«Четвертый путь»

Четвертый путь (fb2) - Четвертый путь (пер. А. Гаспарян) 2614K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Петр Демьянович Успенский

П. Д. Успенский Четвертый путь

P. D. Ouspensky

The Fourth Way

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Предисловие

Когда П. Д. Успенского спросили, намерен ли он публиковать свои лекции, он ответил: «Какая в этом польза? Важнее не лекции, а вопросы и ответы».

Эта книга состоит из дословных выдержек из бесед с Успенским и ответов, данных им на вопросы в период между 1921 и 1946 годами. Глава I – это общий обзор основных идей, которые в последующих главах разрабатываются очень подробно, вопрос за вопросом, в определенном порядке, которому следовал сам Успенский.

Чтобы сохранить этот порядок, некоторый материал дается вне хронологической последовательности, но ни в одном случае не было сделано никаких изменений в стиле или смысле.

Глава I

О чем эта система. – Изучение психологии. – Незавершенность человека. – Изучение мира и изучение человека. – Принцип масштаба. – Возможная эволюция. – Самоизучение. – Многие «Я». – Разделение функций. – Четыре состояния сознания. – Самонаблюдение. – Самовоспоминание. – Две высшие функции. – Неправильная работа машины. – Воображение. – Ложь. – Отсутствие воли. – Недостаток контроля. – Выражение неприятных эмоций. – Отрицательные эмоции. – Изменение отношений. – Наблюдение функций. – Отождествление. – Учитывание. – Сон. – Тюрьма и бегство из нее. – Семь категорий человека. – Механичность. – Закон Трех. – Закон Семи. – Иллюзии. – Мы не можем «делать». – Добро и зло. – Мораль и совесть. – Только немногие могут развиваться. – А, В и С влияния. – Магнетический центр. – Мы живем в плохом месте Вселенной. – Луч Творения. – Порядки законов.

Прежде чем начать объяснять, что представляет из себя эта система, и говорить о наших методах, я хотел бы обратить ваше внимание на то, что самые важные идеи и принципы этой системы принадлежат не мне. И это есть то главное, что придает им ценность, так как если бы они принадлежали мне, то были бы подобны прочим теориям, созданным обычным умом, то есть давали бы только субъективный взгляд на вещи.

Когда в 1907 году я начал писать книгу «Новая модель Вселенной», я сформулировал для себя (как это делали многие другие люди до и после меня), что за внешней стороной жизни, которую мы знаем, лежит нечто намного более крупное и более важное. И я сказал тогда самому себе, что до тех пор, пока мы не узнаем об этом больше, все наше знание о жизни и о нас самих ничего в действительности не стоит. Я вспоминаю, как сказал в одном разговоре в то время: «Если бы возможно было принять как доказанное, что сознание (или, как лучше назвать его теперь, разум) способен проявляться отдельно от физического тела, то можно было бы доказать и многие другие вещи. Но это нельзя принять как доказанное». Я понимал, что проявления сверхнормальной психологии (такие как передача мыслей, ясновидение, возможность знать будущее, заглядывать в прошлое и так далее) не имеют доказательств. Поэтому я пытался найти метод изучения этих явлений и работал в этом направлении в течение нескольких лет. Таким образом я обнаружил несколько любопытных вещей, но результаты были весьма неясны и трудноуловимы. Отдельные эксперименты оказались довольно успешны, но повторить их было практически невозможно.

В ходе этих экспериментов я пришел к двум выводам. Во-первых, что мы недостаточно знаем обычную психологию. Мы не можем изучать сверхнормальную психологию, потому что не знакомы с обычной. Во-вторых, я заключил, что существует некое реальное знание; что где-то должны быть школы, которые точно знают то, что мы хотим узнать, но по какой-то причине они скрыты, и это знание также скрыто. Поэтому я начал искать такие школы. Я путешествовал по Европе, Египту, Индии, Цейлону, Турции и Ближнему Востоку, но только по окончании всех путешествий я встретил в России во время войны{ Имеется в виду Первая мировая война. – Здесь и далее примеч. ред.} группу людей, изучавших систему, которая изначально шла из восточных школ. Эта система начинала с изучения психологии, и именно так она должна была делать по моим представлениям.

Главной идеей этой системы являлась следующая: мы не используем даже малой части своих способностей и сил. Мы, скажем так, имеем в себе очень большую и тонкую организацию, только не знаем, как ею пользоваться. Члены упомянутой группы использовали некоторые восточные метафоры. Они говорили, что внутри нас есть большой дом, полный прекрасной мебели, с библиотекой и многими другими комнатами, но мы живем в подвале и на кухне, даже не пытаясь покинуть эти помещения. Если люди говорят нам, что этот дом имеет верхние этажи, мы не верим им, смеемся и называем это суеверием, сказками или баснями.

Эта система занимается (на некоторых новых принципах) изучением мира и изучением человека. Таковое изучение включает в себя некий специальный язык. Мы стараемся использовать обычные слова (те же, что используем в обыденной речи), но придаем им несколько другое, более точное значение.

Изучение мира, изучение Вселенной основано на изучении некоторых основных законов, которые науке большей частью не известны или ею не признаются. Два основных закона – это Закон Трех и Закон Семи (они будут объяснены позже). В них входит – и является с этой точки зрения необходимым – принцип масштаба: принцип, который в обычные научные исследования или не входит вовсе, или же входит в очень малой степени.

Изучение человека тесно связано с идеей его эволюции, но эволюцию в данном случае следует понимать несколько иначе, чем обычно. Обычно под словом «эволюция» (в отношении чего бы то ни было) подразумевается некий механический процесс: некоторые вещи по каким-то известным или неизвестным законам трансформируются в другие вещи, которые трансформируются в следующие, и так далее. Но с точки зрения системы, о которой идет речь, такой эволюции не существует – я говорю не абстрактно, но конкретно об эволюции человека. Эволюция человека, если она происходит, может быть только результатом знаний и усилий. Пока человек знает только то, что можно узнать обычным путем, ни о какой эволюции не может быть и речи.

Серьезное изучение начинается в этой системе с изучения психологии, то есть с изучения самого себя, потому что психологию невозможно осваивать как астрономию – вне самого себя. Человек должен изучать самого себя. Когда я услышал об этом, мне сразу стало ясно, что у нас нет никаких методов такого изучения, но существует масса ложных представлений о самих себе. И я понял, что мы должны освободиться от этих ложных представлений и в то же время найти методы изучения самих себя.

Надеюсь, вы понимаете, насколько трудно дать определение тому, что понимается под психологией? Существует так много значений, которые придаются одним и тем же словам в разных системах, что трудно найти общее определение. Поэтому мы начнем со следующего: психология – это изучение самого себя. Вам нужно узнать некоторые методы и принципы, а на их основе вы можете попытаться увидеть себя с новой точки зрения.

Когда мы начинаем изучать себя, то в первую очередь сталкиваемся с одним словом, которое употребляем чаще, чем какое-либо другое. Это слово – «Я». Мы говорим: «Я делаю», «Я сижу», «Я чувствую», «Я люблю», «Я не люблю» и так далее. Это наша главная иллюзия, так как самое первое наше заблуждение относительно самих себя заключается в том, что мы считаем себя едиными. Мы всегда говорим о себе «Я» и подразумеваем все время одну и ту же вещь, тогда как в действительности мы разделены на сотни и тысячи различных «Я». В один момент я произношу «Я» – и это говорит одна часть меня; в другой момент это слово произносит совершенно другое «Я». Мы не ведаем о том, что у нас не одно «Я», а много различных, связанных с нашими чувствами и желаниями. Мы и не подозреваем, что нет никакого управляющего «Я». Эти «Я» все время меняются: одно подавляет другое, второе вытесняет третье, и такая борьба составляет всю нашу внутреннюю жизнь.

«Я», которые мы видим в себе, делятся на несколько групп. Некоторые из них вполне правомерны. Другие же совершенно искусственны, так как созданы недостаточным знанием и рядом воображаемых идей о самом себе.

Чтобы начать изучение себя, необходимо освоить методы самонаблюдения, но прежде необходимо понять определенное разделение функций. Наше обычное представление о них совершенно ошибочно. Мы знаем разницу между интеллектуальными и эмоциональными функциями. Например, когда мы обсуждаем, обдумываем, сравниваем, объясняем или находим истинные значения каких-либо вещей – это интеллектуальная работа, тогда как любовь, ненависть, страх, подозрение и так далее – это эмоции. Но очень часто при попытке наблюдать себя мы путаем интеллектуальную функцию с эмоциональной: когда мы чувствуем, мы называем это мыслями, а когда думаем, называем это чувствами. Но в процессе изучения мы узнаем, чем одно отличается от другого. Например, существует огромное различие в скорости, но об этом мы подробно поговорим позже.

Существуют еще две функции, которые ни одна система привычной психологии не разделяет и не понимает должным образом, – инстинктивная и двигательная. Инстинктивная относится к внутренней работе организма: пищеварение, кровообращение, дыхание – это инстинктивные функции. К ним относятся также обычные ощущения – зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, ощущение холода и тепла и тому подобные вещи, впрочем, я назвал почти все. Из внешних движений инстинктивной функции принадлежат только простые рефлексы, так как более сложные относятся к двигательной функции. Различать инстинктивную и двигательную функции очень легко. Нам не нужно учиться тому, что относится к инстинктивной функции, – мы рождаемся со способностью использовать все эти умения. С другой стороны, всем двигательным функциям мы должны быть обучены – ребенок учится ходить, писать и так далее. Между этими двумя функциями существует очень большая разница, поскольку в двигательных функциях нет ничего врожденного, а инстинктивные именно что врожденные.

Поэтому при самонаблюдении прежде всего необходимо разделять эти четыре функции и сразу классифицировать все, что вы наблюдаете, говоря: «Это интеллектуальная функция», «Это эмоциональная функция» и так далее.

Если вы будете практиковать подобное наблюдение в течение некоторого времени, то сможете заметить некоторые странные вещи. Например, вы обнаружите, что самое трудное в самонаблюдении – это то, что вы забываете о нем. Вы начинаете наблюдать, а ваши эмоции связываются с какой-то мыслью, и вы забываете о самонаблюдении.

Кроме того, спустя некоторое время, если вы будете продолжать это усилие наблюдения, которое представляет собой новую функцию, не используемую таким способом в обычной жизни, вы заметите другую интересную вещь – что большую часть времени вы не помните себя. Если бы вы могли осознавать себя все время, то могли бы и наблюдать все время, или, во всяком случае, столько, сколько пожелали бы. Но так как вы не способны помнить себя, то не способны и сосредоточиться. Поэтому вы должны признать, что не имеете воли. Если бы вы помнили себя, то имели бы волю и могли делать, что пожелаете. Но вы не способны помнить себя, не способны осознавать себя и потому не имеете воли. Иногда какое-то короткое время вы имеете волю, но она направляется на что-то другое, и вы забываете о ней.

Это та ситуация, то состояние бытия, то состояние, с которого нам приходится начинать изучение себя. Но очень скоро, если вы продолжите наблюдение, то придете к выводу, что почти с самого начала изучения себя вы должны исправить в себе некоторые вещи, которые неправильны, привести в порядок то, что находится не на своем месте. Система дает этому объяснение.

Мы созданы таким образом, что можем жить в четырех состояниях сознания, но, по сути, живем лишь в двух: в одном – когда спим, а в другом – когда мы, что называется, «бодрствуем», то есть в том самом обычном состоянии, где мы можем говорить, слушать, читать, писать и так далее. Но это только два состояния из четырех возможных. Третье состояние сознания – очень странное. Когда нам объясняют, что это такое, мы начинаем думать, что мы его имеем. Третье состояние может быть названо самосознанием, и большинство людей, если их об этом спросят, скажут: «Конечно, мы сознательны!»

Необходимо время и частые усилия самонаблюдения, чтобы убедиться в том, что на деле мы не сознательны, что мы сознательны только потенциально. Если нас спрашивают, мы говорим: «Да, я сознателен», и в этот момент мы действительно сознаем себя, но в следующий момент мы снова не помним себя, мы уже не сознательны. Таким образом, в процессе самонаблюдения мы понимаем, что не имеем третьего состояния сознания, что живем только в двух. Мы живем либо во сне, либо в бодрствующем состоянии, которое в этой системе называется относительным сознанием. Четвертое состояние, которое называется объективным сознанием, недоступно для нас, так как его можно достичь только через самосознание, то есть сначала осознав самих себя, чтобы гораздо позже суметь достичь объективного состояния сознания.

Поэтому, наряду с самонаблюдением, мы пытаемся осознавать себя путем поддержания ощущения «Я здесь» – и ничего больше. И это тот факт, который вся западная психология, без малейшего исключения, упустила. Хотя многие люди подходили к этому очень близко, они не оценили всей важности этого факта и не поняли того, что обычное состояние человека может быть изменено – что человек способен помнить себя, если старается делать это достаточно долго.

Это вопрос не дня и не месяца. Это очень долгий процесс: изучение того, как устранить препятствия, потому что мы не помним и не сознаем себя по причине многих ошибочных функций в нашей машине, и все эти функции должны быть исправлены и отрегулированы. Когда большинство этих функций начнут работать правильно, периоды самовоспоминания будут становиться дольше и дольше, а когда они становятся достаточно долгими, мы приобретаем две новых функции. С самосознанием, которое есть третье состояние сознания, мы приобретаем функцию, называемую высшей эмоциональной, хотя она в такой же степени и интеллектуальная, поскольку на этом уровне, в отличие от уровня обычного, нет разницы между интеллектуальным и эмоциональным. А когда мы подходим к состоянию объективного сознания, то приобретаем еще одну функцию, называемую высшей интеллектуальной. Те явления, которые я называю сверхнормальной психологией, принадлежат этим двум функциям; вот почему, когда я проводил свои эксперименты двадцать пять лет назад, я пришел к выводу, что экспериментальная работа невозможна, так как это вопрос не эксперимента, но изменения состояния сознания.

* * *

Я только что дал вам некоторые общие идеи. Теперь постарайтесь сформулировать для меня то, чего вы не поняли, что нужно объяснить лучше. Задавайте любые вопросы, которые у вас возникнут, – как в связи со сказанным мною, так и свои собственные вопросы. Так нам будет легче начать.

В. Необходимо ли постоянно сознавать себя, чтобы достичь высшего состояния сознания?

О. Мы на это не способны, поэтому не может быть и речи о постоянном осознании. Пока мы говорим только о начале. Мы должны изучать себя в связи с этим делением на различные функции, когда можем – когда мы помним о том, чтобы делать это, – потому что в этом мы зависим от случая. Когда мы помним, мы должны пытаться сознавать себя. Это все, что мы можем.

В. Нужно ли пытаться осознавать свои инстинктивные функции?

О. Только ощущения. Нет необходимости делать внутреннюю инстинктивную работу сознательной. Она сознательна для самой себя, независимо от интеллектуальной функции, и нет необходимости это усиливать. Мы должны пытаться сознавать себя такими, какими себя видим, а не свои внутренние функции. Через некоторое время мы можем начать осознавать некоторые из внутренних функций, которые полезно осознавать, но не теперь. Видите ли, мы не приобретаем никаких новых чувств. Мы только лучше классифицируем свои обычные впечатления, обычные вещи, которые получаем от жизни, от людей, от всего.

В. Правильно ли будет сказать, что при изучении чего-то нового (например, вождения автомобиля) интеллектуальная функция указывает двигательной, что нужно делать, а когда последняя приобретает опыт, она работает сама по себе?

О. Совершенно верно. Вы можете наблюдать множество подобных примеров. Вначале вы учитесь посредством интеллектуальной функции.

В. Насколько важно знание, приобретенное путем наблюдения собственных физических действий? Или это просто подготовка к наблюдению своего ума?

О. Нет, оно очень важно, так как мы смешиваем многое и не знаем причин многих вещей. Мы способны понять причины только путем постоянного наблюдения в течение долгого времени.

В. Можем ли мы получить указания к тому, как работать над каждой из четырех функций?

О. Все это будет объяснено, но позже. Сейчас – и еще довольно долго – вы можете только наблюдать.

В. Является ли примером работы различных «Я» следующая ситуация: человек ложится спать поздно, но твердо решает в следующую ночь лечь пораньше, а когда приходит ночь, поступает иначе?

О. Совершенно верно: одно «Я» решает, а другое «Я» должно это сделать.

В. Как лучше организовать свои усилия для того, чтобы больше осознавать себя?

О. Это очень просто объяснить, но трудно достичь. Нет окольных путей. Лучшее состояние может быть достигнуто только путем прямого усилия. Нужно просто стараться быть более сознательным, спрашивая себя как можно чаще: «Сознаю я себя или нет?»

В. Но как можно быть сколько-нибудь уверенным в том, что ваш метод правилен?

О. Просто сравнивая одно наблюдение с другим. Кроме того, мы беседуем, когда встречаемся. Люди говорят о своих наблюдениях, сравнивают их; я стараюсь объяснить то, что они не могут понять; есть другие люди, которые мне помогают; и таким путем человек приобретает уверенность в обычных вещах – точно так же, как он знает, что трава зеленая.

Во всем этом нет никакого вопроса веры и доверия. Совсем наоборот, система учит не верить абсолютно ничему. Вы должны проверять все, что видите, слышите, чувствуете. Только таким путем можно к чему-то прийти.

В то же время вы должны понять, что наша машина работает не лучшим образом. Ее работа далека от совершенства вследствие многих ошибочных функций, поэтому очень важная часть работы связана с их изучением. Мы должны их узнать, чтобы от них избавиться. И одна из наиболее ошибочных функций, которую мы иногда очень любим, это воображение. В этой системе под воображением понимается не сознательное мышление о некотором предмете или намеренное вызывание зрительных образов, но воображение, которое происходит без какого-либо контроля и результата. Оно отнимает очень много энергии и направляет мышление в неверную сторону.

В. Когда вы говорите «воображение», то подразумеваете представление чего-то реального, а не рисование мысленных картин?

О. Воображение имеет много аспектов. Оно может быть просто обычными снами наяву или, например, представлением несуществующих сил в самом себе. Это одна и та же вещь, оно работает без контроля, оно течет само собой.

В. И все это самообман?

О. Человек не принимает это за самообман: он воображает нечто, затем верит в это и забывает, что это всего лишь плоды воображения.

Изучая человека в его обычном состоянии сна, отсутствия единства, механичности и недостатка контроля, мы находим несколько других неправильных функций, которые являются результатом этого состояния, – в частности, постоянную ложь самому себе и другим людям. Психологию обычного человека даже можно назвать изучением лжи, так как человек лжет чаще, чем делает что-то еще. По сути, он не может говорить правду. Не так просто ее говорить: человек должен научиться этому, а иногда это занимает очень долгое время.

В. Объясните, пожалуйста, что вы понимаете под ложью.

О. Ложь – это мышление или говорение о вещах, которых человек не знает. Именно так начинается ложь. Это не означает намеренной лжи, как происходит при рассказывании небылиц – о том, например, что в соседней комнате находится медведь. Вы можете пойти в другую комнату и увидеть, что медведя там нет. Но если вы соберете все теории, которые люди создали о любом предмете, без какого-либо знания о нем, вы увидите, где начинается ложь. Человек не знает себя, он ничего не знает, и, тем не менее, на любой счет у него есть теории. Большинство этих теорий – ложь.

В. Я хочу знать ту часть истины, которую мне было бы полезно знать в моем нынешнем состоянии. Как я могу проверить, не ложь ли это?

О. Почти для всего, что вы знаете, существуют методы проверки. Но прежде всего вы должны узнать, что вы можете знать, а чего не можете. Это помогает проверке. Если вы начнете с этого, то скоро, даже не размышляя, будете слышать ложь. Ложь имеет особое звучание, особенно ложь о вещах, которых мы знать не можем.

В. Говоря о воображении – если мы стараемся мыслить вместо того, чтобы воображать, должны ли мы все время осознавать это усилие?

О. Да, вы будете осознавать его – не столько усилие, сколько контроль. Вы будете чувствовать, что контролируете вещи, что они происходят не сами собой.

В. Когда вы говорите – «помните себя», подразумеваете ли вы под этим вспоминать после того, как мы наблюдали себя, или помнить о вещах, которые, как мы знаем, в нас есть?

О. Нет, берите это совершенно отдельно от наблюдения. Помнить себя означает то же, что и сознавать себя – «Я есть». Иногда это приходит само собой; это очень странное ощущение. Это не функция, не размышление, не чувство – это другое состояние сознания. Само собой оно приходит только на очень короткие моменты, обычно в совершенно новой обстановке, и человек говорит себе: «Как странно, я здесь». Это – самовоспоминание, в такой момент вы себя помните.

Позже, когда вы начнете различать эти моменты, вы придете к другому интересному выводу: вы поймете, что то, что вы помните из детства, есть не что иное, как вспышки самовоспоминания, поскольку все, что вы знаете об обычных моментах, это лишь то, что они имели место. Вы знаете, что были там, но точно ничего не помните. Когда же происходит такая вспышка, вы вспоминаете все, что окружало тот момент.

В. Может ли человек с помощью наблюдения осознать, что каких-то вещей у него нет? Нужно ли наблюдать вещи с той точки зрения, что все возможно?

О. Я не думаю, что необходимо употреблять такое слово, как «все». Просто наблюдайте, без какого-либо гадания, и наблюдайте только то, что вы можете видеть. В течение долгого времени вам нужно лишь наблюдать и пытаться выяснить все, что можно, об интеллектуальной, эмоциональной, инстинктивной и двигательной функциях. Тогда вы сможете прийти к заключению, что у вас есть четыре отдельных ума – не один ум, но целых четыре различных ума. Один ум контролирует интеллектуальные функции, другой, совершенно отличный от него, контролирует эмоциональные, третий контролирует инстинктивные, и четвертый, опять-таки, совершенно особый, контролирует двигательные функции. Мы называем их центрами: интеллектуальный, эмоциональный, двигательный и инстинктивный центры. Они вполне независимы. Каждый центр имеет свои собственные память, воображение и волю.

В. Возможно ли в случае разноречивых желаний, зная себя достаточно, следить за тем, чтобы они друг другу не противоречили?

О. Одного знания недостаточно. Человек может знать, а желания все же могут быть противоречивыми, так как каждое желание означает другую волю. То, что мы называем нашей волей в обычном смысле, это лишь равнодействующая желаний. Равнодействующая иногда принимает какую-то определенную линию действия, а в другое время не может сложиться в какую-либо определенную линию, так как одно желание идет в одну сторону, а другое в другую, и мы не можем решить, что делать. Это наше обычное состояние. Конечно, цель должна быть в том, чтобы прийти к единству, а не быть множеством, какие мы теперь, ибо, чтобы делать что-то правильно, знать что-то правильно, к чему-то прийти, мы должны стать едиными. Это очень далекая цель, и мы не сможем приблизиться к ней, пока не узнаем себя. А в том состоянии, в котором мы пребываем сейчас, наше невежество о себе таково, что когда мы видим его, то приходим в ужас от того, что не можем обнаружить никакого выхода.

Человек – это очень сложная машина, и он должен изучаться именно как машина. Мы понимаем, что для управления любой машиной (будь то автомобиль или железнодорожный локомотив) сперва нужно учиться. Мы не можем управлять такими машинами инстинктивно, но почему-то считаем, что для управления человеческой машиной обычного инстинкта достаточно, хотя она значительно более сложна. Это одно из первых неверных допущений: мы не понимаем, что должны учиться, что управление – вопрос знания и мастерства.

* * *

Итак, скажите мне, что вас сильнее всего интересует из того, о чем мы уже говорили и о чем вам хотелось бы услышать больше.

В. Меня заинтересовал вопрос воображения. По-видимому, при обычном употреблении этого слова мы придаем ему неверное значение.

О. В обычном значении слова «воображение» упущен самый важный фактор, но в терминологии этой системы мы начинаем именно с самого важного. Для каждой функции таким фактором является следующий: «Управляем мы этой функцией или нет?» Поэтому, когда мы управляем своим воображением, мы называем его по-другому – визуализацией, творческим мышлением, изобретением – можно найти имя для каждого отдельного случая. Но когда оно приходит само собой и управляет нами, так что мы находимся в его власти, тогда мы называем его воображением.

Кроме того, есть и другая сторона воображения, которую в обычном понимании мы упускаем. Я говорю о процессе воображения несуществующего – несуществующих способностей, например. Мы приписываем себе силы, которых не имеем; мы воображаем себя сознательными, хотя себя и не сознаем. Мы имеем воображаемые силы и воображаемое самосознание, воображаем себя едиными, тогда как в действительности мы есть множество различных «Я». И таких вещей, которые мы воображаем о себе и о других, очень много. Например, мы воображаем, что можем «делать», что у нас есть выбор. Но у нас нет выбора, мы не можем «делать», вещи с нами просто случаются.

Поэтому, в сущности, мы себя воображаем. На самом деле, мы не то, чем себя воображаем.

В. Есть ли какая-то разница между воображением и грезами наяву?

О. Если вы не можете управлять этими грезами, это значит, что они часть воображения, но это еще не все воображение. Воображение имеет много различных аспектов. Мы воображаем несуществующие состояния, несуществующие возможности, несуществующие силы.

В. Не могли бы вы дать определение отрицательного воображения?

О. Воображение всякого рода неприятных вещей, самоистязание, воображение всего того, что может случиться с вами или с другими людьми. Отрицательное воображение принимает разные формы. Некоторые воображают различные болезни, некоторые воображают несчастные случаи, другие воображают неудачи.

В. Станет ли управление эмоциями нашей реальной целью?

О. Управление эмоциями – очень трудная вещь. Это очень важная часть самоизучения, но мы не можем начинать с управления эмоциями, так как у нас недостаточно понимания об эмоциях.

Я объясню. То, что мы можем делать с самого начала наблюдения эмоциональной функции, – это пытаться остановить одно весьма определенное наше проявление. Мы должны стараться остановить проявление неприятных эмоций. Для многих людей это одна из наиболее трудных вещей, так как неприятные эмоции выражаются столь быстро и столь легко, что за ними невозможно поспеть. И все же, если вы не стараетесь этого делать, вы не сможете реально себя наблюдать, поэтому с самого начала при наблюдении эмоций вы должны пытаться останавливать выражение неприятных эмоций. Это первый шаг. В этой системе мы называем такого рода неприятные, грубые или подавляющие эмоции отрицательными эмоциями.

Как я сказал, первым шагом будет попытка не выражать эти отрицательные эмоции; второй шаг – это изучение самих отрицательных эмоций, составление их списков, нахождение их связей (поскольку некоторые из них просты, а другие очень сложны), а также постепенное понимание того, что они совершенно бесполезны. Это звучит странно, но очень важно понять, что все отрицательные эмоции абсолютно бесполезны: они не служат какой-либо полезной цели; они не знакомят нас с новым и не подводят к нему поближе; они не дают нам энергии; они только растрачивают энергию и создают неприятные иллюзии. Они способны даже разрушить физическое здоровье.

И, в-третьих, при некотором опыте изучения и наблюдения мы можем прийти к выводу, что от отрицательных эмоций можно избавиться, что они вовсе не обязательны. Здесь помогает система, так как она показывает, что на самом деле не существует реального центра для отрицательных эмоций, но что они принадлежат искусственному центру в нас, который мы создаем в детстве, подражая людям с отрицательными эмоциями, которые нас окружали. Люди даже учат детей выражать отрицательные эмоции. Затем дети научаются еще большему через подражание; они копируют старших детей, старшие копируют взрослых, и, таким образом, уже в самом раннем возрасте они становятся специалистами по отрицательным эмоциям.

И это большое облегчение, когда мы начинаем понимать, что нет никаких обязательных отрицательных эмоций. Мы рождаемся без них, но по какой-то неизвестной причине обучаемся таким эмоциям.

В. Чтобы быть свободными от отрицательных эмоций, должны ли мы быть способны останавливать их в самом начале?

О. Нет, это неправильно, потому что мы не можем управлять эмоциями. Я упоминал о различной скорости различных функций. Самая медленная – интеллектуальная функция. Следующими идут двигательная и инстинктивная, имеющие примерно равную скорость (которая несравнимо быстрее скорости интеллектуальной функции). Эмоциональная функция должна быть еще быстрее, но обычно работает примерно с той же скоростью, что и инстинктивная. То есть двигательная, инстинктивная и эмоциональная функции значительно быстрее, чем мысль, и невозможно поймать эмоции мыслью. Когда мы находимся в эмоциональном состоянии, эмоции следуют одна за другой столь быстро, что у нас нет времени думать. Но мы можем получить представление о разнице в скорости путем сравнения мыслительных функций с двигательными. Если, совершая какое-либо быстрое движение, вы попытаетесь наблюдать за собой, то увидите, что не способны это делать. Мысль не может следовать за движением. Либо вы должны совершать движение очень медленно, либо не сможете наблюдать. Таков факт.

В. Под движением вы подразумеваете физические движения?

О. Да, обычные вещи, как вождение автомобиля или письмо; ничего из этого вы не можете наблюдать. Вы можете вспомнить, и позже это создает иллюзию наблюдения. На самом деле вы не можете наблюдать быстрые движения.

Вы видите, что для нас – таких, какие мы есть теперь, – реальная борьба с отрицательными эмоциями по этой причине является вопросом будущего, пускай и не очень далекого. Есть много вещей, которые нам необходимо узнать, и методов, которые мы должны изучить: нет прямого пути, и мы должны изучить окольные методы борьбы с ними.

Прежде всего, мы должны изменить многие из своих умственных отношений, которые более или менее находятся в нашей власти. Я имею в виду интеллектуальные отношения (взгляды на вещи). У нас слишком много неправильных отношений к отрицательным эмоциям: мы считаем их необходимыми, красивыми или благородными; мы воспеваем их и так далее. Мы должны от всего этого освободиться. Мы должны очистить свой разум в отношении отрицательных эмоций. Когда наш разум будет правильно относиться к отрицательным эмоциям, когда мы перестанем их воспевать, тогда, мало-помалу, мы найдем способ бороться с ними, с каждой по-своему. Для кого-то будет легче бороться с одной отрицательной эмоцией, для кого-то – с другой. Вы должны начать с самой легкой, причем самая легкая для меня может быть самой трудной для вас, поэтому вам нужно найти собственную самую легкую, а позже перейти к более трудным.

В. Объясняет ли это, почему я ассоциирую некоторые отрицательные эмоции с людьми, которых помню из своего детства?

О. Весьма вероятно, так как многим отрицательным эмоциям обучаются путем подражания. Но некоторые могут быть присущи нашей собственной натуре, ибо наша натура может иметь различные склонности в ту или иную сторону. Эмоции могут быть разделены на группы, и один человек может быть более склонен к одной группе, а другой – к другой группе. Например, некоторые люди склонны к различным формам страха, другие – к различным формам гнева. Но они различны и не идут от подражания.

В. С ними бороться труднее всего?

О. Да, но они обычно основаны на некой слабости, так как в основе отрицательных эмоций обычно есть какое-то потакание себе – человек что-то себе позволяет. И если кто-то не позволяет себе страхов, он позволяет гнев, а другой не позволяет гнева, но позволяет жалость к себе. Отрицательные эмоции всегда основаны на каком-то позволении.

Но прежде чем подойти к таким сложным вопросам, как борьба с отрицательными эмоциями, очень важно себя наблюдать в небольших ежедневных проявлениях двигательной функции, а также того, что мы можем наблюдать из инстинктивной функции, то есть наши ощущения приятного и неприятного, тепла и холода – те ощущения, которые постоянно через нас проходят.

В. Вы не упоминали об отождествлении, могу ли я задать вопрос о нем?

О. Пожалуйста. Но не каждый из присутствующих здесь слышал о нем, поэтому я немного поясню. Видите ли, когда мы начинаем наблюдать (в данном случае речь идет об эмоциях, но это касается и всех других функций), мы находим, что все наши функции сопровождаются определенным отношением – мы становимся слишком поглощенными вещами, слишком потерянными в них, особенно если возникает хотя бы самый небольшой эмоциональный элемент. Это называется отождествлением. Мы отождествляемся с вещами. Понятие отождествления существует в индийских писаниях, а буддисты говорят о привязанности и непривязанности. Эти слова кажутся мне еще менее удовлетворительными, так как до того, как я встретил эту систему, я читал эти слова и не понимал их, или, вернее, понимал, но брал эту идею чисто интеллектуально. Я полностью понял ее только тогда, когда нашел то же понятие, выраженное по-русски и по-гречески у ранних христианских писателей. У них есть четыре разных названия для четырех степеней отождествления, но для нас в этом пока нет необходимости. Мы пытаемся понять эту идею не путем определения, но путем наблюдения. Это некоторое свойство привязанности – быть потерянным в вещах.

В. Теряется ощущение наблюдения?

О. Когда вы отождествляетесь, вы не можете наблюдать.

В. Это обычно начинается с эмоции? Входит ли в него также собственничество?

О. Да. Много вещей. Оно начинается с интереса. Вы интересуетесь чем-то, а в следующий момент вы в этом и уже больше не существуете.

В. Но если, например, мы мыслим и сознаем это усилие мышления, спасает ли это нас от отождествления? Невозможно делать то и другое одновременно, не так ли?

О. Да, это спасает вас на одно мгновение, но в следующий момент приходит другая мысль и уводит вас в сторону. Поэтому нет никакой гарантии. Вы должны быть начеку все время.

В. Какие отрицательные эмоции люди склонны воспевать?

О. Некоторые люди очень гордятся своей раздражительностью, гневом или иными схожими эмоциями. Им нравится, когда их считают суровыми. Не существует практически ни одной отрицательной эмоции, которой человек не мог бы наслаждаться, и осознать это – самая трудная вещь. Есть люди, которые получают все свои удовольствия от отрицательных эмоций.

Отождествление в отношении к людям принимает особую форму, которая в этой системе называется учитыванием. Но учитывание может быть двух видов – когда мы учитываем чувства других людей и когда учитываем собственные. Главным образом мы учитываем собственные чувства. Мы учитываем обычно то, что по какой-то причине люди недостаточно нас ценят, недостаточно о нас думают или заботятся. Мы находим много слов для этого. Это очень важная грань отождествления, и очень трудно быть свободным от нее: некоторые целиком находятся в ее власти. Во всяком случае, очень важно наблюдать учитывание.

* * *

Лично для меня с самого начала наиболее интересной была идея самовоспоминания. Я просто не мог понять, как люди могли не заметить такую вещь. Вся европейская философия и психология просто упустили этот вопрос. В старых учениях есть следы этого понятия, но они столь хорошо замаскированы и так хитро расположены среди менее важных вещей, что невозможно увидеть всего значения этого понятия.

Когда мы стараемся помнить об этом и наблюдать себя, то приходим к весьма определенному выводу, что в том состоянии сознания, в котором мы находимся, со всем этим отождествлением, учитыванием, отрицательными эмоциями и отсутствием самовоспоминания, мы на самом деле спим. Мы только воображаем, что бодрствуем. Поэтому, когда мы стараемся себя помнить, это означает только одно – мы стараемся пробудиться. И мы пробуждаемся на секунду, но потом снова засыпаем. Это наше состояние бытия, поэтому фактически мы спим. Мы сможем пробудиться только в том случае, если исправим многие вещи в машине и будем очень долго и упорно работать над идеей пробуждения.

В. Искажает ли сильная физическая боль мышление человека?

О. Несомненно. Поэтому мы не говорим об этом. Когда мы говорим о человеке, то подразумеваем, что он находится в нормальном состоянии. Мы можем упоминать и о приобретении этих новых функций, сознания и так далее. Исключительные случаи не должны приниматься во внимание, так как они искажают все целое.

Есть много связанных с этим интересных вещей. Та группа, которую я встретил в Москве, использовала восточные метафоры и иносказания, и одной из излюбленных тем была тема тюрьмы – человек находится в тюрьме, и поэтому чего он может хотеть, что может быть его главным желанием? Если он более или менее в своем уме, то может желать только одного – бегства из тюрьмы. Но прежде, чем он сможет сформулировать свое желание бежать, он должен осознать, что находится в тюрьме. Если он не понимает, что заключен в тюрьму, то не будет желать освобождения. Затем, когда он сформулирует это желание, он начнет оценивать возможности побега и поймет, что сам по себе он не сможет бежать, потому что нужно подрывать стены и так далее. Он поймет, что должен, прежде всего, найти других людей, которые захотели бы бежать вместе с ним, – небольшую группу людей. Он поймет, что некоторое количество людей, возможно, сумеют сбежать. Но все не смогут. Один не сумеет, и все не сумеют, но небольшое количество сможет. Но, опять-таки, при каких условиях? Он приходит к выводу, что необходима помощь. Без этого побег невозможен. Они должны иметь карты, напильники, инструменты и так далее, то есть им необходима помощь извне.

Таково в точности и положение человека. Мы можем научиться тому, как применять неиспользуемые части нашей машины. Эта тюрьма по сути означает, что мы сидим на кухне и в подвале нашего дома и не способны покинуть эти пределы. Выбраться возможно, но не в одиночку. Без школы не может никто. Школа означает, что есть люди, которые уже бежали, или, по меньшей мере, готовятся бежать. Школа не может начаться без помощи другой школы, без помощи тех, кто бежал прежде. От них мы можем получить некие идеи, некий план, некое знание – это наши инструменты. Я повторяю: все бежать не сумеют. Против этого есть много законов. Говоря проще – это было бы слишком заметно, и это немедленно вызвало бы реакцию со стороны механических сил.

В. Желание бежать по сути своей инстинктивно?

О. Нет. Инстинктивна только внутренняя работа организма. Такое желание должно быть интеллектуальным и эмоциональным, так как инстинктивная функция принадлежит, на самом деле, более низким функциям, то есть физическим. Однако в некоторых условиях может иметь место и физическое желание бежать. Например, если в комнате слишком жарко, а мы знаем, что снаружи прохладно, – конечно, мы можем желать бегства. Но для осознания того, что мы в тюрьме, а побег возможен, необходимы разум и чувство.

В. Кажется, очень трудно без длительного самонаблюдения понять, какова цель твоего бегства.

О. Да, конечно. Тюрьма – это просто пример. Для нас тюрьма – это наш сон, и, говоря без всяких метафор, мы хотим проснуться, когда понимаем, что спим. Это нужно понять эмоционально. Мы должны осознать, что во сне мы беспомощны – может случиться все что угодно. Мы можем наблюдать жизнь, видеть, почему вещи случаются так или иначе – как крупные, так и мелкие – и понять, что это происходит только оттого, что люди спят. Естественно, что люди ничего не могут делать во сне.

Вы знаете, в отношении к этим идеям и этим методам мы живем в некотором смысле в довольно странное время, так как школы быстро исчезают. Тридцать или сорок лет назад можно было найти самые различные школы, которых теперь практически не существует или их намного труднее найти.

В. Они исчезают на Востоке так же, как и на Западе?

О. Я имею в виду Восток, конечно. На Западе они давно перестали существовать.

Но о школах, мне кажется, мы должны говорить отдельно. Это очень интересная тема, так как мы не знаем, как правильно их различать. Есть разные виды школ.

* * *

В. Когда мы начинаем себя наблюдать, не лучше ли выбрать для этого множество различных коротких действий, чем какое-то одно долгое дело? Имеет ли это значение?

О. Нет. Вы должны стараться себя наблюдать в различных условиях, не только в одних и тех же.

В. В таком случае, хорошо ли будет затем анализировать?

О. Нет. Вообще говоря, поначалу (и вообще довольно долго) не должно быть никакого анализа. Чтобы анализировать, необходимо знать законы: почему вещи случились именно так и не могли произойти никак иначе. Поэтому пока вы не знаете законов, лучше не пытаться анализировать. Только наблюдать вещи, как они есть, и пытаться отнести их к эмоциональной, интеллектуальной, двигательной или инстинктивной функциям. Каждая из этих функций имеет свой собственный центр или разум, через который она проявляется.

В связи с функциями и состояниями сознания (а также с точки зрения возможной эволюции) люди делятся на семь категорий, при этом рождаются только в одной из трех первых. Человек, в котором преобладает инстинктивная или двигательная функция, а интеллектуальная и эмоциональная менее развиты, называется человеком № 1; если преобладает эмоциональная функция, он будет человеком № 2; если же преобладает интеллектуальная функция, то это человек № 3. Выше этих трех видов людей, но таковым не рождающийся, – человек № 4. Это означает начало изменения – главным образом в сознании, но также в знании и способности к наблюдению. Следующим идет человек № 5, который уже развил в себе третье состояние сознания (самосознание) и в котором работает высшая эмоциональная функция. Следующим идут человек № 6 и, наконец, человек № 7, имеющий полное объективное сознание и в котором работает высшая интеллектуальная функция.

В. Как мы можем распознать более развитого человека, чем мы сами, если не знаем, по каким признакам судить?

О. Когда мы больше знаем о том, чего нам недостает, что мы себе приписываем, но чем на самом деле не обладаем, мы начнем видеть что-то об этом, хотя людей более высокого уровня можно отличить только по их знанию. Если они знают что-то, чего не знаем мы, и если мы понимаем, что больше никто этого не знает, и что это не могло быть изучено каким-то обычным образом, то это может являться показателем.

Попытайтесь подумать немного о характеристиках этих семи категорий. Например, какие могут быть общие характеристики людей № 1, № 2 и № 3? Прежде всего – сон. Люди № 1, № 2 и № 3, пока они не начинают изучать себя в связи с какой-либо системой, которая даст им возможность самоизучения, проводят всю свою жизнь во сне. Они только выглядят бодрствующими, но на самом деле никогда не просыпаются (или случайно просыпаются на мгновение, оглядываются вокруг и снова засыпают). Это и есть первая характеристика людей № 1, № 2 и № 3. Второй характеристикой является тот факт, что, хотя такие люди имеют много различных «Я», некоторые из этих «Я» даже не знают друг друга. Человек способен иметь вполне определенные отношения, убеждения и взгляды, и одновременно с этим он может иметь совершенно другие убеждения, взгляды, симпатии и антипатии, и обладатели этих разных отношений и убеждений не знают друг о друге. Это одна из главных характеристик людей № 1, № 2 и № 3. Люди очень разделены, и они не знают и не могут знать об этом, ибо каждое из этих «Я» знает только некоторые «Я», которые оно встречает по ассоциациям; другие «Я» остаются совершенно неизвестными. «Я» разделены в соответствии с функциями: есть интеллектуальные, эмоциональные, инстинктивные и двигательные «Я». Вокруг себя они кое-что знают, но дальше этого они не знают ничего, поэтому до тех пор, пока человек не начнет себя изучать со знанием этого деления, он никогда не сможет прийти к правильному пониманию своих функций или реакций.

Этот сон человека и это отсутствие в нем единства создают другую очень важную характеристику, а именно – полную механичность человека. Человек в этом состоянии, человек № 1, № 2 и № 3, является машиной, управляемой внешними влияниями. Он не имеет возможности сопротивляться этим влияниям, отличать их друг от друга, изучать себя отдельно от них. Он видит себя независимо держащимся на ногах и имеет стойкую и очень сильную иллюзию того, что свободен идти, куда хочет, может двигаться согласно своему желанию, может идти направо или налево. Но он не может этого делать – если он движется направо, это означает, что он не может двигаться налево. «Воля» – совершенно ошибочное понятие, ее не существует. Воля может существовать только в человеке, который имеет одно управляющее «Я». Но до тех пор, пока человек имеет много различных «Я», которые не знают друг о друге, он имеет точно так же много различных воль: каждое «Я» имеет свою собственную волю, не может быть одного «Я» или одной воли. Но человек способен прийти к состоянию, когда приобретает управляющее «Я» и волю. Он может достичь этого состояния только путем развития сознания. Таковы самые элементарные принципы этой системы.

* * *

Теперь я хочу сказать еще одну вещь. Мы начинаем с психологии – изучения самого себя, человеческой машины, состояний сознания, методов исправления вещей и так далее; но в то же самое время важной частью системы являются доктрины общих законов мира, ибо мы не можем понять даже самих себя, если не знаем некоторых основных законов, которые стоят за всеми вещами. Обычного научного знания для этого недостаточно, так как именно такие важные вопросы, как отсутствие самовоспоминания, в психологии упущены. Поэтому наша наука либо забыла, либо никогда не знала основных законов, на которых все основано.

Как я сказал, все вещи в мире, большие и малые, основаны на двух основных законах, которые в этой системе называются Законом Трех и Законом Семи.

Закон Трех, если описать его кратко, означает, что в каждом проявлении, в каждом явлении и в каждом событии задействованы три силы. Они называются (но это только слова, так как они не выражают их качеств) положительной, отрицательной и нейтрализующей, или активной, пассивной и нейтрализующей, или, еще более просто, их можно назвать первой, второй и третьей силой. Эти три силы входят во все. Во многих случаях мы понимаем необходимость двух сил, потому как одна сила не может произвести действия, и существуют действие и противодействие. Но третьей силы мы обычно не сознаем. Это связано с состоянием нашего бытия, состоянием нашего сознания. В другом состоянии мы осознавали бы ее во многих случаях, где не видим ее теперь. Иногда мы можем найти примеры третьей силы в обычном научном исследовании – например, в химии и биологии можно найти необходимость третьей силы в создании процессов и явлений.

Мы начинаем с изучения психологии. Позднее мы больше поговорим о трех силах и сможем найти несколько примеров их взаимодействия. Но лучше быть подготовленными и уже теперь привыкнуть к идее необходимости изучения этих трех сил.

Также необходимо вкратце описать Закон Семи. Он означает то, что ни один процесс в мире не возможен без перерывов. Чтобы проиллюстрировать эту идею, давайте возьмем некоторый период, в котором количество вибраций увеличивается. Допустим, все началось с тысячи вибраций в секунду, а затем их количество увеличилось до двух тысяч. Такой период был назван октавой, поскольку этот закон был применен в музыке, где этот период был разделен на семь нот и повторение первой ноты. Октава, особенно мажорная октава, – это на самом деле картина или формула космического закона, так как в космических процессах в пределах одной октавы есть два момента, когда вибрации ослабевают сами собой. Вибрации не развиваются постоянно. В мажорной октаве это показано отсутствием полутонов; вот почему говорят, что это картина космического закона, но этот закон не имеет никакого отношения к музыке.

Понимать Закон Семи необходимо прежде всего потому, что он играет очень важную роль во всех событиях. Если бы не было Закона Семи, все в мире пришло бы к концу, но, вследствие этого закона, все отклоняется. Например, если дождь начался, он шел бы без остановки, если наводнение началось, оно покрыло бы все, если землетрясение началось, оно продолжалось бы безгранично. Но эти явления прекращаются вследствие Закона Семи, так как при каждом пропуске полутона события отклоняются, они не идут по прямым линиям. Закон Семи объясняет также, почему в природе нет прямых линий. Все в нашей жизни, и наша машина также, основано на этом Законе. Поэтому мы будем изучать его в работе нашего организма, так как мы должны себя изучать не только психологически, не только в связи со своей умственной жизнью, но также в связи с жизнью физической. В своих физических процессах мы находим много примеров действия этого Закона.

В то же самое время Закон Семи объясняет, как дать добавочный толчок октаве и сохранить прямую линию (если вы знаете, как и в какой момент это сделать). В человеческой деятельности мы порой наблюдаем, как люди начинают делать одну вещь, а спустя некоторое время делают уже совершенно иную вещь, но по-прежнему называют ее первым именем. Они не замечают, что вещь полностью изменилась. Но в личной работе – особенно в работе, связанной с этой системой, – мы должны изучить, как удерживать октавы от отклонения, как сохранять прямую линию. Иначе мы ни к чему не придем.

* * *

Мы должны постоянно возвращаться к психологии, даже когда изучаем другие стороны системы, так как только с помощью изучения психологии мы реально увеличим наше знание; без этого мы будем только учить слова. Только когда мы узнаем, как изучать себя психологически, в связи с работой нашего ума, нашей познавательной способностью и так далее, мы можем начать что-либо понимать.

Я попытаюсь дать некоторые примеры того, как необходимо начинать самоизучение. Мы уже говорили о лжи, и я дал возможное определение психологии как «изучения лжи». Поэтому одной из первых и наиболее важных вещей для наблюдения является ложь. Весьма близки ко лжи наши иллюзии, вещи, относительно которых мы себя обманываем, ошибочные идеи, ошибочные убеждения, ошибочные взгляды и так далее. Все это нужно изучать, так как, пока мы не начнем понимать свои иллюзии, мы никогда не сумеем увидеть истину. Во всем мы должны сперва отделить иллюзии от фактов. Только тогда можно будет увидеть, сможем ли мы на самом деле научиться чему-то новому.

Одна из самых важных и самых трудных для преодоления иллюзий – это наше убеждение, что мы можем «делать». Попытайтесь понять, что это значит. Мы считаем, что составляем планы, решаем, начинаем и достигаем того, чего хотим, но система говорит о том, что человек № 1, 2 и 3 не способен «делать» – он не может делать ничего, с ним все только случается. Это может звучать странно – особенно в наше время, когда каждый думает, что способен что-то делать. Но шаг за шагом вы поймете, что многие вещи, которые мы привыкли говорить о человеке вообще, могут быть истинны только по отношению к людям более высокого уровня и неприменимы к людям уровня низкого. Если вы говорите, что человек может «делать», это будет правильно по отношению к человеку № 7 или № 6. Даже человек № 5 может кое-что делать по сравнению с нами, но мы не можем делать ничего. Точно так же можно сказать, что человек имеет сознание. Это будет правильно по отношению к человеку № 5, 6 или 7 (начиная с № 5), а если сказать, что человек имеет совесть, это будет правильно по отношению к человеку № 4, но не к человеку № 1, 2 или 3. Мы должны научиться различать, к какой категории человека относятся те или иные вещи, ибо некоторые вещи правильны в отношении одной категории, но ошибочны в отношении другой.

Понять, что человек не может «делать», очень важно, так как в этом основа нашего взгляда на самих себя, и даже когда мы разочаровываемся в себе, мы продолжаем думать, что другие люди способны «делать». Мы не можем целиком и полностью принять то, что вещи происходят механически и что никто не дает им толчка. Вначале это трудно увидеть в большом масштабе, но уже очень скоро вы увидите это в самих себе. При изучении себя, когда вы попытаетесь делать некоторые вещи, которых обычно не делаете (например, если вы попытаетесь себя помнить, если попытаетесь себя осознавать), вы очень скоро увидите, можете ли вы «делать» что-то или нет. И в большинстве случаев вы обнаружите, что не можете это делать.

В. Если мы ничего не можем делать с собой, как люди № 1, 2 или 3, должны ли мы привлечь некую помощь извне, если хотим стать сознательными?

О. Нет такой внешней помощи, которую мы могли бы привлечь, потому что мы механичны. Мы ничего не можем делать, но в делании есть различия, и самонаблюдение покажет их. Например, мы способны оказать некоторое сопротивление. Мы можем иметь какое-то желание, какую-то склонность, но способны оказать сопротивление этому желанию и можем продолжать сопротивляться каждый день. В совсем малых вещах мы имеем выбор, так что, хотя мы и не можем «делать», – есть много небольших вещей, которые мы можем делать уже сейчас. Например, мы можем пытаться себя осознавать. Конечно, мы не способны делать это долго. Но стараемся мы или нет? Вот в чем вопрос. При наблюдении своих различных действий мы видим, что хотя, как общий принцип, человек № 1, 2 или 3 ничего не может «делать», если он становится в чем-то заинтересован, если начинает хотеть чего-то большего, чем обычные вещи, то он не всегда остается на одном и том же уровне, и он может выбрать моменты, когда способен начать делать в неком очень элементарном смысле.

Другая очень важная проблема, которую мы должны рассмотреть, это идея добра и зла в этой системе. Обычно взгляды людей на эту тему очень запутанны, и необходимо самому определить, как ее понимать. С точки зрения этой системы есть только две вещи, которые можно сравнивать или рассматривать в человеке, – проявления механических законов и проявления сознания. Если вы захотите, с целью прийти к некоторому стандарту, найти примеры того, что вы называете хорошим или плохим, то сразу увидите, что то, что мы называем злом, всегда механично, оно никогда не может быть сознательным, а то, что мы называем добром, всегда сознательно, оно не может быть механичным. Понадобится много времени, чтобы увидеть причину этого, так как понятия механического и сознательного смешаны в нашем уме. Мы никогда не описываем их правильно, поэтому это тот вопрос, который вы должны рассмотреть и изучить следующим.

Далее, в связи с вопросом о добре и зле, мы должны попытаться понять отношение морали и совести друг к другу. Что такое мораль и что такое совесть? Прежде всего мы должны сказать, что мораль непостоянна. Она различна в разных странах, в разных столетиях, в разных десятилетиях, у разных классов, у людей разного образования и так далее. То, что может быть нравственным на Кавказе, окажется безнравственным в Европе. Например, в некоторых странах кровная месть – самая нравственная вещь; если человек отказывается убить кого-то, кто убил его дядю, его будут считать самым безнравственным человеком. Но в Европе никто не будет так думать, наоборот, большинство людей будут считать человека очень безнравственным, если он убил кого бы то ни было, пусть даже родственника убийцы своего дяди. Поэтому мораль всегда различна и изменчива. Но совесть никогда не меняется. Совесть – это род эмоционального понимания истины в некоторых определенных отношениях, обычно в отношении к поведению, к людям и так далее. Она всегда одна и та же. Она не способна изменяться, не может быть разной у разных народов, в разных странах, у разных людей.

Попробуйте связать в вашем уме то, что я сказал об изучении добра и зла, механичности и сознательности, морали и совести, а затем задать вопрос: «Возможно ли сознательное зло?» Это потребует изучения и наблюдения, но с точки зрения этой системы существует вполне определенный принцип, что сознательное зло невозможно – механичность всегда несознательна.

В. Понятие о зле, которое всегда несознательно, довольно трудно для понимания. Можете ли вы объяснить это более подробно?

О. Прежде всего попытайтесь самостоятельно обнаружить, что вы называете злом, но не путем определения, а на примерах. Когда вы будете иметь некоторое количество примеров, спросите себя, могут ли они быть сознательными? Можно ли сознательно делать зло? Позднее вы увидите, что оно может делаться только несознательно. Другой ответ – что все, что вы называете злом, может случаться механически, и оно всегда случается механически, поэтому ему не нужно сознание.

Я сказал, что нам нужно изучать идеи этой системы главным образом в связи с эволюцией человека, и объяснил, что под эволюцией мы должны понимать сознательный процесс и сознательные усилия, постоянные и связанные друг с другом. Той механической эволюции, как она иногда понимается, не существует. Эволюция, если она возможна, может быть только сознательной, и в начале эволюции всегда идет эволюция сознания, это не может быть эволюцией чего-то другого. Если начинает эволюционировать сознание, то начинают расти и эволюционировать другие вещи. Если сознание остается на том же уровне, то и все прочее остается на том же уровне.

Есть несколько вещей, которые важно понять с самого начала в отношении к эволюции. Во-первых, то, что из очень большого количества людей № 1, 2 и 3 только очень немногие могут стать № 4, 5, 6 и 7, или даже начать становиться ими. Это нужно понять очень хорошо, потому что если мы начинаем думать, что каждый человек способен эволюционировать, то мы перестаем понимать условия, необходимые для начала эволюции, как я описал их вам в примере бегства из тюрьмы.

В. Имеют ли все расы людей одни и те же возможности развития?

О. Это интересный вопрос. Я сам его задал, когда впервые подошел к этой работе, и мне сказали, что он обсуждался в очень серьезных школах в весьма важный период. И после проведения всевозможных экспериментов был сделан вывод, что с точки зрения возможного развития нет никакой разницы между белой, желтой, черной, коричневой и красной расами. В настоящее время белая и желтая расы имеют преобладающее влияние, тогда как в прошлом преобладала, вероятно, какая-то другая. Например, сфинкс напоминает скорее негра, нежели европейца.

В. В связи с тем, что вы сказали о добре и зле: может ли последователь этой системы участвовать в войне?

О. Это его дело. Нет никаких внешних запрещений или условий.

В. Но можно ли примирить одно с другим?

О. Опять-таки, это его дело. Эта система оставляет человека очень свободным. Он хочет создать сознательность и волю. Ни сознательность, ни воля не могут быть созданы следованием каким-то внешним ограничениям. Человек должен быть свободным. Вы должны понять, что внешние вещи значат меньше всего. Самое важное – это внутренние вещи, внутренняя война.

В. Есть много вещей, которые кажутся мне дурными и которые я способен совершить.

О. Вы не должны брать самих себя, так как можно брать только примеры зла, которое уже совершено. Поэтому лучше брать идею вообще. Найдите все возможные примеры, – я не имею в виду несчастные случаи или ошибки, так как многие преступления случайны, – но возьмите все, что мы определенно называем умышленным злом, и вы увидите, что оно не нуждается в сознании, достаточно только одного механического действия, и все идет само по себе.

В. Это создает иллюзию выбора.

О. Это и есть величайшая иллюзия – иллюзия «делания» и иллюзия выбора. Эти вещи принадлежат более высокому уровню. Начиная с № 4, человек уже начинает иметь выбор, но люди № 1, 2 и 3 имеют очень мало выбора.

В. Разве нельзя считать изучение черной магии сознательным злом?

О. Знаете ли вы кого-нибудь, кто изучал ее, за исключением людей, которые прочли книги со страшными картинками и обманывают самих себя?

В. Если умышленно решить действовать так, чтобы обмануть другого человека, разве это не умышленное зло?

О. Вероятнее всего, вы не могли иначе – было такое давление обстоятельств или чего-то еще, что вы не могли действовать иначе.

Все это трудные проблемы, и нужно долгое время, чтобы привыкнуть к ним, так как мы привыкли думать неправильно. Например, когда мы смотрим на исторические события, мы принимаем за сознательное как раз то, что не может быть сознательным, а то, что может быть сознательным, принимаем за механическое, за некий процесс.

* * *

Теперь, если мы возвратимся к идее, что только очень немногие способны развиться и найти в себе скрытые возможности, то естественно возникает вопрос: что определяет это различие? Почему одни люди имеют какой-то шанс, а другие его не имеют? Это правда, что некоторые люди не имеют никаких шансов с самого начала. Они родились в таких условиях, что ничему не могут научиться, или сами имеют какие-то дефекты, – поэтому мы исключаем дефективных людей, так как о них сказать нечего. Мы говорим о тех, кто находится в нормальных обстоятельствах, сам является нормальным, имел обычные возможности обучения, понимания и так далее. И вот из этих людей только очень немногие будут способны сделать даже первый шаг на пути развития. Как и почему это так?

Все люди в обычной жизни находятся под двумя разными влияниями. Во-первых, влияния, созданные в жизни: желания богатства, славы и прочего, – мы называем их влияниями А. Во-вторых, влияния, приходящие в жизнь извне и действующие в тех же условиях, хотя по своему существу совершенно иные, – мы называем их влияниями В. Они приходят к человеку в форме религии, литературы или философии. Эти влияния по своему происхождению сознательны. Влияния А – механические изначально. Человек может столкнуться с влияниями В, может пройти мимо них и не заметить или же может слышать их и думать, что понимает их, употреблять слова и при этом не иметь никакого истинного понимания. Эти два влияния определяют дальнейшее развитие человека. Если человек накапливает влияния В, то их результаты в нем кристаллизуются (я использую слово «кристаллизуются» в прямом смысле) и формируют в человеке некий центр притяжения, который мы называем магнетическим центром.

Плотная масса памяти этих влияний может притягивать человека куда-либо или же поворачивать его в некотором направлении. Когда в человеке сформировался магнетический центр, ему становится легче привлечь к себе влияния В, и он не отвлекается влияниями А. У обычных людей влияния А могут отнимать так много времени, что для других влияний ничего не остается, и на них вообще с трудом воздействуют влияния В. Но если магнетический центр в человеке растет, тогда спустя некоторое время он встретит другого человека или группу людей, у которых он может научиться чему-то особому, чему-то, что не входит во влияния В и что мы называем влияниями С. Эти влияния являются сознательными по своему происхождению и действию и могут быть переданы только путем непосредственного обучения. Влияния В могут идти через книги, произведения искусства и тому подобные вещи, но влияния С способны происходить только путем прямого контакта. Если человек, в котором магнетический центр набрал вес, встречается с человеком или группой, через которых он входит в контакт с влияниями С, это означает, что он сделал первый шаг. Тогда он получает возможность развития.

В. Что значит первый шаг?

О. Это связано с идеей «пути». Важно понять, что путь не начинается на обычном уровне жизни, он начинается на более высоком. Первый шаг – это тот момент, когда человек встречается с влияниями С. С этого момента начинается лестница с некоторым количеством ступеней, которые должны быть преодолены, прежде чем можно будет достичь пути. Путь не начинается в самом низу, но лишь после преодоления последней верхней ступени.

В. Кого вы называете нормальным человеком?

О. Это может показаться парадоксальным, но у нас нет другого определения – это означает человека, который способен развиваться.

В. Есть ли какое-нибудь соотношение между влияниями В и влияниями А? Когда влияния В достигают человека, воздействуют ли они на влияния А, трансформируют ли их?

О. Они могут воздействовать на них, но в то же время одно исключает другое. Человек живет на земле под этими двумя различными влияниями. Он может выбрать одно из них, а может иметь оба. Когда вы говорите о влияниях А и В, вы говорите о фактах. Если вы поставите на место этого выражения тот или иной определенный факт, то увидите, в каком соотношении они находятся. Это очень легко.

По этому поводу естественно возникает вопрос – почему так трудно человеку начать изменять самого себя, прийти к возможности роста? Дело в том (и мы должны об этом помнить), что человек создан природой очень интересным образом. Он развивается только до определенного уровня, после чего должен развиваться сам. То есть природа не развивает человека дальше определенного уровня. Позднее мы изучим во всех деталях, до какого уровня человек развивается, и как должно начаться его дальнейшее развитие, и увидим, почему с этой точки зрения он никогда не способен развиваться сам и не может быть развит от природы. Но перед этим необходимо понять некоторые общие условия.

Для человека трудно даже начать любого рода работу над собой, так как он живет в очень плохом месте Вселенной. Поначалу это может прозвучать как весьма странная идея. Мы не можем представить, что во Вселенной есть хорошие и плохие места, и мы, конечно, не осознаем, что нам выпало жить почти в самом худшем месте. Мы не можем понять этого либо потому, что наше знание о Вселенной слишком сложно, либо потому, что оно не учитывает реальных фактов.

Если мы захотим найти ближайшее к нам место во Вселенной, то поймем, что живем на Земле, а Луна находится под ее влиянием. В то же время мы видим, что Земля – одна из планет Солнечной системы, что есть более крупные планеты (вероятно, более могущественные, чем Земля), и что все эти планеты вместе взятые должны как-то воздействовать на Землю и управлять ею. Следующим по масштабу идет Солнце, и мы понимаем, что Солнце управляет всеми планетами и Землей в том числе. Если вы подумаете с этой точки зрения, то вы получите несколько другое представление о Солнечной системе, хотя в этом нет ничего нового – вопрос только в том, как соотнести одну вещь с другой.

Земля – одна из планет Солнечной системы, Солнце – одна из звезд Млечного пути. За пределами этого мы можем предположить всевозможные миры. Это все, что нам известно с обычной точки зрения. В качестве чисто философского термина мы можем добавить к этому некое состояние или соотношение вещей, которое называем Абсолютом, – состояние, в котором все является единым. Теперь мы можем выразить отношение Луны к Земле, Земли к планетам и так далее несколько по-другому.

● Абсолют – неизвестное начало всего.

● Все миры. Все галактики, похожие и непохожие на нашу галактику.

● Все Солнца. Наша галактика.

● Наше Солнце. Наша Солнечная система.

● Все планеты. Все планеты Солнечной системы.

● Земля.

● Луна.

Глядя сверху вниз, мы начнем понимать огромную разницу в масштабе, если сравним все солнца с нашим Солнцем, а Землю – с остальными планетами. Мы можем понять, что они находятся в некотором определенном масштабном отношении друг к другу. Меньше всех по масштабу Луна, и за Луной мы ничего не знаем. Все это целое названо Лучом Творения. Есть и другие лучи, ибо этот луч не включает в себя всю Вселенную, но поскольку мы живем на Земле, а он проходит через Землю, мы принадлежим этому Лучу Творения. Из этой диаграммы видно, что подразумевается под «плохим» местом во Вселенной. Наихудшее место – это Луна, но Земля – это почти так же плохо. Это похоже на жизнь около Северного полюса, чем объясняется то, почему столь многие вещи трудны на Земле. Изменить это или что-то с этим сделать мы не можем, но, когда мы об этом знаем, мы способны приспособиться и таким образом избежать многого из того, чего в другом случае избежать бы не смогли. Однако мы не должны позволить нашему воображению увлечь нас и заставить поверить, что убежать полностью возможно.

Мне хотелось бы добавить еще кое-что. По причинам, которые пока трудно объяснить, все эти миры в Луче Творения связаны друг с другом: влияния переходят от более высокого к более низкому, но между планетами и Землей имеется разрыв. Чтобы избавиться от этого разрыва, чтобы влияния всех планет достигали Земли, было изобретено особое приспособление. Это некий род чувствительной пленки, обволакивающей Землю, – то, что названо органической жизнью. Это значит, что растения, животные и люди служат определенной цели – они поддерживают связь между Землей и планетами. С помощью органической жизни, которая может получать и удерживать их, планетные влияния достигают Земли. Таково значение и смысл органической жизни на Земле.

В. Вы допускаете органическую жизнь только на Земле. Полагаете ли вы, что ее нет на других планетах?

О. Отнюдь, но мы интересуемся органической жизнью на Земле, потому что находимся именно на Земле и являемся частью ее органической жизни. Поэтому мы говорим только о Земле. Все другие планеты мы берем вместе, как одну массу, но о Земле мы говорим особо. В этом состоит принцип масштаба. Чем ближе что-то находится к вам, тем ближе ваше изучение к реальному масштабу – один к одному. Если вы изучаете эту комнату, вам необходимо знать, сколько людей собирается прийти и сколько понадобится стульев, то есть вы изучаете детально, но если вы возьмете весь дом, то вам нет необходимости знать такие мелочи. А если станете изучать улицу, то это уже совершенно иной масштаб. Таким же образом мы изучаем Луч Творения в различных масштабах. Мы говорим об органической жизни на Земле, но не говорим об органической жизни на любой другой планете; у нас нет возможности изучать ее нигде, кроме как на Земле.

* * *

Я дам вам немного больше подробностей о Луче Творения, которые объяснят вам, что я имею в виду, когда говорю, что Земля – это плохое место во Вселенной. Вы помните, я говорил, что мы должны подойти к изучению основных законов Вселенной, и я сказал, что два закона, которые мы должны изучить, это Закон Трех и Закон Семи. Затем я упомянул принцип масштаба. Теперь вы уже столкнулись с этим принципом и знаете, что мы не изучаем все в одном и том же масштабе. Это поистине самое слабое место в обычной науке: ученые пытаются изучать все в одном и том же масштабе, не понимая, что это вовсе не является необходимым. На самом деле, все совсем наоборот. Для всех практических целей мы должны научиться изучать вещи в различных масштабах.

Мы должны вернуться к Закону Трех. Вы помните, что было объяснено, что все происходящее является результатом действия трех сил, и что две силы сами по себе не могут произвести какого-либо действия. Я попытаюсь связать эту идею с Лучом Творения.

Абсолют – это Мир 1, так как эти три силы в нем составляют одно. Своей собственной волей и сознанием Абсолют создает миры. Там все намеренно, и каждая сила в нем занимает свое место. Для нас это непостижимо. В следующем мире, Мире 3, присутствуют те же самые три силы, только они уже разделены. Эти три силы снова создают миры, из которых мы берем один, но этот Мир 6 отличается от Мира 3, который находится в контакте с Абсолютом, ибо он уже механичен. Мир 6 имеет три силы из предыдущего мира и три своих собственных. Следующий мир, Мир 12, имеет три силы из мира второго порядка, шесть из мира третьего порядка и три своих собственных. Следующий мир, Мир 24, имеет двадцать четыре силы, следующий за ним – сорок восемь сил, и последний – девяносто шесть сил.

Мир 1 – Абсолют 1

Мир 3 – Все миры 3

Мир 6 – Все Солнца 6 (3 + 3)

Мир 12 – Солнце 12 (3 + 6 + 3)

Мир 24 – Все планеты 24 (3 + 6 + 12 + 3)

Мир 48 – Земля 48 (3 + 6 + 12 + 24 + 3)

Мир 96 – Луна 96 (3 + 6 + 12 + 24 + 48 + 3)

Эти цифры обозначают число законов, управляющих каждым миром. Чем больше число законов, тем труднее что-либо изменить. Например, человек живет на Земле, которая находится под сорока восемью законами. Сам он находится под значительно бо́льшим количеством законов, но даже эти сорок восемь делают для него какое-либо изменение очень трудным, так как каждая мелочь управляется этими законами. К счастью, не все из законов, под которыми человек живет, обязательны для него, поэтому он может избежать некоторых из них. Возможность эволюции человека связана главным образом с бегством от некоторых законов. Точно так же, как он бежит от законов, перелезая через тюремную стену.

Глава II

Человек – незавершенное существо. – Он живет ниже своего законного уровня. – Переоценка старых ценностей. – «Полезное» и «вредное». – Иллюзии. – Человек спит. – Практическое изучение себя. – Изучение препятствий. – Психология лжи. – Человек – это машина. – Создание постоянного «Я». – Аллегория дома в беспорядке. – Роли. – Буфера. – Самовоспоминание. – Почему эта система не может быть популярной. – Тюрьма. – Формулирование цели. – Быть свободным. – Грех. – Раскаяние. – Помощь человечеству. – Притяжение и отталкивание. – Самонаблюдение. – Деление всего, что относится к человеку, на семь категорий. – Знание и бытие. – Их соотношение. – Мы можем иметь больше знания. – Необходимость изменения бытия. – Понимание. – Вредные функции. – Выражение отрицательных эмоций. – Бесполезные разговоры. – Отличие этой системы от других. – Уровни бытия. – Мышление в других категориях. – Опасность настоящего положения.

Мне хотелось бы, чтобы вы пересмотрели то, что я сказал в прошлый раз, так как многое из этого не было толком разработано. Я дал только намеки, общие идеи вещей, которые мы должны изучить, поэтому необходимо вспомнить их последовательность и относительное значение. Некоторые понятия, о которых я говорил, насущно необходимы для понимания дальнейших идей, а что-то я привел просто как иллюстрацию к другим примерам.

Но для начала я хотел бы еще раз подчеркнуть один важный пункт. Эта система принадлежит к тому классу систем, которые рассматривают человека как незавершенное существо и изучают его с точки зрения возможности развития. Обычная психология весьма далека от реальности. Человек, которого она изучает, – это воображаемая величина. Человек не есть то, чем он должен быть. Мы приписываем себе многие качества, которыми не обладаем. Мы не сознательны. Если мы не сознательны, мы не можем иметь единства, не можем иметь индивидуальности, не можем иметь эго или «Я». Все эти понятия изобретены человеком, чтобы сохранить иллюзию сознательности. Человек может быть сознательным, но в своем нынешнем состоянии он таковым не является. Необходимо признать, что человек живет ниже своего законного уровня. Есть также много других вещей, которые человек может приобрести, но сейчас я говорю о том, что принадлежит ему по праву, но чего он не имеет.

Эта система переворачивает вверх дном все, что мы знаем или о чем когда-либо размышляли. Ее невозможно согласовать с обычными психологическими идеями. Мы должны решить, как мы рассматриваем человека – как яйцо или как птицу. И если мы его рассматриваем как яйцо, мы не должны приписывать ему свойств птицы. Если мы рассматриваем его как яйцо, вся психология становится другой: вся человеческая жизнь становится жизнью эмбрионов, зародышей, незавершенных существ. И для некоторых из них смыслом жизни становится возможность перехода к другому состоянию.

Очень важно понять, что значит завершенное и незавершенное существо, так как, если этого не понять с самого начала, трудно будет идти дальше. Возможно, пример поможет уяснить, что я имею в виду. Сравним повозку с аэропланом. Аэроплан имеет много таких возможностей, которых обычная повозка не имеет, но, в то же время, аэроплан можно использовать как обычную повозку. Будет весьма громоздко, неудобно и очень дорого, но вы можете привязать к аэроплану пару лошадей и передвигаться в нем по дороге. Допустим, что человек, которому принадлежит этот аэроплан, не знает, что у того есть мотор и что он может двигаться сам по себе. Предположим, что он узнает о моторе, – теперь он может обойтись без лошадей и пользоваться аэропланом как автомобилем. Но это все еще слишком громоздко. Допустим, человек изучает эту машину и открывает, что она может летать. Конечно, она будет иметь много преимуществ, которые он проглядел, когда использовал аэроплан как повозку. Это то, что мы делаем с собой: мы используем себя как повозку, тогда как могли бы летать. Но примеры – одно дело, а факты – другое. Нет необходимости в аллегориях и аналогиях, ибо, когда мы начинаем должным образом изучать сознание, мы можем говорить о реальных фактах.

Если вернуться на минуту к аналогии с аэропланом – в чем причина того, что наш аэроплан не может летать? Естественно, первая причина в том, что мы не знаем машины – мы понятия не имеем, как с ней обращаться и как приводить в действие. И вторая причина – в результате этого незнания машина работает с очень малой скоростью. И эффект этой низкой скорости куда более серьезен, нежели использование аэроплана в качестве повозки.

Чтобы полностью следовать идеям и методам системы, необходимо признать две вещи: низкий уровень сознания и практическое отсутствие у человека воли и индивидуальности. Когда это принято, необходимо и очень полезно научиться правильному употреблению двух понятий – «полезный» и «вредный», – потому что трудно применять эти слова к психологическим состояниям и понимать, что полезно в психологической структуре человека, а что вредно. Но если рассматривать человека с точки зрения его возможного развития, то становится ясным, что то, что помогает его развитию, – полезно, а что ему препятствует – вредно. Даже странно, что это необходимо объяснять, но, к сожалению, наше обычное мышление (особенно когда встречается с серьезными проблемами) не использует этой идеи. Мы как-то теряем понимание того, что полезно и что вредно. Наше мышление приобрело много плохих привычек, и одна из них – отсутствие цели. Мышление стало автоматическим. Мы вполне удовлетворены, когда думаем о всевозможных побочных вопросах и развиваем их, не имея никакого понятия о том, почему это делаем. С точки зрения этой системы такое мышление бесполезно. Всякое изучение, всякое мышление и исследование должно иметь одну цель, одно намерение, и этой целью должно являться достижение сознания. Бесполезно себя изучать без этой цели. В изучении себя есть смысл только тогда, когда человек понял, что не имеет сознания и желает обрести его. Иначе это становится поверхностным и несерьезным. Достижение сознания связано с постепенным освобождением от механичности, ибо человек, такой как есть, целиком и полностью находится под механическими законами. Чем больше сознания человек приобретает, тем больше он избавляется от механичности, что означает, что он становится более свободным от случайных механических законов.

Первый шаг в достижении сознания – это понимание того, что мы несознательны. Но изменить эту иллюзию невозможно сразу, потому что есть много других. Как я сказал раньше, наихудшая из них – это иллюзия того, что мы можем «делать». Вся наша жизнь основана на этой иллюзии. Мы всегда думаем, что делаем, когда на самом деле не делаем ничего, – все просто случается.

Другая иллюзия – то, что мы пробуждены. Когда мы поймем, что спим, то увидим, что вся история творится спящими людьми. Они воюют и издают законы, а другие спящие люди повинуются или не повинуются им. Наихудшие из наших иллюзий – это те ложные идеи, среди которых мы живем и которые управляют нашей жизнью. Если бы мы смогли изменить свое отношение к этим ложным идеям и понять, что они собой представляют, это само по себе стало бы большой переменой и сразу же изменило бы многое.

Теперь нам лучше, пожалуй, начать следующим образом: вы подумали за эту неделю, поэтому постарайтесь вспомнить, что было неясно из услышанного, и задавайте вопросы, тогда я смогу развить ту или иную мысль.

В. Если мы несознательны, можем ли мы судить о том, что полезно для нас, а что вредно?

О. Я уже говорил, что самонаблюдение не может быть безличным, так как мы сами заинтересованы в правильной работе своей машины. Правильная работа организма полезна для нас, неправильная – вредна. Мы должны иметь простое коммерческое отношение к своей жизни и внутренним функциям, мы должны знать, в чем выгода и в чем убыток, поэтому мы не можем наблюдать себя совершенно беспристрастно, как какие-нибудь исторические события, произошедшие тысячу лет назад. Когда человек усвоил такое отношение к себе, он готов к тому, чтобы начать практическое самоизучение, ибо практическое самоизучение означает изучение наиболее механических вещей. Некоторые функции в нас могут стать сознательными, другие никогда таковыми стать не смогут. Инстинктивным функциям, например, нет необходимости становиться сознательными, но есть много других – вся наша жизнь наполнена ими – которые очень важно сделать сознательными, или, если они не могут стать сознательными, остановить или избавиться от них, так как они по-настоящему вредны. Они не просто механичны в том смысле, что автоматичны, – они результат длительной неправильной работы машины, то есть они уже причинили определенный вред: что-то сломалось, погнулось, деформировалось.

В. Пытаясь изучать самого себя, я не могу найти ничего реального, ничего осязаемого.

О. Изучайте то, что есть – будь это реальное или нереальное. Вы не можете изучать только то, что реально, вы должны изучать все, что есть. Это не препятствие к самоизучению. Если вы не находите ничего реального – вы должны изучать то, что находите. На самом деле вы совершенно правы, что нет ничего реального, но каждый должен изучать себя и изучать препятствия.

Главное препятствие для достижения самосознания – это наша мысль о том, что мы им уже обладаем. Человек никогда не приобретет самосознания, пока верит, что имеет его. Есть много других вещей, о которых мы думаем, что имеем их, и вследствие этого мы не можем их достичь. Среди них – индивидуальность, то есть единство: мы думаем, что мы одно, неделимое. Мы думаем, что имеем волю, или, если мы не всегда имеем ее, мы думаем, что можем иметь ее, а также многое другое. Есть много аспектов этого, так как, не имея одного, мы не можем иметь и другого. Мы полагаем, что обладаем этим, и так происходит потому, что мы не понимаем значения слов, которые употребляем.

Есть одно определенное препятствие, определенная причина, почему мы не можем иметь сознания в своем нынешнем состоянии. Главное препятствие на пути развития – это ложь. Я уже говорил о лжи, но мы должны говорить о ней больше, потому что не знаем, что такое ложь, так как никогда не изучали этот вопрос серьезно. На самом деле психология лжи – это наиболее важная часть изучения человека. Если бы человека можно было определить как зоологический тип, он был бы определен как лгущее животное.

Я оставлю в стороне всю внешнюю ложь и возьму только ложь человека самому себе о самом себе. Это та причина, почему мы находимся в нынешнем состоянии сознания и не можем прийти к лучшему, высшему, более сильному и эффективному. Согласно системе, которую мы сейчас изучаем, мы не можем знать истину, потому что истина достижима только в объективном сознании. Поэтому мы не способны определить, что есть истина, но если мы примем, что ложь ей противоположна, то сможем определить ложь.

Самая серьезная ложь – это когда мы прекрасно понимаем, что не знаем и не можем знать истины о вещах, и, тем не менее, не поступаем соответственно этому пониманию. Мы всегда думаем и действуем так, будто истина нам известна. Это и есть ложь. Когда я знаю, что я не знаю чего-то, и в то же самое время говорю или поступаю так, как если бы я это знал, это ложь. Например, мы ничего не знаем о самих себе и по-настоящему знаем, что ничего не знаем, но, тем не менее, никогда не допускаем этого. Мы никогда не признаемся в этом даже самим себе: мы действуем, думаем, говорим так, как если бы знали, кто мы есть. Это и является источником лжи, ее началом.

Когда мы поймем это и последуем данному ходу мысли, когда попытаемся связать эту идею со всем, что мы думаем, со всем, что говорим, со всем, что делаем, мы начнем устранять препятствия, которые лежат на пути к сознательности. Но психология лжи значительно сложнее, чем мы думаем, так как есть много различных видов лжи и много весьма тонких форм, трудных для обнаружения в самом себе. В других мы видим их сравнительно легко, но не в нас самих.

В. Если мы не знаем, что такое истина, как мы поймем, что лжем?

О. Вы знаете, что не способны знать истину, и если вы говорите, что знаете или способны ее знать, это будет ложью, поскольку никто не может знать истину в том состоянии, в котором мы находимся. Не думайте об этом философски, рассматривайте это по отношению к фактам. Люди говорят обо всем так, как будто они знают. Спросите человека, есть ли люди на Луне, и у него будет свое мнение об этом. И так во всем остальном. У нас есть мнения обо всем, и все эти мнения – ложь, особенно о себе самих. Мы не знаем о состояниях сознания или о различных функциях, или о скорости функций, или об их отношении друг к другу. Мы не знаем о подразделениях внутри функций. Мы ничего не знаем и все же думаем, что знаем себя. Все, что у нас есть, – это мнения, и все они – ложь.

В. Если все мнения – ложь, должны ли мы избегать мнений?

О. Вы должны знать им цену. Первая ложь, которую мы себе говорим, – это когда мы говорим «Я». Это ложь потому, что, говоря «Я», мы предполагаем определенные вещи: мы предполагаем некоторое единство и некоторую власть над собой. И если я говорю «Я» сегодня и говорю «Я» завтра, то предполагается, что это одно и то же «Я», тогда как в действительности между ними нет никакой связи. Мы пребываем в теперешнем состоянии вследствие некоторых препятствий или некоторых фактов в нас самих, и самый важный факт, которого мы не понимаем, это то, что мы не имеем права говорить «Я», потому что это будет ложью. Когда вы начнете себя наблюдать, вы увидите, что это так на самом деле: у вас есть «Я», которые не знают друг друга и никогда не встречаются. Например, начните изучать свои симпатии и антипатии, и вы увидите, что можете любить что-то в один момент и ненавидеть в другой, и обе эти вещи столь противоположны друг другу, что вы сразу поймете, что ваши «Я» никогда не встречаются. Если вы наблюдаете свои решения, то увидите, что одно «Я» решает, а другое должно выполнять решение, и это «Я» либо не хочет этого делать, либо никогда не слышало об этом. Если вы найдете, что какой-то человек не лжет себе по поводу хотя бы одной вещи, это будет исключением. Окруженные такой ложью, рожденные и воспитанные в этой лжи, мы не можем быть чем-то другим, чем мы есть, – мы просто результат, просто продукт этой лжи.

В. Если я пытаюсь найти истину и нахожу это невозможным, не следует ли мне отойти от будничного мира?

О. Тогда вы будете изучать искусственное бытие, а не реальное. Вы можете себя изучать только в тех условиях, в которых вы находитесь, ибо вы результат этих условий. Вы не можете изучать себя отдельно от них.

В. Есть ли что-то общее у всех «Я»?

О. Только одно – они механичны. Быть механичным – значит зависеть от внешних обстоятельств.

В. Из того, что вы сказали, кажется очень трудным себя изучать безо лжи самому себе.

О. Нет, ложь нужно остановить. Вы должны помнить принцип: ложь способна породить только ложь.

Когда вы узнаете главные виды лжи, вы станете способны – не скажу, что бороться с ними – но наблюдать их. Борьба приходит позже. Необходимо очень многое, чтобы бороться с чем-либо в нас самих. В течение долгого времени мы можем только изучать. Когда мы знаем общее устройство и классификацию вещей в самих себе, только тогда приходит возможность с чем-то бороться. Такие, как мы есть, мы не можем ничего изменить, поскольку человек – очень хорошо сбалансированная машина, сбалансированная в том смысле, что одно обусловливает другое. Вещи кажутся несвязанными, но на самом деле они связаны, ибо каждая вещь уравновешена многими другими.

В. Не могли бы вы разъяснить, что вы подразумеваете под машиной? Машины не способны иметь потенциальных возможностей, они не имеют надежды на получение сознания.

О. Аналогии не бывают полными, так как их нельзя продолжать бесконечно. Это также одно из ограничений нашего ума, или, если хотите, ограничение сознания. Поэтому сравнение с машиной не может быть продолжено в произвольном направлении. Но человек является машиной в совершенно реальном, совершенно определенном смысле: он не способен совершить никакого действия из самого себя, он только передаточный механизм, ничего больше, и, будучи таковым, он является машиной. Если бы человек имел какую-то идею или мог сделать что-то без внешних причин, действующих на него, то он не был бы машиной или был бы не вполне машиной. Такой, какой он есть, он полностью машина, особенно в том состоянии сознания, в котором мы находимся. И тот факт, что мы считаем, что находимся в совершенно ином состоянии, делает нас еще более механичными.

Наша машина даже работает неправильно, поэтому, если человек хочет создать благоприятные условия для возможности внутреннего роста, которая есть в нем, он должен сначала стать нормальной машиной, так как такой, какой он есть, он не может ею считаться. Когда мы слышим о механичности, то часто думаем, что, хотя человек является машиной, не все его функции одинаково механичны, равно как и не вся человеческая деятельность одинаково механична. Каждый человек находит что-то, что, как он думает, менее механично, в соответствии со своими взглядами или вкусами. На самом деле вся человеческая деятельность одинаково механична, с этой точки зрения нет разницы между мытьем полов и сочинением стихов.

Вообще говоря, следует понять, что необходима полная переоценка всех ценностей на основе их полезности; без этого мы никогда не сможем сдвинуться с той точки, где находимся. У нас много ложных ценностей – мы должны быть смелыми и начать эту переоценку.

В. Насколько я понимаю, мы должны создать «Я» из ничего. Что создает «Я»?

О. Во-первых, знание самого себя. Есть очень хорошая восточная аллегория, в которой говорится о создании «Я». Человек сравнивается с домом, полным слуг, но без хозяина или управляющего, чтобы следить за ними. Поэтому слуги делают, что им нравится, никто из них не выполняет своей настоящей работы. Дом находится в состоянии полного хаоса, так как все слуги пытаются делать чужую работу, которую они не умеют делать. Повар работает в конюшне, кучер – на кухне, и так далее.

Единственная возможность исправить положение – это если некоторое число слуг решат выбрать кого-то одного заместителем управляющего и таким образом передадут ему контроль над персоналом. Выбранный заместитель может сделать только одну вещь: он ставит каждого слугу на его настоящее место, и таким образом они начинают делать ту работу, для которой и предназначены. Когда это сделано, появляется возможность прийти настоящему управляющему, чтобы заменить заместителя управляющего и приготовить дом для хозяина. Мы не знаем, что значит «настоящий управляющий» или «хозяин», но мы можем принять, что дом, полный слуг, и возможность появления заместителя управляющего описывает существующую ситуацию. Эта аллегория помогает нам понять начало возможности создания постоянного «Я».

В целях самоизучения и работы по достижению единого «Я» мы должны понять процесс, посредством которого способны перейти от существующей множественности к единству. Это сложный процесс, имеющий различные стадии. Между нынешним состоянием множественности «Я» и одним управляющим «Я», которое мы хотим создать, есть определенные стадии развития, которые необходимо изучить. Но прежде всего мы должны понять, что в нас есть некоторые образования, без знания которых мы не сумеем понять, как мы в итоге переходим от сегодняшнего состояния к состоянию одного «Я», если это вообще для нас возможно.

Дело в том, что хотя громадное количество наших «Я» разобщены и даже не знают друг о друге, они разделены на определенные группы. Это не значит, что они разделены сознательно, – они разделены по обстоятельствам жизни. Эти группы «Я» проявляют себя как роли, которые человек играет в своей жизни. Каждый человек имеет некоторое количество ролей: одна соответствует одному ряду условий, другая – другому. Сам человек редко замечает эти различия. Например, он имеет одну роль на работе, другую дома, третью среди друзей, еще одну – если он интересуется спортом, и так далее. Эти роли легче наблюдать в других людях, чем в самом себе. Люди часто настолько различны в различных условиях, что эти роли становятся вполне очевидными и определенными, но иногда они лучше скрыты или даже играются только внутри, без каких-либо внешних проявлений. Все люди, знают они об этом или нет, желают они этого или нет, имеют определенные роли, которые они играют. Эта игра бессознательна. Если бы она была сознательной, то была бы совершенно иной, но человек никогда не замечает, как он переходит от одной роли к другой. Или, если человек замечает это, он убеждает себя, что делает это с определенной целью, что это сознательное действие. В действительности эта смена всегда управляется обстоятельствами, она не может управляться самим человеком, так как сам он еще не существует. Иногда есть явные противоречия между одной ролью и другой. В одной роли человек говорит одно, имеет некоторые определенные взгляды и убеждения, затем он переходит в другую роль и имеет абсолютно иные убеждения и говорит абсолютно другие вещи, не замечая этого или думая, что делает это намеренно.

Есть вполне определенные причины, которые не дают человеку видеть отличий между одной ролью, или маской, и другой. Причины эти – некоторые искусственные образования, которые называются буферами. Буфер – очень удачное название для таких приспособлений. Буфера между железнодорожными вагонами препятствуют столкновению, ослабляют удар. То же самое с буферами между различными ролями и различными группами «Я», то есть личностями. Люди могут жить с различными личностями и без их столкновения. Но если эти личности не имеют внешних проявлений, они все равно существуют внутри.

Очень полезно постараться понять, что такое буфера. Попытайтесь увидеть, как человек лжет самому себе с помощью буферов. Допустим, кто-то говорит: «Я никогда не спорю». Затем, если этот человек на самом деле твердо убежден, что он никогда не спорит, он может спорить сколько ему угодно и никогда не замечать этого. Это результат буфера. Если человек имеет определенное количество хороших буферов, то он вполне огражден от неприятных противоречий. Буфера полностью механичны. Буфер похож на деревянный предмет: он не приспосабливается, но играет свою роль очень хорошо – он не дает человеку видеть противоречия.

В. Как создаются роли?

О. Роли не создаются, они не сознательны. Это приспособление к обстоятельствам.

В. Трудно ли остановить проигрывание роли?

О. Это вопрос не остановки, это вопрос неотождествления.

В. Могут ли некоторые роли быть хорошими?

О. Мы говорим только о сознательности и механичности. Если роль механична, мы должны наблюдать ее и не отождествляться с ней. Самая трудная вещь – это играть себя сознательно. Мы начинаем сознательно, а затем обычно отождествляемся.

В. Вы сказали, что человек не может изменить ни одного из своих «Я», так как он настолько хорошо сбалансированная машина, что нарушение этого равновесия принесет вред.

О. Да, но я имел в виду тех, кто пытается измениться сам, в одиночку, без знания, без плана или системы. Но если вы работаете по плану, такому, как эта система, то это совсем другое. Вот почему вам советуют делать определенные вещи, которые не могут принести вреда. Эта система – результат опыта. Кроме того, для реальной остановки выражения отрицательных эмоций, остановки воображения и тому подобных вещей, поначалу может быть сделано очень мало. Это больше для самонаблюдения. Вы думаете, что если вы решите что-то сделать, то можете достичь этого, но это не так. Вещи и дальше происходят автоматически, механически, и вы этого не замечаете. Но если вы начнете им сопротивляться, тогда вы начнете их замечать. Поэтому это нужно больше для самонаблюдения, чем для каких-то результатов. Не так легко получить результаты.

В. Если мы хотим остановить воображение, не должны ли мы иметь некий пункт, на котором можно сфокусировать ум?

О. Всегда достаточно пунктов, на которых можно сфокусировать ум, вопрос в том, можем ли мы это сделать? У нас есть способность наблюдения, но мы не можем удерживать свой ум на том, на чем хотим. Ситуация такова: мы подходим к самоизучению с различных сторон. Если мы сделаем немного в одном месте, немного в другом и немного в третьем, все это в совокупности произведет некоторый эффект и позволит сделать что-то легче в четвертом месте. Мы не можем делать сначала одну вещь, а затем другую – необходимо начинать со всех сторон.

Что касается борьбы с воображением, то она предлагается именно как борьба: это не значит, что мы можем его остановить. Для остановки воображения необходима значительно бо́льшая энергия, нежели у нас есть, и поэтому мы способны только пытаться его остановить. Мы ничего не можем сделать, мы способны только пытаться что-то делать. Мы можем только начать что-то, и если мы начнем много вещей сразу, то получим некоторые результаты. С этой системой можно начать со многих сторон, и тогда появятся результаты.

В. Когда я пытаюсь себя вспоминать, я не могу думать о чем-то другом или делать что-то другое.

О. Да, это показывает, как это трудно. Поначалу, при первых попытках, которые вы делаете, чтобы себя осознать, вы должны использовать все свои умственные силы, так что ничего не остается в запасе. Но это не значит, что так будет всегда. Это не настоящее самовоспоминание, это только изучение того, как это делать. Позднее вы найдете, что сознание может существовать без мысли, что сознание есть нечто отличное от мысли. Вы применяете мысль только для того, чтобы дать толчок, а затем все начинает двигаться в этом направлении, и вы становитесь сознательным без мысли. Тогда вы сможете думать о чем угодно. Но поначалу вы, безусловно, должны использовать эту умственную энергию, ибо это единственная управляемая энергия, которая у вас есть (за исключением движений). Но вы не можете сделаться сознательными путем верчения колеса или бега, поэтому вы должны поначалу использовать мыслительную энергию. Это не значит, что вы должны будете это делать всегда – вы открываете дверь.

В. Почему эта система широко не известна и не популярна?

О. Она не может быть популярной по причине ее отрицательного характера. Мы изучаем путь не приобретения, но потери. Если бы можно было достичь чего-то сразу, эта система была бы популярной. Но обещать ничего нельзя. Трудно ожидать, что людям это понравится, потому что никому не нравится терять иллюзии. Люди хотят определенности, не понимая того, что возможно. Они сразу хотят знать, чего они могут достичь. Но поначалу они должны многое потерять. Идеи этой системы никогда не смогут стать популярными, если они не искажены, потому что люди не согласятся с тем, что они спят, что они машины, – люди, считающие себя важными, всегда будут противиться этой идее.

Система не хочет давать идеи людям, которым они не нужны. Если люди испытали другие методы и поняли их тщетность, они могут захотеть испытать эту систему. Эта система только для тех, кому она нужна. Необходимо понять положение человека, а также его возможности. Как я сказал, человек находится в тюрьме. Если он понимает, что он в тюрьме, он может захотеть бежать. Но он может бояться того, что если он убежит, то окажется в еще худшем положении, чем раньше, и поэтому может примириться со своим пребыванием в тюрьме. Если же он решает бежать, он должен понять, что необходимы два условия: он должен быть одним из нескольких людей, которые хотят бежать, потому что нужно рыть тоннель, а один человек этого не может, и, во-вторых, они должны иметь помощь тех, кто бежал раньше. То есть, во-первых, он должен понять, что он в тюрьме; во-вторых, он должен захотеть бежать; в-третьих, он должен иметь друзей, которые тоже хотят бежать; в-четвертых, он должен иметь помощь извне; в-пятых, он должен работать, чтобы прорыть тоннель. Никакое количество веры или молитвы не смогут прорыть для него тоннель. И он не знает, что его ждет, когда он выберется из тюрьмы. Есть много причин, по которым один человек не может бежать из тюрьмы. Но двадцать людей могут. Каждому из них выгодна работа остальных. Что выигрывает один, то выигрывают все двадцать.

В. Мы прогрессируем скорее в процессе устранения, нежели построения?

О. Есть два процесса. Поначалу идет процесс устранения – многие бесполезные механические функции должны быть устранены. И затем идет процесс построения.

В. Вы сказали, что целью должно быть достижение самосознания. Но эта цель кажется слишком большой для меня, так как я не знаю, что такое самосознание. Как я могу лучше понять идею цели?

О. Вы должны уметь правильно понять вопрос цели – не обязательно уметь ответить на него. В общем, цель одна, большая или маленькая. Пытаясь изучать себя, вы, наверное, пришли к некоторому пониманию и на основе этого понимания уже, вероятно, можете сформулировать свою цель. Поставим вопрос в такой форме: можем ли мы сказать, что нашей целью является свобода, что мы хотим быть свободными? И можем ли мы сказать, что сейчас мы не свободны? Этого достаточно для начала. Если мы начнем с этой формулировки, мы всегда сможем увидеть, где мы находимся: мы сможем увидеть, как далеки мы от свободы и в чем становимся более свободными. Эта идея отсутствия свободы должна каждым изучаться индивидуально. Другими словами, каждый должен уметь видеть, каким образом он не свободен. Недостаточно помнить слова «Я не свободен», необходимо знать это точно. Нужно понять, что в каждый момент своей жизни вы решаете делать одну вещь, а делаете другую, хотите идти в одно место, а идете в другое, и так далее. Опять-таки, это не следует понимать буквально, нужно найти свою собственную форму недостатка свободы, свойственную только вам самим. Когда каждый из вас это поймет, говорить об этом будет легко. Тогда каждый будет понимать, что он раб, и увидит, что же на самом деле господствует над ним и управляет им. Тогда проще будет понять, что цель – свобода. Но пока это остается теоретическим, это не служит никакой полезной цели. Только если мы осознаем это рабство индивидуально, в своей собственной жизни, через свой собственный практический опыт, это послужит нашему пониманию того, чего мы хотим.

Каждый из нас должен найти, в чем он не свободен. Человек хочет знать – и не может знать; либо у него нет времени, либо, возможно, нет подготовительного знания. Он хочет быть, он хочет себя помнить, он хочет «делать» определенным образом, но вещи происходят иначе, не так, как он хочет. Когда он поймет это, то увидит, что его цель – свобода, а чтобы быть свободным, нужно быть сознательным.

В. Но свобода возможна лишь для немногих, не для всего мира?

О. Вы можете думать только о себе. Вы не способны дать мне свободу, поэтому – что пользы думать обо мне? Но, возможно, вы сумеете помочь другому человеку найти нечто, что поможет ему стать свободным, но только когда вы сами уже что-то получите, когда сами станете более свободными.

В. Как может человек быть свободным? Человек столь слаб, и так много сил противостоит ему!

О. Он может быть более свободным, чем сейчас, – более свободным относительно своего теперешнего состояния. Взгляните на это с личной точки зрения, не философски, тогда вы увидите, что можно быть более свободным или менее свободным, потому что в вашей жизни есть различные моменты, в какие-то вы менее свободны, а в другие более. Когда вы спите ночью, вы менее свободны, чем днем, и если случится пожар, когда вы спите, вы погибнете, так как не сможете убежать. Поэтому днем вы более свободны. Нужно смотреть на все просто, не философски. Конечно, если мы начнем думать философски, что нет такой вещи, как свобода, тогда не останется ничего другого, кроме как умереть.

В. Возможно ли определить те влияния в жизни, которые разрушают нашу свободу сильнее всего прочего?

О. Влияния, которые увеличивают наше рабство, это наши иллюзии, и в особенности та иллюзия, что мы свободны. Мы воображаем, что свободны, и это делает нас рабами в десять раз больше. Это именно то главное влияние, с которым мы можем бороться. Есть много других влияний, с которыми необходимо бороться, но это начало, это самое первое – наши иллюзии о нашем положении, о нашей свободе. Поэтому прежде всего необходимо пожертвовать этой иллюзией свободы, которая, как мы думаем, у нас есть. Если мы попытаемся пожертвовать этой иллюзией, тогда, может быть, мы придем к возможности стать более свободными на самом деле.

В. Какое значение имеют обычные ценности, такие как храбрость, бескорыстие и жизнерадостность, с точки зрения системы?

О. Иногда они имеют очень большое значение, иногда вовсе никакого. Нельзя рассчитывать на какое-то постоянное значение этих ценностей, это обычные взгляды всегда придают словам какое-то постоянное значение, в то время как они не могут его иметь.

В. Говорит ли эта система что-либо об идее греха?

О. Грех, в общепринятом определении, это «все, что излишне», но мы должны немного изменить это определение. Грех – это всегда результат слабости. Если мне нужно куда-то пойти, и я обещаю там быть в двенадцать часов тридцать минут и знаю, что если пойду быстро, то буду на месте вовремя, но вместо этого останавливаюсь на пути взглянуть на витрины магазинов, это будет грехом против моего обещания. Относительно того, что вы намереваетесь сделать в данный момент, все нужно рассматривать с точки зрения цели или решения. Если у вас есть цель в связи с работой, тогда все, что вы делаете против вашей работы, есть грех. Но это не будет грехом, если у вас нет цели. Остановиться у витрины магазина – это не грех, но если вы должны быть где-то в определенное время и из-за остановки опоздаете, тогда это грех. Мы можем понять грех и преступление тогда, когда поймем их по отношению к работе. Тогда мы сможем иметь несколько более широкий взгляд и думать о людях, которые только входят в работу, а затем о тех, кто может прийти, и так далее. Необходимо подходить к этой проблеме, представляя ее в виде концентрических кругов, и начинать с людей, которые находятся в работе или считают себя таковыми. Тогда все, что они делают против своего собственного понимания работы, будет, несомненно, грехом, так как они обманывают себя. И все, что они делают против других людей в работе – путем прямых советов или примера, – это грех, так как их цель в том, чтобы помогать, а не мешать. Поэтому для начала можно понять грех только по отношению к работе, а затем, позднее, увидеть его вне работы.

В. Что вы имели в виду, когда сказали, что грех есть результат слабости?

О. Видите ли, в этой работе требования растут, многие вещи постепенно становятся все труднее. Человек принимает определенные решения, и одно из первых – это делать усилия, идти против обычного течения, которое состоит в том, чтобы избегать усилий и делать все как можно более легким способом. Если человек пытается работать, он решает идти против этой тенденции и делать все более трудным способом. Опять-таки, если это остается только умственным решением, если это не ведет к какому-либо действию, то это бессмыслица и, конечно, грех против самого себя.

В. Можете ли вы перейти от слова «грех» к слову «раскаяние»? Должно быть, раскаяние есть нечто совершенно отличное от обычного понятия о нем?

О. В этой работе плохое вычеркивает многое хорошее, но хорошее не вычеркивает плохого. Последнее может быть вычеркнуто только раскаянием. Это вовсе не значит, что человек делает что-то, а затем кается и говорит самому себе: «Я больше не буду этого делать», потому что на самом деле он будет. Если человек что-то сделал, то от этого остается след, так что легко повторить сделанное, и это создает инерцию. Иногда человек способен остановить эту инерцию раскаянием, что означает страдание.

В. Это раскаяние истинно настолько, насколько оно останавливает инерцию?

О. Раскаяние может быть истинным, но недостаточно сильным, чтобы остановить инерцию. Но, если оно останавливает ее, тогда это настоящее «раскаяние». Искреннее раскаяние – большая сила в этой работе. Наши привычки всегда заставляют нас делать вещи, которые идут против работы. Они не обязательно принимают одну и ту же форму, что делает их трудноуловимыми. Я могу делать что-то в одной форме, а затем продолжать это по-иному, но в том же направлении. Но если я раскаиваюсь как нужно и в нужный момент, то я могу остановить эту тенденцию.

В. Тогда настоящее раскаяние с необходимостью означает изменение бытия?

О. Я не стал бы называть это изменением бытия, но просто остановкой тенденции.

В. Неужели нет способа, которым можно было бы помочь человечеству?

О. Мы всегда начинаем с идеи о том, что требуется исправление. Но предположим, кто-то получил власть и начал исправлять все подряд. Он настолько способен все испортить, что какая-то высшая сила должна будет вмешаться, чтобы исправить все еще раз, а это может означать разрушение Земли. Это объясняет другую вещь – трудность приобретения того, что мы можем назвать высшими силами. Это как если бы некий сознательный разум не позволял человеку приобрести высшие силы, потому что он немедленно захотел бы злоупотребить ими. Как будто мы могли бы получить эти силы только тогда, когда эти высшие умы или сознательные существа уверены, что мы не будем вмешиваться. Но нет никакого сознательного наблюдателя – есть законы, и они находятся в нас самих. Они – род автоматических тормозов, которые предотвращают наше вмешательство.

В. Какой смысл иметь эти силы, если нельзя ими воспользоваться?

О. По-видимому, в данный момент силы в мире должны довести борьбу до конца между самими собой, и высшие силы не хотят вмешиваться, очевидно, по какой-то определенной причине. Если положительная сторона – та, что противостоит хаосу, – достаточно сильна, то она победит. Если она слаба, она должна быть разрушена, а затем, возможно, появится что-то новое. Есть много намеков на эту идею в Библии – или, может быть, это только аллегории. Все это показывает, что борьба на каком-то уровне должна быть доведена до конца, – поэтому вмешательства быть не может.

В. Вы сказали, что человек не имеет воли. Тогда как вы называете то, когда человек делает весьма реальное усилие преодолеть привычку или не делать того, что ему хотелось бы сделать?

О. Это либо притяжение к чему-нибудь, либо отталкивание. Либо он боится чего-то или ему не нравится что-то, и это создает отталкивание, либо ему кто-то сказал, что он может что-то получить, и это создает притяжение. Это не в нем, это в вещах. Вещи либо притягивают, либо отталкивают его, но он называет это своей волей.

В. Значит, вы считаете, что она ничего не стоит?

О. Она механична и не имеет никакой ценности. Она может иметь объективную ценность в том смысле, что можно получить от нее нечто в материальном смысле. Но это не то усилие, о котором я говорю. Усилие начинается только с одной вещи – с усилия пробудиться.

В. Может ли человек развить сознание собственными усилиями?

О. Нет, он не может сделать это одними своими усилиями. Прежде всего, он должен иметь некоторое знание и некоторое объяснение методов, и есть много других трудностей помимо этого. Человек – это машина; машина, которая работает под внешними влияниями. Машина человека № 1, 2 и 3 не знает себя, но когда человек начинает себя узнавать, он становится уже другой машиной, – так начинается развитие. Но человек не способен получить необходимое знание сам по себе.

В. Вы говорите, что самонаблюдение есть путь к самосознанию – значит ли это, что мы должны наблюдать себя одновременно с переживанием некоторого опыта?

О. Настолько, насколько у вас это получается. Поначалу это может быть трудно, но очень скоро вы обнаружите, что это реально. Когда вы поймете, что способны думать одной частью своего ума и наблюдать другой, тогда не будет сложности или путаницы.

В. Будет ли первым шагом попытка полностью осознать, что мы вообще ничего не знаем?

О. Очень полезно, если вы сумеете, но мы этого не можем – мы слишком уверены во многих вещах.

В. Может ли это быть одной из наших целей?

О. Мы вольны ставить это своей целью сколько угодно, но мы никогда не сможем достичь этого обычным путем. Если мы узнаем новые вещи о самих себе, вещи, которых мы не знали раньше, тогда мы сможем сравнить то, что знали раньше, с тем, что узнали теперь. Без сравнения мы ничего не сумеем достичь.

* * *

В прошлый раз я объяснил деление человека на семь категорий. Это деление, связанное с идеей возможной эволюции человека, дает очень хороший метод для понимания различий или делений многих вещей. Например, для начала возьмем проявления человека в различных областях деятельности – в религии, науке, искусстве и так далее – и попытаемся взглянуть на них с точки зрения этого деления на семь категорий. Вы сразу увидите, что если есть семь категорий человека, то должно быть, соответственно, и семь категорий всего, что ему принадлежит. Мы не знаем о человеке № 5, 6 и 7, но мы знаем разницу между человеком № 1, 2 и 3, и поэтому мы легко можем понять, что религия человека № 1, какой бы она ни была, будет примитивной религией, упрощенной во всех смыслах. Боги просты, добродетели просты, грехи просты – все просто, так как человек № 1 не любит много думать. Сентиментальная, эмоциональная религия, полная иллюзий и воображения, будет религией человека № 2. А религия, составленная из теорий, слов и определений, будет религией человека № 3. Это те виды религии, которые мы знаем, хотя, если существуют люди более высоких уровней, должны быть также религия человека № 5, религия человека № 6 и религия человека № 7.

То же и с искусством – есть искусство № 1, искусство № 2 и искусство № 3, и кроме этого мы ничего не знаем. Но существуют некоторые произведения искусства, оставшиеся от очень старых времен, которые, очевидно, принадлежат людям более высокого сознания. Если мы встретимся с такими произведениями искусства, то увидим, что не понимаем их, они лежат за пределами нашего уровня. С этой точки зрения все обычное искусство, искусство человека № 1, 2 и 3, названо субъективным, так как основано исключительно на субъективном понимании и ощущении.

В науке понять эту разницу еще легче. Конечно, наука человека № 1, 2 и 3 – это все, что мы знаем. Она использует обычное состояние сознания и обычные функции как инструмент для получения определенных результатов. Наука человека № 4 начинается с улучшения инструментов. Если вы работаете в той или иной области науки, у вас есть определенный инструмент для этой работы, и вы получаете определенные результаты. Но допустим, вы можете иметь лучший инструмент – и вы немедленно получите лучшие результаты. Поэтому наука человека № 4 связана с улучшением инструмента познания, с улучшением функций и состояния сознания.

В. Не могли бы вы больше сказать о том, что значит человек № 1, 2 и 3?

О. Это относится к центру тяжести в моменты важных решений. Человек № 3 будет действовать, исходя из теории, человек № 2 – на основе эмоциональных симпатий и антипатий, человек № 1 – на основе физических симпатий и антипатий.

В. Чтобы понимать примеры сознательного искусства, нужно иметь знание, которого обычный человек не имеет?

О. Не только знание, но знание и бытие. Есть две стороны нас, которые должны быть развиты.

Говоря о знании и бытии, необходимо начать с самого начала. Попытайтесь подумать о том, как вы понимаете это сами, какое у вас было отношение к этим двум идеям до того, как вы встретились с этой системой. Все мы находимся в одинаковом положении. Мы хотим знания, но не понимаем, что в нас самих есть препятствия, которые мешают нам приобрести это знание.

Я начну с самого себя. До того, как я встретил эту систему, я много читал и экспериментировал. В результате экспериментов я получал интересные состояния, понял несколько законов, и я, естественно, хотел продолжения этих состояний. Но я увидел, что для этого необходимо иметь больше знания. Затем я встретился с этой системой. В ней особенное ударение делается на бытии. Согласно этой системе, никакое большее знание невозможно, пока не изменится бытие.

Вскоре после того, как мы услышали о знании и бытии, наши группы разделились на два лагеря. Первый думал, что весь вопрос был в изменении бытия, что с изменением бытия мы сможем больше извлечь из того знания, которое уже имеем. Второй лагерь (к которому, как мне кажется, принадлежал я один) говорил, что даже в нашем теперешнем состоянии бытия мы можем получить значительно больше знания, чем имеем, что мы не насыщены знанием настолько, что не можем впитать больше.

Позже я понял, что необходимо и то, и другое. Возьмем для примера двух людей: один знает четыре правила арифметики, а другой не знает. Естественно, что первый будет в лучшем положении, хотя их уровень бытия одинаков. Чем лучше человек разбирается в математике, тем лучше его положение в определенной профессии. То есть знание может увеличиваться даже при одном и том же бытии. И он может знать больше не только в математике, он может знать много других вещей, иметь больше психологического знания.

С другой стороны, вы заметите, что вы даете знание двоим людям (я говорю о психологическом знании), и один получает это знание, тогда как другой не может. Очевидно, его бытие не подготовлено. То есть в этом отношении люди не в одинаковом положении.

Отношение знания и бытия – это очень большой вопрос. Я хочу, чтобы вы подумали о нем в связи с тем, что я только что сказал. Попытайтесь найти свои собственные примеры. Знание может вести очень далеко. Вопрос в том, может ли человек его воспринять? Может ли его усвоить? Один вид знания мы способны получить, другой – нет, поэтому мы не можем говорить о знании в общем. Например, возьмем психологическое знание: такие, как мы есть теперь, мы способны узнать очень многое, и ряд вещей может стать гораздо яснее. Но в каждый момент знание человека зависит от его бытия. Это именно то, чего мы не понимаем. Человек может получить столько знания, сколько позволяет его бытие, иначе его знание будет просто словами. Если знание дается нескольким людям, один из них получает его, а другие не получают. Почему? Очевидно потому, что их бытие различно.

В. Я не вполне ясно понимаю, что такое «бытие».

О. Это вы сами, то, чем вы являетесь. Чем лучше вы себя знаете, тем больше вы знаете свое бытие. Если вы никогда не испытывали собственное бытие, то бытие всех людей будет для вас одинаковым. Если вы спросите человека, который никогда не слышал о самовоспоминании, может ли он себя помнить, он ответит, что может. Это одно бытие. Другой знает, что не помнит себя, – это другое бытие. Третий начинает себя вспоминать – это третье бытие. Это то, как нужно подходить к этому вопросу.

Мы понимаем различие между предметами, но в обычном мышлении не понимаем различия в бытии. Что мы узнаем в этой системе? Первое – что мы не едины, что у нас много «Я», что нет центрального управляющего «Я». Это состояние нашего бытия. Результатом является механичность – мы машины. Если мы сможем быть менее механичными, менее разделенными в самих себе, если сможем в большей степени себя контролировать, это будет означать, что наше бытие изменилось.

Когда я встретил эту систему, она показала мне, что необходимо изменение бытия, так как мы не то, что о себе думаем. Если бы мы были тем, что о себе думаем, – если бы мы имели сознание, волю, если бы могли «делать», тогда необходимо было бы только знание. Но все мы думаем о себе нечто отличное от того, что мы есть на самом деле. И именно эта разница между тем, что мы есть, и тем, что мы о себе думаем, показывает, чего недостает в нашем бытии. Таким образом, необходимы две вещи: изменение знания и изменение бытия.

В. Но мы постоянно меняемся!

О. Нет, мы все время в одной комнате, бегаем из одного угла в другой, не меняясь. В одном углу мы думаем, что мы нечто одно, в другом – что мы нечто другое. Мы не можем измениться именно потому, что ходим из одного угла в другой. То, что кажется изменением, – это изменение через подражание, изменение условий, симпатий и антипатий.

Это состояние сознания, в котором мы теперь находимся, всегда движется вверх и вниз. «Вниз» означает, что мы находимся ближе ко сну, «вверх» означает, что находимся ближе к возможности пробуждения. Мы никогда не находимся точно в одном и том же состоянии, но эти небольшие изменения означают только отметки времени на одном и том же месте.

Таким образом, вы видите, что эволюция человека вполне возможна, но она возможна только путем изменения знания и изменения бытия, а изменение бытия означает достижения сознания. Она не может прийти сама по себе, этого не может «случиться».

В. Обретает ли человек знание себя посредством самонаблюдения?

О. Самонаблюдение связано с некоторыми определенными практиками. Если вы только начинаете наблюдение того, как все происходит, вы многое пропустите, но если вы попытаетесь бороться против некоторых вещей, которые видите в себе, например, против небольших привычек, то сразу увидите многое из того, чего обычно не замечаете. У каждого есть множество небольших привычек: привычка ходить, привычка двигать руками, привычка сидеть, стоять, говорить определенным образом. Эта борьба – не для каких-либо особых результатов, но просто для самонаблюдения. Возможно, позднее вы найдете, что должны отделаться от некоторых привычек, но поначалу эта борьба должна быть просто для самоизучения.

Вместе с тем, если мы хотим развить сознание и улучшить свои функции, почти с самого начала самонаблюдения нам советуют пытаться останавливать некоторые наши функции, которые не только бесполезны, но и предельно вредны. Например, при наблюдении себя, особенно при наблюдении эмоциональной функции, пытайтесь насколько возможно останавливать всякое выражение отрицательных эмоций. Жизнь многих людей практически состоит из этого, они выражают отрицательные эмоции в каждый возможный момент, по любому случаю – подходящему или неподходящему, они всегда и во всем могут найти что-то неправильное. Основная тенденция человека № 1, 2 и 3 – немедленно выражать все свои отрицательные эмоции. Если он делает усилие остановить это выражение, это даст ему материал для наблюдения, и он увидит себя с совершенно другой стороны. Если он делает усилие в этом направлении, то очень скоро убедится, что не имеет воли, потому что это самая трудная вещь – остановить выражение отрицательных эмоций. Но это необходимо.

Другая бесполезная функция – это разговоры. Мы говорим слишком много. Мы говорим, говорим и говорим и никогда не замечаем этого. Обычно мы думаем, что говорим очень мало, даже слишком мало, но как раз те люди, которые говорят больше всего, думают, что они никогда не говорят. Это очень полезный предмет для наблюдения. Вы увидите, как проходит ваш день, сколько механических вещей вы говорите в одних условиях и сколько других механических вещей в других условиях. Или вы заметите, что просто говорите и говорите потому, что это доставляет вам удовольствие или заполняет ваше время. Необходимо наблюдать это и останавливать хотя бы некоторые из этих бесполезных разговоров. Разговоры, воображение, ложь и выражение отрицательных эмоций – это на самом деле наши главные функции.

Теперь, если вы хотите спросить меня о чем-то, я попробую объяснить. Мы должны пытаться не только изучать эти идеи в той форме, в которой они даются, но также применять их в связи с различными проблемами. Они дают хорошие ключи для решения многих из них.

В. Когда вы говорите о лжи, имеете вы в виду только слова или также и мысли?

О. Для начала вполне достаточно брать только произнесенные слова. Позднее мы должны будем изучать также и мысли – то есть ложь самим себе. Это одно и то же, но мы должны начинать с того, что мы говорим, и поначалу от нас потребуется некоторое усилие, чтобы обнаружить ложь. Это всегда разговор о вещах, которых мы не знаем. Мы не называем это ложью – в этом вся уловка, мы даем ей какое-то хорошее название и тогда способны принять ее.

В. Мне хотелось бы знать более точно, что подразумевается под бытием. Я понял, что это что-то более постоянное, в отличие от некоего набора сменяющих друг друга «Я».

О. Не нужно слишком усложнять. Все целое вас самих – это ваше бытие. Знание отдельно от этого. Вы можете отчетливо представить себе отдельно все, что вы знаете, но все, что вы есть, отдельно от того, что вы знаете, – это ваше бытие. В этом делении вы состоите из двух вещей: что вы знаете, и чем вы являетесь. С точки зрения развития, идея состоит в том, что работы над знанием без работы над бытием недостаточно. Знание ограничивается бытием. Если вы получите больше знания в том состоянии, в котором находитесь, вы не будете способны использовать его, понять, согласовать. Развития знания недостаточно, ибо в некоторый момент оно остановится, и вместо того, чтобы вести вас вперед, будет вести вас назад, ибо, если получение вами знания не сопровождается изменением бытия, все ваше знание искажается в вас. Тогда чем больше знания вы получаете, тем хуже для вас.

В. Какую роль играет бытие в приобретении знания?

О. Бытие – это ваше состояние. В одном состоянии вы можете приобрести некоторое знание, но если разовьется другое состояние, вы можете приобрести больше знания. Если вы разделены на различные «Я», которые все противоречат друг другу, то очень трудно приобрести знание, так как каждая часть будет приобретать и понимать его сама по себе, поэтому понимания у вас будет немного. Если вы становитесь единым, тогда, конечно, будет легче приобретать знание, помнить и понимать его. Бытие означает состояние, внутренние условия, все вместе, не отдельно.

В. Разве наше бытие не растет вместе со знанием?

О. Нет, бытие не может расти само по себе. Знание, даже очень хорошее знание, не может заставить бытие расти. Вы должны работать над знанием и бытием раздельно, иначе вы перестанете понимать то знание, которое приобретаете. Работа над бытием другая – необходимо совсем иное усилие.

Вообще говоря, мы больше знаем о нашем знании, нежели о нашем бытии. Мы знаем, как мало мы знаем о самих себе; мы знаем, как в каждый момент делаем ошибки во всем; мы знаем, как мы не можем предвидеть вещи, не можем понять людей, не можем понять вещи. Мы знаем все это и понимаем, что все это – результат недостаточного знания. Но мы не понимаем разницы между бытием людей. Полезно взять листок бумаги и записать, что составляет наше бытие. Тогда вы увидите, что оно не может расти само по себе. Например, одна черта нашего бытия в том, что мы машины; другая – что мы живем только в малой части нашей машины; третья – та множественность, о которой мы говорили в первой лекции. Мы говорим «Я», но это «Я» различно в каждый момент. У нас много «Я», все они на одном и том же уровне, но нет никакого центрального управляющего «Я». Это состояние нашего бытия. Мы никогда не едины и никогда не бываем одни и те же. Если вы запишете все эти черты, вы увидите, в чем могло бы состоять изменение бытия, и что можно изменить. В каждой отдельной черте есть нечто, что может измениться, а небольшое изменение в одной черте означает также изменение в другой.

Чем больше вы себя знаете, тем больше вы знаете свое бытие. Если вы себя не знаете, вы не знаете своего бытия. А если вы остаетесь на одном и том же уровне бытия, вы не способны получить больше знания.

В. Чтобы работать над бытием, необходимо ли нам отдавать этому все наше время без остатка?

О. Вы начинаете с невозможного. Начните с возможного, начните с одного шага. Попытайтесь сделать немного, и результаты покажут вам. Всегда есть какой-то предел, вы не можете сделать больше, чем можете. Если вы попытаетесь сделать слишком много, вы не сделаете ничего. Но постепенно вы увидите, что необходимы правильное мышление, правильные отношения. Это требует времени, ибо так долго люди были во власти отрицательных эмоций, отрицательного воображения, лжи, отождествления, и тому подобных вещей. Но постепенно они исчезнут. Вы не можете изменить все сразу.

Вы должны думать всегда о следующем шаге – только одном шаге. Мы можем понять следующий шаг как бытие немного более собранное, чем сейчас. Когда мы это поняли, мы можем думать о нем как о бытии еще более собранном – но не полностью, не окончательно.

В. Будем ли мы способны судить об изменении нашего бытия, не обманывая себя?

О. Да, но прежде, чем вы будете способны судить об изменении, вы должны знать свое бытие прямо сейчас. Когда вы узнаете большинство черт своего бытия, вы сможете увидеть изменения. Мы можем судить об уровне своего бытия по непостоянству своего «Я» – того, что мы называем «Я», – так как в один момент одна часть нас говорит «Я», а в другой момент – другая часть. Если вы хорошо наблюдаете, вы увидите, насколько разными вы бываете даже в течение одного дня. В один момент вы решаете сделать одно, в другой момент – другое. Как раз это постоянное изменение даже в течение двадцати четырех часов показывает уровень нашего бытия.

В. В чем состоит различие в уровне среди обычных спящих людей?

О. В надежности. Есть более надежные люди и менее надежные. Это верно также и в работе. Ненадежные люди не могут много получить.

В. Начинаем ли мы все на одном уровне?

О. Более или менее, но есть различия. Основная вещь – это надежность.

В. Как можно развить свое бытие?

О. Все то, что вы узнали, все, что услышали о возможности развития, все это относится к бытию. Прежде всего, развитие бытия означает пробуждение, так как главное свойство нашего бытия в том, что мы спим. Делая усилия пробудиться, мы изменяем наше бытие – это первый пункт. Затем есть много других вещей: создание единства, отсутствие выражения отрицательных эмоций, наблюдение, изучение отрицательных эмоций, попытки не отождествляться, попытки избегать бесполезных разговоров – все это работа над бытием. Это верно, что таким образом вы приобретаете некое знание, но если это просто интеллектуальное знание, то оно остается отдельным. Бытие есть сила, сила «делать», а сила «делать» – это сила быть другим.

В. Я не понимаю этого различия между знанием и бытием в их взаимодействии. По-видимому, в самоизучении они столь смешанны, что трудно увидеть, что есть что.

О. Да, но в то же время это возможно. Мы знаем, что означает знание. Мы знаем, что знание относительно и зависит от наших способностей. На самом деле, мы можем получить достаточно знания, чтобы начать уже сейчас, но очень скоро мы увидим, что для получения большего знания, более глубокого или обширного, о вещах, которые мы действительно хотим понять, мы должны изменить наше бытие, так как наши нынешние способности к приобретению знания весьма ограничены. Поэтому даже с точки зрения приобретения знания мы приходим к необходимости изменения бытия, иначе у нас будут только слова, и мы не будем знать, что они означают.

В. Имеют ли идеи системы какую-либо ценность с точки зрения изменения бытия?

О. Идеи сами по себе не могут произвести изменение бытия; ваши усилия должны идти в правильном направлении, и одна вещь должна соответствовать другой. Вы делаете усилие на одной линии – и вы должны делать усилие на другой. Вы ничего не можете изменить без некоторой системы, даже с системой это трудно.

В. Что подразумевается под «работой»?

О. «Работа» в том смысле, в каком мы используем это слово в системе, означает работу для приобретения знания и для изучения изменения бытия. Вам нужно иметь некую ясную цель и работать для нее, поэтому «работа» состоит в приобретении знания и самоконтроля для достижения цели.

В. Почему природа создала человека несовершенным, оставила его на полпути?

О. Это хороший вопрос только до тех пор, пока вы не поняли, чего человек способен достичь. Когда вы это поймете, вы увидите, что эти вещи могут быть приобретены только собственными усилиями. То, что может быть развито в человеке, это сознание и воля, и они могут быть развиты только в том случае, если человек осознал, что не имеет их. Когда он осознает это, он увидит, что они могут быть только приобретены, но не даны. Человек создан тем единственным образом, каким он может быть создан. Все то, что может быть дано, – уже дано, ничего больше дано быть не может. Иначе это было бы то же самое, что взять человека с улицы и сделать его генералом, – он не знал бы, что делать. Это не тема для дискуссии, эти качества не могут быть нам даны, мы должны заслужить или купить их. Это единственный способ их получить.

* * *

Реальное знание, объективное знание – это знание, которое приходит от высшего разума. Оно показывает нам, как изучать человека, как изучать Вселенную, а кроме того – как изучать одно по отношению к другому. С помощью объективного знания возможно узнать реальный мир путем применения принципов относительности и масштаба, а также путем знания двух основных законов Вселенной – Закона Трех и Закона Семи.

Путь к объективному знанию лежит через изучение объективного языка. Вы помните, я говорил, что осваивание этой системы начинается с изучения нового языка, и я дал вам несколько примеров: центры, деление человека на № 1, 2, 3, 4, 5 и так далее, отождествление, учитывание, самовоспоминание. Все это является выражениями такого языка.

Следующая ступень – изучение самого себя, изучение человеческой машины и понимание места человека во Вселенной. Таковое знание себя – одновременно и цель, и средство.

Но, как я сказал, если человек хочет развиваться, одного знания недостаточно – нужно работать и над изменением своего бытия. Этот процесс настолько труден, что был бы почти невозможен, если бы не существовало знания, долженствующего ему помочь. Поэтому знание и бытие должны расти вместе, хотя одно совершенно отделено от другого. Ни знание, ни бытие не способны дать правильного понимания по отдельности, так как понимание есть результат их одновременного роста.

Рост знания означает переход от частного к общему, от деталей к целому, от иллюзорного к реальному. Обычное знание – это всегда знание деталей без знания целого, знание листьев (или даже прожилок и зубцов листьев) без знания дерева. Реальное знание не только показывает деталь, но также место, функцию и значение этой детали по отношению к целому.

В. Если знание существует на различных уровнях, правда ли, что мы способны иметь только то, которое принадлежит нашему уровню?

О. Совершенно верно, но если бы мы имели все знание, которое возможно получить на этом уровне, он изменился бы. Но такого не происходит, поскольку знания у нас слишком мало.

В. Приходит ли знание только как результат этой работы?

О. С самого начала вам дают определенные идеи и говорят некие вещи о человеческой машине. Например, о четырех функциях, о различных состояниях сознания, о том факте, что наше состояние подобно маятнику: иногда мы ближе к самосознанию, а иногда ко сну. Когда вам говорят это, то советуют проверить это на самих себе. Если вы только слышите об этих вещах или читаете о них, они остаются просто словами. Но когда вы начинаете проверять их на себе, когда понимаете каждую функцию в себе и находите примеры из собственных чувств и ощущений, связанных с каждой из них, тогда это становится знанием.

Бытие есть нечто совершенно отдельное. Вы способны делать все возможные усилия в нынешнем состоянии и все же будете чувствовать, что из вашего знания можно получить больше, но вашего бытия для этого недостаточно. Поэтому необходимо работать над бытием, делать его более сильным, более определенным. Тогда из тех же слов вы будете способны извлечь больше знания.

В. Если понимание есть результат знания и бытия, я не вижу, каким образом они соединяются.

О. Всякий раз, когда вы что-то понимаете, ваше понимание – это комбинация вашего знания и бытия. Понимание есть результат опыта: некоторого опыта в бытии и некоторого опыта в знании.

В. Мне все еще не ясно, что вы подразумеваете под бытием и состоянием бытия.

О. Вместо того, чтобы искать определения, попытайтесь найти иллюстрации. Бытие человека – это все, чем он является. В бытие входят многие вещи. Вы можете быть более сознательным или более спящим, более разделенным или более цельным, более заинтересованным в одних вещах и менее заинтересованным в других; вы можете лгать больше или лгать меньше, не любить ложь или лгать без всякого смущения, быть более последовательным или менее последовательным, иметь чувство механичности или не иметь его; вы можете не иметь никаких больших противоречий в себе или можете состоять из одних противоречий, иметь сравнительно мало отрицательных эмоций или быть погруженными в них. В общем, состояние бытия означает большую или меньшую последовательность действий. Когда одна вещь противоречит другой слишком сильно, это означает слабое бытие. Мы не осознаем, что, если человек непоследователен, это делает его знание ненадежным. Развитие только одной линии – либо знания, либо бытия – дает очень плохие результаты.

Бытие включает в себя всю вашу силу «делать». Знание вспомогательно, оно может помочь. Но для того, чтобы изменить бытие – и это то, где входит знание, – мы должны сначала осознать и понять свое нынешнее состояние. Когда мы начинаем понимать состояние нашего бытия, мы видим, что нам с собой делать.

В. Что вы имели в виду, когда сказали, что развитие только одного знания или только одного бытия дает плохие результаты?

О. Возможно, вам поможет, если я расскажу, как впервые об этом услышал. Если знание развивается выше бытия, результатом будет «слабый йог» – человек, которые все знает и ничего не может делать. Если бытие развивается выше знания, результатом будет «глупый святой» – человек, которые может делать все, но не знает, что нужно делать.

Если вы сравните эту систему с другими, то поймете, что именно в той важности, которую она придает идее бытия, она отличается от других – философских и иных – систем. Другие системы занимаются знанием или поведением. Они предполагают, что такие, как мы есть, мы можем знать больше или вести себя по-другому. В религиозных системах обычно считается, что «вера» и «поведение» зависят от самого человека. Человек может быть хорошим или плохим – по своему выбору. Но эта система дает идею различных уровней бытия. На нашем нынешнем уровне может быть только одно знание, одно поведение, одна вера – все это определяется бытием. Но сначала идет знание – как мало мы знаем. Вы начинаете себя изучать и понимаете, что являетесь машинами, но способны стать сознательными. Машина начинает на некоем уровне бытия. Все, что она может или не может делать, зависит от этого уровня. Попытайтесь осознать, что подразумевается под бытием, его уровнями и изменением. Система говорит, что все: силы, энергии, различные виды деятельности зависят от уровня бытия. Мы не можем знать больше, ибо ограничены этим уровнем. В то же время малейшая разница в уровне бытия раскрывает новые возможности для знания и «делания». Все наши силы определяются именно уровнем бытия.

В. Как я понял, все мы находимся на одном и том же уровне.

О. Да, по сравнению с человеком № 4. Но есть люди, которые дальше от уровня человека № 4, и другие, которые к нему ближе. Как и во всем другом, здесь есть степени. Между этими двумя уровнями большое расстояние, но есть и промежуточные состояния. То же самое касается нас: каждый способен быть разным в разные моменты.

Между людьми существует небольшое различие, но этого недостаточно для измерения бытия. Все нормальные люди рождаются на одном и том же уровне и имеют равные возможности. Никто не может родиться выше обычного уровня. Мы не сумеем достичь чего-то без специальной тренировки. Эти небольшие различия между людьми – различия в функциях, но реальное различие находится в бытии – различие в состоянии сознания. Различие в функциях – это одностороннее различие.

В. Можете ли вы подробнее объяснить те степени, которые существуют между нами и человеком № 4? Я хочу понять.

О. Это правильный вопрос. Вы можете понять необходимое путем наблюдения себя и других. Существуют люди № 1, 2 и 3, которые вообще не интересуются ни возможностью развития, ни приобретением знания, ни чем-либо подобным. Затем идут те, у которых есть некая возможность понимания, но их интерес не направлен, а движется от одного предмета к другому. Далее следует направленный интерес, начало магнетического центра, встреча с влиянием С и так далее. Поэтому люди № 1, 2 и 3 способны быть очень разными – они могут быть ближе к возможностям развития, дальше от них или вовсе без каких-либо возможностей.

В. Как можно понять знание других людей, если сам находишься на ином уровне?

О. Вы имеете в виду, кто может учить, кому можно доверять? На том уровне, где мы находимся, мы можем судить о знании людей, но не об их бытии. Мы способны безошибочно определять тех, кто знает больше. Но в бытии мы легко можем ошибиться. Допустим, вы встречаете кого-то, кто знает больше, чем вы, но вы подозреваете, что его бытие ниже. Вы ошибетесь, ибо не ваше дело судить о его бытии. Оставьте его бытие в покое и попытайтесь поучиться у такого человека. Мы не способны видеть более высокие уровни бытия. Мы можем судить об уровне бытия только с позиции собственного уровня, либо уровня, находящегося ниже. Важно помнить этот принцип.

В. Эта система является системой знания?

О. Не столько знания, сколько мышления. Она показывает, как думать иначе, что именно означает думать иначе, почему лучше так поступать. А это означает думать в других категориях.

Одна из вещей, которые стоят у нас на пути, – это то, что мы не знаем, что такое «знать». Мы должны постараться понять, что это значит, – и тогда это поможет нам осознать, как думать в новых категориях.

В. Каково происхождение системы?

О. Я буду говорить не о деталях, но о принципе – о том, каково должно быть ее происхождение в принципе. Чтобы служить полезной цели, иметь какой-либо вес, учение должно исходить от людей более высокого разума, чем наш, иначе оно не поможет, и мы останемся на том же уровне. Если учение исходит из более высокого уровня, мы можем чего-то ожидать. Если оно исходит из того же уровня, что и наш, ожидать нечего. Мы имеем достаточно материала для оценки. Мы можем спросить себя: было ли оно изобретено на том же уровне, что и наш, или же на другом? Если количество материала, который мы имеем, не дает нам возможности судить, то мы должны ждать. Но только мы сами должны судить об этом. Если я скажу вам свое мнение, вы не сможете его проверить. Полезно подумать об этом. Вы должны найти собственные ответы.

В. Передавалась ли эта система через поколения в течение многих веков?

О. Как вы можете это проверить?

В. Я поверю вашему слову.

О. Вы не должны ничему верить.

В. Можете ли вы сказать нам, где искать ее происхождение и следы?

О. В самих себе. Дала ли она вам что-то, чего у вас не было раньше?

В. Скорее всего, невозможно понять эту систему, пока не достигнешь уровня, на котором она была создана.

О. Понимание относительно. Мы способны понять многие вещи на нашем уровне, только тогда мы можем двигаться дальше. Мы не вольны перескакивать через уровни. Несомненно, с помощью этой системы мы можем понять себя и жизнь лучше, чем с помощью любой другой известной мне системы. Если мы можем сказать, что получили от нее то, чего не могли получить на каком-то другом пути, мы должны продолжать изучать ее. Мы должны уметь ценить. Уже через очень короткое время можно судить. Лично я очень многому научился из этой системы в короткое время и с ее помощью начал понимать даже те вещи, которые встречал в других системах и не понимал. Например, возьмите «сон» в Новом Завете. Люди не замечают, что там постоянно об этом говорится: о том, что люди спят, но способны пробудиться, хотя это и невозможно совершить без усилий. Эта система объясняет не только саму себя, но и то, что истинно в других системах. Она объясняет, что, если люди хотят понять друг друга, это возможно только среди пробужденных людей. В обычной жизни все безнадежно запутанно, люди созданы вовсе не так, чтобы понимать друг друга. Если бы понимание было необходимо, то люди были бы созданы по-другому. Человек должен завершить свое развитие собственными усилиями. Осознать это мы можем, если осознаем природу воли и сознания. С этим связана и способность понимания. Если люди работают с целью достижения сознания и воли, они начинают понимать друг друга. В жизни, имея даже наилучшие стремления, мы совершаем грубые ошибки. Люди – машины, они не созданы для того, чтобы друг друга понимать.

В. Возможно ли понять причину этой неразберихи? С какой целью все устроено подобным образом?

О. Чтобы увидеть опасность и попытаться начать понимать существующую ситуацию. Люди никогда не понимали друг друга, но в наше время ситуация становится все более сложной и опасной. В то же время люди, такие, какие они есть, служат целям Луны и Земли. Но об этом мы поговорим позже.

Было бы ошибкой считать наше время похожим на любое другое. Сейчас существуют исключительные трудности и исключительно благоприятные условия.

В. Трудности, вероятно, будут увеличиваться со временем?

О. Да, но не дальше определенного предела – так как иначе теряется любая возможность. Важно осознать не в теории, но путем видения фактов, что люди не понимают друг друга, а ситуация становится все сложнее и сложнее. Если у людей есть пулеметы, это еще опаснее. А у них есть пулеметы во многих смыслах. Поэтому каждое неправильное понимание становится глубже и сложнее.

В. Каков же конец?

О. Неизвестно, ибо любое предположение будет только гаданием. Конечно, мы не можем ожидать от этого ничего хорошего.

Вы видите, все наши обычные взгляды на вещи ничего не стоят, они никуда не ведут. Необходимо мыслить иначе, а это означает видеть то, что мы не видим теперь, и не видеть того, что видим. И это последнее, быть может, труднее всего, так как мы привыкли видеть определенные вещи. Это большая жертва – не видеть то, что мы привыкли видеть. Мы привыкли думать, что живем в более-менее удобном мире. Конечно, существуют неприятные вещи, такие как войны и революции, но в целом это удобный и справедливый мир. Труднее всего избавиться от этой идеи – идеи справедливого мира. А затем мы должны понять, что вообще не осознаем положение дел. Мы видим, как в аллегории Платона о пещере, только отражения вещей, поэтому то, что мы видим, совершенно нереально. Мы должны осознать, как часто нами владеют и управляют не сами вещи, но наши идеи, взгляды и представления о них. Именно это – самое интересное. Постарайтесь поразмыслить на эту тему.

Глава III

Самоизучение и совершенствование. – Состояния сознания и функции. – Степени сознательности. – Разделение функций. – Самовоспоминание. – Механичность. – Изучение функций четырех центров. – Подразделение центров. – Внимание. – Формирующий аппарат. – Неправильная работа центров. – Четыре вида энергии. – Остановка утечек. – Отрицательные эмоции. – Остановка выражения отрицательных эмоций. – Изменение отношений.

В этой системе, которая изучает человека как незавершенное существо, особое ударение делается на самоизучении, и в этом смысле идея самоизучения обязательно связана с идеей совершенствования. Такие как мы есть, мы можем использовать очень небольшую часть своих сил, но изучение развивает их. Самоизучение начинается с изучения состояний сознания. Человек имеет право на самосознание – даже такой, какой он есть, без какого-либо изменения. Объективное сознание требует в нем многих изменений, но самосознание он способен иметь и теперь. Но он не имеет его, хотя думает обратное. Как возникла эта иллюзия? Почему человек приписывает себе самосознание? Он приписывает его себе потому, что это его законное состояние. Если он себя не сознает, то живет ниже своего законного уровня, использует только одну десятую собственных сил. Но пока он приписывает себе то, что является только возможностью, он не станет работать для достижения этого состояния.

Затем возникает вопрос: почему человек не имеет самосознания, если у него есть для этого все необходимые приспособления и органы? Причина этого – его сон. Пробудиться нелегко, так как для сна есть много причин. Часто задают вопрос: все ли люди имеют возможность пробуждения? Нет, не все: очень немногие способны понять, что спят, и сделать необходимые усилия для пробуждения. Во-первых, человек должен быть подготовлен и обязан понимать свое положение; во-вторых, он должен иметь достаточно энергии и достаточно сильное желание, чтобы суметь выйти из этого положения.

Во всей этой странной комбинации под названием «человек» может быть изменено только одно – сознание. Но сначала человек должен понять, что он машина, – и тогда он сумеет затянуть одни гайки, ослабить другие и так далее. Он должен изучать, именно здесь начинается возможность изменения. Когда он поймет, что является машиной, и когда узнает кое-что о своей машине, он увидит, что эта машина может работать в различных условиях сознания, и поэтому будет стараться дать ей лучшие условия.

В этой системе нам говорят, что человек имеет возможность жить в четырех состояниях сознания, но живет только в двух. Кроме того, нам известно, что наши функции делятся на четыре категории. Таким образом, мы изучаем четыре категории функций в двух состояниях сознания. В то же время мы понимаем, что случаются проблески сознания, а иметь большее их количество нам мешает то, что мы себя не помним, – ибо спим.

Первое, что необходимо понять при серьезном изучении себя, это следующее: сознание имеет степени. Вы должны помнить, что не переходите от одного состояния сознания к другому, но что они добавляются друг к другу. Это значит, что если вы находитесь в состоянии сна, то, когда пробуждаетесь, состояние относительного сознания или «бодрствующего сна» добавляется к состоянию сна; если вы начинаете себя осознавать, это состояние добавляется к «бодрствующему сну»; а если достигаете состояния объективного сознания, оно добавляется к состоянию самосознания. Нет резких переходов от одного состояния к другому. Почему так? Потому что каждое состояние состоит из различных слоев. Как во сне вы способны спать крепче или менее крепко, так и в состоянии, в котором мы находимся теперь, вы можете быть ближе к самосознанию или дальше от него.

Вторая вещь, необходимая при серьезном изучении самого себя, это изучение функций посредством их наблюдения, умение правильно их разделять и распознавать каждую из них. Каждая функция имеет собственную профессию, собственную специальность. Они должны изучаться отдельно одна от другой. Необходимо ясно понимать их различия – с учетом того, что они управляются разными центрами или разумами. Очень полезно думать о наших различных функциях или центрах и осознавать, что они совершенно независимы. Мы не осознаем того, что в нас есть четыре независимых существа, четыре независимых разума. Мы всегда пытаемся свести все к одному разуму. Инстинктивный центр способен существовать совершенно отдельно от других центров, двигательный и эмоциональный центры могут существовать без интеллектуального. Мы можем представить себе четырех разных людей, живущих в нас. Тот, кого мы называем инстинктивным, – это физический человек. Двигательный человек тоже физический, но с другими наклонностями. Затем есть еще сентиментальный, или эмоциональный, человек, и теоретический, или интеллектуальный, человек. Если мы посмотрим на себя с этой точки зрения, то легче увидеть, в чем наша главная ошибка: мы принимаем себя за одного человека, всегда одного и того же.

У нас нет возможности видеть центры, но мы можем наблюдать функции; чем больше вы наблюдаете, тем больше материала будете иметь. Это деление функций очень важно. Контроль над любой из способностей может быть получен только с помощью знания. Каждую функцию можно контролировать только в том случае, если мы знаем ее особенности и скорость.

Наблюдение функций должно быть связано с изучением состояний сознания и степеней сознания. Необходимо ясно понять, что сознание и функции – совершенно разные вещи. Двигаться, думать, чувствовать, иметь ощущения – это функции; они могут работать совершенно независимо от того, сознательны мы или нет; другими словами, они могут работать механически. Быть сознательным – это нечто совершенно иное. Но если мы более сознательны, это немедленно увеличивает остроту всех функций.

Функции можно сравнить с машинами, работающими при различных степенях освещенности. Эти машины таковы, что способны работать лучше при свете, чем в темноте: как только становится больше света, машины работают лучше. Сознание – это свет, а машины – функции.

Наблюдение функций требует длительной работы. Необходимо найти много примеров каждой из них. При изучении мы неизбежно увидим, что наша машина работает неправильно. Некоторые функции верны, в то время как другие с точки зрения цели нежелательны. Мы должны иметь цель, иначе изучение не даст никаких результатов. Если мы понимаем, что спим, целью будет пробуждение; если понимаем, что мы машины, целью явится перестать таковыми быть. Если мы хотим стать более сознательными, мы должны изучить, что мешает нам себя помнить. То есть мы должны привнести некоторую оценку функций с точки зрения того, полезны они или вредны для самовоспоминания.

Таким образом, есть две линии изучения: изучение функций центров и изучение ненужных или вредных функций.

В. Метод данного изучения – наблюдение?

О. С его помощью можно найти многое, и оно может подготовить основу для дальнейшего изучения, но самого по себе его недостаточно. Одним самонаблюдением невозможно распознать наиболее важные деления в себе самом – как горизонтальные, так и вертикальные – ибо существует множество различных делений. Невозможно распознавать различные состояния сознания и разделять свои функции. Нужно знать главные деления, иначе вы будете ошибаться и не будете понимать, что именно наблюдаете.

Человек – очень сложная машина. Точнее говоря, он не машина, но большая фабрика, состоящая из многих разнообразных машин, работающих с различными скоростями, на различном топливе, в различных условиях. Так что это не только вопрос наблюдения, но и вопрос знания. Человек не может получить это знание из самого себя, так как природа не сделала это знание инстинктивным – оно должно быть приобретено разумом. Инстинктивно человек способен знать, что такое кислое, сладкое и тому подобные вещи, но на этом инстинктивное знание заканчивается. Поэтому человек должен учиться, и он должен учиться у того, кто учился прежде него.

Если вы станете прилагать серьезные усилия по наблюдению своих функций, то увидите, что, как правило, при всем, что вы делаете, думаете, чувствуете, вы себя не помните. Вы не сознаете, что вы присутствуете, что вы находитесь здесь. В то же самое время вы обнаружите, что если прилагаете достаточно усилий в течение продолжительного времени, то увеличиваете свою способность к самовоспоминанию. Вы начнете вспоминать себя чаще, вы начнете вспоминать себя глубже, вы начнете вспоминать себя в связи с большим количеством идей – идеей сознания, идеей работы, идеей центров, идеей самоизучения.

Но вопрос стоит в том, как вспоминать себя, как сделать себя более сознательным? Первый шаг – понять, что вы несознательны. Когда мы это поймем и станем наблюдать себя в течение некоторого времени, мы должны пытаться ловить себя на тех моментах, когда несознательны, и это постепенно сделает нас сознательнее. Это усилие покажет, насколько мало у нас сознания, так как в обычных условиях жизни очень трудно себя осознавать. Сейчас вы ставите себя в искусственные условия, вы думаете о себе: «Я сижу здесь» или «Я есть я», но даже так вы не сможете делать это долго. А в обычных условиях, когда вы о чем-то думаете, говорите или что-то делаете, вас все отвлекает, и вы не способны себя помнить. Выражение «помнить себя» взято намеренно, так как в обычном разговоре мы часто говорим «он забыл себя» или «он вспомнил себя вовремя». Мы употребляем это выражение только по отношению к крайним формам отрицательных эмоций, но в действительности мы забываем себя постоянно и, за исключением очень редких моментов, никогда не вспоминаем вовремя.

В. Самовоспоминание – это самое начало системы?

О. Самовоспоминание – суть начала, и оно должно продолжаться, должно входить во все. Это кажется невыполнимым, так как вы можете пытаться себя вспомнить, а затем обнаруживаете, что в течение продолжительных периодов времени это не приходит вам на ум; тогда вы опять начинаете вспоминать об этом. Но усилия такого рода никогда не теряются; кое-что накапливается, и, в определенный момент, когда в обычном состоянии вы были бы полностью отождествлены и погружены в вещи, вы находите, что можете стоять в стороне и контролировать себя. Вы никогда не знаете, когда и как это случится. Вы должны делать только то, что можете, – наблюдать себя, изучать и главное, пытаться вспоминать себя, затем в какой-то момент вы увидите результаты.

В. Как использовать память с целью самовоспоминания?

О. Самовоспоминание в действительности не связано с памятью, это просто выражение. Оно означает самоосведомленность, или самосознание. Необходимо себя осознавать. Это начинается с умственного процесса – с усилия вспомнить себя. Способность помнить себя должна быть развита, так как при самонаблюдении мы должны пытаться изучать свои функции отдельно одну от другой – интеллектуальную отдельно от эмоциональной, инстинктивную отдельно от двигательной. Это очень важно, но нелегко.

В. Вы имеете в виду, что мы должны практиковать наблюдение этих различных функций?

О. Да, в какие-то моменты дня мы должны стараться увидеть в себе, что думаем, как чувствуем, как движемся и так далее. В один момент вы можете сосредоточиться на интеллектуальной функции, в другой – на эмоциональной, затем – на инстинктивной или двигательной. Например, попробуйте выяснить, о чем вы думаете, почему и как вы это делаете. Попытайтесь наблюдать, что вы видите и слышите, свои физические ощущения (например, тепло и холод). Затем каждый раз, когда вы делаете движение, вы можете увидеть, как двигаетесь – сидите, стоите, ходите и так далее. Отделить инстинктивные функции нелегко, так как в обычной психологии они смешаны с эмоциональными. Требуется некоторое время, чтобы поставить их на правильное место.

В. Будет ли какой-либо смысл в нарушении некоторых привычных действий, таких, например, как ложиться спать в определенное время?

О. Механические изменения такого рода могут быть полезны в самом начале самоизучения, но не способны произвести какой-либо длительный эффект. Они могут помочь вам увидеть нечто, что вы не увидели бы иным путем, но сами по себе не способны ничего изменить. Изменение должно начинаться изнутри, с изменения сознания, с момента, когда вы начинаете себя вспоминать, или даже раньше, когда начинаете осознавать возможность самовоспоминания, и это по-настоящему важно. Только, к сожалению, часто случается так, что люди начинают хорошо, но затем теряют линию усилий.

В. Вредит ли механичности наблюдение за ней? Я подразумеваю физическую работу.

О. Без работы над сознанием все те наши стороны, которые способны быть сознательными, будут становиться все более и более механическими. Только очень однообразная работа без каких-либо изменений полностью механична. Если работа немного сложнее, тогда чем более она механична, тем хуже. Ни в какой работе механичность не полезна – нужно приспосабливаться, изменять методы, чтобы работать хорошо, а для этого каждый должен сознавать, что он делает. Быть умелым в физической работе не означает механичность. Тренировка не делает нас более механическими. Быть специалистом – это значит быть разумным в своей работе.

В. Кажется, что двигательный и инстинктивный центры работают равномернее и нормальнее, чем интеллектуальный и эмоциональный. Почему так?

О. Потому что иначе люди шли бы налево вместо того, чтобы идти направо, и никогда не приходили бы туда, куда хотели прийти. И если бы инстинктивный центр был таким же, каковы сейчас интеллектуальный и эмоциональный, то человек очень скоро отравил бы сам себя. Определенная степень нормальности обязательна для инстинктивного и двигательного центров. Другие центры могут сходить с ума без немедленного вреда.

Чтобы понять механичность человека, очень полезно научиться думать о нем как о машине, изучать функции этой машины и понять главные деления функций не только вообще, не только в теории, но изучать их в их деятельности, узнать, как они работают. Это деление на четыре функции – только предварительное деление, так как каждая из них делится еще раз. Все это нужно изучить и понять путем наблюдения, так как одно теоретическое изучение не дает того результата, не ведет к таким заключениям, не показывает той истины. Например, очень мало систем признают существование инстинктивного центра, или инстинктивного разума, и я не слышал, чтобы хоть одна система признавала существование независимого двигательного разума. Тем не менее, двигательный разум играет очень важную роль в нашей жизни, поэтому отсутствие такого деления в значительной степени портит результаты обычного наблюдения человека, особенно в современной психологии, ибо, поскольку этот факт не признается, многим вещам приписывается ложное происхождение. Очень важно изучать и наблюдать двигательный центр, так как, кроме движения в пространстве, он имеет другие функции, как, например, подражание, которое является очень важной функцией в человеке № 1. Кроме того, двигательный центр управляет снами, и не только ночными, но и снами в бодрствующем состоянии – грезами. А так как бо́льшая часть нашей жизни проходит либо в реальных снах, либо в грезах, изучение двигательной функции крайне важно. Мы думаем, что интеллектуальная и эмоциональная стороны важнее, но на самом деле почти вся наша жизнь управляется инстинктивным и двигательным разумами. Так что двигательный центр имеет как много полезных, так и много бесполезных функций.

В. Существует ли связь между механическим поведением и двигательным центром?

О. Нет, двигательный центр означает только разум, законной функцией которого является управление движениями. Поэтому «двигательный» и «механический» – не одно и то же. Каждый центр может быть механическим, каждая функция может быть более или менее механической, более или менее сознательной. Конечно, в нас существуют некоторые механические процессы, которым нет необходимости становиться сознательными, – например, физиологические, которые организуются и управляются собственным разумом. Но наши действия в целом, как по отношению к себе, так и к другим людям, могут быть вредны, если предоставлены сами себе.

В. Всегда ли механичны разговоры? Я часто начинаю говорить прежде, чем успеваю остановить это.

О. В большинстве случаев. Это одна из первых вещей, которую нужно наблюдать и бороться с ней. Делать это очень трудно, но необходимо.

В. Я привык думать, что говорение о моих наблюдениях помогает мне формулировать их. Но теперь я чувствую, есть опасность того, что наблюдение испаряется в разговоре.

О. Разговоры могут быть очень разными – вы можете говорить только для того, чтобы говорить, или вы можете заставлять себя говорить, делать это с усилием. Разговор способен стать пробуждением, но он может быть и сном.

В. Существует ли способ делать больше усилий по наблюдению?

О. Если вы поставите себя в более трудное положение, например, если примете непривычную позу, вы не сможете остановить наблюдение. Мы себя не наблюдаем, потому что жизнь слишком легка. Если вы голодны, замерзли, устали, вы будете себя наблюдать. Но в условиях цивилизации нет сильных физических ощущений. Мы сглаживаем все прежде, чем оно достигает той степени, которая заставит нас наблюдать.

В. Это те виды наблюдения, которые нам следует практиковать? Я думал, что это наблюдение наших внутренних состояний.

О. Все полезно. Изучение машины так же необходимо, как и изучение психологической стороны. Нельзя изучать одну сторону без другой. Нужно знать, как работает машина.

В. Как можно проверить, сколько существует центров?

О. Путем наблюдения. Обычным путем вы можете наблюдать четыре различных функции, которые очевидно идут из различных источников, управляемых различными принципами. Самонаблюдение показывает это совершенно ясно, и спустя некоторое время вы не сможете их спутать.

В. Почему современные психологи не пришли к такому заключению?

О. Потому что они не знают об этом. Такое деление центров выглядит очень просто, однако тот факт, что оно неизвестно, показывает, что обычный ум не может его обнаружить. Обычный ум, если вы возьмете существующую психологию, чувствует нечто различное, но не может определенно сказать, что это одна вещь, а это другая. Эта идея идет из школ, точно так же, как идея о четырех состояниях сознания. Вы можете найти эту последнюю идею в литературе, но описание ее совершенно иное, то есть она также идет из школ и должна объясняться устно. Есть то, что можно описать в книгах, и есть то, что никогда не будет описано правильно.

В. То есть идея центров – это старая идея?

О. Она очень стара, но мы не способны узнать о ней до тех пор, пока нам о ней не скажут. Если нам скажут, мы можем понаблюдать себя и найти, что это верно, но сами по себе мы не способны о ней узнать. Это доказывают факты, так как она до сих пор еще не открыта.

В. Где расположены центры?

О. Это не имеет значения, так как каждый центр занимает все тело. Нет ни одной клетки в нашем теле, которая не управлялась бы всеми центрами. Это не следует принимать слишком буквально. Например, нельзя сказать, что интеллект управляет каждой клеткой, есть ограничения, но, вообще говоря, каждый центр управляет всем телом своим особым образом. Обычное наблюдение не поможет узнать физическую сторону, однако мы способны изучать функции, а это дает весь необходимый материал.

В. Значит, человек может наблюдать интеллектом?

О. Вы не можете делать ничего другого. Это единственная часть нас, которая находится до некоторой степени под контролем, поэтому мы можем использовать разум для наблюдения. Позже, возможно, вы сможете приучить к наблюдениям и другие центры, но на это потребуется время. Конечно, другие центры при этом не должны быть помехой. Например, если вы эмоционально отождествляетесь с чем-то, это будет мешать наблюдению – вы хотите думать об одном, но отождествление будет постоянно приносить другие мысли и ассоциации. Долгое время мы должны работать из интеллектуального центра, но при этом мы обязаны понимать, что не сможем пойти с ним далеко, так как он имеет определенные пределы. Он доведет до определенного пункта, после которого вы не сможете идти дальше, если не задействуете эмоциональный центр. Но эмоциональный центр сначала должен быть обучен. Вы должны учиться не выражать отрицательные эмоции, и только если вы делаете это в течение достаточно долгого времени, вам могут стать понятны другие вещи.

В. Нельзя позволять эмоциям руководить собой без участия интеллекта?

О. Мы могли бы позволить, если бы находились в нормальном состоянии, а так мы не знаем, куда они нас заведут. Нет гарантии, что они поведут нас тем путем, которым мы хотим идти, – мы можем хотеть попасть в одно место, а эмоции заведут нас в другое.

В. То есть эмоции должны развить собственный разум?

О. Я вполне согласен с вами, но что это значит? Это значит, прежде всего, что вы должны учиться контролировать выражение всех неприятных эмоций, только тогда вы сможете эмоционально знать, что делать дальше.

В. Вы говорите, что мыслительные и эмоциональные функции абсолютно разные. Но не слишком ли это трудно – увидеть их различие?

О. Нет, это совсем не трудно, необходимо только немного терпения и наблюдения; спустя некоторое время вы увидите совершенно ясно, что такое мышление и что такое чувство.

В. Эти три центра часто работают одновременно?

О. Да, но «одновременно» может иметь различные значения. Очень редко они одновременно работают над одним и тем же предметом. Все четыре функции способны работать и работают одновременно, но они могут работать над различными вещами. Примером одновременной работы всех четырех функций над одним и тем же предметом является художественное творчество.

Вследствие своей одновременной работы центры часто становятся очень смешанными, тем не менее, их можно различить. Это начало самонаблюдения и самопонимания: мы должны понять различные функции и затем начать разделять их.

В. Почему двигательный центр может остановить воображение? Например, я нахожу, что работа в саду или любая физическая работа помогают остановить его.

О. Это значит, что один и тот же центр занят и воображением, и работой в саду. Это только доказывает, что воображение есть функция двигательного центра.

В. Я не могу понять важности, придаваемой идее центров.

О. Очень важно видеть, что разум разделен на четыре разума, что в нас нет единства, что эти четыре разума, или функции, совершенно различны. Одно это дает нам совершенно другую картину самих себя.

В. Как можно различать эмоции и инстинкт?

О. Это очень важный вопрос, и он должен быть решен собственным наблюдением и изучением. Инстинктивные эмоции всегда связаны с чем-либо физическим. Так как современная психология не отличает инстинктивных эмоций от иных эмоций, есть некоторая трудность в понимании разницы. Но когда вы знаете, что они разные, то отличить их друг от друга возможно.

В. Существует ли что-либо, что может управлять непослушными органами или клетками?

О. Да, инстинктивный центр. Вы думаете, мы сможем прожить хотя бы полчаса, если инстинктивный центр не будет работать? Он знает правильную и неправильную работу каждого органа. Он всегда старается сделать так, чтобы они работали правильно. Мы думаем, что органы работают сами по себе, – это воображение. Они управляются инстинктивным центром. Это и есть «инстинкт» в самом реальном смысле по отношению к человеку.

В. Имеет ли качество интеллекта какое-либо отношение к приобретению сознания?

О. Да, потому что мы должны начинать с интеллекта. Интеллектуальный центр лучше развит, или больше находится под своим собственным контролем. Эмоциональный центр более безответствен. Поэтому, поскольку у нас больше власти над интеллектуальным центром, мы должны использовать его до тех пор, пока либо не станем более сознательными, либо не научимся применять другие функции эффективнее и управлять ими лучше, чем делаем это теперь. Сейчас у нас нет никакого контроля над инстинктивной и эмоциональной функциями – мы лишь отчасти контролируем двигательную функцию. Ими движут внешние влияния. Мы не можем быть довольными или сердитыми без причины, а причина означает нечто внешнее. Позднее работа должна проходить в эмоциональном центре, так как основная энергия находится именно в нем. Интеллектуальный центр – только вспомогательный, но на данный момент это все, что у нас есть.

* * *

Я хочу немного больше рассказать вам о центрах, это поможет понять ситуацию. Некоторые центры делятся на две половины – положительную и отрицательную. Это деление очень ясно в интеллектуальном и инстинктивном центрах. В интеллектуальном центре это «да» и «нет», утверждение и отрицание. Вся работа интеллектуального центра состоит из сравнения. Деление в инстинктивном центре вполне очевидно: удовольствие – боль. Вся инстинктивная жизнь управляется этим. На первый взгляд кажется, что эмоциональный центр тоже состоит из двух половин – приятных и неприятных эмоций. Но на самом деле это не так. Все наши гневные и гнетущие эмоции (да и вообще – бо́льшая часть умственного страдания) имеют один и тот же характер – они не естественны, и наш организм не имеет реального центра для этих отрицательных эмоций, они работают при помощи искусственного центра. Этот центр – род опухоли – создается в нас постепенно с раннего детства, так как ребенок растет в окружении людей с отрицательными эмоциями и подражает им.

В. Разве инстинктивные эмоции не являются отрицательными?

О. Они могут быть отрицательны, но они законны. Все они полезны. Отрицательная половина инстинктивного центра – это сторожевой, предупреждающий нас об опасности. В эмоциональном центре отрицательные эмоции очень вредны.

Далее, каждая половина центра делится на три части: интеллектуальную, эмоциональную и двигательную (механическую). Двигательная часть каждого центра – самая механическая и наиболее часто используемая. Обычно мы задействуем только механические части центров. Даже эмоциональные части используются только изредка, не говоря уже об интеллектуальных. Это показывает, как мы ограничиваем себя, как мы используем только малую, самую слабую часть своего организма.

Очень легко различить эти три части, когда мы начинаем себя наблюдать. Механические части не требуют внимания. Эмоциональным необходим сильный интерес или отождествление, внимание без усилия или намерения, так как внимание привлекается и удерживается притяжением самого объекта. А в интеллектуальных частях вы должны управлять вниманием.

Когда вы приучитесь управлять вниманием, то сразу увидите, что я имею в виду. Для начала характер самого действия даст вам понять, в каком центре вы находитесь, а затем наблюдение за вниманием покажет вам часть центра.

Особенно важно наблюдать эмоциональные части и изучать вещи, которые привлекают и удерживают внимание, так как они дают начало воображению. Изучение внимания – очень важная часть самоизучения, и если вы начнете наблюдать это деление центров на части, в дополнение к делению на сами центры, это даст вам возможность различать более мелкие детали и поможет изучать внимание.

В. Возможно ли для нас таких, какие мы есть, уделить внимание чему-либо без отождествления?

О. Конечно. Только вы должны отличать внимание от отождествления. Вниманием можно управлять, отождествление механично.

В. Вы сказали, что у нас есть три вида внимания?

О. Нет. Внимание одно, нет никакого другого внимания. Но иногда вы можете действовать без внимания – вы способны совершать многие действия, даже нормальные логические действия, безо всякого внимания. В других случаях внимание привлекается и удерживается притяжением своего объекта, а в третьем случае вы сами управляете вниманием.

В. Я обнаружил, что если я управляю вниманием даже в течение короткого времени, то не могу запустить воображение.

О. Совершенно верно, так как воображение происходит в механических частях центров, безо всякого внимания. Если внимание на чем-то сосредоточено, воображение останавливается.

В. Управлять вниманием можно только в том случае, если помнишь себя?

О. Более-менее, но вместе с тем управляемое внимание возможно и в обычной жизни. Иногда люди способны управлять вниманием и выполнять интересную работу без какого-либо знания о самовоспоминании. Хотя управляемое внимание очень близко к самовоспоминанию, все же между ними есть разница. Внимание может быть только в одном центре, тогда как самовоспоминание требует работы трех или даже четырех центров.

В. Кажется, управляемому вниманию очень легко стать отождествлением.

О. Нет, они различны. Одно представляет собой максимум контроля, другое – его минимум. В отождествлении нет никакой возможности контроля.

В. Можно ли подтолкнуть интеллектуальный центр к работе?

О. Развивайте внимание. Вы увидите тогда, что это дает различные результаты. Думайте со вниманием. Не позволяйте себе думать механически. Механическое мышление превращается в воображение.

В. Какая разница между сознательным и намеренным деланием?

О. Мы не можем говорить о сознательном делании, так как мы не сознательны. Что касается намеренного делания – если вы делаете какую-то работу и должны уделять ей все свое внимание, то тогда, даже не замечая этого, часть вашего усилия будет связана с удержанием внимания на том, что вы делаете. Но если работа становится совершенно механической, то вы можете думать о чем-то другом, а ваши руки по-прежнему будут ее делать. Это и есть механическая часть центра. Если работа требует постоянного мышления, изобретательности, приспособления, то вам нужно работать интеллектуальными частями.

Механическая часть интеллектуального центра имеет особое название. Иногда о ней говорят как об отдельном центре, и тогда ее называют формирующим центром, или формирующим аппаратом. Большинство людей пользуются только этой частью, они никогда не используют лучшие части интеллектуального центра. Но идеи системы или подобные идеи вообще не могут быть поняты формирующим аппаратом. Он имеет вполне определенные пределы. Одна из его особенностей в том, что он сравнивает только две вещи, как будто в любой ситуации существуют только две стороны. Затем, формирующий центр любит мыслить в крайностях; например, либо он знает все, либо не знает ничего. Другая его особенность – немедленно искать противоположное. Можно найти много примеров формирующего мышления. Например, если я говорю, что вы должны делать то или делать это, люди говорят: «Но вы сказали, что мы не можем делать!» Если я говорю, что это требует силы воли, они отвечают: «Как, если мы не имеем воли?» Если я говорю, что можно быть более сознательным или менее сознательным, люди возражают: «Но у нас нет сознания!» Все это примеры формирующего мышления.

В. Можете ли вы дать пример правильного использования формирующего аппарата?

О. Если интеллектуальный центр работает нормально, то есть если другие части выполняют свою работу, то и формирующий центр выполняет свою работу вполне правильно. Это регистрирующий аппарат. Нас беспокоит только его неправильная работа. Это относится не только к формирующему аппарату, но ко всем механическим частям центров. Они становятся опасными только тогда, когда начинают работать неправильно. Поэтому нет необходимости беспокоиться об их правильной работе. Прежде всего мы должны остановить работу неправильную. Механическая часть эмоционального центра желает выполнять работу высшей части, и то же самое с формирующим центром – он хочет выполнять работу интеллектуального центра, и в результате двигательная часть этого центра составляет всю интеллектуальную жизнь обычного человека.

В. Тогда как вы объясните то, что люди иногда бывают в высших частях центра? У человека иногда возникают идеи.

О. Некоторые комбинации идей могут «случаться», но нам нужен контроль, а не объяснение вещей, которые случаются сами собой. Один или два раза может случиться что угодно, но это не имеет никакой практической ценности или значения – так же, как раз или два можно найти деньги на улице, но прожить на это не получится.

В. Я не понимаю, что означает действовать механически, потому что человек, кажется, тратит половину своей жизни, делая что-то механически (например, пишет). Нужно ли все это разрушить?

О. Это двигательный центр, а я говорил не об этом. Многие вещи механичны и должны оставаться механичными. Но механические мысли, механические чувства – вот что необходимо изучить, вот что может и должно быть изменено. Механическое мышление не стоит ни гроша. Вы способны думать о многих вещах механически, но вы ничего не получите из этого. Механическим путем вы можете использовать только малую часть интеллектуального центра – формирующий аппарат, и на это не стоит тратить время.

Есть одна вещь, которую вы должны понять о частях центров. Интеллектуальные части отличаются одна от другой значительно меньше, чем другие части. Это деление на интеллектуальную, эмоциональную и двигательную части очень ясно и резко определено в низших частях центров, но оно становится значительно менее очевидным в высших частях.

В. Мешают ли работе друг друга только различные центры, или одна часть центра может мешать работе другой части этого же центра?

О. Может быть что угодно. Допустим, вы работаете двигательным центром – тогда может вмешаться инстинктивный или эмоциональный центр, или же другая часть двигательного центра. Либо, если вы чувствуете себя в одном центре, а затем начинаете говорить, вы переходите в другой центр и можете даже забыть, что хотели сказать.

В. Составляет ли сумма интеллектуальных частей различных центров интеллектуальный центр или они все отдельны?

О. Нет, все они могут работать отдельно, но, конечно, если бы человек мог управлять интеллектуальными частями всех центров и заставить их работать совместно, это был бы путь к высшим центрам. Интеллектуальные части сами по себе не составляют одного центра, но объединенная их работа гораздо лучше той, что они совершают по отдельности.

В. Ослабляет ли работа над собой функции механических частей центров?

О. Она будет ослаблять функции механических частей в том смысле, что она станет уменьшать механичность там, где полезны внимание и сознание. Механические части будут выполнять ту работу, для которой они предназначены, и, возможно, выполнять ее лучше, чем теперь, так как сейчас они слишком заняты вещами, которые их не касаются. Это даст возможность работать лучшим частям центров.

В. Механичность нужно рассматривать как факт для наблюдения или как зло, с которым необходимо бороться?

О. Вы никогда не поймете механичность, если таким образом говорите о незначительных вещах. Но когда вы видите или отыскиваете в своей памяти, как совершенно механически вы способны совершить самые отвратительные поступки, о которых позже не можете понять, как вы вообще могли их сотворить, тогда вы узнаете, что такое механичность. Всю жизнь мы делаем механически то, чего никогда не сделали бы сознательно. Именно это мы должны понять. Если мы пересмотрим свою жизнь год за годом, месяц за месяцем, то увидим то, чего никогда не сделали бы сознательно. Или же увидим то несделанное, что непременно сделали бы, будь мы сознательны. Именно так нужно думать о механичности.

В. Будет ли формулирование правильной функцией интеллектуального центра?

О. Совершенно верно. Могут быть различные степени, но в настоящее время мы можем говорить только о формулировании и формировании. В этой связи очень важно понять правильное значение слова «формирование». Есть два метода умственных заключений – формирование и формулирование. Формирование – это заключение, достигнутое путем наименьшего сопротивления, путем избегания любых трудностей. Это легче, так как делается само собой – готовые фразы, готовые мнения, штампы. Обычно они недостаточны, за исключением наипростейших случаев. Формулирование – это заключение, достигнутое на основе всего доступного материала; оно требует усилия и иногда трудно дается, но ни на что лучшее мы не способны.

В. Разве мы можем формулировать? Ведь какие-то «Я» будут искажать факты?

О. Если они что-то и исказят, они исказят формулирование. Но необходимо научиться отличать формулирование от формирования. Формирование – это один беглый взгляд, иногда совершенно ошибочный, а формулирование, как я сказал, – это когда вы собираете все, что знаете о данном предмете, и пытаетесь сделать некоторый вывод.

В. Почему я иногда нахожу лекции интересными, а иногда нет?

О. Потому что вы находитесь в разных центрах. В одном центре вам это интересно, в другом нет. Допустим, вы находитесь в инстинктивном центре – он не может интересоваться эзотерическими идеями, он интересуется едой и прочими подобными вещами. Но если вы находитесь в интеллектуальном или частично в эмоциональном центре, то вам станет интересно. Вы знаете, что в нашем доме есть четыре комнаты, и наш интерес зависит от того, в какой комнате мы находимся.

В. Мне кажется, что когда человек печатает на машинке простой текст, то он делает это быстрее, чем при работе с каким-нибудь сложным интеллектуальным текстом.

О. Потому что во втором случае работают два центра. Сложная работа требует двух центров. Но даже в простом копировании участвует интеллектуальный центр. Двигательному центру нельзя много доверять – он управляет воображением и грезами. Поэтому, когда он работает, интеллектуальный центр наблюдает. Если человек работает одним только двигательным центром, он наполовину спит. Всякое сотрудничество центров – это некоторая степень пробуждения. Что означает засыпание? Рассоединение центров.

В. Речью управляют два центра, не так ли?

О. Даже больше. Вообще она частично инстинктивна, частично двигательна, частично интеллектуальна и может быть эмоциональной, так что она способна включать все четыре функции.

В. Является ли интеллектуальная часть каждого центра лучшей частью, той, которую следует развивать и поддерживать, в отличие от эмоциональной и механической частей каждого центра?

О. Все части одинаково необходимы, но каждая должна выполнять собственную работу. Части сами по себе не являются неправильными, каждая из них имеет свою функцию, но если они заменяют друг друга, их работа становится неправильной.

Видите ли, идея о том, что мы используем не весь мозг, но только часть его, не нова, но психологические системы не объясняют, что именно мы не используем, потому что части центров не находятся на одном и том же уровне – в действительности это разные машины. Эта система дает настоящую анатомию мозга и вообще всей ментальности. Поэтому это очень важный пункт, и если человек начинает наблюдать себя с точки зрения внимания, он способен понять различную ценность своих умственных процессов. В этом ключ к данным машинам.

В. Каково различие между двигательной частью интеллектуального центра и интеллектуальной частью двигательного центра?

О. Они совершенно разные. Интеллектуальная часть двигательного центра может управлять как всеми нашими самыми сложными движениями, так и теми ситуациями, когда мы должны изобретать новые движения. Допустим, кто-то придумал очень сложную машину или работает с очень трудной машиной, или выполняет очень запутанную ручную работу, которая требует непрерывного внимания или даже постоянного самовоспоминания, чтобы не сломать какую-то вещь, – это будет работа интеллектуальной части двигательного центра.

А двигательная часть интеллектуального центра – это регистрирующий или формирующий аппарат, картотека мозга. Он весьма полезен на своем месте, но часто используется для ошибочных целей. Предположим, что кто-то бросает эти карточки в воздух и пытается сделать выводы на основе того, как они ложатся при падении – это будет ошибочной работой формирующего аппарата. И это именно то, что мы обычно делаем.

В. Когда вы говорили об исправлении, имели ли вы в виду попытки заставить центры работать лучше? Что приведет их к такой работе?

О. Вся работа над собой – самоизучение, самопознание, самовоспоминание. Сначала нам нужно узнать машину, а затем научиться ею управлять. Нам необходимо исправлять функции так, чтобы каждая выполняла собственную работу. Бо́льшая часть нашей деятельности заключается в том, что один центр выполняет работу другого. Наша неспособность достичь нормального уровня коренится в неспособности заставить центры работать правильно. Многие необъяснимые вещи, которые мы наблюдаем, происходят вследствие неправильной работы центров.

В. Означает ли неправильная работа центров вмешательство их в работу друг друга?

О. Есть две формы неправильной работы центров. Либо они вмешиваются, то есть один работает вместо другого, либо один центр берет у другого энергию. Иногда центрам приходится работать друг за друга. Если по какой-либо причине один центр перестает работать, его работу может какое-то время выполнять другой центр, чтобы избежать перебоев. Так устроена машина.

Первоначальная идея подобного устройства совершенно правильна, но в действительной жизни она стала причиной умственных и физических расстройств, потому что один центр не может по-настоящему работать за другой. А в состоянии отождествления центры любят делать чужую работу вместо собственной. Это стало плохой привычкой. Смешивая функции, центры начинают смешивать энергии, стараясь получить более мощные энергии, для которых они не приспособлены.

В. Мне трудно увидеть примеры неправильной работы центров. Единственное мое наблюдение – то, что я часто испытываю ощущение излишнего волнения.

О. Вы можете видеть примеры этого, когда люди становятся излишне эмоциональными в отношении к тому, что могло бы быть гораздо лучше сделано безо всяких эмоций.

В. Как можно остановить подобное вмешательство?

О. Функции обусловлены состоянием сознания. Возможны лишь небольшие отклонения: мы можем быть немного более сознательными, чем мы есть, – немного более или немного менее. Это влияет на функции, так как если вы более пробуждены, функции производят лучшие результаты, если вы более во сне, они производят худшие результаты. Это мы можем наблюдать, но, как принцип, вы должны понять, что функции и состояния сознания не зависят друг от друга и существуют сами по себе. Состояние сознания влияет на функции, и возросшее сознание будет создавать новые функции. Полное, реальное пробуждение создаст новые функции, которых сейчас у нас нет.

В. Цель, к которой нужно стремиться, – это совершенное регулирование четырех центров?

О. Да, это отправной пункт. После этого человек может думать о создании высших состояний сознания – об осознании самого себя, а затем об осознании окружающего мира. Это будет соответствовать работе высших центров.

Один центр не может быть исправлен сам по себе. Все центры должны быть исправлены, должны прийти к нормальной работе. Видите ли, человеческая машина сделана очень искусно, и все в ней может быть употреблено для одной и той же цели. Но на обычном уровне работа центров не вполне скоординирована, они живут слишком независимо, но в то же время мешают друг другу и используют энергию друг друга.

Каждый центр создан для работы с определенным видом энергии и получает именно то, что ему необходимо, но все центры крадут друг у друга. И таким образом центр, которому необходима более высокая энергия, вынужден работать с более низкой энергией, а центр, предназначенный для работы с менее мощной энергией, использует более мощную, взрывную энергию. Это то, как машина работает теперь. Представьте несколько печей: одна работает на сырой нефти, другая – на дровах, третья – на бензине. Допустим, что в ту, что создана для дров, подан бензин – мы не можем ожидать ничего, кроме взрыва. А затем представьте печь, созданную для бензина, и вы увидите, что она не может нормально работать на дровах или угле.

Мы должны различать четыре работающие через нас энергии: физическая (механическая) энергия – она позволяет, например, передвинуть этот стол; жизненная энергия, которая позволяет телу поглощать пищу, восстанавливать ткани и так далее; психическая (ментальная) энергия, с которой работают центры, и наиболее важная из всех – энергия сознания.

Энергия сознания не признается психологией и научными школами. Сознание рассматривается как часть психических функций. Другие школы целиком отрицают сознание и все рассматривают как механическое. Некоторые школы отрицают существование жизненной энергии. Но жизненная энергия отлична от механической, и живая материя может быть создана только из живой материи. Всякий рост происходит посредством жизненной энергии. Психическая энергия – это энергия, с которой работают центры. Они могут работать с сознанием или без сознания, но результаты их работы будут различны, хотя и не настолько, чтобы легко заметить эту разницу у других людей. Можно знать сознание только в самом себе.

Для каждой мысли, чувства или действия (или для осознания себя) мы должны иметь соответствующую энергию. Если у нас ее нет, мы опускаемся и работаем с низшей энергией – живем лишь животной или растительной жизнью. Затем мы снова накапливаем энергию, снова имеем мысли, можем снова сознавать себя на короткое время.

Даже огромное количество физической энергии не способно создать мысли. Для мысли необходима особая, более сильная энергия. А сознание требует еще более быстрой, более взрывной энергии.

В. Если никакое количество психической энергии не способно создать сознательную энергию, то какая разница, как много психической энергии я применяю?

О. Психическая энергия необходима вам для совершенно других целей. Например, вы думаете посредством именно этой энергии.

В. Я нахожу, что попытки удерживать внимание неподвижно отнимают большое количество энергии. Означает ли это, что я что-то делаю неправильно?

О. Нет, вам нужно использовать энергию, чтобы удерживать внимание. Это работа, а работа требует энергии, хотя, с другой стороны, она сберегает энергию – она предохраняет от растраты энергии в другом направлении. Если вы делаете что-то без внимания, это будет означать значительно бо́льшую потерю.

В. Почему так трудно управлять вниманием?

О. Недостаток привычки. Мы слишком привыкли позволять вещам случаться. Когда мы хотим управлять вниманием или чем-то еще, мы находим это трудным, так же как трудна физическая работа, если мы к ней не привычны.

В. Почему моменты сознания столь редки? Это вопрос энергии?

О. Нет, топлива. Если у вас нет электричества, а в вашем карманном фонарике слабая батарея, вы получите вспышку и все. Сознание – это свет, а свет есть результат некоторой энергии; если нет энергии, нет никакого света.

В. Весь секрет развития сознания состоит в сохранении и контроле энергии?

О. Нет, не весь, хотя сохранение и увеличение энергии очень важны. Но энергии самой по себе недостаточно, нужно знать, как ею управлять. Энергия – это механическая сторона сознания. Мы не можем начинать с идеи контроля. Чтобы контролировать одну маленькую вещь, мы должны знать всю машину. Во-первых, необходимо остановить потерю энергии; во-вторых, собирать ее путем самовоспоминания; далее требуется все отрегулировать. Мы не можем начать никак по-другому.

В. Можно ли запасать энергию?

О. Да, можно, если вы способны ее сохранить. Но поначалу вопрос стоит не в том, чтобы запасать, а в том, чтобы не терять. У нас было бы достаточно энергии для всего, что мы хотим делать, если бы мы не теряли ее на ненужные вещи. Например, причина того, что мы столь часто формируем, заключается в том, что мы слишком тупы, мы недостаточно чувствуем. Мы думаем, что мы чувствуем, но это иллюзия. И причина, почему мы так мало чувствуем, в том, что у нашего эмоционального центра недостаточно энергии.

Об утечках энергии уже говорилось, но хуже всего выражение отрицательных эмоций. Если вы сможете остановить выражение отрицательных эмоций, то будете сберегать энергию и никогда не почувствуете ее недостатка.

Мы можем надеяться стать сознательными существами, только если будем использовать правильно ту энергию, которая сейчас используется неправильно. Машина способна производить достаточно энергии, но вы можете растратить ее на состояние гнева, раздражения или чего-то подобного, и тогда ее остается очень мало.

Нормальный организм производит вполне достаточно энергии не только для всех центров, но и про запас. Производство в порядке, но расходование ошибочно. Эти утечки необходимо изучить, потому что с некоторыми видами утечек нет смысла идти дальше, пока они не остановлены, так как чем больше мы будем накапливать энергии, тем больше ее будет утекать. Это как лить воду в сито. Отдельные отрицательные эмоции создают именно такие утечки. В определенных ситуациях некоторые люди проходят через целый ряд отрицательных эмоций, столь привычных, что они даже не замечают их. Это может занимать только пять минут или пять секунд, но этого может быть достаточно, чтобы израсходовать всю энергию, которую их организм произвел за двадцать четыре часа.

Я хочу особенно привлечь ваше внимание к этой идее отрицательных эмоций и состоянию отрицательных эмоций. Это на самом деле второй по важности пункт; первый связан с сознанием – что мы не сознательны, но можем таковыми стать. Необходимо понять, что нет ни одной полезной отрицательной эмоции, полезной хоть в каком-то смысле. Все отрицательные эмоции – признак слабости. Далее, мы должны понять, что можем бороться с ними; их можно победить и разрушить, так как у них нет реального центра. Если бы у них был реальный центр, как у инстинктивных эмоций, то не было бы никакого шанса – мы бы навсегда остались во власти отрицательных эмоций. Поэтому это наша удача, что у них нет реального центра; это работает искусственный центр, и его можно удалить. Когда это произойдет, мы будем чувствовать себя значительно лучше. Даже осознание того, что это возможно, – уже очень много, но у нас есть масса убеждений, предрассудков и даже «принципов» относительно отрицательных эмоций, поэтому очень трудно отделаться от идеи, что они необходимы. Постарайтесь подумать об этом, и если у вас есть какие-то вопросы, я отвечу на них.

В. Вы сказали, что у нас нет никаких положительных эмоций?

О. У нас нет положительных эмоций. Мы называем положительной только ту эмоцию, которая не может стать отрицательной. А все наши эмоции, даже самые лучшие из тех, что мы способны испытывать в нынешнем состоянии, в любой момент могут стать отрицательными. Кроме того, по своему масштабу имеющиеся эмоции слишком малы для положительных. Положительные эмоции включают в себя очень многое, тогда как наши эмоции очень узки. Поэтому на данный момент у нас нет никаких положительных эмоций, но есть отрицательные.

В. А если мы освободимся от отрицательных эмоций?

О. Тогда мы сможем иметь положительные. Некоторые отрицательные эмоции могут быть просто разрушены, но от других мы можем избавиться только путем трансформации их в положительные. Только это очень далеко от нас, мы не способны делать это теперь, мы можем только подготовить основание для этого – главным образом, путем создания правильных отношений, так как сначала идет умственная работа. Мы создаем правильные умственные отношения пониманием того, что отрицательные эмоции не служат никакой полезной цели, а также осознанием, как много мы теряем, позволяя себе удовольствие иметь их. Тогда, возможно, у нас будет достаточно энергии, чтобы что-то с ними сделать.

В. Что-то с ними сделать – то есть остановить их?

О. Мы должны начать с правильного понимания, правильного отношения. Пока мы думаем, что отрицательные эмоции неизбежны или даже полезны для самовыражения, пока мы мыслим нечто подобное, мы ничего не можем делать. Необходима определенная умственная борьба, чтобы понять, что таковые эмоции не имеют никакой полезной функции, но вся жизнь в то же самое время на них основана.

В нас есть много странных вещей. Во-первых, существуют вещи, которые могли бы быть сознательными, но они не сознательны. Во-вторых, мы портим свою жизнь отрицательными эмоциями, для которых природа даже не предусмотрела центра, так что мы должны создавать его искусственно. Что механично? То, что ненормально, что неестественно, то наиболее механично.

В. Всегда ли можно отличить отрицательную эмоцию от подлинной?

О. Вы можете узнать ее по отождествлению, потому что в отрицательных эмоциях всегда присутствуют две вещи – отождествление и отрицательное воображение. Без отрицательного воображения и отождествления таковые эмоции существовать не способны.

В. Когда находишься внутри отрицательной эмоции, такой как плохое настроение, нельзя ведь остановить ее одним мышлением?

О. Нет, но вы можете подготовить основание заранее. Если вы способны создать правильное отношение, то спустя некоторое время оно поможет вам остановить эту отрицательную эмоцию в самом начале. Когда вы находитесь внутри эмоции, вы не можете ее остановить – уже слишком поздно. Вы не должны позволять себе входить в плохое настроение, не должны оправдывать его.

В. Из того, что вы говорите, мне кажется, вы предполагаете, что есть какое-то одно «Я» выше других, которое может это делать.

О. Не выше, но некоторые интеллектуальные «Я» свободны от эмоционального центра и способны видеть вещи беспристрастно. Они могут сказать: «Я всю жизнь жил с этой отрицательной эмоцией. Получил ли я от этого хотя бы грош? Нет. Я только платил, платил и платил. Это значит, что она бесполезна».

В. Есть ли у нас эмоции, которые не являются отрицательными?

О. Конечно, но это отнюдь не положительные эмоции. Они еще не отрицательны, но могут превратиться в таковые в любой момент.

В. Но мне кажется, есть обстоятельства, которые просто вызывают в человеке отрицательные эмоции!

О. Это одна из наихудших наших иллюзий. Мы думаем, что отрицательные эмоции создаются обстоятельствами, тогда как все отрицательные эмоции находятся в нас, внутри нас. Это очень важный пункт. Мы всегда думаем, что наши отрицательные эмоции возникают по вине других людей или обстоятельств. Мы всегда так думаем. Но отрицательные эмоции находятся в нас и создаются нами самими. Не существует абсолютно ни одной неизбежной причины, по которой чье-то действие или какое-то обстоятельство должны вызывать отрицательную эмоцию во мне. Это только моя слабость. Ни одна отрицательная эмоция не может быть создана внешними причинами, если мы не хотим этого. Мы имеем отрицательные эмоции потому, что допускаем их, оправдываем их, объясняем их внешними причинами и таким образом не боремся с ними.

В. Есть ли какая-то причина, почему мы так хотим их сохранить?

О. Привычка. Мы слишком к ним привыкли, мы жить без них не можем. Что делали бы многие люди без отрицательных эмоций? Эта привычка столь сильна, что необходима специальная работа, чтобы избавиться от отрицательных эмоций.

Но сначала работа над этими эмоциями будет двойной: изучение и попытка их не выражать. Настоящая работа над отрицательными эмоциями начнется позже. Вы не можете их изучать, если вы их выражаете. Но если вы пытаетесь остановить их выражение, тогда вы сможете видеть и изучать их.

В. Не явится ли изменение точки зрения одним из методов борьбы с отрицательными эмоциями?

О. Совершенно верно, но этого недостаточно. Настоящая борьба начинается с борьбы с отождествлением. Если вы разрушаете отождествление, отрицательные эмоции станут слабее сами по себе. Но, конечно, изменение точек зрения также весьма необходимо.

В. Я понял вас так, что бороться с отрицательными эмоциями бесполезно, но мы должны изучать и наблюдать их. Правильно ли это?

О. Борьба с отрицательными эмоциями требует многих усилий – привычка слишком сильна. Сперва вы должны просто изучать и пытаться бороться с выражением отрицательных эмоций. Если сейчас вы начнете бороться с одной эмоцией, взамен вы можете создать две других. Со временем, косвенным путем, можно приобрести власть над эмоциями. Но первый шаг – изучение.

В. Может ли человек иметь отрицательные эмоции и в то же время быть вполне здоровым?

О. С точки зрения этой системы слово «здоровье» нужно брать в более широком смысле. Мы не можем использовать его в общепринятом смысле физических проявлений – фактического отсутствия физической болезни – поскольку одним из первых условий здоровья является правильная работа центров. Люди, центры которых работают неправильно, не являются здоровыми. Идея здоровья должна быть расширена, ее нельзя брать узко.

В. По поводу правильной работы центров – я не вижу, как можно удержать эмоциональный центр от вмешательства в работу, которую пытаешься делать интеллектуальным.

О. Он вмешивается все время. Вы ничего и не сможете с этим сделать, пока не победите отрицательные эмоции и не избавитесь от отождествления. Когда вы перестаете отождествляться, отрицательные эмоции теряют силу, так как они работают только на основе отождествления.

В. Когда вы испытываете неприятную эмоцию, то почему необходимо ее не выражать?

О. Принцип тот же, что и в отношении к бесполезным разговорам. Спросите себя: полезно ли, необходимо ли их выражать? Идея в том, чтобы создать сопротивление, иначе мы не сможем наблюдать. И это создание сопротивления – введение в изучение эмоций. Без этого мы не можем их увидеть.

В. Почему, если пытаешься им сопротивляться, это приводит к полной остановке мысли?

О. Недостаток практики. Поначалу все останавливается.

В. Если не выражать отрицательные эмоции, полезно ли сдерживать их внутри?

О. Попытайтесь. Вы ничему не должны верить. Если вы находите, что выражать их хорошо, мы будем спорить. Тогда я скажу, что вы не можете контролировать это выражение, а если вы понаблюдаете, то обнаружите, что лучше их не выражать. Вопрос заключается в том, можете ли вы воздержаться от их выражения? Необходимо много времени и много других вещей, чтобы по-настоящему не выражать неприятные эмоции.

В. Почему выражение гнева или раздражения дает чувство облегчения?

О. В нас есть червь, который хочет себя выразить. Поэтому, когда он выражает себя, вы чувствуете облегчение, но за счет этого он становится сильнее и приобретает над вами все бо́льшую власть. Когда вы поймете, что никто другой не ответствен за ваше раздражение, то постепенно начнете чувствовать по-иному. У нас значительно больше контроля над выражением отрицательных эмоций, чем мы думаем, и мы можем научиться их не выражать. Даже в обычной жизни мы не всегда выражаем отрицательные эмоции: мы знаем, что в определенных условиях это может быть опасно. И если мы способны контролировать выражение их в определенных условиях, то способны, если постараемся, контролировать их во всех прочих условиях.

В. Не будет ли воздержание от выражения отрицательных эмоций, обычно называемое «спуск пара», иметь вредное влияние?

О. В этом нет опасности. Мы не можем создать воздержание достаточно сильное, чтобы повредить себе. «Спуск пара» – это иллюзия облегчения. Это только потеря энергии. Выражение отрицательных эмоций всегда механично, поэтому оно никогда не может быть полезным. Но сопротивление ему – сознательно.

В. Если мы не должны иметь отрицательных эмоций, это уничтожит всю нашу эмоциональную жизнь!

О. Совсем наоборот. Сейчас у нас нет никакой эмоциональной жизни, есть только имитация. Вся идея в том, чтобы иметь эмоциональную жизнь. Реальные возможности знания находятся в эмоциональном центре.

В. Контролирование гнева истощает так же, как и его выражение. Что же я выиграю, стараясь его контролировать?

О. Это совершенно ошибочное предположение, что количество энергии то же, так как контроль увеличивает энергию. Быть может, вы должны затратить некоторое количество энергии, чтобы контролировать какую-то эмоцию, но в следующий момент, поскольку вы не расходуете энергию на эту бесполезную эмоцию, контроль увеличит вашу энергию. Таково химическое действие контроля.

В. По моему опыту, подавление выражения отрицательной эмоции вызывает усталость.

О. Вы можете устать, если вы лишь подавляете выражение. Но я никогда не говорил о подавлении, я говорил: «Не выражайте, найдите основания не выражать». Подавление не способно помочь, так как рано или поздно отрицательная эмоция все равно выскочит. Если вы просто подавляете, вы сохраняете отождествление и отключаете только внешнее выражение. Это вопрос нахождения оснований, вопрос правильного мышления, так как выражение отрицательной эмоции всегда основано на неком роде ошибочного мышления.

В. Мне хотелось бы получить больше помощи относительно работы с отрицательными эмоциями.

О. Это должно быть ваше собственное усилие, и прежде всего вы должны изучить свои отрицательные эмоции и классифицировать их. Вам нужно найти главные отрицательные эмоции и определить, почему они приходят, что их вызывает и так далее. Вы должны понять, что контролировать эмоции можно только разумом, но это не происходит немедленно. Если вы думаете правильно в течение шести месяцев, тогда это подействует на отрицательные эмоции. Если вы начнете думать правильно сегодня, это не изменит ваши отрицательные эмоции завтра.

В. Когда я думаю об отрицательных эмоциях, то ясно понимаю, что они коренятся в нас самих, и все-таки вскоре после этого продолжаю их выражать. Происходит ли это просто потому, что я не един?

О. Во-первых, потому что вы не едины, и, во-вторых, потому что вы не пытаетесь делать это правильным образом. Как я сказал, это вопрос длительной работы – это не может быть изменено сразу. Если у человека постоянные отрицательные эмоции, эмоции одного и того же рода, которые возвращаются, то такой человек всегда будет спотыкаться на одном и том же месте. Если бы он наблюдал себя лучше, то знал бы, что они приближаются или уже здесь; если бы он заранее мыслил правильно, то имел бы некоторое сопротивление. Но если у него нет правильного отношения, если он мыслит неверно, то он беспомощен, и отрицательные эмоции приходят снова в то же самое время, тем же самым образом. Это один из методов управления эмоциями при помощи интеллектуального центра. Но отношения должны быть созданы не в момент эмоциональной вспышки, а заранее. Тогда эмоциональные вспышки постепенно начнут переходить под контроль интеллекта. Мысли могут быть постояннее чувств, и таким образом мысли способны влиять на чувства. Вы можете создать постоянные мысли, постоянные отношения, которые со временем повлияют на чувства. Но прежде чем это станет возможным, необходимо ввести в эмоции определенную дисциплину и нужно приобрести определенное знание, чтобы работать над эмоциональным умом.

В. Я заметил, что почти совсем не имею эмоций или ярких переживаний. Это сон?

О. Отчасти сон, отчасти жизнь в двигательном и инстинктивном центрах. Тогда, точно как вы описываете, у нас едва ли есть какая-то яркость переживаний.

В. В некоторых случаях отрицательная эмоция страха кажется полезной, иначе люди пересекали бы улицу, не глядя по сторонам.

О. Вы говорите об инстинктивном страхе. Эмоциональный страх другой, он основан на воображении.

В. Оказывают ли отрицательные эмоции вредное влияние на другие функции?

О. Вы должны понять это для самих себя. Например, если вы возбуждены, раздражены или что-то вроде этого, то постарайтесь заметить другие вещи. Хорошо ли вы помните, думаете, работаете? Вы увидите, что все способности снизились. Это наблюдение само по себе покажет вам другие вещи для наблюдения.

В. Почему отрицательная эмоция в такой степени влияет на функционирование инстинктивного центра?

О. Отрицательные эмоции воздействуют на все центры. Центры так связаны, что нельзя иметь сильную отрицательную эмоцию – а при отождествлении они все становятся сильными – без воздействия на все центры. Вы не можете иметь отрицательную эмоцию и в то же время делать что-то правильно или даже думать правильно. Вы едите неправильно, дышите неправильно, ходите неправильно, работаете неправильно – все делаете неправильно.

В. Являются ли отрицательные эмоции неправильным использованием инстинктивного центра?

О. Нет, но все эмоции имеют свое происхождение в инстинктивном центре. У маленького ребенка центры не разделены. Отрицательные эмоции созданы из материала, взятого из инстинктивного центра. Этот материал законно принадлежит инстинктивному центру и неправильно заимствуется у него. Мы находимся в очень странном положении, так как положительные эмоции принадлежат не нашему обычному эмоциональному центру, но высшему эмоциональному центру, а отрицательные эмоции принадлежат не обычному эмоциональному центру, но существуют в искусственном центре. Эмоциональный центр заимствует материал у инстинктивного, а затем, отрицательной частью инстинктивного центра, с помощью воображения и отождествления, создает отрицательные эмоции. Разрушение их – очень трудная работа, но вы должны понять, что до тех пор, пока отрицательные эмоции существуют, никакое развитие невозможно, потому что развитие означает развитие всего, что есть в человеке. Отрицательные эмоции не могут развиваться, было бы весьма губительно, если бы они были на это способны. Поэтому если человек пытается развить сознание, он должен в то же время бороться с отрицательными эмоциями, потому что либо вы сохраняете их, либо развиваетесь – нельзя иметь и то, и другое одновременно.

В. Будет ли одним из способов контролировать отрицательные эмоции попытка понять, почему вещи случаются? Попытка понять причины и следствия?

О. Это возможно в некотором частном случае, но сейчас вопрос не в разрушении или контроле – вопрос в изучении. Самый сильный метод контроля над отрицательными эмоциями – это учиться не выражать их. Поэтому мы в первую очередь должны бороться с выражением отрицательных эмоций, а затем уже с теми эмоциями, с которыми мы можем бороться. Когда мы научимся не выражать их, мы поговорим о следующем шаге. Нельзя контролировать отрицательные эмоции до тех пор, пока они имеют свободное выражение.

Я хочу, чтобы вы поняли: остановка выражения отрицательных эмоций и борьба с самими отрицательными эмоциями – это две совершенно различные практики. Сначала идет усилие остановить выражение. Если вы выражаете отрицательную эмоцию, то находитесь в ее власти и ничего не можете сделать в этот момент. Когда вы научились не выражать ее, вы можете попытаться не отождествляться, создать правильное отношение и помнить себя.

В. Иногда мне сначала удается не выразить отрицательную эмоцию, но она продолжает пытаться себя выразить.

О. Это значит, что вы остановили только внешнее проявление, а вы должны попытаться остановить ее причину. Я имею в виду не причину самой эмоции, но причину выражения. Здесь есть различие. Эмоция – это одно, а выражение – другое. Попытайтесь найти разницу.

В. Усилия контролировать отрицательные эмоции постепенно устраняют их?

О. Конечно, так как многие из них могут существовать, только когда нет контроля. Как только начинается контроль, многие из них можно легко устранить.

В. Если воспитание человека было таково, что для него естественно не выражать отрицательные эмоции, не будет ли это столь же механично?

О. Это академический вопрос. Необходимо проверить, можете ли вы делать это при всех обстоятельствах. Всякий может быть воспитан не выражать отрицательных эмоций при определенных обстоятельствах, но в других случаях эмоции окажутся выраженными.

В. Вся цель в том, чтобы не чувствовать неприятных эмоций?

О. Это приходит позже, это совершенно особый вопрос. Вы приходите к этому путем неотождествления.

В. Какими средствами мы можем проверить, откуда приходят неприятные эмоции, каковы их причины, и как нам преодолеть склонность обманывать себя? Это возможно только с помощью школы?

О. На данный момент не так важно знать, откуда они приходят, но важно останавливать их выражение. Многие вещи об отрицательных эмоциях можно изучить позже. Что касается их причин – отождествление является главной причиной всех отрицательных эмоций. Вы не можете бороться с ними без помощи – многие люди пытались. Если бы вы знали, как малы наши возможности, вы бы поняли, что нам нужна любая возможная помощь, чтобы чего-то достичь.

В. Всегда ли отрицательные эмоции механичны?

О. Что противоположно механическому? Сознательное. Кому захочется иметь отрицательные эмоции сознательно? Зная о том, что от них можно избавиться, никто не захочет их иметь. Поэтому, несомненно, они механичны.

В. Можно ли узнать больше о правильном отношении как об оружии против отрицательных эмоций. Это должно быть нечто большее, чем просто неотождествление?

О. Конечно, это означает больше – это означает правильное мышление на определенную тему. Например, почти все наши личные отрицательные эмоции основаны на обвинениях: виноват кто-то другой. Если, упорно размышляя, мы поймем, что никто перед нами не виноват, а мы сами являемся причиной всего, что с нами случается, то это изменит вещи. Не сразу, разумеется, так как во многих случаях это понимание будет приходить слишком поздно. Но спустя некоторое время подобное правильное мышление, создание правильного отношения или точки зрения может стать постоянным процессом; тогда отрицательные эмоции будут появляться исключительно случайно. Именно благодаря своему постоянству этот процесс правильного мышления имеет власть над отрицательными эмоциями – он ловит их в самом начале.

В. Я нахожу, что бо́льшая часть моего времени проходит в неком отрицательном состоянии, не очень определенном, и мне кажется, я не могу ничего с этим поделать.

О. Да, но вы должны понять, что это обычно связано с неким отождествлением или воображением. Когда вы находите различные проявления этого отрицательного состояния, вы можете с ним бороться, так как эта борьба – в уме. Вы способны отбросить некоторые точки зрения и принять другие, и очень скоро вы увидите разницу.

Это связано с очень большим вопросом, так как с одной точки зрения мы настолько механичны, что ничего не можем делать; но с другой существует несколько вещей, которые мы можем начать делать. В нас заложены определенные возможности, только мы их не используем. Это верно, что мы не можем ничего «делать» в том смысле, что не способны изменить то, что чувствуем в любой отдельно взятый момент, но мы можем заставить себя думать о каком-то предмете в любой отдельно взятый момент. Это начало. Мы должны знать, что возможно для нас, и начинать с этого, и тогда возможность сделать что-то вместо позволения вещам случаться будет постепенно увеличиваться.

Мы не осознаем того, какая огромная власть заложена в мышлении. Я не имею в виду философское понимание власти. Власть заключается в том факте, что если мы всегда правильно думаем о некоторых вещах, мы можем сделать это мышление постоянным – оно перерастает в постоянное отношение. Вы можете найти в себе склонность к неправильным эмоциональным проявлениям некого рода. В самом моменте вы ничего не можете сделать, вы воспитали в себе способность к такого рода реакциям неправильным мышлением. Но если вы начнете с правильного мышления, то спустя некоторое время вы воспитаете в себе способность к другим реакциям. Но необходимо понять этот метод, и это понимание должно быть достаточно глубоким.

Вы можете применять этот метод ко многим различным вещам. Это по сути единственная вещь, которую вы способны делать. Вы не можете «делать» ничего другого. Не существует способа бороться с отрицательными проявлениями напрямую, так как их невозможно уловить; и нет способа предотвратить их, кроме как подготовившись к ним заранее. Но кратковременное осознание того, что они неправильны, не поможет – оно должно быть очень глубоким, иначе при подготовке почвы для другого проявления вы должны будете снова проходить через такой же трудный процесс. Вы не представляете, как много теряете из-за этих самопроизвольных проявлений отрицательного характера. Они делают очень многие вещи невозможными.

В. Я обнаружил, что, даже когда я начинаю думать правильно, я могу начать подражать другим – например, когда слышу, как кто-то ворчит, начинаю делать то же самое.

О. Сам факт, что вы начнете думать правильно, ничего не изменит моментально. Необходимо правильно думать в течение долгого времени. Тогда результаты придут – но не сразу. Вопрос создания правильных отношений – это вопрос месяцев или лет. Созданием правильных отношений вы укрепляетесь в своем решении не давать хода отрицательным проявлениям. Мы не осознаем, как много мы в этом теряем. Мы теряем как раз то, что хотим получить.

Но прежде всего вы должны остановить привычку выражения отрицательных эмоций. Вот почему, в самых первых лекциях, когда вы слышите о самонаблюдении, вам говорят, что вы должны научиться не выражать отрицательные эмоции. Все знают, как не показывать то, что они чувствуют, – я имею в виду не исключительные, но обычные случаи. Вся отрицательность основана на отождествлении, воображении и на одной особой черте, а именно – на позволении себе выражать их. Вы всегда уверены, что не можете остановить их, и поэтому чувствуете, что вполне правильно будет показать, что вы чувствуете. Поэтому сначала вы должны освободиться от этой иллюзии. Вы можете остановить проявление отрицательных эмоций. Если вы скажете: «Я не хочу», я поверю вам, но я не поверю, если вы скажете: «Я не могу».

Я дал вам много возможных методов работы над эмоциями, таких как изучение, борьба с отождествлением, борьба с выражением отрицательных эмоций и правильное мышление о них. Четыре практики. Если вы действительно примените все это, то очень скоро увидите заметные результаты. Реальный контроль над эмоциональным центром требует самовоспоминания, нового состояния сознания, поэтому это дело будущего; теперь же мы должны применять вспомогательные методы. Самый важный из них в начале – правильное отношение.

Глава IV

Язык. – Различные деления, употребляемые в системе. – Сущность и личность. – Влияния А, В и С. – Магнетический центр. – Неправильный магнетический центр. – Заместитель управляющего. – Закон случая. – Закон судьбы. – Закон воли. – Закон причины и следствия. – Бегство от закона случая. – Центр тяжести. – Почему необходимы школы. – Для кого необходимы школы. – Что составляет школу. – Уровни школ. – Путь факира, путь монаха и путь йога. – Четвертый путь. – Различие между Четвертым путем и традиционными путями. – Все пути ведут к одной цели. – Уровень школы зависит от уровня обучающихся. – Внутренние круги человечества.

Изучение методов этой системы, с помощью которых человек может прийти к высшему сознанию, начинается с изучения нового языка. Этот язык основан на различных принципах, которых вы еще не знаете, но по мере изучения вы очень скоро начнете их понимать. С этим языком возможно подойти ближе к истине, возможно говорить с большей точностью, чем мы это делаем теперь, и двое людей, которые понимают этот язык, никогда не ошибутся в понимании друг друга в простых вещах. Вы уже слышали некоторые выражения этого языка, как, например, самовоспоминание, отождествление, учитывание и так далее. Очень важно понять различные деления, применяемые в системе, и составляющие часть этого языка. Человек очень сложная машина, и его можно изучать согласно этим делениям. В обычном языке мы не используем таковые деления, и поэтому люди не понимают друг друга.

Попытайтесь понять то, что я говорю, потому что выразить это довольно трудно. Допустим, город может быть разделен на север, юг, восток и запад; он может быть разделен на районы и кварталы и затем на различные улицы. Его также можно изучать с точки зрения населения, потому что в нем живут люди различных национальностей, различных профессий, принадлежащие к различным классам и так далее. Ни одно из этих делений не будет совпадать с другим, каждое нужно изучать отдельно. Невозможно составить общую карту, включающую все эти деления, – необходимо составить серию различных карт.

То же самое с человеком. Например, я уже дал вам некоторые деления. Первое – это деление центров или функций: каждый индивидуум состоит из четырех человек, и все они, со своими ассоциациями, симпатиями и антипатиями, живут собственной жизнью в одном и том же человеке. Затем я показал вам деление на различные «Я». Это очень полезное деление: человек не один, его много, он толпа, состоящая из незнакомцев, борющихся друг с другом. Это деление на множество «Я» было дополнено ролями, которые человек играет в различных обстоятельствах. Затем было деление на знание и бытие – что человек знает и что он есть. Я дал вам также деление человека на семь категорий: человек № 1, 2, 3, 4, 5, 6 и 7.

Теперь мы подходим к другому, совершенно особому делению, отличному от всех прочих, – это деление на сущность и личность. Сущность – это то, с чем вы родились, личность – это то, что вы приобретаете. Сущность – ваша собственная, личность – не ваша собственная. Вся внутренняя жизнь человека, все его восприятие и реакции делятся на эти две части. Есть некоторые вещи, которые рождаются вместе с вами, такие как определенные физические особенности, состояние здоровья, некоторые предрасположения, склонности, тенденции и так далее. Они принадлежат сущности. Личность – это то, что вы приобретаете в течение жизни: взгляды, мнения, слова. Разницу между сущностью и личностью легче понять, если вы найдете несколько примеров. Хотя обе они всегда смешаны в жизни, различить личность и сущность в других людях легче, чем в самом себе, поскольку личность очень часто трансформируется с переменой условий, сущность же остается той же самой. Это деление очень важно понять, потому что многие вещи в человеке, о которых мы говорим, относятся к сущности, тогда как другие следует отнести к личности.

В. Если сущность – это то, с чем мы родились, можно ли к ней что-либо добавить? Способна ли она расти?

О. Да, но это возможно только тогда, когда личность будет воспитана и перестанет давить на сущность. Личность слишком тяжела, слишком сильна; она окружает сущность, подобно скорлупе, так что ничто не может достичь ее, все должно проходить через личность. Сущность не способна расти в таких условиях, но если личность становится более прозрачной, впечатления и внешние влияния будут проникать через нее и достигать сущности, и тогда сущность начнет расти.

В. То есть сильная личность не дает впечатлениям достигать сущности?

О. Да, но что значит сильная личность? Она означает сильное влияние того, что не является вашим собственным, того, что вы приобрели, – слова, взгляды и теории других людей. Они могут образовать такую толстую корку вокруг сущности, что ничто не сможет проникнуть сквозь нее, чтобы достичь вас, достичь того, что вы есть.

В. Возможно ли пробить или разрушить эту скорлупу?

О. Прежде чем разрушать или разбивать эту скорлупу личности, необходимо подготовить другие виды защиты. Если по какой-то причине эта скорлупа отпадет, люди окажутся без какой-либо защиты против многих весьма трудных влияний, которые они не смогут контролировать. Личность охраняет вас от некоторых далеких влияний. Если вы ослабите ее, то окажетесь под многими влияниями, которые не могли достигать вас прежде, поэтому будете иметь даже меньше контроля, чем теперь. Но есть многие вещи, которые мы могли бы контролировать, но не контролируем. Данный образ мышления в этом случае правилен.

В. Можете ли вы привести пример подобных влияний?

О. Простым примером будут атмосферные изменения или смена времен года – они воздействуют на сущность весьма сильно, и если человек окружен личностью, он меньше подвержен воздействию. Смена времен года – это очень серьезная вещь для людей, сущность которых более открыта для влияний. Я даю вам это просто как пример того, чего люди не принимают во внимание и о чем они не имеют никакого представления. Есть и многое другое, например, старые книги по магии предостерегают людей о том, как это опасно, и как нужно быть подготовленным к этому заранее, и во многих случаях они правы: раскрытие сущности способно стать благом, но оно может сопровождаться и многими опасностями. Личность создается на многих ошибочных основаниях, но она также является в некотором роде защитой.

В. Возможно ли прожить всю жизнь, никогда не замечая сущности?

О. Это зависит от того, происходит ли это в работе или нет. В обычной жизни мы даже не знаем о существовании данных двух принципов. При самоизучении нам говорят об этом делении, но сущность и личность так смешаны, что в течение долгого времени это деление остается теоретическим, так как невозможно на основе наблюдения сказать, что есть что, за исключением крайне редких случаев. Затем, по мере работы, мы постепенно начинаем видеть, что одни вещи более укоренены, сидят в нас глубже, другие – меньше. Таким образом постепенно можно увидеть сущность. Все постоянные или относительно постоянные качества должны зависеть от сущности. Когда личность воспитана и становится менее тяжелой, многие качества приходят в сущность и становятся постоянными. Так развивается сущность. В личности вещи способны возникать и исчезать, но то, что приходит в сущность, остается.

В. Сущность – это примерно то же самое, что и бытие?

О. Нет, так сказать нельзя. Бытие – это жизнь, это процесс. Сущность же – это объект.

В. В ребенке сущность развита больше, чем личность?

О. В очень раннем возрасте сущность может быть сильнее, чем личность, но они обе неразвиты. Но, разумеется, есть разные дети и разные обстоятельства.

В. Как мы можем бороться против личности?

О. Это вопрос не борьбы, но исключительно контроля и воспитания. Личность не должна иметь слишком много свободы. Она должна быть воспитана определенным образом, действовать в соответствии с определенными принципами, работать в определенном направлении. Сейчас наша личность целиком неправильна. В ней слишком много лжи, самообмана, воображения, отрицательных эмоций. Все эти вещи должны быть исправлены; только тогда машина сможет работать так, как должна. Нам необходимо работать через личность – в течение долгого времени сущность не будет иметь практического значения. Если мы начнем работать над этим сознательно, некоторые вещи будут влиять на сущность, но не сразу.

В. Можем ли мы делать с личностью все что угодно?

О. Если вы работаете, если вы изучаете, вы будете постепенно изменять ее, и ваша работа над личностью будет отражаться на сущности. Либо вы контролируете личность, либо личность контролируется тысячами различных «Я», каждое из которых имеет собственные идеи, взгляды и желания. Мы должны понимать, какая огромная работа требуется, чтобы достичь единства, если у нас, таких как мы есть сейчас, одна часть решает работать, а другая понятия не имеет об этом или же на это не согласна. Когда вы воспитали личность, когда она послушна вашей цели и начинает служить ей, тогда она полезна и правильна. Но если в определенной части вас есть цель, а личность работает против нее, тогда, естественно, она неправильна.

В. Было сказано, что в личности есть свои хорошие стороны, так же как и в сущности, но я не могу найти в ней ничего полезного для моей конечной цели.

О. Что вы имеете в виду, когда говорите, что в личности нет ничего хорошего? Даже если вы наблюдаете и обнаруживаете вещи о самих себе, это хорошо. Это тоже личность. Та часть, которая желает знать, работать, изменять, – это часть личности. В нашей личности может быть много вещей, которые неправильны, и эти вещи должны быть изучены и удалены. Личность развивается путем изучения и уменьшения бесполезных функций. Благодаря этому она становится лучше и чище. В условиях школы сущность должна быть важнее личности, и если личность доминирует над ней слишком сильно, развитие становится невозможным, так как реальное развитие находится в сущности, но если личность слишком тяжело повисла на ней, сущность не может дышать. Однако личность также очень важна. Возможность изменения на самом деле очень сложна, так как состоит из множества вещей. В сущности должно быть в наличии некое определенное качество, но если этого качества нет, то все становится невозможным. Должен быть определенный материал, определенные приобретения в личности, а также определенного рода обстоятельства.

В. Личность должна сама отойти на второе место? Отступает ли она по собственной воле?

О. Она не отступает, но становится другой. Если она подавляет сущность, это ненормально. В нашем сегодняшнем состоянии личность патологична, нездорова. С работой она просто становится здоровой.

В. Я не понимаю, как личность может влиять на сущность, если сущность есть то, с чем мы родились.

О. Возьмем интеллектуальный центр: его содержание не родилось вместе с нами. Мысли, идеи, убеждения, мнения – все они приобретены. Что касается того, как личность способна влиять на сущность, то допустим, что в личности вы приходите к некому выводу, и при наблюдении себя вы увидели, что имеете какую-то привычку в сущности, скажем, какую-то неприятную эмоцию, которая всегда возникает в определенных обстоятельствах. Вы понимаете, что она не полезна ни в каком смысле, она расточает энергию и усложняет вашу жизнь. Как вы можете с ней бороться? Вы находите, что это отрицательное состояние питается самооправданием, что в вашем обычном состоянии вы всегда оправдываете его и думаете, что виноват кто-то другой, или говорите, что имели в виду не это, что люди не понимают вас, и тому подобное. Это дает ей право на существование. Если вы измените точку зрения, если перестанете оправдывать ее и начнете вместо этого создавать в себе постоянную идею о том, что такая эмоция неправильна, что ей нет оправдания, то эта точка зрения может в итоге стать постоянной.

В. Имеет ли наследственность какое-нибудь значение для сущности?

О. Наследственность у человека практически не существует. Плохие качества могут быть наследственными, но хорошие качества не способны передаваться по наследству. Животные находятся под иными законами, чем человек: у них хорошие и плохие качества передаются одинаково, но у человека могут передаваться, помимо физических качеств, только признаки вырождения, больше передаваться нечему. Можно унаследовать физические черты, но не такие черты, как самосознание. Сущность не может быть унаследована.

В. Находится ли склонность к отрицательным эмоциям в сущности, или она целиком приобретается личностью?

О. Склонность может находиться и в сущности – как минимум, некоторая предрасположенность к ней, но мы должны принять, что все это относится к личности, потому что, если бы в сущности была по-настоящему сильная склонность к отрицательным эмоциям, это практически означало бы сумасшествие.

В. Если недостатки находятся в сущности, то можно ли их изменить?

О. Да. Но, как я сказал, личность должна измениться первой; сущность изменяется не так легко. Изменение черт сущности – это очень трудная работа, она требует знания и достаточной энергии, а мы слабы и не имеем знания. Это делается только тогда, когда это необходимо, и делается исключительно с помощью методов школы. Допустим, у человека ленивая сущность, но он желает пробудиться. В таком случае он может изменить ее после длительного периода самоизучения, но ему потребуется помощь, помощь школы. Так что это удача для нас, что работа над сущностью идет второй, что мы должны начинать с работы над личностью. Но, работая над личностью, мы уже в какой-то степени работаем над сущностью. Сон, пробуждение, сознание – все это не относится к личности, это характеристики сущности. Поэтому вы фактически работаете над сущностью с самого начала, а личность, изменяясь, будет оказывать некоторое давление на сущность и также способствовать ее изменениям.

В. Всегда ли человек рождается с сущностью?

О. Да, но часто сущность остается неразвитой, на уровне маленького ребенка.

В. Сущность – это та часть в нас, на которую можно положиться?

О. Даже в личности есть вещи, на которые можно или нельзя положиться. Например, на воображение положиться нельзя. Воображение о том, что вы можете плавать, когда вы на это не способны, и знание таблицы умножения – и то, и другое находится в личности, но на последнее можно положиться, а на первое нет.

В. Зависит ли уровень бытия от роста сущности?

О. Конечно, и в этом состоит отношение между ними. Но вы не можете измерять бытие этим способом, так как деление на сущность и личность для вас сейчас только теоретическое. Тем не менее, полезно помнить, что в вас существуют эти два принципа, потому что, как я сказал, если вы не знакомы с данным делением, это затруднит понимание некоторых вещей, которые вам еще предстоит услышать.

Одна вещь, которую вы должны понять относительно сущности и личности, это что сущность одна, тогда как личность состоит из нескольких групп «Я». То есть мы можем сказать, что имеем не личность, а личности, потому что в одном человеке есть пять, шесть, иногда даже десять личностей. Магнетический центр, например, тоже находится в личности, мы не рождаемся с ним – он создается в течение жизни. Это группа «Я», которая до определенной небольшой степени способна контролировать другие группы «Я». Какие-то из этих личностей вполне правильны, но другие всегда будут стоять у вас на пути и поэтому должны либо контролироваться, либо удаляться.

В. Как мы можем работать над личностью?

О. Ее можно контролировать умом. Это все, на что можно рассчитывать. В уме вы формулируете цель, а личность должна работать в соответствии с ней.

В. Как возникает желание пробудиться? Находится ли оно в сущности?

О. Это связано с магнетическим центром. Вы, наверное, помните, как в первой лекции я говорил о магнетическом центре и о различных влияниях, действующих на человека. Это приводит нас к вопросу о том, почему некоторые люди интересуются данными идеями, тогда как другие не интересуются ими. Что создает это желание знать, энергию поиска? Почему люди, живущие в одинаковых условиях, столь различны: один человек удовлетворяется готовыми теориями и клише, тогда как другой хочет сам найти истину? Что объясняет различие отношений к новым идеям? Ведь некоторые люди встречаются с возможностью получения нового знания и не интересуются этим, тогда как для других это может изменить весь ход жизни?

Люди приходят к этим и подобным идеям различными путями. Одни что-то понимают в них, другие воспринимают их на обычном уровне. Причина этого различия в том, что человек живет в механической жизни под двумя видами влияний. Что это значит? Это связано с идеей, объясненной в начале, что человек – это машина, управляемая внешними влияниями, вещами вокруг него. Он может быть восприимчив к влияниям одного рода и невосприимчив к влияниям другого. Большинство таких влияний создано в самой жизни, такими же людьми, как он сам. Но среди этих влияний есть и другие, которые не созданы в жизни, но поступают из другого источника, от людей высшего разума. Они приходят в форме религий, науки, философских систем, эзотерических доктрин, искусства, всякого рода учений и так далее. Внешне их нельзя отличить от влияний первого рода, поэтому от человека зависит, распознает он их или нет. Человек может жить только под влияниями А, то есть под влияниями первого рода, и игнорировать влияния В, совершенно ими не интересуясь. Но если он заинтересован во влияниях второго рода и впитал их в себя в достаточном количестве, то в нем начинается некоторый процесс. Результаты этих влияний В, память о них, собираются в специальном отделении и образуют то, что называется магнетическим центром. Магнетический центр – это комбинация определенных интересов и эмоциональных ассоциаций, заставляющих человека поворачиваться в некотором направлении. Это круг неких идей и эмоций. Таково происхождение интереса к идеям подобного рода.

В. Если мы только машины, можем ли мы заключить, что вы пытаетесь вести нас, машины, в каком-то желательном направлении, или же мы сами способны отличать истину от лжи? Если так, то с помощью чего?

О. С помощью магнетического центра. Люди есть машины, это факт, но они не аналогичны иным машинам (паровозу или чему-то еще). Вы уже слышали, что человек способен жить в четырех состояниях сознания, но в обычной жизни он живет только в двух. Эти два других состояния сознания могут быть развиты в человеке, но они не способны развиться сами по себе, они должны быть развиты через знание и усилие. И именно магнетический центр помогает человеку понимать и распознавать.

Сейчас мы говорим о человеке до того, как он встречает школу. Он живет в обычных условиях. Они могут быть весьма различны, но в любом случае он живет под двумя видами влияний, о которых я говорил. Что такое влияния А? Все интересы жизни: борьба за существование, желания, волнения, имущество, богатство, развлечения и так далее. Они создаются не намеренно и механичны как по происхождению, так и по действию. Но в то же время человек живет под влияниями, первоначально созданными в школах, но брошенными в общий круговорот жизни. Эти влияния, влияния В, представляют собой отдельную жизнь. Они предназначены для определенной цели – служить «маяками на пути». Остальное зависит от самого человека. Все его интересы могут сосредоточиться исключительно на влияниях первого рода, или же часть его может продолжать интересоваться влияниями, созданными в жизни, тогда как другая часть способна интересоваться вторым видом влияний. Если человек замечает и изучает их, они способны в нем накапливаться. Память об этих интересах может начать собираться в нем с раннего детства и образовать некоторую группу «Я» среди многих других «Я», присутствующих в нем. Спустя некоторое время данная группа «Я», или магнетический центр, начинает контролировать и определять общее направление жизни и интересы (как минимум, некоторые из них). Магнетический центр означает поиски определенных вещей и бытие на уровне некоторых вещей.

Но если человек не замечает этих влияний, они не окажут никакого воздействия. Вот почему люди столь различны. Человек может быть интеллектуалом, может изучить философию, искусство и прочее, но при этом не будет иметь никакого шанса, если в нем нет магнетического центра. Если он и встретится со школой, то не узнает ее. А кто-то другой может быть недостаточно образован, не читал так много, не знает столько слов и, тем не менее, встретив школу, способен заинтересоваться моментально.

В. Что же создает в нас это различие?

О. Комбинация того, с чем мы родились, с внешними обстоятельствами – вот то, что делает нас тем, что мы есть; все это механическое и находится под законом случая. Бессмысленно отрицать, что люди рождаются разными, но этого мы не можем изменить, во всяком случае, поначалу. Мы должны допустить, что люди имеют разные способности, но не для пробуждения – вот где люди совершают ошибку. Пробуждение не зависит от того, что рождается, оно зависит от магнетического центра, а магнетический центр зависит от того, чем человек интересуется. Один человек интересуется одним, другой другим, но от чего это зависит, мы не знаем, и исследование этого вопроса нам не поможет, потому что это будут только теории. В нашем состоянии сознания мы можем знать только некоторые вещи, и мы должны сосредоточиться на том, что способны знать, не теряя времени на то, чего знать не способны.

В. Не зависит ли магнетический центр от механических причин?

О. Не совсем. Как я сказал, это некая комбинация интересов, и не только интересов, но также приобретенных идей, некоторого знания и понимания. Все это входит в магнетический центр. Он механичен, как и все остальное, но влияния В отличны по своей природе, хотя сначала они приходят механически. Это не важно. Важно лишь то, существует интерес к влияниям В или нет. Именно так из механичности возникает борьба с механичностью. Магнетический центр помогает человеку видеть, понимать и различать некоторые вещи. Без его помощи человек не способен по достоинству оценить различные идеи, он не может сказать, какая лучше и какая хуже, что ему подходит и что не подходит. Накопление знания не помогает создать магнетический центр; магнетический центр – это хороший вкус, с помощью которого человек способен по-новому оценить встречающиеся ему идеи. Задача в том, чтобы в потоке жизни различать эти два рода влияний, чувствовать разницу между ними. Если человек ее не чувствует, если он воспринимает влияния В так же, как и влияния А, тогда они производят одинаковое действие, и магнетический центр не формируется.

Кроме того, существует множество опасностей, так как некоторые из этих идей, составляющих второй род влияний, столь искажены, что способны образовать ложный магнетический центр. Магнетический центр должен быть единым и очень здравым, чтобы вести куда-то, иначе это только блуждания и ничего больше.

В. Как можно узнать, находится ли человек под влияниями В?

О. Влияния В есть всегда. Первоначально они идут из внутреннего круга жизни, из той ее части, которая стала свободной от закона механичности, но они могут пройти через много ступеней, прежде чем достигнут человека. Вдобавок они бывают такими искаженными и замаскированными, что их трудно распознать – точно так же, как трудно распознать идеи эзотерического происхождения, которые приходят к нам в форме легенд, мифов, даже суеверий и тому подобных вещей. Иногда они имеют эзотерическое происхождение, и тогда это влияния В.

В. Но может быть, человек только воображает, что работает под влияниями В.

О. Человек не знает об этом и не «работает» под влияниями В. Он может интересоваться влияниями В только для собственной личной выгоды, профессии, репутации или чего-то подобного – тогда он теряет всю пользу, которую может получить от них. Но если человек ценит их как таковые, неэгоистично, не только для своей собственной выгоды, если ему интересен их смысл, тогда он может что-то от них получить. Определения очень трудны и большей частью ошибочны, так как наш обычный язык имеет так много различных ассоциаций, что иногда более точное определение портит возможность понимания. Например, можно сказать – хотя я не ручаюсь, что это всегда будет верно, – что главная особенность влияний А в том, что они всегда эгоистичны, тогда как влияния В неэгоистичны. Но люди понимают эти слова столь различно, что это мало о чем говорит. Можно также сказать, что влияния А требуют отождествления, а влияния В могут существовать без оного, и что если есть отождествление с влияниями В, это портит их. На самом деле, чем больше отождествление с влияниями В, тем больше они становятся влияниями А. Но всего этого недостаточно, чтобы объяснить разницу между ними.

В. Будет ли полное погружение во влияния В и полный отказ от влияний А правильным отношением к жизни? Можем ли мы обойтись без каких бы то ни было влияний А?

О. Почему мы должны это делать? Влияния А могут быть вполне законными интересами в жизни. Если вы не исчезаете в них, они совершенно безвредны. Человек должен принимать все, что приходит, но без отождествления. Влияния А не опасны сами по себе, опасно только отождествление. Поэтому вопрос не в том, чтобы обойтись, а в том, чтобы иметь некоторый интерес к влияниям В, в том, чтобы не быть всецело под властью влияний А. Если люди интересуются влияниями В, у них есть какой-то магнетический центр, если не интересуются, никакого магнетического центра нет.

Через некоторое время, с помощью магнетического центра, человек может найти школу, или, если он встречает ее, он способен ее узнать. Но если он не имеет никакого магнетического центра, он не заметит ее или не будет заинтересован. А если он встретит школу или человека, которые передают влияния другого рода, влияния С, магнетический центр поможет ему распознать это новое влияние и усвоить его. Если сначала он не усвоил влияний В достаточно и поэтому не имеет никакого магнетического центра; если его магнетический центр ложен или слишком слаб, человек не распознает влияния С. Или он может встретить ложную школу и воспринять ложное учение, и вместо того, чтобы стать лучше, станет хуже, а вместо того, чтобы приобрести, потеряет. Влияния С отличаются от влияний В тем, что они сознательны, а не механичны (как в своем происхождении, так и в действии), тогда как влияния В сознательны в своем происхождении, но случайны или механичны в действии. Влияния С – это влияния школы.

В. Нужно ли быть взрослым, чтобы распознать влияния С?

О. Нет общего правила относительно возраста. Но нужно иметь достаточно опыта, достаточно искушений от влияний А и достаточно времени для накопления влияний В. Иначе влияния С будут играть роль влияний В – другими словами, будут выполнять работу более простого инструмента, не имея полной ценности. Когда люди уже пытались что-то делать и поняли, что обычные средства их не удовлетворяют, не дают того, что они хотят, тогда они ценят влияния С. Но если влияния С приходят раньше такого момента, люди воспринимают их на том же уровне, что и другие влияния, и влияния С теряют свою силу. Очень важно понять это.

В. Когда ты распознаешь влияния С, обязательно ли они будут теми, что нужны именно тебе?

О. Нет, нисколько. Вы способны быть правыми или ошибаться, это зависит от вашего магнетического центра. Если магнетический центр правилен, вы не сможете не распознать правильные вещи; если он ложен, вы можете найти совершенно ложную школу. Это происходит каждый день. Почему существует так много ложных школ, без какой-либо основы и без какого-либо материала? Потому что у людей ложный магнетический центр. Это происходит, например, когда человек с ложно сформированным магнетическим центром наталкивается на школу, которая претендует на связь с эзотерикой, тогда как на самом деле никакой связи не существует. В этом случае влияния, которые должны были стать влияниями третьего рода, превращаются во влияния первого рода, и значит – никуда не ведут.

В. Разве нет никакого способа распознать это?

О. Только по результатам. Но даже если люди имеют ложные результаты, если они имеют ложный магнетический центр, они убеждают себя, что результаты хороши. Человек способен обманывать себя в чем угодно.

Вообще говоря, есть очень мало шансов найти истинную школу и много возможностей найти ложную, потому что школа должна иметь влияния С, то есть идеи, идущие непосредственно от высшего разума. Что значит «непосредственно»? Это значит не через книги, не через обычное обучение, доступное каждому. Эти идеи должны идти из другой школы, а в эту школу – из другой школы, и так далее до первоначального источника. Если нет таких идей, то это только имитация школы. Это не значит, что школа должна быть непосредственно связана с источником, но она должна была когда-то получить такие идеи, и тогда люди сумеют с ними работать. Но если таковая школа не имеет идей, отличных от обычных, то это не школа. В лучшем случае она будет школой на уровне влияний В, то есть философской или научной. Ее можно назвать школой только в том случае, если через нее человек способен найти направление к тому, чтобы стать человеком № 4 (хотя гарантии достичь этого не существует). То есть через школу вы можете найти правильное направление только в том случае, если это истинная школа. Если вы приходите к ложной школе, вы теряете и то, чему способны научиться самостоятельно.

В. Что происходит с магнетическим центром, когда человек приходит в школу?

О. Мы можем сказать, что он становится той частью человека, которая интересуется работой в школе. Человек живет на влияниях В, но теперь он получает лучший материал, более концентрированное знание, нежели прежде. Кроме того, многие вещи, которым человек научился раньше, могут быть полезны для него, когда он присоединяется к школе, особенно после того, как он отбросил все бесполезное. В обычной жизни человек не знает, что изучать и что отбрасывать. Например, многие вещи, в которые люди верят, не имеют смысла, но человек часто не может увидеть этого и принимает их все на одном и том же уровне – как те, что имеют смысл, так и те, что его не имеют. Но при самоизучении согласно методам школы он учится распознавать в себе воображаемые ценности и, посредством этого, обнаруживать воображаемые ценности вне себя. А затем, значительно позднее, после длительной работы, группа «Я» или личность, которая была магнетическим центром, развивается в «заместителя управляющего».

Когда магнетический центр правилен, и человек встречается с истинными влияниями С, он начинает воздействовать на магнетический центр. И тогда, в этой точке, человек становится свободным от закона случая. Чем больше магнетический центр, тем свободнее человек от данного закона. Это значит, что он становится свободным от него только в той точке, через которую он связан с влияниями С.

В. Вы сказали, что после того, как магнетический центр приводит нас в контакт с системой, он становится заместителем управляющего. Является ли он семенем постоянного «Я»?

О. То, чем был магнетический центр до того, как вы встретили эту работу, может позже стать заместителем управляющего, что означает личность, которая побеждает другие личности и ведет их за собой, – но это не происходит сразу. Заместитель управляющего значительно выше, чем магнетический центр. Магнетический центр формируется из влияний В, тогда как заместитель управляющего создается из усилий. Магнетический центр есть семя, зародыш заместителя управляющего.

В. Что подразумевается под законом случая?

О. Жизнь человека-машины, человека, который не способен «делать», не имеет воли или выбора, она управляется случаем, так как вещи в обычной жизни происходят механически, случайно; в них нет никакого смысла. И точно так же, как внешняя жизнь человека управляется случайными внешними влияниями, так и его внутренняя жизнь управляется как внутренними, так и внешними влияниями, которые равным образом случайны. Вы поймете это, если осознаете, что это значит – «человек спит». Он не способен «делать», не может себя помнить. Вы поймете это, если подумаете о постоянном бессознательном течении мыслей в человеке, о сне наяву, об отождествлении и учитывании, о внутренних разговорах, которые продолжаются в нем, о его постоянном отклонении к линии наименьшего сопротивления. Люди думают, что случайности редки, но на самом деле большинство вещей, которые происходят с ними, случайны.

Что означает случай? Он означает комбинация обстоятельств, которые не зависят ни от воли самого человека, ни от воли другого, ни от судьбы (как, например, условия рождения и воспитания), ни от его предшествующих действий. Случай имеет место, когда две линии событий пересекаются друг с другом. Например, человек стоит под крышей дома, укрываясь от дождя, вдруг падает кирпич и ударяет его по голове. Это будет случай. Здесь можно проследить две разных линии причины и следствия. Возьмем линию движений человека и тот факт, что ему случилось остановиться под крышей этого дома; каждая малая вещь в этом имела причину, но кирпич не входил в данную линию причины и следствия. Допустим, кирпич был небрежно положен и дождь расшатал его, и в какой-то момент он упал. Нет ничего, что бы объединяло жизнь этого человека и кирпич. Две линии причины и следствия встречаются случайно.

В. Если случаи дергают за ниточки, то кто же создает случаи?

О. Другие случаи. Никто не создает случаи; возьмите это в простом обычном смысле.

Вещи происходят в жизни человека в соответствии с тремя законами.

1. Закон случая, когда что-то происходит безо всякой связи с видимой линией событий.

2. Закон судьбы. Судьба относится только к тому, с чем человек рождается: родители, братья, сестры, физические способности, здоровье и тому подобные вещи. Она относится также к рождению и смерти. Время от времени в нашей жизни что-то может происходить по закону судьбы, и иногда нечто очень важное, но такие вещи чрезвычайно редки.

3. Закон воли. Воля может быть двоякой – нашей собственной или волей других. Мы не должны говорить о собственной воле, так как такие, как мы есть, мы ее не имеем. Что касается воли других людей, то, в целях классификации, каждое намеренное действие другого человека можно назвать результатом воли этого человека.

При изучении человеческой жизни становится ясно, что этих определений недостаточно. Возникает необходимость ввести между случаем и судьбой закон причины и следствия, который управляет некоторой частью событий в жизни человека, поскольку разница между событиями, управляемыми случаем в строгом смысле слова, и событиями, происходящими в результате причины и следствия, становится вполне ясной. С этой точки зрения мы видим значительное различие между людьми в обычной жизни. Есть люди, в жизни которых важные события всегда являются результатом случая. И есть другие, у которых важные события всегда являются результатом их предыдущих действий, то есть зависят от причины и следствия. Дальнейшее наблюдение показывает, что первый тип людей, то есть людей, зависящих от случая, никогда и близко не подходит к работе школы. Но если такое все же происходит, то эти люди очень скоро оставляют школу, ибо один случай их приводит, а другой легко может увести прочь. Только те люди могут прийти к этой работе, чья жизнь управляется законом причины и следствия, то есть те, кто уже в значительной степени освободил себя от закона случая, или те, кто никогда полностью под этим законом не находился.

В. Вы сказали, что человек – это машина, движимая внешними влияниями. Тогда где может войти контроль?

О. Контроля нет. Мы должны измениться, чтобы иметь контроль. События случаются повсюду вокруг и воздействуют на нас. В каждый момент наша жизнь пересекается другими линиями, так что случай управляет большей частью событий. Действие одной машины влияет на другую машину. Мы окружены возможностями случая – если не происходит один, то происходит другой.

Мы должны понять нашу ситуацию. У людей № 1, 2 и 3 нет никакого контроля, практически все в их жизни управляется случаем. Некоторые вещи есть результат их собственных действий, но все это находится на одном и том же уровне. Контроль начинается на другом уровне, и он начинается с нас самих: контроль реакций, состояний сознания, функций и так далее. Затем мы постепенно способны прийти к некоторой степени контроля в смысле избегания одного влияния и приближения к другому. Это очень медленный процесс.

В. Когда мы перестаем находиться под влиянием закона случая?

О. Когда развиваем волю. Полная свобода от закона случая очень далека, но между полной свободой и нашим положением есть различные ступени. В обычных условиях случаю противостоит план. Человек, который в тех или иных действиях поступает согласно плану, освобождается в эти моменты от закона случая. Но действия, следующие определенному плану, невозможны в обычной жизни, за исключением условий, когда случайно происходящие события совпадают с планом.

Причины, почему в жизни невозможно осуществить какой-либо план, это, прежде всего, отсутствие единства и постоянства в самом человеке, а также новые линии, которые беспрерывно входят в линию действий человека и пересекают ее. Это можно легко проверить, если человек попытается следовать плану в чем-либо, что не случается или противоположно общему направлению сил, действующих в его жизни, – например, если человек пытается вспоминать себя, бороться с привычками, наблюдать себя и так далее. Он увидит, что его план не выполняется, а результат совершенно отличен от задуманного. Или же он обнаружит, что все вообще останавливается, и даже первоначальный импульс и понимание необходимости и полезности совершаемых попыток исчезают. Но если человек продолжает себя изучать, делать усилия, работать, он увидит, что его отношение к закону случая постепенно меняется. Наша подвластность закону случая – это определенный факт, который невозможно полностью трансформировать. Такие, как мы есть, мы всегда будем подвержены некоторой возможности случая. Тем не менее, постепенно мы способны сделать случайные события менее вероятными.

Теория случаев очень проста. Они происходят только тогда, когда есть пустое место; если место занято, они произойти не смогут. Чем занято? Сознательными действиями. Если вы не можете произвести сознательного действия, то, по крайней мере, это место должно быть заполнено намеренными действиями. То есть когда работа и все связанное с ней поистине становятся центром тяжести чьей-то жизни, то такой человек практически освобождается от закона случая.

В. Что вы называете центром тяжести?

О. Идею центра тяжести можно истолковать многими различными способами. Это более-менее постоянная цель и осознание относительной важности всего прочего. Это значит, что некоторые интересы становятся важнее всего остального. Человек получает постоянное направление, он не идет сегодня в одном направлении, а завтра в другом, он идет только в одном и понимает, что делает.

Чем сильнее ваш центр тяжести, тем более вы свободны от случая. Когда вы меняете направление ежеминутно, то в каждый момент может случиться все что угодно, и каждый случай может повернуть вас на тот или иной путь. Но если ваша намеренная деятельность, такая, например, как самовоспоминание, становится столь определенной, столь интенсивной и столь непрерывной, что для случаев не остается никакого места, то вероятность случаев будет значительно меньше, так как случаям необходимо пространство и время. Поэтому мы должны добавить больше причин, которые будут давать результаты, и таким образом просто исключить случай, так как чем больше наше время занято сознательной работой, тем меньше пространства останется для случайных событий.

В. Если человек не отождествляется, не учитывает, не имеет отрицательных эмоций, будет ли это создавать новые причины?

О. Естественно. Но так как мы всегда отождествляемся, всегда учитываем и имеем отрицательные эмоции, мы не можем этого испытать. Мы должны увидеть, что иметь даже на одну отрицательную эмоцию меньше будет новой причиной.

В. Как возможно жить под влиянием двух столь различных законов, как закон случая и закон причины и следствия?

О. Я не вижу противоречия. Причина и следствие по отношению к законам, под которыми человек живет, означают результат ваших собственных действий, а «случай» означает нечто, случающееся с вами без связи с вашими действиями.

В. Можем ли мы уже сейчас формировать или направлять закон случая, или мы должны ждать, пока не станем полностью сознательны?

О. Нет никакого вопроса ожидания: если человек ждет, он никогда ничего не получит – в каждый момент нужно делать то, что возможно. В настоящий момент мы можем до некоторой степени формировать закон случая только путем формирования самих себя. Чем больше у нас контроля над собой, тем больше меняется закон случая, и, как я сказал, позже случаи могут даже практически исчезнуть, хотя их теоретическая возможность останется.

В. Как мы создаем новые причины? Означает ли это составление планов?

О. Нет, вы обычно составляете те же планы, что составляли всю жизнь, но при этом ожидаете новых причин.

В. Мне хотелось бы понять, как уменьшить влияние случая на работу? Когда я составляю план на день, он часто ломается неожиданно приходящими людьми.

О. Оставьте такие случаи в покое. Что важно, это люди или «Я» в нас, приходящие и останавливающие нашу работу. Например, приходит отрицательная эмоция и останавливает работу. Вот то, чему мы должны помешать.

В. Случай не обязательно бывает плохим? Он может быть и счастливым, не так ли?

О. Совершенно верно. Но наша цель в том, чтобы освободиться от случая, и спустя некоторое время, если мы работаем, мы можем стать свободными как от хороших, так и от плохих случаев. Спросите себя, будет ли так лучше. Попытайтесь понять, как много мы ожидаем от хороших случаев, и какая трудная жизнь настала бы, если бы мы должны были все «делать» и если бы ничего не «случалось».

В. Свободен ли частично от закона случая тот, кто находится в школе?

О. Нет, это было бы слишком просто. Одно пребывание в школе ничего не меняет. Я только что объяснял, что человек начинает выходить из-под влияния закона случая, если он приобретает то, что мы называем центром тяжести, что означает, что работа над собой становится особенно важной, достаточно важной для того, чтобы занять большое место в жизни человека. Это создает некоторого рода равновесие и постепенно освобождает от случая.

В. Имеете ли вы в виду, что если мы становимся сознательнее, то на нас больше не влияет закон случая?

О. Опять-таки, становление сознательным не делает этого само по себе. Когда в нас прекращаются случайности внутренние, это делает нас свободнее от случайностей внешних. В нас слишком много случайных вещей, и, как я сказал, мы можем избавиться от них только созданием центра тяжести, некоего постоянного веса – веса в том смысле, что он позволит нам сохранять равновесие. А для этого нам необходима школа.

В. Почему вы так уверены, что человек не способен развиваться иначе, чем через школу?

О. Существует очень много трудностей. Если вы попытаетесь их понять, то увидите, что без метода и без помощи, человек не может двигаться – он будет оставаться тем, кто он есть, или, скорее, будет опускаться, поскольку ничто не остается в одном и том же состоянии. Если человек не развивается, он опускается. В жизни, в обычных условиях, все опускается, или же одна способность развивается за счет другой. Все способности не могут развиться без помощи школы, так как необходимы система и метод.

Но прежде чем говорить о том, почему школы необходимы, надо понять, для кого они необходимы, потому как для большинства людей школы вовсе не являются таковыми. Они необходимы только тем, кто уже понимает недостаточность знания, собранного обычным умом, и чувствует, что сам по себе, собственными силами, не может ни разрешить окружающих проблем, ни найти правильный путь. Только такие люди способны преодолеть трудности, связанные с работой в школе, и только для них школы по-настоящему необходимы.

А чтобы понять, почему школы необходимы, нужно понять, что знание, идущее от людей высшего разума, может быть передано одновременно только очень ограниченному числу людей, и что для этого необходимо соблюдение целого ряда определенных условий, без которых знание не может быть передано правильно.

Существование этих условий и невозможность их не выполнять объясняют необходимость организации. Передача знания требует усилий как со стороны получающего, так и со стороны дающего. Организация облегчает эти усилия или просто делает их возможными. Эти условия не могут возникнуть сами по себе. Школа должна быть организована в соответствии с некоторым планом, разработанным и известным задолго до этого. В школах не может быть ничего произвольного и импровизированного. Но школы бывают различных типов, соответствующих различным путям. Об этом мы поговорим позже.

В. Нельзя ли объяснить, в чем состоят данные условия?

О. Они связаны с необходимостью одновременного развития знания и бытия. Как я уже говорил, развитие одного без соответствующего развития другого приводит к неправильному результату. Школы необходимы для того, чтобы избежать подобного одностороннего развития и связанных с ним нежелательных результатов. Условия обучения в школе таковы, что с самых первых шагов работа развивается одновременно по двум линиям – по линии знания и по линии бытия. С первых дней пребывания в школе человек начинает изучать механичность и бороться против ее проявлений в себе, против непроизвольных действий, против излишних разговоров, против воображения, против выражения отрицательных эмоций, против грез наяву и против сна. Делая один шаг по линии знания, человек должен делать другой по линии бытия. Принципы работы в школе и требования, предъявляемые ученику, – все это помогает ему изучить собственное бытие и работать над его изменением.

В. Если не существует никакой надежды достичь высших состояний сознания без школы, значит ли это, что многие люди, безо всякой вины со своей стороны, никогда не войдут в контакт с истинной школой, несмотря на сильное желание развития?

О. Никто не может отвечать за это, потому что люди в большой степени живут под законом случая, и отдельный человек так мал и незначителен. Мы считаем себя очень важными, но на самом деле мы вовсе не важны. Чтобы таковыми стать, мы сначала должны стать чем-то, потому что такие, как мы есть, мы практически ничто. Кто может быть заинтересован в нашем развитии, кроме нас самих? Поэтому встреча со школой, которая соответствует вашему типу – ибо вы можете встретить школу, которая не соответствует вашему типу или вашему развитию, – это в большой степени вопрос везения.

В. Не может ли это быть случаем недостаточного желания, так как сказано: «Ищите и обрящете»?

О. За исключением очень трудных обстоятельств, когда судьба, случай, причина и следствие – все это идет против человека, если человек действительно ищет, он способен найти. Он будет искать школу с помощью своего магнетического центра, но если магнетический центр не сформирован, поиски даже не будут начаты.

В. Куда ведут школы?

О. Это интересный вопрос, так как ответ на него заключает в себе ответы и на другие вопросы – вопросы о различиях в людях. С помощью школы вы можете достичь желаемого, но сначала вы должны сформулировать, чего именно вы хотите. Раньше был задан вопрос о том, ведет ли школа машины к тому, что хорошо для них. Если это истинная школа, то машины она никуда не поведет, так как те имеют собственную судьбу во Вселенной, и никто ничего не может для них сделать. Но школа способна помочь людям, которые устали быть машинами; она может показать им путь к тому, как перестать быть машинами, и научить их, как это можно сделать. Это все, что может сделать школа, и без школы этого достичь невозможно.

В. Что составляет школу?

О. Вообще говоря, школа есть место, где человек может чему-то научиться. Существуют школы языков, школы музыки, медицинские школы и так далее. Но тот вид школы, о котором я говорю, нужен не только для обучения, но и для становления другим. Ранее объяснялось, что никто не может работать один, без школы. И вам уже должно быть ясно, что группа людей, которые решают работать сами по себе, никуда не придет, так как эти люди не знают, куда идти и что делать.

То есть мы можем сказать, что школа – это организация для передачи некоторому числу подготовленных людей знания, идущего от высшего разума. Это наиболее существенная характеристика школы. Другой очень важный фактор – это отбор учеников. Только люди с определенной подготовкой и уровнем понимания допускаются в реальную школу. Школа не может быть открыта для всех, она не может быть открыта для многих. Школы имеют весьма различный уровень, в зависимости от подготовки и уровня бытия учеников. Чем выше уровень школы, тем больше требования, предъявляемые к ученикам. Поэтому, с этой точки зрения, школы делятся на ступени. Есть школы, где люди № 1, 2 и 3 учатся тому, как стать человеком № 4, и приобретают все знания, которые помогут им в этом изменении. Следующая ступень – это школы, где люди № 4 учатся тому, как стать людьми № 5. Нам нет необходимости говорить о дальнейших ступенях, так как они слишком от нас далеки. Но даже в школах низшей ступени начало работы в школе уже означает определенную подготовку. Никто не может разом перейти от абсурда обычной жизни к школе. Даже если школа делает все возможное, чтобы дать человеку что-то, а он не подготовлен и не знает, как взять это, то дать ему это невозможно.

В. Что значит быть подготовленным?

О. Прежде всего, необходимо быть готовым для того уровня, на котором вы можете начать, – не только с точки зрения знания, но также с точки зрения бытия. Необходимо осознавать свою ситуацию, знать, чего ты не можешь делать сам, понимать, что тебе нужна помощь, и многое другое. Это зависит от того, что именно нужно человеку в школе. Никому не нужна школа как таковая, но если человеку нужно что-то, то ему нужна школа, чтобы получить это. Быть подготовленным означает, что человек уже знает себя до некоторой степени, видит свою цель, понимает ценность собственных решений. И в нем уже должна быть определенная свобода от лжи самому себе – он должен быть способен на искренность с самим собой.

К сожалению, если люди приходят к школе неподготовленными, очень часто влияния С становятся влияниями В. Позже – может быть, спустя довольно долгое время, – такие люди могут услышать те вещи, которые уже слышали, когда только пришли, и открыть в них новый смысл. Тогда это становится влияниями С. Существует много идей, которые способны стать влияниями С, если они поняты правильно.

Кроме того, человек может попасть в школу только тогда, когда он уже утратил или готов утратить как минимум некоторую долю своеволия. Своеволие – это главное препятствие к вступлению в школу, так как школа означает не только обучение, но и дисциплину. А некоторые люди находят дисциплину скучной или излишней.

В. Есть ли какой-то экзамен, который нужно сдать, чтобы вступить в школу?

О. Экзамен практически непрерывен. Он идет все время не только до вступления в школу, но и в процессе обучения в оной.

В. Должна же быть какая-то причина того, что одни люди видят возможность изменения, а другие нет.

О. Да, причины есть. Это некая предварительная подготовка ума. Большинство людей имеют одинаковые возможности, но некоторые накапливают материал и готовы к изменению, а другие нет. Но даже если они готовы, им необходима помощь, и они должны делать усилия.

В. Могут ли люди желать измениться и найти это невозможным?

О. Иногда сопротивление слишком велико. Например, воображение может быть слишком сильным, и люди не способны от него отказаться. Или, как я сказал, порой магнетический центр сформирован неправильно. Есть люди с двумя или более магнетическими центрами, смотрящими в разные стороны. Они никогда не могут долго интересоваться одним и тем же. Но если человек имеет правильно сформированный магнетический центр, все эти интересы становятся связанными, и это может быть очень сильная вещь.

В. Вы говорите, что, если люди не подготовлены, влияния С становятся для них влияниями В. Это потому, что у них нет ничего, чтобы судить об этом?

О. Не только из-за этого. Это потому, что они не ценят идеи, они воспринимают их на одном и том же уровне.

В. Мешают ли отрицательные эмоции воспринимать влияния С?

О. Если отрицательных эмоций много, они образуют облако, которое мешает доходить не только влияниям С, но даже влияниям А.

Очень давно было установлено, что, хотя влияния С и существуют, человек не может получить их сам по себе. Это означает, что существует нечто, что человек должен преодолеть для того, чтобы начать понимать, а чтобы понимать больше, он должен преодолеть что-то еще. Вот почему необходима школа. В школе вы не сумеете себя обманывать, и вам могут объяснить, почему вы не понимаете.

Как я сказал, есть много ступеней школ. Школы, которые начинают на обычном уровне жизни, элементарны. В них обязательны определенные правила и условия. Если человек забывает или находит причины не выполнять их, то он не может считать себя учеником школы.

В. Можно ли быть дисциплинированным в жизни в школе, не будучи дисциплинированным в обычных условиях?

О. Дисциплина школы основана на понимании – она совершенно иная.

В. Нет ли опасности принять дисциплину как бегство от ответственности?

О. Тогда человек не будет иметь успеха.

В. До какой степени можно развить бытие без школы?

О. Никакое реальное развитие бытия невозможно без школ, или, вернее, оно возможно до некоторой степени, но обычно несовершенно. Правильное развитие бытия невозможно без школ, так как человек не способен сам следить за собой, не может быть достаточно к себе строг. И вопрос не только в том, чтобы быть строгим, – человек просто не сумеет помнить вещи в нужный момент, он будет забывать или облегчать. Если бы самостоятельная работа была возможна, школы бы являлись потерей времени, а системы были бы не нужны. Но поскольку они существуют, это значит, что без них обучение невозможно. Человек сам по себе не может иметь никакого плана, никакой системы. Как можно развиваться без плана или системы? Как можно выполнять какую-либо работу? Как может человек получить необходимое знание, понять свое положение, узнать, что делать? Он не способен получить даже предварительного знания, с которого можно начать.

В. Обязательно ли школы включают в себя людей более высокого сознания?

О. Не включают, мы не можем ожидать этого, но, как я сказал, школа не может начаться без знания, идущего от людей более высокого разума.

В. Поможет ли мне школа принимать решения, которые будут влиять на будущее?

О. Все, что я могу сказать, это следующее: сегодня создает завтра, поэтому завтрашний день зависит от сегодняшних действий. Вы способны изменить будущее сейчас – вот что необходимо понять. В обычной жизни вы не можете ничего изменить, но когда вы начинаете знать больше, то появляется бо́льшая власть изменять.

* * *

Не все школы одинаковы. Для одного рода людей необходима школа одного типа, для другого рода людей существуют школы другого типа. Не может быть универсальной школы для всех типов людей. Это приводит нас к теме различных путей. Но прежде чем говорить о путях, необходимо осознать, что тысячи лет назад люди пришли к идее, что человек способен измениться, что он может приобрести что-то, чего у него нет. То, что он может приобрести, было выражено по-разному и рассматривалось с различных точек зрения, но общая идея всегда была одной и той же: человек способен развиться, он может приобрести что-то новое. Так были образованы три пути, соответствующие делению на человека № 1, 2 и 3.

Первый путь – путь факира. Это долгий, трудный и ненадежный путь. Факир работает над физическим телом, над преодолением физического страдания.

Второй путь – это путь монаха. Этот путь короче, надежнее и яснее определен. Он требует некоторых условий, но больше всего он требует веры, ибо если нет веры, то человек не может быть истинным монахом.

Третий путь – это путь йога, путь знания и сознательности.

Когда мы говорим о трех путях, мы говорим о принципах. В реальной жизни они редко встречаются в чистой форме, большей частью они смешаны. Но если вы знаете принцип, то, изучая практики школы, сумеете различить, какая практика какому пути принадлежит. Когда мы говорим о йоге, мы на самом деле берем только джнана-йогу и раджа-йогу. Джнана-йога – это йога знания, йога нового способа мышления. Она учит мыслить в иных категориях, нежели в категориях пространства, времени и причинности. А раджа-йога – это работа над бытием, над сознанием.

Хотя во многих отношениях эти пути весьма эффективны, для них характерно то, что самое трудное в них – это первый шаг. С самого первого момента вы должны отказаться от всего и делать то, что вам говорят. Если вы сохраняете хотя бы одну небольшую вещь, то не сумеете следовать ни одним из этих путей. Поэтому, хотя эти три пути и хороши во многих других отношениях, они недостаточно гибки. Например, они непригодны для современного образа жизни. Факир – это крайняя форма человека № 1 с сильным преобладанием инстинктивно-двигательного центра. Монах – это крайняя форма человека № 2 с развитым эмоциональным центром, но с недоразвитыми остальными. Йог – это крайняя форма человека № 3 с развитым интеллектуальным центром и недостаточно развитыми остальными. Если бы существовали только эти пути, нам некуда было бы деваться, так как для них мы слишком хорошо образованны. Но есть и Четвертый путь – совершенно особый путь, не являющийся комбинацией трех других. Он отличается от них прежде всего тем, что в нем нет никакого внешнего отказа от вещей, поскольку вся работа внутренняя. Человек должен начинать работу в тех условиях, в которых находится, ибо эти условия и есть для него наилучшие. Если он начинает работать и изучать в таких условиях, он может чего-то достичь, а позже, если это будет необходимо, окажется способен изменить их, но не раньше, чем увидит необходимость этого. То есть поначалу человек продолжает жить той же жизнью, что и прежде, в тех же условиях, что и прежде. Во многих отношениях этот путь оказывается более трудным, чем другие, потому что нет ничего тяжелее, чем изменить себя внутри без изменения внешнего.

Первый принцип Четвертого пути таков, что человек ничему не должен верить, но должен учиться, то есть вера не входит в Четвертый путь. Человек не должен верить тому, что он слышит, что ему советуют, он должен для всего находить доказательства. Если человек убежден в истинности чего-то, он может поверить этому, но не раньше. Это краткое описание различия между четырьмя путями.

В. Почему верить неправильно?

О. Люди верят или не верят тогда, когда слишком ленивы, чтобы думать. Необходимо выбирать, вы должны быть убеждены. Вам говорят, что вам нужно вспоминать себя, но будет неправильно вспоминать себя только потому, что вам так сказали. Сначала вы должны осознать, что вы себя не помните. Вы должны понять, что это означает. И только потом, если вы действительно осознаете, что вам это необходимо, что вы хотели бы вспоминать себя, вы будете делать это правильно. Если вы осуществляете это просто из подражания кому-либо, то это неправильно. Вы должны понять, что делаете это для себя, а не потому, что кто-то вам это сказал.

В. Четвертый путь предназначен для некого особого типа человека?

О. Да, если угодно, – он предназначен для человека, который не может идти другими путями.

В. Занимает ли Четвертый путь намного больше времени?

О. Он может быть самым коротким из всех, потому что в него входит больше знания. Четвертый путь иногда называют путем «хитрого человека». Хитрый человек знает о трех традиционных путях, но он знает и больше. Допустим, люди на всех путях работают для того, чтобы войти в определенное состояние, необходимое для некоторой особой работы, которую они должны сделать. Хитрый человек обычно создает это состояние в самое короткое время, – но он должен знать, как это сделать, он должен знать секрет.

В. Какое значение придается словам «хитрый человек»?

О. Что вы понимаете под хитростью?

В. Отсутствие прямоты.

О. Да, многие вещи нельзя получить прямо. Эта идея очень широко используется в Новом Завете, только там это не называется быть «хитрым». Существуют ситуации, которые настолько трудны, что невозможно идти прямо, необходимо быть «хитрым».

В. Любой ли человек может идти Четвертым путем?

О. Нет, так как это требует понимания и усилий. Человек должен быть подготовлен к совершению усилий.

В. Как можно судить, правильный ли ты выбрал путь?

О. По результатам. Вы встречаете систему и начинаете работать. Спустя некоторое время вы должны быть способны сказать, получили ли вы что-нибудь от нее или нет. Это не особенно трудно. Конечно, в большинстве случаев сначала это будет выглядеть как интеллектуальные приобретения, так как вы получите новые идеи, новое знание. Но так устроено, что приобретение новых идей в этой системе связано с определенным изменением в понимании, во внимании, в воле и так далее. Невозможно правильным образом получить новые идеи без определенного изменения.

В. Если четыре пути ведут к одной и той же цели, то какой фактор, или главное качество, будет общим для них?

О. Что сходно на всех путях – это возможность изменения бытия. Если вы подумаете обо всем, что составляет бытие: неправильная работа центров, отождествление, учитывание, отрицательные эмоции, отсутствие единства и так далее, – то поймете, что все это может быть изменено на каждом из четырех путей: на пути факира – путем преодоления физической боли, на пути монаха – путем создания религиозной эмоции, на пути йога – путем приобретения знания и работы над сознанием. Пути одинаковы, но люди различны. Человек, который способен идти по одному пути, не сумеет идти по другому. В наше время существуют четыре определенные категории людей, в соответствии с которыми пути и разделяются. Я не говорю, что это всегда было так, но это определенно так в наше время. Это деление связано не столько с тем, что есть люди № 1, 2 или 3, сколько с тем, что существуют люди с одним центром, люди с двумя центрами, люди с тремя центрами, люди с четырьмя центрами. Это означает людей, у которых один центр развит полностью, в то время как другие не развиты, или два центра развиты, а другие не развиты, или три центра развиты, а четвертый недоразвит, или четыре центра развиты более-менее одинаково. Это создает деление на четыре пути.

В. Эта система и есть Четвертый путь?

О. Это неправильная формулировка. Вы можете спросить себя: «Принадлежит ли эта система пути факира, пути монаха или пути йога? Нет, но она может принадлежать Четвертому пути». Нельзя сказать, что эта система и есть Четвертый путь; Четвертый путь очень велик, а эта система в сравнении с ним чрезвычайно мала.

В. Магнетический центр действует только по отношению к школам?

О. На религиозном пути необходим особый магнетический центр. Магнетический центр, который приводит в школу йоги или в монастырь, отличен от магнетического центра, направляющего в группу, которая, возможно, ведет к школе Четвертого пути. С таким магнетическим центром люди не смогли бы здесь работать: они не имели бы достаточной инициативы. На религиозном пути они должны повиноваться. На этом пути люди должны иметь более широкий ум, они должны понимать. В школах йоги и на религиозном пути можно долгое время двигаться без понимания, просто делая то, что говорят. Здесь же результаты пропорциональны пониманию.

В. Магнетические центры различных людей могут быть привлечены к различным идеям? Отправной пункт зависит от этого?

О. Да, они могут быть очень разными, но в этой системе должна быть некоторая схожесть магнетических центров, чтобы люди могли работать вместе; поскольку в определенный период времени, общественном классе и уровне образования люди имеют более или менее одинаковый материал.

В. Охватывает ли Четвертый путь три остальных пути?

О. Нет, это неправильное описание, так как Четвертый путь не имеет многого из того, что входит в первые три пути, но в нем есть то, что в них не входит. Идея Четвертого пути состоит в том, что он отбрасывает из трех путей все, что не является в них необходимым, так как кроме необходимого они имеют и то, что остается в них исключительно традиционно, из подражания и по другим схожим причинам.

На Четвертом пути все стороны, которые могут развиваться, развиваются одновременно, и это отличает его от других путей, где вы развиваете сначала одну сторону, а потом идете назад и развиваете другую, затем опять возвращаетесь и развиваете третью. На Четвертом пути все четыре центра должны быть более или менее живыми, на поверхности, открытыми для получения впечатлений, в противном случае необходима длительная предварительная работа по их открытию прежде, чем человек сможет начать.

В. Не есть ли Четвертый путь на самом деле самый трудный из всех – вследствие постоянной необходимости выбора, возникающей в условиях максимальных внешних отвлечений?

О. Это зависит от того, что вы называете самым трудным. Другие три пути требуют очень важного решения в самом начале, когда вы на самом деле ничего не знаете. Вы должны отказаться абсолютно от всего. Если вы способны это сделать, и если у вас есть другие необходимые качества, вы можете пойти по пути монаха или по пути йога, если сумеете найти таковую школу. Но если вы не знаете таких школ, и если вы находите, что не можете отказаться даже от малых вещей, тогда, конечно, это единственно возможный для вас путь. Это не вопрос более трудного, это вопрос более возможного. Тогда, если вы подумаете, вы поймете, что возможен только один путь.

В. Есть ли что-либо в школах Четвертого пути, равное состоянию молитвы, и если да, то приходит ли это с самовоспоминанием?

О. Да, на всех путях каждый должен пройти через одни и те же опыты, только в различной последовательности. Несомненно, самовоспоминание, неотождествление и некоторые другие практики будут давать точно такие же личные ощущения, как высокие эмоции религиозного или интеллектуального порядка. Вы помните, как мы сравнили человека с домом из четырех комнат. Что означает развитие? Оно означает работу в четырех комнатах, только порядок комнат, в которых человек работает, на различных путях будет разным. На Четвертом пути работа делается сразу во всех четырех комнатах.

В. Является ли эта организация школой?

О. Это интересный вопрос. Можем ли мы называть себя школой? До некоторой степени ответ положительный, так как мы приобретаем некоторое знание и в то же время учимся тому, как изменить свое бытие. Но я должен сказать в отношении этого, что в начале нашей работы в Петербурге в 1916 году нам дали понять, что школа, в полном смысле слова, должна состоять из двух ступеней, то есть в ней должны присутствовать два уровня: первый, где люди № 1, 2 и 3 учатся, как стать № 4, и второй, где люди № 4 учатся, как стать человеком № 5. Если школа имеет два уровня, она имеет больше возможностей, так как двойная организация такого рода может дать большее разнообразие опыта и сделать работу быстрее и надежнее. Поэтому, хотя в некотором смысле мы можем называть себя школой, лучше использовать этот термин для более крупной организации.

В. Правильно ли я понял из того, что вы сказали, что это не школа в точном смысле слова?

О. Для некоторых людей она может быть школой, для других нет. Это всегда так. Это нельзя точно определить, и это не может быть одинаковым для всех.

В. Если она еще не готова к тому, чтобы называться школой, что может сделать ее таковой?

О. Только работа ее участников над собственным бытием, понимание принципов работы в школе и определенная дисциплина. Если мы хотим создать школу, так как пришли к заключению, что не способны измениться без нее самостоятельно, мы должны участвовать в построении школы. Это и есть метод Четвертого пути. На религиозном пути школы уже существуют, но здесь, если мы хотим школу, мы должны принять участие в ее создании. Но сначала необходимо обучение. Когда вы узнаете достаточно, вы будете знать, что делать.

В. Вы сказали, что можно научиться побегу только у тех, кто бежал прежде?

О. Совершенно верно – в аллегории о тюрьме. И это значит, что школа может начаться только от другой школы. Система может иметь ценность, только если она идет от высшего разума. Если же у нас есть основание считать, что она идет от обычного разума, подобного нашему, она не может иметь никакой ценности, и нам нечего от нее ожидать. Тогда лучше сесть и написать собственную систему.

В. Будет ли возможно в школе каждому развиваться от № 4 к № 5, или это верно только для немногих?

О. В принципе, ограничений нет. Но вы должны понять, что между человеком № 4 и человеком № 5 существует громадная разница. Человек № 4 – это человек, который приобрел постоянный центр тяжести, но во всем остальном он вполне обычный человек. Но человек № 5 – это совершенно другой человек. Он уже имеет единство, постоянное «Я», третье состояние сознания. Это значит, что он пробужден и способен помнить себя всегда, когда ему это нужно. Кроме того, в нем работает высший эмоциональный центр, что дает ему много новых способностей.

В. Оказаться не в состоянии продолжать работать с системой – это хуже, чем вовсе не начинать?

О. Если вы начали, никто не может остановить вас, кроме вас самих.

В. Как можно примирить это с вашими словами, что гарантии нет?

О. Это зависит от вашей работы. Как могу я гарантировать вашу работу? То, что мы способны получить, зависит от наших усилий, и каждый должен работать на собственный риск. Но спустя некоторое время человек начинает видеть: «Я получил то, чего у меня не было раньше». Так постепенно можно стать более уверенным.

В. Что изучает школа?

О. Она изучает возможность развития внутренних качеств в человеке. Она начинает с идеи, что не все качества могут быть развиты в равной мере. Чтобы могли развиться определенные качества, другие должны быть сдержаны и ограничены, а некоторые должны исчезнуть. Допустим, у вас есть сто качеств. Из них, скажем, тридцать могут развиться, а семьдесят на это не способны. Тогда вы должны ограничить те семьдесят, чтобы могли развиться эти тридцать. И в школах есть определенное знание о том, какие качества могут, а какие не могут развиться, какие условия благоприятны, как ограничить некоторые качества, как развить другие. Каждая школа обучает по-своему. Например, школа этого типа говорит просто: развивайте только сознание, а все остальное приложится. И для этого нужно бороться с отрицательными эмоциями, ложью, отождествлением, учитыванием, воображением и так далее.

В. Вы сказали, что мы должны все проверять, но если мы можем знать только то, что испытали сами, не замыкает ли это нас в очень маленьком мире?

О. Мы знаем не только то, что испытываем сами, мы знаем и то, что испытали другие люди. Вся идея школы состоит в том, что нужно учиться на опыте других людей – не таких людей, как мы, но людей высшего разума, иначе не может быть никакой школы. Если школа ограничена только тем, что мы знаем сами, тогда это не школа.

В. Разве не вера в существование чего-то за пределами того, что мы знаем, побуждает нас искать?

О. Существует много вещей за пределами, но мы должны понимать, что возможность знания, реального знания, весьма ограничена в настоящих условиях. Мы способны формулировать проблемы, умеем создавать теории, но не можем находить ответы на них, или же находим только теоретические ответы, так что один ответ так же хорош, как и другой. Но мы должны надеяться и ожидать, что если мы изменим состояние сознания и усовершенствуем свое внутреннее устройство, то, возможно, будем знать больше.

В. Смысл школы – в самопосвящении?

О. Что значит самопосвящение? Все это слова. Что означало бы быть посвященным в китайский язык? Это значило бы изучить его, быть обученным. Вы не можете быть посвященным в китайский язык путем возложения рук. Посвящение – это работа. Двое людей могут находиться в одной и той же школе, и для одного это будет школа одного уровня, а для другого – школа совсем другого уровня. А для третьего она может вообще школой не являться. Это зависит от того, насколько глубоко человек в ней находится. Самая высокая школа может быть на очень низком уровне, и одна и та же школа способна быть на различных уровнях, в зависимости от людей в ней. Это требует работы и памяти о цели.

В. Если школы столь важны, почему они не имеют в мире большего влияния?

О. Школы способны действовать только через людей, которые в них заинтересованы. Они не могут сделать ничего, если окружены равнодушными людьми. Возможность школ влиять на жизнь обусловлена общим к ним отношением. Чтобы оказывать влияние, школы должны иметь людей, которые заинтересованы и будут подчиняться. Но это должно идти снизу, это не может создаваться школами. Школы способны бросить в мир влияния В, но если люди не заинтересованы в них, школы ничего не могут сделать. Они не могут применять насилие.

В. Может ли школа потерять, давая знание?

О. Школа может потерять различными путями. Мы придем к этому вопросу позже. Это зависит от того, кому она дает. Если она дает только в общем и ничего не получает, она, конечно, теряет. Если у человека есть деньги, и он начинает давать их всем, заслуживают они того или нет, то, конечно, он их потеряет.

В. Вы сказали, что если нам нужна школа, мы должны участвовать в ее создании. Как мы можем это делать?

О. Вы должны помнить, что уровень школы зависит от уровня бытия людей, которые ее составляют. Если нет достаточного числа людей с магнетическими центрами, то не может быть и школы. Но просто приходить на лекции и принимать то, что слышишь, еще не показывает присутствия магнетического центра.

В. Будет ли распространение идей школы и ее языка среди других людей какой-либо помощью с точки зрения школы?

О. Идеи не могут быть распространены в правильной форме – это важно понять. Было бы очень хорошо, если бы это можно было сделать, но это невозможно. Слова остались бы, но сами идеи были бы другими. Если бы достаточным было просто их распространить, зачем тогда нужны школы? Язык распространится сам, может быть, даже при нашей жизни, но идеи вошли бы в общее употребление в неправильной форме. Например, не было бы различения между «деланием» и «случаем».

В. Мы говорим о школах и различных уровнях. Не слишком ли это запутанно? Что означают более высокие уровни?

О. Почему вы находите идею о более высоких уровнях запутанной? Например, мы можем взять эту идею уровней очень просто в отношении к самим себе: со всеми своими умственными способностями мы способны думать только до определенного уровня, но если бы мы могли использовать высшие центры (например, высший эмоциональный центр, который уже требует более или менее полного самовоспоминания), тогда, конечно, о том же предмете мы думали бы совершенно по-другому и нашли значительно больше связей в вещах, которых не замечаем теперь. Это показывает различные уровни мышления, и иногда мы на самом деле имеем проблески более высокого уровня мышления, так что можем иметь некоторый материал для наблюдения, потому что даже теперь способны думать по-разному об одном и том же предмете.

Что же касается различных уровней людей, то мы встречаемся с результатами работы людей, явно принадлежащих к более высоким уровням; мы не можем сказать, что опыт обычной жизни ограничивается результатами работы людей, подобных нам самим. Возьмите, например, Новый Завет, и есть также произведения искусства, эзотерические рукописи, христианская литература и все прочее, что очевидно не может принадлежать обычным людям. Существование людей более высокого развития – не воображение, не гипотеза, но реальный факт. Поэтому я не понимаю, в каком смысле это может запутывать; я не вижу, как можно мыслить, не признавая данного факта. Это определенный факт, что люди живут не только на том уровне, на котором находимся мы, но могут существовать и на иных.

С этой точки зрения человечество можно рассматривать как разделенное на четыре концентрических круга. Три внутренних круга именуются Эзотерическим, Мезотерическим и Экзотерическим. Четвертый – это внешний круг, где живут люди № 1, 2 и 3. Школы действуют как ворота, через которые может пройти человек № 4, находящийся между внешним и Экзотерическим кругом. Человек № 5 принадлежит к Экзотерическому кругу, человек № 6 – к Мезотерическому, и человек № 7 – к Эзотерическому, или самому внутреннему кругу. Внешний круг называется также кругом смешения языков, потому что в нем люди не способны друг друга понимать. Понимание возможно только во внутренних кругах.

Все это означает, что существуют степени. Человек, живущий во внешнем круге, находится под законом случая, или, если он имеет сильно выраженную сущность, его жизнь больше управляется законами его типа или законами судьбы. Но когда человек начинает работать над развитием сознания, он приобретает направление. Это означает изменение, возможно, неощутимое, но, тем не менее, изменение в космическом смысле. Только индивидуальное усилие может помочь человеку перейти из внешнего круга в Экзотерический. То, что относится к человеку внешнего круга, не относится к человеку, начинающему работать. Он находится под другими законами, или, вернее, другие законы начинают затрагивать человека, начинающего работать. Каждый круг находится под различными законами.

Глава V

Возможность дальнейшего развития человека. – Недостаток сознания. – Познание истины. – Изучение степеней сознания. – Самовоспоминание и самонаблюдение. – Невозможность определения самовоспоминания. – Самовоспоминание как метод пробуждения. – Подход к самовоспоминанию через интеллектуальный центр. – Перестройка мыслей. – Остановка мыслей как метод привнесения самовоспоминания. – Вспоминание себя в эмоциональные моменты. – Невежество и слабость. – Отождествление и борьба с ним. – Внешнее и внутреннее учитывание. – Отрицательные эмоции. – Спокойное место в себе.

Было бы хорошо, если бы время от времени вы пытались суммировать в уме то, что слышали до сих пор, поскольку через некоторое время посещения лекций и бесед человек начинает забывать хронологию идей, а важно помнить порядок, в котором они даются.

Из всего, что вы слышали, наиболее важна идея того, что с определенным знанием и усилиями человек способен развиться, способен завершить себя. Развитие человека, если это процесс (что вовсе не обязательно), проходит через определенные стадии и ступени. Если вы обратитесь к началу, то вспомните, что было сказано об отсутствии сознания в человеке и том факте, что, когда человек понимает это, это понимание дает ему возможность приобрести сознание. И вы увидите, что это и есть направление, в котором человек способен развиваться. Пока он не осознал, что является просто машиной, и все его процессы механичны, он не может начать изучать себя, так как это понимание и есть начало самоизучения. То есть изучение должно начинаться таким образом: мы должны понять, что не обладаем самосознанием, что не можем осознавать себя в моменты действия или мысли. Это первый шаг. Второй шаг – понять, что мы не знаем себя, мы не знаем нашей машины и того, как она работает. И следующий шаг – это понимание того, что мы должны изучать методы самоизучения. Мы наблюдаем себя всю свою жизнь, но не знаем, что значит самонаблюдение. Реальное самонаблюдение должно быть основано на фактах.

Поэтому один из первых вопросов – как помнить себя, как стать более сознательным? Недостаточно признать это отсутствие сознания в себе, нужно увидеть это на деле, проверить это личным наблюдением.

Мы не понимаем, что такое сознание и что оно означает. Если человек становится сознательным на полчаса, то невероятно, что он может увидеть и узнать. Поэтому сознание – цель сама по себе из-за того, что оно приносит, и оно также означает шаг в направлении объективного сознания.

Необходимо сказать немного об этом – о том, что подразумевается под четырьмя степенями сознания, которыми человек способен обладать. Если мы возьмем это с точки зрения познания истины, то во сне мы не видим разницы между истинным и ложным. Все, что мы видим в сновидениях, кажется одинаковым. В бодрствующем состоянии у нас гораздо больше шансов увидеть различие между вещами: их форма распознается нашим зрением, поверхность – прикосновением, и, до некоторой степени, мы способны ориентироваться на восприятие органов чувств. То есть появляется объективный элемент, но к себе самим мы по-прежнему субъективны. Когда мы начинаем сознавать себя, мы становимся объективными к самим себе, а в состоянии объективного сознания мы можем знать объективную истину обо всем. Таковы степени сознания.

В. Должны ли мы изменить свое знание, чтобы увидеть вещи такими, какие они есть, и постичь истину?

О. Нет, в этом состоянии сознания мы не можем подойти к вещам, какие они есть; мы должны изменить наше состояние сознания. Но мы можем убрать несколько слоев лжи. Вещи окружены ложью. Мы можем снять одну, две или три оболочки и подойти ближе к реальности.

В. Мне не ясно, что значит высшее сознание. Как следует думать об этом?

О. Мы поймем возможность высшего сознания только тогда, когда осознаем, что мы совершенно не сознательны. Мы сознательны только в редкие моменты, без возможности контроля. Сейчас мы способны находиться в двух состояниях – сне или наполовину бодрствующем состоянии. Теоретические сравнения состояний сознания и словесные описания не помогут, но когда мы начнем пробуждаться, то поймем то состояние, в котором находимся теперь. Необходимо находить моменты самовоспоминания, и тогда, в эти моменты, вы увидите разницу. Изучая себя, вы увидите, что можете быть весьма близки как ко сну, так и к самосознанию. Поэтому изучение начинается с изучения этих различных внутренних состояний. Например, когда мы принимаем себя за одно – или вовсе не думаем об этом – тогда мы почти полностью спим. Но когда мы начинаем разделять себя и знаем, что в каждый момент говорит только одно «Я» или одна группа «Я», тогда мы ближе к самосознанию, ближе к объективным фактам.

Есть различные способы изучения сознания в себе. Первое – это понимание того, что человек не способен быть сознательным, когда он этого хочет. Лучшее время понять это – сразу вслед за тем, как вы что-то сказали или сделали. Например, вы говорили о каком-то важном деле или писали письмо, затем спросите себя: «Был ли я сознателен в это время?» И вторая вещь, которая должна быть в начале, это понимание того, что вы не одно «Я», что у вас много различных «Я».

В. Как можно понять, что находишься в состоянии самосознания?

О. Вы поймете, ибо это совершенно особое ощущение. Если вы попытаетесь быть сознательными на мгновение, а затем сравните его с другим моментом, когда не пытались таковыми быть, вы увидите разницу. Это нельзя описать. В один момент вы сознаете себя, в другой не сознаете: вы что-то делаете, говорите, пишете – и вы не сознательны.

Только вы должны помнить, что было сказано в самом начале, – мы должны изучать не только состояния сознания, но также препятствия к сознанию. Мы должны изучать их, а затем удалять. Все эти препятствия – в нас самих. Мы не способны изменить внешние обстоятельства, мы должны принимать их такими, какие они есть, и изменяться внутренне в этих обстоятельствах.

В. Если наблюдать себя в течение одного момента, сознателен ли ты в этот момент?

О. Не обязательно, поскольку наблюдение может быть вполне механическим. Но если вы сознательны в то время, когда наблюдаете, линия вашего внимания будет походить на две стрелки: одну, показывающую внимание, направленное на ту вещь, которую вы наблюдаете, и другую – на себя.

В. Я не могу понять связь между самонаблюдением и самовоспоминанием. Как начать, что делать?

О. Самовоспоминание – это попытка осознать себя. Самонаблюдение всегда направлено на некую определенную функцию: вы наблюдаете свои мысли, движения, эмоции или ощущения. Оно должно иметь некий определенный объект, который вы наблюдаете в себе. Самовоспоминание не делит вас, вы должны помнить все целое, это просто чувство «Я», ощущение самого себя. Они могут приходить вместе, особенно на более поздних стадиях, и тогда вы будете способны делать и то, и другое одновременно – наблюдать нечто определенное или распознавать явления в себе самом и при этом помнить себя, но поначалу эти процессы различны. Вы начинаете с самонаблюдения – это нормальный путь – и через самонаблюдение понимаете, что не помните себя. Когда вы поймете это, когда вы осознаете, что вспоминаете себя только в очень редкие моменты, тогда любой человек, который не явно предубежден, сможет понять, что эти моменты самовоспоминания возможно продлить. И тогда вы пытаетесь делать это.

В. Мне трудно решить, действительно ли я наблюдаю себя или только вспоминаю вещи постфактум.

О. Сначала нет особой необходимости беспокоиться о том, что есть что – просто делайте то, что можете: либо наблюдайте в моменте, либо вспоминайте сразу же, либо вспоминайте через некоторое время. Но позднее вы начнете улавливать особые моменты, когда сможете сознавать себя именно в тот момент, когда вещи случаются. Это и будет самовоспоминание.

В. Откуда вы знаете о чудесных результатах, которые последуют за самовоспоминанием?

О. Видите ли, это связано со всей идеей развития, с возможностью изменения бытия. Это одна из первых вещей, которую мы должны понять: человек не обязан оставаться таким, какой он есть, – он может измениться. Существуют разные уровни человека, которых возможно достичь после длительной и упорной работы. Если мы сумеем быть более сознательными, это вызовет работу высших центров.

Функционирование высших центров во многих отношениях чудесно. Идея самовоспоминания входит во многие системы и учения, но она находится не там, где следует, она никогда не ставится на первое место. Но данная система говорит, что вы не помните себя, а если понимаете, что это так, то, возможно, сможете чего-то достичь. Самосознание – это наивысшее возможное изменение, потому что в обычных условиях жизни никто не сознает себя, и все же люди не понимают этого. Все сидящие здесь, если они спросят себя искренне, сознают ли они себя, должны будут ответить, что нет. Никто не сознает себя. Идея в том, чтобы сознавать себя в этом месте, в этот момент. Это начало, ибо нужно ведь где-то начинать. Позже это может принять другие формы, и многое может быть сюда включено.

Невозможно описать все это, ибо это материал для наблюдения и изучения. Описания не помогут, нужна практика. Обычно никто не вспоминает себя, никто себя не сознает. Это обычное состояние человека – человека-машины. Но если он знает об этом, если он понимает это и думает об этом, это становится возможным. Но поначалу самовоспоминание приходит очень поздно, и оно очень мало, с длительными промежутками отсутствия.

В. Является ли наиболее существенной чертой самовоспоминания обычное состояние бодрости ума?

О. Нет, это нельзя принимать таким образом – это слишком мало. Это особое состояние. Оно сильнее отличается от нынешнего состояния, чем последнее отличается от физического сна, но даже сравнение сна с обычным состоянием дает вам некоторую возможность понимания разницы. Когда вы спите, ваш мир ограничен случайными ощущениями, но когда вы пробудились и находитесь в объективном мире (хотя вы видите этот мир в субъективных категориях), он намного менее ограничен. Но если вы осознаете, что пробуждение не полно, что на самом деле вы пробуждены меньше чем наполовину, вы поймете, что, пробудившись полностью, найдете себя в еще более богатом мире, увидите и поймете многие из его характеристик, которые пока остаются незамеченными.

В. Мне хотелось бы знать, можно ли считать, что самовоспоминание (как минимум, на ранней стадии) должно заключаться в полном ограничении внимания на все внешнее? Нужно ли обращать внимание только на себя самого?

О. На ранней стадии это может быть только осознанием того, что вы не помните себя. Если нам станет ясно, как мало мы себя сознаем и насколько коротки моменты, когда мы сознательны, когда мы помним, чувствуем и понимаем значение этого, тогда мы сумеем понять, что значит самовоспоминание. Если вы осознаете важность этого факта и всего, что он означает, то это не будет полным ограничением. Но если вы не понимаете этого, то вы совершенно правы – оно будет полным. Это будет просто странное упражнение, которое никуда не ведет.

В. Приходит ли самовоспоминание автоматически, когда вы понимаете, что не помните себя?

О. Это и есть самовоспоминание. Вы не можете сделать следующий шаг без понимания того, где находитесь. Это тот же самый процесс, та же самая вещь. Чем больше вы понимаете, как неприятно и опасно быть машиной, тем больше у вас возможности измениться.

В. Как?

О. Всегда есть что-то, что мы можем делать в некоторые моменты. Вы должны знать эти моменты и знать, что делать и как. Мы изучаем двери. Самовоспоминание – это дверь. Если понимание того, что мы не помним себя, становится постоянным, тогда мы способны себя помнить. Каждый день вы можете найти время для осознания того, что не помните себя, это постепенно приведет вас к самовоспоминанию. Я не имею в виду помнить, что вы не вспоминаете себя, но осознавать это.

Я повторяю: бесполезно искать определения, они только затруднят понимание. Что действительно полезно, так это сравнение различных степеней сознания внутри нашего обычного состояния, так как даже в таковом состоянии относительного сознания существуют различные степени и уровни: мы находимся ближе к пробуждению или дальше от него. Мы увидим столь огромные различия в себе, когда действительно научимся наблюдать, что это покажет нам наши истинные возможности. Это единственная несомненная вещь. Мы всегда движемся между двумя берегами – между сном и пробуждением. Движение ближе к одному берегу или к другому создает две различных возможности: одна – развитие, другая – деградация.

В. Вы просили нас не принимать ничего на веру без исследования. Есть ли у вас знание, что эти высшие состояния сознания когда-либо действительно были достигнуты?

О. О, да. Прежде всего, в литературе существует много описаний того, как мистики и религиозные люди приходили к таким вещам. Схожесть описаний подобных переживаний – наилучшее доказательство. Самые разные люди в различных странах, разделенные тысячами лет, жившие в разных условиях, тем или иным путем приходили к одним и тем же переживаниям. Затем вы можете найти много людей, имевших личный опыт такого рода, что доказывает существование совершенно различных состояний восприятия и реакции. То есть это отнюдь не гипотеза.

В. Недавно со мной произошел странный случай. Я разговаривал со своей знакомой и пытался себя осознавать. Внезапно я увидел собеседницу очень ясно и понял, что до этого не видел ее никогда.

О. Это очень хорошее наблюдение. Все действительно так и происходит. Когда вы попытались осознать себя, то на мгновение стали сознательным и увидели то, что никогда не видели прежде. Если бы вы смогли сохранить такое сознание в течение, скажем, десяти минут, то многое увиденное вас бы изумило. Мы смотрим своими глазами и не видим, но когда мы становимся сознательными, то начинаем видеть то, о чем не имеем никакого представления. Это вполне нормально, если только вы не позволяете вступать в игру воображению.

В. Происходит ли внезапное изменение или озарение при работе над сознанием по этой системе?

О. Внезапное? Нет. Что значит внезапное? Видите ли, в процессе роста единства, если этот процесс продолжался достаточно долго, в какой-то трудный момент вы можете начать чувствовать по-другому. Это может показаться внезапным, но в действительности это не так. Это результат сделанных усилий.

В. Если возможность объективного сознания – нормальное состояние человека, почему лишь немногие способны развиваться?

О. Когда вы попытаетесь сделать первый шаг к объективному сознанию, который состоит в приобретении самосознания, и увидите, как трудно это сделать, как много сил работает в вас против этого, как много препятствий, у вас не будет сомнений в том, что лишь немногие способны этого достичь, что это возможность, но очень отдаленная возможность. У нас слишком много препятствий – лень, ложь, инерция. Мы любим спать.

В. Как и почему человек пришел к тому, чтобы стать таким существом с ложными ценностями?

О. Что вы подразумеваете под «ложными ценностями»? Это относительное понятие: с одной точки зрения – они ложны, а с другой – истинны. Вы можете узнать только для себя, абстрактна ли эта идея – развитие человека, или же это истина. Вы должны сами прийти к той или другой точке зрения. Если вы осознаете, что изменение возможно только через пробуждение, тогда оно станет фактом, поскольку вы сумеете увидеть небольшие степени пробуждения в самих себе.

В. Если человек не вспоминает себя, значит ли это, что он не имеет сознания?

О. Вы не вспоминаете себя; не человек, но вы. Если вы пытаетесь, и вам не удается, это не значит, что вы не имеете сознания. Это означает лишь то, что вы имеете его недостаточно. Только ваш собственный опыт, пусть и самый ограниченный, способен показать эту степень.

Когда мы употребляем слово «самосознание», мы подразумеваем определенную степень, выше нашего обычного количества сознания. У нас есть некоторое количество сознания, но его недостаточно для выхода из существующего состояния. Если бы у нас не было ни капли сознания, мы бы остались такими как есть.

В. Как возможно распознать самовоспоминание, если нам когда-либо удастся его достичь?

О. Сначала нужно понять умом, что оно означает и что означало бы иметь его, а затем необходимо осознать, что находиться от него можно на разных расстояниях. Допустим, вы не уверены, самовоспоминание ли это, но расстояние между состоянием самовоспоминания и вашим состоянием меняется, и через какое-то время вы понимаете, что в один день это пять тысяч километров, а в другой день – только три тысячи. Разница есть. Мы не можем говорить о нескольких степенях сразу, но только о следующей степени, которой способны достичь.

В. Мне хотелось бы узнать о следующей степени.

О. Это материал для наблюдения. Вы хотите наклеить на них ярлыки, но это невозможно, они все время меняются. В один момент это почти самосознание, в следующий момент вы спите. Вы должны наблюдать и видеть результаты. В одном состоянии вы поймете некоторые вещи, в следующем – не сможете этого сделать. В одном состоянии вы отождествляетесь, в другом имеете контроль: чем больше контроля, тем ближе вы к самосознанию. Разговоры здесь не помогут, они будут вести к формированию. Необходимо затронуть эмоциональный центр, и вы можете сделать это, только пробуя различные вещи. Работа непроста: с самого начала вы должны пытаться делать невозможные вещи – невозможные в том смысле, что они не случаются сами по себе. Не существует учебника, говорящего вам сначала делать одно, а затем другое.

В то же время вопросы о самовоспоминании всегда необходимо задавать, так как возможны ошибки. Так что эти вопросы никогда нельзя подавлять, ибо они самые важные.

В. Есть ли связь между самовоспоминанием и пробуждением?

О. Самовоспоминание – это один из методов пробуждения. То, что вы делаете теперь, это только подготовка, только изучение метода. Вы должны делать все, что только способны в нынешнем состоянии. Затем, когда внутренняя ситуация изменится, вы сможете использовать весь опыт, который сейчас приобретаете. Но достичь истинного смысла самовоспоминания возможно только в очень эмоциональных состояниях. Поскольку вы не способны создавать таковые состояния, вы не можете знать, что такое самовоспоминание, но можете подготовиться к этому опыту. И когда оно придет, вы будете знать, как с ним обращаться. Для самовоспоминания необходима очень высокая эмоциональная энергия. Сейчас вы только практикуетесь, но без этой практики вы никогда не получите реального состояния.

В. Когда вы говорите «спать» и «бодрствовать», есть ли между ними определенная граница?

О. Нет, эти состояния переходят одно в другое. В то же время есть граница, которую мы никогда не переходим.

В. Это вопрос тренировки?

О. Это больше тренировка ума. Мы должны научиться думать по-другому – прежде всего, думать практически. Как правило, мы не думаем практически – мы думаем большей частью о вещах, которые нас не касаются.

В. Может ли тогда самовоспоминание явиться функцией интеллектуального центра? Оно кажется интеллектуальным усилием.

О. Самовоспоминание – это начало и центр системы и самая важная вещь для понимания. Вы не можете описывать его как интеллектуальное действие или идею. Начинать изучать, что означает самовоспоминание, вы должны интеллектуально, но на самом деле оно не интеллектуально, потому что это момент воли. Необходимо помнить себя не в спокойный момент, когда ничего не происходит, но когда вы знаете, что делаете что-то неправильно, – и не делать этого. Например, когда вы отождествлены, вы должны быть способны почувствовать и затем остановить это, и в то же время вспомнить себя, осознать, что делаете это, что механичность заставляет вас отождествляться, и что вы останавливаете это. Это и будет самовоспоминание.

В. Как можно начать практиковать самовоспоминание?

О. Вы помните, я давал пример разных уровней освещения в комнате, где человек печатает на машинке. Печатающий может быть принят как интеллектуальный центр, а свет – как сознание. Но только в случае сознания существует определенная связь между всеми центрами, ибо при полном свете не только один, но все центры работают по-другому. Реальное самовоспоминание требует эмоции, но мы не имеем контроля над эмоциональным центром. Поэтому, с помощью понимания, мы можем заставить интеллектуальный центр, который отчасти контролируем, работать в темноте так, как будто бы при свете, и это будет вести к самовоспоминанию. Самовоспоминание означает такую форму мышления или интеллектуальной работы, которая соответствует пробуждению, и этим путем оно вызывает момент пробуждения.

Затем, когда человек на мгновение пробуждается, он понимает, что обычно он спит, что он не сознателен, и как это опасно. Чем больше вы вкладываете в это, чем больше вы понимаете, тем лучше будут результаты. Если вы осознаете, что вы теряете, не вспоминая себя, и что приобретаете, вспоминая себя, у вас будет больше побуждения делать усилия для вспоминания себя. Вы увидите, что не помнить себя – это как лететь в аэроплане высоко над землей и при этом крепко спать. На самом деле именно такова наша ситуация, но мы не хотим этого осознавать. Если человек действительно это осознает, тогда, естественно, он будет делать усилия для пробуждения. Но если он полагает, что просто сидит спокойно в кресле, и ничего особенного не происходит, он по-прежнему будет уверен, что в состоянии сна нет никакого вреда.

В. Что значит придать мыслям форму, в которой они будут соответствовать пробуждению?

О. Как я сказал, мысли – это единственная вещь, которая поддается контролю. До некоторой степени мы контролируем движения, но в обычных условиях, без специального обучения, мы ничего не способны с ними делать. Что касается мыслей, то для начала мы должны выбросить все мысли, связанные с отождествлением, и думать об идеях системы. Это подготовка для самовоспоминания, так как в каждом пункте системы мы приходим к необходимости помнить себя. Если вы не способны на это, попытайтесь оживить идеи системы в своем уме. Вся система в целом, изучение человека и Вселенной – все это помощь самовоспоминанию. Такое мышление само по себе напоминает вам о самовоспоминании и создает нужную внутреннюю атмосферу для него. Но сначала мы должны устранить все мысли, стоящие на пути. Если на этой стадии вы не контролируете свои мысли, дальше вы не сможете сделать ничего. Вы способны не контролировать свое настроение, воображение или ложь, но вы должны контролировать свои мысли. В спокойные моменты вы обязаны видеть, где вы неправы. Если вы на это не способны, значит, вы еще не начали, но рано или поздно начать необходимо.

В. Должны ли мы, каждый из нас, знать, что стоит у нас на пути?

О. Да, конечно, каждый должен это знать. Препятствия обычно связаны с отрицательностью, ленью или страхом.

В. Я все еще не понимаю, что значит пытаться думать так, как мы думали бы, если бы были более сознательны.

О. Пытайтесь вообразить себя сознательными – это будет правильным использованием воображения. Мы развиваем силу воображения абсолютно неправильным и бесполезным образом, что всегда создает проблемы. Но теперь, в виде исключения, попытайтесь использовать ее намеренно и вообразить себя сознательными. Попробуйте подумать, как вы стали бы действовать, думать, говорить и так далее.

Поначалу самовоспоминание – это усилие над функциями. Вы начинаете вспоминать себя просто путем формирования умственных процессов определенным образом, и это приносит мгновения сознания. Работать над самим сознанием не получится: вы способны сделать несколько разрозненных усилий, но не постоянные усилия. Но вы можете делать усилия над мыслями и таким образом работать над сознанием окольными путями. Это самая важная часть метода. Попытайтесь понять разницу между вспоминанием себя таким образом и сознательностью. Это тот же умственный процесс, который вы запускаете постоянно – в чтении, писании и во всем, что вы делаете, то есть вы имеете над ним некоторый контроль. Даже если мы вложим в самовоспоминание то же количество энергии, которое вкладываем в изучение иностранного языка, мы достигнем некоторого количества сознания. К сожалению, мы не хотим вкладывать в него даже такого количества энергии. Мы полагаем, что эти вещи должны прийти сами собой, или что достаточно попробовать один раз – и это должно произойти. Самовоспоминание требует усилий, поэтому если вы продолжаете их делать, мгновения сознания будут происходить чаще и длиться дольше. Затем, постепенно, самовоспоминание перестанет быть чисто интеллектуальным – оно станет иметь пробуждающую силу.

В. Чем будет тогда самовоспоминание – эмоцией или ощущением?

О. Эмоция – это функция, и ощущение – функция, но самовоспоминание функцией не является. Это попытка создать в себе состояние сознания без какого-либо отношения к функциям. С самого начала мы должны понять, что функции – это одно, а состояния сознания – совсем другое. Сейчас вы находитесь в некотором состоянии сознания, а усилием вспомнить себя вы пытаетесь приблизиться к третьему состоянию сознания. Вы делаете это путем некоей реконструкции. Вы реконструируете определенную форму мышления – ту, которую вы имеете в высших состояниях сознания. Вы не сможете сохранить проблеск сознания, если ваши мысли не будут иметь определенной формы. Это очень просто: вы помните пример линии внимания с двумя стрелками? Внимание направлено как на меня, так и на то, что я вижу. Подобное двойное внимание и есть эта форма мышления, соответствующая другому состоянию сознания.

В. Разве самовоспоминание не является состоянием сознания?

О. Вы вольны смотреть на него и таким образом. В то же время его можно принять как метод для создания самосознания.

В. Каково отношение между мышлением и сознанием?

О. Очень трудно ответить на это кратко. Мышление – это механический процесс, оно может работать без участия сознания или с очень малым его количеством. И сознание способно существовать без какого-либо воспринимаемого мышления.

В. Если самовоспоминание можно принять либо как состояние сознания, либо как метод для его создания, то существуют ли различные виды самовоспоминания? Вызывается ли оно тем или иным качеством мышления?

О. Необходимо многое делать помимо мышления – нужно совершать усилия. Это не только мышление. Различие в том, что поначалу мы способны на очень малое. Мы должны начинать с того места, где находимся. Затем, если мы продолжаем, самовоспоминание постепенно будет становиться эмоциональнее. Отличие создают не разнообразные качества мышления, а различные качества усилия и того понимания, на котором они основаны. Самовоспоминание эффективно только тогда, когда человек осознает, что не помнит себя, но способен на это.

В. Не будет ли само действие обращения внимания на что-то методом изменения состояния сознания?

О. Некоторый контроль внимания необходим даже в обычной жизни. Но внимание можно привлечь или им управлять, а это имеет совершенно другую ценность.

В. Как я понял, мы обладаем контролем над своими мыслями в плане остановки некоторых видов мышления. Но я никогда прежде не слышал о конструировании мыслей.

О. У нас есть сила не только не думать, но также думать об одном или другом. То есть мы можем делать и то, и другое: мы способны удалить бесполезные мысли, но и способны поставить в центр своего мышления осознание «Я»: «Я здесь», «Я думаю».

В. Почему несчастный случай или глубокое кризисное состояние ведут к самовоспоминанию?

О. Любые эмоциональные моменты, любые эмоциональные потрясения заставляют вас осознать: «Я есть». Вы осознаете это безо всякой теории, стоящей за этим: если вы оказываетесь в совершенно неожиданном месте, в вас возникает чувство «Я» и «здесь»; когда вы находитесь в необычных обстоятельствах, это всегда напоминает вам о собственном существовании. Но в привычных условиях мы всегда забываем.

В. Самовоспоминание – это единственная сила, которую система нам предлагает?

О. Это единственный способ достичь всего остального, ибо это первое, чего нам недостает. Мы всегда забываем себя от одного момента к другому, и это состояние необходимо изменить. Человек должен помнить себя – это начало и конец всего, потому что, когда он имеет это, он имеет все.

В. В чем различие между вниманием и сознанием?

О. Внимание можно рассматривать как элементарное начало сознания – первую ступень. Это не полное сознание, так как оно направлено только в одну сторону. Как я сказал, сознание требует двойного внимания.

В. Какова цель достижения этого высшего сознания – жить более полно?

О. Одно зависит от другого. Если мы желаем иметь волю, если хотим быть свободными, а не марионетками, если жаждем пробуждения, мы должны развивать сознание. Когда мы понимаем, что спим, что все люди спят; когда осознаем, что это значит, то объясняются все абсурдности жизни. Совершенно ясно, что, если люди спят, они не могут поступать иначе, чем сейчас.

В. Такие, как мы есть, способны ли мы быть сознательными по своему желанию, или это всегда будет приходить случайно?

О. Ничто не приходит сразу в полной мере. Первый шаг – это стать сознательнее, второй – стать еще более сознательными. Если сейчас, с усилием, вы способны стать сознательными на минуту, тогда, если вы работаете над этим и делаете все возможное, чтобы помочь этому, спустя некоторое время вы сможете быть сознательными пять минут.

В. Неправильно, когда это случайно?

О. Вы не можете полагаться на это. В нас, таких как мы есть, высшие состояния не способны длиться долго – это только вспышки, и если они продолжаются, то это всего лишь воображение. Это определенный факт, потому в нас нет энергии для длительных высших состояний. Проблески возможны, но, опять-таки, вы должны рассматривать и классифицировать их по тому, какой материал они приносят.

В. Они не могут продолжаться даже в памяти?

О. Та память, которой мы способны управлять, контролировать и использовать, – это интеллектуальная память, а она не может их сохранять.

В. Мне думается, что совершенно невозможно вспоминать себя по желанию, хотя, кажется, наблюдать себя не так уж и трудно.

О. Вы должны пробовать методы, которые ведут к этому. Попробуйте метод остановки мыслей, чтобы увидеть, как долго вы способны сдерживать мысли и не думать ни о чем, – если вы знаете о самовоспоминании. Но допустим, это пытается сделать человек, не знающий о самовоспоминании, – таким путем он не придет к идее самовоспоминания. Если вы уже знаете, это будет создавать мгновение самовоспоминания, а насколько оно будет длительным – зависит от ваших усилий. Это очень хороший способ. Он описан, например, в некоторых книгах по йоге, но люди, которые пробуют его, не знают, почему они это делают, поэтому не получают хороших результатов. Даже напротив, это может вызвать некоторого рода транс.

В. Когда вы говорите «знать о самовоспоминании», что вы имеете в виду? Значит ли это держать его в уме как цель, или же подразумевается, что оно уже было испытано?

О. Есть разные степени. Вы видите, мы все время говорим о самовоспоминании, постоянно к нему возвращаемся, то есть вы не можете сказать, что ничего о нем не знаете. Но если вы возьмете человека, который изучал обычную психологию или философию, то он не знает об этом.

В. Возможно ли, что кто-то практикует самовоспоминание до встречи с системой? Я спрашиваю это потому, что попытался вспоминать себя, и результаты, кажется, соответствуют тому, что я делал раньше, не зная о том, что именно делал.

О. В этом все и дело. Вы можете изучить это, чтобы понять следующий принцип: если вы делаете некоторую вещь, зная, что это такое, это дает один результат, а если делаете почти ту же самую вещь без знания того, что это такое, это дает иной результат. Многие люди подошли очень близко к самовоспоминанию на практике, другие подошли очень близко к нему в теории, но без знания системы – то есть либо теория без практики, либо практика без теории – ни в том, ни в другом случае они не пришли к реальной истине. Скажем, в литературе по йоге существует очень много схожих подходов. Например, говорится о сознании «Я есть», но при этом сведения настолько теоретичны, что извлечь из них ничего нельзя.

Самовоспоминание никогда не упоминалось в какой-либо литературе в точной и конкретной форме, хотя в замаскированном виде о нем говорится в Новом Завете и в буддистских текстах. Например, когда говорится: «Бодрствуйте, не спите», – это самовоспоминание. Но люди понимают это иначе.

В. Эмоциональный центр – это основной центр, который работает при самовоспоминании?

О. Вы не можете управлять эмоциями. Вы просто решаете вспоминать себя. Я дал вам очень простой практический метод. Попробуйте останавливать свои мысли, но при этом не забывать о цели – о том, что вы делаете это для того, чтобы вспомнить себя. Это может помочь. Что препятствует самовоспоминанию? Постоянное вращение мыслей в голове. Остановите это вращение, и, возможно, вы получите вкус самовоспоминания.

В. Какие центры работают при самовоспоминании?

О. Самовоспоминание требует наилучшей работы, на которую вы только способны, поэтому чем больше центров принимает участие в этом, тем лучше результат. Самовоспоминание не может быть создано медленной и слабой работой – работой одного или двух центров. Вы можете начать с двух центров, но этого недостаточно, так как другие центры вмешаются в самовоспоминание и остановят его. Но если вы втянете в работу все центры, то не останется ничего, что могло бы его остановить. Вы всегда должны помнить, что самовоспоминание требует наилучшей работы, на какую вы только способны.

В. Вы сказали, что реальное самовоспоминание требует эмоций, но когда я думаю об этом, я не испытываю никаких эмоций. Можно ли вспомнить себя без эмоционального переживания?

О. Идея заключается в том, чтобы помнить, осознавать себя. А то, что приходит с этим, вы просто отмечаете. Не нужно иметь к этому никаких определенных требований. Если вы сделаете попытки вспоминать себя три или четыре раза в день регулярной практикой, самовоспоминание будет приходить само по себе в те моменты, когда вам это необходимо. Но заметите вы это позже. Вы должны сделать подобную практику регулярной: старайтесь вспоминать себя, если возможно, в одно и то же время дня. Кроме того, как я уже говорил, практика остановки мыслей производит аналогичный эффект. Поэтому, если у вас не получается помнить себя, попытайтесь останавливать мысли. Вы можете остановить мысли, но вы не должны разочаровываться, если выйдет не сразу. Остановка мыслей – очень трудная вещь. Вы не можете просто сказать себе: «Я остановлю мысли», чтобы это произошло. Усилия нужно делать беспрерывно. Поэтому вы не должны долго этим заниматься. Если вы делаете это в течение нескольких минут, этого вполне достаточно. Иначе вы убедите себя, что делаете все необходимое, тогда как на самом деле будете просто спокойно сидеть, думать и быть при этом очень счастливым. Вы должны, насколько можете, сохранять только одну мысль: «Я не хочу ни о чем думать» и выбросить из головы остальные. Это очень хорошее упражнение, но это только упражнение.

В. Вредно ли останавливать дыхание во время остановки мыслей?

О. Этот вопрос был задан однажды в наших старых группах, и Гурджиев спросил: «На какой срок?» Человек сказал, что на десять минут. Гурджиев ответил: «Если вы сможете остановить дыхание на десять минут, это очень хорошо, потому что уже через четыре минуты вы умрете!»

В. Самовоспоминание и остановка мыслей – это одно и то же?

О. Не совсем, это два различных метода. Поначалу вы привносите некоторую определенную мысль – понимание того, что не помните себя. Вы всегда должны начинать с этого. А остановка мыслей – это просто создание правильной атмосферы, правильного окружения для самовоспоминания. Поэтому это не одно и то же, но и то, и другое дает одни и те же результаты.

В. Работает ли более правильно тот, кто, вспоминая себя, помнит и ту работу, которую он делает?

О. Да, когда вы пробуждены, вы можете делать все лучше, но для достижения этого необходимо очень много времени. Когда вы привыкнете к самовоспоминанию, то не сможете понять, как вам удавалось работать без него. Но поначалу трудно работать и помнить себя одновременно. Тем не менее, усилия в этом направлении дают очень интересные результаты, в этом не может быть никакого сомнения. Опыт всех времен показывает, что таковые усилия всегда вознаграждаются. Кроме того, если вы совершаете эти усилия, то поймете, что некоторые вещи можно делать только во сне, и невозможно делать, когда вы пробуждены, поскольку определенные вещи бывают только механическими. Например, когда вы забываете или теряете что-то – вы не можете терять вещи нарочно, вы можете терять их только механически.

В. Когда во время игры на пианино я думал: «Я здесь», я не знал, что делал.

О. Потому что это не сознание, а мысли о самовоспоминании. Поэтому они мешают тому, что вы делаете. Точно так же, стоит только задуматься, как правильно пишется какое-то слово, оно тут же вылетает из головы. Одна функция мешает другой. Но реальное самовоспоминание находится не в центрах, оно выше них. Оно не может мешать работе центров, вы только начнете видеть больше, начнете видеть свои ошибки.

Мы должны понять, что способность к самовоспоминанию – это наше право. Мы не имеем его, но можем его иметь. У нас есть для этого все необходимые органы, но мы не обучены, не привыкли их использовать. Необходимо создать некую особую энергию или точку, применяя это слово в обычном смысле, а это может быть создано только в момент серьезного эмоционального потрясения. До этого все – только подготовка метода. Но если вы обнаруживаете себя в момент очень сильного эмоционального потрясения и пытаетесь помнить себя именно в это мгновение, это останется и после того, как потрясение минует: вы и дальше сумеете себя вспоминать. То есть только очень интенсивными эмоциями возможно создать подобную основу для самовоспоминания. Но это невозможно сделать, если вы не готовите себя заранее. Моменты могут приходить, но вы ничего от них не получите. Эти эмоциональные моменты время от времени приходят, но мы не используем их, потому что не знаем, как это делается. Если вы достаточно сильно стараетесь помнить себя в моменте интенсивной эмоции, а эмоциональный стресс достаточно силен, это оставит некоторый след, и это поможет вам помнить себя в будущем.

В. То есть то, что мы делаем теперь, это некий род подготовки?

О. Сейчас вы только изучаете себя, вы не можете делать ничего другого.

В. Что же будет той подготовкой, о которой вы говорите?

О. Самоизучение, самонаблюдение, самопонимание. Пока мы ничего не можем изменить. Все происходит так, как прежде. Но разница уже есть, ибо вы видите многое, чего не видели раньше, а ряд вещей «случается» по-другому. Это не значит, что вы что-то изменили, – они просто случаются по-другому.

В. Достаточно ли жизни, чтобы достичь результатов?

О. Вы придете к пониманию этого через самовоспоминание. Когда вы достигнете в нем некоторых результатов, если оно приходит часто – как видение себя в зеркале – тогда приходит другая форма самовоспоминания, воспоминание своей жизни, временно́го тела. Это увеличивает возможности. Есть и другие степени, но мы можем говорить только об одном шаге вперед, иначе это будет воображение. Мы должны понять, что нам не следует касаться некоторых вопросов без самовоспоминания. Это вопрос совершенствования нашего инструмента познания. Человеческий разум очень ограничен состоянием сознания. Мы можем надеяться, что некоторые вещи станут постижимы, если состояние сознания изменится.

В. Может ли самосознание давать знание?

О. Нет, сознание само по себе не дает знания. Знание должно быть приобретено. Никакое количество сознания не может дать знания, и никакое количество знания не может дать сознания. Они не параллельны и не могут заменить друг друга. Но когда вы становитесь сознательными, вы видите то, чего не видели раньше. Если вы удерживаете его достаточно долго, это производит громадный эффект. Весь мир стал бы другим, если бы вы смогли удерживать его, скажем, в течение пятнадцати минут. Но человек не может сознавать себя в течение пятнадцати минут без очень сильного эмоционального элемента. Вы должны произвести нечто, что будет делать вас эмоциональными. Делать это без помощи эмоционального центра не получится.

В. Это не приходит само по себе?

О. Это вопрос разрушения препятствий. Мы недостаточно эмоциональны, потому что теряем энергию на отождествление, отрицательные эмоции, критическое отношение, подозрение, ложь и тому подобное. Если мы сумеем остановить эту трату, мы станем более эмоциональны.

В. Я нахожу, что в попытках вспоминать себя нужно избегать слишком больших усилий. Я чувствую, что чрезмерные усилия способны уничтожить весь эффект.

О. То, что вы имеете в виду, это не слишком большие усилия, а их неправильный вид. Мускульные усилия не помогают вспомнить себя. Каждому необходимо найти для себя момент, в котором сделать особенные большие усилия возможно, особенно в моменты, когда все инстинктивные и эмоциональные стремления идут против этого. Это и есть момент для совершения усилий. Если вы сумеете вспомнить себя тогда, вы будете знать, как это делать.

В. Как можно предотвратить превращение регулярных усилий в формальные? Как не дать смыслу из них ускользнуть?

О. Самовоспоминание не может стать формальным. Если оно становится таковым, это означает глубокий сон. Тогда необходимо что-то сделать, чтобы пробудиться. Но вы всегда должны начинать с идеи механичности и результатов механичности.

Вы вполне правы. Все ускользает и исчезает, и вы опять оказываетесь ни с чем. Вы вновь начинаете с некоторого сознательного усилия, а оно опять ускользает. Вопрос в том, как не дать ему исчезнуть. В обычных способах мышления и чувствования много механических тенденций, которые всегда возвращают нас на прежний путь. Мы хотим думать по-другому, хотим быть другими, работать по-другому, чувствовать по-другому, но ничего этого не происходит, потому что существует множество старых тенденций, которые возвращают нас обратно. Мы должны изучать эти тенденции и пытаться пролить на них свет. Прежде всего, мы должны преодолеть инерцию ума; затем, если мы сделали это, двадцати четырех часов будет недостаточно, и жизнь станет очень полной. Трудно начать – но невозможным это не является.

В. Как можно преодолеть подобную инерцию?

О. Усилием – усилием помнить себя, наблюдать, не отождествляться. Сознание – это сила, а силу можно развить только путем преодоления препятствий. Две вещи могут быть развиты в человеке – сознание и воля. Обе из них – силы. Если человек преодолеет несознательность, он будет иметь сознание; если он преодолеет механичность, он будет иметь волю. Если он поймет природу тех сил, что может приобрести, ему станет ясно: они не могут быть даны – эти силы должны быть развиты усилием. Если бы нас кто-то сделал более сознательными, мы бы остались сознательными машинами. Гурджиев говорил мне, что в некоторых школах при помощи некоторых специальных методов сознанием наделялась овца. Но она оставалась просто сознательной овцой. Я спросил, что с ней происходило дальше, и он ответил, что ее съедали.

Идея сознательной овцы такова: представьте, что человека делает сознательным кто-то другой. В таком случае он станет инструментом в чужих руках. Необходимы собственные усилия, потому что иначе, даже если человек сделан сознательным, он не будет способен использовать сознание. Это в самой природе вещей, что сознание и воля не могут быть даны. Если бы кто-то смог бы дать их вам, от них не было бы никакой пользы. В этом причина того, почему человек должен все покупать, почему ничего не дается даром. Самая трудная вещь – это научиться способу оплаты. Но если бы это можно было объяснить в нескольких словах, тогда не нужно было бы вступать в школу. Человек должен платить не только за сознание, но и за все остальное. Ни одна, даже самая малейшая идея не может стать твоей собственной, пока ты за нее не заплатил.

В. Самовоспоминание кажется очень печальным и безрадостным переживанием. Это печальная система?

О. Насколько мне известно, нет печальных систем, есть только печальные люди и печальное отношение к вещам, печальное понимание. И я не постигаю, почему самовоспоминание должно быть безрадостным или печальным. Это всего лишь осознание того факта, что мы спим. Если бы человек осознал, что спит, и нет никакой возможности пробудиться, тогда это и вправду было бы безрадостным осознанием, я согласен. Но система не говорит, что нужно остановиться на этом; она говорит, что нужно стараться пробудиться. А это совершенно другое дело. Я вспоминаю, что, когда впервые услышал эту идею, я увидел много совершенно новых вещей, потому что это был ответ на все вопросы, которые у меня возникали при изучении психологии. То есть я сразу понял, что психология начинается в этой точке. Я осознал, что человек не помнит себя, но может вспомнить, если приложит к этому достаточные усилия. Без самовоспоминания не может быть никакого изучения, никакой психологии. Но если человек понимает и держит в уме, что он не помнит себя, и никто не помнит, и все же возможность самовоспоминания существует, тогда начинается изучение. Вот как это нужно понимать.

Конечно, не может быть никакой радости в осознании того, что человек – это машина, и машина спящая. Но мы не говорим о радости или печали, мы говорим о контроле. Мы понимаем, что мы машины, но мы не хотим ими быть. Мы осознаем, что спим, и хотим пробудиться. Истинная радость может быть связана только с пробуждением или с тем, что ему способствует.

В. Но так много людей сознают себя в плохом смысле этого слова. Не есть ли это также форма самовоспоминания?

О. Нисколько. То, что называется самосознанием, есть лишь форма смущения или застенчивости; это не имеет ничего общего с самовоспоминанием.

Как я объяснил, если вы не пробуждены, вы не можете сделать себя пробужденным; но у вас есть некоторый контроль над мыслями, и вы должны построить их таким образом, чтобы привести себя к пробуждению.

В. Ближе ли к самовоспоминанию ребенок, нежели взрослый человек? Воспоминания детства обычно так живы и ярки.

О. Нет, не совсем. В данном случае это отнюдь не самовоспоминание. Самовоспоминание означает сознательную работу, я имею в виду работу намеренную. Яркие воспоминания детства объясняются активностью эмоционального центра. В ребенке он более активен, и моменты сознания приходят сами по себе. Но самовоспоминание – это такой момент сознания, который приходит посредством собственного усилия. Представьте, что ребенок имеет проблески сознания без возможности использования этих моментов – это никак не поможет.

В. Помогут ли нам попытки вернуться к тем ощущениям, которые мы испытывали в детстве?

О. Как? Вот в чем вопрос. Если бы мы могли остановить отождествление, таких моментов было бы множество, но мы не знаем, как его прекратить. Если бы мы могли разрушить отрицательные эмоции, если бы могли помнить себя, тогда это было бы в наших руках, под нашим контролем, это не было бы случайным.

В. Когда я чист и аккуратно одет, я чувствую, что мне значительно легче вспоминать себя.

О. Это вовсе не запрещено. Система – это не путь факира.

В. Каково отношение между самовоспоминанием и отрицательными эмоциями?

О. Когда появляются отрицательные эмоции, самовоспоминание становится невозможным. Поэтому, чтобы вспомнить себя, человек должен обладать над ними некоторым контролем. На самом деле люди в этом отношении не одинаковы: некоторые имеют больше, другие меньше контроля даже в выражении. И не только в выражении: одни люди лучше контролируют свои эмоции, другие способны уследить только за некоторыми из них. И конечно, только те, кто имеет некоторый контроль над отрицательными эмоциями, способны работать над самовоспоминанием и получать хорошие результаты. В то же время этот контроль можно приобрести: можно начать с различных сторон, и если некоторое самовоспоминание создано, это немедленно помогает бороться с отрицательными эмоциями, а борьба с отрицательными эмоциями помогает самовоспоминанию.

В. Всегда ли на пробуждение требуется долгое время?

О. Я могу сказать только о том, сколько времени требуется на изучение системы, но я не дам ответа на вопрос, сколько времени требуется для пробуждения. Пробуждение – это результат личной работы, поэтому трудно сказать заранее. Оно идет по ступеням. Полное пробуждение означает очень большое изменение, и это требует времени, так как оно означает приобретение новых психических функций. Поэтому мы можем изучать только степени, или ступени, через которые человек должен пройти. Человеку может быть показан путь, но работать придется самому. Само по себе изучение – небольшая вещь, так как измениться можно только через применение того знания, которое человек получает. В какой-то момент человек способен начать себя сознавать. Это осознание себя и есть пробуждение – один из атрибутов другого состояния сознания.

В. Может ли человек желать пробудиться и потерпеть неудачу?

О. Возможно, успеха долго не будет, но если человек способен пробудиться, то он может это сделать, хотя таковой процесс весьма длителен. Но, конечно, он может потерпеть неудачу. В нынешнем положении хорошо только одно – нам нечего терять. Поэтому, если мы потерпим неудачу, то окажемся в исходной ситуации, но если преуспеем, то получим нечто новое.

В. Может ли любое большое усилие в момент его совершения сделать человека сознательнее?

О. Это зависит от усилия, потому что, если человек совершает большое усилие для того, чтобы достичь чего-то в состоянии отождествления, он не станет более сознательным.

В. Самовоспоминание автоматически останавливает отождествление?

О. В самовоспоминании нет ничего автоматического – это усилие в каждый момент. Если оно достаточно глубоко и продолжительно – это одно дело, но если это только проблеск – этого недостаточно. Также, если вы вспоминаете себя, исключая все остальное, – это одно, а если вспоминаете себя и в то же время не забываете о своей цели и о том, что делаете, – это совсем другое. Это зависит от того, как много входит в самовоспоминание.

В. Можно ли назвать это самосознанием?

О. Самосознание – это постоянное состояние. Самовоспоминание – это эксперимент. Сегодня оно удачно, а завтра неудачно. Оно может быть более глубоким или менее глубоким.

В. Можем ли мы узнать о тех вещах, которые нас задерживают?

О. Мы как раз говорим об этих вещах. Существуют две такие вещи – невежество и слабость. Мы недостаточно знаем и недостаточно сильны. Вопрос в том, как узнать больше. Путем самоизучения – это единственный метод. Затем идет борьба с отождествлением и воображением – главными причинами слабости. Но в каждом индивидуальном случае эти вещи принимают различный оттенок. То, что выглядит определенным образом для одного человека, для другого выглядит иначе. Но вещи, которые задерживают нас, более-менее одни и те же.

В. Разве нет ничего общего между самосознанием и отождествлением?

О. Они находятся на разных уровнях, их нельзя сравнивать. Вы не можете отождествляться и сознавать себя: присутствие одного означает отсутствие другого. Все вещи связаны, ни одно проявление не бывает отдельным – все они связаны неким определенным порядком.

В. Мне кажется, я не получил правильного понятия об отождествлении. Означает ли оно, что вещи контролируют нас, а не мы их?

О. Отождествление очень трудно описать, так как никакие определения невозможны. Такие, какие мы есть, мы никогда от него не свободны. Если мы считаем, что не отождествляемся с чем-то, мы отождествляемся с идеей, что не отождествлены. Нельзя описать отождествление в логических понятиях. Вы должны найти момент отождествления, уловить его и затем сравнивать все с этим моментом. Отождествление везде, в каждом моменте обычной жизни. Когда вы начинаете самонаблюдение, некоторые формы отождествления уже становятся невозможными. Но в обычной жизни почти все – отождествление. Это очень важная психологическая особенность, пронизывающая всю нашу жизнь: мы не замечаем ее, так как находимся в ней. Наилучший способ понять ее – это найти несколько примеров. Например, если вы видите кошку с кроликом или мышью – это отождествление. Затем найдите аналогии к этой картине в самих себе. Единственно, вы должны понять, что оно есть в вас в каждое мгновение, а не только в исключительные моменты. Отождествление – это почти постоянное наше состояние. Вы должны быть способны увидеть это состояние отдельно от себя, отделить его от себя, а это можно сделать, только стараясь стать более сознательным, стараясь вспоминать себя и осознавать. Только когда вы станете лучше себя сознавать, вы будете способны бороться с такими проявлениями, как отождествление.

В. Я нахожу, что, когда я отождествлен, это почти всегда связано с вещами внутри меня.

О. Возможно, вы правы, но может и нет. Вы думаете, что отождествлены с одной вещью, когда на самом деле отождествлены с совершенно другой. Это не имеет никакого значения, имеет значение само состояние отождествления. В таком состоянии вы не способны чувствовать правильно, видеть правильно, судить правильно. Но предмет отождествления не важен: результат один и тот же.

В. Тогда каким же образом преодолеть отождествление?

О. Это другой вопрос. В разных случаях это достигается разными путями. Во-первых, необходимо увидеть отождествление, после чего необходимо ему что-то противопоставить.

В. Что вы подразумеваете под словами «что-то ему противопоставить»?

О. Просто обратите внимание на что-то более важное. Вы должны научиться отличать важные вещи от неважных. Если вы обратите внимание на важные вещи, то будете менее отождествлены с неважными. Вы должны понять, что отождествление никогда вам не поможет, оно только делает все запутаннее и труднее. Если вы осознаете хотя бы это, одно это может помочь в некоторых случаях. Люди думают, что отождествление помогает им. Они не видят, что это делает все гораздо труднее. Отождествление не имеет никакой полезной энергии, только разрушительную.

В. Отождествление – это, в основном, эмоции?

О. Оно всегда имеет таковой элемент – род эмоционального беспокойства, но иногда становится привычкой, так что человек даже не замечает этих эмоций.

В. Мне понятно, что важно быть эмоциональным правильным образом, но когда я чувствую что-то в работе эмоционально, то очень скоро все разрушаю.

О. Только отождествление разрушительно. Эмоции дают новую энергию, новое понимание. Вы принимаете отождествление за эмоции. Вы не знаете эмоций без отождествления, поэтому поначалу не можете представить себе эмоцию, свободную от него. Люди часто думают, что говорят о некой эмоциональной функции, когда в действительности говорят об отождествлении.

В. Возможно ли для нас, таких, как мы есть сейчас, иметь какое-либо чувство без отождествления?

О. Очень трудно, если только мы не начинаем наблюдать себя. Тогда легкие виды отождествления – я имею в виду легкие индивидуально – будут поддаваться исправлению. Но каждый человек имеет свои особенности в этом. Например, для меня легко не отождествляться с музыкой, для другого же это может быть очень трудно.

В. Возможна ли любовь без отождествления?

О. Я сказал бы, что любовь невозможна с отождествлением. Отождествление убивает все эмоции, за исключением отрицательных. С отождествлением остается только неприятная сторона.

В. Не означает ли неотождествление отчужденность?

О. Наоборот, отчужденность требует отождествления. Неотождествление – совершенно иная вещь.

В. Если ты отождествлен с идеей, то как можно это остановить?

О. Сначала пониманием того, что означает отождествление, а затем – пытаясь вспоминать себя. Начинайте с простых случаев, тогда позднее вы сможете иметь дело с более сложными.

В. Когда человек развивает самовоспоминание, приобретает ли он некий род беспристрастного отношения, более свободного от отождествления?

О. Беспристрастное отношение в том смысле, что вы лучше понимаете свои отношения к вещам – вы знаете, что вам полезно, а что бесполезно. Если вы не помните себя, то в этом легко ошибиться. Например, можно начать некое изучение, которое на самом деле совершенно бесполезно. Самовоспоминание помогает пониманию, а понимание всегда означает приведение всего к некоторому центру. Вы должны иметь центральную точку во всей своей работе, во всех своих отношениях, и самовоспоминание – необходимое условие для этого.

Мы должны говорить об отождествлении больше, если это неясно. Оно станет понятнее, когда вы найдете два или три хороших примера. Это определенное состояние, в котором вы находитесь во власти вещей.

В. Если я внимательно смотрю и глубоко задумываюсь, означает ли это, что я отождествлен?

О. Нет, отождествление – это особое состояние, означающее потерю себя. Как я сказал, это вопрос не столько того, с чем именно вы отождествились. Отождествление – это состояние. Вы должны понять, что многое из того, что вы приписываете внешним вещам, на самом деле находится в вас самих. Возьмите, например, страх. Страх не зависит от внешних вещей. Если вы находитесь в состоянии страха, вы можете испугаться пепельницы. Это часто случается в патологических состояниях, а патологическое состояние – это обычное усиленное состояние. Вы боитесь, а затем выбираете, чего именно бояться. Этот факт делает возможным борьбу с такими вещами, потому что они находятся в нас самих.

В. Можем ли мы иметь какое-либо понимание в состоянии отождествления?

О. Как много вы способны понять в глубоком сне, чем, собственно, отождествление и является? Если вы помните свою цель, понимаете свое положение и видите опасность сна, это поможет вам спать меньше.

В. Какая разница между сочувствием и отождествлением?

О. Это совершенно иное; это нормальная и законная эмоция, которая способна существовать без отождествления. Сочувствие бывает как без отождествления, так и с отождествлением. Когда сочувствие смешано с отождествлением, оно часто заканчивается гневом или другими отрицательными эмоциями.

В. Вы говорили о потере себя в отождествлении. Какого себя?

О. Всего себя, целиком. Отождествление – очень интересная идея. В процессе отождествления существуют две ступени. Первая обозначает процесс становления отождествленным, вторая – состояние, когда отождествление стало полным.

В. Первая ступень вполне безвредна?

О. Если она отнимает слишком много внимания и забирает слишком много времени, она приводит ко второй.

В. Когда ты желаешь чего-то, можно ли желать этого без отождествления?

О. Отождествление в таком случае не обязательно. Но если вы желаете кого-то ударить, вы не можете делать это без отождествления; если отождествление исчезает, вы не захотите этого больше. Это возможно – не терять себя, потеря себя вовсе не является необходимым элементом.

В. Возможно ли отождествиться сразу с двумя вещами?

О. С десятью тысячами! Необходимо наблюдать и наблюдать. С одной точки зрения борьба с отождествлением не так трудна, потому что, если мы можем видеть его, оно становится настолько смехотворным, что мы не можем оставаться отождествленными. Отождествление других людей всегда кажется смешным, и наше может стать таким же. Смех в этом отношении полезен, если мы способны смеяться над самими собой.

В. Я не вижу, почему отождествление такая плохая вещь.

О. Отождествление плохая вещь, если вы хотите пробудиться, но если вы хотите спать, тогда эта вещь хороша.

В. Не будет ли страдать все, что мы делаем, если мы станем концентрироваться на том, чтобы быть пробужденными, вместо того, чтобы уделять внимание тому, что делаем?

О. Я уже объяснял, что совсем наоборот. Мы можем хорошо делать что-либо лишь настолько, насколько мы пробуждены. Чем глубже мы спим, тем хуже мы делаем то, что делаем, – исключений нет. Вы принимаете это академически, просто как слова, но между глубоким сном и полным пробуждением есть различные степени, и человек переходит от одной степени к другой.

В. Если мы чувствуем себя более пробужденными, мы не должны переоценивать эти моменты, не так ли?

О. Как мы можем их переоценить? Эти моменты слишком коротки, даже если мы имеем проблески. Мы можем только стараться не забывать их и действовать в соответствии с этими моментами. Это все, что мы можем делать.

В. Можно ли сказать, что отождествление – это когда тебя захватило что-то, когда ты не способен избавиться от какой-то идеи в уме?

О. Захваченность чем-то – это крайний случай. Есть много маленьких отождествлений, которые очень трудно наблюдать, но они важнее всего, так как удерживают нас в механичном состоянии. Мы должны понять, что всегда переходим от одного отождествления к другому. Если человек смотрит на стену, он отождествляется со стеной.

В. Чем отождествление отличается от ассоциаций?

О. Ассоциации – нечто совершенно иное. Они могут быть более контролируемыми и менее контролируемыми, но они не имеют ничего общего с отождествлением. Различные ассоциации являются необходимой частью мышления – мы определяем вещи по ассоциациям и делаем все с их помощью.

В. Я не понимаю, почему меняются «Я». Можно ли увидеть причину этого в отождествлении?

О. Это всегда происходит посредством ассоциаций. Некоторое количество «Я» все время пытается выдвинуться вперед, поэтому, как только человек теряет себя в одном из них, оно заменяется другим. Мы думаем, что «Я» – это просто пассивные безразличные вещи, но эмоции, ассоциации, воспоминания работают всегда. Вот почему полезно останавливать мышление, даже хотя бы время от времени, как упражнение. Тогда вы сможете увидеть, как трудно это делать. Ваш вопрос просто показывает, что вы никогда не пытались, иначе вы знали бы об этом.

В. Является ли концентрация отождествлением?

О. Концентрация – это контролируемое действие, а отождествление контролирует вас.

В. Возможна ли для нас концентрация?

О. Есть различные степени. Намеренная концентрация в течение получаса невозможна. Если бы мы могли концентрироваться без внешней помощи, мы были бы сознательны. Но все имеет степени.

В. Будет ли начало нового наблюдения отождествлением с предметом, который мы наблюдаем?

О. Отождествление происходит, когда мы чем-то привлечены или от чего-то отталкиваемся. Изучение или наблюдение не обязательно производят отождествление, но притяжение и отталкивание делают это всегда. Мы также используем слишком сильные выражения, когда говорим, и это автоматически создает отождествление. У нас много автоматических приспособлений такого рода.

В. Что я могу сделать в отношении отождествления? Я чувствую, что всегда теряю себя во всем, что делаю. По-видимому, невозможно быть другим.

О. Нет, это возможно. Если вам нужно что-то сделать, вам нужно это делать, но вы можете отождествляться больше или меньше. В этом нет ничего безнадежного, если вы помните об этом. Попытайтесь наблюдать. Вы не всегда отождествляетесь в равной степени: иногда вы отождествляетесь так, что ничего другого не можете видеть, а в другое время способны кое-что видеть. Если бы вещи всегда были одинаковы, то у нас не было бы ни единого шанса, но они меняются по степени интенсивности, и это дает возможность изменения. Все, что мы делаем, мы должны сначала изучить. Если вы хотите ездить на автомобиле, вы должны для начала этому научиться. Если вы работаете сейчас, то со временем у вас появится больше контроля.

В. Почему будет неправильным полностью раствориться в своей работе?

О. Это будет плохая работа. Если вы отождествлены, вы никогда не сможете получить хороших результатов. Это одна из наших иллюзий – думать, что мы должны потерять себя, чтобы получить хорошие результаты. На самом деле, таким образом мы получаем только плохие результаты. Когда человек отождествлен, он не существует, существует только вещь, с которой он отождествлен.

В. Является ли целью неотождествления освобождение разума от объекта?

О. Цель в том, чтобы пробудиться. Отождествление – это одна из черт сна; отождествленный разум спит. Свобода от отождествления – это одна из сторон пробуждения. Состояние, в котором отождествление не существует, вполне возможно, но мы не наблюдаем его в жизни и не замечаем, что отождествлены постоянно. Отождествление не может исчезнуть само по себе – необходима борьба.

В. Как пробудиться, если отождествление всеобъемлюще?

О. Человек может пробудиться только в результате усилия, борьбы против отождествления. Но сначала нужно понять, что значит отождествляться. Как и во всем другом, в отождествлении есть степени. Наблюдая себя, человек способен понять, когда он более отождествлен, менее отождествлен или вовсе не отождествлен. Если человек хочет пробудиться, он должен и может освободиться от отождествления. Такие как мы есть, в каждый момент своей жизни мы потеряны, мы никогда не свободны, потому что отождествлены.

В. Можете ли вы дать пример отождествления?

О. Мы отождествляемся все время, вот почему трудно привести подходящий пример. Возьмем, например, симпатии и антипатии – все они означают отождествление, особенно антипатии. Они не могут существовать без отождествления, и обычно они не что иное как отождествление. Обычно люди воображают, что имеют значительно больше антипатий, чем имеют их на самом деле. Если они исследуют и проанализируют их, они, вероятно, найдут, что они не любят только одну или две вещи. Когда я это изучал, я смог найти в себе только одну реальную антипатию.

Но вы должны найти собственные примеры, это необходимо проверить личным опытом. Если в момент сильного отождествления вы попытаетесь остановить его, вы поймете эту идею.

В. Но я еще не понял, что это такое!

О. Давайте попытаемся подойти с интеллектуальной стороны. Вы осознаете, что не помните себя? Попытайтесь увидеть, почему все так происходит, и вы обнаружите, что вам мешает отождествление. Тогда вы увидите, что это такое. Все эти вещи связаны.

В. Неотождествление – это единственный способ узнать, что такое отождествление?

О. Нет, как я объяснял, его можно понять путем наблюдения, так как оно не всегда одинаково. Мы не замечаем температуры своего тела за исключением тех случаев, когда она становится несколько выше или ниже нормальной. Таким же образом мы способны заметить отождествление, когда оно сильнее или слабее обычного уровня. Сравнивая эти степени, мы увидим, что это такое.

В. Необходимо ли в борьбе с отождествлением знать, почему ты отождествлен?

О. Человек отождествляется не по какой-то особой причине или с некоей целью, но во всех случаях, потому что иначе просто не умеет. Как вы можете знать, почему вы отождествляетесь? Но вы должны знать, почему вы боретесь. В этом все дело. Если вы не забудете эту причину, вы преуспеете в десять раз больше. Очень часто мы начинаем бороться, а затем забываем, для чего это делаем.

Существует много форм отождествления, но первый шаг – это увидеть его; второй – бороться с ним, чтобы от него освободиться. Как я сказал, это процесс, а не отдельный момент – мы находимся в нем все время. Мы тратим свою энергию неправильным образом на отождествление и отрицательные эмоции, – это открытые краны, из которых вытекает наша энергия.

В. Можно ли разом превратить энергию гнева во что-то другое? В эти моменты мы имеем громадную энергию.

О. Мы имеем громадную энергию, и она работает сама по себе, без контроля, заставляя нас действовать определенным образом. Почему? Что здесь является связующим звеном? Это звено – отождествление. Остановите отождествление, и вы будете иметь эту энергию в своем распоряжении. Как вы можете это сделать? Не сразу – это требует практики в более легкие моменты. Когда эмоции очень сильны, вы не можете этого сделать. Необходимо знать больше, нужно быть подготовленным. Если вы знаете, как не отождествляться в правильный момент, вы получите в свое распоряжение громадную энергию. Что вы сделаете с ней, это другой вопрос. Вы вполне способны потратить ее на что-то совершенно бесполезное. Но это требует практики. Нельзя учиться плавать, падая в море во время шторма, следует учиться этому в спокойной воде. Тогда позже, если вы упадете, вы, возможно, сумеете плавать.

Я снова повторяю: невозможно быть сознательным, если вы отождествлены. Это одна из трудностей, которая возникает позднее, так как у людей есть какие-то любимые отождествления, от которых они не хотят отказываться, и в то же время говорят, что хотят быть сознательными. Эти две вещи не могут идти рядом. Есть много несовместимых вещей в жизни, а отождествление и сознательность – это две из наиболее несовместимых.

В. Как можно избежать реакции, которая приходит вслед за чувством большого энтузиазма? Это следствие отождествления?

О. Да, эта реакция приходит как результат отождествления. Борьба с отождествлением будет ее останавливать. Производит эту реакцию не то, что вы называете энтузиазмом, но отождествление. Эта реакция всегда следует за отождествлением.

В. Скучающий человек отождествлен с ничем?

О. Скука – это тоже отождествление, одно из самых больших. Это отождествление с собой, с чем-то внутри себя.

В. Мне кажется, я не могу изучать человека без потери себя в нем, хотя и понимаю, что это неправильно.

О. Это ошибочная идея, что человек не может изучать другого человека или что-то другое без потери себя. Если вы теряете себя в чем-либо, вы не сумеете это постичь. Отождествление – это всегда ослабляющий элемент, чем больше вы отождествляетесь, тем хуже ваше изучение и тем незначительнее результаты.

Вы, возможно, помните, что в первой лекции я сказал, что отождествление с людьми принимает форму учитывания. Есть два вида учитывания – внутреннее и внешнее. Внутреннее учитывание – это то же самое, что и отождествление. Внешнее учитывание требует некоторой доли самовоспоминания; оно означает принятие в расчет слабости других людей, постановку себя на их место. В жизни это часто описывается словом «такт», но такт может быть результатом воспитания или случайным. Внешнее учитывание означает контроль. Если мы научимся применять его сознательно, это даст нам возможность контроля.

Внутреннее учитывание – это когда мы чувствуем, что люди не дают нам достаточно, не оценивают нас в полной мере. Если человек внутренне учитывает, он упускает моменты учитывания внешнего. Внешнее учитывание необходимо культивировать, а внутреннее исключать. Но сначала понаблюдайте и посмотрите, как часто вы упускаете моменты внешнего учитывания, и какую огромную роль в жизни играет учитывание внутреннее.

Изучение внутреннего учитывания, механичности, лжи, воображения и отождествления показывает, что все они – наши обычные состояния, мы всегда находимся в них. Когда вы увидите это, вы осознаете трудность работы над собой. Такие, как вы есть, вы не можете начать получать что-либо новое; вы увидите, что для начала необходимо почистить машину – она слишком заржавела. Мы думаем, что мы то, что мы есть на самом деле. К сожалению, мы не то, что мы есть, но то, чем мы стали – мы не естественные существа. Мы слишком сильно спим, мы слишком лживы, слишком живем в воображении, слишком много отождествляемся. Мы думаем, что имеем дело с реальными существами, но в действительности имеем дело с воображаемыми существами. Почти все, что мы знаем о себе, – воображаемое. Под всем этим нагромождением человек совершенно другой. У нас есть много воображаемых вещей, которые мы должны отбросить, прежде чем сможем прийти к реальным вещам. Пока мы живем в воображаемых вещах, мы не можем видеть ценности реального, и только когда приходим к реальным вещам в самих себе, мы можем увидеть, что реально вне нас. В нас слишком много случайных наростов.

В. Если удалиться от мира, то, конечно, можно освободиться от отождествления, учитывания и отрицательных эмоций?

О. Этот вопрос задают часто, но нельзя быть уверенным, что так будет легче. Кроме того, вы можете найти описания в литературе, как люди достигали очень высокой степени развития в уединении, но когда они вступали в контакт с другими людьми, то сразу теряли все, что приобрели. В школах Четвертого пути было найдено, что наилучшие условия для изучения и работы над собой – это обычные условия жизни человека, так как с одной точки зрения они легче, а с другой – труднее всего. Поэтому, если человек получает что-то в подобных условиях, он сумеет это сохранить и во всех прочих, тогда как, если он получает это в специальных условиях, он потеряет это в других.

В. Скажите, пожалуйста, еще раз, что такое внутреннее и внешнее учитывание?

О. Внешнее учитывание – это форма самовоспоминания по отношению к людям. Вы учитываете других людей и делаете не то, что приятно вам, но что приятно им. Это значит, что вы должны жертвовать собой, но это не означает самопожертвования. Это означает, что в отношениях с людьми вы не должны действовать без размышления. Сначала необходимо думать, а уже потом действовать. Размышление покажет вам, что очень часто, когда другой человек предпочитает, чтобы вы действовали тем или иным образом, вам это все равно, – тогда почему не сделать так, как нравится ему? То есть идея жертвы сюда не входит. Но если для вас это не все равно, тогда это совершенно другой вопрос. Что лучше для вас, что лучше для них, кто эти люди, что вы хотите от них, что хотите сделать для них – все это должно войти в это. Но идея в том, что по отношению к людям ничего не должно происходить механически, без размышления. Вы должны выбирать свой образ действий. Это значит, что нельзя проходить мимо людей, не замечая их. А внутреннее учитывание означает, что именно так вы мимо них и проходите. У нас слишком много внутреннего и недостаточно внешнего учитывания. А внешнее очень важно для самовоспоминания. Если его недостает, мы не способны себя помнить.

В. Это то же самое, что понимание людей?

О. Нет, вы способны понимать людей лишь настолько, насколько понимаете себя. Это понимание их трудностей, понимание того, чего они хотят, наблюдение впечатления, которое вы производите на окружающих, и попытка не создавать ложного впечатления.

В. Можно ли сказать, что доброта – это внешнее учитывание?

О. То, что вам знакомо из жизни, – не внешнее учитывание. Необходимо понять принцип и создать собственные стандарты. При помощи внешнего учитывания вы управляете впечатлением, которое хотите произвести. С внутренним учитыванием вы желаете произвести одно впечатление, а производите другое.

В. Внешнее учитывание кажется мне очень далеким.

О. Оно должно быть здесь сегодня. Если оно остается далеким, вы сами остаетесь далеко.

В. Включает ли внешнее учитывание способность играть сознательную роль?

О. Да, но есть различные степени. Внешнее учитывание – это только начало; играть сознательную роль означает гораздо больше.

В. А что такое внутреннее учитывание?

О. Чувство, что люди не платят вам достаточно; внутренние счеты, постоянное ощущение обманутости, недооплаченности.

В. Я нахожу очень трудным остановить внутреннее учитывание. Нет ли какой-либо специальной техники, применяемой против него?

О. Нет, специальной техники не существует – есть только понимание и правильные точки зрения. Наблюдайте больше. Возможно, вы найдете моменты, свободные от учитывания, и увидите, как начать борьбу с ним и его изучение. Оно механично, так же как и отождествление.

В. Самооправдание – это всегда проявление внутреннего учитывания?

О. Оно связано с ним, но это другая вещь. Внутреннее учитывание не требует никакого оправдания. Для оправдания нужно иметь какой-то повод, но если человек внутренне учитывает, он всегда это оправдывает. Внутреннее учитывание означает отождествление, а внешнее – борьбу с ним. Внутреннее учитывание механично, внешнее означает как минимум внимание. Поэтому, практикуя неотождествление, пытаясь контролировать внимание, вы найдете много возможностей изучения внешнего учитывания, и, если вы обнаружите примеры, то, возможно, найдете и методы борьбы с внутренним учитыванием и способы трансформации его в практику внешнего учитывания. Например, вы говорите с человеком, от которого хотите что-то получить. Скажем, он знает что-то, и вы хотите, чтобы он сказал вам то, что знает. Тогда вы должны разговаривать так, как нравится именно ему, не споря и не противореча. Внешнее учитывание всегда практично.

В. Означает ли внутреннее учитывание излишнее учитывание себя самого?

О. Оно всегда принимает форму внутренней торговли, мыслей, что другие люди не учитывают вас достаточно. Очень важно понять внутреннее учитывание. У него есть так много тонких форм, которых мы не замечаем, и, тем не менее, наша жизнь наполнена им.

В. Желание быть замеченным – это учитывание?

О. Учитывание – это как желание быть замеченным, так и желание замеченным не быть. Существует множество психологических состояний, основанных на отождествлении и учитывании, которые традиционная психология не способна ни объяснить, ни описать.

В. Как лучше всего думать о внутреннем учитывании?

О. Вы должны пытаться в свободные моменты составить о нем правильное мнение. Когда вы учитываете, уже слишком поздно. Вы должны думать о типичных случаях учитывания, о том, что вызывает его, и затем иметь правильную точку зрения о нем, осознать, насколько оно бесполезно и смешно. Потом сравните его с внешним учитыванием и старайтесь не забывать этого. Если вы поступаете таким образом, то можете вспомнить это, когда придет момент учитывания, и тогда, возможно, такой момент не наступит. Что действительно важно, это думать об учитывании, когда вы свободны от него, а не оправдывать и не скрывать его от себя самого.

В. Чем больше я пытаюсь работать, тем больше, кажется, учитываю внутренне. Это кажется самым трудным из всего, с чем приходится иметь дело.

О. Если вы работаете, учитывание не может расти, оно просто становится более видимым. А это означает, что оно уменьшается, так как оно не может становиться видимым, не уменьшаясь. Тот факт, что вы замечаете его, доказывает, что оно становится слабее. Это естественная иллюзия, подобная той, когда вы чувствуете, что не понимаете, хотя раньше понимали. Это означает, что вы начали понимать. Первое сомнение в понимании уже означает некоторое понимание.

В. Можно ли думать об отождествлении как об отрицательном состоянии, которое вызывается только отрицательными эмоциями?

О. Нет, не совсем так. Отождествление – необходимый элемент в каждой отрицательной эмоции, невозможно иметь отрицательную эмоцию без отождествления. Поэтому изучение отождествления и борьба против него – очень мощное оружие в борьбе с отрицательными эмоциями. Иногда невозможно бороться с отрицательными эмоциями напрямую, но попыткой не отождествляться вы уменьшаете их силу, поскольку вся сила отрицательных эмоций состоит в отождествлении и воображении. Поэтому, когда вы отделяете отождествление и воображение, отрицательные эмоции практически исчезают или как минимум изменяются.

В. То есть, чтобы бороться против самих отрицательных эмоций, мы должны больше наблюдать и работать против сильного отождествления с ними?

О. Да. Позднее мы поговорим о методах борьбы с самими отрицательными эмоциями, так как существует много методов, причем очень определенных и различных для разных эмоций, но сначала вы должны бороться с отрицательным воображением и отождествлением. Этого совершенно достаточно, чтобы разрушить многие из обычных отрицательных эмоций – во всяком случае, сделать их слабее. Вы должны начинать с этого, так как применять более сильные методы можно только тогда, когда вы уже до некоторой степени способны бороться с отождествлением и остановили отрицательное воображение. Оно должно быть остановлено полностью. Бесполезно изучать дальнейшие методы до тех пор, пока это не сделано. Отрицательное воображение вы можете остановить, и даже изучение отождествления уже будет его уменьшать. Вы должны как можно чаще избегать отождествления – не только по отношению к отрицательным эмоциям, но и по отношению ко всему остальному. Если вы создали в себе способность неотождествления, это будет воздействовать на эти эмоции, и вы заметите, как они начнут исчезать. Отождествление – это атмосфера, в которой живут отрицательные эмоции. Жить без него они не способны.

В. Можем ли мы получить какие-то правила или руководства, которых следует придерживаться в обычных условиях жизни?

О. Старайтесь помнить себя, старайтесь не отождествляться. Это немедленно произведет эффект в обычной жизни. Из чего состоит жизнь? Из отрицательных эмоций, отождествления, учитывания, лжи, сна. Первый вопрос – как помнить себя, как стать сознательнее? И тогда вы найдете, что отрицательные эмоции – это один из главных факторов, которые делают нас неспособными помнить себя. Поэтому одно невозможно без другого. Вы не способны бороться с отрицательными эмоциями без лучшего вспоминания себя, и вы не можете вспоминать себя лучше без борьбы с отрицательными эмоциями. Если вы помните эти две вещи, вы будете понимать все гораздо лучше. Постарайтесь держать в уме эти две идеи, связанные друг с другом.

В. У меня была проблема, которая меня беспокоила. Я старался вспоминать себя и на короткое время вошел в состояние, в котором уже невозможно было беспокоиться, и в то же время мое общее ощущение ценностей изменилось. Это состояние длилось недолго, но проблема, вернувшись, уже не имела прежней важности. Я нахожу очень трудным снова достичь такого состояния.

О. Совершенно верно. Продолжайте наблюдать, и вы найдете, что в вас есть место, где вы спокойны, тихи, и ничто не способно вас побеспокоить. Найти туда дорогу непросто. Но если вы сделаете это несколько раз, то сумеете помнить какие-то из своих шагов и при помощи этих шагов сможете прийти туда снова. Но сделать это после одного опыта не выйдет, потому что вы не вспомните пути. Это тихое место не метафора – оно весьма реально.

В. Это то состояние, в которое входишь, когда вспоминаешь себя, потому что все тогда кажется мирным, и ты, кажется, действительно себя осознаешь?

О. Да, вы можете принять это и так.

В. Я пытался снова достичь его попытками вспоминать себя, но не сумел его отыскать.

О. Если вы снова окажетесь там, попытайтесь запомнить, как вы туда попали, так как иногда случается, что человек находит это место, но забывает путь к нему; затем снова находит и снова забывает. Очень трудно помнить этот путь.

Глава VI

Понимание как главное требование в этой системе. – Относительность понимания. – Как увеличить понимание. – Новый язык. – Правильное и неправильное отношение. – Отношение и понимание. – Необходимость цели и направления. – Трудность определения, чего человек хочет. – Наши цели слишком далеки. – Добро и зло. – Мораль и необходимость чувства морали. – Необходимость нахождения постоянного стандарта правильного и неправильного. – Развитие совести как цель системы. – Видение противоречий. – Буферы как главное препятствие к развитию совести. – Подготовка к разрушению буферов. – Внутренняя дисгармония и счастье. – Необходимость установить внутреннее равновесие. – Стандарты поведения в жизни. – Сознание и совесть. – Как распознать истину. – Необходимость искренности с самим собой. – Механичность.

Я хочу напомнить вам, что эта система основана на понимании. Понимание в ней должно занимать первое место. Чем больше вы понимаете, тем лучше будет результат проделанной работы.

Понимание – это относительное понятие. Каждый понимает что-то в каждый момент по-своему. Но понимание может быть лучше, еще лучше и еще лучше. В этой системе мы называем пониманием некоторый возможный максимум на некотором уровне знания и бытия. Как правило, этот максимум слишком низок; понимание людей обычно ограничено только одной комнатой, и они никогда из нее не выходят. Но понимание этих идей гораздо дальше пределов одной комнаты.

Мне хотелось бы, чтобы вы подумали о том, что относится ко всей вещи в целом. Люди слишком редко спрашивают «Почему?», а если и спрашивают, то это «Почему?» обычно очень мало. Вы должны задумываться, почему приходите сюда, чего хотите от этой системы и почему, чему можете научиться от нее, почему эта система существует, почему я говорю об этой системе и чего хочу достичь, говоря о ней. Необходимо иметь некоторую точку зрения обо всем этом; она может быть ошибочной, но, тем не менее, некоторое представление иметь необходимо.

На самом деле почти каждая из идей, которые нам даны, остается нераскрытой, неисследованной. Существует множество ящиков, которые могут быть открыты, их содержимое прочитано и многие новые вещи привнесены. Но большей частью эти ящики заперты. Один ящик – знание, другой – бытие, третий – понимание и так далее. Мы даже не пытаемся открыть эти ящики. Прежде всего мы должны изучить их содержимое. Нет необходимости ограничивать себя в этом отношении. Эта система органична – в ней вы можете начать с чего угодно. Начинайте, где вам нравится, только делайте что-то с идеями, которые получаете. Недостаточно просто сидеть на ящиках с книгами.

Откройте ящик со знанием и ящик с бытием. Самое важное – это отношение между знанием и бытием.

Существует множество вещей, которые вы способны сейчас понять, хотя, конечно, они будут окружены тем, что понять вы еще не можете. Но если вы начнете с тех, которые поддаются пониманию, то поймете и многое другое. Каждый момент понимания, каждое осознание проливает свет не только на то, о чем мы думаем, но и на многое другое.

В. Является ли момент понимания моментом самовоспоминания?

О. По-разному. Он может быть как связан с ним, так и не связан.

В. Существует ли какое-либо реальное понимание, не связанное с самовоспоминанием?

О. Не существует «реального» понимания. Понимание относительно. Это как температура: она может быть пять градусов, десять градусов, пятнадцать градусов. Видите, почему обычный язык бесполезен, и почему мы должны изучать другой язык? Потому что в обычном языке все слова принимаются за абсолюты. На самом деле существуют разные степени понимания. Как я сказал, мы можем понимать лучше и еще лучше. Тогда, если мы хотим понять еще лучше, мы должны изменить свое бытие. Если мы сможем ввести в игру высший эмоциональный центр, мы сумеем понимать намного лучше. Чтобы понять еще лучше, нужно задействовать высший интеллектуальный центр.

Вы видите, определения редко могут помочь, и на самом деле мы можем иметь очень немного определений. Это убеждение, что для того, чтобы понять что-либо, необходимо определение, совершенно ошибочно, так как большинство вещей мы не способны определить, а те немногие, с которыми это выходит, мы можем определить только относительно, с помощью других вещей. И поэтому, среди огромного количества понятий, которые мы не способны определить вообще, существуют небольшие островки тех, что мы определить способны.

В. Самовоспоминание не столь относительно, как понимание?

О. Даже если мы примем его как абсолютное понятие, вопрос в том, как долго оно длится? Вспоминаете вы себя наилучшим возможным образом в течение получаса или в течение пяти минут – в этом есть очень большая разница.

В. Как можно преодолеть разрыв между самовоспоминанием и мыслями о нем? Это вопрос понимания?

О. Вы должны разрушить некую стену и не знаете, как это сделать. Научиться делать что-либо означает приобрести некоторое умение. Долгое время вы не можете делать это хорошо, вы делаете это неуклюже, а затем однажды обнаруживаете, что способны сделать это нужным образом. То же самое с самовоспоминанием – не вполне так, но довольно близко.

В. Существует ли какой-нибудь способ увеличить понимание?

О. Такой способ не один, их тысячи. Все, о чем мы говорили с первого дня, это о способах увеличения понимания. Но первый способ – наблюдение и изучение самого себя, потому что это увеличивает нашу способность понимания. Это первый шаг. Если бы вы смогли понять идеи, которые были даны, ваше знание увеличилось бы. Но вы понимаете только поверхностно и без связи с желанием. Или вы можете иметь очень сильное желание, но машина не работает. Однако внутри нашей машины есть лучшие части, которые мы сейчас не используем. Мы сможем использовать их только путем увеличения сознания. Это единственный способ.

В. Может ли помочь память об услышанном?

О. Память, наилучшая память, которую мы можем иметь, недостаточна, потому что в этой системе мы помним не памятью, но пониманием. Память, напротив, может оказаться помехой. Вы слышите нечто, что имеет правильное место в системе, и если вы можете поставить это туда, куда оно относится, вы не сумеете этого забыть, и оно будет оставаться там, но если вы помните лишь, что было сказано, без постановки этого на правильное место, то это совершенно бесполезно. Каждую малую вещь, которую вы слышите, вы должны попытаться понять, а понять означает найти то место, которое принадлежит ей среди других идей. Вы должны иметь общую идею системы, и все новое обязано иметь в ней свое место – тогда вы не будете забывать, и каждое новое наблюдение будет находить свое место. Это как иметь чертеж без деталей, а наблюдение именно что вносит детали. Если у вас нет чертежа, наблюдение потеряно.

Но в основном вы должны бороться с препятствиями, которые мешают вашему пониманию. Только удалив эти препятствия, вы сможете начать понимать больше. Но препятствия, за исключением общего описания отождествления и тому подобного, индивидуальны. Вы должны найти свои собственные; должны видеть, что стоит у вас на пути, что не дает вам понимать. Когда вы найдете это, вы должны бороться с найденным. Это требует времени, так как все это невозможно найти сразу, хотя в некоторых случаях это бывает очень ясным почти с самого начала. В течение долгого времени вся работа должна быть сосредоточена на понимании, так как это единственная вещь, которой можно руководствоваться. Наша главная трудность заключается в том, что мы хотим «делать» раньше, чем узнаем, о чем, собственно, речь. Но в этой системе сначала необходимо понять. Когда вы поймете лучше, станет возможным и многое другое – но не раньше.

В. Вы сказали, что для того, чтобы понять эту систему, человек должен повысить свое бытие до уровня своего знания, и что самое в этом трудное – повышение бытия?

О. И то, и другое одинаково трудно.

В. Но мне кажется, что знание легко повысить.

О. Не так легко, как вы думаете, потому что знание без понимания бесполезно.

Мы должны работать над изменением бытия, но если мы работаем над этим так, как делаем все прочее в обычной жизни, то жизни на это не хватит. Прочное изменение бытия возможно получить только в том случае, если мы применяем усовершенствованные методы работы школы, иначе попытки будут слишком хаотичны. Первое условие такой работы – ничему не верить, проверять все, что вы узнаете, а второе условие – ничего не делать до тех пор, пока не будет понимания, почему и для какой цели это делается. То есть это зависит от понимания; все возможности срезать путь зависят от понимания.

В. Я не понял различия между бытием и пониманием.

О. Видите ли, это две разные вещи. Понимание – это некое соединение знания и бытия. Что является в нас ограничивающим фактором? Это определенно наше бытие, что означает нашу способность понимания. Что такое понимание? Это связывание одной частицы знания с другой. Например, вы можете увидеть, что понимание зависит от бытия, если возьмете самое элементарное понятие о бытии. Человек разделен на различные «Я» или группы «Я», которые не связаны одна с другой. Тогда, если одно «Я» знает одно, второе «Я» – другое, а третье «Я» – что-то еще, и они никогда не встречаются, то какое в этом случае возможно понимание? С одной точки зрения может показаться, что у человека достаточно знания, но поскольку эти «Я» никогда не встречаются, подобное знание никогда не будет собрано воедино. Это состояние бытия обычного человека, и оно означает, что такой, какой он есть, он не способен иметь понимания. Понимание всегда означает связывание вещей с целым, а если человек не знает целого, как он может что-то с ним связать?

В этой системе вы должны пытаться понимать. Только то, что вы понимаете, дает положительные результаты. Если вы делаете что-то без понимания, это не даст многого, так как ценно только то, что вы понимаете.

В. Мне трудно понять идею о том, что вера не нужна. Разве мы не должны верить идеям системы?

О. Нет, вера не поможет. Идеи можно принимать или не принимать – это зависит от вашей подготовки. Вы приходите к этим идеям с некоторым материалом, а с его помощью решаете, принимать их или нет, смотря по тому, понимаете вы их или нет. Для самих себя вы можете пользоваться словом «принимать», но мы используем слово «понимать»; и если вы способны понимать, то вера вам не нужна. В идеях этой системы нет абсолютно ничего, что требовало бы веры, потому что в некоторых случаях, как в психологических вопросах, вы можете все проверить, а в других случаях, как в изучении Вселенной, существует идея масштаба. Я не вижу ни одной идеи в системе, которая требовала бы веры, и где вера могла бы помочь. Напротив, я думаю, что вера многое бы затруднила и остановила вас вместо того, чтобы помочь.

В. Если в какой-то момент я вижу механичность и иду против нее, я порой вижу и понимаю нечто новое. Что дает такое понимание?

О. Это вопрос наблюдения. Вы получите ответ на свой вопрос, только если наблюдаете факты и видите внешние и внутренние условия, которые сопутствуют пониманию, а также те условия, которые сопутствуют недостатку понимания.

В. Есть ли что-то еще, кроме самонаблюдения, что можно сделать для лучшего понимания?

О. Да, необходимо понимать, что вы делаете, и почему вы это делаете. Чем лучше вы понимаете, тем больше сможете получить при аналогичных усилиях.

Но главное – это помнить себя. Чем лучше вы себя помните, тем эффективнее станете думать, так как найдете для этого новые машины. Когда вы осознаете себя, вы обнаружите, что ум вам не нужен. Этот ум служит для мышления о столах и стульях, но если вы хотите думать о более важных вещах, вы сможете применять лучшие машины.

В. Почему я не могу понять какую-то малейшую вещь, когда думаю о ней, а потом понимание вдруг приходит само собой?

О. Понимание всегда приходит таким путем – вы понимаете, а затем перестаете понимать. Но если все попытки понять что-либо не удаются, старайтесь не думать об этом, но пытайтесь вспоминать себя, то есть быть эмоциональным, и со временем вы поймете. Понимание не становится постоянным сразу. Как и во всем другом, существует много ступеней, и вы можете понимать что-то сегодня, но не понимать завтра, потому что вы способны быть сознательнее при тех же обстоятельствах сегодня и быть более спящими завтра. Поэтому может пройти много времени, прежде чем понимание станет вашим собственным.

В. Понимание приходит через эмоциональный центр?

О. Понимание – это объединенная функция всех центров. Каждый центр в отдельности может только знать. А когда они объединяют все свое знание, это дает понимание. Чтобы понять что-то, необходимы как минимум три центра.

В. Вы сказали, что нужно понять каждую сторону вещи?

О. Нет, я сказал, что сначала вы должны иметь понятие о том, в каком направлении, в каком масштабе, о каком целом вы думаете. А затем, если вы говорите или думаете о некой отдельной вещи, вы должны понять эту отдельную вещь в отношении к целому. Только это будет пониманием – нахождение места этой вещи, ее значения, отношения этой вещи к вам самим и к другим вещам. Попытайтесь это сделать, но вы найдете, что это не так легко, как кажется.

В. Мы не понимаем совершенно ничего, даже ограниченно?

О. Да, простые вещи мы иногда понимаем, но если что-то хотя бы немного сложнее, то мы теряемся и перестаем понимать. Мы хотим понять большие вещи, не сознавая, что по сути не способны понять вещей элементарных. Если мы начнем с них, тогда постепенно начнем понимать больше. Но если мы начинаем с больших вещей и отказываемся думать о малых или наблюдать их, мы никогда ничего не поймем.

В. Возможно ли понимать эмоционально, без интеллектуального понимания? Иногда чувствуешь вещь, хотя и не можешь понять.

О. Тогда это чувство, а не понимание. Эмоциональное понимание иногда очень правильно, только вы не можете его проверить. Но если вы способны посмотреть на вещь с точки зрения одного, другого и третьего центров, тогда вы действительно поймете. Но использования центров недостаточно самого по себе, так как необходимо знание. Только когда знание связано с использованием центров, оно становится пониманием.

В. Как интеллектуальное понимание способно перейти в эмоциональное?

О. Как я только что сказал, понимание очень редко работает с одним центром. Работа одного центра может быть информацией или чувством, но не пониманием, которое является функцией нескольких центров – двух, трех, четырех, может быть, даже больше.

В. Существует ли способ проверить мое понимание какой-либо вещи?

О. Вы спрашиваете без указания вещи, которую имеете в виду, и это показывает, что вы сами не понимаете, что спрашиваете, потому что для каждого отдельного понимания существует определенная проверка. Допустим, вы говорите, что понимаете, как добраться сюда от того места, где вы живете: тогда, если вы берете свою машину (если она у вас есть) и приезжаете сюда, это означает, что у вас была возможность проверить имеющееся понимание. И во всем другом только практическое применение покажет, понимаете вы или нет.

В. Если мы достигнем некоторой степени понимания, станем ли мы полезнее миру?

О. Сначала мы должны стать полезны самим себе. Когда мы достигнем первой ступени, мы можем думать о второй. Если мы спим, мы никому не будем полезны, даже самим себе. Как мы поймем других людей, когда не понимаем себя? Люди № 1, 2 и 3 не способны понимать друг друга, на этом уровне понимание просто случайно. Если мы движемся в направлении человека № 4, мы начинаем друг друга понимать.

В. Что вы подразумеваете под пониманием друг друга?

О. Когда люди говорят и пытаются объяснить свои взгляды, они не понимают. Они даже не могут правильно повторить то, что слышали, они меняют все по ходу. И непонимание растет и растет. Кто-то создает теорию, немедленно изобретается пять других, противоречащих ей. Тысячи лет прошли от начала творения, и все это время люди не понимали друг друга. Как мы можем ожидать, что они начнут понимать сейчас?

Поэтому сначала мы должны понять самих себя. Мы не видим собственного положения и не осознаем своей механичности. Мы не видим, что это непонимание – один из законов.

В. Как я могу лучше понять свою механичность и увидеть, что я машина?

О. Мы ничего не можем сделать, если не пытаемся. Если вы хотите удостовериться, машина вы или нет, попытайтесь сделать что-нибудь, чего машина делать не в состоянии. Попытайтесь помнить себя, потому что машина на это не способна. Если вы обнаружите, что у вас получается, это будет означать, что вы не машина. Если вы найдете, что не можете, это докажет, что вы машина. И тогда, если вы осознаете, что вы машина, и захотите выяснить, можете ли вы перестать ею быть, ваш единственный метод – пытаться.

В. Вы сказали, что только люди равного бытия могут понимать друг друга?

О. Вы поняли это не совсем правильно, потому что, если два человека имеют одинаково ложное бытие, друг друга они не поймут. Не равенство создает понимание между людьми, но определенный уровень, не только бытия, но также и знания. Различные уровни, такие как уровни людей № 5, 6 и 7, предполагают уровни как знания, так и бытия. Предполагается, что люди № 5 понимают друг друга, люди № 6 понимают лучше, а люди № 7 понимают полностью. По сравнению с нами даже люди № 4 понимают друг друга, но мы на это не способны или понимаем только случайно, на одно мгновение, а в другой момент перестаем это делать. Мы не можем полагаться на такое понимание. Люди, знающие друг друга очень хорошо, способны работать вместе многие годы, но в некоторые моменты теряют понимание. Вот почему место или условия, где мы находимся, называется местом смешения языков, ибо все мы говорим на разных языках. По этой причине в правильной школе вы сначала изучаете язык, на котором можно говорить с другими людьми в школе, а затем, используя этот язык, – если вы используете его правильно, – начинаете понимать друг друга. Вот почему необходим новый язык. Если вы не изучаете этот язык, или если этот язык неправилен, вы никогда не поймете друг друга.

В. Может ли одно и то же слово иметь различное значение в соответствии с уровнем людей, его применяющих?

О. Да, может. Слова начинают приобретать объективное значение, начиная с уровня человека № 4. Люди № 1, 2 и 3 совершенно субъективны, и каждый понимает любое слово по-своему. Но если люди знают этот язык, или даже несколько слов из него, они могут применять его в одном и том же значении.

В. Если вы поняли одно слово полностью, будет ли это означать, что вы достигли ступени человека № 7?

О. Нет, вы не можете понять одно слово полностью, а другое не полностью. Вы должны знать их все на определенном уровне, и затем ваше бытие меняется, и вы находите гораздо больше делений. То есть ваш язык будет все более и более усложняться. На некотором уровне вам, возможно, потребуются новые слова, новые формы, потому что старых будет недостаточно.

В. Изменяется ли понимание термина или слова вместе со степенью бытия? Например, будет ли слово «любовь» означать что-то одно для человека № 1 и нечто совершенно другое для человека № 4 или 5?

О. Конечно, мы уже сейчас можем видеть, как одно и то же слово означает одну вещь для человека № 1, другую – для человека № 2 и третью – для человека № 3. Но на уровне людей № 1, 2 и 3 это механично, в том смысле, что люди не могут иначе. Они понимают соответственно своему уровню, своей способности, но не согласно значению вещей.

В. Каковы признаки перехода с одного уровня на другой – скажем, от № 3 к № 4 или 5?

О. Человек № 5 един, он обладает единством. Он не находится в том постоянном конфликте своих «Я», в котором живем мы. Он имеет самосознание. Он имеет контроль со стороны высшего эмоционального центра. Поэтому он сам будет знать, в чем состоит изменение. Другие люди будут знать только то, что он показывает им, так как он способен себя контролировать. Человек № 4 знает свою цель и то, как она может быть достигнута. Он идет с открытыми глазами, тогда как мы идем с закрытыми.

В. Что вы имели в виду, говоря в одной из ваших лекций, что понимание не может быть различным?

О. Если люди достигают наивысшего уровня, они не могут понимать вещи по-разному. Это относится к наивысшему уровню, но поскольку мы стремимся к нему, мы должны взять это за основу. Если люди понимают вещи по-разному, это значит, что все они ошибаются. Простые примеры этому вы можете найти уже сейчас. Если два человека по-настоящему понимают что-то – например, если они делают что-то одинаково хорошо, они понимают друг друга. Но мы потеряли привычку судить о вещах с практической стороны, мы судим о них теоретически, на словах.

В. Разве нельзя иметь частичного понимания, прежде чем достигнешь полного?

О. Мы не говорим в абсолютных понятиях, когда говорим о себе. Мы вольны говорить только об относительных ценностях. Полное понимание очень далеко, но можно говорить о меньшем и большем понимании. Если вы будете продолжать пытаться вспоминать себя и не отождествляться, понимание будет расти.

В. Не могли бы вы объяснить поподробнее, что вы имеете в виду, когда говорите, что понимание означает понимание части в отношении к целому?

О. Если вы понимаете только часть, это не понимание. Это похоже на слепых, пытающихся описать слона: один по его хвосту, другой по хоботу и так далее. Понимание означает связывание частей с целым. Можно начать с частей, можно начать с целого. Но с чего бы вы не начали, чем сильнее вещи связаны, тем лучше понимание – если связи установлены правильно, а не являются просто иллюзией.

В. Если мы что-то понимаем в этой системе, используем ли мы высшие центры?

О. Нет, только высшие части центров. Высшие центры означают высшее сознание. Но существует много различных состояний понимания, и можно провести очень интересные исследования понимания. Например, есть вещи, которых человек не понимает в один момент, но понимает в другой, а потом снова теряет это понимание. Затем существуют многозначные вещи (как многие изречения в Новом Завете). Например, изречение о малых детях имеет около сорока различных значений, но человек никогда не удержит в уме их все. Я никогда не мог понимать больше, чем три значения одновременно. Я записал около двадцати, но затем они стали просто словами. Необходимо знать свои ограничения.

Правильное понимание требует правильного отношения. Мы должны понимать, что не имеем никакого контроля, что мы машины, что с нами все случается. Но просто разговоры об этом не меняют этих фактов. Чтобы перестать быть механичным, требуется что-то еще, и, прежде всего, это требует изменения отношения. Одна вещь, над которой мы имеем некоторый контроль, это наши отношения, – отношения к знанию, к системе, к работе, к самоизучению, к друзьям и так далее. Мы должны понять, что не можем «делать», но мы можем изменять собственные отношения.

Отношения могут быть весьма различными. Сейчас мы рассмотрим только два – положительное и отрицательное. Не в смысле положительных и отрицательных эмоций, но в связи с положительной и отрицательной частями интеллектуального центра – частью, которая говорит «да», и частью, которая говорит «нет», то есть одобрение и неодобрение. Это два основных отношения. Очень важно думать об отношениях, так как мы чрезвычайно часто относимся отрицательно к тем вещам, которые могут быть поняты только с положительным отношением. Например, может случиться, что люди отрицательно относятся к чему-то, связанному с этой работой. Тогда их понимание останавливается, и они не могут ничего понять, пока не изменят отношения. Мы должны иметь положительное отношение в одних случаях и отрицательное в других, так как часто недостаток понимания происходит от неправильного отношения. В жизни существует множество вещей, которых вы не можете понять, если не имеете достаточно сильного отрицательного отношения к ним, так как, если вы смотрите на них положительно, вы никогда ничего не поймете. Если человек изучает жизнь, он должен прийти к отрицательным заключениям, ибо в жизни слишком много неправильного. Попытка создавать только положительные отношения столь же ошибочна, как и существование только отрицательных отношений. Однако некоторые люди могут иметь отрицательное отношение к чему угодно и ко всему, а другие могут пытаться культивировать положительное отношение к вещам, которые требуют отрицательного отношения. С другой стороны, как я сказал, в тот момент, когда вы имеете отрицательное отношение к вещам, связанным с этой работой, к идеям, методам и правилам этой работы, вы перестаете понимать. Вы можете понимать, в соответствии с вашей способностью, только до тех пор, пока вы положительны.

Но это относится только к интеллектуальным отношениям. В эмоциональном центре отрицательные эмоциональные отношения означают отождествление.

В. Я не уверен, что понимаю, что такое отрицательное отношение.

О. Оно означает подозрительное или неприязненное отношение – есть много вариантов; иногда это отношение страха. Берите это в обычном смысле принятия или непринятия.

В. Не аналогично ли отношение отождествлению?

О. Конечно, нет. Отношение означает точку зрения. Вы можете иметь точку зрения, не будучи отождествлены. Очень часто отождествление есть результат неправильного отношения.

В. Как можно изменить свои отношения?

О. Прежде всего изучением себя и жизни на основе этой системы. Это изменяет отношение. Эта система – система иного мышления, или, скорее, иных отношений, не только знания. Затем необходима некоторая оценка: вы должны понимать относительную ценность вещей. Мы пока не говорим о делании – мы говорим об изучении. Мы должны изучать и прийти к пониманию вещей, которые теперь для нас только слова, и часто слова, употребляемые в неправильном смысле и в неправильном месте. Необходимо понимать и помнить некоторые основные принципы. Если вы будете так делать, вы начнете правильным образом. Если вы не понимаете или не помните их, все пойдет неправильно. Обычно существуют три или четыре главных камня преткновения, и если вы не понимаете и не помните основных принципов, то споткнетесь о тот или иной.

В. Я нахожу, что высоко ценю эту систему своим умом, но как мне увеличить эмоциональную оценку, чтобы совершать больше усилий?

О. Лучшим пониманием и попытками вспоминать себя. Понимание не может заключаться только в уме. Я объяснял, что это означает работу нескольких центров одновременно, и что роль эмоционального центра в ней очень важна, поскольку не может быть глубокого понимания без эмоциональной энергии.

В. Можете ли вы нагляднее объяснить, почему для понимания необходимо определенное отношение?

О. Постарайтесь подумать об этом. Постарайтесь сами увидеть, почему это необходимо, и постарайтесь найти, что означает отношение или точка зрения. Это процесс мышления, связывания вещей – всех вещей, которые мы уже знаем, всех идей и принципов, которые мы изучили, и способность видеть факты с новой точки зрения. Думать по-новому – это очень трудная вещь, так как старый способ мышления поддерживается старыми привычками мышления, ассоциациями, отношениями и влиянием самих вещей. Например, вы имеете некоторое отношение к чему-то, и сама эта вещь старается сохранить это отношение в вас всеми возможными средствами. Тогда, если вы изменяете отношение, если вы направляете его, вы совершаете большой шаг.

В. Нам было сказано, что реальная работа над бытием требует знания того, как получить правильное понимание. Вы сказали также, что мы должны понимать, чего мы хотим. Почему?

О. На это есть несколько причин. Понимание – это самая большая имеющаяся сила, способная нас изменить. Чем больше у нас понимания, тем лучшими окажутся результаты совершенных усилий. Что касается знания того, чего мы хотим, – просто вообразите, что входите в большой магазин со многими разными отделами. Вы должны знать, что хотите купить. Как вы можете что-то получить, если не знаете, чего вы хотите? Но прежде всего вы должны знать, что есть в этом магазине, иначе можете спросить то, чего нет в продаже. Именно так нужно подходить к этой проблеме.

Необходимо всегда помнить, почему вы начали. Хотите ли вы получить вещи, которые можете получить от обычной жизни, или вас интересует нечто иное? Стоит ли стараться? Наша способность к воображению, обычно используемая столь неправильно, может помочь в этом случае. Но вы должны контролировать его все время и не позволять ему увлекать вас за собой. Мы называем его воображением, если оно увлекает нас за собой, но если вы контролируете его, вы можете использовать его, чтобы видеть, что значит какая-то вещь, что она в себе заключает. Поэтому, если вы используете его, оно может помочь вам увидеть, действительно ли вы хотите того, о чем говорите, или нет, потому что очень часто мы хотим чего-то другого, или не сознаем, что одна вещь приносит с собой другую. Вы не можете хотеть одну вещь саму по себе; если вы хотите одну вещь, вы получаете с ней и много других. Только когда вы знаете, чего хотите, вы будете знать, куда идете, и будете знать это правильно. Это необходимо знать. Это может выглядеть совершенно фантастичным, совершенно невозможным с обычной точки зрения, и, тем не менее, это может быть правильным. Или это может выглядеть очень простым и правильным и все же быть невозможным.

В. Можете ли вы сказать, к какой цели нужно стремиться? Я имею в виду, что именно возможно приобрести путем работы?

О. Как общий ответ – единственная цель есть изменение бытия. Цель в том, чтобы достичь высших состояний сознания и быть способным работать с высшими центрами. Все остальное – для этого, чтобы достичь этого. Необходимо сделать тысячу вещей, которые, кажется, не имеют к этому никакого отношения, но все они необходимы, потому что мы живем ниже нормального уровня. Сначала мы должны достичь нормального уровня, а затем должны пытаться развивать новые вещи и возможности. Никто не может помочь вам в этом, только ваша собственная работа и ваше собственное понимание. Вы должны начинать с понимания. Эти лекции и эта система существуют для того, чтобы дать понимание. Следующий шаг зависит от ваших собственных усилий. Изменение бытия может быть достигнуто, только если вы помните все, что было сказано, не делаете исключений для себя и не пропускаете то, что вам не нравится. Потому что, если вы будете поступать подобным образом, вы не будете иметь правильного отношения к сказанному, и даже если станете стараться помнить все, это ничего не изменит.

В. Что вы имеете в виду, когда говорите, что мы живем ниже нашего нормального уровня? Что есть нормальность?

О. Нормальность – это способность к развитию. Обычно люди находятся ниже нормального уровня. Только с уровня обычного человека начинается возможность развития. Но есть много состояний ниже этого состояния. Люди, которые слишком отождествлены, или загипнотизированы формирующими идеями, или лгут слишком много, в большей степени машины, чем обычный человек. Быть обычным человеком – это уже относительно высокое состояние, потому что из этого состояния возможно двигаться дальше.

В. Я часто пытался думать о том, чего я хочу, но нахожу только путаницу из многих вещей.

О. В этом все дело. Я хочу, чтобы вы поняли, насколько трудно определить, чего человек хочет. Предположим, вам дан выбор получить то, что вы хотите: вы не будете знать, что сказать. Но важно, чтобы вы понимали и знали это, вы должны быть способны сформулировать это. Относительно некоторых вещей вы можете быть уверены, что не сможете получить их каким-либо обычным путем, но также нет никакой гарантии, что вы получите их этим путем. Например, может быть иная очередность. Есть определенный порядок, в котором человек способен что-то получить, и он нам неизвестен. Вы можете быть вполне уверены, что получите некоторые вещи, но, может быть, вы получите не то, что хотите получить, а что-то совершенно другое. И даже если вы не получите то, чего хотите, вы можете быть вполне уверены, что не смогли бы получить это каким-либо другим путем.

Странно, что люди, как правило, не знают своей цели. Цель может быть сформулирована, только если человек уже знает кое-что о своем положении. Если человек не сознает своего положения, все его цели будут воображаемыми. Поэтому я советую вам подумать о своей цели: что вы думали о ней прежде и как вы описали бы то, что человек может получить и что он должен стараться получить. Бесполезно описывать цель, которой, как вы знаете, вы не способны достичь. Но если у вас есть цель, которую вы надеетесь достичь, тогда ваша работа будет сознательной и серьезной.

Поначалу люди ставят перед собой цели, которые обычно слишком абстрактны и далеки. Цель человека в этот момент подобна свету, который он видит вдалеке, идя ночью по темной дороге. Он делает этот свет своей целью и идет по направлению к нему. На пути он видит другой свет, между собой и первым светом, и понимает, что сначала должен идти к тому свету, что ближе, и так он и делает. Спустя некоторое время он видит третий свет между собой и светом, к которому идет, и так далее. Это повторяется несколько раз, пока, наконец, человек не увидит свет, наиболее близкий к нему, то есть цель, которой он способен достичь оттуда, где находится.

Поэтому не нужно иметь слишком широкого взгляда на вещи; не смотрите слишком далеко, смотрите ближе. Вы не можете начать работать для какого-то отдаленного будущего – вы работаете для завтрашнего дня. Вы находите что-то неправильным сегодня. Почему? Потому что вчера было неправильным. Поэтому если вы делаете правильным сегодня, то и завтра будет правильным. И только имея цель, можно помнить, что вы делали вчера и что вы делаете сегодня, – что отвечает вашей цели, а что нет.

Движущая сила во всех наших действиях может быть двух видов: нас что-то притягивает или что-то отталкивает. Мы не можем знать, чего способны достичь в отдаленном будущем, но мы знаем очень хорошо ситуацию, в которой находимся сейчас. Если мы понимаем ее, это дает нам определенную цель. Целью будет выйти из этой ситуации. Мы можем знать некоторые вещи в нас, от которых мы должны освободиться.

Цель необходимо ясно сформулировать, понимать и помнить. Только тогда возможно прийти к результатам. Если цель забывается ежеминутно, результаты невозможны. Как может человек, который понимает свое положение, сформулировать цель? Он увидит, что центр тяжести его положения – это сон, тогда его целью будет пробуждение. Или, если он видит свою механичность, его целью будет избавление от механичности. И то, и другое ведет к одному и тому же. Вы видите, это простой и практический взгляд.

В. Я все больше понимаю, что развитию мешает недостаточное желание бежать от механичности. Как можно его усилить?

О. Это один из постоянно повторяющихся вопросов, на который почти невозможно ответить. Необходимо стараться и необходимо сравнивать вещи, как они есть и какими они должны быть. Нужно большее понимание и, если вы хотите полного объяснения, большее самовоспоминание, потому что это единственный реальный ответ. Если самовоспоминание усиливается, усиливается все остальное.

В. Вы упоминали о препятствиях, которые необходимо преодолеть для достижения цели. С тех пор я увидел так много препятствий в самом себе, что не вижу никакой возможности чего-либо достичь.

О. Это значит, что вы отождествляетесь с ними. Вы должны видеть, что всегда находитесь в движении, никогда не остаетесь на одном месте. Иногда вы ближе к своей цели, а иногда дальше от нее. Необходимо наблюдать себя, ловить моменты, когда вы находитесь к ней ближе. Если вы сформулируете свою цель, то будете знать, когда вы к ней ближе, а когда дальше. Если ваша цель сформулирована правильно, вы не можете быть всегда на одном и том же расстоянии от нее.

В. Я считаю, что работаю для немедленных результатов. Правильная ли это цель?

О. Нет никакого вопроса о правильном и неправильном, есть лишь вопрос о знании вашей цели. Цель всегда должна быть в настоящем и относиться к будущему. Никакой результат невозможен, если нет никакой цели, никакого усилия и никакого решения.

В. Как можно научиться делать большие усилия?

О. Деланием малых усилий. Большое усилие зависит от обстоятельств, ситуации, понимания, от многих вещей. Вы не можете начинать с больших усилий. Вы должны начинать с малых, как, например, стараясь вспоминать себя или стараясь останавливать мысли три раза в день. Это совсем малое усилие, но если вы делаете его регулярно, то может прийти необходимость или возможность большого усилия, и вы будете способны сделать его в правильный момент.

В. Когда я впервые пришел на лекции, моя цель была очень большой, но теперь она стала гораздо меньше.

О. Да, цели сокращаются в размерах очень сильно, когда вы начинаете работать. Сначала они огромны – как воздушный шар, а затем становятся совсем маленькими, так что вы можете положить их в карман.

В. Кажется, в нашем нынешнем состоянии мы не можем понимать разницы между правильным и ложным.

О. Совсем наоборот: мы можем понимать эту разницу, и не только можем, но и должны. Ложное, или зло, начинает быть понятным с момента, когда у нас есть направление. Если у нас нет никакого направления, тогда нет никакого особого зла, потому что тогда все равно.

В. Под направлением вы подразумеваете цель?

О. Да. Цель означает направление, определенную линию. Если моя цель в том, чтобы пойти отсюда домой, то для меня будет правильным повернуть направо и неправильным – повернуть налево. Это то, как может быть установлен принцип добра и зла. Не может быть никакого определения добра и зла, или правильного и ошибочного, без первоначального установления цели или направления. Когда у вас есть цель, тогда то, что ей противоположно или отдаляет вас от нее, – ошибочно, а то, что помогает цели, – правильно. Цель должна быть вашей собственной. Если она согласуется с возможностями развития, тогда система объясняет эти возможности. И если вы понимаете, что то, что удерживает нас от достижения цели, это механичность, а то, что помогает нам, это сознание, тогда станет ясно, что сознание представляет добро, а механичность – зло. Поэтому вместо «добрый» и «злой» эта система использует слова «сознательный» и «механический». Этого вполне достаточно для всех практических целей.

Если есть какие-то вопросы, мы можем продолжать, только вы всегда должны помнить данное практическое определение, так как это единственная надежная основа, которую мы можем иметь: правильным для нас будет то, что помогает нашему развитию, нашему пробуждению и нашей борьбе с механичностью, а ложным для нас будет то, что поощряет наши механические склонности, что препятствует нашему изменению, что мешает нашему развитию. Если мы начнем с этого, то позднее найдем значительно больше критериев для различения.

В. Все ли механическое является злом?

О. Не обязательно все, что механично, является злом; но зло не является сознательным, оно может быть только механическим. Вы должны спросить себя: может ли зло быть сознательным во мне? Все остальное – философия. Если есть нечто, что со своей субъективной точки зрения вы считаете добром, и если вы пытаетесь сознательно делать то, что считаете злом, вы обнаружите, что либо вы не сможете этого делать, либо это не принесет вам никакого удовольствия. Точно так же вы не можете быть отрицательными сознательно, без отождествления. Отрицательные эмоции – это лучшие проводники зла, потому что это одна из самых механических вещей, которые у нас есть.

В. Есть много вещей, которые нам нужно делать в жизни, направленных против нашей цели.

О. Почему против цели? Вы можете сказать, что многие вещи не соответствуют вашей цели, но я не вижу, что человеку нужно делать многие вещи против своей цели. Делая вещи, которые человек должен делать в обычной жизни, самое большее, что он может сделать, это потерять время. Но существует масса того, чего человеку вовсе не нужно делать, что намного хуже, чем просто трата времени. Если что-то неизбежно, всегда можно привнести работу в любую деятельность. Другие вещи намного хуже, такие как воображение, отрицательные эмоции и так далее. Они не являются неизбежными. Вещи, которые мы обязаны делать, не противоречат работе. Но, без всякой обязанности их делать, мы делаем много того, что противоречит работе. Действия, которые определенно направлены против цели, могут быть только механическими, и многие из них прерывают движение человека к его цели.

В. Является ли целью сознания полный контроль над машиной? Верно ли в таком случае, что для сознательного человека ничего механичного не может существовать?

О. Оставьте сознательного человека. Вы можете понять зло только по отношению к самим себе – все остальное имеет слишком общий характер. В самих себе вы находите черты и склонности, которые идут против сознания, которые помогают машине сопротивляться. Это зло находится в вас самих. Вы увидите, что зло может проявляться только механически. Необходимо долгое время, чтобы понять это в полной мере. Вы можете часто ошибаться, можете принимать за зло то, что таковым не является, или принимать что-то механическое за сознательное.

В. Можем ли мы легко сделать что-то неправильно, если действуем просто согласно нашему воспитанию, механически? Лучше ли будет действовать против этого?

О. Действовать против этого было бы одинаково механично, вы только противопоставите одну механичность другой. Если вы делаете что-то против того, что привыкли делать, это не обязательно будет правильным. Кроме того, это не значит, что все, чему вас научили или к чему вы привыкли, неправильно. Это было бы слишком просто. Возьмите некоторые примеры ваших действий, и вы увидите, что, когда что-то случается, когда вы позволяете этому случаться, происходящее может быть как правильным, так и неправильным. Но, будучи сознательными, вы могли бы выбирать, и это была бы совершенно другая ситуация.

В. Должны ли мы признавать обычные стандарты поведения или находить новые в работе?

О. Очень часто мы извиняем себя или находим извинения тому, что забываем обычные стандарты, так как считаем, что должны иметь новые. Когда мы находимся в процессе приобретения новых стандартов, то в какой-то момент у нас нет никаких, поэтому вы должны понять, что необходимо следовать обычным стандартам, пока не приобретены новые. Если вы возьмете сущность обычных моральных законов, вы не найдете ничего особенно отличного от того, что есть в этой системе. Например, возьмем обычные правила отношений с людьми. Они очень просты: не делай другим того, чего не хочешь, чтобы сделали тебе. Это вполне логично и ясно и полностью принято в системе.

В. Не должны ли мы сами найти то, что правильно и что неправильно, а не верить тому, что нам скажут?

О. Как вы можете найти это сами? Люди искали ответ на этот вопрос с сотворения мира и все еще его не обнаружили. Если бы вы могли обнаружить сами, что правильно и что неправильно, вы могли бы отыскать и все остальное. Нет, вы должны учиться этому, как и многим другим вещам, которым учиться необходимо. Только когда вы понимаете ценность самовоспоминания, вы начинаете иметь правильные ценности и можете судить и взвешивать.

В. Есть много вещей, которые человек делает добровольно, зная, что они неправильны, но он недостаточно силен, чтобы остановить это.

О. Конечно, потому что если вы механичны во всем, то не можете стать сознательными только в одной области. Кроме того, добровольно – не значит сознательно; вещи просто случаются. Если все случается, то одна вещь не может не случиться; она должна случиться.

В. Есть ли какой-то моральный стандарт, отличающий эту систему?

О. Да, конечно, но, как я только что сказал, в отношении к этой системе его очень легко понять. Это отношение механического к сознательному. Это значит, что некоторые вещи механичны и должны оставаться таковыми, но другие, ныне механичные, должны стать сознательными.

Видите ли, одна из самых трудных вещей – различать правильное и неправильное, или добро и зло. Наш ум не привык думать об этом по отношению к сознанию. Мы считаем, что должно быть постоянное внешнее определение, которое нужно принять, помнить и которому можно следовать, и мы не можем представить себе, что не существует никакого внешнего определения. Но есть внутренние качества действий, которые все и определяют.

Эта идея отношения хорошего и плохого к сознательному и несознательному очень полезна для размышления, особенно когда вы начинаете находить правильные аналогии; не только потому, что это дает вам некое определенное понимание, но и потому, что, удерживая свой ум на этой и подобных идеях, которые вы слышите в системе, вы держите его на самом высоком уровне, возможном для нас, то есть в интеллектуальных частях центров. Вы не можете с пользой для себя думать об этом более низкими, механическими частями центров, ибо из этого ничего не выйдет. Чтобы получить какое-то понимание, вы должны применять интеллектуальные части центров, и не только одну, но две или три одновременно.

Что такое мораль? Понимание законов поведения? Этого недостаточно. Если мы говорим, как дикари: «Если ты крадешь у меня, это плохо, но если я краду у тебя, это хорошо», это не мораль, это просто дикарское поведение. Потому что мораль начинается тогда, когда появляется чувство хорошего и плохого в отношении собственных действий, и человек способен отказаться от того, что он считает плохим, и делать то, что считает хорошим.

Что значит хорошее? И что значит плохое? Обычно, на этой первой стадии, человек заимствует моральные принципы из религиозных, философских или научных идей или просто усваивает традиционные табу. Он верит, что некоторые вещи хороши, а другие плохи. Но это субъективная мораль, и понимание доброго и злого относительно. Во всех странах и во все эпохи были приняты определенные моральные кодексы, которые пытались объяснить, что хорошо, а что плохо. Но если мы попробуем сравнить существующие теории, то увидим, что все они противоречат друг другу и полны противоречий в самих себе. Такого понятия, как общая мораль, не существует; не существует даже такой вещи, как христианская мораль. Например, христианство говорит, что вы не должны убивать, но никто не принимает это всерьез. Многие морали построены на основе убийства. Например, как я сказал в первой лекции, в некоторых странах наиболее безнравственной вещью считается отказ от кровной мести. И почему в одном случае человек может убивать, а в другом нет? Все, что известно об обычной морали, полно противоречий.

Поэтому, если вы подумаете об этой проблеме, то поймете, что, несмотря на сотни моральных систем и учений, человек не может сказать, что правильно и что неправильно, потому что моральные ценности меняются, в них нет ничего постоянного. В то же самое время, в соответствии с их отношением к идее правильного и неправильного, люди могут быть разделены на две категории. Существуют люди, которые вообще не имеют никакого чувства правильного и неправильного; все, что у них есть вместо морального чувства, – это идея приятного и неприятного, выгодного и невыгодного. И существуют другие люди, у которых есть некое чувство правильного и неправильного, даже без знания в реальности того, что правильно и что неправильно. Люди, которые принадлежат к первой категории, не могут заинтересоваться этой системой, она не для них. Люди второй категории заинтересоваться ею способны.

Что необходимо понять с самого начала, это что человек должен начинать с определенного ощущения правильного и неправильного, иначе ничего сделать невозможно. Затем он должен быть достаточно скептичен по отношению к обычной морали и понимать, что нет ничего общего или устойчивого в обычных моральных принципах, так как они меняются в соответствии с обычаями, местом и временем. И он должен понимать необходимость объективных понятий правильного и неправильного. Если он понимает все это, он найдет основание для различения того, что правильно и что неправильно по отношению к каждой отдельной вещи, ибо, если он начинает работу правильно, он найдет, что существуют определенные стандарты, с помощью которых хорошее и плохое перестают быть относительными и становятся абсолютными. Все дело в том, чтобы начать с правильного отношения, правильной точки зрения. Если он начинает с неправильной точки зрения, он ничего не найдет.

В. Как можем мы доверять собственному ощущению правильного и неправильного?

О. Вы не можете доверять или не доверять, ибо оно в вас просто есть. Поэтому вопрос не в этом. Вы можете только колебаться и сомневаться относительно того или иного объекта. Конечно, без знания, без развития, без сознания вы не скажете определенно, правильно что-то или ошибочно, но вы можете находиться на пути к этому. Мораль всегда различна, но моральное чувство постоянно. Если люди не имеют никакого морального чувства, то говорить с ними бесполезно. Но чувствовать правильное и неправильное – это одно, а определение, содержание – это совсем иное. Два человека могут иметь очень сильное чувство правильного и неправильного, но что правильно для одного, будет неправильным для другого. Чувство может существовать без определений, поэтому человек способен иметь чувство правильного и неправильного, а также неправильные идеи об этом.

В. Можно ли в качестве возможного стандарта рассматривать роль вещи – помогает она сознанию или мешает ему?

О. Стандарт должен быть связан с некой системой. Без системы (я не имею в виду эту систему, но человек должен иметь какую-то систему) вы не можете судить.

Эта система начинает с возможности объективного сознания, а объективное сознание описывается как состояние, в котором мы способны знать истину. Если, достигая его, мы постигаем истину, мы также понимаем, что является правильным, а что неправильным. Следовательно, тот же путь, что ведет к объективному сознанию, ведет и к пониманию правильного и неправильного. Поскольку мы не имеем объективного сознания, мы считаем все, что помогает нам развивать его, правильным и хорошим, а все, что мешает нам в этом, неправильным и плохим.

В обычном понимании объективная истина больше относится к интеллектуальной стороне жизни, но человек может хотеть знать ее и с религиозной, моральной, эстетической и прочих сторон. Система объясняет, что люди № 1, 2, 3, 4, 5, 6 и 7 находятся в различном положении в этом отношении. Существует религия № 1, 2, 3, 4 и так далее, и существует мораль № 1, 2, 3, 4, 5 и так далее. Это не значит, что та или иная из них ошибочна, но значит, что одна не может быть объяснена посредством другой. Например, Христос не проповедовал инквизиции, и если его учение искажено людьми № 1, 2 и 3, чтобы использовать его в преступных целях, это не может быть приписано Христу.

Поскольку мы люди № 1, 2 и 3, есть много вещей, в которых мы не можем найти никаких видимых признаков того, помогают они или препятствуют развитию сознания. Поэтому мы должны искать другие принципы, и мы можем найти эти другие принципы, только если думаем о конкретных случаях поведения. В этой системе можно найти достаточное количество указаний на то, как смотреть на ту или иную вещь.

В. Считаете ли вы, что с течением времени из этой системы могут возникнуть новая вера и мораль?

О. Из этой системы – нет. Это совсем другая вещь. Эти идеи не для масс, не для толпы. Вы должны помнить, что это учение школы, а таковые учения могут существовать только в рамках школ. При благоприятных обстоятельствах число школ, возможно, увеличится, но это совсем иное; это не то же самое, что возникновение и рост религии.

Цель этой системы в том, чтобы привести человека к совести. Совесть – это определенная способность, которая существует в каждом нормальном человеке. Это на самом деле иное выражение сознания, только сознание работает в основном на интеллектуальной стороне, а совесть больше на моральной: она помогает осознать, что хорошо и что плохо в человеческом поведении. Совесть – это состояние, в котором человек не может от себя ничего скрыть, и она должна быть развита. Таковое развитие должно идти параллельно и одновременно с развитием сознания. Мы не можем сказать, что у нас нет совести, поэтому это не означает специального развития чего-то, чего в нас не существует, просто в нашей жизни она находится на заднем плане, спрятана очень глубоко и спит. В обычной жизни она может пробудиться в какой-то момент, и когда это происходит, особенно поначалу, это всегда приносит страдание, потому что очень неприятно сталкиваться лицом к лицу с истиной о самом себе.

Совесть в отношении к эмоциям – то же самое, что сознание в отношении к идеям. Может быть, для вас легче будет понять, что такое совесть, если вы подумаете об этимологическом значении слов «сознание» и «совесть». Сознание означает соединенное знание, все знание. Но мы не говорим о всем знании, так как это будет слишком высоко, мы говорим только о всем знании, которое мы способны иметь относительно одного и того же предмета. Оно должно быть связано с самоосознанием, поэтому сознание должно быть вами самими, связанным со всем, что вы знаете о какой-то отдельной вещи. Совесть – то же самое, только в отношении к эмоциям. Испытать момент совести – это значит почувствовать сразу все, что вы только способны почувствовать о чем-то. Если вы сумеете почувствовать все, что вы когда-либо чувствовали по отношению к человеку, стране, дому, книге или чему-либо еще, это будет ощущение совести, и вы поймете, как много противоречий в ваших эмоциях.

Если у вас не было такого переживания, вы не можете представить себе, как много различных чувств вы способны иметь. В состоянии совести мы видим их все сразу. Вот почему это такое неприятное состояние. Совесть не очень далека, но у нас есть много методов, чтобы предохранить себя от ее ощущения, таких как воображение, отрицательные эмоции, самооправдание и так далее, потому что совесть слишком неудобна.

В. Вы сказали, что совесть есть чувствование всех эмоций в один и тот же момент. Я не вполне понимаю, как мы можем чувствовать их все одновременно.

О. Нет, я никогда не говорил такого. Я сказал, что в момент совести, хотите вы этого или нет, вы почувствуете сразу все свои эмоции об одном и том же предмете. Но это не определение совести. Совесть можно определить как эмоциональное ощущение истины о данном предмете. Как я сказал, совесть – это то же, что и сознание, только видим мы ее иначе. Мы субъективны, поэтому мы берем вещи с субъективной точки зрения. Когда мы думаем о сознании, мы думаем о некоторой силе, некоторой энергии или состоянии в связи с интеллектуальным пониманием. Та же энергия, та же сила проявляется через эмоции, и это может происходить с совершенно ординарными людьми в обычных условиях. Иногда люди могут иметь эмоциональное ощущение истины – некоторые больше, другие меньше. Это – совесть. Недостаток сознания, отсутствие самовоспоминания и многое другое (например, отождествление и воображение) отключают нас от этих моментов совести, которые иначе были бы куда возможнее. Постарайтесь подумать об этом таким образом. Видение противоречий и совесть связаны, но это не одно и то же, и если вы берете их вместе, вы никогда ни к чему не придете.

То сознание, которое мы имеем в нашем состоянии, не проявляется через интеллектуальный центр, потому что он слишком медлен, ибо работает главным образом только с формирующей частью. Но временами сознание проявляется через эмоциональный центр, и тогда, как я сказал, оно и называется совестью. Для проявления сознания требуются длительная подготовка, интеллектуальные способности и тому подобное, но совесть работает чаще и легче полного сознания. Таковое сознание требует многого знания, связанного с пониманием своего существования, но это должно быть постоянное понимание. В данном случае недостаточно понимать сегодня и забывать завтра.

Поначалу, когда совесть проявляется в нас, она оборачивается против нас, и мы начинаем видеть все свои внутренние противоречия. Обычно мы не видим их, так как всегда находимся в одном или другом маленьком изолированном отделении, но совесть способна смотреть сверху и показывать, что здесь мы чувствовали одно, там другое, а тут нечто совершенно иное – и все это об одном и том же предмете.

Например, если мы возьмем работу, мы должны осознать, что в один момент мы чувствуем относительно нее одно, во второй – совсем другое, а в третий – нечто совершенно иное. И мы никогда не чувствуем ее всю вместе. Если бы мы одновременно почувствовали все, что когда-либо ощущали относительно работы, это стало бы изрядным шоком. Вот это и есть совесть. Вся жизнь, все привычные способы мышления имеют только одну цель – избегать шока, неприятных чувств, нежелательных осознаний о самих себе. И это главное, что удерживает нас во сне, ибо для того, чтобы пробудиться, мы должны не бояться. Нужно быть достаточно смелыми, чтобы видеть противоречия.

Даже совершенно не касаясь вопроса совести, важно обнаружить в себе, что, когда вы испытываете сильные эмоции (это не относится к эмоциям незначительным), вы можете быть уверены, что в другой момент будете чувствовать нечто совершенно иное относительно того же события. Если вы не видите этого в себе, понаблюдайте за другими. Когда вы осознаете существование таких противоречивых эмоций, это поможет вам понять собственную механичность и недостаток понимания самих себя – недостаток знания себя. Если мы в различные моменты чувствуем различные эмоции, то что мы такое? В один момент мы доверяем, а в другой подозреваем; в один момент любим, а в другой ненавидим. Поэтому цель состоит в том, чтобы собрать эти различные эмоции вместе, иначе мы никогда себя не узнаем. Если мы всегда чувствуем только одно и не помним других эмоций, мы отождествлены. Когда мы ощущаем что-то другое, мы забываем то, что чувствовали раньше, потом мы испытываем очередные эмоции и забываем все предшествующие. Мы очень рано – подражанием и другими путями – приучаемся жить в некоторого рода воображаемом состоянии, чтобы уберечь себя от неприятных ощущений. То есть люди развивают в себе способность видеть в каждый момент только одну эмоцию.

Помните о том, чтобы работать. Вспоминайте себя в одном настроении, затем вспоминайте в другом. Пытайтесь связывать их вместе, и вы увидите.

В. Если в нас есть различные отделения, выражают ли они себя?

О. Как я только что сказал, в каждый момент выражено только одно. Например, мы любим кого-то в один момент и желаем ему смерти в следующий. Только мы не видим этого. Однако иногда приходят моменты, когда мы чувствуем все свои эмоции об одном и том же объекте одновременно. Но необходимо ждать, пока вы не почувствуете вкус такого момента, потому что без этого вкуса вы никогда не продвинетесь в понимании того, что значит момент совести. Совесть может быть очень сильной и определенной. Но в большинстве случаев она спит: поскольку большинство людей спит, то и все в них спит.

То есть совесть должна быть пробуждена. Мы должны научиться понимать истину эмоционально в определенных случаях, и мы на это способны только тогда, когда готовы без страха посмотреть в лицо собственным противоречиям.

В нас есть специальные приспособления, которые предохраняют нас от видения таких противоречий. Эти приспособления называются буферами. Буфера – это специальные устройства, или специальные наросты, если хотите, которые предохраняют нас от видения истины о самих себе и обо всем прочем. Буфера делят нас на некого рода мысленепроницаемые отделения. Мы способны иметь множество противоречивых желаний, намерений, целей, и при этом мы не видим, что они противоречивы, так как между ними находятся буфера и мешают нам взглянуть из одного отделения в другое. Когда вы в одном отделении, вы думаете, что это и есть вся вещь, затем вы переходите в другое отделение и думаете, что это вся вещь. Эти приспособления называются буферами потому, что, как в железнодорожном вагоне, они смягчают удары. Но в человеческой машине их роль гораздо значительнее: они лишают возможности видеть, то есть являются своего рода шорами. Люди с действительно сильными буферами никогда не видят, но если бы они увидели, насколько они противоречивы, они не смогли бы двигаться, потому что перестали бы себе доверять. Вот почему в механической жизни буфера необходимы. Такие крайние случаи означают неправильное развитие, но даже в обычных людях в том или ином отношении всегда есть глубоко скрытые буфера.

В. Если человеку удалось найти в себе буфер, то как можно от него избавиться?

О. Сначала вы должны увидеть его. Пока вы этого не сделаете, дальше идти невозможно. А сумеете ли вы что-то сделать после того, как увидели буфер, зависит от его размера, а также от многих других вещей. Иногда необходимо взять молоток и разбить его, а иногда он исчезает, если вы проливаете на него свет, потому что буфера не любят света. Когда буфера начинают исчезать или слабеют, начинает проявляться совесть. В обычной жизни она подавлена буферами.

В. Могли бы вы объяснить поподробнее, что подразумевается под буферами?

О. Буфера очень трудно описать или определить. Как я сказал, они представляют собой некий вид внутренних перегородок, которые не дают нам себя наблюдать. Вы можете иметь различные эмоциональные отношения (буфера всегда связаны с эмоциональными отношениями) к одному и тому же утром, в полдень и вечером, не замечая этого. Или при одних обстоятельствах вы имеете одни мнения, а при других – иные, а буфера это стены, которые стоят между ними. Обычно каждый буфер основан на некоторого рода ошибочном мнении о самом себе, своих способностях, своих силах, склонностях, знании, бытии, сознании и так далее. Они отличны от обычных ошибочных идей, так как они постоянны – в неких данных обстоятельствах человек всегда чувствует и видит одну и ту же вещь; и вы должны понимать, что в людях № 1, 2 и 3 ничто не является постоянным. Единственный шанс изменения, который есть у человека, состоит в том, что в нем нет ничего постоянного. Мнения, предрассудки, предвзятые идеи – это еще не буфера, но когда они становятся очень твердыми, всегда одними и теми же и всегда выполняют этот трюк исключения вещей из нашего поля зрения, они становятся буферами. Если у людей есть некий род постоянного ошибочного отношения, основанного на ложной информации, неправильной работе центров, отрицательных эмоциях, если они всегда используют тот же вид самооправдания, они готовят буфера. И когда буфер установлен и становится постоянным, он останавливает всякий возможный прогресс. Если буфера продолжают развиваться, они становятся навязчивыми идеями, а это уже сумасшествие или его начало.

Буфера могут быть очень разными. Например, я знал человека, у которого был очень интересный буфер. Каждый раз, когда он делал что-то неправильное, он говорил, что поступал так намеренно, в качестве эксперимента. Это очень хороший пример буфера. У другого человека был буфер, что он никогда не опаздывает, и поэтому, с этим прочно установленным буфером, он всегда опаздывал, но никогда не замечал этого, а если его внимание обращали на факт опоздания, он всегда удивлялся и говорил: «Как я могу опоздать? Я никогда не опаздываю!»

В. Когда буфер стал слабее и ты видишь нечто, что кажется невыносимым, каков следующий шаг?

О. Вся работа – подготовка к этому. Если человек не работает, но только думает, что работает, и буфер внезапно исчезает по какой-то случайности, то человек находит себя в очень неприятной ситуации. Кроме того, он обнаруживает, что вся его работа была только притворством. Буфера помогают нам притворяться вместо того, чтобы реально работать. Вот почему люди в обычном состоянии не способны иметь совести. Потому что, если бы совесть внезапно появилась, они сошли бы с ума. Буфера полезны в этом отношении: они помогают удерживать нас во сне, потому что, если другие стороны не развиты, если все не приведено в определенное равновесие, то человек не смог бы вынести себя таким, каков он есть. Поэтому не рекомендуется разрушать буфера без подготовки. Сначала человек должен быть к этому подготовлен. Мы можем выносить себя только потому, что себя не знаем. Если бы мы знали себя такими, какие мы есть, это было бы невыносимо.

В. Однако мы видим себя интеллектуально, без особенно сильных эмоций.

О. Интеллектуальное самоизучение – это только подготовка, но когда вы пытаетесь помнить себя и не отождествляться, вы начинаете чувствовать эмоционально.

В. Все ли мы имеем буфера?

О. Да. Мы не могли бы жить без них – нам пришлось бы быть искренними все время и видеть все время.

В. Какова причина такой внутренней дисгармонии, обычно свойственной человеку?

О. Эта дисгармония – нормальное состояние человека № 1, 2 и 3. Спящий человек не может быть гармоничным; если бы он был гармоничным, не было бы никакого побудительного мотива для развития, и не было бы никакой возможности для него.

В. Но если человек пытается быть более пробужденным, он лучше осознает свою дисгармонию. Тогда, увидев это, может ли он стать гармоничнее?

О. Это теоретический вопрос. Человек перестает быть дисгармоничным, когда перестает быть тем, что он есть теперь. Такой, как он есть сейчас, он дисгармоничен, затем он осознает свою дисгармонию, затем снова дисгармоничен, снова осознает ее и так далее.

В. То есть человек никогда не способен быть счастливым?

О. Счастье означает равновесие, а равновесие в нашем состоянии невозможно (если мы считаем равновесие гармоничностью). Мы всегда уравновешены каким-то образом, но образом неверным. Если бы мы были гармоничны в нынешнем состоянии, никакой причины изменяться не было бы; поэтому природа очень хорошо устроила, что мы не можем быть гармоничными такие, как мы есть, – чтобы мы не были счастливы в этом состоянии. Счастье есть гармония между внешними обстоятельствами и внутренними проявлениями, и для нас оно невозможно, если под счастьем вы понимаете гармонию.

В. Кажется, работа делает человека несчастнее.

О. Изучение системы, приобретение большего контроля не могут сделать человека несчастнее. В этом нет никакой потери. То, что человек должен потерять, это воображение. Ничто реальное не может быть препятствием к пробуждению. Это воображаемые вещи удерживают нас во сне, и это от них мы должны отказаться.

В. Буфера создаются воспитанием и окружением?

О. Многими вещами, но наилучшие буфера создаются самовоспитанием.

В. Учит ли нас система избавляться от буферов?

О. Да, но сначала система учит нас их находить. Затем, найдя их, вы можете отыскать методы для освобождения от них. Вы не должны начинать работать над ними прежде, чем их поймете.

В. Как можно найти буфера?

О. Нельзя найти их, если не наблюдать себя правильным образом. Вы должны искать противоречия.

В. Необходимо ли самому находить собственные буфера, или они должны быть показаны кем-то со стороны?

О. Во всяком случае, они не могут быть показаны до тех пор, пока вы сами не сделали все, что можете. Иначе люди никогда не верят этому. Они говорят: «Что угодно, только не это!»

В. Говорить себе: «Я сделаю это завтра» – это буфер?

О. Это не буфер, но очень хороший метод сохранения буферов.

В. Вы говорите, что человек должен искать внутренние противоречия. Я вижу многие из них, но я приписываю их различным «Я».

О. Да, это совершенно верно. Но когда мы находимся в одном из этих внутренних противоречий, мы обычно отождествлены с одним из взглядов и не можем видеть другого. Когда вы не находитесь ни в том, ни в другом, когда вы стоите в стороне, вы можете сказать: «Иногда я смотрю на это таким образом, а иногда другим», но когда вы отождествлены, вы не можете так поступить. Вы должны стараться разрушить подобное отождествление.

В. Будет ли буфером хотеть и не хотеть какую-то вещь в одно и то же время?

О. Это не буфер. Буфер часто принимает форму сильного убеждения. Например, один человек, которого я знал, был убежден, что он любит всех людей. На самом деле он никого не любил, но благодаря силе этого буфера он был свободен быть настолько неприятным, насколько ему хотелось. Это очень надежный и прочный буфер.

В. Можно ли узнать о буферах путем наблюдения за другими?

О. Да, потому что это может помочь вам видеть буфера в самих себе. Но так как вещи редко повторяются один к одному, человек будет всегда видеть буфера только в других, а не в самом себе. Но если он подготовлен к этому путем нахождения подобных вещей сначала в самом себе, осознания своей механичности, он может начать видеть буфера.

В. Когда видишь буфер, то иногда кажется, что создаешь другие буфера, чтобы оправдать себя?

О. Вы не можете столь легко создавать буфера. Вы можете создавать ложь и воображаемые вещи, но буфера – это прочные вещи, и создание их – длительный процесс.

В. Совесть можно понять только тогда, когда мы переживаем сильные эмоции?

О. Нет, как я сказал, совесть – это чувство, возможное для совершенно обычных людей, не состоящих ни в какой школе. Это некий род внутреннего чувства истины в связи с одной отдельной вещью, или другой вещью, или третьей вещью. Эта связь может быть ошибочной, но само чувство будет вполне правильным.

В. Несомненно, совесть – это больше, чем осознание всех своих эмоций в данное время, так как она может изменять действия человека. Она, как кажется, усиливает некоторые эмоции и ослабляет другие.

О. Это потому, что вы видите их. Это самая большая из всех возможностей, так как, когда вы увидите свои различные эмоции относительно одной и той же вещи и будете видеть их постоянно, вы ужаснетесь.

В. Не есть ли иногда то, что мы называем совестью, лишь одно «Я», не одобряющее другое?

О. Это очень хорошее наблюдение о совести в обычном смысле слова. Но то, что я называю совестью, это определенное состояние, которого мы можем достичь позднее. То, что называется совестью в обычной жизни, это просто некие ассоциации. Мы привыкли мыслить и поступать определенным образом, и если по некоторой причине поступаем по-иному, то испытываем неприятное чувство, которое называем совестью. В действительности совесть – это более глубокое и более сильное чувство, и когда появится истинная совесть, вы увидите, что она не похожа на то, что вы сейчас называете совестью.

В. Значит, чувство, которое мы называем совестью, ошибочно?

О. Не обязательно ошибочно, но это не одна и та же вещь. Она может быть связана с самыми тривиальными событиями, которые не имеют особой моральной ценности. Мораль всегда относительна, совесть – абсолютна. Совесть – это особая положительная эмоция. В нынешнем состоянии в нас есть очень маленький след этой эмоции, достаточный для того, чтобы иметь общее чувство, что что-то правильно, а что-то неправильно. Но этот след недостаточен для того, чтобы сказать определенно, что есть правильно, а что неправильно. Это должно быть развито. В настоящее время та совесть, которая у нас есть, не отличает большого от малого, но позднее совесть может сделаться совсем иным методом познания, инструментом различения.

Прежде, чем совесть будет раскрыта полностью, мы должны иметь волю, должны быть способны «делать», поступать согласно велениям нашей совести. Иначе, если совесть полностью будет пробуждена в человеке в его нынешнем состоянии, он станет самым несчастным существом – он не сумеет забывать, не сможет приспосабливаться к положению дел, не будет способен ничего изменить. Совесть разрушает буфера, поэтому человек оказывается беззащитным перед самим собой, и в то же время он не имеет никакой воли, поэтому не может измениться, не может делать то, что, как он знает, правильно. Поэтому сначала он должен развить волю, иначе он окажется в очень неприятной ситуации, находящейся вне его контроля. Когда он приобретет контроль, он сможет позволить себе роскошь совести, но не раньше того.

В. Что есть то чувство раскаяния, которое приходит после совершения поступка, который, как чувствуется, неправилен? Это совесть?

О. Нет, совесть другая, она мощнее, она всеобъемлюща. Но даже если человек помнит моменты раскаяния, это полезно. Только необходимо знать, на чем основано это раскаяние.

В. Есть ли связь между сущностью и совестью?

О. Есть большая связь, потому что и сознание, и совесть приходят из сущности, но не из нашей сущности. Наша сущность просто механична.

В. Я полагаю, что самовоспоминание не обязательно ведет к повышению морального уровня?

О. Оно определенно приносит другое понимание, потому что, когда человек становится сознательным, он понимает моральную сторону происходящего лучше, так как противоположность морали – механичность. Если человек станет сознательнее, он сумеет контролировать свое поведение.

В. Может ли моральное чувство человека быть полезным или надежным в связи с его поведением?

О. Трудно говорить в общем, но чем больше вы изучаете систему, тем лучше станете видеть себя. Существует много вещей, которые вы можете считать вполне правильными, но которые, с точки зрения системы, ошибочны. Есть и то, чего мы не знаем. Мы можем причинять себе много вреда, думая, что вполне моральны, – реального вреда, и не только в моральном смысле. Эта система, особенно на поздних стадиях, имеет намного более строгий кодекс правил, и в то же самое время она, возможно, куда свободнее иных систем. Но, как я сказал, вы можете всегда начинать с точки зрения того, что механично и что сознательно.

В. Мне все еще не ясно, какова функция совести?

О. Если вопрос задан таким образом, без какого-либо добавления, тогда все, что я могу сказать, это то, что если человек не имеет определенной цели, если он не работает для некоторой определенной цели, то функция совести состоит в том, чтобы только портить жизнь человеку, которому не повезло, что она у него есть. Но если человек работает для определенной цели, тогда совесть помогает ее достичь.

В. Может ли случиться так, что человек, приобретя некоторое знание и силу посредством самовоспоминания и других практик, станет использовать полученное в дурных целях?

О. Видите ли, неизбежная часть процесса саморазвития – пробуждение совести, и именно оно предотвращает любую возможность использования новых сил для какой-либо неправильной цели или намерения. Это должно быть ясно понято с самого начала, так как совесть, когда она пробуждена, не позволит человеку делать что-либо эгоистичное, противоположное интересам других или вредное для кого бы то ни было – ничего, фактически, что мы можем считать неправильным или дурным. И совесть должна быть пробуждена, потому что с непробужденной совестью человек всегда будет делать ошибки, не видя своих внутренних противоречий.

В. Помогает ли нам в спящем состоянии следование некому моральному кодексу?

О. Мы не всегда спим одинаково глубоко, и в моменты, когда мы спим не так крепко, мы способны принимать некоторые решения. Даже в нынешнем спящем состоянии мы можем следовать этим решениям больше или меньше, или не следовать им вообще и быть абсолютно во власти своего спящего состояния. Кроме того, если человек следует некоторым сознательным идеям, то посредством самого этого процесса он становится более пробужденным.

В. Когда человек сознателен, он может осознать противоречия. Не разрешает ли это их до некоторой степени?

О. Нет, это было бы слишком просто. Вы можете видеть их, и, тем не менее, они будут оставаться. Одно дело – видеть, а другое – делать что-то, одно дело – знать, а другое – изменять.

В. Абсолютная истина возможна только при объективном сознании?

О. Истина существует без нас, но человек может знать истину только в объективном сознании. Не «абсолютную» истину, но просто истину, ибо истина не нуждается в определениях. В нашем состоянии мы не способны знать истину, за исключением самых простых вещей, и даже тогда мы совершаем ошибки.

В. Как человеку узнать истину на нашем уровне?

О. Путем обращения к простым вещам. В простых вещах человек может узнать истину; он способен различить, где дверь, а где стена, и он может привести любой трудный вопрос к подобной простой вещи. Это значит, что вы должны распознавать определенное качество в самых простых принципах и проверять все другое на основе таких принципов. Вот почему философия – просто разговоры о возможностях или о смысле слов – исключена из этой системы. Вы должны стараться понимать простые вещи, и необходимо научиться думать таким образом; тогда вы сможете приводить все к простым вещам. Возьмите, например, самовоспоминание. Вам дан весь материал, и если вы станете наблюдать себя, то увидите, что не помнили себя в данный момент. Вы заметите, что в некоторые моменты помните себя больше, а в другие меньше, и решите, что помнить себя – лучше. Это значит, что вы нашли дверь, что вы видите разницу между дверью и стеной.

В. Как продлевать состояние совести?

О. Сначала мы должны думать не о том, как продлевать, но как создавать, потому что в нашем обычном состоянии у нас нет никакой совести. Когда мы создаем, или пробуждаем, совесть, тогда, конечно, полезно сохранять ее дольше, хотя это очень неприятно. Но не существует прямых методов для ее создания, поэтому человек может получить этот вкус совести только выполнением всего возможного. Вообще, одно из первых условий – это бо́льшая искренность с самим собой. Мы никогда не бываем искренни сами с собой.

В. Как можно научиться быть искренним с самим собой?

О. Только стараясь себя видеть. Просто думайте о самих себе, не в эмоциональные моменты, но в спокойствии, и не оправдывайте себя, потому что обычно мы оправдываем и объясняем все, говоря, что это было неизбежно, что это была чья-то ошибка, и так далее.

В. Я пытался быть искренним, но теперь вижу, что на самом деле не знаю, что это значит быть.

О. Чтобы быть искренним, недостаточно только хотеть этого. Во многих случаях мы не хотим быть искренними, но даже если бы захотели, то ничего бы не получилось. Это необходимо понять. Способность быть искренним – это наука. И даже решение быть искренним очень трудно.

Только искренность и полное признание того факта, что мы являемся рабами механичности и ее неизбежных результатов, могут помочь нам найти и разрушить буфера, с помощью которых мы себя обманываем. Мы способны понять, что такое механичность и весь ее ужас, только когда делаем нечто ужасное и полностью осознаем, что это механичность заставила нас это сделать. Необходимо быть очень искренним с собой, чтобы увидеть это. Если мы пытаемся скрывать это, находить извинения и объяснения, мы никогда это не осознаем. Это может причинять ужасную боль, но мы должны переносить ее и стараться понять, что только полным признанием в этом самим себе мы способны избежать бесчисленных повторений подобного. Мы даже способны изменить результаты путем полного и совершенного понимания и отсутствия старания скрыть это.

Мы можем освободиться от щупалец механичности и разрушить ее силу путем большого страдания. Если мы стараемся избегать страдания, если боимся его, если пытаемся убедить себя, что ничего плохого на самом деле не произошло, что, в конце концов, это не важно и что вещи могут и дальше идти точно так же, как они шли раньше, мы не только никогда не освободимся, но и будем становиться все механичнее, а очень скоро придем к состоянию, когда для нас не будет никакой возможности и никакого шанса.

Глава VII

Множественность бытия и отсутствие постоянного «Я». – Пять значений слова «Я». – Различные личности, симпатии и антипатии. – Бесполезные и полезные личности. – Магнетический центр и заместитель управляющего. – Деление себя на «Я» и «господина X». – Ложная личность. – Что такое «Я». – Изучение ложной личности как средство научиться вспоминать себя. – Усилия борьбы против ложной личности. – Необходимость контроля. – Ложная личность и отрицательные эмоции. – Что в нас надежно и ненадежно. – Страдание и его польза. – Не говорить «Я» без различения. – Ложная личность искажает идеи системы. – Главная черта или черты. – Необходимость знания своих слабостей. – Статическая Триада. – Оценка. – Опасность раздвоения. – Кристаллизация.

Когда мы спрашиваем, как быть менее механическими, нам говорят – будьте более пробужденными. Когда мы спрашиваем, как пробудиться, нам говорят – не отождествляйтесь, а когда мы спрашиваем, как не отождествляться, нам отвечают – вспоминайте себя. Это кажется замкнутым кругом, так как все эти методы просто копируют друг друга. Можем ли мы получить дополнительную помощь, чтобы осуществить какой-нибудь из них или все сразу?

О. Это не совсем правильно, так как каждое из этих усилий имеет собственную характерную черту и вкус. Они различны. Необходимо пробовать со всех возможных сторон, чтобы разрушить стену. Это очень высокая и очень прочная стена, которую мы должны разрушить.

Но мы начинаем не с этого – мы начинаем с нашей множественности. Когда я впервые говорил о многих «Я», я сказал, что новые «Я» выскакивают каждое мгновение, управляют происходящим некоторое время и исчезают, и при этом они способны никогда не встречаться друг с другом. Когда вы осознаете, что вы не едины, что вы множество, что вы можете знать что-то определенное утром и не знать этого днем, тогда это осознание будет началом. Я не имею в виду, что, когда мы осознаем свою множественность, мы можем изменить ее и стать иными, но это осознание есть первый шаг.

В. Я не вижу, почему разные симпатии должны означать различные «Я» или группы «Я».

О. Потому что одно и то же «Я» всегда было бы одинаковым. Когда вы говорите «Я», вы думаете о всем целом. Но это только малая часть вас. Мы существуем только потому, что не можем вложить весь капитал в каждое «Я», иначе мы обанкротились. Мы вкладываем только гроши. Наши «Я» – это гроши. Представьте, что у вас есть некоторое количество денег, и все – грошами. Каждый момент, когда вы говорите «Я», вы даете грош. Это ошибка, потому что даже такие, какие мы есть, мы стоим больше, чем грош.

В этой системе о слове «Я» можно говорить пятью способами, на пяти разных уровнях. Человек в обычном состоянии представляет собой множество «Я» – это первое значение. Когда человек решает работать, появляется «наблюдающее „Я“», или группа «Я» (показанная на схеме, расположенной ниже, черным) – это второе значение. Третье значение, обозначенное самым маленьким кругом, это появление заместителя управляющего. Он имеет контроль над некоторым числом «Я». Четвертое значение, показанное средним кругом, это появление управляющего. Он имеет контроль над всеми «Я». Пятое значение – это значение хозяина. Он начерчен как большой круг снаружи, так как он имеет временно́е тело. Он знает прошлое, а также будущее, хотя у этого должны быть различные степени.

В. Возможно ли увеличить число «Я», заинтересованных в работе?

О. У нас достаточно «Я», они умножаются сами. Цель состоит в том, чтобы соединить их и помочь им стать одним «Я», заинтересованным в работе. Если много различных «Я» заинтересованы и не знают друг друга, то одно «Я» (или группа «Я») может делать одно, а другое – что-то совершенно иное, не зная об этом. Говоря о себе, вы можете говорить «Я» только в связи со своей работой для определенной цели: самоизучение, изучение системы, самовоспоминание и так далее. Во всем другом вы должны осознать, что это на самом деле не вы, но лишь малая часть вас, по большей части воображаемая. Когда вы научитесь различать это, когда такой процесс станет привычкой (то есть чем-то постоянным), вы начнете ощущать себя такими, какие вы есть. Но если вы говорите «Я» всему без различия, это только помогает вашим механическим склонностям и усиливает их. А какое огромное количество вещей мы делаем вовсе без желания их делать! Нам приходится делать одно и другое, об одном думать, а другое чувствовать, и так одна вещь за другой отнимают всю нашу энергию, и на реальную работу ничего не остается.

В первой лекции я говорил, что эти сотни и сотни «Я» образуют определенные группы, в которых несколько «Я» работают вместе. Некоторые из этих групп естественны, другие искусственны, а отдельные даже патологичны. Первое естественное деление многих «Я» происходит в соответствии с функциями: интеллектуальные, эмоциональные, инстинктивные и двигательные. Но существует и много других делений на различные личности.

В. Какая разница между личностями и разными «Я»?

О. Можно сказать, что личности составлены из разных «Я». Всякий способен найти в себе несколько личностей, и реальное самоизучение начинается с их постижения, потому что мы не можем изучать каждое «Я» в отдельности – их слишком много. А каждая личность, или группа «Я», означает некую особую склонность, особое расположение к чему-то (или же нерасположение).

В. Существуют ли какие-то специальные наблюдения, помогающие увидеть личности?

О. В этом может помочь изучение ваших личных симпатий. Например, если вы находите что-то, что вам определенно нравилось на протяжении всей жизни с самого детства, вы увидите, что у вас есть некая особая личность, построенная на этом. Мы – создания симпатий; нам нравятся самые разные вещи, но у нас есть лишь некоторое число симпатий подлинных. Путем их изучения можно найти личности.

В. Все ли личности связаны с симпатиями? Неужели ни одна не связана с антипатиями?

О. Я не думаю, что нормальные люди имеют настолько сильные антипатии. Антипатии обычно случайны, поэтому не стоит им доверять. Но есть то, что вам всегда нравилось, и то, о чем вы только воображаете, что оно вам нравится.

Личности различны. Некоторые основаны на реальных фактах, вкусах и склонностях, тогда как другие – на воображении и ложных идеях о самих себе. Поэтому необходимо отделять личности, которые могут быть как-то использованы, от тех, которые для саморазвития бесполезны и поэтому должны быть разрушены или, по крайней мере, подчинены.

В. Мне кажется, что некоторые личности исчезают на довольно долгий период времени.

О. Они не исчезают, они просто уходят за сцену. Если это просто случайные «Я», они способны исчезнуть, но личности не исчезают так легко, хотя и могут быть скрыты от глаз. Или же они приносятся в жертву, потому что иногда, чтобы проявить одну личность, человек должен пожертвовать несколькими другими.

В. Как установить, какие личности реальны, а какие воображаемы?

О. Жизнь готовит для них испытания. Например, что-то вам очень нравится – так вы считаете. Но затем жизнь ставит вас в условия, где у вас есть все возможности наслаждаться тем, что, как вы думаете, вам нравится. И тут вы обнаруживаете, что вовсе этим не наслаждаетесь – вы только воображали, что вам это нравится. В таком случае вы увидите, что эта личность была воображаемой.

В. Чем определяется, что некая личность (группа «Я») бесполезна и должна быть удалена?

О. Личности можно различать. Саморазвитие начинается с магнетического центра, то есть с группы «Я», или личности, заинтересованной в определенных вещах. Когда человек встречает школу, его магнетический центр начинает накапливать практическое и теоретическое знание и опыт, которые идут из изучения бытия, и таким образом магнетический центр становится в конце концов заместителем управляющего. Кроме этой личности есть и другие, некоторые из них способны развиваться, а иные с этим вовсе не согласны. То есть отдельные личности могут объединиться в работе, другие являются нейтральными (и пока они не мешают, им можно позволить остаться), а некоторые должны быть удалены. Когда магнетический центр трансформируется в заместителя управляющего, вы принимаете определенные решения, формулируете определенную цель, предпринимаете определенную работу. Тогда вы поймете, какая личность способна с ним работать, а какая не способна. Если какая-то личность возражает против вашей цели и может повредить ей, или не хочет ее, или не знает о ней, тогда, очевидно, она не сумеет работать с заместителем управляющего. Так они могут быть отобраны, но сначала необходимо их узнать. Затем, когда личности приведены в порядок и сгруппированы вокруг магнетического центра – что означает заместителя управляющего – они будут оказывать влияние на сущность одним своим существованием.

В. Заместитель управляющего – это совесть?

О. Совесть принимает участие в его формировании, но нельзя сказать, что она и есть заместитель управляющего, так как совесть намного больше.

В. Существует ли связь между магнетическим центром и сознанием?

О. Да, но не прямая: между ними есть несколько различных состояний. Лучше сказать, что магнетический центр есть почва, из которой растет постоянное «Я». Много позже через ряд трансформаций магнетический центр становится постоянным «Я». Он есть семя постоянного «Я», но только семя – сначала он должен стать чем-то совершенно другим.

Теперь попытайтесь понять деление, самое важное для практического применения. Для меня это деление на «Я» и «Успенского». Что такое «Я»? Не существует никакого постоянного «Я», противоположного «Успенскому». Но весь наш интерес к системе, все наши усилия в самоизучении и саморазвитии и то, что иногда называется «наблюдающим „Я“», – все это есть начало «Я». Все остальное – это «Успенский», или «ложная личность». «Успенский» – это воображаемая картина самих себя, поскольку мы вкладываем в нее все, что о себе думаем, и обычно все это только плоды воображения. Изучение сводится к изучению этой воображаемой картины и к отделению себя от нее. Поэтому на данный момент вы можете называть своим «Я» собственную оценку системы. Это и есть «вы». Из вашего отношения к системе, работы в системе, интереса к системе «Я» растет. На этой основе вы можете отделить «Я» от ложной личности. Нет никакой гарантии, что это абсолютно правильно, но таковой метод имеет большую практическую ценность.

Ложная личность всегда против работы по саморазвитию и портит работу всех других личностей. Она никогда не бывает полезной.

В. В чем различие между реальными и ложной личностью?

О. Вы смешиваете два различных деления. Сравнивать их нельзя. О личностях (во множественном числе) говорят в отношении к сущности, поскольку, как я уже говорил, личность может быть разделена на различные личности, составляющие ее. Деление на сущность и личность пока только теоретическое и полезно исключительно как принцип, потому что в себе это увидеть трудно. Мы не знаем своих личностей, поэтому мы начинаем изучение с двух сторон. Сначала мы изучаем ту личность, которая связана с работой и развилась из магнетического центра, а затем изучаем ложную личность, находящуюся на совершенно иной шкале. Ложная личность противостоит «вам», это ваше ошибочное представление о самих себе – именно то, чем вы не являетесь. Это деление практическое, так как необходимо знать определенно, как выглядит ваша ложная личность.

То есть вы не должны смешивать ложную личность с остальными личностями, поскольку, хотя они и не очень реальны, последние могут быть основаны на реальных склонностях, реальных вкусах и симпатиях, тогда как ложная личность целиком фальшива и даже способна притворяться, что любит что-то, что «вам» не нравится, или не любит чего-то, что «вам» в действительности нравится. Когда вы говорите о ложной личности, вы принимаете «вас» за существующее, а ложную личность за несуществующее; когда вы говорите о личностях, вы оставляете ложную личность в стороне и обсуждаете различные деления того, что вы считаете «собой».

Ложная личность не должна становиться просто словом. Каждый говорящий о ней должен иметь некую картину самого себя во власти ложной личности. Только если этот термин используется таким образом, это может дать некоторый результат.

В. Могли бы вы рассказать больше о том, что такое «Я»?

О. «Я» только предполагается; мы не знаем, что такое «Я». Но «Успенского» я знаю и могу изучить его во всех проявлениях. Поэтому я должен начинать с «Успенского». «Я» неуловимо и очень мало, оно существует только как потенциальность. Если оно не растет, то всем по-прежнему будет управлять ложная личность. Многие люди совершают ошибку, думая, что они знают, что есть что. Они говорят: «Это „Я“», но подразумевают при этом ложную личность. Обычно это связано с нашей способностью играть роли. Это весьма ограниченная способность – как правило, мы имеем пять-шесть ролей, наблюдаем мы это или нет. Мы можем заметить некоторое сходство, которое может ввести в заблуждение, между этими ролями и, сознательно или бессознательно, прийти к выводу, что за ними стоит некая постоянная индивидуальность. Мы называем ее «Я» и думаем, что она стоит за всеми проявлениями, тогда как на самом деле это наша воображаемая картина самих себя. Этот образ должен быть изучен. Невозможно знать себя, не имея понятия о ложной личности. Пока мы думаем, что мы одно, все наши определения ошибочны. Только когда человек знает, что все его намерения, желания и прочее нереальны, что они – ложная личность, только тогда он способен что-то получить. Это единственная возможная практическая работа, и она очень трудна. Ложная личность должна исчезнуть или, по крайней мере, стать бессильной, дабы не мешать нашей работе. Но она будет защищаться и легко не уступит. Работа – это борьба с ложной личностью, которая будет сопротивляться главным образом посредством лжи, так как ложь – ее самое сильное оружие.

В. Если вы говорите, что то, что мы называем «Я», – воображаемое, то что вы подразумеваете под «самосознанием»? Какое «само» может быть сознательным?

О. Само как противоположность не-само. «Я» – и этот стол. Когда я сказал, что «Я» – воображаемое, я подразумевал тот мысленный образ, который мы имеем о самих себе. Когда я говорю «Успенский», это приукрашенный «Успенский». Я приписываю ему много вещей, которыми он не обладает, и я не знаю его слабостей. Условие роста реального «Я» – это отделаться от «Успенского», не быть отождествленным с ним.

В. «Я» всегда нереально, если оно не связано с усилием?

О. «Я» возможно только в состоянии самосознания, и каждый момент в работе создания самосознания означает усилие. Ничто не может «случиться» само по себе. Если мы изменим свое бытие, все станет другим, но в нынешнем состоянии ничто не может быть другим.

В. Мне кажется, что только ложная личность способна приспособиться к некоему новому обстоятельству. Она может играть новую роль и делать это более удачно.

О. Ложная личность в действительности не приспосабливается. В обычном смысле приспособление означает более-менее управляемое действие. Ложная личность реагирует по-другому, согласно тому, что она собой представляет, но она не может приспосабливаться. И она не обязательно делает вещи более удобными – на нее нельзя положиться. Вы должны понять, что не имеете ни малейшего контроля над ложной личностью. Когда мы начинаем видеть ее, то понимаем, что она управляет всем, и ничто не может управлять ею. Поэтому вы не должны называть это приспособлением. Вам нужно разделить в себе то, чем вы можете управлять и чем не можете. То, чем вы не управляете, принадлежит ложной личности, а то, чем управляете, принадлежит вам.

В. Как можно работать с самомнением ложной личности?

О. Сначала вы должны узнать все ее черты, а затем вам необходимо правильно мыслить. Когда вы мыслите правильно, вы найдете способы с ней работать. Вы не должны оправдывать ее; она сама живет за счет оправдания. В любой момент жизни, даже в полном спокойствии, мы всегда оправдываем ее, считая ее законной и находя ей всевозможные извинения. Вот что я называю неправильным мышлением.

При изучении ложной личности мы начинаем лучше видеть механичность. Параллельно с осознанием механичности мы изучаем, как выйти из нее путем создания чего-то, что не механично. Как мы можем это сделать? Сначала мы должны подумать о том, чего хотим, отделить важное от неважного. Работа над собой, желание знать как себя, так и идеи работы, борьба за создание сознательности не механичны – в этом мы можем быть уверены. И если мы посмотрим с этой точки зрения, то увидим в себе много воображаемых вещей. Эти воображаемые вещи и есть ложная личность – воображаемые эмоции, воображаемые интересы, воображаемые представления о самих себе. Ложная личность крайне механична, поэтому это опять-таки деление на сознательное и механическое. Эта механическая часть нас основана главным образом на воображении, на ошибочных взглядах обо всем и, прежде всего, на ошибочном представлении о самих себе. Мы должны осознать, насколько мы во власти этой ложной личности и выдуманных вещей, не существующих в реальности, и мы должны отделить то, на что мы можем реально положиться, от того, что в нас не надежно. Это может послужить началом.

Когда мы будем знать себя лучше, это поможет нам пробудиться.

В. Значит ли это, что мы должны изучать свою ложную личность путем сбора материалов и наблюдений?

О. Путем деления себя, путем не-говорения всему «Я». Вы должны применять слово «Я» только по отношению к более сознательной части вас самих – желанию работать, желанию понимать, осознанию непонимания, осознанию механичности. Все это вы можете называть «Я». «Я» начинает расти только в связи с изучением, с работой над собой; иначе расти оно не способно, и никакого изменения не происходит. Постоянное «Я» не приходит сразу. Все иллюзорные «Я» постепенно исчезают, а реальное «Я» становится сильнее и сильнее, главным образом путем самовоспоминания.

Самовоспоминание в смысле простого осознания очень полезно, но, мало-помалу, когда вы продвигаетесь дальше, оно связывается с другими интересами, с тем, что вы хотите получить. Сейчас вы помните о нем какой-то момент, а затем на целый день или неделю забываете, но необходимо помнить о нем все время.

В. Цель самовоспоминания – это постепенное нахождение постоянного «Я»?

О. Не нахождение, но подготовка для него основы. Постоянного «Я» еще не существует. Оно должно вырасти, но не может этого сделать, когда полностью закрыто отрицательными эмоциями, отождествлением и прочими подобными вещами. Поэтому вы начинаете с подготовки для него основы.

Но прежде всего, как я сказал раньше, необходимо понять, что такое самовоспоминание, почему лучше помнить себя, какой эффект оно будет производить и так далее. Необходимо думать об этом. Кроме того, в попытке вспоминать себя необходимо сохранять связь с остальными идеями системы. Если берется одно и упускается другое, например, если человек серьезно работает над самовоспоминанием, не зная ничего об идее деления на многие «Я», так что принимает себя за одно (как единое целое) с самого начала – то самовоспоминание будет давать ошибочные результаты и даже может сделать развитие невозможным. Есть, например, школы и системы, которые, хотя они и не формулируют это таким образом, в действительности основаны на ложной личности и на борьбе против совести. Такая работа определенно должна приводить к неверным результатам. Вначале она создаст некую силу, но в итоге сделает невозможным развитие высшего сознания. Ложная личность либо разрушает, либо искажает память.

Самовоспоминание – это вещь, которая должна быть основана на правильной функции. Одновременно с работой над ним вы должны работать над ослаблением ложной личности. Несколько линий работы советуются и объясняются с самого начала, и все они должны идти вместе. Вы не можете делать только одну вещь и не делать другой. Все они необходимы для создания правильной комбинации, но вначале должно идти понимание борьбы с ложной личностью. Допустим, кто-то пытается вспоминать себя, но не хочет делать усилий против ложной личности. Тогда все ее черты вступят в игру, говоря: «Мне не нравятся эти люди», «Я не хочу этого», «Я не хочу того» и так далее. Тогда это будет не работа, но нечто совершенно противоположное. Как я сказал, если кто-то пытается работать таким неправильным способом, это может сделать его сильнее, чем он был прежде, но чем сильнее он будет становиться, тем меньше возможность развития. Фиксация раньше развития – вот в чем здесь опасность.

В. Это нечто, насчет чего нужно быть настороже?

О. Конечно. Только маленькая часть вас хочет вспоминать себя, а другие личности, или «Я», вовсе этого не хотят. Необходимо находить их и выводить на свет, видеть, какие полезны для этой работы, какие безразличны, а какие столь глубоко спят, что ничего не знают об этом. Цель в том, чтобы контролировать свои «Я», или личности, уметь вызвать ту или иную, организовать их определенным образом. «Я», которое имеет контроль, не будет одним из тех, которые существуют сейчас. Идея формирования реального «Я» – самая важная. Такое «Я» не может быть сформировано случайно. В большинстве случаев мы удовлетворяемся философской идеей «Я», мы верим, что имеем его, и не осознаем, что на самом деле переходим от одного «Я» к другому.

В. Рассматривая симпатии и антипатии, как можно различить, что реально, а что есть ложная личность?

О. Начните с осознания того, что все это ложная личность, а затем попытайтесь найти то, что ею не является. Вы не можете делать второе раньше первого. Сначала вы должны понять, что все – ложная личность, и, когда вы убедитесь в этом, вы найдете, что есть «вы сами». Продолжайте наблюдать. Работа начинается с момента, когда человек осознает, что его нет. Когда это входит во все, когда это становится осознанием, тогда это продуктивная работа. Но когда человек думает о себе как о «Я» (едином), работа не будет продуктивной.

Вы должны понять, что ложная личность неуловима. Она – одно целое, она не состоит из различных личностей, но в то же время она содержит в себе противоречивые и несовместимые черты – черты, которые не могут проявляться одновременно. То есть это значит, что вы не можете увидеть все целое своей ложной личности сразу. Иногда ее видно лучше, в другие моменты отдельно проявляются те или иные ее черты.

Необходимо не забывать, что ложная личность часто довольно привлекательна или забавна, особенно для людей, которые сами живут в ложных личностях. Поэтому, когда вы начинаете терять свою ложную личность, когда вы начинаете бороться с ней, вы перестаете нравиться людям. Они скажут вам, что вы поскучнели.

В. Как можно определить, что не есть ложная личность?

О. Ложная личность не может делать одной вещи – она не способна на усилия. Это самый легкий способ узнать ее, если у вас есть сомнение. Ложная личность всегда старается делать все как можно легче, всегда выбирая то, что требует наименьшего усилия. Но вы должны понять, что ничему не научитесь и ничего не измените без усилий. Поэтому, когда вы находите одно «Я» или группу «Я», которые готовы делать усилия, это значит, что к ложной личности они не относятся.

В. Может ли человек приобрести новую ложную личность на основе этой системы?

О. Если человек не думает о ложной личности или не понимает ее, если он обманывает себя, думая, что работает, он не приобретет новой ложной личности, но имеющаяся ложная личность будет расти. Поэтому она должна быть исключена, а то и разрушена вскоре после начала.

В. Мое представление о себе часто наталкивает меня на мысли, что я не оценен по достоинству, и эта воображаемая картина заставляет меня страдать.

О. Совершенно верно, но не думайте об этой картине. Все, что вы должны помнить, – это направление. Вы можете неверно себя представлять, но это не важно. Но направление должно быть правильным. Вы не можете идти куда глаза глядят, не зная, куда идете. Увидеть воображаемую картину себя можно только из правильного места, а правильное место – это направление. Нет никакого другого места, из которого вы сумеете ее увидеть.

В. Не могли бы вы сказать еще раз, что сейчас играет в нас роль реального «Я»?

О. Желание знать. Истинное «Я» растет из этого, если вообще растет. Вначале его трудно определить, оно является целью. Если вы связываете себя с некоторой работой, с некоторой системой, оно начинает расти, но оно не может расти само по себе, просто благодаря счастливым обстоятельствам.

Очень просто установить, что мы не имеем никакого постоянного «Я». Попытайтесь помнить себя в течение пятнадцати минут, это покажет степень вашего бытия. Если бы вы имели постоянное «Я», вы могли бы помнить себя в течение пятнадцати часов! Все это очень просто, только у нас нет ключей к нашей машине. Если бы у нас были ключи, было бы легко открыть ее и увидеть, что находится внутри, и уже тогда отделить воображаемое от реального. Но даже этому мы должны учиться: мы слишком привыкли к нереальному.

Поэтому объектом нашего изучения должна быть ложная личность, которая всегда с нами. Только если вы знаете ее во всех ее проявлениях, вы можете отделить то, что принадлежит к «Я». Мы отождествлены с воображаемой картиной себя, и это очень опасная форма отождествления.

В. Как мы можем начать различать то, что реально?

О. Вы не можете. Но вы можете различать то, что нереально, точно таким же образом, как вы различаете правду и ложь. Нет необходимости в философии, думайте об этом проще. Сначала мы должны применять различение к простым вещам. Воображение играет очень важную роль в нашей жизни, потому что мы в него верим. Реальное растет только за счет воображаемого. Но в обычной жизни нереальное растет за счет реального.

В. Я не совсем понимаю деление между работой и обычной жизнью.

О. Отношение личной работы к жизни – это именно отношение постоянного «Я» к ложной личности. Работа по сути – это постоянное «Я», а обычная жизнь – ложная личность. Когда вы понимаете, что такое постоянное «Я», когда вы осознаете себя и имеете постоянный контроль, это работа. Теперь же вы живете в ложной личности.

В. Мне трудно увидеть разницу между «Я» и «Мисс В.».

О. Как я только что сказал, в делении «Я» и «Мисс В.» практически все – «Мисс В.». «Вы» можете перерасти «Мисс В.» только из собственного интереса к системе, потому что реальное «Я» не растет ни из чего другого. Весь материал, который в вас есть, никогда не сможет стать чем-то без этих идей, без этого интереса, так как они удерживают его на определенной линии, в определенном направлении. Сначала вы себя изучаете, наблюдаете и так далее, затем, спустя некоторое время работы, «Я» будет появляться на секунду, время от времени, но вы не сможете удерживать его, и оно опять будет исчезать. Это будет продолжаться в течение некоторого времени, а затем, в определенный момент, оно появится и останется достаточно долго для того, чтобы вы его узнали и запомнили. Так появляются все новые вещи – сначала приходят на короткие моменты, затем остаются дольше. Это естественный путь роста, иначе и быть не может. В нас слишком много инерции механических привычек мышления и слишком много других неправильных вещей. Реальное «Я» появляется и немедленно подавляется.

Когда вы больше поймете о ложной личности, вы осознаете, что вы окружены ею. Вы не видите без глаз ложной личности, не слышите без ее ушей, не говорите без ее голоса. Все идет через ложную личность, и первый шаг – это узнать ее, потому что тогда вы поймете, как много места она занимает в вашей жизни.

В. Если ложная личность лишь воображаемая вещь, существует ли она реально?

О. Реально ее не существует, но мы воображаем обратное. Ложная личность существует в своих проявлениях, но не как реальная часть нас самих. Это некая комбинация «Я», которые не имеют никакой реальной основы, но действуют и производят определенные результаты. Не пытайтесь определить ее, потому что тогда вы запутаетесь в словах, а мы должны иметь дело с фактами. Негативные эмоции существуют, но в то же время их нет, так как у них нет никакого реального центра. То же самое с ложной личностью. Это одно из несчастий нашего состояния, что мы полны несуществующих вещей.

Вы должны понять, что не можете даже начать работать на том уровне, на котором вы находитесь; вы должны сначала изменить некоторые вещи. Вы можете найти то, что нужно изменить, только в результате собственных наблюдений. Иногда это становится очевидным, и вот тогда начинается борьба, поскольку ложная личность начинает защищаться.

Сначала вы должны узнать ложную личность. Все, о чем мы говорим сейчас, относится к первой стадии – пониманию того, что мы не знаем ложной личности, а для ее узнавания должны изучать; что вся работа, которую мы делаем, делается в ущерб ложной личности; что вся работа, которую мы можем делать над нами самими, означает уменьшение силы ложной личности; и что если мы начинаем пробовать и работать, не тревожа ложную личность, эта работа ни к чему не приведет.

Я снова повторяю: вы должны понять, что ложная личность есть комбинация всей лжи, черт и тех «Я», которые никогда не будут полезны ни в жизни, ни в работе – точно так же, как отрицательные эмоции. Тем не менее, ложная личность всегда говорит «Я» и приписывает себе многие способности, такие как воля, самосознание и так далее, и если ее не сдерживать, она становится препятствием всей работе.

Таким образом, один из первых и наиболее важных факторов изменения себя – это деление себя на «Я» и то имя, которое вы носите. Если это деление не сделано, если человек забывает о нем и продолжает думать о себе обычным образом, или если человек делит себя неправильно, работа останавливается. Работа над собой может иметь успех только на основе этого деления, но это должно быть правильное деление. Часто случается, что люди делают ошибочное деление: то, что они любят в себе, они называют «Я», а то, что им не нравится или что, по их мнению, слабо или незначительно, они называют ложной личностью. Это совершенно неправильное деление, оно ничего не меняет, и человек остается прежним. Это неправильное деление – просто ложь, ложь самому себе, которая хуже всего, так как в момент, когда человек встречается с малейшей трудностью, она проявляет себя как внутренние споры и неправильное понимание. Если человек применяет такое ошибочное деление, оно не будет надежным и подведет его в момент необходимости.

Чтобы сделать правильное деление себя, человек должен понять, что есть «Я» и что есть «Успенский», «Браун» или «Джонс», другими словами, что есть ложь и что есть он сам. Как я сказал, даже если вы допускаете эту возможность деления самих себя, вы, скорее всего, будете называть «Я» то, что вам нравится в самих себе, а что не нравится – «не-Я», так как правильное деление невозможно отыскать сразу. По поводу этой работы вам необходимы некоторые указания, способные помочь. Например, если вы говорите, что ваша цель – это быть свободным, то прежде всего необходимо понять, что вы не свободны. Если вы понимаете, до какой степени вы не свободны, и если вы сформулируете желание быть свободным, тогда вы увидите в себе, какая часть вас хочет быть свободной, а какая этого не желает. Это может стать началом.

В. Может ли человек увидеть ложную личность без помощи?

О. Теоретически это возможно, но я никогда не встречал подобного. Люди не хотят ее видеть даже с чужой помощью. Вы можете показать человеку зеркало, и он скажет: «Это не я, это искусственное зеркало, нереальное зеркало. Это не мое отражение».

В. Как можно устранить ложную личность?

О. Вы не можете ее устранить. Это все равно что пытаться отсечь себе голову. Но вы можете сделать ее менее настойчивой, менее постоянной. Если ваша ложная личность присутствует двадцать три часа из двадцати четырех, то, когда начнется работа, она будет только двадцать два часа, а «вы» станете присутствовать на час дольше. Если в какой-то момент вы чувствуете опасность проявления ложной личности и находите способ ее остановить, это именно то, с чего необходимо начинать. Вопрос устранения сюда не входит – это связано с совершенно другими вещами. Вы должны контролировать ситуацию.

В. Не становится ли изучение ложной личности самоанализом? Насколько я понял, это плохо?

О. До некоторой степени это анализ. Об избегании анализа говорилось в первой лекции. Я сказал тогда, что анализ невозможен, так как вы недостаточно знаете. Анализ означает установление причин и следствий. Поэтому я и говорил, что вы должны воздержаться от анализа и только наблюдать, наблюдать, наблюдать, ничего больше, так как время для анализа придет, если вы узнаете законы. Сейчас мы изучаем эти законы, поэтому, конечно, вы должны анализировать больше и больше. Видите ли, правила для наблюдения и мышления в первой лекции – это одно, но с течением времени они меняются и модифицируются. Чего человек не может делать в первый месяц, он должен делать во второй месяц. Как трудности, так и возможности растут все время. Анализ нужно использовать осторожно, только когда это необходимо, а отнюдь не для всего. Иногда это только потеря времени.

В. Можно ли сказать, что ложная личность иногда создается другими людьми, например, когда взрослые говорят при детях, что не любят иностранцев?

О. Совершенно верно. Ложная личность строится с разных сторон и, конечно, в большой степени внушениями других людей. Ребенок получает много внушений, особенно о его симпатиях и антипатиях.

В. Я не совсем понимаю, как найти «Я», которые противостоят работе? Означает ли это, что нам следует тщательно просеять и исследовать «Я»?

О. Вы не должны подходить к этому теоретически. Пытайтесь найти, что в вас возражает против идей системы, или пытайтесь найти «Я» (можете назвать их как угодно), которые к ней равнодушны. Предположим, у вас есть определенные вкусы в еде. Эти «Я», которые интересуются едой, не могут интересоваться самовоспоминанием. Существуют и другие «Я», интересующиеся вещами, которые противостоят самовоспоминанию. Есть много вещей, которые вы можете делать с удовольствием, только если вы не помните себя, и, естественно, эти «Я» будут очень враждебны к самовоспоминанию, потому что оно будет только портить их удовольствие. Попытайтесь найти их таким образом. Теоретические подходы не помогут.

В. Каково происхождение этих искусственных групп «Я»?

О. Они могут создаваться подражанием, желанием быть оригинальным, быть привлекательным, вызывать восхищение других людей и так далее.

В. Когда находишь группу «Я», которая не хочет вспоминать себя, что с ней делать?

О. Оставьте ее в покое. Если она не хочет этого, что вы можете с ней сделать? Если есть группы «Я», которые этого хотят, работайте с ними. Те «Я», которые осознают необходимость самовоспоминания, должны работать с другими «Я», которые тоже этого хотят. Они не должны тратить свое время на уговаривание других «Я».

В. Следует ли ожидать, что некоторые «Я» в человеке могут бояться идеи отделения «Я» от «Господина А»?

О. Конечно, все «Я», составляющие ложную личность, будут бояться этого, потому что это смерть для них. Но вы должны понимать, что они могут показывать свой страх в течение некоторого времени, а затем замаскироваться, чтобы не умереть. Вы можете серьезно полагать, что покончили с ложной личностью, тогда как она только скрывается внутри какой-то черты и готова появиться в любой момент. Эта черта – всегда слабость. Пока она сохраняется, она отнимает всю энергию, но она может быть очень хорошо замаскирована. В такой форме она даже способна становиться сильнее и расти параллельно с ростом реального «Я». Поэтому одного осознания необходимости деления на «Я» и «Господина А» недостаточно для того, чтобы ее разрушить. Вы должны помнить, что ложная личность защищается.

В. Ложная личность основана на отрицательных эмоциях?

О. Помимо отрицательных эмоций в ложной личности есть и многое другое. Например, всегда существуют плохие привычки мышления. Ложная личность (или ее части) всегда основана на неправильном мышлении. Хотя до определенной степени вы правы: в некоторых случаях, если вы уберете отрицательные эмоции из ложной личности, она разрушится, поскольку не сможет без них существовать. С другой стороны, некоторые ложные личности функционируют на самых приятных эмоциях. Существуют очень жизнерадостные ложные личности, и таким способом ваша ложная личность может обманывать вас, и вы будете верить, что боретесь с отрицательными эмоциями. Она может обманывать вас разнообразными способами.

В. Все ли отрицательные эмоции возникают из ложной личности?

О. Как может быть иначе? Ложная личность представляет собой, по сути, специальный орган для отрицательных эмоций, для их проявления, наслаждения ими, для создания их. Вы помните, что у отрицательных эмоций нет реального центра. Ложная личность выступает для них таковым центром.

В. Отождествление – это всегда проявление ложной личности?

О. Ложная личность не может проявлять себя без отождествления, так же как отрицательные эмоции и многое другое – ложь, воображение. Человек отождествляется, прежде всего, с воображаемой идеей о самом себе. Он говорит: «Это я», когда это лишь воображение. То же самое с ложью – невозможно лгать без отождествления; это была бы очень неудачная ложь, и никто бы в нее не поверил. То есть это означает, что сначала человек должен обмануть самого себя, а затем он сумеет обманывать других.

Изучение ложной личности – это один из самых быстрых методов самовоспоминания. Чем лучше вы понимаете ложную личность, тем лучше себя помните. Что препятствует самовоспоминанию, так это, прежде всего, ложная личность. Она не может и не хочет помнить себя, и она не желает позволять этого любой другой личности. Ложная личность любыми возможными способами пытается остановить самовоспоминание. Она берет какую-то форму сна и называет это самовоспоминанием. И тогда она вполне счастлива.

Вы не должны доверять своей ложной личности – ее идеям, словам, действиям. Вы не можете разрушить ее, но можете сделать ее пассивной на некоторое время, и затем, понемногу, вы способны ее ослабить.

В. Вы говорите, что мы не должны доверять ничему, что связано с ложной личностью, но кажется, что она – это все, что у нас есть.

О. Это не может быть так. Есть одна вещь – вы, и есть воображаемые «Я». Вы – это то, что реально существует, и нужно учиться различать это. Оно может быть очень маленьким, очень элементарным, но вы должны суметь найти что-то достаточно определенное и прочное в самом себе. Если мы целиком – ложная личность, то ничего не произойдет. Существуют люди, в которых нет ничего, кроме ложной личности. Другие стороны этих людей так подавлены, так слабы, что они не сопротивляются ложной личности. Эти люди не станут себя изучать, потому что боятся увидеть себя такими, какие они есть. Ложной личности это не нравится. Обычно, если подобные люди начинают работу, они скоро ее оставляют, каким-то образом это объясняя, ибо они не способны продолжать самоизучение. Но если у человека есть энергия на продолжение изучения ложной личности, это показывает, что в нем есть что-то и помимо нее. Как я говорил раньше, работа делается каждый день, а не раз в месяц или раз в год. Это ежедневный экзамен.

В. Можно ли сказать, что ложная личность оставляет нас по мере того, как мы становимся старше?

О. Нет. Если вы ничего не делаете против нее, она растет. Вкусы могут меняться, но она растет. Это единственное «развитие», которое происходит в механической жизни. Ложная личность – это самая механическая часть нас, настолько механическая, что для нее нет никакой надежды. Поэтому ей нельзя позволять входить в работу.

В. Кажется, что великие люди, например святые, побеждают ложную личность?

О. Это зависит от степени. Святые описывают чертей, с которыми им приходится бороться. Все черти живут в ложной личности.

В. Как я могу помнить свое понимание того, что многое из эмоционального страдания находится в ложной личности?

О. Только путем самовоспоминания. Страдание – это наилучшая возможная помощь для самовоспоминания, если вы научитесь использовать его надлежащим образом. Само по себе оно не помогает; человек способен страдать всю свою жизнь, и это не даст ни крупицы результата, но если он учится использовать страдание, оно становится полезным. В момент, когда вы страдаете, старайтесь вспоминать себя.

В. Есть два вида страдания: одно – от видения собственной механичности и слабости, и другое – от видения любимого человека больным или несчастным. Как работать против этого или использовать это в работе?

О. Вопрос в том, можете ли вы что-то сделать? Если вы можете, то вы можете, но если вы не можете, это другое дело. Если мы начнем страдать из-за всего, в чем не способны помочь, тогда мы, конечно, никогда не перестанем страдать. Главное – это увидеть, насколько много в этом воображения. Мы способны уверенно полагать, что воображение отсутствует, но когда делаем еще одно усилие, то часто видим, что все это воображаемое. Мы имеем ложную картину самих себя и в то же время приписываем этой ложной картине реальные черты. Но если таковая картина ложна, тогда ложным в ней будет все, включая страдание. Оно может быть очень острым, но это ничего не меняет. Воображаемое страдание обычно неприятнее реального, так как с последним всегда можно что-то сделать, но с воображаемым страданием сделать ничего нельзя. Вы можете только освободиться от него, но если вы любите его или гордитесь им, тогда вам приходится его сохранять.

В. Я все еще не вижу, как начать понимать ложную личность.

О. Вы должны узнать, что это такое, определить ее место. Это будет первый шаг. Вы должны понять, что все отождествление, все учитывание, вся ложь (в том числе и ложь самому себе), все слабости, все противоречия (видны они или нет) – все это ложная личность. Это как особая порода собак. Если вы не знаете ее, вы не можете о ней говорить. Увидеть хотя бы маленькие фрагменты ее вполне достаточно, так как все ее части – одной и той же окраски. Если вы видели эту собаку один раз, вы всегда ее узнаете. Она лает особым образом, бегает особым образом…

Вначале вы не можете знать, что есть «Я», а что есть ложная личность. То, что вы называете «Я», это сложная структура, и такова же ложная личность. Вы не можете знать все о них, но если вы возьмете с одной стороны – нечто несомненно ложное, а с другой стороны – нечто несомненно истинное, то сможете их сравнить.

В. Иногда я наблюдаю, как я отождествляюсь или учитываю, и нахожу, что я делаю это из-за той картины, которая у меня есть о себе самом. Могу ли я таким образом узнать ложную личность и путем наблюдения ослабить ее?

О. Да, это единственный способ, но только если вы не устанете от этого, потому что поначалу многие люди начинают с большим желанием, но вскоре устают и применяют «Я» без разбора, не задавая себе вопроса: «Какое „Я“?» Наш главный враг – это слово «Я», потому что, как я сказал, у нас по сути нет никакого права применять его в обычных условиях. Много позже, после длительной работы, мы можем начать думать о группе «Я», которые соответствуют заместителю управляющего, играющему роль «Я». Но в обычных условиях, когда вы говорите: «Мне не нравится», вы должны спросить себя: «Какому из моих „Я“ не нравится?» Этим самым вы постоянно напоминаете себе о существующей множественности. Если вы забываете один раз, будет легче забыть и в следующий. В работе бывает много хороших начинаний, а затем, спустя некоторое время, это забывается, и люди начинают скользить вниз, а в итоге становятся еще более механическими, нежели прежде. Начало самопознания – это понимание того, кто в вас говорит и кому вы можете доверять.

В. Увеличивается ли способность к работе ровно настолько, насколько мы ослабляем ложную личность?

О. Работа начинается с борьбы против ложной личности. Все, что человек может получить, он получает только за счет ее ослабления. Позднее, когда она сделана пассивной, человек может многое получить за счет других вещей, но очень долго ему придется жить на доходы от ложной личности. В обычной жизни ложную личность обнаружить очень трудно, потому что в отсутствие действия против нее не возникает и никакого сопротивления. Но когда человек начинает работать, появляется сопротивление работе, это сопротивление и есть ложная личность.

В. Может ли ложная личность быть заинтересована в идеях системы или привлечена ими?

О. Да, очень сильно. Но тогда вы получите систему, созданную в свете ложной личности, и это будет совсем другая система. В тот момент, когда ложная личность забирает систему, она становится сильнее и ослабляет систему для вас. Она добавляет одно слово здесь, другое там, и вы не можете представить себе, в какой необычайной форме возвращаются ко мне некоторые идеи. Одно слово, опущенное из какой-то формулировки, может сделать идею совершенно иной. Ложная личность всегда знает лучше и всегда полностью оправдывает себя, делая то, что ей нравится. Вот в чем опасность.

Система означает все, что сказано, в том смысле, в каком сказано. Если кто-то корректирует ее, сознательно или бессознательно, тогда это нельзя назвать системой – это будет псевдосистема, фальсификация системы. С того момента, когда она становится неточной или что-либо в ней забыто или опущено, она дает ошибочные результаты.

В. Я задаю эти вопросы потому, что иногда сомневаюсь в подлинности своего интереса к работе – я способен себе лгать.

О. Только вы можете ответить на это; и, опять-таки, только если не забываете основных принципов и не говорите «Я» о том, что есть лишь одно из многих «Я». Вы должны узнать другие «Я» и помнить о них. Забывать об этом очень опасно, потому что тогда одного толчка, одного легкого изменения может быть достаточно, чтобы направить все по неправильному пути.

* * *

До сих пор, когда мы говорили о человеке, мы говорили об общих человеческих чертах, свойственных всем людям. Но в определенный момент в работе, наряду с пониманием общих принципов, человек должен находить собственные особенности, потому что он не может знать себя практически, если знает только общие характеристики. Каждый человек имеет свои индивидуальные черты, собственные слабости, из-за которых он не способен сопротивляться случающемуся. Эти черты или слабости могут быть очень просты или очень сложны. Один человек способен сопротивляться всему, кроме вкусной еды; другой – всему, кроме разговоров; человек может быть ленивым или чересчур активным. Очень важно на некоторой ступени самоизучения найти свою главную черту, которая означает главную слабость. Главные слабости людей весьма разнообразны. Если мы с успехом сопротивляемся тому, чему не способен противостоять другой из-за своей главной черты, таковое различие в слабостях дает нам иллюзию того, что мы можем «делать». Главная черта, или главная слабость, находится в ложной личности. В некоторых случаях можно ясно видеть одну, две, три черты или тенденции, часто связанные друг с другом, которые входят во все. Они подобны оси, вокруг которой все вращается. Это и есть главная черта. Иногда она совершенно ясна и очевидна, но иногда описать ее непросто. Наш язык часто не имеет нужных слов для ее описания, и она может быть описана только окольными путями. Интересно, что человек почти никогда не способен найти свою главную черту самостоятельно, так как находится в ней, а когда ему об этом говорят, он отказывается верить. Но мы можем найти то, что стоит рядом с ней, хотя это и не будет являться самой чертой.

Иногда полезно собирать мнения друзей о себе, так как часто это помогает в обнаружении своих черт. Очень важно найти, что препятствует работе. Пока человек не нашел этого, главная черта будет означать постоянную потерю энергии, поэтому мы должны отыскать эту утечку и остановить ее.

В. Может ли человек сам найти свою главную черту?

О. В организованной работе в определенный момент она обнаружится, или вам могут сказать о ней. Но если вам просто скажут, вы не поверите. Иногда она настолько очевидна, что ее невозможно отрицать, но с помощью буферов человек способен забыть ее снова. Я знал людей, которые давали имя своей главной черте и в течение некоторого времени помнили ее, а затем забывали. Вы должны сами к ней приблизиться. Когда вы почувствуете ее самостоятельно, вы ее узнаете. Когда вам только говорят о ней, вы легко способны ее забыть. Когда вы найдете разные проявления своей ложной личности, вы отыщете и главную черту.

В. Она есть то, что вы называете буфером?

О. Нет, но буфера скрывают главную черту, они ей помогают.

В. Когда мы обнаруживаем главные черты, можем ли мы исправить их? Вы сказали, что мы ничего не можем изменить.

О. Обычным путем это невозможно. Но в данном случае это означает применение опыта и знания, которые не принадлежат обычной жизни.

В. Но обычный человек тоже меняется.

О. Конечно, он меняется: он становится более механическим, более ограниченным, более застывшим. Могут быть исключения, но, как правило, в обычной жизни ничто не прогрессирует. Личности меняются, особенно если меняются обстоятельства, но это механическое, случайное изменение. Мы часто основываем свое мнение на исключениях, наблюдаем ли мы их правильно или ошибочно. Исключения заметить проще, чем правила.

В. Обнаружив в себе определенную тенденцию, человек решает, что это не должно происходить.

О. Обычно после принятия такого решения это по-прежнему происходит. А если не происходит, то появляется другая тенденция. Как правило, останавливает вещи только одно – страх.

В. Изменяются ли главные черты в течение жизни?

О. Если они ясно очерчены, они сохраняются на протяжении всей жизни.

В. Однако прежде я обладал некоторыми чертами, которых у меня нет теперь.

О. Возможно. Наше знание самих себя весьма несовершенно. Человек может наблюдать многие вещи в жизни и, тем не менее, совершать крупные ошибки, если он не знает, как проверять свои наблюдения. И обычно, как я сказал, трудно увидеть главную черту.

В. Могли бы вы сказать мне, какова моя главная черта?

О. Не думаю. Видите ли, это не является необходимым для начала работы. Что важно в самом начале, так это не главная черта сама по себе, но то, что она производит, а это вы будете изучать в форме отношений. Мы не знаем своих отношений к вещам, так как мы никогда не думали о себе правильным образом. У нас слишком много воображаемых идей. Что нам нужно изучать сейчас, так это все свои точки зрения, привычные эмоции, то, как мы думаем, что мы изобретаем. Все это результаты главной черты или главных черт, так как могут быть две или три важных черты, не обязательно одна. Думайте о ложной личности; этого вполне достаточно для практических целей. Теоретически, ложная личность в большинстве случаев вращается вокруг одной оси, и эта ось – главная черта. Если человек имеет одну большую слабость, то с одной точки зрения это преимущество, потому что, если он сумеет победить эту черту или слабость, он одним махом сможет достичь многого. Это преимущество, когда вещи сосредоточены, сходятся вместе в одной точке. Тогда усилия в этой точке производят лучшие результаты, нежели когда человек работает в различных точках. Но главная черта не всегда поддается определению. Иногда можно указать на нее пальцем, а иногда нет; в одном человеке она видима, в другом нет. Но ложную личность вы можете видеть.

В. Главная черта – это пища для ложной личности?

О. Главная черта – это не пища. Она и есть ложная личность. Она то, на чем основана ложная личность, и то, что входит во все.

В. Главная черта всегда принимает решения в важные моменты?

О. Это наилучшее определение для нее – что она всегда принимает решения.

По поводу главной черты: лучше всегда начинать думать об общих вопросах – зачем вы пришли к системе, чего вы от нее хотите. Часто случается, что люди ходят на лекции годами и забывают, зачем они пришли. Только если вы помните, зачем пришли, система сумеет ответить на ваши вопросы. Вы можете не помнить о механичности; вы можете забыть об очень сильной убежденности каждого человека, что он может «делать», и что если он не может этого, то это потому, что он не думал об этом или не хотел этого. Необходимо бороться с этой идеей и понять, что мы механичны, что мы ничего не можем делать, что мы спим, что у нас много «Я» – все эти вещи. Это поможет увидеть ложную личность, потому что все то, что мы приписываем себе, – это стандартные примеры воображения. И воображаемая личность, или ложная личность, это главная черта каждого.

В. Всегда ли ложная личность эгоистична?

О. Если вы думаете о себе как о ложной личности и пытаетесь найти то, что не является ею, вы можете быть вполне уверены, что все, что эгоистично, это ложная личность. Но чем больше вы думаете о ней, тем меньше вы будете ее видеть. Она может казаться весьма неэгоистичной, и это хуже всего!

В. Много ли существует разновидностей главной черты?

О. Бывают странные разновидности, и есть классические черты. Во многих местах Нового Завета описывается распространенная черта – когда мы видим чужие недостатки, но не свои собственные. Затем весьма обычны некоторые виды жалости к себе. И есть также любопытные комбинации, для которых иногда трудно найти психологическое определение.

В. Самовоспоминание – это единственный способ преодолеть главную черту?

О. Без самовоспоминания мы ничего не можем делать. Это единственный способ.

В. Возможно ли иметь различные черты в общении с различными людьми?

О. Нет, это роли. Черты не меняются так быстро.

В. Привычка обвинять других людей – это черта?

О. Это может быть чертой. Но на чем она основана? На недостатке понимания. Если вы начинаете изучать психологию, вы находите, что все причины лежат в вас самих, не может быть никаких причин вне. Вы недостаточно часто напоминаете себе об этом. Одна малая часть понимает, что причины находятся в вас, но бо́льшая часть продолжает обвинять других людей. В основе каждой отрицательной эмоции вы найдете самооправдание, которое ее питает. Вы должны остановить его сначала в уме, а затем, спустя некоторое время, вы окажетесь способны остановить его и в эмоции. Недостаток понимания есть первая причина, недостаток усилия – вторая.

В. Вы сказали, что лень может быть главной чертой?

О. У некоторых людей лень составляет три четверти жизни или даже больше. Иногда лень очень значительна и является главной чертой ложной личности, и тогда все остальное зависит от лени и ей служит. Но вы должны помнить, что существуют различные виды лени. Необходимо отыскивать эти различные виды путем наблюдения самих себя и других людей. Например, есть очень занятые люди, которые всегда что-то делают, и, тем не менее, их ум может быть ленивым. Это встречается чаще, чем что-либо другое. Лень – это не только желание сидеть и ничего не делать.

В. Каков наилучший способ бороться с ложной личностью?

О. Всегда делайте что-то, что не нравится ложной личности, и очень скоро вы найдете множество вещей, которые ей не нравятся. Если вы продолжаете это делать, она будет все раздражительнее и начнет обнаруживать себя все яснее, так что скоро не останется никаких сомнений о ней.

Но поначалу борьба должна быть основана на знании – вы должны знать ее черты, найти то, что ей особенно не нравится. Одна ложная личность не любит одно, другая не любит другое. Вы должны иметь достаточно силы, чтобы идти против нее.

* * *

Теперь давайте поговорим об отношении ложной личности к другим частям человека. В каждом человеке в каждый момент времени развитие происходит в соответствии с тем, что может быть названо статической триадой. Эта триада названа статической потому, что вещи на вершине треугольника всегда остаются на одном и том же месте и действуют как нейтрализующая сила, в то время как другие силы меняются очень медленно.

Человек делится на четыре части: тело, душа, сущность и личность. Мы уже говорили о сущности и личности. Термин «душа» употребляется в системе как жизненный принцип. Душа может быть описана как облако тонких материй или энергий, соединенных вместе и привязанных к физическому телу. Пока она находится в теле, оно остается живым, а тело и душа составляют одно целое. Когда они разделяются, мы говорим, что тело умирает. Это то, что отличает кусок мертвого мяса от живой плоти. Когда центр работает хорошо, душа сосредоточена в нем. Но в обычном человеке душа не имеет никаких психических качеств, и нет никакой пользы увеличивать ваше знание о ней. Я говорю вам это только с теоретической точки зрения; она просто материальна, хотя более тонкой материальности, чем тело.

Эта схема (см. ниже) может быть полезна, потому что она показывает, что мы есть, если мы видим это. Она показывает изменения в нашем развитии, то, что мы есть теперь и чем способны стать. Когда вы научитесь пользоваться этой схемой, она поможет вам определять различные стадии в работе.

Первый треугольник показывает состояние человека в обычной жизни, а второй – его состояние, когда он начинает развиваться. Между состоянием, показанным в первом, и состоянием, показанным во втором, находится долгий период времени, а еще более долгий период лежит между ними и третьим треугольником. На самом деле есть много промежуточных стадий, но этих трех достаточно, чтобы показать путь развития относительно ложной личности.

Необходимо помнить, что ни одно из этих состояний не постоянно. Любое из них может длиться в течение получаса, а затем наступает другое состояние, за которым следует третье. Схема показывает только то, как идет развитие. Было бы возможно продолжить схему за пределы постоянного «Я», так как постоянное «Я» опять-таки имеет много форм.

Триада составлена из тела, души и сущности на вершине. Во второй точке находится «Я», взятое в значении многих «Я», которые и есть человек, то есть все чувства и ощущения, которые не являются частью ложной личности. Третью точку треугольника занимает ложная личность, то есть воображаемая картина самого себя.

В обычном человеке ложная личность называет себя «Я» и активна, но спустя некоторое время, если человек способен к развитию, в нем начинает расти магнетический центр. Человек может называть это «особыми интересами», «идеалами», «идеями» или как-то еще. Когда он начинает чувствовать этот магнетический центр, он выделяет его как отдельную часть в себе, и из этой части начинается его рост. Рост может происходить только за счет ложной личности, так как ложная личность не может проявляться одновременно с магнетическим центром. Когда магнетический центр активен, ложная личность пассивна, и наоборот.

Если в человеке сформирован магнетический центр, он может встретить школу, и, когда он начинает работать, он должен работать против ложной личности. Это не значит, что ложная личность исчезает; это означает только то, что она не всегда присутствует. Вначале она присутствует почти всегда, но когда магнетический центр начинает расти, она исчезает, иногда на полчаса, иногда даже на целый день. Но затем она возвращается и остается на неделю!

Когда ложная личность на короткое время исчезает, «Я» становится сильнее, только это не есть реальное «Я», это многие «Я». Чем дольше периоды, на которые ложная личность исчезает, тем сильнее становится «Я», составленное из многих «Я».

Магнетический центр может быть трансформирован в заместителя управляющего, и когда заместитель управляющего приобретает контроль над ложной личностью, он перемещает все ненужные вещи на сторону ложной личности, и только необходимые вещи остаются на стороне «Я». Затем, на дальнейшей стадии, может произойти то, что на стороне «Я» появится постоянное «Я» со всем, что ему принадлежит. Тогда многие «Я» окажутся на стороне ложной личности, но сейчас мы не станем об этом много говорить. Появится постоянное «Я» со всем, что ему принадлежит, но мы не знаем, что именно ему принадлежит. Постоянное «Я» имеет совсем иные функции, совершенно отличную точку зрения от всего, к чему мы привыкли.

Название «постоянное „Я“» не очень удачно, потому что это «Я» вовсе не является постоянным в течение длительного времени; оно только приходит и остается, когда это необходимо, а когда оно не нужно, оно уходит. Поэтому лучше говорить «реальное „Я“». Когда это «Я» приходит, оно контролирует все остальные «Я». Оно может контролировать таким образом, каким ни одно другое существующее «Я» не сумеет, поэтому оно в некотором смысле совершенно новое. Но когда это «Я» приходит, вовсе не значит, что оно останется. Во-первых, для него, возможно, нет необходимости оставаться, так как меньшие «Я» тоже должны научиться действовать правильно. Во-вторых, оно требует очень напряженной работы, и, если работа ослабевает, оно не может оставаться. То есть существует много условий для его присутствия, но если вы испытали однажды вкус его пребывания в вас, вы узнаете многие вещи и получите уверенность во многих вещах, о которых сейчас можете только предполагать.

Статическая триада показывает, что по отношению к различным проявлениям ложной личности происходит либо личная работа, либо вырождение, но что тело, душа и сущность остаются одними и теми же все время. Спустя некоторое время они также будут подвергаться воздействию, но они не входят в начальные стадии. Тело будет оставаться тем же самым телом, сущность изменится позднее, но это не входит в начало работы. Согласно этой системе, сущность входит постольку, поскольку она смешана с личностью. Мы не берем ее отдельно, потому что, как уже было объяснено, мы не имеем никаких способов работы над сущностью отдельно от личности.

В. Предполагает ли эта схема, что тело и сущность выступают иногда на стороне ложной личности, а иногда на другой стороне, смотря по тому, какая сторона берет верх?

О. Нет. Если тело и сущность нормальны, они беспристрастны и не принимают ничью сторону. Но если что-то с ними не в порядке, они находятся на стороне ложной личности. Но это не входит в наш разговор, мы берем их как постоянную силу. Изменение имеет место в двух других точках триады.

В. Означает ли эта схема, что заместитель управляющего постепенно занимает место магнетического центра, когда человек начинает работу в школе?

О. Как я объяснял раньше, заместитель управляющего не идет прямо из магнетического центра, для начала он должен быть трансформирован в другие вещи. Первая вещь, которая показывает правильный рост чего-то на месте магнетического центра, это оценка – понимание работы. Между одним и другим лежит очень долгий путь. На схеме они показаны следующими друг за другом, но это не значит, что одно следует за другим немедленно, – они удалены на километры друг от друга, и необходимы сотни трансформаций.

В. Что же заставляет «Я» развиваться, а ложную личность исчезать?

О. Все изменения происходят во времени. В обычной жизни ложная личность присутствует всегда. Затем, постепенно, она уменьшается и становится менее важной, занимает меньше времени (это показано во второй стадии схемы, где ложная личность стала пассивной, а многие «Я», окружающие магнетический центр, стали активными). Вы не можете уменьшить ложную личность в смысле размера, но вы способны уменьшить ее в смысле времени. Возьмите двадцать четыре часа – сколько часов принадлежит одному и сколько другому? Все, что меняется в нас, меняется таким образом.

В. До сих пор мне казалось, что ложная личность является собранием многих «Я». Эта схема меня немного запутала.

О. Среди этих многих «Я» есть полезные и много пассивных, которые могут быть началом других личностей. Ложная личность не способна развиваться, она ошибочна. Вот почему я сказал, что вся работа должна быть направлена против ложной личности. Если человек терпит в работе неудачу, то это потому, что он не уделял достаточного внимания ложной личности, не изучал ее, не работал против нее. Ложная личность также составлена из многих «Я», но все они воображаемые.

В. Я не понимаю, что вы подразумеваете под пассивными «Я».

О. Пассивные «Я» – это те «Я», которые контролируются другими, активными «Я». Например, хорошие намерения могут контролироваться ленью. Лень активна, хорошие намерения – пассивны. То «Я», или комбинация многих «Я», которые осуществляют контроль, это активные «Я». «Я», которые находятся под контролем или ведомы, это пассивные «Я». Принимайте это просто.

Эта схема показывает определенное состояние, затем слегка иное состояние и после – третье состояние. С ее помощью вы можете видеть три различных состояния человека, начиная с самого элементарного. В самом элементарном состоянии ложная личность активна, а «Я» – пассивно. Тело, душа и сущность всегда остаются нейтрализующими. Когда, спустя много стадий, приходит постоянное «Я», это «Я» становится активным, многие «Я» – пассивными, а ложная личность исчезает. Можно нарисовать различные схемы между этими двумя крайностями, а дальше существуют и другие возможности.

В. Есть ли такое место в статической триаде, где некоторая группа «Я», не связанная с магнетическим центром, активна, а ложная личность пассивна?

О. Когда я сказал, что некоторые группы «Я», или личности, становятся активными, я имел в виду те, что сосредоточены вокруг магнетического центра. Сначала сам магнетический центр, а затем те «Я», что располагаются вокруг него, противостоят ложной личности. Затем в определенный момент магнетический центр становится активным, а ложная личность – пассивной. Магнетический центр – это комбинация некоторой группы интересов или симпатий. Он не ведет вас, ибо это означало бы прогресс, тогда как вы остаетесь на одном месте. Но когда приходят какие-то вещи, тогда с помощью магнетического центра вы увидите, что есть что, или нравится вам это или нет. Вы можете сделать выбор. До того, как человек вошел в работу, магнетический центр – это некая точка, которая трансформировалась в определенную группу интересов. Когда человек встречает работу, магнетический центр развивает к ней интерес, а затем он исчезает как магнетический центр, потому что магнетический центр – это слабая вещь, и трансформируется в то, что можно назвать «рабочей» личностью. Эта схема предназначена для того, чтобы описать начальные стадии работы, и поэтому я внес в нее очень немногие из тех комбинаций, которые можно было бы показать. Например, на одной из начальных стадий мы можем начертить триаду с телом, душой и сущностью на вершине, ложной личностью на одной стороне и многими «Я», уже разделенными на определенные группы, на другой. Одна из этих групп – магнетический центр, но есть и другие, может быть, не присоединенные, но тем не менее не враждебные магнетическому центру, которые могут существовать и в конце концов развиться в нечто лучшее. Группы «Я», которые всегда враждебны и вредны, – это ложная личность.

В. Зависит ли переход от одной формы статической триады к другой от изменения бытия?

О. Да, каждое небольшое изменение – это изменение бытия, хотя это выражение обычно применяется к более крупным, более серьезным изменениям. Когда мы говорим об изменении бытия, мы говорим, например, об изменении от людей № 1, 2 и 3 к человеку № 4. Это изменение бытия, но, конечно, такой большой скачок состоит из малых. Статическая триада – это лишь вспомогательная схема. Она изображает вас. Она показывает состояние вашего бытия, чем вы являетесь в данный момент, и помогает вам описать все стадии, через которые вы проходите от обычного механического существования к развитию. Таким способом вы не описываете это в словах, но видите полную картину.

Наша цель – стать едиными, иметь одно постоянное «Я». Но сначала работа означает становление все более и более разделенными. Вы должны осознать, насколько далеки от того, чтобы быть едиными, и только когда вы знаете все частицы самих себя, начинается работа над одним или несколькими главными «Я», вокруг которых может быть построено единство. Было бы неправильным пониманием пытаться объединять все вещи, которые вы находите в себе сейчас. Новое «Я» – это нечто, чего вы сейчас не знаете; оно растет из того, чему вы можете доверять. Вначале, отделяя ложную личность от вас самих, вы стараетесь разделять себя на то, что вы можете считать надежным, и на то, что вы находите ненадежным.

Когда вы в состоянии сомнения, помните о том, что необходимо вызывать другие «Я», которые имеют некоторую оценку. Это единственный способ победить сомнения. Чтобы развиваться, вы должны иметь некоторую способность к оценке. Единственный практический подход – это думать о различных сторонах самих себя и находить стороны, которые могут работать, и стороны, которые на это не способны. Некоторые люди имеют реальные ценности, другие имеют ложные ценности, а третьи вообще не имеют никаких ценностей. То же самое с различными «Я».

Люди могут потратить всю жизнь, изучая системы и их слова, и при этом никогда не прийти к реальным вещам. Три четверти или девять десятых нашего обычного знания в реальности не существует: оно существует только в воображении. Но эта работа должна быть практической с самого начала.

Вы должны понять, что без работы, без системы человек ничего не может сделать. Если человек начинает работать, у него есть какой-то шанс. Но даже в работе есть опасности, так как если люди думают, что они могут что-то делать, и, в то же самое время, отказываются работать над приобретением контроля, если они остаются слишком долго в теории и не сознают, что никакой вид изменения не возможен без больших усилий, если они продолжают откладывать эти усилия на завтра, тогда это постоянное колебание начинает производить определенный эффект, и спустя некоторое время наступает опасный момент. Он не наступает вначале, но только если в течение длительного времени человек не делает достаточных усилий или не делает ничего серьезно. Тогда, вместо единства, человек может стать расколотым надвое, так что все черты и личности разделяются на две группы: одну – полезную для работы и помогающую личной работе, а другую – безразличную или даже враждебную. Эти две группы могут продолжать существовать бок о бок, стараясь не проявляться одновременно; одна может приходить утром, другая вечером. Это настоящая опасность, потому что если две части начинают формироваться подобным образом, то безразличие одной разрушает результат работы другой, и тем самым развитие прекращается. Этой второй части не обязательно быть плохой или враждебной к работе, но только слабой, а слабость и сила не могут расти одновременно. Поэтому необходимо бороться против этого очень быстро и безжалостно, иначе это может привести к двойной кристаллизации.

В. Можно ли знать, что в тебе формируются две такие группы?

О. Если человек учится наблюдать себя, он может увидеть, когда это начинает происходить, и тогда он должен не позволять этому продолжаться слишком долго, потому что с каждым днем ему будет все труднее с этим бороться. Но это проявляется по-разному в различных случаях.

В. Это тот случай, когда человек приобретает много знания без понимания?

О. Нет. Даже понимание возможно в таком случае, только без действия. Видите ли, даже знание и понимание не способны помочь, если человек не работает над бытием. Если воля не растет в то же самое время, человек может понимать и не быть способным ничего делать. Если люди ждут слишком долго, не делая крупных усилий или не принимая серьезных решений, у них может начаться таковая двойная кристаллизация. Тогда они не смогут получить никаких результатов в своей работе, а спустя некоторое время все это способно привести даже к неправильным результатам.

Глава VIII

Место человека в мире. – Ограничения восприятия и мышления. – Знание – это знание всего. – Принципы относительности и масштаба. – Закон Трех. – Четыре состояния материи. – Мы не видим третью силу. – Закон Семи. – Восходящая и нисходящая октавы. – Наблюдение интервалов. – Луч Творения. – Воля Абсолюта. – Луч Творения как инструмент для нового мышления. – Специальный язык. – Луч Творения как октава. – Органическая жизнь на Земле. – Питание Луны. – Космические влияния. – Механическое влияние Луны. – Влияния и состояние бытия. – Планетные влияния и сущность. – Освобождение от законов. – Возможность развития. – Человек как часть органической жизни. – Изучение законов. – Справедливость и несправедливость. – Законы, относящиеся к человеку. – Работа против природы. – Изучение космологических идей как помощь самовоспоминанию. – Закон Трех и творение. – Переход сил. – Три октавы излучений. – Таблица Водородов. – Различные уровни материи. – Боковая октава. – Возможность эволюции.

Нам необходимо поговорить о месте человека в мире, потому что отныне мы должны всегда изучать человека в связи с его местом, ибо есть много вещей в нас – в том, что возможно для нас и что невозможно, – которые связаны с этим.

В первой лекции я сказал, что мы должны изучать человека и, параллельно с этим, мы должны изучать мир, в котором человек живет, чтобы попытаться понять, почему человек является тем, что он есть, и почему он не способен быть другим. Мы не можем найти ответы на все эти вопросы, если изучаем человека отдельно от мира, в котором он живет. В определенном смысле человек аналогичен Вселенной; те же законы действуют и в нем, и мы найдем, что легче понять некоторые из этих законов, изучая человека, тогда как другие законы мы можем понять лучше, изучая Вселенную.

Но прежде всего мы должны понять ограничения нашего восприятия и нашей мыслительной силы, поэтому в это изучение также входит изучение наших ограничений. Эта система намного расширяет наши знания, но она не может творить чудес. Если мы попытаемся думать о мире отдельно от самих себя и видеть его, как он есть, даже с физической точки зрения, с помощью телескопа или микроскопа, мы поймем, насколько ограничены наши способности восприятия, ибо они ограничены размером. А наша способность к умственному видению ограничена бесконечно. Даже если бы мы вошли в контакт с источником полного знания, то такие, как мы есть, мы оказались бы не в состоянии воспринять его или использовать, потому что, хотя мы можем знать больше, чем знаем обычно, в нас есть определенный предел – в нашем уме. Поэтому мы должны знать все свои ограничения, и тогда, когда мы узнаем возможности нашего инструмента, мы узнаем также, что мы можем получить. Первая идея этой системы заключается в том, что до некоторой степени мы способны улучшить этот инструмент для приобретения знания – это идея самосовершенствования.

Если вы помните, я говорил, что с точки зрения этой системы только знание целого можно считать знанием, потому что знание части без ее отношения к целому – это не знание, но невежество. Мы можем иметь это знание, только мы не сознаем и не понимаем, что по отношению к чему угодно знание начинается со знания целого. Возьмите, например, этот коробок спичек. Если я смотрю на него через узкую щель, я вижу только малую его часть и никогда не получу представления о коробке спичек как целом. То же самое со всем остальным. Почти все, что мы называем знанием, на самом деле таковым не является, потому что это лишь знание небольшой части без знания места этой части в целом.

Есть такой афоризм: «Знать – значит знать все. Знать часть – значит не знать. Нетрудно знать все, так как для того, чтобы знать все, человек должен знать очень мало. Но чтобы знать это малое, человек должен знать довольно много». Поэтому мы должны начинать с «довольно многого», с целью подойти к этому «очень малому», которое необходимо для знания всего.

Знание всего возможно при использовании двух принципов: принципа относительности и принципа масштаба. Если мы говорим о мире, необходимо знать все о мире, и мы можем знать все, что нам необходимо знать о нем, если берем вещи на различных шкалах. Мы можем знать значительно больше, чем знаем обычно, если мы изучаем вещи, соизмеримые с нами и имеющие к нам отношение, на одной шкале, а нечто отдаленное и не имеющее определенного отношения к нам – на другой, меньшей шкале, более абстрактно. Таким путем мы способны получить необходимое количество знания, не изучая при этом слишком многого, и это знание будет включать в себя очень мало бесполезного, так как, если мы изучаем все без разбора, мы не будем знать необходимого.

Например, собственный дом вы знаете в масштабе, пропорциональном вашему телу, но город, в котором вы живете, вы знаете в значительно меньшем масштабе. Некоторые части вы знаете хорошо, другие – не столь хорошо, но нет такой части, которую вы знаете так же хорошо, как собственный дом. Англию вы знаете в меньшем масштабе, Европу в еще более меньшем и так далее.

Теперь я напомню вам о том, что говорил в первой лекции относительно изучения мира и двух основных законов, управляющих им. Я укажу то, что вы должны помнить, и объясню, как вы должны это помнить. Эти универсальные законы на самом деле находятся за пределами возможностей нашего ума, поэтому при всем желании их изучить вы не поймете ничего, кроме слов. Но даже это полезно. С помощью этих слов вы сумеете перестроить свои взгляды на Вселенную и поставить человека на правильное место по отношению к различным мирам.

Первое, что надо помнить, это то, что было сказано о Законе Трех – что все в мире, все проявления энергии, все виды действия, в окружающем мире или в человеческой деятельности, внутренние или внешние, всегда есть проявление трех сил, существующих в природе. Эти силы называются активной, пассивной и нейтрализующей, или первой, второй и третьей. Необходимо понять, что они не отличаются друг от друга, как активность и пассивность отличаются в обычном понимании этих слов. Активная и пассивная силы – обе активны, ибо сила не может быть пассивной. Но есть некоторое различие в их активности, и это различие создает все разнообразие явлений, существующих в мире. Три силы работают совместно, но одна из них преобладает в каждой комбинации. В то же время каждая сила, которая теперь активна, может стать пассивной или нейтрализующей в следующий момент, в другой триаде. Когда три силы сходятся вместе, что-то происходит. Если они не сходятся вместе, не происходит ничего.

С этой точки зрения, материя тоже должна иметь некоторые определенные наименования, согласно тому, какая сила действует через нее – будь это органическая или неорганическая материя, химический элемент или смесь. Когда активная сила проходит через какой-либо вид материи, ее называют Углеродом. Когда через материю проходит пассивная сила, ее называют Кислородом. Когда работает нейтрализующая сила, ее называют Азотом. А когда материя берется без отношения к силе, которая действует через нее, она называется Водородом. Сначала эти названия должны приниматься просто как ярлыки. Таким образом, Закон Трех вводит относительность в наше определение материи, ибо вместо одного железа мы имеем четыре, вместо одной меди – четыре, и так далее. Отец, мать, сын – Углерод, Кислород, Азот. Вся семья – Водород. Начало новой семьи – сын.

В обычном мышлении мы осознаем существование двух сил – действие и сопротивление, положительный и отрицательный заряд, и так далее. Но в этом состоянии сознания мы не видим, что в каждом событии, в каждом явлении всегда присутствуют три силы, и что только соединение трех сил может произвести событие. Две силы не способны ничего создать – они будут только вращаться одна вокруг другой без какого-либо результата. Для того чтобы научиться видеть три силы, необходимо много времени – по некоторой причине мы слепы по отношению к третьей силе, хотя мы можем наблюдать ее во многих химических реакциях и биологических явлениях. Даже когда мы вполне понимаем, что ничто не может произойти без присутствия всех трех элементов, в отношении к самим себе мы склонны забывать или пренебрегать этим. Мы не наблюдаем полностью даже двух сил и обычно ожидаем, что событие произойдет под действием только одной силы. Позднее вы увидите, что если вы хотите получить какой-то результат или произвести некоторое действие, и одной силы не хватает, вы ничего не получаете. В некоторых случаях это может быть пассивная сила, и тогда ничего не происходит, потому что если нет пассивной силы, то нет материала. В другом случае могут отсутствовать активная или нейтрализующая сила, и тогда вы снова ничего не получаете.

Если вы попытаетесь найти проявления первой и второй сил, то иногда вы можете отыскать и проявления третьей. Это требует наблюдения и не может быть доказано никем, кроме вас самих. В психологии многие вещи можно объяснить необходимостью третьей силы. Это объясняет также, почему мы не можем «делать» – мы не можем привнести третью силу. А без третьей силы никакого действия не произойдет, или же оно происходит иначе, чем мы хотели.

Иногда мы наблюдаем нейтрализующую силу, но ошибаемся относительно ее характера. Например, мы часто считаем ее результатом, хотя в реальности она существует раньше первой и второй. Мы делаем много ошибок в отношении трех сил, но об этом очень полезно думать.

В. Являются ли все три силы внешними – вне самого человека?

О. Они находятся и внутри, и снаружи вас, на нашей шкале, на планетарной шкале, на шкале Вселенной, на всех шкалах.

В. Могли бы вы дать нам пример того, как они работают?

О. Представьте, что вы хотите что-то изучить. У вас есть некоторый материал, новые идеи и так далее, но в то же самое время у вас есть сопротивление этому изучению, так как некоторые «Я» хотят его, а другие «Я» не хотят. Они представляют активную и пассивную силы. Предположим, что это изучение вызывает в вас какие-то эмоции. Эти эмоции работают как нейтрализующая сила, и тогда вы способны изучать. Если эмоции не приходят, то те «Я», которые хотят его, и те «Я», которые его не желают, будут продолжать спорить, и ничего не произойдет.

Закон Трех объясняет многие вещи, которые невозможно объяснить обычным путем, потому что обычно мы думаем только об одной силе. Очень редко мы принимаем в расчет вторую силу – сопротивление, и никогда – третью силу. Однако в любом планировании действий необходимо принимать во внимание все три силы.

В. Может ли необходимость быть третьей силой? Так много решений кажутся вызванными именно ею.

О. А многие другие вызваны тем, что вовсе не является необходимым. Люди всегда способны обойтись без нужных вещей, но обойтись без ненужных значительно труднее. То есть этого нельзя сказать. Но вы должны понять, что невозможно говорить о третьей силе, не давая места первой и второй.

В. Можем ли мы изучать Закон Трех для того, чтобы видеть, почему наши усилия не имеют успеха?

О. Иногда это очень полезно. Порой можно увидеть, что из-за незнания и несоблюдения Закона Трех люди теряют все результаты своих усилий. Либо они не учитывают сопротивления, либо не учитывают своей активной силы – я говорю сейчас о триаде, где присутствует третья сила. Очень странные явления происходят тогда, когда различие между силами слишком велико – результат совершенно не похож на ожидаемый. Представьте, что вы хотите что-то сделать, но не учли сопротивления. Ваше намерение встречается с очень сильным сопротивлением, и результат, когда он приходит, абсолютно отличен от желаемого.

В работе вы можете видеть две силы: идеи системы и собственное сопротивление, собственный сон. В каждом частном случае входит некоторая третья сила и помогает либо одной стороне, либо другой.

В. Какова практическая ценность изучения сил?

О. За всеми явлениями стоят космические законы. Невозможно понять, почему вещи случаются тем или иным образом, если не иметь некоторого представления об этих законах.

В. Если вместо материи брать события, можно ли сказать, что они бывают различных видов согласно силе, которая через них действует?

О. Они различны согласно тому, какая действует триада. Например, все мы знаем, как одно и то же высказывание, одни и те же слова могут иметь совершенно различный смысл в зависимости от того, кто их говорит. Даже один и тот же человек может сказать одни и те же слова в разные моменты, и смысл их будет разным.

Мы можем найти учение о трех силах или трех гунах{ Гуна – санскритский термин, который в буквальном переводе означает «веревка», а в более широком смысле – «качество, свойство». Одна из категорий индуистской философии санкхья, где описываются три гуны материальной природы (гуна благости, гуна страсти и гуна невежества). Под гунами в санкхье понимаются три основные начала материальной природы, три «режима деятельности» иллюзорной энергии майи, обусловливающей живые существа (дживы). Гуны определяют образ жизни, мышление и деятельность души, которую они обусловливают.} в философии санкхья, но в существующей литературе оно сильно искажено, потому что там говорится о каждой гуне, или силе, как о всегда одинаковой, тогда как с точки зрения системы, как я сказал, активность, пассивность или нейтрализующее действие каждой силы проявляется только в отношении к двум другим силам.

Возможны семь комбинаций сил, одна из которых непостижима для человеческого ума, потому что в этой триаде каждая сила занимает каждое место.

Триады соотносятся с событиями, поэтому, если мы говорим о каждом событии отдельно, о крупном или малом, нам нужно понимать, к какой триаде оно относится. Но последовательность событий происходит в соответствии с Законом Семи или Законом Октав. Закон Семи нужно понимать и помнить с точки зрения интервалов. Если выразить его кратко, Закон Семи означает, что никакая сила не работает постоянно в одном и том же направлении: она работает в течение некоторого времени, затем уменьшается в интенсивности и либо меняет свое направление, либо изменяется внутреннее. В каждой октаве – то есть периоде между определенным числом вибраций и либо удвоенным числом, либо половиной этого числа – есть два места, где вибрации или, чтобы быть более точным, проявления энергии, происходящие в пространстве или во времени, или в том и другом, подвергаются некоторому изменению, замедляются и затем начинаются снова. Если в этих местах не случается дополнительный толчок, октава меняет направление. Это регулярное колебание в скорости вибраций было подсчитано и выражено в определенной формуле. Данная формула, выражающая космический закон, была позднее применена в музыке в форме мажорной гаммы. Закон Семи показывает, что никакая сила не способна развиваться в одном направлении, и показывает те места, где происходят эти изменения или замедления.

В. Это происходит вследствие препятствий в интервалах?

О. Это происходит вследствие интервалов. Препятствия вполне нормальны, всякая энергия развивается среди препятствий.

В. Эта линия всегда изменяется в одном направлении?

О. Нет, в любом направлении. Когда вещи «случаются», никогда нельзя быть уверенным в направлении. Люди № 1, 2 и 3 никогда не приходят туда, куда они хотят; это может произойти только случайно. Мы думаем, что, когда мы не приходим туда, куда хотим, это исключение; мы не понимаем, что это закон. Мы не можем полагаться на то, что случай создаст нужные толчки в нужные моменты.

В. Этот процесс бесконечен?

О. Невозможно представить себе силу, которая действует бесконечно. Она работает в соответствии с количеством имеющейся энергии. Но, опять-таки, октавы различны – они могут быть нисходящими или восходящими. Восходящая октава – между неким числом вибраций и удвоенным числом. Нисходящая октава – между неким числом вибраций и половиной этого числа. Поэтому, говоря о последовательности событий, мы должны знать восходящие и нисходящие октавы. Без знания того, восходящая это октава или нисходящая, невозможно понять ее, и это то, что происходит в обычном мышлении, потому что люди изучают восходящие октавы и принимают их за нисходящие, и наоборот.

В. Могли бы вы привести пример, когда люди принимают нисходящую октаву за восходящую?

О. Представьте, что мы встречаем дикарей. Обычно мы думаем, что они примитивны, и что именно из таких примитивных людей начинают развиваться цивилизация и культура. Но мы не понимаем, что в большинстве случаев это потомки культурных народов. Очень часто мы принимаем вырождение за эволюцию.

Легче всего наблюдать Закон Семи в человеческих действиях. Вы можете увидеть, как люди начинают какое-нибудь дело – изучение, работу – а спустя некоторое время, безо всякой видимой причины, их усилия уменьшаются, работа замедляется и – если в нужный момент не делается некое специальное усилие – линия меняет свое направление. Происходит небольшое, но реальное изменение внутренней силы. Затем, через некоторое время, снова происходит ослабление, и снова, если нет специального усилия, направление меняется. Оно может измениться совершенно – на диаметрально противоположное, но при этом будет казаться прежним. Существует много фаз человеческой деятельности, которые отвечают этому описанию. Они начинаются одним образом, а затем незаметно меняют направление на прямо противоположное. Если эти интервалы известны, и если в них применяется какой-то метод создания некоторого специального усилия или приспособления, то возможно избежать разрывов в октаве. Все идет по октавам; никакая вибрация, никакое движение, никакая деятельность не могут продолжаться иным способом. Масштабы различны, поэтому мы не можем проследить их везде, но мы способны наблюдать результаты, результаты Закона Семи. Даже внутренняя физическая работа организма находится под этим законом.

Некоторыми усилиями мы можем создать эти недостающие полутона, заполнить интервалы и таким способом изменить работу нашей машины. Например, позже вы увидите, как усилие помнить себя многое изменяет в химических процессах организма.

В. Если мы обнаруживаем интервал в каком-либо действии, будет ли он повторяться каждый раз?

О. Если бы вы могли найти примеры, было бы легче разговаривать. Вообще говоря, если ничего не делается, интервал будет увеличиваться с каждой октавой, в том же самом месте.

В. Вы говорили об октавах самовоспоминания…

О. Не совсем так. Я сказал, что если вы работаете, то работа может принимать форму октав и будет иметь интервалы. Если вы не знаете, где происходят интервалы, работа будет меняться. Но мы не можем говорить об октавах в отношении к самовоспоминанию, так как оно начинается и сразу же иссякает. Если мы продвинемся на две или три ноты, это уже хорошо. Нам недостает начальной энергии. Тем не менее, мы вновь и вновь должны начинать, до тех пор, пока не завершим октаву. Мы должны начинать каждый день: до, ре; до, ре, ми. И очень долго мы не зайдем дальше ми.

В. Если мы доходим до ми, что происходит?

О. Тогда вы останавливаетесь и идете назад. Довольно долго вы не будете проходить интервал. Но спустя некоторое время с начала изучения вы сумеете обнаруживать интервалы. Вы будете знать, что в некоторой части линии работы приближается интервал.

В. Чтобы увидеть октавы, нужно ли пытаться наблюдать некую последовательность событий в самом себе?

О. Не последовательность событий, но вы можете видеть интервалы, если начинаете что-то делать, что-то изучать. Вы увидите, как деятельность какое-то время идет в определенном направлении, а затем отклоняется от первоначального курса.

* * *

Теперь, помня обо всем этом, мы переходим к изучению Вселенной, чтобы определить, что есть мир для человека.

Человек живет на Земле, но Земля – одна из планет Солнечной системы, поэтому человек принадлежит и планетарному миру. Земля занимает определенное место в Солнечной системе, поэтому мы можем сказать, что мы принадлежим и Солнцу. Солнце является одной из звезд Млечного Пути, так что в некотором смысле мы принадлежим и Млечному Пути. Обычная наука понимает и допускает существование других галактик, подобных нашей и отличных от нее, поэтому мы принадлежим и миру галактик, взятых всех вместе. Астрономически мы не можем идти дальше, но философски мы способны представить себе состояние вещей, где все является единым целым, каким является яблоко. Это состояние мы называем Абсолютом. То есть все галактики, наша Галактика, Солнечная система, планеты, Земля и Луна, которая находится в сфере влияния Земли, – все они содержатся в Абсолюте.

Абсолют фактически создает только мир следующего порядка, и Воля Абсолюта не проявляется за пределами Мира 3. По мере того, как число законов увеличивается, они становятся все более механическими и сложными, и Воля Абсолюта не может проходить через слои механичности и проявляться в низших мирах. Но она дает, так сказать, начальный толчок. Постарайтесь подумать об этом – это очень важно.

В. Почему Воля Абсолюта не заполняет всего?

О. Есть вещи, невозможные даже для Абсолюта. Видите ли, мы думаем, что если Абсолют – это некое состояние вещей, которому принадлежит начало и происхождение всего, то Воля Абсолюта способна на все. Однако есть некоторые вещи, которых Абсолют не может делать, потому что он начинает с создания определенных законов; эти законы создают другие законы, а другие законы создают третьи законы. Абсолют привносит только первый порядок законов. Если он захочет проявить свою волю на нашем уровне, ему придется разрушить все эти законы. Мы окружены и управляемы множеством механических законов; когда мы начинаем видеть это, мы понимаем, что Воля Абсолюта не способна войти на наш уровень. Чтобы сделать это, Абсолют должен был бы разрушить все промежуточные миры, так как все зависит от законов, которые управляют ими. Небольшое изменение означало бы разрушение всего Луча Творения.

До некоторой степени мы можем понять это при помощи аналогии. Если мы примем человека за Абсолют и попытаемся найти конечные пределы, которых может достигать его воля внутри него самого, то даже самое поверхностное знание человеческой физиологии дает нам ответ на этот вопрос. Воля человека (мы принимаем ее за условное понятие) может управлять движениями всего тела, отдельными частями тела, некоторыми органами и дыханием. Если человек сосредоточит свое внимание на кончике носа, он начинает его чувствовать. Таким сосредоточением он может даже вызвать легкое ощущение в некоторых тканях. Но он никаким образом не может проявить свою волю в отношении какой-либо отдельной клетки в своем теле – клетки для этого слишком малы. Воля человека способна проявляться только в отношении тканей; в отношении клеток она проявляться уже не может.

Если мы берем человека как аналог Абсолюта, ткани будут соответствовать Миру 3, а клетки – Миру 6.

Или, используя другую аналогию, если архитектор чертит план дома и отдает его строителям и подрядчикам, он не может потом вмешиваться в работу каменщиков, или в жизнь людей, которые будут жить в нем, если ему вдруг не понравится их поведение.

Постарайтесь понять, что каждый уровень приносит больше законов, независимо от других уровней. Архитектор составил свой план и покончил с домом. Многое не вошло в этот план: работа декораторов, люди, которые будут жить в доме, кошки, собаки, мыши и так далее. Это вопрос понимания принципа. Многие вещи входят на каждом уровне, независимо от первоначального плана.

Мир 1 – Абсолют 1

Мир 3   – ● – Все миры 3

Мир 6   – ● – Все Солнца 6 (3 + 3)

Мир 12 – ● – Солнце 12 (3 + 6 + 3)

Мир 24 – ● – Планеты 24 (3 + 6 + 12 + 3)

               – – – – —

Мир 48 – ● —Земля 48 (3 + 6 + 12 + 24 + 3)

Мир 96 – ● – Луна 96 (3 + 6 + 12 + 24 + 48 + 3)

Нет ничего нового в идее Луча Творения, ничего, чего вы не знаете, только факты расположены несколько по-другому. Расположение материала определенным образом необходимо для решения любой проблемы, и способ, которым это сделано, включает в себя понимание того, как нужно решать данную проблему. Так и Луч Творения есть один из способов сформулировать проблему о том, как определить место человека в мире. Это означает не только точное место человека, но также отношение этого места к наибольшему количеству возможных ориентиров.

Луч Творения – это пособие, инструмент или метод для нового мышления. Мы знаем о делении человека на семь категорий, и все остальное должно быть разделено аналогичным образом. Обычное мышление делится на мышление № 1, 2 и 3. Мышление № 1 – в основном подражательное; мышление № 2 – больше эмоциональное, основанное на симпатиях и антипатиях; мышление № 3 – теоретическое, логическое мышление, которое вполне хорошо на своем месте, но когда оно применяется к вещам, которые находятся за пределами его власти, оно полностью становится ошибочным. Это все, что мы знаем в обычной жизни. С идеи Луча Творения начинается мышление № 4, и это вы должны постараться понять. Луч Творения – это не очередная теория, подобная другим известным вам, но некая реорганизация уже имеющегося материала. И мышление № 4 – это мышление, которое мало-помалу избавляется от всех противоречий. В мышлении № 3, в каком бы направлении человек ни двигался, он немедленно найдет какую-то другую теорию, которая будет противоречить первой. В мышлении № 4 (не сразу, но постепенно) человек приходит к определенному пониманию того факта, что мыслить без противоречий возможно, что противоречия на самом деле вовсе не противоречия.

В обычном мышлении множество противоречий. Например, если мы возьмем мир, то мы либо думаем, что есть некий род божественной воли, которая все создает и поддерживает, либо считаем, что вещи просто случаются сами по себе. Другой пример обычного мышления – это противопоставление воли и механичности, или предопределения и случайности. Когда вы изучаете Луч Творения, вы видите, что он содержит в себе все это. Таковые идеи правильны в некотором смысле, и Луч Творения включает их все. Существует теория, что человеческий ум, как мы его знаем, не способен изобрести абсолютной лжи. Он не может изобрести чего-то, что не имеет никакого отношения к истине. Все, что человеческий ум способен изобрести, будет частичным отражением истины. Например, если человек попытается нарисовать какое-то новое животное, он должен будет брать части известных животных, так как ему придется использовать материал, взятый из реального наблюдения жизни. Луч Творения показывает вам, как все противоречивые теории о предопределении или свободе, свободном выборе, божественной воле, механичности и так далее могут быть примирены в одной системе, и как в своей совокупности эти взгляды, каждый из которых показывает одну грань истины, не противоречат друг другу. В одном месте одна вещь правильна, в другом правильна иная, но каждая, будучи применена к целому, ошибочна. Позднее вы увидите, что некоторые вещи не могут быть применены к целому, потому что целое не едино – оно слишком разнообразно, имеет слишком много граней. Луч Творения показывает и это.

На данном этапе изучение Луча Творения и всеобщих законов еще не есть знание – это только язык, но с помощью этого языка мы сможем говорить о многих различных вещах, для которых в обычном языке недостает слов, выражений, связей между вещами. Изучая этот новый язык, вы поймете отношение вещей друг к другу, ибо он связывает все вместе – все, что мы знаем или должны знать, или что нам может быть интересно узнать в мире. Ценность этого языка в том, что, применяя некоторый его термин, вы объясняете не только то, чем является данный предмет и какое место он занимает в своем непосредственном окружении, но показываете также его место во всей Вселенной.

Луч Творения как последовательный ряд событий можно рассматривать как октаву. Это нисходящая октава в смысле роста и дифференциации. Первый интервал в этой октаве заполняется Волей Абсолюта. Чтобы заполнить второй интервал, между планетами и Землей, космически был создан специальный инструмент. Этот инструмент – органическая жизнь на Земле. Она играет весьма важную роль в Луче Творения, ибо гарантирует передачу энергии и делает возможным рост Луча. Точка роста Луча – это Луна. Идея состоит в том, что со временем Луна станет подобна Земле, а Земля – подобна Солнцу; затем появится другая Луна, и таким образом рост будет продолжаться до некоторой точки. Но это находится уже за пределами нашего изучения.

Органическая жизнь – это некий вид приемного аппарата для улавливания и передачи влияний, идущих от планет Солнечной системы. Служа средством связи между Землей и планетами, органическая жизнь одновременно с этим питает Луну. Все, что живет, служит целям Земли; все, что умирает, питает Луну. Сначала это звучит странно, но когда мы поймем законы, которые управляют органической жизнью, мы осознаем, что это основано на весьма жестком законе – том законе, что один класс живых существ поедает другой. Это не только делает органическую жизнь независимой, но также дает ей возможность питать Луну и служить в качестве передатчика энергии. Таким образом, органическая жизнь служит многим целям – целям бо́льших миров, планет, Земли и Луны.

Возникает вопрос: как это доказать? Позднее мы можем найти некоторые доказательства посредством аналогии с человеком, потому что человек построен на том же принципе, что и Луч Творения. Есть много вещей, которых мы не можем доказать объективным путем, но, возможно, мы способны найти доказательства путем изучения себя.

В. Почему душа после смерти идет на Луну?

О. Луна голодна.

В. Разве Земля голодна не настолько?

О. Поверхность Земли, ее состав и структура зависят от органической жизни. Земля получает тело, потому что это то, чего она хочет. Это зависит от вкуса и аппетита. Луна желает одного, Земля – другого. Это очень интересная идея. Позже вы лучше увидите, как связаны вещи, как одна вещь вызывает рост другой. Этим способом на Луну переходят некоторые вещества, которые иначе не могли бы ее достичь. И они приходят туда уже в переваренной форме.

В. Что такое Земля? Это живое существо? Где кончается органическая жизнь и начинается Земля?

О. Органическая жизнь – это нечто вполне определенное: животные, растения, люди и все микроорганизмы. Что касается Земли, она, несомненно, живое существо, только на совершенно иной шкале. В природе ничто не мертво. Только некоторые люди мертвы.

В. Какова форма связи между органической жизнью и Землей?

О. Существует много форм связи. Например, когда вы вдыхаете воздух – это связь.

Мы существуем на Земле как часть органической жизни. Органическая жизнь находится под определенными влияниями, идущими от всех планет, и, поскольку мы часть ее, эти влияния воздействуют и на нас. Мы находимся и под некоторыми влияниями, идущими от Солнца, Млечного Пути и, может быть, под влияниями Всех Миров, хотя, естественно, влияние Всех Миров на отдельного человека очень мало. Мы не много знаем о влияниях, идущих от Луны, но нам известно, что она играет очень важную роль в органической жизни. А без понимания того, как все связано, и каким образом жизнь человека на Земле связана с планетами и Солнцем, мы не поймем положение человека и его сегодняшнюю жизнь такими, какие они есть. Например, без этой диаграммы невозможно понять, что человек живет в очень плохом месте Вселенной, и что многие вещи, которые мы считаем несправедливыми, против которых мы восстаем и пытаемся бороться, на самом деле есть результат этого положения органической жизни на Земле. Если бы мы находились на Луне, было бы еще хуже – не существовало бы никакой возможности развития. На Земле такая возможность есть – мы можем развить в себе некоторые части.

Очень мало планетных влияний достигает нас индивидуально. Обычно планетные влияния ощущаются только массами людей – так, они ответственны за войны, революции и тому подобное. Отдельный человек очень мало находится под планетными влияниями, так как та часть, которая может отвечать на них, неразвита. Эта неразвитая часть – сущность.

До некоторой степени человек находится и под влиянием Солнца, и он может находиться под гораздо более высокими влияниями, если развивает высшие центры и устанавливает с ними связь. То есть развитие означает переход от одного рода влияний к другому. Теперь же мы находимся в основном под влиянием Луны. Нам нужно становиться все более сознательными, чтобы перейти под более высокие влияния.

В. Каким именно образом мы находимся под влиянием Луны?

О. Луна играет очень важную роль в нашей жизни, или, вернее, в существовании земной органической жизни. Луна управляет всеми нашими движениями. Если я двигаю рукой, это делает Луна, так как без влияния Луны этого не произойдет. Луна – это как гиря на старинных часах, а органическая жизнь – часовой механизм, который поддерживает ход посредством этой гири. Действие Луны на нашу жизнь чисто механическое. Она действует одним своим весом, и она получает более высокие энергии, которые постепенно делают ее живой. Если вспомнить четыре вида энергии: механическую, жизненную, психическую и сознательную, – то Луна действует посредством механической энергии – как огромный электромагнит, притягивающий материю души. Когда она получает эту материю, ее температура меняется. Луна находится в очень низком состоянии, она значительно ниже Земли.

Вся наша механичность управляется Луной. Мы как марионетки, движимые на проволоках, но мы можем быть более свободны от Луны или менее свободны. Когда мы поймем это, мы поймем и то, что путь к большей свободе лежит через неотождествление, неучитывание, борьбу с отрицательными эмоциями и так далее. Сейчас мы и шага не можем сделать без энергии Луны; проволоки невозможно отрезать сразу, потому что в таком случае марионетки просто рухнут. Сначала необходимо научиться двигаться. Все спящие люди находятся под влиянием Луны. Они не имеют никакого сопротивления, но если человек развивается, он сумеет постепенно обрезать некоторые из нежелательных проволок и откроет себя для более высоких влияний. Таким путем он может освободиться от Луны: если и не полностью, то, по крайней мере, значительно больше, чем в настоящее время.

В. Более низкие влияния приходят с Луны?

О. Более механические влияния. Если человек полностью находится под влиянием Луны, то он машина.

В. Означает ли это, что Луна воздействует на нас как физически, так и психологически?

О. Физическое влияние – это другое. Это нормально. Когда же Луна начинает воздействовать на наш ум и эмоции, это плохо. Это случается только тогда, когда человек отрезан от более высоких влияний, но ничто не может отрезать его от них, кроме него самого.

В. Могли бы вы побольше рассказать об идее питания Луны?

О. Сначала я должен задать вам вопрос: что означает эта идея для вас? Какой основной принцип вы в ней видите?

В. Я не понимаю ее основного принципа.

О. Видите ли, вы можете взглянуть на эту идею с различных точек зрения, даже если слышите ее в первый раз. Когда вы видите правильный принцип, все становится ясным. Когда я впервые услышал об этой идее, она показалась мне странной, но в то же время я видел, что принцип, стоящий за ней, состоял в том, что все связано между собой, что нет ничего отдельного, что органическая жизнь определенным образом связывает Землю с Луной.

В. Является ли Луна причиной человеческих катастроф, требуя определенной пищи для своего существования?

О. Луна не является причиной катастроф, в этом виноваты мы сами. Нет смысла обвинять Луну. Представьте, что мы не заботимся о ремонте стены, и она падает. Чья это вина? Она падает по физическим законам, но одновременно и не по их вине. Если космические влияния падают на нужную почву, то катастрофы не происходят, так же как стена не падает, если мы ее ремонтируем. Но, конечно, могут быть большие катастрофы, на которые не влияет наше к ним отношение.

В. Почему планеты действуют на людей в массе, но не действуют на отдельного человека?

О. Потому что та часть человека, на которую можно воздействовать, либо очень мала и неразвита, либо слишком закрыта личностью. Личность отражает все эти влияния, и человек находится под законом случая. Если бы человек жил в своей сущности, он находился бы под влияниями планет, или, другими словами, под законом судьбы. Было бы это его преимуществом или нет – это другой вопрос. В одном случае это может быть лучше, в другом – хуже, но в целом это все-таки лучше. Планетные лучи не проникают сквозь личность.

В массе люди подвержены планетным влияниям через те части, которые всегда существуют в человеке. Большинство людей в толпе – это люди № 1, то есть люди, живущие в инстинктивном и двигательном центрах. А главная движущая сила в человеке № 1 – это подражание и воображение. Когда люди находятся под властью подражания и воображения, они очень легко воспринимают механические влияния; они начинают подражать друг другу, поэтому это создает большой эффект.

Когда люди живут как часть массы, никто им не поможет; они так перемешаны, что невозможно отделить один атом от другого. На уровне массы все люди одинаковы. Люди могут ожидать встречи с благоприятными влияниями тогда, когда поднимаются над толпой, но не раньше. Влияния, действующие на массу, – это только неблагоприятные влияния; это влияния, которые ее подавляют. Существуют благоприятные влияния, помогающие отдельным людям освободиться, но они могут помочь только тем, кто стоит хотя бы немного выше толпы. Мы можем ожидать помощи, но только на определенном уровне, ибо в чем была бы ценность наших усилий, если бы кто-то мог взять нас за уши и потащить вверх? Когда мы становимся сознательными, это то же самое, что иметь волю на более высоком уровне; и если мы способны «делать», то можем изолировать себя от очень многих из тех планетных влияний, которые действуют на массу.

В. Наша цель – это развить себя так, чтобы быть способными воспринимать планетные влияния индивидуально?

О. Это не будет индивидуальное влияние, оно будет происходить согласно вашему типу. Отдельные люди различаются в соответствии со своей сущностью. Сущность или тип человека – это результат планетных влияний. Планеты делают нас тем, что мы есть. Различные сочетания планетных влияний создают различные сущности.

В. Вы говорили, что мы настолько под влиянием космических законов, что войны вызываются планетными влияниями. Это судьба?

О. Когда я говорю о том, что означает судьба, я беру только то, что действительно может быть названо судьбой, но для многих людей судьба имеет более широкий смысл. Когда они захвачены какими-то большими движениями, такими как политические движения, войны, революции, для них это становится судьбой.

Нужно понять, почему мы говорили о планетных влияниях, зачем мы упоминаем их и в связи с чем. Главная идея состоит в том, что планетные влияния бывают очень различны. Наше состояние привлекает их и отталкивает. Мы не знаем, что они такое, нам известно только собственное состояние. Если вы помните себя, вы привлекаете хорошие планетарные влияния; если вы механичны, вы привлекаете плохие.

В. Производят ли эти многие законы, под влиянием которых мы находимся, различные «Я» в нас?

О. Да, очень много. Силы проходят через человека, и он принимает их за собственные желания, симпатии, увлечения. Но это только силы, проходящие через него со всех сторон. Начиная с Мира 3, силы достигают человека и создают действия, отношения, или же они могут быть отброшены. Мы изучаем только результаты, которые они создают. Нас интересует все с точки зрения собственной пользы, остальное нас не интересует. Высшие силы или высшие влияния – это естественные космические влияния, но мы можем открыть себя для их получения или закрыть себя для них. Если мы спим, мы более закрыты для них, и чем больше мы спим, тем сильнее мы закрываемся. Если мы просыпаемся, мы открываем себя для высших влияний.

В. Вы сказали, что мы находимся под законом случая. Из какого источника влияний идет этот закон? Можем ли мы быть свободными от него?

О. Случай имеет много различных проявлений. Простейшие формы начинают исчезать очень быстро, если мы более пробуждены. Но нельзя принимать это буквально: этот закон очень велик и многосторонен. Это вопрос степени. Только в Абсолюте вещи абсолютны. Для нас это длинная лестница, и на каждой следующей ступени человек становится свободнее. Если вы находитесь внизу, вы не можете говорить о том, что произойдет, когда вы достигнете ее вершины. Вы можете только сказать: «Если я начну работать с целью быть свободным от закона случая, будет ли моя жизнь менее хаотичной?» Конечно, если у вас есть постоянная цель, вы будете свободны от целей случайных. Забудьте о чудесах. Каждая линия усилий приносит результаты на этой самой линии, хотя существуют связи.

В. Как можно выпутаться из плохих влияний?

О. Прежде, чем мы можем даже думать о «делании», мы должны попытаться понять, что такое эти влияния. Это постоянная ошибка, которую все совершают, – всегда думая, что они могут «делать». Мы не можем «делать», но если мы это понимаем, то сумеем кое-что изменить.

В. Если мы еще не развили свои высшие центры, как можем мы получать влияния, идущие от высших миров?

О. Наше обычное состояние относительно; в наши лучшие моменты мы восприимчивы к высшим влияниям. Они достигают нас через центры. Хотя мы не связаны с высшими центрами постоянно, они влияют на нас, если не слишком глубоко похоронены, и кое-что ухитряется через них достичь нас.

В. В чем цель существования человека?

О. Человек и даже человечество не существуют отдельно, но они есть часть всего целого органической жизни. Земле нужна органическая жизнь как целое – люди, животные, растения. Луч Творения – это растущая ветвь, и эта связка необходима, чтобы ветвь росла дальше. Все связано, ничто не отдельно, и меньшие вещи, если они существуют, служат чему-то большему. Органическая жизнь служит планетарным целям, она не существует только ради себя. Отдельный человек – это высокоспециализированная клетка в ней, но на этой шкале отдельная клетка не существует – она слишком мала. Наши обычные точки зрения очень наивны и эгоцентричны: все вращается вокруг человека. Но человек – весьма незначителен, он есть только часть очень большой машины. Органическая жизнь – это особая космическая единица, а человек – единица в этой большой массе органической жизни. У него есть возможность дальнейшего развития, но это развитие зависит от его собственного усилия и понимания. В космический план входит то, что некоторое число людей должно развиться, но не все, ибо это противоречило бы другой космической цели. Очевидно, что человечество должно быть на Земле, должно вести эту жизнь и страдать. Но некоторое число людей может бежать, и это также входит в космический план.

То есть индивидуально мы совершенно не важны для Вселенной. Мы не можем говорить даже о человечестве по отношению ко Вселенной – мы можем говорить только об органической жизни. Как я сказал, мы являемся частью органической жизни, а она играет некоторую роль в Солнечной системе, но это очень большая вещь в сравнении с нами. Мы привыкли думать о себе индивидуально, но очень скоро мы теряем эту иллюзию. Полезно думать о различных шкалах; если вы берете вещи на неправильной шкале, вы сразу теряете нить.

В. Вы сказали, что развитие некоторых из нас предопределено?

О. Насколько мы можем видеть, это находится под действием того же закона, что, например, управляет уличными происшествиями. Хорошо известно, что в каждом крупном городе некоторое число людей погибает в уличных происшествиях. Кто погибнет, не определено, это не обязательно должно быть то или иное лицо, а некоторое количество. Таким же образом некоторое число людей может иметь шанс побега – но в этом случае нет понятия должен. В этом разница.

В. Дается ли нам эта возможность, или мы должны создать ее вопреки обстоятельствам?

О. Возможность дана. Каждый нормальный человек имеет эту возможность. Остальное зависит от нас. Индивидуально люди существуют только для самих себя. Но даже для самих себя они не служат какой-либо полезной цели. Если человек растет и становится иным, он может стать до известной степени значительным индивидуально, хотя мы не можем знать этого наверняка. Но это может относиться только к человеку более высокого развития, не к механическому человеку.

В. Почему Солнцу, планетам и Луне нужно общение друг с другом?

О. Все это одна вещь; только нам вещи кажутся отдельными, в реальности все они связаны друг с другом, как разные части тела. Это как циркуляция крови в организме или движение сока в растущей ветке. Вот почему общение необходимо.

В. Под сколькими законами живет человек?

О. Мы не знаем. Мы можем говорить только о Земле, которая находится под сорока восемью законами, но мы не можем применить эту же шкалу к человеку. Можно сказать только приблизительно, что органическая жизнь стоит в том же отношении к Земле, как Луна, и находится, следовательно, под девяносто шестью законами. Но это только принцип. Человек находится под гораздо большим числом законов.

В. Могли бы вы дать пример сорока восьми законов?

О. Это не вопрос каталога, но понимания того, что значит эта идея. Человек находится не под одним типом закона, но под многими различными типами. Прежде всего, человек, подобно всякому созданию на Земле, находится под физическими законами, что означает, что он может жить только в определенных температурных границах. Затем, воздух должен иметь определенную влажность и специальный химический состав, пригодный для дыхания. Человек ограничен и определенным родом пищи, которую он способен переваривать. Все это – законы для человека. Далее, переходя к совсем простым законам, существует, например, наше невежество. Мы не знаем самих себя – это закон. Если мы начинаем себя узнавать, мы избавляемся от одного закона. Как я сказал, мы не можем составить каталога законов, так как некоторые из них не имеют никаких названий, но отдельные нам все же известны. Например, мы знаем, что все люди живут под законом отождествления – это еще один закон. Те, кто вспоминают себя, начинают избавляться от закона отождествления. Таким образом, чтобы освободиться от законов, сначала необходимо найти один закон, от которого человек может освободиться, и стать от него свободным. Затем, когда человек освободился от этого закона, он может найти другой. Он снова освобождается, и так далее. Это практический способ изучения законов.

В. Существует так много законов, которым мы не можем не повиноваться, например, необходимость спать так много часов каждую ночь. В этом ли путь к пониманию того, насколько человек является машиной?

О. Нет, не совсем, потому что этот закон сна – космический закон. Человек сделан подобным образом; многие космические законы поддерживают такое устройство. Но есть законы, которые ограничивают нас со всех сторон или держат в зависимости, и при этом вовсе не являются необходимыми – нет никакой полезной стороны и никакой космической закономерности. Мы находимся под слишком многими ненужными законами, и, главным образом, под законом своей механичности. Это то, что особенно подавляет нас. Например, мы живем под законом отрицательных эмоций – это совершенно не необходимый закон; мы можем жить гораздо счастливее без таковых эмоций, хотя люди в это не верят.

В. Вы имеете в виду, что мы должны подчиняться всем этим законам?

О. Мы не можем подчиняться или не подчиняться им, они нас не спрашивают – мы закованы в цепи. Они правят нами, контролируют и направляют нас.

В. Можем ли мы освободиться?

О. Мы можем – при определенных условиях. Здесь появляются пути. Четыре пути – это пути освобождения от ненужных законов. Без школ человек не способен знать, от каких законов он может освободиться, или найти способы освобождения. Идея в том, что мы находимся под слишком многими механическими законами. В конце концов мы можем избавиться от некоторых из них путем подчинения другим законам. Единственный способ освободиться от власти одного закона – это поставить себя под влияние другого. Но это только общая идея. Вам могут указать путь, но работать вы должны сами.

В. Не ведет ли подчинение новым законам в школе к словам и очередной массе теоретических рассуждений?

О. Результат работы над собой – не создание новых законов, но освобождение от ненужных. Дисциплина, необходимая в период обучения, – это средство, а не цель. Для изучения себя необходимы понимание и сознание. Вы не можете бежать при помощи слов. Это как раз то, что невозможно.

В. Зависит ли возможность достижения постоянного «Я» от количества законов, которым подчинен человек?

О. Да. Попытайтесь найти аналогию тому, что значит находиться под большим и меньшим числом законов. Представьте человека, живущего обычной жизнью. Существует воинская повинность, и его призывают в армию. Пока он служит в армии, он находится под большим числом законов, когда он заканчивает свою службу, он под меньшим числом законов. Затем представьте, что, будучи в армии, он совершил преступление и посажен в тюрьму. Теперь он под тюремными законами в добавление к законам армии, законам страны, физическим и биологическим законам и так далее. Такой тип аналогий нам нужно находить, чтобы понять эту идею. Например, если человек здоров, он находится под некоторым числом законов, а если болен, то под большим их числом.

В. В самом деле?

О. Да, конечно. Он должен слушаться своего врача или отправиться в больницу, где попадет под ее законы.

В. Какая цель у моей зубной боли?

О. Я не вижу здесь никакой цели.

В. Это часть космического плана?

О. Нет, в этом нет никакого плана. Вы не можете говорить о цели без масштаба и относительности. Невозможно, чтобы одна и та же цель прилагалась к большой и малой шкале. На все есть причина, но не все имеет цель или назначение. Не забывайте об идее масштаба.

В. Кажется, что природа весьма несправедлива и жестока по отношению к человеку.

О. Что вы называете природой? Землетрясение – это тоже природа. Но сейчас мы применяем слово «природа» к органической жизни. Очевидно, что органическая жизнь была создана такой, какая она есть, потому что не было других средств. Если она нам не нравится, мы можем изучать методы побега. Мы слишком малы индивидуально, чтобы о нас могли знать какие-либо высшие силы. Поэтому кто справедлив, а кто несправедлив? Мы оперируем воображаемыми идеями. В маленьком замкнутом круге, в определенных ограниченных условиях может быть справедливость и несправедливость. Но на большей шкале эта идея теряет свое значение. Есть много таких идей, которые имеют некоторое значение на малой шкале, но теряют его на большей. Вместе с тем идея справедливости интересна, потому что люди теряют большое количество энергии на этом вопросе. Мы можем остановить эту трату, но не можем исправить мир. Вся жизнь, от начала до конца, есть несправедливость. Например, мы должны умереть – это самое несправедливое. Мы делим вещи на справедливые и несправедливые, но какое мы имеем на это право? Вся органическая жизнь основана на несправедливости; это независимое хозяйство по разведению кошек и крыс. Кошки едят крыс, и крысы едят кошек. Какая может быть справедливость между кошками и крысами? Это жизнь. Ничего красивого. Наша цель – выбраться; не наше дело чувствовать негодование, это только потеря энергии. Но мы не должны делать вид, что факты не таковы, как они есть.

В. Вы хотите поставить человека на то же основание, что и всю органическую жизнь?

О. Нет никакой разницы, просто другие формы полностью развиты, а человек развит только наполовину.

В. Почему человек, будучи лишь одним из проявлений органической жизни, избран для получения шанса дальнейшего развития?

О. Я не думаю, что это вопрос выбора, я думаю, это требует совершенно иного подхода. С этой точки зрения всю органическую жизнь можно рассматривать как долгую работу по экспериментированию с идеей создания саморазвивающегося существа. Если человек способен достичь высшего состояния, то это потому, что он так сделан – он создан для саморазвития. Другие существа – только эксперименты для развития различных особенностей, они не обладают всеми качествами, присущими человеку.

Человек – это машина, но существуют различные машины, и машины могут быть созданы для специальной цели. Если машина используется для той цели, для которой она создана, то она в правильном месте, но если машина создана для одной цели, а используется для другой, то она находится в неправильном месте. Человек – это особенная машина, созданная для определенной цели; он создан как приемник для некоторых высших влияний, идущих от Миров 3, 6, 12, и поскольку он способен воспринимать эти влияния, он может стать независимым от окружающего мира.

В. Как человек может сбежать из своей ситуации?

О. Он может сбежать от некоторых законов. На разных уровнях вещи находятся под разными законами.

В. Тогда подчинен ли человек в высшем состоянии сознания меньшему числу законов, чем мы?

О. Конечно, так как большинство законов, которым мы должны подчиняться, это результат нашего сна и несознательности. Каждый шаг, который мы совершаем в сторону сознательности, делает нас свободнее. Представьте, что человек удовлетворен механической жизнью; тогда он отрезает себя от высших влияний и получает влияния, начинающиеся только с Мира 24. Конечно, тогда он в худшем положении, чем человек, получающий влияния от высших миров. Законы или влияния из Миров 3 и 6 могут приходить только через высший мыслительный центр, а влияния Мира 12 – через высший эмоциональный центр.

Помимо этого вы должны понять, что многие влияния могут быть получены механически, но другие требуют усилия. Кроме того, влияния не остаются в человеке такими, как они есть, – они трансформируются. Все зависит от того, как они трансформируются.

В. Ответственны ли люди за то, что они делают, а животные – нет?

О. Люди № 1, 2 и 3 менее ответственны, люди № 4 и так далее более ответственны – ответственность растет. Животному нечего терять, но человеку есть. Когда человек начинает расти, он должен платить за каждую совершенную ошибку. Если человек не имеет никакого контроля, как во сне, он не имеет и никакой ответственности, но если он имеет даже малую возможность контроля, возможность быть более пробужденным или менее пробужденным, как в нашем случае, то он уже ответствен.

В. В этом есть справедливость.

О. Нет, никто не назвал бы справедливостью необходимость платить за свои ошибки. Большинство людей думает, что справедливость – это получение того, что мы хотим, а не того, что мы заслуживаем. Справедливость должна означать некоторое соотношение между действиями и их результатами. Этого, конечно, не существует и не может существовать под законом случая – а мы живем под этим законом. Когда мы знаем основные законы, мы понимаем, что живем в плохом месте, по-настоящему плохом. Но мы не можем жить ни в каком другом, поэтому нам нужно узнать, что мы можем делать здесь. Только мы не должны воображать, что вещи лучше, чем они есть.

Этот вопрос о справедливости и несправедливости – очень хороший предмет для размышления, потому что люди тратят на эту проблему много энергии. Они пользуются этими словами, но не дают себе отчета в том, почему они называют одну вещь справедливой, а другую несправедливой. Однако одна вещь всегда связана с другой, одна вещь неизбежно следует за другой. Это наше предположение, что на каждой шкале должна быть справедливость. Попытайтесь объяснить, что справедливо, а что несправедливо. Как вы можете это знать? Люди – машины. Как могут машины быть справедливыми? Это качество, им не присущее. Если они ответственны, как человек № 5, тогда вы можете говорить о справедливости и несправедливости; но если они действуют так, как их принуждают условия и обстоятельства, чего можно ожидать? Очень часто наше представление о несправедливости основано на очень узком взгляде. Мы не сравниваем вещи и не видим, что это их естественный порядок. Мы не можем говорить о несправедливости, пока думаем о ней как об исключении. Когда мы считаем ее правилом, мы можем думать о том, как от нее убежать. Не может быть никакой справедливости в нашем теперешнем состоянии, нет никакой справедливости в тюрьме. Единственное, о чем человек может серьезно думать, когда он сознает, что находится в тюрьме, это – как убежать, а не сидеть в тюрьме и кричать о несправедливости. Люди – машины, их толкнули на некоторый путь, и они катятся, а когда они ударяются о стену, они останавливаются, а затем начинают катиться обратно. Справедливость, подобно многим другим вещам, зависит от места. Давайте определим ее место с точки зрения системы. Мы начинаем с деления человечества на различные круги. Теперь мы можем видеть, где возникает неправильное понимание справедливости. Справедливость реально начинается во втором круге, где люди начинают понимать друг друга лучше; и существует больше справедливости в круге внутри этого круга, и еще больше – в самом внутреннем круге. Во внешнем круге справедливость может быть только случайной, подобно всему остальному. Справедливость, как многое другое, реальное и воображаемое, как положительные эмоции, знание некоторых вещей (таких как будущая жизнь, понимание между людьми) и так далее, что мы хотим найти здесь, во внешнем круге, существует, если существует вообще, только во внутренних кругах, а здесь невозможно.

В. Будут ли вещи оставаться прежними, если только все люди не станут сознательными?

О. Вещи останутся прежними, но мы можем бежать. Необходимо много знания, чтобы знать, от чего мы можем бежать и от чего не можем. Но первый урок, который мы должны выучить, первая вещь, которая мешает нам бежать, – это то, что мы даже не осознаем необходимости знать наше положение. Всякий, кто знает его, уже находится в лучшем положении.

В. Если человек аналогичен мирам, можем ли мы понять, каковы три закона человека?

О. Да, можем. Если мы берем Мир 6, то видим, что в нем есть шесть порядков законов: три из мира выше и три его собственных. То есть мы можем сказать, что законы, принадлежащие Миру 6, составляют половину всей совокупности законов, под которыми он существует. Теперь возьмем Мир 12. Три его собственных закона составляют одну половину, равную другим девяти законам, которые составляют другую половину; и так далее, пока мы не приходим к человеку. Три собственных закона человека составляют половину полного числа законов, под которыми человек находится. Вы видите из этого, что чем утонченнее силы, тем меньше их доходит до человека.

В. Почему они составляют половину?

О. Потому что они занимают половину места и могут даже занимать все, а другие силы вообще могут не работать. Все зависит от того, каким влияниям мы открыты – высшим или низшим.

В. Вы сказали, что органическая жизнь управляется девяносто шестью законами, так же, как Луна?

О. Число то же самое, но совсем другое проявление. Органическая жизнь не аналогична Луне. Луна – это космическое тело, органическая жизнь – пленка на поверхности Земли. Число законов показывает только отношение данной единицы к остальному, но не ее бытие и строение.

В. Вы сказали, что планеты влияют на ситуации – войны и тому подобное?

О. Да, они могут создавать войны. Вся Солнечная система – это единое целое, поэтому все в ней связано с космическими причинами, и все это воздействует на жизнь на Земле. Причины событий, происходящих на Земле, часто находятся вне ее. Но когда существуют причины, создающие войны, то все зависит от состояния человечества в данном месте в данное время. Люди могут оказать больше сопротивления и меньше сопротивления. Если люди в определенное время в определенной стране находятся в лучшем состоянии, они оказывают больше сопротивления.

В. Воздействует ли Земля на Луну и другие планеты?

О. Да, но нас интересует только то, что воздействует на органическую жизнь и, через органическую жизнь, на нас самих.

В. Как мы можем проверить произвольные утверждения о роли органической жизни и о Луне как о самой молодой в Луче?

О. Нет никаких произвольных утверждений – все это идет из системы. Это не моя система, не я ее изобрел. Просто как теория она не представляет никакого интереса; она интересна, только если мы понимаем, что она исходит из высшего разума. Я начал с психологической стороны, чтобы дать вам возможность приобрести истинную оценку идей. Если вы приобрели ее, вы будете терпеливее с этой стороной.

В. Работаем ли мы против природы? Часто я думаю, что в какой-то мере это так.

О. Мы работаем против природы, но природа – это относительное понятие. В этих концентрических кругах миров внутри миров, если вы работаете против природы, вы работаете против одного концентрического круга, но это может не быть работой против другого круга. Не все одна и та же природа; вы не можете работать против природы извне природы – если вы выходите из одной природы, вы находитесь внутри другой.

В. На каких данных основано допущение, что человек может восстать против своего места во Вселенной, и не есть ли это еще одна иллюзия?

О. Но человек не может. Человек не способен уйти от Земли, но он может находиться под различными законами, оставаясь в том же положении на той же Земле. Он может быть под одним рядом законов или под другим рядом, и это доступно наблюдению, если мы знаем, что это значит. Мы наблюдаем людей, живущих под различными рядами законов в обычной жизни, и когда мы удостоверились в этом даже в небольшой степени, мы легко понимаем, что это может развиваться дальше. Вы должны подумать, что значит жить под различными законами. Даже такие, как мы есть, мы имеем некоторый выбор, может быть, не полный выбор, но мы способны изменить многое просто за счет правильного выбора.

В. Должны ли мы иметь много знания, прежде чем сможем выбирать между влияниями?

О. Это очень важный вопрос, так как это не вопрос знания, но бытия. Человек живет под влияниями, идущими из различных частей Вселенной. В одном состоянии побеждает один род влияния, в другом состоянии – другой. Один и тот же человек в своей жизни сегодня может находиться под одним родом влияния, а завтра – под другим.

В. Ставим ли мы себя под большее число законов из-за ложной личности?

О. Совершенно верно, под многие совершенно бесполезные механические законы.

В. В чем ценность изучения таблиц и диаграмм?

О. Когда вы начали изучение системы, у вас должно было быть много вопросов и мыслей о мире, об отношении различных вещей друг к другу и о самих себе в этом мире. Диаграммы и изучение законов дают вам новую точку зрения: у вас было некое представление о мире, а теперь, через эти диаграммы и принципы, вы начинаете мыслить другим образом.

В. Поможет ли данное теоретическое знание космологии росту понимания?

О. Оно не теоретическое, оно весьма практическое, и, конечно, оно поможет росту понимания, ибо создаст для него прочное основание. Луч Творения – это система исключения, упрощения – она исключает все знание, которое не практично. С помощью Луча Творения мы исключаем из Вселенной все, что не имеет никакого личного отношения к нам, все, что не может быть понято практически. Как я сказал, в изучении Луча Творения мы применяем принцип шкалы. Это касается, прежде всего, нашего восприятия вещей; но при этом, с другой точки зрения, это относится и к вещам самим по себе. Вот что необходимо понять: это не только субъективно, потому что вещи на различных шкалах находятся под различными законами.

Кроме того, все большие идеи, такие как Луч Творения и основные законы Вселенной, необходимы, так как они удерживают наше мышление в правильных каналах. Они не позволяют ему рассеиваться без каких-либо результатов, поэтому они помогают и самовоспоминанию. Если вы отбрасываете их, если вы пытаетесь только вспоминать себя и исключаете все прочие идеи, оно не появится.

* * *

Теперь мы должны поговорить о материях, из которых создана Вселенная. Все материи мира, окружающие нас: пища, которую мы едим, вода, которую мы пьем, воздух, которым мы дышим, камни наших домов, наши собственные тела – все пронизано всеми существующими во Вселенной материями. Нет необходимости изучать или анализировать Солнце, чтобы найти солнечную материю – эта материя есть в нас самих, это результат деления наших атомов. Таким же образом мы имеем в себе материю и всех остальных миров. В этом смысле человек в действительности – миниатюрная Вселенная, он имеет в себе все материи, которые составляют Вселенную; те же силы, те же законы, которые управляют жизнью всего мира, действуют и в нем. Поэтому, как я сказал, изучая человека, мы изучаем Вселенную, и наоборот.

Но полная параллель между человеком и Вселенной может быть проведена, только если мы берем человека в полном смысле этого слова, то есть человека, чьи врожденные силы и возможности развиты. Недоразвитый человек, человек, не завершивший своей эволюции, не может быть принят за совершенный образ мира – он является миром незаконченным.

Как было сказано раньше, законы везде одни и те же, на всех уровнях. Одни и те же законы, проявляясь в различных мирах, то есть в различных условиях, производят различные явления. Изучение отношения законов к уровням, на которых они проявляются, приводит нас к изучению относительности.

Если мы берем Луч Творения, мы должны помнить, что миры связаны друг с другом и влияют друг на друга в соответствии с Законом Трех. Другими словами, первые три мира, взятые вместе, создают явление, которое влияет на последующие миры, и так далее. В первых трех мирах Абсолют – это проводник активной силы, Мир 3 – проводник пассивной силы и Мир 6 – проводник нейтрализующей силы. Другими словами, Абсолют – это Углерод, Мир 3 – Кислород и Мир 6 – Азот.

Если мы расположим три силы последовательно, согласно порядку, в котором они соединяются, мы получим порядок 1, 2, 3; но материи, служащие проводниками этих сил, будут, согласно своей плотности, стоять в следующем порядке: Углерод, Азот, Кислород. То есть, когда триада начинает формироваться, они стоят в порядке 1, 3, 2. Когда материи расположены в этом порядке, производятся явления. Но для последующего творения, для формирования следующей триады, Азот должен как бы вернуться на третье место, к порядку 1, 2, 3, и таким образом стать Углеродом следующей триады, поскольку вторая триада исходит из нейтрализующей силы первой триады, становящейся активной. Это изменение места материй в триаде представляет род космического танца, который создает все действие.

Попытаемся теперь увидеть, как силы, исходящие из Абсолюта, чтобы проявить себя в Мире 3, должны сначала пройти через Мир 6. Одна аналогия совершенно отчетливо показывает нам необходимость такого направления силы. Как я сказал, воля человека может влиять на участок ткани в некоторых частях его тела. Но ткань состоит из клеток. Чтобы воздействовать на ткань, воля человека должна сначала повлиять на клетки, составляющие данный участок ткани. Ткань – это другой мир, нежели клетки, но, в то же время, ткани не существуют отдельно от клеток, так как они из них составлены.

Мир 3 – это мир, отдельный от Мира 6, и в то же время он составлен из Миров 6, то есть Миров, подобных Млечному Пути. Поэтому, чтобы повлиять на какую-то часть Мира 3 (Все Миры), Абсолют сначала должен повлиять на некоторое число Миров 6 (Все Солнца), из которых составлен Мир 3.

Таким образом, при прохождении сил Миры 1, 3, 6 стоят сначала в порядке 1, 3, 6, затем в порядке 1, 6, 3, а затем, для дальнейшего прохождения сил, они должны снова вернуться к порядку 1, 3, 6. В следующей триаде Млечный Путь – это Углерод, Солнце – Кислород и планеты – Азот. Поскольку Азот стоит между Углеродом и Кислородом, сила, идущая от Млечного Пути, то есть от звезд, должна сначала пройти через планеты, чтобы достичь Солнца.

На первый взгляд это может выглядеть странно, но если мы отчетливо представим себе строение Солнечной системы, то совершенно ясно увидим, что это не может быть иначе. Здесь не нужны никакие аналогии. Вообразите Солнце, окруженное планетами, движущимися вокруг него; на расстоянии – некоторую группу звезд, от которых влияния идут по направлению к Солнцу. Но Солнце не стоит на одном месте; мы знаем, что оно движется; планеты, вращаясь вокруг него, движутся вместе с ним в пространстве, образуя, каждая своим движением, спираль вокруг центрального стержня Солнца, так что этот центральный стержень полностью заключен в спирали планет, и никакое влияние не может достичь его без прохождения сначала через мир планет, то есть не проникнув сквозь кольца спиралей.

Далее, планеты, становясь Углеродом третьей триады, должны найти соответствующие Кислород и Азот. В нашем Луче Творения Кислород – это Земля. Но Азота в астрономическом Луче Творения нет. То есть планеты не могут передать свое влияние прямо на Землю, и, чтобы сделать возможным прохождение сил между планетами и Землей, было создано специальное приспособление, которое представляет собой чувствительный орган Земли – органическую жизнь.

Органическая жизнь на Земле – это Азот третьей триады. Силы, идущие от планет, падают сначала на органическую жизнь, которая воспринимает их и передает на Землю.

Если мы вспомним крайне сложную организацию окончаний чувствительных нервов в собственном организме (например, нервных окончаний вкуса и обоняния), нам не покажется странным, что человек определяется как чувствительное нервное окончание Земли.

Конечно, луг, покрытый травой, во многих отношениях отличается от человека – он воспринимает только некоторые планетарные влияния, и притом очень немногие. Человек воспринимает значительно более сложные влияния. Но люди весьма отличаются друг от друга в этом отношении. Большинство людей имеют значимость только в массе, и только масса воспринимает то или иное влияние. Другие способны воспринимать влияния индивидуально – влияния, которые массы воспринимать не могут, ибо они чувствительны только к грубым влияниям.

Органическая жизнь на Земле, играя роль Азота третьей триады, является в силу самого этого факта Углеродом четвертой триады Луча. Другими словами, она проводит активную силу, которая встречается с соответствующим Кислородом и Азотом. Земля – это Кислород, а Луна – Азот, через который влияния органической жизни переходят к Земле.

Теперь, если мы берем Луч Творения, разделенный на четыре триады, и помним, что общая сумма каждой триады – это определенный Водород, мы получим четыре Водорода, или четыре определенных плотности материи. Эти четыре Водорода могут быть взяты как соответствующие четырем основным точкам Вселенной. Первый соответствует Абсолюту, второй – Солнцу, третий – Земле и четвертый – Луне.

Я сказал, что Луч Творения может быть принят за октаву. После ре, представленного Луной, октава имеет свое до, которое есть также Абсолют. То есть существуют, так сказать, два Абсолюта: один начинает Луч, другой его заканчивает. Один Абсолют есть Все, другой – Ничто. Но не может быть двух Абсолютов, ибо по самой своей природе Абсолют один. Поэтому Все включает Ничто, и Ничто включает Все. Наш дуалистически устроенный ум не может вместить тождество противоположностей. Мы делим все, даже Абсолют. В реальности то, что мы называем антитезой противоположностей, существует только в нашем понимании, в нашем субъективном восприятии мира. Но даже когда мы понимаем это, мы не способны выразить данное понимание в словах; в нашем языке нет слов, которые могут включать одновременно тезис и антитезис. Наш ум не способен постичь их как одну идею, точно так же, как он не в состоянии постичь образы некоторых индуистских богов, объединяющих в себе полные противоположности.

Теперь мы исследуем переход излучений между четырьмя основными точками космической октавы. Мы берем излучения между каждыми двумя точками в форме октавы и получаем, таким образом, три октавы: Абсолют – Солнце; Солнце – Земля; Земля – Луна.

Необходимо отметить, что, хотя существует шесть интервалов, только три из них требуют заполнения извне. Интервалы между до и си заполнены Волей Абсолюта, влиянием массы Солнца на проходящие через него излучения, и влиянием массы Земли на проходящие через нее излучения.

Все Водороды в этой таблице представляют материи, с которыми мы должны иметь дело при изучении человека. Таблица была уменьшена в масштабе в два раза, чтобы включить только те Водороды, которые имеют отношение к человеку – как к его внешней жизни, так и к внутренней жизни организма.

В. Как эти Водороды связаны с человеком?

О. Например, Водород 768 представляет всю пищу, которую мы едим. Воздух, которым мы дышим, – это Водород 192, а наши впечатления могут быть 48, 24, 12 и даже 6. Мы имеем огромный диапазон впечатлений, но у нас нет выбора в воздухе или пище. Мы не можем вдыхать, например, Водород 96, так как это огонь, раскаленные газы. Мы не можем есть Н 384, так как это вода, а мы не можем жить на воде. Вы увидите, что эта таблица отвечает всем нашим требованиям – она дает возможность говорить о всех материях в человеческой машине и видеть их взаимоотношения, и она позволяет связать человека со Вселенной, так как мы можем знать, с какого уровня идет каждая материя.

Таблица Водородов показывает не только плотность каждого из них, но также место происхождения этих различных слоев материи, которые находятся под различными законами, как это было объяснено. Водороды, идущие с уровней, которые находятся под очень маленьким числом законов, вблизи Воли Абсолюта, имеют огромную силу и огромную потенциальную энергию.

Таким образом, мы имеем шкалу двенадцати плотностей, на которой может быть расположена вся материя, известная человеку или мыслимая им.

Для более низких плотностей мы можем найти примеры как в человеке, так и в окружающем его мире. Вплоть до уровня Н 96 или даже 48 они могут быть физически изучены химией, биологией и другими науками. Выше Н 48 мы можем изучать только психологические следствия их присутствия или отсутствия – зная уровень Водородов, с которыми работают различные центры.

Еще более высокие Водороды только потенциальны в человеке или существуют в таких небольших количествах, что их невозможно изучать. Изучение этих более высоких Водородов в окружающем мире находится за пределами возможностей восприятия человека № 1, 2 и 3.

В. Как заполняются три интервала в трех октавах излучения?

О. Это космическое устройство, иначе Луч не мог бы существовать. Они заполняются силами природы, точно так же, как вы увидите это в своем организме: некоторые интервалы в человеческом организме заполняются природой, иначе мы бы не существовали.

В. Состоит ли каждый Водород из трех элементов, равно как из трех сил?

О. Он состоит из трех сил, работающих через три элемента. Три силы не могут работать без трех элементов. Водород – это общая сумма.

В. Производят ли впечатления энергию?

О. Они есть энергия сами по себе. Каждый раз, когда мы получаем впечатление, мы получаем некоторую материю. Материя не существует отдельно от энергии: где есть материя, там есть и энергия, и где есть энергия, там есть материя.

* * *

Я хочу дать вам еще одну диаграмму, которая может помочь в понимании. Я сказал, что органическая жизнь – это специальное приспособление, заполняющее интервал между планетами и Землей. Она создана в форме боковой или дополнительной октавы, начинающейся в Солнце, соль. Соль становится до и производит си на уровне планет, а затем три ноты, ля, соль, фа, которые составляют органическую жизнь на Земле. Затем ми этой боковой октавы становится частью Земли, а ре – Луны. То есть органическая жизнь принадлежит не главной октаве, но этой специальной октаве, которая начинается в Солнце. Мы не знаем, что означает до и си этой октавы. Из всей этой октавы мы знаем только ля, соль, фа и ми. Даже о ре все, что мы знаем, это то, что когда кто-то умирает – будь то человек или таракан – его душа отправляется на Луну.

В. Когда вы говорите, что мы знаем, что такое ми, вы имеете в виду Землю?

О. Нет, я говорю о всем, что идет в Землю, – о физическом теле. Вся физическая материя после смерти уходит в Землю.

В. Созданы ли души для каждого организма?

О. Тело рождается, одновременно рождается и душа. Она есть просто часть тела – невидимая, неизвестная медицине, физике и химии. Но без нее тело не существует. Когда тело умирает, душа освобождается и притягивается этим огромным электромагнитом – Луной.

В. Я все еще не понимаю роли органической жизни между планетами и Землей. Действует ли она в обоих направлениях?

О. Попытайтесь начать с того, что вы можете понять, и позднее ваше понимание будет расти. Никто не может понять все сразу. Понять значит связать. Органическая жизнь передает планетные влияния Земле. Фактически процесс идет в обоих направлениях, но мы не видим ни того, ни другого. Мы должны принять это как теорию, но можно найти аналогии. Мы видим, как органическая жизнь трансформирует влияния, идущие от Солнца, и какую большую роль она играет в структуре земной коры. Например, чернозем – это результат деятельности земляных червей; нефть – результат скопления рыб и морских организмов; уголь – результат лесов; мел, коралловые острова – все это результаты органической жизни, которые остаются в Земле. Это показывает, как ми входит в Землю. Все это есть ми боковой октавы, в которой ля – соль – фа – это органическая жизнь, когда она живая. Это показывает, как органическая жизнь трансформирует влияния Солнца. Мы не видим, как она трансформирует планетные влияния, но мы можем взять аналогию солнечных влияний. Это показывает, что органическая жизнь связана как с планетами, так и с Солнцем, и трансформирует планетные влияния точно так же, как она трансформирует влияния солнечные.

В. Луч Творения механичен?

О. Не весь Луч. Когда он доходит до нас, тогда, конечно, на нашем уровне механичны все законы.

В. Каким образом механичный Луч может создать машину, которая способна достичь постоянной воли?

О. Вы должны помнить, что Луч Творения начинается сознательно, и в начальной точке существуют, очевидно, планы для всего, или некоторые планы могут постепенно развиваться. Но в сорока восьми законах, которые действуют на Земле, есть три закона из Мира 3, находящегося под непосредственной Волей Абсолюта. Законы, идущие с различных уровней, не одинаково механичны – некоторые более, другие менее. Если мы возьмем боковую октаву, начинающуюся с Солнца, – октаву органической жизни – то увидим, что Солнце значительно выше Земли, и что существует очевидная возможность создания в этой октаве вероятности развития. То есть человек, если его можно рассматривать как семя, имеет в себе возможность роста. Он не только то, чем он кажется; в нем есть нечто, чего нельзя увидеть, – скрытая возможность эволюции. Мы можем понять это отношение более механического и менее механического только в самих себе. Мы знаем, насколько мы механичны, и что, если мы работаем, мы способны стать менее механичными. Это единственный способ изучать механичность.

В. Если человек, как часть органической жизни, выполняет некую цель в общем замысле Вселенной, какой дальнейшей цели он может служить благодаря приобретению сознания?

О. Это зависит от того, чего мы хотим. Вы можете быть удовлетворены некоторыми целями природы, или вы способны иметь собственные идеи. Став сознательным, вы можете служить вашей собственной цели, но если вы несознательны, вы служите только целям природы. Природа хочет, чтобы человек был таким, каков он есть в этом месте. Это и есть причина того, что только немногие могут бежать, и они могут бежать потому, что человек очень мал.

В. То есть вы хотите сказать, что девяносто девять человек из ста обречены на провал?

О. Нет никакой определенной статистики по этому поводу. Очень небольшое меньшинство имеет возможность развития.

В. Я понял, что Абсолют ничего не может знать о человеке. Абсурдно ли считать, что могут существовать замещающие его силы, способные заинтересоваться человеком?

О. Не обязательно замещающие его силы, но, может быть, специальные силы. Не приходится сомневаться в том, что должны существовать силы, которые интересуются человеком, но мы не имеем непосредственного контакта с этими силами. Мы не знаем их интеллектуально и не знаем, как к ним подойти. Они появляются в этой малой октаве, которая начинается в Солнце. Солнце производит до на своем уровне и си на уровне планет. Эти две ноты – источник органической жизни и, вероятно, ее управляющий принцип. Поэтому, когда мы узнаем, что такое до и си, мы узнаем об этих силах.

Есть две вещи, которые мы всегда должны помнить об этой малой октаве: во-первых, что она несоизмерима с Лучом Творения, потому что она находится на совершенно другой шкале; во-вторых, мы всегда должны помнить, что не знаем, что такое до и си этой октавы. Когда мы думаем, что жизнь началась здесь, на Земле, посредством того или иного процесса, мы можем думать, что знаем, что это такое, но когда мы узнаем, что она начинается не на Земле, мы понимаем, что на самом деле не знаем.

* * *

Глава IX

Изучение человека как химической фабрики. – Диаграмма пищи. – Три октавы пищи и их развитие. – Первая стадия с одним механическим толчком. – Вторая стадия с одним сознательным толчком. – Третья стадия со вторым сознательным толчком. – Относительная ценность трех видов пищи. – Впечатления. – Самовоспоминание. – Углерод 12. – Смех. – Хорошие и плохие впечатления. – Впечатления как различные водороды. – Контролирование впечатлений. – Работа над ми 12. – Центры и их скорость. – Высшие центры и их свойства. – Связь с высшими центрами. – Высшие центры и наркотики. – Телепатия. – Необходимость увеличить производство высших материй. – Энергия и запасание энергии. – Аккумуляторы. – Связь с большим аккумулятором. – Зевание. – Вся работа должна быть сосредоточена на сознании.

В прошлый раз я дал вам шкалу материи в отношении к человеку и человеческому телу. Каждый уровень представляет собой определенную плотность материи и определенную скорость вибраций, или, как это названо в системе, плотность вибраций. Верхнее до представляет наименьшую возможную плотность материи и наибыстрейшую скорость вибрации. Вибрации становятся все более медленными по мере снижения по шкале и почти сходят на нет в конце, тогда как плотность материи увеличивается соответственно и доходит до своего максимума.

Каждая из этих материй представляет очень большой диапазон. Теперь мы должны изучить человека как химическую фабрику и посмотреть, какую роль эти материи играют в человеческом теле. Некоторые из Водородов мы можем изучить физически или химически, в то время как присутствие других мы способны определить только психологически. То есть таблица Водородов дает нам возможность изучать как физические, так и психологические проявления как проявления одного порядка, но различных степеней материальности.

Часто спрашивают: откуда у человека появляется энергия? С этой точки зрения человека можно рассматривать как химическую фабрику, которая получает сырые материалы извне и трансформирует их в другие материалы более тонкого качества.

Три вида материалов, которые человек получает извне, – это пища, которую он ест, воздух, которым он дышит, и впечатления, которые он получает. Пища – это всегда Н 768, воздух – всегда Н 192, но впечатления могут быть весьма разнообразны. Для начала изучения, для понимания принципа, мы принимаем Н 48 как стандарт впечатлений. Н 48 представляет собой просто обычные бесцветные впечатления без какого-либо характера. Если я вижу этот лист бумаги, то это впечатление 48, ничего больше. Но впечатления могут быть очень хорошего и очень плохого качества – мы будем говорить об этом позже.

Из этих трех видов материала машина производит все материи, необходимые для работы центров. В обычном состоянии человеческая машина работает достаточно хорошо для поддержания собственной жизни, но как химическая фабрика она неудовлетворительна, так как сама расходует все, что производит. Она не может ничего экспортировать или откладывать про запас. При этом развитие человека зависит как раз от запасов высших материй, производимых его машиной. Поэтому мы должны думать о возможностях увеличения продукции. Но прежде чем мы начнем думать об увеличении продукции, мы должны изучить фабрику с точки зрения потерь, так как в машинах есть много протекающих частей, и если мы не остановим эти утечки, увеличение продукции будет только увеличивать утечки. Мы уже говорили об этих утечках, поэтому, хотя я покажу вам теперь, как работает фабрика, и даже как может быть увеличена продукция, утечки на диаграмме не показаны. Но они в вас присутствуют, и вы должны помнить, что не можете увеличить продукцию в вашем нынешнем состоянии, так как прежде всего вы должны остановить все утечки. Когда это сделано, будет полезно изучать практические способы улучшения работы фабрики. Таков принцип.

Я покажу вам три стадии или три состояния этой химической фабрики: во-первых, как она работает в обычном человеке № 1, 2 и 3; затем как она работает с одним определенным видом усилия, и, наконец, как она работает со вторым определенным видом усилия.

Мы берем человеческую машину как трехэтажную фабрику. Три этажа представляют голову, среднюю часть тела и нижнюю часть тела со спинным мозгом.

Пища входит в верхний этаж и переходит к нижнему этажу как Кислород 768. В теле она встречается с некоторым Углеродом 192 и, смешиваясь с этим Углеродом, становится Азотом 384. Азот 384 встречается с другим Углеродом, 96, и с помощью этого Углерода изменяется из Азота 384 в Азот 192. Это восходящая октава, то есть эти стадии представляют ноты до, ре, ми.

После ми наступает интервал, и дальше октава не может развиваться сама по себе. Интересно то, что до этой точки и на одну ступень дальше мы можем проследить развитие октавы с помощью обычного физиологического знания. Когда пища входит в рот, она встречается с несколькими различными видами слюны и смешивается с ними в процессе жевания; затем она проходит в желудок и обрабатывается желудочными соками, которые расщепляют сахара, протеины и жиры. Отсюда она поступает в кишечник и встречается с желчью, соками поджелудочной железы и кишечными соками, которые трансформируют ее в мельчайшие элементы. Эти элементы проходят через кишечные стенки в венозную кровь, которая подается к печени, где встречается с другими Углеродами, изменяющими ее химически, а затем к сердцу, которое гонит венозную кровь в легкие. Здесь она окисляется поступлением воздуха и возвращается к сердцу как артериальная кровь. На этой диаграмме все различные материи, присутствующие в теле, с которыми пища встречается вплоть до ми, разделены на две категории: Углерод 192 и Углерод 96. Венозная кровь – это ми 192, а артериальная кровь – это фа 96.

В момент, когда ми 192 не может развиваться дальше, поступает другой вид пищи – воздух. Он входит как Кислород 192, встречается с определенным Углеродом 48 и с его помощью трансформируется в ре 96, и это производство ре 96 дает толчок ми 192 пищевой октавы, позволяя ему пройти к фа 96. Дальше этого физиологическое знание идти не может.

Ре 96 воздушной октавы встречает соответствующий Углерод и производит ми 48; и с помощью того же самого Углерода фа 96 пищевой октавы трансформируется в соль 48. Соль 48 может развиваться дальше, но ми 48 не может, поэтому развитие воздушной октавы в этой точке останавливается. Соль 48 пищевой октавы переходит в ля 24, а ля 24 – в си 12 и здесь останавливается.

Впечатления входят как до 48, но не могут развиваться дальше, так как в месте их входа нет Углерода 12, чтобы им помочь. Природа не приготовила его здесь, или, вернее, не приготовила достаточно для того, чтобы произвести сколько-нибудь значительный эффект, поэтому до 48 не трансформируется, и три октавы на этом останавливаются.

Подумайте об этой диаграмме и свяжите ее с тем, что было сказано раньше, – что природа доводит человека до определенного состояния, а затем оставляет его развиваться самостоятельно. Природа дает человеку возможности, но не развивает их. Она дает ему возможность жить, обеспечивает воздухом, поскольку иначе первая октава не могла бы продолжаться, но остальное он должен делать сам. Машина устроена так, что воздух входит в нужный момент в нужном составе и дает механический толчок.

Важно помнить, что Диаграмма пищи, или Диаграмма питания, состоит из трех стадий.

Первая стадия, которую я только что описал, показывает, как все происходит в обычном нормальном человеке: пищевая октава проделывает весь путь от до 768 до си 12; есть три ноты воздушной октавы и одна нота октавы впечатлений. Если мы хотим развиваться дальше, мы должны увеличить производство высших материй, а чтобы это сделать, мы должны понимать и знать, как именно это делать, не только теоретически, но и на деле, потому что это требует долгого времени – научиться применять это знание и делать правильные усилия.

Если мы знаем, как подвести Углерод 12 к нужному месту, и если мы делаем необходимое усилие, то развитие октав воздуха и впечатлений идет дальше. Вторая стадия показывает, что происходит, когда был дан этот необходимый толчок. До 48 октавы впечатлений трансформируется в ре 24 и ми 12. Воздушная октава получает толчок от октавы впечатлений, и ми 48 трансформируется в фа 24, соль 12 и даже небольшое количество ля 6. Вы должны понимать, что воздух насыщен высшими Водородами, которые, в некоторых случаях, могут быть удержаны организмом в процессе дыхания. Но количество высших Водородов, которое мы можем получить из воздуха, очень мало. Эта стадия представляет работу человеческой машины с одним механическим и одним сознательным толчком.

Третья стадия показывает, что происходит, когда в необходимом месте дается второй сознательный толчок. Первый сознательный толчок необходим в до 48. Второй сознательный толчок необходим там, где ми 12 октавы впечатлений и си 12 пищевой октавы остановились в своем развитии и не могут двигаться дальше сами. Хотя в организме есть Углероды, которые могли бы помочь им трансформироваться, они находятся далеко, и до них невозможно добраться, поэтому необходимо другое усилие. Если мы знаем его природу и можем произвести этот второй сознательный толчок, ми 12 будет развиваться в фа 6, а си 12 – в до 6. Усилие должно начинаться с ми 12, поэтому мы должны понять психологически, что такое ми 12. Мы можем назвать его нашими обычными эмоциями, то есть любыми сильными эмоциями, которые мы имеем. Когда наши эмоции достигают определенной степени интенсивности, в них есть ми 12. Но в нашем нынешнем состоянии только неприятные эмоции достигают ми 12, а обыкновенные приятные эмоции остаются 24. Не то чтобы сильные неприятные эмоции были на самом деле ми 12, но они основаны на нем и нуждаются в нем для своего производства. Поэтому начало этого второго усилия и подготовка к нему – это работа над отрицательными эмоциями.

Такова общая схема работы человеческого организма и того, как эта работа может быть улучшена. Важно понять, где необходимы сознательные толчки, так как, если вы понимаете это, это поможет вам постичь и многие другие трудности в Диаграмме пищи.

Также вы должны понять, что эти три октавы не равны по силам. Если вы возьмете силу пищевой октавы, вы увидите, что она дает некие результаты, некие влияния, которые могут быть измерены. Хотя материя, взятая из воздуха, играет очень важную роль, воздушная октава представляет собой очень малое количество Водородов, тогда как октава впечатлений очень могущественна и способна иметь огромное значение в отношении к самовоспоминанию, состояниям сознания, эмоциям и так далее. Поэтому мы можем сказать, что отношение между этими тремя октавами – не равное, так как одна имеет больше вещества, а другая меньше.

Это наша внутренняя алхимия, трансмутация низших металлов в драгоценные. Но вся эта алхимия находится внутри нас, не вовне.

В. Что вызывает трансформацию пищи в высшую материю?

О. Она смешивается с другими материями, более высокими, чем сама, и таким путем повышается; затем она смешивается с еще более высокими материями и снова повышается, и так далее. Берите это просто.

В. Она никогда не достигает уровня самой высокой материи, с которой смешивается?

О. Это не имеет значения. Имеет значение только то, что она повышается, становится выше, чем была. Более высокие материи содержат больше энергии, более грубые материи содержат меньше. Поэтому, когда они смешиваются, более высокие Водороды вносят свою энергию в более грубые материи.

В. Может ли более высокая материя производиться молитвой и умственными упражнениями?

О. Она не производится из ничего, но во внутренней алхимии человека более высокие вещества выгоняются из более грубого материала, который иначе оставался бы в грубом состоянии.

В. Почему происходит так, что первый сознательный толчок идет от впечатлений?

О. Этот толчок не идет от впечатлений, это не совсем правильная формулировка. Впечатления – это очень важная пища, и в нашем обычном состоянии мы изголодались по впечатлениям. У нас достаточно впечатлений, но мы не можем их переварить.

В. Должны ли мы производить Углерод 12, или он есть в организме?

О. Обычно у человека достаточно Углеродов для обычной нормальной жизни, может быть даже целый склад этих Углеродов. Это не значит, что мы должны производить Углерод 12; нам необходимо переводить его из одной части машины в другую – а это означает специальное усилие. Мы не будем ощущать, что делаем это, но путем совершения этого специального усилия мы перенесем Углерод 12 из одного места в другое. Но, конечно, если его недостаточно в теле, мы не можем его перенести. Если у вас есть деньги, вы можете положить их в один карман или в другой, но если у вас их нет, то не можете, – это совсем просто.

В. Это специальное усилие и есть основная практика этой системы?

О. Первый сознательный толчок – это самовоспоминание, вместе со всем, что вам советуют делать с самого начала, то есть самонаблюдение, неотождествление и так далее. Все это есть часть такого усилия.

В. Что есть тот второй сознательный толчок, который меняет характер фабрики?

О. Если хотите, я могу сказать вам, что это такое, но это не поможет, потому что это именно то, чего мы не можем делать. Это трансформация отрицательных эмоций в положительные. Это возможно только при длительной работе над самовоспоминанием, когда вы можете быть сознательными в течение долгого времени, когда начинает работать высший эмоциональный центр. Это то, что приводит нас к состоянию человека № 5, поэтому это очень далеко от того, где мы находимся теперь. Ми 12, в соединении со специальным усилием, может произвести положительные эмоции.

В. Мне кажется, что для того, чтобы достичь каких-либо полезных результатов в направлении более пробужденного состояния, необходимо, чтобы были совершены оба сознательных толчка?

О. Да, чтобы добиться полных результатов, конечно, должны быть даны оба толчка, но когда первый толчок достаточно силен, это уже ведет к некоторым результатам. Но на деле они обычно работают вместе, так как с самого начала мы должны учиться не выражать отрицательные эмоции, а это уже работа над вторым сознательным толчком. Первый толчок – в самой природе самовоспоминания, а затем он производит борьбу с отрицательными эмоциями, поэтому через некоторое время человек фактически работает над двумя.

Чем больший результат вы получаете в одном, тем больше вам приходится работать над другим. Это объясняет еще один принцип, с которым мы встречаемся в этой системе, – что чем больше человек делает, тем больше от него ожидается. То же самое в Диаграмме пищи – чем больше человек работает над самовоспоминанием, тем больше он должен быть способен контролировать отрицательные эмоции и быть способным в будущем трансформировать их в положительные эмоции. Но это далекая цель, так как необходимо иметь много материала, созданного для самовоспоминания. Тем не менее, эти два толчка связаны, и, в определенном смысле, один не может работать без другого.

В. Означает ли слово «толчок» в данном случае то же самое, что и толчки в обычной жизни?

О. Толчки, связанные с Диаграммой пищи, должны идти от вас – это ваше собственное действие. Необходимо знать момент и помнить о необходимости давать толчки. И они должны даваться очень внимательно, так как только правильный вид толчка поможет в этих особых октавах, иначе они будут расходиться и потеряют связь друг с другом.

В. Можете ли вы дать практический пример?

О. Практические примеры есть в Диаграмме пищи. Вам нужно стараться находить аналогичные вещи в собственных действиях. Первый толчок дается природой там, где входит воздух. Но во втором интервале природой не предусмотрено никакого толчка, и он должен быть создан самовоспоминанием. Также и в третьем интервале не предусмотрено никакого толчка, и он должен быть дан именно тем образом, о котором мы говорили, – трансформацией отрицательных эмоций в положительные, что производится неотождествлением.

Первый сознательный толчок готовит почву для второго, а второй готовит для первого. Все это происходит одновременно, а не так, что вы заканчиваете сначала один и переходите к другому.

В. Обязательно ли толчки будут неприятны?

О. Они требуют усилия, но они не обязательно окажутся неприятными. Наоборот, в момент этого усилия, с приходом новой энергии, человек может быть очень приятно удивлен.

В. Может ли усилие по контролю внимания действовать как первый сознательный толчок, и приводит ли оно Углерод 12 к до 48?

О. Нет, этого недостаточно. Там должно находиться самовоспоминание: на самом деле, самовоспоминание, связанное с самонаблюдением, – две деятельности. Это то, что создает сознательность. Человек старается быть более сознательным к себе и своему окружению – ко всему.

В. Могли бы вы побольше рассказать о том, что такое Углерод 12? Откуда он приходит?

О. Углерод 12 может иметь много различных проявлений, но в целом мы говорим о нем в связи с впечатлениями. Вероятно, это некая энергия эмоционального центра. Но важен не источник. Что важно – это как привести его. Что он такое и откуда идет, не имеет значения, потому что мы не можем видеть его, мы не знаем, где это место. Обычно Углерод 12 идет из эмоционального центра, и Водород 12 – это та материя, с которой должен работать эмоциональный центр. Впечатления входят как Кислород 48 и могут быть трансформированы в Азот 24 только с помощью Углерода 12, но происходит то, что именно в том месте, где могут быть усвоены впечатления, нет Углерода 12, или есть совсем немного. Поэтому мы должны переводить его туда специальным усилием, и это усилие – самовоспоминание и самонаблюдение. Поэтому важен метод, а не источник. Усиленное наблюдение, вызванное самовоспоминанием, всегда имеет эмоциональный элемент. Когда вы вспоминаете себя, вы приводите Углерод 12 к нужному месту, и он может трансформировать впечатления.

Я говорю на этом языке потому, что вы задали свой вопрос именно на нем, но это можно наблюдать психологически. Впечатления входят, и вы не чувствуете их, что означает, что они приходят и не идут дальше. Но вы можете сделать усилие вспомнить себя, и тогда вы начинаете замечать вещи. Это значит, что впечатления стали 24. Отсутствие Углерода 12 в необходимом месте означает, что мы недостаточно эмоциональны. Самовоспоминанием мы приносим эмоциональный элемент к этому особому месту.

В. Одинаковы ли два другие Углерода в ми 48 и соль 48?

О. Я думаю, что существует небольшая разница в ми 48, хотя все они имеют эмоциональный элемент. В соль 48 работает тот же самый Углерод, что и в до 48, но в ми 48 он может быть инстинктивно-эмоциональным. Вполне возможно, что ми 48 работает через Углерод 12 из инстинктивного центра, который всегда там есть.

В. Что представляет собой ми 48?

О. Это тоже артериальная кровь. Признанный факт, что кровь может быть различных видов. Можно установить физиологически, что в различных частях тела кровь имеет различные качества. Химически также может быть установлено, что ее действие различно, но в чем именно различие, наука сказать не может. Например, мускулы питаются кровью 96, но клетки мозга питаются кровью 24, а некоторые нервные клетки питаются кровью 12 и даже 6.

В. Вы хотите сказать, что существует химическое различие в крови, питающей мускулы и мозг?

О. Это невозможно доказать, хотя известно, что существует определенное различие. Вообще присутствие определенных веществ распознается по их влиянию, но сами они не могут быть выделены химически. Наука не знает истории потока крови: в каждом пункте она что-то отдает и что-то получает. До того, как она достигает того или иного органа, это один вид крови, когда она покидает его, она другая.

В. Ведет ли момент осознания к какому-то немедленному изменению в крови?

О. Да, ведет, но это зависит от того, насколько он глубок и насколько долог. Если это одна секунда, это производит некоторые изменения, соответствующие одной секунде; если это полчаса, то это совсем другое.

В. Можем ли мы заметить результат даже одной секунды?

О. Иногда это возможно, если он достаточно глубок. Вы можете заметить результат в том смысле, что вы видите больше, что обычные ощущения становятся более эмоциональными. Но короткие моменты самосознания лежат исключительно на поверхности, они не производят большого эффекта, тогда как, если они достаточно глубоки и продолжительны, вы будете иметь впечатления, которых никогда не забудете.

В. Каким Водородом является мышление?

О. Оно может быть очень разным, точно так же, как различается кровь. Оно начинается с 48 и может доходить до 6.

В. Можно ли мышление считать впечатлением?

О. Да, но количество впечатлений, идущих изнутри, ограниченно; количество же впечатлений, идущих извне, неограниченно.

В. На первой стадии Диаграммы пищи все совершенно механично?

О. Разумеется, механично. Это космическое устройство. Организм человека действует согласно этой общей схеме, если таковой человек совсем не работает над собой и не старается изменить состояние сознания.

В. В обычном состоянии человек никак не использует впечатления?

О. Очень мало. На этой диаграмме невозможно показать то малое количество впечатлений, которое трансформируется, поэтому мы говорим, что октава впечатлений не идет дальше. Но некоторые впечатления проходят дальше, хотя для развития этого недостаточно.

В. Для нас таких, какие мы теперь, все впечатления находятся на одном уровне?

О. О нет. Впечатления могут быть весьма разнообразны. В Диаграмме пищи мы берем их как Н 48, поскольку это представляет большинство впечатлений. Это, так сказать, безразличные впечатления – может быть, одного рода, может быть, другого, но сами по себе они не производят никакого эффекта. Однако в то же самое время они есть пища. Они доходят до нас как 48, и в нашем обычном состоянии они не идут дальше. В таких условиях человек не мог бы существовать. Но есть и впечатления 24 – не так много, как 48, но определенное количество; и в очень редких случаях могут быть впечатления 12 и даже 6, но это уже исключение. Они не входят в эту диаграмму, так как трансформируют себя сами. Если они приходят как 24, они легко могут быть трансформированы в 12 и, может быть, дальше. Но они поступают в очень малом количестве.

В обычном человеке, который не учится себя вспоминать, некоторые из этих обычных впечатлений 48 также трансформируются, но совершенно иным образом. Их развивают дальше (или помогают развиваться) реакции определенного рода – например, смех. Смех, то бишь юмор, играет весьма важную роль в связи с впечатлениями – опять же, помните, что я сказал: все это происходит в обычном человеке. С помощью смеха многие впечатления 48 трансформируются в 24. Но это только потому, что это необходимо для жизни, потому что мы не могли бы жить без впечатлений. Помните, я говорил, что наша химическая фабрика работает только на саму себя? Она производит все виды очень драгоценных материалов, но расходует их все на собственное существование. Она не имеет ничего ни в резерве, ни для своего развития. Поэтому, если человек хочет измениться и стать другим, если хочет пробудить скрытые возможности, он не может полагаться на механические средства производства – но должен искать сознательные средства. Организм человека – это такое чудесное изобретение, что в нем все учитывается, все имеет свой ключ. Функция, которая выглядит бесполезной (например, смех), помогает трансформировать некоторые впечатления, которые иначе были бы потеряны. Если бы на нашем уровне не было смеха или юмора, то этот уровень был бы куда ниже, чем он есть сейчас.

Можно сказать, что для человека на обычном уровне, то есть человека, который не пытается понять, что значит самовоспоминание, или который никогда не слышал о нем, смех выполняет в организме некую определенную функцию. Он заменяет самовоспоминание очень малым, недостаточным образом, так как помогает довольно тусклым, неинтересным впечатлениям проходить дальше и становиться живыми. В этом главная функция смеха. Конечно, есть много различных видов смеха, и некоторые из них совершенно бесполезны.

То, что я только что сказал о смехе и юморе, относится только к обычным центрам; в высших центрах он перестает быть полезным. Смех означает, что некое впечатление падает одновременно на положительную и отрицательную части центра, и это производит чувство веселости. Смех помогает видеть другую сторону, увеличивает способность видеть вещи. Но в высших центрах в этом нет необходимости. В них мы видим вещи не как противоречия, не как противоположности, но такими, какими они являются.

В. Смех имеет, по-видимому, физиологический эффект?

О. Да, возможно, что противоречивое впечатление, которое не может быть гармонизировано, производит напряжение, а смех ослабляет его.

Впечатления 48 приходят постоянно. Как я сказал, некоторое количество изменяется механически, но бо́льшая часть остается неизменной. Они могут быть изменены путем осознания самих себя или попыток это делать. Если мы более пробуждены, наши впечатления становятся живее.

Впечатления, основанные на Водороде 48 или требующие только Водорода 48, это впечатления, которые мы почти полностью упускаем или крайне редко замечаем. Впечатление, которое привлекает внимание и оставляет след, доходит уже до 24. Если вы попытаетесь проанализировать свое прошлое и записать все, что вы на самом деле помните в неком эпизоде, то вы обнаружите, как мало вы помните. Это один из лучших способов изучать материал впечатлений.

В. Впечатление – это нечто такое, что я получаю путем пяти чувств?

О. Впечатление – это самая малая единица мысли, ощущения или эмоции.

В. Я не могу понять, как впечатления могут быть пищей.

О. Восприятие впечатлений означает, что с ними входит определенная энергия. Вся энергия, которую вы получаете, является пищей. Пища, которую вы едите, – это грубый материал, воздух – тоньше, впечатления – самая тонкая и наиболее важная пища. Человек ни одного мгновения не может жить без впечатлений. Даже когда человек бессознателен, впечатления существуют.

В. Являются ли какие-то впечатления хорошими, а другие плохими сами по себе, или они таковы, какими мы их делаем?

О. Некоторые впечатления могут быть плохими. Я не знаю, как впечатления могут быть хорошими сами по себе, потому что, если человек спит, даже наилучшие впечатления ничего не произведут. Поэтому, даже если впечатления хороши сами по себе, необходимо быть более пробужденным, чтобы извлечь из них пользу. Но плохие впечатления способны прийти во сне – нет ничего, что могло бы их остановить.

В. На самом деле я имел в виду впечатления, которые приятны или неприятны.

О. Многие приятные впечатления бывают плохими. Попытайтесь понять одну вещь: впечатления можно классифицировать по Водородам. Каждое впечатление – это определенный Водород. Мы говорили о впечатлениях 48, но могут быть значительно более высокие впечатления. С другой стороны, впечатления могут относиться и к более низким Водородам третьей шкалы, вплоть до самых низких. Самая важная вещь в делении материй в Таблице Водородов – это то, что она показывает, откуда идет каждый Водород. Предположим, вам нужно определить природу некого Водорода. Взглянув на его положение в Таблице Водородов, вы можете увидеть, что он имеет определенное место: он идет из интервала между Абсолютом и Солнцем, или, возможно, из места немного выше Солнца или ниже Земли, между Землей и Луной, и так далее. Эта возможность расположения Водородов – огромное преимущество. Теперь вы еще не способны оценить все значение того факта, что в каждой материи мы можем знать не только ее плотность, но также уровень, с которого она идет, – ее место в общей схеме вещей. Современная наука еще не приблизилась к этому знанию и не понимает, что материи различаются именно по причине места, откуда они исходят. Вы должны понять, что Н 12 имеет огромное преимущество над, скажем, Н 1536, поэтому впечатление, которое идет от 12, – это один род впечатлений, а впечатление, которое идет с уровня ниже Земли, скажем, от Луны, – это совершенно другой род впечатлений. Одно – легкая материя, полная быстрых вибраций, другое состоит из медленных и вредных вибраций. Поэтому, если вы находите, что впечатление тяжело и неприятно, – трудно найти правильное прилагательное, чтобы описать это, – вы можете определить по самому этому факту, что оно идет из какой-то низкой части Луча Творения. Вещи, которые вызывают у вас гнев, заставляют вас ненавидеть людей или дают вам ощущение грубости или насилия – все эти впечатления идут из низких миров.

В. В состоянии ли мы, в нормальных обстоятельствах, получать необходимые впечатления?

О. Это зависит от того, что вы называете «нормальными обстоятельствами». В нормальных обстоятельствах, в смысле существования, мы имеем достаточно, иначе мы бы умерли. Поскольку мы не умираем, это показывает, что мы получаем достаточно. Но мы не удовлетворены этим. Мы говорим о пробуждении и развитии, и здесь нам приходит на помощь один космический факт. Мы не можем улучшить нашу пищу, так как это единственная пища, которую мы способны есть. Мы не можем улучшить воздух, так как это единственный вид воздуха, которым мы дышим. Но мы можем улучшить впечатления. Это наш единственный шанс. Как это сделать? Не путешествиями, не хождением в театр, не чем-то подобным, но пробуждением или попытками пробудиться.

В. Возможно ли получать более высокие Водороды в нашем нынешнем состоянии?

О. Это зависит от того, каково ваше нынешнее состояние, и от того, как много у вас уже есть. Это как алхимия: вы можете делать золото только в том случае, если у вас уже есть некоторое его количество. Высшие Водороды имеют магнитные свойства, они притягивают более высокие Водороды. Если мы имеем очень мало, это может притянуть только очень малые количества, соответствующие тому, что у нас уже есть. Но если мы имеем больше, мы можем получить больше. Вспомните изречение в Новом Завете, которое говорит, что отнимется у тех, кто не имеет, и дастся тем, кто имеет. Оно относится к этому.

В. Возможно ли принимать или отбрасывать впечатления точно так же, как можно иметь предпочтения в еде?

О. Вы можете использовать одни впечатления, а другие нет, если у вас есть определенный контроль, но это требует определенной степени пробуждения и некоторой тренировки. Чем больше вы себя помните, тем больше у вас контроля. Если вы помните себя достаточно, вы можете остановить некоторые впечатления, можете изолировать себя – они будут приходить, но не будут проникать. И есть другие впечатления, которым вы можете открыть себя, и они придут без промедления. Все это основано на самовоспоминании.

В. Если какое-то впечатление постоянно вызывает определенную реакцию, и затем эта реакция пресекается, не вредно ли это?

О. Все впечатления должны производить некоторую реакцию, но вы можете контролировать эти реакции согласно общему равновесию своей работы, склонностям жизни и так далее. Любой контроль и опыт должны быть связаны с работой в соответствии с этой системой, и тогда это будет приносить вред. Ничто, связанное с самовоспоминанием, не может быть вредно.

В. Поначалу кажется, что усилие помнить себя ограничивает впечатления.

О. Они не могут ограничиться, они могут только возрасти, если это действительно самовоспоминание. Если это мышление о самовоспоминании, оно может казаться ограничивающим некоторые впечатления.

В. Не могли бы вы рассказать нам еще о различных видах впечатлений?

О. Вы значительно больше можете узнать через наблюдение, нежели путем задавания вопросов, потому что вы сами знаете, что привлекает вас больше, что привлекает меньше, что отталкивает и так далее. Есть много субъективных вещей: одного человека что-то привлекает, другого отталкивает. Некоторые впечатления идут к интеллектуальному центру, другие – к эмоциональному, третьи – к двигательному или инстинктивному. Некоторые из них вам нравятся больше, другие – меньше. Все это материал для наблюдения. Каждый центр имеет собственный аппарат для получения впечатлений, но часто они смешиваются. Иногда интеллектуальный или эмоциональный центр пытаются получать впечатления, предназначенные для другого центра, но каждый из них предназначен для впечатлений особого рода. Например, впечатление запаха не может быть воспринято интеллектуальным центром – его воспринимает инстинктивный центр.

Впечатления легче анализировать, чем пищу. Люди могут убеждать вас в том, что какой-то продукт – хорошая пища, и продавать его в консервных банках, а потом вы обнаруживаете, что не можете этого есть; но путем наблюдения, сравнения, иногда беседы с другими людьми вы можете понять, какие впечатления относятся к высшим уровням, а какие к низшим.

В. Впечатления, которых мы должны избегать, это и есть те, что вызывают отрицательные эмоции?

О. Вы можете сформулировать это таким образом, но иногда эти впечатления не вызывают немедленных отрицательных эмоций.

В. Даже если возможно различать виды впечатлений, я не понимаю, как можно принимать или отвергать их?

О. Будучи пробужденным. Если вы спите, вы на это не способны. Но когда вы пробуждены, то – может быть, не сразу, ибо это требует некоторой работы, – однажды вы побеждены неправильными впечатлениями, другой раз побеждены, затем, в третий раз, вам удастся изолировать себя. Но прежде необходимо знать, какие виды неправильных впечатлений воздействуют на вас, и тогда вы сумеете найти специальные методы для изолирования себя.

В. Вы имеете в виду, что если наблюдать, то можно избежать тех впечатлений, которые делают нас отрицательными?

О. Я не говорил о вещах, которые делают вас отрицательными, но о плохих впечатлениях. Вы меняете смысл. Я говорил о самих впечатлениях. Что же касается того, что может делать вас отрицательными, это зависит от вашего состояния. В определенном состоянии все что угодно может сделать вас таковыми, даже наилучшая вещь в мире.

В. Можно ли при желании остановить восприятие впечатлений?

О. Нет, разумеется, нет. Невозможно полностью остановить впечатления, но, как я сказал, вы вольны не подпускать нежелательные и притягивать другие впечатления, так как мы уже должны понимать, что некоторые впечатления допускать нельзя. Существует много неправильных впечатлений, которые способны испортить всю жизнь человека, если он допускает их в течение достаточно длительного времени, или если у него есть привычка искать определенные плохие впечатления. Например, люди стоят на улице, глядя на уличное происшествие, а потом говорят о нем до следующего аналогичного случая. Они собирают неправильные впечатления. Люди, собирающие всевозможные скандалы, люди, которые во всем видят что-то неверное, – такие люди тоже собирают неправильные впечатления. Думайте не столько о выборе правильных впечатлений, сколько об изолировании себя от неправильных. Только поступая таким образом, вы будете иметь некоторый контроль. Когда вы пытаетесь выбирать правильные впечатления, вы просто обманываете себя. Поэтому, хотя вы и не можете доставить себе желательные впечатления, вы можете, даже с самого начала, научиться управлять ими путем изолирования себя от некоторых видов неправильных впечатлений.

Опять-таки, вы должны помнить, что для управления впечатлениями вы должны уже до некоторой степени пробудиться. Если вы спите, вы ничем не управляете. Чтобы управлять совсем простыми, очевидными вещами, вы должны пробудиться и практиковать это, поскольку, если вы привыкли к впечатлениям какого-то определенного вида, которые для вас неправильны, это займет некоторое время. Одно «Я» знает, что себя необходимо изолировать, но, быть может, десять других «Я» любят таковые впечатления.

В. Впечатление, созданное неким произведением объективного искусства, – это пример более высокого впечатления?

О. Это целиком зависит от вас и вашего состояния. Если вы находитесь в интеллектуальном центре, оно может не произвести никакого впечатления; если вы находитесь в двигательном центре, оно произведет еще меньше, но если вы находитесь в эмоциональном центре, оно способно произвести впечатление.

В. Определяет ли каждый Водород ту деятельность, на которую человек способен?

О. Это формирующий подход. Постарайтесь понять обсуждаемую тему. Мы говорим о впечатлениях. Вы не понимаете этого, но пытаетесь внести больше. Это значит, что ваш рот полон пищи, а вы пытаетесь вложить еще больше и давитесь ею. Сначала проглотите.

В. Это как раз то, что я нахожу таким трудным, – на самом деле я никогда не слежу.

О. Это должно быть трудно; вся работа трудна. Нет ничего легкого в работе, но вы можете получить что-то именно потому, что это трудно. Если бы это было легко, вы ничего не получили бы.

В. Как возможно то, что человек в его состоянии способен воспринимать те высокие Водороды, что соответствуют влияниям В?

О. Центры человека созданы для работы с очень высокими Водородами и для получения очень высоких впечатлений. Он может не получать их, он может жить на более низких впечатлениях, но он способен получать очень тонкие впечатления, и он получает их из влияний В.

В. Тогда почему одни люди рождаются такими, а другие нет?

О. Люди различны, они не сделаны по одному образцу. Кроме того, существует много дефектов вследствие вырождения, болезней, патологий. Все нормальные люди должны быть способны получать эти впечатления, но для этого они должны быть нормальными.

В. Когда Водороды передаются от высших миров к низшим, становятся ли они в результате более низкими?

О. Нет, они могут передаваться в своей чистой форме. Вопрос в том, способны ли вы их воспринять? Они могут быть восприняты только определенными частями центров.

В. Можно ли воспринять их, а затем испортить?

О. Если одна часть вас получает высшие влияния, а другая получает низшие, это может привести к взрыву.

В. Научимся ли мы со временем видеть разницу между Водородами?

О. До определенной степени. Спустя некоторый период наблюдения вы поймете, например, различие между эмоциями 24 и 12 или между впечатлениями 48 – безвкусными вещами – и впечатлениями 24. Но вы должны понять, что каждый Водород, показанный в таблице, есть до, и между ним и следующим Водородом – целая октава, то есть между одним Водородом и другим лежит громадное расстояние. Для понимания этого принципа мы выделяем некие ориентиры для мышления – мы не можем начинать с детального изучения всей шкалы.

В. Что это за точка, в которой существует возможность дальнейшей трансформации трех октав пищи?

О. Как я сказал, возможность дальнейшей трансформации существует в точке, где впечатления входят в тело как до 48, но обычно не могут развиваться из-за недостатка Углерода 12 в месте входа. При механическом функционировании вход впечатлений через органы чувств тотчас же вызывает ассоциативное мышление или воображение на уровне Н 48, или эмоциональные реакции более-менее инстинктивной природы.

Очень редко – например, во время эмоционального возбуждения или опасности – может случиться, что Углерод 12 будет принесен к месту входа впечатлений. Тогда все начинает связываться с этим эмоциональным состоянием, и у человека создается впечатление, что все, что он видит, необычайно живо, ново и значимо. Но в обычном человеке такие переживания редки; они никуда не ведут и быстро поглощаются воображением. Эмоциональное состояние, которое вызывает их, проходит, или заменяется каким-то импульсом или желанием, ведущим совсем в другом направлении. Такие переживания в обычном человеке не связаны между собой и не имеют ничего общего с намеренным развитием сознания.

С попытками вспоминать себя в человеке начинают пробуждаться многие новые ощущения, особенно ощущения, связанные с собственным существованием и отношением к окружающему миру. Они, в свою очередь, могут дать осознание различных влияний, действующих на человека, и возможность выбора между ними.

В. Как можно узнать, когда эмоциональный центр работает с Н 12?

О. Спустя некоторое время вы будете узнавать это по вкусу. Это то же самое, что знание разницы между мыслями о еде и самой едой. При некотором опыте самонаблюдения мы можем выделить каждое из этих проявлений и наклеить на них этикетки. Обычно мы видим различия в эмоциях – кто-то более эмоционален, а кто-то менее. Наблюдая с определенной целью, мы увидим, как та или иная эмоция должна соответствовать определенной плотности. Только вы не должны начинать с Н 12, потому что он очень необычен. Когда мы узнаем его вкус, мы уже никогда не спутаем его ни с чем другим.

В. Должны ли мы делать различие между впечатлениями и вещами, их производящими?

О. Да, барабан отличается от барабанного боя, поэтому вы не можете сказать, что, когда слышите барабанный бой, в ваше бытие входит барабан. То есть если вы хотите взять это теоретически, вы должны это разделить. Но для какой цели? Сейчас важно понять, что, если мы не помним себя, мы открываем себя для впечатлений, которые могут быть очень низкими на шкале Водородов.

В. Но ведь Водород меняется смотря по тому, в какой центр попало впечатление?

О. Водород означает определенную материю. Как она может различаться, находясь в одной или другой комнате? Я уже объяснял, что каждый центр приспособлен для работы с определенным Водородом. Одному центру требуется более низкий, другому более высокий Водород. Если центр использует неправильный Водород, это приводит к неправильной работе в том или ином смысле, в зависимости от того, какой Водород используется и как он используется.

Обычно центры пытаются украсть лучшую энергию, но иногда они работают на худшей энергии, то есть ленятся. Иногда, например, инстинктивный центр пытается работать с энергией 48; это ведет к очень плохой работе, и человек заболевает. Часто болезнь является результатом именно такого процесса.

В. Можно ли этим управлять?

О. До некоторой степени. Это связано с отрицательными эмоциями. Они способны отвести энергию от правильных мест и принести в неправильные. До тех пор, пока человек не контролирует отрицательные эмоции, он не контролирует ничего из того, что связано с инстинктивным центром. Существует только один способ сохранения энергии и много способов ее потери.

В. Используют ли яркие впечатления энергию, отличную от энергии слабых впечатлений?

О. Они не используют, они ее приносят. Если вы испытываете яркие впечатления, это означает, что в вас входит определенный Водород. Получение впечатлений означает, что в вас входят определенные материи.

В. Почему высокие впечатления так часто приносят чувство опустошения?

О. Если высокое впечатление создает опустошение, это значит, что мы в очень плохом состоянии: машина работает неправильно, центры используют не те Водороды, мы слишком крепко спим, у нас чересчур много буферов. В нормальной машине это не приводит к подобным действиям. Более высокие впечатления должны производить не опустошающее, но освобождающее действие.

В. Каково отношение между си 12, ми 12 и соль 12?

О. Вы поймете это позже. Если хотите, я могу сказать, что ми 12 относится к эмоциональному центру, соль 12 – к инстинктивному, а си 12 – к сексуальному. Мы можем работать только над ми 12. У нас слишком мало си 12, а соль 12 проходит выше лишь до очень малого количества Н 6, которое, хотя оно и столь мало, поддерживает высшие центры живыми.

В. Каковы свойства ми 12? Как его распознать?

О. Как я уже объяснял, это энергия, стоящая за отрицательными эмоциями. Это не значит, что все негативные отрицательные эмоции достигают интенсивности Н 12, но они на это способны, а интенсивные отрицательные эмоции сжигают ми 12.

В. Почему необходимо изучать пищевую фабрику? Занимает ли она важное место в этой системе?

О. Весьма важное. Но, опять-таки, это зависит от того, чего вы хотите. Если вы хотите узнать себя с целью улучшить работу своей машины, вы должны знать о себе все самое важное; а знание о том, как машина работает и какие материалы получает, очень важно, потому что с помощью этих диаграмм вы сумеете понять, что вы делаете; иначе, даже если вы пытаетесь что-то делать, вы не будете знать.

В. Трудно увидеть, где в Диаграмму пищи входит третья сила. Является ли она просто результатом двух других сил?

О. Очень часто она кажется таковым результатом, но если вы задумаетесь хотя бы на минуту, вы увидите, что это не так. Возьмите процесс пищеварения. В организме непрестанно происходят все стадии этого процесса. Допустим, прямо сейчас человек не ест, но третья и четвертая триады пищеварительного процесса действуют. Это значит, что определенное количество того, что вы называете «результатом», то есть третья сила, уже присутствует, ибо, если бы ее там не было, то, может быть, вещи, которые на диаграмме показаны как предшествующие этой стадии, вовсе не произошли бы. Необходимо понять, что там должны быть не только Углероды, но и Азоты. Мы не можем определить момент, когда начинается Диаграмма пищи. Она начинается в момент рождения или вскоре после этого, а затем продолжается всю жизнь. Например, в обычной физиологии хорошо известно, что некоторые процессы во рту зависимы от определенных процессов в желудке. Все это связано, и то, что выглядит результатом, очень часто является причиной.

Итак, как я сказал, прежде всего важно понять следующее: Таблица Водородов показывает, из какого слоя Водородов идет каждая материя. С помощью этой Таблицы вы можете увидеть, что все Водороды в нашем теле, Водороды, которые мы едим и пьем, воздух, которым мы дышим, все впечатления и многое другое – все это исходит из различных слоев материи в Луче Творения. Таким путем мы видим отношение каждого действия, каждой мысли, каждой функции к определенной части Вселенной, управляемой собственными законами. Мы думаем, что все это происходит на Земле, но, хотя это и так, источник случающегося находится не на Земле – он может быть выше или ниже нее. И это то, что показывает Таблица Водородов.

Энергии или материи, существующие во внешнем мире, могут быть поняты и усвоены человеком настолько, насколько он уже имеет в себе соответствующие Водороды. Таким образом, для того, чтобы стать восприимчивым к более высоким материям или влияниям, человек должен производить в себе достаточно соответствующих Водородов, которые запускают высшие центры.

С этой точки зрения самоизучение становится изучением работы различных энергий в самом себе, их теперешней утечки в бесполезных и вредных функциях, и их возможного накопления для целей саморазвития.

Изучение Водородов и их отношений друг к другу помогает понять центры с их различными скоростями. Интеллектуальный центр работает с Н 48, двигательный и инстинктивный – с Н 24, эмоциональный должен работать с Н 12, но он никогда не получает нужного топлива и поэтому не работает так, как должен. Если бы мы могли заставить его работать быстрее, это вызвало бы очень большие изменения в восприятии и других способностях.

В. Я не понимаю идеи скорости эмоций. Как ее можно измерить?

О. Путем осознания того, как много различных чувств способны поступить в вас за время одной мысли или за время одного колебания маятника.

В. Под скоростью эмоций вы подразумеваете время между ее причиной и следствием?

О. Нет, это количество впечатлений. Вы выражаете это объективно, но это субъективно – это значит, что в одной мысли человек способен иметь тысячи эмоций.

В. Эта скорость меняется соответственно уровню сознания?

О. Ваше наблюдение будет меняться соответственно уровню сознания, но этот факт останется тем же. Но, как я сказал, эмоциональный центр не работает со своей настоящей скоростью, так как большей частью задействованы только его двигательные части, а когда центр работает подобным образом, его скорость значительно медленнее того, как если бы он работал интеллектуальной частью.

В. Если мы используем эмоциональный центр на его наивысшей скорости, можем ли мы иметь положительные эмоции?

О. В таком случае мы устанавливаем связь с высшими центрами и способны испытывать положительные эмоции. Но сначала мы должны быть сознательными, так как это может произойти только тогда, когда мы имеем достаточно полный контроль над сознанием.

В. Диаграмма пищи показывает, что в человеке, таком, как он есть, есть очень высокая материя. Как она проявляется?

О. Без высших материй человека бы не было. Душа, которая состоит из высших Водородов, должна питаться. Сущность должна питаться. Даже личность должна питаться, хотя личность живет на несколько иной пище. Как я сказал, высшие Водороды извлекаются из воздуха, но впечатления – особенные, очищенные впечатления – могут дать гораздо больше. Человеческий организм построен на космических принципах, поэтому количество очень важно.

В. Для меня диаграммы – это только знание, я не получаю из них никакого понимания, которое помогало бы мне бороться.

О. Они не станут подспорьем в борьбе, но способны помочь мышлению. Даже сейчас, в этой начальной форме, диаграммы помогают решить многие из трудностей и проблем. Они служат в качестве формулы для того, чтобы вы нашли по отношению к этим проблемам свое место. Они не преподнесут вам ответ, но дадут знание того, где и как вы можете его отыскать. Это и есть истинный смысл диаграмм. Они говорят на языке, которому вы учитесь немного раньше времени. Мы сможем по-настоящему пользоваться этим языком только тогда, когда будем пользоваться высшими центрами. Допустим, вы получаете контроль над высшим эмоциональным центром. Зная диаграммы, вы сможете объяснить многие из новых чувств, ощущений, идей, которые придут на ум, и передать это объяснение обычному уму. Без диаграмм вы не сможете этого сделать. Они – тот промежуточный язык, который свяжет язык высшего эмоционального центра с обычными центрами. В то же самое время этот язык – некий род лестницы, по которой мы можем подняться от обычного мышления к мышлению высшего эмоционального центра.

В. Функционируют или бездействуют высшие центры в нашем нынешнем состоянии?

О. На этот счет существуют три теории. Одна говорит, что они функционируют, и мы не могли бы жить без этого, но при этом они не связаны с обычными центрами из-за огромной разницы в скорости. Данная теория утверждает, что необходимо устранить из обычных центров все неправильные функции и подвести их к их наивысшей возможной скорости, а это может случиться только тогда, когда мы перейдем на другой уровень сознания. Второе объяснение таково: высшие центры находятся в латентном состоянии, они полностью развиты, но не работают так, как должны. Третья теория утверждает, что они не работают, так как для них нет топлива, а Водороды, которые способны служить им в качестве топлива, могут быть произведены только в другом состоянии сознания. Они находятся в состоянии сна, но когда мы производим для них достаточно материала, они пробуждаются. Все эти объяснения правильны, и они сводятся к одному и тому же. Мы должны стать сознательными и контролировать низшие центры для того, чтобы привести их к наилучшему состоянию. Тогда не возникнет никаких трудностей в установлении контакта с высшими центрами, так как даже в нашем обычном состоянии, пускай очень случайно и очень редко, случаются проблески высших состояний – по крайней мере, у некоторых людей они бывают. То есть для нас самое важное – понять, что высшие центры не заставят себя ждать, когда мы начнем пробуждаться. Все дело в том, чтобы пробудиться и перейти к другому уровню сознания. И тогда высший эмоциональный, а за ним и высший умственный центр начнут действовать.

Если бы высшие центры работали в нас таких, какие мы есть теперь, мы находились бы в очень плохой ситуации. Мы были бы просто сознательными машинами без возможности стать чем-то еще, так как воля может быть создана только путем усилия. Мы такие, какие мы есть, для того, чтобы стать другими. Мы очень неудовлетворительны, но именно благодаря этому можем стать сильнее и сознательнее. Если бы мы связались с высшими центрами в нынешнем состоянии, мы сошли бы с ума. Такая связь представляет большую опасность, пока у нас есть отрицательные эмоции. По этой причине в машине существуют автоматические тормоза, делающие эту связь невозможной. Сначала мы должны подготовить низшие центры и изменить состояние сознания.

В. Обладают ли высшие центры свойствами, которые можно счесть сверхнормальными?

О. Да. Например, то, что называется магией, может быть проявлением мира высшего плана на низшем плане. Предположим, высший эмоциональный центр проявляет себя на низшем уровне – это будет чудо.

Очень важно понять отношение между высшими и низшими центрами. В нашем состоянии интеллектуальные и эмоциональные принципы резко разделены, но в высших центрах это различие исчезает. Затем высший эмоциональный центр не пользуется словами – слова слишком грубы, слишком неуклюжи, чтобы ими можно было оперировать, и, кроме того, их смысл меняется даже в одном поколении, а тысяча лет ведут к полному изменению смысла. Вот почему мы не понимаем Новый Завет – некоторые слова уже не имеют схожего с первоначальным смысла, поэтому мы не можем даже гадать о том, что они значили тогда.

Высший умственный центр еще более быстрый и не пользуется даже аллегорическими формами, как это делает высший эмоциональный центр. Мы можем сказать, что он пользуется символическими формами. Это дает возможность длинных мыслей. Все это есть в нас, но мы не можем этим пользоваться, так как работаем с очень медленной машиной. Высшие центры не достают до нас – слишком велик разрыв между ними и обычными центрами. Разница в скорости столь огромна, что обычные центры не слышат высших. У них есть много важных функций, о которых мы не знаем, но мы не можем пользоваться ими как умами – они слишком быстры, а мы чересчур глубоко спим. Поэтому, если мы на мгновение связываемся с высшим умственным центром, это просто оставляет пробел в памяти.

В. Есть ли в высшем эмоциональном центре отрицательные эмоции?

О. В высших центрах нет положительных и отрицательных частей и, как я сказал, нет разницы между интеллектуальным и эмоциональным. Высший эмоциональный центр только называется таковым. На высших уровнях то, что эмоционально, одновременно и интеллектуально, а то, что интеллектуально, – эмоционально. Работа высших центров весьма отлична от работы центров обычных. Иногда мы можем наблюдать эту работу и чувствовать ее отличительный вкус в моменты самосознания, когда временно связываемся с высшим эмоциональным центром.

В. Могут ли наркотики помочь связаться с высшими центрами?

О. Идея наркотиков не нова, они применялись в древние и средние века – в мистериях, магии и так далее. Было обнаружено, что при разумном применении наркотиков возникают интересные состояния. Но эта система возражает против наркотиков. Применение наркотиков не дает хороших результатов, так как наркотики не влияют на сознание, они его не прибавляют. Путем притупления низших центров они могут привести нас в контакт с высшими центрами, но использовать это невозможно, потому что мы помним ровно настолько, насколько обладаем сознанием. Поскольку мы не имеем сознания, связь с высшими центрами будет выражаться только в снах или потере сознания.

Таковые трансовые состояния, иногда описываемые в книгах, представляют весьма опасный путь. Приведение себя в транс связано с созданием воображения в высшем эмоциональном центре, а это тупик. Если вы находитесь там, вы не выберетесь оттуда и не пойдете дальше. Наша идея заключается в контроле воображения. Если вместо этого вы при помощи некоторых методов трансформируете его в воображение в высшем эмоциональном центре, вы получаете блаженство, счастье, но, в конце концов, это только сон на более высоком уровне. Реальное развитие должно идти по двум линиям – развитие сознания и развитие центров.

Кроме того, подобные эксперименты обычно разочаровывают, потому что, как правило, люди в первом же эксперименте тратят весь материал, который у них есть для сознания. То же самое можно сказать о всех притупляющих, механических, самогипнотических методах; они дают такие же результаты, как и наркотики, – погружают обычные центры в сон, но не увеличивают сознание. Но когда сознание будет развито, то не возникнет никаких трудностей с высшими центрами. Предполагается, что высший эмоциональный центр работает в третьем состоянии сознания, а высший умственный – в четвертом.

В. Как вы думаете, есть ли что-либо в идее телепатии?

О. Для людей № 1, 2 и 3 ее не существует вообще; это воображение. Но люди значительно более высокого развития контролируют силы, которые могут производить так называемую телепатию, так как это функция высшего эмоционального центра. Если человек контролирует, хотя бы временно, высший эмоциональный центр, то он способен производить телепатические действия. Но обычный ум и обычные эмоции не могут этого делать.

В. Интересно, посредством какого процесса Иисус изгонял дьявола, и может ли что-либо в этой системе быть использовано для подобной цели? Связано ли это как-то с высшими центрами?

О. Иисус, вероятно, имел дело с крупными дьяволами; мы должны начинать с мелких – род вивисекции – пока не окажемся способны иметь дело с крупными.

Я уже говорил, что до тех пор, пока в нас существуют некоторые отрицательные эмоции, высшие центры не могут и не должны работать, ибо это было бы бедствием. В обычных книгах по теософии можно встретить мысль о том, что многие вещи скрыты, потому что они опасны. Но в действительности опасность не в идеях, но в их искажении. Люди способны стать опасными, если они слышат что-то и начинают применять это в искаженном смысле. Человек способен использовать силы высших центров для усиления своей отрицательной стороны.

В. Может ли человек повредить высшие центры?

О. Может, проводя слишком много времени во сне. Я имею в виду не в физическом смысле, но будучи всегда спящим и безответственным. Тогда, постепенно, возможность пробуждения разрушается.

Вы видите, что все время, с различных сторон, мы приходим к заключению, что человек не вполне хорошо работает. Мы слышим о высших центрах, и в то же время нам говорят, что мы не связаны с ними, что они не работают для нас или, если и работают, мы ничего не знаем об этой работе. Мы сознаем, что наш обычный ум недостаточен для того, чтобы иметь дело с проблемами, которые мы хотим решить. Есть много вещей, которые мы хотим знать, но наш ум бессилен что-либо с этим сделать. Эта простая диаграмма и другие диаграммы, которые мы изучаем в системе, показывают нам, как себя изучать, как улучшать и что в себе улучшать. Но никакое улучшение невозможно до тех пор, пока мы не остановим утечки, так как нет никакой пользы в увеличении производства энергии, если повсюду существуют утечки.

В. Как мы можем остановить утечки?

О. Путем самовоспоминания. Необходимо развивать сознание, и это принесет возможность использования лучших органов восприятия и познания. Без высших центров мы не многое способны сделать, и именно поэтому в философском подходе очень мало пользы. Он изобретает определенные теории, но затем останавливается. Он не развивает высшие центры, которые одни только могут понять эти идеи полностью. Философия не затрагивает высшие центры.

В. Вы подчеркиваете важность сохранения энергии. Каждый центр имеет свой собственный склад энергии?

О. Да. Я покажу вам, как начать думать об этом. Мы возьмем человеческую машину с точки зрения центров. Это та же самая машина. Энергия, созданная в организме, сохраняется в некотором большом аккумуляторе, который связан с двумя малыми аккумуляторами, расположенными около каждого центра.

Допустим, человек начинает думать и использует энергию одного из малых аккумуляторов интеллектуального центра. Энергии в аккумуляторе становится меньше и меньше, и когда она почти полностью на исходе, человек устает. Тогда он совершает усилие, немного отдыхает или зевает и связывается со вторым малым аккумулятором. Очень любопытно, что зевание – это специальная помощь, предусмотренная природой для перехода от одного аккумулятора к другому. Человек продолжает думать и черпать энергию из второго аккумулятора, снова устает, зевает или закуривает папиросу, и снова соединяется с первым малым аккумулятором. Но этот аккумулятор к тому времени может быть заполнен только наполовину и быстро истощается. Человек еще раз соединяется со вторым, который наполнен только на четверть, и так продолжается до тех пор, пока не наступает момент, когда оба аккумулятора пусты. Если в этот момент человек делает специальное усилие нужного рода, он может напрямую соединиться с большим аккумулятором. Это одно из объяснений чудес, потому что тогда человек получает огромный запас энергии. Но это требует очень большого усилия – и усилия не обычного. Если человек истощает большой аккумулятор, он умирает, но обычно он впадает в сон или в бессознательное состояние задолго до этого, поэтому нет никакой опасности. В обычной жизни подобное соединение с большим аккумулятором иногда случается в чрезвычайных обстоятельствах, таких как моменты крайней опасности.

Вот почему существует система малых аккумуляторов. Если бы человек легко связывался с большим аккумулятором, он мог бы, например, гневаться целую неделю без остановки, а затем умер бы. Поэтому обычно человек не получает связи с большим аккумулятором до тех пор, пока не контролирует отрицательные эмоции. Эмоции сильнее, чем другие функции, поэтому, если бы человек впал в отрицательные эмоции и имел при этом неограниченный запас энергии, это было бы слишком опасно.

В. Можно ли в малых аккумуляторах запасти достаточное количество энергии?

О. Для обычной работы, для обычной жизни ее достаточно, но иногда люди, которые все время устают, используют только половину аккумулятора и говорят при этом, что слишком истощены и ни на что не способны. Но мы не имеем никакого права на усталость до тех пор, пока в малых аккумуляторах есть хоть что-то. Вот почему физические усилия полезны. Мы боимся усталости. Конечно, мы могли бы иметь гораздо больше энергии, чем имеем сейчас, если бы не растрачивали ее на отрицательные эмоции и прочие бесполезные вещи.

В. Чтобы помнить себя, необходимо иметь энергию?

О. Нет, это сюда не входит, потому что для самовоспоминания энергия у нас есть всегда. Недостает не энергии, но понимания и знания, как это делать. Кроме того, мешает некоторая лень.

В. Я хочу спросить о большом аккумуляторе. Я не понимаю этого практически.

О. Усилия! Усилия! Чем больше усилий вы совершаете, тем больше энергии получите. Без усилий вы не получите никакой энергии. Даже если энергия в вас присутствует, она может находиться в неправильном месте. Не думайте об этом теоретически, но просто знайте, что энергии, которой вы никогда не пользуетесь, в вас полно. И вы должны делать больше усилий для того, чтобы ее использовать.

В. Я хочу спросить вот о чем. Что отпирает энергию в большом аккумуляторе, и как он сам получает энергию?

О. Это как раз то, что я сказал. Не думайте о большом аккумуляторе, думайте о себе. Иногда вы должны начинать с малых усилий. Если вы не совершаете малых усилий, вы никогда не будете способны на большие. Совершенно верно, что энергия необходима, но энергия в нас есть. У нас достаточно энергии – по крайней мере, сначала – и если мы используем ее для работы, она не теряется, но возвращается к нам. Если вы теряете энергию на отрицательные эмоции, например, или на механические действия, механическое мышление, тогда она теряется. Но если вы используете энергию для борьбы с механичностью, вы получаете ее обратно. Это то, как накапливается энергия.

В. Можете ли вы объяснить процесс, как восполняется внимание, когда человек его контролирует?

О. В этом случае внимание зависит от запаса свободной энергии: если вы имеете энергию в резерве, внимание будет работать, если не имеете свободной энергии, оно очень быстро истощится. То есть это зависит от количества энергии, а резерв энергии зависит от того, как вы ею пользуетесь. Если вы тратите ее на ненужные вещи, тогда в тот момент, когда она вам нужна, вы обнаружите, что ее нет. Но если вы будете ее на всякий случай беречь и использовать только необходимое количество для любого рода совершаемой работы, тогда вы получите результаты. Вот почему мы должны с самого начала бороться с тем, что растрачивает энергию. Такие вещи должны быть изучены, и изучены прежде всего.

В. Использует ли человек, который работает более сбалансированно, каждый аккумулятор правильным образом?

О. Да, при соответствующей тренировке человек может выполнить огромное количество работы, но если человек без тренировки начинает выполнять аналогичную работу, он будет тратить слишком много энергии на совсем простые движения и использовать свои аккумуляторы неправильно. Если вы хотите думать об этом научно, вы должны понять, что тренировка, взятая в обычном смысле, подготавливает аккумуляторы к правильной работе. На самом деле, хотя я поставил только два аккумулятора возле каждого центра, существует их гораздо больше. Каждый центр окружен аккумуляторами.

В. Требуется ли момент сознания для переключения с одного аккумулятора на другой?

О. Нет, это происходит автоматически. Инстинктивный центр знает, как это делать, и работает вполне хорошо и без участия нашего сознания. Сознание может быть необходимо для специальной работы в связи с большим аккумулятором. Когда мы хотим чего-то необычайного, чего-то, что не может быть получено обычным путем, необходимо изобретать новые методы.

В. Приложим ли принцип аккумуляторов и к обычной механической энергии, которой мы пользуемся все время?

О. Конечно. Все механично. Энергия – это просто топливо.

В. Тогда один тип энергии не выше и не ниже, чем другой?

О. Да, взятая в смысле Водородов, энергия может быть выше или ниже. Различные центры используют различную энергию, но в основе она одна и та же. В Диаграмме пищи вы видели, как создается энергия. Существует много разновидностей Водородов, используемых для различных органов и аккумуляторов.

В. Можно ли сказать, что таковое приспособление энергии происходит в теле?

О. Да, но в то же самое время центры имеют сильную тенденцию использовать неправильную энергию. Это нужно иметь в виду. Но вопрос о том, как создать больше энергии, – это одно, а вопрос о том, как она создается сама, как она «случается», – это другое. Это необходимо разделять.

В. Если человек утомлен и вдруг получает множество впечатлений, в результате которых усталость уходит, – это потому, что он получает от них энергию?

О. Нет, это немного сложнее. С новыми впечатлениями человек становится более пробужденным, и поэтому связи с большим аккумулятором начинают работать лучше. Сами по себе впечатления еще не являются энергией, готовой для использования; они должны быть очищены и смешаны с чем-то еще для того, чтобы произвести энергию. Приходящие впечатления – это непереваренная пища. Все три вида пищи должны быть переварены и смешаны в правильных пропорциях. Но впечатления могут вас пробудить. Когда энергия в теле достигает определенного давления, то она начинает притягивать энергию из своего окружения.

В. Получает ли человек больше впечатлений во время путешествий?

О. Способность к получению впечатлений остается той же самой.

В. Когда человек зевает, связывается ли он с другим аккумулятором?

О. Не всякий раз, так как он может зевать из подражания. Кроме того, зевание – это накачивание энергии, это не обязательно переключение, хотя по-настоящему хороший зевок может произвести переключение, когда это необходимо.

В. Когда вы говорите, что зевание – это насос, откуда накачивается энергия?

О. Из организма. Так устроено, что каждая функция имеет необходимую энергию повсюду. Существует так много аккумуляторов, что вполне достаточно знать, что они есть. Энергия распределяется в машине очень сложным образом и переходит от одного аккумулятора к другому, разбавляется, концентрируется и так далее.

В. Наполняются ли малые аккумуляторы из большого во время ночного сна?

О. Они пополняются постоянно. Но большой аккумулятор наполняется во время сна энергией, извлеченной из трех видов пищи. Все энергии хранятся в большом аккумуляторе – либо в смешанном виде, либо в высшей форме. Когда приходит запрос, то посылается соответствующий Водород. Если производится энергия, она откладывается в большом аккумуляторе. Если энергии производится больше, чем необходимо для жизни, она может быть отложена во многих местах.

В. Можно ли сберечь энергию, сохраняя молчание?

О. Иногда, но если вы молчите все время, больше энергии вы потеряете в молчании, чем в разговоре. Вот почему первый принцип в этой системе – это умение различать. Нет никаких общих правил.

В. Возможно ли в конце концов войти в контакт с большим аккумулятором?

О. Да, это реально, но мы пока еще даже не на первой ступени. Это станет возможным, скажем, на двадцать второй ступени, то есть нужно взобраться еще на двадцать одну ступень, прежде чем мы сумеем это сделать. Все, что можно сделать сейчас, уже было объяснено – вы должны стараться вспоминать себя, не отождествляться, пытаться не выражать отрицательные эмоции и так далее. Это те вещи, с которых нужно начинать.

В. Идет ли энергия, необходимая для самовоспоминания, от правильной работы центров?

О. Да, конечно. Когда все центры работают неправильно, никакого накопления энергии не происходит. Но этого недостаточно. Необходимо увеличивать количество энергии, а оно может быть увеличено только путем усилий – малых усилий, таких как борьба с привычками, самонаблюдение, попытки управлять вниманием и так далее. Каждый человек способен на некоторые особые усилия. Усилия одного человека не имеют никакой пользы для другого, они или слишком легки, или невозможны.

В. Что регулирует то количество энергии, которая поступает в аккумуляторы каждого центра?

О. Привычная работа. Иногда аккумуляторы не могут быть наполнены, иногда они отказываются наполняться, а иногда не нуждаются в этом. На это есть много причин, и вы не контролируете процесс. Но совершением усилий или вспоминанием себя вы увеличиваете возможность контроля.

В. Насколько велика емкость большого аккумулятора, и быстро ли он перезаряжается?

О. По-разному. Он может быть наполовину пуст, наполнен плохой энергией, полон, но при этом не использоваться. Важно понять, что в большом аккумуляторе существует огромный запас энергии, бо́льшую часть которой мы никогда не используем – она остается мертвым капиталом.

В. Если человек более сознателен, может ли он извлечь больше энергии?

О. Да, но специальная тренировка также необходима. Если мы знаем, как соединиться с большим аккумулятором, мы можем произвести совершенно иные результаты.

В. Как быстро этому можно научиться?

О. Я не могу сказать. Это зависит от того, как вы учитесь и работаете. В нашем отношении к системе вполне может присутствовать элемент, способный разрушить результаты работы. Если у человека есть правильное отношение к себе и работе, без разрушительного элемента, тогда этого можно достичь.

В. Зависит ли все это от сознания?

О. Вся работа в действительности сосредоточена на сознании. В работе над центрами мы стараемся только остановить очевидно неправильную работу. Нет никаких упражнений для усиления работы центров: вся работа ведется над сознанием. Когда сознание увеличится, центры приспособятся. Но неправильная работа центров должна быть остановлена, так как, если мы останемся ненормальными и станем сознательными, наши центры сойдут с ума – они не смогут этого выдержать. Но этого не случится, ибо человек не может стать сознательным бессознательно. Люди часто спрашивают: что выигрывает человек, становясь сознательным? Это потому, что они не знают, в чем результат сознательности. Когда мы сознательны, мы связываемся с высшими центрами, и тогда вся картина меняется.

Глава X

Мы не можем «делать». – Важность осознания истинности этой идеи. – Иллюзия «делания» и что ее создает. – В жизни все случается, но в работе мы должны научиться «делать». – Движение против течения. – Внутреннее «делание». – Порочный круг и выход из него. – Координация центров. – «Делание» начинается с «не-делания». – Внутренний контроль. – Делание невозможного, и что это значит. – Вкладывание большего давления в усилия. – Работа над волей. – Что есть воля в полном смысле этого слова и что есть наша воля? – Наша воля – это равнодействующая желаний. – Внутренний конфликт и борьба. – Отказ от воли. – Мы имеем только короткие моменты воли. – Дисциплина. – Необходимость помнить себя. – Сознание означает волю. – Цель как контролирующий фактор. – Необходимо постоянно возвращаться к вопросу цели. – Своеволие и упрямство. – Трение. – Работа против своеволия. – Невозможно ничего сделать без школы. – Необходимость регулярной работы. – Перекрестки. – Создание Луны в себе. – Центр тяжести. – Сверхусилие. – Что создает стимул для работы.

Мы должны вернуться к внутренней части работы – к работе над собой. Если вы подумаете об этом, вы увидите, что центральная часть вашей личной работы – это осознание того факта, что мы не можем «делать»; понимание, почему мы не можем «делать», и что это значит, что мы не можем «делать». Как это осознать? Либо пытаясь делать что-то, чего вы никогда не делали прежде, либо делая вещи по-другому. Тогда вы увидите, можете вы «делать» или нет. Половина всех вопросов задается о «делании» – как изменить это, разрушить то, избежать какой-то вещи и так далее. Но необходимо огромное усилие даже для того, чтобы изменить одну маленькую вещь. Вы никогда не поймете этого, если не попробуете. Видите ли, вы недостаточно думаете, недостаточно наблюдаете. Вы ничего не можете изменить иначе, чем через систему. Обычно это забывается. Система показывает, как вещи могут быть изменены и сделаны по-другому, и откуда стоит начать. Даже с системой это чрезвычайно трудно, но без системы это невозможно, абсолютно невозможно. Когда вы осознаете это, вы начнете понимать ценность системы, так как с системой есть какой-то шанс, без системы же нет совершенно никакого.

Идея о том, что мы не можем «делать», очень важна, и мы должны все время к ней возвращаться. Если эта идея или какие-то ее особенности не ясны, задавайте вопросы, потому что ее необходимо понимать и помнить. Все «случается». Люди ничего не могут «делать». С момента рождения до момента смерти вещи случаются, случаются, случаются, а мы думаем, что мы их делаем. Это наше нормальное состояние в жизни, и даже самая малейшая возможность сделать что-то приходит только через работу, и прежде всего только в самом себе, не вовне. Даже в самом себе «делание» очень часто начинается с не-делания. Прежде чем вы сможете делать что-то, чего вы делать не способны, вы должны не делать многих вещей, которые делали раньше. Например, вы не можете пробудиться только одним желанием, но способны помешать себе спать слишком много и долго.

В. Имеет ли человек иногда выбор между двумя возможными случаями?

О. Только в очень малых вещах, но даже тогда, когда вы замечаете, что вещи происходят определенным образом, и решаете изменить их, вы найдете, как ужасно неудобно это делать.

В. Почему же я не могу отказаться от идеи, что я способен «делать»? Я так часто убеждался, что я не могу.

О. Осознать эту идею трудно, но необходимо. Пока мы полагаем, что можем «делать», мы всегда будем откладывать на потом то, что на самом деле можем делать, если работаем. Как я сказал, мы можем «делать» что-то только в отношении самих себя – с этого мы должны начинать. Но мы никогда не начнем изучать себя, пока думаем, что способны «делать». Это одна из наших величайших иллюзий.

В. Я понимаю, что не имею никакого выбора в больших вещах, но мне кажется, я могу делать маленькие вещи.

О. Эти маленькие вещи случаются согласно неким определенным обстоятельствам, которые управляют ими. Вы думаете, что управляете ими, но на самом деле они случаются. Мы не можем «делать», потому что мы спим. Как спящие люди могут «делать»? Необходимо пробудиться, когда человек пробужден, он способен «делать». «Делание» – это магия.

Вы должны понять, что ничто не случается в тот момент, когда случается; необходимость этого случая была создана задолго до его реализации. Все случается само собой; делаете вы или не делаете что-то, могло быть решено десять лет назад. Может быть, ваши действия приняли определенное направление десять лет назад, и это определяет то, что вы будете делать завтра, – вы не можете это изменить.

Мы думаем, что принимаем определенные решения и действуем в соответствии с ними. На самом деле нами управляют не внутренние решения, но внешние влияния. Если внутреннее решение соответствует внешнему влиянию, мы сделаем это, если нет – не сделаем. Но мы можем создать в себе силы для того, чтобы «делать». Природа сотворила нас машинами, действующими под внешними влияниями, но с возможностью развить собственный мотор. Если нет внутреннего мотора, мы всегда будем кружиться на одном и том же месте.

В. Если человек устанавливает для себя некий идеал поведения, будет ли это то, что подразумевается под «деланием»?

О. Вопрос в том, может ли он это делать и делает ли он это, так как строить планы и иметь идеалы – это одно, а делать – совсем другое. Это могут быть просто хорошие намерения. Одна из главных черт нашего бытия – что мы не делаем того, что решаем делать.

В. Я обнаружил, что иногда небольшого дополнительного усилия довольно для того, чтобы помочь другим людям в обычной жизни. Не есть ли это делание?

О. Это иллюзия, так как если вещь должна случиться, вы сделаете таковое дополнительное усилие, а если случиться ей не суждено, вы его не совершите. Вы думаете, что можете делать или не делать это усилие, что вы можете «делать» или «не делать». Но попытайтесь подумать правильно: вы ничего не можете «делать», вещи случаются механически. Одна вещь идет за другой и просто случается или не случается, и вы не можете ничего изменить.

В. Но если вы помогаете бедному человеку сделать жизнь более сносной?

О. Если вы помогаете бедному человеку, это случается. Если кто-то отнимает у этого бедного человека то немногое, что у него есть, это тоже случается. Один человек дает ему грош, другой отнимает последнее. Прежде всего необходимо понять принцип, что никто ничего не может «делать». Если вы подумаете о жизни, не личной жизни, но жизни человечества – войнах, революциях – вы ясно увидите это. Вы должны попытаться найти подходящий случай для наблюдения, потому что, если вы возьмете что-то небольшое, вы этого не увидите. Но если вы найдете подходящий случай, подходящие условия, подходящие обстоятельства, вы очень скоро увидите, можете вы делать что-то или нет. Самое простое – это пытаться помнить себя. Можете вы делать это или нет? Люди думают, что они могут «делать», потому что иногда строят определенные планы и действительно получают то, что хотели. Но это означает только, что они вошли в определенный поток событий, и происходящее случайно совпало с их планом. Когда что-то случается подобным образом, мы думаем, что сделали это, что мы составили план и сделали все согласно ему. В реальности это не значит, что мы сделали это намеренно или сознательно, и это не значит, что можно выбрать один поток событий или другой поток – это просто случайность. Во всяком виде работы, в бизнесе, в путешествиях и так далее, иногда случается, что все идет успешно, но это означает только, что в данный момент, в данном месте все происходит механически определенным образом – и ничего больше.

Нам трудно осознать, например, что, когда люди строят мост, это не «делание» – это только результат предыдущих усилий. Это случайность. Чтобы понять это, мы должны подумать о первом мосте, который построил Адам, и обо всей эволюции моста. Сначала это случайно – дерево падает поперек реки, затем человек строит нечто подобное этому и так далее. Люди не «делают», одно следует из другого.

В. Это почти детский вопрос, но я не понимаю, почему вещи не могут быть другими. Ты делаешь что-то и не можешь удержаться от мысли, что мог сделать иначе.

О. Но если вы вели себя определенным образом, это значит, что вы не могли вести себя иначе. Если бы вы могли, вы вели бы себя иначе. Мы настолько привыкли думать, что вещи могли бы быть другими, что не пытаемся изменить то, что способны изменить. Мы можем изменить сегодняшний день, но вчерашний уже закончен. Если мы изменяем сегодняшний день, завтрашний будет иным. Это кажется противоречием, но именно наша вера в то, что вещи могут быть другими, мешает нам сделать то, что мы можем, чтобы их изменить.

В. Когда человек реально начинает понимать, что не может «делать», ему нужна большая смелость. Появится ли она от освобождения от ложной личности?

О. Человек не приходит к этому пониманию просто так. Оно настает спустя некоторое время работы над собой, так что, когда он приходит к этому осознанию, он имеет много других осознаний помимо этого – главным образом о том, что существуют способы измениться, если использовать правильный инструмент в правильном месте и в правильное время. Необходимо иметь эти инструменты, а они опять-таки даются только работой. Очень важно прийти к этому осознанию. Без него человек не будет делать правильных вещей, а станет оправдываться.

В. Я не понимаю, почему он будет оправдываться?

О. Он не хочет отказаться от идеи, что может «делать», поэтому, даже если он сознает, что вещи случаются, он находит оправдания, такие как: «Это случайность, но завтра все будет иначе». Вот почему мы не осознаем эту идею. Всю жизнь мы наблюдаем, как вещи случаются, но продолжаем называть их случайностями и исключениями из того правила, что мы можем «делать». Либо мы забываем, либо не видим, либо недостаточно обращаем внимание. Мы всегда полагаем, что в любой момент можем «делать». Если вы найдете в своей жизни какой-то момент, когда вы пытались что-то сделать и не имели успеха, это будет примером, так как вы увидите, что вы объясняли вашу неудачу как случайность, как исключение. Если та же ситуация повторяется, вы опять думаете, что можете «делать», и если снова не имеете успеха, то опять объясняете неудачу случайностью. Очень полезно проследить свою жизнь с этой точки зрения. Вы намеревались сделать одно, а случилось нечто иное. Если вы по-настоящему искренни, то вы увидите, но если вы не искренни, вы убедите себя, что случившееся было в точности тем, чего вы хотели! Когда вещи случаются определенным образом, нас несет поток, но мы думаем, что мы управляем этим потоком.

В. Если человек в какой-то момент чувствует, что способен «делать» (скажем, выполнить определенное задание в обычной работе), как это объяснить?

О. Если человек умеет что-то делать, это значит, его научили следовать определенной цепи случайностей, или, если хотите, начинать определенную цепь случайностей, и затем она развивается сама по себе, а он бежит вслед за ней, хотя и думает, что ведет ее.

В. Но если он имеет правильное отношение?

О. Нет, отношение не имеет с этим ничего общего. Отношение может быть правильным, и понимание может быть правильным, но вы все же обнаруживаете, что вещи случаются каким-то определенным образом – любые обычные вещи. Постарайтесь вспомнить случаи, когда пробовали делать что-то иначе, и вы увидите, как вы всегда возвращались к той же вещи, даже если делали небольшое отклонение – огромные силы возвращают вас на старые пути.

В. Все ли наши действия управляются автоматическими реакциями на внешние влияния?

О. Нет, многое в нас уже установилось, например, привычки, обычные способы мышления, ассоциации, буфера и все прочее. Поэтому это не просто влияния, на которые мы естественно реагируем. Многие вещи – результат предыдущих влияний.

В. Я не могу отделить идею неспособности «делать» от фатализма. Когда и как мы имеем силу выбора, и чем мы отличаемся от животных?

О. В нынешнем состоянии почти не отличаемся. Сила выбора появляется только тогда, когда мы начинаем сознавать свою ситуацию, свою механичность, и когда мы начинаем бороться за что-то другое. Возможности для этого есть. Но это формирующий способ мышления – либо детерминизм, либо свобода. Некоторые вещи предопределены, некоторые менее предопределены; какие-то находятся в нашей власти, если мы знаем, как изменить или повернуть их. Но только – мы должны знать. Все относительно.

В. Когда вы сказали, что мы ничего не можем сделать с тем, что с нами случаются те же самые вещи, имели ли вы в виду – пока не изменится наше бытие?

О. Я не говорил о работе. Я сказал, что необходимо понять, что сами мы не можем «делать». Когда это понимается достаточно глубоко, мы можем думать о том, что возможно «делать» – какие условия, какое знание и какая помощь необходимы. Но сначала необходимо осознать, что в обычной жизни все случается. Только когда это эмоционально понимается, возможен дальнейший путь.

В. Я не понимаю различия между тем, что человек может и что не может «делать». Почему человек способен бороться с отрицательными эмоциями, но не может пробудиться?

О. Сон – это форма или уровень нашего бытия. Человек может делать что-то с помощью системы, если показан путь, но степень пробужденности показывает уровень бытия сам по себе. Поэтому вся борьба с отрицательными эмоциями, попытки останавливать ненужные мысли, попытки вспоминать себя – все это ведет к пробуждению, но вы не можете пробудиться прежде, чем пробудились.

В. Но когда люди пытаются стать сознательными – это их делание?

О. Да – тогда человек видит, что он не может. В попытках стать сознательным вся работа человека – его собственная.

Только в этой системе вам ясно говорят, что вы ничего не можете «делать». Все другие системы начинают с «делания» в том или ином смысле; они говорят – делайте это или делайте то. Эта система иная. Это эзотерическое учение, но в нем вы можете начать в условиях обычной жизни – нет необходимости идти в закрытую школу или монастырь. Именно поэтому особенно необходимо понять, что человек ничего не может «делать» и что единственная вещь, которую он может начать «делать», это пытаться вспоминать себя, – то есть понимать одно и практиковать другое.

В. Я подумал, что, возможно, мы не должны принимать эту идею (что мы не можем «делать») слишком буквально?

О. Нет, вполне буквально. Только это относится к людям, которые не связаны ни с каким учением. Когда человек начинает изучать некоторые учения или системы, которые дают методы школы, он должен пытаться делать некоторые вещи. В работе мы должны «делать», так как, если мы не пытаемся «делать», ничего не произойдет. Мы должны «делать» с самого начала – немного, но вполне определенные вещи. Если вы можете не отождествляться, это уже начало «делания». Если вы можете воздержаться от разговора, когда имеете к нему склонность, это уже «делание». «Делание» начинается с движения против течения – сначала в самом себе, в личных вещах. Вы можете пытаться вспоминать себя, затем, когда вы начинаете, вы получаете некоторые результаты и видите, что способны на большее, но это все по отношению к самим себе. Вы будете способны сделать что-то, например, с отрицательными эмоциями, а также мыслить по-новому. Но вне вас все по-прежнему будет случаться.

В. Можно ли сказать, что один из способов начать «делать» – это изменять вещи внутри себя так, чтобы они случались по-другому?

О. Необходимо еще раз разделить людей на категории. Люди № 1, 2 и 3 ничего не могут «делать» – в их жизни все «случается». Если они делают хорошие вещи, это значит, что они не могут делать плохих; если они делают плохие вещи, это значит, что они не могут делать хороших. В этом смысле одна вещь не лучше другой, так как все это механично. Но когда человек начинает работать, когда он вступает в школу любого уровня, он должен учиться «делать». Как я сказал, человек обязан начать с себя – узнать, изучить, стараться избавиться от некоторых вещей, пытаться приобрести контроль над другими вещами и так далее.

В. Должны ли мы наблюдать свои реакции?

О. Наблюдение полезно, но реагируем мы всегда одинаково. У нас есть только пять или шесть способов реагирования: с нами происходят определенные вещи, и мы всегда реагируем на них одним и тем же образом. Но если мы пытаемся делать все, что советуется, и не делать того, от чего нам советуют воздерживаться, вещи будут меняться правильно, и однажды, совершенно неожиданно, мы окажемся способны делать нечто, чего не могли раньше.

В. Можем ли мы управлять тем, что с нами случается?

О. Если мы управляем вещами в себе. Если ничто ненужное в нас не происходит, мы будем способны управлять внешними событиями, но сначала мы должны управлять вещами в себе. Пока вещам позволено «случаться» в нас самих, мы не можем управлять чем-либо вовне. Как может быть иначе? Одно «Я» решает управлять, но вместо этого все его внимание занято тем, что случается в нас и вовне.

В. Если человек ничего не может «делать», следует ли из этого, что все, на что он способен, это управлять собственной умственной реакцией на события, находящиеся вне его контроля?

О. Совершенно верно. Это начало. Если человек учится управлять своими реакциями, тогда, спустя некоторое время, он обнаружит, что может управлять все бо́льшим количеством вещей, а позднее может случиться, что он будет способен управлять – опять-таки не всеми, так как есть очень большая градация – но некоторыми внешними событиями. Но другими внешними событиями невозможно управлять, потому что они имеют иную величину.

В. Если я хочу получить определенный результат и не могу, и тогда делаю эту же вещь по-другому, будет ли результат тем же самым, несмотря на мое усилие?

О. Вы не должны себя обманывать. Если вы что-то делаете, и результат соответствует вашим ожиданиям, это просто удача, счастливый случай – и все. А в некоторых ситуациях вы можете сделать что-то совершенно другое и все-таки получить аналогичный результат.

В. Кажется, что человек пойман в порочный круг!

О. Конечно, человек пойман, и эта система – выход из порочного круга, так как в обычных условиях жизни человек не может из него выйти.

В. Нельзя ли побольше узнать об усилиях выйти из этого круга?

О. Если вы берете все, что дается, правильным образом и работаете с достаточным усилием, то школа или система – называйте, как хотите, – дает вам возможность выйти из этого круга. Нет выхода без школы и без знания. Но опять же, если вы получаете знание и не делаете усилий, все бесполезно.

Когда человек находится в школе, его заставляют «делать», потому что сам он не способен себя заставить, не может создать достаточной силы. Но если человек ставит себя в другие условия, это приведет к некоторым результатам. Школа необходима потому, что она является проводником нейтрализующей силы. Иначе человек может иметь желание, может делать усилия, но не знает, как начать. Это кажется простым, но это не просто.

В. Что будет в этом случае активной и пассивной силами?

О. Жизнь может быть принята как активная сила, а пассивная сила, я бы сказал, в инерции, привычках, во всем, что «случается».

В. Как можно различить механичное и не механичное усилия?

О. Нет необходимости различать. Делайте усилия, и результат покажет.

В. Вы хотите сказать, что все, что я на самом деле делал в своей жизни до сих пор, это изменял одну форму сна на другую?

О. Она сама изменялась; вы не делали даже этого. В жизни человек не имеет никакого контроля, но в этой работе он способен его приобрести. В работе можно убежать от того состояния, в котором мы ничего не можем «делать», и вещи «случаются». Без работы убежать нельзя. Определенная иллюзия контроля дается в жизни обычным воспитанием, но если обстоятельства изменяются, все это исчезает.

В. Тогда скажите мне, пожалуйста, какова главная вещь, которая удерживает меня от бегства?

О. Механичность. В вас самих вещи продолжают «случаться» – вещи, над которыми вы должны иметь контроль, но не имеете его. В нас есть то, что может и должно быть механическим (физиологические процессы и тому подобное), и есть другие вещи, над которыми необходимо приобрести как можно больший контроль, потому что они не дают нам пробудиться. Вы не представляете, до какой степени в нас одно связано с другим. Все связано. Вы не можете сделать, сказать или даже подумать что-либо вне общего направления случающегося.

Наши четыре центра – интеллектуальный, эмоциональный, двигательный, инстинктивный – так скоординированы, что движение в одном центре немедленно приводит к соответствующему движению в другом. Определенные движения или позы связаны с определенными мыслями; определенные мысли связаны с определенными чувствами, ощущениями, эмоциями – все связано. Такие, как мы есть, со всей волей, которую можем собрать, мы можем приобрести некоторый контроль над одним центром, но только одним, и только на короткий период времени. Но другие центры будут продолжать действовать сами по себе. Они немедленно исказят тот центр, который мы хотим контролировать, и снова приведут его к механической реакции. Допустим, я знаю все, что должен знать, и допустим, я решил думать по-новому. Я начинаю думать по-новому, но сижу в обычной позе или курю сигарету привычным образом, и я снова нахожу себя в старых мыслях.

То же самое с эмоциями: человек решает чувствовать что-то по-новому, а затем думает по-старому, и поэтому отрицательные эмоции приходят снова, как прежде, без контроля. То есть для того, чтобы измениться, мы должны изменить вещи во всех четырех центрах одновременно, а это невозможно, так как мы не имеем воли, чтобы контролировать все четыре центра. В школе существуют специальные методы для достижения этого контроля, но без школы этого сделать нельзя. В целом наша машина продумана очень умно. С одной точки зрения, она имеет изумительные возможности развития, но с другой точки зрения, это развитие весьма затруднено. Вы поймете, почему так устроено, только когда осознаете смысл сознания и воли. Тогда вы постигнете, что ни сознание, ни воля не могут развиваться механически. Каждая маленькая вещь должна быть развита борьбой, иначе это не будет сознание или воля. Это должно быть трудным.

В. Я чувствую, что, если бы я должен был делать все сам, вместо того чтобы полагаться на случайности, тогда со мной вообще ничего не происходило бы, потому что моя воля слишком слаба.

О. Не-делание само по себе есть род делания. Но вы коснулись очень интересного вопроса. Когда вы достигнете контроля, то с вами будет случаться все меньше и меньше, и вы должны будете делать даже малые вещи, так как они перестанут с вами случаться. Но это, вероятно, еще очень далеко.

В. Можно ли сказать, что ощущение ответственности за то, что человек должен делать в мире нечто полезное, – это воображение, поскольку, как вы говорите, мы не можем «делать»?

О. Оно может быть воображением или подражанием, но может быть и правильным. Но в этом случае мы должны знать, что и как, и как более важно, чем что. Большинство людей думает о том, что нужно делать, но не думает о том, как. Часто вещи, которые они решают делать, невозможны (прекращение войн и тому подобное).

В. Если мы пытаемся быть сознательными и видеть, каковы вещи на самом деле, изменит ли это нашу ситуацию так, что вещи уже не будут с нами случаться, но мы будем делать их так, как хотим?

О. Конечно, в этом цель, но это очень далекая цель. Видите ли, прежде всего здесь неправильно используется слово «мы». Вы должны помнить, что когда говорится, что вещи случаются со всеми людьми, а люди ничего не могут «делать», то это относится к обычным условиям обычной жизни – к той, что называется нормальной жизнью. Но в этой работе мы пытаемся выйти из этой «нормальной» жизни, поэтому должны «делать». Но вначале мы должны узнать, что именно мы можем «делать», потому что в наших нынешних условиях многие вещи будут продолжать случаться. Но кое в чем мы уже имеем выбор, мы способны показать свое предпочтение, свою волю (насколько мы можем ее иметь). Поэтому «мы» уже не может быть использовано в прежнем значении. Но вы должны понять, что вначале все различие не между «деланием» и «не-деланием», а между попыткой «делать» и попыткой понять, и сейчас вся ваша энергия должна быть сосредоточена на попытке понять. То, что вы можете пытаться делать, уже было объяснено. Мы пытаемся найти в себе то, что можем контролировать, и если мы работаем над этим, мы приобретаем контроль. Это все «делание», которое сейчас возможно.

В. Будет ли полное осознание того, что мы ничего не можем «делать», большим шагом на пути к «деланию»?

О. Иногда шаг слишком велик, так как каждая идея, развиваемая слишком далеко, становится своей противоположностью. Поэтому, если вы убеждаете себя слишком серьезно, что ничего не можете делать, вы обнаружите, что это действительно так. Это вопрос относительности. Как я сказал, неспособность «делать» относится к людям без какой-либо возможности работы в школе.

В. Я думаю, мне нужен учитель. Я вижу, что ничего не могу делать сам.

О. Учитель ничего за вас не «сделает». Вам даются определенные задания, и вы должны их выполнять. Это всегда так. Вместо попыток «делать» попытайтесь «не делать»! Вы учитесь «делать» за счет того, что сначала обучаетесь «не делать». Вы пытаетесь делать вещи, которые считаете желательными, но попытайтесь сделать обратное: не делайте нежелательных вещей.

Видите ли, эта самоэволюция вовсе не обязательна, не механична, нет никакой гарантии. Она зависит от усилий. Люди часто спрашивают: «Отчего это, хотя я работал много лет, у меня все еще не было опыта высших центров?» А я спрашиваю в ответ: «Действительно ли вы работали все эти годы?» Человек начинает отсчет с того момента, когда услышал эти идеи, но он не пробует подсчитать, сколько он действительно работал – сколько дней, сколько часов или минут каждый день. Если человек совершит такой подсчет, он увидит, что нет никакой причины ожидать каких-либо результатов, хотя он и мог услышать эти идеи много лет назад.

В. Если мы машины, то как мы можем изменить свое бытие?

О. Мы не можем ждать, пока изменимся. Есть один очень важный принцип в работе – вы никогда не должны работать в меру своих сил, но всегда сверх них. Это неизменный принцип. В работе вы всегда должны делать больше, чем можете; только тогда вы сумеете измениться. Если вы делаете только то, что возможно, вы останетесь там, где вы есть. Вы должны делать невозможное. Не нужно брать слово «невозможное» на слишком большой шкале, но даже немного значит уже много. Это отлично от жизни – в жизни вы делаете только то, что возможно.

Необходимо вкладывать больше энергии во все – в самоизучение, самонаблюдение, самовоспоминание и все прочее. А чтобы вкладывать больше энергии в свою работу, необходимо найти, где она расходуется. Каждое утро вы просыпаетесь с определенным количеством энергии. Она может быть израсходована многими различными способами. Определенное количество необходимо для самовоспоминания, изучения системы и так далее. Но если вы расходуете эту энергию на другие вещи, то на работу ничего не остается. В этом все и дело, на самом деле в этом. Попробуйте каждое утро рассчитывать, сколько энергии вы собираетесь вложить в работу по сравнению со всем остальным. Вы увидите, что даже в элементарных вещах, просто в отношении времени, вы уделяете работе очень мало, если уделяете что-то вообще, а все остальное отдается совершенно бесполезным действиям. Хорошо, если это приятные вещи, но в большинстве случаев они таковыми не являются. Недостаток подсчета, недостаток этой элементарной статистики – причина того, что мы не понимаем, почему, при всех наилучших намерениях и решениях, мы в конце концов ничего не делаем. Как мы можем что-то делать, если не уделяем этому никакой энергии, никакого времени?

Если вы хотите выучить язык, вы должны заучивать каждый день определенное число слов и отдавать какое-то время изучению грамматики. Если вы хотите научиться русскому языку и начинаете с изучения пяти слов в день, я гарантирую, что вы никогда его не выучите. Но если вы учите по двести слов в день, через месяц вы будете понимать русский язык. Все это зависит от элементарной статистики. Во всякой работе или учении есть определенный стандарт. Если вы уделяете этому определенное количество энергии и времени, но все же недостаточно, никаких результатов не последует. Вы будете вращаться по кругу и оставаться примерно на том же месте.

В. Я один из тех людей, которые учат только пять слов в день, но я всегда утешался мыслью, что в конце концов это должно сработать.

О. Нет, необходимо вкладывать в это больше энергии. Заметьте, что даже здесь очень немногие люди говорят – другие хотят только слушать, потому что так спокойнее и удобнее. Затем, вы не следите за мыслями. Я даю вам очень, очень много мыслей, но большинства из них вы не касаетесь. Это леность ума, общая лень. Эту лень необходимо преодолеть. Вы не можете ничего получить, будучи ленивы или делая одну вещь и оставляя все остальное. А теперь происходит следующее: я даю вам какое-то направление мысли, а вы его не замечаете. Я даю вам другое – вы упускаете и его. И так в конце мы имеем только незамеченные направления.

Как я сказал, любая работа, любое состояние требует некоего определенного минимума усилий и минимума времени, а работа, которую мы пытаемся делать, требует больше, чем многое другое, если мы хотим получить ощутимые результаты. Что значит работать практически? Это значит работать не только над интеллектом, но и над эмоциями, и над волей. Работа над интеллектом означает мышление по-новому, создание новых точек зрения, разрушение иллюзий. Работа над эмоциями – это отсутствие выражения отрицательных эмоций и учитывания, неотождествление и, позднее, работа над самими эмоциями. Но что значит работа над волей? Это работа над своими действиями. Сначала вы должны спросить себя: что есть воля у людей № 1, 2 и 3? Это равнодействующая желаний. Воля – это направление объединенных желаний, а поскольку наши желания постоянно меняются, у нас нет никакого постоянного направления. То есть обычная воля зависит от желаний, а мы можем иметь много желаний, идущих в разных направлениях. Линия, объединяющая все эти точки желаний, и есть равнодействующая. Это наша воля. Она может идти один день в одном направлении, а другой день в другом, но мы считаем ее прямой. То есть в действительности это равнодействующая нашей слепоты.

Нам нужно спросить себя, на чем могла бы быть основана воля человека № 7. Она должна быть основана на полном сознании, а это подразумевает знание и понимание, связанное с объективным сознанием и постоянным «Я». То есть необходимы три составляющие: знание, сознание и постоянное «Я». Только те люди, которые имеют эти три вещи, имеют реальную волю, то есть такую волю, которая независима от желаний или чего-то еще.

В. Вы сказали, что любая воля для нас не является возможной?

О. Воля – это относительное понятие: есть различные воли на различных уровнях. Механический человек, который никогда не думает о развитии, имеет только множество малых воль, которые совершенно механичны. У него есть некое желание: одна сторона его хочет что-то делать, а другая боится, что он будет наказан, если это сделает. Происходит борьба между различными стремлениями, и результат этой борьбы мы называем «волей».

В. Следовательно, чтобы развить волю, нужно идти против желаний?

О. Прежде всего вы должны стать единым. Вы – множество, и у вас сотни «Я» и сотни воль. Если вы хотите развить независимую волю, вы должны стать единым и сознательным. Воля основана на единстве и сознании.

В. Если мы решились сделать что-то, что нам не нравится, и нам удается это сделать, разве мы не используем волю?

О. Это может быть страх – возможно, вы боитесь не сделать этого, или ожидаете какой-то награды, либо в этой жизни, либо в следующей – возможно многое. Обычно мы либо боимся чего-то, либо ожидаем от этого какой-то выгоды. Как правило, понятие «воля» используется в относительном смысле, но когда мы говорим о воле, мы говорим об определенном уровне. Прежде чем мы сможем говорить о возможности воли, мы должны иметь хотя бы какой-то центральный пункт, который способен контролировать остальное. Воля означает освобождение от механического состояния.

В. Можно ли приобрести полезное единство углублением в какую-то рутинную работу, которая задействует большинство «Я»?

О. Это не может быть названо полным единством, это только относительное единство – единство «Я», задействованных в работе. Можно очень многому научиться путем работы такого рода, но она не затронет целого вас. Нет такой работы, которая может затронуть целое, это всегда будет только малая часть вас.

В. Как можем мы измениться или пробудиться, если не имеем никакой свободной воли?

О. Если бы мы имели свободную волю, мы не были бы машинами. Как может машина иметь свободную волю? И как мы можем измениться? Уже было объяснено, что возможность изменения существует, но она очень мала, и необходимы многие различные комбинации благоприятных обстоятельств для того, чтобы начать. Позднее это с каждым шагом становится все труднее и труднее, требует бо́льших и бо́льших усилий, а потом, спустя некоторое время, становится легче. Но сначала необходима определенная комбинация обстоятельств, а позднее и упорная работа, потому что необходима школа. Без школы невозможно себя изменить. Трудности столь велики, а человек столь слаб, что он ничего не может делать один.

Сейчас наша воля принадлежит многим «Я» или группам «Я», основанным на некой одной личности из многих других. Но реальная воля означает одну волю, поэтому она может принадлежать только единственному «Я» или, если хотите, сущности. Поэтому сначала мы должны быть едиными, по крайней мере, в некоторые моменты, а затем пытаться работать для создания воли. Невозможно стать единым сразу. Воля будет приходить и уходить – в один момент вы будете иметь волю, в другой никакой воли не будет. Пройдет много времени, прежде чем мы сможем говорить о чем-то надежном в нас, не говоря уже о чем-то постоянном.

В. Как растет воля?

О. Она не может расти без усилий. Вы должны беречь энергию, чтобы накопить ее достаточно для борьбы с определенными слабостями. Допустим, вы понимаете, что нечто является слабостью и что вы должны бороться с этим, но вы видите, что у вас недостаточно энергии. Тогда вы можете пытаться делать какую-то меньшую вещь, которая не так трудна, и таким образом сбережете энергию. Вообще говоря, мы упускаем возможности делать маленькие усилия. Мы пренебрегаем ими, не считаем их достаточно важными. Однако мы можем увеличить свою способность делать усилия только за счет делания этих маленьких усилий, которыми мы пренебрегаем.

В. Всегда ли созданию единства предшествует внутренний конфликт?

О. Осознание внутреннего конфликта. Внутренние конфликты постоянны. Никто не живет без внутренних конфликтов, они нормальны и существуют всегда. Но когда мы начинаем работать, конфликт возрастает. Когда мы не работаем, мы убегаем, мы не боремся. Что значит «работа»? Она означает борьбу с конфликтующими вещами. У нас есть определенная цель, но многие из наших «Я» не хотят идти этим путем, поэтому, естественно, конфликт нарастает. Но создание единства не есть результат конфликта – это результат борьбы с ним. Мы множество, и мы хотим быть едиными – вот одна формулировка нашей цели. Мы сознаем, что это затруднительно, неудобно и опасно – быть столь множественными. Мы решаем быть, по крайней мере, менее разделенными, вместо пятисот стать пятью. Я чувствую, что должен что-то делать, но не хочу, – это и есть конфликт, и своим постоянным возвращением он усиливает сопротивление и создает объединение.

В. Не мешает ли многим людям сопротивление достичь чего-то?

О. Сопротивление бывает очень разным по природе, потому что у нас есть много привычек, физических и умственных, которые мы порой не способны преодолеть. Привычки могут быть столь сильны, что не остается никакого места ни для чего нового. Здесь мы снова приходим к вопросу о школах, потому что человек сам по себе, даже если он знает, не способен преодолеть ни внутреннего, ни внешнего сопротивления.

В. Если все идет гладко, и человек не осознает никакого конфликта между «да» или «нет», хорошо ли будет постараться вызвать его?

О. Нет никакой необходимости. В тот момент, когда человек начинает работать, пытаясь вспоминать себя, пытаясь не отождествляться, помнить систему, сразу начинается трение. Трение создает энергию. Если все легко, то нет никакого трения. Но если вы ставите палки в колеса механичности, это приводит к трению, которое создает энергию.

В. Что означает единство? Это единство между центрами?

О. Единство не между центрами, потому что центры различны, но между личностями или группами «Я». Каждый центр имеет собственную работу, и наши центры уже слишком координированы, поскольку работа одного центра механически производит работу другого. Это вовсе не желательно, и отчасти именно из-за этой ошибочной координации личности не достаточно связаны друг с другом – многие из них совершенно независимы и противоречивы.

В. Можно ли назвать волей желание развиваться?

О. Называйте это желанием, этого вполне достаточно. Это не воля. Воля принадлежит целому и является одной из сторон сознания.

В. В нашем состоянии сознания способны ли мы видеть разницу между желанием и волей?

О. Конечно. Желание – это когда вы делаете то, что хотите; воля – это когда вы можете делать то, чего вы не хотите.

В. Как мы можем правильно использовать внутренний конфликт?

О. Это очень просто. Одна часть нас – магнетический центр или одна личность – желает пробудиться. Но бо́льшая часть хочет спать. Вы должны решить, на чьей вы стороне, и затем ей помогать.

Чтобы научиться тому, как начать работать над волей, как ее трансформировать, нужно отказаться от своей воли. Это очень опасное выражение, если оно понято неправильно. Очень важно понять правильно, что значит «отказаться от своей воли». У нас нет воли, поэтому – как можем мы от нее отказаться? Сначала вы должны осознать, что вы никогда не согласны с тем, что не имеете никакой воли; вы соглашаетесь только на словах. Во-вторых, вы должны понять, что мы не всегда имеем волю, но только временами. Воля в нашем состоянии означает сильное желание. Если нет никакого сильного желания, то нет никакой воли, поэтому нет того, от чего нужно отказываться. В другой момент мы имеем сильное желание, которое идет против работы, и если мы останавливаем его, это значит, что мы отказываемся от воли. То есть мы можем отказываться от воли не в каждый момент, но только иногда. А что значит «против работы»? Это значит против правил и принципов работы или против того, что лично вам сказали делать или не делать. Есть некоторые общие правила и принципы, а для разных людей могут существовать свои условия.

В. Нужно ли нам просить дальнейших личных указаний?

О. Да, но если человек спрашивает, он должен повиноваться. Если он не спрашивает, он не обязан ничего делать, кроме следования общим правилам и принципам; поэтому, прежде чем спрашивать, он дважды должен подумать.

В. Если человек готов повиноваться, дадите ли вы указания?

О. Если представится случай. Это должно быть сделано в момент, когда вы имеете волю. Должно быть определенное желание сделать что-то, что влияет на работу или других людей. Обычно у нас плохая воля; у нас очень редко бывает хорошая воля. Если у вас хорошая воля, я не стану о ней говорить, а просто посоветую: «Продолжайте, двигайтесь дальше, учитесь».

Вы не знаете, как думать о воле. В один момент вы сознаете, что вы машины, но в следующее мгновение желаете действовать согласно собственному мнению. В этот момент вы должны быть способны остановиться и не делать желаемого. Это не относится к моментам, когда у вас нет никаких намерений что-то делать, но вы должны быть способны остановиться, если ваше желание идет против правил или принципов, или против того, что вам говорили. Часто случается, что люди продолжают изучение и упускают эти моменты. Они думают, что работают, тогда как ничего не происходит. Мы не можем всегда работать одинаково – сегодня достаточно пассивного изучения, а завтра окажется необходимым идти против самого себя, остановиться.

В. Что вызывает эти моменты?

О. Желание. Как я сказал, наша воля есть равнодействующая желаний. Это не выражение системы, это старое психологическое определение, но хорошее. Желания бывают очень различны – они могут быть интеллектуальными (желание знать, любопытство), эмоциональными, инстинктивными или двигательными. Если побеждает одно сильное желание, оно дает направление другим. Я говорю сейчас о желаниях, которые связаны с работой.

В. Нам говорят соблюдать правила. Это предполагает, что мы можем соблюдать их, что было бы «деланием». Это кажется мне несовместимым с идеей, что мы не можем «делать».

О. Все относительно. Мы можем «делать» некоторые внутренние действия, поскольку имеем некоторый контроль. Например, у нас есть некоторый контроль над мыслями – мы можем думать о том или ином. Это начало возможности. Если мы продолжаем удерживать свои интересы в направлении одной линии, мыслительный процесс приобретает определенную силу, и, спустя некоторое время, он может создавать как минимум некоторые моменты осведомленности о себе, которая, когда она приходит чаще и задерживается дольше, способна изменить что-то еще. То есть пути из этой абсолютной механичности существуют. Но если человек находится в условиях обычной жизни, без знания того, что все случается, он ничего не может делать. Реальная возможность изменения этих условий начинается с контролирования мыслей и контролирования, насколько возможно, сознания, то есть с внутренней работы над собой. Делая эту внутреннюю работу, пытаясь приобрести контроль над самим собой, человек учится тому, как «делать». Это не значит, что он может «делать», так как он не может; но если он начинает, то тогда, постепенно, он учится тому, как «делать».

В. Полезна ли самодисциплина, или это должна быть дисциплина школы?

О. Дисциплина хороша, если это дисциплина. Но если это просто произвольное изобретение, тогда она не даст никакого результата. Самая важная сторона дисциплины – это отсутствие выражения отрицательных эмоций. Механические задания не принесут никакого результата, но если вы ловите себя в момент отрицательных эмоций и останавливаете их – это дисциплина.

Если мы хотим быть в работе, мы должны проверять все свои мысли, слова и действия с точки зрения этой работы. Поэтому, если вы хотите работать, вы уже не свободны – вы должны потерять иллюзию свободы. Вопрос в том, есть ли у вас свобода? Есть ли вам что терять?

Вот почему необходимо самовоспоминание. Самовоспоминание – это не только осведомленность о себе, оно означает и способность действовать определенным образом, делать то, что вы хотите. Видите ли, в логическом мышлении, логическом знании мы отделяем сознание от воли. Сознание означает волю. По-русски, например, одно и то же слово используется для обозначения как воли, так и свободы. Сознание означает волю, а воля означает свободу.

В. Внимание – это синоним воли?

О. Нет, иначе не было бы необходимости использовать два слова. Но контроль внимания – это начало воли.

В. Вы говорили о том, чтобы привести вещи под контроль. Что есть в нас, что контролирует?

О. Это зависит от того, чего вы хотите. В каждой отдельной линии действия контролирующий фактор – это цель. В работе над собой или в изучении у вас есть определенная цель. Эта цель будет контролировать ваши действия.

Но вы имели в виду не это; вы спросили, что есть в нас, что может контролировать. Чтобы ответить на это, я должен снова вернуться к группам «Я», в данном случае, к магнетическому центру. Сейчас наша цель в плане работы состоит в том, чтобы находиться под контролем магнетического центра, а не случайных «Я», одно из которых интересуется одним, другое другим. Если каждое из них хочет контролировать нас, это значит, что не контролирует никто, но если нами управляет магнетический центр, это уже означает определенный контроль.

Выяснение и формулирование цели – это очень важный момент работы. Обычно происходит, что человек формулирует цель вполне верно, в совершенно правильном направлении, только он берет очень далекую цель. Затем, имея в виду эту цель, он начинает учиться и накапливать материал. Когда он в следующий раз пытается сформулировать цель, он формулирует ее немного по-другому, находя цель, которая чуть-чуть ближе к нему; в следующий раз еще ближе и так далее, пока он не находит цель, которая совсем близко – завтра или послезавтра. Таково на самом деле правильное отношение к целям, если мы говорим о них без большой точности. Мы можем найти многие цели, о которых мы говорили уже вполне определенно. «Быть единым». Совершенно правильно, очень хорошая цель. «Быть свободным». Как? Только приобретая контроль над машиной. Кто-то скажет: «Хочу быть сознательным», другой может сказать: «Желаю пробудиться» или «Хочу иметь волю». Все это цели на одной и той же линии, но на различных расстояниях.

В. Я пришел к выводу, что большинство моих целей слишком далеки, а я хочу более практической работы.

О. Да. Потому что прежде, чем вы сможете достичь далеких целей, есть много вещей, которые вы можете делать здесь и сейчас, и именно в этом система отличается почти от всех других систем. Иные системы начинают с целей, находящихся, по меньшей мере, на десять тысяч километров впереди и не имеющих никакого практического значения, но эта система начинается в этой комнате. В этом разница, и это необходимо понять прежде всего.

Снова и снова мы должны возвращаться к этому вопросу: чего мы хотим от работы? Не берите терминологию системы – найдите, чего вы хотите сами. Если вы говорите, что желаете быть сознательными, все это очень хорошо, но зачем? Чего вы хотите достичь тем, что станете сознательными? Не следует думать, что вы сумеете ответить на этот вопрос немедленно. Это очень трудно. Но вы должны все время к нему возвращаться. И вы должны знать, что прежде, чем придет время, когда вы сможете получить то, чего хотите, вы должны понять, что это такое. Это очень определенное условие. Вы никогда ничего не получите, пока не скажете: «Я хочу это». Тогда, возможно, вы получите или не получите это; но вы никогда не получите это, если не знаете, что это такое. Вы можете формулировать это по-своему, и вы должны быть искренними с собой. Затем вы можете спросить себя: «Сможет ли эта система помочь мне получить это?» Если мы помним свою цель, думаем о ней, находим больше и больше причин для работы, наша воля будет двигаться в одном направлении и станет сильнее. Если мы забываем свою цель, мы становимся вялыми.

Я говорил о вопросе цели потому, что советую вам подумать об этом, пересмотреть то, что вы уже о ней думали, и определить, как вы можете сформулировать свою цель теперь, после некоторого изучения этих идей.

Я бы сказал, то, что человек может получить, что может быть обещано ему при условии, что он работает, – это то, что спустя некоторое время работы он увидит самого себя. Другие вещи, которые он, возможно, получит, такие как сознательность, единство, связь с высшими центрами, все приходят после этого – и мы не знаем, в какой последовательности они приходят. Но мы должны помнить одну вещь: до тех пор, пока мы не получили этого – пока мы не видим себя – мы не получим ничего. Пока мы не начнем работать, имея в виду эту цель, мы не можем сказать, что начали работать. Поэтому, спустя некоторое время, мы должны быть способны сформулировать ближайшую цель как способность видеть себя. Даже не знать себя (это приходит позднее), но видеть. Человек боится себя увидеть. Но он может набраться смелости и увидеть, что он такое.

В. Является ли воля частью бытия?

О. Да, так же, как сознание и понимание. Но если вы слишком много работаете над пониманием и знанием и пренебрегаете волей, тогда, вместо того, чтобы становиться сильнее, ваша воля ослабеет или останется прежней. Если воля неразвита, развитие понимания не поможет. Можно многое понимать и быть неспособным что-либо с этим делать. Поэтому с самого начала необходимо совершать серьезные усилия по развитию воли. Как я сказал, с нашей волей – волей людей № 1, 2 и 3 – мы контролируем только один центр, используя всю возможную для нас концентрацию. Однако центры зависят один от другого. Контроля более чем одного центра можно достичь только в том случае, если вы ставите себя под какую-то другую волю, так как вашей собственной недостаточно, и именно поэтому необходимы дисциплина и упражнения школы.

У нас нет никакой реальной воли; у нас есть только своеволие и упрямство. Если человек понимает это, он должен иметь смелость отказаться от своей воли. В школе создаются особые возможности для отказа от воли, так что, если вы отказываетесь от нее, позже вы будете иметь собственную волю. Но даже без этих особых возможностей, если люди следят за собой и внимательны, они могут уловить моменты, когда появляется сильное желание, и спросить себя, что они должны делать в свете этой системы. Каждый должен понять собственную ситуацию.

В. Что такое своеволие? И в чем разница между своеволием и упрямством?

О. Нет никакой особой разницы. Оба они есть проявление одной и той же вещи – сопротивления. Это воля, создаваемая и управляемая противоречием. Таковая воля у нас есть, но она идет не от нас, она идет от препятствия. Своеволие – это когда, например, вы видите, что другой человек не знает, как сделать ту или иную вещь, и пытаетесь объяснить, а он говорит: «Нет, я сделаю это сам», «Я решу это сам», «Я не хочу никого слушать» и так далее. Упрямство – это во многом то же самое, только более общего характера, это может быть неким родом привычки. Это механическая воля, обычно основанная на ошибочных представлениях о себе и своем опыте. Своеволие – это самоутверждение. Если вы сравните своеволие с нормальным действием, то в нем всегда есть некоторая оппозиция – вы хотите делать что-то, чего делать не должны. Это очень характерно в работе. В изучении идей вы знаете, что некоторых вещей вы должны избегать, но вы хотите именно их. Если вы начнете с этого в мышлении о своеволии, вы найдете собственные примеры.

В. Как мы можем работать против своеволия? И возможно ли для нас распознать моменты, когда мы имеем истинную волю?

О. Не истинную волю – истинная воля очень далека. Как я сказал, все, что у нас есть, это своеволие и упрямство, или маленькие воли, которые все время меняются. Что касается того, как мы можем работать против своеволия, – вы можете изучать систему. В системе есть определенные требования – вещи, которые вы должны или не должны делать. Что можно противопоставить своеволию? Есть только две вещи, противоположные друг другу, – работа и своеволие. Своеволие, например, хочет говорить, а вы не должны говорить о некоторых вещах, потому что, если вы говорите, вы будете только лгать; есть правило, что вы не можете говорить об идеях системы посторонним людям прежде, чем сами не узнаете и не поймете их. Происходит борьба, и результат соответствует тому, что из двух побеждает. Так с самого начала вы встречаетесь с идеями работы, противоположными своеволию. Если вы забываете о работе, вы не работаете со своеволием. Единственный способ с ним бороться – это помнить о работе. Возможно, в какой-то момент работа вообще не входит, но в другой момент она входит, и в этот момент вы можете понять, что значит отказ от своеволия. Спросите себя: правильно это с точки зрения работы или нет? Это и есть борьба против своеволия.

У обычного человека воля следует зигзагообразной линии или идет по кругу, вот почему ее необходимо подчинить. Это подчинение тренирует ее так, что позже она может следовать определенной линии. Когда она становится достаточно сильной, то необходимости ее ограничивать больше нет. Поэтому воля не может быть оставлена такой, какая она есть теперь, потому что теперь она разбегается во всех направлениях. Ее нужно тренировать, а чтобы тренировать волю, необходимо совершать много неприятных вещей.

В. Всегда ли можно найти возможности для тренировки воли?

О. Да, как я сказал, там, где есть трение. Но это зависит от того, чего вы хотите, – от того, хотите ли вы трения, от вашего решения, вашего состояния и вашей ситуации. В работе постоянно необходимо преодолевать лень, инерцию, желание остановиться. Если человек не работает, то ему нечего и преодолевать, но если он над чем-то работает, он всегда должен преодолевать свое желание остановить работу.

В. Если я заставляю себя делать что-то, чего я не хочу делать, будет ли это трением?

О. Все есть трение, если вы делаете это. Но недостаточно просто думать об этом. Только за счет трения вы создаете энергию и развиваете волю.

В. Всегда ли для нового развития необходимо большое количество внутреннего трения и неудобства?

О. Это зависит от людей. Для кого-то его нужно больше, для кого-то – меньше. Опять-таки, это зависит от того, чего вы хотите. Если вы желаете только изучать, то достаточно видеть вещи, но если вы хотите что-то изменить, то недостаточно просто смотреть на это. Взгляд на вещь не изменит ее. Работа означает трение, конфликт между «да» и «нет», между частью, которая желает работать, и частью, которая этого не желает. В нас есть много частей, которые не желают работать, поэтому в тот момент, когда вы начинаете работать, начинается трение. Если я решаю что-то делать, а какая-то часть меня делать этого не желает, я должен настаивать, насколько я способен, на выполнении моего решения. Но как только работа прекращается, прекращается и трение.

В. Как можно создать полезное трение?

О. Вы должны начать с некой конкретной идеи. Если вы не оказываете никакого сопротивления, все случается. Но если у вас есть определенные идеи, вы уже можете сопротивляться отождествлению и бороться с воображением, отрицательными эмоциями и подобными вещами. Постарайтесь найти то, что по-настоящему мешает вам быть активными в работе. Необходимо быть активным – невозможно ничего получить, будучи пассивным. Мы забываем начало, где и почему мы начали, и бо́льшую часть времени не думаем о цели, но только о мелких деталях. Но в деталях нет пользы, если нет цели. Самовоспоминание не имеет никакой пользы без памяти о целях работы и о вашей первоначальной основной цели. Если эти цели не помнятся эмоционально, могут пройти годы, и человек останется в том же состоянии. Недостаточно воспитывать ум; необходимо воспитывать волю.

Мы никогда не бываем одними и теми же два дня подряд. В какие-то дни мы более успешны, в другие менее. Все, что мы можем делать, – это контролировать то, что в наших силах. Мы никогда не сможем контролировать трудные вещи, если не контролируем легкие. Каждый день, каждый час существует то, что мы способны контролировать, но не контролируем, поэтому у нас не может быть ничего нового для контроля. Мы окружены вещами, которыми пренебрегаем. Главное, мы не контролируем свое мышление. Мы смутно думаем о том, чего хотим, но если мы это не сформулируем, то ничего не произойдет. Это первое условие, но существует много препятствий.

Усилие – это наши деньги. Если мы чего-то хотим, мы должны платить усилием. В соответствии с мощностью усилия и временем усилия – в том смысле, правильное ли это время для усилия или нет – мы получаем результаты. Усилие требует знания, знания моментов, когда оно полезно. Путем длительной практики необходимо учиться, как производить и применять усилие. Усилия, которые мы совершаем, – это усилия самонаблюдения и самовоспоминания. Когда люди спрашивают об усилии, они думают об усилии «делания». Это было бы потерянным или неправильным усилием, но усилие самонаблюдения и самовоспоминания – правильно, так как ведет к правильным результатам. Самовоспоминание имеет в себе элемент воли. Если бы это было просто мечтание – «Я есть, я есть, я есть» – это было бы ничто. Вы можете изобрести много различных способов вспоминания себя, так как самовоспоминание – это не интеллектуальная или абстрактная вещь, это моменты воли. Это не мысль, это действие. Это означает иметь повышенный контроль, иначе какая от него была бы польза? Вы можете контролировать себя только в моменты самовоспоминания. Механический контроль, который приобретается воспитанием и образованием, – когда человека учат, как вести себя в определенных обстоятельствах, – не есть реальный контроль.

В. Ведет ли отказ от воли к отказу от собственного мнения?

О. Смотря в чем. Обычно это означает отказ от ребячества, слабости и лжи. У вас неправильные представления о том, что значит отказ от воли. Во-первых, вы думаете, что это окончательное действие: вы отказываетесь и больше не имеете никакой воли. Это иллюзия, так как у нас нет такой воли, чтобы отказаться от нее. Наша воля длится примерно три минуты. Воля измеряется временем. Если один раз мы откажемся от трех минут воли, завтра вырастут другие три минуты. Отказ от воли – это не одно действие, это непрерывный процесс. Единичное действие ничего не значит. Вторая ошибка – это забывание тех принципов, ради которых вы отказываетесь от воли. Есть много принципов, ради следования которым вы должны отказаться от воли. Третья вещь – это избегать мышления в крайностях, воображения самых трудных случаев. Начните с простых, обычных случаев. Отказ от воли означает лишь помнить о работе. Этим путем вы учитесь, как создавать волю; это и есть метод ее развития.

В. Означает ли отказ от воли ничего не делать без понимания?

О. Это еще одна ваша ошибка. Вы думаете, что отказ от воли означает делать что-то. Это случается весьма редко. В большинстве случаев вам говорят не делать чего-то. Здесь есть большое различие. Например, вы хотите сказать другому человеку то, что думаете о нем, но вы не должны этого делать. Это вопрос практики. Волю можно вырастить, если человек работает над собой и заставляет свою волю повиноваться принципам работы. Вещи, которые не имеют отношения к работе, не могут быть связаны с этим, но чем больше вы входите в работу, тем больше вещей начинают ее касаться. Однако это требует времени.

Когда приходит их шанс и людям говорят делать что-то или чего-то не делать, они часто идут против этого – по самым веским, как им кажется, причинам. И так они упускают возможность. Проходит время, и позже они могут видеть, что они упустили возможность, но ее уже ничем нельзя заменить. Это наказание за своеволие.

В. Мне кажется, что если отказаться от своеволия, то на самом деле получаешь то, чего желаешь, потому что за счет отказа от желания человек получает желаемый результат.

О. Своеволие не включает в себя все, что вы хотите. Если вы голодны и хотите есть, это не своеволие. Своеволие означает желание всегда действовать по-своему и, в нашем случае, забывание работы и ее принципов. Если мое своеволие состоит в привычке ругаться, и я отказываюсь от этой привычки, потому что это идет против принципов работы, то где тот желаемый результат, о котором вы говорите?

Некоторые из наших желаний могут быть хорошо скрыты. Например, человек хочет кого-то критиковать и называет это искренностью. Но желание критиковать может быть столь сильным, что ему пришлось бы сделать действительно большое усилие, чтобы остановить его, а человек сам по себе не способен на большие усилия.

Я должен повторить: чтобы создать волю, человек должен координировать каждое свое действие с идеями работы; он должен в каждом действии спрашивать себя, как это будет выглядеть с точки зрения работы. Полезно это или вредно для меня и для работы? Если он не знает, он может спросить. Если человек уже давно находится в работе, то практически нет ни одного действия, которое не было бы с ней связано; нет никаких независимых действий в том смысле, что человек не может уже больше действовать глупо и без различения. Он должен подумать, прежде чем действовать. Это единственный метод, посредством которого может быть создана воля, и для него необходима школа.

Как я сказал раньше, своеволие всегда связано с собственным мнением – человек всегда думает, что он знает. Затем он приходит в школу и понимает, что ничего не знает. Вот почему для школы необходима подготовка. Обычно люди полны мнений и своеволия. Человек, который приходит в школу, должен быть готов принять учение и дисциплину школы, иначе он ничего не получит. Он не приобретет волю, если не откажется от своеволия, точно так же, как он не приобретет знание, если не откажется от своих мнений.

В. Должен человек сломить своеволие сам, или оно будет сломлено извне?

О. Человек должен сломить его сам, и оно должно быть сломленным в достаточной степени, чтобы человек смог находиться в школе. Он должен быть достаточно свободен от своеволия, чтобы принимать вещи без борьбы. Он не может оставить при себе старые взгляды и мнения и приобрести новые. Он должен быть достаточно свободным, чтобы отказаться от старого, по крайней мере, на время. Он должен быть способен понять необходимость дисциплины, ибо воля не может быть создана, пока человек не примет определенной дисциплины.

Без школы человек ничего не может сделать. Он способен пытаться и пытаться, и ничего из этого не выйдет. Когда он уже связан с некоторого рода школой, то главное – это начать с работы по отказу от своеволия. Когда своеволие достаточно побеждено, тогда возможно говорить о различных методах работы.

В. Как я могу научиться действовать в жизни по-другому – так, чтобы избежать одних и тех же ограниченных и повторяющихся эмоций, которые я чувствую сейчас?

О. Действовать в жизни по-другому – это наша цель. Именно для этого организована работа, для этого мы должны изучать различные теории, помнить различные правила и так далее. То, о чем вы говорите, это далекая цель. Сначала мы должны работать в системе. Учась действовать в связи с системой и организацией, мы учимся тому, как действовать в жизни, но мы не можем научиться действовать в жизни, не пройдя сначала через систему.

В. Я хочу принять такое решение работать, от которого я не смогу отступить.

О. Это одна из наших величайших иллюзий – что мы можем принимать решения. Необходимо быть, чтобы принимать решения, потому что у нас таких, как мы есть, одно маленькое «Я» принимает решения, а от другого «Я», которое не знает об этом, ожидается их выполнение. Это один из первых пунктов, который мы должны понять: что такие, как мы есть, мы не можем принимать решения даже в малых вещах – вещи просто случаются. Но когда вы поймете это правильно, когда вы начнете искать причины и отыщете их, тогда вы сможете работать и, возможно, принимать решения, хотя в течение долгого времени только по отношению к работе и ни к чему другому.

Первое, на что вы должны решиться, – это делать собственную работу и делать ее регулярно, напоминать себе о ней, не позволять ей ускользать. Мы слишком легко забываем. Мы решаем делать усилия – определенного рода усилия и определенного рода наблюдения – а затем обычные вещи, обычные октавы прерывают все это, и мы забываем. Мы вновь вспоминаем и снова забываем, и так это идет все время. Необходимо забывать меньше и вспоминать больше; необходимо удерживать всегда при себе те осознания, те вещи, которые вы уже увидели и поняли. Вы должны стараться их не забывать.

Главная трудность в том, что делать и как заставить себя это делать. Заставлять себя думать регулярно, работать регулярно – в этом все дело. Только тогда вы начнете видеть себя, то есть видеть, что важно и что нет, куда направлять свое внимание, и так далее. Иначе что происходит? Вы решаете работать, что-то делать и изменять – а в результате остаетесь там же, где были. Старайтесь думать о своей работе, о том, что вы пытаетесь делать, зачем вы пытаетесь делать это, что помогает вам в этом и что мешает, как извне, так и внутри. Может быть полезным думать и о внешних событиях, потому что они показывают, как много зависит от того факта, что люди спят, что они не способны к правильному мышлению, не способны к пониманию. Когда вы увидели это вне себя, вы можете применить это к себе. Вы увидите ту же самую путаницу в самих себе относительно всякого рода различных вещей. Трудно думать, трудно увидеть, где начать думать: как только вы поймете это, вы начнете думать правильно. Если вы найдете свой способ правильно думать об одном, это немедленно поможет вам думать правильно и о другом. Трудность состоит в том, что люди ни о чем не думают правильно.

В. Меня больше всего тревожит та легкость, с которой я впадаю в состояние, в котором никакое усилие невозможно.

О. Да, но если вы решите делать регулярные усилия, это поможет вам продолжать. Это одно из тех выполнимых решений, которые вы можете принять. В работе вы должны принимать только возможные решения, и те решения, о которых необходимо помнить.

В. Несколько раз в году некая линия действия становится для меня особенно ясной. Я испытывал эти моменты всю свою жизнь и пришел к мысли, что бесполезно предпринимать какое-либо серьезное действие без того, что обычно называется вдохновением.

О. В обычных условиях есть периоды, когда ничего не происходит, а затем появляются перекрестки. Вся жизнь состоит из улиц и перекрестков. Повороты на перекрестках могут стать даже более систематическими, если у человека есть центр тяжести. Тогда что-то одно будет оставаться важнее других, и человек всегда будет поворачивать в одном и том же направлении. Но вдохновение не имеет с этим ничего общего. Это просто осознание того момента, когда вы можете что-то сделать.

В. Иногда, когда я пытаюсь решить, делать или не делать что-либо, я нахожу хорошие доводы – с точки зрения системы – как для того, чтобы делать, так и для того, чтобы не делать.

О. Невозможно говорить об этом в общем, это зависит от обстоятельств. Иногда вы решаете с точки зрения системы, а иногда в жизни есть то, что вы можете решить безо всякого отношения к системе, потому что вы не всегда способны найти практическое применение этим идеям, пока не узнаете их все.

В системе есть выражение – «создать в себе Луну». Давайте поговорим о том, что оно означает. Это символическое выражение, а символы в форме диаграмм или выражений применяются для весьма определенных целей. Символ одновременно выражает много идей. Если бы он выражал только одну, ответ был бы прост, но символ применяется для того, чтобы избежать длинных описаний и вложить многие идеи в одно высказывание.

Как расшифровать диаграмму или символическое выражение? Чтобы понять символ, необходимо знать порядок идей, заключенных в нем.

То есть, если мы спрашиваем, что может означать «создать в себе Луну», мы должны сначала спросить себя, в чем состоит функция Луны по отношению к органической жизни? Луна уравновешивает органическую жизнь – все внешние движения уравновешиваются Луной. Что произойдет, если таковая функция Луны исчезнет? Будет ли это благоприятно для отдельного человека или наоборот?

Мы должны понять, что все это относится к бытию. Каковы черты нашего бытия? Главная черта нашего бытия в том, что мы – множество. Если мы хотим работать над бытием, сделать его более соответствующим цели, мы должны стараться стать едиными. Но это очень далекая цель. Что значит стать единым? Первый шаг, который еще очень далек, заключается в создании постоянного центра тяжести. Это и есть «создание в себе Луны». Луна – это постоянный центр тяжести, который уравновешивает нашу физическую жизнь, но в нас самих мы не имеем такого равновесия, поэтому, когда мы создаем это равновесие или центр тяжести в самих себе, то нам не нужна Луна.

Но сначала мы должны определить, что значит отсутствие постоянного «Я». Нам говорили о многих чертах этого, но они должны быть установлены более определенно путем наблюдения, так как для того, чтобы подойти ближе к идее «создания в себе Луны», мы должны уметь различать, что важно, а что нет. Затем мы должны начать бороться против тех черт, которые мешают нам стать едиными. Мы должны бороться с воображением, отрицательными эмоциями и своеволием. Прежде чем эта борьба станет успешной, необходимо осознать, что самая худшая форма воображения (с точки зрения приобретения постоянного центра тяжести) – это вера в то, что человек что-либо может делать сам. После этого мы должны найти отрицательные эмоции, которые мешают нам делать то, что нам предлагается в связи с системой. Для этого необходимо осознать, что своеволие может быть сломлено только путем делания того, что человеку говорят делать. Его не сломать тем, что человек решает сам, потому что тогда это все еще будет своеволием.

Позвольте мне повторить. Работа над бытием – это всегда борьба против того, что вам нравится или не нравится делать. Скажем, вам нравится кататься на роликовых коньках, а вам говорят вспоминать себя. Тогда вы должны бороться против желания идти кататься на роликовых коньках. Что может быть невиннее катания на роликовых коньках? Но вы все равно должны против этого бороться. Каждый день и каждый час есть то, чего мы не можем делать, но есть и то, что мы можем. Поэтому мы должны посмотреть на свой день и увидеть, что мы можем, но не делаем.

Не может быть такого правила: «Вы должны вспоминать себя». Если вам говорят делать или не делать что-либо, а вы не пытаетесь, это значит, что вы ничего не хотите, вы не хотите работать.

У вас достаточно знания. Теперь необходимо усилить работу над бытием. Мы всегда пытаемся убежать от делания того, что нам советуют.

В. В чем цель борьбы против своеволия?

О. Вы помните, с чего мы начали. Целью является создание центра тяжести, «создать в себе Луну». Мы не можем делать это посредством своеволия.

Создание «Луны в себе» связано с идеей жертвования страданием. Когда мы начинаем жертвовать страданием, мы начинаем создавать в себе «Луну». Мы всегда хотим сохранить страдание, однако «Луна» может быть создана только из нашего страдания. Но только нужно помнить, что отказ от страдания – это одно действие, а «создание Луны» – результат непрерывного ряда действий.

В. Как найти те «Я», которые мешают нам делать то, что нам говорят?

О. В первый раз, когда вы обнаружите, что не сделали того, что вам советовали, отыщите причину. Во второй раз – найдите еще одну причину, и так далее. Затем, как я сказал, отыщите отрицательные эмоции, которые мешают вам слышать то, что говорится, и следовать этому. Либо я не понравился вам в тот день, либо кто-то другой, либо погода – и тогда вы чувствуете себя вправе ничего не делать.

В. Делание усилия – это то, что вы называете борьбой. Но как вы назовете случай, когда человек делает что-то, не осознавая борьбы?

О. Это значит, что это случилось. С нами могут происходить четыре вида вещей: случай, причина со следствием, судьба и воля. Борьба должна быть посредством воли, намерения. И вам необходимо знать свое намерение. Вы не можете делать усилие и не знать о нем. Важно именно волевое действие.

В. Среди этих четырех категорий воля применяется не часто, не так ли?

О. Волю необходимо применять. Мы никогда не готовы для работы, но все равно должны работать. Если мы готовы к одной работе, нам дается другая, к которой мы не готовы. В работе нужно стараться применять волю – насколько она у нас есть. Если у человека есть один сантиметр воли и он применяет ее, она будет расти, и у него будет два сантиметра, затем три сантиметра и так далее. В этой работе мы должны учиться делать сверхусилия.

В. Что такое сверхусилие?

О. Сверхусилие имеет много характеристик, но обычно под ним подразумевается делание не того, что с вашей точки зрения является наилучшим, но того, что вам советуют делать. Мы готовы делать многое из собственных соображений, но мы не готовы делать или не делать то, что нам говорят.

В. Чем сверхусилие отличается от усилия обычного?

О. Оно отличается по степени, но не только. Сверхусилие – это усилие, сделанное насколько возможно сознательно, с определенной целью, которая не вызвана никакими внешними обстоятельствами. Мы никогда не делаем по-настоящему серьезных усилий. Все это притворство, поскольку мы не знаем, что значит делать усилия. В исключительных условиях, когда мы вынуждены делать усилия, мы делаем их, но не сверхусилия. Кроме того, обычные усилия, совершаемые в жизни, необходимы и полезны. Сверхусилие может казаться бесполезным по своей цели.

В. Я чувствую, что попадаю в порочный круг. Чем больше усилий я совершаю, тем лучше вижу, что не могу «делать».

О. Тогда делайте больше усилий и сознавайте это непрерывно, практикуйте это постоянно. Вы увидите, что не всегда находитесь в одном и том же состоянии.

Люди в обычной жизни не могут «делать», но для вас это не так – вы все время должны пытаться делать. Вы всегда отождествлены, но должны не отождествляться; нужно следить за своим разговором. Вы постоянно негативны, но должны бороться против отрицательных эмоций. И необходимо помнить себя. Все это делание. Наблюдайте и старайтесь это изменить.

В. Возможно ли переводить энергию туда, где она требуется? Я не могу делать этого.

О. Обычно это связано с контролем. Если вы хотите приобрести контроль, вы должны начинать оттуда, где это возможно. Поэтому вам необходимо постоянно себя изучать и находить слабые места, где возможно создание контроля. С другой точки зрения, они могут быть названы «сильными местами», ибо они слабы с точки зрения механичности. Вы не можете по собственному выбору делать одно раньше другого. Кто-то начинает одним образом, другой – иным, но каждый должен совершать усилия в каком-то направлении и находить, что возможно и что невозможно. Но для одного человека полезно делать усилия в одном направлении, а для другого – в ином.

В. Что создает стимул для работы?

О. Осознание своего теперешнего состояния. Когда человек сознает, что он обманывает себя, что он спит, а его дом в огне, всегда, постоянно в огне, и что только благодаря случайности огонь не дошел до его комнаты в этот самый момент; когда человек осознает это, он станет совершать усилия для пробуждения и не будет ждать какой-то особой награды. Так как мы не сознаем, что наш дом в огне, мы всегда ждем награды. Что можно делать во сне? Иметь различные сны – плохие и хорошие, но все в той же постели. Сны могут быть разными, но постель остается прежней.

Глава XI

Необходимость изучения принципов и методов школы. – Три линии работы. – Правильное и неправильное в отношении трех линий. – Необходимость понимания. – Цели и нужды школы. – Поставить другого на свое место. – Для практической работы необходима организация. – Что такое «работа»? – Оценка. – Работа с людьми. – Работа для школы. – Личная заинтересованность в организации. – Подходящий род людей. – Школа Четвертого пути. – Правильное отношение. – Плата. – Как платить? – Центр тяжести. – Дисциплина. – Правила. – Не делать того, что не нужно. – Отказ от решений. – Отвечать требованиям. – Толчки в работе. – Идея выбора. – Физическая работа. – Знание школы. – Люди более высокого разума. – Могут ли школы влиять на жизнь?

В этих лекциях мы говорили о человеке – не много, но достаточно для практических целей; мы немного говорили о Вселенной; но я вижу, что идея школы и работы в ее рамках все еще не ясна и иногда смешивается с формирующими понятиями, которые никуда не ведут. Идею школы нужно брать просто: школа – это место, где вы чему-то учитесь. Но всегда и во всем должен быть определенный порядок, и невозможно учиться, не придерживаясь этого порядка. Говоря о школах, связанных с некими высшими школами (без этой связи школа не имеет никакого смысла), я сказал, что в таких школах вы должны работать над своим бытием одновременно с работой над знанием, ибо иначе все ваше знание окажется совершенно бесполезным, и вы не извлечете из него никакой выгоды. Эзотерические идеи, которые не осуществляются практически, становятся всего лишь философией – просто интеллектуальной гимнастикой, которая никуда не приводит.

Я дал вам все слова, необходимые для изучения системы, и объяснил положение этой системы относительно других систем. Вы помните, что я говорил о различных путях, и из того, что я говорил о них, более или менее следовало, что эта система принадлежит к Четвертому пути, то есть имеет все особенности и черты школ Четвертого пути. Затем я сказал, что школа зависит от уровня людей, которые в ней учатся, а уровень зависит от уровня бытия.

Для развития бытия необходима школа – много людей, работающих в одном направлении согласно принципам и методам школы. Чего не может сделать один человек, могут сделать многие, работающие совместно. Когда я встретил эту систему, я очень скоро убедился, что она связана со школами и имеет свою записанную и неписаную историю. За время ее существования методы были изобретены и усовершенствованы.

Школы могут быть различных ступеней, но здесь в качестве школы я беру любой вид подготовительной работы, ведущей в некотором направлении; а организация, которая может быть названа «школой» Четвертого пути, это организация, которая вводит в свою работу три силы. Важно понять, что в работе в рамках школы существует некий секрет – не в смысле чего-то действительно скрытого, но того, что необходимо объяснить. Идея заключается в следующем. Если мы берем работу в рамках школы как восходящую октаву, мы знаем, что в каждой октаве существуют два интервала, или промежутка, между ми и фа и между си и до. Чтобы пройти через эти промежутки без изменения характера или направления работы, необходимо знать, как их заполнить. Поэтому, если я хочу обеспечить прямое направление работы, я должен работать по трем линиям одновременно. Если я работаю только по одной или по двум линиям, направление изменится. Если я работаю по трем линиям, или трем октавам, одна линия будет помогать другой проходить интервал, давая необходимый толчок. Очень важно понять это. Работа в школе использует много космических идей, и три линии – это специальное устройство для того, чтобы сохранить правильное направление работы и сделать ее успешной.

Первая линия – это работа над собой: самоизучение, осваивание системы и попытки изменить как минимум наиболее механические проявления. Вторая линия – работа с другими людьми. Человек не может работать сам по себе; некоторое трение, неудобство и затруднение в работе с другими создают необходимые толчки. Третья линия – работа для школы, для организации. Эта последняя линия принимает разные формы у разных людей.

Принцип трех линий состоит в том, что эти три октавы должны идти одновременно и параллельно друг другу, но не все из них начинаются в одно и то же время, и поэтому, когда одна линия подходит к интервалу, вступает другая линия, чтобы помочь ей преодолеть его, поскольку места их интервалов не совпадают. Если человек одинаково активен по всем трем линиям, это уводит его от многих случайных событий. Естественно, первая линия начинает первой. В первой линии работы вы берете – знание, идеи, помощь. Эта линия касается только вас одного, она целиком эгоцентрична. На второй линии каждый должен не только брать, но и давать – передавать знания и идеи, служить в качестве примера и многое другое. Это касается людей в работе, поэтому на этой линии каждый работает наполовину для себя и наполовину для других людей. На третьей линии человек должен думать о том, что полезно, что необходимо для школы, в чем школа нуждается, поэтому третья линия касается идеи школы, настоящего и будущего работы. Если человек не думает об этом и не понимает этого, то первые две линии не окажут полного действия. Так организована школьная работа, и необходимы три линии – человек может получить дополнительные толчки и полную пользу от работы только в том случае, если работает по трем линиям.

Если мы соединим три линии работы с идеей правильного и ошибочного, тогда все, что помогает первой линии, то есть личной работе, будет правильным. Но на второй линии вы не можете иметь все только для себя; вы должны думать о других людях, участвующих в работе, вы должны учиться не только понимать, но и объяснять, вы должны давать другим. И скоро вы увидите, что понимаете некоторые вещи только путем объяснения их другим. Круг расширяется, правильное и ошибочное становятся более значительными. Третья линия относится уже к внешнему миру, хорошим и плохим становится то, что помогает или препятствует существованию и работе всей школы, так что круг вырастает еще больше. Именно так нужно об этом думать.

Я особенно обращаю ваше внимание на изучение и понимание идеи трех линий. Это один из главных принципов работы в школе. Если вы его применяете, вам откроется многое. Система полна таких инструментов. Если мы используем их, они отпирают многие двери.

Первый принцип работы состоит в том, что усилия дают результаты пропорционально пониманию. Если вы не понимаете, никаких результатов не будет; если понимаете, результаты будут соответствовать тому, как много вы понимаете. Поэтому первым условием является понимание, но даже прежде этого необходимо знать, что понимать и как приобрести правильное понимание. Реальная работа должна быть работой над бытием, но работа над бытием требует понимания целей, условий и методов работы. Цель работы в том, чтобы основать школу. Для этой цели необходимо работать в соответствии с методами и правилами школы, и работать по трем линиям. Основание школы включает в себя очень многое.

В работе есть два условия, с которых нужно начинать: первое – человек не должен ничему верить, он должен все проверять; второе, еще более важное условие, относится к деланию. Человек не должен ничего делать, пока не поймет, почему он это делает и для какой цели. Эти два условия необходимо понимать и помнить. Конечно, человек способен осознать, что ничего не знает, и что он не знает, что следует делать. Тогда он может спросить совета, но если он спрашивает, он должен принять услышанное и следовать согласно ему.

До сих пор вы работали по первой линии – изучали, что вам было дано и объяснено, и пытались понять. Теперь, если вы хотите продолжать, вы должны пытаться работать по второй линии и, если возможно, по третьей. Вы должны пытаться думать, как найти больше работы по первой линии, как перейти к работе по второй линии и как подойти к работе по третьей линии. Без этого изучение не даст результатов.

Теперь задавайте вопросы, пока не убедитесь, что понимаете достаточно о трех линиях работы, – что означает каждая линия, почему они необходимы, что нужно для каждой из них и так далее. Польза, которую вы способны извлечь, всегда пропорциональна вашему пониманию. Чем сознательнее вы работаете, тем больше можете получить. Вот почему так важно, чтобы все это было объяснено и понято.

В. Насколько необходимы три линии работы?

О. Сначала все зависит от ума – ум должен быть образован, он должен пробудиться. Позже это будет зависеть от эмоций. Для этого человеку необходима школа, он должен встретить других людей, которые знают больше, чем он сам, и он должен все обсуждать с ними. Если вы остаетесь одни, то, конечно, вы будете забывать то, что изучаете, потому что в нас происходит так много всего, что услышанное просто исчезает из ума. Вот почему человек не может работать один, и только объединенная работа многих людей дает необходимые результаты. Есть много препятствий, много факторов, которые удерживают нас во сне и делают невозможным наше пробуждение. То, что мы изучаем, просто исчезнет, если ничто ему не поможет, а что может этому помочь? Только другие люди вокруг нас.

Сначала необходимо работать над приобретением знания, материала, практики. Затем, когда приобретено определенное количество знаний, становится возможной работа с другими людьми (так, чтобы быть полезными и помогать друг другу). На второй линии, ввиду ее особой организации, человек находится в ситуации работы для других людей, не только для себя. И позже он может понять, каким образом полезен школе. Все это вопрос понимания. На третьей линии вы работаете только для школы, не для себя. Если вы работаете по этим трем линиям, то через некоторое время эта организация станет для вас школой; но для других людей, которые работают только по одной линии, школой она не станет. Вы помните, я сказал, что школа – это организация, где вы можете не только приобрести знание, но и изменить свое бытие. Школа такой природы не является всегда одним и тем же для всех, она имеет магические свойства и может быть для одного человека школой одного рода, а для другого – чем-то совершенно отличным. Вы должны понять, что все, что вы получаете, – все идеи, все возможное знание, вся помощь, – все идет из школы. Но школа ничего не гарантирует. Возьмите обычный университет, где даются только знание и инструктаж. Он может гарантировать вам некоторое количество знания, но даже и это обещает только в том случае, если вы работаете. Но когда появляется идея изменения бытия, никакая гарантия невозможна, поэтому люди могут находиться в одной и той же школе, в одной и той же организации и быть при этом на различных уровнях.

В. Вы говорили о целях и нуждах школы. В чем они состоят?

О. Сначала нужно подготовиться к их пониманию. У нас есть идеи школы, и мы должны применять их: это поможет нам понять школы. Если мы сами ничего не делаем, а только говорим о школах, это создает воображение и ничего больше. Мы должны извлекать пользу из идей, которые у нас есть; если мы не извлекаем из них никакой пользы, школы для нас не существуют. Вы должны иметь собственную цель, и она должна совпадать с целью школы, входить в нее.

В. Означает ли различие между первой и третьей линиями то, что школа имеет какие-то цели помимо развития своих студентов? Такие, например, как сохранение своего знания?

О. Не только. Может быть много вещей, так как это нужно рассматривать в другой линии времени. По отношению к себе вы можете брать только настоящее. По отношению к школе – более длительное время.

Возможно, поможет, если я напомню вам, как эта работа началась. Много лет назад я пришел к выводу, что в человеке существуют многие вещи, которые могли быть пробуждены, но я видел, что это никуда не ведет, потому что в один момент они пробуждались, а в другой исчезали, так как не было контроля. Так я понял, что необходима школа, и я начал ее искать, опять же в связи с теми силами, которые называл «чудесными». В конце концов я нашел школу и много идей. Это те идеи, которые мы изучаем сейчас. Для этого изучения необходима организация – во-первых, чтобы люди научились этим идеям, и, во-вторых, чтобы они подготовились к следующей ступени. Это одна из причин существования организации, и в ней могут находиться только те люди, которые уже сделали что-то самостоятельно. Пока они находятся во власти ложной личности, они не являются полезными – ни для себя, ни для работы. Поэтому первая цель каждого, кто заинтересован в работе, это изучить себя и найти то, что должно быть изменено. Только когда определенные вещи изменены, человек готов к активной работе. Одно должно быть связано с другим. Каждому необходимо понять, что личное изучение связано с организацией и с изучением общих идей. С помощью этих идей мы можем найти значительно больше – чем больше у вас есть, тем больше вы найдете. Работа никогда не кончается – финал далеко. Работа не может быть теоретической, каждая из идей должна стать практической. В этой системе есть многое, чего обычный человек изобрести не может. Некоторые вещи человек обнаруживает сам, другие он понимает только тогда, когда они даны ему, но не иначе; и есть третий род вещей, которых человек не может понять совсем. Необходимо различать эти градации.

В. Мне кажется, что изучаемое до сих пор было теорией, а теперь нам необходимо сделать это делом личной практики.

О. Совершенно верно. Только неверно думать, что до сих пор все было теоретическим. Уже на первой лекции вам был дан материал для самонаблюдения и практической работы. Вы не должны думать, что это начало чего-то нового, чего не существовало раньше.

В. Какая форма работы возможна для нас помимо лекций и обсуждений?

О. Подумайте о том, что вам нужно кроме обсуждений. Вам необходимы инструкции, вам нужно, чтобы вам показали путь. Никто не найдет путь сам по себе – состояние человеческих существ таково, что показать им путь можно, но сами они его не найдут никогда.

Видите ли, вы входите во вторую линию работы следующим образом: эти группы продолжались в течение некоторого времени, и были люди и группы до вас. Один из принципов работы в школе состоит в том, что можно получить указания и советы не только от меня, но и от людей, которые изучали эту систему до вашего прихода – может быть, в течение многих лет. Их опыт очень важен для вас, так как, даже если бы я захотел, я не смог бы уделить вам больше времени, чем это возможно для меня. Другим людям придется дополнять то, что я даю вам, а вы, со своей стороны, должны научиться тому, как использовать их, как извлекать пользу из их опыта, как получать от них то, что они способны вам дать.

Опыт показывает, что для того, чтобы получить все возможное от этих идей, необходима определенная организация, организация групп людей не только для обсуждения вещей, но также для совместной работы, как, например, в саду, в доме или на ферме, или выполнения какой-то другой работы, которую можно организовать и начать. Когда люди работают над чем-нибудь ради опыта вместе, они начинают видеть в себе и других то, чего не замечают в процессе дискуссий. Обсуждения – это одно, а работа – совсем другое. Поэтому во всех школах существуют различные виды организованной работы, и люди всегда могут найти то, что им подойдет без излишних жертв, потому что жертв не требуется.

Но вы должны думать об этом, вы должны понять, что до сих пор люди заботились о вас, говорили с вами, помогали вам. Теперь вы должны научиться заботиться о себе сами, а позднее вы должны будете заботиться не только о себе, но и о новых людях. Это тоже явится частью вашей работы.

Главное, о чем я говорю, это понимание. Я имею в виду понимание работы, необходимости работы, требований работы, общего плана работы и интерес ко всему этому. Это то, что обязательно. Невозможно понять методы работы, пока не понимается ее общее направление. А когда человек понимает направление, это поможет ему понять многие другие вещи, которые он хочет понять. Видите ли, нельзя избежать своей доли в этой части работы. Если по той или иной причине человек избегает ее, он не приобретет больше.

Некоторые люди не понимают самого начала работы; они не думают о работе как о работе; они принимают ее обычным образом. Есть одна вещь, которая необходима и обязательна, через некоторое время, и это – оценка, потому что без этого никто не может работать. С одной стороны, люди хотят работать, а с другой – стремятся относиться ко всему привычным образом. Но если они желают работать, все в отношении к работе должно рассматриваться по-другому, все – а они думают, что могут принимать вещи как обычно. Что я нахожу недостаточным, это работа, ее понимание и оценка. Больше всего недостает оценки. Все берется как само собой разумеющееся, и в то же время все берется с обычной точки зрения. В результате ничто не меняется. Многое зависит от личного отношения и от личной работы. Школа для одного человека не обязательно является школой для другого.

В. Как приобрести правильное отношение и оценку?

О. Прежде всего, перед началом изучения каждый решает, что он на самом деле хочет знать. Вполне возможно, что то, что мы изучаем здесь, будет ему неинтересно, он может найти, что ему это вообще не нужно. Поэтому нужно постараться найти более-менее то, что вы хотите, иначе вы только потеряете время. Это первое. Во-вторых, необходимо понять некоторые основные принципы, иначе вы не поймете многое другое, что-то всегда будет стоять на пути вашего понимания.

Очень важным принципом является следующий: человек не может изучать эту систему один. Необходимо понять, почему. Есть много причин. Первая очень проста и очевидна – невозможно получить учителя только для себя. Если человек находит того, кто может обучить этой системе, такой человек не будет тратить свое время на одного человека. А без того, кто может объяснить вещи и работать с ним, человек ничего не сделает. Во-вторых, если человек работает или пытается работать один, он не может поставить другого на свое место, а в некоторый момент это становится весьма необходимым, чтобы перейти на следующую ступень знания и бытия. Вы помните, что я говорил о лестнице в первой лекции, в связи с объяснением роста магнетического центра и последующей работы? Я сказал, что человек может подняться на следующую ступень лестницы только путем постановки другого человека на свое место. Это значит, что человек взбирается по этой лестнице, которая представляет разницу в уровнях между обычной жизнью и тем, что называется путем. Путь не начинается на том же уровне, что обычная жизнь, необходимо подняться выше, чтобы достичь его. Это значит, что уровень нашего понимания, нашего обычного ума, даже наших обычных чувств должен быть изменен. Но, думая о постановке других людей на свое место, очень важно избежать одной опасной ошибки. Некоторые люди склонны думать, что это должно быть их индивидуальной работой. Они не понимают, что это выражение лишь формулировка общего принципа. Несерьезно думать, что это может быть сделано одним человеком, передающим идеи другому. Прежде всего необходимо понять, что люди не могут этого делать, и, во-вторых, этого нельзя от них требовать, потому что индивидуальная работа относится только к себе. Постановка людей на свое место – это работа в школе, то есть объединенные усилия всех людей, к ней принадлежащих. Всякая работа в школе организована с этой целью, все различные ответвления работы преследуют одну и ту же цель: поставить новых людей на место, занимаемое теми, кто находится там теперь, и тем самым помочь им подняться на другую ступень. Но никто еще не подумал об этом правильным образом. Например, очень мало людей думают об этих лекциях и о нашем доме в деревне – кто организовал их, и как они организованы и действуют. Это и есть ответ на вопрос о постановке кого-то на свое место, ибо другие люди заботятся о вас и устраивают что-то для вас. Они изучали идеи системы до вас и дошли до определенной точки в этом изучении; и теперь они хотят идти дальше. Для этого они должны помогать другим людям узнать то, что знают сами. Они не могут сделать этого сами по себе, поэтому помогают устраивать лекции и многое другое для новых людей. Это часть общего плана работы школы. Принцип работы состоит в том, что каждый должен делать то, что может. Затем, когда приходят другие люди, нужно делать для них то, что раньше делали для них самих. Определенный период усилия необходим, и каждый должен в нем участвовать.

В. Почему человек в группе может сделать больше, чем сам по себе?

О. По многим причинам. Первая, как я уже объяснял, такова: он не может иметь учителя только для себя. Вторая следующая: в школах сглаживаются некоторые острые углы. Люди должны приспосабливаться друг к другу, а это вообще очень полезно. Третья – та, что каждый окружен зеркалами: он может видеть себя в других.

В. Но существует ли связь между мною и другими людьми здесь?

О. Связь должна быть, но эта связь создается работой. Каждый, кто работает, создает эту связь. Мы не должны ожидать, что другие люди будут о нас думать. Они будут делать это насколько возможно, но мы не можем считать это само собой разумеющимся.

В. Не могли бы вы рассказать об этом больше? Существует ли какое-либо обязательство между людьми в этой комнате?

О. Это зависит от вас, от того, как вы понимаете это, что вы чувствуете об этом, что, как вы думаете, вы можете сделать для этого. Нет никаких навязанных обязательств. Обязательства приходят из работы. Чем больше человек делает, тем больше у него обязательств. Если человек ничего не делает, с него ничего не спрашивается. Господин Гурджиев объяснял это: он говорил, что опасно что-то делать в работе, если вы не хотите, чтобы с вас спрашивали что-то трудное.

В. Вы сказали, что вторая линия – это работа с людьми. Я нахожу, что мне легче работать одному.

О. Каждый это находит. Конечно, было бы гораздо лучше, если бы вы могли сидеть здесь один и беседовать со мной, без всех остальных людей, и особенно «этих» людей, так как эти люди особенно неприятны. Все мы так думаем. Я думал точно так же, когда начал учиться. Это одна из самых механических вещей в мире. Вся работа, вся система устроена таким образом, что вы не можете ничего получить из первой линии, если не работаете на второй и третьей. На первой линии вы получаете некоторые идеи, некоторую информацию, но через какое-то время вы останавливаетесь, если не работаете на двух других линиях.

В. Пытаясь работать на первой линии, как можно понять третью?

О. Работая сначала на первой линии, а затем получая некую картину целого – всех идей системы и принципов работы в школе. Если вы работаете над тем, что мы называем первой линией, – самоизучение и изучение системы, – то все возможности в работе входят в это. Поэтому чем больше времени и энергии вы уделяете изучению системы, тем больше будете понимать, что в нее входит. Таким путем постепенно приходит понимание. На первой линии вы должны быть очень практичными и думать о том, что можете приобрести. Если вы чувствуете, что не свободны, что вы спите, может быть, вы захотите быть свободными, захотите пробудиться, и тогда вы будете работать, чтобы достичь этого. На третьей линии вы думаете о работе, о всей организации. Прежде всего, организация должна быть объектом вашего изучения, подобно Лучу Творения – идея, нужды, формы организации. Тогда вы увидите, что организация – это ваше дело, не дело кого-то другого. Все должны принимать в ней участие, когда могут. Никого не просят делать то, чего он не может, но каждый должен думать о ней и понимать ее. На третьей линии не столь важно действительно делать, сколько думать о ней. Вы не можете предоставить другим людям думать об этом за вас. Не может быть работы на одной линии. Работа в школе означает работу на трех линиях. Необходимо принять это с личной точки зрения и понять, что только с этими тремя видами помощи человек может сдвинуться с пассивной мертвой точки. Слишком многие вещи удерживают вас там, у вас всегда одни и те же чувства, одни и те же сны, одни и те же мысли.

В. Это третья линия ответственна за развитие системы?

О. Все ответственно. Одна линия не может существовать без другой. Одна или две линии не являются работой. Но прежде всего необходимо понимание. Вы можете изучать – для этого дано время, но вы не можете решить делать одно и отбросить другое.

В. Вы говорите, что сначала мы должны понять третью линию. Но это, конечно, еще не есть работа?

О. Не обязательно. В каком-то смысле понимать – уже работа. Если недостаточно людей думает о работе в целом и понимает ее, то невозможно продолжать. Некоторое число людей должны понимать и быть в состоянии делать необходимое. Вы еще не осознаете, как трудно существовать работе даже в той форме, какую она имеет теперь. Тем не менее, ей возможно существовать и развиваться, если в нее вкладывается больше понимания и энергии. Тогда, при правильном понимании, это будет верное развитие. Но вы не можете ожидать, что кто-то другой будет и дальше вкладывать в работу понимание и энергию за вас.

В. Но инициатива находится не во мне?

О. Конечно, она в вас. Только на второй линии она еще не в вас – она должна быть организована. Вы придете к пониманию третьей линии сами, только тогда это будет третьей линией. Она зависит от вашего отношения и возможностей, и эти возможности не могут быть созданы искусственно. Если вы чувствуете, что необходимо что-то сделать для работы школы, и если вы в состоянии сделать это – это будет третья линия работы. Сначала вы должны понять, что требуется, и только после вы сумеете думать о том, что сами можете сделать для организации.

В. Мне кажется, вы хотите от нас, чтобы мы чувствовали, что мы и есть организация или часть ее, что это не что-то отдельное от нас.

О. Совершенно верно, и даже больше этого. Вы должны понять, что означает школа Четвертого пути. Она находится в обычной жизни и поэтому особенно нуждается в организации. Школы монахов и йогов организованы, но обычная жизнь не дает возможностей для изучения всех тех различных сторон, которые необходимо изучить. Для этого должна существовать специальная организация.

В. В последнее время вы много говорите о понимании.

О. Да, понимание необходимо, как и личное отношение. Люди не делают существование школы личным делом, а оно не может быть безличным. Во многих случаях слова стоят на пути понимания. Люди говорят о первой линии, второй линии, третьей линии, просто повторяя слова, – и перестают понимать что-либо. Они применяют эти слова слишком легко. Необходимо иметь собственную картину этих линий: сначала вас самих, приобретающих знание, новые идеи, разрушающих старые предрассудки, отбрасывающих старые идеи, которые вы сформулировали в прошлом и которые противоречат друг другу, изучающих себя, изучающих систему, пытающихся вспоминать себя, и многие другие вещи. Вы должны думать о том, что хотите получить, что хотите знать, чем хотите быть, как изменить старые привычки мышления, старые привычки чувствования. Все это первая линия.

Затем, когда вы достаточно подготовлены и совершили нужное количество усилий в течение некоторого времени, вы можете поставить себя в условия организованной работы, где будете учиться практически. На второй линии главная первоначальная трудность – работа не по вашей инициативе, так как это зависит не от вас самих, но от устройств, сделанных в работе. В это входит многое: вам говорят делать то или это, а вы хотите быть свободными, вы не желаете делать этого, вам не нравится это, или вам не нравятся люди, с которыми вы должны работать. Даже сейчас, не зная, что вы должны будете делать, вы можете представить себя в условиях организованной работы, в которую вы входите, ничего о ней не зная или зная очень мало. В этом трудности второй линии, и ваше усилие по отношению к ней начинается с принятия вещей – так как они могут вам не понравиться; вы можете подумать, что способны делать то, что вам приходится делать, гораздо лучше по-своему, или вам не нравятся условия, и так далее. Если вы сначала подумаете о собственных затруднениях относительно второй линии, вы сможете понять ее лучше. Во всяком случае, она устроена согласно плану и целям, которых вы не знаете. Существует гораздо больше затруднений, которые приходят позже, но это то, как все начинается.

На третьей линии опять появляется ваша инициатива, если у вас есть возможность сделать что-то не для самих себя, но для работы. И даже если вы ничего не можете сделать, полезно осознать, что вы ничего не можете. Но тогда вы должны понять, что если бы каждый человек пришел к выводу, что он ничего не может сделать, не было бы никакой работы. Это то, что я подразумеваю под созданием собственной картины, а не просто повторением слов: первая линия, вторая линия, третья линия. Слова ничего не значат, особенно в этом случае. Когда у вас есть собственная картина, вам не нужны эти слова. Вы будете говорить на ином языке, по-другому.

Каждая линия работы, как и все остальное в мире, идет по октавам – усиливаясь, ослабевая, проходя интервалы и так далее. Если вы работаете на всех трех линиях, то когда вы подходите к интервалу в собственной работе, другая линия работы может идти хорошо и поможет вам пройти этот интервал. Или ваша индивидуальная работа может идти хорошо и тем самым будет помогать вам пройти интервал на какой-то другой линии. Это то, что я имел в виду, когда говорил об интервалах в связи с разными линиями.

Что касается работы, необходимо понять, что никто не может быть свободным. Конечно, свобода – это иллюзия, так как мы в любом случае не свободны; мы зависим от людей, от вещей, от всего. Но мы привыкли думать, что свободны, и любим таковыми себя представлять. Однако в определенный момент мы должны отказаться от этой воображаемой свободы. Если мы держимся за эту «свободу», у нас нет никаких шансов чему-то научиться.

В. О создании личной картины – я нахожу, что, когда пытаюсь это делать, я свожу все к какому-то очень малому масштабу.

О. Вы смешиваете понятия. Слово «личный» ввело вас в заблуждение. «Личное» не означает только вашу жизнь и условия. Вы должны чувствовать, что это ваша собственная работа. Школа существует только тогда, когда люди чувствуют себя не вне ее, но внутри, когда они думают о ней как о собственном доме. Только тогда они будут извлекать из нее пользу, только тогда будут знать, что помогает работе, что ей полезно.

Я дам вам пример личного отношения: вы помните небольшую притчу в Новом Завете о человеке, нашедшем жемчужину и продавшем все, чтобы пойти и купить ее. Там есть и другие притчи, которые изображают личное отношение. Представьте себе человека, принимающего это безлично, – это было бы совершенно другое. Новый Завет всегда показывает необходимость личного отношения, личной пользы.

Многие вещи становятся возможными, когда мы думаем о них правильно. Каждая проблема, связанная с работой, если она понята правильно, что-то вам дает; нет ничего, из чего вы не могли бы извлечь больше пользы, чем извлекаете теперь. Первое, чему надо научиться в этой системе, это как получать вещи; все, что вы делаете, должно делаться с определенной целью, вашей собственной целью. Вы извлекаете пользу из всех трех линий, но из каждой из них по-своему.

Относительно третьей линии важно понять общую идею о том, зачем существует эта работа и как помочь ей. Как я сказал, идея в том, чтобы основать школу, то есть работать в соответствии с правилами и принципами школы, сначала изучая эти правила и принципы, а затем применяя их на практике. Для этого необходимы многие условия. Одно из них таково: необходимы люди. Есть люди, которые подготовлены, которые способны развивать эти идеи, но они не знают их. Поэтому необходимо найти нужных людей и дать им эти идеи. Но для этого сначала требуется самим понять эти идеи.

Иногда меня спрашивают, почему должно быть необходимым распространение системы, которая предназначена для немногих. Нетрудно ответить на этот вопрос. Совершенно верно, что эта система не может принадлежать всем – она не может принадлежать даже многим. Но мы должны делать все усилия, чтобы дать ее столь многим людям, насколько это возможно. Распространение идей системы ограничено самой природой этих идей, инерцией людей и их неспособностью их понять. Но оно не должно быть ограничено нашей собственной инерцией.

Система может дойти до нужных людей, то есть людей, которые могут не только брать, но и давать, лишь в том случае, если она дается большому числу людей. Если она ограничена малой группой, она никогда не дойдет до нужных людей. Небольшие группы, думая, что могут сохранить идеи для себя, исказят и испортят их. Искажения можно избежать только в том случае, если работа растет и многие люди знают о ней. Небольшие группы, ограниченные и неизменные, всегда будут добавлять к ней что-то личное. Поэтому чем больше работа растет, тем больше каждый отдельный человек может от нее получить. Другая причина, почему школы не могут существовать в слишком малом масштабе – это то, что только определенное число людей дает достаточное разнообразие типов. Для успешной групповой работы разнообразие типов необходимо, иначе нет никакого трения, никакого сопротивления. Люди думали бы, что они понимают друг друга.

В. Как наилучшим образом начать формирование школы Четвертого пути?

О. Мы не можем начать. Школа начинается от другой школы. Если люди встречаются вместе и говорят: «Давайте начнем школу», это не будет школой Четвертого пути. Но если школа уже начата, то как продолжать, как развивать ее – вот то, о чем вы должны думать. И для этого вы сначала должны понять, что означает работа по трем линиям, а затем работать по этим линиям.

В. Некоторым людям система представляется эгоистичной.

О. Система в некотором смысле должна быть эгоистичной. Первая линия работы эгоистична, потому что там вы надеетесь приобрести что-то для себя. Вторая линия смешанная – вы должны принимать во внимание других людей, так что она менее эгоистична; а третья линия не эгоистична совсем, так как это то, что вы делаете для школы, не с мыслью получения чего-то от школы. Идея получения относится к первой линии. То есть система включает в себя как эгоистичное, так и неэгоистичное.

В. Как можно понять третью линию практически?

О. Когда вы начинаете понимать, это отмечает определенный момент в работе. Допустим, вы находитесь в контакте с некоторой школой – какого уровня, хорошей или плохой, в это мы вдаваться не станем. В этой школе вы получаете некоторое знание. Но что вы даете взамен? Каким образом вы помогаете школе? Это и есть третья линия. Меня часто спрашивают, что значит третья линия, как понять ее и как начать на ней работать. Для меня лично этот вопрос никогда не являлся затруднительным. С того момента, как я встретил эту систему, я почувствовал, что она больше и важнее, чем все, что я когда-либо знал, и в то же время она была известна только небольшой группе людей. За ней не было никаких организаций, никакой помощи, ничего. Наука, искусство, театр, литература имели свои университеты, музеи, книги, большое число последователей, помощь правительств, помощь общества, и вместе с тем все их содержание вместе взятое было очень мало в сравнении с системой. В лучшем случае они были только подготовкой к этой системе – и, несмотря на это, они имели все, а система не имела ничего.

Таковы были мои мысли, когда я встретил эту систему. Я решил работать на этой линии, и это и была третья линия работы.

Совершенно ясно, что работа требует организации и некого места для всех людей, которые хотят прийти. Следовательно, необходимо найти людей, которые понимают эту потребность, готовы и способны поддерживать работу всем, чем могут. Возьмите в качестве примера обычную школу. Она требует определенного плана и организации и определенного числа людей, чтобы содержать ее, и необходимо знать, кто будет делать одно, а кто другое.

Поэтому каждый, кто хочет идти дальше, должен осознать, что эта работа, ее существование и ее благоденствие – его личное дело, что он должен думать о ней, должен стараться понять ее требования, должен считать своей личной заботой то, чтобы работа продолжалась, а не перекладывать это на других людей. Самая важная вещь – сделать ее своим личным делом, думать о ней как о собственной работе.

Есть русская пословица: «Любишь кататься, люби и саночки возить». Если кто-то говорит: «Я интересуюсь первой линией, но не третьей», это то же самое, что сказать: «Я люблю кататься, но не люблю возить саночки».

Попытайтесь подумать о том, что я могу уйти, и работа, какая она есть сейчас, способна исчезнуть. Взгляните на нее с этой точки зрения, не считайте ее постоянным учреждением.

В. Я стараюсь брать от работы все, что могу. Но как научиться отдавать?

О. Иногда человек находится в ситуации, когда он ставит вопрос таким образом, но иногда достаточно понимать, что может быть дано, а не что вы можете дать; знать, что полезно и необходимо для работы без отношения к самому себе. Только тогда вы сумеете понять, что будет полезно в данный момент, и видеть, можете ли вы сделать что-то или нет. Поэтому прежде чем вкладывать «Я» в это, вы должны понять, что вообще может быть сделано, что нужно работе. Только позднее вы сможете вкладывать в это «Я». Меня не столько заботит то, что тот или иной человек реально делает, сколько то, что он думает. Именно это важно. Если он думает и чувствует правильно, то может появиться возможность. Возможности сделать что-то сегодня может и не быть, но обстоятельства способны измениться, и такая возможность представится. Но если человек не заботится об этой стороне вещей, если он не понимает этого и не думает правильно об этом, он лишает себя возможности получить то, что он хочет получить.

В. Если обстоятельства остановят работу на существующем уровне, есть ли возможность развиваться, используя то, что мы здесь услышали?

О. Я не могу на это ответить. Я могу только сказать, что если люди не работают в этих условиях, как сумеют они работать без них? Опыт показывает, что со всей возможной помощью необходимо длительное время, чтобы получить какие-то результаты; поэтому, если человек один, шансов у него меньше. Невозможно сказать, что случится в том или ином случае. Человек склонен забывать самые элементарные вещи, которым научился. Даже то, что, как он считает, он понял, он забывает за пару недель. Кроме того, даже с самыми лучшими намерениями люди искажают идеи. Допустим, люди не входят ни в какие группы – тогда они должны продолжать думать, у них есть проблемы, они задают себе вопросы и должны находить на них ответы. Например, одна из обычных форм искажения людьми, работающими сами по себе или в отдельных группах, это то, что они неизбежно принимают какое-то одно объяснение за принцип.

Но если человек научился вспоминать себя, тогда другое дело; это иное состояние, иные условия.

В работе первое условие – это понимание того, что человек хочет получить, и насколько он готов к тому, чтобы заплатить за это, так как он должен за все платить. Иногда он хочет каких-то вещей, не понимая, что это влечет за собой и сколько надо заплатить. Постарайтесь подумать об этом; возможно, вы поймете, что я имею в виду. Это означает, что все, что человек может приобрести, требует определенного усилия, и чтобы сделать это усилие, особенно сделать его сознательно, он должен знать, зачем он делает это и что он может получить за счет этого усилия. И очень важно понять также, в каких условиях возможно работать, а без каких условий работа бесполезна.

В. Вы говорите, что человек должен знать, сколько он готов заплатить. Как он может платить?

О. Плата – это принцип. Плата необходима не школе, но самим людям, потому что, не заплатив, они ничего не получат. Идея платы очень важна, и люди должны понять, что плата абсолютно необходима. Можно платить тем или иным способом, и каждый должен найти собственный. Но никто не может получить то, за что он не заплатил. Вещи не могут быть даны, они могут быть только куплены. Это магия, это не просто. Если у кого-то есть знание, он не может дать его другому человеку, так как, только если человек платит за него, он будет его иметь. Это космический закон. Идея платы очень сильно подчеркнута в Новом Завете, у Матфея, в нескольких красивых притчах, о которых я уже говорил. Нужно быть хорошим купцом, нужно знать, что покупать и сколько платить. Вещи не могут упасть с неба, их нельзя найти, их нужно покупать. То, что человек может получить, пропорционально тому, что он готов заплатить. И он должен платить вперед – кредита нет.

В. Разве нельзя проверить правильность цены? Нельзя узнать, не слишком ли она высока?

О. Некоторые люди думают, что она слишком высока, отказываются платить и ничего не получают.

В. Я не понимаю относительно платы вперед. Как это делается?

О. Единственный способ – это платить вперед, но как делать это, это другой вопрос; все, что мы изучаем здесь, это как платить вперед.

Как общий принцип, плата вперед означает, что если вы делаете определенную работу и хотите иметь что-то с ней связанное, тогда, если вы делаете ее полезной для школы, вы заслуживаете право иметь это.

Плата – это самый важный принцип в работе, и это нужно понять. Без платы вы ничего не получите. Но, как правило, мы хотим получить нечто за ничто, и вот почему мы ничего не имеем. Если бы мы реально решили стремиться к этого рода знанию – или даже к совсем небольшой вещи – и стремились бы к нему, не обращая внимания ни на что другое, мы получили бы его. Это очень важный пункт. Мы говорим, что хотим знания, но на самом деле мы не хотим. Мы заплатим за что-то другое, но за это мы не готовы платить ничего, и поэтому в результате мы ничего не получаем.

В. Связана ли плата с некой потерей?

О. С потерей или усилием. Таким путем вы способны выиграть, но можете считать это потерей. Плата имеет много сторон. Первая плата – это, конечно, взять на себя труд изучить и понять вещи, которые вы слышите. Это еще не плата сама по себе, но это создает ее возможность. Плата, в истинном смысле слова, должна быть полезной не только вам, но кому-то еще – школе. Но если вы не полезны для себя, вы не будете полезны и школе.

В. То есть, чтобы продвигаться вперед, нужно делать небольшие платежи?

О. Или большие.

В. В чем они состоят?

О. Это то, о чем мы говорим, – вы должны отыскать собственные. Это всегда означает некоторое усилие, некоторое «делание», отличное от того, что вы делали бы естественно, и это должно быть необходимо или полезно для работы.

В. Я не понимаю разницы между усилиями и платой.

О. Усилия могут быть платой, но они должны быть полезными, и не только для вас. Необходимо понимать работу вообще и нужды работы. Когда человек все это понимает, он найдет способы делать что-то полезное. Отношение зависит от вас самих и от вашего понимания; возможность зависит от обстоятельств.

В. Есть ли какая-то связь между работой над собой и платой?

О. Если вы не работаете над собой, вы не сможете платить. В этом связь. Кто будет платить? Ложная личность не платит. Поэтому вначале плата означает усилие, изучение, время, многие вещи. Но это только начало. Как я сказал, идея в том, что, пытаясь достичь чего-то в работе, человек получает лишь столько, за сколько платит. Это физический закон, закон равновесия.

В. Плата – это жертва?

О. Да, но вы должны жертвовать только несуществующими вещами, воображаемыми вещами. Все наши ценности – воображаемые. В работе человек приобретает новые ценности и теряет воображаемые.

В. Нужно ли избавляться от любой мысли?

О. Нельзя так обобщать. Некоторые мысли полезны. Если бы все вещи могли быть объяснены кратко, это было бы легко. Необходимо изучать многие вещи, чтобы знать, чем платить и как платить. И в жизни вы получаете кредит, но здесь вы не получаете никакого кредита. Заплатив, вы обязательно получите что-то, но вы не знаете, что получите.

В. Мы должны платить охотно?

О. Да, но это может быть трудно, нелегко. Вообще, плата должна быть трудной для вас и полезной для работы. Но это слишком общее объяснение. Часто мы не можем определить вещи до тех пор, пока не придем к фактам.

Мы не можем иметь старые вещи и новые вещи, для них нет места, поэтому сначала мы должны освободить для них место. Это так даже в отношении к обычным вещам. Если человек хочет много, он и давать должен много. Если он хочет мало, он и давать будет мало. Сравните это, тогда вы поймете.

В. Мне кажется, что, возможно, человек обманывает себя относительно желания измениться?

О. Очень часто. Это очень хорошее наблюдение, так как часто человек убеждает себя, что хочет измениться, но в то же самое время желает сохранить каждую мелочь – и где же тогда изменение? Изменение невозможно, если человек хочет сохранить все. Чтобы думать об изменении, человек должен думать и о том, от чего отказаться.

В. Существует ли что-то в нас самих, что мешает нам в достаточной степени желать измениться? Если бы мы желали достаточно, получили бы мы помощь?

О. Да, конечно, но я бы не выражал этого таким образом. У вас есть вся возможная помощь, теперь ваша очередь работать, ваша очередь что-то делать. Конечно, при иных условиях, иной подготовке, а также иных обстоятельствах все можно было бы организовать лучше. Но вопрос не в том, сколько дается, но сколько берется, потому что обычно берется только малая часть того, что дается.

В. Значит ли это, что для нас важно планировать собственные дела так, чтобы мы могли больше времени посвящать работе?

О. Я думаю, что почти каждый, за исключением самых крайних случаев, может уделить достаточно своего времени, чтобы принять какое-то участие в работе, практически не изменяя своей жизни и дел.

В. Для большинства из нас невозможно оставить свою жизнь.

О. Нет. Я говорил, что люди должны думать об этой стороне работы, и они должны смотреть на практическую сторону – что возможно и что невозможно. Я совершенно уверен, что в большинстве случаев люди могут продолжать делать то, что они должны делать в жизни, и жить так, как они привыкли жить. В жизни нет ничего, что не может стать работой, если вы пытаетесь вспоминать себя, пытаетесь не отождествляться, понимать, что все случается, и так далее. Нет необходимости изменять обстоятельства; наоборот, изменять обстоятельства даже хуже, особенно сначала. Позднее это может оказаться полезным, но не в первую очередь.

В. Что вы имели в виду, сказав, что все в жизни может стать возможностью для работы?

О. Я имел в виду, что любое обычное занятие в жизни может являться работой. Если человек старается применять идеи работы, тогда, постепенно, что бы он ни делал, все становится работой.

В. Каково практическое применение этой системы?

О. Например, возможность путем самовоспоминания увеличить сознание. Это немедленно становится практическим. И есть много другого.

В. Я начинаю понимать, что бо́льшая часть работы, которую мы пытаемся делать для других людей в жизни, бесполезна. Правильно ли было бы сказать, что школа учит человека различать, на какую работу он реально способен?

О. Да, конечно, это одна из самых важных вещей. Но школа не учит вас просто работать для людей, она учит вас работать для школы, и таким путем вы учитесь, что вы можете делать и как это делать. Вы должны научиться сначала работать для себя, без этого вы не сможете ничего делать; вы должны научиться быть полезными самим себе, изменить себя. Во-вторых, вы должны научиться быть полезными людям в школе, вы должны помогать им, а затем вы должны научиться помогать школе как целому. Как я сказал, только когда человек работает на всех трех линиях, он извлекает полную выгоду от школы, и таким путем он учится тому, что он может делать вне школы. Кроме того, в школе он изучает космические законы и начинает понимать, почему некоторые вещи невозможны.

В. Если мы все механичны, то я не могу понять, зачем мы пытаемся что-то делать? Если у нас есть школа, то какая в этом цель?

О. Если бы не было никакой возможности измениться, то не было бы никакой цели в школе, но возможность есть, и в этом все отличие. В этой системе мы знаем, что невозможно «делать», что все случается, но мы знаем также, что есть возможности развить эту силу «делать».

В. Накапливает ли работа со временем свою собственную инерцию или остается все такой же трудной, как толкание тачки в гору?

О. Я думаю, она становится труднее, потому что она все более и более разветвляется. Вы начинаете на одной линии, затем, спустя некоторое время, работаете на трех линиях, и каждая из них делится и делится и все время требует внимания и усилия. Здесь нет инерции.

С другой стороны, человек приобретает больше энергии, становится более сознательным, и это делает работу в некотором смысле легче. Но, сама по себе, работа не может стать легче.

В. Необходимо ли работать для школы, прежде чем мы достигнем какого-то прогресса?

О. Нельзя формулировать это таким образом. Если вы работаете для себя и прогрессируете, тогда появляется возможность работы для школы, но вы не должны делать теоретических предположений. Именно ваша инициатива важнее всего, как на первой, так и на третьей линии. Вам дается материал, но инициатива остается вашей. Но на второй линии вы не имеете никакой инициативы, или имеете очень мало.

Позвольте мне повторить то, что я говорил раньше: вы получили эти идеи и пришли сюда потому, что некоторые люди работали до вас и вложили в это свою энергию и время. Теперь вы должны научиться разделять ответственность. Вы не можете продолжать получать идеи, не разделяя ответственности, – это вполне естественно. Поэтому если не сегодня, то завтра человек должен «делать». Делать что? Он должен понять, чего требовать от себя. Мы изучаем методы школы, и это единственный способ изучать их.

В. Можете ли вы дать пример того, как разделяется ответственность?

О. Нет. Как я сказал, это вопрос понимания того, что полезно, что необходимо. Затем это вопрос видения того, что вы можете сделать, если не сейчас, то, возможно, позднее. Это не может даваться в форме предписания.

В. Разве не верно, что для собственной пользы человек должен внести плату, которая трудна?

О. Да, но вы должны ее найти. Плата – это не просто делание вещей, трудных для вас самих, без какой-либо выгоды для кого-то еще.

В. Должны ли мы избегать взгляда на работу только с точки зрения своих особых способностей?

О. Естественно, каждый должен смотреть сначала с точки зрения того, что он может делать. Но предположим, его способности не полезны – тогда он должен найти новые, которые окажутся полезными. Люди часто спрашивают: как научиться «делать»? Работая, делая все, что возможно в связи с тремя линиями работы. Часто мы не можем «делать», потому что не знаем собственных сил. Кроме того, у нас нет привычки к определенной дисциплине, которая необходима в работе. Всему можно научиться, но это требует инициативы и понимания, а понимание означает усилие, работу.

В. Мне кажется, что я получил от работы больше, чем дал сам. Но мне нечего дать.

О. Я бы не делал из этого проблемы. У нас всегда есть что дать, и у нас всегда есть чему учиться. Пока вы заинтересованы и продолжаете что-то брать, у вас есть возможность платить. Вы теряете возможность платить тогда, когда ничего не берете.

В. Я чувствую, что это часть нашей работы по третьей линии – то, что мы должны стараться стать людьми № 4.

О. Это не третья линия работы. Вы делаете это для себя, иначе вы не можете этого делать. Все три линии связаны, но третья линия – это то, что вы делаете непосредственно для школы, такие, как вы есть, не дожидаясь, пока станете людьми № 4.

В. Но мне кажется, что, пока мы не достигнем более высокого уровня бытия, у нас не будет того понимания, о котором вы говорили.

О. Нет, вы ошибаетесь. Если вы подразумеваете под другим уровнем бытия наличие центра тяжести, тогда вы правы, но если вы имеете в виду другое состояние сознания, вы ошибаетесь, потому что, если вы будете ждать, пока у вас появится другое состояние сознания, вы ничего не получите. Поэтому ответ на ваш вопрос зависит от того, что вы подразумеваете под изменением бытия. Борьба с ложной личностью также необходима, из-за ложной личности мы ничего не можем найти. Это значит, что некоторое изменение необходимо, но отнюдь не большое.

В. Не могли бы вы повторить еще раз характерные черты центра тяжести?

О. Постоянный центр тяжести приходит в определенный момент в отношении к работе, когда человек уже уверен, что он делает, уверен в системе, и когда это становится важнее всего прочего, когда это занимает главное место в жизни. Это тот момент, когда устанавливается постоянный центр тяжести. Но когда человек интересуется идеями системы, и при этом в любой момент что-то другое способно стать важнее, это значит, что он не имеет центра тяжести.

В. Возможно ли смотреть на три линии работы как на три различные силы, образующие триаду?

О. Да, в некотором смысле, но они все время меняются. Одна активна сегодня, но была пассивной вчера и станет нейтрализующей завтра. Они различны даже в обязанностях.

Видите ли, как многое другое, эти три линии работы не могут быть выражены в словах. Вместе с тем идея очень ясна. В тот момент, когда вы поймете ее, вы спросите себя: «Зачем я хотел определений? Это совершенно ясно без слов». Вы должны постараться вспомнить все, что было сказано об этом, так как по этому вопросу сказано уже было многое. Например, вспомните, что говорилось о тюрьме.

Я вспоминаю беседу с Гурджиевым много лет назад. Он выразил это в очень простой форме. Он сказал: «Человек может быть полезен себе; человек может быть полезен другим людям; человек может быть полезен мне». Он представлял школу. Это описание трех линий работы. И он добавил: «Если человек полезен только себе и не может быть полезен мне или другим людям, это продлится недолго».

В. Но будучи полезным себе, человек автоматически делается полезным и другим?

О. Нет, это не связано. Только забывание идет автоматически, ничто хорошее автоматически не происходит. Вполне правильно получать вещи для себя, но если вы думаете только об этом, вы себя ограничиваете. Человеку нужно изучать себя, нужно работать над собой, поэтому у него есть время изучить другие линии. Но спустя некоторое время, если он не признает этой идеи и держится только за одну линию, он начинает терять почву под ногами.

В. Скорее всего, на данный момент третья линия все еще недостижима для нас?

О. Нет, необходимо только понять. Опять-таки, один человек может быть в одном положении, другой в ином, поэтому относительно этого нет никаких общих законов. Например, я начал с третьей линии. Я делаю больше на третьей линии, прежде чем что-то делать на первой и второй.

В. Нет ли какого-либо вида организации, чтобы помогать людям работать на третьей линии?

О. Да, есть. Но организация не может помогать сама по себе, так как каждая линия должна быть основана на определенном отношении. Организация не способна заменить отношения, но в то же самое время она необходима для понимания некоторых вещей. Например, одна из наиболее важных вещей в работе – это понимание дисциплины. Если человек понимает идею дисциплины, он находит возможность работать против своеволия. Если он не понимает ее, он будет думать, что работает, но в реальности этого происходить не будет, так как будет присутствовать только своеволие.

Изучение дисциплины связано со второй линией работы. Без понимания дисциплины школы человек не имеет дисциплины внутренней. Есть люди, которые могли бы иметь успех в работе, но терпят неудачу, так как им недостает дисциплины. Однако изменение бытия возможно только с работой и дисциплиной школы. В течение определенного периода времени человек должен иметь ее, а затем он может работать и сам по себе. Дисциплина связана с правилами. Правила – это условия, на которых люди принимаются и получают в школе знание. Соблюдение этих правил или условий – это их первая плата и первое испытание.

Одна из самых важных вещей в любой школе – это идея правил. Если нет правил, то нет и школы. Даже имитация школы не может существовать без правил. Если это имитация школы, то там будет имитация правил, но какие-то правила должны быть. Одно из определений школы то, что это некоторое число людей, которые признают и следуют определенным правилам. Правила существуют не для удобства, не для комфорта – они существуют для неудобства и дискомфорта, и этим путем они помогают самовоспоминанию.

Вы должны понять, что все правила существуют для самовоспоминания, хотя они имеют цель и сами по себе. Если нет правил, и их важность не понимается, то не будет никакой работы.

Важная вещь, которую необходимо осознать относительно правил, это то, что на самом деле есть только одно правило, или, лучше сказать, один принцип – человек не должен делать ничего лишнего. Теперь попытайтесь это понять. Почему мы не можем «делать» в правильном смысле? Потому что мы делаем так много ненужных вещей. В каждый момент своей жизни мы делаем сотни ненужных вещей, и из-за этого мы не можем «делать» и должны сначала научиться не делать ничего ненужного. Сначала необходимо научиться не делать ненужных вещей в отношении к работе, а позднее и в связи с собственной жизнью. Это может занять много времени, но это единственный способ научиться. Вы должны делать это, вы не должны делать того – все это детали, но правило только одно. Пока вы не понимаете этого основного правила, вы должны пытаться следовать другим правилам, которые даются.

Правила особенно важны в связи с организацией групп, так как люди приходят без знания друг друга и без знания того, о чем все это, поэтому должны быть установлены определенные правила. Например, одно из правил, которое применяется к новым людям, это то, что они не должны говорить людям вне группы о том, что слышат на лекциях. Люди начинают понимать важность этого правила только тогда, когда такие разговоры обращаются против них, когда их друзья настойчиво просят их говорить, а они больше не желают произнести ни слова. Это правило нужно для того, чтобы помочь людям не лгать, так как, когда они говорят о том, чего не знают, они, естественно, начинают лгать. Поэтому, если, прослушав одну или две лекции, люди начинают говорить о том, что они услышали, и выражать свои мнения, они начинают лгать. Большинство людей слишком нетерпеливы, они не дают себе достаточно времени, они приходят к выводам слишком скоро и поэтому не могут удержаться от лжи.

Но главная причина этого правила в том, что это принцип работы школы – не давать идей, но хранить их от людей и давать их только на определенных условиях, которые защищают их от искажения. В противном случае они будут искажены на следующий же день: мы имеем достаточно опыта в этом. Очень важно защитить идеи от искажения, потому что можно сказать, что школа есть место, где люди и идеи не умирают. В жизни как люди, так и идеи умирают – не сразу, медленно, но умирают.

Другая цель этого правила состоит в том, что это тест, упражнение воли, упражнение памяти и понимания. Вы приходите сюда на некоторых условиях; первое условие – это то, что вы не должны говорить, и вы должны помнить это. Это в огромной степени помогает самовоспоминанию, потому что это идет против всех обычных привычек. Ваша обычная привычка – говорить без различения. Но в отношении этих идей вы должны различать.

В. Кажется, что в школе ничего не делается без причины. Является ли одной из причин необходимости этого правила то, что говорение вводило бы новый фактор, результат которого непредсказуем?

О. Конечно. Если бы люди знали без правил, что делать, правила были бы не нужны. В то же время это и своего рода воспитание, так как путем подчинения правилам люди создают нечто в самих себе. Если бы правил не было, трения было бы слишком мало.

В. Как я понимаю, главная цель правил – это разрушение механичности?

О. Каждое правило имеет много целей, но вы не можете ожидать чего-то от одних только правил. Они только часть общей работы, только помощь.

В. Я нахожу почти невозможным не использовать знание, которое мы уже получили, для того, чтобы помочь друзьям.

О. Его еще нельзя использовать, потому что, если вы пытаетесь делать что-то с тем количеством знания, которое у вас есть, вы исказите его. Необходимо иметь больше, потому что только тогда вы сможете судить, можете ли вы что-то сделать с ним в данном случае или нет, можете ли дать что-то тому или иному человеку или нет. Сейчас вы на это не способны.

Кроме того, все в этой системе должно быть либо объяснено полностью, либо не затрагиваться вообще, а чтобы объяснить одну вещь, вы должны объяснить другую. В этом трудность. Понимаете, что я имею в виду? Для нас многие вещи являются фактами или, по меньшей мере, должны быть фактами. Если вы говорите о них людям, которые не прошли медленно через это изучение, для них это будет чем-то вроде веры. Они будут либо верить, либо не верить, а так как эти вещи по большей части идут против обычных идей, для них гораздо легче окажется не верить. Так зачем же нам создавать больше неверующих? Невозможно передать эти идеи достаточно ясно тем людям, что не изучают их.

В. Трудно обсуждать что-либо с кем-то без того, чтобы это не было окрашено тем, что мы слышали здесь.

О. До тех пор, пока это не станет легко, вы не можете начать что-то делать; все будет превращаться в разговоры и таковыми разговорами будет оставаться. Только когда вы способны хранить молчание, держать что-то при себе, только тогда вы сможете накопить больше знания или материала. Если вы делаете дыру в воздушном шаре, его содержимое улетучится. Если вы делаете дыру в самих себе, что-то также улетучится. Правила трудно соблюдать, потому что, помня о правилах и подчиняясь им, вы накапливаете сознательную энергию. Это главное, зачем установлены правила.

Невозможно описать правила или собрать их в каталог, но правила можно понять. Кроме того, эмоциональное развитие требует дисциплины. Ничто так не развивает эмоциональный центр, как отказ от своеволия. Правила связаны с идеей поведения. Когда мы станем людьми № 5, наше поведение будет совершенным по сравнению с тем, каково оно сейчас. Но мы не люди № 5, поэтому мы должны иметь правила. Если мы помним правила, понимаем и следуем им, наше поведение будет последовательным, станет идти в определенном направлении; это уже не будет неустойчивое поведение людей № 1, 2 и 3.

Все пути требуют дисциплины. Это объясняет, почему невозможно работать самому по себе. Человек не может создать дисциплину самостоятельно. Если человек понимает эту работу, то дисциплина принимает форму, которую он не выбирает сам, но работает согласно указаниям. Нужно много времени, чтобы приобрести волю, так как сначала должно быть побеждено своеволие. А до тех пор необходима другая воля – воля школы, организации.

В. Я не понимаю, почему правила относятся ко второй линии, а не к третьей?

О. Постарайтесь подумать. На первой и третьей линиях не может быть никаких правил; там вы должны делать все, на что способны, там необходима инициатива, работа должна быть свободной. Дисциплина требуется на второй линии.

В. Что важнее на второй линии – польза самому себе или польза другим людям?

О. Нельзя ставить вопрос таким образом. На второй линии вы должны быть способны забывать собственные интересы, собственные симпатии и антипатии.

В. Вопросы, которые люди задают на лекциях и которые полезны другим людям – это вторая линия работы?

О. Нет, работа – это другое. Необходимо понять, что означает слово «работа» в смысле системы. Оно не означает подобных случаев – что чей-то вопрос случайно дает полезный результат. Работа всегда означает линию усилий, ведущих к некоторой определенной цели. Не одно усилие. Одно усилие не означает работу, но связная линия усилий, непрерывная линия усилий, только это становится работой.

В. Если два человека помогают друг другу, будет ли это второй линией?

О. Нет, как я объяснил, на второй линии нет инициативы. Но для нее необходима определенная подготовка: человек должен понять необходимость работы с другими людьми. Когда вы начинаете понимать, что работать одному физически невозможно, что только благодаря этим другим людям вы сами можете работать, это будет пониманием, но это еще не будет второй линией. Вы должны понять, что люди, которых вы встречаете здесь, столь же необходимы вам, как и сама система. Это станет началом.

В. Есть ли какая-либо особая линия, которая помогала бы человеку не делать ненужных вещей?

О. Не какая-то особая линия – все линии, которые объяснены. Вы должны уметь увидеть то, что возможно. Вам дается много советов, и в один день вы можете делать работу лучше на одной линии, а в другой день – на другой линии; нет никакой специальной линии на все дни, на все время. И есть самовоспоминание, и все, что было сказано об отождествлении, учитывании, отрицательных эмоциях, изучении системы, многие вещи. Вы никогда не знаете, что будет полезнее в данное время, ибо в один момент помогает одно, в другой помогает другое.

В. Включает ли в себя эта система самоотречение?

О. Не в обычном смысле. На Четвертом пути необходим только особый род отречения, в определенных видах работы, в некоторых особых ситуациях. Например, как я сказал, нужно отказаться от своих решений в вопросах, связанных с работой в школе. Это пример возможной дисциплины. И человек должен помнить, зачем он это делает и что он делает. Например, если говорить о правилах, он должен отказаться от значительной части собственного суждения и просто помнить их. Почему? Потому что он должен осознать, что недостаточно понимает. Когда он понимает, то нет никакой необходимости помнить правила. То есть вы видите, отказ не означает слепой жертвы, и он необходим только в связи с работой в школе, иной работы он не касается.

Я повторяю: путь к приобретению воли – это подчинить себя определенной дисциплине и не пытаться бежать. Люди используют в работе те же методы, которые они используют в жизни, – они приспосабливаются. Они пытаются сделать работу удобной, или, по меньшей мере, как можно менее неудобной, и таким образом теряют то, что работа может дать.

В. Я не понимаю, почему приспособление в работе допускаться не должно?

О. Вы не можете приспособиться к работе, вы должны на самом деле работать. Приспособление может быть правильным в некоторых случаях в жизни, но в работе оно всегда ошибочно. Приспособление – это ненадежный метод. Вы приспосабливаетесь к одному состоянию или одному ряду обстоятельств, а затем они меняются, и приспособление отказывает вам. Вы должны найти лучший метод, так как вы никогда не знаете, что случится в следующий момент. Например, вы сидите в своей комнате и решаете не раздражаться, затем неожиданно что-то происходит, и вы раздражены прежде, чем осознаете это.

В. Как мы можем сделать эту работу более реальной? Я понимаю, что она не есть то, чем могла бы быть.

О. Она есть то, что она есть, потому что вы не то, чем вы могли бы быть. В работе существует определенный принцип – время сосчитано. К каждому предъявляются определенные требования. Если вы только один месяц находитесь в работе, требования малы; в следующий месяц они растут, спустя шесть месяцев они еще выше, спустя год еще и еще. Если человек не отвечает этим требованиям, то счет становится очень велик. Если кто-то считает, что имеет право быть на уровне первого месяца, пробыв в работе несколько лет, он не может оплатить счет. Плата означает, прежде всего, способность отвечать требованиям. Требования всегда растут, и если вы отстали, то вещи будут выглядеть ниже своего истинного уровня для вас, каковы бы они ни были в действительности, потому что вы находитесь ниже уровня. Но если вы работаете, если вы растете, вы будете на уровне требований. Я показываю вам сторону, с которой возможно подойти к этому вопросу. В организации необходимо многое, прежде всего, понимание и усилие.

В. Я предполагаю, что, если мы отвечаем требованиям, это влечет за собой отказ от некоторых вещей, но затрудняюсь определить, каких именно.

О. Не беспокойтесь. Когда необходимо отказаться от чего-то, это становится вполне ясным. Если вы не понимаете, от чего должны отказаться, это значит, что еще не время думать об этом. Интеллектуальное мышление в этом случае совершенно бесполезно, потому что, когда вы должны отказаться от чего-то, это никогда не приходит в форме загадки. Может быть, в какой-то момент вы увидите некоторые особые отрицательные эмоции и осознаете, что если хотите сохранить их, то не сможете работать. Или это может быть некий вид воображения, или нечто подобное. Это всегда начинается таким образом.

В. Кажется парадоксальным, что мы пытаемся стать свободными от законов и при этом ставим себя под большее их количество.

О. Чтобы стать свободными, на определенное время необходимо подчиниться значительно большему количеству законов, потому что можно научиться быть свободным только таким путем. Для этого есть много причин. Одна причина в том, что мы слишком к себе снисходительны: если мы ставим перед собой задачу, то спустя некоторое время начинаем искать себе оправдания. И потом, мы слишком часто себя обманываем.

Поэтому, как я сказал, если люди хотят продолжать изучение, они должны принять некоторые условия. Это значит, что изучение необходимо сделать практическим. Если люди не принимают работу достаточно серьезно, то это потеря времени. Вы имеете право уйти, и я имею право прекратить лекции, поэтому с обеих сторон нет никаких обязательств. У меня есть другая работа, но мне необходимо жертвовать своим временем, так как это единственный способ основать школу. Когда я смогу сказать: «Если я умру завтра, работа будет продолжаться», это будет означать, что школа основана. Если же все это целиком зависит от меня, это значит, что школа недостаточно сильна.

В. В школе лучше изучать только себя, а не других?

О. Нет, необходимо изучать и других людей, но не только их.

О. Легче быть объективным по отношению к другим, чем по отношению к самому себе?

О. Нет, это труднее. Если вы станете объективны к себе, вы сможете видеть других людей объективно, но не раньше, потому что до тех пор все это будет окрашено вашими собственными взглядами, отношениями, вкусами, тем, что вам нравится и что не нравится. Чтобы быть объективными, вы должны быть свободны от всего этого. Вы можете стать объективными к себе в состоянии самосознания: это первый опыт соприкосновения с реальным объектом.

В. Учится ли человек со временем давать себе толчки сам, чтобы работать так, как он должен?

О. Если вы работаете на трех линиях, одна линия будет давать толчки другой. Когда вы поймете – не теоретически, но эмпирически – как одна линия помогает другой, вы узнаете.

В. Я имел в виду, что если человеку срочно необходима энергия для какой-то особой цели, как он может ее получить? При помощи толчка?

О. Хороший толчок быстро создает энергию. Но толчки бывают трех видов: кто-то другой может дать его вам, вы можете дать его себе сами, или он может произойти случайно. Ничто другое не способно быстро создать энергию. Хороший толчок может заставить вас вспомнить себя и запомнить толчок. Он может быть настолько хорошим, что вы не сможете забыть его в течение некоторого времени; это сделает вас более эмоциональным, а эмоциональный центр произведет энергию.

В. Вы сказали, что толчки бывают случайными?

О. Случайные толчки в расчет не идут. Вещи случаются; люди находят деньги на улице, но вы не можете на это полагаться. Когда мы говорим о том, что «дает толчки», мы говорим о сознательных толчках.

Мы должны понимать, как вещи случаются. Мы начинаем что-то делать, а затем приходим к интервалу без малейшего знания о существовании интервалов и об их возможностях. Такова наша ситуация. Прежде, чем мы придем к возможности иметь цели и достигать их, мы должны понять, что это очень далеко от нас, и мы должны изучать интервалы на примерах, которые нам даются, таких как Диаграмма пищи. Изучая эти интервалы и два сознательных толчка, которые были объяснены, учась тому, как создавать их, мы можем прийти к возможности толчка совсем иного рода, но не раньше этого. В сущности, если бы мы могли создавать достаточное количество необходимых толчков нужной силы, то не было бы практически ничего, чего бы мы не могли достичь. Единственная вещь, которая нам необходима, это толчки, но мы не можем их создавать. Даже если мы думаем о них, мы недостаточно уверены в себе, мы не доверяем себе, не знаем наверняка, что тот или иной толчок произведет желаемый эффект. Вот почему организованная работа включает в себя много толчков, то есть это не предоставлено нам самим. Мы настолько крепко спим, что никакие толчки не пробуждают нас – мы их просто не замечаем.

В. Дает ли человеку осознание своей механичности выбор в действиях, или он должен ждать появления воли?

О. Я сказал бы, что это дает выбор. В то же время ошибкой было бы думать, что, когда приходит осознание, оно само по себе приносит возможность и силу. Человек может знать и не быть в состоянии что-либо делать. Это самая трудная и неприятная ситуация, если человек начинает видеть вещи и не может ничего сделать. Вот почему в некоторых случаях лучше не начинать работать, если вы не готовы идти до конца. Иначе можно остаться сидеть между двух стульев.

Идея выбора – противоречивая идея. С одной точки зрения нет никакого выбора, с другой он есть, с третьей его снова нет, и все они правильны. Это очень сложная идея. Например, в работе есть выбор, но работа связана с внешней жизнью. Вещи могут стать настолько плохими, что нет никакого выбора, а затем, возможно, возникает момент выбора, но если мы упускаем его, то упускаем.

В. Есть ли какой-то способ распознавать такие моменты выбора?

О. Только пытаясь находить эти моменты в работе, потому что эта система – метод приобретения нового знания и силы, и в то же самое время – средство упражнения этого знания и силы на практике. Здесь мы имеем больше возможности выбирать. Если мы упражняемся в этом, тогда, возможно, позднее мы сможем применить это и к другим вещам. Эта идея связана с перекрестками. Перекрестки – это моменты, когда можно «делать». Наступает момент, когда человек может помочь в этой работе или нет. Если возможность приходит и человек упускает ее, то другая может не прийти в течение года или даже дольше, если человек не начнет использовать организованную работу, которая предоставляет постоянные возможности.

В. Относительно работы по второй линии, необходимо ли просить о предоставлении возможностей?

О. Каждому дается возможность, но только отдельный человек не способен организовать работу на второй линии для самого себя; она должна быть кем-то организована.

В этой связи на основе опыта было найдено, что физическая работа в школе весьма полезна. В некоторых школах есть специальные физические упражнения, но при их отсутствии физическая работа занимает их место. Все это относится ко второй линии – это должна быть организованная работа. Идея состоит в следующем: когда определенное число людей работают совместно в доме, в саду, с животными и так далее, это нелегко. Индивидуально они работать могут, но работать вместе трудно. Они критикуют друг друга, встают друг у друга на пути, забирают вещи друг у друга. Это очень хорошая помощь для самовоспоминания. Если кто-то интересуется этой идеей, он может попробовать это, но только если чувствует таковую необходимость. Вы не должны думать, что это некое магическое средство. Работа означает действие. Теоретически, работа с другими людьми есть вторая линия, но вы не должны думать, что находиться в одной и той же комнате с другими людьми или делать одну и ту же работу – это уже вторая линия. Вы еще не знаете, что такое вторая линия работы.

В. Вы сказали однажды, что физическая работа – это способ заставить центры работать правильно. Что вы подразумеваете под этим?

О. Физическая работа – не спорт, но тяжелая работа – один вид для одного человека, другой для другого – приводит центры в порядок. Центры связаны определенным образом, и энергии распределены определенным способом. Когда люди не заняты, центры пытаются делать работу друг друга, и поэтому физическая работа – очень надежный метод сделать работу центров лучше. Этот метод широко применяется в школах. В современной жизни, особенно у некоторых людей, ошибочная работа центров истощает всю энергию. Но, конечно, даже при организованной работе, если человек работает с отождествлением, это ничего не даст.

В. Какая разница между физической работой в обычной жизни и организованной физической работой в школе?

О. В других местах работа значительно легче: вы даете себе больше свободы выбирать, как ее делать. Представьте, что вы работаете в собственном саду. Вы будете делать то, что вам нравится делать, и делать их по-своему. Вы сами станете выбирать инструменты, время, погоду – все. То есть вы вводите в это очень много своеволия. В организованной работе вы имеете не только физические результаты, вы боретесь и с собственным своеволием. Однако работа не перестает быть опасной за счет того, что она специально организована, потому что в обычной работе воля всегда остается своеволием, тогда как в работе в рамках школы своеволие портит все, и не только для самого человека, но и для других людей. Своеволие всегда знает лучше и всегда хочет делать вещи по-своему. Любая организованная работа есть возможность работать против своеволия.

Кроме того, организованная физическая работа требует эмоционального усилия. Вот почему физическая работа на самом деле не может быть названа физической, потому что она также эмоциональная. Если бы она была только физической, она не была бы столь полезна. Если в физической работе, которую вы делаете, нет никакого эмоционального усилия, вы должны либо увеличить свою скорость, либо продлить время или усилие, чтобы сделать ее эмоциональной. Попытайтесь делать какую-то физическую работу труднее и дольше, чем вы делаете ее обычно, и вы увидите, что это требует эмоционального усилия. Вот почему физическая работа важна.

В. Какого рода эмоционального усилия?

О. Вы увидите. Мы говорим сейчас о физической работе в связи с системой – она совершенно под другими законами; вы делаете ее для другой цели, и вы должны помнить, зачем вы ее делаете.

В. Одним людям школа нужна, а другим нет?

О. Школа нужна тем, кто для нее готов. Начало работы в школе уже означает некоторую подготовку. В школе должна начаться новая октава. В чем задача той личности, которая была магнетическим центром? Что можно требовать от нее теперь? Оценки работы, оценки системы и всего, связанного с системой. Если оценка есть, эта личность будет расти; если ее нет, она не станет расти.

В. Можно ли быть отождествленным со школой?

О. Это означает потерю школы. Можно быть отождествленным со школой по-разному – когда она вам слишком нравится, когда вы слишком критикуете или слишком верите в нее.

В. Вмешивается ли школа в то, как вы ведете себя вне ее?

О. В отношении к школе ваши действия регулируются правилами. Вне школы вы найдете, что необходимо применять определенные принципы, которые вы используете в школе. Если вы не стараетесь применять их всегда, когда можете, то знать их бесполезно. Затем – это не правило или принцип – вы найдете даже вне школы, что если вы хотите что-то делать, вы не должны делать ничего другого. Иными словами, вы должны платить за все, не в том смысле, чтобы вынуть деньги и заплатить, но за счет некого рода «жертвы» (мне не нравится это слово, но более подходящего нет). И тем самым это затронет всю вашу жизнь.

В. Зависит ли число людей в школе от количества произведенного знания?

О. Нет, это зависит от числа людей, которые имеют определенное бытие и способны заботиться о других людях, учить и инструктировать их и так далее. Вы думаете, что школы – это как грибы в лесу, но они весьма отличны от грибов. Школа – это результат долгой работы. Даже если вы возьмете эту комнату и нас, сидящих здесь и беседующих, это результат тридцати лет работы многих людей и, может быть, многих до них. Это необходимо учитывать.

Кроме того, знание в нашем смысле означает знание, связанное с возможностью развития бытия. Это знание должно идти из другой школы и обязано быть ценным. Представьте, что я заставлю вас выучить наизусть даты рождения всех французских президентов – какая в этом польза? Однако очень часто это называется знанием.

В. Причина, по которой это знание не может быть дано без платы, в том, что люди, берущие его без платы, исказят его?

О. Просто потому, что они потеряют его, выбросят, потому что оценка зависит от платы. Нельзя иметь правильную оценку того, за что вы не платите. Если нечто приходит слишком легко, вы не цените его. Это одна сторона, а другая сторона вопроса – это то, что если вы цените вещь, вы не отдадите ее другим людям. Что значит оценка? Если вы сознаете, какое усилие было вложено в это, как много людей работали и как долго, чтобы дать вам это знание, вы не отдадите его бесплатно, потому что, прежде всего, оно не будет полезно для них, и потом, почему они должны получить его бесплатно? Это было бы величайшей несправедливостью. Но этого не случится, так как в любом случае они не смогут его взять.

В. Насколько я понимаю, главная цель школы – произвести сверхчеловека?

О. Я не знаю об этом «производстве сверхчеловека». Это не питомник «сверхлюдей»!

В. Какую связь имеет идея школы с космическим устройством?

О. Эта школа – школа, в которой вы способны быть, – нечто очень небольшое. Она может помочь вам, но это очень большая самонадеянность с нашей стороны – думать, что она имеет какое-либо космическое значение. Очень легко понять идею школы, если вы думаете о ней просто. Вы хотите иметь некоторое знание, и вы не можете получить его до тех пор, пока не встречаете школу – я имею в виду школу, которая получила это знание от другой школы, а не знание, изобретенное обычными людьми. Это единственная идея, с которой вы можете начать.

В. Некоторое время назад вы упоминали о людях высшего сознания, от которых идет это знание. Существуют ли они в действительности, и можем ли мы узнать их?

О. Мы не можем узнать их, если они не захотят быть узнанными. Но если они пожелают этого, они могут показать, что находятся на другом уровне. Если мы встречаем людей более высокого уровня, мы не распознаем их бытия, но можем распознать их знание. Мы знаем границы нашего знания, поэтому способны видеть, что кто-то знает больше, чем мы. Это все, что возможно для нас в нашем теперешнем состоянии. Но мы не видим, сознателен другой человек или нет, или же он сознательнее нас. Он будет выглядеть таким же. Или же, и это особенно интересно, часто случается, что более развитые люди выглядят менее сознательными, и мы можем принять их за более механичных, чем мы сами.

В. Школы существуют для того, чтобы иметь общее влияние на других людей вне школ, или только для собственных целей?

О. Я бы сказал – и то, и другое, только нет никакого противоречия между этими двумя утверждениями, потому что как могут школы иметь влияние на людей вне школ? Только готовя их для школы, никак иначе. Видите ли, главная трудность в понимании систем школ в том, что их нельзя слишком сильно разбавлять. Если они становятся разбавленными, они превращаются в свою противоположность, теряют всякий смысл, перестают иметь какую-либо цель.

В. Разве в прошлом школы не влияли на человечество?

О. Когда школы влияли на человечество, оно было очень маленьким, а школы очень большими. Теперь человечество очень большое, а школы очень малы. Например, школы под именем различных мистерий влияли на определенные периоды греческой жизни, но Греция была очень маленькой страной. Египет также был сравнительно мал, поэтому на него можно было влиять. Но как могла бы эта маленькая школа влиять на человечество в наше время? Вы задаете вопрос, не думая. Я вспоминаю, как Гурджиев сказал, что двести сознательных людей могли бы влиять на человечество. Мы подсчитали однажды, что это значит. Допустим, что в мире существует один человек № 7; он должен иметь, по меньшей мере, сто учеников, потому что он не может входить в контакт с низшими уровнями сам по себе. Поэтому, если есть один человек № 7, он должен иметь минимум сто человек № 6. Каждый из этих людей № 6 должен иметь хотя бы сто человек № 5, что составляет десять тысяч людей № 5. Каждый из этих десяти тысяч людей № 5 должен иметь минимум сто человек № 4, через которых он способен контактировать с другими людьми, поэтому должен быть миллион человек № 4. Каждый из этих людей № 4 должен иметь по крайней мере сто человек № 1, 2 и 3, которых он знает и с которыми может работать, что составит сто миллионов человек № 1, 2 и 3. Это значит, что, даже если мы предположим, что одна тысяча составляет одну школу, было бы сто тысяч школ. Но мы знаем определенно, что нет такого количества школ, поэтому невозможно предположить существование человека № 7, так как существование человека № 7 означало бы, что школы контролируют жизнь. Даже человек № 6 означал бы, что школы управляют миром. Это подразумевает, что люди № 6 и № 7 существовали бы в мире только в особых условиях, и это было бы видимым и известным, так как это значило бы, что жизнь контролируется школами. А поскольку мы знаем, что, если сейчас и есть школы, то они очень скрыты, это не так в наши времена.

В. Значит ли это, что человек № 7 не может существовать на этой планете, или что он не существует в настоящих условиях?

О. Я не сказал, что он не может существовать. Я сказал, что мы имеем основания думать, что он не существует, так как его существование само бы себя обнаружило. Но это не исключает возможности того, что по некоторой причине люди № 7 существуют и не показывают себя, но это менее вероятно

Глава XII

Необходимость отличать более важные от менее важных идей системы. – Ограничения бытия. – Возможности изменения бытия. – Домохозяин, бродяга и лунатик. – Хаснамусс. – Сон и возможность пробуждения. – Осознания и слова. – Как увеличить эмоциональное отношение. – Чувство пропорции. – Самовоспоминание. – Знать и видеть себя. – Быть серьезным. – Борьба с привычками. – Понимание механичности. – Усилия. – Самоизучение. – Самонаблюдение. – Толчки. – Как быть более эмоциональным? – Вкладывание большего напряжения в работу. – Воспитание эмоционального центра. – Положительные эмоции. – Приятные и неприятные эмоции. – Повышение оценки. – Как приходят новые вещи. – Медленность понимания. – Повышение своего стандарта.

Сейчас наступило время подумать обо всем, что вы слышали, с точки зрения важности, то есть поискать центр тяжести во всех идеях, которые вы изучали, и постараться найти главные пункты, потому что, как и во всем другом, в системе присутствует информация различной степени важности. Есть вспомогательные сведения, которые помогают понять главные пункты, и есть главные пункты, которые определяют целое. Теперь пора начать их различать.

Правильные вопросы, правильные проблемы – это те, что относятся к бытию и к его изменению, к тому, как найти слабые стороны бытия и против них бороться. Мы должны понять, что прежде чем приобрести новое знание, необходимо осознать свои ограничения, а также тот факт, что таковые ограничения в действительности являются ограничениями бытия. Наше знание остается на том же уровне. Оно растет в некотором направлении, но этот рост весьма ограничен. Мы должны увидеть, в каком ограниченном поле мы живем, всегда обманывая себя, всегда воображая вещи иными, нежели они есть на самом деле. Мы думаем, что очень легко изменить что-то, но только когда мы искренне пытаемся, мы осознаем, насколько это трудно, практически невозможно. Идея изменения бытия – самая важная из всех. Теории, системы, диаграммы – это только помощь; они помогают концентрации и правильному мышлению, но возможна только одна реальная цель – изменение бытия, ибо, если мы хотим изменить что-то в своем понимании мира, мы должны изменить что-то в самих себе.

Что интересно, и о чем мне хотелось бы поговорить, это деление людей с точки зрения возможности изменения бытия. Такое деление существует.

В частности, оно связано с идеей дороги или пути. Вы помните, было сказано, что с момента, когда человек связан с влияниями С, начинается лестница, и только когда человек добирается до ее вершины, начинается путь. Был задан вопрос о том, кто способен подойти к этой лестнице, подняться по ней и достичь пути. Гурджиев ответил, применив русское слово «обыватель». В индийской и буддийской литературе это вполне определенный тип человека и тип жизни, которая может привести человека к изменению бытия. «Снатака», или «обыватель», означает человека, который ведет обычную жизнь. Такой человек сомневается относительно ценности обычных вещей, мечтает о возможностях развития. Он приходит к школе после долгой жизни или в ее начале, и он может в ней работать. Только из среды таких людей выходят те, кто способен подняться по лестнице и достичь пути.

Других людей Гурджиев делил на две категории – «бродяги» и «лунатики». Бродяги не обязательно бедны, они могут быть богаты и все же являются бродягами в своем отношении к жизни. И «лунатик» не означает человека, лишенного обычного ума, он может быть государственным деятелем или профессором.

Эти две категории не подходят для школы и не заинтересованы в ней; бродяги – потому что на самом деле ни в чем не заинтересованы; лунатики – потому что имеют ложные ценности. Поэтому, если они пытаются подняться по лестнице, они только падают вниз и ломают себе шеи.

Сначала необходимо понять эти три категории с точки зрения возможности изменения бытия, возможности работы в школе. Это деление означает только одно: люди находятся в разном положении по отношению к возможностям работы. Есть люди, для которых возможность изменения бытия существует, а для множества других это практически невозможно, так как они привели свое бытие к такому состоянию, что в них нет никакой отправной точки. Есть и другие люди, принадлежащие к еще одной, четвертой, категории, которые различными средствами уже разрушили всякую возможность изменения своего бытия. Это деление не соответствует никакому другому. Принадлежность к одной из первых трех категорий не постоянна и подвластна изменениям, но человек может прийти к работе только из первой категории, не из второй или третьей; четвертая же категория исключает всякие возможности. Таким образом, хотя люди могут быть рождены, по сути, с равными правами, они теряют свои права очень легко.

Когда вы поймете эти категории и найдете соответствия им в собственном опыте, среди знакомых, в жизни, в литературе, вы поймете четвертую категорию. В обычных условиях, в обычные времена, это просто преступники или сумасшедшие – ничего больше. Но в некоторые периоды истории такие люди очень часто играют ведущую роль – они могут приобрести власть и стать весьма важными людьми. Но мы должны оставить их теперь и сосредоточиться на первых трех категориях.

В. Связана ли возможность роста бытия с готовностью повиноваться определенным законам и принципам?

О. Не обязательно. Существуют различные пути. На пути монаха, например, нужно начинать с повиновения. Есть другие пути, которые начинаются не с повиновения, но с изучения и понимания. Общим законам вы не можете не повиноваться – они заставляют вас делать это. Вы можете сбежать от некоторых из них только через рост бытия, никак иначе.

В. Тогда следует ли из этого, что люди, которые имеют связь со школой, даже самую незначительную, относятся к тем, кто может изменить свое бытие?

О. Конечно, если они заинтересованы в школе и искренни в своем отношении к ней, это показывает, что они относятся к тем, кто может. Но, видите ли, в каждом из нас есть черты бродяги и лунатика. Если мы связаны со школой, это не значит, что мы свободны от этих черт. Они играют в нас определенную роль, и при изучении бытия мы должны их обнаружить. Нужно узнать, каким образом они мешают работе, и бороться с ними. Без школы это невозможно. Как я уже сказал, бродяги не всегда богаты, они бывают очень хорошо устроены в жизни и, тем не менее, являются бродягами. Лунатики бывают очень учеными людьми и занимают высокое положение в жизни и, однако, являются лунатиками.

В. Является ли одной из черт лунатика то, что он хочет чего-то вне пропорции к остальному, так что в целом это для него вредно?

О. Лунатик – это человек, который всегда гоняется за ложными ценностями, который не умеет различать. Он всегда формирует. Формирующее мышление никогда не бывает верным, а лунатики особенно ему преданы – это их главное пристрастие. Есть много разных способов быть формирующими.

В. Является ли проявлением черт бродяги в человеке некоторая безответственность, готовность выбросить все за борт?

О. Совершенно верно. Иногда это может принимать весьма поэтические формы: «Нет никаких ценностей в мире», «Ничто ничего не стоит», «Все относительно» – таковы излюбленные фразы бродяги. Но на самом деле бродяга не так опасен. Лунатик куда опаснее, так как привержен ложным ценностям и формирующему мышлению.

В. Чем определяется принадлежность человека к той или иной категории?

О. Определенным отношением к жизни и людям, определенными возможностями. Это одинаково для всех трех категорий. Четвертая категория особая.

Что касается этой четвертой категории, я дам вам несколько определений. В системе эта категория имеет особое название, состоящее из двух турецких слов – «хаснамусс». Одна из первых вещей относительно хаснамусса – это то, что он никогда не колеблется пожертвовать людьми или создать огромное количество страдания ради своих честолюбивых целей. Как создается хаснамусс – это другой вопрос. Это начинается с формирующего мышления, с бытия бродягой и лунатиком одновременно. Другое определение хаснамусса таково: он кристаллизован в неправильных Водородах. Эта категория не может интересовать вас практически, так как вы не имеете ничего общего с такими людьми. Но вы встречаетесь с результатами их существования.

Как я сказал, вам важно понять вторую и третью категории, так как мы можем найти в себе черты их обеих, особенно третьей. Чтобы бороться против второй, то есть бродяги, необходима дисциплина как школы, так и общая внутренняя дисциплина, поскольку в бродяге нет никакой дисциплины. В лунатике может быть очень много дисциплины, только неправильного вида – целиком формирующей. Поэтому борьба с формирующим мышлением – это борьба против лунатизма, а создание дисциплины и самодисциплины – борьба против бродяги.

Что касается характерных черт человека первой категории, то есть обывателя, то прежде всего это практический человек. Формирующее мышление ему не свойственно. Он должен иметь определенное количество дисциплины, иначе он не был бы тем, что он есть. То есть практическое мышление и самодисциплина – это характерные черты людей первой категории. Такой человек имеет их в достаточной мере для обычной жизни, но этого недостаточно для работы, поэтому в работе эти два свойства должны усиливаться и расти. Обыватель – это нормальный человек, а нормальный человек при благоприятных условиях способен развиваться.

В. В каждом ли человеке есть возможность обывателя?

О. Не в каждом. Я уже сказал, что существуют люди, которые утратили способность к практическому мышлению или возможность развития. В таком случае они целиком лунатики или бродяги, в соответствии с тем, что они утратили.

В. Вы имеете в виду – от рождения?

О. Этого мы не знаем. Мы ничего об этом не ведаем, мы можем говорить только о результатах. Нам известно, что в работе человек должен иметь способность к практическому мышлению и практическому отношению, и ему необходима достаточная самодисциплина, чтобы принять дисциплину школы.

В. Что вы подразумеваете под практическим мышлением?

О. Только то, что называется практическим мышлением на обычном языке, а именно – способность рассчитывать вещи в различных обстоятельствах. Эта же способность применяется к идеям работы, принципам школы, правилам, ко всему.

В. Кажется, что лунатики и бродяги дальше от какого-либо понимания истины, чем обыватели?

О. Нет гарантии этого. На самом деле, в этом отношении они могут находиться на том же уровне, но их потенциальность другая. Как и во многом другом, люди не различаются здесь во внешних проявлениях; они не отличаются друг от друга среди механических людей. Но возможности различны. Один может стать другим, другой не может; один может измениться, только если происходит чудо, другой может измениться собственными усилиями и с некоторой помощью.

В. Вы говорите, что во всех нас есть части бродяг, лунатиков и обывателей?

О. Старайтесь не думать об этом в таких терминах. Найдите собственные слова – что подразумевается под «обывателем», что под «бродягой», что под «лунатиком». Эти слова не описывают, они только намекают на некоторые возможности.

В. Если человек не любит самодисциплину, это описание?

О. Не описание – только одна черта. Прежде всего, бродяга не имеет никаких ценностей, для него все одинаково. Хорошее и плохое для него не существует, и вследствие этого, или в связи с этим, он не имеет никакой дисциплины. Лунатик ценит то, что не имеет никакой ценности, и не ценит по-настоящему ценное. Это главные характерные особенности, не описание. Обыватель имеет хотя бы некоторые ценности, с которых он может начать, и практическое отношение к вещам. Он знает, что если хочет есть, то должен работать.

В. Относительно четвертой категории человека, который разрушил всякую возможность развития, – возникает ли эта ситуация в нем вследствие некой формы необычайного эгоизма?

О. Да, в большинстве случаев. Полезно знать об этой категории только потому, что иногда эти люди играют в нашей жизни большую роль. Но они в любом случае есть: мы не можем ни помочь им, ни разрушить их.

Мы должны думать о себе, о собственном отношении и, самое главное, о собственном понимании. Потому что, если мы понимаем, это уже хорошо: мы принимаем таких людей легче и знаем их повадки.

В. Являются ли различия между людьми № 1, 2, 3 и 4 определенными, или, подобно бродяге, лунатику и обывателю, в нас есть части каждого?

О. Видите ли, вы полностью искажаете идеи, когда берете их таким образом и смешиваете. Эти идеи очень важны. Сначала вы должны взять одну, саму по себе, и постараться ее понять. Затем возьмите другую и постарайтесь понять и ее. Деление людей на № 1, 2, 3 и так далее – это одно положение, и оно не было дано параллельно чему-то еще. Вы должны изучать его так, как оно дано, – что подразумевается под человеком № 1, под человеком № 2, под человеком № 3, каковы их различные комбинации, как они смешаны и так далее.

Затем возьмите эту вторую идею. Чтобы понять, что подразумевается под обывателем, бродягой, лунатиком и дальнейшими, скажем, деградациями, каждого нужно рассматривать отдельно. Вы не можете брать их всех вместе и говорить о них одновременно. Это деление было упомянуто в связи с возможностью развития. Вы должны представить себе огромное число людей, которые, по состоянию своего бытия, не способны к восприятию каких-либо реальных идей.

В. Может ли бродяга внешне преуспевать в жизни?

О. Это слово применяется для описания людей, о которых часто предполагается, что они очень близки к возможности развития, хотя по сути они весьма далеки от этого – дальше, чем обычные люди. Люди могут знать много красивых слов, говорить очень легко и, тем не менее, быть очень далекими от возможности развития.

В. В чем значение идеи, представленной этими тремя категориями?

О. В ней важно то, что во всех нас (даже если мы находим, что у нас есть какие-то практические отношения и какие-то ценности) значительная часть не имеет никаких ценностей или имеет ценности ложные – как бродяга и лунатик.

В. Что помогает нам приобретать лучшую способность различать?

О. Отделите в себе механическое от сознательного, посмотрите, как мало сознательного, как редко оно работает, и как сильно механическое – механические отношения, механические намерения, механические мысли, механические желания.

В. Каков наилучший способ работать над самопознанием?

О. Вы помните, в самом начале я говорил, что есть две линии, по которым может и должно идти наше развитие. Первая – это линия знания. Это понятно: мы должны увеличить свое знание, так как мы не знаем достаточно ни о себе, ни о Вселенной. Вторая – это линия бытия, так как наше бытие не есть то, чем оно должно быть; не только в смысле того, что мы лишь полуразвитые существа и наш уровень может быть повышен, но также в том смысле, что кое-что в нас недоразвито даже для теперешнего состояния. Я сказал, что главные черты бытия – то, что мы не едины, что мы множество, что мы не сознательны. Это неизбежно, но тот факт, что мы не сознаем этого, может быть изменен: мы можем это знать. Например, мы способны знать, что в каждый момент ни одно действие, ни одна мысль не идут из целого – но только из малой части нас. Мы можем начать осознавать это. Изменение бытия в большинстве случаев начинается с осознания чего-то, чего мы не осознавали раньше. Но само бытие может расти и развиваться; уровень бытия может меняться, и параллельно с этим растет и знание. Истинная работа – это работа над бытием, но знание помогает. В то же время работа над знанием также важна, и тогда помогает бытие, потому что в нашем теперешнем состоянии мы даже не способны приобрести много знания – оно будет разбито и разделено между различными «Я». Иногда люди работают в течение нескольких лет, набирают информацию, но не работают над своим бытием. И затем они уходят, но не могут забыть знание, которое приобрели, и оно работает в них; но их бытие не соответствует ему, и потому знание искажается.

Что касается знания, вы должны также понять, что в каждом из нас есть три человека – человек № 1, человек № 2 и человек № 3. Один из них может преобладать, но в каждом есть все три. То есть даже в себе мы имеем три категории знания. Часть нашего знания – это знание человека № 1, часть – знание человека № 2 и часть – знание человека № 3. Когда вы разделите то, что каждый из них знает, вы увидите, как человек с сильным преобладанием одной из этих частей ею управляется.

Некоторые школы с самого начала начинают неправильно и развивают воображаемые качества, такие как видения и тому подобные вещи, ибо работа над бытием требует постоянного надзора и знания, иначе многие вещи идут неправильно: человек принимает воображение за нечто реальное, и, если он не работает над бытием правильным образом, его работа принимает ошибочное направление. Это очень важно понять: всегда должны быть эти две линии, помогающие друг другу.

В. Вы сказали, что одна из черт нашего бытия – то, что мы никогда не едины. Однако в случае отождествления мы, конечно, едины – мы не множество. Но, может быть, это происходит неправильным образом?

О. Да, но это только одна из многих групп «Я», это не целое. И отождествление практически исключает все другие «Я». Даже в обычные моменты, если вы относительно не отождествлены, одно «Я» что-то делает, а другие смотрят в том же направлении – по крайней мере, некоторое их число. Но в состоянии отождествления они полностью выключены: одно малое «Я» занимает все поле. Это характерная особенность нашего бытия, что одно малое «Я» называет себя «Я», имея в виду целое. Вот почему я говорю, что мы всегда лжем себе и другим, когда говорим «Я», так как это не целое «Я», но лишь малая часть, притворяющаяся целым.

В. Что в нас совершает усилия?

О. Снова одно из «Я» или малая группа «Я». Наша цель – быть способными делать правильные усилия самоизучения и саморазвития большей группой «Я», так чтобы эта малая группа «Я», которая начинает самоизучение, могла расти, а спустя некоторое время стала достаточно большой и сильной, чтобы контролировать целое и удерживать направление. Но вначале она должна быть обучена всему, что мы называем работой в школе, путем определенных занятий. Если эта малая группа «Я», с которой вы начинаете, не растет, у вас не будет достаточных сил для продолжения. Многие люди начинают эту работу, а затем оставляют ее. С этим ничего нельзя сделать, и нельзя ничего предсказать заранее. Спустя некоторое время вы сами увидите, достаточно ли у вас энергии и интереса, так как работа требует энергии и усилия. Вы не получите ни знания, ни бытия, будучи пассивными. По отношению к работе вы должны быть активны.

Главное, о чем мы должны помнить и думать в связи с изменением бытия, это сон и возможность пробуждения. Вы должны находить в себе определенные идеи, определенные мысли, которые вас будут пробуждать.

В. Существуют ли определенные идеи, которые всегда способны пробуждать? Я спрашиваю об этом, потому что нахожу, что некоторые идеи хорошо помогают в один день, но не помогают в другой.

О. Да, конечно, но вы должны находить то, что помогает в этом чаще, определенные осознания. Существует большая разница между осознанием и словами. Когда вы что-то осознали, вы знаете, что это верно. Тогда вы не должны об этом забывать. Главным вопросом должен являться следующий: как пробудиться. Осознайте, что вы спите, что все спят. Затем осознайте, что единственный выход – это пробудиться. Необходимо сосредоточиться на одном факте – сон и возможность пробуждения. Если вы думаете об этом и чувствуете это, тогда появляется шанс. Пока вы не придете к этому осознанию, нет никакого реального шанса. Вы можете говорить об этой системе, о мирах, Водородах, космосах и обо всем другом так же, как вы говорите о всем прочем, и ничего не произойдет.

В. Если человек имеет осознание, что он спит…

О. «Если» – это уже сон. Все сны начинаются с «если». Старайтесь думать без «если». Да, в этом осознании все дело. Необходимо найти способы пробудиться, а до этого вы должны осознать, что такое сон.

В. Как усилить эмоциональное отношение к идеям системы?

О. Сравните сон и пробуждение. Все идеи работы начинаются с идеи сна и возможности пробуждения. Все прочие идеи, идеи из жизни, могут быть умными, хорошо разработанными, но это идеи спящих людей. Мы так привыкли к этим воображаемым идеям, что спустя некоторое время берем идеи системы на том же уровне, что и другие идеи, которые никуда не ведут. Полезно думать, что каждый день, когда вы встречаетесь здесь, может быть последним. Мы не знаем, что может принести завтрашний день, но обычно мы об этом забываем. Если вы осознаете это, ваше эмоциональное отношение усилится само по себе, и вы окажетесь способны думать о том, что на самом деле важно.

Старайтесь думать об относительной важности вещей. Совершенно необходимо понять, как подойти к этой проблеме. Как вы можете думать о важности чего-то, если у вас нет никакого материала для сравнения? Чтобы сравнивать, нужно иметь различные вещи. Попытайтесь сравнить идеи и принципы работы с чем-то из жизни.

В. Кажется, это совершенно разные вещи.

О. Не поможет, если вы скажете, что это разные вещи. Нам нужно найти для себя, а не для академических целей, что более важно и что менее, поэтому так нельзя начинать. Вы никогда не получите правильной пропорции, правильного материала для сравнения, если начинаете подобным образом. Подумайте, и вы поймете.

В. Мое затруднение в том, что я могу принять интеллектуально, что нечто важно и полезно, а нечто другое неважно и неполезно, но у меня нет никакого чувства этого.

О. Осознание принесет эмоциональное чувство. Это нужно осознавать чаще, связывать с бо́льшим количеством вещей. Просто попытайтесь более-менее пропустить через свой ум те идеи, которые вы слышали. Найдите те, которые привлекают вас больше. Некоторые остаются для вас только словами, относительно других у вас есть практические наблюдения или опыт. Это поможет.

В. Было сказано, что для продвижения вперед мы должны отрезать все ненужное. Я нахожу это очень трудным.

О. Я думаю, что такова цель во всем. Если вы делаете что-то для какой-то определенной цели, тогда, конечно, чем меньше ненужных вещей вы делаете, тем ближе подходите к цели. Например, если вы торопитесь на поезд и в то же время хотите дочитать газету, то вы опоздаете на поезд и не прочтете газету. Лучше взять газету с собой и прочесть ее в поезде. Но все отрезать невозможно, а невозможных вещей от вас не требуют. Тем не менее, принцип остается тем же: у нас так много ненужных вещей, которые мы считаем необходимыми, что мы можем немного уменьшить их количество.

В. В порядке ли вещей то, что человек меньше интересуется жизнью, становясь сознательнее?

О. Это зависит от того, что он понимает под жизнью, так как это слово имеет много различных толкований. Человек может интересоваться такой стороной жизни, которая абсолютно несовместима с другими интересами, или он может интересоваться стороной жизни, которая связана с этими другими интересами.

В. Чтобы стать сознательным, кажется насущно необходимым желание этого, но не может ли желание стать помехой сознательности?

О. Желание – сложная вещь, это на самом деле соединение целого ряда мыслей, чувств и даже страхов. Желание быть сознательным приходит, когда вы боитесь механичности. Сначала человек должен осознать, что он машина, а затем бояться этого. Тогда появится желание.

В. Недавно у меня было довольно гнетущее чувство, что, несмотря на работу, я все еще, кажется, ужасно механичен.

О. Конечно, мы механичны и ничего не можем с этим сделать теперь, пока не узнаем себя лучше, не только вообще, но лично, индивидуально, потому что нам присущи как общие черты, так и индивидуальные. Сначала мы изучаем общие, затем индивидуальные; а когда мы знаем себя, мы понимаем, где начинать. Сейчас мы просто пытаемся делать элементарные вещи, больше для самоизучения, чем для реальных результатов.

В. Как можно преодолеть периоды безразличия, когда идеи системы теряют всякую силу?

О. Все идет волнами – вверх и вниз. Необходимо накопить достаточно памяти и достаточно высоты, образно говоря, чтобы в моменты депрессии не терять нить, не забывать того, что было.

В. Но чем заменить чувство депрессии, которое приходит, когда исчезают иллюзии?

О. Депрессию создают другие иллюзии, занявшие место исчезнувших. Первые иллюзии были полны надежды, а другие могут быть полны отчаяния, вот и все.

В. Как мы можем усилить и закрепить те моменты, когда мы ощущаем эмоции и хотим работать, чтобы использовать их, когда работать мы не желаем?

О. Стараясь связывать эти моменты. Когда вы находитесь в подобном состоянии желания работать, вспомните другие моменты, когда вы были в таком же состоянии, и создайте мысленную связь между ними.

В. Но побудит ли это к работе?

О. В этой системе побуждение должно идти от осознания вашей настоящей ситуации и возможности изменения. Или это может быть еще проще. Побуждение к работе может быть вызвано осознанием того, что возможно знать больше, чем вы знаете сейчас. Второе относится к знанию, а первое – к бытию. На самом деле вы должны иметь и то, и другое, и все это должно быть проверено. Очень скоро после начала работы вы осознаете, что начинаете приобретать некоторое знание, которое открывает новые возможности понимания. Никто не может избежать этого, если он действительно старается работать. И спустя некоторое время человек заметит в себе изменения, которые он не сможет описать, но которые создадут совершенно иные отношения. Это неизбежно, и поэтому дает человеку вполне определенную оценку и вполне определенное понимание того, что он получает что-то и движется куда-то, а не стоит на месте.

В. Как можно усилить решения?

О. Это зависит от решения. Самая первая вещь – это знать, что более и что менее важно. Если вы научитесь различать это, решение не будет трудным. Вы должны научиться различать механичность и сознательность на нашем уровне. Вещи, которые связаны с работой, могут быть сознательными. Вещи, связанные с удобством, прибылью, удовольствием, выгодой – механичны. Затем есть и другая сторона. Если результат решения действительно важен и связан с вашей работой, у вас есть право просить совета. В таком случае вы тем более не должны пытаться решать в одиночку.

В. Я чувствую, что мое отношение к работе требует полного пересмотра. Система имеет значение только для одного «Я» – другие не хотят учиться или изменяться. Есть ли какой-нибудь способ помочь мне усилить желание работать?

О. Но кто будет делать это, если заинтересовано только одно «Я», а другие не заинтересованы? Вы говорите так, как будто вы – нечто отличное от этих «Я». Одно «Я» может решить, но придет другое, которое ничего об этом не знает. Такова ситуация, и вы должны пытаться делать все, что можете. Не мечтайте о том, на что вы не способны, и не пытайтесь делать больше, чем можете. Никто не поможет вам хотеть работать, вы должны хотеть сами, но если вы не делаете того, что можете, вы лишитесь и этого, и будете работать все меньше и меньше. Если вы пытаетесь вспоминать себя или останавливать мысли три или четыре раза в день, очень скоро это даст вам энергию, но таковая работа должна быть регулярной. Как мы можем увеличить свою силу работать? Только работой, нет никакого другого способа. Если вы учитесь делать маленькие усилия, вы будете иметь маленькие результаты, а если вы делаете бо́льшие усилия, вы получите бо́льшие результаты.

В. Как можно лучше увериться в том, что существует некая ощутимая выгода в том, чтобы стать более сознательным и менее механическим?

О. Вы должны решить это для себя сами, найдите доводы в пользу этого. Сначала постарайтесь понять, что означает быть более сознательным и менее механическим, затем решайте. Только тогда решение будет иметь реальный вес. Если я отвечу, это будет мое мнение. Есть вещи, которые человек должен решить для себя сам, только тогда они будут иметь реальное значение и показывать реальное понимание.

Мы не знаем, что значит «стать сознательным». Но мы не знаем и нашего теперешнего состояния, так как живем в иллюзиях. Если бы мы были свободны от иллюзий, то сильный импульс выйти из этого состояния и измениться стал бы возможен. Нельзя описать полностью, что означает это изменение, и лучше не пытаться, так как воображение всегда готово работать и обманывать нас. Лучше изучайте теперешнее состояние. Если вы делаете это, вы ничего не теряете, так как нам нечего терять.

В. Я чувствую иногда, что у меня нет чувства пропорции. Как я могу попытаться исправить это?

О. Но в этом все дело! В этом и состоит цель работы. Все, что мы делаем, имеет своей целью приобрести реальное чувство пропорции. Но вы не можете получить его, пока не работаете, поэтому необходимо работать, и тогда, как результат работы, у вас будет лучшее чувство пропорции.

В. Я думаю, что наибольшая трудность – это найти мост между обычной жизнью и серьезной работой в системе. В чем он состоит?

О. Нет никакой необходимости искать мост, потому что эта система дает возможность начать работу сразу, просто такими, как вы есть. В то же время, когда вы начинаете думать о возможных результатах работы и о том, что происходит без какой-либо работы, вы увидите, что это совершенно различно. В одном случае все случается, а в другом вы должны быть сознательными, чтобы действовать в соответствии с тем, что знаете. Нет никакого моста между ними – какой мост может быть между безумием и нормальностью?

В. Освобождает ли изменение бытия от внешних событий?

О. Это вы должны понять на собственном опыте. Чем больше вы становитесь объединенными в самих себе и чем более вы сознательны, тем меньше вы будете зависеть от обстоятельств. Вы будете понимать их лучше, найдете свой путь лучше и за счет этого станете более свободны. Что касается того, что происходит дальше, это должно быть пережито на дальнейших стадиях. Бесполезно говорить об этом теоретически. Теперь вы можете видеть по всему, что я говорю, что я пытаюсь подвести вас к практическим вещам.

В. Самовоспоминание гораздо труднее в некоторых жизненных обстоятельствах. Нужно ли избегать таковых обстоятельств?

О. Это ошибка – думать, что жизненные обстоятельства, то есть обстоятельства внешние, что-то меняют или на что-то влияют. Это иллюзия. Что касается того, избегать их или нет – попытайтесь их избегать или попытайтесь принять их как роль, которую вы должны играть. Однако если вам удастся их избегать, вы обнаружите, что ничего не изменилось. Могут быть исключения, но общее равновесие обычно остается одним и тем же.

В. Если мы лишь слабость и никакой силы, то из какого источника мы черпаем силу, необходимую даже для начала работы над собой?

О. Мы имеем некоторую силу. Если бы мы были лишь слабость, мы ничего не могли бы сделать; если бы у нас вообще не было никакой силы, мы бы не интересовались работой. Если мы осознаем свою ситуацию, мы уже имеем некоторую силу, и новое знание ее увеличивает. То есть мы имеем вполне достаточно, чтобы начать. Позже сила приходит из нового знания, новых усилий.

В. Я нахожу очень трудным работать правильно, потому что не вижу, какой вид усилия правилен в одно время и неправилен в другое.

О. Усилие вспомнить себя – всегда правильное усилие, если вы можете заставить себя это делать. Чем бы вы ни были заняты, просто пытайтесь осознавать, что вы это делаете или не делаете того, что должны делать. Если вы настойчиво пытаетесь это делать, это принесет результаты. Усилие вспоминать себя – это главное, так как без этого ничто другое не имеет никакой ценности, оно должно быть основой всего. Только этим путем вы можете перейти от механического к более сознательному состоянию.

В. Я все еще не понимаю, каким образом самовоспоминание отличается от мышления о себе?

О. Мышление о себе – это совсем другое. Если вы хотите вспоминать себя, лучше всего о себе не думать. До тех пор, пока вы думаете о себе, вы не будете себя вспоминать. Трудно объяснить разницу словами. Это как если бы вы думали о себе на одной основе и старались вспоминать себя на другой основе. Вы сознаете, что не вспоминаете себя, что вы не сознательны, и через это воспоминание об отсутствии сознания вы начинаете себя вспоминать. Я не могу объяснить это лучше. Вы не находите сразу правильный способ, но если вы пытаетесь делать это в течение некоторого времени, вы найдете некоторую линию мысли, которая вам поможет. Тогда вы обнаружите, что, если думаете о некоторых вещах неким определенным образом, это заставит вас вспомнить себя. А это первый шаг к сознательности.

В. Я не знаю, вспоминаю я себя или нет в некоторые моменты.

О. Достаточно знать, что не вспоминаете. Уловите момент, когда вы особенно далеки от самовоспоминания – в этот момент вы вспомните себя.

В. Если я говорю себе: «Я буду вспоминать себя…»?

О. Ничего не произойдет. Вы не можете начать таким образом. Либо думайте о чем-то, что приведет к этому, либо осознайте, что вы себя не вспоминаете.

В. Я вижу сейчас, в данный момент, что не вспоминаю себя, но дальше этого не идет.

О. Идите глубже. Ничего больше не требуется. Сознавайте больше и больше, глубже и глубже, что ни вы, ни другие люди не вспоминают, что никто не вспоминает себя. Это приведет вас к самовоспоминанию лучше, чем что-либо другое. Наша трудность в самовоспоминании состоит, главным образом, в недостатке осознания того, что мы себя не помним. Позже в это могут войти многие другие вещи, но если вы пытаетесь получить их все сразу, вы ничего не получите. Постарайтесь наблюдать, как проходит ваше время. Скажем, вы находитесь в театре, или вы здесь, или идете повидать друзей, затем, когда вы приходите домой, спросите себя, осознавали ли вы себя, и вы найдете, что нет. Или если вы в автобусе, спросите себя, когда сходите, что происходило по пути. Вы увидите, что вы никогда не вспоминаете себя естественно, вы должны заставлять себя делать это.

В. Тогда откуда появляются случайные проблески самовоспоминания?

О. Это может быть интенсивная работа центров, особенно когда одна функция смотрит на другую. Когда один центр наблюдает другой, впечатления могут быть достаточно сильными, противоречивыми или содействующими, чтобы вызвать самовоспоминание. Многие вещи такого рода вы можете создавать намеренно, так как вы не можете полагаться на то, что вы сделаетесь самосознательными случайно.

В. Я чувствую, что не достаточно быть уверенным, что мы узнаем состояние самовоспоминания по его особому вкусу, и я хочу знать, как мы можем распознать его интеллектуально, без риска вмешательства эмоций или субъективных мыслей?

О. Эмоции не означают вмешательства. Интеллектуальная функция может довести вас только до определенной стадии, дальше вы должны двигаться на эмоциях. О самосознании, которое есть одно из более высоких состояний сознания, никто не может сказать, что оно определенно возможно, что это легкий опыт, так как оно означает изменение бытия; поэтому трудно сказать механическому человеку, как он будет чувствовать себя и смотреть на вещи, когда он станет более сознательным. Он спит. Как можно сказать, что он будет чувствовать или делать, когда пробудится?

Мы не можем сделать первого шага к высшим состояниям, потому что есть так много всего, от чего мы не желаем отказываться. Каждый из нас хорошо знает, от чего он должен отказываться, но никто не хочет этого делать. Но в отношении к самовоспоминанию это гораздо проще: если человек действительно старается всеми возможными средствами, он заметит разницу между своим состоянием и состоянием человека, который не пытается себя вспоминать.

В. Когда я пытаюсь себя вспоминать, то иногда меняется мое ощущение времени. Это иллюзия?

О. Это вполне возможно, но мы не должны думать о дополнительных результатах, побочных результатах самовоспоминания. Нам необходимо думать только о том определенном факте, что мы не помним себя, что означает, что мы спим, и что мы хотим помнить себя, что означает быть пробужденными. Может быть, субъективное чувство времени и многие другие вещи будут меняться, но это не важно. Что важно, это тот факт, что мы спим, и важно усилие пробудиться.

В. Как я могу выстроить реальное направление, более прочную цель?

О. Опять то же самое – путем построения себя. Вы способны стать сильнее, чем вы есть.

В. Но мы лишь сумма различных «Я». Как можно знать, которому из них доверять?

О. Этого знать нельзя, ибо таково наше состояние. Мы должны иметь дело с тем, что мы есть теперь, до тех пор, пока не изменимся, но мы работаем с идеей возможного изменения, и чем больше мы осознаем то безнадежное состояние, в котором находимся, тем больше энергии у нас будет для совершения усилий измениться.

В. Для меня очень легко понять, насколько механичен я большую часть времени, но, в то же время, мне трудно согласовать свое непостоянство с этой идеей. Следствие ли это несовершенного понимания их связи?

О. Нет. Видите ли, легко понять механичность умом. Но помнить о ней всегда, видеть ее в фактах, в вещах, видеть, как все случается, это всегда очень трудно. Для этого нужно время.

В. Почему так происходит, что некоторые повторяющиеся ошибки ты видишь, но не можешь остановить, пока кто-то не укажет тебе на них?

О. И даже это не поможет. Вы будете продолжать их делать каждый день до тех пор, пока не найдете причину. Может быть, это зависит от какой-то другой вещи, а эта вещь от другой вещи, и так далее. Для всего, что вы хотите изменить, вы должны найти начало. Но сейчас мы не говорим об изменениях, мы говорим только об изучении. Изменение приходит позднее. Конечно, если вы находите нечто совершенно очевидное, вы должны пытаться это изменить, но это нужно больше для самонаблюдения, потому что, если что-то всегда случается механически, вы не можете это даже наблюдать.

В. Наиболее фундаментальная идея системы – это изменение себя, не так ли?

О. Вначале необходимо знать, что изменять. Наиболее фундаментальная вещь – это знать себя, хотя, как вы слышали с самого начала, если некоторые вещи не изменяются, вы не можете знать себя, потому что в нашем обычном состоянии в нас есть очень сильное сопротивление любому изменению или виду работы. Люди, которые хотят только знать и не соглашаются на изменение, никогда не научатся знать себя, точно так же, как люди, которые хотят изучать систему только интеллектуально, ничего не получают и уходят в большинстве случаев очень скоро. Но знать себя – это долгий процесс. Сначала необходимо учиться.

В. Разве мы не должны ожидать каких-либо результатов от своей работы?

О. Какой смысл работать без результатов? Но вы не должны ожидать их слишком быстро, вы не получите немедленных результатов. Вы сажаете веточку в землю и не можете ожидать, что на следующий год из нее вырастет большое дерево. Рост – это процесс.

В. Недавно вы сказали, что прежде, чем человек сможет себя знать, он должен себя видеть. Означает ли видение себя некую комбинацию самонаблюдения и самовоспоминания?

О. Нет, это означает иметь правильную картину себя. Пока вы ее не имеете, вы не можете начать какой-либо серьезной работы, вы можете только изучать, но даже это будет фрагментарным.

В. Очень трудно быть уверенным, что говоришь себе правду.

О. Да, вот почему я сказал – сначала видеть себя, а не знать. У нас много картин себя; мы должны увидеть их, одну за другой, а затем сравнить. Но мы не скажем с первого взгляда, какая из них верна. Это можно проверить только посредством нескольких повторяющихся переживаний. В первой группе в Санкт-Петербурге это было названо деланием мысленных моментальных снимков самого себя в приготовление к видению себя.

В. Может ли повторяющееся переживание тоже быть ошибочным?

О. Да, мы способны обманывать себя даже в этом. Но когда входит эмоциональный элемент – совесть – это явится проверкой.

В. Как делаются такие мысленные моментальные снимки?

О. Без камеры. Посмотрите, как вы выглядите, как люди видят вас в тех или иных обстоятельствах. Вы должны делать это сами, хотя иногда может быть полезным спрашивать у других людей об их впечатлении о вас, потому что каждый имеет неправильный образ самого себя. Каждый стоит перед зеркалом и, вместо самого себя, видит кого-то другого. Если вы делаете это, вы получите представление о своих ролях. Роли часто разделены буферами, поэтому из одной роли мы не видим другую.

В. Означает ли видеть себя то, что ты видишь как свои недостатки, так и путь их устранения?

О. Иногда это бывает так. Но вы снова пытаетесь получить определение или объяснение, а я говорю о практике, а не об определении или переводе этого понятия в слова. Я имею в виду действительно видеть. Допустим, вы говорите о некой картине, которую никогда не видели и о которой только слышали. Вы знаете все возможное об этой картине, но если вы ее не видели, сначала вы должны увидеть ее сами и проверить все, что о ней слышали. Видеть себя не означает видеть всегда. Вы видите себя какое-то время, а затем перестаете видеть.

Невозможно говорить с человеком серьезно, пока он не начнет себя видеть или, по крайней мере, не осознает, что он себя не видит, и что это необходимо изменить.

В. Вы сказали однажды, что необходимо быть серьезным по отношению к работе. Что значит быть серьезным?

О. Сначала необходимо разделить следующее: быть серьезным и принимать вещи серьезно. Размышляя об этом, люди обычно думают о том, как принимать вещи серьезно, и какие вещи, но никогда о том, что значит быть серьезным. Я скажу вам, что это значит. Быть серьезным означает ничего не принимать серьезно – за исключением того, о чем вы знаете наверняка, что оно важно в отношении к тому, чего вы хотите. Это кажется слишком малым, но когда вы применяете это на практике, вы видите, что это единственное необходимое решение.

Видите ли, люди, которых нет, не могут быть приняты серьезно с этой точки зрения. В один момент они серьезны, в другой все забывают, в третий снова пытаются что-то найти, а в следующий момент они вполне удовлетворены тем, что имеют. Это значит, что их нет – они не существуют. Сначала они должны существовать.

В. Вы сказали, что некоторые отрицательные эмоции делают серьезную работу невозможной. Значит ли это, что они должны быть абсолютно искоренены до начала работы? И что вы подразумеваете под серьезной работой?

О. Под серьезной работой я подразумеваю не только изучение, но и изменение. Сначала вы должны изучить определенные вещи, затем вы работаете, чтобы их изменить. Но поскольку даже изучение не может продвигаться без некоторого изменения, потому что эти два процесса не полностью разделены, то изучение более серьезное, чем в самом начале, уже может быть названо серьезной работой. С некоторыми отрицательными эмоциями серьезная работа практически невозможна, так как они будут портить все результаты: одна ваша сторона будет работать, а другая – только портить сделанное. Поэтому если вы начинаете эту работу, не победив для начала определенных отрицательных эмоций, то спустя некоторое время вы окажетесь в худшем состоянии, чем раньше. Несколько раз я наблюдал, как люди делали для себя невозможным продолжение работы, потому что хотели сохранить свои отрицательные эмоции. Были моменты, когда они осознавали это, но они не делали достаточных усилий в эти мгновения, а позднее отрицательные эмоции становились сильнее.

В. Что побуждает людей совершать усилия?

О. Две вещи побуждают людей делать это: когда люди хотят что-то получить или когда хотят от чего-то избавиться. Но только в обычных условиях, без знания, люди не знают, от чего могут избавиться или что могут получить.

В. Нужно ли практиковаться долгое время?

О. Все имеет свой срок жизни, и если ждать слишком долго, это становится бесполезным, и результаты окажутся плохими. Время от времени появляются возможности срезать путь, но если мы упускаем их, спустя некоторое время они перестают приходить. Необходимо помнить все, что было сказано в различное время об усилиях, потому что усилия есть основа работы. Все, что мы приобретаем, пропорционально усилиям – чем больше усилий мы совершаем, тем большего можем ожидать. Мы хотим очень больших вещей, мы не осознаем, каких огромных вещей мы хотим. Вначале усилия малы только потому, что в обычной жизни мы их не делаем. В жизни все делается для того, чтобы избежать работы, поэтому трудно осознать и принять необходимость усилий. Все существующие способы мышления и действия имеют тенденцию избегать их любой ценой.

В. Относительно изменения бытия – оно, по-видимому, возможно только с усилием делать что-то другое. То есть это какой-то порочный круг, потому что ты не можешь делать что-то другое, если твое бытие не изменилось.

О. Нет, таково положение вещей в жизни, но не в школе. В любой системе или школе все совсем по-другому. В обычной жизни человек ничего не может изменить – мы делаем один шаг вправо и один шаг влево, и ситуация остается той же самой. Но если человек работает в условиях школы, это не то же самое. Если человек работает быстро, изменение будет быстрым; если человек работает мало, изменение окажется пропорциональным. Вы не можете купить большой дом за несколько грошей – вы должны заплатить столько, сколько он стоит. Просто подумайте об этом таким образом: сколько вы платите и сколько изменений ожидаете? Мы говорили достаточно, и мы можем понять достаточно. Мы должны видеть, сколько мы платим, и тогда мы увидим, сколько получим. Мы не можем ожидать большего. Ясно ли это? Сколько реальных усилий мы делаем? Если мы обманываем себя, мы не знаем, но если не обманываем, мы можем видеть, сколько следует ожидать.

Усилия сами по себе не помогают, так как вы не знаете, в каком направлении их нужно делать. Вот почему необходима школа. Человек, какой он есть, может научиться многим вещам, если эти вещи показаны ему и объяснены, но если он получает эти вещи сам по себе, он усвоит их неправильно и будет делать ошибки, или же просто их не получит. Если бы это было не так, то не нужна была бы школа – по крайней мере, некоторые люди могли бы получить все это сами. Но они не могут, никто не может.

В. Тогда человек не получит многого и из книг?

О. Он может получить некоторые идеи, но он получит одну вещь и упустит десять других. На самом деле, есть книги, в которых написаны очень глубокие тайны, но люди могут их читать и никогда не узнать вложенных в них тайн. Это совершенно точно. Кроме того, это связано с основной идеей, что понимание зависит не только от знания, но также и от бытия. Вот почему необходима школа. В школе вы не можете обманывать себя, и здесь вам объясняют, почему вы не способны понимать. Это значит, что в вас есть нечто, что вы должны преодолеть, чтобы понимать больше. Мы не видим себя, но с помощью изучения мы способны увидеть многое. Есть различные степени видения.

В. Конечно, если человек принимает решение…?

О. Это просто слово. Если бы вы были сильнее, вы оказались бы способны принимать решения. Такие, как вы есть, вы можете принимать столько решений, сколько хотите, и вы будете продолжать говорить о решениях. Главное – это наша слабость во всем. Мы можем иметь прекрасные планы; мы можем сказать, что знаем, чего мы хотим; мы можем даже иметь цель, но мы не способны что-либо «делать». Вот почему мы должны учиться. Мы должны учиться, как делать сначала малые вещи, шаг за шагом. Мы должны начинать с малых усилий. Если мы не делаем малых усилий, мы останемся теми же самыми – в один момент здесь, в другой момент не здесь. Но если мы делаем малые усилия и помним о них, это дает линию, направление.

В. Какой наилучший способ делать усилия в те моменты, когда чувствуешь желание измениться?

О. Необходимо знать, что вы подразумеваете под изменением. Кроме того, усилие нельзя описать. Когда человек понимает свою ситуацию, то внутренние противоречия и многое другое дают ему достаточный импульс для совершения усилий. То есть само осознание сна, внутренних делений, буферов, отрицательности будет давать ему импульс.

В. Если мне кажется, что я немного изменился с тех пор, как начал посещать эти лекции, есть ли это воображение?

О. Нет. Конечно, вы изменились, ибо вы начинаете понимать некоторые вещи, которые не понимали раньше. Но этого может быть недостаточно. Каждая малая вещь, которой вы учитесь, изменяет что-то, но, может быть, необходимо большее изменение. Видите ли, это всегда большое изменение в сравнении с тем, какими вещи были бы без этого, но изменение может быть недостаточно большим с точки зрения еще большего изменения или получения чего-то еще, так как изменение не приходит само по себе. Оно приходит как результат определенного усилия в определенном направлении. Необходимость усилия всегда остается. Изучение невозможно без определенной борьбы, так как в нас происходит много механических вещей, которые не могут быть использованы в процессе приобретения контроля.

В. Что может служить показателем того, изменились мы или нет?

О. Сказать об этом можно немало, хотя таковой показатель найти трудно. Но если бы вы могли представить себе, что случилось бы с вами, если бы вы не были связаны с каким-либо видом работы, это и был бы ответ. Если бы вы могли сравнить себя с тем собой, каким вы были бы тогда.

В. Не развивает ли человек все больше и больше «Я» в борьбе за изменение?

О. Вы все так же будете иметь много «Я», они не исчезнут, но вы сможете их контролировать и организовывать определенным образом.

В. Нам было сказано, что полезно бороться с механическими привычками, но нам также советовали, что неразумно пытаться изменять вещи. Можно ли объяснить это получше?

О. То, что я сказал о попытке изменять вещи, относилось к людям в обычных условиях жизни, без школы, без дисциплины, без методов работы. Я сказал, что в обычной жизни люди не могут ничего изменить в самих себе, потому что, изменяя одну вещь, они бессознательно меняют другую. Без знания того, как это делать, это совершенно бесполезно. Но в работе, особенно спустя некоторое время, этой опасности больше не существует, потому что деланием всего, что ему рекомендуют, человек избегает возможности неправильного изменения, потому что неправильное изменение всегда происходит в одной из бесполезных функций. Если человек изменяет что-то обычным путем, то он начинает либо больше лгать, либо больше отождествляться, либо выражать больше отрицательных эмоций, так как эти вещи легче поддаются воздействию. Но в работе есть много защит, и прежде всего самовоспоминание, которое не даст другой механической вещи занять место разрушенной. Кроме того, вы должны понять, что для того, чтобы что-то изменить, необходимо знать, как вещи связаны и как это делать. А человек не способен на такое, если ему прежде не объяснить, как начать. Существуют определенные пункты, где можно начать, и чтобы реально изменить что-то, нужно следовать указанному пути. Например, необходимо изменить ошибочный способ мышления, сделать мышление менее формирующим. Но сначала мы должны найти примеры такового мышления. Затем мы можем бороться с выражением отрицательных эмоций, с учитыванием, с воображением – все это способы борьбы с привычками. В то же время вы можете бороться и с другими привычками, но борьба будет служить только самонаблюдению, так как вы не можете ничего изменить. Вы способны изменить их только указанными путями. Чтобы бороться с привычками напрямую и получать правильные результаты, необходимо больше знания – а вы еще недостаточно знаете. Но это не причинит вреда, потому что такое усилие будет уравновешено самовоспоминанием.

В. Почему никто сам не находит пункты, с которых нужно начинать?

О. Потому что одно «Я» находит что-то, но в этот момент другое «Я» начинает интересоваться чем-то иным и забирает всю энергию; затем, пока работает второе «Я», приходит третье «Я», и так далее. Человек всегда бежит в нескольких направлениях. Мы не осознаем, насколько это важно.

В. Я не вижу, как человек может чего-то достичь, если он не пытается идти против привычек, не пытается изменить повседневную жизнь.

О. Да, с этим определенно нужно что-то сделать. Вопрос в том, что именно нужно изменить. Люди всегда пытаются изменять то, что не важно, а важное не замечается и откладывается на завтра.

В. Существуют ли какие-то хорошие привычки?

О. Привычки двигательного и инстинктивного центров могут быть хорошими. Привычки в интеллектуальном или эмоциональном центрах никогда не бывают полезны.

В. Все ли привычки – формы отождествления?

О. Некоторые вполне обычны и безвредны, но если вы начинаете ставить препятствия на их пути, это даст вам хороший материал для самонаблюдения, и вы сможете распознавать отождествление, когда оно входит. Эта борьба привносит трение, а без трения вы себя не замечаете. Без него вы бы жили как в густом тумане, не замечая этого. Но второй шаг зависит от вашего решения – вы можете быть просто раздражены этим трением или можете его использовать.

В. Не должны ли мы в нашем теперешнем состоянии сознания делать как можно меньше?

О. Мы должны изучать себя. Мы ничего не можем делать, пока мы не знаем, – мы должны знать, чем мы являемся и что делать. Но в этих лекциях я уже дал вам несколько вещей, которые вы можете делать.

Можно изучать себя такими, какие вы есть. Очень важно изучать это. И я еще раз повторю, с самых первых шагов нужно пытаться изменять определенные вещи, потому что в нынешнем состоянии хаоса мы не можем даже изучать себя. Мы должны внести какой-то порядок. Мы хотим сделать инвентаризацию своего дома и начинаем описывать все, что в нем есть, но представьте, что в то время, как мы это делаем, другие люди в доме продолжают передвигать мебель, или мебель двигается сама. Это то, что на самом деле происходит, – мебель двигается сама, поэтому вы должны закрепить ее на определенных местах.

Знание школы – это знание, приобретаемое через высшие центры. То есть это совершенно другой метод. Нам дали некоторые принципы и некоторые деления, которые обычно не известны, и если мы начнем изучать себя с этой точки зрения, мы откроем много нового. Когда вы вполне уверены в существовании этих делений и принципов, тогда, наблюдая себя на этой основе, вы открываете то, что не можете открыть без знания о них. Обычным умом мы видим все очень смутно, все выглядит запутанным – мы не можем отличить одно от другого, поэтому все смешиваем. Но если нам скажут, как это делать, мы сумеем отделить одно от другого даже обычным умом.

В. То есть наблюдение человека № 1, 2 и 3 более запутанное, окольное, но не обязательно ошибочное?

О. Наблюдение может быть вполне верным, но если человек не знает, как разделять свои наблюдения, он не придет к правильным результатам. Очень многое основано на правильных делениях.

В. Правильно ли начинать с наблюдения только одного деления?

О. Нет, вы не можете так поступать, так как не знаете, что вы способны делать лучше всего в данный момент. Поэтому делайте то, что, как вы считаете, вы делаете лучше всего. Например, вы решаете наблюдать интеллектуальную функцию, но вместо этого обнаруживаете себя в эмоциональном состоянии. Вы не можете делать одно, затем другое, потом третье, пока не имеете контроля. А контроль приходит последним.

В. Можно ли извлечь столько же пользы из наблюдения за другими, как из наблюдения за самим собой?

О. Да, но тут есть опасные моменты. Если человек способен применить к себе то, что находит в других, тогда это окажется полезным, но, как правило, человек считает, что другие люди это одно, а он совсем другое. В таком случае человек видит что-то в других, но никогда не применяет это к себе.

В. Кажется, самонаблюдение и самовоспоминание становятся труднее в условиях физической усталости или нездоровья. Как преодолеть эту зависимость?

О. Состояния нашего тела – это условия, в которых мы живем, поэтому мы должны наблюдать и вспоминать или не вспоминать себя в этих условиях, если намерены делать это. Мы не можем начать с изменения условий.

В. Вероятно, наблюдение похоже на интроспекцию, оно обращает все внутрь?

О. Нет, интроспекция – это аналог воображения, она не контролируется. Интроспекция бесполезна и ничего не приносит. Но в наблюдении вы знаете, что вы делаете и зачем, чего хотите достичь, что хотите знать. Это не интроспекция, это изучение очень сложной машины. Это в действительности механика, а не психология. Психология приходит позднее.

В. Как человек может наблюдать себя и в то же самое время продолжать глупо кривляться?

О. Потому что это не один человек, а много. Один человек смотрит, а другой кривляется. Если вы видите в себе разных людей единожды, это хорошо. Если вы видите их в нескольких случаях, это начинает становиться неудобным. Если вы видите их всегда, это начало работы.

В. Я понял, что очень неестествен. Означает ли некоторое пробуждение бо́льшую естественность?

О. Не обязательно, потому что люди, какие они есть в обычной жизни, находятся в очень плохом состоянии, поэтому, чтобы стать естественными, им сначала требуется стать неестественными. Вы не можете рассчитывать на естественность сразу. Это было бы возможно, если бы мы начинали на правильном уровне, но мы начинаем ниже такового уровня.

В. Почему, если человек теряет связь с системой, все препятствия появляются снова в наихудшей форме? Становишься отрицательнее, больше времени проводишь в бесполезных разговорах и так далее?

О. В результате работы человек получает некоторый вид нового контроля и в то же время теряет контроль механический. Поэтому, если человек разрывает связь с работой, он теряет этот очень малый сознательный контроль, а механический контроль был потерян еще раньше. В результате человек делается гораздо хуже, чем был.

В. Почему во мне больше сопротивления работе, то есть системе, чем другим видам работы?

О. Потому что другие виды работы механичны, а к механическому действию механическое сопротивление меньше. Но если вы берете изначально сознательное действие, то оно встречается со всем возможным сопротивлением.

В. Может ли какой-то сильный шок, который происходит в жизни, быть благоприятным для личной работы?

О. Да, но шок работу не заменит. Все, чего можно достичь в области развития сознания, можно достичь только при помощи усилия. Шок не заменит усилия; он может действовать на центры, но не на сознание. Сознание не развивается и не растет само по себе. Шок на короткое время открывает высшие центры и соединяет человека с ними. Он концентрирует всю энергию, которая обычно рассеяна повсюду, и собирает ее вместе. Тогда вы на мгновение пробуждаетесь, но, скорее всего, позже впадете в еще более глубокий сон. Вы даже можете потерять сознание или впасть в очень низкое состояние. Поэтому никакой шок не увеличивает количество сознания – это очень важно понять. Люди обычно смешивают идеи сознания и функций. И то, и другое должно развиваться, но развитие одного не вызывает развития другого.

В. Что вы подразумеваете под развитием функций?

О. Если центры сбалансированы и приобретают достаточную скорость, они становятся связанными с высшими центрами. Так легче всего понять это, но могут быть и другие описания. В этом состоянии сознания мы осознаем только работу низших центров; в состоянии самосознания мы осознаем большее. Но сначала мы должны начать очищение.

В. Я понимаю, что ни одно усилие быть сознательным никогда не потеряно, но что, тем не менее, становясь отрицательными, мы теряем энергию, которую производим. Как может быть верным и то, и другое?

О. Это большая ошибка, так как это совершенно против принципов работы – говорить, что никакие усилия не могут быть потеряны. Люди могут делать усилия всю свою жизнь, и все они могут быть потеряны, если делаются неправильно. Возьмите любую неправильную школу с какой-нибудь искаженной идеей. Люди, принадлежащие к такой школе, делают огромное количество усилий, и все они могут быть потеряны. Даже правильные усилия человек может делать в течение некоторого времени, а затем, если он останавливается, все эти усилия будут потеряны. Поэтому усилия могут быть потеряны, если они не сопровождаются правильным отношением и другими усилиями.

В. Чем объясняется то ощущение неотложности, которое создается в нас в лучшем состоянии?

О. Поначалу это магнетический центр, потому что в нем есть смутное осознание нереальности обычных концепций, намерений, возможностей. Затем, когда человек начинает изучать, в какой-то момент осознание сна становится эмоциональным и накапливает силу. Отсутствие понимания означает отсутствие эмоций. Только формирующий центр может работать без эмоций. Каждое правильное осознание становится эмоциональным. Одно из наших препятствий – это то, что мы слишком тупы, недостаточно эмоциональны. Интеллект – это очень слабая машина. Вот почему эмоциональный центр должен быть свободен от отрицательных эмоций, так как иначе мы используем всю его энергию на них и ничего не сможем делать.

В. Производится ли какая-либо энергия самонаблюдением?

О. Конечно. Всякая работа производит энергию, но только некоторые виды производят ее очень мало, поэтому для получения достаточного ее количества нужно делать непрерывные усилия в течение долгого времени. А какой-то другой вид работы производит много энергии. Иногда усилие выглядит совсем маленьким, но очень велико в действительности, и наоборот.

В. Как я могу научиться чувствовать сильнее? Я живу, по сути, головой. Я получаю слишком мало от жизни, и между мной и системой есть барьер.

О. Это проблема каждого, потому что, если бы люди чувствовали сильнее, многие вещи стали бы для них легче. Но они долгое время неосознанно создавали так много защитных приспособлений против чувств, что теперь никаких чувств просто не может быть. Необходимо найти начало – без начала все бесполезно. Вы должны где-то начать; есть вещи, которые более трудны, и есть другие, которые менее трудны. Что вам действительно нужно, это больше наблюдения и определенный род мышления о самих себе или о чем-то другом. Если вы настойчивы в этом мышлении, оно поможет вам стать эмоциональными, только вы должны самостоятельно определить, что это такое; невозможно дать общий совет, подходящий для каждого. У любого человека есть нечто, что приводит его ближе к эмоциональному состоянию – и необходимо это отыскать. Что бы ни произошло в дальнейшем, сейчас нужно начинать с этого.

В. До того, как я пришел к работе, я был полон маленьких увлечений и радостей. Я вижу, что многие из них были основаны на воображении, но теперь у меня почти совсем нет чувств.

О. Как я только что сказал, это одна из наших наибольших проблем – как сделать себя более эмоциональным – потому что мы не можем уйти далеко на одном интеллекте. Есть только одна вещь – усилие; делать усилия и помнить о различных линиях работы, пытаться не отождествляться, пытаться вспоминать себя, пытаться делать то и это – усилие, усилие… Если вы делаете достаточно усилий, вы станете более эмоциональным. Но тот факт, что это вопрос, который люди задают постоянно, – или, если они не спрашивают, они чувствуют эту проблему, – показывает, что люди не делают достаточных усилий.

В. Вы говорите, что необходимо больше усилий. Вы имеете в виду усилие чувствовать эмоции или усилие работать?

О. Это просто усилие работать. Вы не можете делать усилия быть эмоциональным, никакое усилие здесь не поможет – но вы можете делать усилия. Если вы что-то делаете, вы можете делать это без усилия, стараясь делать как можно меньше, или вы можете вкладывать в это много усилий. Эмоция появится только как результат некоторого давления. В обычных условиях, в обычной жизни это только случается – что-то происходит и приводит вас в эмоциональное состояние. Вопрос в том, как произвести эмоции, как сделать себя эмоциональными. И я говорю, что в нашем нынешнем состоянии есть только одна вещь – усилие. Но не усилие произвести эмоцию. Такого усилия не существует. Но очень сильное непрерывное усилие в любой работе, которую вы делаете, спустя некоторое время сделает вас более эмоциональными – хотя, конечно, не сразу. Определенный период усилий на разных линиях должен по необходимости увеличить ваши эмоции.

В. Почему должно быть так трудно делать усилия?

О. Усилия могут выглядеть трудными потому, что мы не готовы к ним в уме – мы думаем о них неправильно. Мы даже не допускаем умственно, что необходимо делать усилия. Это создает наибольшую трудность. Необходимость делать усилия приходит как шок, как что-то новое.

В. Я не могу усилием достичь состояния, которое иногда приходит случайно.

О. Вы говорите, что оно приходит случайно. Если это то, что я имею в виду, оно приходит как результат ваших усилий, просто оно не приходит сразу после их совершения. Но если бы вы не делали усилий, оно не пришло бы случайно, поэтому оно на самом деле не случайно. Чем больше усилий вы делаете, тем больше вы будете иметь этих случайных моментов самовоспоминания, моментов понимания, моментов эмоционального состояния. Все это результат усилий. Только мы не можем здесь связать причину и следствие. Почему мы не можем связать их – это, вероятно, из-за многих малых вещей, таких как отождествление, воображение и так далее. Но причину мы создаем, и в определенный момент она принесет результат. Мы не должны ожидать немедленных результатов. Необходимо работать долгое время для создания постоянных стандартов, для того чтобы иметь немедленные результаты; и даже это приходит только в очень эмоциональных состояниях. Если бы мы могли своей волей, желанием или намерением стать эмоциональнее, многое было бы по-другому. Но мы не можем. Мы очень низки эмоционально, и поэтому бо́льшая часть работы, которую мы делаем сейчас, даже если мы действительно делаем ее, не может иметь немедленных результатов. Но ни одно правильное усилие не потеряно, что-то всегда остается; только за ним должны следовать другие, еще большие усилия. То есть первый вопрос – это как стать более эмоциональным, но мы не можем этого, а можем только косвенно, путем совершения усилий. Второй вопрос – как использовать эмоциональные состояния, когда они приходят, и это то, к чему мы должны подготовить себя, потому что это возможно. Эмоциональные состояния приходят, и мы теряем их в отождествлении и тому подобных вещах. Но мы могли бы их использовать.

В. Когда приходят эмоциональные состояния, единственный способ продлить их – это помнить себя?

О. Я сказал, использовать их. Конечно, если вы помните себя, то вы увидите много способов использовать это состояние, это дело наблюдения. Это даст вам другую силу мышления, другую силу понимания. Это нельзя описать, потому что это должно быть пережито лично.

В. Можно ли использовать эмоции для того, чтобы стать объективнее?

О. Да, можно, когда вы имеете над ними контроль. Эмоции можно использовать как некий инструмент для приобретения знания, только если вы можете контролировать их. А что означает контроль? Это значит не допускать отождествления и учитывания. Контроль – это второй шаг, а первый шаг – это изучение.

Мы говорим об эмоциях, но многие из них мы знаем только по имени. Они столь смешаны с другими вещами, мы отождествляемся с ними так сильно, что не осознаем всего, что могли бы от них получить, если бы правильно к ним относились. Все, что мы называем эмоциями, – гнев, страх, скука, – все эти эмоции могут быть перевернуты с ног на голову, и тогда мы обнаружим, что они имеют совершенно иной вкус. Все эмоции могут быть полезны, это некий род окон, или дополнительных чувств. Но теперь мы не можем пользоваться ими, кроме как для создания новых иллюзий, но если бы мы использовали их для того, чтобы видеть вещи такими, какие они есть, мы научились бы многим новым вещам.

В. Чем может помочь гнев или ненависть?

О. Тем, что вы обратите их на себя. Ненавидьте себя, найдите в себе то, что стоит ненавидеть. Когда человек раздражается на себя, он многое видит.

В. То есть это самокритика?

О. Больше, чем самокритика. Любая критика просто интеллектуальна, а это чувство. Вся интеллектуальная деятельность – это подготовка материала, а затем с ним начинает работать эмоциональный центр. Интеллектуальный центр сам по себе не помогает пробудиться. Только работа над эмоциональным центром может сделать это, и мы способны пробудиться только через неприятные эмоции – пробуждение через приятные эмоции пока еще не изобретено. Самая неприятная вещь – это идти против себя, против своих взглядов, убеждений, склонностей. Пробуждение не для тех, кто боится неприятных вещей, но для тех, кто желает пробудиться и осознать, что значит быть спящим, и что необходима большая помощь, значительная встряска. В этом все и дело: как обеспечить для себя постоянную встряску и как согласиться на нее.

В. До некоторой степени кажется возможным воспитать мыслительный и двигательный центры, но как воспитать эмоциональный центр?

О. Мы можем начать двумя способами: первый, как я уже говорил, это отсутствие выражения неприятных эмоций. Нам по опыту известно, что это возможно, так как мы видим, что не делаем этого из-за страха. Например, солдат не выражает неприятных чувств перед офицером, так как знает, что, если он их выразит, наказание будет суровым. То есть если возможно сдерживаться механически, то возможно делать это и сознательно. Мы должны действовать на эмоции путем отделения ума от эмоций. Ум можно не только обучить, но также приучить стоять в стороне и смотреть на эмоции. Тогда, спустя некоторое время, эмоциональный центр начинает осознавать, что не стоит продолжать, если за ним не идет ум.

Затем, как правило, люди имеют пять или шесть видов эмоций для определенных обстоятельств. Поэтому каждый способен знать заранее, что случится – репертуар весьма ограничен, то есть мы можем и должны изучать себя с этой точки зрения. Это на самом деле гораздо легче, чем мы думаем, и вполне возможно предвидеть заранее, что случится. Если мы в течение получаса серьезно поговорим с самими собой, то сможем остановить свои эмоции, потому что нам известны все ассоциации, которые будут их производить. Это было бы нелегко, если бы репертуар эмоций был неограниченным; но все эмоции на завтрашний день очень ограничены; вы очень хорошо знаете, что трудно найти какую-то новую. Но вы должны очень хорошо знать все ассоциации, и нужно знать пути, которыми обычно приходят эмоции.

Это наиболее трудная вещь; эмоциональный центр – самый сильный из имеющихся центров. Разум желает остановить эмоции, но он слаб, а эмоции сильны. Остановить их можно только косвенным путем и не сразу.

В. Плохо ли пытаться это делать?

О. Нет, это хорошо. Так вы постепенно узнаете, как останавливать эмоции, потому что это можно сделать только при определенном мастерстве. Единственный способ – это создавать новые отношения, противостоящие тем эмоциям, которые вы хотите остановить. Тогда, с течением времени, отношение окажется сильнее эмоций.

То есть существуют два способа остановить эмоции: первый – быть сознательным, второй – создать правильные отношения. Но для каждого отдельного случая необходимо другое отношение, поэтому это долгая работа. Мы не просто машины, мы уже испорченные машины. Чтобы починить машину, необходимо много работать.

В. Какое защитное отношение против отрицательных эмоций вы советуете?

О. Как я сказал, первое – пытаться вспоминать себя. Если вы сознательны ко всему, что в вас происходит, вы сможете остановить их, когда они еще малы. Когда они большие, вы не сможете их остановить. Затем, при наблюдении себя, вы находите то, что делает вас более спящими, более механическими. Вы должны отделять это от тех вещей, которые могут быть полезны.

В. Это по отношению к себе. Но как защитить себя от отрицательных эмоций других людей?

О. Отождествление приносит нам отрицательные эмоции других людей: оно делает нас восприимчивыми к ним. Если у вас есть конкретный случай, то вы можете ясно представить себе возможность не быть отождествленным, и вы увидите, что окажетесь менее восприимчивы. Связь отождествления и отрицательных эмоций – это не теория, ее можно легко проверить. Отождествление легче понять, чем эмоции; есть сотни различных отрицательных эмоций, но отождествление всегда одно и то же. Первый шаг к неотождествлению – это самонаблюдение. Нужно следить за всеми впечатлениями в тот момент, когда они входят. Отождествление работает как в случае притяжения, так и в случае отталкивания.

В. Сейчас я вижу механичность в большей степени, и это, кажется, вовлекает меня в большее отождествление, я чувствую страх, и мне кажется, что я пойман.

О. Если вы имеете в виду страх перед собственной механичностью, то этот страх может быть полезным, потому что вы уже достаточно знаете о своей механичности, о том, как бороться с ней, как ей противостоять.

В. Я пытался останавливать выражение отрицательных эмоций, чтобы бороться с механичностью, но эти усилия очень быстро истощаются, и необходимость пробуждения забывается.

О. Это потому, что вы пытаетесь работать на слабых эмоциях. Если вы постараетесь не выражать серьезные эмоции, вы будете оставаться пробужденным дольше. Если бы вы помнили о том, чтобы бороться с выражением действительно сильных эмоций, то в нужный момент вы увидели бы разницу.

В. Я озадачен вопросом выражения эмоций: если чувствовать положительные эмоции – за пределами обычного человеческого опыта, и нам говорят не выражать отрицательных эмоций, значит ли это, что мы не должны выражать никаких эмоций вообще?

О. Нет, необходимо найти средний путь. Мы должны быть как можно более эмоциональны, так как мы упускаем многие восприятия, идеи, понимание, потому что сейчас мы не эмоциональны. Многие восприятия приходят через эмоции. У нас нет положительных эмоций, но мы можем сказать, что у нас есть отрицательные, а также приятные и неприятные эмоции, которые не являются отрицательными.

В. Положительная – это та, которая не отрицательна?

О. Да, и многое помимо этого. Эмоции, которые не могут стать отрицательными, дают огромное понимание, имеют чрезвычайную познавательную ценность. Они связывают то, что не может быть связано в обычном состоянии. Иметь положительные эмоции советуется и рекомендуется в религиях, но там не говорится, как их получить. «Имейте веру, имейте любовь». Как? Христос говорит: «Любите врагов ваших». Это не для нас – мы не можем любить даже своих друзей. Это то же самое, что сказать незрячему человеку: «Узри!» Слепой не может видеть, иначе он бы не был слепым. Вот что означают положительные эмоции.

В. Как можно научиться любить своих врагов?

О. Научитесь сначала любить самих себя – вы не любите себя достаточно, вы любите свою ложную личность, но не самих себя.

Трудно понять Новый Завет или буддийские писания, так как это записи, сделанные в школе. Одна строка из этих писаний относится к одному уровню, а другая к иному.

В. Могли бы вы назвать какие-нибудь эмоции, не являющиеся отрицательными?

О. Удовольствие или страдание. Но обе способны стать отрицательными, так как тенденция такова, что каждая эмоция либо становится отрицательной, либо порождает другие отрицательные эмоции.

В. Не составляет ли инстинктивный центр хорошую замену для эмоционального? Например, любовь к животным или маленьким детям…

О. Мы не можем говорить о животных, когда говорим о человеке. Инстинктивные отрицательные эмоции имеют свое место и свои естественные причины, но эмоциональный центр заимствует их действие и подставляет воображаемые причины. Очень интересно видеть отсутствие симметрии между приятными и неприятными эмоциями. Приятные эмоции сильно не растут, они ограничены. Неприятные эмоции растут. Но это относится только к нашему нынешнему состоянию сознания; в другом состоянии симметрия восстанавливается, потому что там приятные эмоции также способны расти. Конечно, мы не можем проверить это до тех пор, мы не окажемся в другом состоянии сознания. Почему неприятные эмоции растут? Потому что нет никаких границ для ненормального состояния машины. Но удовольствия ограничены силами нашего восприятия. Это одна из неприятных сторон существующей ситуации.

В. Я думаю, что мы так привыкли судить по результатам, что мое затруднение состоит в том, что я не понимаю, достиг я чего-то или нет в своих усилиях в работе.

О. Я вполне понимаю. Но, видите ли, говорить о результатах еще рано. Придет время – возможно, очень скоро – и вы начнете видеть некоторые результаты, но пока этого еще нет. В обычных условиях мы судим по результатам. Если мы изучаем язык, мы знаем, что спустя некоторое время сможем читать короткие предложения, потом небольшие абзацы, после короткие рассказы. Но если вы берете психологическую сторону работы, вы должны делать усилия наблюдать, усилия вспоминать себя, но вначале вы не увидите никаких заметных результатов. Затем, спустя некоторое время, вы обнаружите некоторые результаты, но вы не можете торговаться.

В. Но как могу я судить, приобрел ли я уже нечто, что поведет меня дальше?

О. Только вы можете ответить на этот вопрос. Это зависит от вас – насколько вы понимаете, насколько вы подготовлены. В один день это одна ситуация, в другой день другая. В один день вы работаете, в другой день вы делаете небольшую ошибку, из-за которой теряете результаты всей вашей работы. На следующий день вы опять работаете. Вы изменяетесь все время, поэтому, вплоть до определенной стадии, предугадать ничего нельзя.

В. На какой стадии человек ничего не теряет?

О. Это так далеко, что обсуждать это бесполезно. Мы можем потерять все. Но даже способность не терять появляется постепенно. На некоторой стадии человек способен не потерять одно, затем способен не потерять другое и так далее. Это приходит понемногу.

В. Я хотел бы знать, как повысить для себя ценность работы?

О. Невозможно ответить на этот вопрос, так как только вы знаете, как повысить для себя ее ценность. Вы должны думать, вы должны сравнивать обычные идеи с этими идеями, вы должны стараться находить, в каком смысле эти идеи помогают вам. Все, что мы делаем в работе, имеет тенденцию повышать оценку, поэтому старайтесь не упускать ничего, что дается, так как все идеи имеют эту цель. Каждый принцип будет повышать вашу оценку работы, он не может ее уменьшить. Но нет никакого специального метода для этого.

В. Правда ли, что, насколько человек желает других вещей в жизни, ровно настолько уменьшается его желание работать?

О. Не обязательно. Есть многое, что мы имеем в жизни, но это не мешает работе. Совершенно неправильно думать, что вещи всегда противоречивы, хотя они могут быть противоречивыми. Человек порой желает таких вещей в жизни, которые так или иначе делают работу невозможной. Поэтому нужно научиться выбирать между желаниями, так как некоторые вещи несовместимы. Это формирующий подход – разделять все на «вещи в жизни» и «вещи в работе» и сводить их вместе, как вы это только что сделали. Вы должны разделять лучше, видеть лучше.

В. Есть ли какое-либо средство для различения важных и неважных вещей? Вся моя жизнь наполнена беспокойством о тех шагах, что я только собираюсь делать, и я теряю из виду общую идею системы.

О. Только опыт и искреннее отношение могут показать это. Если вы искренни, или хотя бы пытаетесь быть искренними, и в то же время стараетесь наблюдать эти вещи, через некоторое время вы заметите, что различать становится легче и легче. И вы увидите то, что не является важным. Невозможно описать, что важно, а что нет, так как все это субъективно – в один момент важно одно, в другой другое. Опять-таки, сюда входят личности: что важно для одной личности, окажется неважным для другой.

Одна из первых вещей, о которых нужно помнить, – это различные личности в вас. Необходимо, особенно когда вами владеют эмоции, не думать «Я». Личности, основанные на симпатиях и антипатиях, целиком ошибочны – нужно всегда начинать с личности, основанной на магнетическом центре. Тогда вы увидите другие личности – противоречат они ей или нет. Эта идея различных личностей, идея, что вы не едины, что вы множество, всегда должна быть связана с самовоспоминанием.

В. Я так и не смог получить какого-либо доказательства того, что кто-то достиг самовоспоминания.

О. Вы не увидите доказательств. Даже если бы все прочие люди могли помнить себя, а вы нет, вам бы это не помогло.

В. Нет, помогло бы, так как они имели бы больше информации.

О. Для себя, не для вас. Вы должны доказать это сами. Никто вам этого не докажет.

В. То, что мы работаем над собой, вовсе не означает, что мы достигнем высшего сознания?

О. Нет, это может занять очень много времени. Мы хотим приобрести контроль над высшими состояниями сознания, но до этого система говорит о приобретении контроля над обычными способностями, над мыслями, над эмоциями, и в процессе приобретения этого контроля мы должны удалить некоторые вещи и создать возможность самовоспоминания. Поэтому сначала мы должны приобрести контроль над простыми, обычными вещами. Только тогда мы можем ожидать большего. В этой системе есть последовательные ступени, нельзя прыгать.

В. Я нахожу, что практически думать об идеях системы мне мешает некое разрушительное отношение, которое начинается с желания находить возражения и трудности. Какой наилучший метод ослабить это отношение?

О. Изучением. На самом деле, это интересно как наблюдение, потому что многие люди, не обязательно только в работе, живут только возражениями – они думают, что умны, только когда могут чему-то возразить. Когда же они не находят никаких возражений, то они не чувствуют, что работают, думают, делают что-то еще.

Я замечаю из вопросов, которые мне задают, что люди не понимают, как приходят новые вещи. Трудность в том, что мы слишком привыкли мыслить в абсолютных категориях – все или ничего. Но необходимо помнить, что все новое приходит сначала в проблесках. Оно приходит и затем исчезает, приходит снова и снова исчезает. Только спустя некоторое время эти проблески становятся длиннее, а затем еще длиннее.

В. Какими средствами мы можем продлить эти проблески?

О. Путем повторения причин, которые их произвели. Я не хочу давать примеров, так как это поведет к воображению. Все, что я хочу сказать, следующее: например, путем определенных усилий самовоспоминания человек может увидеть вещи, которых он не видит сейчас. Наши глаза не столь ограничены, как мы думаем, есть много вещей, которые они могут видеть, но не замечают.

В. В чем наши наибольшие трудности?

О. Отсутствие понимания и медленность понимания, так как понимание обычно приходит с опозданием примерно на два года. Другой принцип, о котором я уже говорил и который необходимо помнить, это то, что работа не ждет, она не остается одной и той же. Один год имеет определенные требования, на следующий год требуется что-то другое, и так далее. И большей частью случается, что люди готовы для требований двухлетней давности. Люди, которые хотят продолжать, должны поднять свой стандарт, и это не должно делаться по моим советам: вы должны думать сами, в каком смысле и в какой форме должен быть поднят стандарт. Вы должны думать о деталях – вещи, которые вначале только рекомендовались, теперь должны стать для вас правилами (но не в смысле «школьных правил», применяя слово «школа» в его обычном значении). Нужно понять необходимость этого. Мы пришли к стадии, когда мы должны быть серьезными, а это означает самоограничение, ограничение ложной личности. Свобода «Я» зависит от ограничения ложной личности – они не могут быть свободными вместе, одно или другое должно быть принесено в жертву.

Глава XIII

Различные категории человеческих действий. – Правильное и неправильное применение триад. – Изучение человеческой деятельности. – Помнить об исходном пункте. – Внутреннее отделение. – Учиться видеть ложную личность. – Маски. – Буфера и слабости. – Изучение методов. – Будильники. – Невозможность изучения системы с утилитарной точки зрения. – Философский, теоретический и практический языки. – Три уровня школы. – Правильное мышление. – Длинные и короткие мысли. – Роль интеллекта. – Различные ценности. – Правильное и неправильное любопытство. – Критическое отношение. – Влияние на других людей. – История хитрого человека и дьявола.

Я хочу дать вам новый материал для размышления. Вы помните тот исходный пункт, когда была объяснена идея триад? Было сказано, что каждое действие, каждое проявление есть результат сочетания трех сил. Это принцип, и теперь мы должны попытаться понять, как его изучать. В изучении триад и трех сил нужно быть очень внимательными и неторопливыми, используя принципы, данные в системе, пытаясь применять и расширять их, когда это возможно. Особенно нужно избегать поспешности и выдумывания.

Самое первое, что необходимо помнить, говоря о значении триад, это то, что проявления энергии, любой вид действия – в мире, в человеческой деятельности, внутри человеческой машины или во внешних событиях – всегда состоит из триад. Мы говорили о шести различных триадах, доступных человеческому уму, каждая из которых представляет собой различную комбинацию сил. Чтобы ограничить тему вопроса, не делая ее слишком сложной с самого начала, мы будем рассматривать только человеческую деятельность. Но здесь мы сталкиваемся с затруднением. Мы никогда не думали о том, что деятельность может быть различной. Мы знаем разницу между деревом и металлом, например, и никогда их не спутаем. Но мы не понимаем, что действия могут быть так же отличны друг от друга, как два различных предмета. Для нас, в обычном мышлении, все действия одинаковы, только одно начинается с одной целью и имеет один результат, а другое начинается с другой целью и имеет другой результат. Мы думаем только о мотивах, целях и результатах, но не о самих действиях.

В. Разве мотив не так важен, как мы думаем?

О. Мотив не определяет действия. Вы имеете цель одного рода, но получаете совершенно иное действие. Это случается очень часто. Люди начинают что-то делать, имея в виду определенную цель, но их действия таковы, что эта цель не может быть достигнута даже случайно. Необходимо координировать цель с действием, иначе вы никогда не достигнете желаемого.

Именно это мы должны понять по поводу своих действий, и нужно постараться найти различные категории действий. Когда мы станем рассматривать человеческую деятельность с этой точки зрения, помня о том, что существуют различные виды действий, независимо от результатов, намерений, эмоций, материала и так далее, мы начнем видеть это. Нам недостает не способности видеть, но знания этого принципа, совершенно нового для нас.

Мы не можем сразу начать искать все шесть триад, которые существуют в человеческой деятельности, поскольку они смешаются в наших умах. Мы должны найти образцы двух, трех или четырех, насколько мы способны их увидеть. Посмотрите на собственные действия и на действия окружающих людей, и вы увидите некоторые различия. Это хороший материал для размышления. Все нелепости жизни зависят от того факта, что люди не понимают, что определенные вещи могут быть сделаны только одним видом триады. Они используют неправильную триаду, неправильный род действия и удивляются, что результаты отличны от ожидаемых. Например, бесполезно учить побоями или убеждать пулеметами. Найдите собственные и лучшие примеры неправильного применения триад и вы увидите, что определенные результаты могут быть получены только путем соответствующего действия. Наблюдайте самих себя и жизнь вообще; если вы обратите это изучение на себя, вы увидите, например, что если вы хотите узнать или изменить что-то в самих себе и если вы подходите к этой проблеме с точки зрения формирующего мышления, вы никогда ничего не достигнете. Формирующее мышление – это пример действия, которое не ведет к пониманию.

В. Можете ли вы дать пример различных видов человеческой деятельности?

О. Возьмите два простых примера, чтобы понять эту идею. Чтобы построить дом, необходимо совершать усилия ежеминутно, каждый отдельный кирпич должен быть положен на место с некоторым усилием; никакая триада не переходит в другую без усилия. Наконец, дом построен и обставлен мебелью. Затем, если вы хотите сжечь его, вы просто чиркаете спичкой и бросаете ее на что-то легковоспламеняющееся – и дом сгорел. Если вы посмотрите на это внимательно, вы увидите, что это два различных вида деятельности. Вы не можете построить дом теми же действиями, какими вы сжигаете его. Во втором случае одна триада переходит в другую безо всякого усилия, автоматически, после единственного усилия по зажиганию спички.

Примеры третьего вида триады в нашем опыте можно найти только в сознательной отождествленной работе или деятельности, имеющей некое особое качество, которое не может быть имитировано другими – как художественное творчество. Усилия самовоспоминания и неотождествления относятся к этой категории. Если вы подумаете об этом, вы поймете, что для того, например, чтобы написать хорошую картину, нужно применить триаду, отличную от тех, что использовались для строительства и сжигания дома. Необходимо что-то иное.

Еще одна триада может быть названа изобретением, открытием, мастерством.

Если вы подумаете об этих четырех различных видах деятельности, они дадут вам материал для наблюдения и сравнения. Пытайтесь увидеть, почему и в чем они различны.

В. Я не вижу различия между мастерством и построением дома.

О. В одном случае необходима только энергия, только усилие; в другом требуется нечто большее – некоторое знание или способность к созиданию.

В. Вы поместили усилия самовоспоминания в одну категорию с искусством?

О. Да, это одна и та же триада. Простое слепое усилие, как в физической работе, в самовоспоминании не поможет. Также не поможет и усилие в смысле изобретения, приспособления.

В. Мне трудно отыскать другие примеры этих видов деятельности.

О. Естественно, так как вы не привыкли думать подобным образом. Это совершенно новый способ мышления. Вы пытаетесь думать обычным, логическим, формирующим образом, а этого недостаточно. Необходимо думать не о словах, но о фактах. Если вы находите четыре вида, чем они различаются? Формой усилия.

В. Формирующая деятельность разрушительна?

О. Она не разрушительна сама по себе, только недостаточна. Но деятельность, которая начинается с отрицательных эмоций, всегда разрушительна, она не может быть иной. Очень часто люди не сознают этого.

В. Я не понимаю, как можно с уверенностью отнести деятельность в ту или иную категорию?

О. Вы знаете достаточно, чтобы попробовать. Для каждого результата существует определенный метод. Разные методы дают различные результаты. Если у вас есть деревянный чурбан, вы будете обращаться с ним не так, как с больным человеком. Вопрос не в том, чтобы отнести их к различным категориям. Начало всего – пример. Мы пытаемся сделать вид, что вещи труднее, чем они есть, но на самом деле мы все знаем об этом. Мы знаем, что убийство – это одна деятельность, а сочинение стихов – другая. Мы не можем успешно убивать с той энергией, которая используется для сочинения стихов.

В. Соответствуют ли различным типам деятельности различные типы мышления?

О. Да, конечно. Каждый вид деятельности имеет собственный способ мышления, хотя мы не сознаем этого. Но обычно происходит так: люди действуют одним образом, а мыслят иным. Иногда действия и мысли совпадают, но часто они относятся друг к другу неправильно.

В. Но разве действие не есть результат мысли? Неужели правильная мысль не всегда означает верное действие?

О. Нисколько. Человек может мыслить правильно, но действовать неверно. Понимание – это одно, а желание и намерение, усилие и решение – совсем другое. Это два уровня одного и того же. Можно сказать, что правильное мышление есть ступень к правильному действию, но его наличие еще не означает, что действие окажется верным.

В. Как начать применять правильные триады?

О. В моменты усилий или сразу вслед за ними вы можете осознать, что эти усилия неправильны, что вы не получите с их помощью желаемого. Для каждой цели существует соответствующее усилие. Если вы ловите себя в момент неправильного усилия, это значит, что взята не та триада. Вы можете не суметь применить правильную триаду, но способны перестать применять неправильную.

В идее различных видов деятельности ново то, что они различны в самих себе. Для нас действие есть действие. На данный момент нам достаточно понять, что результаты действий, которые мы видим в жизни, – особенно если они нам не нравятся или мы находим в них ошибки, – часто вызваны тем, что для достижения некой цели применялись неправильные триады. Если мы понимаем это, то мы поймем и то, что путем определенной деятельности мы с необходимостью попадем туда, куда мы попадаем, и никуда больше. Чтобы попасть в какое-то другое место, мы должны применить другую деятельность. Но выбрать нужную мы не можем, потому что не знаем, какая окажется таковой.

В. Можно ли научиться тому, какие действия применять?

О. Да, конечно. Вы учитесь путем работы. Работу в школе можно делать единственным способом. Вы пробуете один, другой, третий способ и, рано или поздно, приходите к правильному. В обычных условиях вы не видите результатов своих действий – слишком много возможностей самообмана, но в работе в школе вы себя не обманываете. Либо вы что-то получаете, либо нет, и вы можете получить что-то только одним путем. Есть и другие методы узнать о различных видах действий (например, интеллектуальным пониманием), но этот вопрос мы отложим. Мне хотелось бы, чтобы сначала вы лучше поняли общий принцип.

Видите ли, усилие, цель, мотив, все входит в слово «действие» и идею действия, поэтому действия связаны с мотивами, но только не так, как вы думаете. Определенный результат может быть получен только за счет соответствующего действия, в то же время действие определяет и мотив. Мотив иногда важен, но с наилучшими мотивами можно делать наихудшие вещи, потому что мы применяем неправильные усилия, а неправильные усилия ведут к неправильным результатам. Допустим, вы хотите что-то построить и применяете тот вид усилий, который пригоден только для разрушения, – тогда вместо строительства вы получите только разрушение, имея при этом наилучшие намерения.

Я дал вам несколько примеров, постарайтесь найти параллели. Попытайтесь подумать, например, о том, что ни действие, которое строит дом, ни действие, которое сжигает его, не поможет написать картину. А действие, которым вы пишете картину, вовсе не обязательно для построения дома – для этого требуется гораздо более простое усилие. Только немногие люди способны писать хорошие картины, но каждый может участвовать в постройке дома. Затем, это самое усилие, которое необходимо для постройки дома, недостаточно, чтобы изобрести, скажем, новый тип электрического звонка. А действие, посредством которого вы изобретаете электрический звонок, не создаст хорошей картины. Различные виды действий означают различные триады, но теперь нам лучше оставить триады и не думать о том, какое действие какую триаду означает, потому что это только отвлечет вас от самой идеи. Вы должны только пытаться увидеть различия. По незнанию или от нетерпения люди часто применяют неправильные триады и объясняют свою неудачу невезением, происками дьявола или случайностью.

В. Когда мы выполняем некоторое действие, должны ли мы думать о том, как это действие сравнимо с примерами, которые вы привели?

О. С помощью эмоционального понимания мы должны думать о том, соответствует ли действие цели. Тогда – частично умом, частично эмоционально – мы поймем, ведет ли путь, которым мы следуем, к желаемому результату. Иногда мы будем чувствовать это. Тогда мы можем либо остановиться, либо попытаться сделать все по-другому.

Например, вы пытаетесь убедить собеседника, что вы правы, а он ошибается. Чем больше вы спорите, тем больше он убеждается в своей правоте. Остановитесь, и внезапно вы увидите, что этот человек понимает вас. Это случается очень часто. Чем больше вы спорите, тем труднее собеседнику вас понять. Или же вы можете притвориться, что соглашаетесь с ним, и таким образом приводите его к пониманию того, чего вы хотите. Это только пример, но вы и сами можете найти массу примеров.

В. Мне кажется, в подобном случае мы должны понимать – спорить или соглашаться?

О. Если вы не отождествляетесь, вы увидите. Спорить – это один способ убеждения, соглашаться – другой. Обычно то, что мешает нам видеть, какой метод следует применить, это отождествление. Это вопрос подхода. Некоторые подходы правильны, а другие ошибочны. Если вы продолжите наблюдать, вы увидите.

В. Что касается закона трех: можно ли наблюдать его в повседневной жизни?

О. Да, в самоизучении вы можете, но это требует терпения. Вы увидите, что система всегда играет роль третьей силы между желанием измениться и инерцией. Если у нас достаточный запас третьей силы, мы получаем успех. В работе первая сила – желание учиться и решение работать, вторая – сопротивление. Чем больше мы работаем, тем больше растет сопротивление. Только с помощью системы мы способны его победить. Это вопрос сознания и воли.

Ну что ж, поговорим о чем-то другом. Мы не станем спешить с вопросом о различных действиях. Он, на самом деле, выше наших теперешних возможностей понимания, но понемногу мы будем с этим разбираться. Почти каждая идея в системе – это тест. Если человек проходит один, он двигается дальше.

* * *

Пожалуйста, задавайте любые вопросы, и я попытаюсь на них ответить. Многие вещи вылетают из памяти и становятся неясными, потому что мы забываем исходный пункт. Но в момент, когда мы связываем вещи с началом, мы видим, почему мы пришли, куда мы идем, и что мы хотим получить. Тогда мы осознаем, что уже получили от системы, и видим, что мы не можем ожидать большего, потому что материал, который у нас есть, недостаточно хорошо усвоен. Мы всегда должны помнить исходный пункт, помнить, что он связан не просто со словами, но с поисками чудесного. Система не имела бы никакого смысла, если бы в ней не было поисков чудесного.

Например, меня удивляет, что вы не задаете больше вопросов о разделении между «Я» и (для меня) «Успенским», так как многое еще должно быть не совсем ясно. В разговорах, в писании, в размышлениях о работе или о людях в работе нужно всегда спрашивать себя: «Кто говорит?», «Кто пишет?», «Кто думает?» Если вы делаете это, тогда, спустя некоторое время, вы различите, кто говорит, и начнете узнавать различные голоса. Вы должны знать свою ложную личность и находить ее черты, ее лица, ее проявления и голоса. Нужно знать, из чего она состоит. Иногда вы способны услышать, как говорит ложная личность. Без этого продолжать работу не особенно полезно, так как вы будете только ходить по кругу и всегда возвращаться к одной и той же точке. Когда вы уверены, что это действительно «вы», вы можете говорить. Вы уже должны знать свою ложную личность и не доверять ей.

В. Если мы поступаем подобным образом, увеличит ли это прогресс в работе?

О. Ничего нельзя гарантировать. Вам должно быть важно делать это без вопроса о будущей награде, потому что идея отделения важна сама по себе.

В. Как я могу вложить больше напряжения в работу, чтобы пробудить желание бороться с ложной личностью?

О. Уловите момент, когда ложная личность хочет или не хочет что-то делать, и остановите ее. Когда вы обнаружите конфликт между вами и ею, действия будут зависеть только от вас. Если она борется, это создает эмоциональный шторм. Если нет никакой борьбы, эмоции спят. Все приходит через трение, трение между местом, где «Я» может расти, и ложной личностью. Работа над собой начинается с того момента, когда человек чувствует деление между тем, чему он в себе доверяет, и тем, чему не может доверять. То, чему он может доверять, целиком создается работой. Прежде это место было пусто, но если человек начинает работать, что-то начинает сгущаться. Но, я повторяю, человек будет знать это лучше и доверять этому больше, только если знает свою ложную личность, иначе ложная личность смешается с этим и притворится, что она и есть истинное «Я» или его начало.

В. Ложная личность – это в некотором роде маска?

О. Люди носят те или иные маски и верят, что они в точности на них похожи, когда на самом деле они совершенно другие. У каждого из нас несколько масок, не одна. Наблюдайте собственные маски и маски других людей. Постарайтесь увидеть, что в разных обстоятельствах вы носите разные маски; попытайтесь заметить, как вы их меняете и готовите, и так далее. У каждого есть маски, но начните с собственных. Мы никогда их не изучаем, поэтому мы должны это делать. Такая работа очень полезна. Часто мы приобретаем маски в очень раннем возрасте – уже детьми в школе мы носим одну маску с одним учителем и другую с другим.

В. Это некая самозащита или подражание?

О. Самозащита, но не только она. Иногда, как вы говорите, это связано с подражанием. Можно увидеть пятьдесят или пятьсот человек в одинаковых масках.

В. Что мы найдем под маской, когда ее снимем?

О. Это не так легко. Вы найдете, что под этой маской есть другая. А если вы не работаете, то не сумеете ее снять – она прирастает к лицу. Но если вы работаете, маска вовсе не является необходимой, и жизнь без нее становится гораздо легче – меньше лжи.

В. Не может ли маска являться неким идеалом, которому человек старается соответствовать? Иногда она представляет тебя лучше, чем ты есть на самом деле.

О. Иногда. Вот почему я сказал, что это не только защита. Видите ли, мы хотим себя знать. Когда мы находим в себе что-то, чего не знаем, мы должны это изучать. Мы думаем, что знаем себя, а теперь обнаруживаем, что знаем только маски, которые меняются. Что они такое, как они появляются, в чем их назначение – это другой вопрос. Мы должны изучать сами маски – не теорию масок. Мы всегда пытаемся спрятаться за теориями, ибо это безопасно.

В. Возможно ли увидеть ложную личность как целое?

О. Возможно, но не сразу. Необходимо работать, изучать ее в себе и в других, тогда постепенно вы увидите ее как целое, но долгое время вы будете видеть ее только с одной или другой стороны. Даже это лучше, чем ничего. Но вы должны осознать и никогда не забывать, что она у вас есть. Это первая цель школ. Если ложная личность берет верх, вы ничего не получаете – все заберет она.

В. Относительно разных голосов: я замечаю, что мой голос меняется под воздействием разных эмоций и в общении с разными людьми.

О. Кто имеет уши, чтобы слышать, способен обнаружить много изменений голоса. Каждый центр, каждая часть центра, каждая часть части центра имеет различный голос. Но немногие люди имеют уши, чтобы это услышать. Тем, кто на это способен, легко различать многие вещи. Например, если вы говорите правду – это один голос, если лжете – другой, если основываете вещи на воображении – третий. Такое на самом деле трудно спутать.

В. Вы имеете в виду интонации?

О. Да, но и звучание самого голоса. Если вы приучите себя слушать, эмоциональный центр будет слышать разницу.

В. Вы говорили о возможности неправильного отделения. Что вы подразумевали под этим?

О. Допустим, я называю все, что мне нравится, «Я», а все, что не нравится, «Успенский» – такое отделение ошибочно. «Я», из которого я наблюдаю, это лишь точка, оно пока не имеет никакого материального существования, оно только зародыш, из которого «Я» может вырасти. Если я дам ему материальное существование, это будет ошибкой.

В. Разве ему не должен быть дан некоторый вес?

О. Да, но только в отношении к работе. Кто помнит о цели, кто хочет работать – это «Я», остальное – «Успенский».

В. Я чувствую, что во мне нет ничего, чему я могу доверять. Если у меня бывает момент понимания, ложная личность, кажется, забирает его себе, а та часть меня, которая понимает, исчезает. Чему мне доверять?

О. Чувство, что вы не можете себе доверять, приходит в различные моменты в работе – как иллюзия и самооправдание или же как реальное ощущение. Но это будет позднее, теперь же это осознание механичности. Для работы необходимо время и настойчивость. Сейчас вы должны делать то, что можете, со временем вы научитесь измерять результаты работы.

В. Тщеславие – это существенная часть ложной личности?

О. Это, так или иначе, одна из ее черт. В некоторых людях тщеславие может быть главной чертой, и тогда оно весьма заметно, но очень часто оно бывает скрыто за чем-то другим и себя не показывает.

В. Если работа против ложной личности – это процесс, значит ли это, что человек может подниматься и опускаться?

О. Да, и вы должны понять силу и величину собственной ложной личности. И тогда вы поймете, что очень часто люди не имеют ничего другого, а если у них и есть какая-то возможность, она полностью перевешивается ложной личностью. Ложная личность принимает все решения. В обычной жизни она контролирует каждый момент, за исключением, может быть, тех мгновений, когда человек читает или о чем-то думает. Но когда человек работает, и магнетический центр начинает расти, иногда случается, что ложная личность на десять-пятнадцать минут исчезает и дает магнетическому центру возможность проявиться. Так исчезает ложная личность. Она не пропадает полностью, но уходит на время. Это то, что мы должны пытаться делать, – заставлять ее исчезать на время.

В. Над отождествлением можно работать только путем отделения?

О. Именно так. Без осознания различий между «Я» и ложной личностью все усилия только укрепляют более слабую сторону. Как я сказал, это отделение есть основа всей работы над собой. Если эта идея не понимается, ничего невозможно достичь, во всем нужно начинать с этого. В этом различие между обычными людьми и людьми в работе. Люди, которые не в работе, считают, что они то, что они есть. Люди в работе уже понимают, что они не то, чем кажутся. Это отделение проходит через многие фазы, но оно должно начаться.

В. Когда я вижу, какой я надутый мыльный пузырь ложной личности, нужно ли мне стараться понять, как я таким стал?

О. Вам нужно изучать себя. Только одно поможет изменить существующее положение, а именно – узнать себя лучше. Это означает многие вещи. Существует разная степень и глубина осознания и понимания. Когда человек понимает достаточно, он что-то делает, он уже не может сидеть и позволять происходящему случаться. Попробуйте задать вопрос конкретнее: что вы пытались делать и что, как вы считаете, вы не можете? Тогда мы сможем это обсудить. Быть может, вы начинаете с неправильной стороны и неправильным образом.

В. Можно ли найти в себе ответственность?

О. Конечно. Но по отношению к чему? Вы начинаете определенную работу; у вас есть некая ответственность за эту работу – по крайней мере, должна быть. Но у кого эта ответственность, если вы все называете «Я»? Вы уже должны знать, что есть многие «Я» – у некоторых есть ответственность, у других нет никакой ответственности, потому что они не имеют ничего общего с работой. Увидеть это – вопрос только лишь наблюдения.

В. Я вижу, что все это возвращается к вопросу о том, как понимать больше.

О. Я стараюсь для начала объяснить, как изучать себя. Вы должны найти собственное препятствие, мешающее пониманию. Когда вы его обнаружите, вы должны с ним бороться. Это требует времени. Его нельзя найти сразу, хотя в некоторых случаях оно так ясно, что увидеть его можно практически немедленно. Но в других случаях необходимо работать, прежде чем человек увидит таковое препятствие.

В. Поможет ли в этом групповая работа?

О. Вы не должны возлагать слишком много надежд на групповую работу, поскольку, хотя она и полезна для показа многих вещей, экспериментов, проверок и так далее, в групповой работе человек находится в искусственной атмосфере, искусственных условиях. В момент, когда он выходит из группы, он попадает в естественные условия. Поэтому групповая работа показывает путь, но работа должна вестись в обычных условиях. Какая польза в том, что вы очень хороши в группе, но становитесь отождествленным и машиной в тот момент, когда ее покидаете? Это совершенно бесполезно.

В. Если кто-то здесь, в школе, имеет очень плохую черту, например, плохой характер, дается ли ему специальная помощь, чтобы преодолеть таковую черту?

О. Только когда человек изучил и применил все общие методы, он приходит к специальным характеристикам. Необходимо определить место этой черты, найти причину. Причины бывают различны. Какая-то плохая черта столь сильна, что исчезнет последней, – заранее ничего сказать нельзя. Если вы начинаете бороться с препятствиями в неправильном порядке, вы не получите никаких результатов. В то же время необходимо не упускать таковые черты из виду.

В. Если это отрицательные эмоции, и вы наблюдаете за ними и им сопротивляетесь, изменяются ли они?

О. Это зависит от эмоций. В большинстве случаев они просто задерживаются. Мы не знаем, как сопротивляться. Для каждой эмоции есть особый ключ. Мы должны найти отмычку, а для этого необходимо сначала узнать машину.

В. Если чувствуешь себя подавленным или раздраженным, какие шаги можно предпринять против этого?

О. Сначала постарайтесь себя вспомнить, а потом понять, что подавлены не вы сами, но ваш воображаемый образ самих себя. Развитие человека начинается с того момента, когда он сознает, что то, что он есть на самом деле, – это одно, а воображаемый образ самого себя – другое. Когда он видит, что он меньше и слабее, чем он думал, что он весь есть притворство, он находится на пути к развитию. У него практически ничего нет, но у него есть достаточно, чтобы развиваться.

В. Так как у меня нет никакого постоянного «Я», если я не отождествляюсь с одним «Я», отождествляюсь ли я с другим?

О. Вы должны понимать, что эти идеи даются вам точно в таком же виде, как их объяснял Гурджиев, то есть постепенно, давая вначале один аспект идеи, затем другой. Многое сначала объясняется в общем виде, а затем добавляются детали. Когда мы говорим о человеке, который не находится в работе, мы говорим, что он не имеет никакого «Я». Если человек учится и делает усилия, это уже означает определенное состояние; у него есть магнетический центр, а магнетический центр – это начало «Я». Поэтому он уже не имеет права говорить, что у него нет никакого «Я». Естественно, он не может сказать, что у него есть полное и постоянное «Я», но он должен уже иметь некое направление действий, а это должно означать «Я». Оно еще не вполне сознательно, но растет.

В. На что нужно обращать внимание, пытаясь отделить ложную личность от остальной части себя?

О. Необходимо понять черты ложной личности, ее составляющие. Вы можете видеть ее в проблесках, которые помните из того возраста, которому можете приписать начало ложной личности.

Есть две вещи, которые постоянны в нас, – буфера и слабости, или черты ложной личности. У каждого есть одна, две или три особых слабости, и у каждого есть определенные буфера, которые особенно важны, так как они входят во все решения и понимание вещей. Это все, что в нас постоянно, и наше счастье, что нет ничего более постоянного, потому что это может быть изменено. Буфера искусственны, они не органичны и приобретены, главным образом, за счет подражания. Дети начинают подражать взрослым и создают буфера, иные из которых непроизвольно создаются воспитанием. Черты или слабости иногда можно увидеть, и если человек знает черту и помнит о ней, он способен найти определенные моменты, когда действует не из этой черты. У каждого человека много черт, но две или три особенно важны, так как входят в каждую субъективно важную ситуацию жизни; все проходит через них, все восприятия и все реакции. Очень трудно осознать, что это значит, потому что мы так к этому привыкли, что не замечаем; мы чересчур заключены в эти черты, нам недостает взгляда со стороны.

В. Всегда ли главная черта плоха?

О. Это главная слабость. К сожалению, мы не можем считать, что наша главная черта – это сила, потому что у нас нет никакой силы.

В. Как она может быть слабостью, если нет никакой не-слабости?

О. Она означает механичность. Мы механичны во всех вещах, но в одной или в двух мы особенно механичны и особенно слепы; именно поэтому они являются главными слабостями – мы просто не видим их. Что-то другое, не являющееся слабостью, мы можем видеть.

В. Что вы называете слабостью? Вы судите по этическим стандартам?

О. Нет. Как я сказал, слабость – это то, в чем вы наиболее механичны. Естественно, что вещи, в которых вы абсолютно беспомощны, сильнее всего спите, наиболее слепы, по необходимости будут вашей главной слабостью, потому что во всем есть степени. Если бы не было никаких степеней в наших качествах и проявлениях, было бы очень трудно учиться. Мы изучаем себя только благодаря этим степеням. Даже черты не всегда одни и те же; иногда они определеннее выражены, а иногда, в редких случаях, они показывают себя совсем немного, и только таким путем их можно найти. Но черты увидеть в себе трудно. Вы лучше поймете, что значит быть более механичными и менее механичными, если мы возьмем другой пример – скажем, болезнь. Когда мы больны, мы сразу становимся более механичными; мы не можем сопротивляться внешнему миру и вещам в нем даже в той степени, как мы сопротивляемся им обычно.

В. Вы говорите, что у нас нет ничего, кроме слабостей. Но, конечно, желание быть свободным не есть слабость?

О. Это может быть желание того или иного рода. Допустим, человек осознает свою слабость и хочет избавиться от нее, но, в то же время, не желает учиться методам избавления от этой слабости. И это становится второй слабостью, поддерживающей и защищающей первую.

В. Но если человек делает постоянные усилия?

О. Это, опять-таки, относится к другой вашей стороне, к тому, что я называю «вы». Это «вы» не есть власть или сила, но просто комбинация определенных желаний, желаний от чего-то освободиться. Если вы осознаете, что что-то неправильно, и формулируете желание освободиться от этого, тогда, если вы способны удерживать ум на этом достаточно долго, это становится неким планом действий. Если таковая линия действий достаточно продолжительна, она приводит к результатам. Но необходимо добавить, что для того, чтобы достичь результатов, требуется несколько различных линий действий, не одна линия. Мы должны работать одновременно над одним, другим, третьим. Если мы работаем на одной линии, мы никуда не придем.

В. Я не понял того, что вы однажды сказали: мы ничего не можем изменить, но должны действовать по-другому.

О. Постарайтесь подумать: при том, что мы по-прежнему остаемся такими, как мы есть, мы должны действовать по-другому. Мы не изменимся сразу, это происходит медленно. Но вы должны делать многое, и если вы делаете это неправильно, вы никогда не изменитесь. Быть машиной – это не оправдание, хотя люди им пользуются: «Я машина, я не могу ничего изменить», и так они делают все, как прежде. До того, как вы пришли к работе, вы объясняли все случайностями. Теперь вы приходите к заключению, что завтра будет таким же, как и сегодня, если вы не изменитесь. Вы не изменитесь, но вы должны «делать». Поэтому необходимо понять, в каком отношении вы должны делать вещи по-другому. У каждого есть две или три особых вещи, где он привык действовать определенным образом, и где он должен пытаться действовать по-другому. Эти вещи не одни и те же для различных людей. Вы помните, что я говорил о знании и бытии? Идея состоит в том, чтобы изменить бытие как раз в том пункте, который труден для человека. Один человек должен понять определенные черты и избегать их, другому необходимо понять, чего недостает в нем, и пытаться это приобрести, и так далее. Вот почему нужна школа. Нам необходимо постоянное напоминание о многих вещах.

В. Как лучше использовать моменты, когда я чувствую чудесность системы?

О. Делайте более регулярные усилия, не случайные усилия. Вы знаете, почему я всегда говорю об этом? Потому что это самообман – думать, что можно пробудиться без специальной длительной работы. Мы должны осознать, насколько это трудно. Мысли и их отсутствие, говорение и молчание, чувствование и его отсутствие – все держит нас во сне. Сейчас мы говорим об этом теоретически, но работа не может быть теоретической. Тот факт, что вы спите, должен стать постоянным осознанием, вы должны чувствовать это эмоционально. Но само по себе это осознание не сделает вас пробужденными: необходимы специальные усилия, чтобы пробудиться хотя бы на мгновение.

В. Но ведь необходимо быть достаточно пробужденным, чтобы сформулировать свою цель?

О. Это другое дело. Осознание и понимание возможны и в некотором роде полусна – как человек находит дорогу домой, так и мы можем найти путь к своей цели. Пробуждение – это долгий процесс.

В. Является ли признаком сна колебание между двумя целями?

О. Частично сна и частично неполного понимания. Когда человек знает, что важнее, он не колеблется.

О чем мы должны думать теперь, так это о методах – как пробудиться, какие формы работы наилучшие. Но какая польза говорить о методах пробуждения, если нет полного осознания факта сна? Что вы думаете об этом, что вы чувствуете о том состоянии, в котором находитесь, есть ли у вас какие-то наблюдения? Это очень важно, потому что есть многое, о чем мы говорим серьезно, только если не имеем никаких сомнений в этом пункте. Поэтому необходимо думать об этом состоянии, его различных влияниях и последствиях. Если вы возьмете один день своей жизни и попытаетесь изучить его во всех деталях, вы увидите, что не сделали бы многого, если бы не спали, так как это оказалось бы ненужным или ошибочным. Или же вы сделали бы много других вещей вместо какой-то одной, потому что для ее совершения необходимо быть пробужденным. Все эти беседы, системы, теории могут помочь, только если вместе с ними вы работаете над собой.

В. Допустим, человек осознает опасность сна, но есть ли что-то, что может компенсировать нарастающий страх перед неприятностью пробуждения?

О. Если я сплю и не знаю этого, опасности не уменьшаются. Поэтому лучше видеть эти опасности, поскольку так я сумею их избежать.

В. Я нашел, что, когда я обнаруживаю метод, помогающий мне помнить себя, он действует лишь несколько раз, а затем теряет свое действие.

О. Вы должны менять эти методы, они действуют недолго – это часть нашего состояния. Принимайте это как факт, нет никакой необходимости это анализировать. Чем новее и неожиданнее методы, тем лучше они будут действовать. Это связано с фундаментальным принципом умственной и физической жизни. Мы наблюдаем, по сути, только изменения ассоциаций. Мы не ощущаем постоянных ассоциаций, мы замечаем только изменения. Поэтому, когда вы привыкаете к ним, вы должны придумать себе некий будильник. Затем вы привыкаете и к этому будильнику, и он перестает действовать. Если вы делаете так, что будильник звонит постоянно, то вы заметите его только тогда, когда он перестанет звонить.

В. Создает ли осознание сна силу для пробуждения?

О. Если человек осознает, что он спит, он должен изучать средства и методы пробуждения, но это должно перестать быть словом, это должно стать фактом, основанным на наблюдении. Только тогда возможно говорить об этом с большей точностью и более практически. Когда человек осознает, что он спит, в этот момент он уже наполовину пробужден, но длится это не достаточно долго – в следующий момент что-то начинает крутиться в его голове, и он снова впадает в сон. Вот почему никто не может пробудиться сам по себе, вот почему необходимы тщательно разработанные методы – человека надо трясти и трясти.

В. И кто будет трясти?

О. В этом весь вопрос. Некоторое число людей, которые хотят пробудиться, должны договориться, что, когда один из них спит, кто-то другой будет пробужден и станет трясти остальных. Но для заключения такого соглашения требуется искренность – эти люди по-настоящему должны хотеть пробудиться и не должны раздражаться или обижаться, когда получают встряску.

В. Какого рода встряску вы имеете в виду?

О. Обычную встряску. Кто-то находит один способ, кто-то – другой. Будильники также необходимы, но еще более необходимо не забывать менять их как можно чаще. Если человек чувствует себя удобно, он спит, но если он ставит себя в неудобное положение, это помогает ему пробудиться. Приятные вещи только способствуют сну.

В. Можно ли найти собственные будильники?

О. Можно пытаться, но необходимо иметь постоянную смену и разнообразие и выбирать вещи, которые вас будут пробуждать. Иначе мы можем пробудиться на секунду, решить оставаться таковыми и воображать, что мы пробуждены, тогда как на самом деле мы делаем все это во сне, а будильники нам снятся. Вот почему необходим постоянный контроль и проверка того, действительно ли эти будильники пробуждают человека или просто создают новые сновидения, или человек просто не слышит их больше. Нет смысла брать что-то значительное, но если взять какую-то небольшую привычку и пытаться ее сдерживать, это может стать будильником, но только, допустим, на неделю. На следующей неделе нужно найти другой – может быть, что-то связанное с людьми, с которыми человек живет, или что-то вроде этого. Нужно находить все новые и новые будильники.

В. Я вижу, что сознаю себя лучше, когда я один, поэтому я стараюсь как можно меньше видеться с людьми.

О. Нет, нет, вы должны пытаться вспоминать себя в любых условиях. Если вы вспоминаете себя, когда вы один, вы будете забывать себя среди людей, а если вы вспоминаете себя среди людей, вы будете забывать себя в одиночестве. Ограничивая себя одним набором обстоятельств, вы теряете. Наилучшее время для усилий вспоминать себя – это когда обстоятельства наиболее трудны, а самые трудные обстоятельства – это не тогда, когда вы можете выбирать, быть одному или не одному, но когда у вас нет никакого выбора. А почему самые трудные обстоятельства наилучшие? Потому что тогда самовоспоминание дает наилучшие результаты. В легких обстоятельствах, когда вы сами решаете, быть одному или не одному, вы получаете некоторые результаты, но если вы оказываетесь в самой трудной ситуации, и вам все же удается себя вспоминать, результаты окажутся совершенно несоизмеримы.

В. Существует ли какое-то действие кроме самовоспоминания, которое можно предпринять, чтобы перестать внутренне учитывать?

О. Вспоминайте себя, и это все покажет. Это явления одного порядка: если вы учитываете, вы не можете вспоминать себя. Если вы хотите остановить учитывание, вы должны вспоминать себя; без самовоспоминания вы не остановите учитывание.

В. Помогает ли самовоспоминание преодолеть такие вещи, как плохое здоровье?

О. Я не знаю об этом. Это дело врачей, не наше. Нам говорят, что оно производит некоторые химические действия, но не сразу. Мы изучаем это только психологически, мы не знаем о химии, но мы можем сказать, что станем чувствовать по-другому. Вообще говоря, я могу сказать, что каждый раз, когда человек пытается изучать эту систему с утилитарной точки зрения, она отказывает. Система не создана для этого. В некоторых случаях самовоспоминание производит некий неожиданный физический результат, но если человек пытается работать ради такового результата, он его не получит.

В. Но разве физическое здоровье не важно?

О. Конечно, нужно стараться быть здоровым, поэтому, если человек болен, он должен идти к врачу. Вопрос здоровья важен, но вы не можете ставить его в один ряд с вопросом сознательности. Применение этих идей в интересах здоровья будет совершенно бесполезно, хотя, совершенно неожиданно, они могут помочь и в этом.

В. Требуются ли для сознания направленное внимание и воля?

О. Все эти понятия – внимание, сознание, единство, индивидуальность, воля – это различные оттенки одного и того же. Мы разделяем их, но они являются одним и тем же. Мы можем иметь их все на короткие моменты, но не можем их удержать. Если вы наблюдаете себя в течение достаточно долгого времени, вы найдете моменты практически всего. Но только моменты. Наша цель заключается в том, чтобы продлить таковые моменты, усилить их и зафиксировать, как вы фиксируете фотографию.

В. Как это делать?

О. Работа ведет в одном и том же направлении. Именовать то, чем мы не обладаем, не поможет. Необходимо с этим что-то делать.

В. Зависят ли моменты внимания от отсутствия отвлекающих факторов?

О. Отвлекающие факторы существуют всегда, но мы должны иметь контроль. Если мы полагаемся на обстоятельства, работа будет вестись в эмоциональных частях центров, не в интеллектуальных. Если она происходит в интеллектуальных частях, она требует направленного внимания. Наши центры полностью развиты и ждут использования, но мы не используем их высшие части.

В. Нужно ли пожертвовать чем-то еще, кроме «всего этого нонсенса», чтобы достичь высших состояний?

О. «Нонсенс» – это, возможно, хорошее слово. Но когда вы жертвуете всем этим, для вас это не нонсенс. Объективно это может быть нонсенс, но если бы вы чувствовали, что это нонсенс, то не было бы никакой жертвы.

В. Во мне есть конфликт, и хотя я знаю, чего я хочу, это ничего не меняет. Я все еще делаю то, что плохо для меня.

О. Это значит, что вы только знаете. Быть способным «делать» – это другое. Знание само по себе не дает достаточной силы делать то, чего вы хотите. Вы должны накапливать энергию медленно, главным образом посредством борьбы с воображением, с выражением отрицательных эмоций, с ненужными разговорами и так далее. Это даст вам возможность делать то, что лучше для вас.

В. Если бы мы по-другому относились к вещам, наши эмоции были бы другими, не так ли?

О. Какие другие отношения? И какие вещи? Как я могу ответить? В мире есть миллионы вещей и миллионы различных отношений. Видите ли, это практический вопрос, его нельзя задавать на таком языке. Постарайтесь понять, как ваш вопрос звучит для другого человека – вы знаете, что подразумеваете под другими вещами и другими отношениями, но я не знаю.

В. Я спрашиваю о правильных отношениях как об оружии против отрицательных эмоций. Означает ли отношение принятие или отвержение?

О. Это не вопрос отвержения, это вопрос понимания. Когда я говорю о правильных и неправильных отношениях в этой связи, я имею в виду отношения к отрицательным эмоциям вообще, а отрицательные эмоции вообще – это тема для разговоров о работе машины. Когда вы говорите о собственном наблюдении или личной работе, вы должны описать, какие отрицательные эмоции вы имеете в виду: ревность, гнев, страх и так далее. Не может быть никаких обобщений, так как отрицательные эмоции весьма различны, и отношения различны. Об одной можно сказать одно, о другой – другое. Если мы берем отрицательные эмоции все вместе, они имеют некоторое общее качество, но когда вы говорите о собственных наблюдениях, вы должны брать вещи на другой шкале, а не говорить об отношениях, отрицательных эмоциях, воображении, отождествлении, как будто это абстрактные вещи за десять тысяч километров от вас. Можно пользоваться этими терминами для объяснения общих черт, но вы не можете применять их, когда говорите о собственной работе. Вы должны делать определенную личную работу. Вы приходите с некоторой целью, вы хотите что-то получить, но что-то внутри вам мешает – и тем не менее вы говорите об отношениях, отрицательных эмоциях, учитывании и так далее. Говорите о реальных вещах. Эти термины могут быть в книге, а вы говорите так, как будто берете фразы из книги.

Вы должны понять, что в нашей системе – или, если на то пошло, в любой системе, признана она или нет – есть три различных языка, или три способа мышления: философский, теоретический и практический. Когда я говорю «это теория» или «это философия» в ответ на какой-то вопрос, это значит, что вы используете не тот язык. Вы не можете спрашивать о чем-то философски и ожидать практического ответа. Абстрактный вопрос не имеет конкретного ответа.

Вы должны понять, что различие в значении этих слов – «философский», «теоретический» и «практический» – совершенно противоположно их обычным значениям. Философский – это наиболее легкий подход, теоретический – труднее и полезнее, а практический – самый трудный и полезный. Есть философское знание – самые общие идеи, есть знание теоретическое – когда вы высчитываете вещи, и есть практическое, когда вы наблюдаете и делаете эксперименты. На философском языке вы говорите не столько о вещах, сколько о возможностях – другими словами, вы не говорите о фактах. На теоретическом языке вы говорите о законах, а на практическом говорите о вещах на той же шкале, где находитесь сами, то есть о фактах. То есть в действительности здесь существует различие в шкале.

Вещи могут быть взяты на этих трех шкалах, и многие вещи меняются полностью в соответствии со шкалой, на которой они берутся: на философской шкале это одно, на теоретической другое, а на практической нечто третье. Попытайтесь найти примеры. Что-то можно взять на всех трех шкалах, что-то только на двух, а что-то на единственной. Даже говоря с самим собой, человек не должен смешивать эти три шкалы, иначе он будет создавать еще больше путаницы, чем уже есть, и понимать все меньше и меньше.

В. Является ли усилие самовоспоминания практическим?

О. Оно может быть практическим, оно может быть теоретическим, и оно может быть философским.

В. Объективное сознание принадлежит, по-видимому, философской шкале?

О. Совсем наоборот: оно весьма практическое. Но если вы имеете виду его значение для нас, тогда, конечно, объективное сознание – это философская идея. В то же время возможно изучение описаний проблесков этого состояния. Если человек изучает эти описания и пытается найти сходства, это становится теоретическим.

В. Мне хотелось бы больше узнать об этом делении. Я не знаю, что означает практическое.

О. Оно означает то, что вы можете делать – во всех смыслах. Но «делание» может находиться на одной или другой шкале. Делание всегда важнее мышления или беседы. Поэтому, если мы примем, что философское – это мышление, теоретическое – беседа, а практическое – делание, то практическое важнее всего.

В. Что такое философское мышление?

О. Мышление на очень большой шкале. Вещь может выглядеть очень красивой на философской шкале; та же вещь, взятая на шкале теоретической, окажется очень узкой и бестолковой теорией, а взятая практически, она может быть преступлением.

Когда я впервые услышал об этом делении на философское, теоретическое и практическое, мне сказали, что школы знания, которые шли от высшего разума, можно разделить на три класса: практические школы были наивысшими, затем шли теоретические, а последними оказывались философские. Но обычно мы понимаем под практическими такие вещи, как садоводство, изготовление обуви и так далее. Под теоретическим знанием мы понимаем математику, геологию и тому подобное, а под философским мы понимаем то, чего мы обычно хотим, – философию. Но согласно этой системе, философские школы – всего лишь подготовительные.

В. Когда я впервые пришел на лекции, я думал, что слово «школа» означает школу мышления, но теперь она кажется в точности похожей на школу, в которую я ходил в детстве.

О. Совершенно верно. Это не вопрос мысли, это вопрос делания.

В. Не является ли она в каком-то смысле и школой мышления, так как делание должно исходить из мышления?

О. Конечно, должна присутствовать некоторая доля мышления, так как без мышления мы ничего не можем делать, но мышление есть только вспомогательный процесс, оно не является целью. В школе мышления достаточно думать о свободе, тогда как мы хотим быть свободными, мы не удовлетворяемся одним мышлением о свободе.

В. Можно ли сказать, что эта школа – школа всех трех видов? Или она относится только к одному?

О. Я думаю, лучше сказать – всех трех. Она имеет три стороны. Некоторые люди принимают эту систему философски, другие теоретически, а третьи практически. Вы не должны забывать, что одну и ту же вещь можно принимать по-разному.

В. Связана ли, в таком случае, эта система с философией?

О. Она не может быть совершенно свободной от нее. В некоторых отношениях это вполне законная форма мышления. Но в мышлении о развитии человека, о прогрессе человека лучше искать психологические ориентиры, а не философские. Психологические ориентиры – это факты, все прочее может оказаться воображением. Даже если интеллект человека занят великими философскими проблемами, его бытие может быть на совсем низком уровне. Но если человек сознательнее, тогда развиваются все его стороны.

В. Кто устанавливает психологические ценности?

О. Существуют определенные объективные признаки, по которым можно судить, – некие внутренние стандарты. На определенном этапе они могут стать объективными. Как я сказал, мы не ищем философских ориентиров, нам нужны ориентиры психологические. Очень важно понять это. Философские заключения бывают просто словами, риторикой, но в отношении психологических ориентиров ошибки быть не может – для самого себя.

В. Это признак лени – применять философское мышление?

О. Не обязательно. Что-то вы принимаете исключительно философски, что-то – философски и теоретически. Есть вещи, к которым мы не имеем никакого практического подхода и должны находить для них аналогии. Поэтому иногда это совершенно правильно. Но есть вещи, которые вы можете принимать только практически, потому что только тогда вы станете их ценить.

В. Вы говорили о «мышлении в новых категориях» Это кажется мне таким же невозможным, как и способность «делать».

О. Совершенно верно. В то же время, когда вы начнете понимать различные категории, вы станете мыслить (по крайней мере, иногда) по-другому. Но это еще не все описание правильного мышления. Очень часто вы не мыслите в правильных категориях потому, что вам недостает знания. Даже в нашем состоянии мы можем мыслить лучше или хуже.

В. Когда я пытаюсь мыслить по-новому, я не знаю, откуда начать.

О. Материала полно – эта система. Старайтесь восстановить ее в уме, представить, что вы объясняете кому-то ее идеи. Старайтесь вспомнить, что говорит эта система о человеке и Вселенной. Если вы чего-то не помните, спросите других. Это хорошее упражнение. Либо вы поворачиваете свои мысли и контролируете их, либо они поворачиваются сами. Если они поворачиваются сами, вы не можете ожидать положительных результатов. Для того чтобы они дали результаты, вы должны ими управлять.

В. Должен ли я находить новые слова для всех слов и идей системы, когда представляю себе, что объясняю ее посторонним людям?

О. Вы не можете изобрести новых слов. Есть определенное правило, что, когда вы говорите о системе, вы должны пользоваться точно тем же языком, на котором вы ее изучали, и обращаться к источнику. У вас никогда не будет необходимости маскировать это.

В. Верно ли, что мы не можем мыслить по-иному до тех пор, пока полностью не устраним старые способы мышления?

О. Нет, вы не можете ждать так долго; вы должны делать это сейчас. Один пример мышления в новых категориях – то, что мышление должно быть намеренным. Мы не осознаем, что факт намеренности или ненамеренности изменяет все.

В. Если мы стараемся остановить процесс механического мышления и думать по-новому, не появляется ли у нового мышления тенденция тоже стать механичным?

О. Да, все имеет тенденцию становиться механичным, поэтому, когда вы пытаетесь делать что-то по-новому, вы должны следить не только за тем, что собираетесь делать, но и за многими другими вещами. Отождествление не должно входить в это, воображение не должно, вам нужно научиться управлять ассоциациями и иметь только необходимые, а не позволять им управлять вами.

В. Но существует ли какой-то другой род мышления, кроме ассоциативного?

О. Есть управляемое мышление. Вы можете ограничить свое мышление неким определенным предметом или целью. Ассоциативное мышление случайно. Мы способны продолжать мыслить старыми ассоциациями без какой-либо попытки изменить их, или мы можем пробовать новые ассоциации привнесением свежих точек зрения.

В. Что касается правильного мышления: когда я пытаюсь думать о чем-то, связанным с системой, оно быстро исчезает.

О. Для правильного мышления недостаточно просто думать о системе, важен способ, которым вы думаете. Вы можете думать о системе или о чем-то, что не имеет никакого отношения к системе, правильно или ошибочно. Поэтому это вопрос не предмета, но метода мышления. Но метод невозможно описать. Вы должны находить примеры ошибочного мышления и примеры правильного, а затем сравнивать их. Мы должны научиться управлять умом; мы должны понимать формирующее и дефектное мышление и быть способными использовать весь мозг, а не его небольшую часть. Единственное, что может в этом помочь, – помнить себя.

Вы должны пытаться находить некую личную связь, личный интерес в том вопросе, о котором хотите думать, тогда это будет расти и развиваться. Под «личным» я подразумеваю то, что вы думали раньше, – вопросы об этом, которые приходили к вам сами по себе и на которые вы не могли ответить, или нечто подобное этому. И когда вы обнаружите, что теперь видите больше, это явится толчком для чего-то еще.

В. При мышлении о какой-либо идее системы трудно удерживать линию мысли относительно обычных вещей, текущих в уме, – ведь материал столь ограничен.

О. Нет, материала очень много – ограничено что-то другое. Либо желание ограничено, либо усилие ограничено, но не материал.

В. Мне хотелось бы знать причину своего сопротивления устранению других мыслей, которые продолжают вкрадываться и мешать.

О. Здесь есть две причины. Причина вашего сопротивления одна, а причина мыслей, которые приходят и сбивают вас, совсем другая. Вторая показывает наш обычный способ мышления – мы никогда не сохраняем линию мысли, потому что сбивают случайные ассоциации. Сопротивление – это другое, это результат отсутствия умения, отсутствия знания того, как работать с этим, отсутствия опыта намеренного мышления в определенном направлении. Эта способность должна быть развита.

Я могу сказать, чего недостает в нашем мышлении, но если у вас нет собственных наблюдений, это ничего не будет для вас значить. Мысли слишком коротки, они должны быть намного длиннее. Когда у вас появится опыт наблюдения коротких и длинных мыслей, вы поймете, что я имею в виду.

В. Я поражен ограничениями нашей мыслительной способности. На чем они основаны?

О. Только когда вы найдете в себе примеры лучшего мышления, используя высшие части центров, имея больше сознания, вы увидите, на чем основаны эти ограничения. Мы знаем, что наш ум ограничен, но мы не знаем, в чем именно он ограничен. Когда вы узнаете эти два способа мышления и будете способны их сравнивать, вы увидите, в чем состоит различие, и уже тогда можно будет говорить о причинах.

В. Обязательно ли развитие человека с очень хорошим интеллектом будет быстрее, нежели развитие человека, чей интеллект не столь хорош?

О. Иногда да, иногда нет. Не так много можно сделать интеллектом, сколько равновесием центров и развитием сознания, потому что даже в обычном состоянии человек № 1, 2 и 3 может быть более пробужденным или менее пробужденным, более сознательным или менее сознательным. Человек с хорошим интеллектом вполне способен быть спящим, и, кроме того, он может быть слишком уверен в своих интеллектуальных способностях, слишком отождествлен с ними, чтобы начать работать. Собственный интеллект его останавливает. Такое случается. Часто интеллектуальное развитие препятствует учебе, так как человек слишком любит спорить, требует определений для всего и так далее. Развития только одного интеллекта недостаточно, очень скоро необходимой становится работа над эмоциями.

В. Я заметил, что люди, которые никогда много не думают, часто имеют меньше трудностей в работе, чем другие, которые думают. Что лучше?

О. И то, и другое плохо – тот, кто не думает, и тот, кто думает слишком много.

В. Это относится и к тем людям, которые в жизни считаются выдающимися?

О. Люди, которые считаются выдающимися, бывают весьма различны, поэтому трудно говорить о них всех разом. Они могут быть действительно выдающимися, они могут просто притворяться выдающимися, или другие люди могут притворяться, что они выдающиеся. Но если вы имеете в виду тех людей, которые очень отождествлены со своим успехом, для них работа может быть очень трудна – не из-за успеха, но из-за отождествления. Иногда преимущество в жизни означает помеху в работе, так как чем лучше человек № 1, 2 или 3, тем больше своеволия и упрямства он должен преодолеть. Самое легкое и самое выгодное с точки зрения работы – это быть вполне обычным человеком.

В. Разве преуспевание в обычной жизни не существенно? Или человек должен быть неотождествленным с жизненной деятельностью, вне зависимости от результата?

О. Необходимо и то, и другое. Успех не опасен сам по себе, если только человек не отождествляется с ним. Целью является не успех или неудача, но неотождествление. Успех может помочь во многих вещах.

В. Насколько большую роль играет интеллект в этой системе?

О. Интеллект играет очень важную роль, так как мы начинаем именно с него. Это единственный центр, который подчиняется сам себе. Но развитие интеллекта идет только до определенного предела. Возможности лежат в эмоциональном центре.

В. Есть ли у нас нечто, чем мы сейчас способны контролировать свои мысли?

О. Если у вас есть интересы в правильном направлении, эти интересы до некоторой степени контролируют все остальное. Если нет интересов, то нет и контроля.

В. Вы сказали, что для того, чтобы думать правильно об этих идеях, нам необходимо использовать интеллектуальную часть интеллектуального центра. Можно ли делать это, пытаясь контролировать внимание во время мышления?

О. Нет, это одновременное действие, его не разделить. Дело в том, что об определенных вещах вы можете думать только в интеллектуальной части – если вы правильно думаете и формулируете то, о чем хотите думать. Тогда, конечно, вы должны удерживать себя на этой идее, не уходя в воображение. Таким образом, сама функция определяет место.

В. Я пришел к заключению, что не знаю, как думать о том, о чем я хочу думать. Происходит ли это из-за буферов?

О. Я полагаю, это просто потому, что мы не привыкли думать об этих идеях – мы не считаем, что о них необходимо думать. Если мы осознаем необходимость этого, тогда, возможно, мы сможем это делать. Но буфера не имеют с этим ничего общего.

В. Мне кажется, что в большинстве случаев происходит то, что на первом этапе знакомство с системой приносит больше разрушения, чем созидания.

О. С моей точки зрения, идея созидания и разрушения ошибочна. Ничто не разрушается, но если мы воображаем, что у нас есть то, чего у нас нет, то, когда мы начинаем работать, мы понимаем, что лишь думали, что у нас это есть. Это значит, что это иллюзия, которой мы должны пожертвовать. Мы можем иметь либо нечто реальное, либо иллюзии. Мы не теряем ничего из того, чем мы действительно обладаем; мы теряем только представление, что обладаем чем-то, чего на самом деле у нас нет.

Часто случается, что люди разочаровываются в работе, потому что с самого начала начинают выбирать – берут одно и отвергают другое. Поэтому через некоторое время они имеют не систему, но собственную выборку из нее, а это не работает. Другие люди хотят понимать только интеллектуально, не желают экспериментировать с самими собой и наблюдать, но без практической работы двигаться вперед невозможно.

В. Скажут ли нам, когда мы можем начать практическую работу?

О. Вы делаете некоторую практическую работу с самого начала. Если бы вы делали только теоретическую, это означало бы, что вы не делали ничего. Работа – практическая с самого начала.

Как я часто говорил, первое условие состоит в том, что мы не должны забывать, что хотим получить. Люди приходят к этому с разных сторон. Некоторые хотят знать. Они понимают, что существует некое знание, и что, возможно, где-то есть люди, которые знают, и они хотят получить это знание. Другие сознают свои слабости и понимают, что если они смогут отделаться от них, все будет по-другому. То есть люди приходят с различными целями, но они не должны забывать начало. Им могут напоминать, но это не поможет, если они не помнят сами.

В. Я хотел бы укрепить свою цель. Я продолжаю реагировать тем же самым образом, что и раньше, и, по-видимому, все так же механичен. Необходимо делать больше усилий?

О. Бо́льшие усилия не помогут сами по себе, они должны быть основаны на понимании. Это скорее вопрос оценки, общей оценки, оценки идей. Почти обо всем вы можете думать по-новому – лучше, чем прежде. Вы сумеете понимать и связывать вместе многие вещи, которые не могли ставить рядом или понимать до того, как пришли сюда. Только, к сожалению, вы хотите сохранить все старые способы мышления и иметь новые в одно и то же время, и поэтому нет никакого места для новых.

Кроме того, если у вас есть привычки выражать отрицательные эмоции, вы не будете вспоминать себя, пока они у вас есть. То есть, чтобы вспоминать себя, чтобы работать, вы должны иметь немного свободного времени. Дело не столько в том, что нет цели, сколько в том, что вы не хотите ничем пожертвовать. Вы не можете сохранить все, что у вас есть, и вдобавок что-то еще приобрести.

В. Это именно отсутствие единства в человеке так мешает найти практическую связь между целью системы и целями обычной жизни?

О. В обычной жизни нет никаких целей – вот где вы совершаете ошибку. В обычной жизни одна цель пересекает другую и разрушает ее, или изменяет ее характер, так что в конце нет никаких целей.

В. Вы говорите, что люди на улице не имеют никакой цели. Но когда человек становится старше, он уже не так разбрасывается, он становится заинтересованным в чем-то одном.

О. Это только одна сторона, а в его бытии и сознании существует много других, которых это одно совершенно не затрагивает. Отдельные люди могут развить некоторое единство даже в жизни, но это исключения. Если, как вы говорите, человек становится заинтересованным в чем-то одном, тогда только одна группа «Я» развивает этот интерес, а другие не знают об этом – этим занято лишь небольшое меньшинство. То есть здесь два вопроса: вопрос о меньшинстве и большинстве, и тот факт, что, если появляется некая линия интереса, она не затрагивает многих других вещей и занимает только небольшую часть бытия. Все целое бытия никогда не участвует в этом.

Я думаю, что то, что говорилось раньше о вопросе ценностей в работе и в обычной жизни, необходимо понять лучше. В обычной жизни существует так много воображаемых ценностей, что полезно внести в это некоторую ясность. В жизни самые лучшие вещи не имеют никакого значения – люди видят малое и упускают большое. В работе вы должны совершать множество различных действий, чтобы почувствовать, что вы пробуждаетесь. Затем приходит что-то другое; все приходит, потому что это только начало.

Цель в работе необходима, но она не должна быть произвольной или выдуманной. Может быть только одна цель – пробудиться – и она приходит только тогда, когда вы осознаете, что спите, иначе никакой необходимости в этом нет. Все прочие цели, как бы человек ни формулировал их, должны быть соотнесены с этой. Тогда, если человек хочет пробудиться, он начинает видеть препятствия; он видит, что удерживает его во сне; он находит множество механических функций – разговоры, ложь, отрицательные эмоции и так далее; и он сознает, что вся жизнь состоит из механических функций, которые не оставляют никакого времени для пробуждения. Тогда он понимает необходимость подавить их или, по крайней мере, ослабить; только тогда он будет иметь время для пробуждения.

В. Моя проблема в том, что я не знаю – действительно ли я хочу пробудиться?

О. Что я могу сказать? Представьте, что вы заходите в магазин и спрашиваете: «Хочу я купить здесь что-нибудь или нет?» То же самое и здесь. Поэтому – как я могу ответить? Вы должны понимать, что сначала вы получаете только неприятные вещи. Может быть (я говорю только может быть), вероятность получить что-то приятное зависит от способности принять что-то весьма неприятное; может быть, это единственный шанс. И если вы соглашаетесь иметь что-то весьма неприятное, вы всегда получаете больше, чем ожидали. Если вы соглашаетесь на полфунта неприятных вещей, вы получаете двадцать фунтов. Самый важный вопрос – какой монетой мы платим. Усилие – это еще не настоящие деньги; усилие нужно обменять на что-то еще, затем обменять еще раз, пока вы не доберетесь до того, что станет деньгами. Это очень сложно. Но что испугало вас?

В. Страдание – вот слово, которое меня смущает. Я не думаю, что способен встретиться лицом к лицу с неприятными вещами.

О. Это дело вкуса. Что значит «неприятный»? Это означает плату. Я вполне согласен, что лучше получать вещи бесплатно, но такой метод пока не изобретен. Либо человек понимает это и говорит: «Я заплачу, только я должен знать, как», либо человек сомневается и говорит: «Я бы лучше или совсем не платил, или платил себе». Тогда ничего не происходит.

В. Сначала я очень хотел работать. Сейчас я нахожу, что слишком многое нужно сделать, и я чувствую, что это безнадежно.

О. Хотя это кажется много по описанию, все это можно свести к одному. Это требует времени, это органический процесс. Все долгие годы происходило неправильно, нужно дать всему этому время, чтобы измениться.

В. Иногда я боюсь того, что не знаю, что делаю или чего хочу. Я позволяю себе стать очень отрицательным.

О. Во-первых, вы не должны позволять, а во-вторых, когда вы находитесь в состоянии сомнения, вы должны помнить о том, чтобы пытаться вызывать другие «Я», которые имеют некоторую оценку. Это единственный способ победить сомнения.

В. Бывают времена, когда я чувствую большую неприязнь к работе и сильное желание уйти, потому что во мне есть нечто, от чего я не хочу отказаться. Как мне бороться с этим?

О. Либо вам нужно уйти, либо продолжать колебаться до тех пор, пока вы не будете уверены в одном или другом. Вы не должны ничего делать, пока колеблетесь; очень важно помнить об этом. Точно так же, как в случае понимания вы должны выбирать только вещи, которые понимаете лучше, и думать о них, так и в отношении к деланию вы должны выбирать вещи, относительно которых вы уверены, а не портить свою жизнь вещами, которых вы не понимаете. Если вы мыслите правильно, то есть если вы собираете и сохраняете только то, что понимаете, и стараетесь делать то, что понимаете, число понятного будет увеличиваться. Но если вы наполняете ум непонятными вещами, вы никогда не сдвинетесь с места. Это вполне определенная часть метода системы.

Многие вещи мы знаем очень хорошо, но продолжаем обманывать себя, главным образом о словах. Очень трудно понять истинную цену слов. «Нищие духом» – это те, кто не верит в слова, а «богатые духом» – это те, кто в слова верит. Часто люди говорят: «Если я сделаю то и это, это будет прекрасно». Они не понимают, что невозможно сделать точно так, как они хотят, что каждая вещь будет немного другой, а в конце все окажется совершенно иным. Затем, когда они видят, что все получилось по-другому, они говорят: «Да, но первоначальная идея была хороша». Она не была хорошей. Она только выглядела красивой, но в осуществлении идея часто становится своей противоположностью. Она обязательно изменяется из-за трения. Есть некоторые идеи, которые могут пройти через триады, и есть другие, которые на это не способны, а могут существовать только в форме одной силы, или половины силы, или четверти.

В. Мне кажется, что понимание, которого мы ищем, достижимо только для некоторых из нас. Не вероятнее ли всего, что многие из нас не смогут двинуться дальше определенной точки и должны будут уйти?

О. Ничего нельзя гарантировать. Но если человек хочет чего-то, пытается работать и не проявляет какой-то особенно неприятной черты, с которой очень трудно иметь дело, то у него есть шанс. Это все, что я могу сказать. Шансы у всех людей одинаковы. Кто-то может иметь очень хорошие и красивые черты, но за ними будет одна небольшая черта, делающая работу очень трудной – более трудной, возможно, чем для кого-то другого, кто не имеет таких блестящих черт.

В. Является ли совесть тем, что лучше всего способно помочь человеку познать себя?

О. Да, это необходимый элемент; нужно пройти через это. Это самая неприятная вещь в мире, потому что в обычном состоянии мы многое от себя скрываем. Если мы не хотим чего-то видеть, мы просто закрываем глаза и не видим. Но в состоянии совести наши глаза не будут закрыты.

В. Как можно внести идеи системы в повседневную жизнь?

О. Путем изучения себя и системы. У каждого есть много личных вопросов и проблем, но пока система существует отдельно от вас. Мало-помалу вы научитесь связывать ее со все большим числом вещей, и спустя некоторое время идеи системы войдут во все.

В. Можно ли считать потерей времени ненужные разговоры, смех и шутки?

О. Нет ничего плохого в этом самом по себе. Плохо то, что увеличивает механичность. Проводить время в болтовне и смехе – это одно из наиболее механических действий. Все зависит от того, чего вы хотите. Если вы решаете отдохнуть, это может стать настоящим отдыхом. Но если вы не способны это остановить, если это владеет вами, тогда это плохо.

В. Я могу наблюдать, как много энергии растрачиваю в смутных воображениях, мечтах и тревогах, но я бессилен этому помешать.

О. Вся система есть способ этому помешать. Но сначала вы должны изучать. Вы имеете дело с очень сложной машиной и должны знать ее. Изучая ее, вы найдете то, что должно остаться, что должно исчезнуть, что помогает и что мешает, что вы должны устранить, что вы должны развить. Люди либо не сознают, что могут измениться, либо, если они сознают это, они принимают это слишком легко. Они думают, что достаточно осознать и решить, – и они изменятся. Но осознание само по себе не производит изменения – в нас создано слишком много тенденций. Мы должны знать, как бороться с ними.

В. Я все время борюсь со своим прошлым. Корни уходят далеко назад.

О. Совершенно верно. Только нет никакого прямого метода; мы должны начинать с сегодняшнего дня, мы не можем изменить день вчерашний. Пытайтесь измениться сегодня, и это произведет некоторое изменение завтра. Это состояние каждого, состояние, в котором нам приходится начинать. Но это не такое препятствие, которого нельзя преодолеть.

В. В последнее время я очень негативен к условиям своей жизни, и я не совсем понимаю, какую позицию я должен занять.

О. Это правда, что в некоторых условиях человек слишком сильно отождествляется с чем-то и теряет возможность видеть различия. Иногда ничего невозможно сделать, а иногда возможно бороться. Кроме того, у нас есть склонность преувеличивать. Условия могут быть не такими плохими.

Есть много различных точек зрения, и только вы можете определить, какова ситуация.

В. Трудность состоит в том, что я не знаю, что правильно и что неправильно в обычной жизни, и это действует как ширма или слой побелки поверх всех моих действий.

О. Мы не можем говорить, что мы не знаем. Мы знаем или, во всяком случае, должны знать. Никто не может жить без некоторых понятий правильного и неправильного. Но когда вы встречаете эту систему и понимаете ее основу, вы видите, что правильное связано с сознанием, а неправильное – с механичностью. Если люди немного сознательны, насколько они на это способны – так сказать, приблизительно сознательны, они имеют лучшее направление. Даже если они стоят на одном месте, но повернуты в том или ином направлении, это уже создает различие.

В. Правильно ли задавать вопросы, чтобы удовлетворить любопытство?

О. Любопытство – это нормальная вещь, если оно достаточно сильно, чтобы побудить вас к изучению, и если это правильный вид любопытства, потому что есть разные виды. Правильное любопытство – это очень важная интеллектуальная эмоция.

В. Откуда возникает наше любопытство по отношению к истине? И почему мы вообще любопытны?

О. Любопытство – это особая эмоция, которая существует в каждом центре. В интеллектуальном центре оно связано с желанием знать. Но как вы связываете его с идеей истины? Это просто интеллектуальный процесс. Интеллектуально мы различаем, что истинно и что ложно, и, естественно, мы любопытны к тому, что истинно, а не к тому, что ложно, опять-таки, только в уме. Хотя мы не знаем, что есть истина, мы можем знать, что точно ею не является. Наш ум так устроен, что мы знаем, что ложно, хотя во многих случаях и не можем сказать, что является истинным.

В. В чем различие между желанием знать и обычным любопытством?

О. Различие создается тем, на что оно направлено. Желание знать о делах соседа, которые вас не касаются, и желание знать о триадах – эти два желания находятся в различных частях центров. Обычное любопытство – это просто слабость, глупость.

В. Я думаю, мне недостает правильного вида любопытства, так как мне трудно задавать вопросы. Либо я слишком ленив, либо я думаю, что могу сам на них ответить.

О. Если вы действительно хотите задать какие-то вопросы, вы зададите их, даже если думаете, что ответ вам известен. Если вы пытаетесь думать, то у вас будут вопросы; уже сейчас у вас должно быть много вопросов, только вы их не формулируете. Невозможно не иметь вопросов, потому что есть сотни вещей, которые вам хотелось бы знать. Поэтому вы должны думать об этих вещах и стараться формулировать вопросы.

В. Что это реально означает – иметь единство? Я думал, что это аналогично постоянному «Я», но теперь я не уверен.

О. Это может быть аналогичным. Это зависит от того, с чего вы начинаете в своем понимании. Вы можете принять решение, а затем, через два-три дня, действовать против него и оправдывать себя. Или вы можете хотеть бороться, пытаться не делать чего-то, что вы обычно делаете, и когда вы обнаруживаете себя делающим это снова, вы сознаете, что у вас нет единства. Даже в нынешнем состоянии мы можем стремиться достичь единства, то есть собрать себя, или мы можем быть разбросанными и ничего с этим не делать.

В. Когда стараешься выполнить работу, которая не нравится, что можно сделать, помимо неотождествления, чтобы сделать ее хорошо?

О. Вначале, когда вы пытаетесь выполнить какую-то работу, вы не можете уловить правильное место, из которого ее нужно делать, потому что тот или иной вид работы можно делать только из одного места в вас, и иногда очень трудно найти это место. Например, это очень часто случается, когда вы хотите написать письмо – начав писать, вы можете написать гораздо больше, чем предполагали. Все дело в нахождении правильного места в правильном центре. Для всего, что мы делаем, существует определенная часть определенного центра, которая может это делать, или во всяком случае делать это гораздо лучше, чем любая другая часть того же центра или других центров.

В. Подразумевает ли делание вещи хорошо некоторую меру подчинения ложной личности?

О. До определенной степени это можно понимать так. Это значит, что, если человек может делать что-то хорошо, он имеет некоторый стандарт, при помощи которого измеряет то, как делают вещи другие люди, а также то, как делает их он сам, и видеть, когда он делает что-то неправильно. Если у человека нет этого, если он ничего не может делать хорошо, он не имеет никакого стандарта.

В. У меня есть некое критическое отношение к людям, которых я часто вижу, и я пытался остановить это, но оно вернулось в еще худшей форме.

О. Да, иногда это может быть очень гнетущей вещью, и ее гораздо труднее остановить, чем обычно думают. Есть только одно – просто посмотреть на это с точки зрения личной выгоды. Дает вам что-нибудь такое критическое отношение или нет? Вы увидите, что оно ничего вам не дает. Мы часто забываем про вопрос личной выгоды, однако он не только законен – это единственный критерий. Иногда мы тратим огромные усилия, время и эмоции на вещи, от которых не получаем никакой пользы. Возможно, это поможет вам не критиковать. Это то же самое, что критиковать погоду.

В. Я часто думаю, что все устроено плохо.

О. А вы можете устроить лучше? Вы можете бороться с таким способом мышления не в то время, когда вы эмоциональны по этому поводу, но позднее, когда сумеете видеть лучше, – хотя бы с той точки зрения, что мы должны принимать все так, как оно есть. Вы не измените этого, вы можете изменить только себя. Это единственное правильное отношение, и если вы достаточно часто думаете об этом, эмоциональный элемент постепенно исчезнет, и вы увидите вещи в правильном масштабе, в правильных соотношениях.

В. Существует ли какой-либо способ помешать выражению раздражения? Я теряю на этом так много энергии.

О. И выражением его вы создаете причину для следующего раздражения. Старайтесь ловить себя на этом. Когда вы выражаете раздражение, старайтесь увидеть, что вы делаете это не потому, что вы сознаете, что вы не можете иначе, но потому, что вы обманываете себя мыслью, что вы делаете это для какой-то цели: вы хотите что-то изменить, люди не должны делать этого и вызывать ваше раздражение и так далее. Но после того, как вы его выразили, все может стать еще хуже, и вы будете раздражаться даже больше. Это совершенно бесполезно – производить ошибочные результаты. Если вы подумаете об этом ошибочном результате, то вы, возможно, найдете энергию для того, чтобы не выражать раздражение, и тогда причина исчезнет, потому что то, что раньше раздражало вас, вызовет у вас смех. Мы часто выражаем отрицательные эмоции не потому, что не можем их сдержать, но потому, что думаем, что должны их выразить. В этом всегда есть что-то намеренное.

В. Но разве не может человек быть справедливо разгневанным, если что-то неправильно?

О. Самые опасные отрицательные эмоции приходят из чувства несправедливости и негодования. Они заставляют вас терять больше энергии, и они куда хуже, когда вы правы.

В. Почему хуже?

О. Потому что вы оправдываете это. Если вы неправы, вы видите, что быть раздраженным абсурдно. Но это еще не полное объяснение. Посмотрите на это с такой точки зрения: вспомните, что есть очень большие вещи, которые неправильны. Мы обычно отождествляемся с мелкими вещами и забываем большие. Если мы начнем думать о больших, мы поймем, что нет никакого смысла отождествляться с какой-то одной небольшой вещью, которая неправильна. И одно малое отождествление ведет к другому малому отождествлению. Но, опять-таки, это не полное объяснение.

В. Могут ли люди иметь постоянное влияние на других?

О. Да, до некоторой степени это происходит – насколько вы сами это позволяете. Если вы позволяете себе идти в этом направлении и позволяете другим влиять на себя, они будут иметь влияние. Но если вы говорите себе: «Я не хочу находиться под влиянием», никакого влияния не будет. Помните, что они машины; может ли машина на вас влиять? Да, если вы это позволяете. Предположите, что вы видите чудесную автомашину и отдали бы жизнь, чтобы иметь ее; это значит, что вы находитесь под влиянием этой автомашины. То же самое с людьми. Вы открыты к влиянию других людей настолько, насколько отождествляетесь с ними или учитываете.

В. Что касается работы: можно ли причинить людям вред неправильным влиянием на них?

О. Да, можно – на некоторых людей, не на всех. Отдельные люди очень легко поддаются влиянию, поэтому, если вы даете им ошибочные идеи о работе, это может принести вред. Вот почему, говоря с людьми, всегда необходимо быть очень внимательным, чтобы не оказаться неправильно понятым, не произвести неверного впечатления.

В. Не могли бы вы объяснить, почему глубокий сон должен следовать за моментами интереса и желания экспериментировать, и почему во время сна проходит всякое желание повторять эксперимент?

О. Каждая функция, каждое усилие требуют энергии, а пробуждение требует особой энергии. Если в момент пробуждения происходит что-то ошибочное, если есть какой-либо род отождествления, или нечто подобное этому, это производит огромную трату энергии, и после этого человек может спать долгое время без всякого воспоминания о возможности пробуждения. Но так случается только тогда, когда что-то ошибочное происходит в момент пробуждения. А в нашем нынешнем состоянии в любой момент может произойти что-то ошибочное, так как мы не знаем, что происходит. Например, могут появиться какие-то отрицательные эмоции и вызвать такую трату энергии, что ничего не останется на долгое время. Поэтому самые важные моменты для попыток вспоминать себя – это моменты, когда человек по привычке наиболее отождествлен, потому что если он может вспоминать себя в эти трудные моменты, то другие моменты окажутся легче. Но если он выбирает только самые легкие моменты, тогда в трудные никогда не сможет этого сделать. Необходимо пробовать и то, и другое.

В. На ваш взгляд, если бы человек мог жить всю свою жизнь в состоянии сознания, он бы не ошибался?

О. Мы не можем брать такие крайние случаи и говорить о «всегда». Но если бы человек стал даже чуть-чуть сознательнее, если бы он был способен контролировать себя изредка в течение получаса или хотя бы нескольких минут, это создало бы такую огромную разницу, что все, что мы знаем об обычном человеке, оказалось бы к нему неприменимо. Если человек вспоминает себя даже в такой степени, то можно сказать определенно, что он не будет делать ничего более-менее серьезного без знания того, что он делает, и в момент, когда он делает что-то особенно важное, он будет становиться сознательным.

В. Не могли бы вы сказать мне, в чем различие между двумя умирающими людьми, один из которых учился искусству самовоспоминания, а другой никогда о нем не слышал?

О. Нет, нужен писатель, одаренный сильным воображением, чтобы описать это. Существует множество возможностей, ибо люди весьма различны, и обстоятельства не равны друг другу.

Лучше я расскажу вам одну историю. Ее рассказывали в 1916 году в московских группах. Это старая история – о происхождении системы и работы, а также о самовоспоминании. Однажды – это случилось в неизвестной стране в неизвестное время – один хитрый человек шел мимо кафе и встретил дьявола. Дьявол был в очень плохой форме, голодный и холодный, и хитрый человек пригласил его в кафе. Он заказал дьяволу кофе и стал расспрашивать о проблемах. Дьявол сказал, что у него нет работы. В прежние времена он покупал души и сжигал их в древесный уголь, потому что, когда люди умирали, у них были большие и толстые души, которые он забирал в ад, и все дьяволы были очень довольны. Но теперь все огни в аду потушены, потому что у умирающих людей нет никаких душ.

Тогда хитрый человек высказал мысль, что, возможно, они с дьяволом могли бы работать вместе. «Научи меня, как делать души, – сказал он, – а я буду показывать тебе тех людей, у которых душа сделана мной». Дьявол объяснил, что человек должен учить людей вспоминать себя, не отождествляться и так далее, и тогда, спустя некоторое время, они вырастят души.

Хитрый человек начал работать, организовал группы и учил людей вспоминать себя. Некоторые из учеников работали серьезно и старались вводить в практику все, чему их учили. Затем они умирали, а когда подходили к вратам рая, на одной стороне стоял святой Петр с ключами, а на другой – дьявол. Когда святой Петр был готов открыть врата, дьявол говорил: «Могу я задать лишь один вопрос? Вспоминали ли вы себя?» – «Да, конечно», – отвечал человек, на что дьявол говорил: «Извините, эта душа моя». Так продолжалось очень долго, пока люди не ухитрились каким-то образом сообщить на землю, что именно происходит у небесных врат. Услышав это, те, кого учил хитрый человек, пришли к нему и сказали: «Почему вы учите нас вспоминать себя, если, когда мы говорим, что вспоминали себя, нас забирает дьявол?» Хитрый человек спросил: «Разве я учил вас говорить, что вы вспоминаете себя? Я учил вас не болтать». Они ответили: «Но это были святой Петр и дьявол!» На это хитрый человек сказал: «А вы видели святого Петра и дьявола в группах? Поэтому не болтайте. Некоторые люди не болтали и смогли попасть в рай. Я не только заключил соглашение с дьяволом, я также составил план, как его обмануть».

Глава XIV

Индивидуальные трудности. – Необходимость найти самую неотложную и упорную трудность. – Отрицательные эмоции, воображение, формирующее мышление. – Создание новых точек зрения. – Борьба с отождествлением. – Три категории отрицательных эмоций и способы работать с ними. – Трансформация отрицательных эмоций. – Раздражение. – Лень. – Смутные отрицательные состояния. – Различные формы воображения. – Отказ от страдания. – Добровольное страдание как наибольшая сила, которую мы имеем. – Роль страдания в органической жизни. – Человек специально создан для эволюции. – Ответственность в личной работе. – Необходимость работы одновременно на многих линиях. – Формирующее мышление и его характеристики. – Ассоциативное мышление. – Необходимость высших центров для понимания истины. – Медитация. – Правильное мышление. – Воображаемые разговоры. – Различные значения веры. – Жизнь после смерти.

Наступило время подумать о личных вещах, которые близки и практичны. Мы много говорили о теории, и вы уже используете слишком много слов, не спрашивая себя, что вы под ними подразумеваете. Теперь мы должны иметь дело с фактами; мы должны понять, откуда мы, такие, как мы есть, можем начать. В любой момент есть то, что мы можем контролировать, но не контролируем из-за лени, недостатка знания, недоверчивости или чего-то еще. Мы должны подумать об этом – это будет правильным мышлением.

Попытайтесь найти свои личные трудности. Я имею в виду не внешние трудности, а внутренние – личные черты, склонности и неприязни, отношения, предубеждения, занятия, которые останавливают понимание и мешают работе.

Все трудности, с которыми вы встречаетесь в работе, в общем могут быть разделены на три категории, или класса.

Прежде всего, отрицательные эмоции. Для некоторых людей это самый первый и, возможно, главный пункт, поэтому они должны начать с изучения отрицательных эмоций и методов неотождествления. Отдельные люди не способны перестать быть отрицательно настроенными (обычно в каком-то определенном направлении), и когда отрицательные эмоции затвердевают и становятся постоянными, такие люди обычно останавливают всякий вид работы. Все становится механическим, и человек перестает прогрессировать.

Второй пункт – это воображение, особенно отрицательное воображение, ибо оно так же вредно, как и отрицательные эмоции. Под воображением я не имею в виду мечтание; я подразумеваю скорее воображение того, чего не существует ни в себе, ни в других. Каждый должен пытаться обнаружить в себе этот род воображения и те особые вещи, к которым оно относится.

Третий пункт – это формирующее мышление и формирующие разговоры. Если человек не имеет представления об этом, он не будет развиваться. Необходимо приобрести это представление. Очень полезно найти несколько хороших примеров формирующих мыслей и держать их в уме. Тогда не трудным окажется распознать это, когда вы поймаете себя на формирующих мыслях или услышите кого-то другого, говорящего подобным образом.

Это главные виды трудностей, которые вы должны в себе найти. Для одного человека более постоянным будет одно, для другого – другое. Позднее вы обнаружите намного больше трудностей, но вначале, скорее всего, окажется, что вас останавливает одна из этих трех.

Какая-то может оказаться очень настойчивой, и каждый из вас сам должен найти, которая из этих трех ему свойственна. Вы должны понять, с чем нужно бороться в первую очередь, и сосредоточиться на этом. Должны быть причины, чтобы решить остановиться на той или иной трудности, но все три есть у каждого. Для большинства людей необходимо начинать с отрицательных эмоций. Для кого-то другого нужно начинать с воображения, так как он постоянно выдумывает и поэтому никогда не приходит к реальным вещам. А третьим требуется бороться с формирующим мышлением, потому что иначе они навсегда останутся на том же самом месте.

В. Вы сказали, что существует много способов разрушить отрицательные эмоции. Каковы эти способы?

О. Прежде всего, необходимо знать таковые эмоции. Вы должны знать в себе наиболее важную отрицательную эмоцию, потому что у каждого есть одна самая любимая, и нужно начинать именно с нее. Вы должны знать, где начать, и когда вы знаете это, можно изучать практические методы. Но, самое главное, когда вы находите в себе отрицательные эмоции, вы должны понимать, что причины их возникновения находятся в вас, а не в других людях – они внутренние, а не внешние. Когда вы осознаете, что они находятся в вас самих, результаты будут соответствовать глубине вашего убеждения и длительности памяти.

Видите ли, я хочу, чтобы вы поняли следующее: люди имеют некоторые определенные пункты, которые мешают им работать правильно. Этот пункт необходимо найти. У каждого человека много таких пунктов, но один из них больше остальных. Поэтому каждый из вас должен найти свою главную трудность и, найдя ее, работать против нее. Это поможет вам некоторое время, а затем, возможно, вы должны будете найти другую трудность, затем следующую и так далее. Пока вы не найдете трудность настоящего момента, вы не сможете работать правильным образом.

Первая трудность для каждого – это слово «Я». Вы говорите «Я» и не думаете, что это говорит только малая ваша часть. Но за этим и помимо этого должно быть что-то еще, и это то, что вы должны отыскать. Это может быть особый вид отрицательной эмоции, особый вид отождествления или воображения, что-то еще.

Вы должны понять, что все трудности у людей таковы, потому что таковы сами люди. Трудности могут исчезнуть или измениться только тогда, когда изменяются сами люди. Никто другой не сделает эти трудности легче. Представьте, что пришел добрый волшебник и убрал все трудности – это будет очень плохой услугой, так как люди готовы оставаться прежними, пока у них нет причин желать измениться. Попытайтесь подумать, что делает вещи очень трудными или отнимает много вашего внимания.

В. Я думаю, что моя трудность – это гордость.

О. Гордость дает хорошего слугу, но плохого хозяина. Но как сделать из гордости слугу? Только побоями. Возьмите пример из Нового Завета о подставлении другой щеки. Обычный человек скажет, что гордость не позволит ему этого. Но если вы можете превратить гордость в хорошего слугу, она заставит вас это сделать. А это важно, так как способность сделать это означает и другие вещи – более быстрое восприятие, контроль над эмоциональным и двигательным центрами и многое другое.

В. Я не совсем понимаю, как начать поиск своей главной трудности.

О. Каждый должен попытаться найти собственную трудность, не чью-то еще, и для того, чтобы сделать это, нужно освободиться от предрассудков и от мысли, что идеи – это одно, работа – другое, а жизнь – третье. Пока вы думаете таким образом, вы ничего не поймете. Вы должны осознать, что работаете здесь для собственных личных целей, и что нет никакой разницы между жизнью и работой. Есть многие вещи, которые стоят сейчас на вашем пути в жизненном смысле, и чтобы победить их и улучшить свои дела, вы должны делать то, что предлагает работа. Результаты будут видны в обычной жизни, в отношении к людям, к вещам и к той работе, которую вы делаете в жизни. Поэтому старайтесь задавать вопросы, относящиеся именно к вашим трудностям. Абстрактные вещи мы можем допускать, но помните, что они не основная цель.

В. Как я могу бороться с собственничеством?

О. Прежде всего, ум должен стать свободным от оправдания его. Ум необходимо отделить от этого, он не должен отождествляться. У нас есть некоторый контроль над умом, здесь мы можем до какой-то степени приказывать. Если вы решаете не оправдывать какую-то отрицательную эмоцию – это уже начало борьбы. Тогда ум будет действовать на эмоции. В чем причина отрицательных эмоций? Она всегда в других людях, это всегда вина других людей. Это необходимо остановить. Вы должны увидеть, что причина ваших отрицательных эмоций находится именно в вас. И вы не должны находить причин для отрицательных эмоций – найти причины всегда очень легко.

В. Должны ли мы пытаться узнать, что в нас требовало выражения отрицательных эмоций?

О. Очень часто это подражание. Кто-то другой выражает отрицательные эмоции, а что-то в нас восхищается, думает: «Как красиво он это делает» и жаждет подражать, а вы понятия об этом не имеете. Причиной может быть и что-то иное, но очень часто это именно подражание.

В. Когда вы говорите, что мы должны работать над основными идеями системы, имеете ли вы в виду и подобную работу над отрицательными эмоциями? Можно ли назвать это работой, если человек старается упорно работать над собой в этом смысле?

О. В любом случае, как бы вы это ни называли, вам необходимо работать над отрицательными эмоциями: вначале путем изучения, затем пытаясь не выражать их, потом двигаясь дальше и находя собственную излюбленную отрицательную эмоцию. Представьте, что кто-то не жалеет себя, тогда для него легко работать над этим чувством, но у него есть какая-то иная эмоция, собственная, особая, против которой бороться трудно. Обычно человек имеет только несколько главных отрицательных эмоций, хотя некоторые исключительные люди могут иметь и больше.

В. Я нахожу, что могу бороться с небольшими отрицательными эмоциями, но иногда они слишком сильны, и происходит взрыв.

О. Я уже пытался объяснить, что отрицательные эмоции различны, и вы не можете применять одни и те же методы против всех. Вы должны быть готовы к любым случаям. Слишком поздно думать, когда вы уже находитесь в отрицательной эмоции. Вы должны изучать отождествление и уметь не отождествляться; вы должны уметь правильно мыслить – не в этот момент, но до и после него. И вы должны уметь использовать отрицательные эмоции для самовоспоминания. Но прежде всего этого вы должны уметь контролировать проявление отрицательных эмоций. Если вы на это не способны, вы не начнете бороться с самими отрицательными эмоциями. Но необходимо понять, что вы ничего не можете делать, находясь под властью отрицательных эмоций; вы можете делать это до и после. Иногда, когда вы лучше подготовлены, вы можете использовать их для самовоспоминания, но это совершенно особая практика. В работе может быть использовано все. Все неправильные функции могут быть использованы, поэтому отрицательные эмоции любых видов могут быть полезны как помощь для самовоспоминания. Я имею в виду то, что вы можете натренировать себя таким образом, что отрицательные эмоции будут напоминать вам о необходимости вспоминать себя.

В. Вы говорили, что интеллектуальный центр мог бы контролировать эмоциональный, если бы мы знали, как. Можете ли вы сказать нам, как это возможно?

О. Все дело в том, чтобы научиться это делать. Находите эмоции, связанные с определенным видом мышления, с определенными точками зрения. Если вы приобретаете новые точки зрения, тогда, спустя некоторое время, эмоция, связанная со старыми точками зрения, исчезает. Многие эмоции зависят от точек зрения. Но это медленная работа.

В. Почему она должна делаться медленно?

О. Потому что никто не может делать ее быстро. Это требует времени – изменить точки зрения, установить новые. Это означает разрушение буферов, а это болезненно. Кроме того, буфера не могут быть разрушены сразу, потому что тогда человек не будет иметь никакого контроля вообще. Обычно человек контролирует себя с помощью буферов. Поэтому буфера нужно разрушать постепенно, одновременно с этим создавая волю. Если какой-либо буфер разрушен, на его место должна быть поставлена воля, иначе человек не будет защищен буфером и не будет иметь никакой воли – он окажется в еще худшем положении, чем с буфером. Вот почему механические системы саморазвития опасны, потому что какими-то механическими средствами, без знания того, что он делает, человек может разрушить тот или иной важный буфер, не поставив ничего на его место, и стать хуже, чем прежде. Средства должны быть сознательными, человек должен знать.

В. Всегда ли можно найти свою главную отрицательную эмоцию, или это возможно только иногда?

О. Можно, если человек искрен. Это вопрос искренности и определенного усилия, но мы не хотим делать это усилие, поэтому никогда не делаем. Даже если мы решаем искать свои отрицательные эмоции, мы концентрируемся на небольших. Мы никогда не искренни достаточно, чтобы увидеть свою главную отрицательную эмоцию, потому что иногда она выглядит уродливо.

Когда я сказал, что необходимо найти главную отрицательную эмоцию, я имел в виду не наиболее важную, но наиболее упорную. Если вы находите ее и пытаетесь работать над ней, это часто помогает увидеть, с какими другими эмоциями вы можете бороться. Обычно есть две или три, с которыми вы должны бороться. Но нужно быть точнее, а не просто говорить об эмоциях в общем. Общий разговор об эмоциях хорош для общего мышления, но не для действия. Вы можете действовать только по отношению к определенным фактам.

В. Наиболее опасные отрицательные эмоции – это ревность, страх, ненависть, гнев?

О. Нет, это неправильная классификация. Самая полезная классификация – по степени отождествления, так как именно оно причиняет наибольший вред. Вы считаете эти отрицательные эмоции первостепенными, но это не обязательно верно. Для некоторых людей, может быть, наихудшая эмоция – жалость к себе. Для других – худшей будет чувство несправедливости. Никогда нельзя знать, какая хуже, потому что это зависит от отождествления и от черт, поскольку способность сильно ощущать определенные эмоции и отождествляться с ними может быть главной чертой ложной личности. Все это различно для разных людей.

В. Какие отрицательные эмоции нужно трансформировать?

О. Все. Нет необходимости составлять каталог. Нужно начинать с тех, с которыми вы в силах справиться, а затем переходить ко все более и более трудным, если это возможно.

Отрицательные эмоции – это промежуточное состояние между здравым умом и помешательством. Человек, чей центр тяжести находится в отрицательных эмоциях, не может быть назван здоровым и не способен развиваться. Сначала он должен стать нормальным.

Отрицательные эмоции должны быть разделены на три категории. Первая – обычные, заурядные повседневные эмоции. Их необходимо наблюдать, и вы уже должны иметь некоторый контроль над их выражением. Когда вы приобрели определенный контроль в отсутствии выражения таковых отрицательных эмоций, то возникает вопрос, что делать с самими эмоциями. Вы должны начать работать с ними, стараясь не отождествляться как можно чаще и как можно больше, так как они всегда связаны с отождествлением, и если вы побеждаете отождествление, они исчезают.

Вторая категория эмоций не проявляется каждый день. Это более трудные, более сложные эмоции, связанные с некоторым умственным процессом, таким как подозрительность, оскорбленные чувства и многие подобные вещи. Их трудно победить. Вы можете справиться с ними путем создания правильного умственного отношения, путем мышления – не во время эмоции, но в промежутках, когда вы спокойны. Старайтесь найти правильное отношение, правильную точку зрения и сделать ее постоянной. Если вы создадите правильное мышление, это отнимет всю силу у таких отрицательных эмоций.

Затем есть третья категория, намного более сильная, намного более трудная и редкая. Против таких эмоций вы ничего не можете сделать. Эти два метода – борьба с отождествлением и создание правильных отношений – не помогают. Когда приходят подобные эмоции, вы можете делать только одно: вы должны пытаться вспоминать себя – вспоминать себя с помощью этих эмоций. Если вы научитесь использовать их для самовоспоминания, спустя некоторое время они уменьшатся и исчезнут. Но к этому необходимо подготовиться.

Теперь же, поскольку вы не знаете, какие эмоции к какой категории относятся, вы должны пытаться применять все три метода против всех. Но позже вы увидите, что эмоции делятся на эти категории, и в одном случае помогает одно, а в другом другое. Во всех случаях вы должны быть подготовлены. Как я сказал вначале, будет трудно бороться с ними или победить их, но со временем вы научитесь. Но только никогда не смешивайте эмоции с их выражением. Это всегда идет первым. Если вы не можете остановить выражение, это значит, что вы ничего не сделаете и с самими эмоциями. Поэтому, прежде чем вы сможете делать что-то еще, вы должны научиться контролировать проявление отрицательных эмоций. Если вы научитесь контролировать выражение, тогда вы можете начать.

В. Кажется, что усилие вспоминать себя делает человека более уязвимым и более легко управляемым эмоциями. Как можно себя защитить?

О. Человек не может защитить себя вначале. Он должен рисковать и идти на это, если это действует таким образом. На самом деле, это действует в обоих направлениях: с одной точки зрения это делает вас более чувствительными, с другой точки зрения это дает вам больший контроль.

В. Относительно обычных отрицательных эмоций – есть некая особая черта в человеке, которая их вызывает?

О. Вполне возможно, но если вы практикуете неотождествление, вы увидите это. Вы отождествляетесь со многими, многими вещами, не только с отрицательными эмоциями. С утра до ночи вы переходите от одного отождествления к другому, но когда вы пытаетесь не отождествляться больше, чем обычно, вы замечаете многие отрицательные эмоции, которых не видели прежде. Некоторые вы увидите в полную величину, у других вы заметите только исчезающие хвосты. Если вы пытаетесь замечать и не отождествляться, это сделает вас сильнее в обращении с эмоциями.

В. Каков правильный способ интересоваться вещами без отождествления с ними?

О. Нет никакого правильного способа. Вы должны либо думать о правильных вещах, либо связывать все с самовоспоминанием. Если вы можете думать о правильных вещах, вы способны интересоваться ими без отождествления, но если вы становитесь отождествленными, все мышление исчезает и превращается просто в формирующее повторение слов.

В. Одна отрицательная эмоция, которую я постоянно испытываю, настраивает меня против людей, которыми, как мне кажется, я пренебрег или кому повредил каким-то образом. Она основана на отождествлении. Я не знаю, как избавиться от нее.

О. Трудно сказать. Мы настолько механичны, что в некоторых случаях не ответственны. В то же время мы не имеем права говорить: «Я не ответствен, поэтому не важно, что я делаю». Человек должен делать то, что он может. Но неотождествление в данном случае не поможет. Если вы чувствуете, что сделали что-то неправильно, постарайтесь не повторять ошибок. Очень часто люди тратят всю свою энергию на мышление об ошибках, которые они сделали, а на следующий день делают в точности то же самое.

В. Вы сказали, что отрицательные эмоции были бы полезны, если бы мы могли не отождествляться с ними?

О. Если бы мы могли не отождествляться, у нас были бы другие результаты. Это помогло бы совершенно определенно, так как сориентировало бы нас в жизни относительно многих вещей, о которых мы пока ничего не знаем.

Да, я сказал, что если бы мы могли не отождествляться, то они были бы очень полезными функциями. В том виде, в котором они сейчас, они таковыми не являются. Все отрицательные эмоции, которых мы не можем избежать, становятся полезными функциями, если мы используем их для самовоспоминания. Некоторым людям удается делать это, и они получают две вещи сразу – удаление отрицательной эмоции и создание самовоспоминания. Если у вас есть упорная отрицательная эмоция и путем правильного мышления вы связываете ее с самовоспоминанием, тогда, спустя некоторое время, она будет помогать самовоспоминанию, а спустя еще некоторое время, если вы настойчивы, эта эмоция исчезнет. Так они могут служить полезной цели, если вы способны использовать их, но если вы отождествляетесь с ними, они не имеют никакой пользы.

В. Можно ли что-то сделать с отрицательными эмоциями, когда человек в плохом состоянии?

О. Он не должен верить в это плохое состояние. Точно так же он не должен верить, что существующее хорошее состояние будет всегда. Как плохое, так и хорошее состояние изменятся. Если человек верит в хорошее состояние, то приходит плохое состояние, к которому человек не готов, и в результате оно чересчур сильно на него действует. Если человек слишком отождествляется с плохим состоянием, он чувствует, что ничего не может сделать. Плохое состояние или хорошее состояние, он должен продолжать – есть только один путь.

В. Относится ли сильная ревность ко второй категории эмоций?

О. Это вам решать. Она может иметь множество разных форм и проявлений. Обычно ревность основана на оправдании – мысленно вы соглашаетесь с ней, одобряете ее, готовите для нее почву. Когда вы перестанете готовить почву, ревность исчезнет или трансформируется в нечто другое. Но это слишком общее описание. Есть десять тысяч разных видов ревности, но основа их почти всегда в том, что вы чувствуете: вы имеете право ревновать. Вы всегда должны помнить, что причины всех отрицательных эмоций находятся в нас самих.

В. Заразительны ли отрицательные эмоции? Не это ли делает семейную жизнь столь трудной?

О. Да, это определенный факт, что отрицательные эмоции очень заразительны, но особенно заразительны для вас самих. Если у вас есть определенные отрицательные эмоции, и вы допускаете их, если вы не отказываетесь от них в своем уме, они обязательно будут повторяться и становиться все сильнее и сильнее.

В. Для меня жалость к себе – не неприятная эмоция, хотя я считаю ее отрицательной. Следует ли ее останавливать?

О. Особенно следует, если она приятна. Когда жалость к себе приятна, это особенно ядовитая эмоция.

В. Как можно правильно мыслить о жалости к себе?

О. В мышлении о нем вы должны создавать в уме постоянный растворитель, отношение, которое будет разрушать эту жалость, когда она появляется. Найдите ее комическую сторону, абсурдную сторону, найдите ненормальную сторону, не церемоньтесь с собой. Если вам удалось сформировать такое постоянное отношение, то тогда, как только жалость к себе появится, лейте на нее растворитель, и она растворится. Найдите, что глупо, что безумно в жалости к себе – не путем анализа, а на примерах. Если вы думаете и наблюдаете искренне, вы найдете в ней много характерных черт, и если вы держите их в уме, жалость к себе не осмелится поднять голову.

В. Но если она не исчезает?

О. Это означает неправильное отношение, и не только отношение. Жалость к себе не вполне нормальна, поэтому изучайте ее, находите все ее странные черты, пытайтесь стыдиться ее, не думайте и не говорите о ней так, как будто это что-то безвредное или приятное.

В. Я нахожу в себе очень большое потворство своим желаниям, которое, как я думаю, является моей главной слабостью и препятствием в работе. Но я не знаю, как бороться с этим собственными усилиями, разве что очень слабо.

О. Очень часто вы не можете бороться, или вы не знаете, как начать работать против некоторой особенной слабости, но это не имеет значения. Работайте против любой слабости, и вы будете работать против этой. Это очень легкий способ оправдывать себя – говорить, что вы не знаете, как бороться против какой-то слабости. Оставьте ее в покое и боритесь против какой-то другой слабости – результат будет тот же самый. В особых случаях мы должны возвращаться к какой-то трудности снова и снова, но, в целом, все усилия ведут в одном и том же направлении, будь это борьба против отрицательности, воображения или чего-то еще.

В. Почему свободное выражение гнева дает мне явное ощущение веселья?

О. Во-первых, потому что это привычка, во-вторых, потому что это легко. Каждая уступка привычке приносит удовольствие. Машина всегда любит работать по линии наименьшего сопротивления, но в работе мы должны идти по линии наибольшего сопротивления.

В. Страх не обязательно должен быть отрицательной эмоцией? Бывает ли он необходим?

О. Он является основой многих отрицательных эмоций. Мы не говорим сейчас об инстинктивных эмоциях. Отрицательные эмоции инстинктивного центра необходимы, но почти все другие бесполезны. Но даже инстинктивные эмоции могут вести к воображению. Например, человек боится змей, и, живя в стране, где есть всего полторы змеи, он проводит свою жизнь в страхе перед змеями. Это воображение.

В. Не боимся ли мы часто вещей, о которых ничего не знаем?

О. Страх – это просто определенное состояние, оно может существовать без какого-либо объекта. Это показывает, насколько бесполезны отрицательные эмоции. Мы часто изобретаем объекты для тех эмоций, которые в нас уже есть. Возьмите зависть, страх, подозрительность. Мы думаем, что эмоция создается в нас чем-то внешним, когда на самом деле она находится в нас; мы ищем объект уже после ее возникновения и таким образом оправдываем ее.

В. Я все еще не могу понять, почему причины всех отрицательных эмоций находятся во мне самом?

О. Если вы наблюдаете себя, вы увидите. Внешние причины остаются теми же, но иногда они производят в вас отрицательные эмоции, а иногда нет. Почему? Потому что реальные причины находятся в вас, внешние причины только выглядят причинами. Если вы в хорошем состоянии, если вы помните себя, если вы не отождествляетесь, тогда ничто происходящее вовне (относительно говоря, так как я не имею в виду катастрофы) не приведет к отрицательным эмоциям. Если вы в плохом состоянии, отождествлены, погружены в воображение, тогда все хотя бы немного неприятное будет приводить к бурным эмоциям. Это вопрос наблюдения.

В. Но я все еще не понимаю, как некоторые вещи, например, поведение людей, могут не вызывать отрицательных эмоций?

О. Они машины. Почему поведение машин должно вызывать отрицательные эмоции? Если машина ударяет вас, это ваша собственная вина – вы не должны стоять на пути машины. Вы можете иметь отрицательные эмоции, но это не вина машины, это ваша вина. Другие люди не имеют такой большой власти над вами, как вы думаете, это только результат отождествления. Вы можете стать гораздо свободнее, если не отождествляетесь, и иногда вы действительно свободны. Вот почему я говорю, что это необходимо наблюдать. Если вы хорошо наблюдаете, вы увидите, что иногда отождествляетесь больше, иногда меньше, и, вследствие этого, иногда вы полностью во власти отрицательных эмоций, а иногда вы им отчасти сопротивляетесь. Это может занять много времени – научиться тому, как сопротивляться отрицательным эмоциям, но это не является невозможным. Относительно отрицательных эмоций вы должны понять одну вещь: мы чересчур боимся их, мы считаем их слишком могущественными. Мы можем оказать им сопротивление, если мы настойчивы и не считаем их неизбежными и всемогущими.

В. Недавно я наблюдал, как начал раздражаться в беседе с одним человеком, но я не мог остановиться. Как я могу контролировать раздражение?

О. Это пример механичности. Вы не можете контролировать свое раздражение, если оно начало проявляться – уже слишком поздно. Борьба должна начинаться в вашем уме, вы должны найти собственный способ правильно мыслить о каком-то определенном затруднении. Представьте, что вы должны встретиться с неким человеком, который вас раздражает. Раздражение начинает проявляться, и оно вам не нравится. Как вы можете остановить его? Вы должны начинать с изучения своего мышления. Что вы думаете об этом человеке – не то, что вы чувствуете, когда раздражены, но что вы думаете о нем в спокойные моменты? Вы можете обнаружить, что спорите с ним в уме, доказываете ему, что он ошибается, и говорите ему о всех его ошибках. Вы находите, что, в общем, он ведет себя неправильно по отношению к вам. Вот где вы ошибаетесь. Вы должны научиться мыслить правильно. Тогда, если вы делаете это, все будет происходить следующим образом. Хотя эмоции гораздо быстрее мысли, они временны, а мысль можно сделать постоянной. И поэтому, когда эмоция проявляется, она наталкивается на постоянную мысль и не может продолжаться. То есть вы способны бороться с выражением отрицательных эмоций только путем создания постоянного правильного мышления. Объяснить в нескольких словах, что такое правильное мышление, невозможно; необходимо его изучать. Если вы помните, что я говорил о частях центров, вы придете к этому, так как в большинстве случаев и большинстве обстоятельств обычной жизни люди мыслят только механической частью интеллектуального центра, то есть формирующим аппаратом. Этого недостаточно. Необходимо использовать интеллектуальную часть интеллектуального центра. Отождествление – главная причина, почему мы не используем ее. Пытаться вспоминать себя и не отождествляться – это лучшее средство для перехода в высшие части центров. Но мы всегда забываем об отождествлении и о самовоспоминании.

В. Может ли овладение такими отрицательными эмоциями, как страх, создавать энергию?

О. И весьма изрядную. Это одно из наилучших средств накопления энергии. Все возможности развития заключены в победе над отрицательными эмоциями и их трансформации. Человек с отрицательными эмоциями никогда ничего не сделает.

В. Во что могут быть трансформированы отрицательные эмоции?

О. Лучше сказать, что их нужно победить. Но, если хотите, мы можем сказать, что они трансформируются в некоторые эмоции, соединенные с очень большим пониманием – эмоции высших частей центров. Почти все отрицательные эмоции из тех, что в нас имеются, могут быть трансформированы в эмоции высших частей центров. Но это требует понимания, убежденности в том, что это необходимо, и решения делать это.

В. Достичь этих эмоциональных состояний нам не позволяют отрицательные эмоции?

О. Да, у нас достаточно денег, но мы тратим их все на неприятные вещи. Если мы накопим достаточно, мы сможем использовать их правильно. Возможности использования связаны с количеством.

В. Я наблюдаю в себе два вида негодования: первый, когда, например, я вижу, как ребенку причиняют боль, и второй, когда нечто меня раздражает. Они оба одинаково отрицательны?

О. Чем менее эгоистично негодование, и чем более вы правы, тем оно хуже. Чем больше энергии вы теряете в этом, тем более отрицательные результаты вы получите.

В. Почему во время дискуссий я впадаю в отрицательные эмоции гораздо быстрее, чем во время любой другой деятельности? Например, так происходит во время политических дискуссий.

О. Потому что вы всегда думаете, что вещи могут быть иными. Когда вы осознаете и твердо убедитесь, что ничто не может быть иным, вы перестанете спорить. Споры основаны на представлении, что вещи могли бы быть иными и что некоторые люди могли бы делать вещи по-другому. Постарайтесь думать с точки зрения того, что все, что происходит, происходит потому, что не может быть иным. Если бы что-то могло быть иным, то оно и происходило бы по-иному. Это очень просто, но осознать это весьма трудно.

В. Если мы видим нечто, что нам не нравится в других, то это потому, что они для нас зеркала, и то же самое есть в нас?

О. В основном, да. Но осознать это довольно трудно. Может быть, люди не любят других, потому что они зеркала друг для друга. Они не осознают этого, но смутно это чувствуют, и это вызывает их нелюбовь к другим людям. Однако в работе есть принцип, что прежде, чем стать лучше, человек должен стать хуже. Это происходит не только потому, что он замечает больше – он на самом деле становится хуже, прежде чем приобретает больший контроль.

В. Если все время помнить, что люди не могут действовать никаким другим образом, можно ли их тогда понимать?

О. Естественно, вы должны помнить об этом. И пока это воспоминание не станет постоянным, вы ничего не сможете о них понять. Подобных вещей очень много. Все, что вы изучаете в системе, должно быть в вашем сознании одновременно, иначе из-за любой мелочи вы забудете все.

В. Я заметил, что становлюсь очень негативным, когда мне дают совет, и я никогда с ним не соглашаюсь.

О. Опять-таки, это все основано на вашем отношении: вы допускаете, что кто-то другой может воздействовать на ваше эмоциональное состояние. Мы не должны допускать над собой такой эмоциональной власти. Сейчас, даже если вы просто думаете об этом совете, вы чувствуете себя раздраженным. Вы реконструируете свои эмоции. Но вы должны думать совершенно по-другому, это вопрос правильных умозаключений. Даже если люди дают совет, не думая, даже если вы знаете лучше, у вас нет никакой причины терять равновесие. Вы не можете ничего получить в состоянии раздражения или возбуждения. Вы должны перестать оправдывать это в своем уме.

Когда человек перестает оправдывать это, он очень часто находит, что причина всех этих отрицательных эмоций – какая-то ошибочная идея. Каждый может найти что-то неправильное в той или иной стороне своей жизни, и обычно он склонен взваливать всю ответственность на обнаруженное. Он думает, что если бы эта вещь была правильной, то и все другое стало бы правильным. У каждого есть одна, иногда две или больше комбинаций обстоятельств, на которые он возлагает вину за свои ошибки и за все проявления слабости. Но необходимо понять, что абсолютно все в мире может привести к таковому результату. Представьте, что есть какая-то определенная вещь, которая неправильна, и я думаю: «Если бы она была правильна, я был бы другим». Но если бы она была правильна, я был бы точно таким же. Я говорю из опыта, потому что знаю людей, которые так думали, и когда та особая вещь, которую они считали неправильной, менялась, они оставались теми же самыми и просто находили другую неприятную вещь вместо первой.

В. Я нахожу, что одна из моих самых больших трудностей – раздражение.

О. Это одна из глубочайших черт в людях, и ей подвержены все. Самая трудная вещь на свете – терпеливо сносить неприятные проявления других людей. Люди могут пожертвовать всем остальным, но этого они вынести не в силах. Раздражение – это особая эмоция, которая создается ощущением механичности самого себя или других людей. Это не значит, что всякая механическая вещь вызывает раздражение, но временами механичность его создает. Если мы в каком-то случае не чувствуем механичности других людей, то тогда, несмотря на то, что они могут быть даже более механичны, у нас нет никакого раздражения. Нас раздражают другие люди, действующие как машины, потому что мы сами машины. Если мы перестаем быть машинами, мы перестаем раздражаться. Это чувство механичности становится раздражением потому, что мы отождествляемся с ним. Если мы способны устранить отождествление, то та же самая вещь, которую мы теперь знаем как раздражение, становится очень полезной эмоцией, некоторого рода щупальцем, которым мы чувствуем механичность. Вы не можете вообразить, насколько другими становятся совершенно обычные эмоции, и часто очень полезными, если мы не отождествляемся с ними.

В. Что можно сделать с отрицательной эмоцией, когда она становится просто апатией?

О. Очень часто, когда отрицательные эмоции принимают форму пассивного сопротивления, вы ничего не можете сделать сразу. Но вы можете продолжать работать. Если вы ничего не можете сделать сегодня, наступит завтра, и послезавтра, и следующая неделя, и следующий месяц. Вы должны готовиться к будущему, прежде всего самовоспоминанием, тем, что помните о том, зачем вы пришли, помните о первых принципах. Вся апатия и отрицательные чувства идут от долгого сна. Если вы продолжаете спать, когда могли бы пытаться пробудиться, то сон произведет то или иное отрицательное состояние.

В. Я заметил в себе постоянное желание чувствовать себя комфортно. Это свойственно всем людям?

О. Это одна из наиболее важных черт нашей жизни. Этому желанию мы приносим в жертву все. Мы готовы отказаться от всего, лишь бы идти по линии наименьшего сопротивления. Иногда это желание становится столь сильным, что человек хочет только покоя и больше ничего. И все неудобное он пытается превратить в удобное.

В. Есть ли какой-то способ избавиться от этого?

О. Что делать – это другой вопрос, мы должны подойти к этому с другой стороны. Желание комфорта играет большую роль в нашей жизни, и каждое усилие против него очень важно. Поэтому усилия нужно обсуждать по очереди, не все разом. Сон – это самая комфортная вещь; пытаться пробудиться очень некомфортно. Позже, когда мы частично пробудимся, мы почувствуем, насколько неудобно спать, когда все что угодно может случиться в любой момент. Но необходимо прийти к этому состоянию.

В. Как можно противодействовать лени?

О. Усилием. Как иначе? Трудно говорить в общем, потому что есть так много форм лени – так много разных лазеек. Мы должны говорить о конкретных случаях, поэтому только вы сами можете ответить на свой вопрос. Найдите в себе различные виды лени, тогда вы увидите, что она не всегда одна и та же – в некоторых случаях она проявляется в худшей форме, в других менее сильно. Вам нужно большое количество наблюдений – никто извне вам не поможет.

В. Не достаточно ли просто хотеть этого?

О. Нет, этого недостаточно. Представьте, что кто-то ленив в чем-то одном, но не всегда одинаково ленив – иногда больше, иногда меньше. Это материал для наблюдения. Найдите, что делает вас более ленивыми или менее ленивыми, тогда вы обнаружите некоторые причины и будете знать, где наблюдать дальше. Во многих вещах в нас мы должны найти, что создает различие, так как ничто в нас не остается одним и тем же надолго. Даже постоянные черты проявляют себя по-разному – в один день одним образом, в другой день по-иному. Необходимо найти причину этого.

В. Существует ли способ различать подлинную потребность в отдыхе и лень?

О. Как и во многом другом, есть случаи, когда вы можете сказать определенно, и вы должны брать только эти случаи и не думать о сомнительных. Если вы начинаете со случаев, не совсем для вас ясных, то вы ничего не сумеете сделать. В этой системе вы должны начинать с вещей, в которых ни капли не сомневаетесь.

В. Если мы пытаемся вспоминать себя и получаем некоторый результат, можем ли мы быть уверены, что это не воображение?

О. Опять-таки, тот же самый ответ. В некоторые моменты у вас не будет никаких сомнений, в другие вы будете знать, что это воображение. Вы не можете быть уверены относительно каждого мгновения, но относительно некоторых будете уверены.

В. Может ли некое внешнее обстоятельство внезапно нас пробудить?

О. Да, но в следующий момент приходят другие внешние обстоятельства и снова погружают вас в сон, поэтому от этого нет никакой пользы. И чем сильнее один вид обстоятельств вас пробуждает, тем легче другие погружают вас в сон. Только то пробуждение надежно, которое исходит от вас самих.

В. Развивается ли чувство двойственности в человеке, который начинает пробуждаться?

О. Это наблюдение или нет? Если это наблюдение – это одно дело, но если это просто философия – это совершенно бесполезно. Вам не поможет, если вы решаете одно, а все происходит иначе. Вы должны иметь дело с сегодняшним днем и с возможным завтра.

В. Я обнаружил, что могу одновременно иметь отрицательную эмоцию и наблюдать ее.

О. Да, конечно. Вы можете иметь бурные отрицательные эмоции и наблюдать их. Очень часто отрицательные эмоции до некоторой степени нас пробуждают, поэтому мы способны их наблюдать. Это совершенно верно, но это не ослабляет их, они становятся даже лучше, если вы делаете это, и даже приятнее как форма сна. Наблюдение – это не способ разрушения отрицательных эмоций. Если вы хотите разрушить их, существует много методов, но наблюдение необходимо только для изучения.

В. Существует ли способ работать с тягостными, скучными, неопределенными отрицательными состояниями?

О. Много способов. Иногда с этим можно бороться, но даже если ваше состояние настолько тягостное, что вы ничего не можете делать в этот момент, если вы делаете усилия до того, как оно приходит, когда вы в лучшем состоянии, – это может помочь. Вы должны делать только то, что абсолютно необходимо в это время, но вы не должны отождествляться со своим состоянием и должны помнить, что оно пройдет, не верить, что оно постоянно. Эмоционально мы всегда верим во все – эмоциональный центр не знает завтра, для него все в настоящем, все постоянно. Вы не должны отождествляться с этим чувством, вы должны знать, что оно изменится.

В. Все, что интересовало меня в этой работе, я очень скоро начал ощущать как ужасно тоскливое занятие. Как можно избежать этой ловушки?

О. Что ж, это прекрасное состояние для самовоспоминания – используйте его. Чем более вы отрицательны, тем лучше вы себя помните – если вы осознаете, что способны выбраться. Это должно напоминать вам, служить будильником, иначе вы будете оставаться в отрицательном состоянии все время.

В. Мне кажется, что только когда я наблюдаю в себе какую-то глупость, я способен делать более энергичные усилия.

О. Иногда очень полезно видеть собственную глупость. Если бы человек действительно видел себя, он бы это не забыл. Но это связано с сознанием.

В. Я всегда легко ко всему приспосабливаюсь, и это тревожит меня. Если я пытаюсь делать какое-то усилие, то начинать всегда очень неприятно, но позднее это перестает быть усилием.

О. Момент, когда вам становится легко, – предостережение. Это значит, что в следующий раз усилие будет труднее.

В. Я нахожу, что иногда могу выйти из отрицательной эмоции благодаря тому, что позволяю себе отождествиться с чем-нибудь приятным.

О. Вы используете слово «отождествиться» в неправильном смысле. Вы не можете сказать: «Я позволяю себе отождествиться», вы можете сказать только: «Я позволяю себе чем-то заинтересоваться». Да, это может работать некоторое время, но если вы отождествляетесь, то с практической точки зрения это будет то же самое. Но приятными вещами вы можете интересоваться без отождествления, неприятной же вещью вы не можете интересоваться, если вы не отождествлены.

В. Для меня очень трудна жизнерадостность. Я радуюсь почти всему, и это, по-видимому, толкает меня в сон.

О. Старайтесь помнить себя, тогда радость будет больше, полнее и пойдет вам на пользу. Но если она погружает вас в сон, вы должны пытаться ее избегать, вот и все. Все виды эмоциональных состояний можно использовать для самовоспоминания, но сначала необходимо создать некоторую способность к этому, а способность может быть создана только постоянным регулярным усилием. Если вы просто думаете об этом раз в неделю, из этого ничего не выйдет.

В. Я чувствую, что мое главное препятствие – воображение, в основном о самом себе. Существует ли какая-то специальная работа против этого?

О. Воображение может быть очень разным. Если и есть какие-то специальные методы, то к ним можно прийти только после детального изучения. Если вы спрашиваете меня в общем, я могу посоветовать только одно – самовоспоминание.

Если вы имеете в виду мечтания, то они только половина нашего воображения, и наиболее невинная половина. Конечно, они означают потерю времени, но мы растрачиваем время столь многими способами, что немного больше или меньше не составляет большой разницы. Гораздо опаснее, если вы воображаете какие-то определенные качества в самих себе, в других людях, в человечестве или в природе, и затем начинаете верить в эти воображаемые идеи и полагаться на них. Мы окружены этими воображаемыми качествами, и именно с ними нужно бороться.

В. Стараясь сопротивляться воображению, нужно ли находить его причину?

О. Нет, необходимо сразу его останавливать. Причины есть всегда. Заменяйте воображение чем-то другим – каким-то намеренным мышлением.

В. Почему нет никакой ценности в наблюдении и изучении воображения в целях самопознания?

О. Вы очень скоро увидите, что оно ничего не дает. Воображение всегда вращается по одному и тому же кругу. Это неконтролируемая умственная деятельность, и путем воображения мы создаем многие ложные ценности, держимся за них и используем их в своем мышлении. Вот почему воображение опасно. Мы не проверяем вещи. Мы воображаем вещи либо потому, что они нам нравятся, либо потому, что они нам не нравятся, и мы их боимся. Мы живем в воображаемом мире.

В. Это бегство от реальности?

О. Это не сознательное бегство, но таким образом это и происходит. Отчасти это связано с умственной ленью: например, легче вообразить вещь, чем изучать ее.

В. Разве не легче было бы остановить воображение при помощи этого знания?

О. Нет, вы можете знать об этом, но оно будет продолжаться. Чтобы его остановить, необходимо специальное усилие. Мы настолько механичны, что можем знать и все-таки делать то же самое.

В. Я чувствую, что не могу больше ждать, а должен срочно найти путь из того болота, в котором нахожусь сейчас. Чем лучше я вижу свою механичность, тем больше я вижу неотложность этого.

О. Вы должны понять, что необходимо много времени. Годы и годы прошли в обычной жизни. Когда вы слышите о механичности и только начинаете бороться с ней, вы хотите сразу получить результаты. Сначала необходимо привыкнуть к этим идеям. Нет никаких секретов или специальных методов для того, чтобы делать это быстрее.

В. Мне трудно понять, что воображение входит во все наши эмоции.

О. Любая эмоция, основанная на отождествлении, есть воображение. Отождествление есть признак воображения. Когда вы найдете эмоции без отождествления, это будут эмоции без воображения.

В. Мышление – это единственный способ проверить воображение?

О. Нет, не мышление, но внимание, потому что воображение – это одно из проявлений, которые происходят без внимания. В тот момент, когда вы обращаете свое внимание на воображение, оно останавливается.

В. Вы имеете в виду, что невозможно наблюдать воображение, не остановив его?

О. Вы не можете наблюдать его долго. Если вы просто замечаете его и отворачиваетесь, оно может продолжаться, но если вы удерживаете внимание на нем, оно останавливается. Внимание действует как свет, а воображение – это как химический процесс, который может идти только в темноте и прекращается при свете.

В. Не означает ли это, что, когда мы замечаем его, появляется мышление?

О. Мышление приносит внимание. Внимание – это другая способность, потому что даже мышление может происходить без внимания. Но мышление может работать с вниманием, тогда как воображение не может. Некоторые способности работают только с вниманием, а другие способны работать и без него.

В. Какая разница между обычным мышлением и воображением?

О. Намеренное или ненамеренное, контролируемое или неконтролируемое.

В. Воображение – одна из самых сильных вещей в человеке и в то же время самая бесполезная. Почему?

О. Это плохая привычка, форма сна, слабость. Воображение легко, оно не требует никакого усилия. Все остальное усилий требует.

В. Возможно ли надеяться на то, что мы в конце концов сумеем избавиться от воображения?

О. Мы не можем говорить о конце концов, это слишком далеко. Первый шаг – это увидеть, как много времени отдано воображению, следующий шаг – отдавать ему немного меньше.

В. Я не могу различить, что воображение, а что нет, и не знаю, как начать это делать.

О. Никто не поможет вам начать, вы должны сделать это сами. Необходимо ловить себя на том или ином виде воображения – я не имею в виду только мечтания. Вы должны иметь некий стандарт воображения: тогда, в случае сомнения, вы сможете сравнивать. Воображение принимает три формы: пассивное воображение, воображение, проявляющее себя в разговоре, и воображение, проявляющее себя в действии. В нашей деятельности есть много направлений, каждое из которых совершенно отлично от другого. Некоторые начинаются с усилия и продолжаются с усилием. Другие могут быть воображением. Человек думает, что нечто является усилием, когда в действительности это воображение, проявляющееся в деятельности, которая не может остановиться и не требует никаких усилий. То же самое касается разговоров: некоторые люди должны говорить, другие должны делать что-то, но все это проявления одного и того же.

В. Я заметил, что воображение, по-видимому, находится в памяти и переходит от одной ассоциации к другой. Это правильное наблюдение?

О. Нет. Память сама по себе ни за что не отвечает. Память беспристрастна, она поставляет материал для всего, что вы хотите. Она может служить для серьезного мышления, воображения, выражения отрицательных эмоций и так далее.

В. Механична ли память?

О. Память сама по себе механична, но использование памяти, применение памяти, функционирование памяти может быть более механичным и менее механичным. Память – это записи на валиках наших центров. Как использовать их, как находить их, как проверять их – это другой вопрос.

В. Важно ли знать причину тех отрицательных настроений, которые мы наблюдаем, или достаточно просто понять, что они отрицательные?

О. Нет. Иногда очень полезно знать причину, потому что, когда вы хотите бороться с этим, вы не можете бороться, если не знаете причины, а причина обычно находится в нашем воображении. Все причины находятся в вас, поэтому необходимо их знать.

В. Иногда, когда человек несчастлив или, может быть, в плохом настроении, он поневоле возвращается к реальным вещам. Но вы говорили, что нам следует избегать отрицательных эмоций, поэтому я никак не могу увязать это наблюдение с системой.

О. Вы смешиваете идею страдания с идеей отрицательных эмоций. Это не одно и то же. Страдание очень полезно, многое достигается только через страдание. Но когда страдание связано с отождествлением и воображением, оно становится отрицательной эмоцией.

В. Вы говорите, что человек должен отказаться от страдания, и вы также говорите, что он должен страдать для того, чтобы развиваться. Как могут быть верны оба эти утверждения?

О. Разные случаи, разные дни, разные моменты. Это не два противоположных принципа. Есть много ненужного страдания, от которого человек не хочет отказываться. Затем, есть некое неизбежное и необходимое страдание, которое человек должен принять, если он хочет что-то получить. На Четвертом пути человек должен пожертвовать всеми, хотя и не всеми сразу, ненужными вещами: ложными теориями, разговорами, воображаемым страданием. Воображаемое страдание – это главное препятствие.

В. Тогда страдания не существует?

О. Только некоторое его количество реально. Но мы увеличиваем его за счет воображения. Реальное страдание существует, но оно ограничено многими вещами, например, временем. Но ничто не может остановить или ограничить воображаемое страдание. Реальное страдание, если оно имеет причину, может быть необходимым, оно дает знание. Воображаемое страдание знание отнимает. Смерть друга или какое-то горе – это реальное страдание, но если вы отождествляетесь с ним, оно может создать отрицательные эмоции. И, в конце концов, страдание занимает очень малую часть нашей жизни, тогда как отрицательные эмоции занимают ее всю.

В. Является ли боль отрицательной эмоцией?

О. Просто испытывать боль – это не отрицательная эмоция, но когда входят воображение и отождествление, она становится таковой. Эмоциональная боль, как и боль физическая – сама по себе не отрицательная эмоция, но когда вы начинаете вышивать по ней всевозможными способами, она становится отрицательной.

В. Было сказано, или, по крайней мере, имелось в виду, что человек любит страдание. Всегда ли это так?

О. Вы не вполне поняли смысл сказанного. Если вы подумаете глубже, вы увидите, что у каждого человека есть какое-то страдание, скажем, жалость к себе. Человек никогда не отказывается от таковой жалости, это его самое ценное имущество, он всегда носит ее с собой, ставит ее на самое лучшее место. Он никогда не попытается или даже не подумает сделать усилие и избавиться от жалости к себе. У каждого человека есть одна или две отрицательные эмоции, к которым он особенно привязан. Он не говорит себе: «Я люблю эту отрицательную эмоцию», но он живет в ней, полностью поглощен ею, и все окрашено этой отрицательной эмоцией, поэтому он ни за что ею не пожертвует. Для многих людей пожертвовать главной отрицательной эмоцией означало бы пожертвовать всей своей жизнью.

В. С тех пор, как человек перестал верить в то, что его страдания – это прямое наказание от Бога, он уже не стыдится их и обижается на них?

О. Да, похоже, что это так, но на самом деле он никогда от них не откажется. Когда человек решает от них отказаться, он от них освобождается. Кажется, что это очень просто, но когда дело доходит до практики, человек обнаруживает, что не может этого сделать, потому что страдания уже сделались привычкой; и поэтому, хотя он и решает это в своем уме, он продолжает чувствовать то же самое. Тем не менее, чтобы избавиться от ненужного страдания, первый шаг – это отказаться от него мысленно. Когда человек принимает такое решение, то через некоторое время он откажется от страдания, но пока его ум им загипнотизирован, он не совершит никаких усилий.

В. Если он откажется от страдания, что он получит взамен?

О. Он получит взамен отсутствие страдания. Вот почему он не хочет отказываться от него.

В. Какой метод можно применить, чтобы пожертвовать страданием?

О. Понимание ценностей. Но есть разные виды страдания. Иногда эффективный способ разрушить страдание – увидеть, что оно принадлежит воображаемой части себя. Деление на реальное и воображаемое очень полезно.

Общая идея такова: вы не можете получить что-то за ничто, вы должны чем-то пожертвовать. Но чем пожертвовать? Один человек не хочет жертвовать чем-то одним, другой другим. И ответ будет следующим: пожертвуйте своим страданием – отрицательными эмоциями, отрицательным воображением и тому подобным. Это очень хорошая жертва, только она очень трудна, потому что человек готов пожертвовать любым удовольствием, но не страданием.

В. Как это можно сделать? Отказаться думать, что ты страдаешь?

О. Вы отказываетесь принимать свое страдание и тем самым останавливаете его. Это очень просто. Представьте, что у вас есть какая-то обида, что вам причинили боль или оскорбили, что-то еще. Попытайтесь пожертвовать этой обидой, и вы увидите, насколько вы к ней привязаны. На самом деле, это очень приятное ощущение, когда вы чувствуете: «Мне не о чем беспокоиться. Никто не виноват». Но людям это не нравится, они ощущают пустоту.

В. На самом деле, страдание – это, пожалуй, награда за любое развитие, поскольку знание приносит страдание.

О. Я не вижу, что это всегда должно быть так. Это верно, что развитие означает увеличение страдания на некоторый период, но нельзя видеть в этом цель или необходимый результат. Само по себе страдание ничего не приносит, но если человек вспоминает себя в связи с ним, то оно способно стать большой силой. Если бы страдания не существовало, его необходимо было бы создать, так как без него невозможно прийти к правильному самовоспоминанию. Но люди стараются бежать от страдания или маскировать его, они отождествляются с ним и таким образом разрушают сильнейшее оружие, которое у них есть.

В. Что значит полезное страдание?

О. Пока мы не освободимся от бесполезного страдания, мы не придем к полезному. Бо́льшая часть нашего страдания абсолютно бесполезна, у нас его слишком много. Сначала вы должны научиться распознавать бесполезное страдание. Первое условие освобождения от него – это способность видеть его таким, как оно есть.

В. Можно ли сказать, что страдание до некоторой степени является насущной необходимостью, так как ведет к изменению бытия?

О. Конечно, но это зависит от того, что вы понимаете под страданием. Мы ничего не получаем через удовольствие – мы можем получить через него только страдание. Каждое усилие – это страдание, каждое осознание – это страдание, потому что есть много неприятных осознаний о себе и о других вещах, и существует очень много форм страдания. Как я сказал, некоторые страдания не нужны и бесполезны, с другими мы должны научиться не отождествляться, а иные страдания полезны. Мы судим о страдании с точки зрения того, помогает ли оно или мешает нашей работе, поэтому наше отношение к страданию довольно сложно. Бесполезное страдание – это наибольшее препятствие на нашем пути. В то же время страдание необходимо, и иногда случается, что люди не могут работать, потому что боятся страдания. В большинстве случаев то, чего они боятся, это воображаемое страдание. У нас много воображения, и иногда отказ от некоторых его видов кажется трудным.

В. Возможно ли страдание без участия ложной личности? Я не имею в виду физическую боль.

О. Конечно, но оно не делается таким упорным. Когда ложная личность начинает наслаждаться страданием, оно становится опасным. Бо́льшая часть нашего страдания зависит от отождествления, и если отождествление исчезает, страдание также исчезает. Нужно быть разумным, нужно понять, что нет никакой пользы страдать, если возможно не страдать.

В. Я не понимаю, как положительные эмоции могут вырастать из боли. Тем не менее, некоторые люди, обладающие ясновидением, достигли высот через физическое страдание.

О. Через физическое или умственное страдание вполне возможно этого достичь – путем трансформации. Всякий род страдания, теоретически говоря, может трансформироваться в положительные эмоции, но только если оно действительно трансформировано. Однако такие определения опасны, потому что кто-то сразу может подумать, что оно трансформирует себя само в положительные эмоции. Это было бы совершенно неверно, так как ничто не трансформируется само, страдание должно быть трансформировано усилием воли и знанием.

В. Может ли горе помочь человеку достичь высшего состояния сознания?

О. Ни один отдельно взятый шок не поможет, потому что существует так много пут, удерживающих нас в нынешнем состоянии. Важно понять, что необходим далеко не один шок, а тысячи – и в течение многих лет. Только тогда путы будут разорваны, и человек станет свободным.

В. Как может существовать реальное страдание, если вы говорите, что эмоциональный центр не имеет отрицательной части?

О. При описании человека в этой системе мы сталкиваемся с невозможностью описать вещи такими, какие они есть. Можно описать их только приблизительно. Это все равно что использовать карты малого масштаба: на них невозможно показать относительную величину вещей. В некоторых случаях описания человеческой машины так различны, что лучше сказать, что какая-то вещь вовсе не существует, чем заявить, что одна вещь большая, а другая маленькая. Это относится и к эмоциональному центру. Есть эмоции, которые не отрицательны, однако весьма болезненны, и для них существует центр, но он занимает такую бесконечно малую часть по сравнению с отрицательными эмоциями, которые не реальны, что лучше сказать, что эмоциональный центр не имеет никакой отрицательной части.

В. Как вы можете объяснить то большое количество страдания, которое существует в мире?

О. Это очень интересный вопрос. С точки зрения работы, возможно найти, по крайней мере, логическую форму решения этой проблемы. В органической жизни человека нужно рассматривать как эксперимент большой лаборатории. В этой лаборатории проводятся всевозможные эксперименты, и они должны проводиться посредством страдания, чтобы вызвать некоторое брожение. Каким-то образом страдание для этого необходимо. Все клетки, участвующие в этом эксперименте, должны страдать, поэтому в них появляется стремление сторониться страдания, иметь его как можно меньше или же вовсе сбежать. Если какие-то клетки сломают в себе это стремление и примут страдание добровольно, они смогут избавиться от него и стать свободными. Страдание – добровольное страдание – может стать работой в школе. Нет ничего более сложного, и, в то же время, ничто не создает так много силы, как добровольное страдание. Идея развития состоит в том, чтобы создать внутреннюю силу, да и как человек может испытать себя без страданий? С одной точки зрения, вся органическая жизнь существует для планетарных целей. С другой точки зрения, она существует только ради тех, кто освобождается. То есть она не существует только как пища для Луны. Это страдание и есть наивысший продукт, все остальное лишь побочные продукты; наивысший всегда самый важный.

Мы далеки от понимания идеи страдания, но если мы осознаем, что небольшие вещи могут быть достигнуты небольшим страданием, а большие – большим, то мы поймем, что страдание всегда пропорционально. Но мы должны помнить одно: мы не имеем права изобретать страдание. Кроме того, человек имеет право принимать страдание за себя, но он не имеет права принимать его за других людей. Согласно его собственному взгляду на жизнь, он помогает другим людям, но необходимо понять, что помощь не может уменьшить страдание, она не изменит порядок вещей.

В. Разве не нужно стараться облегчать страдания?

О. Да, настолько, насколько возможно, но есть страдание, которое может быть облегчено, и есть страдание, которое не облегчить, потому что оно зависит от каких-то крупных причин. Спящие люди должны страдать. Возможно, в этом страдании есть какой-то великий космический план, потому что только страдание может в итоге их пробудить. Если люди смогут устроить свою жизнь так, чтобы быть счастливыми и довольными во сне, то они никогда не пробудятся. Но все это только разговоры, потому что изменить это не выйдет в любом случае.

В. Существует ли определенное количество страдания, которое должно испытываться в мире?

О. Вероятно, для целей возможной эволюции каждый человек должен быть окружен огромным количеством возможностей страдания. Эволюция зависит от отношения человека – принимает ли он страдание и старается ли не отождествляться с ним. Может быть, весь этот закон был создан для того, чтобы человек стал сильнее, так как сила создается только страданием.

В. Хорошо ли для человека страдать за другого?

О. Никто не может страдать за другого. Если у меня зубная боль, то она не уменьшится, когда ваши зубы тоже заболят.

В. Вы говорите, что человек – это эксперимент?

О. Человек специально сделан для эволюции – он специальный эксперимент, поставленный для саморазвития. Каждый человек – эксперимент, но не все люди.

* * *

Теперь мы должны вернуться к практическим вещам и изучению личной работы. Необходимо понимать ответственность в личной работе, потому что, когда человек начинает понимать что-то, формулировать какие-то желания в связи с работой, его ответственность по отношению к себе возрастает. Чем больше он понимает, тем больше его ответственность, потому что, если он ничего не знает и не пытается работать, он не способен и на совершение серьезной ошибки. Но когда человек начинает работать, он может, так сказать, грешить против работы, и когда он делает ошибки, это способно остановить его работу. Поэтому его ответственность возникает в момент начала работы, и нужно понять, что эта ответственность очень велика, потому что учитывается все: все, что человек говорит и делает, все, что он не говорит и не делает, – все учитывается и работает за или против него. Это происходит не произвольным образом, но так заложено в природу вещей. Вещи сами по себе делают это.

Для того чтобы что-то сделать, чего-то достичь, нужно работать на многих линиях одновременно, иначе человек застревает. Если вы упускаете одну или две линии, вы должны вернуться и начать сначала; вы не можете выбирать, на каких линиях работать. Представьте, что вам нужно работать на пятидесяти линиях, и вы отбрасываете те три, которые вам не нравятся, и работаете на сорока семи. Тогда, рано или поздно, вы должны вернуться назад и снова начать с самого начала на всех пятидесяти линиях, потому что через какое-то время сорок семь линий не смогут вести вас дальше. Под этими линиями я имею в виду усилия вспоминать себя, усилия не отождествляться, не выражать отрицательные эмоции и так далее. Представьте, что вы принимаете все эти линии и оставляете только одну, касающуюся разговоров, – она испортит все. Или, если вы принимаете их все, а в следующий момент забываете – вы опять-таки никуда не придете. Вот почему мы не получаем правильных результатов. Мы хорошо начинаем, а в следующий момент забываем и говорим себе: «Я не могу держать в уме пятьдесят вещей одновременно».

В. Как можно усилить чувство ответственности?

О. Оно должно быть основано на оценке. Если вы что-то цените, то у вас есть чувство ответственности.

В. Вы сказали, что одна из наших главных трудностей – это формирующее мышление. Я совершенно не представляю себе, как можно мыслить иначе.

О. Думайте как можно лучше в меру своих способностей и сравнивайте результаты – когда ваше мышление к ним приводит, а когда нет. Таким путем вы придете к намного лучшему пониманию, во всяком случае, лучшему, чем просто гадание об этом. Определения не помогут: желание определений – это только оправдание. Если вы находитесь в каком-то очень трудном положении, то вы будете думать наилучшим возможным для вас образом, чтобы выйти из этого положения. Думайте таким же образом.

В. Прежде чем мы начнем думать иначе, необходимо ли иначе воспринимать?

О. Мы не можем воспринимать иначе, пока не думаем иначе. Мы контролируем только свои мысли, мы не контролируем восприятие. Восприятие больше всего зависит от состояния сознания. Если человек пробуждается на достаточно долгое время, то он может воспринимать многие вещи, которых не воспринимает сейчас. Это не зависит от желания или решения.

В. За исключением моментов, когда мы пытаемся вспоминать себя, наше мышление всегда занимается формированием?

О. Нет, не всегда, но бо́льшая часть нашего мышления занимается именно формированием. Но когда мы думаем о серьезных вещах, таких как идеи системы, мы либо не можем думать вообще, либо наше мышление формированием не занимается. Формирующее мышление всегда ущербно, но в применении к некоторым проблемам оно просто смешно.

В. Вы сказали как-то, что мышление о больших идеях системы может быть способом остановки отождествления. Я не понимаю, почему это так и почему отождествление обязательно должно портить мышление?

О. Потому что отождествление делает мысль узкой и неполноценной, оно связывает вас, вы не думаете, не делаете выводы. Оно снижает стандарт нормальных интеллектуальных способностей человека. Что касается того, почему мышление о больших идеях системы останавливает отождествление, это происходит потому, что вы не можете думать о них, если вы с ними отождествляетесь. Ваше мышление не будет иметь никакого результата. Когда мы изучаем и пытаемся понимать, все это означает новый способ мышления. В тот момент, когда мы возвращаемся к старому способу мышления, мы отождествляемся.

В. Вы сказали, что формирующее мышление всегда оперирует противоположностями, но как мы можем узнать что-либо иначе, чем посредством противоположностей?

О. Не всегда – я сказал, что это одна из характеристик формирующего мышления. И когда мы думаем, мы должны думать о самом объекте, а не о его противоположности.

В. Но если я хочу знать о некой определенной вещи, я должен знать, чем она не является.

О. Вовсе нет. Вы можете знать, что есть та или иная вещь, не составляя каталога того, чем она не является. Это совершенно ошибочное самообвинение – говорить, что вам приходится применять такой грубый метод мышления, ибо таким способом вам нужно было бы думать два года о каждой малой вещи. Вы можете мыслить о вещах без противоположностей – просто думая о том, чем они являются. Формирующее мышление – это не мышление. Никогда не забывайте, что формирующее мышление служит многим полезным целям, но для мышления оно не предназначено.

В. Люди № 1 проводят всю свою жизнь в формирующем аппарате. Означает ли это, что с самого рождения у них нет никакого роста бытия?

О. Не только люди № 1, но также № 2 и № 3 могут жить только в формирующем аппарате. Огромное большинство людей не пользуется ничем другим. Конечно, они имеют некоторый рост бытия; только это, так сказать, не индивидуальный, а массовый рост, в смысле ребенка и взрослого человека. Но их бытие не растет выше определенного уровня, а нас интересует рост бытия в направлении к человеку № 4.

Вырасти обычным образом – это естественно, но это не изменяет уровня бытия. И даже этот естественный рост бытия может быть задержан.

В. Я заметил, что, если я задаю вопрос, то, когда на него отвечают, мой ум продолжает работать, и в результате я не слушаю. Чем это объяснить?

О. Совершенно верно. Это просто ассоциативное, механическое мышление. Естественно, если вы задаете вопрос и хотите знать ответ, вы должны остановить ассоциации и выслушать, что говорится, и только тогда думать об этом и сравнивать. Если вы не останавливаете ассоциации, ответ смешивается с вашими собственными мыслями, вы получаете не точно то, что было сказано. Поэтому вы никогда не получаете правильного ответа. Борьба с ассоциативным мышлением – это определенная линия работы. Если вы изучаете что-то, слушаете что-то или пытаетесь что-то понять, вы должны делать это свободным умом. Если вы одновременно заняты собственными мыслями, ваш ум никогда не будет свободным, чтобы за чем-то последовать.

В. Почему человек склонен спрашивать скорее «почему», нежели «как»?

О. Потому что это легче – более механично, мы больше к этому привыкли. Спросить «как» требует мышления – вы должны сформулировать вопрос правильным образом. А «почему» можно спросить и без мышления.

В. Вы говорили, что один из методов борьбы с отрицательными эмоциями – это мыслить по-другому. Я не вполне понимаю, что значит «мыслить по-другому».

О. Это значит брать то, что производит в вас эмоции, и думать об этом, пытаясь не оправдывать себя и не обвинять других. Это и будет другое мышление. И хотя есть отрицательные эмоции, которые нельзя разрушить таким образом, так как они требуют более сильных воздействий, этот метод нужно стараться применять в первую очередь в каждом случае.

В. Я вижу, что бо́льшую часть времени мой ум занят совершенно тривиальными вещами. Будет ли хорошим средством начать изучать какой-то трудный язык, например, русский, о котором можно будет думать во время чисто механической работы?

О. Для какой цели? Через некоторое время вы станете неправильно думать на русском языке!

В. Есть ли какой-то способ, с помощью которого можно яснее помнить то, что мы поняли, когда были в лучшем состоянии?

О. Это очень важная вещь, но я не знаю какого-то специального метода. Эти моменты должны быть связаны. Оглянитесь назад, постарайтесь сравнить. Это особенно важно в отношении к какому-то определенному вопросу. Например, вы способны понять что-то, чего не понимали полчаса назад, но, возможно, в прошлом уже были моменты, когда вы также понимали что-то по этому поводу. Пытайтесь вспомнить эти моменты и связать их.

В. Изменяется ли понимание идеи или термина в зависимости от степени бытия?

О. Конечно. Люди понимают согласно своему уровню, своей способности – а не согласно смыслу вещей.

В. Моя трудность заключается в том, что ни одна из идей не ясна для меня полностью.

О. Невозможно сделать яснее при помощи формирующего мышления и слов. Люди думают, что они понимают вещь, когда дают ей название, но они не сознают, что это искусственно. Когда вы чувствуете вещь и вы способны проверить ее высшим сознанием и высшим умом, только тогда вы можете сказать, что она действительно истинна и действительно существует. И школы не работают с обычными интеллектуальными идеями. Это значит, что эти идеи, как, например, идея самовоспоминания, не ясны без высших центров, потому что без высших центров человек не может прийти к истине. Школы – это работа высших центров; они дают нам нечто, чего мы не можем достичь сами по себе, потому что используем только обычный ум. А обычный ум имеет определенные границы и не может через них перескакивать. Он способен накопить материал, забыть его, накопить снова и снова забыть, и свести всю систему к бессмыслице, двигаясь слишком прямо в одном направлении.

Когда вы найдете себя в состоянии, приближающемся к высшему эмоциональному центру, вы будете изумлены тем, как много вы понимаете сразу, – а затем вы возвращаетесь к своему нормальному состоянию и забываете все это. Путем настойчивого самовоспоминания и с помощью некоторых других методов вы можете прийти к высшему эмоциональному центру, но вы не сумеете удержать то, что поймете. Если вы это запишите, это будет бессмыслицей, поскольку позже вы будете читать это интеллектуальным центром.

В. Иногда, когда я пытался вспоминать себя, у меня было странное чувство о неодушевленных предметах: будто они имеют некий род самосознания.

О. Учитывайте возможность воображения. Скажем просто: вы почувствовали нечто новое в вещах. Но когда вы начинаете объяснять это, вы включаете воображение. Не пытайтесь объяснять, просто оставьте это как есть. Иногда таким образом можно почувствовать странные вещи, но объяснения всегда ошибочны, так как вы чувствуете одним очень хорошим аппаратом, а объясняете другим – очень неуклюжей машиной, которая на самом деле объяснять не умеет.

В. Все это, кажется, возвращается к одному и тому же вопросу – как стать эмоциональнее?

О. Вы не можете стараться стать эмоциональнее – чем больше вы стараетесь, тем менее эмоциональными вы будете. Вы можете стараться быть сознательными, и если вы становитесь сознательнее, то становитесь и эмоциональнее. Вы должны думать о том, как получить больше энергии для того, чтобы быть сознательными. Это был бы правильный вопрос, а ответом бы стало следующее: сначала вы должны остановить утечки и пытаться получить больше энергии, следуя всем указаниям, которые получаете в работе, – всем указаниям. Не концентрируйтесь только на одном – вы всегда можете найти нечто, чего еще не делали.

В. Иногда я чувствую, что у меня есть способность сосредоточиться, но я не знаю, что делать. Я думаю только о мелких вещах, и она снова исчезает.

О. У вас всегда более чем достаточно материала для работы над собой, вы не можете теряться в догадках о том, что делать. Пытайтесь останавливать мысли – это легко и полезно. Если у вас не хватает на это энергии, вы должны накопить ее путем борьбы с механическими привычками и прочими подобными вещами. Это соберет достаточно энергии для усилия вспомнить себя или остановить мысли.

В. Медитация, как она описывается в индийских книгах, аналогична самовоспоминанию?

О. Они говорят о медитации, но они говорят и о том, что необходимо работать под руководством учителя. Мы читаем и помним одну вещь, но забываем другую; мы думаем, что можем изучать медитацию или медитировать сами. Если вы способны себя вспоминать, вы можете медитировать; если нет, вы не можете. Самовоспоминание означает контроль мыслей, иное состояние. Медитация – это деятельность развитого ума, которого у нас еще нет. Было бы очень хорошо, если бы мы могли медитировать, но мы не можем; самовоспоминание – это путь к ней. Вы не должны начинать с конца, необходимо все делать с начала, как и во всем остальном. Что означает «медитация» для нас? Мышление о системе; попытки связывать идеи и восстанавливать в себе систему. Это и есть «медитация», не просто мышление об одном слове или одной идее.

В. Пытаясь думать о некой определенной идее системы, я всегда думаю то же, что думал раньше. Я не могу изменить этого.

О. Это техническая сторона. Пробуйте различные способы. Вы можете либо сосредоточиться на одной или другой стороне вопроса, либо принять ту или иную точку зрения, либо пытаться объяснять положения системы кому-то другому. Если вам трудно думать о каком-то определенном вопросе, вы всегда можете представить себе, что объясняете этот вопрос другому человеку. Но, опять-таки, вы должны представить, что объясняете это различным людям – человеку с подготовкой или без, религиозному человеку или ученому, и так далее. Вы должны объяснять по-разному, в соответствии с тем, кому вы объясняете. Затем, всегда очень полезно отделять то, что вы знали раньше, от того, чему вы научились из системы. Это очень важно. Если вы не отделяете, вы всегда будете смешивать вещи в своем мышлении. Необходимо знать все, что вы знали раньше, что вы где-то прочли, и то, что вы получили здесь.

Есть еще одна вещь, которую вы можете делать, – вы можете попытаться написать для себя программу мышления. Найдите собственные вопросы, о которых вам хотелось бы подумать, или те вопросы, которые, как вы считаете, могут быть полезны для вас, или вопросы, которых вы не понимаете, но о которых хотели бы научиться думать. Все это полезно. Тогда, если у вас есть время, думайте о них два или три раза в день.

В. Я пробовал эти воображаемые разговоры, которые вы предлагаете, но не сумел вести их достаточно долго.

О. Эти воображаемые разговоры должны идти согласно плану, вы не можете начинать их с любого места. Придумайте какую-то ситуацию и начните говорить с неким воображаемым человеком или с кем-то, кого вы знаете. Объясните ему какой-то определенный вопрос. Это может помочь. Но не старайтесь читать лекцию – лекция обречена стать формирующей.

В. Моя трудность – это внутренние монологи. Помогут ли мне воображаемые беседы работать против этой привычки?

О. Да, это может быть полезно, или вы можете думать об идеях системы, ставить себе определенные задания. Другой подход – это проверить, полезны или бесполезны эти мысленные монологи. Они могут быть и полезны, но большей частью они бесполезны. Как и со всеми механическими привычками, с ними очень трудно бороться. Вы не замечаете этого или, может быть, говорите с собой два часа, прежде чем замечаете это, поэтому вам нужно иметь лучшего сторожа, чтобы он звонил в колокольчик, когда вы начинаете. Это означает быть более пробужденным.

В. Я чувствую, что возможно было бы достичь чего-то, если бы я помнил одновременно больше частей системы, а не только ее фрагменты.

О. Совершенно верно. Вот почему через некоторое время вы увидите, что полезно работать с новыми людьми и объяснять им, так как вы не можете иметь перед глазами достаточно большую часть системы, если не повторяете ее всю, а вы можете делать это только тогда, когда вам нужно объяснять что-то новым людям и отвечать на их вопросы. Нет необходимости читать лекции или иметь большие группы; что-то полезное можно сделать и с одним, двумя или тремя людьми.

В. В последнее время я был более обычного недоволен самим собой и отсутствием результатов, получаемых от усилий. Что нужно делать?

О. Вы не должны позволять себе отождествляться с этими отрицательными чувствами и разочарованиями; это наихудшая из возможных вещей. Думайте о чем-нибудь хорошем. Например, вы можете взять любой вопрос в системе и сравнить, как вы мыслили об этом раньше и как мыслите теперь. Вы увидите, что вы приобрели одну вещь, другую вещь, третью вещь. Это поможет вам бороться.

В. Означает ли библейский пример с игольным ушком, что, когда отождествление прекращается, у человека появляется шанс?

О. Это может быть просто неправильная оценка, или это может быть слишком много слов, большой груз слов, из-за которых человек не может пройти сквозь игольное ушко.

В. Можем ли мы в нынешнем состоянии иметь истинную любовь, верность или преданность?

О. Для нас эти вещи относительны. Мы способны иметь их больше или меньше. Но мы не можем знать их каким-то абсолютным образом.

В. Мне трудно понять, почему вера не имеет места в этой системе. Ведь, конечно, нужно верить, что система может сделать меня сознательнее?

О. Это не поможет – совсем наоборот. Вы должны стараться проверять это и основывать свое отношение к этому на фактах, не на вере. Если вы делаете даже одну десятую того, что предлагается, очень скоро вы будете иметь факты, и тогда вы должны основать ваше отношение на этих фактах, не на теориях. Вера пассивна. Мы должны все проверять, ничего не принимать на веру. Для веры есть другие пути, но на Четвертом пути вера была бы слабостью, попыткой бежать от работы. Вместо того чтобы стараться узнать, мы бы верили. Только то, что сам человек находит истинным, может служить достаточным основанием.

Мы должны понять, что вера, в своем истинном значении, это определенное состояние, которое больше, чем просто эмоциональное. Это положительная эмоция, и, взятая в этом смысле, она означает высший уровень, которого мы, будучи людьми № 1, 2 и 3, еще не достигли, и поэтому мы не знаем, что означает вера, – для нас это только слово. Веру нужно направлять на что-то значительное, она не должна применяться к мелким вещам обыденной жизни. Когда люди используют то, что мы называем «верой», в тех случаях, когда они должны знать, – это просто лень.

Существуют различные уровни веры. В соответствии с делением людей на семь категорий может быть семь видов веры, поэтому трудно говорить в этих понятиях.

В. Почему я должен хотеть сделать себя другим, если я не верю, что для этого есть причина?

О. Не верю, но знаю. Если вы просто верите, вы ничего не будете делать. Если вы узнаете о своем состоянии, вы будете стараться выбраться. Но это будет основано на фактах, на наблюдениях, не на вере.

В. Какой центр используется для веры?

О. Истинная вера – это высшая эмоция, принадлежащая высшему эмоциональному центру. В нашем обычном эмоциональном центре может находиться только вера, приобретенная подражанием. Истинная вера означает не только эмоцию, но также знание.

В. Мне казалось, что работа над собой – это работа, направленная к спасению, к бессмертию.

О. Громкие слова. Но если бы вы сказали, что она направлена к тому, чтобы не делать себя дураками, я бы вас понял. Мы все время делаем себя дураками, потому что спим.

В. Есть ли какая-то часть нас, которая переживет телесную смерть?

О. Это очень интересный и очень важный вопрос. Вы спрашиваете о том, что будет после смерти, так просто, как будто кто-то может что-то знать об этом. Весь опыт всего человечества (я не имею в виду воображение) показывает, что мы не можем знать, что происходит после смерти, иначе мы знали бы об этом что-то определенное. Поскольку мы ничего не знаем, это явно доказывает, что в этом состоянии сознания, с обычными центрами, мы не дойдем до истины, мы способны только строить теории. Прежде всего, постарайтесь понять, что способность постижения, знания ограничена нашим состоянием сознания. В этом состоянии мы знаем только некоторые вещи и имеем ответы только на некоторые вопросы. Если мы хотим знать больше, мы найдем, что этого мы не можем; практически на каждой линии изучения мы рано или поздно приходим к глухой стене. В некоторых случаях эта стена остается на том же самом месте, как в случае жизни после смерти – мы знаем об этом не больше, чем человек каменного века. Мы способны только полагать, что если приобретем более высокое состояние сознания и станем пользоваться высшими центрами, мы, может быть, получим конкретный ответ на этот вопрос. Мы знаем свою жизнь только от рождения до смерти. Если мы хотим знать, что было до этого и что будет после – если существует какое-то до и какое-то после – мы можем только надеяться, что в лучшем состоянии сознания, пользуясь улучшенной машиной, мы окажемся в состоянии понять это. Мы задаем себе эти вопросы и не осознаем, что такие, как мы есть, мы не найдем никакого ответа. Существует много подобных вопросов.

Необходимо осознать и помнить, как много вещей, на которые мы наталкиваемся в своем мышлении, на самом деле неразрешимы для нашего ума. Когда мы осознаем это, это поможет нам понять, что мы должны начинать с доступных проблем. Многие люди – я не имею в виду обязательно в работе, но даже и в работе – многие люди тратят всю свою умственную энергию на подобные неразрешимые проблемы. Они изобретают всякого рода решения, пытаются думать об этом тем или иным образом, но все это совершенно бесполезно. Вы можете понять одно, если понимаете другое, и третье, если поняли первые два. Для всего есть пути, но к некоторым проблемам мы подходим с обычным умом, тогда как другие мы должны отложить и ждать до тех пор, пока не станем сознательнее и не сумеем применять для мышления лучшие машины.

В обычном мышлении, в обычной философии и психологии этот вопрос никогда не возникает, а если и возникает, то в такой неясной и запутанной форме, что это ничему не помогает. Но нам известно больше делений, больше ступеней, и мы должны использовать это знание. Это поможет нам думать более практически и избегать бесполезных абстракций и попыток решать проблемы, которых мы сейчас решить не можем.

Глава XV

Идея эзотеризма. – Логический и психологический методы мышления. – Объяснение психологического метода. – Что означает идея эзотеризма. – Некоторые виды эзотерических идей становятся доступными только в трудные периоды. – Необходимость объединения. – Материальность знания. – Большое знание и чем оно отличается от обычного. – Аккумуляторы знания. – Школы. – Можно ли воздействовать на внешние события? – Изучение жизни. – Крупные события жизни и их влияние. – Субъективные пути и объективный путь. – Отношение как средство изменения влияний. – Оценивание событий в жизни. – Постепенное исчезновение влияний В. – Причина уменьшения влияния эзотерических кругов. – Недостаточная подготовленность. – Система, и как она преподается. – Различные школы. – Смерть школ и условия, необходимые для их существования. – Отношение системы к христианству. – Умереть и быть рожденным. – Молитва. – Рекомендации относительно изучения молитвы Господней.

Я дал вам общее представление об основных принципах системы, и до сих пор центр тяжести нашей работы – по крайней мере, практической работы – находился в нас самих. Сегодня я хочу предложить вам более широкий взгляд.

Необходимо понять идею эзотеризма и осознать, почему некоторые люди могут понимать эту идею, а другие на это не способны. Мы должны знать, что означает эзотеризм, что он включает, что он исключает, что связано с ним и что может служить в качестве теста или пробного камня для узнавания людей, способных его понимать.

Для некоторых людей идея эзотеризма кажется абсурдной, невозможной. Для них эзотеризм не только не является ценным, но даже не выглядит возможной истиной. Но для других людей идея эзотеризма необходима и важна. Причину этого следует искать в различии методов. Все способы мышления могут быть разделены на две категории: логическое мышление и психологическое мышление, и способность или неспособность применять психологический метод мышления создает огромное различие в людях. Логический метод лучше, чем отсутствие всякого метода, но он весьма ограничен. Он полезен в судебных делах, но недостаточен для истинного понимания. Для логического мышления эзотеризм невозможен, так как его нельзя продемонстрировать или сформулировать, зато для психологического мышления, которое видит психологическую природу вещей, идея эзотеризма вытекает из многих наблюдаемых фактов. Поэтому психологический метод способен привести человека к идее эзотеризма и к доказательствам его существования – конечно, субъективным, но все же доказательствам. А это, в свою очередь, может привести человека к осознанию необходимости систем или учений эзотерического происхождения. Это дает ему возможность понимания идей таких систем и ведет к осознанию необходимости трех линий работы и к определенному их пониманию.

Сначала мы должны попытаться понять различие между логическим и психологическим методами и установить, как работает каждый из них.

Психологическому методу невозможно дать определение, но мы можем найти примеры его использования, его работы. Мы можем видеть, как психологический метод открывает новые пути мышления, как, используя его, мы начинаем понимать многие вещи.

Когда, при помощи психологического метода, мы сделаем обзор учений, которые доказывают свое эзотерическое происхождение, мы более-менее будем знать качества тех учений, которые могут быть названы эзотерическими, и сможем думать правильным образом об этой системе и применять ее принципы на практике.

Психологический метод начинается с двух допущений. Первое таково: вещи имеют свой внутренний смысл. Второе звучит следующим образом: вещи взаимосвязаны, они только кажутся отдельными. Вещи зависят друг от друга, они находятся в некотором отношении друг к другу, тогда как логический метод берет каждую вещь отдельно.

То есть психологический метод изучает каждую вещь, во-первых, с точки зрения ее внутреннего смысла, и, во-вторых, он находит сходство в несходном. Основой этого метода и главным его отличием от обычных методов является осознание относительности ума – понимание типа и вида применяемого ума и осознание того, что в одном состоянии ума вещи могут быть поняты одним образом, а в другом – совершенно иным. Для логического ума все является определенным и единственным. Но психологический метод показывает, что каждая вещь, каждое заключение, каждый вывод – это лишь мысленный образ и просто результат работы нашего ума. Для различения, сравнения и нахождения относительной ценности вещей и определения, что выше и что ниже, вы можете начать только с этого осознания возможности существования различных умов. Когда вы сравниваете, скажем, некоторые идеи Нового Завета, Упанишад или те, что приписываются Пифагору или Платону, с научными идеями или философией, то иногда вы можете осознать различие между умами на разных уровнях.

Я хочу, чтобы вы поняли, что, даже применяя обычное знание, вы способны прийти к относительной ценности идей и увидеть, что отправным пунктом является осознание того, что наш обычный ум – не единственный из существующих умов.

Попытайтесь найти какие-то примеры психологического метода; если вы не можете сделать этого сейчас, вы должны постараться найти примеры случаев, когда у вас были новые возможности понимания, позже.

В. Вы имеете в виду, что человек не руководствуется внешним сходством фактов?

О. Это один аспект. Если вы столкнетесь с этим, вы будете знать, что является психологическим методом, а что нет.

В. Психологический метод – это использование интеллектуальной части интеллектуального центра?

О. Нет, не совсем. Чем больше центров и чем больше частей центров вы используете, тем лучше психологический метод. Он означает использование всех сил, которые у вас есть. Логический метод означает использование только механической части интеллектуального центра.

В. А эзотерический метод – это использование высших центров?

О. Нет, это использование этой системы. Вы не можете использовать высшие центры, но вы способны использовать систему.

В. Психологическое мышление возможно только тогда, когда все наши функции работают правильно?

О. Мы должны начинать такими, какие мы есть. Мы не можем ждать, пока изменимся, потому что, если мы ждем, мы не изменимся никогда, а если мы изменяемся механически, мы изменяемся только к худшему.

В. Какие вещи нужно изучить вначале, стараясь мыслить психологически? Я чувствую, что это больше, чем я могу выполнить.

О. Когда вы говорите, что это больше, чем вы можете выполнить, вы думаете о законченном процессе. А я говорю о самом процессе, о начале работы. Если вы говорите, что это выше ваших сил, что вы ничего не можете делать и тому подобное, то, естественно, ничего не произойдет. Это все та же привычка мыслить в абсолютных понятиях.

В. Каковы основные черты эзотеризма?

О. Трудно говорить об основных чертах, потому что это зависит от того, как вы понимаете это слово. Слово «эзотерический» означает внутренний. Эзотеризм включает в себя идею существования внутреннего круга человечества. Вы помните, что человечество было описано как состоящее из четырех кругов – эзотерический, мезотерический и экзотерический, которые составляют внутренний круг, а также внешний круг, в котором мы живем. Идея эзотеризма подразумевает передачу знания; она предполагает существование группы людей, которой принадлежит определенное знание. Это не должно пониматься мистически, но более определенно, конкретно. Есть очень много различий между внутренним и внешним кругами. Например, многие вещи, которые мы хотим найти или создать, существуют только во внутреннем круге. Положительные эмоции, понимание между людьми, определенные виды знания – все это принадлежит внутреннему кругу. Я думаю, этого достаточно для понимания идеи внутреннего, или эзотерического, круга.

В. Насколько я понял, главная черта эзотерического знания – это то, что оно скрыто, и человек вряд ли способен его отыскать. Как же нам распознать эзотерическое знание или эзотерическую школу?

О. Мы изучаем систему, которая, как предполагается, является эзотерической, поэтому с ее помощью мы можем распознать нужное. Хотя эзотерическое знание скрыто, оно может быть найдено. Оно не скрыто абсолютно – так, что никто не может его найти, иначе оно не имело бы смысла. Это было бы противоположно его целям и испортило бы результаты его существования. Весь смысл скрытости знания в том, что оно может быть найдено, но очень важно суметь его распознать. С помощью этих идей, сравнивая то, что можно и чего нельзя найти обычным интеллектуальным путем, и затем сравнивая это с системой, мы сможем с достаточной степенью точности определить уровень знания, с которым встречаемся.

Если мы принимаем историю как серию отдельных событий, мы не найдем никаких доказательств эзотеризма. Одно будет следовать за другим, на поверхности, без какой-либо видимой связи. Но если мы знаем, что вещи взаимосвязаны, и будем искать эти связи, то найдем их скрытыми под поверхностью. Например, многие крупные исторические изменения произошли, как кажется, из воздуха: им ничего не предшествовало, никакого источника не было. В истории Древней Греции нет ничего на поверхности, что могло бы объяснить произошедшее в седьмом веке до нашей эры{ Архаический период в истории Греции (650–480 годы до н. э.) – в этот период, наступивший вслед за «темными веками», наблюдалось значительное развитие политической теории, подъем демократии, философии, театра, поэзии, возрождение письменного языка.}. В восьмом и девятом веках ничего того, что могло бы привести к этому, не случилось; нет никакой прямой линии развития.

Точно так же готическое искусство, как кажется, произошло из ничего. У него нет истории, оно появилось вдруг.

В доисторическом искусстве также – то есть во всем, что было более десяти тысяч лет назад, – нет ничего на поверхности, что могло бы объяснить, например, Большого Сфинкса. Он крупнее по замыслу и выше по уровню, и, так сказать, умнее (хотя это не совсем правильное слово), чем что-либо нам известное. Кто его сделал? Почему такие произведения искусства найдены в пустыне?

Затем возьмите литературу, особенно литературу Востока. Мы можем найти здесь такие вещи, как великие индийские поэмы и Новый Завет, которые выше по уровню, чем все остальное, известное нам. Нет ничего подобного им, ничто обычное не может их объяснить – все эти вещи уникальны. Если их взять по отдельности и предположить, что у них нет никакого внутреннего смысла, то объяснить их невозможно. Но если мы попытаемся использовать психологический метод, мы найдем связь.

Постарайтесь подумать об эзотеризме: каким образом он возможен, в какой форме способен существовать, а в какой нет. Вы можете прочесть о тайных обществах на Востоке и в Тибете, о существовании тайных библиотек, о группах людей, живущих в скрытых местах и сберегающих древнее знание. Но это грубое мышление. Нет ничего невозможного в идее, что такие группы людей существуют. Но идея эзотеризма более утонченна. Он не требует тайных обществ. Идея тайных обществ – упрощенная форма мышления. Вполне возможно, что здесь, на Земле, существуют люди, обладающие гораздо бо́льшим знанием, чем мы, но если это знание у них есть, тайные общества им не нужны. Им не требуется жить в горах, они могут жить везде.

В. Необходимо ли знать какое-либо эзотерическое учение для того, чтобы распознать присутствие эзотерических идей?

О. Нет, вы можете распознать эзотерические идеи при помощи психологического метода. Только психологическим методом вы обнаружите больше в той системе, которую знаете.

В. Что необходимо знать для того, чтобы использовать психологический метод?

О. Психологический метод не требует никакого специального знания. Что необходимо, так это мышление, но не обычное узкое мышление. Логическое мышление узко; психологическое гораздо шире – оно сравнивает не две вещи, а, может быть, пять. Логическое мышление всегда оперирует двумя понятиями – истинным и ложным. Для психологического метода это не обязательно так – и то, и другое может быть ошибочным, или же и то, и другое может быть правильным.

Я дам вам пример психологического метода.

В 1915 году я давал в Санкт-Петербурге публичную лекцию о жизни после смерти. Я пытался свести вместе все существующие идеи о жизни после смерти: позитивистскую; научную идею смерти как исчезновения; религиозное понимание, связанное с идеей бессмертия души, рая как награды и ада как наказания; спиритуалистическое понимание идеи продолжения существования; теософскую идею перевоплощения; буддистскую идею возвращения, и многие другие. Что интересно, все они правильны – они только выглядят противоречивыми. Логически они противоречат друг другу, но с точки зрения психологического метода они друг друга дополняют.

Чтобы проиллюстрировать это, я задал вопрос: как могут все эти представления быть правильными, если они выглядят столь различными? Это потому, что существует закон, которого мы не понимаем. Человеческий ум не способен изобрести что-то абсолютно ложное. Нормальный ум, работающий свободно и не привязанный к какой-то предустановленной истине, всегда приходит к некоторой истине. Полную ложь может изобрести только больной ум или ум, закованный в цепи.

В. Нужно ли знать другие эзотерические учения и находить связи?

О. Достаточно знать в общем, чтобы найти место этой системы. Вы недостаточно знаете для того, чтобы сравнивать и находить связи. Когда вы думаете об этой системе и читаете что-то, что напоминает вам о ней, вы берете только одну или другую идею – вы не сравниваете все. Части всегда могут быть аналогичны, но такое сравнение будет полезно только тогда, когда вы сумеете за частями видеть целое, – и тогда вы обнаружите, что эти две части не имеют ничего общего, так как для того, чтобы быть сходными, все должно быть сходным. Допустим, какой-то пункт в одной системе похож на какой-то пункт в другой, но эти пункты окружены пятнадцатью другими пунктами, которые не имеют никакого сходства – это делает системы различными по существу. Мы пока не можем этого делать; мы не привыкли находить отношение части к целому в обычном мышлении. Мы думаем, что части поддаются сравнению, что они могут быть правильными или ошибочными без отношения к целому.

В. Но если вы находите две системы философии, имеющие пункты или высшие точки, похожие друг на друга?

О. Откуда вы знаете, что они похожи друг на друга? Вы знаете только слова, но не знаете, что за ними стоит. Слова не гарантируют смысла. Вот почему рекомендуется в течение долгого времени не пытаться находить параллели, вот почему требуется изучать эту систему отдельно от чего бы то ни было. Позднее, когда вы узнаете больше, вы можете попытаться найти параллели.

В. Есть ли гарантия, что в эту систему не внесено никаких новых идей со времени ее происхождения?

О. Это совершенно ясно. Если принципы сохраняются, они исключают ошибочные идеи. Формирующие идеи не могут существовать вместе с эзотерическими.

В. Какие меры можно принять для того, чтобы гарантировать сохранение идей в чистоте?

О. Идеи становятся искаженными тогда, когда люди начинают изобретать собственные объяснения и теоретизировать; но пока они работают искренне и стараются проверять все, что входит в их умы, и работать согласно принципам и правилам, искажение вовсе не обязательно. В организации работы школы принимаются все меры против искажения, и если это и происходит, то только потому, что люди забывают эти меры предосторожности. Искажение – это, как правило, влияние формирующего центра, потому что когда люди начинают работать формирующим центром и никто их не поправляет, то не существует такой идеи, которую нельзя было бы исказить в двадцать четыре часа.

В. Если вы имеете в виду такой масштаб искажения, то я, конечно, искажаю идеи для самого себя.

О. Таковое искажение не имеет значения – у вас есть шанс это исправить. Поначалу, еще не имея полного набора идей, их искажают все, но понимание одной части исправляет понимание другой. Вы не можете понимать все и не понимать части, и если вы правильно думаете о целом, вы понимаете каждую часть. Кроме того, ваши вопросы показывают, правильно ли вы думаете, и если вы думаете неправильно, это исправляется.

В. Разные люди хотят разных вещей. Как мы должны понимать значение работы в школе?

О. Работа в школе состоит из различных частей – и все они созданы для того, чтобы помочь вам пробудиться. Каждый человек должен иметь собственную цель. Если индивидуальные цели подходят целям школы, люди работают в школе. Если не подходят, они оставляют ее.

Вы можете начать с идеи приобретения знания. Если вы найдете новые идеи, вы оцените и их. Слово «работа» часто применяется без различения.

В. Но вы применяете его сами!

О. Я имею в виду именно работу. Я хочу показать вам, что единственный путь для вас – это понять психологический метод, идею эзотеризма, доказательства его существования; и иметь определенное понимание системы. После этого вы можете начинать работать. Система – это живая сущность, органическая сущность, которая растет и открывает новые горизонты.

Видите ли, мы живем в исключительное время, и эта работа очень важна потому, что, помимо всего прочего, она дает возможность оставаться в здравом уме – или в него вернуться. Чем дальше мы продвигаемся, чем интенсивнее говорим об идеях, тем больше мы склонны терять из виду смысл целого. Мы принимаем как само собой разумеющееся, что у нас есть эти идеи, мы говорим о них, хотим что-то получить из этого учения, но мы не думаем о том, почему нам дана возможность иметь эти идеи и говорить о них.

Само учение, определенные виды учений, определенные виды идей становятся доступными людям только в некоторые моменты, в очень трудные периоды. Это не просто обычные идеи, которые вы можете получить в любое время в любой момент. Совсем наоборот, сам факт, что мы имеем эти идеи, говорит, что время сейчас крайне трудное. Было бы намного легче работать с этими идеями, скажем, тридцать или сорок лет назад, но в реальности одно зависит от другого, ибо если бы времена не были такими трудными, мы бы не имели этих идей.

Поэтому, если мы помним об этом, даже одно такое осознание само собой приведет нас к правильному отношению. Оно всегда будет напоминать нам, что мы должны принимать эти идеи серьезно, что в них ничего нельзя принимать с точки зрения обычных симпатий и антипатий, обычных взглядов на правильное и неправильное. В нынешнее время невозможно предсказать, что принесет будущее, поэтому мы должны иметь особую благодарность и особое уважение к идеям и системе и стараться делать не только то, что правильно в какой-то отдельный момент, лично, индивидуально, но что правильно в связи со всем целым; не думать только о личной цели, но о всей традиции, связанной с работой.

И, конечно, прежде всего необходимо единство, потому что удовлетворить нужды самой работы возможно только тогда, когда мы все готовы идти одним и тем же путем. Если есть различные мнения, и один думает, что лучше идти направо, а другой хочет завернуть налево, то никто ничего не будет делать правильно, так как никакого направления не будет. Если один человек думает одно, а другой другое, оба будут неправы – а вовсе не так, что один будет прав, а другой неправ. Действия должны быть связаны, они должны быть согласованы друг с другом. Не существует такого правила, чтобы все соглашались со всем и понимали все в своем уме, но различия в действиях быть не должно.

Обстоятельства не в наших руках, они могут измениться, принять тот или иной оборот. Но принцип имитации работы школы состоит в том, что не должно быть различия мнений относительно действий, поскольку иначе мы не сможем работать. Я только хочу показать вам, что, имея дело с принципами системы и организации работы, мы никогда не должны забывать: мы имеем дело с чем-то очень значительным, и существует то, что против нас, – не менее значительное. Если мы будем помнить об этом, мы найдем правильный путь. Если мы забудем это, из работы ничего не выйдет.

В. Что вы подразумеваете под имитацией работы школы?

О. Я применил это слово не в смысле имитации внешних методов, но в смысле внутренней имитации, которая может быть найдена только на основе некоторой организации.

Люди в этой работе должны быть объединены. Чем сильнее мы объединены, тем больше сопротивления мы станем оказывать всякого рода неблагоприятным влияниям, тем лучше сумеем освобождаться от них, потому что мы будем находиться, так сказать, в середине большого аккумулятора, полного всякого рода энергий. Когда мы закрыты, мы получаем энергию из этого большого аккумулятора; когда мы полны дыр, мы не способны ее удержать.

Видите ли, я должен объяснить вам одну идею. Все в мире материально и ограниченно, различие только в самой материальности. Есть ограниченное количество песка в пустыне и воды в океане. Знание также материально и поэтому ограниченно. Очень полезно помнить, что знание, необходимое для изменения бытия, существует только в очень ограниченном количестве. Знание – это вещество. На какой-то определенный период – скажем, на сто лет – человечество имеет некоторое количество знания, которое может быть использовано. Если слишком многие хотят это знание, они будут иметь его в настолько малом количестве, что ничего не смогут с ним сделать. Но поскольку очень немногие хотят его получить, те, кто этого желают, его и получают.

В. Я не понимаю этой идеи о знании. Разве знание – это не сознание?

О. Нет, сознание – это совсем другое. Хотя ваше предположение верно в том смысле, что высший уровень сознания содержит в себе знание. Он не включает в себя все знание, но то знание, которым вы уже обладаете. В состоянии сознания вы знаете сразу все, что знаете. В этом смысле вы можете сказать, что сознание есть знание, но само по себе сознание не может дать больше знания, хотя можно смотреть на этот вопрос с различных сторон.

Что касается идеи великого знания (высшего, или эзотерического), мы должны, прежде всего, понять, что все наше обычное знание, включая научное, – это всегда знание, приобретаемое обычным умом. Все методы научного исследования – это работа обычного ума. Но существует другое знание, которое приобретается высшим или более развитым умом, и это знание отличается от обычного, так как знание, приобретенное обычным умом, всегда ограничено методами исследования, зрением и слухом, поскольку, в конечном счете, самые сложные инструменты, которые могут применяться в научном исследовании, должны проверяться зрением и слухом. Это знание очень узко, оно не основано на понимании целого, тогда как великое знание основано на понимании целого более развитым умом. Итак, существуют различные уровни знания, которые столь различны, что их на самом деле даже нельзя сравнивать. Если вы учите таблицу умножения, этот род знания не ограничен в количестве, вы ни у кого его не отнимаете. Но и в случае эзотерического знания вы на самом деле не отнимаете его у других, но это потому, что есть очень немного людей, которые желают его получить.

Поначалу трудно принять идею, что знание материально, но если вы подумаете об этом, вы, возможно, начнете это понимать. Давайте возьмем это таким образом: знание может существовать в различных растворах, в очень слабом растворе или в более сильных растворах. Когда я говорю о знании, я говорю о более сильном растворе, количество которого очень ограниченно. Мы думаем, что если мы не знаем чего-либо, то это потому, что мы не знаем, где этому научиться. Мы не понимаем, как много существует того, что мы не можем знать. Поэтому нам трудно понять материальность знания и что управляет его распределением. Так же, как существуют аккумуляторы в теле, существуют и аккумуляторы знания в жизни. В определенные периоды истории оно было там собрано, и там оно сохраняется. Если вы найдете такой аккумулятор, вы получите знание. Что представляют собой эти аккумуляторы? Это школы, даже старые школы, которые уже больше не существуют. Человек не может развиваться, не подключившись к таким аккумуляторам, но если он делает это, он получает от них энергию, реальную энергию, такую, какую получают центры. Человек № 1, 2 и 3 будет получать только грубую энергию; энергия, которую может получить человек № 5, гораздо тоньше. Когда говорится, что знание ограничено, это относится к знанию в таковых аккумуляторах.

В. Имеет ли это знание форму и вес?

О. Форму – не обязательно, но вес – да, не в обычном смысле, но в смысле плотности. В обычном языке и некоторые слова имеют вес, тогда как другие не имеют вовсе никакого веса.

В. Как нам работать, чтобы найти этот аккумулятор? Относится ли это только к школам, или это также что-то внутри нас?

О. Чтобы это сделать, просто изучайте то, что можете изучать. Это относится и к себе, и к школам.

В. Имеет ли человек с большим знанием какую-либо ответственность по отношению к тем, у кого знания меньше? Я имею в виду человека, который имеет эзотерическое знание.

О. Эзотерическое знание подразумевает школу, поэтому человек, имеющий эзотерическое знание, – это человек, который приходит из школы или в ней находится. Его ответственность – по отношению к школе. Когда человек приобретает знание школы, он приобретает и ответственность. Но невозможно обсуждать этот вопрос в общем, так как может быть много условий, которых мы не знаем. Например, некоторое знание дается только на определенных условиях.

В. Насколько же тонка нить нашей связи с эзотерическим знанием, если она зависит лишь от вашей его передачи.

О. Необходимо понять, что связь с эзотерическим знанием не может зависеть от одного человека. Представьте, что вы знаете человека, который связан с эзотерической школой, но вы не понимаете его идеи. Тогда вашей связи с эзотерической школой не существует, и если этот человек умирает, исчезает всякая возможность таковой связи. Но представьте, что, пока он был жив, вы поняли его идеи, тогда вы связаны, и если он умирает, вы остаетесь связанным. То есть вы можете быть связаны с эзотерическими кругами только через идеи, а не через людей.

В. Могли бы люди в системе иметь какое-либо влияние на события в жизни?

О. Как вы видите это? Каким образом?

В. Я не вижу, как бы они могли это делать, за исключением помощи отдельным людям стать сознательнее.

О. Каждому человеку? Как вы можете сделать их сознательными, если они этого не хотят? Это характерный пример того, как мы думаем. Мы думаем, что задаем практические вопросы. Если человек спрашивает о чем-то, то он должен видеть какую-то точку применения. Допустим, что люди могли бы влиять на события – допустим, существует такая великая магия, – они должны были бы тратить определенное количество энергии. Но вы не знаете, какое количество энергии необходимо, чтобы произвести какой-то эффект против течения, даже самый небольшой эффект. Наше время очень плохое, происходят очень неприятные события. Чтобы остановить одно типичное событие на большой шкале, необходима вся энергия Солнечной системы. Можете ли вы управлять ею? И второе: знаете ли вы, что лучше? Как вы можете быть уверены в этом? Я не говорю сейчас о том, возможно это или нет, но если бы это было возможно, есть ли у вас энергия, и знаете ли вы, что лучше? Мы люди № 1, 2 и 3 – как мы можем знать, что правильно? Мы только что начали изучать систему, которая, как предполагается, приведет человека к высшему уровню. Это очень полезный материал для размышлений.

В. Все же я не могу отказаться от идеи, что мы полезны для некого рода сознательной работы, направленной против общего безумия.

О. Но это воображение! Прежде всего, мы должны быть полезны самим себе. Как мы можем быть полезны какому-то более крупному виду работы, если мы бесполезны собственной работе? Сначала мы должны научиться быть полезными нашей работе, и тогда, если есть более крупная работа, мы можем быть полезны и ей. Кроме того, что значит быть полезным? Вы помните о третьей линии работы? Человек не может сделать больше, чем он может; существуют различные обстоятельства, способности и условия, поэтому идею «быть полезным» нельзя брать как обязательство. Но необходимо думать об этом и использовать появляющиеся возможности. Кое-что, тем не менее, должно быть взято за правило – ничего не делать против интересов работы. Это не значит, что каждый действительно способен помочь в каждый данный момент, этого не ожидается и не требуется. Но каждый должен быть готов сделать то, что он может и что позволяют обстоятельства, когда появляется благоприятный случай, и, конечно, ничего нельзя делать против третьей линии работы, потому что человек способен на многие вредные для нее действия.

В начале, когда мы говорили о влияниях А, В и С, мы не определили точно, чем они являются, мы просто взяли их как влияния. Теперь мы должны попытаться разделить эти влияния на классы, и практической стороной этого исследования будет то, как управлять этими влияниями, как быть восприимчивыми к некоторым влияниям и не быть восприимчивыми к тем влияниям, которых мы не хотим.

Другими словами, мы должны изучать жизнь. Наше изучение себя будет продолжаться, но необходимо начать изучать и внешние вещи, пытаться понимать их и формировать о них правильное мнение. Мы не пойдем дальше, пока не научимся видеть различия во внешних событиях, событиях на большой шкале, и находить, что хорошо и что плохо с точки зрения возможной эволюции. Если мы найдем во внешних событиях нечто, что помогает эволюции, это приведет нас к вопросу: как может индивидуальная эволюция, то есть эволюция малого числа людей, влиять на общее состояние человечества? Если мы посмотрим на нынешнюю внешнюю жизнь и спросим себя, как мы можем рассматривать ее с точки зрения существования эзотерических кругов человечества, мы увидим, что состояние человечества далеко от благоприятного, потому что, хотя мы и знаем, что все люди не могут находиться в эзотерических кругах, в жизни существуют определенные влияния, исходящие от этих кругов. Но мы можем сказать определенно, что не видим каких-либо признаков управления жизнью со стороны эзотерических кругов – жизнь идет сама по себе.

Грубо говоря, ситуация человека может быть описана так: он машина, управляемая различными токами, идущими от больших машин, которые его окружают. Что это за большие машины? Все крупные исторические события: войны, революции, цивилизации, религии, наука, искусство, изобретения прошлого столетия – все это производит различные влияния, действующие на человека.

Затем, в связи со школами, было объяснено, что возможность бегства существует только в школах, то есть с помощью влияний С. Но каково положение людей, которые не знают никакой школы, поскольку возможность работы в школе очень мала и очень редка? Значит ли это, что абсолютно невозможно достичь чего-либо без школы, или же такая вероятность существует? Вы помните, я говорил о трех традиционных путях и Четвертом пути. Эти четыре пути называются субъективными. Они, как считается, ведут к определенным результатам. Но некоторые люди – может быть, очень немногие – способны до некоторой степени развиваться даже без работы в школе. Это называется объективным путем, но это очень медленный путь. Субъективные пути – это сокращения дороги, они предназначены для людей, не имеющих терпения для обычной медленной работы, даже если они делают определенные успехи. То есть теоретически вы можете получить возможность развития, живя вполне обычной жизнью, без влияний С, используя только материал, доставляемый влияниями В. Вы помните о влияниях В? Это религия, философия, искусство, наука. В целом, если люди способны впитать достаточное количество такого материала, этого было бы достаточно для развития, но даже в самом лучшем случае таковое развитие будет медленным и ненадежным. Все школы, все пути – для нетерпеливых людей, вот почему они называются субъективными. Поэтому ответ на этот вопрос – да и нет; некоторые люди могут развиваться без школ, а некоторые не могут, потому что это вопрос различных типов людей. Кроме того, объективный путь тоже требует условий. Но это не значит, что все люди, которые не находятся в работе, способны развиваться. В некотором смысле объективный путь даже труднее, чем работа в школе, потому что у человека нет никакой возможности проверить, правильно или ошибочно то, что он решает делать или не делать. В школе человек может проверить, но проверить – это одно, а делать – другое.

В. То есть это не является для человека невозможным – развиваться без помощи школы?

О. Только до некоторой степени, и даже это происходит с помощью школы, только без ведома обучаемого. Ибо есть много вещей, в которых можно найти помощь школ – обычно в религиях, в философских системах и так далее.

Вы помните, я уже говорил, что существуют различные школы: одному человеку нужен один вид, другому – другой. Не существует универсальных школ, подходящих каждому. В то же время вы должны понимать, что шанс встретить хоть какую-то школу весьма невелик, – я имею в виду встретить школу в реальной жизни, не в книгах или в теории; и если человек встречает школу, то, как правило, нет никакой другой. Если она кажется ему слишком трудной и он начинает искать другую школу, то тогда, даже если он и встречает другую, он найдет там ту же самую трудность. Не может быть никакого различия между школами в этом смысле, потому что различия создаются отношением бытия человека к школе. Поэтому оно будет всегда тем же самым, какую бы школу человек ни нашел.

Я вспоминаю, как когда-то один человек рассказал мне историю из собственного опыта. Несколько учеников одной школы, которая была наполовину школой йоги, наполовину религиозной, посчитали эту школу очень трудной и ушли в другую. К их удивлению, их немедленно заставили делать ту же самую работу, но с некоторой дополнительной трудностью. Один из них спросил человека, давшего им эту задачу, как он узнал об этом, и не означало ли это, что школы сообщались друг с другом, когда кто-то уходил. Учитель ответил: «Нет нужды в таком сообщении, когда человек убегает из одной школы и приходит в другую. Как только я увидел вас, я понял тот вид задания, который был вам дан, и смог дать вам только такое же, и даже, может быть, немного более трудное». Итак, вы видите, что выбора на самом деле нет.

В. Что происходит, если человек приобретает изменение бытия без школы?

О. Если человек на объективном пути приобретает бытие или знание незаслуженно, то обычно оно неполно и хуже, чем ничего, за исключением отдельных случаев, которые так редки, что говорить о них не стоит. Некоторые примеры ложных путей будут объяснены позже, так как, поняв ложный путь, мы лучше поймем путь правильный. Например, усилия могут совершаться на основе страха, но они не будут правильными, потому как правильные усилия основываются на понимании, не на страхе.

Но вернемся к нашей ситуации. Мы должны помнить все, что слышали и поняли об отношениях. Отношения как провода, которые связывают нас с событиями, и по этим проводам текут определенные токи, созданные природой этих отношений. Природа тока определяет вид влияния, которое мы получаем от того или иного события. Если какое-то событие влияет на нас, такое влияние может быть изменено нашим отношением.

Мы должны создать определенное понимание внешних вещей. Это значит, что мы должны судить о них не по собственным симпатиям и антипатиям, но, как я сказал, с точки зрения их отношения к возможной эволюции, то есть мы должны судить о них с точки зрения возможного увеличения власти эзотеризма, потому что эволюция человечества означает увеличение власти эзотерических кругов над жизнью.

Я говорил, что в каждый момент человек окружен многими значительными изменяющимися событиями, которые всегда влияют на него, осознает он это или нет. Они всегда влияют на него тем или иным образом. Человек может определенным образом относиться к таким вещам, как войны, революции, события социальной или политической жизни и так далее, он способен быть равнодушным, относиться к ним отрицательно или положительно. В любом случае, положительное отношение с одной стороны означает отрицательное с другой, поэтому это ничего не меняет. Правильное отношение включает в себя понимание качества данной вещи с точки зрения эволюции и препятствий к эволюции, подразумевая под «эволюцией» сознательное, добровольное и намеренное развитие индивидуального человека по определенной системе и в определенном направлении в течение его земной жизни. Вещи, которые не помогают, просто не учитываются, как бы велики внешне они не казались – человек их просто «не видит». И если он не учитывает или не видит их, он избегает их влияния. Но только, опять-таки, необходимо понимать, что неучитывание ложных вещей не означает равнодушия, потому что равнодушные люди тоже не учитывают вещи, но остаются под их влиянием.

Я еще раз повторю, что необходимо думать о вещах, используя обычные эмоциональные и мыслительные способности, и пытаться определять, в какой связи они стоят к тому, что мы называем эволюцией, то есть увеличение влияния внутренних кругов и увеличению возможности для нужного вида людей приобрести нужный вид знания. Мы должны понимать вес вещей. Вы помните, мы говорили о словах, что они имеют различный вес, который необходимо чувствовать. То же самое с событиями. Как в нас самих есть много воображаемых, придуманных вещей, так их достаточно и в жизни. Они действуют, потому что люди в них верят. В этом смысле почти вся жизнь нереальна. Люди живут в несуществующих вещах и не видят реальных; они даже не дают себе труда подумать о них, так как полностью удовлетворены воображаемым.

Попытайтесь сосредоточиться на вопросе о том, что важно и что неважно – мы должны научиться различать эти вещи. До сих пор, с помощью работы, мы могли определять добро и зло только по отношению к себе. Сейчас же мы должны выйти из своей скорлупы и посмотреть вокруг, используя те же самые методы и те же самые принципы. Если мы применяем одни принципы к себе и другие к внешнему миру, мы никогда ничего не получим. Мы недостаточно думаем об отношении этой работы к жизни вообще, мы не даем себе отчета в том, какое место она занимает. Я не говорю, что вы сумеете ответить на этот вопрос, но вы должны подумать об этом, посмотреть на это с одной или другой точки зрения. До тех пор, пока вы не задумаетесь об этом, вещи не выстроятся для вас в правильную перспективу, и вы не поймете работу верным образом. Работа – это маленькая вещь, а жизни принадлежат вещи огромные. Я не имею в виду войны и революции и тому подобное, но то, что принадлежит каждодневной жизни. Вы увидите, что она не имеет в ней никакого места, и с точки зрения жизни ей совсем и не нужно существовать.

В то же самое время работа – это самое важное для тех, кто ее понимает. Мы должны сделать так, чтобы она продолжалась, и не ожидать от жизни никакой помощи. Нужно идти против жизни, делать все самим. Не стоит думать, что у нас много времени, что если мы не сделаем что-то сейчас, мы сделаем это в следующем году, потому что в следующем году все может стать совершенно другим.

Анализ жизненных событий может быть основан на идее влияний А, В и С. Мы можем спросить себя: как много влияний третьего рода, то есть сознательных по своему происхождению и по своим действиям, мы видим? Мы должны признать, что никогда их не видим. Если мы что-то ищем, мы встречаемся только с некоторыми проявлениями влияний В, и каждое влияние В окружено всевозможными опасностями и самыми различными силами, старающимися его разрушить. Многие из влияний В исчезают на наших глазах; то, что можно было найти еще совсем недавно, теперь никак не отыскать. Как много влияний В прошлого достигает нас? Они существуют недолго, у них короткая жизнь, за исключением двух или трех, окруженных таким сплетением механических приспособлений, что они почти стали влияниями А – только в такой форме они способны выжить. Все механические силы стремятся их разрушить, потому что по своему происхождению они противостоят механическим силам.

В. Как связаны мировая цивилизация и личная эволюция?

О. Мы не осознаем, что началом многих видов деятельности в жизни является работа сознательных людей. Мы думаем, что вся работа, которую мы видим, была начата и продолжается такими же людьми, как и мы, «спящими» людьми. Но спящие люди только случайно могут изобрести что-то полезное, и они изобретают как полезные, так и вредные вещи с одинаковым удовольствием – они не отличают одно от другого. Если мы примем понятие «цивилизация», то это работа спящих людей, и поэтому нет никакой гарантии: сегодня цивилизация, а завтра варварство.

Представьте, что то, что вы или кто-то другой называет цивилизацией, разрушает влияния В, и вы обнаруживаете себя окруженным влияниями А – у вас не будет никакого шанса. И на самом деле, то, что мы обычно называем цивилизацией, разрушает влияния В. Революции разрушают, войны разрушают, цивилизации разрушают – все разрушает эзотерические влияния. Например, школы всегда разрушались войнами – это хорошо известный факт. Школы не могут быть основаны навсегда. Не то чтобы войны намеренно разрушали школы, они делают это между прочим. Война – это одно из тех состояний человечества, которые делают работу невозможной и разрушают школы. Работа в школе требует определенной степени нормальности в жизни: если жизнь чересчур ненормальна, работа становится невозможной, и школа исчезает.

В. Но ведь люди, получающие пользу от работы в школе, не исчезают; то, что они изучили, остается с ними?

О. Если они изучили достаточно, они получат от этого пользу, но если они изучили лишь немного, то и пользы будет немного. Здесь существует определенный стандарт, определенное количество необходимого знания, и если вы приобретаете это количество, вы можете продолжать работать, но если вы не получили достаточно, вы не можете. Отдельные люди, если они достигли определенного уровня развития сознания, могут изолировать себя от обстоятельств и продолжать работать, пока они живы. Но школа находится под другими законами: ей необходима внешняя форма. Школы ничего не могут с этим сделать – они должны принять обстоятельства такими, какие они есть, как маленькие, так и большие школы, как начальные, так и высокоразвитые. Они должны существовать в тех обстоятельствах, в которых находятся, и если обстоятельства становятся невозможными, то и школы становятся невозможными. Это нужно помнить.

И еще одна вещь в связи с этим. Религия – куда более стабильная вещь. Может быть, она была организована таким образом, чтобы существовать. Но школы не могут быть организованы подобным путем, поэтому для выживания им необходим определенный минимум безопасности.

В. Почему влияние эзотерических кругов в последнее время все уменьшается?

О. Люди становятся все менее и менее умственно нормальными. Им все меньше нужна истина, и они все хуже ее распознают, все легче удовлетворяются ложью. Интерес к этим идеям гораздо меньше, и подготовленность людей гораздо меньше, чем даже тридцать или сорок лет назад. И это результат не только политических событий, хотя и их вина в этом есть.

В. В каком смысле, как вы говорите, люди менее подготовлены?

О. Например, в Санкт-Петербурге идея эзотеризма не объяснялась – предполагалось, что она известна. Теперь уже нельзя больше предполагать, что психологический метод мышления, существование эзотеризма и необходимость школ эзотерического происхождения понимаются людьми. Мы никогда не сможем понять смысл эзотеризма и внутренних кругов человечества, пока не осознаем, что жизнь – это хаос, и что вещи, вместо того, чтобы становиться более управляемыми и упорядоченными, становятся только сложнее и неуправляемее. Мы принимаем усложнение за прогресс. В обычной жизни поступки людей не координируются, и результаты предвидеть невозможно. Каждый человек действует в собственном направлении, и объединенный результат этих действий дает то, что мы имеем. Результаты в жизни – это результаты взаимного непонимания, не результаты намеренных действий. Нужно осознать, что во внешнем круге так происходит всегда, и по-другому просто не бывает. Мы ничего не можем сделать, чтобы изменить такое состояние дел. Мы как пробки на волнах, которые думают, что они управляют течениями. Очень важно размышлять об этом и смотреть на все с этой точки зрения. Если человек не видит различия между внутренним и внешним кругами, дальше он ничего не поймет. То, что возможно во внутренних кругах, невозможно в нашем круге.

В. Не должно ли теперешнее состояние мира заставить большее количество людей искать школы? Люди испуганы, они чувствуют себя не в своей тарелке, им неудобно.

О. Почему одно неудобство должно вести к другому неудобству? Вы думаете, что это заставит их прийти? Вы слишком многого от них ожидаете. Вы можете сказать человеку, что, если он изучает систему, он будет более пробужденным, но вы не можете пообещать, что ему станет легче жить.

В. Они избавятся от отождествления.

О. И они скажут, что не могут работать без отождествления, и что если они не отождествлены, они потеряют все свои деньги. Нет никакой связи между интересом к системе и неудобством теперешней ситуации.

В. Я был очень озадачен своими наблюдениями за молодыми людьми. Если они счастливы и вполне нормальны, идея эзотеризма, по-видимому, их не привлечет.

О. Идея эзотеризма очень трудна. Иногда человек способен уловить ее смысл в раннем возрасте, но часто ему не хватает правильной точки зрения на нее. У нас так много ошибочных отношений и ошибочных идей, что ничего нельзя ожидать. Я думаю, что человек, который серьезно заинтересуется этими идеями, – это исключение, потому что умы людей запутаны абсурдными и противоречивыми идеями.

В. Меня интересует только психологическая сторона этой системы, но не эзотеризм.

О. Но психологическая сторона тоже эзотерична. Система не дает ничего, что не было бы эзотерическим, потому что все целое системы идет от умов, которые вовсе не являются обычными умами; она идет от людей, которые поняли положение вещей. Обычные системы не вызывают никаких изменений. Психологическая сторона системы даже более эзотерична, чем ее другая сторона, иначе она не имела бы никакой ценности. Она имеет ценность только потому, что идет от более высоких умов, от их понимания и их идей. Это необходимо понять. Каким-то образом мы получили эту систему. Если мы предположим, что она была создана людьми, находящимися на том же уровне, что и мы сами, или что это лишь теория, то она не имеет никакой ценности. Но это не теория; как предполагается, она идет от школы, от людей более высокого развития. Если бы не было людей более высокого развития, мы не имели бы системы.

В начале, в России, Гурджиев всегда настаивал на том, что это не система, а просто фрагменты, из которых нужно создать систему. И он настаивал на том, что она должна даваться именно так. Теперь я делаю это больше похожим на систему, потому что у нас больше людей. Но когда это была лишь небольшая группа, у нас были просто разговоры, а не лекции. В лекциях трудно излагать фрагментами, но, по сути, это все еще фрагменты. Эти фрагменты находятся на различных шкалах, поэтому вы должны многое понимать для того, чтобы соединить их вместе на правильной шкале. Например, одни и те же слова и теории используются в различных диаграммах – все на совершенно различных шкалах.

В. Можете ли вы дать пример фрагментарности системы?

О. Многие вещи даются таким образом: все о создании энергий, психологическая сторона, объяснение того, как работает машина, сторона, касающаяся мира, и так далее. Очень важно понять это. Только когда вы начнете понимать, как меняется шкала, вы сможете понять систему. Как я сказал, она дается фрагментами, каждый из которых находится на своей шкале. Вы должны соединять их вместе и одновременно с этим корректировать шкалу. Это как несколько географических карт, каждая в различном масштабе, разрезанных на куски. Вы должны увидеть, какой кусок подходит к какому, где масштаб очень отличается, и где он менее отличен. Это единственный способ изучать систему.

В. Вы имеете в виду, что мы не можем говорить о мирах, если не уменьшим их до своего масштаба?

О. Нет, я имел в виду совсем другое. Конечно, мы уменьшаем все, но я имел в виду то, что мы должны изучать вещи на различных шкалах. Необходимо помнить это, понимать соотношение различных шкал и тот факт, что с изменением шкалы все меняется. Также мы должны помнить о том, что о многих вещах мы верим, что они что-то значат, тогда как на самом деле они совершенно незначительны. Система учит нас находить разницу между реальными фактами и воображаемыми величинами (и даже хуже, чем воображаемыми).

В. Я чувствую, что у нас есть только половина того знания системы, которое мы могли бы иметь.

О. Гораздо меньше половины. Такие, как мы есть, мы получаем только фрагменты, но фрагменты достаточно велики для того, чтобы что-то из них построить. Мы должны пытаться понять структуру. Когда вы имеете перед собой все фрагменты, вы видите определенные связи, а когда вы находите эти связи, вы видите многое другое.

В. Намного ли вы изменили учение?

О. Я не изменял его. Но я иногда предпочитаю начинать с другого пункта. В этой системе, как в любой другой органической системе, можно начать с любого пункта – это не изменение. Все остальное остается тем же самым, но я предпочитаю начинать с психологической стороны.

В. Имеют ли люди внутреннего круга какой-либо контроль над людьми внешнего круга?

О. Да, но с большими оговорками. Сознательный круг не действует непосредственно, но только через влияния В. Влияния С появляются только в том случае, когда влияния В приняты, и если люди их ищут. Люди внутреннего круга не контролируют людей, которые не хотят их знать. Они не применяют насилие, так как это означало бы неправильную триаду, неправильную деятельность. Для любого результата существует специальная триада. Например, если люди хотят приобрести контроль, они могут достичь его только одним путем. Если они действуют как-то иначе, они получают противоположный результат. Войны, революции и так далее никогда не дают желаемых результатов, но всегда результаты противоположные, так как используются неправильные триады. Если люди внутренних кругов хотят влиять на других людей, то они могут добиться хороших результатов только в том случае, если есть понимание, и только с теми людьми, которые этого хотят. Это полезный вопрос. Подумайте об этом.

В. Вы говорили о нестабильности времени, в котором мы живем. Будет ли школа что-то предпринимать, чтобы защитить себя? Если я правильно понял, вы сказали, что школа не находится под законом случая.

О. Я имел в виду, что школа не создается случайно, но уничтожить случайно ее можно. Она не может быть создана механически, но может быть механически разрушена. Возьмите любое произведение искусства – оно не создано чисто механически, оно создано некоторой специальной триадой, но его можно сжечь, как и все другое.

В. Если школы – реальные живые существа, то почему они умирают?

О. Что вы имеете в виду, говоря, что школы – это живые существа? Это туманно и неопределенно. Но если мы примем это буквально, будет вполне ясно, почему школы умирают. Все живые существа рано или поздно умирают. Если умирают люди, школы также должны умирать. Я объяснял, что школы требуют определенных условий. Если эти условия исчезают, школа разрушается.

В. Но ведь идеи остаются?

О. Идеи не способны летать: им нужны человеческие головы. И школа не состоит из идей. Вы всегда забываете, что школа учит тому, как улучшить бытие.

В. Разве в прошлом идеи не были записаны?

О. Конечно, были, но идеи могут быть записаны в различных формах. Иногда их записывают так, что никто не прочтет их без подсказок знающих людей или без изменения бытия. Возьмите Евангелия – они написаны различными шифрами; нужно знать ключ, чтобы расшифровать их, иначе это будет просто рассказ, довольно сомнительный с исторической точки зрения и производящий много ошибочных следствий.

В. Дает ли система ключ к Евангелиям?

О. Некоторые ключи, но вы не можете рассчитывать на получение всех. Многие из ключей даются только с изменением бытия, они не являются только вопросом знания. Вы снова забываете о бытии. Изменение бытия означает связь с высшими центрами. Высшие центры способны понимать многое, недоступное обычным центрам.

В. Тогда Новый Завет ввел в заблуждение многих людей?

О. Новый Завет написан для школ и для различных уровней. В школах каждое слово объясняется. Каждое предложение в Новом Завете имеет десятки значений, вот почему в нем так много того, что мы не понимаем. Мы пытаемся перейти с уровня человека № 1, 2 и 3 к уровню понимания человека № 4; другие люди, может быть, пытаются перейти к уровню человека № 5, иные – к уровню человека № 6 и так далее. И все эти люди читают Новый Завет. Поэтому на нынешнем уровне мы не можем ожидать, что поймем в нем все, так как он написан очень искусным образом. Кто-то сказал, что Новый Завет находится под семью замками, и это правда. Нужно найти один ключ и использовать его, а затем, с его помощью, можно найти второй ключ, и так далее; но мы не поймем Новый Завет полностью до тех пор, пока не откроем все семь замков. Поэтому, если мы понимаем все, что доступно постижению на нынешнем уровне, мы получаем возможность понять больше.

В. Может ли школа достичь более высокого уровня, чем школа, с которой она началась?

О. Да, если она работает в соответствии с методами и принципами работы школы, она способна расти. Но, опять-таки, вы должны помнить, что уровень школы зависит от уровня бытия людей, которые ее составляют.

В. Было ли самовоспоминание одной из черт древнего эзотерического знания?

О. Всегда, везде. Но иногда – например, в религиозных школах – оно называется по-иному. Это не случайный элемент; самовоспоминание – это необходимая стадия в развитии человека, а не произвольно навязанное задание. Человек должен пройти через самовоспоминание, и он может пройти через это только одним способом.

В. Говорил ли Христос когда-нибудь об этом, и в каких словах?

О. Почти на каждой странице, в различных словах, например: «Бодрствуйте», «Не спите». Он говорил об этом все время.

В. Как нужно относиться к церковной религии?

О. Мы не можем обсуждать религию, потому что это совершенно другая вещь; в нее входят различные элементы. Всякая религия основана на вере, но, как я уже сказал, вера не входит в нашу систему. Все, что мы можем сказать, это что религии находятся на различных уровнях, как я объяснял на первых лекциях. Религия – это относительное понятие. Все люди делятся на людей различных уровней, и религии делятся аналогичным образом. Каждая религия имеет в себе все степени. Это одна из самых важных вещей, которую нужно понять. Мы знаем только горизонтальные деления – исторические и географические. Но существуют и другие деления. Есть религиозные пути, и религия не противоречит какой-либо другой системе, все различие заключено в уровнях. Допустим, вы знаете религию № 2 – этого не достаточно, если вы хотите изучать себя и стать человеком № 4. И допустим, вы находите, что эта система находится на определенном уровне, и вы не знаете религии достаточно высокого уровня – тогда возможен конфликт. Конфликт возникает только между явлениями различных уровней.

В. Я чувствую, что с тех пор, как я встретил эту систему, я, кажется, лучше понимаю молитвенник и Библию. Может ли система помочь нам, давая лучшее понимание учения Христа?

О. Я уже сказал, что система – не религия. Вы можете улучшить свою умственную машину и свою способность к пониманию, вы способны улучшить свои эмоции. Но может ли система помочь вам в этом направлении, я сказать не могу. Позднее вы, может быть, увидите связь между идеями системы и эзотерическими частями религии. Но мы не знаем эзотерической религии, поэтому не можем говорить об этом.

Весьма похожий вопрос был задан Гурджиеву в Санкт-Петербурге. Его спросили, в каком отношении эта система находится к христианству. Гурджиев много говорил о том, как разные люди по-своему понимают христианство. И затем он произнес: «Если хотите, это эзотерическое христианство». И добавил: «Что, с вашей точки зрения, самая важная вещь в учении Христа? Это действие: делайте это, не делайте того. Весь вопрос – можете ли вы делать это?» Вы должны решить для себя, понимаете ли вы теперь христианство лучше или нет, но вы должны принимать его как учение действия, не как умственное учение.

Если вы возьмете христианское учение без современного сентиментального отношения, вы увидите, что это исключительная религия. В ней непрестанно повторяется и повторяется, что только немногие имеют шанс – трудный путь, узкий путь, только немногие могут пройти, и так далее.

В. Невозможно удержаться от мысли, что Абсолют – одно из имен Бога.

О. Нет, вы совершенно не правы. Абсолют – это принцип, который стоит в начале всего и за всеми явлениями. Я никогда не связывал Абсолют с Богом в религиозном смысле. В религии Бог делает для вас многое, но Абсолют не делает для вас ничего. В этом смысле это не Бог, вы не можете молиться Абсолюту. Если вы берете религиозный вопрос, следуйте религиозному объяснению. Если вы видите различие, держите религию подальше от системы.

В. Правда ли, что существуют высшие силы, с которыми человек может войти в контакт, когда он находится в лучшем состоянии?

О. В каждой ситуации, в каждом вопросе мы должны придерживаться того, что знаем, того, в чем уверены. И мы можем быть уверены в том, что бо́льшую часть своего времени мы находимся в состоянии, в котором не способны контактировать с высшими силами. Либо мы полностью спим, и никакие высшие силы к нам не могут проникнуть, либо мы настолько отрицательны, что все, что к нам приходит, трансформируется в тот или иной вид отрицательности. В таком состоянии чего мы можем ожидать?

В. Много ли существует эзотерических учений или только одно?

О. Всякое учение эзотерического происхождения по сути согласуется с другими. Чтобы быть истинным, учение должно быть одним из многих. Если оно уникально, это значит, что оно изобретено.

В. В Новом Завете нам очень часто советуют бодрствовать и молиться. Что в этой системе соответствует молитве?

О. Чьей молитве? Если молится машина, то какого результата можно ожидать? Какая молитва? Молитва не обязательно означает просьбу. Большинство молитв имеют своей целью сосредоточение ума на определенных идеях – это форма медитации.

В. Считаете ли вы, что самосознания можно достичь молитвой? И если да, то как нужно молиться?

О. Если бы человек действительно мог молиться непрерывно, то это создало бы самосознание. Все дело в том, что мы на это не способны. Человек начинает молиться, а через пять минут молитва становится механическим повторением слов. Если бы человек умел молиться, молитва могла бы сделать это, но человек не умеет, так как человека нет. Человек мог бы делать многое, если бы он существовал, то есть если бы он был постоянным. Но, как это происходит теперь, начинает один, а продолжает другой.

В. Истинная молитва – это контакт с высшими силами?

О. Я не буду спорить с этим, но мы знаем совершенно точно, что в обычных центрах у нас есть только силы, принадлежащие этим центрам. В то же самое время мы знаем, что высшие центры обладают силами, которых обычные центры не имеют. Поэтому я могу ответить на языке системы, что если такой контакт возможен, то он возможен только через высшие центры. Наша проблема состоит в том, как найти дорогу к высшим центрам. Мы не имеем такого контакта сейчас, но высшие центры способны его иметь. Никто не может это гарантировать, так как даже наши ожидания могут быть неверными. Во всяком случае, мы знаем – а некоторые люди имели краткие переживания этого – что высшие центры имеют новые способности, и поэтому все, что мы можем делать, это пытаться связаться с высшими центрами путем изучения того, как стать сознательными. Когда мы станем сознательными, у нас появится связь с высшими центрами, и тогда мы будем иметь новые силы и новое знание.

В. Но разве мы уже не имеем проблесков высшего эмоционального центра?

О. Некоторые люди имеют, но это только проблески, которые они не могут контролировать. Только человек № 5 способен контролировать такие вещи, а мы пока еще люди № 1, 2 и 3.

В. Согласно некоторым эзотерическим учениям, ум человека подобен озеру. Когда оно спокойно, он видит вещи ясно и слышит «голос молчания».

О. Здесь много опасностей. Так легко спутать истинный «голос молчания» с воображаемым, проще простого спутать истину с воображением. Это может стать путем для некоторых людей, но для нас это не путь. Мы хотим знать точнее, как развиваться, поэтому для нас подобные определения опасны, так как нет инструмента, которым мы можем отделить в них воображение от реальности. Это то, что вы должны помнить в этой системе, – что вы учитесь отделять воображаемое от реального с самого начала, когда учитесь отличать в себе воображение от реальности. Тогда позднее, на высших уровнях сознания, вы сможете отделить это и в объективном мире. Многие из этих мистических путей только увеличивают путаницу. Вместо того чтобы привести человека ближе к истине, они уводят его от нее.

В. Тогда нужно постоянно искать раздражение?

О. Почему раздражение? Вы принимаете это утверждение за доказанное, а затем пытаетесь найти нечто противоположное. Вы можете стараться всю свою жизнь и ничего не получить, если работаете неправильным образом. Но вы должны стараться – правильным образом – вспоминать себя, не отождествляться, приобретать контроль. Никто не имеет достаточного контроля. Мы не хозяева себе, именно поэтому мы не можем начать делать это и не делать того. Сначала мы должны изучить и понять. Мы должны изучать самих себя, и иногда мы изменяем что-то одно, потом другое и таким образом начинаем изменяться сами. Невозможно сразу начать с этого большого спокойствия. Можно хотеть быть спокойным, если ты неспокоен, но это все равно что говорить о таких христианских принципах, как любить своих врагов.

В. Не является ли азбукой всего эзотерического знания смерть зерна?

О. Мы можем принять это и так. Кстати, в связи с этим есть еще одна вещь, которая может помочь объяснить нашу ситуацию. Я помню, как очень давно Гурджиев сказал об этом выражении, повторенном два или три раза в Новом Завете (о том, что для того, чтобы прорасти и произвести растение, зерно должно умереть). Так вот, он сказал, что оно не полно по отношению к человеку. По отношению к человеку оно должно быть расширено. Говоря о работе в целом, о ее возможностях и направлении, Гурджиев объяснил это следующим образом. Во-первых, мы должны осознать, что мы спим, во-вторых, мы должны пробудиться. Когда мы пробудились, мы должны умереть; когда мы умрем, мы можем родиться. Это процесс в подробностях, и это направление. Полезно думать об этом, полезно понять, что значит сон, что значит пробудиться, что значит умереть и что значит родиться. Допустим, мы хотим родиться. Мы не можем родиться, пока не умерли, и не можем умереть, пока не пробудились. Мы не можем пробудиться, пока не осознаем, что спим. То есть существуют определенные ступени.

В. Что значит умереть в том смысле, в котором вы говорите?

О. «Умереть» значит умереть, исчезнуть, не быть, не существовать. Бесполезно умирать во сне, потому что тогда вы не сможете родиться. Сначала вы должны пробудиться.

* * *

Множество вопросов, некоторые из них были очень наивными, мне задавали различные люди, которые пытались понять молитву Господню{ Отче наш (также молитва Господня; лат. Pater noster) – главная молитва в христианстве. Согласно Евангелию, Иисус Христос дал ее своим ученикам на просьбу научить их молитве. Приводится в Евангелиях от Матфея (6:9–13) и от Луки (11:2–4). В книге использован синодальный перевод молитвы Господней:

Отче наш, сущий на небесах!

Да святится имя Твое;

Да приидет Царствие Твое;

Да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

Хлеб наш насущный дай нам на сей день;

и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.}. Они приходили ко мне с просьбой объяснить, что значит в ней та или иная фраза. Например, меня спрашивали, что значит «Отче наш, сущий на небесах», кто такие «должники наши» и что такое «долги наши» и так далее – как будто молитву Господню можно объяснить «простыми словами». Прежде всего, вы должны понять, что обычные, простые слова не могут ничего объяснить в молитве Господней. Необходимо некоторое подготовительное понимание, тогда придет и дальнейшее понимание, но только как результат усилия и правильного отношения.

Молитва Господня может быть взята как пример неразрешимой проблемы. Она была переведена на все языки, заучивалась наизусть, повторялась ежедневно, однако люди не имеют ни малейшего представления о том, что она действительно означает. Такой недостаток понимания ее смысла связан с нашей общей неспособностью понять Новый Завет. Если вы помните, в одной из наших бесед весь Новый Завет был дан как пример объективного искусства, то есть как произведение высшего разума. Как же мы в таком случае можем надеяться понять своим обычным умом то, что было сформулировано и дано высшим разумом?

Что мы можем делать – так это стараться поднять ум на уровень мышления высшего разума; и хотя мы не осознаем этого, это достижимо многими различными путями. В математике, например, мы имеем дело с бесконечностями – с бесконечно малыми и бесконечно большими величинами, которые ничего не значат для обычного ума. А что возможно в математике, возможно и для нас, если мы начинаем и продолжаем идти правильным путем.

Одна из первых вещей, которую нужно понять и помнить, прежде чем станет возможным изучение молитвы Господней, – это различие между языком религии и языком системы.

Что такое религия? Это слово используется очень часто; есть люди, которые используют его каждый день, но они не могут определить, что подразумевается под религией.

В системе мы слышали, что религия различна для различных людей, что есть религия человека № 1, религия человека № 2, религия человека № 3 и так далее. Но как определить разницу между ними? Прежде чем прийти к определениям, мы должны понять, что самым необходимым элементом во всех известных нам религиях является идея Бога – Бога, с которым мы находимся в личных отношениях, с которым мы, так сказать, разговариваем, у которого просим помощи, и в возможность помощи которого верим. Неотделимая часть религии – это вера в Бога, то есть в высшее существо, всемогущее и вездесущее, которое помогает нам во всем, чего мы желаем.

Я не говорю о том, правильно это или ложно, возможно или невозможно. Я просто говорю, что вера, то есть вера в Бога и в его способность помочь нам – это существенная часть религии.

Молитва – это тоже неотъемлемая часть религии, но молитвы бывают разными. Молитва бывает просьбой о помощи во всем, что мы предпринимаем, но в работе молитва способна стать помощью сама по себе. Она может стать инструментом работы, используемым для оживления идей системы, она может использоваться для самовоспоминания, для напоминания о сне и необходимости пробуждения.

В то же время выражения религиозного языка не могут быть точно переведены на язык системы. Во-первых, из-за элемента веры в религии, а во-вторых, из-за того, что в религии и религиозном языке принимаются факты и утверждения, которые в системе считаются нелогичными и противоречивыми. Тем не менее, было бы неправильным сказать, что религия и система несовместимы или противоречат друг другу; мы только должны научиться не смешивать эти два языка. Если мы их смешаем, мы испортим любые полезные выводы, которые могли бы быть сделаны на одной или другой линии.

Возвращаясь к идее Бога, идее, неотделимой от религии и религиозного языка, мы должны для начала спросить себя, как религии разделены в общем или в историческом плане. Они могут быть разделены на религии с одним Богом и религии со многими богами. Но даже при таком разделении нужно помнить, что существует громадное различие между обычным пониманием монотеизма и политеизма и пониманием этих идей в системе. Хотя есть определенные различия между богами – как, например, в греческой мифологии – в обычном понимании политеизма все боги находятся примерно на одном уровне. С точки зрения системы, которая включает идею различных шкал и различных законов на различных уровнях, мы получаем совсем другое понимание взаимозависимости богов.

Если мы принимаем Абсолют за Бога, мы видим, что он не имеет к нам никакого отношения. Абсолют – это Бог для богов, он имеет отношение только к следующему миру, то есть к Миру 3. Мир 3 – это Бог для следующего Мира, то есть Мира 6, а также для всех последующих миров, но все в меньшей и меньшей степени. Тогда Галактика, Солнце, планеты, Земля и Луна – все они боги, каждый из которых заключает в себе меньших богов. Луч Творения как целое, принятый как одна триада, также есть Бог: Бог Святой, Бог Крепкий, Бог Бессмертный.

Таким образом, мы можем выбирать, на каком уровне хотим принять нашего Бога, если мы хотим пользоваться словом «Бог» в религиозном смысле, то есть в смысле Бога, имеющего непосредственный доступ к нашей жизни. С точки зрения системы мы ничем не можем доказать, что какой-либо из этих миров имеет к нам личное отношение, но тем не менее место для Бога в системе есть.

В боковой октаве, которая начинается в Солнце как до, есть две совершенно неизвестные точки, о которых мы не имеем никакого материала для размышления. Октава начинается как до в Солнце, затем переходит в си на уровне планет. На Земле она становится ля-соль-фа, которые составляют органическую жизнь, включая человека. Когда каждое отдельное существо в человеческом, животном, растительном царствах умирает, то тело – или то, что от него остается, – идет в Землю и становится частью Земли, а душа идет к Луне и становится ее частью. Из этого мы можем понять ми и ре; но о си и до мы совершенно ничего не знаем. Эти две ноты дают начало многим предположениям относительно возможного места Бога или богов, имеющих какое-то отношение к нам в Луче Творения.

Теперь, помня все сказанное, мы можем перейти к изучению молитвы Господней.

Первое – это понять, почему и когда она появилась. Мы знаем, что она была дана взамен многих бесполезных молитв.

Следующее – это отметить многие интересные особенности в самой молитве Господней и в ее совершенно особом строении. Из понимания этого строения и знания Закона Трех мы, возможно, сумеем обнаружить, что, с точки зрения системы, возможность развития понимания путем осмысления молитвы Господней существует.

Подобно многим математическим проблемам, изучение молитвы Господней должно начаться с правильного расположения или расстановки отдельных частей проблемы. Мы сразу замечаем две интересные вещи: первая – что молитва Господня разделена на три раза по три, и вторая – что в ней есть определенные ключевые слова, то есть слова, которые объясняют другие слова, к которым они относятся. Мы не можем назвать деление на три раза по три триадами, так как не знаем их отношения друг к другу и не видим сил. Мы видим только то, что имеются три части.

Если вы прочтете первые три прошения вместе, как одну часть, вы обнаружите многое, чего не видите, если читаете их обычным образом.

1. Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое.

2. Да приидет Царствие Твое.

3. Да будет воля Твоя и на земле, как на небе.

После прочтения первого прошения («Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твое») у нас немедленно возникает вопрос: кто такой «Отче наш»? Ключевое слово здесь – «небеса». Что значит «на небесах»? Если мы попытаемся ответить на этот вопрос с точки зрения Луча Творения, то, возможно, сумеем кое-что понять. Мы живем на Земле, поэтому «небеса» должны означать более высокие уровни, то есть планеты, Солнце или Галактику. Идея «небес» предполагает определенные силы, или определенный разум, на тех более высоких уровнях, к которым молитва Господня советует нам обращаться. «Небеса» не могут относиться к чему-то на уровне Земли. Но если мы осознаем, что космические силы, связанные с Галактикой, Солнцем или планетами, слишком велики для того, чтобы иметь к нам какое-либо отношение, то тогда мы вольны искать место нашего «Отца на небесах» в до или си боковой октавы – или мы опять можем оставить его более высоким сферам.

В словах, которые следуют дальше, нет ничего личного. «Да святится имя Твое» – это выражение желания развития правильного отношения к Богу, и лучшего понимания идеи Бога или высшего разума, и это желание развития очевидно относится ко всему человечеству.

Второе прошение, «Да приидет Царствие Твое», – это выражение желания роста эзотеризма. В книге «Новая модель Вселенной» я пытался объяснить, что Царствие Небесное могло означать только эзотеризм, то есть некую внутреннюю часть человечества, находящуюся под особыми законами.

Третье прошение, «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе», – выражение желания перехода Земли на более высокий уровень, под непосредственную волю высшего разума. «Да будет воля Твоя» относится к чему-то, что может произойти, но еще не произошло. Эти три прошения относятся к условиям, которые могут наступить, но еще не наступили.

Первое прошение второй части молитвы Господней таково: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день».

Слово «насущный» отсутствует в самых старых из известных греческом и латинском текстах. Правильное слово, которое позднее было заменено словом «насущный», это слово «сверхвещественный». Верный текст должен быть таков: «Хлеб наш сверхвещественный дай нам на сей день». «Сверхвещественный» или «духовный», как говорят некоторые люди, может относиться к высшей пище, высшим Водородам, высшим влияниям или высшему знанию.

Два следующих прошения во второй части, «Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» и «Не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого», наиболее трудны для понимания и объяснения. Они особенно трудны потому, что их общепринятое значение не имеет ничего общего с истинным смыслом. Когда люди думают о словах «Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» обычным образом, они немедленно начинают делать логические и психологические ошибки. Прежде всего, они принимают как само собой разумеющееся, что они могут прощать долги, и что это зависит от них, простят они или не простят. А во-вторых, они считают, что это одинаково хорошо – прощать долги и получить прощение своих долгов. Это заблуждение, и оно не имеет под собой никакого основания. Если люди думают о себе, если изучают себя, если наблюдают себя, то они очень скоро увидят, что не могут прощать никаких долгов точно так же, как не могут ничего делать.

Для того, чтобы делать, и для того, чтобы прощать, человек сперва должен себя помнить, он должен быть пробужденным и должен иметь волю. Такие, как мы сейчас, мы имеем тысячи различных воль, и даже если одна воля хочет простить, всегда есть много других, которые этого не желают и думают, что прощение – это слабость, непоследовательность или даже преступление. И самое странное то, что иногда прощение на самом деле является преступлением. Здесь мы подходим к интересному моменту. Мы не знаем, хорошо прощать или плохо, хорошо ли прощать всегда, или в некоторых случаях лучше прощать, а в других лучше этого не делать. Если мы подумаем об этом, то придем к выводу, что даже если бы мы могли прощать, то, возможно, лучше было бы подождать до тех пор, пока мы не узнаем больше, то есть пока мы не узнаем, в каких случаях лучше прощать, а в каких случаях лучше этого не делать.

Здесь мы должны вспомнить, что было сказано о положительном и отрицательном отношениях, и мы должны понять, что положительное отношение не всегда правильно, что иногда для правильного понимания необходимо отрицательное. Поэтому, если «прощение» всегда означает положительное отношение, тогда иногда оно должно быть ошибочным.

Мы должны понимать, что прощать без разбора может оказаться гораздо хуже, чем вовсе не прощать; и это понимание способно привести нас к правильной точке зрения на собственную позицию по отношению к долгам. Предположите на одно мгновение, что существует некое великодушное и довольно глупое божество, которое могло бы простить нам все долги. Это худшее, что могло бы с нами случиться. У нас не было бы тогда никакого стимула, никакой причины работать. Мы бы продолжали делать все те же неправильные вещи, и они были бы нам в итоге прощены. Такая возможность совершенно противоположна любой идее работы. В работе мы должны знать, что прощено ничего не будет. Только это знание даст нам реальный стимул к работе, и, как минимум, удержит от повторения того, о чем мы уже знаем, что это неправильно.

Интересно посмотреть на школы с этой точки зрения и сравнить их с обычной жизнью. В жизни люди могут ожидать прощения или, по крайней мере, надеяться на него. В школе ничего не прощается. Это существенная часть системы, метода и организации школы. Школы существуют именно для не-прощения, и благодаря этому факту человек может надеяться и рассчитывать получить что-то от школы. Если бы в школах все прощалось, то смысла в их существовании не было бы никакого.

Внутренний смысл слов «Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» на самом деле относится к влияниям, то есть влияниям с высших уровней. Мы можем привлекать к себе высшие влияния только в том случае, если передаем другим людям те влияния, что получаем или уже получили. Есть много других значений этих слов, но это начало пути к их пониманию.

Третье прошение второй части гласит: «Не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого».

В чем состоит наше наибольшее искушение? Скорее всего, это сон, поэтому первые слова понятны – «помоги нам спать меньше» или «помоги нам иногда пробуждаться». Следующая часть труднее. Она говорит: «Но избавь нас от лукавого». Возможно, что должно быть «и избавь нас от лукавого». Есть много толкований этого «но», однако ни одно из них не вполне удовлетворительно при переводе на обычный язык, поэтому я на время оставлю этот вопрос.

Главный вопрос – что означает «лукавый»? Одно из возможных толкований таково: по отношению к обычному искушению, которое есть только сон, это означает позволение снова впасть в сон, когда ты уже начал пробуждаться. Это может означать отказ от работы, когда человек уже понял ее необходимость, отказ от усилий после того, как человек начал делать усилия, и, как уже было упомянуто, делание глупых или даже вредных вещей, таких, как действия против правил школы и оправдание себя в этом. Много интересных примеров такого рода может быть найдено в действиях людей, оставляющих работу, и особенно в их объяснениях того, почему они это сделали.

Наконец, третья часть молитвы Господней должна быть принята как относящаяся к будущему, а не к нынешнему порядку вещей.

1. Ибо Твое есть Царство

2. и сила

3. и слава во веки веков. Аминь.

Она предполагает, что желание, выраженное в первой части, уже осуществлено, уже имеет место. На самом деле эти слова могут относиться только к будущему.

В заключение скажу следующее. Вся молитва Господня может быть принята за одну триаду. Она не может быть принята в том смысле, что одна часть – это активная сила, другая – пассивная, а третья – нейтрализующая, так как все отношения, вероятно, меняются с изменением центра тяжести внимания. Это значит, что каждое из этих трех делений или частей может быть принято за одну силу, и что вместе они составляют триаду.

* * *

Эти значительные идеи вложены в форму молитвы. Когда вы их расшифровываете, молитва больше не означает просьбу.

В. В чем разница между прощать и быть прощенным?

О. Субъект и объект. Но мы не можем быть прощенными. Мы что-то сделали, и, согласно закону причины и следствия, за этим последует некий результат. Мы не вольны изменить закон, но можем стать свободными – можем сбежать от него. Мы способны изменить настоящее, через настоящее – будущее, а через будущее – прошлое. Мы должны оплатить все долги. Путем их оплаты мы изменяем прошлое, но существуют различные способы платы.

В. Каковы эти способы?

О. Механически или сознательно. Мы оплачиваем долги в любом случае: ожидая результатов причин и платя ими, или изменяя прошлое и платя по-другому. Сегодня – это результат какого-то прошлого. Если мы изменяем сегодня, мы изменяем прошлое.

В. Изменение прошлого – это борьба против обычного порядка вещей?

О. Это только начало. Необходимы положительные эмоции и высшие влияния. Без них мы не можем ничего изменить. Существует несколько стадий. Это не приходит сразу, необходимо работать. Я изложил некоторые принципы – теперь нужно увидеть, как этого достичь.

Здесь есть много интересных вещей. Например, в молитве Господней нет ни одного слова «Я» или «меня». Это значит, что нет никаких личных предпочтений – все люди находятся в одинаковом отношении к высшим силам, всем нужно одно и то же.

Глава XVI

Идею возвращения можно рассматривать только как теорию. – Различное отношение людей к возможности возвращения. – Три последовательных стадии. – Почему возможность получения влияний С должна быть ограничена. – Память прошлых жизней. – Теория перевоплощения как упрощение идеи возвращения. – Невозможность найти доказательства. – Мы ограничены состоянием бытия. – Различные виды сущностей как сильнейший аргумент в пользу предсуществования. – Почему школы не возвращаются. – Изучение возвращения в одной жизни. – Вечное возвращение не вечно. – Возможность отклонений. – Шансы ограничены, и время сосчитано. – Самовоспоминание и возвращение. – Личность и возвращение. – Изучение детского мышления. – Происхождение идеи возвращения. – Три измерения времени. – Идея возвращения и система. – Параллельное время. – Ограничения ума. – Усилений тенденций и возвращение. – Возможность встречи со школой в следующий раз. – Быть подготовленным. – Отправной пункт одинаков для всех? – Школа и ее требования. – Смерть сущности. – Возвращение и дата смерти. – Возвращение мировых событий. – Все дело в том, чтобы пробудиться.

Я постоянно получаю вопросы относительно возвращения, поэтому я хочу кое-что сказать о нем, что даст вам материал для размышления. Есть две причины, почему я избегаю говорить об этом: во-первых, мы можем говорить только теоретически, у нас нет реальных фактов о возвращении, и, во-вторых, мы не знаем, изменяются ли в связи с работой законы, относящиеся к возвращению. Необходимо это понять. О возвращении мы знаем очень мало. Когда-нибудь мы можем попытаться собрать все достоверные сведения, написанные о возвращении, и посмотреть, что об этом стоит думать, но это только теория.

В «Новой модели Вселенной» я довольно давно писал, что даже в обычной жизни люди могут быть очень разными с точки зрения возвращения. Некоторые будут иметь точно такое же возвращение, другие могут иметь различные варианты или возможности; одни могут подниматься, а другие опускаться, и многое другое. Но все это без отношения к работе. Что касается людей, которые близки к работе, возможно (хотя только теоретически) изучить три последовательных возвращения. Допустим, что первое, это когда человек близко подходит к возможности встречи с некоторого рода идеями высшего разума; второе, когда человек определенно входит в контакт с влияниями С; и третье, которое является результатом первых двух. Интересно, что после второго возможности возвращения сильно уменьшаются. Пока человек не вошел в контакт с влияниями С, такие возможности выглядят неограниченными, но после контакта они сокращаются. Если мы поймем это, мы сможем говорить о возвращении с определенной долей смысла и пользы; иначе, если мы берем все на одной плоскости, это будет только теоретический и совершенно бесполезный разговор.

В. Вы имеете в виду, что после вхождения в контакт с влияниями С количество шансов уменьшается?

О. Да, потому что влияния С нельзя растрачивать. Влияния В практически неограниченны; это значит, что они брошены в жизнь и можно брать их или не брать – их количество не уменьшается. Но влияния С ограниченны. Постарайтесь сами ответить на этот вопрос, и вы поймете, почему возможность получения влияний С должна быть ограничена, ибо, если человек их не использует, то какой смысл их растрачивать?

В. Означает ли это, что при правильной работе наши шансы увеличиваются?

О. Нет, все совсем не так. Это просто означает, что если мы не работаем правильно, мы теряем возможность возвращения и этих шансов.

Без этой дополнительной характеристики, о которой я только что упомянул, совершенно бесполезно говорить о возвращении даже теоретически. При мышлении о возвращении полезно думать о том, что возможно и что невозможно, что может случиться и что не может. Обычно люди или не принимают этой идеи, или не знают о ней, или не понимают ее, или же слишком принимают, вкладывают в нее чересчур много. Поэтому полезно подумать о том, как мы к ней относимся, а для этого нам необходимо некое основание, с которого можно начать. Например, эта идея связана с «памятью». Люди часто спрашивают о памяти прошлых жизней, но они забывают, что без работы высших центров они на это не способны. Очень часто можно услышать, как люди говорят (в основном, в связи с тем, что они называют «перевоплощением»), что они помнят свои жизни в прежних воплощениях. Они даже пишут книги о том, кем были прежде. Это чистая фантазия. Вы должны понимать, что в нашем обычном состоянии мы не можем помнить прежние жизни – нам нечем помнить. В нашем уме и центрах все новое. Что может перейти из одной жизни в другую – так это сущность. Поэтому невозможно иметь четкие воспоминания, а только такие смутные ощущения, что трудно допустить, чтобы кто-то мог вспомнить что-либо конкретное. Только в первые годы жизни это действительно возможно, но тогда человек обычно не замечает таких ощущений, или, если все же замечает, это создает воображение.

В. В чем разница между теорией перевоплощения и теорией возвращения?

О. Идея перевоплощения – это некая адаптация идеи возвращения к нашему обычному пониманию, потому что в качестве теории идея возвращения значительно труднее – она требует совершенно нового понимания времени. Даже образованным людям необходимо некоторое количество математического знания, чтобы понять идею возвращения. Возвращение – в вечности, а перевоплощение – во времени. Оно предполагает, что время существует отдельно от нас, и что мы продолжаем существовать в этом времени после смерти. Например, в буддизме принято считать, что человек умирает и немедленно рождается снова, так что одна жизнь следует за другой, потому что такое объяснение обычным людям понять легче. Но у нас нет доказательств существования времени за пределами нашей жизни. Для каждого человека время – это жизнь, и она включает в себя все время, так что, когда жизнь заканчивается, заканчивается и время. То есть перевоплощение как теория менее научно, чем возвращение – очень многое в нем принимается без доказательств.

В. Но где происходят все эти жизни?

О. Мы говорим не о месте, но о возвращении. Если вы говорите, что помните свою жизнь, допустим, в Риме, то как вы найдете доказательства этого? Это невозможно. Поэтому каждая теория может существовать на различных уровнях. Теория возвращения существует на определенном уровне, который требует некоторого знания и понимания, но затем она может быть искажена и низвержена на более низкие уровни. Такое может произойти с любой теорией, и иногда в подобном процессе теория даже способна стать своей противоположностью. Но вы всегда должны помнить, что мы ничего не можем доказать и не можем настаивать ни на одной теории. Мы способны только попытаться понять каждую теорию в пределах ее границ и увидеть, что возможно и что невозможно с ее точки зрения. Если вы берете какую-то теорию и начинаете добавлять одно и убирать другое, это будет неправильно. В каждой теории нужно изучить все, что она включает, и ничто не должно быть пропущено. То есть, если мы находим теорию, которая философски возможна, мы ищем условия, при которых она перестанет быть теорией и превратится в факт.

В. Прав ли я, предполагая, что вы сами не убеждены в реальности теории вечного возвращения?

О. Я постарался объяснить, что невозможно быть убежденным в этих теориях. Если вы думаете, что это возможно, вы просто путаете веру и убеждения. Есть целый ряд вопросов и проблем, относительно которых все, что мы можем сделать, – это строить теории, без какой-либо реальной убежденности, что одна теория лучше другой. Я бы сказал, что теория возвращения лучше теории перевоплощения, но нет никаких реальных доказательств того, что она вернее фактически. И мы не получим доказательств из-за нашего состояния сознания. Единственная возможность с точки зрения работы такова: мы можем надеяться, что, когда изменим состояние сознания, наши возможности наблюдения увеличатся. В нынешнем состоянии мы не можем иметь ничего, кроме теорий об этих вещах.

Мы ограничены состоянием бытия, а состояние бытия человека № 1, 2 и 3 таково, что мы не знаем этих вещей наверняка.

В. Вы сказали, что человек не может помнить прежнюю жизнь?

О. Да. Только сущность на это способна, а поскольку сущность обычного человека не имеет собственной органической структуры и не отделена от личности, мы не помним.

В то же время тот факт, что один человек имеет один тип сущности, а другой имеет иной тип – это один из сильнейших аргументов в пользу предсуществования, потому что сущность не может родиться из ничего– это слишком очевидно. Но система рассматривает человека только от рождения до смерти.

В. Откуда приходит та часть нас, которая возвращается?

О. Это и есть вы. Когда мы говорим о возвращении, мы думаем о своем возвращении. Мы не знаем, откуда эта часть приходит, и мы можем потратить всю свою жизнь на теоретические определения, но это ничего не изменит и не поможет психологическому пониманию этой идеи. Сейчас я пытаюсь установить некоторые принципы, которые дадут нам практическое понимание данной идеи. Мы можем найти много слов, но слова никуда не приведут.

Нашли ли вы ответ, почему влияния С нельзя растрачивать? Подумайте об этом. Если вы ответите на этот вопрос, вы ответите и на многие другие. А это вы знаете – просто сложите два и два.

В. Это потому, что если бы влияния С должны были возвращаться, то мы растрачивали бы их снова и снова?

О. Это подразумевается, но это не ответ. Несомненно, если они снова и снова растрачиваются, то какая в этом польза? Но есть нечто, чего вы во всем этом не видите, и именно это нечто является ключом ко всему. Это очень просто, ничего таинственного. Не головоломка, просто вопрос мышления.

Попробуйте подумать так: возьмите обычную школу. Мальчик идет в школу и каждый год начинает учить одно и то же. Он изучает нечто в течение целого года, затем идет домой и все забывает, после чего должен учить все заново. Он опять изучает это целый год, и снова идет домой и забывает, и снова возвращается и учит то же самое. Что ему скажут в школе? Вот почему школы не повторяются, вот почему для школ нет возвращения. А это именно то, чего хотят люди: они хотят учить одно и то же снова и снова. Но в следующий раз вы должны попасть в высшую школу. Если вы не можете пойти в высшую школу, то другой школы на этом уровне не будет, потому что имеющуюся вы уже закончили.

В. Встречает ли человек школу через влияния С?

О. Школа означает влияния С. Вы встречаете школу через влияния В.

В. Нельзя перейти в более высокий класс, пока не сдашь экзамен?

О. Совершенно верно, но вы можете сдать экзамен и все забыть, такое случается сплошь и рядом.

В. Но до некоторой степени человек научился тому, как учиться?

О. Иногда да, а иногда нет. Вы учитесь, как учиться, и вы учитесь, как забывать.

В. Из того, что вы сказали, мне кажется, что влияния С – это превращение, трансформирующая сила, а нечто меньшее не есть влияния С.

О. Совершенно верно. Вы подошли очень близко, но влияния С можно взять просто как некоторое количество знания.

В. Знание, которое может быть использовано?

О. Нет, это снова определение. Я сказал «знание», определения не помогут. Странно, что вы не видите этого, что вы не улавливаете того, что это значит в самом простом смысле. Передача знания означает влияния С, она подразумевает определенную работу, она не происходит сама по себе, она означает чью-то работу, а чью-то работу нельзя растрачивать. Если она приносит результаты, ее можно продолжать, но если результатов она не приносит, тогда, естественно, она останавливается. Это объясняет, почему возможность возвращения должна быть ограничена. Если человек приходит в школу и не извлекает пользы от пребывания в ней, то естественно, что он не может приходить снова и снова, чтобы учить одно и то же – и он должен что-то с этим сделать. Попытайтесь понять это, потому что без понимания данных принципов говорить о возвращении невозможно. Все обычные разговоры, основанные на математике или чем-то еще, делают его слишком единообразным, а возвращение не может быть всегда одинаковым. Вы помните, мы говорили о материальности знания и о том факте, что шансы человека очень малы даже для того, чтобы начать, потому что для этого необходимы многие благоприятные обстоятельства. Но вы должны понять, что, когда человек начинает получать некоторое знание, шансы все уменьшаются и уменьшаются, потому что если человек не использует знание, то получить его будет все труднее и труднее, что вполне естественно. И то же самое относится к каждому дню, к каждому году, ко всей жизни – вот что необходимо понять. Идея возвращения полезна, потому что она относится к этой жизни. Если мы не делаем чего-то сегодня, как мы можем ожидать, что сделаем это завтра? Если мы можем сделать это сегодня, мы должны это сделать. Не нужно откладывать на завтра, потому что завтра мы сможем сделать что-то еще. Мы всегда думаем, что у нас есть время.

В. Значит ли это, что если мы не слушаем того, что вы говорите сегодня, мы не услышим этого снова?

О. Может случиться и так, что вы здесь будете, но не будет меня – откуда вам знать?

В. Мы можем добиться какого-то успеха только через вас?

О. Нет, вы вольны найти любое другое место – вы совершенно ничем не связаны. Если вы знаете кого-то еще, с кем можете добиться успеха, вы, конечно, должны использовать такой шанс. Нельзя терять ни единой возможности, если она у вас есть.

В. Я имел в виду – вы единственный посредник здесь?

О. Нет, никто не является единственным. Если вы знаете другой путь, то это другая возможность, но если вы не знаете другой возможности, если вы не знаете никого, кроме меня, тогда вы должны стараться получить знание от меня. Если вы знаете кого-то еще, вы можете получить знание от него. Вполне ли это ясно? Только помните одно – это не должно стать теоретическим изучением, необходимо учиться на практике, как делать самые важные вещи.

В. Всегда ли существуют возможности? Мы слишком крепко спим, чтобы заметить и использовать их?

О. Возможности бывают разными. Если человек не подошел к работе, у него есть возможность накопить знание, материал, тенденции. Они могут быть не очень сильны, но при этом вести в одном направлении, или же они могут вести в противоположных направлениях. Затем, в том, что мы называем «работой», которая означает влияния С или непосредственное знание, непосредственное изучение, возможности уже другие, а реальные возможности начинаются только в тот момент, когда человек их использует.

В. В идее возвращения вещи случаются снова. Но обязательно ли школы появляются в тех же самых местах? Может быть, в моем прошлом возвращении эта система никогда не доходила до Англии?

О. В этом трудность идеи возвращения, потому что, когда люди слышат о нем и начинают думать, они думают обычным формирующим (то есть логическим) образом, или очень часто они думают совершенно нелогично, или еще что похуже. Но даже если люди мыслят логически, у них недостаточно материала, они недостаточно знают, чтобы думать об этом. Во-первых, необходимо понять, что мы говорим о теории, и, во-вторых, что эта теория должна быть достаточно полной – в ней должно быть достаточно материала. Когда мы думаем о возвращении, мы считаем, что все повторяется, и это именно то, что портит наш подход к этой теории. Первое, что надо понять о возвращении, это то, что оно не вечно. Это звучит абсурдно, но это действительно так, так как оно различно в разных случаях. Даже если мы берем его теоретически, если мы берем исключительно людей в механической жизни, даже такие жизни изменяются. Только у некоторых людей, в совсем застывших условиях, жизни повторяются одним и тем же образом – может быть, в течение очень долгого времени. В других случаях, даже в обычной механической жизни, все меняется. Если люди не столь сильно управляются обстоятельствами, как, например, великие люди, которые снова должны стать великими людьми, и никто ничего не может с этим сделать, возможны отклонения, но, опять-таки, не навсегда. Никогда не думайте, что что-то существует навсегда. Это очень странная вещь, но, кажется, люди, не имеющие никаких возможностей – либо из-за некоторых условий, либо из-за собственного недостаточного развития, либо из-за какого-то патологического состояния – могут повторять свои жизни без каких-либо изменений, тогда как в случае людей, имеющих теоретическую возможность, их жизнь может достигать определенных пунктов, в которых они либо встречаются с возможностью развития, либо начинают опускаться. Либо одно, либо другое – они не могут оставаться всегда на одном и том же месте, и с момента, когда они встречают некоторую реальную возможность, они или распознают эту возможность что-то сделать, или теряют ее и затем опускаются. Просто подумайте об этом, и, может быть, вы сформулируете какие-то вопросы.

В. Зависит ли умение распознавать эти возможности от изменения бытия, которое может быть достигнуто только после долгого периода малых усилий?

О. Есть два момента, которые мы должны об этом понять. События находятся в различном отношении к возможностям: некоторые, хотя они еще не произошли, и хотя нам может казаться, что они должны произойти тем или иным образом, в реальности предопределены. Ничего нельзя изменить, потому что событиями движут такие значительные причины, что, хотя они еще не произошли, они могут произойти единственным образом. В отношении других событий повторение не столь точно. Есть много градаций, и, наряду с тем, что способно произойти только одним образом, могут существовать и другие события, которые еще только должны произойти и которые могут произойти тем или иным образом. Необходимо понять это как принцип, понять, почему происходящее различно и что в нем различного. Возьмите сегодняшний день. Что-то должно случиться завтра, так как его причины лежат в прошлом году или в том, что было десять, двадцать лет назад. Но если причина того, что произойдет завтра, лежит в сегодняшнем дне, тогда завтра это может произойти по-другому, если что-то уже сегодня делается по-другому. То есть это вопрос природы причин и того, где они лежат. Вы можете взглянуть на это так: допустим, вы видите, что события происходят одним и тем же образом в течение долгого времени – тогда вы не можете ожидать внезапного изменения без какой-то особой причины. Другие события могут быть сравнительно новыми – определенная тенденция только что появилась, и поэтому она может легко исчезнуть. Но если тенденция продолжалась в одном и том же направлении в течение долгого времени, то трудно увидеть возможность изменения. Это единственный способ обсуждать подобные вопросы, так как мы не знаем ничего определенного на этот счет. Вы должны помнить один принцип в связи с этим – не все одинаково. Если вы скажете, что нечто может быть изменено и примените это ко всему, вы будете неправы, так как ничего никогда не находится в одинаковом отношении к возможности изменения.

В. Может ли возможность отклонений в возвращениях людей означать, что люди, родившиеся в одном возвращении, могут не родиться в следующем?

О. Это возможно только в некоторых случаях, но мы не станем подробно обсуждать такие детали. Я хочу, чтобы вы ясно поняли следующее: пока люди совершенно механичны, события будут повторяться и повторяться почти неограниченно. Но если люди становятся сознательнее, или если у них появляется таковая возможность, их время становится ограниченным. Они не могут рассчитывать на неограниченное число возвращений, если уже начали что-то узнавать и чему-то учиться. Чем большему они учатся, тем короче становится их время. Люди всегда забывают, что у каждого есть только очень ограниченное число шансов, так что если они теряют возможность в одной жизни, то в следующей они потеряют ее еще легче. Чем ближе человек подходит к возможности изменения, тем меньшим становится число шансов, и если человек находит шанс и не использует его, он может потерять его совсем. Этот же принцип применим и к одной жизни. Вы помните, о чем я говорил: в работе, в отношении к одной жизни, время сосчитано, и чем серьезнее люди работают, тем строже считается их время. Если вы хотите работать два месяца и спать десять, то считается, что вы работали двенадцать месяцев, даже если в действительности вы работали только два. Но требования или условия соответствуют двенадцати месяцам, и чем больше человек работает, тем больше эти требования растут. Если человек работает очень мало, он может оставаться в одном и том же отношении к какой-то идее в течение года или двух лет; он может неправильно понимать что-то и немного терять из-за этого, потому что есть еще третий год. Но если он уже начал работать серьезно, он не будет иметь трех лет, так как каждый день – это экзамен, и человек должен сдать один экзамен, чтобы перейти к следующему. Это необходимо понять, и тот же принцип может быть применен к возвращению.

В. Так ли это, что, если мы полностью механичны, мы должны возвращаться точно таким же образом, но если мы менее механичны, число наших возвращений уменьшается?

О. Это не совсем так. Как я сказал, существует много различных категорий людей. Есть люди, чьи жизни повторяются автоматически тем же самым образом. Другие люди имеют некоторые небольшие изменения и модификации, но на том же уровне. Третья категория, говоря в общем, имеет некоторую возможность в том смысле, что происходящие в жизни изменения не совсем бесцельны, но ведут все ближе и ближе к некоторым влияниям В. Четвертая категория подходит ближе к возможности встречи со школой. Что необходимо понять, так это то, что люди не равны в отношении к возможностям. И, конечно, те, кто уже нашел некую возможность и отказался от нее, показали себя неспособными к развитию.

В. Я все еще не понимаю, почему время должно быть ограничено для тех, кто работал, и не ограничено для тех, кто не работал?

О. Для тех, кто не начал пробуждаться, время не сосчитано, так как его еще не существует. Все повторяется, всегда одно и то же, снова и снова. Вы можете смотреть на это так: знание ограниченно, но поскольку такие люди не берут никакого знания, для них оно не ограниченно. Затем, как я сказал, вы можете провести сравнение с обычной школой: невозможно оставаться все время в одном и том же классе – нужно либо идти вперед, либо уйти. Существуют определенные требования, и если люди их не выполняют, они теряют возможность. Поэтому, если человек начал работать, он должен продолжать. Допустим, кто-то начинает работать, а затем перестает. Это показывает его неспособность к работе, а тогда каков смысл его существования? Попытайтесь подумать об этом с такой точки зрения.

В. Каждому ли доступен один из путей в том или ином цикле?

О. Я не знаю, и мы не можем знать таких вещей; мы можем говорить только о себе. Мы имеем шанс, это все, что мы знаем, поэтому необходимо думать о себе.

В. Будущее в работе кажется похожим на хождение по канату. Можно ли надеяться позже достичь другого уровня стабильности?

О. Всякое состояние имеет много различных форм, как и состояние сна. Бывает сон с возможностью пробуждения, сон с меньшей возможностью пробуждения и сон без всякой возможности пробуждения.

В. Необходимо ли изменить что-то в сущности, чтобы иметь память о другом возвращении?

О. Нет, необходимо стать сознательным в этой жизни. У вас есть только эта жизнь. Вы можете сказать себе: «Если я и жил раньше, я не помню этого. Это значит, что если я буду жить снова, я снова не буду помнить». Если вы становитесь сознательными в этой жизни, вы будете помнить, и вы будете помнить столько же, сколько помните теперь. Если вы не помните себя теперь, тогда в следующий раз вы снова не будете себя помнить, то есть все будет точно так же. Возможность изменения начинается только с возможности начать помнить себя теперь. Все остальное только слова.

В. Если личность умирает вместе с нами, что могут дать попытки ослабить ее в будущем возвращении?

О. Нет необходимости подходить к этому догматически. Когда мы говорим о возвращении, мы говорим о «чем-то», что возвращается, и это «что-то» хранит в себе следы всех созданных тенденций. Если тенденция к ослаблению личности была создана, она будет продолжаться, а если была создана противоположная тенденция, тенденция к усилению личности, то будет продолжаться именно она. Это вполне верно, что личность умирает, но если это «что-то» возвращается, тогда те же причины будут производить те же следствия. Если были созданы некоторые новые тенденции, они также будут иметь свое следствие. Поэтому человек, который показал истинную любовь ко сну с самого детства, может впасть в сон даже раньше.

В. Тогда единственная вещь, которую мы можем сохранить, это изменение, пусть самое малое, которое мы совершаем в сущности?

О. Нет, сначала вы должны совершить изменения в личности.

В. Но это не сохранится!

О. Это единственное, что мы можем делать. Только очень немногие люди способны работать над сущностью. Это не обязательно преимущество для тех, кто это может, потому что работа над сущностью очень трудна, но такое случается. Обычно мы работаем над личностью, и это единственная работа, которую мы можем делать. И если мы действительно работаем, это нас куда-то приведет. Иногда тенденции находятся в сущности, а иногда в личности, но я бы не формулировал эти понятия как «сущность» и «личность». Я сказал бы просто, что мы должны ослабить некоторые тенденции и усилить другие, ослабить механические тенденции и усилить сознательные. Это единственная возможная формулировка, любая другая будет неточна.

В. Мне кажется, что личность, физическое тело и внешность слишком неустойчивы для возвращения.

О. Да, но все они были созданы определенными причинами, а поскольку причины будут те же самые, они, естественно, приведут к тем же следствиям. Человек рождается в тех же обстоятельствах, в том же доме, у тех же родителей, и все будет развиваться точно так же. Возможны какие-то отклонения, но в конце концов все придет к тому же. Допустим, человек рождается в каком-то городе, а затем на время из него уезжает. Позднее он приезжает обратно и попадает в прежние условия, как будто он никуда не уезжал. Это иллюстрирует то, что я имею в виду под отклонениями. Человек всегда возвращается к тому же самому.

В. Что так сильно хочет возвращения и все-таки боится его?

О. Этого я не знаю – это материал для вашего собственного исследования. Конечно, человек предпочитает идею возвращения обычной идее смерти. В то же время он боится этой идеи, так как если он по-настоящему искрен с собой, он понимает, что в этой жизни все повторяется. Если он находит себя снова и снова в той же самой ситуации, делающим те же самые ошибки, он понимает, что новое рождение не поможет, если он продолжает делать те же самые вещи сейчас. Изменение может быть только результатом усилия; никакие обстоятельства не приведут к изменениям. Вот почему обычная вера в изменение внешних обстоятельств никогда никуда не ведет: обстоятельства изменяются, но вы остаетесь прежними, если не начинаете работать. То же самое относится и к возвращению. С точки зрения внешних обстоятельств, человеческая жизнь может измениться полностью, но результат будет тот же самый – соотношение сущности и личности останется прежним. Реальное изменение приходит только как результат работы в школе. Или же, если в течение нескольких жизней подряд человек только развивает магнетический центр и не встречает школу, то изменение будет заключаться в росте магнетического центра.

В. Считаете ли вы, что те, кто достиг достаточно высокого состояния, не находятся под обязательством возвращения?

О. Вы заходите слишком далеко. Некоторые религии начинаются с идеи остановки колеса жизни. Но мы не можем говорить об этом серьезно, потому что, как я уже сказал, идея возвращения – это только теория, а как мы можем остановить то, в существовании чего мы не уверены? Если вы хотите остановить поезд, вы должны знать, что он движется. Какой смысл пытаться останавливать его, если вы не уверены, что он движется?

В. Предопределена ли дата смерти человека?

О. Я не могу сказать, на этот счет существуют различные теории. Но я полагаю, что с одной точки зрения она предопределена, но в это входит так много всего, что время человека может быть укорочено или продлено. Поэтому, хотя жизнь и предопределена, это не абсолютное предопределение. Или, может быть, лучше сказать, что она меняется каждый момент, хотя и предопределена. Любое мгновение может принести новые факторы и сделать жизнь человека длиннее или короче. Если ничто не происходит, тогда она предопределена.

В. Влияет ли работа в школе на продолжительность жизни человека?

О. Вы снова ожидаете слишком многого. Может быть, после нескольких воплощений вы найдете средства продлить жизнь, но если вы ожидаете этого сразу, вы ожидаете слишком многого. В некоторых случаях это может быть так, но я думаю, что в разных случаях это будет по-разному.

В. Значит ли это, что я живу ту же самую жизнь снова? Я снова родился в 1915 году и снова буду рожден в 1915 году?

О. Всегда в 1915 году – это единственная вещь, которая не может измениться. И, конечно, мы должны были жить раньше – мы не могли появиться из ничего, пускай мы этого и не помним. Даже те, кто думает, что помнит что-то, помнит это только в детстве. Но в большинстве случаев все забывается.

Изучение возвращения должно начаться с изучения детского мышления, особенно того периода, когда дети еще не говорят. Если бы люди помнили себя в таком возрасте, они вспомнили бы очень интересные вещи. К сожалению, когда дети начинают говорить, они становятся настоящими детьми, а спустя шесть месяцев или год обычно все забывают. Люди очень редко помнят, о чем они думали в самом раннем детстве. Но, психологически, это факт, что в очень ранних воспоминаниях детства – а иногда люди помнят что-то, относящееся к возрасту в несколько месяцев, – у них уже есть интеллект, некоторое понимание людей, мест и вещей. Как можно ожидать от детей, которые лишь недавно родились, обладания всем этим материалом? Интеллект развивается довольно медленно, но некоторые дети имеют ум взрослого человека. Они вовсе не дети, детьми они становятся позже. Если они вспомнят свое мышление в раннем детстве, они увидят, что это то же самое мышление, что имеют взрослые люди. Вот что интересно.

В. Вам известно, почему ребенок должен помнить свое взрослое мышление, а не свое прошлое детское мышление?

О. У нас так мало материала, что мы не можем об этом судить. Я говорю только о том, как это можно изучать. Предположим, что мы пытаемся вспомнить детство, стараясь не позволить войти в этот процесс воображению. Тогда, если мы что-то найдем, это и будет материалом. В литературе можно найти очень мало, потому что люди не знают, как это изучать. Но в своем личном опыте я встретился с несколькими очень любопытными вещами. Также некоторые люди, которых я знал, имели интересные воспоминания первых лет жизни, и у них всех было одно и то же впечатление, что мышление не было детским. Вы понимаете, что я имею в виду? У них был готовый ум, с совершенно взрослыми реакциями, и такое видение людей и распознавание их, какое не могло быть сформировано в ходе шести месяцев бессознательной жизни.

В. Почему это исчезает, когда ребенок учится говорить?

О. Ребенок начинает подражать другим детям и делать в точности то, что взрослые люди от него ожидают. Они ожидают, что он будет глупым ребенком, и он становится глупым ребенком.

В. Как можно узнать, что помнит младенец? Я думал, что человек рождается с совершенно чистыми центрами, и что он помнит центрами.

О. Это очень загадочно. Как я сказал, некоторые люди, которые не очень отличаются от других, имеют странные и вполне определенные воспоминания своих первых месяцев. Они считают, что видели людей так, как видят взрослые люди, не как дети. Они не составляют картин из отдельных элементов, они имеют совершенно определенные впечатления о домах, людях и так далее.

В. Я все еще не пойму, как возможно помнить предыдущее возвращение? Я думал, что память зависит от содержания центров, которые находятся в личности. Как может личность помнить возвращение?

О. Вы не можете его помнить, если вы не помните себя здесь, в этом возвращении. Мы жили прежде, многие факты доказывают это. Мы не помним потому, что не помнили себя. То же самое верно в этой жизни. Если вещи механичны, мы помним исключительно то, что они произошли. Только с самовоспоминанием мы способны помнить детали. Личность всегда смешана с сущностью. Память находится в сущности, не в личности, но личность может отразить ее вполне правильно, если память достаточно сильна.

В. Если мы возвращаемся в те же самые обстоятельства, то возможность хоть что-то изменить в жизни кажется очень небольшой.

О. Она есть в начале жизни. Жизнь длится долго, и в ходе нее мы можем нечто приобрести – знание, понимание – и это понимание способно перейти в сущность. Тогда, если первые годы жизни мы живем в сущности, это понимание производит на нас некоторое впечатление, некоторые воспоминания в сущности. Как правило, они исчезают в более позднем возрасте, но иногда дети имеют их довольно долго, до восьми-десяти лет.

В. Когда мне было около трех или четырех лет, я часто в виде игры пытался себя вспоминать.

О. Это вполне возможно, такое могло остаться. Не исключено, что вы пытались вспоминать себя в предыдущей жизни – я не вижу в этом ничего невероятного.

В. Означает ли возвращение, что, если мы совершаем серьезную ошибку, она продолжает возвращаться?

О. Существуют разные ошибки, но если в этой ошибке было что-то преднамеренное, если вы сделали ее потому, что хотели ее сделать, тогда, скорее всего, вы еще сильнее захотите сделать ту же ошибку снова.

В. Возвращаются ли такие вещи, как болезни?

О. Иногда да, иногда нет. Это связано с довольно сложными вещами. Необходимо разделять болезни, так как они бывают различны. Некоторые могут воздействовать на сущность, другие не могут. Многие заразные болезни открывают аккумуляторы, поэтому могут быть полезны. Затем аккумуляторы остаются открытыми или закрываются снова. Такие болезни играют роль толчков. Это случайные болезни, и они могут повторяться или не повторяться. Затем есть болезни, относящиеся к судьбе, врожденные болезни.

В. Я не думаю, что понимаю вечное возвращение.

О. Мы говорим о возможностях. Это философский разговор, ибо у нас недостаточно материала, чтобы говорить даже теоретически. Вы помните, говорить философски значит говорить о возможностях. То есть, если возвращение существует, мы говорим о том, как оно могло бы происходить.

В. Следует ли тогда рассматривать весь вопрос как философский или как поддающийся проверке?

О. Мы не можем говорить о проверке. Я думаю, что если некоторые люди найдут подтверждение этому для себя, это будет очень субъективно. Они не сумеют передать свое понимание другим людям. Те могут поверить или нет, но доказательствами такие свидетельства не являются. Но вы можете проверить некоторые предположения о возвращении путем наблюдения в этой жизни.

В. Каково происхождение идеи возвращения?

О. Психологически будет один ответ, математически – другой, исторически – третий. Если вы имеете в виду психологически, я думаю, что это очень настойчивое и очень определенное чувство, которое иногда бывает у детей, что «это уже было раньше». Например, они попадают в новый дом или в новый город, и у них появляется чувство, что все это уже было. Обычные психологические объяснения «разрывом в сознании», как это названо, и что мы гораздо лучше можем описать как переход от одного центра к другому, недостаточны, так как они объясняют только некоторые, но не все случаи.

В. Означает ли это, что возвращение произошло во время существования того города?

О. Да, конечно. Это не та же линия времени – это параллельное время. Идея возвращения требует двух измерений времени. Необходимость трех измерений приходит только с идеей работы. Но второе измерение времени на самом деле элементарно. Не может быть сомнений в его существовании, особенно в современных математических и физических представлениях. Если мы принимаем, что линия времени – это кривая, тогда кривизна имеет два измерения, поэтому существуют два измерения времени.

В. Я не понимаю, как время может быть двумерным.

О. Возьмите простой пример. Вы плывете на судне и идете по палубе, тогда как судно в то же самое время движется. Это и есть второе измерение вашего движения. Вы имеете одно движение – вы идете, а второе движение – это движение судна.

В. Тогда спираль может вывести нас из нынешнего круга?

О. Я не думаю, что мы можем говорить о спиралях с точки зрения системы. Но если мы говорим о них в отношении к возвращению, тогда в обычном возвращении вообще нет спирали, все происходит на одном и том же уровне. Возвращения могут отличаться друг от друга в некоторых деталях – одно может быть наклонено в одну сторону, другое располагаться иным образом – но это только небольшое отклонение, и здесь нет никакой спирали. Идея спирали начинается с бегства от постоянного повторения одних и тех же вещей, или с момента, когда введено что-то новое.

В. Является ли идея о вечном возвращении частью системы?

О. Нет, систему можно понять без нее, хотя позднее некоторые положения системы понять будет легче, если вы имеете некоторое представление о возвращении. Система указывает путь к развитию, но не говорит, что происходит, когда мы развиваемся. Если мы посмотрим на вопрос о жизни после смерти с точки зрения времени – только с точки зрения времени – то разумно допустить, что человек № 1, 2, 3 и 4 не имеет жизни после смерти, в нем нет ничего постоянного. В нем настолько отсутствует постоянство, что он не может пережить шок смерти. Если в нем есть что-то постоянное, он способен пережить. Но, по моему мнению, важнее рассмотреть этот вопрос по отношению к вечности. Мы не можем это проверить, но такой взгляд подразумевает, что повторение существует. Жизнь должна повториться, не может быть только одной жизни. Попытайтесь понять строение жизни. Вы не можете понять его, если думаете о прямой линии, а если вы думаете о кругах, вы обнаружите, что мозг не вмещает такую концепцию. Все живое – органическая жизнь, люди и так далее – живет и умирает, и неким таинственным образом, которого мы не понимаем, это образует круги. Эти круги связаны с другими кругами, и все строение жизни – результат этого. Всякая вещь, всякая небольшая частица снова и снова вращается в своем круге, так как все должно продолжать существовать. Если появится разрыв, вся структура будет разрушена.

В. Не потому ли мы не можем понять возвращение, что нам не хватает необходимой категории мышления, ибо оно находится в вечности?

О. Да, если хотите. Мы не можем отчетливо представить его себе, но наши высшие центры могут. Если мы работаем, мы сумеем о нем думать, но только с помощью высших центров – не нашим обычным умом. Но до этого мы должны позаботиться о том, чтобы наши обычные центры сделали все, что могут, потому что теперь мы не используем их в полном объеме. Прежде чем мы сможем надеяться перейти к высшим центрам, мы должны научиться полностью использовать все части обычных центров, а не только механические части.

Идея возвращения имеет много вполне видимых недостатков, но математически она правильна и определенно лучше, чем любая другая идея такого рода, потому что иначе, без идеи возвращения, не было бы прошлого. Если нет прошлого, нет и настоящего, а если нет настоящего, то где есть мы? Мы не можем жить в мире, где все настоящее исчезает. Я уже писал об этом когда-то в «Tertium Organum»: если мы едем в поезде, мы не можем ожидать, что все станции, которые мы проехали, исчезают, а те, к которым мы приближаемся, строятся, – они существовали до того, как мы подъехали к ним, и будут там, когда мы их минуем. Мы знаем, что все умирает, поэтому все должно родиться снова: все разрушается, поэтому все должно быть построено заново; и возвращение – это единственная теория, которая может ответить на это.

В. Если каждый момент всегда существует одновременно с другими, что заставляет человека чувствовать, что он находится в этом моменте?

О. Ограничения ума. Определенно, идея о параллельном времени означает вечность момента, но наш ум не может мыслить таким образом. Наш ум – очень ограниченная машина. Мы вынуждены мыслить наиболее легким способом, и нужно учитывать это. Легче мыслить о повторении, чем о вечном существовании момента. Вы должны понять, что наш ум не может правильно формулировать вещи такими, какие они есть в реальности; мы должны найти только приблизительные формулировки, которые ближе к истине, чем наше обычное мышление. Это все, что мы можем. Наш ум и наш язык – это очень грубые инструменты, а мы должны иметь дело с чрезвычайно тонкими материями и проблемами. В то же время мы не осознаем, что, упрощая вещи, воображая себя в трехмерном мире, мы делаем этот мир несуществующим. Мы ставим себя в невозможное положение, так как, если мы принимаем, например, обычный взгляд об исчезающем прошлом и еще не существующем будущем, тогда ничто не существует. Это единственный логически возможный вывод из этой идеи: либо ничто не существует, либо все существует – третьего варианта не дано.

В. Как вы думаете, возможно ли избежать возвращения?

О. Вы делаете ту же ошибку, какую делают многие доктрины. Они начинают думать о бегстве раньше, чем убедились в правильности теории. Сначала вы должны узнать, что возвращение реально существует, – узнать путем воспоминания, не теоретически. Затем вы должны устать от него, оно должно вам наскучить. Только тогда вы можете думать о бегстве.

В. Как можно полностью увериться в его существовании?

О. Как я сказал, только путем воспоминания. Если вы помните, что жили раньше, на что это было похоже, что происходило, тогда вы будете знать. Если вы не помните, вы не можете быть уверены. Теория говорит следующее: если вы помните себя в одной жизни, вы будете помнить себя и в следующей. Если вы не сознательны в этой жизни, вы не будете помнить. Поэтому сначала вы должны стать сознательными в нынешней жизни.

В. Если бы человек мог убежать от закона возвращения, остался бы он в том же времени, или высший человек может бежать в другие времена?

О. Нет, время тут не при чем. Время относится только к одной жизни. Вне одной жизни время не существует – это вы можете назвать вечностью. И что вы подразумеваете под бегством? Есть много различных способов понять эту идею. Как вы можете бежать от времени? Оно часть вас, это все равно что бежать от своих ног или собственной головы. В то же время идея бегства имеет смысл – она означает бегство от механичности, существование только одного «Я», делание желаемого. Есть много степеней бегства, но это начало. Вы принимаете эту идею слишком просто. Постарайтесь подумать о том, что означает бегство.

В. Я не могу примирить идею о том, что прошлое существует, реально живет, с идеей, что оно возвращается.

О. Не пытайтесь думать об этом, если это трудно. Оставьте это. Вот почему мы должны говорить о возвращении в упрощенных формах: наш ум не может мыслить каким-то другим образом. Эта идея на самом деле предназначена для высшего интеллектуального центра, который способен мыслить правильно. Почти бесполезно говорить о возвращении, так как это становится философией, но есть некоторые вещи, которые мы можем сказать о нем даже с нынешним знанием: от обучения в школе что-то останется. Даже если человек только начал, он что-то сохранит. Он не сумеет забыть об этом. Может быть, он будет вспоминать раньше, и это поможет ему от одного цикла к другому, так что если он однажды пришел к школе, он может надеяться встретить школу скорее, и это может помочь. То есть благодаря одной лишь связи с этими идеями мы что-то приобрели. Во всяком случае, мы начинаем, имея преимущества системы. Это единственная надежная вещь, все остальное зависит от работы.

В. Как может возвращение быть полезно человеку?

О. Если человек начинает вспоминать и изменяться вместо возвращения каждый раз в тот же круг; если человек начинает делать то, что он хочет, и то, что считает самым лучшим, тогда это полезно. Но если человек не знает о возвращении или знает о нем, но ничего не делает, тогда никакой пользы не будет. Это значит, что одно и то же повторяется и повторяется.

Все повторяется в одной жизни, поэтому, просто помня о том, что случилось вчера, вы можете избежать некоторых завтрашних событий. Каждый человек живет в некотором замкнутом круге событий – с одним человеком случается одно, с другим другое. Вы должны знать собственные типы событий, и когда вы знаете их, вы можете многого избежать.

В. Если человек встретил систему в одном возвращении, встретит ли он ее в следующем?

О. Это зависит от того, что человек сделал с системой. Он мог встретить систему и сказать: «Какую глупость говорят эти люди!» Это зависит от того, как много усилий делает человек. Если он делает усилия, он может приобрести нечто, и это может остаться, если это не было только в поверхностной личности, если это не было исключительно формирующим.

В. Обязательно ли человек следует некоторой линии действий в каждом возвращении?

О. Как я сказал, предполагается, что все приобретенные тенденции повторяются. Один человек приобретает тенденцию изучать или интересоваться определенными вещами. Он будет интересоваться ими снова. Другой приобретает тенденцию убегать от некоторых вещей. Тогда он вновь будет бежать.

В. Становятся ли эти тенденции сильнее?

О. Они могут становиться сильнее или развиваться в другом направлении. Никакой гарантии нет – пока человек не достигает какого-то сознательного действия, когда он имеет некоторую возможность доверять себе. Если бы у нас было достаточно материала, мы могли бы ответить на многие вопросы об этом. Почему, например, у детей появляются странные склонности, совершенно противоположные окружающим их условиям, совершенно чуждые людям, среди которых они живут? Иногда это очень сильные склонности, которые меняют их жизнь и заставляют идти совершенно неожиданным путем, тогда как в наследственности нет ничего, что создавало бы подобное. Вот почему в большинстве случаев происходит следующее: родители не понимают детей, а дети не понимают родителей. Они никогда не поймут друг друга правильно или в достаточной мере. Это совершенно разные люди – незнакомцы друг для друга; они просто случайно встретились на какой-то станции, а затем они снова расходятся в разных направлениях.

В. Когда вы говорите «изучать детей», что вы имеете в виду?

О. Это именно то, что очень трудно. Если вы наблюдаете склонности на большой шкале, вы обнаружите очень неожиданные вещи. Вы можете сказать об одной или другой склонности, что это результат окружения, или найти какую-то другую причину, тем не менее, в маленьких детях порой появляются совершенно неожиданные склонности – не те случайные склонности, которые появляются и исчезают, но такие, которые проходят через всю жизнь. В соответствии с этой теорией, это могут быть склонности, приобретенные в прошлой жизни, в самые поздние годы, и в жизни этой они появляются очень рано.

В. Тогда может ли быть так, с точки зрения возвращения, что какие-то важные действия, совершенные нами в прошлой жизни, ответственны за наши нынешние склонности?

О. Вполне возможно. Но есть одно но: этой работы раньше не существовало. Не исключено, что была другая работа – может быть, много разных видов – но не эта. Этой работы раньше не существовало, в этом я совершенно уверен.

В. Я имел в виду, что это кажется очень значительной идеей, что за время между настоящим моментом и смертью мы совершаем роковые действия, которые создают тенденции на следующий раз.

О. Конечно. В каждый момент жизни мы создаем тенденции, от которых не избавимся и за десять жизней. Вот почему в индийской литературе этому придается особое значение. Это может быть выражено в форме сказки, но принцип тот же.

В. Вы говорите, что эта работа не появлялась раньше. Означает ли это, что она не появится снова?

О. Нет никакой гарантии. Для вас это будет зависеть от вас самих. Но одно можно считать определенным – она не будет вестись точно таким же образом. Может быть, будут группы и школы, но не такие же и не в то же время. Работа – это единственная вещь, которая не находится под законом возвращения, иначе она не была бы работой. Если она хоть немного сознательна, она не может возвращаться в той же самой форме. Если мы берем конкретно эту работу, многие вещи в ней могут происходить совсем по-другому. Например, то, что произошло сейчас в определенное время, может начаться, возможно, на двадцать лет раньше.

В. Если школы не возвращаются тем же самым образом, означает ли это, что человек может встретить школу только в одной жизни?

О. Нет, здесь вы уже вводите другую идею. Это гораздо проще. Возвращение, если оно существует, механично и основано на механичности. Школа не может быть механичной, то есть она должна находиться под другими законами, даже если это элементарная школа. Если школа существовала когда-то в одной форме, то в следующий раз она может не быть в том же самом месте, в то же время или в той же форме. Невозможно сказать, как она изменится, но она не будет той же самой, иначе она была бы механичной, а если она механична, то это не школа.

В. Тогда это означает, что человек, который натолкнулся на школу, может не найти ее в следующий раз?

О. Он может найти другую, не исключено, что лучшую, или не найти ничего. Тип школы, с которой человек может или не может встретиться, зависит от многих неизвестных причин, но только совершенно окаменевшие вещи повторяются и повторяются без изменений. Живые вещи никогда не бывают одними и теми же.

Вы можете положиться на возвращение таких вещей, как Трафальгарская площадь, но вы не должны полагаться на школы с точки зрения возвращения.

В. Тогда, поскольку школы не механичны, если мы возвращаемся, нет никакой уверенности, что мы когда-либо найдем эту систему снова?

О. Уверенности нет, это правда, но у этого есть несколько сторон. Совершенно верно, что вещи не возвращаются в точно такой же форме, но в то же время человек не может потерять то, что приобрел. Это значит, что если он теряет одну возможность, он может найти другую. Он может потерять только по своей вине, но не по вине вещей, хотя необходимо понимать и помнить, что возможности не бесконечны. Существует возвращение в некотором смысле, или, по крайней мере, может существовать, но, как я сказал, не может быть «вечного» возвращения в буквальном смысле этого слова для всех вещей, больших и малых. Существуют различные проявления, и то, что мы можем считать вечным, может вовсе таковым не быть. У каждого есть ограниченное количество шансов. Если люди живут обычной жизнью и не накапливают правильных влияний, не формируют магнетический центр, то через некоторое время они теряют даже возможность его формирования. Они могут вымереть, потому что существует большая конкуренция…Есть много вещей, о которых мы вообще ничего не знаем, но первое, что нужно понять о возвращении, – это то, что оно не вечно.

Я вижу по вопросам, что некоторые из вас не осознают, насколько редкой является возможность развития, и как много существует людей, которые никогда не подойдут к этой возможности. Не осознают они и то, как много опасностей, внешних и внутренних, окружают эту возможность. Что касается шанса встречи с той же самой школой, то я почувствовал, что люди были даже изумлены, что они могут не встретить ее, что эта возможность может не быть вечной. На самом деле, все, что относится к школам, должно быть вне обычных законов, поэтому ничто не будет происходить точно таким же образом. Это не означает, что не будет других возможностей, но человек должен быть готов к ним. Школа не может убежать от человека. Единственный, кто может убежать, это сам человек, но он должен быть готов к встрече с ней, он должен готовить себя, даже если у него есть десять тысяч жизней. Ничто не приходит само по себе. Приходящее само по себе человек способен только потерять. Он получит ровно столько, насколько подготовлен, а подготовленным он может быть только собственными усилиями. В этой работе нет гарантий. Вы не получаете ученых степеней за количество времени, проведенное в работе. Каждый день вы сдаете экзамен, и каждый день вы можете либо сдать его, либо провалить.

В. Вероятность встречи со школой так мала, что я боюсь, что можно возвратиться в такие условия, которые сделают эту встречу невозможной.

О. Я не думаю, что шанс встречи со школой очень мал, так как, если мы принимаем теорию возвращения, человек будет рожден в тех же обстоятельствах, в то же время, в тот же период. Даже если по какой-то причине вещи не повторятся точно так же, вы найдете что-нибудь другое, особенно если вы помните что-то из своей прошлой жизни. Во всяком случае, у вас будет больше шансов, чем если бы вы ничего не знали

В. Верно ли в таком случае то, что никто из нас не встречал эту систему раньше?

О. Я думаю, это совершенно верно. Но, возможно, вы встречали нечто подобное. Однако тот факт, что я так думаю, ничего не значит для вас. Вы должны сами понять, почему я так думаю.

В. Есть ли какая-либо уверенность в том, что если ты начинаешь работу в одной жизни, ты сможешь продолжать ее впоследствии?

О. Опять-таки, говоря теоретически, вы начнете с того же места, где вы ее оставили. Чем больше вы получите сейчас, тем легче будет начать. Это все равно, как перейти из одного дня в другой: отношение то же самое. Например, вы начинаете изучать что-то сегодня, а завтра продолжаете – вам не нужно начинать сначала. Но если вы только делаете вид, что учитесь, если вы смотрите в книгу и вместо чтения позволяете себе дремать, тогда в следующий раз вы должны начать сначала.

В. Увеличивается ли магнетический центр в следующей жизни, если в этой произошло изменение бытия?

О. О нет, магнетический центр создается в личности, поэтому вы должны будете создать его снова. Вы не можете получить его готовым из прошлой жизни.

В. Может ли тенденция в одном возвращении стать привычкой в следующем?

О. Это зависит от тенденции. Если она механична, она станет привычкой. Если она сознательна, она не может стать привычкой, так как это совершенно разные вещи.

В. Думая о своей жизни, я вижу некоторые перекрестки, где были приняты решения, которые, как я считаю, были неправильными. Есть ли что-либо конкретное, что я могу сделать в этом возвращении, чтобы не повторить аналогичных ошибок в следующем?

О. До некоторой степени, все до некоторой степени. Если мы оглянемся назад, мы найдем моменты, которые можно назвать перекрестками. Если мы не изучаем их, мы можем ошибаться и принимать за перекрестки точки, которые в действительности перекрестками не были, и так проглядеть настоящие перекрестки. Человек может думать об этом, он способен измениться сейчас относительно этих особых точек, и если это достаточно глубоко, он будет это помнить; если это не столь глубоко, он может помнить. Во всяком случае, существует шанс, что со временем он сумеет не делать тех же ошибок снова, ибо этот вопрос неизбежного движения по тому или иному пути может быть более неизбежным или менее неизбежным.

В. Если мы замечаем такие перекрестки, можем ли мы их использовать?

О. Это не вопрос использования. Это вопрос изучения их в прошлом, но не в будущем. Мы недостаточно знаем для того, чтобы думать о «делании». Только формирующее мышление всегда начинает с идеи «делания».

В. Если мы делаем какой-то выбор, как он может влиять на возвращение?

О. На возвращение нельзя влиять напрямую. Согласно идее возвращения, ничто не меняется, только вы можете измениться. Если вы меняетесь, тогда многие вещи могут измениться и в возвращении. Многие идеи и вещи могут перейти из одной жизни в другую таким образом. Например, кто-то спросил, какую пользу можно получить от идеи возвращения. Если бы человек интеллектуально осознал эту идею, и она стала бы частью его сущности, то есть частью его общего отношения к жизни, тогда он не забыл бы ее, и это было бы для него преимуществом – узнать ее рано в следующей жизни.

В. Правильно ли думать, что мы не продолжаем жить вечно, то есть умирая и снова рождаясь?

О. Вполне правильно. Люди с совершенно механической жизнью имеют более длинное время, а у людей, которые становятся сознательными, время гораздо короче; это единственная разница. Это выглядит очень несправедливо, но механические люди могут попасть в очень неприятные обстоятельства. Допустим, что из-за какого-то внешнего случая, связанного с историческими событиями (такими как войны, например), какой-то человек умирает очень молодым и продолжает умирать молодым каждый раз, – тогда только исключительная комбинация обстоятельств может внести изменение в происходящее.

В. В случае, когда событие воздействует на всю жизнь человека, возвращается ли оно?

О. Да, подобное событие способно повториться. Вы не должны забывать, что мы говорим только о теории, но теория может быть лучше или хуже, ближе или дальше от возможных фактов.

В механической жизни даже те вещи, которые случаются, не приносят какого-либо практического изменения. Вещи важны только тогда, когда человек начинает пробуждаться. С этого момента вещи становятся серьезными. Поэтому – спрашиваете ли вы о механическом возвращении или о начале пробуждения?

В. Я имел в виду возможность встречи школы в следующий раз.

О. Как я сказал, школы свободнее от возвращения в сравнении со всем прочим в этой жизни. Многие вещи могут повторяться в точности такими, какие они есть теперь, а некоторые способны изменяться. Это все равно, как если вы гуляете и видите различные вещи: людей, деревья, автобусы, автомобили, дома, фонарные столбы. Что-то неподвижно, а что-то движется. Войны, революции и другие подобные вещи похожи на фонарные столбы, но сознательные вещи похожи на свет от проходящих автомобилей. Если вы выходите из дома, вы всегда увидите те же фонарные столбы, но вы навряд ли увидите те же автомобили.

В. Значит ли это, что возможность никогда не приходит дважды?

О. Не одна и та же возможность, это было бы пустой тратой времени. Когда люди встречаются с определенными возможностями, они становятся ответственными за энергию, израсходованную на них. Если они не используют ее, она не возвращается. Фонарные столбы стоят неподвижно; автомобили не стоят, они сделаны не для стояния, но для движения. Полезно думать о том, что одни и те же возможности могут не вернуться в следующий раз. Мы ожидаем, что вещи будут теми же самыми, но они могут оказаться иными. Это может зависеть от других людей – другие люди могут начать раньше. Например, я начал эти лекции в Англии в 1921 году, но в следующий раз я могу начать их в 1900 году. Вы будете подготовлены только для 1921 года, но в 1921 году возможности для вас может не оказаться. Это не следует принимать буквально, это только пример для размышления.

В. Очень трудно думать о подготовке к более ранней встрече с системой.

О. Вы ничего не можете подготовить. Только вспоминайте себя, тогда вы будете помнить в следующий раз. Вся трудность лежит в отрицательных эмоциях; мы наслаждаемся ими так сильно, что у нас нет интереса ни к чему другому.

В. Является ли отправная точка в работе одной и той же для каждого человека, или же у нас разные отправные точки?

О. Очень, очень разные. Люди начинают на разных уровнях. Мы не знаем истории своих прошлых жизней. Некоторые люди уже проделали какую-то работу, хотя невозможно сказать, в какой форме. Другие только начинают, тогда как у третьих позади уже много усилий. Поэтому начинают все по-разному. Но в школе все должны пройти через одно и то же, и иногда для людей, которые имеют больше материала, это труднее, чем для людей, которые имеют меньше. Индивидуально это очень различно. Одни люди в течение некоторого времени не могут быть ответственны, другие могут. Одни способны работать с новыми людьми, другие долгое время должны только слушать.

В. Есть ли практическая польза в том, чтобы думать о событиях своей жизни при усилиях самовоспоминания, с намерением закрепить память о них для следующего возвращения?

О. Нет, в этом нет никакой практической пользы. Во-первых, как я уже говорил много раз, необходимо быть уверенным относительно будущего возвращения, и, во-вторых, необходимо быть уверенным в самовоспоминании. Если вы будете вспоминать себя таким образом, как вы это описали, это будет только трансформироваться в воображение. Но если вы постараетесь сначала вспоминать себя, ничего к этому не добавляя, а затем, когда сумеете это делать, попытаетесь вспоминать и свою прошлую жизнь – вы помните, я говорил о попытках находить перекрестки – тогда, все вместе, это будет очень полезно. Только не думайте, что вы уже можете делать это, так как вы не можете.

Существует много способов пытаться думать о своей жизни в четырех измерениях. Сейчас мы принимаем это только психологически, в отношении к собственной жизни. Представьте, что вы возвращаетесь на десять лет назад и находите, что некоторые моменты помните очень хорошо. Затем вообразите, что вы знаете все, что будет происходить, и что вы должны пережить все это снова, зная все это, – пережить все ошибки, всю бессмыслицу и так далее. Тогда у вас будет другой взгляд на все это. Все теперь находится в вас, если вы изучаете свою жизнь, возвращаясь назад и затем снова вперед. Используя воображение, вы будете делать это сознательно. Но вы не должны пытаться что-либо изменить. Тогда вы будете заново проживать эти десять лет и видеть, что все происходит так же, как раньше, и в то же время вы знаете, что все и должно происходить точно так же.

В. Как можно помнить достаточно хорошо для этого?

О. Необходимо найти моменты, которые вы хорошо помните. Некоторые люди помнят лучше, чем другие. Но для тех людей, которые не очень хорошо помнят, это будет особенно полезно, так как вся жизнь должна быть абсолютно ясной. Это род анатомического театра; только в обычном анатомическом театре имеют дело с мертвыми телами, тогда как здесь вы не можете иметь дело с другими людьми, пока не узнаете все о себе.

В. Что делать, когда подходишь к моменту, когда не помнишь, что происходило?

О. В нас есть память абсолютно обо всем, но она может быть, что называется, «испуганной». Тем не менее, если вы настойчивы, то тогда, мало-помалу, вещи будут появляться, и вы найдете, что можете думать о словах, настроениях, чувствах и людях. Это показывает, что психологию невозможно изучать отдельно от себя. В изучении всей своей жизни вы имеете перед собой целый музей.

В. Несколько минут назад вы сказали, что человек продолжает с того места, где он остановился в прошлой жизни. Значит ли это, что если кто-то становится человеком № 4 в этой жизни, то он родится человеком № 4 в следующей?

О. Этого я не знаю. Я думаю, лучше сказать, что будет легче стать человеком № 4. Видите ли, с большим изменением бытия, как переход от одной ступени к другой, человек попадает под многие новые законы. Как это действует, я не знаю. Мы можем говорить только о собственной ситуации, поскольку это мы знаем, и мы можем сказать, что ожидаем сравнительно небольших изменений – больше знания, больше сознательности и, при удаче, немного больше совести или жажды. Но мы не можем говорить о больших изменениях, таких как переход от одной ступени к другой. Тем не менее, даже небольшое изменение – это изменение, и лучше думать о небольших изменениях, которые поддаются измерению.

Видите ли, в связи со всеми этими вопросами очень полезно осознать, что мы знаем. Эти вопросы задаются так, как будто мы знаем ответы, но даже пять минут размышления показали бы, что мы не можем, так как если бы мы могли, у нас уже давно были бы ответы. Чтобы ответить на эти вопросы практически, необходимо иметь лучший инструмент; если бы мы могли использовать этот инструмент с бо́льшим диапазоном восприятия, мы, возможно, имели бы конкретные ответы, но не с обычным мозгом, который у нас есть теперь.

В. Я не понимаю связи между изменением состояния и изменением обстоятельств.

О. Это разные вещи. Обстоятельства изменяются сами по себе, а состояние изменяется только в результате работы, и многие причины, по которым изменяется состояние, не зависят от обстоятельств. Нужно понять, как что происходит. Полезно думать об этом, но ошибиться очень легко. Одна ошибка – это то, что мы думаем, что вещи могли бы быть иными. Это верно только в отношении нас самих. Все причины, управляющие крупными внешними событиями, были созданы давно, и в действительности это не наш предмет изучения – у нас нет времени изучать эти вещи детально. Но себя мы должны изучать детально.

В. Если человек перестает рождаться в свой определенный срок, что происходит с другими жизнями, с которыми он связан?

О. Это одна из очень трудных проблем для понимания. Насколько мы видим в этой теории, человек не может перестать рождаться сразу. Перестать рождаться – это процесс, подобный всем другим процессам: человек постепенно исчезает, и это исчезновение не приводит к крупным результатам. Некоторые люди могут исчезать, другие должны оставаться – например, люди, связанные с историческими событиями и прочими подобными вещами. Они находятся в самом неприятном положении: они только вращаются по кругу снова и снова, и большинство из них совершенно мертвы.

В. Разве невозможно для великих людей в исторических движениях бежать из жизни?

О. В большинстве случаев для них слишком поздно бежать; они уже мертвы, они почти теряют свои кости по пути, но они должны продолжать существовать и вращаться по кругу. Это одна из тайн жизни – что ею управляют мертвые люди.

В. Я не понимаю, почему крупные исторические фигуры настолько важны, что должны продолжать возвращаться, даже когда становятся мертвыми. Разве не проще было бы найти для них заместителей?

О. Проще для кого? Очевидно, они подходят для некоторых условий и поэтому продолжают ходить по кругу, даже если они умирают и люди принимают их за живые существа. Возможно, это их главное достоинство, что они мертвы, потому что так они не совершают ошибок – они делают в точности то же самое снова и снова.

В. Вы говорите о возвращающихся мертвых людях, но я думал, что сущность не умирает.

О. Она может умереть относительно, в том смысле, что перестает развиваться. Механически она существует, но не растет, а со временем может только вырождаться. Сущность способна умереть многими различными способами. Она может умереть только для этой жизни или умереть полностью. Последний случай возможен только в результате долгого периода неправильных действий, действий против совести. Убийство сущности означает убийство совести. Или она может умереть в этой жизни и родиться снова, крепкой и здоровой, в жизни следующей. Например, человек падает и повреждает голову, и сущность может умереть в том смысле, что не будет способна развиваться. Но в следующей жизни она будет жить снова. То есть, говоря о смерти сущности, мы должны знать, какой вариант мы имеем в виду: случайный или намеренный.

В мышлении о жизни мы забываем, что многие люди мертвы, а спящие люди легко попадают под влияние мертвых.

В. Большинство людей мертвы?

О. Этот вопрос много обсуждался в нашей группе в Санкт-Петербурге. Некоторые считали, что большинство людей мертвы, но я всегда был против этой точки зрения. Все спят, но даже в жизни вы находите приятных людей, которые не работают из-за лени, недостатка возможности или чего-то еще. Но они не мертвы.

В. Как могут мертвые люди влиять на спящих?

О. В сравнении со спящими людьми они очень сильны, так как у них нет ни совести, ни стыда. Что делает обычных людей слабыми? Совесть и стыд. Кроме того, если люди спят, с ними может случиться все что угодно, их можно просто выкрасть из постелей.

Все люди в жизни спят, но не все мертвы – пока еще не все. В то же время, если человек совершенно не способен принять и использовать влияния В, то нет ничего, что удержит его от умирания. Влияния В посланы, чтобы удержать людей от умирания, даже несмотря на то, что они спят. Но если люди отвергают их, нет ничего, что могло бы предотвратить смерть. Люди не равны в отношении к эволюции. Некоторые могут развиваться, другие не могут. Либо они потеряли возможность эволюционировать, либо не сделали ничего, чтобы заслужить ее.

В. Есть ли какое-нибудь различие между ясновидением и воспоминанием о возвращении?

О. Истинное ясновидение, отбрасывая фантастические описания, – это функция высшего эмоционального центра, что означает функцию человека № 5. Все, что ниже этого, либо ложь, либо воображение. Вполне возможно иногда иметь проблески высших центров, но это не надежно, и никто не может управлять этим, кроме человека № 5, – и это должен быть завершенный человек № 5. Если человек кристаллизуется и становится почти № 5, не побывав человеком № 4, то такой человек не завершен и поэтому не может полностью использовать эти силы. Но если он достигает третьего состояния сознания, такое развитие сознания означает функционирование высшего эмоционального центра, который имеет больший диапазон видения, чем обычное зрение.

В. Возможно ли иметь какое-либо понимание возвращения, если человек не может вникнуть в вопросы измерений и различных времен?

О. Я думаю, что возможно понять это, но сначала мы должны условиться относительно терминов. Как теория, она имеет психологическую, математическую и, как мы можем это назвать, физическую сторону, и я думаю, что психологическую сторону можно понять без обязательного усваивания идей измерений и пространства. В конце концов, важна не математическая сторона. Это только теория жизни, которая, так сказать, математически обоснована. Но мы не можем говорить о ней как о факте.

Это можно объяснить и по-другому. Идею возвращения можно связать с жизнью человечества. Индивидуальное время кончается, и человек становится связанным с жизнью большего существа – человечества.

Это означает только одно: если человек остается механичным, он может десять тысяч раз возвращаться и ничего от этого не получить. Факт возвращения ничего не изменяет сам по себе. Но если человек начинает работать, это становится огромным; это единственный принцип, который может объяснить некоторые вещи. Но сами по себе десять тысяч жизней или одна жизнь – это одно и то же.

В. Возвращаются ли снова все события в истории, например, войны и революции?

О. Сейчас мы говорим об индивидуальном возвращении. Мы не должны от этого перескакивать на исторические события. В то же время мы можем сказать, что эти вещи будут повторяться. Они производятся механическими силами и механическими людьми, поэтому внешне люди будут находиться в тех же условиях, что и прежде. Мы должны понять следующее: если ничто не изменяется сейчас, то ничто не изменится и позже. Допустим, есть какие-то люди, которые помнят, – что они могут сделать? Другие не помнят, и они сильнее уверены в своих мнениях и менее склонны прислушиваться к разуму. А память о событиях зависит от самовоспоминания. Если вы становитесь сознательными теперь, то, если есть следующая жизнь, вы будете помнить, что происходило. Если вы не помните себя, то как вы можете помнить вещи и события?

В. Значит ли это, что ситуация мировых событий всегда будет для меня одной и той же?

О. Вы должны понять, что каждый мир, с точки зрения возвращения, находится внутри другого мира. Ситуация может измениться в одном из более крупных миров и воздействовать на мир внутри него. В связи с этим существует много вещей, о которых наш ум не способен думать правильно. Если бы мы могли думать определеннее и яснее, мы увидели бы больше.

Есть одна вещь, которую я хочу добавить относительно миров. Пока существует Абсолют, должны существовать и все другие вещи – они не имеют права умирать. Даже если они умирают, они повторяются и повторяются до тех пор, пока существует Абсолют.

Но все это теория. В этой системе понятие возвращения вовсе не является необходимым. Оно может быть интересным и полезным; вы можете даже начинать с этой идеи, но для реальной работы над собой оно не нужно. Вот почему эта идея не входит в систему. Она пришла извне – от меня, из литературы. Она вписывается в систему, она не противоречит ей, но в ней нет необходимости, потому что все, что мы можем делать, мы можем делать только в этой жизни. Если мы ничего не делаем сейчас, следующая жизнь будет точно такой же, или будут незначительные отклонения, но никакого определенного изменения. Если возвращение существует, мы не способны его изменить. Есть только одна вещь, которую мы можем изменить: мы можем пытаться пробудиться и надеяться остаться пробужденными. Если мы должны возвращаться, мы не остановим этого. Мы находимся в поезде, поезд куда-то едет. Все, на что мы способны, это по-разному проводить время в поезде – делать что-то полезное или бездарно тратить имеющееся время.

Оглавление

Предисловие

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава X

Глава XI

Глава XII

Глава XIII

Глава XIV

Глава XV

Глава XVI Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg