, смотрю на звезды, на лунную дорожку на воде… Через несколько дней такой жизни, когда мысли пришли в состояние покоя и чувство городской повседневности отступило, невольно пришли рассуждения о смысле жизни. Что может оправдать созерцательную жизнь, когда главным оказывается сопереживание всему тому, что происходит в Природе? Почему хочется рассматривать формы облаков или старания насекомого, слушать как плещется рыба, ловить запах хвои или ждать в ночи падающей звезды?

Если не думать об извлечении из всего этого пользы, то невольно приходится рассуждать о тайных связях и смысле мироздания. Что соединяет все эти явления, большие и малые, мгновенные и вечные? Что соединяет меня с ними, и что дает всему сущему объяснение и оправдание?

Разум не может дать ответы на эти вопросы. Он просто отказывается от таких вопросов, полагая их неверно поставленными и ненужными. Но человек не только логически мыслит, он и чувствует. Его мозг слагается из двух равных частей, отвечающих за то и за другое, и мудрость в том, чтобы знать: где и сколько надо прикладывать практического разума, а где правильно обходиться лишь эмоциями, чувством, внутренним чутьем?

Чувствами мы познаем мир так же как и разумом. Чувства имеют свой характер развития. Чувства осмысляются по своему, по чувственному. Тот заключительный вывод, который нам дают чувства, мы понимаем уже в словах, и можем назвать его мифом, если зрелость наших чувств признали те, кто нас окружает. Во всяком случае, это не сказка и не фантазия. Чувственный опыт такая же реальность, как и опыт логический части нашего разума.

Созерцательный образ жизни может быть понят и оправдан только через мифологическое мышление. Через мифологию жизнь и обретает смысл…

Проведя несколько дней в таких рассуждениях, которые проистекали сами собой, я вдруг почувствовал необходимость что-то написать мифологическое, связанное с богом Велесом. Почему-то для этого надо было сесть в лодку и поплыть по ночному озеру. И вот ночь, лодка, вода, темнота, звезды, и вечность. Ничто не торопит, а мысли все текут сами.

Невольно перед глазами всплыл Девий камень из Голосового оврага, что рядом с Коломенским. Потом появился с длинными каштановыми волосами и без бороды высокий молодой бог. В одной руке он держал продолговатый камень, в другой посох, и улыбался. И я знал, что это был Велес в начале времени. Потом возникла толща воды, темная от ила и семян водяных трав. Невольно подумалось о тяжести и о чем-то грязном, привнесенном в эту воду людьми. Кто-то особенно тяготится всем этим, то была хранительница озера — берегиня Лядна. Она веками охраняла этот берег и эту воду от смешения и превращения в болото, в трясину, во что-то неопределенной, потерянной природы. Сегодня ей особенно трудно, ее страшит и давит изуродованная земля. Где-то рядом, в темной толще воды страдает затравленная людьми богиня…

И вдруг зрительные образы исчезли, а вместо них появилось сразу много слов, которые все были сказаны разом. Сказанные, они лежали в памяти как бы в неком свитке, там их надо было развернуть, прочитать и несколько привести в порядок. Свиток никем никогда не читался, но я почему-то уже догадывался о его содержании, и это знание было зыбко, оно давалось только на ограниченное время.

Тогда стало ясно, что созерцание закончилось, и надо действовать, надо писать. Подналег на весла. Греб сильно, но плавно — берег свиток. Дома взял бумагу и начал писать, понемногу и на мысленную ощупь разворачивая свиток внутри себя и узнавая его содержание. При этом очень боялся уснуть или развернуть свиток быстрее, чем пишу, потому, что все прочитанное быстро покидало память…"

Приведенный сюжет не вымысел, он действительно имел место. Приводится он здесь как пример опыта мифотворчества, того начала, которое может предшествовать рождению мифа. Возникший при этом миф: "Слово берегини Лядны", приведен в этой книге.

4. Обобщая этот пример, можно сказать, что миф рождается в мистическом видении, когда практический разум усыплен. Миф есть обозначенная словами «шапка», которая венчает огромную гору бессознательных состояний, переживаемых многократно и многими людьми. Эти состояния строго принадлежат своему народу в своем историческом времени. Без понимания и умения переживать эти состояния, разбор мифа оказывается пустой затеей, философией ради философии. Миф добровольно заимствуется одним народом у другого лишь тогда, когда он чувствуется своим, этнически подходящим.

Таким образом, для своего народа, этноса миф оказывается языком выражения духовных ценностей. Представителями чуждого этноса миф понят быть не может. Всякое толкование мифа инородцем будет его личным творчеством, философским или научным взглядом извне.

5. Есть бескрайний и непочатый раздел науки на стыке психологии и мифологии, который еще ждет своего воплощения. Пришло время кратко описать его.

Живой миф способен регулировать нравственные отношения. Но записанный в виде документа, миф не является кодексом.

Не обладая полнотой кодекса писанных законов, миф предполагает обладание полнотой своих функций внутри человека. Миф есть сакральный опыт, который всегда предполагается, всегда молчаливо присутствует в своей вере и культуре. Он закрепляется в душе человека. Он управляет и повелевает через бессознательное мышление, поскольку сам есть его высшее порождение. Миф придает устойчивость пирамиде бессознательного мышления, которая имеет разные уровни, отличные по степени громоздкости, эмоциональности и логичности.

Миф оказывается тем буфером, через который идет обмен меду сознанием и подсознанием. Соответственно, он определяет качество обмена. И если какие-то духовные сущности воздействуют на наше подсознание, они вынуждены считаться с нашей мифологической системой. Они ею обнаруживаются. Мифологическая система это как бы фильтр, работающий в объеме подсознания. Эта система есть подобие стража Фрейда, который не пропускает скотские побуждения цивилизованного европейца из подсознания в сознание. Во фрейдовском понимании подсознание — это хаос страстей. По нашим представлениям миф чистит и структурирует подсознание, и является стражем на обратном пути: из сознания в подсознание человека. Отметим, что в нашу эпоху страшно не то, что всплывает из подсознания, а страшно то, что в него сознательно вводится.

Система мифов есть ключевой элемент веры. Мы можем говорить о ценностях веры, когда человек несет в подсознании такую группу мифов, которая позволяет ему разрешать духовные проблемы, и противостоять экспансии инородных духов. По этим причинам, формирование в сознании человека мифологической картины — желательно. Без такой картины, человек лишен возможности разобраться в себе, утвердиться во мнении и противостоять дурным психическим влияниям. Можно думать, что такие распространенные состояния психики как депрессия и психическое истощение связанны с ослаблением жизнеутверждающей мифологической картины, о существовании которой человек не догадывался. Службу, которую в древности выполнял миф, сегодня пытаются выполнять ценности социального строя и государственная пропаганда.

Люди с разными системами мифологии не найдут общего языка. Именно поэтому важно, чтобы наш народ был носителем близких и взаимоприемлемых систем мифологии. Народы с противоположными системами мифологий оказываются враждебными друг другу. Впоследствии, свою мифологическую несовместимость они так же запечатлевают в мифах как например, Ригведа запечатлела битву Индры с Вритой.

Можно находить сколько угодно материальных причин войны древних ариев против аборигенов древней Индии, но они никогда не дадут ответа на самый простой вопрос: почему же арии не дрались отчаянно друг с другом за те же материальные блага, а находили себе именно такого соперника, который был с их точки зрения инакомыслящим? Механизм: "свои — чужие" во все времена являлся самым действенным механизмом в организации агрессии одного этноса против другого. При этом у «чужих» обязательно есть инородный мифологический элемент. На основе него они думают и поступают не так, как «свои». Мифологические представления, (привитый с детства комплекс мифов), не только определяют жизнь отдельного человека, но и определяют лицо этноса, решает судьбу народов, и двигают мировую историю.

Таково значение мифов, которое не утратилось и по сей день. Современность так же живет мифами, которые управляют государствами и движением материальных средств (например мифы о советской угрозе, о прогрессивности демократии или мифы о всесилии мирового масонства). Эти современные политические мифы отличаются от религиозных тем, что базируются не на подсознании человека, а на однобокости его информированности, на сознательной политической лжи. Изначально они и возникают как ложь, а не как откровение, и в этом смысле не всегда функционируют как мифы. Здесь нас интересуют только мифы религиозные.

6. Теперь уточним понятие веры. Вера есть явление большее, чем система живых мифов на которую она опирается.

Мы уже установили, что миф следует рассматривать как живое явление, живущее в людях и располагающееся на границе сознательного и бессознательного в каждом человеке. Через эту границу миф входит в сознание человека, откуда он сегодня позорно изгоняется обратно, ибо не выдерживает рационального подхода, который предъявляет мифу большинство людей. При этом защиту от подсознания, у таких людей выполняет разум и рациональное мышление, которое стремится доказать, что страхи и образы подсознания — это не более чем фантазии, возникающие в темном чулане, который лучше запереть.

Рационалист с таким запертым подсознанием обычно лишен совести. С мифами может работать только тот, у кого чистая совесть (не перекрыта связь сознания и подсознания), и кто понимает слабость и тщету корыстных, рациональных устремлений человеков. Люди с чистой совестью, посвятившие себя мифам, в большей или меньшей степени отстраняются от мира и живут духовной общиной, если находят общий язык. Они становятся носителями мифов и носителями веры. Их образ жизни начинает отражать их мифологическую картину. Они совершают действия, аллегорически или буквально отражающие мифологические деяния. Часть из этих действий рождается подсознанием и не получают прямого рационального объяснения, но при этом общинники сходятся в необходимости их совершения, ибо этого требуют их души. Так происходит много лет. После того, как ряд таких действий усваивается и становится общим для носителей веры, эти действия начинают пониматься как обряд. Иные из этих действий оказываются приуроченными к календарным датам и потому становятся периодически повторяемыми.

Подчеркнем, что такие обрядовые действия возникают как духовная практика носителей мифов, она требуется их подсознанию. Подсознанием же управляют боги и духи, которые проходят в него, в согласии с мифологической картиной сознания.

Все это происходит одновременно. Одновременно боги и духи входят в подсознание и стучатся из него в сознание человека. Одновременно формируется мост из системы мифов, который пускает или не пропускает их к управлению человеческими поступками и движениями. И одновременно формируется система — ритуальных действий, понимаемых как обряд. Все это внутри нас вместе: боги, система мифов и система обрядов (календарных праздников) объединяется словом вера. Достоверность этой триады в рамках веры безусловна. В нее верят. Она присутствует в наших ежедневных деяниях.

Вера всегда рождается как таинство, непостижимое для ее создателей. Говорить, что древние знали глубокий смысл ритуалов, а потомки забыли этот смысл и повторяют ритуалы механически — не всегда верно. Верно то, что те, кому открылся тот или иной ритуал, переживали его совсем иначе, чем те, кто перенял его и усложнил по своей вере.

Отметим, что мифы внутри всякой веры, мифами не называются. Для них существуют другие понятия, такие как: писание, откровение, слово божье, на худой конец — легенда, предание. Поэтому, термином «миф», мы пользуемся здесь с понятной долей условности. И еще, в языческой природной вере, боги, мифология и обряды неразрывно связаны с родной землей и Природой, которая есть одновременно дом и пространство действий человека и богов.

7. Сегодня мы должны оттолкнуться от древнего мифа и перейти к современности. Нам нужен древний миф потому, что современные мифы политизированы, не красивы и не содержат искомого потенциала. С другой стороны, мы чувствуем себя продолжателями первых открывателей этических истин эпохи каменного века, когда человечество стояло перед своим первым рывком в культуру. Сходство нашего и того времени обусловлено тем, что современная цивилизация не содержит идеи своего спасения. Ее надо снова находить. Идеи типа призыва к всеобщему покаянию перед грядущим апокалипсисом или перед опасностью мусульманизации белой расы не дадут никакого разрешения конфликта между цивилизацией, природой человека и Матерью-Землей. Спасительная идея может быть получена только оттуда, откуда ее получали далекие предки — из Природы. Мы должны чаще возвращаться к ней, тогда мы получим нужные нам сегодня мифы.

Посвящение

1. Когда человека принимают в языческую общину, то он проходит обряд посвящения. У разных общин он может выполняться по разному, но суть его всегда одна. Над человеком производятся магические действия, таинство, в результате которого погибает его связь с инородными для Руси эгрегорами и религиозными системами, а возникает новая и правильная связь со своей землей, Природой и предками.

С этим обрядом связаны многие волнения и переживания. Опыт показал, что самые случайные по отношению к язычеству люди делают различие между прошедшими посвящение и не прошедшими. Так же беседы с непосвященными людьми выявили признание ими некоего разделения мира, которое по их мнению наступает в результате посвящения. Они находят, что посвященным становится ясной некая истина, которая не может быть объяснена словами. Во время бесед, не посвященные люди часто задают вопрос вестникам язычества: прошли ли они посвящение? Утвердительный ответ на этот вопрос придает речи язычника большую весомость.

2. Вероятно, такое воззрение имеет место на посвятительные ритуалы всех религий. Все эти ритуалы обладают и силой и бессилием, в зависимости от того, готов ли к ним человек или нет. Отношение к языческому обряду посвящения у нашего народа наверняка формируется под влиянием христианского обряда крещения. Если там это как бы жизненно важно, то и у язычников это так же кажется важным.

Но если в мировых религиях человек обязан проходить такой ритуал в силу их искусственности, то в язычестве в нем нет строгой необходимости. Человек может быть полноценным язычником, не проходя обряда. Это возможно в силу того, что наша вера есть вера нашей земли, нашей Природы. Если человек сформировался в своей природной и народной среде, то какие ему еще для полноценности требуются посвящения? По большому счету, ему более ничего не требуется, ибо он и так все, что надо знает, он и так защищен предками, он и так найдет свое счастье в жизни и проживет ее праведно. Такие люди посвящаются богами. Так же они могут чувствовать себя волхвами и соответствовать статусу волхва без санкции и признания их со стороны какого-то языческого института.

Но это возможно лишь при удачном стечении обстоятельств. Сегодня, когда целостность нашего бытия нарушена, мы должны сознательно прибегать к нашей языческой вере, и стараться получить должное посвящение от ее адептов.

3. Стало быть, есть посвящение, что дается жрецами. Но есть и то, которое дается богами. Потому посвящение, это не только обряд, это процесс. В привнесенных религиях, это процесс проводят искусственно. В естественной природной вере, посвящение осуществляется не только волхвами, но и живыми духами Природы, которые входят в общение с человеком и передают ему тот дар, который имеет у нас смысл посвящения. Это происходит за длительное время. Это время может быть различным, занимать дни, месяцы или годы, но все равно это много большее времени проведения обряда.

Если процесс посвящения человека в языческую веру начался, то он придет к нашей вере сам. По этой причине, общинные обряды посвящения оказываются неоднозначными. Ибо если человек уже начал получать дар посвящения, то обряд ускоряет и облегчает его принятие. Если же он еще не готов для получения дара, то обряд очищает человека и обращает на него внимание духов Природы, что бы они обогатили его душу.

Таким образом, хотя к нашей вере человек способен прийти без обряда посвящения, этот обряд все же полезен. Естественно, что обряд имеет смысл тогда, когда человек сильно хочет этого. Желание пройти обряд есть еще и уважение веры, ее носителей, стремление присоединиться к общему духовному знанию.

Автор этих строк осознал себя язычником в 1984–1985 годах, а обряд посвящения прошел в 1993 году у Доброслава, когда уже ясно чувствовал в себе волховское призвание и заканчивал писать "Слово почитателям древней культуры". Обряды посвящения проводят многие языческие общины.

4. Арийский обряд посвящения сохранился в индийской традиции. Он остался зафиксированным этнографически, и до сих пор практикуется некоторыми ортодоксальными религиозными направлениями индуизма, которые сохранили наибольшую близость к ведам. Этот же обряд практиковался и у иранцев во времена индоиранской общности, у зороастрийцев. Сохранился он и у современных парсов. Поэтому можно говорить, что он принадлежит к индоевропейской общности.

Описывая этот обряд, мы не ставим нашу веру в зависимость от религий Индии, а просто приводим образец такого обряда у индоевропейцев. Заметим, что сегодня, когда наша языческая вера оказывается гонимой и изолированной от большинства нашего народа, обряд посвящения должен начинаться с очищения, которого нет в данном примере.

Обряд посвящения имеет смысл второго рождения, поэтому прошедшие его зовутся дваждырожденными. В сословии (касте) брахманов его проходили мальчики в восемь лет, у кшатриев в одиннадцать и у вайшьей с двенадцати лет. Девочки обряд как правило не проходили. Суть обряда в том, что мальчику, одетому в одеяние аскета и держащему посох странника, вручался священный шнур. Шнур ложился на левое плечо и пропускался под правую руку. Сняв или запачкав шнур, его владелец становился ритуально нечистым.

Во время церемонии, брахман нашептывал на ухо посвященному строки гимна «Ригведы», посвященного "всем богам", (III, 62). Этот гимн считается самым священным в «Ригведе» и его читают во всех храмах Индии, хотя его информационное содержание, по нашим меркам, кажется очень незначительным. Узловыми и самыми священными строками гимна считаются строки посвященные богу сияющего солнца — Савитару, которые звучат так:

Помыслим же о славном

Боге Савитаре

Да вдохновит он наши помыслы!

Эти строки нашептываются многократно, так, что они должны запомнится и запасть в сознание мальчика. Полагалось, что самой высокой целью жизненного пути молодого человека должно быть развитие способностей и совершенств настолько, чтобы он производил впечатление светящего солнца.

После такого посвящения, мальчик становился полноправным членом арийского общества и на несколько лет становился учеником — он продолжал жить в одежде странника, жил у учителя и изучал наизусть веды, ритуал служения богам, постигал элементы различных наук и законы отношений между сословиями. Так что за посвящением следовал длительный процесс арийского образования. Только после этого юноша мог жениться и становиться домохозяином.

Для нас важно, что юность и посвящение увязывались в арийской традиции все же не с главным божеством вед — воинственным Индрой, которому посвящена треть указанного гимна, а с богом солнечного света, мудрости и поэзии Савитаром, который оказывается подобным нашему Даждьбогу.

Смысл древнего посвящения в том, чтобы дары Дажьдьбога сошли на человека изначально. Все остальное потом уже прикладывалось к жизни как надо.

5. В современных обрядах посвящения человеку обычно дается новое языческое имя. Его не нужно хранить в тайне. Оно должно употребляться, звучать, писаться. Человек должен на него естественным образом откликаться. Имя должно быть в ходу, тогда оно по настоящему внедряется в человека. Что касается тайных имен, то их внедрение в человека соответственно происходит при многолетней тайной работе. Сегодня язычество дошло до того предела, когда все тайное должно стать явным, дабы очиститься и сохраниться.

С новым именем приходит и новая жизнь. Это происходит медленно и не заметно, но происходит. Тут главное не сидеть на месте, а совершать языческие деяния. Что толку в имени, если человек его имеет, а языческих деяний не совершает? Это так же, как иметь инструмент, но не пользоваться им.

Каковы языческие деяния? Это участие в праздниках и обрядах, совершение необходимых для их проведения работ, воспроизводство материальной и духовной культуры Древней Руси, постижение требующихся для этого знаний. Создание произведений искусства, утверждающих языческую идею. Борьба за сохранение Природы своей земли. Пропаганда и борьба за традиционный славянский образ жизни и крепкую семью. Отказ от курения и пьянства. Политическая деятельность в том случае, когда совершенно ясна расстановка сил. Моление и обращения к богам с просьбами помочь в этих делах себе и своему народу.

Ко всем этим деяниям ведет новое языческое имя. Сегодня язычники выбирают себе имена, подобные княжеским. Среди язычников преобладают имена сложносоставные: Велеслав, Любомир, Любомудра, Радмила. Такие имена отражают ту высоту духа и тот романтизм, с которым люди приходят в язычество. На такие имена ориентированны именословы, выпущенные В. Казаковым в Калуге и С. Вишняковой в Комсомольске-на — Амуре.

6. Целью этих именословов является описание красивых и некоторых крайне отрицательных имен, чтобы люди имели перед собой наглядный выбор. В действительности, русских имен больше, чем слов в языке.

Дело в том, что новое имя возникало само, и в это было более частым явлением, чем присвоение человеку уже известного имени. Первоначально имя могло возникнуть как прозвище. Грань между именем и прозвищем условна. Если человек принимает прозвище и отзывается на него, то оно становится именем, независимо от паспортов и чиновников.

В прошлом веке значение русских имен и названий племен исследовали Ф. Морошин и А. Вельтман, издавшие свои труды в 1840 году. Морошин, изучая названия племен в древних иностранных источниках, очертил ареал проживания предков русского народа, (в него вошли Турция, часть Ирана, Закавказье, Волга, Крым и юг Европы до Италии). Вельтман дал общие схемы построения славянских имен, указав на чисто славянские окончания: гость, вид, вит, вой, град, драг, люб, мысл, будь, полк, лик, мил, дан, дар, глав.

Любитель — исследователь Н.М. Тупиков посвятил всю свою жизнь выписыванию из летописей и древних документов имен бояр, воевод и простолюдинов. Его труд в восемьсот страниц был издан посмертно в 1903 году. Собранные им имена существенно отличаются от имен, собранных Казаковым и Вишняковой, своей простотой и непривычностью.

Тупиков стремился выписывать именно языческие имена, хотя во вступительной статье его словаря отмечается, что например, Константин Багрянородный в начале седьмого века находит у славян имена, которые напоминают греческие — стало быть христианские.

В течение многих веков русские язычники не жили злобой и неприятием чужих имен. Поэтому появление греческих или нормандских имен в языческой Руси было возможно безо всякого христианства. Но народ более ориентировался на имена, связанные со своим языком. Общее свойство всех языческих народов — увязывать свой язык с именами его носителей. Перечислим некоторые из собранных Тупиковым имен, которые носили русские люди вместе с теми именами, которые получали при крещении.

Вот достоверные мужские имена: Армяк, Айда, Баба, Бабка, Бажен, Бакула, Балуй, Баланда, Баран, Батько, Батьков Конь, Баян, Безверхий, Береза, Берендей, Безсчастный, Блоха, Бова, Богдан, Божко, Борода, Бык, Беда, Белоус, Варивода, Вепрь, Верета, Висло, Влад, Волес, Волк, Волос, Волох, Ворон, Второй, Вязьма, Гиря, Глаз, Гоголь, Головня, Голубь, Горностай, Грива, Гуляй, Губа, Деревня, Дичко, Домослав, Дрозд, Дубина, Дуда, Дух, Дед, Елка, Жало, Жолудь, Жихорь, Завид, Заяц, Зой, Иворь, Истома, Калинка, Камень, Калуга, Колоб, Колода, Коляда, Конь, Копыть, Корова, Красной, Кривой, Крик, Кудла, Кудря, Лада, Лебедь, Леля, Лета, Лихой, Лопата, Лох, Лунь, Лях, Мазай, Май, Масло, Медведь, Мезеня, Мертвой, Магута, Мороз, Мстьбог, Мять, Неделя, Неклюдь, Некрас, Неупокой, Нос, Обида, Око, Онега, Осока, Ореша, Пан, Первой, Пердло, Пес, Пинега, Погадай, Поганой Поп, Погаст, Погибло, Погожей, Погоня, Погоняйло, Погорелец, Пуп, Петух, Пята, Работа, Рай, Рак, Рогатой, Рожа, Руба, Руда, Русалка, Репа, Сапог, Сброд, Селезень, Святоша, Среда, Сила, Слизень, Слобода, Слово, Смерд, Смола, Собака, Соловей, Сова, Сокол, Сорока, Соха, Спица, Старой, Сука, Сума, Сусло, Серко, Тана, Тверь, Темная Деньга, Тетера, Тетка, Титька, Толстой, Томило, Топор, Третьяк, Трясисолома, Упырь, Умойся-грязью, Ус, Филин, Хитрой, Хмель, Хмара, Хромой, Худой, Цветной, Цыбуля, Чермной, Черт, Черномыс, Чет, Чура, Чурило, Шестой, Шея, Шило, Шиш, Шульга, Щеня, Явил, Юрло, Юр, Ярун, Ячмень.

Как мы видим, некоторые мужские имена как бы женского рода. Некоторые имена были составными, например, Ждан Попка, Хмара Левощ, Томилко Слепой, Добрыня Долгой, Треня Ус, Язык Мошна, Тонкий Скоморох, Шушило Швец, Упырь Лихой (имя новгородского священника, отмечено летописью в 1047 году).

Некоторые из указанных имен явно даны за проявленные качества, поэтому их можно считать прозвищами. Сам Тупиков по этому поводу писал: "Грамотеи не хотели признавать русские имена за имена и объявляли их прозвищами." Он приводит ряд примеров из старинных документов, когда те же «грамотеи» сперва указывали прозвище, но через предложение уже пользовались этим прозвищем как именем. Поэтому, грань между именем и прозвищем оказывается весьма условной.

Против мнения С. Вишняковой, которая полагает, что женских имен больше, чем мужских, Тупиков обнаружил всего сорок семь женских имен, и все они уже перечислены в доступных именнословах. Наверное простонародные женские имена были фантастически интересны, и доставили бы нам много положительных эмоций, но к сожалению их не зафиксировали письменные источники. На наш взгляд, в собрании Тупикова наиболее интересное и в прошлом распространенное женское имя — Белуха.

Тайна

1. Знания племени или общины передаются их членам после посвящения. Эти знания как бы делятся на две части. Одна часть является общей и обязательной для всего сообщества, другая часть обязательна лишь для тех, кто хочет посвятить себя религиозному служению. При этом есть еще знание, которое должно оставаться в тайне и принадлежать лишь самым авторитетным его носителям. Четкой границы, между общими, специальными и тайными знаниями не существует.

Тайное знание возникает у всех племен или общин, единящихся на основе языческого начала. Этнографы если признают его существование, то связывают с основным мифом, понимая при этом под тайной лишь сюжет этого мифа. Напомним, что в русском язычестве основным мифом считаются почти забытые легенды о борьбе Перуна и Велеса, отражающие борьбу князей со свободными пахарями.

В действительности тайное знание выходит далеко за пределы сюжета мифа. Оно есть знание мистической связи поведения, ежедневных поступков и ощущений с основными положениями мифологии. Тип и характер родового поведения передается от поколения к поколению через процесс жизнедеятельности. Но объясняющее его тайное знание передается посредством обучения, которое проходят не все. В древности старики — носители тайного знания — длительное время присматривались к молодежи, прежде чем выбирали кого-то для инициации. Как происходила такая инициация, как долго она продолжалась и какой статус получал человек после этого — оставалось известным лишь в кругу посвященных. Ясно лишь, что в своих деяниях он стремится уподобляться своим богам. Основная социальная характеристика таких людей — это внутреннее достоинство, ибо со временем они оказываются живыми вместилищами духа богов, подобно идолам.

Таким образом, тайное знание обязательно воплощалось в обрядовых и бытовых действиях. Созерцающий обряд этнограф задавал вопрос: что означают те или иные действия? На расспросы он получал самые плоские ответы типа: это надо для того, чтобы пошел дождь. При этом посвященный мог даже не иметь права отвечать ему.

Такие ответы позволяли сохранять истинное мироощущение племени в тайне, а в этнографии не появилось обязательного раздела, должного связывать ее с этнической психологией. Эту связь заменило расхожее утверждение, что язычество практично и сводится к сделке с богами или к фольклорному творчеству. В действительности, это утверждение отражает лишь очевидные представления, не вызывающие критики но не допускающие и анализа.

2. Из всего этого следует, что языческая тайна не может быть короткой фразой, как пароль, пропускающий внутрь сокровищницы. Тайна эта есть комплекс мистических знаний, который длительное время складывается, и который должен быть скрываем, поскольку он дает определенную власть и стабильность существования. Постигший это знание посторонний человек может осмеять его, опошлить, извратить либо использовать в своих целях. В результате таких действий происходит разложение сознания общины или племени, а от беспорядка в сознании начнется и хозяйственный разлад.

Возможность такого исхода требует от язычника осмотрительности, при которой не следует раскрывать свое мистическое знание первому встречному или корреспонденту приглашенному на обряд или праздник. Нельзя также не проверенным и не готовым людям указывать священные места, капища, раскрывать сущность ритуальных предметов и оберегов. Это лишает их силы. Следует различать, какое слово во вред, а какое во благо, и самые сокровенные деяния вершить среди посвященных.

Нравственный Закон Рода

1. Бог Род и другие боги создали Мир, и участвуют в его ежегодном обновлении. Но так было не всегда. Созданный ими Мир пережил эпоху золотого века, когда на Земле царила абсолютная гармония. Затем наступила эпоха катаклизмов, когда по воле богов-разрушителей в Мире наступил хаос, угрожающей всей жизни Природы. Сейчас мы живем в третей эпохе, когда установился паритет между силами созидания и разрушения.

Нам еще не раз придется возвращаться к этой мифологической картине бытия, поскольку с ней связанны многие наши представления, и из нее вытекает образ жизни человека, каким ему следует быть в нашу эпоху.

Надо понимать, что и время третьей эпохи кончается. Грядет четвертая эпоха — иной, новый мир, в котором боги и люди вступят в новые отношения. Есть многие признаки, говорящие о начале такого перехода. Всякий здравый и зрячий человек эти признаки видит. Переход будет грозным. И людям его просто не пережить, если они не постигнут истин языческой веры.

2. Сегодняшнее мировое равновесие сил созидания и разрушения может быть нарушено в ту или иную сторону. Чтобы равновесие было устойчивым, бог Род еще в начале эпохи закрепил в Природе свой Нравственный Закон. Это значит, что в мире, где мы живем, тайно действуют силы, приводящие мир к состоянию равновесия. Соответственно, в мире есть духовные сущности, следящие за соблюдением этого Закона. Есть и сущности обратного толка. В их задачу входит препятствовать действию Нравственного Закона и стирать память о нем. Хотя сегодня их мощь возрастает, противодействие их все же слабо и Нравственный Закон продолжает исполняться.

Сущности, исполняющие и хранящие Нравственный Закон, не однозначны. По своей природе, они могут быть как созидателями, так и разрушителями. Они могут лишь эпизодически оказываться в роли исполнителей Закона, не догадываясь об этой своей роли. Как бы то ни было, Нравственный Закон исполняется в Природе, и человек обязан соблюдать его. Он проявляется как нравственный вопрос, нравственная задача, которая встает перед человеком, и в зависимости от характера ее разрешения, человеку воздается должное.

3. Описание действия Нравственного Закона сохранено для нас в волшебных русских сказках. В рамках этого Закона укладываются отношения человека и богов, поэтому его детали естественно изложить ниже, когда будем говорить о богах. Но и здесь мы не можем остаться без разъяснения сути этого волшебного явления и показа его действия на мифологическом примере. В качестве примера выберем одну из малоизвестных сказок А.Н. Афанасьева "Три сестры". Эта сказка невелика, поэтому приводим ее целиком.

Было три сестры, младшая дурочка. Старшая заблудилась в лесу и вышла к хатке на куриной лапке. Хозяином хатки оказался большой медведь. "Не бойся меня, — сказал он, — влезь мне в одно ухо, в другое вылезь". Она так и сделала и обнаружила у себя за пазухой ключи. Медведь велел ей отпереть дверь и приготовить ужин. Прибегает мышь и просит у девицы поесть. "Кто с тобой разговаривает?" — спрашивает медведь. "Мышка есть просит."- "Ударь ее ложкой". Ударила. "Теперь стели мне постель — ряд каменьев, ступу в голову, а жернов накрыться". Постель приготовлена, медведь лег, а девице велел бегать по комнате да звенеть ключами. Она бегает, ключами звенит, медведь лежал-лежал, да и бросил в нее жернов. "Жива еще" — отвечает мышка. Полетело полено. Убил медведь девицу и высосал кровь. Такая же участь постигла и вторую сестру. Третья сестра — дурочка так же попала к медведю. Медведь так же велел ей приготовить ужин и стелить постель. Прибежала мышка и девица дала ей кашу. "Кто с тобой разговаривает?" — спрашивает медведь. «Никто». Когда медведь улегся, мышь стала за девицу бегать с колокольчиком. Медведь бросил жернов, мышка сказала "не жива". Медведь вскочил, стал искать убитую, не нашел и побежал в лес. Тогда мышка рассказала девице про старших сестер и дала ей ключи, у которых что ни попроси — все дадут, и проводила ее домой.

4. Сказку можно рассматривать как кошмарную, хотя, например, известная сказка про Ивана-царевича и серого волка столь же трагична. Нам следует произвести ее анализ. Медведь — частый персонаж сказок - божество древних охотников, стоящее на грани мира людей и духов. Как обладатель жернова и кровопийца, он несет черты Перуна и Одина. Изба на курьей ноге повторяет образ избы Смерти, домовины, где оставлялись умершие предки. Вход в эту избу означает вход в мир духов. Две старших сестры погибают, на первый взгляд, просто по медвежьей жестокости. Жестокость безусловно есть, и по-человечески она понята быть не может. Эта жестокость обусловлена охраной клада, в данном случае ключей, у которых что ни попросишь — все дадут. Ключи от дверей в мир духов. Додумывая продолжение сказки, приходим к идее, что младшая сестра поставлена на путь нравственно сильной, живущей в уединении ведуньи. Она прошла инициацию, она сохранила свои нравственные принципы, несмотря на угрозы деспота.

То, что сестры про клад духов ничего не знают, не может изменить ситуацию, т. к. боги, (материалист, читай — "природа") не спрашивают человека, какими им быть. Ни медведь, ни мышка посвящать сестер в правила игры не считают нужным. Это игра, где люди выигрывают не на основе знания правил, а на основе своей психической организации, которая к началу игры уже сложилась.

Кто ставит человеку испытательные задания? В изложенной сказке испытательную ситуацию создал медведь. Но медведь не предвидит исхода, отличного от того, который был им однажды усвоен. Задача оказывается не по его уму, он не догадывается о смысле игры. Может быть, главная — мышка? Нет, мышка поступает в рамках предписанных правил, она может обмануть, но управлять медведем она не может. Задача оказывается поставленной кем-то другим, и чья-то воля собрала исполнителей. В сказке об этом ничего не говорится, но мы видим, что эта воля решает человеческую судьбу.

По Геродоту, судьба славянам не ведома. Из сказки вытекает, что после определенного деяния нравственного характера, в котором герой волен, происходят события, на которые повлиять он уже не в силах. Только после этих событий становится задним умом понятно, что одно из деяний, где герой был волен — испытание. Эта ситуация повторяется в других волшебных сказках.

5. Нам остается заключить, что результат испытания контролируется и представляет интерес для некоего высшего божества. Он видит дальше божеств, представленных в сказке, и не обнаруживает своего присутствия напрямую. Таким образом, испытательные задачи ставит бог, который выше других, и он решает судьбу героя на основе его нравственного уровня. То, что он не обозначен в сказках напрямую, естественно, ибо самые важные силы и сущности древние славяне не называли поименно, будь то силы добра или зла. Все это заставляет понимать, что постановки испытательных нравственных задач восходят высшему божеству. Высшим божеством в славянской мифологии является Бог или Род.

Бог Род был осознан славянами задолго до возникновения Руси. Со временем жрецы запечатлели характер деяний Рода в мифах, которые ныне понимают волшебными сказками. Смысл постижения этих сказок в единении с предками в Нравственном Законе, и через него в почитании Рода. Эти сказки священны. Из них следует, что верховный бог побуждает богов, людей и духов следовать установленным правилам бытия. Род наказывает и поощряет через богов и духов.

Все деяния языческой веры: молитвы, аскезы, гадания, волевые обращения к богам и духам — все предполагают, что человек живет в границах Нравственного Закона Рода. Иначе все эти действия будут бесполезны и даже опасны.

Выпавшее сестрам испытание выглядит как случайное. Кажется, что иной жизнь проживет, а ни на что подобное не наткнется. В действительности это не так, испытательная задача выпадает в жизни почти всем. Разве что разрешается она не всегда так трагично. Но что бы человек мог правильно поступить в критическом случае, ему должно хорошо знать, что он живет и действует не один. Само верховное божество опутало его и весь мир единой сетью отношений и скрыло от него нити судьбы. Потому нравственно неверное деяние рано или поздно кончится для человека трагически, потому знание нравственных норм бытия оказывается жизненно необходимым требованием.

Дарна

Добро и зло находятся в вечном мировом конфликте, в котором участвует и человек, и который регулируется Нравственным Законом. Но помимо этого, Природа наполнена и множеством других конфликтных отношений, которые влияют на жизнь человека. Язычество ориентирует нас не только на соблюдение Нравственного Закона, но и на особое душевное состояние — дарна, которое позволяет правильно разрешить большинство жизненных проблем.

1. Понятие дарна (равновесия, лада, гармонии) сегодня пришло к нам из литовского язычества, но оно имеет общеевропейский характер. По сути, мы заимствуем только термин. Дарна имеет свое выражение в как волшебных русских сказках, так и в устремлениях народа. Лучшие представители нашего старообрядчества имели аналогичное дарна понятие о чистоте, которую возводили в жизненный принцип. Соблюдающие принцип чистоты «отче» были хранителями основ древлего благочестия, были глубоко почитаемы у старообрядцев, но и были отделены от жизни общины. Дарна предполагает не только чистоту в широком смысле этого слова, но и жизнь в чистоте среди народа.

Дарна — это мировоззрение и жизнь в согласии с Нравственным Законом. По дарна люди чаще всего живут в деревнях и, упрощенно, его можно понимать как счастье деревенской жизни. В динамике города дарна затруднено, но так же возможно. Городская среда изматывает человека, оказывает психическое насилие.

Состояние дарна возникает, когда не смотря на многочисленные отвлекающие и вредные обстоятельства жизни, человек приводит свои нравственные представления и ритмы организма в согласие с Природой. Такое согласие наступает, когда более менее удовлетворены базовые потребности человека. Это потребности в пище, сне, общении, любви, в наличии своего дела. Городскому жителю к этому надо еще заполучить и какую-то часть Природы, хотя бы из городского ландшафта. Всякому нормальному человеку известно, что для удовлетворения базовых потребностей человеку требуется очень немного от того, что люди действительно потребляют.

Если базовые потребности хотя бы частично удовлетворены, то возможно появление гармоничной связи человека и Природы, которую мы и называем дарна. Тогда человек находит казалось бы из ничего дополнительные силы к жизни и становится счастливым. При этом свойственное жизни в цивилизации чувство подавленности и чувство безликого насилия власти при этом пропадают.

2. В книге середины девятнадцатого века Д. Шеппинга "Мифы славянского язычества" (переиздано в 1997 г.) мы находим описание картины мира, которая имеет место в дарна: "Вся народная жизнь славянина дышит необъятною любовью и благодарственным благоговением к природе в малейших даже явлениях ее жизненных сил… земная природа стала для него мерилом всех понятий… Противоположные явления дня и ночи, солнца и тени, жара и холода, жизни и смерти присвоил он и духовному миру своих религиозных понятий; но в то же время он понял, что при видимой взаимной борьбе этих враждебных начал добра и зла они уничтожаются в гармонии жизни, что в вечных законах разума относительные понятия добра и зла не существуют и что посему все жизненные силы природы имеют одинаковое право на его поклонение, на его страх и благодарность. Эта высокая философия природы отразилась у нас в дуализме не враждебных сил добра и зла, как обвиняют нас немецкие ученые, незнакомые с нашей народностью, но в дуализме примирения, соединяющем противоположные крайности в общую цель жизни и уничтожающем таким образом их одностороннюю зловредность."

Строго говоря, мы не знаем — рассуждали ли на таком языке наши предки. Для нас эта цитата подтверждает факт, что в середине девятнадцатого века общественное сознание установило эту языческую идею и сознательно высказало.

Приведенная цитата говорит, что в славянском понимании бытия, противоположные начала Природы дополняют друг друга и формируют картину мироздания, а не находятся в борьбе и непрерывном конфликте. Разумеется, все мы можем привести массу примеров конфликтной борьбы противоположных начал. Нам известна позиция зороастризма: "В мире нет ничего, кроме борьбы добра и зла", и стало быть, жизнь есть непрерывное участие в мировом конфликте. Нам предстоит разобраться на уровне языческой веры: когда противоположности формируют наш мир, а когда сокрушают его.

Представления о дарна имели и древние греки. Они видели проявление состояния дарна через гармонию любви богов противоположных сил Природы. Так, Платон в своем произведении «Пир», словами одного из философов замечает: "Когда началами, о которых я говорил, теплом и холодом, сухостью и влажностью, овладевает любовь умеренная и они сливаются друг с другом рассудительно и гармонично, год бывает изобильным, он приносит людям растениям и животным здоровье, не причиняя им никакого вреда."

Круг философских представлений о совместимости противоположных начал был упущен русскими мыслителями в начале двадцатого века вследствие революции, которая сместила общественное мышление в сторону более характерную для зороастризма. Заслуга литовских язычников состоит в том, что они сохранили знание о важности состояния бытия, в котором противоположные начала не уничтожают, а взаимно дополняют друг друга, назвали его понятием — дарна, и сформулировали это как языческую концепцию.

3. Философское значение дарна и открытие возможности прихода в это состояние трудно переоценить. Мы будем близки к истине, если скажем, что дарна подобно и сравнимо по значению с индийской йогой. Если йога — это практика буддизма, практика религиозных учений аборигенов Индии, народов не арийского, не индоевропейского склада психики. То дарна — это практика организации религиозного сознания славян, балтов и угрофинов, состоящих сегодня в генетическом родстве. Если в Индии на смену ведического понимания мира пришел индуизм и тантризм с практиками иоги, то у нас на смену ведизма пришло учение дарна — учение о гармоническом равновесии человека и Природы.

4. Дарна выражает совершенство языческой веры. Это одновременно мировоззрение и состояние человека, в котором противоположности уравновешены, как в солярном символе — все стороны одинаковы и нет избранного направления. Равновесие в состоянии дарна означает равновесие жизни и смерти, света и тьмы. Это равновесие, которое благоприятно для земной жизни, ибо она не вечна и нуждается в постоянном обновлении.

Мы говорим, что день прекрасен, и если нам предложат выбор между пребыванием в вечной ночи или вечном дне, мы выберем день. Ежели нам еще предложат их чередование, то мы откажемся от вечного дня и выберем чередование, чтобы примерно третью часть суток занимала ночь. Вспомним, что праздник Купалы проводится именно в ночи. Ночью появляются росы, столь живительные для посевов. Мир доброй ночи дополняет мир доброго дня.

Потребность в таком чередовании, говорит за то, что сам человек сотворен не одной целостной силой, а по крайней мере двумя, которые были противоположны и соперничали друг с другом. О том, что это за соперничество, носило ли оно характер творческого состязания богов — творцов человека, или оно носило конфликтный характер с рождением Мирового Зла — мы поговорим ниже. Здесь, мы воспринимаем это как имеющий место факт: человеку, для счастливой жизни, надо чередование некоторых противоположных явлений. Это чередование, иными словами, равновесие и характеризует состояние дарна.

В состоянии дарна нет места абсолютному злу, но есть место тьме и разрушению отжившего. Смерть в дарна как насилие не рассматривается. Человек знает время, когда он умрет и спокойно приглашает по этому поводу родственников.

У человека живущего по дарна все получается. Он всегда находится в ладу сам с собой, чтобы он ни делал. Он никогда не опаздывает, в жизни ему хватает времени на все. Он может торопиться, но он не впадает в состояние растерянности и паники.

Дарна предполагает, что всякое деяние своевременно и уместно, а метаний и ошибочных поступков — нет. В дарна человек знает, что делает. Во множестве конкретных случаев это знание проявляется в результате освоения какого-то ремесла. В смысле же философском и духовном — это умение жить, совершать деяния жизни в той отточенной правильной форме, которую предлагает народная традиция. Иначе говоря, дарна предполагает освоение опыта предков, который за многие века отсеял ошибочные поступки.

И обратно; пребывающий в дарна человек начинает предвидеть будущее и совершает естественные для себя поступки, которые иным людям будут понятны лишь к определенному сроку. Пророк или мастер, предвосхищающий время, действуют в состоянии дарна. Когда они начинают догадываться, что служат дарна как задуманной Родом идее совершенного мироздания, то утрачивают материальные критерии ценностей, приближаются к богам и далеко не все люди могут понять их.

Все люди-творцы так или иначе пребывали в состоянии дарна. Человек в дарна — это человек на своем месте. Если человек редкостный чудак, то и мир его пребывания в дарна под стать ему. В нем он ощущает себя по-человечески счастливым. Он живет тем, что создал сам. Но при этом, он не должен отравлять жизнь окружающих. Дарна требует, чтобы творец сумел перейти к гармонии не только в мире своего творчества, но и в мире родовых отношений. Это существует в виде не писанного закона.

Мир тяготеет к состоянию дарна, но не всегда оно возможно. Разрушение дарна может быть сиюминутным и быстро восстановимым усилием воли.

Но возможны целые эпохи, когда все нацелено на разрушение дарна. Таково наше время. Как правило, вне дарна оказывается человек, который ставит для себя целью жизни борьбу за деньги и социальный статус. Есть немало идеологов, которые провозглашают, что это единственные, соответствующие природе человека цели.

В противовес этой позиции отметим, что таким целям не следовал ни один человек, из тех, что творили величие и славу любой нации. А если они их и ставили, то это были лишь вспомогательные средства.

5. Дарна, охватившее большие массы людей на долгое время, может пониматься как "золотой век". Считается, что эпохи, в которых осуществлялся золотой век, безвозвратно миновали. Ныне о возможности золотого века говорят в своих книгах Г. П. Якутовский ("Русский мир и рай земной", Москва, 1995) и Теренс Маккена. (Пища богов, Москва, 1995). Оба они считают, что земной рай возможен при условии прекращения безудержного стремления к обогащению и власти.

Якутовский пророчил, что в согласии с астрологическими сроками, мужчины откажутся от агрессивных и алчных устремлений, и признают главенство женского начала. Случиться это должно в (после) Купалы 2003 года.

Якутовский привлек сотни людей под реализацию своего проекта — "Рая земного". Но он не понял, что в России харизматический лидер себе не принадлежит, и должен пожертвовать своей самостью ради идеи. Люди скоро увидели в Григории наслаждающегося лжепророка, и проект рухнул.

Авантюрная попытка быстрого изменения характера цивилизации потерпела неудачу, но в результате нее много людей узнали друг о друге. На осколках "Рая земного" возникла община "Коляда".

Идея Якутовского продолжает тлеть до сих пор. Ее правда в том, что малыми сообществами люди все же могут входить в состояние дарна — как бы жить для себя в золотом веке, в то время, как глобально, в рамках цивилизации, дарна остается нарушенным.

Т. Маккена рассматривает современную цивилизацию как мрачную эпоху «владычества». Чтобы перейти к светлой эпохе «партнерства», по его мнению надо сменить в обществе доминирующий наркотик: запретить водку, табак и сахар, а разрешить марихуану и другие наркотики растительного происхождения, принимавшиеся издревле. При этом, у человечества произойдет изменение ценностных ориентиров — они войдут в соответствие с теми, которые имели место в древности, когда люди были счастливее.

Идея, что наркотическое средство может спасти мир от зла — древняя. Еще в зороастризме, в мифах об испытании Заратустры есть весьма показательный диалог.

— Каким оружием, каким словом поразишь ты мои создания? Спросил Заратустру дух зла Ангхро Майнью.

Ему сказал Спитами Заратустра:

— Ступкою, чашею, хаомой и словом, изреченным Маздою! Вот мое оружие самое лучшее!

Иначе говоря, ритуальный галлюциноген — хаома приравнен пророком к слову доброго бога. Так же освящена и ступка — предмет, в котором создавался порошок — основная составляющая хаомы.

Отличие современной эпохи от эпохи Заратустры в том, что тогда производство хаомы было таинством. Ее создатели не помышляли о ее массовом производстве и сбыте. Рецепт ее утрачен. Сегодня же галлюциногены утратили свою сакральность, а их производство превратилось в индустрию.

Можно рассматривать Якутовского как безнадежного идеалиста, а Маккену — идеологом наркобизнеса. Как бы то ни было, идея золотого века под разными названиями прослеживается со времен Платона. Образ жизни людей в золотом веке понимался во все времена по-разному, но общей была идея, что человек должен быть счастлив.

Возможность золотого века сводится к разрешению вопроса: может ли человечество как-то утолить свои потребительские побуждения и договориться, чтобы жить в состоянии устойчивого счастья?

Индоевропейцы полагают, что эпоха, называемая "золотой век" была. Это ни что иное, как торжество принципа дарна на земле, и повторение его возможно. Идея построения коммунизма есть отражение идеи золотого века. Ошибка коммунистов в том, что для построения общества на основе дарна нужна не бесконечная антогонистическая борьба и неограниченная материальная база, а языческая вера, приводящая к добрым человеческим отношениям.

Золотой век возможен, если люди в своей массе возвратятся к древним исконно своим верованиям и переосмыслят языческие ценности в рамках сегодняшних знаний и понятий. При этом должен произойти разумный отказ от насильственного стимулирования потребительства. Человеку нужно много меньше того, что он порой потребляет. Пытаясь потребительством компенсировать в себе недостаток дарна, человек, в действительности, еще более нарушает свое внутреннее равновесие.

6. Выход из порочного круга отношений владычества предлагают учения восточной ориентации, построенные на буддизме. Они опираются на тезис, что бытие мира есть и будет всегда бессмысленной суетой и погоней не удовлетворенных за удовольствиями. Мир неисправимо порочен, он обречен на страдания, и выход возможен только путем бескомпромиссного разрыва связи с ним.

По сути, эта позиция предполагает, что золотого века никогда не было и не будет. Он, в принципе, состояться не может. И значит ни личное, ни групповое, ни всеобщее пребывание в состоянии дарна — невозможно. Это означает, что народ, в рамках своей культуры, не может придти к состоянию дарна. Это одно из существенных отличий восточного мышления от индоевропейского.

Идеологи такого рода учений фактически всегда стремились к дарна, но только независимо от народа. Их основным идеологом является царевич Гуатама, который жил в маленьком мире искусственного дарна, но столкнулся с большим миром, где оно было нарушено.

Гуатама был человек ранимый. Ситуации, когда подвластный ему мир страдает, он вынести не мог. Но, проблему он разрешил эгоистически — для себя. Он пошел по пути отказа от поиска народного дарна, и стал искать такой вид личного дарна, при котором возможно народными чаяниями пренебречь. Так было создано первое буддистское учение. Оно возникло в ту эпоху и в той стране, где состояние дарна было серьезно нарушено.

Разумеется, если все пойдут путем Гуатамы, то человечество вымрет. Так вымерло самое буддистское — Тибетское государство, после чего его остатки поглотил Китай. Индоевропейцам смерть человечества представляется высшим злом. Так что путь Гуатамы оказывается подсказкой Чернобога, а его учение — идеологией нежити. Последователи Гуатамы имели разное мнение по поводу народного счастья: от признания его возможности, до полного отрицания. Народы, исповедующие буддизм, все же обычно не вымирают. Это происходит потому, что сами идеологи ухода от мирских страданий вымирают быстрее.

Важно отметить, что нужное для дарна удовлетворение базовых потребности не равносильно их подавлению, которое наблюдается в буддизме, монашеской практике или в современных псевдовосточных культах. Есть религиозные мазохисты, которые ставят целью подавить свои базовые потребности, изжить их из себя навечно. Осуществляют они это через самоистязание: обрекают себя на бессонницу, голод, боль, половое воздержание, либо наоборот: безмерно едят и предаются разврату, чтобы все это им опостылело. Тогда, «выгорев», они якобы смогут стать должными праведниками.

Такие аскеты как правило впадают в крайние истерические состояния, лишаются присущей человеку полноценности восприятия мира и потому дарна постичь не могут.

Все магические и религиозные практики, ведущие к подавлению базовых потребностей, в дарна лишаются смысла. Возможны практики, которые предполагают, что некоторые потребности будут какое-то время остро не удовлетворены. Так, для общения с духами, жрец или шаман должен несколько дней голодать. При этом он знает, что совершив должную магическую операцию, вернется к естественной человеческой жизни.

Дарна — состояние равновесия, единения человека и Природы. Его возникновение не предполагает, что польются полным потоком все блага, так, что потребить их все не хватит сил. Дарна допускает все те бедствия, которые происходят в человеческой жизни. От них никуда не денешься. Часть из них — сотворены силами истинного зла, другая часть — естественна для жизни. Пребывая в дарна, человек переносит и страдания. Но, счастье, получаемое в дарна от ощущения своего бытия в мире, страдания превосходит. Этот масштаб счастья превосходит и всякого рода удовольствия, получаемые от потребления благ цивилизации, поэтому они оказываются на втором плане.

7. Таким образом, дарна не означает отказ от страданий или отрицательных эмоций, не означает запрета на негативные переживание. Дарна лишь требует их определенной культуры.

Среди низких отрицательных эмоций есть такие как обида, зависть, чувство неполноценности, сквернословие. Но есть и высокие негативные эмоции, среди которых могут быть справедливый гнев, страдание, сострадание, неудовлетворенность собой или другими. Есть у нас и такое понятие: "по доброму завидовать", которое относится к эмоциям высокого уровня. Все это совершенно нормальные человеческие эмоции, данные богами. Часть из них достойно преодолеть, другую же часть достойно обратить в действие.

Высокие негативные эмоции приходят от белых богов, они должны проявиться через действие. Они формируют характер человека, делают его защитником своей земли и своего народа. Это факт чрезвычайной важности. Без такого рода эмоций люди не имеют ни чувства надежды, ни подлинного счастья, ни воли. В этом случае, они чувствуют себя не неудовлетворенными, как бы жаждущими и не могущими напиться. Именно при запрете на казалось бы не нужные отрицательные эмоции, человеку потребуется хозяин, который станет управлять им и будет решать за него то, что должен решать он сам. Без отрицательных эмоций человек становится послушным животным. Это практикуется как в буддизме, так, например, и в церкви Виссариона, и других «мирных» религиозных учениях.

Дарна указывает на естественный путь, альтернативный буддизму, сектантским лжеучениям, технической цивилизации. Дарна указывает на путь чистой жизни без изоляции от мира и без ухода в мир идей антисистемы.

8. Дарна, это состояние в которое легче всего придти человеку умудренному опытом, который пережил успех в жизни и научился управлять своими страстями. Но дарна это не только покой. Дарна возможно и в проявлении страсти и в борьбе. Дарна есть тогда, когда все дела совершаются в особом душевном состоянии. Дарна — равновесие человека и Природы, которое человек ощущает живя и действуя. И всякое его действие понимается им не просто личностно. Оно совершается как бы вместе со всем миром. Человеком ощущается реакция Мира на его поступок. Ощущается и воля всего мира, зовущая человека поступить так или иначе и поступать всегда со знанием меры. В этой воле слагаются и воля предков, и воля Земли, и воля богов.

Внимание всего Мира чувствуется во-первых, как поддержка, которая как-то греет изнутри, дает силы и очень существенна, если человек решился на какое-то дело в одиночку, или малой группой. Во-вторых, переживается оно и как врожденное чувство меры, когда, перейдя меру, внутреннее ощущение комфорта и правильности начинает сменяться каким то беспокойством. Восстановление этой меры удовлетворяет. В состоянии дарна увеличиваются силы и возможности человека. В дарна возникает особое видение мира, когда человек просто смотрит на него и весь его ощущает, знает его.

Понятие дарна составляет заметную часть природной веры. Смысл природной веры не только в напоминании Нравственного Закона, но и в постоянном творении духовности, зовущей к борьбе за жизнь людей и Природы. Смысл еще и в том, чтобы люди были счастливы — овладели состоянием дарна, в котором может счастливо продолжаться их жизнь, даже если они слабы и немощны. Путь овладения состоянием дарна можно назвать языческой аскезой.

9. Мифологически, дарна понимается как бытие человека в согласии с богами — созидателями жизни. Созидатели жизни обновляют жизнь на Земле, а действующие в согласии с ними разрушители устраняют то, что более не может полноценно существовать. В созидательном смысле, такое явление, как смерть не является злом, ибо она не бывает преждевременной, и поэтому не вызывает того страха, который обычно с ней связывают.

Состояние человека, общества или Природы отличное от дарна характерно внутренней разобщенностью, войной добра и зла. В этом состоянии, помимо богов — созидателей и договорившихся с ними разрушителей, в жизнь активно вмешиваются и боги погибели. В этом случае, смерть уже может оказываться преждевременной, и должна рассматриваться как насилие, как погибель. Конфликт богов ведет к разрушению дарна.

Состоится дарна, (когда злые боги-разрушители не могут вмешаться в жизненный процесс) или нет — во многом зависит от человека. Одно и тоже действие можно совершать в состоянии дарна и в состоянии внутреннего конфликта. Герой, сражающий гада, может делать это в дарна, с чувством осознания равновесия мира и смысла своего деяния в нем. Тогда он собран и не боится за свою жизнь. Он ощущает, что исход битвы решается не только им и противником. Рядом с ними есть и сражаются те незримые силы, которые оба они представляют. Пребыванию в дарна помогает постоянное напоминание о существовании мира и своего предназначения в нем.

Герой может биться иначе — в состоянии крайней ненависти и напряжения, будучи ориентирован только на самозащиту. Тогда существование всего мира оказывается ему не важным, его как бы нет вовсе. В этом случае, герой выбит схваткой из состояния дарна и он вынужден рассчитывать только на свои силы — боги могут и не помочь ему.

Одновременно вести смертельный бой и пребывать в дарна — это высшее, что может богатырь или культовый воин всех народов. Надо думать, что это был идеал, на который ориентировались. Поэтому древние воины следили за красотой состояния и настроем души в традиционных состязаниях, а в бой шли с песней и умирали с улыбкой. Герои русских сказок, побеждая чудовище, всегда помнят о своем месте в мире, понимают за что бьются, поэтому пребывают в дарна.

Бой с поставленным богами противником — это то, к чему готовятся всю жизнь. Бой за образ жизни, за идею — как ключевой момент жизни, выпадает далеко не каждому. Бой может длиться секунды, а может и годы. И то, чем ведется бой, с кем и в каком пространстве — все это может быть очень различным. Складываться же человеку должно в условиях мира и состояния дарна, чтобы он знал: за что биться, если ему биться придется.

Понятие о назначении человека приходит посредством деяний и прозрения в тиши Природы. В такое время приходит ощущение того, что есть дарна. Дарна предполагает патриархальный образ жизни, который не увязывается с промышленной цивилизацией. Но при этом дарна зовет к действию. Дарна есть одно из высших ценностей индоевропейского язычества, когда действие совершается в состоянии веры.

Молитва

К богам и духам естественно обращаться вслух, простыми словами, не имеющими двойного толкования. Эти обращения могут быть в форме требования — заговора, в виде просьбы, совершаемой после приношения жертв, или в виде молитвы. В молитве человек выражает свои чувства к богам, либо просит о чем-то таком, в чем заинтересован не он лично. Молитва — это осуществление потребности в художественном, эстетическом высказывании, в беседе с богами и духами. Такая потребность возникает и развивается по мере постижения языческой веры.

1. Молитва нужна для отдыха души, для правильного понимания мира и утоления потребности в разговоре с богами. Молитва есть духовное отдавание. Молитва возможна, когда нет никаких отвлекающих причин. Когда чистая совесть и когда достаточно свободного времени. Проще всего молитва удается в отсутствии других людей, в одиночестве. Более сложной оказывается коллективная молитва. В этом случае требуется слаженность коллектива — хорошее знание друг друга, полное взаимное доверие и согласие.

Собравшиеся на общую молитву должны радоваться друг другу. Если о степени близости говорят, что "ел из одного котла", то равнозначная степень близости: "молились вместе". В общей молитве нарабатывается единая общая духовная сущность — дух, в который помещают себя молящиеся, и которому взаимно радуются.

Для молитвы надо настроить не только душу, но и тело. Тело должно быть в тонусе. Для этого, перед молитвой, можно сделать комплекс привычных упражнений, в основном с нагрузкой на позвоночник, мысленно осмотреть свое тело — понять все ли в порядке, достаточно ли оно чисто? Посмотреть вокруг, почувствовать себя в Природе.

Надо понять, достаточно ли чиста и допустима ваша одежда? Нет ли на ней не уместных, позорящих славянина чужих знаков или знамен? Будет правильным все лишнее заранее спороть. Чужие знаки вредят здоровью, а душе не дают обратиться к родным богам.

Поскольку сейчас нет языческих храмов, а капища редки и открыты, то молитва естественно происходит под открытым небом в лесу, у воды, у камней. Перед молитвой надо осмотреть местность вокруг — нет ли где мусора или инородных предметов, присутствие которых неуместно, нет ли порубленных деревьев, изувеченной земли, чиста ли вода? Все, по возможности, нужно убрать, все привести в порядок, и при этом окончательно почувствовать — пригодно ли место для молитвы? Для этого надо остановиться и некоторое время помолчать и побыть в покое, осознать — какие движения происходят внутри вас, можно ли начинать?

2. Молитва имеет словесную часть, когда вслух говорится, к кому мы обращаемся и чего хотим. Молящийся может желать или не желать чего-то конкретного. Просьба высказывается чуть громче, чем в обычной беседе, ясно, коротко и с убеждением, внутренней силой, напором. Если кажется, что наоборот — говорить надо тихо и нежно, то значит надо говорить так. Молитва не состоится без временного прихода в дарна, и в согласие с душой, поэтому как и что говорить — решает сам человек. При этом, в отличие от заговора, молитва (по определению) есть все же благодарение богов или просьба, а не волевое изменение ситуации. При обращении к великим богам, человек не может изменить их решение усилием воли. Поэтому, внутренняя сила, внутреннее напряжение требуется для того, чтобы быть услышанным и для объяснения значимости обращения. Боги не исполняют того, чего говорящий способен легко добиться сам, от чего очень далек, или то, что не лежит в сфере власти божества к которому обращаются.

Молящийся может и просто изливать себя без осознанных целей столько, сколько это требуется. При этом слова вообще могут быть опущены, если человек не хочет выражать свои переживания словами. Поэтому, канонических молитв нет. Но молящийся язычник должен быть поэтом. Даже если он и не умеет рифмовать стихи, внутреннее чувство песни все равно должно присутствовать. Как правило, именно оно и приводит на молитву, потому, что стучится изнутри и просит выхода. Потому молитва не дело заведенное по дням и часам, а деяние, идущее от души.

Вторая часть молитвы — бессловесная. Когда сказаны слова молитвы, человеку нужен короткий отдых, а молитва должна сделать должный отпечаток в мире духов.

В бессловесной части молитвы, человек внешне и внутренне спокоен и сосредоточен на молитве, но не произносит ее ни вслух, ни про себя. Про себя вообще ничего не произносится, и никакие посторонние образы молящегося не посещают, сознание уходит как бы внутрь груди и там живет только одним чувственным переживанием слов молитвы, памятью о них или только их ощущением, если точные слова высказать не удалось.

После этого молящийся самопроизвольно возвращается в обычное состояние с чувством удовлетворения. Если молитва была воспринята теми, кому предназначалась, человек получает ответ через успокоение, удовлетворение или появление уверенности.

После молитвы, не уходя с выбранного места, надо осмотреться, ибо богами могут быть явлены знаки, смысл которых обычно легко разгадывается. Знаков надо ждать столько, сколько подсказывает интуиция.

Наконец закончим эту нить фрагментом авторского дневника, который оказался памяткой об одной общей молитве. В ней было действие, казалось бы, обратное. Производился не взгляд внутрь, в наоборот, выход наружу. В действительности же это одно и тоже, но чтобы понять это, надо иметь должную практику. "Мы все стояли вместе на капище, что в Царицыно за ручьем на курганах. Максим сказал обращение, а мы мысленно рассеялись среди деревьев. Перед этим скинули лишнюю одежду — подымаясь в гору согрелись. И не в себя уходили, а наоборот, смотрели вверх и как бы бродили в тишине среди веток деревьев. Получили отдохновение и силу.(15.3.1998)".

3. Приведем две молитвы. Одна принадлежит Апулею — античному писателю второго века, другая современному автору.

Апулей, после своего посвящения в таинства богини Исиды обратился к ней с такой молитвой: "О святейшая человеческого рода вечная заступница, смертных постоянная охранительница, что являешь себя несчастным в бедах нежной матерью. Ни день, ни ночь одна, ни минута краткая не протекает твоих благоденствий праздная. На море и на суше ты людям покровительствуешь, в жизненных бурях простираешь десницу спасительную, которой развязываешь неразрешимые узлы рока, судьбы ты ослабляешь гонения, зловещих звезд отводишь движение. Ты кружишь мир, зажигаешь солнце, управляешь вселенной, пожираешь тартар. Перед тобою ответственны звезды, благодаря тебе наступает чередование времен, радуются небожители, стихии — твои служители. Мановением твоим огонь разгорается, тучи сгущаются, поля осеменяются, посевы подымаются. Силы твоей страшатся птицы, в небе летающие, звери, в горах скитающиеся, змеи, по земле ползущие, киты, в океанах плавающие. И я, для воздания похвал тебе — нищий разумом, для жертв благодарственных — бедный имуществом, нет у меня полноты слов, чтобы выразить, что я о твоем величии чувствую. Ведь тысячи уст не хватило бы для этого и нескончаемого ряда языков, неустанных в велеречии; то единственное, что в состоянии сделать неимущий благочестивец, — то я и сделаю: лик твой небесный и божественность святейшую в глубине моего сердца запечатлею на веки вечные".

Эта красивая молитва дает не только образец обращения к богам в античности, но и содержит ряд моментов, которые сейчас принято ошибочно приписывать христианству. В последующих пунктах мы обратимся к анализу этой молитвы. Здесь же она дана как образец торжественной античной молитвы со свойственной ей витиеватостью, которой обрастает всякий культ по прошествии столетий.

Другая молитва, уже нашего времени, взята из книги "Целительные секреты" написанной колдуном Степаном Байдужевым, изд. «Световит», г. Запорожье, 1992 г. Вот фрагмент текста с молитвой:

"… будет полезна молитва, которой вы должны пользоваться ежедневно: "Да воскреснут Боги наши, и расточатся враги их, и да побегут от Лица Их, ненавидящие Их, как исчезает дым, да исчезнут, как тает воск от лица Огня, так да погибнут бесы и чужеродные наваждения от лица любящих Богов своих, да восстанут нам на защиту, Духи предков наших да изгонят все плохое, что поселилось в нас, да очистят сердца наши и сознания от всего плохого и чужого, да вернут к жизни разум и Души наши".

Любая молитва должна исходить от сердца, обращаться к высшим силам вы можете и своими словами, но ваше обращение должно исходить от сердца."

4. Вернемся к нашему изложению. Вторая часть молитвы — уход внутрь себя и стремление ощутить внешний мир как бы своим внутренним содержанием, оказывается общим элементом как в описанной здесь технике молитвы, так и в медитации йогов и даже в умной молитве христиан. Это такая же общая для людей способность, как ходить, дышать или говорить. К этой общей способности и прибегают в медитативных практиках. При этом инструментом ощущения мира становится тело, те его части, которые не имеют известных органов чувств, но которые настроены на восприятие иных планов бытия.

Йоги, в своей аскезе, по сути молитве, надолго затихают, замкнувшись в своем внутреннем покое. Их сознание оказывается на грани отключения, ощущения материального плана пропадают и наступает состояние внутреннего уюта, при котором надо следить за дыханием. Иначе дыхание сбивается, и состояние разрушается. Это состояние уюта замкнутой души есть пребывание на грани нирваны, оно рассматривается йогами и буддистами как самоценность, перед которой мирское бытие лишается смысла.

Христианские старцы, обращаясь к своему богу, сперва каются и много раз произносят известную молитву: "Господи, сыне боже Исусе Христе помилуй мя". После этого, они мысленно помещают свой разум в сердце, а прагматическую его часть стараются погасить. Когда они чувствуют, что разум не рождает более мыслей без возникновения к ним сердечного, чувственного отношения, они приглашают бога в свое тело, в сердце. В сердце, точнее в области груди, при этом обнаруживается появление божьей благодати, от которой ощущается разлив по телу приятного тепла. Почувствовав это и продолжая мысленно говорить молитву как мантру, старец подымает благодать из груди, из сферы чувственных ощущений к голове, где задавленная прагматичная часть разума должна безусловно подчиниться благодати, и добровольно сойти на второй план, уступив голову разуму объединенному с сердцем. На освоение этой техники уходили годы.

При длительной практике этого действия, наступает внутреннее видение какого-то света. Цель этой молитвы — слияние разума христианского адепта с богом навсегда. Простых мирян этой молитве и аскезе не учили. Для мирянина проповедовался экстаз покаяния и смирения.

5. Йога и умная молитва возникли благодаря тому, что по мере развития древнего общества, происходит расчленение сознаний индивидов. Такое сознание начинает различать логическую сферу и сферу чувственную, эмоциональную, которая более древняя. С этим явлением столкнулись жрецы и философы как Индии, так и античного мира.

Древнее индоевропейское язычество строилось на чувственном ощущении мира. При этом разум признавал это чувственное ощущение как объективную ценность. В развитии индоевропейцев наступил момент, когда разум начал подозревать, а потом и укрепился в идее, что чувственное начало не главное, не достаточное, а, возможно, и просто ложное. Чувственное начало древней ведической религии не давало ответов на логические вопросы разума. Произошло расчленение сознания на чувственную и логическую сферы, которые вошли в противоречие.

С этого исторического момента и начались искания новых религиозных форм, которые удовлетворяли бы расчлененное сознание. В результате ведическая религия утратила свой авторитет. В противовес ей, в Индии появились движения аскетов, а затем буддизм. В Азии — христианство с умной молитвой.

Эта тенденция исторического развития нашла и мифологическое отражение в буддизме, где боги считаются мучимыми страстями — чувственным началом, а люди оказываются выше богов, в том смысле, что имеют возможность отказаться от своего чувственного начала и уйти в нирвану — навсегда лишиться перевоплощений в нашем прекрасном мире. Такой переход к буддизму не связан с материальной сферой жизни людей, а является прямым следствием религиозной эволюции, результатом борьбы духовных ценностей. Подробности этой религиозной борьбы рассмотрим в следующей главе.

6. Умная молитва связывает разум и чувства с христианским богом, и через это преодолевает расчлененность сознания. Практикующий ее старец оказывается цельным, законченным продуктом своего дела. В результате умной молитвы, как и в йоге, происходит постепенный отказ от умственных и чувственных занятий, которые лежат вне избранной практики.

Умная молитва оформилась в первые столетия существования христианства. В то время не одни только христиане, но и весь античный мир задавался целью восстановить расчлененность сознания. Это осознавали, в этом направлении работали и языческие жрецы. Достигалось это в мистериях, о которых подробно будет сказано ниже. Мистерии давали понять человеку, что его существование в объективном плане, есть не единственное место его существования. В мистериях, человек попадал в иные миры, с иной ценностной системой. Факт этого заставлял задуматься об относительности выводов разума полученных на основе прагматизма и открытой в античности логики, и не позволял пренебречь верой.

Если мистерии указывали разуму на его тщетность, то действия, аналогичные умной молитве, направлены на смирение разума, когда тщетность разума считается уже доказанной. Христиане полагают разум непослушным и даже враждебным началом. В античности, человек всегда видел в разуме союзника и просто догадывался, что он имеет обыкновение браться не за свои дела. Сегодня мы разделяем это античное понимание.

Естественно полагать, что умная молитва идет от практики жрецов античности. Идея приглашения в себя божества, слияния с ним и обращение себя в проводника его воли не христианская. Она древнее христианства, она универсальна, обнаруживается во все известные нам эпохи.

Утверждение, что в человека может вселиться дух — принадлежит к древнейшим языческим верованиям. Идея жрецов, что при правильной молитве божество войдет в тебя и окажет желаемое действие, восходит к практике вызова духов шаманами. Молитва оказывается элементом того — как это делать. В христианство эта техника перешла из герметических сект поздней античности.

В силу общей организации человеческого организма, техника умной молитвы обязана обладать элементами универсализма. Знакомящиеся с ней йоги находят, что она им очень близка. Можно считать, что аналогичную технику имели и жрецы Египта. Позднее техника молитвы была позаимствована у них герметиками, а еще позднее христианами, и должным образом приспособлена под свою религию.

7. Все это позволяет считать, что аналогичными техниками могли владеть и славянские волхвы. Но мы ограничились описанием техники как бы обратной — молящийся сообщает богам о своих чувствах, отдает их им в виде некоего психического пакета, и оставляет за богами право — как им при этом поступать. Техника аналогичная умной молитве — это приглашение и понуждение духа (многих духов или божества) в свое тело. Техника остается техникой, вера дает ей конкретное приложение.

Вернемся снова к языческой молитве, отметим ее принципиальное отличие от молитвы христианской. Мы сказали, что молитва начинается с подготовки тела и места, произнесения слов обращения к богам, или духам, и далее во внутреннем сосредоточении на словах молитвы, на ожидании изменений в себе и созерцании природы. Молитва в буквальном смысле отдается Природе. Пребывает в ней как духовное образование и живет тем дольше, чем совершеннее произведена.

Если человек достаточно уверен в себе, или если это действительно требуется, можно во время молитвы попросить богов дать желаемое в себя на обмен, вселить нужного духа, нужную силу. Силой этой надо будет потом уметь совладать, а возможно и возвратить. Подробно об этом сказано в узле «шаманы», Здесь остановимся на отличительных деталях.

Суть отличия от христианства в том, что в язычестве мир целостен, а в христианстве разделен. Христианский бог пребывает либо в ином мире, либо внутри сердца молящегося. Именно поэтому, христианский старец и ограничивается покоем, содержа своего бога в себе, и не «выглядывает» духовным зрением наружу, в материальный план. Если он и делает это, то не признает за священнодействие.

В язычестве надземный мир свят, содержит божественные начала, содержит духов, и посему молитва не кончается человеческим упокоением, а кончается деянием. Святость мира дает молитве разнообразные формы. Для примера, приведем одну общеизвестную форму священнодействия.

Пусть, к примеру, некоему воину предстоит смертельный бой. Он обращается к Святовиту или Перуну, чтобы они дали ему должную силу и крепость. Если воин почувствовал, что получил поддержку божества, то он уверен, что рука его не ослабнет, глаз не подведет, тело будет легким, а ум ясным без сомнений и страха. Тогда бой будет продолжением молитвы — служением божеству, священнодействием.

В первом тысячелетии, воины, несущие в себе мощь богов, выходили сражаться обнаженными, ибо не видели смысла в доспехах. К числу воинов, несших мощь богов, можно причислить Коловрата, Меркурия Смоленского, Пересвета, известных нам именно по своим языческим именам.

Дмитрий Донской, перед походам на Куликовскую битву, совершает странный для христианина молебен на коне с поднятой головой и обнаженным мечем. Достаточно поднять блестящий меч к небу, чтобы увидеть в нем небесный голубой свет, как бы на время предать меч небесам. Это действие обладает колоссальной магической мощью, поскольку наделяет оружие священным голубым огнем — огнем молнии.

Судя по обращению к мертвым, (см. 'Задонщину' ), Дмитрий верит в свое второе рождение на родной земле, что исключает христианский суд божий.

По тексту "Сказания о Мамаевом побоище", во время боя, оставаясь впереди отступающего войска, Дмитрий был не раз татарами как водой обтекаем. Сражаться несколько часов в первых рядах и остаться живым — это само по себе чудо, которое без помощи богов не случается. Если еще учесть, что Дмитрий явился на поле Куликово проклятым князем (его предал анафеме митрополит Киприан, см. книгу Скрынникова "Третий Рим"), то мы можем смело причислять Дмитрия Донского к великим языческим воинам. Не случайно «Задонщина» столь же языческое произведение, как и "Слово о полку Игореве". В узле 'Подмена духа' мы уже рассказали как история Куликовской битвы была переврана попами. Здесь нам важна именно молитва Дмитрия Донского небу и то, что за ней последовало.

Так же мощь богов несли в себе жрецы и волхвы. Служа великим богам или местным духам, они приобретали с ними непрерывный чувственный (молитвенный) контакт. Они говорили и действовали от имени богов именно потому, что ощущали их волю, потому, что находились в постоянной с ними диалоге, молитве. Ощущение этого удесятеряет силы и является внутренней правдой, которую легко принимают обычные люди.

8. Мы рассмотрели молитву, когда человек помещает себя в молитвенное состояние и, пребывая в нем, говорит, совершает действие. Так в молитве может происходить борьба, целительство, судебные действия, жреческая церемония, закладка дома, пребывание на ложе с женой, и так далее, любое деяние человека, которое он хочет совершить в согласии с богами.

Но, возможно поступить иначе. После того, как вы произнесли слова молитвы, и акцентировали на них свое внимание, возможно не звать божество или духов внутрь себя, а наоборот, выйти из себя к ним во внешний мир.

Пусть вы акцентировали внимание на молитве и своем в ней состоянии. Вы пребываете в состоянии созерцания себя изнутри и выжидаете. Через некоторое время наступает момент внутреннего томления, когда хочется сделать плавный глубокий вдох и выдох. Разведите руки ладонями в разные стороны. Сделайте это, не теряя молитвенного состояния. Вы почувствуете, как ваше молитвенное ощущение выйдет из вас и разместится в окружающем вас пространстве. Вы почувствуете, что к этому пространству у вас есть любовь как и к самому себе. Чтобы это ощущение ничем не омрачалось, место моления должно соответствовать сути молитвы и быть удалено от случайных вмешательств источников раздражения.

9. Когда вы ощутили себя и свою молитву не только вне себя, но и снаружи, то, это означает, что теперь молитва живет вне вас, как самостоятельное явление. Оно есть рожденное вами молитвенное обращение, на которое можно ожидать ответа.

Ответ зависит от характера молитвы. О чем вы молились? Сама молитва всегда есть духовная импровизация, нас интересует ее содержание.

Язычнику неприлично просить у богов помилования за грехи, за проступки. Проступок искупается только делом, которое или исправляет последствия проступка, или оказывается ему равнозначным, и потому носит характер жертвенного деяния.

Неприлично и просить богов о том, что и сам можешь сделать. Например, неприлично просить обогащения. В таких случаях боги обычно не помогают.

Естественно просить здоровья, справедливости, урожая, сил для свершения большого дела, просить за других, за свой народ, просить и спрашивать будущее.

Естественны и такие молитвенные обращения, когда хочется просто душевного общения. В этом случае, на молитвенное обращение сходятся местные духи, и человек вступает с ними в духовный контакт. Если ваше обращение бескорыстно и у вас чистая совесть, то в общение с вами вступят только добрые духи. Вам нечего ожидать от них подвоха, и потому, можно спокойно довериться им. В таком случае, вы получаете величайшее наслаждение от того, что обнимаете своим молитвенным обращением любой уголок Природы, будь то дерево, гора, или просто стрекоза на тростинке.

В это время, которое переживается как счастье, и когда ничего другого не хочется, внутри вас происходит колоссальная работа. Духи приняли вас в свой мир, сделали временно его частью, и наводят внутри вас естественный порядок. Внутри вас сгорает весь душевный сор. Главное становится на место главного, а мелкое начинает выглядеть как мелкое. Вы прощаете людям их недостатки и находите лучшие их черты. Все длительные, утомлявшие вас психические напряжения распадаются. Возникают новые решения старых проблем. Появляется видение новых горизонтов жизни. Все органы тела начинают работать слаженно и с новой силой. Болезни проходят.

Когда духи принимают человека в свой мир, то повышается и его защищенность. В таком случае, практически невозможно заблудиться, подвернуть ногу, уронить в воду нужную вещь, ружье никогда не станет стрелять само.

Это состояние пребывания в контакте с духами известно некоторым туристам, которые неосознанно погружаются в него. Как правило, это заядлые независимые от спортивных результатов туристы. Возвращаясь из похода в цивилизованный мир, некоторые из них с чувством разочарования отмечают, как вынужденно мельчает их душа, и как утрачивается обретенное там, в Природе, величие.

10. Иначе происходит, если человек просит общения с божеством. Контакт с ним может происходить не только через ощущение природного объекта, а абстрактно, непосредственно через внутреннее осязание, видение и слышание.

Эти внутренние видение и слышание оказываются личными состояниями молящегося, которые доступны не всем и далеко не всегда.

Самым доступным является чувство осязания, когда возникает бесспорное ощущение, что божество здесь и так же осязает нас. Такие ощущения легче всего возникают на капищах, и там, где обращения к богам повторялись многократно ранее. В этом случае, с должной степенью уважения можно начать беседу с божеством. Это уже выходит за пределы молитвы и, условно говоря, относится к магии. Проще всего начать разговор с помощью маятника, спросив божество разрешения на разговор, и договорившись с ним о способах ответах на вопросы. В работе с маятником уже нет чувства восхищения и эмоций, свойственных молитве. Есть лишь чувство присутствия божества и сосредоточенность.

При этом маятник, качается не сам. Его качаем мы своими вибрациями, о которых не отдаем себе отчет, и которые передает нам божество. Чуткое сознание ловит эти вибрации и без маятника, тогда человек передает ответы божества напрямую и оказывается в роли оракула. Такая способность возрастает по мере практики молитвенного обращения к богам, но она уже выходит за пределы молитвы. Чтобы избранные вами боги начали вас слышать, нужно периодически молиться им — говорить с ними.

Мистерии

1. Хотя, мистерии обычно связывают с античными культами, они имели место во всех религиозных культах бывших ранее и повторяются в существующих ныне. Разумеется, при этом возникает вопрос — что же мистерией называть? Адепты современных верований, христиане, избегают этого термина. Однако научно доказано, такие христианские таинства как крещение и причастие являлись атрибутами мистерий или таинств посвящения в мистических сектах античности. Как правило, все мы бывали участниками тех или иных мистерий, но просто не отдали себе в этом отчет.

Под мистерией будем понимать групповое действие, в процессе которого происходит изменение состояния сознания участников таким образом, что предмет внимания, (предмет веры) становится им наиболее доступен и убедителен. При этом, участники мистерий — мисты, напрямую убеждаются в существовании мира богов и духов, оказываются свидетелями и даже участниками мифологических событий. В древности именно мистерия абсолютно убеждала человека в достоверности мифа. При этом в обыденной жизни он мог проявлять рациональный скептицизм.

Древние мистерии всегда были сопряжены с тайной. Для участия в них, люди получали должное посвящение. Атмосфера тайны делала мистерии притягательными, но в тайне мистерии есть еще и другая сторона, о которой будет сказано ниже.

Существует мнение, что мистерии составляли суть религиозной практики древних религий. Что технической сутью мистерии было некое театрализованное действие или шествие, и что именно из мистерий возник античный театр. По степени древности, мистерии уходят глубоко в доэллинскую эпоху и возводят нас к колыбели человеческого сознания.

Мистерии повторяли эпизоды известной участникам мифологии. Это очень важно. Не знающий мифологии (сценария мистерии), как и в нашем современном театре, следил бы за нитью сюжета, а качество игры и детали невольно отошли бы на второй план. Участник, знающий мифологический сюжет, неизбежно смотрит на то, как исполняется действие. В его сознании запечатляется не сюжет, а качество действия персонажей. Именно такой участник получает наибольшую остроту осязания образов.

2. Издревле, мистериальные эффекты усиливались посредством использования галлюциногена. Согласно Ригведе, у древних ариев таким галлюциногеном была сома. По-видимому, сома использовалась и их наследниками — зороастрийцами, основными религиозными действами которых были так же мистерии.

В начале девяностых годов, в юго-восточных Каракумах, на территории древней Маргины, в поселении Тоголок, был раскопан храм второго тысячелетия до н. э. Храм принадлежал древним иранцам дозороастрийской эпохи, когда, как полагают, началась запись ведических гимнов, тысячелетиями до этого пересказывавшихся устно.

Храм имел размер шестьдесят на пятьдесят метров и очень толстые стены. Центр его занимал крытый дворик, где были обнаружены терки, пестики и пифосы. Судя по расположению, дворика, в нем производилось таинство. На стенках пифосов, были найдены следы галлюциногенного растения эфедры, а на пестиках следы мака. Надо понимать, что все это толкли и добавляли в какой-то напиток, приготовление которого составляло великую тайну. Внутри, по периметру храма располагались алтари с ямами для огня и священные места расположения богов, (вероятно, там помещались их изваяния). Из результатов раскопок следует очевидный вывод: если религиозные действа производились с использованием галлюциногена, секрет которого хранился как величайшая ценность, то в обыденной жизни на использование галлюциногена такого типа был наложен строгий запрет.

Согласно книге Т. Маккенны "Пища богов", именно эфедра и мак являются основными претендентами на компоненты, входящие в сому — священный напиток Ригведы. Хотя при этом Маккена не отрицает известное мнение о том, что сома могла вырабатываться из какого-то гриба, например, мухомора, но считает это маловероятным по причине его слабых галлюциногенных свойств.

По мнению Маккены, эфедра, мед и мак могли быть используемы и в Элевсинских мистериях. Возможно, они входили в элевсинское пиво, которое готовили к этому празднику. По крайней мере, Деметру — Матерь-Землю, которой были посвящены эти мистерии, изображали с колосьями ячменя и головками мака. В пользу того, что во время элевсинских мистерий, нечто принималось участниками, говорит известный скандал в Афинах в 415 г. до н. э., когда был оштрафован аристократ Алкивиад, за то, что у него в доме оказалось элевсинское таинство, он пользовался им и угощал друзей.

3. Даже большая доза галлюциногена проявит очень слабое действие, если человеческое сознание не будет работать должным образом. В некотором смысле, галлюциноген является лишь средством, облегчающим видение иного мира. Видения наступают, если человек этого активно желает сам, и должные образы уже есть в его сознании. Роль галлюциногена состоит лишь в том, что он снимает физиологические запреты сознания видеть иное, не только то, что имеет место в объективном плане. Доза галлюциногена в мистериях, очевидно, должна была быть не большой, такой, чтобы участник мог проявлять активность, т. е., чтобы он видел то, что ему представляют в мистерии и был способен к известному участию в действии, но при этом, видение происходящего было бы иным, не таким, как в обыденной жизни.

Каким же было видение? Этот вопрос является самым сложным. Он относится к сути и содержанию мистерий, которые тщательно скрывались. Но, ведь, в мистериях принимало участие очень большое число людей разных сословий, в течении многих веков! Последний раз античные мистерии вспыхнули в четвертом веке, при Юлиане. До и после они изощренно преследовались христианской церковью. Так, неужели ни один участник мистерий не выдал тайны? Получается, что ни один! И это странно. Может быть суть мистерии оказывалась просто не изреченной?

На разглашение сути мистерий был наложен запрет. Вот, что пишет Апулей по этому поводу, говоря о таинстве посвящения его в мисты богини Исиды, которое понималось как духовное рождение: "Я бы сказал, если бы было позволено говорить, а ты бы узнал, если бы позволено было слышать. Одинаковой опасности подвергаются и рассказчик и слушатель… но не буду больше томить тебя. Итак, слушай и верь, что я говорю правду. Я достиг пределов смерти, преступил порог Прозерпины и снова вернулся, пройдя все стихии; в полночь я увидел солнце в сверкающем блеске, предстал перед богами подземными и небесными и вблизи поклонился им. Вот я тебе и передал, а ты, хотя и выслушал, остался в полном неведении."

Почти все виденное рассказчиком можно было проделать в рамках театрального действа. Наверное, так оно и было, но Апулей пережил это всерьез, как реальность. Кроме этого, Апулей достиг пределов смерти, что кажется невозможным театральными средствами для зрителя. Здесь должно быть некое сильное воздействие на сознание, приводящее к его временному угасанию. Такое воздействие как раз и может оказать галлюциноген.

И так, мы можем сказать, что сознание участвующего в мистерии принимало виденное и слышимое им за абсолютную реальность, как во время мистерии, так и после нее.

Но, почему это не стало известно в деталях во времена гонений на мистерии, когда бывшие мисты, обратившись в иную веру могли бы поведать кое-что любопытное? Надо думать, что таковых было не много, но основная причина умолчания о таинстве мистерий кроется ни в том, что мисты не хотели сказать — что было во время мистерий. Отсутствие таких рассказов, означает, что они не были способны этого сделать даже по доброй воле.

Все дело здесь в том, что для описания мира иной реальности, в которую попадали мисты при мистериях, не было и нет понятийного аппарата. Новизна ощущений и образов не могла быть передана слушателю просто потому, что для этого не было слов! Запрет на разглашение мистерий был, по сути, запретом на разработку понятийного аппарата, ибо чудо должно оставаться чудом, быть изначально свежим для каждого человека, сколько бы их ни было. Иначе оно начнет осваиваться разумом и распадается! Язык мистерии не имеет перевода.

Вот в этом и состоит основная тайна мистерий. Мудрость оказалась как раз в том, что не все надо стремиться осваивать разумом, хотя он и хочет охватить все. Так, нельзя анализировать свою любовь и любимого человека — это ослабляет чувства и оказывается не на пользу. Ровно как не стоит копаться в том, что подано на обед.

4. Опишем некоторые мистерии древности, которые нам известны. Дополнительно к скудным историческим источникам, мы позволим себе некоторую степень реконструкции, которая имеет характер исторической возможности, как правило, близкой к какому-то одному из многих случаев исторически бывшей действительности.

Элевсинские мистерии происходили в течение девяти дней — до девятого сентября, на элевсинском поле, недалеко от Афин. Они происходили в честь Деметры — Матери Земли, и ее дочери Персефоны, ставшей богиней и хозяйкой Аида. Мистерии входили в официальный афинский культ, поэтому были хорошо разработаны, и несли смысл праздника урожая, справляемого, очевидно, всеми индоевропейцами.

На Руси это праздник урожая — праздник Рода и Рожаниц, всегда справлялся девятого сентября. Западные славяне в этот день чествовали Святовита большим пирогом.

В Афинах этот праздник являл пышное действо, происходящее и днем, и в ночи при свете факелов и огней скрытых источников.

По мифологии, некогда, в этом месте пребывала богиня Деметра со своей дочерью Персефоной. Персефона собирала цветы на лугу, но вдруг разверзлась земля, из нее выехал Аид на золотой колеснице и похитил Персефону в свое подземное царство. Деметра тяжело переносила эту утрату. Весь растительный мир, отражая состояние богини, пришел в состояние увядания, все живое начало гибнуть. Тогда Зевс, повелел Аиду вернуть Персефону Деметре. Аид вернул, но предварительно заставил ее вкусить гранатового зернышка, чтобы она не забывала его подземного мира. С той поры повелось, что Персефона пребывает две трети года с матерью, и тогда все живет на земле, а треть времени пребывает в Аиде, и тогда на (греческой) земле Природа увядает.

Этот миф и составлял театрализованную суть мистерии, которая начиналась с возгласа: "к морю, посвященные!" — так народ приглашался туда, где было подготовлено действо. Мистерия открывалась безмятежным бытием богинь на земле, которое сменялось явлением Аида. Царство Аида раскрывалось перед мистами со всеми его страстями и чудовищами. В этот мир попадала Персефона и, естественно, по началу не принимала его. Все это проходило среди мистов и как-то их задевало, сцены, надо думать, не было.

После мисты участвовали в страданиях Деметры и всего надземного мира — в это время они могли не получать еды и воды, и быть истязаемы, например, стонами и воплями нимф. Наконец, являлся огненный Зевс и возвращал Персефону. Земля снова цвела. Это отражалось в том, что организовывалась колоссальная трапеза, на которой присутствовали обе богини, а так же их многочисленная свита малых божеств и духов — нимф и сатиров. Все становились счастливы и веселы. Но, завершалась мистерия печально — Персефона чувствовала, что она должна вернуться обратно в Аид, и с нею прощались. Хотя, это расставание и было печально, оно несло в себе теперь и надежду на ее очередное возвращение.

Продолжалось это, как мы указывали, девять дней. Настрадаться, натерпеться, насытиться и насладиться за это время можно было вдосталь. Потому, греки и считали, что жизнь того, кто хоть раз пережил элевсинские мистерии, стала вдвое богаче.

Еще до мистерии посвящение в мисты как гостей, так и молодых афинян, происходило перед мистерией в большом по тем временам храме Элевсина, который не был посвящен конкретному божеству, был квадратной формы со скамьями по периметру. Там и принимался галлюциноген.

Выскажем здесь так же и догадку, что христианские посты берут свое начало от античных мистерий. Посты не содержатся в библейском тексте, и едва ли справлялись первыми христианами. Отметим еще, что христиане время этих мистерий перекрыли праздником рождения матери Христа, культ которой появился примерно с седьмого века, и был явной уступкой язычеству. До этого считалось, что Мария была никем — она зачала обычным образом от обычного человека, а дух божий сошел на Иисуса при крещении. С появлением культа Марии, она стала почитаться наравне с богами — Отцом и Сыном, и стала божеством, которое было противопоставлено Деметре. Факт этого, говорит за то, что атмосфера элевсинских празднеств сохранялась еще долго, после запрета мистерий.

Элевсинские мистерии не были культовым действием узкого слоя афинской аристократии, а принадлежали всей толще народного сознания. Поэтому весь остальной народ, не имея возможности попасть на самые знаменитые мистерии, справлял нечто подобное в домашнем кругу. На элевсинские мистерии была привычная нам, в наш людный век, очередь, двигающейся и пополняющейся много столетий. Поскольку девять дней мистерии мог выдержать и достойно продержать себя не всякий, то на мистерии был отбор достойных, в которые, например, пьяницы не попадали.

5. Иной характер имели дионисийские мистерии. Культ Диониса был культом противостояния утвержденной традиции. Это был культ вина, веселья, культ отказа от норм надоевшей однообразной и тупой жизни, культ буйства и свободы. Ему предавались крепкие, не находящие выхода своим душевным силам женщины, которые становились на время мистерии вакханками или менадами — спутницами Диониса. Культ осуждался еще в античные времена, потому, как способствовал разрушению традиционных устоев общества и разврату.

Культ опирается на мифологию скитаний, обезумевшего по воле Геры Диониса. При этом, за ним следовали его поклонницы — так же обезумевшие женские духи — менады.

В описаниях дионисийских мистерий, мы находим бегущих, движущихся толпой вакханок, все уничтожающих на своем пути. Они полуобнажены, одеты в шкуры леопардов, вооружены жезлами, увитыми плющом, подпоясаны задушенными змеями. Они убивают и пьют кровь встречных животных и не распознают кто перед ними — зверь или человек? За ними следовали толпы людей, очевидно, созерцая их как зрелище, спереди же им никто не желал попадаться.

Высокая активность воображения менад заставляет думать, что их сознание было притуплено или изменено так же как и у самого Диониса. В принципе, группа людей легко меняет свое состояние сознание и без наркотических средств. Одному человеку сделать это значительно труднее. Здесь работают некоторые механизмы массового возбуждения людей, которые там известны в результате исследования психологии толп. Эта сфера сознания индивида, почему-то не получает в обществе развития и воспитания. Сегодняшняя толпа даже из интеллектуалов остается толпой с ее эмоциями и буйными страстями. Она не имеет чести, разума, воли, но знает, что такое восторг, страх, жестокость и самопожертвование.

Это не значит, что менады не принимали возбудителя. Так, или иначе, но их состояние бега и повышенной активности должно было смениться иным состоянием — покоя, расслабления и сна, это находится в согласии с человеческой физиологией. Согласно мифологии, Диониса успокоила Кибела, и приобщила к своим мистериям. Поэтому, можно ожидать, что после бега и изнурительных действий менады переходили к чему-то качественно иному, связанному с почитанием Матери-Земли, в результате чего они становились нормальными, уравновешенными женщинами.

Известно, что мистерии носили эротический характер. Когда менады бежали, никакого разврата быть не могло. Их полуобнаженные тела для греков так же не являли ничего непристойного. Но вот, когда менады падали изможденными, тогда, очевидно, и происходили обрядовые действия почитания Земли. Эта часть мистерии источниками умалчивается, поскольку греки вообще не описывали в литературе сам процесс половых отношений, как и не совершали его на свету. Зато поздние источники оставили замечание, что мистерии сии были развратны.

Возможность полового акта с изможденными менадами надо рассматривать как не обязательное приложение к мистериальным действиям. Суть расслабления менад, которое обязано было следовать за их высшей физической и психической активностью, может быть понята из сравнения их практики с шаманизмом. Шаман так же падает изможденным и застывает. Перед этим, его сознание так же было чрезвычайно активно и полно образов ритуального деяния. В состоянии экстаза — состоянии, когда тело шамана неподвижно, он путешествует с духами по мирам своей мифологии.

Тут мы приходим к возможной сути дионисийских мистерий. Менады, падая в состоянии экстаза, по шамански уходили сознанием в иной план, отражающий мир их мифологии. Они на это время становились настоящими менадами, и оказывались вместе с Дионисом но не в игре на земле, а в действительности. Если при этом они чувствовали, что с ними производят половой акт, то в их переживаниях это мог быть только сам Дионис. Так они приближали себя к своему возлюбленному божеству и так обретали смысл больший, чем дается человеку в его обыденном бытии. Античные вазы изобилуют сюжетами развлечения менад в присутствии Диониса.

Кое кого из менад после мистерии находили мертвыми, повешенными на деревьях. Как они оказывались там — не совсем ясно. Все знали, что быть менадой опасно.

Очевидно, кто-то из ушедших в экстаз менад не просыпался, а кто просыпался, возможно сами себя приносили в жертву, чтобы стать навечно менадой, если получили в видениях такое повеление. Могло быть и так, что в практике погружения менад в экстаз был элемент придушения — давления на сонную артерию, после чего наступал сон с видениями. Менады давили друг другу артерии, и кто-то засыпал сном вечным. Тех, кто утром после этого не вставал — оставляли на деревьях, висящими в воздухе, как бы отданными Дионису, воспарившими к нему. Из этого можно заключить, что бег Менад кончался у какого-то большого дерева, которое символизировало дом Кибелы.

Так или иначе, висящие на деревьях женщины вызывали саркастические замечания у древних скептиков. Некоторые из них дошли до наших дней. Например, некий философ увидев висящую на дереве женщину, заметил: "пусть все деревья приносят такие плоды".

6. К сохранившимся в нашей памяти славянским мистериальным обрядам относится обряд опахивания деревни в случае массового падежа скота. Этот обряд описан у Снегирева и некоторых других авторов. Как и в случае дионисийских мистерий, он представляет собой шествие нагих или полуобнаженных, временно обезумевших женщин. Попадаться на глаза этому шествию было опасно, ибо женщины забивали цепами и косами всякую движущуюся тварь, будь то собака, или перепившийся мужик. В их понимании это и была "коровья смерть", которая принимала ложные образы. Среди общего шума, была все же угадана и записана песня:

"Смерь, ты коровья смерть, выходи из нашего села, из закутья, из двора! В нашем селе ходит Власий святой, со свечей, со горячей золой! Мы тебя сожжем огнем, кочергой загребем, помелом забьем! Не ходи в наше село! Чур наших коровушек: буренушек, рыжих, лысых, белосисих, беловымьих, криворогих, однорогих."

Ночная процессия строилась в следующем порядке: впереди три девки с образом Власия (в данном случае фактический аналог Диониса), со свечами и углями. За ними три вдовы. Далее волокут соху, одна баба держит ее за рогачки, чтобы остался след, он должен охватить всю деревню. После одна баба на помеле, чтобы этот след, хотя бы частично, был затерт. Далее идут с косами, серпами, кочергами, сковородками, факелами и соломой, которую поджигают на перекрестках и прыгают через нее. Весь ход сопровождается криками и воплями, устрашающими движениями. Проходя деревню, чертят на дверях дегтем кресты, а под окнами поют короткие стишки и скороговорки эротического содержания, "которые напоминают празднества Фавна и Приапа". В обряде опахивания есть очень много общего с описанными выше доинисийскими мистериями, эта схожесть, очевидно была уловлена и Снегиревым, который нашел основание упомянуть о праздниках античных божеств. Этот пример показывает, что мистерии вовсе не были чужды и славянскому язычеству.

7. Мистерии в наше время происходят бледнее. Современный человек, пресыщенный потоком информации, часто не способен к глубокому переживанию, такому, чтобы это как-то затрагивало его сознание. Он запрограммирован на неприятие избыточной информации — это требование самосохранения.

Действий мистериального характера, по сути, добиваются некоторые театры. Признаком мистерии здесь является стирание грани между зрителями и актерами. Это более всего удобно для театров абсурда, которые сознательно, действуя без оговоренного изначально смысла, возводят абсурд в культ и этим доказывают его значимость. Это, разумеется, жульническое использование мистерии, но оно принадлежит нашему времени.

В мистерии теряется разделение на актеров и зрителей, хотя до начала мистерии роли были распределены и усвоены. Что-либо исправить или переиграть в мистерии нельзя. Случайное импровизированное действие вписывается в мистерию, как любой поступок человека в его жизнь.

В состоянии мистерии участник не осознает себя и плохо помнит — кто он был ранее. Пространство его действий и мыслей сужается до того конкретного, что воспринимается непосредственно. Этому способствует и чисто механическое ограничение поля зрения глаз, которое всегда возникает, если человек одевает личину или маску. При этом образы не анализируются, выглядят целостно, а сама мистерия кажется сном, где спящий наделен свободой воли и памятью.

Затеянная мистерия может и не удастся. Неудача, как правило, связанна с недостаточной предварительной подготовкой. Такая подготовка может занимать несколько недель.

Мистериального состояния сознания не обязательно добиваться посредством галлюциногена. Оно наступает при слаженных коллективных действиях, когда хорошо известен мифологический сюжет мистерии, и когда есть общее согласие участников. Почему новое коллективное видение мира наступает — вот это есть таинство нашего духа, есть его восход к непознаваемой основе самого себя.

Галлюциноген открывает вход в тот мир, куда человек может попасть и путем ряда тренировок своей психики. Он как бы позволяет попасть туда незаконно и за это требуется расплата, связанная по крайней мере со случайностью видимых образов, недополучением смысла и потерей памяти о мистериальном деянии. В мистерии галлюциноген — это последнее, а не первое средство.

Мистерии лежат в основе древней арийской религии. Об этом написано достаточно много в других источниках. Сегодня, как и тысячу лет назад, мистерии оказываются сердцевиной наших языческих праздников, которые ныне понимаются как праздники народные, праздники нашей природной веры.

Народные праздники, организованные государством как народные гуляния, являются в этом смысле профанацией, утратившей свое мистериальное содержание. И нынешнее восстановление системы праздников языческими общинами будет обречено на провал и профанацию веры, если праздники не будет иметь тенденцию к мистериальному действу. Такую профанацию легко учреждают все любители русской старины безотносительно к вере. Таковых можно найти в "Обществе охраны памятников" или среди оплаченных массовиков-затейников. Такие праздники не более чем народные гулянья. Это хорошо, но это не есть обряд языческой веры. Человеку этого оказывается мало.

На праздниках языческих общин, мистериальным действом не является ни торжественное чтение жрецами славы богам при безмолвном народе, ни народные игры как таковые. Хотя элементом мистерии, может быть и первое и второе. Игра была бы мистерией, если бы участники знали и чувствовали проекцию своей игры на деяния богов, или явления Природы, (что одно и тоже).

Мистериальное единство, объединение людей в единое психосмысловое поле происходит в хороводе. Но и тут есть недостаток — современный хоровод не имеет смыслового начала и конца. Участник хоровода чувствует свое единение с кругом, но не знает для чего конкретно сейчас он это делает. Хоровод в большей степени носил бы характер мистериального действа, если бы участник знал миф — сценарий, из которого понятно — зачем он встал в хоровод, что поет и отражает своими движениями в хороводе, и как из него выходит. Хороводное действие имеет психическое начало, кульминацию и распад. Все это переживается психикой участника. Оно само себя ограничивает, и участники, не имея начального смысла, расходятся удивленными — а что, собственно, мы только что делали?

Кратко заметим, что хоровод — это наша традиционная форма проведения досуга. Он так же как и хороший сон приводит к отдыху сознания, росту душевных сил, развитию "чувства локтя" и единства общины. Случайно оказавшийся в деревне заезжий человек — не имел права ходить в хороводе! Это специально оговаривалось деревенским уставом. Провести грань: когда хоровод является досужим делом, а когда оказывается сакральным мистериальным деянием — оказывается невозможно. Опыт нашего языческого служения показывает, что хоровод и другие коллективные действия, начинаемые как самые обыденные, незаметно для участников запоминаются как прикосновение к сакральному началу бытия.

В мистерии языческого праздника должна быть соблюдена целостность как мифологической так и обрядовой стороны. Через мистерию в сознание участников закладываются миф, ведущий к единым основам восприятия реальности, формируются единые нравственные позиции и единая система ценностей. Так формируется человеческая общность. В этом заключена воля наших богов, и это суть праздника.

Поэтому велика ответственность волхвов за ту мораль и духовность, которую мистерия дает. Мистерия оказывается коллективным психическим инструментом влияния на индивидуальное человеческое сознание. При этом какое именно влияние будет оказано — определяется нравственностью веры.

Конечно, мистерии возможны и вне календарных праздников.

Аскеза

1. Языческая аскеза может рассматриваться как путь достижения дарна или чистоты. Здесь чистота понимается в самом общем смысле как и чистота телесная и нравственная, и как знание норм, правил бытия, и как близость к богам, и как естественная защищенность, когда человеку не надо оружия, а зло отступается от него само, и не может уязвить, хотя и ходит вокруг.

Аскеза — это очень широкое понятие, которое мы тут всесторонне рассмотрим. Помимо молитв и участия в мистериях, человек должен иметь еще и некоторый вид деятельности, через который проявляется его вера в миру. Назовем его аскезой. Молитва и мистерия являются внутренними действиями, которые человек может совершать в тайне, никак себя не обнаруживая. Но природная вера требует от человека деяний, направленных на охрану своей природной среды обитания, на развитие своих способностей жить экологично, согласно Нравственному Закону Рода.

Это значит, что надо жить не только не причиняя ущерб Природе лично, но и стараться компенсировать тот ущерб, который ей приносит государство и ведомое духами-разрушителями быдло. Надо способствовать распространению среди других людей образа жизни, при котором ущерб Природе выглядит недопустимым. Надо практиковать и поддерживать на своей земле свои традиционные формы жизни.

К аскезе так же следует отнести и различные способы целительства и самоисцеления, когда исцеление происходит благодаря контакту со своей природной средой обитания. Просто регулярные занятия физкультурой, при которых человек осознает себя частью Природы, так же носят характер аскезы.

Аскеза может проявляться и через творческую деятельность, когда создаются должные предметы искусства. То, какую деятельность выберет себе человек для аскезы — зависит от его наклонностей. Конкретный вид аскезы может быть предложен учителем ученику. В другом случае, аскезой может быть коллективное действие, такое как пение или освоение боевого искусства.

2. В любом случае, аскеза есть не отвлеченная деятельность, существующая сама по себе, например, для заработка. Вместе с заработком или исцелением, поддержанием спортивной формы, и так далее, вообще вместе с общественной полезностью, аскеза характеризуется тем, что она способствует развитию природной веры. Человек, совершающий деяния согласно аскезе, помимо дела, которое аскеза внешне в себе заключает, делает еще и дело своего внутреннего строения — он добивается совершенства и согласия отношений между своим делом и верой. При этом, дело (аскеза) уточняет веру, а вера направляет дело. Посредством аскезы человек добивается цельности своего сознания, а вера неизбежно приобретает черты системы.

Совершая аскезу, человек помнит или интуитивно знает, что он совершает ее "по язычески", и значит вправе рассчитывать на помощь сил Природы, помощь духов. Поэтому, деяния в рамках аскезы в меньшей степени утомляют, чем те же действия, понимаемые просто как работа.

Характер аскезы определяется характером веры. Так если в системе веры добро и зло не входят в число высших ценностей божественного уровня и не регулируются Нравственным Законом высшего божества, то и достижение дарна не является аскезой. В аскезе человек стремится приблизиться к богам. Если вера такова, что понятия добра и зла ограничиваются кругом человеческих отношений, и не имеют значения для богов, то и следовать этим категориям в процессе аскезы становится не нужным. В этом случае религиозной аскезой оказывается отречение от жизни рода или иная форма человеческого безразличия и безучастности к Миру, отражающая суть высшего религиозного начала.

Сегодня есть немало язычников, которые не рассматривают добро и зло категориями божественного уровня. Соответственно, для них встает проблема аскезы. Принципиально эти категории игнорирует сатанизм. Сатанинская аскеза — это полное отдание себя потребительству и наслаждениям плоти без каких либо мыслей.

3. Аскеза является общим явлением в практике всех религий. Приведем несколько примеров, поясняющих цель веры и аскезы в известных случаях.

Пример первый — христианство. Тут главной целью веры является попадание в рай. Соответственно, христианские деяния должны состоять из смирения, молитвы, покаяния и совершения угодных Христу деяний, в том числе и расправы с инакомыслящими. В монастырях с аскезы начинают послушники — они должны безропотно исполнять все, что им поручают. Крестовые походы можно так же рассматривать как аскезу. Аскеза реализуется везде, где работают "во славу божью", будь то разорение капища или строительство церкви.

Пример второй — буддизм. Буддист, посредством упражнений по системе йогов, отрешает себя от мира (сансары) и переходит в состояние нирваны, в соединение с Буддой. Это может делаться через повторение мантр, через концентрацию внимания на предметах, либо через уход во внутреннее самосозерцание. Для этого необходимо поставить себя вне понятий добра и зла, и проигнорировать все родовые ценности язычества.

Дзен-буддизм, говорит, что человек может придти к буддизму через любую деятельность, лишь бы он достиг в ней совершенства. Достигая в своем деле совершенства, человек достигает и должного развития сознания. Можно заниматься программированием или точением ножей — это не важно. Важно, чтобы при этом был учитель, который направлял бы сознание в процессе его совершенства.

Дзен-буддизму требуется все же не совершенство мастера, ибо он не использует плодов его деятельности. Говоря о совершенстве, буддизм под этим тайно подразумевает сужение сознания мастера, его зацикленность, которая следует за сужением специализации и которая все более отделяет мастера от яви. Такой мастер оказывается уже наполовину готов — его сознание находится в процессе сужения, и когда, при этом, учитель сделает его подчиненным и управляемым, тогда из мастера выйдет буддист. Цель веры достигается через аскезу!

На этих примерах видно, что аскеза — то, что нужно делать по вере, может быть описана сравнительно коротко, но, при этом, практика открывает верующему все новые горизонты и оказывается длинною в жизнь. Аскезы долго существующих религий хорошо отработаны.

4. Третий пример для нас более важен, поэтому остановимся на нем подробнее.

Русский человек — Порфирий Корнеевич Иванов, лет двадцать назад, изложил испытанную на себе аскезу в форме короткого текста с названием «Детка». "Детка" содержит в себе практические и мистические действия, позволяющие человеку занять свое место в Природе, которое, по Иванову, никем не занято. По этой аскезе надо всем желать здоровья, обливаться холодной водой, поститься раз в неделю, не пить вина, не курить и не плевать на Землю. Нельзя и отделять мысль от дела.

Иванов поклонялся Земле и Природе, призывал любить их, но не называл их богами. Он не признавал христианства, но и не был сознательным язычником. Язычество Иванова оказывается бессознательным, поэтому адепты различных учений регулярно делают попытки присвоить его учение.

Получилось так, что Иванов дал аскезу, но не сформулировал веру. Поэтому его аскеза оказалась просто правилами для оздоровления людей. В результате самые рьяные последователи Иванова дополнили ее верой, которую якобы дал им сам Иванов. Вера эта якобы изложена в его тетрадях. Суть этой веры в том, что Природа требует от всех людей сперва пройти аскезу по «Детке», а потом еще и личную аскезу Иванова. Всем несогласным скоро придет смерть от резкого изменения условий жизни на Земле.

Суть же этой личной аскезы Иванова будто бы в том, что человек должен суметь двадцать один день не есть, не пить и не спать. После этого, атрофируется и пропадает желудок, перерождаются все внутренние органы, сильно уменьшается вес тела. Исчезает потребность в питании и выделении естественных продуктов жизнедеятельности, отмирают все чакры, кроме самой верхней, что расположена над темечком. Сознание, при этом, просветляется. Человек становится некоей почти бесплотной возвышенной личностью, которая питается за счет фотосинтеза, живет неограниченно долго и посвящает себя целиком творчеству. При этом новый человек физически не силен, и размножаться не может. Но так должны переродиться все люди, этого требует Природа, а животный, тяжелый человек, что ныне заселяет землю — ей отвратителен, ибо порочен и находится в рабстве у своего желудка.

Однако человек не может вот так сразу не есть, не пить и не спать двадцать один день. Он умрет от жажды и психического истощения. Поэтому Иванов якобы долго шел к этому, тренировал себя, увеличивая сроки отказа от воды, еды и пищи. Наконец, он перешел рубеж и стал новым человеком. Еще немного, и изменения в его теле стали бы необратимы. Он понял это, и вернулся обратно к животному образу жизни. А иначе люди не поверили бы ему и не приняли бы его учения. Иванов этим совершил великое самопожертвование, но его ученики теперь знают что делать, знают путь к новому человеку. Они так же не становятся таковыми, ибо тогда им тоже не поверят. Они тоже жертвуют собой во имя людей, они тоже стояли на грани перехода в иное человеческое состояние.

Хорошо, чтобы кто-то из учеников все же перешел в состояние нового человека. Тогда, против мнения учеников, им поверили бы больше. Следует заметить, что описанная аскеза — вера имеет явно выраженный характер антисистемы, построена на явном вранье и смыкается с идеями Агни-Йоги. Новый человек: бессмертный, не способный размножаться, не привязанный к своей родной земле — не может создать достойных произведений искусства. Его творчество будет носить отвлеченный, абстрактный характер, и он будет вечно мучительно и бесцельно скитаться по лику Земли. Со временем он начнет служить злу.

Так извратилось доброе учение. Случилось это потому, что учение не обладало должной полнотой, и равновесным соотношением между аскезой и верой. Этот момент является очень важным.

5. Мы описали — что есть аскеза и как она реализуется в некоторых религиях. Мы так же рассмотрели и случаи аскезы без веры. Сделаем некоторые заключения.

1. Вера и аскеза не могут существовать друг без друга.

2. Реализация аскезы дает человеку удовлетворение. Иначе веру меняют.

3. Аскеза должна являть путь бесконечного совершенствования в вере. Иначе веру так же меняют.

4. Через аскезу осознается система ценностей веры.

5. Аскеза может быть нравственной или безнравственной, как и вера.

Вопрос нравственности решается в рамках конкретной системы ценностей. По-видимому, тут природные религии имеют общую точку зрения: нравственно то, что способствует сохранению Природы и жизни на Земле. И, значит, именно в этом должны сходиться аскезы природных религий.

Начиная с древнейших времен, общим элементом аскезы всех природных религий были календарные праздники. Через праздники достигалась одна из главных целей веры — согласие между деяниями богов и ожиданиями людей. Со временем, этого оказалось не достаточно, и появились мистерии.

Очевидно, магия, сильно развившаяся в эпоху поздней античности, к аскезе отношения не имеет, поскольку преследует практические, земные цели.

Теперь может быть поставлен вопрос: Что должно составлять аскезу современной природной религии?

В отличии от дохристианской эпохи, перед нами стоят новые задачи. Это, во-первых, поиск путей к древнему мировосприятию человека, более здоровому, не искаженному мировыми религиями и прогрессом. Во-вторых, у современного язычника к чувству обожествления Природы добавляется и чувство ее уязвимости. Теперь человек поклоняется Природе не потому, что боится, а потому, что любит ее и бережет. И это чувство любви дано богами, чтобы мы снова обратились к ним. В-третьих, неограниченная свобода, предоставленная человеку на Земле, требует задуматься о том, что боги не так заинтересованы в жертвах, как это иногда толковалось в древности. Тогда что же надо богам от человека? Зачем мы попали на Землю? Современная аскеза должна включать в себя то, чего боги от человека все же хотят.

Скажем, что составляло в последние годы аскезу общества "Вятичи".

1. Мы изучали сохранившиеся фрагменты нашей мифологии. Осознавали наших богов, их мировые задачи, пути общения с ними.

2. Изучались древние орнаменты и рисунки. Они воспроизводились нами в резьбе по дереву и вышивке. Эта кропотливая работа, в частности, позволила избавиться от современной торопливости сознания.

3. Мы путешествовали пешком по своей земле, чтобы в естественных явлениях Природы почувствовать волю богов.

4. Мы учились говорить и делать то, что думали. Это делалось для того, чтобы укрепить связь сознания с подсознанием. Через подсознание с нами говорят наши предки. И прямая с ними связь, позволяет жить в согласии с древней традицией, заключенной ныне в сказках и народных песнях.

Аскеза, конечно, может быть явлена и в других видах деятельности. Так, мы забываем об очень важном значении танца. Даже современная дискотека, после которой молодежь как бы на время шалеет, при правильном подходе может рассматриваться как делание, как должный настрой сознания. Часто молодежь после дискотеки заранее намерена настроить свой разум на пустоту и кайф. В результате что хотят — то и получают. Человек вступает в танец с одними качествами, а выходит с другими, с тем, на которое он программировал себя до танца! Известно, что через танец работали над своим совершенством друиды. Наверное, славянские жрецы так же видели в танце не просто кривляния и хребтом виляния, а видели аскезу, медитативную практику.

Аскеза может быть построена на пении народных песен, если к их содержанию относятся как к религиозной ценности. Можно говорить, что это универсальный вариант аскезы. Он возможен, когда народ не забыл свои песни. Этим путем идет, например, литовская религиозная и фольклорная организация Ромува. Когда они в лесах или на древних городищах поют свои песни, то на землю нисходит дарна.

Песня единит людей самым правильным образом. Едва ли мы сильно ошибемся, если скажем, что песни в древности составляли заметную часть того, что относили к понятию Русь. Песня не тяготит. Запел ее далеко от дома, и как бы связался с родной землей, получил ее поддержку и силу.

6. Типичным и очень важным примером аскезы является странничество. Оно используется всеми религиями. Как и в случае с танцем, тут все дело в том, какие духовные идеи в странничество вкладываются. Современный туристический поход, при правильной ориентации сознания, оказывается непрерывной многодневной аскезой. Трудность похода компенсируется теми силами, которые при этом даются людям извне. Не способный их получить — всегда ноет и оказывается для группы тяжкой обузой.

Колоссальная притягательность туристических походов со все более нарастающей степенью сложности не подлежит сомнению. Но, никто из туристов, по крайней мере у нас, в России, не объяснял — что же происходит с ними в походе. Феномен остался не разгаданным, для этого не было понятийного аппарата, психологов он сам по себе не интересовал. Получалось так: "Я спросил — зачем идете в гору вы? Улыбнулась ты и взяла с собой", вот и все разъяснение.

В действительности, в условиях похода, происходит изменение состояния сознания, которое выбрасывает нас из бытовой реальности, помещает в иной мир и в силу этого делает нам более доступным мир духов. Не случайно, среди видений горных туристов существуют такие образы, как альпийская дева, черный альпинист, красная связка. Упоминание о них в походе многих бросает в дрожь. Альпийская дева из них самая невинная — она будоражит сознание, не дает спать, заставляет вылезать из палатки, идти к воде. Видение красной связки означает гибель всей группы. Эти, так сказать, предрассудки, есть закономерный результат работы сознания. Защищенным и сильным в горах оказывается тот, кто осознает горных духов и жертвует им. Жертвенных даров особенно много на перевалах Алтая. Мотивировки сознания, которые оказываются значимыми там, в условиях города кажутся смехотворными.

В походе есть как бы две фазы. Первая — это движение, вторая — это остановка и переживание того места, куда человек пришел. И та и другая самостоятельны и важны для аскезы.

Туристический поход, осознанный как путешествие в мир духов, есть аскеза. Туристический поход, если он не заорганизован, не ориентирован на спортивный результат, носит характер странничества. Человек на время становится странником, как бы продолжая древние традиции странничества Руси.

Аскеза странника

1. Аскеза странника — это аскеза постижения гармонии и целостности Природы, ради постижения дарна. Ее можно назвать медитацией, поскольку человек на время отдает ей себя целиком. Странник пускается в путь чтобы обрести счастье и полноценность жизни. Странничество предполагает минимальное число людей и минимальное число вещей.

Взятые с собой вещи должны быть максимально приближены к тем, которые могли бы быть изготовлены вручную. Понятно, что кованных ножей и топоров сейчас почти нет, а брезент и полиэтилен вручную никто не изготовляет. Если мы не посвящаем все свои силы реконструкции древней одежды и предметов, то нам приходится пользоваться изделиями массового производства, которые лишены индивидуальности. Поэтому взятые с собой вещи должны быть уже много раз использованы, это знакомые вам вещи со "следами жизни". Никаких этикеток, кричащих упаковок, ярких тряпок быть не должно. Посмотрите внимательно на лес, реку, горы, туда, куда вы собрались идти. Какие там цвета, какие тона? Вы не должны выпадать из этого мира. Соображения типа того, что вам нужна красная фуфайка, чтобы ее было легче увидеть спасателям, вас волновать не должны. Продукты питания нужны тоже естественные, стандартные для пешеходного туризма, а не продукты для пикника. В походе для передвижения моторов или велосипедов не использовать. Контакт с техникой постараться вообще исключить.

2. Первая задача вашего похода состоит в том, чтобы оторваться от цивилизации и обыденности жизни, прочистить сознание. У вас должен быть разработан маршрут, но вы не должны быть ограничены жестким графиком следования. Маршрут предполагает минимальный контакт с цивилизацией. Первые несколько дней надо просто следовать по этому маршруту. При этом, будет происходить ваше привыкание к новым условиям и перестройка сознания. Это известно всякому туристу.

Через несколько дней, городские образы и повседневные проблемы уходят. Появляется ощущение, что "я, наконец, в походе". После этого ощущения, начинаются действия, носящие мистический характер. К этому моменту, вы должны быть достаточно удалены от цивилизации. Не слышать шума поездов, не видеть заводских труб, низко летящих самолетов и т. д.

Найдя красивое и удобное место, надо стать в нем лагерем. Для определенности, будем считать, что вы поставили палатку близ лесного озера. Здесь будет происходить ваша работа по налаживанию контакта с духами. Этот контакт потом будет иметь продолжение в дальнейшем, в условиях суеты городской жизни, чтобы приводить себя в дарна. Поэтому, лучше всего, если местом, для своего путешествия вы выбрали родину своего предка, окрестности родной деревни, или такое место, к которому у вас есть душевная близость, предрасположенность.

С постановки лагеря надо соблюдать естественные правила. Рубить только сушняк, не засорять территорию, не кричать, не греметь, не проявлять эмоций, не ругаться. Не упоминать неизвестно какого бога, не говорить на христианские темы. Большой костер без надобности не разводить. В огонь мусор не бросать. Что способно сгнить — зарывать, что не способно — впоследствии унести. После вашего ухода, должен остаться почищенный лес, кружок от костра, может быть скамья, пакетик соли, и все. Этим правилам сотни лет.

3. Вы поставили лагерь. Теперь начинается самое сложное и самое индивидуальное. Отвлекитесь от своих товарищей, лучше если вы оказались одни. Если оказались с друзьями, то не говорите с ими о своих переживаниях и намерениях. То, зачем вы сюда пришли, надо обговорить заранее. На месте, беседуйте только на самые простые бытовые темы своей стоянки. Тут вы должны понимать друг друга без слов.

Из дел перво-наперво положите в огонь кусочек мяса или любой другой вкусной пищи. Сделайте это до своей первой трапезы. Скажите про себя или вслух, но тихо. "Ты, Огонь, прими дар наш. Будь другом и защитником. Говори то, что сказать хочешь, что знать должны, будем слушать тебя." Слова могут быть и другие, те, которые к месту, и естественны для вас. Вычурности никакой быть не должно. Огонь лучше всего поддерживать все время, пока длится стоянка, возжигать из тлеющих углей, а в конце гасить, извинившись и не заливая водой. Лучше всего, если огонь просто погаснет без дров.

Когда огонь горит, надо долго смотреть на языки пламени. Никаких мыслей от себя при этом не гнать, сидеть и греться, но помнить, что огонь живой, он слышит и знает о вашем присутствии. Если вас донимает какое-то желание, выскажите его на огонь. У огня можно негромко петь или что-то рассказывать, но должно быть и долгое спокойное созерцание его в тишине.

Тот покой, который при созерцании костра наступает в душе, является древнейшим и важнейшим покоем человека. Это не статическое состояние, это состояние мягкого возбуждения древнейших пластов сознания, которые не имеют языка самовыражения. Их движение упорядочивает и его поздние, осознаваемые пласты. Запомните это состояние у костра, запомните характер движения языков пламени.

Потом вспоминайте его в обыденной жизни и не думайте, что оно возможно только в присутствии настоящего огня. Найдите несколько свободных минут, сосредоточитесь и вспомните костер, у которого вам было хорошо. Представьте себе его пламя. Мысленно скажите ему то, что сейчас волнует, попросите участия. Это сразу сделает вас как бы отвлеченным зрителем круговерти суетной жизни. Это способствует принятию правильных решений. В жизни, чаще вспоминайте и представляйте себе огонь вашего костра, мысленно зажигайте его. Тогда приходит нужный покой. Это один из приемов приведения себя в дарна.

Огонь очага — ваш друг. Фактически он принесен вами на стоянку и является составной частью жилища. Он не родственен тем духам, которые живут в лесу.

4. Среди ночи, после полуночи, уйдите в лес. При свете дня, надо предварительно осмотреть лес и выяснить — нет ли в нем ям или совсем не проходимых завалов. Вы должны уйти так далеко, чтобы не видеть огня костра и не слышать звука стоянки, но и не заблудиться. С собой можно взять палку, нож или топор. Потом, когда вы остановитесь, их надо будет оставить так, чтобы они не мешали. В руках их не держать.

Если вы давно не были в ночном лесу, то будет страшно. Этот страх полезен, он стимулирует ваше здоровье. Но он должен быть вам подконтролен. Дальность удаления в лес от лагеря определяется и контролем над страхом. Тут полезным является наличие оберега. Если у вас совсем не обнаруживается страха, то это не имеет принципиального значения. Он появится через несколько минут, просто его не надо так сильно запирать в себе. Здесь это положительное свойство оказывается не на пользу. Страх, возникающий при входе в незнакомый ночной лес естественен для человека.

5. То, что вы будете делать в лесу, является очищением от всякого рода устоявшихся психических ошибок и болезненных комплексов, которые заполняют сознание и устойчиво живут в нем. В условиях цивилизации этого нельзя сделать из за иллюзии повсеместной сверхбезопасности, атмосфера которой создается для комфорта бытия. Этой сверхбезопасностью вы затравлены так, что биологически нуждаетесь в состоянии страха. Не в таком сильном, который известен по некоторым снам: леденит душу и сковывает тело. Не в таком уродливом, как страх перед властью милиции, когда только бездействуй и оправдывайся спокойно — возможно, будешь цел, а в естественном страхе, который переживается ежедневно существами, живущими в Природе. Этот страх — сторож, побудитель к действию.

Цивилизация пытается компенсировать недостаток этого внутреннего сторожа всякими детективами, безобразными игрушками и фильмами — страшилками. В результате, нарушается естественное разделение пространства. Для древнего человека, его дом — это еще и храм, сакральное место, куда не допускаются страшные духи, обретающиеся во внешнем мире. Страхи живут вне жилища, бояться их надо выйдя на улицу, и не бояться, когда войдешь в дом. Но и бояться не значит опускать руки — это значит быть готовым постоять за себя, ибо надо жить.

В цивилизованном мире страхи врываются в дома через видеосистемы, они воспринимаются как нечто не до конца правдоподобное, но масштаб их такой, что бороться с ними обычному человеку невозможно.

Когда перед явленным страхом человек — ничто, тогда не может быть и роста силы, противостоящей этому страху. Дарна предполагает наличие силы, которую человек может противопоставить страху. Эту силу дают и боги и духи, и она приходит и в ночном лесу. Ночной лес дает возможность покопаться в себе и отыскать нужные силы. В состоянии дарна человек, по сути, бесстрашен.

6. Если огонь очищает вас посредством "уюта жилища", так, что вы перестаете мелочиться, становитесь добрее и великодушнее, то в лесу вы ставите себя перед опасностью нападения, входите в условие риска, когда ваши органы чувств не убаюканы, как у костра, а наоборот, обострены.

Углубившись в лес, встаньте и начните вслушиваться в его ночные звуки. Эти звуки очень разнообразны. Это и падение капель и хруст веточек и шорохи. Надо быть готовым и к сильным звукам, например, к хлопанью крыльев птицы, которая долгое время сидела неподвижно у вас над головой, или к скрипу дерева. Очень редко появляется и пара светящихся глаз. В связи с этим, надо сказать, что в зимнее время углубляться в ночной лес, может быть, и не стоит.

В случае любых звуков, вы должны следить за собой, за тем, что делается внутри вас. Стоять и слушать надо столько, чтобы наступило привыкание, стало ясно, что лес хотя и живет, но вам ничего плохого причинять не собирается. Тогда можно перейти на другое, более «рискованное» место и повторить все тоже.

Когда вы насладитесь ночными звуками, сделайте десяток плавных вдохов и выдохов. Можно расставить руки, смотрите перед собой. В благоприятном случае, по краям поля зрения вы увидите бледные тени, которые могут двигаться или быть неподвижными. Не поворачивайте глаз, это мало что даст. В ночи лучшее зрение — боковое. Поздоровайтесь. Вы пришли не на охоту, не за грибами. Сейчас вам не надо просить лесных духов о добыче. Если вы их видите, то, значит, они к вам благосклонны. Отнеситесь к ним в мыслях по доброму. Если это удастся, то вам станет тепло и уютно, а страх перед лесом окончательно исчезнет. Если теперь случайный хруст или топтание вас насторожит, но не приведет к вздрагиванию или бесконтрольному напряжению мышц, то значит вы попали в дарна. Запомните это состояние единства с лесом, и перед выходом к своему костру скажите и повторите сколько хотите раз молитву: "Лада, великая богиня, соблюди меня."

Если вам ближе какое-то другое обращение к богам с просьбой о внутренней гармонии, то скажите его, сейчас для этого самое лучшее время.

Пребывать в дарна короткое время легко. Естественным содержанием аскезы является многократное приведение себя в дарна при разных условиях, чтобы потом дарна становилось устойчивым состоянием.

Лесные духи слабее человека. В худшем случае, они могут напугать или вывести на вас змею или зверя, но это надо заслужить особо скверным отношением к лесу. В лучшем, они дадут не только лесные дары, но и правильный душевный настрой. Но при входе в лес не нужно и расслабляться. Среди лесных деревьев есть вампиры. Хороший результат дает поведение, когда войдя в лес, вы потянете ноздрями воздух на себя, осмотритесь, мысленно или вслух скажете: "я тут сильный зверь".

Общение с духами начинается сразу, как только вы входите в лес. В древности, люди уходили в глубину леса для разрешения спорных вопросов, для поиска правды. Даже князья уходили в лесную глушь, чтобы держать там совет или вершить суд. Если что-то и просить у лесных духов, так только душевной правильности, чтоб в любом сотворенном людьми мраке вам удавалось отыскать истину.

7. Подойдите к воде. Если хотите так же пережить первобытный страх и пустоту, какая была до сотворения мира, то нырните глубоко в темную ночную воду. Лучше всего без плавок. Разумеется, до этого, днем, надо проверить, достаточно ли глубоко озеро, нет ли коряг, родников. Ощущения, которые вы должны пережить, связанны не с реальной опасностью напороться под водой на сук, а с переживанием близости к себе абсолютного мрака, в котором вы невесомы и где нет никаких опор.

Предложенное действие носит характер посещения картинной галереи или мистериального театра, где образ пустоты и мрака создает мрак воды. Нам, в полном сознании, никогда не пережить в ощущениях тот мрак, который означает для нас исчезновение мира, и ассоциируется с потусторонним ничто, с недрами Земли, Океана, Космоса.

Углубление в массу темной воды дает образ этого потустороннего ничто. Это ведет к осознанию того, что есть нечто альтернативное Природе, Миру, созданному богами — созидателями. Это альтернативное не имеет общего с человеком, и потому, надо почитать этот Мир, который дан нам для бытия. Нужно уметь наслаждаться его многообразием и красочностью, ибо он на самом деле ограничен и окружен мраком. Если поэтесса просила любить ее за то, что она умрет, то Мир надо любить и радоваться ему за то, что он есть.

Если сама эта возможность — любить Мир и наслаждаться ощущением Природы — дана человеку, то это не просто случайность! Богам было угодно привести нас к этому ощущению, оно есть необходимая для жизни самоценность. Эти чувства надо уметь переживать в полной мере. Надо помнить, что мы имеем богоданные чувства, и надо уметь выделять их из чувств, которые можно охарактеризовать как удовольствие или блажь, которая может быть и не нужна.

Через переживание мрака воды, известный исследователь психики Лили вышел на духов, стоящих вне плана человеческого бытия. Поэтому, предлагаемый опыт вовсе не нужно рассматривать как обретение бутафорного образа.

8. Теперь подведем некоторые итоги. В основе аскезы мы дали здесь схему мистериального действия, когда человек оказывается сопричастен к стихиям, и осознает свое первозданное бытие у домашнего очага, вне дома и знает, что такое быть вне своего мира вообще. Человек, пребывающий в дарна всегда хранит в себе чувство сопричастности к своему миру. Сперва эта сопричастность должна быть раскрыта человеку. А потом стать желанной — так, чтобы человек находил радость в стремлении к ней.

Выполнение мистерии может удаться лучше или хуже. Она и построена может быть иначе, в зависимости от особенностей избранного места и времени года. Цель этой мистерии — раскрытие сопричастности человека к Природе.

В мистерии, человек должен почувствовать Природу изнутри, оставив на время цивилизацию. Те переживания, которые при этом были получены, обращаются в его силу. Формируют жизненный тонус. Возвратившись в городскую среду, такой человек будет чувствовать свое физическое и психическое превосходство над членами своего социума. Это такое чувство превосходства, которое не нуждается в демонстрации, и о нем не заявляют вслух. По истечении примерно месяца становится заметным, что эта сила слабеет, человек опускается до среднего уровня члена общества. Чтобы поддерживать в себе эту силу нужна регулярная связь с землей и контакт с Природой вне города.

Надо сказать, что идея странничества и медитативного созерцания Природы предлагается и в западной традиции. По этому поводу см. книгу Дениза Линна "В поисках видений". В этой небольшой книге дается ряд теоретических и практических рекомендаций для западного изнеженного человека — как провести несколько дней в дикой природе для восстановления изуродованной цивилизацией психики.

По мнению Линна, Природа оказывает воздействие на сознание человека, сравнимое с изменением сознания шамана при камлании. И этот след остается на годы.(?) Выйдя на место, надо просто ждать так, как умеешь, и Природа сама окажет правильное благотворное воздействие.

Линн делает основной упор на пассивном созерцании, что, наверное, достаточно для западного обывателя, но кажется совершенно недостаточным для нас. Отработанный набор вещей, которые Линн предлагает брать с собой в Природу, вызовет у русского туриста улыбку.

Вернемся к русской жизни. По сути, каждый серьезный туристический поход есть особое мистериальное действие. Оно очищает сознание и наполняет его новым содержанием, делающим человека совершенным. Интуитивно это понимают почти все пешеходники, водники и горники.

Мы утверждаем, что туристический поход это форма осуществления глубокой биологической потребности человека в общении с Природой. Не удивительно, что в экономически благоприятную эпоху прошлого века, походной формой отдыха увлеклись молодые здоровые люди из технической и научной интеллигенции. Это как раз те люди, которые, обладая развитым сознанием, не могли компенсировать потребность в общении с Природой через дачную жизнь или матрасничество на южном море. Их слишком сильное отклонение в техническую сферу неизбежно требовало столь же сильного возвращения. Иначе их преследовало чувство неудовлетворенности, усталости, неуравновешенности, бессмысленности.

С победой демократии интересы основной массы технической интеллигенции были смещены в область биологического выживания. А выезд с туристическими целями в отдаленные районы страны стал невозможен по средствам и опасен для жизни.

9. Те, кто прошел легкие маршруты всегда стремились к маршрутам более сложным. Почему? Потому, что чем сложнее маршрут, тем острее опасность, тем большие силы требуются для ее преодоления, и тем требуется больший контакт, связь и доверие к Природе.

В развитии состояния дарна большую роль играют случайные обстоятельства. Например, вы ушли зимой в лес на лыжах и заблудились. Темнеет, вы можете замерзнуть, вас могут просто съесть.

В этой ситуации отчетливо появляются два уровня сознания. Первый — это предпаническое состояние, когда организм выбрасывает адреналин и вы бежите сломя голову в поиске спасительной знакомой лыжни. Второй — вы осматриваете лес, просите его о доверии и помощи, успокаиваете себя, взвешиваете варианты, ориентируетесь, вспоминаете свой маршрут, осмысленно выбираете путь возвращения, не паникуете при первых ошибках. Вы удерживаете себя в дарна и сохраняете свой запас адреналина для правильного броска.

Это более высокий уровень аскезы, чем тот, что описан выше. Здесь есть серьезный риск, здесь вы не только молитесь богам, но и совершаете ответственное дело. Ваше спасение существенно зависит от способности сохранить дарна.

Подобную, но еще более жестокую практику имели друиды. Они подвергали себя различным опасностям, чтобы преодолеть их и тем наполнить себя волей богов, а заодно узнать: имеют ли они их благодать на решительные действия или нет?

Если друид, брошенный в море, сумел снять с шеи камень и всплыть, пройти через стаю волков и быть не тронутым, то после этого он мог стать между двумя идущими на бой армиями и остановить их своей песней. Такова была сила его воли и веры. Такие поступки могут быть успешными лишь в состоянии дарна.

Совершались подобные действия и ради самоочищения. Так, что при этом должно было либо восстановиться дарна, либо наступить гибель. С восстановлением дарна, стало быть, грех перед богами искупался. Так, согласно "Старшей Эдде", жена конунга Гудрун, расправившись со своей семьей, села в лодку без весел и оттолкнулась от берега в море. Море не погубило эту многогрешную женщину. Ее прибило к далекому берегу, где она вновь вышла замуж.

К сожалению, наша литература не оставила нам примеров практики наших волхвов и мы вынуждены пользоваться иноземными источниками.

10. Разумеется, аскезу для достижения дарна можно пройти и без всякого риска для жизни, например в процессе воспитания детей. Или как это делал Сократ, живя со сварливой женой. Но в любом случае, как питание для желудка, так и питание для души приходят к нам из Природы. Поэтому аскеза странника необходима человеку и является одной из его биологических потребностей.

Потребность в общении с Природой в конце концов будет иметь осознанное выражение в форме веры. Вера эта может быть только языческой. Она должна быть названа Природной верой. Цель этой веры: обретение дарна в жизни на Земле.

Жизнь по смерти, как известно, есть продолжение жизни земной. Живущий в дарна наследует небесные леса и белое царство Святовита, где живут его лучшие предки. Потому не стоит молить словами добрых богов о спасении себя в земной жизни, но надо поступать согласно их воле.

В древности то, что сейчас называется походом, более понималось как странничество. Маршруты не были описаны так подробно, как сейчас. Странничество составляло целый социальный институт. Странничество формировало особый тип человека, который мог ходить в образе скомороха, торговца, целителя, нищего и даже христомольца, который думал, что идет поклониться христианской святыне. Странничество всегда связывалось с очищением от грехов, поиском совершенства и силы.

За институтом странничества стояла более высокая идея, о которой большинство из странников никогда не догадывалось. Они лишь чувствовали ее и это чувство умешали как умели в рамки своего мировоззрения.

В первозданной связи с Природой человек нуждался всегда и делал это через путешествия. Волшебная сказка обычно строится на том, что герой вынужден путешествовать для восполния какого-то недостатка. Через аскезу странничества он приходит к семейной жизни с любимой женщиной. На своем пути он избегает бед потому, что является совершенным носителем народной культуры, чист и тяготеет к дарна.

Магия и вещий дар

1. Аскеза неизбежно ведет к магическому знанию. Это имеет место даже у христианских монахов. Не случайно в средневековой Европе центрами магии оказывались монастыри. Нас, в первую очередь, будет интересовать магия природной веры.

Как в древности, так и сегодня полагается, что наибольшей магической силой обладают самые бедные народы, живущие родоплеменным строем. Так русские переселенцы на Север думали о чудском племени: "Беднота народ, а плут, потому от них все колдовство идет. Всякую тяготу с Карелы своей на наше Поморье пускают" (см. Теребихин Н.М., "Сакральная география Русского Севера"). Отметим два слова, родственных в славянском сознании: плут и колдовство. Их близость и родственность подтверждается народной сказкой.

Карелы нагоняли порчу. Они же ее и снимали. Карельские колдуны охраняли свадебные поезда, провожали к могилам умерших, заговаривали болезни. Колдуны могли оборачивать зрение, выворачивать мир на изнанку.

У пришедшего с Руси крещеного люда они вызывали мистический трепет и уважение. Карельских, финских и саамских колдунов признавали не только русские, но и все народы Европы.

2. Древние магические операции характерны тем, что их мог проводить не только колдун, но и любой человек, было бы желание. Нам эти операции кажутся лишенными чувственного начала и вообще действием, производимым без участия психических сил самого исполнителя.

Древние были убеждены, что события Природы обязательно взаимно зацепляются и проецируются друг в друга. Это происходит само, без человека. Человек даже без всякого на то желания и осознания, уже в силу своего присутствия, непрерывно создает массу таких зацеплений, и это ведет к новым событиям в мире. Сознательное магическое действие человека сводится либо к прочтению грядущего события по шуму прибоя, воронограю, полету птицы или случайно образовавшейся фигуре. Либо к созданию желаемой ситуации через ее инициацию: например, если лить на землю воду и обливать ею людей, то это вызовет настоящий дождь. В древности понималось, что колдун просто поднаторел своем деле и яснее понимает результат своих действий. В необходимом случае колдовские действия может исполнить и любой другой человек. Эта точка зрения сохранялась у народа коми еще в тридцатые годы двадцатого века, см. А.С. Сидоров 'Знахарство, колдовство и порча у народа коми' Ленинград, 1928 г. В глухих местах бытует она и ныне.

То, что магия принадлежит лишь магам, являет собой творческий акт, что для магической операции требуется концентрация внимания мага, что существует такое явление как магический рост — все это не осознается древним сознанием и раскрывается человеку по мере развития религиозного института. При этом сама магия трансформируется, она начинает быть ориентированной не сколько на материальный результат, сколько на духовный или психологический. Когда магия отказывается от достижения бытовых, меркантильных целей и уходит в область духовных изысканий — она становится искусством или религией.

Вместе с этим надо сказать, что с течением исторического времени, магия все более утрачивает свои возможности. Число людей, мыслящих по магическим законам, убывает. Древние маги могли достичь большего, чем современные. История магии это в значительной степени история вытеснения ее из общества скептицизмом, наукой и прогрессом.

3. Прогресс не является непрерывным явлением. Сегодня мы столкнулись с феноменом. В период демократии, когда прогресс в России остановился, магия стала возникать в глубинке сама! Есть русская реальность конца двадцатого века, о которой мало кто знает. Она состоит в том, что многие удаленные деревни и села, начиная с девяносто первого года, планомерно выбрасывались из сферы внимания государства, и фактически перешли к жизни натуральным хозяйством. Эта сознательная государственная политика сопровождалась нищетой, голодом и отчаянием народа, постоянной стрессовой ситуацией с перспективой голодной смерти или смерти от отсутствия медикаментов.

В таких местах власти покинули деревни, колхозы распустили, стада угнали, ценную собственность вывезли. Учителя и врачи так же выехали по причине отсутствия зарплаты и рабочих мест. Газеты там никто не выписывает из за отсутствия денег, телевизоры сломались, бензина нет и транспорт не ходит — он отменен или навечно сломан. Естественно видеть как на здании сельской почты, с открытой круглые сутки дверью, развивается остаток выцветшей гнилой тряпки — демократический триколор. Люди ходят в одеждах, сделанных из шерсти местных овец. В таких селах и городках почти нет вновь рожденных детей, а молодежь — сплошь наркоманы и алкоголики. (Описание дано на основе наших экспедиционных материалов в верховья реки Мезень в 1997 году).

В такой ситуации, устанавливается натуральное хозяйство и самоуправление. При этом, происходит некоторое чудо. Сознание аборигенов глухомани, чуть тронутое цивилизацией, начинает возвращаться в свое первозданное состояние, когда мир видится волшебным, а не плоско утилитарным. Соответственно, в таких местах появляются и начинают забирать силу колдуны. Они грамотные, и поэтому начинают что-то писать. Так, на юге Тамбовской области уже появилась некая русская "Книга мертвых", из которой пока нам известна только одна фраза: "Смертный умри."

Как и все люди, колдуны бывают совершенно разные. Но в основном они народ злой и властный. И сам факт их возникновения, проливает должный свет на роль и место колдуна. Колдун — это не потомок светлых языческих жрецов, выродившийся под влиянием христианства в отчужденную фигуру! Это самостоятельный, вредный магический тип, не претерпевший никакой особенной эволюции за много столетий. Он существовал независимо от высших языческих институтов, и возможно находил в них соперников. Независимо от своего магического аппарата, в котором существенное место могут занимать элементы христианства, такому колдуну биологически требуется иметь над вами абсолютную магическую власть. Только в этом случае он возьмется помогать вам. Ежели вы проявите своеволие и недоверие к его силе, то будете изгнаны и преданы вредоносным духам. Общаться с таким колдуном и сохранять нейтральные отношения оказывается труднее всего.

Если мы вспомним, что согласно "Старшей Эдде", Тор убивал колдуний, а Один предупреждал не спать с ними, что в Древнем Риме колдунов сжигали задолго до принятия христианства, то естественно заключить, что такие же меры могли применяться к ним и в языческой Руси. Во всяком случае, предать очищающему огню носителя сил зла — это эффективный способ избавления от злодея и деспота. Альтернативой этому оказывается множество народных средств по обезвреживанию мертвого колдуна — забивание кола в спину, подрезание сухожилий, заваливание могилы камнем, и т. д. Все это берет свое начало вовсе не от инквизиции, не от христианских анафем язычеству. Все это чисто народная традиция, и здесь нечему удивляться.

Как бывает преступник, совершающий преступление обычными способами, так бывает и преступник, совершающий свои преступления через магию, через волшебство. Римское право предполагало за это наказание, отвечая на магическую атаку юридическими мерами. Позднее, церковь не только возводила колдуна на костер, но и силилась выгнать из него дьявола.

В народной русской традиции, борьба с магией колдуна велась в первую очередь магическими методами. Но и физическая расправа над колдуном народной культурой не запрещалась. Народная расправа с колдуном — всей деревней, было в прошлые века делом обычным. По народной традиции, если дать колдуну в зубы так, чтобы пошла кровь, то он лишается своей силы. Но чтобы напасть на колдуна — нужна была смелость, и признание за каждым односельчанином хоть малой части магической силы, которую они противопоставляют колдуну скопом.

4. Магия создания зла оказывается самой простой магией. Ее больше всего боятся и она является орудием непорядочных людей. Но она не есть магия к которой сводится язычество. Ткнуть пальцем в дурного колдуна и сказать: вот он язычник — это будет профанацией и элементарной ложью. Пожалуй, надо сказать обратное. Там, где разрушено или забыто язычество как наработанная веками народная культура, там и возникают самые страшные колдовские культы. Волшебное добро опирается на Природу и предков. Оно требует культуры и традиции магического знания. По существу магия — это инструмент познания и общения с миром, выходящим за пределы обыденных чувств. Кому это дано — стало быть разрешено Природой. Поэтому сама по себе магическая деятельность не порочна. Но она может быть пущена на порочные цели, так же как и ножом можно резать хлеб, а можно его использовать для бандитизма.

5. Сознательный контакт человека с миром богов и духов осуществляется посредством магии. Это древнейшая сфера человеческой деятельности, формы ее проявления разнообразны. Магия русского язычества в значительной степени утрачена. Сегодня более известна магия каббалистическая, в рамках которой маг обращается не к своим родным духам, а к древним демонам каббалы, демонам иудаизма, для написания имен которых обязательно требуется еврейский алфавит.

В изложенной Папюсом, Крэгом и Ричардом Кавендишем каббалистической магии, маг должен подчинить свое импульсивное начало началу волевому. Действительно, сильное волевое начало необходимо для проведения всякой магической операции. Но не все импульсивные побуждения надо обязательно подавлять. Без концентрации сознания — без волевого начала никакая магия не возможна. При должной концентрации сознания нервная сила организма, действующая на астральном плане (в плане третьей реальности), выполняет волевой приказ. В рамках этого приказа механическая энергия магического действия побуждает должным образом организоваться энергию астрального плана. Эта организация происходит так, что астральная энергия в нужное время и в нужном месте трансформируется обратно в энергию нашего плана, присущую живому или мертвому веществу. После этого совершается желаемая магом работа: растет трава, падает скала, умирает или выздоравливает человек.

Каббалистическая магия предполагает наличие высшего разумного начала, но не допускает его вмешательства в дела мага. По сути этому высшему началу до некоторого времени нет до мага никакого дела, и маг остается наедине с природой астрального мира так же как атеист с миром материальным. Маг оказывается как бы хозяином своего мира, и его задача сводится не к тому, чтобы ждать милостей, а что бы брать их. Маг стремится организовать и возглавить свою собственную духовную иерархию. Магическая власть оказывается единственной целью его деятельности.

Такая позиция формирует циничное отношение к миру духов. Этот цинизм тесно связан с известной формулой — бойтесь своего первого мнения, ибо оно самое откровенное. Согласно Папюсу, то первое, что по поводу всякого события приходит в голову, есть проявление импульсивной необузданной части сознания. Именно с этой частью сознания должен денно и нощно бороться каббалистический маг. Но именно через эту часть сознания говорят с нами предки, и через нее формируется совесть.

Живя по законам предков — по законам согласия чувств и разума, мы остаемся в согласии со своей совестью. Нам легко на душе от чувства правды, которым сопровождается каждое деяние. И в традиционной магии перед началом магического действия волевое начало советуется с началом импульсивным, добиваясь от него ответа на вопрос: что обязывает и разрешает действовать?

Среди импульсивных побуждений бывают, разумеется, и грязные побуждения. Поэтому волевое начало, в свою очередь, требует от импульсивного начала сравниваться с усвоенным нравственным законом. Совет импульсивного начала — это как бы совет извне. Каббалистический маг этот совет отвергает. Его сознание остается изолированным от чувственных побуждений, но и закон предков он отвергает также. Этим он избавляет себя от вожделений, но не от пороков. Язычник обязан развивать в себе как волевое, так и импульсивное начало, маг в особенности. Эти правильно воспитанные начала направляют друг друга и не ведут к внутреннему конфликту.

Каббалистическая магия в своих рецептах обращается к демонам каббалы и языческим богам семитского мира. Славянские заговоры и заклинания на этом фоне рассматриваются как магия деревенская, низшая. При этом великие боги низводятся до уровня элементалов, которые и человека ниже и потому готовы служить ему. Это не утверждается напрямую, но если мы поищем в папюсовой магии место великих богов, то оно окажется среди элементалов — духов минерального мира и духов стихий. Такое положение принять невозможно. Действительно, может ли русский человек представить кормилицу Мать-Сыру-Землю элементалом? Такое сравнение представится более неприличным, чем нелепым. Даждьбог — бог солнечного света и тепла, бог, дающий познание красоты и точных наук, податель безвозмездных благ, дед русского народа, он элементал? Перун — брат его. Может, он элементал? Перун очищает землю и воздух от злых духов. Перун дает силу воинам. Перун сам стоит во главе сонма воздушных духов. Управляя стихией дождя и бури, Перун оказывается главой иерархии, сложным образом связанной с человеком. Боги стихий не сводятся к злементалам.

Если душа может воплотиться в птицу или дерево, а камень — быть духом-хранителем, то нельзя говорить, что мир стихий и низших форм жизни есть соответственно и мир низших духов. Это вульгаризирует язычество.

Такая спесь каббалистических магов существует не просто так. Каббалист на самом деле раб. Дело в том, что выстраивая свою магическую иерархию, он хочет того или нет, соревнуется с собственным богом. А его иудейский бог приложил неимоверно много усилий, чтобы стать богом. Именно потому он предельно нетерпим. Потому он либо разрушает, либо присваивает выстроенную магом иерархию подчиненных сущностей. В любом случае, после такой утраты, каббалистический маг оказывается у разбитого корыта с поседевшей головой и потрясенной до основания психикой.

Следуя природной вере, маг, (шаман, волхов, кудесник) выстраивает такую иерархию, которая ему требуется, либо распускает ее на время за ненадобностью. Он не боится никаких потрясений, если не нарушает Нравственного Закона. Ибо в мире языческом есть много иерархий, выстроенных богами, и появление еще одной, выстроенной человеком, не выглядит как проступок.

6. В повседневной жизни всякое человеческое действие, слово, переживание находит больший или меньший отклик в мире духов. Это та непроизвольная магия, которую мы производим своим присутствием. Иногда она бывает нам же во вред. В задачу магии входит управление этим откликом. При этом сам маг вызывает к себе повышенный интерес со стороны духов и вступает с ними в отношения сложные, запутанные, и порой тягостные.

В язычестве этому есть альтернатива: анализируя волшебные сказки, можно понять, что Род наказывает и поощряет людей через других богов. Понимая это, язычник может и не прибегать к сложным магическим операциям. Для этого, во-первых, надо знать Нравственный Закон. Во-вторых, начиная всякое предприятие, исход которого не ясен, следует осмотреться, понять, какими знаками наполнена Природа в момент принятия решения, как согласуются эти знаки с намеченной целью? Иначе, естественно стремление узнать волю богов, волю Рода. Род — божество всепроницающее, через Природу осязаемое. Умеющий читать его волю — книгу Природы, зовется вещим.

Вещий человек имеет непонятный для него самого источник знания. Он предвидит и узнает будущее так, как вспоминают вещи, уже ранее известные. Он может спрашивать у предметов, что с ними было, где те люди, что их в руках держали, и получать ответы. Вещий дар и корысть несовместны. Вещий так же может быть наказан Родом. Так, князь Всеслав хоть и вещую душу имел, но часто от бед страдал. По природе Всеслав был авантюристом и всю жизнь искал удачи.

7. Помимо созерцания Природы, помимо вещего дара, воля богов может быть понята посредством гадания. Гадание есть элемент магии. Это деяние родственно физическому эксперименту — боги дают ответ, если их вынуждают к этому созданные условия. Способов гадания множество, они описаны в литературе, и некоторые из них действенны. Гадание есть испытание тайны, попытка насилия над богами, поэтому неизбежно требует деликатности и небезопасно. Гадания производились жрецами перед идолами богов в определенные дни и часы в присутствии заинтересованных людей и по согласию божества.

Гадание, даже проверенными способами, может оказаться безрезультатным. Это означает, что воля богов еще не вынесена, судьбы же у славян нет. Будущее предопределено только для отдельных людей и для отдельных случаев их жизни. Обычно же человеку дается право выбора. До того, как вынесена воля богов и событие предопределено, человек может оказать на него воздействие через волевое напряжение, заговор, заклинание.

8. Заговор, заклинание воплощают психическую силу человека в желаемое действие. Это приближает человека к богам, делает его на время властелином ситуации. Заговоры произносятся натощак, тихо, но четко. Одни заговоры надо произносить на пороге дома, другие в поле — на восход, на закат, на ущерб луны. Заговор не молитва, а требование — проявление воли человека и понуждение духов исполнить ее. Сила заговора определяется не только воспроизведением текста, но и собранной к этому моменту психической силой человека, ясностью и направленностью его сознания.

Начинается заговор как правило со стандартной формы: Встану, умоюсь благословясь, пойду из дверей в двери, из ворот в ворота, в чисто поле, под восточную сторону, а навстречу мне семь братьев, семь ветров буйных… Обычно совершающий заговор просыпается, приводит себя в бодрое состояние, молится и идет на встречу с духами или богами. Вариации этого могут быть различными по содержанию, но оказываются одинаковыми по форме. А именно, человек выходит на границу своего мира для беседы со сверхъестественными существами.

После этого в тексте заговора идет сама беседа с духами, которая заключается либо в просьбе, либо в повелении духам сделать нужное дело. Когда духи озабочены данной им проблемой, а заговорщик закрепляет это своим словом и прекращает контакт, выходит из него.

В подавляющем числе древних текстов заговоров заговорщик либо никак себя не называет, либо объявляет себя рабом. Рабом того, к кому обращается с магической просьбой. Сегодня нам это режет слух. Слово раб в древнерусской культуре имело иной смысл, чем теперь. Звание раба означало лишь зависимость, которая могла быть различной. Бояре понимались как рабы государевы. Но сами бояре на Руси конечно рабского статуса не имели. Буквальный раб звался холопом.

9. Теперь поговорим о личном самочувствии заговорщика во время работы. Оно есть самочувствие мага. Заговор требует должного настроя психики. Требует сосредоточенности и спокойствия. Перед заговором надо как бы выйти из себя. Мысленно расшириться, раздаться вперед и назад, вправо и влево. При этом вы непременно почувствуете, как упираетесь в стены своей комнаты, или в те предметы, которые оказались вокруг. Все они как бы одновременно хорошо видны и осязаемы, расстояние до них не имеет значения. Не теряя этого чувства, мысленно надо пройти туда, куда направлен заговор, и совершить заговорное действие, не имея в сознании никаких слов и не говоря об этом действии ничего. Если в заговоре участвуют духи, то они должны явиться мысленному взору и совершить должное деяние.

Такая подготовка кратка по времени и обычно оговорено начальными словами заговора: выхожу из дверей в двери, из ворот в ворота, в чисто поле к лесу дремучему… Или: еду я в луга, в дольние места по утренним и вечерним зорям. При этом она оказывается достаточно универсальной.

Так Вещий Боян перед песнью растекался мысью по древу, сизым орлом летал под облаками. Всеслав рыскал волком до Тмутаракани. Так практикуют волхвы и в настоящее время, и мысленный выход их граничит с явью, ибо в этом движении узнают они явное.

Так, выйдя из себя, чувствуя и видя на расстоянии желаемое действие, произносится заговор. Произносимые слова при этом оказываются единственной заметной со стороны частью волшебного деяния. Сам по себе текст заговора бессилен.

При свершении заговора, подготовке к нему и мысленному выходу для его осуществления не должно быть никаких лишних мыслей, ничего не должно отвлекать, беспокоить. В сознании есть лишь одна ясная цель. Слова заговора, направленного на ее осуществление хорошо известны и произносятся как бы сами, не громко и без всякого припоминания. Окончив заговор, следует еще некоторое время сохранять на нем концентрацию сознания, чтобы потом плавно перейти к обычному состоянию.

В гадании такой концентрации сознания не требуется, надо знать лишь технику гадания.

Всякое обращение к богам и миру духов, независимо от уровня обращения и от получения результата, должно заканчиваться приношением им подарка или просто благодарностью, высказанной вслух или только мысленно. Следует помнить, что боги и духи воспринимают нас именно на уровнях мысли и чувства. Всякое согласующееся с мыслью слово и деяние эту мысль усиливают. Ложь, попытка через волхование заручиться поддержкой потомков Белбога-Рода для совершения бесчестного деяния, естественно, распознается и может принести лишь временную пользу. К такому колдуну сходятся духи мрака, выдавая себя, конечно, за белых богов.

Если богам императорского Рима, как мы сегодня разумеем, достаточны были лишь жертвы, то русские боги всегда требовали чувств, соблюдения Нравственного Закона в самой потаенной части сознания. Только в этом случае можно серьезно рассчитывать на их помощь.

10. Наконец, очень кратко остановимся на современной городской российской магии, которая развивается по-своему, без всякого знания язычества. Из моря литературы на эту тему почти на угад выберем одну книгу. В наши руки попала книга А. Свияша "Как получить информацию из тонкого мира" (С. Петербург, 1999 год издания). Упоминаем ее потому, что это простая, толковая, удачно формализованная книга.

Свияш действует как нарочито трафаретный маг. Первым делом, как монотеист и сторонник введения в магию христианской идеи, он наплодил (возможно опираясь на "Розу Мира") множество планов бытия духов. Мы ограничились только планом третьей реальности по той простой причине, что далее этого кончаются человеческие знания и начинаются чистые домыслы. Свияш же нуждается в качественном различии планов бытия духов, поскольку помещение всех их на единый план не позволяет создать ясной иерархии, и тем обосновать монотеизм. По причине такой идеологической заданности, у него появился божественный план и план грешных духов, которые так же составляют свою иерархию, направленную не вверх, а вниз.

Ниже плана божественного и плана взбунтовавшихся духов, Свияш расположил план фантомов и человеческих двойников, сущностей параллельных миров. А еще ниже располагаются эфирные сущности, которые состоят из материи и значит могут быть осязаемы обычными чувствами в благоприятных условиях. Именно к этому низшему эфирному плану автор относит домовых и всех других духов, известных в традиционной народной культуре. Так не знающие традиции маги продолжают вести дискриминацию народной культуры, хотя сам автор неоднократно подчеркивает, что он очень, очень демократичен.

Вообще, редко кто из колдунов заявляет, что он наследовал магию язычества. Среди таковых наиболее известен "колдун России" Ю. Тарасов. Нам неизвестно, насколько его магическая техника традиционна для Руси, но известно, что традиционную народную культуру и языческую веру он знает не глубже, чем обычный россиянин. В 2002 году, в Петербурге, появилась во многом наивная, но очень правильная по своей ориентации книга Людмилы Дьяченко 'Тайны славянских ведьм.

Есть проблема, которая не дает покоя ни Свияшу, ни Папюсу, ни всякому другому магу от монотеизма. Суть ее вот какая. Ежели вы вызвали конкретного духа, то как убедиться, что перед вами именно тот дух, который вам требуется, а не «шутник» или изощренный злодей из плана третьей реальности? Такого рода вопросы обычно задают попы пробующей спиритизм молодежи. Маги дают на это традиционный ответ: если вы решительно и однозначно спросите духа кто он, как его зовут и откуда он пришел, то он обязан дать правильный ответ на эти вопросы. При этом духу можно пригрозить расправой за ложь и он испугается обманывать вас.

В рамках таких придуманных магами правил вы можете любому духу пригрозить говорить правду, и он скажет, сделает все как надо, кем бы он ни был. Важно только чтобы он потенциально был способен сделать то, что от него требуют.

Все это наивная чепуха. Если Свияш решится так допросить высокого духа, то это будет расценено как издевательство и Свияшу не поздоровится. Об этом он в своей книге не пишет.

Спрашивать, конечно, надо, чтобы не ошибаться и не путаться самому. Но в действительности критерий доверия к духам, с которыми приходится общаться, только один. Надо чтобы у мага не расходились слово, дело и вера. Тогда его будут поддерживать те духовные сущности, которых он почитает и которым он духовно соответствует. Через них он будет иметь связь с богами своей веры. И хотя к богам он может обращаться непосредственно, это обращение с неизбежностью корректируется духами его ближайшего окружения, делая это обращение совершенно откровенным, наделяя его достоинствами и недостатками подсознания мага.

Если у мага нет целостной веры, если, например, он обращается к христианским святым и проводит магические операции, которые порицаются христианской религией, то выходит «пшик». Колдовство не удается либо печально кончается для самого мага. Колдуны языческих народов считаются самыми сильными потому, что они имеют неразрывную связь между своей религией и магией. Маги же пользующиеся без разбора магическим арсеналом всех религий мира, ни на что не способны. Это касается современных западных магических религий вроде викки, созданных синтетически изо всех религий мира.

Поэтому, требование чистоты национального язычества — это требование магической силы религии. Оно совершенно законно и оправдано.

Обереги, капища, священные рощи

1. Не будем разъяснять знаки, символику воды, земли, плодородия, солнца и звезд, поскольку это содержится во многих других источниках, (см., например, труды Б.А. Рыбакова). Они имеют смысл оберегов. Им надо посвятить отдельную книгу, в которой будет много картинок и фотографий, но мало текста. Символы, встречающиеся в резьбе или вышивке, далеко не всегда имеют какие-то пояснения, которые могут удовлетворить рассудок. Фантазии здесь конечно не в счет. Созерцая символы, более важно не искать их логическое толкование, а суметь почувствовать их напрямую, без всяких пояснительных слов так, как созерцаются цветы или особенности листьев. Делать это нужно долго. Только в этом случае начинает раскрываться действительное значение символов. Потому, в литературе символы и несущие их вещи — обереги принято рассматривать как нечто самостоятельное, оторванное от жизни. Здесь мы укажем, что это не так, и разберем лишь некоторые существенные моменты, связанные с оберегами и их символикой.

К оберегам относят элементы ритуальной вышивки, резьбы, чеканки по металлу. Роль оберега играют украшения, слово, заклинание, или вещь сама по себе, например, топор или нож. Идолы так же выполняют задачу оберегов. Обережные знаки могут присутствовать на любой утилитарной вещи, но они должны согласоваться с ее предназначением.

Так на древних ковшах практически не встречается трехгранной резьбы, которая тяготеет к солнечной символике и магии солнечного света. Это совершенно естественно, поскольку солнце испаряет влагу, и от того ковшу быть пустым. Зато солнечные символы могут появиться на высокой ручке ковша, как бы над водой. В свою очередь, на самом корпусе ковша будут представлены формы, отражающие воду.

Если рассматривать обереги, вышитые на тканях, то так же часто просматривается их смысловое содержание, которое указывает на то, что не каждый в отдельности знак земли, поля, воды, солнца работает сам по себе, а все они работают совместно, представляют коллективный магический комплекс. И это для нас наиболее важно. Чаше всего, этот комплекс являет собой символический образ мира, в котором живет человек. В любом случае, заклинательная символика должна быть к месту и согласовываться со смыслом предметов, на которые нанесена. Т. е. в магическом смысле она должна образовывать с предметом единое целое.

Этнографическая наука, разобрав смысловое значение отдельных заклинательных знаков, мало уделила внимания разгадке заклинательных комплексов. Отчасти это связано с тем, что совершенных, правильных образцов древней вышивки осталось не так много, а отчасти с тем, что для их понимания требуется не научный, а волшебный, художественный образ мышления. Магический комплекс всегда читается через переживание. Если ученый в своем анализе приходит к абстрактному заключению, что ромбик с точкой есть идеограмма засеянного поля, крестик иногда означает звезду, а свастика есть солярный символ, то переживание, художественное восприятие не отрывает формы от конкретного материала, цвета, характера ткани, других подробностей вышивки и условий внешней обстановки. При этом если ученый обращается к холодному знанию, то художник — творец магического комплекса опирался на свое переживание. Магическая сущность всякого оберега начинается с его формы и с тех знаков, которые на нем представлены, но далее она накапливается именно через переживание его создателя и обладателя. Таким образом, наука не может понять до конца смысл оберегов, ибо не оперирует чувственными понятиями.

Здесь полная аналогия с тем, что в первом случае как бы говорится лишь о художественных средствах — изучается цвет краски в тюбике и говорятся слова, вроде: краплак, сиена, ультрамарин. Во втором случае говорят уже не про краски, а про образ, запечатленный в картине этими красками. Вроде бы в обоих таких подходах глаз видит краски, но в одном случае понимание образа и волшебства имеет место, а во втором нет!

Задачей всякого, кто хочет разобраться в оберегах, является не механическое выучивание что какой символ обозначает (без этого, конечно, нельзя обойтись), но главное, это научиться чувствовать эти символы через образное восприятие, через переживание. Это достигается работой, когда символы приходится долго создавать, например, вышивать, вырезать или чеканить.

2. Когда приходит чувство понимания оберега, его можно напитать должной силой. Как это сделать — становится интуитивно ясно со временем. Среди действий по увеличению мощи оберега, можно увидеть такие, как омовение его в роднике, обнос вокруг священного дерева по часовой стрелке, качание над костром, прозванивание колокольчиком, втирание в него серебра, угля священного костра, родной земли. Так же увеличение мощи оберега сопряжено с положением его на священные камни, вешанием на деревья и оставлением там на какое-то время, освещение его лучами восходящего солнца, выставление наружу при важных событиях, так, чтобы оберег мог их «видеть», и так далее. Это же относится и к малым идолам, которые были недавно изготовлены, но не накопили должного опыта, и потому представляются еще не "готовыми домами" для духа божества. Все эти действия, конечно, должны сопровождаться определенной духовной работой того, кто накапливает в обереге защитительную силу. Кому дано, тот знает — что это за работа, и говорить о ней мы не будем.

Каждое такое действие сопровождается должными словами. Эти слова рождаются внутри самого создателя оберега. Это могут быть и известные наговоры, но такие, с которыми он сроднился. Ничего механического быть не должно, иначе должная сила в обереге не появится. Лучше, если все эти действия произойдут в одиночестве, без посторонних свидетелей. Если вы не уверенны в своих силах, но у вас есть знакомый жрец, авторитет которого вы признаете, то попросите его провести обряд обогащения оберега защитительной силой.

3. Оберег впитывает должную силу, будучи принесенным, наговоренным или сделанным на святилище. Что можно сказать об этих местах священных собраний язычников, где общаются они с духами и богами? Как правило, это роща в которой есть священный камень или священное дерево, которое само, и земля вокруг которого, являются священными. Это могут быть и сделанные руками человека комплексы из валов и деревьев, например, на вершинах холмов. Сами места такие несут в себе охранное и положительное силовое начало.

Обычно святилище состоит из капища и требища. Об этом хорошо известно из археологических данных. Обе эти территории отделены от обыденного пространства. На требище собирается основная масса народа, и там организуется трапеза. Для этого, в древности на требищах создавались специальные сооружения. Там же жили сторожа и дежурный жрец, хранился необходимый инвентарь и запас дров. Хозяйственные постройки: амбары, склады, бани, конюшни, и т. д., располагались всегда вне требища.

Наиболее сакральным местом святилища является капище. Это часть мира богов, помещенного на землю. Территория эта священна, и заходить на нее могут только жрецы или избранные люди. На капище стоят идолы богов, там могут стоять их алтари, могут зажигаться отдельные костры.

В обязательном порядке костры зажигаются вокруг капища, а само капище отделяется от требища небольшим валом и рвом, который во многом символизирует ту реку, которую преодолевает покойник или сказочный герой, чтобы достигнуть мира иного. Во рву, в специальных ямах горят костры. Они дают понимание того, что эта река огненная. При этом, сама площадка капища оказывается как бы отделена от остального мира пеленой дыма, огня и дрожащего в пламени воздуха, так, что возникает подобие ограниченного шторой пространства, открытого в небо. Буквально красной шторой был отделен идол Святовита в Арконском храме, она как бы несла в себе образ горящего огня.

На площадку капища есть мост (в сказках огненная река без моста не появляется), который пересекает и ров и вал. По мосту жрецы входят на капище, где и говорят с богами через их идолы. Для народа, со стороны требища, жрецы уходят беседовать с богами за огненную реку, в пространство отделенное от мира нерукотворными стенами.

Вот одно из современных описаний такого общения, которое случайно стало известно автору. Жрица Купава говорила с богиней Ладой через ее идол. Купава, всматривалась в идол и начинала видеть белое платье богини и красный орнамент на нем. Тогда пропадало все вокруг, и жрица говорила и слушала, что говорит ей живая богиня, а не деревянное изваяние.

Капища, на время богослужения, превращались и превращается сегодня в часть иного мира.

4. Помимо рукотворных святилищ, есть на земле особые места, где собираются духи. Такие места так же являются капищами. Дадим описание капища — священного места собрания духов по сказке "Правда и кривда" А. Афанасьева, 1855 г. издания.

Сказка повествует, что ослепший праведник, по указанию свыше, подошел к ручью, и омыл в нем лицо и глаза. Глаза прозрели. Он поднялся вверх по ручью к его истоку из гремячего ключа. Там, у истока, стоял большой сухой дуб. Под ним токовище — хорошо утоптанная площадка, на которую в ночи слетаются духи. По сделанному ранее указанию, он забрался на дуб и спрятался в дупле на всю ночь. Оттуда он услыхал слова духов — как помочь больной царевне. Духи эти были не добры к людям. По Нравственному Закону, охраняющему праведников, они не нашли человека и нечаянно выдали секрет лечения. Когда же на ночь в этом дупле спрятался грешник, духи нашли его и разорвали. По сказке, злые духи почувствовали свое сродство с грешником и потому быстро нашли его.

Из этого мы приходим к однозначному выводу, что места, где возле родника вырастал дуб, понимались как священные, если этому не препятствовали другие обстоятельства. На этих местах следует общаться с миром духов, можно постичь тайное знание, получить помощь или добиться справедливости.

На этом месте надо провести ночь в общении с духами. При этом нужно быть нравственно безупречным человеком, но все равно предварительно очиститься — умыться водой ключевой ниже по течению ручья.

От частого посещения на таких местах появлялась хорошо набитая, натоптанная поляна — токовище. Судя по тому, что в сказке духи играют на токовище, люди на эти места приходили не только тихо общаться с духами, но и проводить праздники. Должно быть, на таких местах зажигался костер, но в сказке об этом не говорится.

Существенно, что дуб, которому поклоняются — сухой. Многие наши современные язычники никогда не стали бы общаться с сухим деревом, подозревая, что от него, кроме погибели взять ничего нельзя. Действительно, брать не нужно. Традиция поклонения высохшим деревьям была и сохраняется до сих пор, например, в Литве. Там говорят, что это дерево высохло потому, что приняло на себя страдания многих людей. Это место не дающее, а принимающее на себя страдания. На современном вульгарном языке — место энергетического стока. Поэтому ему можно отдать свое горе, и оно заберет его. Когда дерево упадет, на него нужно без прикосновений набросать сухих веток и поджечь. Простоять сухой дуб может несколько десятилетий.

5. Священные рощи были у славян основным и самым распространенным объектом поклонения. Древние князья уходили глубоко в лес решать вопросы власти, чтобы решить их по справедливости, в присутствии богов.

Как правило, в такой роще есть священный центр: древнейшее дерево, которое подчиняет себе весь прилегающий к нему участок леса. Хотя в рощах и разводили костры при молениях, там нельзя было ломать деревья и трепать листья под страхом наказания богов. Вырубка деревьев в такой роще вела к скорой смерти лесоруба. А построенные из священных деревьев дом или часовня быстро сгорали. Распашка земли в непосредственной близости от границы рощи так же была не допустима.

Священная роща — живой храм, символ продолжения жизни, веры, святости, правды, мира и добра. Это место, куда нисходят боги. Там нарушается чувство ориентации, теряется представление о сторонах света, нарушается привычная геометрия пространства, возможны магнитные и биополевые аномалии. По всему этому можно судить, что место священно, но все это вторично. Главное, это то, что роща делает возможной прямую связь человека с богами. Там жертвуют и говорят с ними. Там сказанное богам слово подобно слову, сказанному собеседнику — так же доступно.

В священной роще всякий новый оберег может принять освящение наиболее естественным образом, уже только по одному человеческому пожеланию.

Естественно понимать, что рядом с рукотворным капищем — храмом, была и роща — не рукотворный, действительный дом богов, чтимый иначе, чем капище. Пришедшему к богам предоставлялись две возможности: почитать богов в образе идолов или в их духовном облике, в роще. И люди разного уровня могли выбрать ту святыню, которая была им понятнее. Надо думать, что большинство людей сперва обращались к жрецам, которые приносили жертву на капище, а после этого все вместе шли в рощу для разговора.

Развитие жречества естественно способствовало приданию капищу большего значения, чем роще. Умение общаться с рощей не требовало специальной атрибутики, и жрецы оказывались лишь в роли ее охранителей. В результате мы плохо представляем деяния славянских жрецов в рощах (о современном молебне в роще см. узел "Марийская вера"). В рощах должны были играть на гуслях.

Сегодня на Севере возле церквей непременно стоят священные деревья: сосны, лиственницы, березы. Они есть материальное воплощение памяти о священных рощах. Но сам народ в беспамятстве проходит мимо и не чтит их, думая, что главное священнодействие вершится в храме.

Идолы

1. Зачем язычнику идолы? Какие идолы бывают и кому их делают? Где ставят?

Природа одухотворена, и за ее проявлениями стоят духовные сущности. Естественно, что идолы так же одухотворены.

Идол изготовляется для того, чтобы в нем пребывал определенный дух или бог. Если человек имеет власть над духом, то он может изготовить фигурку из глины, камня или дерева и поселить его в ней.

Так шаман при камлании изгоняет вредоносного духа из тела больного. Затем он гоняет духа по землям и водам пока дух не очистится и его вредоносная часть не разрушится. После этого он возвращает духа обратно и приглашает поселиться в заранее сделанной фигурке. Потом шаман заберет эту фигурку себе, и дух будет служить ему при камланиях, либо оставит фигурку исцеленному человеку, чтобы он несколько раз в году угощал духа от своего стола и был здоров. Такая фигурка и есть идол.

Боги или духи, над которыми человек не властен, разумеется, также могут быть приглашены поселиться в сделанных для них изваяниях, которые следует устанавливать вне своего дома, в местах красивых и отдаленных от суеты, чтобы духи чувствовали себя там хорошо.

Известно, что славяне имели в своих домах много маленьких идолов. Как правило, они были спрятаны — стояли или лежали в укромном месте, либо в красном углу. Их брали с собой в дорогу, так же как брали деревянные резные календари.

2. Некоторые современные язычники полагают, что в глубокой древности славяне идолов не имели, а воспринимали богов напрямую, как они и являются нам в своих природных деяниях. Идолы, по их мнению, это результат позднего заимствования из других культур. Отчасти с этим согласна этнографическая наука. Польский исследователь Ловмянский полагал, что славянские идолы были исключительно из дерева, а идолы из других материалов — обязательно не славянского происхождения. Возможны и другие необоснованные убеждения. Они свидетельствуют, что в этнографии грань между наукой и "не наукой" весьма условна.

Разберемся: что есть идол? Из мировой практики шаманизма следует, что шаманы не могут обойтись без идолов, т. е. без предметов, в которые помещались духи. То, что у нас шаман зовется кудесником или волхвом, существа дела не меняет. Поэтому сделаем уточнение. Когда говорят, что у славян не было идолов, то имеют в виду обычно не малых идолов, хранившихся дома, а идолов больших, поставленных великим богам на капищах. При этом, например Доброслав (1993 год), говорил так: Зачем ставить идол богу Солнца, если вот он перед глазами. Убедительнее не покажешь. Вот Мать-Сыра-Земля у нас под ногами и на весь мир. Нужен ли ей какой-то идол?

Все это правильно. Боги и духи могут обойтись без идолов. Но идолы нужны людям для возможности общения с богами. Создаются и ставятся идолы только с этой целью. Если без идола можно обойтись, то он не нужен. Так едва ли нужно ставить идолы Воде, Земле, Воздуху, Огню и всему тому, что принято называть "явлением Природы". Они сами себя предъявляют, и в тех местах, где имеют особые свойства, им поклоняются.

Обратимся, однако, к таким богам, как Святовит, Мокошь, Велес, Лада. Мы находим в мире результаты их деяний, но не видим природных образов за которыми угадывались бы они сами. Возникает вопрос — как с ними общаться? С богом Солнца (будь то Ярило, или Даждьбог, или просто Солнце как золотой диск) можно говорить на рассвете или закате, когда лучи Его скользят по Земле и слушают нас. А вот, например, с Велесом как?

Можно, конечно, не поклоняться Велесу. Но при этом не следует забывать, что этот наш бог главный среди почитаемых в Ярославле, Ростове и Суздале, где были его изваяния. Зверь Велеса — медведь.

Первобытный охотник и лесной скотовод поклонялись медведю-Велесу. Очевидно, тогда идол для его почитания не требовался или его могла заменить, например, вставленная в большой дуб медвежья челюсть. Но время идет, сознание развивается и животный или абстрактный облик божества обретает человеческие черты. Велеса стали понимать как человека, может быть покрытого шерстью. В таком образе бог уже не встречался в повседневности и поэтому нуждался в наглядном представлении. Тогда некий художник осмелился воплотить этот образ в материал. Так появился идол, который большинству простых людей и казался богом. Волхвы с развитым сознанием, конечно, могли обращаться к Велесу напрямую, без посредства идола, а образ, созданный мастером, могли не признавать.

В одиннадцатом веке летописцы отмечали, что в Ростове стоял каменный идол Велеса. Приехавший епископ ударил его посохом, после чего едва унес ноги от возмущенного народа. Как выглядел тот идол — неизвестно. Но он был, и было множество других идолов в разных местах Руси, от тех идолов до нашего времени сохранились лишь врытые в землю основания с аккуратно обрезанной острой кромкой на торце.

Таким образом, рассуждения и факты приводят нас к выводу, что появление идолов — не результат заимствования, а результат развития сознания, которое у всех народов в таком общем вопросе, как ставить или не ставить идолов, дает ответ однозначный — ставить. И если одним богам ставят идолы, то не обидятся ли другие, что их не почитают таким же способом? Образы идолов при этом могут быть заимствованы у других народов, но это не значит, что заимствована сама идея.

3. Исторический опыт показывает, что там, где идолов не ставили и лики богов не изображали, обязательно существовал на это религиозный запрет, а религия была деспотичной и противоестественной.

Идолы ставятся в священных местах — на капищах, где возжигают костры и сотрапезничают с богами. Тут идолы символизируют богов и понимаются как боги с достаточной степенью условности. Это не мешает относиться к ним как к богам. Естественно ожидать, что боги уделяют внимание капищам и могут посещать сделанные для них изваяния. Когда и как это происходит, можно только почувствовать. Боги могут слышать и видеть через идолов. Поэтому обращение к идолу — это все равно, что обращение к богу. Ниже мы приведем ряд примеров общения людей с идолами, почерпнутых из волшебных сказок.

В современном понимании идол является священным предметом, связывающим человека с духом или божеством. Это как бы дверь, пропускающая в иной мир. В этой двери, в первую очередь, заинтересован сам человек, а не бог или дух. Ключ от этой двери находится в нас самих. Тот, кто поносит и ломает идолов, ключа не имеет и поэтому ломает лишь дерево, оскорбляя людей и их веру.

Дабы подобные богохульства не оставались безнаказанными, при постановке идолы заговариваются крепкими заклятиями. Участвуют в этом деле несколько жрецов. Так, что наносить повреждения, ломать, рубить, расшатывать, пихать ногами, размалевывать фломастерами идолы и алтари — дело опасное для здоровья. В силу наложенного заговора вредитель попадает под власть божества, которому досаждает. Об этом следует помнить.

4. Теперь скажем несколько слов о том, как делаются идолы. Как должен выглядеть идол — никаких регламентаций нет и, по-видимому, никогда не было. Тем не менее, существует атрибутика, по которой угадывается божество. Так Святовит держит меч и рог, Мокошь — колосья, Перун — громовую стрелу, Лада — кольцо. На одежде одного из богов Солнца обнаружен солярный знак, у Велеса естественно видеть кнут и книгу, но есть и более древний его образ, данный А.Кайсаровым — Велес имеет бычьи рога и держит плошку с молоком. Богиня молодости и здоровья Жива подымает зажатое в ладони яблоко.

Конкретный вид идола определяется вдохновением мастера, местом, где он устанавливается, и еще условиями, о которых будет говориться ниже.

Ставя идолы богам, которые могут не проявлять себя в явлениях Природы, таким как Велес или Жива, естественно не забывать и природных богов. Так, ставились идолы Перуну и Даждьбогу. Образ Солнца землепашец бесчисленное множество раз вырезал на домашней утвари и в декоре дома. То, что при этом Солнце будет светить на свой собственный образ, землепашца не смущало. Надо было иметь у себя образ Солнца круглые сутки. Без идола или иного образа, сделанного своими руками, это казалось невозможным.

В одной книге по народному творчеству ("Скачи добрый единорог", А.Миловский, 1986 г.), автор, со слов очевидца, пишет, как и по какому поводу делали крестьяне идолов. Эти данные уникальны, они нигде более не содержатся, но не принимаются всерьез этнографами, т. к. напечатаны в издательстве, не имеющем доверия в ученом мире.

Из этой книги мы узнаем, что идолы изготовлялись молча, в тихом уединенном месте, без лишних свидетелей. Мастер считал удары и прикосновения резца к дереву. Так идол домового вырезался пятьюдесятью двумя прикосновениями резца — по числу недель в году. Дух — хранитель деревни, высотой до пяти метров, высекался трехсот шестьюдесятью пятью ударами топора или резца. За каждым ударом стояло заклятие. Если ошибиться в счете, сделать хоть один лишний удар — идол теряет защитительную силу. Если сделать меньшее число ударов — на эти дни деревня окажется не защищенной. Хранителю деревни обычно ставили резной столб, высотой до пяти метров. Его орнамент давал описание мира, в котором и жил дух — хранитель. Поэтому такие столбы имели значение храма. Позднее их стали заменять поминальными крестами.

Ограничение на число ударов — жесткое требование, сильно осложняющее изготовление идола как красивой скульптуры. Поэтому сохранившиеся идолы, например домовых, кажутся примитивными и неаккуратными. В действительности, за этой кажущейся неряшливостью стоит таинство.

Представление об ударах, которыми создается идол — вместилище духа, имеет и абстрактную форму, которая нам хорошо известна. Если современный человек не хочет, чтобы высказанная им мысль стала ведома духам и сбылась, он стучит по дереву костяшками пальцев. Этим человек символически изготовляет для своего мыслеобраза вместилище, куда он входит, успокоиться и никого о себе не оповещает.

Как творились идолы богам великим? С какими таинствами и как долго? Что при этом чувствовал мастер в глубокой древности? Исчерпывающих ответов нет, но кое-что можно узнать. Ответы дает все та же практика. Надо вырубить и поставить идолы почитаемым богам. Тогда становится ясно, как искать для идола дерево, где должно быть капище, в какое время и как вырубать идолов.

Во время работы над идолом происходит чудо. Мастер начинает работать с бревном. В какой-то момент работы к нему приходит ощущение, что он вошел в диалог с богом, которому вырубает идол. Этот бог начинает видеться здесь в образе, который создает мастер. При этом важно работать без перерыва, например над лицом от начала до конца за один сеанс.

Переход в это состояние бывает очень быстрым. Еще пять-десять секунд назад все казалось обыденным, и вдруг мастер не один, на него глядит изваянный им образ. И не просто глядит, а относится к мастеру как-то особенно, как будто говорит с ним. Мастер это чувствует, и его мысли меняются. Иногда начинает дрожать рука, плывет сознание, не хватает воздуха и только накопленный опыт позволяет продолжать работу. Тут уже идол не может лежать на земле, и мастер подымает его.

Последние взмахи резца. Мастер замедляет движения. Появляется некоторая препятствующая, упругая сила. Наконец все! Рука более не тянется к идолу. Вот он бог здесь, и касание его резцом уже недопустимо. Тут уместно мастеру отступить и сказать слова, какие захочется. Мастер же руководит постановкой идола. При этом ему могут давать советы. Тут же горят костры, приносится первая жертва и совершается первая трапеза.

5. Что есть жертва? Есть нижний уровень понимания жертвы, когда она буквально приносится божеству в пропитание, чтобы бог был благосклонен, силен и оказал должную услугу. Вспомним греческие гекатомбы.

Обычно на этом уровне корыстного обмена "ты мне — я тебе" останавливаются все критики язычества. В результате высокое понимание жертвы оказывается профанировано.

Жертва — это таинство в язычестве. Таинство постижимое человеком. Кто почувствовал — что есть жертва, тот почувствовал веру.

Если мы внимательно прочтем гимн № 90 из десятой мандалы ригведы, то мы поймем, что при сотворении Мира Пуруша был не просто погублен и пушен богами на строительный материал. Пуруша был перевоплощен! Он и был той изначальной душей, духовной сущностью мироздания, которая была многократно перевоплощена во множестве других жизней. Его тело перевоплотилось во множестве тел живых организмов. Ведь в Природе все живое. Последователи ведической традиции Индии продолжают называть человеческое тело пурушей.

Смерь Пуруши при сотворении Мира рассматривалась творцами гимна как первое жертвоприношение. Стало быть уже в глубокой древности было понятно, что жертва являет собой ту даруемую богам субстанцию и ту духовную сущность, которая должна перевоплотиться ими в последующий божественный результат.

Ведь поколения трав и деревьев отмирают, чтобы на них росли другие травы и деревья. И так происходит со всем живым, что есть в мире. Если мы совершаем во имя наших богов великие труды, то они тоже есть жертва — жертвенное деяние с воззванием к богам явить правильное и нужное воплощение наших трудов.

Боги не принимают неразумных жертв. Например, в "Старшей Эдде", Один говорит, что лучше вовсе не жертвовать, чем жертвовать без меры. Мы согласны с этим мнением, и думаем, что ему следовало вообще все мировое язычество. Многие обвинения в кровожадности античной, западной и славянской древности попросту лживы.

Сегодня у нас высшей жертвой богам является бескорыстный труд по возвращении нашей веры нашему народу. Это, конечно, не исключает ритуальных даров богам, которые кладутся на алтари у божественных изваяний. Эти дары кладутся радостно, с открытой душой и теплом в сердце.

6. На капищах, где ставятся идолы, делаются охранные валы. В прошлые времена на них или под ними зажигали костры. В наше время, на современных капищах, эти валы столь малы, что костра на них развести нельзя. Преимущество такого костра в том, что его может поддерживать любой желающий, не заходя на территорию капища, куда входят лишь жрецы и те, кому это позволено. Территория капища — обычно круглая площадка вокруг идола, сохраняется в чистоте, хотя именно туда приносятся жертвы богам. Археологи на раскопанных капищах не находят никаких жертвенных даров, но находят их следы в ямах вокруг капищ. По-видимому, все принесенные дары, после истечения некоторого времени, убирались с алтарного камня или с земли перед идолом в костер за валами.

В 2002 году, автор видел в Белоруссии, в Лепельском районе, священный 'Рябиновый камень' , вокруг которого сохранился маленький ров и вал с землей выброшенной наружу. Песчаная почва, на которой лежит камень, заставляет думать, что последний раз вал обновлялся в начале двадцатого века, возможно в связи с революционными событиями. В той же местности, старые кладбища окопаны прямоугольным валом, с землей выброшенной внутрь. При этом вход на кладбища сделан с севера, а к камню с юга. Так же вспомним, что крестьяне опахивали деревни, когда к ним приближался мор, а заговаривающийся от нечисти чертил возле себя круг.

В свете сказанного, опашка капища или валы есть важный языческий оберег — рукотворное разделение миров там, где это требуется. С другой — это универсальный элемент традиционной культуры, к сожалению, утраченный.

Наш опыт показал, что при капищах были птицы и животные, которые приходили к жертвенному мясу или хлебу. Как с ними обращались в древности — неизвестно. В "Краледворской рукописи" мы находим, что в роще, где приносились жертвы богам, обитали священные кречеты, и христиане старались выгнать их. В наше время наличие птиц при капищах считается естественным явлением. Птицам не препятствуется кормиться с алтарей богов, хотя за ними и приходится убирать. Известен случай, когда на жертвенную пищу стал наведываться кот. После некоторых рассуждений было решено гонять кота, но и не наказывать, если он съедал дар богам незаметно. Значит, так захотели сами боги.

Надо понимать, что таким священным животным должен был быть и тот ученый кот, что в сказке Пушкина (в действительности сказительницы Арины Радионовны) ходил по золотой цепи вокруг священного дуба. На избранных древнейших дубах, в знак их почитания и присутствия божества, вешали золотую цепь.

7. Нам следует дать народное понимание и отношение к идолам. Оно сохранилось в волшебных русских сказках, из которых мы приведем несколько примеров. В основном эти примеры сохранились либо в сказках старых изданий, либо в сказках, бытовавших на окраинах Руси. Следует понимать, что такого рода сюжеты выхолащивались из текстов как в царское время, так и в советское за очевидностью язычества. Поэтому их относительно немного. Начнем со сказок Афанасьева, 1855 года издания. Вот фрагменты сказки: "Иван-царевич и Марфа — царевна." "У одного царя, (в тюрьме), содержался мужичек — руки железны, голова чугунна, сам медный, хитрец был, важный человек." Сын царя, молодой Иван-царевич, по незнанию дал ему воды, и тот пропал. За это Ивана выгнали из царства. Через некоторое время, этот железный человек наградил его великой силой и скатертью самобранкой. Силу Ивану подносили дочери железного человека в чашах вина (не прообраз ли ведийской сомы?). От той силы Ивана не стал носить конь, а дома пришлось укрепить стулья и крыльцо. Через некоторое время, Ивану пришлось сражаться со змеями за Марфу — царевну. Он победил трехглавого и шестиглавого змея, а двенадцатиглавого они добили с железным человеком. Иван женился на Марфе и получил новое царство.

Здесь железный человек, части тела которого сделаны из разных металлов, есть одухотворенный народной памятью идол. Явление, когда разные части идола изготовлялись из разных материалов, было широко распространено. Так, идол Святовита Араконского, по описанию Саксона Грамматика, имел рог, состоящий из разных металлов, тело его состояло из дерева различной породы. По-видимому, такая особенность была связана мифологическим представлением, что разные части тела божества выполняют различную роль в мироздании, потому они имеют разную природу и у изваяния.

Другой пример из сказки о трех царствах: медном серебряном и золотом. Под землей Ивашко пришел к избе, на которую ему указал черный дед с бородой. Этот дед сказал, что там лежит Идолищо, у которого он может спросить совета. Ивашко заходит в избу, там лежит длинный мужик из угла в угол. Он спрашивает его: "Сильный Идолищо, не погуби меня, скажи, как на Русь попасть?" Идолищо отвечает, чтобы он шел к Бабе-Яге, у нее есть сильный орел, он вынесет… Далее идет сюжет о том, как Ивашко кормит орла жертвенным мясом — частями своего тела.

Сказка еще характерна тем, что в начале Ивашко встречает доброго змея о трех головах, который помогает ему — отодвигает камень с вершины горы, под которым открывается спуск в подземное царство.

Можно полагать, что этот камень есть камень — Алатырь, в следующем узле мы поговорим об этом. Здесь же отметим, что сказка ломает привычные стереотипы, представляя змея добрым. Заметим, что по разумению древних греков познакомившихся с Библией, змей понимался добрым божеством, потому, что дал Адаму плод с древа познания. У античных греков змей оказался на одной ступени с Прометеем. Саваоф же понимался дурным богом, поскольку держал человека в невежестве.

Эпизод с добрым змеем позволяет считать, что сказка сохранила фрагменты древнейших представлений. Среди них оказался и разговор с Идолищем, который в последующих редакциях сказки из требований христианского приличия опустили, так, что теперь дед сразу указывает Ивашке путь к Бабе-Яге. Вместе с этим, теряется и значение самого деда, ибо до этого, он однозначно понимается как умерший жрец у так же «умершего», выкопанного и унесенного в избу изваяния своего божества — своего Идолища.

Третий пример из русской сказки с Терского берега Белого моря "Земляная орда". События так же развиваются под землей. Иван-царевич находит там себе жену, благополучно живет с ней, но хочет вернуться на Русь. Трижды он видит как бьют железом человека, который вместо слов о помощи, говорит Ивану: "Я тебя убью, на твоей жене женюсь." Иван удивляется и не верит этим словам, выкупает избиваемого человека. Он становится у Ивана работником. Вскоре они приходят к берегу моря, работник обращает кита в корабль, и все трое плывут на Русь. Ночью работник узнает от птиц, что Ивану дома грозит смерть от коварства мачехи, но тот, кто предупредит об этом Ивана — окаменеет. Придя на Русь, работник в прилюдном месте сообщает Ивану о смертельной опасности и каменеет. Иван устанавливает камень в поле. "Камень — камень и есть, и он стал ездить каждый день на равнину и смотреть на этот камень." Однажды, на обратном пути, Ивану встречается старичок, который говорит, что у Ивана родился сын, надо взять крови из горла новорожденного и полить ею камень, тогда работник снова оживет. Иван делает ранку на горле сына, набирает в сосуд его кровь и поливает камень, который обращается прежним работником.

Этнографический пласт в этой сказке совершенно прозрачен. Иван приносит в жертву своего ребенка только символически. В сказке специально отмечено, что ребенок жив и все живы. Загадкой выглядят слова волшебного работника: "Я тебя убью, на твоей жене женюсь." Ничего подобного в сказке не происходит. Наоборот, работник абсолютно доброжелателен к Ивану. Смысл этой фразы лежит сразу в трех направлениях.

Первое: работник создает о себе негативный образ, чтобы испытать Ивана. Иван решается выкупить работника только на основе своего не испорченного умозаключения — зачем же он это говорит, если хочет освободиться от мучений?

Второе: нельзя исключать и то, что работник говорит о посмертной участи Ивана, когда он должен будет взять его душу. В таком варианте событий, Иван оказывается избавителем великого бога от заключения. И великий бог опять же испытывает Ивана, но сообщает ему не ложь, а правду. Иван, мыслящий в пределах границ своей жизни, не может понять ее суть.

Третье: эта фраза есть отражение мнения о язычестве, которое складывало христианство. Всякий Иван, сталкиваясь с языческими богами, уже заранее имел в себе массу страхов и предрассудков, которые были вложены в него пропагандой. Чтобы получить от родных богов помощь, нужно было первым делом эти страхи преодолеть и взглянуть на реальность трезво, что и сделал герой сказки. Сам образ избиваемого работника так же кое о чем говорит: Бил железом богов тот, кто сокрушал идолов.

Четвертый пример. Он известен по сказке "Василиса прекрасная", сказка в начале века была иллюстрирована Билибиным. В ней говорится не о большом идоле, а о малом, в котором хранился родовой дух — "матушкино благословение". Эту куколку девушка кормит. За это она дает полезные советы, помогает в работе, спасает от гнева великого божества матриархата, которое в сказке приняло образ Бабы Яги.

Сказка замечательна тем, что в ней, по сути, идет состязание женских божеств, и малое семейное божество оказывается более значительным для девушки, чем большая древняя богиня, которой служат всадники: День, Ночь и Солнце, и части тел людей, черепа которых торчат на колах вокруг избы.

Без самого материального тела куколки это семейное божество немыслимо, оно само куколка и есть. Так в простонародье сливались образы идола и божества. Одна из таких куколок использовалась по назначению еще в середине девятнадцатого века, (об этом смотри книгу Г. Носовой).

Традиция общения с малыми идолами сохранилась у нас на Русском Севере, в значительной степени благодаря контактам с чудью и саамами. Отметим, что она именно сохранилась, а не была заимствована, хотя часто русские мужики и корабельщики пользовались идолами, изготовленными аборигенами.

О мясе, вине и крови

1. Одним из требований некоторых религиозных учений является малокалорийное питание и отказ от спиртных напитков. При этом объясняется, что религиозная истина открывается только постящемуся человеку.

Действительно, мы знаем, что сытое брюхо к учению глухо, а избыток мясных продуктов в рационе вреден для здоровья. Постижение как научной, так и духовной истины не совместимо с обжорством.

Перед священнодействием жрецы не едят мясо, но едят его после, на ритуальной трапезе. В день праздника, до совершения обряда, жрецу естественно не есть вообще. Это добровольное правило может быть нарушено, если капище находится далеко, так, что до него надо идти много километров, и при этом нести поклажу.

Всякая целительская практика и работа с духами так же предполагает, что человек ведет ее на пустой желудок. Для здоровья имеет смысл устраивать себе регулярные голодания до трех суток, особенно весной.

Пить спиртные напитки при голодании категорически нельзя. На праздниках русские язычники пьют пиво, квас, медовухи и самодельные вина. Все водки и питьевые спирты, кроме некоторых дорогих марок, не проходят должной технологической очистки, и потому ядовиты. Но главная причина в том, что водка не ритуальный и не славянский напиток.

2. Голодание не всегда полезно. Истощенный однообразной пищей организм, которому остро не хватает каких-то аминокислот или витаминов, от голодания едва ли получит какую-то пользу. В этом случае голодание приводит к дальнейшему истощению, которое скажется на самочувствии, психике и характере поведения человека, да и вообще всякого живого существа.

Чаще всего культовые ограничения в питании сводятся к неедению мясных продуктов и жиров. Надо отметить, что мясо содержит незаменимые аминокислоты, которые служат строительным материалом для нашего тела. Если какие — то индийцы не едят мясо из поколения в поколение и при этом у них родятся и вырастают здоровые дети, то это не значит, что всем можно автоматически отвергать мясную пищу. Дело в том, что те же незаменимые аминокислоты находятся и в сое, орехах, желудях, каштанах, и так далее. Есть они и в овсе, но их нет во ржи и пшенице. Наши предки много веков питались овсяной кашей, а пшеницы не знали. Сегодня мы имеем несколько иной рацион и потребность в мясе у нас должна быть иная, чем у наших предков.

В своей микросреде индийцы-вегетарианцы так же могут получать нужные аминокислоты из экзотических для нас видов растительности или животного мира, например из саранчи и других съедобных насекомых. Поэтому, узнав, что тот или иной народ или племя не едят мяса и благополучно здравствуют, надо сперва провести биохимический анализ всех видов их пищи, сравнить его с тем, который имеет место в российских условиях, а уже после этого предлагать нам диетические новшества.

3. В некоторых современных сектах, голодание проводится именно с тайной целью истощения человека. Поэтому требование голодать может носить чисто демогогический характер и быть направлено не на раскрытие истины, а на подчинение человека системе. Наблюдение за домашними животными (собаками, кошками) приводит к простому выводу: если животное имеет полноценный рацион, ест мясо, то оно активно, самостоятельно и порой агрессивно. Если нет, то оно «шелковое», спокойно и ласкается к хозяину.

Примером случая, когда через диету и голодание идет формирование религиозной идеологии, является церковь Виссариона. Там люди, сидящие на воде и муке, начинают любить весь мир, и якобы теряют отрицательные эмоции. Во всяком случае, спектр эмоций заметно изменяется. Человек становится елейным, мягко стелет, да жестко спать.

Для привлечения неофитов в свои ряды язычники восточной ориентации могут утверждать, что древние славяне так же мяса не ели. Действительно, землепашец пробовал мясо редко, обычно только по праздникам, когда забивалось жертвенное животное. Но и то не всегда. В этом мешала ему церковь, устраивая посты как раз на праздники мясоедения. Такого рода запрет слышен в словах Павла: "…некоторые и доныне с совестью, признающею идолов, едят идоложертвенное, как жертвы идольские, и совесть их, будучи немощна, оскверняется. И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек…", (1Кор. 8, 7 и 13).

Запрета на мясоедение у славян не обнаруживается. Для мяса славяне специально выращивали свиней, и в основном ели свинину. Говядину действительно ели редко. Мясо добывали и на охоте, без которой вообще трудно представить русского человека. На Севере, где земля давала скудный урожай, прокормиться без зимних ловов было невозможно. На юге ели конину, а так же брали пример с кочевников, которые, изголодав, подрезали вену у одной из своих лошадей и ее кровью утоляли голод. После этого животное должно было отдыхать, такая операция не была смертельной.

Аничков на основе летописных поучений, указывал, что русские жрецы, для того чтобы узнать волю богов, пили кровь жертвенных животных.

4. Характер забоя скота в России до сих пор носит явно ритуальный характер. Это означает, что он уходит корнями в глубокую древность. Этот обряд представляет интерес для нашей темы вообще, поэтому остановимся на нем подробнее. Воспользуемся сообщением нашего друга Г.И. Топоркова, который оказался участником обряда пития крови в Дядьковском районе Брянской области, в деревне Ивот в 1979 году.

На забой свиньи собрались все свободные на тот час мужики деревни. Все они приняли по стопке, как по случаю праздника. К миске с отрубями подвели огромную свинью. Выбранный мужик ударил ее молотком по виску. Ноги свиньи подкосились, и она упала. После этого, тот же мужик вынул нож, вонзил его свинье в горло и сделал надрез. Нож этот использовался только для резания животных и перед употреблением обязательно точился. Из свиньи в подставленный таз хлынула кровь. Крови оказалось много. Первым ее налил себе тот мужик, что забил свинью, и выпил. Вторым кровью был угощен гость — Топорков. Потом пили все остальные. Когда кровь выпили всю, свинье отрезали уши и хвост и отдали их на жаренку детям. После этого позвали женщин с корытами, которые стояли поодаль и ждали когда начнется разделка туши. В корытах они унесли внутренности, так что ничего из свиньи не пропало. На вопрос Топоркова — почему пьют кровь, ему ответили, что таков обычай, и никаких иных объяснений он добиться не смог.

5. Здесь надо сказать слово и о жертвоприношениях в язычестве, ибо забой свиньи, который мы тут описали, в древности происходил не только по причине пищевых потребностей общины, он всегда был приурочен к дням почитания богов. Поэтому закланная свинья была еще и жертвенной свиньей.

Здесь мы рассмотрим вопрос разумности жертвы, ибо нас упрекают в том, что язычники непременно резали не скот, а людей. В противовес этому христиане приводят рассказ о жертвоприношении Авраама, который уже был готов принести в жертву своего сына, но бог в последний момент запретил убийство.

Надо сказать, что среди русских сказок, есть похожая сказка, где отец так же собирается принести сына в жертву. Но сказка эта прозрачно указывает, что мужик решился на это по личному недомыслию, а не потому, что ему так сказало божество! Это важный и поучительный момент. Он переносит ответственность за человеческие жертвоприношения с богов на самих исполнителей. Боги не требуют человеческих жертв. Надо лишь правильно понимать их волю. В русской традиции, Авраам не остался бы безвинным за стремление исполнить волю своего бога. Приведем нашу сказку. Она называется "Рыбьи головы", дана в сборнике Н.Е. Ончукова "Северные сказки", т1, изд. С.Петербург, 1998 г.

Один бедный мужик слыхал, что в одном месте есть клад — золото; а он часто ходил и все искал, не покажется ли ему клад, а клад все не показывался. Он нашел место и не раз копал, и однажды вдруг слышит голос: "Что ты мужик трудишься и стараешься понапрасну! Клад ты получишь, если дашь мне голову". Услыхал это мужик и незнай обрадовался, незнай испугался, но однако пошел домой и размышляет: "Как тут быть, какую нужно голову?" В доме, кроме жены и сына, никого не было, он и решился принести голову сына. Пришел домой и обсказал все своей старухе, и говорит: "Испеки-ко завтра, баба, мне рыбницек, а я с сынком пойду на озеро рыбу удить". Баба испекла ему рыбник из мелких рыб, мужик с сыном и отправился к тому месту, где был клад. Жаль было ему сынка, да и клад-то надо было достать. Пришел на место и вздумал пообедать; разломил рыбник, стал сам есть и сыну дал. В рыбнике рыбы все маленькие, он отвертывал у них головы и кидал в сторону. Вдруг слышит знакомый голос: "Довольно мне мужик твоих голов, бери клад и иди домой". Обрадовался мужик, взял клад и пошел домой.

Жреческое служение

1. Древнее жречество Руси рассматривается современными исследователями как сословие. С одной стороны, жрецы могли жить отдельными поселениями, как, например, близ горы Богит, где было святилище с известным Збручским идолом. Жили там очень бедно.

С другой стороны, согласно летописным источникам, жрецы (в летописях всегда жрецы называются волхвами) часто представляются единичными людьми, которые оказывались сосредоточием и религиозной и светской власти. Они оказывались в конфликте с князьями, которые претендовали на стол, на власть светскую. Во времена летописные, этот конфликт был обусловлен естественным несогласием местной знати с княжением потомков Рюрика. Его приглашали княжить только Новгород, а власть его потомков утвердилась по всей Руси уже без какой либо инициативы снизу.

Власть духовная и светская боролись друг с другом во все времена и во всех странах. Такая картина является верной для всего индоевропейского сообщества, основанного в значительной степени на ведических началах. Сделаем маленькое отступление в область ведической традиции.

У древних ариев мы находим две главных касты жрецов — брахманов и воинов — кшатриев. В идеале, брахманы должны молить богов, чтобы они помогли кшатриям. За это кшатрии уважают и защищают брахманов. Но в реальной жизни между ними всегда был конфликт — кто главнее? Конфликт развивался в рамках того, что вообще все ведическое общество имело иерархический характер, в котором на различных ступенях сословной иерархии оказывались ремесленники, земледельцы, торговцы, слуги, рабы. Каждое сословие делилось на касты со своими нормами отношений, установленных на религиозном уровне. Сидеть вместе за обеденным столом могли только представители одной касты. Знать и слушать веды имели право только брахманы, кшатрии и вайшьи. Другие сословия не имели права на свет знания и поддержку ведических богов. Ситуация, когда за одним столом пируют кшатрий Владимир, брахман Алеша Попович и вайшья Илья Муромец — в древнем арийском обществе невозможна. Идея, что каста — это братство, возникшее на основе общего рода деятельности и мировоззрения — это современная русская идея, возникшая потому, что действительной арийской кастовости русское сознание вместить не может.

Именно в силу того, что принцип иерархического порядка пронизывал все сознание общества, проблема господствующего сословия у ариев периодически вставала очень остро.

Сохранилось мнение кшатриев о брахманах. Брахман — это тот, "кто получает дары, пьет сому, поглощает пищу и может быть выгнан, если кто пожелает". (Айтарея брахмана). А вот мнение брахманов: "Убив мать и отца и двух царей из рода кшатриев, уничтожив царство вместе с его подданными, брахман идет невозмутимо", (Дхаммапада). Как видно, брахман ставит свои принципы выше жизни кшатриев и вообще выше всего на свете.

Отношения в арийском обществе нельзя однозначно проецировать на славян. В славянском мире мы находим другую картину человеческих отношений. Мы до сих пор не любим выскочек или вообще всех, кто как-то внешне выделяется из общей массы людей. Не важно, происходит ли это на крестьянской сходке или на ученом собрании. Мы, славяне, как бы тяготеем к однородной человеческой общности. У нас не признают рабства, но и того, кто хочет стать над людьми сверху — тоже не признают.

Вообще же у славян есть одно обязательное условие добровольного признания неравенства и власти человека над остальными — это харизма. И если власть передавалась по наследству, то народ разумел, что и харизма, некая божественная отметина таким же образом передается от отца к детям и возрастает в человеке к старости.

Харизма вовсе не обязана сводиться к признанию собственного рабства. В Российской истории, Новгород неоднократно приглашал князей на княжение, понимая этим, что он заполучает носителя харизмы для наряду, а не ярмо на шею. От того, что в городе есть достойный князь, у каждого новгородца прибавлялось достоинства и гордости, а не убавлялось. Тот же Новгород изгонял князей, если находил в них не харизматические, а чисто диктаторские начала.

Древние князья внешне не выделяли себя из массы своих дружинников. Вспомним Святослава. Он шатров с собой не возил, и его одежда ничем не отличалась от одежды остальных русских людей, разве что была чище. И это определяло достоинство князя. Ибо как отмечено, славяне признают достоинство человека не по сословию или образу жизни, а по его делам и харизме, которую он вокруг себя складывает. Русское холопство времен христианства и орды — это извращение народного сознания. Оно не записано в нас на генетическом уровне. Оно распадается, как только исчезают причины его поддерживающие, но при этом харизма лидера (волхва, атамана, воеводы, князя) — остается.

Такая ситуация говорит за то, что имевший место на Руси конфликт княжеского и жреческого сословий не сводился к отстаиванию эгоистических интересов сословия или касты. Это было столкновение и состязание носителей харизм, где индивидуальное значило больше чем социальное. Как правило, харизма князя соответствовала динамичной часть власти, а жреческая харизма всегда была более консервативной. Борьба между ними сводилась к борьбе между нововведениями и традицией. Так было до появления христианства, и так было после. В характере духовного и социального движения у нас всегда очень многое означал вождь.

2. Народ в жрецах далеко не всегда признавал лидеров или вождей. Чаще всего харизмой наделялся только кто-то один из них, а все остальные просто рассматривались как рядовые служащие. Но как бы то ни было, жрецы, имея или не имея харизму, знали свое назначение и смысл дела. Жрецы всегда отстаивали традицию. Традиция начиналась в религиозном экстазе и кончалась нормами и правилами жизни, которым должно было следовать человеку. В этом заключалось все многообразие жреческого служения.

Жрецы разговаривал с богами, узнавали их волю, приносили жертвы, а так же хранили, создавали и исполняли обрядовые песни, аналогом которых являются ведические гимны. Делается это и сегодня.

Жрецы вели календарь и оповещали о наступающих сроках праздников, называли лучшие сроки сева и уборки урожая. Хранили приметы и указывали на грядущие изменения погоды. Когда надо, то влияли на погоду заклинаниями: вызывал дождь или наоборот, добивались тепла и сухости.

Жрецы хранили знание племени, из которого вытекали этические понятия и нормы повседневных отношений. Обучали ему прошедших посвящение учеников.

Жрецы хранили все накопленное знание и практическое его применение.

Жрецы создавали ритуальные предметы, постройки, делали к праздникам все подготовительные работы, вели летопись.

На основе знания традиции, жрецы выносили и судебные решения арбитражного характера.

Жрецы толковали, что должно делать людям в каждом конкретном возрасте: Когда должно человеку учиться, когда вступать в брак, как управлять домашним хозяйством, как относиться к детям, женщинам, старикам.

На такое суждение, конечно, имели права старейшие жрецы и жрицы, которые собственно и были старейшинами рода-племени. Институт старшего племенного жречества неразрывен с институтом старейшин. Они и были носителями харизмы. Почитание на Руси стариков и старейших в роду прервалось лишь в тридцатые — пятидесятые годы двадцатого века. В это время утрачивается и харизма старшинства.

Все указанные функции в большей или меньшей степени выполняются жрецами в современных языческих общинах, хотя современные жрецы не имеют такого уровня знаний и авторитета, какой жрецы имели в древности.

3. Как жили жрецы? Помимо родовых жрецов, в которые с неизбежностью попадал каждый сохранивший ясный ум старик, были еще жрецы, которые по образу жизни, семейным возможностям и психологическому складу отделяли себя от жизни племени или общины. Со временем, они переходили в мир «чистой» жизни, приближенной к богам и удаленной от грязи бытия.

Отметим, что все летописные жрецы приходят в народ как бы ниоткуда. Но они должны были где-то есть, спать, обогреваться зимой, где-то совершенствоваться в своем деле. И жрец, занимаясь своим делом, едва ли мог выжить в одиночку. Кто-то должен был его кормить.

Это молчаливо предполагает, что помимо известных властям населенных пунктов, в древней Руси были еще и некие сакральные, тайные поселения жрецов. Очевидно, это был или уединенный в лесу дом — двор для одной семьи, ставшей вне закона по своей вере, или это были целые поселения с архаическим образом жизни. Так, в пятнадцати километрах южнее Смоленска известен ряд святилищ среди болот, на которых происходили обращения к богам еще в тринадцатом веке.

В первые века христианского нашествия на Русь, удаление капищ в лесную глушь кажется естественным и понятным. Но при этом мы ничего не знаем о «бегстве» жрецов в леса из городов и сел. Такого рода переселение было бы наверняка отмечено в "Повести временных лет" и в других поучениях.

На наш взгляд, никакого бегства жреческого сословия в леса и удаленные места не было, ибо главные хранители веры пребывали вне городов и до христианского насилия. Они понимались носителями нравственной, духовной и ритуальной чистоты. К ним обращались за мудрым советом и от них узнавали волю богов.

Понятие такой чистоты многогранно отражено в народной традиции. К нему восходит и обязательное мытье в бане перед священнодействием или мирским делом, будь то свадьба, похороны, предстоящая битва или любое торжество. К нему восходит чистота рубахи князя Святослава, ровно как и требование чистоты рубах воинов перед битвой, или чистоты одеяний, для молитвы.

Очевидным проявлением этого общего принципа является, например, нравственное и телесное очищение охотника перед охотой, пахаря, выходящего в первый день на поле, или жреца в храме Святовита.

Религиозную традицию чистоты восприняли и продолжили староверы. Их учителя и старцы, как и языческое жречество, жили в отдалении от общины, в состоянии чистоты телесной и нравственной. В силу этого учителя староверов не могли делать многих мирских дел. Поэтому они нуждались в обслуживании. Вместе с этим, они бесконечно высоко почитались, ибо их пребывание в чистоте увязывалось со служением богам, и рассматривалось как нравственный подвиг. Пребывающий в чистоте учитель имел довольно много свободного времени для раздумий и творчества, но не мог предаваться разврату и тунеядству, ибо община смотрела на него как на образец нравственности, и имела лишь моральную обязанность кормить его.

Через такого учителя старообрядцы имели связь с богами. Для решения же текущих общинных проблем имелись книжные люди, которые жили теми же общинными нуждами и довольствовались чистотой уровня общины.

Сарообрядческое понимание чистоты, конечно, имело и образцы вырождения, когда понятие доводилось до абсурда, вроде того, что старовер может идти в лес только по специальной тропе, а шаг в сторону — и случится осквернение землею. Но в целом, чистота как принцип, совершенно противоположна принципу телесной грязи и отвлеченного исступления, которого придерживались христианские «святые». Поэтому мы можем сказать, что принцип чистоты — это высокий принцип народного языческого жречества.

4. Но и в языческие времена жречество могло выражать не только родовые интересы. Во все времена тайные святилища могли образовываться группами жрецов, поклонявшихся богам погибели. Так, из текстов девятнадцатого века, хорошо известен образ злобного колдуна, нетерпимо относящегося к своим односельчанам и потому отселившегося от них подалее. Нетерпимым и злобным этот колдун чаще всего был не потому, что его несправедливо затравили и оболгали (хотя такое имело и имеет место), а потому, что такова его действительная природа. Такой человек или группа людей, чувствуя за собой силу злобных духов, создавали тайные святилища.

Есть такие жрецы и сегодня. Среди них есть и те, кто не просто придается злу ради власти, а стремится посредством обращения к богам погибели, разрушения и мести решить проблемы России, расправиться с ее противниками. Нам известно, что мощь их черных обрядов выходит далеко за пределы тех вульгарных страшилок, о которых пишут эзотерические издания. Нам жаль этих наших товарищей, ибо мы понимаем, что можем спасти Россию только через языческое добро.

В древности, (как это происходит и в наше время), могли образовываться уединенные поселения коллективами, строящимися на основе матриархата. Во времена наступления патриархата, обязано было появляться много властных женщин, не довольных нарушением их прав и обычаев. Потому они уходили жить в леса. И надо думать, что всякий Иван Царевич действительно становился лакомой добычей этих ягишен. По старым текстам русских сказок ("напоила, накормила, в бане испарила, спать повалила и начала выспрашивать…") он вынужден был переспать с Ягой, и помощь от нее получал потому, что удовлетворял ее должным образом. Позднее, это стали исключать из сказок по ханжеским соображениям, и мотивировка поведения Яги утратилась.

На Русский Север патриархат продвигался много веков как до, так и после формальной христианизации. Поэтому, вера в ягишен имела вполне конкретное подтверждение.

Прямой наследницей тех ягишен оказалась купринская Олеся. И тут мы совершенно не перепрыгиваем через исторические эпохи. Ведающие бабы еще в прошлом веке были в каждой деревне. На Полесье они есть и сегодня. Почти все они имеют охоту бродить по лесу, как-то уединяться. Еще в девятнадцатом веке, в Белоруссии, в лесах жили потомки жрецов. Они жили в тайных местах, но близ древних святилищ. Так в книге Э.Л. Левкова описана легенда, о Степан-камене в Докшицком районе. Камень этот чудодейственный, и кроме всего прочего, он является окаменевшим мастером, что шьет кафтаны. Люди приносили к тому камню ткань, нитки, пропитание. И просили: "Степан, сшей кафтан!". Через установленный срок у камня появлялся сшитый кафтан. Очевидно, его шил кто-то, кто не хотел выдавать себя и своей принадлежности к святому месту. Однажды, после оскорбления, камень шить перестал.

В наше время мы так же находим, что религиозное постижение Природы наиболее естественно и полно в уединении, вдали от человеческой суеты и бытовых обязанностей. Поэтому древние жрецы, если оказывались почему-то освобожденными от исполнения своих обязанностей перед племенем, должны были иметь тенденцию к уединенной жизни в местах насыщенных желанной им духовностью. Гонения на жрецов лишь способствовали этому процессу.

5. В чем суть жреческого служения сегодня? В том же, что и тысячу лет назад. Жрец, удалившийся в леса, служит богам. Жрец, держащий себя в городе или среди людей, служит роду. Он сохраняет для людей их традицию и древнюю веру. В обязанность жреца входит нести веру людям. Заявлять о ней во всеуслышание. Для этого, конечно, надо знать свою традицию. Видеть ступени ее сакральности. Уметь понимать, как простая добродетель обыденной жизни соединена с религиозным служением. Без этого соединения жизни и веры, язычество замкнется в красивой клетке: община превратится в секту.

Древние арии находили, что в мирской жизни человек должен следовать пяти добродетелям. Это почитать мировую душу через чтение вед. Почитать богов возлиянием топленого масла на огонь. Почитать предков через выполнение их заветов. Почитать живых существ и духов, разбрасывая им зерна и пищу. Почитать людей, оказывая им внимание и гостеприимство.

Эти добродетели оказываются совершенно естественны и для нас, делая поправку лишь на первую — у нас не сохранились священные тексты, посвященные богам, хотя и сохранились ритуальные песни.

Но нам сегодня этого мало. Нам надо не просто жить по традиции, а стараться наступать, ибо на нас наступает много не славянских традиций. И все они хотят отобрать у нас то, что принадлежит нам по наследству. Сегодняшнее жреческое служение это не только ритуал, это еще и действие. Действие в защиту своей культуры, экологии, земли, народа.

Шаманы

1. Одним из видов волшебного служения жрецов является шаманское камлание. Шаманов мы находим у народов, которые продолжают жить в рамках своего языческого сознания. По-видимому, шаманы были у всех народов, и Русь тут не составляла исключения. Но говорить о русских шаманах не принято, т. к. на это нет прямого указания в текстах летописей, а шаманская практика русских колдунов не выражена атрибутикой.

Волхов Мизгирь указал мне, что шаман в русской волшебной традиции звался кудесником, а бубен у нас в древности назывался кудесом. Он же назывался камом у самоедов, от чего происходит слово камлание.

Согласно словарю Даля, куд — бес, кудес — человек в личине, который куролесит. Кудесить, кудесничать — волховать, активно двигаться, будучи окрутником, т. е. будучи переодетым. Так же кудесничать — заниматься чернокнижием, напускать чары. Заметим, что кудесник предсказывает будущее Вещему Олегу, который хоть и был вещим, но своего будущего не знал.

Итак, хотя летописи и намекают на то, что наши шаманы звались кудесниками, они не дают этому полных доказательств. Это может быть просто результатом случайности. И такая случайность может приводить к выпадению целого пласта национальной культуры. Например, в этнографической литературе много места уделено Вещему Бояну, известному лишь по "Слову о полку Игореве". Если бы этого упоминания в «Слове». не было, то о волшебных способностях Бояна мы вынуждены были бы судить иначе, да и само существование в Древней Руси такого типа людей ставилось бы учеными под сомнение.

На наши представления о древности влияет случай, и то, что о шаманах нет прямого упоминания, не доказывает, что их у славян не было. Шаманское наследие мы должны были вновь получить, по крайней мере, от угро-финских народов, если славяне как-то растеряли его еще до прихода на земли будущей Руси.

Русский шаманизм и откровенно замалчивали. Одним из таких примеров является утверждение Л.Н. Гумилева о том, что Вещий Боян скача славою (соловьем) по мысленному древу и летая умом под облаками, мог совершать эти действия только на основе шаманизма монголо-татар, (см. его книгу "В поисках вымышленного царства", 1992 г, стр.246). Отмечая шаманизм Бояна, Гумилев делает вывод, что «Слово» было написано уже в монгольский период нашей истории.

Действительно, прав Гумилев в том, что Боян совершает шаманический акт и о нем поет. В данном случае, Боян скачет по родословному древу князей. Это совершенно ясно из контекста. Но при этом, он шаманически совмещает его с мировым древом. Происходит это в духе русской плетеной резьбы, где из птиц произрастают ветви деревьев, потом они плавно приобретают человеческие формы, а далее, например, распадаются цветами.

Но в в этом нет ничего монгольского, а есть только магия русского язычества, если угодно — это кудесничество или шаманизм. Беда Гумилева в том, что он был христианин. Он не знал, что образ мирового дерева есть не только у сибирских шаманов. Вся народная поэзия России и Белоруссии, все народное изобразительное творчество пронизаны образом мирового дерева. Наконец, в княжеской среде, для которой пел Боян, должны были помниться и скандинавские представления о мировом древе.

Тот же Гумилев в другой своей книге "Древняя Русь и Великая Степь" безо всякого основания пишет, что во времена Олега русские язычники были готовы платить своими жизнями за торговые интересы хазарских евреев. Все это есть наглядные примеры ненависти к своей древней культуре. Есть примеры шор, которые продолжают лежать даже на ученых нашего времени.

Фактически на шаманические черты русских колдунов указывает С.В. Максимов, сообщая, что к колдунам приставлены мелкие бойкие бесенята, которых колдун посылает исполнять свою волю. Е.В. Аничков предположил, что летописное поучение о том, что противнее всего "вертимое плясание", относится к шаманам. Это "вертимое плясание" было им понято как акт камлания — созыва шаманом духов. Указывает он так же и на то, что русские волхвы в своей практике, до того как сделать предсказание, замирали подобно шаманам.

В шаманской практике всех народов плясание исполняется под музыку народных инструментов, подобных нашим бубнам, трещоткам, сопелям. На Руси все эти инструменты в поучениях против язычества рассматривались как бесоугодные — созывающие духов. Хлопанье в ладоши тоже осуждалось — камлать можно и под хлопанье в ладоши. Осуждались и сами камлающие — играющие на этих инструментах скоморохи. Осуждение церковью артистов прекратилось тогда, когда из их практики ушло волшебное знание.

Буквальное описание внешних признаков шаманской болезни содержится в документальной статье Н.А. Никитиной, из сборника "Русское колдовство, ведовство, знахарство", за 1994 год, где на стр. 180 находим: "Жена колдуна Сухова очень тяготилась свиданиями своего мужа с духами, которые происходили в лесу в дни церковных праздников. Вообще, иногда на него что-то находило, накатывала какая-то сила, и он старался скорее уйти из дому на несколько дней. По ночам он иногда стонал: говорил, что его черти душат. Жена умоляла его, чтобы он скорее их передал…".

К сожалению, мы не знаем, что именно колдун делал в лесу по праздникам — как работал со своими духами?

В той же монографии Никитина отмечает, что колдуны совершают свои колдовские деяния в состоянии полуобморочном, когда они видят и слышат плохо, когда, по нашей терминологии, они обращены к третьей реальности. Никитина так же делает справедливый вывод, что действия русских и белорусских колдунов — это действия шаманов, хотя они не имеет бубна и не исполняет шаманский танец.

Сказанного достаточно, чтобы сделать однозначный вывод: если исследователи не называли наших колдунов и коудесников шаманами, то только из установившейся традиции. В действительности, их практика оказывается шаманической.

2. Значительная часть этнографов считает, что о шаманизме можно говорить тогда, когда душа шамана совершает полет или поиск в пространстве психической реальности. Для этого, посредством камлания шаман обязан ввести себя в особое состояние сознания, подобное сну.

Это действительно так, но это лишь внешнее проявление одного из состояний, в которые входит шаман. Иногда он впадает в это состояние в апогее своей игры. Тогда вся его внешняя активность мгновенно переходит во внутреннюю активность сознания. После этого внешне кажется, что шаман просто лежит неподвижно, иногда закрыв глаза ладонью. В это время, душа шамана бодрствует, энергична, обладает волей и памятью и видит Белый Свет, освещающий весь мир. В этом свете видны добрые и злые духи, люди, другие шаманы, скрытые вещи, тайные помыслы. Видны духи болезней и созванные шаманом духи — его помощники. Этих помощников может быть много. Из них кто-то защищает шамана, кто-то переносит его в иные миры, кто-то служит «послом» там, куда шаман проникнуть не может, кто-то помогает при исцелениях — поедает духов болезней, кто-то ищет потерянные вещи. Возможности шамана определяются возможностями подвластных ему духов. Духи эти вошли в шамана при камлании через висящие на нем шнурки и кисточки одежды.

Камлание может происходить по случаю болезни, мора, пропажи, выяснения судьбы, просто гадания по случаю праздника. Камлание это большой труд.

3. Опишем акт камлания у остяков — хантов с реки Вах. При этом будем пользоваться редкой брошюрой "Из истории шаманства", изданной Томским университетом в 1976 году.

В вечернее время шаман устанавливает идолов своих духов в месте, где будет совершаться камлание. Это может быть закрытое помещение или открытое капище. Шаман может принять отвар сушеных мухоморов, но может и не пользоваться галлюциногеном. Сперва он обращается к идолам духов с просьбой помочь ему совершить намеченное деяние, например, исцелить больного. После этого он медленно вводит себя в возбужденное состояние. Помощник подает ему нагретый на костре бубен. Медленно, как сонный, он начинает свою песнь, двигаясь, как медведь, и иногда ударяя в бубен. Так же медленно он начинает петь о том, как он подымается вверх, пролетает шесть небес, попадает на верхнее небо и находит, что там свет — ярче некуда, серебро рекой течет, в белой юрте стоит белый старик — бог Торум. На жалобы, переданные шаманом, что жить на земле трудно стало, он отвечает: "Всем хорошо будет".

Такой песней могли быть русские сказки о полете на птице Магай из подземного мира или о подъеме старика в небо по огромному дубу.

Шаман продолжает камлать. Постепенно удары в бубен, слова песни, выкрики имен духов и телодвижения ускоряются, переходят в непрерывный гул и вдруг резко обрываются. Шаман падает. В это время духи возносят его душу на небо, где он узнает исход болезни и получает право или запрет на исцеление. Вернувшись вниз, он забирает духа болезни в себя, где его заглатывает дух-поглотитель.

Дух-поглотитель имеет образ змеи, который может быть изображен на колотушке. С изображениями таких духов мы встречаемся на змеевиках — круглых медалях с изображением клубка змей на одной из сторон. Как художественные произведения они берут свое происхождение от головы Горгоны-Медузы, но их магическая сущность не понята наукой. Их носили князья, из чего следует, что они имели магическую практику. Очевидно, на них направлялось не мало магических ударов.

4. Вхождение шаманом при камлании в желаемое состояние сознания является искусством, происходит не всегда и зависит от психического состояния шамана. Таинством этого искусства является первоначальное обретение шаманом духов и первые шаги по новому миру психического пространства третьей реальности. Будущий шаман должен сделать это сам, помощь учителей не имеет здесь существенной роли. Состояние, когда будущий шаман получил духов, но не может совладать с ними, называется шаманской болезнью. Внешне это проявляется как психическое заболевание, которое может быть долгим и тяжелым, и которое надо преодолеть. Русские колдуны передавали своих духов по наследству.

Перед камланием нельзя пить спиртное или конфликтовать с кем-либо. Войдя в состояние видения духов, шаман не знает исхода своего путешествия. Он может встретить неожиданные препятствия, которые заставят его вернуться обратно. В силу этих и других причин камлание иногда повторяется несколько раз и оно не всегда удается. Видение духов наступает, когда шаман физически утомлен. Если шаман измотан, например, охотой или ловлей рыбы, то видение духов может наступить и безо всяких предварительных ритуальных усилий.

Между шаманом и человеком, не общающимся с духами, оказывается целая иерархия колдунов различного уровня. Среди них оказываются люди, имеющие потребность камлать, но не входящие в состояние видения духов. Или они могут видеть духов, но не властвовать над ними. Есть и не камлающие, но умеющие советоваться с духами во сне. Среди таких людей оказываются и бояны, которые наделены властью над духами, но проявляют ее во время игры на струнном инструменте. Такую игру постиг Садко на Перыни.

Сознательный полет духа шамана на небо доступен только самым сильным шаманам. Шаманы среднего и низкого уровня почти никогда не переживают такого полета, но это не означает, что их камлание профанация. Таких шаманов подавляющее большинство.

5. Самый низкий шаманский уровень, это когда человек не пытался решать посредством шаманизма проблемы других, но имеет потребность камлать для себя. Этот уровень достижим для большинства людей. Здесь мы изложим материал, который может помочь в достижении этого уровня. Для этого требуется иметь желание камлать, иметь опыт в любой творческой деятельности и пылкое воображение, которому надо как давать волю, так и уметь управлять им. Требуется уметь переживать связанные с творчеством перегрузки.

Камлание является актом художественного творчества. Если писателю или художнику открывается новое знание через их искусство, то шаману оно открывается через камлание.

Что нужно для того, чтобы начать камлать? Достать бубен и сшить шаманское одеяние и маску для этого недостаточно, хотя это и нужная часть подготовки. Бубен следует попробовать сделать самому. На это уходят месяцы. Этого времени хватает, чтобы подумать: зачем вы хотите камлать?

Соображения коммерческого плана или потребность утвердиться среди знакомых едва ли достойны затраты сил. Шаманство не принесет прибыли, а в глазах знакомых вы станете посмешищем (прибыль дает шарлатанская обработка пациентов с обязательным использованием штампов из области парапсихологии). Поэтому, лучше не распространяться о своем экзотическом замысле.

Потребность камлать — это внутренняя потребность. Она молча просится наружу как всякая другая человеческая потребность, и ее удовлетворение дает покой и хорошее самочувствие, а не удовлетворение — мучает.

Одной из больших трудностей является осознание того, что эта потребность у современного человека существует. Человек будет всю жизнь как бы носить камень в груди, терзаться от неспособности собрать свои мысли и думать, что это его естественное состояние, не догадываясь, что этот камень и слабость ума можно снять. В худшем случае, врачи назначают медикаменты и этим еще больше калечат человека. На самом же деле, просто душа истомилась от обывательской жизни, и ей требуется шаманский полет. Для такой отдушины, в советское время один сибирский шаман камлал для себя без бубна: "чтоб тише было". Камлать запрещали. Это очевидный пример удовлетворения потребности.

6. Начинающий камлать должен суметь почувствовать или увидеть духов. Это происходит в состоянии обострения чувств и активности воображения. Часто в этом помогает страх, не важно по какому поводу.

Тут скептик сразу заявит, что возбудив сознание можно увидеть что угодно! Наше дело не слушать скептиков. До определенного уровня не стоит заниматься разбором: что из увиденного вами есть игра воображения, а что игра духов? Лишь толко вы начнете анализировать поток своего сознания, он прекратится. Поток сознания должен признаваться безусловной явью. Другой вопрос — что вы из него извлечете. Критический аналитический навык вреден для развития шамана. Анализ и обращение к логике могут быть спасительным «клапаном», когда вы чувствуете вокруг себя разбушевавшуюся стихию духов, которая грозит помешательством, но вы не в силах остановить ее шаманическими усилиями. В этой ситуации апелляция к логике равносильна завершению шаманской практики. Чтобы этого не произошло, начинающий шаман должен осваивать свой новый мир медленно и без применения галлюциногенных препаратов. Очень важно учиться ставить перед собой посильную шаманическую задачу. Поиск таких задач является самостоятельной проблемой. Удобнее всего подслеживать за проблемами своих друзей, а потом в учебном камлании разрешать их — получать ответы из третьей реальности, которые со временем становятся проверяемыми. Друзей об этом следует оповещать только в случае неожиданных опасных предсказаний.

7. Условно духов можно разделить на своих и чужих. Условность связана с тем, что как чужие духи могут становиться своими, так и свои духи могут «дичать». Их различие в том, что свои духи вызываются шаманом, а чужие приходят или встречаются сами. Свои духи служат шаману. За ними нужно ухаживать как за всякими домашними существами. Ежедневно о них помнить. Их нужно кормить, с ними нужно беседовать, играть и вообще тратить на них часть своего времени. Им должно сделать какие-то дома, которыми могут быть либо идолы, либо просто нарисованные изображения, которые выносятся при камлании. Некоторые из них могут жить вне дома, в камнях, озерах, реках, деревьях священной для шамана земли, на которую он приходит для камлания, либо которую он посещает только мысленно для сбора своих духов.

Такое разнообразие обиталищ помощников шамана естественно. Это становится очевидным когда шаманом разрешается проблема обретения духов.

В древних практиках шаман получал инициацию и духов от своих учителей. При этом он глотал и присваивал какие-то веши, которые являлись домами духов. В задачу шамана входило овладевание властью над этими духами. Это протекало в виде болезни, которая должна была завершиться превращением человека в шамана. Это и была инициация.

Сегодня человеку, почувствовавшему в себе потребность камлать, учиться не у кого. Жулики, которые в крупных городах собирают деньги за обучение шаманизму — не в счет. В последние десятилетия какие-то учителя появились на Западе, которые выпустили много методических книг про то — как стать шаманом (эти авторы Харнер, Кастанеда, Мендоуз и другие). В этих книгах содержится много полезных знаний, но в построении своего шаманского пути полагаться на эти книги нельзя. Ничто не может заменить интуиции и тепла вашей души. Не может западная психотехника заменить и тонкости русского сознания. Если вы решили встать на путь шамана, то скорее всего придется делать это без учителя. Это не позволит подняться выше любительского уровня, но это на сегодня есть единственная возможность почувствовать — что такое природный шаманизм, а не его цивилизованный эрзац. Вообще же, шаманские способности быстрее развиваются при малой плотности населения и неторопливой жизни. Шаман тратит много времени на созерцание мира.

Ежели вы абсолютно нормальны. Никогда не чувствуете себя вошедшим в новую роль или «тронутым», то скорее всего шаманизм — это не ваше дело и ваш интерес к нему быстро пройдет.

8. Как же искать духов? Здесь есть много путей, но бы сто это не делается. Это дело всей жизни. Во-первых, вы должны вспомнить: нет ли у вас учителя, который по каким-то причинам покинул этот мир. Надо прийти на место его могилы или гибели, и представить его там в тех лучших состояниях, в которых вы его знали. Не забудьте прихватить с собой предмет, к которому он прикасался, или фотографию в крайнем случае. Представив его, начните разговор и попросите помогать вам при камланиях. Если вы получите его согласие, то обращайтесь к нему при камланиях. Он поведет вас как Вергилий вел Данте через ад. "Божественная комедия" есть ни что иное, как шаманское путешествие. Для Данте оказалось достаточно духа Вергилия и Беатриче. До этого, оба они оказали сильнейшее влияние на формирование сознания поэта, и поэтому оказались его учителями, а впоследствии ведущими духами. Современники Данте верили, что он действительно спускался в ад, а наши современники не могут понять: откуда взялись картины такой силы и свежести? Еще важно, что у его духов есть своя специализация. Вергилий ведет Данте по аду, а Беатриче по чистилищу и раю.

Можно возразить, что Данте не повелевает своими духами, а наоборот — они сами ведут его через пропасти без его собственной воли. Все дело в том, что идея о властвовании шамана над духами понимается нами в современном смысле господства. Конечно, среди его духов есть и беспрекословные слуги, но есть и союзники, которые в помощи шаману видят достижение своих целей. Союзники доброжелательны к шаману, но они больше него в мире духов. Союзниками могут быть и боги. Наибольший интерес и ценность для шамана представляют именно союзники, потому, что благодаря этим духам шаман способен работать на границе своих возможностей.

Духи более низкого уровня обретаются шаманом при различных жизненных эпизодах. В отличии от обыденного человека, шаман чувствует, что в этих эпизодах присутствуют духи и их можно пригласить для совместной работы.

Если вы почувствовали симпатию и поддержку в каком-то месте, например в лесу или на холме, и вам не хочется уходить оттуда, то значит вы вошли в диалог с духами этого места. Пригласите их в гости, угостите их. Когда при камланиии, вы вернетесь на это место и найдете там знакомых доброжелательных духов то пригласите их для своего дела. Обходя такие места, вы собираете своих духов-друзей перед тем, как идти исполнять желаемое. Вообще, духа можно увидеть даже созерцая порхающую бабочку или мотылька. Важна не грандиозность природного явления, а ваша способность его прочувствовать, пережить, принять, запомнить и потом воспроизвести при начале камлания.

В русской сказке духами-союзниками оказываются и серый волк, и Марья Моревна, и Елена Прекрасная, и Лебедь — птица красна девица, и звери, рыбы и другие персонажи. Женский дух-союзник одновременно оказывается и женой человека, взятой из мира духов. Герой русской сказки не заявляет о том, что он шаман, но духи служат ему во всю силу своих возможностей. По сказкам, женские духи обычно нуждаются в человеческом воплощении посредством замужества, (Царевна — лягушка). Все эти духи, служа герою, нуждаются лишь в одном. В соблюдении героем этики и договора. Нарушение этики и договора — самое страшное для шамана. Что случается, если сказочный герой не соблюдает договора, можно прочесть, например, в сказке Данило Бессчастный. Фактически, человек оказывается у разбитого корыта.

Русская сказка позволяет считать, что духами шамана могут быть и русалки. Надо понимать, что обращение к русалиям должно было иметь свою волшебную, шаманскую сторону, наряду со всей ритуальной стороной культа — с венками и хороводами. У южных славян русалками руководили русальцы, о которых мы скажем в узле "русалии".

Еще раз отметим, что в сказке герой не стучит в бубен и находит своих духов сам естественным образом. Поэтому его шаманистическая сущность будет вызывать споры среди этнографов — среди тех, кто касался практики шаманизма не на своем опыте, а при чтении этнографических описаний. Как правило, этнографы находят шаманизм лишь там, где он сумел отделиться от общего русла культуры и народного сознания через обрядность, атрибутику и закрепление своего социального статуса.9. Несколько повторимся, чтобы обобщить сказанное. Шаман не может начать работу с духами в обычном состоянии сознания. В том состоянии, когда он пашет землю, ловит рыбу или беседует с людьми, он является обычным человеком и его контакт с духами не осознан. Иное происходит, когда он ставит цель или просто желает для своего удовольствия, прийти в состояние видения и работы с духами. Он вводит себя в новое состояние привычным способом, который работает на уровне условного рефлекса, а именно: когда он пляшет и поет песню странствия, то наступает видение духов. Этот привычный способ называется камланием, и несет в себе черты, свойственные этнической традиции и личным особенностям шамана. При этом может использоваться вся христоматийная шаманская атрибутика. Это особенно важно, когда камлание носит показной ритуальный характер по случаю праздника и когда собралось много народа. Вообще же снаряжение шамана может этой атрибутики и не содержать. Внешность, которая достается в удел исследователям, не являет сути дела.

Суть дела в том, что шаман удобным для себя способом приходит в состояние восприятия третьей реальности. В ней он видит духов и работает с ними. При этом, его сознание воспринимает и наш материальный мир. Степень погружения шамана в третью реальность зависит от мастерства шамана и степени его вдохновения в данный момент. Вдохновившись чем-то, шаман может оказаться в состоянии видения третьей реальности и без обряда камлания. Тогда со стороны вообще никто ничего не увидит, либо решат, что человек пьян. У шамана же в это время видение материального мира плывет перед глазами и может быть ложным. Для удобства шаман может камлать с закрытым лицом или частично завешанными глазами.

Переход шамана от обыденного состояния в крайнее состояние видения духов есть процесс не имеющий разрывов в цепочке состояний, которые все доступны шаману и контролируемы им, хотя некоторые из этих состояний он считает промежуточными.

Упрощая вопрос, мы можем сказать, что шаман — человек сильно увлекающийся своим воображением. В отличии от всех остальных людей, он ему доверяет. Плюс, у него в голове есть разработанная в деталях картина мира, в которой он находит волшебных помощников, когда грезит.

10. Отключиться от обыденного состояния помогает бубен. Удары в бубен не составляют мелодии. Они требуются для изменения сознания, которое все более и более отходит от обыденного при каждом ударе. Удары бубна и песнь шамана производятся так, чтобы возможная последовательная работа сознания концентрировалась только на песне и ее образном содержании. Для этого надо бить в бубен и быстрее и медленнее — как шаман это сам для себя чувствует. Харнер говорит, что для шаманского путешествия можно включать магнитофон с записью периодических ударов — двести раз в минуту, а самому ложиться на кровать, закрывать глаза и представлять образы. Возвращение обратно начинать при смене ритма бубна. Уточним Харнера замечанием, что до этого имеет смысл вскопать огород.

Когда шаман движется с бубном и начинает камлать, он видит реальный мир. По мере погружения в свое шаманическое состояние, этот мир как бы суживается, в нем становится тесно как во сне. Если это не происходит само, то надо повертеться и добиться легкого «пьяного» расслабления и головокружения. Помогает маска, которая сужает поле зрения. Помогают и маски на других людях, потому, что они скрывают их лица. При переходе в шаманическое состояние видимая реальность воспринимается без связей с предыдущими событиями, как будто все видишь первый раз в жизни. Обычно перед глазами лес, поляна, костер, ночное небо, лица, вдали гладь воды. После этого, видимая реальность начинает колебаться и из ее фрагментов сплетаются, складываются образы, подчиняющиеся вашей воле и фантазии. Если подобное состояние достигнуто, то это означает, что вы оказались близки к миру духов. Новые образы обычно присутствуют на фоне той природной среды, в которой началось камлание.

Как только они появились, можно начать говорить с ними. К этому времени, ваши духи уже должны быть при вас. Говорить надо уверено, спрашивать кто они такие, зачем пришли, чего хотят и что могут? Спрашивать можно и голосом и мысленно. Ответы приходят как непроизвольные, спонтанные мысли. Обычно, явившиеся духи переоценивают свои возможности. Если вокруг вас не оказалось опасных духов, отвлекитесь от этих собравшихся призраков, соберите своих духов и еще раз скажите им о предстоящем полете, (куда вы собрались до начала камлания). После этого прекращайте стучать в бубен, ложитесь как сможете на землю, закройте глаза и попытайтесь отключиться — целиком войти в третью реальность. Не должно быть никакого постороннего или вашего личного шума, никакого раздражителя. Глаза плотно закрыты. Тело более не осознается и не чувствуется. Через секунды вы должны начать видеть все изнутри. И в своем сознании с той же поляны полететь в невиданный людьми мир без напряжения фантазии. Этот мир будет меняться по вашему желанию. Если в нем возникают проблемы, то зовите своих духов, они с вами.

Эта конкретная рецептура может оказаться подходящей, но может оказаться и совершенно непригодной. При камлании у каждого могут возникать свои состояния. Некоторые люди не могут камлать одни. Для успеха им требуется большая группа людей, которая своим доброжелательством вдохновляет и помогает шаману. Естественная проблема — собрать такую группу и научить ее работать. Все члены группы должны хорошо понимать свою роль помощников.

Выход шамана из третьей реальности подобен выходу из компьютера. Надо закрыть все те миры и двери, через которые входил шаман. Такая обратная работа гарантирует нормальное психическое состояние после камлания. Если что-то в мире третьей реальности оставить не в порядке, то шаман будет чувствовать дискомфорт в своем теле, как будто оно недостаточно хорошо совмещено с душою, будто свое тело стало немного чужим. С этим может быть связано и временное расстройство функций организма. Восстановление нормального состояния произойдет после исправления ошибок во время следующего камлания, либо после выпивки с друзьями и хорошего сна, либо после тяжелой физической работы на воздухе.

11. После камлания, в зависимости от степени и удачи погружения в третью реальность, шаман обретает новые знания, силу для новых деяний или победу над враждебными духами. В древности это делало шамана повелителем племени, поэтому грамотные европейцы в первую очередь оценили шаманов как хитрых деспотов. В действительности, шаман выполняет роль стабилизатора племени в критический момент его бытия. Психически он самый сильный член своего общества, привыкший к действиям в условиях опасности. Заметим, что такую же функцию несут все представители языческой религии.

Древние шаманы, ведомые духами, восходили к богам. И боги давали им ответы на животрепещущие вопросы.

Опыт камлания проливает свет на языческое богослужение. Не существует четких границ между людьми таких призваний, как шаман, колдун, кудесник или волхов. Понимание их роли позволяет считать, что волхвы на капище должны были не только приносить жертвы, гадать и славить богов, но и входить в непосредственную связь с богами. Возноситься к ним, беседовать и выслушивать их волю.

Волхвы

1. В современных языческих общинах принято считать, что высшим проявлением религиозных способностей, религиозным даром обладают волхвы. Поэтому волхвами мы зовем сильнейших из наших жрецов. С другой стороны, понятие волхов — очень расплывчатое. В летописях волхвами могли называть как сильных просвещенных подвижников языческой веры, так и тех, кто постоянно жил и работал при капищах или просто магов — шарлатанов, практиковавших по отреченным книгам, вроде «Рафли», Аристотилевы врата", "Тайная тайных", «Громовник», и другие.

Эти книги, сохранявшиеся на Руси до эпохи Ивана Грозного, содержали предсказания (по схеме: если… то…), содержали гадательные техники, сонники и астрологические трактаты довольно низкого уровня. Ученые полагают, что большинство этих книг шли на Русь в течении столетий из Византии через Болгарию. Они имели чисто прикладную функцию и не содержали системных религиозных или философских языческих знаний, выхолощенных в Византии за столетия христианства. Фактически, они несли знание, из которого ранее сложилась европейская магия.

По указанию Ивана Грозного, все наши доморощенные маги, именуемые в то время волхвами, были подвергнуты сильнейшим гонениям и казням, а все их книги были собраны и сожжены. Так же были собраны и сожжены все музыкальные инструменты скоморохов. В огне этих костров вместе со всяким случайным магическим мусором, погибли и уникальные книги, в которых была изложена суть языческого знания Руси.

Надо сказать, что подлинные волхвы чаше всего репрессий избегали. Они находили силы и ответы на свои вопросы у Природы. А понять, что человек умеет читать эту великую книгу, православному инквизитору было значительно труднее, чем изыскать чернокнижника, который сам хранил против себя улику.

2. Сегодня мы понимаем, что волхов — это сильный духом сознательный хранитель языческой веры, творящий и живущий на грани чуда. Волхов близок к богам, поскольку в своих деяниях он способен перейти грань, отделяющую мир богов и духов от повседневного, обыденного мира. Тогда им достигается результат, который сопряжен с верой и превосходит обычные человеческие способности. Этим результатом может быть как то, что сегодня относят к сфере парапсихологии, так и творческий, религиозный или целительский акт.

Волхов — это не только творческая религиозная личность, но и, как правило, лидер. Он может и желает вести за собой людей, распространяя при этом вокруг себя свою веру. Его тяготит отсутствие людей, достойных язычества. В своих деяниях волхов этичен и следует национальной традиции.

Понимая место язычества в народной культуре, волхов ставит себя в независимое положение от властей и от экономических обстоятельств. Он может быть доведен ими до полной нищеты, но при этом будет продолжать делать свое дело, к которому призван, ибо без колебаний различает, где профанное, а где святое.

Волхов знает, что к своему делу он призван богами, у него с ними есть духовный договор, но все равно он нуждается в осязании результата своей деятельности. Поэтому, волхов не только пребывает в иррациональном состоянии экстаза или молитвы, но и проявляет себя рациональной, созидательной личностью.

Волхов может обладать религиозной и экономической властью, но высшие ценности для него все равно остаются в сфере духа. Пока это так, волхов близок к богам, остается волхвом. Поэтому "волхвы не боятся могучих владык, и княжеский дар им не нужен." При таком условии, в язычестве могут быть и богатые храмы, и учителя, и ученики.

Волхвы могут вести языческий обряд, но не обязаны это делать. В русской традиции на праздниках священнодействовать могли не только жрецы и волхвы, но и старейшины семей, главы родов, князья — главы племен.

Наконец, более тысячи лет волхвы находятся в оппозиции к государственной, политической власти. Для ясности, нам достаточно вспомнить суть уже упоминавшейся нами "Песни о Вещем Олеге". Вышедшей из леса кудесник — волхов отнюдь не покорен Перуну, как это говорится в ее поздних обработках. Он обещает жрецу Перуна — Змееборца, вещему князю Олегу, гибель от собственного коня. Гибель же наступает не от самого коня, а от змеи, выползшей из его черепа.

Наши ученые мужи, конечно, не смогли увидеть в этом глубокого символизма. Вещий жрец Змееборца погибает от змеи! Если вспомнить, что в змееборческой концепции змея увязывается с Велесом, и именно Велесу поклоняется кудесник, что удалился в лес от деспотии княжеской власти и княжеской религии, то становится совершенной конечное торжество религии Велеса, прозрачное в княжеской смерти. "Песнь о Вещем Олеге" в такой интерпретации еще остается злободневной, и из нее есть чему поучиться — конечная победа может быть только за божеством Земли. Древняя мудрость волхвов восстает из Нави. И пусть деспоты трепещут.

3. Кудесничество предполагало владение заговорным словом. Кудесники были, кроме всего прочего, целителями и знахарями по нашим современным представлениям.

Читая описания знахарства у авторов прошлого века, может сложится впечатление, что знахарь есть некое порождение народного православия. Везде-то у него и "крест честной" и святых упоминание. В такой ипостаси знахаря удобно противопоставлять колдуну, который будто бы только и есть осколок неизжитого язычества. Мы разобрали роль колдуна и убедились, что его практика восходит к шаманизму. Если использовать понятия белого и черного шаманизма, то колдун есть черный шаман, который черный не потому, что обязательно плохой, а потому, что в своей практике он обращается к низшим духам, над которыми имеет власть. Белый шаман обращается за помощью к высшим духовным существам, к богам, и не имеет над ними власти, но рассчитывает на их благосклонность. Условно говоря, таковым оказывается знахарь. Условность в том, что знахарь без проблем может использовать и колдовские приемы, и тогда его отличие от колдуна исчезает. При этом терпим ли колдун, или гадок — это зависит от его личности, а не от характера деятельности.

Помимо обращения к богам через молитву и заговор, знахари владели огромными знаниями практической медицины. Многое из этого знания сегодня утеряно. Кое-что на эту тему можно узнать из книги А.Т. Огулова "Висцеральная хиропрактика в старорусской медицине", Москва, 1994. Существуют так же разнообразные травники. Нас тут интересует не практическая, а мистическая сторона знахарской практики, поскольку она проливает свет на элементы волхования.

Данные об этом, против своего желания, оставил нам И. Сахаров. В знахарстве существовал институт посвящения. Желавший стать знахарем, получив согласие учителя, должен был три дня голодать, потом (продолжая голодание) три дня париться в бане и все время ходить по улице с непокрытой головой. После этого он три дня посещал знахаря, который передавал ему тексты заговоров. Так же у знахаря он проходил обряд посвящения: неофит вводился в пустую избу, где по углам помещались: соль, зола, уголь и миска с водой. Неофит должен был лизать и немного есть соли, золы, угля и записать все это водой. Все это есть расходные материалы знахарской практики. Очевидно, через них в ученика входило знахарское знание. Получив должные знания, молодому знахарю вручались громовая стрела (символ связи с Перуном и светом) и кнут (символика Велеса).

Но о главном Сахаров не сказал. Кульминацией этого посвящения была проверка готовности неофита ради дела преодолеть ужас смерти и отвращение безобразного.

Дабы знание не покинуло неофита, и связалось с его внутренней сущностью, его вводили в баню, где он обнаруживал чаще всего огромную жабу, которая смотрела на него глазами-угольями и раскрывала липкий рот. Учитель требовал, чтобы посвященный в него лез. Решившийся пролезть через жабу, овладевал знаниями целителя, и полученные им магические предметы становились для него полноценными волховскими орудиями.

Громовая стрела использовалась мистическим образом. Мы находим ее в заговорах, где она уподоблена первому лучу солнечного света: Встану я на запад хребтом на восток лицом. Позрю, посмотрю на ясно небо; со ясна неба летит огненна стрела; той стреле помолюсь, покорюсь и спрошу ее: "Куда полетела, огненная стрела?" — "Во темные леса, в зыбучие болота, в сырое коренье!" — "О ты, огненная стрела, воротись и полетай куда я тебя пошлю…." А далее стрела могла лететь и в ретиво сердце, и в люту гадину, и в грыжи, и в лихорадки.

Кнут использовался более рационально и оказывался аналогом шаманского бубна. Вместе с этим он так же был орудием расправы со злыми духами. Приглашенный к больному знахарь возбуждал себя быстрыми движениями и маханием кнута. В состоянии возбуждения, когда глаза его оказывались закатанными, он требовал показать ему больного и называл болезнь. Знание болезни означает уже половину победы над нею.

После этого, он мог потребовать ковш воды, наговорить на него заговор, сбрызнуть водой больного и повелеть пить оставшуюся воду с утра и с вечера. Этим могло и кончиться лечение. Как ни странно, это универсальное средство — наговаривание на воду устами некоторых людей, действительно лечит от огромного числа болезней. Откуда взята вода — совершенно не важно, хоть из под крана.

4. Целительская практика не была для волхвов главной. От них ждали поступков и ответов на возникавшие мировые проблемы. Поэтому они не могли не обозначить себя в памяти народа. Мы можем понимать, что волхвы потомки и духовные последователи былинного Волха Всеславьевича Вольги. Это так и в то же время не так. С одной стороны Вольга не мог не иметь подражателей, и сам подражал кому-то, а с другой общерусские явления никогда не рождаются только из одого источника. Были волхвы и до Вольги, но Вольга оставил заметный след в истории русского волхования.

Как известно из былин, Вольга родился от Змея, (может быть, Велеса). При его рождении гремел гром. К десяти годам он научился оборачиваться ясным соколом, серым волком, туром — золотые рога. Стал великим охотником и повелителем зверей. В пятнадцать лет он набрал себе дружину и ушел сражаться за Киевскую землю с индийским царем, которого победил волшебством. Юность и зрелые годы Волх провел служа Киеву.

Согласно идее Б.А. Рыбакова, исторический прототип Вольги был Олег Святославович, князь древлянский, который погиб молодым во время междуусобицы — упал вместе с конем в крепостной ров при паническом отступлении войска. Так об этом сообщает "Повесть временных лет".

Действительно ли так погиб Вольга — мы доподлинно не знаем. Тут мы работаем не с исторической реальностью, а с реальностью мифологической. Поэтому дополним неизвестную нам жизнь Вольги жизнью, возможно, другого исторического персонажа, тоже волхва и тоже потомка древнего рода. Это нужно для целостности картины жизни волхвов.

Было бы интересно представить, что на старости лет именно этот самый Волх оставил Киев и вернулся к себе домой в Новгород, который основал его отец Словен на реке Мутной, (в последствии река Волхов). Явившись неожиданно, он предъявил права на княжение. Будучи в этом обделен родней, Волх обиделся и превратился, согласно новгородскому писанию, в "лютого зверя крокодила". Он залег на дне Ильмень — озера, и стал требовать себе почитания и жертвоприношений. В противном случае, он перекрывал кораблям путь и топил их. Возможно, что именно ему понравилась игра Садко, после чего новгородских гуслях вырезали его в виде Ящера.

Кроме этого, Волх построил на Перыни городок "ночных мечтаний ради" и ради жертвоприношений. Сам этот факт означает, что он временами снова обращался человеком. В этом городке жили волхвы, и в нем или рядом с ним находились капища трех местночтимых богов, (по Б.А. Рыбакову двух рожаниц и третьего мужского божества, возможно, Рода или Велеса).

Что это за ночные мечтания и какова их роль в культе — нам остается только гадать. Возможно, речь идет о ночной работе над своим сознанием с целью получить доступ к общению с духами и богами, которым днем для этого приносили жертвы.

Та же летопись сообщает, что некие бесы удавили крокодила — Волха в реке и его мертвое тело почему-то плыло пять километров против течения Мутной на Перынь, где было похоронено. Похоронен он был в большом кургане, который был срыт либо во время утверждения Перуна, либо при христианизации Новгрода. Летопись утверждает, что курган провалился под землю и теперь на его месте яма.

Со временем, Волх стал пониматься богом! Простой народ называл его Громом или Перуном, который понимался как змей, и этим сильно отличался от Перуна Владимирова пантеона. Если еще добавить способность к волшебству, то налицо слияние образа такого новгородского Перуна с Велесом. Невольно вспоминается известное, но не растолкованное древнее южнославянское положение: "Перун есть мног". Тут получается, что Велес как бы брал на себя ипостась Перуна, становился его двойником и заменителем.

Надо думать, что именно этого княжеский Перун вытерпеть не мог. Выходит, что многие Перуны сражались друг с другом! Сражение это в Новгороде было неизбежным, поскольку Велес был главным божеством Русского Севера. Перынь была капищем многих богов, в том числе и женских, но получила имя, надо думать, именно от этого Волха — Ящера — Велеса — Перуна. Который после смерти "в боги сел". Это летописное утверждение должно означать, что по смерти на Перыни утвердился его культ.

Таков путь великого Волха от князя и богочеловека к божеству. Вполне естественно, что судьба этого мифологического волхва сложилась из судеб многих героев. Для нас это не важно. Важно, что мы имеем образец земного пути одного из наших богов! Его вполне можно сопоставлять с историей, например, Кришны, который был аватарой Вишну: родился богочеловеком, свершил волшебные и воинские подвиги, и по смерти вернулся к богам.

5. Земной путь Волха имел три этапа, и в этом смысле представляется образцом для подражания: учение волшебству и подчинение животного мира, воинские и волшебные подвиги на благо русской земли, отстранение от земных дел для углубления своего знания и служения богам.

Теперь суммируем представления о волхвах

1. Этнографические данные говорят, что волхов мог в боги "сесть".

2. Волхов — психологическая опора народа в критические моменты жизни.

3. Волхов — носитель полного совершенного знания, это знание как волшебное, так и всей народной традиции.

4. Волхов — то богов данный помощник людям на Земле. Жрец — служит богам, волхов — народу.

5. Волхов — это тяжелая ноша, это долг исполнения воли богов, это обязанность являть высшие качества носителя языческой веры.

Уважающий себя народ должен кормить своих волхвов. Дарна — обязательное состояние волхва. Он часто ходит в лес за поддержанием силы, когда работает. Волхов удачлив, неудачливый не может быть волхвом. При этом волхов спокойно переносит голод, нищету и все другие невзгоды жизни. Его внутренний огонь помогает ему в этом — без этого огня волхва нет. Дух греет волхва сильнее, чем студит голод и нищета. Волхов в любом случае исполняет свое назначение перед народом и богами. Но если он голоден и нищ, не имеет признания и поддержки, то часть своей силы он вынужден тратить на преодоление этих препятствий. Вот поэтому, если народ хочет иметь сильных волхвов — он должен их поддерживать. Это самому народу выгодно. Богатство не на пользу волхву, как и нищета. Он ни беден, ни богат. Волхов — человек избранный богами для продолжения их дела среди людей.

6. С забвением языческой веры, многие волхвы неизбежно переименовываются в отставных солдат, колдунов, знахарей, биоэнергетиков, не догадываясь о том, кто они такие. Но их роль и место в жизни часто говорят сами за себя.

Известный нижегородский волхов Андрей Рыбин, считает, что основная задача волхва — это общение с миром мертвых, для чего волхов как бы умирает уже при жизни, и потому ему нет необходимости в тех благах, которые жаждет живущий. Волхов — это дверь в иной мир. Он помогает душе покойного найти Ирий. Душа открывает свое присутствие в нашем мире посредством вибраций, которые ловит бубен. Волхов живет изолировано, и к нему обращаются лишь в редчайших случаях, сопряженных со смертью.

Нам представляется, что проводы на тот свет и разговоры с покойниками — это одна из важных волховских специализаций, о которой мы тут не говорили. В родовом обществе, откуда фактически к нам пришел Рыбин, не стоит проблема спасения традиции. Потому в таком обществе волхов следит за кругооборотом душ. В его задачу входит не терять с ними контакта после смерти, чтобы душа не уходила в заклад — в воду или в камень, а двигалась бы на небо к Роду, и оттуда возвращалась в урочное время. Для этого и существуют ритуалы погребения.

Прав Рыбин или не прав — покажет время. Рыбин читает знаки Природы и говорит загадками, отгадывание которых он расценивает как способность человека стать на волховской путь. Мир этих загадок заметно тяготеет к средневековой европейской схоластике, которую Рыбин не изучал. Остается думать, что нижегородский волхов ознакомил нас с элементами сакрального знания, бытовавшего в российской глубинке, но так и оставшегося не известным.

Волхвы должны знать ответы на все вопросы. Это широко распространенное мнение является очень древним и устойчивым. Так, еще в «Авесте», перед битвой с хионитами, светлый царь вопрошает мудреца об исходе сражения, и говорит: "Ты, Джамаспа, знаешь, если в течении десяти дней идет дождь, то сколько капель выпадет на землю. И ты знаешь, когда распускаются растения, и какой цветок распускается днем, а какой — ночью, какой — завтра. И ты знаешь какое облако несет дождь, а какое нет. И ты знаешь что случится завтра в этой битве…" Мудростью Джамаспы было то, что он не удерживал царя, зная наперед страшный исход битвы мирового зла с мировым добром.

В русской сказке, царь Петр находит "Беззаботный монастырь", где триста монахов пьют, едят и ничего не делают. Царь возмущен и хочет заставить их работать. Что для этого он делает? Он проверяет их мудрость, их способность дать ответы на традиционные в русском фольклоре волховские вопросы. Царь требует от монахов сосчитать звезды на небе, узнать, глубока ли земля, (велика ли глубина морская), и ответить — что у царя на уме?

Монахи в растерянности, ибо среди них волховской мудрости нет, и быть не может. На вопросы берется отвечать отставной солдат, который по фольклорной традиции несет слабый отголосок волховского знания, (волхов удачлив, и если солдата за время службы не убили, значит есть на нем волховская отметина). Ряженный игуменом солдат дает царю ответы на вопросы. И тут будем предельно серьезны. Царь говорит: "молодец игумен, мои загадки отгадал". Этот простой ответ несет огромную смысловую нагрузку. Ответ означает, что царь признает право за тремястами бездельниками продолжать бездельничать только потому, что среди них есть хотя бы один волхов. Такова оценка и таково почитание права мудрости! И это не случайность. Вспомним, какими огромными правами пользовались белозерские волхвы, описанные в "Повести временных лет" за 1071 год. В сказке Петр готов платить за мудрость в согласии с родовой традицией. Солдат, конечно, раскрывает ему истинное положение дел в монастыре.

Встреча боярского сына Яна с белозерскими волхвами, встреча Кудесника и вещего Олега — все это есть борьба мудрости и власти. Сказочные столкновения царя и солдата — есть тот же древний мотив. Он может быть упрощен, вульгаризирован, но он отражает историческую реальность. Из этого легко понять, что волхвы тратили довольно много сил на самоутверждение и выяснение истинной иерархии власти. Они постоянно пребывали в этом своеобразном тренинге, поэтому совершенствовали себя.

Наконец, упомянем сказку «Морока», где солдат и царь сперва задают друг другу загадки, а потом тягаются гипнотическими способностями. Царю требуется, чтобы его загадки ставили собеседника в тупик. Царь осознает, что в этом заключен элемент его власти!

По точности и детализации описания введения в гипнотический транс сказка может тягаться с учебником по гипнозу. Это означает, что написана она не на пустом месте. Солдат побеждает волхва-царя, делая его ведомыми и, значит, подчиненным своей воле. Сказка симпатизирует солдату, который мог бы собрать своей морокой огромные деньги. Но солдат добр и этичен, "княжеский дар" ему не нужен, он самодостаточен, а магическое ремесло его всегда прокормит.

Приведем образец ключевой части сказочного гипноза — введения царя в транс. Вчитаемся в каждое слово. Разберемся — как солдат берет психическую инициативу в свои руки. Говорит царь:

"— Не бойся, служба, я люблю сказку-мороку.

— Знаем, — Сказал Иван. — Да тут я тебе буду сказку рассказывать, а не ты мне… А который нынче час, государь?

Царь ответил:

— К чему тебе час? А первый будто. (этот ответ — начало захвата)

— Стало быть, время! — сказал отставной солдат. Сказал он так и вдруг воскликнул еще:

— Вода, государь, потопление! Бежим отсюда скорей, а сказку я после тебе скажу, где сухо будет. Видишь, водополье во дворец нашло!

Не видит царь потопления, и воды нигде нету, а видит: отставной солдат тонет, захлебывается и ртом воздух по ветру хватает.

Кричит ему царь:

— Опомнись, служба!

Глядь, а и самому дышать уже нечем: в грудь воды набралось, в желудке полно ее, в кишках переливается.

— Спасай меня, солдат!

Иван-солдат схватил царя:

— Агей, плыви бодрей!….»

Вот такая, она, волховская власть и волховская магия.

Заповеди

1. Язычество существует для того, чтобы указывать человеку правильный путь в жизни. Язычество начинается с волшебной сказки, и построено на поучениях богов — созидателей, которые являются прародителями нашего народа. Эти поучения не оформились в набор четких положений, потому, что даются человеку не как нечто навязчивое и догматическое, лишенное пластики. Собранные в пронумерованный текст они покажутся настолько очевидными и простыми, что могут и не достигнуть цели.

Что, например, может дать заповедь: "Люби свою землю"? Содержит ли она в себе все страсти, которые пережил русский народ, отстаивая свою землю многие столетия? Содержит ли она таинство волшебной сказки? Нет и нет. Понимание не дается тремя словами.

Можно привести и современный плакат — заповедь: "Берегите лес!" Кто следует этой первостепенной заповеди? Только тот, кто может ее пережить, тот, для кого это не два слова, а целый мир. Другие же люди не услышат их.

Эту слабость простых заключений люди знали всегда, поэтому их обязательно подкрепляли каким-то авторитетом. Поэтому, заповеди давались не просто людьми, а божественными сущностями. Таковы, например, речи высокого в "Старшей Эдде", где под высоким угадывают Одина.

Исторически получилось так, что у нас не оказалось заповедей, сказанных нашими богами. Почему так — не ясно. Может быть, боги и не хотели говорить что-то на человеческом языке, а может, специально ничего не сказали, чтобы люди не создали из их слов мешающие жить догмы. Наше язычество не может жить сухими заповедями.

Понимая всю недостаточность простых утверждений, нам все же надо поискать их, поскольку они быстро дают понять людям — что есть язычество, и на решение каких проблем оно ориентировано? В математике это называется созданием аксиоматического подхода. Такая работа нужна, поскольку всякая человеческая истина тяготеет к своему оформлению в виде ясного выражения. При этом, мы еще раз подчеркиваем, что эта словесная форма должна рассматриваться не как набор утверждений вводящих в язычество, а как выводы к которым ведет опыт языческого служения.

2. Стремление дать заповеди просматриваются в ряде языческих трудов. Среди них работы Доброслава, "Слово Алексея Язычника", "Песни птицы Гамаюн" Буса Кресеня. Тираж последней книги в сто раз больше тиражей многих других языческих книг. Поэтому обратим внимание на заповеди, которые привел Бус в свох "Песнях".

Заповеди, которые Бус Кресень приписывает Сварогу, построены на русском духовном произведении "Свиток иудейский". Если не придавать особого значения неудачному названию, а разобраться в этом древнем произведении, (читай его в "Голубиной книге", изд. в 1991 г.), то в нем без труда просматривается древняя языческая основа, на которую наброшена паутина христианской мысли.

Бус перерфразирует предложения свитка так, как, по его мнению, они могли выглядеть в устах языческого сказителя. Бус пишет:

"Как в Рипейских горах, в светлом Ирии, после трех лет Потопа Великого, падал с свода небесного камень. Падал он перед добрым Дажьбогом, перед родными его сыновьями.

Был тот камень мал и весьма студен, и была на Земле тьма великая. И не смог тот камень никто познать, и не смог никто от Земли поднять.

Собиралися — соезжалися к камню тут — цари и царевичи, также и короли, королевичи, собирались волхвы многоумные. Собиралися — соезжалися, вокруг него рядами рассаживались, много дней богов прославляли.

И распался камень на две половины — внутри камня была надпись найдена.

Кто же высек ее? Кий — великий князь? Щек — премудрый волхов? Хорив — воин-царь? Праотец Орей? Или Тарх Даждьбог? Высек те слова во плоти Сварог — он узнал их от Рода небесного."

В тексте "Свитка иудейского" этот же фрагмент выглядит так:

"Во светлом граде Иерусалимове в третьем часу Воскресения Христова из седьмого неба выпадши камень, камень ни огня ни студен, ширины об аршин. Тяготы его не споведать никому.

Сезжалися к камню цари и патриархи, игумены попы, священники, церковные причетчики, христиане православные, служили над камнем три дня и три ночи. Камень распался на две половины. В том же камне есть свиток, иерусалимский список.

Кто ж его писал? Ни патриарх и не ангел божий, — во прети Бог написал, господа нашего Исуса Христа, его рукописание духом святым напечатано."

Сравнивая эти фрагменты, мы получаем картину того как Бус переделал текст изначального писания.

Работу Буса можно было бы считать методически правильной и удачной, если бы не одно печальное обстоятельство. Заповеди Буса оказались более христианскими, чем те, что дает первоначальный «иудейский» свиток. Даже сам распавшийся камень у Буса более напоминает скрижали иудейского завета, чем неизвестного материала свиток, вышедший из камня.

Вслед за «иудейским» свитком, Бус обещает нам: "Знайте, будут последние годы — годы тяжкие и потрусливые! Скоро будет конец света белого! Повернется Сварожий круг!

Будет день последний! И Солнце во тьме! И Орел — украшение небесное света вам не даст в утешение! И сойдут на Землю Сварожичи — ужаснутся людские души!"

Таким образом, Бус обещает нам очередной Апокалипсис через пришествие наших богов на нашу землю. Чем же тогда языческая вера христианства лучше?

Сварог Буса вещает, что надо почитать великий пост от сожжения Марены до свадьбы Живы. А если его не почитать, то он разберется с людьми так: "…я раскрою небесные своды, и спущу горящие камни, и пролью кипящую воду! И пролью я из небесной кузницы расплавленное железо!

Оком солнечным реки, моря иссушу, и болота тогда возгорятся, ручейки тогда приусохнут!

Загорится тогда Мать Сыра Земля — от восхода до самого запада, от полудня гореть будет до ночи. Загорятся и горы с раздольями, загорятся и лесушки темные!

И пролью я воду небесную, и сошлю на матушку Землю Потоп… и не слышно будет горького рыдания!… Коль не Ладушка — ваша заступница, то давно бы я погубил людей!" И так далее, множество других разнообразных угроз. Приводятся аналогичные угрозы и в свитке. Но, если «иудейский» свиток был «заражен» христианством, то естественно все угрозы христианству и оставить, зачем же их еще множить и приписывать нашим богам, да еще навязывать параллели между Ладой и христородицей, которая не богиня вовсе?

Заповеди Буса в основном связаны с обязанностью отмечать праздниками деяния богов, а иначе всем смерть! Кроме этого, надо почитать друг друга, жить в согласии и иметь одну жену, иначе опять не спастись!

Бусовы праздники как-то очень напоминают праздники христианские. Получается, что от христианства до язычества один шаг, надо только сменить имена богов. Идея же рабской подневольности божеству, врожденная греховность людей, связанный с этим страх и необходимость от чего-то спасаться — в язычестве Буса ключевой элемент.

Так разыскивая языческие заповеди, мы столкнулись с важным явлением — с подменой язычества на христианство. К этому стоит добавить, что автору этих строк, христолюбивый издатель из "Молодой гвардии" — Федоров случайно проговорился о том, что он печатал "Песни птицы Гамаюн", на деньги церкви. Рассматривать ли после всего этого работу Буса как "Троянского коня" в язычестве, или просто церковь сделала бизнес, не найдя ничего осудительного в его писании — пусть решают читатели.

Скорее всего, церковь выбрала наименьшее из зол, решив, что если уж язычество неизбежно должно возродиться, то пусть это будет в той беззубой форме, которую предлагает Бус Кресень.

3. Оставим этот поучительный пример и разберемся: что же дает нам «иудейский» свиток в смысле не христианских заповедей и помимо Бусова писания?

В свитке говорится, что надо подавать милостыню, за это воздается. Милостыню готов подавать весь наш народ, хотя, как известно, Христос милостыни не подавал. Сегодня подача милостыни осуждается как вредная привычка, ведущая к появлению профессиональных нищих. Но если мы обратимся к народной традиции, то корни милостыни найдем в народных праздниках, когда люди не милостыню дают, а жертвуют! Жертвуют же (то, что теперь понимают как милостыню) странникам — колядникам и волочебникам за их ритуальные священнодействия. Вообще, в древности все странники понимались как люди, близкие к святости. Так оно обычно и было. Древние странники носили с собой много легенд и много всякого волшебного и религиозного знания. Потому они имели заступничество со стороны богов. Стало быть, давать милостыню странникам - это жертвовать богам, за это воздается.

В свитке так и написано: "Добро твори же или милостыню воздай, неукрадимую от праведного труда, от потного лица, от желанного сердца. Наша да милостыня много грехов оставляет, вечные муки избавляет, к Небесному Царствию наслаждает."

Из этих строк однозначно вытекает, что боги принимают только ту жертву, которая отдается радостно, и которая добыта в праведном труде. И это уже заповедь!

В свитке много говорится о посте, но был ли именно пост у язычников? Если были, то смысл его, конечно, не христианский. В свитке пишется, что: "Дан вам пост на наслаждения, душам вашим на спасение, телесам вашим на здоровье. Аще которые человеки много постятся да зло помнят, — да не есть ему спасения не будет."

В язычестве как такового спасения не требуется, ибо язычнику изначально не от чего спасаться. Под личным спасением в язычестве возможно понимать не то, что человек преодолел якобы присущую ему греховность, а то, что после смерти его душа естественным образом попадает в Ирий, а не достается черным богам, и не распадается на духов низшего уровня, не уходит в заклад.

Иначе говоря, человек не порочен изначально. Но он может пасть через деяния своей жизни. О спасении души в язычестве следует думать лишь тому, кто бессмысленно жил или совершал преступления. Пост же спасает и укрепляет в первую очередь тело, а не душу.

В практике жрецов, действия, аналогичные посту, называются очищением. И если говорить о дате, к кторой пост должен был быть приурочен, естественно, что такой пост — очищение должен предшествовать Великодню — весеннему празднику дня сотворения мира, который понимался всенародно как: "восем ден за един день."

Отсюда появляется другая заповедь, которая должна звучать примерно так: Перед Великоднем очищай душу и тело, не желай никому зла и веди жизнь чистую, чтобы быть достойным первого дня творения.

Чистота жизни — это нравственный и правильный образ жизни, при котором человек живет в согласии с самим собой, богами, Природой, живет по дарна — так, как это изначально задумано богами.

Известно, что на Великодень христиане решили праздновать воскресение своего бога. В свитке вроде бы говорится о том, из чего же Христос воскресал, но перечисляемое двусмысленно, и никак не совместимо с Библией, а скорее всего является описанием акта творения людей Родом — того творения, к которому как бы заново подготавливают себя язычники за счет поста — очищения свои души, и через которое они проходят во время Великодня. В таком видении, Великодень обретает мистериальный характер обретения людьми плоти и земного счастья. Получается, что радость людей на Рождество связанна вовсе не с Христом, а с мистерией их нового сотворения. В свитке читаем:

"Чады вы мои! Первая часть, кости, — от камения; вторая часть, тело, — от земли; третья часть, руда, — от Черного моря; четвертая часть, дыхание, — от ветру; пятая часть, мысли, — от облацев… Очи от солнца, разум от Святого Духа.

Первая мать — Пресвятая Богородица. Вторая мать — сыра земля. Третья мать — коя скорбь приняла."

Как видно, речь идет о сотворении и рождении именно человека! Если мы обратимся к другому духовному стиху "Голубиная книга", то узнаем, что все было наоборот, не бога сотворяли из камней и земли, а само божество дало все то, что мы видим и все видимое в Природе есть манифестации божества. Это находится в полном согласии с Ведами. Такую позицию сохраняет современный Индуизм. Мы понимаем, что мир состоит из множества богов и их манифестаций, и все они образуют единое целое, которое называется Природой. Как бы то ни было: Должно почитать Природу, и содержать ее в чистоте как дом богов и высшую ценность. Она дом богов, она же и плоть богов.

Вернемся к анализу текста свитка. Читаем.

"Как облацы ходят на небеси ветром и ненастьем, такожда в человеке ходют мысли худые и добрые. От доброго разума душа воскресает, от худого разума душа погибает. За добрым пошел — добро и будет. За худым пошел — пропал во веки." Так, что душа спасается добрым, правильным разумением — языческим знанием!

Из свитка следует и еще одна заповедь: Должно поминать богов праздниками, дабы не обиделись они и не отвернулись от нас.

3. На этом закончим работать со свитком и посмотрим — что дает нам наше язычество для жизни? Язычество предполагает множество форм культа по аналогии с множеством видов жизни в Природе. Потому, для каждой земли своя вера праведна.

Язычество предполагает, что человек помнит историю и традиции именно своей земли, своего народа. Это надо для того, чтобы не быть сбитым с толку современными псевдокультурными явлениями, чтобы не запутаться в искусственных сложностях современной жизни и лжи продажных идеологов. Потому, помни и примеряй к себе деяния и традиции предков, ты их наследник. Без этой, на первый взгляд не религиозной заповеди, язычество, как этническая природная вера, будет утрачено. Соответственно, каждый язычник как бы несет нить времени из прошлого в настоящее. Он духовным образом наследует землю и все богатства предков. Он живет не в данный миг настоящего времени, а как бы во всей толще времени, освоенного человечеством. Насколько же выше его качество жизни по сравнению с теми, кто живет лишь мгновением, суетным потреблением мига между прошлым и будущим?

От предков остались нам волшебные сказки. Основная их суть в том, что в Природе действует Нравственный Закон Рода, соблюдение которого жизненно необходимо. Мы уже говорили о нем и будем говорить ниже. Суть его в том, что высшие этические нормы записаны в Природе. Они священны. В свое время они были поняты предками и переданы потомкам. Но нить традиции много раз прерывалась. Поэтому каждый, кто знает волшебную сказку и то, что Природа несет в себе Нравственный Закон, должен вновь и вновь искать его для себя. Поэтому, обращайся к Природе в поиске Нравственного Закона. Он дается тому, кто для этого достаточно чист.

В Нравственный Закон входит и продолжение своего рода. Боги требуют, чтобы ты продолжал свой род и тем продолжал участвовать в их работе.

В рамках язычества, жизнь человека на Земле столь же значима как и жизнь после смерти, ибо на земле люди выполняют деяния по воле богов. Поскольку земная жизнь важна, язычество заботится о ней, учит чувствовать свои внутренние ритмы и приводить их в равновесие с Природой. Это ведет к дарна. Потому надо не отделяться от своей Природы.

И, наконец, вера наша со всех сторон окружена злобой и невежеством. Потому мы обязаны нести народу свет языческой веры.

4. Теперь, приведем найденные заповеди все вместе, несколько переставив их, как этого требует смысл.

1. Для каждой земли своя вера праведна.

2. Должно поминать богов праздниками.

3. Боги принимают только ту жертву, которая отдается радостно, и которая добыта в праведном труде.

4. Перед Великоднем очищай душу и тело, не желай никому зла и веди жизнь целомудренную, чтобы быть достойным творения богов.

5. Боги требуют, чтобы ты продолжал свой род.

6. Боги велят не отделяться от своей Природы.

7. Должно почитать Природу, и содержать ее в чистоте как дом и тело богов.

8. В постижении Нравственного Закона должно обращаться к Природе и сказаниям предков.

9. Помни и примеряй к себе деяния и традиции предков, ты их наследник.

10. От доброго разума душа воскресает, от худого разума душа погибает.

11. За добрым пошел — добро и будет. За худым пошел — пропал во веки.

12. Стой за веру языческую и неси ее людям.

Глава III. КРИЗИС РЕЛИГИИ ВЕД

Прежде чем начать говорить о русских богах, о том, как они понимались предками и постигаются нами сегодня, обратимся к нашим ведическим корням, которые сохранились в индийской культуре и религии. Мы найдем эти корни и отделим от них сорные травы, что вплелись, дабы пить их жизненные соки.

Ведическая религия

1. На древних ведах и всей ведической цивилизации сегодня делается масса спекуляций. Чтобы ответить на вопросы: что же из себя представляют веды и какой в действительности была древняя арийская цивилизация, надо повторить результаты религиозного исследования, которое было ранее опубликовано нами отдельной брошюрой.

Бытует мнение, что культура ведической эпохи намного превосходила нашу современную культуру. Попробуем разобраться в этом сложном вопросе. Сложность заключается в том, что культура — многозначное явление, и ее можно оценивать по-разному. В зависимости от этого, величие древней культуры может пониматься как сказка или как реальность.

Без всякого сомнения, древние обладали такими достоинствами, которые не даны нам сегодня. Одним из них является цельность видения мира, когда религия, искусство, наука и быт нераздельны, а человек не мыслит себя вне своей родной Природы и своего человеческого окружения. В этом состоянии естественного дарна вера способна творить чудеса. И если о величии культуры судить по мощи волхвов, то действительно: такой силой слова и такой магией, которой обладали волхвы древности, более никому не владеть ни сейчас, ни в обозримом будущем. Но дело здесь не только мощи волхвов, но и во внушаемости древнего человека. Это как бы обратная сторона древнего сознания. Его цельность обусловила его восприимчивость и уязвимость.

Веды создавались две с половиной — четыре тысячи лет назад. Этот период их истории уже характерен сословной специализацией и кастовостью, в которой наблюдаются все те добродетели и пороки, которые известны и в наше время. Можно сказать, что мотивировки поступков древних ариев нам понятны.

В ту же эпоху, независимо от ариев — создателей вед, на большей части европейского континента господствует матрическая культура. Это такая культура, когда человек поклоняется Великой Матери, мирно живет родовым строем, изображает на стенах пещер животных, в совершенстве владеет свойствами дерева и камня, знакомится с бронзой.

Этот наш предок известен нам куда хуже, чем арий. Нам до конца не ясно — как он обходился без металла, как делал потрясающе аккуратные каменные инструменты, которые находят археологи. Загадкой оказывается и то — почему ни один из этих тщательно отполированных инструментов не поврежден? Если они выполняли культовую роль, то создается впечатление, что их найдено излишне много. С другой стороны каменные топоры кажутся не функциональными по причине своей толщины. Хрупкость каменного инструмента, по нашим меркам, исключает утомительную работу по приданию ему эстетической формы. Человек каменного века на территории нынешней Белоруссии выкапывал целые шахты, в которых, копая оленьими рогами, добывал «гегу» — граниты нужного свойства. Качества же древесины этот человек знал на недоступном нам теперь уровне.

Технические навыки и мотивировки поступков человека матрической эпохи нам не ясны, хотя его культурное наследие живет в нас сегодня, вместе с наследием ариев. Каст матрическая культура не знала. На матрическом фоне, ведическая культура оказывается совершенно инородным явлением.

2. Происхождение ведических воззрений теряется в глубине тысячелетий. Сегодня кто-то наделяет арийским духом жителей Аркаима, кто-то считает, что арии принесли свою культуру с Севера, примерно с Полярного Урала. Есть современные мифы, согласно которым, арии берут свое происхождение от гипербореев, живших в Заполярье или даже на материке у Северного полюса. Ответы на все это могут дать только раскопки и серьезные исследования. Мы не будем тут строить домыслы.

Напомним, что самые одиозные из этих спекуляций уже появлялись ранее, и имели бесславный конец. Восходят они к началу двадцатого века, когда еще не было известно, что под льдами Антарктиды нет никакого континента. Когда выяснилось, что арктического континента нет, то в угоду мистическим представлениям было решено, что он затонул подобно Атлантиде. Геологическая наука скептически относится к столь крупным изменениям за геологически недолгий срок человеческой истории. Но мистиков наука никогда не смущала. Адольф Гитлер полагал, что германцы есть буквальные потомки древних ариев и буквальные наследники духа ведических богов. Конечно же, они имели и арктическую прародину — остров Туле.

Деяния фашистов, в главной своей сути, отражают ведическую идею. А именно: дух главы ведических богов Индры взывает к религиозной войне с людьми низшего сорта. Эти негодные люди, оказывается, живут на огромных пространствах, на востоке от истинных ариев. Потому, ведение фашистами войны со славянами носило по их представлениям, религиозное, мистическое значение.

Были, правда, и нововведения: в случае победы в этой войне, германцы возвысятся до сверхчеловеков, приблизятся к богам. Мы разберем эти новшества в шестой главе. Здесь же отметим, что лингвистический анализ показывает: русский язык ближе к языку древних ариев, чем германский. Ближе мы и к местам деяний ариев географически. Такие простые рассуждения указывают, что потомками древних ариев в большей степени должны быть русские, чем немцы. При этом мы не являемся носителями арийского духа — не носим в душе идею, что боги позволяют нам уничтожать народы ради собственного господства. Оказываясь каким-то образом наследниками ведической культуры, мы не можем сказать, что все содержание вед наше!

Родственной связи древних славян с ариями, что написали веды, проследить до сих пор не удалось. По всей видимости, славяне наследовали фрагменты их культуры. Трудно ответить и на вопрос — кто же эти древние арии? Так, наши причерноморские курганы, принадлежавшие, очевидно, древним ариям, хранят в себе память о десятке древних культур. Курганы начали возводиться четыре тысячи лет назад и досыпались в течении тысячелетий. В такой ситуации естественно думать, что арийский дух и культура эстафетным образом передавались от народа к народу, и этот процесс не обязан быть обусловлен генетическим родством и, значит, определялся неким иным избранничеством. Некая высшая сила решала раньше и продолжает решать сегодня — на кого падет ведический дух?

Анализируя следы погребальных ритуалов причерноморских культур, Ю. Шилов, уже в первой своей книге "Космические тайны курганов", (изд. «Эврика», 1990 г.), совместил их космические представления с ведическими. Он пришел к выводу, что творцы курганов исповедовали веру, отраженную в ведах. Он открыл, что курганы представляют закрытые для нас, объемные картины ведического мироустройства. Сами же гимны Ригведы были записаны в более позднюю эпоху, когда ослабел дух их носителей, и мудрейшие спохватились утраченного знания.

Вывод работы Шилова состоит в том, что южнорусская (скифская) культура, базируется на культуре древних ариев, которые были кочевниками и четыре — пять тысяч лет назад обитали в Причерноморских степях. Эти кочевники не составляли единый народ, но десятки столетий наследовали культурные пласты своих предшественников. В эстафетном порядке они передали ее скифам, а потом и нашим предкам.

Кочевой образ жизни не предполагает обязательной дикости. Кочевники изобрели штаны, стремена, саблю. Они ковали железо и вполне могли иметь письменность. Но следов могучего государства ариев с дорогами и городами мы не находим. Арийского государства, такого как Рим или Египет, скорее всего, не было. По крайней мере, древние египтяне или китайцы должны были заметить его существование, уже потому, что древние арии были захватчиками. Основу их боевой мощи составляли колесницы, которые разбирались во время мирных кочевок.

Почти все, что мы знаем об ариях, мы знаем из текстов вед. В этих текстах не содержится какой либо информации о верховном брахмане, императоре, столице или об ином признаке древнего государства.

Вопрос: как при относительной государственной слабости древние арии сумели разнести по двум континентам свою культуру и сделать ее столь устойчивой — остается загадкой. Мы допустили здесь существование божества Арийского Духа, которое нисходит к народам по своей воле. Но божество обязано иметь проводников своего духа на земле. Помимо военной силы, для этого надо было иметь развитую жреческую организацию, орден, может быть, касту. В религиозную обязанность такого ордена входило распространение и сохранение чистоты учения. Если на тысячи километров вокруг этих жрецов не возникало противостоящего им культурного центра, то жрецы могли рассчитывать на успех. А это могло быть только в случае относительно очень высокого культурного уровня центра и запрета на создание дочерних организаций. Таким образом, арийская религиозная концепция могла быть запущена из некоего «Асгарда» или «Шамбалы». Место ее естественно искать на прародине ариев. Веды так же ничего не говорят об этом, а забыть такой центр кажется невозможным. В результате у Индры не оказывается дома или дворца. Он бог — кочевник.

Много более поздним примером такого культового института является балтийский центр Ромово со святилищем трех богов Перкуноса, Патримпаса и Пеклоса (Триглав) и верховным жрецом Криве-Кривейте. Этот центр был создан в Восточной Пруссии, в шестом веке, некими воинами, приплывшими с Готланда. По сути, они были захватчиками, защищенными не только доспехами, но и религией, были предшественниками крестоносцев. Они несли ведическую культуру, которая оказалась конфликтной с матрической культурой балтов. По прошествии веков, религиозный конфликт сгладился, так же как и в древней Индии.

Этот эпизод, хотя и не имеет отношения к ведической эпохе, повторяет ее характер, и говорит нам, что божество Арийского Духа, преодолевшее пространство и время, продолжает ту же работу, которую вело ранее.

3. Кто же был активным носителем ведической религии? Из вед мы узнаем, что исполнителями и создателями гимнов были некие певцы или барды. В ведах их называют брахманами и риши. Эти риши и брахманы так же кочевали, как и все пять ведийских народов, о которых говорят веды. Хотя многие современные идеологи ведизма утверждают, что веды даны людям богами, в текстах ведических гимнов мы непрерывно находим от чьего имени они исполняются.

В риши люди попадали по призванию, а не по касте. Источником их заработка было составление и исполнение гимнов. Надо думать, что они нанимались, и их самих нанимали для этого дела. Все остальное время они были предоставлены сами себе и их, как говорится, боги берегли. Риши запросто могли быть ограблены и убиты. Ничего другого, кроме как обращаться к богам в поисках защиты им не оставалось. Их богом — защитником был Агни. Именно он нес их гимны богам, и от этого зависело их благосостояние. Риши видели божественную силу в своем слове: "Я должен найти скалу неба, разверзая ее гимнами", (мандала V, гимн 45, далее обозначаем как V, 45). Но, перед материальным миром риши часто оказывались в затруднительном положении, и им было о чем просить богов.

Вот примеры таких обращений. Нам более удобна первая, древнейшая мандала Ригведы, потому, что она наиболее откровенна, в ней просто и ясно выражены стремления людей и их просьбы, обращенные к богам. Мы не будем приводить весь гимн, хотя он красив, а приведем лишь нужные нам строки:

" Этого Агни усиливаем мы. Наполни нас богатствами, о самовластный, — ведь у тебя есть, Агни, дружба с богами. Смилуйся над нами: ты велик! Стой же прямо как бог Савитар (бог жизнедающего Солнца), чтобы помочь нам…. когда мы соревнуемся с жрецами — украшателями гимнов! Защити нас от узости знаменем. Спали всех атринов (т. е. упырей)! Поставь же нас прямо — для странствий и для жизни! Найди нам милость среди богов! Защити нас от обмана безбожника! Защити от вредящего или от желающего убить! Тот смертный, что слишком прыток по ночам, — да не овладеет нами этот враг!" (I,36).

Из этого очень хорошо видно, к чему сводятся заботы риши. Вот последние слова гимна: "Искрометные, яростные языки пламени Агни, Страшные — не подступиться! Сжигай всех ракшасоподобных (демоноподобных), колдовских, любого атрина!" Эти слова дают понять, что костры, которые зажигали риши для молитвы Агни, были огромны, а гимн читался при возрастающем пламени.

При всей кажущейся свободе риши, все они воспевали за ритуальные деяния фактически только двух богов: Индру и своего Агни. Место других богов в Ригведе оказывается незначительным. Если бы риши не имели давления со стороны некоего религиозного института, то имена их богов и их деяния скоро бы раздробились и размножились, как свойственно свободной природе человека. В этом вопросе ключевую роль должны были сыграть первые составители Ригведы.

Среди риши были не только певцы, но и вообще люди, которые не могли жить без творчества. Так известны странствующие ученые и мастера Рибху, которых за искусство один из богов сделал бессмертными, смотри гимны (I,110) и (I, 111).

Помимо риши, среди служителей культа оказываются еще и каста брахманов, (это те жрецы — украшатели гимнов, в которых риши находили соперников). По смыслу, это те же риши, только обогатившиеся и идущие в ногу со временем. Естественно думать, что риши издревле как были так и все века оставались энтузиастами, любителями своего дела. Брахманы же стали работать в организационном направлении, объединили себя в кастовый союз и потому стали восприниматься как профессионалы. Они то и хранили официальный культ. Их кормили вожди племен. Поскольку они были богаты, то могли позволить себе некоторый паразитизм. Чего только стоят первые слова гимна (I,80,) обращенного к Индре: "Вот так, в полном опьянении сомой, брахман создал песнь — подкрепление. О самый могучий громовержец, силой стер ты с земли змея…"

Действительно, на фоне традиционной витиеватости гимнов Ригведы, такие простые слова мог прокричать только упившийся сомой брахман. Быть последовательным далее он уже не мог. Логическая нить гимна на этом рвется. Далее она вновь и вновь возвращается к одному и тому же, но опять разрывается. Это характерно и для некоторых других гимнов. И это создает затруднения для логически мыслящих исследователей. Но нами было замечено, что если читать те же гимны будучи пьяным или в измененном состоянии сознания, то ряд кратко нарисованных картинок начинает оживать и становятся подобными веренице воспоминаний. Скорее всего гимны и создавались под действием "меда поэзии" — сомы.

Приведем еще несколько фрагментов из гимнов, где выясняются некоторые подробности культа. Как известно, риши или брахманы выжимали давильными камнями сок растения эфедры. На это шло много кустарника эфедры, который поломанный становился подобен соломе, а капель сока получалось немного. В гимнах о них так и говорят: капли. Судя по всему, эти капли помещали в мед или некий напиток на меду (сурья) и тогда напиток назывался сомой.

Напиток обладал галлюциногенными свойствами. Его принимали сами жрецы и лили в огонь, чтобы он доставил его богам, и они пришли на питие сомы. Сому выжимали жрецы и ее подымал из огня к небу орел для победы над Вритой, о которой говорится то в прошедшем времени, то в будущем, (I,80,). Вероятно, отпробовав сомы, Индра сходил вниз, к жрецам. Во всяком случае, через некоторое время, после принятия сомы, жрецы действительно начинали видеть присутствие среди них бога Индры, для которого заранее было приготовлено седалище из соломы эфедры, и к нему непосредственно и обращались. И говорили, что: "Индра умеет возникать, тем и знаменит.", (VII, 62) Нельзя исключать, что вместо Индры приходил, и вместе с жрецами пил сому заказавший молебен кшатрий, на которого в это время нисходила мощь победителя Вриты. В нем на какое-то время начинали видеть Индру.

Из гимнов ясно, что роль брахманов была очень важна для самого Индры. Ибо он наполнялся сил и всякий раз побеждал Вриту благодаря соме, которую ему подавили.

Приведем некоторые фрагменты обращения жрецов к Агни. "Ты, о Агни пламенем ярко пламенеющий, рождаясь, заполнил оба мира, ты освободил богов от проклятия своим величием.", (VII, 13) "О Агни, пусть будешь ты зажжен прекрасным зажиганием, и солома пусть будет широко расстелена! И согласные врата пусть растворятся, и богов согласных приведи сюда.", (VII, 17). "Ты, о Агни, хранитель обетов, бог среди смертных, ты достоин призывов на жертвоприношениях!", (VIII, 11).

Таким образом, мы узнаем, что Агни хранитель клятв, что он смертен, умирает и рождается по воле жрецов, что у богов перед ним есть какой-то долг и поэтому они не могут не откликаться на его желание привести богов на солому и трапезу, а самого Агни надо попросить об этом. Агни существует в двух мирах: на земле и в небе, и в небе есть некие врата в иной план, откуда и приходят боги.

Сам Агни, а зависит от брахмана. При этом боги слышат именно гимны, а не простую человеческую речь. Они сильны и велики, но человек еще более усиливает их гимнами и жертвами, в основном сомой.

4. В Ригведе упомянуто много богов, но центральным культом, питавшем и риши и брахманов, был культ Индры, в котором тогда и воплощался Арийский Дух. Кочевники арии были захватчиками, поэтому во главе их религиозной системы стоял бог, оправдывающий и позволяющий вести захватнические войны. В этой своей самой ранней ипостаси, Индра однозначен и прост. Позднее, культ Индры, выдержав борьбу с иными, не арийскими культами Индии, стал более сложен и неоднозначен.

Нас тут интересует ядро культа ведического Индры. Суть его мы уже в значительной степени передали. Она в том, что Агни связывает людей с Индрой, как и с другими богами. Индра приглашался исполнителями гимнов к костру в сотрапездники. Через Агни его поили сомой, восхищались его мощью и подвигами, и просили дать богатство.

Приведем подборку из фрагментов ранних гимнов, поясняющих сказанное. Из гимна (I, 16): "К этим ячменным зернам, смоченных жиром, сюда пусть привезет Индру пара буланных коней на самой быстроходной колеснице! Индру мы призываем поутру, Индру в ходе обряда, Индру на питье сомы. Эти соки сомы, выжатые капли на жертвенной соломе. Пей их, Индра, для силы! На каждый праздник выжатого сомы Индра идет для опьянения, убийца Вриты — для питья сомы. Исполни ты это наше желание — дай коров, коней, о стосильный! Мы хотим прославить тебя прекрасной молитвой!" Из (I, 17): "Наслаждайтесь вволю О Индра-Варуна, чтобы дать потом богатство, об этом мы вас больше всего просим."

Из (I, 32): "Когда ты, Индра, убил перворожденного из змеев и перехитрил хитрости хитрецов, и породил солнце, небо, утреннюю зарю, с тех пор ты уже в самом деле не находишь противника… Безногий, безрукий боролся он против Индры. Тот ударил его дубиной по спине. Вол, хотевший стать противником быка, Врита лежал, разбросанный по разным местам. Через безжизненно лежащего как через раскрошенный тростник, текут, вздымаясь воды Ману (воды человеческого мира), которые Врита некогда сковывал, у их ног (у истоков), теперь лежал змей."

К Индре (I, 33): "При полном вооружении, он увешал себя колчанами. Он угоняет коров чужого — у кого хочет. Сгребая себе много добра, о Индра, не будь скупым к нам, о возросший!"

К Индре (I, 51): "От века ты рожден для убийства дасью (демонов и не арийцев)… Различай, кто арии, а кто дасью! Наказуя тех, у кого нет обетов, отдай их во власть разостлавшему жертвенную сому! Будь могуч, будь вдохновителем того, кто заказал жертву! Вместе с этим твоим подвигом, я радуюсь на совместных праздниках сомы. Отдавая во власть тому, кто следует обету, тех, кто против обета…"

В последних строках чувствуется бессовестный брахман, творящий угодную князю молитву.

Из (VIII, 61): "Охраняй ты нас сзади, снизу, сверху, спереди, о Индра, со всех сторон! Прогони прочь от нас страх божий, прочь — выстрелы противников богов. Каждый сегодняшний и каждый завтрашний день, о Индра, охраняй нас, и в дальнейшем тоже! И все дни, о благой повелитель, защищай нас, певцов, — днем и ночью!"

Сравнивая этот фрагмент с предыдущим, замечаем как меняется характер обращения к Индре, в зависимости от того, кто и почему обращается.

Из позднего гимна (X, 133): "Преданные тебе, о Индра, мы уцепляемся за дружбу с тобой. Веди нас путем закона через все трудности! Пусть лопнут у других людишек их жалкие тетивы на луках. Нам, о Индра, постарайся ты подарить такую корову, которая доилась бы для певца по его желанию…".

Наконец, редкая похвала Индре по поводу устройства мира: "Ты установил на небе распределение месяцев", (X, 136).

Таков бог Индра, и такова древняя религия, которая бесхитростно вертит своим богом, направляя его на свои корыстные цели, и задабривает его бесконечными жертвами, среди которых основное — это сома. Кроме сомы, богам жертвовали и жир животных, он растапливался и лился в огонь. Человеческих жертв не приносили.

5. Таким образом, риши исполнили массу чисто заказных гимнов для Индры. Они и себя не забыли — спели много гимнов Агни, так, что он оказался вторым богом Ригведы. Богоподобной оказывается и Сома. Это дар — ритуальная субстанция с душой, выслушивающая человека и передаваемая Агни.

Но, что же можно сказать о других богах? Среди них для нас самыми важными оказываются боги, хранящие карающие и награждающие за соблюдение закона мироздания. В Ригведе он называется Рита. На этом законе держится Мироздание. Обращения к этим богам носят характер духовного творчества и философских исканий риши и брахманов.

Из обращения к Митре-Варуне (V, 63): "О хранители закона, вы восходите на колесницу, о те, чьи установления истинны на высшем небе. По своему усмотрению, о Митра-Варуна прозорливые, вы охраняете заветы богов волшебной силой Асуры. Благодаря закону вы царствуете во вселенной".

Асура — жизненная сила, в нашем понимании это Мировая Воля, нечто не персонифицированное, подобное стихиям, подчиненное двум богам, и проявляющаяся через законы, которыми они владеют.

К Митре-Варуне (VII, 64): "О два царя, хранители великого закона, о повелители рек, два владыки! Приходите в наши края! Жертвенную усладу, а так же дождь, о Митра-Варуна, приносите нам с неба, о вы, быстродарящие!" Из (VII, 66) "Эта молитва… вдохновения, для приобретения мудрости. Такими мы хотим быть, о бог Варуна, такими о Митра, вместе с нашими покровителями!" Из обращения к одному Варуне (VII, 86) " Только могуществом того мудры поколения, кто укрепил отдельно два мира, как ни велики они. Высоко вверх протащил он небосвод, а также светило и разостлал землю… Отпусти нам прегрешения предков! Отпусти те, что мы совершили сами! Отпусти, о царь, как отпускают вора, укравшего скот, как теленка с веревки! Не своя была на то воля, о Варуна. Это соблазн: хмельное питье, гнев, игральные кости, неразумение…"

Гимны — обращения к Митре-Варуне оказываются малосодержательными, в то время как обращения к одному Варуне — конкретны, и мы даже нашли этот пример покаяния перед Варуной за нравственную нечистоту. Такие примеры для Ригведы очень редки. Можно думать, что культ Митры-Варуны появился, когда объединились два ведических народа, у которых были два близких по роли в мироздании бога, но с разными именами. Политика требовала не возвышать одного бога над другим. Поэтому, жрецы решили не перечислять конкретные деяния и достоинства каждого, а просто славить обоих.

Относительно часто в Ригведе встречается богиня утренней зари Ушас. Из (VI, 64): "Она делает все пути счастливыми, легко проходящими… Ты появляешься как несущая счастье, твое пламя и лучи взлетели к небу. Красуясь, ты обнажаешь грудь, о Ушас божественная, блистая во всем великолепии… Ты, о дочь неба!…"

К Ушас древние арии обращались с теми же обращениями, что и наши предки. То, что Ушас снимает преграды с казавшихся непроходимыми путей, отразилось в нашей сказочной присказке: утро вечера мудренее.

Редки, но по своему интересны обращения к богу Рудре, (VII, 47) "Не поражай болезнью наших потомков!… тысяча у тебя целебных средств, о прекрасно навевающий жизнь! Не повреди нас в продолжении рода. Не убей нас, о Рудра, не выдай!" К этому стоит добавить фрагмент из ведического заговора от стрелы Рудры, (Ахтарваведа VI, 90): "Ту стрелу, что Рудра метнул в твои члены, в сердце, — ее мы сейчас вырываем у тебя, ломая на куски…"

Закончим этот пункт обращением к богу корысти, скота и дорог Пушану. Он как-то связан с Солнцем, но эта его высокая ипостась теряется за вульгарными обращениями. Из (VI, 56): "Кто на него нацеливается, называя Пушана: "Едок каши", — бог не для того, чтоб на него нацеливаться… И этот наш ищущий коров отряд приведи к цели — к захвату! Ты прославлен издалека, о Пушан. Мы просим у тебя счастья…"

По-видимому, великий Индра не подходил как защитник и помощник маленькому отряду грабителей. Тогда обратились к Пушану. Ведь бог для того, чтобы помогать!

6. Изучая гимны Ригведы, нельзя не чувствовать некоторой недостаточности. А именно, не достает самого понимания: что же представляла собой ведическая религиозность и какова же была религиозная практика?

В ведической религии, гимну богам отводится очень важное место. Через гимн происходило обращение к богам, это обращение обычно подкреплялось сомой и священным огнем. Делая попытку понять: в чем же заключалась ведическая религиозность, мы имеем две альтернативы. Или гимнов не хватает для воссоздания религиозного чувства, или Ригведа является такой же полной книгой как и Библия, просто сегодня мы не можем этого осмыслить, не можем найти правильное восприятие гимнов?

Тут для нас будет интересно мнение руководителя литовской языческой организации Ромува, Йонаса Тринкуноса. Это мнение было высказано устно в августе 1997 года, и воспроизводится здесь мною по памяти.

Йонас сказал, что когда мы поем свои древние песни, то теряем свое индивидуальное начало. В нас оказывается то общее, родовое, что есть в нашей душе. Тогда становится ясным, что главное в нас это не индивидуальное, а общее, родовое начало. Во время такого пения происходит соединение с предками и всем своим родом, подобное тому, которое происходит после смерти. Поэтому так важно сохранять древнюю форму исполнения песен не теряя ни интонации ни расстановки звуков во времени, ни слов, смысл которых нашему современному сознанию кажется утраченным. При соблюдении всего этого, связь с предками оказывается наиболее прочной и постоянной.

Язычество Ромувы опирается на древнюю песенную культуру Литвы, которая сохранилась в силу исторических причин. Вообще, во всем индоевропейском язычестве, песне уделено слишком много внимания, чтобы считать ее просто песней, просто украшением обряда, просто примером эксплуатации искусства религией. Песня — элемент древней религии. Может быть важнейший. В силу этого, если рассматривать слова Йоноса не как литовскую идею, а как интуитивно найденный общий древний принцип, то наступает новое понимание сказанного.

Гимны Ригведы до сих пор понимались как некий компонент ведической религии, который сам по себе оказывается недостаточным для ее понимания. Но можно думать, что гимны все же достаточный материал для понимания религии, а все остальное: храмы, одежды, атрибутика и символика, жертвы — уже второстепенно. Это остальное еще и дополняемо на основе раскопок и сохранившегося ныне зороастризма, который возник на ведической основе.

Узловой момент ведической религии представляется в следующем. Гимны Ригведы вырывали древнего ария из момента текущего бытия. Пение давало ему чувственное видение мира, которое было наслаждением, которое связывалось с вечностью, а значит с богами и предками. Такое воздействие на сознание оказывало влияние не только содержание текста. Текст устаивался обыденным сознанием еще до исполнения, при изучении гимна. Воздействовало на сознание само исполнение, тот эмоциональный мир, который при этом создавался. Значение же слов при этом оказывалось уже второстепенным. В данном случае, если говорить о недостаточности религии, то у нас не достает понимания деталей того, как гимны исполнялись.

Исполнение приводило к душевной работе, в результате которой возникало внушение и формировалось состояние сознания, которое называется религиозностью.

По праздникам, достигшие совершенства в исполнении и переживании гимнов, получали сому. Входя через гимн в религиозное состояние, благодаря галлюциногену, они начинали видеть то, о чем поют. Начинали видеть богов.

Через тысячелетие такие религиозные праздники с принятием легкого галлюциногена стали называться мистериями.

Завершение вед

1. От Вед ждут решения вопросов, касающихся начал русской культуры и веры. Поиски таких решений едва ли могут быть плодотворными. Они легко могут вести и к неверным результатам, к ложному мифотворчеству, к религиозному обоснованию экспансии, ибо в своей сути ведическая идеология — это идеология кочевников.

В отдельных фрагментах мифология Ригведы совпадает с мифологическими идеями, бытовавшими на Руси, и дожившими до нашего времени. Например, в Ригведе рассказывается о первом человеке Пуруше, из которого древнейшие боги сделали земной мир, (X, 90): "Из этой жертвы, полностью принесенной, гимны и напевы родились, стихотворные размеры родились из нее… Из нее кони родились, быки родились из нее, родились козы и овцы… Луна из его духа рождена, из глаз солнце родилось, из уст — Индра и Агни, из дыхания родился ветер, из пупа возникло воздушное пространство, из головы развилось небо, из ног земля, стороны света из уха. Так они устроили миры."

Аналогичный ответ: откуда взялся мир, мы получаем из "Голубиной книги" — песни, исполнявшейся слепцами на Руси. В этой песне Пурушу подменил христианский бог, а все остальное, по сути осталось прежним. В этой песне поется, что: "А и белый свет — от лица Божья, солнце праведно — от очей его, светел месяц — от темечка, темна ночь — от затылечка, заря утренняя и вечерняя — от бровей Божьих, часты звезды — от кудрей Божьих." Сейчас уже не понять — почему именно так связались явления и предметы с частями тела божества?

Мы можем отметить много аналогий между славянским и ведическим язычеством. Но познакомившись с ведическими мифами, мы можем сказать, что даже в зашифрованном виде ответы на наши современные вопросы там не содержатся. В этом смысле веды не являются чем-то достаточным для восстановления нашего язычества. Сравнительным анализом ведической и европейской мифологий занимался, в частности, Афанасьев в своих знаменитых "Поэтических воззрениях". Дальше сравнений никакой работы в этом направлении не проводилось.

В наше время началось усиленное мифотворчество якобы на основе вед, в котором регулярно повторяется слово «ведический», но в этих работах как правило нет ссылок на текст вед. В добавок, в сам объем ведических текстов стали включать произвольные материалы, так что понятие «веды» — начало терять свои очертания. Это проявилось во введенном Бусом Кресенем термине "русские веды". Поэтому желающим выяснить, что же в течении тысячелетий называлось ведами, следует обращаться к академическим изданиям, как это и было тут сделано.

Проведем еще несколько очевидных аналогий между ведическим и славянским язычеством. В текстах вед, главный герой Ригведы — бог Индра в своих деяниях подобен богу Перуну. Бог Ваю — бог ветров, это славянский Стрибог или Похвист. Бог арийского солнечного света Савитар так же бескорыстно просвещает ариев как и славянский Даждьбог. Богиня Ушас — это Зоря, богиня утренней зари. Бог Парджанья — туча, изливает потоки дождя — подобен нашему богу Погоде. Вместе с этим он, как и Индра, владеет молниями, страшен в своих деяниях, но орошает мир водой, защищает людей и дает плодородие всему живому на земле. Бог Митра и бог Варуна — охранители истины и справедливости, стерегут небесные воды и организуют мировой порядок. Они подобны Велесу, Святовиту и Роду. Противоположной им оказывается богиня, разрушающая мировой порядок, богиня беззакония — Гибель, имя которой одинаково в наших языках. Подобны и различного рода вредные демоны и упыри, (ракшасы и атрины). Есть и другие боги. Все они, обычно, дают человеку жизнь и свет, либо откровенно враждебны ему.

Особо надо подчеркнуть философские сходства. Религия вед, как и наша вера, предполагает наличие в мире нравственного закона жизни. В силу этого, ведическая доктрина жизнерадостна! Из нее следует, что боги заботятся о том, чтобы их подопечные арии были счастливы на земле. Иначе говоря, по понятиям ариев, их боги призваны делать добро.

2. Иной в ведах бог Рудра. Этот бог — убийца. Он красив и свиреп, но он и целитель, он помогает людям, если его просить об этом. Рудра несет в себе известную триаду функций: смерть — плодородие — жизнь. Так, что это божество добра и зла в одном лице. С появлением персон вроде Рудры понятия нравственного закона, добра и зла утрачивают смысл, становятся относительными понятиями. Рудра лишь вертит колесо рождения, жизни и смерти. Понятия счастья или несчастья, закона или беззакония для него не имеют значения.

Триада функций Рудры весьма характерна для Индийских богов, но в целом чужда русскому язычеству. У нас боги разделяются на богов, созидающих жизнь и богов разрушающих ее, насильственно нарушающих мировой порядок. Роль божеств, совмещающих одновременно две эти функции, в нашей мифологии несущественна. Среди индийских богов такая разделенность наблюдается только в ведический период. В ведах место и роль Рудры незначительна.

Проследим дальнейшую эволюцию религий Индии. В послеведический период, в религиозных системах Индии стали преобладать боги, творящие людям добро и зло в равной степени, в зависимости от своего божественного замысла. Так, бог Рудра со временем трансформировался в бога Шиву — бога оплодотворителя живого мира, а потом — его убийцу. Варуна — трансформировался в чисто индийского бога Браму. Брама — творец вселенной, ее охранитель и разрушитель. Ходячий скелет — индийская богиня ужаса и смерти Кали оказывается, вместе с этим, богиней брака и женского начала — Великой Матерью. Упомянутый в Ригведе Вишну в послеведические времена воплотился на земле богом Кришной — избавителем людей от злого правителя и вместе с этим убийцей собственной семьи.

Два отрицающих друг друга начала несут в себе и другие индийские боги. Это отражается и в тайных религиозных учениях Индии — упанишадах. Тайна многих из них состояла в том, что они отрицали мир человеческого бытия, организованный на ведической основе. За такое отрицание, которое по сути было демонстрацией презрения к традиции, могли просто побить. Поэтому творцы упанишад не стремились нести свое учение в массы, а уходили от мира и ограничивались проповедями среди учеников.

3. Для примера, здесь приводятся фрагменты одной из упанишад. Она называется — Майтри упанишада. Этот пример важен тем, что основная идея этой упанишады так или иначе отразилась в других упанишадах и стала общим местом индийской религиозной идеи вообще. Части 1 и 2 этой упанишады медленно подводят ведически воспитанного читателя к сути, которая излагается в частях последующих.

Приведем фрагмент из части 3 п.4 о том, как рождается на свет человек. Обратим внимание на чувство омерзения, которое увязывается при этом с человеческим телом от момента его рождения: "Тело это возникает от совокупления, возрастает в аду, затем выходит через мочевой проход; оно построено из костей, облеплено мясом, окутано кожей; наполнено калом, мочой, желчью, флегмой, мозгом, жиром, салом и многими другими нечистотами, словно сундук полный имущества."

Мы узнаем, что дух страдает в теле, преисполненном страстей и пороков. Тело терзают: (далее цитата из п.5 третьей части) "Ослепление, страх, отчаяние, сон, лень, беспечность, старость, печаль, голод, жажда, слабость духа, гнев, вероотступничество, невежество, зависть, жестокость, жадность, бесстыдство, негодность, высокомерие, неровность — таковы признаки Тамаса… привязанность к принадлежащему, приверженность к желаемому, неясность в речи, неумеренность в пище — таковы признаки Раджаса."

Что в такой ситуации нужно делать, говорится в части 6 п.28: " Преодолев элементы чувств и предметы; взяв лук, чья тетива — странничество и изгиб — стойкость, поразив стрелой, лишенной сомнения, главного стража врат Брахмана — того, чей венец ослепление, серьги — жадность и зависть, посох — леность, сон и нечистота, тетива лука — лень, изгиб — алчность… Убив его, переправившись в ладье звука АУМ через пространство сердца… и руководясь наставлениями учителя, пусть движется в сокровищницу Брахмана…"

Затем из сокровищницы Брахмана поразивший стража врат, движется дальше: "Чистый, светлый, успокоенный, лишенный существования, бестелесный, лишенный дыхания, бесконечный, негибнущий, стойкий, вечный, нерожденный, самостоятельный, он правит в вечном величии. Видя Атмана, пребывающего в своем величии, он взирает на колесо жизни как на вращающееся колесо повозки… Привязанный к сыну, жене, семье — никогда не достигает этого удела."

Вот суть учения. Из него ясно, что обыденная жизнь человека — мерзость. Истина и чистота содержатся лишь в движении к сокровищнице Брахмана, которая в конце концов оказывается вне жизни, и даже будучи еще живым, стремящийся к ней оказывается уже безучастен — жизнь для него не более, чем вращение колеса повозки.

Интересно, что в ведах, установленное богами течение времени и жизни сравнивается с вращением колеса: "О двенадцати спицах — ведь оно не изнашивается!" (I, 164). В приведенном фрагменте упанишады просматривается явная полемика с ведической философией жизни. В повозках арии перевозили имущество во время кочевий, и вращающееся колесо увязывалось у них с течением времени и движением солнца по небу. В эпоху упанишад арии перешли к оседлой жизни, тогда символ вращающегося колеса навсегда увязался с эпохой вед.

Основное заблуждение или сознательная ложь упанишад состоит в том, что традиционный народный (в своей основе ведический) уклад жизни рассматривается обязательно как нечто ленивое, алчное, ослепленное жадностью и завистью, бессмысленными страстями, удовлетворение которых невозможно. Это означает, что противоположные качества традиционный народный уклад жизни иметь не может, а стало быть и не может быть полноценной национальной культуры и веры.

Отсюда с очевидностью следует, что рассмотренные учения враждебны традиционной народной культуре и вере. Если подойти исторически к этому факту, то мы придем к выводу, что они так и возникали — как альтернатива установленной традиции. Они выступали и против ведической религии, которая была широко распространена, но ко временам создания упанишад выглядела уже архаичной.

4. Некоторые упанишады рассматриваются исследователями как продолжающие ведическое мировоззрение. Они и название имеют: «веданты», что расшифровывается как "цель вед" или "конец вед". Таковой считается, например, самая большая из упанишад: "Брихадараньяна упанишада". Знакомство с ней и другими упанишадами, позволяет сделать однозначный вывод, что этот конец вед выглядит как преодоление и отказ от ведических идей, отказ от идеи язычества, когда над богами становится безликий единосущный Брахман.

В ведах Брахман понимается как некая сущность, которая наполняет вселенную, осуществляет мировую связь и формируется словами гимнов. Творцы упанишад — аскеты и искатели духовных ценностей, пришли к выводу, что Брахман пребывает и в душе человека. Более того, он и есть человеческая душа в ее чистом виде, самая ценная и основная ее часть. Если так, то цель и смысл жизни человека заключается в постижении в себе этой самой совершенной части. Это будет достижением совершенства, пределом стремлений, а значит и прекращением несовершенной человеческой жизни, прекращением перевоплощений души. Впадением ее в вечную смерть — нирвану.

Эта вечная смерть или индийское спасение человека достигается не приношением жертв и пением гимнов, а через духовное прозрение в тиши лесов. Но в тиши лесов можно прийти к идеям и совершенно противоположным. Вообще говоря, позитивная идея лесной жизни была сведена "на нет" тем, что рассматривалась в совокупности с антиведическим выводом: Было решено, что спасительное прозрение состоит в постижении Брахмана. И добро есть то, что помогает познать Брахмана, а зло — то, что мешает этому. Брахман же такая сущность, которая не убывает если совершает зло и не возрастает, если совершает добро. Тупиковая сущность, которой все едино.

Заметим, что и сама идея о том, что человеку непременно надо от чего-то спасаться так же принадлежит послеведическому периоду. По исторической хронологии этот период можно отнести ко времени эпохи древнего Рима. Вопрос о том, пришла ли идея спасения из Индии в семитский мир или наоборот, или в обоих случаях она возникла независимо, мы тут решать не будем. Важно только, что и в Индии и в семитском мире она связанна с отрицанием язычески естественного образа жизни и потому тяготеет к антисистеме.

Человек, постигающий ради своего спасения Брахмана, выглядит безвредным для общества. Его девизами являются положения: подавляйте себя, подавайте, дарите сострадание (Брихадараньяна упанишада, глава V, п. 2). Разумеется, уважать, подавать и дарить сострадание обязательно надо и самому брахману, т. е. постигающему Брахмана. Самостоятельное развитие религий Индии началось вот с такой «неоведической» почвы. Сегодня, когда некоторые идеологи привносят такие якобы завершения ведической мудрости на нашу землю, мы не можем не уяснить их сущность в самой простой основной форме.

Конфликт вед с поздними религиями Индии

1. Мы наметили суть конфликта вед с позднейшими индийскими верованиями, которые якобы произошли из вед. Мы так же рассмотрели связь вед и славянского язычества. Ключевым в этой связи оказывается признание Нравственного Закона, утвержденного богами Ригведы и продолжающего свое действие в нашей языческой вере.

Понимание единства и связи Ригведы с нашим язычеством становится яснее, если рассматривать его на фоне ведант и поздних религий Индии. Поскольку, влияние этих религий на наше общество велико, а знание о них носит очень расплывчатый характер, здесь кратко дается концептуальное представление о буддизме, тантризме, джайнизме и индуизме. А потом указывается на принципиальные различия между этими поздними индийскими религиями, ведами и славянским язычеством.

2. Поговорим о буддизме. Мы выяснили, что еще до Будды, в упанишадах, брахманы и аскеты пришли к выводу, что человек страдает. Что ему будет лучше, если путем постижения Брахмана он избавится от мирских устремлений и связанных с ними страданий, очистится, прекратит перевоплощения и сольется с Брахманом.

В нашем современном толковании, это означает, что человеку, посредством системы йогических упражнений, надо стремиться к нирване. Что же нового в эту картину внес буддизм, и в чем его суть?

По большому счету, ничего нового он не внес, а только систематизировал идеи упанишад. Буддизм чрезвычайно многоплановое явление. Поэтому у нас можно встретить русских людей, именующих себя буддистами, которые лишь ограничатся пересказом всего того, что было в религиозной жизни Индии еще до Будды. Венцом их знания будет утверждение, что Будда пришел не для того, чтобы дать счастье, а чтобы избавить людей от страданий. Якобы, это и открылась ему под смоковницей. Он понял — что есть зло.

Что в действительности открылось Будде — никто не знает, истина глубоко спрятана под наслоениями легенд. Скорее всего, Будда просто здраво объединил духовные практики своего времени. Известно, что первая проповедь Будды была направлена против аскетизма и умерщвления плоти, как самоцели. Может быть Будда, по нашим меркам, был вполне нравственным человеком? Может быть. Но все это нам тут не важно, нас интересует то, что теперь называется буддизмом. Аскеты, философию и жизнь которых отрицал буддизм, в позднем ведическом гимне поют о себе так: "Аскеты, подпоясанные ветром, одеваются в коричневые грязные одежды. Они следуют порыву ветра, когда боги вошли в них. "Возбужденные состоянием аскета, мы оседлали ветры. Только тела наши вы видите перед собою. " Он летит по воздуху, глядя на все формы. Аскет каждому богу добрый друг, готовый на благое деяние." (X, 136). Здесь напрямую говорится о ведической практике белого шаманизма. Иначе говоря, аскетизм — это не только бессмысленное умерщвление плоти.

На брахмана, похожего на этих аскетов, написан буддистский стишок: "Заросший словно черный як, в звериную завернут шкуру, идет брахман, но он дурак, а не святой и мудрый гуру. В его глаза ты загляни — там джунгли прячутся внутри." Буддизм не вел с брахманами честного диалога.

В одном из своих вариантов, буддизм есть личное, спасение, уход от сложностей жизни. Это так называемая "Малая колесница". Она содержит в себе практику отказа от «жажды». Под «жаждой» понимается жажда жизни, которая побуждает человека класть массу сил на достижение чего-то, что требуется его личности. Это может быть насилие, корыстное обогащение, горное восхождение, поиск научной истины, создание семьи, строительство дома, стихосложение и многие другие нравственные или безнравственные деяния, требующие всего человека.

От всего этого, по буддизму, следует отказаться, ибо ежели это принесет радость, то бесполезно и позорно, ибо ведет к новым рождениям на земле, а ежели приведет к сожалениям и мучениям, то вредно. Чтобы избежать всего этого, нужно следовать истине восьмеричного пути, который содержит правильное воззрение, правильное решение, правильную речь, поведение, правильный образ жизни, правильное усилие, припоминание и правильную медитацию. Всему этому учат учителя в монастырях и общинах. Без этих учителей буддизма не освоить, он не дается с молоком матери как народная традиция.

В монастырях, на основе многовековой практики, разработаны уставы поведения, в основе которых лежат десять обетов, иначе говоря буддистских заповедей. Среди этих заповедей есть, на наш взгляд, очень полезные, такие как: "Я даю обет воздерживаться от ложных речей". "Я даю обет не брать того, что не дано". "Я даю обет воздерживаться от причинения вреда живым существам".

Вторая заповедь многозначна, следуя ей, человек берет на себя не только обещание не воровать, но обещает не пребывать на тех местах и должностях, которым он не соответствует. Третью мы можем принимать только как духовное стремление, ибо человек, как природное существо, живет в биоценозе, в котором вред другим существам — неизбежен. Этот вопрос — о вреде живым существам от человека столетиями решали не только индийские аскеты, но и русские люди. И простой русский народ сошелся во мнении, что Бог дал человеку скот и зверей на жертву. Иначе говоря, выращивать свинью, потом ее резать, пить кровь и употреблять все части ее тела в быту по назначению — это естественно, с этим согласны боги, и так и надо поступать.

Другие заповеди буддистского монастыря: не следовать страстям, не пить спиртное, не нарушать пищевых запретов, не танцевать и не петь, не наряжаться и прихорашиваться, не пользоваться удобной постелью, выглядят причудами. В реальной жизни буддистской общины, все это можно было делать, но только как ритуальные действия. Даже мясо есть можно, если животное убито не буддистом!

В духовные упражнения монахов входит медитация со скрещенными ногами, в которой они переживают состояния любви, жалости, радости и безмятежности относительно бытия Мира. При этом, переживают они и чувство «нечистоты», "гнусности" и «ужаса» бытия того же самого Мира. Каждый монах старается видеть себя как бы со стороны, отделиться от бытия. Задача монаха стать архатом — прекратить цепочку перерождений и впасть в нирвану.

Вся эта буддистская практика имеет смысл при очень важном условии: надо понять и принять, что нашей личности не существует, и души тоже нет! Субъективное «я» есть только иллюзия, от которой надо избавляться так, чтобы через восьмеричный путь утрачивалась "жажда мысли", которая возникает от страстей и потребности плоти, охватывающей крупицу Брахмана в каждом человеке. Конечной целью является высвобождение этой крупицы, которое понимается как исчезновение субъективного «я», и погружение в нирвану, которая есть третье состояние, помимо бытия или небытия. В нашей терминологии, это бытие в ином, не материальном плане третьей реальности, там, где существуют божества. Иначе говоря смерть, если ее понимать не по атеистически, как небытие.

3. Таким образом, ежели Род (или Варуна) вдохнул в людей души (вдохнул Брахмана — частичку бессмертного мирового духа), то буддизм есть стремление к препятствию воле Рода — освобождение этой частички мирового духа от иных материальных начал, которые могут быть столь же совершенными. Стало быть, буддизм полагает что, вложенная в людей частичка мирового духа, не относится к человеку, не является его законной частью. Тогда и само изначальное попадание совершенной души в свое первое тело обязано рассматриваться как глупость богов.

Этим буддизм идет против замысла и воли Рода, который сознательно наградил каждого человека душою. Стало быть, ежели боги — сотворители вселенной и человека задали его жизнь на земле и дали Нравственный Закон бытия (по ведам — Риту), то буддизм идет против Закона бытия и творения великих богов, как бы поворачивает процесс вспять — стремится насильно вернуть богам то, что они вложили в человека.

Этим буддизм настраивает людей идти против воли богов, в то время как веды предписывают человеку быть в согласии с богами. В этом суть конфликта вед с буддизмом и поздними религиями Индии. В такой же степени верования Индии конфликтны с нашим язычеством, и это всегда было и будет иметь место.

Так что буддизм — это религиозное преступление! Потому, надо думать, что если буддист малой колесницы попадался на дороге ария эпохи расцвета ведического мировоззрения, то его участь была предрешена. Он умирал под бичом как негодная к работе скотина, и как недостойный лицезреть Белый Свет и Солнце. Никто его не жалел, ибо не было предмета для сожаления: буддист добровольно лишил себя души, объявив, что у него ее нет, и при этом он утратил всякое личностное начало. Арий расправлялся с таким человеческим гнильем фактически по велению Индры. Так поступал арий эпохи расцвета вед. Но в позднюю эпоху, когда арийский дух ослабел, общество уже терпело буддистов.

4. Помимо Малой колесницы, в буддизме есть и учение Большой или Великой колесницы, которое не сводится только к личному спасению и обладает некоторыми этическими достоинствами. Это учение никогда не было массовым и практиковалось ограниченным числом адептов. Действительная суть его в том, что боги все же активно действуют в мире и милосердны к людям. Но, теперь боги выступают под новой личиной, их теперь понимают бодхисаттвами.

Большая колесница учит, что святые люди, достигшие границы нирваны, всегда могущие переступить эту границу и стать архатом, но не торопятся делать это из сострадания и милосердия к людям. И всякому обычному человеку так же следует не стремиться стать архатом, а следует стремиться быть бодхисаттвой. Надо с помощью своих духовных достоинств помогать всем живым существам достичь совершенства. В учении Большой колесницы полагается, что бодхисаттва может усилием воли передавать другому человеку свои духовные наработки, заслуги. Они приходят к человеку как некое озарение, мгновенное перерождение. Получивший такой дар совершал деяния в согласии с его новыми духовными потребностями и побуждениями. Он чувствовал потребность принести клятву бодхисаттвы:

"Я принимаю на себя страдания всех существ, так же и тех, которые наказаны в иных мирах… Я должен нести бремя всех существ, ибо я дал обет благополучно провести их всех через лес рождения, старости, смерти и перерождения… Я готов подвергнуться любой пытке в любом чистилище вселенной… Я отдаю себя взамен… Я ведь решил достичь высшей мудрости ради всего живущего, чтобы спасти мир."

Есть мнение, что эта идея сострадающего спасителя появилась в результате влияния христианства. Это представляется сомнительным, поскольку христианский спаситель спасал не просто так, а за определенную плату — за принятие его веры: "Не десять ли исцелились, где же девять?" Бодхисаттва же оказывается духовно выше Христа, он бескорыстен. Но, бодхисаттва заблуждается, думая, что мир — это зло и его зачем-то надо самого от себя спасать.

5. Почти все мы слыхали об индийских аскетах, что заматывают рот при дыхании, чтобы не причинить зла витающему в воздухе микробу, и метут перед собой дорогу веником, чтобы не наступить на муравья. Это джайнисты. Они полагают, что любая деятельность способствует росту кармы, поэтому лучше не делать ничего. По этой причине нельзя никого проглотить или задавить. Себе хуже будет.

Наверное, при такой вере, лучше всего лечь и умереть. В Индии действительно есть такая поговорка: "Лучше сидеть, чем стоять, лучше лежать, чем сидеть, а лучше быть мертвым." При всем этом, джайнисты почему-то не вымерли, хотя их и относительно мало.

Доктрина джайнизма следующая.

1. Бога-творца, который сотворил мир, а потом его уничтожит — нет, но закон существования мира есть.

2. Бытие мира состоит из бесконечного множества циклов, в апогее которых, люди достигают исполинского роста, долго живут, создают совершенные произведения культуры. Потом идет вырождение, люди превращаются в слабоумных карликов и облюбовывают пещеры, потом снова начинается развитие.

3. Вырождение человечества начинается с потерей истинной религии, которой и является джайнизм.

4. Мир живет благодаря взаимодействию душ, которые есть у всех объектов Природы, например, у камней.

5. Душа, по своей природе, светла и блаженна, но ее омрачает карма, которая появляется из за деятельности. Из за кармы мир перевоплощается и живет вечно.

6. Из вечной жизни есть выход. Посредством аскетического подвижничества джайнистов можно рассеивать свою карму.

7. Очистившаяся от кармы душа немедленно воспаряет на высочайшее из небес и там пребывает всезнающая и созерцающая вселенную.

Монахи джайнисты подвергали себя истязаниям, дабы убедить себя в необходимости радостно уйти из мира. Они выдирали себе волосы, медитировали под палящим солнцем, пребывали в неудобных позах, доводили себя до голодной смерти. Этот мазохизм совмещался с ненасилием над другими душами. Так джайнист не может зажечь огня, ибо при этом он может погубить жука-точильщика в древесине. Не может он и тушить огонь, ибо это означает убить Агни. Джайнист не может возделывать землю, ибо тогда он губит сорняки. Он должен процеживать питьевую воду по тем же причинам.

В общем, джайнисты довели до абсурда принцип ненасилия, преследуя при этом не цели спасения мира, а цели эгоистического характера — цели личного вознесения. Миряне — джайнисты занимались, в основном, торговлей.

6. Джайнизм — экзотика Индии, он не получил мирового распространения и мы описали его здесь как пример одной из многих религий Индии, которые отрицают веды и арийское миропонимание. Джайнизм возник как религия шудр, которым запрещалось знать веды и присутствовать на ведических богослужениях.

Исторически, отрицание вед пошло по двум направлениям. Первое направление предполагает качественное отличие от Вед — это учения буддистского направления, где полагается, что люди могут исключить себя из Природы и страстного мира богов, и обрести качества, которые дают им возможность оказаться над ними. Это не языческие учения, ибо в них нет многобожия и свободы выбора.

Второе направление такого отличия не предполагает. Оно оказывается языческой религией Индии, и называется индуизмом. Надо понимать, что индуизм, как и буддизм, не имеет четких границ. Здесь мы кратко скажем, что это такое и чем боги индуизма отличаются от богов Ригведы.

Стержнем индуизма является почитание великих богов Вишну, Шивы и Богини-матери. За ними почитаются второстепенные боги, среди которых оказались боги Ригведы: бог Индра, Брахма, Яма, Варуна, бог обезьян Хануман — сын бога Ваю, бог желаний и любви Кама, богиня счастья Лакшми, и многие другие божества. Все эти боги были переосмыслены индуизмом. Заметим, что если ведическая религия делала основной упор на жертвоприношение богам, то индуизм делает основной упор именно на почитание божества. Жертвоприношение в индуизме второстепенно.

Помимо богов, почитаются еще более низшие полубожества и духи, которые несут в себе наследие еще доведического времени. Среди них покровители городов, змеиные духи, (полулюди-полузмеи), духи, живущие в лесах и под землей, подобные эльфам и гномам, небесные волшебники, что живут высоко в Гималаях. Риши — составители ведических гимнов. Сидхи — святые люди, попавшие по смерти на небеса, так же вошли в число почитаемых духов. Священными являются реки, холмы и горы. Священны коровы и змеи. Достойны почитания и выдающиеся люди, современники, поскольку божественное начало размыто в Природе, и выдающийся человек должен нести заметную часть божественного начала.

Среди духов зла, главными являются асуры, демоны и ракшасы. Асуры индуизма ведут войну с богами, но не в состоянии сокрушить их мощь. Ракшасы пожирают людей и наводят ужас, принимая устрашающие образы и являясь людям в дебрях лесов, на кладбищах, на местах насильственной смерти. По ночам бродят вампиры и призраки покойников, не похороненных по обряду.

Разбираясь в особенностях низшей демонологии и роли низших богов индуизма, становится ясно, что понимание духов и богов этого уровня мало чем отличается от единого индоевропейского понимания. В этом вопросе между верованиями Индии и других индоевропейских народов едва ли можно найти принципиальное различие. Попутно заметим, что качественно аналогичное языческое понимание духов бытует у нас в России, в то время как культы великих богов погибли.

Естественно, что идеологическая борьба между носителями ведической религии и аборигенами Индии велась на уровне официальных культов. Поэтому, принципиальные отличия индуизма от религии вед следует искать в культах главных богов: Вишну, Шивы и Богини — матери, и в идеях организации Мира.

Культ Богини-матери сложился еще во времена матриархата. Позднее, он был потеснен, но так и не сдал своих позиций. В индуизме полагается, что сами боги пребывают в медитации и бесстрастно взирают на мир. Их же супруги, более внимательны к людям, и поэтому, просьбы до богов доходят быстрее, если их излагать супругам, иначе — матерям.

Среди этих матерей главной была черная супруга Шивы — кровожадная богиня войны, пожирающая мясо убитых. Представлялась она и в другой ипостаси: добродетельной, белой дарительницей обильной пищи и звалась Матерью. Можно полагать, что она является аналогом нашей белорусской Мары. Ригведа не содержит описание такой многоликой богини. Почитание Богини-матери имело место еще до возникновения индуизма, в доведический период. Индуизм включил в свой пантеон эту богиню, как и всех остальных древних богов.

Узлом индуизма являются культы Вишну и Шивы, и все индуисты почитают одного из этих богов главным, вообще как единственного бога. При этом Вишну убежден, что Шива — одна из его эманаций, такая же как, например, бог Кришна. Шива убежден в обратном. Существует известная легенда о состязании богов, когда Шива превратился в безмерной длинны фаллос, а Вишну, для погашения его силы, превратился в соответствующий женский орган, который оказался соизмерим. По этой причине, между ними сохраняется паритет.

Вишну говорит о себе в Бхагаватгите:

Я — атман, пребывающий в сердцах всех существ.

Я — начало, середина, конец всего мира.

Я — начало, конец, а так же середина творений.

Я — бесконечное время, творец вселенной, всеуносящая смерть, возникновение всего, что возникает.

Я — игра в кости, великолепие великолепных.

Я — безмолвие тайн, то — что во всех существах есть семя. Нет существа подвижного или неподвижного вне Меня. Моим божественным проявлениям нет конца…

Для русского человека, в Бхагаватгите так и остается не ясным: почему с одной стороны Кришна объясняет Арджуне, что жизнь и смерть людей, богатство и слава — не имеют для него (для высшего божественного начала) никакого значения, а с другой стороны он обещает Арджуне победу и обладание безмерной собственностью?

Было бы куда естественнее, если бы Кришна сперва объяснил Арджуне о суетности земного бытия, а потом заявил, что он, Арджуна, должен участвовать в битве, но в результате армия его будет разгромлена, сам он будет унижен перед врагами и они предадут его позорной смерти. Потом враги будут наслаждаться его богатствами и женами. Далее, на память потомкам, враги опишут в летописях свою великую победу, а о нем напишут гадости.

А почему бы не так? Ведь ему, Кришне, — все равно! Ведь он — игра в кости. Тогда почему же не наобещал Арджуне этого Кришна? Совершенно понятно почему. Хоть Кришна и заявляет, что он начало и конец мира, что он самодостаточен, но почему-то не хватает ему, великому Кришне, поклонения какого-то Арджуны. Ибо скажи Кришна Арджуне, что его дело табак, и тогда ни один житель земной Кришне не поклонился бы. Никто не принял бы всерьез Бхагаватгиту. Выходит, не безразличны Кришне людское внимание и ценности людские. Выходит, врет Кришна про свое бесстрастие.

В системе индуизма Кришна понимается как восьмое воплощение Вишну. Это самое скверное его воплощение. Кришна был трупного цвета. Как и рождение Христа, его рождение было отмечено массовыми убийствами детей. (По индийским сказкам, когда рождается добрый герой, то умирает злое начало — например, в джунглях задыхается тигр-людоед.)

Проведя беззаботную юность, Кришна приступил к выполнению своего предназначения: к убийствам людей и эротическим излишествам. Попутно, он рассыпал мудрость своего праотца — Вишну. В конце жизни, окончательно озверев, он предал огню и смерти тысячи своих жен и бежал в лес, где его встретил охотник арийской крови. Охотник пустил стрелу и убил злодея.

Пойдем далее. Девятым воплощением Вишну был Будда.

Десятым воплощением будет Калкин — всадник на белом коне с пылающим мечем в руках. Он осудит грешников и возродит золотой век на земле. Таков собирательный образ Вишну.

Шива ведет свое происхождение от бога Рудры и наделен всеми его достоинствами. Шива носит на себе ожерелья из черепов, его окружают злобные демоны — телохранители. Он неизменно присутствует во всех зловещих местах Индии. Он олицетворяет смерть и время, которое разрушает все сущее.

Вместе с этим, он великий аскет и покровитель аскетов. Он выпил яд, который явился в Мир при его творении ведическими богами. Этот яд застрял у него в горле, поэтому оно почернело и сгнило. Река Ганг ниспадает с волос Шивы. Он — вселенский наставник, оплодотворяющее и оживляющее мир начало. Своей медитацией Шива удерживает Мир в равновесии. Но придет время, и Шива, вместе со своими телохранителями, запляшет неистовый танец, разрушающий Мир в конце космического цикла.

Шива имеет двух жен, соответствующих его двойственной сути. Одна из них прекрасная дочь гор Парвати, с которой у Шивы были трудности сексуального характера. Ему ее навязали заинтересованные божества. Вторая — кровожадная людоедка Кали.

Из данных описаний, можно понять, что вишнуиты люди утонченные и женственные, шивиты — люди грубые и частенько воинственные, а божества обоих кошмарны и чужды природе человека. Кровавые, в том числе и человеческие жертвы приносили шивиты, а вишнуиты не приносили.

При всей неприемлемости для нас Шивы и Вишну, нельзя не признать, что поклонявшиеся им индусы научились самообузданию, научились ладить друг с другом без религиозных войн. Этого нельзя сказать об индийских мусульманах, которые нетерпимо и воинственно относятся к индуистам по сей день. Но оставим мусульман. Из древней индийской мудрости (афоризмы раннего Тирукурала), мы можем извлечь кое что знакомое:

"Не платить местью недругу причинившему тебе зло, — таков венец мудрости, изрекли святые… Ликование отплатившего злом за зло длится день, но радость всепрощающего не стихает до смертного часа."

Индусы уважали и уважают то непротивление злу, когда на зло не отвечал сильнейший. Когда же не сопротивлялся злу слабейший, то религиозная доктрина просто позволяет ему спасти лицо от позора.

7. Естественно, что помимо индуистов и буддистов в Индии было достаточно много колдунов и магов, которые тяготились тем, что их волшебные познания и способности не вписываются в какую-то религиозно-философскую систему. Поэтому, на фоне этих основных послеведических религий Индии, они создавали свои учения. Книги, в которых они излагали свои учения назывались тантрами, а учения стали называться тантризмом.

Перед тем, как дать более детальное представление о тантризме, следует остановиться и посмотреть на саму тантрическую идею с позиций европейской магии. Европейские маги вовсе не чувствовали недостатка в том, что они просто маги, просто обретают возможности, которые лежат далеко за пределами возможностей своего времени. Европейские маги вожделели обладать сверхчеловеческими способностями исключительно для власти в земной жизни. Идея совершенства сознания и тела при этом не отбрасывалась, но оказывалась второстепенной. От магии ждали не духовного, а практического результата. Друидизм, на который фактически опирался маг средневековой Европы, объяснял, что это и есть основная задача в земном круге воплощений человека, поскольку на земле человек всегда будет духовно не совершенен. Что ждало европейского мага после смерти — об этом он не хотел или боялся думать, поскольку немного веровал в каббалистического бога.

Индийские маги-тантристы поставили перед собой несколько иную цель. Они решили прийти к миросозерцанию с целями более высокими, чем бытовой результат. Для этого, они создали учение, в котором совместили религиозные медитативные практики с магическими действиями. Это было сделано, с одной стороны, для открытия пути самоочищения и приобретения значения в мире духов, а с другой — для оказания давления на богов, чтобы получить от них высшее блаженство после ухода из этого мира.

Так, что тантризм оказывается неким совмещением индуизма, буддизма и древней магии. Как синтетическое явление — тантризм относительно позднее явление, хотя входящие в него представления могут принадлежать древнейшим культурам.

По тантрическим, индуистским и буддистким представлениям, человеческая жизнь не имеет ценности в высшем, божественном смысле, поскольку для богов добро и зло, созидание и разрушение равноценны. Поэтому чувства и страсти человека, его мирские переживания есть иллюзия, и ничего не значат. В связи с этим жизнь не имеет смысла как процесс, но имеет смысл как средство. Правильно организованная жизнь позволяет достигнуть освобождения души от бесконечного переселения из одного тела в другое за время одной жизни. Освободиться может лишь душа, достигшая должного совершенства. Освободившись, душа сливается, например, с творцами мира — Шивой и Кали, пребывает в вечном наслаждении и теряет свою индивидуальность.

Соответственно, тантризм как религия требует медитативной практики и ведения предписанного образа жизни, при котором душа совершенствуется. Совершенство это специфично. Чувства для души при этом второстепенны, они должны бесследно погаснуть. Чувственную деятельность имеет смысл допускать только для того, чтобы подавление одних чувств не вызывало другие, более сильные. Сохраняться и развиваться должно стремление души к власти и сверхъестественные способности — летать, читать мысли, убивать без прикосновения и другие.

Для решения магических задач тантристы устраивают различные манипуляции с трупами, предаются сексуальным извращениям, аскетизму и самоистязаниям, воздерживаются или наоборот — неограниченно едят мясо и пьют вино, исполняя свой обряд пяти «М». Все это делается в ритуально-магических целях. При этом, на время обряда все сословные и кастовые различия пропадают, и все запреты инуизма и вед нарушаются.

В мирской жизни тантрист от обыденного буддиста ничем не отличается. Преображается, меняет сущность, он только на время обряда. В идеале совершенному мастеру тантры владение магией нужно не для элементарного злодейства и обогащения, а для самосовершенства и утверждения тантрической справедливости вокруг себя. Главенствующей и управляющей всем оказывается тантрическая идея, а надо ли для нее совершать в ведическом понимании злодейство или добродетель — это оказывается уже вторичным. К народу, живущему по ведическим нормам бытия, тантристы относятся с презрением, называя их людьми-животными.

По сути тантрист — колдун, но без обычных человеческих чувств. Его идея и путь состоят в опустошении своего сознания так, чтобы его постепенно заполнили боги — Кали и Шива, или другие боги, но таким путем, что бы последним в нем умерла его магия.

Тантризм привлекателен тем, что дает человеку большую мистическую свободу. Предоставляет тантризм и духовную свободу от общественных институтов и установившихся культов. Тантризм может оказаться прибежищем революционера, вольнодумца, всякой мечущейся души, чем-то не согласной с обществом, возможно из самых высоких соображений. Тантризм привлекает молодежь, но взрослея, люди отходят от него. Одним из современных направлений развития тантризма явилось учение Шри Ауробиндо, который стремился к сохранению душой воли и дееспособности после смерти тела. Добивался он этого через развитие способности принимать волевые решения во время сновидений.

Тантрист может быть и совершенно безвредным для общества. Но поскольку тантристы создают тайные общества с закрытыми ритуалами, то в них вообще говоря должны скапливаться различного рода нарушители не только религиозных законов, но и законов государственных. По причине своей закрытости тантрическая организация неизбежно тяготеет к масонской ложе или к наркобанде.

Ползучий дух Вриты

1. На этом мы закончим изложение религий Индии и сделаем нужные заключения. Как видно, индуизм, тантризм и буддизм оказываются не совместимыми со славянским язычеством. Их различие, во-первых, в том, что на Руси никогда не признавалось равноправие добра и зла, жизни и смерти. Боги, отстаивающие эти стороны бытия, враждебны друг другу. Их борьба проявляется в Природе как смена мертвящей зимы дающим жизнь летом и теплым солнцем.

В Индии это не так — там летнее солнце жжет землю как злое начало, а зима не грозит гибелью и землю не сковывает. Там бог сухого лета Врита нежелателен, и потому его всякий раз побеждает божество сырой зимы Индра. Наша система календарно-мистических представлений оказывается там не пригодной.

Во-вторых, различие в том, что славяне признают жизнь и чувственное начало как данное богами благо и как самоценность. Дурные чувства — соответственно от злых, черных богов. Добрые чувства — от белых богов. Чтобы люди могли развивать в себе доброе начало, боги научили нас различным искусствам. Поэтому искусство способствует жизни и является самоценностью, на которой стоит мир русского язычества. В индийских представлениях, искусства — просто страсти, они уходят с человеком. А каждая отдельная жизнь, да и вообще вся земная жизнь, не является ценностью, в которой заинтересованы боги.

В-третьих, индийские боги являют обязательные черты гигантизма как в своих размерах, так и в сроках задуманных деяний. В мире этих богов человек оказывается мельче песчинки. Славянские боги оказываются соизмеримыми с человеком, никогда не демонстрируют безмерности своих масштабов, даже если действительно велики.

Эти конфликтные различия появляются уже в Ригведе, где будущие индийские верования напоминают маленький ручеек, никак не обозначающий появления великой реки ниже по течению времени.

Таким образом, Ригведа, помимо пласта, развитого впоследствии русской культурой, содержит еще и начала совершенно иные. Эти начала оказались конфликтны с основным жизнеутверждающим началом Ригведы. Они содержатся в ней как некоторое малое начинание, развившееся впоследствии в группу новых индийских религий. Эти религии содержат ряд аскез, через которые отвергается жизнь и совершенствуется искусство умирания. Мы назвали эти начала "духом Вриты".

Дух этот не наш. И если мы ныне читаем «Ригведу», то надо понимать, что в ней содержится и не славянские начала.

2. Есть одна сторона индийских верований, о которой следует помянуть. Мы говорили, что индийская веротерпимость это благо и великое человеческое завоевание. В этом достоинство духа Вриты. Но отметим и лукавство духа Вриты. Индийские верования столь терпимы, что производят у нас относительно большое число просвещенных, которые скажут вам, что всякая религиозная борьба и нетерпимость происходит лишь на уровне формы веры и от невежества, (форма веры — это конкретные имена богов, символы и обряды, через которые выражаются идеи веры). Сами же эти посвященные поднялись выше формы — до уровня понимания содержания веры. И они видят, что идеалы и устремления одной веры, находят свое отражения в другой. Эти отражения полноценно эквивалентны, поэтому на их высоком и достойном человека уровне конфликт невозможен. Потому они не желают решать вопросы, вроде того: какая вера лучше? Раз они превзошли этот уровень развития, то для них уже сама такая постановка вопроса ложна. В частности, так рассуждают теософы, вдохновленные трудами Безант, Блаватской и Елены Рерих.

Такая позиция сноба напрочь отметает все те принципиальные различия между ведической религией и поздними религиями Индии, о которых мы тут говорили. По мнению этих просвещенных теософов, такие различия как раз и связанны лишь с формой, которая не есть суть и содержание веры.

Что можно сказать им здесь? Пусть такого рода просвещенные радуются жизни и наслаждаются переливами видимой им духовности. Все они очень амбициозны, явно или тайно гнут свою линию, угнетая всякое инакомыслие, хотя и заявляют о всеобщем духовном равноправии. Их может быть не за что гнать, но и не за что любить.

В устойчивом обществе, такого рода просвещенные защищены, и могут наслаждаться игрой ума потому, что на их страже стоит этническое самосознание народа, которому форма веры очень важна. Ему, народу, далеко не все равно — начнет ли, например, преобладать в России мусульманская религия или нет? Потому, что со сменой формы веры, неизбежно начнется распад традиционного понимания мира, а за ним приходят социальные и экономические бедствия. Тогда, размеренная традицией (и этой самой формой) жизнь сменится жизнью беспокойной и опасной — как на вулкане. И уже в такой кризисной ситуации жизнь и смерть определяются именно формой веры — тем, как и в кого веруешь.

История регулярно показывает, что при смене формы веры неизбежно возникают социальные бедствия. И тогда, не отягченные религиозной формой теософы бегут в ту часть мира, где им можно будет по-прежнему отвлеченно созерцать божественное. Не важно в какой земле и в рамках какой религиозной доктрины.

Так просвещенные теософы откажутся от своей земли и народа.

Это духовное предательство! Скажет язычник. — Да нет, скажет просвещенный теософ, — это поведение человека, который понимает себя "гражданином Мира", который мыслит себя выше этнических предрассудков и конкретных религий.

Стоит ли еще раз объяснять, что форма выражения веры крепит и создает традицию народной жизни. Отказ от конкретной формы веры есть, по своей сути, отказ от национальной традиции. Так что любители обобщенных религиозных знаний, всякого рода теософствующие эстеты, существуют сами для себя. Они абсолютно бесполезны для своей земли и народа, а возможно и вредны тем, что портят души людей, ищущих веру.

3. И кое что о нашей российской современности. Сегодня теософы высмеиваются, а дух Вриты в чистом виде не принимается нашими язычниками. Поэтому те, в ком силен этот дух, подают его в новых упаковках. Дух Вриты ищет новые формы для очередного воплощения.

Сегодня апологеты индийских неарийских религий готовы на все и делают любые заявления, только бы утвердить на Руси свою не славянскую религиозную идею. Что бы не быть голословными, приведем цитаты из книги И.В. Мочаловой и В.В. Данилова "Сварожий круг", 1998 г.

Как видно из названия, книга претендует на древнеславянскую духовность. В ней упоминаются имена многих русских богов, и в то же время указывается, что религия Древней Руси была монотеистической. И богом Руси оказывается был Кришна! Будучи монотеистами, Мочалова и Данилов многогранно проявляют свою нетерпимость ко всему тому, что не попало в их учение. Приведем ряд цитат из этой книги.

"ЯЗЫЧЕСТВО — невежественные верования малоразвитых племен… язычники совершали кровавые жертвоприношения демоническим духам, принимаемым ими за Божества.

Совершенные, исчерпывающие, универсальные Знания… Есть ли они?

Есть. Это Веды.

Десятки тысяч томов древнеарийских Знаний, записанных Самим Богом тысячи лет назад. Нет вопроса на который нет ответа в Ведах… Тысячу лет назад наша страна была не языческой, как нам внушает наш геополитический противник… Она была Арийской (т. е. Ведической) Империей, раскинувшейся на одной пятой Земной суши…

Ведические тексты «Бхагавад-Гита», Шримад Бхагаватам", "Велесова Книга", "Звездная книга Коляды", "Боянов Гимн", «Перуница» должны быть объявлены национальной святыней и защищаться всей мощью государственной власти от целенаправленной дискредитации… (стр.129). Древнеарийская философия уровня "Бхагавад — Гиты и "Шримад Бхагаватам", в переводе и с комментариями Свами Прабхупады, должна быть на надконституционном уровне признана в качестве государственной философии, на которую опирается во всей своей деятельности государство. (стр. 130)…

Высшая математика является… еврейским изобретением для мастурбирования мозгов", (стр.101).

Как видно из цитат, авторы не стесняются "рубить с плеча". Они свободно пользуются верой многих из нас, что древние веды содержат всю полноту религиозного знания, объявляют ведами то, что захотят, говорят, что их написал Бог, и требуют абсолютного подчинения своей системе. Образно говоря, дух Вриты поднял голову на всеобщее обозрение.

Русских язычников, идущих путем традиции, авторы ни во что ни ставят. Это очевидно из их определения и из следующей цитаты, повествующей о том, что в новом государственном Законе нужно указать, "что единственным хранителем чистоты высшего уровня древнеарийской философии (бхакти-йоги) являются последователи Бхактисидханты Сарасвати Тхакура, состоящие в цепочке непрерывной ученической преемственности.

Это непременное условие для того, чтобы не допустить очередной профанации и дискредитации. Ибо уже появились организованные и одиночные массовики-затейники, неблагочестивые ряженные, именующие себя "кастой славянских волхвов-кудесников", которые не владеют никакими Знаниями и не состоят в цепочке непрерывной ученической преемственности, а значит и не имеют никакой энергетической связи с Богами, никакой Духовной силы." (стр. 129).

Таковы цитаты. Кто-то скажет — зачем надо писать и упоминать о такого рода произведениях? Давно ли в цепочку преемственности попали сами авторы "Сварожьего круга"?

Увы. Со всех сторон появляются идеологи, которым славянское язычество становится костью в горле. Они ползут, чтобы извратить, разорвать, напиться его живительных сил, а потом отшвырнуть то, что нельзя переварить. Об этом надо знать для самосохранения. Вернемся к нашей теме.

Итак, нас представили "неблагочестивыми ряженными" и обвинили в разрыве цепочки преемственности знаний. На это следует ответить, что если человек хоть раз в жизни видел, пережил, осознал и принял какое-то ритуальное языческое действие, которое совершает его народ по своей древней памяти, то он уже является правоприемником и продолжателем цепи традиции! Нам не надо благословений учителей, которые учат искусственным знаниям. Для преемственности, нам надо напитываться духом родной Природы и духом своего народа. Через это мы постигаем родных богов. Конечно, в этом может помочь учитель. Но именно помочь, а не заменить этот основной путь, через который достигается преемственность!

Среди примеров заимствования индийских, не арийских божеств, можно назвать Вышеня и Крышеня, введенных Бусом Кресенем в своей "Звездной книге Коляды". Из них один родил другого, и это ни кто иные, как Вишну и Кришна. Этих же богов почитает и В. Данилов — автор не только упомянутой выше книги, но и создатель эклектического учения "Евангелие от ариев".

В "Евангелие от ариев" Данилов богато цитирует Буса Кресеня, демонстрирует те места его произведений, где говорится про Вышеня и Крышеня.

В этом евангелие Владимира Данилова так же помещено откровение некоего А.И. (надо понимать Александра Игоревича), что Владимир будет царствовать в духовой империи Русь от 2017 года. Что сакральное звукопостроение это: Кристос — Кришна — Крышень, а все не верующие в Крышеня кончат страшно.

Из этих строк можно понять, что все русские язычники будут перебиты кришнаитами в 2017 году. Так рождается неовишнуизм на нашей земле. Что же нам делать? Будем готовиться к семнадцатому году и посмотрим, чья возьмет, а пока выясним, как еще дышит Врита на нашей земле.

Известный московский тантрист средней руки Свами Садашивачарья проводит экспансию культа Шивы и Рудры. В журнале "Наследие предков", № 5, он откровенно пишет: "…лишенное силы живой непрерывной традиции русское неоязычество едва ли способно стать массовой религией, а индуистская духовность находит отклик лишь среди незначительной части россиян. Значит нужен синтез!"

Действительно, русское язычество находится в процессе становления. Так будет долго. Но почему же это условие для обращения к индуистской традиции? В своей статье Свами приложил массу усилий, чтобы показать, что Рудра и Шива — арийские боги, а Вышень-Крышень Данилова и Асова божества совсем не арийские.

Свами кажется более симпатичным, чем Данилов. Он не требует принятия государственных законов, запрещающих русскую духовность. Но он все равно трудится зря. Нам важно не арийство, а суть. Мы русские, но и угро-финских богов тоже почитаем. Угро-финские боги не арийские, но все равно наши по духу. Соседи они, по крови родичи. А Рудра и Шива нашими богами никак не являются. И не арийские они боги. Выяснили мы это ранее.

4. Наконец, посвятим специальную нить книге "Клич Феникса". Эта книга еще не создана в своем конечном варианте, но уже в последнем ее издании насчитывается более четырехсот страниц. Это капитальное произведение создается в российской глубинке (Северный Кавказ) великим энтузиастом А.В. Трехлебовом. В отличии от предыдущих гуру, этот человек не желает личного господства над своими последователями, а просто бескорыстно ДАЕТ нам свое учение, сшитое из полного набора идей восточной ориентации и сдобренное библейскими истинами там, где это оказалось удобно.

В нравственном плане Трехлебова упрекнуть достаточно сложно. Он по-своему честен, мудр, но не прав. Не прав в том, что предлагает нам восточную и семитскую духовность под видом своей родной, истинно арийской и стало быть славянской.

Слабость и уязвимость учения Трехлебова в том же, в чем уязвимы все теософские доктрины. А именно — они эклектичны. Эклектичность дается тем легче, чем сильнее учение абстрагировано от психологии и культуры народа, чем сильнее учение игнорирует народную традицию, форму веры.

Вред от книги Трехлебова как раз и состоит в том, что он прививает читателю ощущение утраты своей изначальной традиции. Из книги молчаливо следует, что вот он, Трехлебов, ее нашел и дает. И по этому поводу читателю не надо сомневаться, ибо ему все равно не с чем сравнивать. Трехлебов нигде не доказывает и не обосновывает, что его сочинение есть наша забытая традиция. Но это утверждение вплетено красной нитью во всю книгу. Между тем отсутствие связи с национальными корнями просматриваются в абстрагировании религиозных понятой, например, в рассуждениях на тему неопределимости Абсолюта или в постижении любовных отношений человека с Верховной Личностью Бога.

В эпоху древних цивилизаций развитие абстрагированных понятой входило в задачу религии. Сегодня абстрактными понятиями занимаются логика, математика, кибернетика, физика. Сегодня наша цель не в том, чтобы плодить абстрактные конструкции. Наоборот. Сегодня именно они преобладают в обществе в ущерб национальной конкретности. Если в арийскую эпоху риши выходил из селения, где крепко жили традицией и, едучи по степи, начинал рассуждать про абстрактного Брахмана, то в наше время боги зовут к иному. Сегодня богоданна традиция, родовой закон. И следование ему есть доблесть веры, а развитие абстракций есть удел науки (например, в этом состоит мирская работа автора, пишущего эти строки). Сила язычества в его приложении к жизни, в его конкретности.

Дадим пример абстрактного суждения из книги Трехлебова. На философскую тему: что есть «Я», он пишет следующее. "Логически доказать, что «Я» не является нашим телом, довольно просто. Допустим, я отрежу себе палец и выброшу его: где я буду — здесь или там?… Естественно здесь… Так можно убедиться, что мое «Я» останется здесь, даже если выбросить все тело…"

Жизненно важные органы при этом Трехлебов заменит донорскими или сделает искусственно. Суть рассуждения не в этом. Трехлебов показывает, что наше индивидуальное «Я» не сопряжено с нашим материальным телом и стало быть имеет возможность переходить из одного тела в другое без философских проблем даже в рамках естествознания.

Приведем на эту тему мнение свойственное язычнику: Если отрезать палец, то часть моего «Я» теряется. Действительно. Если бы я только сидел и рассуждал про абсолют, то значение органа было бы мне не так важно. Но я живу среди своего народа. Режу по дереву, повторяю древние формы и нахожу новые. Без одного пальца, (без двух или без трех), я это делать не смогу. В этом случае мои навыки резьбы останутся только в моей памяти, и там они понемногу забудутся. Так утратится часть моего «Я»! Не сразу это произойдет, но постепенно. А ежели останусь с пальцем, то усовершенствуюсь в мастерстве. Тогда моего «Я» еще и прибудет. После смерти, эта часть моего «Я» не только уйдет с духом, но и остается в моих произведениях. Они, произведения, как дети. Они не родятся, если останусь без пальцев.

Такое различие суждений наглядно показывает различие веры теософской — абстрактной, выдуманной и веры живой, конкретной — языческой. Даже во время земной жизни, моего «Я» прибывает и убывает. Не все мое «Я» остается и после смерти со мной. Как мы уже говорили, остается лишь дух — основной узел, составляющий «Я», но этим узлом земная человеческая индивидуальность никак не исчерпывается. Во всякой жизни есть неповторимая красота, потому она заслуживает почитания. Всякое частное проявление жизни несет в себе след величайших творцов мироздания. Этот след вечен, но он же и временен. Эта языческая истина не постигается через абстрактную религию.

5. Подведем окончательный итог. Из всего сказанного вытекает, что индийские религии не родственны нам. Но, так или иначе, мы наблюдаем их поползновения и вползания к нам на Русь. Проникнуть в русское язычество они хотят через наше ведическое начало. Они стремятся подменить его духом Вриты, как это было ими сделано в Индии, в конце ведической эпохи. Там это удалось, но теперь этот прием разгадан и потому вторая попытка должна потерпеть неудачу, окончиться карикатурой и фарсом.

Творцы современных мифологем хитрят или объективно делают ошибку, опираясь на разработанные культы индийских религий. Говоря в терминах Н.Я. Данилевского, они не создают этим национального учения, а лишь прививают чуждый идейный росток к дереву славянской духовности. Этот привитый росток будет брать на себя соки, которые пошли бы на рост нашей традиции. Следующий шаг такого селекционера состоит в обрезании ветвей материнского дерева, чтобы этим дать преимущество своему ростку. Так полагается делать по правилам селекции. И селекционеры, пестующие дух Вриты, с неизбежностью готовы так поступить, о каком бы высоком гуманизме и терпимости они при этом не говорили.

Духовное развитие народа происходит на основе его внутренних движущих сил, а не на основе привнесенной идеи.

Тут уместен вопрос К. Бальмонта, заданный в стихотворении "Самоутверждение":

Я знаю, что Брама умнее, чем все бесконечноимянные боги.

Но Брама — Индиец, а я — Славянин — совпадают ли наши дороги?

Русское преодоление ведизма

1. Пять тысяч лет назад среди арийских племен произошел пассионарный взрыв. Число ариев за короткое время резко увеличилось. Тогда они спустились с Уральских гор, и двинулись в Иран, в Индию и за Волгу, в Южнорусские степи.

На сегодня наука не может точнее описать рождение индоиранской общности. Если ушедшие в Индию арии дошли до Индийского океана и записали свои священные тексты в ведах, то арии ушедшие в Иран, породили религию Авесты.

Что же оставили нам арии, ушедшие на запад, где через тысячи лет надлежало появиться Киевской Руси? Никаких записанных текстов от них не сохранилось. Ибо они не ушли в северные леса, а остались на мировой дороге кочевых народов. Наконец последние ручейки древнего ведизма были перекрыты волной христианства. Сегодня фрагменты веры древних ариев живут в нас на бессознательном уровне. Они роднят нас с ведами и немного с религией Авесты.

Оставим Авесту. Она появилась как ранняя монотеистическая религия, и этим уже было искажено изначальное понимание мира ариев. Веды и все, что родилось из них в Индии, мы рассмотрели выше. При этом мы увидели, что развитие культуры потребовало от язычества Индии пойти дальше вед. Появился Индуизм. Другие же индийские религии вообще принципиально отреклись от духовой базы, на которой стоят веды.

Поэтому, хотя веды и остаются священными текстами для индусов, сегодня в Индии нет ни единого религиозного течения, которое бы ограничивалось только ведами. И это не удивительно, ибо с постижением мироздания, совершенствуется и вера. Это медленный, но неуклонный процесс. Он неизбежен и закономерен, лишь бы не появлялись те, кто стремится стереть все предыдущие достижения.

2. Спрашивается, для нас, сегодняшних русских язычников, являются ли веды достаточным религиозным источником?

Частично мы уже ответили на этот вопрос. Нет. Наши сегодняшние духовные проблемы веды не включают. Потому они нам недостаточны.

Покажем чем русские люди отличаются от ведических ариев? Чем, в силу нашей психологии, веды нам не подходят? Удовлетворяют ли нас веды как источник религии? Достаточны ли они нам? Можем и должны ли мы именоваться ведистами?

Для уяснения всего этого надо честно прочесть веды и извлечь из них те идеи, которые в них заложены. В некотором смысле, веды стали для нашего современного язычества особого рода комплексом, который надо преодолеть через их познание. "Союз венедов" Петербурга поет в своем гимне: "Нам верный путь указывают веды!" Куда ведет этот путь — они не говорят, но от языческой религии они уже отказались.

3. Хорошо известно, что есть на Западе народ, семьдесят лет назад возомнивший себя потомком древних ариев. Он решил предстать в образе сверхчеловека с его жесткими достоинствами, решив, что это свойство нации мужчин. И нация мужчин должна покорить нации женоподобные, где люди живут в рамках чувственных отношений матрической культуры.

Согласно ведам, и подобно ариям, этот народ пошел на восток порабощать народы, которые были им записаны в не арийцы. По аналогичному поводу, древние арии обращались к Индре, повторим цитату (I, 51): "От века ты рожден для убийства дасью (демонов и не арийцев) …Различай, кто арии, а кто дасью! Наказуя тех, у кого нет обетов, отдай их во власть разостлавшему жертвенную сому! Будь могуч, будь вдохновителем того, кто заказал жертву! Вместе с этим твоим подвигом, я радуюсь на совместных праздниках сомы…"

Чем дело кончилось — так же известно: "безногий, безрукий боролся он против Индры.." — народ, вставший только на одну ногу, хотел победить тот народ, который способен стоять на двух ногах. Армия сверхчеловеков пришла на землю потомков богов и была разгромлена. И никакие сверхжертвы этих новоявленных арийцев не спасли.

Мы можем называть себя потомками богов без ложной скромности. Так сказано в "Слове о полку Игореве". Наши баяны потомки Велеса, а князья и их воины — потомками Даждьбога.

Какими же качествами обладают потомки богов — русские люди, разгромившие сверхчеловеков, что взывали к Христу, Индре, Воттану, и другим богам кровопролития? Качества эти оказываются вовсе не арийскими, если ариев понимать такими, какими их представляли идеологи сверхчеловеков.

Есть в нашем народе сильное, но не арийское начало. Первое — это долготерпение. Кто-то скажет, что это порочное свойство. Что оно от христианства, и взамен ему надо возродить свойство обратное — свойство подобное стремительному удару колесниц древних ариев.

Действительно, временами кажется, что долготерпение — преступно. Но думается, что преступность следует из других качеств, а долготерпение есть мудрость, дающая кажущийся сиюминутный проигрыш, но ведущее к выигрышу стратегическому. Из чего вообще возникло это представление о русском долготерпении? Стоит вспомнить рассказ Лескова "Железная воля", где говорится про немецкий топор и русское тесто. Да, рубит топор тесто, уминается оно и так и этак, до только тестом и остается, не меняя своей природы.

Наше долготерпение — есть способность к адаптации, которой нет у западных народов. Суть ее проявилась в том, что русские дошли до Тихого океана не разругавшись ни с одним народом. Русские всегда всем предлагали не отношения господства как арии, или как европейские колонизаторы, а отношения родового партнерства, более свойственные для потомков богов. Ведь и языческие боги вступают с людьми в родовые партнерские отношения, а учить людей они вынуждены лишь тогда, когда люди к партнерству не склонны.

Конечно, сперва в новые земли приходили Дежнев, Ермак, Скобелев. Но, когда на эти земли приходили жить русские мужики, то независимо от политики государства, они ставили себя в равные и родственные отношения с аборигенами, и в конечном итоге выигрывали от этого. Русский народ, сколько его знает история, мигрировал, шел на новые земли, но никогда не приходил на них как господин, и едва ли просил своих богов различать: кто арии, а кто дасью?

Эта основная черта русского народа, проявляющаяся в международных контактах — не арийская. По духу это партнерство, а не господство, которого требуют веды. Этот момент очень важен. Это значит, что Русь не сводится к удару боевых колесниц. Сама идея бытия Руси как праведной (святой) и мирной целостности, имеет дохристианское происхождение, но это не ведическая идея, не идея кочевого народа, каким были древние арии.

4. Самым сильным аргументом, показывающим, что русское язычество — это не язычество вед, является наше языческое богослужение, появляющееся в системе народных праздников. Всю нашу календарную обрядность пронизывает идея попеременного владения Миром двумя богинями. Одна из них — Зима или Марена, а вторая Весна, Лада или Лето. Весна приходит и изгоняет Зиму. Но кончается ее время, и она вынуждена вновь уступить Землю Марене. Этот вечный конфликт богинь принадлежит славянской матрической культуре, которая старше ведического пласта нашего язычества.

Согласно ведической традиции, сухое летнее время оказывается временем Вриты, который похищает воды, от чего степи высыхают. Это не нравится ведисту — кочевнику. Но к зиме приходит Индра, побеждает Вриту, освобождает воды и степь начинает зеленеть, появляется возможность накормить стада, никто более не страдает от засухи и жажды.

Как видно, такой годовой цикл нам чужд. Русская календарная система осталась матрической по своему религиозному содержанию. Потому, докатившиеся до Руси ведические религиозные системы не увязываются с календарной системой, а стремятся выполнять роль идеологической надстройки, определять отношения народа и власти.

Именно поэтому, многие наши современные «ведисты» видят конечной целью своей деятельности проникновение во власть и создание языческой империи Русь. Душа народа, его коренные традиции, по большому счету, их не волнуют.

Отдельные идеологи ведического направления неуважительно относятся к традиционной национальной одежде, заявляя, что в нашу эпоху рядиться в шкуры и льняные ткани — это ничего не имеющая под собой игра. Народная традиция для них тесна и неудобна. Они признают выдуманный ими же ритуал, но отказываются от обряда, которому тысячи лет. Это весьма известные люди, но мы не называем их имена, поскольку такие идеи высказывались ими лишь устно.

Современные носители ведической идеологии со временем начинают чувствовать ту пропасть, которая отделяет их от народной традиции, которая самобытна и не восходит ни к какой государственности. Вероятно тысячу лет назад эта пропасть чувствовалась еще острее и не давала спокойно жить, например князю Владимиру.

5. Может быть тогда у нас вообще ничего нет от ариев и их духовной культуры? Оказывается есть, и довольно много. Правда, остается не известным — у тех ли ариев, что ушли в Северную Индию мы позаимствовали общие элементы культуры или мы имеем общий культурный источник, теряющийся в глубинах тысячелетий? Мы уже выясняли, что есть общего в ведах и в славянском язычестве.

Самым важным сходством с ведической религией является не сколько родство богов, сколько картина мироздания и место человека в мире. Во всяком случае, русский человек и древний арий смогли бы друг друга быстро понять, хотя русский и обозвал бы ария степняком. Мир, согласно ведам, трехъярусный: небесный, надземный и подземный. Мир русской волшебной сказки так же имеет три этих уровня. Вместе с этим, в наших сказках сохранилась и картина «плоского» мира, которая считается более древней и может иметь угро-финское происхождение. В «плоском» мире боги и души предков живут в том же надземном мире, где и люди, только до них очень долго идти. Трехъярусная картина свойственна жителям степи, «плоский» мир более понятен жителю лесов.

Религия вед — жизнеутверждающая. Согласно мировому закону, данному Митрой и Варуной, человек и должен жить в мире так, как он живет, и боги обязаны ему в этом помогать. В своей религии Арий рассчитывал на помощь богов в земной жизни. Так же естественно думал и думает русский землепашец. При этом отношения людей лежат в рамках установившейся родовой традиции. Боги не регулируют их, но создают условия для их поддержания.

Древний арий не только приносил жертвы, но и пел своим богам гимны. В гимнах он славил богов. Гимны Ригведы почти не содержат морали или покаяний. Они прекрасны по содержанию именно в тех местах, где восславятся боги и говорится об их деяниях. Это общее место в характере богослужения славян и ведических ариев. По этому поводу в "Велесовой книге" правильно говорится: "Мы славим богов, и потому суть славяне".

Закат арийской цивилизации связан с тем, что нормы традиционных отношений ариев пошатнулись. Это было связанно со смешением ариев с индийскими аборигенами, чрезмерным обогащением и переходом к оседлой жизни. Полной картины этого длительного исторического процесса мы не знаем. История свидетельствует, что в это время начался вестись поиск в области альтернативной этики, нравственности и морали. И это привело к всему тому религиозному многообразию, которое имеет сейчас Индия.

6. Доарийская Индия претерпела не только военную, но и религиозную экспансию ариев, и в течении тысячелетий перерождала ее внутри своего духовного организма. Русь претерпела качественно другую экспансию — со стороны христианства, и так же тысячу лет старается «переварить» ее внутри себя.

Насколько можно понять, ко времени прихода христианства на Русь, славянское язычество, как и язычество ариев, не включало в себя этические и моральные нормы. В этом не было необходимости, ибо тогда боги не должны были учить людей праведной жизни. Люди знали как нравственно и правильно жить в рамках своей родовой традиции и без религии.

Христианство способствовало разложению традиции рода и привнесению новых товарно — денежных отношений. Насколько родовые нравственные нормы при этом разлагались — настолько христианству удавалось внедрить в народ свои этические и нравственные представления.

Сравнение славянского и индийского религиозного развития позволяет сказать, что наша языческая религия теперь вынуждена включить в себя традиционные (они же родовые) русские ценности. Это совершенно естественно. Ранее не было религиозной необходимости явно утверждать на Руси Нравственный Закон, который хранился самим народом. Сегодня же боги вынуждены нести нам Закон, поскольку многие русские люди начали его забывать и путать со всякими инородными привнесениями. Поэтому нынче все язычники так или иначе заняты поиском Нравственного Закона.

7. Историческая картина развития славянского язычества показывает нам, что мы задолго до христианства пережили свою ведическую эпоху. Она так же отразилась в нашей мифологии как праведная или неправедная борьба со змеем. Змееборцем обычно выступал активный княжеский бог, а роль змея исполняло божество «костной» народной традиции. Об этом мы еще будем говорить много.

Буквальное возвращение к ведизму едва ли возможно. Божество Арийского Духа проявляет себя в родственных, но различных ипостасях. Урок, который имела Германия, буквально повторив опыт древних ариев, кажется достаточно поучительным для всех индоевропейцев. Новые арийцы оказались слабее тех, кого они презирали. И дело не только в том, что фашисты потерпели военное поражение. Еще до военного поражения они были обречены на поражение в духе. Ибо русские люди всегда обладали идеей более сильной и более жизнеспособной, чем арийская. Эта идея вышла из таких глубин сознания русской цивилизации, до которых не могли добраться ни княжеский ведизм, ни христианство, ни крепостное право, ни коммунизм. Идею эту мы сейчас и пытаемся осознать. Ее главная характеристика — это гибкость без утраты нравственного начала. Эта идея базируется и на доведической родовой культуре и на нашем ведическом наследии, но она и дополнена новыми качествами, которые в условиях мирной жизни приводят к отношениям партнерства, о которых тут говорилось. Вторая ее характеристика — это стремление к дарна. Восприятие мира и богов в состоянии дарна есть результат зрелости веры, преодолевшей крайности ведической эпохи.

8. Для возвращения к своей древней жизнеспособной идее, нам требуется как владение своим древним язычеством матрической эпохи, так и владение своим ведическим наследием. Образно говоря, это и есть те две ноги, на которых надо стоять, чтобы быть победителем. Если первое учит нас гармонии и любви, то второе учит дерзаниям и готовности к битве. Бессмысленны дерзания без любви, и любовь никуда не годится без дерзаний.

И это правда. Но если оставить лирику, и посмотреть на сегодняшнюю реальность, то она оставит нас в самом удрученном состоянии. Сегодня наш народ не имеет в себе гармонии любви и дерзания.

Лесков интуитивно привел сравнение германской психики с топором, а состояние русской души с тестом. Сравнение правильное, но не совсем корректное. Его преувеличенность должным образом просматривается в тексте Лескова, и мы далеки от того, чтобы в чем-то обвинять писателя. Русская душа способна выдержать большое напряжение и долгую борьбу против чего угодно, если ей понятно, что на чашу весов положены традиционные языческие ценности, такие как родная земля, народ, его богатства, достоинство, ценности Природы. Тут русская душа становится подобной булатной стали — прочной и гибкой, под которой крошатся западные топоры и мечи.

Но та же душа становится тестообразной, когда обманом и политической демагогией удается убедить ее в том, что ей предлагается какая-то новая реформа, при которой указанные ценности якобы никак не задеваются или даже наоборот — сохраняются. А кто подозревает, что это не так — тот одиночка и отщепенец.

Оболваненная и обворованная русская душа действительно уподобляется тесту. Но при этом она все равно не лишается способности приводить себя в гармоничное равновесие после каждого удара исподтишка. «Тесто» — оно же долготерпение — это крайняя, но очень сильная латентная форма сохранения душой непокоренности и гибкости, необходимых для победы. Состояние теста было свойственно нашему народу в течении столетий господства христианства. Проявляется оно и сегодня, в начале эпохи господства мондиализма.

Вера языческая дается для того, чтобы русский человек понял — он не тесто. Он обязан встать и бороться за свои вечные ценности. Он может и обязан противостоять давлению псевдоценностей мондиализма и восточных эрзацев.

В этом противостоянии должна участвовать как бы только часть души. Бороться можно изо всех сил, но ни в коем случае нельзя вовлекать в борьбу всю свою душу, ибо тогда не остается резерва для восполнения сил. В состоянии дарна в борьбе участвует только часть души. При этом другая часть души спокойно хранит память о своей принадлежности к Родной земле, Природе и своему народу в его мирной и праведной жизни. Обе части души составляют единое целое, которое и есть душа пребывающего в дарна язычника. Вот к такому синтезу ведут нас сегодня матрическое и ведическое наследие. Собственно, сам их синтез делает возможным пребывание в дарна во время борьбы.

Опираясь на наше языческое наследие, а так же на традиционную культуру, мы возвращаемся к русской вере, которая удовлетворяет нас, разрешает наши проблемы и оказывается духовным оружием в борьбе с экспансией смертельно опасных идеологий и чужих религий.

Сказ об уральском хождении

I

От священных гор начинается река Вишера. Из прародины древних ариев начинает она свое течение. Из земли волшебной северной. От горы пологой не названной. Как на запад от той горы, воды к югу текут, пополняют они реку Вишеру. На восток от горы текут воды к северу. Наполняют реки могучие, что втекают в море студеное.

Есть течениье тех вод — образ времени. Их верховья есть образ седой древности. Расходилися от туда народы к северу, уходили народы на полдень. Расстовалися на века братья с сестрами.

Потекла вода подобно времени. Текла в Колву река Вишера. Текла Колва в реку Каму. Кама же текла в Волгу — матушку. Дотекла Волга до моря Хвалынского. Там, у мороя Хвалынского потерялися древние арии. Протекали там тысячелетия, начались эпохи новые. Появлялись там языки славянские. Восходили славяне вновь от Волги до Вишеры. Так замкнулися круги времени.

Ныне подымалися волхвы к верховьям Вишеры, чтоб достичь горы пологой северной. Чтоб замкнуть своим движеньем коло времени, чтоб концы его злые силы не похитили. Чтоб сплести самые их кончики, чтоб нигде не осталось обрывочка. Чтоб стояла на века земля русская.

Вот идут волхвы вверх по Вишере. Открывается им селение Вая древнее, именем бога ветров названное. А за ним селение Велс на острове. По одну сторону берега пологие, через реку видны они как меча острие плоское. По другую сторону скала высится. И зовут ту скалу Чуроком. Видят образ живой в нем дети малые. Говорят, со скалы той в воду прыгают. Под скалой глубина не мерянная. Лишь слепой не увидит в скале образ божеский. Поклонились волхвы святилищу древнему. Вверх сбегают по скале пихты стройные. Утопает даль в дымке лазоревой. В голубом мареве лежат горы уральские. Светит над землей солнце доброе…

Бежит время в городах в день завтрашний. И бегут за ним люди, не угонятся. Но в иных местах стоять должно времени. И туда приходят люди мудрые, постигают — каким был мир ранее, чтобы возвратить священные истины. Чтоб вернуть их в наше язычество. Вера ведь живет толшею времени, тем лишь вера может быть праведна.

От того пошли волхвы в места дальние, где зверьми, а не людьми тропы натоптаны. Есть и тропы, есть и топи зыбкие. Поливает волхвов дождь, морит зной, едят мошек полчища. Но идут волхвы постигать знание древнее. Будут говорить с ними дерева и камни великие, скажут слово снега и воды холодные, указуют им вершины и луга приречные. Ото дня ко дню ясней говорит земля Уральская. Чем трудов на путь больше положенно, тем яснее слово волшебное. Не словами звучит оно, но слышимо. Языка не имеет, а разборчиво. Расскрывается будто книга великая, но неспешно страницы листаются.

II

Как в горах этих древних, средь скал распавшихся, жили люди, что вернулись с моря студеного. Их вернуло время вновь на прародину. Но сложили они бубны шаманские. Их олени в тундре осталися, с дикими оленями смешалися. Когда в диком стаде видят оленя с ошейником, значит был тот олень в упряжи. Но не станет брать его хозяин ко времени зимнему. Уж не кочевать хозяину с юртою. Он осел в Уральских горах охотником. Выходили волхвы на его становище. И держали речь про жизнь давнюю, и про то как теперь она сложилося.

Мало их осталось, людей с севера. Здесь все горы именами их названы. И хранят камни память забытую. Есть хозяин и хозяйка здесь каменные — две горы на друг друга похожие. В седловине от них на равном расстоянии, было древнее святилище мансийское. Почитались в нем земли хозяива, посвящалось оно богу Торуму. Приходили туда раз в год на поклонение. Мужики шли к туру, слово жреца слушали. Богу просьбы свои высказывали. Приносили божи изваяния, и вокруг тура каменного ставили. Украшали тур дарами богатыми. Клали на него монеты серебрянные, устилали соболями добрыми, выкладали полотенцами узорчатыми. Женщины с детьми у леса оставались и смотрели на моление издали.

А в обычный день к туру не хаживали. Еще век назад тропы были его заперты. Самострелы их охраняли пристрелянные. Хоть вокруг на сотни верст никого не было, а святыня охранялась тщательно.

Но сошли на тот свет жрецы старые, и не вняли им внуки и правнуки. Схоронили они со жрецами духов изваяния, и забыли веру свою мансийскую. Не от злобы тирана жестокого — поманила их жизнь новая пряником. И покинули они земли древние. Развязалися нити родовы. Вскоре внуков этих в живых не останется. А кто жив — с другими смешается, и забудется родовое святилище. Так кончается вера языческая, а заней уходят и люди нерадивые — те, кому завет предков не надобен.

Одинокий стоит ныне тур в горах. Нет на нем полотенца тканного, нет и шкуры ни песцовой, ни беличьей. Поистлели самострелы от времени. Растащили серебро геологи. Камни лишь белеть будут годы долгие, пока жадные руки не дотянутся, не развалят тур до основания — вдруг в основе лежит злато-серебро? Тогда будут иные указывать: там, вот было святилище мансийское, место точное его затерялося, но про то в старых книгах написано.

III

Ведома волхвам цена бессмертия. Вот бредут они средь гор каменных. Обступают их кедры исполинские. На камнях лежат стволы упавшие. Время обращает их трухой, мхом покрытую. Из трухи подымаются пихты малые. Под ногами ерзают камни неверные. Слышно как вода шумит рекою горною. Выходили волхвы на реку. Берега реки изумрудные — красят их травы шелковые…

Брел брел волхов берегом, да споткнулся от усталости. Пока падал, приглянулось ему видение чудное. Долголь человеку падать? Но за то время познал он истину. Брел он лугом травянистым и ровным. Обступает же его лес столетний. Но не хаживала по лугу коса от свету. Не ходили по нему пахари, и не бегали дети играючи, не паслись на нем стада тучные. Как же луг этот добрый здесь возник? Чьею силою изумрудные травы сажены? Нету здесь ни кустов, ни дерева от лесу павшего. Так же спрашивали себя люди в древности, те, что шли по рекам в земли новые. Жгли они, леса выкорчевывали — очищали землю под борозду. Здесь же кто-то до них пни повыкорчевал. Кто-то до них землю выровнял, кто-то зелену траву высадил.

Берегиня сделала все это. Берегиня — древняя русалия. Здесь живет она первая. Тут земля ее родная от веку. Сюда люди пришли не первые. Потому поклон берегине — матушке. Так к лугам приходили на жительство. Обживались, дома в лесу строили. Часть лугов берегини распахивали, частью оставляли нетронутым, лишь кося его травы сочные. Берегиню и русалий чествовали трапезой, и делили с ними землю новую…

Вот споткунлся волхов и падает. Видится ему чудное видение. Над землею, над горами Тулымскими, сходит с верхнего неба седой Торум. Не гремят уж в честь него бубны тяжкие, не горят уж в честь него костры жертвенные. Поклонялися ему берегини — в пояс кланялись. Расходилися облака, становилось видимо, как держал Торум в руке утицу, а в другой руке держал дерево. Корни его висят в воздухе, но то дерево живо и зелено. Он великий бог, он жизнь дарует. Его волею берегини поля удерживают. Он отец начала доброго. Поклонилися берегини Торуму, как счтарейшего деда его чествовали…

Тут наш волхов о землю ударился. Тут и тело его отзывалося, тут видение берегинь затмевалося, явь же быстро возвращалася.

IV

Сколько может идти человек с сумою заплечною? Сколько светит солнце — с утра до ночи. Силы человека не померянны, лишь бы знать — зачем дорога надобна. В тех лесах люди по пальцам сосчитанны. Долги дни проходят в одиночестве. От того уходят мысли за душу, человека гложат там как кость съедобную. Жизнь в лесу запаса силы требует. Даже если все тело измотанно, то подняться, встать, дров в костер нарубить — то за труд не считается. Когда долго людей не видывал, а от мыслей уж покоя нет, надобно говорить с духами. Разжигать костер, вставать лагерем, и ходить по поляне кругом с песнею. И в ладоши плескать, коль бубна нетути. От того скоро духи являются. Через них раскрывается забытое, через них открывается грядущее. Повторим, для того нужны условия: сил достаток, когда тело вымотано. Удаленность от людского общения. Нужно, чтобы мысль душу ела от голода. Тогда видение раскрывается. Тогда духи лесные являются. Тогда сходятся духи-хранители. Обретается тогда сила волхвом и дается ему провидение. Для того ходят волхвы лесною дорогою.

V

Добралися волхвы до кордона мойвинского. Здесь же они разминулися. По утру ушли волхвы к северу, а один остался на отдыхе. То ли сил у него поубавилось, то ли слово услышал тайное — зхнать нам это сейчас не дадено. Так расстались они среди черничника, и побрел волхов на кордон мойвинский. На кордоне есть баня отменная. И решил волхов в бане попариться. Истопил отрок баню знатную. Заложил дров, да и вон бежать. Баня-то та раскалилося. Как вошел в нее волхов — пол горяч, будто уголья. Баня вся суха, скамья нагретая — только что не зажигается. Воздух в бане как ветки еловые. Жарок и колюч — от дверей продавиться сквозь него надобно. Полил волхов воды себе под ноги. Вся вода с пола испарилася. Полил воду на скамью — стала она вмиг суха. Полил и второй раз и в третий. Лишь тогда смочились доски жаркие. Перевел волхов дух, сел спокойненько, поплескал воду на камни, начал париться. Крепости та баня невиданной. А внизу, под баней той бьет ключ серебрянный. Напоил он озерко малое. Вода в нем на серебре настоянна, никогда не бывает теплою, всегда холода подземного. Зачерпнуть той воды — неделю стоит свежая.

Выходил волхов из бани вниз. Захотелось ему вдруг поерничать. Вспомнил как христы на водосвятие купаются, в беспамятстве Велесу поклоняются. То купанье у язычников ворованно. Улыбнулся волхов щетиною небритою. Сам себе думает: вот уж я как водосвятец окунусь в эту воду студеную. Ведь она как из под льда вышедшая. Окунается он в первый раз: "ну, воимя отца" — сам от смеха давится. А когда под водою голова его сокрылася, то в прозрачной воде вошла в него мысль горячая. Не отца ты ради христианского, но то ради бога земли Велеса, окунул главу в воду студеную. За подземный мир ты в воду окунаешься. Вынырнул волхов, да все ерничать хочется. Озорство взялось откуда-то сил нет сдерживаться. "За святого сына" — проглаголивает, да снова с головой окунается. Снова вдруг пронзает глас его вещий: не покойника ради ты купаешься — ради бога надземного — солнца красного.

Волхов вынырнул, надо в третий раз нырять. Ну, — "За духа" — проговаривает. — Ты за Рода небесного в воду пошел, слышит глас он неведомый. Святовиту — богу поклоняешся. Через силу нырял ты в воду студеную.

Вынырнул волхов из студена ручья. Сказом таенным потрясен. Вылезает на мостки, мысли путаются. И чудна же земля Уральская! Говорит гласом человечьим, мудрость великую сказывает. Триедино начало мироздания. Грош-цена ему, пустому ерничеству, но бесценно знание высшее. Велес, что подземным миром ведает, Даждьбог-дед, что плывет над землею светом солнечным. Сятовит, что белым светом Мир охватывает. Вот они и есть троица русская! Ей в воде и поклоняются. Чистые возвращаются к истине.

VI

Созерцает волхов горы уральские. Отдохнуло тело вдоволь, вновь идти хочется. Не пускают волхва с кордона мойвинского. Одному, де, нельзя по тайге гулять. Мало ли, что может сделаться. Заплутаешь в трех кедрах как дите малое.

Глядит он на закаты с рассветами. Душа красотой наполняется, но и пустота в нее закрадывается. Где-то там бредут друзья мои — думает. Наконец, решил волхов с кордона уйти. Взял с собою на четыре дня пропитания, вновь одел свою суму заплечную, и подался вниз по Мойве Малой к Вишере. Вот идет он снова тропами звериными. Перед ним Тулымский камень подымается. Вырастает, в облака упирается. Низ его скрыт голубой дымкою — дна не видно, и туда вода падает. Склдоны его укрыты пихтами, по тем склонам гуляют тени облачные, а вверху нет лугов — все камения. Отделяет камень от волхва Мойва Великая. Перешел волхов Мойву-реку, палкой в дно упираючись. И полез по деревьям вверх, прикидывая — сколько влево взять, сколько вправо, чтоб правильно на верх выбраться. Поднялся он на скалы голые, заглянул на запад от камня Тулымского. Поднялся он на гребень каменный. Повернулся к востоку и к северу. И объял единым взором путь свой длительный. Там, в долине, где кордон мойвинский — голубеет синева воздушная. Знает волхов, там его хватилися. На столе записку обнаружили, уж перемывают ему косточки. Дураком, пропащим именуют, да ругают по-всякому. Вот правее Ишерим — гора, обходили которую, снежником спускались к ручью Светлому. Тот ручей течет в ручей Молебный. От чего зовется так ручей — не ведомо. А левее Муравьный камень со снежником. К северу за тем камнем вершина одинокая. Уж за ней прямо мир кончается. Это есть та вершина завентная, до которой поленился волхов путь держать. Ну, уж пусть ребята управляются — думает, будет им дорога — тропою гладкою. Где-то там сейчас они бредут тайгою вечною. Ну, а мне пора на сторону закатную. И прославил Урал с камня Тулымского.

Перешел он на другую камня сторону. Перед ним вновь тайга раскрылася. Светит на него солнце вечернее, далеко вдали блестит река Вишера. Стал спускаться он в сторону южную. Стал спускаться по склону альпийскому, и вошел вновь в тайгу с деревами могучими. Здесь идет он через лес не видячи, лишь надеясь на стрелку компасную. Уж устал идти, уж солнце к склону опускается. Поредели вдруг деревья таежные. Преградило волхву путь болото великое. Вдоль болота того следы олении, а в болоте вода черная, зыбь вечная. Вдоль болота побрел волхов в южную сторону. Видит — лег через болото сосенничек. А на том берегу тайга стоит. Далеко до другого берега. Там над лесом солнышко лежит как на блюдечке, греет лучами ласковыми. Перешел волхов болото кочками. Углубился вновь в тайгу темную. Вновь идет — через стволы перебирается, о каменья во мху спотыкается. Уже сумерками небо подернулось, конца-края тайге не видимо. Подвернулась вдруг нога у волхова. Провалился он меж стволов в яму каменную.

Вот лежит он на сыром мху. В колене боль острая. Сам сырой от пят и до темечка. Что до пояса сырой — то от папортников, что до темечка сырой — то от пота дорожного. Колыхается над ним столб гнуса коричневый. Не теплы под ним каменья горные. Вспомнил волхов, что во фляге воды не осталося. Стало на душе ему боязно. Подивился волхов чувству забытому. — Не придет ли мне здесь конец, окоянному?

VII

Может ли к волхву прийти беда случайная? Может ли сгубить его суета малая, духи леса, иль духи водные? Если волхов с богами общается, если носит в себе часть духа их светлого — ничего случайно не приключится. Ежели беда всеж случилося — значит силы волхва покинули. Может нет в нем огня божьего более? Значит вел себя волхов не правильно. Брал поблажки себе непозволительные. Сквернословил, уязвлялся от словес человеческих. Ценил малое как высокое. До конца призванью не следовал, и как слабый на беды сетовал. Жаждал денег, корысти искал обыденной. От того мельчает волхов, от богов удаляется. Самомнение одно лишь прибавляется, когда божьи достоиства теряются. Редко то самому видимо.

Так лежал волхов в ночи с ногой свернутой, со стволами упавшими беседовал. Истощилися силы его человеческие. Осталися только силы волховские. Ну, не век же мне тут лежать — думает. Захватил он зубами край кафтана мокрого, растирал колено ладонями, бинтовал его полотенцем как надобно. Начал вновь он путь к реке Вишере. В разуме его помутилося — кто он есть такой позабылося, волховское сознанье лишь осталося. Отступила боль из памяти. Чувствует он как с ноги на ногу переваливается, с камня на камень$7

Вновь колено болью отозвалося. От воды же волхву силы прибавилось. И побрел он по берегу ночному вишерскому. И набрел скоро на избу браконьерскую. Переполошилися в ней лодочники. Тута человека от веку не видывали, от Тулымских гор сюда не хаживали. Стало им не по себе — боязно. Повскакали они, вспохватилися. Ставили перед волхвом уху из хариуса. Для одежды мокрой место у костра выгораживыали, чаем теплым волхва отпаивали. В той избе ложилися спать от до утра раннего. А на утро к Велсу на байдаре черном отправились. Проплывали они берегами тихими, проплывали стенами каменными. Проплывали мимо камня Курыксарского, на большего дракона похожего, голову и хвост опустившего. В Велсе зажило колено у волхова…

Воротилися другие волхвы с верховьев Вишеры. Видели они начало мира древнего. Завязали они обои полы времени. Чтобы Русь стояла века, не кончалося, чтобы время началось по новому, чтоб смогла свершить Русь деяния великие.

Век стоять над землей солнцу красному. Век пахать на Руси землю пахарям. Век творить на ней чудеса мастеру. Век рождаться на ней милым детушкам. Век дерзать на ней честным юношам. Век испытывать мудрость волхову.

Писал Велимир в июле месяце 2001 года.

Книга природной веры. Том II

Глава IV. Боги

В обычной жизни, народ упрощает великих богов до уровня духов, включая их в свои обыденные отношения. Но значит ли это, что у народа вообще нет великих богов, что из обыденности бытия не вытекают никакие вечные философские категории?

Думая так, мы можем прийти к схеме, предлагаемой некоторыми мыслителями, которые признают, что есть Природа и духи, а боги — это, де фантазия хитрых жрецов, отрешенных от народной массы.

Это не верно. Есть у народа великие боги. Если бы их не было, то не было бы ни народной мудрости, ни народного величия. За циклической суетой жизни, народ, в тайне для самого себя, он несет величайшую мудрость и величайшее достоинство, которое не может быть описано и понято без высокой религии.

Сознательное обращение к великим богам началось тогда, когда это потребовалось — когда сложилась государственность, и народ стал более ощущать себя принадлежащим государству, чем племени. Поэтому, мы имеем как бы два язычества. Первое — древнейшее народное язычество, берущее начало от разрозненных образов низшей демонологии. Второе — официальное, церемониальное язычество с почитанием великих богов. Эти два подхода нельзя противопоставлять друг другу без их взаимного ослабления. Сила проявится тогда, когда оба эти уровня веры поддерживают друг друга, и образуют единство.

Каждое племя поклонялось своим святыням, своим рекам, озерам и деревьям, своим курганам, имело своих богов — помощников и хранителей, которые возникли, выросли из духов прославленных предков и из тотемных животных. С ростом межплеменных контактов и созданием русского государства, произошел синтез племенных культур, в результате которого родственные по функциям боги персонифицировались в единых для всей земли общерусских богов.

Осознание этих общих богов производилось мыслителями, имеющими обширные знания и чувствующими единство славянского мира. Этот процесс мог даже происходить несколько раз в течение предыдущих тысячелетий, чередуясь с временами распада ранних государственных образований и возрождением древнейших религиозных представлений.

Все это продолжает происходить и в наше время. Предшествовавший нам многовековой перерыв едва ли изменил качество этого процесса. Всякое последующее осознание наших богов непременно вбирает в себя знание предыдущее. Потому мы сегодня естественно продолжаем наше язычество.

Общеславянских богов мы называем великими богами.

Творение Мира

1. Если наугад обратиться каким либо современным научным описаниям славянского язычества, то никакой информации о картине творения мира там может и не оказаться. Этому примером является статья В.В. Иванова и В.Н. Топорова "Славянская мифология" в энциклопедии "Мифы народов мира" 1991 года издания.

Почему же этот важнейший вопрос остается в тени и не рассматривается ни этнографией ни религиоведением? Отчасти это связано с дробностью и не признанием наукой сохранившегося мифологического материала, а отчасти со стремлением отказать язычеству в праве пониматься полноценной религией.

По этому вопросу во мнениях ученых просматривается любопытная закономерность. Если ученый готов рассуждать о славянских мифах творения, то он признает наличие у славян верховного или древнейшего божества. В частности усматривает такое место за богом Родом. Если же ученый сторонится мифов творения, то старается избегать вопроса о верховном божестве, а бога Рода считает не более чем домовым.

В науке и в околонаучных кругах вокруг славянских мифов творения ведется идеологическая борьба. Она может быть скрытой или явной, но в любом случае накал ее велик. Мы должны сделать ее явной, ибо само существование этой борьбы уже говорит, что вопрос существует. В этом случае его нельзя будет просто утаить, как сделали это Иванов и Топоров в указанной статье. Без постановки и разрешения этого вопроса русское язычество превращается в бессвязный набор фактов. Поэтому уделим ему должное внимание.

2. Доставшееся нам ведическое наследие говорит, что у вселенной есть творец. В ведах его звали Брамой или Варуной, но это не суть важно. Важно то, что в основе верований индоевропейцев содержится идея о творце, который создал основу мироздания. В дальнейшем ее развивали уже другие боги. Примерно так думали и древние Иранцы.

Далекие от ведизма угро-финские народы так же считали, что есть верховный бог (например, Укко в Калевале). А изначальное сотворение мира, с одной стороны есть творение этого бога, с участием его дочери — Матери Воды и других богов. С другой — творение мира есть результат случайности, вызывной не обозначенной силой, которая остается скрытой для мудрейших из людей.

По представлениям матрической религии народов севера, старейшими на земле являются богини лосихи-роженицы. Одна из них понималась как мать, а вторая как дочь, при этом обе они понимались как единое целое и никогда не обособлялись друг от друга. Исторически в то же время, на юге, древнегреческие философы, да и простой народ Греции, полагали, что все живое, включая богов, порождено Матерью — Землей.

Вообще, нет оснований считать, что среди родственных или просто знакомых нам народов есть такие, которые упорно не хотели задумываться об изначальном возникновении или творении Мира, а о старейшем божестве, будь то Отец или Мать, ничего не думали либо упорно его отрицали. Все народы рано пришли к почитанию своих дедов и предков, пришли к почитанию старейшинства. Не признавать при этом, что есть самый старейший бог или богиня, было бы просто святотатством и разрушением нравственных устоев традиции евразийского континента.

Поэтому, совершенно справедлива постановка вопроса о почитании старейшего божества в нашем язычестве. Сегодня мы зовем его Родом, хотя естественно думать, что различные племена могли звать его своими именами. Так от Прокопия Кесарийского с четвертого века известно, что у южных славян его имя было просто Бог.

3. Если для древнего русича отрицание старейшего верховного божества было равносильно покушению на завещание предков, то для некоторых современных исследователей такое отрицание есть не только допустимое, но и желаемое действие.

Мысль о том, что упоминаемый в летописях вместе с рожаницами бог Род есть старейшее и величайшее божество, возникла еще в прошлом веке. Она отрицалась христолюбивыми этнографами как крамольная. Ими для Рода традиционно отводилась роль либо домового, либо одного из домашних чуров — предков рода, либо роль привидения (Срезневский).

Крамола состояла в том, что, по христианским меркам, наличие верховного божества делает религию монотеистической, а стало быть, возводит ее на один уровень с христианством! А это, в свою очередь, ставит под вопрос этичность уничтожения язычества, неизбежно ведет к осознанию смертного греха христианства, его несмываемого преступления и срама.

Логика этих рассуждений нам известна, но нас никак не должны затрагивать христианские комплексы. Ранее мы выяснили, что монотеистичность религии не создает никаких нравственных преимуществ. Наоборот, это делает религию безнравственной, хотя и очень пригодной для построения пирамиды земной власти. В силу безнравственности монотеизма, славяне, хотя и признавали старейшим Рода или Бога, но религию имели политеистическую. Так же поступали и другие народы.

Суть причины непризнания Рода верховным божеством состоит в том, что имя Бог несет лишь сиюминутную статическую картину мироздания. А в имени Род потенциально заложено наличие верховного первопредка всего живого, рождение всех поколений до сегодняшнего дня, мифологическая история и перспектива человеческой жизни. Поэтому имя Род оказывается много богаче затасканного христианами имени Бог.

В современную этнографию бог Род был возвращен Афанасьевым и Рыбаковым на основе казалось бы неоспоримых научных доказательств. Но все оказалось не так гладко. В девяностом году, в материалах музея этнографии СССР, появляется статья Клейна с ехидным названием: "Памяти языческого бога Рода". В ней автор напрочь отрицает аргументы Рыбакова, и вновь «низводит» бога Рода до мелкого божества. При этом по своей эмоциональности и нетерпимости, Клейн выходит далеко за пределы научного исследования. Изыскание Клейна было поддержано в "Славянской мифологии" Петрухина, выпущенной фондом Сороса в 1995 году. Идею о старшинстве Рода отрицают так же Иванов и Топоров, чьи абстрактные работы мы не пытаемся применять к реконструкции нашего язычества.

Точности ради отметим, что эта дискуссия ведется вокруг конкретного вопроса: является ли бог Род старейшим божеством в русском языческом пантеоне? Но тут мы еще раз обязаны указать на важнейшую психологическую деталь этого диспута. Если защитники идеи старшинства Рода молчаливо полагают, что религия славян нуждалась в таком божестве, и вопрос лишь в его имени, то противники идеи так составляют свои тексты, что из них молчаливо вытекает обратное. Вытекает, что в принципе не могло и не должно быть у славян такого божества, потому, что как таковой языческой религии славяне не имели, а имели лишь хаотические и бескультовые мистические представления.

Ученые сторонники главенства Рода стыдятся заявить, что исходят из априорной идеи присутствия такого божества в славянском пантеоне. Они видимо полагают, что это будет выглядеть не научно. Противники же их, отрицая старшинство Рода, стремятся неявно исключать из рассмотрения и сам вопрос о верховном божестве, и вопрос о соответствующем такому божеству уровне славянского язычества. Они так же не признаются в этом своем изначальном не научном умысле. Но если первые оказываются просто наивными атеистами, то вторые — нашими тайными и явными врагами, симпатизирующими христианству. Поэтому уместно и правильно вступить в диспут и сторонникам родной веры.

Итак, для противников русского и вообще славянского язычества неприемлемо даже само высказывание тезиса о естественности для родоплеменного человека искать старейшего бога. Но это сущая нелепость. Из этого молчаливо следует, что жрец племени, обращаясь к своим богам, среди них старейшего не искал, и ничего о нем не помышлял. А вот посол от этого же племени к соседнему народу хорошо понимал, что надо искать внимания его старейшин и вождя! Но тогда откуда у жреца такое слабоумие?

Если поместить себя на место древнего жреца, то легко понять, что он выполнял роль "нервного узла" своего мира. Тогда нам сразу станет ясно, что не думать о высшем мыслящем и организующем начале он не мог. Проводя совершенно естественную аналогию между миром богов и миром своего племени, он усматривал и старейших богов, и младших, но активных, в которых старейшие боги хотят видеть продолжение своих замыслов.

Для понимания этой картины нужны лишь элементарные знания о родовом образе жизни и доброжелательность к памяти своих предков. Как только у рода-племени появляется постоянный вождь, сразу же жреческое сознание начинает искать старшинство и главенство среди богов или духов. Таково простейшее философское заключение.

Внимательный анализ работы Клейна и ее сравнение с трудами Рыбакова показал, что Клейн в своей критике обошел молчанием опорные идеи Рыбакова. Понять это можно, если положить перед собой обе книги и скрупулезно их сравнить, что и было нами сделано.

Работа Клейна носит эмоциональный характер и является образцом враждебной язычеству идеологии. Демонстративное распутывание этого клубка логических обманов заняло бы десятки страниц, и мы не будем тут этого делать. На простых рассуждениях мы увидели, что есть и философские, и этнографические основания считать, что у славян было древнейшее и поэтому верховное божество, сотворившее мировое начало. Сегодня мы зовем его Родом, Белбогом или просто Богом.

4. Любая религия дает ответ на вопрос о сотворении мира и его истории, поскольку из того, как сотворился мир, и как вели себя боги, следуют правила — как должен в этом мире вести себя человек? В славянском язычестве нет однозначной картины творения, что свидетельствует о том, что славяне никогда не имели законченной развитой и сильной религиозной организации. Если у какого-то народа или племени мы находим одну единственную картину творения, то это означает, что ее варианты были в свое время насильственно уничтожены, либо просто упорно не поддерживались системой. Это значит, что дело не обошлось без политиков и систематизаторов религии.

Славянские картины творения мира можно разделить на три ветви. Первая — это матрическая ветвь, которая, с одной стороны, чисто славянская, а с другой по духу оказывается близкой к угро-финскому сознанию. К ней восходит словацкая легенда о том, что Вселенную породили царь — Огонь и царица — Вода. Земля родилась — вышла из Воды, и первыми показались горы Татры с горой Триглав. Когда Земля была только рождена, то на ней был март месяц (полноводный месяц, после которого вода схлынула и наступила весна).

Древнерусский заговор сохранил обжигающие слова женского начала мироздания: "Ты предо мной есть лютый Огонь, а я перед тобой есть сильная Вода; когда загорится твое лютое сердце, то я твое сердце залью своею сильною водою".

Эта любовь кончилась по завершении творения Мира. При этом Вода заняла все пространство, а Огонь спрятался в камень. После этого Земля, Огонь и Вода (Море) спорили о том, кто является родителем всего сущего. Земля признавала за Огнем рождение ветров, скота и гадов. Вода возражала обоим и заявила, что Она родила Землю, а Земля и ныне ничего не может родить без Нее. Таковы элементы матрической картины мироздания, когда всякий акт созидания и творения рассматривается как рождение.

5. Во всякой картине творения обнаруживаются противоположные начала, позволяющие организовать термодинамический и биологический циклы. Вода — Огонь. Царь — царица — любовь — рождение. Эти опорные понятия пронизывают всю славянскую календарную обрядность, и мы еще будем к ним возвращаться.

Древний человек ясно понимал, что творение Мира было максимально удалено от ситуации термодинамического равновесия. И такое нарушение равновесия обязано начальным силам Природы, которые древнее мироздания, и которые продолжают существовать в нем до сих пор в непостижимом нам виде. Эта древнейшая картина творения наиболее близка к творению Мира, как его понимает современная наука. К изначальным силам творения наиболее близко прилегают стихии: вода, огонь, земля, воздух. О них народ составил загадку: "Живут четыре царя; который умрет из них, то все за ним в могилу пойдут." Загадка указывает на условия бытия мира и на условия его гибели. Сама мысль о возможной гибели стихий выводит нас фантастически далеко за пределы мышления друидов и восточных мудрецов. Это образец славянского осмысления основ мироздания.

В матрической картине творения мы с неизбежностью должны признать, что изначальные силы Природы хотя и продолжают существовать в Мире, но как бы состарились и ослабели. Это наглядно просматривается в греческой мифологии, где понимается, что Мать — Земля сперва рождала чудовищ и богов, потом людей и животных, а теперь может рождать только деревья и травы.

Матрическая эпоха человечества перекрывается эпохой главенства мужчины. И тут развитие общества идет двумя путями. Первый — это ведический путь, когда людей притягивает возможность убивать соседей и присваивать их имущество. Второй путь — это путь созидательного творчества, когда сознание инициативных людей общества направляется не на экспансию и захват новых земель, а на постижение тайн Природы и создание художественных произведений. В этом случае общество в изобретателе и художнике начинает видеть проявление божественного созидательного начала. А сам акт творчества обретает религиозно — мистическое значение.

Путь раскрытия тайн Природы может быть как высокогуманен так и атигуманен, и может быть ничуть не нравственнее ведического пути. Совершенный творец, обретая социальную власть, обязан как-то устранять своих соперников. И нет ничего удивительного в том, что мы из греческой мифологии, из "Старшей Эдды", из «Калевалы» знаем о том, что проигравший в интеллектуальном или творческом состязании погибает или оказывается в положении лишенца.

Эти два пути развития индоевропейцев привели к осознанию второй и третьей ветви мифов творения.

6. Ведическая мифологема связана с убиением первочеловека или великана (Имира, Пуруши), и созданием из частей его тела вселенной. Изначальное существо расчленяется инициативными богами, которые продолжают править в созданном ими Мире.

Такой акт творения в арийской ведической мифологии рассматривается как правильное и необходимое жертвоприношение Пуруши. В скандинавской же мифологии он оказывается изначальным преступлением, которое потом будет в меньших формах регулярно повторяться в Мире. В связи с этим, боги, в конце концов, ответят за смерть Имира, а созданные ими Митгард и Асгард — погибнут. Изначальное преступление богов оправдывает аналогичные деяния людей, но и предопределяет их участь.

К этой второй ветви мифов творения восходит и более гуманная идея, что изначальное божество по собственной воле принесло себя в жертву и продолжает духовно жить в Мире, который построен им же из собственного тела. Эта идея отражена в "Голубиной книге".

К этой мифологеме восходит всякое суждение, которое требует необходимости жертвоприношения в начале всякого дела. Так, по древней легенде, в основе Новгородского детинца положено тело принесенного в жертву мальчика.

Человеческие жертвоприношения для славян настолько исключительны, что об этом помнят более тысячи лет. Дух мальчика многие века охранял и продолжает охранять новгородский Детинец. Если помыслить — сколько за стенами Новгорода было спасено человеческих жизней лишь потому, что жила вера в эту легенду, то станет понятно ее значение.

7. Мы обсудили матрический миф творения, когда Мир рождается изначальным женским божеством. Рассмотрели и ведические мифы, где для возникновения Мира кто-то должен пожертвовать собой. Наконец, перед нами третья ветвь мифов, в которой Мир появляется в результате конфликта и творческого состязания двух богов. Эта система мифов является более поздней и более развитой.

Впрочем, и наша современная эпоха выдвинула свою матрическую идею творения. Совсем недавно появился миф о том, что Мир был сотворен Богом из любви к Богине, и подарен ей в знак внимания. Характерным в этой идее оказывается то, что Богиня лишь владеет Миром, но сама при этом ничего не порождает.

По древним представлениям третьей ветви, сотворение Мира началось, когда возле извечного Белбога появился другой, именуемый Чернобог. На вопрос Белбога: "Кто ты?" он ответил: "Я часть тебя" или "Я есть бог". Расскажем все по порядку.

Различные варианты этого мифа представлены во втором томе А.Н. Афанасьева "Поэтические воззрения славян на природу", в книгах Н.М. Гальковского "Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси", и в других изданиях. Все они были записаны этнографами со слов народа в северно-русской, украинской и белорусской глубинке в девятнадцатом веке.

Они повествуют, что в начале Белбог сидел на воздухе и был белый свет от лица его. Не было ни неба, ни земли, ни моря, ни облаков, ни звезд. И все окружала тьма, о которой наш народ спрашивает загадкой: "Какая вещь не рождена, не сотворена, ни каким либо искусством сделана?" И окруженный тьмой произнес Белбог: "Будет хрустальное небо и будет Зоря, облака и звезды". И тогда ветры дунули из недр своих, и Ирий насадился на востоке. Сел Белбог в Ирии. Голос его был в колеснице огненной утвержден, а молния — слово из уст его исходила.

Потом увидел он, что из воздуха явилась Вода, и плавал по ней Чернобог черным гоголем — запутался он в тине морской. Тогда сел на воду Белбог белым гоголем и спросил Чернобога: "Кто ты есть?" И ответил Чернобог: "Азм есмь бог." Тогда спросил его Белбог: " А как же меня назовешь?". Чернобог ответил: "Ты бог богам и господь господам."

И тогда сказал Белбог: "Понырни в море и с именем моим вынеси мне песку и кремень." Нырнул Чернобог в море и под водой сказал: "Беру тебя земля на имя господне и мое!" Но когда взял он со дна песок и понес его вверх, то весь его вымыло водой. Второй раз нырнул Чернобог и опять остался без песка. И только в третий раз, когда он сказал, что берет землю от имени одного Белбога, то сумел вынести песок и кремень, но не весь его отдал, а часть утаил во рту.

Белбог же бросил землю на все четыре стороны. Сказал: "Будь земля толста и просторна," и она начала расти. Росла она и во рту у Чернобога. Тогда он стал выплевывать ее, и из этого получились на Земле горы и ямы.

Выросла земля до непомерной величины и разделила Мир на две части: надземную, что под Небом и подземную, что под небом иным. Обоим божествам надземная часть Земли показалась удобной для творчества. Если Белбог творил прочные и ровные плодородные земли, то Чернобог творил пустыни и горы, а там, где протыкал землю насквозь — появлялись гнилые болота и озера без дна.

Обустраивая Природу, Белбог отделил от себя великих богов, и получил среди них имя Род. Чернобогу в его делах так же понадобились помощники, но он не знал, как их добыть или сделать?

Однажды, мывшись после трудов на небе в бане, Белбог уронил вниз куски лыка от мочала, пропитанные своим потом. Их подобрал Чернобог и сделал из них людей, но не смог вдохнуть в них души. Узнав об этом, Род дунул им в лицо и вдохнул души. После этого оказалось, что по смерти душа человека идет на небо к Белбогу-Роду, а тело — к Чернобогу.

После сотворения людей, Чернобог не получил для себя вечных слуг, поскольку живые люди стали служить Роду, а по смерти их тела разлагаются и участвуют в иных формах жизни. Чернобогу достаются тлен и кости мертвецов. Доставалась навь — то, что оставалось от людей на Земле после жизни. Разлагающееся тело имеет свою жизнь в нави, которая может составлять века, но она так же ограниченна как и жизнь земная.

8. Тут нам надо заметить, что жизнь тела в нави традиционно почиталась и почитается народом ныне так же, как и жизнь в яви. Наш народ находил и находит, что места захоронения злодеев обладают их дурной силой, а места захоронения праведников или родственников приносят благо. Это общеизвестный результат воздействия нави на явь сохранился и в народном православии. Он был бы невозможен, если бы вся душа похороненного целиком покидала бы тело и уходила на Небо или под Землю, а в Земле ничего бы не оставалось кроме тлена и костей.

Во власти Чернобога оказываются части душ не ушедшие на Небо — навьи и отдельные из людей в явном мире. В яви служители Рода и Чернобога не имеют никаких природных различий. И только по смерти, если кто-то проваливался сквозь Землю, а чье-то тело не гниет, то это значит, что они целиком оказались во власти Чернобога, содержат в себе часть его силы и не принимаются Матерью-Землей, которая не творилась его именем.

Решив, что Род обманул его при творении людей, Чернобог изошел черной желчью, набрал в ладони воды из болота и брызнул ею за спину. Из каждой капли брызг появился бес, который когда возрос, то и самого Чернобога слушать не хотел. Но были эти бесы смертны, ибо творили беззаконие. Когда приходил их смертный час, Чернобог брал с каждого страшную клятву верности, и перепекал старого на молодого. Тот, кто ложно клялся Чернобогу — сгорал.

Со временем, заполнились Земля и Небо нечистью, и не пожелал Чернобог унять ее злодеяний. Тогда Род обрушил на нее силу белых богов. Они очистили от нечисти Небо и загнали ее под Землею. Туда же пришлось уйти и Чернобогу, где он установил свое царство. Так подземный мир стал миром Чернобога, нави и нечистых духов.

Основу этой легенды мы знаем со слов жреца одинадцатого века, ("Повесть временных лет"). Похожая легенда о сотворении Мира и человека в начале двадцатого века бытовала и у северных угро-финских народов. Древняя мифология дольше сохраняется на тихих границах своего ареала. Подобный миф использовался и манихеями. Отразился он и в книге Мельникова-Печерского "На Горах", где описано, как в старообрядческих скитах тлело это древнее языческое знание, но уже в извращенной форме. Там оно требовало от праведника участия в ночных игрищах, ибо ежели плоть от дьявола — то ему ее надо и отдавать, и усердного моления днем христианскому богу, потому, что душа в человеке от небесного бога. Ночному разврату — хороводам с элементами эротики, не должны были предаваться лишь авторитетные старцы, во плоти которых пребывал светлый небесный бог.

В наиболее конфликтной форме этот миф использован в зороастризме, где светоносный добрый Ахуромазда словом творит ангелов и вселенную со всеми ее благами, а источающий тьму злой Ариман создает нечистых дивов и стремится захватить Небо, портит творения Ахуромазды, влагая в них зародыши зла и болезней, и даже огонь осквернил дымом.

Отразился этот миф и в Библии. Древность его не поддается оценке. Вероятно он исчисляется десятками тысяч лет и принадлежит доарийской эпохе, когда плотность наседления Европы и Сибири была незначительной.

9. Пойдем дальше по мифологической картине творения. Белбог создал воду, твердь и души людей. После этого он прекратил свои божественные деяния, предоставив дальнейшее творение великим богам — своим детям. В дальнейшем, Чернобог соревнуется уже не с Родом, а с его детьми. Отчасти Чернобог действительно стремится помочь людям, проявляя этим заботу к своим творениям, а отчасти стремился взять творческий реванш.

Легенды говорят, что обретенные людьми блага получены ими как от Чернобога, так и от великих богов — потомков Рода, которые рождались по мере воплощения его творческих замыслов.

К сожалению, подробности рождения великих богов и их отношения с Чернобогом во многом забыты. Именно они составляли основную повествовательную часть древнеславянской мифологии. Именно их утрата воспринимается нами наиболее болезненно, но именно она побуждает к современному духовному поиску.

Разрозненные фрагменты этой картины образовали "Слово берегини Лядны", которое приводится в конце этой главы. С одной стороны, это «Слово», родилось так же быстро как могло быть пересказано действительной рассказчицей. С другой, оно включило в себя известные этнографические фрагменты, которые остались в народной памяти как осколки большого мифологического знания. Приведем ряд таких фрагментов, сохраненных народом и относящийся к нашему повествованию.

Людям было темно и холодно. Тогда они обратились к Роду, чтобы он помог им. В ответ на просьбы людей, Род вынул из за пазухи Солнце, которое всех их осветило и обогрело. Но со временем, порожденная Чернобогом Марена стала брать верх и холодить землю, а Корочун стал скрадывать время дневного света и уступать его Ночи.

Тогда обратились люди к Чернобогу с той же просьбой. Чернобог построил им прочные срубы, и люди стали зажигать в них огонь, но было в них душно и темно. Тогда женщины стали ведрами набирать солнечный свет, чтобы занести в дома. С тех пор в погожий день и поныне говорят — "ведро".

Но как свет ни носили, а в избах по-прежнему было темно. Тут кончилась зима, солнце поднялось высоко над землей и стало непривычно парить. Тогда злые бабы стали ругаться и плевать на солнце. Увидев это, Род прорубил в домах окна, а скверных баб обратил в камни. Без окон остались только дома навий, как их сделал Чернобог изначально.

Постепенно, Род отошел от участия в жизни на Земле, предоставив решение всех вопросов великим богам. Род стал следить за сохранением первоначальной идеи своего замысла, которая выражается в Нравственном Законе, едином для богов и людей. Когда Род окончательно уходил на Небо, в Мире утвердилась вечная весна. Не было ни одного желтого листа, и все обещало жить вечно.

10. Вместе описанием деяний богов, через которые возникли культурные ценности родового общества, мифологическая картина должна показать нынешнее устройство мироздания. Человек должен знать, почему Миром попеременно владеют холод и тепло, мрак и свет? У нас оказывается достаточно знаний, чтобы восстановить эту часть мифа близко к древнему оригиналу.

Продолжим рассказ мифа творения. Сотворив Мир, все боги: и созидатели и разрушители жили на единой Земле, но их и людей разделяла огненная река, которую герои пересекали для деяний.

Такая картина плоского мироздания находит свое отражение как в волшебных сказках, так и в заговорах. Мы знаем, что за огненной рекой — иной мир, царство нави. В нем есть силы, которые не могут постигнуты живущим в яви человеком. Об этом говорится в сказке "Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что". Согласно книге Л.М. Алексеевой "Полярные сияния в мифологии славян. Тема змея и змееборца.", огненную реку славяне видели в полярных сияниях, а царство нави расположено на вечных арктических льдах. Такое представление о положении загробного царства существует не менее десяти тысяч лет у северных народов. Судя по отдельным волшебным сказкам, славяне так же разделяли эту точку зрения. Правда, в этом есть одно 'но' . Полярные сияния располагаются высоко на небе, а наша огненная река течет по земле.

В заговоре (Майков № 115) мы буквально находим такую плоскую картину мироздания: "…Сотворил Господь Небо и Землю, и всю подвселенную; протекла река огненная, в той же огненной реке крестилась сила господня, Петр и Павел, Михаил архангел, сам Исус Христос. Возле их храма поселился Сатана; он же, Михаил архангел, в тыл ему голову заломил…"

Нехорошо повел себя архангел, но видно были для этого причины. Для нас важно, что Петр, Михаил и Христос оказываются персонажами одного уровня. Все они живут недалеко от Сатаны, хотя и не очень мирно. Суть здесь не в именах. В заговоре так же раскрывается идея огненного крещения, о проблеме которого мы говорили в первой главе. Вероятно, это не просто умение ходить по углям. Огненное крещение предполагает обретение возможности перехода из навьего мира в мир яви, и обратно. Значит тому, кто страстно желает познать историческое прошлое, требуется научиться ходить через пламя огненной реки.

Пойдем далее по нашей языческой мифологеме. Стремясь исказить замысел Рода, Чернобог наделал на Земле скал и пропастей, и сотворил себе помощников, коим также отдал часть власти над миром. Чернобог трудился над разрушительным началом, ставя себе целью перетянуть ценности мира в навь, и этим доказать слабость творений Рода. Он создал Смерть и Погибель, создал богов лжи и пороков, создал духов болезней. Все они смогли одержать победу над жизнью только тогда, когда появилось ледяное царство, где стали править Марена и Кощей. Тогда прекратилась вечная весна и наступила слякоть и стужа, и Солнце начало слабеть и уходить с неба. И хотя Чернобог сделал дома людям, началось умирание жизни и Белого Света, а Земля и Небо заполнились нечистью. Носило нечистых духов по небу ветрами, ходили они по земле лютыми зверями.

Тогда видя скорый конец, волхвы и все люди вышли на смертный бой с богами погибели, и обратились к белым богам за помощью. Видя это, черные боги вышли против людей хищными зверями. То были огромные звери — туры, волки и тигры, которых мы сегодня не знаем. Тогда белые боги обратились большими птицами и ринулись с неба на звериное воинство. И была великая битва, ведомая нам как битва зверей и птиц. Птицы победили зверей, и тогда боги заключили мир.

В той битве ранили Орла. Он утратил силы, и людям пришлось кормить его три года мясом убитых зверей и жертвовать свой скот, прежде чем он смог вновь обрести божественную силу. Став опять сильным богом, он познакомил кормившего его охотника с богатством возможностей, которые дает медь, серебро и золото, как об этом повествует наша волшебная сказка. Мы знаем, что орел — птица Святовита.

Увидев что между богами произошла великая битва, Род повелел, чтобы Природа вернулась к началу творения. Чернобог же приложил все силы, чтобы помешать этому. Почувствовав сопротивление, Род и великие боги повергли Чернобога и его злых духов под твердь Земли, но полностью возвращать мир к изначальной весне уже не стали.

Так было впервые повержено мировое зло, но и мир от этого стал другим. День стал сменяться ночью, Весна — Зимою, и в мире стали править по очереди черные и белые боги. В связи с этим стоит привести две народные загадки: "Пришел волк — весь народ умолк; ясен сокол пришел — весь народ пошел", "Кои два супостата препираются?" Ответы: день и ночь, зима и лето.

Подземный же мир стал миром Чернобога, скверных навий и нечистых духов. Там слуги Чернобога разожгли пекло, где перепекаются изначально сотворенные Чернобогом из болотных капель нечистые духи. Так получают они новый срок жизни.

Чернобог же бессмертен, и ни одна шерстинка его не стирается, не выпадает. Каждый месяц разгрызает он по одной цепи, а преданные ему духи взламывают по одной двери, чтобы освободить своего повелителя. Наконец, когда взломана последняя дверь, видят они его и нет радости их пределу, и от того ликует и буйствует нечисть, что пробралась на Землю. И рвется последняя цепь, и освобождается Чернобог. Но тут свершается зимний солнцеворот, рождается ушедшее было с земли Солнце, просыпаются от зимнего сна великие боги, и Велес указывает им путь на землю из Ирия. Тогда все цепи и все двери чернобоговой темницы скрепляются мгновенно вновь.

Только однажды вырвался Чернобог обманом из своего узилища, и пожелал, чтобы Марена вышла из под власти Закона Рода. Но Хорс — конь Даждьбога ударил его копытом, и Чернобог был возвращен обратно, в подземный мир, в навь. Рассказывает нам об этом волшебная сказка "Марья Моревна". В ней Чернобог выступает в ипостаси Кощея.

11. Сегодня мы видим и понимаем, что после битвы зверей и птиц, Род замкнул часть линий времени. От этого появились природные циклы с вечным возвращением к Началу и обновлению жизни. При этом Род не уничтожил потомков Чернобога, но включил их в цикл Природы, связав белых и черных богов единым Нравственным Законом.

Другие линии времени, к которым уже приложил свое начало Чернобог, остались не замкнутыми, и стали продолжать свое течение с накоплением нави и преобладанием разрушающего начала. Так жизнь человеческая тянется, уходя в навь и унося туда все его творения. А земной Мир ежегодно пытается вернуться к своему Началу, но никогда не входит в него целиком.

От этого Мир получил характер рождающегося ежегодно. И великие боги, как и в начале творения, ежегодно приходят в него и ежегодно наполняют живым многообразием. Для охраны Мира, Род передал людям знание о Нравственном Законе, а так же утвердил тайные силы его поддержания.

Каждый год, после зимнего солнцеворота, как и в первый раз после победы над изначальным мировым злом, в мир приходят потомки Белбога-Рода, (летний период), потом же начинают преобладать потомки Чернобога (осень, зима). Так наступило в Мире вечное для нас колебательное равновесие, построенное на циклах времени и циклах жизни.

12. Почему многообразие жизни и ее эволюцию должны творить многие боги, а не один? Ответ прост. Нам известно, что отдельное изолированное сознание, пусть даже божественное, в условиях изолированного мышления очень скоро перестает создавать новые идеи и новые образы — воплощения своих идей. Иного представления о способностях изолированного, единственного сознания мы не имеем. С другой стороны, мы видим, что для развития человеческого общества, в нем обязателен диалог сознаний. Также и в Природе, для ее вечной эволюции требуется более одного сознания. Поэтому Природа должна быть воплощением большего числа сознаний. Это значит, что великих богов, свободных в своем волеизъявлении, много. Иначе бы на Земле пресеклась жизнь, за которую боги ответственны перед Родом.

Достраивая миф, мы обязаны признать, что эволюция и развитие жизни, творимые великими богами, находятся в равновесии с деяниями потомков Чернобога. Они так же понимаются великими богами, но они слабее белых богов, и задача их проще — морозить, делать неподвижным, портить, распространять болезни, убивать, стирать память, развивать человеческие наклонности, противные Нравственному Закону. Почти все это научился делать человек и самостоятельно, но вот творить живой мир он не научился, и потому остается в подчинении у великих богов.

13. Наконец, обратимся к ведам и посмотрим какие картины творения мира оставили нам древние арии? Сюжеты творения оказались разбросанными по поздней, десятой мандале ригведы.

Самое начало ведического мироздания весьма напоминает спонтанное рождение пары частица-античастица в вакууме, как это толкуется в квантовой электродинамике. "В первом поколении богов из небытия бытие родилось… От Адити родился Дакша, от Дакши же Адити." (X,72).

Адити — женское начало мироздания, разлитое в бесконечности. Дакша — мужское начало, отец и сын Адити одновременно. Он же первоторец, обладающий изначально умением. Вслед за Адити от нее самой "родились боги, счастливые, бессмертию сродни. Когда о боги, там в воде вы стояли, крепко держась друг за друга, то от вас как от танцующих, исходила густая пыль. Когда вы сделали набухшими все миры, то спрятанное в море солнце вы извлекли наружу."

Адити родила восьмерых богов, но одного из них она отбросила, заставила пройти через смерть, и от того люди стали приходить к восьми богам смертным путем.

В этой матрической картине творения на первый взгляд не понятно, почему важно стояние богов в воде и что за пыль от них исходила? Почему сразу после этого говорится о набухших мирах? Ответ, как ни странно, дает белорусская демонология. Народ помнит, что если бес с бесовкой заходят в воду и берутся за руки, то между ними в воде начинают копошиться только что рожденные бесенята. Это позволяет считать, что "густая пыль" — была младшими богами и духами, которые рождались от старших богов.

Описано в ведах и творение мира единым мастером, но эта картина вызывает недоумение у самого сказителя, для него в ней явно чего-то не хватает, он вопрошает: "Какова точка опоры? Как произошло то, благодаря чему Вишвакарман, порождая землю, открыл небо своим величием, все охватывающим взглядом?… Что это была за древесина и что за дерево, из чего вытесали небо и землю?", (X, 81).

Мы уже упоминали гимн (X, 90), в котором боги сотворили мир из тела Пуруши, который был первой жертвой в Мироздании. Судьба этого первого великана позволяет толковать, что жертва богам — это не обмен "ты мне я тебе", а изначально предложение богам материала для творческого акта, в котором не предполагается товарных отношений.

Кроме всего прочего, из Пуруши были совтворены касты Индии: "Его рот стал брахманом, его руки сделались раджанья, то, что бедра его — вайшья, из ног родился шудра… Из пупа возникло воздушное пространство, из головы развилось небо, из ног — земля, стороны света — из уха. Так они устроили миры…"

Очень существенно, что древних ариев принципиально не удовлетворял мифологически простой подход к пониманию Мира. Они хотели бы знать его суть и рождение с позиции достоверного знания, и как могли, формулировали это желание.

На вопрос творения Мира логика не давала ответа тогда, и не дает сегодня. Это ставит нас в тупик, и это озадачивало древнего ария. Арий знал, что знает не все: "Мрак был сокрыт мраком в начале. Неразличимая пучина — все это. То жизнедеятельное, что было заключено в пустоту, оно одно было порождено силой жара. В начале на него нашло желание, что было семенем мысли… Кто воистину знает, кто провозгласит, откуда родилось, откуда это творение? Боги появились посредством сотворения этого мира. Так, кто же знает, откуда он возник? Кто надзирал за этим миром на высшем небе, только он знает или же не знает."(X, 129).

Для нас оказывается удивительным, что носитель ведических знаний признавал свое незнание в рамках своей религиозной системы! Эта высокая честность есть зачаток науки в лоне религии. Это истинное язычество. Это нонсенс для мировых религий. И это есть драгоценная наивность древней веры.

Мы перечислили славянские картины мироздания. Мы так же, как и древние арии, признаем, что полнота этого знания может быть доступна лишь Роду, и в то же время, частью этого великого знания, каким-то его зерном, мы владеем.

Нравственный Закон и волшебная сказка

1. Нравственному Закону должно учить с раннего детства, как и языческой вере. Только тогда человек может полностью овладеть тем благом и напиться тем медом, который они дают.

Обучение всему этому проводилось всякий раз, когда рассказывались волшебные сказки. В древности сказки рассказывались на ночь, как это делается и сейчас. Но в отличие от сегодняшнего времени, сказки имели систему, порядок изложения, и богатство их содержания возрастало по мере взросления детей. Многих бессодержательных, искаженных и безнравственных сказок позднего времени, языческая древность не терпела. Сказки принадлежали волшебному знанию, и отношение к ним было трепетное, не допускающее анекдотической профанации или низведения сказки до плоской былички, где все кончается выгодой хитреца.

Волшебная религиозная сказка рассчитана на фантазию детства и романтику юности. Но повествует сказка чаше всего о деяниях зрелой молодости. При этом сказка не выводит слушателя за ее пределы его возраста, обычно она заканчивается свадьбой и не заглядывает в дальнейшую жизнь героев.

Взрослая семейная жизнь как бы не имеет для сказки значения, она является иной, не сказочной жизнью, для которой уже поздно учиться, а в которой надо просто жить. В сказках отцы и матери обычно покидают героев в самом начале, и если появляются вновь, то лишь в конце. Они либо советуют что-то и умирают, либо остаются где-то далеко, невольно вынуждая детей самих устраивать свою жизнь в мире богов.

Сказка воспитывает детскую душу, побуждает к нравственному самостоятельному поступку. У родителей душа и сознание уже созрели должным образом, а у детей они еще должны созреть — к этому подводит их таинство сказки. Сказка — это слово старых молодым, а не сказы зрелых для зрелых, каковыми оказываются былины. Зрелого человека учить нечему. Потому в былинах мало нравственных поучений. Да и князь или хозяин, при котором певец пел былину, мог бы принять поучения на свой счет и наказать певцов. Былина не имеет цели быть учебником в такой степени как сказка.

Нам надо восстановить корпус наших волшебных сказок, исходя из целей языческой религии и формирования детского сознания. На сегодня мы даже не знаем в какой степени он сохранился, и какова «география» белых пятен — какие сюжеты волшебной сказки утрачены, но могут быть возвращены в наш духовный обиход, а какие сюжеты искажены по причине утраты веры?

Этнографы всегда изучали сказку саму по себе, но никогда не рассматривали ее как комплекс языческих писаний, имеющих конкретное прикладное значение. Эта специальная область язычества будет притягивать к себе внимание жрецов, и это большое дело еще потребует великого духовного напряжения, которое перерастет в легкость и естественность волшебного слова. Здесь же мы проведем очень краткий разбор сказочных сюжетов, который позволит нам почувствовать разнообразие отношений людей и богов, в которых проявляется Нравственный Закон.

2. Русские волшебные сказки изобилуют деяниями божеств. Но сказочное божество никогда не заявляет нам, что оно суть божество и потому у него есть власть и право. Чаще всего оно вообще не хочет выдавать нам своего статуса. Так, в сказке "Пойди туда не знаю куда, принеси то — не знаю что", ставшая женой стрельца горлица, по статусу оказывается великой богиней Ладой. Ее власть в отдельных эпизодах сказки кажется неограниченной, но вместе с этим она проявляет высокую женскую этику и не выходит из области своих божественных полномочий, дабы не осквернить те ценности, которые она представляет.

Мать ее — одна из ягишен, которая с другими древними богинями в глухих лесах хранит память и мудрость матрической эпохи. Чистота древнего язычества не позволяет ему войти в ставшую нечистой городскую жизнь.

В городе Ладе противостоит кабатская теребень — человеческая грязь — бог лицемерия обмана и демагогии Бляд, управляющий царским советником и фактически самим царем. Сказка разворачивает драматическое действие, в котором нравственная необузданность носителей власти заставляет великую богиню вновь покинуть людской мир. Богиня любви и лада не хочет жить на царском дворе в должности распутной девки, и вновь улетает в лес горлицей.

Стрельцу — супругу Лады выпадает та же участь, что и всем, кто назначен богиням в мужья. Ему приходится сходить на тот свет — переправиться через огненную реку и вернуться уже в обличии божества, обладателя и хозяина Шмат Разума нави, (шмат в белорусском языке означает много). Эта же участь постигает Ивана-царевича в «Марье-Моревне». Так же герой уходит в царство смерти — море по сказке "Василиса Премудрая и Морской царь".

Побывав на том свете, герой не претерпевает внешних изменений. В нем вроде бы ничего нового не прибавляется, но обстоятельства жизни вдруг начинают складываться в его пользу. Он становится удачлив.

Важно проследить — по каким причинам герой встречается со своей божественной супругой? Выясняется, что всякий раз этому сопутствует случайность. Сказка дает ясное ощущение того, что эта случайность — случайна только для того, с кем она происходит. Охотник случайно увидал раненную горлицу, стрела случайно упала рядом с Царевной-Лягушкой, по случайной тропе побрел Иванушка от моря в лес. В действительности, человек уже вступил в божественную игру, где будут очередной раз проверены его нравственные устои.

3. В сказках, рассказывающих нам о Нравственном Законе, власть божества начинает проявляться по мере развития сюжета. При этом за добрым божеством заранее никакая власть не видна. И важно отметить, что этот элемент языческой психологии плохо понятен рабу или чиновнику империи, каковой была Россия многие века. Власть не является наглядной принадлежностью добра. В сказках, властью большей, чем родительская, заранее обладают лишь отрицательные персонажи.

С другой стороны, есть пословица: человек предполагает, а бог располагает. Часто мы видим, что волшебные персонажи сказок так же лишь предполагают, а располагать будущим не могут. В силу этого, исследователи не признают за волшебными персонажами сказок божественной сути.

Такого рода заблуждения восходят к конфликту между религией народа и религией империи. Только наемный имперский бог заявляет, что он способен располагать и все знать заранее. В действительности такая возможность является недостижимым идеалом монотеизма. Если бы это действительно случилось, то имперский бог стал бы единственно ответственным за все совершаемые благодеяния и преступления. В такой ситуации все мировые события оказываются заданными, а совершающие их люди и другие боги — лишь марионетками, исполнителями известной заранее верховному божеству схемы действий. Отклониться от нее никто был бы не в состоянии. Именно по этой схеме, например, «даже волосок не может упасть с головы человека без воли Аллаха».

Очевидно, в этом случае, великие боги должны числиться лишь архангелами, (подчиненными духами высокого уровня), а с человека снимается «груз» решения нравственных задач, который предполагает свободу воли. Тогда в картине мироздания не оказывается места испытательной задаче и самому Нравственному Закону, ибо именно через его исполнение боги влияют на наш свободный разум и свободный выбор. Через него они учат нас добру, оставляя возможность для проявления личных творческих деяний, замыслы которых могут изначально возникать в нас самих.

Весь опыт жизни человечества показывает, что в будущее приходится идти на ощупь, всякий раз пробуя и уточняя свое деяние. И так во всяком новом деле. Это означает, что Мир не «спроектирован» заранее. В нем нет всеведающего и всеуправляющего божества, и, стало быть, истинна не монотеистическая, а языческая доктрина религии. И точно так же пробуя и уточняя свои деяния, люди пришли к выводу, что в мироздании утвержден Нравственный Закон, следованию которому во все времена учат народная традиция и языческая вера.

В русской волшебной сказке добрые боги не демонстрируют власть и всеведение. Власть у них есть, но вселенское будущее им не ведомо, ибо его нет. Его нет потому, что оно вместе со временем творится богами по их воле, и насколько вперед богами оно задумано и создано, настолько оно и существует. Потому у славян и нет судьбы в том смысле, что нет неизбежного будущего. Но то, что боги разворачивают во времени свои замыслы, представляется естественным.

Традиционные отношения людей и богов лежат в пределах Нравственного Закона. Мудрейшие волхвы, как и боги, не владеют абсолютным знанием прошлого и будущего. Такого знания, повторяем, нет в Природе. Боги владеют лишь тем знанием, которое существует. Человеку, для понимания смысла жизни, дана лишь малая доля этого знания. Оно позволяет понять нам смысл нашего бытия лишь в данную нам эпоху. Каким этот смысл будет после, или каким он был во времена, например, матриархата, мы сейчас можем лишь гадать.

Нравственность языческого деяния во многом определяется мифами творения, из которых следует картина современного состояния Мира. Об этом мы только что говорили. Из мифов следует, что земной мир может быть совершенен в такой же степени, как и миры других планов. Это естественно, ибо наш надземный мир — творение и дом богов. Предметы и идеи нашего мира могут быть божественно совершенны. Сам человек имеет в себе высшее начало, данное ему Родом. Земная жизнь не является чем-то низшим по отношению к жизни души в небесном Ирии, не является наказанием или бессмысленным страданием. Все это находится в согласии с духом волшебной сказки.

Стремление к жизни в рамках Нравственного Закона — это одновременно и стремление жить в дарна.

Дарна — это лучшее состояние, которое боги дают человеку на земле. Оно помещает человека вне конфликта богов, и мы так же говорили об этом. Положительный герой волшебной сказки всегда пребывает в дарна. Тогда за ним стоят его боги. Он может не иметь совершенного оружия и быть бессильным как Иван-царевич перед Кощеем, но главным для него оказывается не сила и оружие, а человеческое совершенство, родство с богами трех миров: Орлом, Соколом и Вороном, (читай сказку "Марья Моревна").

4. Знающие более нас боги ведут себя совсем не так как люди. Белые и многие черные боги совершают деяния в согласии с Нравственным Законом. В то же время, по нашим людским меркам, проявление воли божества кажется слепым и нелогичным. В один промежуток времени божественное деяние может быть оценено нами как последовательное, в другой — как бессмысленное, как кошмарное, и даже как совершенно наивное. Так, ураганному ветру колдунья предлагает залезть внутрь ее горшка. Ветер интересуется — что это за горшок такой? Залезает внутрь и стихает. В результате предотвращено стихийное бедствие. Выходит, ветер не осознает последствий своей деятельности? Наверно, когда как.

Такая божественная способность прагматически думающему человеку не понятна. В народе людей, склонных к такого рода поступкам, называют дураками. В сказках такие люди совершают поступки совершенно нецелесообразные. Часть этих поступков так и выглядят как дурачество, но другая часть в своей совокупности приводит к потрясающему результату. Этим результатом дурак всегда пользуется как человек вполне разумный, из чего можно заключить, что этот результат предполагался.

Образ дурака в сказках противоречив. Это произошло из за утраты понимания его значения. В красивейших и наиболее осмысленных вариантах сказок, дурак оказывается высоконравственным человеком, дурь которого собственно и состоит в том, что он ставит духовные ценности выше материальных. Это верно отражено в сказке «Сивко-Бурко», в "Коньке Горбунке" Ершова, который соединил в единой поэме ряд устных сказочных сюжетов, и, наверное, должен был изложить свой труд былинным стихом.

В сказках дурак всегда более язычник, чем его братья. Исторически такие «дураки» появились в эпоху потери народом языческих родовых ценностей и замены их ценностями материальными, христианскими. Таковым является и наше время. Все, кто сделал наш народ нищим — все очень очень здравомыслящи, христолюбивы, и жертвуют монастырям. Потому в наше время без дураков не обойтись.

Смешно, но все повторяется, и многие «дураки» проходят перед нашими глазами. И в этом конфликт сказки и жизни как будто становится очевиден. Участь «дураков» — это казалось бы нищета, духовная и человеческая изоляция, вечное кусание локтей и преждевременная смерть. От верности традиции и своим предкам вовсе не плывут в руки денежные купюры.

Один из таких «дураков» написал вот эти строки. Да. Но как же еще сказитель может поведать простому народу о том, какое счастье и сколь великий смысл дает обращение к своей языческой праведности? Богатство сказочных дураков в проекции на реальную жизнь есть данное им предками и богами счастье, и смысл жизни. Без этого человек остается неполноценен, сколько бы материальных благ не имел и как бы рационально ни поступал.

5. Мы указали, что дела богов часто кажутся подобными делам сказочных дураков. Если в отдельных деяниях богов человек не находит смысла, то суммарный результат, взятый например в течение времени годового сезона, оказывается целесообразен и признается следствием божественной мудрости. Часто назначение божественного результата сводится к воспитанию человека. Даже более того, к естественному отбору человека этичного и воспитанного. Древнее сознание подметило это и запечатлело в сказках. Для ясности, разберем всем известную сказку "Иван-царевич и серый волк".

В начале сказки серый волк съедает у Ивана коня. Это выглядит случайным злом и неудачей царевича. Но далее для подготовленного слушателя выясняется, что конь — традиционная жертва, а волк — тотемный зверь, первопредок Ивана, служащий ему как своему потомку. Серый волк совершает ряд деяний, которые выглядят безнравственными: обращается то красавицей, то конем и так обманывает соседних царей. После этого, он устраняет и конкурентов: разрывает братьев Ивана за его убийство, а самого Ивана оживляет. Серый волк делает все, чтобы Иван благополучно сел на трон и имел возможность продолжить род с достойной этого женщиной.

Сказка имеет занимательный сюжет, но по своей сути она жестока и вовсе не детская, хотя и рассказывается детям. Из трех братьев, волк выбрал именно Ивана, а двоих других загубил за преступление, о котором знал заранее! Это понятно из того, как волк прощается с Иваном в предпоследний раз.

Если деяния серого волка и можно рассматривать как добро, то как добро волчье. Но уж такой тотемный зверь у Ивана на роду написан. Ему иметь от прекрасной жены детей, и кого-то из них так же может загубить тот же волк. Это с одной стороны выглядит жутковато. Но, если мы задумаемся над тем, что Иван был царским сыном, и спор выросших сыновей за отцовский стол вылился бы в междоусобную войну, то нам надо будет признать, что деяния волка были заботой не только о царях, но и о народе! Он пролил малую кровь, но сберег большую. Он, как бог, знал — что делал. Такой поступок выходит за пределы человеческого права. Здесь уже действует божественный Закон Рода.

Исторически, волк выступает как первопредок и божество воинственного племени славян — русов, из которого другие племена приглашали воевод. В следующих поколениях (неожиданно для старейшин родового общества) эти воеводы становились князьями. Принесение коня в жертву волкам неоднократно встречается в волшебных сказках, иногда это делается вполне сознательно. Так в некоторых вариантах «Сивко-Бурко», сказочный дурак, перед ответственным делом, без объяснений уводит данную ему клячу в лес, сдирает с нее шкуру и оставляет волкам на поживу.

Волк съедает коня Ивана — царевича вполне ритуально.

Таким образом, боги, даже доброжелательные к своему народу, могут совершать по отношению к нему жестокости. Но задним числом мы понимаем, что сделанное ими было "малой кровью" и потому благом. Братья Ивана-царевича были так же родственны волку, как и сам Иван. Над всеми тремя осуществился некий закон, который погубил одних, и дал жизнь другим.

Почему именно Иван оказался избранником волка? Ответа прямого на это в сказке нет. Сравнивая его с братьями, находим, что Иван не пойдет на преступление по корыстному расчету. Он не имеет склонности к комбинаторству, и хотя вынужден идти на ритуальное воровство по причине обстоятельств, врать при этом он категорически не желает. Сам двукратный его провал в похищении коня и жар-птицы показывает, что Иван не имеет данных вора.

Если бы Иван-царевич оказался прирожденным вором и услуги серого волка свелись бы только к его перевозке с места на место, то все его предприятие, скорее всего, кончилось бы гибелью. Возможно, серый волк не стал бы оживлять его после убийства братьями. Или добыл бы он только одну жар-птицу, а богатырский конь и красавица — жена достались бы другим братьям.

Царевич прошел через круг испытаний, где выигрыш получался в результате проигрыша! Проигрыш имел место там, где качеств для недостойного выигрыша не нашлось. Такова мудрость сказки. Так тонко может проявлять себя божественный выбор!

6. Сказка про серого волка — это княжеская сказка. Она, конечно, рассказывалась и среди простого народа, но поучала Нравственному Закону боярских да княжеских детей.

А вообще, как знатному чаду рассказывать сказку в поучение, ежели в ней говорится про деревенщин? Потому оказывается персонажем многих сказок именно царевич — куда выше? Каждому боярскому сыну есть с кого пример брать. А ежели рассказывается и шлифуется сказка в княжьем тереме, то войдут в нее все тонкости княжеской веры и отношений. И ритуалы, и праздники знати так же войдут. Таковой княжеской сказкой оказывается «Царевна-лягушка», разобранная в книгах Б.А, Рыбакова, и "Марья Моревна", и некоторые другие. Во всех них есть занимательный сюжет, но есть и этика отношений человека с миром богов и духов, ведущая слушателя к осознанию Нравственного Закона.

Эти сказки заметно отличаются от сказок для простого народа, где требование исполнения Закона так же является ясно выраженным и очевидно значимым поучением.

Одну такую сказку "Три сестры" мы привели ранее во второй главе, когда поясняли Нравственный Закон. Здесь мы провели анализ сказок про дурака, вариантов которых существует великое множество. Сказка про дурака и умных братьев по существу говорит: если можешь жить по дедовым заветам — живи, даже если придется из рук добро выпускать. Ну, а ежели расстаешься с дедовым заветом, то ты не мудр, но тогда хоть обогащайся, коль высокая идея не для тебя. В жизни и в сказке на одного «дурака» приходится десяток, а то и сотня умников. Это тоже надо рассматривать как проявление Закона.

На конец вспомним известную сказку "Морозко".

Она повторяет многие сказочные сюжеты, где жизнь предъявляет человеку испытательную задачу, являющуюся как бы отбором людей божественными перстами.

Задача, в результате которой происходит отбор, является характерной для язычества и содержится практически во всех волшебных сказках. Цена за проигрыш платится различная, и чем эта цена ниже, тем сказка несет более поздние вставки.

Обычно эта задача кажется испытуемому мелочью, например, дать мышке каши или ударить ее по лбу. Ситуация благоприятствует провалу испытания. Провал может произойти либо вследствие страха, либо по причине кажущегося отсутствия времени, недоброжелательности героя, по другим причинам. В сказке «Морозко», девушкам надо было до конца уважить дух холода. Готовиться к этому требовалось в течение всей их жизни. Тогда даже не совместимый с жизнью дух, вынужден будет признать их право на жизнь, и отступить.

— Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе красная?

— Тепло, дедушко.

А у самой зуб на зуб от холода не попадает…

Духом человек должен быть приближен к богам.

Велес

Рассказав о творении Мира и Нравственном Законе, мы дали общую картину мироздания, которая определяет смысл бытия Мира. Теперь же поговорим о великих богах. Условно можно сказать, что белые боги — созидатели принадлежат миру прави, миру будущего. Белые боги — это одновременно и боги, тяготеющие к Небу.

Черные боги — разрушители принадлежат миру нави. Мир нави двойственен. В одной своей части он содержит гибельное зло. Но в другой части, содержит все то, чье время на земле кончилось, или еще не началось, (вспомним, что новое есть часто забытое старое). Навь обладает своей красотой и прелестью. Всякий раз, ностальгируя по ушедшему времени, мы общаемся с ней. Мир нави соотносится с Арктикой в горизонтальной картине мироздания, и с внутренностью Земли в картине мира с вертикальной ориентацией.

Наконец, есть явь. То, что соответствует текущему времени. Конечно, в нем действуют черные и белые боги. И явь оказывается гранью по которой проходят их конфликтные отношения. Граница благодатной нави и яви принадлежит богу Велесу, и он действует в двух этих планах. Как один из главных богов яви, он более иных заботится о насущной жизни человека, и старается не воевать с другими богами. Патриархальный покой для него важнее богатства добытого силой. Как объединяющий в себе явь, Велес оказывается главным богом пришедшего к дарна человека.

1. Каждый из великих богов не может быть представлен одной фразой во всей своей полноте. В связи с этим представление, например, Велеса лишь как скотьего бога узко и пренебрежительно. В "Слове о полку Игореве" — Боян — внук Велесов. Получается, что Боян — жрец, сказитель и мыслитель порожден скотьим богом. Получается нелепица! Все имена животных, кроме коня, имеют в русском языке бранный смысл. И вдруг Боян — внук Велесов? Знаем мы и "Велесову книгу". Почему Велесову? Такое название книги вымысел фальсификатора или божественная им подсказка? Представление Велеса только скотьим богом в чем-то неверно. Эта его функция была легкодоступна пониманию наших первых историков, и усвоилась последующими поколениями ученых без выражения сути.

Российские историки всегда знали, что Велес — бог Севера Руси, ему поклонялись в Ростове, Ярославле, Новгороде. Это бог пахарей, бог скотоводов, бог торговли, бог певцов — сказителей. Его имя скрепляло государственные договора, он как бы представлял волю русского народа. Но при всем этом, сам вопрос о значении языческого бога оказался для большинства из наших историков заранее решенным. Скотий, и все тут!

2. Согласно книгам Афанасьева, Велес — небесный пастух, тот, что пасет облака. Когда он выгоняет облака на пастбище, мы говорим — заволакивает. Перун полагает, что Велес похитил у него стада облаков. Когда небесные стада тучнеют, так что двигаться им совсем тяжело, Перун настигает их, громит, дабы не закрывали они свет Даждьбога, и пытается ударить молнией Велеса. По воле Рода, Перуну это не удается. Всякий раз Велес обращается какой-нибудь тварью, и Перун его не находит.

Велес творит облака по собственному желанию. Так же творится им скот и лесной зверь. Здоровье и судьба земного скота в его руках. В древности новгородские охотники своими глазами видели, как звери прямо из туч валятся, из одной оленьцы малые, из другой молодые веверицы.

Велес обитает не только на Небе. С легкостью он входит в Землю и пребывает в ее теле. Он хозяин вод, запасенных в пасущихся облаках. Он же хозяин вод подземных; частью это те же воды, что стекли с неба дождем.

Как старшему богу ему должен быть подчинен Индрек-зверь, который, согласно "Голубиной книге", всем зверям отец. Ходит Индрек-зверь по подземелью, прочищает ручьи и проточины: куда пойдет — там ключ кипит, куда поворотится — туда все звери поклонятся. Обитает он в Святой горе, идет по подземелью, как Солнце по небу. Так как он доставляет воду корням растений, то, в согласии с трудами Рыбакова, второе имя его Семаргал. Когда в Киеве идол Велеса оказался на Подоле, Семаргал остался на горе: ведь ему для обитания необходим холм или гора.

3. На Подоле был торг. Велес как покровитель стад небесных и земных, как, стало быть, бог богатства, помогал продающим и покупающим на базаре. На Подоле стоял он не один, там обязан был создаться целый пантеон малых богов и духов предков племен, представители которых вели торги. И Велесу и перенесенным в Киев идолам предков подносились жертвы. Например, до торгов клали масло с просьбой о помощи, а после торгов жертвовали курицу в знак благодарности. Перед идолом Велеса произносились клятвы, заключались хозяйственные договора, исполнение которых обычно требовало времени — времени созревания урожая, года.

Так, рассуждая о роли Велеса на торгах, приходим к выводу, что бог Велес еще и бог счета, и памяти. При нем стоят идолы предков, и он может спросить их, предки не солгут.

Торг не мыслился без связи с другими землями, без сохранения стад в дороге, охраны товара на воде и на суше. Потому Велес стал охранителем дорог и водных путей. Это не только дороги торговых караванов, но и дороги, которыми идут странники, и вообще все кому должно идти. Для странника дорога превращается в путь жизни, одновременно дорога обретает смысл стези духа, по которой движется шаман или боян в своем творческом развитии. Потому всякое творческое движение можно понимать как движение, охраняемое в пространстве духа Велесом.

4. Духи и боги могут многое помнить, но и забывать многое. Велес не забывает ничего. Помнит он договора торговые, помнит он и славные деяния предков. Поэтому в договорах любого уровня клянутся Велесом. Так же и клятва в лесу над источником есть сильная клятва, ибо она произносится в присутствии подземной воды и духа источника, господин которого — Велес. Велесова книга — книга памяти о деяниях предков первого тысячелетия. Это единственно верное ее название.

Велес — хозяин благого царства нави. Наши предки, духи родов, оказываются во власти Велеса. На облаках — небесных ладьях — уносит он умерших в небесное царство Святовита, где достойные пашут небесный свод, и охотятся в небесных лесах. Во власти Велеса наши деды, а значит, их мудрость и память. Об этой памяти поют, ее танцуют. Отсюда связь боянов и танцовщиц с Велесом.

В музыкальном экстазе, в мистическом соединении с древней велесовой памятью, боян растекался мыслью по древу, летал орлом под облаками, рыскал по степи волком. Это мистическое переживание бояна, чувство единства происхождения жизни, обязано древнейшим слоям памяти, когда предок бояна считал своими пращурами орла, медведя, волка. Памятуя и уподобляясь в своем деянии предкам, боян оказывается внуком Велесовым.

5. Велесу жертвуют, дабы он хранил души предков и питал добрую жизнь на земле. В апреле и октябре закалывают свинью и приглашают Велеса с дедами в храм или в избу. Праздник называется деды. Это дни кормления, обогревания мертвых, дни поминовения. На этом празднике сжигаются кости съеденных животных. При этом съеденные животные покидают землю и переходят с дедами на небо. В другие дни кости стараются не повреждать и не обгладывать, дабы не переводился скот на земле и дичь в лесу. Такова воля Велеса.

Резали скот в честь Велеса и весной, при выгоне стада в поле. Само иносказательное имя Велеса — Лысый Вол. Со временем, праздник выгона скота был «отвоеван» у Велеса Егорием — Перуном.

Чествовался Велес и на Коляду. Ему фактически был посвящен праздник Власия, 24 февраля. В этот день в честь Велеса пекли совместный коровай и кормили им волов. Никто иной, как деревенский батюшка, уподобляясь языческому жрецу, говорил "во здравие волов", и после резал коровай на части. Землепашцы ели его сами и давали скоту. При раздаче хлеба скот имеет обыкновение мычать. Волов в этот день не запрягали.

Личные пожертвования Велесу производилось у небольших, но глубоких лесных озер с темной водой. В жертву Велесу топили в водах зарезанных кур. В августе на поле последний сноп не срезается, он оставляется Велесу "на бородку". Это обещает в следующем году хороший урожай.

6. Праздники Велеса не случайно распределены по всему годовому циклу. Праздник бога — он и для жреца праздник, ибо народ уважит его вместе с божеством.

В бытность Велесу ставили каменные идолы и поклонялись в Киеве, Ростове, Владимире, Полоцке и других городах Руси. В России и Белоруссии есть много сел, гор, валунов, оврагов, рек и озер, связанных с именем Велеса. Есть села Власовичи, Волосовичи, Волосово, Велец, реки Вилия, Вилейка, озеро Велес, и другие. Все это означает, что Велесу было посвящено огромное количество капищ.

Согласно данным одиннадцатого века, одно из капищ Велеса находилось на берегу Волги, у поселения Медвежий Угол. При капище было свое стадо, из которого выбирались жертвенные животные. Каменный идол Велеса стоял среди луговины, именуемой Волосовой. Иначе говоря, как и в Киеве, капище располагалось не на горе, а в плодородной и травянистой низине. В ней люди ходили лишь по тропе, землю не пахали и выгоняли скот, ежели он туда заходил.

При капище был свой жрец-вещун: "…яко пестун диавола, мудрствуя силою исконного врага, по исходишу воскурению жертвенного разумева и вся тайныя, и глагола словеса приключившемуся ту человецем, яко словеса сего Волосе. И вельми почтен бысть сей волхов у языцев." Иначе говоря, волхов делал предсказания по жертвенному пламени и дыму, и его слова принимались за слова бога.

На капище поддерживался неугасимый огонь. Для этого там постоянно должно было дежурить не менее двух человек. Эти двое, которым естественно иметь статус учеников, плюс пастухи, плюс сам волхов, и были постоянными жрецами при капище.

Жрецы, пастухи и стадо были при капище и зимой и летом. Питались они дарами прихожан и жертвенным мясом. Поэтому мы легко можем представить себе постройки "Медвежьего Угла". Ближе к капищу должен был находиться не только дровяной сарай, но и жреческая изба с медушей, где жрецы и сам вещун спали, а в непогоду можно было людей принять и ритуальные предметы хранить. Так же где-то рядом стоял второй дом со скотным двором. Там жили пастухи, и в зиму размещалось священное Велесово стадо. Эти пастухи, по логике вещей, оказывались жрецами и носителями велесова Слова для всех иных сельских и городских пастухов.

В священном стаде паслась священная Велесова корова. Отношение к ней должно было быть таким же, как к коню Святовита. О священной корове мы знаем немало народных сказок. Приведем связанный с этой темой фрагмент белорусского заговора: Стояла в поле богова стоянка, а у той стоянки богова коровка, а у той коровки золотые рожки, медные ножки, серебряный язык. Пойдиж, ты, богова коровка, к моей коровке. Полижи мою коровку, ножки, рожки и вымечко. Как в море водицы прибавляется, так, боже, у моей коровки молока прибавлялось бы…

В лесу, вокруг капища и поля, должны были располагаться бортные деревья. Но из за слабой производительности пчеловодства того времени, меда едва ли хватало на гостей. Поэтому естественно думать, что мед входил в число даров, приносимых на капище.

Большую часть времени велесовы жрецы проводили под открытым небом. Имея относительно много свободного времени, они с неизбежностью должны были заниматься каким-то творческим угодным Велесу делом, например резьбой или песенным сочинительством.

7. Скажем слово о пастухах, поскольку их обрядовая практика сохранялась еще в первой половине двадцатого века. У землепашцев всегда была альтернатива: они могли пасти скот по очереди, посылая на эту работу старых и малых. Но опыт жизни показывал, что стадо оказывается сохраннее, когда его пасет профессионал. Этот факт является вневременным. Автор этих строк — бывший пастух. Пастушеское дело имеет не только магические, но и технические тонкости. Поэтому заявления отдельных этнографов, о том, что пастушество появилось лишь в девятнадцатом веке (С.Б, Веселовский) — лишены смысла, и очередной раз подтверждают лишь то, что этнографы грешат обсуждением вещей, которых не знают.

Все пастухи — слуги, в некотором смысле, жрецы Велеса. Издревле землепашцами считалось, что они не совсем люди, и как бы занимают промежуточное положение между человеком и лешим, который пасет лесное зверье. Действительно, по роду деятельности, пастухи входят в договор со зверьми и лешими, которые помогают пасти стадо, следят, чтобы оно не расходилось.

Пастушеская обрядность сложна, а как человек — пастух таинственен. Одно из необходимых условий для того, чтобы крестьяне вручили пастуху свою скотину, это наличие у пастуха заговорной книги, «отпуска». Такие книги с волшебным знанием передавались из рода в род. Основная задача священного действия пастуха состоит в сбережении стада — чтобы оно не разбрелось, и звери его не поели. В этом пастух подобен Велесу, который содержит души умерших и бережет их от происков Чернобога. К священным атрибутам пастуха относятся кнут и труба из бересты. Есть и другие предметы, многие из которых выполняют исключительно магические функции.

В трубу вкладывается заговор: "Так далеко уходи волк от моего стада, насколько слышен звук трубы". Со лба всех животных собиралась шерсть, запечатывалась в единый восковой шарик со словами: " Шерстинка к шерстинке собирайся, клубком завивайся, собирайся скот — велесов живот на единый луг, во единый круг". Или: " Угодник божий Власей! Не оставь скотину в пути и дороге, идти ей безо всякого препятствия. Ключ и замок — крепкие слова". При этом запирали настоящий замок, и прятали его под еловыми корнями, где всегда сухо, а ключ носили с собой.

В задачу пастуха входило не только уберечь стадо от зверья, но и "поставить ограды круг своего стада от беса и бесихи, полевого злого духа и пострела, от колдуна и колдуньи, от вещуна и вещуньи, от лихого глаза и лихия думы злого человека, от чернеца и черницы, от попа и попадьи худого глазу, от диакона и дьяконицы, от диячика и дячихи, от пономаря и пономарихи, от просвирни, от девки простоволоски, и т. д." Иначе говоря, весь церковный штат не менее опасен для стада, чем бесы.

В начале мая, при первом выгоне скота в поле, пастух с трубой, батогом, железом, камнем, водой, сеткой и другими предметами обходил стадо и читал отпускной заговор. И все лето скот ходил хранимый силой этого слова. Без такой отпускной книги пастуху скот не доверяли.

Эта книга дает нам очень ясный намек на то, что и у Велеса есть своя книга. В некоторых наших сказках, книга, которую обнаруживает солдат у змея или обворожительной волшебницы — есть книга знания и пророчества. Надо думать, что таковой является и книга Велеса.

После обхода, пастух все лето обязан был хранить ритуальную чистоту. Иначе обход терял свою силу. «Чистота» требовала, чтобы пастух не занимался никаким побочным делом, кроме пастьбы: не собирал грибов и ягод для продажи, не пил спиртного, не общался с женщинами. Даже в девятнадцатом веке на него налагались такие требования. Пастух рассматривался как человек нравственный, и существующий вне человеческого сообщества.

8. Подведем итог. Мы находим Велеса в целом ряде своих ипостасей:

Велес — хранитель душ предков, исторической памяти и договоров.

Велес — хозяин облаков, подземных и дождевых вод, питающих через Индрека-зверя корни растений.

Велес решает исход торговли и накопления богатства.

Велес — творец и хозяин домашних и диких животных, главный хозяин леса.

Велес — бог мудрецов и боянов, которые были нашими жрецами, нашими шаманами. Он же божество пастухов.

Все это показывает, что Велес главный бог Севера Руси. Для полноты земледельческой и скотоводческой жизни, при нем должна быть и его божественная семья, о которой нам почти ничего не сказали предки. По крайней мере, при нем должны быть богини-Роженицы или жены — Волосыни.

Согласно нашим сказкам, возле подобного Велесу персонажа однажды появляется дочь, но жены не оказывается. Если сравнить Велеса с карельским Веньямеином, то мы получим образ одинокого певца, который в общем-то соответствует образу пастуха или бояна, но не согласуется с шумными отношениями торга, которые напрямую связаны с бренным семейным бытом.

В ситуации, когда Велес оказывается богом земледельцев, роль других богов, например, Перуна, оказывается второстепенной. Мы еще вернемся к этому вопросу.

В простонародном сознании, Велес фактически совмещался с первотворцом и богом богов Родом. Только жрецы высокого уровня понимали, что Велес слишком приближенный к человеку бог, и не усматривая за человеком венца творения, верно находили место Велеса в цельной картине Мироздания.

Див

1. Мы понимаем его как бога природных изменений. По его воле видоизменяются как малые духи, так и их материальные воплощения. По-видимому, в другой ипостаси он и есть податель подземных вод Семаргал. По крайней мере, нашему сознанию Див представляется волшебным зверем.

На языке предков славян слово Дьяус означало Небо и бога неба. В то время Небо понималось как Отец, а земля как Мать. Эти представления сохраняются и ныне. Див, иначе небесный, должен пониматься как сын Матери-Земли и Неба-Отца.

С тех пор минули тысячелетия, и бог Неба разделился на столь же великих богов, а вытесненный с Неба Див ушел на Землю, где встретил своего дядьку — Велеса. Велес дал Диву в вотчину водные ключи и протоки. Видимо раньше Див ведал водами на Небе. Теперь же он стал владеть водами подземелья и носить имя Семаргал. Но поскольку на Небе Див вырос среди вечно изменяющихся облаков, то и на Земле он сохраняет свою изначальную сущность, и пребывает в постоянных превращениях.

Е силу этого, Семаргл, как и Велес, оказывается помошником всех преобразующих мир творцов. Всех производящих метаморфозы людей. Всех алхимиков и кудесников. Кудесники, опускающиеся в экстазе под землю, оказываются в гостях у Семаргла. В его власти не удержать их в толще земли от падения в пекло, которое располагается еще ниже. Чтобы избежать этого, кудесники обязаны соблюдать Нравственный Закон.

2. Власть богов проявляется через стихию духов. Духи, порождаемые и посылаемые великими богами, сотворяют и разрушают все в мире по установленным срокам. Духи растений, животных, духи человеческих деяний и даже духи ушедших в навь предков способны трансформироваться в разные формы. Эти изменения в Природе направляется волей Рода. Конкретные детали этого вечного перевоплощения — метаморфозы творит Див. Он сам участник этого процесса, он производит его сам над собой, и за ним в метаморфозу вступает все множество духов. Через это духи, воплощенные в камнях, травах, деревьях, духи птиц, зверей и духи человеческие ощущают свое родство.

3. Образ Дива запечатлен в тератологических инициалах древних книг Русского Севера. Согласно этим инициалам, языческое сознание в растительном мире усматривает формы живых существ, сохранившиеся после их метаморфозы. Глядя на них, нам понятно, что тело Дива способно стать стволом, лапы могут прирасти к земле кореньями, крылья переплестись. Вскоре из пасти его выйдут ростки, уши станут листьями. После новые ветви сложат его плоть, и все это уйдет в землю — дерево падет, превратится в прах, станет частью Матери-Земли до последующего возрождения.

Изучая образ Семаргала, вырезанный в орнаменте на белом камне, руководитель московского культурного объединения «Слобода», Г.М. Стриженов указал, что имя Семаргал или Семаргал — это буквально рыгающий или изрыгающий семя, (семя-рыгал). Стало быть, Семаргал — божество, дающее семя — начальный жизненный импульс, изначальный узел, в который заложена последующая жизнь и развитие.

В этом смысле, вечно преображающийся бог Див-Семаргал приобретает не только аграрный, но и эротический аспект, ибо незримо присутствует при оргазме — при выбросе семени в тело женщины. Интересно, что и круг понятий: див, дива, дивный, дивная красавица — в значительной степени присущ той женской красоте, которая желанна.

Жертвованием Диву-Семаргалу является полив дерева. Это соучастие в его работе и ее признание. Так ритуально поливается священный дуб во время русалий. Одновременно, полив есть магическое действие, зовущее дождь. Оставшуюся часть воды выпивают жрец и участники обряда. Чаша для воды не имеет подставки и хранится вверх дном, чтобы в ней не мог уместиться злой дух. Обряд полива и питья воды изображен на ритуальных браслетах для русальных игрищ и перстнях — печатях жрецов.

4. Див дважды упоминается в Слове о полку Игореве. Первый раз, когда войска идут в степь, он своим поведением отражает общее состояние возбуждения. Второй раз, после гибели полка, Див падает на землю. Как толковать такое поведение божества?

Всякое деяние человека порождает дух, который с участием Дива переживает ряд перевоплощений, отражая этим свои разные стороны. Игорева полка уже не воскресить. И Див упал на землю — бог метаморфозы кончил свой цикл. Это означает, что жертва, принесенная за землю Русскую, принята. Это означает и предстоящее воздаяние. Дух, воля и сила погибших воинов возродятся. Это возрождение проявилось уже в самом создании Слова. В язычестве нет бессмысленных жертв — безвестный подвиг героя через порожденный им дух воздастся его народу.

В творимом Родом цикле — круговороте утраты и возвращения духов растительного и животного мира, духов деяний и мыслей человеческих, в цикле, проходящем через Матерь-Землю, где Дивом переплетаются все начала жизни, раскрывается тайна солидарности всякой живой твари. Эта тайна солидарности, интуитивно понятная каждому язычнику, была открыта Е.Трубецким в результате анализа русских волшебных сказок. Все живое оказывается солидарно перед лицом той силы, которая не хочет и не может войти в круг метаморфоз жизни.

Море и его царь

1. Велес — охранитель на водах, но именно охранитель. Велес родственен Воде, ибо рождение Земли, которую обустраивает Велес, произошло из Воды. Не случайно в имени Велеса слышны такие «водые» слова как волна, вольность, воля. В море располагались острова мертвых — действительные кладбища и мифологические места пребывания покойников, которые находятся во власти Велеса. Велес — это и высшая воля, возвращающая из смерти.

Вместе с этим, Вода — это та стихия, которая предшествовала Земле и всему, что на ней родилось. И все, что потом родилось на земле, как бы пребывало еще в мире не проявленной нави, в мире небытия, смерти. Потому мировая Вода, из которой вышла Земля, зовется морем. В древнерусском языке слово море имеет женский род.

Еще в петровское время, посылка дворянских детей учиться за море воспринималась как их смерть, посылка на тот свет к немцам. В «немцах» видели чертей. Движение кораблей в "немецкую сторону", на запад, понималось как движение вниз, а в восточную — как вверх, на Русь.

Когда же славяне выходили в море, то гнев и силу его определял Морской царь. А само море понималось ими как пустыня смерти. Плавание по морю относится к числу священнодействий, особенно по Балтийскому, Белому и всем северным морям, где холод воды и неожиданность ветров являют реальную опасность. Корабль всегда понимался храмом. Вдали от морского берега, наоборот, деревянные церкви зовутся кораблями. На Белом море судьбу решал северо-восточный ветер, что дул со стороны «горла», с Океана. Порой туда уносило суда, потерявшие управление, и это было смертельно опасно. Там люди умирали от холода. Северяне верили, что далеко за горлом, на стеклянных горах, стоит дворец Кощея.

Море может переродить и исцелить человека. Море вершит суд. От слова суд корабль называют еще и судном. Море наказывает преступника и бестолкового человека, но награждает праведника. В слове праведник как бы сливаются два понятия: нравственное и организационное. Организованность означает следование традиции, потому организованность невозможна без нравственного начала. Правильная организация жизни на Севере значит много больше, чем в условиях щедрого Юга.

Не случайны поморские пословицы: "Кто в море не бывал, тот богу не молился". "Море — наше поле". Поле не только в том смысле, что его бороздят корабли, и оно дает улов-урожай. Оно есть и поле испытания духа, подобно бранному полю.

2. Море понимается как пространство со своей характерной для воды святостью. Оно есть продолжение и главная часть вод земных. В силу этого, и бог Морской царь — моря хозяин, оказывался прямым родственникам тем водяным, что обитают в озерах и реках. В былине о Садко, мы находим хозяина озера Ильмень, который одновременно является и Морским царем. Надо понимать, что именно ему молились на священном полуострове, который позднее получил имя Перынь. Этот бог Ильменя звался Ящер — бог «крокодил», который воплотился в новгородском Волхе.

В сказках Морской царь описан как человек. В новгородской былине о Садко он назван чудом морским.

Стоит задуматься над тем, почему именно озеру Ильмень выпала такая честь — быть вотчиной Морского царя? Конечно, озеро велико, и почти на берегу этого озера стоит Новгород. Новгородцы ходили через Неву в Балтийское море, и им было удобно иметь у себя дома морское божество. И все же, психология новгородцев не «морская». Живут они в глубине материка, и странно, что они чувствовали своего ильменьского водяного Морским царем.

Проблема проясняется, если вспомнить, что Новгород был основан венедами примерно две тысячи лет назад. Венеды и принесли с собой культ бога моря. Они «отдали» ему Ильмень озеро, и через сохранение культа сохранили связь со своей первой родиной. Венеды оставили в наследство своим потомкам — новгородцам не только морского бога, но и вечевое устройство общества, и страсть к дальним путешествиям, которая для первых поселенцев означала ностальгию и мысль о возвращении.

3. Со временем, культ бога моря венедов претерпел изменения, приобрел особенности новой земли через свое перевоплощение в местных выдающихся людях, например в Волхе. Морского царя именовали так же Поддонным или Донским. Вспомним, что Волх именно залегал на дне Ильменя и ждал кораблей с жертвенными дарами. В склонности залечь ощущается естественность горизонтального положения, оправдывается его имя Ящер. В конечном итоге, культ Ящера был перекрыт культом Перуна. Это нашло свое фольклорное выражение.

Водная стихия оказывается одним из немногих мест, где может укрыться Ящер или Змей как противник Перуна. Надо думать, что это имеет прямое отношение к Перыни, но эта картина обязана была повториться и во многих других местах Древней Руси. Разговор Перуна и Ящера сохранился в белорусском фольклоре. Перун угрожает, а вовсе не злобный змееобразный бог — оборотень отвечает ему. Говорит Перун.

— Я тебя убью!

— Как же ты меня убьешь, я спрячусь?

— Куда?

— Под человека.

— Я человека убью, отпущу ему грехи и тебя убью.

— Я под дерево спрячусь, там ты меня не достанешь.

— Я дерево разобью и тебя убью.

— Я под камнем спрячусь.

— Я и камень разобью и тебя убью.

— Тогда я спрячусь в воду.

— Ну, там твое место и будет.

4. В романе А. Кодратьева "На берегах Ярыни" мы находим литературно воплощенную идею избранничества Морского царя, которая хотя и наполнена доброй авторской улыбкой, но выглядит мифологически достоверной. Приведем ее.

"…Водяному грезилось исполнение его заветной мечты. Узнав о мудрости и искусстве править властелина Ярыни, издалека приплыло к нему посольство из таких же как он водяных, лишь не столь сильных и умных, обвешанных красивыми цепями из серебра, золота и янтаря. Посольство это звало его на освободившейся престол Морского царя.

Сперва Водяник не соглашался во сне, уверяя, что слишком любит свою Ярынь, а равно живущих в ней утоплеников и русалок, которые лишатся в нем не только мудрого правителя, но благодетеля, супруга и как бы второго отца… Но затем слезные мольбы посольства и клятвы, что без него, Водяного с Ярыни, пропадет все царство морское, сделали свое дело, и тщеславный старик согласился. Он допустил надеть на себя драгоценную из крупных жемчужин с алмазами цепь и принял старинную серебряную с изумрудами и сапфирами, корону царей Варяжского моря. Приплывшие с водяными послами хвостатые полузвери-полурыбы повезли его в большой перламутровой раковине к сказочному по пышности дворцу, построенному из хрусталя среди холмов и раковин донного царства. Там ожидал его янтарный, несколько потертый предшественником, освободившийся трон."

5. Рыболовы принесли в дар Морскому царю черную лошадь. Будучи доволен этим, он дал рыболовам улей. Рыболовы начали спорить — кому этот улей должен достаться. Один из них решил украсть матку. Когда он это сделал, то у пчел появились жала, и они начали жалить рыболова. Умирающий рыболов открылся волхвам в своем преступлении. Волхвы меж собою решили, что он должен съесть одну из маток, чтобы исцелиться от укусов. Рыболов съел и исцелился. Узнав об этом, Морской царь передал пчел навсегда в руки волшебного сословия. Получив в свое покровительство пчел, волхвы открыли способы их охранения. Всякий раз, создавая новую пасеку, пчельник-ведун возвращает водяному долг — бросает улей с пчелами в воду.

6. Образ водяного, который одновременно оказывается и Морским царем, дан в нашей сказке "Василиса Премудрая". Есть так же сказка с близким сюжетом "Отдай то, что дома не знаешь". Сюжет этот хорошо известен.

Сказка "Василиса Премудрая" состоит как бы из трех частей, каждая из которых может пониматься как своя историческая эпоха.

Первая эпоха кончается разрушением изначальной мировой гармонии и битвой зверей и птиц. Второй эпохе принадлежит описание, как царь-охотник вступает в договорные отношения с божественным Орлом, исцеляет его, получает в награду лучшее царство, но опрометчиво ставит его на берегу моря. Возможно, в истории славян, эта остановка у моря заняла века, но в сказке все происходит много быстрее. Морской царь, путем вероломного договора, временно исправляет положение. Охотник уходит в свои леса и ставит свой дворец-царство у себя дома, (может быть, он ставит Новгород). Третья эпоха — эпоха его сына, который по обету уходит к Морскому царю, и по дороге обручается с его дочерью — русалией Василисой. Она выполняет данные Ивану сложные задания, в частности, строит из воска церковь. Вместе они убегают на родину Ивана.

Стоит обратить внимание на то, что хотя Василиса и жила вдали, у берега морского, она очень быстро приняла Ивана не только как мужа, но и как человека. Иван оказался своим! Русская сказка знает и обманщиц из царских палат, которые не хотят становиться женами "деревенщин".

Вероятно, сказка отражает не только мифологию, но и историю Руси, приходящей и уходящей от берега Балтийского моря. Нас здесь интересует образ Морского царя. Он вероломен, хитер, стар и нуждается в наследнике. У него двенадцать дочерей и ни одного сына.

Наследника он хочет видеть в лице Ивана, сына охотника. Об этом не говорится открыто, но это очевидно из сказочного сюжета. Почему так — не ясно. Сказка забыла или молчит о возможном племенном единстве царя моря и охотника. Морской царь знает, что добровольно люди не хотят жить в морском царстве. Поэтому он решил воспользоваться случаем.

Охотник опрометчиво открыл ларец, подаренный Орлом на берегу моря. Из ларца появился дворец, который он сложить обратно никак не мог, и от того ходил по берегу печальный. Вдруг появляется из воды человек: борода по пояс, волосы до пят. Стал на воде и говорит: соберу тебе дворец, только отдай мне то, что дома не знаешь.

7. Наконец, скажем несколько слов о не царственных водяных. Вульгарный и упрощенный вариант только что описанного сказочного сюжета сводится к тому, что водяной хватает за бороду царя, наклонившегося над водой для питья. Отпускает он ее только после обещания отдать то, что царь дома не знает.

Здесь мы уже видим не образ Морского царя, а образ водяного, который имеет склонность тащить людей в воду.

В образе Морского царя самое выразительное — это волосы, и есть в нем свое величие — он стоит на воде, сразу подтверждая этим свою волшебную природу и возможности.

По этнографическим данным, наш сельский водяной не творит чудес, и приближен к образу деревенского деда. На море его представляли огромного роста, зеленого цвета, с плавником на спине. Жителям озерных и речных берегов, он представлялся голым стариком с одутловатым брюхом и опухшим лицом. Может иметь перепонки между пальцами или плавники. Если даже он одевается и выходит на берег, то левая его сторона всегда мокрая. Он горький пьяница и любит, когда ему в воду прольют винца. У водяных принято собираться вместе и играть в кости. В то же время, они хозяйственны, у них есть свои стада, жены, дочери, но практически не бывает сыновей! Стада их черных коров пасутся по заливным лугам. Они берут себе в жены утоплениц, и порой сами топят людей в полночь или в полдень. Залегают на зиму в сон, и по весне с треском ломают лед.

От рыболовов водяные требуют подарков и одаривают их рыбой. И при всем этом угрожают людям подводным пленом души. Потому на Севере, 30 апреля, перед вскрытием вод, водяному даровали черного коня. Для этого в складчину покупали выдохшуюся клячу, три дня ее откармливали, потом обмазывали голову медом и солью, вешали цветные ленты, жернов на шею и близ полночи вели к проруби. Старший с берега смотрел в черную открывшуюся воду и по видным ему приметам, молча, рукой, давал знать в какой момент толкать лошадь в воду.

От пчеловодов водяной требует пчел, воску и меду к 6 августа. Мельники находят, что в новой запруде должен утонуть человек — он как бы передается в работники водяному, который после этого не ломает мельницу.

Помимо водяного, в болотах и малых стоячих водоемах есть независящая от его воли нечисть. В омутах водятся вировники. В грязных низменных водах — лозники. В зарастающих прудах есть своя болотная нечисть и утопленники ичетики, которые издают пронзительные свисты и этим накликивают неприятности. Встречаются в болотах и бесы шиликуны с конскими ногами. Все они, как и водяной, могут отвлечь и утопить человека, опутать его травами. Потому на воде, какая она ни есть, надо не спать и не очень доверяться зыбкому дну и водной прохладе.

Мара

В славянской мифологии сейчас уже еле заметно просматривается конфликт обоих половин человеческого рода. Этот конфликт носил ритуальный характер и проявился в том, что было у нас язычество мужское и женское. Веками бытовали эти религиозные системы изолировано друг от друга, не пересекаясь.

Мифологическая разделенность этих двух религиозных систем оставила нам в наследство фрагменты воспоминаний о том, что нечетные числа — женские (враждебные). Третий день недели Среда — одновременно есть и женский мифологический персонаж подобный Мокоши — высокая баба в белом. Ночное время и время лунного календаря тоже женское. Хозяйственная деятельность, бытовое поведение, семейные обряды и ритуалы определялись фазами луны. Иначе говоря, все это было сферой женской деятельности и женского лунного календаря.

1. Начиная говорить о Маре — древнейшей богине женской религии, мы понимаем, что ее религиозный масштаб никак не укладывается в приведенную ранее картину мироздания. Мара как бы существует параллельно, сохраняя свою первозданную независимость. Если все же осмыслять ее место, то надо признать, что Мара есть воплощение изначальной Мировой Воли, с участием которой творился Мир.

Такой же древней, но все же не первой, оказывается и богиня Мокошь. Имена обоих богинь созвучны, и возможно они имеют одно происхождение. Толкователи имен производят имя Мокоши от слова мокнуть. Мокошь наделяет жизнью весенние воды, и именно она должна быть Богиня весенних гроз по мифологическим представлениям Афанасьева. Струи дождя подобны нитям и прядям, и глядя на них, некоторые люди понимают, что великая богиня ткет мироздание.

По финскому эпосу, Велес — бог певцов Вяйнемеин, рождается матерью воды, первой роженицей, к которой по своей водной природе приближена наша Мокошь.

Но помимо весенних дающих жизнь вод есть и иные, мертвые воды. Воды осеннего времени. Воды, ведущие в слякоть и тьму зимы. Их хозяйкой оказывается уже богиня зимы Марена, стремящаяся забрать живое начало.

Мокошь, Марена, Море, Мор, Мара — созвучные имена, связанные с водной стихией, с живым и мертвым началом.

Образ Мокоши восходит к древнейшей богине матриархата. Иногда он и совмещается с нею, но более поздние духовные наслоения заставляют нас видеть Мокошь хотя и пожилой, но современной, приближенной к людям богиней. Мара же — это богиня не опускающаяся к людям. Она не разделяет людские мысли и страсти, но в далеком прошлом, еще до рождения многих богов, она несла в себе и Мокошь и Марену. Это та опасная богиня, что жила великой Ягишной в глубоком лесу много тысячелетий назад.

2. В седой древности матрической эпохи, когда люди не знали главенства Рода, царила величайшая богиня Мара — оборотень, хозяйка леса, госпожа дня, ночи, солнца и месяца, утренних и вечерних зорь, владелица жизни и смерти. Прекрасные женщины с длинными волосами и совершенными тяжелыми формами, молили ее сохранить им жизнь и дать здоровых детей. Это было самым главным. Украшения и наслаждения перед этим ничего не стоили. А власть — она приходила сама со старостью, и ее не зачем было желать. Образ Мары виделся в глубине пещер, в лесной глуши, во мраке воды, в движении зверя. Она же была великая Мать, Мать-Сыра Земля, она рождала злаки для насыщения людей и травы для скота. Но она же наводила мор и беды.

Она не была доброй и не была злой. Она была Хозяйкой жизни, она повелевала случаем. И как люди кормили кур до времени, а потом резали их к сроку трапезы, так же и Мара следила за людьми, давала им плодиться и быть сытыми, но потом забирала их жизнь, когда возникала у нее в этом нужда.

Зачем Мара брала людей, и что из них делала? Как они служили ей потом, после земной смерти? Со всеми случалось по-разному. Некоторых она съедала, а от других оставляла части тела — руки и ноги, которые выполняли работу в ее хозяйстве.

Мало что могло разжалобить эту богиню, которая несла смерть, но до времени давала и жизнь. Лишь немногим из тех прекрасных женщин позволила она дожить до глубокой старости, видеть своих правнуков и чувствовать себя госпожой рода, быть хозяйкой подобно самой Маре. Когда забирала Мара и ее, то тело относили в глубокий лес, где оставляли в жилище, поставленном на "куриной ноге" — высоком пне спиленной ели.

3. Так поселялась в лесу очередная ягишна. А потомки, объединенные ее духом, звались рода. Рода — слово женское, бытовавшее в Тверской и Псковской землях, (см. словарь Даля). Русское имяречение еще помнит и женские отчества. Исторически очень недавно, когда родство стало у нас числиться только по отцу, укрепилось понятие земного рода в мужском значении.

Прошли тысячи лет, и древние люди вышли из под власти Мары. Появились другие боги, усложнился смысл жизни. Люди поняли, что боги не разводят их как кур. Но Мара продолжала держать в своих руках женские нити рождения и смерти, и страх перед нею остался. Ей поклонялись, ее почитали и боялись, стремились выйти из под ее власти, но и не теряли с ней связь. Ведь по разному может повернуться жизнь. И все же народное сознание боролось с Хозяйкой Жизни, стремилось превозмочь ее силу.

4. Истинной вотчиной Мары, где она чувствует себя полновластной хозяйкой, остается Белая Русь. Там и сегодня мы находим идолов Мары и ее культ.

Еще в начале двадцатого века, у дороги между селами Долгиново и Жары Вилейского района, стоял каменный идол — женщина с крестообразно расставленными руками. Нынче идол лежит на траве, на территории минского музея, (Ляукоу Э.А. "Маукливыя сведки минуушчыны", Мiнск, 1992). У ног женщины стоит ребенок, руки которого так же расставлены, он охватывает ноги богини, в надежде получить защиту.

Надо думать, что крестообразное положение рук спасло, в свое время, идол от уничтожения, хотя крест в фигуре идола не читается. Во-первых, видно, что фигура имеет плечи. Во-вторых, христиане, расширяли вверх концы каменных крестов и подчеркивали их прямоугольную форму именно для того чтобы отдалить их сходство с человеческой фигурой. Здесь же концы несколько опущены и закруглены, а тело имеет груди и прямоугольное углубление — место для жертвенного дара. Безусловно, здесь мы имеем дело с идолом женской богини. Левков полагает, что это идол белорусской Мары.

Раскинутые руки совершенно ясно передают ощущение шири, присутствия во всем Свете, всевластие, охват (пахотного) поля, охват всего не огороженного пространства. Каждый человек убедится именно в таких ощущениях, если он встанет на поле, подымет голову, расправит плечи и раскинет руки.

Женские богини Мокошь, Лада и Леля на русских вышивках всегда изображаются с расставленными руками, в локтях, их руки подняты к Небу — к верхнему миру. У белорусского изваяния они тоже расставлены, но располагаются горизонтально, к Небу не подняты, а обращены к среднему миру, к нам.

На спине фигуры находятся три процарапанных в камне одинаковых рисунка. Они похожи на большие снежинки, звезды, сияния, источники лучезарного света. Они не являют собой законченные ромбы или квадраты, поэтому их нельзя отнести к изображениям пахатного поля, которые иногда присутствуют на животах женских божеств. Кроме этого, есть по крестообразной фигуре на обоих рукавах.

Безусловно, изваяние концентрирует в себе идею женского начала в мироздании. Надо считать, что оно являлось одним из центральных предметов культа великой женской богини, каковой была Мара, и поэтому должно занять соответствующее место в культуре и вере языческой Руси.

5. Другие известные каменные идолы Мары лишь отдаленно напоминают женский облик и созданы самою Природой. Люди нашли их среди иных валунов и лишь немного поправили. В прошлом веке на всю Беларусь были известны два вертикально стоящих камня: Демьян и Марья. Они веками стояли на одном месте. Рядом с ними была сооружена христианская часовня. Стояли камни на горе, на краю села Пережир, у р. Свислоч, под Минском. Гора зовется Проща. Проща — слово языческое, первоначально оно связывалось с горами, родниками и деревами, которые брали на себя людские тяготы. По другую сторону деревни, диаметрально противоположно святилищу Мары, расположен курганный комплекс.

Демьян стоял в стороне, в двухстах метрах от Марьи и редко привлекал чье-то внимание. Известность и популярность имела Марья. Камень Марьи напоминал женскую фигуру с руками, упертыми в бока, формы камня давали намек на груди. К ногам вплотную примыкал другой камень с выдолбленным корытцем — в него складывали деньги.

В семидесятых годах девятнадцатого века этот камень активно исцелял паралитиков, глухих, немых, хромых и вообще всех немощных. Несли Марье полотно, лен, шерсть, сало, живых поросят, цыплят, овец, деньги и т. д., кто что имел, то и вез. Иногда жертвы возами возили со всей Беларуси, так их было много! К сожалению, Левков не говорит — куда все это потом девалось, но это легко домыслить. Идол Мары — Марьи со всем своим культом был поставлен на службу церкви, значит, пожертвования брала церковь. Но христианского в этом культе было мало.

Сперва перед изваянием раскладывали дары и склоняли голову: «обрекались». После этого богиню просили помочь в беде, дать суженного, принести хороший урожай. Далее шли к часовне, которая была не далеко. Обходили ее три раза на коленях, и вновь шли гуськом к камню, целовали его и опять просили о помощи. Особую силу Марья имела на праздники урожая, когда было чего положить на алтарь.

В 1933 году борец со "старой жизнью" Василь Пинязик свез валуны с Прощи в свой подвал, где вмуровал их в стену. При этом, он кому-то сказал: "Гляди, люди молились, а я этот камень в склеп вставил."

После этого дела жизнь Василя не задалась. Вскоре умер его сын. Самому ему пришлось уехать из села. Работал в Орше, Дубровне. Где-то там и повесился. А подвал был засыпан новыми хозяевами. Так Марья — Мара ушла в подземное царство.

Участь Василя есть общая участь всех, посягающих на языческих богов. Но случай с Марой особый. Она — Марья, Мара — есть нечистая сила, Лихо по поздним народным представлениям. Но она же и женское начало, ожидание Весны, надежда на урожай. Богиня по прежнему несет свою двойственную природу.

Мара оказывается прилипчива к мужикам и встреча с нею ничего хорошего не обещает: заболеешь и помрешь. Мара имеет обыкновение ползти следом за выбранным человеком. Потому ее и сжигают на Купалу, обрубая этот зловредный "хвост".

6. Опасность древней богини, ее правда, и возможность противостояния ей дана нам в сказке "Василиса Прекрасная". По сказке Василиса послана за огнем к великой Яге — повелительнице леса, дня и ночи.

Когда в сказке не появляется иных ягишен, а есть только одна Яга то она, как правило, и оказывается древней Марой. Обычно читатели путают эту Ягу с древними старухами леса — ягишнами. Простейшее отличие их в том, что ягишны людей не едят и живут в лесу естественным образом.

Из нашей же сказки ясно, что Яга-Мара живет на том свете — в мире, о котором ничего нельзя спрашивать и знать, иначе из него не вернешься. У нее есть невидимые слуги, прислуживающие руки, и Яга совершенно не нуждается в услугах Василисы. Но уж раз та пришла, то она дает Василисе выполнимые и не выполнимые задания, и только наличие врожденного такта и личного божества — идола, принесенного под полой, спасает девушку от съедения.

Василиса регулярно кормит свою богиню, проявляет к ней вовсе не корыстную, а родственную любовь как к единственному родному существу, и богиня делает ту часть работы, которая выходит за пределы человеческих возможностей. Смерть витает везде в доме Мары. Но эта Смерть не Погибель, она имеет свою высокую этику. Василиса не спрашивает ни о чем в ее доме, не узнает ее, и потому освобождается. О Смерти народ загадывал: "На что глядят, да не видят, про что ведают, да не знают?"

Выгнанная Марой Василиса возвращается с черепом, светящиеся глаза которого сжигают праведным огнем ее мучителей. При этом, Яга-Мара была раздосадована и зла на Василису именно за то, что та выполнила все ее задания. Этика — соблюдение Нравственного Закона — не позволило Маре съесть ее.

Волшебные сказки ясно дают нам понять, что чем выше мировое значение волшебного персонажа, тем он более этичен. Это может быть этика разрушителя или созидателя, ведущая начало от Чернобога или Рода, но в любом случае это будет этика, дающая возможность выхода из любой ситуации тому, кто знает Нравственный Закон. Так, в сказке "Марья Моревна", Кощей догоняет, отбирает у Ивана Царевича Марью Моревну, и говорит, что прощает Ивана за то, что ранее он его спас. Почему не добрые к человеку божества соблюдают, казалось бы, не выгодные для себя этические нормы — мы ответим чуть ниже.

Мокошь и роженицы

1. Имя богини регулярно встречается в поучениях против язычества в 15–16 веках. Так в 16 веке среди стандартных исповедальных вопросов к церковным прихожанкам был и такой: «не ходила ли еси к Макоше?». Уже сам этот вопрос означает, что где-то есть доступное капище с изваянием богини. Есть и записи о вере в Мокошь на русском Севере в 19 веке.

Имя богини буквально переводится как «мать наполненной корзины», мать урожая, мать изобилия. В некотором смысле Мокошь надо понимать и как богиню жребия, подательницу грядущих событий.

Время Мокоши — осенние посиделки, которые начинались с ритуального деяния — тканья обыденного полотна, (сделанного за один день). Вообще же праздники женских богинь лежат в календарном цикле, известном как двенадцать пятниц. Этот апокрифический календарь сохранялся до 19 века, о чем см. статью Б.А. Рыбакова «Рождение богов и богинь» в кн. «Мифы древних славян», Саратов, 1994 г. С этим календарем связана архаическая технология изготовления ткани от выращивания льна до создания нити и полотна. Создание полотна приходится на самые главные: десятую и одиннадцатую пятницу календаря.

Мокошь древнейшая Роженица, которую постигло человеческое сознание. Она стоит у начала жизни на Земле. Ее присутствие неизбежно при рождении всех живых существ. Так же она творит вегетативную силу растений, дает травам и злакам начало жизни, и завершает ее по своему усмотрению. Будучи в договоре с богиней, люди убирают хлеба, и потому чтят ее на праздниках урожая. Со времен матриархата она понималась на как хозяйка людей, а как воплощение женского начала в мироздании.

Роженицы или Рожаницы — это богини, участвующие в рождении всего живого на Земле. Это и земные женщины в период вынашивания ребенка. Важнейшим делом Рожениц оказывается участие в рождении детей и наделении их Долей. Число богинь Рожениц понималось разным. Славянские астрологи понимали под роженицами семь планет. Понимались под роженицами и Волосыни — богини, жены Велеса, чей образ запечатлен в звездах — Плеядах. Они так и звались Волосынями или Стожарами. Звезды эти напоминают головной убор замужней женщины. Эти звезды окликали овчары, и обращались к ним как и к Велесу — просили оградить стада овец жаркими кострами (Стожарами). С появлением Волосынь можно было выходить на добычу зверя Велеса — Медведя.

С эпохи вед известна традиция обращаться с просьбой к женам богов, чтобы они попросили своих мужей ее исполнить. Поэтому роженицы, и вообще все женские божества, (включая деву Марию, которая несет античный статус роженицы), должны были быть часто беспокоимы людьми. Помимо своих женских функций, они еще хлопотали перед богами о людских просьбах.

Как богиня, помогающая людям волшебного сословия, Мокошь в совершенстве обладает волшебным знанием, знанием целебных трав. Для волшебных целей прядет она пряжу. Нити этой пряжи определяют сроки всходов и жизни трав, злаков, листьев на деревьях, созревание плодов. Так же как Парки, может она измерять нитью жизнь человеческую. Мокошь-пряху зовут Пятницей, по имени дня, ей посвященного. В этот день прясть не положено, ибо в этот день пряхой работает сама богиня. В другие дни она помогает пряхам и рукодельницам.

И надо иметь в виду, что тусклый христианский образ Параксевы Пятницы не отражает глубинного значения богини.

Мокошь дала людям гребень, донце прялки и веретено. По матрической картине творения мира, при акте сотворения завертелось, закружилось и вывертелось небо. Так что веретено оказывается осью мироздания на которой идет накопление нити — событий мироздания, а вращение самого этого веретена — есть течение мирового времени. Такая мифологическая картина следует из работы О.В. Лысенко «Ткань, ритуал, человек», изд. музея этнографии, в Петербурге, в 1992 г.

2. Из заговора Воронежской губ. 1862 года узнаем любопытную картину. Вот весь этот заговор. "Никола на руках, Богородица на кресте, чуден крест на семь верст! Ангел мой, сохранитель мой, сохрани мою душу, просвети мое тело на сутки без греха, аминь!"

Заговор этот знахарский. Он имеет подготовительный характер к лечебной магической операции, но может быть применен в начале любого важного и достойного дела. Человек готовится к делу, при котором в его теле должен быть божественный свет. Аналогичную потребность имел и ведический арий, имеет ее и сегодняшний волхов.

"Никола на руках" — выражает наличие предмета идольского содержания в руках знахаря. Это священный предмет личного характера. А вот богородица на кресте величиной в семь верст находится в полном согласии с образом великой богини Мокоши, стоящей над миром и раскинувшей крестообразно в обе стороны свои руки.

Именно она и есть, по словам другого заговора: Мати вышнего бога, тепля Заступница, скорая Помощница (Майков № 338).

Как старейшая роженица, Мокошь обязана быть матерью богов. Удивительно, что заговор сохранил словосочетание: вышнего бога! Нет ничего удивительного, что в беспамятстве народ стал считать вышним богом Христа, но при этом он все же отдавал отчет, что есть и не вышние боги. Кто же этот вышний бог, сын Мокоши? Им может быть только Велес.

3. Как одна из первых зачинательниц земной жизни, Мокошь имеет древесную сущность. У всякого дерева есть дух, владеющий частью силы, данной ему Мокошью. Этот дух понимает человека и может исполнить его просьбу. Внимательное отношение к растению приводит к состоянию диалога.

Мокошь — дух наибольшего, мирового дерева, мирового ясеня, мировой сосны или мировой березы. У разных славянских племен по-разному. Мокошь так и представляют высокой женщиной с воздетыми руками, с которых спадают вниз широкие рукава. Такая поза символизирует мировое дерево: тело — ствол, руки и пальцы — крону.

Мировое дерево берет свое начало в небе белого света, что над голубой твердью. Ветви и крона его пронизывают надземное небо и уходят внутрь Земли. Уходя корнями в Небо, а кроной — в Землю, мировое дерево удерживает мир — Небо и Землю в равновесии, так, как мы их видим. Дерево это всегда зелено. Его сок, происходя из небесных вод, падает на землю и вызывает к жизни целебные травы и злаки.

Собираясь у корней мирового дерева, боги решают судьбы мира. По его стволу они спускаются и подымаются с Земли на Небо. В честь мирового дерева на севере Руси, в ущельях, на горах у ключей и у водопадов, устанавливали идол — ствол дерева корнями вверх. Среди северных скал бывает так, что падающее сверху дерево втыкается вершиной в землю, а корнями вверх — этот образ подсказывает сама Природа.

И все же образ перевернутого дерева, идущий к нам из вед, оказался заумен для простого народа. И когда народ пел в колядных песнях о мировом дереве, он упоминал всегда обычную сосну, которая всех выше и всех зеленее, и которая есть мост для богов. Березкой мировое дерево представлялось женщинами на Зеленых Святках. Зимой береза не зелена, но по женской линии славянского язычества, начало года приходится на весну.

В ведах, и вообще на востоке, мировое дерево представлено смоковницей. Согласно ведическому гимну: "В бездонном пространстве царь Варуна с чистой силой действия держит прямо вершину дерева. Ветви направлены вниз. Их основание наверху. Да укоренятся в нас лучи!", (I,23,7).

Силой мирового дерева пользуются некоторые шаманы. В процессе инициации и после, при камланиях, душа шамана, двигаясь по мировому дереву, углубляясь в землю или подымаясь к небу, обретает духов и накапливает силу. Духи, служащие шаману, часто женского рода. Они подвластны Мокоши как верховной богине.

4. Осязаемо ли мировое дерево, почему не мешают нам его ветви и листья? Древо сие не осязаемо и не сказано. Беря начало в царстве белого света, оно доносит его до нас и воспринимается как белый свет. Поэтому образ богини Мокоши совмещается с представлением о белом свете. Когда писали свет в образе человеческом — писали Мокошь — высокую женщину в белом. Так же ее вышивали цветными нитками на белых полотенцах. На вышивках Русского севера Мокошь помещается среди двух всадников, птиц и небесных светил. Мокошь изображается в два-три раза выше всадников, ее голова помещается на фоне солнечного диска, одежда покрыта солярными знаками.

Таким образом, мы знаем Мокошь как пряху и колдунью, как богиню урожая и вегетативной силы растений, как Роженицу, как богиню белого света и мирового дерева. Обращения к Мокоши происходят весной и осенью, и являются земледельческими праздниками, ибо Мокошь указала людям, как возделывать злаки и как вызывать их рост заклинаниями. Первый весенний праздник Мокоши происходит в форме поклонения русалиям.

5. Праздник первых плодов и торжественный зачин русалий происходил в храме Рожениц, где главной фигурой была Мокошь. Это храм очень знакомой нам шатровой архитектуры, строился как восьмерик на четверике. Вокруг храма зажигались восемь охранительных костров. Внутри, под шатром, на жертвенном огне жрицы варили первые плоды. Здесь же произносилось обращение к богине, произносились и слова от ее имени. Со стороны входа ставились столы и скамьи, где рассаживались землепашцы для жертвенной трапезы. В центре храма на каменном возвышении располагался костер, его дым выходил в верхние окна шатра. Падающий через них белый свет при этом становился осязаемым. Этот свет выхватывал идола Мокоши, который стоял по другую сторону костра со всадницами Ладою и Лелею с обеих сторон. Этих богинь из царства Святовита на землю переносят по мировому дереву волшебные кони.

Стены храма Рожениц покрывались изображениями цветов, деревьев и птиц, несущих весть от людей богине. Эти птицы небесные есть духи. Нижняя часть стены занималась полотенцами со знаками, дающими урожай, знаками Солнца, знаками Перуна, несущими тучи и дождь. По весне в храме исполнялись русальские танцы. Выбранная из знати красивая женщина надевала платье, подобное одежде Мокоши — белого цвета с длинными рукавами, движение которых уподоблено движению и колебаниям несущих жизненную силу вод. Танец этот возбуждал русалий к игрищам и проявлению страсти. Некогда такой волшебный танец исполняла Царевна-Лягушка.

Простой народ справлял этот праздник в честь Мокоши и русалий в естественных условиях — на открытой, начинающей зеленеть поляне, под горой у воды.

Поскольку крона мирового дерева уходит в земные недра, то Мокошь несет и часть силы Матери-Земли. Чтобы подчеркнуть эту роль богини, идолы ей ставили у колодцев с хорошей водой.

Лада

1. В начале девятнадцатого века, Мокошь понималась этнографами «хозяйственной» богиней. В результате, она оказывалась вне того, что принято называть религиозным чувством, поэтому ее признание не вызывало никакой борьбы внутри ученого мира.

В отличии от Мокоши, богиня Лада всегда понималась богиней чувств, семьи и брака, богиней высокой человеческой духовности. Именно это и привело к борьбе этнографических школ, когда в науке встал вопрос о признании Лады великой богиней. Сегодня легко видеть, что за этой «научной» борьбой стояла воля церкви и стереотипы христианского сознания, суть которых в том, что не может быть у русских язычников высокодуховной богини. Поэтому христианские исследователи Е.В. Аничков (1913 г.) и Н.М. Гальковский (1914 г.) в своих исследованиях заявили, что таких богинь, как Лада и Леля в русском пантеоне никогда не существовало. А упоминание их в народных песнях возникло из церковного припева «аллилуйя».

Такое стремление свести любое проявление народной духовности к еретически истолкованному христианству — оказывается типичным. Мы обращаем на это внимание потому, что и сегодня в обществе эта точка зрения все еще находит поддержку. Еще и в наше время можно услыхвть, что никакой духовности, помимо христианской, у нашего народа не было, нет, и быть не может. И народная культура — это не духовность. Такая позиция требует просто игнорировать факты, если они ей противоречат в каждом конкретном случае. Никак не укладываются в эту позицию слова из русской весенней песни: «Благослови, мати, ой мати, Лада, мати, весну закликати!» Или слова из хорватской песни: «Красивый Иван рвет розы тебе, Ладо, святое божество». Или слова из сербской песни: «Молимся, Лада, молимся вышнему богу. Ой, Лада, ой! Да подует, Лада, да подует тихий ветер. Ой, Лада, ой!..». В Литве Ладу почитают великой богиней. Имя Лады известно на всей территории Восточной Европы. Все это было известно и Гальковскому и Аничкову. Но эти ученые упорно ставили церковное аллилуйя выше духовной культуры всего славянского мира. И это делалось вполне серьезно.

Этот ученый шабаш был устроен после того, как в 1889 году появился капитальный труд А.С. Фаминцына «Божества древних славян», где в пользу богини Лады приведены неоспоримые аргументы. Среди аргументов в защиту великой богини есть христианское же поучение, сделанное в Киеве, в 1674 году. В нем упоминается великая богиня брака и благополучия матерь Лелева и Полелева — Ладо. Упоминается о собирающихся в честь нее «игралищных сонмищах», которые на 1 мая воспевали богиню: Ладо! Ладо! (см. статью Б.А. Рыбакова «Рождение богов и богинь»).

Остановим внимание на упоминание игралищных сонмищ, иначе говоря, на собрания народа, славящего Ладу в семнадцатом веке! Эти сонмища есть аналог наших современных общин. Нам абсолютно ясно, что сонмища не могут собираться на праздники без сознательной организаторской деятельности ведунов.

2. В дошедших до нас текстах, Род упоминается вместе с Роженицами. Если Род дает правила — как жить, то Роженицы — богини, дающие жизнь. Имя Роженицы не поддается прямому истолкованию и оказывается многозначным. В их число, безусловно, попадают малые боги и духи, помогающие рожать и охраняющие детей. К роженицам должны относиться и великие богини Мокошь и Лада. Идол Лады у южных славян стоял во главе двух меньших идолов богов Лели и Ящера (Яши) — детей Лады. При этом среди детей Лады божество Полель упомянуто лишь единственный раз в указанном нами поучении.

Ящер — божество подводного, подземного мира. Божество непривлекательное и опасное. Ему приносили жертвы в озерах среди болот, дабы обойтись в грядущей беде малой потерей. Можно ли его считать сыном Лады?

Если понять роль Лады в мироздании, то оказывается можно. Древнему человеку Ящер мог представляться не только в образе крокодила, но и огромной рыбой, в пасть которой время ведет толпу народа — царей и простолюдинов.

Лада отдаленно несет черты Мары как своей предшественницы, и возможно, матери. Ящер очевидно, проявляет в себе черты бабки, как и должно по законам генетики. И в этом нет ничего удивительного. Ведь, если боги и люди могут иметь друг от друга потомство — значит между ними существует генетическое единство, и генетические законы в мире богов должны быть те же.

Леля — богиня весны, невест и нежных чувств. Она дух Весны в самом ее начале. Молоденькой красивой девицей раннюю весной ходит она по проталинам и будит землю ото сна. Где Леля ступит, там зеленеет трава, распускаются листья. Она — глава русалий.

В конце апреля, на следующий день после весенних дедов, перед русальной неделей с высоких мест и крыш домов, подняв вверх ладони, протяжно, издали зовут женщины Весну, богинь Лелю и Ладу. Два предшествующих зова весны, до и во время масленицы, обращены к Ладе. В день зова Лели с песнями и заговорами водят девицы хоровод вокруг зеленой березки. Леля (она же Лель), пожалуй, единственное божество, которое нежно, ранимо и встречает нас доверчивой улыбкой. Самых красивых девушек на Белой Руси называют Леляю.

Ладою зовут хорошую женщину, женщину, умеющую быть нежной, но и сильной. Ей, зрелой богине, принадлежит вторая половина весны и лето. У Лады спрашивают разрешение на закликание Весны: Благослови Ладо-Мати Весну закликати! Саму Ладу еще на масленицу зовут рукоплесканиями и песнями с припевом "Ладо! Ладо!" Ладе жертвуют хотящие жениться. С Ладой брак добрый и любовный.

3. Как и все женские божества, Лада знаток магии. Известно множество, очевидно данных ею, любовных заклинаний. К Ладе обращались и при возвышенной любви, и в похоти. Потому со временем как бы выделилась ее вторая ипостась гулящей бабы, иногда изгоняемой родом-племенем за развращение мужиков. Эту бабу находили в лесу, и по прошествии веков, она стала духом — персонажем, к которому обращались со словами открытой страсти. (В античной традиции мы так же находим две ипостаси одной богини: Венеру небесную и Венеру портовую.)

В одном известном заговоре она названа толстой бабой — бесовой угодницей, сидящей в ракитовом кусте и способной распалить сердце девушки. В другом заговоре мы находим описание храма богини любви, что этнографически важно: "В чистом поле стоит вертеп, в том вертепе сидит матерая жена на золотом стуле между троих дверей" (Майков № 11).

В этот короткий, но образный текст заложен не только образ храма, но и символика жизни: люди приходят издали своего детства к богине, сидящей на развилке пути. Она видит их и повелевает: кому куда идти в своей жизни далее.

В храме обращаются к этой матерой жене по любовным вопросам. Временами просят ее сделать так, чтобы дева "Бога бы не боялась, людей бы не стыдилась, во уста бы целовала, руками обнимала, блуд сотворила."

При всем этом надо понимать, что заговоры такого рода с неизбежностью несут и отпечаток христианской традиции, которая не только опустила понимание любви до уровня блуда, но и стерла должные знания, традиционную культуру половых отношений. При этом образ Лады как богини плотской любви оказался неизбежно вульгаризирован и поставлен вне родовых отношений. В результате сегодня наши жены в постели ничего не умеют. Эта часть знаний Лады ушла от нас.

4. Лада не только любовь, но и лад, гармония жизни, а значит, и ее красота. Над созданием красоты и гармонии надо трудиться. Они не даются сами собой, а требуют постоянной борьбы, (естественного отбора). Утверждение личного счастья редко удается без жертв. Также происходит и во всей Природе. Кроме своей верхней ступени — гибели одного индивида ради успешной жизни другого, творимый волею Лады, отбор содержит бесчисленное множество ступеней, на которых человек и все живые существа в достижении лада должны трудиться, бороться и жертвовать. Эта борьба и эти жертвы приносятся Ладе. Счастливый обязан уважать волю богини. Хорошая приспособленность племени к условиям жизни, и вследствие этого отказ его членов от внутреннего напряжения, соперничества и попыток превзойти друг друга, ведет племя к вырождению и гибели. Такое племя уменьшается числено, и в конце концов погибает от нашествия врагов. Такое племя обречено, потому что хотя и состоит из очень удобных друг для друга людей, не чтит и не жертвует Ладе, не участвует во внутренней борьбе за продление рода. Пассивное существование не есть лад.

Конечная цель и задача Лады — жизнеспособное соединение любящих. Лада мирит богов и призывает их к согласию. Она решает исходы любовных поединков среди людей и животных. У зверей Гон происходит по воле Лады. Творимая Ладой любовь и жизнь не всегда может состояться без страданий и смерти. Сама Лада в этом неповинна. Это следует из самого существования добра и зла, белых и черных богов и вечно обновляющейся жизни.

5. Здесь уместно дать посвященный Ладе фрагмент романа А. Кондратьева "На берегах Ярыни".

"Велика власть богини богов и людей, вечно юной лицом и телом, любящей песни, шепот страсти и поцелуи, волшебным золотым ожерельем украшенной Лады.

Вслед за Весной незримо слетает она с лазурных небес и поступью бессмертных богинь идет по цветущей земле.

Непреложна воля ее. Люди и звери, гады и рыбы, птицы и насекомые, деревья и травы, даже всякая нежить и нечисть испытывает чары богини с загадочно властной улыбкой, богини, которой самой хорошо известен и пыл исступленной любви, и горькие, в прозрачный янтарь некогда обратившиеся слезы отчаяния.

Даже сыны и внуки Сварога безропотно приемлют посланную Ладою страсть, заставляющую их бороться между собою, наносить друг другу увечья, страдать и изменять вид свой, обращаясь в зверей, птиц и смертных людей.

Сами боги, почувствовав вдруг ее приговор, покорно позволяют себя похищать, и отдаются не только великим богам, но и жалкому в сравнении с ними человечьему племени. Без сопротивления, хотя иногда и со слезами, переходят они из пылких объятий потомков Солнца на брачное ложе многоголовых адских богов.

Ощущая близость ее сильнее бьются сердца у живых, больнее ноет душа у тех, кто не имеет больше сердца".

Русалии

1. Роман Кондратьева посвящен русалкам. Представление о них как о женщинах с рыбьими хвостами, либо как об утопленницах неверно. Такое представление сложилось в девятнадцатом веке благодаря поэтам. Ранее таких водяных духов женского рода называли водяницами. Обычно они — жены водяных, умеют хорошо петь, но у них тяжелый нрав, и встречаются они поодиночке, их относительно мало.

Русалии могут обитать в воздухе и под водой, принимать образы птиц, рыб, лягушек. Общее между русалиями и водяницами то, что утопленницы могут становиться и теми и другими. Дух человеческий после смерти сохраняет тот же характер, что имел при жизни.

Древнейшие русалии, коих числом тридцать, происходят от первобытных береговых духов, так и звавшихся — берегинями. В древности, расселение славян по будущей Руси происходило вдоль рек, люди не решались далеко углубляться в толщу лесов. Приходя на новые пустынные земли, они находили не только прибрежные заторы от упавших в воду деревьев, но и чистые луга с сочной травой.

Современный аналитический разум истолковал бы появление таких лугов ежегодными ледоходами и весенними разливами рек. Но древний разум мыслил иначе. Люди клали большие силы на раскорчевывание земель под пахоту. И если они вдруг находили подготовленную Природой к земледелию и выпасу скота землю, то понимали, что у этой земли непременно должен быть хозяин.

Травами испокон веков ведали женщины. И потому, придя на новое удобное место, славяне, прежде всего, утверждали культ изначальной хозяйки луга — берегини, которая ведала рекой и прибрежными лугами. Почитались и более младшие духи-русалии — хранители каждого отдельного луга и лесной растительности. Культ русалий потому и был повсеместным, поскольку все славяне, так или иначе, делили с русалиями землю, на которой проживали.

Сестры — русалии давали человеку пропитание: дары лесные и плоды земледелия, рыбу и зверя, предупреждали об опасностях, указывали, где лучше построить жилище. И ныне русский человек на своей земле находится под их незримой охраной, так же получает помощь, но не всегда догадывается об этом.

2. Позднее число русалий стало несчетно велико. Они выполняют волю Мокоши и являются добрыми духами.

В мае, на русальную неделю, после праздника их царицы Лели, с вечера до рассвета лесом овладевают русалии. В эту первую ночь своей недели они прилетают на землю птицами, на тихих лесных озерах и у стоячих талых вод в бледном весеннем свете выметываются девицами, и остаются на земле до осени. Видимы людям, играют и пляшут они только первую неделю. То, что все лето русалок не видно, оставляет неясным точное время их ухода в небо. В разных местах Руси это время различно. Возвращающиеся на небо русалии печальны, и в августе — сентябре восприимчивые люди чувствуют это их разлитое в Природе настроение. В зимнее время колдунья Мокошь варит русалок в котле, откуда они выходят юными красавицами. Так сохраняется их вечная молодость.

В русальную неделю можно видеть, что русалии — молодые существа женского пола, голые и без покрова на голове. Лишь изредка бывают на них белые светлые рубахи и венки. Тела у русалий белые как снег, лица светлые, волосы красновато-серые, длинными локонами распадаются по плечам. С первого взгляда между ними нельзя найти различия. Легкие как пух, они перебегают от дерева к дереву, сооружают качели, качаются на ветвях и чистыми нежными голосами зовут подруг: "Кума! Кума! Приходи!" Они водят хороводы, поют, хохочут. Девок и молодых женщин не любят, и если увидят такую вечером в лесу, нападают на нее, срывают одежду и ветками гонят прочь из леса. Мужчину с хохотом окружают, снимают и рвут одежды, пока совершенно не разденут. Потом сзади хватают за подмышки, щекотанием приводят в хохот и щекочут до тех пор, пока он не падает в обморок. Тогда его, осыпая поцелуями, берут на руки, и невидимками приносят в дом и кладут на постель. Русалки не защекочут, если на одежде спереди и сзади закреплено острое железо — иголки, булавки, или если на грудь и спину надето по кресту. В этом случае русалки будут заигрывать так, чтобы сбить оберег — чтобы иголка сама выпала или крест съехал в сторону.

3. Русалии не просто играют в свое удовольствие, хотя игра и доставляет им радость. В это время, ими формируется дух — жизненное начало, которое мягко разливается по земле и впитывается ею. Это жизненное начало приводит к прорастанию семян, появлению зеленых стеблей трав и листьев. По окончании этого дела, царица русалий — Лель собирает их, трубя в рог. Без ее согласия русалки не могут бросить свою работу и заняться бездельем, например, защекотать или напугать человека.

На четвертый день русальной недели молодежь идет в лес встречать русалок, водит хороводы в честь Лели, вешает на деревьях венки и рубашки для русалок. По случаю русалий устраивались обильные трапезы со свининой, говядиной, курами, яйцами. При этом в лесу, на перекрестках дорог, у воды русалиям оставляли угощения — мед, хлеб. На русальной неделе русалки бывают не только в лесу, но и в деревнях. Там они пугают людей, ловят детей и щекочут.

В конце русальной недели, творческая работа русалий заканчивается, и их пребывание на земле становится исключительно праздным. Тогда собирается народ и с криком — гони русалок, со звоном в косы и щелканьем кнутов бросаются на русалок, которые бегут в поле и соседние деревни, где их тоже гонят. В иных местах русалок провожают честно — с песней и обливанием друг друга водой, с хороводом вокруг высокой девицы в рубашке и в венке. Проводы русалок происходят ночью при свете луны или костров. При этом часть деревенских девок переодевается русалками. Они, как и русалки, в этот последний день всячески шкодничают, так что русалки принимают их за своих. Из деревни в дальние леса гонят со звоном или выпроваживают с песней именно этих девок, но вместе с ними выходят и настоящие русалки. Важной задачей девок-русалок является их возвращение в деревню, к себе домой. Этого никто не должен заметить, иначе их обязаны выгнать снова. Стоит махнуть рукой на такое прилюдное возвращение, так и действительные русалки вернутся и начнут играть — хулиганить с новой силой.

4. Русалии своенравные, но доброжелательные духи. Они приносят счастье, от них зависит судьба урожая. Русалки — опекают новорожденных детей, оставленных на краю поля, когда женщины уходят работать. И если русалок гонят, то потому только, что великим Родом отведено всему свое время.

У южных славян в русальную неделю русалий специально приглашали на поля для хорошего урожая. Это делали подготовленные бригады или дружины русальцев. На полях и горах вместе с русалиями русальцы совершали танцы с кружением и подскакиванием до конвульсий. Легкие русалии могут легко и долго танцевать. И человек становится им желанным партнером, если способен делать тоже самое. Русальцы имели свое одеяние и свои ритуалы. Они ходили с посохами или деревянными жезлами, в которых были заключены желанные самовилам травы, (подобные жезлы имели в античности менады Диониса). Стать русальцем было не легко, для этого мало было быть своим и верить в русалий. Нужно было быть еще чистым, красивым, порядочным человеком, не иметь физических дефектов, уметь петь и танцевать с утра до вечера и уважать лидера дружины.

Русалки или русалии чисто славянские духи. В западной традиции им отчасти соответствуют эльфы, но эльфы в нашу эпоху бесстрастны и мелки, и более приближены к миру насекомых, чем людей.

От берегинь и русалий передается красота и жизненная сила. Потому русские женщины, особенно язычницы, прекрасны. По этой причине женщины носили изображения русалий в образе птиц с женскими головками на серьгах и колтах.

Иногда русалии обращаются в равной красоты женщин, при этом их магическое знание сохраняется. В сказке, Иван Царевич, наблюдая из-за дерева купание девиц, что прилетели лебедками и голубицами — созерцает игрище русалий. Его встреча с невестой — волшебницей, красотой ненаглядной — выбор жены из мира духов и обращение ее в человека — есть высокое откровение русского язычества.

Месяц и звезды

1. Первые древнейшие божества всех народов — это Солнце, Луна или Месяц и звезды. Среди звезд особый интерес и внимание вызывают планеты, которые становятся людям добрыми заступниками.

Четыре тысячи лет назад, у ассирийцев, в древнем Вавилоне, Солнце и звезды являли воплощение восьми великих благих богов. Позднее эту же идею мы находим у народов античности. Древняя религия Вавилона странным образом похожа на славянское язычество, и во многом ее копирует вся религиозная культура Европы и Передней Азии. Так известный образ жителя пекла — черта с рогами, копытами и хвостом был известен в Вавилоне так же хорошо, как и нам сегодня. Нет сомнения в том, что древний Вавилон воспроизводил те религиозные языческие представления, которые одновременно принадлежали многим народам, и их ареал выходил далеко за пределы междуречья Тигра и Евфрата.

Индивидуально вавилонским явлением было развитие астрологии и увязывание жизни земной с характером расположения звезд. Ими понималось, что за голубой твердью располагается небесное царство, в котором текут те же реки, и происходят события, которые чуть позже произойдут на земле. И звезды дают об этом знать. Земная жизнь пассивно повторяет то, что активно творится волею богов на Небе. И знающий может эту волю прочитать.

2. По славянским представлениям, небесный мир так же подобен миру земному, но не повторяет его в деталях и судьбах отдельных людей. Небесные боги — созидатели предопределяют далеко не все. В нашем мире активно действуют и боги разрушители, и боги погибели. Человек сам обладает свободой воли и должной активностью, которая признается богами. Поэтому мы не можем добыть полноту знания о будущем только лишь с неба, из рисунка звезд. И если у нас звезды временами и отражают земную жизнь, но не определяют ее. Поэтому наши волхвы никогда не уделяли серьезного внимания астрологии.

О том, что русские люди поклонялись месяцу и звездам известно из многих поучений против язычества. К сожалению, из них не ясно — как же им поклонялись? Кое-что об этом мы можем узнать из гадательных и астрологических книг, бытовавших на Руси в пятнадцатом — семнадцатом веках. Из сказок нам известны фрагменты мифов, связанные с ночными светилами. Это богатый, но сильно раздробленный материал. Общая его идея в том, что в звездном небе русские люди видели не абстрактный источник информации, а образ духовной сущности.

На Руси мы находим зачатки астрологии в "Изборнике Святослава" за 1073 год. Но развитой астрологической школы у нас не было, ибо мудрствовать перед святыней всегда казалось неуместным. За движением звезд и планет, конечно, следили и по ним узнавали время, с ними связывали приметы. Но со звездами так сухо и абстрактно не работали, как это делается в современной астрологии. В характере астрологии не усматривается славянского волхования.

3. В звездах видели глаза духов, следящих и ведущих жизнь людей на земле. В Месяце видели божество, пастуха звезд, пастуха душ — рогатого Велеса, ведущего счет времени и помогающего в вещах практических. Например, к нему обращались: "Князь молодой, рог золотой, был ли ты на том свете? — Был. Видал ли ты мертвых? — Видал. Болят ли у них зубы? — Нет, не болят. Дай Бог, чтобы и у меня никогда не болели."

Месяцу поклонялись и люди ночного промысла и ночного образа жизни, в частности рыбаки, оборотни и разбойники. За фазами месяца смотрели волхвы, колдуны, землепашцы. Известно, что созидательное заклинание и рост посаженого зерна лучше всего происходит во время растущей луны. Молодой месяц благоприятен для полевых работ. Сеют и собирают травы, когда месяц наливается. Новолуние — наоборот, плохое время для сбора трав и посадок. Месяц подобно ребенку должен окрепнуть, чтобы дать нужную силу. Травы, собранные на ущербе месяца, вредят. Новый дом закладывают перед полнолунием, и так далее.

Когда же месяц на ущербе — лучше всего удаются разрушительное колдовство, а в огороде в это время лучше бороться с вредителями. Хирурги и математики заметили, что проводить операции и математические расчеты лучше всего при первой или последней четверти Месяца. Тогда логическая половина мозга преобладает над чувственной. Предаваться любви и творить художественные произведения, наоборот, лучше в новолуние или полнолуние.

Есть люди, которые в полнолуние испытывают повышенное возбужденное состояние. Как правило, это легко возбудимые, в чем-то странные люди. Забавлять читателя страстями про волкодлаков не будем. Формально они оказываются крайними в ряду людей, на которых действует луна. Отметим, что есть и немало людей, на которых лунные фазы никак не действуют. Все это известные в наше время истины.

4. Сохранилось много народных песен и устных сказаний, о том, что Месяц — муж жены Солнца или наоборот, что Солнце — муж Луны, которая оказывается женой. Звезды и планеты — их дети. Среди их детей есть так же доброжелательные светлые духи — солнечные девы. Они приносят людям вдохновение, силы для добрых и высоких деяний, приносят научную истину и свет религиозного откровения, приходят как весеннее тепло и как открытие совершенной женской прелести.

Будучи женат, Месяц увлекся утренней звездой Денницей — Венерой, и в наказание Перун разрубил его пополам. Известна эта легенда и в Литовском язычестве. Так или иначе, Месяц и Солнце понимаются как муж и жена. Одновременно, как первобожества, они оказываются братом и сестрой, а брак их инцестом, который отражен во всей купальской песенной традиции. По этим песням Луна — Марья звала Солнце (Даждьбога) — Ивана в поле, чтобы скрыться во ржи и предаться любовным наслаждениям. Так что Солнце и Месяц сходятся на Купалу, и пребывают в согласии до первых морозов, а потом расходятся и не знают друг друга. Этот миф означает, что на Купалу особенно благоприятна ситуация, когда Месяц находится рядом с Солнцем. В этом браке Месяц и Солнце несут еще и характер богов Дня и Ночи.

5. Обращение к вопросу о месте звезд в язычестве может привести к неожиданным выводам. В русские астрологических трактатах звездочетцы говорили о планетах как о роженицах. Не ясно, были ли это действительно богини Роженицы, или они были роженицами в силу того, что под ними, так или иначе, рождался каждый человек? По этому поводу В.В. Титов, в своей книге "Ложные и отреченные книги славянской и русской старины" отмечает: "славянский термин «роженицы» означает не каких — то славянских языческих богинь, как полагают до настоящего времени многие исследователи русского фольклора — а всего на всего семь астрологических планет. Следовательно, термин "поклонение роженицам" означает занятие астрологией."

Нам надо дать ответ на такое резкое замечание казалось бы специалиста. В действительности, Титов показывает лишь себя специалистом по отреченным книгам эпохи Ивана Грозного. Эти книги вовсе не содержали никаких системных знаний славянского язычества. В то время язычество оставалось лишь в народных устах, и никому не приходило в голову его записать. Его и не могли записать, поскольку оно был духовным знанием, для записи которого не было должной литературной культуры. Не было литературного языка, способного вместить язычество. И это факт чрезвычайной значимости. Это одна из причин, затрудняющих борьбу с язычеством во все времена. Язычество передавалось из поколения в поколение бессознательно — через стереотип национального поведения. Все отреченные книги содержат не тонкости языческой веры, а лишь кондовые методы гадания и логически однозначные рецепты магических действий. Никакой духовности в них не заложено.

За то, что Русь не знала писаной религии, говорит и то, что авторы берестяных грамот не делали в текстах никаких религиозных построений. Обществу была чужда идея записи веры, подобно тому, как до Галилея никто не подымал подзорной трубы к звездам.

Замечание Титова оказывается результатом одностороннего взгляда на вопрос. В той же книге Титова находим, что в отреченных книгах планеты имели имена: Арис, Ермес, Зевс, Солнце, Афродит, Крон, Екати, она же есть Луна. Римские и греческие имена планет говорят, что астрологический трактат занесен к нам из Италии или Греции. Русских личных имен планет у нас не сохранилось.

Мы уже видели, что Солнце и Луна не были для русского человека только светилами, почему-то вещающими о его земной судьбе. Что же касается планет, то мы видим, что они несут имена богов и богинь. Правда, не русских, но это не суть важно. Важно, что это божественные имена. А если так, то те, кто передавал это астрологическое знание, усматривал за планетами волеизъявление полноценных божеств, которые имели свои изваяния и храмы. Эти божества для своих народов являют нечто большее, чем подвижные звезды. Через звезды боги говорят с людьми. И красота планет обусловлена совершенством богов.

Для нас, слова "поклонение роженицам", конечно несут в себе астрологическую нагрузку. Он означает, что к богам и богиням можно обращаться через планеты и звезды. За это открытие спасибо Титову. Но сами Роженицы не ограничиваются лишь звездами. Наоборот, если в античности люди дали планетам имена своих высших богов и богинь, то должно и нам под Роженицами понимать наших высших богов, отраженных на небе через светила или созвездия.

6. Итак, звезды связанны с богинями — Роженицами. По древним представлениям, когда рождается человек, на небе зажигается звездочка. Это глаз духа — хранителя, его дальнего предка. Когда он умирает — звездочка падает. Нельзя пальцем указывать на звезды, чтобы не навредить человеку.

Каждый род имел свои родовые, родные звезды, созвездия к которым обращались в случае бедствий. Через звезды льется свет верхнего мира, что лежит за темной голубой твердью. Охраняет звезды их пастух Месяц, ибо если сбить с неба звезды, то на земле начнется мор.

Созвездия Большой и Малой Медведиц издревле понимались как Лось и Лосиха. И Лось естественно имел рога. Эти рога на Севере у русских и среди народа коми принято укреплять вместо конька на крыше дома. Мы уже говорили, что Стожары — Волосожары, Волосыни — понимались как группа женщин, жен Велеса и естественно, они должны пониматься как роженицы. Было в деревнях гадание. Как вышла дева с порога, глянула на небо — куда повела ее дорога млечного пути, туда ей и ехать замуж предстоит.

На 20 февраля был запрет — не смотреть на звезды.

Духи крестьянской усадьбы

Цельный художественный образ деревенских языческих представлений можно получить из демонологического романа А, Кондратьева "На берегах Ярыни", на него мы уже неоднократно ссылались. Роман этот этнографически достоверен. Надо лишь отметить, что автор с большим удовольствием смакует деяния нечистых духов, а доброжелательных обходит вниманием. Так же кое-что о духах можно узнать из книги С.В. Максимова "Нечистая, неведомая и крестная сила".

1. Мир крестьянской усадьбы, так же как лес и поле, полон духов. Среди них есть старшие и младшие, добрые и вредоносные, доступные и прячущиеся от людей. Само человеческое жилище уже заранее предполагает, что оно явит не просто человеческое вместилище, а симбиоз человека и доброжелательных духов.

Все начиналось с закладки дома. Подобно тому, как на братчину каждый участник приносил оговоренную часть жертвенной пищи, из которой составлялась трапеза в честь богов, так и дом строился. Каждый крестьянин села валил дерево и привозил к будущему дому бревно. Закладка дома происходила на растущий месяц. Под угол первого венца клали горсть зерна, клок шерсти, воск. Надо понимать, что все это приносилось строителями как жертва местным духам. Строители жили здесь же и были заинтересованы, чтобы в их малом мире был лад.

Через этот первый дар вступали с духами в договор и обещали, что строить будут хорошо, и не только для хозяина. Клали под сруб конскую голову. Дух ее — дух тягловой конской силы, впоследствии держал и тянул строящийся дом и хранил его целостность. После голова эта появлялась на крыше дома, а сам дом при этом оказывался как бы крепким конским телом. Плохая примета, если конек повреждался или наклонялся — значит, в доме истощились чьи-то силы, значит, к покойнику.

Когда рубили сруб, то его освящали — переносили внутрь зеленое деревце, либо начинали сруб вокруг дерева, где могло быть удобнее — свободная от леса земля была дорога. После сруб могли разобрать и перенести на новое место.

Строительство домов, мельниц, кораблей даже в девятнадцатом веке интуитивно понималось народом как порождение тела, которому естественно иметь свою душу. Иначе построенное жить не будет. Строители, часто на бессознательном уровне, были озабочены проблемой внесения в свою постройку души. Это и разъясняет смысл всех приносимых при строительстве жертв в былые эпохи.

2. Сохранилась сказка про то, как в доме у деда и бабы вырос до неба дуб, и по нему удавалось до Неба добраться. Этот мотив позволяет связать дом с мирозданием. Если из дома есть по мировому дереву путь на Небо, значит, правильно выстроенный дом есть храм. А храм — священное, чистое, посвященное богам место, куда не смеет проникать злое начало. Не возводили ли наши предки храмов, которые стенами окружали священные дубы?

На храмовые черты русского дома, указывает и система резных оберегов. Они имеют свое мифологическое прочтение. Под крышей русского дома находим небесные воды, что хранятся в белом царстве. Под ним на полотенцах образы Солнца — Даждьбога, что совершает свой дневной путь по небосводу. На ставнях окон стоят берегини — роженицы, хранящие дом и людей до восхода и после захода Солнца.

Эти образы живут бессознательно, повторяясь из поколения в поколение, в новых и новых постройках. Крестьянин любит эти резные образы, но не читает их. На фоне этой храмовости русского дома продолжает жить поклонение малым домашним духам. Среди них главным является Домовой. Для крестьянина почитание домового оказывается высшим языческим культом, поскольку культы более высокого уровня, запечатленные в домашних оберегах, у него были отобраны.

К оберегам внутри дома принадлежит знак Даждьбога на матице избы — на плахе, что положена на сруб поперек потолка, и держит его доски. О ней есть загадка: мать в избе, рукава на дворе. Божница — красный угол, где ранее стояли идолы. Резной печной столб и сама печь — алтарь храма. Углубление в печи, справа от огня, носит смысл образа очага предков. Это святое место. Положа руку на печь, произносились клятвы.

3. Построенный дом наполняется не только людьми, но и духами. Одних туда приглашают, другие незаметно приходят сами. Хозяином дома является домовой, он имеет жену, детей, хозяйство. Домовые, так же как и люди справляют свои праздники, в частности свадьбы. Если дочь домового не выходит замуж, то она остается вечно юной красавицей домовичкой, и изводит домашних парней, разжигая в них страсть, но оставляя ее не удовлетворенной.

Домовой, обычно, живет в подпечье. Так же любит он запечный угол — это линия соединения запечных бревен, которая всегда против красного угла. Он доброжелателен, но требует от хозяев следить за хозяйством. Обычно его не видно, но его можно слышать и задавать вопросы; он отвечает шелестящим голосом. Те, кто случайно видел домового, говорят, что это маленький седой старичок, одетый в белую или красную рубаху. Беседы с домовым обычно происходят во сне или ночью. Иногда в доме есть идол домового. Он изготовляется хозяином в уединении, пятьюдесятью двумя ударами по дереву топора или ножа, по числу недель в году.

Хозяин может вызвать домового для беседы заклинанием. При этом домовой принимает тот же образ, что и сам хозяин, оказываясь его зеркальным отражением. Одно из таких заклинаний звучит так: "Выбач дядька (или браток) за турбацию, али только приди ко мне ни зелен як листина, ни синь як волна на море, ни понур, як вовк; приди такей, як я сам!"

В этом случае, домовой является и, прежде всего, оговаривает тайну свидания, что ни во сне, ни наяву, ни отцу, ни матери, ни жене, ни на исповеди, позвавший не должен выдать этой тайны. Иначе домовой прекратит посылку добра до четвертого хозяйского поколения.

По причине такого рода жестких требований, домовому лучше высказывать пожелания, не видя его, вслух, и без свидетелей.

Прилюдно его зовут к столу в дни поминания умерших, ради этого стелят чистую холстину от порога до стола, при этом обращение к нему ласковое: дедушка, дяденька, наибольший, и другие.

Кроме домового, в избе есть духи, которые живут сами по себе и мало связаны с человеком. Такова, например, кикимора. Она прядет, кряхтит, иногда портит продукты, иногда моет посуду, но в целом живет независимо от человека. Иногда она так допекает хозяев, что ее выгоняют с причитаниями: "Ах, ты гой еси, кикимора домовая, выходи из горюнина дома скорее, а не то задернут тебя калеными прутьями, сожгут огнем-полымем и черной смолой зальют". Худая кикимора боится сгореть как солома и выскакивает вон.

4. Второй по значению дух усадьбы — хозяин двора. Его так и зовут — дворовый, не забывая, конечно, при этом, что он «дедушка». Он дружен с собакой и козлом. Не любит всех новых животных и людей, всегда стремится чем-нибудь выдать их присутствие. Новорожденных телят и овец уносят из хлева в дом, чтобы дворовый не замучил. Там их подомляют — суют головой в устье печи, и так соединяют с домом.

Дворовый может долгое время хулиганить, и доведенный хозяин выходит биться с ним вилами. Это случается с нерадивыми хозяевами. Обычно дворовому развешивают в хлеву цветные лоскуты, кладут монету с изображением коня, несут горбушки хлеба. "Я тебя дарю — благодарю, скотину прими и накорми", говорит при этом хозяин.

В хлеву и в курятнике живут свои духи, им приносят битые горшки, камни с дыркой (которые так и называют: "куриный бог"). Эти предметы — аналог идолов. Излюбленным местом хлевных духов является балка — перекрытие над срубом, аналог матицы в избе. Вероятно, в древности, когда в курных избах потолка не было, сверху на матице так же селились домашние духи.

У хлевных духов есть свои пристрастия к животным и их масти. Общей нелюбовью пользуется черный козел.

В бане, вдали от дома, живет дух — баенник, (он же банник, банный, баинник). При строительстве бани ему душат черную курицу, и зарывают ее под порогом. В баню носят соль и хлеб. Баенник, с другими духами, моется в четвертую смену, за полночь. Для этого оставляют ему воды и мочало. В человека, который начинает мыться этой сменой, баенник сперва брызгает кипятком, а потом морочит и запаривает. Спастись такому человеку можно, если его хватятся дома. Уходить от баенника надо задом наперед и без суеты, уличный воздух резко не вдыхать.

5. В овинах живет другой дух — овинник (он же йовник). Чтобы говорить о нем, надо рассказать об устройстве овина: в яме под овином раскладывается костер. Иногда это была не яма, а печь с устьем в виде открытого рта и с двумя глазами — дырками с видом на огонь. Пламя этого костра или печи нагревает земляной пол первого этажа овина. От пола нагревается воздух, который проходит сквозь щели потолка в разложенные на втором этаже снопы и выходит через верхние окна. Дым от дров подземного костра выходит в стороне от овина.

В костровой яме овина или заменявшей его печи, живет овинник — огненный дух. Он следит за кладкой снопов, за сроками разведения огня, и не позволяет жечь овин по праздникам.

Чистят кострище вдвоем или втроем — овинник может начать драку. Сам он всегда грязный, в саже. Не любит овинник посторонних людей и обычно пугает их. Он не боится огня, и овинный пожар не представляет для него опасности. Но он же может быть сожжен молнией, поэтому в плохую погоду не уходит от своего жилища.

После того, как с овина удачно снят последний высушенный сноп, хозяин говорит: "Спасибо, батюшка-овинник, послужил ты нынешней осенью верой и правдой".

6. На току, в хлебных амбарах есть духи — гуменники, и так далее, во всяком крестьянском деле. Духи селятся во всех замкнутых пространствах и овладевают должной специализацией. Нет сомнения, что и городская среда имеет в себе множество различных духов, но городской человек, обычно, не желает признавать их.

И конечно домашнее хозяйство немыслимо без очага и огня. Огонь в простонародном сознании есть Царь Огонь. Он живет и в печи дома и в овине и в поле. Он чист и свят, но может быть разгневан. Через понятие огня русский человек, как и древний арий связывал свое домашнее хозяйство с Небом и всем мирозданием. Ибо часть этого вечного мироздания служила ему в его печи.

Духи лесных охотников

1. Великие боги осознаны и почитаются более в жреческой среде, либо в среде просвещенных язычников. Простой народ более склонен к сведению великих богов до уровня простых духов. Он поклоняется им в самой обыденной обстановке по причинам, которые со стороны кажутся незначительными.

Так, Род почитается землепашцем в образе основателя его рода. Святовит представляется богом Белуном — седым дедом, выводящим путника из леса. Сварог — бог священного небесного огня почитается через сына своего Сварожича — бога огня земного. Великие богиня Лада понимается русалкой либо "общей кумой", которая связывает осенью молодых брачными узами. Мокошь — как великая пряха и покровительница всякого рукоделия.

При утрате понимания великих богов, к их образам неизбежно начинают примешиваться представления о различных духах, которые не всегда несут доброе, жизненное начало. Так, в отличие от огня небесного, земной огонь не всегда чист, он может изобиловать вредными огненными духами, которых черные маги вызывают из тлеющего уголька. Через пламя огня человек общается не только с предками, но и с духами, которые отражают сущность того, кто их вызывает. Землепашец молится и кладет жертвы Сварожичу, в его понимании Овиннику, чтобы злые духи огня не сожгли собранные снопы хлеба.

2. Есть, однако, духи, являющиеся малыми не в силу их упрощенного понимания, а в действительном смысле, по своей природе. Мы рассказали о таких духах, окружающих человека в его домашнем быту, теперь же скажем о тех, которых он встречает, войдя в лес.

В отличие от великих богов, малые духи не вездесущи. Если эти духи здесь, в конкретном пне, кочке, листе, заводи, камне, то именно их нет в другом месте. Этот свой недостаток они компенсируют вниманием к человеку, к различным процессам биоценоза и очень быстрым информированием друг друга о происходящих событиях. Если, например вы срубили дерево или выворотили из мха камень — весь лес уже знает, что явился вредитель, и в лесу возникает определенное психическое напряжение. Для его смягчения на оставшемся пне семью ударами, с просьбой о прощении, высекается обретающая глаза личина, куда поселяется дух срубленного дерева. Этот дух будет наблюдать за лесом, а не разносить печальную весть по всей округе. Этот обман Природы имеет свои пределы.

Привязанность духа к определенному месту — обычное явление. В частности, таковыми оказываются духи чем-то выделившихся людей, в основном злодейством, привязанные к случайному месту своей смерти и захоронения. Проходя мимо такой могилы, чтобы ничего не случилось, каждый кладет на нее камень или ветку. Первые две ветки кладутся крестообразно. Такое их положение символизирует солнце и запирает зло. Через год-два, когда ветвей накопится достаточно, кто-то поджигает их. После этого путники снова кладут ветки. Собирание такого жертвенного костра делает духа безвредным и удовлетворенным.

Для общения с духами поверхности земли — духами леса, озера, горы, местопребывание которых точно не известно, может быть вырезан деревянный лик и установлен там, где наиболее выражена индивидуальность местности. Охотник, проходя возле такого места, всегда оставляет там дар — спички, шнурок, пуговицу, хлеб с кратким обращением к духу, и уходит, не оборачиваясь, даже если его кто-нибудь позовет.

3. Охотникам более свойственно первобытное виденье мира, чем землепашцам. Окруженный лесной тишиной, охотник острее чувствует тайную жизнь Природы. Исход его промысла всегда до конца не ясен и плохо предсказуем. Благодаря этим условиям охотник оказывается в тесном контакте с духами леса, понимание которых соответствует условиям его жизни.

Духи, соответствующие уровню и условиям жизни человека, всегда присутствуют рядом с ним, всегда наиболее доступны. Если пахарь обнаруживает в лесу только лешего и русалий, то для охотника лес — вместилище огромного числа духов, среди которых главный не леший, а хозяйка леса.

Ибо охотник продолжает бессознательно жить в матриархате. Леший, лешак, представляется землепашцу дурным мужиком, иногда с рогами. Он по желанию меняет рост, перегоняет стада зверей, обладает большой силой. Заблудившемуся в лесу человеку он порой является в образе обычного мужика и спрашивает спиртного. Левый лапоть у него всегда одет на правую ногу.

Удивительно, что лешие иногда живут в больших городах, где маскируются под знатных бар. Очевидно, лешие уразумели, что в некоторых вопросах между лесом и большим городом нет разницы.

И землепашцу, и охотнику леший опасен. Ничего доброго встреча с ним не обещает. Договориться с ним трудно. От него спасает очищенный кусок липового дерева и голод. Это последнее удивительно. Леший отступается от человека, который голоден. Что бы вызвать лешего, нужно нарубить молодых березок, сложить вокруг себя верхушками в середину, и крикнуть "дедушка!". Тогда леший явится.

Людям, более нужной оказывается хозяйка леса. От нее, от этой лесной богини, зависит удача охотника на промысле. В дар ей можно повязать на ветке платок. Иногда хозяйка леса предстает одинокой женщиной, соблазняя охотника на супружескую жизнь. Тогда охота всегда будет удачной, но лесная хозяйка ревнивая богиня и она будет мстить за измену.

4. Жизнь охотника полна опасностей. Охотясь, он вмешивается в бытие лесных духов. Души убитых зверей могут отомстить ему, если это позволят их старшие духи. Эти старшие духи — хозяева отдельных пород зверей — «лисий», "волчий", «олений» и другие. Удача на охоте зависит от того, как зверь относится к человеку. Между ними обоими существует таинственная, не ясная охотнику до конца, связь. Если животное не любит человека, то он его не убьет. И, например, если белка чувствует симпатию к охотнику, то она сама вытягивает шею и вставляет голову в петлю силка. Боги дали человеку лесного зверя на жертву. И если человек живет правильно, то он исправно получает этот дар.

В подтверждение, приведем фрагменты из «Калевалы», из руны сорок шестой, где поется о том, как Вяйнямейнен обращается к медведю перед тем, как убить его: "Осто, яблочко лесное! Красота с медвежьей лапой! Слышишь ты, что я явился, что к тебе иду я храбро. В мох густой запрячь ты когти, зубы деснами прикрой ты, чтоб они мне не грозили. Чтоб и двинуться не смели! Ляг, усни в траве зеленой, на прекраснейшем утесе, чтоб качались сверху сосны, под тобой шумели ели"…

И далее, уже добыв медведя, он продолжает: "Мой возлюбленный, ты, Осто, красота с медвежьей лапой! Не сердись ты понапрасну, — я не бил тебя, мой милый, сам ты с дерева кривого, сам ты, ведь свалился с ветки, разорвал свою одежду о кусты и о деревья: скользко осенью бывает, дни осенние туманны"…

5. Духи леса позволяют убивать зверя для еды, но если охотник убивает лишнее, дух уводит зверя в глубь леса. Охотник всегда приспосабливается к нраву лесного духа, изучает его характер, стремится ему угодить. Духи леса или гор, смотря, где идет охота, любят тишину, покой, тихие рассказы, улыбки и хорошее настроение человека. Духам оставляют часть добычи.

Во время охоты нельзя хвастаться, обманывать, свистеть или ругаться — духи этого не любят. Нельзя стучать посудой и громко колоть дрова. До прикосновения к трапезе следует часть ее отдать лесу, воде и огню с добрым словом угощения.

Духи леса и воды находятся в конфликте с духами огня, через который охотник разговаривает с предками. Кости зверей, внутренности, шкуру и перья в костер не бросают, ибо с их сожжением зверь не сможет возродиться. Убивая, охотник думает о возрождении. Проявление восторга при ценной добыче, как и раздражение при неудаче оскорбительно для духов и поэтому запрещено в охотничьих традициях. Требуется внешне спокойное ко всему отношение. Нельзя смеяться или ругаться при постановке сетей, капканов, отрывании ям-ловушек.

Эти правила соблюдаются не только охотниками, но и близкими охотников, оставшихся дома. Эти же правила соблюдаются и рыболовами. На лов рыбы не берут собак и женщин. Это не распространяется на ритуальную ловлю раз в год в священных местах, когда девушку возят в отдельной ладье, как символический дар духам озера. Духи озер — большие камни на озерах. Возле таких камней следует проплывать, подняв над водой весла. Рыбу и дичь не считают, иначе клев и всякая охота прекратятся.

Духи леса и воды любят хорошую музыку и сказочные рассказы. Поэтому на длительных стоянках охотников и рыболовов, особенно в зимнее время, есть боян — сказитель древних песен и былин. Духи леса приходят слушать его, а потревоженный рыбаками водяной чувствует себя спокойно. Через этот прекрасный обычай на севере сохранились наши былины. Именно в таких условиях зимнего лова они были услышаны и записаны нашими этнографами в девятнадцатом веке.

На Терском берегу Кольского полуострова, население еще в тридцатых годах двадцатого века считало, что в колхозной рыболовной артели должен быть свой колдун. Он говорит с морем, уговаривает рыбу идти в сеть, и без его помощи улов будет незначительным. Надо понимать, что этот колдун и был наследником наших боянов, который растерял фольклорную культуру, но и после этого еще пол века оставался при своей должности.

Пьянство, ведущее к шуму и потере контроля охотника над собой, противно лесным духам. Когда артель пребывает на место ловов, староста зажигает костер, собирает всех и ведет речь: — "Удача охотника зависит от того, как каждый из вас будет себя вести. Охота — дело чистое. Дикие звери и птицы не любят нечистоты. Каждый из вас должен очиститься; не думайте о вине, женщинах, не произносите слов…". Запретные слова разные: это и название дичи, на которую идет охота, и предметы лова, и слова, возвращающие к своим домашним делам, к родственникам, к христианскому культу. Все эти слова и мысли подслушиваются духами, и это меняет ситуацию на ловах. Запретные слова заменялись другими по договоренности здесь же, у костра.

Для нас очень важно знать, что по таежным понятиям, люди, ходившие по тайге или по горам более трех дней, считаются очищенными. Значит, лес и горы сами собой очищают человека, делают его более совершенным и достойным благ добрых богов. Наш опыт странничества так же подтверждает, что после трех суток путешествия, в человеке происходят измерения, освобождающие от суеты обыденной жизни.

По С. Крашенникову, путешествовавшему в Сибири в восемнадцатом веке, ворона, змею, белку и кошку называли верховым, худою, вертлявою и запеченкою. Церковь — востроверхою, бабу — шелухою, девку — простыгаю, коня — долгохвостым, корову — рыкушей, петуха — голоногим. Человек, произнесший запретное слово наказывался, порой очень изобретательно, но, конечно, без членовредительства и крови. Так же нельзя было тайно от остальных есть, или скрытно заниматься любым другим делом. За этим смотрели помощники главы артели.

6. Потребность скрыть от кого-либо название предметов и цели деятельности породили тайные языки, которые в наше время почти забыты. Ими пользовались не только охотники, но и рыболовы, купцы, знахари и все волшебное сословие. Из практических соображений пользовались тайным языком уголовники, нищие и коробейники (офени). Сегодня врачи разговаривают в присутствии больных на латыни. Но это практическое назначение тайного языка. Охотничий язык оказывался исключительно магическим, и с позиций 'здравого смысла' не имел никакого рационального объяснения. Охотники по-разному говорили и о природных явлениях, дабы не изменить их ход, и не накликать непогоды. Так, у белорусов, радуга звалась веселухой, поручнем, коромыслом. Явления напрямую сопряженные с гибелью и какой либо страшной опасностью вообще повсеместно не получали имен. Их звали: тот, та.

Из иносказаний и тайных имен возникли народные загадки, которые несут в себе пласт языческой культуры. Например: Что в доме погано? Оказывается скоба, которая имеет форму рогов. Или: На дубу, на вязе два бога увязли; пришел к ним спас, выколол им глаз (пробой и замок). Красная девушка в окошко глядит (Солнце). Лысый вол сквозь ворота смотрит (Месяц). Меня бьют, колотят, ворочают, режут; я все терплю и всем добром плачу (Земля). Ходит без ног, рукава — без рук, уста — без речи (река). Сестра сильней брата (Вода и Огонь). Голову отрежу, сердце выну, помокну в кровь, будет говорить (гусиное перо). Вертлява, а не бес (белка, векша). Существенно, что загадка часто одухотворяет, оживляет предметы и ставит их в критическую ситуацию. Этнографы установили, что народные загадки связанны именно с запретными словами, обязанными миру духов.

Бесы

1. Помимо доброжелательных к человеку духов, есть и духи не доброжелательные, служащие богам разрушения, и готовые преступать Нравственный Закон. Их называют бесами. Жизнь бесов оказывается конечной. Они смертны. В общении с людьми они могут просто шалить и безобразничать, находя смысл бытия именно в этом безобразии. При этом черные боги понуждают их исполнять свою волю, против чего у бесов нет никаких внутренних запретов, и единственным препятствием этому оказывается их же безалаберность, забывчивость, и лень. Стимулом для бесов в основном является страх смерти.

Плодятся бесы самым простым образом. Когда бес с бесовкой залезают в болото и берутся за руки, то между ними вода начинает бурлить от возникающих бесенят. Родства эти бесенята особенно не помнят. Бесовки не красивы, потому их не любят, а любо бесам приставать к красивым женщинам.

2. Бесплотные бесы — духи могут стремительно перемещаться по небу с ветром, и моментально реагировать на зов любого человека, стоит ему сказать слова, вроде "черт побери". Поэтому есть древнее правило — бесов и чертей не поминать.

Бесы способны воплощаться в материальные тела. Будь то предметы или живые существа. При этом возникает впечатление, что нарушается закона сохранения вещества. Бес как бы из ничего вдруг обращается телесным существом. В таком виде он может теснее связаться с миром яви, но после этого для него остаются проблемы с перевоплощением, переходом в обратное состояние или с перемещением по миру.

Если тело, в которое перевоплотился бес повреждается и становится не жизнеспособным, не способным провести обряд развоплощения, то бес погибает вместе с телом, уходит в навь, откуда его влияние на явь уже очень незначительно. В этом смысле беса можно убить обычным оружием. Металл, острый нож, меч опасны и не воплощенному бесу, ибо металл по своей природе рассекает и разрушает их как цельное психическое образование. Особой разрушительной силой обладает заговоренное оружие. Бьют бесов холодным оружием один раз. Второй удар может восстановить беса обратно.

Аналогичную способность к перевоплощениям имеют колдуны и ведьмы. И если они злобны и преступают Закон, то они оказываются близки к бесам по своей сути, так, что грань между ними стирается.

Некоторые из кажущихся нам людей в действительности и не люди вовсе, а бесы в людском обличии. Таковой бес имеет паспорт, прописку, должность в учреждении, но вся его жизнь есть сплошная бесовщина, порок, мерзость. Чаще всего такие бесы оказываются на административных, чиновничьих должностях, работают в газетных издательствах. Они христолюбивы и панически боятся язычества, которое может легко раскрыть их сущность.

У простого народа понятие беса сливается с понятием черта. Бабка уборщица рассказывала мне прямо в моем научном учреждении (октябрь 2002 года), что ни в коем случае нельзя звать черта. Когда, де, ее отец умер, мать, сокрушаясь, черта упомянула. Он пришел и стал внушать ей, чтобы она удавилась. Молитва не помогала. Она уже и петлю сделала, и примерять ее стала. Вдруг вспомнила, и выругалась матом. Черт испугался и побежал вон по крыше, слышно было, как солома зашелестела.

Из этого рассказа видно, что и сегодня, черт (он же бес) понимается то материальным существом, (солома зашелестела), то духом. И бороться с ним христианской молитвой бесполезно.

3. В действительности, бесы разнообразны по своей породе. У них выстраивается своя иерархия и многие из них воюют друг с другом, что облегчает жизнь человеку. Приведем классификацию бесов, опираясь на труд этнографа Н.Я. Никифоровкого, изданный в городке Вильно, в 1907 году.

Самой древним их родом являются кадуки. Это те духи, которые были рождены Чернобогом, когда брызнул он за спину болотной водой. В отличие от всех остальных бесов, они стремятся соблюдать Нравственный Закон. В частности, в этом законе есть требование уважения младшими старших. Иначе говоря, все остальные бесы должны уважать их, кадуков, ибо они перворожденные бесы, вышедшие из лап Его черного величества.

Кадуки не вредят тем людям, которые соблюдают Законы Рода, но зато с удовольствием расправляются с отступниками, проявляя при этом ловкость истинных мастеров. Этика кадуков обеспечивает им долгую жизнь, в которой каждый из них много раз прошел пекельное перепекание, в результате чего неоднократно омолаживался.

Среди бесов, кадуки считаются выжившим из ума старичьем, которое не заслуживает уважения. С другой стороны их боятся как-то обижать, и не спорят с ними о добыче, оставляя кадука самого вершить расправу над человеком.

В своем телесном воплощении, у кадуков никогда не бывает рогов или хвостов. Они более напоминают небольшую копну сена или ворох мха. Их не страшатся животные и селятся в них, птицы вьют гнезда. Просидеть на одном месте кадук может не один год, потому на нем оказывается много природных наростов.

4. Едва ли кадуков вообще можно отнести к категории бесов. Скорее они остаются духами, служащими богам — разрушителям, и божествам мести.

Вторая категория бесов — это пекельники. Как известно, под землей есть пекло, где не могущие сгореть бесшерстные бесы обслуживают котлы. Жизнь пекельников подобна жизни рабов в шахте. В пекельники попадают свободные бесы за проступки. В котлах, которые они обслуживают, происходит таинство. В них попадают неправедные людские души, которые Велес не захотел вести в небесное царство, ибо их повторное воплощение противно Жизни. В частности, туда попадают души попов, повинных в геноциде против язычества и культуры народа.

Эти то души, с их гадким содержанием, попадают в пекельный котел, и там распадаются на свои психические компоненты. В полученный бульон помещается старый, одряхлевший бес. В котле происходит его варка, так, что он наполняется этими остатками душ, и разбухает. После он уже не ходит сам. Его мокрого достают из котла, кладут на раскаленную сковороду, и на ней же начинают сковывать. Продолжается это до той поры, пока шипит выходящая из беса вода. Стоит при этом неописуемая вонь и бес вопит, ибо ему очень больно.

Претерпев множество тепловых и чисто физических ударов, бес либо умирает в мучениях, и его останки отправляют вновь в котел, либо уплотняется, структурируется и омолаживается. После этого, бес долго отдыхает и приходит в себя. В удачном случае у него появляется чувство свежести, как у человека после бани. Но вонь от его тела всегда остается, и по ней можно угадать беса меж людей.

Разумеется, перепекают не всех, а лишь самых важных, блатных или чем-то заслуженных бесов.

5. Среди мелкой нечисти, которую никогда не перепекают, самыми мелкими оказываются шиши или шешки. Это мелкие бесенята размером с еловую шишку. Они не имеют целей своих деяний. Чаще всего они просто отвлекают человека от дела, когда время дорого. Могут они унести нужную вещь. Более ничего дурного они сделать не могут, и остальные бесы смотрят на них как на блаженных, и никогда с ними не считаются.

Следующая категория — это красны. Они подобны крысам, их пьянит злоба к людям. Нападают они скопом, и в отличие от шешек, не расстаются добровольно со своей жертвой. Красны издают суетливый призывный писк. Присутствие их ощущается как томление и быстрая усталость во всяком деле. Пропадают они на ветру, свежем воздухе и боятся священных предметов нашей веры.

Еще есть бесы — шатаны. Эти действуют по одиночке. Они плетут лапти, делают дорожные палки и ходят за путниками, склоняют их ко злу и после этого прививают им разные болезни и дурные качества. При этом не отстают от совсем загубленного человека просто из внутренней жестокости.

Следы походного снаряжения шатанов можно обнаружить в самых неожиданных местах. Но если они брошены, то не обладают никакой магической силой, и могут даже быть использованы путниками. Солнечный свет и доброе слово разгоняют шатанов.

Далее идут цмоки. Цмоки в бытность были змеями, и не все из них заранее злобно настроены к человеку. Они чванливы, спесивы, опрятны и любят приставать к одиноким женщинам.

Многие цмоки были перебиты Перуном. Те, что остались, очень предусмотрительны и осторожны. Перун бьет нечисть без разбора — в основном тех, что попадаются ему в воздухе. От беса остается лишь пыль. Если бес воплощался в неживом предмете, то после удара молнии предмет очищается от бесовского содержания. Но бывает, что Перун промахивается, и бесу отшибает рог, хвост, опаливает шкуру. Такие хромые и безрогие уродцы вызывают смех и издевки у соплеменников. Цмоки имеют минимальное число таких повреждений. Основной жертвой Перуна становятся бесы — поветрики, что не могут не радоваться и кувыркаться в воздухе, и двигаться с вихрями. Они разносят болезни и сплетни.

Теперь скажем о параликах. Это бесы, которые подлаживаются и вживаются в человека годами. Но потом делают его старой развалиной, инвалидом. Изжить их крайне трудно. В основном они поражают тело, душа их мало интересует.

Наконец есть бесы — прахи. Прахи — бездельники и сластолюбцы, сами ни на что не способные духи. Что делать — им все равно. Они используются опытными в злодействах бесами как ищейки и сторожевые собаки. Поскольку часто они не могут выполнить своего поручения по рассеянности и забывчивости, то бесы вымещают на них свою злобу. Обитают они в заброшенных трущобных жилищах.

Отметим, что мы не претендуем на полноту описания бесовских родов и их наклонностей. Так, мы не рассмотрели бесов, отравляющих наши души и рассудок. Кроме этого, всегда остается возможность возникновения нечисти с новыми, неведомыми ранее устремлениями и возможностями.

Народ же в магической борьбе с вредоносными духами, не всегда делал различия между бесами, лихорадками, сглазами и изурочьями, понимл их всех единым вредным духовным началом, и провожал заклинаниями обратно, в мир нежити: Идите, вы, сглазы — изурочья на мхи, на болота, на гнилые колоды, на сухие леса, на желтые пески, на буйны ветры, на закрытые двери, на землю, где солнце не греет, где ветры не веют, петухи не поют, гусли не играют и собаки не брешут, и птицы не поют, и звери не бегают, и люди не ходят.

Там вам курганы нагуляны, там на белом камне стоят столы тесовые, на тех столах скатерти белые, на них кубки винные; стоят там ложа тесовые, на тех ложах перины пуховые; там в серых болотах, в темных лесах пригожая сеножать, сред той сеножати стоит куст ракитовый, под кустом ракитовым сидит паненка, пироги печет, и вас до себя в гости кличет, пива наварила, меду насытила.

Там вам гуляние — почивание; там быть и там вам жить. Сюдаж вам не ходить, костей не ломить, сердце не знобить, тело не пучить, не колоть, не гореть, не болеть. Чур тебе!

Боги мрака

Тема эта кажется бесконечной. Поэтому не будем увлекаться красочными описаниями деяний злых божеств, а ограничимся концептуальными вопросами.

1. Зло волнует нас потому, что мы ежедневно встречаемся с ним. Оно многолико, и мы еще обсудим, как ему эффективно противостоять. Существенно, что божества тьмы и разрушения ищут и со временем находят новые формы проникновения в жизнь и в наше возрождающееся язычество.

Мрак охватывает нашу жизнь, когда мы перестаем видеть живые высокие и светлые идеалы. Иногда этот мрак несет чья-то необоримая сила, иногда мы сами взращиваем его в себе. Но в любом случае нужна воля и встречная сила для его преодоления.

Во мраке действуют худшие потомки Чернобога. Во мраке не видно рождения нового, не видно пути в будущее. Мрак этот понимается не в смысле тьмы неба, а в смысле тьмы в душе. Изначально рождает его — бог Морок.

Морок подменяет данные Родом ценности на фальшивые, временные и не жизнеспособные. Морок ведет к нелепым деяниям, которые замороченному кажутся единственно верными. За Мороком следуют божества и духи зла, которые идут на открытое преступление Нравственного Закона.

Жизнь народа, ее поддержание требует от каждого человека определенной силы, определенного напряжения духа. Духовная сила народа, сложенная из однонаправленных сил отдельных людей, выстраивает как бы пояса обороны, имя которым: обычай, традиция, национальная вера, нравственные нормы предков, историческая память, умение понять друг друга. Все вместе это есть социальное дарна, верно найденный образ жизни.

Внешние и внутренние удары, будь то землетрясения, эпидемии, нашествия врагов, экономическая и культурная агрессия и многое другое, могут взламывать, разлагать эти пояса обороны. Если пояса взломаны: обычай забыт, вера презираема, историческая память стерта или фальсифицирована, то народ деградирует. Эта деградация проявляется в постепенной потере дальних родственных связей, в распаде семьи, во взаимном непонимании, в пьянстве, пассивности, лени, биологическом вырождении.

Хорошие материальные условия, комфорт, могут сглаживать процесс деградации народа, но если он пошел, то любое незначительное ухудшение внешних условий будет расцениваться как явление Погибели. При этом сразу же проявят себя боги разрушители, стремящиеся уничтожить добрые начинания, стереть память и убить здоровую жизнь.

При этом, в обществе поселяется и кормится регулярными подношениями бог лжи и обмана Бляд. Основными его кормителями становятся пресса, активисты партий и государственная администрация, чиновники всех уровней. Делают ему подношения и рядовые граждане. Активно действуют Бляд и Морок в интернете, и вообще везде, во всех новых пространствах общения, которые недавно порождены цивилизацией, и куда еще не смог распространиться Нравственный Закон.

2. Итак, для выполнения своей задачи, силы мрака должны первым делом разрушить пояса обороны. Иными словами, их цель — разрушить культуру и веру народа, которые связывают его с предками и великими богами. Поэтому мир, во всей своей красоте и кажущемся покое, каким представляет его себе человек для счастья, требует постоянного духовного напряжения. Через это напряжение человек участвует в равновесии сил белых и черных богов и склоняет равновесие в желаемую сторону. Духовно здоровому человеку это напряжение доставляет радость, а белым богам постоянную поддержку. Но достаточно людям отказаться от поддержания духовного напряжения — уйти в суету повседневности, махнув на все свои замыслы рукой, решить: "на наш век хватит" и светлый мир начнет разрушаться, начнет расти мрак.

3. Работа богов мрака так же сводится к умерщвлению живого и стиранию памяти во всех формах, будь то разнообразие видов живых существ, народные обычаи, произведения искусства или техники. Боги мрака не обходятся без своих земных слуг. Убивающие и наслаждающиеся своей преступной властью злодеи, стирающие народную память мудрецы, калечащие Природу чиновники и пролетарии — все они в большей или меньшей степени слуги, черные жрецы Морока и Погибели.

Однако, при этом есть знание, забвение которого во благо людям, строения и социальные институты, разрушение которых во благо, выродки-преступники, смерть которых во благо, есть вирусы и техника, уничтожение которых во благо. Боги мрака уничтожают свои орудия. Всех своих помощников они также губят, слепо подчиняясь не понятной им силе. И невольно боги мрака вместе с черными богами — разрушителями участвуют в ежегодном обновлении жизни, и против своей воли обеспечивают ее бессмертие. Таков Закон Рода. У нашего народа есть загадка, на которую отгадку не называют: "Зло во зле горело, зло злу покорилось, зло по злу и вышло."

Почему Смерть, Морена, Кощей, являясь богами — разрушителями, соблюдают этические правила, обусловленные Нравственным Законом? Да потому, что с нарушением этих нравственных правил разрушится их божественная значимость, утратится их власть и значение в Природе. И лишь следование Закону отдаляет погибель их собственных деяний. В мире есть только один бессмертный полюс, противостоящий Нравственному Закону, понимаемый как богиня беззакония Гибель. Она есть недоступная для власти Рода точка пространства третьей реальности.

Даже среди богов, тот, кто не соблюдает Нравственный Закон, кто беспринципен и придумывает правила из собственных прихотей — тот мельчает и утрачивает свое место в мире духов, обессиливает и распадается. Такова смерть богов. Такое распадающееся божество не исчезает окончательно, но продолжает осознавать себя в нави, в состоянии бессилия и ничтожества. Потому самое страшное для богов — это преступать Закон Рода. Поэтому черные боги так же этичны, как и белые. А боги мрака — вынуждены стоять на грани преступления Закона.

Божества и духи, творящие беззаконное зло, преступив Закон, лишаются права вечного бытия. Уходят в навь, где теряют волю к дальнейшему деянию. Потому время торжества подлинного и активного зла кратко и оно само собой истребляется. Это касается не только богов и духов. Это касается и людей и человеческих сообществ. С утратой памяти об изначальном Законе — они безвозвратно покидают землю, а души их мельчают и распадаются на бессодержательные компоненты.

4. Все же прикосновение к богам — разрушителям трепетно, ибо в их руках оказывается величайшее благо и счастье — жизнь человека.

Главным богом мрака является Чернобог в своей крайней ипостаси. Идол его черен, с серебряными усами. Сам он наказан — заперт, придавлен Матерью-Землей, скалит зубы и стремится поднять ее, но не может. Оно отделен от воды — своей изначальной питательной стихии.

На Збручском идоле Чернобог стоит на коленях и подпирает Землю руками. Ему в древности приносили жертвы наряду с Белбогом-Родом. Их жертвенники располагались рядом, например на двух соседних горах.

Чернобог, в своей самой страшной ипостаси беззаконного разрушителя, и беззаконные духи оказались запертыми под Землей. Чернобог закован в цепи. Чернобог грызет их и перегрызает, но в момент зимнего солнцеворота цепи восстанавливаются как новые. Земля — чистая кормящая стихия — не пропускает на Русь нечисть. Такой подвиг: запереть злое начало в подземный мир, был под силу богам лишь однажды, и мы говорили об этом, когда рассматривали мифологемы творения. Следствием этого было исчезновение жертвоприношений Чернобогу.

Подземный мир — это мир ниже того, что находится в чреве самой Земли. Чтобы выйди из него, надо пройти сквозь Землю. Это дело трудное и болезненное. Поэтому злые духи выходят и проваливаются обратно на болотах, где чистота Земли издревле нарушена. Этим духам приносили жертвы на болотах и там же отправляли их насильно обратно. Там же ставили идолов — сторожей, чтобы они не пускали на поверхность земли нечисть именем белых богов, именем Святовита. От того времени остались на болотах круглые площадки капищ. Круглая форма всегда понималась как образ Солнца.

Вместе с этим, русская традиция знает и благодатный подземный мир. Мы знаем о нем, например, из сказки 'О царствах медном, серебряном и золотом' . Общим мотивом таких сказок является спуск младшего брата под землю. При этом старшие братья, из корыстных соображений, обрезают веревки, и лишают его возможности подняться наверх. Под землей, в медном, серебряном и золотом царствах, есть множество красивых девушек, нуждающихся в земном воплощении через замужество. На землю они вылетают колпицами, и играют как русалии. Живет под землей и Чернобог, который вылетает на поверхность Земли в образе ворона. Когда он обращается в человекоподобный образ, то владеет волшебным посохом, исполняющим волю. В его дворце есть чаши с водой убавляющей и прибавляющей силу. Младший брат, по женскому совету, переставляет их, за счет этого побеждает Чернобога, и уводит свою мать и царевен в жены себе и братьям. Подобная легенда о подземной битве с главой сил зла детально разработана в эстонском эпосе 'Калевипоэг' . Быть может, после этого, Чернобог и был закован цепью. Отметим, что Кощей — царь костей (неподвижной нави), ипостась Чернобога, так же обнаруживается Иваном царевичем закованным в цепи.

5. Скажем и о других богах и духах мрака. Каждый год в Природе время белых, светлых богов сменяется временем темных или иначе черных богов. Между черными богами и богами погибели нет понятных людям разграничений, подобно тому, как нет ясной границы между темнотой и мраком. На земле из черных богов главная Морена — богиня зимы и смерти. Всадник ночи — мрачный на черном коне ее посланец. Ночью злые колдуны, с призывом своих духов, собирают травы на зелья. Ночная клятва ложна.

Осенью, в предвестии Зимы, Морена забирает данную русалиями жизнь деревьев и трав. Идущий от Морены дух Мороз холодит воздух, устилает землю снегом. На эту работу приятно любоваться, когда с помощью светлых богов закрома полны, а дом обогрет.

Красота Осени — преходящая красота, похищаемая жадным Кощеем, который приходит с пробирающим до костей ветром и с ледяными гвоздями — ковать все накрепко, мертвить, делать неподвижным, уже не могущим возродиться. Сжатая морозом сила жизни в семенах, в корнях, почках чудесным образом противостоит натиску Кощея, и Морена не может убить их. Живая вода озер и рек, неся доброе животворящее начало, также противостоит Кощею — также не поддается замерзанию. Чистая кормилица Земля остается живой и теплой, как и зерно в ней. Хотя Морена и несет мертвящее начало, люди знают, что белые боги лишь отступили до времени, но не покинули мир.

Встречая Весну — сжигали, повергали в воду чучело Морены. Мысль о неизбежности весны позволяет вдоволь любоваться бесполезными сокровищами Кощея — бриллиантовым переливом только что выпавших снежинок. Один Кощей без Морены бессилен. Именно от прикосновения Морены человек умирает, и ритуал похорон строится так, чтобы не позволить Морене распространиться далее. После погребения все участники должны приложить руки к очагу, чтобы очиститься от злого ее влияния. Человек, касавшийся покойника, несколько недель не должен сеять, иначе семена, брошенные его рукой, омертвеют и не дадут всходов.

Морене в ипостаси Гибели приносились человеческие жертвы. Делалось это в крайних случаях во времена нашествия непобедимых врагов, эпидемий, великих холодов или бесхлебья. Для этого сооружались разовые капища, имеющие по обходу образ большой бабы — Морены. Ни в коем случае они не должны были иметь круглую форму. После жертвоприношения и прошения милости территория капища становилась землей обитания Морены и не посещалась. Такое капище делалось далеко от сел в лесу. Память об этом осталась в сказании, где солдат повесил Смерть в мешке в глубине леса на высоком дереве. Там она до воли вышней и оставалась.

Болезни разносятся девами Морены — лихорадками, коих то семьдесят семь, то тринадцать. Позднее, с утратой памяти, их стали звать дочерьми Ирода. Сохранилось древнее описание одной из них: "Волосы у нее до пят, глаза как огонь, из пасти и от всего тела исходит пламя, она шла сильно блеща безобразная видом". Чтобы захватить человека, лихорадка должна его коснуться. От лихорадок спасают образы Солнца и белого света, которые использовались в вышивках на рубашках и полотенцах, в резьбе, покрывавшей окна домов и домашнюю утварь.

6. Кроме Морены есть другая богиня, причиняющая зло и погибель — это ипостась Мары, о которой мы говорили. Она же злобная Баба-Яга, ее имя буквально означает "лесная баба". С одной стороны, она хранительница лесной мудрости, большая, безобразная старуха, иногда доброжелательная, но с другой она коварна как лапландская ведьма. Баба-Яга летает по воздуху в железной ступе, погоняя толкачом и заметая следы помелом. Во время ее полета воют ветры, стонет земля, гнутся вековые деревья. Ею охраняется табун огненных коней, сапоги-скороходы, гусли — самогуды, меч — самосек. Она питается человеческим мясом, вокруг ее избы на кольях торчат черепа. Живет в лесу, в тесной домовине, подобной избе смерти, где в глубокой древности оставляли покойников.

В молодости, в третьем веке до начала христианской лжи, Баба-Яга возглавляла безжалостное девичье войско ведьм, скакавшее по сарматской степи. По сказке, от этого войска остались лишь кони. Жителю глубокого леса, Баба-Яга представляется Марой. В отличие от других ипостасей Мары, власть Яги ограниченна лесом. Такая Баба-Яга может помогать человеку, но не по собственному желанию, а лишь вследствие знания им законов Рода. По установленному им правилу, она служит тому, кто в совершенстве владеет языческим знанием и этикой. Попытки Бабы Яги навредить такому человеку — поймать и изжарить, роковым образом оборачивается неудачей. Такими примерами изобилуют русские сказки.

7. В обычной жизни русский человек встречался со множеством вредоносных духов, повсеместно распространенных и в основной своей массе безымянных. Имена-названия многих из них не произносились, как вредные и потому забыты или оторвались от своей сущности. Вот некоторые из названий таких духов: кулеши, коловерши, крогуруши, шиликуны, кутысь, сливень, шиши и другие. О некоторых мы уже говорили. Шиши, кроме всего прочего, морочат пьяных и являются им в белой горячке. Корочун — укорачивает день и человеческую жизнь.

Помимо духов повреждающих тело, есть и духи, внедряющиеся в человеческий разум. Легче всего им проявить себя в большой массе людей, где имеет место хотя бы частичное взаимное непонимание. Они не объявляют о своем присутствии, тайно внедряясь в сознание людей, стремящихся постигнуть белых богов. Их присутствие и власть над человеком становятся видны, когда в человеке начинает преобладать разрушительное начало. При этом человек может оставаться предельно честным перед собой и готовым отдать жизнь за благо своей земли. В частности, надо помнить, что такие духи обитают в интернете.

Язычество по своей сути созидательно. И если некто, во имя русской языческой идеи, призывает к насилию и разрушению, или упорно творит зло ради добра, которое видится как перспектива, можно думать, что он одолеваем духами мрака.

8. Примером этого является то, что вполне просвещенные русские язычники вдруг начинают активно возрождать культы богов мести и расправы с предателями и выродками. Их отношения внутри своих общин становятся такими же бескомпромиссными и жесткими, как и их цели. Мы не будем называть тут ни имен богов мести, ни имен жрецов, им поклоняющихся. В этой книге мы раскрыли немало языческих тайн, которым должно войти в мир обновленной истиной. Но тут мы говорим о тайне, знание которой не полезно.

Скажем лишь, что есть на Руси немало людей, которые жаждут отмщения. Ибо то, что было сделано с нашим народом в конце двадцатого века, мировым режиссерам прощено быть не может! И это не просто человеческое желание разрядить автомат в гадину, в социального манипулятора. Это гнев богов. Будет священная и страшная месть. И всякий виновный в бедах и позоре России узнает это.

От того, что стало нам это понятно, объявились среди нас колдуны, что пошли туда, куда Велес телят не гонял. Пошли они туда из высокой идеи, пошли согласные пожертвовать собой, но раздавить гадин через гибельное волшебство.

Мы предупреждали и предупреждаем их, не следовать подсказкам Чернобога. Силы погибели не могут ограничиться уничтожением только одних противников России. Мировое зло сегодня столь велико, оно столь набухло, что нельзя рождать ему в противоборство силу еще большую.

Да, желание мести есть. Да, она справедлива. Да, ее исполнение согласуется с древней русской традицией. Но не трусость или измена, а ответственность за свой народ заставляют нас сегодня делать иные шаги.

Сегодняшнее зло сильно слабостью нашего народа. Мы же хотим вернуть народу его жизненные силы. Направить их не на подпитку мирового зла, а на обустройство своей жизни, на исцеление своего духа. И тогда, мы знаем, это зло задохнется само. Так сказали нам светлые боги.

Поэтому надо и вслух и про себя обращаться с добрым словом к белым богам и к разуму заблудившихся. В конечном итоге духи зла, поражающие разум, побеждаются этим самым разумом, его волей. Уже само знание, что эти духи есть, в значительной степени лишает их силы.

9. Нельзя не сказать о традиционной народной работе с силами зла. Она позволяет нам лучше понять темных богов. Скажем про образ самого Чернобога. Одна его ипостась виделась в вороне, птице вещей и древней. В птице, принимающей тело человека не похороненного, не отданного Велесу по обряду.

Другая ипостась его облекалась в труп мерзавца человекоподобного пьяницы, повинного в мертвящей землю засухе. О нем так и говорили в заговоре: "…Лежит гроб поверх земли. Земля того гроба не принимает, ветер его не обдувает, с небеси дождь не поливает. Лежит в том гробе опивец зубастый, собой он головастый, как гадина в гробу распластался, язык его в темя вытягался…"

Из за него засуха и дождя нет. Надо спровадить его в подземный мир. Поэтому заговорщик далее повествует: "…беру я от дупла осинова ветвь сучнистую, воткну ему в сердце окаянное, схороню в болоте смердящем, чтоб его ноги были неходящи, скверные уста не говорящи, засухи не наводящи, окаянные бы его не подымали, засухи на поля не напущали."

При этом действительно топили в болте гроб с мерзким образом. Ритуальная работа с гробами в любом случае понималась как не безопасная для человека.

10. Образом социального зла и невезения является божество Лихо, что без одного глаза, наго, босо, голо, лыком подпоясано, но выкликает свою волю богатырским голосом. Ему посвящен цикл повестей о Горе-Злочастии, и ряд сказок о том, как мужик от своего лиха или горя избавлялся.

Встречаются в заговорах двенадцать и более сестер лихорадок — трясовиц: Огнея, Гнетея, Знобея, Ломея, Пухлея, Тресея, Опея, Гладея, Аввареуша, Храпуша, Желтея, Немея, Глухея, Каркуша, и другие.

Для избавления от них пекут 12 пирожков или пряников. Идут с ними в лес, кладут в салфетке на землю и говорят: "вот вам двенадцать сестер, хлеб, соль, полное меня мучить, отстаньте от меня". После кланяются на четыре стороны и уходят. Никто этого видеть не должен.

Или иначе, идут задом к реке, в руке несут горсть пшена. Говорят: "лихорадки, вас семдесят-семь, нате вам всем" Потом бросают пшено через голову в воду и молча уходят.

Так избавлялись от зла, но временами его и кликали. Делают это и сегодня. Люди, обращающиеся к силам тьмы, как правило отдают отчет о том, что они делают, и никогда не стремятся отдать себя гибельным духам целиком и навсегда. Чаще всего они стремятся обмануть их. Получить с их помощью результат, но самолично ускользнуть от их влияния.

С течением веков, образ разрушительного и незаконного зла стал в народном сознании увязываться с христианским Дьяволом или Сатаною. Отчасти этому способствовало то, что языческая традиция запрещала произносить имена своих злых богов, а христианская нет. Вот один из заговоров с обращением к нечисти, с целью разрушения: "Стану я, раб дьявольский, не благословясь, пойду из дверей в двери и выйду я во чисто поле, во дьявольско болото. Во чистом поле стоит ельничек, а на ельничке сидит сорок-сороков — сатанинская сила. А во дьявольском болоте Латырь бел камень, а на Латыре бел камне сидит сам Сатана. Поклонюся я самой Сатане и попрошу его "Ой же ты, могуч Сатана, как сумел свести мужа с женой (имена), так сумей и развести, чтоб друг друга не любили… '. Заметим, что Сатане может приписываться и женский род.

Из другого заговора: "…Пойду я в поле на травы зеленые, на цветы лазоревы. На встречу мне бежит дух-вихорь из чистаго поля со своею негодную силою, с моря на море, через леса дремучие, через горы высокие, через долы широкие…" Далее следует беззаконная просьба к вихрю, которою приводить не будем.

Дабы ввести человека в дурное состояние, делается следующее. Снимался с шеи крест и клался под пятку. При этом говорилось: "Отрекаюсь я от Бога и животворящего креста его, отдаю себя в руки дьяволам." Потом шепталось на соль: "Пристаньте к сему человеку (имя) скорби и икоты, трясите его до скончания жизни".

После крест достается из обуви и вешается на спину. В это время являются дьяволы. Через сутки должно переместить крест наперед, а соль бросить на дорогу, куда пойдет человек, на которого болезнь напускается. При этом приговаривая: "Как будет сохнуть соль сия, так и ты, (имя) сохни." Тогда дьяволы переходят на этого человека и начинают его мучить.

Суть этого магического дела в том, что на самом деле никаким дьяволам заговорщик себя не отдает, ибо он своему здоровью вовсе не враг! Буквально он обманывает их, принимая только на сутки, и то не во всего себя, ибо крест на спине. После этого он изгоняет их из самого себя посредством передвижения креста. Бесы вынуждены собраться в соли, которая до времени становится их носителем.

Если бы крест был только христианским символом, едва ли бесы обращали на него внимание. В данном случае крест работает как древний языческий оберег. Крест есть символ добываемого огня. Наложенная на крест идея мученичества какого-то человека, не дает ему никакой дополнительной силы, и может только ослабить его действие.

Заметим еще, что один мой хороший знакомый всерьез обратил мое внимание на то, что в городах зимой соль сыпят. Только ли это для уборки льда? Или власти производят колдовскую обработку населения?

11. Приведем так же старые песни о смерти, которые передают ее народное понимание.

Идет Смерть по улице,

Слава те!

Несет блин на блюдце,

Слава те!

Кому кольцо вынется, тому сбудется,

Тому сбудется — не минуется! (Тульская губ.)

Куда лес погнулся, туда галки полетели!

Дово лело, ладо мое!

Кому вынется, скоро сбудется — не минуется! (Калужская губ.)

Сидит петух на шесте,

Лады!

Висят косы до сырой земли

Лады!

Кому поем, тому — с добром,

Лады!

Тому сбудется, не минуется,

Лады! (Новгородская губ.)

Белю побелю бело полотно!

Это сбудется да не минуется. Илею! (Костромская губ.)

Стоит корыто — вторым накрыто!

Ладо мое! Ладо мое!

Чья-то вынется — правда сбудется! (Калужская обл.)

По этим песням можно понять, что смерть понималась как выпавший человеку жребий, но не как нечто изначально и давно предписанное.

Человек знает, что ему не миновать смерти и разрушения тела. Язычество говорит ему не только о бессмертии его человеческого духа, но и о том, что ценностью выше его жизни являются жизнь и традиция его народа. И если традиция хранится как высшая ценность, то народ оказывается бессметрным и не подверженным мраку, а последующее рождение хранителя традиции на своей земле окажется благодатным.

12. На этом кончается узел «Боги мрака», но хотелось бы сделать дополнение, в связи с тем, что автору довелось случайно услыхать одну современную мифологему. Суть ее в том, что в раскольничьей Кормчей книге написано, что царь Петр и его царство есть не просто царство Антихриста, но кощное, Кощеево царство, стремящееся вытеснить истинное бытие в иномирье. Слуги Кощеевы — чиновники и офицеры есть заложные покойники, творящие кощееву волю. Добиться чего-то в кощном государстве может лишь заживо мертвец, а нормальные живые люди в нем ничего добиться не могут, ибо их из государственных заведений обязательно вытесняют, да они и сами из них убегут.

Царствие это и ныне стоит на Руси, и переходит лишь в новые образы. Стоять этому царству 333 года. Наша современная власть так же еще есть власть кощная, мертвая и мертвящая. Но для живущих уже появилась надежда. И остается удивляться, что Кошей — правит и мертвит, а умертвить, казалось бы, беззащитный народ не может.

Надо признать, что эта мифологема оправдывается нашим традиционным мировоззрением. Сегодня нами правит мертвящее, но не всесильное зло. В частности, на этом построен сюжет книги Льва Черепанова «Леснина», где мертвящее Природу зло имеет социальное лицо и представлено образом Кощея.

Ярило

1. Смерти противоположны движение и жизнь. Ярило — бог мужского начала, бог — оплодотворитель. Бог дающего жизнь движения. С одной стороны, он прост и понятен. С другой нельзя переоценить его значение в Природе.

Вероятно, в глубокой древности, он и понимался как Род, как тот, кто изначально породил через Рожениц весь живой мир. И сегодня мы не можем понимать Ярилу иначе как ипостась Рода, отделившуюся от него и сошедшую в мир для его бессмертия.

Ему жертвовали по случаю свадеб. Вместе с этим, Ярило несет весенний свет и тепло, несет юную, стремительную, возбужденную силу. Это любовная страсть, это и солнечный жар, это и неистовство битвы.

Воинам, поклоняющимся Яриле, он дает легкость, быстроту движений и бесстрашие. В этом смысле Ярило — бог, близкий к Перуну, и ему должны были поклоняться древние князья. Но главный и древнейший его образ — все же образ природного мужского начала. Это столь же архаичный бог, как Роженицы и Мокошь.

Видимо, уже к концу первого тысячелетия, культ Ярилы уже не связывался с жреческим глубокомыслием и оставался на уровне народного праздника. Поэтому нет упоминания об идоле Ярилы в официальных пантеонах. Но каждое идольское изваяние так или иначе несет его образ. Помимо этого прямого подтекста, идол Ярилы специально изготовлялся ежегодно лишь для его демонстрации и символических похорон.

2. Ежегодное рождение и смерть богов естественны для язычества, и в обоих случаях отмечаются праздниками. Рождение, приезд Ярилы, приходится на май. Расцвет его сил примерно на 4 июня. А умирание и похороны — его уход обратно на небо, в конце июня, когда зрелое лето входит в свои права, и оплодотворяющее начало сделало свое дело. В разных местах Руси, эти события происходили в разное время. Их ожидали как годовое торжество. Праздники и время Ярилы приходится на русальные недели.

Документально известно, что в 1756 г. попы запрещали чествование Ярилы на петров пост, которым церковь стремилась перекрыть русальские игрища. Поста этого нет в христианской традиции Византии. Он специально был выдуман и введен на Руси, дабы запретить людям радоваться теплым весенним дням.

В мае Ярило является молодой и красивый в белом и на белом коне. На голове у него венок из весенних полевых цветов, в левой руке сноп ржаных колосьев, ноги босые. Так еще в прошлом веке, в Белоруссии, наряжали девицу или парня и сажали на коня, привязанного уздечкой к дереву. Вокруг девицы водили хоровод с песнями. Случалось это близ засеянных нив в присутствии стариков. Песни пели о том, как бог Ярило ходил по свету, растил рожь на нивах, даровал чадородие. Где ступит нога ярилиного коня, там рожь подымается.

По другим данным, Ярило вместе со снопом в одной руке, держал череп в другой. У Островского, в «Снегурочке», Ярило так же появляется как небесное божество, держащее голову.

Что можно сказать об этом? Ярило уравновешивает жизнь и смерть, давая в первую очередь путь жизни. Символ мертвой головы многозначен. Тут он означает и власть Ярилы над Смертью, над Мореной, и предупреждение о том, что жизнь ограниченна. И все, что началось, кончится. Потому надо все делать вовремя, и раз пришло время цветения и любви, то надо любить и радоваться насколько это возможно, и это будет правильным мудрым выбором. Для других дел неизбежно придет другое время.

3. Приход Ярилы, Ярилин день — вакханалия, ночной праздник. Его справляют играми, песнями и громкими криками. Его долго ждут и долго к нему готовятся. На этот праздник заключаются браки, а ранее свершались умычки. На празднике допускается свободное объяснение в любви, поцелуи и объятия. Вино пьют из бочек, в которые помещены большие резные фаллосы. Счастье будет тому, кого невзначай на празднике обольют медом или молоком. Празднику Ярилы принадлежит игра в горелки — в горячую любовь, где ловля, захват девиц есть опоэтизация древнего обычая умыкания. Присутствует на этом празднике человек, наряженный Ярилой — набеленный, убранный цветами, увешанный бубенчиками. Он стучит в барабан деревянным фаллосом и вызывает народ к веселью. С ним движется свита жриц с жезлами. Этой свитой Ярило подобен богу Дионису. В задачу славянских менад также входит возбуждение народа на игрища и пиршество. Ярило уважает любовь и проявления страсти. На кого Ярило глянет, тот без хмеля хмелен, а коль взглядом с девицей встретится, в жар ее бросит, непременно она кому ни будь на шею кинется. На всем его пути цветы зацветают, все яркие цветистые.

После купалы, в разгар лета идол Ярилы хоронят в деревянном ящике вместе с фаллосом. Его горько оплакивают рвущие на себе волосы женщины. Но как только Ярилу поглотит земля, народ сбрасывает лицемерную личину страдания, пьет и веселится до поздней ночи.

В честь Ярилы, Бутурлин написал гимн, который дает народное видение бога. Приводим его здесь.

Идет удалый бог, Ярило — молодец

И снежный саван рвет по всей Руси широкой!

Идет могучий бог, враг смерти тусклоокой,

Ярило жизни царь и властелин сердец!

Из мака алого сплетен его венец,

В руках — зеленой ржи трепешет сноп высокий;

Глаза как жар горят, румянцем пышут щеки.

Идет веселый бог, цветов и жатв отец!

Везде вокруг него деревья зеленеют

Пред ним бегут и пенятся ручьи,

И хором вслед за ним рокочут соловьи.

Идет он, светлый бог! — И села хорошеют!

И весь лазурный день — лишь смех да песни там.

А темной ноченькой уста все льнут к устам!

Этот гимн мы ритуально читаем на весеннем празднике Ярилы. И так говорим. Да пребудет среди нас слава богов наших. Да будем мы достойны имен их сильных. И не покинут боги тех, кто услыхал волю их, и вышел превозмочь мерзости дней нынешних. Слава богам. Слава Яриле! Света и силы твоей ждет Русь. Ждет с великой надеждой. Ибо и есть вера наша в том, что не покинули Русь великие боги. Что не вымрет в бесславии народ наш. Только на вас уповаем. И волей вашей дерзать готовы.

Выведи нас, сильный бог, Ярило, из сомнения души, из слабости тела, из ложных путей. Выведи нас из холода в тепло, из желаний в любовь, из мрака в свет. И да будем мы радостно взирать на цветущую землю нашу. И пусть радует нас мощь наша. И дела, богами на нас возложенные, да исполним с честью. Слава Яриле!

И тогда зажигается во славу Ярилы великий костер.

Перун

1. Бог Перун движется по поднебесному пространству по своей воле и желанию на все четыре стороны света. Перун стоит на грани мира богов созидателей и разрушителей. С одной стороны он есть бог-разрушитель, с другой — каратель зла, ведущего к погибели. Он же есть и грозный бог, суд которого, по людским меркам, не всегда в пользу человека. В общении с Перуном, землепашец ясно понимал его неодолимую силу, и потому всегда боялся и почитал его. Часто деяния Перуна оказываются землепашцу на великую пользу. А то, что Перун может невзначай натворить и бед: от того видели единственную защиту в том, чтобы милостиво просить Перуна о спокойной жизни. Различия в характере Перуна стали пониматься так, что Перун есть мног. Его различные небесные ипостаси рассматривались и как единое божество и как множество.

Множество Перуна появлялось и от того, что в деяниях своих, князья уподоблялись Перуну. Потому в разные времена и в разных славянских землях был утвержден ему различный княжеский культ. На случайно, такие слова как первый, император, империя — созвучны имени Перун.

Время деяний Перуна в течении года ограничено. Он приходит весной с первой грозой, и тогда люди радостно звоном и криком приглашали его пролить на поля дающую жизнь влагу.

В это весеннее время Перун несет ипостась Ярилы. Он понимается воином, но и оплодотворителем женского начала Природы. Одно из имен Перуна — Юрий, есть в то же время имя Ярилы. Нельзя исключать, что это имя образовано от литовских корней. По-литовски юрати или юра — водяная дева. У белоруссов Юра — мать Перуна.

Добавим к этому, что бога войны у скифов звали Арей. Это имя созвучно с именами Ярей, Юрий, Яро, Ера, Ярило. На это обратил внимание в прошлом веке лингвист А. Вельтман. Но эти совершенно простые для русского языка вариации имен, кажется, не вызывают одобрения у современных лингвистов, которые находят более созвучными пару Юрий — Егорий.

Лингвистические рассуждения опираются на многократное повторение слова, и на мнения авторитетов, потому очень условны. Они могут быть и просто ошибочны. Ибо произношения слов должны делаться гортанями русских по языку и по крови, а не гортанями евреев, как это часто имеет место в российской лингвистике.

Итак, по весне Перун несет в себе и функции Ярилы. В это время, помимо победы над демонами, он совершает и эротические подвиги — оплодотворяет небесных дожденосных дев — вил, через которых рождается зеленая трава, листва и дают свои всходы злаки. Само же имя Перуна скорее всего возникло из слов: пря, распря, переть еще в те времена, когда императоров и империй еще не существовало.

Бурная жизнь: любовь и война Перуна-Ярилы оказывается краткой. Он быстро истощает себя и подымается назад, в поднебесье для возрождения сил. Первым туда уходит оплодотворитель Ярило. Вместе с ним удаляется и ярилина ипостась Перуна. День ухода самого Перуна из поднебесного мира за голубую твердь — 2 августа по н. ст. После этого дня он может не давать более дождя. В это время народ просит Перуна уйти на небо без пожаров, и не держать зла на тех, кто как-то его невзначай обидел.

2. К этому дню, в 980 году, апостолоравный Владимир утвердил Перуна главным божеством Киевской Руси. Этим деянием он перекрыл день бога-громовика днем бога дружины. Эта подмена до сих пор не осознана исследователями. Сменив пантеон богов, Владимир внес в русский мир конфликт, который не исчерпан и сегодня. Мы обсудим это в узле "Сюжеты грозового мифа". Сам Владимир, конечно, не смотрел так далеко. В его задачу входило лишь утверждение собственной власти через религию.

Для этого он решил обратиться фактически к новому для Руси божеству, которое одновременно несло черты Перуна и Одина. Чтобы дело родилось быстро и крепко, было решено принести этому новому Перуну человеческую жертву. Новый культ должен был в первую очередь сплотить дружину. Выбор пал на двух варягов. Им, по норманнской традиции, должны были разбить головы о камни святилища, разорвать мозговую артерию, налить чашу крови, и испить из нее всем дружинникам понемногу, и через это удостоится связи с новым божеством.

Русь не знала человеческих жертв во имя богов, и потому не приняла нового бога. В Новгороде его внедряли так же насильно как и в Киеве, с осквернением святилищ других богов. Для народа Перун остался грозным, но не главным божеством. Его боялись и просили пощадить поля от града, а дом от пожара. Но его же и любили, как бога, дающего освежающую чистоту Природы и потоки желанного весеннего дождя.

Не смотря на все это, Владимир, в угоду своей нормандской дружине, утвердил культ Перуна-Одина. Это была первая измена Владимира русской религиозной традиции. Утверждением фактически бога Одина в самой страшной его ипостаси и введением человеческих жертвоприношений, Владимир привел в ужас весь город. Летописи ничего не говорят о человеческих жертвоприношениях в последующие годы. Но чья-то кровь должна была литься на перуновой капи все восемь лет. И по смыслу обряда, пил ее первым сам апостолоравный. Напившись крови досыта, Владимир совершил другое предательство — послал свою нормандскую дружину в помощь императору Византии с тайной просьбой — не возвращать ее обратно ни при каких условиях. Избавившись от дружины, Владимир совершил третье предательство: через год сменил свой кровавый культ на христианство.

3. В народном представлении сохранился Перун — Громобой, бог грома и молнии. Он видится как высокий, осанистый мужик с черными волосами и длинной золотой бородой. Просыпаясь весной, он разъезжает по небу на колеснице с острыми молниями и радугой в руках. Он же расковывает молотом землю и небо, разрушает колдовское Кощеево царство. Это карающий и, вместе с тем, справедливый бог.

Громом и молнией Перун освобождает брата своего Дажьдьбога-Солнце от демонов-великанов туч. По весне люди криками, играми и звоном оружия будят Перуна, дабы он в битве с тучами пролил на поля дождь. Эта влага — кровь туч, падая с высоты неба и омывая мировое дерево, доставляет на землю дающие жизнь растениям соки.

Вместе с этим, народная традиция знает и Перуна — Громобоя лишь как владельца грома. Молния — царица Молоньица — это уже другая богиня! Мы обращаем на это самое серьезное внимание, поскольку эта божественная пара является альтернативной княжескому Перуну, и не может рассматриваться как ее отражение. Представления об этой паре богов сохранились в волшебных сказках, а так же в словах заговоров. Приведем нужные нам фрагменты из весьма длинного заговора (Майков № 371): "…Подымается царь — грозная Туча, и под грозную Тучею мчится царь Гром, царица Молния… царица Молния огненное пламя спустила, молния освистала — раскатились и разбежались всякие нечистые духи… заслышав глас грома твоего и колеса осветиша, молния твоя вселенною подвижется и трепетна бысть земля… как от царя Грома и царицы Молнии бежат враги дьяволы лесные, водяные и дворовые, и всякая нечистая тварь в свои поместья, водяной в воду, а лесной в лес, под скрипучее дерево, и ветряной под куст и под холм, а дворовый мамонт насыльный и нахожий, и проклятый диавол и нечистый дух демон на свои на старые на прежние жилища… и так бежали бы от меня всякие враги и диаволы, лесные, водяные и дворовые, всякая нечистая тварь."

Надо думать, что такое «дробление» образа Перуна, когда и Гром, и Молния, и Туча (он же ведический Парджанья), представляются разными божествами — очень древнее. Именно такое представление Грома и Молнии должно входить в традицию Велеса, дабы не противостоять его главенству. Есть на эту тему и народные загадки: "Шерсть черна соболя, очи ясно сокола" (туча и молния). "Летит орлица по синему небу, крылья распластала, солнышко застлала" (туча уподоблена сказочной птице Магай). "На поле царинском стоит дуб саратынский. В дубу гробница, в гробе — девица. Огонь высекает, сыру землю зажигает" (туча, гром и молния).

4. Всякий раз при ударе грома гибнет мелкая нечисть. Известно, что бесы встречаются хромые, безрогие, с обожженной шкурой и оторванным хвостом. Подавляющее большинство из них пострадало от громовых ударов. При всем этом, Перун мало разборчив в том — кого именно он бьет молнией. В этом Перун руководствуется не Нравственным Законом, а своим буйным нравом. Поэтому в народных преданиях его деяния противоречивы.

Из них известно, что Перун забил главу всей нечисти — самого главного беса. Но не совсем понятно — был ли это действительный бес — носитель беззаконного зла?

По распространенному белорусскому преданию, это произошло у родника, близ большого водоема, и в этом месте лежит Перун — камень. При этом, в каждой местности, где бытовала эта легенда, селяне наивно полагали, что главный бес был убит именно около их деревни. Перуновых камней в Белоруссии оказывается довольно много. С кем действительно сражался Перун — с главным или не главным бесом, или вовсе не бесом, а Велесом — на это предание отвечает многозначно и нам остается лишь судить, что Перун многократно сражался с различными богами и духами. Своих жертв ударом молнии он превращал в камень, так что в Белоруссии многие священные камни связаны с именем Перуна. Там же в двадцатых годах советской эпохи, атеистов — подрывников священных камней называли перунами.

С именем Перуна связалось много поговорок: "Каб тебя Перун забил". "Каб тебя Перун треснул". "Каб ее Пярун, эту хворобу". "Злая как Перун". "И на Черта Перун найдется". Можно и "нестись Перуном".

Как и по всей Белоруссии, так и в Москве, в Коломенском, лежит забитый Перуном окаменевший конь Велеса. По мнению некоторых этнографов, овраг с этим камнем, который ныне называется Голосовой или Голосов, ранее назывался Волосов и был местом поклонения Велесу. Хотя камень в нем понимался как Перунов, т. е. возникший в результате деяния Перуна. Рядом с камнем бьют гремячи ключи с прекрасной водой.

С этой тематикой связан один великорусский заговор (Майков № 358): "Боже страшный, Боже чудный, живый в вышних, ходяй в громе, обладая молниями, призывая воду морскую и проливая на лицы всея земли, Боже страшный, Боже чудный, сам казни врага своего диавола."

5. Разгневанный Перун может послать град, бурю, ливни, что приведет к неурожаю и голоду. Перун имеет коня, палицу, топор и молнии. Топор рассматривается как символ молнии в святилищах Перуна. Если Перун передает свое оружие герою, его победа несомненна. В грозу нечисть стремится укрыться в горы, леса, дупла, брошенные дома, в не покрытую крышкой или не перевернутую посуду, бежит прочь с открытого места из страха быть пораженной молнией. После грозы потому так легко и хорошо дышится, что нечисть разбежалась. Отводить грозу заговорами грех. Цвет молнии синий — это цвет священного очищающего огня. Холодный блеск оружия, напоминающий свет молнии, пугает нечистых духов как молния. Поэтому в старые нежилые дома, подвалы, пещеры входят с обнаженным мечем.

Человек, убитый молнией, очищен от нечисти и в некоторых местах считается духом-покровителем. Иногда такая гибель просто следствие случайности — сзади человека стоял нечистый дух. После ударов молнии в земле остается громовая стрелка, которая через 5–7 лет выходит на поверхность земли. Эта стрела есть результат материализации молнии. Ее еще нет при самом огненном ударе. Она используется в знахарском деле для устрашения духов болезней и для заговаривания грома и молнии. Дается она в руки только праведному человеку. Так же и работа с ней должна быть предельно нравственной.

Перун, по представлениям знахарей, является нравственным богом, исцеляющим в согласии с Нравственным Законом. Эта ипостась Перуна слышна в заговоре (Майков № 215) "Сходит Егорий с небес по золотой лестнице, сносит Егорий с небес тристо луков златополосных, тристо стрел златоперых, тристо тетив златовлосных и стреляет и отстреливает у (имя) уроки, прикосы, грыжи, баенные нечисти, и отдает черному зверю медведю на хребет: понеси черный зверь медведь в темные леса и затопчи, черный зверь медведь, в зыбучие болота, чтобы век не бывали, ни день, ни ночь…"

6. Несущиеся облака всегда наполнены духами — вихрями и воздушными девами. Многие из них входят в свиту Перуна. Они создают музыку завывания бури и могут быть вызваны руганью, шумом или свистом. Садко игрой на гуслях возбудил не только Морского царя, но и духов ветра. Веньямеен звуками кантеллы вызвал ветер и его корабль плыл куда требуется.

Поднебесный мир издревле был наполнен различными духами. Ранее в нем жило множество змеев и свободных дев — вил. С течением веков, Перун перебил змеев, а вил подчинил своей воле.

Под голубой твердью живут и малые боги — ветры, которые являются братьями. Как и Перун, они стоят на границе мира белых и черных богов. Они могут разносить вести и болезни, нести добро и зло. Если охотник вышел на охоту, то достаточно спросить его: куда идешь? Ветер разнесет этот вопрос, и удачи охотник уже не увидит. Дед ветров — бог Неба, что лежит под голубой твердью оказывается не Перун, а Стрибог. Он же Похвист. Ему приносят жертвы перед отплытием в море. О нем есть народная загадка: "Кто над землею царь?" Про ветер спрашивают: "Есть на свете конь, всему свету не сдержать."

Ветры разносят и дожденосные облака, которые Перун сражает молниями.

К ветрам обращаются: Возьми, ты, ветер тихий, ветровое лихо; где бы гулял, где ты буял, где ты деву эту болезную повстречал, что ты ей дал, кабы назад отобрал.

Превеликий пан домовой! Превеликий пан лесовой — безымянник! Превеликий пан боровой — Степан! Превеликий пан полевой Антон! Превеликий пан луговой Хведос! Привеликая пани Молния — блистуха! Просите вы своих сынов, двенадцать тихих ветров, какой как зло сотворил — отобрать ветровое лихо. На ветер, чтобы забрал лихо, так же говорят: как стала, так перестала.

7. На земле Перуну посвящены боевые кони. Их положение исключительно. Пахотный конь стоил рубль, боевой — десять. Когда степные всадники обрушиваются конь о конь плотной лавиной, и гул копыт покрывает всю равнину от края до края, то пахотный конь весело заржет и побежит к собратьям, унося седока навстречу верной смерти. Обученный боевой конь не двинется с места без приказа всадника. В этом разница между доверчивой скотиной Велеса и строгим животным, посвященным Перуну.

Перуну подвластны волки и змеи. Волки его волею дерут принадлежащую Велесу домашнюю скотину. Поэтому, когда на Юрьев день происходит первый выгон стада на пастбище, пастуху следует поклониться Перуну, в простонародье Егорию. Известно, что пастух обещает жертвенных животных лешему. Из этого естественно считать, что леший подвластен не только Велесу (хозяину, который велит лесу), но и Перуну. Все это означает, что Перун и Велес так и не довели до конца спор о власти над домашним скотом и лесным зверьем.

О том, как Перун-Егорий повелел стадным волкам и огненным змеям жить, рассказывается в народном стихотворении "Егорий храбрый":

Вы волки, волки рыскучие!

Разойдитеся, разбредитеся

По два, по три, по единому

По глухим степям, по темным лесам.

А ходите вы повременно,

Пейте вы, ешьте повеленное

От свята Егория благословения!

Разбегалися звери по всей земли,

Они пьют, едят повеленное,

Повеленное, благословенное

От Егория Храброго…

Разогнав волчье стадо, Егорий освободил и его пастушек — Веру, Надежду и Любовь, так что теперь волков ноги кормят. Далее:

Наезжал Егорий на стадо змеиное,

Ни пройти Егорию, ни проехати.

Егорий святой проглаголывал:

"Ой вы, гой еси, змеи огненные!

Рассыпьтесь, змеи, по сырой земле

В мелкие дробные череньицы.

Пейте и ешьте из сырой земли!"

Егорий обратил огненных змей в червей дождевых. Это можно рассматривать как благо. Но и первое деяние — разведение едящих повеленное волков — благо. Некогда саамы просили своего верховного бога сделать так, чтобы олени не болели, и он дал им волка, который так же ест повеленное, и олени здоровы.

8. Идол Перуна имел золотые усы при черных волосах и у одних племен представлялся с луком в правой руке, колчаном стрел в другой, у других он держал вытянутый камень, уподобленный молнии. Перед ним всегда горел священный костер из дубовых дров. На Перыни, где Добрыня в 980 г. утвердил Перуна, этих костров было восемь. Костры разводились в углублениях, охватывающих большое плоское капище, на котором стоял единственный идол Перуна. Не уследивший за костром жрец, наказывался смертью.

Поклонялись Перуну и у больших дубов, на которые одевался золотой пояс или цепь. Дуб понимается равнозначным идолу и даже чем-то большим. Перун не равнодушен к дубам. В них чаще всего бьет его молния. Вероятно, это происходит оттого, что к дубам тянет еще и различных духов. Дубы являются источником психической силы, и надо понимать, что она может получаться не только человеком, но и духами. Заметим, что для эффективного обмена с дубом психической субстанцией, требуется не только ее источник — дуб, но и рядом расположенный якорь — сток, каковым является родник или камень, в крайнем случае, металл — вонзенный в землю меч. При наличии двух этих «полюсов», знающий человек становится на потоке, и вопрошая в нем богов, получает ответы от подвластных им духов.

9. Главные ипостаси Перуна в том, что он податель дождя, защитник Даждьбога, бог силового восстановления порядка Мироздания, бог войны и дружины.

У славян были и другие боги войны. Так, у балтийских славян Ярило (Яровит), подобно Перуну (Перкуносу), считался богом дружины. В Вольгасте на стене святилища висел щит Яровита с золотыми бляхами. В мирное время его не сдвигали с места, но в дни войны подобно знамени несли перед войском. В дни праздников капище окружали знаменами.

Бог Руевит имел семь мечей у пояса и восьмой в правой руке, имел семь лиц с одним затылком. Идол его был изготовлен из дуба. По интуиции можно понять что Руевит — бог-хранитель в бою.

Бог ловкости и неистощимой энергии Яровит, охранитель Руевит, бог дающий разящую силу оружию — Перун, недостаточны для одержания победы. Славянину требуется еще бог боевого духа, бог, дающий идею — за что биться и, если выпадет, то умирать. Таковым является бог Святовит.

Святовит

Очень часто тексты великорусских заговоров молчаливо несут нам знание о нашем язычестве. Рассмотрим слова заговора из книги Майкова, № 123, которые кажутся лишенными какой либо конкретности: "Есть в синем море святой остров, на острове есть церковь, а в ней престол господень."

В действительности, в этих словах народ передал нам знание, которое было общеславянским. И лишь с потерей исторической памяти, тексты, несущие такие прописные истины, стали признаваться учеными как бессодержательные.

Слова этого заговора есть сущая правда. Ибо синее море — это море Балтийское. С него видели, как над белыми крутыми берегами Рюгена подымался дым от вечных костров, горящих на капищах. Они и дали представление о бел — горюч камне. Есть мнение, что бел — горюч камень — это янтарь. Это объясняет его горючесть, но это не объясняет его белизну, и святость. Последнее — самое главное.

Итак, святой остров — это остров Буян, Руян или Рюген. Престол — высокие белые берега. Весь остров понимался как камень Алатырь, внутри которого горит негасимое пламя славянского духа. Древнерусское представление о камне как о горе, много большей человека, сохранилось до нашего времени на Урале. Церковь — храм Святовита — бога над богами, второго после Рода.

1. Историческое знание говорит нам о Святовите как о божестве балтийских славян. Поскольку князья с Балтийского моря уходили править в иные славянские земли, то естественно ожидать, что туда приносили они и культ Святовита. Нет ничего удивительного в том, что алтарь Святовита был откопан в начале двадцатого века археологами в Киеве. Это четко зафиксировано учеными. Потом он был для сохранности засыпан, а впоследствии его не удалось отыскать вновь, в чем видятся уже мистические причины. По своему религиозному значению, культ Святовита обязан иметь общеславянское значение.

Святовит — хозяин верхнего неба и белого света. Его царство, пронизанное бело-голубым сиянием, находится над голубой твердью. В древней Руси полагалось, что этот свет есть носитель абсолютной ценности и абсолютной красоты. Он нежно заполняет земной мир во время дня.

Как верховный бог Неба, Святовит обязан всегда бодрствовать. Днем он всевидящ. И как всевидящий охранитель Святовит представлялся четырехликим. Ночью в красной мантии он садится на своего белого, золотогривого коня и объезжает границы Руси, где поражает наших врагов.

В русских сказках есть сюжет, когда герой убегает от ведьмы или Бабы-Яги и пересекает границу Руси. Она же, злое божество, не желает далее следовать за своим противником. Сказка просто объясняет "нельзя ей на святую Русь". Почему нельзя — сказка умалчивает, но саму идею, об охраняемости нашей земли — помнит.

Святовит представляется с турьим рогом, и мечем в руках. По данным немецких хронистов, рог наполнялся вином, и по его убыли судили о погоде. В действительности, вино — не славянский напиток. Поэтому рог Святовита должен был заполняться медом или пивом, которые всегда были у славян ритуальными напитками. Символически считалось, что рог наполнен живой водой. Заполняя рог, Святовита благодарили за добрый урожай. На осеннем празднике урожая, жрец прятался за большой пирог и спрашивал — видят ли его? Этот обряд известен всему славянскому миру.

При всем этом, Святовит не только податель благ и могучий защитник, но и добрый бог света. Ему противна грязь, он не допускает зла, не признает его власти. Всевидящий Святовит не желает видеть зло и грязь своего народа. Поклонение ему — это поклонение чистоте во всех смыслах. Арконские жрецы вешали на глаза идола Святовита золотые пластинки, этим символически закрыв его взор от созерцания зла и прося всевидящего бога не оскорбляться присущей человеку нечистотой и нисходить в свой храм.

2. Арконский храм Святовита был четырехстолпный, с крышей красного цвета. Внутри него требовалось соблюдать величайшую чистоту. Алтарь храма имел пурпурный занавес, за которым стоял идол Святовита, хранился его меч и знамя Станица. Знамя выносилось из храма лишь с началом войны. Вход в алтарь охранялся двумя орлами — птицами Святовита. Смотритель, входя в алтарь для уборки, одевался в чистую одежду и не имел права выдыхать воздух перед ликом бога.

При храме содержался белый священный конь Святовита. Мы находим, что среди имен его должно было быть имя Хорс.

В культе Святовита, этот конь выступает едва ли не как самостоятельное божество. Гриву и хвост его никогда не стригли, а только расчесывали. Стричь их полагалось беззаконием. Кормить и садиться на священного коня мог только главный жрец.

При всем этом, иногда утром конь оказывался покрыт грязью. И это означало, что великий бог ночью сражался с врагами. Это был знак, что людям тоже следует готовиться к походу. Коня мыли, чистили и проводили через лежащие копья. Если конь повреждал их рисунок правым копытом, это считалось хорошим предзнаменованием. Так судили об исходе грядущей войны

Путь Хорсу пересекал Всеслав Вещий, рыская в ночи до Тьмуторакани. Очевидно, с пересечением пути Хорса была связана какая-то опасность. В облике волка, Всеслав пересекал границу Руси, и потому обязан был встречать Святовита. Видимо, хоть и беспокоен, но праведен был князь-оборотень, если не боялся священного коня и священного всадника. Многие нечисти стоят у границы Руси, не смея посягнуть на нее из страха перед Святовитом. Эта еженощная охрана границ очищает Русь, делает ее святой. Эта святость особенно остро ощущается возвратившимися на Русь странниками. И еще ощущается ее утрата, если вдруг Святовит начинает сомневаться в своем народе, и медлит.

Как богу-защитнику, Святовиту поклоняются князья и воины. В распоряжении князя — жреца Святовита находилось войско Святовита, следящее за состоянием границ. Это был сторожевой полк — хорошо обученная, всегда готовая к бою конная дружина, на знамени которой изображался орел или сокол.

3. Святовит — второй после Рода. Любимая его земля — Белая Русь. Здесь его зовут Белбогом, Белуном. Он встречает странников на дороге у опушки леса, в образе седого старика в белой одежде с посохом. Его лицо как бы погружено в дымку, в белое сияние, которое принимается людьми за рассеянный в седых волосах свет солнца. Он щедро одаривает того, кто соблюдет нравственный закон и уважит его старость. Но он же может обратить в камень преступника.

Белое и красное как цвета Святовита есть и цвета Белой Руси и вообще всей Русской земли. Их гармония — залог хранения земли и народа. Белые одежды имеют по краям ворота, рукавов и подола красный рисунок. Такая одежда тем более защищает, чем она белее и чище. Поэтому перед боем надевали чистую рубаху. Князья русские, уподобляясь образу Святовита, скакали в пурпурных плащах на белых конях. Русские щиты не случайно красного цвета, в этом цвете есть защитительная сила. В "Слове о полку Игореве" детям бесовым, что кликом поле перегородили, противостоит волшебная сила червленого цвета русских щитов.

4. С богом Святовитом неразрывно связано священное Небо, что находится над голубой твердью. Это мир белых богов и небесного Ирия, где пребывают праведные души. Древняя картина славянского мироздания известна нам из рисунков и резьбы, сохранившейся на деревянных прялках.

Почему на прялках? Потому, что как пастух, произнося заклинание, закатывает шерстинки скота в один восковой клубок, так же и пряхи, сотворяя нить, скручивают запутывающийся в кудели небесный свет с изображенного на прялке неба. Одежда, сотканная из таких ниток, защищает от злых духов и располагает к праведному деянию.

Прясть приходилось не в дни летнего солнца, а темными зимними вечерами. Для освящения рождающейся нити на прялках магической трехгранной резьбой вырезалось Солнце, лучи света и освещенные ими поля. Иногда давалась вся надземная картина мироздания, как например на вальке, хранившимся в начале века в Московском историческом музее. (Мы пользуемся данными альбома А.А. Бобринского "Народные деревянные изделия", в.1, Москва, 1913 год.)

Изображения на вальках родственны изображениям на прялках, ибо когда рубаха пачкалась и ей нужно было возвратить ее первозданную чистоту (разумеется, не только естественную, но и волшебную), ее очищали теми же светоносными знаками, при которых создавали.

На доске валька нижний ярус — Земля. На ней всадник — Ярило, он отмечен бородой, и всадница — Лада, скачущие на фоне веток лиственных деревьев. Выше представлено небо Стрибога — небо ветров и птиц. Еще выше небо Солнца — Даждьбога, над которым должна располагаться твердь голубого свода. Над голубой твердью лежит верхнее небо белого света — царство Святовита. На этом небе обитают боги и души предков, здесь лежат хляби небесные — живая вода, питающая корни мирового дерева. Вместе с этим, воды на небе изображают и огненную реку — полярные сияния, отделяющие Ирий от остального мира.

На вальке белое небо представлено кузницей. Изображен мех, горн и два кузнеца. Один из них обязан быть небесный огонь Сварог. Вместе с этим, Сварог воплощается в человеческий образ. Известно, что он выдумал клещи и брал ими огненного змея. Другой кузнец, по смыслу и содержанию небесной кузнецы, должен быть Святовит. Получается, что в мирное время Святовит, как и Сварог, — кузнец, творец духов и душ будущих людей. В волшебной небесной кузнице происходит перековка, переплавка душ в небесном огне и белом свете, после которой омоложенные, с вновь обретенной силой и чистотой возвращаются они на родную землю. Это, известный нашему язычеству, сакральный путь достижения бессмертия. Святовит кует и делает бессмертным то, что соответствует его божественной сущности.

Святовит оказывается еще и богом возрождения священной идеи единства и вечной праведной жизни славянских народов.

Хорс

1. Хорсом мы назвали коня Святовита. Что это за конь?

В этнографии утвердилось несколько иное понимание бога Хорса, отличное от здесь представленного. Попробуем их совместить.

Многими этнографами считается, что Хорс есть еще одно имя бога солнечного диска, главное имя которого, по-русски, есть Солнце. В письменных источниках стоит перечисление: Перун, Хорс, Даждьбог. С прошлого века представители мифологической школы полагают, что вместо запятой должно стоять тире и должно читаться: Перун, Хорс-Даждьбог. Само слово Хорс, в переводе с греческого, может толковаться как хоровод, толока, ликование, золотой. В первые века христианства на Руси хорсом назывался круглый подсвечник, подвешенный под куполом храма для освещения в вечернее время пантократора. По-видимому, Хорс был солнечным божеством южных народов, например Торков. Южные народы были кочевниками, и им было естественно поклоняться коню и Солнцу.

Древним зооморфным символом солнечного диска на Руси был белый золотогривый конь. Естественно, что этот конь сходит с Солнца и живет самостоятельной жизнью. Ему должно принадлежать одно из солнечных имен, скорее всего степного происхождения. Такой конь — частый герой русских сказок. Этого коня герой чаще всего добывает с того света, и уже само обладание им коренным образом меняет возможности человека. При этом волшебная, солнечная природа коня иногда представлена явно и выпукло, а иногда скрыта.

2. Для пояснения приведем толкование русской сказки "Марфа — царевна и Иван — крестьянский сын". В этой сказке одним из героев является конь, в свойствах которого усматривается огненная, солнечная природа.

Вот краткое содержание интересной для нас части сказки: Мать Вани выгнали в темные леса, на Урал. (Уж, не о вятичах ли сказка?) Ваня вырос в глуши, набрел на избу змея и уснул в ней. Змей прилетел и хочет его съесть. Но хитрый Ваня на это говорит ему: "Вот что, хозяин, я бога шибко не спознаю: родился в лесу, молился пню; прими меня в дети".

Как видим, Ваня по-славянски быстро переиначил известную поговорку: "Живем в лесу, молимся колесу", интуитивно чувствуя, что солнечное колесо Змею совсем не понравится.

Ваня стал вести у змея хозяйство, и через три года открыл запретную дверь. За дверью, на цепи, на огненной доске стоит конь. Иван сводит его с огненной доски, кормит и слушает его советы. Конь дает Ване огромную силу, волшебные предметы, золото и серебро. Велит позолотить себе гриву, а Ивану вызолотить волосы и посеребрить руки. После всего этого Ваня убегает на коне от змея и сватается к Марфе — царевне.

3. Конь совершил деяния Даждьбога. Представляется, что смысл текста в следующем. Ваня отказался от земляного уральского бога — змея и обратился к своему изначальному солнечному богу — коню. Конь, хотя и обладает божественными способностями, не может реализовать их без Вани. Отметим, что это свойство присуще многим языческим богам.

Конь возвращает свою солнечную принадлежность, когда Ваня золотит ему гриву. Сам Ваня через своего истинного бога возвращает себе свободу и национальность — обретает белые руки и золотые волосы, характерные для русского человека. Этим он и отрекается от родства со змеем. А после восстановления принадлежности к своему роду следует заботиться о его продлении.

Кажется естественным, что доброжелательного бога — коня, сошедшего с Солнца, должно именовать Хорсом. На каком другом коне Святовит объезжает в ночи Русскую землю, если известно, что конь его белый и золотогривый?

4. И еще одна ветвь представлений о Хорсе. Хорс это божество, берущее начало от египетского Хора или Гора. Этот Хор или Гор имеет образ сокола, изображение которого весьма похоже на символику атакующего сокола Рюриковичей. В этом варианте Хорс - Хор — божество высоты неба, оказывается соколом. Он есть слуга и одновременно один из носителей Солнца. Близкая к огненному соколу птица несет Солнце у народа коми. Мы можем считать, что сокол и конь состоят в солнечной свите. Имя Хорс могло у разных народов передаваться или соколу или коню.

Есть еще одна любопытная аналогия. По египетской версии, Хор поражает крокодилов, препятствующих Солнцу плыть на ладье по Нилу. У нас Солнце не любит змей, и ему приходится ежедневно плыть по подземному океану. В такой ипостаси, сокол Хорс оказывается богом света, борющемся со мраком. Такой сокол — покровитель княжеских охот и одновременно образ княжеского духа.

Зоря

1. Различают Зорю утреннюю и Зорю вечернюю. Утренняя Зоря считается светлой, вечерняя — темной.

В прошлом, на утренней Зоре люди творили заговоры и готовились к деянию. На вечерней Зоре молились и обращались с просьбами, исполнение которых человеку оказывается уже не подвластным. Просыпать утреннюю Зорю считалось в прошлом дурным делом, считалось, что от этого скоро помрешь.

По славянской мифологии, Зоря — солнцева сестра, солнцева дева, дева — воительница. Каждое утро выводит она на небо коней Даждьбога — Солнце, чтобы он объехал на них небосвод. Вместе с этим, есть представление, что Зорь — солнцевых дев много.

Когда Даждьбог уже едет на конях по Небу, Зоря утренняя расстилает свою фату и садится на золотой трон. Фатою она закрывает мир от волшебных чар. Алые лучи Зори подобны стрелам, они разят и прогоняют нечистую силу, ликовавшую ночью. Зоря будит людей, гонит призраков ночи, сон и ночные страхи. Зоря как бы зажигает большое пламя по случаю выезда Даждьбога. В этом Зоря подобна девам — хранительницам священного огня, и потому является их богиней. Люди обращаются к Даждьбогу и Зоре по утрам и вечерам, когда ее костер горит на небе. Огонь Зори подобен огню капища. Весь мир в утреннее время становится освященным и слышимым богам.

2. Как с девой-воительницей, с Зорей говорили воины перед битвой. К ней обращались со словами: "Вынь ты, девица, отческий меч-кладенец, достань панцирь дедовский, шлем богатырский, отопри коня ворона, выйди в чисто поле, а во чистом поле стоит рать могучая. Закрой ты, девица, меня своей фатой от силы вражьей, от пищали, от стрел, от борца, от кулачного бойца, от дерева русского и заморского, от кости, от железа, от стали, от меди…."

По древним представлениям, Зоря держит в руках иглу и булатные ножи, которыми очищает и зашивает раны. Есть заговоры, когда обращаются к Зоре остановить кровь и зашить рану.

Зоря отгоняет сон, к ней обращались с просьбой продлить сон ребенка:

"Зоря-Зоряница, красна девица! Возьми свою криксу, отдай нам сон."

Обращались к утренним и вечерним Зорям и путешественники.

Свет Зори не только очищает землю от нечисти, но и несет жизненную силу. Роса понимается слезами Зори.

На свет Зори Утренней и Вечерней, и на их росы, крестьяне выносили зерно перед севом. При этом говорили:

" Зоря Утренняя и ты, Зоря Вечерняя! Пади ты на мою рожь, чтобы она росла — как лес высока, как дуб толста." Днем это зерно омывали водою родника. Так же поступали и с семенами овощей.

Помимо того, что утренняя Зоря относится к богам явлений Природы, у нее есть своя важная особенность. Она — богиня начала, начала дня.

Начало всякого дела священно, в нем всегда много необъяснимого для человека. В начале уже тайно закладывается успех или неуспех дня, года, какого либо дела. Во всяком начале человек всегда чувствовал себя неуверенно, и просил богов о помощи. Поэтому и сохранилось так много разнообразных обращений к Зоре, которые дают прочувствовать образ этой богини.

Даждьбог

1. Сохранились посвященные Даждьбогу фрагменты древних текстов. Вот один из них: "По умертви же Сварога (Гефеста), править стал сын его именем Солнце, коего нарицают Дажбогом." Это сообщает Ипатьевская летопись, за 1144 г.

Сварог — бог кузнец, известен, тем, что сковал плуг и научил людей земледелию. Кроме этого, он сковал клещи, и в поединке с огненным змеем, запер его в кузнице, а когда тот пролизал языком замок, то схватил его за язык клещами. Потом Сварог запряг его в плуг и стал пахать — делить Землю. От того времени, остались к югу от Киева Змиевы валы, что тянутся к Черному морю. Сварог хотел сперва утопить змея в Днепре, но решил, что будет вернее сделать это в море. Змей пил, пил морскую воду, едва пол моря не выпил, и лопнул. Было это в начале первого тысячелетия. Но вернемся к летописи.

Из летоиси мы узнаем, что Даждьбог — сын Сварогов, Сварожич, и что сам Сварог умер! Знаем мы так же, что помимо Даждьбога, Сварожичем является еще и земной Царь-Огонь.

Так же из летописных данных мы узнаем, что Даждьбог близок к Хорсу, узнаем мы, что князь и вся дружина являются даждьбожьими внуками, вполне земными продолжателями божьего дела. Значит, даждьбожьи внуки оказываются в прямом родстве с земным и небесным Огнем!

Смерть бога вообще есть переполох языческого сознания. Умер — значит ушел с Земли на Небо. Переселился! И это вызывает изменение всего мироздания. Ведь бегал в сказке серый волк к кузнецу язык себе перековывать! Совершал, значит, кузнец-творец земные дела! И не больно праведен он был, как собственно и допускается для всех, в миру живущих. Но ушел. Оставил после себя Даждьбога. Оставил его, стало быть, тоже на Земле! Царствовал у нас, стало быть Даждьбог — Солнце-Царь. Титул его по древней памяти все еще носил Владимир, хотя и отказался от него с легкостью, пойдя на реформы веры. Значит, правил на нашей русской земле Даждьбог, и было это во времена, писания о которых, надо думать, сожгли. Едва ли те времена были нелетописными, как сейчас принято говорить.

Вот какую цепь рассуждений несложно построить на основе Ипатьевского сообщения, которое само было выписано из более раннего источника. И скорее всего наши рассуждения есть не только мифологическая, но и историческая правда. Был в нашей славянской истории и князь Сварог и сын его Даждьбог. И как всегда их божественная сущность стала понятна людям лишь по прошествии времени. Тогда же и осозналась духовная и кровная преемственность не просто к предкам, но к богам.

2. При всем этом, в этнографии сложилось мнение, что Даждьбог является княжеским богом, далеким от простого народа. Потому, де простой народ его и не помнит.

Это не верно. Совершенно потрясающие материалы на эту тему принесла этнографическая экспедиция А.Н. БССР из Лагойского района Минской области в 1988 году, (данные Левкова). Выяснилось, что там последний раз поклонялись Даждьбогу ровно три года назад, в 1985 году. Оказалось, что Даждьбог известен сельским жителям и у них есть свой ритуал поклонения, часть которого стала известна этнографам! Основным информатором исследователей была местная «жрица» Зося Рогач, 74 года. В слове «жрица» мы ставим кавычки, потому, что сама она не догадывается об этой своей роли. От нее, и других жителей, стало известно следующее.

Даждьбогом зовут священный камень, размером 100 на 70 на 40 см., который лежит на лесной поляне. На камне есть несколько круглых углублений, из чего этнографы полагают, что на нем в прошлые века растирали зерно. Ранее лес вокруг камня не рос, но стоял забор, место было влажное. В дальнем углу огороженной площадки помещалась бочка без дна, ее наполняла из земли святая живая вода.

Ходили к камню на Купалу, Великодень, Семуху и по выходным. Приходили в засуху. И зимой и летом приходили не только старики, но и молодежь из соседних деревень. Собирались еще затемно. Старались попасть на место до восхода солнца. Меж собой называли камень: Богов камень, Святой, Даждьбогов.

Тот, кто приходил к камню, сперва клал рядом с ним жертву «ахвяровался», (по-белорусски идол — стод, жертва — ахвяра). Камню несли хлеб, платки, холст, яблоки, ягоды, цветы, предметы своего кустарного ремесла.

Затем шли к воде. Горстями наливали ее в лунки «следки» на камне. Просили вылечить от болезней, спасти корову, послать дождь, вообще много чего просили.

Особенно выручает камень от засухи. Как раз в 1985 году к нему и обращались по этому поводу. По деревне ходила старая баба и собирала девять вдов. Женщины предварительно заготовили четыре лаги в рост человека. С предварительными обрядовыми действиями, их подкладывали под камень, приподымали его, покачивали, двигали. При этом читали молитву: "Боженька помоги, дождик принеси на поля наши…", далее текст молитвы не известен. После этого ждали дождя на третий день. Лаги оставались под камнем столько, сколько требовался дождь. Когда дождик был более не нужен — лаги убрали.

3. Таков современный этнографический материал. Он навел этнографов на мысль, что Даждьбог — это не просто бог солнечного света, как объясняет Б.А. Рыбаков. Потребность людей попасть к камню до рассвета указывает на его связь с Солнцем. Но солнечная ипостась Даждьбога оказалась в данном случае не главной. Главным оказалось то, что он бог Дающий, бог спокойного кормящего дождя. Он, как предок бескорыстно помогает своему народу. Потому, если нужен дождь, то естественно просить Даждьбога о теплом дожде, нужном для земли и растений. Когда будет нужно солнечное тепло, то к нему пойдут и с этой просьбой, ибо, как сказано, "много чего просили".

Мысленно можно представить себе, что на Небе, за голубой твердью, в сиянии голубого света, творят деяния Сварог и Святовит. В мире солнечного света действуют сварожичи: Даждибог и Огонь.

В такой картине Даждьбог оказывается в непосредственной близости к человеку, и людские просьбы могут быть им услышаны.

Сварожич-Огонь оказывается еще ближе к человеку, и поэтому в ведическую эпоху люди разговаривали с ним еще больше, чем с Солнцем.

О разговорах с Солнцем мы знаем из заговоров, сказок и песен. Например, иные девушки начинали говорить Солнцу, что они его краше. К Огню обращались в более практичных случаях. Сохранилось немало заговоров на огонь. Вот известный (см. Майков № 239) и принятый в общине "Коляда Вятичей" заговор, читаемый при возжении пламени священного костра:

"Батюшка ты, Царь Огонь, всеми ты царями царь, всеми ты огнями Огонь, будь ты кроток, будь ты милостив; как ты жарок и пылок, как ты жжешь и палишь в чистом поле травы и муравы, чащи и трущебы, у сырого дуба подземельные коренья, так и я (мы) молюся и корюся тебе, батюшко Царь Огонь, жги и спали с (меня, нас или имя другого человека) всякие скорби и болезни, уроки и призоры, страхи и переполохи".

4. Солнце златокудрое, дающее свет и тепло, так и называют — богом дающим, или Даждьбогом. Вместе с этим, нам представляется, что Даждьбог держит Солнечный диск и может временно передавать его другим богам. Солнце — принадлежность Даждьбога, его часть, и Солнце само есть божество.

Согласно одной русской загадке, Солнце о себе говорит: "Встану я рано, бело да румяно; умоюсь росой, распущу золотые косы. Как взойду на горы в венце золотом, да гляну светлыми очами, и человек и зверь возрадуется". Существенно, что в народной традиции само Солнце оказывается то мужского, то женского рода. О нем другая загадка говорит: "Красна девица по небу ходит".

Даждьбог — покровитель всех сирот, пастухов и странников, всех нуждающихся и страждущих, и каликам перехожим должно просить его именем. Оттого и подавали таковым всегда на Руси. Калике дать — как Даждьбогу пожертвовать, согласное с ним дело сделать. От Даждьбога обретали калики силу незримую, подняли на ноги Илью Муромца, вложили в него силу богатырскую.

Даждьбог — покровитель землепашцев, им дается пища его — хлеб и соль. Соль рождается от трудов под Солнцем над хлебом. Рождается она и от испарения Солнцем морской воды. Соль и Солнце — слова созвучные. Древние солонки часто имеют вид трона, украшенного обилием солярных знаков.

Хотя Даждьбог был порожден Сварогом, по другой мифологической линии (на самом деле это все едино для тех, кто осознает многозначность языческой истины) Солнце явилось из-за пазухи божьей, было рождено Родом в ответ на страдания людей во мраке Морены. Поэтому Даждьбог — каратель зла, холода, мрака, неправды и нечисти.

5. Даждьбог — дед и первоцарь русского народа. Русские — даждьбожие внуки. Дед научил нас пониманию красоты, возделыванию земли и установил брачные отношения. Более двух с половиной тысяч лет назад, князь предков славян носил титул Солнце-царя. Святослав на княжеском знаке власти имел с одной стороны двузубец Рюриковичей, с другой — солнечный знак, построенный на двадцати лучах, окруженный ободом из восьми лучей, слегка закрученных против часовой стрелки.

Дед Даждьбог праведен. Свет его вместе с теплом несет знания. Даждьбог — учитель. В затруднительных случаях, когда человеческих возможностей оказывается явно недостаточно, можно поймать глазом солнечный луч и обратиться к Даждьбогу с просьбой о помощи. Можно спросить, что происходит в других землях. Вот фрагменты таких обращений, которые каждый мог бы достроить по желанию: "Взойди ясно Солнышко! Обогрей нас, добрых молодцев, добрых молодцев со девицами… Солнце светлое, Солнце ясное! С высоты ты светишь, на всех равно глядишь! Видело ли, Солнце, мою мать? Мою мать, Солнце, и моих братьев? Как видишь ты их, так дай мне увидеть их в эту ночь… Боже, дай ведра! Покати свое колесо на наши житницы, на наше поле. Где Солнце, там и сам господь… Солнышко, постой в меру, пока не соберем хлеба с поля… Гой еси, Солнце светлое, не пали, не пожигай ты овощи и хлеб мой, а жги и пали куколь и полынь-траву… Праведное ты, Солнце красное! Спекай у врагов моих, у властей, воевод и приказных людей злые дела и злые помыслы… Прости Небо, прости Солнце, прости Луна, простите звезды, реки и горы, простите все стихии небесные и земные. Благословите меня говорить не своими устами, а вселите в меня святой дух свой…".

Обращаться к Даждьбогу следует в те утренние минуты, когда он появляется на небосводе и его свет скользит по поверхности земли. В это же время и славят Солнце.

Просить же богов о том, что и сам бы мог сделать — неприлично. Ибо приятно ли отцам смотреть на слабости своих детей?

6. Дажьдьбог совершает свои деяния в рамках календаря, установленного им самим. Сдержать слово, поступить как обещал, значит, быть в согласии с дедом нашим. Ежедневно, в урочный час, выезжает он в колеснице, запряженной двумя белыми конями, на небо. К вечеру вновь ступает на землю и опускается ниже, где совершает свой обычный обратный путь на ладье по подземному океану. Царь-Солнце 24 июня пирует в своих чертогах. Тогда его лучи-стрелы играют в воздухе. После этого Дажьдьбог все менее высоко подымается по небу — утомляются его волшебные кони.

После дня зимнего солнцестояния, в самую длинную ночь, боги и Солнце умирают. Но потом вновь рождаются и набирают силу. На земле в это время царят боги мрака. Дни зимнего солнцестояния, когда белые боги вновь возвращаются на землю и творят перелом в борьбе с мраком, называются святками. В это время славят вновь рожденное Солнце.

7. Хотя Даждьбог добр, созерцая людское зло, он тоже может рассердиться. Губительный зной — гнев божий. Плюющий на Солнце обращается в камень. Солнце мрачнеет к вечеру, насмотревшись на деяния людские. Потому ночью омывается оно в море.

Есть у Даждьбога и свои противники. Если присмотреться к движению грозовых туч, стремящихся захватить Даждьбога, не дать его свету пройти до земли, то станет видно, как в них извивается кольцами гигантский змей — Волос. Громит и уязвляет молнией Волоса — Перун. Ныне, в некоторых местах Белоруссии, Волосом зовут разновидность пиявки — черного нитевидного гада, обитающего в озерах. Скорее всего, этот волос безобиден. Но, по суеверным представлениям местных жителей, он впивается в тело и движется по сосудам. Очевидно, здесь Волос и Велес имена разные.

Как Даждьбог не любит Волоса, так и не любит гадов, гадюк и ужей. Потому иные твари появляются не днем, а ночью, в лукавом свете Месяца. Месяц находится в конфликте с Солнуем, и старается не встречаться с ним. Месяуц поклоняются оборотни, маги и разбойники. Ночью все ложно, и клятвы не действенны. Ночью не дают и не берут в долг. Клянутся днем или утром перед ликом Даждьбога.

В ночное время вне дома и всякого поселения вообще у славянина не оказывается заступника помимо его светотканной белой одежды, пронизанной Его лучами, несущей Его знаки и выбитой вальком с Его знаками. Следует помнить, что и сам русский человек несет в себе частицу огня и света. Потому напоминание и произнесение во мраке или среди бесов во-плоти слов: "Я правнук даждьбожий", уже само по себе является оберегом.

Великая богиня Россия

Имя ее Россия, Русь. Мыслится она и как Отечество. Если русские люди приходятся Даждьбогу внуками, то внуками они должны приходиться и богине России. Национальное сознание, однако, понимает ее как мать народа, как Родину-Мать.

Среди детей России богов нет. От Рода досталось ей мало волхования, но с избытком страстей и чувств. Приведем сонет П.Д. Бутурлина «Даждьбог» 1891 г. Сам факт его написания говорит за себя — за языческую форму национального сознания и понимания своей Матери:

Средь бледной зелени приречных камышей

Белела дочь Днепра как чистая лилея,

И Даждь-бог молодой, любовью пламенея,

С своих пустых небес безумно рвался к ней.

Горячей ласкою скользил поток лучей

По телу дивному — и сладостно слабея,

Она, предчувствуя объятья чародея,

Еще боясь любви, уж радовалась ей!

Но стала вдруг кругом прекраснее природа,

Свет ярче искрился, и зной страстней дышал.

Русоволосый бог с безоблачного свода

На деву тихих вод ликуя налетал, -

И мать своих детей, мать русского народа,

Он наконец обвив, впервой поцеловал!

2. Бутурлин честно служил России как поэт и как дипломат. Честное служение России интуитивно осознается служением богине, подарившей бытие народу. От детей своих Россия желает любви и деяний. Деяния эти — жизнь и труд пахарей, мастеров, воинов и жрецов — творцов национальной культуры. Бескорыстное деяние во славу России, как и положено, сполна воздается через чувство осмысленности жизни, через обретение счастья и силы. Россия может обойтись без каждого из своих сынов, мы же без нее обойтись не можем, столь велико ее воздаяние. Отказавшийся от России, не помнящий родства вырождается, утрачивает душу. Творцы русской культуры, уезжая за границу, не приобретали второго дыхания. Жизнь в гармонии с великими богами, сотворителями Природы и с богиней родной земли видится сегодня единственно разумной и устойчивой.

3. Оглянемся сегодня вокруг себя. Что сохраняет нас русскими? Цивилизация стирает этническую память. В наших паспортах исчезла графа о национальности. В мире не существует никакой объективной, материальной силы, заставляющей нас хранить свою этническую традицию.

Воля быть русским противостоит экономическим законам, противостоит воле денег. Можно ли им противостоять долго, всегда? На что же нам опереться, в стремлении выжить? Мы можем опереться на свой язык, на своих родителей, и на свою веру. Веру в то, что высшие ценности — это наши этнические ценности. Они хранятся для нас великой богиней Россией. Нужно только всем о ней каждый день помнить, и тогда нельзя будет предать или обокрасть свой собственный народ. Тогда жизнь наша наладится сама собой.

И в наше время понимание Родины красивой, средних лет женщиной — устойчиво, всенародно, и имеет глубокие исторические корни. Изображения и статуи России рассматриваются как культовые. Ныне такие наибольшие статуи стоят в Киеве и Волгограде.

4. Чувствуя языческую сущность Родины-Матери, монахи киевской лавры распространяли в народе недовольство по ее поводу. Так, в восьмидесятых годах, в Киеве, можно было услышать легенду, что когда возводили статую, некий старичок из лавры помолился, и строители ошиблись, так что Родина-Мать оказалась ниже креста их колокольни.

"Пророк божей матери" Иоан Береславский в брошюрке "Армагедон над Россией" за 1991 г., пишет, что во время ГКЧП, 19 августа того же года, христородица склонилась над болящей "дочерью своею" Россией. А у изголовья больной стоял сам Сатана, одетый в черное, с головой быка и злобными огненными глазищами.

По Иоану, Сатана был изгнан, и на его место к изголовью заступила христова матерь. Так ли было оно? Без христианских сил тогда явно не обошлось. Ибо после этого Россия оказалась ввергнута в беды еще большие. Народ нищал отчаивался и вымирал, а множились предатели, воры, попы, и богатела церковь христова.

Для ортодоксальных служителей культа, «пророк» Иоан — еретик, а любимая ими "Святая Русь" — не может иметь души, ибо ежели душа у Родной Земли есть, то она неизбежно будет языческой душою!

Впрочем, здесь христиане проговариваются. Так, на последних страницах современной редакции "Повести временных лет", во фрагментах, взятых из Ипатьевской летописи, находим: "Ко всем тварям ангелы приставлены; так же ангел приставлен к каждой стране, чтобы хранил каждую страну, даже если она языческая". Из этого текста следует, что каждая страна — живое существо.

5. Изначальная нравственная чистота России не дает покоя служителям зла. Бывает так, что силы мрака десятилетиями топчут, позорят, распинают, хулят богиню Россию, и ее детей. Хулы эти всегда находили бесславный конец.

Поклоняющиеся России интуитивно чувствуют ее бессмертной. Но спасение и бытие России до сих пор шло через побужденную любовью жертву. Если нынче ее принести будет некому, то Россия погибнет, а за нею погибнут и ее холодные рассудительные дети, все бравшие себе и не пожелавшие дать ничего от себя. Тогда Россию сможет спасти только чудо, непостижимый дар свыше, изъявление воли Рода, на которую русский язычник надеяться не в праве, ибо будет тогда она ему не по заслугам. Потому перед силами Морены и Морока, воплощенных ныне и в «благах» мировой цивилизации, язычник не может надеяться на чудо — на слова, на молитвы Роду о спасении себя и России. Он может надеяться лишь на свою жертву — деяние.

Мир устроен так, что поклоняющийся богам ответственен не только перед ними, но и за них. "Ты и убогая, ты и всесильная Матушка-Русь" — писал Некрасов. Это падение и величие богини определяется деяниями ее детей. "Пускай заманит и обманет — не пропадешь, не сгинешь ты, и лишь забота опечалит твои прекрасные черты", — с верой в бессмертие России написал Блок.

6. В разное время, при различных исторических ситуациях, Россия представлялась одинаково. В начале нашего века, на Урале, в Касли отлита статуя России с мечем. Она должна была символизировать страну на выставке в Париже. С мечем, но вложенным в ножны, Россия представлена на денежном знаке достоинством в тысячу рублей, выпущенном в Ростове-на-Дону в девятнадцатом году, с надписью: "Россия великая единая неделимая".

Осознание богини России дает понимание источника силы плаката "Родина-Мать зовет". Да, этот плакат написан не русским человеком, но всем нам известно, что со стороны тебя видят лучше, чем сам ты себя видишь.

Отмеченные Некрасовым противоположные состояния богини России то бессильной и убогой, то обильной и всесильной периодически повторяются в истории. Соответственно в народном сознании Россия представляется либо как плакальщица по убиенным детям своим, либо как мать, дающая оружие и осмысленность войны. Именно Россия дает ответ на вопрос — чем оправдан смертельный риск сражения? Перун, Ярило и Руевит, являясь богами войны, без России могут помогать и грабителям, а умирать в бою достойно лишь за Родину. Бог Святовит веками охранял не сокровища, а славянские земли. Надо понимать, что ныне охраняет он и Россию. Потому клич: "За землю Русскую!" оказывается не просто кличем первого воина, но кличем бога.

7. Когда образ богини России сформировался в народном сознании? Одно из ранних упоминаний матери Руси обнаруживается в тексте повести о Меркурии Смоленском. Как и большинство произведений тринадцатого века, эта повесть дошла до нас в искаженном и фрагментарном виде. Существует несколько ее вариантов, и мы обращаемся к самой древней ее редакции.

Из первой ее части мы узнаем, что Меркурий был послан некоей богатыркой защищать Русь от батыевова нашествия, но смог защитить только Смоленск. Меркурию отрубили голову. Он возвращается в Смоленск вложенной в него силой, где находит пославшую его. Отсеченная голова говорит с богатыркой, после чего Меркурий умирает. Далее идет монолог матери Руси. Может быть, она и есть богатырка, ибо кто еще мог посылать Меркурия? Перед монологом дается традиционное в язычестве описание Природы, через которую древний человек лучше, чем мы сегодня понимал свои радости и печали. Даем перевод этого монолога с древнерусского:

"…Горы и холмы плачущим пленным эхом отзывались, шум вод голоса их заглушал. Боры и дубравы вместо рыдания и плача ветвями повевают, вместо слез листву с себя спускают. Но и общая наша Мать восплакалась, горлом вздрагивая, устами глаголяще: "Сыновья Русичи! Почто ходите перед Господом Богом сотворившим вас в похотях сердец ваших? Хотите, послушайте меня, жизнь свою спасете, или не послушаете меня, оружие вас поест, уста Божие глаголют сие. Чада мои, прогневившие Господа своего и моего творца и Бога, вижу вас от тела моего отторгаемыми в поганые руки, иго на плечах ваших. Я оставлю вас, чад моих любимых, и быть мне бедной вдове бессчастной? О чем первом плачу, о муже ли моем или о любимых чадах? Вдовство мое есть опустение моих градов, лишение же чад — лишение учителей и священников и властителей прочего народа.

Возопию к общему творцу Господину Богу умильным гласом. Боже, создатель всех, сотворивший все своим пречистым хотением, увидь нынешнее беззаконие людей сих, утоли праведный гнев свой, возврати пленных, дай мне вторично следовать повелениям твоим, Господи, ибо ты есть един Бог безгрешный, милующий грешных и прощающий кающихся."

Этот монолог принадлежит нашей общей Матери, она в растерянности, не может понять причины случившегося бедствия, и обращается с молитвой к единственному стоящему над нею безгрешному судье — сотворителю всего своим пречистым хотением, просто Богу.

Едва ли надо гадать, что под Богом мыслится первотворец Род. Это понятно из того, что никаких христианских имен богиня не упоминает!

Род — установитель нравственных правил и повелений, следовать которым желает наша общая Мать, богиня России.

И Род сказал Матери — России, что оружие поест ее детей, если они не будут ее слушать. Эта фраза монолога не относится к конкретному событию, и поэтому ее надо принимать как требование на все времена, принять как положение, исторически подтверждающееся. Дети, не согласные с Россией, появляются вновь и вновь, и Род после ряда испытаний выносит им приговор.

8. Другое упоминание о плакальщице, которая легко отождествляется с матерью Белой Руси, а значит и восходит к образу языческой Руси в целом, обнаружилось в книге Яна Барщевского "Беларусь в фантастических рассказах". Барщевский жил в северо-восточной части нынешней Витебской области, не далеко от Невеля. Книгу свою он написал в середине девятнадцатого века на основе легенд белорусского народа.

Упоминание плакальщицы в тексте рассказов эпизодическое. Никаких специальных глав ей не посвящено, хотя роль ее оказывается центральной. Ее дела существенно выходят за функции богини печали Жели. Рассказы о ней ведутся от имени разных персонажей, и возникает ощущение, что ее знают все, хотя говорят о ней мало. Используя этот прием, автор смело, с большим доверием к читателю полагал, что должный уразуметь — уразумеет. В условиях господства католицизма и униатства иначе писать было невозможно. Само слово Беларусь было под запретом!

Вот что мы знаем об этой плакальщице: Ее верхняя одежда — вопратка белая как снег, на голове черный убор и черная косынка накинута на плечи. Красивое лицо ее смугло от солнца и ветра, глаза живые и на них блестят слезы. Она появляется в брошенных домах, на руинах, видели ее под деревьями и среди поля. Те, кто приближался к ней, слышали слова: "Некому доверить темницу сердца моего". Она оплакивает смерть каких-то несчастных детей, молится над могилами, обкладывает их цветами.

Когда мародеры устроили раскоп на одной из отмеченных плакальщицей могил и потревожили прах героя, перед ними с громом и молнией встал волот с огненным мечем. Он наложил на грабителей чисто языческое проклятие: после смерти они будут рабами того, чей прах потревожили.

Это показывает, что за плакальщицей стоят величайшие силы мироздания, но среди своего народа великая богиня оказывается по каким-то причинам бессильна. Она обращается лишь к тем, кто сам нашел силы бороться.

Убогий показал серебряные монеты, выданные ему плакальщицей. На них была выбита Погоня — Святовит на коне — языческий герб Белой Руси и Литвы.

Некий странник говорил: "Братья! Слезы и нарекания этой женщины обещают вам не золото и серебро. Она плачет на пороге забытой вами святыни".

В тех же рассказах встречается и другой волшебный персонаж — Сын Бури. Это дух дерзости. Он естественным образом дополняет Мать Белой Руси, но даже его родство указывает на то, что он принадлежит матриархату. Обратим на это внимание. Он оказывается не сыном отца-Перуна, а сыном Бури! Он проявляет все качества духа бури, перемещается вместе с облаками. С его бурки льется вода, он любит слушать шум ветра, глядеть на горы темных облаков, на пожар молний.

В своей земной жизни он испытал всю полноту человеческого горя. Он говорит ослепшему страннику: "…Я любил блуждать по горам и лесам, где все живило мои мысли. О чудесная богиня! Ты встретила меня в тот час в белом и с венком на голове. С высоких гор показала ты мне далекий свет, над которым под облаками парили орлы. Тогда это чудо заняло все мои мысли и желания. Я решил высоко далеко лететь и увидеть, что делается на свете. Но ты исчезла, и я блуждаю по воле бури… Я посетил далекие страны, переплыл море, среди чужого народа ее жалобные песни всегда звучат в моих ушах.

— Кто же была та богиня?

— Ты называешь ее плакальщицей".

Вот, оказывается, как! Для рабов, великая богиня предстает лишь плакальщицей и утешительницей. Но для тех, в ком живы дух и воля, она предстает в ином обличии, и дает жизненное назначение.

9. Сравнивая эти два описания богини Руси, принадлежащих Витебской, Полоцкой и Смоленской земле, но разделенных веками, легко видеть, что они общи в оплакивании своих детей — "Некому доверить темницу сердца моего".

В обоих случаях богиня не знает выхода из сложившейся исторической ситуации, но в первом случае она посылает на бой Меркурия, во втором посылает Сына Бури на поиск несказанного света иного высшего мира, высшего царства.

Исканиями такого высшего царства, помимо Сына Бури, заняты многие персонажи русских сказок. Вхождение в это высшее царство не обходится без жертв. Так, Иван Царевич кормит подымающую его на верх птицу Магай частями своего тела. Без этого достижение высшего царства невозможно. Но после его достижения, птица отдает отрезанные части тела, и они прирастают обратно, так что приносимая жертва восполняется.

Это есть сердцевина нашей языческой идеи. Достижение несказанного света Сыном Бури может произойти только через жертву, его труды и переживания во славу великой богини еще не полны. Ему должно искать и творить.

Мы знаем, что лишь с возвращением нашей древней веры, Сын Бури найдет свой искомый свет, и странники возвратятся в родные дома обогащенные мудростью. И мудрость эта даст вечную жизнь нашему народу. Тогда богиня Руси явит себя в праздничном одеянии.

Сюжеты грозового мифа

Чтобы наша великая богиня надела свое праздничное одеяние, мы должны найти корень наших бед, и вырвать его. Корень таится в древней мифологии, развитие которой было насильственно прервано. В результате, в нас, в целом народе, застыл древний не разрешенный миф. Вскроем же этот миф, чтобы разрешить его, через это снять с нашего народа его тяжкое проклятие и пойти в наше языческое будущее.

1. В этнографии есть такое понятие как основной миф. Это миф, который связывает в едином деянии богов высшего уровня.

По нашим понятиям, основным является миф о борьбе богов созидателей и разрушителей. Этот миф дает ответ об устройстве мира, и объясняет почему он такой, каков сейчас есть. Он дает человеку жизненную ориентацию. Существенная часть этого мифа дана ниже, в узле "Слово берегини Лядны".

В этнографии, под основным мифом понимается сюжет борьбы Перуна и Велеса. Эта борьба лишь отчасти дает ответ на вопросы, которые ставит перед мифологией языческое сознание. В первую очередь это вопрос самый простой: если известен основной миф, то почему из него не вытекает наша древняя вера и мифология?

Ученые на этот духовный запрос дают сухой ответ, что бесполезно требовать концептуальную целостность там, где остались лишь ничтожные фрагменты мифологической картины.

Не будем спорить с наукой. Понимая, что борьба Велеса и Перуна не является основным мифом в действительном смысле этого слова, мы все же рассмотрим эту борьбу со всех возможных сторон. Ее правильно называть грозовым мифом, что и отражено в нашем названии, ибо миф этот увязывается со зрелищем грозы, ударами молнии и дождем.

2. Начнем с того, что Перун и Велес имеют различные смыслы бытия, и не во всех своих деяниях они оказываются в непримиримом конфликте. Перун — божество Неба, Велес — божество Земли. Можно говорить, что они оказываются соперниками в борьбе за женщину, фактически за Матерь — Землю, и что это соперничество доходит до самых крайних форм взаимной агрессии. Но так ли оно? Боги все же достаточно мудры, и потому способны здраво решать мировые проблемы.

Научные представления о грозовом мифе, полученные путем синтеза вед и славянских этнографических материалов следующие. Перун, обитающий на вершине горы или на Небе, преследует на колеснице змеевидного Велеса, что живет на Земле, в низине. Дело Перуна правое, ибо Велес похитил у него все, что только можно похитить: скот, людей, богатства, жену (Додолу). Велес прячется то под деревом, то под камнем, то обращается (или залезает) в коня, человека, корову.

Но все это мало помогает. При расправе с Велесом, Перун расщепляет дерево, раскалывает камень, мечет стрелы, убивает всякого, в кого поместился Велес. По самым простонародным представлениям, он и убивает всякий раз своего соперника, что спрятался в этих предметах или живых существах. Так что противник Перуна оказывается либо во множественном числе, либо со множеством жизней.

В результате расправы с Велесом, Перун освобождает воды, которые похитил Велес. Или иначе, божество Неба возвращает в свои руки жену Матерь — Землю и сходится с нею, оплодотворяет ее потоками дающей жизнь влаги.

3. Таков грозовой миф, восстановленный этнографией. Естественна множественность его трактовки и имен богов — соперников. Он восходит к поединку Индры со змеем Вритой, который забрал воду под землю. С победой над Вритой, вода растеклась по Земле. Поэтому, он может быть понят как бескомпромиссная война богов. (Кстати перед решающей схваткой Индра был в растерянности, и его победа была вовсе не очевидной).

Этот миф может быть растолкован и так, что Земля попадает к Велесу в зимнее время, и он хранит ее от посягательств мертвящего холода Чернобога. Весной приходит небесный бог и отбирает, или просто берет ее для должного дела. В таком варианте грозового мифа, Велес и Перун выступают как давно договорившиеся между собой боги, и молнии Перуна направлены не в Велеса, а в слуг Чернобога, которым пора убираться с весенней Земли. Либо молнии просто возвещают земле о пришествии небесного бога. Ведь все мы видели множество молний, которые брошены просто в небо и совершенно не направлены в сторону земли.

Различная трактовка грозового мифа естественным образом переплетается с пониманием того, что "Перун есть мног", что небесное божество, именуемое Перуном, несет много мифологических ипостасей, начиная от небесного вооруженного хулигана и кончая образом божества всего Неба, всего верхнего мира. Его ритуальный соперник Велес так же оказывается «мног». Судя по мифу, Велес так же способен на шутку, розыгрыш или подвох, но вместе с этим он являет и величайшего бога, перед которым трепещут злые навии царства мертвых.

4. Здесь приведем две народные легенды про Илью — Перуна и Николу — Велеса. Первая взята из книги Коринфского "Народная Русь…". Вторая из "Легенд Русского народа" Афанасьева. О том, что образы наших богов сохранились именно в образах этих святых, говорилось ранее, на это указывает родство функций, не будем тут останавливаться на этом.

Оба — Илья и Никола участвуют в перевозе душ через огненные реки, что разделяют миры. При этом, не совсем ясно — в каком направлении они их возят? Надо думать, что и в том и в другом.

Среди благоуханного рая, под густым навесом на святом ложе, усыпанном духовитыми цветами, лежит — почивает Велес — Никола. К нему приходит Перун — Илья. " Вставай, Велес, пойдем в лес, построим корабли и давай перевозить души с того света на этот." По книге Коринфского, это сказание совершенно одинаково повторяется у всех славянских народов.

Другую легенду калики перехожие донесли до Афанасьева, и он записал ее. Перескажем легенду с естественной заменой имен, которая неожиданно представляет нам язычество в новом ракурсе.

"Жил-был мужик. Велесов день завсегда почитал, а в Перунов нет-нет, да и работать станет; Велесу требу положит, а о Перуне и думать забыл. Вот раз как-то идут Перун с Велесом полем этого мужика. Идут они и смотрят — на ниве зеленя такая славная, что душа не нарадуется. "Вот будет урожай!" — говорит Велес. — "А вот посмотрим!" отвечает Перун. "Как спалю я молнией, как выбью градом все поле, так будет мужик правду знать, да Перунов день почитать!" — Поспорили и разошлись в разные стороны. Велес сейчас к мужику: "Продай, — говорит, скорее перунову жрецу весь хлеб на корню; не то ничего не останется, все градом повыбьет!"… Мужик послушался. Прошло ни много ни мало времени: собралась-подвинулась грозная туча, страшным градом и ливнем разразилась она над нивою мужика, весь хлеб — как ножом срезало.

На другой день идут мимо Перун и Велес, и говорит Перун: "Посмотри каково я разорил мужиково поле!" А Велес в ответ ему, что хлеб де мужиком давно на корню продан. "Постой же, — я опять поправлю ниву, будет она вдвое лучше прежнего!" Велес опять к мужику, и заставил его выкупить побитое поле. Меж тем, откуда что взялось — стала мужикова нива поправляться: от старых побегов пошли новые свежие. Дождевые тучи то и дело носятся над полем и поят землю: чудный уродился хлеб — высокий да густой, сорной травы совсем не видать, а колос полный-полный, так и гнется к земле. Пригрело солнышко и созрела рожь — словно золотая стоит в поле. Много нажал мужик снопов, много наклал копен, уж собирался возить да в скирды складывать. На ту пору идут Перун с Велесом; узнает Перун, что поле мужиком выкуплено, и говорит: "Постой же, отыму я у хлеба спорость! Сколько бы ни положит мужик снопов, больше четверика зараз не вымолоть!" — Велес идет к мужику и советует ему, во время молотьбы больше одного снопа не класть на ток. Стал мужик молотить, что ни сноп, то и четверик зерна: все закрома засыпал рожью…".

Так, что не случайно и в наше время оставляют комбайнеры полоску не срезанной ржи — то в дар Велесу! По легенде, наш мужик все же принес жертву Перуну, и начал почитать его вместе с Велесом.

5. Николу — Велеса народ представлял то в образе доброго деда, то суровым старцем, то ходит он богатырской поступью, весьма напоминающей поступь Микулы Селяниновича — сына Матери — Сырой — Земли, пахаря.

А не велесов ли сын Микула? Не случайно ли он противопоставлен Вольге, который понимается в былине как князь, а значит как Перунов поклонник?

Глянем на деревянных идолов Николы — Велеса, что во множестве сохранились на Севере. Бог земли, помогающий пахарям, держит меч (!) и храм. Храм этот маленький, и как отметил в устной беседе Максим Васильев, весьма похож на дарохранительницу, которая есть полный аналог рога Святовита. А только из того, что Николай Мерликийский однажды взял меч, едва ли возникла столь устойчивая русская традиция в изображении Николы.

Итак, не делая потери смысла, заменяя в изваянии Николы храм на рог, получаем идол языческого божества весьма распространенный, можно сказать классический. Идол таковой с рогом и мечем мог быть поставлен и Святовиту, и Перуну, и Велесу! Вспомним, что Святовиту подносили большой пирог и просили о добром урожае, хотя и был он в первую очередь, богом справедливой битвы. Военные функции Велеса выражены лишь тем, что он противостоит Перуну. При этом Велес оказывается носителем мужского начала в матрической традиции. Его власть не в оружии и силе, а в творчестве — волшебстве. Волшебством он отстаивает Ирий, в котором хранится мир наших предков.

Теперь обратимся к образу бога Одина, что живет по соседству с Велесом. Один так же как и Велес хозяин душ мертвых. Он так же как и Велес мудрец, поэт, провидец и маг.

От Велеса его отличает лишь то, что сближает с Перуном: он предводитель не просто мертвых, а в первую очередь водитель "дикой охоты", он летит с ними по-небу. Один бог воинов и военных союзов, он окружен валькириями. Он сеятель раздоров и очень не уживчив со своей родней. В отличие от Велеса, его шутки не добрые.

Различает Одина от Перуна то, что Один не является божеством грома и молнии. У скандинавов таковым является сильный, но не изощренный умом бог Тор, над которым Один издевается, не желая перевозить его через реку.

Велес и Один имеют родственные черты, хотя образом единого божества их рассматривать нельзя. Они верховные боги народов, живущих по соседству, на Севере. Перун же, как божество грозы, князей и дружины, есть божество Юга.

Такая географическая ориентация позволяет сделать вывод, что конфликт Велеса и Перуна носит не только «вертикальный» характер столкновения Земли и Неба, воина и пахаря. Он носит еще и характер противостояния Юг — Север. Это выражается в различии характеров и культур народов, живущих на землях от Черного до Балтийского морей.

6. Мы рассмотрели совместно трех богов, чтобы подойти к очень важному вопросу. Как сказался грозовой миф на судьбе русского язычества и вообще России?

Очевидно, Владимиру, утверждающему своего Перуна на глазах нормано — славянской дружины, пришлось потрудиться в мифологическом истолковании нового образа, который, представлял Одина и Перуна в единой ипостаси.

Откуда же возникла необходимость у Владимира создавать новый пантеон? Историки говорят, что это делалось для единства нарождающегося государства. Что же его разъединяло? Не разъединяла ли его та мифологема, которую тут мы называем грозовым мифом? Может потому и создал Владимир образ своего Перуна, чтобы совместить в нем обоих богов Севера и Юга, и тем прекратить распри внутри дружины: одному де богу молитесь! Если бы дружина изначально была единой, то новый пантеон не понадобился бы!

Через единого бога Перуна Владимир объединил воинов Юга и Севера. Получилось, что князь и дружина — это как бы ядро государства. Его облегает некая шуба из купцов, мастеров и пахарей, поклоняющихся своим меньшим богам, которые стояли вокруг Перуна.

Велес же в новый пантеон не вошел. Ему не оказалось места под этой шубой, и это была стратегическая ошибка. Это была катастрофа. Получилось, что Владимир помыслил не по государственному. Он так и остался далек от понимания, что государство это не меч, а соха! Государство потому и государство, что живет не грабежом и данями, а живет трудом, на что и ориентирована его организация. Этого не понимали и после Владимира очень долго. Конфликт грозового мифа был усилен Владимиром и продолжил свое бытие на русской земле. Именно он сыграл самую трагическую роль в судьбе нашего язычества, не дав ему превратиться в единую религиозную систему.

Грозовой миф привел и к другим печальным последствиям. Владимир так и не смог преодолеть мифологему грозового мифа, отражающую конфликт богов Севера и Юга, богов пахарей и воинов. Он не понимал, что делал. Усиленный им Перун в принципе не может одолеть Велеса — бога, который создавал его княжеское материальное благополучие. С ослаблением Велеса, теряются силы и у Перуна, и наоборот. А рост сил Перуна с убылью сил Велеса — невозможен.

Потому через восемь лет беспомощный Владимир обратился к совсем другой вере. Потому, после Владимира, нарождающееся единое русское государство распалось. Отрицание Велеса Владимиром легло страшной печатью на всю дальнейшую историю нашей Родины. Это проявилось в тысячелетней нищете народа, бесконечных войнах и разорениях Руси.

Имена самих богов были почти забыты, но сложившиеся под влиянием мифа отношения народа и власти просуществовали тысячу лет, и сохраняются до сих пор. Власть не чувствует своего долга перед народом, но видит в нем данника и расходный материал, пушечное мясо.

Конфликт Перуна и Велеса в конце концов разрешился тем, что боги пошли на мировую. Они обязаны были пойти на это. Иначе бы Русь не устояла, и не сложилась бы в государство. Новые отношения богов мы поняли из легенды, записанной Афанасьевым, что приведена выше. К сожалению, это не прочные отношения, чреватые конфликтом, и новыми бедами для русского народа.

7. Вечный конфликт власти и народа в России — это следствие политизации грозового мифа, следствие идеи виновности народа перед властью потому, что народный бог Велес «виновен» перед княжеским Перуном. В действительности миф этот более многогранен. В различных вариантах мифа, и Змей и Змееборец оказываются в разных отношениях и могут скрывать под своей личиной и правых и неправых богов. Разберем несколько сказочных примеров, тяготеющих к грозовому мифу и образу змея — Велеса. Начнем со сказки "Кузьма Скоробогатый", которая аналогична западной сказке "Кот в сапогах". В славянском варианте роль кота выполняет лиса.

Бедному Кузьме попалась в капкан лиса. Они быстро договорились, и лиса хитростью свела к царю весь цвет звериного народа: сорок волков, сорок медведей и без счета куниц и соболей. Со всех них содрали шкуры. Совершив это предательство, и выхлопотав за Кузьму царскую дочь, лиса бежит впереди царской кареты и стращает пастухов, что пасут стадо Змея — Горыныча.

— "Сказывайте, что это стадо Кузьмы Скоробогатого, а то едут Царь Огонь и царица Молоньица: они вас всех с коровами сожгут и спалят, коли станете поминать Змея Горыныча".

Далее лиса бежит к самому змею, с которым она в хороших отношениях. Она пугает его так же огненным царем с молнией. Змей, по совету лисы, прячется в заповедный дуб. Далее, лиса говорил Кузьме: "Расстреляй дуб на мелкие части". Кузьма с царем расстреляли дуб стрелами, и в дубу умер Змей. После этого Кузьма присвоил имущество Змея, а лисе каждый день выдавал курочку.

Такова сказка. Интересно само требование лисы: расстрелять не змея, а дуб на мелкие части! Именно на щепы разбивает дуб попавшая в него сильная молния.

Какова же мораль? Мораль в том, что змей был предан, убит, а имущество его присвоено Кузьмой. Память о нем под страхом смерти была стерта.

За что? Только за то, что змей! У слушателя сказки заранее сложен стереотип, что змей плохой, и любые действия против него оправданы. Против него можно идти на любое преступление — оно будет прощено, и даже будет дана награда.

Это есть не более, чем мораль грабителя. Мораль князя Игоря, вышедшего в полюдье.

Для того, чтобы это понять, надо очистить образ змея. Образ змея двойственен, как и образ мира невидимого. Во-первых, это гад — гадюка, которая олицетворяет чистое зло и жалит порой до смерти. Во-вторых, это уж — добрый змей, что связует с предками, что несет в дом богатство и помогает в судьбе. Таковым ужа почитают в Белоруссии, в Литве и некоторых местах России.

В сказках есть и доброе отношение к змеям. Вот пример из сказки "Волшебное кольцо".

Честно работавшему Мартынке предлагается взять на выбор за труды мешок песка или серебра. Мартынка, руководимый предвидением, выбирает песок. Идет с ним по лесу и видит — девица в огне горит. Она говорит ему: "-Мартын, вдовий сын! Если хочешь добыть себе счастья, избавь меня: засыпь это пламя песком, за который ты три года служил. Он снял мешок, развязал и давай сыпать. Огонь тотчас погас, красная девица ударилась оземь, обернулась змеею, вскочила доброму молодцу на грудь и обвилась кольцом вокруг шеи. Мартынка испугался.

— Не бойся! — сказала ему змея. — Иди теперь за тридевять земель, в тридесятое царство, там мой батюшка царствует…".

Честный Мартынка получил там с мизинца батюшки волшебное кольцо, и через него добился всех благ в жизни. Кто был этот батюшка, чья дочь — змея горела в огне? Какой змей раздает богатства? Надо думать, что Велес.

Мораль этой сказки в том, что надо честно работать и не быть скупцом — отдавать свое добро на полезное дело. Тогда воздается Велесом.

Третья сказка из собрания Афанасьева 1855 года издания: "Сказка о трех царствах медном, серебряном и золотом" Пинежского уезда. Сказка повествует о том, что змей о трех головах указывает младшему из братьев — Ивашке камень на горе. Змей отодвигает камень. Под камнем лежат сокровища и есть туннель в подземное царство. Братьям достаются богатства, а Ивашка сбрасывается ими под землю. В подземном мире обнаруживается ряд интересных персонажей. Ему указывает дорогу к избе дед с бородой. В избе лежит мужик из угла в угол. Иван к нему: "Сильный Идолищо, не погуби меня, скажи, как на Русь попасть?" Идолище отвечает, чтобы Иван шел к Бабе — Яге, у нее есть орел, он вынесет.

Удивительно, что из этой сказки не вычистили слово «Идолищо». Это означает, что сказка прошла через малое число переписчиков, потому особенно интересна исследователю, хотя и состоит из ряда фрагментов, некоторые из которых кажутся лишними нагромождениями. В этой сказке воедино завязываются змей, богатство, подземный мир и шаманский полет на орле. Есть там и Велес — дед с бородой, что встречает Ивана, пришедшего с иного света. Языческое в сказке начинается с явления змея Ивану. Змей явно добрый, от него только прибыток, зло же творят сами старшие братья. Змей оказывается как бы связующим звеном между подземным и земным миром. Как мы знаем, на земле ему крепко достается от небесного бога Перуна.

8. Вариацию этой же сказки сохранила на Урале замечательная сказительница Агафья Федоровна Паршукова, род. 1875 году. Она знала бесчисленное множество сказочных сюжетов, рассказывала их неторопливо, обязательно под рукоделие: то прядет, то вяжет. Каждый персонаж говорил у нее своим голосом. Она являла собой образ древней сказительницы. В 1948 году с ее слов была записана сказка о медном, серебряном и золотом царствах, см. "Русские народные сказки Урала".

В ее сказке, на Русь прилетал не змей, а Идолище о трех головах и таскал быков через западню в подземный мир, что имеет свой свет. Иван спускается через западню в поисках волов. Там, в трех царствах он находит трех девиц, которые во власти змеев. Он убивает змеев, а братья подымают девиц на поверхность Земли, на наш Белый свет. После этого братья обрезают Ивану веревки и он вторично оказывается в подземном мире, но это уже совсем иной мир!" …Под землей Иван шел шел, да и на старика наткнулся. А старик-то этот был всему скоту, всей птице царь!" Но, он не был царем всего подземного мира, а владел только его восточной частью. Тремя другими частями подземного мира владели Ягишны. Их Иван убивает и делает из их черепов чаши. Дед — царь скота и птиц, находит для Ивана старого орла, который знает, как лететь к западне. Этот орел и выносит Ивана наверх с традиционным поеданием и выплевыванием частей его тела.

Информация Агафьи Федоровны бесценна в том смысле, что она позволяет нам теперь уже точно, без догадок знать: где живет царь скота и птиц Велес.

Змеи же выступают независимыми существами. Роль Перуна — убийцы змея выполняет Иван.

Очевидно, перед нами почти готовый миф. У троих братьев — богов трехглавый Идолище — змей, (их антипод) таскает волов в подземный мир. Перун спускается под землю. Побеждает там трех змеев, забирает их жен, но не может подняться наверх. Подземный бог Велес дает ему орла (птицу Колпицу). Этот орел выносит его наверх с женами. На излете Перун кормит орла частями тел жен, которые на земле вновь к ним прирастают.

В одном из вариантов этого сюжета, подымающую его птицу — Колпицу приходится кормить частями ног жены. Потом, на земле, Колпица говорит, что слаще последнего кусочка мяса не пробовала, и возвращает его.

9. Вот еще одна простонародная легенда про змея.

В Белоруссии, около Лукомольского озера, лежит Змиев камень. Старики рассказывают, что некогда под ним жил Змей. Иногда он обращался в человека. Был он замечательным портным, но из рук вон плохо шил все, что предназначалось для церкви.

Влюбился змей в девушку, что жила на другой стороне в деревне Обузье. Стал приплывать к ней на свидание. Бывало приплывет, положит голову к ней на колени и спит счастливый. Только змей всегда ее предупреждал: "Подымится туча — обязательно разбуди".

Однажды девушка не заметила как набежала туча и грянул гром. Проснулся змей, крикнул: "Что ты наделала!" Кинулся в озеро и поплыл к своему берегу. Совсем мало осталось до спасительного камня, как блеснула молния. С третьей молнии убил его Перун.

На другой день нашли его люди и похоронили как человека. Через день змей оказался на поверхности. Так было три раза. На третий раз один старик сказал, что надо навозить песку в лапте на петухе. С того песка змей более не возникал — остался в земле. Так что Змея не приняла земля, что очень важно.

Было это давно, а в наше время возле того Змиевого камня люди собираются на праздники. Народные праздники по-белорусски зовутся свята.

К этой легенде следует добавить, что портняжное дело было профессиональным для белорусских жрецов позднего времени, когда началась эпоха гонений. Оно позволяло кормиться, и при этом не требовало быть на виду, не требовало тяжелого оборудования, не создавало шума.

Обратим внимание и на антипатии Змея. Он не принимал ничего церковного, а ему самому угрожал Перун. Две эти детали стоят вместе в одном повествовании и, хотя кажутся бессвязными, образуют прозрачный намек: Если бы Змей церковь жаловал, то был бы как все люди «чист» и Перун бы его не бил! Получается, что Перун (Егорий) от церкви, или церковь от Перуна. В этом нет ничего удивительного, ибо и церковь и культ Перуна в простонародном представлении являли собой официальный культ — православие. Так или иначе, но живущий по своим правилам Змей погибает по воле официального божества.

10. Наконец, опишем сказку, которая может рассматриваться классическим примером змееборческого мифа. В нем герой не выезжает в степи для битвы со степняками, хан которых мог буквально пониматься русскими как змей. Мы сознательно уходим от этого простого объяснения, чтобы показать жизнь змееборческой идеи внутри самого славянского мира.

В пятой главе, в узле "Песни южных славян", будет показано, что в южнославянской мифологии сохранились глубокие представления о змеях — хозяевах колодцев, гор и земель. Змей понимался как первопредок рода, как родственник. Потому за него выдавали девушку.

Как это было буквально — мы не знаем, мы имеем только примеры таких мифологических свадеб. Болгарская колдунья Иванка, в одной из своих газетных интервью указывала, что болгарская девушка поет от радости, что змей — ее любовник, потому, что она язычница. А русская девушка страдает от любви змея потому, что она христианка.

Думается, что дело тут не только в христианстве. Еще в языческие времена на древнее верование в хранителей земли — змеев и вил, наложились иные верования. Это во-первых, верования ведического характера в змееборца — Громовика. Во-вторых, это верования и в другого змееборца — бога Солнца. Мой дед рассказывал, что в тридцатых годах, в Белоруссии, отдельные мужики считали своим долгом убивать гадюк и выкладывать их на большие камни среди высокой травы. Делалось это ранним утром перед восходом Солнца, потому, что Солнце не любит этих гадов, и ему угодно видеть их мертвыми.

Так что сказочный змей частенько оказывается злодеем не только потому, что в свое время утверждался таковой княжеский культ, но и потому, что в течение веков шла борьба между культами древних змеев и культом Громовика, Даждьбога, и даже Велеса! В сказках мы можем найти даже Велеса, борящегося со Змеем. По сказке Афанасьева "Звериное молоко" некий князь знал звериный язык и имел большую охоту — т. е. массу прирученных животных, бесконечно ему преданных. И была у него жена, которая прикидывалась больной, просила принести ей для исцеления звериного молока, а сама в это время изменяла ему со змеем.

Змей всячески советовал жене извести мужа. Однажды им удалось обманом запереть охоту за волшебными дверями. Князь, видя свой близкий конец, попросил дозволения у змея попеть песни. Змей согласился и заслушался. Тем временем охота проломала все двери, кинулась на змея и загрызла его. А без охоты князь со змеем совладать никак не мог и оружия никакого для этого не имел.

По-видимому прообразом князя-певца с охотой послужил Велес. Интересно, что рассказчик хотя и говорит, что был князь очень толковый, но после борьбы со змеем отстранился от людей и так со своей охотой жизнь и скоротал. Этот конец — сказочный аналог забвения божества. Русская сказка очень редко говорит о кончине героя, да еще о такой бледной.

Вернемся к обещанной сказке. Она называется "Кремешок — богатырь".

У стариков было двое сыновней и дочь. Старик послал сыновней за Черные леса распахивать новые земли, и когда они туда поехали, то проложили борозду, чтобы к ним пришла сестра и принесла еду. В Черном лесу жил Змей Горыныч. Он затоптал борозду братьев и проложил борозду к своему дому. Сестра пришла по борозде к дому Змея. Он взял ее в жены и не звал ее иначе, как жена.

По борозде пришли к Змею и братья. Змей их принял, накормил, хозяйство показал, а потом обругал за хилость, что они де его родством позорят, кинул их в яму и завалил камнем.

Старики переживали потерю детей. Бабка нашла продолговатый камень, похожий на ребенка и положила на печь. Через три дня камень обратился в мальчика и позвал бабку. Назвали мальчика Кремешком. Вырос он богатырем и сказал, что он появился на свет, чтобы с недругами сражаться. Нашел на дороге иголку. Объяснил, что она "в самом жарком огне закалена", и попросил отца, чтоб отдал кузнецу сковать из нее булаву. Отец дважды заказывал булаву из другого металла, но Кремешок дважды легко убеждался в подделке.

На третий раз сковали сорокапудовую булаву из иголки. Достоинство этой булавы как будто только в весе и прочности. Довольный своим оружием, Кремешок идет искать Змея. По дороге он попадает к Бабе-Яге. Она говорит ему, что Змей много народу сгубил, и велит ему идти прямо, куда солнце катится, (т. е. путь прямо с юга Руси в Татры, к южным славянам).

Кремешок пришел к дому Змея, нашел у колодца свою сестру. Она представила его Змею. Змей накормил и напоил Кремешка. Потом они вышли на улицу меряться силами. Там они выдули себе круглые площадки, на которых должны стоять во время битвы. Площадки готовы. С очень высокой степенью этичности, по очереди, они наносили друг другу удары. В результате Кремешок победил Змея и забил его булавой под землю. Потом он отвалил от ямы камень, достал и оживил своих братьев. Они зажгли змеев дворец и вчетвером возвратились домой, где был устроен великий пир.

Разберем сказку. Кремешка нельзя совместить с известными нам богами. Он пришел на землю для выполнения конкретной задачи. В этом смысле можно вспомнить и Кришну, который был воплощением (аватарой) Вишну. Но Кришна наделал и много скверного. Кремешок более однозначен.

Иголка, что закалена в самом горячем огне, скорее всего есть небесная иголка Мокоши, в которую была вдета нить судьбы. Какое-то полотно на небе так и осталось недошитым — иголка потерялась. И надо думать, это полотно судьбы сестры и братьев, которые незаконно выпали из жизни. По степени настойчивости, с которым Кремешок просит отца именно из нее сковать булаву, можно судить, что кремешок стремится получить некое оружие судьбы, чтобы владея им изменять судьбы богов и людей. Вспомним, что смерть другого божества — Кощея, тоже сопряжена с иглой.

Отметим характер боя героев. В этой сказке ими ничего не делается исподтишка, вроде того, что Змей подал за обедом отраву, или "исхитрился Иван и отрубил змею огненный палец". Нет! Кремешок демонстративно съедает все, что подает Змей. Трапеза оказывается элементом состязания. После этого бой происходит по строгому ритуалу, который абсолютно хорошо знают и Змей, и Кремешок. Такой бой возможен только между носителями одной культуры. Поэтому, хотя Змей и олицетворяет в сказке зло, он оказывается все же своим.

И еще, Кремешок вбивает Змея под землю, но целостность Змея при этом не нарушается, исключается как бы сама такая возможность. Змея бьют по голове, а он целиком уходит из надземного мира под землю и только думает, что "конец мне пришел". Удары по голове не лишают его ясной мысли. Конец Змею приходит не потому, что ему размозжили голову, а именно потому, что на земле "следа его не осталось". Это кое-что говорит о природе Змея и характере битвы, которая лишь внешне носит характер силового поединка.

Змей, иначе говоря — злое, враждебное человеку начало оказывается плененным Землей. Эта сказка оказывается тем недостающим мифом, который рассказывает о том, как было побеждено зло, которое пришло в мир, разрушив Золотой век и первозданное дарна.

Таковы вариации змееборческого мифа. И если наша последняя догадка верна, то Кремешок — это ипостась Белбога-Рода, а Змей — ипостась Чернобога. И тогда их борьба, которая при беглом взгляде выглядит как вариация грозового мифа, становится частью мифа творения.

Слово берегини Лядны

Текст этот был получен автором в Белоруссии, на оз. Лядно, в августе 1998 года. Текст появился сразу как цельное знание после недолгого забвения, во время плавания по ночному озеру на лодке. Записан он был в ту же ночь. Текст носит характер не оконченного повествования. Через некоторое время выяснилось, что в нем оказались синтезированы легенды известные из Ригведы, легенды Белоруссии, легенды севера славянского мира о сотворении мира и южные представления о вилах. Ни одна из сцен приведенной мифологемы не является случайным плодом фантазии.

Независимо от того, было ли это Слово — откровением богини озера или просто творческое озарение автора, текст можно рассматривать как возможный образец нашей утраченной мифологии, которую мы приводим здесь в заключении главы о наших богах.

I

1. Не было времени.

2. И Род не знал о себе, потому, что не было знания.

3. Вокруг же была Тьма.

4. И Род сказал Слово.

5. Тогда Тьма наполнилась временем и начала жить.

6. И появился кто-то и сказал: я Чернобог, рожден Тьмой, дай мне огонь.

7. Тогда Род увидел внутри у себя огонь, а вокруг него Белый Свет.

8. Он дал Чернобогу огонь — и огня в нем не убыло.

9. Чернобог взял огонь и сказал: возьми Тьму.

10. И взял Род Тьму, и увидел, что она растет, а огонь его гаснет.

11. Повелел он ей стать своею, и Тьма обратилась водою.

12. Тогда стала расти вода, и вышла из нее Мать Воды — дева творения и сказала: родится Твердь Земная и придет ее повелитель.

13. Вот родилась Твердь, но не могла выйти из воды.

14. Чернобог нырнул за Твердью, но не достал ее.

15. Сказал ему Род: нырни вновь и принеси мне Твердь.

16. Чернобог нырнул вновь, захватил Землю зубами, а когда вынырнул, то сказал Роду: ничего не достал.

17. Земля же начала распухать у него во рту, стала падать в воду и тонуть.

18. Тогда сказал Род: останется у тебя меж зубов песок.

19. После этого, Род обратился уткой — гоголем, нырнул и достал из под воды Твердь и Землю.

20. И всплыл из под воды Ящер, на него положил Род Твердь с Землею и велел носить их.

21. Когда Твердь и Земля стали большими, Ящер более не мог двигаться, и стал держать их неподвижно.

II

22. Тогда Чернобог сел на Землю и разложил свои огни, а вокруг было темно.

23. И сделал Чернобог людей, чтобы они стерегли огонь.

24. Он сделал их из лыка и соломы, но они не двигались.

25. Увидел это Род и сказал: ты не можешь дать им жизнь, ибо в тебе нет огня.

26. Вложил души в людей, и они ожили, и были среди них мужчины и женщины, потому, что разный огонь вложил в них Род.

27. Увидев это, Чернобог вылепил асилков из глины, и были они больше людей.

28. В них вложил он уголья своих костров.

29. Когда асилки ожили, они передрались друг с другом.

30. Те из них, в ком огонь был светлым, стали жить среди людей, те же в ком угли — те ушли с Чернобогом.

31. Когда в асилках погас светлый огонь, они все умерли и более не появлялись на земле.

32. В это время перестали гореть костры Чернобога, и он спрятал в пещерах тлеющие уголья

33. Тогда пришла Тьма, и люди взмолились к Роду, чтобы он дал им Свет.

34. И сказал им Род: если я дам вам Свет, вы сгорите, если не дам, то погасните.

35. Род опустился на Землю к самой воде и потащил за невидимое покрывало.

36. И стало оно подыматься как Твердь неземная.

37. Род поднял эту твердь над Землею, тогда задрожала Земля.

38. Часть воды поднялась с неземной твердью вверх, равная ей часть осталась внизу.

39. Брызги той воды пролились на землю, и от них начались озера и реки.

40. Когда все залило водой, на людей напал страх, они спасались на горах, и были сыры и голодны.

41. Когда Земля вновь вышла из под воды, обратилась она к Роду: зачем ты отнял от меня Небо?

42. Тогда неземная Твердь — Небо начало падать на Землю, и стали падать звезды, которыми оно сияло.

43. Увидев это, Род сильно раздвинул их, укрепил меж ними столб и сказал: ты Небо — Отец, а ты, Земля — Мать. Меж вами быть детям вашим.

44. И Небо стало ходить вокруг столба.

45. Над Небом разлил Род свой Белый Свет, и от него небесная твердь стала голубой.

46. Свет этот живой и прозвался он Святовитом.

47. Там же, где не разлил Род свой свет, осталась темень, что зовется Ночью.

48. Так стали День и Ночь ходить вокруг столба.

49. Тогда Мать Воды родила сына — Велеса.

50. И пустила его на Землю, и велела ее устроить.

51. Он же собрал ветра и сделал на них гусли, стал играть и устраивать Землю по своему разуму

52. И не понравилось это Небу.

53. Тогда просияла молния от Неба до Земли, и явился Перун, а за ним дочь Неба и Земли — Лада.

54. Молния же та погасла, но не пропала, лишь стала невидимой.

55. Корень молнии пророс за Небо, а отроги покрылись листвой и ушли в Землю.

56. Так застыла и ожила молния, и стала Деревом.

57. Тогда вышла из его листвы Мокошь и повелела: быть на Земле деревьям и травам.

58. И стал лес и трава, а меж них воды, и стало тихо.

59. Увидев это, Велес возрадовался и населил воду рыбами, леса зверями и птицами, а поля стадами.

60. И велел ходить рыбам вместе и зверям вместе.

III

61. Скоро стало зверям голодно, и они обратились к Роду дать им поесть.

62. Род бросил им с Неба горсть ржи, и звери поели ее, а что не поели, то затоптали.

63. Люди узнали о звериной просьбе, и попросили дать им тепло и смысл.

64. Услыхал это Чернобог и сказал: слушайте меня, я дам вам тепло и смысл.

65. После этого, он построил людям дома из бревен, а из углей своих сделал Месяц.

66. И сказал: как Месяц рождается и умирает, так и вам рождаться и умирать вечно в домах своих.

67. Род же вынул из за пазухи круглое светило, поместил его среди Белого Света и сказал: вот вам часть огня моего, согревайте друг друга как он вас греет, учитесь у него — Оно мудрость ведает, Почитайте — оно ваше, есть в нем вещая жена именем Солнце, есть в нем муж именем Даждьбог. Всем вам оно будет равно светить, на всех равно глядеть, всех равно греть, всех равно слышать.

68. Тогда Месяц померк в свете Солнца и пожелал его.

69. Люди же стали набирать свет ведрами и носить в дома.

70. Увидев это, Род прорубил в домах окна и из домов ушла Тьма.

71. Даждьбог указал людям на рожь, что росла там, где ее затоптали звери.

72. И показал им как пахать, сеять рожь и печь хлеб.

73. Тогда люди поклонились Даждьбогу и стали почитать его.

74. Люди вышли на берег озера и решили там пахать землю.

75. Там они увидели Велеса, играющего на дудочке среди стада.

76. И Велес молвил им: Я брожу по Земле, охраняю дороги и пути стад, расчищаю родники, сажаю дубы, ращу травы, здесь пасу скот, а за Небесной твердью стерегу ваши души.

77. Там Род великий сказал вам: держитесь ясного Солнца и не ходите во Тьму, кто хочет: пусть пашет землю, кто хочет: пусть пасет стада.

78. Я зову пастухов.

79. Выгоняйте стада свои, ибо пришла Весна.

80. И тот, кто лучше всех будет играть на дуде, тот будет моим любимцем.

81. У того стадо приумножится и зверь хищный того обойдет стороной.

82. Тогда выгоняли пастухи стада, и помнили Велеса — играли на дудах и свирелях, и пели песни, ибо долог был день весенний.

83. И год от года не трогали те стада хищные звери.

84. Так приходил с Весной Велес на Землю и все его видели, а во время Зимы уходил за Небо, где пас души людские, и не забывали его предки.

85. Но, знал Велес, что будет так до времени, ибо разгневался на него Отец — Небо еще при рождении.

86. И молвило Небо Перуну: ползает по Матери — Земле гад, прозывается Змеем-Волосом. Он взял стада Земные и Небесные. Срази его огненной перуницей.

87. Посмотрел Перун на Землю, увидал волков стаю, и велел им: разбредайтесь волки по два, по три, по единому, и кормитесь стадами Велеса.

88. Когда волки напали на стада, то разогнал их Велес посвистом.

89. С той поры прячутся они по чащобам и кустарникам, поджидают там отбившихся животин, а открыто выходят только в Зиму, когда нет на земле Велеса.

IV

90. Ехал Велес по равнине, и смотрел белых овец, было тепло и был свет.

91. Но истек гром, и тяжелая туча вошла в Мир.

92. Тогда крикнул Перун: Спасайся Велес!

93. Бросил Перун молнию, и дева — Вила подала ему ворую, и он бросил вторую на Землю, туда, где увидел Змея.

94. Тогда стал читать Велес: гром отгреми, дождь истеки, туча уплыви, Солнце землю освети…

95. Так читал Велес, а рядом падали перуницы.

96. Их подымали девы и возносили к облакам.

97. Увидел Велес деву, несущую каменную стрелу, и взял ее за рукав.

98. И молвил: куда ты, Вила — красавица?

99. Вила увидела Велеса и крикнула: Ты кто такой, как посмел коснуться меня?

100. Дева кинула в Велеса каменную стрелу, но он поймал ее и не успел ни гром грянуть, ни свет блеснуть.

101. Молвил Велес: для костра будет мне огненный палец.

102. Ступил с холма и пропал.

103. А дева сделала круг с косой. Она взмахивала ею тут и там, но рубила только воздух и травы, и с воплем унеслась за облака к своим подругам.

104. И там Перун спросил ее: где камень?

105. Ничего не сказала Вила, молча вошла в круг и среди подруг села.

106. Но, Перун взял ее за волосы, вывел из круга и бросил на Землю.

107. От этого тело и одежда ее стали тяжелы, и она более не могла вернуться на Небо.

108. Она ходила по Земле много дней, и ей никто не встречался.

109. Однажды вечером, увидела она пастухов, гонящих стадо, и спросила: есть ли среди вас черный — русый, молодой — старый?

110. Пастухи не знали — кто это, и привели ее к старшему.

111. Старший взял ее за рукав, и тогда поняла она, что это Велес.

112. Тогда Велес оставил пастухов, собрал белые туманы и сделал из них ладью.

113. На той ладье поднялись они вверх, за голубой свод, в Ирий.

114. Там Белый Свет просветил Вилу, и она вновь стала легкой.

115. Привел Велес ее в сад, к большому дому, и сказал: здесь будешь ты хозяйкой над душами, пока меня нет.

116. И так стала Вила хозяйкой Ирия, пока Велес ходит по Земле.

117. Род же сделал Велеса невидимым, дабы Перун не попал в него перуницей и не нарушился закон Жизни…

Здесь свиток Лядны истаял и разглядеть более ничего не удалось. Ели продолжение его действительно было, то по нашим понятиям его должен был составить миф о решающей битве Рода с Чернобогом, когда окончательно утвердились сферы их влияния. После этой битвы, часть линий времени было повернуто вспять, к вечному обновлению, другая же часть потекла в вечность, наполняя сторону безвозвратной нави, и породила сладостную память о былом.

Концепция природной веры.

Мы сказали о наших богах все, что хотели. Тперь же надо нам сделать некоторые выводы для организации жизни. Скажем несколько слов о системе яыческого знания.

Кнцепция означает «сосхваченность», означает, что выражена полная суть учения в нескольких строках или на нескольких страницах, так, что нет необходимости прибавлять или отнимать что-то. Русские системы религиозных природных мировоззрений не сводимы к единому началу подобно тому, как не сводима "Ригведа".

Мы усматриваем в этом принципиальную особенность.

Общими характеристиками русских (славянских) языческих систем, является признание действия нравственного закона в Природе, самоценность чувственного начала в человеке, признание жизни как божественной ценности, признание активной роли человека в мироздании.

Здесь будет дана формула нескольких таких концепций. Разумеется, со временем, они либо претерпят распад, либо подвергнутся шлифовке, которая неизбежна при спорах, обсуждениях и естественной конкуренции идей.

1. Начнем с того, что более ста пятидесяти лет назад христолюбивый церковный человек И.И. Срезневский честно захотел разгадать догматы религии древних славян. Вот ведь сказал поэт: "Все то, что смертию грозит, для сердца вольного таит неизъяснимое блаженство". Знал ли Срезневский, что с огнем играет? Видимо нет. Думал он, что потух этот огонь навеки.

Проанализировав все доступные источники, он пришел к выводу, что точного ответа на вопрос не сохранилось. Но если добавить к историческим справкам многочисленные косвенные данные, то у него получилась следующая картина догматов.

1. Сколько помнит история, славяне признавали единого верховного бога, которого так и звали: Бог. Он родоначальник всех остальных божеств. Он удалился на Небо, оставив Землю своим потомкам.

2. Творя Землю, Бог достал ее из под воды. Оттуда же он достал Солнце и Месяц. Как изначальная стихия, вода сохраняет в себе часть духа Бога и потому священна. Бог дал огонь. Он так же сохраняет в себе часть духа Бога. Потому и он священен.

3. Славяне имеют долг и право славить Бога и богов. Все, что имеет человек в жизни — это дар богов. Как только человек рождается, он получает на Небе свою звезду, а на Земле — роженицу, которая ведет его по жизни. Эта связь с землей и небом определяет место человека в жизни. Но поступки в данной ему жизни человек совершает сам и отвечает за них тоже сам.

4. Человек может очистить свою душу перед богами, не смотря на свои поступки. Очищение происходит через воду, через ритуальные купания и посещение бань. Вместе с телом, очищается и душа. Очищение происходит и через огонь посредством прыжков через костер и сожжения тела по смерти.

5. Исключительной очистительной способностью обладает кровь жертв, которая проливалась всякий раз при похоронах.

6. Есть рай, куда душа может попасть после смерти. Женщина входит в рай только вместе с мужчиной. В рай попадают те, кто фактически по-райски жил на земле. Рабы и на том свете остаются рабами. Есть пекло, вечный огонь в недрах Земли, где по смерти мучаются предатели, вероотступники и другие грешники.

Такова, данная Срезневским концепция. Мы без труда видим тенденциозность пятого, частично четвертого и шестого пунктов. Самым одиозным оказывается пятый пункт. Это понимал сам Срезневский и по этому поводу написал, что очистительная способность жертвенной крови составляет высшее таинство языческой религии.

Так христианин Сезневский, подобно своему Христу на тайной вечере, утвердил для нас новое таинство. Таинство кровопускания и насильственного лишения жизни. Не будем судить его за это. Если бы но не ввел этот извращенческий элемент, то вынужден был бы оправдать язычество как религию.

2. Теперь узнаем, какие концепции составляют современные волхвы. Случайно к нам попал документ, который относится к началу девяностых годов: "Суть, официально возрождаемой через тысячу и один год запрета, русской языческой (т. е. национальной) веры".

Под этим документом нет подписей составителей. Относится он к началам становления Московской Языческой Славянской Общины, к 1990 году. Документ создан для предоставления администрации города. В нем излагается концепция, данная через схему из трех треугольников и через текст следующего содержания.

"Языческая вера, это такая вера, объектами поклонения которой являются национальные боги, обладающие духовной мощью, привязанной к национальной территории, протянувшейся в древности от Вислы до Волги, от Черного до Балтийского моря, со свойственными ей погодными условиями.

Русская языческая вера на протяжении тысячелетий незыблемо хранит веру в триединство трех триединых троиц. Первая троица: это Мир. Он слагается из трех начал: духа — Прави, материи — Яви, и энергии — Нави. Вторая — это Триглав. Троица божественного начала. Это Сварог, что являет дух, Перун, что являет в мир материю, и Световид, привноситель энергии. И третья троица, это Человек, Род, Народ. Уровню духа соответствует Душа или Разум этой троицы, уровню материи — Плоть, энергии — Мощь.

Главный, сотворяющий Мир бог — Сварог. Главная сотворяющая сила Природы Даждьбог — солнце. Сварга на санскрите означает Небо. Три тысячи лет назад, наши предки, уйдя за Гиндукуш, в Индостан, привнесли туда нашу веру, сохранившуюся в Йоге и в религии индуизма.

Пантеон нашей веры включает двенадцать светлых богов и тринадцатого темного Кощея, смерть которого от коня справляется ежегодно.

Светлые боги пантеона, это: Сварог, Даждьбог, Свентовид, Перун, Ярила, Велес, Купала, Род, Леля, Лада, Мокошь, Желя".

После разъяснения роли богов, в документе подробно описаны календарные праздники, чтобы подготовить городскую администрацию к факту их справления.

К сути концепции здесь относится идея о трех троицах. К сожалению, до сих пор остается неизвестным — отстаивается ли эта концепция в настоящее время. Идея, что в основе мироздания лежит тройственное начало, роднит ее с представлениями друидов.

3. Есть концепции, которые относятся к т. н. русскому ведизму, когда идеологи стараются удерживать себя в круге понятий индийских вед. Это стремление нашло свое отражение в концепции, изложеной М. Шатуновым в книге "Русская здрава". В этой книге мы находим следующую картину.

"Древние европейцы считали, что наша Вселенная, все сущее в мире — воплощение верховного существа… Сварог — это верховное божество, отец всех богов и создатель Вселенной — "хозяин Сварги". Символ Сварога — огненный лебедь, высиживающий "мировое яйцо"… Органическая жизнь возможна только внутри "мирового яйца"…там постоянно взаимодействуют между собой две великих космических силы, и эти силы понимаются как «живые», оживленные энергией Сварога, — Белбог и Чернобог… Эти две силы невозможны одна без другой. Более того, именно благодаря их взаимозависимости возможна органическая жизнь… Таким образом, в одном посредством взаимодействия двух, рождается третье. Перед нами "великий триглав". Наш мир находится под водительством и покровительством Белбога, это мир "белого света" — яви".

Заметим, что эта концепция монотеистична и этим близка к индуизму. В ней все боги оказываются частным проявлением качеств единого божества Сварога, хотя именно эти боги творят людей и весь земной мир.

Как и в представлениях о едином брахмане, в этой концепции нет этического разделения сил Белбога и Чернобога. Они понимаются в полной аналогии с положительным и отрицательным полюсом в электричестве. Из этого следует, что этические нормы, понятия добра и зла на божественном уровне теряют смысл, и потому не имеют освященного религией значения.

4. Попытаемся теперь вычленить концепцию Буса Кресеня, что заложена им в "Песнях птицы Гамаюн" и в "Звездной книге Коляды". Первые слова, которыми оглашает нас автор книги Коляды, это слова такие: Канон "Звездной Книги Коляды" установил БУС КРЕСЕНЬ.

Анализ этого произведения труден. Хотя книга, как утверждает автор, и собрана по устным преданиям и народным книгам, в ней мы находим многих не славянских богов. Мы находим египетского бога Ра, семитского Ваала, на скандинавский манер Вана, индийских Вриту, Индру, Каму, Кришну (Крышеня), Вишну (Вышеня), бога Собаку, каких — то обожествленных Бусом девушек по именам Ася, Алина и Агидель. Находим Всевышнего, Черного Идола, железный остров Туле, находим других сомнительных персонажей и сомнительные места деяний богов.

Что тут делать? Я, волхов Велимир, от имени языческой общины "Коляда Вятичей", заявляю, что перечисленных богов в русском народном предании нет.

При всем этом, в книге, Вышеня рождает Сварог и Матерь Сва. Вышень и Злата Майя рождают Крышеня, а оный ходит по острову Фаворскому и играет на дудочке.

Но Крышеню не повезло. Его схватила Кали-Юда за кудряшки, а Черный Идол приковал к Черным скалам. В отличие от действительного Кришны, этот фаворский Крышень — белый бог со светлыми глазами.

В общем, Бус намешал в сказочном котле мифологию древней Греции, древнего Египта, Индии, кое что взял от скандинавов, склеил все это бульоном из славянских былин, песен и сказок. Добавил христианской специи и своей фантазии. Блюдо это он разлил по специально придуманному мифологическому пространству и времени. Над всем этим сияют звезды неведомых созвездий, вроде Агнеца, Рыбы Яви и Рыбы Нави, Волка — Вана, Скипера — Зверя в образе скорпиона, есть среди них и Голубь Вышеня.

Правды ради отметим, что на небесах Буса Кресеня есть и проблеск возможной истины. Узрел он среди звезд Даждьбога, Велеса Перуна, Святогора, обнаружился там корабль Коляды. Есть там Ярило на месте созвездия Ориона, и корова Земун на месте Тельца.

В принципе, наши предки могли на небе усматривать своих богов. Видели же древние греки в созвездии Лебедя не просто звездную птицу, а самого летящего Зевса. Оставил Бус нам на своих местах созвездия Большой Медведецы, Лебедя, Льва, Весов!

Приложенная карта звездного неба является ключом к пониманию книги. Из этой карты ясно, сколько в книге правды, а сколько выдумки. В конце книги Бус повторяет законы Сварога, которые мы разобрали в конце первой главы.

В силу всего сказанного, мы не будем разбирать тут "Книгу Коляды" в деталях, а остановимся на самом важном. Что концептуального дал Бус Кресень?

В мифологическом плане нам ничего не удается обнаружить. Весь его труд есть конгломерат сюжетов, которые объединены в единое целое цепью рождения и ухода на тот свет людей-богов. Все эти сюжеты примерно равны друг другу по мифологической динамике, и не содержат отражения какой-то важнейшей истины. Боги рождаются, женятся и воюют, и есть некий Всевышний, к которому они возвращаются, пройдя цикл суетных земных деяний. При этом Коляда дал людям "Звездную книгу Коляды", взамен утерянной "Книги Крышеня". Но в чем суть канона "Звездной книги Коляды" — остается не ясным. Концептуально она чем-то напоминает Старшую Эдду. Есть историческое начало, будет конец, а между ними суета богов.

Но зачем же все это Бус насочинял? По крайней мере, из произведения Буса следует, что боги приходили на Землю, буянили на ней и ушли, вернулись к Всевышнему. Сам же этот Всевышний сидит, где сидел, и его возможности время никак не изменило. При этом сейчас, в земном мире, наших языческих богов нет, но помнить их деяния по "законам Сварога" мы обязаны под страхом смерти.

Стало быть, эту незавидную перспективу и надо принять за концепцию. Надо скрупулезно исполнять ритуалы в память об ушедших (мертвых) богах.

Важно так же отметить, что, перемешав мифологические сюжеты разных народов, Бус не увеличил мощь славянского язычества, а создал новое синтетическое учение, в котором силовые полюса национальных мифологий взаимно гасят друг друга, как гаснут яркие краски, если их выдавить на палитру и все вместе перемешать.

Это тоже концептуальный момент. Этот эффект смешения культурных начал активно идет в нашу историческую эпоху. Именно он дает цивилизации тот серенький окрас, который чувствуют все, кто понял сочные гаммы национальной природной веры. Именно по этому, когда в августе 1997 года в Литве делалась попытка создать Восточноевропейское природно-религиозное объединение национальных языческих религий России, Белоруссии, Польши, Литвы и Латвии, то в заключительном документе было отмечена важность отказа от привнесения в свои религии мифологических элементов иных культур. Т. е. дружить и участвовать в ритуалах друг друга можно, но верить при этом нужно по-своему, как велит родная земля, а не как предлагают миссионеры.

На Западе известно синтетическое учение Викка, составленное из наиболее ярких мифологических сюжетов всего мира. Бус создал подобное учение на основе евразийского мифологического материала. И в своей книге он предлагает нам культ мертвых богов с бесцветной мифологией. Вот, оказывается, какие есть концептуальные предложения! Естественно, что они не могут быть высказаны явно самим автором.

5. Концепция, которая развита здесь, в "Книге природной веры", в значительной степени повторяет то, что дал Срезневский. Отличие в том, что мы находим в язычестве нравственное начало. Изложим нашу концепцию в полном объеме, как она нами сегодня понимается.

1. Старейший бог Род сотворил Мир и живую Природу, создал души людей и утвердил Нравственный Закон в Природе для богов, людей и духов. После этого он вручил это творения своим потомкам: Святовиту, Сварогу, Даждьбогу, Перуну, Велесу, Мокоши, Ладе, Живе и другим великим богам, чтобы они заняли свои места в Природе, управляли Миром, и заполняли его многообразием жизни.

2. При сотворении Мира, Род обнаружил возле себя Чернобога. Чернобог сказал ему: "Я часть тебя". Род взял Чернобога в помощники при сотворении Мира.

С первых моментов творения, Чернобог начал соревноваться с Родом в созидательном творчестве, но вынужден был уступить ему первенство. Тогда Чернобог приступил к разрушению созданных Родом произведений, и Род усмотрел в этом назначение Чернобога. После этого, творения Рода стали смертны и разрушаемы, но потому и заменяемы новыми. Паритет между созидателем и разрушителем обусловил вечное обновление жизни.

3. Для выполнения своих замыслов, Чернобог сотворил богов разрушения и смерти, саму Смерть, Старость, Гниль, Сырость, Марену, бога Мороза, и многих других существ, которых мы сегодня знаем как определение, а не как имя собственное. Создал он и богов погибели: Кощея, саму богиню Гибель, Лихо, и враждебных жизни духов, среди которых как духи болезней, так и духи человеческих пороков.

Если в задачу богов и духов разрушения входит устранение того, что отжило свой век на земле в согласии с волей Рода, то в задачу богов и духов погибели входит препятствие воле Рода.

Боги погибели отражают творческую зависть Чернобога.

4. Порождения Чернобога слабее потомков Рода, но их задача оказывается более простой, поэтому в Мире уже давно сложилось равенство сил.

5. Ежегодно потомки Рода приходят в мир и наполняют его живым многообразием. Им принадлежит теплое время года. К осени боги устают и поднимаются на небо, в белое царство Святовита для совета, отдыха и обретения новых сил. В это время на Земле наступает холод и мрак, который творится потомками Чернобога. После зимнего солнцеворота, боги вновь возвращаются с Неба на Землю, переламывают зиму и вновь начинают свою работу.

6. По воле Рода, Чернобог и его потомки не могут уничтожить жизнь на Земле. В создании вечного, бессмертного Мира усматривается мудрость Рода и его потомков.

7. Эволюция, развитие Мира, по нашим человеческим понятиям, есть очень медленное явление, которое определяется изначальным замыслом Рода, а также изменением характера отношений между потомками Чернобога и Рода. Вследствие этого равновесия, человечество, как третья сила, может относительно легко смещать его в ту или иную сторону.

8. Природа, являющая собой единство стихий, духов и жизни на Земле, вездесуща. Бог Род ограничен в пространстве и не всеведущ. Он предоставил свободу воли своим потомкам, потомкам Чернобога и людям, и лишь наблюдает за исполнением Нравственного Закона на Земле.

9. Человек был задуман, и тело его было сотворено Чернобогом. Но он не смог оживить людей, и души вдохнул в них Род. Вместе с этим, Род дал людям и совершенные черты. Некоторые великие боги породнились с людьми. Русские люди оказываются потомками Даждьбога и Велеса. Каждый человек имеет право выбора — служить ли ему потомкам Чернобога, или Рода?

10. Смысл жизни человека сводится к этому выбору. Цель язычества как народной веры в том, чтобы убедить человека посвятить свою жизнь служению потомкам Рода, или иначе творению добра. Дали нам эту веру Даждьбог и Велес.

11. Добро понимается как слова, поступки и события, ведущие к утверждению жизни на Земле; жизни как людей, так и Природы в целом. Зло — это то, что, в конечном итоге, становится гибельным для людей и жизни вообще.

12. Потомки Рода великодушны. Они не требуют от людей обязательных себе восхвалений, молитв, жертв или иных культовых форм признания. Но боги велят человеку совершать действия в защиту жизни и Природы и могут наказывать, если человек становится их противником.

13. Утверждение идолов и жертвования богам нужны самому человеку, чтобы он через это развивал свою веру и служил добру.

14. Человек, творящий зло, получает сиюминутную выгоду, но не чувствует себя счастливым, и часто кончает жизнь преждевременно. Душа его может более не вернуться на родную землю, а быть сожженной в пекле Чернобога.

Творящий добро помышляет о будущем и получает в награду осмысленность жизни на Земле. Это переживается как обретение счастья.

15. Самый обычный человек, всю жизнь возделывавший свой огород, посадивший сад, вырастивший детей, построивший дом — жил в согласии с волей Рода, а, значит, имел смысл бытия и был счастлив.

16. Исполнение нравственного закона Рода изложено в славянских волшебных сказках. Они ненавязчиво, с детства вкладывают в человека ощущение действия этого закона. Поэтому интуитивно, он всем нам хорошо знаком. Его исполнение понимается как работа сил, утверждающих правду, справедливость, обязанную существовать в самых запутанных случаях.

Русский человек во все времена мог пожертвовать собой за правду, потому, что интуитивно находил ее связь со смыслом жизни.

17. Боги развивают мир и разворачивают во времени свои замыслы. Будущее существует настолько, насколько оно богами задумано. Судьбы, или навсегда заданного будущего нет. Из этого следует, что не существует и абсолютного знания. Его нет у людей, богов, и вообще нет в Природе. Мироздание в принципе не может познать самое себя целиком, и Род, видимо, не знает как появился Чернобог.

18. Боги решают судьбу человека после того, как он пройдет через испытание, и по сути, сам выберет свою долю.

Если некоторое событие будущего уже предопределено богами, его нельзя изменить волхованием, и о нем можно только гадать. Но если не предопределено, то волхование может иметь силу, а гадать бесполезно.

Поэтому волхов, в первую очередь, должен уметь понимать волю богов.

19. Человек, владеющий волшебным знанием так же, как и владеющий любым другим видом искусства, стоит перед выбором между добром и злом.

Суть нашего язычества не сколько во владении магией, сколько в правильном жизненном выборе, в постижении бытия Природы.

Как противостоять мировому злу

Ежели язычество наше охраняет нас от зла, то что есть источник мирового зла и как оно проникает в нас? Кое-что об этом уже было сказано. Вопрос этот оказывается вопросом политическим. Здесь мы опишем это зло и дадим некоторые правила, которым следует народ здоровый, и на которые должен ориентироваться больной народ, чтобы освободиться от пут зла, выздороветь и стать здоровым.

Конечно, одно из главных правил быть здоровым, это активно участвовать в языческих праздниках. Но помимо праздников есть и будни, от которых не загородишься лесом и ритуальной рубахой. О них надо и поговорить.

1. Все мы видим, что сегодня Русский Мир пошатнулся, и мы видим реальную возможность гибели нашего народа. К нам пришло неведомое ранее злое разрушительное начало. Как оно себя проявляет — общеизвестно.

Сегодня жизнь ставит перед нами одну главную задачу. Нам, носителям русской духовности, надо победить и выжить, ибо зло, обступившее нас, сильно, сознательно и опытно в своих стремлениях. Качество его таково, что мы видим только результат его деяний, сами же, как правило, не можем вычленить его из мира, назвать по имени и осмыслить как целое. Именно эта сложность приводит к вульгаризации понятия, когда высшее социальное зло увязывается исключительно с мировым масонством, с Бильдербийским или Римским клубом, мировым сионизмом, неким Чудом-Юдом.

Это Чудо-Юдо действительно есть. Но оно не может быть понято буквально, не является воплощенным в материю властелином зла. Есть и мировой сионизм, и мировое масонство, и клубы богатейших людей мира, но они не всесильны и ничего не могли бы сделать, если бы им не представилась историческая возможность идти по течению современного мирового процесса, руководимого большим мировым злом.

Сегодня зло не воплощено материально. Зло приложило массу усилий, чтобы избавиться от личины, образа. Оно постаралось растворить себя в мире так, чтобы войти во все дела людей незамеченным, но при этом не утратить себя, сохранить полноту связи всех своих частей. В значительной степени оно оказывается отгадкой на загадку: "Без кожи, без рожи, лежит да дышит".

Нынешнее зло стало другим не только по форме воплощения, но и по характеру. Оно знает, что природная вера опасна ему, но оно не велит расстреливать нас, а давит экономически, лжет в средствах информации, извращает сказанное нами, просто замалчивает. Сегодня это зло зовется не Чудо-Юдо, а Мондиализмом или Западной Демократией, вкупе с технической цивилизацией, на которой она базируется, вкупе с тайными орденами и мировым сионизмом вместе взятыми.

Шкуру этого чудища нельзя буквально проткнуть, а головы буквально отрубить, ибо в материальном мире у него таковых не обнаруживается. Его не победить грубой силой, засапожным ножом или боевым кличем. Тут нужна мудрость всей жизни. Лишь в мире третьей реальности, это новое Чудо-Юдо, как и прежде, сохраняет свой отвратительный и вонючий образ.

По воле этого чудища, ты, человек, теперь не станешь читать на кухне запрещенную книгу. Тебе просто говорят, что таковых нет. И тебе будет лень ее читать, ибо твое сознание намеренно отравлено, перегружено хаосом якобы разнообразной информации. Под прикрытием этого потока «информации» в тебя вбивается духовный клин. Его задача в том, чтобы ты был пассивен и утомлен, не находил направлений для духовного развития. Тебе обещают кормушку и развлечения, а более ничего не надо. Ты должен стать полуживотным, и ты не должен возродиться в следующем поколении, по крайней мере, как русский.

2. Как конкретно Мондиализм разрушает народное самосознание? Во многом этому способствует стандартность отношений и товаров потребления, развозимых по всему миру. Но, есть в этой области и целенаправленные действия. Рецепты поражения сознания русского народа разрабатывались за океаном, для идеологической войны. Они ориентированы на проникание через бреши в поясах обороны от зла, которые выстраивает народная культура и вера. Признаком проникновения зла через брешь, является отсутствие видимой реакции народа на вредное социальное явление, утрата людьми добрых отношений и потеря тех языковых выражений, через которые это добро себя проявляло. Брешь означает отсутствие социального иммунитета. Разрушению этого иммунитета очень способствуют потенциальные и действительные люмпены — т. н. «пофигисты» — слуги зла, которые нуждаются в открытой демонстрации всестороннего безразличия, например, к появлению свалки мусора у своего дома.

Программный документ, дающий формулу зла, направленного против России, зачитал шеф ЦРУ Даллес еще в 1945 году. В его докладе содержался, в частности, следующий материал.

"Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые, и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих помощников — союзников в самой России.

Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность. Отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубине народных масс. Литература, театры, кино — все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства.

Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых творцов, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства — словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос, неразбериху. Мы будем незаметно, но активно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу — все это мы будем ловко и незаметно культивировать. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратив в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества".

Вот так. При этом нам надо принять к сведению, что всю свои историю американские политики и тайные агенты занимались тем, что интригами и ложью сперва успешно разобщали и уничтожали индейцев, а затем распространили эти же методы на международные отношения. Стало быть, опыт такого рода подлости у них накоплен, и данное заявление не делалось на пустом месте. Оно опирается на традиции мировой Демократии.

Да, да. Не удивляйся читатель. Кто в мире первый демократ, как не вчерашний рабовладелец? В Англии процветала демократия, и в тоже время она держала в колониальной зависимости Индию — страну, наиболее полно сохранившую ведические традиции. США фактически наследуют английскую демократию и делают ее всемирной. Мировая Демократия разграбила Россию, лишила наш народ традиционных идеалов и дала коррупцию, слабое государство, внутренние войны, нищету, безграмотность, уголовщину, одичание и вымирание народа. Идеалом Демократии является свободная продажа русской земли, дабы она за бесценок была скуплена у нас из под ног.

Стоит отметить, что на развал СССР из бюджета США начиная с 1945 года, ежегодно выделялось примерно 15 миллиардов долларов. И ныне радиостанции, например, "Голос Америки", проводят идеологическую обработку россиян. Суть этой обработки в том, что жить мы можем только в системе демократических ценностей, а свои, национальные, нам во вред. Это же вещает сегодня и наше телевидение.

Так что программа Далеса уже выполнена наполовину. Но при этом надо и отметить, что демократическое наступление на Россию захлебывается. Признаком этого является разочарование народа в ценностях демократии. В признании, что свое родное очень часто лучше иностранного, а отказ от своего был ошибкой, совершенной под влиянием пропаганды и рекламы. Не менее важно и прозрение, что Запад вовсе не добр, и отношения с Россией строит только на своих корыстных интересах. И возвышенные соображения, о честной интеграции России в некое мировое содружество, Западу, в действительности, чужды.

В общем, хотя мы унижены и ограблены, но хоть вся эта мировая ложь сегодня провалилась. Начала работать иммунная система русского самосознания. Так сегодня Запад, через наше телевидение, качает и качает в нас американские фильмы, изобилующие оружием, стрельбой, взрывами, насилием, бандитизмом. Каждую минуту нам суют с экрана пистолет. Но теперь это уже не увеличивает число насильников и бандитов! Основная масса русских людей наконец поняла обман, и нам сегодня надо закрепить это понимание. Поэтому надо смотреть и смотреть назад, чтобы правильно идти вперед.

В эпоху холодной войны, американских демократов интересовало не только развращение русских, но и то, как с нами обращаться в условиях оккупации. Ниже предлагаются на эту тему рекомендации. Они воспроизводятся автором по памяти из источников первого отдела одного из закрытых предприятий. Оккупанты должны были обращаться с нами по следующим инструкциям.

1. Не устраивать открытых столкновений с русскими, не пускать в ход оружие, не устраивать показных расправ с целью запугивания. Любое открытое столкновение, даже кончившееся поражением русских, создает героев. Самое важное — это не создавать национальных героев и мучеников.

2. Соответственно, по этому поводу в прессе не должно быть никакой информации. Пресса и кино должны рекламировать американский образ жизни.

3. Предупреждать всякого рода конфликты, в результате которых вообще русские могут проявить какую-то свою индивидуальность. В связи с этим, не создавать острых дефицитов продуктов. В продаже всегда должно быть неограниченное количество водки и табака по очень умеренным ценам. Вести рекламу и пропаганду спиртных напитков. Не оказывать действенной медицинской помощи.

4. Устранять лидеров различного рода мягких оппозиций через их уличение в позорных для русского преступлениях. Лидеры должны быть дискредитированы и поссорены между собой. К лидерам относятся и критически мыслящая интеллигенция. Уровень образования населения должен быть снижен.

5. Создавать всякого рода административные разделения территории, так, чтобы это усложняло общественную жизнь.

Сегодня у нас в стране работают эти пять пунктов. Сила их в том, что русские привыкли видеть врага открыто и открыто против него выступать. Здесь предлагаются скрытые механизмы подавления, против которых наш народ ничего сделать не может, для этого у него еще нет социального иммунитета.

3. Это не единственный пример. Вот рекомендации, якобы данные из СССР польскому правительству. Они приводились в газете "Демократическая Россия" № 4 за 1990 год. Приведем некоторые из них.

1. Люди, состоящие в спецслужбах, должны занять ключевые посты во всех партиях и организациях. Повышение по службе должны получать те руководители, которые исполнительны, но не способны анализировать проблемы выходящие за рамки их непосредственной деятельности. Партийных руководителей, допустивших серьезные ошибки переводить на другую должность или на более высокий пост.

2. У профсоюзов не должно быть прав, позволяющих противопоставлять себя руководству предприятия. Они обязаны разъяснять и оправдывать решения политического руководства. Следует поддерживать рабочих в разговорах о жгучих производственных вопросах. Нельзя допускать, чтобы причины критикуемых явлений устранялись.

3. В гражданское производство нельзя внедрять те изобретения, которые повышают производительность промышленных товаров и сокращают их ввоз. Вызывать перебои в поставках товаров, кроме перечисленных в пункте Эн.

4. Относительно фермеров проводить политику, которая показывает, что эти хозяйства убыточны и не самостоятельны, даже если потребуется ввозить продукты питания. Частников снабжать таким сырьем и машинами, чтобы не было возможным изготовление качественных товаров. Препятствовать планам по закупкам на внутреннем рынке.

5. В квартирах не должно быть лишних помещений, где можно было бы держать скот или долгосрочные запасы продуктов. Производственные отходы должны попадать в водоемы питьевой воды для населения.

6. Политических противников, которых особенно ценит местное население, следует изолировать якобы за нарушение ими законов или устранять в результате "несчастного случая".

И плюс к этому много других рекомендаций, отравляющих жизнь народу и лишающих его своей действительной элиты.

Важно то, что все это работало и продолжает работать ныне. При этом, «заокеанские» и «местные» рекомендации не имеют существенного различия, поскольку в обоих случаях ставилась одна цель — цель господства над измотанным народом. Все это вплетено в нашу жизнь, и все это есть проявления воли высшего сознательного зла ради него самого. Все эти образцы проявления зла связанны с открытым или тайным насилием, которе доводится до исполнения людьми. Все это нельзя уничтожить одним революционным порывом, ибо после него все повторится. С этим можно бороться системно, кропотливо и медленно. Противостояние этому злу должно родиться и закрепиться в национальной культуре, в производственных отношениях.

4. Мондиализм щедр на тайное и явное насилие, ибо воздает этим своему творцу — Чернобогу. Но истинная сила его в том, чтобы без «насилия», за животное удовольствие заставить человека добровольно отказаться от своей национальной культуры и веры. В этом смысле, наше патриотическое движение неверно ориентировано, поскольку борется с экспансией Запада лишь политически. Оно лишь разъясняет нам, русским людям, кто есть наши экономические и этнические враги, но это и так всем известно. И обращается оно как правило к беднейшим слоям населения.

Между тем, опасность утраты этнической принадлежности и вымирания есть у нас всех. У богатых и бедных, у политически левых и правых. Борьба с экспансией мирового зла — это не только политическая задача. Это задача и культуры и религии, задача всего народного этнического сознания. Вот эта "Книга природной веры" написана для того, что бы отстоять этнические ценности русского народа в условиях наступления Мондиализма.

Все патриотические движения выступают против навязанной нам Демократии, но боятся признаться в этом, ибо конфузятся перед ее именем и ее ложью. Демократия лжет, что она произошла от народовластия — от воли всего народа.

Разберемся. Изначально слово «демократия» означает власть толпы. Но не какой-то толпы, в которую сошелся весь народ, а толпы (афинских) рабовладельцев, составляющих общий этнос — имеющих общие интересы и понимающих друг друга с полуслова. Так что демократия молчаливо предполагает единство демократов, объединенных по классовому и признаку. Поэт Архилох наивно, но честно отобразил демократический принцип: "Варвар для рабства рожден, грек для свободы".

И сегодня Демократия так же формируется по этническому принципу. Ее тело слагает этнос воров и негодяев, паразитирующий на созидателях. Конфуз наших патриотов перед Демократией обусловлен тем, что все патриотические движения носят политический, а не этнический характер.

Мы, язычники, выступаем против Западной Демократии как живой части идеологии промышленной цивилизации, в задачу которой объективно входит разрушение национальной культуры и веры русского народа. Мы ставим против нее свою волю, свой национальный Дух и Традицию. Язычество — религия оппозиции.

5. И надо сделать уточнение. Кое кто уже выдвигал против Демократии и Дух и Традицию. В первой половине двадцатого века, в Европе был объективно пройден путь такой борьбы. А именно, в Испании, Италии, Германии уразумели, что их грабит, доводит до нищеты и ведет к гибели спекулятивный коммерческий капитал, который как раз и процветает в условиях Демократии, иначе говоря, в условиях утраты идеалов, социального хаоса и инфляции. Когда в этих странах крупная промышленная буржуазия подняла голову, то ей, в целях организации производства, потребовалась ситуация совсем иная. Ей потребовалось восстановление национальных идеалов, социальный порядок и твердая валюта. Для этих целей буржуазия использовала националистические и фашистские идеи и организации, первоначально возникшие только из духовных потребностей. О том как это было, написано в книге С. Городникова "Историческое предназначение русского национализма". изд. Московская обл. 2000 г.

На основе исторического анализа, Городников провозглашает, что Россию ждет подъем промышленного капитала, который отберет власть у сегодняшнего коммерческого капитала и вызовет к жизни русскую национальную идею. Эта идея объединит нацию и сделает Россию процветающей сверхдержавой.

Нам думается, что Городников близок к истине. Но история показывает, что не экономическая потребность рождает национальную идею, и буржуазия лишь выбирает для себя идею из уже существующих идей в обществе. При этом наша буржуазия едва ли станет повторять выбор германской буржуазии, поскольку он неприемлем для большинства русских людей.

Это, казалось бы, дает язычеству шанс быстро выйти из подполья.

В действительности русский национализм, который требуется Городникову, и вероятно буржуазии, должен быть существенно похож на всякий другой национализм: испанский, итальянский, немецкий. Он не нуждается в какой-то этнической особенности. И более того, Городников пишет, что русский национализм не может терпеть самого мощного и беспощадного врага России — отсталость русской деревни с ее традициями. И вот это надо твердо усвоить. Оказывается есть в России националисты, которые не нуждаются и более того, ненавидят свою собственную этническую традицию! Так мировое зло пустило свои корни в национальное самосознание. Верным признаком наличия такого зла является готовность к самоуничтожению.

И это не только в нашей стране. Здесь просматривается историческая закономерность. В историческом масштабе такой экономический национализм бурно расцветает, выплескивает перепившихся пивом бритоголовых парней, проявляет себя как «фашизм». Но потом, "наломав дров", он так же быстро утрачивается. И его не надо жалеть, ибо его духовная ценность сомнительна и оплачена. И те, кто выкормил его, скажут: "мавр сделал свое дело — мавр может уходить".

Когда промышленная буржуазия захватит власть и окончательно установит свой порядок, то ей более городниковский национализм станет не нужен. «Мавров» передавят, если они проявят по этому поводу недовольство. После этого утвердится Мондиализм с его национальной обезличенностью, и он вновь провозгласит ценности Демократии.

В какое-то время интересы городниковских националистов и язычников могут совпадать, но в действительности это два разных типа людей. Один тип живет традицией, другой готов употребить ее, а потом уничтожить. Язычество предполагает долгую борьбу с идеологией установившегося промышленного капитализма. Борьбу не за собственность, а за образ жизни.

6. Другого выхода у нас просто нет. Наше бытие в современном мире неизбежно оказывается борьбой с его пороками. При этом, силой Демократию с Мондиализмом не завалить! Исторически это уже было в советскую эпоху. Повторение бессмысленно.

Мечем и щитом противостоять Мондиализму не удастся, ибо это Чудо-Юдо иного плана. Значит надо отступить, пропустить его в себя и начать внутренний бой. Начать то, что можно назвать болезнью. Исходов у всякой болезни два: первый — это смерть, второй — это выработка иммунитета и выздоровление. Выздоровление наступит тогда, когда наш народ будет умножаться численно, а его культура и вера будут развиваться.

При всякой болезни, есть лекарства, а есть рекомендации, которым лучше всего следовать, чтобы действие лекарства было наилучшим. Лекарство — это наша Природная вера, а некоторые полезные рекомендации даются ниже. Они отличаются от тех, что были даны в узле «Заповеди» тем, что в меньшей степени связаны с верой, а более с мирской жизнью. Некоторые из них представлены в конкретных примерах, которые следует обобщать. Итак, дадим ряд практических советов, которые помогают побеждать мировое зло.

1. Закаляй и тренируй свое тело, не расслабляйся. Это угодно богам. Это избавляет от хандры. На хандру у нас сегодня нет права. Стоит дать себе физическую нагрузку, устроить пробежку, и восприятие мира меняется, приходят новые решения наболевших вопросов.

Если ты занят мыслительным трудом — работай стоя за конторкой, так это делали ученые в позапрошлом веке. Мысли, к тебе приходящие, зависят от тонуса тела.

2. Следи за своим языком. Очисти его от всяких «баксов» и «лимонов», не хватай новые, вульгарные термины. Не изъясняйся матом, каждому все объясняй до конца обычными словами. Чистота твоего языка — это чистота перед богами.

Мат побереги до нужного часа. Мат — это русская магия. В нужную минуту он прибавляет силы. В мате — сакральная сущность. Когда станет невмоготу — раз выругайся, почувствуешь прилив сил. Это не анекдот. Ругай матом только чужих.

В суете не ругайся. Ругающийся по мелочам бессилен. Учись молча слушать и понимать — что говорят другие.

Не сквернословь и не раздражайся, не паникуй. Помни: есть злые духи, которые этого от тебя только и ждут.

Через слова языка проходит линия раздела между добром и злом. Русские люди всегда умели быть очень добрыми в самых обыденных отношениях. Нам надо возрождать в себе это качество и возрождать слова, делающие наш язык добрее.

3. Выпил пива — не швыряй банку в кусты. Эта банка оказалась здесь для того, чтобы захламить нашу землю. Донеси ее до мусорного ящика. Этим ты и себя воспитаешь, и землю не осквернишь, и другим пример покажешь, как с Мондиализмом бороться. Это кажется мелочью, но воспитывают именно такие ежедневные мелочи.

4. Навязывают, например, тебе гербалайф или лосьон от перхоти — не бери. Это во вред здоровью и карману. Купи мешок пшеницы, замочи зерна и ешь проросшие. Это дешевле и полезнее гербалайфа и ему подобных. Перхоть? Втирай в мокрые волосы поваренную соль, покрошенный репчатый лук или репейное масло. Это не очень удобно, но эффективнее любого патентованного суррогата. Это народные средства, о которых по телевизору не говорят.

Многое из того, что тебе пытаются навязать, на самом деле не нужно. Наши предки без этого легко обходились. Поэтому, стоит чаще заглядывать в книги народных рецептов, в травники. Тогда будешь ближе к предкам, будешь здоровее, а главное будешь русским. Нам, русским, все необходимое дано на своей земле.

5. Землю люби и возделывай — найди возможность копаться в огороде, касайся ее руками, очищай от сорняков. Земля живая. Она отведет от тебя весь душевный сор. Душа станет чище. Не жалей времени, проведенного на возделывании земли. Бывай чаще в хорошем лесу, он плоть от плоти Земли.

6. Читай исторические книги на тему Древней Руси. Как правило, их авторы глубоко изучили нашу историю и традицию, и дали ее в виде доступной книги. С той же целью читай и народные сказки, в них душа народа, в них языческая память.

Усвой, как спорили наши исторические и сказочные герои. Есть этика любого конфликта. Бывает, наши современные газетные патриоты сцепятся как базарные бабы себе на позор, людям на смех. Не забывай, что когда князья стали малое за великое принимать, тогда часто стали на Руси вороны покаркивать, да редко пахари поскрипывать.

7. Не унижайся перед богатством. Если ты оказался в рваных сапогах, среди жирующих из мерседесов, подыми голову и расправь плечи. Смотри ясно. За тобой стоят твои предки, стоят тысячелетия традиции и культуры. А они, мгновенно возникнув, так же мгновенно исчезнут.

Твои душу, разум, сердце, органы чувств нельзя создать ни за какие богатства. Что-то из человека можно украсть и продать, но создать без человека и всего народа нельзя. Неповторимое явлено в тебе неповторимым образом. Ты, даже раздетый и голодный, все равно являешь собой чудо. И превосходство над тобой любого обогатившегося — ничтожно. Это всегда надо помнить. То чувственное восприятие Природы, которое ты по вере имеешь, нельзя купить или продать. Оно есть неразменная ценность.

8. Не устраивай революций. Не грабь богатых, не взрывай бомбы. Это противно родовой традиции. Есть желание митинговать — ходи на митинги, протестуй. Но помни: все равно революционная масса будет обманута. Этому учит история. При этом есть герои, которые только и хотят жить революционным насилием. Уйди от них. Ибо у них нет конечной цели, а цель их — сам процесс борьбы, но не со злом, а со своими страстями. Да, это действительно сильные страсти. Но сто лет русской революции показали, что революционные страсти — это страсти эгоиста, какими бы высокими целями их ни прикрывали. Революционер — всегда только разрушитель. Он не знает, как построить мир лучше того, который разрушает. Да и жить в этом лучшем мире он не стал бы.

9. Призывают голосовать — не голосуй, не ходи на участок, если лично не знаешь кандидата. Ведь, ни один политик не исполнил своих обещаний! Не верь тем, кто говорит, что из за тебя к власти придут злодеи. Они и так у власти безо всякого голосования. Средства информации исключили всякую объективность выбора. Зачем же самого себя дурачить? Зачем садиться играть с шулерами? Больше всего Демократия боится, что ты не пойдешь на выборы.

Голосование имеет смысл, когда выбор делает народ, ясно понимающий себя хозяином страны, понимающий себя целостным сообществом с едиными родовыми и экономическими интересами. Это имеет место тогда, когда представители народа владеют предприятиями, банками, средствами информации, рынками, сферой культурной жизни. При этом в своей массе народ не обманут, не дезинформирован, и может изменить свой выбор, если вдруг стало ясно, что избранник не тот, за кого себя выдавал.

Этого ничего сегодня нет. Сегодня кандидаты на высшие государственные должности оказываются "темными лошадками" неясной родовой принадлежностью и сексуальной направленностью, с не ясными конечными целями. Лучше иметь монархию, чем такое народовластие.

10. Тебе предоставлены блага и удовольствия, потребление которых при наличии семьи и детей затруднительны. Выбери семью и оставь блага. Кормление, одевание, обучение детей начинает требовать больших средств. Мондиализмом делается все, чтобы ты не создавал семью и не заводил детей. Значит надо это обязательно сделать. И детей вырастить на своих традициях. Это твоя обязанность.

Заводить детей — это веление богов, а вот прокормить их — это уже мирское занятие. Когда ты думаешь, что не надо заводить детей из за того, что их будет нечем кормить, и что нет жилья — ты путаешь божий дар с яичницей. Главное, чтобы дети рождались и росли здоровыми. Это зависит от твоего образа жизни, и от того, кого ты выбрал в супруги. Жизнь показывает, что кормежка прилагается, ибо боги не забывают свой народ. В этом тебе придется потрудиться, но за это воздается.

Береги здоровье детей. Для этого постигай нужные знания. Не корми их всякой сладкой заморской дрянью, а корми капустой, молоком и гречневой кашей. Пусть дети не будут одеты в модное, но пусть будут здоровы! И свое здоровье тоже береги. Ты нужен им здоровый, а не больной.

11. Сейчас в стране почти нельзя создать никакой материальной ценности, но можно идти работать дистрибьютером, менеджером, продавцом — перепродавать товары с запада, купленные правящей мафией за нефтедоллары. Возможно, так будет десятилетиями.

Ушедший в перепродажу — вырождается, теряет душу. Чтобы этого не случилось, учись работать руками сам. Овладевай традиционными ремеслами. Если можешь производить что-то полезное для быта — производи. Пытайся это продать. В этом много больше жизненного смысла, чем в перепродаже проданного, хотя это и труднее.

12. Попы и миссионеры навязывают тебе веру. Не верь им. Они продажнее демократов. Веруй как душа велит. Здесь дается тебе природная вера, чтобы ты учился постигать ее сам. Диктатуру всех, кто пугает и давит верой, не принимай. Они ли хотят возвести тебя на Небо? Ни один истинно великий бог не станет карать тебя за ошибочную веру. Кара приходит только за неправедные деяния и грязные мысли.

13. Если ты язычник, то ты воин и участник великой битвы за жизнь. Мир сконцентрировался на тебе, и на таких как ты. Все твои душевные раны только кажутся личными. В действительности, они тайно увязаны со всем мирозданием.

В этом нет твоего величия, так устроен мир. Найди в мире место для своего духа, найди для духа своего дело. Это дело созидательное, ибо дух должен расти. Уйди от туда, где тебе быть не должно и приди туда, где твое место. Когда так поступишь, сумеешь войти в дарна, обретешь смысл жизни.

Пропускай мимо себя культуру Мондиализма — пусть как вода текут реклама, дем. газеты, бульварные книги, боевики-фильмы, пошлые концерты. Все это лишь нагоняет тоску и безудержное стремление потреблять.

Не смотри телесериалы, потрать время на дела более полезные. Не носи одежду с флагами чужих держав — эта одежда обжигает тело, сокращает твою жизнь. Если одежка кажется удобной — срежь с нее надпись ЮСА, или полосатое знамя. Не покупай иностранные пищевые продукты. Все они ядовиты. Наши продукты вкуснее и полезнее.

14. Познавай новое из книг и бесед с умными людьми. Умный часто бывает с причудами или претензиями на первенство. Сумей простить ему это и возьми от него то полезное, что можно взять.

Приобретай полезные навыки. Хорошо, когда мысль к делу ведет. Умом не топчись на месте, ищи для него новые пути движения. Разум, душа и тело должны быть все время в работе.

Без размышлений душа и разум хиреют, особенно в городских условиях. Есть масса людей, которые умерли заживо. Внешне они вроде бы живы: работают, едят, говорят, но делают все это автоматически, ни одна новая мысль в них уже не рождается, ничто полезное не вызревает, и так будет до физической смерти. Бойся такой участи.

15. Радуйся. Человек послан на Землю бороться, но не страдать. Радость есть добро. Она угодна богам, потому входит в священные ритуалы наших праздников. Радость продлевает жизнь, разрешает то, что казалось не разрешимым, снимает вес неизбежного.

В праздниках участвуй активно. Ибо кто будет больше двигаться и играть, тому будет лучше всех и на празднике, и через неделю после. И зло от того отступится. Так говорит мудрость тысячелетий.

7. Почти все перечисленное можно делать без затрат средств, оно только требует напряжения воли, без которого Мондиализм всех нас обезличит. Для здорового человека это напряжение очень скоро становится приятным, ибо оно наполняет жизнь смыслом. Это то самое напряжение, которое приводит в дарна. Именно это напряжение позволяет бороться за Россию. Именно его надо развивать в народе. Именно о нем надо просить нам наших богов, кои бессмертны, глядят на нас с неба и желают не только славословий, но и победы над злом в духе. Сперва в духе! А за победой в духе придет и победа в бытии. И так будет. Иначе не быть!

Глава V. ПРАЗДНИКИ

Говоря о наших богах, мы старались показать, что божественная иерархия осознается людьми тогда, когда сами они стремятся к иерархии на земле. Но история показывает, что язычество к этому пригодно плохо, и его назначение совсем иное. У каждого язычника среди богов могут быть любимые боги, или те, которые слышат его лучше других. Естественно и обращение к таким богам наиболее часты, хотя главенствующая роль в мироздании им не приписывается.

В основе язычества лежит идея духовной независимости человека от социальных институтов. Это возможно именно при многобожии, когда среди богов нет иерархии, а старший бог Род не принимает прямого участия в делах Земли. Эта идея отражена в сказке "Двенадцать месяцев", где каждому богу — месяцу дается главенство лишь на срок. Великим богам как раз и было посвящено время всех двенадцати месяцев в году.

В главе «Боги» мы указали на то, что русская календарная обрядность является продолжением матрической традиции, согласно которой Миром управляют две богини: Зима — Марена и Весна — Лада. Одна дает жизнь, другая смерть. Весна является в Мир и изгоняет Зиму. Но кончается ее время, и ее вновь одолевает Марена. Тогда Лада на время уходит из мира, соединив людей брачными узами, и через это оставляя им часть своего тепла.

Равное повторение жизни и смерти естественно укладывается в рамки натурального хозяйства, где приход равен расходу и где предполагается вечный цикл жизни в равновесии с Природой.

В доведической традиции, на этом фоне появляется Велес, который стремится увеличить доходность хозяйства, обогатить хозяев, добавить им скотины и подтолкнуть их к скотоводческому образу жизни. Деяния Велеса всегда рассматривались как благо. Он всегда заботился о приходе Весны, и потому праздники Велеса оказываются вкрапленными во весь цикл календарной обрядности.

Таков стержень традиции. Картина основного годового цикла, разворачивается через ряд важных событий. Эти события мы понимаем как явления Природы и как народные праздники, которые освящают природные деяния великих богов.

При этом, если праздники Даждьбога — дни солнцестояний и равноденствий, календарно точны, то деяния иных богов подчиняются календарю лишь в среднем, и единой даты празднования прихода Весны, пахоты и уборки урожая по всей Руси быть не может.

Праздники есть вольное языческое торжество — эмоциональное деяние, усиливающее доброжелательную волю богов, продлевающее апогей их деятельности. Либо, наоборот, это просьба о своевременном прекращении божественного деяния. Из этого следует, что многие праздники хотя и повторяются календарно, но творятся тогда, когда они наиболее нужны, а не в согласии с числом года.

День праздника в древности, как и сегодня, назначается жрецами, которые ведают календарем. Большей календарь изготовлялся на ткани или дереве в виде солнца, лучи которого отмечают дни. Более краткий календарь, который обычно брали с собой на промысел или в дорогу, представлял четырехгранный, шестигранный деревянный или костяной брусок длиной до полуметра. На нем чертами и зазубринами обозначались простые дни и дни праздников. Праздники имели символические обозначения. Например, дни солнцестояния обозначались высоким и низким солнцем. День Перуна — громовым знаком. День, когда холод покатится обратно на север — санями, прилет птиц — птицей, русалий — деревом, день выгона скота — конем.

Дни, посвященные Матери-Земле, содержали древний, пришедший к нам из античности, символ костра, разложенного на Земле — креста в круге. Среди знаков старых календарей оказывается немало знаков узкоплеменного характера и знаков, связанных с личной жизнью хозяина. Поэтому ряд знаков на календарях не расшифрован. С таким календарем связана народная загадка: "Лежит брус через всю Русь. На том брусу двенадцать елок, в каждой елке по четыре вершинки." Или иначе: "На брусу двенадцать гнезд, а во всяком гнезде по четыре яйца."

Одним из многочисленных вопросов древнего календаря является вопрос о начале года. Разные племена в разное время начинали отсчет года с различных дат. В частности, это мог быть день начала или окончания земледельческих работ. Для язычника, не возделывающего землю, эти дни остаются праздниками, но начало года видится в рождении Солнца и в последующим за ним возрождении других богов, приходящих на Землю с Колядою. Языческий новый год начинается в ночь с 22 по 23 декабря. После этого творятся коляды — заключение договора между людьми и богами на год. Продолжаются коляды две недели.

Наш современный Новый год есть типичный языческий праздник. Он происходит с разукрашенной жертвой — елочкой, (о гибели которой на празднике никто не сожалеет, а все радуются), с трапезой и заклинаниями в форме новогодних пожеланий, с верой в то, что как встретишь, так и год проведешь. И дети ждут зимних духов, которые в первые дни нового года становятся добрыми.

На сегодня языческий календарь не может быть представлен во всей своей полноте. Этнографами (см. например труд В.И. Чичерова) выяснено, что праздновались начало каждого месяца и каждой недели. Сами они — месяц, неделя — есть слова-заменители имен богов и духов, которым посвящено время и которые в нем властвуют. Месяцы года посвящались великим богам, эта традиция идет из античности. И русский народ всегда провожал, а потом встречал начало нового месяца хоть маленьким, но праздником — чистой одеждой да гуляньем. В новом календарном исчислении, эти праздники приходятся на четырнадцатое число каждого месяца. В бытность неделя начиналась с воскресенья, (которое неделей и звали). В этот день нельзя не помянуть деда — Даждьбога. Другие дни недели поминают и других богов, поэтому мы с неизбежностью должны считать духов, которым посвящено время дней, недель, года, слугами великих богов.

Среди обрядовых действий, повторяющихся на каждом большом празднике, оказываются: ряженье, братчина, зажигание костров, купание, заклятие нечисти, хороводы, пение. От праздника к празднику меняется последовательность и степень значимости этих деяний. Существование такого устойчивого комплекса означает, что в него вошли элементы языческого богослужения.

Среди регулярно повторяющихся ритуалов есть деяния, принадлежащие только отдельным праздникам, но их роль выглядит не основной, и они воспринимаются как местный обычай.

Общность ритуальных действий на праздниках находится в согласии с особенностью человеческой памяти и согласована с превратностями жизни. Войны, эпидемии, преследования губят носителей полного знания, и некому будет напомнить народу его традиции, если не воспроизведет их он сам. Поэтому обряды, пережившие тысячелетия, обладают свойством быть легко воспроизведенными, стоит только сделать первые попытки их повторения.

Тут можно говорить о знании, заложенном генетически. Оно вновь рождается потому, что в должной обстановке душа неизъяснимо требует совершения конкретного ритуала. На празднике стоит прислушаться к себе — и национальное чутье подскажет, что и как надо делать. Главное при этом правильно раскрепоститься и расслабиться. Самое удивительное в этом то, что после свершения праздничных обрядов, обращение к этнографическим источникам приводит к подтверждению многих действий, которые на празднике казались лишь уместной импровизацией.

Праздники являются одним из сильнейших средств сближения людей и племен. Это источник познания внутренней жизни народа. Это способ сохранения народом своей веры, истории, культуры. Нигде душа человека не раскрывается так, как на празднике. Язычнику, для которого вера связывает прошлое и будущее, мир духовный, Природу и его самого, естественно предметы своего поклонения чествовать праздниками.

Братчина

1. Прежде чем рассказать про основные праздники, нужно пояснить, что такое братчина. Братчина есть торжественное, в честь богов, принятие жертвенной пищи. Братчина происходит либо после обращения к богам перед их идолами после жертвоприношения, либо в случае траура, или по обету. Так, по обету, первый пойманный на промысле зверь принадлежит всей общине, и мясо его совместно съедается. Такое обещанное по договору животное, называется заветным. По распространенной на Севере легенде, в день Перуна — громовика (2 августа) на скотоводческую братчину из леса прибегал к жертвеннику олень или лось, прилетали птицы или другие звери. Община этих зверей закалывала, варила и съедала. Кости жертвенных животных не ломали, не обгладывали, их закапывали в хлеву, чтобы не переводился скот дома. Их так же брали на промысел рыболовы как залог удачи.

В земледельческих братчинах жертвенного скота нет, и лесной зверь не приходит к земледельцам на заклание. Здесь обрядовое блюдо составляют пиво и каша. Пиво варится либо из общих продуктов, либо в каждом доме, а после сливается в один сосуд.

2. По весне, в начале мая, такая братчина скромная, ей предшествует обращение к богам: "Если будет урожай, благополучие со скотом, то будет и праздник урожая". Братчина эта происходит в поле. Осенью в храм богу Святовиту приносили медовый пирог в рост человека. Жрец прятался за него и спрашивал — видно ли его? Пирог, выпеченный из доли собранного зерна, оказывался столь большим, что жреца никто не видел. Тогда он просил Святовита, чтобы и в следующем году пирог был столь же велик. После пирог съедался, и каждое действие при этом было неторопливо, торжественно и артистично.

Семью веками позже по такому же поводу за стоящим на столе пирогом прятался украинский крестьянин и спрашивал домочадцев — видят ли его?

На братчине у пчеловодов напитком было не пиво, а мед. Жертва — воск. Сжигание свечей из общего воска есть дар-жертва свету, Мокоши и Святовиту. Это есть свет и обогрев предкам. Свечи могли иметь по два, три фитиля.

Пришедшему на братчину нельзя отказывать, это равносильно оскорблению богов, повелевающих случаем. Если братчина проходит в тесном кругу людей, то это оговаривается заранее. Женщины на братчины обычно не допускаются. На братчинах особенно почитаемы случайные путники, нищие. На братчину приходят без зова. В соседних деревнях братчины в одно время не устраивают, иначе встанет рознь между деревнями. На братчинах обычно присутствуют волхвы. В любом случае выбирается пировой староста. Он устанавливает законы на время братчины, которая может продолжаться не один день. Власть пирового старосты выше княжеской. Если на братчине совершилось преступление — староста выносит приговор, который в течение братчины исполняется. То, что князь не имеет власти над братчинами конкретных общин, фиксировалось специальным договором.

Иные странники выбирали свой маршрут так, чтобы обходить деревни именно в их праздничные дни — в дни братчин. Весь такой маршрут назывался «обход». Расписанием этого обхода служили зарубки, сучки и наплывы на посохе. Такие знаки личного характера и есть древнейшая форма письменности, понятная только одному человеку. Знаки на посохе соединяли в себе календарь с географией места. Одновременно посох был идолом духа — хранителя, обещающего страннику, что он вовремя дойдет до места и не заблудится. Личина этого духа вырезалась на посохе сверху. Так что посох с наплывами нес в себе целый храмовый комплекс, и этим отличался от дорожной палки. Странники (они же калики перехожие) обычно умели играть и знали древние песни, ибо именно этим они «расплачивались» с кормящим их народом. Они так же разносили вести, владели целительскими навыками, и просто являли собой чудо — человека, на которого было интересно посмотреть деревенскому жителю.

Братчины, на которые приходили такие странники, происходили на открытом воздухе у воды, в храмах, в специальных палатах на требище, охватывающем открытое небу капище. Народ с одних деревень или рек садился вместе. При этом, столы братчины располагались в соответствии с географией рек и сел, с которых сошелся народ. Это древнее правило не только давало сакральную проекцию мира на братчину, но и позволяло устранять конфликты, потому что гости могли найти обидным отведенное им место.

Воплощенные заклятия

1. К воплощенным заклятиям относится вся народная символика, что дается на фасаде дома, на одежде, предметах быта. Их магия не зависит от времени года и текущих событий. Наряду с такими постоянными оберегами, есть заклятия, воплощенные в ритуальные предметы, связанные с циклом календарных обрядов. Это: первый сноп, зерно с первого обмолота, козульки, ритуальный пирог, головешка купальского костра, весенняя ветка вербы, громовая свеча, крашенные яйца Великодня, брус резного календаря и другие. Мы еще встретимся с этими предметами, описывая наши праздники.

Есть аналогичные магические предметы, созданные во время общего труда деревни, например, т. н. богач — ковш с зерном из первых снопов всей деревни, или пиво, сваренное из зерна, собранного от каждого дома.

Эти ритуальные предметы использовались в обрядовых действиях календарной обрядности, так и вне ее. В основном они были оберегами, предметами магической защиты, срок действия которых ограничен годом. Есть такие предметы и в наше время. Все они консервируют и несут в себе животворящую силу богов, которая появляется и разворачивается на Земле лишь в определенное время года.

2. Вместе с этим, ритуальные предметы должны быть своими, они должны знать своих хозяев, на которых должно распространять благодатную силу. Для этого они подомлялись. Например, игры с крашеными яйцами Великодня не просто игры, а еще и впутываение этих яиц во все эпизоды и ситуации жизни. Так же либо через игровые действия, либо иным способом люди знакомят созданный магический предмет со всеми деталями своего быта. С громовой свечей, с вербой, с углем купальского костра это делалось повсеместно.

Ритуальные предметы передают свою охранную и дающую жизнь силу во все частности жизни посредством их «впутывания» в жизнь. Чтобы ритуальный предмет начал помогать, его в должное время надо ознакомить с тем миром, где потребуется его помощь. Это общий принцип, который носит универсальный характер.

Хранят ритуальные предметы обычно год, до повторения их времени. И само это время обязательно должно наступить — воплощенное заклятие этому порукой. Так что воплощенные заклятия оказываются хранителями периодичности времени и благодатных событий. Наибольшую ценностью они обладают во время зимнего солнцеворота.

3. Для ритуальных целей, особенно в осенне-зимний период, требуется особое помещение. В нем же должен храниться первый сноп, ковш с зерном последнего урожая, травы, утварь, что-то из одежды, ритуальные и священные предметы общины.

В Белоруссии для этого выбиралась чья-то хата. У балтийских славян для этих же целей были предназначены специальные резные дома, которые не имели статуса храмов, ибо в них не было идолов и алтарей. Люди собирались в них на совет и по случаям праздников. Такие дома, где хранились общественные обереги, и собирались по праздникам люди, были и у нас, но их переделали в церкви. Не случайно, на Русском Севере народ очень охотно сходился в церкви на братчины, которые не совпадали с официальными христианскими праздниками. Специально для этого вокруг церковных зданий делались большие гульбища. Ранее гульбища делались и вокруг каменных храмов. Так огромное каменное гульбище было вокруг храма Покрова на Нерли. Позднее, когда церковь укрепилась, и заигрывание с язычеством ей уже не требовалось, гульбища стали разрушать, братчины не устраивать, и ритуальные предметы народной веры так же в церквях хранить отказались.

Мы полагаем, что проблема хранения ритуальных предметов и общественных оберегов появилась с введением христианства. Сейчас их принято хранить в красном углу. Специальные постройки, в которых они хранились ранее, должны были иметь смысл дома предка — родоначальника деревни или племени. Того, кто начал время — начал установившийся образ жизни. Очевидно, в этих домах должны были храниться и посохи предков, с вырезанными на них личинами. Так мы естественным образом приходим к идее нашего языческого храма — дома, в котором оказываются идолы и воплощенные заклятия. Очевидно, древнейшие и самые почитаемые дома предков должны были находиться на прародине славян. В местах поздней миграции дома предков должны были рассматриваться как не главные. Главенство должно было переходить к ним лишь с забвением древнейших святынь.

День солнцеворота

1. За две недели до зимнего солнцеворота, утомленные за год светлые боги подымаются на Небо. После этого, Земля остается во власти потомков Чернобога, и из светлых богов лишь Велес бродит по темному лесу. В это время подземный царь чувствует, что должен родиться Божич — новое Солнце, и тогда борьба станет невозможной. Он рвет последние цепи, и мир людей наполняется нечистыми духами.

В это время человек остается один на один в холодной ночи с духами Морены. Время самых коротких дней воспринимается как торжество нечисти, и особой беззащитности. Тогда люди предпочитают сидеть дома и петь песни о белых богах.

Дом язычника есть крепость — это система жизнеутверждающих символов, окаймляющих дымоход, окна и двери. Дома остаются и свои домашние духи, что следят за домом, скотом и хозяйством. Непроницаемость дома для сил зла создается резным заклятием — декором дома, который в целом являет образ земли и неба и всего белого света, заключающего во всей полноте силу белых богов.

В эти дни, снаружи, за дверью дома, стоит Лихо. По рассказам видящих людей, оно тонкое, слепое и безрукое. Но ждет оно терпеливо. И попадается к нему человек виновный, что не жил по традиции и заветам предков. Оберегаются от него золою из семи печей.

Наконец, в день солнцеворота, Велес выходит к людям, вкушает с ними кутью, приготовленную до восхода солнца, и вместе они идут к великому сухому дубу (бадняку). Велес указывает как его срубить и куда уложить, что бы из него получился мост на Небо. По этому мосту он приводит великих богов, которые в образе колядников вновь заключат договор с людьми на Земле.

2. Вместе с ожиданием рождения нового солнца, в этот день провожают и старый год в образе бадняка. Бадняк — это многоплановое понятие. Это и мост на небо. Это и божество прошедшего времени, должное вот вот отойти в навь.

Бадняк отыскивается в лесу полазником (волхвом в ипостаси Велеса). Под его руководством бадняк срубается, и его несут через деревню к выбранной избе в рукавицах, чтобы не касаться умершего, прошедшего времени. Иначе не видать счастья. Дома от него отпиливают часть. Обливают пивом и кладут в печь. Благополучное сгорание бадняка в печи означает уход, окончание времени с исчезновением всех его тягот.

Вторая, большая часть бадняка остается на улице возле костра. Ее превращают в подобие идола, делают рот, кормят кутьей, и пивом, чествуют, радуются, украшают. Фактически это похороны.

Здесь же задают ритуальный вопрос: веселяк бадняк? Веселяк, — отвечают в народе. Бадняк возлагают на костер, и когда он начинает гореть, то выбивают искры. Чем больше искр, тем счастливее будет продолжение дел, что начались в уходящем времени. Бадняк должен сгореть до восхода солнца, что бы из него успел сложиться должный мост. С утра первого дня нового года (в день Солнцеворота — 24 декабря) великие боги возвращаются по мосту в мир, но они еще не пришли к людям и не приступили к исполнению своего долга, ибо этот день — праздник, день согласия человека с богами.

3. В ночь после солнцеворота, обязательно до рассвета, хозяйка начинает готовить кутью. Хозяин утром в темноте ходит за колодезной водой.

При утреннем свете сжигают все старые сношенные вещи, которые до этого дня не выбрасывают, чтобы не привлечь злых духов. Вечером же первого дня, как только появляются первые звезды, в доме по столу рассыпается зерно солнечным знаком. Оно накрывается скатертью. Под стол кладутся ярмо, плуг, лемеха плуга. На стол подается кутья — каша из давленых зерен ячменя или пшеницы. Подается квас с грибами, блины с маком, иногда рыба. Подается и блюдо с поросенком, принесенным в жертву Велесу за день до праздника. Иногда о нем говорят: "забили коляду". Этот поросенок есть жертва Велесу, но по своей сакральной сути, она подобна той, что была принесена в начале мироздания.

Первый день даст благополучие во весь год. При всяком начале человеку дается особая власть предопределить будущее дела. После этого, человек оказывается уже не властен, дело движется как бы само, и его исход решается богами.

Если семья или община в новогодний вечер в сборе, то будет в сборе и целый год. Если кутья оказывается развалистой, это обещает хороший урожай. Приготовленные к этому вечеру блюда нельзя пробовать, пока не кончится день. Вечером, идя к столу, хозяин стучит в дверь, и на вопрос хозяйки: "кто?" — отвечает, что сами боги стучатся теплом, мокрой весной, грачами, спокойным летом и сухой осенью. Хозяин входит в дом, идет к красному углу и прячется за большой горой пропитания, что уже заранее сложена в удобном месте. Оттуда он спрашивает домочадцев: Видите ли меня? На ответ — нет, он говорит, что пусть так будет и в грядущем году.

После этого садятся за столом по родовому порядку. Хозяин обращается к идолам богов, и благодарит богов за возвращение. Кладет им кутью. Стучит ложкой морозу в окно — "Мороз, иди кутью есть, а летом не бывай, на межах не ходи, яры не губи…". Все перечислялось, что не губить морозу. На другой день мороз слабеет, тогда говорят: "мороз каши поел и поласковел". Иногда к морозу обращаются по имени Зюзя.

К вечеру ставят на столах кашу для умерших, для обогрева раскладывают им во дворе костер, бросают кашу под печь домовому, кормят кашей кур и скотину и всех дворовых духов.

Святочные дни, коляды

1. За солнцеворотом начинаются святочные дни, которые продолжаются до 6 января. Этих дней двенадцать, в согласии с числом месяцев в году. В каждый вечер святок производились гадания с целью предсказать и закрепить успех в конкретный месяц года. Работать в святочные вечера не полагалось. От такой работы прибытка не будет. Наоборот: сведется хата, сгинет хозяйство.

Гадания производились всеми известными способами. Мы не будем говорить о них здесь. Известные святочные гадания девушек о суженных, являются лишь осколками древней гадательной системы. В частности, известны древние гадательные чаши, в которые наливалась вода, и результат следовал из движения зерна по водной поверхности. По краю таких чаш дана символика месяцев года. Судя по символам, одни чаши должны были применяться для хозяйственных гаданий, другие для предсказания в сфере любви, брака и рождения детей.

В святочные дни так же поклоняются нижнему миру: царице-Земле и Воде — сестре Солнцевой, куда не проникает холод Морены. В первый день святок благодарят воду за сохраненное тепло, омываются в проруби, посвящают вечернюю трапезу Велесу как богу незамерзающих подземных вод. Чествуют в это время и вновь народившееся Солнце.

Последующие святочные дни посвящены не только гаданиям, но и играм. В бытность игры этого времени несли заклинательный смысл, сейчас уже не читаемый. В играх деяния великих богов совершались людьми так, как люди этого хотели бы на весь год. К этому времени относится игра в быка или обряд «Турицы». Обряд связан с женам Велеса, данным нам в семи звездах — Стожарах. Жены эти, очевидно, имеют статус богинь — рожениц, а развлечение с ними рогатого Велеса есть ритуальный процесс совокупления и магическая закладка того урожая, который через девять месяцев должен лечь в закрома землепашца. Наряженный быком парень в котле с рогами и с прорезями для глаз должен боднуть каждую девицу в такую часть тела, что бы ей было больно и срамно. «Боднутая», выбывала из игры. Когда дело подходило к концу, являлся Перун и палицей — дубинкой ударял рогатого по голове. При этом нужно было расколоть котел, так, что и «Велесу» доставалось.

2. Явившиеся на солнцеворот в наш мир боги обходят все дома и заключают договор с людьми на год. Приводит их в наш мир проводник — Коляда, который есть и воплощение Велеса, и самостоятельное божество. Он поворачивает коло времени. Все двенадцать дней святок или коляд, славят Коляду и с его именем на устах заключают договор. Остальные боги в это время приходят гостями, а он один работает. Время великих богов еще наступит, и тогда будет им честь по делу. Вместе с этим, коляда — это и само шествие богов с неба на землю, и жертва, принесенная на солнцеворот.

Еще в семнадцатом веке царь Алексей Михайлович негодовал, что на рождество по всей Москве народ окликает Коляду и Усеня (Овсеня), а на богоявление — Плугу, поет бесовские песни, а бабы пекут животно скотское и птичье. Царь велел это недоразумение запретить и кто такой Плуга — мы теперь уж не помним, может быть, и есть божество силы землепашца, чей прообраз — плуг присутствовал как ритуальный предмет под столом. Плуг на новый год — это память о том, что в языческую бытность год начинался весной, перед пахотой.

С одной стороны, плуг, как главное орудие землепашца, должен пониматься как данное Сварогом орудие. С другой, Плуга — опять иносказательное имя Велеса. Ему же принадлежит "скотское и птичье", которое раздают колядникам, чтобы не переводился скот и птица в доме. Обряд этот пережил Алексея Михайловича.

3. Приход великих богов есть духовное деяние, отраженное в языческой вере через обряд «коляды». Великие боги, или духи предков — в зависимости от уровня сознания хозяина дома, приходят туда, куда приходят колядующие. Им нужно обойти все дома, и каждый раз вызвать хозяина. Вызов этот начинался с загадывания загадок — это выявляет своих и чужих, по ответу становится ясно, к кому пришли колядующие и как им вести себя далее.

В числе колядующих есть «коза». Иногда это человек в маске козы, иногда быка или коровы — символа зодиакального созвездия, в котором находилось солнце при равноденствии, когда начинался год по древнему календарю. Коза прославляется песнями за ее способность гнать нечисть и давать урожай. В ритуальном колядном действии, коза по просьбе колядующих начинает исполнять танец, но не слушается и ее бьют хлыстом. Согласие наступает, когда хозяева одаривают колядующих "скотским и птичьим" — козульками, выпеченными из теста. Это символически отражает пожертвование богам, после которого силы Природы будут развиваться желанным путем в течение первой, рискованной для человека, но посвященной белым богам, части года.

Есть в числе колядующих дед — колдун (жрец, или, быть может, сам Род): это большой старик с горбом в старом одеянии с посохом. Есть цыган (Велес) в армяке с хлыстом и музыкальным инструментом. Есть молодка — танцовщица (Лель, или русалия). Есть певцы и всякий другой народ, наряженный волками, медведями, лисами, быками, демонами, ведьмами, калеками. В прошлом водили и действительных медведей.

Богоряженные колядники поют добрые пожелания хозяевам не своим голосом, подчеркивая и видом, и делом принадлежность к миру духов. Они могут разыгрывать миниатюры, давать любые импровизации. Бойкий юный хлопец (новый год) просит хозяев впустить в хату. Этот вопрос задается из приличия и указания хозяину наилучшего момента для этого дела. В действительности хозяин не может не пустить, а колядующие не войти. Колядующие усматривают в своих действиях обязанность. Эта обязанность бывает тяжелой, ибо за ночи двух недель надо обойти все дома в селе или в городе. Колядовать начинают от дома главного колядника — учителя. Хозяева воспринимают приход колядников как необходимый и полезный. От встречи колядников зависит судьба хозяйства.

4. Если в большом селе колядники по ошибке приходили несколько раз, то их и по несколько раз встречали. Бывало, что ходили разные ватаги, и тогда приход дважды в один дом оказывался неизбежным.

Хозяева, не желающие встречать колядников, находились не часто. Но тут, уж как говорится: кто празднику рад, тот до свету пьян. Бывало, что хозяин упрямо не пускает колядников. В этом случае, после доброжелательных песен они исполняют несколько колядок-угроз, среди которых наисильнейшей является угроза, что они не придут в следующий раз. До конца этих колядок положение еще поправимо. После свершалось следующее: колядники уносили ворота дома и разбивали их в щепы. Спиливали нужник, уносили и ставили его поперек улицы. Разрушали забор, мазали ворота навозом, укатывали телегу, выгоняли скот, били горшки и окна, избивали собак, позорили очаг дома через трубу. Уходя, закладывали ворота хламом. Такой ущерб в начале года дает несчастье на весь год. Не в меньшей степени ущерб приносят и злые языки, впоследствии многократно пересказывающие всю эту историю.

Но для действительно бедного человека был еще один выход. Колядники предлагали: не хочешь дарить, пойдем с нами. Будем снег топить, собак дразнить, людей смешить.

Колядные песни

Количество этих песен огромно, а их разнообразие определяется эволюцией обряда, в результате которой он из религиозного действия превратился в игру, и участники уже не помнили его происхождения. Здесь будет упомянуто несколько песен, которые имеют прямое отношение к язычеству и принадлежат к самым архаичным.

1. Архаичность колядных песен подтверждается не только их мифологическим содержанием, но и тем, что согласно ведам, на время зимнего солнцеворота, древнеарийские певцы собирались на состязание — на исполнение гимнов. Гимнами этими они помогали богам творить обновленный Космос.

Допускались на такое состязание избранные риши и брахманы, которые несли за свои знания, поведение и умение не только личную, но и коллективную ответственность. Из малых коллективов, в которых жили и с которыми кочевали исполнители гимнов, избирались лучшие на межобщинный конкурс. Нам очень важно, что эти коллективы были подобием наших современных общин. Тогда и сегодня они объединяли искателей красоты и духовной истины по признаку симпатии.

Об этом говорится в гимне ригведы (X,71). Приведем из него фрагменты."…Когда мудрые мыслию создали Речь, очищая ее как муку через сито, тогда друзья познают содружества: их приносящий счастье знак нанесен на Речь… О ком-то говорят, что он стал неповоротливым и ожиревшим в содружестве. Его больше не посылают на состязания. Этот живет пустым обманом: он слышал речь не приносящую ни плодов, ни цветов. Кто бросил в беде друга единомышленника, нет тому более права на Речь!.. Друзья, имеющие глаза и имеющие уши, бывают все же не одинаковыми по порывам духа… Все товарищи радуются за своего товарища, пришедшего со славой, победителя в состязании. Он спасает их от греха, добывает им пропитание. Он достаточно подготовлен, посланный на состязание.

Кто-то сидит, приводя к процветанию гимны, кто-то поет мелодию к стихам шаквари, Кто-то — брахман — провозглашает знание происхождения начал, а кто-то измеряет меру жертвоприношения".

Итак, колядные песни несут в себе знание происхождения Начала, которое случается каждый год на Коляду. Мы можем ожидать, что колядные песни направлены на помощь богам, как в свое время направлялись гимны ведических певцов. И еще мы узнаем, что колядующие — есть лучшие из жрецов.

2. Из наших колядных песен следует, что колядники идут издалека, оттуда, где они спали. Они преодолели мутные реки, леса, грязи и море. Пришли они сюда, вниз, ровно в полночь, мокрые и озябшие. Шли из холода в тепло, из тьмы в свет, шли через некий деревянный мост, соединяющий землю и тот мир, откуда они пришли. Здесь они искали дом хозяина и теперь хотят получить от него дар.

Схождение колядников с неба, из мира, где человеческие представления не пригодны, звучит прозрачно. Мотив деревянного моста есть простонародное представление мирового дерева, вечно зеленого, соединяющего Землю и Небо. Аллегорический образ этого моста есть в святочных гаданиях, где над кружкой с водой — над образом небесных хлябей, через которые проходят колядники, кладется соломинка — переправа через эти хляби. В словах колядной песни этот мост символически создается:

Ай да божья коляда,

Прилетай к нам свысока

Раз в желанный год

В бору у бору

Там стоит сосна,

Всего выше,

Всего зеленее.

Ребята, ребята,

Берите — ко топоры,

Рубите — ко сосну,

Колите — ко доски,

Мостите — ко мост.

Это белорусская колядка, в ней звучит призыв к аллегорическому деянию, ибо для Коляды, идущей свысока, не нужен мост на земле. Невольно сравнивая эту песню с гимнами ригведы, наглядно ощущается различие психологии древнего ария и почти нашего современника, как бы осознающих одну истину разными умами, из разных эпох и точек мироздания.

3. В языческой древности, колядное деяние сводилось не столько к пассивному ожиданию богов дома, сколько к встрече их прихода на капище. Смысл действия требует признать, что колядники ходили по домам только после того как все обряды на капище были совершены.

На капище народ ждал своих жрецов, наряженных великими богами, ведомых Колядою. Вот подтверждающие это колядки, которые в каком-то смысле универсальны, начало колядочно, а остальной текст может быть применен к другим действам на капище:

Уродилась коляда

Накануне Рождества.

За горою за крутою,

За рекою за быстрою

Стоят леса дремучие.

В тех лесах огни горят,

Огни горят горючие.

Вокруг огней люди стоят,

Люди стоят колядуют.

Богов ждут на капище и поют колядки. И не просто поют, а колядуют — поют и этим совершают волхование — вызывают Коляду. За столами старые деды варят воск и сучат свечи двойчатые, тройчатые. Столы заставлены, кубки налиты. С началом утра колядовать прекращали. От огней на защищенном от ветра лесом и валами капище становилось тепло, и поющие не боялись посадить голоса, как это случилось бы на морозе.

В другом варианте этой колядки поется:

…..

Вокруг огней скамьи стоят

Скамьи стоят дубовые,

На тех скамьях добры молодцы,

Добры молодцы, красны девицы

Поют песни — колядушки,

В средине них старик сидит,

Точит он свой булатный нож,

Возле него козел стоит,

Хотят козла зарезати.

4. Остановимся на печальной участи козла. Она не случайна. В других колядках поется о ритуальном убийстве козы. Иногда, по песне, ее убивают ударом в ушко, при этом из другого течет юшка. Убивают ее так же и ножом. Коза поет: "Небоюся я ни стрельцов — бойцов, а боюся я деда старого. У того деда борода седа. Он меня козочку испоре исколе сквозь полотенце в ретивое сердце". После этого коза падает, раздается крик: "Быть коза пропала, на ноги упала!"

Итак, жертвенному животному не угрожают обычные люди, пусть даже стрельцы — охотники, сколько бы их ни было. Его участь предрешена заранее. Оно будет зарезано на Коляду, и кровь его впитает белая ткань.

Мы имеем ключ к этому жертвоприношению. В Тобольской рукописи семнадцатого века сохранилось описание ритуального поведения охотников, при котором кровь первой убитой утки сливают на белый платок. Убив первую утку, охотник вынимает с восточной стороны дерн. Устилает дно белым платком, сливает на него из утки кровь и прикрывает его дерном так, что не остается следов. При этом он говорит: "Режу я тебя, серую утицу божью, острым ножом. Как из тебя, из серой утицы божьей, бежит кровь горяча от ретива сердца, от черной печени, от красного легкого сквозь белый плат в Мать — Сыру Землю прытко и яро, и скоро, — такоже бы летели бы серыя утицы прытко и яро, и скоро в мои ловушки, в мои поставушки со всех четырех сторон".

Это жертва Земле за первую добычу. Белая окровавленная ткань оказывается чистым носителем, через который кровь возвращается к источнику мироздания. Он же свидетельство жертвоприношения. Свидетельство в первую очередь перед богами. Ибо кроме всего прочего, в народной традиции, ткань выполняет роль границы между мирами живых и мертвых. Разрывание, повреждение ткани, границы которой окаймлены красной нитью, связывается со смертью. Через ткань кровь как раз и попадает к предкам — хранителям охотничьего успеха. Вместе с этим разорванный край ткани окрашивается красной кровью, что создает охранительную ситуацию для охотника и защищает жертву от посягательств случайных духовных сущностей.

Жертвоприношение козла или козы в начале года является далеким аналогом ведического жертвоприношения Пуруши. Оно есть конец старого времени, оно есть и материал начала — то, что обязано преобразиться в новых жизненных формах. Белое полотенце с кровью козы, по смыслу действия, должно быть сожжено на капище в огнях горючих до того, как старики приступили к разделке туши.

Важно отметить, что ритуальное убийство козы имело место в натуральном хозяйстве, где люди привыкли регулярно сворачивать головы курам и резать скотину. Как мы уже отмечали, всякая резка скота несет в себе отпечаток древнего ритуала.

Совершенно иначе забой козы будет выглядеть среди нынешних городских жителей, большая часть которых никогда не видела, как убивают хоть какую-нибудь теплокровную тварь. Поэтому надо понимать, что в наше время попытка собрать на Коляду народ для лицезрения кровавой сцены, будет неоправданной дикостью. Уже в девятнадцатом веке эту ритуальную жертву подменяет ряженная колядница — Козочка, которая поет, что дед старый ее испоре исколе, и потом падает. Настоящей же крови при этом не появляется. Такова эволюция язычества. Вернемся к песням.

5. Вот фрагмент белорусской колядки, откуда однозначно следует, какие гости приходят к хозяевам на колядование:

Застилай столы, клади пироги,

Застилай столы все тесовые,

Клади пироги пшеничные,

Придут к тебе гости любые,

Гости любые — сам господь с неба.

Сам господь с неба с тремя ангелами.

Первый ангел — ясно солнышко,

Второй ангел — светел месяц,

Третий ангел — дробный дождичек.

Приходит к хозяйкам и богиня Мокошь, в простонародье — Пятница. Вот текст колядки, переложенный с украинского:

Хозяйка, открывай двери!

Стоят гости на твоем дворе.

Открывай двери все тесовые,

Стели дорожки все новые,

Пришли к тебе гости светлые,

До тебя пришла святая Пятница,

Дарует тебе как матушка.

В каморку идет закутную,

Открывает сундуки малеванные,

В один кладет ткань тонкопрядную,

В другой кладет белое полотно,

В третий кладет доброе сукно.

Как мы уже отмечали, колядники являют образ богов, пришедших к людям после рождения Солнца. Боги несут судьбу людей и Природы, и приходят к людям, чтобы сказать об этой судьбе, в очередной раз с ними договориться. Бессознательно полагается, что боги могут вести себя так же, как и люди. И если людская коляда благославляет, обещает и просит, то это сакрально, как если бы тоже делали боги. Хозяева с колядой вступали в разные отношения, что и отразилось в содержании песен. Приведем два фрагмента:

Как пошла Коляда ко сергееву окошку,

Коляда свята! Коляда свята!

А сергеева жена рубашенку дала,

Коляда свята! Коляда свята!

Как пошла коляда под степаново окошко,

Коляда свята! коляда свята!

А степанова жена кусок мяса дала,

Коляда свята! Коляда свята!

Как пошла коляда к мишке под окошко,

Коляда свята! Коляда свята!

А мишкина жена кочергою прогнала!

Коляда свята! Коляда свята!

(Псковская обл.)

Коляда, как отмечалось, нередко проявляла и агрессивность, отстаивая свои древние права по разному:

Коляда, Коляда — накануне рождества!

Блин да лепешки под среднее окошко!

Кто не даст пирога — того корову за рога!

Кто не даст пышки — свинью за лодыжки!

Не дадите вы кишок — мы хозяина в мешок

(Калужская обл.)

Следует указать, что шествие подобное коляде, имело место и на волочебники, и на другие весенние праздники. Поэтому, на такое шествие надо смотреть как на ритуальный способ сбора пожертвований добрым богам и жреческому сословию.

Громницы

1. Громницы приходятся на второе февраля. Праздник этот дольше всего сохранялся в Полоцкой земле. На Руси он имел название сретенье. В этот день Зима стареет, и дает отчаянный бой, выезжающей на Солнечную тропу, молодой Весне. Это сражение женских богинь является прямым наследием доведической эпохи. В этот день закликают Солнце, чтобы оно увидело свою сестрицу Весну. Устраивают игры — зимоборы, когда деревня разделяется на две партии, и они сталкивается стенка о стенку. При этом всерьез не бьются — толкаются и борются, так что трещат пуговицы, рукава и карманы

В это время бывает оттепель, ненастье и гром так, что не на долго просыпается Перун. Но если загремит гром, то год будет голодный. По этому поводу бывали плачь и вопли как на похоронах. Вместе с этим воплями гоняли Марену, чтоб уходила и не забрала с собой кого-нибудь. После этого дня начинаются февральские морозы, от которых трещат деревянные дома.

2. Февральское время считается особо лютым, и в нем человек всегда нуждался в активной защите от сил зла. Такую активную защиту землепашец видел не только в грядущей Весне и Солнце, но и в боге Перуне-Громовике. Эта защита содержалась в его представителе, в его идоле, который и являла собой горящая и освященная в этот день свеча. Она так и называлась — громница.

В этот день хозяином с утра изготовлялась свеча, желательно из своего воска. Длинна ее несколько более сорока сантиметров. К полудню она освящалась жрецом. Если для этого ее надо было выносить из дома, то ее несли скрытно — брали в рукав или заворачивали в ткань. Вернувшись, этой горящей свечей крестили косым крестом головы всех домочадцев, стены дома и все четыре угла. Опаливали волосы себе и всем членам семьи. Касались пламенем свечи каждой стены.

Затем в доме настилали на стол и готовились к трапезе, а хозяин уходил в хлев, где так же крестил стены и скот. После этого, свеча устанавливалась посреди стола. По треску свечи решали — будет ли лето спокойное или будет много гроз. После трапезы, свечу гасили и прятали в божницу, за идолов.

Впоследствии с этой свечей выходили гонять нечисть в доме и хлеву. Носили ее воск с собой как оберег. Обращались к ней при недомоганиях. Со свечей — громницей пастух обходил по весне стадо. Дожигали свечу почти через год, на коляду, если свеча все же не догорала, то ее воск переплавлялся на следующую свечу.

3. Громовая свеча не только была как бы ипостасью Громовика и отгоняла от себя нечисть. Она еще охраняла дом от молнии в летнее время, и в течении всего года была документом — хранителем договора с Громовиком. Идея этого договора как раз и проходила через наговор жреца, который делался на воск, на свечу и на ее пламя.

Через обряды громниц проясняется связь воска, огня и небесных сил. Естественно, что мы говорим о языческом значении свечи, которая сама в христианском храме взялась как бы ни откуда. И если землепашцы зажигали свечи с именем Громовика и других богов, то в храмах те же свечи горели у образов святых, которые были для хлеборобов суть те же боги.

Масленица

Сегодня нам не ясна суть и значение многих древних праздников. Связанно это с изменением образа жизни. Что бы подойти к масленице и глубже понять ее суть, нам следует обратиться к особенностям жизни в натуральном хозяйстве.

На 24 февраля был очередной праздник Велеса. Это важная дата в зимовье крупного скота — коней и коров. К этому дню должно было остаться половина запасенных кормов. Если в этот день была метель, то это означало, что все корма до выгона в поле будут съедены. В этот день освящали хлеб с солью, чтобы потом одеть его корове на рога. Это помогало от сглазов и наговоров. В течении следующего месяца, корова должна была принести теленка.

На конях в этот день не работали, это носило характер запрета.

Сохранившиеся фрагменты ритуала говорят, что в этот день вещий мужик наряжался в медвежью шкуру, так, что обращался Велесом. К нему обращались: "Ты Влас, Влас. Ты наймись у нас скот пасти".

1. Простая деревенская суть масленицы так и осталась скрытой от городского обывателя. О ней надо сказать прежде, чем начинать говорить о сакральной и религиозной сути. Дело в том, что на март месяц приходится оттел коров. За два месяца до этого, у коровы меняется состав молока и его оказывается мало. В связи с этим, корову «запускают», т. е. перестают доить, и потому в былые годы землепашцы в январе и феврале не имели молока, творога, сыра и свежего масла.

В марте, с рождением теленка, появляется и жирное молоко. Из него делается свежее масло, которое едят на масленицу. Кроме этого, с рождением теленка, в хозяйстве частенько забивали годовалого бычка, который родился в прошлый март. Поэтому на масленицу оказывалось в изобилии не только масло, но и мясо. Разумеется, такие события нельзя было не отпраздновать.

На масленицу ели блины, пекли жаворонков из теста. Хозяйка дома пекла из теста животных, загадывала кому — какой достанется. А вынув их из печи — гадала по ним о здоровье семьи. Но существенную часть масленичной трапезы составляло именно употребление продуктов, которые не попадали на стол землепашца не менее месяца. Из всего этого с естественной очевидностью вытекает, что масленичная трапеза — это благодарение Велеса и его небесной коровы, о которой говорят наши сказки. Можно сказать, что это главный их праздник. На него человек получает все дары от велесовой скотины, на которые он надеялся.

То, что масленица имеет свои биологические сроки и свое экономическое обоснование, означает, что она никаким целесообразным образом не может быть перенесена на какой-то другой срок в связи с христианским постом. Из за отсутствия молока, семья землепашца уже имела свой вынужденный зимний пост в феврале. Поэтому, едва наевшись, нет никакой необходимости после этого опять сразу поститься.

Поститься же имеет смысл в течение семи или десяти дней ближе к лету, в последние дни апреля — начале мая. В это время подсыхает земля, и люди начинают больше двигаться, и пост способствует выходу шлаков, накопившихся за зиму. На это время приходился языческий пост, который носил характер рекомендации, а не понуждения. Вернемся к нашей теме.

2. В предшествие масленицы, на 29 февраля приходится праздник Касьяна — Кощея. Касьян завистливый, злопамятный, скупой, немилостивый. На что ни глянет, все вянет. В его владении моровые ветры, он пускает их на людей и скот. Он страшен внешне и по значению. Но теперь приходит он лишь для того, чтобы исчезнуть. Вслед за явлением Касьяна птицы несут весну. Грядет перелом с зимы на лето — масленица.

Масленица не обязана совпадать с праздником весеннего равноденствия: 20 — 21 марта. Этот праздник, как и день осеннего равноденствия 22 — 23 сентября, отмечается лишь жрецами. В бытность, к этому времени, они лепили снежную бабу и разбивали ее на части со словами: "Чтоб зима на девять месяцев от нас ушла". После этого, участники обряда шли собирать те естественные дары, которые давались жрецам на всякий праздник. А именно, они шли с большим старым горшком, ставили его на пороге дома и говорили: "Хозяйка, хозяйка, кидай свою пряжу. Зима уже прогнана. Открывай свои двери. Зови нас в гости". На это хозяйка открывала двери, встречала добрых вестников и насыпала им в котел пирогов или иной выпечки.

На масленицу великие боги вступают в бой с духами Морены и побеждают их. Масленица — участие людей в этой битве. Основная задача масленицы — переломить Морену с Касьяном и помочь этим прийти Весне. Делается это сотворением обрядов, в которых необходимо проявление страсти и силы. Чтобы сакральная суть масленицы была очевидной, жрецы объявляют масленицу, когда снег еще крепок, а лед сух. Заканчивается она сожжением Марены и приходом Весны — шершавым снегом, проталинами и лужами на льду.

Весна есть и великое божество, и временной дух. Она вмещает в себя начало созидательной работы великих богов. Она приносится с возвращением на землю Лады и Лели. Согласно вышивкам, Лада и Лель едут издали на конях, везут бороны. Направляемы они богиней Мокошью. Все три богини обращаются открытыми руками к верховному божеству. Всадниц сопровождают перелетные птицы — вестницы Весны. Прилет птиц происходит около 9 апреля, после масленицы.

3. Перед масленицей, а иногда и в начале нее, поминали дедов и в честь Велеса забивали бычка или поросенка, а остальной скот поили водой из колодца, откуда пьют люди. Либо хозяин после бани купался в проруби, и из этой проруби брал воду и поил ею скот, чтобы он был умный и слушался хозяина.

Объезжали в санях молодых жеребцов по кругу молча, символизируя и приближая этим надвигающееся на зиму весеннее солнце. После объезда коня распрягали и смотрели — как он пойдет. Если конь едва плелся, его продавали или забивали.

В начале масленицы кличут Весну. Это не первое, но обязательное закликание. Девицы собираются хороводом на холме и с полудня до позднего вечера поют песни — веснянки, заклинающие Весну прийти на землю и принести с собой теплые деньки и частый дождичек.

Весна-Мати, ходи к нам гуляти! С утра на восходе с высоких холмов и крыш овинов девицы и бабы закликают Весну протяжным зовом:

Благослови Ладо-Мати Весну закликати!

На тихое лето,

На ядрено жито,

Жито и пшеницу,

Всякую пашницу!

Едить Весна едить

На золотом кони,

В зеленом саяни,

На сохе сидючи,

Сыру землю аруючи,

Правою рукой сеючи.

Каждая строка этого зова бросалась высоко в небо, пелась протяжно, растягиваясь на последнем слове. Для этого и заканчиваются они на гласную. Вторично кличут Весну уже с проталин на холмах и с крыш, освободившихся от снега.

Закликание весны — дело женское. Есть на масленицу и другой чисто женский обряд. Он состоял в шествии замужних жен. Они ходили по домам и пели песни недавно вышедшим замуж женщинам: Вынеси нам, Маня, белый сыр, будет тебе, Маня, первый сын. Вынеси нам, Маня, мачку — народишь, млада Маня, ты, дочку… Указание — что подавать, связано с тем, что подавали в основном тестовых козулек и птичек. Когда же шествию на встречу попадался парень — переросток, то его ловили и привязывали к ноге большое полено (очевидно, аллегорический образ жены). Снять его он мог, только откупившись деньгами.

Источники говорят, что те, кто ходил в этом шествии, собирался того же дня ночью на Лысой горе. Там горел большой костер для согрева, там съедались и сыр и мак, там пропивались деньги парня-переростка. Там не обходилось без пения того, что другим слыхать зазорно, и было там неистовое игрище, где лихие бабы отводили душу.

К сожалению, такого рода деяния и зазорное пение всегда укрывались от пера собирателя фольклора, хотя нам известно, что все это было и есть. Оно обладает магической силой разрушения накопившихся в тесном зимнем быту истерических комплексов сознания. Некоторые следы такого зазорного поведения просматриваются и на зеленые святки, о чем мы будем говорить ниже.

4. В древности масленица продолжалась две недели и приходилась на март. В 1698 году, патриарх сократил время этого праздника до одной недели. Так, что после этого, праздник приобрел следующее "расписание".

Понедельник — встреча, закликания весны.

Вторник — заигрыши, появлялись скоморохи и гусляры.

Среда — активное блиноедение, хождение в гости.

Четверг — «запивание» блинов, кулачные бои.

Пятница — штурм зимнего городка (крепости Марены)

Субота — посиделки

Воскресение — проводы, сожжение Масленицы — Марены, прощение обид, нанесенных друг другу за время праздника.

После этого наступал великий пост, хотя во многих уголках России, празднование продолжалось еще и в понедельник и вторник, но уже не на улице и прилюдно, а в домашнем кругу.

Начинается праздник с обязательного закликания Весны. С этого дня, с понедельника, пекут блины и оладьи (от слова Лада), приглашают на них соседей, предлагают им также сыр и масло. Едят обильно. Блин сворачивают трубочкой и макают в разогретое коровье масло, а потом быстрее в рот, чтоб жир не скапал. Первый блин кладут на слуховое окошко для душ родительских.

В некоторых местах Белоруссии, масленичный Четверг назывался Волосом. В этот день ели свинину и говядину. В этот день так же приходят души предков.

В прошлом веке в разгул масленицы пили, объедались и предавались страстям. Устраивали игрища — кулачные бои, катания на тройках, на санях с гор. Парни знакомились с девками и ездили с гор попарно. На льду делали снежный городок с воротами, башнями и прорубью посередине. В городке сидели "слуги Морены", криками и ветками пугали коней, не давали разрушить его всадникам — "слугам Весны и Солнца". Первого ворвавшегося в городок старались столкнуть в прорубь. После игры все пили вино. Вечером сжигали чучело Зимы. Кострами жгли снега, грели Землю, чем приближали теплое время. У костров пели колядные песни — виноградье.

Бывало, на масленицу люди умирали от пьянства, обжорства либо драки. На это мало обращали внимание — не умел, видно, жить, вот и помер.

Провожали масленицу в ее символическом виде — возили на двенадцати лошадях сани, на которых был установлен деревянный столб. На столбе колесо с лоскутами цветной ткани и бубенчиками, на колесе мужик — шутник со штофом и калачами. Вокруг саней скоморохи. Об этом шествии говорили, что в последний день проводов масленица видна становится.

После этого мылись в бане, шли в гости, просили друг у друга прощения за обиды, целовались, мирились. Шли на кладбище прощаться с умершими, которые праздновали масленицу вместе с живыми. Остатки масленичного пира раздавались нищим.

Обряд прощения в некоторых деревнях проходил так: Хозяин садился в красный угол. К нему по старшинству подходили все обитатели дома и просили прощения словами: "Прости батька родной коли чем согрешил перед тобой, делом или языком". После этого, батька вставал и шел на середину хаты, низко, до земли, кланялся семейству и просил прощения за недоброе слово или дело.

Масленичные песни

Их очень много. Нас интересуют такие песни, в которых чувствуется древнейший пласт праздника. Эти песни исполнялись и исполняются на современных Масленицах языческих общин. Песням предшествуют закликания весны, заговор всех участников и места действия. Вот общеизвестный ритуальный заговор: Чур-Чурило, Стар-Перестар! Чур — Чурило, Стар — Перестар! Ты сиди — сиди посиживай, ты ходи-ходи похаживай, ты гляди-гляди поглядывай да от нас отваживай! (читается трижды — все хором, ходя по кругу, слова шелестят) Слово — замок!

До, или после этого могут звучать заклички весны.

Весна! Весна красная!

Приди к нам с радостью!

С великой милостью!

С льном высоким!

С корнем глубоким!

С хлебом обильным!

Везет везет Весна,

Везет везет Красна,

Ясные денечки,

Частые дождички,

Зеленые травы,

Красные цветы,

Теплые деньки!

Благословите боги

На холм взойти,

Весну кликать,

Лето отмыкать,

Зиму закрывать,

Лето теплое,

Зиму студеную.

Лето на сенях,

Зима в санях.

Студеную Зиму в коморочку,

Лето теплое на улочку.

Вот известная песня, в которой представлен образ масленицы:

Наша масленица годовая,

Она гостья нам дорогая,

Она пешею к нам не ходит,

Все на конях разъезжает,

Кони у нее вороные,

Слуги у нее молдодые…

Так же известная песня, отражающая, жертвоприношение, дар Земле. На горе, где собралась община, конечно, трапезничали, но помимо того, что ели, делали еще и вот что:

На горе мы побывали побывали,

Масленицу повстречали повстречали,

Ссыром гору набивали набивали,

Маслом гору поливали поливали,

Блином гору устилали устилали,

Масленицу повстречали повстречали!

Провожали масленицу тоже своими песнями.

Прощай масленица!

Сытно голодно нас накормила,

Суслом-бражкой напоила.

Прощай масленица!

А мы тебя проводили,

Рогожею обрядили,

Прощай масленица!

Гори, гори ясно, чтобы не погасло!

Горит костер, в нем горит масленица, народ идет хороводом или по кругу и поет эту или подобную песню.

По одной ветви традиции, у масленицы должно быть лицо, по другой нет. Когда масленица горит - бывает жутко, особенно, если она не на много больше человека и сделана убедительно, с чертами лица. Чтобы снять возникающее при этом напряжение и вернуть действие в общее русло праздника, слова проводов имеют игровой, иронический характер. Эта ирония является прикрытием, она выполняет задачу правильной ориентацией сознания для восприятия сакрального действия, которое должно восприниматься не как ужас смерти Масленицы в огне, а как естественное явление круговорота событий Природы, как уход ее на небо. В этом смысле, сожжение Масленицы есть обряд преодоления власти Смерти — очистительный обряд. Чем более живой кажется горящая Масленица, тем более убедителен обряд. Очищение, которое происходит в психике по завершению обряда, сразу же чувствуется. Это очищение требуется для вновь наступающей жизни, для принятия весны.

Медвежий праздник

В древности люди отмечали праздниками различные события в жизни зверей, деревьев и птиц. Так, например, перелетные птицы приглашались весной обратно заклинательными песнями и танцами. В основе этого явления лежит не корыстная потребность человека, а чувство единства с живой Природой, хорошо знакомое нам по волшебным сказкам стремление восстановить все как было.

От этих древнейших праздников сохранилось очень немногое, в частности сохранилось описание праздника пробуждения медведя на Полесье. Там этот праздник назывался "Комоедица".

В день пробуждения медведя (примерно 6 апреля) лесные жители ели на обед медвежью еду: кашу из корней лопуха и гороха и пили кисель из овса. Медведь действительно питается корнями лопухов, горохом и овсом. После все участники трапезы, независимо от возраста, ложились на лавки и лежали неподвижно, как бы заспали. Через некоторое время они пробуждались — потягивались, переваливались с боку на бок, уподобляясь этим медведям. После пробуждения никто не работал, остаток дня проводили праздно, без напряжения мышц.

В силу совершавшегося обряда медведи вставали из берлоги не голодными и не злыми, начинали питаться растительной пищей и не вредили хозяйству.

Праздник пробуждения медведя ныне справляют в последний день масленицы. Группа людей, идет в лес отыскивать спящего медведя. Там они находят берлогу и беспокоят зверя. Медведь, (заранее притаившийся мужик в шкуре) вылезает и гонится за убегающими девками, которых пригласили как бы просто так, за компанию. О притаившемся ряженом они ничего не знали, и поэтому бегут в панике. Медведь ловит отставшую девицу и требует за нее выкуп. Вместо выкупа девица может спеть песню. Обряд портят, а иногда и пикантно дополняют ребята, которые так же не знают как надо вести себя по ритуалу. Они начинают медведя ломать и вязать. Тогда девушки за него заступаются.

Великодень

1. Если среди уходящего снега и холода именно верба начинает первой отзываться на весеннее тепло, то значит она угодна сошедшим с неба животворящим духам, и в ней первой они и оказываются. Стало быть, веточка ожившей вербы имеет в себе силу белых богов.

Все действия, которые производит народ с котиками вербы, основаны именно на этом представлении. Если ожившую после зимы веточку вербы совместить с другим живым организмом, то животворящие духи перейдут в этот организм. При этом обыкновенного прикосновения недостаточно. Во-первых, надо стряхнуть с веточки духов, во — вторых они должны войти в организм, а не обойти его по одежде или по огрубевшей коже стороной. Поэтому веточкой надо именно ударить, и достаточно сильно, иной раз больно, до слез. Ею выхлестываются немочи из тела. Человека хлещут от ступней до живота. Потом от пальцев и ладони правой руки до сердца. Потом так же хлещут левую руку, и только потом по спине.

Веточками вербы хлестали плодоносящее дерево в саду, скотину в хлеву, друг друга. Этой же вербой выгоняли скот на Юрия, с вербным прутом начинали сев и посадку овощей. При первых громах все домочадцы съедали по вербному котику и зажигали громовую свечу. Съедали вербный котик и при болезни, после этого читали заговор на исцеление.

Как видно, весенняя веточка вербы оказывается универсальным источником жизни. Она сохраняет в себе эту способность и через месяцы после того, как ветка была срезана.

Носили при этом ее в церковь или нет — значения не имеет. Сами магические действия с вербной веточкой предполагают единство жизни деревьев, животных и людей. В основе жизни лежат силы, которые сначала были ниспосланы вербе.

Появление на вербе пушистых котиков случается на 15–20 апреля. Это знак приближающегося весеннего возрождения Природы. Случается это на которое мыслится как Великодень.

2. В бытность апрель был месяцем веснянок. В апреле сходит снег, появляются запахи и начинают петь птицы. Запахи для древнего человека всегда означали появление духов. И качество запаха оказывается как бы паспортом невидимого существа.

Примерно 20–30 апреля случается разительный переворот, когда еще живо памятен снег, но всякий раз приходится удивляться и восхищаться стремительно наступающей Весне. Изменения в Природе столь быстры, что не удается всех их рассмотреть и запомнить.

Этому и посвящен великий языческий праздник Великодень. Это не только праздник перелома. Это праздник сотворения Мира, в котором мы живем ныне.

Некогда была первая эпоха жизни Мира, когда был Золотой век, вечная Весна и вечный свет. Все бытие Мира было единым нескончаемым днем. Ночи не было, и силы зла еще не вмешались в бытие мира. Но эта жизнь прервалась нашествием сил тьмы, долгим холодом и долгой ночью. Тогда Род и великие боги повергли силы разрушения и зла в подземный мир, и Земля заслонила собою им путь обратно. День этой победы был днем нового мира, в каком мы живем сейчас. Великий, долгий день — был первым днем бытия нового мира. По своей дате Великодень совпадает с датой творения мира в самом начале бытия времени.

Как известно из Калевалы и других источников, Мир сотворился из яйца, снесенного божественной утицей. Потому главным культовым предметом этого праздника оказывается яйцо. Яйца красят. А на Севере еще и сохранилась традиция расписывать их символами земли воздуха наполненного светом, солнечными и звездными знаками.

Из такой росписи совершенно ясно, что это за первозданное яйцо. Оно не имеет никакого отношения к христианским праздникам, и попало в пасхальную традицию так же как вербное воскресение, как масленица и другие языческие праздники. Не будем останавливаться на этом хорошо известном этнографам факте. Христианские объяснения, что все восточноевропейские народы красят весной яйца потому, что Мария Магдалина однажды поднесла Тиберию крашенное яйцо — вызывают только улыбку.

Крашенные яйца ели, носили их в гости, дарили друг другу. Были разнообразные игры с катанием яиц. Скорлупу яиц замешивали в посевное зерно. Шло впутывание этих яиц во все детали быта, так же, как это делалось со всеми воплощенными заклятиями.

3. У Великодня есть и свой астрономический срок — это первая неделя после равноденствия. Этот срок вполне логичен. Солнце пересекло небесный экватор, день стал больше ночи, и естественно его начинать с праздника начала начал. В таком толковании Великодень совпадает по времени с масленицей. Но если суть масленицы победить и изгнать Марену и ее духов, то суть Великодня — это созидание Мира. Поэтому, масленица обязана ему предшествовать. После равноденствия, Великодень естественно справлять на юге Руси, в то время, как на севере землю еще крепко держит Марена, и праздник Великодня должен там наступить позже. Великодень оказывается так же не привязанным к календарю праздником, как и масленица. По языческой традиции, он должен справляться в течение восьми дней. Древняя русская легенда увязывает с этим праздником солнцестояние, когда солнце не заходило восемь суток. Двое суток оно стояло на востоке, где взошло, потом три дня на полудне, потом два дня на вечере, и только потом зашло. Здесь мы расскажем о нем как о празднике одного дня. С ним совпадает время христианского воскресения, в назначение которого как раз в входило перекрыть этот праздник.

4. С понятной нам условностью, отнесем этот праздник к 20 апреля. В начале Великодня, рано поутру, палят солому и кликают мертвых, чтобы шли погреться, да помогли в грядущих весенних трудах. До восхода солнца, сразу после пения петухов бегут к реке, желательно к месту, где в нее впадает ручей, "пока ворон не обмакнул крыла" — пока вода не перестала быть живою. Этой водой умываются. Ее берут, чтобы облить корову — чтоб стала молочной и не боялась сглазу. Этой утренней водой обмывают детей, ее пьют, в нее кладут крашенные яйца.

Если еще на реке лед, то днем он заскрипит, заноет — проснется водяной, а с утра всегда тихо. В утреннее время девицы поют над речной водой весеннюю песню.

После этого кликанья Весны, духов предков и поклонения чистой, не поддавшейся Морене стихии — воде щука разбивает лед хвостом, а духи предков являются к своим потомкам.

Это поклонение воде имеет глубокую символику. Из воды вышла Мать-Сыра-Земля, до времени ею хранимая. Вода есть то древнее первоначало, из которого был явлен Мир, вода была тогда и остается поныне священной, чистой стихией.

После поклонения воде, шли на гору смотреть, как восходит солнце. В этот день солнце играет, его встречали приветствиями и высказывали свои надежды. Днем качались на качелях. Качаться надо как можно выше. Это дает здоровье и силу как самому человеку, так и всему живому, что окружает его в жизни.

5. На Великодень так же как и на коляды появлялись волочебники. Согласно старым записям, парни, старики, бабы (без детей) с вечера воскресенья ходят ватагой по домам — петь песни, загадывать загадки. Они символически представляют духов предков, ушедших в ночь от дня Даждьбога, которому посвящено воскресенье.

На Великодень приходился культ винопития и ритуальные опьянения. Он остался для нас в бесконечном поминании в песнях хмеля и зелена вина. Поэтому ходить волочебникам было много веселее, чем колядникам. Подходя к дому пана, которым оказывался рядовой обыватель, волочебники запевали песнь: Да на первый день святых Великодней, да винож, вино зелено! Собиралися красны молодцы, красны молодцы — волочебники. А шли они гуляючи, славного села пытаючи. А в том селе спрашивали славного пана (имя).

И далее волочебники пели про то, как придет к нему бог Ярыла, что рожь породит и как он, пан, потом будет видеть свое поле со спелой рожью, и как он соберет хороший урожай, и как получит все блага в своей деревенской жизни. За эти обещания волочебники просили:

…Да уж гости давно поют. Славному пану весть подают. А мы гости недокучные. Год от года только раз бываем. Вашего здоровья поспрашаем. Во у тот же день у Великодень. Ой, чем нас дарить будешь? То ли золотом, то ли серебром, то ли словами хорошими? Наши дары невеликие. Невеликие, да и не малые: начальнику — червонец золотой. Подхватничку — пол золотого. А свистному — хоть немного, коня вороного — кули возить. Нашей скрипице — мерка жита. Наш мехоноша — кошель носит, сала просит, полсолонины с самой середины. А на нашу братию — по капе яиц. По капе негде взяти — по десяточку можно дати. А мужикова горькая доля — кварта горелки! Кварта горелки — сыр на тарелке, пирог мягкий на зкуску… И далее: а что не выпьется, то мы допоможем. Как пан упьется, так спать положим. Как проспится, протрезвится — пойдет с нами, развеселится.

Этот запрос волочебников, конечно, с лихвой, но вдруг и в самом деле угостят пирогом с горелкой?

После Великодня, в течение семи ночей волочебники должны обойти все дома. Их встречают как гостей и предвестников судьбы хозяйства, но «пан» к ним не выходит, и в дом их не впускают — одаривают через окно, по малому — жаворонками из теста.

Приход и угощение доставляют радость предкам, они остаются довольны хорошим приемом. На Радуницу происходит прощание с ними.

Таким образом, если на коляды ждут великих богов, которые совершают Весну, то на волочебники ждут предков, чтобы они дали в этой, уже явленной в масленицу Весне, удачу.

К этому времени относится и ритуальное поведение, когда молодые ребята должны выглядеть пьяными и соответственно вести себя: покачиваться, вовсю, улыбаться девкам, петь песни и задираться, даже если выпить было не на что.

Красная горка

1. В позднем городском варианте, Красная горка называлась маевкой. Это в прошлом многолюдное весеннее гуляние, которое коммунисты стали использовать для революционной пропаганды. В советское время это празднество превратилось в «Первомай», где от изначальной маевки или Красной горки осталось только обилие красного цвета, и зеленые расцветшие ветви, которые несли женщины на демонстрациях, да еще праздничный стол на дому.

Красная Горка приходится на первое мая, либо на другое близкое к первому мая теплое время в разлив весенней воды. Точной календарной даты нет. Красная горка это одновременно и время, и место, и действие. Красная горка — гора, красивая по виду и увеселительная по играм, которые традиционно знала молодежь. На это время приходилась игра в горелки, в горячую любовь, и другие.

На теплых, обязательно освободившихся от снега Красных горках, собираются в весеннее время русалии. Поэтому, в древности понималось, что на этот праздник сходятся русалии, и веселятся вместе с людьми. Так что праздник имел магическое значение, и древним сознанием рассматривался как вполне рациональное, важное и обязательное действие. Традиционно, как и на большинство праздников, на Красную горку, зажигался огонь. Девушки невестились — т. е. одевались и вели себя согласно с мыслью, что их выбирают в жены. Соответственно, от русалий они могли получить доброе здоровье, красоту, хороших детей и добрый урожай на поле. На их украшениях этого времени обязательно присутствовали образы русалий.

Часто именно на Красную горку «били по рукам» — молодые делали свой окончательный выбор. После Красной горки начинались свадьбы.

Праздниками Красной горки может руководить общая кума — Лада. Хоровод она начинает и заканчивает. На трапезу Красной горки жертвовали молодожены, в жертвенных дарах обязательны были быть яйца, пряники с изображениями птиц.

Красная горка — праздник Лады, ей принадлежат дни начала мая. Инициаторами Красной горки обычно выступали парни. Если парень не выходил на Красную горку, он получал волшебную перспективу жениться на рябой или дурнушке.

Пятого мая другой аналогичный праздник девушек — ляльник. Его устраивали либо те девушки, которым не повезло, либо совсем еще юные. Леля ходит по лесным окраинам, будит землю от зимнего сна. У людей она порождает самые нежные, самые непорочные чувства. В этот день ей поют песни девицы.

Леля — дочь Лады, как и Снегурочка Островского. По Островскому, Снегурочка может быть обыгран в игровом действии. На Красную горку она влюбляется в Мезгиря, а на Купалу — тает.

В ночь, перед Красной горкой, по необходимости, могло проводиться опахивание деревни. Это тайный женский обряд — мистерия, на котором не должны присутствовать мужчины.

На юге России, сразу за Красной горкой, на второго мая, отмечался день всходов.

2. Попробуем реконструировать этот древний праздник. Он начинается с обязательного закликания Весны. Это исключительно женское дело. Среди ведущих праздник обязательна высокая жрица — во многом она символизирует собой Ладу.

После этого в обязательном порядке зажигается костер. В это время, жрецами прославляется Даждьбог, чьи теплые лучи растописи снега.

После зажжения костра, закличек и славлений в современном язычестве было бы дано мистериальное (сценическое) действие, суть которого в приведении Богиней русалий. Девушки приходят в наш мир, идя по рельефу местности, друг за другом. Девушки приходят к участникам праздника с зелеными распустившимися ветвями (вербы) и хлещут всех, особенно таких же девушек — их же подруг с пожеланием красоты и здоровья.

Русалии разошлись и перемешались с народом. Лада приглашает девушек в хоровод. НО сперва становится в его центр и произносит заклинание, а все стоящие в хороводе, повторяют за ней. Вот этнографический текст такого заклинания: «Здравствуй, Красно Солнышко! Из за горы выкатывайся, на весь Мир воздуйся. По траве — мураве побегай, сердце девичье лаской согрей, добрым молодцам в душу загляни… Далее говорится, чтобы Даждьбог дух из душ ребят вынул и в холодный ключ закинул. Оттуда их берет Зоря, заключает уже в волшебном ключе, но теряет его… Я девица, (имя) гуляла, дорогой шла, тот ключ нашла. Кого хочу — того люблю. Кого (имя парня) сама знаю — ему дорогу замыкаю.» Все называли имена свои и своего парня. В разноголосице со стороны никто не может разобрать имен. Только после такого наговора, по которому часть души желаемого парня присваивается, девицы начинали в хороводе ходить и петь весенние песни. После этого, Лада начинает хоровод. Она же его заканчивает. Приведенный заговор допускает делимость души. Заговор этот можно найти в иллюстрированной энциклопедии «Русский праздник», СПБ., 2002 г.

Существенной частью молодежных игр была ритуальная для этого времени игра в горелки. Горю, горю по девице молодой — слова хороводной песни. В разных пособиях по играм она описывается по-разному. Различно она и игралась в разных регионах России. Суть в том, что в результате песенных приговоров и хождений одного строя на другой, из партии не замужних девиц, понемногу выходят те, кто по игре выдали замуж. Они переходят в другой лагерь — замужних женщин. После каждого такого перехода говориться: «Нашего полку прибыло, прибыло. А нашего полку убыло, убыло.» Игра имела многоплановый смысл. Это и магическое заклинание. И растолковывание, что девушка переходит в новый возрастной статус. Это и выбор той или иной невесты.

Игрой этого времени являетются игры с крашенными яйцами. По языческому мифу, мир сотворился из яйца. Из его разных частей вышло все Мироздание. Его рисовали на яйцах во время Великодня. Часть этих яиц доживала до Красной горки. На красную горку их катали многочисленными способами. За играми с ритуальными предметами — яйцами, в данном случае, просматривается утраченная сегодня гадательная система.

Во второй половине дня, все эти яйца находили свой конец в обязательной общей яичнице. На трапезу Красной горки жертвовали молодожены, в жертвенном обязательны яйца, пряники.

Праздник должен продолжаться до ночи и кончиться в темноте, этим он как бы предвещает Купалу.

3. За Красной горкой шла Радуница. Она собственно и заканчивала праздники, связанные с Великоднем. В этот день шли на могилы приводить их в порядок и беседовать с предками — гостями света вечности. Традиция волочебников говорит, что предки целую неделю гуляли по земле. Стало быть, на Радуницу их вновь успокаивали на том свете. Чтобы проложить для них мост — клали на могилы полотенце. И как буквально пишет в своей книге И.И. Крук: "Затем по доброй христианской традиции по кругу пускали поминальную чарку с горелкой, несколько капель которой надо было прыснуть на могилу, а остальное выпить." После этого вспоминали умерших добрым словом и голосили пожилые женщины. Тех, кто умел хорошо голосить — уважали.

Голошение — это не просто вопли, это обязательная составляющая культа предков. В голошениях вопрошали умерших отцов, матерей, бабок. Голощения о каждом родиче имели свой особый характер. Согласно книге Крука:

"А мой ты татулька, а ты мой родненький!

Ооо, ты нас покидаешь, несчастных нас сироточек?

Как ты жил, ты за нас бедных заступался, о нас заботился.

Кто теперь за нас, бедных сирот заступится, кто позаботится?

Мы при тебе бед не видели, недостатка не имели.

Да теперь не будет кому о нас заботиться.

Попроси богов, чтоб они нас бедных тут хранили,

Чтоб своею ласкою опекали, а мы пришли к тебе…

Перечисляется, кто пришел. Далее перечислялись все деяния отца, все его отношения с людьми, просьбы простить тех, кого при жизни не простил. Рассказывалось о делах, которые отец не доделал, рассказывалось о новых событиях, что случились за год. Выражалось сожаление о том, что пришлось с ним расстаться. При этом, если отец погиб на войне, то описывались его подвиги.

Таков в конкретном действии культ предков. Так с ними беседовали. Голошение строилось в соответствии со всеми просьбами родичей, которые были оговорены заранее. После голошения, которое есть ни что иное, как языческая молитва предку, садились за трапезу.

4. Закончим этот узел фрагментом из романа А. Кондратьева "На берегах Ярыни". Он написан на основе представления, что наоборот: на Радуницу предки не уходят, а приходят к людям.

Не будем обращать внимания на эту принятую в этнографии неточность. Если бы это было действительно так, то тогда без ответа остается вопрос: когда и как нагулявшихся за Великодень предков провожают обратно? Русалок провожают. Значит и честных предков должно проводить. Между тем, после Радуницы о них более "не помнят"!

Кондратьев правильно указывает, что выпускают к нам души предков сами боги. Возвратить же их обратно — как бы вновь похоронить — должны люди. И ежели русалок провожают до леса, то предков до могил — потому туда и идут.

"Прошла Весна над покрывшимися уже ярко-зеленой травкой бугорками кладбища и, склонив голову свою, посыпала звездочками розовых, лиловых, желтых и белых цветов могилы усопших.

И заметив тот многокрасочно-яркий покров, люди сказали: "Вот пришла Радуница, отпустились из темных гробов заключенные там души".

А царевна простерла руки свои над бугорками могил и тихо-тихо прошептала одной только ей известное слово, услышав которое души умерших покинули недра земли. Вместе с лиловыми, желтыми, белыми и голубыми цветами радостно вышли наружу дотоле там заключенные скорбные души и легкими бабочками и мотыльками, кружась под дыханием ветра, полетели навестить родные поля, огороды, хаты и оставшихся там близких людей".

Юрьев день

1. До сих пор остается не ясным — праздник какого божества перекрыл Юрьев день. Из обрядности ясно, что это день покровителя стад и пастухов, которым является Велес. Этнографы же считают, что Юрий — день Перуна. Это мнение основано на том, что христиане заменяли языческих богов на родственных им святых.

В науке принято, что Велес скрыт под Власием, но это не означает, что он не может быть скрыт и под другими личинами. Действительно, разыскивая след Велеса, мы находим, что сразу за днем Юрия, на 8 мая — Макар. Если при этом вспомнить угрозу: пойдешь туда, куда Макар телят не гонял — то можно полагать, что Макар и есть божество пастухов, и, стало быть, Перун оттеснил день Велеса уже в языческой традиции, до понятия христианства. Если же Юрьев день это истинный день бога — громовика без всяких интриг религиозных институтов, то стало быть Перун — Громовик был покровитель пастухов.

В пользу этого есть следующее соображение. Поклонявшиеся Индре древние арии, были не только войнами, но и пастухами. И для них было очень важно, что Индра, победив Вриту, пролил на землю воды, от которых зазеленела степь. Поэтому, естественно полагать, что среди пастухов жил ведический культ Громовика, независимо от культа Велеса.

Ниже мы постараемся дать ответы на поставленные тут вопросы.

2. Связь дня Юрия с Перуном обязана тому, что на начало мая приходится первый гром, возвещающий, что Перун проснулся. Но Велес встал уже давно, и в этот день отмечается не его первое появление, а его труд. К Юрию — Егорию обращаются за помощью, чтобы он хранил крестьянский скот вне дома на поле у дремучего леса. Разумеется, очищающий гром Перуна очень полезен для этого дела. Если Егорий с дождем, то травы много все лето и скот сыт. В этом смысле, Юрьев день можно рассматривать как элемент именно ведической традиции, который включился в доведическую систему народных праздников.

Вместе с этим, Юрьев день — это день прихода на землю русалий. Силой своей игры они вытягивают траву из весенней земли. Таинство это происходит в утреннем тумане, в росе, которая в этот день выпадает в первый раз. Чтобы получить от русалий здоровье и силу, в этот день обтираются росой перед восходом солнца. Женщины совершают возлияния молоком у священных деревьев. И это еще одна тайна: с появлением русалий и женских ритуалов, должна появляться и их старшая хозяйка — Мокошь. В русском наследии это ее первое в году явление оказывается забытым, мы восстановим его по белорусскому фольклору.

3. Утром по Юрьевой росе гонят скот вербой на поле, где пастух совершает обход стада, и читает над ним отпуск по специальной книге. Внешние проявления волшебства пастуха заметны в том, что он очерчивает вокруг стада железом круг, заранее раскладывает по краям поля костры, чтобы огородить стадо железным тыном и огненной рекой от зверей и болезней.

Помимо книги, в которой содержались обращения к богам о бережении скота, пастух брал с собой посох и трубу, камень, воду и воск с шерстинками всех животных стада. Все эти предметы были изготовлены и заговорены ранее Юрьева дня. Иногда пастух был не один, а с товарищами, или имел с собой прирученного зверя — собаку или зайца. Эти животные по просьбе пастуха получали от лешего часть его силы и охраняли стадо, когда пастух по делам отлучался в деревню.

При договоре с лешим пастух обещал ему какую-то часть животных — две, три головы из стада, это число оставалось тайным. Этих жертвенных животных обычно уносил волк — зверь, имеющий покровительство Перуна. Более скота не пропадало, но если крестьяне сами уводили своих животных из стада на забой, волшебный круг первого дня распадался, и дикий зверь, почуяв убыль и кровь, все остальное стадо перерезал. Как и все другие люди, связанные с богами и колдовскими силами, пастух не мог порезаться и пролить случайно хотя бы каплю крови на работе. Его нельзя было побить за нерадивость — кровь пастуха отразится на стаде. Пролив кровь, пастух разрушал силы своего заговора, и его меняли.

Обход стада происходил обычно при малом числе авторитетных свидетелей. Многолюдство здесь во вред, хотя о событии знали все.

4. Согласно книге И.И, Крука приведем некоторые фрагменты из текста пастушеской книги и опишем заговор, который творил пастух с утра вокруг стада.

"…Ездил Ягорий на своем сивом белом кони, ездил по полям, по зеленым лугам, по чистым борам и собрал своих лютых псов, диких волков и серых и рудявых, и загонял их за стену каменную и замыкал их зевы и рты, чтобы не могли они на мою скотину ни на какую — ни на сивую, ни на серую, ни черную ни белую, зову не разевать, зубов не разнять, клыков своих острых не пущать…"

Судя по этому заговору, Ягорий — истый Перун.

Далее, в этот день, когда скотина пасется на поле, обходят дома и собирают красные яйца, сало, молоко и другое пропитание. Им все это выдается, как и полагается выдавать при всяком жреческом священнодействии. После этого, к вечеру они творят еще один обряд.

Обратим на него самое серьезное внимание. Внешне он есть типичная скоморошина. Суть же его глубоко магична и восходит к той древности, когда к бытующим ныне заговорам и заклинаниям было совершенно иное отношение. В глубокой древности заклинания не просто произносили, а их играли, совершали в лицах как действие. А именно, без лишних зрителей, не на показ народу, вершилось следующее.

Пастухи с яичницей в сковородке обходил стадо согнанное в круг. Они идут кругом и возвращаются к костру, на котором делалась яичница, и где лежат все собранные по селу припасы. Вслед за ними идут выбранные люди из деревни, иначе говоря, приглашенные на трапезу жрецы. Они представляют персонажей: зайца, кривого-слепого, колоду, кукушку, (по белоруски — зязюлю). Первый пастух с яичницей спрашивает

— Заяц, заяц, горька ли осина?

— Горькая!

— Пусть наша скотина так же будет горька волку.

— Кривой, кривой! Дойдешь ли ты?

— Нет, не дойду, не вижу.

— Пусть и волк не увидит нашей скотины.

— Колода, колода! Повернешься ли?

— Нет, не повернуся.

— Пусть и волк не повернется до нашей стороны.

— Колода, колода! А не гнилая ты?

— Гнилая.

— Пусть и у волка будут зубы гнилые.

— Зязюля, зязюля! Пришукай нашу скотину, чтоб она не разбежалася!

— Пришукаю.

После этого зязюля кукует столько, чтобы процессия замкнула круг, дошла до костра. После еды подкидывают ложки вверх, приговаривая "Чтоб наша скотина так скакала". Потом ломают вербные ветки на столько частей, сколько коров и разбрасывают их по полю. Потом гонят стадо домой.

5. Получается, что стадо обходили дважды. Один раз утром с книгой, когда хоть по язычески, но поминали и христианских святых, а потом в конце дня без лишних свидетелей уже исключительно по язычески, и без всякой книги.

После окончания первого официального обхода стада, крестьяне выезжали в поле, где пропахивали одну-две борозды. При этом и конь и крестьянин были убраны празднично. По древнему обычаю, в этой борозде нужно произвести соитие с женой, тогда Земля будет хорошо родить.

Окончив пахоту, часть не вошедших в стадо барашков сносили на капище, где их приносили в жертву богам. Их головы отсекались и тут же сажались на колья, а по веревкам, которыми они были связанны, гадали о состоянии хозяйства общины. Окровавленная трава собиралась девицами и сжигалась вместе с веревками. Барашков жарили тут же, либо каждый хозяин брал своего барашка домой, жарил дома, а после снова приносил на капище вместе с пивом и хлебом. Пища освящалась жрецом, он получал часть мяса и объявлял начало братчины. На братчине в честь единства проявления весенней силы богов шла по кругу круглая чаша. Вкушая жертвенную трапезу, человек единится с богами, становится их собеседником. После Юрия мясоедение прекращалось.

6. По-видимому, слова Юрий, Ярый, Арей (божество скифов) единого происхождения. В белорусском фольклоре, вместе с Юрием появляется и его мать — Юрья или Юра. Она как бы Юрий, но женского рода. Ее функции оказываются четко обозначены, как и ее культ. Можно полагать, что она та самая богиня весенних гроз, о которой говорит Афанасьев в своих "Поэтических воззрениях…". На это намекает и ее имя, на литовском языке Юрати — водяная дева. Литовская культура очень близка белорусской. Естественно думать, что Юра — богиня из мира матриархата, память о которой в Белоруссии Юрий так и не вытеснил. По нашим представлениям, хотя эта богиня и проливает живительную влагу, конечными заботами ее оказываются травы и злаки, поэтому естественно понимать, что речь идет о богине Мокоши. И если так, то Мокошь и является матерью Перуна. В белорусском фольклоре о ней говорится, что:

А Юрьева матка каля речки ходила,

Каля речки ходила, ключики-замочки носила,

Ключики-замочки носила, земельцу отмыкала,

Земельцу отмыкала да травку выпускала.

Фольклер сохранил и обрядовые действия:

Поведем Юру до бора,

Да посадим Юру на хвою.

Пусть наша Юра посидит,

Да болей свету поглядит.

Где наша Юрия ходила,

Там наше жито уродило,

Где наша Юра юровала,

Там наше жито украшала.

Здесь появился новый термин: юровать, что означает священнодействовие над рожью Юры, которая проливает на нее дожди, наводит туманы и росы. Судя по песне, это произошло до того, как Юру посадили на ветвь скорее всего сосны, (которая у белорусов является образом мирового дерева). Скорее всего, юрование было не только деянием самого божества, но и жреческим обрядом.

Видимо к Юре относится и заговор — пожелание: отомкни землицу, выпусти росицу на зеленую травицу, на здоровую водицу, да на ярую пшеницу. На тихое летечко, да на буйное житечко.

Вот еще фрагмент из заговора на весенний холод: Юрьева мати прочь пошла, золотые ключи понесла. Юрьева мати вернися, золотые ключи нашлися!

Теперь дадим ответ на вопрос, что возник у нас в самом начале. Само имя Юрий есть по смыслу и звучанию буквально принадлежащий Юре, иначе говоря, это сын, который числит родство по матери, и который позднее стал выполнять ее функции. Из книги Яна Барщевского (начало девятнадцатого века), он известен как сын Бури — божество, обделенное мировой несправедливостью.

Таков Юрий — матрический бог громовик, проливающий влагу. И коль скоро он проливает ее для роста травы, то праздник его обязан предшествовать празднику Макара — Велеса! Ведь сперва должна вырасти трава, а потом уж на нее выгоняется скот. В этом разгадка той проблемы: почему с выгоном скота чествуют Перуна? Чествуют вовсе не воинского бога Перуна, а Громовика Юрия, который к этому времени успел дать траву для скота. Слияние образа Громовика Юрия с воинским Перуном, очевидно, произошло позднее.

Получается так, что день Юрия, как сына Бури, есть в то же время и день Велеса и Мокоши. Но, поминают в этот день и действительного Перуна, дабы унял он хищных зверей, и скот остался в целости. Так в одном празднике перемешались различные пласты языческой традиции.

Даждьбогов день

Все современные нищие попрошаи кормятся "Христа ради". При этом хорошо известно, что ни церковь, ни сам ее основатель милости никогда не давали. Фактически современные нищие играют на извратившемся чувстве народа, которое восходит к общинной языческой эпохе. Тогда временно обнищавший, но дееспособный человек поддерживался миром. Так же нищие бессознательно уподобляются древним жрецам, которые по праздникам обходили народ, и им действительно обязаны были давать на пропитание.

От попрошаев известно, что бог троицу любит. Это выражение просящих, связанное с подачей им (по сути жертвенной) милости, произносится как бы задумчиво, и имеет глубокий смысл. Выходит, что есть бог, который любит еще трех богов.

Как известно, место троицы в Библии несовместимо с тем, которое она занимает в народном сознании. Фактически, троица — устное религиозное понятие, перекочевавшее из язычества в христианство, и берущее начало от древнеславянского Триглава.

Выражение, что бог троицу любит, можно понимать как начало (жизнь дающего) нечетного ряда чисел: один и три. А можно понимать и как многократно преломленное тайное язычество. Великий Род едино любит триединство мироздания: воздушный, земной и подземный миры. Если эта фраза приводит просителя к успеху, то за ней, по своему грамотный нищий, уже с озорством может сказать: бог не дурак — любит пятак!

1. Как бы то ни было, по языческим представлениям двое и четверо тяготеют к смерти, а трое и пятеро — к жизни. Поэтому, ничего удивительного в том, что там, где почитают двух богов, должно быть место и третьему. Весной мы имеем почитание Перуна Громовика — почитание зеленой травы и защиты стада, (пастухи, воинское сословие). Почитание Велеса — почитание памяти предков, труда, здоровья и домашних накоплений, (сословие землепашцев). Почитание Даждьбога — почитание тепла, света и разума, (сословие жреческое). Праздник Мокоши, как обряд матрической традиции, оказывается несколько в стороне от этой триады. Триглав — мужское божество.

Таким образом, вместе с праздником Перуна и Велеса, нам естественно иметь и праздник Даждьбога, ибо пришло и его время. Даждьбог оказался скрыт под ликом Николы. День Николы приходится на 18 мая. Ранее мы отмечали, что образ Николы перекрыл так же и образ Велеса.

В самом этом нет ничего удивительного. В результате этого, у простого народа Никола оказался самым популярным святым, вторым после Бога и фактически его заместителем. Инородцы так и думали, что Никола — это русский бог. На загадку: когда Бог умрет, то кто на его место заступит? Народ давал однозначный ответ — Никола.

2. Из фольклора этого праздника, мы находим, что Никола и Юрий оказываются в творческом состязании:

Ой, ты Юрья, Микола

Обойди жито науколе, (кругом)

Юрий кажет — обойду

Микола кажет — погляжу

Юрий кажет — корениста

Микола кажет — колосиста

Юрий кажет — с прикроем,

Микола кажет — с припеком

Любопытно, что дождь действительно как бы обходит поле — начинается с одного его конца и идет к другому, а солнце глядит — светит на рожь.

Получается, что Микола — Даждьбог сморит за рожью как и Громовик — Юрий, но если Громовик его поливает, то Даждьбог греет и светит. На это время такова его основная функция. Никольские песни связанны с посевами зерновых и его день оказывается чисто аграрным праздником.

3. Намек на то, что это был праздник не только землепашцев, но и жрецов, указывает следующая песня, которая относится этнографами к числу никольских, но от самого Николы, там только зачин. После идет картина трех миров, соединенных воедино мировым деревом. Эту картину можно отнести к отголоскам жреческого многомыслия, к прославлению мудрости и знания, которые должны были иметь место в этот день.

Як пошел Никола

У чистое поле

Жита глядети.

Ради боже жита,

Густо колосисто,

Ядром ядренисто.

А ехали гости

С чужой волости,

В бору ночевали

Под сосной огонь клали

Чтоб эта сосенка

Да на нашу сторонку.

А с этой сосны

Было три угоды, (части)

В корне сосны

Да густое жито.

В середине сосны

Да ярые пчелы.

А в верхушке сосны

Да звонкие гусли.

А мы б с того жита

Пива наварили.

В середине сосны

Ярых пчел наловили.

Меды выбираем

Да воск топим,

В гусельки играем.

Судя по песне, на Николин день были праздники пчеловодов. В это время пили мед и играли на гуслях. Разведение пчел было промыслом волхвов. В поздние времена, в белорусских лесах, волхвы шили кафтаны и сапоги, так и имели борти — лес позволял такой промысел. Уделом жрецов была так же музыкальная игра.

К этому можно добавить еще одну немаловажную деталь. Жрецы изготовляли из меда ритуальные медовые напитки. Деятельность современных языческих общин показывает, что в таком внутреннем производстве есть необходимость. Столетиями, до времен Петра Первого, Русь славилась лучшими в мире медовыми напитками, производство которых у жрецов перехватили монастыри.

4. Затронутый здесь вопрос о жреческом пчеловодстве столь важен, что мы позволим себе несколько выйти за пределы праздничной темы. Предметом нашего внимания будет книга А.А. Коринфского "Народная Русь". Там мы находим, что в древности пасеку окружали плетеной оградой с черепами коней на шестах. Ни сколько не смущаясь, христолюбивый Коринфский тут же замечает, что так окружались капища Даждьбога.

Стало быть, черепа принадлежали принесенным в жертву Солнцу коням! Далее он же отмечает, что пчела — птичка божья, всю жизнь до смерти над медом трудится, его же людям оставляет. Иначе говоря, в своей работе пчела несет признак святости, как ее исконно понимали на Руси. Пчелы вещие, они знают и слышат больше, чем змеи. Кроме этого, они непосредственно общаются с божеством, летают к нему на небо.

Это полностью согласуется с данными Калевалы, где колдунья — мать Лемминкяйнена нуждается в меде верховного бога (Рода) с девятого неба. Туда она посылает маленького человечка — пчелу. Пчела приносит нужный мед, колдунья пробует его на язык, убеждается, что это то, что надо. Этим медом она смазывает разрубленные члены сына, он воскресает и говорит, что очень хорошо выспался.

Любопытен и сам образ пчеловода, каким его сложила народная традиция. Пчеловод чист, (от любой грязи пчелы гибнут). Пчеловод знает травы и их свойства, он узнает их от пчел. Он оказывается ведуном-знахарем. Его уважают в народе. Прислушиваются к его словам, обращаются к нему в случае спорных вопросов или за советом. По всем этим данным, в образе пчеловода просматривается образ служителя белого языческого культа, противоположный трафаретному образу черного деревенского колдуна и уравновешивающий его.

Есть у пчеловодов свои ритуалы, например, по весне, когда рой роится, пчеловод стоит перед ним на коленях, просит Даждьбога сберечь рой и разговаривает с маткой, чтобы она не улетела, чтоб дала добрый мед.

Для организации пасеки, пчеловоду надо было знать многие тонкости Природы. На пасеках должно быть тихо и чисто. Там должен быть особый микроклимат. Так при основании новой пасеки на выбранном месте оставляли на ночь тарелку с двадцатью семью ложками воды. Если к утру в этой тарелке воды прибывало (от росы), то пасеку ставить можно. Если воды убывало, то это место сухое, тут не будет влажной, сочной травы и пасека себя не оправдает. Иногда на пасеке специально выкапывали колодцы или изменяли русло ручья, чтобы обеспечить нужную влажность. Такова одна из тонкостей пасечного дела.

Требование чистоты пасеки аналогично требованию чистоты капища.

Ярилин день

1. Пятым, после Мокоши богом, которого поминают с ухмылкой, оказывается Ярило. Некогда в древности Ярило понимался как бог ярости и мужской силы. Сила эта видилась и как военная, и как половая. Воинские традиции культа Ярилы народ почти позабыл, зато другую его ипостась помнил и поклонялся ей еще в начале двадцатого века.

В этой своей ипостаси Ярилу еще, якобы, звали мерянским именем Кострома. Божество Кострома утратило свою логичность в системе праздников, и природа его сущности остается размытой. Его можно понимать как весеннюю составляющую Ярилы, которая приходит в разгар весны, но и так же быстро покидает нас, коль скоро окажется заметен переход весны в лето. При всем этом, в культе Ярилы просматривается три праздника. Его приход на землю. Наивысшее проявление его силы, когда вся Природа дышит свежей весенней силой. И его уход — его похороны, до 30 июня.

2. По случаю прихода Ярилы есть чисто женские ритуалы. В этот день, молодой, на белом коне, гордый приезжает Ярило на Землю. В разгар лета, в конце июня, дряхлого и плешивого, но с крепким фаллосом Ярилу хоронят. Оба эти дня являются веселыми праздниками. Эти события мы уже описали в главе «Боги» и потому отсылаем читателя к узлу "Ярило".

По сохранившейся в Белоруссии традиции, на 10 мая Ярило является в белом на белом коне с теплым весенним солнцем в правой руке и с ржаными колосьями через левое плечо. Голова его в венке из весенних полевых цветов. В этот день Даждьбог дает Яриле свою светоносную силу, и Ярило становится богом, несущим Солнце.

В таком образе девицы сажали выбранную подругу на коня, привязанного к дубу, и в венках, в белых одеждах водили вокруг хоровод с песнями о том, как Ярило по свету ходил, в поле рожь родил, людям детей плодил. Где конь его станет, там рожь подымается, куда сам глянет, там колос цветет.

3. В городах, день 24 мая был посвящен действительным любовным играм, а не мыслям о них, как это было на ляльнике и красной горке. В городах этот праздник справлялся с буйным весельем. К полудню Ярило, уже в мужском облике, руководил неистовыми плясками своих поклонниц и поклонников, что шли за ним в свите, учинял игры, стучал в барабан деревянным фаллосом. Все его слушались. К этому дню приурочивались двусмысленные, по нынешним меркам похабные, поговорки и загадки. Например: "Выскочил Ярилко из-за печки, начал бабу жарить, аж палка стучит. Отгадай, что это?"

Гуляние продолжалось всю ночь у костров на горках. Невзначай обливали друг друга молоком и медом — на счастье. На празднике допускалось свободное объяснение в любви, поцелуи, объятия. Матери насильно отправляли туда жеманных дочек поневеститься. Возникающие из-за женщин споры разрешались тут же кулачным боем или показом удали, как решит народ или сам Ярило.

4. С днем Ярилы связываются похороны Костромы. Что это такое — остается не понятным. Если Косторма — это сам Ярило, то хоронить его рано. Ежели Косторома — это непорочное девичество, то тогда все становится на свое место. Праздник Костромы принадлежит матрической ветви язычества.

По традиции, описанной А. Коринфским, в этот день девушки в простых нарядах становились в круг на лугу. Выбранная по жребию красавица на время ритуала становилась Костромой. Она стояла с потупленной головою, а все девицы подходили к ней, и отвешивали поклон. Потом клали ее на дубовую доску и относили на берег реки. Кострома засыпала. Ее на берегу пытались поднять, пробудить. Потом начинали купаться, обливая друг друга. При этом одна из девиц оставалась на берегу и била в лубяное лукошко кулаком как в бубен или барабан, (кудес). После этого купания, Кострома должна быть потоплена в воде. В связи с этим разрывался и бросался в воду ее соломенный образ. А девицы возвращались домой, одевали нарядные сарафаны и водили хороводы.

Зеленые святки

Это время игры русалок. Этнографическая традиция связывает зеленые святки с Великоднем, который приходится на четверг.

На зеленые святки так же, как и по случаю сотворения земного мира красят яйца и украшают их символами земли, воды, пахотного поля, неба, солнца, белого света. Эти яйца красят и едят в течении зеленых святок. Но празднование творения мира оказывается более жреческим праздником. Народ, конечно, не отказывается от яиц и яичниц, но для него существуют более насущные и естественные явления, так, что народная традиция отразила именно их.

1. В первых числах июня, когда на полях зеленеют яровые, входит в силу зелень берез и сливается с зеленью травы по цвету, начинается русальная неделя — зеленые святки. В эту неделю (условно 4 — 10 июня) русалки отдыхают, резвятся в зелени и становятся видны людям. По своей природе русалки доброжелательны, но не знают меры и только поэтому опасны. Они, девы утренней росы, дают людям красоту и здоровье. Потому к ним ходят в лес по утрам, вешают им на деревьях венки и рубашки, водят хороводы вокруг березок, завивают для них венки из веток. В эту неделю не купаются — русалки защекочут, можно и захлебнуться. Так же, как под новый год, на зеленые святки гадают о судьбе и замужестве.

2. В среду русальной недели добывают живой огонь. Этот труд — жертва Даждьбогу и богу священного небесного огня Сварогу.

С двух сторон поочередно мужики тянут за канат, который накручен на вертикально установленное бревно, заостренное с двух концов. Снизу, где острый конец бревна входит в плаху, насыпан трут и положена солома. За ними следит старик, который руководит всей работой. Полученный живой огонь разносили по очагам, им зажигали костры у дорог на окраине деревни. Он спасал от нечисти, несущей эпидемии, и от случайных неприятностей. В доме, где горит живой огонь, не случается пожара. Огонь этот принадлежит набирающему силу Солнцу, и потому в это время он наиболее живителен. Этим живым огнем поджигали костры на купальскую ночь, продляя апогей силы Солнца и увеличивая число теплых дней.

3. Песни этого времени говорят сами за себя: Ну, не радуйся ты, дубняк, кленник. Что дубняк, кленник, ель кудрявая, ель кудрявая, сосна зеленая. Только радуйся белая береза, что ты белая да кудрявая, что кудрявая, моложавая, что к тебе идут красны девицы и несут к тебе все гостинчики, все шириночки да платочечки. А за ними идут стары бабушки и несут все гостинчики — все яичнницу со драченою. А за ними идут стары старички тебе кланяются бал — березе, что ты белая да кудрявая, ты кудрявая, моложавая.

Зеленые святки праздник не только молодости, но и старости, ибо то, что удалось дожить до весны — радость. Кроме этого, кудрявая береза — еще и хранительница душ предков, с которыми неизбежно готовится встретиться пожилой человек. Ритуалы старости всегда очень интимны. На показ же выставляются ритуалы молодости и радости жизни.

На русальной неделе, происходили вещи выходящие за рамки обыденной повседневности. А именно, эта неделя отличалась особым ритуальным поведением девиц и молодых женщин. Сейчас это почти забыто, потому, что авторы прошлого века стеснялись писать об этом из религиозного ханжества. Так, следующий ниже материал полностью отсутствует в трудах христолюбивого И. М. Снегирева (1837 г.), но присутствует в собраниях песен и обрядов т.1 в.1 П.В. Шейна (1898 г.).

Данные Шейна позволяют раскрыть суть обряда завивания березки. Суть заключается в том, что в это время, девушки и женщины отрекаются от своих ребят и мужей, желают им скорой смерти и объединяются в женский союз посредством обряда кумления. При этом поются соответствующие песни, которые приводятся ниже. В это время, женщины переходят в состояние матриархата, который имеет в себе некоторые элементы реванша. Из песен этого времени следует, что женщина побеждает мужчину в состязаниях и он вообще болен, только женщина — жена может его спасти, но жена медлит, муж умирает, и жена этому радуется.

Объединительным центром женского собрания является березка, в которой сидит девичья богиня — Пава или Леля. В песнях упоминаются именно эти имена. Так или иначе, это не Лада — богиня брака, соединяющего мужа с женой, а молодая строптивая богиня исключительно женского начала, собирающая своих почитательниц в некий орден весталок, пусть временный. Завитие веток березы происходит как раз с обращением к этой Паве, которая есть общая кума.

По поверию, вокруг этой березы пляшут шиши. В этой атмосфере, в присутствии и свидетельстве Павы, все девицы кумятся, а именно, целуются через завитые ветви березы, обретая этим элемент интимной близости и вступая в отношения общего род став, которое не предполагает наличие мужа.

Не случайно перед Купалой происходит раскумление девиц, А петь песни русальной недели после Купалы считается большим грехом. Русальные песни вроде того, что

Ой Лели ли, ой, Лели ли.

Сватался Ивашка за красную Рожу.

Рожи не отдали, Ивашке отказали.

Ой Лели ли, ой Лели ли…

Или

Ково в свете люблю, тово нанавижу.

Ково ненавижу — завсегда в глазах

действительно выглядят не по купальски.

На Купалу девы выходят из под власти своей богини и отдаются мужчинам. Понимание временности обращения к Леле — Паве, проходит через весь праздник, который должен длится семь дней, но в девятнадцатом веке, большинстве сел он продолжался всего сутки и проиходился на Семик. На следующий день, на Троицу, шли в лес смотреть на оставленные там венки. Если венок увядал, то, значит, девица выйдет замуж, если оставался свежим, то Пава принимает ее, и гулять девице и на следующий год незамужней. В других селах наоборот — если венок увядал, то отставаться ей холостой.

Уж ты кумушка, кума

Покумися со мной

Побранися со мной

Помирися со мной

Поцелуйся со мной

Распростися со мной.

Эта хороводная песенка, после которой два хоровода девиц друг против друга останавливаются и целуются. Очевидно, песенка предполагает обращение не просто к подружке, а к тому, кто скоро уйдет, вероятно, к Паве. Следует заметить, что любые нарушения порядка среди девиц на этой неделе были категорически запрещены. Сила этого порядка как-то была сосредоточена в березке. Ребята, наоборот, могли и напакостить девицам в это время.

4. Перейдем к изложению материалов Шейна. Завивание березки происходит на праздник Семик. С раннего утра девицы и молодки ходят на кладбище поминать мертвых. Потом готовят различные блюда и к двум часам дня нарядные идут в лес. В лес идут глубоко, с мистическим чувством изменения жизни.

Девушка лесом шла

Красавица темным шла

Эх казалось девушке —

В лесу листья шумят

Все деревья говорят:

Об своем теплом гнезде

Тужит плачет девушка

Об своем милом дружке

Мужик — плохая голова…

Уже заранее как-то ясно, что мужику стало плохо. В лесу выбирают густую березку и завивают ее. Это делается молча с шепотом на завиваемые ветви. Делается это тайно от парней. Для этого и уходили в лес. Парни могут срубить завитую березку и унести. После того, как береза завита и украшена, девицы делают себе из березы венки, садятся в стороне на лужайке, поют песни и трапезничают.

Как под белою под березою

Бел горюч камень разгорается.

Разнемогся мил, во постель слег

Запросил милой ключевой воды

Ключевой воды со Дунай — реки

Далее поется про то, как молодка три часа ходила за водой, но к тому времени вода уже не помогла. Текст песни, на наш взгляд, был утрачен и воспроизведен Шейну неудачно. Песня кончается так:

Вот зажгли свечи воску ярого

Понесли мила вон из горенки.

Поев, поводив хоровод на полянке и перецеловавшись вволю, девы оставляют венки в лесу, березку обступают кругом, срубают и несут в село. Село обходят попарно, березку несут впереди. Поют песни.

Как во поле, поле

Стояла береза

На этой березе

Водится Пава

Она брата знает

— Что братец ко мне

Скороль в гости будет?

Сейчас коня снаряжает

Я б тебе пожаловал коня

Да меж нас две люты змеи

То наши жены.

Текст песни опять же разрушен. Суть в том, что брат отвечает брату, что не может дать ему коня поехать к Паве из за жен. Если Пава, она же Леля — царица русалий, то вполне понятно, что Пава приглашает обоих братьев в лес для игры. Но жены оказываются этому препятствием.

Об истинной сути песни остается только догадываться. Братьев соблазняет Пава. Одного уже явно соблазнила — познала, и теперь зовет другого. Может быть их жены уже в лесу среди слуг Павы? Может быть весь ритуал проклятия мужей есть защита мужей от русалий? Ведь оба брата песнями жен уже преданы смерти. За то жены и зовутся ими люта змеи. Без этого проклятия, лесные девки, прослышав, что в селе есть здоровые мужики и парни — потянут их к себе, как это сделала Пава. На тему Павы есть народная загадка: "Прилетела Пава, села на лаву, распустила перья про всякого зелья" (отгадка — Весна).

Нельзя исключать, что в очень (а может и не очень) далекие времена, когда ломалась матрическая традиция, в лесу жили женщины, сохранявшие матриархат. Весной они действительно активно приглашали мужиков и парней для любви и пахоты. Соответственно, жены и девушки, согласные с патриархатом, препятствовали этому, и не имея реальной силы запретить мужикам разгул, прибегали к магии.

Так, исторически известно, что в первой половине семнадцатого века, в общине поморских раскольников установилась общность жен, и дети считались общими детьми общины. Так продолжалось пол века. Обмен жен, при котором один шаг до матриархата, оказывается предохранительным клапаном от развала и конфликтов в замкнутых коллективах. Поэтому, биологически такие действия оказываются целесообразными. Вернемся на праздник.

Мужскому полу березка противна. Девицы идут с березкой вокруг села, что есть прямое отражение охранного действия, подобного опахиванию. Они поют.

Гей ты березка, белая, кудрявая,

В поле на долине стояла

Мы тебя срубили

Мы тебя сгубили

Сгуби и ты мужа,

Сломи ему голову,

На правую сторону

С правой да на левую,

Семик честной

Семик радостный

Уж ты кумушка, кума.

Расхорошая моя,

Не сварись, не бранись,

Ко мне в гости ходи!

Мы поладим с тобой,

— Поцелуйся со мной.

Эту же песню могли петь и в хороводе. По поводу нее, Шейн специально отмечает, что из песни слов не выбросишь.

После обхода села, березку ставили у избы и либо пели песни и смотрели на нее как на какую-то загадку, либо водили хороводы рядом. В конце праздника, к вечеру с березы снимают ленты. Несут березу к устью реки, и с криками: топи семик, топи сердитых мужей! Бросают ее в воду. Потом пускают по воде венки, которые могут и потонуть от тяжеловесных проклятий на головы мужей. Естественно, что ставя мужей в опасное положение, смертельные проклятия могут пасть и на саму проклинательницу. Если венок не потонул, то все в порядке.

5. После этого, собственно надо было выгнать русалок с Павой, поскольку время их кончилось. Как проводили русалок — писалось ранее. Приведем здесь другой вариант этого действия. На русальский вечер бабы говорят друг другу: пойдем сестры кулеша варить! Все выходят на улицу и вместе с ними выходит и русалка. Это высокая дева в одной рубашке с растрепанными волосами верхом на кочерге и с помелом через плечо. Она в таком виде идет впереди процессии. Детишки дразнят русалку: русалка, русалка пощекочи меня. Или наоборот: что же ты меня не щекочешь? Стучит бубен. Все поют. Подойдя ко ржи, русалка бросается в толпу и начинает щекотать того, кто попался (из детишек). Их отбивают. Все набрасываются на русалку. Она бежит в рожь. Все кричат: "Мы русалку проводили, можно будет везде смело ходить!" И все уходят по домам.

Вот наговор от русалки: Водяница — лесавица, шальная девица! Отвяжися, откатися, в мой двор не кажися; тебе тут не век жить, а неделю быть. Ступай в реку глубокую, на осину высокую. Осина трясется, водяница уймется. Мне с тобой не водиться, не кумиться. Ступай в бор к лесному хозяину. Он тебя ждал, на мху постель слал, муровой устилал, в изголовье колоду клал; с ним тебе спать, а мне, молодому, тебя не видать.

6. В проводах русалок просматривается переход от эротической к аграрной магии. Вслед за этим следуют аграрные обряды. Например, обряд «колосок». Те самые девы, что проклинали мужей, берутся руками в замок и становятся в ряд попарно, образуя из рук как бы висячий коридор. По этому коридору идет нарядная девочка, которая и есть колосок. Задние пары переходят вперед, образуя непрерывное движение колоска в сторону поля.

Пошел колосок на ниву,

На белую пашницу.

Уродилась на лето

Рожь с овсом со гречихой,

Со пшеницей.

У поля последняя пара доносит девочку до озимой зелени. Девочка — колосок срывает зелень и несет ее на капище уже сама. Потом пьют брагу, о которой подумали заранее, в хороводах присутствуют парни и девицы.

7. Вслед за этим хоронят Кострому. Что это означает — мы уже говорили. По смыслу этот обряд завершает русалии. И он означает еще и проводы Весны. Кострома, кроме всего прочего, дух времени конца весны и начала лета. Ее торжественно относят к воде, снимают украшения, и голую бросают в воду.

Костромушка померла.

Была Кострома весела,

Была Кострома хороша.

Костромушка, Кострома,

Наша белая лебедушка!

Купала

1. Летнее солнцестояние 22 июня, как и весеннее равноденствие, оказывается жреческим праздником поклонения Даждьбогу. Происходившее в этот день служение жрецов осталось навсегда таинством. В целом, языческое знание позволяет считать, что в этот день горели костры и жрецы обращались к Солнцу с долгой молитвой благодарности с восхода до его заката.

Сам праздник Купалы не был праздником одного дня или одной ночи. Купала начинается с утра 22 июня и продолжается две недели после солнцестояния, когда днем и ночью жгли костры, и люди позволяли себе петь песни, предаваться отдыху, покою или веселью. В Белоруссии купала справляется 6–7 июля. В это время праздник начинался по старому стилю. Сегодня, эти даты соответствуют последнему дню Купалы.

Это время всех белых богов, когда их сила достигла апогея, но исход их деяния пока не ясен. В бытность, к этому времени землепашец доедал последние запасы и оказывался практически ни с чем. Приметы на день Купалы, как и приметы на день наивысшего жара солнца — 29 июня, более всего позволяют судить об исходе урожая. Именно в эти дни правильное обращение к великим богам позволяет обеспечить жизнь в течении года. Как правило, после 29 июня прекращались весенние песни и хороводы, начинался сенокос и страда.

Вот купальская песня — заговор:

На Купалу рано Солнце играло,

Рано Солнце играло на добрые годы,

На добрые годы — на теплые росы,

На теплые росы — на хлеба-урожаи.

На Купалу, на ее первую ночь, приходится разгул нечисти, в задачу которой входит принесение наибольшего вреда всему живому, в том числе самому человеку и его хозяйству. Но, если люди знают — как вести себя в это время, то, например, домашний скот не знает. По этому сохранилось много обрядов очищения и охраны скота на Купалу. Все время от зеленых святок до первого дня Купалы, для охраны от происков нечисти хранились ветки майской березы, т. н. «май». Эти ветки продолжают охранять дома и их обитателей до Купалы. После они сжигались в купальском костре, и, хотя при этом, они исчезали, их охранная функция сохранялась на весь год.

По утрам до полудня и вечерами на купальское время целители и чаровницы собирают травы, сила которых в это время наибольшая. Ночью в свой купальский костер они бросают белого петуха, творят волхование огнем и травами.

По словам знахарки, травы надо рвать совершенно нагой и при этом ничего не бояться, чего бы ни привиделось, ибо бесам не больно любо как рвут травы. В начале надо попросить Матерь-Землю, чтобы она благословила нарвать трав. Для этого надо ничком упасть на сыру землю и сказать: "Гой Земля еси сырая, Земля матерая. Матерь нам еси родная. Всех нас породила и угодьем наделила. Ради нас, своих детей, зелий породила и злак всякий напоила. Повели урвать с себя разных надобьев ради пользы для жизни". Травы рвут тихо, сосредоточенно и в одиночку. Когда траву рвут, то с нею тихо беседуют.

2. Судя по купальским песням, Купала — это очаровательная и страстная богиня теплой летней воды. Она имеет много общего с Ладой. Когда она идет через села, то закрывает глаза пером, чтобы не ранить ими парней. Она ходит смотреть рожь — проверяет работу русалий, она плетет девам венки для любви и счастья. Она выпрашивает у богов хорошую погоду на всю купальскую ночь.

Вот песня о деяниях Купалы:

Шла Купала селом, селом,

Закрывала глаза пером, пером,

Витала хлопцев лицом, лицом,

Светила ночью огнем, огнем,

Плела веночки шелком, шелком,

Слыла Купала теплом, теплом,

Славу Купале поем, поем!

Белорусский фолклер дает и родословную Купалы. Она говорит: "А я девка ладная батьки богатого. Мой батька — ясен Месяц, моя мать — красное Солнце. Мои братья в саду соловьи, мои сестры — в жите перепелочки. Ясен Месяц всю ночь светит, красно Солнце весь день греет, в саду соловьи весь день поют, в поле перепелки жито подбирают".

Эти слова песни не случайны. Само Солнце на Купалу трижды останавливается на небе и играет поутру. По Литовским представлениям, на Купалу, (на праздник расы), Солнце выходит замуж за Месяца, и в древности люди повторяли на земле брачные действия, пример которых им давали небеса. Не случайно и упоминание о жите — ржи. Рожь — почти божество, если судить по частоте упоминания в ритуальных песнях. Из ржаной соломы свиваются женские образы богов календарных праздников, (Марена, Масленица, Косторома, Купала). Рожь оказывается местом женского таинства: девушкам на Купалу надо бегать нагими по зеленой ржи, но так, чтобы этого никто не видал, это дает здоровье и все то, чем прелестна женщина.

3. На Купалу всегда упоминается Марья и некий Ян или Иван. Если Марья — это богиня матриархата, несущая в себе темное и мокрое начало, то с Иваном не все ясно. Первым делом надо сказать, что этот Иван — мужик, а не креститель. Он не случаен на празднике. Его истиное имя другое, ибо он несет черты светлого бога Ярилы. Бога любви, огня и горячего Солнца. И, если Марья несет животворящую влагу и женское начало, то он — солнечное тепло, без которого урожай так же не состоится. Они же есть вступившие в брак Огонь и Вода, если следовать матрическому мифу творения. Купала оказывается их дочерью, а сами они, как боги, появившиеся в начале мироздания оказываются братом и сестрой, отношения которых по человеческим меркам рассматриваются как инцест — как родовое преступление. При этом день — понимается божественным братом, а ночь — божественной сестрой. И народ по этому поводу составил загадку: "Сестра к брату в гости идет, а он от сестры прячется".

Если, на праздник Ярилы чувственную активность, в первую очередь, обязаны проявлять мужчины, то на купалу первым должно быть женское начало. Это так же просматривается в песнях, где обыгрываются сюжеты, вроде: Марья Ивана в жито звала: Пойдем ка Иван в наше жито, пойдем ка, Иван. В нашем жите сам бог ходит, жито родит, колос с бревно, ядро с ведро! Или вот так:

Пойдем девки около жита,

Не увидим ли коня вороного,

Или хлопчика молодого?

Если коня — ловить будем,

А если хлопчика — женить будем.

В жите мог сидеть и злой дух, (по словам песни — ведьма), тогда ее надлежало выгнать и освятить жито так, чтобы более туда войти никто дурной не мог.

Марья Ивана Марья Ивана в поле звала

— Пойдем, Иван, по межам ходить,

По межам ходить — жита родить.

Родите боги жито густо,

Жита густо, ядрениста,

Ядрениста, каласиста.

Чье жито из всех лучше?

Наше жито!

Наше жито

Колосисто, ядренисто…

Вот мотив уже чисто праздничный, никак не связанный с полевыми трудами, а более похожий на коляду или волочебники.

Сегодня, девочки, Купала!

А кто сделал что — пропало

— Выйди, выйди молодица,

Выйди, выйди молодая!

Ты вынеси сыра с маслом,

Сыра с маслом на тарелке

А горелки в бутылке.

А мы дадим (это) Купаленке!

Купаленка зеленая

А цветочки — розовые

Да мы сами молодые!

4. Купала — богиня праздника, связующего воедино четыре стихии. В этот день поклоняются Земле, Воде, Огню и Воздуху, и всем белым богам и духам, действующим в этих стихиях. С другой стороны встает и действует вся нечисть и все темные силы. При этом Купала дочь Солнца и Месяца.

В этой картине появляется некоторый мифологический хаос, нагромождение богов, которое должно быть нами сознательно разрешено. В Природе оно разрешается ежегодно, но нам следует понять его сознательно. В чем суть купальской обрядности? Купала — дочь Солнца и Месяца, она же дочь Огня и Воды, а праздник Купалы оказывается днем совокупления этих стихий и рождения богини.

Весеннее развитие Природы, нарастание жара Солнца — Огня и согревание Воды не может продолжаться бесконечно. Этот нагрев Природы есть не только термическое явление. Это чувственное возбуждение весенней страсти богов, которое чревато неустойчивостью состояния мира, и обязано разрешиться через соединение богов, через утоление их страсти, через половой акт, в результате которого рождается Купала и гармония зрелой поры теплого времени года.

Купала — это время удовлетворения любви противоположных начал Природы. В результате этого в Природе наступает состояние дарна, состояние устойчивого равновесия противоположных начал. Суть Купалы в том, что это переход в дарна, переломный момент, когда из хаоса страсти рождается гармония жизни. Вслед за богами это действие повторяют и люди.

5. Рассмотрим, как поклоняются стихиям и богам на Купалу. Поклонение воздуху происходит в неосознаваемом ныне действе — качании на качелях. Качели для этого вешаются специально, как и на масленицу. Такое жертвование себя летнему воздуху дает возможность себя с ним познакомить. Можно ожидать, что после этого воздух не принесет мора, не даст зверю учуять запах охотника и духи ветров не принесут ненастья. Качаются на качелях с утра и вечером.

Днем поклоняются богине Мокоши, которая в это время, как мать урожая, понимается и Матерью-Землей. Согласно купальской песне, где она иносказательно названа Сопухой, народ собирается в шатровом храме, что стоит посреди села. Здесь все собравшиеся (парни с девицами) обнимают столб — идола, целуют печь — алтарь. Крестообразно кланяются до земли, ложатся на нее. Так повествует нам древняя песня, приведенная в книге Б.А. Рыбакова.

Не совсем понятно, как это, буквально, в песне: "крестом лежали"? Попробуем разобраться. Обращение к богам происходит в основном стоя, при этом ладони обращены к идолам. При поклонении Земле надо оборачиваться к ней ладонями и лицом — обнять Землю, как обнимались только что идолы богов. Получается, что крестом лежали.

Крестообразная поза свойственна и богам. Идол Мокоши так и держит руки приподнятые с ладонями, обращенными к стоящим перед нею людям. Этот жест представляется не только образом мирового дерева, но и священнодействием, в котором одновременно выражена святая воля Земли и просьба ко всем великим богам — проявить единство в творении плодов растений.

— Мать Сыра Земля! Ты благословенна, ты освящена, ты украшена всякими травами и всякими цветами! Сукрасило тебя красно солнце, светлый месяц, ясные звезды и вечерние зори.

Обращение к Земле и Мокоши совершается с принятием жертвенной пищи — каши с молоком и медом. Каша к этому времени сварена на огне храмовой печи. Дым выходит из отверстия в вершине шатра. Она декорирована, как и дымник в северных домах.

Воде жертвуют купанием, с утра обмываются росой. Купание в этот день очищает от бед и болезней, дает красоту. Это может быть первое купание в году. Купальской водой кропят дом и скот. Воду в этот день почитают более всего, ибо она — древнейшая стихия. Боги отворачиваются от неумытых и нечитстых телами людей.

6. По Б.А. Рыбакову, и другим исследователям, в глубокой древности, когда человеческое сознание не чувствовало себя индивидуальным, на Купалу приносили жертву и пятой стихии. Так, должно было поклониться ей в этот светлый день, дабы умилостивить. На Купалу отдавали девушку в жены подземно-подводному богу Ящеру, чтобы он не поглощал жизнь на Земле до времени. С осознанием ценности человеческого бытия эта жертва заменилась соломенной куклой, которую топили на Купалу в реке или болоте.

Сохранились плачи — причитания матери об ушедшей на Купалу дочери: "…не косите берега, это ее косы!…" Это как будто подтверждает выводы исследователей. В действительности, надо провести несколько полноценных праздников, чтобы понять истину, которая не постижима в кабинете. На Купалу никто никого специально не топил! Каких-то топителей — черных жрецов Ящера не было. Но то, что во время праздника, в состоянии опьянения, мистерии и возбужденного сознания можно было захлебнуться, и никто этого в темноте не заметил бы — это знали все, и боялись! Потому и несли в воду куклу, именуемую Купалой, чтобы избавиться от вполне реальной опасности: чтобы не утонул человек живой, бросали образ соломенный. И разбегались! Чтобы все было как на самом деле — оказался в воде, и никто этого не видел. И эта кукла погибала — ее для этого разрывали на части.

7. Поклонение чистому огню происходит вечером. Чистые, совершившие купание женщины собирают для костров ветви, они зажгутся первыми. В костры собираются и сжигаются все ветви, хранящиеся с "зеленых святок", сжигаются в кострах и старые изношенные вещи, в знак снятия с себя прошедшего времени и сохранения молодости.

Костры раскладываются на валах капища. Поджигаются они живым божественным огнем, добытым от трения к заходу солнца. Любопытно говоримое при добыче такого огня присловье: "Царь-Огонь, достанься: не табак курить — богов хвалить." Полное очищение наступает после перепрыгивания через костер. Ночью поют песни, водят хороводы вокруг костров, варят жертвенного козла или барана.

Силой тепла и света ночных костров дается на весь год солнечное тепло. Костры продлевают солнечный апогей, придают ему новые силы, делают его вечным. Можно думать, что горящие всю ночь костры есть бессознательная память о белых ночах и жизни предков славян на Севере. Из песен Белоруссии, где нет белых ночей, можно в подтверждение этому найти отдельные строки, например: "Ой рано на Ивана, кругом, кругом солнце ходит — негде солнцу остановиться". Следующие строки песни уже чисто игровые: "Становилось солнце в Рогове, а в Рогове девки гладки", они нам менее интересны. Важно, что сохранена картина незаходящего солнца!

Среди ночи с горы катят горящее колесо в воду. В этом символическом действии и отражена убыль страсти Огня, который тушит Вода в результате их брака. Если мифологически домыслить этот сюжет, то после этого из воды должна выйти нагая Купала, все должны воздать ей почести, а после пойти купаться.

Огонь и Вода — боги, и в переводе их божественного происхождения на наш язык означает, что они являются братом и сестрой. Аллегорически, их единство содержит цветок "Иван да Марья", где желтая гамма соответствует мужскому началу и дню, а фиолетовая — началу ночному, женскому.

Извращение и забвение божественной сути мифологического сюжета купальского праздника, привело к появлению в народной традиции различных фольклорных сюжетов о земной любви брата и сестры. Это дает повод некоторым исследователям увязывать праздник Купалы с легендой о банальном инцесте. Но это ошибочно и не конструктивно. Великий народный праздник не может строиться на сюжете о нарушении родовой традиции. Купальский миф о любви сестры к брату следует рассматривать на уровне жреческого мышления матрической эпохи.

Купальская ночь есть ночь любви. К ней относятся эротические игры, но допустимы и более решительные действия. Того или ту, что сидит или стоит на горе у костра, можно выхватить и покатиться вниз в обнимку по сырой траве. Цветет на купальскую ночь и папоротник, поиск которого есть очень двусмысленное занятие. Кто кого при этом найдет — случается по воле богов. Избравшие или нашедшие себе пару прыгают через огонь, и по ладности их движений можно судить насколько верно они нашли друг друга.

Появляются в лесу на Купалу и блуждающие огоньки. Но зажигаются они не для влюбленных, а для искателей волшебной силы. Если такой огонек поймать, и оставшейся от него слизью глаза потереть, то начинаешь видеть духов, подземный мир, клады, и то, что скрывают люди.

8. Уже после Купалы, в день наивысшей солнечной силы — 29 июня, затемно, перед зарей, старики выходят поклониться играющему Солнцу. Раскладывают костер, тихо беседуют. Когда начинает восходить Солнце, все радостными криками громко славят Даждьбога. Восходящее солнце играет — то задрожит, то засияет, запереливается разными цветами, то завертится на нем коловрат — прямо на диске все увидят, известный нам из резьбы по дереву знак бегущего Солнца.

После восхода все идут умываться на родник. Вечером этого дня девицы провожают русалок. Когда взойдет луна, они в белых сарафанах и монистах, с распущенными волосами становятся в ряд. Избранную русалку ставят спереди и с песней "Проведу русалок от бора до бора… чтоб их не было", идут вереницей за село, где бросают свои венки в костры, зажженные ребятами из ночного, и разбегаются.

В древности такие шествия возглавлялись жрецом и сопровождались активными танцами под музыку рожков и бубнов. Так завершается весь русально-купальский цикл. Летний день начинает убывать.

День Перуна

Хотя многие полагают, что день Перуна приходится на 20 июля, в действительности эта дата соответствует старому стилю. По новому стилю этот день приходится на 2 августа. Именно ко второму августу более всего подходит народная примета, что в этот день до обеда лето, а после обеда наступает осень. Именно на этот день чаше всего приходятся грозы.

Почему день Перуна празднуется ошибочно? Скорее всего, это связано с тем, что путаница стилей имела место в литературе еще до восемнадцатого года, когда Россия жила по старому стилю, а Европа по новому. Например, в книге А.А. Коринфского "Народная Русь", 1901 г. издания, на стр.308 дана дата летнего солнцестояния по новому стилю: 23–24 июня. Илья дается по старому стилю — 20 июля. И на стр. 530, дата зимнего солнцестояния так же дана по старому стилю -12 декабря. Коринфский молчаливо пользуется двумя стилями, и так поступает не он один.

В наше время, Б.А. Рыбаков в кн. "Язычество древних славян", 1994 г. издания, на стр. 418 и 419 пишет, что день Перуна приходится на 20 июля, но новый или старый это стиль — не указывает.

1. В древности этот день более всего отмечался воинской дружиной. За неделю до праздника отбирались жертвы и в течении недели бог должен был проявить свою волю: правильный ли сделан людьми выбор, угодны ли будут ему эти жертвоприношения? Если всю неделю небо было безоблачно, а грозовые тучи собирались только к празднику, значит, жертвы были угодны. Обязаны были иметь место и другие гадания непосредственно в день праздника. В частности, такие гадания могли вестись по ритуальным поединкам с оружием и без, которые предшествовали жертвоприношениям.

Перуну в жертву приносилась свежая кровь птиц и животных. Только апостолоравный Владимир ввел человеческие жертвоприношения. Вообще же славяне человеческих жертв не приносили, понимая, что если боги захотят взять человеческую жизнь, то легко создадут для этого нужную ситуацию.

Для современных общин, где постигаются воинские искусства или ведущим является культ Перуна — этот праздник один из самых значительных. Помимо состязаний, жертвоприношений и последующей трапезы, в этот день обсуждают проблемы общины и принимают решения. В частности, этот обычай соблюдается в Союзе Славянских Общин, где главным божеством почитается Перун.

2. У землепашцев этот праздник всегда был днем благодарения за труды и днем прощания с Перуном, которого просят более не греметь, идти в другие страны. Ибо теперь задача землепашцев собрать дозревающий урожай. В ожидании сухой осени в этот день жертвуют Перуну. После этого дня грозы может уже больше не быть все лето.

Существенно, что народная традиция не связывает этот день с весенним днем Перуна — Юрия. От Юрия не ждут пожара. Если Юрий увязывается с выгоном скота, весенним очищающим началом, молодостью и страстью, с началом новой жизни, то здесь народ фактически просит бога уйти на покой без обиды на людей и без ущерба для хозяйства. На этот день нет народных песен. Нет радости и веселья. По всем признакам бога провожают на тот свет, что отразилось в жертвоприношениях и ритуальных состязаниях. К этому естественно добавить ритуальный плачь, а смех и озорство должны появиться уже на трапезе, когда первая чаша выпита и первый кусок жертвенного мяса съеден.

Обряды сбора урожая

1. Сбор урожая всегда начинался с праздников первых плодов, которые справлялись в течение десятков тысяч лет. Этих праздников было много, поскольку яблоки, груши, ягоды, различные овощи поспевают к разным срокам. В дни, когда плоды созревали, их ритуально готовили и устраивали ритуальную трапезу, очевидно посвященную Мокоши. До этого праздника запрещалось есть яблоки, собирать в лесу ягоды или брать другие дары Природы и полей.

Сложнее дело обстояло и с зерновыми. Страда — дело не легкое и многодневное. Поэтому уборку зерновых начинали не спеша.

Рожь обычно поспевает в первой половине августа. На юге это происходит еще раньше, поэтому начало жатвы не имеет календарной даты.

Первый день страды называется зажинки. Деревня выходила в поле с хлебом-солью, только что давленым сыром и пивом. Идти надо было легко — тогда не будет болеть спина на предстоящей работе. Ниве кланяются в пояс: "Добрый день, нива, ядреное жито!"

Зажин начинали с самого густого места. Первые три жмени колосьев откладывали и потом уносили домой, ставили в красный угол, где они маленьким снопом хранились в течение всего года. Потом нажинался первый сноп. Потом первая бабка. На этом работу прекращали.

Первый сноп относили на край поля, где была расставлена легкая трапеза. Там же устанавливали первый сноп и окропляли его пивом, (впоследствии стали окроплять нагнанной из зерна горелкой). Остатки еды закапывались на сжатой части поля. Дома большой сноп ставили на лавку под красный угол, после чего устраивалась основная трапеза. Сноп как бы сидел за столом вместе со всем остальным народом, под него клали монеты. Зерна этого снопа шли на озимый засев поля.

Помимо этой ритуальной трапезы, из зерна нового урожая не полагалось варить кашу или печь хлеб до того, как весь урожай будет собран.

2. Уборка зерновых серпом довольно тяжелое дело. За ночь не успевает разогнуться спина, а с утра снова на поле с серпом на плече. Потому во время жатвы, да и во время всякой тяжелой работы пели. Песни времени жатвы не имеют сакрального значения. Ритуальным и магическим была сама работа под песню. При этом силы всех работников на поле возрастали многократно, и рождался общий ритм действия, который фактически и сложил русский народ с его неповторимой индивидуальностью. На это обратил внимание А. Блок в своем обращении к русскому народу, в "Поэзии заговоров и заклинаний". Блок боялся утраты этого объединяющего нас ритма.

Песня дает силу и выносливость. Утратив свои песни, народ утрачивает и часть своей силы.

3. Наконец нива сжата. Начинаются обряды дожинок. Узкую полоску у края поля всегда оставляли не сжатой. Ее последние колосья затаптывали, прижимали к земле камнем и клали маленький кусочек хлеба. Это жертва мышам, чтобы они не ходили в гумно.

Из другой части этих колосьев плели венок, вплетали в него цветы и одевали лучшей жнице на голову. Кроме этого, "завивали бороду". Для этого, под последними колосьями пропахивали землю, вынимали их с корнями и ими перевязывали оставшиеся колосья. В середину перевязанных колосьев клали кусок хлеба и клинкового сыра. Очевидно, связанные так колосья понимались как рот. После этого жнецы становились лицом к солнцу и говорили заговор. "Дай боже, чтоб легко жилось. Середина не болела, руки не млели, ноги не деревенели, голова не горела". После чего шли домой.

Обряд завивания бороды — дар духу или божеству нивы, который представляются козлом или козой. Эта та самая коза, что ходит на коляду с колядниками. За ней стоит образ Велеса.

Первый хлеб из нового зерна можно было выпекать только после дожинок.

Праздник урожая

1. Этот праздник сложился из нескольких праздничных деяний, близких по времени. Если праздник первых плодов — это благодарение богов малыми дарами, то праздник урожая — это крупный праздник общины: объедение и демонстрация полученного от богов богатства. Это и праздник посвящен роженицам и приходится он примерно на 6 сентября, когда урожай убран, и надо отблагодарить богов за новую пищу. Б.А. Рыбаков указывает, что в этот день ставили трапезы Роженицам.

Народная традиция девятнадцатого века говорит, что 14 сентября должен был быть закончен сев озимых. После этого дня сев уже бессмысленен. Начинается мытье льна, трепание пеньки. В этот день начинаются и бабьи посиделки, избяные беседы. Потому этот день считается началом т. н. бабьего лета. Продолжается это лето до равноденствия.

В этот день добывают живой огонь, который будет храниться в печах всю зиму до весны. С тлеющей головней от живого огня обходят засеянные поля, и так оберегают их от "лиха, притки и призора". Происходит при этом обходе и ритуальное опахивание поля, так, что вокруг полей движется целая процессия с огнем и плугом.

Так же 14 сентября — это день переходя на новое жилище. День новоселья и переноса домового из старого очага.

Делалось это так. В старой избе старуха топит печь. В полдень угли складываются в горшок. Обращаясь к запечному углу, старуха говорит: "Милости просим, дедушка, к нам на новое жилье".

Горшок охватывают полотенцем, закрывают крышкой и несут до нового дома. Там бабка стучит в верею и спрашивает: "Рады ли хозяева гостям?" — "Милости просим дедушку на новоселье", отвечают ей. В доме угли кладутся в печку, прах с полотенца отряхается в новом строении. Горшок разбивается и хоронится под передним углом дома.

В этот же день происходил не совсем понятный нам обряд похорон мух. Очевидно, это магия на ликвидацию насекомых, которым пришло время покинуть лицо земли. По поверьям, утром того же дня, на мокрые луга вылезает угорь, и стряхивает на росу все свои недуги. Потом они цепляются к людям. На поедание угря в прошлом был наложен запрет. Он считался водяным змеем, у которого отобрано жало. Знахари гадали угрями — бросали их, как и змей, на угли и гадали по тому, как угорь на них скачет.

За этим днем следовала вереница дней, которые напоминают святки. В частности в эти дни гадали о холодах и зиме, и много примет, связанных с поведением отлетающих птиц и паутины сохранились до нашего времени.

Наконец, на этот день приходила на Землю матушка Осенина. Пребывает она у нас очень не долго. Всего месяц. И время ее прохладное, но красивое и сытное. Известно, что у Зимы "поповское брюхо". Осенью же, после летних трудов, люди могли поесть вдоволь, без оглядки на запасы.

Матушку Осенину не только подпирает Зима, но и люди упорно не хотят признавать ее приход, называя время с 14 по 24 сентября пусть бабьим, но все же летом. Осенина это терпит, но ждет к себе внимания. Потому в песнях этого времени есть слова: ой осень моя, осень студеная, что ты рано захолодела? — я не ранняя, я не поздняя, уж моя пора пришла…

2. Под праздник урожая попадает и белорусский богач, который приходится на осеннее равноденствие. В этот день на улице ставили длинный стол или несколько столов, иногда по своей геометрии повторявших географию места, где располагалась деревня. В случае, когда собирались на трапезу несколько деревень, пришлый народ садился там, где в этой географической карте располагалось их поселение.

Эта традиция сохранилась не только в Белоруссии, но и у поморов вплоть до двадцатого века, вообще как обязательное условие организации застолий. Очевидно, столы символизировали поверхность земли.

Помимо разнообразной трапезы, на столе помещались туеса и ковши с рожью, пшеницей, овсом, ячменем. За этим столом жрец от имени народа обращался к богам со словами благодарности. Сам богач — это ковш со свечей и зерном, собранным со всей деревни по жменьке от каждого первого снопа. После трапезы он ставился в выбранной избе, где и хранился весь год.

Богач или первый сноп относятся к тем ритуальным предметам, тем воплощенным заклятиям, для хранения которых, как ранее указывалось, нужен храм или какое-то специальное строение.

3. Нам важно, что праздники урожая несут в себе потенциал единения землепашцев в общину. И так действительно было на Руси в течение многих веков, до начала столыпинских реформ и советского времени. Общинность отношений была перенесена нашим народом из деревень в город, так, что самой эффективной формой трудовой организации на Руси всегда была артель, где отношения между людьми выходили далеко за пределы чисто производственных.

В отличие от артели, деревенская община предполагает человеческое равенство, включая всех в единообразный цикл от рождения и до смерти. В артели человек имеет большую свободу в работе и в личной жизни. Артель вместе пела во время работы песни, честно делила заработок, ела из одного котла, имела общность судьбы, почитала единых богов (святых). Некоторые члены артели были связанны родственными отношениями. Эту народную артель в значительной степени повторила советская шабашка, а сельская община оказалась единственной животворящей основой колхозов. Сердцевиной общины было коллективное владение землей, которая выдавалась общинникам по своему качеству и числу едоков. Решали этот вопрос старейшины общины.

Насколько артель и деревенская община, просуществовавшие у нас тысячелетия в неизменном виде, требуют своего изменения и обновления — вопрос не только экономический, но и политический, нравственный, духовный. Самое удивительное, что потребность в общине продолжает жить в народном сознании.

Праздники урожая выражают идею независимости народа от господства сил зла, будь то уродливая власть или голод. Поэтому на этих праздниках недопустимо не этичное поведение или переход меры в питье. Все это осталось в весенних праздниках, когда народ показывал здоровье, молодость и удаль. Осеннее время как бы соответствует народной зрелости.

Зрелый, получивший независимость народ, становится ответственным за то, в чем он ранее ответственным не был. И эту ответственность за свою волю зрелый народ обязан нести достойно, опираясь на древний опыт и традицию. Праздники урожая по своей сути есть и благодарение богов, и демонстрация уровня культуры. Ибо только тогда боги сочтут людей достойными помощи. В наше время праздники урожая часто являют примеры жуткого пьянства.

4. Элементы общинности в быту землепашцев сохраняются по сей день. Общинность сохраняется не только в связи с коллективной работой. Например, вся деревня помогает отстроить новый дом молодоженам или семье в случае пожара, (т. н. толока). Общинность проявляется и в организации праздников. Автор был свидетелем одного из деревенских праздников времени уборки урожая в дер. Лядно, Витебской области, в конце августа 1999 года. Расскажем о нем.

На естественно сложившейся площади были поставлены длинные, сделанные на днях из досок столы, (после праздника их разобрали обратно на материал). На столах появилось мясо забитого в колхозе бычка и кабана. Все остальное народ принес с собой. К столу мог присоседиться любой прохожий, лишь бы у него хватило для этого духа и такта. После трапезы играли на гармошке, танцевали, подымали гирю. Профессиональных массовиков — затейников не было. Народ веселился сам.

С утра до трапезы, большой гурьбой, в которой было много нарядных женщин, с песнями обходили дворы деревни. Смотрели у кого самое ладное хозяйство. Хозяйки же выставляли стол с пирогами и питьем. Хозяев благодарили за доброе хозяйство и прием, и шли дальше. Для этого смотра хозяева приводили в порядок свой двор загодя.

К вечеру праздничного дня не было лежащих пьяных, дерущихся или недовольных.

5. На осеннее равноденствие приходится и ярмарка, когда народ съезжается обменять избытки своих товаров посредством натурального обмена. Ярмарка оказывается продолжением праздника урожая, ибо на нее съезжаются люди, чтобы не только обменять, но и показать избытки своего урожая, да и себя показать. Там же даются скоморошеские представления. Продаются традиционные ярмарочные игрушки, природа которых до сих пор не дает покоя этнографам и философам. Игрушки эти живут только на ярмарках, а в другие дни повседневной жизни никакой ролевой функции не выполняют.

Ответ в том, что ярмарочная игрушка покупается родителем ребенку, чтобы он отвлекся, а родитель успел за это время сделать правильный выбор. Вместе с этим, это не просто суетная игрушка, а дар богу торговли. Некогда право ее массового изготовления и продажи на ярмарках принадлежало жрецам. В те далекие времена, эта игрушка несла в себе благоволение бога, и ее покупка оказывалась жертвой Велесу.

6. Наконец, на следующий день после равноденствия чествуют Осень. Чествуют ее играми и песнями, но конечно не так пышно как Весну, и никто ее не закликает, сама приходит.

Рано утром женщины выходят к берегам рек, озер и прудов встречать "матушку Осенину" с овсяным хлебом. Старшая женщина стоит с хлебом, а молодые поют вокруг нее песни. После чего, разламывают хлеб на куски и кормят им домашний скот.

Рассматривая отношение наших предков к времени года, можно увидеть, что на него распространяются представления о старении человека. Это проще всего видно из того, что старый год представляется старцем, а новый — юношей или мальчиком. Но аналогия оказывается и более глубокой. Если весенние праздники справляет юность, то на летних праздниках ведущими становятся мотивы середины жизни. К осени, ведущей жрицей оказывается старшая из женщин. Праздники поздней осени и начала зимы, стало быть, оказываются праздниками стариков.

Старики на Руси никогда не были «старичьем». Даже в середине девятнадцатого века, скверный француз маркиз де Кюстин отмечал, что русские старики имеют гордый взгляд, лихо правят конями, не кланяются знатным особам, и говорят правду. В деревне старики были подлинными хранителями власти, закона и традиций общины. Но что ритуально делали старые люди поздней осенью: собирались ли вместе, поминали былое, пели, уходили в лес, волховали? Этот пласт традиции остался скрытым для нас. Скорее всего, он был связан с магией, которая должна была определить судьбу рода-племени. В древности, собрав урожай, наигравшись и навалявшись на печи, немало молодых людей чистили доспехи и уходили в поход с местным князьком. Потому старикам было о чем разговаривать с богами. Поздняя осень и зима — время камлания шаманов. Это время волшебства.

7. Юность и осенью жила по своим законам. После 28 сентября начинают рубить капусту. Это время так и называется капустником, и продолжается оно две недели. Этим фактически и оканчиваются праздники уборки урожая. На капустниках появляются пироги с капустой и начинаются девичьи вечеринки — капустницы. Еще в прошлом веке, в уездных городках России, девицы в нарядных одеждах ходили из дома в дом с формальной причиной — рубить капусту. Гости поздравляли хозяев с капустой. Капусту действительно рубили, но чисто символически, напоказ, а основные мероприятия сводились к вечеринкам, играм и высматриванию невест.

Так начинались осенние игры и посиделки. И здесь просматривается одна коренная черта русского сознания. Делать дело с определенной степенью деликатности и скрытности, с определенной степенью доверия к случаю, иначе говоря, к духам. Русскому сознанию естественно создавать условия для случайности, для ситуации, которая обязательно возникнет, но разрешится неоднозначным образом, произойдет по воле окружающих человека сил. В вульгарном понимании — это русский «авось». В понимании более глубоком — это сознательное действие на проявление Нравственного Закона. Такой характер действий может просматриваться как в мероприятиях рискованного характера, так и в ситуациях чисто игровых, безопасных. Вот, ведь, девицы как бы капусту рубить пришли. И хотя формальность повода всем очевидна, она упорно сохранялась и поддерживалась традицией.

Время поздней осени.

1. Через время поздней осени красной нитью проходит общение молодежи с целью выбора себе пары. На это направлена и ритуальная магия.

В это время люди оказываются под покровительством Лады, и даже холодные осенние духи подчиняются ей, и исполняют ее волю. Первый праздник этого времени — Покров, выпадает на 14 октября. В более архаичных представлениях на этот праздник появляется некая Покрова, которая хотя и женского рода, но выполняет ту же функцию, что и батюшка Покров, которого девицы просят: "покрой землю снежком, а меня женишком!".

Неправильно думать, что этот праздник обязан какому-то покрову, столетия назад расстеленному над Константинополем, во время его осады русскими войсками. Нашему народу нет дела до покрова, якобы случившегося над древними византийцами, да еще в неудачу славянской рати. В истории нашего народа есть и спасения, и победы, которые мы, как правило, не отмечаем праздниками, хотя и помним их.

Ежегодные ритуальные праздники не посвящаются тем деяниям богов, которые одноразовые, и не имеют ежегодного повторения. Это важное условие!

Ко времени покрова, Земля покрывается сперва листвой, а потом снегом. Это общепринятый срок окончания всех полевых работ и наймов, так что все, кто жил отхожим промыслом, в этот день возвращаются домой. Для женского пола, это начало времени изготовления ниток и одежды.

Это и время начала свадеб. Если на покров выпадает снег, то это хороший знак. Жизнь у молодых сложится как надо. В Природе в этот день так же происходит изменение образа жизни. С этого дня лешие загоняют зверей в норы.

На 17 октября бывают сильные ветра. В это время в лесу буянят лешие и ломают лес, после чего проваливаются сквозь землю. Земля расступается по такому случаю. Ранее в этот день никто в лес не ходил, ибо тот, кто увидит как земля расходится — сходит с ума. (Автор этих строк лично слышал треск ели на 17 октября 2003 года. На следующий день обнаружилась упавшая поперек тропы ель. Вне леса никакого особого ветра заметно не было.)

Леший проваливается потому, что боится встречи с Мареной и ее духами. Явление Морены приближает, делает очень тонкой границу между миром живых и мертвых. Вместе с Мареной приходят духи зимы. Одновременно приходят к своим домам и предки.

2. Осенние деды приходятся на 8 ноября. Это время прогулок на кладбища, размышлений о смысле жизни и ритуальной трапезы на которую и являются предки. В этот день деды-предки опускаются на землю, чтобы узнать — как живут их потомки. Праздник это семейный. Родственники собираются в одном удобном или древнейшем доме. Кто был в отъезде, возвращался к этому времени, хотя специально никого приглашать не полагалось.

В доме наводили порядок, на стол ставили кутью, блины, и все разнообразие продуктов, которые ели предки. На стене вывешивалось родовое дерево. На край стола ставили свиную голову. Хозяин брал в одну руку громовую свечу, во вторую первый блин и обносил их вокруг свиной головы, поминая имена предков. За стол садились по одну сторону женщины по другую мужчины. Зажигали свечу, читали молитву, приглашали всех умерших в этой избе к столу.

Трапеза начиналась после слов хозяина: Помните боги наших светлых дедов! Пошлите им пресветлый ирий в царстве небесном. Пусть они с другими предками опочивают, а нам хлеб-соль засылают.

На тарелку, покрытую блином, кладут всех блюд понемногу со словами: ' 'Святые деды, Приходите сюда — это еда для вас! ' Им надо положить от всех блюд, чтобы все были довольны.

Когда деды сошлись, начинается трапеза. Все блюда едят с блинами вместо хлеба. Ложки на стол кладут вверх выемкой. Ели их класть на стол вверх дном, то мертвые в гробу перевернутся.

Согласно поверью, кто первый из за этого стола встанет — тот первым и помрет. Поэтому, первым вставал старейший член семьи. И власть его за столом в это время была беспрекословной.

После трапезы, на край стола ставили деревянную лохань, наполненную водой и старое полотенце для омовения. Потом открывали окна и двери и говорили: 'Святые деды. Вы ели и пили, теперь идите к себе' . И добавляли: 'Кишш, Кишш, душечки! Которая старая и большая, то иди дверями, а которая поменьше, то окном' . После этого полотенце сжигали, а воду с лохани сливали у могилы.

Свечу на столе тушили хлебом, и смотрели куда идет дым. Если вверх, то в семье будет лад, если пойдет к дверям, то это означает чью-то скорую смерть.

3. В Белоруссии сохранился важнейший элемент этого праздника, который мог быть забыт на Руси или просто скрыт от ханжески настроенных исследователей. Суть в том, что к приходу дедов, у столба возле печи вкапывали в землю стул, на который сажали девицу или женщину, до этого сутки не евшую. Это была специально выбранная заранее женщина — жрица с обостренными чувствами и опытом шаманского видения.

Ей завязывали глаза, и она приглядывалась к душам, что входили в дом, стараясь узнать в них своих родных. Когда она узнавала кого-то, то негромко сообщала об этом. Соответственно, в доме была надлежащая тишина.

Однако приходили не только свои умершие родственники. Приходили обиженные к обидчикам, и просто духи проклятые за ложь и присвоение чужого добра. Приходили они к тем, кто сам был подвержен этим порокам. Бывали случаи, когда жрица падала с криком, и ее приходилось трясти и приводить в чувства, а в избе махать горящей головней или громовой свечей, дабы явившиеся духи не свели с ума всех домочадцев.

Этот этнографический пример из жизни белорусов девятнадцатого века взят из книги «Земляробчы каляндар» А.Н.БССР, Минск, 1980 г. Он показывает, что у славян были развитые магические практики общения с миром духов, а избранная женщина оказывается в роли очень близкой к роли пифии в Дельфийском оракуле. Вместе с этим, данный пример указывает на языческую веру в возмездие, в расплату за совершенные преступления и обиды. Духи невинно убитых стремятся наказать своего убийцу. К этому времени тематически относится и белорусская легенда о дикой охоте короля Стаха.

Эта легенда повествует о величайшей трагедии белорусского народа. Белорусский король Стах со своей свитой был приглашен в гости и предательски убит по воле аристократа, так же претендовавшего на корону Белой Руси. Потомки предателя — аристократа гибли по воле духов короля Стаха и его свиты, являвшихся во время осенних дедов на землю вершить суд. А Белая Русь как королевство и государство своевременно не состоялась.

Насколько можно судить, именно этот образ духов, вершащих по воле богов суд на земле, отражает белорусская «стародавняя литовская» Пагоня (символ Погоня — скачущий всадник с мечем, герб княжества Литовского, людской и экономический ресурс которого составляла Белая Русь).

К этому следует добавить, что жреческое сословие всегда хочет есть, ибо служение богам затрудняет добычу пропитания так же, как это делает землепашец. Существует целый ряд праздников: Коляда, Масленица, Волочебники, Русалии, когда этнографически зафиксированы шествия жрецов (в последние столетия — инициативных людей) в образе духов своего времени. Наиболее известны такие шествия ряженых на Коляду, но они так же имели место достаточно равномерно в течение всего года.

Поэтому вполне возможно, что на осенние деды, божьи люди, ряженные зимними духами, ходили по деревням, стучались в дома, и от имени зимних духов договаривались с народом о жизни в новом времени. При этом они получали жертвенные дары. Рожи и поведение они должны были иметь соответствующие мертвецам.

Ежели кто состоятельный подарка жреческому шествию не давал, то его хозяйство ритуально громили, на него накладывались проклятия, и бывало, он не переживал зиму.

Независимо от этого, о практиках дурных колдунов этого времени можно думать что угодно. Любая извращенная и жуткая фантазия будет оправдана, ибо на Руси за долгие столетия, поверьте, было все, о чем только можно помыслить.

4. На 14 ноября приходится день Морены и пришедшей в мир темной силы. Ей можно не поклоняться, но раз она появилась, то следует ее признавать. Чаше всего, это холодное, сырое, промозглое время, когда нет никакого желания выходить на улицу.

К этому времени относятся представления о злом кузнице Козьме — Демьяне, у которого не велика кузница, но на всю Русь в ней ледяные цепи куются, так что до Весны не расковать. У него мороз с горна идет. Без него нельзя зимой заковать реку. Все, служащие ему земные кузнецы — пьяницы, жмоты, халтурщики и воры. Сам Козьма — антипод Сварога. Хотя при этом людские свадьбы он тоже кует.

По смыслу, Козьма оказывается кузнецом Чернобога, кузнецом подземного мира. Земные кузнецы уделяли меру почтения как высшему кузнецу Сварогу, так и «Черту» — Козьме, кузнецу Чернобога. Иначе организовать правильную для земного мира работу не удавалось. (Из книг Афанасьева, и других, известна сказка как кузнец начал только Богу молиться, а намалеванному его отцом Черту — кукиш показывать, и что из этого вышло).

По случаю дня Марены, варится много пива и справляются т. н. "курьи именины". На эти именины молодым людям полагается ритуально украсть чью-то курицу, гуся или утку. Иначе говоря, совершить поступок согласный с духами пришедшего времени — разрушить установившийся порядок. (Известно, что в это время навьи оставляют следы подобные куриной лапке на выброшенной на улицу золе.) Этих жертвенных птиц молодые люди варили и съедали на общей гулянке, где они имели определенного рода свободу от надзора старших

В белорусской традиции на таких игровых собраниях молодежи, появлялась и общая кума — сама Лада, которая женила парней и девушек на один вечер так, что они должны показать себя всему собранию молодой четой. Такие игровые пробы выявляют истинные симпатии.

Осенними вечерами устраивалось много игр, например, в жмурки. Появлялись ряженные. В деревнях знали как переодеть человека, чтобы он становился похож на птицу или скотину. Известная ранее присказка: «ну, руки в ноги и пошел», не просто комичное спроваживание человека. Эти слова сохранили память о переодевании, когда ноги и руки вставляются в рукава перевернутой рубахи. В результате движение наклоненного человека в перевалку напоминает ходьбу белой курицы. Наверное, в полутьме избы, движение по кругу нескольких таких фигур способно подвинуть психику зрителя. В наше время люди удовлетворяют аналогичные потребности психики через походы в театр. Не случайно театральные сезоны начинаются осенью.

С этим временем у автора навсегда связалось детское воспоминание о том, как его пихнули в сарай. В сарае из соломы выскочил корявый, неопределенного возраста мужиченка, который как таракан побежал вверх под крышу, спиной к угловым бревнам. Глаза его в это время, как помнится, начали светиться.

Особое внимание исследователей этого времени привлекла игра в Ящера. Б.А, Рыбаков справедливо усматривает в ней архаический ритуал свадьбы — отдания жены подводному божеству, принадлежащему нави.

5. На этом мы окончим обзор языческих праздников. Этот обзор нельзя считать полным или обязательным для каждого края русской земли. Это лишь доступная нам ныне схема. Она дает представление — как народ обращался к великим богам и как их поминал. Фактически вне нашего обзора остались песни и многочисленные способы гадания.

В рамках веры, праздники устраиваются для благоприятного проявления воли богов. Эстетическое восприятие язычества убеждает нас еще и в самоценности праздников. Без такого восприятия не оказывается и самого язычества как веры народной. Оно состоит в принятии радости праздника через понимание его сути.

Народная вера должна давать счастье и бессмертие народу. Иначе, зачем вера и зачем народ? Страдания и муки приходят лишь тогда, когда что-то расстроилось, когда явлен недостаток совершенства. Тогда согласный с великими богами труд восполнит недостающее, и люди вновь получат в награду счастье и в этом суть нашей древней веры. Пусть будет так. Слово крепко.

Праздники в наше время

1. Праздники объединяют людей, учат их общим, слаженным действиям, проявлению коллективного мнения, развивают народное самосознание. Их можно понимать как отвлеченные игровые действия, но тогда их магическая сила будет значительно ослаблена. Магия ритуального праздника такова, что она формирует и отдельного человека, и сознание всего народа.

Народные праздники регулярно справляют языческие общины. В основе этого чаще всего лежит здоровая импровизация на основе народной традиции, которая сводится к действию мистериального характера. Языческими общинами выпущен ряд книг на эту тему. Одной из таких книг является собрание архивных материалов общин "Коляда Вятичей" и «Родолюбие» в книге "Коло славим", А. Потапова, И. Черкасова, 1999 г.

2. Дадим конспективное описание праздника урожая, отмеченного этими общинами осенью 1998 года. Оптимально, когда на празднике появляется от десяти до тридцати участников. И меньше и больше этого количества — плохо. Всего, на большие праздники собирается до пятидесяти человек. Зевак и зрителей со стороны желательно не иметь. Все должны быть активными участниками. Очень важно не затягивать ритуального действия, но и коротким оно то же быть не должно.

Итак, в дневное время совершаются следующие действия. Собираются дрова. В стороне кладется на землю скатерть и на ней ставится трапеза. До времени ее никто не трогает, в трапезу входит мясо, колбаса, овощи и фрукты со своих огородов, хлеб, пиво. Для питья используются деревянные ковши. Обычно бывает самодельный квас, но в этот раз его не успели сделать.

В это раз собирались в Битцевском парке, в пределах Москвы. Там нет постоянно стоящих идолов. Поэтому принесены домашние деревянные идолы и поставлены на дубовый пень. К ним поставлены ковшики и рога с пивом, положено мясо, колосья ржи и некоторые другие дары. Там же поставлены жреческие посохи, игральные инструменты, топоры. Лежит там и треба — буханка круглого хлеба, которая будет положена в жертвенный костер. Все это образует временное капище, которое, по окончанию праздника, будет с поклоном и извинениями разобрано. Когда это все готово, участники переодеваются в ритуальную одежду — вышитые рубахи, пояса, шапки. Все это делается не торопливо, и занимает довольно много времени. Время нужно на то, чтобы вжиться в место, где будет происходить праздник. Поэтому никто никого не торопит и ни в коем случае не ругает.

Наконец, ведущие жрецы отходят в сторону. Там достаются бумаги, на которых древнеславянским алфавитом изложен сценарий праздника. В последний раз обсуждается — кто, что на празднике должен сделать. Как правило, ведущих жрецов трое или четверо, и кто-то из них вообще видит сценарий в первый раз. Но поскольку у них есть опыт, то одного такого разговора бывает достаточно. После этого, бумаги прячутся, и праздник протекает уже сам по себе как импровизация. Если кто-то что-то забыл или сделал лишнего, то это принимается как данность.

3. Праздник начинается с заговора места. Читается заговор на огонь, в который входит славление "батюшки огня", описание его силы и пожелание оказать этой силой на нас очистительное действие. На место действия читается заговор, обращенный к чуриле — предку, который отводит от места негодных духов. Обычно ведущий эту часть обряда жрец произносит слова, а потом эти же слова повторяют все хором. Говорят все стоя кругом вокруг костра. Костер принято зажигать трением или линзой от солнца, или углями из очага. Но трением мало кто умеет, а солнце не всегда бывает, очаги далеко. Поэтому чаще всего зажигают спичками или зажигалкой малый костерок. Через некоторое время, от него переносят пламя к костру ритуальному. Малый костер рассматривается как образ домашнего очага. В принципе, на нем может готовиться пища.

4. Следующее действие, это вхождение в транс. Контакт с миром богов и духов оказывается наиболее сильным, когда человек несколько отрешается от обыденности. Чтобы праздник состоялся как сакральное действие, требуется определенного рода возбуждение, некоторое общее психическое поле. Оно создается через хождение хороводом вокруг костра. При этом используется бубен и звенящие инструменты. Под их ритм говорятся слова, поясняющие суть праздника, после они переходят просто в протяжное пение одного звука, например, женскими голосами. Как правило, это импровизация. Ритм движения регулируется работой ведущего, который делает это посредством ударов в бубен. Продолжается это до получаса. Ходить в этом хороводе могут не все, а только основные участники. Сформированное ими поле охватывает всех, так что возникает единый психический организм. Никаких специальных возбудителей для этого не используется.

Когда общее психическое поле сформировалось, хоровод прекращается. Появляется большой ковш с пивом, которых ходит по кругу, обязательно по солнцу, и каждый говорит какие хочет слова, и отпивает из него сколько хочет. Если в хороводе оказывается более тридцати человек, то это дело может затянуться и общее психическое поле разорвется. Но если участников не много, то это закрепляет общую атмосферу праздника и она сохраняется надолго, и на весь день, и может сохраниться и на последующие дни, когда праздник давно кончился.

После этого общего для многих праздников начала, читается молитва — славление Матери — Земли и бога Велеса за урожай. Каждое законченное утверждение или пожелание отмечалось звоном и ударом в бубен.

К стоящему неподалеку, отдельному дубу, в дар Велесу подносился сноп колосьев, перевязанный лентой, и к нему же прикладывались вареные яйца. Велеса просят принять дары. После праздника, они так и должны остаться лежать у этого дуба.

Наконец все идут к трапезе. Во время еды поминаются боги и предки, в честь них подымаются ковши. Просто ведется самый обыденный разговор на обычные бытовые темы.

Надо сказать, что не все бытовые темы в такое время приемлемы. Очень вредно, например, обсуждать вопросы современной техники, экономики, политики. Не должно появляться чуждых празднику эмоций. Поэтому иногда жрецы вмешиваются в разговор и прекращают его. Люди стоят плотно у костра, и инородная речь легко разрушает образ вершимой мистерии, а пока он пребывает среди людей — его должно почитать как благо.

Плотно никто не наедается и не напивается. Подходят какие-то гуляющие по парку молодые люди. Их приглашают к столу и начинают расспрашивать о жизни, начинают объяснять языческую идею.

5. Отдохнув и поев, один из ведущих жрецов, начинает заводить народ на продолжение действия. Для этого нужно найти какой-то предлог, который обычно появляется по ходу дела. Как правило, сперва жрец начинает сам медленно ходить с бубном вокруг и костра и стола и обходит всех сидящих, а потом начинает понемногу подымать тех, кто сам не встает. Когда все подняты, (и случайные гости тоже), все вновь начинают ходить вокруг костра. Здесь другой жрец начинает петь песни. Опять же он пропевает первую строку, а все ее повторяют. Так исполняется несколько песен. Все ходят, взявшись за руки. После этого круг размыкается и все начинают ходить, индивидуально играя на инструментах, издавая звуки и не особенно слушая друг друга. Обычно, все начинают подстраиваться под общий ритм. Как только круг размыкается, кто-то уходит из него. Часть людей располагаются вне круга и предаются так называемому вертимому плясанию. Это вращение вокруг своей оси с хлопаньем в ладоши, если нет инструмента. Продолжается это до усталости, потом стихийно прекращается. Наступили сумерки.

После этого полагается организовать игры и состязания, в частности борьбу. Это может продолжаться час или два. Нынче все завершается борьбой двух участников. Праздник медленно затухает. Темно. Все собираются у стола, доедают и допивают. Кому-то надо срочно на уходящий транспорт. В темноте идет сбор ритуальных вещей. Все расходятся в течение полутора часов.

Всего на празднике было шестнадцать человек. Из них пятеро — женщины, трое ведущих жрецов, и три человека были на празднике впервые. Половина людей — постоянные участники всех мероприятий.

Другие общины проводят праздники несколько иначе. Но и там просматриваются основные компоненты: Зачин, костер, обращение к богам, жертвоприношение, трапеза, игры.

6. Теперь опишем, как язычники масленицу справляли. Текст, приведенный ниже, целиком построен на фактическом материале. В свое время он посылался в "Московский комсомолец", но напечатан не был.

Еще во времена матриархата, люди верили, что есть в мире две богини. Одна холодная и не добрая к людям — Зима или Марена, а другая теплая и доброжелательная Весна или Лада. По очереди приходят они владеть землею, но людям более желанна из них Весна-Лада, потому приход ее есть великий праздник, который зовут масленицей.

Приходит Весна, слуги ее дают бой силам Марены, и на пол года покидает холодная богиня землю. Но чтобы случилось это, людям надо закликать добрую богиню, и самим показать силу и удаль. Нужно победить слуг Марены, а саму Марену сжечь, отправить ее в мир иной, чтобы наступила смена времен года на земле.

В отличие от гражданской, языческая масленица на неделю длиннее. Потому все утро 19 марта в Битццевский парк от метро «Ясенево», большими и малыми группами шли люди с рюкзаками. В парке, среди сосен, на высоком берегу ручья, собирались из соломы Марена и колесо, расчищалась большая поляна, складывался из сушняка костер, устилался скатертью длинный, из снега стол, ставились на него резные ковши. Стоял ряд пятилитровых бутылей с медовухой.

На древний праздник собрались, считай, все московские общины, их штук пять или более. Пришли друзья из союзных организаций, пришли гости и просто глазеющие люди. Всего собралось до двух сотен народу, рабочая же группа, появившаяся с раннего утра на поляне, была всего человек из десяти.

7. С утра услыхалось, что никак не залезть Соловью-Разбойнику на дуб. Один молодец намахался топором, и решил Соловья посмотреть. Приходит, смотрит, стоит дуб на узкой тропе, а Соловей высоко на толстой ветке сидит. Валенки, шапка-ушанка лик лубяной, борода мочальная, посох длинный. Под дубом девица стоит. Приглянулась девица парню.

— Отдашь ли, Соловей, за меня дочку?

— Отчего же не отдать, бери, да только послужи у меня на заставе.

Обнял парень девицу, да увидал Соловей — игрецы по тропе идут. Засвистал, закричал с дуба:

— Ааа, идете милые, подавайте-ка выкуп! Чай на дармовщину подались? Выкуп пивом давай, аль красной девицей! Тут угостил их молодец снежками заготовленными. Подались игрецы назад. Рюкзаки поснимали, надели рубахи ритуальные и все дружно на молодца кинулись. Как ни свистал Соловей с дуба, да ничем помочь не мог, затоптали молодца в глубокий снег. Эх, не собрал Соловей дружины, не попил пивка на халяву! Избили его снежками на дереве.

8. Хороша шутка в начале игры. Стали все вокруг костра плотным кольцом в два ряда. Пестрят шкуры, рубахи, камуфляжи, просто мирское одеяние. Внутри встали малым кругом волхвы, (набралось пятеро). Прочли заговор, зажгли огонь, пошли чаша, а за нею полу саженный ковш по кругу. Загорелся костер, сказали славу богам, пошли на холм Весну кликать. Встали девы над крутым обрывом и понеслись призывные голоса по всей долине.

Тут пришел вестник с вестью не добрую. Похитили нечистые духи Марену и хранят ее в крепость, что от ручья по другую сторону обрыва. Надобно ту крепость взять, а Марену вернуть. Иначе на земле она останется, а Весне не быть! Выслушав эту весть, резвые молодцы с обрыва вниз кинулись. Круто оказалось, а с той стороны еще круче. Лезут вверх, скользят, первые до стен добрались, и полезли на штурм.

Тут с холма жречество и певуньи увидели, как полетели вниз с обрыва кувырком горячие головы. Сильные защитники оказались в крепости. Смотрел на это старый шаман и думал: "Не спросясь жрецов полезли, вот и беда! Что я здесь стучу в бубен? Надо быть там, под стеною, чтоб народ на стену злее лез".

Лиха беда начало. Прыгнул шаман, сбежал вниз трусцой и полез вдохновлять штурмующих. А народ сверху так и валится. Залез шаман под стену самую. Уж в бубен не стучит, людям спины подпирает. Перевалился кто-то через стену внутрь крепости, а за ним шаман и все остальные. В крепости неразбериха, лежат на Марене тела, собою ее прикрывают. Кинул шаман бубен, схватил кого-то худого, оказалась девка черная. Поднял ее в воздух. Ууу - говорит девка - брось меня в пропасть! Отпустил — бросил, в снежной глуби исчезла черная ткань.

Уж казалось захвачена Марена, но вбежал отряд здоровой, крепкой нечисти. Стали выкидывать шамана из крепости. Изорвали в клочья одеяние. Не хотелось шаману падать. Качается он на живых качелях: лежит злой дух поперек стены лицом наружу, ногами за шамана держится, а шаман схватился за второго, что толкает его из крепости. Так втроем и полетели они кубарем. Отдышался шаман внизу, сердце заходится, нет воздуха, совсем задавили окаянные. Смотрит вверх — несут Марену штурмом взятую.

Собрался народ у большого пламени. На колу Марену в огонь ставили. И в бубны стучали, в сопели гудели, в ладоши били. Занялась Марена пламенем, пошла на небо, закричали все дружно. Гори, гори ясно, мы тебя проводили, рогожею обрядили, прощай Маренушка, прощай Зимушка. Ух, справили!

Все к столу, народу в три ряда, не пробраться. Мало кто съестное принес, зато много кому поесть захотелось. Медовуха хороша, да разбавлена. Съели, выпили все до капли, дочиста.

После трапезы устроил гусляр игрища. Много молодцов кулачным боем тешилось, много песен девицами спелося. Тут пришла пора — будить медведя надобно. Побежал с медвежьей мордой в лес залечь человек назначенный, да сорвался в ручей с бревна скользкого, бранно выругался. Вот залег он в берлоге и думает: эх неладно упал, ругнулся, примета не добрая. Быть беде, а какой — неведомо. Лишь подумал, подходит к берлоге хор девушек и зовет медведя выйти из терема. Заревел медведь, наружу выглянул, бросился за красно девками. Да ребята, что шли обряд не ведая, — чуть не удушили медведя — дышать в шкуре тягостно. Поплясал медведь, выбрал девицу, спела она ему песнь откупную. Повели медведя к костру на обозрение.

Под конец сгорело огненное колесо, было сказано много добрых слов, много добрых здравниц поднято. Много новых договоров заключено, много новых дел задумано. К ночи сняли одежды ритуальные, вновь в обычных людей обратилися, да о празднике память будет долго помниться.

9. Так описание праздника стало песнью. Теперь расскажем про русальские мистериальные игры, которые были в ночь на 28–25 мая 2000 г, на капище возле станции Луговая. Мистерия состоялась после двух часов ночи до четырех, с длительной подготовкой.

На капище к народу пришел посланец Велеса. Говорил, что надобно вернуть его рог, что рог оказался у лесных дев и ежели будет он найден, то желаемое исполнится и благое воздастся, а ежели нет — то разгневается Велес, обнаружив пропажу. Рог же девки — русалки хранят, и взять его может тот, кто должные слова знает. Но дело не простое, эта нечисть может очаровать и в зверя или птицей оборотить, а коль рог не найдется, то таковыми на век и останетесь.

Слушали все это у костра в ночи. На заднем плане встают тени, в лесу шуршание, голоса дев. Знали, что в лесу где-то у ручья бродит берегиня, но есть где-то и рогатая ведьма, тоже бродит, и рогов ее наверняка не миновать, коль ее встретишь. Бродил по лесу и сын Велесов — сатирообразный козел, что временами набрасывается на людей, требует какие-то ответы, но иногда с блеяньем уносится, особенно если ему перепадет палкой. Было столкновение этого козла с берегиней, пришлось деве спасаться бегством.

10. И вот, разошелся народ на поиск рога. Девы — русалии хватали ребят, что вышли за рогом, окружали, хихикали, щекотали, требовали отгадать загадки. От них пытались убегать, зубы заговаривать, встречные вопросы задавать, однако мало что получалось, девы на своем стояли и загадки загадывали.

Полынь, хрен и перец на сих русалок действовали очень слабо. Лихая и гадкая подобралась компания. Кто загадок их не отгадывал — становился зверем, птицей или насекомым, и исполнял возложенное на них дело. Было у них два одеяния — одно белое, для фальшивой красоты, а второе темное, чтобы в засаде прятаться. Рожи были у них не рожи, а какие-то соломенные тюрбаны на все лицо.

В конце концов, Добромир отгадал три загадки и из трех ряженых дев по наитию указал ту, у которой рог. Он отгадал и загадку, на которую не ответил автор этих строк: "сверху дыра, снизу дыра, а посередине огонь да вода". Сперва Добромир ответил, что это котел в печи, но когда русалии медленно подступили с хищным радостным подвыванием, и уж было совсем сдавили его со всех сторон, то успел поправиться. Это и спасло положение. Рог был извлечен, и с его помощью у костра были сняты ночные чары. Вскоре его пришел вымогать велесов козел, прикидываясь самим Велесом и предъявляя рог уцелевший. Ему дали рог посмотреть. Мерил мерил к себе подлинный рог, но все увидели, что он не подходит, тогда рог забрали, а козла прогнали.

О новой демографической политике

Есть в нашей жизни веселые праздники, но есть и суровые будни с их неотвратимой действительностью. Сила языческой веры распространяется и на них. Ибо язычество это не какое-то отвлечение на время. Это образ жизни на все часы суток и на всю жизнь.

Следующий ниже текст имеет прямое отношение к языческой вере. В нем говорится о тенденциях вырождения нашего народа и о возможности противостоять им.

В первой половине 2000 года текст был разослан по интернету лидерам политических партий страны и в администрацию президента. Так же, через почту, он был разослан в десять крупнейших газетных издательств. Результат этой деятельности был нулевой. Наше воззвание не привлекло внимания ни лидеров политических партий, ни прессы, но от этого затронутые в нем проблемы не исчезли.

Открытое обращение старейшин языческой общины "Коляда Вятичей" к президенту России В.В. Путину, к лидерам политических партий России, к средствам массовой информации.

1. Наш религиозный долг заставляет нас обратиться к лидерам нашего государства с просьбой начать решение неотложной и важнейшей государственной проблемы.

Все мы знаем, что в течение десятилетия в России имеет место отрицательный прирост населения. Мы вымираем. Демографы уже сделали оценки спада численности населения России в грядущем веке. Если этот процесс не будет остановлен, не будет повернут вспять, то через семьдесят — сто лет наша земля будет занята народами Азии и Китая как пустующая. Отстоять ее мы не сможем по причине нашей малочисленности. Исторически, такая участь постигла Тибетское государство.

2. Мы так же находим, что решение демографической проблемы нельзя откладывать на какое-то далекое, неопределенное время, которое выходит за пределы сроков выборов или сроков президентского правления. Вместе с этим, решение демографической проблемы, а именно проблемы рождения и воспитания последующего поколения, не может быть решено через агитационную кампанию и за сроки, сравнимы с колебаниями политических пристрастий общества. Для решения этой проблемы нужен подлинно государственный подход, рассчитанный на долгую перспективу, когда применяемые меры могут и не давать быстрого результата.

Нам представляется, что у нас, наконец, начал складываться государственный подход власти к решению государственных проблем. Именно поэтому мы и делаем наше обращение.

3. Самый естественный ответ, который мы можем получить на наше обращение, состоит в том, что сегодня у государства нет средств на стимулирование рождаемости.

Мы знаем, что рано или поздно государству неизбежно придется искать средства для этой цели. И чем позже оно начнет это делать, тем большие средства понадобятся. Но при этом мы бы не делали нашего обращения, если бы считали, что только экономическими средствами исчерпывается и может быть решена проблема.

Страны Западной Европы имеют очень высокий жизненный уровень и имеют необходимые средства, но они так же стоят перед угрозой демографической катастрофы. Из этого становится ясно, что благосостояние народа и богатство страны не решают демографической проблемы. Рост численности населения определяется не богатством страны, а совершенно другими факторами.

Если перенаселенная Европа может позволить себе несколько уменьшить свою численность, то нам, владеющим седьмой частью Мира, это непозволительно.

4. Почему наш народ отказывается рождать и воспитывать детей? Мы думаем, что в государстве есть эксперты, способные дать ответ на этот вопрос. Мы понимаем, что потребность рожать детей обусловлена не только инстинктом, но и национальной традицией. Наш народ начал отказываться от рождения детей и традиционного образа жизни, поскольку перед ним фактически была поставлена цель сменить его на образ жизни Западной Европы, в надежде, что со сменой образа жизни появится и западноевропейское богатство. Хорошо ли это и правильно ли это? Богатство у нас при этом не появилось, а западноевропейские народы хотя и благоденствуют, но при этом вымирают.

За десять лет достижения этой цели, в народе стал преобладать пессимистический взгляд на перспективы жизни, поскольку с отказом от традиционных ценностей утрачивается и смысл жизни народа.

Таков ответ в целом. Теперь дадим этот же ответ исходя из частностей жизни.

Рождать детей стало не модно. Если жена собирается заводить второго ребенка, то подруги говорят ей так: "Дура, зачем тебе это надо?" Действительно, общество раскрывает такие перспективы потребления и наслаждения жизнью, при которых дополнительные дети, и беременность выглядят помехой. Это побуждает женщину к независимости от уз домашнего очага и от детей.

По этой же причине и мужчина выбирает более простой способ жизни без семьи и детей.

В бедных семьях рождение ребенка рассматривается как экономическая катастрофа, там появился классический вопрос: "Зачем нищету плодить?" В крупных городах рассуждают чуть иначе: "Зачем рожать в этот муравейник?" Все эти вопросы из трех — пяти слов придумал народ, и мы только подслушали их.

Заметим, что в русской народной традиции рождение ребенка всегда рассматривалось как счастье и приобретение богатства. Рождение детей было экономически оправдано, потому, что рождался будущий работник. Рождение и воспитание наследника всегда рассматривалось как важнейшее, оправдывающее жизнь дело. Сегодня сознание нашего народа перевернулось наоборот.

Независимо от экономических условий, сегодняшнее общество молчаливо создает условия, при которых холостому человеку жить много проще и «полноценнее», чем семейному. На это, в частности, ориентированы реклама табака, водки, распутного образа жизни, некоторые газеты, телефильмы, где герои — одиночки никогда не связанны никакими семейными отношениями. На это же направлены бульварные детективы, и многое другое в атмосфере современной жизни.

Модные женские журналы заполнены красотками, которые делятся опытом пользования косметикой, но не опытом воспитания детей. Молодежи активно объясняется как вступать в половые отношения, но при этом не зачать, чтобы дети не обременяли жизнь. О том, что общение со своим ребенком доставляет радость — об этом молодежи не сообщается и это не разъясняется так подробно.

В стране действует привезенная с Запада "программа планирования семьи", в которую заложена ориентация на сокращение семьи и на отказ от нее, и т. д.

5. Весь этот психологический пресс на рождение детей приводит к тому, что рождаемость падает не в силу того, что в народе царит нищета, (эта причина существенная, но не главная), а потому, что народное сознание переориентировано на ценности, исключающие ценности традиционные, ценности родовые.

Внимательное изучение истории убедило нас в том, что всякий жизнеспособный народ несет в себе родовые ценности, утверждающие, что вступление в брак, рождение детей, их воспитание, создание для этого своего дома и поиск пропитания — относится к человеческому долгу. Это является первостепенной задачей каждого здорового человека, какой бы сложной она ни казалась. А все, что препятствует этому — чаще всего оказывается является развратом. Без постоянного утверждения этих родовых ценностей народ вырождается и вымирает.

Потому мы обращаемся к руководителю нашего государства и к лидерам политических партий с предложением: вспомнить и начать говорить с высоких трибун о традиционных народных ценностях. Подчеркиваем: для этого не надо начинать с трат государственных средств. Для этого надо начать словами утверждать родовые ценности. Для этого надо обратиться к представителям культуры, к учителям, к средствам массовой информации. Призвать их говорить и утверждать идею приоритета традиционных родовых ценностей над другими социальными идеями.

В частности, надо говорить о том, что вступать в брак, рожать и воспитывать детей — это правильно и престижно. И не утверждать обратное. Надо, где возможно, проявлять уважение и давать льготы семейным людям и лишать этого людей взрослых но не семейных. Надо вспоминать какие есть формы родства и через средства информации приводить благожелательные примеры отношений не только ближних, но и дальних родственников. Это должно внедряться в сознание молодежи через государственную идеологию и через школу. Это должно увязываться с другими элементами народной традиции, которые так же должны быть восстановлены в едином комплексе.

Что есть народная традиция во всей своей полноте — пусть на этот вопрос дадут ответ этнографы. За краткостью мы не можем говорить здесь об этом. Подчеркнем лишь, что родовые ценности всегда увязаны со всем комплексом народной традиции, и они не могут быть из нее вырваны. Самым простым и важным элементом народной традиции является народная песня. Народ, который поет свои песни — здоровый народ. Об этом свидетельствует исторический опыт.

Естественно, что при этом надо серьезнее отнестись к той культурной и духовной продукции, которая приходит в нашу страну с Запада. То, что идет в явный разрез с родовыми ценностями — не должно доходить до народа. Такую цензуру не следует рассматривать как посягательство на свободу народа или на ценности демократии.

6. Наверное, все понимают, что слова с высокой трибуны о возвращении к традиционным ценностям не могут быть временной кампанией. Об этом нельзя поговорить, что-то сделать и забыть, как это было, например, при горбачевской безалкогольной кампании и при многих других государственных начинаниях. Идея о приоритете традиционных родовых ценностей должна жить в обществе, как это было в предыдущие исторические эпохи. Мы подчеркиваем это: традиционные родовые ценности были приоритетными в обществе в течение столетий, сколько помнит себя наш народ! Ситуация резко изменилась лишь в конце двадцатого века.

Если государство начнет предлагаемую тут новую (старую) демографическую политику, то примерно через год надо будет пойти на запланирование бюджетных затрат. Для успешной экономической поддержки демографической политики, на наш взгляд, потребуется следующее.

Во-первых экономическая стабильность даже при не высоком уровне экономического развития. Мысль, что завтра будет экономический крах — должна покинуть общество.

Во-вторых, увеличение денежной дотации на детей, в частности увеличение ее до прожиточного минимума у малоимущих семей. Рождение ребенка ни в коем случае не должно увязываться с понятием экономического и социального бедствия. Ребенок — это не «спиногрыз», как сейчас многие вынуждены считать.

В-третьих повышение зарплаты работников детских садов, учителей, работников культуры, спортивных учреждений.

В-четвертых — борьба с уголовщиной и наркоманией в стране и в детских коллективах.

В-пятых — для новой семьи среднего по стране достатка должен быть какой-то общий путь получения жилья.

Из перечисленного сегодня самым важным является второй пункт.

Мы знаем, что есть магия слова. Если значение родовых ценностей и новой демографической политики будет оговорено на всех уровнях государства, то принятие соответствующих бюджетных статей расходов не вызовет почти ничьей негативной реакции.

Естественно, что все это в интересах государства. Это может дать быструю политическую отдачу, хотя экономическая отдача будет лишь через двадцать лет, когда поколение вырастет и начнет работать. Хочется напомнить, что в советское время, после войн и катастроф, на словах и часто на деле забота о будущем поколении была первостепенной. Если мы отказались от социализма, то ведь не ради худшего!

Повторим так же, что этому нет альтернативы. Если народ и государство не изменят отношения к родовым ценностям, то через сто лет ни русских, ни белорусов, ни украинцев не будет на Земле! Вероятно, через сто лет не будет и народов Западной Европы. Они исчезнут, как в свое время исчезли римляне или другие народы.

Старейшины общины: Заряна (И.Г. Механьтьева), Мизгирь (А.Л. Потапов), Дионис (Д.Ж. Георгис), Велимир (Н.Н. Сперанский)

Обращение принято на собрании общины 6. II. 2000 г.

7. Таково было наше обращение. Мы пытались обратить внимание власть имущих на то, что проблема рождения новых поколений у нас перерастает из экономической проблемы каждой отдельной семьи в проблему социальную, когда общество видит в рождении детей принципиальную обузу. Обращение было проигнорировано всеми без исключения партиями и газетами. И это объективно характеризует интересы нашей Российской власти.

Есть еще одна проблема общества с низкой рождаемостью. Единственный ребенок в семье вырастает эгоистом и потребителем именно тех товаров, которые вожделенно стремится дать ему техническая цивилизация. В многодетных семьях, дети заняты друг другом. В результате неизбежно происходит социальное воспитание, при котором воспроизводятся традиционные отношения, в том числе воспроизводится и языческая традиция через игры и соблюдения норм старшинства. Поэтому многодетная семья способна противостоять давлению технической мондиалистской цивилизации, а изолировавшиеся друг от друга семьи с одним ребенком принципиально не могут.

Для них выход состоит в объединении нескольких семей в общину, которая регулярно проводит народные праздники. В основе такого объединения всегда должна лежать взаимная симпатия. Это может быть и не религиозная община, в том смысле, что она видит высшие ценность язычества не с религиозной, а с эстетической стороны. Таковой является, например, С.Петербургское объединение семей "Тропа на криницы". Языческие ценности проявляют свою защитительную силу уже на эстетическом уровне. Достаточно просто восхищаться ими, чтобы начать чувствовать их благотворное влияние.

Описанная нами в этой главе система календарных языческих праздников оказывается не только формой нашего традиционного богослужения, но и базой для бесчисленных народных и детских игр, через которые с измальства постигалась родная культура и вера.

Глава VI. Вокруг Руси

Понять славянское язычество невозможно без той сравнительной работы, основу которой заложил А.Н. Афанасьев в своих "Поэтических воззрениях…". Суть ее в том, что индоевропейское язычество имеет единое духовное начало, а потому, изучение верований и обычаев, окружающих Русь народов, позволяет нам правильно понять и восполнить недостающие пробелы в своей древней культуре, и не сделать чужих ошибок.

Западные этнографические школы не стоят на такой позиции, и категорически отвергают свое языческое родство со славянским миром. Мы же полагаем, что если у соседних нам народов оказываются общие культовые черты, то, значит, их можно ожидать и в русском язычестве. В нашем обзоре мы начнем с разбора идей античного мира. А потом обогнем Русь по часовой стрелке, не привязывая себя к какому-то историческому моменту времени, но собирая и рассматривая все то, что сохранили нам нужного или важного различные эпохи. Такой осмотр наших границ, конечно, будет не полным, но достаточным, чтобы представить наше истинное место в "третьем поясе мудрости".

Вера античной Греции

1. Не будем перечислять всех греческих богов, чего, по правде говоря, мы и сделать не можем. Не будем говорить и о мифах древней Греции, которые считаются всем хорошо известными. Еще раз обратим внимание на то, что никто из нас не чувствует за этими мифами языческой веры, поскольку не может глубоко вжиться в них и воспринять их эмоциями.

С одной стороны, это связанно с тем, что поданные нам "мифы Древней Греции", настолько стилизованны европейской культурой, что едва ли через них можно прочувствовать историческую античность и ее веру. Сама античная вера проявлялась по — разному в разные времена. Здесь мы остановимся на ее понимании древними греками в эпоху своего расцвета — в пятом веке до н. э. При этом мы будем опираться на книгу профессора Ф.Ф. Зелинского, который аргументировано отстаивал гуманистичность и высокую духовность античной веры.

С другой стороны, античная религия прожила свой срок жизни и так видоизменилась, что ее перестали воспринимать как религию сами ее носители, даже независимо от христианства. И сегодняшний след античной религии несет в себе отпечаток этой изжитости. Новое рождение языческой религии Греции сегодня возможно в тех духовных формах, которые в античное время почему-то не были реализованы полностью. Сегодня этим занимается греческое религиозное объединение "Деепетес".

Античность расцвела и погибла. Вопрос о причинах гибели античности сложен и беспокоит нас не менее, чем суть самой античной веры. Картина условий гибели античного язычества представлена в следующем узле. Здесь же дан набросок греческой веры эпохи расцвета.

2. Самой народной и всеобщей греческой верой была вера в нимф. Между нимфами и нашими русалиями есть очень много аналогий, не будем проводить их здесь. Нимфы давали грекам те же блага, что и русалки нашим рыбакам, землепашцам, охотникам.

По греческой вере, нимфы — Дриады владеют лесами и реками в долинах. До сих пор они водят хороводы в лунные ночи на полянах, и тех местах, где некогда росли священные вековечные маслины — деревья рока, которые называли мориями Паллады. Эти деревья были даром богини, и с их гибелью связывали и закат античной веры.

Днем хозяином леса является Пан. В полдень, в "час Пана", он спит, и людям должно вести себя тихо, дабы не потревожить его. На шумящего человека, в полдень он насылает животный (панический) страх.

В горах, на склонах, лишенных леса живут другие нимфы — Ореады. Из них вышли богини — Музы. Ореады вдохновляют к творчеству, берегут горные источники, указывают людям дорогу. Для их благосклонности или просто в подарок, им намазывают елеем выступы скал.

В море живут нимфы Нереиды — они ласкают человека в морских волнах.

Есть в море и бог подобный Пану — дед Протей, божество вечно изменчивое и не постоянное в своих стремлениях. Есть и активные, буйные Тритоны, которые своей игрой вызывают резкий ветер и бурю. От них спасают боги — близнецы Диоскуры, в знак появления которых на обоих концах реи вспыхивают два огонька.

Всем этим богам и духам молились и приносили дары.

Верховным божеством понимался Отец — Зевс, громовержец и тучепрогонитель. Ему зажигали огонь, который понимался не как самостоятельное божество, а как божественный дар Прометея. Языки пламени устремляются вверх, к небу, потому, что огонь стремится вернуться в свою небесную обитель. Божеством огонь был только в доме, в очаге, но и там у этого пламени была своя хозяйка — Гестия.

Солнцу — Гелию люди рассказывали по утру свои страхи, чтобы они сгорели и их души очистились. Ночью, он светит в обители блаженных, с другой стороны Земли, но не заглядывает в Тартар.

В ночи, Селене — Луне доверяли тайны, с Луной общались колдуньи.

Мать — Земля была особенно почитаема. Понималась, что она родила многих божеств, духов, животных и людей. И первые люди пили молоко, которое текло прямо из Земли. Афиняне верили и гордились тем, что они автохтонты — что их предки и были рождены той Землей, где стоит их город.

Одни отпрыски Земли были безобразны и чужды людям, другие прекрасны и полезны. Рождение богами есть творческий акт. Дети у Земли рождались все более совершенные, пока она не начала стареть. Потому нет ничего странного в том, что Земля рождала Тифона и Гекатонхейров, но она же родила и людей. Ныне Земля рождает деревья, кусты и травы. Но, богов, людей и зверей не рожает. Стало быть, Земля отражалась — совершила все свои деяния. Это указывает на возраст божества и место сегодняшнего дня в эпохе владычества богов — Олимпийцев. Мир стар, и потому катаклизмы происходят в нем редко. И боги борются не за владение Миром, а смотрят на суетные дела людей, и поражают того, кто дерзает быть выше богов.

Но, поскольку все живое рождено одной Матерью, значит, все оно состоит в родстве. И потому нельзя причинять обиду животным и вообще всему живому. За этим строго следит Артемида. Эринии преследуют разрушителей и губителей живого в Природе. И, даже, если охотник добыл в лесу зверя для пропитания, он должен очиститься после охоты. Звери не понимают Правды. Но человеку Зевс послал Правду, и надо поступать в согласии с нею. Потому, чтобы ни сочиняли о богах, сам же человек более всего уподобляется божеству, если говорит и вершит Правду. Таков нравственный закон античной веры.

Человеку естественно познавать мир и стремиться к истине. В боге истина и в истине бог.

3. Перед греками не было проблемы монотеизма и политеизма. Эта надуманная проблема отсутствует и у индусов. Единое божество признавалось греками под многими именами, и в равной степени все эти имена могли пониматься как имена многих богов. У каждого алтаря складывались свои правила культа, и все они были в равной степени признаваемы, хотя почитаемы в различной степени.

Основа религиозного самовыражения греков состояла в поэзии, музыке, переживании прекрасных скульптурных форм и в пляске. Пляска была более приближена к пониманию Природы, чем та божественная вечность, представление о которой давала скульптура. Священных книг античная религия не знала. Боги не писали и не требовали записывать их волю на вечные времена.

Греческое общество и его вера были построены на идее, что человек имеет свободу воли. С другой же стороны, понималось, что есть рок, который управляет и людьми и самими богами. Это не разрешимое для механического сознания противоречие, разрешается тем, что человек как раз и должен иметь свободу воли, дабы осуществить все то, что ему выпадает по року.

Потому и не требовалось древнему греку священных книг, поскольку бытие мира обусловлено, а стало быть, уже где-то записано. В мире хранится священное знание, но оно не принадлежит и не может принадлежать людям. Его можно лишь получить в пророчествах, как это происходило в Дельфах.

По греческой вере, тот, кто пытается препятствовать року, никогда не добивается успеха, а только терпит неудачу. Но, каков он рок — никто не знает. Потому человеку должно действовать, как душа этого требует. А будут ли те действия на погибель или на процветание — то уже за пределами воли человека, это и есть рок. Так, что предполагаемая свобода воли, вообще говоря, обязывала человека к каким-то действиям. Бездеятельность и безынициативность не поощрялись, (в отличие от восточных учений, где любым делом боятся испортить себе карму).

Если у нас остались представления о греческой поэзии и музыке, то почти не осталось никаких знаний о пляске. Это важный элемент древнегреческой культуры, о котором мы не имеем представления и традиционно никак не увязываем его с античностью. Между тем, Платон считал, что надо не только чтобы наша молодежь плясала хорошо — надо чтобы она плясала хорошее! Все крупные праздники сопровождались хороводами дев.

Вот эти две строчки нам только и известны. Все остальное приходится реконструировать на основе краснофигурных ваз и собственного мистического опыта. Судя по словам Платона, пляска была менее устойчивым явлением, чем, например, язык. Она определяла, (как и в наше время), уровень нравов. Пляски носили смысловой, и, значит, религиозный характер. Стало быть, она была элементом культа, мистерий. Стало быть, в плясках греки уподоблялись своим демонам и духам, стало быть, входили в контакт с ними и передавали им или через них богам свое пожелание. Стало быть, пляска была элементом прикладной магии. Стало быть, у охотников, рыболовов, пахарей, ремесленников, воинов пляски были свои.

Конечно пение, музыка и пляска были связаны друг с другом. Отдаленное, но не ошибочное представление о ритуальной греческой пляске можно получить из той общей сцены, которая называется «Вакханалия». Через столетия, ее оценивали как бесовское деяние. Но через полторы тысячи лет ее уже воспевали художники Возрождения, подменяя на полотнах участников вакханалии сатирами и нимфами, пляшущими в честь Диониса.

В своей сущности пляска свидетельствует, что греческая религия была жизнерадостной. В этой религии не было активных черных божеств, не было подобия Дьявола. Понималось, что боги творят добро, а там, куда не доходит добро богов, там оказывается зло. К добродетели человека делает способным разум. И боги постигаются разумом в истине и красоте.

4. Так, логика была даром бога Гермеса, и Гермесу поклонялись философы и ученые. На закате античности, логика в сознаниях жрецов настолько возобладала, что обрела корыстное лицо и отвергла все остальные богатства, даваемые богами через разум. Мы поговорим об этом ниже. Греки лучших времен античности понимали, что красота, эстетическое видение мира ни при каких условиях не могут быть отвергнуты или обменены на логические, прагматические ценности. Бог объявляется в красоте! — вот главная заповедь античности.

Главным узлом античного религиозного чувства и силы была скульптура. Творения гениальных мастеров получали всеобщее признание. Статуи богов признавались священными настолько, насколько они были совершенно одухотворены мастером. В то же время, считалось, что святость изваяния не выходит из рук мастера, а нисходит на статую по желанию божества через некоторое время, и эту снизошедшую святость народ начинал чувствовать и говорить о ней. Мраморные изваяния были хранителями религиозного чувства.

Само чувство красоты понималась как чувство религиозное. Красота человеческого тела, будь то мужчина или женщина, так же рассматривалась как божественный дар, достойный сохранения. Отсюда греческий культ красоты тела.

Чувства половой любви так же понималось священным, данным богами чувством. Это освящало все любовные и эротические отношения. Понимая святость половых отношений, греки не вульгаризировали все то, что их касается. В вопросах любви греки хорошо понимали, что такое стыд. Античный стыд не был ханжеским, но оказывался элементом, необходимым для понимания красоты.

Когда христиане уничтожали бесценные античные статуи, они уничтожили этим основу античной веры. Так же поступали и скифы в ненавистной им Ольвии. Разоряя много раз этот город, они однажды поняли, что уничтожить его возможно, только разбив все скульптурные изваяния. Это было сделано, после чего Ольвия не возродилась.

Так поступали и многие другие варвары в последние века античной истории. Мы, современные люди, удивляемся их дикости, но им было понятно то, что не понятно нам: они сокрушали дух своих противников. В другой ситуации многие крушители преклонились бы перед тем, что им приходилось уничтожать. Но они знали, что, не сокрушив статуи в чужом городе, они сами со временем пропитаются их духом. Изменят духам своих предков, потеряют поддержку своих богов. Древние варвары сокрушали античную красоту не по злобе и ненависти, а более из страха перед ее силой.

Обожествление красоты и преклонение перед ней наиболее ярко проявилось в античной греческой вере. Но сама идея почитания красоты является более древней и более широкой. Она принадлежит всем народам индоевропейской цивилизации, и вообще всему человечеству. При всей очевидности этого, мы часто пренебрегаем Красотой, и тем пренебрегаем своими предками и их духовным наследием.

Рассуждения жрецов

1. Христиане, уничтожив красоту античности, подорвали основу ее веры. Это известная причина гибели античного язычества. Античная вера творилась пророками, которые держали резцы и мрамор, а не палочки и папирус. Книги оказались в этом смысле более восстановимыми и более легко понимаемыми. Но нас интересуют не внешние причины гибели. Они только следствие. Нас интересуют причины: почему красота перестала почитаться на закате античной эпохи без всякого христианства?

Ответ в том, что античный разум, со развитием экономики, предал Красоту и обратился к прагматическим ценностям. В результате мысль носителей веры утратила свое тепло, стала бедной, и холодной как блеск оцарапанного свинца. Нам нужно почувствовать этот блеск, для того, чтобы познать, и не приходить к нему, ибо он смертелен для веры. Без душевного чувства вера невозможна.

До нас дошли некоторые поздние фрагменты — рассуждения жрецов и мыслителей поздней античности. Хотя эти фрагменты и отражают многообразие направления античной мысли, они все же роднятся в единстве цели: античный мыслитель искренне хотел постичь веру и богов уже холодным разумом. Там, где останавливался такой разум, останавливалась и его вера. Мысль о том, что божественное занимает как раз ту часть разума, которая не умещается в логику, была чужда поздней античности и прорывалась лишь в мистериях. Получалось так, что жрецы пытались уместить всех своих богов в одном Гермесе — Трисмегисте, чего было сделать невозможно, ибо часть меньше целого. Так, утратив полноту восприятия мира, жрецы утратили и полноту своей логики, и свою силу. Их логика более не охватывает веру, и ограничивается лишь сферой формальных суждений, ищущих ответ между «да» или "нет".

Это привело к известной деградации веры, которая обеспечила успех алогичному христианству. Деградация античной веры проявилась во-первых, в развитии атеизма, во вторых в абстрагировании богов.

Боги в поздней античности оказались удалены от чувств и чаяний людей. А людскими чаяниями вера стала пренебрегать, поскольку в обществе поздней античности утвердилась стандартная для антисистем точка зрения, согласно которой человек в своих земных стремлениях грязен и таковой не нужен богам. Иначе, через обыденную жизнь нельзя приблизиться к божеству и тем обрести смысл жизни, каким бы нравственным человек не был. Боги награждали за благие дела и воздержанную жизнь, карали за пороки, но участь всех людей была примерно одинаковой: Аид и последующее воплощение. О том, что в лучшие времена античности, умершим с другой стороны Земли светило тоже солнце, что и живым, — об этом как-то забыли, и Аид снова погрузился в сумерки подземелья.

2. Задачу человека, его души, поздние античные жрецы видели в том, чтобы подняться над мирскими благами и страданиями, и в результате приблизиться к божеству, перейти в более совершенный духовный род. Опыт такого приближения нарабатывался в мистериях, где сознание человека изменялось: исчезали его мирские заботы, и появлялось новое, свежее и непосредственное видение духовного и материального мира — такое, как у богов. Вообще, мистерии можно понимать как требование человека разорвать тот ограниченный мир, в который поместили его боги.

Полагалась, что если дух человека во время земной жизни, однажды достиг некоей высоты, был на нее допущен богами, то он вообще навсегда сохраняет возможность подыматься и быть на этой высоте. Это положение подтверждается жизненной практикой.

Стало быть, когда человек умрет, его дух, сбросив телесную оболочку, поднимется на ту высоту совершенства, которую он смог понять и узнать хотя бы однажды при жизни в теле, и будет пребывать в ней. Без такого понимания, мистерии имели бы смысл сиюминутных развлечений, и не имело бы особого смысла скрывать их.

Это понимание должно было быть сопряжено с тайной. На такую возможность обретения вечного блаженства при новом уровне бытия духа, делали ставку просвещенные люди. Плебс же был обречен проводить жизнь бесцельно, отдавая богам жертвы и прося земной корысти.

3. Теперь сделаем важное заключение, которое носит общемировой характер. Античность надорвалась в то время, когда люди осознали, что поддержку богов нельзя получить только с помощью жертв. Считать, что богам нужны только жертвы, или что это важный источник их жизни, что без жертв боги умрут — оказалось неверным!

С одной стороны это было осознанно умными циниками. С другой, весь традиционный античный культ был ориентирован на жертвование богам. Начался религиозный кризис. Он разрешался посредством развития мистерий и абстрактных, герметических учений. С другой стороны, он разрешился рождением христианства.

Теперь взглянем на религиозную историю Индии, чтобы указать на закономерность. Кризис ведической религии, основанной на жертвоприношении Индре и Агни, привел к появлению движений аскетов и отшельников. Они так же, как и просвещенные люди античности, не признавали действенности религии жертвоприношений. Среди них были сторонники всех вариантов религиозной духовности. Они выдвигали новые идеи, утверждая: "Пусть человек сто лет ухаживает за огнем в лесу и пусть он воздаст честь, — хотя бы на одно мгновение, — совершенствующему себя. Поистине, такое почитание лучше столетних жертвоприношений". (из Дхаммапады). Кончилось все это рождением другой мировой религии — буддизма.

Таким образом, исторически, язычеству оказалось трудно сделать переход от культа жертвоприношения до культа духовного совершенства. Упрощенно говоря, перейти от сделки с божеством к отдаче ему своей души.

Когда в своей книге "Язычество древней Руси", Б.А. Рыбаков говорит об апогее язычества Руси, он неявно подразумевает апогей эпохи жертвоприношений. Эта эпоха неизбежно сменилась бы другой — эпохой духовного поиска и понимания того, что если божеству что-то нужно, то это сам человек, его душа и деяния, а не жертва. Эта другая эпоха, для нас только началась. Она была на столетия задержана христианством.

В свете такой исторической картины, становится ясно, что мы должны зажечь новую языческую веру, лишь опираясь на свое древнее наследие. Только так и будет правильно: должна быть и новизна, и преемственность. Язычество бессмертно. Поэтому, если мы сегодня не вложим его в совершенные формы, оно будет жить в иных, не красивых вариантах, и им будут владеть склонные к пороку слои общества.

Из этих соображений становится ясно, какое значение и место в истории получают рассуждения античных жрецов времен конца эпохи.

4. Наш разбор духовного самоотречения античности начнем с атеиста — Псевдоаристотеля. Такое имя получил поздний античный автор, написавший поучение "О мире", якобы данное Аристотелем для Александра Македонского. Приведем из него фрагменты:

"Итак, космос — это совокупность неба и земли, а так же всего в них заключенного… Если ветер сдавлен в плотном и влажном облаке, и с силой из него вырывается, разрывая составляющую оболочку облака, возникает грохот и шум, называемый громом, как будто рокочет с силой прогоняемый через воду воздух. Огненный блистающий ветер, вырывающийся из разрыва в облаке, называется молнией — астапой. Хотя молния возникает вслед за громом, взору она является раньше, поскольку акустические явления отстают от оптических: эти видимы срезу же, а те — только когда достигнут слуха… Черные молниии-керавны называются псолоентами, быстро проносящиеся молнии — аргетами, а отличающиеся затейливым путем — геликиями. При ударе в землю они называются опять же скептами…"

Вот оказалось как! Такое обилие названий для одной молнии свидетельствует о пристальном к ней внимании. Это внимание основано на вере в Зевса или Юпитера — громовержца. Надо думать, что по молниям узнавали его волю. По крайней мере, ясно, что хозяйственного значения вся эта масса специальных терминов не имеет. Но наш философ — атеист! Он не верит в своих античных богов, и объясняет явления Природы не через богов, а через натуральную философию.

Объяснения Псевдоаристотеля, как мы теперь знаем, являются абсолютной чепухой! Но, этой чепухи атеисту оказывается достаточно, чтобы отбросить традиционные представления о богах. И это было бы смешно, если бы не было очень серьезно. Дело в том, что и нашим современным атеистам бывает достаточно таких же рассуждений, чтобы отказать язычеству в праве на жизнь. Тут дело вовсе не в том, что наука будто бы вытесняет религию. Дело в том, что атеист заранее следует принципу: исключай богов из бытия космоса! Как? За счет чего исключать? — годится все, любые фантазии.

Далее выясняется, что Псевдоаристотель все же верит в Бога, но абстрактного. Этот бог очень характерен для поздней античности. Он устраивает бытие мира, но ему безразличен человек.

"…Когда всеобщий вождь и прародитель, невидимый никому, кроме мысли, дает знак Природе, вращающейся от неба до земли, все начинает двигаться по своим кругам и пределам, то исчезая, то показываясь… Таким же представляется и все мироздание в целом: все вещи направляемые одним толчком, совершают собственные движения… Так следует мыслить о Боге: сила его неодолима, красота благовидна, жизнь бессмертна, добродетель совершенна. Будучи не видим для смертных существ, он усматривается из его собственных дел: все, что происходит в воздухе, на земле, в воде, следовало бы назвать делом Бога, властвующего в космосе… Хотя Бог един, он носит много имен, соответствующих явлениям, которые порождает…"

Так, через многообразие имен и деяний бога, единобожие переходит в многобожие. Псевдоаристотель добивается единства монотеизма и политеизма, характерного, для всей поздней античности. Совмещая ее с атеистическими взглядами автора, мы приходим к дуализму Природы, которая с одной стороны объясняется сама из себя — атеистически, а с другой стороны, цельность и гармоничность ее бытия объясняется направляющим началом, которое создается божеством. Эта точка зрения не умирала, и дожила до нашего времени.

5. Теперь рассмотрим позицию герметического учения. Герметическое — это закрытое учение, даваемое только посвященным.

Примерно в 1448 году, философ и кардинал католической церкви Николай Кузанский, в своей "Апологии ученого незнания" писал: "И Гермес Трисмегист Асклепия, и Дионисий Ареопагит Тимофея учили тому же, что заповедовал нам Христос: он запретил бросать перед неразумными свиньями жемчуг, под которым нужно понимать Царствие Божие".

Этот маленький экскурс демонстрирует, что рожденные поздней античностью герметические идеи продолжили свою жизнь среди носителей мысли средневековья. Эти идеи продолжали изуродованное существование античного язычества, которое, как и всякое язычество — бессмертно. Такая изуродованная жизнь духовного знания называется эзотеризмом.

Эзотерическое знание — это тайное знание, в нашем случае данное в виде откровения египетского пророка Гермеса Трисмегиста, полученного от египетского бога Тота-Гермеса.

Вот фрагменты одного из таких откровений Трисмегиста, относящегося ко второму веку н. э. Оно называется «Пэмандр» или «Поймандр», что в переводе означает "Пастырь мужей".

"Однажды, когда у меня явились размышления о сущем и мысль моя сильно вознеслась, как это бывает у отягченных сном, мне привиделось, что некто огромный, неопределенных размеров зовет меня по имени и говорит: "Что ты хочешь увидеть, услышать и, поразмыслив, изучить и познать?" Я говорю: "а кто же ты?" — "Я, — говорит, — Пэмандр, разум небесный; я знаю чего ты хочешь, и я с тобою повсюду"… "Направь свой разум к тому, что ты хочешь узнать, и я тебя научу".

Сказавши это, он преобразился видом, и сейчас же все для меня открылось вокруг, и я вижу беспредельное зрелище; все стало прекрасным и мягким светом; а через короткое время в части явился идущий вниз мрак ужасный и страшный, криво свернутый, так что уподобился дракону. Затем тьма превратилась в какое-то жидкое естество, несказанно волнующееся и испускающее дым, как от огня, издающее какой-то громкий, неописуемый шум. Затем оттуда раздался нечленораздельный крик: похоже — голос огня… Пэмандр говорит мне: "Ты поразмыслил, что означает это зрелище?" — "я хочу узнать", — сказал я. "Тот свет, — сказал он, — это я — Разум, твой бог, бывший до жидкого естества, явившегося из мрака. А возникший из Разума светлый Логос — сын божий"…

"Ну, а стихии Природы, — сказал я, — откуда возникли?" На это он сказал: "Из Воли бога, которая, взявши Логос и увидав прекрасный мир, стала подражать ему в сотворении мира через ее Стихии и рождение душ. Разум же, будучи обоеполым, являясь светом и жизнью, зачал еще другой Разум — демиурга, который, будучи богом огня и духа, сотворил семь распорядителей, которые кругами окружают чувственный мир. А распорядок их называется роком… Отец же всего — Разум, — будучи жизнью и светом, породил человека, подобного ему: его он возлюбил… и передал все свои творения"… Узнавши это, я начал проповедовать людям красоту благочестия и познания…".

Познавши это, Трисмегист стал боговдохновенным и дошел до "круга истины". По этой причине он стал славить бога-отца вселенной, стал давать ему "жертвы словесные", и просить не уклониться от данного ему знания.

Пэмандр сказал Трисмегисту, что весь видимый им мир создан мировым Разумом в результате проекции уже существовавшего божественного мира. А чтобы земной мир не вырвался из под власти творца, он связан роком. Полученный от Пэмандра объем знаний недостаточен для бытия человека, он ничему практическому не учит, но он достаточен для организации мистерии в закрытом обществе мистиков.

Прямым следствием принятия такого рода откровений, является стремление к тайному духовному пути, который освящен каким-то божеством. Естественно ожидать, что душе за это воздадутся какие-то блага. А тем, кто не достоин или не идет этим путем — тот будет отринут или наказан указанным богом. При таких рассуждениях остается только один шаг до провозглашения апокалипсиса или расправы со всеми, кто не разделяет идеи.

Действительно, в «Асклепии», Трисмегист рассказывает своему ученику Асклепию о грядущей катастрофе.

"…Наступит мучительный разрыв между богами и людьми. Останутся лишь злые ангелы, которые, смешавшись с людьми, толкнут их своей рукой ко всем грехам дерзости и ввергнут в войны, грабежи, обман, и во все, что противно природе души… Тогда сам Господь и Отец, Бог — Перводержатель и Демиург Единого Бога, рассмотрев нравы и добродетельные деяния, своею волею, которая ест милость Божья, воспротивившись порокам и всеобщей испорченности, исправив прегрешения и все зло либо смыв потопом, либо истребив огнем, либо уничтожив губительными болезнями, разнесенными по разным краям, вернет мир к первоначальному состоянию… (После этого очищения) те, кто властвует на земле, поселятся в городе на крайней границе Египта, который будет основан на западе, и к которому по земле и по морю стечется весь род смертных…".

Известное "Откровение Иоана" есть переклад одного из таких герметических апокалипсических картин на христианский лад. Все, что мы тут рассказали, родилось без христианства, и было лишь им востребовано.

Представленная картина есть образ того, к чему реально пришла античная мудрость, и к чему, в принципе, может привести эзотерическое герметическое знание, дай только власть его носителям.

6. Рассмотрим некоторые мысли философа-неоплатоника Плотина, который на предложение друга навестить богов в храме, ответил: "Им следует приходить ко мне, а не мне к ним".

Плотин стыдился того, что его душа воплощена в теле, и не хотел говорить ни о своих родителях, ни о своем отечестве. Это был истинный отрицатель природной веры и родовых традиций. Жил Плотин в третьем веке. Его рассуждения так же сводятся к постижению единого божества, которое собой заменяет все многообразие мира. Приведем фрагменты из его трактата "О благе, или о едином".

"Все сущие суть сущие благодаря единому, как те, кои суть первоначально сущие, так и те, о коих как-то сказывается, что они суть среди сущих. Ибо чем бы они и могли быть, если бы не являли собой единое? …Всякий кто думает, что сущие управляются случаем и самопроизвольностью, и удерживаются телесными причинами, тот далеко отступил от бога, и от мысли о едином… Ведь коль скоро душа — отличное от бога, но от того происходит, то она любит его с необходимостью. И будучи там, она обладает небесным Эросом, здесь же она становится низменным. И ведь там Афродита небесная, здесь же она становится низменной, как бы сделавшись блудницей… (Тому, кто стал близок к богу) можно видеть себя самого — заблиставшим, преисполненным умопостигаемого света… а если он опять отягчается, то (видеть себя) как бы гаснущим….".

Суть этого дребезжащего текста в том, что душа становится совершенной только приблизившись к верховному единому богу. Такое приближение происходит при мыслительной работе, и оно есть высшее благо. Это же касается и античных богов. Например, есть Афродита Урания — любовь небесная и Афродита Пандемос — любовь портовая, богиня проституток и низменных животных страстей, похоти. По Плотину, богиня видоизменяется, восходя или удаляясь от верховного бога. Из этого следует, что верховный бог обладает исключительным качеством давать душевный свет людям, другим богам и всему миру. Потому он зовется единым.

По нашим понятиям, Плотин предвосхищает христианскую умную молитву и фактически говорит о свете, который применительно к Христу, стал называться фаворским. По сути, он проповедует монашество.

7. Мы перечисляли, фактически, выродков, которые предали свою природную античную веру. Им стало тесно, и они ушли в иные, не лучшие, миры, которые оказались рядом.

Закончим этот узел рассуждениями жреца Ямвлиха "о высших родах", который в наименьшей степени отступил от своей древней веры.

"Знание о богах прирожденно людям… Надо видеть разницу между божественным знанием и любым другим… Божественное знание извечно, однородно и единосущно душе… В запредельной, благородной и благой сущности следует искать отличительную особенность богов от всех видов. Сущность эта поддерживает среди богов порядок, оставаясь все время неизменной… Что касается управляющих телами душ (людей), то им сущности блага уже не достается… Один из средних родов выше душ. Это род героев, которые всецело превосходят души как в силе, добродетели, красоте и мощи, так и во всех обнаруживаемых в душе благих свойствах. Но, герои примыкают непосредственно к душам, вследствие присущего им жизненного подобия и сродства.

Другой средний род — примыкающие к богам демоны, которые не будучи самостоятельными творцами, богам сопутствуют. Демоны делают неизреченные глубины блага изреченными, озаряют и предоставляют взору то, что в нем скрыто, а превосходящее разум выводят на доступный размышлению уровень… Таким образом, эти средние роды заполняют взаимную связь богов и душ… Роль средних родов состоит в нисхождении от высших родов к низшим… Демоны возникают на основе порождающих и творческих потенций богов. Герои возникают соответственно принципам жизни, свойственной богам, а первые разряды душ создаются и обособляются богами как индивидуальные существа. На демонах внутри космоса лежит производительная и усовершительная обязанность, а так же попечение обо всем возникшем. У героев это — обязанности оживления, вразумления и руководства душами.

Боги — причина единства сущностей… в них осуществлено единство бытия, потенции и энергии. Высшие роды не присутствуют в телах, (поэтому и нет у них никаких телесных развлечений)… Истинно сущее (божественное) и само по себе бестелесное присутствует везде, где пожелает…

(Если бы боги не присутствовали на земле, среди жрецов) то, мы, жрецы, ничему бы не могли научиться у богов… поскольку мы ничем не отличаемся от других… Наше объяснение чистого культа таково: он все приводит в соответствие с высшими родами, соединяя чистое с чистым и свободное от взаимодействий — с таким же бытием у высших родов… Материя нуждается в украшении (через культ), и достигает она этого тем скорее, чем полнее узнает о собственном уродстве…

Душа не нуждается в связанных с ощущением воздействиях, да и вообще она не пребывает в теле целиком… Связанное с призывом (богов) озарение возникает в призывающем произвольно, в силу божественного участия… Благосклонные к теургам боги освещают их своим светом, возвращают к себе их души и осуществляют их воссоединение с собой. Боги обучают теургов тому, как еще пребывая в телах от них освобождаться, и возводят теургов к вечной и умной их первопричине, (иначе, боги обучают теургов — жрецов мистериальной практике).

Уже из того, что мы сейчас сказали, очевидно, что через (мистериальные) священнодействия душа спасается. Ведь в созерцании блаженных картин душа приобретает иную жизнь, она овладевает иной действительностью и действительно перестает отождествлять себя с человеком. И часто душа, освободившись от своей жизни, меняет ее на блаженнейшую божественную действительность. (Тут, наверное, речь идет о случайной смерти во время мистерии?)

Способы отвращения божественного гнева станут нам понятны, если мы узнаем что такое божественный гнев. Гнев богов — это не древняя и неизменная ярость, как считают некоторые, а просто лишение благодатной божественной заботы… Боги всегда одинаково расположены и никогда не меняются… Все боги благи и несут только добро, они единообразно ведут только к красоте и благу… Ощущение собственного ничтожества, которое очевидно при сравнении нас с богами, естественным образом заставляет обратиться к богам с молитвой…. Стоит кому бы то ни было хотя бы на краткое время приблизиться к богам, как сами боги к нему приближаются и с ним соединяются…. Боги не ограничиваются телами, а сами охватывают тела, поэтому Солнце, Луна и другие объекты могут быть богами…"

Таков Ямвлих — жрец, знающий тайну мистерий и помещающий античное многобожие в позднюю античную мудрость. Дополнения, данные тут в скобках, сделаны для пояснения сути текста.

Обратим внимание на то, что у Ямвлиха не оказалось единого. Того, кто может быть назван Родом, или того единственного, от которого исходит свет Плотина. Эта первопричина гармонии выступает у него в некой запредельной благодатной сущности, которая качественно выделяет богов из всего остального мира духов. Эта запредельная благодатная сущность более всего близка к тому, что мы называем Нравственным Законом. Отличие в том, что эта сущность не достается людям, по крайней мере вне мистериального действия.

Боги Ямвлиха бесстрастны. Это означает отказ от чувственной греческой веры, хотя картина иерархии людей, героев, демонов и богов согласуется с классическими античными представлениями.

8. Закончим этот узел мудростью Сократа в изложении Платона.

В античные времена находились люди, готовые сравнить ценность своего религиозного понимание мира с ценностью своей жизни. Таковым был Сократ, который через свою смерть совершил религиозный подвиг. Многие из нас знают, что Сократ был осужден на смерть за религиозное вольнодумство и умер спокойно и мужественно, до последнего момента беседуя со своими друзьями и учениками. Содержание же этой беседы не знает почти никто и она нигде не анализируется, хотя имеет ключевое значение для понимания веры древней Греции. Из нее следует, что стремление греков к философии, познанию и постижению красоты носило религиозный смысл!

Процитируем фрагменты речи Сократа из произведения Платона «Федон». Платон пишет, что философ Федон слушал Сократа в его последний день и впоследствии передал нам его речь. Естественно под Федоном понимать самого Платона.

"Сокровенное учение гласит, что мы — люди находимся как бы под стражей и не следует ни избавляться от нее своими силами, ни бежать… О нас пекутся и заботятся боги, и потому мы, люди, — часть божественного достояния… Если бы кто-нибудь из людей тебе принадлежащих убил себя, не спросив предварительно, угодна ли тебе его смерть, ты бы, верно, разгневался и наказал бы его, будь это в твоей власти? …А тогда совсем не бессмысленно, чтобы человек не лишал себя жизни, пока бог каким-нибудь образом его к этому не принудит, вроде как, например, сегодня — меня.

Философ (при жизни) освобождает душу от общения с телом в несравненно большей мере, чем любой из людей…

А очищение — не в том ли оно состоит, чтобы как можно тщательнее очистить душу от тела, приучать ее собираться из всех ее частей, сосредотачиваться самой по себе и жить, насколько возможно, — и сейчас и в будущем — наедине с собою, освободившись от тела как от оков?

И быть может, те, кому мы обязаны учреждением таинств (мистерий), были не так уж просты, но еще в древности приоткрыли в намеке, что сошедший в Аид непосвященным будет лежать в грязи, а очистившийся и принявший посвящение, отойдя в Аид, поселяется среди богов… Существуют и души умерших, и добрым между ними выпадает лучшая доля, а дурным — худшая… Живущие возникли из мертвых ничуть не иначе, чем мертвые из живых… Душа сама безвидная и удаляющаяся в места безвидные, славные и чистые — поистине в Аид, к благому и разумному богу… Неужели душа едва расставшись с телом, рассеивается и погибает, как судит большинство людей? Нет, друзья мои, ничего похожего, а скорее всего, вот как. Допустим, что душа разлучилась с телом чистою, умышленно избегала связи с телом, иными словами, посвящала себя истинной философии и, по сути дела, готовилась умереть легко и спокойно. Или же это нельзя назвать подготовкой к смерти?… Такая душа уходит в подобное ей самой место, и достигши его, обретает блаженство, отныне избавленная от блужданий, безрассудств, страхов, диких вожделений и всех прочих человеческих зол, и — как говорят о посвященных в таинства — впредь навеки поселяется среди богов."

Таковы религиозные представления Сократа, которые можно назвать и обще греческими представлениями, ибо они нашли полную поддержку у тех философов, которые слушали эту его речь. Сократ дискутировал с ними и требовал, чтобы все высказывали свое мнение без какой либо снисходительности. Мы же видим из всего этого, что греческая философия в своей сути оказывается религиозной! Согласно приведенным фрагментам, Сократ понимал, что вся практика мистерий ориентирована на очищение души, чтобы после смерти человека она предстала перед богами со всеми своими достижениями и заслужила должную награду богов. Истинный смысл философии состоит в умении прочувствовать и научиться отделять душу от тела уже при жизни в мистериях, так что после смерти развитая душа начнет самостоятельную духовную жизнь как цельное образование.

И еще обратим внимание на представления о переселении душ: "Живущие возникли из мертвых ничуть не иначе, чем мертвые из живых". Это фактически означает, что если человек зачинается через половой акт и эротическое наслаждение, то вход в Аид должен так же переживаться душей как наслаждение. В этом заключено эротическое начало смерти. Кроме этого, всякая смерть означает, что в Аид ушла душа, которая вернется обратно через любовь и половые отношения потомков. Ее уход уже предопределял эти отношения.

По греческим представлениям, как и в индийской традиции, душе, для последующего перевоплощения, нужно очищаться при жизни. Иначе тело последующего воплощения будет неприемлемым. Отличается греческое очищения души от индийского тем, что не требует уходить от мира в лес. Оно рекомендует человеку жить среди людей, но постигать знание, творить прекрасное, утончать чувства, философствовать, искать решение нравственных вопросов, а не лезть в бытовые дрязги.

С этим может согласиться и славянское язычество. Но, сегодня нам добавилось еще одно важное дело, о котором не задумывался Сократ. Мы должны отстоять национальную самобытность русского народа, через которую говорит наш языческий дух.

Друиды

1. Для нас представляют интерес язычество Запада по нескольким причинам. С одной стороны, мы связаны с Западом родством через индоевропейскую культуру. Все мы в разной степени наследники древних ариев. С другой, славяне имели достаточно тесные контакты с кельтами, готами и даками в течение многих веков. Эти контакты никогда не были мирными, и это позволяет считать, что конфликт между славянами и народами Западной Европы лежит на уровне архетипа, на уровне генетически заложенных форм мышления. Славянская характеристика людей Запада как циничных и сухих — известна тысячелетие.

Тысячелетний конфликт Запада и Востока Европы имеет проекцию на сегодняшний день, и проявляется через массу явлений, анализ которых выходит за рамки нашей книги. Отметим только один аспект, отражающий важность понимания язычества Запада.

В России развилось движение последователей Толкиена, автора великолепных фантастических книг, построенных фактически на основе друидизма. Положительные герои Толкиена поддерживают и несут "свет Запада". Они повергают злые силы, которые оказываются расположенными на юговостоке фантастического мира, которым была Земля. Силы зла объединены в некую колоссальную империю безжизненного демона Саурона.

Невольно проецируя мир Толкиена на Европу, становится совершенно ясным — где же окопалось зло? Оказывается на Балканах, на территории, бывшей в середине первого тысячелетия сердцем славянского мира. При этом у Толкиена, несущие великодушие и добро рыцари Запада, кроме всего прочего, громят неких темных и порочных бородачей с востока, не умеющих просить пощады.

Среди молодежных движений России, опирающихся на древнюю культуру, существенный вес имеют группы, использующие язычество Западной Европы, в которое мы включаем Одинизм и учение друидов. Контакт с такими группами, показал, что их выбор вполне сознателен, они уютно чувствуют себя в роли рыцарей, викингов, эльфов или западных менестрелей, при этом хорошо знакомы со славянским язычеством, но не практикуют его.

Естественен вопрос: отчего на русской земле, среди русских, процветают западные языческие культы? Эти культы близки к славянским. Их носители очень часто обладают бесспорными достоинствами. Но они все же не хотят мыслить себя славянами.

Представляется, что ответ в следующем. Во-первых, западная мифология несет романтический образ война в доспехах, и образ прекрасной дамы, которые по-своему отстаивают свои позитивные идеалы. Это жители городов или замков, в любом случае жители урбанизированной среды, приближенной к тем, кто копирует их в наше время. На их фоне русские Аленушки и Никиты-Кожемяки выглядят деревенщинами. То, что историческая Аленушка мылась в бане, а западная "прекрасная дама" имела рахитичное тело и отбивала духами его вонючий запах — сегодня значения не имеет. Тут в основе выбора лежит вбитое нам культурное превосходство города над деревней.

Во-вторых, что более важно, посвящая себя русскому язычеству, молодой человек берет на себя груз ответственности за свой народ и свою землю, свою историю. Это тяжелый груз.

Для молодежи, которая хочет жить и создавать семьи в атмосфере западного романтизма, этот груз ответственности за наследие предков иногда кажется лишним грузом. Поэтому, они не только предаются скандинавскому, кельтскому или эддическому язычеству, но и отделяют себя от своего народа интересами группы. Многим из них нет никакого дела до судьбы своего народа, страны, земли предков. Они совершенно аполитичны. Для них более важен духовный союз с единомышленниками и те лесные лужайки, где они устраивают свои игры или моления богам.

2. Приведем пример одного, возможно наиболее развитого и формализованного учения, выросшего на развалинах "Дома дракона" — союза нескольких молодежных языческих общин западной ориентации. В свою очередь, "Дом дракона" вырос из «Эгладора» — большой тусовки толкиенистов в Москве, происходившей в Нескучном саду, по четвергам, в 1995–1998 годах.

Автор приведенного ниже фрагмента текста А. Баркан. Создавая этот текст, он опирался на коллективное творчество "Дома дракона". Текст создавался с информационной целью и официально не публиковался.

" Ард-гален викка есть нео-языческое религиозно-этическая система, основанная в первую очередь на кельтских (ирландских) религиозных представлениях, с добавлением идей скандинавов, славян, и в некоторых случаях, отдельных воззрений самых разных религиозных систем, апробированных человечеством. В основе религиозной части лежит идея поклонения силам Природы, персонифицированным в Вечных Хранителях и духах четырех стихий.

Ард-гален викка является магической религией, т. е. признает существование магии и использует магические приемы, организованные в школу магии в религиозной практике. При этом магия определяется как некое искусство, полученное, как и остальные искусства от учителей — высших сил, но никак не связанное с их силами в дальнейшем. Маг совершает действия, пользуясь, в первую очередь, собственной силой, а не достигает результата путем вымаливания его у высших сил. Ард-гален викка практически не делает различия между магом и жрецом… Викка выделяет ряд праздников, отмечающих смену сезонов Природы и особые моменты движения солнца… Год начинается праздником Самхэйн, отмечающим ноябрьское полнолуние первое, после выпадения снега. За ним следует период "тяжелых дней", предшествовавших началу Йоля — дней предшествующих зимнему солнцестоянию. В февральское полнолуние справляются Зимние пляски — праздник, посвященный мастерам и мастерству, а так же Дому и Хозяйке дома, (из текста не ясно — кто это?). В день весеннего равноденствия празднуется Праздник Возрождения, посвященный началу пробуждения Природы. Кульминации этот процесс достигает к майскому полнолунию — началу лета и соответственно летней серии праздников.

Лето начинается с праздника Бельтайн, справляемого в майское полнолуние. Затем следует период "дней сосредоточения", заканчивающихся праздником Начала странствий. С этого периода обычно начинаются выезды на заготовки припасов и в походы. В день летнего солнцестояния празднуется день Купалы — праздник очищения. В августовское полнолуние отмечается День зверя — дань силам хаоса, бывшим первоосновой нашего мира. После этого дня начинается период сбора урожая. В середине этого времени, в осеннее равноденствие празднуется День урожая. На этом самом веселом и шумном празднике года заканчивается круг годовых праздников…"

Дале в тексте описываются ритуалы праздников, исполнители которых называются друидами.

Что можно сказать про этот текст? Он хотя и имеет заявку на формулу природной религии, но оказывается не самостоятельным. Так, он содержит праздник урожая, но не содержит весенних аграрных праздников, полагающих, что надо возделать землю, засеять ее, и зерна должны прорасти. Выходит, ард-гален маги хотят жать не сея.

Что означает выезд на заготовки припасов в самое голодное время, в начале лета? Для викингов это означало начало морских экспедиций. Насколько известно, "Дом дракона" не практиковал ушкуйничество, а грибы и ягоды в это время еще не растут. Для охоты тоже вроде бы не сезон. Так что время выезда на заготовки не соответствует Природе и образу сельской жизни.

Наконец, предложенная система как-то не предполагает, что есть старики и дети, есть семьи, есть ответственность перед своим родом-племенем за свои дела. Система молчаливо полагает, что есть собрание мечтателей, каждый из которых вышел из своего дома, оставив суету жизни для романтического время провождения, которое в документе представлено так: "… В реальную полночь все собираются на поляне вокруг специального, заранее сложенного костра. Друиды приходят на минуту раньше и специальным обрядом очищают место и освящают костер. После этого с чтением «Эанар» зажигается костер. Друид Тараэгнола благословляет рог с вином, читая над ним "Гимн Тараэгнолу". После этого друид сплескивает в огонь и пускает рог посолонь в круговую…" И так все праздники. Это может быть красиво, но за этим не оказывается проекции на бытовую реальность. Едва ли такая вера может быть слита с деяниями всей остальной жизни.

3. Нам было необходимо сделать это социологическое отступление для правильного отношения к вопросу. Теперь, собственно, обратимся к историческим друидам.

Мы знаем о друидах из античных и христианских хроник. Друиды — мудрейшие, были кельтскими жрецами, волхвами, учителями молодежи, судьями и вообще носителями знания и памяти. Выполняли обряды жертвоприношений и гаданий.

Выбирались они из знатных родов. Период ученичества составлял около двадцати лет. Их знания передавались устно и являлись тайной, которая не выдавалась, вероятно, под страхом отречения от богов. Такое отречение означало, что человек становится вне закона. Он не мог вступать в какие либо предусмотренные законом общественные отношения, и мог быть убит без каких либо последствий. Связь религии и всей остальной жизни кельтского общества времен господства друидов была чрезвычайно сильна.

Друидами могли быть мужчины и женщины. В равной степени они хорошо владели оружием. Они проявили активное сопротивление сперва римской, а потом и христианской экспансии. В течение столетий, друиды были основной силой, противостоящей именно духовной экспансии в кельтский мир римской и христианской культур. Они тайно существовали все средние века, и существуют ныне.

Такая живучесть и сила друидов означает, что они имели совершенную организацию с давно установившимися традициями, среди которых была традиция духовной и физической самозащиты. Друиды имели серьезную школу развития психических и творческих способностей, что нередко граничило с риском для жизни. Прошедший такую школу друид был бесстрашен и неизмеримо превосходил по интеллекту и навыкам соотечественников. Он мог не тратить жизнь на семейные хлопоты и добычу пропитания. Для этого нужно было иметь источник дохода. Возможно, его составляла десятина богатств кельтских вождей. Известно, что в свое время они были освобождены от налогов.

Во времена Юлия Цезаря высшей властью в организации друидов обладала Карнаутская ассамблея друидов Галии, проходившая в глубине дубового леса. Ею управлял совет, нечто вроде круглого стола. Выбирался и глава всех друидов, но его власть не превосходила власти совета. Ассамблея была главным судебным органом, главным законодательным институтом и религиозным собранием. Все эти функции ассамблеи надо рассматривать как увязанные в единое целое мировоззрением и характером деятельности друидов.

В частности, там же производились гадания об исходе важнейших событий. К ученым и просвещенным, одетым в белое друидам приводили уголовника, обреченного стать жертвой богам. Кто-то из окружения друидов ударял его большим ножом в спину, так, чтобы нанести смертельную рану. По тому, как он корчился и умирал, друиды судили об исходе задуманного предприятия. Друидизм был неумолим в своих требованиях и проявлениях воли.

4. В третьей главе мы говорили о необходимости существования касты древних ведических жрецов, поддерживавших на огромной территории много столетий ведическую культуру и знание. В данном случае, мы с неизбежностью должны заключить, что организация друидов была если не прямым продолжением, то наследником касты ведических жрецов, у которых они фактически унаследовали традицию самозащиты.

Коренное кельтское население состояло из независимых племен с общими традициями, но различными стереотипами поведения. Всех их в равной степени развращало золото и роскошь Рима. Плюс к этому, противостоять слаженности действий римских легионов они не могли. В результате, друиды не смогли удержать эти племена в рамках своей изначальной культуры. Это обстоятельство привело к сильному развитию среди друидов колдовства, так что все последующие европейские маги наследуют искусство друидов. По этой причине праздники друидов совпадают с нынешними праздниками ведьм. Это праздники такие: Зимнее и летнее солнцестояния. Осенние и весенние равноденствия. Ночь на 1 ноября — Новый год по календарю друидов, начало зимы или день мертвых — Самхейн. Ночь на 1 мая — Белтейн или Вальпургиева ночь — начало лета. Плюс еще два праздника 1 августа и 2 февраля, разбивающих годовой цикл на восемь равных частей. Друиды делили год на летнее и зимнее время. На все праздники зажигались костры.

5. Попытаемся реконструировать некоторые фрагменты мировоззрения и учения друидов. Друиды передавали свое учение устно, и оно было тайным. Участь всех подлинно тайных, не записанных знаний всегда трагична. Основной элемент философско-религиозного учения друидов состоял в том, что мироздание не двоично, (день-ночь, сухо-мокро), а троично. И сам Бог - творец мира так же троичен. Троичность мира заставляла искать нестандартное видение третьего решения там, где профаны видели лишь один из двух исходов, (например: я его или он меня). Надо понимать, что эта идея лежала в основе суда друидов, который регулировал отношения между племенами, и носил характер арбитражного.

Вот несколько примеров суждений друидов о троичности мира, взятых из книги "Тайны друидов" Н.Н. Бельского.

"Есть три первичных единства: единый Бог, единая Истина и одна точка Свободы". Точка Свободы — это точка равновесия действующих сил. Искусство друидов заключалось в том, чтобы во всяком деле найти эту точку. Тогда всякое дело сдвинется посредством небольшого усилия. Аналогом этому служат огромные камни, качающиеся от малых усилий, которые много на севере Европы.

"Бог необходимо троичен. Он составляет большую часть Жизни, большую часть Знания, большую часть Могущества. В этом величие Бога.

Есть три первопричины живых существ: божественная Любовь в согласии с высшим Разумом; божественная Мудрость, знающая все средства, и божественное Могущество в согласии с высшей Волей, Любовью и Мудростью". Плюс много других изречений тройственной мудрости.

Идея троичности во все века сохранялась у мистиков и эзотериков. Ее позднее отражение можно найти, например, в книге П.Д. Успенского "Новая модель вселенной", где он описывает свои мистические эксперименты. В них ему открылась истина: "В мире, где я оказался, очень важную роль играло число три. Вся вселенная являлась мне в виде «триады», составляющей некий трилистник… В мыслительном процессе было не только «да» и «нет», но и что-то еще. Решение всех проблем приходило от третьего неизвестного элемента, без этого элемента прийти к правильному решению было бы невозможно". Как видно, это повторение друидизма.

Так же известны современные эзотерические представления, о том, что мир не двухполюсный, (право-лево, положительный заряд — отрицательный заряд), а трехполюсный. Но трехполюсность мира сегодня недоступна науке, потому идею трехполюсности не растолковать грамотеям с академическим образованием.

Очевидно и эти "духовные открытия" восходят к идеям друидов.

6. Цитаты троичной мудрости мало что дают нашему пониманию и чувству. Попробуем реконструировать ключевую идею друидов о родстве человеческой души и дерева, а так же идею круговорота душ.

Жизнь человеческой души имеет три фазы. Первая — фаза принуждения, когда душа человека подобна семечку, путь которого от дерева к земле определяется иными силами, а само семечко пассивно. Оно может годы лежать без влаги и почвы, и не давать всходов. Эта фаза называлась пребыванием в бездне Анвафен, пребыванием в круге пустоты, круге образования твари из смерти.

Вторая фаза называлась кругом Абред, кругом принуждения, где человек не может рассчитывать на полное исполнение его воли и должен смириться с этим. Это когда семечко проросло и появилось дерево, ежегодно роняющее листву и оживающее вновь.

Такое сравнение себя с деревом носило многоплановый характер. Оно открывало возможность того, что друиды выбирали себе деревья, роднились с ними. После их смерти, эти деревья представляли их дух, так что ежегодное собрание друидов, происходило не просто среди священных дубов, а еще и среди душ предков, которые зримо, в образе деревьев присутствовали на собрании.

По характеру и дате рождения, человек оказывался родственным с конкретной породой деревьев. Из этого вытекало отношение человека к лесу. На этой идее строится известный гороскоп друидов.

Лиственное дерево с ежегодно появляющейся и опадающей листвой — аналог многих жизней человека на земле. Подобно листве, человек проживает жизнь и умирает — уходит в мир блаженных, что расположен на неких островах к западу от кельтского мира. Там человек отдает долги, что не отдал в земной жизни, хотя и не расплачивается муками за преступления и пороки.

При очередном рождении после смерти человек опять попадает в земной мир — в круг Абред. В круге Абред не смотря на принуждение, человеку дается возможность сравнивать, ибо он пребывает в нем с уравновешенным добром и злом. В Абреде боги дают круг воплощений души для того, чтобы через эти воплощения были познаны сострадание, любовь и сотворчество с могуществом Бога. Через перевоплощения развивается духовная сила. В этом круге надо понять цену и смысл жизни. Понять, что всякое одухотворенное существо рождено смертью. Поэтому надо прийти в равновесие со смертью: не бояться ее. Бедствия Абреда — это необходимость, отсутствие памяти предыдущих воплощений, смерть.

По прошествии ряда перевоплощений, душа указанным образом созревает, восходит на должный уровень познания и праведности, и прекращает перевоплощения, поскольку переходит на божественный уровень. После этого, душа продолжает жить на небесах. Она попадает в круг блаженства Гвинфид. Это есть третья фаза. Ее аналогом является то, что родственное душе земное дерево погибает - уходит с Земли.

В круге Гвинфид восстанавливается память обо всех перевоплощениях. Там человек может всесторонне реализовать свое Знание, свою Волю и свою Власть, которые он обязан был постичь и развить в Абреде, в условиях свободного выбора своей участи. Для реализации этой своей воли, человек получает возможность прожить еще раз свои предыдущие жизни по выбору. Так, что достигшие круга блаженства могут путешествовать во времени. В частности, таковым был средневековый мудрец Мерлин, замаскированный фольклорной традицией под Николая Мирликийского. По одной ранней средневекой новелле, однажды люди нашли его плачущим, и спросили:

— О чем ты плачешь, Мерлин?

— Очень далеко, за тысячи миль от нас, сегодня, будет взят нечестивцами прекрасный город. Он будет разграблен и разрушен.

— И что, никакая сила не сможет этому помешать?

— Нет, никакая, потому и плачу.

Судя по новелле, возможности человека, вернувшегося из Гвинфида, ограничены, хотя его способность видеть и чувствовать через расстояние и время поражает нас.

Тот, кто не развил в Абреде стремления к знанию, привязанности к добру, а был привязан ко злу — тот в Гвинфид не попадал: свой рай друиды сделали под себя. Это рай для интеллектуала, эстета, художника и ученого, каковыми и были они сами.

Такова основная этико-религиозная идея друидизма.

7. Судьба друидов оказалась многоплановой. После подрыва их власти Римской империей и христианизации кельтского мира, часть друидов осталась в вечной оппозиции к христианству и обратилась к черной магии. Другая же часть перешла в христианство и организовала раннюю христианскую церковь Западной Европы по образцу ордена друидов, а монастыри заполнила своим знанием и магией.

Отметим, что римляне ничего не знали про руны — этот тайный магический алфавит друидов. Все рунические памятники принадлежат средневековью. Значит, поздняя античность если и знала руны, то не придавала им большого значения. Гадание на рунах получило развитие в средние века! Друидический цветочный гороскоп содержит цветы: орхидею и лотос. Они стали известны лишь после плавания в Америку и Индию! Из этих простых примеров однозначно следует, что друидизм жил и развивался на фоне христианизации Западной Европы.

Из "Речей Сигрдривы", что в "Старшей Эдде", мы узнаем, что есть руны победы — на рукояти меча. Руны пива, что на роге, они избавляют от обмана. Повивальные руны — на запястье для помощи в родах. Руны прибоя — на корме и носу корабля, чтобы невредимым вернулся. Целебные руны — режь на стволе, что ветви клонит к востоку. Руны речи — их сплетают на тинге.

Начертанные руны сами собой, без участия человека, оказывают воздействие на течение событий. Две руны, поставленные рядом, несут смысл отличный от того, какой они же несут по отдельности. Поэтому, магическое содержание рунических текстов бесконечно.

Основным рунам соответствуют планеты, что приводит к идее рунического гороскопа.

При гадании на рунах, выясняют не ответ на конкретный вопрос, а выясняют "настроение событий", атмосферу возможностей, которые предоставляет ситуация. Гадатель режет руны сам, и сам прописывает их собственной кровью, как в свое время кровью Одина были окрашены первые руны или были окрашены те ветви Мирового дерева, которые упали на землю и сложили графический рисунок, из которого были прочтены руны.

Руны имеют свои звуки. Их звучание есть аналог восточных мантр. Сегодня это звуковой язык, который объединяет современных язычников Западной Европы, которые могут не знать языка друг друга, но быстро находят единство, если затягивают у костра: US-AS-IS-ES-OS — звуки успеха, или OG-EG-IG-AG — звуки экстаза. Иногда бывают и более мелодичные вещи, движущиеся кругом «поют»: O-oo, A-aa, U-uu, I-ii. В частности, последний протяжный звук означает равновесие жизни и смерти. Долгое повторение таких звуков вводит в состояние подобное опьянению. Вероятно, состояние оказывается качественно иным, если смысл этих мантр человеком хорошо усвоен и пережит.

Надо отметить, что независимо от звуков рун, в общине 'Родолюбие' практикуется гудение, в результате которого происходит очистка сознания от душевного сора, и понимание воли богов становится доступнее. Практика гудения существует независимо от рун. Это общемировое явление. В частности, индусы тянут звук 'Ом' .

8. Мы перечислили достаточно примеров того, что друидизм продолжал жить и после принятия христианства. Правда, сейчас он утратил свою мощь, но в раннем средневековье имел место обратный процесс — друидизм, слегка прикрытый христианством, процветал.

Из этого следует один парадоксальный вывод. Если академические ученые толкуют нам о единстве бюрократии западной и восточной христианских церквей, то надо иметь в виду, что западная церковь к северу от Альп, впитав в себя суть института друидов, принципиально отличалась от церкви православной во все времена, даже еще до официального их разделения. Именно друиды определили характер Ирландской церкви, которая в отличие от Римской, была много более лояльна к языческому наследию Северной Европы. Посредством монахов этой церкви — потомков христианизованных друидов, возникла рукописная традиция саг. В частности, то ли магом, то ли монахом Сэмундом Сигфусоном в 1130 году была записана и сохранена Старшая Эдда.

9. После привнесения христианства, в Ирландии продолжали официально существовать филиды и барды — певцы и сказители, формально отделившиеся от друидов. Некогда одной только песней они могли убить или воскресить человека, согнуть оружие, оправдать виновного. Такова была сила их слова. С веками она была утрачена. В семнадцатом веке общими усилиями и с мистической помощью умерших бардов, они восстановили комплекс своих древних саг, получивших общее название "Похищение быка из Куальнге". С нашей современной и посторонней точки зрения, это скучное произведение, не содержащее никаких важных сведений.

Надо отметить, что эти саги хранились среди ирландских крестьян, и это говорит за то, что поздние барды и друиды были близки своему народу.

Сегодня кельты перемешались среди народов, живущих к северу от Альп. Условно к кельтам относятся французы, англичане, ирландцы и скандинавы.

Современные друиды считают себя наследниками жрецов Атлантиды, и считают себя их перевоплощениями. Друиды объединены в единый орден Бардов Оватов и Друидов, прием в который, якобы, начинается с вопросов: Ты кто? — Кельт. Чего ты хочешь? — Света Запада… Ритуал происходит в ночь на 21 июня, у костра, с обнаженным мечем, со вскидыванием правой руки. В свое время он был заимствован у друидов фашистами. Так же у костра играются свадьбы, и проводится некое крещение огнем младенцев. Хоронят друиды своих покойников через сожжение на кострах. До недавнего времени им разрешалось хоронить урны с прахом в пределах Стоухенджа — древнего храма и обсерватории друидов, доставшейся им в наследство от предшествующей цивилизации.

Современные друиды имеют свои просветительские программы и духовные наработки, воссоздают и совершенствуют свое учение. Его основа: любовь к естественному миру, гармония с деревьями, травами, камнями. Цель — сохранение жизни на Земле. Современный друидизм должен рассматриваться как одна из природных религий.

Вместе с этим друидизм продолжает свою тайную жизнь в недрах христианства. Так 5 августа 2002 года в прессу просочилась информация о том, что главным архидруидом Англии теперь назначен архиепископ кентебрийский. До этого, верховным друидом, оказывается, была английская королева. И хотя в той же прессе делаются смягчающие поправки, что друид, это просто человек, много сделавший для Англии — это заявление не более чем фиговый лист. Новоявленный архидруид в культовом одеянии приносил клятву, как полагается по друидическому ритуалу. Как видим, духовный институт, издревле охраняющий Англию, ее народ и территорию, сохраняется.

Одинизм и Старшая Эдда

1. До творения мира была бездна Гинунгагап. К северу от нее был мир холода, к югу мир жары. Из взаимодействия холода и жара родился великан Имир, другие инеистые великаны и корова Аудумле, молоком которой великаны кормились.

Корова лизала соленый камень. От работы ее языка у камня появились волосы, затем голова и лицо, и так возник родитель Бури. От него родился Бор, от Бора и великанши Бестлы родились Один, Вили и Ве. Эти трое были первыми богами асами — небесными богами.

Само собой разумеется, что Один и его братья не были продолжателями застойной мировой гармонии. Для начала они убили Имира, и это связалось с массой новых превращений, через которые образовалась наша планета и мир, в котором нам, людям, суждено жить и творить свою историю. Океан — кровь Имира, тело — Земля. Из черепа сделали небосвод, его закрепили задрав четыре края земли, так, что земная поверхность не выпуклая, а вогнутая. Искры из жаркой бездны — звезды на небе. Соль — солнце и Мани — месяц — есть сестра и брат из первых людей. Их образы то сливаются с солнцем и месяцем, то они оказываются их возницами. Создавая людей далее, Один дал им жизнь и душу, Вили — разум и движение, Ве — облик, речь, слух, зрение.

Мир людей называется Митгард. Он отделен стеной от иного мира, где живут великаны. Эту стену построил один из великанов, и асы убили его, потому, что он просил за работу слишком много.

Сами асы живут высоко в небе, в городе Асгарде. Землю и Небо удерживает в устойчивом равновесии мировое дерево — ясень Иггдрасиль. У его корней берет начало источник знания и мудрости Мимира, за глоток воды из которого Один отдал глаз. Корни мирового дерева поливают Норны — девы, имена которых переводятся как: Судьба, Становление, Долг. Помимо этих Норн, есть и личные норны у всех людей.

Под землей живут подземные боги — ваны в стране Ванахейме. Асы дрались с ванами, но потом помирились. Из ванов боги Ньерд, Фреер, Фрея — стали асами. От асов к ванам жить ушли Мимир и Хенир.

Мир, построенный Одином и другими богами на изначальном разрушении и кровопролитии должен в конце концов кончиться. Наступит день Рагнаради, когда восстанут побежденные до срока асами силы, и в борьбе с ними погибнут боги Асгарда и герои вальгалы. Тор прикончит молотом мирового змея, но и сам умрет от его яда. Огромный волк проглотит Одина. Локки и Хеймдаль убьют друг друга.

Хеймдаль — сын Одина, охранитель Асгарда, слышит как растет трава. Через пятьсот лет после эпохи викингов он будет одним из коллег барона Менхаузена. Вообще, надо думать, что боги викингов, после исторического Рагнаради, коротали свою жизнь в образах сказочных персонажей Западной Европы.

После дня Рагнаради или Рагнарека на земле наступит новый мир с добрым и уравновешенным богом Бальдером, и малое число уцелевших людей продолжат человеческую историю в новой эпохе Митгарда. В Асгард же придут сыновья Одина и Тора и принесут с собой Мельнир.

2. Эта известная ныне мифологическая картина по крупицам и деталям была реконструирована в основном по тексту "Старшей Эдды". Нельзя сказать, что это была единственная религиозная концепцией древних скандинавов, но по стечению обстоятельств именно она сохранилась наиболее детально. Тем не менее, в первом и непредвзятом впечатлении от "Старшей Эдды", внимание читателя привлекает не эта цельная мифологическая картина, а множество деталей разорванного мифологического знания, нравственные поучения и полу бытовые — полу философские сцены отношений богов, которые довольно конкретны и легкодоступны неискушенному слушателю.

Самой серьезной в мифологическом плане оказывается первая глава Старшей Эдды, называемая "Пророчества Вельвы". Сама она происходит из сраженных и ушедших в небытие великанов. Она говорит о том, что было и что будет. А как мы знаем, не будет ничего хорошего, и если что-то хорошее сегодня есть, то ему надо радоваться как последней радости. Вельва говорит: "Тягость в мире, великий блуд. Век мечей и секир. Треснут шиты. Век бурь и волков. До гибели мира щадить человек человека не будет".

Но наступит время, когда этот мотив западной цивилизации прервется мировой катастрофой, когда привязь не выдержит и вырвется пес Гарм — привратник Хели, и весь Запад пожрет огромный волк. Земля потонет и снова встанет из моря. После этого наступит время покоя. "Заколосятся хлеба без посева, зло станет благом, Бальдр вернется…" Появятся новые люди от двух уцелевших родителей.

Гибель бога добра Бальдера от руки божества злодейства Локки наложила отпечаток зла на всю эпоху правления в мире асов во главе с Одином. Получается, что мир станет лучше и чище, когда теперешние боги умрут, но с ними умрут и люди этой эпохи. Это означает, что требовать от эпохи Одина чего-то большего, чем она может дать — нельзя. Мир надо принимать таким, какой он сегодня есть. Лучше он едва ли будет.

3. Каким должен быть и каким есть мир Одина, говорит он сам в образе Высокого.

Высокий называет себя отцом всех людей, называет себя и по имени — Одином. Но легко видеть, что сами его «речи» сложены из нескольких различных текстов, в которых Высокий то обращается к конкретному человеку, то говорит как бы на воздух, и при этом демонстрирует нам различные нравственные системы. Эти системы опираются на жизненный опыт Одина, который оказывается опытом вполне человеческим: ему приходилось переживать страхи одинокого путника. Не одного ли корня слова Один и одинокий?

Есть в его речах и элементы мифологии. Вот самый известный фрагмент, в котором говорится об обнаружении рун. Во все эпохи этот фрагмент претерпевал разного рода интерпретации и витиеватые дополнения, поэтому приведем его целиком. "Знаю, висел я в ветвях на ветру девять долгих ночей, пронзенный копьем, посвященный Одину, в жертву себе же, на дереве том, чьи корни сокрыты в недрах неведомых. Никто не кормил, никто не питал меня, взирал я на землю, поднял я руны, стеная их поднял — и с дерева рухнул".

Вот и все. И появился этот текст в раннем средневековье. А фантазии на тему о том, сколько этих рун обнаружил Один, как их правильно писать и как они оказались под деревом — это все выдумки рунистов — надо же что-то им писать в книгах про руны.

Говорит Один и про то, что знает он заклятья сильные, не знают их даже конунгов жены (!). Так, например, "Если замечу, что ведьмы взлетели, сделаю так, что не вернуть им душ своих старых, обличий оставленных. " Такая возможность Одина заставляет во-первых задуматься: как понимали душу древние скандинавы? Во-вторых, становится ясно, что Один изначально ведьм не любил, и отмечал, что он в колдовстве даже жен конунгов выше! Нашел с кем ровняться.

Эти слова означают, что у жен конунгов была своя сфера магической деятельности. Ее называли сейдом. Сейд был связан с экстазом, с выбросом психической энергии, для постороннего наблюдателя безобразным и буйным поведением, в результате которого совершалось волшебство. Сейд не предполагал посторонних зрителей, особенно христиан, и по этому должен был осуждаться. Созерцающий сейд, видел такие же откровения женщины, как если бы созерцал ее голой. Физиологически, сейд есть возбуждение сознания, требующееся вследствие бездеятельной полярной ночи и однообразия домашнего быта. Этим он сближается с дионисийскими мистериями. По результатам, сейд есть разновидность шаманской практики. В любом случае, он обязан был иметь свой комплекс религиозных представлений.

Такая ситуация совершенно однозначно говорит за то, что помимо религии Одина, у скандинавов существовал мощный пласт матрической религии, с которой одинизм вел идеологическую войну. Но при этом его жрицами оказывались женщины из знати — жены конунгов. Насколько известно, их верховной богиней была Фриг, которая забирала к себе в небесное царство тех, в основном женщин, которые ей поклонялись. Там предавались вечной любви. Это загробное царство существовало независимо от вальгалы Одина, где собирались лишь воины, ели своего кабана и вечно дрались друг с другом. Валькирии при этом их не ублажали.

Если у одинистов священное дерево — ясень, то у последователей Фриг мировое дерево — береза. Они научились выкапывать березу из земли и сажать ее корнями вверх. При правильной посадке на корнях появляются листья, а бывшие ветви становятся корнями. Сегодня такие перевернутые березы украшают сады мирных потомков викингов, (автор видел фотографию такой березы). Однако вернемся к нашей теме.

Еще одно интересное утверждение Одина: "Водою младенца могу освятить — не коснутся мечи его". Как тут не вспомнить про Ахилла, возможна ли связь между верой Балтийского и Адриатического морей?

Приведем ряд фрагментов из "Речей Высокого" нравоучительного характера.

"Рано встает тот, кто хочет отнять жизнь и добро… Рано встает тот, кто без подмоги к труду приступает." Во втором случае Один говорит про обыденный человеческий труд и этим сравнением как бы приравнивает войну к обыденной деятельности. В обоих случаях человек обогащается, и на этом основании труд викинга у себя дома и в условиях грабительского похода как бы одно и тоже. Такова психология учения Одина.

"Сытым и чистым на тинг собирайся, хоть в бедной одежде; сапог и штанов стыдиться не надо, а так же коня, коль он неказист… Двое смерть одному, голове враг — язык; под каждым плащом рука наготове… Коня купи тощего, меч заржавелый… Красно говори и подарки готовь, чтоб жен соблазнять; дев красоту неустанно хваля, будь уверен в успехе… День хвали вечером, жен на костре, меч — после битвы, дев после свадьбы, лед — если выдержит, пиво — коль выпито." Иначе говоря, помни, что нет правды в мире яви.

4. Один учит относиться с подозрением к тому, кто вас принял гостем. Самому же надо гостя принимать хорошо, выслушивать его до конца. Один хвалит мудрость житейскую. От пива мало пользы — язык развязывает, (стало быть, неискренность в одинизме черта характерная). Осторожность нужна во всем. Блюди меру на пиру и на людях. Утро вечера мудренее.

Один дает подробные разъяснения, как ведут себя умные и глупые. Он объясняет, что до того, как придешь в гости, надо плотно поесть, иначе не сможешь беседовать. Люби свой дом, какой он есть, не расставайся с оружием. Не жалей нажитого добра и не жалей о потерях. Друзьям делай подарки. Храни в дружбе верность. Самые щедрые — счастливы в жизни. Ответь смехом на смех, обманом на ложь, а в ком видишь коварство — улыбайся в ответ. Прослыть хочешь мудрым — в речах будь искусен. Мудрым следует быть в меру, ибо иначе редка радость. В речах человек познает человека, но лишних слов не говори. Подчас вреден достаток рассудку. Лучше быть живым и здоровым, чем больным и мертвым. Все тленно, кроме славы для достойных. Нельзя осуждать за любовь. С девой беседуй. Но и мужья, и жены лживы. С чародейкой не спи — забудешь друзей, (иначе говоря, перейдешь в матрическую веру и оставишь друзей — одинистов).

В поход бери еды вдоволь. С дурным человеком несчастьем не делись. У достойного мужа добивайся доверия. С тем, кто хуже тебя, спорить не надо. Не доверяй пиву, вору, чужой жене, над гостем не глумись, не потешайся. Над седым стариком никогда не смейся, цени слово старца. Хоть совсем не молись, но не жертвуй без меры.

Таков круг «заповедей» Одина. Среди них есть утверждения циничные, есть практичные, есть мудрые.

5. "Старшая Эдда" содержит и другие главы или песни. Интерес представляют "Речи Вафтруднира", к которому Один приходит соревноваться в мудрости. Насколько можно понять, проигравший в этом соревновании должен умереть. Нам кажется, что цена права быть мудрейшим непомерно высока. В песне подробнейше дан одинистический апокалипсис и переход к эпохе Бальдра. Есть и любопытная аналогия с русской волшебной сказкой "Василиса Премудрая". Мудрейшие говорят о коне, приносящем день, и коне ночи, что роняет пену с удил росой на рассвете. Отличие в том, что в нашей сказке на этих конях есть еще и всадники, служат они богине матриархата, и роса — не коня блевотина, а слезы прекрасной богини.

Из "Речей Гринмира" Мы узнаем темный сюжет о том, что двоих потерянных детей воспитывали старики (Один и Фриг). Потом, когда дети выросли, один предал другого, и в конце концов расплатился за это жизнью. Совершилась месть богов за недостойный поступок. Сюжет восходит к конфликту религий Фриг и Одина. Но сам этот конфликт, его суть, уже потеряны сказителем.

В "Поездке Скирпира" влюбленный обещает любимой, что она будет пить на том свете козью мочу, если не станет его женой.

В "Песне о Харбарде" рассказывается о перебранке двух грубиянов, один из которых — Тор, просит перевезти его через фиорд, а Харбард издевательски ему в этом отказывает.

Из личного опыта странствий; автору неоднократно приходилось просить людей перевезти его на другой берег. И надо отметить действительную склонность потенциальных перевозчиков к издевательствам: "голова вроде есть, куда же тебя ноги несут?" И, вобщем-то, нежелание их бросать свое дело ради перевоза кого-то непонятно зачем, даже за деньги. Разговаривать с перевозчиками действительно приходится очень долго.

В Норвегии, изобилующей фиордами, такие ситуации возникали очень часто. Поэтому диалог Тора и Харбарда в общем — то является печальным подведением итога отрицательного жизненного опыта. Наверное, примером как не должно быть, ибо Харбард не перевез Тора, который вполне заслуживал перевоза.

В "Песне о Хюмире" рассказывается как Тор ловил в море Змея. Вытащил и стал бить молотом, но змей вырвался. После этого Тор добыл котел для варки пива.

К сожалению, песня не понятна из-за утраты мифологической предыстории змея и котла. Сюжет достроен мифологами одинизма, он все равно выглядит обрывочно. Значение большого котла можно понять, живя натуральным хозяйством.

В "Перебранке Локки" сказано как Локки оскорбил всех богов и испортил праздник. За это он был наказан.

В "Песне о Трюме" рассказывается, как у Тора пропал Мельнир. Локки взялся его искать, и нашел похитителя. Им оказался великан Трюм. Он просил за него выкуп — Фрею. Под видом Фреи приехал Тор, завладел молотом и убил Трюма.

Наконец, согласно "Речам Альвиста" мы становимся свидетелями интеллектуального состязания его и Тора. Оказывается, среди высших живых существ есть люди, асы, ваны, турсы, альвы, етуны, карлики. Тор спрашивает Альвиста как на языках этих «народов» зовется земля, море, Луна, Солнце, тучи, ветер, лес. Задавал вопросы Тор до той поры, пока Альвист не был застигнут в доме рассветом, от чего, вероятно, и сгинул. Начало и причины этого диалога в песне отсутствуют, но кое-что и так понятно.

По условию состязания, вовсе не пытливый Тор вынужден был задавать все ведающему духу нави бесконечный поток вопросов. Тор был почти обречен, но ему повезло: он наткнулся на "спасительную стезю" — стал расспрашивать про звучание слов в разных языках. За добычу знания и за игру им в одинизме платят жизнью! В этой песне, как и в речах турса Вафтруднира, действует какой-то страшный закон друидов: из самых знающих, из способных спросить и ответить, должен выжить только один. Бог Один так и начинает свое состязание со слов, что коль ты слывешь мудрейшим, то изволь отвечать.

При этом Один ссылается на какой-то высокий закон, который нам плохо понятен, но и Вафтруднир, и Один ему следуют. Суть закона в том, что мудрейшего на его должности, в любой момент, имеет право сменить более мудрейший. Но цена этого права есть жизнь одного из них. Мудрость выясняется в интеллектуальном состязании. В этом законе, мы явственно чувствуем, какой ледяной холод сопровождал древнее знание. Слабый духом, ранимый душой — не суйся в диспуты мудрецов. Зато выживал из них действительный "зубр".

Подведем итог. Мы рассмотрели обрывочное и странное (на наш взгляд) содержание "Старшей Эдды". Оно заставляет думать, что мы касаемся лишь малой верхушки древнего мифологического знания, потерянного для нас во всей полноте, но сохранившего общие черты, позволяющие судить о религии эпохи.

Эзотеризм от Либенфельса до Агни-Иоги

1. Мы видели силу эддического знания мудрейших. Теперь же скажем кое-что о властолюбивых мудрецах двадцатого века. А именно, мы должны понять отношение природной веры и язычества к фашизму — как историческому, так и современному.

Нужно это по многим причинам. Во-первых, сегодняшний российский экстремизм (действительно берущий кое-что от фашизма), временами хочет использовать язычество в своих целях. Он упорно называет язычество неоязычеством, подчеркивая этим свое недавнее и отчасти латинское происхождение. Мы не имеем отношения к неоязычникам, ибо наследуем религию, которая является исторической и культурообразующей для всех славянских народов.

Во-вторых, есть в России аристократическое движение, которое отражено в первом по восьмой номерах журнала "Наследие предков" под редакцией П. Тулаева, и продолжено в журнале «Атеней». Это так называемое правое движение, которое наследует расовые и националистические идеи Западной Европы, имевшие место еще до прихода к власти фашистов. В рамках этого движения очень много говорится о неоязычестве. Но такое неоязычество есть лишь хрустальная и возвышенная помпезность холеных снобов, не забывающих величать себя носителями расовой чистоты. К природной вере, к действительному историческому язычеству нашего народа, это правое неоязычество отношения не имеет. Оно есть продукт холодного западного ума, и оно стерильно по своей духовной сути.

В-третьих, некоторые толкователи фашизма объявляли его язычеством относительно давно, и началось это не у нас. Так К.Г. Юнг в своей статье «Вотан» находит, что в глубине бессознательного немецкого народа лежит страшная вера в бога Вотана (Одина) — древнего бога грозы и неистовства. В тридцатых годах двадцатого века Вотан проснулся подобно вулкану. И после того, как Германия фашизм пережила, немцы имеют «редкостную возможность заглянуть внутрь своих сердец и узнать в чем состоят угрозы душевной жизни, от которых христианство пыталось спасти человечество».

Основное заявление Юнга состоит в том, что языческое бессознательное в человеке бессмертно, порочно и страшнее цивилизованного лицемерия. При этом Юнг не потрудился объяснить, как же Вотан породил фашизм, хотя обвинение мировому язычеству бросил. Ниже мы проделаем работу, которую счел для себя излишней Карл Юнг.

В-четвертых, есть немало вредителей и у нас, сознательно старающихся впихнуть язычество в фашизм для дискредитации. Правда, имена эти помельче. Таковым является, например, ученый В.А. Шнирельман из института Этнологии и Антропологии РАН. В своем препринте за 1998 год "Язычество и национализм" он, на основе поверхностных рассуждений, объявляет практически всех российских язычников неоязычниками, националистами, (точнее говоря, шовинистами), антисемитами, и в конечном итоге все мы приобретаем некий фашистский ореол.

Права на традиционную духовность за русским язычеством Шнирельман не оставляет. И его труд является прямым обвинительным документом, подготовленным для современной инквизиции, ежели такая вдруг у нас появится.

В-четвертых, есть немало усердных журналистов, в задачу которых входит выливание на язычество всей грязи, которую они только могут породить. Приведем фрагмент статьи некоего В. Соловьева (псевдоним?) из газеты "Московские ведомости" № 19, стр. 26 за 1993 год. Там автор сперва говорит о своем объективном отношении к язычеству и даже восхваляет высокие цели некоторых его исследователей, но делается это для того, чтобы убедить читателя в том, что: "…Но правильно и другое: именно языческие традиции оказались той благоприятной питательной средой для кровожадно-полудиких инстинктов толпы, для темных импульсов объятого массовым беспокойством или недовольства людства, для злой воли большевистских фюреров, и именно в исторической укорененности восходящих к язычеству проявлений стадно-коллективистской психологии с ее категоричностью и нетерпимостью правомерно искать объяснение тем тяжким, болезненным и агрессивным симптомам поведения наших сбивающихся в многотысячные стаи сограждан, той митинговой истерии, которая ищет выход в коллективистских действиях, ритуалах и низкопробных площадных празднествах… Над нами все еще довлеет наша славянская античность…".

В этом словесном поносе нет ни истины, ни элементарной порядочности. Из него вытекает, что все отрицательное, что есть в психологии толпы, можно приписать язычеству. Тем, кто действительно хочет разобраться в законах поведения толпы, рекомендуем книгу С. Московичи "Век толп", изданную в 1996 году. Здесь же мы лишь покажем, что фашизм недостоин природной веры.

Чтобы это показать, надо дать определение понятия фашизма. Нам известно, что это вызовет бурю негодования всех заинтересованных сторон, как фашистов, так и антифашистов. Ибо нынче развелось немало «антифашистов», цели которых состоят не в борьбе с фашизмом, а в борьбе со всякой национальной традицией под предлогом, что народная традиция есть питательная среда для фашизма.

2. Скажем, что есть фашизм? Мы задавались этим вопросом в "Русском языческом манифесте". Там было написано следующее:

"Фашизм — это идеология, характерная в первую очередь тем, что следует цепочке положений, с которой мы согласиться не можем. Вот эти положения.

1. Справедливо, когда низшие нации подчинены и обслуживают высшую нацию.

2. Интересы нации выходят за пределы государства.

3. Нация, объединенная фашистской идеей, превосходит иные нации, поэтому имеет естественное право на расширение жизненного пространства.

4. Высшая цель требует ведения войны за территорию.

5. Нация имеет внутри себя строгую иерархию, и руководящие должности занимают «лучшие» представители нации, выбранные посредством некоего механизма социальной и биологической селекции.

6. Высшие интересы государства и личности — это интересы нации.

Эти положения могут быть прикрыты различными добропорядочными устремлениями, или просто политической говорильней на иные темы, суть от этого не изменится."

Взятые отдельно эти положения утрачивают свое качество, или даже меняют его на противоположное. Требуется их совместное выполнение. Так, совершенно верно, что руководящие должности должны занимать лучшие представители нации, но в указанной системе положений слово «лучшие» приобретает тенденциозный смысл. Лучшие по меркам системы.

На наш взгляд, фашизм был определен нами так, как он понимается большинством русских людей. Мы оставляем в стороне всякие рассуждения, вроде того, что фашисты — это только лишь итальянские нацисты, а в Германии никаких фашистов не было. Это определение связано с началом развития фашизма, когда сам термин еще не установился. Все они: итальянские, румынские, германские фашисты одинаково шли порабощать Русь, и все получили заслуженную расправу.

Помимо указанных нами характерных особенностей фашизма, фашизм предполагает еще и массовый гипноз: увлечение утомленного и униженного народа идеологией, которая говорит не только о его величии, но и указывает на его врагов, и его историческую миссию по переделу мира. Эффект общественного гипноза проявляется тем лучше, чем эффективнее из общества устраняются инакомыслящие.

Важно, что под этот гипноз попадают не только массы. Под него попадают и сами гипнотизеры. Наступление гипнотического состояния у самих гипнотизеров, означает потерю фашистской системой гибкости и начало ее краха. Внешне это проявляется как нелепости в действиях руководства. (Собственно, так погибает любая консервативная социальная система.)

Из приведенного описания фашизма следует не только его социальная авантюрность и преступность, но и его неизбежный крах, ибо фашизм ведет в иллюзорный мир, в котором не только легко совершить крупные ошибки, но и в котором активно тратится пассионарность народа. Это никогда не принималось всерьез идеологами фашизма.

3. Дав это пространное определение фашизма, еще раз отметим, что на заре своего возникновения, термин фашизм имел иное содержание. Так, друг Сергея Есенина, поэт Ганин, в 1923 году вошел в "Орден русских фашистов", который ставил своей задачей спасение русского народа, его самосознания и культуры, от истребления коммунистами. В 1925 году, Орден был ликвидирован ВЧК. Тезисы Ордена смотри в книге "Растерзанные тени" В. Куняева, 1995 год. Этот Орден никак под наше определение не попадает и к действительному фашизму отношения не имеет. Кроме этого, на Дальнем Востоке русскими эмигрантами была создана организация, которая так же именовала себя фашистской. С нападением Гитлера на СССР, она отказалась от этого самоназвания.

Эти примеры позволяет сделать еще одно дополнение к нашему определению: не всякие люди, именующие себя фашистами, являются таковыми.

4. Фашизм формирует сверхчеловека, достоинства которого состоят в сверхспособности к службе и исполнению силовых приказов. Этот сверхчеловек должен обладать соответствующей волей, физической силой и жестокостью. В руки ему обязательно дается сверхоружие, созданное сверхинженерами.

В названном смысле, германские фашисты действительно были сверхчеловеками, в отличии, например, от итальянских фашистов. Сегодня, русских ребят, именующих себя фашистами, привлекает именно образ сверхчеловека, который должен разрешить проблемы России.

Вообще, этот факт парадоксален. В стране, победившей фашизм и силой оружия и силой духа, появляются люди, которые только из одной любви к Родине, готовы объявлять, что они фашисты и готовы на самые крайние действия, ради блага своей страны и своего народа. Мы могли бы без затруднений объяснить этот социальный феномен, (он заключается в предательстве властью своего народа), но вернемся к нашей теме.

Как так случилось, что сверхчеловеков побили простые русские мужики? Сверхчеловек — это не выдумка, мы действительно подверглись нашествию сверхчеловеков, но оказались обладателями большей силы!

Мы отвечали уже на этот вопрос в третьей главе. Все становится на свои места, если мы, наконец, вспомним и поймем, что русские — потомки богов, гармонически сочетающие в себе ведическое и матрическое языческие начала. Потомки богов сильнее сверхчеловеков.

Действительно. Нет такой силы, которая могла бы пересилить русскую силу. Но это при условии, что данные нам от богов качества раскрываются, а не остаются скрытыми. Когда русский чувствует, что за ним его Родина, великая богиня Россия, тогда и раскрывается его сила. Наши противники давно и хорошо это поняли. Поэтому применяют против нас такие методы борьбы, при которых русские теряют связь со своей землей и своими богами. Создание таких методов дело не простое. Во время холодной войны на это были потрачены огромные средства. Но с другой стороны само понимание этой простой истины, делает все такие затраты бесполезными. Мы также говорили об этом.

Потомку богов присуща физическая мощь, но она же присуща и сверхчеловеку. Чем же качественно отличается потомок богов от сверхчеловека? Тем, что сверхчеловек ограничен. Он являет собой идеальную исполнительную машину, и не более того. Он не имеет русского совершенства в понимании и ощущении нежности, чуткости, доброты, красоты Природы. Он не имеет великодушия и способности к самопожертвованию, естественной для богов и их потомков. Он не имеет совести, через которую с ним говорят восходящие к богам предки. Сверхчеловек — во всем жмот. Потомок богов — во всем щедр. Сверхчеловек — механизм. Потомок богов — носитель жизни, продолжатель божественного замысла.

Таковы отличия. Нежность и тонкость переживания для потомка богов не блажь утонченного разврата. Эти качества таковы, что незаметно ведут к росту духовной силы, которая недоступна сверхчеловеку. Они же необходимы для продолжения жизни. Всякий росток, ребенок — слабы и нежны. Для их формирования не подходят качества сверхчеловека. Иначе росток загнется, а ребенок вырастет зверем. Сверхчеловек лишен будущего. Будущее за потомками богов, имеющими всю полноту душевных переживаний.

5. Мышление сверхчеловека оказывается удивительно плоским. Эзотеричность этого мышления рассмотрим чуть ниже. Здесь же обсудим одну его типичную сторону, которая повторяется в сегодняшнем российском шовинизме, который провозглашает себя наследником фашистского духа.

Одной из базовых опор этого мышления является доктрина жидоборства. Суть ее в том, что во всех бедах виноват известный враг. А именно: все катаклизмы мировой истории сделал всесильный мировой кагал: сионисты и масоны, которые тоже претендуют на роль сверхчеловеков, но которые ее не достойны. Идеология нашего современного шовинизма, давая о себе знать, всякий раз молчаливо провозглашает, что истинные сверхлюди вышли на историческую сцену, и они покажут мировому кагалу Кузькину Мать.

Для наглядной иллюстрации этой позиции, приведем несколько цитат из книги В. Истархова "Удар русских богов". Эта книга обосновывает русский шовинизм на неоязыческой основе. Она довольно большого объема, и конечно, три цитаты не исчерпывают ее содержания, но они нужны нам для характеристики указанного типа мышления.

"Идеология нацизма — это удар языческих Богов по иудохристианству, коммунизму и сионизму"… Но "Мировой сионизм под Сталинградом нанес Гитлеру страшный удар"… "Если бы не Гитлер и не вторая Мировая война, русский народ бы уже не существовал" — его бы полностью уничтожили сионисты.

Следует напоминать автору, что под Сталинградом победу одержал русский народ. Слава этой победы навсегда вписана в историю русской нации, как бы не пытались ею воспользоваться сионисты или жидоборцы всего мира. Делая упор на борьбу с сионистами, нельзя вместе с этим отрицать роль и место своей нации в истории, словесно превращая ее в кокое-то безликое стадо. Муссируя идею о величии мирового кагала, наши щовинисты унижают достоинство собственного народа, и фактически объявляют всех нас недееспособными.

Почти все такие борцы (не будем называть их имена), мечтают использовать язычество как дубину, говорят, что они неоязычники, и что их стесняют рамки традиционной культуры. На деле их неоязычество не нуждается в углубленном понимании национальной традиции, но зато оно горласто, буйно и непоследовательно.

Утверждая язычество на ударную роль, Истархов в своей книге вынужден создавать впечатление, что в Германии, в 1936 году, к власти пришли люди, открыто проповедующие родное язычество. На самом деле, известно, что к власти тогда пришел один из тайных оккультных орденов.

В задачу этого ордена входило глобальное мистическое действие: осуществление смены рас на планете Земля. И это не было случайностью. Орден готовился к этому, его идеи оттачивались несколько десятилетий. И оттачивались они не на традиционной языческой основе, а на основе эзотерической. То, что эзотеризм несет такую потенциальную возможность — мы рассмотрели в первой главе.

Члены ордена, которые известны нам как главари фашистской Германии, видели себя представителями высшей расы, в задачу которым высшие силы поставили насильственное освобождение Земли от представителей низших рас. К низшим расам были отнесены не только евреи и негры, но и славяне. Последнее нам следует вечно помнить. Именно славянские земли фашисты рассматривали как свое жизненное пространство. Поэтому война мирового фашизма против славянского мира не была каким-то досадным недоразумением или следствием сионистских интриг, как это представляют наши шовинисты сегодня.

Разговоры о том, что Гитлера принудили к войне с Советским Союзом международные интриганы, появилось как пропаганда в связи с перспективой поражения Германии. Еще в сорок втором году этих рассуждений не было. Что касается версии, что Гитлер наносил превентивный защитительный удар, то фальсификаторы истории додумались до этого только через сорок лет после Победы!

Обо всем этом написано слишком много, чтобы повторяться. Нападение было произведено Германией тогда, когда это оказалось удобным сделать. Хотя, в исторической перспективе, нельзя не признать, что столкновение фашистской и советской систем было неизбежно потому, что идеологии обоих требовали массового гипноза своих народов, и быстрого изменения образа жизни всего человечества. Им вместе не было места на Земле. В таких масштабах слова «политика» и "экономический интерес" оказываются уже мелковатыми. Война Германии с Советским Союзом может быть понята только как гигантское мистериальное действие, в которое были вынуждены вмешаться русские боги. Поэтому, с нашей стороны эта война получила эпитет — священная. Священной, но в ином смысле, война виделась и с другой стороны.

Вернемся к Германскому ордену как к инициатору этой мистерии. Данные о нем взяты из книг Бержье и Прусакова.

6. Германский орден руководствовался идеями теории рас Блаватской и другими расовыми идеями, бродившими по Европе того времени. Помимо трудов Бержье и Прусакова, некоторый доступный срез этих идей дает нам учение, созданное в основном Еленой Рерих «Агни-Иога», цитаты из которого мы приведем ниже. Их достаточно правильно расположить, чтобы увидеть в них идеологию германского фашизма. Судя по характеру текста, часть его написана и самим Н.К. Рерихом. Хотя Рерихи фашистами не являлись, в создании «Агни-Иоги» ими были использованы те же идеи, которыми вдохновлялись Гитлер и его окружение. В этом нет ничего удивительного. Просто на то время, это были самые сильные эзотерические идеи.

Оккультные представления ордена, который двигал немецкую нацию, являлись тайной. Официальной идеологией был национал-социализм, суть которого в единении и мобилизации нации, под лозунгом, что интересы нации превыше всего, и вождям нации точно известно, что это за интересы.

В числе поддерживаемых вождями явлений культуры были и языческие культы, например бога Вотана и Одина. В мистический арсенал идеологов фашизма входила легенда одинизма о происхождении мира из взаимодействия холода и жара, а так же идея о вогнутой поверхности Земли, ибо она есть череп Имира. Этот миф даже пытались использовать в практике ведения войны.

Но при всем этом, язычество использовалось лишь как малая составляющая национал-социализма. Основной массовой верой фашистской Германии, была, разумеется, вера в Исуса Христа, в варианте католицизма. Надо твердо помнить, что хотя германская верхушка и презирала христианство, оно все же использовало весь его потенциал на мобилизацию общества. И Христос служил им как полагается, ведь он не первый раз ходил на восток крестовым походом. И он, как всегда, не был обделен в добыче, но в итоге был побит вместе с другими богами Запада.

Итак, Христос и национал-социализм вели низы. Вотан и Один — аристократию. Своей же «головой» германский фашизм имел оккультный орден. Его идеи не были тождественны идеологии национал-социализма. Национал-социализм был лишь проводником воли, инструментом влияния на массовое сознание.

Существенным является то, что пришедший к власти орден, действительно сумел воплотить свои магические замыслы в реальную жизнь. Последствия этого нам известны. Орден сумел оказать типичное гипнотическое воздействие на массы, при котором доктрина ордена стала высшей ценностью, а самостоятельное мышление, в том числе и воля к сомнению — исчезли. Для этого экономических успехов было недостаточно. Орден обязан был породить тайную иерархию, и убрать всех самостоятельно мыслящих людей, в том числе оккультистов и язычников, в эту иерархию не входящих.

Так и случилось. Когда фашисты пришли к власти, то они сожгли книги неугодных авторов, и запретили всякую магическую деятельность, дабы погружение общества в состояние гипнотической подчиненности было наиболее полным.

7. Таким образом, фашизм объединил нацию за счет сужения ее сознания на оккультных идеях, представленных в форме национал — социализма. Это сделала правящая верхушка нации — орден, иначе говоря, группа оккультистов, магов — режиссеров, обладающих гипнотическими способностями. При этом нация стала жить мифами, которые льстили ей, и потому она легко с ними согласилась. Из этих мифов вытекало ее мировое предназначение, ее превосходство, ее право на власть.

В этой картине действительная национальная история, культура и традиция никакой роли не играют. Как и во всяком гипнозе, тут важно, чтобы нация предварительно была утомлена, устала от потрясений, и всякие воспоминания недавнего прошлого были ей в тягость.

На что в такой ситуации толкнет загипнотизированную нацию правящая группа оккультистов — зависит целиком от идей, берущих верх в самой этой группе. Тут возможны по-человечески приемлемые, а возможны и чудовищные варианты, еще более ужасные, чем-то, что произошло в действительности. Возникновение такой гипнотической ситуации возможно у всех наций, в отдельных случаях она может разрешаться в форме фашизма.

Язычество как природная вера, возникло до сложения нации и появления государственности. Язычество дает понимание свободы и места человека в Природе. Естественно, что язычество оказывается в конфликте с фашизмом. Ибо если фашизм заявляет, что нация превыше всего, то язычество спрашивает: какую идею, какой дух несет нация? Что же нацию, так высоко возносит?

Язычество находит, что достойно жить нация может только на основе исторических традиций, обусловленных природной средой ее обитания. Потому для нации важнее всего ее действительная традиция, а не выдуманные учения оккультистов. Когда нация это понимает, она ведет праведную жизнь. Получается, что в действительности не сама по себе нация превыше всего, а национальная традиция связанная с Природой является для нации высшей ценностью! Эта традиция старше нации. И к этой языческой ценности уже прикладывается все остальное, что у нации есть. При этом подавлять другие народы и провозглашать свое мировое господство не требуется.

8. О мистических идеях, предшествовавших фашизму, расскажем, по книгам "Утро магов" Бержье и Повеля и В. Прусакова "Оккултный мессия и его рейх". Часть из этих ранних идей осталась в стороне, другая же часть воплотилась в мистике Германского ордена.

Предтечей фашистской мистики считается монах-расстрига Ланц, известный более как барон Либенфельс. В 1901 г. он создал орден "Новых тамплиеров", который выбрал своим знаком свастику. Дела его быстро пошли в гору. В 1907 г. он приобрел замок, где учредил церемонии "рыцарей святого Грааля". Он же создал тайную библию для посвященных.

Эта библия составляла десять томов, но их содержание, видимо, мало интересно. В ней Христос выступает под именем Фраджа, его заповеди имеют расовый характер. Так, любить надо людей своей расы. Это относится и к половой любви. Грех предков понимался как кровосмешение с другими расами. Задача новых тамплиеров состоит в том, чтобы искупить этот грех: вытеснить и уничтожить человека-животного и привести в мир нового, высшего человека. Производиться это должно за счет селекции, стерилизации, депортации и ликвидации сопротивляющихся детей тьмы. Вообще, детей тьмы следует приносить в жертву Фардже.

Дети тьмы, это люди с черными волосами, негры, евреи. Править ими должны белокурые люди из арийской расы. В древности, до потери расовой чистоты, арийцы обладали электромагнетическими и радиологическими органами, придававшими им особые способности. Эти органы возможно восстановить посредством селекции. Дети тьмы уже давно борются с белой расой, которой надо немедленно начать отстаивать свое место в мире.

Таков круг идей Либенфельса и многих его последователей, среди которых, как полагают, был и Гитлер.

Другая фигура: Гвидо фон Лист. Секретарь Альпийского общества, члены которого приветствовали друг друга криком «хайль». Себя Лист считал наследником древнегерманских жрецов, изучал руны, поклонялся Вотану-Одину. В четырнадцать лет, в христианском соборе поклялся, что построит храм Вотану, и сдержал свое слово. Поклонялся свастике и солнцу. Возродил руническую магию, забытую к девятнадцатому веку. Возрождал он и тевтонский фольклор и мифологию. В 1908 г. создал тайный орден «Арманен». Полагалось, что в него будут входить лидеры "арийско-германской расы", с целью раскрытия тайн мироздания. Лист глубоко занимался магией и стремился к проникновению на высокие уровни сознания, используя наркотики, кровь и сексуальные извращения. Огласка этого повредила его репутации и начатому делу.

В ордене «Армамен», как сейчас полагают, состояли многие будущие главари фашистской Германии. Все они в большей или меньшей степени прошли языческо-мистическую практику Листа. Но, сам по себе этот орден, как и другие, аналогичной направленности, оказался лишь ступенью для создания организации иного типа. Пожалуй, такие ордена, как «Армамен», скорее играли роль организаций, показывающих, как не стоит вести дело, если ставится задача обретения господства "арийско-германской рассой".

Роль «правильной» организации выполнило мистическое общество «Туле», созданное Себоттендорфом в 1918 г. Туле — легендарный остров, на котором располагался магический центр древней цивилизации севера Европы. Остров, якобы, неожиданно затонул, но не все его знание погибло.

Себоттендорф получил выучку в турецких масонских организациях, где познакомился с учением суффистов. Поэтому, общество Туле создавалось по масонскому образцу, с высокой степенью секретности. В задачу тулистов входило спасти мир и подготовить его к приходу высшей расы — сверхчеловеков. Для этого, следовало развивать личные мистические способности и самое важное — проявлять активность в политическом плане. Тулисты учатся контролировать невидимую, все пронизывающую субстанцию «врил», которая дает неограниченные магические возможности. Именно в «Туле», после 1920 года происходит самое мощное объединение националистов, политиков и военных, удрученных поражением в войне. Лидеры «Туле» в союзе с независимой рабочей организацией, создали Германскую рабочую партию.

Непосредственным учителем Гитлера в обществе Туле, считается Дитрих Эккарт. Он не дожил до триумфа Гитлера, но был убежден в его предназначении как лидера Германии.

Подчеркнем, что мистические идеи, созревшие к моменту прихода к власти в Германии фашистов, не опирались на древнегерманское язычество. Это были оккультные идеи о рождении новой расы сверхчеловеков, появившиеся в самом начале двадцатого века. Язычество в этой похлебке выполняло лишь роль вкусовой добавки.

9. Оккультные ордена объединяли в себе элитарную часть германского общества. Мы не знаем тонкостей их эзотерических построений, не знаем насколько они были приведены в единую систему. Но нам ясно, что их магия не могла воплотиться в реальную жизнь без должной эзотерической подготовки всего общества. Поэтому германскому обществу открыто навязывалась «доктрина вечного льда», созданная Гансом Горбигером — талантливым изобретателем, оставившим мир техники ради эзотерических изысканий. Он претендовал на роль вдохновенного ясновидца, давшего исчерпывающее понимание космических процессов, которые оказывают роковое влияние на человечество. А именно: динамика истории определяется приближением к Земле ее спутников — Лун. Три упали — осталась одна, которая приближается к Земле, и это ведет к огненному началу нового цикла бытия.

Кратко изложим суть доктрины. Каждые шесть тысяч лет не Земле утверждается царство льда. Потом в течение семисот лет происходит наступление огня. Потом опять является лед, гасит огонь, рождается вода, и цивилизация очередной раз погибает.

Наступление огня следует понимать многопланово. И как буквальное потепление, и как внутренний огонь в лоне человечества. К началу эпохи огня цивилизация достигает своего апогея и нуждается в биологическом обновлении.

Поэтому человечество стоит перед началом гигантской мутации, в результате которой будущее протянет руку прошлому и повторится новый исторический цикл. Из под земли вновь выйдут гиганты — высшие неизвестные доселе существа. Стремительно разовьются новые сильные расы, у них откроется знание об утонувших ранее великих цивилизациях, появятся новые органы чувств. А расы тупиковой эволюции, ничтожные, вроде славян, погибнут.

Исторически начинается четвертый, самый мощный огненный цикл, когда мировой огонь вновь будет бороться с мировым льдом. Есть все признаки появления сверхчеловека. Раса сверхчеловеков начнет исторически оправданное уничтожение осужденных низших рас, «которые отстоят от нас дальше, чем животные» и оказываются «чуждыми естественному порядку природы».

Вот такими идеями руководствовались идеологи германского фашизма. И разгром воспринимался ими как вселенская катастрофа, ибо не состоялась эпоха огня, нарушился ход мироздания.

В описанной доктрине нет Вотана-Одина. Но в ней есть «высшие неизвестные». Казалось бы, они и должны быть германскими богами. Кто же они? Если быть последовательным, и мыслить доктриной Горбигера, то легко понять, что Вотан — Один, как божество уничтожившее в предыдущем цикле инеистого великана Имира, прожил свою эпоху. Наступает новая эпоха с новыми богами! И скоро станет ясно, что эти боги не кто иные как Гитлер, Горбигер, Гебельс, Геринг и другие огненные сущности, победившие инеистого великана Россию. Пока же это не известно даже им самим.

Среди последних защитников гитлеровского «логова» было обнаружено около тысячи смертников тибетской крови. Что это был за жреческий отряд — до конца не ясно. В Тибете среди лам существовало тайное общество, родственное по мифологии Черному Ордену. Тайное присутствие в Берлине тибетцев указывает на пристрастия верхушки нацизма к мистическим идеям тибетского (заметим — не арийского!) происхождения. В центре этих идей лежит миф о законсервированном бытии гигантов и представителей древнейших рас в глубинах Тибета, в некоей Шамбале, которая откроется в свой час. (Эта идея муссируется и сегодня.) Так же доктрина периодического возрождения рас лежит в основе джайнизма — религии шудр по арийскому разумению. В ведах этой доктрины не содержится. На подобных не арийских идеях строится и учение «Агни-Иоги».

10. Теперь процитируем некоторые фрагменты из «Агни-Иоги», которые представляют для нас интерес, поскольку отражают аналогичные эзотерические идеи. Начнем с книги «Община», после цитаты стоит номер изречения.

"Лучи и световые волны несут решение новой эволюции,173. С чем ближе сравнить Нашу Общину — с хором песнопевцев или военным станом? Скорее второе, 183. Каждая община нуждается в оборонительных средствах… нам нет дела запугивать кого-нибудь, но Мы должны предупредить: "Берегись невежда!", 186. Думайте, думайте сурово о непреложности общины. Из суровости лучшая радость, 191. Построение общины любит напряженность… Лучшей напряженностью будет постоянная настороженность, 155. Мы одобряем сокращение языка. Желательно составление новых, определенных выражений… Когда говорят — это язык моего отца, спросите, целы ли стоптанные сапоги вашего отца? 141. Ложь в книгах должна быть преследуема… На полках книгохранилищ целые гнойники лжи, 94. Тушители огней, светоненавистники, не все ли равно с какой стороны вы ползете! Вы хотите задушить пламя знания… 119, (конкретно, того знания, которое дает Агни-Иога)".

Теперь цитаты из книги "Знаки Агни-Иоги":

"Грубость последней уходящей расы превысила даже средневековье, 20. Ярое понимание Наших Указов должно огненно окрылять, 117. Указ как стрела в сердце, 118. Агни-иог о себе: Я грозный поражатель оскорбления истины. Я беру на себя очищение ветхого мира. Я буду непреклонен перед утеснением ничтожества. Я принимаю на себя дерзость противопоставить свою самость бешенству зла, 180. Поражающие Учение поражены будут, 631. Надо привыкать днем и ночью исполнять Указы и проникаться Уставами, ("Озарение" часть III, п. II, 4). Кому огненный путь опасен, тому лучше замерзать с тараканами, (там же, 5)".

Из трех частей "Мира огненного":

"Сомнение — это парадный подъезд темных, I,365. Устыдимся каждого шатания. Как опасно нести Огонь, падая! I, 384. Ложная наука препятствует познанию мира, I, 573. Не сказано — не надо знать прошлого, но не следует увязать в пыли чуров, II, 42. Являть истину доступно лишь огненному сознанию… Горе тем, кто засоряет пространство лжеучением, III, 12. Есть злобные нации, которые так явно разлагаются на глазах мира… Кто не примет Огненное Крещение, кто не пойдет за Началом Света, тот уйдет в хаос разложения, III, 18. Даже трудно представить себе, как заражена планета! Не останется ни одного закона, который бы не был проникнут ядом разложения, III, 133. Так Живая Этика должна войти в жизнь каждого дня. Если Живая Этика не будет принята, то ряд грозных последствий может явить свою мощь, III, 136. Так Рим пал, Вавилон пал… На смену нашего Цикла идет самое огненное и самое великое разрушение и строительство. Пространство насыщается огненными энергиями для переустройства. На пути к Миру Огненному явим понимание идущему Огненному Циклу, III, 175. Человеческая нетерпимость ко всему высшему превратила людей в выродков… Не Мир жесток, но человек… Очищение сознания есть великое задание на пути к Миру Огненному, III, 337".

И так далее, можно приводить многие другие цитаты, суть уже схвачена. Перечисленные цитаты «Агни-Иоги» оказываются элементами идеологии германского фашизма. Агни иоги призваны очищать мир для пришествия новой расы, для этого они подчинены строгой дисциплине. Борьба с «темными» — противниками новой расы бескомпромиссна. За агни-иогами справедливость эволюции.

Отличие всего этого глобального транса от транса Германского ордена состоит в том, что Е. Рерих не призывала к физической расправе с «темными», возводила в принцип непролитие крови, см. "Мир огненный" I, 557. И еще отличие от фашизма: «темные» так же интернациональны, как и сами агни — иоги.

11. Мы выяснили, что язычество в таком социальном феномене как фашизм занимает очень незначительное место. Гораздо ближе к нему оказываются христианство и учение Агни-Иоги. Не случайно Агни-Иогу так долго запрещали в СССР. То, что сама идея ее близости к фашизму не подхвачена бульварными журналистами, связано с авторитетом Н.К. Рериха и с недоступностью вульгаризаторам, вообще говоря, банальной сути Учения, разлитой по водянистым книгам Е. Рерих.

Язычество же в конце двадцатого века, стало некоторыми людьми объявляться чуть ли не синонимом фашизма только по причине животной ненависти к нашей вере. Таким людям достаточно одного лишь намека, вроде того, что фашисты руны изучали и как знаки отличия их на себе носили. Наверняка, читающий эти строки, слыхал устно, что "язычество — это фашизм", но редко или вообще не читал эту же фразу. Это потому, что для таких заявлений нет объективных оснований. Язык, известное дело — без костей, а за написанное отвечать надо.

И еще несколько слов на тему политических обвинений язычества. Популярным обвинением язычества становится вовсе не то, что оно де есть фашизм. В этом нам «помогла» мощная организация Баркашова — РНЕ, которая понимается демократией как фашистская.

Оказалось, что РНЕ, (которое сегодня разделилось на ряд самостоятельных организаций), имеет христианскую религиозную ориентацию! И это кое у кого создало идейный тупик. Заявить, что хритсианство — это фашизм у наших журналистов язык не поворачивается. Поэтому, модное в восьмидесятых — девяностых годах политическое утверждение, что язычество — это фашизм, нынче меняется на другие: "язычество разрушительно по своей сути", "язычество есть американское влияние с целью разложения русского народа".

Родственная РНЕ организация "Союз Православных Хоругвеносцев", торжественно сжигая порнографическую литературу, сожгла в том же костре и книгу "Удар русских богов" Истархова. За что? Участвовавший при этом грамотный молодой человек Дмитрий Демушкин (руководитель вышедшей из РНЕ московской организации "Славянский Союз") по этому поводу заявляет: "Понимаешь, это не языческая книга, а книга, в которой с каждой страницы сочится ненависть к православию. Я вообще очень редко встречаю язычников, которые пропагандируют язычество, чаще всего они просто занимаются банальной антиправославной пропагандой… Мы за многовековую культуру русского народа, стержнем которой является православие". См. интервью помещено в газете «Стенка», № 14 за 18 июня 2001 г. Итак, вроде бы Демушкин не против язычества, но считает, что в нем преобладает разрушительное начало.

Нам не жаль книги Истархова. Но, судя по сказанному, в том же костре могли гореть книги Синявина, Доброслава, "Забавное Евангиле" Лео Таксиля, и многие другие языческие и не языческие книги.

Так что сегодня идею инородности и порочности язычества несут уже не выдохшиеся демократы, а соратники РНЕ, черносотенствующие казаки и другие патриоты от православия. При этом иногда указывают на Украинскую «Рунвиру», которую какой-то хохол финансирует из за океана. Соответственно, на русских язычников эти патриоты часто смотрят как на продавшихся Америке врагов народа.

Но этот последний козырь — не более, чем идеологическое вранье. Сегодня мы, язычники, носители этнической природной веры — капля в русском мире. Наша сила не в численности и богатстве, а в правде, которую мы несем. В своих действиях мы взываем к совести и голосу предков, а не внушаем разрушительные идеи. Если бы мы действительно несли порок и предательство, то на конец двадцатого века мы бы имели совсем иное благосостояние и масштаб деятельности! Это очевидно. И это должно быть отмечено, дабы преградить путь лжи о разрушительном влиянии язычества.

Наше язычество всегда жило и живет среди нас. Понять свою традицию можно только живя на своей земле. Поэтому у наших язычников за океаном не может быть ни руководителей, ни наставников. Мы есть плоть от плоти нашей земли. И если кто-то видит в нас разрушителей, то пусть задумается о самом себе.

12. В духовном плане, Запад нам дать ничего не может. Шпенглер и Шопенгауэр нужны нашим хоругвеносцам и соратникам, но язычникам не нужны. Относительно язычества, на Западе, особенно в Америке, развиваются не этнические религиозные системы, а синтетическое учение Викка, которое объявляет магию выше религии.

Викка предполагает синтез всех мировых религиозных систем, и использование их независимо от той культуры и земли, которая их породила. На эту тему, в России, выпущена книга Д.Д. Конвей, посвященная женской лунной магии и лунному календарю.

Казалось бы, подход Викки дает очень широкие возможности. На первый взгляд он просто ошеломляет разнообразием предлагаемых магических практик. Внимательное же изучение вопроса показывает, что это многообразие компенсируется отсутствием вникания в суть используемых сил. На фоне такого популярного и коммерческого подхода к мировому язычеству, едва ли возможно углубленное осмысление язычества национального.

У нас примером синтетического учения является учение церкви инглингов из Омска, которое вобрало в себя фрагменты христианства, одинизма и некоторые идеи Буса Кресеня. Инглинги называют себя православными, и утверждают, что их инглизм был, и должен быть религией белой расы.

В связи с этим, инглинги не желают ограничиваться национальным масштабом или только проблемами славян. И на наш взгляд это стратегическая ошибка творцов инглизма, и вообше всех «расистов». Белая раса никогда не имела духовного единства. Она несет в себе вечный конфликт противостояния Запада и Востока Европы. Поэтому в инглизме с неизбежностью сгладятся противоречия, которые сегодня определяют нашу российскую жизнь.

13. Подводя итог, надо сказать, что и Либенфельс, и Грбигер, и Агни-Йоги, и нынешние творцы эзотерических синтетических учений, проходят мимо сути язычества, хотя и пользуются его образами. Такие учения были, есть и будут появляться вновь. Поскольку всякая эзотерическая система с одной стороны удалена от жизни и ее нравственных категорий, а с другой претендует в обществе на сферу духовной власти, то власть эта с неизбежностью будет порочной. Опасность для общества власти эзотерической идеи, наверное, будет существовать всегда. Но это есть порочность отвлеченной идеи, а не этнической культуры и этнической религии, как бы ни пытались доказать это наши противники. Язычество принципиально опирается на осознанный народом Нравственный Закон. Поэтому язычество с эзотеризмом и фашизмом, как проявлением власти эзотериков, — не совместимо.

Жизнь и вера балтийских славян

В последние годы на Руси развелось немало теоретиков, которые рассуждают о единстве белой расы, и убеждают нас в единстве духа и образа жизни славян и германцев. Здесь мы опишем бытие и веру славян, которые прожили бок о бок с германцами много столетий, и в конце концов были ими истреблены. Для нас важны как традиции жизни балтийских славян, так и их вера. Важно так же понять: почему балтийские славяне потерпели поражение в борьбе с германским этносом? Нижеследующий материал в значительной степени опирается на книгу А. Гильфердинга "История балтийских славян", в которой упомянуты и учтены все первоисточники по нашему вопросу.

1. Первые упоминания о славянах — венедах, живущих на берегу Балтийского моря относится к второму-третьему веку до н. э. Связаны эти упоминания с тем, что море приносит венедам янтарь. Можно заключить, что венеды жили примерно на территории от современной Калининградской области до Дании. По-видимому, венеды представляли старый этнос, который жил матрической традицией, чурался оружия и впоследствии растворился среди балтов и поздних волн славянской миграции. Возможно, потомками венедов были пруссы, которых принято считать балтами.

В восьмом веке св. Бонифаций, который крестил германцев, писал: "Венеды народ мерзейший и самый дурной, хранят, однако, такую верность супружеского союза, что жена по смерти мужа сама отрекается от жизни, и считается между ними славная та, которая своею рукой убьет себя, чтобы сгореть с мужем на одном костре".

Германцы открыто называли славян собаками, и заявляли, что они имеют врожденную ненасытную свирепость. Все письменные упоминания германцев о славянах изобилуют гадкими эпитетами. Как правило, эти эпитеты ничем не подтверждаются, а следующие за ними конкретные описания славянской действительности противоречат им. В данном случае нам важно, что Бонифаций использовал имя венеды как обобщающее понятие. Конкретного племени венедов в восьмом веке мы уже не находим.

Начиная с восьмого по двенадцатый век, племена балтийских славян занимали область от низовий Лабы (Эльбы по — германски) до Одера, примыкая к берегам Балтийского моря. На западе и северо-западе за Лабой в сторону Дании, была великая пустошь. Это была как бы буферная зона между датчанами, германцами и славянами. В ней никто не жил и через нее непрерывно проходили бродячие дружины германцев с целью грабежа славянских земель.

От этой зоны на восток вдоль берега моря жили славянские племена: вагры, восточнее бодричи или рароги (огненные соколы). Еще восточнее лютичи. Их центром был город Вольгаст на острове Волине. Восточнее лютичей, на запад от Одера, жили укране. К востоку от Одера жили поморяне, их главным городом был Щецин.

К югу от бодричей и лютичей жили стодоряне, еще ниже их, к востоку от Лабы до реки Эльстры, жили лужицкие сербы. Немецкие поселения располагались к западу от Лабы, а земли между Лабой и Одером принадлежали славянам.

К северу от бодричей лежал остров Рюген, Руян или Буян. На нем жили ране или руяне. Вероятно, они и были потомками древних венедов. По крайней мере, они почитались за старшее славянское племя, но это старшинство носило весьма условный характер. Их центром был город Аркона, в котором находился почитаемый всеми славянами храм Святовита.

Надо думать, что венеды создали Аркону — крепость на острове Рюген, с целью перекрыть экспансию морских экспедиций датчан на восток. С востока венеды примыкали к балтам, с которыми у славян никогда не было непримиримых конфликтов. Поэтому в течение многих веков основные вооруженные силы венедов были сосредоточены на западе. Это позволяло венедам, живущим восточнее, спокойно наслаждаться миром, не знать оружия, и уметь держать только гусли. Живший во втором веке, античный историк Птолемей называл Балтийское море Венедским заливом.

Жили венеды на Балтийском море со времен ледникового периода, либо откуда-то пришли — мы не знаем. В третьем веке к ним пришли другие славянские племена, которые мы перечислили. Историки увязывают это с войнами Атиллы, который разгромил готов, и этим изменил геополитическую обстановку в Европе. Славяне были его союзниками, и наверное только они и выиграли от кратковременного нашествия гуннов.

В настоящее время остатки племен руян, бодричей, вагров, стодорян, лютичей, лужичан забыли свой язык, традицию и культуру, и превратились в датчан и немцев. А потомки поморян вошли в состав Польши.

Балтийские славяне, казалось бы, имели перспективу и возможность объединиться в единое государство перед лицом общего врага. Но этого не произошло. Все эти племена до конца своей самостоятельной жизни имели родоплеменное устройство и принципиально отказывались от элементов государственности.

2. Нам очень важно рассмотреть образ жизни балтийских славян и сравнить его с германским. Ибо мы указывали, в наше время появилось много интеллектуалов, заявляющих о единстве славян и германцев, а заодно и о том, что у славян было кастовое строение общества.

Никакого кастового строения общества у славян никогда не было. Это говорит за не арийские начала славянской культуры. Даже прибыв в Индию, Афанасий Никитин не смог разглядеть кастовых различий. Настолько этот русский человек был далек от кастовых представлений.

В основе общественного устройства балтийских славян было хорошо известное и понятное нам вече или деревенская сходка. Всякое решение принималось полюбовно и обязательно единогласно. В отличие от новгородского, это вече нигде и никогда не кончалось дракой. Успех такого общественного устройства зависит от взаимной любви и уважения и не допускает вечно тлеющих антагонистических конфликтов. Чтобы их не было, балтийским славянам требовалось полное равноправие. Именно на равноправие был ориентирован быт и жизненная философия балтийских славян.

Да и сегодня если мы попадем в российскую глубинку, то встретимся именно с такого рода философией. Видимо, это общеславянское врожденное свойство, которого нет у народов Западной Европы. Идея заботы обо всех, готовность пожертвовать собой за всех, вселенский масштаб сознания как божественного начала в человеке, совесть, задающая такой глобальный стереотип поведения — все это генетически заложено в славянине. От этого можно временно уклониться, но нельзя уйти навсегда.

Совесть западного человека оказывается более приземлена и практична, и ее существование вообще стоит под вопросом. Ее отсутствие компенсирует группа других качеств, связанных с осознанием своих перспективных выгод.

Различие славян и германцев отразилось в их образе жизни. Если славянская деревня происходила из одной семьи, и дома стояли рядом, то германские избы стояли вразброс далеко друг от друга. Славянин пахал землю сам и гордился этим. Германец презирал землепашество. Оставлял земледелие женщинам. Сам же он занимался охотой или военным делом. Со времен Тацита (начало второго века) у германцев возникла личная собственность на землю. Ее наследовал старший сын, а младший и средний обязаны были идти добывать себе достояние мечем. У славян земля была собственностью общины.

Германский воин всегда имел оруженосцев и прислугу. Славянский воин всегда носил свое оружие сам и оруженосцев не имел. Исключение составляли только воеводы и войны из самых знатных родов, которые имели свои небольшие дружины, среди которых один всадник мог быть слуга, а не воин.

Славяне, будучи потомками богов, не признавали различий знатных и не знатных родов. Германцы исконно отдавали предпочтение неким знатным родам, которые только и вели родословную от божеств. Таким образом, аристократическое начало содержалось в основе германского сознания. И такое глубинное психологическое различие славян и германцев предопределило их вечный конфликт.

Славяне платили германцам тем же, что получали от них. Если датчане и германцы делали военные набеги на славян, то и славяне совершали такие же набеги. Славянские пираты свирепствовали на балтийском море с девятого по двенадцатый век. Это время совпадает с эпохой викингов, живших по древним представлениям на острове Туле (Скандинавский полуостров).

Все наши знания о балтийских славянах проистекают из датских и германских хроник, поэтому мы ничего не знаем об отношениях викингов и балтийских славян. За многие годы они могли объединяться в своем ремесле, так и вести морские войны.

Хроники повествуют, что славяне были мореходами, и, значит, они не могли не использовать ладьи того же профиля, что и викинги. Известно, что в отличие от речной ладьи, драккар викингов имеет форму корпуса, позволяющую подыматься на волну, а не подставлять ей борта для удара и перехлеста. Именно это открытие способствовало развитию мореходства и морского пиратства. Кто это открытие сделал — неизвестно, может быть и славяне. Обычно совершенные формы вырабатываются в течение столетий, и тут не обходится без коллективного творчества. Во всяком случае, для нас естественно, что Балтийское море в первом тысячелетии бороздили славянские корабли. И конечно балтийские славяне хорошо знали путь до Новгорода. Не исключено, что этот город был заложен еще венедами.

Заметим, что на славянские новгородские земли викинги не устраивали набегов, а грабили датчан, англичан, французов. Возможно, это результат договора и разделения сфер влияния, а возможно, и результат браков между славянскими князьями и скандинавскими конунгами, начало которых теряется во тьме столетий. Причина такой взаимной любви крылась в том, что славяне запросто могли ударить через море в незащищенный тыл, когда ярл с дружиной уплывал грабить далекие земли.

Если мы будем сравнивать славян, датчан, норманов и германцев в способности к злодейству, то едва ли сможем отдать кому-то из них предпочтение. Такова была эпоха. Иначе было просто не выжить. Но если мы будем сравнивать эти народы по высоким человеческим достоинствам, то будем вынуждены отдать первенство балтийским славянам.

Славяне, как и древние греки, считали целомудрие угодным богам. Кто нарушал его в месте угодном божеству, того постигала кара. Природных рабов у славян не было. Славяне превосходили своих соседей в таких качествах как честность, добродушие, почитание родителей, щедрость и гостеприимство, сострадательность к ближнему, склонность к песням и веселью. Старость почиталась чрезвычайно. Так что балтийские славяне хоть и были по условиям жизни народом ожесточенным, но в то же время, по своей природе, являлись народом добрым и не жестким. Военная доблесть у них была первым долгом лишь в силу условий жизни.

3. Руяне, в отличие от всех остальных племен, имели княжескую власть и большую религиозность. Фактически князем мог управлять жрец Святовита, который на основе гаданий решал — угоден или не угоден божеству княжеский замысел. Князь так же был подчинен общему собранию народа. Именно такая государственная и религиозная власть позволила руянам противостоять западной экспансии примерно на век дольше, чем это удалось, например, лютичам, которые вообще отказались от княжеской власти. Они просто выгнали своих князей, а жрецов стали слушать лишь тогда, когда в одиннадцатом веке, вместе с принятием христианства, у них разразился мор.

Можно с высокой степенью достоверности полагать, что один князь из племени рарогов по имени Рюрик, вошел в конфликт со своим народом, и в тоже время получил приглашение из Новгорода на княжение. Подумав и обсудив с верными людьми это предложение, он всем семейством и дружиной погрузился на ладьи, поджег свой дом, и отплыл на восток. На щите он привез символ огненного Рарога — атакующего сокола.

Балтийские славяне видели, что княжение нарушает принцип их изначального равенства. Ибо князю надо платить на содержание дружины, а сам князь неизбежно стремится расширить и разнообразить сферу своего влияния.

У лютичей даже на войне не было начальника. Германские хроники пишут, что на них напала толпа лютичей, но никогда не называют имени воеводы. С отсутствием князя, очевидно, отсутствовали и воины — профессионалы. Поэтому вооруженные силы балтийских славян состояли просто из вооруженного народа, который запасался оружием, и учился владеть им по традиции и личной инициативе.

Это значит, что каждый мужчина в то же время был и самостоятельным воином, подчиненным старшему в роду, но не избранному племенем военноначальнику. Каждая деревня представляла собой самостоятельную боевую единицу. В таком случае постройка ею ладьи сразу открывала возможность морской экспедиции, ибо никакого иного закона над нею не было.

Если князей не было, то было самоуправление, идеальная анархия. Но в этой анархии со временем стала выделяться знать, поначалу имевшая лишь материальное превосходство над рядовыми представителями народа.

Расслоение общества по богатству явление неизбежное. И здесь случилось то, что случилось в конце советской эпохи. А именно, знать предала народ, ослабила его единство, перекинулась на сторону немцев и приняла христианство.

Случилось это быстрее всего у лютичей, где вообще не было центральной власти, способной этому противостоять.

4. Здесь мы подошли к самому важному. Знать балтийских славян с течением времени захотела жить так, как жила германская знать, иметь такие же привилегии.

В нашу эпоху технологии социальной рекламы хорошо разработаны и широко используются в информационной войне. Именно через рекламу прелестей западной жизни в семидесятые — восьмидесятые годы прошлого века было разложено советское чиновничество. В результате чиновники пошли на предательство, на смену государственного строя, что в девяностые годы обернулось экономическим крахом и распадом СССР, нищетой и вымиранием народа, потерей нацией своих духовных ценностей, оживлением христианства. Именно это случилось примерно восемь веков назад у балтийских славян.

Во второй половине первого тысячелетия развитых средств информации не было, и об информационных войнах в геополитических масштабах практически ничего не знали. Поэтому, события развивались медленнее, чем в наше время. О привилегиях германской знати балтийские славяне узнавали стихийно, в результате торговых контактов и военных столкновений. Германская знать имела, по сравнению с рядовыми германцами, закрепленные законом и традицией привилегии на владение землей, на содержание дружины, и другие. С течением времени круг этих привилегий расширялся за счет ограничения прав остального народа.

Знать балтийских славян отличалась от народа богатством и уважением, которое можно было легко растерять. Степень знатности определялась количеством коней, ибо это определяло число воинов. Никакого роста прав знати славянский родовой социализм не предполагал. Это извратило и сделало интересы знати тайными от народа, и это оказалось одной из главных причин гибели славянских племен.

Тогда, как и в наше время, возникла тяжелая историческая ситуация, не имеющая правильного нравственного выбора. Чтобы народ выжил в борьбе с другими народами, в нем должна возникнуть иерархия, предполагающая неравенство людей, которая ведет к образованию пирамиды государственной власти. Если бы балтийские славяне знали свой конец, возможно, они бы и объединились вокруг избранного царя или руянского князя. Но они погибали медленно в течение одиннадцатого — двенадцатого веков, ни как не желая ограничится в своей первозданной родовой и вечевой свободе.

Измена славянской знати была не единственной причиной поражения. Славяне и германцы в равной степени были слабо объединены властью своих князей и королей. Но с восьмого века германцев объединяло христианство. Рим и вся христианская Европа, толкали германцев к экспансии на восток. Германцы и сами были к этому готовы, но христианство объединило их в единую силу, обелило и дало идеологическое обоснование экспансии. Военноначальниками среди германцев стали не просто выходцы из знати, а князья церкви — епископы. И это единство действий в течение нескольких веков обусловило победу над балтийскими славянами. Первыми добровольно принимала христианство славянская знать. Она же первая и онемечивалась, отказывалась от своей родовой традиции, ибо эта традиция не позволяла иметь привилегии.

Дольше всех принятию христианства противились, конечно, жрецы. Но жрецы были фактически бесправны и их голос общественные собрания не принимали всерьез. Это ясно показывает, что жрецы не были объединены в организацию, которая обладала авторитетом и властью. Они не могли говорить от имени богов, но могли лишь истолковывать их знамения. Исключение составляли жрецы Святовита на острове Рюген.

Из жития Оттона (одиннадцатый век) мы узнаем, что у поморян в городе Вольгасте, жрец Святовита, желая напугать народ приездом христианского священника, стал из кустов разговаривать с проходящим человеком. Говорил он следующее. "Стой, человек, и внемли моему слову. Я бог твой. Я тот, кто облекает поля травою, и леса листвою. Плоды земли и деревьев и стад, и все, что служит человеку, все в моей власти: даю поклонникам моим и отымаю у противников моих. Скажи народу в Вольгасте не принимать чужого бога".

Эта попытка жреца говорит о том, что если бы он сам явился перепуганный к народу и сказал, что должен передать волю бога, то ему бы не поверили. Почему? Потому, что посягательства жреческого института на духовную власть так же пресекалось, как и стремление князя к власти мирской. В связи с этим, слова божества из уст жреца не принимались. Должную харизму имел лишь жрец Святовита Араконского, но и там производилось открытое гадание, и там жрецу не доверяли безоглядно.

Насколько можно понять, сперва католические эмиссары ехали крестить балтийских славян мирно, ибо те и другие имели возможность ездить торговать друг к другу, не смотря на частые войны. Изначальной ошибкой славян, да и всех языческих народов была их терпимость, проявлявшаяся в том, что они допускали христианских священников на свою землю, и далеко не всегда выгоняли их за богохульства.

Ликвидация жреческого сословия, вырубание священных рощ, уничтожение храмов и изваяний богов производилось христианами уже после военных побед над славянами и формального их крещения. При этом не обходилось без народных волнений, но они удивляют нас своей вялостью. Мы можем их понять, если вспомним коммунистические митинги после утверждения в России демократии. Теперь и тогда стоял вопрос одного содержания. Ежели коммунизм истинен — почему он так легко пал? Ежели наши боги велики, почему они не явят себя в гневе?

Балтийские славяне видели разрушения своих святынь и видели, что святотатцы остались живы, здоровы и даже обогатились за счет безнаказанного грабежа. И сам факт этого работал на христианство. Того же, что личная родовая свобода была им дороже единства, и в этом сами они отступили от своих же богов — балтийские славяне не понимали.

5. Скажем слово о богах и вере балтийских славян. Нам известно о них из хроник католических миссионеров, которые делали записи с чужих слов и не были очевидцами того, о чем писали.

На Рюгене в течение многих веков существовало поклонение богу Святовиту, которого почитали все балтийские славяне. Гельмольд отмечает, что ему, как и другим богам, было посвящено много храмов в разных местах. В Щецине и Волине поклонялись Триглаву. В большом и красивом храме лютичей, в городе Радигоще, стояли изваяния многих богов, обличенных в шлемы и латы, у основания каждого было написано их имя. Главным среди них был Сварожич. Полабцы (жили на Лабе к югу от вагров) чтили богиню Живу, она представлялась с цветами на груди. В Ретре — городе лютичей, почитали Сварожича, Яровита и Радигоста, последний осознавался исключительно миролюбивым богом.

Гельмольд отмечал, что среди многообразных богов, которым посвящены леса, поля и людские чувства, славяне признают единого Бога в небесах, который повелевает другими богами. (В данном случае, мы пишем Бог с большой буквы, поскольку это есть имя верховного божества). Но этот небесный бог занимается небом. Потому жителям земли должно обращаться к богам земли, которые ниже Бога, но которые слышат человека.

Богу они не создавали ни алтарей, ни храмов. И жертв ему тоже не приносили, а сосредоточили свое внимание на его потомках — земных богах.

Первым и главным среди земных богов был Святовит. Мы рассказали о нем в главе «Боги». Он и был богом богов. Святовит — бог белого света, в его руках урожай и голод земли, которую он охраняет. В Арконе в великолепном храме стоял его идол с четырьмя головами и четырьмя отдельными шеями. Головы были две спереди, две сзади и смотрели врозь. Бороды и волосы коротко острижены по обычаю руянского народа. В правой руке он держал рог, изготовленный из разных металлов. Одежда (надо думать, что одежда была из ткани) его опускалась ниже колен до голеней. Ноги были сделаны из фрагментов различных древесных пород, хорошо подогнанных. Пьедестала не было, ноги стояли как бы на полу. Поблизости находились уздечка, седло, меч и другие атрибуты божества. Ножны и рукоять меча были отделаны серебром и украшены резьбой. Здесь же хранилось священное знамя Станица, а недалеко содержался священный конь.

С одной стороны, Святовит имел все достоинства Одина, культ которого существовал рядом в одно и тоже время. Но светлой, лученосной световой ипостаси у Одина не было и этим Святовит отличается от нормано-англо-сакского бога. Святовиту более соответствует официальная прилюдная церемония, чем интимная шаманическая магия Одина, тяготеющая к индивидуальному откровению. Черный цвет более созвучен такой магической практике и в этом смысле на Одина более походил Триглав.

Триглав в Щецине так же имел коня, но не белого, а вороного. При гаданиях его так же, как и коня Святовита, проводили через девять копий, но копья клали параллельно, так что одно не касалось другого. В отличие от Святовита, Триглав понимался богом трех миров: воздушного, земного и подземного — миров путешествия шамана. Если со Святовитом связались понятия о добре и зле, то Триглав не нес нравственного закона, оставляя разрешение нравственных проблем народной традиции — оставляя за человеком свободу действия.

Трактовка белого и черного в магии и в религии многозначна. В паре созидателя и разрушителя Белбог — Чернобог балтийские славяне усматривали потребность быть где-то посередине и не отклоняться ни в одну из сторон. Во всяком случае, сила злого божества признавалась, хотя и не говорили о нем добрыми словами. Гельмольд пишет: "У славян господствует удивительное заблуждение. В своих пирах и попойках, они обносят кругом чашу и над нею говорят слова, не скажу благословения, а скорее проклятия, поминая богов доброго и злого. Они признают, что все благое происходит от доброго бога, а все дурное от злого, а потому и называют на своем языке злого бога Диаблом или Чернобогом…"

Таким образом, у балтийских славян мы находим признание силы разрушителей и носителей зла, но признание не есть почитание. Главным божеством их является носитель безусловного добра и света — бог Святовит.

Краледворская рукопись

1. Мы порой даже не догадываемся, насколько повторяется история! А повторяется она порой удивительно точно. И тот, кто говорит, что история не имеет сослагательного наклонения — лукавит. Мы достаточно точно можем сказать, что будет, если… вскрыть то языческое знание, которое закрыто от нас течением времени и злодействами нетерпимой религии.

Фактически такой случай представился. Если сегодня мы находим, что язычество — это та сила, которая способна противостоять антиславянской экспансии, и хотим его для этого разумно применить, то оказывается тоже самое делали язычники в минувшие столетия. О том, как это делалось, повествует "Краледворская рукопись", которая возникла, и возможно погибла потому, что: "Идут немцы длинным строем — то саксонцев злая рать, от вершин загорских древних идут край наш воевать".

Этот документ по причине своей мощной языческой патриотической направленности скрывали от нас с девятнадцатого века. Нам, однако, удалось найти ее перевод, сделанный в 1846 году. В более поздней книге Н. Некрасова за 1872 год, эта рукопись уже дана только на старочешском. Русский перевод не дается, и есть лишь пространные комментарии, которые все же не раскрывают суть этого памятника.

Когда этнографы извлекают из этого документа данные о чешском язычестве, они всякий раз настолько дробят их, что лишают качественного ядра, которое крайне необходимо нам. Здесь мы дадим общее представление о религиозной направленности двух песен этого памятника.

2. В 1817 году под сводом церковной башни были найдены замурованные в стену восемь листов из какой-то книги. Заголовок гласил: "Начинается двадцать седьмая глава третьей книги о поражении саксов". Эти листы без начала и конца назвали по месту находки: "Краледворской рукописью". В них есть несколько лирических и рыцарских песен, которые нам не интересны. Основное же для нас то, чему и посвящалась книга: поражению саксов. Этому фактически посвящена только одна песнь: "Забой и Славой", которая описывает разгром Людвига Немецкого на границах Баварии в 849 году. Другая песнь "Честмир и Васлав" так же близка нашей теме, но относится к описанию внутриславянской междоусобицы. Здесь мы воспроизведем интересные для нас части этих песен. Повторим, что перевод сделан со старочешского, и в отдельных местах точность перевода и современные литературные требования к эпическому произведению оказываются несовместимыми.

Для ясности скажем, что быт чехов — язычников хотя и отличался от быта их северных соседей — балтийских славян, но не на много. У них так же был общинный строй, и если некоторые удальцы вроде Забоя и выделялись, то благодаря личным достоинствам. Когда же их достоинства более не требовались племени, то они добровольно оставляли свою ведущую княжескую роль и понимались всеми как обычные представители рода.

Забой — могучий воин. Но есть у него еще одно чрезвычайно важное качество. Он имеет тонко организованную душу. Он боян, он жрец. Обращаясь к народу, он собирает всех в неком естественном амфитеатре, сам становится внизу и поет народу песнь, (она приведена ниже). Эта песнь говорит — когда, с кем, и за что надо выходить на битву.

Поведение Забоя приводит нас к маленькому открытию. Мы узнаем, что боян Забой не просто певец, а еще и законодатель! Песня бояна оказывается Нравственным Законом, формой выражения правды с которой нельзя не согласиться. Он буквально творит песней новую правдивую действительность, в которую вовлекает весь свой народ. Эта действительность обязана реализовать себя в будущем, если о ней сказано певцом. Такова истинная сила языческого слова. Такой же характер носили и песни друидов.

Приведем текст песни о Забое. В ней языческим содержанием наполнена каждая строка. Но и вместе они складываются в картину, которая приносит нам новое знание о славянской вере. Мы не будем сохранять разбивку на строфы, поскольку ее не было в начальном тексте.

3. "Поднимается скала над лесом. На скале стоит Забой могучий, и во все концы кидает взгляды. Возмутился дух его печалью, и Забой заплакал, что твой голубь.

Так сидел он долго, смутен сердцем. Вдруг вскочил и побежал оленем через бор широкий и пустырный. Побывал у каждого он мужа, к сильному от сильного он мчится, речь держал короткую со всеми, преломлял чело перед богами, и к другим оттуда он пускался.

Минул день, за ним другой проходит, в третий день блеснул на небе месяц. Собралися мужи в лес дремучий. Тех мужей ведет Забой в долину, что лежала меж лесов глубоко. Сам он встал среди ложбины низкой, в варьито рукою ударяет.

" Мужи с верным братским сердцем, мужи искренние взором! Вам пою в глубокой я долине. От глубокого пою вам сердца, что печально возмутилось. Наш отец ушел к отцам, и детей покинул малых, и подруг своих покинул, не сказавши никому: "Брат, пойди, поговори ты с ними как отец с родимою семьею".

И пришел чужой в пределы наши. Зашумел на нас чужою речью. И как там живут с утра до ночи, так и нашим женам и ребятам жить велел. И каждому он мужу по одной велел держать подруге на пути от Весны и до Мораны. Ясных кречетов из бору выгнал. И богов — что боги на чужбине — приказал молить он нашим людям, и святые сожигать им жертвы. А своим никто не смей молиться, и в потемках приносить им пищу.

Где отец кормил богов родимых, где молился, где певал им славу — он посек священные деревья и богов кумиры ниспровергнул!"

— Ты, Забой поешь от сердца к сердцу песню как Люмир, что двигал Вышеград и все его пределы песнями да крепкими словами. Так и ты меня и братьев тронул. Доброго певца и боги любят. Пой! От них поешь ты песни, что мутят все наше сердце против недруга лихого.

Посмотрел Забой как у Славоя разгорелись, распалились очи — и запел он снова песню, чтоб сердца расшевелились.

"Жило, было двое братьев. Как уж стали голосами на мужей они похожи, всякий день ходили в рощу и к мечу, копью и млату приучали там десницу. Прятали в густом лесу оружье и с веселым сердцем возвращались. А как стали руки братьев крепки, выходили братья в бой кровавый. В те поры, братишки их другие подросли и во след за теми нападали на врагов с мечами словно буря; и отчизна их цвела в покое!"

Все к Забою, к молодцу прильнули и певца в объятьях сжали крепких. Клали руки сильные на перси. И умно-разумно говорили.

До рассвета было уж не долго. Выходили из долины мужи, выходили разно, темным лесом, и по всем дорогам разбрелися.

День проходит и другой проходит, а на третий день как ночь настала, в темный лес пошел Забой и за ним пошли дружины. Всяк покорен воеводе. Королю же всяк там недруг, всяк сгубить его замыслил…

Нас одним разбить ударом хочет Людек, вишь, полки сбирает! Эй ты, Людек! Ты теперь холопом над холопами у них поставлен! Палачу ты своему скажи-ка, что его призывы дым для наших!

Разъярился Людек, войско быстро он сзывает…

"Брат, вот эти лиходеи, что богов у нас низвергли, порубили рощи наши, ясных кречетов прогнали. Нам пошлют победу боги!"

Разозлился Людек, заметался. Он из полчищ на Забоя вышел. И Забой, сверкая взором встретил Людека. Что дуб схватился с дубом средь лесов. Так Людек на Забоя налетел среди обеих ратей. Людек поднял тяжкий меч и пробил щит в три кожи. Тут Забой пускает молот. Людек в сторону отпрянул. Угодил тяжелый молот в дуб высокий…"

Далее идет описание поединка. Забой крошит мечем щит Людека, еще раз промахивается молотом, но с третьего удара молотом убивает его. Судя по смыслу, разбитое войско Людека отступает к вершине, на которой до этого стояла рать Забоя.

"Страх напал на вражьи рати, вырывался вопль из их гортани. У Забоя же люди веселились, и в очах у них играла радость… Братья, уже вот она вершина, где нам боги шлют победу! Там из тел выходят души и порхают по деревьям. Зверь и птицы их боятся, не боятся только совы. Погребать пойдем убитых, да богов своих покормим. Принесем большие жертвы им, спасителям народа. Возгласим им честь и славу, и положим все пред нми, что у недругов отбили".

Хотя эта песня называется "Забой и Славой", роль Славоя в ней кажется очень незначительной. В эстонской «Калевале», вместе с Калевым присутствует и Алев, который на фоне Калева, кажется так же незначительным персонажем. Можно вспомнить Аскольда и Дира. Дир кажется какой-то несамостоятельной личностью. Без Аскольда его просто нет. Однако древнее сознание находило важной роль и Славоя, и Алева, и Дира. В связи с этим, обратим внимание на то, что первым отозвался на песнь Забоя именно Славой. И только после этого, песнь Забоя была подхвачена всем остальным народом. Славой оказывается той свитой, благодаря которой Забой становится воеводой.

4. Теперь приведем важный фрагмент из песни о Честмире и Влаславе, который в деталях описывает культ поклонения божеству войны. Фактически мы опишем то, что делали и войны Забоя после победы.

Воевода Честмир говорит своему князю Воймиру, которого он выручил из плена.

"За нами эта жертва, но пора на битву с супостатом. На коня садись ты на лихого, да лети ты через бор оленем. На дороге, близ дубравы темной, повстречаешь небольшую гору. Эту гору полюбили боги. Там сожги ты им святую жертву за свое чудесное спасенье, за победу, что была за нами, за победу, что еще пред нами. Ты приедешь на это место прежде, чем подвинется на небе солнце. А когда уж две и три ступени пробежит оно над лесом, станет там — придут и рати наши в те места, где дым столбом взовьется к небесам от жертвы приносимой. Там дружины головы преклонят.

На коня тогда Воймир садился. Полетел он через бор оленем к той горе, что близ дубравы темной. Там сжигал богам святую жертву за свое чудесное спасенье, за победу, что была за ними, за победу, что еще пред ними. Сожигал он добрую телушку. Шерсть на ней червонная блестела. Ту телушку он купил в долине, что густою поросла травою. За телушку пастухам оставил он коня и с ним его уздечку.

Как святая запылала жертва — подходили воины к долине. И в дубраву друг за другом шумно подымались, бряцая мечами. Каждый воин обходил вершину и богам провозглашал он славу, проходя мечем не медлил брякнуть. А когда осталось их немного, на коня Воймир лихого прыгнул и велел поднять остатки жертвы шестерым он воинам последним: два плеча и жирные лопатки…"

Так приносило жертву войско Честмира и Воймира. Против них вышла огромная рать, но талантливый воевода Честмир пошел на хитрость. Он восемь раз обвел свое войско вокруг вершины, так, что враги видели лишь идущих на них воинов. От такого зрелища напал на них Тряс и они побежали после первого удара.

5. Теперь дадим комментарии. Тряс — божество страха, лишающее в данном случае воинов боеспособности. Весна и Морана — две богини времен года, и одновременно начала и конца жизни. Согласно песне Забоя, у чехов, как и у балтийских славян, была одна жена, но традиция допускала возможность иметь детей от других женщин, которые в песне названы подругами. Жили эти подруги в доме самого мужа или нет — определялось ситуацией. Очевидно, число подруг возрастало, если мужчин убивали на войне.

В описанной ситуации мы находим одновременное существование моногамного брака и полигамии, когда детей воспитывала община. Последний раз полигамия возникала в семнадцатом веке у поморских раскольников, и просуществовала более полувека. Тогда было решено, что раз нет церкви, то и брак не может быть заключен! Иначе говоря, форма моногамного брака, которая существовала на Руси много веков, была поставлена под сомнение как неестественная и обязанная лишь церкви.

В согласии с традицией полигамии, Забой, обращаясь к мужам, говорит, что у них был один отец. С другой стороны, он имеет только одного брата Славоя. Очевидно, это его брат по матери. Представление об одном отце является цементирующим элементом полигамии, так как связывает в один узел отношения родства и общественной власти. В полигамном обществе отец доподлинно может быть не известен. Поэтому любой мужчина из старшего поколения имеет перед любым молодым человеком авторитет отца. Возмущающая Забоя моногамия ведет не только к потере сексуальных партнерш, но и к тому, что разрушает традиционные основы родового авторитета.

Славой уподобляет Забоя легендарному бояну Люмиру. Подобное упоминание вещего Бояна есть в "Слове о полку Игореве". Мы должны видеть в таком упоминании славянскую традицию — поминать славных певцов прошлого времени.

Люмир, как и Забой, вдохновлял народ на великие дела, и это узаконивает для нас место истинного певца. Певец и его песня оказываются напрямую связаны с народом и богами. Певцы выражают их волю. Строки, которые здесь переведены как "доброго певца и боги любят…", в тексте рукописи записаны так: pience dobra miluiu bozi pei tobie ot nich dano w srdce proti wrahow.

Забой поет о том, что враги повергли богов — идолов. Если были идолы, то были и их имена. Это опровергает мнение некоторых ученых о том, что у славян были боги безымянны и воспринимали они их как безликих, и просто по первобытному чувству им жертвовали, а иначе никак не знали.

Безымянными могут быть только духи. Раз есть боги, то есть персоны, есть имена и деяния. Если есть идолы, то фактически есть и капища, хотя бы алтари и кострища. Стояли идолы в священной роще. Там же жили священные птицы — кречеты. Им доставались остатки жертвенного мяса. За алтарем и кречетами смотрел кто-то из стариков. Он то и оказывался в роли жреца. Так что и жрецы у славян были, хотя жреческую роль мог исполнить любой старейшина или князь, как это сделал Воймир.

Сами боги как бы разделялись на две большие группы. Первая — это боги спасители, т. е. боги природных стихий и социальных сил. Вторая — это боги местности, боги-предки, фактически духи — хранители. Всем богам поклонялись буквально — били челом. Предкам приносили дары и пищу в ночное время, и делали это старики. Такова чешская традиция, во многом общеславянская.

Литовское язычество

1. Представления о литовском язычестве в значительной степени почерпнуты автором на слете литовского общества «Ромува» в августе 1997 года. Именно тогда русские язычники впервые услыхали от литовцев о понятии дарна.

В июне 1998 года, в Вильнюсе, проходил первый мировой языческий конгресс, получивший название "Мировой Конгресс Этнических Религий". Его место было выбрано с учетом того, что Литва до XV века оставалась языческим государством. Сегодня в Литве язычество не только успешно развивается, но и органично входит в культуру своего народа.

По духу литовский народ — языческий. Например, там католики принимают участие в праздновании Купалы, (праздника росы) наряду с язычниками. Участвовавшие в этом празднике студентки теологического факультета Вильнюсского университета не чувствовали за собой никакого греха. Сегодня в Вильнюсе под кафедральным собором раскопаны ступени и фрагменты капища Перкуноса — центрального святилища литовских князей.

Пятнадцатого августа 1997 года, во время слета «Ромувы» (это одновременно община и движение продолжателей литовской языческой веры) в городке Ушпаляй, в учительском помещении местной школы собрались семеро представителей от Литвы, Латвии, Эстонии, Польши и России. Руководителем «Ромувы» Йоносом Тринкунасом было выдвинуто предложение создать объединение балтийских и славянских языческих организаций для взаиморазвития. Было выработано обращение следующего содержания.

"Предлагаем создать Европейское Природное Религиозное Объединение (ЕПРО), которое должно стать форумом для всех европейских живых и возрождающихся языческих религиозных организаций и групп. В Объединение так же могут вступать местные и региональные языческие объединения, основанные на национальных и исторических традициях. Наше предложение основывается на проектах, которые выдвигались в последние годы в Германии, Греции, Исландии, Литве. Мы, собравшиеся в г. Ушпаляй (Лива), представители Литовских, Латвийских, Эстонских, Польских, Российских языческих движений, от имени Балтийско — Славянских регионов, объединяемся".

В рамках ЕПРО, представители балтийско — славянских общин создают Балтийско-Славянский координационный центр в Вильнюсе по адресу Йонаса. Направления деятельности:

1. религиозная и благотворительная

2. организационно — информационная

3. научная и культурная

4. экология природы и человеческой души

Эта прекрасная идея о единении усилий язычников Восточной Европы пока так и остается на бумаге. Ей препятствуют экономические и организационные трудности. Но идея ждет своего времени. Важно, что она родилась, и важно, чтобы она не была забыта.

2. Приведем фрагменты лекционного материала, записанного на слете «Ромувы» в то же время, когда принималось предложение по созданию ЕПРО.

…Древние понимали энергетический оборот, который происходит подобно круговороту воды в Природе. Так в 8 — 10 метрах от дуба они возжигали костер. Костер есть проводник их обращения на небо, место психоинформационного тока вверх, в космос, к богам. Оттуда происходит возвращение — ответ богов в виде аналогичного тока на землю через дуб. Дубы вообще, как правило, растут на местах энергетического стока с неба в землю, и усиливают этот сток. Вайделот, стоящий у костра и вопрошающий волю богов, оказывался помещенным в этот энергооборот и познавал все его содержание. Так делались вещие предсказания.

Дуб, получая энергетический поток из космоса, не только отдает его земле, но и разбрасывает его вокруг себя, поэтому стояние у дуба бодрит. Так же бодрит и стояние у березы, а угнетает стояние у осины и тополя. Ель выполняет ту или иную функцию в зависимости от того, куда ориентированы концы ветвей. Если ветви подняты, то ель — энергетический донор.

Жил был король ужей. Он полюбил (королеву?) Эгле, и она стала его женой. Она родила от него двух сыновей и двух дочерей. Люди узнали об этом, и это им не понравилось. Уж вынужден был покинуть семью, и уплыл в море. Эгле раз в неделю приходила к берегу, произносила заклинание, и уж приплывал. Заклинание знали и их дети. Их стали пытать, чтобы выведать заклинание. Младшая дочь не выдержала и сказала. Тогда люди двинулись к берегу, произнесли заклинание, и уж выплыл. Его порубили мечами. После этого Эгле превратилась в ель, сыновья в дуб и ясень, дочь в березу, а выдавшая заклинание дочь стала осиной, листья которой все время дрожат.

Так лес и ужи в нем стали жить своей жизнью, а люди своей, и более они не могут понять друг друга. При этом, хотя Эгле и превратилась в ель, она продолжает существовать в некоем ином, духовном пространстве как королева ужей.

Говорят, эта легенда известна и на Полесье. В ней, как и в христианском писании, звучит идея человеческого греха. Но здесь люди призваны не каяться и бичевать себя за грех предков, а задуматься над миром, в котором они живут.

Еще и в 18 веке, в лесах Литвы устраивались облавы — охоты местных дворян на белых стариков, которые были поставлены вне закона. Эти старики были вайделотами — литовскими жрецами. В то время считалось, что если ты говоришь по-литовски, то ты язычник. Структура литовского языка такова, что непрерывно надо обращаться к языческим образам. Так, например, если возле большого озера есть малое озерко, то в литовских языковых формах эта ситуация будет передана в форме родственного отношения между старшим и младшим озерами.

Старики устраивали тайные святилища, которые всегда составляли пару: дуб — огонь, или камень — огонь. В камне обычно имела место выемка или специально сделанное углубление, где накапливалась роса или дождевая вода. (Один такой камень лежит в старом Вильнюсе на своем древнем месте, другие перенесены в столичный музей из деревень).

Языческая вера более совершенна, чем христианство. Если у христиан свят крест, то у язычников все свято, и это выражается символами, в которых все стороны одинаковы — крест с равными сторонами, т. н. крест Мары, солярные знаки, и другие.

Мировоззрение, в котором все уравновешено, находится в гармонии, и называется дарна. Дарна у Вацлава (который читал эту лекцию) центральное понятие. Вечный свет плох, как и вечная ночь. Хорошо, когда имеет место их удобное совмещение, которое и есть дарна. По дарна нет такого плохого, чтобы не вывело к чему-то хорошему. Нет абсолютного добра и зла, и нет разделения на злых и добрых богов. Дарна, это когда все своевременно и когда во всем соблюдена мера. Когда все само собой в мире происходит естественно и ничто, даже смерть, не рассматривается как насилие. Человек счастлив, когда он пребывает в состоянии дарна. Он знает время, когда он умрет и приглашает по этому поводу родственников. В жизни все у него само собой получается. Задача языческой веры как раз в том, чтобы создавать и поддерживать это состояние. Не во все исторические эпохи это возможно. Если человек не выполнил своего дела на земле, он переходит в веле, через некоторое время опять возрождается и продолжает дело.

Дарна — не только покой, но и творческое созидание, и битва с врагами. Всякое дело может совершаться в состоянии дарна или вне его. Состояние дарна — это осознание того, что совершаешь естественное действие, которое надо совершать для бытия мира.

У христиан (католиков) нет доброго понимания мира, поэтому их стоит жалеть, как заблудших и утративших дарна.

Древние разделяли время года на зиму и лето (Марена и Лада, у литовцев Мара и Лайма). Позднее, появились весна и осень. Как и у всех европейцев, у литовцев есть четыре основных праздника — на равноденствия и на солнцестояния.

Весеннее равноденствие — великодень, когда умирает зима и рождается лето. В этот день, на землю приходят велы. Велы — духи с неба, подобие наших русалий или южных вил. Как душа входит в тело, так и они ввязываются, впутываются в мир и в нем начинается жизнь. Вербное воскресенье, это праздник Велес (т. е. вел-русалий). Распустившаяся верба — свидетельствует о том, что они вернулись, и потому праздник дарна — Великодень, вербное воскресение. Иначе говоря, наступление весны понимается как обретение Миром гармонии. И это верно, поскольку Мир пребывал в вечной весне до того, как появилась первая зима.

Летнее стояние — праздник росы, катание по росе. Купала.

Осеннее равноденствие — прощание с велами.

Зимнее солнцестояние — кормление предков и домашних ужей кутьей и двенадцатью различными блюдами. В ужах — души предков. Дети играли ужами — это дедушки и прадедушки. Ужи ловили мышей, и из домашнего хозяйства, по требованию костела, их со временем вытеснила кошка. Уж на груди — помогает от астмы. Ночью они заползали в постели, так что с ними спали.

Предки живут в запредельном мире — за водой, за горой. Живут хорошо и спокойно, кто сколько хочет, но это для чистых.

Литовская песня сохранилась как языческая, поскольку католики ее только запрещали. Богослужение на литовском не велось. В Клайпеде же оказались протестанты. Они быстро переложили веру христову на местный язык, и стали сочинять песни на литовском для христовосхваления. В тех краях литовская языческая песня не сохранилась. Как видим, история учи, какими приемами надо истреблять культуру!

3. Мы располагаем материалами руководителя «Ромувы» Йоноса Тринкуноса, который 19 октября 2002 года официально, в масштабах всей Литвы, был посвящен в сан верховного жреца Криве. Этот материал, под названием "Балтийская традиция", был им любезно передан "Коляде Вятичей". Так же аналогичный материал был им опубликован в журнале "Наследие предков" № 6, (Москва).

Одним из важных для нас понятой, возрожденных литовским язычеством, является понятие святости. Дело в том, что многие русские язычники отрицают сам этот термин, оставляя его исключительно за христианством, а корень свят упорно переделывают в свет. Например, "святой источник" пишут и читают как "светой источник". Все это можно было бы отнести к разряду чудачеств, ибо на Белой Руси свят — означает свет, а свята — означает народный праздник. Поэтому, изначально, святой и святость — понятия не христианские, а народные, языческие.

Опасность в том, что вместе с отказом от слова незаметно происходит отказ и от самого понятия. Йонос укал, что у литовцев сохранилось старое понимание святости, которое значительно отличается от христианского. Это понятие связано в основном с Природой и относительно мало с людьми. Святость — есть не обозначенная мировая жизнь и духовная сила, которая проявляется в Природе. Неосязаемая святость облекается в образы Природы, дабы человеку можно было через них приблизиться к божественности.

В литовских обрядах особую роль имеют святые песни (народные ритуальные песни), которые приобретают смысл и мощь святости именно во время обрядов. Балты имели свои песенные тексты — Дайны. Понятие дайны совмещает в себе понятия веры, внутренней сути и духовной человеческой индивидуальности. Это та главная часть веры, которую христианство не смогло забрать у литовцев. Песни передавались из поколения в поколение как богатство и как вечный огонь.

Святое начало мира способно к саморазвитию. Мир развивается, не теряя связи со своим сакральным началом. Поэтому, в литовском представлении, мир олицетворяется деревом. Смысл дерева вкладывается в жизнь и развитие каждого человека, в развитие и становление его веры. Святость воплощается в богах, в Природе и народе. Вместе с развитием языческой веры в мире распространяется святость и возрастает сила богов.

Литовское язычество сохранило свой матрический пласт, и это в значительной степени определило его ориентацию на жизнь в гармонии с миром. Матрическое начало отрицает утилитарный образ жизни. Если люди начинают думать, что деревья и животные растут только для древесины и мяса, то такие люди не имеет будущего. Матрическое начало так же оказывается конфликтно со всякой политической силой, стремящейся использовать религию в интересах власти. Древняя литовская вера имела ведунов (волхвов, работавших с болезнями и психикой человека), волхвов (по-литовски кривью, беседовавших с богами), и колдунов как среди мужчин, так и среди женщин. Именно они первые подвергались нападкам со стороны чужих религий. Бывало и так, что ведуны захватывали в общинах власть и подчиняли людей своим целям. Члены таких общин становились несамостоятельными бессильными овцами.

В задачу «Ромувы» входит не только помочь человеку найти правильную дорогу в жизни, но и сохранить человеческую индивидуальность, духовную самобытность. Поэтому «Ромува» не стоится по принципу иерархии, а строится по принципу духовного родства как содружество энтузиастов. Там понимается, что если человек способен молитвенно беседовать с богами отцов, то он усиливает связь со своим народом и становится совершеннее. Для этого требуется добрый пример, а не подчинение учителю. Порабощение ведуном общины расценивается как уклонение от правильного духовного пути. По мнению некоторых представителей Ромувы, официальная история выстраивается как инструмент насилия. Она часто лишь история власти, история государства или церкви. Духовная жизнь народа представляет совсем иную, никем не написанную историю.

Непрерывно с древних времен (известно с I века) балты почитали Дейву Мотину (Богиню Мать). Во все времена литовцам была свойственна любовь и вера в Дейве, и в ее детей. Почти такими же древними оказываются Сауле — солнце и Жемина — богиня земли. Более младшие Лайма — прядильшица судбы, Габия — богиня огня, Медейне — хозяйка лесов и зверей, Аустея — богиня пчел. У нас не сохранилось такого числа имен богинь, и это говорит за целостность матрического пласта литовской веры. Если в русских языческих общинах преобладают мужчины, то в балтийских — женщины, хотя мужчины и там оказываются инициаторами и руководителями общин.

Более сильным у литовцев оказывается и культ предков. Они яснее нас понимают, что души умерших берегут живущих родственников и близких. Особенно умершие родители берегут своих детей — сирот. Важны и предки, которых называют праматерью или старым отцом, дедами. Литовские деды отмечались пять раз за год. Через обряды этих дней умершие встречаются с живыми. Это праздники Велинес 30 октября, летние деды 26 июля, встреча предков в день трав 15 августа, деды на Коляды 25 декабря, и в марте. Умершие становятся хранителями полей и усадеб, в трудные минуты жизни оказывают поддержку. Их присутствие кажется столь же реальным, как и присутствие живых. Эмигранты время от времени возвращаются обратно на землю отцов, чтобы восстановить с ними духовную связь, которая понимается как главная. Есть эмигранты, которые поддерживают связь с «Ромувой» и, возвращаясь в Литву, принимают участие в ее обрядах.

4. Помимо «Ромувы», в Литве есть и другие языческие организации. Но если языческая «Ромува» была запрещена властями и ушла в подполье в 1972 году, то другие организации кажутся более молодыми, и носят молодежный характер с привлечением не оправданных и не традиционных элементов поведения. В «Ромуве» же преобладают люди среднего возраста.

Процесс западнизации культуры не обошел и Литву, и вопрос о передаче традиции с годами может становиться все острее. Этот вопрос вообще стоит перед всеми традиционными языческими общинами Восточной Европы. Опыт преодоления этой проблемы заслуживает обсуждения в рамках всего балто-славянского языческого объединения.

Мир Калевалы

1. Собранные Элиасом Ленротом руны (песни) финнов Российской Карелии с 1828 по 1831 год были окончательно систематизированы и представлены в виде единой книги — «Калевалы» в 1849 году. Основные руны были записаны им от старца Архипа Перттунена на территории нынешнего Калевальского района Карельской республики. Это он рассказал Ленроту, что его дед со своим другом пели руны ночи напролет, взявшись за руки. При этом две строки пел один певец, а потом две строки другой, и в такт пению они покачивались. Таков был древний обычай исполнения рун.

Ленрот был человеком разносторонним и высокообразованным. В то же время он глубоко знал и чтил традиции своего народа и, пожалуй, первый осознал значимость национального эпоса. Сравнивая записанные Ленротом песни с текстом «Калевалы», ученые оценили, что корпус рун Калевалы на 94 % принадлежит народному творчеству и примерно на 6 % содержит смысловые конструкции, которые вынужден был восстановить или добавить сам Ленрот. Он имел на это право, поскольку сам оказывался прямым наследником: исполнителем, хранителем и составителем рун.

О том, что представляют собой руны «Калевалы» не утихают споры до сих пор. Наш анализ рун «Калевалы» показал, что они представляют собой многоплановое и многослойное фольклорное образование, которое не может быть охарактеризовано одной фразой, вроде того, что в «Калевале» заложен поиск национального самосознания через обращение к своей мифологии.

В «Калевале» есть руны фиксирующие традицию — осмысляющие рождение, юность, родовые отношения, женитьбу, мысли жениха и невесты, стремления их родителей, права и обязанности человека в различные времена жизни. Есть руны повествовательно — приключенческого содержания. Одновременно они оказываются нагруженными философским и аллегорическим смыслом, разгадка которого требует раздумья.

Ядро «Калевалы», конечно, составляют руны, несущие мифологию, рассказывающую о творении мира и происхождении вещей. Отразились в рунах чаяния и мечты народа о счастье, отразились и пережитые им бедствия, и весь исторический опыт. При этом все руны оказываются шедеврами народного творчества, так, что уже в прошлом веке «Калевалу» ставили в один ряд с «Одисеей» Гомера, который точно так же должен был собрать народный эпос, чтобы сложить его в единое произведение.

Не имея возможности произвести всестороннее исследование этого памятника, рассмотрим лишь его самые важные фрагменты. Проведем так же параллели между финским язычеством «Калевалы» и славянским язычеством.

2. «Калевала» начинается с картины творения мира. Одна из первых берегинь — дева творения Ильматр, мать воды, разбивает яйца, которые снесла посланная верховным Богом утица. Из них явилась мать-земля сырая, небесный свод, солнце, ясный месяц, звезды на небе и облака. Сама же Ильматр формирует морской берег и рождает прародителя певцов Вяйнямейнена.

Знание происхождения мира или вещей происхожденье, дает возможность власти над ними. Это как бы означает старшинство над вещью, а старшинство в родовом обществе означало власть. Поэтому знание происхождения мира и вещей никогда не было простой блажью. Оно предполагало всесилие. Потому и древность происхождения Вяйнямейнена означает его мифологическую значимость. Он появился раньше всех иных людей, сам является и богом и человеком, оказывается одновременно молодым и старым, и бессмертным.

При этом на Вяйнямейнине лежит мировое проклятие, связанное с тем, что он родился, будучи не зачатым. История Вяйнямейнена — это в бытовом смысле история его неудачных попыток обрести жену и стать биологическим продолжателем своего рода. Он занят этим до самого явления христианства, когда Вяйнямейнен уплывает от своего народа, так и оставшись свободным волшебным певцом. В этом и состоит его мировое предназначение.

Из «Калевалы» мы узнаем, как появляется трава и деревья, как вырастает и срубается Дуб — огромное мировое дерево. Мы узнаем, что Вяйнямейнен обрел у моря (своей матери) злаки и возделал поле, но мы не находим никаких сведений о том, как появились люди. Из «Калевалы» молчаливо следует, что люди — потомки богов. По крайней мере, «Калевала» не дает нам разницы в деяниях бога или человека, не указывает на какую-то разделяющую их границу. За людьми всегда остается возможность совершить божественное деяние. Из текста мы так и не узнаем — кто совершил то или иное деяние: бог или человек. Здесь мы говорим о богах «Калевалы» только на основе того, что они совершают деяния сверхъестественного характера.

3. Первая встреча с богами-людьми в «Калевале» как бы уже предполагает, что они давно существуют, и это совершенно естественно. В третьей руне Вяйнямейнен сталкивается с "юношей дрянным лапландским" Еукахайненом, который возмущен тем, что некто умеет петь, и владеет магией слова лучше него самого. Он едет состязаться с Вяйнямейненом в пении, и здесь мы впервые встречаемся в «Калевале» с конфликтом богов. Ибо Екухайнен так же бог, но иной.

Удивительность руны в том, что в ней конфликт Еукахайнена и Вяйнямейнена одновременно есть и конфликт людей, и конфликт богов. Совершенно аналогичное впечатление возникает и при чтении "Старшей Эдды" и других древнейших памятников. Вдумываясь в текст, становится совершенно ясно, что монотеистические иерархические представления о мире богов и духов создателю руны не понятны. Он жил в родовом обществе, где не было никакой иерархии. Поэтому для него боги и духи всех уровней воплощены в тела, и все они имеют одинаковые потребности на земле, хотя имеют различные достоинства.

Поэтому современный читатель в конфликте героев видит чисто человеческое столкновение истинного творца и жалкого эпигона, который неизбежно терпит поражение в песенном состязании.

При этом мы знаем, что Вяйнямейнен — бог. Нам известно его происхождение. Он способен творить Словом. Правда у этого бога есть человеческие свойства — он живет традиционным людским укладом, и может творить не все. Творческая мощь его возрастает по мере прохождения духовного пути. Он научается творить, он добывает знания. Изначально же он это не умел делать, но учился и возрос.

Еукахайнен, казалось бы, обладает теми же возможностями. Он тоже умеет творить словом. Иначе говоря, обладает обязательным атрибутом бога. Но разница его с Вяйнямейненом в том, что он молод, глуп и безнравственен. Его божественная сила проявляется в метании стрел, а не в Слове!

Если Вяйнямейнен оказывается подобен Велесу, то Еукахайнен уподобляется Перуну, который начинает ненавидеть Велеса и направляет на него лук — оружие, против которого у Вяйнямейнена нет защиты.

В песенном состязании Вяйнямейнен превращает коня и собаку Еукахайнена в камень, меч его обращается молнией, лук — радугой, стрелы ястребами полетели, шапка и куртка стали облаками, а из пояса лапландца звезды в небе запестрели.

Мы как бы имеем еще одну картину творения мира из атрибутов, с которыми прибыл Еукахайнен!

С этой картиной оказывается в согласии русский заговор, где как бы производится обратное действие: "Еду я из поля в поле, в зеленые луга, в дольние места, по утренним и вечерним зорям: умываюсь медяной росою, утираюсь солнцем, облекаюсь облаками, опоясываюсь частыми звездами. Еду во чисто поле, а во чистом поле…"

Так же об этом говорит и русская народная загадка: "У брата кушак — всему миру не сосчитать. У сестрицы ширинка — всему миру не скатать?" (звезды и дорога).

Без описанного сюжета «Калевалы» нам так и остается не понятным — почему именно облаками одеваются, а звездами подпоясываются? А потому, что они были изначально одеждой пострадавшего в пути божества — Еукахайнена, который при этом сам чуть в болоте утоплен не был, но потом все обошлось — все ему вернул Вяйнямейнен. Значит, этому путнику посчастливилось, и его вещи несут часть удачи.

Однако Еукахайнен затаил злобу, и выжидал своего обидчика, держа прекрасный лук наготове. Вяйнямейнен ехал на сивом коне через водопад, и тот пустил в него из огненного лука стрелу. Первая стрела улетела на небо. Вторая захотела быть в подземном царстве, а третья — поразила коня в сердце.

Любопытно, что в Москве, в Коломенском, в Голосовом овраге, лежит Конь-камень. Это убитый Перуном конь Велеса. А ниже, где стрела Перуна ударила в землю — бьет гремячий ключ. От стрелы, ушедшей в небо, следа не осталось.

Вяйнямейнен падает с коня в море, и тут повторяется все то, что он пережил при рождении. Его носят волны, потом он достигает берега и плачет как дитя, а потом приходит в свой ясный ум. Вероятно, он должен был погибнуть, но тогда вмиг исчезла бы в мире радость, погибли бы все песни. И верховный бог Укко (Род) не допустил этого.

4. Приведенный "грозовой миф" вовсе не является "основным мифом". Разберем главный сюжет «Калевалы», связанный с Сампо. По вульгарным представлениям, Сампо — это мельница, которая оказывается вечным источником пиши. Необходимость ее осознает древнейшая богиня матриархата Лоухи. И в этом состоит бесспорное признание мудрости матрической эпохи.

В действительности, Сампо — объект многоуровневый. Для обыденного сознания это действительно мельница, которая мелет без засыпки зерна. Но если рассмотреть фантастическую картину его создания, то становится ясно, что это воплощенная философская категория народного счастья. В конечном итоге Сампо разбивается, и Лоухи подхватывает не функциональную, не существенную его часть, что так же глубоко символично — эпоха Лоухи кончилась. После этого богиня мельчает и превращается во вредную и бессильную ведьму. Вяйнямейнен же собирает нужные остатки Сампо, приносит их народу и говорит, что и этого будет довольно для счастливой жизни. Разумеется, в техническом смысле, эти обломки ничего молоть не могут. Но в ином, переносном смысле — они все же есть сохраненная в исторических передрягах мудрость и жизнеспособность народа.

5. Из чего Лоухи советует кузнецу Ильмаринену изготовить Сампо?

О кузнец ты Ильмаринен,

Вековечный ты кователь!

Ты сумеешь сделать Сампо,

Крышку пеструю сковать мне

Взяв конец пера лебедки,

Молока коров нетельных,

От овечки летней шерсти,

Ячьменю зерно прибавив?

Этот полный загадок текст означает, что для создания Сампо требуется сплав, единство охоты (перо лебедки), скотоводства, (молоко и шерсть), и земледелия. Эти виды хозяйствования как-то должны обеспечить правильное устройство жизни. Как — покажет время, иначе говоря — горнило печи бога-кузнеца. Сама Лоухи туда заглянуть не может.

Что же из этих составляющих выковывает кузнец? Через три дня раздувания мехов и поддержания жара — "лук из пламени явился с золотым сияньем лунным. Был по виду лук прекрасен, но имел дурное свойство: каждый день просил он жертвы, а по праздникам и вдвое". Ильмаринен сломал лук и бросил его обратно в горнило. Следующим за луком "вышла лодка-красный парус, борт весь золотом украшен и уключины из меди. Был челнок прекрасен с виду, но имел дурное свойство: сам собою шел в сраженье".

И его изломал Ильмаринен. Снова три дня горит горн, и "на пылавшем дне горнила из огня корова вышла. У нее рога златые, среди лба у ней созвездье, меж рогов сияет солнце. Хороша корова с виду, но у ней дурное свойство: Спит средь леса постоянно, молоко пускает в землю".

Ильмаринен режет корову на мелкие куски, бросает в огонь. Вновь раздувают меха, проходит три дня, смотрит: "из огня там плуг выходит. У него сошник из злата, стержень плуга был из меди и серебряная ручка. С виду плуг тот был прекрасен, но имел дурные свойства — он пахал поля чужие, бороздил соседний выгон".

Плуг тоже был брошен в огонь. Наконец, еще через три дня Ильмаринен увидел, что Сампо вырастает, крышка пестрая возникла. И тогда стал он молотком стучать сильнее и довел создание Сампо до конца.

Таким образом, перед нами ряд фантастических образов — аллегорий. Сравниваем их с тем, что изначально было помещено в печь Сварога — Ильмаринена.

Лук — межплеменная распря, вызванная преобладанием охотничьего хозяйства с его жестким архаичным законом: встреченного в тайге чужака — убей. Иначе людей расплодится слишком много и будет голод.

Челнок — образ жизни викингов, когда хозяйство прибавляется за счет грабежа иных земель.

Священная корова — малопроизводительное лесное скотоводство с элементами ведической кочевой архаики, появившееся за счет вытеснения в леса степных народов.

Плуг — миграция на земли финнов славян — земледельцев с земледельческим культом и своим бытом.

Сампо — сопряженная со счастьем оптимальная организация хозяйствования, в которую вошли и лук и челнок и корова и плуг органически, утратив свои разрушительные качества.

Такова расшифровка исторического процесса, который кует в своей мировой печи бог — кузнец.

6. Сампо есть не только организация хозяйствования, но и объект духовного стремления. В тридцать девятой руне «Калевалы» герои отправляются на ладье восстановить справедливость — забрать Сампо у Лоухи, поскольку она не выполнила своих обещаний.

Это, казалось бы, военное предприятие с другой стороны несет исключительно символический характер. Ибо мы выясняем, что в ладье плывут не только воины, но и девы и старцы. Буквально — весь народ. Ведут народ трое вождей Старейший бог Вяйнямейнен — Велес. Бог среднего возраста Ильмаринен — Сварог, и молодой весельчак, и любитель женщин Лемминкяйнен — Ярило. Трое богов ведут ладью своего народа, чтобы преодолеть бури и битвы, и добыть счастье.

Чувашское язычество

От «Калевалы» перейдем к религиозным представлениям других угро-финских народов. Этот пункт написан на основе писем Никифора Егоровича Наумова — самобытного мыслителя, знатока чувашской традиции и верований.

1. В Чувашии про чувашей пишут, что они пришли через Северную Индию, Иран, Кавказ на Среднюю Волгу. Либо из Малой Азии через Кавказ на Волгу. Доподлинно не известно. Их язычество несет многие индоевропейские черты.

Все чуваши до 1770 г. жили по своей древней вере, которая называлась по имени верховного бога — Тура, (в другом произношении — Тор, Тур). Тура — верховный бог, живущий на небе. От него произошло слово тюрки — люди Тура, иначе — люди Бога.

Чувашские сказания о сотворении мира говорят, что Мир произошел от прамужа и праматери, по другим Мир произошел из яйца утки, и по третьим — Мир произошел от бога Тура и антибога Шайтана. Шайтан достал со дна первичного океана ил, а Тур сотворил из него сушу.

Эти три мифологические линии просматриваются у славян, и вообще у всех наследников индоевропейской культуры. Надо понимать, что они не отрицают друг друга, а просто отражают различные этапы единого мифа Творения. Следует так же отметить, что имена и названия, родственные богу Тура, разбросаны по всей Европе. Это и г. Турин, и земля Тюрингия, и балтийское верховное божество Тара, и скандинавский бог Тор, и племя торков, и зверь лесной — Тур.

В чувашском язычестве есть видение Мирового Дома Природы. Суть его в том, что Земля ограничена со всех сторон обрывом Ахрать. Земля находится на хребтах рыб — змей или рыб — черепах, которые плавают в Мировом океане. В Мировом океане, за пределами края Земли стоят четыре столба. На столбах гнезда уток: золотой, серебряной, медной и бронзовой. Эти столбы держат небосвод, и далее столбов начинается темнота.

Небосвод сотворен из синего камня. Там трое ворот. Восточные и западные ворота служат для восхода и захода Солнца и Луны. Северные — для выпуска туч, для изменения погоды. Семь слоев туч находится выше синего небосвода. Правитель погоды, выпускает их в нужный день между Землей и синей твердью. Потом облака исчезают за пределами границ Земли. Выше хранилища туч располагается черная темнота.

У Земли есть пуп. Он находится на пересечении диагоналей, если их провести от края и до края Земли. У пупа земли живут чуваши. Там же находится мольбище чувашей — Киремет, и дворец Чука (жертвы) — Кременчуг.

Под Земной Корой, под Мировым океаном находится илистое дно, с которого Шайтан подымал ил для творения Земли. Под илом находится нижний мир, поделенный горизонтально на семь миров (антимиров), где в каждом светит свое солнце, похожее на потухающий уголек. Здесь грешники очищают свои души от грехов, совершая работу и действия противоположные действиям, совершенным при грехах на Земле. Потом, очищенные, они выходят из мира темного света, и снова живут на Земле. В самом нижнем и темном — седьмом антимире находятся убийцы и предатели рода. Владыка антимира Кахарман (Шайтан, он же глава шайтанов) не отпускает грешные души, и делает из них служителей своего седьмого мира — ада. Ниже ада начинается невидимая Чернота и Темнота.

Так определено пространство в религии чувашей. Отметим, что строение семи нижних миров весьма напоминает чистилище и ад Данте, с той разницей, что души возвращаются обратно на Землю, а Шайтан обладает значительной личной свободой.

Следует отметить, что идея ада — подземного мира для грешников или вообще всех людей после смерти, известна с античных времен. Она не вошла в канонические христианские писания, и была воспринята церковью только в средние века, примерно, когда Данте создал свою Комедию.

Безусловно, в его время были известны античные идеи о Тартаре в подземном царстве Аида, где волею богини Дике исполняется справедливость. Были известны и острова на западе, где пребывают лучшие из праведников (Канары), а также Элезиум — отведенное праведникам место в Аиде. По сути, с Элезиума и начинается путешествие Данте.

Знание о подземном мире, где какое-то время души пребывают после смерти, следует рассматривать как индоевропейское знание. У индоевропейцев, вместе с адом есть и рай — небесные кущи, или какое-то недоступное место на Земле, где пашут землю, пасут скот, охотятся и развлекаются праведники. На Земле славянами усматривалось два таких подобных раю места, которые кроме подобия, имеют еще и мистическую на рай проекцию. Первое — это горы Татры, Второе — Урал.

Вернемся к чувашской вере. Все мироздание с Землей и Мировым океаном, семью подземными мирами, семью слоями облаков над небесной твердью, и четырьмя столбами, держащими Небо, окружено Темнотой, т. е. небытием.

Сосчитаем число богов. На небе есть верховный бог Тура, у него семь помощников, по числу небес с облаками. Поверхность Земли разделена на девять частей. Каждая часть Земли, на которой проживают конкретные народы, так же принадлежит семи земным богам.

Для пояснения этого, обычно рисуется квадрат — поверхность Земли. Этот квадрат разбивается на прямоугольники двумя вертикальными и двумя горизонтальными линиями. Получается девять прямоугольников. Центральный прямоугольник — земля, принадлежащая чувашам и их богам, что решают их судьбу и одновременно судьбу их земли. Прямоугольники вокруг — как бы земли других народов, где властны другие боги. Владыка подземных миров так же имеет семерых помощников. Итого: семь слуг верхнего Бога, плюс шестьдесят три божества народов Земли, плюс семь слуг Кахармана, получается семьдесят семь богов, не считая двух главных изначальных сотворцов Мира. Этим семидесяти семи богам и молятся чуваши, молятся Добру и Злу, чтобы они не нарушали равновесие в Природе.

Есть еще и другая, более сложная картина мира, в которой надо молиться девяносто девяти божествам. Чуваши молятся не только за себя, но и за другие народы Земли. Делают они это потому, что если в других землях будет нарушено равновесие, то оно скажется и на них самих.

Порядок молений не оговорен. Самым значительным считается моление на праздник урожая, когда выпекался первый хлеб из нового зерна. При этом подносят богу Тура и его помощникам по караваю из пшеничной муки и молодую живность. Просят дать вдосталь еды, питья и веселья, оградить от злых людей, а достойные люди чтобы ели и пили вместе с молящимися.

Время молений зависит от годичного календаря. Календарь лунный, так что в году оказывается двенадцать или тринадцать месяцев. При переходе на тринадцатый месяц, устраивается большое общественное моление.

Моления были прерваны в 1947 г, и восстановились в начале девяностых годов.

В каждом конкретном месте деревенские жрецы не опирались строго на пантеон из семидесяти семи богов, да и понимали его по-своему — как богов и духов своей округи, деревни. При этом одни и те же боги и духи получали разные имена, так что Наумов насчитал более шестисот «персон». Все эти персоны — в основном духи крестьянского быта, качественно не отличающиеся от духов крестьянских усадеб всей России. Укажем несколько персон — духов. Существенно, что все они могут быть полезны человеку при правильном с ними обращении, и могут быть вредны, или могут наказывать при неверных поступках.

Херит — Сорит — девушка, греющая дом. В белом платье, рост — метр двадцать, с железным зубом, железным веретеном и грузилом. Это домовой, в женском образе.

Пичура — хозяин печи — дух, неизбежно дополняющий девушку — домового.

Кой Корош — дословно огненная птица очага, по славянски — Рарог.

Ие Ээ — праматерь дома.

Турри — богиня дома, возможно пераматерь рода.

От ийе — дух со всеми признаками нашего банника.

Киремет — вместе с названием центрального и всякого другого святилища, это еще и имя опасных духов. Духи — киремети, насылающие болезни и страхи, живут в зарослях оврагов, в отдельно стоящих деревьях и некоторых курганах, которые следует обходить. Называют такие места — киреметище, само слово — киремет — произносится тихо, с пугающим шепотом. Киреметями пугают детей.

Иногда рядом с киреметищем поставлены жертвенники, у этих жертвенников были жрецы — смотрители. Для умилостивления киреметей, им ставили горшки с кашей, клали монеты. Из них кое-что перепадало и смотрителю, который обязан был все передать киреметям. Жертву киреметю приносили по случаю болезней и чтобы избежать несчастий.

Поражающая своей подробностью информация о чувашском язычестве содержится в книге А.К. Салмина "Народная обрядность чувашей", Чебоксары, 1994 г.

Марийская вера

1. Будем опираться на фундаментальный труд Лидии Тойдыбековой "Марийская языческая вера и этническое самосознание", 1997 г.

Как и чуваши, марийцы не теряли своей языческой традиции ни в эпоху христианства, ни при социализме. Они всегда помнили, что только язычество позволит им сохранить свою национальную самобытность, сохраниться как этнос, и не раствориться в русском море. Многие русские скажут, что не случилось бы беды, если бы марийцы обрусели, как и многие другие угро-финские племена. Но при этом погибла бы их языческая вера, и мы бы не имели такого красочного примера, который она являет сегодня. История марийцев лишний раз подтверждает, что народ жив своим язычеством, и именно язычество оказывается для него культурообразующей религией.

Хотя марийцы относятся к угро-финским народам, их вера во многом подобна той, что изложена в ведах. При этом сами марийские этнографы отмечают ее близость к вере славян. Так сегодня невозможно найти различия в почитании священных рощ у славян и марийцев. Тем более нам ценен их опыт.

Как и ведическая религия, религия марийцев построена на жертвоприношении и зажжении огня. Отличие в том, что главным богом у них является не воин Индра, а бог — творец мира Кугу — Юмо. И марийцы просят своих богов не помочь ограбить соседний народ, а помочь жить, отвести напасти от них самих.

Сегодня в марийском народе имеет место редкостное понимание верхами культуры и веры низов. Ученые этнографы с симпатией относятся к своему предмету исследования, а власти принимают законы, защищающие права народа на исповедованное своей древней веры. Законом защищены священные рощи и культовые объекты. Разумность этих законов такова, что ими даже предусмотрено отсутствие табличек, оповещающих, что данная роща, или холм являются священными. Это и так все знают.

Там язычество не приравнивается к дикости и социальной опасности, как это делается у нас сегодня в Москве.

2. Марийская вера слагается из трех ветвей, которые не имеют конфликтных противоречий. Первая — это истинная марийская вера. Это вера и поклонение верховному богу Неба, который установил закон жизни. Вторая — это вера, в которой поклоняются земным и подземным богам Кереметям. Суть ее в том, что верховный бог неба Юра утвердил лишь общие законы. Конкретное их применение вершится земными богами, и чем индивидуальнее проблема, тем более частные и малые духи ее решают. Третья — это полуязыческая и полухристианская вера, объясняющая, что все боги хороши на своем месте.

Различия между первой и второй ветвями марийской веры, обусловили многообразие богов, многие из которых как бы дублированы. На вершине иерархической пирамиды оказались два бога: белый творец и черный сотворец — разрушитель: Инмар и Керемет. Согласно общеизвестной легенде, Керемет по воле Инмара добывал со дна океана ил для сотворения Земли.

Ниже них стоят: Богиня-Мать рождения, Мать Земля, Бог общества, Солнца, Луны, Неба, бог звезд, бог полей, и другие. Помимо богов, есть служебные духи, исполняющие волю богов и «докладчики» — те, кто возносит до богов жертвы, новости и людские просьбы. (В античной греческой религии, роль таких докладчиков исполняли духи, называвшиеся гениями.)

Еще ниже оказываются добрые и злые духи малого мира человека. Это хозяин леса: медведь или белая белка, (шкурка белки приравнивалась к деньгам). Идя в лес, всегда несли дар лесу. Леший представлялся злым духом умершего колдуна. Вообще, злые колдуны превращаются в Вуверов — упырей.

Есть вождь воды (добрый), есть водяной черт, есть водяная девушка.

Есть целое племя полудухов — овды. Они то безобразны, то красивы, но чаще всего у них ступни вывернуты назад. Они живут своей жизнью со своим хозяйством и детьми, иногда появляются на рынках. Среди них есть богатыри очень высокого роста. Иногда они селятся в домах людей и становятся не заметными для глаз, но заметно пакостят или помогают в хозяйстве. Иногда мучат лошадей, ездят на них. Проклятия их сбываются.

По-видимому, русская кикимора и есть распадающееся представление о том же племени полулюдей — полудухов, который марийцы зовут овдами.

3. Третья ветвь марийской веры, обусловлена тем, что у марийцев нет того категорического неприятия христианства, которое встречается у наших язычников. Потомственный жрец И.А. Свечников, (дер. Нур. Сола) крещен, и на вопросы о христианстве спокойно говорит, что священная роща для него ближе.

В таком спокойном отказе от христианства есть своя мудрость. В масштабе многих поколений человеческих жизней, эта позиция оказывается выигрышней, чем обостренный конфликт и категорический отказ. Марийскую языческую традицию не прервали ни христианство, ни социализм. Марийцы «проглотили» крещение как камешек, а потом естественным образом выпустили его из себя. При утверждении христианства, попы шли на все, даже вынуждены были подкупать марийских ведунов и знахарей, чтобы они отправляли больных просить исцеления в церкви. Но ничего не вышло. Такова сила мирного сопротивления!

С другой стороны, тяжелая жизнь народа и религиозное давление христианства не могло не проявиться в легендах марийской веры. Поэтому их вера несет элемент подавления психики, элемент явно черного начала. Суть его в том, что народ по каким-то причинам оказался виноват перед богами, и потому наказуем ими. Этот комплекс виновности может быть порожден христианством, но может и возникнуть независимо от него.

Комплекс вины в язычестве еще недостаточно изучен. Например, согласно "Повести временных лет", княгиня Ольга своими жестокими казнями, фактически стремилась поднять чувство виновности древлян до религиозного уровня. Ее действия объективно были направлены на формирование языческой религии с виновностью Велеса перед Перуном на небе, и с виновностью древлян перед Игорем на земле. Небесный «грех» бога древлян отразился в земных деяниях его почитателей. Стало быть, нравственным выходом из ситуации оказывается абсолютная покорность древлян перед Киевом.

Гордые древляне не сошлись на этой идее, и в убийстве Игоря каяться не стали. Тогда Ольга обратилась к другой религии вины, к христианству. Попыталась обратить киевлян в католицизм, но и это не удалось.

Итак, рассмотрим элемент вины в мифах марийской религии. Предводитель марийцев не к сроку явился перед главным богом Юмо с отчетом. За это Юмо рассердился и сжег всю его семью, а после заставил марийцев молиться земному Кереметю, которого до этого Юмо согнал с неба за непослушание. В некоторых местах, у марийцев, керемет — ругательное слово.

Так же по велению главного бога, марийцы, татары, удмурты должны были показать ему своих детей. Татары показали, и за это бог похвалил их. А марийцы нет, поскольку у них их было много. За это бог наказал их. У марийцев появились болезни от кереметей. Чтобы избавляться от них, надо постоянно приносить кереметям жертвы. Через кереметей болезни могут насылать колдуны. Возможна солнечная болезнь, лунная болезнь, болезнь звезды, болезнь облака, и т. д.

Вот так добрые боги Природы могут видеться злыми кереметями. Так обозначив ужас положения, вера вынуждена искать из него выход. Первый путь, это вечное пребывание в страхе и вечное искупление бедствий через жертвование кереметям. Второй: обращение к светлой стороне веры, не смотря ни на что.

Кровавые жертвы обогащают жрецов и являются эффективным средством решения нагрянувших бедствий. Но они задерживают духовный рост. Поэтому прорыв к светлой стороне веры может быть задержан на неограниченный исторический срок. Обычно та и другая сторона веры сосуществуют рядом.

Вот фрагмент светлой молитвы богам: "Человек приходит на эту землю подобно солнцу осветившись, как месяц поднявшись, искрясь как звезда, свободным как птица, как ласточка щебеча, как шелк жизнь натягивая, подобно роще играя, подобно горам радуясь."

3. Помимо календарных праздников и жертвоприношений, у марийцев есть еще и "мировые моления". Это общие моления народа, обращенные к высшим богам по случаям ухудшения жизни и другим важным общественным причинам. В девяностых годах на такие молитвы собиралось по нескольку тысяч человек. Собираются крещеные и не крещеные, об этом никто не спрашивает. До этого, мировые моления были только в сороковых годах, и проходили они в ночное время по конспиративным причинам. Тогда молились за ушедших на фронт и за победу. Председатели колхозов тайно выдавали скот для жертвоприношений. В 1927 году, жрец Л.М. Осинин за организацию молебна получил два года тюрьмы. Во время войны на такие молебны власти закрывали глаза.

Еще до молитвы жрецы гадают, каким богам и какие надо принести жертвы, и будут ли уместны их просьбы. Мировые молитвы происходят в священной роще. В ней собирается народ. Жрец в длинной белой рубашке с вышитой красной оторочкой, белых штанах и высокой берестяной шапке, обносит на полотенце хлеб вокруг главного дерева рощи. Он делает это против часовой стрелки, и этим как бы собирает его благодать. Потом выносит хлеб за пределы рощи и обходит ее по часовой стрелке, делает полный обход и возвращается к месту у священного дерева, откуда вышел. Так роща и люди в ней освящаются и связываются с богами Все, что в роще происходит, происходит в доме богов.

В роще начинают играть девять гусель. Под звуки гусель, жрец говорит молитву. Начинается она с рассказа о том, как люди собрались на молебн. "Вы, боги, за неделю возвестили нас, а мы по вашему извещению пришли к вам; когда мы пришли к вам, вы ждали нас, ворота у вас были отворены. Когда входили мы в избу, на столе была разостлана белая скатерть…" Эти молитвы очень длинны. Они рассказывают обо всем, что происходит и произойдет плавным неторопливым языком, рассказывают о своих потребностях: "О, бог великий: всякою скотиной нас обрадуй, всякою птицей нас обрадуй, всяким добрым прибавлением нас обрадуй… (народ) будь имеющим прибыль". К сожалению, у нас нет данных о кульминационных моментах молитвы. Просто ли народ расходится, высказав свои просьбы? По свидетельству участников, они не сколько вникают в слова молитвы, сколько предаются состоянию покоя и созерцания под звуки гусель. Тысяча человек в лесу не могут услышать одного жреца.

Для совершения молитвы жрец желателен, но не обязателен. Так, в 1993 году, в Сенгурском районе, женщина принесла в жертву богам солнца и неба, и их докладчикам, гуся и утку. У нее была сильная обида на соседку, которая присвоила ее ценные вещи. Принося жертву, она сказала следующие слова: "Бог Солнца! Бог Неба! Меня, немощную женщину, обидели, хотят меня уничтожить и присвоить весь мой труд! Помогите мне добрые боги и решите кто прав, кто несправедлив! Даю неделю сроку. И за неделю вынесите, пожалуйста, приговор, прошу и умоляю вас со слезами!"

Через неделю все, что у нее взяли, принесли обратно, а обидчица умерла. Так через дым и огонь мгновенно дошло вознесение на небо и к солнцу. Этот случай зафиксирован этнографами.

4. Нам не приходится сомневаться в силе марийской веры. Кто же является ее жрецами? Жречество передавалось по наследству. Род, из которого выходили жрецы, никогда об этом не забывал. Обучали жречеству во сне. Во сне будущему жрецу начитывали тексты молитв, учили правильной речи, учили религиозному этикету.

На ученика оказывалось должное гипнотическое воздействие, которое само по себе обязано быть тайной жреческой культурой. Именно поэтому, мы и знаем о ней так мало. Это обучение воспринималось и помнилось учениками как сон, в котором они общались с богами. На жречество нужно получить благословение. Это благословение имело официальный, прилюдный характер. Но когда это стало невозможным, многие жрецы говорили, что получили такое благословение во сне. Они буквально видели во сне неких божественных учителей, которые испытывали их и говорили: "он решил посвятить нам свой голос!"

Вероятно, гипнотическое обучение впоследствии отзывается во время чтения молитв, которые заучивались во сне. Упомянутый ранее Свечников говорил: "Во время чтения молитв богам, иногда кажется, что летаю, подымаюсь высоко-высоко". Это состояние полета при молитве является общим местом в марийской жреческой культуре.

Жрецы выполняют все те известные функции, которые требует от них жизнь. В 1993 году состоялось собрание святейшего совета всемарийского духовного религиозного центра во главе с верховным жрецом А. Якимовым. Главные жрецы обязаны славиться своим красноречием. Собрание принимало решения об изменениях традиционных молитв в связи с потребностями времени.

В первую мировую войну, когда жрецы ушли воевать, на их место встали женщины из их родов. Во время службы, они переодевались в мужские костюмы и прикрепляли бороды. Сейчас женщины имеют возможность руководить молебнами без переодевания.

5. Марийцы справляют те же народные праздники, что и русские, и справляют их примерно так же. Примерно так же, как у нас, жрецы обращаются к богам: "Как пенится это пиво, так дадут боги нам вдохновения в жизни. Как полна кушанием посуда, так же помоги нам жить в довольстве".

Тексты марийских молитв показывают, что народ не стеснялся просить о том, чтобы боги взяли на себя часть его трудов и облегчили ему жизнь.

Возможно, отличным от русской традиции является то, что у марийцев по праздникам ряженные лупили встречных детей, и дети их боялись. У нас, в аналогичных случаях, детей могли лупить потому, что им не разрешалось ходить за колядой и волочебниками — нельзя детям общаться с вестниками того света. Поэтому нельзя исключать, что этот элемент в славянской традиции просто забыт. Забыт у нас и праздник, называющийся "Девичий пир".

Сегодня марийцы восстанавливают этот праздник. Происходит он после праздника урожая. Его аналог есть в Белоруссии, когда на осенний вечер общая кума сводит девушку и парня. На марийском празднике девицы показывают свое умение. Девицы варят пиво и готовят к нему ограниченное число блюд. В прошлом на пир девицы приходили в вышитых своими руками платьях, приносили свои рукоделия и каждого гостя — парня встречали песнями, притом каждая девица каждому парню пела отдельную песню. Такое чествование гостей занимало довольно много времени. Потом девицы показывали свое умение танцевать.

Праздник начинался с молитвы богам: "Великому богу приносим целый непочатый хлеб. Наливаем полный ковш пива, зажигаем серебряную свечу и просим у доброго бога здоровья, прибыли, семейства, скота, согласия и здоровья, чтобы бог услышал наши молитвы… Мать урожая, мать хлеба, мать прибыли да принесет нам прибыль…"

Язычество мордвы

1. Мордовское язычество не успело сделать законченного перехода от матрической культуры к патриархату. Этот процесс остановило христианство, так, что в Мордовии сегодня мы имеем образец языческой религии матрической эпохи.

Несколько отклоняясь от темы, нужно сказать, что отношения матрической культуры складываются сегодня почти в каждой русской семье. Вульгарная суть этих отношений в том, что хозяин дома — мужик основное время уделяет не дому, а промыслу. Там он утомляется и желает дома спокойно отдохнуть или выпить. В древности этот мужик возвращался с охоты или рыбной ловли, на которых он провел либо весь день, либо сутки или более. Приходил он так же усталым и более хотел отдохнуть, чем возиться с хозяйством.

И в наше время домашнее хозяйство так же, как правило, остается в удел жене, которая так же где-то работает, но формально и лениво, и по любому поводу стремится сбежать с этой работы домой. Дома же реализуется истинная, биологически обусловленная, женская деятельность. И держа в руках бразды хозяйства, она начинает понукать мужа, чтобы он сделал то-се, сходил бы туда-сюда. Если мужику не охота забивать голову мелочами быта, то он покорно выполняет все это, дабы в доме не было скандала. Создается картина, иногда иллюзорная, а иногда и действительная, что жена — хозяйка дома, а мужик при ней, на вторых ролях.

Ситуация меняется, когда мужик становится землепашцем: тогда он работает рядом с домом и его внимание и силы в значительной степени ориентированы на домашнее хозяйство. Это обязательное условие для развития патриархата. Важно отметить, что эта ситуация сегодня, как и во времена древних охотников, не имеет место, поэтому теоретически мы можем ожидать возникновения религии матриархата и в наше время. Сегодня многие богатые предприниматели, интуитивно чувствуя такую возможность, находят ее неприемлемой, и не дают женам денег, чтобы они жили как птицы в золотых клетках.

Сможет ли новый матриархат быть чистым? Сможет ли обойти ловушки феминизма, восточных лжеучений, мировых религий? Да, сможет, если возникнет сознательно. Одним из идеологов сегодняшнего матриархата является С. Вишнякова. К сожалению, ее религиозная идея содержит не только восхваление женщины, но и феминизм — язвительные замечания в адрес мужчин, через религию и предательство которых, якобы, вошло в русский мир зло.

2. Вернемся к мордовскому язычеству. Автору этих строк довелось быть в Мордовии, в Краснослободске, и пообщаться с мордовскими ведьмами. По возрастной категории это старухи или пожилые женщины, имеющие внуков. Разговора на религиозную тему с ними не получалось. Хотя в действительности они насквозь язычницы, но побаиваются самого этого слова, и вовсе не ругают христианство. При попытках раскрыть им их языческую сущность показывают пальцем на иконы.

Они живут в духовной изоляции даже друг от друга, и сохраняют в тайне свои волшебные техники и наговоры. Как они передают их детали следующему поколению — осталось не ясным, свое дело они называют ворожбой.

Едины они были в том, что всячески старались показать мне, что я лезу не в свое дело. Из их слов вытекало, что никакой волшебной силы во мне нет, а искание какой-то языческой идеи, и написание какой-то книги абсолютно бессмысленное занятие. Книгу эту никто читать не будет, она никому не нужна. Мое предназначение — это обслуживание жены и семьи. А все религиозные и духовные ценности принадлежат только женщинам по праву и смыслу жизни.

Так меня "ставили на место" мордовские ведьмы. Оказывается, они нетерпимы к человеку, если он пытается говорить с ними на равных. Они чувствуют потребность в духовной власти, и начинают профессионально работать с человеком, если он приходит к ним безвольным и покорным, и приносит деньги. Среди местных жителей нет человека, который бы хоть немного, да не боялся бы этих бабуль. Такова власть матриархата.

Кое-что все же удалось от них узнать. Например, под Саранском есть гора, на которую в урочный весенний день сходятся колдуны и ведьмы, и там им голос с неба говорит: что они должны делать, куда идти и что говорить. Получалось, что в основном они должны присутствовать при рождении детей и отеле коров.

В селе Кирляй было много колдунов и колдуний потому, что там есть гора на которую сходит с неба какой-то поток. Но сейчас в тех краях построили электростанцию (?), свойства этого потока нарушились, и колдовать там стали совсем мало.

Практика мордовского колдовства мало чем отличается от колдовства русского. Вероятно, сотни лет назад, они были тождественны. Отличие мордовского колдовства в том, что колдунья обращается в заговоре к женскому божеству, называя его имя. Примеры дадим ниже. В русских заговорах женских имен нет, хотя обращения к женским сущностям встречаются часто.

3. Основой материал по мордовской религии нам удалось почерпнуть из трудов ученого Н.Ф. Мокшина. Этот замечательный человек большую часть жизни боролся против веры своего народа.

Вероятно именно он является крупнейшим специалистом по мордовскому язычеству. Мы не знаем, есть ли в Мордовии сознательные язычники. Когда к мордовским ведьмам приезжали марийские язычники и предлагали дружбу, бабули отказали им.

С падением атеистической пропаганды, Мокшин переродился. Он издал содержательную книгу "Религиозные верования мордвы", где объяснил деяния мордовских богинь материалистически, но привел много сочных примеров общения своего народа со своими богами. Очень важно, что он напечатал мордовские молитвы и заговоры на мордовском и русском языке. Никаких атеистических заявлений в книге уже нет, описана эволюция мордовского язычества и развитие двоеверия — его соединение с христианством.

Так же мы будем опираться на книгу Т.П. Девяткиной "Мифология мордвы", но она выглядит более сухо, чем книга Мокшина. Обе книги изданы в 1998 году.

В автореферате диссертации Мокшина за 1964 год мы находим очень важное для нас замечание. Оказывается, атеистическая борьба с мордовской религией затруднена в связи с тем, что она проявляется во всем годовом цикле народных праздников! Мокшин говорит, что для начала, надо сломать это кольцо хотя бы в одном месте. Т. е. сделать хотя бы один календарный народный праздник устойчиво советским и безрелигиозным, тогда будет легко поломать всю систему.

Для нас это замечание борца с язычеством очень важно. Значит, нам надо крепко держаться за годовое коло. Именно в этом прочность и сила. К слову заметим, что календарная система праздников мордвы аналогична русской системе праздников.

4. В отличие от нашей традиции, в мордве лучше сохранилась память о ежегодных коллективных молебнах, которые происходили на открытом воздухе. В частности, в начале лета имело место моление лошадям. В нем участвовали одни мужчины. Мужики и парни, что гоняют коней в ночное, стояли плотной толпой на лугу, спиной к лесу. Перед ними на армяках лежал принесенный хлеб (фото 1911 года). Вероятно, был какой-то ведущий жрец. Лошадям желали силы, здоровья и чистого корму. "Кадро-матушка напои наших коней". Конь понимался как символ тепла и весны. Молитву обращали к небесному коню Алаша, соломенный идол которого подвешивали на дереве и молились на него как на Солнце. У нас так могло выглядеть моление Хорсу.

В конце июня был большой жертвенный день, когда молились главному верховному богу Верьдье Шкаю (фактически Роду). Ему молились и жертвовали в первый день быка, во второй день корову, на третий жертвовали и пили пиво. Был луговой молебен перед покосом. Молебен перед прополкой огорода. Молебен на меже об урожае. Молебен о дожде к мордовскому Перуну — божеству грома Пурьчине-пазу. К августу (на Илью) — ему же молебен о хорошей погоде.

Приведем текст моления о дожде, направленного к Пурьчине-пазу. Это дословный перевод с мордовского.

"Пурьчине-паз. На трех огненных лошадях ты катишься по небу, молния высекается твоими колесами, в левой руке у тебя гром, в правой руке — дождь. Гром ты высекаешь, дождь льешь на землю-матушку, увлажняешь, посеянный хлеб растишь, голодные животы кормишь.

Одной думой надумали, одними словами говорили, в одно место собрались, в это место пришли молиться-кланяться. Молимся тебе, обращаемся к тебе, курочку тебе зарезали, поклоны тебе отдаем. Поклоны наши заметь, молитвы наши услышь, курочку возьми, что просим — дай. Дай на пашни, на наши хлеба спокойного хорошего дождичка, делающего добро. Не пускай на землю сильной дурной грозы, творящей зло, ломающей посеянный хлеб, прибивающий его к черной земле.

Пурчине-паз, кормилец, не оставь нас голодными, не заставляй нас плакать, пожалей стариков, из сил-слов выходящих, пожалей вверх растущих, в силы-слова входящих. Принесенное возьми, чего просим — дай!"

Такова молитва земледельцев божеству. Пурчине-паз слыл мстительным богом, у него много камней, он кидает их в тех, кто его прогневал, может сжечь дом. Он наказывает, если по весне выгнать в поле скотину раньше положенного срока (раньше Юрия). Древние мордовские князья были его сыновьями.

Есть так же божество великозмей — Инекуй, бог хитрости и зла.

Таков культ мужских божеств в мордовском язычестве. Помимо самостоятельного верховного бога, божества солнечного коня и бога грозы, есть еще много других мужских богов, например, леший Вирь-паз, все активные функции которого выполняла мать леса или хозяйка леса или лесная женщина Вирь-ава. Она черноволосая, голая, высокая, тонкая, волосы длинные и не чесанные. Громко смеется, груди закидывает через плечи. Она доброжелательна, но редко показывается. Если человек заблудился, надо попросить: "Вирь-ава, кормилица, покажи дорогу". На русском севере полно охотничьих легенд о том, как охотник сожительствовал с такой Вирьавой, а когда покидал ее, то она разрывала родившегося у них ребенка, и более удачи охотнику не было.

Мордва — финское племя. Появившаяся в результате миграции славян Залеская Русь, отделила мордовские племена от других финских племен, оставшихся севернее. Поэтому, совершенно естественно, что мировоззрение охотников на Русском Севере и в Мордовии могут совпадать. Вообще все русские из Залеской Руси (Москва-Владимир-Ярославль) примерно на треть потомки угро-финнов из племен Веси и Мери, смешавшихся со славянским населением. Именно поэтому для нас оказывается родственным финское, в частности мордовское язычество.

5. Наконец мы вступаем в мир богинь матриархата, которые ведут жизнь совершенно независимую от верховного бога. Верховной матерью богов является богиня-роженица Ангенятай. Ее дети — четверо богов и четыре богини. Она богиня любви и брака, здоровья рожениц. На земле она появляется в образе птицы или старухи. На небе у нее дом с семенами жизни. При сотворении мира от всех самок потребовала она нести плоды, и лишь курица согласилась. Она покровительствует березе, и она мыслится как мировое дерево.

Общим свойством богинь матриархата является некоторое безразличие к человеку. Они существуют без каких-то стремлений или борьбы, просто живут как духовные сущности стихий. При этом, например, вода и сама водяная женщина Ведь-ава, которая есть в каждом водоеме, не тождественны друг другу. Но все, что случается с человеком через воду — дурное и хорошее — все связанно с этой женщиной. Вне своей стихии она совершенно безобидна. Так, мальчик увидел Ведь-аву, сидящую на берегу и расчесывающую свои длинные белые волосы. Он начал кидать в нее камнями, и она ушла в воду.

Есть очевидцы, которые видели Ведь-аву (Ведяву) в реке Мокше. С ней живет седобородый Ведь-ата (водяной). Они живут в глубине и тянут к себе людей сколько захотят. Чтобы никто не утонул — надо от них откупиться, бросить им денег 5 или 10 копеек, пшена, хлеба, да хмеля для медового вина. Они вину очень рады.

Ведява, как и другие богини, может наслать болезнь. Что Ведява дала, то она только и снять может. Поэтому ведьмы обращаются к ней с просьбой принять дар и исцелить человека. Воде говорится в связи с этим просьба, в нее бросаются дары, ей возвращают снятую посредством воды болезнь.

"Ведява-матушка. Точно серебро выходишь, точно золото катишься, все моешь, вытираешь, во всяком месте нужна. На это место пришли, руки вымыли, белым платком вытерли. Белыми хорошими руками, в приподнятом хорошем настроении курочку принесли, перед тобой поставили, твое имя вспоминаем, моление наше посмотри, курочку возьми, слова услышь, что просим — дай, от чего боимся — убереги. Кто к тебе попадет, нехорошо о тебе подумает, пусть не заболеет, не отбирай у него здоровье. Кто тебе кланяется, кто тебя умоляет, того прости-умилостиви, возьми болезнь его, отдай его здоровье". После это ведающая бабуля идет к воде и бросает в нее дары.

На это мы заметим, что в древних поучениях против русского язычества есть фраза: "кур в воду мечут". Теперь, наконец, смысл этого поучения становится нам понятен. Ясно кто, почему и с какими словами это делал.

Так же можно говорить с родниковой водой, если зачерпнуть ее в ковшик. Если кто болен, то ее можно попросить — пусть вылечит. И дать выпить. Вода так же способствует любви и рождению детей. По этой причине в нее бросали платки, кольца, серьги.

Так что у воды можно просить прощения и исцеления. Если болезнь от воды, то она пройдет.

6. Другая богиня Варка-ава, мать ветра. Опасна вместе с Тол-авой, матерью огня. К ней обращаются: "Варка-баба, надуй спокойный ветерок, вытащи туманное облачко, сделай спокойный дождичек, вымой, вытри глупую скотину, облегчи их души". Это заговор на благополучие скота. Оказывается, у скотины есть своя душа.

Варка-ава, она же Варма-ава, разносит болезни, посланные на людей в наказание различными божествами. Поэтому, она так же является богиней, к которой обращаются мордовские ведьмы, знахарки, целительницы, бабушки — их можно называть как угодно, от этого суть их языческого сословия не меняется. К матери ветра обращались так.

"Варма-ава, Варка-баба издалека дуешь, по свету проходишь, обо всех делах света знаешь; знаешь откуда пришла болезнь, как (имя человека) заболел, Эй, Варка-ава, ты надула, эй ты принесла, эй из оврага, эй из долины, эй из леса от Вирь-авы, серебробородого Ведь-ата, или от матери-сыра земли, от Мода-авы, или от сора, злого умысла.

Прости Варка-ава, Варка-баба, сын ветра Агей, может он тебя обругал, может нехорошими словами назвал, прости от всех скорбей, от всех болезней". При этом что-то бросалось на ветер ему в дар. Очень важно, что в заговорах перед именем человека нет определения раб или раб божий. Надо понимать, что на ветер так же наговаривались и слова дурные, людям вредные. Но как это делалось — оказалось никем не записанным. Злые ведьмы меньше болтают.

К Варка-аве обращались мельники и крестьяне во время просева зерна. В безветренные дни (точно как и в Белоруссии до сего дня) ей свистели и просили надуть ветер.

Тол-ава была покровительницей не только огня дикого, но и огня печного. Например, к ней обращались по случаю выпечки пирогов. "Богиня печи, матушка! Владыка печи серебряная! Спасибо тебе спасибо. Спасибо, что хорошо испекла, спасибо, что хорошо сготовила. Очень хорошо их испекла, очень хорошо сделала: не сожгла их верха, не обуглила их низа".

Так же были свои богини во всех частях дома и двора. Роль нашего домового в Мордовии выполняла Кудьява, но сейчас мордовские ведьмы уже говорят о домовом, а эту хозяйку не поминают. Любопытно, что одна современная мордовская ведьма говорит по внешнему виду человека — есть ли у него домовой. У бестолковых, неорганизованных людей домового не оказывается.

Кудьяве принадлежит надземная часть дома, но не подземелье. Вот обращение молодой жены в новом доме к хранительнице погреба Бохарям-аве. "Бохарям-азор-ава! Я вам жертвую хлеб, соль, холст, и деньги. Будьте ко мне милостивы! Дайте мне в моей супружеской жизни счастья, пищу и здоровье. Защитите меня от несчастий, когда я буду спускаться в подполье".

Во всяком месте Природы мордва обнаруживала свою аву. Но авы имели иерархию. Так, после верховной матери-богини, старшей была Чи-ава — мать Солнца, которой перед севом жертвовали овец и гусей. И Ков-ава — богиня Луны, или Месяц, который оказывается женского рода. Увидев новый Месяц, кланялись и просили, чтобы он дал людям на время своего срока счастье и здоровье. "Здорово, Новый Месяц, матушка, тебе светлый день, мне здоровья".

7. Наконец, кратко скажем о ритуале похорон и поминании покойников. Этнографы традиционно полагают, что в этой сфере язычество держится дольше всего.

Душа умершего порхает зеленой бабочкой. Она не знает дороги в царство мертвых. Ее должна туда проводить или женщина могил Калмо-ава, или ее муж. Понимается, что загробный мир находится под землей на востоке. Понятий об аде или рае не было, и этим угро-фины отличаются от славян, которые с глубокой древности имели представления о пекле и небесных кущах.

При выносе тела в гробу говорилось "Сам иди, нас пожалей, посылай нам здоровья и счастья, оставь нас жить столько, сколько сам жил".

В гроб с покойником клали не законченное им дело, например, не доплетенные лапти. В глубокой древности хоронили на лесных полянах, на деревьях, устанавливая гробы на разветвлениях дерева. К хозяйке или хозяину могил обращались: "Калмонь — паз, собери мою мать, возьми правой рукой, поставь возле себя с правого бока, покажи те тропы, где люди не ходят, где птицы не летают, там ходят лишь следов от ног не оставляющие, зеленой бабочкой порхающие".

Позднее стали хоронить на горах, в отдаленных местах, которые называются мар. Там располагались родовые захоронения. Там сено не косили, ягоды не собирали, деревья не рубили, а только молились при березах. Пищу предкам клали в яму. "Пусть горит огонь за вашими спинами". Раз в пятьдесят лет устраивали большие моления — поминание поколения.

На поминках умершего представлял Вастозай — его друг или родственник, который как-то его напоминал. За ним шествуют на могилу, ставят трапезу, ложатся поперек насыпи и выкрикивают умершего. На первый или второй призыв он является. Все с криком бросаются к нему, облачают в принесенные одежды, ведут домой под руки, где он присутствует на трапезе.

8. На этом мы закончим обзор. Можно смело утверждать, что сегодня у мордвы, марийцев и чувашей есть живое язычество, входящее корнями в сердце и душу народа. Нам, русским, дорого это язычество, поскольку мы усматриваем с ним прямую родственную связь. Дорого оно и своей наглядностью, когда истинное язычество оказывается мудростью жизни и не являет того насквозь политизированного явления, каким часто оказывается современное русское язычество. Единственной политизированной языческой организацией у марийцев была организация «Кугу-Сорта», которая существовала в девятнадцатом веке. В ее задачу входило охранять язык, традицию и религию марийцев от русского языка и культуры, от христианства и от мер царского правительства, принимаемых для обрусения марийцев.

В Мордовии живут своим язычеством, и не догадываются, что оно может использоваться и как оружие. Оружие — это важно, но не главное. Главное — это сохранение духовного пространства жизни народа. Нам следует об этом помнить.

Песни южных славян

1. С песнями южных славян, в частности Болгар — Помаков, русскую общественность ознакомил С.И. Веркович в 1881 году. В это время вышла его книга "Веда славян", в которой песни напечатаны на староболгарском языке. Вероятно, в силу отсутствия перевода, они не получили широкой известности. Надо думать, что ученый мир отнесся к трудам Верковича с подозрением. В издании его книги не участвовал ни один научный редактор или рецензент. Она никак не привязана к знаниям вопросов балканского фольклора своего времени. Со временем, книга Верковича была забыта.

Почему сам Веркович не решился дать пусть не поэтический перевод хотя бы одной песни на русский язык — остается загадкой. Он объясняет это тем, что не нашел для этого поэта. Зато Веркович нашел в России сотни представителей света и полусвета, которые скинулись кто по сотне, а кто по десятку рублей на издание его книги. Сам царь дал 300 рублей. Каким же надо быть гипнотизером, насколько пронырливым и целеустремленным человеком, чтобы совершить такое дело. А поэт, знающий болгарский и русский, при этом не нашелся!

В наше время, Бус Кресень позаимствовал из книги Верковича словосочетание: "звездная книга", которое связывается с комплексом песен, исполнявшихся помаками на коляду.

Болгары — помаки, у которых Веркович записывал песни, были мусульманами. Тем не менее, в колядных песнях, приведенных Верковичем, находим фрагмент:

И язъ ти са мольба моле

Да ги добра держишь,

Да ги даришь три дукати

Три дукати нищенлие:

Перва дуката Вишну Бога

Вторая дуката Коляда Бога

Третья дуката Бела Бога

Ану ми са, царю, замлевашъ

Чи ги дабра даришъ,

Как-то странно звучат эти: Вишну, Коляда, Белбог. В других песнях, посвященных следующему за колядой празднику Мръсни — день (?), находим:

Съестъ тебя Жива Юда

Жива Юда самувила

Такая возможность действительно подтверждается южнославянским фольклором. Но странным выглядит совмещение двух тождественных слов Юда самувила. Мы ведь никогда не говорим, например: лобаста водяница, (в вятской земле, русалок и водяниц звали лобастами).

На праздник Сурова дня (?) в песенном материале встречаем такие слова

На трапеза Суровъ Бадникъ

Суров Бадникъ и Бадница

Сурова, Сурова, Сурица!

Де си Сурова, де си

На небе ли на земле?

Да си Сурова на небе,

Мольба ти се молиме

Вот фрагмент из песни на Власин — день (на 10 февраля)

Власа ма Бога учиъ,

Училъма Бога на небе,

Да си паса волове-те,

Волове-те и крави-те,

Понять — насколько Веркович действительно точно воспроизвел текст и не добавил в него имен богов от себя, в принципе возможно специалисту по болгарской этнографии. Мы не можем этого сделать, и наше отношение к трудам Верковича такое же, как и к "Велесовой книге" Миролюбова. Ясно одно: никаких серьезных истин из представленных Верковичем песен не следует. И это удивительно, если судить по песням, которые мы приведем ниже. Поэтому едва ли данные Верковичем песни надо рассматривать как бесценный, священный материал, как это поторопился сделать В. Данилов в книге "Сварожий круг", вероятно, эти песни толком не читав.

Если Веркович и занимался вставками в древние тексты, то поступал как жрец, в задачу которого входило обратить внимание своего народа на древнюю славянскую веру. Такое его стремление звучит в самом придуманном им названии: "Веда славян". При этом если бы Веркович представил к текстам переводы на русский, то «Веды» выглядели бы весьма бледно.

Если собранные Верковичем песни действительно содержат осколки веры славян, то остается не понятным вековое невнимание к его труду. Он не мог не попасть в поле зрения ученых. В конце девятнадцатого века славянские древности исследовались очень активно.

2. Обратимся к песням, почерпнутым из других источников. В основном будем пользоваться доступной книгой "Песни южных славян" из серии "Библиотека всемирной литературы". Среди них песни мифологического содержания составляют лишь малую часть, а корпуса песен увязанных с календарной системой, как у Верковича, вообще не обнаруживается. В нашу задачу входит осмысление языческого содержания песен и их применимость к нашему, русскому, язычеству. Поэтому, сперва обратимся к древнейшей славянской истории.

В пятом — шестом веках славяне пришли из Южнорусских степей на Балканы, и стали соседями греков. Они прошли через Карпаты, равнины Дакии и Паннонии. В это же время славяне подходят к Рейну с востока, а к верховьям Днепра и к Ильмень-озеру с юга. На двух этих направлениях лежат основные славянские святилища. Это оси: Дунай — Висла — Эльба — Рюген, и Дунай — Днепр — Западная Двина — Ильмень.

Надо понимать, что на это время в славянском мире пришелся пассионарный взрыв, которым завершилась эпоха праславянского единства. В последующие века встречные потоки других народов разделили славянские земли на части и нарушили связь между разошедшимися племенами. Так началась эпоха самостоятельного бытия братских славянских народов. Попытку объединения славян в единое государство, как известно, предпринял Святослав в девятом веке, когда стремился сделать центром своей державы город на Дунае. Но затея не удалась, и оказалось, что тогда, в шестом веке, славянские народы окончательно разошлись по Европе, и вместе с потерей единства их судьбы перестала быть единой и их вера.

В отличие от нас, южные славяне в большей степени сохранили доведические религиозные представления, в которых за дождь, гром и молнии отвечают боги — змеи, которые иногда живут в облаках, а иногда являют себя на земле в облике обычных змей. У южных славян так и не появился Перун — бог, подобный ведическому Индре, который побил в облаках змея Волоса — Вриту.

Кроме змеев, в небе живут женские божества — самовилы. Верования южных славян в самовил и облачных змеев отражают самый ранний пласт наших верований. По крайней мере, их песни выглядят как архаичный аналог некоторых наших сказок и былин более позднего происхождения.

3. Приведем содержание нескольких песен. Начнем с песен про самовил. Это небесные девы. Их отношения с людьми очень сложны. Самовилы родственны вилам, дивам и самодивам, которых еще иногда зовут юдами. Все они красивы, имеют крылья и легкую одежду. Умеют плясать и пляшут по весне как и наши русалии, но имеют так же и черты валькирий. Если похитить их одежду или крылья, то их можно взять в жены. Но жены из них выходят плохие. Они коварны, и норовят вернуться обратно в свою воздушную стихию. Они рождают детей и могут быть убиты оружием, и это делает их как бы биологическими существами. Но с другой стороны они выступают как духи или малые божества. Подобием жены — самовилы выступает жена — русалия в записанной Афанасьевым сказке "Данило Бессчастный".

Приведем в пример песню "Терем самовилы", записанную в Болгарии. Ее, и другие песни, будем записывать в строку, памятуя, что эта песня — устное творчество, а разбивка на строки — условность, она делается тем, кто ее записывает. Перевод ее с родственного болгарского языка на русский дает минимальную потерю содержания. В Болгарии и Югославии, среди интеллигентов есть певцы, которые хранят память о том, как надо петь эти песни. Во всех словах песен очень плавно начинает произноситься первый слог, а последний произносится очень четко. У нас, в России, так говорить и петь не умеют.

"Возводила самовила, возводила стройный терем, между небом и землею возводила в черных тучах. Как она столбы вбивала, что ни столб — юнак пригожий. Как закладывала стены, бревна — девы-белолички. Как стропила городила — черноглазые молодки. Крыла кровлю, но не тесом, а младенцами грудными, а старушки в белых юбках стали кольями ограды. А дверными косяками — старцы с белой бородою.

Но семидесяти младенцев недостало самувиле, чтобы свой достроить терем. И послала самовила, в Прасково наказ послала; "Дайте прасковцы, мне выбрать в людных селах придунайских семьдесят грудных младенцев, чтобы свой достроить терем!"

Собрались тогда крестьяне, собрались и порешили: не позволим самовиле забирать детишек малых в людных селах придунайских. Пусть она берет планину, пусть туда приходит с бурей, там ей хватит стройных елей, стройных елей, крепких сосен. И пускай свой терем строит!

Осерчала самовила, полетела на планину, три дня дует, три дня валит. Наломала стройных елей и достроила свой терем".

Вот другой фрагмент песни про Муржо-свирельщика и Юду. Суть ее в том, что юда спрашивает пастуха Муржо: "Вот уже прошло три года как пасешь ты на моей планине, а мне податей не платишь! Как с тебя мне взять выпас?" Муржо обещает заплатить, но Юде не нужны ни скот, ни деньги: "Коль брала бы я деньгами, гору бы посеребрила и пасти бы было негде… Ты сыграй на медовой свирели, я спляшу частое хоро. Коль меня ты переиграешь, то возьмешь на счастье гору, коль тебя перепляшу я, то возьму черного Муржо за пастьбу твою в уплату". Так, что платой оказывается жизнь пастуха.

Он играл, а она плясала целых три дня и три ночи. Юда пляшет, а Муржо просит: "Пошли, боже, мелкий дождик, пусть намочит юде крылья!" Юда с мокрыми крыльями не смогла плясать, и Муржо взял себе полонину.

Заметим, что в русской былине Алеша Попович так же просит бога намочить крылья змея Тугарина. Если юда могла деньгами посеребрить гору, то это означает, что срок жизни ее очень велик. Но она не вступает в отношения купли-продажи, явно их игнорируя. Остается до конца не ясно — зачем ей Муржо? Если бы она хотела взять его в мужья, то повела бы себя иначе. Известно, что юды могут забирать части тел, могут возвращать их, передавать от человека к человеку. Юда намеривалась забирать Муржо и с душой и с телом, но почему-то не могла сделать это без повода, и выдумала его в согласии со своими эстетическими представлениями. За Муржо она должна была перед кем-то отвечать? На все эти вопросы мы не имеем точных ответов.

Еще одна песня про Рабро-юнока и старую юду (северо-восточная Болганрия). Рабро похитил платье у юды, которое она стирала. Юда кричит ему в след, обещает стать ему названной матерью, названной сестрою. Рабро отвечает, что есть у него и названная мать и названная сестра. Тогда юда обещает стать ему первой любовью, (т. е. женой). "Рабро — юнак остановился. Перед ним была не старая юда, а юная стояла девица, первая любовь его стояла. И повел ее, отвел девицу к матери своей, к отцу родному". Этот сюжет так же знаком нам по нашим сказкам.

Вот еще одна песня про Йоана Попова и самовилу, записанная в Македонии.

"Собрался Йоан Попов на Велик день, собрался землю пахать. (На такое дело у нас есть религиозный запрет) Едва пол пути проехал, навстречу ему самовила. Встала поперек дороги: "Воротись Йоан Попов, на Велик день землю не пашут, лучше б ты остался дома". Йоан ей хорошо отвечает: "Прочь с пути моего, самовила, а не то я сейчас спешусь, и твою русую косу вокруг кулака обмотаю, а то к коню приторочу, за хвост привяжу к борзому, и как борону потаскаю". Рассерчала тут самовила, распустила русую косу, на борзого коня напала, чтобы выпить черные очи…" Но Йоан победил самовилу, и привез ее домой как самовильскую невесту. Она прожила у него три года и родила ему сына. Кум спросил: "Не спляшет ли самовила хоро?". Самовила отвечает: "Пусть отдаст мне Йоан правое крыло, без него хоро не спляшешь". Крылья ей отдали, но заперли все окна и двери. Самовила одела крылья, и вылетела в трубу. Через некоторое время она выкрала своего ребенка и сказала: "Ой, же ты Йоан Попов, как же это ты придумал в доме держать самовилу, чтоб любила тебя самовила".

Такая же история случилась и с пастухом Стояном, который похитил одежду самовилы, без которой она не могла летать, и сделал ее своею женой. Обманом она уверяет вернуть одежду. "И вытащил он одежду, вытащил и жене подал. А Марийка взвилась вихрем, да из трубы — наружу, а там на крыше уселась, по самовильски свищет, и говорит Стояну: "Ведь я тебе говорила, самодива хозяйкой не будет!" Плеснула она в ладоши и высоко взлетела, и далеко улетела, в дремучие лесные чащи, где живут самодивы, где девичий источник. Там искупалась Марийка, девичество к ней вернулось, и к матери воротилась".

Закончим разбор песен про вил сюжетом хорватской песни "Худо жил, горше того помер". "Девушка в лесу цветы собирала, встретились ей в чаще, повстречались три волка — три гайдука лесные, и поцеловать ее хотели". Беспомощная девушка оказывается вилой. Ее целует гайдук Иван против ее воли, и за это она его проклинает — столь значима для нее неприкосновенность. И вот, с неба с дождем выпадает на землю змея, которая обвивается вокруг шеи Ивана и душит его в течение года. Иван понимает, что его заколдовали вилы.

Подведем итог. Из этих данных не следует традиционного сухого этнографического вывода о том, что вилы — духи, способствующие, например, земледелию. Это научное толкование крайне прагматично и ограниченно.

Мы видим, что вилы, самовилы, юды вступают с человеком не в производственные, а скорее в родовые отношения. Сам их образ не однозначен. Вилы оказываются противниками людей, воительницами (у них есть луки и стрелы), охранителями природных законов, хозяйками лугов и лесов, оказываются с одной стороны духами, с другой плотскими сексуальными объектами и недотрогами. Вилы могут забирать у людей части тела, здоровье, но могут и отдавать обратно.

Последняя песня о гайдуках и девушке в лесу может быть понята самым естественным образом. Женщины, отказывавшиеся от патриархальных традиций, уходили жить в лес по традициям матриархата. Такие женщины представлялись южным славянам вилами, владеющими опасным магическим знанием.

4. Теперь поговорим о змеях. В песнях они оказываются то дождями, бурями, огнями, то существами в образе змей или людей. Змеи есть обоих полов, и с ними вступают в разные отношения. В песне "Бранко юнак и лютая змея" (район Софии) находим обращение к змее: "Не любить я сюда тебя явился, не губить я тебя приехал, просто мимо ехал в загорье…" Но Бранко хитрил. Коварством он обманул змею и зарубил ее. "Погубил он лютую змеиху, рассек ее на две части. Понеслось (украденное ею) молоко потоком, до селения струя дохлестнула, до одной деревни в Загорье…" Песня эта в значительной степени повторяется нашей былиной "Добрыня и змей".

Подлинно вредоносным является не змей, а ламя. Это образ градоносной тучи, который персонифицируется в женское змеевидное существо. Она же способна поглощать в себя людей, животных и целые свадебные поезда.

Змеи могут одаривать человека. В песне "Благодарная змея", за свое спасение змея дает пастуху дар — дерево, на котором растут монеты. Начало песни похоже на нашу сказку «Мартынка». В песне, змея горит в лесу и обращается к сироте — Георгию: "Подай, Георгий, свой посох. По посоху поползу я и спасусь от пожара".

Приведем большие фрагменты содержательной для нас песни из Эгейской Македонии "Мирчо-воевода, два змея и ламя".

"Ездил-ездил воевода Мирчо по ровному полю, да гонялся он за серым оленем. Не поймал он того оленя, а изловил он хворого змея… Вынимает саблю, чтоб изничтожить того хворого змея.

И говорит ему змей хворый: "остерегись Мирчо — охотник, коня не шпорь, не вытаскивай саблю, ведь я же не проклятая ламя, я хворый змей, воевода Мирчо. Нас в этом месте трое братьев. Один охраняет ваше селение. Другой охраняет Костурское поле, я же хранитель Пиринской вершины. Замешкались мы на ровном поле и мелкий заморосил дождик, темная мгла на поле упала, и не видел я как меня прибили. Здесь остался я лежать хворым. Езжай на коне, поигрывай саблей, пойдем со мной к Пиринской вершине! Там (теперь) живет проклятая ламя. Только начнет моросить дождик, выходит она белым виноградом полакомиться, белую истреблять пшеницу.

Нас, ты знаешь, трое братьев: первый как загремит, как треснет! Второй напустит легкий дождик. Третий темную мглу напустит. Тогда выйдет проклятая ламя есть виноград и портить пшеницу. А ты разыграй коня получше и обнажи свою острую саблю, и погуби проклятую ламю. Хватит ей нажираться пшеницей, хватит есть виноград белый, хватит зло причинять людям…".

Мирчо победил ламю и отвел в лесную избу хворого змея. После того, как змей излечился, он побратался с Мирчо.

Люди представляют для змеев сексуальный интерес, как и вилы. В этом нет ничего удивительного. Змеи и вилы являются первопредками и основателями родов. Но как общение с вилой оказывается бесполезным, так и контакт со змеями часто идет не на пользу здоровью. По песне, к Тодору — пастуху ходила змеиха, и он возвращался в деревню бледным. Матери он отвечал: "Лицом хороша змеиха, когда на нее глянули, лицо ее светит как солнце. Стан у нее тонкий, коса у нее золотая".

Матушка искупала Тодора в ненавистных для змей травах (это желтый донник и тонкая горечавка), и змеиха "прочь от него побежала, в чащу она полетела так, что лес отозвался эхом. Всех пастухов разбудило".

Рассмотрим лирический сюжет "Рада и два змея". Он записан в восточной Болгарии.

"По воду Рада ходила, а был колодец змеиный, змеиный колодец, заклятый. Пошла она и ворочалась. Навстречу идут два змея, огонянника два навстречу. Старший прошел мимо Рады. Младший остановился, и напился из кочарги. И говорит он Раде: "Ты Рада, милая Рада, ко мне, что ни вечер, приходишь, всегда цветы мне приносишь, а нынче ты без цветочков". Ответствует рада змею: "Змей же ты, змей — огнянник, пусти меня, дай дорогу, дай мне пройти поскорее. Матушка захворала, терпит она от хвори, но дважды терпит от жажды".

Змей говорит Раде: "Обманывай, Рада, другого, а меня ты не обманешь: змей летает высоко, и видит вокруг широко. Летел я над вашим домом, в углу твоя мать сидела, сидела и колдовала. Ведь мать твоя — колдунья, колдунья и волховница. Шьет для тебя рубашки, разные травы вшивает, мне ненавистные травы, злые травы отсушки. Чтоб я тебя возненавидел. Ведь мать твоя чаровница, лес и воду околдовала! Живую змею схватила, в новый горшок положила, белым шипом подколола. Змея по горшку вилася, металась она, верещала, а мать твоя колодовала: "Как эта змейка вьется, так пусть вьются вокруг Рады лучшие парни. Пусть змей ее возненавидит, возненавидит и бросит".

Покуда она колдует, я унесу тебя, Рада! Едва это змей промолвил, взял он Раду и поднял, поднял высоко в небо, до самых скал высоченных, в широкие пещеры".

Впрочем, не всегда змеи являлись как умыкатели. Их сватовство могло быть вполне официальным. В окрестностях Тырнова была записана песня про Раду и змея с другим исходом — змей вынужден был уйти восвояси ни с чем. Начинается песня так:

"Ты меня сватаешь, мама. Сватаешь, а не спросишь: хочу ли я пойти замуж? Змей меня любит, мама. Змей любит, возьмет меня в жены. Под вечер ко мне приходит и нынче придет под вечер. Змеи на иноходцах. Змеихи в златых колясках. Змееныши в пестрых повозках! Как через лес поедут, лес без ветра поляжет. Как через поле поедут — без огня затрепещет поле. Как они к дому подъедут — дом наш пламенем вспыхнет, но ты огня не пугайся!".

Такую картину без веры и живого впечатления написать едва ли возможно.

Песни южных славян говорят нам, что змей может быть и родственником и хранителем родной земли, оказываясь через это божеством и первопредком.

В узле, посвященном грозовом мифу мы говорили, что на Руси, Белоруссии и в Литве сохраняются следы доброго отношения к дающему богатство змею. Но в поздней русской традиции любовью змеев уже тяготятся. Чтоб змей не летал к женщине и не мучил ее, она втыкает в порог и во все щели избы траву мордвинник, и говорит: "Как мертвому из земли не вставать, так и тебе ко мне не летать, утробы моей не распалять, а сердцу моему не тосковать".

5. Закончим узел сербской колядной песней "Три брата", в которой совершенно очевидно говорится о богах. В своих фрагментах она оказывается похожей на колядные песни Белоруссии и Украины.

"Два могучих поссорились ветра, замутили реку, переправы. Лишь колодец царский пощадили. На колодце том сидит султанша, а при ней три сына — одногодка:

Одного звать Солнце от Востока, сын второй зовется Ясен месяц, Третий сын, любимый: Частый Дождик.

Молвит старший — Солнце от Востока: Любят все меня и почитают, больше всех же нищие в лохмотьях". Говорит брат средний — Ясный Месяц: "Любят все меня и почитают, больше всех же путники в дороге". Говорит брат младший — Частый Дождик: "Любят все меня и почитают, больше всех же травы и пшеница".

Наконец, есть много песен посвященных Солнцу, которое выступает то как женщина, то как мужчина. По одним песням, девушка соревнуется с Солнцем своей красотой. То Солнце находит девушку красивее, то делает ее лицо и руки темными. По другим, Солнце — жених забирает на небо невесту. По весне опускаются на землю качели, и когда девушка садится качаться, качели подымаются на небо.

Отметим еще раз, что песни южных славян сохранили в себе один из древнейщих пластов нашего язычества, который принадлежит матрической культуре. Он дает ключ к пониманию мистических и религиозных идей, с которым вошли в шестой век наши предки.

В позднейших песнях, мы находим вил, помогающих бороться славянам с турецким нашествием. Вилы выслеживают врага, растят коней, дают людям свое вильское оружие, воспитывают из детей воинов. Языческие божества защищают свой народ, как это и должно быть в этнических традициях.

Завершение

1. Здесь, в конце книги, проследим золотую цепь язычества от древности до нашего времени. К сожалению, мы не можем достоверно заглянуть в глубины минувших эпох. Имея такое страстное желание, можно было бы переполнить себя знаниями, уйти в лес, где залечь в темной палатке, и предаться многочасовой медитации. Какие-то истины при этом обязательно раскроются. Но никто не может утверждать, что полученное таким путем знание достоверно. Поэтому, воспользуемся не мистическим опытом, а бедным, но дошедшим до нас фактическим материалом. При этом будем помнить, что все исторические следы подобны верхушке айсберга, большая часть которого скрывается во мраке.

Одно из первых летописных упоминаний о волхвах связано с крещением Новгорода. Тогда волхвы организовали открытое выступление против княжеской дружины. Это самый ранний факт, подтверждающий, что на Руси, в первом тысячелетии, существовала независящая от князей, развитая языческая религия, носители которой обладали реальной властью и авторитетом. Летописи упоминают о появлении волхвов в различных городах, в течение трех столетий, после официального крещения Руси и до монгольского нашествия.

Домонгольская христианская церковь была слаба и не могла противостоять языческой оппозиции.

Ситуация заметно изменилась с нашествием татар. По-видимому, в первое же Батыев нашествие погибли многие носители языческого знания, в традиционную задачу которых входило отстаивать культурную и политическую независимость своего народа. Они просто выходили на бой и погибали.

Хорошо известно, что христианская церковь пошла на предательство, на сговор с татарами. В церквях запели молитвы во славу и здоровье татарских ханов. Всякое сопротивление татарам осуждалось церковью. За это татары не грабили монастыри. Факт этого векового предательства в официальной истории «прикрыт» эпизодом благословения Дмитрия Донского монахом Сергием. Как это было — мы разобрали в первой главе книги.

На первые сто лет татарского владычества приходится самый быстрый рост богатств монастырей во всей истории русской церкви. Именно на это время приходится надлом в русском язычестве. В этом деле, с эпохой татарского нашествия может сравниться только нынешняя эпоха демократии.

2. Надлом не означает, что язычество пресеклось как традиция. В новгородской земле, еще в пятнадцатом веке, умерших хоронили в курганах. Под Псковом, в семнадцатом веке, стояли каменные идолы и были известны их имена, (данные летописца Стефана Батория). На Русском Севере, былины и сказки с языческим содержанием дожили до начала двадцатого века. До этого времени дожили и русские магические обряды, и некоторые почитаемые предметы, (например, идолы домовых). Многие следы языческого наследия бессознательно живут в народе и ныне.

Надлом язычества проявился в том, что с монгольским нашествием погибло и выродилось жреческое сословие Руси. Исчезли просвещенные и сознательные носители языческого знания — те, кто осознанно поддерживал культ и хранил память о богах и мифах. Надлом проявился и в том, что в сознании людей, утратилась целостность языческого видения мира.

Археология свидетельствует, что на раскопках древних капищ можно найти вещи конца 13 века. Вещей же четырнадцатого века уже не обнаруживается, хотя в писании 14 века (Слово св. Григория о том, "како первые погани суцие языци кланялись идолам, и требы им клали, то и ныне творят") указывается, что язычество продолжает тайно жить и имена богов не забыты.

Но в это время (четырнадцатый — пятнадцатый века) народ под волхвами начинает понимать уже не людей, способных говорить с богами и почти повелевающих миром, а просто колдунов. Утрачивается вера в то, что за волхвами стоят великие боги — творцы мира, что волхвы владеют истинным знанием, что волхвы имеют право на власть и суд, и могут стоять выше княжеской власти. Мысль, что выше волхва только боги, трансформируется в мысль, что выше царя только христианский бог.

Волхвами начинают звать всех, кто занимается магической практикой, разговаривает с духами, ворожит, лечит снадобьями. Этих волхвов пытают и казнят не как противников христианской религии, а как вредителей. Делают это светские власти, по согласию, но не по прямой воле церкви. Церковь уже не видит в них соперников, и они сами не мыслят себя таковыми.

В это же время философская религиозная мысль оставляет язычество и начинает жить разбором образов христианства. Бессознательная память о язычестве начинает в обязательном порядке увязываться с христианством. Это время отмечено появлением первой русской ереси (ереси стригольников). Стригольники имели смешанные религиозные представления. Они почитали Белый Свет как проявление божества, каялись Матери Земле, и утверждали, что исповедоваться попам — грешно. По этой причине они положили начало института "калик перехожих". Ходили молиться в Иерусалим, признавая наличие в еврейской земле святости, и желая прикоснуться к ней лично, без посредника в лице церковного института, о котором отзывались "лихие пастыри" и "враги игумены".

Таким образом, явление, которое мы тут назвали надломом в язычестве, связано с потерей народом сознательной памяти о языческих богах, мифологии и обрядах. Надлом есть утрата целостности языческого мировоззрения. Утрата комплекса веры. После этого, язычество продолжало жить, но перестало осознавать себя как религию. Память о нем сохранилась в бессознательном воспроизводстве традиции, в христианских ересях, в практике колдунов.

Судя по вопросам Ивана Грозного к Стоглавому собору, (1551 г.), царь догадывался, что представляет собой язычество, но не говорил этого открыто. Видимо, в его эпоху, были и другие грамотные люди, понимавшие язычество как древнюю религию, но молчавшие. В России, приговоры по делам, связанным с волхованием, выносились еще в конце восемнадцатого века. Шестнадцатый, семнадцатый век — эпоха наиболее полной утраты сознательного понимания языческой веры. Воистину, тогда язычество забилось в медвежьи углы: стало тайным, а открыто практиковалось лишь на окраинах Руси.

3. Возрождение сознательной мысли о русском язычестве началось в восемнадцатом веке. Фактически оно началось с Пером I, который ввел в светский оборот эстетические представления о богах античности. После этого, русским дворянам было достаточно лишь провести некоторые аналогии между мифами древней Греции и тем, что делали их крепостные по праздникам, и получить выводы.

Поэтому нет ничего удивительного, что возрождение язычества началось в восемнадцатом веке, в форме научных изысканий историков, научно-популярной фантастики Чулкова.

В самом начале девятнадцатого века А. Кайсаров создает свою "Славянскую и российскую мифологию". Одновременно Г. Глинка пишет "Древнюю религию славян". В середине века А. Афанасьев собирает волшебные сказки и относится к ним как к русским языческим мифам, пишет свои "Поэтические воззрения славян на природу". Все эти труды, хотя и носят характер как бы бесстрастного взгляда на предмет исследования, в действительности несут мощный патриотический заряд. Весь девятнадцатый век проходит в эстетизации и поэтизации язычества.

4. Начало двадцатого века сопрягается с откровенным переходом от эстетизма к потребности быть язычником и жить языческой идеей. Подогреваемый этим феноменом христианин Н. Гальковский собирает все, с его точки зрения, документальные факты, и в своем строгом исследовании делает вывод о невозможности восстановления древнерусского язычества. Ему вторит профессор Аничков. Но в это же время, масса исследователей раскапывают курганы — ищут "подземную Русь". Н. Рерих пишет языческий цикл картин. А. Блок создает программный текст "Поэзия заговоров и заклинаний", где говорится, что мы должны вернуться к изначальному духовному пониманию Природы. И никто не заметил, что «научное» заявление о невозможности восстановления язычества, не оказало препятствия стремлению вернуть древнюю веру.

Советская эпоха лишь задержала этот процесс. В эмиграции, волхов по призванию Ю. Миролюбов создает "Велесову книгу", и через Сергея Лесного объявляет ее написанной в девятом веке. Он прилагает массу усилий, чтобы через других людей донести ее до России. Замысел удается. "Велесова книга", осуждаемая всеми специалистами как подделка, находит массовую поддержку у рядовых граждан, и обретает подлинность просто в силу своего существования. Множатся ее «переводы». Независимо от этого, в различных городах России возникают языческие общины, которые ставят перед собой цель восстановления веры предков во всей ее полноте и соответствии нынешнему пониманию. Пишутся религиозные языческие книги, создаются художественные произведения.

Так во времени и пространстве шествует языческая идея.

Сегодняшнее языческое движение России не имеет политической и финансовой поддержки. Оно гонимо политическими и религиозными силами. Несмотря на это, оно развивается. Развивается медленно, но поступательно. Характер развития показывает, что это естественный процесс, а не возбужденный отработанными методами искусственный рост чуждой для России религиозной организации. Лидеры русского язычества не имеют того, что можно было бы назвать религиозным профессионализмом в организации секты. Это замедляет рост численности общин, но это является гарантией нравственной чистоты и культурного своеобразия. По-видимому, форма выражения языческих начал русской души еще не найдена, идет ее усиленный поиск.

Так за тысячу лет, наше язычество прошло путь от распада и забвения до научного, а после эстетического и, наконец, духовного возрождения. Потому его становление кажется необратимым.

5. Мы можем дать реконструкцию идей, погибших при надломе русского язычества семь веков назад. Они имели в себе спрессованное наследие язычества. Изложим эти идеи в форме тезисов.

В пятом — шестом веке славяне, образовавшие впоследствии русскую землю, имели матрическую религию. Они верили в своих первопредков и хранителей земли: змеев и вил, русалий, берегинь. Эти божества — змеевидные и крылатые девы русалии много позже печатались на монетах русских княжеств, например на монетах Московского княжества Ивана III. О том, что та или иная семья ведет свою родословную от русалки — некоторые люди на Руси помнят до сих пор. Это передавали бабушки внучкам, и это есть современное, тайное наследие матриархата (автор отвечает за достоверность этой мало известной информации).

В течение целой эпохи, примерно в седьмом — девятом веках, древняя религия праславян вытесняется религией бога земли — Велеса, который обязан был побить небесных змеев и подчинить себе русалий, чтобы стать главным богом. В этих новых представлениях выход девушки замуж за змея стал рассматриваться как зло, вредное для ее здоровья, а сам змей начал представляться враждебным для человека началом. Такая же борьба велась и унаследованной русскими от скифов ведической религией, для которых главными божествами были Громовик и Солнце.

Древняя праславянская вера в змеев и вил была потеснена — ушла в область народной традиции и перестала жить в официальных культах. Через некоторое историческое время началась борьба религии Велеса и религий ведической ориентаций. Если религия Велеса не предполагала поклонения оружию и выхода за пределы родового строя, то в ведической религии потенциально содержалась такая возможность. Ведизм предполагает иерархию вооруженной власти на небе и на земле, и поэтому претендует на роль государственной религии.

С появлением ранней государственности, начинает главенствовать Перун, который борется с древними змеями и с Велесом, и понимает их единой массой своих противников.

Наконец, на фоне религий древних змеев, религии Велеса, религии Громовика и солнечного божества, всю историю славянского религиозного сознания пронизывает идея о высшем Боге, который сотворил мир, заложил основы его бытия, а потом удалился на высшее небо. Эта мысль прослеживается и в данных Прокопия Кесарийского в четвертом веке, и у Гельмольда в двенадцатом веке.

Со слов жреца одиннадцатого века, мы знаем, что Мир, и младшие боги, были сотворены двумя древнейшими богами в результате творческого состязания. Один из этих богов создал человеческие тела, другой вдохнул в них душу, и после смерти душа и тело разделяются, возвращаясь к своим творцам.

Этих богов звали Белбог и Чернобог. В некоторых позднейших традициях, Чернобог стал пониматься как антибог, противник основного творца. Белбог же стал пониматься как основной творец Мира, и его стали звать Род. Сегодня мы проповедуем религию Рода и его потомков, но не рассматриваем Чернобога как абсолютное зло.

Бог Род не нуждается в молитвах, песнопениях и жертвах. Ему не ставили идолов, не было его календарных дней. Его и не персонифицировали. Понимали, что его воля присутствует в Мире, но сам он есть вне Мира хотя возможно и наблюдает за ним.

Мир вечен. Ибо в чем же тогда божественная мудрость его творцов, ежели они не смогли создать совершенного произведения? Вечность мира обусловлена действием в нем Нравственного Закона. В ведах, этот закон называется Рита, и дал его бог — творец Варуна, он отделил небо от земли и установил смену дня ночью, установил круговорот бытия.

В древности, славяне так же понимали, что в мире действует Нравственный Закон, и мир цикличен, он имеет тенденцию к повторению. Хранители нравственного закона Рода проходят через все временные циклы. Они вечны. Их задача состоит в контроле над бытием Природы и устранения из нее всего того, что впадает в беззаконие, (что, согласно ведам, называется Анрита). Хранителями Нравственного Закона являются белые и черные боги. Вместе с ними, эту роль исполняют еще и духи, которые регулярно встречаются с людьми и ставят им нравственные задачи, разрешить которые люди могут только на основе правильного поведения. Не имея нравственного начала, человек погибает, (поскольку попадает во власть духов Анриты). Поучительными примерами такого рода изобилуют волшебные русские сказки.

6. Нравственность, которую боги и духи требуют от человека, состоит, во-первых, в признании равенства себя с другими живыми существами Природы.

Во-вторых, человек должен брать от Природы только то, что ему необходимо. Всякое излишество обязательно наказывается. Расплата может прийти не сразу, но придет обязательно. По высшему закону, человек отвечает за экологические последствия своей деятельности.

В-третьих, человек должен проявлять помощь и поддержку своих близких и товарищей. (Это хорошо отражает русская пословица: сам погибай, а товарища выручай).

В-четвертых, человек обязан был почитать своих предков, продолжать и заканчивать их дела.

В-пятых, человек обязан уметь находить радость жизни и продолжить свой род. Это требование Рода, ибо он заинтересован в бессмертии своего творения. Искусства созданы богами для того, чтобы человек получал здоровые положительные эмоции. Занятия ими должны поощряться. Через искусства и чувства происходит связь человека с богами.

В-шестых, до того, как создать семью и включиться в годовые циклы домашней жизни, мужчина обязан был пройти инициацию, то, что сегодня мы называем посвящением. Помимо обряда, ее роль могли выполнить и торговое путешествие, и военный поход. В любом случае, он обязан был узнать о величине и разнообразии мира и удовлетворить свой познавательный интерес об иных странах и народах. Он должен был пережить некое столкновение с другим этносом, другим образом жизни, чтобы умудренный опытом, вернуться к своей традиции. Именно такой поход — инициация разворачивается в подавляющем большинстве волшебных сказок.

По тем же волшебным сказкам, женщины проходили инициацию в большей степени нравственного характера.

В-седьмых, языческая нравственная позиция строится на том, что не существует судьбы (суда богов) как неизбежного будущего. Человек обладает свободой выбора между следованием Нравственному Закону и не следованием ему. Задача язычества как веры, состоит в том, чтобы убедить человека следовать Нравственному Закону. Поэтому язычество говорит, и на примерах показывает, что тот, кто следовал ему, в награду получает смысл жизни и чувство удовлетворения. Тот же, кто всю жизнь нарушает Закон и следует пороку, счастливым никогда не будет, и его жизнь оказывается неполноценной, какой бы богатой или содержательной со стороны она ни казалось.

В-восьмых, язычество учит, что патриотизм — это религиозное чувство к предкам, к богам — прародителям своего народа, к своей кормилице — Земле. Потому русские язычники ставят вместе три слова: Природа, Родина, Народ. Эти слова оказываются однокоренными, в их основе лежит имя божества: Род. Они теряют смысл вне родной земли.

Таковым представляется круг нравственных идей, ушедших в народное подсознание при надломе и воспрянувших ныне вновь.

Важнейшей проблемой язычества является, что оно, являясь жизненно необходимой людям ценностью, оказывается оппозиционным государству, без деятельности которого, народ так же не выживет и не сохранит свою землю.

В ответе на этот вопрос мы вновь должны вспомнить о принципах дарна. Как в сознании народа возможно равновесное совмещение ведической и матрической религий, так возможно и языческому народу жить в государстве. При этом институт языческой религии от государства должен быть отделен, а языческая религия может поддерживать или не поддерживать инициативы государства. В государстве как бы есть оппозиционная, но доброжелательная к нему духовная сила.

Конечно, такую силу может терпеть только здоровое государство. Мы бесконечно далеки от такой ситуации, но мы обязаны указывать на ее возможность.

7. Наше язычество сохранилось во фрагментарном виде. Виновные известны, и преступление не может быть замолено или прощено. Говоря их языком — это смертный грех. Такой же смертный грех как и потворство Орде в течение сотен лет.

Попы знают об этом грехе. Поэтому ни в одной своей книге по сектоведению они ничего не пишут про нас, зато пишут о т. н. неоязычниках: асторлогах, оккультистах, современных колдунах, о языческих политических экстремистах, смешивают язычников и сатанистов.

Это сознательная политика. Церковь молчит о нас потому, что у нее нет аргументов против природной веры. У нее есть только библейское требование уничтожать нас. А поскольку нынче Библия не является для общества аргументом, то их страх нам совершенно понятен. По своей священной книге попы обязаны делать то, что нынче считается в обществе преступлением. А до этого, всю историческую жизнь церкви, попы творили преступное зло не опасаясь никаких наказаний.

Это историческое зло сегодня осознано, но попов никто не будут казнить. Природа кончит их сама. Еще долго будут они задыхаться от злобы, видя свою непотребность и ничтожество. Будут обогащаться, не стесняясь самых грязных махинаций. Будут богатеть от банковских операций, будут торговать водкой, табаком, иметь игорные заведения, создадут отряды громил, будут предаваться всем человеческим порокам. Снова предадут Русь. Будут и дальше лгать на веру языческую. Но чем дольше — тем подлее и нелепее будут их деяния. И воистину будет стоять вопль и скрежет зубовный, ибо будет им то, что задумали для нас. И явно будет посрамление изуверов, что тысячу лет глумились над нашим духом. Русь спокойно отвернется от них.

8. В утрате многих древних начал трагедия нашего народа, нашей культуры. Но, нет ли в этом и некоторого преимущества? Преимущества такого типа, когда старая суть и образы становятся непреодолимой преградой развития, и явление нового духа не получает возможности созревания? Того нужного нам созревания, при котором древнее язычество обращается современной природной верой.

Преимущество есть, если есть силы к новому строительству. Утраченные многодневные и трудноисполнимые ритуалы явились бы сковывающим началом для нас сегодня. Система таких ритуалов зафиксирована и сохранена в свадебных обрядах Севера. Они безусловно красивы, когда даются со своей эстетической стороны. Но, они содержат и огромное защитительное напряжение, когда мы вникаем в их суть.

Надо признать, что это напряжение утомляет и сковывает. Если бы мы помнили такие обряды и ритуалы по случаю всех моментов бытия, то не выступила бы вперед вместо красоты тяжесть, утомленность и замкнутость? Вспомним, что у наших еще более дальних предков тот же свадебный обряд состоял лишь в том, что они вдвоем, на одном коне, объезжали священное озеро, и становились при этом мужем и женой. Их при этом боги венчали. Древность могла быть и проще и мудрее своих последующих отражений.

Исторический опыт говорит, что не всегда языческая вера была светлой и радостной. Эпохи угнетения народа приводили не к радостным, а к жестоким, порой страшным формам язычества. Это случалось, когда народ отчаивался, и вынужден был нести дары богам мрака, дабы откупиться от их.

Есть много свидетельств о том, как балтийские славяне приносили в жертву рыцарей и миссионеров, пришедших с огнем и мечем на их землю. Эти рыцари были достойны смерти, но едва ли были достойной жертвой богам. Когда на Руси уничтожали языческие святыни, то "быть нечестивым печаль велика", как пишет летопись. Было от чего ожесточиться и обратиться к божествам мести и разрушения.

Эта эпоха кончалась, но язычество хранит о ней память. В силу этого оно оказывается хранителем опыта общения с силами зла, продолжающими угнетение и страх. Этот страх может отравлять последующую жизнь, и его надо победить не только внутри себя, но и внутри своей веры. Примеры такого страха очень наглядны в сегодняшнем чувашском и марийском язычестве — в обрядах поклонения киреметям.

Безрадостная идея жизни сохранилась в традиции Палесья, где мы узнали, что вся людская история — это история упадка и деградации. История фатального отступления от божественного совершенства. Изначально люди были велики и совершенны. Но с тех времен они мельчают и глупеют. В конце останутся двенадцать карликов, которые будут помещаться в одной печи и там хлеб есть.

Впадение в пессимизм и страх — естественное явление, оно происходит со всеми религиями, чему можно привести много примеров. Если бы сегодня мы имели всю полноту древнего языческого знания, мы бы получили в наследство и весь отрицательный потенциал борьбы с христианством, а потом и с монгольским нашествием. Получили бы всю силу злых колдунов. И эта губительная сила могла бы существенно перекрыть позитивное начало. Этому являет доказательство наше время. Даже сегодня, языческая работа всех призванных богами творцов начиналась именно с противостояния христианству и мировому злу, с уничтожения и отрицания, когда было еще не ясно — что же надо созидать?

Некоторые из обратившихся к язычеству в наше время, так и остались разрушителями и антихристианами. Иные не поднялись выше элементарного сквернословия. И мало кто из них смог или захотел сделать рывок в созидание. Иногда так духовно погибли целые общины. Они оказались во власти навьего дыхания Святогора — бесконечно могучего и непреодолимого в смерти. Они собирались губить им враждебные Руси силы, а сгубили себя. Те же, кто сумел обойти эту ловушку, начал уверенно строить нужное сегодня языческое знание на старом фундаменте.

В каждой эпохе есть своя смертельно опасная сила. И вера, религиозная система, может бороться с ней только через утверждение жизни и добра.

При полноте древнего знания, разрушительное начало обязательно выступило бы с особой силой. Смогли бы мы тогда отказаться от такого наследия, и заменить его более позитивной системой? Имели бы на это историческое право? Одни сумели бы отказаться, но другие упрекнули бы их.

9. Прошло тысячелетие забвения. Было ли оно случайно, было ли результатом ошибки, результатом слабости богов или слабости человеков? Если мы признаем величие богов, то вместе с этим, мы должны и признать, что боги сохранили для нас то, что нельзя было не сохранить. Значит, основные языческие ценности, нужные нам именно сегодня, должны были уцелеть, надо только потрудиться в их поиске. Мы находим их!

Нам кажется, что мы стоим у осколков древнего чуда. Но, не боги ли сохранили и дали нам именно эти осколки, чтобы мы начали заново? Сегодня наше язычество подобно вольной птице — рванулось из клетки предрассудков эпохи механики, антицерковного мракобесия и гибельной магии. Добрый у этой птицы полет. И потому вижу: доброй вере на Руси быть! Ей слава!

Писал Велимир,

волхов общины " Коляда Вятичей"

Троицк, 1998–2002 г.

Символ духа

Всякая историческая идея имеет символы, которые можно изобразить или осязаемо держать в руках. Но есть и символы духа, которые выражают суть идеи словами. Они приобретают особое значеие в критические моменты истории.

В свое время французские масоны и революционеры выдвинули символ: "Свобода, Равенство, Братство". Под этим символом произошли все буржуазные революции. Отголосок его слышался как фарс и в девяностых годах прошлого века у нас, в России. Свобода была провозглашена для прессы. Равенство принципиально отрицалось. «Братство» же сохранили лишь в теневой сфере демократии, где рядовые трудяги стали зваться "братки".

В середине девятнадцатого века, в противовес революционным веяниям, появился символ официальной идеологии царизма: "Самодержавие, Православие, Народность". Он и сегодня поднимается как знамя теми, кто болеет за Россию, но не понимает души своего народа.

К началу двадцатого века, православие и самодержавие окончательно сгнили. Революция была лишь следствием этого факта, а вовсе не причиной. Сегодняшнее принудительное объединение самодержавия и православия с народностью ведет лишь к историческому тупику, признанию невозможности восстановления России как самобытного государства вообще.

Полностью утрачены нынче и советские духовные символы, вроде: "народ и партия едины". Сегодня вспоминать их уже невозможно без вздоха и чувства исторической трагедии.

Но народ должен жить. А чтобы жить, нужна мудрость и оптимизм. Какой же требуется символ духа для мудрости и оптимизма? Символ этот должен единить все родовые ценности народа и ценности его веры. Веры — не прислужницы власти, а собственной, внутренне присущей народу веры, которая берет начало от своего неба, земли, домашнего очага, и завещания предков. Иными словами — от языческой веры. Ведь язычество — это не какая-то секта, как нас представляют те же демократы и церковь, чьи духовные символы обанкротились. Язычество — это вселенная, безмерное пространство приложения сил и направлений движения. Это и религиозное откровение, и этническая культура, и праведная родовая жизнь. Отделить одно от другого нельзя. Поэтому нашим духовным символом являются: "Земля, Народ, Боги".

В этом символе заключено наше богатство, наша сила и дело, наше прошлое и будущее, и наш духовный идеал. Это все вместе:

Земля, Народ, Боги.

Из биографии.

Память подобна талой воде. Вначале она захлестывает с избытком, но потом остается ручеек. И хотя он бел и прозрачен, но слаб и готов прерваться.

Эта книга оказалась в значительной степени биографичной, поскольку в ней отразился не только двадцатилетний опыт сознательных духовных исканий, но и воспоминания всей жизни автора. С другой стороны, книги такого объема по нашей родной вере встречаются не часто. Открывая ее, у некоторых читателей возникает законный вопрос, какие пути вели к ее созданию?

Мне не хочется давать прямого ответа. Он неизбежно будет неточным. Но чтобы ознакомить читателя с мистическими началами книги, помещаю здесь фрагменты своей биографии, в которых и заложен нужный ключ.

1. Лето. Шестидесятые годы. Деревня Каменица под Витебском. В лесу высокие, в два человеческих обхвата сосны. Кроной упираются в облака. Днем они шумят — разговаривают, и обращаются ко мне, когда вхожу в лес. Бабка моя учила меня говорить с ними. Ночью они тихо светятся холодным светом, тогда на них даже страшно взглянуть, не то, что пойти и потрогать.

Там, в лесу, на перекрестке дорог, совсем маленький прудик. В нем лежит камень — гладкий как буханка хлеба, надрезанный посередине. Он всегда мокрый, покрытый лишаем и мхом. Это добрый камень, и я люблю смотреть на него. Но дальше в лесу, на зеленой изумрудной поляне, лежит камень другой. Он светло-желтый, и совсем не врытый в землю, будто кто-то положил его здесь аккуратно. Одному приходить на ту поляну боязно. Камень кажется большим живым черепом. И если одному надо проходить рядом, то только бегом.

Взрослые, казалось, не замечали этих камней.

2. Весна 1970 года.

— Далеко ли нам еще идти, дедушка?

— Нужно взойти вон на ту гору.

— Я устал.

— Ничего не поделаешь. Нужно взойти, внучек.

3. Март 1990 г. Витебск. Сижу рядом со своим дедом в его кабинете. Дед медленно, как возможно только в глубокой старости, говорит: "Ты хочешь понять язычество? Язычество, это, брат ты мой…". Он долго молча глядит на меня. Его память, собравшая всю литературную культуру мира, ищет что-то самое важное, и не находит. Не находит какого-то связующего звена. Звена, ведущего в его детство, в старинное село Городище. К дому, что еще стоит на горе, над рекой Басей.

Его долгое молчание кажется значимее любых напутственных слов. Потому перед дорогой сидят молча. Дед снова говорит: "Ты должен это понять… Это очень важно… Я хочу, чтобы ты занялся этим вопросом".

Через месяц дед умер.

4. Двадцатое апреля 1988 г. Иду по Владимирской земле на Нерль, к храму Покрова. Падают крупные хлопья снега, залепляют глаза, забиваются в складки одежды. Чувствую легкое недовольство — откуда снег в такое время, да еще и так много? И угораздило его выпадать как раз сейчас!

Снег все идет. Вижу, как им покрывается равнина, вся, насколько ее можно видеть. И вот простая мысль, все поясняющая, приходит сама собой: Вот же он и есть истинный покров. Почему он случился явно не ко времени? А это как знать? Может так приветствует меня земля предков? Коль иду к храму, так и напоминает — откуда имя его?

На землю лег покров — пушистым снегом укрыл всю равнину, что лежит после Боголюбова. Вон река, вон храм. Отсюда мои пращуры по линии отца, здесь выше, на реке Увыть, их и мои родовые земли. А тут издревле было место свято. Тут жить не смели, а только проплывали на ладьях к городу. Иногда останавливались, молились и приносили жертвы… Может повторить?

Две черные собаки, что возле белого в белом снегу храма, издали замечают меня, бегут навстречу и лают. Улыбаюсь. Оказывается, тут уже и путь перекрыт, и выбора не оставлено поступить как-то иначе. Выходит — повторить обязан!

Подымаюсь выше по реке, накачиваю резиновую лодку и плыву вниз. Маленькая лодочка едва вмещает туристический рюкзак. Сижу на нем сверху, покачиваюсь, вода несет меня вокруг храма. Вечереет, красивый закат, половодье, на берегу синеет свежий снег. Храм как живой — двигается, разворачивается ко мне тремя своими сторонами. Замираю от этого зрелища. Не ожидал! Это чудо можно видеть только с воды, и если бы не собаки, возможно, так никогда и не познал бы его.

Тот, кто приходит сюда берегом, ничего этого не видит, и не знает. Храм этот не от мира иного. Он вписан в это место совершенно правильно, он принадлежит Земле. Его строил тот, кто хотел подмять христианство русским началом. И подмял, но монгольское нашествие остановило работу.

Здесь, в Боголюбово, в музее, хранится старинное изваяние белого камня: не оконченный четырехгранный, четырехликий идол. На каждой грани лик имеет нимб святого. Знающему этот идол с нимбами поясняет очень многое. Древняя вера возвращалась — прорастала через христианство как живой росток через камни, и еще неизвестно, чья бы взяла? Очень подозрительные попы были в древнем Владимире. Не попы — тайные волхвы одевали рясы!

Орда уничтожила их, смела культуру и самобытную веру владимирской земли. Мастера, волхвы, воины, князья погибли в битвах. Каменное строительство прекратилось. Языческие образы владимирских храмов никогда не повторялись, и не звали более до самой лебединой песни своей; до мистерии Куликова поля и «Задонщины», когда еще раз блеснула честь Руси языческой.

Потоки талой воды выносят меня на островок. Холодно. Ставлю палатку. Китовое мясо в консервах почему-то есть совершенно не хочется. Ложусь спать голодным. Кутаюсь в спальный мешок (дед подарил), сна нет, так и лежу часы в полудреме.

И отчего, думаю, все сейчас лежат в теплых постелях, а я тут мерзну в сырости у талой воды? Отчего так? Этот вопрос задаю как будто себе самому несколько раз, но чувствую, что и еще кому-то, кого приглашаю в собеседники. Вдруг слышу в ответ голос. Низкий женский, но благозвучный. Голос этот как бы на уровне мысли, но звучит вне меня и говорит:

— "Ты замечен. Ты избран. Никакие блага и лавры избранника ты не получишь. Но ты должен делать то, что делаешь. Ты должен ходить по земле не боясь риска, ибо есть сила, которая охраняет тебя. Помнишь, сколько ты рисковал в горах, в тайге, на воде, среди людей? Что спасало тебя?

Не заботься о выгоде и счастье. Ты будешь счастлив. Иначе с моими избранниками не бывает. Счастье не в наслаждении. Почему ты сейчас трясешься от холода и голода, когда остальные спят в уюте? Потому, что ты должен быть здесь и сейчас.

Ты получаешь назначение вернуть своему народу древнюю веру. Я, Земля, говорю с тобой.

Помни, ты воин моего дела. Ты не один, и не главный. Главных нет. Ты просто назначен, как и другие были и будут в свое время. В жизни с тобой случатся маленькие чудеса. Их будет больше, чем выпадает каждому по случайности. Узнавая их, поймешь, что поступаешь верно… А теперь иди и делай. Ты знаешь что и как, потому, что предки твои знали".

Утро было холодным, было трудно двигать пальцами. Но когда разложил этюдник и стал писать храм, вдруг стало тепло и безветренно. Согрелся. Пальцы опять стали ловкими, а краска податливой.

Едва закончил работу, холодный ветер рванул так, что повалил этюдник и разбросал тюбики с краской. Случайность? Никаких словесных подсказок больше не было. Этюд, который протащило метров двадцать по жухлой траве живописью вниз, оказался совершенно не смазанным. Это выглядело уже совсем странным. Вот так так! Вспомнился ночной голос — будут маленькие чудеса.

Через пять часов, во Владимире, за мной шел стеной проливной дождь. Шел в двадцати метрах сзади, останавливался вместе со мной, и продолжал наступать, когда уходил от него. Он накрыл всю улицу лишь когда по сухому асфальту я вошел под арку Золотых ворот.

Смотрел на дождь из под навеса, а по коже бегали мурашки — был сам не свой. Случается же так! Покров вчера вечером, тепло и порыв ветра с резким похолоданием у храма сегодня, и тут след в след дождь — все случайности? А велящий голос ночью — галлюцинация?

Через полчаса дождь затих. Стояли те же дома, тот же вал, те же золотые купола и то же пасмурное небо, стояла почерневшего кирпича женская гимназия, где училась моя бабка, но что-то еле уловимое стало другим. Появилось ощущение найденной истины, чувство ведания.

Стало ясно, что скептицизм в таких случаях не помогает, разум становится на место, если все это случайностями не признавать. Тогда появляется ясность, которая направляет и позволяет действовать. И хотя скептики всегда будут утверждать, что верить череде совпадений это вовсе не ясность, а самовнушение и самообман, они не смогут отрицать, что «самообман» этот плодотворен и оправдывается результатом. Но разве из ничего является что-то?

Матерью Землей велено идти и делать бескорыстно. Велено добрым началом. Потому делаю. Потому написал "Слово почитателям древней культуры", "Русский языческий манифест", и вот эту книгу.

Литература

Здесь приведен неполный список литературных источников использованных, упомянутых, цитированных или критикованных в книге. Список дан в алфавитном порядке по первой букве фамилии автора либо названия.

1. Абаев В.И. "Дохристианская религия славян", Москва, 1960.

2. "Агни Иога", Т1-3, "Самарский дом печати", 1991.

3. Аничков Е.В. " Язвчество и Древняя Русь", Петроград, 1914. "Весенняя обрядовая песня на западе у славян",

4. Антонов В.В. "Основы мировой религиозной этики", Москва, 1990.

5. Анфимов Н.М. "Молитвенник истинных духовных христиан", Тифлис, 1912.

6. Аринушкин А., Черкасов И. "Зов Гипербореи", 1998, Москва, изд. "Гиль-Эстель".

7. Асов А.И. "Книга Велеса". /канон./ Москва. "Наука и религия", 1997. "Русские веды", Москва, "Молодая гвардия", 1992. "Звездная книга Коляды", Москва, "Наука и религия", 1996.

8. Афанасьев А.Н. "Поэтические воззрения славян на природу", три тома, изд. Солдатенковым, Москва, 1865. Переиздано изд. «Индрик», Москва, 1994. "Народные русские легенды" Новосибирск, 1990. "Народные русские сказки", Москва, в1-4, 1855, "Русские народные сказки", три тома, Москва, 1957.

9. Байдужий С. "Целительные секреты", Запорожье, изд. «Световит», 1992.

10. Белецкий Л.Т. "Памятники древней письменности и искусства. Литературная история повести о меркурии Смоенском", 1911.

11. Бельский Н.Н. "Тайны друидов", Минск, 1998.

12. Бержье Жак., Повель Луи. "Утро магов" Киев, 1994.

13. «Библия», перепечатано с Синодального издания, 1992.

14. Бирюков П. «Духоборцы», Москва, 1908.

15. Болсуновский К.В. "Памятники славянской мифологии", Киев, 1914.

16. Бороноев А.О., Смирнов П.И. "Россия и русские: характер народа и судьба страны", С. Петербург, 1992.

17. Бус Кресень см. Асов А.И.

18. Васильев М.А. "Языество восточных славян накануне крещения Руси", Москва, «Индрек», 1999.

19. Васильев М.С., Георгис Д.Ж., Сперанский Н.Н., Топорков Г.И. "Русский языческий манифест", Троицк, 1997.

20. Васильев М.С., Потапов А.Л., Сперанский Н.Н. "Язычники отвечают", Троицк, 1999.

21. Велецкая Н.Н. "Языческая символика славянских архаических ритуалов", Москва, 1978.

22. Вельтман А. "Древние славянские собственные имена", Москва, 1840.

23. Веркович С.И. "Веда славян. Обрядовые песни языческого времени, сохранившиеся устным преданием у македонских и фракийских племен Болгар-Помаков", Т.2, С.Петербург, 1881.

24. Виноградова Л.Н. "Зимняя календарная поэзия западных и восточных славян", Наука, 1982.

25. Вишнякова С.И. "Мифы древних русов", Комсомольск-на — Амуре, 1996.

26. Гальковский Н.М. "Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси", два тома, Москва, 1913.

27. Гельмольд. "Славянская хроника", Москва, 1963.

28. Гильфердинг А. "История Балтийских славян" Т.1, москва, 1855. Переиздано изд. «ВНИИОЭНТ», Москва, 1994.

Глинка Г. "Древняя религия славян" в сб."Мифы древних славян", Саратов, 1993.

29. "Голубиная книга" /Русские народные духовные стихи XI–XIX веков/, "Московский рабочий", 1991.

30. Гумилев Л.Н. "Этногенез и биосфера Земли", Ленинград, 1990, "Древняя Русь и Великая Степь", Москва, 1992.

31. Гусева Н.Р. сборник "Древность: Арьи. Славяне" Москва, 1996.

32. Данилов В.В. "Русь ведическая в прошлом и будущем" (Евангиле от ариев), Москва, 1996.

33. Данилевский Н.Я. "Россия и Европа", Москва, «Книга», 1991.

34. Девяткина Т.П. "Мифология мордвы", Саранск, 1998

35. Дениз Линн "В поиске видений", София, 1998.

36. Добровольский А.А. (Доброслав) "Арома иога", Москва, 1994.

37. Доброслав «Светославление», Киров, 1997, "Древо-целитель. Мысли навеянные Доброславу шаболинским лешим", Киров 1996(?), "Русский ответ на еврейский вопрос", рукопись, до 1993.

38. «Дхаммапада», Москва, изд. А.Н. СССР, 1960.

39. Забылин М. "Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия", Москва, 1880.

40. Захаров Ю.А. "Мир шамана-целителя", Москва, 1998. (На обложке дано название "Система шамана-целителя")

41. Зеленин Д.К. "Очерки русской мифологии" В1, Петроград, 1916, "Статьи по духовной культуре 1901–1913 г." изд. «Индрик», Москва, 1997. "Табу слов у народов восточной Европы и северной Азии", 1928.

42. Зелинский Ф.Ф. "Древнегреческая Религия", Петроград, изд. «Огни», 1918. Переиздано в Киеве «СИНТО», 1993.

43. "Знание за пределами науки", сборник статей, Москва, изд. «Республика», 1996.

44. Истархов В.А. "Удар русских богов", Москва, 1999.

45. Кабашнiкау К.П., Лiс А.С., Фядосiк А.С. "Беларускi фалклор" Мiнск, "Вышейшая школа", 1996.

46. Казаков В.С., Богумил "Мир славянских богов" изд. Калужской Славянской Общины, Калуга, 1997. "Именнослов. Словарь славянских имен и прозвищ", изд. третье, Калуга, 1997.

47. Кайсаров А. "Славянская и российская мифология" в сб."Мифы древних славян", Саратов, 1993.

48. «Калевала» изд. "Худ. литература", Москва, 1977.

49. Касторский М. "Начертания славянской мифологии", Санкт-Петербург, 1841

50. Клейн Л.С. "Памяти языческого бога Рода" в сб. "Язычество восточных славян" Ленинград, 1990.

51. Конвей Д.Д. "Мистерия и магия Луны", Москва, 1998.

52. Кондратьев А.А. «Сны» С- Петербург, 1993.

53. Коринфский А.А. "Народная Русь", Москва, 1901. переиздано Москва, "Град Китеж", 1995.

54. "Краледворская рукопись" в переводе Н. Берга, Москва, 1846.

55. Крук I.I. "Следам за сонцам", Мiнск, 1998

56. Курносов Ю.В. "Тайные доктрины вчера и сегодня" Москва, изд. «ИНТЕЛЛЕКТ» 1996.

57. Кюстин А. "Николаевская Россия", Москва, изд. «Терра», 1997.

58. Лесной Сергей "Велесова книга" — языческая летопись доолеговской Руси", Виннипег, 1966.

59. Лозко Г.С. "Украiнське язичництво" Киiв, 1994.

60. Ляукоу Э.А. "Маукливыя сведки минуушчыны" изд. "Навука и тэхника", Минск, 1992.

61. Майков Л.Н. "Великорусские заклинания", С.Петербург, 1994.

62. Маккена Т. "Пища богов" изд. Трансперсонального института, 1995.

63. Манаков А. "Блуд на Руси", Москва, 1997.

64. Мартин Нильсон "Греческая народная религия", Санктпетербург, 1998.

65. Маслова В.А. "Преданья старины глубокой в зеркале языка", Москва, «Наследие», 1997.

66. Медоуз К. "Магия рун", Москва, «Прана», 1997.

67. Миролюбов Ю. "Риг-Веда и язычество", Мюнхен, 1981.

68. Мокшин Н.Ф. "Дохристианские верования мордвы" автореферат диссертации, Саранск, 1964, "Религиозные верования мордвы", Саранск, 1998.

69. Морошкин Ф.А. " О значении имен русов и славян", Москва, 1839.

70. Морошкин М.Я. "Славянский именнослов или собрание славянских личных имен в алфавитном порядке", С. Пб., 1887.

71. Мочалова И.В., Данилов В.В. "Сварожий круг", Москва, 1998.

72. Наумов Н.Е. (Описание чувашского язычества) Рукопись, Чебоксары, 1997.

73. Неелов Е.М. "Натурфилософия русской волшебной сказки", Петрозаводск, 1989.

74. Никифоровский Н.Я. "Нечистики. Свод простонародных в Витебской Белоруссии сказаний о нечистой силе", Витебск, издатель Н.А. Паньков, 1995.

75. Никольский Н.М. "История русской церкви", Минск, 1990.

76. Новиков Н.В. "Образы восточнославянской волшебной сказки" Ленинград, «Наука», 1974.

77. Носова Г.А. "Язычество в православии", Москва, «Наука» 1975.

78. Нусхаев А.Л. "Древнерусская вера — бессмертная вера в Великого Творца", Элиста, 1998

79. "Обрядовая поэзия. Календарный фольклор", под ред. Круглова Ю.Г. Москва, 1997.

80. "Песни южных славян" сер. "Библиотека всемирной литературы", Москва, 1976

81. Петрухин В.Я., Агапкина Т.А. и др. Энциклопедический словарь "Славянская мифология", Москва, 1995.

82. Петухов Ю.П. "Дорогами богов", Москва, 1989.

83. Платон "Федон. Пир. Федр", С.Петербург, «Азбука», 1997.

84. Потапов А., Черкасов И. "Коло славим" Москва, Институт общегуманитарных исследований, 1999.

85. "Похищение быка из Куальганге", Москва, «Наука», 1985.

86. Прыжев И.Г. "История нищенства, кабачества и кликушества на Руси", Москва, 1997 г.

87. Прусаков В.П. "Оккультный мессия и его рейх", Москва, 1992.

88. Рассел Б. "Почему я не христьянин: Избранные атеистические произведения", Москва, 1987.

89. Рерих Н.К. "Некоторые древности Шелонской пятины Бежецкого конца", С-Петербург, 1899.

90. "Ригведа. Мандалы I–IV". Изд. академии наук, подготовлено Елизаровой Т.Я., 1989. Мандалы V–X изд. Москва, «Наука», 1999.

91. Русанова И.П., Тимощук Б.А. "Языческие святилища древних славян", Москва, 1993.

92. "Русский Север", /сборник статей/, Ленинград, «Наука», 1986.

93. "Русские народные сказки Карельского поморья", Петрозаводск, 1974

94. "Русские народные сказки Урала", Свердловск, 1959

95. "Русское колдовство, ведовство, знахарство", Сборник, С. Петербург, 1994.

96. Рыбаков Б.А. "Язычество древних славян", 1994, "Язычество Древней Руси", изд. «Наука», 1987. "Стригольники. Русские гуманисты XVI столетия", «Наука», 1993.

97. Садовников Д.Н. "Загадки русского народа", Москва, «Терра», 1996.

98. Салмин А.К. "Народная обрядность чувашей", Чебоксары, 1994.

99. "Саньтiи Веды Перуна", или "Славяно-Арийские Веды" т.1, Омск, изд. «АРКОР», 1999.

100. Сахаров И.П. "Сказания русского народа", Москва, «Терра», 1997.

101. Свияш А. "Как получить информацию из тонкого мира", С.Петербург, 1999.

102. Секо Асахара "Провозглашая себя Христом", Москва, 1993.

103. Семенов С.П. "Громовой знак: публичная проповедь богочеловечества", С. Петербург, 1991.

104. Синявин И.И. "Стезя правды", Москва, 1996.

105. "Сказки Терского берега", Мурманск, 1972.

106. Сковорода Г.С. "Собрание сочинений", С.Петербург, 1912.

107. Скрынников Р.Г. "Третий Рим", С.Петербург, 1994.

108. Скуратiвський В.Т. "Дiдух. Свята украiнского народу", Киiв, 1995.

109. Снегирев И.М. "Русские простонародные праздники и суеверные обычаи" Т1-4, Москва, изд. Университета, 1837–1839.

110. Снисоренко А.В. "Третий пояс мудрости", Ленинград, 1989.

111. "Современные секты и неоязычество в России", сб. статей, Москва, 1998.

112. Сперанский Н.Н. "Слово почитателям древней культуры", Троицк, 1996. "О ведических началах русского язычества", Троицк, 1998. "Грозовой миф и судьба России", Троицк, 1999. "Драна или учение о жизни в Природе", Троицк, 1999.

113. Срезневский И.И. "О языческом богослужении у древних славян", Петроград, 1848, "Святилища и обряды языческого богослужения древних славян" Харьков, 1846

114. Тайлор Э.Б. "Первобытная культура", Москва, 1989.

115. Теребихин Н.М. "Сакральная география Русского Севера", Архангельск, 1993.

116. Титов В.В. "Ложные и отреченные книги славянской и русской старины", Москва, 1999.

117. Тойдыбекова Лидия "Марийская языческая вера и этническое самосознание", иностранное изд. на русском, 1997.

118. Трехлебов А.В. "Клич Феникса", Удмуртская Республика, 1997.

119. "Тропа на криницы" Изборник. Выпуск первый. "Песни братчины" С.Петербург, 1998.

120. Трубецкой Е. "Иное царство и его искатели в русской народной сказке", 1919, издано в "Литературная учеба", кн. вторая, 1990.

121. Тупиков Н.М. "Словарь древне-русских личных собственных имен", Санкт Петербург, 1903

122. Улош Р. "Дух шаманизма" изд. Трансперсонального Института Москва, 1996.

123. Успенский П.Д. "Новая модель вселенной", С. Петербург, 1993.

124. Фаминцын А.С. "Божества древних славян", т.1, 1884. Переизданно изд. «Алетейя», С. Петербург, 1995.

125. Федотов Г.П. "Стихи духовные. (Русская народная вера по духовным стихам)", Москва, 1991.

126. Филист Г.М. "История «преступлений» Святополка окоянного" Минск, 1990.

127. Черепанова И.Ю. "Дом колдуньи суггестивная лингвистика" С. Петербург, «Лань», 1996.

128. Черкасов И. (Велеслав) "Се Русь-Сурья", 1998, "Средь лесов славянских" 1999, «Традиция» 1999, "Коло славим!" 1999, «Родолюбие» 1999, "Пить из реки жизни" 2000, "Родные боги" 2001, Москва, изд. Институт общегуманитарных исследований.

129. Чичеров В.И "Зимний период русского народного земледельческого календаря" А.Н. СССР, 1958.

130. Шатунов М.В. "Русская здрава", Москва, 1998.

131. Шейн П.В. "Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края", три тома, С. Петербург, 1887–1902. "Великорусс в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах" Т1, в1, в2, С.Петербург, 1898. "Белорусские народные песни, с относящимися к ним обрядами, обычаями и суевериями", С. Петербург, 1874.

132. Шеппинг Д.О. "Мифы славянского язычества", Москва, 1849, переиздано изд. Терра, 1997.

133. Шнирельман В.А. "Неоязычество и национализм", сер. "исследования по прикладной и неотложной этнологии", препринт института Этнологии и Антропологии РАН, № 114, Москва, 1998.

134. Шуклин В.В. "Мифы русского народа", Екатеринбург, 1995.

135. "Этнография восточных славян", (очерки традиционной культуры), ред. Брамлей, А.Н. СССР, Москва, 1987.

136. Ягич И.В. "Графика у славян" Энциклопедия славянской мифологии в. 3, 1911.

Реклама на сайте