«Паломничество по святым местам конца IV века»

Введение

Издаваемое Паломничество по Святым местам сделалось известным ученому миру лишь в 1884 году, когда итальянский археолог и археограф Г. Ф. Гамуррини сообщил о сделанном им открытии этого памятника в итальянском журнале: Studi e documenti di storia e diritto T. V. В 1887 году появилось сделанное им же editio princeps Паломничества, которое сразу заявило себя как один из перворазрядных памятников не только паломнической, но и всеобщей литературы. Ближайшее рассмотрение текста Гамуррини и сличение его с приложенным к изданию facsimile с одного листка рукописи показали, что Гамуррини исполнил свою задачу не с той аккуратностью, какая требуется при изданиях памятников подобного рода.

Православное Палестинское Общество, оценив важность нового открытия, определило ознакомить с ним русскую публику и поручило сделать колляцию рукописи приват-доценту С.-Петербургского Университета И. И. Холодняку, бывшему в 1887 г. в заграничной командировке в Италии. Г. Холодняк, со свойственной ему отчетливостью, сделал точный список рукописи, положенный в основу настоящего издания.

Рукопись, в которой Гамуррини сделал открытие Паломничества, принадлежит библиотеке Братства Св. [II] Марии в Ареццо, и по признакам письма не выходит за пределы XII-го века. Рукопись состоит из 87 листков, писанных, как кажется, одною рукою, почерком, известным под названием Лангобардского и встречающимся во многих рукописях Монте-Кассино, что ведет к предположению, что она писана в этой обители. Высота листов пергамента 207 миллим., ширина — 138, письмо идет в одну строку. Тринадцать первых листов заняты трактатом Св. Гилария, епископа Пуатье, de mysteriis, который оканчивается словами: Finit tractatus mysteriorum s. Hilarii episcopi ab Adam usque ad Noe, deinde Abraae, Isaac, Iacob, Moysis, et Osee prophetae et Heliae. Трактат состоит из двух книг, причем начало первой утрачено. Листы 14 и 15 содержат два гимна, приписанные переписчиком тому же Св. Гиларию: sequuntur hymni eiusdem. Первый может принадлежать ему, но второй вряд ли, так как автор упоминает о себе в женском роде; кроме того, этот гимн отличается от предыдущего и по стилю, и по способу выражения.

Двадцать два последних листа или 44 страницы заняты издаваемым ниже Паломничеством. И оно сохранилось далеко не вполне: не достает ни начала, ни конца, кроме того, есть пропуск и в середине, происшедший от утраты двух листов или четырех страниц. Рукопись была переплетена так называемыми кватернионами, т. е. тетрадями из 4 двойных или 8 простых листов, или 16 страниц: один двойной лист в недавнее время (по устному заявлению Гамуррини, сделанному г. Холодняку, до отдачи рукописи в современный переплет, он еще был на лицо) утратился, вследствие чего образовались две лакуны — между стран. 46 и 49, и между стр. 60 и 63. В сохранившихся [III] частях текста нет указаний ни на заглавие сочинения, ни на время его написания, ни на имя автора; все, что можно сказать по поводу этих трех вопросов, основывается на соображениях, извлекаемых из намеков и косвенных данных. Заглавие Паломничества было, по предположению Гамуррини, Peregrinatio ad loca sancta. Оно основывается на том, что в двух местах (стр. 38 и 69) на верхнем правом углу поля стоят буквы РЕ, могущие быть поняты как начало заглавия. Что касается времени, к которому может быть отнесено паломничество, то есть не мало косвенных данных, указывающих на то, что оно падает на последние десятилетия IV-го века. Главные из этих данных суть следующие: паломничество было совершено после Константина В., потому что его постройки в Иерусалиме описываются с большою подробностью, и до Юстиниана, о сооружениях которого на Синае и в Константинополе не говорится ничего. Этот промежуток времени может быть еще сокращен: рассказывая о своем посещении города Едессы, паломница упоминает о большой, прекрасной, недавно выстроенной церкви, там находившейся. О реставрации этой церкви в 372 г., при императоре Валенте, говорят церковные историки (напр. Socrat. IV. 17): другое, ближайшее указание на terminus a quo имеем мы в словах епископа города Харр, который заявляет паломнице о том, что Нисивис и вся местность по ту сторону Тигра находятся во власти Персов, что произошло в 363 году, когда преемник Юлиана Иовиан этой уступкой выговорил беспрепятственное отступление римского войска. Что касается terminus ad quern, то и он может быть определен более точно: паломница упоминает, как кажется, в [IV] отдельности о великой Едесской церкви, и в отдельности о гробнице Св. Апостола Фомы (ср. примеч. на стр. 232): так было до 394 года, когда, при Едесском епископе Кире, эта последняя была перенесена в церковь, где и оставалась впоследствии (Chron. Edessen. 1, p. 899). Следовательно, путешествие паломницы в Едессу имело место между 372 и 394 годами. С этим указанием вполне согласуются и все остальные данные, представляемые Паломничеством: так, паломнице еще неизвестен перевод Св. Писания, исполненный Блаженным Иеронимом (ум. 420), неизвестен ей и декрет папы Геласия (494), воспрещавший чтение апокрифических писем Авгаря к Христу и Христа к Авгарю, и актов апостола Фомы и первомученицы Феклы, неизвестны и указы Императора Феодосия 381 и 383 гг., объявлявшие апотактитов еретиками; с другой стороны, она упоминает о Фиваиде как пункте Христианского паломничества, следовательно, уже прославившейся подвигами Свв. Антония (ум. 356), Пахомия (ум. 348) и других отшельников, упоминает и про исповедничество епископов Едессы и Харр, что приходится как раз на время гонения Арианина Валента, заточившего Варсиса (ум. 378) и Евлогия (ум. 388) Едесских и Протогена Харрского (371). Наконец, вся обстановка, рисуемая паломничеством, вполне подходит к последним десятилетиям IV-го века. Имени своего паломница нам не оставила: из того, что она сравнивает реку Евфрат по величине и по быстроте течения с Роной, есть полное основание думать, что она родом из Галлии; с этим вполне согласуются и слова епископа Едесского, говорящего, что она прибыла туда de extremis porro terris. Она возымела желание посетить Святые места Востока, начиная с [V] Египта, где была в Фиваиде, Синай, Палестину, Сирии и Малую Азию, останавливаясь в тех пунктах, с которыми были связаны какие-либо священные воспоминания, или которые привлекали благочестивых паломников хранившимися в них святынями. В Палестине она пробыла ровно три года, имея местом жительства Иерусалим и предпринимая оттуда различные экскурсии в местности библейских событий. Судя по обстановке, в которой она совершала свои паломничества, и по тому, что везде ее принимали с вниманием и даже почетом, можно заключать, что анонимная путешественница принадлежала к лицам богатым и знатным: ее сопровождает многочисленная свита, везде ее встречают и провожают епископы, в местностях подозрительных ее конвоирует военная стража. Паломница получила прекрасное образование и обнаруживает близкое знакомство с Священным Писанием, и даже апокрифической литературой. По окончании своего путешествия, вернувшись в Константинополь, она предприняла рассказать о своем паломничестве своим сестрам, остававшимся на родине. Невозможно решить, следует ли в этих сестрах видеть родственниц по крови, или лиц, связанных с рассказчицей духовным родством, может быть, монашествующих. Возможно предположение и о том, что сама паломница была инокиней, хотя определенных указаний на это в ее повествовании не имеется.

Вопрос о личности паломницы не остался без предположительных разъяснений: так, Колер думает, что ее можно отождествить с Галлой Плацидией, дочерью Феодосия Великого, которая два года жила в Нарбоне (412–414) и затем, изгнанницею провела столько [VI] же времени в Константинополе (423–425). Позднейшее предание говорит о том, что она была и в Иерусалиме. Но сам Колер, высказавший это предположение о тождестве нашей паломницы с Галлой Плацидией, сознает небольшую долю вероятности в этой гипотезе: предание об ее путешествии в Палестину основывается на одном, позднейшем источнике, вероятно, XIV-го века, и самое время (423) мало подходит к хронологическим намекам, находящимся в паломничестве. Большею степенью вероятности обладает предположение Гамуррини о том, что в паломнице возможно видеть сестру префекта Руфина Сильвию или Сальвию, все известия о которой весьма близко согласуются с данными Паломничества. Палладий в своем Лавсаике (historia Lausiaca с. 143 р. 1244 М.) рассказывает, что, отправившись с некоторыми спутниками из Иерусалима в Египет, он провожал блаженную Сильвию, деву, сестру Руфина, бывшего префектом. Случилось, что когда они прибыли в Пелусий, некто Иувин диакон, впоследствии епископ Аскалонский, изнемогавший от жары, омыл в холодной воде руки и ноги и затем уснул. Сильвия, увидав это, начала его укорять за изнеженность, говоря, что ему как молодому человеку не подобало делать этого, по причине многих искушений, которые за сим следуют. «Верь мне, сказала она, мне идет уже шестидесятый год, и я не омывала ничего, кроме оконечностей рук, и то ради причащения, хотя и страдала от многих болезней, и хотя врачи и принуждали меня к купаниям; однако я не дозволяла слушаться велений плоти, не спала на постели, и не садилась никогда в лектику».— Палладий зовет ее ученейшей, потому что она так полюбила науку, что ночи превращала в день, и изучала [VII] все творения древних, писавших толкование на Священное писание — Оригена, Григория, Пиерия, Стефана, Василия и многих других ученейших мужей.— Упомянутое Палладием путешествие было совершено во второе консульство Феодосия, в 388 году. Во время своего пребывания в Иерусалиме, Сильвия виделась с пресвитером Руфином, стоявшим во главе женского, учрежденного Св. Меланией, общежития, и поручила ему перевести с греческого на латинский творения Св. Климента, что он и исполнил, однако, уже после кончины Сильвии (Rufin. praef. ad Eecognit.). Прибыв в Константинополь, она была там удержана своим братом Руфином, и руководила в духовных подвигах Олимпиадой, благочестивой и святой женой (Histor. Lausiaca с. 144). Руфин был вызван из Аквитании, своей родины, Феодосием около 384 г., и пользовался огромным влиянием на Востоке, в 392 г. он был консулом, и потом префектом Востока. После кончины Феодосия (395), сделавшись опекуном Аркадия, он стал мечтать о престоле, и был умерщвлен воинами Стилихона: его жена и дочь в 396 г. были сосланы в изгнание и поселились в Иерусалиме. Около 400 г. мы видим Сильвию живущей в Италии: когда Сульпиций Север, выстроив базилику, искал необходимых для освящения ее святых мощей, и обратился с просьбою об этом к Павлину, епископу Ноланскому, тот отвечал, что он в настоящее время не имеет таких сокровищ, но что Сильвия обещала дать мощи многих восточных мучеников Виктору, через которого происходила переписка Севера с Павлином (S. Paulin. epist. 31). Сильвия умерла в Бриксии (Бресчия) и погребена епископом Гавденцием в церкви «Собора Святых» (Concilium Sanctorum). Вскоре [VIII] она была причтена к лику святых и память ее празднуется римскою церковью 15 Декабря.

Предположение Гамуррини, отождествляющее открытую им паломницу с Сильвией, имеет за собою большую долю вероятности, хотя, само собою разумеется, полной очевидности достигнуть не может. Достаточно в столь темном вопросе и того, что против этого предположения нельзя выставить серьезных возражений.

Текст Паломничества дошел до нас, как было замечено выше, в далеко не полном виде. Тому же Гамуррини посчастливилось открыть источник, из которого он может быть до некоторой степени восполнен. Источник этот представляет сочинение Монтекассинского монаха Петра Диакона — de locis sanctis. Он был современником Монтекассинского аббата Гвибальда, возведенного в это звание в 1037 г. Лотарем, для того, чтобы уладить монастырские раздоры, и посвятил ему свое сочинение. Петр был человек, по тому времени, ученый и оставил много трудов, как в прозе, так и в стихах, исключительно религиозного содержания; будучи библиотекарем Монте-Кассино, он собирал и приводил в порядок рукописи и документы, и сохранил много материалов для истории монастыря. Свой труд de locis sanctis Петр составил, главным образом, на основании двух источников: сочинения Беды Достопочтенного: de locis sanctis, и открытого Гамуррини Паломничества, причем пользовался ими довольно простодушно: сокращая, переставляя, а чаще всего выписывая дословно то, что в них находил. В виду важности сочинения Петра для дополнения рассказа паломницы, мы решились присоединить его текст и русский перевод, сохраняя в том и другом указания на источники Петра, сделанные [IX] Гамуррини, хотя в некоторых случаях указания эти возбуждают сомнение в своей верности, особенно по отношению к заимствованиям из Паломничества.— К сожалению, и текст Петра дошел до нас не вполне: он прерывается на описании Синая, на том самом месте, где начинается текст Паломничества.

Специалисты оценят всю важность новооткрытого памятника для Палестиноведения и для литургики. Здесь же считаем необходимым указать в немногих словах на его значение в изучении исторических судеб латинской речи, что представляется тем более необходимым, что оно послужит обоснованием приложенных к изданию текста приемов. Язык, которым написано Паломничество, представляет драгоценный образчик той речи, которая образует середину между книжной латынью и начинающими образоваться из разговорной латинской речи новыми, романскими языками: с одной стороны, он содержит в себе много данных языка литературного, но, рядом с ними, встречается масса фактов, относящихся к периоду перехода латинского языка в романскиe, фактов, весьма знаменательных и любопытных. Начинаясь с фонетики, развиваясь в этимологии и синтаксисе, эти факты переходного времени представляют особенное богатство в словообразовании и словоупотреблении и заслуживают тщательного изучения, как со стороны латиниста, так и романиста.

Имея в виду такой характер изложения, издателю текста приходится быть консервативным принципиально, ибо иначе он рискует заподозрить в порче и исправить такое чтение, которое затем объяснится, как исконное и вполне верное. Примеры такой поспешности были и на издаваемом тексте. Потребность консерватизма [X] усиливается еще и тем, что Паломничество дошло до нас всего лишь в одной рукописи, и притом, судя по многочисленным данным, писанной весьма внимательно, и даже сверенной переписчиком с оригиналом.— Издавая текст, мы старались как можно ближе держаться рукописи, и вводили в него лишь те исправления, которые представлялись совершенно очевидными и вряд ли подлежащими спору: все же остальное мы сохраняли неприкосновенным, оговаривая, где было нужно, в подстрочных примечаниях. Для того же, чтобы дать образчик более радикального исправления текста, мы, с любезного дозволения автора, приват-доцента С.-Петербургского Университета И. И. Холодняка, привели в приложении ряд его рекомендаций, из коих некоторые убедительны по своей очевидности, и приняты нами при переводе, многие же ждут дальнейшего обоснования.

В присоединенных к тексту примечаниях мы старались дать лишь то, что, по нашему мнению, было необходимо для полного уразумения текста, не вдаваясь в исследование вопросов, возбуждаемых издаваемым памятником.

Несмотря на то, что Паломничество открыто очень недавно, оно уже имеет свою литературу, из которой нам известны следующие статьи и заметки:

Davin V. Pelerinage de sainte Silvie aux Lieux — Saints sous Theodose le Grand. 383—385 (L'Univers 1 Octobre 1887).

Gamurrini G. F. I misteri e gl'inni di S. Ilario vescovo de Poitiers ed una peregrinazione ai luoghi santi nel quarto secolo scoperti in un antichissimo codice. Roma. 1884. (Оттиск из журнала: Studi e documenti di storia e diritto vol. V.). [XI]

Geyer P. Zur Peregrinatio ad loca sancta (Wolfflin. Archiv fuer lateinische Lexikographie Bd. IV, p. 611 flgd.).

Kohler C. Note sur un manuscrit de la bibliotheque d'Arezzo (Bibliotheque de l'Ecole des chartes vol. XLV).

Mommsen Th. Ueber einen neu aufgefundenen Reisebericht nach dem gelobten Lande (Sitzungsberichte d. Berliner Akademie der Wissenschaften 1887).

De Waal A. Die Feste des Kirchenjahres zu Jerusalem gegen Ende des IV. Jahrhunderts. (Roemische Quartalschrift fuer christliche Alterthumskunde und fuer Kirchengeschichte. Bd. I. 1887).

Weymann K. Ueber die Pilgerfahrt der Silvia in das heilige Land (Theologische Quartalschrift. XVI. 1888).

Wolfflin Ed. Ueber die Latinitat der Peregrinatio ad loca sancta (Archiv fuer lateinische Lexikographie. Bd. IV. p. 259 flgd.).

Красносельцев Н. Богослужение Иерусалимской церкви в конце IV века (Православный Собеседник. 1888. Ноябрь).

При составлении примечаний к тексту Паломничества — текст Петра диакона не снабжен комментарием потому, что этот последний потребовал бы подробных сопоставлений с другими латинскими паломниками VI и следующих веков, и без нужды увеличил бы объем книги — мы пользовались, в числе других, следующими источниками и пособиями:

Bibliotheca Orientalis Clementino-Vaticana... ed I. S. Assemannus. Romae 1719 (в I томе помещена Едесская хроника).

Illustrium Christi Martyrum lecti triumphi vetustis Graecorum monumentis consignati. Ed. F. F. Combefis. Paris. 1660 (рассказ Аммония об отцах, избиенных в Раифе и на Синае). [XII]

Eusebii Pamphili Onomasticon edd. F. Larsow et G. Parthey. 1862 (тут же и перевод блаженного Иеронима).

Historiae ecclesiasticae scriptores Graeci: Eusebius, Socrates, Theodoritus, Theodoras, Sozomenus, Evagrius, Gr. Lat. ed. I. Christophorson. Colon. Allobr. 1612.

Sacrosancta concilia ad. reg. edit, exacta a Ph. Labbeo et Gabr. Cossartio. Paris. 1671.

Sacrorum conciliorum nova et amplissima collectio ed. novissima cur. I. D. Mansi. Florentiae. 1767.

Collectio nova patrum et scriptorum Graecorum ed. B. de Montfaucon. Paris. 1707 (текст Космы Индикоплевста).

Notitia dignitatum et administrationum omnium in partibus Orientis et Occidentis. Ed. ill. Ed. Booking. Bonn. 1839.

Descriptiones Terrae Sanctae ex saeculo VIII. IX. XII et XV. ed. T. Tobler. Leipzig. 1874 (S. Willibaldus. Commemoratorium de casis Dei. Bernardus Monachus. Innominatus VII. Iohannes Wirziburgensis. Innominatus VIII. La Citez de Jherusalem. Iohannes Poloner).

Itinera Hierosolymitana et descriptiones Terrae Sanctae bellis sacris anteriora. Edd. T. Tobler et Aug. Molinier. Vol. I. Genevae. 1879. (Itinerarium a Burdigala Hierosolymam. S. Hieronymus Peregrinatio S. Paulae. Paula et Eustochmm de locis sanctis. Breviarius de Hierosolyma. Theodosius de Terra Sancta; id. de situ Terrae Sanctae. Antoninus Martyr. Arculfus. Beda Uenerabilis. Sanctimonialis Heydenheimensis hodoeporicon S. Willibaldi. Anonymus itinerarium S. Willibaldi. Commemoratorium de casis Dei seu monasteriis. Bernardus monaclms Francus. Descriptio [XIII] parochiae Ierusalem. Notitia Antiochiae et Hierosolymae patriarchatuum. Qualiter sita est Ierusalem).

Vetera Romanorum itineraria ed. P. Wesseling. Amstelod. 1735 (Antonini Aug. itinerarium. Itinerarium a Burdigala Hierusalem. Hieroclis Synecdemus).

Basilii Seleuciae in Isauria Episcopi de vita et miraculis S. Theclae. Gr. Lat. ed. P. Pantinus Tiletanus. Antverpiae. 1608.

Bingham. I. Origines sive antiquitates ecclesiasticae vertit I. H. Grischavius. Halae. 1727.

Syrie. Palestine comprenant le Sinai, l'Arabie Petree et la Cilicie p. Ad. Chauvet et E. Isambert. 1882. (Guides-Joanne).

Malte, Egypte, Nubie, Abyssinie, Sinai p. E. Isambert. 1887. (Guides-Joanne).

SS. Patrum qui temporibus Apostolicis floruerunt opera ed. J. B. Cotelerius, recens. J. Clericus. Antverp. 1700.

Ebers G. Durch Gosen zum Sinai. 2 Aufl. Leipzig. 1881.

Codex apocryphus Novi Testamenti collectus, castigatus et illustratus ab I. A. Fabricio. Hamburgi. 1719.

Kolberg. Jos. Verfassung, Cultus und Disciplin der christlichen Kirche nach den Schriften Tertullians. Braunsberg. 1886.

Oriens Christianus in quatuor patriarchatus digestus studio et opera R. P. F. Michaelis Le Quien. Paris. 1740.

Die Edessenische Abgar Sage kritisch untersucht von R. A. Lipsius. Braunschweig. 1880.

Naville E. The store-city of Pithom and the route of the Exodus. London. 1885.

Palmer E. H. Der Schauplatz der vierzigjahrigen Wuestenwanderung Israels. Gotha. 1876.

Relandi Hadr. Palaestina ex monumentis veteribus illustrata. Traiecti Batavorum. 1714. [XIV]

Robinson Ed. Palastina und die sudlich angranzenden Lander. Halle. 1841.

Id. Neue biblische Forschungen in Palastina und in den angranzenden Landern. Berlin. 1867.

De Saulcy F. Voyage en Terre Sainte. Paris. 1865.

Bibel-Lexikon von Dr. D. Schenkel. 1875.

Wetzstein I. G. Reisebericht uber den Haouran und die Trachonen. Berlin. 1860.

Id. Ausgewahlte griechische und lateinische Inschriften gesammelt auf Eeisen in den Trachonen und urn das Haourangebirge. Berlin. 1864.

Странствования Василия Григоровича-Барского по Святым местам Востока с 1723 по 1747 г. Изданы Православным Палест. Общ., под редакцией H. Барсукова. Спб. 1885.

Бордосский путник, перевод и объяснения В. Н. Хитрово (Православный Палестинский Сборник, вып. II). Спб. 1882.

Путешествие игумена Даниила по Святой Земле... Под ред. А. С Норова. Спб. 1864.

Житье и хожение Даниила русской земли игумена. Под ред. М. А. Веневитинова. (Православный Палестинский Сборник, вып. 3 и 9).

Повесть Епифания о Иерусалиме и сущих в нем мест. Изд. В. Г. Васильевский (Православный Палестинский Сборник, вып. 11).

А. Л. Старый Иерусалим и его окрестности. М. 1873.

Мансветов И. Церковный устав (типик), его образование и судьба в греческой и русской церкви. М. 1885.

Иерусалим и Синай. Записки второго путешествия А. С. Норова. Спб. 1878. [XV]

Прокопия Кесарийского. История войн Римлян с Персами. Перев. С Дестуниса, комментарий Гавр. Дестуниса (Записки историко-филологического факультета С.-Петербургского университета. Т. I и VI). 1876 и 1880.

Поездка на Синай А. Уманца. Спб. 1850.

Первое путешествие в Синайский монастырь в 1845 г. Архимандрита Порфирия Успенского. Спб. 1856.

Второе путешествие Архимандрита Пopфиpия Успенского в Синайский монастырь в 1850 г. Спб. 1856.

Указатель к тексту и примечаниям сделан магистрантом С.-Петербургского университета М. Н. Крашенинниковым. 23 Апреля 1889 г.

PEREGRINATIO AD LOCA SANCTA SAECULI IV EXEUNTIS

|31| ...были показываемы, по писанию. Тем временем, идучи, дошли мы до некоего места, где шесть гор, между которыми шли, раскрывались и образовывали беспредельную долину, весьма ровную и прекрасную, а через долину виднелась священная, Божественная гора Синай. То место, где раскрывались горы, смежно с тем местом, в котором находятся гробы похотения. Когда приходишь в это место, то, по совету святых проводников, бывших с нами, и сказавших: есть обычай, по которому пришельцы здесь молятся, так как с этого места впервые видна Божественная гора – сделали и мы так. От этого же места до Божественной горы было может быть всего четыре мили, через долину, которая была, как я сказала, велика.

[2]. Эта долина, лежащая под склоном божественной горы, очень велика и имеет приблизительно (на сколько можно было заключить по глазомеру, или по словам проводников) в длину около 16 тысяч шагов, в ширину же 4000, как говорили. Для того, чтобы подняться [104] на гору, необходимо было перейти эту долину. Это есть огромная и ровная долина, где сыны Израилевы пребывали в те дни, когда Святой Моисей взошел на гору Господню и оставался там сорок дней и сорок ночей. Это есть долина, где отлит телец, каковое место показывается и ныне, ибо на этом месте стоит водруженным большой камень. Это та самая долина, в начале которой есть место, где Бог во второй раз глаголал из огненной купины к Святому Моисею, когда тот пас овец тестя своего. И так как путь лежал так, чтобы сперва взойти на Божественную гору, видную оттуда, откуда мы подходили, и легче доступную, а затем спуститься к началу долины, где была купина – потому что спуск с Божественной горы легче – мы и решили, осмотрев все, что хотели, и спустившись с Божественной горы, прийти к месту купины, а затем пройти посреди долины, в ее длину, и возвратиться к пути с божиими людьми, которые показывали нам в долине отдельные местности, упоминаемые в писании. Так мы и сделали. От того места, где, придя от Фарана, мы совершили моление, путь наш лежал так, что мы должны были перейти по середине начала той долины, и так подойти к Божественной горе. Сама же гора в окружности кажется одною; но когда войдешь в нее, то является их несколько, которые однако все зовутся Божественною горою; в частности же та, на вершине которой есть место, где снизошло величие Божие по писанию; она находится посреди всех других. | 32| И хотя все окружающие горы такой вышины, какой я, как кажется, никогда, не видала, однако средняя гора, на которую снизошло величие Божие, на столько выше их всех, что, когда мы были на ней, то все остальные [105] горы, казавшиеся нам высокими, были до такой степени ниже нас, что представлялись небольшими холмиками. Достойно удивления и, как кажется, не без благодати Божией, то обстоятельство, что хотя средняя гора, в частности называемая Синаем, т. е. та, где снизошло величие Божие, и выше всех других, однако не может быть видима раньше, чем подойдешь к самой ее подошве, перед тем, однако, как на нее взбираться: а после того, как исполнив свое желание, спустишься с нее, то видишь ее напротив, что до восхождения невозможно. Об этом я уже знала из рассказов братии прежде, чем дошла до божественной горы, и, придя туда, убедилась воочию, что это так.

[3]. И так, в субботу вечером мы вступили на гору и когда прибыли к некоторым келлиям, то нас приняли весьма ласково монахи, жившие в них, и оказали нам всевозможное радушие. Есть там и церковь с пресвитером, где мы и остались на эту ночь, и затем рано утром в день воскресный, с пресвитером и монахами, жившими там, начали взбираться на отдельные горы, подъем на которые весьма труден: на них нельзя взбираться понемногу, огибая или, как говорится, улиткой, но необходимо влезать прямо, как бы на стену; и прямо же необходимо спускаться с каждой горы, пока не придешь к настоящей подошве срединной горы, которая и есть собственно Синай. И так, по велению Христа Бога нашего, при помощи молитв сопровождавших нас святых, хотя труд и был велик, потому что необходимо было взбираться пешком (не было никакой возможности взбираться верхом), однако он не чувствовался. И от того не чувствовался труд, что я видела исполнение, по велению [106] Божию, желания, которое имела. И так, в четвертом часу мы взошли на вершину священной Божественной горы Синая, где был дан закон, т. е. на то месте, где снизошло величие Божие в тот день, когда дымилась гора. На этом месте есть церковь, небольшая, потому что и само место, т. е. вершина горы, не очень велико; однако церковь эта источает из себя великую благодать. И так, когда, по велению Божию, мы взобрались на самую вершину и подошли к дверям церкви, вышел нам на встречу пресвитер, пришедший | 33| из своей келлии и приставленный к этой церкви; это был бодрый старец, монах от юности и, как говорят здесь, аскет, одним словом, достойный быть в таком месте. Вышли на вершину и другие пресвитеры, а также и все монахи, жившие возле горы, за исключением тех, которые были задержаны или старостью, или слабостью. Однако на самой вершине срединной горы не живет никто: там нет ничего, кроме одной церкви и пещеры, в которой был Святой Моисей. Прочитав все соответствующее месту из книги Моисея и совершив по чину литургию, мы причастились; при выходе же из церкви пресвитеры дали нам местное благословение от плодов, которые растут на горе. Хотя сама священная гора Синай вся скалиста, так что на ней нет даже и прутика, однако внизу у подошвы гор, как срединной, так и окружающих, есть небольшой ручей: тут святые отшельники рачительно рассаживают деревья, разводят садики или огороды, и возле них строят себе келльи, и получают некоторые плоды из горной земли, которые, как кажется, вырабатывают своими руками. И так, по причащении и получении от святых мужей благословения, мы вышли из дверей церкви, и я начала [107] просить их показать нам отдельные местности. Тогда тотчас святые мужи соблаговолили показать нам все, по одиночке. Так, показали нам ту пещеру, где был Святой Моисей, когда опять взошел на гору Божию, дабы принять вторые скрижали, после того как разбил первые при грехе народа; соблаговолили показать нам и прочие места, о которых мы расспрашивали, или которые они знали лучше нас. Хочу, чтобы вы знали, досточтимые сестры, что с того места, на котором мы стояли, то есть с окружности церковных стен, то есть с вершины срединной горы, те горы, на которые раньше мы с трудом взбирались, казались в сравнении с этой срединною, на которой мы стояли, столь низкими, как будто были холмиками. Между тем, они были до того высоки, что я, как кажется, никогда выше их не видала, за исключением срединной горы, которая значительно перед ними выдавалась. Под ногами нашими видели мы Египет, Палестину, Чермное море и Парфенитское, по которому плывут в Александрию – точно так же и обширные пределы Саракинов, видели под собою так, что едва можно было этому поверить, между тем все это в отдельности указывали святые мужи.

|34| [4]. Итак, исполнив все желание, с которым мы спешили взобраться, мы начали спускаться с вершины горы Божьей, на которую взобрались, на другую гору, служащую ей продолжением. Место это зовется на Хорив, и там есть церковь. Это место есть Хорив, где был святой пророк Илия, когда бежал от лица Ахава царя, и тут глаголал ему Господь: «что ты зде, Илие?», как написано в книге Царств. И пещера, где скрывался святой Илия, до днесь показывается там перед дверьми находящейся там церкви: [108] показывается там и каменный жертвенник, который воздвиг святой Илия для жертвы Богу, что в отдельности соблаговолили показать нам святые мужи. И так мы отслужили и там литургию и усердно помолились, и прочли соответствующее место из книги Царств: мы всегда настоятельно желали, чтобы, куда бы мы ни пришли, постоянно прочитывалось соответствующее место из писания. И так, отслужив и там литургию, мы пришли затем к другому месту, которое неподалеку указывали нам пресвитеры и отшельники, то есть к месту, где стоял Святой Аарон с семьюдесятью старейшинами, когда Святой Моисей получал от Господа закон для сынов Израилевых. В этом месте, хотя и нет крова, есть однако огромная в окружности скала, с плоской равниной, на которой, как говорят, стояли Святые мужи: там, по средине, стоит подобие жертвенника, сложенного из камней. И здесь было прочтено место из книги Моисея и пропет приличествующий месту псалом. И так, помолившись, мы спустились оттуда. Было приблизительно уже начало восьмого часа, а нам еще оставалось три мили до выхода из гор, в которые мы вступили накануне вечером, но, как я сказала выше, выйти нам приходилось не с той стороны, с которой вошли, потому что было необходимо посетить все Святые места и все келльи, которые там были: и после этого нам нужно было пройти до начала той долины, о которой я говорила выше, то есть той, которая лежит у подошвы горы Божией. Пройти же до начала этой долины было нам необходимо потому, что там было много келлий святых мужей, и церковь в том месте, где находится купина: эта купина жива и до днесь и дает отпрыски. И так, спустившись с [109] горы Божией, мы пришли к купине, приблизительно в десятом часу. А эта купина, как я сказала выше, есть та, из которой глаголал Господь к Моисею в огне, и находится в местности, где есть много келлий | 35| и церковь, в начале долины. А перед церковью прелестный сад, с обилием превосходной воды, и в этом саду купина. Возле указывают и то место, где стоял Моисей, когда сказал ему Бог: «иззуй сапоги от ног твоих», и прочее. Когда мы дошли до этого места, был уже десятый час, и так как был уже вечер, то мы не могли отслужить литургию. Но мы помолились в церкви, также как и в саду, у купины, и по обычаю было прочтено место из книги Моисея. И так как был вечер, мы облюбовали себе место в саду, перед купиною, со святыми мужами, и остались тут на ночь. На другой же день, проснувшись рано, мы попросили пресвитеров отслужить литургию, что и было сделано.

[5]. И так как наш путь лежал так, чтобы пройти вдоль по середине долины, где, как я сказала выше, сидели сыны Израилевы, пока Моисей восходил на гору Божию и спускался с нее, то святые мужи указывали нам отдельные места, по мере того, как мы шли по всей долине. В самом ее начале, где мы ночевали и видели купину, из которой глаголал Бог святому Моисею в огне, видели мы и то место, где стоял перед купиною Святой Моисей, когда глаголал ему Бог: «иззуй сапоги от ног твоих, место бо на нем же ты стоиши, земля свята есть». И так, они начали нам постоянно показывать и прочие отдельные места, когда мы отправились от купины. Показали нам то место, где был стан сынов Израилевых в те дни, когда Моисей был на горе; показали [110] и то место, где был отлит телец – на этом месте и теперь находится большой камень. А мы во время пути против себя видели вершину горы, которая смотрит на всю долину: с этого места Святой Моисей видел сынов Израилевых пляшущими в те дни, когда они отлили тельца. Показали и большой камень на том месте, где спустился Святой Моисей с Иисусом Навином и об этот камень разбил в гневе принесенные им скрижали. Показали и то, как каждый имел жилище в этой долине, и от этих жилищ до днесь видны основания, как они были обнесены камнем; показали и место, где Святой Моисей повелел сынам Израилевым бежать от врат до врат, когда он возвратился на гору. Также показали место, где был сожжен, по повелению | 36| Святого Моисея, телец, отлитый им Аароном. Также показали источник, из которого Святой Моисей поил сынов Израилевых, как писано в Исходе. Также показали нам место, где от духа Моисеева приняли семьдесят мужей. Также показали место, где сыны Израилевы возымели похоть явствий. Показали нам и то место, которое названо запалением, ибо тут сгорела некая часть стана, тогда, когда по молитве Святого Моисея остановился огонь. Показали нам и то место, где дождила им манна и перепела. И таким образом нам показано было все, что, как написано в священных книгах Моисея, произошло в этом месте, то есть в той долине, которая как я сказала, лежит под горою Божиею, то есть под Святым Синаем. Достаточно было упомянуть обо всем этом в частности, потому что запомнить такое количество было невозможно; но если любовь ваша прочтет книги Моисея, то увидит все подробнее, что [111] там произошло. Это есть та долина, где праздновалась пасха, по исполнении года исхода сынов Израилевых из земли Египетской, так как в этой долине сыны Израилевы оставались довольно долго, то есть на то время, пока Святой Моисей восходил на гору Божию, и сходил с нее в первый и второй раз; они оставались до тех пор, пока не был сделан кивот и остальное, указанное на горе Божией. Показали нам и то место, где был сделан Моисеем первый кивот и исполнено все, повеленное Моисею Богом на горе. Видели мы в конце долины гробы похотения, в том месте, куда мы снова возвратились к (продолжению) пути нашего, то есть там, где, выйдя из этой большой долины, мы стали возвращаться по пути, которым пришли, между горами, о которых я говорила выше. В этот же день мы пришли и к другим святым отшельникам, которые от старости или слабости не могли выйти к нам на гору Божию для совершения литургии: они удостоили принять нас с большим радушием в своих келлиях. И так, мы обозрели все Святые места, видеть которые желали, также и все места, куда заходили сыны Израилевы на пути к горе Божией и обратно; увидав также и святых мужей, живших там, мы о имени Божии возвратились в Фаран. И хотя я должна всегда и за все благодарить Бога, не говоря уже про такие и столь великие благодеяния, которых он сподобил меня недостойную, не по заслугам моим, дозволив посетить все места: однако не могу достаточно возблагодарить и всех святых мужей за то, что они радушно принимали | 37| нашу худость в своих келлиях и провожали по всем местам, о которых я постоянно расспрашивала по писанию. Многие из святых, жившие на [112] горе Божией или возле нее и бывшие посильнее, удостоили проводить нас вплоть до Фарана.

[6]. И когда мы прибыли в Фаран, отстоящий от горы Божией на тридцать пять миль, нам необходимо было остаться там на два дня для отдыха. И на третий день, выйдя утром оттуда, мы прибыли к новому ночлегу, то есть в пустыню Фаран, где мы уже ночевали на пути, как я выше сказала. Затем на другой день запасшись водою и пройдя еще через горы, прибыли мы к ночлегу, находящемуся уже при море, то есть в том месте, где выходят из гор и начинается путь по берегу моря, и при том так, что то вода хлещет по ногам животных, то вдруг путь лежит по пустыне в ста или в двухстах, а иногда и более, чем в пятистах шагах от моря: дороги тут нет никакой, но все песчаная пустыня. А фараниты, привыкшие путешествовать там со своими верблюдами, расставляют от места до места значки, к которым и держат путь, и так путешествуют днем; ночью же эти значки чуют верблюды. И что говорить много – быстрее и безопаснее в этой местности путешествуют по привычке фараниты ночью, чем кто-либо другой из людей может путешествовать в таких местах, где есть открытая дорога. И так, возвращаясь, мы вышли из гор в том самом месте, в котором мы вошли в них, идя вперед; и таким образом снова подошли к морю. Сыны же Израилевы, возвращаясь от горы Божией Синая до этого места, возвратились тем путем, каким пришли: т. е. до того места, где и мы вышли из гор и приблизились опять к Чермному морю; а оттуда – мы возвратились тем путем, каким пришли; сыны же Израилевы из того же места пошли по своему пути, как это писано в книгах Святого [113] Моисея. Мы же, тем же путем и теми же ночлегами, какими шли, возвратились в Клисму. И когда прибыли в Клисму, нам опять было необходимо отдохнуть, потому что мы прошли по весьма песчаному пути пустыни.

[7]. Хотя мне уже была знакома земля Гесем, так как я была в ней уже раньше в Египте, однако я желала увидать все места, куда заходили сыны Израилевы, вышедши из Рамесси, до прибытия к Чермному морю (это место зовется теперь Клисма от находящегося там караула); и так, я желала отправиться | 38| из Клисмы в землю Гесем, т. е. в город называемый Аравией, каковой город находится в земле Гесем; отсюда так зовется и сама местность, т. е. земля Аравии, земля Гесем, и образует часть Египта, которая гораздо лучше, чем весь Египет. От Клисмы, т. е. от Чермного моря до города Аравии четыре ночлега по пустыни, и притом так, что при каждом ночлеге есть караульни с воинами и начальниками, которые нас постоянно провожали от поста до поста. На этом пути святые мужи, бывшие с нами, то есть клирики и отшельники, показывали нам отдельные места, о которых я постоянно расспрашивала по писанию. Одни из этих мест были влево, другие вправо от пути нашего, одни вдали от дороги, другие близко. Прошу любовь вашу верить мне, что, насколько я могла рассмотреть, сыны Израилевы шли так, что на сколько они шли по правой стороне, на столько возвращались по левой, и на сколько уходили вперед, на столько возвращались назад, и таким образом они совершили путь до тех пор, пока не пришли к Чермному морю. Показали нам и Епаулеум, по другую, впрочем, сторону, были мы и в Магдале. Там [114] теперь есть караул, состоящий из воинов с начальником, которые там находятся по правилам римской дисциплины. Они, по обыкновенно, проводили нас оттуда до другого караула; нам был указан Веельсепфон, где мы и были. Это есть поле на берегу Чермного моря, возле склона горы, о которой я говорила выше, где возопили сыны Израилевы, увидев преследовавших их Египтян. Показали нам и Офом, находящийся возле пустыни, как писано, также и Соккоф. Соккоф есть небольшой холм посреди долины и возле этого холма расположились станом сыны Израилевы; это есть место, где был получен закон Пасхи. По пути показали нам и город Пифо, который выстроили сыны Израилевы, в том месте, где мы вступили в пределы Египта, оставив земли Саракинов; теперь Пифо есть крепость. А город Ироон, существовавший в то время, когда вышел на встречу Иосиф отцу своему Иакову, как писано в книге Бытия, теперь село небольшое, то, что мы зовем виком (vicus). В этом вике есть церковь и гробницы (святых), и много келлий святых отшельников; для осмотра их всех, нам необходимо было там остановиться, по принятому нами обыкновению. | 39| Этот вик зовется теперь Иро, и этот Иро находится от земли Гесем на 16-м милиарие, в пределах Египта, местность же довольно обширна, ибо там протекает некая часть реки Нила. Итак, выйдя из Иро, мы пришли к городу называемому Аравией, каковой город находится в земле Гесем. Вследствие чего писано, что Фараон сказал Иосифу: «на лучшей земли посели отца твоего и братию твою, да вселятся в земле Гесем».

[8]. От города же Аравии четыре тысячи шагов до [115] Рамесси. Мы же, чтобы прийти на ночлег в Аравию, прошли по средине Рамесси; этот город Рамесси теперь поле, не имеющее ни одного жилища. Правда, видно, что в окружности он был велик и в нем было много построек; его развалины, как они упали, до днесь оказываются огромными. Теперь же там нет ничего, кроме одного большого фиванского камня, в котором высечены две большие статуи – Святых мужей, как говорят, Моисея и Аарона, и говорят, что сыны Израилевы воздвигли эти статуи в их честь. Кроме того, есть там, дерево сикомора, насажденное, как говорят, патриархами: оно уже очень старо, и от того не велико, хотя и приносит еще плоды. И если с кем случится неладно, идут туда, и собирают ветки, что приносит им пользу. Об этом мы узнали из слов святого епископа Аравии. Он нам сказал название дерева, как зовут его по-гречески, то есть dendros alethiae, что мы называем древом истины. Этот святой епископ соблаговолил выйти нам на встречу в Рамесси; он уже муж пожилой, по истине благочестивый отшельник, и ласково и очень хорошо приемлющий странников: он большой знаток Божественного писания. И так он, соблаговолив потревожить себя и выйти там нам на встречу, показал нам там отдельные местности и рассказал о статуях, про которые я упомянула, также как и о дереве сикомора. И про то рассказал нам святой епископ, что Фараон, увидав, что сыны Израилевы покинули его, прежде, чем нагнать их, вошел со всем войском в Рамесси и сжег весь город, бывший очень великим, и затем отправился вслед за сынами Израилевыми.

[9]. Случайно произошло весьма приятное для нас [116] обстоятельство, что день прибытия нашего на ночлег в Аравию совпал с кануном священнейшего дня Богоявления: в этот самый день должно было отправляться бдение в церкви. И так удержал нас там на два дня святой епископ, святой и по истине человек | 40| Божий, уже довольно знакомый мне с того времени, как я была в Фиваиде. Этот святой епископ из отшельников: он воспитался в монастыре с юности, и оттого так сведущ в писании и так праведен в своей жизни, как я сказала выше. Отсюда мы отпустили воинов, которые, сообразно римской службе, нас охраняли, пока мы путешествовали по подозрительным местностям. И так как уже там были государственные владения в Египте, по которым проходили через город Аравию, т. е. пропускавший из Фиваиды в Пелусий, то поэтому нам не было необходимости беспокоить воинов. Отправившись затем все по земле Гесем, мы шли постоянно среди виноградников, производящих вино, и плантаций, производящих бальзам, среди огородов, возделанных полей и превосходных садов; мы шли все по берегу реки Нила, среди частых поселений, которые некогда были селениями сынов Израилевых. И зачем распространяться? местности, лучшей земли Гесем, я, как кажется, нигде не видала. И так, идя от города Аравии два дня все по земле Гесем, мы прибыли в Татнис – город, где родился святой Моисей. Это есть город Татнис, который некогда был столицей Фараона. И хотя, как я сказала выше, я уже знала эти места, когда была в Александрии и в Фиваиде, однако, желая вполне ознакомиться с местностями, через которые проходили сыны Израилевы, отправившиеся из Рамесси к горе Божией, Святому Синаю, [117] должна была вторично возвратиться в землю Гесем, и оттуда в Татнис. И так, отправившись из Татнис, идя уже знакомым путем, я прибыла в Пелусий, и оттуда отправившись вторично, идя через отдельные ночлеги Египта, через которые прежде лежал наш путь, прибыла в пределы Палестины. И оттуда, во имя Христа Бога нашего, сделав несколько ночлегов по Палестине, возвратилась я в Элию, то есть в Иерусалим.

[10]. Затем, по прошествии некоторого времени и по повелению Божию, я опять возымела желание отправиться в Аравию, к горе Навав, в ту местность, куда Бог повелел взойти Моисею, говоря ему: «Взыди на гору Аварим, сия гора Навав, яже есть в земли Моавли прямо Иерихону, и виждь землю Ханааню, юже аз даю сыном Израилевым во обдержание: и скончайся тамо на горе, на нюже восходиши». И Господь наш Иисус, не оставляющий надеящихся на него, и в этом сподобил привести в исполнение мое желание. | 41| И так, отправившись из Иерусалима, мы совершили путь со святыми мужами, то есть пресвитером и диаконами Иерусалимскими, и несколькими братиями, то есть отшельниками. И так мы дошли до того места на Иордане, где перешли сыны Израилевы, когда их перевел через Иордан святой Иисус Навин, как об этом писано в книге Иисуса Навина. Показали нам и то место, немного возвышенное, где сыны Рувима и Гада и половина колена Манассиина сделали алтарь, на той стороне берега, где стоит Иерихон. И так, перейдя реку, мы пришли в город, который зовется Ливиада и который находится на той равнине, где тогда расположились станом сыны Израилевы. И до ныне в этом месте видны [118] основания стана сынов Израилевых и их жилищ, где они оставались. Это есть место, о котором писано: «и плакашася сынове Иизраилевы Моисеа во Аравоф Моавли у Иордана близ Иерихона сорок дней». Это есть место, где после кончины Моисея тотчас Иисус Навин исполнился духа разума, потому что Моисей возложил на него руки, как писано. Это есть место, где написал Моисей книгу Второзакония; это есть место, где говорил Моисей во ушеса всего сонма Израилева словеса песни, до ее конца, как она написана в книге Второзакония. Это есть место, где Святой Моисей, человек Божий, благословил сынов Израилевых, каждого по одиночке перед кончиною своею. И так, когда мы прибыли на эту равнину, мы пришли на это место и произнесли там молитву; прочли на этом месте также и некую часть Второзакония, равно как и песнь Моисея и благословения, которые он произнес над сынами Израилевыми. И после чтения была еще раз произнесена молитва и, возблагодарив Бога, мы тронулись оттуда. У нас было постоянно обыкновение, когда мы прибывали на желаемое место, прежде всего произносить там молитву, затем прочитывать место из писания, также как и один псалом, относящийся к событию, и произносить второй раз молитву. Это обыкновение мы, по повелению Божию, соблюдали всегда, когда могли прибыть в желаемые места. И так, для довершения начатого дела, мы стали торопиться придти к горе Навав. На пути нам напомнил пресвитер этого места, то есть Ливиады, которого мы попросили пойти с нами с ночлега, так как он лучше знал местность. И так, пресвитер сказал нам: если вы хотите видеть воду, которая течет из камня, то есть которую дал Моисей [119] жаждавшим сынам Израилевым, то вы можете видеть, | 42| если только хотите потрудиться свернуть с дороги приблизительно на шестую милю. Когда он сказал это, мы с жадностью пожелали идти, и тотчас свернув с пути, последовали за пресвитером, который нас вел. В этом месте есть небольшая церковь под горою – не Навав, но другою внутренней, однако недалеко от Навав; там живут весьма многие отшельники, по истине святые, и которых здесь зовут аскетами.

[11]. Эти святые отшельники удостоили принять нас весьма радушно, ибо позволили нам войти к себе для приветствия. И когда мы вошли к ним, то, после молитвы с ними, они соблаговолили дать нам благословения, какие обыкновенно дают тем, кого принимают радушно. Там, между церковью и келлиями, по средине течет из камня обильная вода, очень хорошая, чистая и превосходного вкуса. Тогда мы спросили святых отшельников, живших там, что это за вода такая и столь вкусная. Тогда они сказали: это есть вода, которую дал святой Моисей сынам Израилевым в этой пустыне. И так, мы тут по обыкновению произнесли молитву, прочли соответствующее чтение из книг Моисея, и пропели один псалом; и затем вместе со святыми клириками и отшельниками, которые пришли с нами, мы пошли к горе. И многие из святых отшельников, живших возле этой воды, и бывших в состоянии подъять на себя труд, соблаговолили подняться вместе с нами на гору Навав. И так, отправившись с этого места, мы пришли к подошве горы Навав, которая очень высока, но так однако, что большая ее часть может быть пройдена, сидя на ослах; незначительная же часть была крута, [120] и на нее необходимо было взбираться пешком, как мы и сделали.

[12]. И так, мы добрались до вершины этой горы, где теперь есть небольшая церковь, на самой вершине, горы Навав. В этой церкви, на том месте, где находится амвон, я увидала небольшое возвышение такой величины, какую имеют обыкновенно надгробия. Тогда я спросила святых мужей, что это такое, и они ответили: здесь положен ангелами святой Моисей, ибо как писано, не уведа никто же погребения его; так как известно, что он погребен ангелами. И могила его, где он погребен, и до днесь не указывается: а как нам была здесь указана нашими предшественниками, которые жили здесь, так и мы вам указываем; а эти предшественники говорили, что так | 43| им сообщили их предшественники. И так, мы произнесли молитву и все, что обыкновенно по порядку делали в каждом Святом месте, было сделано и здесь; и потом стали выходить из церкви. Тогда люди, знакомые с местностью, то есть пресвитеры и святые отшельники, сказали нам: если вы хотите видеть места, о которых писано в книгах Моисея, то подойдите к дверям церкви и с вершины, с той стороны, с которой можно видеть отсюда, смотрите внимательно, и мы вам скажем, что это за отдельные местности, которые видны. Тогда мы, весьма обрадовавшись, тотчас вышли из церкви. И из дверей ее видели место, где Иордан впадает в Мертвое море: это место было видно под нами, как мы стояли. Видели также напротив не только Ливиаду, которая была по сю сторону Иордана, но и Иерихон, что за Иорданом: так высоко было то место, где мы стояли, то есть перед дверьми церкви. Оттуда видна была большая часть [121] Палестины, которая есть земля обетования, равно как и вся область Иордана, на сколько можно было обнять взором. С левой стороны мы видели все земли Содомитян, также и Сигор; этот Сигор – один из тех пяти городов существует теперь. Там есть и памятник, а от прочих городов не видно ничего, кроме груд развалин, как они были превращены в пепел. Было указано нам и место, где был столб жены Лота; это место упоминается в писании. Но верьте мне, достоуважаемые госпожи, что столба уже не существует, а указывается только его место; самый же столб, как говорят, залит Мертвым морем. Место видели мы бесспорно, но столба не видали никакого, и поэтому я не могу обмануть вас по поводу этого. Ибо епископ этого места, то есть Сигора, сказал нам, что уже несколько лет, как не видно этого столба. От Сигора место, где стоял этот столб, отстоит приблизительно на шестую милю, и оно теперь все покрыто водою. Также подошли мы снаружи и к правой стороне церкви, и нам показали напротив два города, то есть Есевон, принадлежавший Сиону, царю Аморрейскому, и который теперь зовется Ексевон, и другой Ога, царя Васанского, который зовется теперь Сафдра. С этого же места показали | 44| нам напротив Фогор, бывший городом царства Эдомского. Все эти города, которые мы видели, были расположены на горах, а под ними, немного ниже, видна была равнина. И тогда сказали нам, что в те дни, когда святой Моисей и сыны Израилевы сражались против этих городов, на этой равнине был расположен их стан; ибо там были видны его следы. С той части горы, которую я назвала левою и которая возвышалась над Мертвым морем, [122] показали нам очень обрывистую гору, которая прежде звалась Агриспекула. Это есть гора, на которую взял Валак сын Веора божественного Валаама для проклятия сынов Израилевых; и не восхотел Господь попустить это, как писано. И так, увидав все, что желали, мы о имени Господнем возвратились через Иерихон, и по пройденному пути прибыли обратно в Иерусалим.

[13]. Затем, по прошествии некоторого времени, я пожелала посетить страну Авситидийскую, для того чтобы увидать гробницу святого Иова, молитвы ради. Я видала многих святых отшельников, приходивших оттуда в Иерусалим для посещения святых мест, молитвы ради: они, рассказывая подробности об этой местности, возбудили во мне сильное желание подъять на себя труд посетить и ее, если только можно назвать трудом то, когда человек видит исполнение своего желания. И так, я отправилась из Иерусалима со святыми мужами, которые соблаговолили провожать меня на пути, и сами отправлялись молитвы ради. И так, держа путь от Иерусалима до Карней, мы прошли восемь ночлегов (Карнеями зовется теперь город Иова, который прежде назывался Деннава в земле Авситидийской, на границах Идумеи и Аравии). Идя этим путем, я видела на берегу реки Иордана долину весьма прекрасную и приятную, обилующую виноградниками и деревьями, потому что там было много превосходной воды. В этой долине есть большое поселение, которое теперь называется Седима. И так, в этом поселении, находящемся среди равнины, в центре есть пригорок небольшой, но сделанный так, как обыкновенно делаются надгробия, и притом большая. Там на верху есть церковь, а внизу, кругом пригорка, видны большие [123] древние основания. Теперь в поселении живут некоторые толпы. Я, увидав столь прелестное место, спросила: какое это столь приятное место? Тогда мне сказали: это есть город царя Мельхиседека, называвшийся прежде Салем, откуда теперь, в испорченной речи, поселение зовется Седима. | 45| На этом пригорке, лежащем в центре поселения, на верху его, постройка, которую видишь, есть церковь; эта церковь называется теперь на греческом языке opu melchis et haec (т. е. Melchisedec). И это есть место, где принес Мельхиседек Богу чистые жертвы, то есть хлебы и вино, как это про него написано.

[14] Тотчас, услыхав это, мы слезли с животных; и вот нам на встречу соблаговолил выйти святой пресвитер этого места и клирики, которые тотчас, приняв нас, повели вверх к церкви. Когда мы туда пришли, тотчас, по обыкновению, сперва произнесли молитву, затем прочли место из книги Моисея и пропели псалом, соответствующий местности; и снова помолившись, спустились. Когда мы спустились, то нам сказал святой пресвитер, бывший уже старцем и прекрасно знающий писание; он был настоятелем этого места из отшельников, и о жизни этого пресвитера много свидетельствовали многочисленные епископы, как я об этом узнала в последствие. Они говорили о нем, что он достоин настоятельствовать в том месте, где Святой Мельхиседек при приходе Святого Авраама впервые принес Богу чистые жертвы.

[15]. И так, когда мы спустились, как я сказала выше, вниз из церкви, святой пресвитер сказал нам: «вот эти основания кругом этого пригорка, которые вы видите, принадлежат чертогам царя Мельхиседека. И до сих пор, если кто вдруг захочет [124] неподалеку выстроить себе жилище, берет отсюда камни для основания, и по временам находит тут небольшие кусочки серебра и меди. И эта прямая дорога, которая, как вы видите, проходит между рекою Иорданом и этим поселением, есть та, по которой возвратился Святой Авраам после убиения языческого царя Ходоллогомора, на возвратном пути в Содом, когда ему вышел на встречу Святой Мельхиседек, царь Салимский». И тогда, помня из писания, что Святой Иоанн крестил в Еноне возле Салима, я спросила у пресвитера, далеко ли это место? И он сказал: «вот здесь, в двухстах шагах; и если хочешь, я проведу вас туда пешком. И эта вода, столь обильная и чистая, которую вы видите в этом поселении, идет из того источника». Тогда я начала его благодарить и просить, чтобы он провел нас к тому месту, что и было сделано. И так, мы тотчас пошли с ним пешком по прелестной долине, пока не пришли к прекрасному саду из плодовых деревьев; там по средине он показал нам источник прекрасной и чистой воды, дававший из себя начало целой реке. Перед источником был род озера, где, как кажется, и совершал таинство Святой Иоанн Креститель. Тогда сказал нам святой пресвитер: «и до ныне этот | 46| сад зовется не иначе по-гречески, как copos tu agiu Ioanni, или, как вы говорите по-латыни: сад Святого Иоанна. И многие братия, святые отшельники, приходя из различных мест, стараются искупаться в этом месте». И так мы у источника, как и во всех местах, опять произнесли молитву и прочли чтение, пропели и приличный псалом: все то, что мы обыкновенно делали всякий раз, как приходили к Святым местам, сделали мы и тут. И еще сказал нам святой пресвитер, [125] что вплоть до настоящего дня все, которые должны быть крещаемы о пасхе в поселении, то есть в церкви, которая зовется opu Melchisedech, крестятся в источнике, и затем тотчас со свечами возвращаются в сопровождение клириков и отшельников, при пении псалмов и антифонов; и таким образом все окрещенные тотчас отводятся от источника до церкви Святого Мельхиседека. И мы, получив от пресвитера благословение, из сада Святого Иоанна Крестителя, также как и от святых отшельников, имевших свои келльи в плодовом саду, отправились в путь, которым шли, всегда благодаря Бога.

[16]. И так, пройдя некоторое время по долине Иордана, на берегу реки, по которому некоторое время лежал наш путь, внезапно увидели мы город Святого пророка Илии, то есть Фесвию, откуда он и получил прозвание Илия Фесвитянин. Там до ныне существует пещера, в которой сидел святой, и там есть гробница святого Гефы, имя которого читаем в книгах Судей. И так, и там возблагодарив Бога по своему обыкновению, мы отправились далее в наш путь. И идя по этому пути, видели мы прелестную долину, приближавшуюся к нам слева, которая была большая и из нее впадал в Иордан большой поток: там, в долине мы увидали келлию некоего теперь брата, то есть отшельника. Тогда я, по своему любопытству, стала расспрашивать, что это за долина, где святой отшельник построил теперь себе келлию; я полагала что это не без причины. Тогда святые мужи, путешествовавшие вместе с нами и знавшие местность, сказали нам: «это есть долина Хорафа, где оставался святой Илия Фесвитянин во время царя Ахава, когда был голод, и по повелению Божию вороны носили ему [126] пищу, а из этого потока он пил воду. Ибо этот поток, который, как ты видишь, течет по долине в Иордан, есть Хораф». И так, тем не менее возблагодарив Бога, сподобившего указать нашему недостоинству все, что мы желали, мы продолжали наш путь, как это делали каждый день. И так, продолжая ежедневный путь, внезапно, с левой стороны, откуда мы видели напротив пределы Финикии, заметили мы большую и весьма высокую гору, которая тянулась в длину....

(Вырезаны листы).

|47| ...и этому святому отшельнику и пустыннику было необходимо двинуться после стольких лет, в течение которых он пребывал в пустыне, и спуститься в город Карнеи, для сообщения епископу и клирикам о том времени, когда ему было откровение, чтобы они копали в том месте, которое ему было указано, что и было сделано. И они, копая в указанном месте, обрели пещеру, следуя по которой приблизительно на сто шагов, при копании внезапно открыли камень; и когда очистили этот камень, то нашли вырезанным на его крышке: Иов; тогда в честь этого Иова была в этом месте, выстроена церковь, которую вы видите, и при том выстроена так, что камень с телом не был передвинут на другое место, но тело лежало там, где было найдено, и было прикрыто престолом. А та церковь, которую строил какой-то трибун, стоит неоконченною и до ныне. На другой день утром мы попросили епископа совершить литургию, что он и соблаговолил сделать, и, получив благословение от епископа, мы отправились. И так, причастившись и возблагодарив там Бога во веки, мы возвратились в [127] Иерусалим, проходя путь по всем тем ночлегам, по которым мы ходили три года тому назад.

[17]. Затем, во имя Господне, по истечение некоторого времени, когда исполнилось уже три года, как я прибыла в Иерусалим, и когда я увидала все святые места, к которым стремилась молитвы ради, я возымела желание возвратиться в отечество. Хотела я с соизволения Божия побывать и в Месопотамии Сирийской, чтобы повидать святых отшельников, которые как говорили, были там весьма многочисленны и отличались такою жизнью, что трудно и сказать; точно так же хотела я посетить эту страну и молитвы ради у гроба Святого апостола Фомы, где лежит его нетленное тело, то есть в Едессе. Господь наш Иисус в послании, отправленном к царю Авгарю через гонца Ананию, обещал, после своего вознесения на небо, послать туда Фому. Это послание хранится с большим благоговением в городе Едессе, где находится и гробница. И да поверит мне любовь ваша, что нет ни одного христианина, который не направлялся бы туда молитвы ради: я говорю о тех, которые приходят во Святые места, то есть в Иерусалим. А это место отстоит от Иерусалима на двадцать пятом ночлеге. И так как к Месопотамии ближе из Антиохии, то, по повелению Божию, мне было удобно на возвратном пути в Константинополь (так как путь лежал через Антиохию) пройти в Месопотамию, что и исполнилось, по повелению Божию.

[18]. | 48| И так, во имя Христа Бога нашего, отправилась я из Антиохии в Месопотамию, держа путь через несколько ночлегов или городов провинции Сирии Келе, которая принадлежит Антиохии; и оттуда, вступив в пределы провинции Августофратской, прибыла в город Иераполис, метрополь этой провинции, то [128] есть Августофратской. И так как этот город очень красив, богат и изобилует всем, то мне было необходимо остановиться там; так как от него было уже недалеко до пределов Месопотамии. И так, отправившись из Иераполя, на пятнадцатой миле, о имени Господнем, дошла я до реки Евфрата. О нем писано весьма справедливо, что река Евфрат велика и огромна и как бы ужасна; она течет с такою же стремительностью, как и Рона, только Евфрат гораздо больше. И так как необходимо было переплыть его на кораблях, и притом больших, то я пробыла тут, может быть, более полудня; и затем, переплыв о имени Господнем реку Евфрат, вступила в пределы Месопотамии Сирийской.

[19]. И так, снова продолжая путь через несколько ночлегов, я прибыла в город, имя которого читается в писании, то есть Ватанис, каковой город существует и до ныне. В нем находится церковь с епископом по истине святым, отшельником и исповедником; есть и несколько гробниц святых. Город изобилует множеством жителей; в нем расположены и воины со своим трибуном. Отправившись оттуда, мы, о имени Христа Бога нашего, прибыли в Едессу и, прибыв туда, тотчас направились к церкви и к гробнице Святого Фомы. И там мы, по обыкновению, произнесли молитвы и исполнили все, что обыкновенно делали в Святых местах; прочли также некоторые места из Святого Фомы. Там есть церковь, большая и очень красивая, выстроенная недавно и вполне достойная быть домом Божиим; и так как было многое, что я желала там видеть, то мне было необходимо остановиться там на три дня. И так, я видела в этом же городе очень много гробниц [129] святых, а также видела и святых отшельников, из которых одни жили возле гробниц, другие имели свои келльи вдали от города, в уединенных местах. И так как святой епископ этого города, муж истинно благочестивый, также отшельник и исповедник, приняв меня радушно, сказал: «так как я вижу, что ты, дочь моя, благочестия ради подъяла на себя столь великий труд, придя к этим местам с края света, | 49| то мы, если желаешь, покажем тебе все места, которые здесь приятно видеть христианам». Тогда я, возблагодарив сперва Бога, а потом его, настоятельно просила, чтобы он соблаговолил исполнить то, что говорил. И так, прежде всего он повел меня ко дворцу царя Авгаря и показал мне там подлинное и, как говорили, весьма схожее его изображение, сделанное из мрамора столь блестящего, что он походил на жемчуг: по лицу этого Авгаря, если стать против него, было видно, что он по истине был человек весьма мудрый и почтенный. Тогда святой епископ сказал мне: «вот царь Авгарь, который, не видев Господа, поверил, что он есть истинный сын Божий». Возле него было другое подлинное изображение, подобным же образом сделанное из такого же мрамора, которое мне назвали изображением его сына Магна, и которое также представляло некую подобную же приятность в лице. Затем мы вошли во внутренность дворца, и там были источники полные рыбы, каких я еще никогда не видала, то есть столь больших, столь чистых и столь вкусных. Сам город теперь не имеет совершенно никакой другой воды, кроме той, которая течет из дворца и которая похожа на большую, как бы серебристую, реку. И тогда рассказал мне об этой воде святой епископ следующее: [130] «в некое время, после того, как царь Авгарь писал к Господу и Господь ответил Авгарю через гонца Ананию, о чем писано в самом послании; и так, по истечение некоторого времени, приходят Персы и окружают этот город. Но тотчас Авгарь, принеся послание Господа к воротам, совершил общественное моление со всем своим воинством, и затем сказал: „Господи Иисусе, ты обещал нам, что никто из врагов не войдет в этот город: а вот теперь Персы нападают на нас“. Когда царь сказал это и держал в поднятых руках раскрытое послание, внезапно извне, вокруг города, сделался такой мрак, и при том перед глазами Персов, уже подступавших к городу, так что они были от него на третьей миле; затем они пришли в такое смятение от мрака, что едва могли расположиться станом и окружить весь город на расстоянии третьей мили. И смятение Персов было таково, что они потом никогда не могли увидеть, с какой стороны им войти в город; за то они осадили, и притом на расстоянии третьей мили, город запертый врагами, и осаждали его в течение нескольких месяцев. Потом, увидав, что они никаким способом не в состоянии войти в город, решили уморить жаждою в нем бывших. Ибо с этого пригорка, который, как ты видишь, | 50| дочь моя, возвышается над нашим городом, в то время шла в город вода. Увидав это, Персы отвели воду от города и сделали ей спуск против того места, где сами расположились станом. И так, в тот день, и в тот час, когда Персы отвели воду, внезапно эти источники, которые ты видишь, по повелению Божию пробились; и с того дня эти источники продолжают течь здесь, по благодати Божией, до ныне. А та вода, которую отвели Персы, так иссохла с того [131] часа, что у самих осаждающих город не хватило питья даже на один день; и так остается и поныне, потому что потом никогда до ныне не появлялось там никакой влаги. И так, по повелению обещавшего сие Бога, (врагам) было необходимо тотчас возвратиться восвояси, то есть в Персиду. И впоследствии, всякий раз как враги желали подойти к этому городу и завоевать его, было выносимо это послание и читаемо в воротах, и тотчас, по мановению Божию, все враги были изгоняемы». И еще сказал нам святой епископ, что там, где эти источники пробились, было до того времени поле, внутри города, прилежавшее ко дворцу Авгаря. Этот дворец Авгаря был расположен как бы на возвышенном месте, как он оказывается и теперь, как ты видишь. Ибо в то время был такой обычай, что дворцы, всякий раз как строились, делались на возвышенных местах. Но после того, как в этом месте пробились эти источники, Авгарь выстроил в этом месте этот дворец сыну своему Магну, то есть тому, подлинное изображение которого ты видишь находящимся рядом, и при том выстроил так, что эти источники были включены внутрь дворца. И святой епископ, рассказав мне все это, сказал: «пойдем теперь к воротам, в которые вошел гонец Анания с тем посланием, про которое я говорил». И так, когда мы пришли к этим воротам, епископ, остановившись, произнес молитву и прочел нам послания, и вновь благословил нас, после чего вторично была произнесена молитва. И еще сказал нам святой, говоря: «Вследствие этого, с того дня, как гонец Анания вошел в эти ворота с посланием Господним, до настоящего дня блюдется, чтобы в эти ворота не входил никто нечистый и никто в печальной одежде, [132] и чтобы через эти ворота не выносили никакого покойника». Святой епископ показал нам также и гробницу Авгаря и всего его семейства, очень красивую, но сооруженную по древнему обычаю. Он повел нас и к тому верхнему дворцу, который прежде имел царь Авгарь; показал он нам и другие местности. Мне было весьма приятно, что я получила от святого мужа послания, как Авгаря к Господу, так и Господа к Авгарю, которые нам читал там святой епископ. И хотя на родине и были у меня списки с них, однако мне показалось более приятным получить их от самого епископа, чтобы к вам на родину дошли | 51| более полные списки, так как то, что я здесь получила, по истине гораздо больше. По этому, если повелит Господь наш Иисус, и я возвращусь на родину, то я прочту их вам, госпожи возлюбленные мои.

[20]. И так, после трехдневной остановки, мне было необходимо пройти еще вперед до так называемых Харр. Ибо в священном писании место остановки святого Авраама названо Харрами, как написано в книге Бытия, когда Господь говорил Аврааму: «изыди от земли твоея и от дому отца твоего, и иди в Харрам», и прочая. И так, придя туда, то есть в Харры, я тотчас посетила церковь, находящуюся в городе, и затем видела епископа этого места, по истине святого и человека Божия, отшельника и исповедника, который соблаговолил указать нам все места, видеть которые мы желали. Он тотчас повел нас в церковь, находящуюся вне города, на том месте, где был дом Святого Авраама, и построенную на его основании и из того же камня, как говорил святой епископ. И когда мы пришли в церковь, то произнесли молитву и прочли соответствующее [133] место из Бытия; пропели также и один псалом и повторили молитву; по получении благословения от епископа, мы вышли из церкви. Также соблаговолил он провести нас и к тому колодцу, из которого носила воду Святая Ревекка. И сказал нам святой епископ: вот колодезь, из которого Святая Ревекка поила верблюдов раба Святого Авраама, то есть Елеазара; и так он соблаговолил показать нам все местности. Ибо в церкви, находившейся, как я сказала, за городом, госпожи уважаемые сестры, где был прежде дом Авраама, теперь существует гробница некоего святого отшельника по имени Елпидия. Случилось обстоятельство весьма для нас приятное, что мы прибыли к гробнице Святого Елпидия накануне дня воспоминания его мученичества, в девятый день Майских календ: в этот день должны были сойтись в Харры отовсюду, со всех концов Месопотамии, все отшельники, даже и те старейшие, которые жили в уединении, и которых зовут аскетами. Этот день чествуется там весьма торжественно и ради памяти Святого Авраама, так как его дом был там, где теперь церковь, в которой почивает тело Святого мученика. И так нам сверх чаяния была великая радость, что мы увидали там месопотамских отшельников, Святых и по истине людей Божиих; видели даже и тех, молва о жизни которых разошлась на далекое пространство, и узреть которых я совершенно не надеялась. И не потому, чтобы Господь, благоволивший даровать мне все, не мог бы даровать и этого, но потому, что я слышала, что они не выходят из своих жилищ, кроме дня Пасхи и этого дня: потому также, что они совершают великие подвиги, и потому что | 52| я не знала, в каком месяце приходится упомянутый [134] день воспоминания мученичества. И по велению Божию, случилось так, что я прибыла туда в тот день, на который не надеялась. И так мы прожили и тут два дня, как ради воспоминания дня мученичества, так и для того, чтобы повидать тех святых мужей, которые соблаговолили принять меня весьма охотно при приветствии, и говорить со мною, чего я не заслуживала. Затем, на следующий день после воспоминания мученичества, их не было видно, так как ночью они отправились в пустыню, каждый в свою келлью, где у кого она была. В самом же городе, кроме немногих клириков и святых отшельников, живущих в городе, я не нашла ни одного христианина, но все язычников. Ибо, подобно тому, как мы с большим уважением чествуем это место, где прежде был дом Святого Авраама, ради памяти его, так и эти язычники чествуют с большим уважением отстоящее на тысячу шагов от города место, где находятся гробницы Нахора и Вафуила. И так как епископ этого города весьма сведущ в писании. то я спросила у него, говоря: «прошу тебя, владыко, скажи мне, что я желаю услышать». И он сказал: «говори, дочь моя, что желаешь, и я скажу тебе, если знаю». Тогда я сказала: «я знаю из писания, что Святой Авраам пришел в это место с отцом своим Фарой, женою Саррой и племянником Лотом; про Нахора же и Вафуила я не читала, когда они пришли в это место; знаю только одно, что потом раб Авраама пришел в Харры для того, чтобы просить Ревекку, дочь Вафуила, сына Нахора, сыну господина своего Араама, Исааку». Тогда сказал мне святой епископ: «справедливо, дочь моя, писано в Бытии, как ты говоришь, что Святой Авраам пришел сюда [135] со своими; про Нахора же с его спутниками и про Вафуила писание каноническое не говорит, в какое время они пришли. Но очевидно, что впоследствии пришли и они, и, наконец, их гробницы находятся здесь, приблизительно в тысяче шагах от города. Истинно свидетельствует писание, что для взятия Святой Ревекки сюда пришел раб Святого Авраама, и затем приходил сюда и Святой Иаков, когда взял дочерей Лавана Сирина». Тогда я спросила, где находится тот колодезь, из которого святой Иаков поил овец, которых поила Рахиль, дочь Лавана Сирина. И сказал мне епископ: «это место на шестой миле отсюда, возле поселения, которое было тогда домом Лавана Сирина: и когда ты захочешь туда пойти, то мы пойдем с тобою и покажем тебе; там есть много отшельников весьма святых и аскетов, и там есть святая церковь». И о том спросила я у святого епископа, где то место Халдеев, где сперва жил | 53| Фара со своими. Тогда святой епископ сказал мне: «то место, о котором ты спрашиваешь, дочь моя, находится на десятом ночлеге отсюда, во внутри Персиды. Ибо отсюда до Низибиса пять ночлегов, и оттуда до Хура, который был город Халдеев, еще пять других ночлегов; в настоящее время туда нет доступа Римлянам, так как всею местностью владеют Персы. Эта местность в частности зовется восточною, и составляет границу Римлян и Персов или Халдеев». Он соблаговолил рассказать мне и многое другое, подобно тому, как это же благоволили делать и прочие святые епископы и святые отшельники; все рассказы их были или о писании Божием, или о подвигах святых мужей, то есть отшельников, о чудесах как содеянных теми, которые уже скончались, [136] так и о тех, которые ежедневно совершают еще живущие, то есть аскеты. Да не подумает любовь ваша, что между отшельниками бывают когда-нибудь иные разговоры, как о писании Божием или о подвигах великих отшельников.

[21]. После двухдневного нашего там пребывания, повел нас епископ к тому колодцу, где напоил Святой Иаков овец Святой Рахили; этот колодезь находится на шестой миле от Харр, и в честь этого колодезя выстроена возле Святая церковь, очень большая и красивая. Когда мы пришли к этому колодезю, то епископ произнес молитву, прочтено было соответствующее место из Бытия, пропет один псалом, приличествующий месту, и, после вторичной молитвы, епископ нас благословил. Видели мы лежащий возле колодезя огромный камень, который отодвинул Святой Иаков от колодезя; камень этот показывается и поныне. Тут, близ колодезя, не живет никто, кроме клириков находящейся там церкви, и отшельников, имеющих свои келльи возле; образ их жизни, по истине неслыханный, рассказал нам святой епископ. И так, помолившись в церкви, я пошла с епископом к святым отшельникам, к их келльям, благодаря и Бога и их за то, что они благоволили радушно принимать меня в своих келльях, в которые я входила, и говорить со мною такие речи, которым было вполне достойно исходить из уст их. Благоволили они дать мне и всем, бывшим со мною, благословенье, как обыкновенно дают отшельники тем, которых радушно принимают в своих келльях. И так как самое место лежит на обширном поле, то напротив святой епископ показал мне довольно большое поселение, приблизительно в пятистах шагах от колодезя, [137] через каковое поселение мы держали путь. Это поселение, как говорил епископ, было некогда домом Лавана Сирина, и зовется Фадана. В | 54| поселении показали мне гробницу Лавана Сирина, тестя Иакова, показали мне и то место, откуда похитила Рахиль идолов отца своего. И так, о имени Господнем, осмотрев все и простившись со святым епископом и святыми отшельниками, которые благоволили проводить нас до этого места, мы возвратились тем же путем и ночлегами, которыми прибыли из Антиохии.

[22]. Возвратившись в Антиохию, я пробыла там неделю, пока было приготовлено все необходимое для путешествия. И затем, отправившись из Антиохии и пройдя несколько ночлегов, я прибыла в провинцию, которая называется Киликией и которая главным городом имеет Тарс; в этом Тарсе я уже была по пути в Иерусалим. И так как от Тарса, на третьем ночлеге, то есть в Исаврии, находится гробница Святой Феклы, то мне было очень приятно пройти и туда, в особенности потому, что это было так близко.

[23]. Отправившись из Тарса, я прибыла в некий город, на море, еще в Киликии, который называется Помпейополис. И оттуда, вступив в пределы Исаврии, остановилась в городе, который называется Корико, и на третий день прибыла в город, который называется Селевкия Исаврийская. Прибыв туда, я побывала у епископа, по истине святого мужа из отшельников, и видела в том же городе весьма красивую церковь. И так как оттуда до Святой Феклы, каковое место находится за городом на ровном возвышении, будет от города приблизительно тысяча пятьсот шагов, то я предпочла пройти туда, чтобы сделать там предположенную остановку. А там у святой [138] церкви нет ничего кроме бесчисленных келлий мужей и жен. И там я нашла одну свою близкую подругу, о жизни которой свидетельствовали все на востоке, святую диакониссу, по имени Марфану; с нею я познакомилась в Иерусалиме, куда она приходила молитвы ради; она управляла келлиями затворниц и дев. Когда она меня увидала, какая могла быть наша взаимная радость? могу ли я ее описать? Но возвращаясь к делу, там по всему возвышению находится множество келлий, а по середине высокая стена, окружающая церковь, в которой находится гробница; и эта гробница весьма красива. А стена выведена для того, чтобы охранять церковь от Исаврян, так как они очень злы и часто разбойничают, чтобы они не дерзнули сделать что-либо с монастырем, который к ней приписан. И так, придя туда о имени Господнем, я произнесла молитву у гробницы и прочла все деяния Святой Феклы, и затем принесла бесконечное благодарение Христу, Богу нашему, сподобившему исполнить во всем желания меня недостойной и | 55| не заслужившей. И так, проведя там два дня и повидав святых отшельников и затворников, как мужей, так и жен, бывших там, помолившись и причастившись, я возвратилась в Тарс к своему пути; и остановившись там на три дня, о имени Господнем, отправилась оттуда в свой путь. И прибыв в тот же день к ночлегу именуемому Мансокренас, расположенному у подошвы горы Тавра, переночевала там. И оттуда, на другой день поднявшись на гору Тавр, и держа знакомый путь по всем провинциям, которые я проходила уже ранее, то есть Каппадокию, Галатию и Вифинию, прибыла в Халкидон, где остановилась ради находящейся там знаменитой гробницы Святой [139] Евфимии, которая мне уже издавна была известна. И затем, на другой день переплыв море, я прибыла в Константинополь, благодаря Христа Господа нашего за то, что он сподобил даровать такую милость мне недостойной, не по моим заслугам, то есть за то, что он сподобил даровать не только желание идти, но и возможность посетить все, что я желала, и снова возвратиться в Константинополь. Когда я прибыла туда, я посетила все церкви и апостолов и все святые гробницы, которых там весьма много, и возносила там непрестанные благодарения Господу нашему Иисусу, который по чрезмерному милосердию своему сподобил даровать мне тако. Когда я оттуда писала это любви вашей, госпожи, свет мой, я уже задумала о имени Христа Господа нашего посетить Азию, то есть Ефес, ради гробницы Святого и блаженного апостола Иоанна, для того, чтобы помолиться там. Если и после этого я останусь жива, то обо всех местах, какие увижу, расскажу любви вашей или лично, если Бог сподобит даровать мне это, или, если задумаю другое, сообщу письменно. Вы только, госпожи, свет мой, благоволите помнить обо мне, буду ли я в теле, или вне тела.

[24]. Для того, чтобы знала любовь ваша, какая служба совершается на святых местах каждый день ежедневно, я должна вам это сказать, так как знаю, что знакомство с этим доставит вам удовольствие. Ежедневно, до пения петухов, открываются все двери Воскресения и сходят все монашествующие и parthenae, как зовут их здесь. И не только они, но, кроме них и миряне, мужи и жены, имеющие желание пободрствовать ранее. И с этого часа вплоть до рассвета поются песни и стихословятся псалмы, также и антифоны, и после каждой песни читается молитва. Ибо [140] по два или по три пресвитера, также и диакона, ежедневно чередуются с монашествующими, и после каждой песни и антифона читают молитвы. Когда же | 56| наступает рассвет, тогда начинают петь утренние песни. А затем приходит епископ с клиром и тотчас входит в пещеру, и там, внутри преграды, прежде всего читает молитву за всех и поминает имена тех, кого желает, и затем благословляет оглашенных. Потом читает молитву и благословляет верных. И после этого, при выходе епископа из-за преграды, все подходят к его руке, и он, при выходе, благословляет каждого поодиночке, затем бывает отпуст, уже при свете. В шестой час все подобным образом сходят в Воскресение, поют псалмы и антифоны, пока не известят епископа; он также сходит, и не садится, а тотчас идет за преграду в Воскресение, то есть в пещеру, где был и утром, и затем также прежде всего читает молитву, после чего благословляет верных, и затем, когда выходит из преграды, все подобным же образом подходят к его руке. То же делается и на девятом часе, что на шестом. В десятый же час (что зовется здесь licinicon, а мы называем вечерня) подобным же образом все собираются в Воскресение, зажигаются все лампады и свечи, и делается большой свет. А огонь не приносится извне, но подается из внутренности пещеры, где денно и нощно горит неугасимая лампада, то есть внутри преграды. Поются вечерние псалмы и более продолжительные антифоны. Потом извещают епископа, который сходит и садится вверху, равно как и пресвитеры садятся на своих местах; поются песни и антифоны. И когда их доведут до конца по обыкновенно, епископ встает и становится перед [141] преградой, то есть перед пещерой; и один из диаконов поминает всех по одиночке, как это принято но обычаю. И когда диакон произносит имя каждого, стоят много мальчиков, которые постоянно отвечают: Kyrie eleyson, что мы переводим: Господи помилуй; голоса их многочисленны. И когда диакон прочтет все, что ему следует прочесть, произносит молитву епископ и молится за всех, после чего молятся все, как верные, так и оглашенные вместе. Затем диакон возглашает, чтобы каждый из оглашенных, как стоит, преклонил свою главу, после чего епископ, стоя, произносит благословение над оглашенными. Затем читается молитва и диакон опять приглашает каждого из верных, стоя, преклонить свою главу, и епископ благословляет верных, после чего бывает отпуст в Воскресении. И все начинают подходить к руке епископа. И после этого от Воскресения до Креста поют песнь, а епископ и весь народ идут, и когда приходят, то сперва читает | 57| молитву, затем благословляет оглашенных, потом читает другую молитву, и благословляет верных. После этого епископ и весь народ идут за Крест, где снова совершается то же, что перед Крестом. И подобным же образом подходят к руке епископа, как в Воскресении; так делают и перед Крестом, и за Крестом. Везде висит много больших стеклянных лампад, и стоят много свещников, как перед Воскресением, как перед Крестом, так и за Крестом: и все это оканчивается с темнотою. Такая служба правится ежедневно в течение шести дней у Креста и в Воскресении. На седьмой же день, то есть в Воскресенье, до пения петухов, собирается все множество народа, какое может [142] быть в этом месте, как бы в пасху, и собирается в базилике, находящейся возле Воскресения, однако вне его, где ради этого висят лампады. И опасаясь не придти туда к пению петухов, приходят ранее его, и сидят там. И поются песни, также как и антифоны, а после каждой песни и антифона произносятся молитвы. Ибо и пресвитеры и диаконы всегда готовы в этом месте на бдение, ради собирающегося множества. Существует такой обычай, что до пения петухов святые места не открываются. А как только пропоет первый петух, тотчас сходит епископ и входит внутрь пещеры в Воскресении. Открываются все двери, и весь народ входит в Воскресение: там уже горят бесчисленные лампады, и, как только войдет народ, кто-либо из пресвитеров поет псалом, и все отвечают; затем произносится молитва. После этого поет псалом кто-либо из диаконов, и подобным же образом произносится молитва; поется и третий псалом кем-либо из клириков, произносится третья молитва, и совершается поминовение всех. После пения этих трех псалмов и произнесения трех молитв, в пещеру Воскресения вносятся кадильницы, так что вся базилика Воскресения наполняется благоуханием. И тогда епископ становится за преграду, берет евангелие и, подойдя к дверям, сам епископ читает о Воскресении Господнем. И когда начинается это чтение, все поднимают такой крик и стон, проливается столько слез, что даже самый бесчувственный человек не может не быть тронут до слез, припоминая, что Господь претерпел за нас столько страданий. По прочтении евангелия, епископ выходит и сопровождается при пении песней к Кресту, и весь народ [143] идет с ним. Там снова поется один псалом и произносится молитва. После этого он благословляет верных, и бывает отпуст. Когда епископ выходит, то все подходят к его руке. Затем епископ удаляется в свой дом. С этого же часа все монашествующие возвращаются в Воскресение и поются псалмы | 58| и антифоны до рассвета: и после каждого псалма и антифона произносится молитва, потому что ежедневно по очереди пресвитеры и диаконы бодрствуют в Воскресении с народом из мирян, как мужей, так и жен. Кто хочет бодрствовать до рассвета, остается на месте, кто не хочет – возвращается к себе домой и подкрепляется сном.

[25]. С рассветом же, так как день Воскресный, служба совершается в большой церкви, которую соорудил Константин; эта церковь на Голгофе, за Крестом; и все совершается по обычаю, соблюдаемому везде в день Воскресный. Правда, здесь есть обычай, что из всех сидящих пресвитеров, проповедует кто пожелает, и после всех их проповедует епископ; эти проповеди бывают всегда по Воскресеньям для того, чтобы народ постоянно наставлялся в писании и любви к Богу; и пока произносятся эти проповеди, проходит много времени до литургии в церкви, почему ее и не бывает ранее четвертого, а иногда и пятого часа. И когда совершится литургия в церкви, по обыкновению, соблюдаемому везде, тогда монашествующие, при пении песней, провожают епископа из церкви до Воскресения. И при приближении епископа, открываются все двери базилики Воскресения. Входит весь народ, только верные; оглашенные же не входят. И когда войдет народ, то входит епископ, и тотчас идет за переграду пещеры гроба. Сперва приносится [144] благодарение Богу, затем произносится молитва за всех, после чего диакон возглашает, чтобы все, стоя, преклонили свои головы; и затем благословляет их епископ, стоя за внутренней преградой, и потом исходит. И при его исхождении все подходят к его руке. Вследствие всего этого отпуст отлагается до пятого или шестого часа. Так же, по ежедневному обычаю, происходит и при вечерне. И так, этот обычай сохраняется ежедневно в течение целого года, за исключением торжественных дней, о которых мы скажем тоже, что в них совершается. Особенно выдающимся между всем другим совершающимся является то, что псалмы и антифоны всегда поются подходящие, как те, которые поются ночью, так, напротив, и те, которые утром; затем и поемые днем, в шестой, девятый часы и при вечерне, всегда так подходящи и осмысленны, что относятся к тому, что совершается. И хотя целый год по воскресным дням служба совершается в большой церкви, то есть той, которая находится на Голгофе (то есть за Крестом), и которую соорудил Константин, однако в один воскресный день, именно в пентикостию пятидесятницы – совершается на Сионе, как вы найдете упомянутым ниже, и притом на Сионе, так, что туда идут до начала третьего часа. Сперва бывает отпуст в большой церкви...

(Вырезан один лист или две страницы).

|59| ... «Благословен грядый во имя Господне» и прочее по ряду. И так как ради монашествующих, идущих пешком, необходимо идти тише, то приходят в Иерусалим в такое время, когда человек начинает распознавать человека, то есть перед рассветом, [145] однако еще до того времени, когда рассветает. Когда придут туда, тотчас епископ и все его сопровождающие входят в Воскресение, где уже горят бесчисленные лампады. Там поется псалом, произносится молитва, получают благословение от епископа сперва оглашенные, а потом верные. Епископ удаляется, и всякий уходит в свое жилище, для отдохновения. А монашествующие остаются там до света и поют песни. И когда отдохнет народ, в начале второго часа собираются все в большую церковь, что на Голгофе. А каково украшение в этот день церкви, и Воскресения, и Креста, и в Вифлееме, излишне описывать. Там не увидишь ничего, кроме золота, драгоценных камней, шелка: если посмотришь на ткани, то они чистого шелка, шитые золотом, если посмотришь на завесы, они также чистого шелка, шитые золотом. Сосуды же все выносятся в этот день золотые, украшенные каменьями. И кто может оценить или описать число и вес свещников, лампад больших и малых, и разнообразных сосудов? Не говорю уже об украшении самой постройки, которую Константин, в присутствии матери своей, украсил, насколько дозволяли средства его царства, золотом, мусией и драгоценными мраморами – как большую церковь, так Воскресение, и Крест, и прочие Святые места в Иерусалиме. Но, возвращаясь к делу, в первый день отпуст совершается в большой церкви, что на Голгофе. И пока проповедуют и читают отдельные чтения и поют песни – все приспособленное к этому дню – после этого, когда в церкви бывает литургия, идут, по обыкновению, с пением песней в Воскресение, и потом делается отпуст около шестого часа. В самый день подобным же образом бывает по [146] ежедневному обыкновению и на вечерне. На другой день снова подобным же образом правится в церкви на Голгофе. То же и в третий день: и так, в течение трех дней празднуется до шестого часа в церкви, которую соорудил Константин. На четвертый день все празднуется с такою же обстановкою на Елеоне, то есть в очень красивой церкви, что на горе Масличной. На пятый день в церкви Лазаря, отстоящей от Иерусалима приблизительно на тысячу пятьсот шагов. На шестой день на Сионе. На седьмой день в Воскресении. На восьмой день у Креста. И так, в течение восьми дней празднество совершается при этой обстановке во всех Святых местах, которые я назвала выше. В Вифлееме же эта обстановка соблюдается | 60| ежедневно в течение восьми дней, и празднество совершается пресвитерами и всем местным клиром, и монашествующими, приписанными к этому месту. Ибо в тот час, когда все вместе с епископом возвращаются ночью в Иерусалим, тогда все местные отшельники бодрствуют в Вифлееме в церкви до рассвета, поя песни и антифоны, ибо необходимо, чтобы епископ в эти дни постоянно находился в Иерусалиме. Ради же торжества и празднования этого дня бесчисленное множество собирается отовсюду в Иерусалим, не только монашествующие, но и миряне – мужи и жены.

[26]. Четыредесятый день от Богоявлений празднуется здесь с большою честию. В этот день служба бывает в Воскресении, и все служат, и все совершается по порядку с величайшим торжеством, как бы в Пасху. Проповедуют все пресвитеры, и потом епископ, толкуя всегда о том месте евангелия, где в четыредесятый день Иосиф и Mapия принесли Господа [147] в храм, и узрели его Симеон и Анна пророчица, дочь Фануила, и о словах их, которые они сказали, узрев Господа, и о приношении, которое принесли родители. И после этого, отправив все по обычному порядку, совершают литургию, и затем бывает отпуст.

[27]. Когда же придут пасхальные дни, то они празднуются так. Ибо, подобно тому, как у нас перед пасхою соблюдается четыредесятница, так здесь перед пасхою соблюдаются восемь недель. И потому соблюдаются восемь недель, что в дни воскресения и в субботу не постятся, за исключением одного субботнего дня, в который бывает пасхальное бдение, и в который необходимо поститься, потому что, помимо этого дня, здесь, в течение всего года, никогда не бывает поста в субботу. И так, из восьми недель, за вычетом восьми воскресений и семи суббот (потому что в одну субботу необходимо поститься, как я сказала выше), остается сорок один день, проводимый в посте; это здесь называют eortae, то есть четыредесятница. Отдельные же дни отдельных недель проводятся так, то есть: в день воскресный, после первого пения петухов, епископ в Воскресении читает из евангелия место о воскресении Господа, как это делается по воскресным дням во весь год; подобным же образом вплоть до рассвета совершается в Воскресении и у Креста все, что совершается по воскресным дням во весь год. Потом утром, как и всегда по воскресным дням, бывает служба и совершается все, что обыкновенно совершается по воскресным дням в большой церкви, которая зовется Martyrium, и находится на Голгофе за Крестом. И подобным же образом, по отпусте в церкви, идут к Воскресению с песнями, [148] как всегда бывает по воскресным дням. И пока все это совершается, наступает пятый час; вечерня правится также всегда в свое время в Воскресении и у Креста, как бывает и во всех Святых местах; в воскресный день бывает девятый | 61| час. В понедельник также после первого пения петухов, идут в Воскресение, как и во весь год, и совершается до утра то, что делается всегда. В третий час снова идут в Воскресение, и совершается все, что во весь год совершается в шестой час, так как во дни четыредесятницы присоединяется еще и то, что идут в третий час; подобным же образом правятся шестой и девятый часы и вечерня, как обыкновенно всегда правятся в течение целого года на святых местах. Подобным же образом, и во вторник все совершается так же, как и в понедельник. В среду же подобным же образом ночью идут в Воскресение и совершают все обычное до утра; также в третий и шестой часы; в девятый же час, так как существует постоянный обычай, в течение всего года, в среду и пятницу в девятый час совершать службу на Сионе, так как в этих местах, за исключением дней памяти мучеников, пост соблюдается в среду и пятницу и оглашенными, поэтому девятый час правится на Сионе. Но если случайно в течение четыредесятницы придется на среду или пятницу память мучеников, то девятый час не правится на Сионе. В дни же четыредесятницы, как я сказала выше, в среду девятый час правится на Сионе по обычаю целого года, и все совершается, что обыкновенно делается на девятом часе, кроме литургии; а для того, чтобы народ постоянно поучался в законе, епископ [149] и пресвитер прилежно проповедуют. По отпусте, оттуда народ при пении песен провожает епископа в Воскресение; туда приходят так, что когда входят в Воскресение, наступает время вечерни; поются песни и антифоны, произносятся молитвы, и бывает вечерний отпуст в Воскресении и у Креста. Отпуст вечерний в эти же дни, то есть в четыредесятницу, всегда бывает позже, чем во весь год. В четверг совершается все так же, как и в понедельник и вторник. В пятницу совершается все, подобно, как в среду и так же правят девятый час на Сионе, и так же оттуда с песнопениями провожается епископ до Воскресения. Но в пятницу бдение в Воскресении правится от того часа, когда приходят с Сиона, и продолжается с песнопениями до утра, то есть, (начинаясь) с часа вечерни, как только войдут (в храм), до другого дня утра, то есть до субботы. Литургия совершается в Воскресении ранее, так что отпуст бывает до восхода солнца. А в продолжение всей ночи, поются по очереди то псалмы, то антифоны, то бывают по очереди различные чтения, и все это продолжается до утра. Месса же, бывающая в субботу в Воскресении, делается до солнца, то есть литургия, так что, в то время, как начинает восходить солнце, месса уже совершена в Воскресении. И так правятся отдельные недели четыредесятницы. А то, что я сказала, что литургия совершается | 62| в субботу раньше, то есть до солнца, бывает ради того, чтобы скорее дать разрешение тем, которых здесь зовут евдомадариями. Таков обычай поста в четыредесятницу, что те, которых зовут евдомадариями, то есть которые постятся всю неделю, вкушают в воскресный день, так как литургия бывает [150] в пятом часу. И после того, как они вкусят в воскресный день, они уже не едят, до тех пор пока в субботу утром не приобщатся в Воскресении. И так, ради них, для скорейшего их разрешения, литургия в субботу в Воскресении совершается до солнца. А то, что я сказала, что литургия совершается утром ради них, так это не потому, что причащаются одни они, но причащаются и все, кто хочет причаститься в этот день в Воскресении.

[28]. Обычай же поста в четыредесятницу здесь таков, что иные, вкусив пищу в воскресный день после литургии, то есть в пятом или шестом часу, уже не вкушают целую неделю до наступления субботы, после литургии в Воскресении: это те, которые постятся неделю. В субботу же, когда вкусят утром, вечером уже не вкушают, но на другой день, то есть в воскресенье, вкушают после литургии в церкви, в час пятый или позже, и потом уже не вкушают paнее наступления субботы, как я сказала выше. Здесь такой обычай, что все, называемые здесь апотактитами, мужи и жены, не только в дни четыредесятницы, но и во весь год, когда вкушают, вкушают раз в день; те же из этих апотактитов, которые не могут провести в посте целую неделю, как я сказала выше, вкушают в середине, в четверг; кто не может и этого, постится по два дня во всю четыредесятницу, а кто не может и этого, вкушает от вечера до вечера. И никто не требует, сколько каждый должен делать, но всякий делает, как может: не хвалят того, кто делает много, и не порицают того, кто делает мало. Таков здесь обычай. Пища же в эти дни четыредесятницы такова, что они не вкушают ни крошки хлеба, ни масла, ни плодов древесных, [151] но только воду и немного мучной похлебки. Пост в четыредесятницу соблюдается так, как мы сказали.

[29]. И в течение этих недель совершается бдение в Воскресении от вечернего часа пятницы, когда приходят с Сиона с псалмопением, до утра субботы, когда совершается литургия в Воскресении. То же что в первую неделю четыредесятницы, совершается и во вторую, третью, четвертую, пятую и шестую. Когда же наступает седьмая, то есть, когда вместе с ней до пасхи останется две недели, ежедневно совершается все так же, как и в истекшие прочие недели; только бдение, которое совершалось в эти недели в Воскресении, на седьмой неделе в пятницу совершается на | 63| Сионе, по обряду тех бдений, которые в течение шести недель совершались в Воскресении. Во всех них всегда поются псалмы и антифоны, все приличные как месту, так и дню. И когда наступает утро, в рассвет субботы, служит епископ и совершает литургию так, чтобы отпуст был в субботу утром. Потом архидиакон возглашает, говоря: «будем все сегодня в седьмом часу готовы у гроба Лазаря». И затем, при наступлении седьмого часа, все сходятся к гробу Лазаря. А гроб Лазаря, то есть Вифания, находится приблизительно на второй миле от города. По пути из Иерусалима ко гробу Лазаря, приблизительно в пятистах шагах от этого места, есть на дороге церковь в том месте, где Мария, сестра Лазаря, встретила Господа. И когда приходит туда епископ, выходят там к нему на встречу все отшельники, и входит туда народ: поется там одна песнь и один антифон, и читается соответствующее место из евангелия, где сестра Лазаря встретила Господа. Затем, [152] по произнесении молитвы и благословения всех, идут оттуда ко гробу Лазаря с песнопениями. Когда же придут ко гробу Лазаря, собирается там такое множество, что не только это место, но и окрестные поля наполняются народом. Поются песнопения, также и антифоны, приспособленные дню и месту; читаются также и чтения, приличествующие дню. И затем, когда бывает отпуст, возвещается пасха: то есть пресвитер восходит на возвышенное место и читает то место, где написано в евангелии: «Иисус же прежде шести дней пасхи прииде в Вифанию» и прочее. И так, по прочтении этого места и возвещении пасхи, бывает отпуст. А это совершается в этот день потому, что, как писано в евангелии, это произошло в Вифании прежде шести дней пасхи: а от субботы до четверга, когда после вечери ночью был взят Господь, считается шесть дней. И так все возвращаются в город, прямо в Воскресение, и там бывает вечерня по обычаю.

[30]. На другой же день, то есть в воскресенье, которое составляет вступление в пасхальную неделю, называемую здесь великою неделею, по совершении после пения петухов, того, что совершается обычно, проводят время до утра в Воскресении или у Креста. И так утром в день воскресный служба совершается по обычаю в большой церкви, которая зовется Мартириум. Зовется же она Мартириум потому, что находится на Голгофе, то есть за Крестом, где пострадал Господь, оттого и Мартирион. И так, когда исполнят все по обычаю в большой церкви, до отпуста, архидиакон возглашает, говоря сперва: «во всю неделю, то есть, начиная с завтрашнего дня, в девятый час будем собираться все в Мартириум, то есть [153] в большую церковь». Затем возглашает во второй раз, говоря: «сегодня в седьмой час будем все готовы на Елеоне». И так, по отпусте в большой церкви, то есть в Мартириуме, епископ провожается с | 64| песнопениями в Воскресение, и по совершении всего, что обыкновенно по воскресным дням совершается в Воскресении после отпуста в Мартириуме, каждый, придя в свой дом, спешит поесть, для того, чтобы в начале седьмого часа всем быть готовым в церкви, находящейся на Елеоне, то есть на горе Масличной, где находится та пещера, в которой учил Господь. [31]. И так, в седьмом часу весь народ восходит на гору Масличную, то есть на Елеон, в церковь, вместе с епископом; поются песни и антифоны, приличные этому дню и месту, также чтутся чтения. И когда наступает девятый час, идут с песнопениями на Имвомон, то есть на то место, с которого Господь вознесся на небо, и где все садятся; ибо весь народ, в присутствии епископа, получает приглашение воссесть, стоят всегда только диаконы. Поются и там песни и антифоны, приличные месту и дню, также вставляются и чтения и молитвы. И когда наступает одиннадцатый час, читается то место из евангелия, где дети с ветвями и пальмами встретили Господа, говоря: «Благословен грядый во имя Господне». И тотчас встает епископ и весь народ, и затем с вершины горы Масличной все идут пешком. И весь народ идет перед ним с песнопениями и антифонами, припевая постоянно: «Благословен грядый во имя Господне». И все дети, сколько их есть в этих местах, даже те, которые не могут ходить, потому что очень слабы, и которых держат родители на руках, все держат ветви – одни пальм, другие – маслин; и так [154] сопровождают епископа в том образе, в котором некогда сопровождали Господа. И идут с вершины горы до города, и затем по всему городу до Воскресения, все пешком, даже и знатные женщины и знатные лица; так сопровождают епископа, припевая, и идут медленно, чтобы не утомился народ; поэтому уже вечером приходят в Воскресение. Когда же придут туда, хотя бы и было совершенно поздно, правится вечерня; затем произносится молитва у Креста, и отпускается народ.

[32]. На другой день, т. е. в понедельник, совершается то, что, по обычаю, правится с первого пения петухов до утра в Воскресении; подобным же образом в третий и шестой часы совершается то же, что во всю четыредесятницу. В девятый же все собираются в большую церковь, то есть в Мартириум, и там до первого часа ночи постоянно поются песни и антифоны и читаются чтения, приличные дню и месту, чередуюшиеся постоянно с молитвами. Когда же наступает время, то правится вечерня, так что отпуст в Мартириуме бывает уже ночью. И когда бывает отпуст, епископ сопровождается с песнопениями в Воскресение; и когда он вступает в Воскресение, поется одна песнь, произносится молитва, благословляются оглашенные, затем верные, и бывает отпуст. | 65|

[33]. Во вторник совершается все подобным же образом, как и в понедельник. Только во вторник прибавляется то, что позднею ночью, после того, как бывает отпуст в Мартириуме и совершается ход в Воскресение и снова бывает отпуст в Воскресении, все в этот час ночи идут в церковь, что на горе Елеонской. И когда придут в эту церковь, епископ [155] входит в пещеру (в этой пещере Господь обыкновенно учил учеников) и берет книгу евангелия, и, стоя, епископ читает слова Господа, которые писаны в евангелии от Матфея, то есть где говорится: «блюдите, да никто же вас прельстит». И епископ читает всю речь. И когда он прочтет, произносится молитва, благословляются оглашенные, затем верные, бывает отпуст и возвращаются с горы каждый в свой дом, уже очень поздно ночью.

[34]. В среду совершается в течение всего дня, начиная с первого пения петухов, все, что совершается в понедельник и вторник; но после отпуста, бываемого ночью в Мартириуме, и сопровождения епископа с песнопениями в Воскресение, тотчас епископ входит в пещеру, что в Воскресении, и становится за преграду; пресвитер же стоит перед преградой, берет евангелие и читает то место, где Иуда Искариот пошел к Иудеям и назначил, что ему должны они дать, чтобы он предал Господа. Когда читается это место, то весь народ поднимает такой крик и стон, что нет никого, кто не был бы тронут до слез в этот час; потом произносится молитва, благословляются оглашенные, за ними верные, и бывает отпуст.

[35]. В четверг совершается в Воскресении все, что обыкновенно правится с первого пения петухов до утра; также и в третий, и в шестой часы. В восьмом же часу весь народ собирается по обыкновению в Мартириум, и собирается ранее, чем в другие дни, потому что необходимо, чтобы отпуст был скорее. И так, по собрании всего народа, совершается все потребное; в этот день совершается литургия в Мартириуме, и там же бывает отпуст около девятого часа. [156] Но еще до отпуста, архидиакон возглашает, говоря: «В первый час ночи соберемся все в церковь, что на Елеоне, потому что сегодня, в эту ночь, предстоит нам великий труд». И так, по отпусте в Мартириуме, идет (епископ) за Крест, там поется только одна песнь, произносится молитва, епископ совершает там литургию, и все причащаются. За исключением одного этого дня, в течение всего года никогда не совершается литургия за Крестом, кроме только этого дня. И так, по отпусте там, идут в Воскресение, произносится молитва, благословляются по обычаю оглашенные, потом верные, и бывает отпуст. И затем каждый спешит возвратиться в свой дом, чтобы вкусить пищу, потому что тотчас после пищи все идут на Елеон, в ту церковь, где находится пещера, в которой был в этот день Господь с апостолами. И там приблизительно до первого часа ночи постоянно поются или песни или антифоны, приличные дню и месту, и читаются также чтения; они чередуются с молитвами; читаются также из Евангелия места, в которых Господь беседовал с учениками в этот день, сидя в той пещере, которая находится в церкви. И оттуда, приблизительно уже в шестом часу ночи, с песнопениями идут вверх, на Имвомон, на то место, откуда Господь вознесся на | 66| небо. И там снова подобным же образом бывают чтения, песнопения и антифоны, приличные дню; произносятся и молитвы, которые читает епископ и читает всегда приспособленные дню и месту.

[36]. И так, при первом пении петухов, сходят с песнопениями с Имвомона, и приходят к тому месту, где молился Господь, как писано в Евангелии: «и сам отступи от них яко вержением камене, [157] и моляшеся» и прочее. На этом месте есть изящная церковь: в нее входит епископ и весь народ; произносится тут молитва, приличествующая месту и дню, поется еще одна песнь, и читается соответствующее место из Евангелия, где сказал ученикам своим: «бдите, да не внидите в напасть». И прочитывается там все место, и снова произносится молитва. Затем оттуда все, даже малолетние дети, спускаются с песнопениями в Гефсиманию; вследствие столь большого количества толпы, утомления от бдений и изнурения от ежедневных постов, будучи принуждены спускаться со столь высокой горы, идут в Гефсиманию при песнопениях очень медленно. И бывает приготовлено множество церковных светильников для света всему народу. И когда придут в Гефсиманию, сперва произносится приличествующая молитва, затем поется песнь и читается то место из Евангелия, где взят Господь. И когда читается это место, то весь народ с плачем поднимает такой крик и стон, что, может быть, этот стон всего народа слышен в городе. После этого часа идут с песнопениями пешком в город, приходят к воротам в тот час, когда человек начинает распознавать человека, затем идут посреди всего города все до одного – старцы и молодые, богатые и бедные, все тут готовые, и в особенности в этот день никто не удаляется от бдения вплоть до утра. Так провожают епископа от Гефсимании до ворот, и оттуда по всему городу до Креста. И когда придут к Кресту, то начинается уже почти дневной свет. Тут снова читается то место из Евангелия, где Господь приводится к Пилату, читается и целиком все, что, как написано, Пилат говорил Господу и Иудеям. Потом [158] епископ обращается с речью к народу, ободряя его – так как они трудились целую ночь и должны еще трудиться днем – чтобы он не утомлялся, но имел надежду на Господа, который за этот труд воздаст большую награду. И ободрив их, как может, он, обращаясь к народу, говорит: «Идите пока каждый в свой дом, посидите немного, и около второго часа дня будьте готовы здесь, чтобы быть в состоянии с этого часа до шестого узреть Святое древо креста, веря каждый, что оно поможет его спасению. С шестого же часа необходимо нам всем собраться в этом месте, то есть перед Крестом, чтобы потрудиться в чтениях и молитвах до ночи». | 67|

[37]. И так, после отпуста у Креста, еще до восхода солнца, все тотчас с бодростию идут на Сион помолиться у того столба, возле которого бичевали Господа. Возвратившись оттуда, сидят немного у себя дома и тотчас все бывают готовы. Затем на Голгофе, за Крестом, поставляется епископу кафедра, стоящая теперь; на эту кафедру садится епископ; ставится перед ним стол, покрытый полотном, кругом стола стоят диаконы, и приносится серебряный позлащенный ковчег, в котором находится Святое древо креста; открывается и вынимается; кладется на стол, как древо креста, так и написание. И так, когда это положено на стол, епископ, сидя, придерживает своими руками концы Святого древа, а диаконы, стоя вокруг, охраняют. Оно охраняется так потому, что существует обычай, по которому весь народ, подходя по одиночке, как верные, так и оглашенные, преклоняются перед столом, лобызают Святое древо, и затем проходят. И так как, рассказывают, [159] не знаю когда, кто то отгрыз и украл частицу Святого древа, поэтому теперь диаконы, стоящие вокруг, охраняют, чтобы никто из подходящих не дерзнул сделать того же. И так проходит весь народ, по одиночке, все преклоняясь и касаясь крестом и написанием сперва чела, а потом очей; затем, облобызав крест, проходят; руку же никто не протягивает для прикосновения. И когда все облобызают крест и пройдут, становится диакон, держа кольцо Соломона и тот рог, из которого помазывались цари, их лобызают и чествуют рог и кольцо... кроме второго... до шестого часа весь народ проходит, входя в одну дверь и выходя в другую, потому что это происходит в том месте, где накануне, то есть в четверг, совершалась литургия. И когда наступит шестой час, идут ко Кресту, будет ли дождь, или жар, потому что это место не покрыто и представляет как бы весьма обширный и красивый двор, расположенный между Крестом и Воскресением; там собирается весь народ, так что нет возможности открыть решетку. Епископу ставится кафедра перед Крестом, и от шестого до девятого часа не происходит ничего, кроме чтений, в следующем порядке: сперва читается из псалмов, где говорится о страданиях Господа, читаются места из апостола, или из посланий апостольских, или из деяний, где они говорят о страданиях Господа, также и из евангелий, места, где Он страдает, потом читается из пророков, где они говорят, что Господь будет страдать, а потом из евангелий, где повествуется о страданиях. И так, от часа шестого до часа девятого постоянно в таком порядке происходят чтения и поются песни, для того, чтобы показать всему [160] народу, что все, предреченное пророками о страданиях Господа, оказывается, как через евангелия, так и через писания апостолов, совершившимся. И так, в течение этих трех часов весь народ поучается тому, что не произошло ничего, что не было бы предречено, и не предречено ничего, что не исполнилось | 68| бы всецело. С чтениями постоянно чередуются молитвы, которые приспособлены к дню. И при каждом чтении и молитве бывает такая скорбь и такой стон во всем народе, что возбуждает удивление, ибо нет никого, ни старого, ни малого, который в этот день, в эти три часа не плакал бы столько, сколько нельзя себе и представить, помышляя о том, что претерпел за нас Господь. После этого, при начале девятого часа, читается то место из Евангелия от Иоанна, где Он испустил дух; по прочтении этого, бывает молитва и отпуст. И после отпуста перед Крестом, тотчас все собираются в большой церкви, в Мартириуме; правится все, что в течение всей недели правилось от девятого часа, когда собираются в Мартириуме, до вечера. По отпусте же в Мартириуме, идут в Воскресение, и когда придут туда, читается то место из Евангелия, где Иосиф просит у Пилата тело Господа и полагает его во гробе нове. По прочтении этого, произносится молитва, благословляются оглашенные, и затем бывает отпуст. В этот день не возглашается о бдении в Воскресении, потому что известно, что народ утомился; но есть обычай бодрствовать там. И так, кто желает из народа, и кто может, бодрствует, а кто не может, тот не бодрствует там до утра; клирики же там бодрствуют те, кто покрепче, и моложе, и всю ночь поются там песни и антифоны, вплоть до утра. Бодрствует большая [161] часть народа: одни с вечера, другие с полуночи, как кто может.

[38]. На другой день в субботу правится по обычаю на третьем часе; так же и на шестом; на девятом же в субботу не правится, но приготовляется пасхальное бдение в большой церкви, то есть в Мартириуме. Пасхальное же бдение совершается так же, как у нас, только здесь прибавляется еще следующее: дети, восприявшие крещение, одетые так, как они вышли от купели, ведутся вместе с епископом прежде всего в Воскресение. Епископ идет за преграду Воскресения, поется одна песнь, затем епископ произносит молитву за них, и потом идет с ними в большую церковь, где, по обычаю, бодрствует весь народ; там совершается то, что обыкновенно бывает и у нас, и по совершении литургии бывает отпуст. И после отпуста бдения в большой церкви, тотчас с песнопениями идут в Воскресение, и там вновь читается место из евангелия о воскресении. Произносится молитва, и там епископ вновь совершает литургию, и притом скоро, чтобы не задерживать народа, но отпустить его. Отпуст бдения в этот день бывает в тот час, в какой и у нас.

[39]. В пасхальные же дни правится здесь так же, как и у нас: и по порядку бывают литургии во все восемь пасхальных дней, как и везде бывает в течение пасхи до восьмого дня. Убранство и устройство в течение восьми дней пасхи здесь бывают те же, что и во время богоявлений, как в большой церкви, | 69| так и в Воскресении, и у Креста, и на Елеоне, и в Вифлееме, также и у гроба Лазаря и повсюду, так как это пасхальные дни. В самый первый воскресный день служба правится в большой церкви, [162] то есть в Мартириуме, и в понедельник и во вторник, когда, как это бывает постоянно, по отпусте в Мартириуме, идут с песнопениями в Воскресение. В среду служба правится на Елеоне, в четверг – в Воскресении, в пятницу – на Сионе, в субботу – у Креста; в день же воскресный, то есть в восьмой – снова в большой церкви, то есть в Мартириуме. В эти восемь пасхальных дней ежедневно, после обеда, епископ со всем клиром и со всеми детьми, которые восприяли крещение, и всеми апотактитами – мужами и женами, – а также и с народом, кто захочет, восходит на Елеон. Поются песни, произносятся молитвы, как в церкви, что на Елеоне, где пещера, в которой учил Иисус учеников, так и на Имвомоне, то есть на том месте, откуда Господь вознесся на небо. И после пения псалмов и произнесения молитвы, спускаются оттуда при песнопениях в Воскресение во время возжения свечей: это совершается в течение всех восьми дней. В воскресный же день на пасхе, после отпуста вечерни, то есть в Воскресении, весь народ идет с песнопениями на Сион. Когда придут туда, поются песни, приличествующие дню и месту, произносится молитва и читается из евангелия то место, где в тот же день и в том же месте, где теперь церковь на Сионе, Господь дверем затворенным вошел к ученикам: то есть тогда, когда один из учеников, именно Фома, не был там, и, возвратившись, на слова других апостолов, что они видели Господа, сказал: «аще не вижу, не иму веры». По прочтении этого снова произносится молитва; благословляются оглашенные, потом верные, и каждый возвращается к себе домой вечером, приблизительно во втором часу ночи. [163]

[40]. На восьмой день пасхи, то есть в воскресенье, тотчас после шестого часа весь народ с епископом восходит на Елеон: сперва немного сидят в находящейся там церкви: поются песни, поются антифоны, приличествующие дню и месту; произносятся молитвы, также приличествующие дню и месту. Оттуда снова идут подобным же образом с песнопениями вверх на Имвомон, и там совершается то же, что и здесь: и когда наступит время, весь народ и все апотактиты провожают епископа с песнопениями в Воскресение. В Воскресение приходят в такое время, когда обыкновенно бывает вечерня. И вечерня правится как в Воскресении, так и у Креста; и оттуда народ весь до одного при песнопениях провожают епископа на Сион. Когда придут туда, подобным же образом поются песни, приличествующие месту и дню, и снова читается то место из евангелия, где на восьмой день пасхи Господь вошел, где были его ученики и обличил Фому в его неверии. И тогда прочитывается все чтение; после этого произносится молитва, и по благословении как оглашенных, так и верных, по обыкновению каждый возвращается в свой дом, во второй час ночи, как и в воскресение пасхи.

[41]. От пасхи же до пятидесятницы, то есть пентикостии, здесь совершенно никто не постится, даже и те, кои суть апотактиты. И в эти дни постоянно, как и целый год, в Воскресении, от первого пения петухов | 70| до утрени, правится обычная служба: подобным же образом и на шестом часе, и на вечерне. В воскресные же дни служба совершается всегда по обыкновению в Мартириуме, то есть в большой церкви, и оттуда идут с песнопениями в Воскресение. В среду же и в пятницу, так как в эти дни совершенно никто [164] не постится, служба совершается на Сионе, но утром, и совершается литургия обычным порядком.

[42]. В самый же день четыредесятницы после пасхи, то есть в четверг, накануне все, после шестого часа, то есть в среду, идут в Вифлеем для празднования бдения. Бдение же совершается в Вифлееме в церкви, в каковой церкви находится пещера, где родился Господь. На другой же день, то есть в четверг четыредесятницы, совершается литургия своим порядком, при чем пресвитеры и епископ проповедуют, говоря приличествующее дню и месту: и потом вечером каждый возвращается в Иерусалим. [43]. В день же пятидесятницы, то есть воскресный, в каковой день бывает большой труд народу, все правится по обычаю, начиная с первого пения петухов: совершается бдение в Воскресении, доколе епископ не прочтет то место евангелия, которое всегда читается в день воскресный, то есть о воскресении Господа: и потом в Воскресении совершается по обычаю все, что бывает круглый год. Когда же наступит утро, весь народ собирается в большой церкви, то есть в Мартириуме: там совершается все по обычаю: проповедуют пресвитеры, а потом епископ: правится все по чину, то есть совершается обычная литургия, как бывает в воскресные дни, но ускоряется отпуст в Мартириуме, так что бывает до третьего часа. Когда же будет отпуст в Мартириуме, народ весь до одного ведет с песнопениями епископа на Сион, и бывает на Сионе при конце третьего часа. Когда придут туда, читается то место из деяний апостолов, где сошел Дух, так что они понимали все языки, которыми говорили; потом по порядку бывает литургия. Ибо пресвитеры (проповедуют) [165] о том самом, что прочтено – ибо само место находится на Сионе, – только есть другая церковь, где некогда после страданий Господа собралось множество с апостолами, когда случилось то, что мы сказали выше, и что читают там из деяний апостольских. Потом по порядку бывает отпуст; совершается и тут литургия: при отпусте народа возглашает архидиакон, говоря: «Сегодня тотчас по шестом часе будем все готовы на Елеоне Имвомон». И возвращается весь народ, каждый в свой дом подкрепиться, и тотчас после обеда поднимаются на Масличную гору, то есть на Елеон, как кто может, так что в городе не остается ни одного христианина, но идут все. И как только придут на гору Масличную, то есть на Елеон, прежде всего идут на Имвомон, то есть на то место, откуда вознесся Господь на небо, и там садится епископ и пресвитеры, и весь народ: там бывают чтения, вперемежку поются песни, поются и антифоны, приличествующие дню и месту; молитвы, которые | 71| вставляются, всегда имеют такое содержание, что подходят ко дню и месту; читается также и то место из евангелия, где говорится о вознесении Господа на небо по воскресении. Когда это будет окончено, благословляются оглашенные, потом верные; и сходят оттуда в девятом часу, и с песнопениями идут в ту церковь, которая на Елеоне, и в каковой пещере Господь сидел и учил апостолов. Когда придут туда, бывает уже более десятого часа: там совершается вечерня, произносится молитва, благословляются оглашенные, потом и верные. Оттуда весь народ до одного спускается с епископом, при пении песен и антифонов, приличествующих этому дню; затем идут медленно к Мартириуму. Когда же подходят [166] к городским воротам, уже бывает ночь, и выносят на встречу ради народа множество церковных светильников; а от ворот, так как довольно далеко до большой церкви, то есть до Мартириума, приходят около второго часа ночи, потому что идут медленно и все из-за народа, чтобы он не утомился. И по открытии больших дверей, приходящихся со стороны площади, весь народ с епископом входит при песнопениях в Мартириум. По входе в церковь, поются песни, произносится молитва, благословляются оглашенные, за ними верные, и оттуда снова при песнопениях идут в Воскресение. И когда придут в Воскресение, подобным же образом поются песни и антифоны, произносится молитва, благословляются оглашенные, за ними верные; подобное же совершается у Креста. И оттуда снова весь христианский народ до единого человека ведут епископа при песнопениях на Сион. Когда туда придут, бывают приличествующие чтения, поются псалмы и антифоны, произносится молитва, благословляются оглашенные, за ними верные, и бывает отпуст. По отпусте все подходят к руке епископа и затем каждый возвращается к себе домой, приблизительно около полуночи. И так в этот день подъемлется великий труд, потому что с пения первых петухов бодрствуют в Воскресении, и затем не отдыхают ни разу в течение целого дня, и все совершаемое протягивается так, что все возвращаются по своим домам в полночь, после отпуста, который делается на Сионе.

[44]. Со следующего дня по пятидесятнице все постятся по обычаю, как во весь год, каждый как может, исключая дни субботние и воскресные, в которые никогда не постятся в этих местах. И затем в [167] прочие дни все совершается, как и во весь год, то есть бдение начинается в Воскресении с пения первых петухов. А если бывает день воскресный, то сперва, при пении первых петухов, епископ по обычаю читает в Воскресении место о воскресении Господа, которое читается постоянно в день воскресный, и потом до рассвета в Воскресении поются песни и антифоны. Если же день не воскресный, то точно так же с первых петухов до рассвета в Воскресении поются только песни и антифоны. Апотактиты ходят все, из народа же ходят, кто как может; клирики | 72| ходят ежедневно по очереди, и приходят клирики при первых петухах, епископ же всегда приходит при рассвете, чтобы сделать со всеми клириками отпуст утром; исключается только день воскресный, когда епископу необходимо прийти при первых петухах для того, чтобы прочесть в Воскресении евангелие. Затем на шестом часе в Воскресении совершается все по обычаю, также и на девятом; также и на вечерне совершается по обычаю все, что бывает обыкновенно круглый год. В среду же и пятницу на девятом часе служба всегда бывает на Сионе по обычаю.

[45]. И о том должна была я написать, как поучаются те, которые приемлют крещение на пасхе. Заявляющий свое имя делает это до дня четыредесятницы, и имена всех записывает пресвитер: это бывает за восемь недель, в течение которых, как я сказала, продолжается четыредесятница. Когда пресвитер запишет имена всех, на другой день четыредесятницы, то есть с которого начинаются восемь недель, поставляется для епископа кафедра посреди большой церкви, то есть в Мартириуме: по ту и по другую [168] сторону садятся на кафедры пресвитеры и становятся все клирики; затем приводятся по одному ищущие крещения: если это мужи, то приходят со своими отцами, если жены, то со своими матерями. И затем епископ по одиночке расспрашивает соседей вошедшего, говоря: доброй ли он жизни, почитает ли родителей, не пьяница ли и хвастун, и расспрашивает о всех пороках, которые более тяжки в человеке. И когда он убедится, что тот безупречен во всем, о чем спрашивал епископ в присутствии свидетелей, то он собственноручно записывает его имя. Если же тот в чем-нибудь обвиняется, то епископ велит ему выйти, говоря: пусть он исправится, и когда исправится, пусть приступает к купели. Так он говорит, расспрашивая о мужах, и о женах. Если же кто чужестранец, то он не так легко приступает к крещению, если только не представит свидетельства лиц его знающих.

[46]. Я должна была написать об этом для того, чтобы вы, госпожи сестры, не подумали, что это делается без разумного основания. Здесь есть такой обычай, что тех, которые приступают к крещению, в течение сорока дней поста, ранним утром заклинают клирики, как только бывает утренний отпуст в Воскресении. И тотчас поставляется для епископа кафедра в большой церкви, в Мартириуме, и все приступающие ко крещению, как мужи, так и жены, садятся вокруг епископа, отцы же и матери стоят; точно так же из народа желающие слушать все входят и садятся, но только верные. Оглашенный туда не входит тогда, когда епископ поучает их закону. И так, начиная от Бытия, в течение этих сорока дней он проходит все писание, сперва излагая телесно, и потом разрешая [169] его духовно. Точно так же в эти дни они поучаются и о воскресении и обо всем, относящемся к вере, и это зовется оглашением. И когда исполнится пять недель от начала поучения, тогда они получают символ: смысл этого символа в его отдельных словах епископ объясняет им подобным же образом, как и смысл | 73| всех писаний, сперва телесно, затем духовно: так он объясняет и символ. И бывает так, что в этих же местах все верные следят за писанием, когда оно читается в церкви, так как все поучаются в эти сорок дней, начиная от первого и до третьего часа, потому что оглашение продолжается три часа. И Господь знает, госпожи сестры, что верные, входящие для слушания оглашения, с большим вниманием относятся к тому, что говорится и объясняется епископом, чем когда он сидит и проповедует в церкви по поводу отдельных мест, толкуемых таким образом. По окончании же оглашения, в третьем часу, тотчас епископа ведут при песнопениях в Воскресение, и бывает отпуст третьего часа: и так, в продолжение трех часов они поучаются ежедневно в течение семи недель. На восьмой же неделе четыредесятницы, то есть которая зовется великою неделей, поучение их прекращается, для того, чтобы выполнить то, что важнее. И когда пройдут семь недель, остается одна неделя пасхальная, которую здесь зовут великою неделей. И тогда приходит епископ утром в большую церковь, в Мартириум; позади алтаря в абсиде поставляется для епископа кафедра, и там подходят по одиночке – муж со своим отцом, жена – со своею матерью, и отвечают символ епископу. По прочтении символа епископу, он обращается ко всем и говорит: «В эти семь недель вы научились всему закону [170] писаний, слышали также и о вере, слышали и о воскресении плоти, и каждый в отдельности, на сколько могли, усвоили себе весь смысл: однако, будучи еще оглашенными, вы не можете слышать слово или то, что принадлежит к более глубокой тайне, то есть к крещению, потому что вы еще оглашенные: и чтобы вы не подумали, будто что-нибудь совершается без смысла, когда вы будете креститься во имя Божие, вы услышите в Воскресении, в эти восемь пасхальных дней, после церковного отпуста: так как вы еще оглашенные, то сокровенные таинства Божии вам не могут быть поведаны».

[47]. И когда наступят дни пасхи, в течение восьми дней, то есть от пасхи до восьмого дня, как бывает отпуст в церкви и идут с песнопениями в Воскресение, после этого произносится молитва, благословляются верные, и епископ становится, облокотившись о внутреннюю преграду, что в пещере Воскресения, и объясняет все, совершаемое при крещении. В это время ни один оглашенный не входит в Воскресение: в Воскресение входят только неофиты и верные, желающие услышать таинства, и запираются двери, чтобы не пробрался никто из оглашенных. И когда епископ изъясняет и излагает все, раздаются столь громко голоса одобряющих, что голоса их слышны далеко за дверями церкви. И по истине раскрывают все таинства так, что никто не может не быть тронут, слыша такое изложение. И так как в этой местности часть народа знает по-гречески и по сирийски, часть только по-гречески, другая только по-сирийски, то епископ, хотя бы и знал по-сирийски, говорит однако всегда по-гречески, и никогда не говорит по-сирийски. И потому всегда стоит пресвитер, [171] который, когда епископ говорит по-гречески, переводит | 74| по-сирийски, чтобы понимали все что толкуется, также и чтения, которые читаются в церкви: и так как необходимо читать по-гречески, то всегда стоит лицо, переводящее по-сирийски, ради народа, чтобы он постоянно поучался. И чтобы не смущались те из латинян, которые здесь находятся, и которые не знают ни по-гречески, ни по-сирийски, объясняется и им, так как есть братья и сестры знающие по-гречески и по-латыни, которые толкуют им по-латыни. Приятнее всего и наиболее примечательно здесь то, что всегда, как песни, так и антифоны и чтения, а также и молитвы, произносимые епископом, читаются так, что всегда оказываются приспособленными и подходящими ко дню, который празднуется, и к месту, где совершается служба.

[48]. Днем обновлений зовется то время, когда святая церковь, что на Голгофе, которую зовут Мартириумом, посвящена Богу; и святая церковь, что в Воскресении, то есть на том месте, где Господь воскрес после страданий, и сама посвящена в этот день Богу. Обновление этих святых церквей празднуется с величайшею честию потому, что в этот день обретен крест Господень. Поэтому и было так устроено, что день первого освящения вышеназванных церквей был тот день, когда обретен крест Господень, чтобы все вместе праздновалось в один и тот же день со всею радостию. А в священном писании находим, что день обновления есть тот день, когда святой Соломон, по довершении дома Божия, который сооружал, стал перед алтарем Бога и молился, как писано в книгах Паралипоменон.

[49]. И так, когда наступают эти дни обновлений, [172] они чествуются восемь дней: за много дней начинают собираться отовсюду, не только из отшельников или апотактитов из различных провинций, то есть из Месопотамии, и Сирии, и Египта, и Фиваиды, где много отшельников, но и изо всех различных мест и провинций; ибо нет никого, кто бы в этот день не стремился в Иерусалим к толикой радости и к столь честным дням: и миряне, как мужи, так и жены верным духом подобным же образом собираются в эти дни из всех провинций в Иерусалим, ради святого дня. В эти же дни собирается в Иерусалиме епископов – когда их немного – болеe сорока или пятидесяти; и с ними приходит много их клириков. И что говорить много? тот, кто не будет участвовать в столь великом торжестве в эти дни, полагает, что он впал в величайший грех: если только не будет какой-нибудь препятствующей необходимости, которая удерживает человека от благого намерения. В эти дни обновлений украшение всех церквей бывает тоже, какое бывает в пасху и в богоявление: и каждый день правится служба в различных святых местах так же, как в пасху и в богоявление. Ибо в первый и второй день правится служба в большой церкви, которая зовется Мартириум. На третий день – на Елеоне, то есть в церкви, что на горе, откуда вознесся Господь на небо после страданий, в каковой церкви есть пещера, в которой учил Господь апостолов на горе Масличной. В четвертый же день...

Оглавление