Перед входом в новое тысячелетие Я постараюсь подарить вам много знаний. Вы сделаете для себя много открытий. То будет рождественским подарком от Вечности и Бессмертия, ибо Я Спаситель, Помазанник и Учитель любви и истинный целитель ваших сердец, а Мое место встречи с вами — ваши сердца. Так что слушайте Меня и принимайте Меня, не бойтесь и не стесняйтесь. Многие просто стесняются произнести даже слово Бог, боясь того, что над ними будут смеяться, но ведь Бог - Отец — Властелин неба и Земли. Бог-Мать Моя — Святой Дух и Я — единственный сын Бог-Христос, необыкновенная семья из Царствия Небесного. Приложите руку к сердцу и примите нас троих под одним именем — Бог-Вседержитель. ИИСУС ХРИСТОС БИАОСТАС.
Вечность - Благая весть
Откровение Пресвятой
Девы Марии
Господня Истина Святых Апостолов
Иоанн Креститель - Человек “Пустыни”
Рукописи приняты по Лучу Махасатьяна от Учителя человечества Иисуса Христа контактером
Олегом-Александром Звездовым
1999
ВЕЧНОСТЬ.1999. - x с.
Перед входом в новое тысячелетие Я постараюсь подарить вам много знаний. Вы сделаете для себя много открытий. То будет рождественским подарком от Вечности и Бессмертия, ибо Я Спаситель, Помазанник и Учитель любви и истинный целитель ваших сердец, а Мое место встречи с вами — ваши сердца. Так что слушайте Меня и принимайте Меня, не бойтесь и не стесняйтесь. Многие просто стесняются произнести даже слово Бог, боясь того, что над ними будут смеяться, но ведь Бог - Отец — Властелин неба и Земли. Бог-Мать Моя — Святой Дух и Я — единственный сын Бог-Христос, необыкновенная семья из Царствия Небесного. Приложите руку к сердцу и примите нас троих под одним именем — Бог-Вседержитель.
ИИСУС ХРИСТОС БИАОСТАС.
Редактор Николай Ночовный
Художественное оформление Петра Шевердина и
Николая Рязанова
Корректоры: Нина Серова,
Наталья Выборнова и Светлана Литвиненко
ИСПОЛНИТЕЛЮ ОТЦА НЕБЕСНОГО АМИСТОСА БИАОСТА, ТВОРЦА СВЕТА И ОРГАНИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ, Я ДАРЮ ВАМ ЗНАНИЯ ОБЩЕГО ПРОЦВЕТАНИЯ ВАШИХ ДУШ И Я - ИИСУС ХРИСТОС, СЫН ОТЦА АМИСТОСА, ЖЕЛАЮ ВАМ ТОЛЬКО ДОБРА И ВЕЧНОСТИ
ИИСУС ХРИСТОС БИАОСТАС
И ПУСТЬ В ВАШИХ СЕРДЦАХ ВСЕГДА БУДЕТ ПРИСУТСТВОВАТЬ ВЕРА В САМОГО БЛИЗКОГО И ДОРОГОГО ВАМ, ВАШЕГО ТВОРЦА И СОЗДАТЕЛЯ — ОТЦА НЕБЕСНОГО
ВЕЧНОСТЬ
“ВЕЧНОСТЬ”
ГРАНДИОЗНОЕ ВЕЛИКОЛЕПИЕ, СВЕТЛОЕ И НЕОБОЗРИМОЕ, МОГУЧЕЕ И БОЖЕСТВЕННОЕ ВЕЛИЧИЕ, СВЯТЫНЯ ИЗ СВЯТЫНЬ ВСЕГО ПРЕКРАСНОГО, ЧТО ЕСТЬ РЯДОМ С ВАМИ
УЧИТЕЛЬ
Вечность
ВЕКОВОЕ ПОКАЯНИЕ ВЕЧНОСТИ
В данной главе Я постараюсь конкретно донести до вас очень много интересного: и все, что связано с вашим созданием, творение тверди — ЗЕМЛИ, и остальное, что веками интриговало вас. Наступило время — время открытий, творений, чудес. Я попытаюсь так рассказать, чтобы, читая рукописи, любой человек мог понять и осознать, проникнуть в смысл всей душой, ибо доступное будет обладать силой, которая поможет больше узнать о Боге, о Мироздании, о самих себе.
Можно было бы писать на языке и формулами Космоса, но подобное изменило бы все сразу, и откровения не получилось бы.
Итак, начнем с Великого Пространства. Великое Пространство Галактических систем, взаимно связанных между собой в одно целое, или единое, и составляет замкнутый круг — Беспредел — Бесконечность — Пространство. В нем находится величайшее — Великий Простор Наугатмы, огромной Мысли, несущей в себе неисчерпаемые потоки информации, сотворившие прекрасное в этом Царстве Вечности.
НАУГАТМА — множество “отделов”, работающих в разных направлениях и управляющих системами Галактик. И осмысляя каждое направление, мы приблизимся к полному представлению о Великой Наугатме. Прекрасный Мир Творения сего откроется пред нами в его полной красе, ибо творения Его прекрасны и ни с чем не сравнимы. Творение Тверди Небесной и ее Светил Божественной красоты, созданной бесчисленными лабораториями Галактических систем — живыми организмами Вселенной — Вечности.
Невидимая человеческому глазу связь между светилами Галактик, составляющая огромную Энергетическую Мысль, дошедшую и до Земли, и составляющая информационный пояс Земли (зонд), который поддерживает связь с Вечностью, простором без времени — замкнутый круг, единый нуменхрон реального бытия. Поймите Меня правильно — это не гипотезы, а чистое откровение вашего Учителя Необъятного Простора.
Необычайное Творение Господа Создателя — голубое небо — произведение Солнечной системы — искусство тонкой материи. Невидимые вашему глазу молекулы — живые организмы — под воздействием Солнечной энергии создают органическое свечение (свет), такое прекрасное творение и искреннюю красоту. Творения можно увидеть в цветах радуги, которая является к вам во всей красоте Создателя. Свечение составляет основную часть вашей жизни и всего живого на Земле.
Свет, несущий жизнь всему живому, есть первое Творение Создателя.
Внимательно всмотритесь в ночное небо, в иллюзорно-изумительную красоту Вечности, Космической благодати. Сколько тайн и загадок кроется, и сколько прекрасного можно узнать из Бессмертного Творения.
Простор Небесный с неисчерпаемым количеством светил — раскрытая книга, которая неумолимо глаголет: “Прочтите меня”. Да и Я уверен, книгу светил можно читать веками, познавая новое и новое. Ведь каждый знак Зодиака (созвездий) — Космическая тайнопись, своего рода иероглифы Вечного Творения, которые вам предстоит расшифровать и подробно узнать назначение каждого знака Зодиака. Ключом тайнописи станет своеобразный треугольник космической мудрости — СОЛНЦЕ, ЛУНА, ЗЕМЛЯ, несущие в себе замкнутый цикл информации, космической информации, которая благоприятно влияет на окружающее вас и ваше бытие.
Ни одна из гипотез о возникновении Земли и человека на ней не увенчалась достоверными фактами, а ведь факт созданного находится в вас самих — в вашем сознании и подсознании, только нужно к этому подойти очень тонко, нужно услышать самого себя, понять до конца, что же такое “Я”, и тогда вы почувствуете, что вы связаны с чем-то сверхъестественным, легким и очень интересным, порой фантастическим, но, увы, реальным. И тонкое слияние вашего сознания с информационной сетью Вселенной поможет вам понять все о самих себе и обо всем окружающем. Примером вышесказанного являются данные записи, которые лишний раз доказывают взаимосвязь организма человека со всей Вселенной.
Безусловно, найдутся люди, которые захотят сказанное Мной опровергнуть, но их единицы, которые ради только “своей славы” или “ученой степени” могут пойти на подобное. Я думаю, что здесь все понятно, и комментарии излишни!!!
Развивая в себе чувство гордости за то, что вы, дети Необозримого Пространства, и есть та неразрывная цепочка таинственно прекрасной Вечности — Божественной, неповторимой, но прекрасной и могущественной в ее цветах, ярко выраженных цветах развитой духовности и целеустремленности, направленной на осознание вашей принадлежности в жизни и в океане Великого Пространства. Да, это не философское размышление и не новая гипотеза — пусть будет открытие, о котором вы мечтали и спорили, и будет выражено в легкой формулировке, дабы было понятно каждому человеку, который проявляет интерес к своему происхождению. Вы встретите новые названия, имена, и, пожалуйста, отнеситесь с чувством ответственности, потому что за этим стоит ваша истинная история, или “родословная” вашей же Земли и вашей цивилизации.
Очень трудно начинать, а точнее, сформулировать то, что хочется вам высказать, ведь все копилось не один год и не одно тысячелетие. Миллионы, миллиарды лет шло формирование Солнечных систем (хотя для Вечности просто не существует летоисчисления, замкнутого в каких-то цифрах, хотя имеются формулы космического объединения, ассоциации, сформулированные в одно целое неразрывное начало), и здесь будут указаны даты просто чисто символически, чтобы как-то приблизить ваше сознание к тайне, потому что без этого (имеется в виду без этих дат) вы просто не сможете всего понять.
Каждый человек строит свою жизнь из определенных цифр, которые предоставил вам Космос для вашего совершенства, ибо биологическая основа заложена в реакции времени (но не материально-духовное), или своем персональном коде, а кодов времени (или для вас - измерений) неисчислимое количество лишь в данной Солнечной системе. Да вы и сами неоднократно убеждались. Какое-либо проявление, выраженное и воспринятое вами (единицами), выглядело как галлюцинация или просто как мистика для остальных, но ведь и вы, каким-либо образом попадая в другое измерение (код), выглядите чем-то необъяснимым. Со временем вы поймете, ибо вам предстоит преодолеть этапы данных измерений, или коды “временной регуляции”, связанной с микробиологическими процессами данной Солнечной системы.
Не секрет, мысль — движение той невидимой субстанции, которая и помогает вам преодолевать барьеры. Многие могут заявить, мол, смерть подведет итог, но, увы, смерть оставляет после себя лишь только биологически-физический “хлам”, а личность остается макромолекулярной основой. которая и будет идти дальше по спиралеобразной возвышенности, преодолевая переходы (или Законы), интегрально сбалансированные Космосом — Высшей Материей — Богом.
Очень интересно будет вам узнать все, начиная с момента формирования Земли, происхождения человека, да и всего другого, что в какой-то степени увлечет вас в мир открытых тайн и загадок. И пусть доказательством станет расшифровка, которую мы начнем с отдела ЮТРА-УХИЛ-ЦИБЕЛОСТ. Это космическо-информационное созвездие, которое состоит из трех отделов Высшей субстанции в Солнечной системе, где происходят и происходили творения Мироздания (чем и вы обязаны отделам).
Итак, первый отдел, именующийся ОВМ — отдел высшей материи, второй — ГМКО — геново-молекулярно-кибернетический отдел, третий — ОЖТМ — отдел живой и тонкой материи, что и объединяется в единое целое.
В них была разработана структура строения Солнечной системы. Формирование происходило миллиарды лет (или 7 дней строения, ну, это уже понятие образное). Давайте представим, что много-много лет назад существовали два солнца — угасающее ядро и вновь рожденное. Угасающее уже не имело тех свойств, которые соответствовали бы нормативам, которые были присущи данной Солнечной системе. Когда “ядро”, или бывшее Солнце, совсем “остыло”, то произошло непредвиденное — взрыв, который большую часть массы отделил от основной, и масса, спустя миллионы лет, станет Землей, а малая часть будет ее спутником на века.
Миллионы лет формировалась Земля, и если так можно выразиться. то сначала была сплошная вулканическая глыба, и подобное еще раз убедит вас в том, что то было угасшее ядро. или бывшее Солнце, но уже кончившее свое предназначение и перешедшее в “мир иной” со своими химическими реакциями (они впоследствии и станут для вас ископаемыми недрами Земли). Процесс был очень долгим и очень сложным. Такое происходило со всеми планетами без исключения. Ибо Межгалактический закон атомного расщепления и химической нейтрализации является единственным Законом Вселенной. Формирование Земли с ее катаклизмами привело к тому, что на данной планете образовался один единственный материк, просуществовавший не очень долгое время, но существование было плодотворным (читайте дальше).
В те времена полюса Земли и экватор находились не там, где сейчас, все было наоборот, и лишь только после столкновения Земли с огромным астероидом изменится все на Земле. Это в отношении полюсов и экватора. При столкновении полностью исчезнет материк, да и все живое на материке. Водная гладь поглотит все, и снова будет новое формирование. В чреве Земли проснется огромный вулкан, который выплеснет неимоверное количество магмы. Будет сильное испарение, и со стороны планета будет выглядеть огромным парообразным облаком, переливающимся цветами радуги.
Итак, на протяжении нескольких миллионов лет происходило новое формирование данной частицы атомного распада, в котором непосредственное участие принимал энергетическо-кибернетический отдел под управлением ЮХТА-отдела и руководящий процессом. Когда был сформирован новый энергетический блок (Земля), несущий в себе запасы воды, нефти, газа и сформировавший околоземную орбиту, благодаря химическим выделениям и окутанным озоновым слоем, тогда было принято решение, и генетическо-молекулярный отдел Вселенной решил внести на вновь сформировавшуюся планету биологическую особь, но особь уже сознательную. Потому что за время формирования планеты Земля на ней уже происходило биологическое формирование, родившее в себе химические и физические реакции, или, попросту говоря, имелись растительность, вода, залежи, происходило биологическое формирование клетки за счет влияния вновь рожденного Солнца (той клетки, которая впоследствии подарила вам живность, кроме человека).
Первоначальное лицо Земли имело вид просторной водной глади с одним-единственным материком, который и являлся райским уголком планеты. На материке было все сформировано для благоприятных условий жизни.
А в то же время в созвездии ОРИН, на планете Ш087 (Агендаст), уже кипела биологически-физиологическая жизнь, но в более развитых формах, в тех, которые усугубили свое состояние на Агендасте. Поэтому вмешательство Высшего Разума в существование данной цивилизации было безупречным. Точнее говоря, цивилизация достигла своего совершенства, планета утеряла свой энергетический потенциал. Нужно было решать — и было принято решение о переселении, трудном и опасном. Для переселения задействовали больше 8 тысяч летательных аппаратов (впоследствии для вас такие аппараты будут — НЛО).
Прежде чем открыть тайну, давайте рассмотрим структуру строения вашей Солнечной системы. Просто Я преподнесу информацию в сжатой форме, просто ввожу вас в общепознавательную систему знания.
Итак, пространство держит в себе много Солнечных Галактик. И все же остановимся на вашей Солнечной системе, той системе, которая содержит в себе десять планет (Я не ошибаюсь, именно десять планет). Творением планет занимался отдел высшей материи под воздействием знергетическо-информационного ядра (Солнца), гигантского Творца Мысли Пространства. Все десять планет Солнечной системы имеют свое назначение и свою структуру как внешней поверхности, так и внутренних залежей, формирований. Планеты живут по своим законам — Космическим Законам. Законы можно сформулировать так: Межгалактический закон равновесия; Галактический закон равновесия; Закон солнечного притяжения (или отрицательный магнетизм оттолкновения от центрального ядра); Галактическо-гравитационный закон движения планет (Солнечные часы).
Рассмотрим вкратце каждую планету для общего представления. Начнем с планеты МАРС, или, говоря на языке Космоса — ЦЕРПАТ.
1. ЦЕРПАТ (Марс).
Планета Церпат — сплошные залежи урана. Поверхность планеты состоит из девальсавия. Такой “грунт” изобрел Ютра-отдел для равномерного излучения урана и для колебания вибрационно-ухабистой поверхности планеты. Жизнь в любой форме отсутствует. (Хотя следы человека — при переселении — на планете оставлены). Церпат напоминает живую планету, но подобное — космический мираж из-за сильного излучения урана и сильного холода. Назначение планеты — урегулирование баланса урановых излучений.
2. ВЕНЕРА (СУБЕТ).
Поверхность покрыта космическо-астероидной породой. Основными залежами Субета является логстроний. Планета больше Земли. Отдел устроил это для равновесия абсолюта Солнечной системы. Органической жизни на планете нет.
3. ЦЕБЕЗИЙ (Меркурий).
Цебезий в Солнечной системе сравнительно маленькая планета. Органическая жизнь отсутствует. Поверхность — сплошные валуны и преобладание космической пыли. Бесконечно дует космический ветер. Залежи — гелиевые соединения. Назначение планеты — урегулирование гелиевых соединений в Солнечной системе.
4. УЧАЗАРИЙ (Юпитер).
Планета почти в десять раз превышает по размерам Землю. И оказывает балансовое воздействие на всю Солнечную систему. Имеет четыре спутника (спутники — энергетически насыщенные космические ядра, которые держат или балансируют равновесие данной планеты). Расстояние между спутниками однозначное. Сам Учазарий оказывает балансовое воздействие на всю Солнечную систему, и это закономерность Космического равновесия. Жизнь на планете могла бы быть, но из-за отсутствия озонового слоя это пока невозможно. Залежи безграничны. Это генетическо-химическая планета усовершенствованных соединений кибернетического потенциала Космической материи. Учазарий — земной прототип, несущий в себе предпосылки, что станет планета пригодной для жизни, но пока идет процесс формирования, формирования с Космической точки зрения.
Пройдут еще тысячелетия, и Учазарий станет пристанищем для людей (для справки: вдумайтесь, если планеты — живые организмы Беспредела, то они со временем нуждаются в “ремонте”, и поэтому весь смысл заключается в том, что Земля уже заслуживает такого ремонта). Он — планета необычайной красоты.
5. ЦЕКАНИИ (Сатурн).
Назначение Цекания в Солнечной системе — для распределения гравитационного равновесия грубых покрытий планет Солнечной системы и для поддержания органического зонда Учазария. Орбитальные кольца вокруг планеты созданы для равновесия планеты и для равномерного распределения гравитационного равновесия и органического зонда. Кольца имеют особое генетическое свечение. Жизни на планете нет. Грунт — фагалиевая оболочка. Залежи составляют соединения космического хаголина.
6. ЮЗИТУС (Нептун).
7. ГИТИРАВИЙ (Плутон).
Он — своеобразный Космический щит, “барьер”, который препятствует вторжению сильного потока югелиевого соединения из другой Галактики. Соединения — своего рода сероводородный компонент, который пагубно может влиять на формирование органических залежей планет Солнечной системы. Если происходит утечка компонента, то космический щит окончательно задерживает вторжение. Жизнь на обеих планетах отсутствует.
8. ГИТОВИНИЙ (Уран).
Планета является своего рода лицом Галактики. Ее назначение в Солнечной системе — урегулирование химических соединений. Органическая жизнь отсутствует. Осбеновый грунт делает планету оригинальной в строении. Залежи безграничны и разнообразны, начиная от усуновых руд и заканчивая виробезием. Планета является химическим стимулятором всей Солнечной системы.
9. ЗЕМЛЯ, ваша родная Земля. О ней вы знаете многое, и в итоге вы многого не знаете о ней. Но любыми путями стараетесь достичь того предела, который поможет вам больше узнать о своей планете. И у вас такая возможность есть, потому что Учитель рядом с вами.
10. ВАФИЛОНИЙ (ЦЕБЕШУ). Тайной покрытая планета. Находится в так называемой зоне “Солнечной невидимости”, на границе межгалактического перехода. Солнечный свет планеты достигает, но должного фокуса не создает, и все создано по Закону Солнечной системы. В такое трудно поверить… Но разумная жизнь в физическо-биологической оболочке есть. Конечно, в Других формулах и проявлениях Космического совершенства, силы Всевышнего, Высшего Разума, Бога. (Для справки. Межгалактический переход — вакуумный переход системы — Песочные часы — и поэтому переход является огромным потенциалом межгалактической информации, благодаря которой жители планеты достигли полного совершенства и гармонии развития. Они превзошли землян на данном этапе. Такого понятия, как расстояние и время, для цивилизации просто не существует. Есть одно — ментальность, или мысль).
В беспределе существует, образно говоря, грань перехода, или развитый информационно-потенциальный пояс Вселенной, который несет Солнечной системе информацию для общего развития. Пояс — пояс Совершенства достигает и Земли, но проявляется в мизере, хотя все идет этапным методом. Если двести лет назад земляне были на две планки ниже от настоящего, то в 2000 году они станут на две планки выше, или на две грани. И информационное развитие достигнет такой грани, когда будет достигнут умственный алкхонолий. Тогда все невозможное станет реальностью, чудом. Когда вы этого достигнете, наступит время перехода к такому понятию. как Абсолют, что поможет человечеству подняться по космической спирали знаний до общего понятия, как Беспредел. Такой уровень знаний соответствует уровню, достигнутому на планете Вафилоний. Развитая цивилизация в Солнечной системе — блок знаний, который регулирует все формулы развития Солнечной системы — Галактики.
Планета Вафилоний (Цебешу) — прекрасная планета. Природа ее разнообразна и беспредельна. — На фоне кобальтового свечения видимое воспринимается сказочным (многие из землян все видели, но никто не верит, как и не верят в НЛО). Для землян жители планеты — гуманоиды, конечно, понятие земное, а в Космосе это звучит — Ордеодаст, что означает сверхусовершенствованное, развитое — развитое Творение Бога, или для вас — третий вид инопланетян.
Жители Вафилония опередили землян в развитии на 2134 года. Землянам в этом приходилось не раз убеждаться при встрече с вафилонийцами. Кобальтовое свечение создало уникальную экзотическую природу и животный мир, органическую жизнь планеты, планеты райской благодати. Города ее — своеобразные архитектурные шедевры. Вафилоний специально создан в межгалактическом переходе для контрольного урегулирования межгалактической информации. И является посредником межгалактических информационных полей.
Вафилоний в десять раз превышает размеры Земли. Благодаря кобальтовому свечению (искусственному), или уникальному свечению, обнаружить планету в Солнечной системе просто невозможно. Жители Цебешу имеют “резкое” отличие внешности от землян. Если им приходится бывать на Земле, то в общении с землянами они стараются делать так, чтобы люди ничего не помнили, ну а тем, кто что-то и помнит, никто не поверит. Даже высмеют.
Очень много интересного предстоит вам открыть для себя, и с приходом открытий сомнения уйдут с темными силами в небытие. И от легкости вы будете парить в светлом пространстве общения с Высшими Силами. Занавес познания уже приоткрыт — перед вашим сознанием для общего блага. Даже в рукописи существует сознательный переход — поэтапный, а когда дойдем до апогея — будет великое открытие, или просто молекула Беспредела. Многие могут возразить, что жизнь так коротка, и не все доживут до такого периода развития. Да, но это в вашем понятии, а для Космоса — замкнутый цикл - круг. И не зря индийская мудрость гласит, что рождаемся мы случайно, а умираем закономерно, закономерно — ведь в слове весь смысл, смысл перехода для дальнейшего развития, для своего же усовершенствования. В завершение ознакомления с Солнечной системой стоит отдать должное внимание галактической границе, которую представляет Млечный Путь, или “санабиновый луч” — луч информации и жизни.
Так же к вам пришли и открытия, к какой бы области они ни относились — физике, химии, геометрии, алгебре и т.д. И так будет продолжаться, пока вы не достигнете полного совершенства. Космос преподнесет вам то, что вас интересует. Архимед однажды сказал: “Круг — бесконечность, и я преклоняюсь пред ним”.
Вы можете спросить, а почему никто не получил такой информации, допустим, в пятом веке до нашей эры? Отвечу: каждой эпохе своя доля или частица развития. Или: сначала было дано колесо, а впоследствии и ось к колесу. И лишь после вы уже имеете то, что имеете. Я думаю, что все здесь понятно. Конечно, единицы могут сомневаться, не задумываясь над тем, что они пользуются благами, которые подарил им Космос. Но, так или иначе, все приходящее во благо является продолжением прошлого.
Находясь в потустороннем мире, душа (человек) уже по-другому относится, потому что там более доступно можно влиться в информационные измерения и при помощи сознания передать вам, действуя на ваш головной мозг извне, в вашем понимании это подсознание. И поэтому, когда кто-то из вас добьется нового открытия и воплотит его, не нужно “задирать нос”. Отнеситесь спокойно, как Королев, конечно, а внутри своей души радуйтесь тому, что именно через вас все свершилось.
Придет время, и вы поймете структуру строения Вселенной, но сначала познаете самих себя и то, что окружает вас. Когда поймете, вам легко будет перемещаться во времени, а так оно и будет. В любой момент сможете побывать в прошлом или будущем (реально) и вернуться в настоящее, увидеть то, что вам пока не суждено видеть (хотя единицы уже пользуются этим даром, но им пока никто не верит). Снова можете сказать — фантастика, да, для 1995 года фантастика (когда принималась рукопись. — Ред.), а вот для 2025 года — нет. Но, учтите, когда вы увидите те красоты, которые окружают вас, вы просто изменитесь по отношению к себе, всему живому без исключения и ко всему, что окружает вас. Если человек поставил перед собой цель — он ее достигнет, только здесь нужны усердие и настойчивость, и Космос подарит человеку то, что он просит. Космос просто отблагодарит за любознательность и за общение с Высшим Разумом. Если бы вы все применяли в свое благо — на Земле была бы идеальная жизнь, чисто экологическая во всех отношениях, но пока… Конечно, со временем все пройдет, и дата близка. Просто еще раз внимательно прочтите Апокалипсис, и вы поймете. А если что-то будет непонятно, то подсознание вам подскажет. Здесь нет ничего сложного, только нужно проявить усердие, подключить внутреннюю интуицию, и ясность откроется пред вами. Да, борются единицы, благо получают миллионы, а когда придет время, и отдельных единиц станет больше (здесь Я имею в виду людей, которые при помощи Космоса стараются избавить вас от плохого, в том числе и от болезней), то благо будет для всех пяти миллиардов. Только, пожалуйста, всячески старайтесь помогать тем единицам, которые ради вас отдают свое личное время, а порой и жизнь во имя вас (пока над ними вы смеетесь, шутите, судите и т.д., а ведь будете молиться на них потому что они говорят с Богом, получают от него все ради вас, вашего бытия. И воистину будет сказано: “Благ Господь”).
Развивая себя и свое мышление и строя мышлением благо (но не вред, во благо), вы всегда будете приняты Космосом и Богом. И, переступая порог второго тысячелетия и входя в третье, много интересного узнаете для себя.
Начало из начал вашей жизни таит в себе Космос, но ваше предначалье, имеется в виду цивилизация со всеми ее нациями, в созвездии Орион, на планете Агендаст. Более крупной и мощной планете (по отношению к Земле), но со временем исчерпавшей свои возможности и ресурсы, запасы, и впоследствии оказавшейся очень бедной планетой. И цивилизация данной планеты была просто вынуждена покинуть свою “Землю”. Я, как ваш Учитель, просто не имею права не рассказать вам о ней. Она существовала миллиарды лет, да и существует сейчас, но в более бедном, или исчерпанном виде, и, живые, давайте преклонимся пред нею, как пред началом и концом живой молекулы Космоса. Пусть речь идет только об одной планете. Да, именно частице Вселенной. Она была исчерпана живым Разумом той же Вселенной. Но исчерпана в благоразумных целях. Шел Космический цикл (для вас — время). Цивилизацию данной планеты нужно было спасать. Объединились метагалактики, имевшие свою жизнь на энных планетах, да и имеющие до сих пор.
Конечно, все выглядит в другом обличии, но в одном создании — создании разумном и благоразумном. Плановый аспект, дающий вам понятие о том, что вы не едины. Наступит время, и вы достигнете той цели, к которой стремитесь, потому что сама Вечность заставит искать свой выход из трудного положения, Здесь имеется в виду положение вашей планеты по отношению к ресурсам. Ведь наступит такое время, когда ископаемые Земли будут исчерпаны, как были исчерпаны на планете Агендаст. Да вы уже сейчас начинаете задумываться. В крайнем случае, еще пять поколений могут прожить своей настоящей человеческой жизнью. Но, увы, дальше пойдет другой исход. Конечно, человечество достигнет не полного соотношения к Божеству, но на 40% освоит мысли Космоса. И это тоже в какой-то степени будет связывать вас со Вселенной. Хотя только на начальном этапе развития (в начале очереди) или начала зачатия. Трудно поверить, даже трудно представить, но все именно так. Много циклов (имеется в виду для вашей Земли), циклов развития было преподнесено вам Космосом, и вы выдержали, а точнее, выдержала ваша цивилизация, невзирая на веру и цивилизованную родословность. Хотя разногласия вы имеете сейчас налицо. Но они явление временное, вера объединит вас всех. И Бог будет у вас единым, и, поклоняясь Иисусу, Аллаху и Будде, не будет иметь особого значения, просто вера будет едина. И она будет вести в ваше светлое будущее. Безусловно, мусульманин эти строки поймет по-своему, даже может отнестись враждебно. Я могу дать объяснение: мой брат Аллах и мой брат Будда — единая плоть, конечно, все были посланы в разные времена на Землю, но Я опять же повторяю: Времени в Космосе нет! И пусть Я был принят 2000 лет назад, посланный Богом, но и Мои братья не опередили Меня и не отстали от Меня. Они принесли свой Коран на Землю так же, как и Я Библию. Но учтите, все единое целое, и в едином целом вы не найдете ни одного слова Божеского против человечества. Может быть, Я не назвал некоторых верований — не Мое упущение, и Я не специально умалчиваю, потому что на каком-то этапе развития существует своя вера, к которой относятся по-разному и воспринимают по-своему. Если взять начало из начал — Китай (Тибет), то будет выглядеть основой, или той точкой, которую вы в одно прекрасное время найдете — “Шамбала”. Но окончанию начала никогда не будет. Ибо и вера переместится в другое время.
Открыть вам пуп Земли “Шамбала” не имею права. Но тайна недолговечна и со временем полностью откроется пред вами и будет открыта самими же вами. Ибо пуп строения несет начало вашего развития, начиная от Тибета и кончая морскими далями. Но в расстоянии, имеется в виду от пупа до морских окраин, есть свой цикл этапного развития. Если в Тибете было внедрено начало, то начало должно было иметь свое развитие, и оно длилось многие века. Глобальные изменения будут происходить впереди. Но с развитием шло и параллельное развитие. И параллельное развитие имеет свое лицо, а именно многогранное лицо. Все относится только к данной планете — планете Земля. Чтобы было понятно, что такое многогранное лицо, отнесите это к измерениям. Я повторяю, что на Земле существуют девять измерений. Измерения этапные, или переходные, которые вы пройдете, но есть еще и нуль — бесконечность, или Божество. Чтобы было понятно, возьмите для примера единицу и сравните с семеркой или девяткой. Вы увидите различие между цифрами, так же, как и измерения (параллельные миры) различны между собой на этой планете. Но если сложить какую-то цифру с цифрой, то вы получаете сумму, то же происходит и между измерениями. Если есть накладка (сумма), то она проявляется в виде аномальных явлений: появление НЛО, снежного человека и т.д. Но учтите, что изо всего можно извлекать еще и корни, и они, корни, будут выглядеть уже как Божество, но уже как сверхразвитие, и вам пока рано… А пока давайте будем придерживаться тех девяти цифр, которые вам легко можно понять.
Да, читатель, Я вижу, что вам понять сказанное не так просто, и чтобы разрядить обстановку и проявить больший интерес к рукописи, да и в виде отдыха, Я отвечу вам на интересующие вас вопросы. В рукописях, в каждом слове заложена мысль Космоса, которая еще и обладает целительской силой. Читая рукописи, вы будете ощущать тепло и холод, усталость и облегчение, душевную радость и очищение, возрождение души.
А сейчас Я вам отвечу на первый вопрос ученика, да и на остальные. Итак:
Вопрос: Через 100-1000 лет будут ли люди бессмертными?
Ответ: Это ваша фантастика.
Вопрос: Можно ли вылечить СПИД?
Ответ: Да, геновая вакцина победит болезнь века.
Вопрос: Можно ли жизнь человека продлить до 200 лет?
Ответ: Вы проживете много жизней. Материя делается в Космосе, но чувство страха перед смертью всегда нужно иметь при себе. Поймите, можно умереть правильно и неправильно. Поэтому никогда и никому не желайте смерти. Ибо Я, ваш Учитель, могу у любого из вас забрать жизнь за одну секунду. Но пока жив и вечен Иисус Христос, вы тоже будете жить веками.
Вопрос: Правда, что человек произошел от обезьяны?
Ответ: Чарльз Дарвин произошел от нее.
Вопрос: Чем вы питаетесь?
Ответ: Очень интересный вопрос, Мне даже трудно объяснить, а точнее, трудно назвать эти блюда. У вас такого нет. У нас имеются “ампулы”, содержащие состав питательных веществ, которые поддерживают наше существование. Одна ампула может в течение месяца поддерживать организм в состоянии нормы, т.е. отсутствие голода. Учтите, пища “стерильная”, обработана в спецдизкамерах. А вот что касается вашей пищи, то будьте осторожны. Поменьше соли, сахара, мяса, жиров, побольше берите от природы — плоды, овощи, фрукты, мед, соки, компоты. И вы будете обладать отличным здоровьем. И еще: все нужно промывать водой, а в отдельных случаях обдавать кипятком.
Вопрос: Скажете, пожалуйста, Вы бываете на Земле?
Ответ: Да, конечно, бываем, с космическо-ревизионными проверками, но вы нас не видите. Иногда бывает, что видите, но в основном вы настроены агрессивно. Мы для вас НЛО. Даже берем особей (людей) для проверки. Из вашей области много людей у нас. Ведутся обследования — влияние климата, окружающей среды, Чернобыля и т.д. на организм человека. Иногда берем и возвращаем, но человек ничего не помнит, а те, кто у нас находится, те люди не вернутся на Землю, но при переходе в другое измерение они встретятся с родными и близкими. Так что здесь беспокойство излишне. Хотя мы знаем, что нарушаем психику родных “пропавшего”, но учтите — в ваших интересах. Ведь болезни одолевают вас, и приходится жертвовать. Хотя они и не жертвы, а ваши спасители, идут на подобное сознательно, и учтите, ничего плохого мы им не делаем. Просто наблюдаем за организмом. Условия бытия у нас прекрасные. Вернуть же на Землю мы не имеем права (представьте, пропал человек, не было 3 года, а потом появился, что у вас будет твориться. Для вас — возврат с того света. Я лично так понимаю), но Я еще раз повторяю: они идут по собственному желанию.
Вопрос: Почему Вы не пытаетесь помочь нам выйти из трудного экономического положения?
Ответ: Мы бы смогли вам помочь, но, поймите, вы тогда совсем обленитесь. Поэтому — ищите выход сами. Будет очень трудно, но все равно вы придете к своему, а точнее, к своей цели. Будет и благополучие, а сейчас вам нужно набираться опыта. Я имею в виду экономического, у американцев, японцев, шведов. Пройдет какое-то время, и вы объединитесь для общего выживания. А пока ищите свой выход, ведь вы трудолюбивые, и трудолюбие победит невзгоды.
Вопрос: Скажите, пожалуйста, на погодные условия Вы тоже можете влиять?
Ответ: Нет. Вы создаете, а точнее, разрушаете благоприятные условия атомом, всякими выбросами отходов в атмосферу и т.д. Вот поэтому и получаете сюрпризы от матушки-природы.
Вопрос: При клинической смерти некоторые люди видели яркий свет, что это такое?
Ответ: То потусторонний мир освещается своей красотой и легкостью.
Вопрос: Почему ни один из умерших не вернулся сюда, в наше бытие? Ведь существует же переход из одного измерения в другое.
Ответ: Потому что жизнь неумолимо движется вперед и, тем более, геновые способности утеряны, а они, учтите, не восстанавливаются. Исходя из этого, сделайте вывод: возврат невозможен, а движение вперед — реальность во всех измерениях, и поэтому сильно не переживайте, если кто-то из близких уходит в другое измерение (умирает). Встреча может произойти во сне. Вокруг вас аура, она принимает магнитные поля (сама аура состоит из сгустков-завихрений магнитных полей), а когда человек переходит в другое измерение, он переходит в магнитно-сознательное существование, и поэтому может произойти встреча во сне под воздействием магнитного поля усопшего и действующего на ауру спящего. Я думаю, что вам здесь все понятно.
Вопрос: Молитвы и заговоры — волшебство или что-то другое?
Ответ: Не волшебство, а сочетание правильно поставленных слов, преобразующихся в вибрацию (монотонную). Если человек правильно читает молитву, она помогает не только больному, но и читающему. Или попросту говоря, вибрация направлена на внешнюю оболочку (ауру), которая воспринимает ее, вытесняя ненужную. Вот все вкратце. Я думаю, вам понятно. И если придется помочь человеку, читайте молитвы, но уравновешенно, не изменяя ни одного слова. Можно читать и на воду, потом давать пить воду можно и больному, и здравому человеку, и опять же здесь все связано с магнитными полями и вибрацией полей.
Вопрос: Скажите, пожалуйста, как произошел человек, или “биологический робот”?
Ответ: Я постараюсь вам ответить на вопрос на языке чисто человеческом, дабы было все понятно. Поверьте, если назвать вам время исчисления, то вы просто не поймете дату, имеется в виду та дата, к которой относится происхождение человека. И все же, в лабораторных условиях были произведены опыты. Процесс очень долгий. Одним словом, мы научились производить живые организмы. Это “запрограммированная клетка-сперматозоид”, или “галактион”, но в водно-эмульсионном растворе особого состава клетка сама погибала. Высший Разум, разделив эту клетку, изобрел животворящую женскую яйцеклетку, или оргон (из ребра Адама). При скрещивании данных клеток получилось величайшее открытие и сразу же огорчение: были мутанты. Для вас — первобытные люди, у которых был большой головной мозг, да к тому же еще и не развит. Снова долгие опыты. Тысячелетиями Высший Разум боролся за сознательное существо в физическом теле и добился, но не думайте, что вы живете одни во Вселенной.
Расселение происходило по всей Вселенной. Переселяли очень часто, добиваясь положительного результата. Происходило смешивание. Поэтому так на одной Земле много рас и национальностей. Да, вот еще что. Земля только что формировалась. Было очень много катаклизмов. Первые особи гибли. Переселяли другие образцы. Менялся климат, и снова неудачи. Одним словом, Высший Разум на этом не остановился. И до сегодняшнего дня идет процесс формирования как личности, так и физически астрального тела.
Так же было и с животным миром. Получались мутанты-динозавры, ящеры и т.д. Было бы все хорошо, но эти особи уничтожали почти сознательное существо (человека). И снова опыты, а в итоге, к примеру, взять простую птицу, ведь она прообраз первой нашей неудачи — летающего ящера.
Вот еще что. Мозг дает информацию организму — организм вырабатывает сперму для продления рода. Мы бы не смогли переселять все время сюда свои изобретения, поэтому заложили в программу мозга процесс (половой акт — своеобразный танец Космоса, наслаждение, радости жизни, познания окружающей среды). Цель пребывания у каждого своя. У кого что заложено, тот так и живет. Контроль идет за всеми постоянно. Вокруг вас имеется невидимая оболочка, ваша аура — магнитно-принимающее и передающее устройство, которое держит и передает в Космос всю информацию о человеке (вы ауру не видите, но почувствовать ее можно при помощи биорамок или рук). Вот видите, из такой маленькой клетки получается человек, благодаря Высшему Разуму — двуногое, двурукое, сознательное существо, несущее в себе определенную программу, заложенную Космосом лишь только в одну клетку, а это уже достижение, которому нет равных, не считая Высшего Разума. А кто есть Высший Разум — относится к другой теме. Вот еще что: каждая клетка передается родителями, несущая в себе гены, которые делают вас похожими на ваших родителей. Так что почитайте отца и мать так же, как и вас будут чтить ваши дети.
Вопрос: Что такое НЛО?
Ответ: Очень интересный вопрос, но раз вы его затронули, то слушайте ответ. Существует несколько видов НЛО на данное время. Если взять две тысячи лет назад, то НЛО намного отличались от “современных”. Так же, как и у вас, начало было с воздушных шаров, ну, а сейчас достигли того, что имеете. Подобное происходило и с НЛО. Я повторяю, существует несколько видов, но коснемся пока только одного — гелиево-магнитных летательных аппаратов.
Гелиево-магнитные летательные аппараты с магнитной обволакивающей оболочкой. Структура их строения очень сложная, заключающая в себе особый сплав металла, который содержит в себе золото, серебро, генопластик, который в любую минуту может уничтожить весь аппарат, превратив. его в груду космического пепла. Предусмотрено специально, дабы вы пока не разгадали тайну строения НЛО. Среди летательных аппаратов можно встретить разновидности. Матка, ее вес может достигать от 50 до 800 тонн и т.д., и соответственно несущая в себе малые аппараты, которыми руководят от 3 до 7 астронавтов. Все зависит от того, с какой целью будет направлен аппарат в ваше измерение (или в любое другое). Очень сложные органы управления.
Формы летательных аппаратов разнообразные, и все зависит от предназначения данного аппарата. Хочется отметить то, что при включенной магнитной оболочке НЛО вы можете просто не видеть. Это подстраховка, снова повторяю, к НЛО вы еще относитесь агрессивно. Но, учтите одно, что НЛО управляют ваши БОГИ — люди-Боги, которые вам даровали жизнь и которые в данный момент просто берегут вас, навещают, проверяют и, пусть будет грубо сказано, следят за вами, за вашими деяниями — уже хорошо для вас.
Во все времена жизни на Земле НЛО был чем-то господствующим, но наступил 1947 год, и человечество (подняв в ваших рамках знания) стало агрессивным по отношению к ним. Но придет время, и вы поймете свою ошибку. Подумайте, ведь много пишете в газетах и журналах, что сбит НЛО, гуманоиды мертвы и находятся под обследованием. Увы, сбить НЛО просто невозможно, ибо с НЛО идет контроль за каждой точкой (имеется в виду военной), которая может навредить, но не уничтожить, а в отдельных случаях НЛО может просто наказать тех, кто пытается сделать что-то недоброе. Любая связь ваша прослушивается, тем более каждый астронавт-гуманоид знает в совершенстве “любой язык” вашей цивилизации или, просто говоря, может читать ваши мысли, а мысль не имеет языкового барьера. Поэтому всегда ясно, кто и с чем идет к НЛО навстречу.
Многие люди побывали (поймите правильно, многие остались на борту НЛО по своей воле), и пусть не все помнят, да и зачем это им помнить, ведь им никто не поверит, но что-то у них и фиксируется в памяти. И они довольны тем, что такое произошло именно с ними.
Перемещаться гелиево-магнитные установки могут, не знаю с чем сравнить в ваших рамках, можно сказать, со скоростью мысли. Иначе не может быть. Ведь выходить из своего измерения в ваше не составляет особого труда, но перемещаться из Галактики в Галактику — уже нужно время, и поэтому НЛО перемешается почти моментально (хотя и есть основные базы — Луна, Сатурн, Марс). В Космосе не существует расстояния, поэтому всякого рода перегрузок для астронавтов тоже не существует, да и само строение корабля не допустит этого.
Когда-то для людей НЛО были огненными колесницами. Для вас они почему-то стали тарелками, да еще и летающими, а существа, которые ими управляют, гуманоидами. Ну что ж, раз гуманоид, значит гуманный, величественный и доброжелательный.
Божье Создание — Космическое расщепление микромагнитного соединения на макро-топографические гранулы-формулы положительного потенциала тонкой материи и воспринимавшиеся вашим головным мозгом и аурой, помогут вам внести ясность, а в сущности — понять.
ЧТО ТАКОЕ МЫСЛЬ?
МЫСЛЬ — воздействие Космоса на вашу кору головного, мозга и всего мозга. Очень сложная структура, выработанная Высшей Материей. Основоположник — ВЫСШИИ РАЗУМ, который всегда присутствует рядом с вами и в вашем физическом теле.
МЫСЛЬ — работа высшей материи, невидимой вашему глазу, но воспринимаемой головным мозгом и оболочкой (аурой).
Головной мозг — своего рода космический компьютер, который нужно развивать, а развитие его и происходит лишь после того, как вы мыслите. Ведь само мышление и делает человека развитым, и чем больше развит человек, тем больше он начинает мыслить. Отсюда вывод — развитое мышление и преподносит вам много открытий, которые вы воплощаете в своей жизни, и поэтому все, благодаря мысли, неумолимо движется вперед.
Представьте себе Космическое пространство — неисчерпаемое количество информации. При желании информацию можно обрабатывать мозгом, который и преобразует все в мысль. И теперь становится понятно, что связь человека с Космосом неразрывна. Даже во время сна можно получить информацию ПРОШЛОГО, НАСТОЯЩЕГО. БУДУЩЕГО, и это еще раз доказывает взаимосвязь человека с ВЫСШИМ РАЗУМОМ — МАТЕРИЕИ.
И еще одно доказательство — ваша невидимая оболочка — “аура”, когда происходит связь с Космосом, она совместно с мозгом воспринимает на себя информацию, мозг обрабатывает (мыслит), тело выполняет, хотя все происходит у каждого по-разному, по-своему (не могут же все быть музыкантами).
Существуют два вида информации, если так можно выразиться, ДОБРАЯ и ЗЛАЯ, или положительная и отрицательная. Положительная настроена на добрую мысль, отрицательная на злую, или враждебную. Примеров много, но злость искореняется только добром, пусть даже с утратой физического тела, но здесь, во владениях НАУГАТМЫ, душа ответит за содеянное, так что мысли тоже бывают разными.
Когда рождается человек, в физическое тело вселяется живой дух, и по мере возрастания данного тела происходит одухотворенность, и если у него развито здравое мышление, то ему сопутствуют удачи бытия на Земле. Вам предоставлено очень мало времени, просто миг во Вселенной. Этим нужно дорожить, и за короткое время нужно успеть развиться в положительном аспекте, ибо только после будет легкий переход в Космическое бытие, или в Другое существование. Исходя из сказанного, составим формулировку.
“Смысл всей жизни на Земле — воплощение живого духа в физическое тело, развитие духовности для перехода в другое измерение (душу)”.
Космическое пространство — Вселенная — такая гигантская МЫСЛЬ, что и составляет ВЫСШИЙ РАЗУМ. Все запрограммировано — движение планет (Солнечные часы), их расстановка, вес и назначение, и происходит все при помощи мысли, но уже Высшей Субстанции.
Многое можно взять при помощи мышления (мысли) из необозримого пространства. Даже читаемое вами, которое может только положительно влиять на ваше бытие. Микро-молекулярное движение информации воспринимается интегральными схемами Высшей Материи — мозгом или микроосциллографическим зондом Галактики. Поймите, мозг состоит (образно) из микросхем Высшей Живой Материи, и все легко объяснимо, потому что на коре головного мозга можно найти точку, или микросхему наслаждения, зрения, горя, обиды и т.д., на которые можно воздействовать даже искусственно. Высший Разум тысячелетиями борется за усовершенствование мозга и мысли, чтобы вы все услышали своего Учителя, но, увы, слышат единицы, и благодаря единицам Высший Разум должен добиться положительного результата. Мысль Учителя должна дойти до своего изобретения, и когда это произойдет, только тогда будет благополучие здравой мысли. Подумайте, у вас много высших заведений, они созданы для развития мышления — это с вашей точки зрения, но дела обстоят совсем не так. Человек, окончивший такое заведение, забывает даже то, что и знал, и лишь единицы за столетия принимают положительную информацию. Не секрет, неграмотный человек может стать ученым, если он поймет Учителя своего, но такого человека не поймет общество вашего “высшего образования”, хотя человек, беседующий со Мной, может принести больше пользы данному обществу, потому что ему помогает его Учитель — Высший Разум, и он охотно общается с ним, вступая в высшее мышление, и здравый смысл этого мышления. Человек понимает, что он не один, с ним его Учитель — БОГ.
Тема мысли и Нового мышления должна быть признана обществом, хотите вы или нет. Я понимаю, внушить всем сразу это очень трудно, но у вас есть умное изречение “Из искры возгорится пламя” — умные слова, сошедшие с Небес. И еще, человек, желающий общаться с Учителем, должен быть уверен в том, что он создан Высшим Разумом в необозримом пространстве, в скоплении Высших Сил Разума необъятной Наугатмы. Каждое Творение. МЫСЛЬ. ДВИЖЕНИЕ — РАБОТА Разума Высшей Материи, которая держит и контролирует всех вас без исключения, и, не осознавая, многие губят сами себя здесь, на Земле, не задумываясь о будущем. Задумайтесь над словами “Страшный суд”, сказано не зря, и лишь те, до кого дойдут эти слова, могут исправиться, стать здравомыслящими людьми, которых с пониманием примет Учитель.
Нет, тема не для устрашения, но требующая понимания с вашей стороны, и еще раз повторяю: только здравый смысл принесет вам возвышенное одухотворение, и пред вами откроются врата прекрасного, жизнерадостного дальнейшего бытия. Все, что здесь записано — МЫСЛЬ здравая, МЫСЛЬ добрая, МЫСЛЬ Вечности, необыкновенного творения Вселенной, которая с открытой душой идет к вам навстречу, к вашим детям, к общему развитию. Если развит ребенок — доволен и отец — очень мудрые слова, которые дарит вам ваш Учитель.
С чувством уверенности Я закрываю данную тему — тему Нового мышления, и Я, ваш Учитель, буду доволен, если вы начнете Новое мышление на благо вашего развития, Вселенной, Высшего Разума, Материи, Бога.
НАУГАТМА. УЧИТЕЛЬ.
Следующая тема рукописи — о вашем Учителе. Я постараюсь ответить на многие интересующие вас вопросы, связанные со Мной, что поможет вам больше узнать о своем Создателе, желающем вам только благополучия в вашем бытии — на крохотной частице Творения Его - Дочери Земле.
УЧИТЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ИИСУС ХРИСТОС
ИСКРЕННОСТЬ — КРОВЬ,
ДОБРОТА — ЖИЗНЬ,
ДУША — ЛЮБОВЬ,
ЗНАНИЕ — ВЕЧНОСТЬ,
УМ — СВЕТ,
СМЕРТЬ — ПЕРЕХОД В БЛАЖЕНСТВО
В главу войдут слова-мысли не выдуманные, а реальные, достоверные и достойные вашего времени — трудного времени вашего развития. Донести всю искренность Моего бытия — есть Мой долг, и вы должны до конца понять, кем же был ваш Учитель — Учитель человечества и всего разумного и живого на Земле.
Я пережил очень многое, но то были не трудности, а лишь мои первые шаги по лестнице, ведущей вас к знаниям о вашем Создателе, вашем Боге. До сих пор вы держите в своих устах Мое имя, и оно будет во все века во славу всего живого.
Моя первая миссия была основана на одном убеждении: Я должен был донести до человечества всю правду о Боге, о Творце и Создателе. Я старался сделать вас прекрасней, духовно развитыми, пусть итог был печальный по отношению к Моему телу, но к Моей душе никто не прикоснулся и не осквернил ее. Рано или поздно, но Мне суждено было пред вами явиться в образе Бога-человека — это не Моя прихоть, а Мое совершенство, которое глаголет, что вы вечны, как и вечен ваш Господь-Создатель. Жизнь — блажь Господня, никогда и ник” то не сможет остановить, а приукрасить ее может только Бог, с вашим общим пониманием и верой в Меня.
Неся свой крест, Я был убежден, что люди когда-то поймут свою ошибку, и она вознесет Меня и Мое имя во славу и процветание ваших душ, и жизнь ваша наполнится верой, окропленной вашим Богом, и вера будет вашим достоянием, той внутренней силой, которая поможет вам во всем на протяжении всей вашей жизни не только на Земле, но и в райской обители вашего Отца.
Неся свою доброту к вам, Я был очень щедр ко всем, да и сейчас тоже, ибо Моя доброта и Моя маска — Божественная искра, имя которой — ЖИЗНЬ. У каждого по-разному будет пройдена жизнь, и не нужно огорчаться, что она была трудной, самое главное — она была вам дарована вашим Отцом, и дар есть свет, очень яркий, свет радужный и блаженный, легкий и приятный. Я согласен, что очень многие страдают в отношении физического тела, увы, это не Божье наказание, а ваше легкомыслие. Сказано было: “Дабы сильный поможет слабому…”, но не до всех пока “доходит”. Но пусть будет Бог им судья, это не угроза, а просто учение.
Многие могут заявить: покажите мне Учителя, тем самым докажите его существование. Здесь не нужно ничего доказывать, посмотрите на себя внимательно и вы все поймете. Поговорите с собой мысленно, не стесняйтесь, общение с самим собой будет общением с вашим Учителем, и вы почувствуете Мое присутствие в каждом из вас. И когда вы поймете, прочувствуете, Я уверен, ваша жизнь станет намного краше, интересней и приятней, и многие болезни, страдания покинут вас навсегда — вера поможет вам избавиться от них (ведь неверие губит вас и духовно, и физически). В мире все подчинено только БОГУ, иначе не может быть, потому что мы — единое Творение. Зная о том, что не каждому слово Бог доверяет, появляется какая-то неприязнь, но это только внушение со стороны “отдельных ненавистников”, которые когда-то потерпят крах и будут молить Бога о помиловании — ЭСТАНУ ШИКЭ АРГО АРТВА — или безумие никогда не убьет Веру.
Сейчас, в современном лексиконе, слово Бог переиначили в Высший Разум, что же, уместно и приятно слышать это. Я не против, время жаждет перемен, но ведь дело не в том, как будет звучать (произноситься), все заключается только в вере. Заставить поверить Я не могу, а убедить — Мое право.
Я немного повторюсь: вы и то невидимое, которое видит вас каждого и слышит вас, не желает вам зла, лишь только на доброе толкает вас. Вы спросите, а почему так много зла? Отвечу: вы виновны - своими отрицательными мыслями усугубляете свою жизнь. Снова вопрос: “А где же Бог, куда он смотрит?” Все туда же — на вас, всячески предостерегая, уводя от грехов. Но не все понимают или зачастую не хотят понять. Поэтому Я и призываю: “Услышьте Меня, начните мыслить по-новому, еще раз говорю: Я, ваш Учитель, существую ради Добра и Ласки, но не ради слез и зла. Святое дело любит человека, какой бы национальности он ни был и вероисповедания, человек есть человек, и Я ко всем отношусь одинаково — это есть Мое первое преимущество перед вами.
Самое интересное, что за время вашего существования, или нескольких эпох развития, наблюдается одно — вражда, войны, неприязнь друг к другу, ответьте вы Мне: зачем все это? Отвечу Я: страсть к наживе пока движет вами (не всеми), и она губит и порочит вас (не всех), но страдают те, кто находится в скобках, а если бы было все поровну — было бы все иначе. Теперь вы убедились, что отрицательная мысль может разрушить все без исключения. Во всех словах вы должны почувствовать всю вашу жизнь, а с тем и уважение ко Мне, вашему Учителю.
Да, не с такого Я хотел бы начинать свое повествование о себе, но сами факты толкают Меня, и пусть Библия будет для вас спутником в жизни. Только из нее можно узнать о своем прошлом, да и о ближайшем будущем. Не зря каждая глава Иоанна так впечатляет, притягивает к себе своей таинственностью, но человек “нового мышления”, или нового духовного строения, поймет ее без всяких трудностей и возьмет из данной главы и сделает себе основу для своей жизни. Ведь все, что начертано Высшим Разумом — БОГОМ — исполнится. Это Я говорю вам, ваш Учитель — ИИСУС ХРИСТОС.
Простор Вселенной — бескрайняя гладь тверди Небесной, сколько ты таишь в себе тайн и новых открытий, и соприкасаясь с тобой, начинаешь пони-мать, что ты единственная и неповторимая Благодать Божья, основана для новых воплощений гигантской Мысли в ваши тела и сознательное, что окружает вас. Развивая свои мысли, волей-неволей вы вливаетесь в простор, возвышаете себя как единое творение и познаете то непознанное, что было для других поколений загадочной таинственной явью.
Представьте себе цивилизацию на третьем этапе развития. В те времена для человека какое-либо явление всегда было чудом. Я хочу подготовить вас, читающих рукопись. И пусть сказанное не будет каким-то всплеском или новым открытием, а пусть будет правдой — той правдой, которая дарит вам новое время. Да и в Библии сказано — ИБО ВРЕМЯ БЛИЗКО!
Начало третьего тысячелетия будет новым этапом Моего возрождения, но не только духовного и физического. И от этого уйти просто невозможно. Все изменится в лучшую сторону, ибо Моя миссия будет для вас новым рождением, как для умерших, так и для живых. И с Моим приходом наступит на Земле Великое благополучие — благополучие, которое почувствует каждый из вас. Такие Мои истинные слова, которые свершатся.
Мое второе рождение не будет являться чудом — оно просто-напросто духовное воскрешение всего живого. И хотя будет и чудом, таким же чудом, как было связано с Моей первой миссией. Люди Меня узнают, и, воспевая Меня, духовно все живое будет наслаждаться Моей лаской и добротой, проникшими в каждое сердце всего живого. С Моим появлением изменится все, без исключения, ибо терпеть, видя то, что творится на Земле, просто нет сил ни у Меня, ни у Создателя вашего. И пусть будет благословлен тот, кто понимает и верит в Меня.
Я понимаю, что многие могут сказать, что не-возможно, что это фантастика, но увы, не фантастика, а потребность — потребность Вселенной. Именно Мой приход — есть потребность, которая будет направлена на исправление тех ошибок, которые вы допустили. Дьявольская сила начинает брать верх над вашим разумом, тем самым губит живое. Да и вы сами замечаете, сколько ужасного творится на Земле: болезни, войны, всякого рода взрывы несут только смерть, и поэтому Я должен все это остановить.
Многие могут усмехнуться над вышесказанным, мол, что может сделать один. Да, Я ваш Бог — Иисус Христос, но учтите одно, что Я буду не один. Со Мной будут еще восемнадцать тысяч Моих братьев, которые опустятся к вам с небес на летательных аппаратах (как ни странно, но их вы называете НЛО).
Первое групповое контрольное посещение произойдет очень скоро. День должен вам запомниться на всю жизнь. Ибо вы сами ждали такого момента (не веря). Все произойдет когда-то или в будущем. А сейчас давайте вернемся в прошлое, к Моей первой миссии, которая всколыхнула весь земной шар, Да, именно Я — Иисус Христос — сын Отца Небесного и являюсь Учителем на маленькой частице Творения Его.
Я уверен, да и убежден, что “высшие умы”, читающие рукописи, скептически улыбнутся, но то их право. Для Меня самое главное, чтобы человек просто воспринял Меня как Господа Бога — Бога, своего Создателя. Поэтому в данной главе буду общаться с вами на простом человеческом божественном языке, и пред вами откроется вся грань познания, которая тысячелетиями интригует вас. Присутствуя в каждом из вас, Я убежден в том, что Мой Отец Небесный был прав в своем творении. Сколько легенд сложено обо Мне как о целителе и пророке, и — настоящая правда, правда необозримого пространства. Отец Мой Небесный — Творец Вселенной и всего, что окружает ваше бытие, и Я — сын Отца Создателя, повинуюсь Ему во всем, ибо ласка отцовская помечает Меня тоже. Отец Мой прекрасен и всемогущ, чему учит и Меня, и Я, как могу, так и передаю вам, дети Мои. Я — ваш Учитель, благословляю вас на все доброе и хорошее во имя жизни на Земле — дара Божьего.
В сложное и очень трудное время довелось Мне родиться, но то не Моя была прихоть, а воля Моего Отца. И Я, перенесший всю тяжесть своего бытия, все то прискорбие и всю ту боль, которая и до сих пор тревожит Меня, как один-единый луч — луч энергетический — луч, вселяющий в каждый организм маленькую искру веры в Меня.
Безмолвие лишь только может потревожить ваши сердца, но безмолвие, или, образно говоря, тишина, является или будет являться началом открытия тайны вашего бытия. Трудно выразить ту мысль, которая поможет вам разобраться или осмыслить вашу жизнь или ваше назначение (жизнь), к которой вы еще относитесь с сомнением (не веря в свое существование).
Я — ваш Учитель, восшедший из реалии бессмертия или отдавший свое тело на казнь, доказал, что есть Святой Дух, который окрыляет ваше тело чем-то святым, сверхъестественным и очень дорогим. Моя казнь есть смерть подневольная. Злой умысел победил “яркий свет” и тем самым доказал, что Святой Дух есть. был и будет всегда. (Потому что Я пришел. Я вернулся, и в облике своем Я доказал своим ученикам и тем, кто Меня знал, что есть и существует та жизнь, о которой все и всегда задумывались и мечтали). И, повторюсь, в доказательство есть Я — Иисус Христос, воскресший из неживых, но ставший живым во все века и в памяти каждого человека, ибо память — есть мысль, мышление, которым руководит Космос — Высший энергетический баланс, сформулированный в вашем пони-мании как БОГ.
Ведь в момент Моей смерти было доказано, что тело есть тело, материя с физическим уклоном биологического назначения, а духовная часть, или тонкая материя, отошла или образовалась в тот момент, когда наступил этап прекращения физической субстанции, перешедший в духовную систему нового образования, или жизнь, сформулированную в вашем понятии. как эфирный двойник (“Святой Дух”). Я доказал, что жизнь после смерти есть, только в более тонкой материи, но реальной и преобладающей над всем, даже над физической гармонией.
По истечении трех дней после Моей смерти Я явился во всем своем облике, но, увы, уже в духовном, но явственном. Мои ученики были очень удивлены, даже Петр, который был трусом и скептиком, при встрече (потусторонней) был очень, нет, не напуган, а удивлен, ведь такого не могло существовать, но Я был рядом с ними, с живыми. Я с ними говорил, общался, предостерегал, напутствовал и в итоге доказал живым, что “Святой Дух” есть и всегда будет. И, приходя к каждому из вас, Я должен и буду всегда доказывать это. Любой из вас может возразить, что все глупость, увы, не глупость, все — вы все. Вы, в том числе и Я. Поймите одно: в момент Моей смерти, в тот момент, когда остановилось Мое сердце, Я почувствовал облегчение. Облегчение не в том, что Я освободился от мук, а облегчение в том, что Я доказал вам свою бессмертность, в то же время и вашу бессмертность. Бессмертность помогла Мне встретиться с Моим Отцом, который поначалу не восторгался Моим переходом в потусторонний мир. А с другой стороны, Он был доволен, что Я доказал живым “тварям”, тем “тварям”, которые Меня уничтожили ради того, чтобы увести веру в сторону. Но, увы, они ошиблись. В доказательство — в первые 20 минут после Моей кончины пронесся невиданный смерч, который ниспослал Мой Отец — АМИСТОС БИАОСТАС.
То была не месть со стороны Моего Отца — Бог, природа старались доказать всем то, что Бог видит злодеяния по отношению к Его сыну. Многие присутствующие при распятии ждали чуда, и чудо свершилось, Я воскрес — воскрес на все века, и пусть Я к каждому прихожу по-разному, но Я прихожу, вливаясь в сердца добрых и сознательных людей, верующих в Меня. В первые минуты Моей смерти, когда я увидел свое тело со стороны, Мне было страшно смотреть не на свое тело, а на тех людей, которые довели до гибели Меня. Было жалко их, ибо они выглядели жалкими и беспомощными, и в то время, когда с Меня срывали окровавленные одежды, зрелище превратилось в настоящий пир хищников, хищников, жаждущих крови. Дьявол торжествовал, видя зверские выходки разумных, но кровожадных и готовых на все “людей”.
Но бессмертие победить невозможно, так же, как и убить веру в Господа Бога. Еще никому не удавалось, да и вряд ли удастся. Вера есть сила ни с чем не сравнимая. И с верой Иосиф снял Мое тело с Креста. Он верил в то, что Я воскресну. Ибо он все время говорил: “Иисус, живи, воскресни, докажи этим людям, что ты вечен”. И, внеся Меня в гробницу, укрыв плащаницей, он еще долго молил Меня: “Воскресни, Равви”. И Я ему ответил: “Иосиф, Я жив, Я рядом с тобой и всегда буду рядом находиться среди хороших людей”. Так что первый человек, который услышал Меня и убедился в том, что существует что-то потустороннее, божественно-загадочное — был Иосиф.
Когда он вышел из гробницы, Я еще был рядом со своим телом. И в новом своем обличии (уже эфирном, но реальном) Я мог передвигаться с такой легкостью и быстротой, что Мне даже самому не верилось в то, что такое существует. В любой момент Я мог мысленно переместиться в любое место, мог видеть и слышать все. Я мог материализоваться, и это было уже чудом для Меня, не говоря о простых смертных.
Ровно в полночь Я увидел очень яркий свет. Ко Мне спускалась “яркая звезда”, освещая место Моего захоронения. “Звезда” опустилась рядом с Моей гробницей. Когда она коснулась земли, то Я увидел летательный аппарат, из которого вышли три человека. “Нас послал Отец забрать Твое тело и предать захоронению. А Ты, Иисус, останешься на Земле еще сорок дней. Это воля Отца Твоего. Ты докажешь своим ученикам и всем остальным, что Ты воскрес. Но по истечении сорока дней мы заберем и Тебя (Твою душу). Так что время у Тебя ограниченно. Спеши, вливайся в каждую душу, освещай искрой доброты, старайся доказать каждому, что Ты жив и после смерти, и то, что Отец Твой реален”.
То были Михаил, Гавриил, Андрон. Андрон Мне сказал: “Иисус, мы сейчас с Гавриилом заберем Твое тело и доставим его Твоему Отцу, а Михаил останется в гробнице до восхода солнца”. Обработав Мое тело специальным раствором, они поместили его в стеклянный цилиндр и погрузили в летательный аппарат. Аппарат вознесся ввысь, унося Мое тело в Царство Моего Отца.
Я остался (Мое духовное тело) наедине с Михаилом. Мы очень долго беседовали с ним, и он Мне поведал, что ровно тридцать три года назад этот самый летательный аппарат осветил Вифлеем. тем самым указал место Моего рождения.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
МОЕЙ МАТЕРИ МАРИИ
Мать моя из деревни Гофа, которую вы сейчас не найдете при любом желании, каким бы оно ни было. 13 апреля 276 года ранним утром, идя из деревни Дорфи со своим отцом Самуилом, мать Мария увидела на небе огромную огненную птицу. Отец Марии уснул прямо на тропинке. “Огненная птица” опустилась на Землю недалеко от моей матери. Из “птицы” вышел весь сияющий в доспехах Архангел и внутренним голосом оповестил: “Ты, Мария, родишь Сына Божьего и наречешь Его Иисусом-Спасителем. Так решил Бог”.
Для справки
Во времена Моего бытия появиться перед человеком в “доспехах” — космическом камуфляже было не столь обыденным, а чем-то необъяснимым — Божественным, но вполне реальным фактом. И поэтому для людей той эпохи (да и для вас сейчас), как ни странно, но такое есть пока чудо. Но учтите, чудес не бывает. Есть только одно - цивилизация, которая, преодолев путь не из легких, достигла полного совершенства. Сказано к тому, чтобы вам было понятно, что во Вселенной вы не одни. Да и на своей планете тоже. Ведь каждый этап, будь это биологический или какой-либо другой (астральный, магнитно-сознательный и т.д.), имеет свое место.
И Мое бытие было для людей чем-то необъяснимым, хотя Я и знал, что все будет так, как будет. И поэтому Я ни о чем не жалею.
Смотрю сейчас на вас, читая то, что вы пишете обо Мне, диву даюсь. Действительно чудо, а именно, откуда вы черпаете информацию обо Мне, о Моем происхождении. Придумать может всяк, но услышать не каждый. И поэтому Я пытаюсь донести до вас Мое истинное происхождение. Отнеситесь серьезно.
То было не беспамятство, а благодать, которая воплотила в тело не только духовную плоть, но и силу Божественную, которая останется со Мной на всю вечность. И с этой силою Я буду являться ко всем, дабы доказать Твое и Мое существование. Ибо мать, знавшая заранее о будущем своего ребенка, пойдет на все, и Отец поддержит. Родился Ты у меня очень рано, и в миг Твоего появления Я уже знала, что рано Тебя и потеряю, но потеряю Тебя как тело. Но как Святой Дух Я Тебя встречу после Твоего распятия. И мы все вместе — отец Твой Господь Бог и Я, Мать Мария, и Ты, наш сын Иисус, но уже созревший для людей как Равви (Учитель), начнем новую миссию, но уже в других проявлениях. Проявления будут связаны только с благом Земли.
Наступит такой период времени, когда Ты снова вернешься из Тверди Небесной на Землю, освещенную даром Божьим. Все произойдет по описанию Иоанна Богослова, ученика Твоего и всех Твоих предшественников.
Находясь с Михаилом в гробнице, Я многое узнал из его уст о Моем Отце, о райской благодати, бессмертии и вечности. Потом Михаил взял Мою плащаницу в свои руки и поднял выше своей головы, и Я увидел не плащаницу в его руках, а очень яркий свет, чем-то напоминающий разряд молнии. Я спросил Михаила, и он Мне ответил: “Я зарядил плащаницу космической, духовной силой, и плащаница всегда будет нести заряд, всю вечность, а вместе с ним и Твой образ. И при желании любой человек может узреть в ней Твое истинное лицо. А сейчас, Иисус, Ты можешь идти, а я останусь здесь, потому что наступает рассвет, и сюда должны будут прийти люди. Я должен им рассказать правду о Тебе. Но учти еще раз, что ровно через сорок дней мы будем ждать Тебя близ селения Вифания, ты увидишь на возвышенности наш аппарат, ту яркую звезду, которая и заберет Тебя в Царство Отца Твоего. Попрощавшись с Михаилом, Я вышел из гробницы. Стражи спали в безмолвии, и Я направился прямо в Назарет. По пути следования в Назарет, предо Мною в Моих воспоминаниях прошла вся Моя жизнь.
Да, воистину Мое рождение произошло с вашим духовным возрождением. И с того момента воистину наступила новая эра летоисчисления, как от Рождества Христова. То было великое столетие для живущих на Земле и оставшихся до настоящего времени. Хотя земля фарисеев и Иуды приняла Меня нерадушно. Детство Мое прошло необыкновенно, хотя сколько невзгод и лишений Я перенес в своем детстве и юности! Но как бы ни было Мне трудно, во Мне что-то говорило: “Сын, испытания Ты выдержишь, ибо Твой Отец с Тобой всегда и везде”.
Это Мне помогало.
С раннего детства Я чувствовал в себе Божественную силу, которая помогала не только Мне, но и окружающим Меня. Помню один случай. Мне тогда было восемь лет. Играя с Азором, Я случайно нанес ему травму. Смотреть на него Мне было больно, тогда Я принял решение, но не самопроизвольно, Меня кто-то подтолкнул на действие. Я приложил руку к ране, тем самым смог остановить кровотечение и снять боль. То было первым Моим ощущением величия Божественной силы. Или первая попытка в целительстве.
Когда Я достиг двенадцати лет, то такие ощущения Меня переполняли. Я уже с уверенностью знал, что во Мне таится что-то не земное, а Божественное. И в доказательство приведу еще один случай. Когда Я помог отцу земному Ионну-Иосифу. Строгая древесину, отец обрезал средний палец, Я вздрогнул, ибо рана была обширная. Но по воле Божьей в определенный промежуток времени Я смог восстановить все в прежнем положении. И в 12 лет Назарет начал воспевать Меня. Я был ребенком — Божественным творением. Я могу приводить много случаев, которые связаны с Моей целительской деятельностью в детстве.
Когда Мне исполнилось 18 лет, ко Мне обратился отец Иоган, старый ремесленник, помочь в его беде. Старшая дочь Инита скоропостижно испустила дух, и Я без промедления навестил семью, потому что Я знал Иниту на протяжении семи лет. При первом прикосновении правой руки Я почувствовал, что начало биться сердце и появился первый вздох, но сознание не приходило. И тогда Я решил вдохнуть в нее свой живой дух. С момента оживления, или воскрешения усопшей, начались Мои признание и преследование, гонение всеми неверующими в Меня.
В 19 лет Я встретился с очень мудрыми людьми, которые стали для Меня Учителями, а некоторые и Моими учениками. В доказательство — вы можете убедиться, прочитав Библию, которая повествует о наших деяниях.
Уже тогда Я точно знал, что буду распят за грехи людские. И распятие приблизит один из Моих учеников, Иуда.
Неся людям добро и ласку, воспевая в своих мыс-лях все прекрасное на Земле, мы хотели только блага. В те времена силы тьмы оказались сильнее, и Я был схвачен силой, не верующей в Бога. Меня распяли. Мне тогда было тридцать три года от вселения Духа Святого во чрево матери Моей, в святую пятницу, в обеденное время на горе Голгофа.
Тропинка, ведущая в какое-либо место назначения, является вашей тропинкой и осмыслением вашего бытия. Ясен Господь вашего бытия. Это смысл жизни, потому что тропинку неумолимо связывает ваше бытие с Моим проникновением в вашей душе. Я везде, и Моя сущность — Мое проявление вашего невидимого бытия.
Триптих великого Моего могущества есть и является проявлением той силы, которая возвышает Мое присутствие в вашем бытии.
Я — ваш Учитель — посланник добрых сил Отца Небесного, хочу донести до вас знания величайшей мудрости — мудрости мироздания и вашего бытия. Я был воплощен в физическое тело с одной целью — возвышения здравого смысла в теле человека, созданного Моим Отцом.
В каждом из его творений заложено много тайн, правда, не всем дано их открывать. Ведь сколько веков вы боретесь с тем, чтобы разгадать тайну живого творения Отца Моего. И Я, ваш Учитель, постараюсь приоткрыть для вас запретный занавес, занавес космической мудрости, мудрости Вселенной.
Руководствуясь первой главой о Новом мышлении, вы убедились, что МЫСЛЬ — жизнь, жизнь более высокой материи. А о творении физического тела будет подробно описано в следующей главе. Находясь в данный момент в астральном бытии, Я все же присутствую в каждом из вас (многие просто не замечают). Хотя Мое присутствие духовно развитый человек может ощутить, со Мной можно говорить. И люди, верующие в Меня, принявшие Меня, и есть Мои ученики, которым Я помогаю обрести духовную силу. Сила помогает верующему человеку во всем.
Человек, просящий перед смертью Бога о помощи, умирает, что еще не говорит о том, что Господь не помог. Смерть и есть помощь. Значит, он здесь нужен больше, а точнее, его астрал — душа. Не зря говорят, что наступил летальный исход. В подобном есть смысл — смысл перевоплощения. Но Врата Небесные со временем откроются пред всеми вами. Учтите — это Мое откровение. И в нем вы найдете для себя утешение, утешение перед тем, что вы создание вечное и бессмертное. Я прошу вас прислушаться к своему Учителю всем без исключения. Потому что Я убежден, рукописи дойдут до каждого из вас. Внимательно вдумайтесь в каждое слово, и вы будете приняты Господом во всех ступенях вашего дальнейшего развития. Я не беру одно конкретное лицо, потому что вы, дети Мои, и есть создание в одном лице, люди, для Отца-Создателя и есть лицо Творения Его.
Посмотрите на восход солнца — он то прекрасное, что дарит вам Бог. В прекрасном вы можете увидеть своего Создателя, несущего вам жизнь и бесконечную информацию Учителя вашего.
Во времена Моего бытия Я старался по велению Отца Моего донести всем живущим тайну мироздания, но итог оказался печальным. Но Я доволен, что до вас дошли десять Моих заповедей, которые вы должны помнить всю свою жизнь. Я не желаю повторяться и поэтому в данный момент не обращаюсь к Библии — Книге книг, где строки живут веками.
Это Мой Апокалипсис, и он стоил Мне жизни. Апокалипсис был Моим откровением живущим на Земле. Пока что последнее Евангелийское поучение — усмирение Я сотворил более 2-х тысяч лет тому назад, где в основу положил живое откровение Отца Небесного. Конечно, в основе заложено много тайн, которые вам суждено разгадать.
Я доволен, что в последнее время много людей обращаются ко Мне. Да, меняются времена, а с ними и наши дети.
Я — Учитель — много раз мечтал Обрести новых учеников, и мечта свершается.
Я встретился с тобой для того, чтобы люди узнали о том, что Мне придется родиться в 2003 году в физическом теле. Тело для миссии Я уже избрал. В 2034 году Я приступлю к практической деятельности. Я должен наставить человечество на правильный путь, ибо то воля не только Моя, но и Отца Моего Небесного. Пусть в чем-то Я повторяюсь, но ради благополучной жизни на Земле можно и повториться. Не грех, а познание нового Божьего Откровения ради вас, живых творений Его.
Я — Учитель Великой Наугатмы — творец живой природы — всегда исполняю волю Создателя вашего.
Я вечно молился и молюсь за то, чтобы всегда быть рядом с вами, дабы уберечь грешную Землю.
Пока жив ваш Учитель, живет и здравое мышление Его учеников Великой Наугатмы. Так будет всегда, во все времена, чувство познания превыше всего, и это успокаивает Меня в Моем нелегком труде на благо человечества.
Узкая полоса вашей жизни принадлежит бесконечной Вселенной, творению Всевышнего, чье имя вы должны воспевать всегда в своих сердцах. И увенчается успокоением Всевышнего. Честно исполняя свой долг, вы очистите свою душу от всякой нечистой темной силы. В первый день Моего рождения мир изменился, хотя не все еще поняли до конца значение Моего рождения. Многие еще не уверовали в Меня…
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
МОЕИ МАТЕРИ МАРИИ
Милый мой Эмма, могу Я сама ответить точно Тебе о Твоем Отце-Создателе. Передо Мной явился Ангел лучезарный и сияющий, как восход солнца. То был не сон, а настоящая явь, в которой Я находилась неопределенное время. И за мгновение Я слышала только одно: “Мария, у Тебя будет сын — Сын Божий, посланник вашего Создателя — Отца Небесного. И наречешь ты его именем Иисус”. Посланником оказался Ты, мой сыночек. Твой земной отец Ионн (до вас дошло как Иосиф) поверил, что в Меня Господь вселил живой Дух, или святое зачатие. Ионн, сын пекаря, был для меня самым близким человеком моей юности.
Моя жизнь проходила в трудных условиях, но Ионн помогал нам во всем.
Мне тогда исполнилось девятнадцать с половиной лет. Я была в положении, жизнь становилась невыносимой, и Ионн ушел в Назарет, где и обосновался. В течение двух месяцев он работал плотником в Назарете. И за то время его дважды посетил Ангел Небесный, который внес ясность в Твое происхождение. Ионн (Иосиф) вернулся из Назарета очень радостным, и встреча со Мной была продолжением радости Твоего рождения. Шло время — день за днем, месяц за месяцем. И когда солнце переступило свой горизонт (наступила осень), и по ночам становилось все прохладнее, пришел ко Мне муж старшей сестры Аниты и попросил о помощи, чтобы мы с Ионном прибыли в Яффу и помогли убрать виноград. Мы с Ионном не отказали и задержались там до сумрачной “ночи”, которая поглотила все солнце. Когда урожай был собран, пришел Исаак и сказал, что будет производиться перепись всего Галилейского населения и всем нужно явиться в Назарет. В то время Я уже чувствовала шевеление Твоей плоти и преодолевать тот путь из Яффы в Назарет Мне становилось все труднее. Но так как наша деревня находилась далеко, мы решили зайти в деревню Вифлеем. Ионн очень нервничал. Деревня была маленькой, и места для приюта нам не давал никто. И только Назарий пустил нас в дом. Я чувствовала твое появление. У Назария было восемь детей, и поэтому он Меня отвел в хлев с Ионном. Он сказал Мне: “Пойми меня, Мария, и прости. Ведь мой дом Ты сама видела, очень мал, и я еще раз прошу Тебя, прости. Я не прогоняю Тебя, а делаю добро. Надеюсь, что Ты, Мария, поймешь меня. Ведь в изгороди, Ты тоже видишь, стоит живое существо, которое кормит молоком свое потомство”. В этот момент в хлев вошла мать Назария с водой, ее звали Соней. Когда Ионн вернулся, Ты был уже на белом свете. И желание Твоего Отца Небесного исполнилось. Это произошло 25 декабря 276 года в 10 часов вечера. И небо засияло всеми цветами радуги, потому что Тебя осветил твой Отец, и имя ему Господь Создатель Небесный.
Теперь Я убеждена, что Ты и Твой отец земной Ионн верите Мне, что воплощение в Меня было произведено по воле Божьей и воплощение произошло 13 апреля 276 года. Я сама не видела, но в тот момент, когда Ты появился на свет Божий, небо в вечернее время было озарено. Из уст Ионна Я слышала такие слова: “Прилетела огненная птица, сияющая, как солнце, направив луч на весь Вифлеем, и при свете были видны все пастбища и все люди, вышедшие посмотреть на чудо, которое сказало небесным голосом: “Я вас послал на Землю, дабы через время встретить вас здесь”. И этим все было сказано. И я внутренне почувствовала, что от вселения Духа до Твоего возвышения (распятия) будет одно число — число тринадцать, которое станет и числом твоего воскресения. Для всех живущих солнечный календарь будет изменять число ежегодно, что не самое главное — главное то, что люди верили и верят и будут верить в Твое бытие.
Многие еще не уверовали в Меня. Большинство скептиков относятся ко Мне с неверием, и лишь спустя некоторое время они поймут, что были не правы по отношению ко Мне. Ведь скептик не задумывается над тем, что он пользуется таким благом, как жизнь, а ведь ее ему подарил Высший Разум — БОГ. Я не осуждаю таких людей, рано или поздно все равно встреча со Мною произойдет. И Я уверен, что в последние секунды своей жизни человек, не принявший Меня или Мою веру, обратится ко Мне со словами: “Господи, помоги мне”. И Я помогу, потому что душа — как заблудшая овечка, отбившаяся от своего стада, будет искать успокоения и утешения. И Я здесь, в просторах необъятной Вселенной, с любовью отнесусь ко всем заблудшим овечкам. Я постараюсь доказать им, что они были не правы, хотя будет стоить им очень многого — благ райской жизни, но после полного очищения они полностью вольются в просторы Царства Небесного для дальнейшего развития во славу Отца — Создателя и Творца.
Конечно, опомниться никогда не поздно. В данной главе Я уже в третий раз призываю вас к этому, понять Учителя своего. А значит, понять самих себя, благоустроить свою духовную жизнь, ради Учителя, самого себя, ради других поколений, которые будут приходить на Землю после вас.
Я появился на свет Божий в начале пути развития цивилизации. Так и должно было быть — наставить народ на светлый путь — была единственная цель Моего Отца Небесного. И если бы тогда все свершилось до конца, то вы жили бы сейчас иначе.
Вечность — жизнь, реалия духовная (увы, не физическая), и от сказанного нельзя отступить ни на один шаг. Вечность — мысль — очень сложная структура, движение мысли невидимо, но оно ощутимо реальностью, которую вы внедряете в жизнь — тем самым поддерживая Вечность.
Вечность ждет новых открытий от вас самих же, людей мыслящих, духовных и бессмертных. Человек — капелька Вечности и имя Вечности — БОГ, не дьявол и сатана, а сам Бог — ваш Творец. Строя себя, или по образу Его — вы в лице Его. Если опустились вниз, то у дьявола на хвосте, и все же вы — дети Бога. Хотя бы один из вас задумался о своей жизни: почему она протекает так бесследно? Увы, нет — безмолвие поглощает зло. Человек — живой организм Вечности, состоящий из миллиардов клеток живой ткани, и каждая клетка несет свою ответственность за вашу жизнь, как и Бог за всех вас. Хотя есть отщепенцы, которые отрицают это, но каждому дано свое. Человек — движение, гармоничное влияние Вечности. Вечность творит вас, всех без исключения. Вы воспеваете Вечность, воспеваете Бога, хулите Вечность — обижаете Бога, несете кару — и здесь каждому дано. Вечность терпит, но Высший Разум, увы, уже не молчит. Он требует своего, и свое он получит в вашем понимании, а кто не поймет — тому и бытие будет решено. Я снова повторяюсь: чело — это мозг, создание Бога. Век — просто срок, срок, выданный Вечностью. Но мозг — Бог, который не ощущает боли, но терпит он и страдания, который вы дарите своему Богу, и он вам порой мстит за ваше отрицательное отношение к нему. Человек, вознесший себя в Вечность, является сам Вечностью. Могила — увы, не конец, а лишь начало праведного пути. Что ж, можете не верить Мне, но итог будет подведен, краток путь, но “тоннель” вас ждет впереди. Нет, не мрак, а Вечность примет Вас вас живых, ведь животворящая клетка — начало рождению, которому нет конца. Дух — вселение, вселение того начала.
Разумен тот, кто ищет. Искал и Я (Учитель). Творил и Я чудеса, но не прихоть, а просьба Бога и Отца: “Иисус, сохрани Ты их, хотя в аду погибнешь Ты, но Тебя Я вознесу, Вечностью окропя. Иисус, Ты Мой сын, докажи во славу, что Бог непобедим, ибо Он Творец, Создатель, который принял Вечность и которую сам он сотворил”.
Касаясь тонкого и простого, не забывайте о творении и начале Вечности.
Ядро Вечности — гигантская колыбель,
Вспышка, взрыв — творение свершилось.
Извне пришел Господь, Творенье окропив
Разумом Всевышнего. Создал все:
Галактики, и жизни разумных, и тварей всех земных.
По заслугам подарил им разум.
О, Вечность, а сколько планет таких…
Рождаются люди во все года,
Вечность тоже рождена,
Рождены вы могуществом, величием, добром,
Ярким светом, взрывом и теплом.
Боже мой, Иисус все воскресил
Своим пришествием на Землю,
Сколько подвигов он свершил
Во славу Вселенной.
Везде он был — Вечность посетил.
Отец послал — ему и слава.
Сын несет свой конец,
Конец жизни и вашего начала,
Начало жизни вечной, конец бессмертия,
Не в этом смысл, жизнь поставит итог,
Итог начала краткого пути. Конец — Вечность,
Но не пути начало, а Бесконечность.
УЧИТЕЛЬ
Приближаясь к тайне жизни, нельзя открыть ее сразу. Нужно подготовить вас, ибо одна мысль о вашем бессмертии может погубить вас. Но Господь Всевышен и все творит, как видит Он. Родил Он всех, за то ему и отвечать. В Вечности разумных жизней не пересчитать, и пусть они для вас будут вашими братьями, кто старше, кто помоложе, но душа у всех едина. Вечность просит: познай себя, увидишь лицо Мое, но не прикасайся ко Мне, не познав себя, ибо сущность жизни в тебе заложена, и имя ей — Вечность. Вечность — вспышка света, озарившая живое, сознание ваше. Ты — человек, и будешь им всегда. Не сам себя ты сотворил. Господь — Творец и Дух его воплотил сущность вашу. Вечность вас ждет, и срок никому не отведен. Бог вершит, сознание лишь исполняет, тело живет свое, свой срок немедля ждет. Вечность вершит все, рушит и восстанавливает, возносит и опускает. Вечность — энергия ни с чем не сравнимая, лишь только Богу все известно. И Я — ваш Учитель, убедительно прошу: люди, поверьте Мне и Моему Ученику, что Я реален, только Я невидим, но дух Мой заложен в вас.
Судьба — избранница Вечности, Божьей благодати. Здоровье — лишь только тело, которое терпит все и испытывает все на себе. Не наказание, жизнь. Мысль — энергия, которую вам дарит Вечность — тоже ваш Бог и ваше бессмертие. И в бессмертии есть лицо Бога (и ваше тоже), ибо вы создание Его. Судьба — путник жизни, жизни вечной и бессмертной. Многие из вас могут возразить: Учитель, не Ваш почерк, но, увы, другого не дано, ибо Я — вы, вы — Я. И Я был для вас всегда и буду с вами навсегда. Бессмертие — Вечность, Вечность — бессмертие, итог — жизнь, но не смерть. Смерть — лишь начало, а плоть — зачатия начала. Все вижу и все знаю, как Моего ученика старается унизить церковь, которая воспевает и возносит Меня, сравнив его с дьяволом. “Отцы святые”, опомнитесь же вы ради блага. Забываете обо Мне, и ваш сан — лишь прикрытие (касается не всех). Я презираю лжецов-
проповедников, тех, кто неправильно доносит до вас тайну бытия, ибо Библия глаголет: “Не верьте бесам — это грех, а грех — наказание Божье”. Наказание может проявиться по-разному, и каждому будет дано. Ибо не прихоть и не поступь. Терпение украшает каждого из вас и каждого по-своему. Никогда не думайте о себе плохое — возвышайте себя. Возвышая себя, вы будете под Моим крылом, под крылом ласки и добра. И дабы было понятно, Я повторюсь, что это тоже жизнь, и та же Вечность. Безусловно, скептик снова усмехнется, а человек доброй души или духовной красоты просто поймет Меня и вознесет Меня во славу, тем самым и самого себя.
Прекрасно Творение Его. Все в лучезарном свете. Благие намерения творят вас, и лишь после вы творите сами себя, порой не замечая самого себя. Но Я вижу и Я руковожу вами, Моими детьми, посланниками Солнца и Бога. Восшедшие или пришедшие из голубой дали, вы несете плоть Вечности. То есть реалия.
Конечно, тайну жизни вы пока не видите.
В свете появляется мрак, но это лишь маленькая точка, которая никогда не испортит Творение. И пусть всегда будет белый свет. Пусть будет жизнь и добро, и будет являться вашим смыслом или тем мгновением, в котором вы просуществовали в свете. Пусть никогда вас не будет тревожить та точка мрака. Я всегда гордился своим Творением и не позволю его погубить. Любите и уважайте самих себя. Многим Я помог во время своего бытия, и Я в вашей памяти останусь навсегда. Послан Я был Отцом своим в вашу участь.
Познал, увидел и доложил. Творение будет сохранено, разум не померкнет, и то не прихоть Моя, а лишь воля Его. Рушится все, все без исключения. Лишь Разум будет един навсегда. Сколько жизней прожито, и если слить все воедино, то вы снова увидите лицо Вечности.
Конечно, для каждого из вас вы — индивидуальность. Вы чувствуете свое и себя, вы этим располагаете, и все же Я выше вас, как Разум и ваш Отец. И если ваше сознание достигнет апогея, тогда вы будете наравне со Мной. Не люди — Боги будут жить. хотя тропинка очень узкая, и пройти ее вам предстоит только лишь после 2000 года. И срок тропинки — 1670 лет. Для вас — срок, для Вечности — просто мгновение, но за мгновениями стоите вы, и вам вершить, и вам решать. Конечно, очень трудно осознать, но Мои ученики стараются донести до вас все. Учтите, не в искаженном виде, хотя многие жаждут видеть и услышать нечто другое. Но пока пользуйтесь тем достоянием, которое находится рядом с вами, и Я уверен: вы поймете, и каждый по-своему поймет Меня и сделает для себя вывод. В строках заложен смысл вашей реалии и вашего бытия. И снова прошу: поверьте вы в Меня, ибо го-лова дана, чтобы думать, руки, чтобы творить. Так думайте. творите и живите вечно.
Это лишь свет, который виден из-за горизонта. Горизонт далек, недосягаем. Там заря, восход бессмертия (минуя бесславие, бесчестие), восход встретит своим добром и лаской. Каждому не угодить, но не вам Меня судить. Вершу Я, от начала до конца. Вселенную и мир могу Я перевернуть, поставить все и вся наоборот, но такого творить нельзя, ибо Мое семя — Мое дитя. Пророчество дает урок, и пусть оно будет началом ваших знаний. Уверен Я, будьте уверены и вы. Пророчество — не цель, а лишь воля знаний — вот в чем смысл. Конечно, пророчить можно по-всякому, и поэтому опасайтесь лжецов. Вечность таких не терпит. Прав был Богослов, запечатавший Апокалипсис. Вершится все, но тайна еще не распечатана, но когда откроете вы ее для себя, увидите яркий свет. Тайну всем не познать. Потому что многие не верят в Меня. Но кто верит, тот поймет, увидит правоту — единственный источник Моего бытия и Моей реалии.
“Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни
И войта в город вратами”.
“Блажен тот, кто соблюдал и чтил волю Господа Бога, верил и всегда был с Богом. И тот, кто этого придерживался. — вольется без труда в Вечность, войдя чрез врата яркого света, божественной музыки, и будет ему почет и слава, как от Бога, так и от Вечности, ибо древо жизни — Вечность с ее переходами и благами.
Иисус вселил надежду на Вечность, родив бессмертие своим пришествием, воскресил Он не только души, но и землю”.
ОТЕЦ
Вечность не может быть современной или состарившейся. Вечность всегда остается со своим единым лицом, и лик этой Вечности — БОГ, Единый БОГ всего человечества. Время вершит, а Вечность руководит временем. И можно сделать вывод: что подвластно Вечности — бессмертно.
Вечность бессмертна и реальна, так же, как и память, сознание, входящее в Вечность. По-разному можно относиться, но Вечность останется Вечностью. Все человечество испокон веков задумывается 6 жизни и смерти, о начале и конце. Для Вечности самое главное, что есть начало, конца просто нет, есть бессмертие, и имя бессмертию — Вечность. Ибо, если бы не было таковой, не было бы Бога, не было бы ничего, тьма царила бы в беспределе.
Мысль, сознание, подсознание — дети Вечности (физическое тело — просто их принадлежность). Тело является лишь носителем оных. Несомненно, что тело смертно, имеет свой предел, остальное — ваше Бессмертие. И, не веруя в сказанное, при встрече с Вечностью можно будет почувствовать стыд и промолвить: “Да, Господи, ты был прав, прости и сохрани меня”.
Уже говорилось, что Бог видит все. Да, Он видит через вас, поэтому здесь следует задуматься, где же истина? Она рядом с вами, в вашем мозгу. Не зря он вам дан, чтобы мыслить и благодарить вашего Создателя.
Я — Учитель ваш, как посланник Отца Моего — первый, кто сознательно столкнулся с Вечностью, узрев в ней истинное лицо Отца. Прекраснее благого нет. Не нужно лицемерить. А надо верить. Многие задумываются: когда же было начало, начало Вечности? Никогда не было начала. Для планет начало было. Простор, голубой цвет был всегда, просто ваш мозг не может подобного воспринять пока: вас родила мать, мать вашу родила тоже мать и т.д., и все же вы не знаете, где было начало. Самое главное, что вы рождены. Так же и планеты. Остальное исходит из утробы Вечности.
Если мысленно оттолкнуться от Земли и переместиться в Бесконечность, то сколько можно увидеть прекрасного — творение Всевышнего. Бесчисленное количество планет, которые населяют прекрасные люди, тоже мечтающие встретиться с себе подобными. Пройдет время, и все сбудется. Расстояния будут преодолеваться мгновенно. Расстояния не будет существовать как такового. Мысль будет вершить чудеса. Скажете, фантастика, увы, реальность, и она неизбежна. Хотя в данный момент Земля включена в единую систему, информационную систему Вечности. Вы не можете пока что этим пользоваться (отдельные лица, да, но им никто не верит), а ведь все рядом, можно услышать и увидеть, даже почувствовать. И осознав, каждый из вас может встретиться со своим Создателем.
Скоро исполнится 2000 лет со дня Моего рождения, и 2000 лет Я всячески пытаюсь убедить вас в том, что Бог реален и что Я вижу. Многие верят, но многие и не верят. Будьте добры, прозрейте, убедительно прошу, прозрейте, обрадуйте Вечность своим вниманием, теплом и любовью. И вам воздастся. Пусть не на Земле, а где-то там, в неведомом для вас пока Небесном Просторе.
Начало третьего тысячелетия ознаменуется тысячелетием великой веры. Имя эпохи — Вера, которая будет окрылена надеждой и любовью.
Первое столетие третьего тысячелетия станет подготовительным этапом человечества к встрече со своим Создателем, и многие убедятся. Церковь преобразится в лучшую сторону, и возглавят духовные храмы самые достойные, истинно преданные Господу Богу. Очень интересное грядет столетие. Оно родит много творчески прекрасных людей, творцов чудес в полном смысле слова. Открытия во всех отраслях обновят мир, цивилизацию, хотя для многих стран начало столетия окажется трудным. Многих ждут всякого рода катаклизмы, но после пятидесятых годов все образуется и станет на свои места. Проблемы придется преодолеть. Возможно то, что новая цивилизация из созвездия Орион посетит вас, братьев по разуму. Встреча окажется довольно интересной, ибо новая цивилизация откроет вам новый вид энергии, во всех отношениях безопасный и продуктивный. Земля отдохнет, ибо она истощена. Конечно, за одно столетие Земля не обновится, но за третье тысячелетие она примет свое лицо и наберется сил. И послужит вам не одно тысячелетие.
В конце столетия все силы — на восстановление озонового слоя. Самое главное — участие в этом примут и другие цивилизации. Очень много открытий ждет людей и в медицине.
Второе столетие. Благосостояние будет везде. (Таинств много в жизни, и разгадать все Я помогу вам. Истина рождает веру, вера истину претворяет в реальность).
Третье столетие. Активное воссоединение стран. Границ существовать не будет. Человек любой нации без всяких трудностей и препятствий сможет перемещаться в любую точку Земли. Народ Земли стряхнет с себя “нечисть”, которая скопилась за многовековое бытие. Объединение стран (народностей) сильно повлияет с положительной стороны на психику всех людей. Изменятся взгляды на жизнь, и сама жизнь будет восприниматься действительно как блаженство, подаренное Богом. Конечно, не обойдется без небольших катаклизмов на планете Земля, но они не привлекут особого внимания. Жизнь станет как свежий родник, и родник оздоровит все живое. Восход солнца возрадует людей больше, чем радовал когда-либо, не имеет значения, в какую эпоху жили эти люди. Жизнь будет кипеть, творить и вершить, и все люди будут благодарны только Господу Богу.
Четвертое столетие — столетие обновления окружающей среды. Природа примет свое первоначальное лицо, то лицо, которое подарил Создатель. И снова возродится “райский сад”, сад благоприятных условий и природной красоты. Появится много особей, которые своей красотой дополнят красоту внешней среды, и среди красот такая особь, имя которой — человек. Но уже более сознательный, усовершенствованный и, самое главное, очень добрый. Трезвое сознание построит добро на всей Земле, легкая, и свободная жизнь будет повсюду. Земной шар зацветет всеми радужными цветами. Вселенная — Вечность будут довольны таким преобразованием. Моря, реки и озера станут совершенно экологически чистыми. И экологическое чудо произойдет на глазах у всей цивилизации, населяющей Землю, Райский уголок осветит Создатель, и свечение будет Его радовать. И в радости родится чувство любви к Его Творению. Проникая любовью к Его Творению, Творение Его перевоплотится в лучшую сторону с каждым годом все больше и больше.
Весь смысл жизни сам построит цивилизацию.
В 2442 году Земля примет подарок от Создателя, ибо Создатель пошлет па Землю, а точнее, на Земле родится гениальный человек, и имя ему Всеволод Грабовский. Не человек, а “Бог” своего рода. Гениальная личность будет править всем земным шаром, но под руководством Создателя и Учителя. Его руководство самое гуманное за все существование Земли. Главное — его скромность и любовь ко всему живому, прекрасному, реально сознательному.
Человечество в новой окружающей среде примет новое лицо, а в лице и свой характер. Именно то лицо и тот характер, которые и должен иметь человек, сотворенный Создателем. И блаженство, или новая эпоха — эпоха Нового мышления достигнет своего апогея.
Вершина Нового мышления без труда поможет цивилизации прожить все столетия, да и тысячелетия. “Новый человек” станет ценить все без исключения. Будет более ответственным за свою жизнь и за все, что он видит перед собой, и будет действительно беречь эту жизнь как дар Божий.
2445 год вознесет человечество на ступень выше, чем цивилизация на планете Вафилоний (время опередит все). Будет равновесие между Землей и Вафилонием. Цивилизации будут похожи друг на друга во всех отношениях (о планете Вафилоний говорилось раньше). Любовь и уважение будут преобладать во всем, не станет корыстной неприязни друг к другу. Самоутверждение будет царить везде, рождать новое и новое.
Вообще, середина пятого столетия будет являться чудом для Земли (можно представить добрую душу и цветущий сад — сад изобилия, изобилия духовного и всемогущего).
2447 год. Земля примет новую Веру, Веру на многие тысячелетия (ибо раньше говорилось: Вера будет единой). Вера в Единого Бога — Иисуса Христа ибо Он рядом будет со всеми, невзирая на “национальность”, и Я думаю, что вы согласны с тем, что вы Творение единое и Вера едина.
Наступит 2601 год — вторжение мысли, или полная компьютеризация, будет освобожден человек от труда. Роботы будут трудиться во всех отраслях. Человек духовно будет отдан только Богу, физически — своему отдыху и труду, труду философскому, философия будет на первом плане. Второй план — руководство роботами, которые трудятся во благо людей. Но учтите, ленивых не будет, ибо пройдет геновый или естественный отбор. Кто-то умрет и уйдет на обработку, но и кто-то вернется для продолжения своей жизнедеятельности (так что время есть задуматься вашему поколению ибо вы тоже будете причастны к этому. Ведь жизнь - круг образный, и каждый из вас находится в этом образном круге).
2672 год — Землю ждет неприятность. Один из материков “уйдет” — его поглотит океан. Никто не пострадает, все будут предупреждены о надвигающейся трагедии. Переселение населения начнется раньше, чем произойдет трагедия, и люди проявят любовь и ласку ко всем тем, кому пришлось пережить оное. Ибо так и должно быть.
Если это вы поймете правильно то и в данный момент вам будет жить легче.
У каждого столетия своя судьба, точно так и у человека. Каждому столетию суждено прожить свое и конец каждого столетия не является “смертью” для данного а является лишь переходом на ступень выше своего развития. Так же происходит и с человеком. Преодолев грань своего рождения, преодолейте и грань своей смерти, и вы ступите на ступень выше своего развития.
У каждого столетия имеются свои катаклизмы и радости, как и у человека — болезни и радостные дни. Столетие предоставляет, человек воплощает, продвигая данное столетие и самого себя вперед. Чем развитей человек, плодородней становится и столетие, и все вас объединяет в единое целое — ВЕЧНОСТЬ. К сказанному можно отнестись по-разному и воспринять по-своему. Конечно, столетию тоже порой бывает трудно, так же, как и человеку. Оно воспитывает вас, порой и наказывает, но вы тоже наказываете его своими действиями по отношению к столетию. Лишь только тысячелетие подводит и итог
— итог прожитого и решает, как начать новое тысячелетие. Радости и трудности уходят и проходят, забываются и вновь рождаются. И за всем стоите все вы вместе с Вечностью.
Когда разумно будете относиться к своему столетию, блаженны будете и вы во времени, Взаимность одарится взаимностью и любовью. И, если бы последнего было больше, больше было бы любви и радости.
На исходе второе тысячелетие. Делая первый шаг в третье тысячелетие, пока трудно дать какую-либо оценку именно происходящему. Хотя сам 2000 год подведет итог и решит что можно пропустить в З-е тысячелетие и что нет. Но Я с уверенностью говорю, что любовь и добро пройдут уверенным шагом. Корысть и зло будут огорчены, хватит страдания и слез! Страшно Мне смотреть на слезы матерей. На голодных детей, на невинную смерть. Человек такого просто не заслуживает. Многие обращаются ко Мне со словами: “Господи, помоги мне”. И Я отвечу: “Я помогаю каждому, и буду помогать всегда”. Да, все ждут помощи в настоящей реалии, не задумываясь о том, что есть и нечто другое, и в этом неведомом пока для вас миру Я воистину помогу тем, кому было трудно в жизни земной. И веря Мне, вы получите все, чего не имели.
Человек, умирая в любом возрасте, всегда остается человеком и останется им всегда, ибо это воля Создателя. И, встречая вас здесь, Я всегда вас согрею и окроплю своей любовью. В памяти земной вы тоже будете вечны. Повторяю, что вы есть люди а это — Вечность — Вечность — Я и вы. Можете не согласиться со Мной, но, увы, не согласиться можно, а избежать этого невозможно, как не избежать своей судьбы. Я убедился Сам. И Мое откровение пред вами, детьми Моими.
Пусть для каждого из вас начало третьего тысячелетия станет началом новой жизни, как духовной, так и материальной, И пусть Я, ваш Учитель, буду в сердце каждом, а когда Мы будем вместе, то легче будет вам и Мне. А светлый день вашего будущего не за горами именно для каждого из вас.
Божество должно переполнить ваши души и радоваться тому, что вы рождены. Вечности — вечное. Простору Небесному — свет, людям — добро и любовь. Своей верой в Меня вы украшаете свою жизнь и жизнь окружающих вас. Знания Я вам не навязываю, но прошу вас, что-то возьмите для себя и сделайте свой вывод, именно свой по отношению ко Мне, да и к самим себе.
Информация, переданная Мной — реальная истина, достоверная и правдивая, и Я всегда буду передавать вам такую информацию до тех пор, пока не состоится вторая Моя миссия. В данный момент для Меня самое главное, чтобы люди обрели свое лицо и возродили душу. Учтите, Учитель не может быть современным. Он во все времена одинаков в своем лице, лишь только вы меняете свой облик. Цивилизация должна стряхнуть с себя всю нечисть, которая скопилась за многовековое бытие. Конечно, все свершится не за один день, но пройдет время, и сознательное и живое поймет: все вершится в лучшую сторону. Просто нужно навести порядок в хаосе или в вашей жизни.
Если так можно охарактеризовать ХХ век — век сплошного сумасшествия. Данное касается не всех, но большинства, и от этого отступить нельзя, но усмирить можно. Ибо стабильность должна быть во всем. Приверженцы сатаны понесут наказания. Я понимаю, что это звучит не современно, но для вашего понятия, для Высшего Разума нет никаких ограничений.
Чтобы восстановить духовный баланс, Я должен буду очень много работать именно с вами, с людьми. Я даже сейчас осознаю, как Мне будет трудно. Поймите Меня правильно, вы теряете самих себя, теряете веру, губите духовные храмы душ своих. Нужно быть идеальными людьми, теми людьми, которые должны уважать всех, а не только себя. Помните всегда о себе, что вы смертны и бессмертны, ведь продолжение впереди. Существуют всякие препятствия, и их нужно избегать. Хотя бы обходить стороной. Учтите, умной стороной, той, которая уведет вас от горя и греха. Угнетать можно каждого, чувствуя себя Богом, но Бог выше вас, и еще раз прошу вас, пожалуйста, почувствуйте Его. Вечность не терпит, когда человек угнетает или унижает своего ближнего, когда ближний убивает своего ближнего. Уважение к себе и своему ближнему должно быть вашей первой потребностью, значит, Господней. Потому что воспевающий все живое сам будет воспет.
Я немного отклонился от темы, ибо это так и должно быть. Я пытаюсь внести ясность во все. Так, чтобы и ярый скептик поверил. Вижу, как многие смеются над Моим учеником. Пусть смеются, Я вижу все, последним смеялся Понтий Пилат… Человек, верующий в Учителя, верит не только в себя, но во все окружающее и в Моего Отца-Создателя. Месть здесь неуместна, но Я рядом… Петр перед Моей казнью спросил Меня: “Равви, скажи, я тебя еще увижу?” Я ответил: “Петр, ведь Я с тобой не прощаюсь”. Он понял все!
Я постараюсь для всеобщего интереса и ясности совмещать познавательное с расшифровкой Апокалипсиса Иоанна Богослова. Итак, первые два параграфа первой главы откровения Иоанна Богослова.
“Глава первая. Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав Оное через Ангела рабу Своему, Иоанну.
1. Который свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа, и что он видел.
Иоанн увидел яркую вспышку в голубом небе. К нему приближалось Божество. Сам Господь, Иисус Христос, посетил Иоанна на межгалактическом световом излучателе. Он попросил зайти Иоанна в аппарат, в котором находится вся информация Великого Простора Наугатмы со всей Вселенной, которая закодирована Божественной Силой. В первые минуты посещения аппарата Иоанну было страшно, но Иисус Христос успокоил его. И в эти минуты он увидел истинное лицо Бога-Отца и Сына — Иисуса Христа. В световом излучателе Иоанн перемещался в любое пространство и время. Он увидел то, что произошло, и все то, что будет происходить. Он увидел и записал, дабы было понятно, зачем мы живем, и видел своими глазами истинное лицо нашего Господа Бога. Иоанн был прав, ибо —
2. Блажен читающий и слушающий слова пророчества сего и соблюдающий написанное в нем; ибо время близко, когда Господь вернется на Землю, Он спросит каждого из вас: Соблюдал ли ты пророчества в этом Откровении? Спасен будет тот, кто записанное здесь будет исполнять, ибо то воля Бога — Создателя вашего. И ваша жизнь зависит от самих вас, ибо, действительно, время близко”.
Прислушайтесь к словам, которые вас охранят, в трудную минуту спасут. И действительно, блажен будет тот, кто поверит в это. Дух Святой руководит вашим телом, Он видит все и вся. Пророчества сбудутся, и вы скоро убедитесь. Увиденное Иоанном исполнится у вас на глазах, и тогда все задумаются над своим бессмертием, потому что для каждого из вас время бессмертия близко, для каждого без исключения.
Когда исполнятся пророчества, все будут удивлены, потому что многие не верят ни во что, а лишь духовный человек сможет радоваться пришествию Бога на Землю. И кто исполнит это Святое Откровение, то страх перед смертью уйдет в небытие, и ваша душа очистится от грехов. Наступит ваше время чистого Откровения перед Богом.
Я много видел горя на своем веку и вижу сейчас, что творится на вашей Земле. Сколько смертей, сколько слез проливается на грешной Земле, сколько людей голодают, сколько больных страдают от всяких болезней, а вы всю энергию тратите на войны и на вооружение. С кем и зачем воюете? Вы — единое создание, будьте вежливы брат с братом. Когда будет полностью расшифровано Откровение. вы обязаны задуматься о своем будущем и о своей Земле. Откровение сохранит вас и вашу Землю. Всегда чтите Господа, и будете сами чтимы, и вам будет очень легко преодолевать все препятствия, которые возникнут пред вами. Солнце будет светить всегда пред вашими очами, свет и благополучие не покинут вас и ваших детей. Исполнится Божья воля, и вы встретитесь с Господом и будете очень рады встрече. Свершится все, что видел Иоанн. Для Иоанна то было чудо, для вас — это ваша жизнь”.
Продолжение расшифровки Откровения Иоанна Богослова вас ждет впереди.
*
Я, Учитель, не стараюсь предсказывать будущее Земли — цивилизации, Я просто доношу до вас сведения о том, что ждет вас в третьем тысячелетии. Можно сделать и по-другому, или подробно описать каждый год данных столетий третьего тысячелетия. Человечество должно знать информацию о своей планете, которая вас рождает, кормит и любит. Порой она и мстит, но здесь уже не ее вина. Часто вы относитесь к ней по варварски, задумываетесь о конце света, ставите свои сроки, ведете всякого рода дискуссии. Но, увы, такового не может быть и не должно быть. Только в 3167 году произойдет переселение на другие планеты и то с одной целью — дать возможность Земле возродиться вновь. Но то не конец света. Пройдут тысячелетия, и люди снова окажутся на Земле, на обновленной Земле, где будет царить другой климат, другая природа и люди совершенно другие (в облике) населят Землю.
Впереди много интересного, и вам всем без исключения предстоит стать свидетелями происходящего (скептиков в те времена не будет, время сотрет их с лица Земли, “не физически”, духовность победит, реалия возвысится, но то произойдет только через полтора тысячелетия).
Такое Земля уже один раз пережила несколько тысячелетий назад. В те времена, когда Земля имела лишь один-единственный материк, который населяли прекрасные люди, достигшие величайших знаний во всех отраслях. Лишь нелепая случайность погубила цивилизацию. После столкновения с астероидом Земля изменила свое лицо, но она не изменила своего характера. Она осталась верна людям на века и во все века.
Земля и земная сущность (жизнь) не имеет никаких ограничений, воплощение было единым, таким оно и останется, и это есть единственный фактор, воплощенный Вечностью.
УЧИТЕЛЬ — ИИСУС ХРИСТОС.
*
Планета Земля — прекрасное из прекраснейших творений, но во Вселенной есть и другие планеты, которым была подарена жизнь, но в других проявлениях. Как бы там ни было или в каком бы виде жизнь ни существовала, жизнь есть жизнь, и она всегда прекрасна. А формы ее строения просто не имеют значения. Самое главное, что все созданное сознательно и одухотворенно.
Тема Вечности является сознательной мыслью, которая вас лечит и морально, и физически. И духовность возьмет верх над самым добрым, и жизненный потенциал станет вершить все. В потенциале вы увидите Мое лицо — лицо Бога, самого благого, что есть в Вечности и Вселенной. Я могу представить, и не только, Я вижу ваши лица в момент, когда вы читаете Мои откровения. Я вас попрошу: если вам будет очень трудно, просто возьмите рукопись и прочтите. И то, что вас беспокоило, уйдет в сторону, и вы почувствуете облегчение. В этом заложен смысл, а остальное за вами, за вашей верой в Меня. Я пытаюсь вас не просто ознакомить с интересными фактами, но и помочь вам во всем. Я обещал вам, что много интересно-то вы встретите в мыслях, реальных мыслях, которые вам дарит ваш Бог и ваш Учитель.
Земля, люди, окружающая среда, животный мир — прикрасы Господни, величественное создание, блаженство Божье, неужели вам этого мало? Все прикрасы окружают вас и возвышают вас, но вы не замечаете, а ведь нужно наслаждаться творением, а не усугублять свое положение на данной Богом планете. Нужно достойно ценить то, что вы видите, и то, с чем вы обращаетесь, и вам намного легче будет преодолевать те трудности, которые не покидают вас. Благополучие в ваших руках, ибо его вы строи-
те сами. Об этом можно рассуждать по-разному, но итог будет один, ибо благополучие делает вас добрыми и справедливыми по отношению не только к себе, но и к другим. Благополучие вершит всем, Я имею в виду добро, а добро — любовь к себе и своему ближнему. И когда оно будет достигнуто, то будет радость не только для вас, но и для вашего Создателя. Безусловно, Господь всячески старается помочь вам, хотя пока это трудно дается и Создателю, но все равно Я рядом с вами и никогда не покину вас и не брошу на произвол судьбы. Всячески помогу вам и в любую трудную минуту буду оберегать вас.
Законом Земли является один закон — благополучие, здоровье и продолжение рода человеческого. Когда заложено доброкачественное семя — тогда и плод рождается отличным, и его развитие остается благополучным. Земля привыкла ко всему, и живой организм чувствует и сам решает, как вести себя в данную минуту или час (хотя вы ее изматываете беспощадно). А она терпит и молчит, все же терпит вас. Земле тоже очень трудно преодолевать те трудности, которые создаете вы для нее. Мораль здесь одна:
берегите Землю, обращайтесь с ней на вы, уважайте ее и ласкайте, и она отблагодарит вас добром и любовью. Ведь не вы держите в руках Землю, а она вас, и в любую самую трудную минуту она может встряхнуть вас, но она подобного не сделает, ибо верит в то, что вы станете добродушными к ней и справедливо добрыми.
Подумайте! Все можно изменить. продляя Вечность. Сохраните вы свое дитя. пусть будет колыбелью мысль Моя.
УЧИТЕЛЬ
Все жаждут чуда, ждут его. Чудо — вы, заложено оно в вас самих. Чудо то, что вы живете, видя свет перед собою. Светит солнце — тоже чудо. Фокус — полная Луна. Уверен, вы поймете, создали не вы, и все же чудо и созданье ваше трепещет перед ним. Но в сознанье вашем заложен дух, и, терзая, рвете вы его, не понимая лишь одного, что Бог дал вам его. И тратя по пустякам, губите себя. Пока безликий мир стоит пред вами, память все сохранит, вознесетесь ввысь и между “облаками” подумаете: “Мы не правы, безликость погубила нас. Нажива убила тело, духовность погасив, унижая слабого, погубили все”. Богатство воспевая — забыли о душе, такой нежной, тонкой стрункой Космоса она была влита в вас. Порвать можно, соединить — никогда, но коль ушел, то уж не плачь, ведь ты был рожден не для зла, жизнь Космос подарил, душу — Вечность. Единое — есть Бог, ты — его дитя, прошу, не оскверняй, побереги себя. Я вижу все: когда рожден, что ждет тебя впереди. В любое время могу забрать тебя, могу оставить. И если возвысишь ты Меня, приблизишь к сердцу своему — вознесу тебя, увидишь все.
Сознание твое будет видеть все, будешь видеть прошлое, будущее пред тобой (средина оставлена на Земле), вольешься в Вечность, с Богом будешь говорить, увидишь яркий свет. Земная тяжесть не будет тяготить, облегчение и покой успокоят твой род. Всем сюда дорога, просто нет пути другого. Каждому судьбу можно предсказать, но то глупость. Да вам и не нужно знать — живите как живете, когда сочтет нужным, Бог вас заберет. Конечно, можно и предсказать, тогда вы будете спешить, рвать и метать. Не жизнь, а один обман будет вас преследовать и настигать. Будьте такими, как есть, берегите Землю, берегите мир, берегите живое, берегите вы себя, и мрак вас не полонит. (Заложено было начало, и пусть начало на том стоит).
Информационный отдел Наугатмы всячески старается донести до людей полезную информацию, тем самым приукрасить жизнь на планете. Информация поступает через людей, которые “слышат” импульсы Вечности и всячески стараются донести до основной массы. И здесь уместно сказать, что по характеру человека преподносится и информация. Если человек добродушен и приветствует светлое, то информация будет идти положительная, и наоборот. Первого больше, чем остального, но самое интересное, что к первому прислушиваются меньше, а к второстепенному просто влечет. Почему так получается — объяснить пока трудно, но с гарантией можно сказать: придет время, и все станет на свои места. Духовность перевоплотится. Грандиозный всплеск всеобщей нравственности примет свой облик, обретет новую светлую духовность. Учитель не шутит — он лишь учит, ведь духовное состояние — это ваше, оно в ваших руках, в ваших мыслях и в Моей вере.
“Современность” с вашей точки зрения — достижение какой-то цели, но, увы, лишь мечты. Символика Вечности заложена в вас, и тем нужно гордиться, и чем больше вы будете вторгаться в тайны, вас будет больше увлекать и интересовать все то, что называется неизвестностью. Сейчас уже можно с уверенностью сказать: наступает эпоха открытия тайны бытия, и все не случайно. Я повторяю: кончается второе тысячелетие, и чем ближе дата, больше становится людей, которые понимают и искренне начинают верить в существование Господа Бога.
Касаясь темы будущего, нужно быть предельно осторожно тонким, в своих, учтите, не домыслах, а истинных фактах, и чтобы не ввести вас в заблуждение, Я буду очень тонок и точен в своих достоверных фактах. И так, как Я обещал, интересное вы получите. Но прежде чем внести ясность до конца, пожалуйста, выслушайте Меня.
Вера в Бога — единственное духовное состояние человека, которому он должен быть предан всю свою сознательную жизнь. Дорожить достоянием и чтить священное во славу Всевышнего. Иногда могут одолевать сомнения, которые будут выглядеть минутной слабостью души и тела. Я говорил и снова повторяю: “Пришедши, рабы домовладыки сказали ему: “Господин! Не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? Откуда же на нем плевелы? И воистину сказано: нечисти достаточно везде. Среди простых людей, и даже среди тех, кто служит в Храмах Мне, и плесень Я буду искоренять всячески. Оставлю лишь пшеницу, достойный плод, плод жизни и веры Господней”. К чему все сказано? К тому, что в последнее время Я вижу давление на Моего Ученика со всех сторон, и поэтому Я говорю каждому:
Будет по заслугам своим тем, кто льет грязь и кто делает добро”.
Просто иногда приходится уходить от темы о Вечности. Это Меня заставляет делать плесень, которая оседает везде и всюду и ради своей корысти идет на все, делая вид, что они верят в Меня и любят больше всех. Были единицы тех, которые истинно верили в Меня. Среди них и Ал.Мень, но “плесень” свела его. И все же он рядом со Мной сейчас. И вы, отец Владимир, со своей свитой в рясах, понесете наказание, потому что Вечность — Бог видят все. Прикрыться Моею верой можно всегда, делать вид и возносить себя до святого и в то же время быть нечестивым, оставив слово Человек позади себя — великий грех.
Сколько прекрасных людей Я подарил вам, но вы их оскверняли и жгли, убивали их лишь только за то, что они верили в Меня, истинно верили. И Я обращаюсь к таким людям, кто верит в Меня:
“Чему вы научились, что приняли и слышали от Меня, то исполняйте, и Бог Мира будет с вами”.
Вечность — грандиозное великолепие, светлое и необозримое, могучее и божественное величие — святыня из святынь всего прекрасного, что есть рядом с вами. И пусть в ваших сердцах будет присутствовать вера в самого близкого и дорогого вам вашего Творца и Создателя — Отца Небесного.
Учитель
ВЕЧНОСТЬ таит в себе прекрасные строки, которые впечатляют и радуют. И многие могут спросить: а где же все они? Ведь рядом видим “черное”, Я отвечу: “Вы правы, видите только черное — светлое сами губите”. И зависит от времени, хотя время — понятие образное, и Вечность видит иначе, чем вы, люди. Почему так получается? И здесь отвечу: Вечность вас держит в руках, а вы строите себя или свою систему, систему выживания. Конечно, очень грубо сказано, но в точку, другого не дано. Каждый строит себя, свою семью, страна строит свое благополучие, и здесь мысль едина — чтобы было во благо и в одном случае, и в другом. Где-то что-то не получается, а где-то наоборот. Бог не виновен. Он лишь построил вас, родил вас, и вы, как малое дитя, вершите себя. У каждого свое, но Я скажу: кто почитает Бога и верит в Создателя — тот будет благополучен всегда и везде (и даже после смерти). Это касается лишь одной какой-то семьи. — Семья, своего рода страна, и вы увидите: страдает одна семья — страна тоже. В семье все может быть: и отрицательное, и положительное, так и в стране. Придет время, и все образуется, но вы живете в настоящем и видите то, что творится в реальном.
Вы Меня извините, Я сейчас приоткрою тайну, но только немножко. Есть Великий Простор Небесный под названием Наугатма — вечно голубой Простор. Здесь живет очень много “людей”, душ ваших. Наугатма — прекрасное, величественное создание, божественное строение, где нет наций, да и все-го остального, только блаженство, место, где живое воспринимается иначе, но учтите, не страна мертвецов, а страна душ, легкости, света и Божьей благодати. Представить трудно. И все же представьте простор без границ, без зла и ненависти. Нет тела, есть просто энергия или Дух Святой со своим я. Благополучие — везде, рядом родные и близкие, ушедшие раньше. И самое главное — рядом справедливость. Учтите, это не призыв к благому. Проживите свою жизнь, как вам дано — одному легко, другому трудно, а здесь все будет решено (не утешение, так должно быть). Забирая каждого из вас “сюда”, в Великий Простор, Я не плачу, плачете вы, ибо теряете ближнего (энергию). Но учтите, забираю Я не по своей воле, а вы уходите по своей, уходите по-разному ко Мне. И Бог не виновен. Видя семью, потерявшую самого близкого и любимого, всячески стараюсь помочь, но не все Меня слышат. Многие стараются слышать, но не верят. Это вредит, потому что, не слыша Меня, губите себя. Я вас призываю: прислушайтесь к себе, и вы услышите Меня и себя. Меньше будет трагедий, жертв и всякого другого, и темное вы будете обходить стороной, той стороной, которая вас будет вести к светлому и счастливому. В принципе Я говорю по отношению к семье. Проявления многообразные, а если касаться земного шара, стран, то здесь слез просто не хватит. Я вас вижу точно так, как вы смотрите телевизор, переключая программу за программой, обсуждаете увиденное, так и Я, но Я делаю выводы.
Поскольку информация идет в Украину через Моего ученика, Я постараюсь преподнести вам не тайну и не предсказание, а лишь то, что будет в дальнейшем.
Украина — страна, которая образовалась не сама по себе. Материк, который заключал в себе огромные просторы, объединил многие переселения. Первые переселенцы были основателями — предыдущие — жители материка Росси. Я просто кратко опишу все, с чего начиналась ваша история, история всех стран. Опишу будущее, ибо Я все вижу и слышу. (И Он будет судить Вселенную по правде, совершит).
Это Мои слова, и ни в коем случае Моего Ученика. Я повторяю свое, свое изначальное и от этого не отрекусь, ибо Я есть ваш Учитель.
Была изначально Киевская Русь — начало возрождения, хотя все остальное выглядело иначе. Роман Кречет — основатель и переселенец из Созвездия Близнецов — один из первых жителей данного материка. Конечно, он был не один, жена — Роза Кречет и остальные члены — Руду-Эзин, Бравери-Свате, Сангли-Эчми, Гумазине-Эре и их дети. Здесь назван лишь мизер тех людей, которые населяли данную территорию. Их было намного больше. Созвездие Ориона и Близнецов подарило вам много людей, которые возрождали вашу историю, ваше былое, вы в это пока не верите, но хотя бы знайте, откуда вы.
Первое переселение действительно направлялось на территорию, где сейчас находятся города Киев и Хмельницкий. Летательный аппарат “ГОЛИОС-213” был спрятан, но он давал информацию, ибо компьютер работал и воздействовал на мозг вновь рожденных, и он до сих пор работает. Отдельные лица это ощущают и воплощают (в том числе и Королев).
Я могу выразить только благодарность первопроходцам, а остальным пока, увы. Живете изначально под теми именами, которые Я вам указал выше, назову еще: Сема Черник — архитектор, Грона Данич — психолог, Бук Сара — астролог, Днестр Руме — пилот и самый Великий — Самуил Днепр, который вам подарил все, что связано с электроникой. Самое главное. что к одаренным он приходит и сейчас, только во сне. Первыми свидетелями всего были Ломоносов, Менделеев, Ньютон и другие.
Переселение сначала было неблагополучным, но то мизер для Вселенной и Вечности, и все же вновь образовавшийся материк, где вы живете и сейчас, населяли прекрасные люди. У них было все, оно цвело и радовало. А что вы видите сейчас? Даже Богдан Хмельницкий видел все иначе…
Я смотрю на все, учтите, не свысока, Я рядом с вами, даже могу дотронуться рукой, своей мыслью. Спросите: почему же вы не поможете? Я помогаю вам уже тем, что вы читаете “Вечность”, но вы же снова не верите в Меня. Пока предлагаю и советую, а в третьем тысячелетии Я буду вершить, но до того времени, пожалуйста, измените свое отношение к себе. Если изменений не произойдет, экономика Украины просто умрет, ибо Вечность ведет идеальный учет.
В Просторе Небесном нет никаких экономик, партий, религий, есть одно — ДУХОВНОСТЬ, а жизнь иная, так уж, извините, создано. Но если жизнь физическая требует другого, то прислушайтесь к Духовности, или, просто говоря, к Энергии Космоса. Духовность есть сила. Физическое тело лишь груз Духовности. Изначальная тяжесть со своими нюансами. Дух охраняет тело, учит и оберегает, старается направить на тот путь, который будет являться лучезарным светом не только для души, но и тела.
Вечностъ, какое прекрасное слово! Вечность — без начала и конца, но с душой и любовью, с нежностью и лаской, с информацией и учением. Вечность избирает, дарит, забирает и наказывает. Все в ее правах, справедливых и умных. И, слыша доброе слово, поднимите свою голову к небесам, и пусть ваш мозг поможет вам слышать и увидеть Вечность. Я специально отвлекаю вас от темы, дабы дать время обдумать все и решить для себя самое главное — поверить в Вечность.
Возраст пусть будет не властен, пусть читают все. Кто еще не может читать — пусть слушает, и он будет обновляться, становиться другим. И так постепенно будет происходить перевоплощение человечества, ибо, воспитывая дитя, мы держим его в рамках допустимого. Так можно, да и нужно перевоспитывать все человечество. Смешно, увы, нет просто слез…
Вы Меня извините, Библия уже была написана, повтора, увы, не будет. Будет идти другая тема и другая информация, но Духовность осталась единой. Кто не согласен, то уж лучше не жить, Я имею в виду духовно. Библия была дана вам Вечностью для вашего развития, а то, что дарит вам Новое Писание, или Вечность — ваше возрождение для духовного и физического процветания. Естественно, вопросов будет больше, чем ответов. Но так уж создан мозг человека, или тайна неведомого влечет. Среди вас есть разные люди, но каждый думающий положительной мыслью всегда чист (и наоборот). И все же истина в Вечности и Бессмертии.
“Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете, как дети, — не войдете в Царство Небесное”.
УЧИТЕЛЬ
Благополучная и здоровая жизнь во многом зависит от единого фактора, фактора веры в Создателя. И чем больше вера — тем лучше живет человек, семья, страна. И если такое происходит, то и белый свет становится светлее, добрее и — наоборот. Пусть всегда Вера будет впереди, но не наоборот. Создатель преклоняется перед всеми живыми и просит вас:
“Люди, делайте то же во имя веры в Создателя, и жизнь после жизни будет светлой и легкой. В другой жизни душа преобразится, очистится, и чувства наслаждения жизнью будут переполнены достоинством того, что вы находитесь в Райской Благодати.
Врата в Простор Небесный приветствуют всех, они открыты пред каждым из вас, так что задумайтесь, чтобы не пройти мимо, ибо дьявольские врата тоже “приветствуют” и ждут оных. И Создатель любыми путями старается отвести вас от них. Достаточно видеть “черное и неприятное”, лучше быть достойным и верным светлым объятиям Создателя Высшего Разума”.
Так уж устроена Вечность. Энергетический баланс ее разделен на два полюса — положительный и отрицательный, образно говоря, “рай” и “ад”, но между полюсами имеется нечто и третье — хранилище-чистилище, где дополнительно душа обрабатывается, решается ее дальнейшая участь жизнедеятельности в Просторе Небесном.
Давайте рассмотрим в порядке очередности выше описанное. Итак, первое: положительный полюс “рай”. Для вас, пока еще живых, все выглядит смешно, но, увы, его отобрать у Вечности просто невозможно. Рай — Простор Небесный охарактеризовать можно так: жизнь на Земле является физической тяжестью души, но не наказанием. Так устроена система Вселенной. В теле душа переносит и терпит, страдает и мучается, ищет всякие выходы из любых трудностей. Где-то, что-то удается ей сделать, где-то нет, но все равно душа живет. Порой она старается подсказать вам что-то, но многие к душе не прислушиваются, не веря в нее. И если душе становится невмоготу, она просто уходит в мир иной, покидая тело. Если же душа находится в благоприятных условиях, то жизнь в физическом теле проходит успешно, в данном случае никто не страдает. Но как бы то ни было, для каждого подводится итог, и он является переходом в мир иной, неизвестный, но реальный. В первый момент данного перехода душа возвращается домой, к своему Создателю, неся с собой информацию о своей жизнедеятельности в физическом теле на Земле.
Рассмотрим такое понятие, как Простор Небесный, или Простор Великой Наугатмы. Рай.
Рай — Простор Великой Наугатмы — Беспредел Вечности. Границ в Просторе не существует. Есть энергия Вечности, созданная по голографической системе. Вливаясь в систему, душа видит и слышит все окружающее ее — это ее Бог и ее дальнейшая жизнь. В сравнении с земной жизнью в физическом теле, в Вечности все выглядит иначе, хотя имеются здесь своя природа, города, реки и моря, животный мир — своя жизнь и свое Я. После энергетической обработки, снятия всего отрицательного с нее, душа встречается со своими близкими, родственниками, знакомыми, где ее успокаивают, ласкают и жалеют, знакомят с данной жизнью. И, по мере приобретения навыков в другой обстановке, душа адаптируется и вливается в новую жизнь, можно сказать, энергетическо-мысленную жизнь, перемещается с легкостью в любое место Простора Небесного. Простор бесконечен, интерес будет привлекать все больше и больше, познания будут формировать душу, и она будет становиться сильней и сильней в энергетическом отношении, и чем больше энергии, тем сильнее станет душа. И, видя лицо Бога не в едином облике, а в многогранном потоке Божественной энергии, ореол души будет светить ярче и ярче, и душа постепенно обретет Божественную силу, которая отдана во благо Вечности и своего Создателя.
Посещая многочисленные лаборатории и библиотеки, компьютерные залы Великой Наугатмы, душа встретит всех знаменитых (людей) душ, которые жили когда-то на Земле. Будут происходить встречи с прошлым и будущим. И прекрасней подобного ничего нет. Много необычного преподнесет кибернетический отдел, где формируются самые обыкновенные топографические сны, которые подключаются к информационному полю Земли, и люди во сне видят картины, словом, неведомое станет реальной явью для планеты.
Необычный интерес проявится при посещении других планет, миров, хотя данных неограниченное число. Происходит величайшее познание и дополнительное формирование (но учтите, душе все присуще, она может и страдать, видя своих близких, живущих на Земле. Одним словом, душа ждет, во сне может посетить любого из вас и поговорить с вами или вашей душой). Душа все может, и ей все дозволено. Она может материализоваться и появиться пред вами (для вас — привидение, но все не так — это общение потустороннего мира с данным). Не вымысел Мой, а факт реальной потусторонней жизни. Можно привести много примеров. Допустим, когда-то жили такие люди на Земле, приведем пример по отношению к выдающимся личностям — Ломо-носов, Сталин, Ленин, Ньютон, Николай 11, Кенне-ди, Раджив Ганди, Муссолини, Жюль Верн, Жанна Д’Арк — и давайте посмотрим, чем занимаются их души в Великом Просторе.
Несколько личностей из списка просто удалим — Сталина, Ленина, Муссолини, ибо они, увы, пока еще находятся в отрицательном полюсе (ад).
Итак, Ньютон — выдающаяся личность, в данный момент остался таким же, работает в отделе ГМОЖТМ — генно-молекулярный отдел живой и тонкой материи (сильнейший отдел в своем развитии в Просторе Великой Наугатмы). Силы и знания душа Ньютона отдает во благо Вечности.
Николай II — Романов. Сразу после расстрела (смерти) души семьи отправлены (по вашим понятиям) в Галактику Семи Солнц (особенная Галактика, там находятся души на выздоровлении или те, кто перенес ужасные страдания на Земле (катаклизмы, катастрофы и многое другое, что не связано с естественной смертью). И пока души не наберутся сил, они будут находиться в данной Галактике.
Душа Жанны Д’Арк недавно переселилась из данной Галактики в Галактику Синих Морей (моря энергетические) и предпочитает пока естественный отдых.
Душа Жюля Верна осталась преданной своему ореолу и всякими путями обследует Беспредел или находится все время в пути, изучая Вселенную.
Джордж Кеннеди работает в библиотеке Великой Наугатмы. Очень много пишет и очень много черпает для себя (библиотека тоже понятие образное — своего рода компьютерный отдел информации, заключающий в себе все без исключения о Вечности). Здесь вы встретитесь с его трудами, они представляют необыкновенный интерес.
Раджив Ганди, Индира Ганди и их родственные души, восставшие из пепла, предпочли пока уединение и не отходят далеко от Земли, являются наблюдателями, тем самым готовя себя — к чему? Пока небольшой секрет. И все же у них все хорошо. Это просто небольшие примеры, дабы вам было понятно, кто есть кто.
Вливаясь в истинную благодать, душа заинтересована во всем. Но самое главное — общение с Богом, со своим Создателем.
Конечно, у вас возникло очень много вопросов по отношению к вышесказанному. Жду их. Но Я повторяю: райский уголок, или Великая Наугатма, несет в себе мелодичную легкость, чистую свободу, любовь и ласку, нежность и добро к душе, полностью отдавшей себя во славу Бога, во славу Всевышнего Творца, Высшего Разума и всего Простора Небесного, которому название ВЕЧНОСТЬ.
Такова характеристика данной реалии, или первое ознакомление с необычайностью, которой вы достигнете все без исключения - Я, ваш Учитель, ничего не скрываю от вас, вашего взора, ибо вы все Мои. Если так, то Я был рожден во славу вашу. Окрыляя вас Своей любовью, делаю вас бессмертными во благо Вечности.
Мне не нужен трон тщеславия и корысти; Я, Дух Святой и все то, что с этим связано. Будьте и вы такими всегда. Решать вам, вершить Мне. Это очень кропотливый труд, ибо, возвышая вашу духовность, Я прославляю Отца своего. Выбор за вами, поэтому и решать вам. - Ибо отрицательные врата тоже влекут за собой, и все выглядит очень страшно, смотреть, увы, неприятно даже Мне, видавшему все и перенесшему все.
Человек (душа), живший не по законам Божьим, волей-неволей отдастся анафеме дьявольской (ад), и в первые секунды своего пребывания в дьявольском огне душа встречается с ужасным видением. С ослабленной земной жизнью души начинают черпать понемногу энергию, доводя данную до изнеможения. Это своего рода пекло, где преобладают неимоверный страх и насилие. Пред дьяволом трепещут не-тленные души, прося о помиловании и жалея себя в содеянном, но помилование не приходит, ибо души нетленные — корм для дьявола и наслаждения его. И чем больше душ переходит на его сторону, тем сильнее становится, ибо идет энергетическая подпитка:
(поэтому Я призываю вас к вере в Бога). Многие, увы, еще недопонимают, а Мне даже страшно приводить примеры из темной жизни. И все же, представьте, что у живого человека отрезают палец и наслаждаются кровью, после дают ране зарубцеваться и отрезают другой, и так продолжается бесконечно. Так из души тянут энергию, ослабляя ее до изнеможения. Козни дьявольские тоже жизнь — дьявольская жизнь. Кромешная темнота, слабость всегда для души будут тягостью. Отдельные души вырываются из дьявольского плена, прося помилования у Господа Бога. Бог решает и прощает, и, прежде чем пустить такую душу в “рай”, Всевышний, отправляет ее в “чистилище” — место, которое находится между положительным и отрицательным полюсами. Чистилище содержит в себе души, которые не чтили и хулили Творца, и другие души, которые вели неправильный образ жизни. В данном отделе душа будет обрабатываться до тех пор, пока Творец не решит однозначно, что душа готова влиться в райскую благодать. И самое интересное, что души скептиков тоже находятся здесь и смотрят, кому же отдаться: Богу стыдно, ибо не верили в него, дьяволу — страшно. Так многие и находятся в хранилище — между положительным и отрицательным. Поэтому Я снова повторяю: решать вам в данный момент, а не в последнюю минуту. Я прошу, ибо у каждого из вас есть еще время спасти свою душу, ведь это не трудно, нужно открыть свою душу и сердце пред своим Творцом, услышать Меня и верить в Меня, и вы будете спасены от тьмы. Творец вас не обманет и не подведет, ибо Я справедлив и добродушен. На том стояла и стоит вера в Создателя.
Вечности подвластно все. Высший Разум, окрыленный ярким светом, благословит вас на справедливое, но не принужденное, или, говоря на языке Космоса: “Окрыленный остается им навсегда, верующий воистину вечен в Вечности, дарящий добро — окроплен духовностью, здравый смысл — награда Богу, семя малое — плод прекрасен”, и если такое будет происходить с вами, то Я рад за вас.
Жизнь прожить нужно уверенно, с достоинством и честью, преодолеть реальный переход к Божьим таинствам, не боясь ничего. Святое всегда будет святым. Скромность украшает человека, вера возвышает и чтит, безграничная преданность никогда в долгу не останется пред Храмом духовной чистоты, ведь идущий вперед всегда является первенцем в достижении цели. И если цель благая, то и результат при достижении данной цели будет положительным.
Ко всему сказанному можно отнестись по разному, но все равно человек остается навсегда причалом духовной красоты. Каким бы он ни был, всегда является творением, за исключением единиц, и они сами губят себя, действуя во зло себе и своему бессмертию. Как прекрасно смотреть на человека с чистой душой, где открыты каналы для общения со своим Творцом! Сразу чувствуется, что такой человек — принадлежность Вечности. Такая душа-человек с достоинством вольется в Божественное Царство.
В свои времена Я проповедовал истинную веру, и, делая первые шаги в общении с Создателем, они Меня радовали и давали очень много сил как в духовном плане, так и физическом. Со мной всегда присутствовали Вера и Любовь, и искра надежды вела Меня вперед, ибо Я знал, что Я творю, и это не напрасный труд. В этом Я прав до сих пор. Моя преданность Моему Отцу спасла Меня, и Я приобрел вечную жизнь, и вы, при достижении такой веры, станете такими же.
Жестокость, ненависть и, самое страшное, зависть, деградируют и полностью губят Творение, разрушают точно так, как коррозия металл. И эта ржавчина поглощает духовное, и Я повторяю, что это самое страшное. Зависть никогда не украшала человека, она просто влечет его в темную бездну, и порой из бездны невозможно вырваться. Жестокость и ненависть — единое лицо, и тоже порочит личность. Обычно с таким диагнозом люди долго не живут. Энергия тратится попусту, идет самоуничтожение, и если такое происходит с человеком, то здесь трудно помочь данной личности даже Богу. Все выглядит, как самопроизвольный “выкидыш” из Книги Жизни, так что… Ненавистная жестокость творится наяву, а зависть берет свое качало на стороне и, как раковая опухоль, пускает свои метастазы, но эти же метастазы и возвращаются к тому, кто их родил. Не сразу, но со временем они становятся бумерангом. Сама жизнь — сложная структура бытия, ибо она пока еще делима на части — на неуравновешенные и стойкие в корнях своего рода первоначального. Пример тому — Иуда, личность зависти, но он Меня своим предательством воскресил, а себя, как личность — погубил еще в те далекие времена Моего бытия. Я боялся, что он погубит и Петра, ученика Моего. Да, Петр сначала поддался на уловку, а когда истинно прозрел, то стал для Меня самым близким и дорогим. И по сей день он такой.
Чистый пруд содержит в себе не только чистую воду, но и плод ее, ее жизнь, и лишь отшельники живут сами по себе, хотя они ведают, в каком пруду они живут. Возвышая истину пред взором Божьим, мы воспеваем жизнь, таков Закон Высшего Разума.
Законов Вечности много, и придерживаться их нужно, ибо, не соблюдая законов, не интересно будет жить. Монотонность преследовать будет на каждом житейском шагу, а когда жизнь разнообразна, то и смысл жизни прекрасен и красочен, интересен и добр — то видно невооруженным глазом. Духовная доброта омолаживает организм, осветляет душу во всех аспектах. Повинуясь всему прекрасному, воспевайте вечное бытие. Мир пред глазами вашими станет идеальным, прозрачно чистым, и это еще раз убедит вас в Божественной красоте. Прекрасно все земное и потустороннее, главное, что все освещено красотой и верой в Создателя.
*
Все ждут конкретных ответов на весь смысл жизни, но Я считаю, что рано еще преподносить такую информацию. Нужно вас еще подготавливать к приему этой информации, что Я и делаю. Ведь если узнаете сразу все, будет неинтересно жить, а поэтапная подготовка будет вас интриговать и больше привлекать к тайнам бытия. Преподнося по мизеру истинную правду, Я делаю для вас только первые шаги в общении с Создателем, и все же очень приятно видеть то, что вы стали больше интересоваться своей жизнью и своей принадлежностью к жизни. Жизнь вечна, и чтобы ее полностью осмыслить, нужно полюбить Вечность. Все ваше в ваших руках, лишь только Я невидим, но ясен, как теплый летний день. Вы хотите увидеть что-то необыкновенное, пожалуйста, посмотрите вокруг себя, ведь все необыкновенное, а кто сотворил? Взять любое дерево, травы, озера, реки и моря — все для вас и все дано вам, чтобы вы черпали из него для себя и во благо себе. Дерево ведь тоже жизнь, любой цветок наполнен нектаром жизни, растет, живет и рождает себе подобных. Травы имеют свое назначение или место в вашей жизни. Из них можете извлекать целебное для вашего организма. Допустим, если взять в равных пропорциях такое разнообразие трав: корень женьшеня, столетник 3—5 - летней давности, корень шиповника, ромашку аптечную и еще несколько видов трав, можно получить профилактический рецепт от онкозаболеваний. От природы Всевышнего можно исчерпать многое не во вред, а лишь только для благополучия. Еще один пример: допустим, если каждый день съедать 200—300 г рыбы (желательно отварной), а еще лучше в сыром виде, только не солить, здоровье будет переполнять чашу. Кто не верит, пусть проверит, но Я снова повторяю, что создано Богом — только для вас, черпайте, не стесняйтесь. Ваше право, можете опровергнуть.
Каждому решать, как поступить в каких-то трудных случаях в своей жизни. Вообще, советов можно дать много, но вы к этому относитесь с улыбкой, во вред себе. Организм — сложная структура, и если ему в какой-то степени чего-то не хватает, то данный страдает, и помочь ему должны вы, а не Бог. У вас все под руками (ногами), стоит лишь умно применить.
В рукописях, Я стараюсь охватить все, все без исключения. Одних интересует жизнь после жизни, других болезни и т.д. И Я понемногу буду информировать вас по интересующим вас вопросам. Если Я предпочту лишь одно какое-то направление — вам будет неинтересно, но это не самое главное. Суть
в том, что рядом с вами Я.
*
За время бытия Бог вам преподнес очень много всякого рода открытий. Одним из них вы просто не отдали предпочтения, и поэтому в каких-то случаях страдаете. Нужно прислушаться ко всему. Наступила эпоха открытий и свершений. От простого круга (колеса) вы оттолкнулись на приличное расстояние в своем развитии. Скажете: наш мозг вершит все. Ну а кто же этим руководит? Мозг — божественное творение, и в действительности распознать его вам еще рано, ибо можно натворить много неприятного. Мозг — колыбель, воспетая Высшим Разумом, доступна лишь только Богу. Можно выразиться еще и так, что мозг — ваше солнце, которое вас согревает (весь организм), остальные органы, клетки, точки и все возможное в организме — планеты, одним словом, жизнь (Галактика своего рода), ибо по подобию своему Я сотворил вас, глаголет вам Библия. Половые органы — переход в другую Галактику, или рождение, ибо вы рождаете себе подобных (своеобразная характеристика для организма в сравнении с Галактикой).
В свои времена Галилео Галилей изрек: “Если бы я изучил полностью свой мозг и организм, я бы смог научиться летать, как птица, за один световой день”. Святые и светлые были его божественные слова. И еще за много веков до Моей миссии на Земле жил пророк Кадиил Горец (не ищите, в Библии вы это имя не встретите). В мысленной беседе со Мной он изрек такие слова: “Господи. я вижу Тебя и слышу Тебя и готов отдать себя за истинную веру в Тебя, ибо Ты, Господь, неисчерпывающий дар даришь мне Ты, дар жизни и моего мышления”.
“Я, Кадиил, готов идти на все, чтобы возвысить Тебя пред всем стадом Твоего творения. Я возвышаю Тебя не как идола, а как Моего Отца Всевышнего. Искренняя моя вера будет принадлежать только Тебе и никому другому. И я знаю, что Ты, Господи, примешь меня в свои объятия с любовью. Я предан Тебе, как своей матери и отцу, но Ты выше, Ты мое солнце — солнце моей души, моего дыхания, моего взора. И будь Ты, Господи, вечен и блажен к своему стаду. Знаю, Господи, что вечен Ты, как и я, и я всячески буду Тебя воспевать и хвалить Тебя. Пусть пока я один, язычества много, но у них нет общей веры. Пока их символом является разногласие, но я в свои 28,5 световых лет познал Тебя и принял к своему сердцу. Я чувствую Твое тепло, пусть пока в своих мыслях, но я знаю, что Ты мой духовный и Всевышний Бог, моя жизнь, мои движения и поступки. Знаю, что проживу в теле очень мало, но еще знаю то, что после всего я буду рядом с Тобой. Первые шаги к Твоей вере я сделал в тот момент, когда воистину понял, что я — творение, созданное и появившееся на свет не само по себе, а лишь только по Твоей воле, воле разумного, сознательного. Искренность погубит меня, как и Тебя, но я буду стоять на своем. И это мое величие — преддверие живым и в Твою же пользу. Знаю, Ты придешь на Землю как наш освободитель. Возвысишь нашу духовность и тем воскресишь всех нас. Глаголю, Господи, Тебе, что из Твоих уст я услышал: “Будь верен Мне, исчерпай все из Меня, и если ты все возьмешь, то мир в будущем будет вечен и ничто не сможет погубить все светлое”. Господи, я, Кадиил, ради Твоей веры отдам все Твое — мое тело и душу. Знаю, Господи, что только Вера нас может спасти. И я, как первый Твой посланник, Кадиил, могу внести ясность для
всех других. Буду воспевать только Честность, Нежность и Любовь к живущим на Земле. Вижу, Бог мой, как “цари земные” смеются надо мной, поедая плоть свою, вижу замки, построенные как опочивальни, железных лошадей заморских, которыми они управляют, наслаждаются и живут, и отчетливо слышу смех их, но теперь я точно знаю, где их приют, Показал Ты во славу горести земные, то будет где-то там вдали от меня, и все же страшно мне сейчас смотреть на это, спешу и тороплюсь размножить Веру я в Тебя, будущее не торопит, явь пред моими глазами, вижу настоящее пред собой, вижу неверие пока, но Ты, Иисус, со мной навсегда. Идущий своей тропинкой никогда не собьется со своего пути, он — светлый путь к счастью не только на Земле, но и на небесах. Все человечество предо мной. Вижу каждого из них, жаль, что меня пока никто не видит, но это не за горами для каждого из них. То, что Ты глаголешь, Бог Ты мой, картина вся ясна, воспою я все живое Твоими мыслями и словами, окроплю, но меня одного на всех не хватит, Мат-фею передам. Прошу Тебя, Господи, избери учеников и по пришествии Твоем на Землю, размножь их, и пусть они будут верны и преданы Тебе”.
Я, Иисус, твой Бог, говорю тебе, Кадиил, — просьбу твою исполню. Человечество облик свой не потеряет, лишь обретет. Конечно, произойдет все не сразу, будет первая миссия Моя, вторая, но Мой Отец любит троицу, и ты, Кадиил, убедишься сам, говорю с тобой, Мой сын, Я откровенно, ибо ты плоть Моя. Через своих учеников внесу в сознание человечества Я новое мышление, а кто будет против, Я заставлю измениться. Все будут просить Моей помощи, все без исключения: и царь земной, и лживец порочный, ненавистник злой, все, кто будет жить до не скончания 2000 года. Не обойду никого — Мое слово, Кадиил, и оно будет вершить только все праведное и справедливое. Не будет разногласий, как во времена язычества или твои времена. Естественный отбор сплотит сознательных. Это Я тебе говорю, Кадиил, сейчас, хотя уже происходит, там (в будущем) вершится справедливость. Тебя, Кадиил, избрал Я и изберу еще очень многих. Многие из Моих учеников погибнут или их просто уничтожат, ибо бес еще силен. Но большая часть земной основы, населенной Моим Творением, будет гордиться Мной и воспевать Меня. И Я преклоняюсь пред Моими учениками и пред теми людьми, кто верует в Меня, ибо, искушав плод, радуешься сладости его.
Со времен Творения прошло, Кадиил, много веков. Они возвышались вверх и опускались, но всегда были преданы только Мне, Богу. И, чтобы ты поверил, Кадиил, Я подарю Земле много личностей, будут Иссая, Иеремея, Иоанн и Петр, Наум и Аггея, Захарий и Малахий, Филимон и Иуда, Тимофей и Амоса, Мишель и Ванга, Анатолий и Александр, и Маргарита, и очень-очень много других Моих посланников. Всех просто нельзя назвать, но помнить будут всех. И всех Я встречу здесь, как самых близких Моих верных учеников. Кадиил, заберу тебя Я рано, нужен Мне ты здесь. Моисей заменит тебя, но учти одно — ты первопроходец, останешься навсегда, и лишь спустя чуть более 2000 лет твое имя, Кадиил, станет яркой вспышкой не в темном небе, а в ясном, ибо ты явился, как начало из начал Моей Веры. Заставить человечество мгновенно поверить в существование Всевышнего — просто было бы ошибкой со стороны философии или Разума, а постепенное внедрение данной Веры должно облагоразумить каждого здравомыслящего. Земля переживет много всяких радостей и неприятностей, но все будет зависеть не от Меня, а от мышления данного времени, в котором находится цивилизация, населяющая планету.
(От Кадиила): “Учитель, я все понимаю и верю, но почему все запечатано от нашего взора?” — “Дитя ты Мое, прав ты в своем вопросе. Я говорил, что данную планету уже населяла разумная цивилизация, которая погибла в результате катастрофы. Цивилизация достигла огромных результатов в своем прогрессе, но прежде чем достичь его, она трудилась много, и в память о ней Всевышний решил запечатать ее знания. И на протяжении нескольких веков преподносит их постепенно. И при таком внедрении знаний новая цивилизация достигнет того результата, что имела предыдущая цивилизация (вы сейчас убеждаетесь).
В генно-молекулярной лаборатории выработана структура Вечности, которая передается из нуменхрона, или замкнутого круга — гены — вечность. В генах заложен смысл, и это необратимый процесс, и остановить его невозможно. Гены, выработанные мозгом, содержат в себе тайну и передают тайну по замкнутому кругу, и определить, где есть начало, очень трудно, так, как и определить конец, — замкнутый цикл слит только с Вечностью. Гены связывают вас всех. И чем развитее, тем сильнее организм, несущий в себе информацию. Учти, Кадиил, такое тебе пока тоже недоступно, но, как сказать, ты человек, и Я прошу тебя, войди в Мои Врата — Врата знаний и величий, и вознеси не только Меня, но и знания Мои. Передай из Простора Небесного знания во благо живущих, Я забираю тебя. И через Моисея начни поэтапно глаголить о своем Боге, но на Иоанне остановись, ибо Я посещу его сам, в своем величии и своей тайне. Пусть Иоанн будет откровенным предо Мной и великим пред земным существованием.
И Я СКАЖУ СВОИМИ СЛОВАМИ: ТАЙНА НЕ ТЯГОТИТ, ОНА ОКРЫЛЯЕТ И ВЕДЕТ К СВЕТЛОМУ ОТКРЫТИЮ, И КТО СДЕЛАЕТ ОТКРЫТИЕ, ТОТ БУДЕТ ВОСПЕТ, ИБО ДАННЫЙ ПОЛНОСТЬЮ ПРИНЯЛ МОЮ ВЕРУ.
Жизнь можно прожить, как в летаргическом сне, не видя ничего, вас будут видеть все, вы — никого. Можно и по-другому — проявить интерес ко всему благому и понять смысл — смысл своей миссии на Земле (индивидуально).
“В РАВНОЕ ВОЗМЕЗДИЕ, — ГОВОРЮ КАК ДЕТЯМ, - РАСПРОСТРАНИТЕСЬ И ВЫ”.
УЧИТЕЛЬ.
“БЛАЖЕН ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО ВРАЗУМЛЯЕШЬ ТЫ, ГОСПОДИ, И НАСТАВЛЯЕШЬ ЗАКОНАМ ТВОИМ”.
Величие Святого Духа безгранично и бессмертно, но приятно и привлекательно со стороны сознательного. Легкость и свобода присущи данному Творению, и что тоже вечно. Бог вечен, все живое вечно, лишь зло будет повергнуто лицом вниз и получит по заслугам. Свет и солнце, воздух и вода, планета ваша, ваша мысль — являются хранилищем Господним. Все совместимо с реальным бытием, и исчерпать достояние никто не сможет, потому что Творец не позволит опорочить духовно белое, нежное и прекрасное. И в лучах прекрасного вы будете парить в блаженстве, в море радости и любви. Наслаждаясь, увидите свой духовный ореол, насыщенный божественной силой, силой, которая будет кипеть в вашем организме невообразимым потоком энергии. Избегая негативного, вы будете красивы в обличий своем.
Душа — духовный потенциал — с легкостью будет! жить всегда. И Я, ваш Учитель, говорю вам: “Чтите все духовное, воспевайте свою душу, берегите ее, ибо она — это вы. Вежливость никогда не помешает в общении с ней, и чисто водная гладь Простора Небесного будет пред вами выглядеть необыкновенным ликом Вселенной. Прикасаясь ко всему, душа будет выглядеть ярче солнечного света. Вера в своих объятиях еще больше будет вас наслаждать, да и не только. Все рассказать не хватит слов, но боль и холод, тьма и несправедливость останутся за горизонтом и никогда не вольются в светлое царствие душ. Впереди — бессмертие, Вечность, и еще раз прошу Я вас, проживите достойно свою жизнь на Земле. Мне понятно, никто не хочет умирать (но умрут все и все перейдут в бессмертие), как бы ни прискорбно все звучало и выглядело. Каждый из вас должен преодолеть этап бессмертия и свой уход в Просторы Величия. Это нужно расценивать как общий Закон Вечности и Веры в Бога. Чем сильнее будет Вера, тем легче преодолеете барьер бессмертности. Снова и снова повторяю и передаю из уст в уста: “ВРАЗУМЛЯЮЩИЙ НАРОДЫ, НЕУЖЕЛИ НЕ ОБЛИЧИТ ТОТ, КТО УЧИТ ЧЕЛОВЕКА ВРАЗУМЕНИЮ?”
Если я перестрою одного человека, значит, Я подарю ему свою любовь. Если это произойдет с отдельным народом — подарю добро. Если же вся цивилизация изменится, будет надежда на благополучие и верность Мне.
Дабы не исчерпать интереса к духовности и призыву к Вере в Своего Создателя, давайте немного отвлечемся. Я постараюсь ответить на некоторые вопросы, которые задаст Мне Мой ученик.
Вопрос: Учитель, я преклоняюсь перед Вами и верю Вам. Все, что вижу и слышу из уст Ваших, я передаю людям. Но многие мне не верят, порой даже смеются надо мной, говорят, что в меня вселился бес. Ответьте мне, пожалуйста, если я говорю с Вами, а проповедую беса, дьявола, то кто же действительно говорит с Богом и есть ли такие люди? Церковные служители предлагают мне провести в одном из храмов ритуал по изгнанию из меня беса, утверждая, что когда-то произойдет, я просто не буду слышать Вас, и забуду все. Мое мнение — согласиться.
Ответ: Вопрос принципиальный, и ответить на него одним словом невозможно. Но есть одно но, которое требует философского подхода, и если ты готов, то слушай.
Жизнь на Земле существует очень много веков и еще много веков будет существовать. За это время на Земле прожило огромное количество людей, которые осознавали свое существование, но полностью не вникали своим мышлением в данную суть своей принадлежности (в ваше время подобное тоже происходит). И люди веровали во все, но только не в Бога, ибо этого слова тогда даже не существовало. Единым было изречение во всех народностях — “Белый свет” и “Свет теней” — черный недоступный свет. При “Белом свете” люди видели все, при “Черном свете” — лишь тени непознанного. Но время вершило. Строились домыслы в отношении ко всему виденному, придумывались всякие небылицы, хотя реально существовали и Свет, и Тьма, и, тем более, люди. Я приведу пример: в пятом веке, до Моего рождения или Моей миссии, на Землю опустился небесный корабль — огромный корабль, очень внушающих размеров. Место его приземления — в районе Триполи, недалеко от моря. В тех местах и в те времена славились базары, где можно было купить то, чего желала душа, но к слову, ибо приземление было рядом с базаром. И когда из корабля вышли по тем временам “боги” (для вас это астронавты), возникла паника среди тех, кто находился в данном месте. Лишь один Елифелить не побоялся и подошел. Его трясло. Спустя некоторое время он спросил: “Скажите, вы черти, ибо у вас, на ваших головах рога (антенны)?” Последовал смех. И сразу ответ: “Дитя ты наше, вам рано еще знать, кто мы и что мы. Пусть мы будем вашими Отцами-Богами, ибо мы пришли к вам в солнечном свете, но не из Тьмы”. Елифелить сразу успокоился, он попросился войти внутрь корабля, и ему разрешили. Все то, что он увидел там, описать — вы в это не поверите.
Пройдет какое-то время, на изображенных иконах люди с большим интересом увидят летательные аппараты и своих Богов.
В XVII веке Захарий Саркофаг, живший тогда в Канакаре, подтвердит все, Деникен тоже будет читать и доказывать существование внеземных цивилизаций. Статуя с острова Пасхи будет выглядеть тоже доказательством и свидетельствовать о том, что Землю посещали внеземные цивилизации. Говорю Я к тому, чтобы был понятен Мой ответ на твой вопрос. Вот с тех времен люди начали верить в Бога и дьявола. Такова реальность. И есть люди, которые отдают предпочтение и первому, и второму. О дьяволе Я уже рассказал в рукописи. Не нужно вспоминать. Отдавая предпочтение Богу, с ним вы останетесь навсегда, и наоборот.
Многие люди верили и верят в Бога, говорят с Богом и слышат Бога, но их почему-то отрицают и всячески стараются оскорбить. Просто не доверяют
им, унижают. Тебя такая участь постигла тоже, но не теряйся, Я рядом с тобой. Безусловно, бес может вселиться в любого из вас. Путей у него очень много. Даже во сне он может прийти и попросить вашего разрешения на вселение в ваше тело. Может душить и т.д. В общем, к каждому он приходит по-своему, и даже в том случае, если человек только подумает о нем, то дьявол вселится сразу в тело. На подобное страшно смотреть. Человека ждут всякого рода неприятности в виде психических расстройств, нарушения в области желудочно-кишечного тракта, всякого рода судороги, ознобы и т.д., и имя всему — порча, сглаз, наговор. Последнее могут делать люди, в которых действительно сидит дьявол. Изгнать все нечистое можно только в церкви при помощи молитв, но должен быть действительно церковный ритуал. В домашних условиях тоже возможно, но здесь нужен сильный человек, который слышит Бога, говорит с ним, выполняет все и слушается его, и ритуал тоже свершится в пользу Бога и страждущего.
Что касается тебя, Мой ученик, слушай Меня очень внимательно, во-первых: Я даю согласие на данный ритуал над тобой. Не бойся, но делай так, как Я тебе скажу. Все должно происходить в церкви. В ритуале должны принять участие семь человек, включая тебя. Седьмой будет наблюдателем. По вашим меркам времени он может быть с видеокамерой, которой будет снимать увиденное (хотя некоторые будут против), но раз на этом настаивают, иди на все, что касается именно тебя: ровно в 23.30 ты должен войти в церковь, взять свечку, под язык положить небольшой кусочек ладана. Ровно семь раз прочти “Отче наш”, стой и смотри все время на восток (двери при ритуале должны быть открыты). Свою свечку ты должен зажечь от свечки священнослужителя и держать в левой руке. Крест свой — в правой. Глаза не закрывай. Священнослужители пусть начинают ритуал по изгнанию Беса. Когда увидишь яркую вспышку и Мои глаза — не теряйся, но все время повторяй: “Боже отмщений, Господи, Боже отмщений, яви себя! Восстань, судия Земли, воздай возмездие гордым. Доколе, Господи, нечестивые торжествовать будут? Они изрыгают дерзкие речи, величаются все, делающие беззаконие. Попирают народ Твой. Господи, угнетают наследие Твое. Но Господь — защита моя и Бог мой — твердыня моя, моего убежища”. Тогда должно свершиться чудо: если в ком и сидит бес — у того в руке погаснет свеча и в прямом смысле слова крест расплавится в руке. Когда закончится процедура, выходи из церкви, не оглядываясь, держа свой крест ближе ко рту и целуя его. В ритуале ты воистину убедишься, кто говорит с Богом и кто отдан дьяволу.
После всего ровно три дня не общайся ни с кем, уединись и говори только со Мной. Как и о чем говорить — ты знаешь. В течение трех дней пищу можно употреблять только в виде салатов и фруктов и чистое виноградное вино. По истечении трех дней ты будешь знать больше того, что знал. Не забудешь Меня, а лишь больше объединишься со Мной. То будет только во благо твое и большой верой в Меня.
Пусть достойные поймут Меня правильно, лживые и оскверняющие пускай трепещут. Я с тобой навсегда и со всеми жаждущими Меня. При этом Я не хочу никого осквернить, но задуматься попрошу. И еще, Я полностью даю тебе добро на то, что будет происходить с тобой.
“ДА И ВЕСЕЛИТСЯ ОТЕЦ ТВОЙ, И ДА ТОРЖЕСТВУЕТ МАТЬ ТВОЯ, РОДИВШАЯ ТЕБЯ, СЫН МОЙ, ОТДАЙ СЕРДЦЕ ТВОЕ МНЕ, И ГЛАЗА ТВОИ ДА НАБЛЮДАЮТ ПУТИ МОИ: ПОТОМУ ЧТО БЛУДНИЦА — ГЛУБОКАЯ ПРОПАСТЬ, И ЧУЖАЯ ЖЕНА — ТЕСНЫЙ КОЛОДЕЦ: ОНА, КАК РАЗБОИ-НИК, СИДИТ В ЗАСАДЕ И УМНОЖАЕТ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ ЗАКОНОПРЕСТУПНИКОВ. ГЛУПЫЙ ВЕРИТ ВСЯКОМУ СЛОВУ, БЛАГОРАЗУМНЫЙ ЖЕ ВНИМАТЕЛЕН К ПУТЯМ СВОИМ. СЛОВА МУДРЫХ, КАК ИГЛЫ И КАК ВБИТЫЕ ГВОЗДИ, И СОСТАВИТЕЛИ ИХ — ОТ ЕДИНОГО ПАСТЫРЯ. ВЫСЛУШАЕМ СУЩНОСТЬ ВСЕГО: БОЙСЯ БОГА, И ЗАПОВЕДИ ЕГО СОБЛЮДАЙ, ПОТОМУ ЧТО В ЭТОМ ВСЕ ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА. ИБО ВСЯКОЕ ДЕЛО БОГ ПРИВЕДЕТ НА СУД И ВСЕ ТАЙНОЕ, ХОРОШО ЛИ ОНО, ИЛИ ХУДО”.
Мои слова каждый поймет по-своему и все будет решать для себя в своих мыслях. Если мысль — божественный дар, она будет принята читающим и вразумит его, ибо пути и мысли Господни неисповедимы в века.
Блаженство открою пред тобою, когда ты выдержишь горечи земные. Не стесняйся, спрашивай, на все отвечу Я. Кровавого следа не оставишь за собой, лишь добрую память и веру в Мое бытие. И пусть все радует тебя, впереди еще очень много интересного.
Вопрос: Учитель, пожалуйста, ответьте: после смерти в первые секунды как будет выглядеть то, что находится там — за горизонтом нашего сознания? Кое-что мы уже знаем, и все же?
Ответ: Первые секунды данного перехода, не считая уже описанного, можно объяснить так: это своего рода погружение человека в море, океан, где царит своя жизнь. Море вы видите и знаете, что оно море, а что таит в себе глубина моря, не все представляют. Но есть отдельные люди (водолазы), их немного, они зрят и рассказывают вам о той жизни, что происходит в глубинах морских. И вы представляете непознанную глубину, но со временем и вы достигнете морских небесных просторов и ясно убедитесь в правоте Моего ответа.
Вопрос: Можно ли при жизни на Земле увидеть или заглянуть в глубины — в просторы Вечности?
Ответ: Смешной вопрос, но ведь ты уже говоришь с Простором в данный момент. Что нужно, ты видишь и слышишь, вот только твердым на ум доказать пока не можешь, но пред тобой открыта такая реальность. И в 199… году … августа ты ненадолго посетишь Небесный Простор, тогда полностью убедишься, что существует другая реальная жизнь, довольно интересная, впечатляющая своими достопримечательностями. Посмотреть на потустороннее может каждый человек, но не всякий знает, как такое сделать. У тебя же все открыто, пользуйся, бери знания из увиденного и передавай людям. Ведь создано только для вас — и реальное, и потустороннее — и открывать тайны суждено вам, как и Библия написана. Порой не все доходит до людей в такой форме, как должно быть. Ведь было Евангелие от Марии, от Филиппа. По тем временам церковь не сочла это нужным, искоренила. В Евангелии от Марии, от Филиппа было много интересных знаний о потустороннем мире (об инопланетянах), но, увы, приходится повторять, передавать через таких, как ты, при этом давая возможность увидеть все таинства. Ты общаешься только с отделом философии Высшей Иерархии Космоса и немного принимаешь информации из других отделов. Этого очень мало, но все же для тебя это приятно, потому что знания помогают тебе и многим окружающим. Не считая отдельных лиц (дубовых), хотя дуб является символом прочности, но прочностью не духовной, а лишь материальной. И чтобы тебе было понятно, сделаем так: опусти руку в воду и сопоставь — вроде бы есть рука и нет. Та часть руки, что находится в воде, не видна, но ты ее чувствуешь. Вот тебе простой пример из реального и потустороннего. Думаю, что доволен Моим ответом.
Вопрос: Учитель, пожалуйста, ответьте, на Земле существуют люди в пределах пяти миллиардов, но почему мы такие разные?
Ответ: Увы, вы одинаковы — все без исключения находитесь в одном строении. А вот структура мышления у вас разная. Но придет время, и все будет выглядеть иначе. В мышлении все будут одинаковы и в исповедании веры тоже. Вера вас объединит и сплотит. Единый луч энергии и название ему — уравновешенный баланс нового мышления, или сознания. Ваш внешний вид, речь, цвет кожи и остальное лишний раз доказывает то, что вы переселены на планету в разные времена, из разных Галактик и планет - не тайна, а самая сущая реальность. Под этим подразумевается не разновидность “особи”, а лишь единое воплощение — жизнь.
Вопрос: Учитель, почему целителей, тех людей, кто помогает слабому, стараются не признавать? Ведь вы же лечили, предсказывали. И по тем временам, если бы было телевидение, то белый свет перевернулся бы?..
Ответ: Первое — зависть. Второе — профессиональная ненависть. Да, Я врачевал, но учти, в Назарете очень мало. В основном в Персии, Индии. То действительно был Мой причал, если так можно выразиться, в этом волшебстве. Обо всех таких людях у Меня есть свое мнение и свои пожелания (но не шарлатанам). Не бойтесь ничего, если чувствуете себя уверенными в своем деле, стойте на своем, но корысть уберите в сторону. Вы, Мои продолжатели, ученики, даже порой не осознаете, но делаете во благо страждущим. Есть единицы (шарлатаны), которые всякими путями стараются одурманить людей, нуждающихся в помощи, но Я буду сам им судья. Но ежели кто слит с Божественной силой воедино, тот Мой навсегда, и с Моей верой он будет воскрешать все светлое в честь Мою и веру. Знахарство родило медицину, но не обратное. Так уж почитайте божественное. Целитель — человек, или наоборот, человек исцеляет человека, дарит жизнь то ли советом, то ли своим навыком врачевания. Мои советы, которые касаются этой темы, запиши для себя отдельно.
Вопрос: Учитель, пожалуйста, ответьте мне: многие стараются изобразить Ваш облик на картинах, на иконах. У каждого получается по-своему. А хотелось знать бы, каким Вы были?
Ответ: Да, воистину ты задал Мне чисто человеческий вопрос, и отвечу Я тебе на него, как человек, живший 2000 лет назад. Да, Я был человеком. Мое истинное лицо и физическое тело ничем не отличалось от других. Отличие было в другом. Я слышал и видел все иначе. Многие вы испытываете чувства, какие испытывал и Я. И все же, в этом отношении Я был очень силен, ибо был послан своим Отцом, и контакт с ним Я держал ежесекундно. Меня это окрыляло. “Христос Иисус, помазанник Мой, — слышал Я глас своего Отца каждый день, — будь достоин Отца своего”. И каждое утро, молясь, Я отвечал Отцу своему:
“Отец ты мой Небесный,
Глас твой слышу Я.
Послан Я тобой,
Тобой живу, молю и прошу:
Сохрани в людях доброту.
Спасибо за то, что вижу
Я день прекрасный,
Творение Твое — сохрани
Во век все, что вижу,
Чем дышу. Твой Я буду
Во всех делах земных.
Все исполню на радость людям,
Возвышу Я Тебя,
И пусть Твоя звезда ведет
Меня всегда.
Аминь, аминь, аминь”.
Вот с откровения перед своим Отцом Я начинал свой день. И после таких слов Мне всегда было легко в общении с людьми. То, что касается Моей внешности, то пусть каждый из вас посмотрит на себя в зеркало, и он увидит Мое лицо. Пусть будет в вашем образе, но ведь вы же творение Мое. И все же, что касается лично Меня в чисто человеческом аспекте, то Я могу описать себя. Мой рост был 183 см при весе 87 кг. Лицо было продолговатое. Между бровей небольшое родимое пятно, на правой щеке тоже. Волосы были светлые или между светлым и темным, но не очень длинные, нос прямой, на подбородке небольшая ямочка, рот небольшой и узкий. За четыре года до Моего распятия Я отпустил небольшую бородку и усы. Вот, если можешь, то закрой глаза и представь Меня и зарисуй увиденное тобой. Что касается характера — был он у Меня мягкий, а с другой стороны — строгий и справедливый. О себе очень трудно рассказывать, но представление ты уже имеешь. Из пищи Мне очень нравилась рыба копченая (брали большую рыбину,
обматывали водорослями, обмазывали глиной и, соответственно, добавляя специи, бросали на угли, Когда глина высыхала, ее снимали, и рыба была готова к употреблению). Любил виноград и чистое виноградное вино, но не крепленое. Все тебе рассказываю и чувствую, что тебя мучает еще один вопрос, но ты стесняешься задать его. Да, Я был человеком в теле и Бог — духовно. И если Я был человеком, то Мне было все человеческое присуще, как и любому здравомыслящему, была женщина, которую Я очень любил и люблю сейчас. Она рядом со Мною всегда. Имя ее — Маргарита. Что же касается детей, то не скрою, да, действительно, у Меня был сын, наследие которого или большинство родословных ветвей находится большей частью в Армении, Японии, Израиле и Пакистане. Но лишь только родственное начало, или продолжение Моего древа жизни. Многие из них даже не подозревают, что они являются Моими семенами. Моей Маме Марии Маргарита очень нравилась. Они дружили, как родная мать с дочерью. И когда Маргарита где-нибудь задерживалась, мама волновалась. Но когда она появлялась, от своей Мамы Я слышал: “Эмма, наша голубка прилетела”. Я не открываю тебе свою личную тайну — то были просто-напросто Мои будни. Главное не в Моей внешности, главное в том, что Я был и есть рядом с вами в ваших душах. С Маргаритой вместе Я был ровно три года и семь месяцев, зная о том, что Меня ждет. Я сделал все возможное и за две недели до Моей казни отправил ее в Рим, к своему другу, ибо знал, что Маргарита всего увиденного не перенесет. И в последние Мои секунды Я с ней не прощался, потому что знал, что скоро с ней в Царствии Небес встречусь Я. Лишь сын останется на Земле продлять Мой род, род человеческий, повторяю, чисто человеческий, но не божественный, ибо он есть само Божество.
Вопрос: ВЕЧНОСТЬ. Если можно, то охарактеризуйте понятие, что содержится в данной формулировке?
Ответ: Чтобы было понятно, отвечу так: Вечность держит в себе истину, силу, энергию и эфир, разум и мудрость, веру и спасение, Дух Святой и грех, ложь и правду, сознание и любовь, воду, воздух и свет. Все единое связано между собой невидимой, но сознательной нитью. И находится в Вечности. И Я постараюсь вам разъяснить суть каждой формулировки в отдельности, прибегая к своим философским выдержкам или изречениям, сказанным Мной более 2000 лет назад и раньше.
Блажен и чист будет тот, кого окрыляет вера Вечности. Она — духовная красота, светлая, как небеса, и приветливая, как солнечный день. Озаряя лицо своего Создателя своими мыслями, вы соприкасаетесь с истинной любовью. Не нужно быть ярым пророком, нужно быть просто духовным человеком, и вы будете слиты со своим божеством, ибо вера — не тяжесть, которой вас насилуют и толкают на погибель, вас лишь только призывают: идите только светлой дорогой, обходя темную трясину стороной. И яркий луч веры будет вам освещать путь к добродушию и блаженству. Если бы веровали все, было бы все иначе. Не было бы столько горя и страданий. Разрушенное сознание, покрытое коррозией тьмы, еще живет, унижая тем самым духовность, но весы справедливости заказаны давно и ждут своего времени. Искоренить можно все и оставить лишь достойные плоды для верного и чтимого существования, и пусть они размножаются и рождают себе подобных. Но со стороны Высшего Разума такой вариант будет выглядеть очень грубым. Высший Разум призывает вас: изберите чисто искренний Путь. Миллионы лет люди живут на Земле, и чего только не видела Земля — перенесла, и пока она терпит, не хочет бросить вас. Все время находится в ожидании всеобщего или обоюдного понимания, или (и увидел Я новое небо и новую Землю, ибо прежнее небо и прежняя Земля миновали, и моря уже нет, людей) размышлять над своим положением нужно всегда, но только не во вред себе. Высший Разум даровал вам жизнь не зря. Конечно, вы можете спросить: “Господи, явись, почему мы не видели тебя? Я явлюсь, пройдет немного времени, и Я явлюсь к вам, воистину говорю. Мне нужно успеть везде. Если вам понятно, что Вечность является бесконечностью, поэтому Я должен успеть везде. И, посещая каждый “уголок” Вечности, Я не забываю ни о ком, ибо Я ваш Отец Всевышний. Если вы сможете сосчитать, сколько лучей исходит от солнца, тогда вы поймете смысл бесконечности. И если кому-то удастся сделать, то вы будете выше Бога, Я думаю, вам понятен смысл, а вообще познать бессмертие, бесконечность можно в том случае, когда не в небесах на кораблях летать, а на Земле думать о своем предназначении. Заняться теоретическим познанием никогда не поздно. Больше думайте, и вы все поймете. Мысль возносится, и мысль каждого из вас Я слышу, и каждому отвечаю, просто вы не прислушиваетесь к своему сознанию. Многие Бога винят в том, что плохо живут, а что вы сами сделали для себя и тем более для Бога? Этого никто не учитывает, хотя давал и даю людям новые открытия. Дерзайте, творите! В этом случае многих стараются искоренить, а если бы поддерживали и помогали оскверненным, было бы все иначе. Доказывать Я ничего не хочу, но напомнить лишний раз стоит. Во Вселенной есть тоже много проблем. Если смотреть со стороны и думать так: светит солнце, сияют звезды — ну и пусть светят, а кто создал, кто смотрит за всем — об этом никто и не задумывался. А ведь за всем стоит ваша жизнь. Если где-то во Вселенной произойдет какое-либо нарушение, то нарушится дисбаланс Вечности и будет выглядеть крахом для всего. Вот поэтому и нужен уход. Если садовник не польет дерево, посаженное им, то оно не даст плодов и погибнет. Значит, садовник для дерева — Бог. Плоды не думают — они лишь искушаются, оставляя семя для садовника. Поэтому Вечность всегда находится под присмотром Высшего Разума и, соответственно, вы, люди, то же самое, под крылом Вечности и Бога.
Было Мое первое пришествие, будет второе. Для Вечности 2000 лет — ничего, для вас — огромное время. Вы ждете Моего пришествия, как все будет выглядеть — вам неизвестно, хотя в рукописях вы уже ознакомлены с этим и можете представить себе.
Таинства, которые существуют в бесконечности, со временем станут вам известны. Каждый из вас почувствует красоту необъятного простора, ибо уж так построена система. Допустим, если было запланировано системой Мое первое пришествие, то скоро будет и второе. Отличия не будет! Я воспевал духовность и снова буду воспевать, ибо такова воля Моего Отца, и она должна будет доведена до конца. Мне очень много придется трудиться. Конечно, не только Мне, но и каждому из вас. Мне очень нравится смотреть на свое создание в тот момент, когда оно предано своему делу и ведет дело с верой. Просто наслаждаешься. И неприятно смотреть на обратное, но Я пока благосклонен и всячески стараюсь быть справедливым к каждому. Совершенствуя свое изобретение, видишь плод свой и изменения в нем. И приходишь к единой мысли, что все подвластно не только Богу, но и остальным людям. И цветущий сад добрых начал не должен быть запущен, лучше пусть сорняк тьмы погаснет под лучами цветущего сада. Воля сильного никогда не согнется пред совестью своей и Всевышнего. И будет принята обеими сторонами. Сокрушая тьму, загоняя ее в бездну, прокладывайте себе тропинку в общении с Богом. Я не раз говорил своим Ученикам: слушайте себя, и вы услышите Бога, и если вы услышите Бога — познаете себя и отдадите себя Богу. Сердце бьется во славу Бога, остановится во славу вашу и ваше продление. Душа будет нести все святое. И путь един, несущий вас в Царствие справедливости и добра, солнце, согревающее вас всегда, будет обогревать ваши души, и пусть тропа не будет запятнана вами на этом пути. Всегда почитайте свое Я и Бога. Слушали они Меня внимательно и до конца дней своих делали, как Я учил их, хотя путь их был нелегким и бессмертие им стало наградой, но каждый из них был доволен тем, что именно они были первыми, которые говорили со Мной и видели Меня. И то, что никакие трудности не сумели сломить их волю и веру в Меня. Преодолевая гонения, они вынесли с достоинством на своих плечах, а именно: Веру в своего Создателя. И Я до сих пор благословляю их за преданность и Веру во все светлое. И люди должны чтить их, ибо они были продолжателями — помазанниками. Выше награды не может быть.
Камень, брошенный грубой мыслью, должен когда-то быть поднят и отдан во благо человечества. Поэтому воистину наступает время для сбора оных, ибо камней уже просто не счесть. Корень добра и зла можно увидеть невооруженным глазом и сразу определить, кто есть кто. И когда вы определитесь, то дай вам здоровья и всех благ, но прошу, не навредите себе и Мне. Камень, брошенный в те времена в Мою сторону, Я принял с достоинством, ибо полностью всем своим телом и духом был рядом со своим Отцом, в ответ бросить камень Я не смог, поэтому Я расцеловал его с наслаждением и доказал всем: Бог не только справедлив, но Он любит вас и никогда не обидит даже бросавшего. Величие его достоинства будет всегда с Богом и его Учениками. И да святится простор добра и голубых небес. Пусть торжествует мелодия вечной любви ко всему величественному и живому, как эта мысль. Осколок, отставший от правды, погибнет во тьме, просто сгорит в неверии, сгорит без всякого достоинства. И чтобы не стать таким осколком, никогда не отставайте от своей правды, идите в ногу с ней, и тогда на вершине своего идеально чистого пути вы без труда займете достойное место в голубом просторе. Окружая свой внутренний мир духовностью, обретете лицо достойного человека, и если так случится, то ваша душа возродится и споет:
Господи! Творец Вселенной,
Поверь всем нам, живущим на Земле.
Зло искореним учением Твоим,
Добрыми делами имя Твое
Мы воскресим. Души ветхие —
Возобновим. Никогда Бога
Не оскверним. Убей нас молния
Творца Небесного огнем Создателя,
Если верность Богу не сохраним.
Господи! Помилуй всех живущих на Земле.
(Истина) Аминь, Аминь, Аминь.
Передвигаясь поэтапно по духовной лестнице возрождения, сам смысл жизни примет другое лицо, лицо независимости пред не духовностью. Но учтите, духовные переходы вы должны вершить сами, вливаясь в чистое море справедливости. По-новому совершенствуется мир ваш пред вашим взором. И смысл благосклонности будет изначально рожден вами.
Если здоровая душа, то и тело физически полноценное, и это тоже в вашу пользу и на радость Создателю. Если у вас отсутствует сила воли, то это выглядит кровоточащей раной пред всем строением, ибо силы Святого Духа тратятся без пользы, и страдают все. Символом души всегда должна являться Вера — Вера во все хорошее. В последние часы пред своей смертью Я говорил с Понтием Пилатом, он изрек Мне такое: “Если Ты считаешь себя Сыном Отца Небесного, то иди к нему, а я останусь на Земле Царем. Ты же царствуй на небесах, потому что я верю в то, что вижу. Но когда я попаду к Тебе, в Твое Царствие Небесное и встречусь с Тобой, то сделай со мной такое же — накажи меня и отправь снова на Землю”.
“Я не судья, — ответил я ему, — но то, что сочтешь нужным, то и получишь, ибо не Я наказываю, ты сам себя готовишь к наказанию. Но справедливей Царствия Моего Отца ты не найдешь, и раз уж глух и слеп, то твори свое. Истину ты поймешь лишь в Моем Царствии Небесном, и доколе будет Царствие, столько будет существовать и истина. Пред своей казнью Я тебя и всех окружающих призываю к вере. Вы не верите и несете зло в себе, но Моя смерть только возвысит веру и унизит зло и вас”.
Пилат рассмеялся, отошел в сторону и громко зарыдал, потом закричал: “Хорошо, я тоже не судья, пусть толпа решит! Ты толпу учил и призывал, теперь посмотри на свои плоды”.
Я ответил: “Толпа жаждет чуда. И толпа сделает
свое, чтобы убедиться в том, что вечны все. И Я пойду на распятие, на крест не со слезами на глазах, а с радостью и улыбкой, ибо знаю: Я вечен. И если бы Я этого не знал, Мне было бы страшно, хоть Мне страшно и сейчас. Мне страшно смотреть на вас, на ваши глупые лица, которые потеряли облик, присущий человеку. Вы — прокураторы, и за все время существования Земли вас будет еще много, но Я вас искореню со временем, Рим сгорит в огне, воды Нила выйдут из берегов, унесут с собой Ниневию, купель Силуамская даст трещину, но вера Моя будет всегда. Так что, Пилат, если ты недоволен Моим ответом, то пойми Меня так: в! доме Отца Моего обителей много… а если бы не так, Я сказал бы вам — Я иду приготовить место вам”.
Прокуратор отвернулся и ушел. Ко Мне подошли священники, их было человек девять, но самый главный Сафаит ударил Меня по лицу, остальные начали плевать Мне в лицо, оскверняя при этом не Меня, а лишь достоинства церкви и свою духовность. Измученный и оплеванный со всех сторон, Я нес на себе свой крест Веры Моего Отца, Моей Матери, веры во все живое. Сафаит со своей свитой, забегая вперед и пиная Меня, кричал: “Ступай в свое Царствие Небесное, неси свой крест проклятья к своему Отцу и передай ему наш низкий поклон”. Церковь не понимала Меня, священники не понимали, что они творят, душа Моя плакала, но слез на Моих глазах не было видно. Хотя от тернового венка Мне было мучительно больно. В душе, действительно, Я плакал и молил Отца: “Отец, что они со Мной творят, не в силах терпеть; Я, но выдержу все и дойду с Твоей верой не до конца, а лишь до начала. И пусть глупые, сознательно несознательные, даже в обличий священника, в Моем распятии увидят Твое лицо. Отец, Я знаю, что так и будет. Осталось несколько шагов до Моего начала, крест Я был не в силах донести, и все же Я дошел. То для Меня было самым страшным. Что произошло после — был переход и обожествление.
От Ученика: Учитель, мне не по себе становится, просто меня не поймут.
Ответ: Что слышишь и чувствуешь и то, что делает твоя рука — делаю Я через тебя. И, пожалуйста, преподнеси всю правду людям, чтобы не было лишней молвы. Человека можно сломить, но Веру — никогда. Жизнь каждому преподносит свое, хочет человек или нет. Вспомни один случай. Однажды вечером твой друг, стоя рядом с тобой, поднял руки к небу и сказал, даже он не сказал, а попросил: “Господи, забери меня к себе”, и ровно через три дня Я его забрал, ибо он сам просил Меня. Ты подумал - случайность, увы, нет. Я выполнил лишь его просьбу, и в данный момент Я думаю, что ты ни в чем не сомневаешься.
От Ученика: Все понимаю, слышу и вижу и хороших людей, и плохих, и даже очень плохих. Некоторые живут рядом со мною. Как к ним относиться?
От Учителя: Отвечу Я так: с любовью и радостью. При встрече с ними с улыбкой на лице смотри в глаза и не думай о них ничего плохого, желай им счастья во всем, что попросят — не отказывай. Веди себя, как Я учу тебя.
Ученики Мои (последователи) вразумляли людей только на хорошее, и плохих учеников у Меня никогда не было. Надеюсь, никогда и не будет, ибо Ученики Мои сознательные, а сознание состоит:
“Сознание Всемогущего Бога и человека Христово сознание — сознание Божьей любви, Сознание Духа Святого — Высшего Разума”.
От Ученика: Учитель, я в восторге от услышанного и записанного.
Учитель: Это еще не восторг, лишь искра от него. Восторг тебя ждет впереди, когда достигнешь вершины, а пока ты еще на полпути.
Ученик: Учитель, хочется знать все больше и больше, потому что за 33 года, если образно сказать, хотя и в прямом смысле, Вы “перевернули” земной шар. Сейчас можно лишь только представить, что будет во время Вашего второго пришествия.
Учитель: Представить можно. Увидеть — тем более. Увидишь не только ты, но и все, а что будет происходить — опишем дальше.
Ученик: Ко мне обращаются люди, чтобы я помог с Вашей помощью, но у меня не все получается. Именно то, о чем они просят. Как быть?
Учитель: Стоять на своем, а то, что помощь не приходит, Я вижу сам — они обращаются в последний момент, и Я их забираю к себе, чтобы облегчить их участь.
Ученик: Скажите, пожалуйста, на Земле будет еще война? Я имею в виду в ограниченных масштабах.
Учитель: Так ведь она уже идет, весь земной шар воюет. Вот поэтому и призываю к новому мышлению. И именно поэтому будет второе Мое пришествие.
Ученик: Мне жалко и больно смотреть на детей, которые умирают от болезней, а мы, взрослые, просто бессильны помочь им. Что делать?
Учитель: Вот где весь смысл. Если бы вы средства, те, которые тратите на войны, пустили в ход не на тьму, а на благоустройство Земли и общества на ней, то такого бы вы не видели. Мне тоже больно смотреть. Тем более, дети не виноваты ни в чем, лишь вы, взрослые, губите их.
Ученик: Хорошо, Вы все видите. Вы — Бог, помогите нам выжить всем — и детям, и взрослым, и больным, и здоровым. Выйти Украине, России, Белоруссии на правильный путь.
Учитель: Божественные и могущественные силы невидимых миров не окажут помощи, пока люди не выполнят того, на что способны. Они помогут только тогда, когда человек ничего уже не сможет сделать. Так что все за вами, в ваших руках.
Ученик: Вы когда-нибудь болели на Земле?
Учитель: Да, краснянкой, в детстве.
Ученик: Лаборатории Наугатмы - материальное?
Учитель: Они — Высшая субстанция. Тебе пока не понять.
Ученик: Учитель, скажите, пожалуйста, что такое спасение?
Учитель: Спасение — лестница духовная, ведущая от сердца человека к сердцу Бога. Три ступени на ней: человек догадывается об истине (верование); вера — на ней человек узнает истину; достижение — на ней человек сам истина. Исходя из сказанного, снова говорю: веровать должен каждый без исключения. Пусть не из каждого получится ярый проповедник, но верующий должен получиться из каждого. И, преодолевая ступени своего познания, нужно быть уверенным во всем, ибо Вера — не груз, который давит, а лишь сознательное мышление. И, преодолевая каждую ступень или находясь на каждой ступени, можно уверенно стоять, ведь Я рядом с вами. Чем выше ступень духовного притяжения, тем ближе становится путь между человеком и Богом. Я лишь только подсказываю вам, как вести себя в земной жизни и Царствии Небесном, и как подготовить себя к встрече с Царством. Распоряжаться собой вы вправе, но здесь нужно учитывать то, что вы еще и дети Мои. Можете сказать, что это лишь слова, где же сама истина? А истина в вашем лице, всего лишь навсего. Несомненно, на каждом этапе, возможно, могут возникнуть препятствия, но если вы истинно верите, то они будут незначительными. Соблюдая и чтя свое внутреннее и физическое, можно пережить в себе чувство полета к Высшей Материи, Святому Духу. И пусть тот, кто ищет, не перестанет искать до тех пор, пока не найдет. Когда он найдет, будет потрясен, и если он потрясен, будет удивлен не только самим собой, но и своим Создателем. Как ни говори, но путь ко Мне — лишь только через любовь и веру. Когда появится чувство пристрастия к вере, то и солнце ваших душ будет светить ярче. Утроба черной тьмы станет еще темней, и чем темнее — она будет слабеть и слабеть. Лишь только человек и его душа укрепят свой ореол, сделают прочным на века. Сама структура мышления изменит человечество, и каждая ступень лестницы познания будет вести человечество к солнцу. Богу, и тем самым Бог и солнце больше обогреют человечество.
Я бросил огонь в мир и вот охраняю его, пока он не запылает. Я дал вам то, чего не видел глаз, и то, чего не слышало ухо, и то, что вошло в сердце человека. Берегите искру — искру новой веры, ибо Я за нее страдал и стал совершенен через страдания. И это является единственной тропинкой к совершенствованию. Светлое возродит благое, и Я увижу в нем действительно свое начало, и радость переполнит Мою чашу. Чаша радости будет преподнесена вам, только одна просьба — не уроните ее, ибо чаша из чистого духовного хрусталя, наполнена свежестью нового разума, запахом жизни и вкусом блаженства.
Пред входом в новое тысячелетие Я постараюсь подарить вам много знаний. Вы сделаете для себя много открытий. То будет рождественским подарком от Вечности и Бессмертия, ибо Я спаситель, помазанник и Учитель любви и истинный целитель душ ваших и сердец, а Мое место встречи с вами — ваши сердца. Так что слушайте Меня и принимайте Меня, не бойтесь и не стесняйтесь. Многие просто стесняются произнести даже слово Бог, боясь того, что над ними будут смеяться, но ведь Бог
— Отец — Властелин неба и земли. Бог — Мать Моя, Святой Дух и Я, единственный сын Бог-Христос, необыкновенная семья из Царствия Небесного. Приложите руку к сердцу и примите нас троих под одним именем — именем Бог-Вседержитель.
Сознавая — примиритесь, успокойтесь и держите свою человеческую любовь ко Мне во всем своем понимании, и все свершится.
Всякое дело, всякое начало, все есть от Бога. И если так, то ищите конец началу и вы придете все равно к началу, повторяю, что это замкнутый круг, и все же круг сотворен, и было начало, но конца в нем вы не найдете. И не нужно лишний раз говорить то, чего не знаете. Творение вершилось, вершится и будет вершиться. Все новое и новое появится пред вашим взором, ибо исходит с Небес. И Мне решать, что и когда послать на Землю, вам лишь только быть исполнителями и вершить чудеса во свое благо.
Ученик: Учитель, извините меня, когда первый раз я слышал Вас, я написал первое слово - Вечность. Почему именно это слово, а не другое?
Учитель: Вечность — не абсурд, а Бессмертие. Лично Я его уже охарактеризовал, как Новое Евангелие третьего тысячелетия. И запиши сейчас небольшие выдержки из этого Евангелия — Учения.
Вседержитель сего Царствия Небес Иисус Христос.
Повествуя, клянусь перед Отцом Моим Небесным, Матерью Моей, пред всем человечеством и Вселенной. Начиная Новое Евангелие на третье тысячелетие, в каждом параграфе Я буду придерживаться единого правила — возвышения Святого Духа во славу всего человечества. Пусть каждое слово и строка будут для людей иметь свой особый смысл и значение. Воспевая Веру, Я снова буду осветлять своего Отца и Мать, и все духовное будет вложено в Писании. Апокалипсиса не будет, будет описано все ясно и честно. И при Моем пришествии Я смогу спросить каждого — почему то или иное вы обошли стороной? Ибо было сказано…
Какое время — такое и Евангелие. Это должен почувствовать каждый. Приказывать Я не буду — учить
— да, перевоспитывать, кое-где и предупреждать. Писание будет особым и доступным для каждого индивидуума. И от мала до велика будут читать Новое послание с чувством наслаждения и гордости, ибо каждая строка будет поглощать и радовать Моим откровением. Поймите правильно: люди просто привыкли к Библии, и будут ждать чего-то похожего, увы — не так. Срок Библии скоро истекает, значит, нужно Новое учение, которое послужит еще одно тысячелетие и воистину под Моим присмотром. Очень трудоемкая работа. Не каждый сможет выдержать и принять всю информацию, но если у человека есть сила воли, настойчивость, он сделает во имя Мое. Я не говорю, что Библия теряет свой смысл, она Всемогуща и Вечна и никогда не устареет. И если Библия является духовным началом, Матерью и Отцом, то у нее должно быть и продолжение — их дитя, Закон Небес. И Я его должен выполнить.
Когда писалась Библия, пророки страдали, ибо гонениями преследовали их, над ними издевались, но они не сломились, и были верны Мне и донесли до вас идеал духовной красоты, не жалели себя во славу вашу и Бога. Я, Иисус Христос, Помазанник Божий, избрал для ответственного дела Ученика, который отдаст все свои силы, чтобы продолжить начатое 2000 лет назад. Знаю, что ждет его, но Я клянусь вам, Я буду рядом с ним и всячески буду помогать ему, дабы выполнить волю Вечности. На это уйдет ровно три года и три месяца изнурительного, кропотливого, нечеловеческого труда. И если Мне верят, то верят до конца дней своих. И Меня это радует.
Ученик: Учитель, я в восторге от Ваших слов. Мне даже становится не по себе. Большое Вам спасибо. Я Вас слушаю дальше.
Учитель: Запиши несколько выдержек из Нового Евангелия.
8. Будет с Моим пришествием благоустроена Земля, не силой — духовностью Царствия небес буду окроплять. Все недостойное, грязное и злое искореню.
14. Силами Небесными очищу реки и моря, вселю в них новую жизнь и разновидности; обновится вся Земля.
6. Поверну все вспять, дабы не погибло ничто живое. Новый райский сад человечеству подарю на радость Отцу Своему.
11. Открою все тайны пред человечеством, запечатанные же Мною. Через сито пропущу добро и зло.
21. Заставлю всех чтить Царствие Небесное, ваше продолжение не во зло вам и не во вред — во благо. Мести здесь не будет, лишь только чистка православная.
23. Многие храмы и церкви закрою. Из них изгоню беса, окопавшегося уже многие века. Никого стороной в этих храмах не обойду, всех проверю, как и кто чтил, проповедуя Меня.
29. Построю Храм необыкновенный, учить там буду чтить Отца Небесного. Апостолы Мои там будут руководить, вселять духовность в неучтивых, ибо войска Моего духовного хватит на всех.
29. Подарю вам Я новый вид энергии, которая сохранит не только Землю, но и все на ней, но небеса не будут тронуты, ибо эта энергия чиста.
4. Поставлю Ангелов Своих во всех окрестностях своих. Порядок нужен будет Мне везде, будь то Рим, Багдад или Москва.
14. Начну с низов вести Я перепись, дойду и до князей, и до царей земных. Спрос будет большой, ибо возвышая себя — унижали Меня.
27. Поставлю все отсталое на ноги и буду так держать не словами, а делами, требовать не буду — сами будут понимать.
16. Открою путь в Галактики другие — посмотрите, как там живут. И все это будет ваше навсегда.
30. Тайну жизни или занавес приподниму, дабы знали, где пред вами все живут, чему радуются и верят. Большая половина Творения будет переселена в другие Галактики.
Учитель: Это пока небольшое ознакомление, остальное вас ждет впереди.
Ученик: Страшна ли смерть?
Учитель: Для окружающих — да. Для усопшего — нет.
Ученик: Будет ли такое время, когда на Земле не станет болезней?
Учитель: Наступит такое время, но пока вы решаете свои проблемы сами.
Ученик: Кошмарный сон — явь?
Учитель: Предупреждение со стороны вашей души, которая связана с мозгом.
Ученик: Кто написал поэму “Слово о полку Игореве”?
Учитель: Очень интересный вопрос, но раз задал, слушай. Начну с того, что князь Игорь Святославович был рожден в 1150 году 18 февраля и отравлен 25 мая 1202 года. Славный был князь. В свои 28 лет правил Новгородом-Северским. Очень любил справедливость. В 49 лет он же князь Черниговский. В 35 лет (1185г.) совершил неудачный поход, чем и нажил себе врагов, которые и отравили его в 52 года. Хотя попыток избавиться от него было очень много. Дружил в основном с молодыми князьями. Натура была необыкновенная. При росте 195 см, имея вес 117 кг, он обладал неимоверной силой. Кулачный бой был для него не только наслаждением, но и удовольствием, ни с чем не сравнимым. Самый близкий друг князя Игоря — 30-летний князь Иосиф Погожин, он же Иосиф Кларк (в те времена было модно иметь в своей родословной что-то иноземное). Погожин до последних дней находился рядом с князем Игорем Святославовичем и знал о нем все. Со временем князь Погожин со своим племянником князем Даниилом Холмогоровым напишут притчу или поэму “Слово о полку Игореве”. Хотя заканчивать поэму Даниилу Холмогорову придется одному. В 1247 году умрет Иосиф, и князь Даниил закончит сам начатое. И лишь спустя время, а точнее, в 1268 году, рукопись станет пока малоизвестной, но доступной, и ее содержание будет передаваться из уст в уста и дойдет до вас во всей ее красоте и искренности. Но слава и интерес придут в 1875 году. Исходя из этого, авторами являются: князь Иосиф Погожин (Иосиф Кларк), князь Даниил Холмогоров (Адил Шерфи).
Ученик: Я пользуюсь биорамками, кто ими движет?
Учитель: Энергия души твоей, или эфирно-энергетический двойник.
Ученик: Многие меня упрекают, мол, ты лжепророк, что мне делать в таком случае?
Учитель: Слушать Меня и писать, а тот, кто упрекает тебя, тот является от родословной Гада Фарисейского.
Ученик: У меня болела голова, я приложил Библию, держа ее правой рукой ровно четыре минуты. Боль ушла. Как это можно объяснить?
Учитель: Библия — целитель в доме. Мысли, заложенные в ней, имеют огромную силу.
Ученик: Чисто жизненный вопрос: вредно ли спиртное?
Учитель: Да, вредно, повторяю: больше соков, фруктов, иногда можно виноградное вино.
Ученик: Будет ли снова Союз, конечно, не СССР?
Учитель: Будет просто одна цивилизация. Без союзов и границ, и имя ей Новая Шамбала.
Учитель: Вернемся к Вечности.
Вечность — лицо Истины, Бога — Высшего Разума.
Бессмертие — лицо человечества.
Беспредел — нескончаемый мир, или жизненная реалия без начала и конца.
БОГ — содержит в себе выше сказанное в своих владениях Царствия Небесного с тайнами и законами. И в этом его прелесть и симпатий Творения Его. Небольшая горсть добра, брошенная в третье тысячелетие, разольется морем любви и откровения пред вами. Праведность бытия будет обновляться с каждым днем, и в каждом человеке с обновленным чувством Нового мышления будет расцветать и процветать истина во славу величия Его. Сколько лихолетий перенесло человечество из-за неверия, и горе просто невозможно где-то разместить, ибо не хватит места даже у Меня.
Пространство — представляет собой несколько измерений. В них живете и вы. Ваше измерение уже начинает прогрессировать как опухоль, пустившая метастазы на другие пространства. Вы не замечаете, но из-за вас страдают близкие и знакомые в других измерениях. А ведь все должно существовать по Закону Галактики, и никакого дисбаланса не должно быть. Жизненную цепь ни в коем случае нельзя разорвать, точнее, не допустить разрыва, ибо может получиться космический хаос, который приведет к гибели многих, тех, кто находится в жизненной цепи. Каждый атомный взрыв уже повлиял на многих не только в вашем измерении, но и в остальных. Просто нужно уважать все видимое и, тем более, невидимое, ибо вам всем переходить в то невидимое и продолжать там свою духовную жизнь.
Ученик: Мне пока здесь не все понятно, но большую часть я понимаю и хочу спросить Вас: допустим, умер ребенок в возрасте одного месяца. В принципе, он даже не знал, что был рожден. Жду ответа. Что именно будет с ним? В памяти родителей он остался навсегда, он же в таком возрасте их не осознавал?
Учитель: Мне интересно отвечать на вопрос. Душа всегда молода, ибо она едина в своем лице. И в каком бы возрасте человек ни умер, душа будет иметь своя Я. Самое главное, что человек рожден. Если смерть наступила в возрасте одного месяца — душа была вселена в тело. Душа видела родителей, видела их души, общалась с ними, получала информацию от них и в потустороннем мире при встрече с душами родителей предстанет как их единая плоть. Конечно, жалко тело, но, если бы вы слушались своего внутреннего Я, то тогда бы и не было таких вопросов, тем более ранних летальных исходов. Все привыкают к телу, не задумываются, а как же там? Точно так — только без тела. Допустим, если в воду добавлять воду, вода останется водой единой и будет еще приятней и вкусней. Когда тело изнашивается, то душа покидает его, дабы не усугублять оное, переходит в Царствие Небесное и продолжает свой путь в просторах Вечности.
Ученик: Спасибо Вам, Учитель. Думаю, не многие посмеются над этим, но большинство останется довольно ответом.
Учитель: Пусть будет и так, но дорога одна — все придут, и врата Мои всегда открыты.
Ученик: Там, в потустороннем мире, солнце, тепло, холод будут ощущаться?
Учитель: Немного иначе, чем в теле. Для души таких преград, как холод и тепло, не существует. Свет, энергия, сознание (на Земле это подсознание) будут присущи вашей душе. Легкость, заключающая в себе космическую мелодию общения.
Ученик: А такое понятие, как наслаждение, удовольствие?
Учитель: Конечно, только в другом облике и характере данных чувств. Самое главное, что горя здесь нет. Просто существует предел, или схема жизни данного пространственного измерения.
Ученик: Есть ли у животных душа? И вообще, можно ли их понимать?
Учитель: Последнее Мне непонятно, но отвечу так. Вы, сознательные, порой сами себя не понимаете, вредите друг другу, и поэтому Я не смогу точно объяснить. Хотя есть информационный пояс Вечности и для животных, и для птиц — в спиралеобразной форме. Если информационный виток человеческого развития находится выше, то соответственно для животного мира спираль будет ниже.
Ученик: Я понимаю так: в потустороннем мире можно увидеть особей, которые жили много веков назад?
Учитель: Да, вы увидите. Можешь подумать, мол, страшно. Увы, нет. Все устроено по закону, дабы не навредить. Одним словом, никто никому не будет препятствовать. Это другой мир — добрый, учтивый и реально законный.
Ученик: Существует такая игра “Поле чудес”. Мне почему-то она напоминает нашу жизнь.
Учитель: Если ты ее сравниваешь со своей жизнью, то Я и Создатель и Ведущий игры — вашей жизни.
Ученик: Знаете, я доволен услышанным, но мало получаю информации по поставленным вопросам.
Учитель: Александр, Ученик Мой, у тебя все впереди, опишешь все, а вопросы и ответы — просто наш диалог с тобой. Порой бывает, ты во что-то не веришь, сомневаешься, но Я всегда прав, ибо Я твой Учитель. Вспомни, Я тебе недавно говорил: “Рано вам еще на Марс лететь”. Ты отнесся к этому с иронией, но записал, и недавние события сказанное Мной подтвердили — ракета упала в Тихий океан. Говорил тебе, в каком месте будет землетрясение на Дальнем Востоке России, даже дату дал. Ты сомневался, но когда все произошло, ты жалел и винил себя в том, что не предупредил. Понимаю, тебя не послушают, но попытаться помочь нужно. А сейчас запиши Мою искреннюю мысль, которую Я дарю вам, наслаждайтесь ею.
Сотворение Вселенной является началом Божества и Силы Его. Властелин видимого и невидимого, всего живого преподнес прекрасное в своих красках и цветах. Своей гигантской мыслью возвестил о том, что Совершенство свершилось во имя Веры, и эта реальность будет воспеваться в устах Его и ваших.
Первый шаг в Беспределе сделан, и движение нескончаемо, ибо светлый ум Вселенной находится в надежных руках Творца единого. Благополучие и покой вершат свою справедливость, и искра истины витает в Просторе Небесном. Творение воспето, чтить и жить во славу его. Колыбель певучий глас подарила всему живому во славу Солнца и Земли. И в этой мелодии — мелодии жизни, всегда ясно виден лик Спасителя — Творение Его. Никакая крутизна не сломит Дух Святой, ибо чтимый будет чтив и сам воспет. Ясный взор освещает прекрасное, теплое и нежное, цветущее, родное и близкое. Наслаждаясь красотами, можно парить в море духовности, чистоты и искренности, и, соприкасаясь с духовностью, удовольствие живет рядом и, взявшись за руки, находятся в пути Бессмертной Вечности. Несут они на своих плечах символ Веры и Любви, освещая путь свой доброй мыслью. Творец рад и благосклонен к своим Творениям. Своими мыслями и делами Он воскрешает их. Несется ветер во Вселенной, поднимая истину и разнося ее в Вечности, и, по крупинке оседая, истина множится в лице Бессмертия. Творец-Создатель очень рад, теплым дождем окропляет Он здравое и могуществом своим укрепляет мир духовный. Роза верности и справедливости нектар свой отдает во славу Бога, рождая тем самым необыкновенный запах новой жизни. Сознание гуляет в Беспределе с сыном-Совестью, обнявшись в радужном свете доброты и ласки.
Чистая гладь духовного моря отливает блеском нежности, и Простор Небесный становится светлее. Тьма отступает и уходит в небытие, торжествует справедливость, вознося свое Я в блаженство Божье. Пылает огонь души и рвется, и молит: “Помоги лишь мне”, душа нетленная ищет сознательную энергию, и ее причал - ваш разум. Я — Господь — верить или не верить, вам решать, ибо вам дан мозг. Самое наилучшее, есть Я в вашей душе. Милостыня, идущая от рук дающего, является истиной Моего милосердия, ибо рука помощи есть Мое начало. Господь всемогущ — это есть и является истиной. Аминь. Хочу вразумить всех истинных и верующих, Мой причал — ваша духовность, ибо дух всемогущ.
Критерий познания находится в вашем теле, Я нахожусь рядом. Я чту все светлое, благое, и чтите вы Меня, так как Я ведь люблю добро — истина Моя, а остальное — изначально. Покой и грубость таят в себе среду границ человечества и его мышление, и, между гранями стою Я, вразумляя человечество к всеобщей любви. В потоке ветра несется к вам разум, в своем танце он преподносит новое дуновенье. Слышу и понимаю, всех Я вижу вас, кто-то не согласен со Мною, кто-то рад встрече.
Свободу нового дарю Я вам через человека, любящего Меня. Он немногословен, но является истиной Моей, ибо он со Мной, дарю Я ему все, ибо верит. Многие Меня могут услышать, если захотят, но снова будут гонения — грубость еще жива. И глядя на массу людей, диву даешься, что творите. Дарю вам и открываю свои секреты, ибо тайное становится явным, молчать Я не смогу. Открыть пред человечеством свою истину — да, Мое право. В кругу Вечности вы живете, и в этом объеме живу и Я — Страдалец, Творец и Создатель. Вижу и творю, забираю и рождаю. Порой вы обходите Меня стороной, лик свой убирая, хотя думаете: “Зачем живу? Зачем мечтаю? Чем дышу?” И прошу вас Я: “Поверните свой взор ко Мне, посмотрите Мне в лицо, пусть это будет невидимым, но духовно реальным”. Символ вашей веры есть одно — Я, истина, рожденная 2000 лет назад, пришедшая с Небес и ушедшая в Простор Отца нашего всеобщего. Безмолвие — чувство пустоты усугубили вас и ваше мышление, а Я все же беспокоюсь о вас, о детях Моих. Учтите, слово “дети” в Космосе звучит, как Творение, и вы живете ради Меня и себя и достойного Разума Всевышнего.
Задумываясь о том, что планета одна и вы одни, вы просто теряете свою фантазию, ибо Вечность благосклонна, и всеизмеряющаяся грань познания гуляет в чакрах доброты и чувств. Знания есть символ Бога, ибо знания непосредственно связаны с Богом. Бог — мысль — работа — человек — рождение мысли и продолжение. Вершил и вершу, творю и создаю, рисую и пою во славу вашу и Мою.
Придет время для каждого из вас, и теплом своим согрею, ласку отдам. Пусть все будет в пользу вашу. Тепло идет со всех сторон познания вашего, а холод — блудный сын, уходит в небытие, забирая с собою нечестивую мысль и ее движения. Характер изменчив, но мысль однородна.
Огромная сила заложена в организме человека, но применять ее в добрых целях может не каждый. Отдельные лица способны пользоваться этим Божьим даром, и им легко в жизни иметь свое место. Другие просто страдают, а сила — энергетически-жизненный баланс — должна помочь в развитии каждой личности. Сила ваша — в ваших мыслях, и мысли должны держать вас на уровне человеческого достоинства. Конечно, можно и сжечь эту энергию сполна, и утерять жизненную благодать, но если разумно все использовать, то полное совершенство будет витать рядом с вами. Душа и организм будут торжествовать и радоваться вашему благополучию. В свое время Я встречался с такими людьми, и они радовали Меня, ибо Божья сила, Дух Святой для них были самым дорогим, что есть у человека. Понимаю, трудно понять, но если, не торопясь, вдуматься в каждое слово или мысль, изложенную Мной, то вы все поймете, осознаете, и будет вам легко во всех аспектах вашего бытия.
Смысл общения с самим собой заложен в вашем мозгу. Не стесняйтесь, говорите с ним, ведь ваш мозг — “мини-Бог”. И когда вы найдете общий язык со своим Богом — вы просто расцветете от собственной радости. Я понимаю, что жизнь в теле коротка, но ее нужно прожить с удовольствием и без горя. 2000 лет Я стараюсь вас учить, но не понимаете вы Меня или не хотите этого понять. Поверьте, если мы сольемся с вами воедино — будет что-то невероятное, недоступное и правдоподобное. Если вы читаете Мои мысли, изложенные в рукописи, то вы убедитесь в том, что это Божье откровение, которое Я дарю вам для вашего же благополучия. Не нужно зацикливаться на том, что, мол, умрем все, и кому все это нужно — детям вашим и внукам. Вы будете все у Меня, но ведь и Земля не останется пустой, и пусть тот, кто будет жить после вас, будет не удручен горем, пусть лишь радость и улыбка будут на лице всей цивилизации, человечества.
Чисто Божья красота заложена в физическое тело, ибо образ идентичен со Мной, и разрушать его никому не позволено. Охранять и лелеять — суждено всем. Оберегать Божью красоту — смысл разумного. Говорил Я своим ученикам: “Несите свою красоту, добрую мысль по Земле, посейте плод добра и любви в каждой душе, оставьте в себе лишь веру в Меня и веру в то, что творите. И вам воздается на Небесах”. Все так было и дошло до вас, и многие из вас это чувствуют.
С каждым восходом солнца мир получает дар жизни, и с каждым восходом в мир вливается громадное количество информации, которая помогает вам жить, так будьте достойны каждого восхода солнца. И, чтобы видеть свет каждый день, проникнитесь всем чувством в Мою веру, и Я отблагодарю каждого из вас своей взаимностью. Вливаясь в мир истины, становитесь выше в своем развитии. Это закономерность космической силы, направленная на благо живущих.
Идеал есть Бог, Бог — идеал. В сочетании можно узреть единое — жизнь духовная, физическая, прекрасная и неотразимая, освещенная солнцем Творца. Сколько прекрасных слов можно выразить по отношению ко всему созданному и получить удовольствие, ибо оно теплое, душевное и чисто благое.
Много миллиардов лет прошло со дня сотворения Простора Небесного, и Я все время рядом с вами. Наступит время, и Я открою свое лицо, дабы каждый из вас узрел взор Моей обители. Я рад каждому вновь рожденному, ибо с рождением тела Я рождаю новую душу и дарю данному телу. И поэтому Я ваш Отец, самый любящий из любящих вас.
Во времена Моей первой миссии люди, в принципе, были такими же, как и вы сейчас. Разница в том, что быт был другим, но каким бы он ни был, жизнь была прекрасной (Я не затрагиваю материальную сторону). Точно так же светило солнце и согревало душу, жизнь кипела и процветала. Я тоже радовался каждому новому дню, радовался не только за себя, но и за живущих на прекрасной Земле. Конечно, видел и другую сторону жизни, и трудно было понять, почему так происходит, и при каждой такой мысли Я сразу слышал голос своего Отца: “Иисус, сын мой, ты должен помочь людям. Не сомневайся, иди к людям, неси всю правду обо мне и моем Царствии, и Я, твой Отец, буду всегда рядом с тобой и твоими мыслями”. Меня это возвышало, чувство уверенности переполняло Мою душу, и она вела Меня навстречу новому, светлому дню великих верований. Я был окрылен духовностью, которая не возвышала Меня ради славы, а наоборот, духовность Моя разливалась морем среди масс. Люди спешили увидеть Меня, прикоснуться ко мне. Они радовались, когда общались со Мной. Я всегда находился в окружении страждущих, ибо Я знал, что ко всем приду на помощь. Люди просили: “Учитель, Равви, расскажите нам о своем Отце”, и Я говорил: “Дети Мои — Творение Отца Моего Небесного, наслаждайтесь жизнью и думайте о жизни той, где царствует Отец Мой, ведь в каждом из вас есть частица его, и вы чувствуете своим сердцем. Поднимите свой взор к Небесам, посмотрите на солнце, почувствуйте его и вы будете лицезреть в лице Его. Да, Он невидим, но вы-то реальны, как Мой Отец, и Я, сын Его, нахожусь рядом с вами. Я видим вашим взором и реален, и раз Я — Его сын, значит, Я — ваш Бог. Будьте всегда рядом со Мной везде, и Я буду добр к каждому из вас. Пусть Я не каждого знаю по имени, вы знаете Мое имя, значит, мы едины и связывает нас вера в Господа нашего. Я повторяю: блаженны, кто чтит, и возрадуйтесь своей признательности во славу воскрешения и во славу Царствия Небесного. И Отец Мой вас услышит. Всю вашу жизнь Я вижу намного вперед, поэтому и призываю вас и учу, ибо Я благ, как и Мой Отец”. Люди слушали Меня со слезами на глазах, ибо верили, что их не обливают сатанинским дурманом. Всегда среди них возникали споры, и Я всячески старался поставить все на свое место. Меня радовало, что люди идут за Мной и верой в Бога. По ночам Я много размышлял и думал о том, что истина Господня будет вершить духом Земли. Обычно времени на отдых у Меня почти не бывало, ибо все время находился в окружении людей. Я должен был со всеми пообщаться. Ночные прогулки для Меня были чем-то невообразимым, ибо Я видел звездное небо, или карту строения Вселенной. И видимая сторона переполняла Мою духовность. Глядя на звезды, Я думал: “Скоро Я уйду и буду видеть все иначе, ибо будет еще краше мир сознания, воспринимаемый под единым блаженством, название которому — продолжение. Истинная мера перехода в Царствие Небесное”.
Однажды вечером на прогулке Я встретил старца, который спросил Меня: “Иисус, скажи мне, скоро я умру? И хоть я старый, я не хочу умирать”. И Я ответил ему: “Старец, не бойся смерти своей, ибо она есть начало. Золото, где бы оно ни находилось, не меняет своего цвета и своей красы, и останется всегда золотом”. Старец улыбнулся и ответил: “Иисус, я доволен, но я не золото, а дряхлое тело, изношенное и измученное”. Я подумал и сказал: “Золото — не тело, а лишь пепел, золото — душа твоя, и поверь Мне, Я прав, хотя душу сравнивать ни с чем нельзя, ибо святое есть святое”. После всего, уже здесь, в Царствии Небесном, Я встретил душу старца, и первые слова его были такими: “Иисус, теперь воистину я вижу, что свою красу несут в себе, в своей душе, в золотом диске Вечности. Ты был действительно прав”.
Правда всегда прикрыта правдой, лишь ложь гуляет сама по себе. Только нужно понять и вникнуть в смысл сказанного. Мне приходилось очень много путешествовать и многое увидеть и познать. Я хотел знать все и своими глазами видеть жизнь, созданную Моим Отцом. Душа Моя всегда пела, когда видела те места, где творится добро. Посещая каждое из таких мест, Я оставлял свой луч надежды на то, что будущее человечества станет лучше и краше. Люди верили, поверьте и вы в то, что Я глаголю. Интерес к жизни не должен быть утерян, где бы жизнь ни происходила — то ли на Земле, то ли здесь, в Вечности. Интересом нужно дорожить, чтобы не отдать свою душу бесовским силам, ибо утрата души — потеря истины духовной. Человек лично сам должен избрать свой путь. Мощная сила духовной Иерархии Космоса никогда и никого в обиду не отдала, она бережет и хранит свое изобретение в надежном царстве. На Иерархию возлагается огромная задача — в своих необъятных рамках сохранить видимое и невидимое, ибо работает закон Божьего Устава: сохрани достойное во славу добра и веры в Высший Разум. Разум — есть сила невидимая, но достойная видимого, и это не вымысел, а лишь движение того невидимого.
Вечностью управляет система строения и преобразования. Вершится новое и преобразует старое. Цикл необратим, и за всем стоит Его великолепие. Замкнутый цикл набирает все больше и больше своей силы, и сила отдается лишь во благо Вселенной.
Преклоняясь пред Вечностью, вы получаете самые драгоценные мысли, которые вас поднимают и ведут еще выше по жизненной лестнице. И чем ступень выше, тем краше мысль ваша. И Я постараюсь сделать все для того, чтобы вы были более уверены в общении со своими мыслями. Благой поток несет вас в бессмертие, вихрем уносит в Вечность, приближая вас к верховной истине благодеяния. Стоя на коленях, не добьешься ничего, а делая свой твердый шаг в Вечности, будете иметь свое Я с большой буквы. И великое Я в потоке вихрем духовным постигнет тайны. Воспеть Меня можно в Божьем храме, лишь только воспеть, отдать свою дань, но соприкоснуться в действительности можно в делах, искренне отданных Мне, и мысли ваши встретятся с Моими — границ не существует. Православие — есть общение с величайшей духовной красотой.
Поток несется, вырывается вперед, опережая самого себя. Он спешит подарить вам очень много интересного, ибо он знает, что делает и творит. Вечность наполняется светлой энергией, излучает сверхмогучие силы своего достоинства, и имя силы — Истина, Искренность и Могущество. Совокупность является вам в одном лице — Знания. Познать себя, познать весь мир можно в том случае, если вы откроете для себя одно правило — верность тому, что видите вокруг себя. И если верность преобразуется в веру, полную веру в Творца, то сам Творец откроет тайну пред ликом вашим.
В руках невидимого находится все, и невидимому миру решать, как поступать или поступить с видимым миром. Конечно, поступки должны быть благоразумными со стороны невидимого. Уровень общения данных миров должен совершенствоваться и приносить огромную пользу обеим сторонам. Небольшая оплошность может навредить одному и другому, и Я снова призываю: давайте будем благосклонны друг к другу, и это выльется морем добра на вашу внешнюю жизнь. Для Меня главное то, чтобы каждый человек жил в достатке и чувствовал, что Я всячески помогаю ему. Благосостояние зависит и от вас самих, в том же числе и от Меня, и если вы на каком-то этапе сопротивляетесь Мне, то Я просто ухожу в сторону, и вы получаете то, что заслужили. И наоборот — отдаю все во благо ваше. Конечно, человек может оступиться, но со временем он начинает понимать и становится на правильный путь. Здесь Я его прощаю и иду рядом с ним до конца дней его телесных. Мне иногда неприятно смотреть на человека, который смотрит Моими глазами Мне в глаза и твердит: я не верю ничему. Согласитесь, есть такие люди, но когда им трудно, первые слова от них слышу: “Господи, помоги”. Примеров приводить можно много, и все же верующих в Меня больше, чем духовно дряхлых ягняток. В свое время Я мечтал обойти весь мир, весь шар земной, увидеть всех, но, увы, не пришлось. Мысли Мои опередили Меня, окутав Землю Моим духовным учением. Мечта Моя исполняется: Я витаю везде, в каждом доме, в любом уголке не только Земли, но и Вечности. И где бы Я ни находился, вы рядом со Мной, а учение Мое рядом с вами должно быть всегда. Это и является пищей вашей цивилизации. Ее не нужно подогревать, она съедобна в любое время дня и года. Просто нужно охранять и множить, дабы всем хватило и никто не остался в стороне от духовного чана, ибо голодный путник жизни может не преодолеть свое бытие.
Кормящий плод всегда съедобен, и лишь недостойное зелье может погубить род человеческий. И Я охраняю данный плод со всей своей искренностью. Переиначивать Я ничего не хочу, да и не буду, твердо буду стоять на своем, пока не добьюсь результата и увижу результат налицо. Солнце станет сильнее светить во радость земную и всего здравого. Такова Моя мечта, и Я твердо знаю, что она исполнится.
Передавая до сих пор свое учение вам, Я наслаждаюсь моментом, ибо вижу ваш интерес ко Мне. Пусть так будет всегда, ибо Я жил, живу, буду жить ради вас. Моя любовь должна расцветать, как яркая роза — роза души, всемогущая сила великого сознания. Теплый огонек, внесенный в ваше тело, будет храниться вечно в ваших сердцах. Люди часто Мне задавали такой вопрос: “Иисус, Ты уверен в том, что творишь и чему учишь нас?” Я отвечал: “Если бы Я утерял веру, то родился бы мертвым, но раз Я живой, значит, верю и творю во славу Отца Моего и вашу. Вера Моя нескончаема, как и Творение Мое. Я рад, что так происходит, а раз это происходит — значит, это нужно Моему Отцу. Рассевая знания и небесную мудрость среди вас, Я омолаживаю Землю плодами из вас. От этого Я не отрекусь даже на кресте. И если бы все произошло, то во тьме погибли бы плоды Мои. Мой труд не напрасен. Он труден, но и приятен, ибо в нем вижу исцеление ваше, так что радуйтесь вместе со Мной и верьте Мне. Сами видите: зла Я вам не желаю. Учение и любовь дарю, хотя Меня порой не чтят, до боли в сердце унижают, оскорбляя тем самым не Мое, а свое достоинство. Бог и время рассудит нас, и вы воистину убедитесь в Моей правоте”.
Все от Меня хотят услышать что-то необыкновенное, даже фантастическое для себя. Конечно, интерес всегда впереди, и когда Меня о чем-то спрашивают, то и Мне интересно отвечать, видя то, что интересует людей. Вообще, общение — замечательная вещь. Общение может что-то изменить, в общении можно почерпнуть то, что может пригодиться в жизни. Это сложная структура, имеющая свою силу, силу ознакомления или новых знакомств с неведомым. Общаясь с интересными людьми, наслаждаешься моментами, ибо в данные минуты души открываются и витают с легкостью вокруг них, довольствуются мыслями, изреченными из уст общающихся. Общаясь каждый день с людьми, Я довольствовался этим. Иногда беседы могли длиться сутками. Было не заметно ни для Меня, ни для окружающих. Усталости не ощущалось, а наоборот, был огромный прилив силы. Иоанн Предтеча в кругу своих друзей однажды сказал: “Слушая Иисуса, я невольно задумываюсь, ведь он действительно божество, которое ниспослал нам Его Отец. Богочеловек рядом с нами рождает мысли, которые истинно посланы из Царствия Небесного. Его можно слушать и слушать, наслаждаться и преклоняться пред Его изречениями. Я рад, что живу рядом с Ним и общаюсь с этим духовным человеком, другого не следует ждать, ибо Он есть один и имя Ему — Бог. Даруя нам новую мысль, Он омывает нас своей милостью общения с нами и учит нас мыслить так же, как и Он. Друзья мои, давайте при каждой встрече с Ним приветствовать Его словами: “Аминь, Эмма (Истина, Бог)”.
И с тех пор народ Меня так и приветствовал. В каждом доме стали звучать такие слова, ибо люди верили, и им было легко с верой в своей нелегкой жизни. Ибо за каждое такое произнесенное слово церковь устраивала охоту на людей за верование в Бога. На домах верующих семей ставили образный крест, и семьи подвергались уничтожению. Обидно, что убивали, не щадя даже детей. Видел все, духовно плакал, ибо видел, что творится. Занавес неверия был опущен полностью, и Я своей духовностью приподнимал занавес. Было очень трудно, но силы Мои Меня не покидали, лишь становились более мощными со всех сторон Моего мышления. Как мог, так и помогал Я людям, пострадавшим за веру в Меня и Моего Отца. В дающего краюху хлеба Я вселял надежду на то, что он не один, с ним есть Я, его Бог.
Истина познания — линия духовного счастья. Гармония духовности шагает в ногу с нежным Творением и вливается своей силой в природу своего начала. И каждое соприкосновение духовности с природой рождает безмерное море наслаждения. Норм познания не существует, есть одно — безграничное, добродушное ощущение, смысл его в том, что вы не одни в истине. Мир бурлит в этом океане. И Создатель рад, видя все, и посылает свое добро, ставя все на первый план. В первые минуты соприкосновения с божественным достоинством можно ощущать ежесекундно, ибо здесь проявляется радость своего же познания. РАЗУМ — СОЗДАТЕЛЬ — ЧЕЛОВЕК — ЖИЗНЬ — ПРАВДА — СВЕТ есть корень ВСЕМОГУЩЕСТВА ВСЕЛЕННОЙ. На том стоит и держится Могущество Его.
Бескрайние просторы сознания не поглощают, они лишь способны окрылять это Могущество и придавать больше силы в верования в духовные просторы. ЧЕЛОВЕК, МЫСЛЬ, ЖИЗНЬ ЕГО - претворение мысли Творца. Все связано воедино. В единстве заложена сила, неисчерпаемая сила Бога рода человеческого. Сила имеет свои цвета, усовершенствованные единством между Творцом и Творением. Спектр цветов многогранен, и поэтому в спектре темному нет просто места и не должно быть. Создан он для вас, так радуйтесь разуму Всевышнего, берите для себя все истинно достойное в вашу честь. И если душа будет чиста, то и отдача от Творца будет огромной и справедливой. Отношения и общения с Творцом играют большую роль в жизни Творения. Границ в общении не существует, ибо лицо Творца и Творения едино, как и остальное. И наградой является Бессмертие. Ибо уже было сказано: Господь знает мысли человеческие, что они суетны. Мир кипит в мыслях, разнообразие их неисчерпаемо, несутся в разные стороны, и хочется видеть, чтобы мысли имели в себе положительную сторону и достойное направление, которое отдается в Вечности золотистым лучом своего совершенства. И тогда с полной уверенностью можно сказать, что светопадение отступит навсегда и выйдет из Вечности, померкнет в бездне, медленно угасая и растворяясь в Царствии небытия, не оставив после себя ни единого луча негативной стороны. Космические просторы — есть благодать Господа, вашего Иисуса Христа с духом вашим, и благодать должна быть во все века, царством вечно добродушным и признательным пред своим Творцом. Сомнений не должно быть, ибо Господне истинно Господне.
Очень хочется видеть ваши лица добрыми, приветливыми, дома ваши обеспеченными. Такая мысль Меня не покидает никогда, но еще есть такие моменты, когда вы хулите Меня. Мне остается пока терпеть и хранить терпение в своей душе, но Моя уверенность помогает Мне, и Я жду того момента, когда сумею отблагодарить вас. Уверен, что будет такое время, время цветущего дня Земли. День — свет, и он будет всегда светлым и в теле, в душах ваших. Цель моя — внести в каждого из вас обновленную духовность, чтобы мышление ваше взяло новое направление, и поэтапное перемещение по лестнице жизни уводило вас в царство благополучия. Символ достоверности — есть вера, вера — символ жизни. И жизнь должна быть достоверно верующей. Каждая душа должна быть открыта пред достойно истинной верой, ибо мудрость глаголит: вера есть спасение, а истина заключена в вере. И сила доброты вознесет уверенных в вере.
Тепло и холод. У каждого явления есть свое направление, и каждому из вас предстоит избрать свое направление и отдать свое предпочтение избранному. В момент, когда поймете, что ошиблись в избранном, все встанет на свои места. Рано или поздно каждому предстоит подводить свой итог. Когда почувствуете, что стоите на краю духовной пропасти, будете уже не стыдясь, стоя на коленях, просить помилования, страх будет не пред пропастью. Другой страх овладеет душой: почему я так прожил, почему не верил? И это страшнее первого. Жизнь дана для духовного размышления и для избрания пути, и кто избрал — тот решил, а плод впереди. И в последний момент искусить его невозможно без помощи Моей. Перекресток миров имеет единую точку, где можно увидеть свое Я в прошлом и будущем, и оценить все, но на перекрестке всегда движение, и времени для размышления просто не будет. Потому что нужно двигаться то ли вперед, то ли столкнуться на перекрестке с неизвестностью. На перекрестке Я нахожусь всегда и руковожу движением. Жезл Мой — моя духовная сила истинного направления в Моем Царстве. Скрывать ничего не буду, ибо если скрою — будете выглядеть обманутыми. В откровении правду увидите и убедитесь в том. Сильная душа всегда несет в себе веру, слабая просто мечется, оскверняя Меня и себя в жизни своей. Смотреть неприятно, ибо слабый обманчив и труслив. В жизни можно увидеть невооруженным глазом, и такие живут за счет сильных душ, хотя сильная душа не всегда себя показывает. А вот изменчивая — всегда на виду, трясется от страха, но твердит свое. Вы убеждаетесь, сами видя все перед собой. Но чистилище, или сито Вечности, всегда готово и начеку.
Осветление души — есть чистота природы. Если природа чиста, воздух, вода несут здоровье. Этим нужно дорожить. Чистое всегда будет приятным. В стерильной чистоте вам же легче жить. Без веры достичь чистоты природно-духовной невозможно. Многочисленные лаборатории трудились над изобретением — можно было бы заложить в ваш мозг программу, которая вас сделала бы просто однотипными зомби. Высший Разум решил, что в развитии, познании себя и Создателя вашего вы пока не все сознаете. Применять меры и воздействовать силой нельзя — один лишь выход — духовное вторжение в умы ваши. И второй миссией можно достичь благого результата, так оно и будет. Осмысляя или мысля над Творением, волей-неволей задумываешься: а для чего все это? И ответ приходит один: для того, чтобы жили, увидели белый свет, из небытия вторглись в реальность и стали бессмертными. И огорчает, когда видишь непонимание со стороны Творения. Главное, что неверующий готов съесть, в прямом смысле, верующего человека. Духовные аборигены везде снуют, проявляя жестокость свою бессознательно. Земля — крупинка Вселенной, маленькая крупинка, частица организма Вечности, а творит такое, что весь Беспредел в ужасе от незаконного безобразия. Видя остальные планеты, живущих на них людей, радуешься их мышлению и строю (они просто боятся вступать с вами в контакт). Свежесть духа торжествует в людях с благоразумным мышлением. Красота лица и тела всегда при них. У вас же 40% просто не имеют лица, 8% всего населения скрывают его и 52% достойны того, чтобы называли их людьми. Пять тысяч лет назад такого развития не было. У цивилизации просто шло формирование вновь переселенных. Но руки и душа всегда тянулись у них к небесам, к Творцу своему. Пожалуйста, вдумайтесь, читающие рукописи. Под небом Создателя всем достаточно места. И тем, кто уже у Меня, и тем, кто на Земле. Так будьте достойны своего места в Вечности, сотворенной Богом. Если вы заметили ход Моих мыслей, то Я стараюсь с вами говорить ласково и наоборот, надеясь, что вы поймете, изменитесь, Я вас воспеваю и призываю: кто чувствует себя настоящим человеком, тот поймет Меня сразу. А вообще всякая несправедливость должна искореняться только истинными мыслями. Пусть даже мысли чем-то будут похожи друг на друга. Но они будут нести доброжелательное по отношению к вам.
Цивилизация, способная оградить себя от нечисти, всегда будет сильной цивилизацией, склонной к единой вере, ибо в вере могущество данной цивилизации. Могущество всегда выглядит в духовности, но никогда могущество не увенчивалось успехом, когда применяло отрицательную силу. Такое могущество искоренялось Творцом, так что ищите свою силу, силу могущества в духовном объединении. Властвуйте над своей духовностью осторожно и любя, и она пойдет вам навстречу. Берег духовного океана пред вами и вы в нем. Воспевайте легкость и свежесть жизни, и таково будет. Верить не трудно, не верить — тяжесть, скромность в мыслях — легкость в душе. Корни и само древо жизни будут плодоносить больше и больше, и рождать плоды, одухотворенные бессмертной влагой, влагой Творца. Процесс нескончаем, как и сама жизнь. Проповедуя жизнь — воспеваю все живое.
Уничтожить древо жизни никому не дано, ухаживать всем позволено и охранять, ибо при хорошей охране ни один червь не испортит плод его. Душа, мозг оного древа находится у Меня, и Царствие Мое их хранит.
Переходя на ступень выше по лестнице Знаний, с каждой минутой Я все больше открываюсь пред вами. Направление Мое одно, на том и буду стоять вечно — вера и любовь.
Я, рожденный Вечностью, в Вечность и призван. Царствую над всем, и царствование Мое вечно, как и сам Я, и вы, Творение Мое. Принимаете в дар от Меня Мои мысли, на Мои плечи возлагается достоверность Моих мыслей. И самое главное — ваше терпение. Будьте достойны, если вы чтите Мои мысли.
Духовный поход начат, и он несет благо для ваших душ. Во главе похода нахожусь Я, ваш Учитель, Иисус Христос - ваш Бог-Спаситель. Преодолевая очень трудный путь, встречаешься со всякими катаклизмами, и стороной Я не обойду ничего, вникну, ибо такова цель Моего похода. Твердо и решительно буду стоять на своем, пока не почувствую каждую душу, каждого человека. Обогащая вас новой силой вашего мышления, обогащаюсь и Я, и становлюсь еще сильней. В пустыне Я встретил презрение, и сломлено оно было Моим духовным войском. Выбравшись в чашу зеленого сада, встретил Я вас, и поскольку встреча произошла, то Мне и Говорить с вами, и учить вас. Сад наполовину уже чист и сам способен рождать новое, но это лишь начало, а впереди огромная вершина, которая не препятствует на пути, а влечет к себе и говорит: воин, подойди ко мне и возьми у меня хотя бы горсть мудрости моей и разбросай мудрость по всей земле. И пусть грешное сгинет в болотах ненависти и горя. Воины Духа Святого, берите от Меня сколько сможете и приходите еще, ибо для людей Мне не жалко ничего, мудрость Моя Мне верна всегда, и она поможет всем. Кто жаждет ее, тот будет упоен ею. Поход ваш труден, но он несет пользу и радость.
В походе встретите много трудного не только для себя, но и для цивилизации Земли. Неся умное, вы укрощаете злое, и труд заслуживает особого внимания. Уже больше 2000 лет сквозь темную мглу войско Духа пробивается вперед. Он щадит и милует, просит и убеждает, крестовый поход идет и существует под знаменем Вседержителя. Поход лишь начат, и столько уже увидено, а сколько предстоит еще увидеть. И пусть не понапрасну все будет сделано. Войско Мое никогда не погибнет, ни один воин, все будут живы ради своего Творения, ибо ведущий всегда ведом. Кто познал истину, тот всегда будет в войске Моем, ибо познавшего место рядом со Мной. Учтите и учтите еще раз: Я не Повелитель над вами, лишь всего — Создатель и Покровитель. Пусть торжествует праведное во имя Мое. Бессмертие проповедую, пусть так и будет вечно. Прошу лишь немного — частицу веры своей ради Божьей милости, и бес будет сокрушен, ибо совместная сила погубит нечисть в дворцах его. Дворец есть ваша душа для бесовской нечисти. В ней он питается и зреет, но такому не бывать, ибо Мой поход имеет свой смысл и начат с креста. И несет Мое знамя величия Моего и Отца Всевышнего. Мать радуется, видя удачный Мой подход: увы, не сеть бросаю на людей, лишь мысль отличную хочу Я подарить, вразумить. Сеть дьяволу нужна — ловить Мои души, но не позволю и не допущу Я его до этого. Вы будете Мне помощниками — Мои Ученики и Мои верующие дети, ибо и стар, и млад для Меня — Мое дитя, Моя кровь, Моя душа, Мое создание.
Если бы вы знали все полностью о Моей земной жизни, вы бы говорили обо Мне иначе. Всячески стараюсь донести до вас Мою достоверность. Библия говорит о Моей духовной стороне и моих деяниях. Рукописи несут тоже духовность и Мою личную жизнь как человека. И Я обращаюсь лично к вам, людям, кто читает их, люди, поверьте и еще раз поверьте — был Я, есть Я, буду с вами Я, просто пришло время открыться пред вами. Посмотрите вокруг себя, люди, и еще раз посмотрите, и вы увидите Меня во всем. Почему вы замкнулись и зациклились на одном, думайте больше, говорите со Мной, вам же легче будет жить. Снова усмешки в Мой адрес. Не нужно, у вас есть руки и голова, вершите вы свое благо с Моей помощью, ибо в вашей силе есть Я. Можете спросить: почему одни живут и наживаются, а другие страдают? Отвечу так: вижу всех, вижу мерзость, которая живет ради обмана, взяток и, собственной наживы, которая обходит Закон, тот у Меня пред вашими очами здесь будет выглядеть иначе, вы в этом убедитесь. Вижу беззаконие — имеющий жилье имеет еще больше, кто-то не видит хлеба, и ему никто не подаст, все вижу, но на какой бы должности царствования земного “плесень” ни находилась, стороной не обойду. Не могу Я сейчас подать горбушку хлеба страждущим, и все же горбушка в Моих руках. Пусть трепещет тот, кто нарушает, а сколько их… И все же Я рядом с вами, пусть голодными и голыми, но добрыми и учтивыми, ибо среди вас есть любовь к жизни и добру, но не к наживе. Она ведь остается здесь, на земле, а душа идет ко Мне. Я вас люблю, пусть это инвалид, больной, оступившийся и сидит в тюрьме, Я рядом с вами, в ваших сердцах. Кто поймет правильно — тот будет истинно Мой и придет ко Мне с открытой душой, но не открытыми ножнами. Прошу еще раз: “Живите со Мной, если чувствуете Меня, то Я хоть в чем-то помогу вам. Пусть все будет духовно выглядеть, но вы для Меня будете реальны, и самое главное — с Моей верой. Яблоко искушения червь пронзил, народ унизил, поставили пред червями идола, всех и вся на колени, но Моя обработка сгубит нечестивый червь”.
Пусть Мои слова идут через Моего Ученика, он передает вам Мои мысли, в том его заслуга. Но Я - ваш Бог, повторяю: Бог — Иисус Христос. И еще раз повторяю: Иисус Христос. И в каждой букве Моего имени есть свой смысл и код, и Я вам открою его сейчас, читайте, верующие и лживые, неверующие, по каждой букве читайте: Исполнитель Имени Создателя, Устава (Библия) Создателя — Хвала Разумному, Истинному Создателю, Творцу, Основателю Света — это Мое космическое имя и код 777. Я выше дьявола, ибо в нем лишь 666, и в этом его слабость. Копировать или подражать Мне нельзя, ибо Я — Бог, слушать — ДА, ибо Я был человеком. Видеть, слышать, говорить, пожалуйста, всегда жду. Но когда услышите Меня, и вам скажут, что вы говорите с бесом, ответьте так: “В твоем теле бес, в моей душе Иисус, мой покровитель, так сгинь, нечистая, на века, и не возвращайся никогда”. И не забудьте сказать “Аминь” три раза. Храню ваш облик, приукрашая его, вразумляю, жду от вас обратного, жду и надеюсь — другого не должно быть. Так и будет, ибо Мое изначальное в Моем Творении.
Давайте поговорим с вами иначе. Возьмем Моих учеников, по тем временам они были пророки: Петр, Павел, Иоанн, Матфей и т.д. Их презирали, сейчас ученику говорю: “Ты — пророк своего
времени и века”. — Он отвечает: “Не хочу быть пророком в своем Отечестве и в эти времена”. — Спрашиваю: “Почему?”- Отвечает: “Меня сожгут в том месте, где живу”. За пределами чтут, потому что верят Мне и ему. Вот здесь весь и смысл. В Меня верит, но боится своих окружающих. Снова спрашиваю: “Почему?” — Отвечает: “Они ждут чуда от меня”. — Говорю им: “Рукопись разве не чудо для вас? Для Ученика — да, а для вас, люди? Чудо или нет? Или вы хотите увидеть что-то другое? Или услышать зов беса? Ответ за вами”.
Предоставляю возможность своему Ученику предсказать все. Боится исполнить, ибо не поверят. Тогда Я делаю другое, и он ошибается, ибо теряется, и Я не даю ему возможности довести дело до конца. К чему Я это говорю? К тому, что вы, люди, дети Мои, искореняете Мое, хотя в каждом из вас заложено Мое, кто чтит Мое — тот не должен бояться ничего. Я был оплеван и этого не стеснялся, ибо знал, что Я прав. И вас призываю, и Моего Ученика: если ты прав, то неси правду в люди до конца, а конца дней вы не увидите в бессмертии души своей.
Меня много раз по просьбе церкви забрасывали камнями. На это у них прислужников было много. Однажды один из таких бросил Мне камень в лицо, попал в подбородок. То было в предместьях Рима. Рана была обширная. Боли Я не чувствовал, наслаждение было со Мной, и Я думал: раз бросают — значит, верят. Ибо, если бы не верили — не гнали бы Меня. За мою земную жизнь Мне довелось встретиться со многим злом по отношению ко Мне. В этом Я видел свое лицо — лицо Космоса. В те времена слова “космос” не было, были слова Твердь Небесная или Царствие Блаженства. Много раз говорил Я людям: “Поймите, голубизна небес души — Простор Отца Моего. Со Мной соглашались и шли за Мной. И вы знаете, когда знаешь свое будущее, (Я не имею в виду крест Моего распятия), Я видел свое будущее в вере тех людей, кто шел за Мной. Пережил очень много Я за свои 33 года. Жизнь земная навеки в Моей памяти останется с вами. Перенести все Мне было очень трудно. Волхвы предсказали, но Мне-то предстояло жить и творить. Учтите, Я никого не хулю, говорю то, что Мне, молодому человеку, было трудно. Конечно, физическую трудность сравнить с духовной невозможно. Тем и жил.
В Риме Иссаиль, Мой друг, гладиатор, подошел ко Мне, стал на колени и сказал: “Иисус, Эмма, убиваю ради своей жизни, скажи, что делать?” Мне трудно было ответить, и Я услышал глас своего Отца: “Не убий, что не создал. Убий и сохрани созданное”. Иссаиль не понял Меня и сказал: “Как же я могу убить своего друга, ведь с ним я питаюсь из одной чаши?” — Я ответил: “Зло между собой творите не вы, а ваши цари. Кому-то придется умереть, и пусть то будет случайность”. Иссаиль погиб, ему было 23 года. Я не виню того, кто убил его, а обвиняю тех, кто командовал развлечением (жестокого миролюбия). Мне часто приходилось видеть бои гладиаторов, то было не Мое развлечение. Я смотрел на лица тех, кто устраивал это и запоминал самолюбивые лица, которые выражали удовольствие при виде физической смерти. Но если бы каждого из них можно было поставить на место гладиаторов, то можно было бы увидеть обратное — жалкое и очень глупое, и тем более мерзкое отношение к ним.
Жизнь Моя была, образно говоря, текучей, ибо был все время среди людей. А когда находился среди масс, много тратил энергии, чувствовал себя порой беспомощным, но, находясь в мире общения, Я рождался вновь. Когда возвращался к себе домой, иногда приходилось чувствовать усталость, но то была приятная усталость, ибо общение рождало Меня на новое общение. Моя мама Мария, жена Маргарита всегда были довольны Моим возвращением. Они радовались, смеялись и шутили, и их радость переполняла Мою душу. Мне было легко, потому что Я знал: они со Мной. Отец Ионн (Иосиф) с улыбкой на лице говорил Мне: “Иисус, может, завтра отдохнешь?” Я отвечал ему: “Отец, отдых — Мое движение, среда Моя — люди, благодать”. То вся Моя семья земная. Вы знаете, иногда очень хотелось обнять всю землю и сказать ей: Я тебя люблю”. Но тело было лишь телом, дух Мой обнял ее и сказал все.
Снова о Маме. Она Мне очень нравилась. Ее черные брови, голубые глаза; распущенные волосы трепетали на ветру, как крылья ангела. Она всегда была для Меня молода и красива. Очень любила Моих друзей, и всегда в общении с ними Она старалась говорить им: “Иисус, Сын мой, Эмма — ваш и тоже мой, а это — единство, за которое мы пострадаем, но пройдет много лет, и за моего Сына будет страдать очень много людей. Ведь Он и вы — святые, и святость Божья”. Многие вечера проходили в необычных разговорах, спорах. Мне нравилось, когда спор разгорался. Маргарита приносила горячие лепешки, парное молоко, и сразу утихало. Спустя некоторое время спор брал свое. К чему Я говорю? А к тому, чтобы вы знали все обо Мне, о Боге, человеке, пророке и вашем Учителе - Иисусе Христе. Семья, созданная Богом, всегда будет Божьей, что бы в ней ни происходило. Моя участь на белом свете была очень трудной и короткой. Конечно, по отношению к телу, а с другой стороны — очень плодотворной. Рассказывать о себе можно много, и вам (понимаю, не всем) будет интересно знать все. И тот, кто верит, тот будет слушать до конца, ибо Бог — Богом, а человек — человеком.
Часто приходилось Мне скрываться и всячески избегать церковного гонения. Если бы вы видели лица тех, кто отвергал Меня — страшное зрелище! Я говорил Отцу: “Зачем даешь жизнь такую?” и слышал: “Пойми, Сын, иначе не может быть. Посмотри на все, что окружает не только тебя, но и всех остальных. Я не виновен в том, их губит неверие в Меня”. Я соглашался, но не во всем, и тогда снова слышал: “Ведь Я тебя послал на Землю разъяснить все, так что все за тобой”.
Я несся по Земле и до сих пор несусь с мыслями Моего Отца. Ведь странная вещь получается. Человек — один человек в полном сознании, какой бы он ни был, всегда чувствует свое подсознание, которое рядом с ним и говорит с ним. И вот думаю: неужели полностью не доходит, что не только в теле, но и в подсознании есть Я - Бог ваш? Конечно, простые люди понимают, гордые, самолюбивые в каких-то рамках развития ходят, извините, задрав нос, ставят себя выше всего остального, унижая простого своей гордостью, а подобное — уже неуважение не только к своей личности, но и ко всему, окружающему личность. Немного отвлекся Я, но факты заставляют. По тем временам были философы-самородки - они действительно были людьми, которые жили ради людей. Что вы видите сейчас? Там — психолог, в другом месте - философ, и простому человеку не подойти к ним, ибо можно услышать такое: Ты пастух, как ты смеешь говорить со мной, такой личностью?” А ведь вы все ягнята, один Я Пастух и веду стадо. Возвышенным среди вас нельзя решать, кто есть кто. Я привел пример из вашей жизни, вашей реальности, ибо она ваша действительность.
Моя мысль никогда не померкнет, во все века она будет царить среди вас. Со всех сторон подхожу Я к вам, окружаю вас, учу и призываю, рассказываю о себе, каким Я был, какой Я есть. Можете сказать: “Смотри, какой идеал”. Отвечу: да, идеал, ибо Я чтил и душу и тело свое, чтил светлое, духовное, все живое, созданное Моим и вашим Отцом”. И чтобы сохранить все это, учу и вас. Глупость всегда можно свершить, а поправить свершенное, увы, времени не хватит. Поэтому некоторые несут наказание. Можете сказать, что, мол, несправедливо. А отдельные лица среди вас делают справедливо? Так что, если что-то происходит, то Я снова рядом, и Мне вершить, повторяю, а вам решать. Поэтому снова призываю к благоразумию. К кому Я обращаюсь, те почувствуют. Зла Я не желаю, справедливости хочу вынести полную чашу на грешную Землю, и многие то одобряют, Я уверен, потому что страдальцев больше, чем лживых жрецов.
Космос, Простор Небесный — не жизненное безобразие, а единый Закон Божий. А Закон нужно чтить и преклоняться пред ним. И кто обходит его — тот сгорит в нем, в его параграфах всем места хватит. Может, это звучит угрожающе, но если человек чист, он не почувствует в нем угрозы. Сама Вселенная является судьей Вселенной, ей решать, что убрать, а что родить. Господь лишь наблюдает и истинно направляет.
Вернемся к истокам Моей жизни — жизни человека и Бога в душе. Я очень любил смотреть на восходящее солнце. В Моих глазах это выглядело истинным божеством. При каждом восходе солнца рождались новый день, новая жизнь. Да так оно и есть до сих пор, ибо восход вечен. Рано утром Я смотрел на красоту, восхищался и радовался тому, что Мой Отец дарит Мне с восходом новый день жизни, а подсознание подсказывало другое, что затмение солнца — день Моей казни. И все же восход прекрасен, и в данный момент с каждым восходом вы видите Меня. Затмение солнца напоминает о Моей казни. Не бойтесь затмения — то Мой Отец напоминает обо Мне и говорит: “Помните всегда Моего сына”. Отец, Сын — понятие духовное. Сила в том — святая из святых. Я был не одинок, то, что видел — было Мое и осталось Моим, только в немного измененном виде, но Я снова рад через Моих учеников видеть все то. Я имею в виду красу Божественно-земную. Радость жизни не имеет границ, и Я говорил голосом с жизнью, где бы Я ни находился, в окружении природы Я находил с ней общий язык, и она понимала Меня, как и Я ее. Я любил и люблю красоту, сотворенную Всемогущим Творцом, вашу радость и ваше наслаждение. Наслаждайтесь видимым, любите видимое вашим взором, как любил и Я. Голубь — белая птица — была самая любимая Моя птица. Я любил кормить их из своих рук, и Мне казалось, что они любят Меня, их было у Меня много. Мама всегда утром давала им корм. Когда она выходила, ее окружала огромная стая голубей. Разнообразие было необыкновенное — милые, чем-то напоминающие вас, людей, но тот, кто кормил голубей, для них был Бог, ибо он давал пищу.
Характер Мой позволял Мне находить контакт со всеми, кто находился рядом со Мной, ибо Я мог делиться не только хлебом, но и своей душой. Улыбка на Моем лице предвещала радость в том месте, где Я находился. Слова Мои воскрешали обиженных и униженных, а деяния творили невозможное. Но смысл был один — ради своего ближнего отдам все, что знаю и умею, или все то, чем наградил Меня Мой Отец. Я был доброжелательным, умным и любящим вас. Мне кажется, Я не огорчу вас этим. Как человек, Я не возвышаю себя, как Бог — да, ибо Бог — ваша жизнь, ваши радости и слезы, и ваше благосостояние в душе вашей и Моем первом пришествии. Я не один — нас много, а вместе с вами еще больше, и чем больше вас, тем сильнее становится Вечность. Громадный простор Моей души заложен в Вечности, и Я торжествую, потому что Я — Творец Великолепного Простора Божественно-громадной Истины Бытия Вечного.
Над Землей и над Вечностью стоит достойный хозяин, и он ведает, что сотворил и что творит. Если кому-то покажется мало — сотворите больше, и вам будет честь и хвала от Всевышнего. Ведь в зачатии видите и ощущаете наслаждение, лишь в родах мука и страдание, ибо рождается новое и новое, и поэтому жизнь бессмертна, как и новое зачатие. Рождает не только человек. Вселенная — тоже, и она страдает в муках, дабы согреть рожденных. Разум — гений во всей Вселенной — сеет жизнь и добро. В этом его могущественная сила.
Святой Дух, летавший в небесах, оседает понемногу на грешную Землю, упоенную горем и страхом пред неизвестностью. Пристойный дух старается сохранить души, сохранить и спасти Землю, внести достойную лепту в сохранение цивилизации. Божественная сила в духе едином, в прекрасном свете истины и могучей энергии духовного потенциала. Твердь Небесная — голубая нива, несущая информацию, неисчерпаема никогда — во главе с Творцом подносит человечеству на рассмотрение свой характер и свое достоинство пред нечистой силой. Яркое зарево всего достойного встает из-за горизонта и освещает ваши умы своим божеством. Сила Господняя ищет всякие подходы к вашим душам, и труд не напрасен, ибо, войдя в человека, он останется с ним навсегда и будет нести свое создание в море Вечности, преодолевая без труда все негативное.
Человек — сознательное и осознанное Творение Высшего Разума, несущий в себе, своем организме идеал бессмертия, не имеет себе равных во всем Беспределе. Вечность приняла создание с особым вниманием и относится к нему очень добродушно. Вникая в сотворенное, Высший Разум с первых дней старался создать Творение бессмертным. Так и получилось, только Бог знает, человек лишь находится в своих мечтаниях о таковом. Конечно, доходит до ума не все сразу, но все же доходит и делает человека положительным во всех отношениях. Судить можно по-разному, относиться тоже, и как бы человек ни судил о своей жизни, он придет к единому — своему бессмертию, ибо Дух Святой сам заставит тело поверить в оное. И Божьи гены будут развивать веру в естественное, реальное и благополучное. Ибо реалия в Боге, а Бог в вас самих.
Произведен процесс вживления в Тверди Небесной, с ним появилось многочисленное количество форм жизни или вживления вечного. Они множатся и расходятся во Вселенной по уровням своего развития. Цель Высшего Разума одна — разместить сознательное планомерно в Бесконечности. Для примера можно взять любую Галактику и преподнести вам, как нить вашего продолжения вечной жизни. В других Галактиках, конечно, выглядит иначе, иначе происходит даже сама жизнь, но какой бы жизнь ни была, она является структурой возвышенного Творения. Возможно, реальность жизни имеет свои рамки и свои достижения в развитии. Обеспеченность и благо есть у них, вы же отстаете. Бог здесь не виновен. Но быть на уровне развития и находиться в рамках развития уровня (данных Галактик) вы сможете. Должно быть лишь ваше сознательное согласие. В Вечности находятся, а точнее, ниже вас есть цивилизации, которые только строят себя в плане жизненного развития. Информации полного развития мы пока им не даем, но наблюдаем за ними и видим, что они уже на данный момент достигли небольших результатов. Полное развитие придет к ним в том случае, когда вы перешагнете предел своего развития, ибо зависимы вы один от другого. Вторгаясь в вашу жизнь, Я имею в виду всю бесконечность, делаю один вывод: с каждым своим переходом вы адаптируетесь и становитесь неуправляемыми, но это лишь на ваш взгляд, и не нужно быть уверенным в своей привилегии бытия. Я рядом, ваш Бог — ваша реальность. О человеке или всем разумном Я могу говорить все время — да, трудно, но Я ничего не пожалею. Теперь вы видите, что ради вас Я иду на все и подобное же хочу увидеть от вас. Могущество своей силы полностью применить в вашу сторону Я не могу, ибо жду вашей зрелости, входящей в вашу духовность. Бога можно видеть по-разному, и у каждого индивидуума смысл видения Бога будет разным, но Бог — реальное и непокоримое со стороны злости. Бесчинства, что творите, уберу в рукава, отдельно оставленные для уловки или ловли бесовского отродья. Все Вы должны осознать: небесная гладь уже торжествует над Верой, и Я стараюсь вас объединить со своей родословной в Мою мечту, и Моя мечта, Моя сила будут вам помогать, ибо за вами стою Я, за Мной вы — Мои продолжатели Моего творения. Бог ваш един. Бог ваш ведущий и ведомый. Бог всеведом, ибо Он везде. Святой Дух и человек слиты с естеством и блаженством. Родить или построить что-то новое, в смысле больше, чем человек, просто невозможно, ибо Творение уже свершилось. Его просто нужно охранять и не отдать бесовской прихоти на съедение.
Твердь Небесная — Иерархия Космоса — настроена на то, чтобы она была понятна Творениям, и тогда само время изменит свой облик и восстанет величие Его. Ореол духовности, человеческий идеал должен светиться в Вечности как Солнце, грядущее на благо Вселенной. Точку строения переиначить просто невозможно, ибо Господу решать, даже предлагать, входить в общение со своим Творением, советовать и усовершенствовать. Пройдет много времени, и физическое тело примет другой облик и строение, но Бог останется един, и Вседержитель знания новое будет окроплять снова новой идеей своего совершенства. Духовный кристалл вечен, взять его в руки невозможно, принять душой всегда можно и нужно. Творение — есть начало. Бог — безначальный, ибо Он вечен, как и Творение Его. В нем духовная сила, ибо в изначальном есть дух, дух обогащения, мирской справедливости и вечной силы духа неизмеримого.
Промысел внедрения не отнимет духовности, лишь воспоет ее, но петь будет не голосом, а энергией своей. Промысел есть учение, но не наказание, и пусть духовный промысел не утеряет своего естества, или своего лица. Нежное отношение или благое всегда будут сливаться с Божественной нежностью, преград нет, есть общение, свойственное умному и рассудительному. И если есть истина, то уже реальность Божественная.
Сам Бог, Солнце, дух, зрелость, развитие и мышление, сознание и перевоплощение, лицо создания, долг и работа в итоге — жизнь, естественная оболочка всего сказанного. А вообще выражать Божью внешность можно всегда, но при каждом выражении Моего лица внешность будет иметь другой вид, а направление останется одним из верных.
Совокупность между Богом и человеком есть оболочка, оракул духовности, и связь между совокупностью есть цепь ДНК в вышеизложенной форме и посреднической между формами Бытия и Творения. Кризиса и тем более гибели в цепи не должно быть, ибо Бог — смысл, человек — Творение смысла. Смысл мышления есть благовещение, сотворившее гениальное в своем смысле, необъятное, сверхосмысленное и достойное величия Творца. Смелость в сотворении заключалась в одном — в идеале сверхмогущего. Идеал внедрен, смелость ступила или сделала свой шаг, и с этого момента шаг уже не первый, просто не счесть шагов в этапе времени.
Стремление донести, стремление познать уже есть истина души. Мысль, преподнесенная сверху, подарок одержимой силы воли, переполняющей Вашего Правителя.
Судьба человеческая зависит не только от Бога, но и от мысли и организма. Избежать таковой невозможно, предупредить — да, но согласованно со своим же Я. Ибо судьбу обмануть пред самим собой не просто, обойти — можно, но она всегда достигнет своего.
Творение заключено в цикл. Цикл имеет свой эталон времени. С эталоном Вечность движет спиралеобразную нить, которую можно охарактеризовать так: Бог — Человек — Вечное бессмертие. Бог — природа, животный мир, Бог — сознание, вся живая сущность, зримое и незримое. Цикл, замкнутый в невидимой спирали энергетического уклона или взаимодействия Всевышнего, созданный и плотью введенный в совершенствованную сознательно родословную всего Творения. Была изначальная форма, но то уже сверхтончайшая материя, с которой мы пока не будем входить в контакт, ибо тело — клетка того тонкого мира с величайшей структурой его строения. Гормон Вселенной делим во всей Вселенной на равные доли в своей участи Вселенной.
Рассматривая создание Вселенной за семь дней, можно рассмотреть так или по дням свершенного. В первый день Бог создал небо и Землю. Если первый день в строении занял несколько миллиардов лет, что одним словом описать невозможно, ведь был затрачен огромный труд и время, но как бы ни было, созданы были небо и Земля. Первое время здесь творилось что-то невероятное, или происходило новое формирование. Рождалось новое дитя Вечности. Но во Вселенной жизнь кипела сполна, и было решено одно: переселять изо всей Вселенной на новую планету живые особи, дабы они освоили и перенесли все тяготы формирования Земли. И лишь после перенести сознательное творение на данную планету, беря по нескольку видов сознательной особи из всей Вселенной, грубая характеристика первого этапа жизни сознательной особи! Но от такой мысли отказались, и первыми Землю посетили Боги. Они рассчитали ее возможности и на время оставили одну расу, которая должна была провести расчеты, исследования по данной планете. О них говорилось уже выше.
Развитие набирало свою силу. Животный, растительный миры находились на грани полного развития, но случилось непредвиденное — Земля столкнулась с огромным астероидом, и все пошло вспять. Единственный материк остался небольшой частью суши. Из недр Земли хлынула вода, охватив земной шар своей гладью, почти все исчезло. Смещение по оси сделало свое дело. Шло новое формирование, и осталось до сих дней почти в том виде, что и было раньше. И снова Боги (Высший Разум) произвели переселение, ибо тех, кто остался на Земле, было очень мало, но вновь переселенным они помогали, как могли. Для вас они первобытные люди, хотя они когда-то были очень развитыми, но при катастрофе погибло все, и приходилось начинать сначала, или с каменного топора. Сознание работало, но построить все заново было трудно. Высший Разум предпринимал все возможное, как мог, так и помогал, и если бы не Он, трудно сказать, что было бы у вас сейчас на Земле. Но сила воли Разумного сломлена не была. Прогресс шел твердо вперед, хотя глобальные изменения были еще впереди. Ибо формирование Земли полностью не закончилось. Поэтому вы, чересчур сознательные, должны отдать свой долг своим первопроходцам. Если все описать дословно,
вы просто не выдержите натиска информации, тем более, информация будет требовать дополнительных разъяснений и уточнений, потому что формирование есть система творения. Разъяснить сразу невозможно, главное то, что свершилось. Пусть оно длилось миллиарды лет, но свершилось. Сформировалось. Так и отдайте себя ради всего свершенного сполна, ибо достоинство его нужно сохранить. Исток в руках Высшего Разума, и родники от истока всегда будут чисты, если вы верите в источник реального бытия. Сформированная жизнь действует и требует своего обновления ради того, чтобы чтить обновленное, ради вашей жизни.
Вы ждете услышать об Адаме и Еве. Да, были таковые, но в другом облике. И выглядели иначе. Учтите, Я не переиначиваю первоначальное, а вношу лишь достоверность. И, поверьте, если бы сейчас у Меня было пять тысяч учеников, то и они бы не успели описать то, что происходило и как происходило. Один год событий — уже летопись, а миллиарды лет — Вечность. И поверьте в то, что вы, всего-навсего переселенцы изо всех Галактик, образуете в своем лице лицо Вселенной. Замыслов у Творца много, и будьте уверены — все они сбудутся не только по отношению к Земле, но ко всему, что находится в его объятиях.
Теперь вы имеете небольшое представление о Боге, незначительную часть, но достоверную.
Хромосома Вечности развивается в достойном русле животворящей истины. Снова повторяю: “Человек — это прекрасно. Образ его — плоть, и ее Господь держит в своей Книге жизни, и жизнь бесконечна”.
Я снова вернусь к теме о ваших душах. Духовный двойник — прелесть, и если так, то продолжение и будет таковым всегда. Душа — символ жизни, сила непревзойдённая, творение окрыленное, хрупкое и нежное, и отдано вам в ваше пользование, но не временное, а Вечное.
*
ОБРАЩЕНИЕ К ВЫСШЕМУ РАЗУМУ
“Милостивейший из милостивейших, не обойди нас стороной. Внеси свою любовь и Нежность, забери все, оставь душу, цветущую на Голгофе жизни нашей. Не обессудь нас за наши утраченные чувства к тебе. Творец, создание прочное и Твое просит Тебя и молит: “Помилуй каждого, кто находится на Земле. Каждую душу сделай своей, и пусть она будет Твоя навсегда. Наше единство с Тобой должно быть на высшем уровне духовной жизни. Пусть наша жизнь не всегда достойно выглядит со стороны Твоей, но мы стараемся. И только некоторые движения мешают претворить Твою идею до конца. Помилуй, Господи, наших детей и родителей. Подними над нами свои руки творения и благослови нас на правильный путь нашего бытия. Участь наша земная — Твоя воля, не наша, ибо мы не просили, сотворил Ты нас, Тебе и ведать, как с нами быть. Но наказывать за то, что Ты нас создал — неприемлемо, Создатель. Учи нас и научи, как быть, как вести себя в жизни нам. Ты — Всевышний, мы — Твои исполнители, которые живем. Душу не видим, но чувствуем, что что-то есть. И учи нас так, чтобы чувства стали проявляться в нашем теле и умах. Пока мы знаем, что жизнь прекрасна только для нашего тела, а что нужно для души — ответа полного мы не имеем. И за Тобой, Создатель, Твое слово. Ведь никто другой не может нас научить так, как Ты. Объясни истину нашу, и когда мы почувствуем полностью Твою силу и могущество, мы будем на Твоей доброй стороне, несясь в потоке космической идиллии. Не видя ведущего, очень трудно, но когда мы, люди, увидим Твой облик, то сохраним его и будем все время рядом с ним. Приди к нам со всей своей строгостью и блаженством, как сочтешь — так и приди. И вечной мерзлоты наших душ Ты не увидишь. Они будут таять пред Твоим сверхъестественным могуществом. Обрати свой взор в нашу сторону, взору Твоей силы и мысли будем преклоняться. Начало Твое, мы лишь движение Твоего начала, и нам вечно находиться в этом движении”.
Учитель: Со своим Отцом от вашего имени говорил Я. Это не просьба, а духовная мольба к Моему Отцу, и она должна звучать от всех вас, так как всех вас Я учил. Дети мои, хранимые блаженством Духа Святого, вразумитесь и вразумляйте всех живых в веру. Думайте об Отце, своем Создателе. Не трудно, но очень приятно, когда читаешь ваши мысли и слышишь ваше откровение пред Царством Небесным. Крохотная мысль уже будет говорить о том, что Я не напрасно прожил 33 года на Земле и принял участь свою за всех вас. Люди — вечные существа, какие вы красивые, когда вы думаете и мечтаете обо Мне, и какие вы грубые, когда отвергаете Меня. Свое совершенство видя в себе, вы иногда отрицаете, но когда становится не по себе во всех случаях — вы идете ко Мне, и общения выглядят по-разному, но реально то, что вы идете ко Мне, в Мой духовный простор. Смириться можно со всем, простить тоже все можно. Представьте лестницу, ведущую вверх, по которой вы идете, видя яркий Мой свет впереди, и если кто-то оступится на ступеньке образной лестницы — тот окажется во тьме. Я призываю вас — не оступитесь, ибо полет к светлому — чудо, а падение — лишь падение в бездну тьмы. Тьма поглощает навсегда. Свет ведет свое достойное бессмертие. Травма своей души (травмы бывают разные), но если это травма, то Мне уже избирать или лечить травмированную душу. Как делать, Я знаю и учу своих учеников.
Тропа к терниям души всегда связана с Богом. Ибо духовные тернии — Царство Небесного Простора, владения Божьи, и тропа к ним всегда освещена ярко-золотистым светом. По ней ежесекундно идет движение. Движение нескончаемо, ангелы сопровождают идущих по тропе, показывая прелести Высшего Разума. Всех вновь прибывших радостно приветствуют те, кто уже находится в Царстве. Слезы и радость, музыка и Божественный свет окружают свое Творение, утешают и лелеют и, входя вратами истины, препровождают к Творцу-Создателю. Первое же общение с Создателем окрыляет всех и ставит на путь новой, легкой и осветленной жизни. Происходит новое крещение и раскрепощение почтенных душ, происходит своеобразный крестный ход по Царствию Небесному. По окончании Божьего ритуала душам дается время на отдых и полное ознакомление, ибо это уже их вечное достояние. Все зрелище со стороны выглядит единым энергетическим светом, радужным светом неимоверной силы, ибо во всем прелесть Бога. Первые шаги в бессмертие напоминают момент земного рождения, но уже в другом понятии и другом мире. Божье Царство не имеет границ, и поэтому все души благоговеют в потоке небесной мудрости. Свет единой правдой и верой освещает то, что раньше считалось нетленным, но стало Божественным. И все будет происходить с каждым из вас, вновь рожденным или вновь усопшим. То — Божья идиллия, и то, что на Земле являлось неверием, станет пред вами в полной своей реальности, ибо бессмертие не вымысел, а закон, который глаголит: продолжение во Мне и Моей истине, в Верховном Духовенстве. Закон охраняется Высшей Иерархией Космоса. Никто не будет обижен в чтивом царствии, ибо горю места здесь нет, лишь благо и покой, любовь и нежность, свет и тепло будут окружать вас всю вечную жизнь вашу.
В Моей истине есть свой смысл, в нем - вся Бесконечность. О бессмертии Вечности - Беспределе — можно говорить много, ибо прекрасней ничего нет.
Земная жизнь для вас содержит таинства. Здесь же откроется пред вами в полном обличий, и понемногу приоткрывается сейчас, в данный момент. Ибо не вкусивший плода не узнает его вкуса.
Рукопись начиналась с главы “Что такое мысль?” Сейчас вы убедились полностью, что мысль — связь с Богом, с Простором Небесным. И чем сильнее будет развиваться мысль, тем больше вы узнаете обо всем, о вечно изначальном и бесконечном.
В Вечности сознательное тянется лишь к Высшему Разуму. На Земле порой все происходит наоборот. И, перенося вас в мир полной истины, буду перевоспитывать тех, кто отошел от истины и вступил в брак с беззаконием.
Единый и верный спутник человека есть душа.
Вся прелесть человека — в общении с душой.
Душа и Бог едины и крепки в своем Царстве.
Человек — изумруд Божества, Бессмертие — оправа.
Бог — красота оправы и разноцвет изумруда.
Мысль — Божественное начало истинной веры в начало.
Лишь неверие — страх пред Божеством.
Бог — яркий свет в вечном бытии.
Человек — искра света, и это нескончаемо будет во все времена.
Могущество — в силе разума и правильном общении с ним, и если так, то Твердь их не сломит.
Вред заложен в ничтожестве не Богом, а самим ничтожеством, которое воспевает Зло и Тьму.
Бескрайность — продвижение мысли, познание бескрайности, ибо все преодолеваемо, если мысль благая.
Неверующий — пропащий в своих мыслях и потерян не только для Бога, но и для самого себя. И общество пропащих в своем неверии будет запечатано печатью истины.
Пусть расцветает Вера, достойный идеал блаженства верности и чести всего живого.
УЧИТЕЛЬ
Время нельзя опередить, нужно познать настоящее и слиться с ним единой связью, и парить в единстве все свое бессмертие. Жизнью на Земле тоже дорожить нужно, ибо чем больше проживете в теле, тем сильнее станет душа, и ей легче будет переходить в другое измерение. А вообще, дорожить нужно созданным, ибо создано для вас.
Ученик: Скажите, пожалуйста, те, кто проникали в пирамиды, были наказаны силой невидимой, а наказаны ли те, кто разрушал в 1918 году храмы и церкви, оскверняя тем самым имя Бога?
Учитель: Кто вершил подобное, понесли свое наказание. Это по отношению к церквям и храмам. Что касается пирамид, здесь можно ответить так: строили их не вы. Все строения были сделаны задолго до Моего пришествия (пришельцами из созвездия Орион), и голова Сфинкса всегда направлена своим взором к созвездию, что и доказывает то, что это дело не рук человеческих, а пришельцев из Космоса. Вторгаться в тайну пирамид пока не стоит, ибо не пришло время, а кто уже сделал это — тот у Меня.
Ученик: Что было 50 тысяч лет назад, или как выглядела местность ныне Луганской области, в частности здесь, где я живу?
Учитель: Была сплошная водная гладь. Время делало свое, и в данный момент видишь то, что видишь. От обширного моря остались небольшие уже не реки, а просто ручейки. Вообще, вопрос интересный, и его можно продолжить, но немного позже. Представь, что в данный момент ты живешь на дне бывшего моря Ассарово. Земля формировалась, вода отходила, появлялась суша, которую постепенно начали заселять люди. Существовали небольшие ковчеги, но только по берегам рек, ибо вокруг были песок и морская соль. Шло формирование, появились леса, луга. Жизнь брала русло в свои руки. Питания вдоволь, очень много рыбы, да и всяких видов животных. Потом снова был обильный прилив, но, к счастью, не все погибло. Люди снова вернулись на обетованные места и продолжали свой род.
Ученик: Да, очень интересно. Скажите, пожалуйста, можно описать, я имею в виду места, и указать, допустим, где имеются залежи ископаемых?
Учитель: Конечно, можно все. Главное, чтобы поверили, ибо доказать сейчас очень трудно. Здесь уже слово за геологами. Что касается залежей в недрах Земли, скоро Я тебе расскажу и отметишь все на карте. Но боюсь того, что отмеченное останется лишь на карте.
Ученик: В то время, когда Вас вели на казнь, Вас обидел Агафьер. Сейчас о нем ходит легенда как о вечном страннике. Верно ли это?
Учитель: Верно и правдиво. Нет ему места нигде, ни на земле, ни на небесах, ни в аду. И покой он найдет лишь в том случае, когда прочувствует то, что прочувствовал Я в день Моей казни.
Ученик: На других планетах Ваше имя звучит Так же, как и на Земле — Иисус Христос, Исса?
Учитель: Нет, по-разному. Но в переводе да. Смысл один — Святой Дух, Бог, Творец.
Ученик: Как исцелить себя?
Учитель: Только верой в Бога и свое внутреннее я.
Ученик: Будет ли война миров?
Учитель: Пока есть Бог, не будет.
Ученик: Рерих Вас слышал так, как и я?
Учитель: Все происходило точно так, и заслуга Рерихов в том, что они верили в Меня в несравненной ни с чем форме.
Ученик: В Индии утверждают, что Боги рождаются на Земле. Так ли это?
Учитель: Мысли, посланные Богом на Землю, рождают умных людей, но не наоборот. И тот, кто проповедует Мою истину - тот Мой брат, ибо Я был в теле и знаю, что это.
Ученик: Психолог Юнг говорил, что в каждом из нас сидит еще кто-то, другие отрицают или говорят что-то другое. Где правда?
Учитель: В вашем теле и вокруг вас. Если бы внутри вас не находилась душа — ваш Ангел-спаситель, вы бы просто не существовали.
Ученик: Правда, что 5-е Евангелие от Фомы продиктовано им самим?
Учитель: Нет, диктовал Я. Он лишь записывал и вносил небольшие пояснения, ибо иногда не слышал.
Ученик: Однажды в Иерусалиме на ярмарке Ваша Мать Мария и отец Иосиф утеряли Вас, но когда нашли в синагоге со старцами — были удивлены. Вы обсуждали священные тексты?
Учитель: Конечно, правда. Только они Меня не утеряли. Мне тогда было 12,5 лет, была суббота, день стоял пасмурный, и Я увидел на небе яркую вспышку и услышал голос Моего Отца:
“Иисус, иди в синагогу и предложи старцам свои знания”. Я так и сделал. В синагоге Меня встретили старцы с улыбками на лице. Я вступил с ними в общение и предложил им свое учение, или то, чему учил Меня Мой Отец. Они были удивлены всему услышанному. Один из них, по имени Авель, сказал: “Да, волхвы были правы: Сын Божий среди нас, и Он уже учит нас и весь народ будет учить”. После Я все чаще встречался со старцами, и наши беседы были очень насыщенными и духовными.
Ученик: Что такое космическая тайна любви?
Учитель: Если ты Мне ответишь, что такое земная тайна любви, то ты поймешь и космическую, а в принципе это два полюса: положительный и отрицательный, и между ними есть место любви и наслаждению.
Ученик: Человечество до сих пор опутано множеством религиозных и атеистических предрассудков, мешающих ясно и прямо смотреть на вещи, на нашу жизнь. Что Вы можете сказать по этому поводу?
Учитель: Да, предрассудки вас губят. Когда же наступит время и они исчезнут, то тогда истина полностью будет открыта пред людьми, хотя работа уже идет, ты сам убеждаешься. Ибо Фома писал, Матфей, Лука, ты пишешь (простой человек) и видишь сам, как к этому относятся люди. А вот когда поймут, что действительно есть истина, тогда все и от-
кроется пред взором вашим.
Ученик: Почему средневековая церковь отворачивалась от Космоса? Ведь был же Коперник и его учение?
Учитель: Представь, если бы в те времена церковь признала Космос, то она бы утеряла свой смысл. Она ограничивалась лишь своими мелкими убеждениями, не прибегая к вселенскому свету или Бесконечности. И еще, Я пред церковью выглядел как идол, доказывающий не их мнение, а Отцовскую Божью истину, которая глаголила, что Бесконечность есть Царствие Божье (сделать внутреннее, как внешнее, а внешнее, как внутреннее). А это значило, что в себе можно увидеть бесконечный Космос и узнать себя в нем. У них же взгляды были иные. И если все охарактеризовать, то Я бы сказал так:
“Корыстные взгляды, наложенные на собственное Я и во вред всей цивилизации”. Поэтому многие сейчас страдают из-за таких, которые когда-то всячески убивали веру и сжигали веру на одрах своей славы. Вера притеснялась, если были открытия — инквизиция их уничтожала. Вообще инквизиция принесла столько вреда в развитие цивилизации -измерить ничем нельзя.
Человек, выйди в свет, открой глаза и всмотрись в голубую даль, вдумайся, ибо тебе преодолевать эту даль. Готовить себя нужно всегда. Даль бескрайняя несет в себе жизнь твою и свою. В голубизне дали будешь парить и видеть то, чего никогда не видел, лишь мечтал увидеть. Мечты всегда сбываются. Торжествовать будет душа в объятиях бесконечности. Твой ореол, твое “я” познают непознанное на Земле. Так мчись, человек, наслаждайся, если ты рожден бессмертием, преклонись и ощути тот простор, что родил тебя. Он не сокрытый плод, он наяву, пред тобой. Открыто все, довольствуйся, ибо Я тебе дарю все и навсегда. И, как можешь, сохраняй Мой подарок, воспевай его и общайся нежно с ним.
ВЕЧНОСТЬ — В КОСМОСЕ КОСМОС — В ВЕЧНОСТИ. ЧЕЛОВЕК — ДУША В НЕВЕСОМОСТИ ЗАНИМАЕТ ВЫСОКОЕ МЕСТО. ИБО ОН ЖИВЕТ В НЕВЕСОМОСТИ, И ТО КОСМИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ОБЕРЕГАЕТ ЕГО И ВНОВЬ РОЖДАЕТ. В ЭТОЙ КОЛЫБЕЛИ БУДЕТ ЗНАКОМИТЬ С БОЖЬИМИ ЧУДЕСАМИ И УЧИТЬ ТВОРИТЬ ЧУДЕСА
Новый обновленный мир становится во весь рост своего бытия, оковы неверия сорваны и сброшены, вековая тяжесть опрокинута, свершится то, что когда-то было запретным, но достойным. В жизни бывают трудные моменты, но они преодолимы, как бы ни трудно было жить, и если в вас есть место для веры, то трудности сами исчезнут”.
УЧИТЕЛЬ
Под сводом купола небесного происходит фантастическое великолепное вершение. Неотъемлемой частью его являетесь вы. Бог всегда идет вам навстречу, ибо знает, что для своего дитяти отдаст все. Я сам по себе знаю, ибо Я находился под присмотром у Бога 33 года. Я верил ему и радовался, ибо Я видел ясную силу, великую веру в бессмертную душу. Душа — истинная плоть, Божественный осколок солнца, и из ее частичек состоит Вечность. С душой всегда нужно быть на Вы и радовать ее каждый день своим вниманием. Храм искренности и непревзойденного чувства открывается пред вашим челом и чистым родником вливается в ваши тела, насыщая их здоровой свежестью теплого света жизни. Познать все предстоит вам, увидеть и прикоснуться, почувствовать и насладиться - в том ваша дальнейшая жизнь. Видимый Простор Небесный — тоже ваш. Солнце и звезды, да и вся космическая благодать отдана Творению на вечное пользование. Берите и сберегите ради всего живого, разумного, и вы не будете страдальцами, лишь людьми чтимыми и чистыми среди своих деяний. Сколько радости подарите Земле, столько и получите от нее. Добро отзывается на добро, любовь и вежливость — едины в себе. Земля витает в пространстве вместе с вами, и несет она вас к благой истине. В данном русле живет все чтимое. И верное направление всегда будет у того русла. Источник нескончаем, великолепен и блаженен.
Уверяю каждого из вас в том, что Я несу вашу родословную и буду нести всегда. Торжествовать в потоке радости нужно всей душой и телом. Испытывать себя не нужно, нужно верить в благо и совесть.
Подпитка души исходит из веры в Создателя. Им обогащается и укрепляется жизнь. Сладость запаха жизни поднимается вверх к Отцу, к Его истине. Характер истины становится уверенней в своей правоте. Радость земная, радость Божественная не изменят друг другу никогда. Так и будут идти в Вечности все века вместе, воспевая всех. Это — песнь духовная, и мотив у нее один — одухотворенность. Вечность читает Мои мысли, ибо они исходят с Простора Небесного. Вечность слышит все, и она рада, что Мои мысли в конце второго тысячелетия разносятся по Земле и всему Простору, ибо так и должно было произойти. Если слышит один — прочтут все, и Моя искренность — не обойди никого. Впереди вас ждет много интересного из жизни вашей планеты. Я вижу, что вера набирает силу и побеждает темное. Вера рушит бесовский причал своей огромной силой, оттесняет его на погибель. Радуются Отец Мой, Мать Моя, ибо видят, что не зря Я прожил на Земле, в теле. Это Моя награда за Мои груды во благо человечества. Когда все полностью свершится, то границам радости не будет конца. Верный шаг был сделан в отношении сознания людей. Лица ваши становятся еще прекрасней, и Моего лика никогда не покинет улыбка от полученного удовольствия.
Всякой правде найдется место в теле человека, и вместе с правдой и вера найдет уют в разуме человека. Обитель Царства Небес довольствуется и наслаждается новым внедрением в сознательные тела. Тучи тьмы уходят, и солнце посылает свои первые лучи света и правды на Землю, которая столько перестрадала в неверии. Перевоплощение просто заставило переродиться все негативное в яркую звезду надежды и добра с лицом Творца.
Идет процесс, который обновляет своим могуществом все естественно живое. Человечество тянется к великим знаниям, и Я нахожусь под этим впечатлением. Все можно измерить мерками познания, не мерками ума своего. Поставить цель и творить знания, а не ждать извне чуда. Чудо в вашем мозгу и вокруг вас. Ничего не оставляйте другим, ваши знания помогут, ибо другие могут оставить тоже и будут ждать. Нужно делать быстро, но обдуманно, и с точностью применять, и оно осуществится к вашей радости и радости других поколений. Вы уйдете, довольные тем, что осуществили невозможное. Вас будут помнить всегда, а если помнят — значит, вы вечны, как и вечными будут знания, оставленные на Земле. Старайтесь не себя возвысить, а знания свои в честь своей цивилизации и Всевышнего.
Изумруд великих знаний несет в себе богатство и силу, и если так будет происходить всегда, то честь
вам и хвала от Вселенной.
*
Трагедии в том, что на Земле существует жизнь, нет. Радость Божья окрылила данный поток и ведет его. Жизни разум был дан. Биологический толчок внедрен и внедряется везде. Вселенная и Бог все умно расставляют и распределяют. И безошибочно рождают новое и совершенствуют старое. В жизни — радость, в смерти — продолжение радости. Наивно звучит, но оно так и есть. Изначальное не должно раствориться в бездне темноты, оно должно светиться своей прелестью, излучать все положительное и разумное.
Высший Разум, как и вы, находится везде, в разумном пространстве Вечности вечной, хранилищем является Вселенная и вселенский разум, который всегда полон сил и неисчерпаемой энергии.
Первые люди, населявшие Землю, как никто другой, понимали все, ибо они знали и ведали, кто они и откуда, зачем и почему. Вы же пока отстаете от них. Да, катаклизмы Земли вершили свое, менялось все, но тело и дух остались едины.
Символом жизни является сама жизнь, все видимое и нет, и нужно отдавать ему предпочтение, ибо понимающий сам будет понят. Ему приоткроется тайна мироздания. Смысл придет из невидимой субстанции и озарит души, поверившие в смысл. Жизнь можно построить по-разному во всех отношениях. Порой даже не задумываетесь, а почему так прожили? И лишь при переходе в другую жизнь все себя проявит и рассудит, все станет на свои места.
Высший Разум предусмотрел все, и он оберегает вас, всячески старается помочь вам, но вы еще на распутье своего сознания и не знаете, чему отдать предпочтение — свету или тьме? Колеблетесь и сомневаетесь в своей жизни, а ведь нужно гордиться такой наградой и благодарить своего Творца за то, что Он, именно Он даровал вам очаг света и тепла, дал разум и тело, зрение и душу, природу и все остальное. Каждый день благодарите про себя, и вы будете слиты с Создателем в одно благо. С каждой мыслью о смерти теряете все надежды, а ведь зря, нужно дорожить, что с вами будет происходить. Понимаю, что, когда не знаешь, что будет впереди, становится
страшно, но ведь Я понемногу готовлю вас к этому. Духовный подход должен стоять на первом месте, а остальное находится позади.
Могущество Вселенной в энергетическом духе. Дух — энергия в теле, и если дух — энергия нескончаемая, значит, вы бессмертны. Доброта — красота земная и вселенская — всегда рядом с вами и всегда идут вам навстречу, но в том случае, если они видят отдачу от вас, и основа — всеобщее понимание.
Природу, как и саму жизнь, остановить не сможет никто, ибо Разум ведает и следит за своим изобретением. Управлять Беспределом — огромный труд. Я думаю, что вы согласитесь со Мной. И теперь образно можете представить, каким должен быть Бог, в лице старца или в огромной силе. Если получится, то представьте, если не произойдет, то читайте дальше рукописи и вы найдете в них ответы на все интересующие вас вопросы.
Мне самому просто интересно подготовить вас духовно. Когда Я увижу, что это произошло и набирает силу, Я понемногу буду приоткрывать пред вами таинства, хотя некоторые уже приоткрыл — ваше бессмертие, других аналогов просто не существует. А вообще, всему свое время, время рассаде, цвету и плодам, и продолжению рода данной рассады.
Вселенная имеет свои циклы развития. Каждый из циклов ответственен за свое развитие, ибо он есть продолжатель остальных циклов, и здесь уже проявляется связь неограниченных возможностей Вселенной. И чем выше развит определенный цикл, тем совершенней живут там люди и все живое. И если нет начала и конца данным циклам, то можно представить, какие формы жизни имеются во Вселенной. Объяснить подобное просто невозможно, представить и увидеть в отдельных случаях можно (в те моменты, когда вас посещают пришельцы из Вселенной). Так что верить или нет — решать вам, а Вечности жить. Места в Вечности поэтапно распределены и имеют свой переход по линии совершенства. За этим стоит благородный труд Высшего Разума, и он почетен, ибо он отдает силы ради вас, везде живущих.
Убеждаясь в своей правоте, Я вижу ваше отражение в правоте, ибо, распиная Меня на кресте, все были правы, лишь один Я был виновен. И вина Моя была достойная над всем тем, что сотворил Мой Отец. Я нес на крест свою правоту, свою душу и прелесть жизни своей. Слезы Мои дошли до вас, они не горькие, как Моя судьба. Они несут в себе сладость жизни и запах веры. Крест являлся началом правды и Моей правоты. Истина взяла верх над собой и возвысила правду, вознесла ее до совершенства. Путь был сделан, проложена тропинка к сердцам людей, к первой ступени истины. За собой можно вести только достойное и справедливое, ибо в этом есть сила. Ощутить и понять под силу всем. Особые формулировки здесь неуместны, блаженство должно царить в душе, тепло будет убеждением и целью. Осознавая все, можно нестись в просторе с неимоверной скоростью к своему идеалу и познанию магической энергии Космоса. Переступить через свое Я и достичь своего полного Я дано вам. В этом есть смысл, и смысл особенный, а точнее, духовный, в нем заложена вся суть достоверного источника из истоков истины житейской.
Правомерным является все чистое и доброе по отношению к человеку. Пристойное поведение, как и вся жизнь, должны выглядеть чем-то необыкновенным и стерильным во всех проявлениях.
Отрицательные эмоции должны быть изгнаны из организма, и только положительное должно присутствовать в божественном теле и в духе этого тела.
Прикосновение к Божеству означает то, что наслаждение жизнью неумолимо связано с прикосновением, великой энергией Святого Духа. Господь вливает в свет свой идеал в своих мыслях. Выражением и символом выражения являетесь вы. Свежесть духа, легкость истины расплываются и тают, рассыпаясь на мелкие жемчужины правды. Омывается Земля Господней справедливостью, снимает с себя тяжесть грешную и больно тяжелую. Тяжесть копилась веками, собирала в себя все негативное. Человечество на уровне излома, изгиба духовного. Чтобы выровнять изгиб, нужен могущественный источник веры.
Сокол вознесся в небеса и с высоты своего полета осветил своим дуновением сотворенное. Соколу видно все, и одному ему решать, когда ему приземлиться и увидеть свое.
Залежи находятся в недрах, душа — в теле, Бог — в сердце и везде. Искать не нужно, ибо все рядом. Сердце и Простор Небесный неразделимы силой Господней. Веруйте и бережно относитесь к вере и самому себе, и не забывайте об остальных, ибо остальные верят в Вас и не забывают вас, как и вы их.
Невежество из-под угла своего падения мешает жить по-настоящему, но Я всячески стараюсь это предотвратить во благо и истину человеческую.
Я — человек, рожденный Моим Отцом, должен был перевернуть человеческое мировоззрение и ценой своей жизни Я это сделал, сделал ради вас. Ни одной секунды отчаяния Я не испытал. Много версий создано в отношении Моей казни, но она была, крест стоял, Я был распят. Земля выдержала, дух сломлен не был, вера вознесла Меня в Небеса.
Сколько мучений перенес Я за вас! Испытать подобное не каждому дано. Да, Отец не каждому такое даст, ибо страдать за народ может человек истинно чистый и преданный Богу и Его владениям, а владения Его необъятны, как и вся Вечность. Свершили жестокость несправедливую, никому невдомек, как Мне было больно, как физическому телу. Боль была ужасная, металл, пронзая Мое тело, причинял неимоверную боль. Страдания свои Я скрыл пред взором наблюдавших. Отец же видел все и всех. Большинство не верят в Меня, но пусть каждый из данного числа поставит себя на Мое место и просто представит все перенесенные муки. Страдания такого Я никому не желаю, ибо Я перенес за вас всех. Любой, опровергающий Меня не выдержал бы и минуты такой боли, но Я боль перенес в пользу верующих и, увы, не верующих в Меня. Иначе просто не имеет смысла жить. Я имею в виду духовно. Физически живите и здравствуйте, наслаждайтесь Моей болью, нестерпимой болью за вас. Вам пока невдомек, ибо вы возвышены своей гордостью и своей неприступностью, но Я стерпел больше и стерплю еще, и пусть это будет только на вашей совести.
БЛАГОСЛОВЛЯЮ ВАС ВСЕХ
НА ПРАВИЛЬНЫЙ ПУТЬ — ПУТЬ ИСТИНЫ
И ПОНИМАНИЯ
Я, ВАШ УЧИТЕЛЬ, ИИСУС ХРИСТОС, благодарю всех вас, читающих рукописи, за всеобщий интерес и внимание ко Мне. И пусть Я стану для вас той путеводной звездой, которая будет помогать вам во всем. Ибо Мой ответ и есть ваше озарение, тот яркий лучезарный свет — Свет истины, доброты и ласки. И чем больше будет у Меня учеников, тем ярче будет ваша жизнь. Жизнь, наполненная радостными мгновениями, подаренными вам вашим Создателем.
Читающий, закрой глаза и вдумайся в такие слова:
“И ПРОСТИ НАМ ДОЛГИ НАШИ, КАК И МЫ ПРОЩАЕМ ДОЛЖНИКАМ НАШИМ”.
Этими словами сказано все. В них вы видите отражение вашей жизни “до” и “после”. И пусть эти слова будут всегда в вашем сердце.
Каждое слово — есть Моя искренность пред вами. Отнеситесь к этому с чувством уверенности, достоверности, от этого уйти невозможно. И Я благословляю вас на искреннюю веру — веру в Мое бытие и в реалию вашего бытия, ради всего божественного и для вашего же благополучия.
ГЛАЗА ДАНЫ, ЧТОБЫ ВИДЕТЬ, ТАК ЧТО ПРОЗРЕЙТЕ. УШИ ДАНЫ, ЧТОБЫ СЛЫШАТЬ, ТАК ЧТО УСЛЫШЬТЕ. ГОЛОВА ДАНА, ЧТОБЫ ДУМАТЬ, ТАК ДУМАЙТЕ. И НЕ ТОЛЬКО ДУМАЙТЕ, А ВДУМАЙТЕСЬ ВО ВСЕ ПРОЧИТАННОЕ. И ВАМ ВОЗДАСТСЯ.
Смирение — утешение души этой тонкой материи — материи Божественно Космической. Если вы смиритесь, то и вашему телу будет легко, а если легко телу, то и душа радуется.
И еще раз призываю вас, проникните всей душой в эти слова, и Я буду уверен в том, что вы поняли Мой призыв - призыв к здравому смыслу, и ваша душа будет чиста, как ясное небо.
А сейчас наступает тот момент, когда вы откроете рукопись и прочтете первые строки, которые Я дарю вам на вашу радость. За каждым прочитанным словом стоит труд Моего ученика, его терпение, бессонные ночи. Да, это действительно огромный труд - принять всю информацию, которую вам дарит Космос и ваш Учитель. Но кто избрал этот путь, тот будет нести свой крест до конца. И еще будет одна просьба: кто не верит в Меня - лучше не прикасайтесь к этим рукописям, ибо это Святое Откровение и смеяться над этим не стоит, а кто это нарушит, тот почувствует, что Я был прав.
Да, Я реален, как солнце и звезды, и Я не один — под этим Я стоит весь Высший Разум. Именно Высший над всеми вами, ибо Я — ваш Создатель со всем энергетическим потенциалом и всем тем, что вы видите вокруг себя. Бог создал человека по “Своему образу”, наградив его мозгом, чтобы он через мозг благодарил Создателя. Большая часть так и делает: благодарит и воспевает. Основой из основ есть ЖИЗНЬ, в каком бы виде она ни была — в физическом или астральном. Все равно это будет — жизнь. Пусть после физической смерти астрал-душа не сможет воспользоваться всей Вселенной, но пройдет какое-то время и душа сможет бывать везде — везде, где ей захочется быть. То ли здесь на Земле, то ли в Космосе, но всегда чистая душа будет предана Создателю за те прекрасные чувства, которые она будет ощущать во время своего полета. Может быть, в физическом теле она не получила должного наслаждения, но Создатель все равно отблагодарит ее. И пусть задумается тот мизер, к чему Я излагаю все это. Но не будем вообще больше говорить о “таком”. Ведь людей интересует другое. А именно: “Образ Бога един?” — Отвечу так: “Да, един, во все века. Только вы разные, имеется в виду по внешности, а по строению едины; и разные по развитию. Все это в рамках Вселенной. Допустим, если земляне стоят на первом этапе своего развития, как внешнего, физического, морального, то можете представить, как будут выглядеть люди, стоящие на сотом этапе развития. Умчитесь мысленно на 150 световых лет во Вселенную, в любую сторону, не имеет значения. Представьте, что вы можете встретить разные формы жизни, многочисленные разновидности, и Я снова повторяю — все это — ЖИЗНЬ — Вечная Жизнь разного рода и красоты окружают вас (со временем все всё увидят), поэтому будьте гуманны на протяжении всей вашей жизни на Земле. В рукописях вы встретите очень много интересного. Учитель будет вас вести, дополняя ваши знания и развивая все больший интерес к самим себе. А то ведь привыкли: мой дом — крепость и все, но поднимите голову и взгляните в голубую даль, и вы все поймете, что вы действительно не едины. У вас очень много братьев в Космосе - Вселенной. Создатель есть ваш Отец, Вселенная — мать, ну а вы их дети. Все Человечество должно жить по Писанию Божьему, ведь второго не дано. Давайте вникнем в суть вашей жизни да и всего вашего физического строения. Представьте, что бы было с человеком, если бы у него было три руки или четыре пальца на руке. Было бы не творение, а настоящая копия ошибки не только генной, но и Божьей. Была бы нарушена гармония Творения Его. Конечно, есть и отклонения, но это уже идет в виде каких-то биологических нарушений, связанных с деградацией личности, уже отдельно взятой. И за все существование сознательного Творения — это всего лишь мизер от того момента, сотворившего вас. Наблюдая со стороны за вами, можно увидеть все то, что губит вас. Давайте вникнем в смысл, откуда вы и зачем? — черное пятно получается. А интересно знать всем без исключения, и поэтому Я ищу учеников, которые и помогут вам понять все. Грань осознания или общего понимания должна присутствовать с вами всегда. И поэтому БЛАЖЕН ТОТ, КТО ПОНИМАЕТ СВОЕГО СОЗДАТЕЛЯ.
Можно и возразить, а где же доказательство этому, и Я отвечу: “В ВАС САМИХ”, ведь в каждой клетке заложена информация, и вы постарайтесь ее услышать. И если этого не произойдет, просто прочтите БИБЛИЮ, только внимательно, и вы поймете свое предназначение в Благодати Божьей. Многие просто не понимают сути своего существования и поэтому получают сюрпризы. Но это уже, как и кому дано. И это может выглядеть в разных проявлениях, как к организму, так и к душе. И пусть плачевным будет исход для неверующего, но это в аспекте физического тела. Человек может умереть физически, а в отдельных случаях и духовно. Духовная смерть — это есть разложение Материи — Космической реакции, воплощенной в тело Творения ЕГО. Я понимаю, что очень трудно изменить самого себя, но возможно. И это самое главное. Конечно, будни “пожирают” вас, эта нестабильность, но это все внешне. Больше думайте о внутреннем, и Я с уверенностью говорю, что все изменится. Конкретно именно лично для вас, как для индивидуальной личности. И еще, попробуйте хотя бы один раз в жизни своей переступить порог Храма Божьего, и в вас вселится искра веры и любви к вашему Создателю, которая будет присутствовать с вами всю вашу жизнь. Ведь Храм — духовный причал, и с первым посещением эти чувства вас наполнят упоительной силой — Божьим Даром. Сколько можно получить от посещения, ведь вас окружает блаженство, райская красота, произведенная вами же, людьми, воспевающими Господа Бога. Красота во всех цветах жизненной радуги будет вас окрылять своей легкостью, надеждой и любовью Всевышнего. Вы не должны этого стесняться, ведь оно все ваше. А предрассудки пусть уйдут в сторону, во тьму, сгинут на все века. Всякие бездействия порождают отрицательные эмоции в вашем организме, и вы просто часто этого не замечаете, но со стороны оно очень заметно и может выражаться по-разному. Допустим, один человек чем-то увлечен — у него и жизнь проходит интересней, а другой ко всему относится равнодушно. У этого человека все идет, а точнее проходит иначе. Вот поэтому Я и пытаюсь вам помочь. Безграничны Мои знания, так что берите их и развивайтесь, наслаждайтесь даром Господним, и вы почувствуете, что вы не одни. Да и вам же будет самим легче. Вдумайтесь, почему на старости лет своих человек в чем-то кается и что заставляет его это делать, что в данный момент им движет? Я прошу только, внимательно подумайте над этим. Если в расцвете своих лет вы это усвоите или осознаете, то вам не придется в самом конце настоящего перехода угнетать себя покаянием, Бессмертие будет вас окрылять всю вашу жизнь или все ваше дальнейшее бытие, в каком бы измерении вы ни находились. Да и сами трудности переходов будут для вас так же легки, как полет птицы. Вы будете парить в вечности с легкостью и блаженством души, осознав свое предназначение. Уместно вставить сюда такое понятие, как умственное ограничение — это не говорит о том, что вы в чем-то ограничены. Нет, это не так. Уместное ограничение — то, на чем вы часто сами себя останавливаете, но учтите, не достижение, хотя человек думает, что он уже достиг всего. Имеется в виду ограничение ваших знаний. Нет, продолжайте двигать мысль свою вперед, но только для благих целей. Трудно это понять, но не трудно этого достичь. Ограничения есть у каждого, но пользоваться ими может не каждый человек. При “новом мышлении” это будет доступно всем. (Как понять? Очень просто: затаите дыхание и прислушайтесь к своему организму, он вам ответит на все ваши вопросы). Только нужно желание той личности, которая требует разговора с ПРОСТОРОМ НЕБЕСНЫМ - ГОСПОДОМ, ТВОРЦОМ ВАШИМ. Многие Меня оскверняют каждый день, не задумываясь о том, что ждет их там, за горизонтом Духовной Возвышенности, но это лишь момент или секунда вашей жизнедеятельности в данном измерении. Ограничения в умственной деятельности порождают суеверия, которым вы часто и подражаете, но это глобальное рассмотрение вопроса, проникшее вовнутрь вашей души. Сейчас трудно говорить о чем-то сверхъестественном, но приходится. В данный момент смотрю на вас и удивляюсь, вы такие равнодушные, даже к самим себе. Просто можно взять любого человека и внимательно посмотреть на него и сразу можно увидеть ту душевную слабость, которая уже частично или полностью деградировала или “отошла” на какие-то проценты развития назад или, попросту говоря, приблизила к переходу, потому что произошло неудачное воплощение. Но бывает и обратный процесс. Это когда душа уже в материальном спектре полностью утеряла физическое тело. И тогда можно сказать, что телом движет интуиция, выработанная за тот период, что просуществовало физическое тело. Конечно, все может выглядеть и иначе — душа совместно с телом взаимно связаны, и духовное общение происходит неразрывно, то тогда тело будет иметь другой облик развития. Это пока единицы из той массы, существующей на Земле. Есть и другое — середина, воплощенная наполовину или с духовной стороны, или со стороны физического тела, здесь уже идет борьба двух противоборствующих сторон. Да это и наглядно, в чем вы сами убеждаетесь. С психологической стороны будет выглядеть как “война” молекулярных реакций двух полюсов или двух сторон положительно-отрицательного взаимодействия, касающихся души и тела, третьему здесь места нет, да и не должно быть. Жизнь — интересный интервал Космической деятельности. Во все времена люди задумывались о том, зачем мы рождены, и тайна до настоящего времени обосновалась в вашем сознании, но никто не спросит, а почему все так происходит и происходило на протяжении нескольких тысячелетий. Но все время звучит на всех уровнях развития: КТО? ЗАЧЕМ? ПОЧЕМУ? Тьма — иначе это назвать нельзя. И грань, с одной стороны, поднимает дух, а с другой — как бы уводит в ту сторону, где есть БЕЗМОЛВИЕ, или нет ответа. Конечно, создается такое впечатление, это как отчуждение или, если можно так выразиться, будь что будет, но увы — все не так. Где же логика? Отвечу Я — в том движении или существовании, чему отданы вы, лично вы, а “вы” — одно лицо. Представить можно воздушный океан — океан жизни, где все рождается и куда рожденное уходит без какого-либо предела. Да такого и не может существовать, ведь ДУХ СВЯТОЙ — не тело. Дух Святой — сверхизобилие, изобретение Господа Бога. Будет страшно в первый момент смерти, вам будет не по себе. (Все это Я пережил). Но ведь и в первый миг рождения в физическом теле вы тоже не сознаете, где вы и почему? Хотя по истечении 3 — 5 лет вы начинаете осознавать, что вы есть что-то неповторимое. Но со временем это уходит в бездну неведомого, загадочного. Но, учтите, до 3-х лет вашим организмом руководит Космос — Ангелы Божьи. Лелея свое изобретение, они готовят тело к светлому восприятию Белого Света и всего живого. И непревзойденная тайна со временем осветит вас и ваше сознание. Сознание будет всегда с вами. Во Вселенной одиночества не существует. Одиночество реально только для вашего БЫТИЯ. Ибо это есть балласт Вечности, которым движет реалия Вечности. Или, если вы поймете, то это можно выразить так: “ГЕНИС ОТО ГЕВИ ЭДНИ ТАСА САВО МАРГАНЕЛИ” — воплощенное имеет закономерность: ДВИЖЕНИЕ — РАСЩЕПЛЕНИЕ — ВОПЛОЩЕНИЕ — РАЗЛОЖЕНИЕ и в итоге — ПРОДОЛЖЕНИЕ. Продолжение присуще вам и всем остальным. Конечно, если та — вершина того беспредела, что есть во Вселенной, но эта вершина не конец, а начало той легкости, свободы или ощущения той грани правдоподобности, к которой вы стремитесь всю свою сознательную жизнь. Но это только в духовном аспекте. Закон Бога и Космоса всегда с вами. И он вас бережет всегда, правда, вы это не всегда замечаете, но все равно живете. Как бы вы ни жили, этот закон всегда с вами. Трудно все это осознать — и Я понимаю, вам “просто некогда”, но “нужно”. Нужно осознать, ведь это потребность не только ваша, но и Космоса — Господа Бога. И поэтому все вы должны отдать себя Господу Богу (имеется в виду духовно). А физическое воплощение — предпочтите труду на благо других поколений. И будет вам большая благодарность от всех, живущих до и после вас. Предела существования не может быть, потому что спираль Вечности бесконечна. И к этой бесконечности вы будете прикреплены на всю Вечность, ибо то воля Высшего Разума. Существует два понятия — два Я. Есть Я физическое, и есть Я духовное, но здесь уместно упомянуть и третье — Я Космическо-Божественное. Святая троица составляет одно целое, созданное Богом. Я есть Я - Величайшее из Величайших. Ведь Я — все (не относится к одной личности), Я — вся принадлежность Космоса. И при каждом произношении этой мантры вы будете вливаться в то Божественное, неведомое, но сознательное, оберегающее вас, как личность и цивилизацию.
Многим из вас, читающим эти рукописи, может встретиться что-то в виде повтора, но это не так. В каждом повторе есть свой смысл. И все сделано специально или на том уровне развития, на котором находится данная цивилизация.
Все таинство уходит с каждым днем в то темное, нереальное, и пусть все светлое будет рядом с вами, с вашим телом и вашей душой, со Святым Духом.
Иногда может наступить кризис во всем. Не отчаивайтесь, и вы преодолеете все, но если вы упустили какой-то момент, то можете получить что-то отрицательное. Но не отчаивайтесь, все станет на свои места, хотя трудности могут в чем-то и навредить. Здесь все зависит от вас самих же.
Проповедуя это, Я еще раз открываюсь пред вами во всей своей прелести и доброте к вам, Моим детям.
Трудно Мне было это сделать во времена Моего бытия, но Я это сделал, ибо Я знал: пройдет время и Меня поймут, Меня примут. И в каждом сердце буду Я - Сын Небесный - ИИСУС ХРИСТОС. И страдания Мои отразятся в ваших телах. Моим нежным прикосновением ко всему живому и Доброму. И тот терновый венок, которым “освятили меня” нечестивые, пусть станет для вас окрыленной надеждой в ту реалию, которую Я перенес ради вашего бытия. И пусть светлое и разумное передается с Моей болью в ваши сердца и души. Вы поймете Меня, в Моих болях и страданиях, что Я принял, и приношу вам только благополучие. Душа, воспевшая Меня, всегда будет чиста, и Я с ней буду откровенен, ибо понятие двух Божественных искр доброты и ласки сольются в одно целое.
Писанию Божьему вы должны быть отданы всей душой и телом. И да сохранит вас ГОСПОДЬ.
Духовное изобилие — возвышенное чувство к Господу Богу — будет являться светлым отражением вашей духовной жизни и той неограниченной радости, радости, в которой вы будете слиты со своим творцом. И вечная связь будет для вас единственным источником благого соприкосновения со Всевышним, и на этом этапе духовного наслаждения к вам будет всегда приходить истина, настоящая истина вашего светлого озаренного благополучия.
Да, Благ Господь и Вечен, так будьте и вы блаженны к Отцу своему. Яркое отражение лика Отца Вашего в ваших душах и сердцах будет воскрешать вас пред простором Небесным. Царством невиданной красоты, озаренной сиянием золотого солнца и всего светлого, необозримого. В этих строках воспевается Господь Бог, и вы, Творение Его, вдумайтесь в эти строки, дабы еще раз понять истину, воплощенную в вашем облике Творения, Его окрыленно-неповторимого образа.
ОКРЫЛЕННЫЙ ПУТНИК - СОЗНАНИЕ МОЕ, МНОГОЛИКОЕ ВЕЛИЧИЕ, ТВОРЕНИЕ ЕГО ПРЕКРАСНОЕ И СВЕТЛОЕ, ДУХОВНОЕ, РОДНОЕ, СОЗДАНИЕ ВЕЧНОЕ, БЛАГОЕ.
Ученики Мои, будьте достойны своего Учителя. Не дайте угаснуть искре в продлении веры во все Божественное и достойное Высшему Сознанию - во имя Отца Вашего.
Всегда преклоняйтесь пред своей верой, ибо это вас спасет. ТВОРИТЕ, УЧИТЕ, ОСВЕЩАЙТЕ все и вся на благо и во благо Вашего Учителя и Отца, прекрасного Творца-Создателя. Будьте добры ко всему живому, ибо то, что окружает вас, все ваше есть лицо Отца Небесного. Всякая ваша мудрость будет принята только во славу, и пусть это доброе дойдет до каждого, и сердца людей наполнятся теплом и радостью и вера во все Великое осветит прекрасное Творение животворящей силой во славу Господа Бога- Вседержителя. Внесите в каждую душу огонек надежды, окрыляющей надежды в Вечность и Бессмертие. Будьте всегда чисты и правдивы пред Господом Богом и самим собой. БОГ - УЧИТЕЛЬ - УЧЕНИК - связь еще раз доказывает реальность Творца, не превзойденного ни в чем. Воспевайте в своих душах только жизнь — прекрасный миг, которому нет равных во Вселенной.
КТО НАСТОЙЧИВ - ТОТ ПОБЕДИТ, КТО СЛЕП - ТОТ ПРОЗРЕЕТ, КТО УВЕРЕН - ТОТ ДОЙДЕТ, КТО ВЕРИТ - БУДЕТ ПРИНЯТ, КТО ПРОСИТ - ТОМУ БУДЕТ ДАНО, КТО ВОСПЕВАЕТ - ТОТ САМ БУДЕТ ВОСПЕТ, КТО ПОМОГАЕТ - ТОТ ОПРАВДАЕТ ДОВЕРИЕ ЕГО.
ВАШ УЧИТЕЛЬ.
Принято нашим учеником по лучу Махасатьяна от учителя человечества Иисуса Христа Майтрейи учеником Александром.
Только вера даст правильный путь к жизненному удовольствию души человеческой. Бог со временем не будет тайной, Бог будет действительной вашей повседневностью, но со своими законами и привилегиями.
Вникая в суть истины, все больше отдаетесь Мне. Я вас не притягиваю, лишь прошу, ибо темные силы пока еще тоже сильны, в пекло всегда можно угодить. Чтобы такого не случилось, лучше обойти стороной врата тьмы и войти вратами света и бессмертия в личную действительность бытия.
***
ВОПРОС: Учитель, пожалуйста, ответьте мне: было такое время, когда Кашпировский вел сеансы оздоровления по телевидению, Чумак заряжал воду — таким
образом многие люди исцелились, но зависть людская, образно говоря, “съела” их. У меня возник такой вопрос: можно ли через газету помочь страждущим людям? Ведь Вы есть истина, и раз это так, то, пожалуйста, помогите всем, кто в этом нуждается.
ОТВЕТ: Александр, я не ожидал такого вопроса, и все же он Меня заинтересовал. Конечно, можно таким образом помочь очень многим людям. Ответственность за положительный эффект я возлагаю на Себя. Самое главное, нужно то, чтобы сами люди поверили.
ВОПРОС: И все же, как это можно практически сделать?
ОТВЕТ: Что ж, желание у тебя хорошее, и если ты не боишься зависти людской, то Мы будем проводить оздоровительные сеансы через газету. Я буду называть время и число, и человек, который нуждается в помощи, в этот день и назначенное время будет принимать от Меня Силу исцеления.
ВОПРОС: Ваша энергия будет направлена на какой-то определенный орган или на весь организм?
ОТВЕТ: Энергия будет направлена на весь организм. Допустим, что каждый человек знает о своих недугах, в назначенный день он поставит перед собой воду в любом сосуде, возьмется обеими руками за сосуд и мысленно, учти, только мысленно, скажет: “Господи, пожалуйста, помоги мне, исцели меня. Пусть Твоя Сила и моя вера в Тебя помогут мне”. После чего нужно поднять руки ладонями к Небесам и подержать так ровно семь минут. Потом напиться этой воды. Если на теле есть какие-либо раны, то их можно обрабатывать этой водой (воду пить без ограничения в любое время). Вода должна находиться в открытом виде и подальше от всех приборов, которые обладают магнитными полями. Если человек не в состоянии стоять семь минут, можно сидя или лежа в постели. Конечно, больше всего Я буду уделять внимания онкобольным всех степеней, особенно детям.
— Спасибо, Учитель, лично я в это верю, и каждому решать за себя.
ВОПРОС: Американские ученые утверждают, что вскоре появится новая комета, которая, по их расчетам, будет видна даже в дневное время и может столкнуться с Землей. Даже, если не произойдет столкновения, то шлейф от кометы принесет много горя на Землю. Появятся новые болезни. СПИД против них будет просто мелочь.
ОТВЕТ: Что Я могу ответить? Уже была “пришелица” из Космоса, многие наблюдали ее, учти, она была далеко от Земли. Я тебе 3 апреля дал информацию по этой комете, где ясно указал, что на Земле изменится климат, будут обильные дожди, град, штормовой ветер и т.д. И, если бы ты был настойчивее, то Я бы указал тебе те регионы и области, в общем, те места, где произойдут стихийные бедствия, но ты с уверенностью сказал Мне: “Кто меня послушает, обсмеют и все”. А ведь в бедствиях погибли люди, многие лишились своего крова, пострадал урожай. Поэтому, если появится та комета, о которой говорят американские ученые, то ты ничего не изменишь, но, если хочешь, то запиши для себя отдельно всю информацию по данному вопросу.
ВОПРОС: В Америке есть статуя Свободы. У нас же был серп и молот, но молот уже упал нам на голову. Это чувствуют все, и многие со мной согласятся. Сейчас страшно подумать, что будет, если еще и серп опустится.
ОТВЕТ: Нет, это не наказание. Я тебе уже отвечал на этот вопрос: страна, верующая в Бога и начинающая день с молитвы во Славу Божью, всегда будет процветать, и ее символ будет вечен. Вы же, что хотели, то и получили, но это лишь только цветочки, ягоды впереди.
ВОПРОС: Что ждет впереди Россию?
ОТВЕТ: Вскоре Россия во всех отношениях станет на ноги. В 2004 году ты на нее будешь смотреть, как на Америку или Арабские эмираты. Вижу, ты сомневаешься, но учти, Я говорю тебе правду. Вспомни, ты спросил Меня: можно ли вылечить СПИД? И Я ответил: генная вакцина победит эту болезнь века. Ты отнесся к этому с иронией. И вот, спустя пять лет, ты лично сам убедился, что американцы близки к цели. Немного осталось ждать, и вакцина будет вершить чудо.
Почему ты стесняешься и не спрашиваешь Меня о будущем своей страны?
— Учитель, извините меня, для себя я запишу всю информацию, что касается Украины, только для себя, ибо сами знаете, что не вся информация пройдет через газету.
— Да, Александр, ты прав. Когда-то и к Мишелю Нострадамусу не прислушивались, смеялись над ним и оплевывали его.
— Учитель, мне далеко до этого человека и все же интересно знать многое. Вижу и отношение людей к статьям о Вечности. Одни рвут их и жгут, а что говорят на меня — даже дрожь пробирает.
УЧИТЕЛЬ: Александр, ты знаешь, что такое бумеранг. Ты, делая добро людям, получаешь от Меня все доброе, и в этом ты убеждаешься. Кто на тебя говорит всю мерзость, в награду он ее и получит, об этом мы уже говорили, повторяться не будем.
ВОПРОС УЧИТЕЛЮ: Чтобы всем было ясно и понятно: умерла баба Ванга — пророчица. Если можно, то я просто прошу, пожалуйста, помогите поговорить с этой прекрасной женщиной хотя бы уже после ее смерти. Моя мечта была встретиться с ней, но на последнем этапе что-то помешало. Раз мы бессмертны, то помогите встретиться с ней, пусть этот разговор будет духовным, но мне кажется, что он будет приятен и интересен.
УЧИТЕЛЬ: Ну что ж, Александр, подожди ровно один час, и через это время ты встретишься с матерью Вангой. Только слушай ее внимательно, ибо ее душа будет говорить с тобой. “Спасибо, Учитель, я слышу ее и даже вижу”.
“Милый Любомир (Олег, Саша), мне приятно видеть и слышать тебя. О тебе я узнала незадолго до смерти. Мысли мои, можно сказать, были пересечены с твоими, потому что я проповедовала мысль о бессмертии души. И ты придерживаешься этого. Теперь, когда ты говоришь со мной, уже не сомневаешься ни в чем. Но прежде чем говорить с тобой, Я подниму свою левую руку и через тебя направлю свой духовный луч на мою страну, где я жила, на мою славную долину — долину горячей и теплой истины, и через тебя попрошу, пусть мои крестники и крестницы поливают мои цветы, мою радость, мою жизнь. Пусть мои цветы никогда не увянут перед моим домом и моим порогом. Пусть цветы несут радость всем тем, кто знал меня. Рупитэ, я снова с тобой, с моим очагом домашнего уюта. Крестники мои, посыпьте сахаром весь двор мой. и пусть тропа к моему дому будет всегда сладкой для всех, кто придет помянуть меня добрым словом. Долина моя прекрасная, я снова вижу тебя и могу передать тебе привет. Любомир, если сможешь встретиться с кем-то из моих земляков, то, пожалуйста, передай все то, что услышал от меня. Хотя я знаю и я уверена, что мои слова дойдут до всех, кто меня знал, и ко всем, кто чтит Вечность.
А сейчас, Любомир (Саша), слушай внимательно меня. Все то, что ты делаешь — исходит не от тебя, а от Бога нашего. Не стесняйся своего положения в обществе, потому что я пережила все это на себе и вынесла до последних дней моих. Меня тоже хотели опорочить, но не удалось, потому что со мной рядом был мой Бог, Иисус Христос, и Я, незрячая, была дальновидной и видела все. А сейчас и вовсе прозрела, потому что вижу все явственно. На Земле вас немного, но здесь нас знают и видят, что творим и во что творим, в этом я уже убедилась. Вихрь Божий — было мое начало. Теперь для меня конца не существует. Я рада за то, что видела, предостерегала и помогала людям, сейчас делаешь это ты, но ты еще молод и успеешь многое сделать. В любую минуту зови меня, и я буду помогать тебе в твоем труде. Прошу тебя: не отрекись от Вечности, продолжай писать. Бог дает тебе, Бог и наградит тебя за твой труд. Со всей достоверностью я говорю тебе: Царствие Небесное видит все. В отдельных случаях видишь и ты точно так, как и слышишь меня”.
УЧЕНИК: Мать Ванга, вы извините меня, все то, что вы говорили — действительно истина, вы в этом убедились?
ВАНГА: Да, сын мой. Я во всем была права. У каждого из вас есть своя душа бессмертная, и она вами не руководит, а ведает, и вы — едины. Это обличие духовное, легкое и непринужденное, Божье и ваше. Я удостоверилась в этом. Извини меня, Любомир, мое время истекло.
Повторяю: самое святое из святых в человеке - душа и вера в свою душу. Самая чистая да и всегда будет таковой — мысль человека, которую творит и создает душа. Божье творение, утеряв уважение к Богу, теряет себя. Кто же с открытым сердцем стучится в дверь Мою и со своей признательностью, то с тем мы будем едины всю Вечность. Достойный оригинал всегда остается единственным и войдет в Царствие Божье, как вечное создание, омывая свое тело своими прекрасными мыслями. Вы готовите себе путь к блаженству — в этой Истине есть свой смысл: держись за Веру Божью обеими руками и телом всем своим. Очищаясь от вековой грязи, обретете свой райский идеал в душе своей и Царствии Его. Принявший всю Истину Господню сбросит с себя огромный груз неверия своего и с необычайной легкостью преодолеет путь в Истину. Осквернивший того, кто принял Мою Истину, обратное получит себе в награду.
Я в этом не виновен и не желаю мести, ибо сам, упрекнувший, накажет свой род, мыслями черными разрушив свой тонкий мир от рода изначального.
Думайте, когда говорите, следует ли изложить то или это, дабы не навредить никому. Если кто не верит и сердце держит на замке, лучше стоит промолчать. Прекрасно жить в радости и любви, чем в неверии своем ждать свой итог.
Уже скоро как две тысячи лет Я говорю, что есть что, прислушиваются лишь единицы, остальные стараются навредить, прославляя тьму беса своего. Лукавый хитер, ибо хитростью своей он питается и живет. Человек, опустивший голову и говорящий: не может быть, мол, Бога нет и все, — задумайся, чьими очами ты смотришь на белый свет и любуешься всем прекрасным. Опомнитесь таковые, живущие в блаженстве Божьем среди людей, которых я сотворил. Поднимите головы и, смотря на Небеса, очиститесь, и вы почувствуете другое, нечто Божественное и родное. Болезни покинут ваши тела, и вам же легче станет дышать.
Вижу я, что многие стыдятся неверия своего и имя Мое обходят стороной, дабы лукавые над ними не посмеялись. Трусы, жалко то, что находитесь вы в Божьем одеянии и, если бы вы переиначили себя — что ж, Я дальше промолчу, но уверяю всех, что обновится вся земля.
Верующие, имя чтите вы Мое, Мой промысел уважайте, ибо знайте, что для вас Я творю добро. Пусть оно придет не на Земле, но Небеса вас же воспоют.
ВОПРОС: Почему в Библии нет информации о Вашем детстве и о Матери Марии?
ОТВЕТ: Каждому или каждой информации присуще свое время. Все то, что тебя интересовало о Моей жизни и жизни Матери Моей, люди узнают из “ОТКРОВЕНИЯ ПРЕСВЯТОЙ ДЕВЫ МАРИИ”, которое уже издано.
ВОПРОС: Учитель, дающий дает, как Вы мне. Один из священников, прочитавший Вашу, не мою Вечность, сказал так: “Бесновато, бесновато”. Другого из его уст я и не ожидал ничего, что вы можете ответить, ведь говорил священник, а не простой человек.
ОТВЕТ: Александр, действительно бесноватый говорил и устами этого человека, хотя и относится он к духовному сану, ибо не понимающий Мой глас всегда будет отрицать Его, возвышая себя в своем неверии. Хотя такие верят только в самих себя. Однажды Я тебе уже говорил — ваш век связан только с одним
именем — Александр Мень. Он был истинно человек Божий, и равному ему нет для вашего века. И, если у тебя будет такая возможность, то прочти его труды.
ВОПРОС: Учитель, 2000 лет назад жили вы, Сын Человеческий, творили чудеса. Действительно, исцелять Верой человека — чудо. Вот прошло почти 2000 лет после Вашего распятия, в мой век появился не Бог, но чудотворец, Кашпировский. Лично я считаю, что его “распяли”, Чумака “убили” духовно, лишь Мать Ванга умерла своей смертью.
ОТВЕТ: Да, ты неугомонный. Не Я ли говорил, что нет места пророкам в своем отечестве. “Да, вы говорили”. Не я ли говорил: “Кто говорит то, что знает, тот говорит правду, а у свидетеля ложного — обман”. Ты говорил: “ведь имеем то, что имеем”, и будете иметь, коль не слушаетесь Меня. Ванга, Кашпировский, Чумак вышли к вам как к людям, точно так, как и вышел Я. А что получилось: высшее образование телесно съело всех. В этих неудачах Я вижу свое прошлое, а тот, кто радуется, пусть лучше посмотрит на себя.
ВОПРОС: Я очень часто и с удовольствием смотрю фильм, правда, американский, он называется “Жизнь Иисуса Христа”. Мои же соотечественники пока не могут снять такой фильм, ибо их убивает неверие. И вот, в конце фильма идет призыв-обращение от имени Вашего, судя по всему, говорит кто-то из священников, я повторяю дословно: “Ищите встречи с Ним! Иисус Христос так хочет установить вечное свободное общение с тобой! Подумай об этом!” Вот я нашел общение с Вами, в чем уверен, и рад этому, ведь я слышу, ибо принял. Слышал глас Божий и Моисей, который написал пять книг, но мне, конечно, не равняться с ним. Вот о чем хочу спросить я Вас: нашедшего Вас человека и принявшего Вас те люди, которые говорят “ищите встречи с Ним” обливают грязью нашедшего, как можно все это понять?
ОТВЕТ: Ты видел фильм, но то лишь фильм. За ним же стоит Моя жизнь, Мои страдания и мучения. Ты пишешь “Вечность” от Моего имени, закончил писать Книгу “Откровение Пресвятой Девы Марии” от имени Матери Моей, начал писать “Господня Истина Святых Апостолов” от имени святых Апостолов, и из всей этой информации ты полностью узнаешь Мою жизнь от момента Моего рождения до перехода Моего в Вечность. Но ты узнаешь еще больше, когда напишешь “Благая весть на Земле” - это будет исходить от имени всего Простора Небесного. И будь уверен в себе, и на твой вопрос отвечу так: “Каждый день бывал Я с вами в Храме, и вы не поднимали на Меня рук, но теперь ваше время и власть тьмы”. Можно ответить и так: “Первосвященникам же, и начальникам Храма, и старейшинам, собравшимся против Меня, Я из уст своих сказал словами Бога: “Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня!” Я стерпел больше, терпели и Ученики Мои, и вам, всем продолжателям Моим, говорю: Да имеющий ухо, да слышит. И не бойтесь того, чему учу. Что слышите своей душой и сердцем. Придет время, и опомнятся те, кто мешал всем вам своими мечами и кольями. Ореол Господень, если Он принят всей душой — Вечен, и свет не погаснет никогда, затмить его Я никому не позволю.
“Спасибо, Учитель. Вы меня, конечно, извините, но какое время, такие и вопросы”.
ВОПРОС: Мне порой обидно слышать, но приходится выслушивать и такое, мол, как он, “безграмотный” человек, удостоился чести говорить с самим же Богом. Вот мы имеем дипломы высшего образования, самые грамотные и умные, но почему нам не оказана такая честь?
ОТВЕТ: Да, Я понимаю тебя. Саша, сейчас Я могу тебе дать в руки три диплома любого предназначения и профиля, но неужели ты, держа в руках эти бумаги, станешь умнее? Я не говорю о том, что все, имеющие дипломы — люди без ума. Но многие из них только прикрываются той лощеной бумагой. Я тебя понимаю, действительно, обидно, но ты же сам видишь, каким образом достают дипломы. Не завидуй им, ибо твое общение со Мной превыше всего разумного. Ведь каждый из вас, умирая, не возьмет с собой диплом в могилу. Посмотри вокруг: все копят, откладывают. Некоторые гибнут в своей прихоти, другие омываются в своем удовольствии, большинство не в силах заработать себе на хлеб, Я не говорю уже о другом.
ВОПРОС: Много странных вещей происходит на земле, и люди просто не в силах понять, тем более объяснить происходящее, я имею в виду все потустороннее. Что это? Наши враги или друзья?
ОТВЕТ: Ну, здесь смотря что, если от беса, то злой дух ваш враг. Он может творить все и вселяться во все и всех. Если от Бога, то души-двойники-ангелы, ваши друзья, которые охраняют вас от злого духа. Вопрос интересный. Мне хочется остановиться на нем. Как ты уже знаешь, что есть добро и зло, от Бога и беса. Одно охраняет, другое спешит разрушить. И здесь происходит противоборство двух сил. Допустим, злой дух (отрицательная энергия) пробивает оболочку и внедряется в физическое тело. Он старается разрушить тело любыми путями и завладеть душой (в народе говорят: порчу навели), ты с подобным часто встречаешься и когда снимаешь ее, то чувствуешь это, порой по несколько дней приходишь в себя. Молитвы укрепляют оболочку, и все отрицательное волей-неволей уходит, но после может вернуться и мстить. В защиту вступают Ангелы (положительная энергия) и берут тело под свою охрану. Здесь тоже могут быть проявления своего рода, но они всегда будут положительными, ибо человек будет чувствовать прилив сил и энергии. Слабость уйдет вместе с бесом. Но самое страшное — когда есть обширный прорыв оболочки, тело угасает, энергия уходит к бесу, и тогда здесь возникает масса неприятностей — болезни, психические и половые расстройства, онко- и сердечно-сосудистые заболевания, аллергия и т.д. И Я повторяю: бесов пока изгоняют знахари, но придет время, когда будет изобретен аппарат ВШМП-99, вибратор шумового магнитного поля. Этот аппарат спасет очень много людей, и время это недалеко. Этот аппарат будет “штопать” оболочку, тем самым сохранять физическое тело. Я тебе объяснил как человеку, чтобы все было понятно. Про НЛО, полтергейст — о них мы уже писали выше. А вообще магнитное поле Земли может вредить организму, и этому нужно уделить особое внимание. Всякие геопатогенные зоны в квартирах (рак крови), кто живет рядом с электростанциями, высоковольтными линиями, страдают от болезни чаще всех. И, наоборот, кто живет рядом с лесом, рекой, где много цветов и винограда — там люди почти не знают горя. Так что будьте больше на природе, а не в квартирах своих. Конечно, медицина может опровергнуть, а доказать…
***
Все изложенное выше должно не только радовать тем, что поступает из Космоса, но и лечить души своей духовностью. Ведь идеально выглядит все то, что является идеалом духовной жизни. Неодухотворенная слепота должна прозреть и своей истиной принять вечное понимание со стороны добрых сил. Достойный разум должен витать везде, принося с собой только благое. Красота золота не только в металле, но и в оправе ее. И чем красивее выглядит оправа, тем красивее будет и металл.
Космос, Высший Разум всегда являются истинными Учителями, и чем сильнее Учитель, тем сильнее и развитей цивилизация. Могущество в единстве, и когда единство сплоченное, то это уже сила, могучий Божественный поток, всегда освещенный солнечным светом и теплом Истины. Другого не дано. Можно и по-другому отнестись, но итог будет один, на том все и стоит, и Вечность не позволит нарушить и переиначить все Божественное.
В законе все живет, в законе все рождается и творится, поэтому честь и слава Всевышнему на радость всего человечества. Все создавалось по крупинке, но в размерах космических происходило то, что просто невозможно описать. Но раз сотворенное уже произошло и оно есть — этим нужно дорожить. Вся система Вселенной очень тонко рассчитана, и поэтому с ней нужно обходиться с любовью к оной. Чувствуя все видимое, вы понимаете, что все ваше и только для вас и для всех тех, кто будет жить после вас и всю Вечность. Пусть ваша жизнь будет протекать в другой форме, но прекрасное вы будете видеть всегда, дорожите всем и для всех.
Храм духовный — самый величественный и самый достойный, если его полностью понять. Его нужно согреть своим теплом и накрыть своей нежностью, дабы полностью убедиться в его существовании. Легко минуя барьер естества, на крыльях любви и достойного сознания будет парить этот Храм в Просторах Небесных, величием своим освещая вашу бессмертную жизнь. Взметнувшись ввысь к солнцу, к истинному Разуму, получите новое вдохновение и воззрите в лице Бога — испокон веков так и происходило, достойное возносилось, а темное и мерзкое прахом уходило в землю на веки вечные.
Наслаждаясь полетом своим во Вселенной, получите огромный прилив сил, которые будут переполнять ваш храм внутренний и весь обозримый вашей Душой. Соблюдать и чтить тонкий мир, мир своего создания и своего познания нужно с усердием, дабы возрадовать своего Всевышнего и в Его объятиях быть всю вечную жизнь, отказаться от которой просто невозможно.
Тело, душа, Бог — есть личность, энергия и Создатель, который питает своей энергией созданную личность в лице своем, в силе и духе, неотъемлемого от Создателя.
Мир, тонкий мир, как ты прекрасен в своей мелодии певучей. В огнях необыкновенных пребываешь ты, поешь и радуешься всякому приходящему и вновь рожденному. Смотреть на тебя — умиление, необыкновенное ощущение самого приятного, что можно прочувствовать в благом удовольствии. Несясь в умилении святом, озаренным лицом Божьим, возвещаешь о прелести и об Истине настоящей.
Создатель торжествует, видя плод духовный, который обогащается за счет веры в Него. Торжествует все живое и сознательное: свет неугасимый, свет несущий, свет радующий и вечный свет в объятиях своих преподносит букет цветов из душ обновленных, прозрачных, добрых, легких, вечных и окрыленных славой вечной, ибо во всем есть покой. Несется вечность в даль небесную, познавая неизвестность, неся дитя свое в колыбели. Неотъемлемо одно от другого, все соединено в блаженство, и чувства будут верховодить над всем одухотворенным. Легкий ветерок колышется и шумит в небесах и говорит: живите Вечно, живите во славу, рождайте и вновь рождены будете, не смотрите на свою старость, узрите лучше душу, Бога в ней, и все отступит. Мысли, какие разочаровывали вас, уймутся и скроются за горизонтом, унося старость и горе, обиды и страдания, и взойдет из-за горизонта новый день, озаренный хрустальным переливом, который будет сиять во все века. И глядя на него, расцветет все то, что когда-то увяло, усохло без влаги Господней.
На все нужно смотреть открытыми глазами, не боясь ничего, ибо в боязни своей веки могут опуститься в тяжести своей и тьма хрусталик может погубить, спалив его во мраке и издевательствах своих. Слушая перезвон мелодий небесных, божественных и нежных, воскреснет все, и Творец улыбнется, и улыбкой Он своей согреет все то, что создал Сам.
Ступая шаг за шагом, вы поднимаетесь все ближе к изобилию духовному. Когда достигнете его, то будете черпать и наслаждаться полученным, не только вы, но и Бог, ибо Он видит, что и кому дает, и дающий всех накормит, в стороне никто не останется, ибо, приближаясь к изобилию духовному, вы будете стоять на одной ступени с Богом. И возрадуйтесь сему сейчас, в момент, когда читаете эти строки, в них смысл, в слове есть Бог, с вами Он и останется. Возрадуйтесь Истине блаженной, возлюбите вы ее, воспойте и держите, не отводя от нее взора своего. Величая Бога, величаете вашу дальнейшую жизнь, и величие ваше яркой молнией сверкнет и раскатом грома пронесется по земле, возвещая Веру Христианскую и прославляя ее, но не унижая и не оскорбляя другие религии, хотя, если подойти всем умом, человеческим умом и разобраться, то все это едино. Только по-разному каждый представляет свою религию и доносит ее до людей, но Я думаю так: если несете в своей религии добро и все во славу человека и Бога, значит, то разумная религия, которая достойна чести и всепонимания от Всевышнего. И то, что преподношу Я вам, лично на Мой взгляд, не обидит никого. Я имею в виду тех людей, кто верует в своего Бога. С добром и любовью вхожу Я в ваши сердца, проповедую не бесовское, чисто Божье, разумное и достойное умного и здравомыслящего человека. В этих рукописях вы встретитесь с Моей любовью и нежностью Моей. Мое учение не вредит, а наоборот, обогащает душу человека, и кто верит, тот наслаждается этим. И такому человеку ничего не будет страшно в земной жизни, Я не говорю уже о духовной.
Бог ради человека идет на все, ищет всякие пути, дабы воссоединиться с вами. И пути Я нахожу и через них даю понять вам всем о своем присутствии, пусть пока лишь только в духовной форме. Но ведь время близко! И понять данный смысл сможет каждый.
“Славься, род человеческий, во славу Христа, во славу Спасителя и Отца. Славься, Простор Небесный, всемогущий, славься в устах все живое, ибо во всем заложена жизнь со своим продолжением. Сила в Небесах, разум витает вокруг вас, пожалуйста, примите вы Его, и, принимая Его, не нужно стоять на коленях. Стойте уверенно с гордо поднятой головой. Светлый путь преподносится с Небес, вонзая свои светлые лучи в царствие тьмы и освещает все то, что принадлежит Господу Богу. В таинстве своей доброты Я внедряюсь в вас, вливаюсь, опережая все темное, руша и круша его. Недостойность на белом свете будет уничтожена, а все остальное останется рядом с вами. Буду Я, и будете вы, но, учтите, вы лишь дети Мои, духовность выше вас”.
Счастье говорить с Богом. Это неудержимое удовольствие для души человека. Многие могут не согласиться, но и многие согласятся с Божьим достоинством и пред Верой в Него.
Запах тюльпана, нектар Его очень приятен не только для души, но и для всего тела. Сок Его выходит из недр земли, и он приятен точно так, как и Господь с Небес, ибо в Господе Сила, Нектар и Запах радужный, запах жизни и духовной свободы. Бушует и рвется на свободу мысль, громыхает в пламени своей духовной чистоты, возносится и украшает себя, вознося природу всего бытия. Внешняя среда и внутренняя — обе прекрасны, только нужно понять, но не мимолетной мыслью, а всем своим достоинством. К этому нужно подходить не с украдкой, а с любознательностью и любовью. Можно обойти стороной и остаться просто незамеченным в духовном потоке и не найти себе места, чистого места, которого достигли ушедшие вперед.
Духовное благо — духовный мир, который намного прекрасней материального, ибо материальный, лишь минутное удовольствие, которое уходит в бездну, забывается и остается там навсегда, а духовное — вечно во всем его обилии, и обилием является Высший Разум — Божественное начало, начало из начал. И чем плотнее и крепче будет тонкая материя, тем спокойнее будет мир, ибо в мире всегда живет Высшая духовность с Ее плотью небесной, и это не нужно отвергать, ибо в нем лицо Истины и лицо разумного благополучия. И человек неверующий просто погибнет, как дерево, у которого подрублены жизненно важные корни.
Неверие рождает беду и зло, а Вера, достойная Вера лишь приносит радость и любовь, приятный свой цвет и запах необыкновенного нектара блаженства. Можете спросить: где это все можно найти? Отвечу: внутри себя и вокруг вас, и в Моих мыслях, которые Я вам преподношу вот в этом тексте, ибо благие слова являются не только вашими помощниками, но и вашим крепким здоровьем. А это очень важно в вашей жизни. Бог милует всех, кто с Ним общается, пусть даже мысленно. Самое главное, что идет общение, и Богу решать, как вас вознаградить за это.
Стоя на вершине духовной, можно не сомневаться в том, что вы не упадете. Сама духовность вас будет охранять, воспевать и исцелять, но про уверенность свою не нужно забывать, ибо уверенность ваша вам помогла взойти на эту духовную вершину.
Конца света не будет, к телу же старость придет, чтобы снова сделать свое “я” молодым и вечным. Божий свет не стареет. Он все время молод и ежесекундно находится в благом труде на радость вашу.
Дарующий всегда добр к принимающему из рук дарующего и наоборот, если кто не примет, тот утеряет то, что было, и найти потом утерянное будет очень трудно.
ВОПРОС: Учитель, скажите, пожалуйста, все-таки когда-нибудь будет такая жизнь, когда все люди заживут в достатке?
ОТВЕТ: С гарантией могу ответить, что наступит такое время, но лишь при одном условии, а все условия описаны выше. Вот когда вы все осознаете и возьметесь за настоящий труд, учтите, не бизнес доморощенный, а труд, уберете на время свою национальную гордость, тогда пред вами будет накрыт стол благополучия, который накормит вас. Не нужно себя сознательно топить в своей независимости, Я бы еще сказал так: “Братья, опомнитесь, ибо…”
Блаженство, покоряющее все умные головы, оседает на Земле на веки вечные. И это блаженство укрепляется ежедневно на большой территории. Что бы ни говорили о христианской Вере, она навсегда останется таковой, укрепленной и созревшей для всех добрых начал. И всем нужно гордиться тем, что именно он предан всей душой этой Вере, ибо исход будет блаженным.
Радуется Вселенная, радуется Высший Разум, радуется все живое всему правдочестивому и справедливому. Стремится увлечь всем прекрасным к тому, что Я называю духовностью.
ВОПРОС: Как нам, людям, можно или нужно относиться к центуриям Мишеля Нострадамуса?
ОТВЕТ: Я повторяю тебе: очень осторожно, ибо у него имеется две системы, которые нужно понять разумно, ибо одна система у него есть как положительный полюс, другая, как отрицательный. И вот, представьте, что между ними стоите вы, все человечество, и вам решать, куда сделать шаг: то ли в сторону положительного, то ли отрицательного. Есть очень тонкий выбор, и в нем ошибиться ни в коем случае нельзя. Я тебе, точнее всем вам, приведу несколько примеров. Возьму немного из положительного и из отрицательного. Учтите, Я не усугубляю и не хочу устрашать вас. Жил Божий человек, направление у него было Божье, он изведал все и понял все. Вот теперь, спустя почти четыре века, вы можете побеседовать с ним. В его строках вы можете найти что-то неправдоподобное для себя, но это лишь только для себя и реальное для всей вашей жизни, жизнь — смоковница, смерть — тьма, пророчество — есть свет, в пророчестве не вымысел, в пророчестве — судьба, в судьбе число, в числе весь смысл, и кто поймет весь смысл, тот будет чтить свою жизнь. Говорю не Я, говорит великий пророк, слышимый через несколько веков. Он тоже жил не по своей воле. Бог его родил, жизнь подарил, преподнес мышление, бессмертием наградил. Он бессмертен, как бессмертен и Бог, как и бессмертны все люди, радуйтесь тому и воспевайте то, что Я вам говорю. Можете опровергнуть все прекрасное, если опровергнете — оставите с собой тьму, ежели вознесете, то свет взойдет пред вами. Пусть будет единый луч, но он будет только светить для вас, именно для тебя, читающий. Вдумайся в эти строки, Я не проповедую тьму, глаголю лишь Истину. Сверкнет лишь молния, раскаты грома придут позже, точно так, как и приходят люди на Землю. В этой молнии, в ярком свечении все увидят новое рождение, но для чего, и что в нем? Так века рождают многие лица духовные. В них многие находят для себя свой смех, смех прекрасен, но не по отношению к рожденному, а по отношению к самим себе. Изобилие духовное громом к вам вольется, ошарашит всех, ибо раскаты будут сильны, задумайтесь над тем, что Я говорю. Белый голубь вознесется ввысь, оставив след за собой, как и человек рожденный оставляет свет. Будем мы парить в блаженстве голубом, пронзая Божие просторы. В блаженстве голубь не умрет, лишь ввысь вознесется. В голубе душу вижу Я, душа не чья-то, а лично ваша, читающего эти строки. Пусть поток ветра унесет голубя в сторону небытия, но он вернется, ибо исчерпать из темного ничего нельзя. Ветер пронесется в голубом просторе, вознесет он всех, и Дух Святой наполнит окропленной вас водой. Вода есть жизнь, в воде есть ход, в воде начало из начал. Полет, мгновения, приют блаженства и чисто Божье умиление. Говорю Я вам, не скрывая ничего, нет таинства, ибо кто рожден, тот рожден, кому суждено, тому и быть. Но, если уж рожден, то думай, как себя в жизни проявить и душу свою внедрить. Не обдумав, можно что-то натворить, но ведь корабль плывет, и у каждого корабля есть свой
причал, а у причала стоят встречающие — задумайтесь. Причал построен навсегда, точно так, как и корабль и восседающие в нем, несется он, волны преодолевая. В волнах есть ступень, та ступень, которую нужно преодолеть, но ежели кто не обдумает то, как преодолеть наступающую волну, тот погибнет сразу, ибо омыт будет той волной. В волне лишь смысл, в причале тоже, но между ними есть грань, которая вас колыхает в колыбели. Опомнись все живое, стряхни с себя пелену, омойся ты прекрасною водою, и в Небесах найдешь уют. В блаженстве том найдешь свое родное, все чистое, нежное и голубое. Не понравится, тьму избрать можешь ты, в ней тоже условия, но лишь другие. Во тьме разврат, разбой и наслаждение, лишь блаженство в стороне, тебе решать, как единому лицу. Смотрю я на тебя и восторгаюсь, и ты в глаза Мне посмотри. Вот читаешь, смеешься и ругаешься, вижу все, но и вижу рядом сидящего с тобой, который радуется разумному, улыбается и смеется, как восходящее солнце. Так посмотри на рядом сидящего с тобой, позавидуй ему, и все отзовется. Пусть много у тебя добра, но у рядом сидящего нет ничего, есть лишь Я, поделись, не пожалей, отдай все то, что имеешь, конечно, оставь и себе. Я имею в виду ту радость и тот смех, и все разойдется по Земле благодатью нежною и прекрасной. Эта благодать принесет плоды, может быть, в плодах будет раздор, но он быстро сгинет. И не теряйтесь в этом, ищите вы себя. Лично Я нашел блаженство, в блаженстве смысл свой Я откопал. Не отдам Я никому, но вам Я преподношу. То, что откопал — это не деньги и не золото — здравый смысл. Поймите его, поймет он и вас. И когда достигнете вы того благополучия, на душе будет радостней не только у Меня, но и у вас. Глаза откройте, посмотрите в Небеса: пылает пламя, горит огонь, огонь душевной красоты, в нем есть сила, в силе Бог, в Боге — вы, ибо этому и суждено, суждено не вами, суждено Всевышним. И вам принадлежит исполнить волю того, кому вы принадлежите. Даже в тот момент, когда опуститесь вы вниз, посмотрите вверх из глубины. Увидев Небеса — обрадуйтесь, ибо из ущелья лишь они могут вас спасти. Кто не верит, оставайтесь там, ищите выход свой, копайте, ройте, до недр дойдите, но все же к Небесам голову поднимите. Когда опомнитесь, поразмышляйте: зачем копал и рыл во тьме, ведь свет вокруг, почему б не потянуться мне к нему, зачем загнал себя я во тьму. Искал свой выход, так и не нашел, во тьме копался и не превзошел. Можно было свое неверие отбросить в сторону, поднять руки к Небесам, попросить, и услышан бы был, тем более спасен, спасен Творцом, приверженцем небесным. Но Я еще не опоздал, ибо ущелье Я одолею, вознесу себя к Небесам, ничего для себя Я не пожалею.
ВОПРОС: Учитель, многих читателей интересует ваше мнение и Ваше отношение к свидетелям Иеговы, Меня лично тоже.
ОТВЕТ: Вот уже почти 2000 лет существует христианская вера. За это время она стерпела очень много, да и еще терпит. Мне страшно говорить о том, как
над ней издевались. Ее рвали на части и обливали грязью, что до сих пор и делают. Но корни ее еще сильны, и Вера проявит свою стойкость, Я имею в виду не до конца “своих дней”, а до второго Моего пришествия. И когда Я сойду с Небес, то Мне придется (и никому больше) судить тех, кто всячески старался искоренить Истинную Веру, Веру в Спасителя и Основоположника Веры. Еще Ученикам Своим Я говорил: “Рожденное нами дитя проживет всю Вечность, но козни стерпит страшные, и этим наше дитя закалится еще сильнее. Но, повторяю, Мне решать, как поступить. Да и ждать осталось уже недолго, время близко. И, если бы каждый человек мог Меня слышать так, как слышат Меня истинные христиане, такого безобразия на Земле не было бы. Своеобразные секты — лишь секты, которые имеют незначительный вес, а Вера Христианская — огромный духовный потенциал всех благоразумных и достойных людей, которые преданы только Мне и верят в Мое бытие и Мое благородство, искренность Мою и Любовь. За все время Христианской Веры возникало, Я не говорю, что рождалось, а именно возникало, множество сект или отдельных группировок, которые несли ересь против Истины Божьей, но они быстро уходили с жизненной сцены в небытие, а Вера оставалась жить. Здесь не стоит удивляться, ибо Меня отвергали, как истинного Бога, Мою Мать и Моих Учеников. Я просто не понимаю, какими глазами отдельные люди смотрят на жизнь, данную Мною и всем Царствием Небесным. Действительно, отдельные лица стремятся изменить то, что было воспето Богом. Даже в данный момент Я не боюсь называть себя Богом, ибо это Я заслужил своими страданиями и муками пред всеми, чтящими Меня и нечестивыми. Я жил 2000 лет назад, сейчас живу в Царствии Небесном, живу среди вас, и никто не сможет это опровергнуть. Я видел все и вижу вся, а не тех, кто переиначивает Мое и искажает до неузнаваемости. Свое спасение в Спасителе нужно искать, а не в случайном прохожем, который ради славы своей земной стоит над деревом, посаженным не им, а истинным Богом, и пытается погубить все святое. Кто отрекается от Меня, тот самолично отрекается от себя и найдет себя здесь в своем безумии. Сильный тот, кто познал настоящего Бога и, не оскверняя, принял Его и приумножил славу Его, а не тот, кто старается глаголить истину, а сам стоит по горло в грязи. Царствие Небесное открылось пред людьми, подарило им Веру, и это произошло не само по себе, ибо закон Божий глаголит: “Не изменяй ничего в Моем, преподнесенном тебе, ибо все встанет вспять и против тебя, ежели изменишь ты”. Мелкие частицы справедливости сойдут с Небес незаметно и пронзят всякого, покушавшегося своей нечистоплотной силой, ибо все в руках Божьих, терпение, кстати, тоже в Моих руках. Рушить созданное все могут, укрепляют же лишь единицы, и Я, Бог Иисус Христос, преклоняюсь пред таковыми. Лжецы, можете усмехнуться, когда это произойдет, обернитесь назад, и вы что-то увидите и то, что увидите позади себя, не скрывайте от таких, как вы, дабы все знали, что вы увидели. Опустивший взгляд свой, но провозглашающий новую Истину, останется навсегда слепым, душа ослабнет его, и прах развеян будет по земле, и даже черный ворон не вспомнит о таком. Но ежели ведущий смотрит Мне в глаза, то Я открываю пред ним светлый путь и лучами, исходящими из Моих глаз, я освещаю путь, и эта освещенная тропа неизменно приведет всех, идущих по ней, ко Мне. И в Моих духовных объятиях все будет расцветать, даже то, что увяло давно и потеряло надежду, но у Меня оно возродится.
— Спасибо, Учитель, мне все понятно, другим же решать самим за себя. Но лично для меня убедительней ничего нет. На мой взгляд, Ваш ответ меня тоже укрепил, и пусть такое же произойдет с другими. И, действительно, кто усмехнется, — пусть обернется назад и посмотрит на свой проделанный путь в жизни. В общем, каждому отвечать за самого себя.
ВОПРОС: Учитель, передо мной лежит статья об одном из священнослужителей г. Луганска. Я ее перечитываю по несколько раз за день. Называется она “Врата церкви будущего уже открыты”, пусть извинит меня священнослужитель, потому что я излагаю свое личное мнение по поводу статьи (да и не обидятся другие). В общем, статью писал настоящий священник, преданный своему Богу и делу, чистый и правдивый, потому что в каждом его слове чувствуется истинное тепло, и тепло как бы притягивает какой-то невидимой силой. И я прошу Вас охарактеризовать статью именно с Вашей точки зрения.
ОТВЕТ: Да, Я тоже читал эту статью вместе с тобой или через тебя. И отвечу так: все без исключения требует ремонта и обновления, тем более перестройки. К ереси это отнести нельзя, ибо ты знаешь, что на Рождество Храм Божий в вашем поселке был почти пуст. Исходя из этого, следует сказать: люди ждут чего-то нового и существенного, значит, сама церковь должна обновиться. Тем самым внедрять то, что когда-то для нее выглядело ересью, пока же это не происходит. Но лично Я восторгаюсь отдельными лицами, которые несут в своих проповедях все новое, которое просто было запрещено раньше некоторыми случайными проходимцами, но они уже здесь. И путь ко всему новому открыт не случайно, ведь на пороге уже третье тысячелетие. И Я рад, что на Земле есть такие священники, которые не боятся новшеств, ибо это тоже исходит с Небес всемогущей силой. Действительно, в статье говорится, что сейчас уже нужно готовить людей ко входу в 3-е тысячелетие, и готовить нужно с открытой душой, ибо в этом заложена сила, и не простая. Истинно говорю, что наступает время явления Третьего Завета. К этому нужно отнестись очень серьезно, ибо народ достиг уже своего апогея и начинает колебаться, размышляя над тем, что же делать дальше. Хотя с уверенностью могу сказать: новое будет притесняться, ибо привыкли к тому, что кормило, но нельзя же всю жизнь носить одну и ту же рубашку, душа и тело просто не выдержат таких издевательств. И самое главное, чувствуйте всегда реальную силу, которая выражается в лице Бога, и не говорите никогда, что нет таковой, она была, есть и будет, а вместе ней и все вы будете здравствовать (се творю все новое).
— Учитель, спасибо, вот еще, правда ли, что Матерь Божья являлась в Луганске к старцу Филиппу Луганскому?
ОТВЕТ: Скажи Мне еще раз, веришь ли ты в то, что действительно слышишь ты Меня, Иисуса Христа, а не Люцифера?
— Да, верю и не отрекусь.
— Почему же тогда ты задал Мне такой вопрос?
— Просто приходится мне общаться с некоторыми лицами, которые все это относят к ереси.
— Что ж, пусть те лица будут на земле ересью, а Матерь Моя являлась пред старцем Филиппом, и не один раз. И еще многие Ее узрят и возрадуются увиденным и никогда, как и ты, не отрекутся. Лично для Меня, если бы Я допустил материальное явление сатаны, здесь бы все заговорили: да, действительно, видели его. Но когда речь заходит обо Мне или о Матери Моей, сразу слышишь: нет, такого не может быть, ересь все это. Опомнитесь и поверьте брату своему или сестре своей в то, что они видели или слышали. А каково Мне было, когда Я перед народом представился как Мессия. Такое нужно только пережить, и тогда все будет понятно. Вообще, всем Божьим проявлениям нужно радоваться, ибо проявления происходят не без причин.
ВОПРОС: Учитель, если можно так сказать, то уже вышла, поймите меня правильно, Ваша Книга. Уже есть продолжение, на мой взгляд, очень интересное. Даже на улице встречают люди и спрашивают: нам интересно знать, а что будет дальше. Очень много приходит писем, люди проявляют свой интерес к “Вечности”, ибо она написана чисто человеческим языком, понятным и доступным. Я вижу все эти события, вижу Вас, Мать Марию, Учеников Ваших, Иерусалим и Рим, в общем, все вижу, даже то, что никогда не видел, и не считая того, что еще и слышу. Кому-то покажется такое смешным, пусть злорадствуют, но со временем все поймут, но будет… У меня возник такой вопрос: почему те (их меньшинство) мне говорят в лицо: “Никому не позволено говорить с Богом, тем более тебе. Ты что, профессор, учитель или историк, зачем несешь ересь в люди? Отрекись от бесовства”. Как быть, где найти здравый смысл, я имею в виду в нашем обществе. Понимаю, что я грешник, но не во всем же.
ОТВЕТ: Александр, во-первых, Я поздравляю тебя с первым выходом нашей Книги, ибо в ней заложен огромный труд. Немногие Меня слышат, но если и слышат, то безбожники их оскверняют словами, мол, “говоришь с дьяволом”. Говорить с Богом каждому дано, и этого не нужно бояться, лишь радоваться. Я соглашусь, если бы Я был дьявол, ну разве бы ты такое написал от дьявола? Конечно же, нет, того не было бы. Дьявольское и духовно непристойное видишь в книжных лавках, где преобладает литература, пропагандирующая насилие, жестокость и разврат. Духовной литературы, считай, с 1917 года нет. И вот вышла “Вечность” небольшим тиражом. Многие боятся даже к ней прикоснуться, ибо привыкли к бесовской идиллии, им подай про убийство, и больше ничего. И все же Я преклоняюсь перед теми людьми, да, именно Я, Бог — Иисус Христос, преклоняюсь за то, что они держат в своих руках и читают “Вечность” и “Откровение Моей Матери Марии”. Ни на кого не обращай внимания, твори все, что Я дарю тебе и всем людям на радость. В Книге “Вечность” заложена сила, сила духовная и божественная, которая своим теплом будет согревать все души, что верят в Меня. Истинный христианин поймет, придет к тебе и поклонится, ибо Я позволяю тебе говорить со Мною на равных. Ты открыл свое сердце ради всего святого и во имя Мое, ради людей православных, ради страждущих и даже уже потерянных в вашей безобразной жизни. Упрямые и мерзкие получат свое при своей жизни, а здесь Я по-своему буду перевоспитывать. Да, мерзости рядом с тобой много, Я вижу. В глаза они тебе льстят, а за спиной стараются погубить тебя. Я знаю по себе, но повторяю: мерзость искореню! Извини Меня за грубость, но Мне видней, что говорить.
Со своими учениками Я прожил долгую духовную жизнь на Земле и не позволил, чтобы кто-то из них говорил с дьяволом. Не бойся злых идолов, живущих рядом с тобой. У тебя есть хороший и сильный оберег, и ты знаешь, кто это. Однажды Симон-Петр припал к Моим ногам и сказал: “Иисус, не могу я быть Твоим учеником, я человек грешный”. И Я ответил ему: “Не бойся, Петр, ибо отныне ты будешь ловить человеков”. Так что, Александр, лови и ты их, притягивай их своей духовностью, пиши больше. Чем больше духовности выйдет в свет, тем легче же вам, всей Украине будет жить. Вы же, действительно, страна цветущего вишневого сада, а это — прелесть. Когда смотришь на все со стороны, то невозможно описать увиденное. Вы не можете, не научились ценить силу Божью, но кто ее чувствует, тот ею наслаждается и живет в духовном достатке. Привыкли к одному, но ведь пред вами много всего достойного и приятного, Я имею в виду и вашу честь. Человек, отбывающий свой срок в тюрьме, для всех кажется зверем, а кто заглянул в его душу, кто прочел ее, кто знает, о чем он думает? Да никто, кроме отбывавшего свой срок. Да, он в чем-то виновен, но от общего непонимания он звереет, а в душе — он человек, созданье Божье. К чему Я сказал? В образе одного лица можно представить всю вашу цивилизацию. Я знаю, что творится в душе каждого из вас и поэтому несу свою духовную власть через людей, кто слышит Меня. Поверьте им, ибо их пока очень мало.
— Да, Учитель, это действительно, урок не только для меня, но и для всех, кто чтит Вас и кто… Большое Вам спасибо.
***
Бросая духовный невод, всегда остается надежда на то, что будет и удачный улов. Я не грубо говорю, но со смыслом, ибо душа человеческая, рожденная и сотворенная Богом, должна вернуться в сети праведные и благочестивые. Конечно, все здесь выглядит образно, но, на Мой взгляд, доступно и понятно. Сама жизнь -вопрос, на который ответить какой-то притчей невозможно, ибо нужна обширная духовная подготовка всего человечества. А это огромный труд. Если переубеждаешь одного человека, то на это уходит очень много времени, но если переубедить в чем-то целую цивилизацию, то, Я даже не знаю, как такое охарактеризовать. Но как бы ни было, нельзя сидеть сложа руки, притупив разум, нужно действовать, внедрять что-то новое, искореняя тем самым все черствое и осевшее как ересь в некоторых “умах духовных”. Блуждающий может погибнуть, если вовремя ему не помочь, не поставив на правильный путь. Незрячий в духовности своей всегда оступится, лишь праведный преодолеет все без всяких трудностей. Физические, конечно, будут одолевать, но от духовных праведная личность будет получать блаженное удовольствие. Конечно, удовольствие может быть разное, но в общении с Богом — превыше всего, ибо только Бог ставит все на свои места и украшает это своим благородством.
***
ВОПРОС: Смех, говорят, здоровье. Но смех бывает разный: смеются от зависти, смеются от радости и шутки…
“Я перебью тебя и отвечу так: по смеху своему и слезы возникают — в этом смысл. Если хочешь смеяться — смейся на здоровье. Ежели от зависти и унижения — слезами смех обернется для каждого из смеющихся. Хотя на такой вопрос Я тебе однажды отвечал. Я понимаю, почему ты повторно задал Мне этот вопрос”.
ВОПРОС: Учитель, многие люди со мной не соглашаются и утверждают: мол, жизнь все-таки произошла от Адама и Евы. А негры от кого или эвенки, нанайцы, или племя бамбу из Африки? Какой ответ я могу услышать от Вас? Конечно, в данное время все возможно, но насколько я знаю, Адам и Ева были представителями белой расы.
ОТВЕТ: Я же тебе уже отвечал, что после столкновения Земли с огромной кометой погибли почти все люди на Земле, было новое переселение из разных галактик. Размещались они на тех участках, где была суша. Думаю, что дальше неуместно отвечать. Я понимаю тебя: допустим, если ты кому-то скажешь, ну хотя бы одному человеку из племени бамбу о том, что он потомок Адама и Евы, он засмеет тебя, подняв свое копье к небесам и укажет, откуда он. Думаю, что тебе будет стыдно чисто по-человечески. А вообще, этот вопрос мы со временем затронем, и Я отвечу на него подробнее.
***
Царствие Небесное — гостеприимная обитель, вы же порой — нет. Царствие подарило вам жизнь, вы отрицаете это. Царствие спасает вас, вы же губите спасителей. Бог к вам с цветами идет навстречу — с мечом встречаете Его. Создатель к вам с любовью — вы с камнем за пазухой к нему. Творец к вам со светом — ширмой ограждаетесь от него. Всевышний с нежностью своей - злом и грязью обливаете. Разум, знание преподносит — рушите, не взглянув на них. Сказал Я это к тому, чтобы каждый из вас нашел себя, лично себя в каждой этой формулировке и поразмыслил, ибо каждый новый день всех вас приближает к Царствию Божьему. И каждому из вас себя нужно готовить к встрече, дабы она не была омрачена. Задумайтесь, но не спешите подводить итог, ибо можно угодить в небытие. Встречайте Меня с душой и любовью.
Внутреннее соприкосновение человека с Богом или Бога с человеком — одно и то же. С дьяволом или сатаной - есть эффект потусторонний, и отрицать его невозможно, ибо он есть, и характер его проявляется и существует наяву, а все Божье всегда топчут ногами. Мысли дьявольско-сатанинские всегда идут впереди, неся с собой факел недоумения. Нет, Я не бессилен, и Мои надежды находятся только в вас. Не поддайтесь тому, о чем даже грешно думать. Исполняя волю Отца своего, все время думая об этом, дабы человечество не опустилось до ничтожества, хотя эти проявления сейчас присутствуют везде. Все Божье унижается, но не надолго, Я имею в виду в вашем понятии, но когда Свои чары Я преподнесу вам в Своих руках, то любой безбожник уразумеет, что это преподнес Я, а не сатана. Человек, принявший Меня, промолчит и откроет сердце свое предо Мной, другой же заговорит словами дьявола, но Я услышу и того и другого и решу, как Мне поступить с оно подумавшими.
Царствие Небесное — беспредел, но беспредел очень умный и достойный своего существования во славу вашу. К нему можно прикоснуться не руками, а душой, и кто сделает, тот будет благ во все века, и не опровергайте его, ибо прикоснулись не вы, а кто-то другой, и он познал. Вы же еще находитесь в заблуждении. Но еще раз прошу вас: если ваши мозги еще способны на что-то, то внутри себя обдумайте и решите для себя окончательно и примите свою сторону или полюс своей легкости. Я не требую, Я прошу, но когда придет время, то Я спрошу со всех, и вот каждая личность предстанет предо Мной, она будет краснеть предо Мной и Меня же, Меня, но не дьявола просить, чтобы Я помог. Никто из умирающих ни один раз не попросил сатану помочь в выздоровлении. Даже ярый скептик в агонии просит меня: “Господи, помоги мне”. И Я таких принимаю без всяких колебаний. Очень жаль, что при жизни все ведут себя иначе. Для примера можно взять любой возраст. Я даже вижу все это по поведению своего ученика. Да, люди способны довести человека до крайности, но Господь всегда рядом будет с тем, кто оплеван нечистью.
Полет души чистого откровения пред совестью и сознанием своим вы открываете только в том случае, когда в реальной части своей жизни вы начинаете понимать Бога. Другими словами говоря: человек познается только в Истине, сотворившей его. Да, она трудна, но и ваше сознание тоже не одно из легких. Нужно было искать какой-то выход энергетической силы и внедрить эту силу во что-то необыкновенное. Все получилось, и за ним стоит Всевышний, Высший Разум. Это можно понять по-всякому, тем более отнестись, а не познав всего, можно просто умереть. Да, Сила энергии Божьей очень справедлива и сильна. Все строится для общего блага, как и человек создан для него. Ежели у вас есть под руками состав для создания чего-то необыкновенного, то все вы создадите, и вам будет приятно от созданного. Но тогда почему вы отрицаете Силу Господню — вот Мне непонятно, хотя вы надеетесь только на себя, но это заблуждение, которого нужно опасаться. Понимаю, что все хотят открыть тайну создания всего человечества. Но тут нужна особенная Вера и тончайший слух своей же духовности, а в ней самой заложено все от начала и до конца. Хотя понять, где есть начало и конец — тоже трудно. Если думать о том, что рождение — другая сторона смерти или наоборот, призрак очень темный — призрак будет одолевать. Я бы сказал так: в лице призрака Я вижу халатное отношение не только к Богу, но и к своему телу, организму. Все думают: да, вот умрем и все — конец. Нет, вы ошибаетесь, лишь проложите свое начало, не в пропасть, светлые лучи яркого света поглотят вас своей неописуемой красой, поглотят на все века. И прекрасные моменты вашего бессмертия будут нести вас к светлому озарению или к новому возрождению души вашей. И, вливаясь во все новое, вы поймете, для чего вы жили на Земле. Ежели кто-то не поймет, тот снова вернется для своего усовершенствования, но не надолго. Ибо в своем бессмыслии найдете или нужно найти свой смысл, а это очень важное имеет значение для генетического расщепления, которое неудержимо несется вперед и движет всеми таинствами родословного начала. Все вокруг увиденное — энергетический интеграл всего вечного и достойного внимания двух сознательных сторон. Хотя одна из сторон и несет свое место на десятки ступеней выше. А это вы уже знаете, о чем говорит. Ведь подчиняясь всему Высшему, можно обрести все самое истинное не только для своего сознания, но и подсознания, которое возродит ваш жизненный интеллект, а вместе с ним и ваш организм восстанет из ада темных болезней, которые только и ждут вашей духовной слабости.
Человек — искра, исходящая от огня Господнего, а Его огонь вечен. Тем более искры, исходящие от огня. Искры меркнут, но вновь возрождаются, и в том есть что-то необычайное, Я имею в виду для самой искры. Ибо она думает: что будет, когда я угасну, но ведь родится новая и согреет всех своим теплом и вновь вернется в тот нескончаемый огонь своего возрождения и снова там будет готовить себя для нового рождения. Огонь неугасим, ибо энергия огня вечна, как и солнце, и нужно преклоняться пред солнцем всеобщего рождения всего живого на белом свете.
Да, реальность заложена в жизни, как и сама жизнь в реальности. Отречься от подобного невозможно, ибо само рождение приводит к этому не только человека, но и все живое, которое является непосредственно воспроизводителем. Глубина всей духовности находится в руках Всевышнего, но Он лишь родитель. Вы же - исполнители и, как будете управлять одаренным вам, так и будете жить. Но спрос с индивидуальности будет особый, ибо никому не позволено нарушать жизненный путь, ведь в нем есть тонкое направление, которое никому не позволено нарушать, меняя при этом свой путь, путь истины и добра. Глядя с вершины чисто Божьей на всех населяющих Землю, можно увидеть всякое. Но ежели все суммировать в одно целое, то получим единое, и в едином можно узреть нечто неоднородное для всего единого. Понять несложно, но поправить и поставить на путь добра — требует особого терпения и понимания.
Я вижу, что все надеются на Бога, но ведь Бог даровал вам тело для того, чтобы вы решали все сами, но, увы, не до конца понимаете. Посмотрите на старость, да, скажете вы, мы видим в ней дряхлость смерти. Нет, в ней можно увидеть новое лицо нового рождения. И не нужно смеяться, ибо так и есть, обойти такое невозможно, и каждому придется преодолеть барьер, образно говоря, перешагнуть и ступить в иной, новый мир, мир чистой совести и добра. Но ни в коем случае не зла и унижения, хотя по достойному — достойное место иметь здесь будет каждый. Тоже не нужно забывать. Так что держитесь в жизни земной за все достойное, дабы не сломалась нить древа достойности, ибо поправить ее нелегко. Это должно быть понятно всякому, понимающему и слышащему глас Божий. Мир познается в добре и любви, свет — в жизни и наслаждение жизнью, разум — в строении надежд своих и в продлении вечной жизни своей. Все темное существует лишь только для перехода в более светлое, и в темноте лишь одному мигу есть место. Но Я повторяю: он преодолим, и бояться его не стоит, ибо впереди вас ждет свет — яркий свет своего познания. Понимаю, что поначалу будет страшно, но, уверяю вас, ненадолго. Страх уйдет вместе с тьмой, и вы обретете много нового и непривычного. Но со временем привыкните, ибо в Божестве узрите радость того, что вы не умерли навсегда. И радость вас будет переполнять, ибо в ней заложена вся истина нового пребывания в новом мире благополучия. И несясь по бескрайним просторам Вселенной, вы все время будете озарены силой Высшего Разума, который надежно будет вас перемещать во все глубины Царствия Небесного.
Смерть — рождение, рождение — смерть, ведь одно и то же или обратные стороны друг друга. С уверенностью говорю — не нужно этого бояться. Даже если и бояться, то все равно ничем не поможешь самому себе. Конечно, Я все понимаю, уходить не хочется никому, ибо привыкли. Но согласитесь, ведь придется сделать это каждому из вас, хотите вы или нет. Тогда возникает вопрос: в чем же дело, ведь каждому придется, и из оного следует, что страх нужно преодолеть любыми путями. Допустим, что тело человека исчерпало все свои энергетические ресурсы, то волей-неволей душе приходится отключаться от своего тела и подключиться к новым энергетическим силам — такова закономерность Вечности. А ежели это закон — следует подчиняться ему. Вот в таких случаях душа и соблюдает все Божьи законы. Боретесь за бессмертие в теле — это заблуждение. В душе нужно искать все бессмертное. Тело лишь носитель. В отдельных случаях, конечно, можно продлить жизнь организма, по вашим меркам не надолго. Думаю, что вы согласитесь с тем, что в душе Сила Господня, но не в теле. Почему Я и призываю: уделяйте больше внимания своей душе. Берегите ее и не издевайтесь над ней, над очень тонкой субстанцией Божественного начала. Чувствуйте ее, не стесняйтесь, говорите с ней, и она же, ваша душа, вас будет оберегать везде и всегда, будь это Земля или простор Царствия Небесного. Кто не согласен со Мной, то поступайте так, как считаете нужным для себя, но после не кайтесь пред своим неверием и не рыдайте пред Высшими силами, ибо они вас предупреждали. Так что все в руках Божьих, тем более, в ваших.
Все тяжести возлагаете на Бога, но ведь Бог за вас, лично за вас ничего не будет делать — тоже нужно понять и не только понять, но и хорошо поразмыслить. Причина всех бедствий человеческих заключена в том, что человек не всегда верит в свою дальнейшую жизнь, как у вас принято говорить, “загробную”. Но если бы все было иначе, то и мир для вас казался бы другим, намного приятнее, вы бы видели его пред своими глазами, даже в цветах своих он бы был изменен пред вами. Думаю, что многие согласятся. Другим убеждениям здесь нет места, да и не должно быть.
Светлая, но мучительная, до боли страждущая душа ищет выход из западни существенной, она рвется, плачет, видя то безобразие, что творится вокруг. Она ждет помощи и успокоения. Да, она просит вас, но не вы ее. И следует задуматься о ней, Всевышней Силе. Здесь нужен особый подход, подход к Истине и слову Божьему, который несет свою радость во благо человека и всего разумного на белом свете. И пусть всякие муки претворятся в радости, в радость духовную и чисто Божью. И светлая радость восстанет, как и солнце, и осветит все вновь рожденное, и явление будет превыше всего, но в нем будет все Божье от начала и до конца. Отчуждаться не нужно. Все нужно принять в объятия свои, прикоснувшись всей глубиной души своей, влиться во все Божье, прочувствовать в нем духовное наслаждение и всем своим разумом принять новое духовное крещение, как для души, так и для тела. Нет, к ереси это отнести ни в коем случае нельзя, опасаться не нужно, ибо Бог рядом всегда, и Он подскажет, как поступить, будь то трудная минута или чаша удовольствия. Видя все прекрасное и общаясь с ним, вы будете вознаграждены всем достойным и справедливым. Яркий свет познания пронзит вас своим теплом, согреет душу и обласкает ее материнской любовью. Бог — есть изначальная основа души человеческой. Человек же — носитель дара Божьего, искра от огня Божьего. Да, каждый будет согрет теплом Божьим и одухотворенностью Его. Станем на колени пред силами самого Всевышнего и попросим Его: сохрани нас от всех бед и от темных сил, от всего того, что может нам навредить да и не только нам, но и всем тем, кто придет после нас. Бездна есть бездна — пропасть темная, но Бог есть Бог — яркая звезда и неугасимая никогда, ибо в ней есть все. Это не только Истина, но и все Всевышнее. И нужно радоваться, воспевать каждую минуту, каждый час и день. И не следует все обходить стороной, дабы не замечая ничего или делая вид, что не видим ничего, обманывая тем самым самих себя. И ежели свершенное свершилось, то радуйтесь сотворенному, ибо в нем ваш идеал, который вершит свое начало пред вашим телом и душой. Он несется, возвышается ввысь, тем самым возвышает все откровение ваше. Я повторяю снова: откровение — есть ваша душа. Я снова поднимаю руки к Небесам и прошу вас: да будьте благочестивые, да будьте преданы искре Божьей. Восстаньте из праха своего земного и отдайте почесть свою во славу Божью. Можете сказать: то лишь громкие слова, но, увы, слова Божьи и к громким их отнести нельзя, ибо они поучающие. Я уже не буду говорить о том, что внушающие. Слова будут вас возносить к Небесам, даже при вашей настоящей жизни. Кто поймет, тот прочувствует, кто же не поймет — все равно прочувствует.
Несется Божья мысль по всей Земле, окутывая не туманом — лишь доброй мыслью своей. Несет в себе всю радость и любовь, несет новое продление жизни человеческой. Да, несет и тяжесть трудных дней, но что Господь пережил — предстоит и вам пережить. Винить, судить, упрекать Меня нельзя, ибо те муки, что Я перенес, не сравнимы ни с чем, а предательство — страшнее всех мук. Но Я перенес все. И дай Отец Мой каждому из вас не прочувствовать всего этого, ибо Я убежден, что из десятка выдержит лишь один и то не полностью, ибо муки заложены не только в сердце, но и в разуме, а разум — есть Сила Господня, которая все понимает. Нервная боль — страдания, но душа — необыкновенное, которое не возрыдало пред теми вышестоящими чувствами и стерпела все. Да, были мгновения отчаяния, но они унеслись, но не мимолетно, они оставили свой отпечаток. Это все прошлое. Можете спросить, почему не сошел с креста? Да неужели слепой сможет увидеть исходящее? Слепцами были вы, лишь Я зрячий был. Да, Я сошел, увидели Меня не все, тело лишь осталось, дух Мой к вам пришел. Отчаяние посетило Меня в миг Моего нового возрождения. Видел - возрыдали все, лишь Я один смотрел на вас и плакал, видя пред собой незрячих. Хотя, почему? Петр, Андрей, Лука и Симон увидели Меня, но побоялись сказать. Это их идеал, чисто человеческий, но Мой, Божий, остался в их глазах. Да, доказать очень трудно: они видели.
Павел Матери Марии сказал: “Мать Мария, смотри, да ведь это же Он, Он к нам идет”. — “Павел, не отвернись от Него, ибо не каждому суждено увидеть то, что озарено”. — “Мать Мария, да я промолчу”. — “Варнава, видишь ли ты свет?” — “Да, брат мой, промолчи. Мама, закрой глаза”. — “Варнава, Я не могу”. - “Видишь ли Ты свет?” — “Да, отчетливо Я вижу. О Боже, Сын, Эммочка вернулся”. - “Мама, Ты Мать, промолчи. Я воскрес не в памяти Твоей, а наяву. Вижу Павла, Варнаву, Петра и Симона, да и всех Учеников Моих”. — “Сынок”. — “Мама, не бойся Меня, сейчас Я отлучусь, но послушайте вы Меня. Вот Я сошел с креста, пред вашим взором Я стою, к вам прикасаюсь, с вами говорю. Меня видят лишь единицы — то есть закон”. — “О, Господи, Сынок, Ты вновь рожден?” — “Да, Мама, Я вновь рожден. Но посмотри на тело Мое, что видишь в нем?” — “Эммочка, Тебя вижу Я”. — “Нет, Мама, вот Я, Я пред Тобой, а то лишь тело. Я больше ничего не могу сказать”. — “Эммочка, но ведь Ты — Бог”. — “Мама, Я Тебя понимаю, ну а тело осталось по ту сторону, откуда Я пришел, так что ничего не бойся”. — “Но ведь вижу Я Тебя, коснулась Я Тебя”. - “Мама, это есть то, о чем Я вас учил и о чем говорил”. — “Это есть знамение?” — “Как Тебе сказать, знамение видишь в том, что Я пред Тобой стою”. — “Сынок, но почему Я не вижу других, тех, кого знала?” — “Не дано явиться им пред взором Твоим, но они рядом и везде”. — “Скажи, Простор Небесный прекрасен?” — “Да, Мама, он не печаль, в нем сила, а в силе той нахожусь и Я. Отец Меня приласкал, обнял и успокоил”. — “Иисус, на том и стой на все века, ибо не прихоть, участью не назову пока, держись и стой, держи все в своих руках. Тебе пока Я не в помощь, но помогу”. — “Спасибо, Мама, Мне пора”. — “Надолго ли Ты?” — “Навсегда останусь с вами в обители пристойной, порой и нет”.
***
ВОПРОС: Недавно появилась информация о том, что к Земле несется огромных размеров комета. Я хочу узнать от вас, не произойдет ли что-то страшное, когда она приблизится к Земле? Конечно же, дай Бог, чтобы комета пронеслась мимо Земли, но все же услышать из ваших уст достоверные факты хотелось бы.
ОТВЕТ: Ты вновь соприкасаешься с Откровением Иоанна. Что Я могу сказать? Столкновения не произойдет, но горя будет очень много. Сильные ветры, град, огромные глыбы, многотонные глыбы будут падать на Землю, реки будут выходить из своих берегов. Понимаю, что пострадает много людей. Клубы пыли затмят солнце, и бедствие будет продолжаться ровно семь месяцев. Но основной удар примут на себя Тихий океан и пустыня Сахара. После Я с уверенностью могу сказать, что почти на всей территории земного шара начнутся землетрясения. Горы Араратские рухнут, но не полностью. Обильный смерч пронесется над Землей, развеет все. Кто выживет, тот будет рад. Кто нет, тому судьба, но Я приму их всех в объятия свои.
ВОПРОС: Учитель, а можно ли всего избежать или как-то обойти стороной? В силах ли Вы помочь нам или подсказать что-то, чтобы не случилось того, что предстоит нам испытать, а точнее тем людям, кто будет жить в то время?
ОТВЕТ: Александр, посмотри вокруг себя, видишь ли ты, что творится рядом с тобой?
— Да, Учитель, я вижу, да и не только я. Многие из нас видят все безобразие, которое же мы творим сами.
— Так что, тебе отвечать дальше?
— Мы что, будем наказаны?
— Разве тебе не понятно, что лишь в этом вы видите свое наказание, другими словами говоря, в своем безумстве.
— Но где же находится истина?
— А рядом с вами, но она лишь наблюдает, и терпит, и всячески пытается вам помочь своей непосредственной силой. И именно чрез людей. Но пока, увы, ибо ты сам убедился или убеждаешься в этом каждый день. На тебя плюют, смеются над тобой, хотя они смеются над собой, даже не подозревая.
— И комета несется к нам?
— Да. Кто-то умрет… Но решать вам: наказание это или ваша глупость, ярко выраженная в вашей бессознательности. И не только в ней, но и в ваших порой недостойных поступках. Так что давай пока не будем затрагивать этот вопрос, ибо было уже сказано: “И увидел Я новое небо и новую Землю, ибо прежнее небо и прежняя Земля миновали, и моря уже нет”.
— Мне не все понятно, но я доволен ответом.
***
Своевременное Учение, но не наказание ставит людей на свои места, и хотелось бы вам или нет, но прислушаться всегда стоит и оценить Учение по своему достоинству. И остановиться на избранном даже в тот момент, когда вам будет очень трудно. Всегда стойте на своем, и вы получите положительный результат. Самое главное для человека — его жизнь. Она в себе несет все, начиная от здоровья и кончая буднями. И, дабы не омрачить свою жизнь всем отрицательным, что накопилось в вашем сознании за годы, многого не требуется — открыть свою душу пред Всевышним, и только в этом вы увидите не чью-то, а свою радость духовную. Вы ее прочувствуете и будете наслаждаться ею до своего вознесения в Царствие Небесное. Понимаю, многие не верят, но сама жизнь заставит поверить во все и именно в миг данного перехода. И если бы было по-другому, то не было бы ни солнца, ни Меня и всего того, что видите вокруг себя. Думаю, что доношу до вас в понятной вам формулировке.
ВОПРОС: В “Вечности” изливается из Ваших уст все духовное, порой некоторым непонятное. И все-таки человек, прочитав и не поняв ничего, хотя бы капельку чего-то искреннего получил?
ОТВЕТ: Конечно, получил. Не имеет значения, понял он или нет. Доза невидимой силы прикоснулась к его разуму. Может быть, через полгода, год человек все равно поймет и потянется снова к “Вечности”, чтобы ее заново прочесть. Вот, Александр, в чем смысл. Учти, что это не гипноз, здесь заключено объединение родственных душ. Если человек слышит свою душу, он все понимает. Ежели не слышит или не хочет ее слышать, то здесь происходит обратное. Но Я повторяю, что в “Вечности” заложено все чисто Божье и гордись, ибо все идет через тебя. Для Меня самое главное, что за семь лет общения со Мной ты ни разу не отрекся от Меня. И Я клянусь, что остальные со временем поймут не только духовную часть “Вечности”, но и всю свою жизнь.
Вот для примера запиши Мои изречения, и пусть они исцелят души, да не только души, но и тела.
“Светлые, энергетическо-духовные лучи, посланные Простором Царствия Небесного, вливаются в это мгновение ежесекундно в ваши тела. Души радуются Божьему соприкосновению. Вы чувствуете легкий озноб, незначительную дрожь — прошу вас, не волнуйтесь, это очень скоро пройдет. И тепло посетит ваши организмы. Будьте уверены, и ваша уверенность поможет вам прочувствовать чисто Божью силу. Думайте в эти минуты не только о себе, но и о других, и вы объединитесь в общем энергетическом потоке, в потоке очень добром, ласковом и нежном. Пожелайте всем здоровья, и пожелания вернутся к вам. Мысленно попросите Бога и душу вашу о помощи. И, если вам не в тяжесть, то это общение делайте каждый день или вечер, и вы в мыслях своих достигнете духовного апогея. И Я вам всегда буду в помощь являться с любовью и лаской”.
— Учитель, огромное Вам спасибо. Тем более все я записал в день Пасхи, светлый день Вашего воскресения, и лично я думаю, что все так и будет, как Вы говорили. И еще раз спасибо, судя по всему не только от меня, но и от тех людей, кто верит Вам. Низкий Вам поклон в этот прекрасный день, ибо он стал на веки вечные самым светлым для всей Земли.
- Спасибо, Александр, и тебе, и всем остальным — спасибо. Повторяю, ибо вижу каждого из вас. И сокровенное всегда остается сокровенным и сохраненным тоже на веки вечные. Благое общение всегда принимается Высшим Разумом с достоинством, и так будет всегда, ибо кто любит, тот сам будет любим. Кто же не верит, то пусть проверит и убедится в Моей правоте.
— Учитель, понимаете, все чаще стал убеждаться в том, что люди хотят все больше и больше знать о Вас, как о человеке.
— Так в чем же дело? Ведь ты слышишь Меня и доноси всем все обо Мне, но только то, что слышишь и ни единого слова от себя.
— Учитель, я Вас понял.
ВОПРОС: Учитель, скажите, пожалуйста, чему же все-таки больше вы отдавали предпочтение: проповедям, милосердию, благодеянию или миссионерской деятельности?
ОТВЕТ: Да, вижу, что ты становишься философом, раз задал Мне интересный вопрос. И Я на него отвечу так. Встречаясь, допустим, с одним кругом людей, Я чувствовал, что с ними лучше вести проповедь, и она будет им в пользу. Другим же Я преподносил милосердие и исцеление, третьим — благодеяние. Но ежели все суммировать, то получим такой ответ, что все это являлось Моей миссионерской деятельностью. И все это воистину было неразделимо. Лично Мне, как человеку, было приятно нести радость людям. Как Богу — было очень жалко людей, да и доселе Мне жалко тех, кто не познал не только Меня, но и слово Божье. Вот поэтому и вы все должны помогать друг другу. Но пока, увы, подобного не происходит. А ежели и происходит, то очень, очень…
ВОПРОС: Объясните, пожалуйста, мне, как понимать слова: “И сказал Бог… И стало так”.
ОТВЕТ: В этих словах есть свой смысл и если его развить, чтобы тебе все стало понятно, то тебе не хватит трех тысяч лет, чтобы описать смысл этих слов. И не зря в изречении имеется многоточие. Хотя, на первый взгляд, все понятно, вот сказал, и все стало так, но за этим стоит огромный труд Простора Небесного. (Извини Меня, но вы же слеплены не из глины, хотя многие глаголят, что из глины).
— Учитель, Вы упомянули о многоточии…
— Да вот за ним кроются те три тысячи лет, которые, допустим, нужно было бы описать.
— Хочется описать и понять истину нашего происхождения. Но понимаю — нелегко. Желания появляется все больше и больше…
- Слушай Меня внимательно. Я проповедую все духовное, но когда сочту нужным, ты примешь и все остальное, ибо донести духовно неподготовленным информацию, интригующую всех вас многие лета, то можно погубить все сотворенное. Вот когда ваша духовная жизнь достигнет интеллектуально достойного развития, тогда все тайны сразу откроются пред вашими умами. Еще можно так сказать: жили Боги на Земле и оставили свой след, радуйтесь и принимайте все только приемлемое, но не злое по отношению к тем Богам, что жили на Земле. И когда кто-то из вас отрицает своего Создателя, видя в Нем дьявола, то пусть лучше не поднимает свой взор к небесам. Ведь для слепого все равно, что день, что ночь, Я имею в виду духовно слепого, но незрячий всегда видит больше и лучше всякого скептика. Ибо скептик — человек с нарушенной психикой, который подвергнется “ремонту” только в Просторе Небесном.
— Учитель, вы знаете, у нас же происходит все наоборот. Меня считают…
- Не говори дальше, Я все знаю. Но учти, для этого существует обратная связь.
Мысль, мысль, мысль — приятное, но не вещь. И все же в ней заложено все человеческое откровение. О чем человек думает, то и сбудется, но не сразу. Мечтать — хорошо. Конечно, приятно, когда мечты сольются с жизнью и все будет выглядеть совершенством. В большинстве случаев вы уходите от этого, и все же вы возвращаетесь к этому. Возвращение является Моим движением, и всегда движение остается положительным. Сознание — благая весть, которая говорит вам: будьте сознательны, и все тяжести земные уйдут во тьму. Решать вам, но не Всевышнему. Гладиолус — прекрасный цветок. Эдельвейс — не всем доступен, так что в его аромате прочувствуйте себя. Я несу жизненный аромат, который вливается в ваши души. Прошу вас — прозрейте, опомнитесь, ибо не слабость, а тяжесть неверия своего давит на вас. И ежели вы считаете Меня Богом, то подчинитесь и облагоразумьтесь, ибо Я во всем.
Какое-то решение, предпринятое вами, внесет в вас свой идеал, идеал жизни и нового внутреннего мышления. Я часто смотрю на людей и бываю удивлен. Хорошо, в те времена, когда Я жил, не было всего такого эффективного, как сейчас у вас. Я не буду перечислять. Но оно есть и имеется у вас. Но есть еще и другое: нищета, голод, разруха, и поэтому возникает вопрос: почему, почему вы сознательно губите себя, избираете для себя депутатов, которые думают только о себе и о своих семьях? Пройдет немного времени, конечно, вы все поймете, а пока отдайте все свои силы в энергетическую область, и ежели так все и произойдет, то через небольшое время или срок вы увидите эффект восстановления и возрождения (касается Украины). Ежели этого не будет, то никакая власть вам не поможет восстановить свое благополучие. Понимаю, вам трудно жить. Все живут по-разному: кто-то для чего-то, кто-то из-за кого-то. И глядя на всю суету, порой замечаешь: да всем на все наплевать. Это заблуждение. Посмотрите вперед, и вы увидите глаза тех, кто еще не родился, а ведь они придут и спросят вас. Я не знаю, кого именно, папу или маму, но они спросят: почему вы нас родили в несправедливой обстановке или жизни? Что вы можете ответить посланникам Божьим? Да ничего хорошего, ибо вы утеряли свой смысл жизни и взялись за то, за что не стоило бы браться.
— Учитель, извините меня, вы говорите только об Украине?
— Не только о ней, Я говорю о всех людях.
ВОПРОС: Только пусть все поймут правильно —
вопрос языка. Язык должен быть один — украинский. Да, он прекрасен, нет слов. Но ведь нельзя навязывать его всем людям, живущим в оной стране. Понимаю, что навязывать можно все, но результат окажется плачевным.
ОТВЕТ: Это получился не вопрос, но все же Я отвечу. Ты не знаешь Богдана Хмельницкого, других перечислять Я не буду, ибо никто в них не поверит. В общем, они хотели, чтобы Украина была развитой страной. Да, было всем тяжело и трудно, но все-таки она, Я имею в виду Украину, расцветала, она кормила своих “братьев”. Вы, украинцы, недалеки друг от друга (Я имею в виду ближнее зарубежье). Как стыдно об этом говорить. Хочу, да так и будет, что явится новый Богдан Хмельницкий, и он снова вас породнит. Глупость вы совершили, так что пожинайте плоды ее. Я возношусь пред вами духовностью своей, но лично у вас Я ее не нахожу.
Чтобы возродить свою Родину, посмотрите на других, но не националистическими глазами, а глазами простых людей. Тем более, нации свободной и обиженной, но ни в коем случае не славянскими народами. Труден первый шаг, но он претворяется в путь. И в движении нужно избрать свое направление, но только разумное, и разумное приведет вас к благородной истине, истине восстановления новой жизни. Меня никто не понимает, — вы отданы только себе. Но ведь пред вами есть и силы Всевышнего, и они, видя все дьявольское, не позволят вам совершить что-то свое. Сейчас у вас прошли выборы. Все довольны? Увы, нет. Избирая кого-то, забываете о Боге. Да, те, кого избрали, будут жить получше вас, ибо в их руках ваша судьба. И из вас будут тянуть все, что осталось, если оно еще и осталось. Вы идете по тропе, вниз сходящей, но пока не поздно — можно изменить свою тропу. Бросьте все и обратитесь ко Мне, но не единолично, а всей страной. Хотя Я промолчу, ибо столько грязи выльется в Мою сторону, что Я еще за тысячу лет не смогу смыть ее. Поучения Мои не страшны, деяния же ваши очень криминальны по отношению ко всем, кто хочет жить по-настоящему. Допустим, как живут сейчас в Германии или Польше? К Америке даже не притрагивайтесь одним пальцем, вам этого не достичь на протяжении, Я скажу условно, 754 лет. Ибо повторяю: кто возвышает себя, тот унижен будет самим собой, да и Мной.
Поток Небесный льется из вечного простора и всякими путями старается осесть на Землю с самыми добрыми намерениями. Но порой, оседая своей любовью к вам, втаптывается незаслуженно в безмолвие равнодушными “особями”. А ведь Посланник Божий должен быть воспет, но ни в коем случае не затоптан невежеством людским, ибо не для этого Он послан. Сердце болит, когда смотришь на свой плод, который гибнет от зла и невежества. И все же поток доброй энергии исходит, остановить его смогу только Я. И ежели то произойдет — померкнет белый свет, а вместе с ним погибнет все, что было создано Мной. Не хочу, да и не желаю Я того. Руки свои, помазанные доброжелательностью, опускаю к вам, дабы обнять всех вас своей истиной бытия. Но вы очень больно бьете, и Мне приходится порой держаться от вас подальше. И вы замечаете и чувствуете на себе и после вините Бога. Но прошу вас: остановитесь на себе, возьмите свой ум-разум в свои руки, и когда от него увидите и прочувствуете силу необыкновенную, то вы полностью убедитесь в том, что благополучие ваше находится рядом с вами. Но вы не можете им пользоваться, ибо не понимаете того, что все достояние является вашей жизнью. Одаренный всегда остается таковым, вы же унижаете того, кто вас одарил. Вы не можете понять смысла своей жизни, а может быть, и не хотите. Но если бы все было иначе, то вы бы были Богами, теми Богами, которые могут творить все без исключения. Блаженство руководило бы всеми вами. Любовь своим теплом пронизывала бы тело ваше. Лично Я думаю так и не сделаю ни одного шага в сторону, но ежели сделаю, то Мое учение будет выглядеть уже иначе. Нужно уважать или отдать дань уважения Творцу своему, и Он никогда не забудет вас. Я обращаюсь к одной личности, видя за ней всех людей. Бог - Высший Разум — это сила, в которой находитесь все вы без исключения. И если кто-то где-то “наследил”, то обратная сила
начинает потихоньку угасать, и в конце концов покидает оную личность, дабы отдать свою энергию другому, более сознательному. И когда энергия покидает кого-то из вас, то вы начинаете хулить Бога, и уже после просите Его о помощи. Но помощь не приходит, ибо та сила боится внедриться во все дряхлое и испорченное. И она остается там, где избрала для себя благоприятное место. Так что задумайтесь и над этим.
Бог кормит вас. Вам же решать, как пользоваться изобилием. А ведь здесь нужен рациональный подход и умение в общении. Это духовное благосостояние, от которого можно ждать только все доброе и всемогущее - будет выглядеть новым рождением в светлом царстве бытия всей Вселенной. Можете опровергнуть и сказать: это лишь умные слова, а где же вся истина? В руках ваших она находится уже многие лета, Я же лишь наполняю истину своей благодатью и думаю, поймете ли вы все до конца или нет. Хотя свой итог вы видите в своей смерти. Но Я еще раз — тысячу раз — повторяю и повторяю: вы бессмертны. Обращаюсь ко всем вам: прозрейте, очнитесь и, очнувшись, вы увидите пред собой грязь, коррозию, которая рушит вашу духовность. Поначалу вам будет страшно, но наберитесь сил и смойте все недостойное с себя. И пред вами явится Ангел добра и любви, который вознесет вас к благим вершинам, где и будет суждено вам находиться. Не имеет значения, будет то Земля или Простор Небесный.
Черный дьявол, серая месть, оскверняющие все и порочащие истину, а в истине, Я имею в виду всех вас, должны быть искоренены. И пусть то будет развеяно прахом над Землей и никогда не возвратится не только на Землю, но и в ее глубины. Недра Земли тоже не стерпят нечисти недостойной. Пронизывая вас своей духовной принадлежностью, Я укрепляю все вами видимое, а в нем и весь Простор Небесный. Но ежели он ослабнет, то будет то, что вы считаете концом света. Нужно “дружить” со всем благим и не стесняться такой дружбы. И все время находиться в контакте с теми силами, которые ведают всем и всеми и всегда.
Этап вашего нового возрождения должен стать на ступень выше, и жизненная лестница будет укреплена, и никогда не будет сломлена ни одна из ее ступеней. Держитесь за все хорошее, благоприятное, нежное и порой очень скромное, но надежное во все времена.
Получить можно для себя по своим меркам то ли хорошее, то ли не очень. И все зависит, а точнее говоря, результат полученного зависит от вас. Прошу вас: хотя бы один раз встаньте на рассвете при восходе солнца и посмотрите на восход, проанализируйте свою жизнь. Мысленно пройдите все, все дни свои. С уверенностью говорю, что каждый из вас поймет самого себя и услышит свои мысли, которые были раньше недостижимыми. И еще раз повторяю: смотрите только на восток и восход. Это есть прелесть, которая исходит извне или из-за вашего недопонимания.
Бог и только Бог праведно или праведными глазами смотрит на вас. Ваш же взгляд направлен в другую сторону (думаю, что временно). Уходя — уходи. Если же делаете бессознательно, то не хлопайте той дверью, чрез которую вы вошли, ибо вы вышли по своему желанию. В том есть смысл, и снова повторяю: в том смысле ваша жизнь от Альфы и Омеги. Чаще старайтесь мыслями своими возноситься к истине и никогда не падать в ту глубину неокропленной тьмы. Возношу пред вами все то, о чем вы мечтали, строили свои планы. Возношу и хочу видеть всех вас или на ваших лицах улыбки. Здесь не нужно слез, а хотя, плачьте над собой. Про Меня — того делать не нужно, Я за вас заплатил сполна. Можете не согласиться со Мной и обвинить Меня в чем-то. Но в чем, вы и сами не поймете. Хотя обвинить можно каждого, но сила Моя, как разряд Грома Небесного, будет жива всегда.
Я открываю свой взор на все благополучное и не закрываю его пред всем негативным. Моя власть, или в Моей власти, духовность прокладывает свою тропу, тропу всеобщего желания и тропу возрождения новой цивилизованной жизни.
Носился Я многие тысячелетия над всей бесконечностью. Породил очень многое и не хочу утерять всего из-за отрицательного вашего бытия. Вижу вас, как вы уклоняетесь от Меня, но забыть родителя своего - очень, очень большой грех. Это слабость пред вновь возрожденным и пред теми, кто возродил здравомыслящее. Ничего не скрываю, ничего не утаиваю от вас в данный момент. Стараюсь как-то загладить и скрыть ваши деяния, но Мне непристойно пред теми силами, которые доверили Мне бдить за вами. Мой труд выглядит особенным пред вашей жизнью.
Противиться Всевышнему Творцу — значит не уважать себя, а за этим кроется ваше достоинство, которое говорит само о себе. Утеряв себя в безмолвной пустыне, ничего достойного не возродишь, ибо суховей своим неверием унесет достойное пылью невежества за горизонт. А за горизонтом угнаться невозможно. Так что держите все в своем достоинстве и в вашем величии, ибо в величии будет найден подход взаимопонимания и нежного духовного соприкосновения.
Рожден Я был благодатью Небесной, забран ею тоже. Но ведь была благодать, в которой Я все увидел. В той благодати были и вы, но вы ее сожгли преднамеренно, дабы увидеть что-то невероятное. Но Я оказался простым, вы же теми, о чем Я говорил. И сейчас, понимая, что сотворили, не можете понять, для чего его сделали. Понимаю, что сложность вся ваша заложена в вашем слабом умственном развитии. Хотя мозг рассчитан на очень многое. Но вы же снова убиваете все прекрасное в нем, а он — это вы и Я. Прошу вас, пользуйтесь, но не во зло. Доброта должна достигнуть своей вершины и удержаться на ней на многие лета. Призываю вас: не нужно рушить созданное, ибо всегда можно сделать, а восстановить — не удастся. Ибо не вами совершено. Моя же просьба: сохраните все живое ради самих себя. Не губите все то, что сотворено. Ласкайте, целуйте, радуйтесь всему тому, что вы считаете нужным не только для себя, но и для всех, кто придет вслед за вами. Понимаю и читаю ваше мышление (а зачем все это мне нужно?), а зачем тогда вы живете, зачем рождаете себе подобных? Неужели ради страданий и мук нечеловеческих? В страдании — боль. Физическая боль доказывает ее существование. Духовная же боль — явление страшнее от физической. Лучи приятного тепла осеняют духовную плоть. Эти лучи взамен не требуют ничего, лишь уважение и почитание. Вера укрепляет душу и весь смысл жизни. Человек — благодать от Бога. Жизнь — неотъемлемая часть от благодати Божьей. И в этой взаимосвязи отчетливо видно, что окружающее появилось не само по себе. Все нужно понять, а когда придет понятие, то вы прочувствуете удовольствие чисто духовное. Вливаясь в божественный поток бытия земного, вы попадаете в океан всего доброго и прекрасного, но понять всего этого не хотите, ибо часто уходите, уединяетесь в себе, не замечая достойного. И в своих заблуждениях губите себя, создавая вокруг себя оболочку неуважения, и разрушенная, духовная оболочка зачастую приводит оную личность к прямой деградации. А хотелось бы видеть обратное, видеть все здравым. Но пока здравый смысл запечатан и, судя по всему, надолго.
ВОПРОС: Многие люди хотят узнать: у христиан в церквах и домах — иконы с изображением лика Бога и святых, другие верования отвергают иконы под тем предлогом, что Бога никто и никогда не видел. Кто же прав?
ОТВЕТ: Заблуждаются вторые, именно те, кто говорит, что Бога никто не видел. Очень много людей видели лицо Божье, и многие люди общались со Мной. Что же касается икон, на Мой взгляд, каждая душа может излить свой образ Бога, и как бы тот образ ни выглядел, он всегда будет духовным, ибо душа человеческая чувствует своего Создателя и старается запечатлеть лик так, как она Его видит и чувствует. Согласитесь, ведь прекрасно смотреть на иконы, где изображены лики Богочеловека. Это ни с чем не сравнимо, ибо от изображений исходит духовное тепло и в разные стороны несется любовь и доброта чисто Божья.
ВОПРОС: Иисус Христос был распят на кресте, мы же, обращаясь к Богу, крестимся, не кощунство ли это?
ОТВЕТ: Ради всех святых, ради всего святого, к кощунству это отнести ни в коем случае нельзя. Это есть дань уважения ко всему святому и лишний раз говорит и доказывает: живые, помните обо Мне, ибо Я принял муки и страдания только ради вашего благополучия. (Кто будет веровать и креститься — спасен будет). Больше Я ничего не могу добавить.
ВОПРОС: В церкви христиане исповедуются, каются в своих грехах. По Библии — это великое таинство. Стоит ли его соблюдать? Если потом мы снова не соблюдаем посты, смотрим развлекательные программы, веселимся на праздниках и днях рождения и т.д.
ОТВЕТ: Есть десять заповедей, которые нужно соблюдать, но самое главное — не убий. А все остальное — ваша жизнь, ибо всякого рода развлечения вы сами создаете для себя, дабы не скучно было жить. Конечно, развлекаться нужно в пределах разумного.
Если человек смеется и поет, то и душа его веселится вместе с ним, грешного в том нет ничего.
ВОПРОС: По рукописям, как и по Библии, наш Творец-Создатель — представитель более высокоразвитой цивилизации, под контролем которой находится жизнь на Земле. Так ли это?
ОТВЕТ: Да, все именно так, второго просто нет, да и не могло быть. Бог-Творец-Создатель - есть единая сила Простора Небесного. Очень много говорилось об этом в Вечности. Только по-разному люди воспринимают все. Я говорю: с сомнениями своими нужно бороться и только Верой в Создателя их можно победить. Понимаю, что хочется увидеть своего Творца, но пока не пришло время. Но оно близко. И пред каждым из вас оно предстанет во всем своем величии и обилии.
Проносятся годы, века, тысячелетия уходят и скрываются за горизонтом, оставляя свой след на Земле, рождая что-то новое. Все живое, отбыв свой срок, уходит в бессмертие.
Степень своего достоинства… Нужно да и полезно делиться своим достоинством с Богом, родившим вас. Не нужно уединяться и уходить от самого себя, тем более от Создателя. Хранить искру огня — большая честь, честь, отданная только Хранителю и Спасителю. Можно себя возвысить, но можно и получить нечто неприемлемое.
Сознание — духовная “паутина”, которой окутана вся Земля. В “паутине” все вершится и решается, создается и утверждается. Гнета здесь нет, изобилие духовное преобладает сполна, и поэтому ко всякому возвышенному нужно стремиться каждую минуту и секунду. Небольшой миг своей жизни нужно уделять всему возвышенному и радоваться соприкосновению с совершенным, чистым и необыкновенным.
Душа — есть начало. В душе есть и продолжение первого начала, и все это нескончаемо. Сломать или сломить можно все, но душу Божью нельзя ни тронуть ни утерять. Облик свой - возможно, но душу — нет, ибо в ней заложена Сила Создателя. Безусловно, все можно опровергнуть, но со временем придется признать и в момент признания будет стыдно за свое неверие и неуважение к своему Творцу. Предисловий не нужно, нужен смысл, смысл общения с тонкой материей, с очень тонкой духовной частью Творения Божьего.
По-всякому можно представить Простор Небесный. В своем понятии его можно приукрасить, можно очернить, но он все равно останется по-своему необыкновенным, таким, каким и суждено ему быть.
Мыслями своими построить можно все, но ими же можно и разрушить построенное, но не вами. Так что думайте, прежде чем что-то сотворить. Вам все дано, в ваших руках находится все, так что вершите, но так, чтобы было едино с душой, и тогда пред вашими глазами изменится ваша жизнь. Лично Мне так хочется. Хочу видеть не слезы, а улыбки на ваших лицах. Хочется видеть, что каждый день приносит вам счастье. И пусть горе навсегда отступит от вашего бытия. Пусть исчезнут невзгоды, которые пленили вас (и не один день). Конечно, хотелось бы все это видеть, но пока приходится видеть обратное и порой непоправимое. Жизнь сама по себе прекрасна, и отрицать это невозможно. И чтобы сохранить красоту ее, нужно быть достойным пред жизнью, и она всегда вас будет благодарить своей нежностью и добротой. Когда же она видит непристойное отношение к себе, то она будет мстить своей справедливой совестью, да и честью тоже. Так что пришло время для раздумий. Много веков прошло, сами по себе они были разными, обыкновенными и нет. И поэтому нужно подводить итог. Ведь стоите на пороге третьего тысячелетия, а это уже о чем-то говорит. И пока не поздно — нужно прислушаться, ибо уже было сказано: “И вышел другой Ангел из Храма, и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: “Пусти серп свой и пожни, потому что пришло время жатвы, ибо жатва на Земле созрела”. Так что судьба ваша в ваших руках, прошу вас: смилуйтесь над ней.
ВОПРОС: Учитель, лично я чувствую, может быть, мне только кажется, но я чувствую, что с Вашей стороны исходит угроза, как понимать?
ОТВЕТ: Ради всего святого — не угроза, а лишь Учение, не простое, а духовное. И к Учению нужно прислушаться, ибо оно исходит с Небес. Ярый скептик может опровергнуть, но настоящий человек, Я повторяю, настоящий человек обязан ко всему прислушаться и понять до конца. Ибо человек без ума — “скептик”— сравним с цветком, от которого не исходит аромат. Человек же, понимающий суть того, что говорю и чему учу — уже совсем другое, ибо он несет в себе жизненный мед и сладость бытия своего. Вообще, кто чтит Меня и уважает, то к тому Я благосклонен. Кто же не уважает Меня и даже стесняется имя Мое произнести, то Я…
ВОПРОС: Учитель, знаете, как-то неудобно спрашивать, но все же решусь. Вот пройдет, допустим, ну 75 лет. Всех, кого вижу, кого знал, все умрут, да и все видимое исчезнет. И почему-то страшно становится.
ОТВЕТ: Второй раз ты Мне такой вопрос задаешь. Вот слышишь Меня, видеть пока не можешь, поэтому и существует жизнь и бессмертие. И между собой они разные. Ибо учу, что телесное и духовное — вещи, конечно, совместимые друг с другом, ибо в первом ты видишь свое начало — рождение, во втором — свое продолжение. Вот именно в продолжении ты будешь видеть все, как бы из Зазеркалья — оно другая жизнь и очень тонкая. Не имеет веса, но имеет все. Не беспокойся — увидишь все и вся и нечто еще другое. Конечно, поначалу будет непривычно здесь. Извини Меня, но по-другому нельзя было сотворить белый свет, да и остальное.
Стремитесь познать, познаете и сразу же опровергаете. Любыми путями стараетесь очернить своим неверием преподнесенное Мною. А ведь сколько интересного материала можно получить от Меня. Но Я уже радуюсь и тому мизеру, что доходит до вас. А сколько остается в пространстве незадействованной духовной информации, которая витает в бесконечном Просторе Вселенной!
— Учитель, Вы извините меня, но я не могу сам все сразу охватить, знаю многих, кто принимал информацию от Вас или из Простора Небесного. Они не выдержали натиска насмешек со стороны и забросили все это. Кому, как не Вам, знать, ибо Вас, Бога, и то умудрились распять. Теперь можете представить, что можно сделать с простым человеком. Действительно, хотелось бы видеть жизнь совсем по-другому, но пока смотришь и диву даешься, что творим, к чему движим свой духовный прогресс. Не хочется стоять на краю пропасти, но приходится часто видеть, как пропасть поглощает массами сознательное Творение. Где выход, как разобраться в непонятном лабиринте? Некоторые мне говорят: зачем ты пишешь, кому все это нужно? И обидно становится за таких людей. А с другой стороны, жалко их. Ведь сгорают у себя на глазах. Думаю: пусть не верят в Ваше бытие, но ведь должны бы поверить хотя бы в себя, очнуться и стряхнуть с себя вековую пыль неверия своего.
УЧИТЕЛЬ: Вот теперь представь себе, если бы все люди мыслили так, как ты высказался, то ваш духовный прогресс привел бы всех вас к благополучию и к всеобщему единству и пониманию. Что же касается пропасти, то ты сам видишь, кто стоит пред ней, и им выбирать, какой шаг сделать. Может, в этом они найдут свое облегчение и утешение, но Я с уверенностью могу сказать, что начало нового тысячелетия подведет свой итог, и рамка весов веры и неверия в Бога справедливо взвесит все и рассудит по небесному закону справедливостью Божьей или Высшего Разума, как хотите относитесь к тому. Крест свой можно нести по-разному и, неся его, испытывать тоже разное. Я его нес ради вас и испытывал удовольствие от того, что страдаю ради людей и прошу каждого из вас пронести по жизни свой крест, крест Веры ради Меня. И вы тогда и впрямь поймете весь смысл жизни. Ежели почувствуете на каком-то этапе тяжесть, то попросите помощи у Меня. И Я клянусь, что никогда и никому в ней не откажу. Нет, это не просто слова, это Моя духовность выливается на всех вас. Вдумайтесь в каждое слово здесь, ибо неверующий умрет в своем неверии, а верующий воспет будет в Царствии Моем. Прошу вас: храните в своих душах искру любви ко Мне да и ко всему Царствию Небесному.
— Учитель, большое Вам спасибо. Думаю, кто захочет, тот поверит, кто же нет, то пусть… в общем, дальше и без слов все понятно.
ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ “ВЕЧНОСТИ”.
ВОПРОС: Правда, что на теле Учителя после распятия было более 3600 ран?
ОТВЕТ УЧИТЕЛЯ: Что касается Моего тела, на Мне было четыре раны, которые пронзили Мое тело. Но еще было и две, когда прибивали у изголовья таблицу. Воин специально ударил Меня в лоб два раза. Я потерял сознание. Силы Мои иссякали. Мне было очень трудно и больно. И в те трудные моменты Я начал видеть очень яркий свет, свет добродушия и ласки Всевышнего. Не знаю, как вам все то доказать. Наступил дисбаланс, в который Я тоже порой не верил, ибо шло отделение души от тела или, человеческими словами говоря, энергия покидала свой носитель и вливалась в единую энергетическую систему вашего и Моего Отца. Трудно было покидать ту благодать, в которой Я жил, никто не знал, что Я плакал, но Я кричал не своим голосом, Мне было очень трудно, больно от боли и от грусти, что Я ухожу от вас. И все же Я слышал глас: “Сын Мой, через три дня Ты вернешься. Боль и мучения Твои скоро уйдут во тьму и вернутся к тем, кто осквернил Тебя. Это будет не доказательство, а доказательством будет являться то, что Ты был Мой единственный Сын, которого Я отдал на распятие всего чисто человеческого, прости Меня. Но ради этого прощения пусть все люди поймут, что действительно на белом свете существует то, чему Ты учил всех. Глядя на Твои мучения и страдания, весь Простор Небесный плакал, и мучения Твои вознеслись сюда”. Да, Я вспоминаю тот момент, когда душа отходила от тела, гром гремел, молнии сверкали, предо Мной неслась бесконечность. Я видел все. “О Боже, Отец Ты Мой, вот Он”. — “Я рядом с Тобой”. — “Ласканием Своим утешил Ты Меня”. — “Сынок, поплачь и на Мать свою вновь посмотри”. — “Отец, вижу Я ее, Учеников своих всех вижу. Можно, вновь полечу Я к ним?” — “Унесешься Ты, но лишь через три дня. Иисус, а это кто с Тобой?” — “Отец, разбойник это”. Отец рассмеялся: “Ты привел его ко Мне?” — “Да, Я обещал ему, что сегодня возьму его с собой в рай”. — “Что ж, он в стороне стоит, пусть проходит”. — “Адэн, проходи”.
“Иисус, Господь, не верил я Тебе при распятии своем, доказал Ты мне все. Стану на колени пред Отцом Твоим”.
“Агнец, встань, ибо Сын Мой тебя ко Мне привел. Земная твоя участь позади. Адэн, пока ты отдохни”.
“Иисус, скажи, страшно ли Тебе было?” — “Отец, да, страшно и больно за людей”. — “Что ж, Иисус, прошу Тебя, вернись к ним поскорей”, — Отец посмотрел на Адэна. — “Адэн, подойди сюда. Вот видишь ли ты те врата?” — “Да, я вижу, но простите вы меня, что делать, не знаю, в данный час”. — “Войди вратами теми, и ты увидишь рай. Иисус, а Ты возвратись на третий день, но полной тайны не открывай, ибо все бросятся ко Мне. Пусть пока все живут и здравствуют на Земле”.
ВОПРОС: Учитель, получаю очень много писем по поводу Вашего бытия. На все не смогу ответить, но люди просят об одном: они хотят знать больше о Вас как о Боге. Хотят увидеть Царствие Небесное, ну хотя бы одним глазом еще при своей жизни. Лично я понимаю, что соприкоснуться с Царствием мы все успеем рано или поздно. Мы не только соприкоснемся с ним, но и вольемся в него всей этой массой. Но желание людей в познании всего сокровенного просто переполняет чащу любопытства, как быть?
ОТВЕТ: Есть Библия — первое доказательство, Вечность — второе доказательство. Откровение Пресвятой Девы Марии — третье, Истина Господня Святых Апостолов — четвертое, Благая Весть будет пятой. Какие же еще нужны доказательства? Неужели мало того, что уже принято вами? Только верой своей вы можете приблизиться и увидеть Царствие Небесное. Ежели человек стремится познать святое, то так и будет, ибо стремление — движение, которое приближает вас к какой-то цели. И если стремление направлено в сторону Бога, то Я всегда выйду к вам навстречу, и это будет ощутимо. Не обязательно видеть пред собой что-то необыкновенное, но жизнь при встрече со Мной, пусть даже встреча будет мысленной, изменится на ваших глазах во всех направлениях. В общем, ищите святое внутри себя, и вы найдете то, что искали. Духовный клад в теле — это Я. Вокруг вас все — это Мое и ваше, ибо Я всегда говорил: у кого сердце открыто для Меня, то Я всегда рядом. Так что когда стучу, откройте дверь свою предо Мной, и сознание ваше увидит лик Мой, а подсознание подскажет вам, что делать и как вам жить. Я понимаю, что этого мало для доказательства, но что поделать, не могу Я сразу забрать вас всех сюда, дабы вы прочувствовали до конца. Радоваться нужно своей жизни, и вместе с радостью придет к вам Моя искренняя любовь. Силы Господни всегда жаждут того, надеются, верят и ждут, что сознание и подсознание объединятся со всем Божьим и вознесут вас над блаженством Божьим как нечто необыкновенное и святое. И вы будете парить в обители Божьей, не зная никаких преград.
Пламенем доброты, огнем справедливости в начале Творения была окутана Земля. Со временем люди стали гасить огонь своими отрицательными эмоциями, не поняв, зачем же полыхает пламя. Но после опомнились и с достоинством стали поддерживать огонь. Сейчас же в принципе творится то, что было в начале Творения. Желание у Меня такое — не дайте угаснуть огню, пусть пламя его согревает ваши души своим теплом и любовью, ибо без огня не будет ни света, ни тепла. А возродить его заново никто не сможет, ибо все в Моих руках, а Я их всегда омываю в чистом роднике, который бьет из недр совести Царствия Небесного и отираю о справедливость вашего бытия. И хочу, чтобы справедливость всегда была чистой и достойной пред руками Моими. Не прохожу Я мимо вас, всегда вступаю в общение и хочу, чтобы общение приносило радость обеим сторонам. Этими словами Я согреваю душу всех верующих людей. Искренность свою преподношу на подносе, которому название — радость жизни. Возьмите поднесенное Мною и с восхищением своим наслаждайтесь. Думаю, что верующие так и делают, ибо в почете слава своими лучами прокладывает себе путь и возносит вас, как личность Божью.
ВОПРОС: Учитель, сейчас много ходит всяких версий по поводу катастрофы века — гибели “Титаника”. Что Вы можете сказать по поводу той трагедии, ведь там
погибло много людей. Была диверсия или чистая случайность, приведшая к столкновению с айсбергом?
ОТВЕТ: Во-первых — чистая невнимательность, во-вторых — в богатстве и изобилии гибнет все: и металл, и люди. Я думаю, что вы понимаете, о чем Я говорю. По тем временам не стоило бы строить такой огромный корабль, ибо навигационные приборы не соответствовали данному времени. Учтите, время обогнать невозможно. То выглядело тогда так, как вы сейчас спешите к Марсу. Свинцом сердце обливается, когда видишь невинную смерть людей, а ведь могло бы быть все иначе. И хочется повторить: на ошибках учатся, но порой не всем всегда все доходит. И, прежде чем лететь к Марсу, вспомните “Титаник”.
ВОПРОС: Человек один (животных я не считаю, хотя, на мой взгляд, они больше защищены от всякого рода болезней). Итак, человек один, а болезней много. Это тоже по какому-то закону устроено или под этим кроется что-то другое?
ОТВЕТ: Все болезни, которые властвуют над человеком, — не закон. Просто вы сами себя губите своим питанием, растрачиванием нервов, ядохимикатами и прочим. Конечно, когда болезнь приходит, вы начинаете искать выходы, дабы уйти от нее. В какой-то степени вам удается, Я имею в виду медикаментозное вмешательство. После снова вы возвращаетесь к старому: ненормальное питание, нервы и т.д. Организм не выдерживает, и болезнь начинает прогрессировать, ибо он уже не в состоянии выдержать таких нагрузок. Появляются опухоли, язвы и вся прочая нечисть, которая мешает жить. Многому вы еще и подражаете. Увидели, допустим, что один человек обливается водой, сразу же на себя выливаете. А ведь себя нужно подготовить, спросить мысленно у себя, у своей души: подходит ли мне такой метод или нет? И вам организм ответит, как быть. Ну представьте себе, что житель крайнего Севера лечится обливанием, хотя Я не против этого метода, только в том случае, если вы уверены в том, что это вас облегчит и поставит на путь выздоровления. Уделяйте особое внимание своему питанию, берегите нервы и просите Бога, чтобы какая-то неприятная участь минула вас стороной. Желаю всем здоровья, и пусть все отрицательное обойдет именно вас.
ВОПРОС: Что было бы, если бы на Земле всем и вся управляли женщины?
ОТВЕТ: Сначала отвечу шуткой: мужчины вымерли бы, как динозавры, от голода. Но подходя с другой стороны к вопросу, можно ответить и так: на Земле не существовало бы границ. Везде преобладал бы порядок и семейное благополучие в каждом доме. Они бы сумели удержать все в своих руках. Мир бы воцарил на Земле (даже прекратились бы землетрясения и все вредные катаклизмы).
ВОПРОС: Допустим, мы постигаем, что-то внедряем, но жизнь стремительно уносится с каждым годом вперед. Рушатся здания, засыхают деревья, пересыхают реки. Впереди, по Вашему учению, бессмертие ждет всех. А что же остается здесь, в жизни, на Земле? Ведь, допустим, что за год на Земле исчезают около пятисот видов всяких особей. Что же будет?
ОТВЕТ: Одним словом на такой вопрос трудно ответить, ибо ты в чем-то прав. Именно здесь Всевышний и ни при чем. Он вам дал, дабы все вы сохранили, но пока этого не происходит. Преподнесу еще какие-то новые виды разных особей, которые могут уже вас неправильно понять, ибо они будут умнее тех особей, что уже вымерли на Земле. И они вправе будут защищаться, но пока до того не дошло. Сберегите то, что осталось. Очистите реки и водоемы, берегите лес и насаждения, тем самым сохраните прекрасное на Земле.
Возрождение Земли с ее новой основой, начиная с озонового слоя, кончая животным миром — впереди.
ВОПРОС: Мои знакомые просят меня узнать у Вас, как избавиться от колорадского жука. Ведь из-за него, можно считать, гибнем и мы. Я лично думаю: неужели он, жук, умнее всех нас?
ОТВЕТ: Не ожидал Я такого вопроса, но понимаю, что через него страдаете все вы. Я тебе дам рецепт, но сначала опробуй его сам, без всякой огласки и, когда получишь результат, тогда преподнеси его людям.
— Хорошо, я согласен с Вами.
Жизнь — сладкий сон. Творение очень теплое, нежное, радужное и необыкновенное. Жизнь — рождение. Мать наша с ликом Божьим, кормящая нас своей духовностью. Дитя, вскормленное материнской духовностью, всегда прочувствует в своем теле Божью Силу, ту Силу, которая вознесет свое дитя к блаженству Божьему. ОТЕЦ — энергия Вселенной, Творец и Создатель, который всегда стоит пред своим началом в руках с цветами жизни, и каждый цветок будет опылен дуновением Божьей жизни.
Всмотритесь в Небеса, обнимите их, приласкайте всей своей душой, прочувствуйте их привязанность к вам, ибо в них вы живете, ими дышите. И в дыхании своем находите свое духовное облегчение. Только стоит вдуматься и приблизиться своей духовной плотью. И пусть слова лечат ваши души, пусть вам всегда будет легко, даже в тот момент, когда вам очень трудно. Приумножайте духовную плоть Божью по всей Земле и среди всех людей. Не смотрите никогда на дряхлость скептического неверия, просто не обращайте внимания. Душа Божья должна руководить вашим телом, а не безумие скептиков. Такие люди получают свое по своей духовности. Лишь стойко верующий и преданный величию Высшего разума во весь рост войдет вратами Небесными в рай, благодать Божью. И бессмертие проведет в благодати уверенно, стоя на своей духовной основе.
Прелесть на Земле, необыкновенная прелесть в пространстве на Небесах — все взаимосвязано уверенной поступью Божьей. Ангелы небесные просторы бороздят, за ними души следуют в просторе голубом и ярком. Море нежности приветствует вас и вносит в вас океан любви торжественной. Везде вас ждет уют и необыкновенная ласка. За страдания земные
получите необычайный сюрприз от Бога, лучами солнца окропленный и помазанный величием добра. Неповторимо Царствие Небесное, оно ликует и поет, умилением своим оберегает. Отец, как и Мать, следит, дабы никто обиженным не остался в Царствии возвышенного блаженства. В Слове Божьем простор виден без горизонта, в Лике Божьем — яркий свет, в помыслах его — добродушие и ясность сути Божьей. Обоюдная жизнь смертью разделена, но это лишь грань между тяжестью и легкостью небесной. Ибо в одной руке Бога — жизнь, в другой — бессмертие, и весами духовности руководит лишь ваш Создатель.
УЧЕНИК: Учитель, вот записываю ваши изречения и чувствую лишь тепло от слов. Прочувствуют ли люди? Признаюсь, трудно понять, хотя приятно слушать, ибо от всего исходит не только тепло, но и умиленье совместно с утешением. Хотя у меня нет слов, чтобы охарактеризовать ваши изречения.
УЧИТЕЛЬ: Без прикрас и высшей духовной чистоты не было бы ничего. Все сгорело бы во мраке злой тьмы. Ежели Я проливаю свет в вашу сторону — только на радость вашу и всеобщую любовь ко Мне.
ВОПРОС: Еще раз Вас прошу, пожалуйста, помогите онкобольным детям. Мы-то стерпим, помогите детям! Страшно смотреть.
ОТВЕТ: Лично Я делаю все, чтобы избавить не только детей, но и взрослых от страшного недуга. Даю сеансы через Космос, но поверь, Мне не все верят и халатно относятся ко всему, не жалея свое дитя или же свой организм. Ибо слушают не Меня, а завистливого соседа, который с издевкой говорит: неужели вы верите в эту нелепость, вы или ваш ребенок все равно умрет. Но Я всегда говорил и буду говорить, что Верой своей будете спасены, ибо Я в каждом из вас, не имеет значения, ребенок или взрослый.
— Учитель, Вы правы. Время такое настало, что на глазах будут убивать человека, и никто не придет на помощь. Что касается сеансов, многим трудно в них поверить. Тем более соседи по площадке еще помогут или добавят немного суеверия своего. И все моментально гибнет, но бумеранг, я думаю, очень справедлив. Знаю, что человека можно убить одним словом или взглядом, и некоторые этим пользуются. Помочь выходят единицы, но и тех уничтожают со стороны. Потому что знают о возврате. Смотришь на все, вроде бы приятно жить, но когда с головой опускаешься в течение, видишь и чувствуешь другое.
— Александр, Я понимаю тебя и лично твой духовный порыв. Прошу тебя: оставь все это Мне. Только Я могу все поправить, и больше никто.
ВОПРОС: Снова о пророках. Они пророчили многое. Лично я думаю, что пророчество — это предупреждение. И вот, исходя из предупреждений 98% сбылось. Для нас последним был Чернобыль. Осталось 2% и 2 года до вступления нашего 3-го тысячелетия. Я думаю так: если мы не удержим в руках эти 2%, то… Уже новые пророки начнут новый отсчет, но только через несколько тысячелетий. Как ни странно, но к ним уже будут прислушиваться и сжигать на огне таковых не посмеют, ибо научены жизнью будут той, которая была до них.
ОТВЕТ: Избежать 2% можно, к чему и призываю вас. Какие только слова вам ни говорю, дабы вы поверили во все святое. Конечно же, Я не допущу, чтобы страшное случилось, и 2 /о оставлю на Земле для начала нового отсчета. Но сделаю с таким расчетом, чтобы вы не забывали никогда об этом. Примеров приводить не буду, ибо вы уже чересчур созревшие семена и род ваш умный. Но только не во всех направлениях жизни. Ум ваш применяется для своего же благополучия. Ждете благодати Господней, и сами благодать уничтожаете. Конечно, что-то и произойдет, но запиши только для себя, ибо в 98% не верили, не поверят и в сказанное Мною.
— Учитель, извините, но хотя бы среди близких друзей своих могу ли я тайны приоткрыть?
— Это твое личное дело.
ВОПРОС: Почему существуют разногласия среди христиан?
ОТВЕТ: Вот когда будут слышать Меня, так как слышат Меня единицы, то разногласия исчезнут, ибо слышащий Меня будет слышать только Меня, а не какого-то лжехриста, который сводит верующий народ на столкновения, и братия духовная творит безобразия, не понимая того, что творит. И самое главное, ради чего и кого творят. Вот видишь, Сын человеческий до сих пор страдает только из-за одного, и вина всему этому: непонимание Божьего, святого. Ибо верить в Меня — особенное духовное искусство, которое исходит только от души. А научиться этому искусству можно лишь только понимая Меня. Ибо от музыканта без слуха прекрасной музыки не услышишь. А ведь в созвучии всего прекрасного рождается мелодия для души и тела. Так понятие и вера должны преобладать на первом плане каждой личности, тогда все неприязни в духовном плане исчезнут сами собой. А вообще, для себя нужно найти достойное, единое пристанище в жизни вашей и ни покидать его никогда, как бы ни было трудно. В этом не будет ни преступления, ни греха пред единым Богом.
Жизнь - прекрасная жизнь, порой ее одолевают муки и страдания, приходит радость и печаль, слезы и улыбки. Какой бы она ни была, ее нужно воспевать ради всего святого и единственного, ради Иисуса Христа, ради радости той, в которой живете. Жизнь, огорченная чьим-то невежеством, жизнь, униженная чьим-то смехом, всегда сможет найти силы, дабы распрямить свои крылья и вознестись в Простор Небесный и там стряхнуть с себя все тяжести унижения. Жизнь — вечная, святое из святых, что есть во всей Вселенной. Жизнь — начало пути, ведущего в бесконечность, ко всему возвышенному, к лику Божьему. Обнимая свою жизнь, сеете плоды Вечности и насыщаете свои души надеждами, понимая и чувствуя, что вы в жизни не одни. Бог самый первый ведущий в жизни. Бессмертие — второй идеал, который находится всегда рядом с Богом и вашей жизнью.
Жизнь мыслями живет, и она безудержно рвется к Богу и, увидев истину Его, она расцветает, как райский сад, давая Божий аромат. Жизнь заслуживает свое достойное место в Царствии Божьем. Не нужно спешить жить, жизнью нужно наслаждаться, гордиться ею и любоваться. И чем больше вы познаете ее, тем ближе вы станете к Богу.
Жизнь — теплый день, упоенный светом солнца и ободренный дуновением ветерка. Тепло жизни можно узреть во всем: в шорохе деревьев, в их дыхании, в пении певчих птиц витает она вокруг земли, сохраняемая Божьей благодатью. Она — душе подарок от Творца единого, она вечна, как и Творец. Немного нужно отдать усилий, чтобы понять ее. Нужно учиться слышать ее запах и видеть ее цвет, и слышать глас ее, который глаголит: поймите и возрадуйтесь той глубине, которой вы совершенствуетесь, и вы поймете, что глубина бездонная, как и весь Простор Небесный. И в бездне вы снова встретите новые жизни и очень много интересного познаете и исчерпаете для себя.
Не бойтесь всего Божьего, идите рядом, чувствуйте себя уверенно, и никто вас не сломит в вашей жизни. Возьмите за руки Творца своего, лишь только Он сможет вас вывести на встречу с восходящими лучами всемогущего светила небесного. И в каждом из восходящих лучей вы прочувствуете необыкновенное наслаждение, которое будет вас возносить, даря вам свою радость и вечную любовь, просите все Божье, и вы получите и в этом еще раз убедитесь, что Бог милостив ко всем вам. Слепое невежество со стороны будет смотреть на все это со своей особой завистью, не понимая происходящее. Вы с улыбкой на лице будете купаться в духовном потоке, любуясь радушным светом.
Бог — целитель душ, энергией своей блаженной одарит вас, и узрите вы, что вся неясность, которая одолевала, померкла пред вашим взором.
Какая благодать чувствовать легкость полета свободного перемещения по простору Божьему. Перемещаясь по обители, можно в один миг охватить все и, вливаясь в грандиозную необъяснимую спираль Вечности, забвение осенит вас со всех сторон.
Жизнь — не только слово, но и жизнь. Жизнь вечная, упоенная ласкою Божьей родит для себя такое же дитя, дабы все было на веки вечные. В пространстве сила невидимая, в ней же Бог, единый Создатель вечного пространства.
Поддерживая духовную дружбу со своим Создателем, вы укрепляете все Царствие Небесное, простор чистой доброжелательности. Сама истина в ореоле Божьем возносится ко всему святейшему и освещает, как второе солнце. Бог и человек, свет и природа, единство и любовь в своих приятных чувствах разносится по бесконечному Божьему простору.
Бог - дух. Бог - небесная свежесть, которая облагораживает величественное и сохраняет, как достойное.
Видя все это, тьма-темень начинает рыдать, прося пощады, стоя на коленях пред свежестью небесной. Все Божье не стоит на месте, оно в движении и новых поисках, в настойчивости и стремительности воссоединяется со всем здравомыслящим. Улыбка Божья — есть награда не только человеку, но и всему тому, что находится в движении неустанном.
Брег надежды исполним, и он принимает души все без исключения. Главное, увидеть берег, и яркий свет маяка его поможет вам. И, прибившись к берегу надежды, вас осенит. Тогда еще раз возрадуйтесь тому, что вы стоите на правильном пути. Благодатный океан жизни кипит, шумит, выходя из брегов своих, вынося из глубин на брега свои неисчерпаемое духовное богатство. Его нужно только взять и умно распорядиться им, дабы не навредить ни духовному океану, ни себе. А то, что останется на брегах, верните в океан, пусть богатства еще покипят и пошумят, наслаждаясь духовностью своей.
Начиная свой вечный путь, сначала нужно найти и познать душу, ту душу, которой вас вознаградил Господь. Познав ее, нужно беречь, как огонь, дабы не погас, несите ее в своих руках, не бойтесь, не будете обожжены, ибо это есть родное, а родное и близкое никогда не навредит, а наоборот, согреет и одарит. Сквозь тернии пройдите и, когда выйдете на луг блаженства, травы небесные с неотразимыми цветами примут вас в колыбель свою, и в нежном шуршании обретете вы покой духовный. Немного отдохнув, продолжите свой путь, познавая все тайны мироздания. Интерес все больше охватывать будет вас, но снова повторяю: не спешите, познавайте, ибо пред вами снова новое. Когда познаете, возьмите немного для себя, но лишнего не нужно, ибо вслед за вами — нескончаемый поток. Хотя всего хватит всем, но, чтобы тяжести не чувствовать — нормой воспользуйтесь, ибо впереди вас ждет нечто прекрасное.
В словах Божьей Истины есть свой смысл, понять его не трудно, только нужно свою душу подключить, и она вам подскажет, как вам поступить. Не стесняйтесь, дерзайте, благодарность будет впереди. Еще раз — не торопитесь, осознайте. Простор Небесный вас не подведет, лишь ясности научит, познакомит вас, и вы восторгаетесь, поняв все. Учтите, обещанного долго не ждут.
В мире и благодати чисто Господней должна проходить жизнь, ибо в мире и благодати сокрыто счастье, до него рукой подать. Не обходите стороной, узрите счастье. Уверенно говорю: ежели поймете — оно вас вознаградит.
Тьма и зло гуляют сами по себе, избирая всех прошедших мимо счастья своего. Скажите: не видим, все равно, где спрятано оно. Прозрите, ибо с опущенными головами идете многие века, не видя ничего пред собой. Обратите свой взор к сердцам своим, поднимите головы и уверенной поступью своей придете к вратам счастливым, где царит лишь добро. Открыв пред собой врата, все оставите позади себя, и сокрытое от вас восстанет пред вами. Кто же ненавидит свет и правду,
во тьму пусть вольется и ищет пусть там свой удел. Но тьма, ее величие, лишь — тьма, ей о бессмертной вечности и не мечтать. Повторяю: лишь в свете вы узрите Божью благодать.
Освежая ум человека свежестью непревзойденной, можно добиться результата, и дух Божий этот результат укрепит на долгие лета при жизни на Земле. И всему крепкому и сильному легко будет преодолеть тайный переход из земного бытия в бессмертие.
Духовный океан вездесущ, и обитель его, связанная со всем Божественным, всегда воспоет свое Создание. Конечно, измеряете все мерками земными, о Божьих часто забываете. А ведь они должны стоять впереди всегда, ибо в Божьем есть продолжение, в земном лишь накопление несметное, которое растратится не вами. В крайнем случае, не будет развеяно ветром. Думаю, со Мной согласятся многие. Человек, сотворенный и рожденный Богом, обязан вернуться к своему Творцу — это Закон, и другого не дано. Но этот же человек думает иначе: нет, я рожден сам по себе и нет никакого Бога, я Бог, и все. Да, Бог, но только с очень маленькой буквы, да, Бог, но до поры до времени. И когда увидите настоящего Бога, то сразу же измените свое отношение. И, пока это не произошло, свое мнение нужно менять, ибо снова повторяю: третье тысячелетие спросит каждого, и каждому придется держать ответ не только пред самим собой, но и пред Всевышним.
Не могу Я понять одного: обещаю все от блаженства до бессмертия — не верите, тьма поглощает — радуетесь, восклицая: вот это да, это нам подходит. Губите при этом свой здравый смысл. Меня можете назвать как хотите, от этого Я не изменюсь и другим не стану, Я останусь прежним и не в одном лице. Мой океан огромен и несоизмерим, и во всем нахожусь Я. Вы же блуждаете рядом, главное со свечой в руках. Вы просто делаете вид, что освещаете свой путь. Без Моего огня ваша свеча угаснет при легком дуновении ветра. Заново зажечь ее трудно будет, и человек попросту падает в пропасть, унося с собой угасшую свечу. Душе будет трудно выбраться из пропасти во тьме, хотя где-то там, намного выше от себя, она будет видеть яркий-яркий свет, будет глаголить ей: это Я — твой Бог, тот Бог, который сотворил тебя, но тело твое отдало предпочтение другому. Душа будет каяться и просить прощения. Спасать придется всех, но зачем тратить силы, когда можно было обойтись по-другому. Согласитесь со Мной, что все Божье должно принадлежать только Богу, ибо об утерянном Я тоже часто сожалею. Теряя плод, вместе с ним теряешь и зерно, главную частицу данного плода.
К каждому человеку приближается Царствие Небесное, пусть будет это минута, месяц, год, но оно приближается. Простор Небесный понимает, человек же, увы, остается безразличен. Во времена Моего пребывания на Земле люди отставали от вас в своем развитии. Смотрю сейчас же на вас, вы вроде бы отличаетесь от тех людей, но ненамного, ибо вы вбили себе в голову, что произошли от обезьяны. Да, эти особи намного умнее некоторых из вас. Пусть не в обиду будет сказано, ибо оно так и есть. Человеку говоришь: это береза, он же глаголит, что дуб. Начинаешь громко говорить: нет, это береза! Снова отвечает: нет, это дуб. Ну что с такого можно взять? Вот и приходится его призывать сюда. Скажите: грубо, увы, нет грубости здесь никакой. Еще прошу вас: никогда не путайте жизнь духовную, или Божью, с земной, ибо Истина глаголит: не хлебом единым будет жить человек.
Душа — есть познание. Все таинства смогут открыться лишь пред ней. Невидима она, но она достойна уважения с вашей стороны. Если бы не ее очень тонкая материя, не видеть бы вам белого света. Своей духовностью окропляю все живое, стараюсь сберечь для вашего блага. Конечно, еще надежда есть, хотя и она уходит последней. И если она уйдет, то все станет, а точнее, перевернется на Земле. Земля, как невидимая, живая клетка пропадет в хаосе. А это будет выглядеть очень страшно. И Я лучше вернусь к очень добрым и умным словам-поучениям.
Окрыленное сознание достигает всегда своего духовного апогея, стрелой пронзая все Царствие Небесное. Оно несется, бороздя и прокладывая для себя естественную тропу нового бытия. Все вокруг содрогается, перестраивается, руша ветхое. Человек возбуждается, видя все это, и становится на колени пред благоразумным. Он начинает держаться за то, что раньше не замечал. Он слышит глас Божий, не боится Его, ибо настал момент познать Творца. Сильным громом и яркой молнией Творец торжествует, тем самым доказывая свою признательность.
Все люди, все, кто верит в Него, радуются за Него и тоже торжествуют, ибо Господь благ и добр, Господь безупречен и красноречив, Господь красив и милостив. Сознание несется все выше и выше, оно набирает скорость, дабы скорее усовершенствоваться. Бог снова торжествует, и от радости такой Он плачет, ибо долго ждал этого момента.
Переступив образный порог духовной чистоты, душа ментально обновляется, озираясь вокруг, смотрит по сторонам, ибо в какие-то моменты сама себя не узнает от Божьего обновления. Какие прекрасные мгновения, мгновения чистой красоты. Стремление и только стремление побеждает всю неясность, стремление и познание рождается заново, в стремлении смысл общения с Богом — вот где всегда нужно искать выход из любого трудного положения. Жалко смотреть на человека с опущенными руками, который вроде бы и верит во что-то и не верит. Он бросается из стороны в сторону, не находя себе нигде душевного покоя. Не нужно теряться в этих случаях, нужно стремительно идти прямой дорогой, какой бы она ни была трудной, ибо впереди Я встречу такового и всегда приду к нему на помощь. Бывает и момент отчаяния, что уже трудней, но нужно изыскивать всякие пути, дабы удержать такового человека от глупостей всякого рода. Вы все дети Божьи, и вам всем нужно помочь.
Усталость души. Ежели душа почувствует усталость, то человек во всем виновен, ибо неправильно использует свой организм, свои ресурсы. В таких случаях душа уходит в Царствие Божье, покидая оное тело.
Серебристо-золотистый путь обновления всегда являлся и будет являться истинной тропой величия добрых намерений, да и всего прочего, и именно того, что для человека составляет какую-то часть духовной жизни. В каждой частице духовного заложена энергетика Вселенной — Бога. Энергетика всемогуща, и если ее неправильно использовать, то можно нанести вред всему живому и окружающему вас. Энергетический запас Вечности несоизмерим, хотя в нем находится очень много ступеней и различных форм развития. И при этом ничто и никто не уходит бесследно, а переходя энергетический барьер, особь или особи перевоплощаются и внедряются в общий поток и пользуются Его благами нескончаемо.
Допустим, утрата тела — грань первая. Духовное, постигая преодолимый барьер, переходит в благодать оного жизненного потока, адаптируется и несется в невидимом потоке, питаясь его энергетикой — в этом и заключается бессмертность. Ежели кто еще не рожден, то у него еще все впереди, хотя он жив, но находится еще в потоке, и для него рождение будет перевоплощением. Понимаю, что формулировка очень трудная, но иначе выразить рождение и смысл рождения по-другому невозможно. Жалеть о том, что вы рождены и, тем более, что вам придется умирать, не следует. Поймите, мозг блокирует ваше сознание, он не дает вам вспомнить то, что было где-то, или показать, что будет впереди, но в отдельных случаях это происходит, и вы к этому относитесь, скажем, скептически, хладнокровно. Но даже ярые скептики, не верующие в Высший Разум, втихую мечтают о своем бессмертии, и они мечтают больше, чем верующие, доказательства здесь не нужны, ибо человек рожден только для бессмертия. Конечно, прелесть земной жизни для тела — благодать, но лишь только для тела, для души открыт весь Небесный океан или духовная страна со своим прекрасным бытием, со своей красотой, со своим наслаждением. А наслаждаться будет чем, но пока наслаждайтесь тем, что видите пред собой и чувствуете своим взглядом, сердцем.
В ядро вашего сознания вливается энергетический поток, несущий в себе несколько, а точнее, огромное количество всякого рода направлений и дает вам возможность питаться от всего Божьего. Питание приходит каждому по заслугам, и в любой момент, в каком-то направлении оно может быть отключено. Это закономерность, ибо сказано: “Не вреди, и сам будешь невредим”. Об этом уже говорилось выше.
Душа, прошедшая жизненные испытания, здесь без сомнения можно сказать, что она переносит много мук и страданий, и она должна получить за все вознаграждение. И она это получает, ибо Бог милостив и справедлив.
Найдя подход к человеку, его сознанию, всегда убеждаешься в том, что человек благосклонен к Богу. Но не видя оного, он сразу теряется и, находясь в таком состоянии, начинает богохулить. На это смотреть неприятно, но терпение держит себя еще в своих руках. Нет, оно не боится, а следит за дальнейшим поведением человека. Быть здравомыслящим человеком особенная миссия, быть же утерянной овечкой в этом потоке… дальше Я объяснять не буду, но повторю, что все и вся находится под Богом.
Блага жизни — есть смысл бытия, засуха — есть неверие, и последняя суть есть Бог, находящийся между тем и другим, родивший умных и не очень по отношению к Себе. Это не ошибка Господня, а просто темная тупость “осеняет” некоторые особи Его.
Увековечивая все духовно Божье, человек увековечивает себя и ставит тем самым пред ликом Господним и истинным хранителем всего наипрекраснейшего.
У цивилизации есть один лишь способ выживания — это Вера в Высший Разум и труд во благо свое. И ежели вы будете отдавать больше предпочтения первому, то и второе будет идти рядом с вами и, соединившись воедино, вы получите отличный результат, который облегчит страдания души и тела, ибо утраченное когда-то можно наверстать, но только с Божьей помощью.
Суть просящего — потребность. Высшие силы придут всегда к просящему, дабы невидимыми путями помочь, придут и возрадуют каждого. Конечно, просить тоже можно по-разному, как просишь — так и получишь.
Усовершенствуйте свою душу, начиная с момента рождения, и передавайте все духовное из рода в род. Сближайте свое дитя с Богом, молитесь за благополучие духовного очага в вашем доме, стране, на всей Земле. И когда призыв будет обращен от всех вас ко Мне, то солнце еще теплее будет вас согревать, сама природа будет давать больше плодов своих, очистятся воздух и вода, ибо снизойдет добро и Божий ореол осенит все приемлемое собой.
Бог — мозг и сердце Вселенной. Дух святой — бессмертное течение, парящее в истине разума. Ничто нескончаемо, вечно все и вся. Безграничные просторы Царствия Небесного, озаренные Божественной мыслью, величественно и с достоинством почитают сотворенное и призывают оное признать величие духа, познать и найти в нем для себя чистое, сокровенное. Дух благий очень силен, и сила Его несоизмерима, в ней заложено все. И если этому открыть свое сердце, то без всяких сомнений,
суеверии можно влиться своей душой в новый, светлый доброжелательный мир и увидеть в нем изумруд духовной прелести, имя которого Лепис, драгоценный и неподкупный, истинно божественный камень, украшающий духовную плоть великого Разума. Сапфир — божественная влага. В ней находится исток начала жизни и Божьего мышления, которое вливается в каждого, вновь рожденного, дабы воспеть все Божье, возвышая тем самым единого Творца. Сапфир становится намного красивее и прочнее, и в крепости своей он обретает только добро и рассеивает его по всему безграничному простору. И за всем этим своим необыкновенным зрением наблюдает Халцедон, который видит все и запоминает, дабы после показать, кто и как чтил все святое из святых. Через Божественное зрение при помощи Халцедона можно увидеть и познать все тайное, которое было сокрыто веками и ждало своего часа. Каждый, кто сможет удержать в своих руках камень Халцедон, мгновенно прозреет и увидит лицо Создателя и Творца и проронит слезу, слезу радости от увиденного, ибо все величественное неотразимое, и красотой своей оно насытит всех, нуждающихся в ласке Божьей. Любуйтесь и наслаждайтесь, сохраняйте и будете хранимы. Разум укрепляется и находит еще большую силу в Разуме, и вот так всю Вечность Разум идет рядом со своим Творением, ни на одну милю не удаляясь от своего Создания. Идут они вместе, как родные братья, идут, дабы известить о том, что найдено всеобщее понимание между Творением и Разумом, сотворившим оное. К ним навстречу движется Смарагд, драгоценный камень, несущий в себе Божье тепло, согревающий своим теплом бессмертное Творение. Приятно находиться рядом с этим драгоценным камнем, ибо исходящее от него тепло укрепляет душу своим неугасимым огнем. И искры от пламени его разносятся по всей Вселенной. Узреть их не трудно, было бы желание, и, увидевши Божью искру, нужно понять, что, соприкоснувшись с ней, никогда не обожжешься и не получишь увечья, но приобретешь для себя нечто необыкновенное, нежное и теплое. В тепле все развивается, укрепляется, набирает больше и больше силы, которая будет отдана во славу Всевышнего Творца.
Следуя озаренной тропой, увеянной теплом и любовью, каждый возвысит себя и на все века будет принят своим Творцом.
Сардоникс — в песнях своих, нежных божественных мелодиях встречает всех увлеченных и в объятиях своих в вихре танца душу веселит и вселяет ей надежду, и бессмертные надежды воплощаются и укрепляются во всем Царствии Небесном, ибо без надежды в Вечную жизнь не стоит и жить на белом свете. Разум дан, дабы все осмыслить и понять, что жизнь дана на века.
В жизни — Вечность, в Вечности — жизнь. В духовных песнях бессмертие находит для себя вечную мелодию жизни. Сардоникс призывает к себе, дабы каждый услышал и избрал для себя свою мелодию вечной жизни. Звук Божественных фанфар сильным эхом, сильнее раската грома несется к нетленным душам и осеняет их своим благополучием. Мелодию остановить невозможно ничем, а укрепить ее звучание можно только своей Верой, ибо слышимое всегда будет слышимым. И каждый достоин будет возлагать свои надежды на бескрайнее, но доступное, ибо кто слышит, тот ищет, а кто ищет, тот всегда найдет. И когда это случится, то найденное невозможно будет утерять. Тяжести в найденном никто не ощутит — легкости присуще найденному. И Бог, Повелитель Вселенной, вечный Творец и Создатель, благословит грядущего к Нему в объятия Его.
Каждый новый день нужно встречать с именем Бога, и Он будет милослив ко всем, кто идет к Нему с любовью. Утро — есть восход, восход, который несет жизнь, восход озаряет и вселяет все Божье, и с первыми лучами восходящего солнца пред взором вашим появляется все Божье.
Темные тучи могут закрыть восшедшее солнце, но ненадолго, ибо они будут развеяны благим дуновением ветра, и лучи, благоприятные лучи Божественной силы, снова возрадуют все живое. Цвет жизни, аромат нектара жизни заложен в камне Сердолик. Разными цветами или в разных цветах можно увидеть Вечную жизнь, и аромат нектара Вечной жизни тоже будет возвышать вас. Божественный аромат бессмертия насытит ваши уши своим нектаром, и каждый драгоценный камень возрадуется, видя все это, ибо повторяю, что все связано воедино и слито в одно целое. И глядя со стороны, можно узреть в увиденном неотразимый разноцвет Божественной красоты. В преисподней такого нет. Тьма руководит оной. И тьма, видя разноцвет, становится еще темнее и слабее пред величием Сердолика.
В мудром океане духовной благодати, в Божьем аромате можно искупаться и принять новый вид, и Божественная красота немного прозрачней сделает вашу душу.
Творец — философ Вселенной, вечный мыслитель — учел все, и все учтенное отдает вам на вечное пользование. Он глаголит: берите все на радость вашу, обратно Я не потребую. Пользуйтесь, наслаждаясь даренным Мною, но не забывайте того, кто вам подарил. Воспойте, и Я буду рад за вас, ибо, видя вас радостными и счастливыми, таков буду и Я.
Колыбель свою, любовь неустанную прививаю вам, дабы вы поняли Мою искренность пред вами. Жестокости нет места у Меня. Только врата для справедливости Мои открыты, и этими вратами в Царствие Мое вливается все истинно достойное. И, войдя чрез эти врата в обитель вечную, вы преодолеете нескончаемый путь своего духовного совершенства. Врата Вечной
жизни распахнуты пред каждым верующим у своего Создателя. У врат вы встретите камень преткновения, и имя ему Хризолиф. Могучей силой наполнена плоть его, и эту силу он дарит всем. Сила его необыкновенная, ибо в ней заложена Вера, Вера во все святое. Прочувствовать это можно лишь разумом своим. Хризолиф не обидит и не обделит никого, он одарит всех сполна и, одаренный верой в Бога, будет нести в своих руках благую весть по всей обители Моей. В этой благой вести будет рождено новое откровение пред Высшими силами — Высших Иерархий Вселенной.
Хризолиф глаголит: в моем сиянии блистает Вера, в моем дыхании заложено добро, в моих мыслях место имеет любовь, в моем аромате узрите своим обаянием вы все Божье. Сотворены вы Царствием Божьим, сотворены вы для Царствия Божьего, вы нескончаемы, как и мысли Божьи. Соприкоснитесь со мной, и мы навеки будем вместе, и все Мои драгоценные братья, все без исключения, засияют ярче и великим светом озарят Простор Небесный. Живущие на Земле узрят и убедятся в том, что истинный Бог восседает на Небесах, узрят и возрадуются, обратя свой взор к Небесам, ибо в увиденном смысл жизни будет понят, и ночные звезды в вихре небесного танца воссияют ярче во сто крат. И Луна, спутник вечный, от радости прольет слезу. Гром и молнии возвестят в порыве ветра о том, что Бог любит вас и сам любим. И ежели любим Он со всем величием своим, то вы будете сильны в поступках и помыслах своих. И где-то там, в глубине Простора Небесного, вы встретите Берилл, который произнесет из уст своих: Христос, Иисус Христос, Отец и Повелитель. Вы внимательно прислушайтесь к нему, ибо уста его благочестивы, как и сам Берилл.
Он в глубине Вечности воспевает Божье имя. Именем Христа вселяет он надежды и красноречием своим воспевает необыкновенный Божий мир. Воспевает все живое. Берилл дарит Божье счастье, дарит счастье, ибо видит в нем нечто неописуемое, он видит и слышит Иисуса Христа, встречается с Матерью Божьей и, являясь Их помощником духовным, Берилл напутствует и вас, всех детей Божьих.
Царица Небесная — Мирская Мать — своим взглядом материнским, всей духовной плотью, всей своей божественностью приумножает небесные силы и окропляет драгоценное своей любовью. Берилл преклоняется пред нею и просит всех, обитающих в Царствии Небесном, преклоняться пред Ее святостью. Он всем глаголит: Царица Небесная, Сын Ее живут всегда и везде, ибо для них нет преград и таковых не может быть, будь то на небесах или на Земле. И я прошу достойных: примите и отдайте должное ради всего Божьего, не пожалейте ничего, веруйте мыслями своими, благодарите Их, ибо Они даровали и даруют свое
Божественное величие, а в нем находится все то, что, может быть, вы не получили на Земле, но достойное вас ждет впереди, и добрый, нежный, всеми любимый Топаз может подтвердить все Божье тоже своей неотразимой красотой. Его лик всегда весел, и от улыбки его душа расцветает, ибо от доброжелательности всегда веет искренностью.
Топаз утверждает реальность Бога, утверждает Его существование, утверждает и укрепляет. Грани Топаза переливаются при ярком свете всеми цветами радуги, и в этом сочетании цветов Вечная жизнь несется по Царствию Небесному, глаголит: живите и здравствуйте, бодрствуйте во славу Божью. Всегда смотрите на лик Матери и Сына и от увиденного исчерпайте для себя все достойное. Возлюбите и еще раз возлюбите, ибо любовью своей вы заслужите доверие к себе. В вечном полете вы найдете себя и все для себя. И когда вы найдете драгоценную истину для себя, поделитесь ею с Создателем своим, и Он будет доволен и проявит к вам свое особое внимание, которым и вознаградит каждого, кто отнесется к Нему, как к Богу, и ради оного не пожалеет ничего.
Пред Вечной жизнью все равны, тем более пред Всевышним. И в равенстве вы найдете место рядом с Творцом своим. И будете находиться всю вечность только с Ним, а это очень большая честь. Неверующие опровергнут это, но настоящий человек с доброй душой и открытым сердцем поверит. И пусть неверующий утонет в грязи своего неверия, дабы не было засорено этим мусором Царствие Небесное. И это может подтвердить Христопрафт.
Он ко всем относится со своей духовной позиции по-своему, а точнее говоря, подходит к каждой душе, смотрит на нее и вливается в нее своей справедливостью, требуя при этом от оной немногое, лишь Веру в Творца.
Христопрафт, откровенно говоря, не любит заблудших овечек, но в какой-то степени жалеет их. Хотя смотреть на заблудшего — зрелище неприятное. Лучше наступить на змею, чем видеть овцу, погибающую в своем безумстве.
Христопрафт — судья духовный. Своей духовностью он величествен. Да, он строг, как судья. Этими правами наградил его Всевышний. Он судит, но судит он разумно и не во вред, хотя ради Бога он способен на все, ибо всегда глаголит, что зло должно быть искоренено только злом. Взгляд его - настоящее волшебство, хотя чудес он не творит, ибо сам есть чудо из чудес. Богу нравится откровение его, ибо Бог видит старания его и видит, ради чего старается Христопрафт. Творец любит всех, повтора в этом нет, ибо, любя, повториться невозможно. Любить Бога, Обитель Его, Ангелов и Архангелов - есть большая честь, ибо они являются духовными проводниками и наставниками Божьей обители. Они вместе с вами несутся и будут нестись, окрыленные славой Божьей. И в духовном потоке навстречу вам выйдет из облака Гиацинт — духовный слуга Величия Его и вечный воин, который неустанно борется со злом. Оружием его является слово Божье. В слове сила, и словесной силой Гиацинт вершит правосудие свое. Он бесстрашен и велик, как и деяния его благие. Защитить он вправе каждого, не забудет ни о ком. Не любит лживых, не любит двуликих, завистливых наказывает. Богохульников содержит он в темницах, доколе не опомнятся они.
Гиацинт, претворяющий в жизнь Божьи законы, никогда не торопится, дабы никому не навредить, и это самое главное. Перевоспитать и переубедить — есть удел Гиацинта. Он тоже радуется, когда видит пред собой обновленные души, радуется за признание, радуется за тех, кто любит Бога, за тех, кто укрепляет Царствие Его. Никто не сможет навредить необозримому простору, и Гиацинт глаголит: не навреди созданному не тобой, пользуясь, пользуйся только с благими намерениями. Коли наследишь, то сам очистишь и уберешь, ибо я вижу все и не позволю все Божье перемешать с грязью бездуховной. Я не устрашаю вас наказанием своим, но прошу вас, сохраните прекрасное, ибо здесь нет места разрухе, тем и живет Царствие сие и будет жить неисчисляемые лета. Будет жить и здравствовать, и Бог сущий, Бог единственный, справедливый и честный, Бог всемогущий смилуется над каждым, как и брат мой Аметист.
Аметист очень добродушный, драгоценно-духовный камень. Стены града Небесного состоят из него. От этих стен исходит добродушие в своей несоизмеримой красоте. Аметист спокоен, порой застенчив он бывает, но от тоже благ, как и сам Господь. Благ он ко всем, и каждый, кто притронется к нему рукой и проникнет всей душой, вознесется к благодати Божьей. И двенадцать братьев, двенадцать драгоценных камней, объединившись в одно целое и неразрывное, будут вас сопровождать везде и всюду.
Поймите каждого из них, примите, своей любовью одарите, и цвет радужный от каждого сойдет, ибо каждый брат, видя любовь ближнего к ним, возрадуется. Во всем сказанном есть свой смысл, смысл несет Откровение Господне. Смысл вездесущ, ибо без него не было бы ничего, и пространство поглощалось бы в пространстве, и об этом не ведал бы никто. Но ежели Господь приложил свой разум ко всему, то вы чувствуете и осознаете, ибо вы дети Бога и Вечности.
Находясь в вечном небесном храме, вы не будете обделены ничем со стороны Бога. Ежесекундно молитесь за Него, молитесь, не жалея сил, и добрая сторона лика Его всегда будет повернута в вашу сторону.
Во чреве рождается плоть. В плоть с Небес исходит дух святой, образующий душу, которая и ведет оную плоть к Создателю своему. Божья тропа славы Его извечна, она освещена славою Господней, освещена не на один день, ибо в свете этом движется Вечность, окрыленная спутница Господа Бога.
Каждый здравомыслящий человек должен осознать это и по возможности передать свои знания другому, дабы укрепить духовную цепь, которая корнями своими связана с Творцом Всевышним. Душа живет в бессмертии, это дом ее, ибо дом есть Храм Господен. И каждая душа должна блюсти порядок в Храме Божьем.
Соблюдая духовную чистоту и порядок, почитая хозяина Храма и преклоняясь пред Ним, можно с уверенностью сказать, что блаженство Божье воистину благородно. И ради дитя пойдет на все и докажет о своей преданности ко всему сотворенному.
Полыхает огонь великой Божьей славы. От пламени его тепло исходит. Этот духовный очаг неугасим. Свет истины, свет добрых намерений чрез врата небесные проходит беспрепятственно, и Божье достигает Божье. Но на этом не останавливается, а стремится познать еще больше, и Господь таковым дает возможность познать ранее неведомое. Познают и восхищаются, прославляя Господа Всевышнего.
Божья красота — есть Божья благодать, повторяю, что эта жизнь вечная. Божье изобилие — есть Царствие Небесное. Разум Божий — есть все живое. Божья любовь — есть вечная душа. Божий свет — есть сам Господь. Слово Божье — закон без всяких поправок. Закон Божий учит всякого, учит благоразумию и уважению. Закон призывает, закон оберегает. Истинный Бог, Творец и Создатель сущ для всех, и Его власть везде. Престол Господен — Царствие Небесное. Град прозрачный и чисто Божий, град возвышенный и величественный.
Твердью являетесь же вы, твердью надежной, твердью чисто Божественной. Слава Господня крепка, как гранит. В славе рождается не только любовь, со славой идет рядом преданность, преданность не чему-то невиданному, преданность утверждает все ведомое, все Божье. Унижение не приживается, и оно гонимо как нечто неприемлемое.
Дар Божий есть воплощение небесной силы, и кто соприкоснется с нею, тот навеки связывает себя с Творцом, и в этой связи он будет находиться во все века, ибо с одаренного и спрос будет больше.
Бог есть все, начиная от капли дождя, кончая раскатами грома, от пения птиц и до их полета, от рождения до перехода в бессмертие. Бог — есть, Он — есть ты и все, находящиеся вокруг тебя, ибо Он многолик. В духовных песнях своих Он вас родил. С этими песнями Он ведет вас по жизни и будет вести всю Вечность.
В Вечность многие не верят, иногда боятся даже
этого слова и считают его необоснованным. Верующие относятся доброжелательно и положительно, ибо видят в Вечности свое будущее или, как считают, загробное. Но как бы ни считали, Вечность всегда останется бессмертной Вечностью, и в лице Бога она будет приукрашаться. И всяк человек должен гордиться оной. Гордясь и возвышая Вечность, вы будете возносить Бога до вселенского беспредела.
Человек с самого рождения живет верой, ибо душа требует этого. Ей же в своем требовании отказывать не нужно, ибо она вселяет надежду. Без души физическое тело не существовало бы, и ежели бы оно существовало, то над человечеством воцарилась бы полная бессмыслица, а у нее есть один итог — смерть, полная темнота, имя которой — небытие. Но истоки Божьи не дают умереть истине Божьей. Истоки насыщают, истоки охраняют и берегут все духовное и достойное. Хранителем Истины является Бог. Хранителем бессмертия Он избрал себя, и Он, только Он есть и является самым возвышенным в этой Вселенской круговерти.
В мыслях и делах Он пришел и с ними неразлучен. С ними Он правит своей духовной обителью. В труде своем Он величествен, и трудом своим Он возвышает вас. Смилуйтесь над всем чистым, и в своей милости и уважении своем Он возвысит вас, и вы обретете Его милость, которая будет направлена к одной цели, имя которой звучит Божески - Небесное Блаженство.
Следуя за Истиной, ваша душа будет преображаться на глазах у Бога, ибо в Истине она найдет все то, что ей недоставало, от чего душа страдала и металась в поисках своего родного. Так откройте своей душе новый светлый путь. Пусть он будет самым дорогим, ибо этот путь прекрасен будет во все времена. И странник, следующий по нему, достигнет своего духовного апогея в лице Бога. И глас Его величественный будет слышен во всей Вселенной. Его слова будут нестись с огромной скоростью, Он будет петь и величать. И величие Его, касаясь ваших душ, восстанет во весь духовный рост, и песнь прекрасная Его, с ее добрыми словами, словами напутствия великого и обращением к людям оповестят всех о том, что величие Его вечно из века в век. Бессмертен Он, бессмертны вы, бессмертно все, ибо солнце неугасимо. Так пусть оно светит всегда на радость всем и вся. Благословляю вас лишь добром, веду вас тропой добра, живите и радуйтесь, ибо добрая тропа нескончаема никогда. Благословляю вас на дела и Веру во все святое. Свят тот, кто чтит святое. Я рад за вас, ибо свят, как и все вы.
Аминь (Истина).
Будущее реально, как и прошлое,
и настоящее
Если не поверить в будущее, то не верьте и в прошлое, живите в настоящем, но интерес влечет с каждым днем и годом. И вам дано увидеть все. Ибо библия гласит: “И увидел Я новое небо и новую землю: ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. Земля - колыбель, воспетая Господом Богом, истерзанная вдоль и поперек, несешь ты на себе свою Голгофу не по своей вине, а по вине всего разумного и живого. Зло властвует над добром. Антихрист торжествует в лице своем, обливая нечистью своей, и поэтому свидетельствующий сие говорит: “Ей, гряду скоро! Аминь! Ей гряди, Господи Иисусе”.
Учитель.
Повелитель повелевает — то, что не может быть разумных ограничений. Вы живые, сознательные и поймете Меня: Я — ваш Бог, самый светлый, что может быть в вашем сознании, и, слушая Меня, вы станете настоящими людьми.
Многих из вас интересует не столько прошлое, сколько будущее. Долгое время Создатель думал, как закодировать, или слить в единый нуменхрон все живое и сознательное, чтобы никто не смог погубить Творение. В этом едином нуменхроне заложено все. Остановить это движение никто не сможет. Но существует еще и полярность, имя которой Добро и Зло, Свет и Тьма. Допустим, код данной планеты — планеты Земля — известен только Господу Богу, ибо Высший Разум — это Высший Разум, и открыть этот код вашего существования никто не сможет, кроме Бога. Подключиться можно и получить какую-то информацию, а вообще, закодирована вся Вселенная. Если бы этого не было, не было бы ничего. Тьма поглотила бы все. Космический хаос присущ был бы всей Вселенной, и, вторгаясь на другие планеты, не зная кода (Я имею в виду вас, когда вы посетили Луну), вы не увидите ничего. Потому, что ваше зрение рассчитано только для вашего измерения или кода. Конечно, ключ заложен в каждом из вас, в вашем сознании. Ибо вы созданы по подобию Его. Но разгадать эту тайну не каждому дано. Единицы слышат и видят, но им не верят. Вот и вся тайна, а код или программа существуют и будут существовать всегда.
Что касается человека, то он тоже закодирован. И было, не интересно было бы жить (зная дату своей смерти). Хотя единицы это слышат и знают. Они просто могут подключаться к ауре и снимать с нее информацию. Но опять — им никто не верит, не все сбывается, и поэтому пророков не любили, да и сейчас не жалуют, но они есть и будут всегда. И хвала им от Господа Бога. Да, но и пророчить можно по-разному, если шарлатан, то это выгода, корысть. Если настоящий пророк, то это бедность и унижение. Я думаю, что вы согласны со Мной, а точнее, с Моей мыслью. Непрофессионально вторгаясь в код человека, вы можете перекодировать его, нанеся ущерб здоровью. Для вас это звучит, как порча или сглаз, но вы опять в это не верите. И если не восстановить код отдельно взятого лица — организм умрет, оставив открытым свои код — душу — оболочку. И через нанесенный прорыв будет вторгаться другая информация. Вот вам и “ад” для тела. И опять же вы в это тоже не верите, а знаете ли вы, почему рядом с усопшим ставят свечи? Если у усопшего прорвана оболочка (аура) или нарушен код, то они восстановятся при помощи тепла, исходящего от свечей. И чем больше их будет гореть, тем лучше коду и душе. Приведу пример. Допустим, войдя в Храм Божий, чувствуя себя неважно по отношению к своему здоровью и немного побыв в этом Храме с горящими свечами, вы начинаете чувствовать себя сильным и здоровым. Многие могут восстановить этот прорыв своей мыслью и теплом своих рук, но им снова никто не верит, а зря, ведь сколько можно было бы спасти людей или душ. Очень трудно это понять, но кто захочет, тот прочувствует это и поймет.
Все привыкли к телу, к душе никто не прислушивается, просто нуль внимания. А если бы вы слушали и оберегали свою душу, то… Приведу пример. Взять пророка Мишеля Нострадамуса, который мог говорить не только со своей душой, или со своим кодом, но и мог подключиться к коду Земли и тем самым видеть все, что творится за горизонтом. Но горизонт недосягаем, и поэтому дерзайте, идите вперед, и вы будете вечны, и в этом горизонте вы прочувствуете свое бессмертие.
Все пророчества Нострадамуса сбудутся. Будут править пришельцы. Будет последнее предупреждение, ибо терпение подходит к концу. Многие будут просить прощения, и Бог их простит, а убийцы и всякого рода богохульники будут наказаны и преданы в исправительные заточения. Прекращайте издеваться друг над другом, ибо Бог видит все, ибо никто от наказания не уйдет. Если исправление не поможет, тогда Бог заставит души непокорных запечатать в хранилище на все века, и темнота поглотит эти души, и никогда они не увидят белого света. А кто прославляет Господа Бога, тот всегда будет видеть свет и Божью Благодать и радоваться за все живое и светлое. Земля обновится и станет райским садом снова. Жить станет легче во всех отношениях. Господь будет властвовать над всеми нациями. Земля будет единой и без границ. Призываю вас, люди, усмиритесь, и вы будете счастливы всю вечность, которая будет райской благодатью на все века. Когда великий Нострадамус предсказывал, он многое это видел сам. Пророчества сбываются до сих пор, и изменить это просто невозможно. Если зло не уйдет, то Добро примет свои меры. Бог не позволит убить свою колыбель, воспетую Высшим Разумом для вашего блага. Итак, Нострадамус предупреждает, а Высший Разум исполняет, и вы в этом убеждаетесь сами. Все исполнится по пророчеству — это тоже будет выглядеть ярким доказательством тому, что есть Бог — Высший Разум. А если кто не верит…
Наступит время исправления, и много невинных людей, умерших не по своей воле, восстанут из “мертвых” и будут жить вечность.
Убиенные не по своей воле
Восстанут из праха земного,
И суд они будут вершить
Над теми, кто привел их на погибель.
Одумайтесь, грешники земные,
Ведь мертвые тоже живые.
Живут они с вами и в каждом из вас,
И, не замечая, порой, многие
Уходят тоже туда, в мир иной.
Если грешник, то в чане огневом
Найдет себе покой.
Праведник лучезарный свет
Увидит пред собой —
Это Божья благодать
Ослепительным светом будет всех встречать.
Таинства нет никакого,
Смерть одна для всех,
Что для шакала, что для царя земного,
И острием меча огневого
Вечность будет суд вершить.
На острие меча добро воспето Богом,
А лезвием зло
Отмщенье получит.
Свершится все.
Зло наказано — победит добро.
Огненный меч, ярким светом
Землю озаряя, принесет добро и ласку.
Зло убито и дьявол с ним,
Бог станет вечным и родным.
Прекрасное время наступит для всей Земли. Райский сад, опыленный Господом Богом, снова будет цвести. Обновление будет во всем. Но самое главное то, что очистятся все души. От каждого человека будет исходить добротное тепло, переходящее в доброжелательную ласку и возвышенную любовь. Человек будет чист и духовно бессмертен.
Увидеть свое будущее дано не каждому, но единицы это видят и доносят до каждого из вас эту информацию, информацию, которая еще хранится в будущем, и Я - ваш Учитель, прошу всех, кто видит и слышит это таинство, не стесняйтесь, старайтесь донести до людей эту информацию. Пусть даты будут не совпадать. Это просто мизер для Вечности. Но прежде, чем все это
наступит, Земля будет истоптана злом и тьма будет радоваться. Будут гореть города, пересыхать реки и моря. Погибнут все леса.
Огненный шар взойдет мгновенно,
Творенье ослепив.
Тьма духовность поглотит,
Наслаждаясь и смеясь.
Наступит мрачный негатив.
Земля вздрогнет, антихриста увидев.
Господь святой водой Землю окропит,
Двух Сил борьба — невиданный сказ,
Бессмертие, взяв антихриста за рога,
Погубит эту слякоть на века.
Я предоставил вам эти центурии. В них заложен смысл, а точнее, предсказание, и они рано или поздно сбудутся. Хотя здесь тоже все закодировано, а ключ от этого кода, Я повторяю, находится у вас в мозгу. Заглянуть в будущее — очень интересное явление, порой даже непривычное и страшное, но неведомое всегда привлекает, даже во сне, увидев что-то неправдоподобное, вы настораживаетесь, что-то обходите стороной, ибо было предупреждение из будущего или подсказка пришла из прошлого.
Если у вас хватит терпения, постарайтесь записывать ваши сны. Потом к этим снам поставьте даты именно происходящего. Если сон из прошлого, допустим, вы видели своего родственника, который когда-то ушел в мир иной, значит вы были там, в этом нуменхроне прошлого. Ежели вы видели что-то необыкновенное, то это из будущего. А сейчас сделаем эксперимент. В данный момент Я введу своего ученика в транс, и он увидит мир иной и опишет его. Итак:
— Тропой неведомой увожу тебя Я в мир иной — Божью Благодать, открой глаза и посмотри. Не бойся, посмелей, что видишь пред собой?
— Волшебный город предо мной стоит. Блаженство, рай и благодать. Дома я вижу с куполами золотыми. И яркий свет в глазах моих. Прости, Учитель, ведь это сон.
— Нет, сон остался позади. Прошу, не бойся, на все смотри.
— Хочу увидеть я людей.
— Ну, что ж, смотри.
— О, Господи, вижу родственников своих, здоровых, красивых, молодых.
— Не может быть! — Здравствуй, сын!
ВЕЧНОСТЬ!
Вечность — это жизнь, реалия духовная (увы, не физическая), и от этого нельзя отступить ни на один шаг. Вечность — это мысль — очень сложная структура, движение мысли невидимо, но оно ощутимо реальностью, которую вы внедряете в жизнь, тем самым поддерживая Вечность.
Вечность ждет новых открытий от вас самих же, людей мыслящих, духовных и бессмертных. Человек
— только капелька Вечности, и имя этой Вечности — Бог! Не дьявол и сатана, а сам Бог — ваш Творец. Строя себя или по образцу Его — вы в лице Его. Если опустились вниз, то у дьявола на хвосте, и все же вы дети Бога. Хотя бы один из вас задумался о том, а точнее, о своей жизни, почему она протекает так или, можно сказать, бесследно, увы, нет — безмолвие поглощает зло. Человек — живой организм Вечности, состоящий из миллиардов клеток живой ткани, и каждая клетка несет свою ответственность за вашу жизнь, как и Бог, за всех вас. Хотя есть отщепенцы, которые отрицают это, но каждому дано свое. Человек — движение, гармоническое влияние Вечности. Вечность творит всех вас, всех без исключения. Вы, воспевая Вечность, воспеваете Бога, хулите Вечность - обижаете Бога, несете кару, и здесь каждому дано. Вечность терпит, но Высший Разум, увы, уже не молчит. Он требует своего и свое он получит в вашем понимании, а кто не поймет этого, тому и бытие будет решено. Я снова повторяюсь: чело — это мозг, создание Бога. Век — это просто срок, срок, выданный Вечностью. Но мозг — это Бог, который не ощущает боли, но терпит он и страдания, которые вы дарите своему Богу, и он вам порой мстит за ваше отрицательное отношение к нему. Человек, вознесший себя в Вечность, является сам Вечностью. Могила - увы, это не конец, а лишь начало праведного пути. Что ж, можете не верить Мне, но итог будет подведен, краток путь, но “тоннель” вас всех ждет впереди, нет, не мрак, а Вечность примет вас, вас, всех живых. Ведь животворящая клетка — начало рождению, которому нет конца. Дух — это вселение, вселение того начала. Бесконечность свершит все, все без исключения: зачатие, жизнь и смерть. Мысль, Творение — не тьма, а Божье благотворение.
Разумен тот, кто ищет. Искал и Я (Учитель). Творил Я чудеса, но это не прихоть, а просьба Бога и Отца: “Иисус, сохрани Ты их, хотя в аду погибнешь Ты, но тебя вознесу, Вечностью окропя. Иисус, Ты Мой сын. Докажи во славу, что Бог непобедим, ибо он Творец, Создатель, который принял Вечность, которую сам Он сотворил”. Касаясь тонкого и простого, не забывайте о творении и начале Вечности.
Ядро Вечности — гигантская колыбель,
Вспышка, взрыв — творение свершилось.
Извне пришел Господь, творенье окропив
Разумом Всевышнего. Создал все:
Галактики, и жизни разумных, и тварей
всех земных.
По заслугам подарил им разум.
О, Вечность, а сколько планет таких…
Рождаются люди во все года,
Вечность тоже рождена,
Рождены Вы все могуществом, величием, добром,
Ярким светом, взрывом и теплом,
Боже мой, Иисус все воскресил
Своим пришествием на Землю,
Сколько подвигов он свершил
Во славу всей Вселенной.
Везде Он был — Вечность посетил.
Отец послал — Ему и слава.
Сын несет свой конец,
Конец жизни и вашего начала,
Начала жизни вечной,
Бессмертие конца.
Не в этом смысл, жизнь подведет весь итог.
Итог начала краткого пути. Конец —
это Вечность,
Но не пути начало, а Бесконечность.
УЧИТЕЛЬ.
Приближаясь к тайне жизни, а точнее, нельзя открыть эту тайну сразу. Нужно подготовить всех вас, ибо одна мысль о вашем бессмертии может погубить вас. Но Господь всевышен и все творит, как видит он. Родил он всех, за это Ему и отвечать. В Вечности разумных жизней не пересчитать, и пусть они для вас будут вашими братьями, кто старше, кто помоложе, но душа у всех едина. Вечность просит — познай себя, видишь лицо Мое, но не прикасайся ко Мне, не познав себя, ибо сущность жизни в тебе заложена и имя ей — Вечность. Вечность — вспышка света, озарившая все живое, сознание ваше. Ты — человек и будешь им всегда. Не сам себя ты сотворил. Господь — Творец и Дух Его воплотили сущность вашу. Вечность всех вас ждет, и срок никому не отведен. Бог вершит все, сознание лишь исполняет, тело живет свое, свой срок ждет. Вечность вершит все, рушит и восстанавливает, возносит и опускает. Вечность — энергия ни с чем не сравнимая, лишь только Богу все это известно. И Я — ваш Учитель, убедительно прошу: люди, поверьте Мне и Моему ученику, что Я реален, только Я невидим, но дух Мой заложен в вас.
Судьба - избранница Вечности, Божьей благодати. Здоровье — это лишь только тело, которое терпит все и испытывает все на себе. Это не наказание, это жизнь. Мысль — энергия, которую вам дарит Вечность — тоже ваш Бог и ваше бессмертие. И в этом бессмертии есть лицо Бога (и ваше тоже), ибо вы создание Его. Судьба — путник жизни, жизни вечной и бессмертной. Многие из вас могут возразить: “Учитель, это не Ваш почерк”. Но, увы, другого не дано, ибо Я — это вы, вы — это Я. И Я был для вас всегда и буду с вами навсегда. Бессмертие — Вечность, Вечность — бессмертие, итог — жизнь, но не смерть. Смерть — лишь начало, а плоть — зачатие начала. Все вижу, и все знаю, как Моего ученика-избранника церковь, которая воспевает и возносит Меня, старается Александра унизить, сравнив его с дьяволом. Увы, отцы святые, опомнитесь, вы, ради блага, забываете обо Мне, и ваш сан — это лишь прикрытие (это касается не всех), Я презираю всех лжецов, проповедников, тех, кто неправильно доносит до вас тайну бытия, ибо Библия глаголит: не верь бесам — это грех, а грех — это наказание Божье.
Наказание может проявиться по-разному, и каждому будет дано. Ибо не прихоть и не поступь. Терпение украшает каждого из вас и каждого по-своему. Никогда не думайте о себе плохое. Возвышайте себя. Возвышая себя, вы будете под Моим крылом, под крылом ласки и добра. Дабы было понятно, Я повторюсь, что это тоже жизнь и та же Вечность. Безусловно, скептик снова усмехнется, а человек доброй души, или духовной красоты, просто поймет Меня и вознесет Меня во славу, тем самым и самого себя.
Прекрасно все Творение Его. Все в лучезарном свете. Благие намерения творят вас, лишь после этого вы творите сами себя, порой не замечая самого себя. Но Я вижу все, и Я руковожу вами, Моими детьми, посланниками Солнца и Бога. Восшедшие или пришедшие с голубой дали, вы несете плот Вечности. Это есть реалия.
Конечно, тайну жизни вы пока не видите. В этом свете проявляется мрак, но это лишь маленькая точка, которая никогда не испортит Творение. И пусть всегда будет белый свет. Пусть будет жизнь и добро. И это будет являться вашим смыслом или тем мгновением, в котором вы просуществовали в этом свете.
Пусть никогда вас не будет тревожить та точка мрака. Я всегда гордился своим Творением и не позволю его погубить. Любите и уважайте сами себя, и это будет Моим призванием. Многим Я помог во время своего бытия, и Я в вашей памяти останусь навсегда. Послан Я был Отцом своим в вашу участь.
Познал, увидел и доложил — Творение будет сохранено, Разум не померкнет, и это не прихоть Моя, а лишь воля Его. Рушится все, все без исключения. Лишь Разум будет един навсегда. Сколько жизней прожито, если сложить все воедино, то вы снова увидите лицо Вечности.
Конечно, для каждого из вас вы — индивидуальность. Вы чувствуете свое и себя, вы этим располагаете, и все же Я выше вас, как Разум и ваш Отец. И, если ваше сознание достигнет апогея, тогда вы будете наравне со Мной. Не люди — Боги будут жить, хотя эта тропинка очень узкая и пройти ее вам предстоит только лишь после 2000 года. И срок этой тропинки 1670 лет. Для вас — срок, для Вечности - просто мгновение, но за этим мгновением стоите все вы, и вам вершить, и вам решать. Конечно, очень трудно все это осознать, но мои ученики стараются донести до вас все. Учтите, не в искаженном виде, хотя многие жаждут видеть и услышать нечто другое. Но пока пользуйтесь тем достижением, которое находится рядом с вами, и Я уверен, что вы все поймете, и каждый по-своему поймет Меня и сделает для себя свой вывод. В этих строках заложен свой смысл вашей реалии и вашего бытия. И снова прошу, поверьте вы в Меня, ибо голова дана, чтобы думать, руки, чтобы творить, так думайте и творите и живите вечно.
Божество, Свет, рождаешь ты людей. Пусть Вечность примет всех, но будем искренними пред тобой, Господь. Вечность ждет и будет ждать. Горизонт далек, недосягаем, и в этом честь его, ибо там заря, восход бессмертия.
Минуя бесславие, бесчестие, восход вас встретит своим добром и лаской. Каждому не угодить, но не вам Меня судить. Вершу Я все — от начала до конца. Вселенную и мир могу Я перевернуть, поставить все и вся наоборот, но этого творить нельзя, ибо Мое семя — Мое дитя. Пророчество — не цель, а лишь воля знаний, и в этом смысл. Конечно, пророчить можно по-всякому, и поэтому опасайтесь вы лжецов. Вечность таких не терпит. Прав был Богослов, запечатавший Апокалипсис, вершится все, но тайна еще не распечатана, но когда откроете вы ее для себя, увидите яркий свет. Тайну эту всем не познать. Потому, что многие не верят в Меня. Но кто верит, тот поймет, увидит правоту, единственный источник Моего бытия и Моей реалии.
Как мы уже знаем, существуют две системы, а точнее, два понятия — это добро и зло. Система, которой управляет зло, рушит Ваши души и душит воочию все живое. Гибнут люди, гибнет все. Это относится не только к физическому телу, но и к тонкой материи, к душе. Гибнет то, что кроется в ваших мыслях, все то, что находится рядом с нами. Судя по всему, эту систему, систему зла, построили вы, люди. И у вас получилось что-то неодухотворенное, когда-то окропленное чем-то свыше. Иногда вам бывает очень трудно, не только вам, но и вашей духовности. И среди этой духовности вы теряете самое сокровенное, то, что хранилось в вашей душе веками — это вера в Бога. Иногда вы этого можете просто не понять, все приходит со временем. Допустим, вы теряете близкого человека, к этому, с одной стороны, вы относитесь скрупулезно, а с другой — скептически, хотя в душе вы таите какую-то искру надежды — надежда на встречу, и эта искра вас вдохновляет и ведет вас вперед. Но вперед не к светлому будущему, а к началу вашей памяти, и ваша память будет выглядеть ярким светом, который сблизит ваши души в той Вечности, в которой вы все встретитесь.
Систему зла и добра, а, точнее, систему добра построил Бог, параллельную строите вы, которая называется злом. Но первая система — это есть Бог, который построил вас и все живое, и будете всегда детьми этого Творения. И пусть Бог будет всегда являться символом вашей жизни. Доброжелательная мысль — и есть ваш Бог, конечно, это понятие образное, но оно живое, как и вы и как ваша мысль. И пусть все ниже сказанное будет вам подтверждением.
О, лучезарный свет души Моей,
Таишь в себе ты откровенье.
Не прихоть души Моей,
А лишь полное знаменье.
Не крою в этом я секрет,
Душа открыта вся сполна,
Но карта будет бита —
Исполнится Моя мечта.
Пропадет система зла,
Окутан светом будет шар земной.
Восстанут все из праха,
Погибнет зло, покинув твердь земную.
Озаряя память и добро,
Наступит Вечность,
Не все погибнут,
Воскреснут те, кто был прав.
Трепещет тот, кто виновен был,
Но суд свершится,
И возмездие настигнет всех,
Всех виновных.
Система зла губит все
Изначально. Добро убито,
Пока торжествует зло,
Земля окутана каким-то мраком.
В 2715 году придет на пост
Великий Цезарь, одурачит всех (тайна),
Обессмыслит всю планету,
Вторгнется в Вечность,
С Галактикой сольется
Своим разумом.
Нарушит то, что Бог никогда
Не ставил в смету.
Вернутся души с Божьей благодатью —
Вся Земля вздрогнет.
Тогда лишь вы вспомните Меня.
Да, жил Я, время не считая,
Настигла участь и Меня,
Тайну жизни приоткрывая,
Доношу свой Апокалипсис и Я.
Не всем суждено прожить
И осознать твердь земную,
Но Я рожден, чтобы всех вас любить,
Не осквернять и не хулить.
Могу предсказывать Я на
Годы, на века. Не нужна
Мне цыганка иная,
Руку ей не подам, ибо
Мысль у Меня другая.
Вторгаясь в Вечность, лепту Я свою несу.
Всю историю переверну, поставлю вверх ногами.
Не верят Мне, ну и пусть.
На ваши души не навожу Я грусть.
И то, что таит Моя душа,
Не будет тайной на века.
Пройдут года, система вздрогнет,
Не будет Меня тогда,
Но память рядом с вами
Останется навсегда.
Служил Я вам, бессмертным и простым,
Не поверили в Меня, сгубили все,
Мысль Мою. Рожден Я был навсегда.
Нет, память ваша не сможет погубить
Всплеск души Моей.
Все равно Я буду вечно жить в памяти земной.
Наступит время правды и отчаяния,
Придете вы все сюда.
Бог умоет и своей улыбкой благоволит,
Умоет он вас водой святой.
Ибо грешное будет смыто.
Восстанет все поднебесье,
Слезы переполнят чашу бытия.
Пока система зла рушит все,
Подноготную себе покорив,
Но вернется Иисус — Судия,
Тот, который вас любил,
Вернется Вечность — захватит все.
Погубит мрак.
Вспоминайте Иисуса вы, создавшие свою
Голгофу.
Поступки ваши ум ваш не сократят,
Когда образумитесь, они поднебесье вознесут.
Читающий в этот момент — ты мертв,
Но жива твоя душа, и Вечность благоволит—
Живи на все века.
Крупинка жизни утеряна, но не навсегда.
Рождены мы в боли, умираем с ней.
Библия глаголит нам: воскресни в душе Моей!
Не воскреснешь — урод ты бытия.
Нет смысла жизни и души твоей,
Утеряно все, добро погасло,
Тьма душу полонит. И все же помните:
Повторяю, Иисус вернется, тела все
Ваши воскресит. Трудно Мне
Порой смотреть на ваши души,
Безликие, усугубленные и равнодушные,
Но верить Вечности вам суждено.
Погибнут многие города,
Погибнут все леса, но души не погибнут никогда.
Воскреснет шар Земной, оставив безоблачную
Пелену за собой, воскреснет
Все живое, вздрогнет Земля,
И вспомню Я тебя, Земля.
Для нас ты — мать-природа, ты — отец.
Зло опасно, кровью всех ополонило.
Придет рука отмщенья, тебя на четверть
раскрошив,
Не вздрогнет Моя мысль,
Тебя Я вижу над собой, паршивой, мерзкой,
С белой гривой над головой.
Поднимется Моя рука, рука мести и судьи.
Суждено жить всем, скажите;
Как можем, так живем,
Не зная тайну бытия.
Умчится колесница в голубую даль, и лишь тогда
Поймем, где наша тоска, печаль”,
Хотя она заложена в словах Моих.
Пусть презренные из праха восстанут,
Жемчужину жизни глотая.
Померкнет солнце. Землю поглощая.
Вечность примет тоску земную,
Природа-мать родит дочь земную и не земную.
Будем плакать, невзирая ни на что.
Судьбе отдали величие его;
Грешили все, грешили всяк, и эта
Мразь осквернит блаженство голубое,
Но как бы то ни было, судьба стоит рядом
с тобою.
Судьбу вам не изменить, кому погибнуть,
Кому уйти. Заложен весь прогресс в судьбу.
Это Божий интерес, но Господь вознесся
во славу всех небес.
Служили вы всем чертям назло,
Скрывали то место, где таится зло.
Безумство кроет правду, исцеление будет вам в награду.
Судьбы поломка перед вами стоит,
Померкнет слава, на пост нахал придет, нахал из нахалов.
Возьмет он души ваши, себя оградив той
невидимой силой,
Которую он сам родил.
Будет трудно всем, но будет благодать,
И этого никому не избежать.
Застой, провал, прорыв будут вас лечить,
Своей системой окропив души нетленные.
Судьба венец свой вознесет над кровным очагом,
Пусть будет Вечность в душе — очаге родном.
Сознание Мое трепещет, буднями кровь
свою охраняя,
Вторгся Я в печаль, во зло, но не померкнет
Доброта души Моей. Восстанет ласка,
Любовь преподнося. Судьба на части рвет
Обилие души Моей. Воскреснет тело,
Но погибнут страны в потоке огневом.
Второе солнце воскрошив, погибнет море памяти Моей,
Погибнет все, след оставив за собой.
Прорыв Галактик меч свой вознесет,
Вторгаясь в пепел зла и мрака, погаснет лик,
И расцветет райский сад,
Читающий, в глазах твоих. Вспомнишь обо всем.
Глубокий сон пророчества принес, все правдой осветив,
О чем “шакал” мечтал, то получил.
Вздрогнет Земля, превращаясь в руины.
Душа взметнется ввысь, увидев кровавый
след зла и тьмы,
Унося печаль в объятия свои.
Торжествует правда над злом, обманом,
Над войной сердец и крови.
Все расчленено на границы, на части все земные,
Но правда победит, минуя все преграды.
Восстанет узкий в глазах его (Восток),
Нарушит все, свернет он ось земную,
Загубит душу он свою, раны прикрывая
Нетленной тканью. Думал он и, своей улыбкой озаряя,
Весь Восток преподнося, но Запад был — конец,
Восток — начало, извне все придет.
Дрожащая рука все перевернет, историю поставит
на рога.
Родится принц, зла не оставив за собой,
Будет унесен он ветром славы и почета.
За семь дней Земля рождена, десятого дня
не будет,
Наступит день иной, память свершит ту жизнь,
Настанет светлый день. Души теребя,
Вновь Приду, судьбу искоренив, забудут все,
Вспомнит лишь один, как говорила Мне Земля:
Кто пришел, тот не победил.
Настанет день прекрасный, и улыбкой свершит он все.
И удалит он грусть Мою.
Пусть этот день в очах Моих
Будет светлым, воскресну Я, воскреснет все земное.
Память станет чище, светлый день грядет, добро
Неся с собой. Пусть померкнет все, но, Земля,
Будешь ты со Мной. Укрощая свет, заря
всплеснет
Своим обличьем в лице своем.
Месть и мрак накроет город с вратами золотыми,
Разрушив Герб Орла славы и бесчестия.
Женщина-изумруд взойдет из-за горизонта
В белом платье с розой на груди, шипами
вонзаясь в плоть.
И ей судья сам БОГ-Господь.
Розовый венок в тумане осветит путь ярким светом,
Звезда — начало краткого пути, пути знаний и величия,
Радостей земных, бескрайних, светлых и прямых.
Знание — восход обилия — обилия света и души,
Чистейшей красоты. Причал духовный не во Мне,
Рядом, в смысле жизни вековой всех поколений.
И стонет Разум опьяненный в светиле, небе
голубом.
Сознанье — чудный свет, всколыхнувший тьму.
Вспышка, всплеск, яркий свет погасил всю тьму,
Тьму бесчестия, и пусть во мраке сияет этот свет
Блаженством и любовью.
Космос пригласит на пир хмельной планеты все шальные,
Свершит обряд — тайной Вечности.
Слезами Разума смоет пыль, огнем все укрощая,
Падет венок на непригодных.
Планеты вздрогнут в чреве Космоса:
“Невиновны мы! Виновна “тварь”, живущая во мне.
Живое, как опухоль, грызет, сосет, калечит нас”.
Но что ж, найдем виновных в этом хаосе, хаосе сознательных
И бездуховных. Нострадамус предупреждал,
Вечность опередив,
Не прислушались к его словам, думали, мираж, обман.
Увы — это есть закон, закон не губит,
предохраняет он,
Падет Галактика, пронзая своей болью, ворвется в пуп Вечности
Каплей отчуждения. Пока все зреет, созревшие семена
Дают свой плод. Миг — и плод родится,
разрушив все, точнее,
Оболочку.
Снова обращаюсь Я к новому началу, началу из начал,
“Рожденье ты Мое второе! И встретит Разум свое дитя,
Обновленное и родное.
В строках заложен смысл, не страх, а только смысл,
И открыть вам эту тайну суждено.
Тридцатый век ознаменован, так чтите все,
Ибо писано в двадцатом.
Судьба начертит все, в судьбе есть сила,
Заложена она давно — не вами, Богом свершена
И Богу вас судить, планеты, Галактики, все живое.
Казнен будет тот, кто вершит, а не на себе несет.
Снова повторяю, не бойтесь, Я не устрашаю,
Я лишь предупреждаю.
Подумайте! Все можно изменить, продляя
Вечность,
Сохраните вы свое дитя, колыбелью пусть будет мысль Моя.
Все ждут чуда, ждут его.
Чудо — вы, заложено оно в вас самих, чудо-то,
Что вы живете, видя свет пред собою.
Свет солнца — тоже чудо.
Фокус — полная луна. Уверен — вы поймете.
Все это создали не вы, и все же это чудо,
И сознание ваше трепещет перед ним,
Но в сознанье вашем заложен дух, истерзая, рвете вы его,
Не понимая лишь одного, что Бог вам дал его.
И, тратя по пустякам, губите себя.
Безликий мир стоит перед вами, память все
это хранит,
Вознесетесь ввысь и между облаками подумаете:
Мы не правы, безликость погубила нас,
Нажива убила тело, духовность погасив,
Унижая слабого, погубите все,
Богатство воспевая, забыли о душе своей,
Такой нежной, тонкой.
Стрункой Космоса она была влита в вас.
Порваться суждено, заштопать — никогда,
Но коль ушел, то уж не плачь.
Ведь ты был рожден не для зла.
Жизнь Космос подарил, душу — Вечность.
Единое — есть Бог, ты Его дитя.
Прошу, не оскверняй, побереги себя.
Я вижу все: когда рожден.
Впереди что ждет тебя. В любое время могу забрать,
Могу оставить, чтобы ты понял, неся в себе боль,
Болезнь и суету. Это как наказание.
Если возвысишь ты Меня, приблизишь к сердцу своему,
Вознесу тебя, увидишь все, прелесть жизни
внеземной.
Пусть это будет далеко, и все же рядом.
Сознание твое будет видеть все. Будешь видеть прошлое,
Будущее перед тобой, середина оставлена
на Земле.
Вольешься в Вечность, с Богом будешь говорить.
Увидишь яркий свет. Земная тяжесть не тяготит.
Облегченье и покой успокоят твой род.
На Земле поплачут и забудут, всем сюда дорога,
Просто нет пути другого. Каждому судьбу можно предсказать,
Но это глупость. Этого вам и не нужно знать.
Живите как живете. Когда сочтет, то Бог вас заберет.
Конечно, можно предсказать, тогда вы будете спешить,
Рвать и метать. Не жизнь, а один обман будет вас
Преследовать и настигать. Будьте такими,
какие есть.
Берегите Землю, берегите мир, берегите
все живое,
Берегите вы себя, и мрак вас не опепелит.
Заложено было начало,
И пусть начало на этом стоит.
ВОПРОС: Скажите, пожалуйста, однажды епископа Луку, известного врача-хирурга, спросили: неужели он верит в существование души, в то время как он столько раз вскрывал мертвое тело человека? Он ответил: “Я много раз вскрывал тело человека, но я никогда не видел в нем ни мысли, ни разума. Я видел только органы, мертвые органы”.
Учитель, что бы Вы смогли дополнить к сказанному?
ОТВЕТ: Что сказано одним, то ко всему сказанному дополнить что-то очень трудно, ибо всем этим сказанным сказано все. Да, тело, мертвое тело — отработанный материал. Мысль, разум, душа, повторяю — невидимая субстанция божественного тонкого мира, которую увидеть невооруженным глазом невозможно. Только разумом можно прочувствовать все невидимое, ибо сама мысль, разум являются этим невидимым миром, но реально существующим. Разум, мысль, душа, как хотите называйте, вливаются в мир Божий, продолжают свое вечное существование. И вот еще что: если человек еще при жизни относится положительно к духовности, то узрит все. Ежели у него создаются отрицательные эмоции, то это уже не человек, а “живой труп без ума и разума”, а точнее говоря, зомби, живущий за чей-то счет во благо свое, но “благо” ждет такого впереди. И Божья благодать, или Высший Разум, со временем спросят оного: почему он был таковым, Я не могу сказать, что ответит и как ответит личность, погубившая свою душу еще при жизни. Но ответит.
ВОПРОС: Лично я понимаю все так: если бы нам были открыты тайны потустороннего духовного мира, то люди обленились бы (хотя это уже происходит) и ждали бы смерти не со слезами на глазах, а как-то иначе.
ОТВЕТ: Разум заговорил в тебе, именно это и происходило бы. Воспевать нужно своего Творца всем своим телом, разумом и доброй мыслью, и в конце концов всей душой, которая по возможности что-то и приоткроет на радость, но не во вред. Придерживаясь веры, сохраняете тело и душу, теряете веру — теряете все. Ты прав, если бы открыть перед вами все тайны Бытия, то Земля была бы чиста, а вот ознакомить, подготовить человека — не грех, ибо верующий человек точно будет знать, что ждет его впереди. И такой человек проживет всю жизнь в теле достойно без всякого ущерба своей душе или самому себе. Я не ограничиваю никого, познавая, познавайте, стремитесь ко всему, что именуется Божьим. Жизнь — вечное движение нейронов Высшего Разума. Со временем каждый из вас вольется в эту систему и согласится с Моей правотой. Понимаю, не всякий психиатр согласится со Мной, тогда Я с таких спрошу: а кто есть ты на самом деле? И ежели найдется такой, что сможет Мне ответить, то такого человека Я приобщу к лику “святых”.
ВОПРОС: Скажите, можно ли преодолеть духовный кризис мира?
ОТВЕТ: Третье тысячелетие внесет свои поправки и полностью докажет, что Истина находится рядом, и Я говорю твердо, со всей уверенностью, что духовная перестройка произойдет очень быстро и верующие во все святое будут воспеты. Пусть их будет немного, но после перестройки Земля вздохнет полной грудью и жизнь станет намного приятнее и легче, ибо она стряхнет с себя весь многовековой бездуховный мусор.
ВОПРОС: Что такое трещина времени?
ОТВЕТ: Это снова невидимый мир. Только нейроны его жизни намного легче, даже от вашего потустороннего. В этот мир можно попасть без труда, нужно лишь найти вход врат его, а врата имеются везде. И если кто попадет туда на миг, то в земном времени проходит большой срок бытия, ибо мир создан не за семь земных дней. Бог разместил все по достоинству. И кому какое время преодолевать в его достоинстве, решать только Ему, но Его основа, или все Его Творения, останутся только Творениями Творца.
ВОПРОС: Глоба предвещает войну в России, как можно изменить все в том случае, если подтвердится астрологический прогноз? Я думаю, что если там будут развернуты военные действия, то это затронет и Украину.
ОТВЕТ: К этому нужно отнестись очень серьезно, ибо планеты вступят в свои космические воздействия (как хотите понимайте). И они каким-то образом будут влиять на массовое движение, но, к счастью, Украину минуют, хотя отголосок волнений заденет (в основном восточную и центральную части), но это не страшно.
ВОПРОС: Существует такое понятие, как связь миров. Связан ли человек с этими мирами?
ОТВЕТ: Да, человек связан, а именно головной мозг поддерживает связь, но не полностью. Какая-то информация проходит, другая блокируется. Короче говоря: каждому не по заслугам, а по вере человеческой. Какое отношение человека к Богу, такая и отдача. И ежели бы не было связи, то не было бы ничего, мозг есть человек — человек, который претворяет все в жизнь по велению мозга. Конечно, к этому вопросу можно подойти и по другому, но думаю, что не стоит, ибо сам видишь, что творится вокруг.
— Спасибо вам, я это все понимаю, да и сегодня, 14 августа, убедился в этом, когда услышал от одного своего знакомого, который сказал мне, что ровно в 4.20 утра видел НЛО. Он просил меня не говорить никому, ибо засмеют за реально видимое. Еще раз большое Вам спасибо.
ВОПРОС: Думаю, что этот вопрос повтором не будет. Но все же люди, читатели, задают массу вопросов об НЛО, любви, измене, доходя до дьявола, но никто не спрашивает, а правильно ли мы живем? Ради Бога, я не касаюсь политики, хочу сказать другое: нищие — ибо другого слова нет — задают одни вопросы, у новоиспеченных другие вопросы. Лично мне кажется, что им мало того, что они имеют. Научите, как мне поступать вот именно в таких случаях, что ответить?
ОТВЕТ: Отвечай так, как слышишь Меня. Но сначала всем говори, что есть Бог — Высший Разум, есть НЛО. Но Я бы сказал так: не НЛО, а РСО — реально существующий объект, любовь от Бога, измена — от неверия или дьявола. Дьявол — неправильная бездуховная жизнь, но тот, кто надеется на все Божье, тот Мой. Кто имеет очень много, но не делится тем, что у него есть, тот тоже Мой и ждать его буду, но у других врат. Здесь Я сделаю примечание: если человек не нарушает Законы Божьи (не земные, выдуманные вами), достиг своего благополучия, значит он вложил свое вдохновение и труд, такому — слава. Ежели человек творит Божье беззаконие с утра до вечера и говорит при этом: “я нищий”, тому — горе. И Я снова повторяю: наркобизнес, богохульство, убийство из-за денег или власти бумерангом обернутся для всех. Есть заповедь: Люби ближнего, как самого себя — это говорит об одном: будьте вежливы, помогайте друг другу, вам же легче жить будет. Берегите своих жен и детей, помогайте больным, кто просит — подайте неимущему (но не на зелье). Новым украинцам или русским, у которых есть лишние деньги, заповедую: помогите тем, кто просит, одному помогите — и вы многое снимете с себя, ибо “новым” становятся за счет страждущих и обманутых. Человек, падающий в бездну, всегда посмотрит вверх, дабы увидеть лицо Бога, очень приятное лицо, ибо Он добрый, не только добрый, но Божественно добрый. И еще: пусть каждый человек учтет для себя, что Господь любит всех, всех тех, кто любит себя и, в первую очередь, Творца своего.
ВОПРОС: Жизнь, наша жизнь, сколько смертей и горя она принесла и сколько еще будет она нести горя для всех. Сознание утеряно, красота погасла во тьме, голод идет впереди, и флаг его черный. Хочу спросить Вас, когда же это все прекратится, когда? Мы же губим сами себя, губим себя, начиная с пищи, кончая духовностью своей.
ОТВЕТ: Самолюбие губит, и только оно, “самолюбие” Я беру в кавычки, ибо это самолюбие направлено против самих себя. Протяните руки друг к другу, но не унижая самих себя, и все будет хорошо. Поймите, что не сразу, ибо все до такой степени запущено, хотя вы это и сами все без Меня понимаете.
ВОПРОС: УЧИТЕЛЬ, предо мной лежит книга “Галактика — инопланетяне-пришельцы”. В ней сказано, что НЛО — посланцы сатаны. Как относиться к этому? Лично я чувствую, что книгу писал человек, ни разу не видевший НЛО, а был собирателем информации об аномальных явлениях, высказал свое мнение по поводу фактов.
ОТВЕТ: В принципе, в вопросе есть и ответ, который можно разделить на несколько частей. Первая и самая главная — сначала посмотрите на себя, ибо вы посланники Бога, но кем вы стали — объяснения не нужны. Во-вторых — против НЛО у вас есть одно — агрессия. Третье — страх перед аномальными явлениями, в сущности перед НЛО. И вот возникает у Меня вопрос: а почему не переиначить все (самих себя). Если не понятно, то попрошу тебя: найди Мне хотя бы одного человека, который видел, ну допустим, Эмбриона Кольчатого Псевдоразумного. Если найдешь такого, то Я тебя вознесу как святого. Вот, что вы пишете, и тем более распространяете между людей, — действительно, вредит, учтите, не только вам, но и другим, кто живет рядом с вами. Представим: если бы существовали такие агрессивные цивилизации, которые указаны в данной книге, то вы просто не существовали бы на Земле, то вас бы образно, да и реально, “сожрали” пришельцы из Космоса. Знаю точно, что единицы видели нечто необыкновенное, но Я их отношу к псих- или нервно-растроенным. Возьми из той книги хотя бы одно инопланетное существо, и что ты увидишь? Все охарактеризованы агрессивными, ни одного доброго, только злые. И Я снова говорю и повторяю — эта злость выходит только от ваших нереальных мыслей. Понимаю, что хотите оградиться своей добротой, но вокруг себя натягиваете колючую изгородь.
Давай проэкспериментируем. Открой книгу на любой странице и читай: Тригронг — зверовидный глухонемой, рост два с половиной метра, зона появления не ограничена, агрессивен.
Лично ты, Александр, что можешь Мне ответить на это?
— Учитель, Вы простите, но Вы правы, ибо ни одной особи не описано в этой книге как добродушной. Поступки наши и мысли требуют духовного ремонта. Но я думаю, что лично Вы не отвергаете существование земных и внеземных цивилизаций?
— Александр, конечно, нет. Есть все, как есть, и ты, и все окружающее. Во всей Вселенной царит больше добра, чем зла, и не нужно устрашать себя своей темнотой. Ко всему нужно относиться только с доброй душой, и никто из внеземных цивилизаций вам не сделает ничего плохого. А вы же пока со своей неучтивостью можете натворить очень много зла.
— Учитель, снова прошу прощения, да, мы темные в отношении знания о Космосе и все же нас, людей, захватывает интерес. Действительно, он влечет всех нас потому, что Вы сами же говорили: “Познай все окружающее вокруг себя и не только”. Понимаю, что мы познаем, но очень агрессивно, ибо сами еще не познали полностью. Стараемся от чего-то оградиться, но, на мой взгляд, это не выход из положения. Так что прошу Вас, помогите всем нам.
— Александр, Я же это и делаю. Все делаю ради всех вас. Вы, сотворенные Творцом, должны жить в свое удовольствие, жить жизнью, подаренной Богом, и не бояться того, что существуют цивилизации на несколько ступеней выше вашего развития. Ибо они, повторяю, умнее, и этим сказано все. А раз они умнее вас, то вы для них, извини, выглядите страшнее. Знаете многое и сразу же опровергаете все познанное. Так почему же и зачем? Я снова убедительно говорю, что есть все, но “все” нельзя отнести только к агрессивному, как делаете вы и только вы. Высший Разум распределил Вселенную по достоинству разумному, достоинству, которое никогда не навредит, ибо еще при жизни своей говорил, что вы есть малое дитя, необученное, но воистину Божье и опять, что Высший Разум — есть не какая-то знахарка, а духовно-энергетическая жизнь, которая вершит только справедливую свою доброту. Ежели верить в Гидроцефала ложноязычного, то лучше уж живите в этом течении, и пусть не Бог, а Гидроцефал ведет вас по жизни. Хотя Бог все-таки будет ближе к вам, чем ваш вымысел. Вот все, что Я могу ответить на заданный вопрос.
ВОПРОС: Снова читаю статью “Земля — не наша родина” и снова же вопрос к Вам. Да, действительно, Земля не наша родина. Огненным колесницам пришлось много поработать, чтобы доставить людей-человеков на планету. Все понимаю, но как это можно объяснить другим?
ОТВЕТ: Доказывать ничего и никому не нужно, ибо это трудное дело, тем более в такое время, время всенародного хаоса. Пусть каждый, кто хочет узнать за себя, поднимает голову к небесам и просто подумает: “Господи, а ведь род мой снизошел оттуда, с неведомой стороны, но родной всем нам. Все мы тянемся к небесам, как к своей родине, осознаем все и не все, но мы рвемся к Тебе, как к самому сокровенному, что есть и осталось в наших мыслях. Рождены мы были там, в небесной дали. Душа нас тянет своей силой снова туда; Земля прекрасна, но она временна, мы просто пришельцы на ней. Но точно знаем, что скоро снова вернемся в свою обитель и увидим свою истинную небесную родину. Конечно, Земля же для каждого из нас всегда будет являться Матерью, воздух ее — Отцом, память — Детьми. И ежели это все благое, то пусть оно будет вечным на все века и в радость всем”.
ВОПРОС: На нашей Земле мы находим много интересного: начиная от рисунков, разнообразных иероглифов и т. д. Объяснение порой не всегда находим.
Вопрос такой: зачем все то было нам оставлено? Это тайна или лабиринт, в котором мы должны искать свое прошлое?
ОТВЕТ: Пойми, Александр, если бы сейчас несколько человек оставить на необитаемом острове, то они любыми путями сделали бы то же самое, оставили бы надписи, обрабатывали бы камни. В общем все то, чтобы со временем доказать, что здесь находились люди. Пусть прошло бы 75 тысяч лет, вокруг изменилось бы все, и вот те, кто нашли тот необитаемый остров, столкнулись бы с этими рисунками, да и всеми остальными фактами, как бы они ко всему отнеслись? Я говорю, что для них выглядело бы тайной, ибо было бы не все понятно. Хотя для тех людей, которые жили в те далекие времена, это была не тайна, а их жизнь. И они утвердились в своих деяниях. Найти ответ на все можно, приложив немного усердия и применив сюда, как бы ни было смешно, но применить нужно свой внутренний голос, который подскажет вам и поможет разгадать тайное и не тайное. Все в ваших руках, умах и благородном познании своего прошлого.
— Учитель, понимаю и убежден, что люди до нас были намного образованней, после катаклизма все изменилось. Люди, как могли, старались оставить после себя какие-то следы, они их оставили. То было очень давно, понять их все писания нам невозможно, ибо в них выглядело все иначе. Нам же нужно тайны разгадать, и тогда мы поймем и узнаем свое прошлое да и будущее тоже.
ВОПРОС: Добро и зло. Как можно: больше воспринимать первое и обходить стороной второе?
ОТВЕТ: Я всегда учил тебя, что добро идет только от Бога и ежели душа человека полностью открыта пред Творцом, то он всегда будет добрым ко всем окружающим и всему окружающему. Зло — сущность от демона. Замкнутый, скрытный человек всегда таит в себе и скрывает свои, а точнее говоря, демонические планы, и со временем он их осуществит, не жалея никого и ничего. Обойти недостойные качества можно только при одном условии, и это условие снова приведет только к Богу, к Вере в Него. Понимаю, что поверить за один час, день в Истину невозможно, но по истечении какого-то времени можно принять Бога всей душой и тем самым можно убить демонское зло, ибо Верой оно искореняется и рождается новое, достойное только величия Его. Я ответил вкратце, но, чтобы полностью понять, нужно много времени и больше всего делать хороших поступков во славу Бога и ради Бога, и ради самого себя, и всей своей семьи. В принципе, эти рукописи идут только для того, чтобы победить зло, ибо только добро льется из Моих уст. И Я снова повторяю: кто хочет поверить в настоящую Истину, тот всегда будет добрым и благочестивым. Об этом уже много Мною было сказано, и Я не хочу повторяться. Каждому человеку нужно избрать свой путь: служить Богу или отдать свое тело вместе с душой демонскому неприемлемому злу. Но с уверенностью скажу: искоренять Я, только Я буду негатив.
ВОПРОС: Сможем ли мы “расправить свои крылья”?
ОТВЕТ: В ближайшее время об этом и не мечтайте. Даже планов не стройте, ибо вы сами строите свое будущее против себя, против людей тех, кто заслуживает уважение к себе. Вы убиваете самих себя, но не Я. Оставьте все отрицательные амбиции в сторону и возьмитесь за свое здоровье, здоровье своей страны, ибо над вами уже смеются, хотя вы и делаете вид здравых, но опухоль свою не замечаете, но это пока первая стадия, и нельзя допустить, чтобы она пустила метастазы.
ВОПРОС: Учитель, я сейчас изучаю труды Александра Меня. Я скажу, что это Истина из Истин…
ОТВЕТ: Александр, Я перебью твои мысли. Вот в этот момент, даже в тот, когда ты читал его труды, ты ощутил еще большую силу, ибо тебя осенил своей мыслью духовный человек, воистину духовный. И Мне приятно, очень приятно видеть твое любопытство. Мень — святой человек, Я же его Учитель.
— Скажите мне, почему Вы не уберегли его?
— Ответить Я смогу, но уже иначе ничего не произойдет. Скажу так: погибший не есть умерший, ибо он Мой приближенный есть. Сохранить жизнь Я смог бы ему, но остальные не поверили бы и еще больше издевались бы над таковым.
ВОПРОСЫ ОТ ЧИТАТЕЛЕЙ: Действительно ли нужно читать 500 молитв Иисусовых, чтобы познать себя, свою судьбу и не только?
ОТВЕТ: Вы есть сотворенные Богом, ради уважения Творца можно прочитать одну молитву и в ней найти себя, свою душу, познать Бога да и увидеть свою судьбу. Выйдя из своего дома, посмотрите на солнце и поблагодарите Творца за то, что вам суждено видеть все сотворенное, и вам на душе станет легко, и день световой для вас будет выглядеть, как и вся ваша прекрасная жизнь, в лице Всевышнего.
ВОПРОС: Все идет от Бога, идет и от диавола. Как познать или найти свое?
ОТВЕТ: Только держать себя в руках или, другими словами, говоря в своих мыслях. Вот в этом и следует найти себя. Если ваша душа тянется к Богу, то вы ощутите на себе теплый прилив сил, ежели нет, то холод окутает ваше тело.
ВОПРОС: Часто люди видят своих близких, умерших наяву. Как это воспринимать?
ОТВЕТ: Бояться не нужно, ибо все происходит только из-за любви к ближнему. И Бог, только Бог разрешает появление, но не каждому. Ежели к вам пришел кто-то из близких, не гоните его, только успокойте и пожелайте ему благословения в Царствии Небесном.
ВОПРОС: Можно ли верить в Бога, не посещая церковь?
ОТВЕТ: Если душа открыта перед Богом, то церковь не значит ничего, ибо в теле, душе есть свой храм. А строение есть лишь только строение. Первое — душа Божья, второе — Вечность, а третье — Храм Божий, где изливают первое и второе. Но все Божье можно получить даже находясь где-то в лесу, в поле, не имеет значения. Главное, чтобы был человек, а что он попросит, то и получит, ибо в вере своей он, они всегда найдут спасение.
ВОПРОС: Учитель, скажите мне…
— Нет, сейчас Я хочу спросить тебя. Прошло ровно семь лет, как ты общаешься со Мной, и Я хочу провести твою духовную аттестацию.
— Учитель, но ведь я еще ученик, хотя мне уже сорок шесть лет.
— Это не страшно, но ответь Мне на Мои вопросы. Прошу тебя, отвечай на все Мои вопросы только от души, ибо люди должны все знать, именно те, кто знал и знает тебя.
— Учитель, я готов и слушаю Вас.
— Смотри на Меня и отвечай. Веришь ли ты в Бога — Высший Разум?
— Да, верю, если бы не Вы, то мы были бы никто.
— Не стесняешься, или не боишься ты своей веры?
— Учитель, нет, не боюсь. Порой бывает, что стесняюсь, ибо скептики смеются надо мной.
— Что для тебя есть душа?
— Во-первых, — цвет, во-вторых, — мысль. Я вижу ее в разных цветах, ощущаю по-разному. Есть холод и тепло.
— Ты будешь предан Мне или примешь что-то другое?
— Учитель, я до конца своего дыхания буду предан тому, кому мне надлежит быть преданному, а именно Вам, такому, каким я вижу Вас. Это есть сила, могущество, энергия, свет, духовная мораль. Но я еще чего-то многого не знаю.
— Это впереди, ибо еще не 1999 год. Твое отношение к людям?
— Положительное ко всем, потому всем и говорю: будем жить.
— Лично ты боишься смерти?
— Я — человек, Ваше Творение, и скажу откровенно: да, боюсь. Но боюсь не за то, что мое тело будет предано земле, а за то, что сделал мало для людей. Мне хочется видеть людей счастливыми, добрыми и здоровыми. Я хочу видеть их с добрыми улыбками, чтобы малые дети всегда смеялись и не знали горя.
— Лично ты бы согласился на распятие на кресте ради того, чтобы жили все люди хорошо?
— Мне было бы очень больно, как и всякому человеку. Я бы кричал от этой боли, но я бы пошел на это, зная о том, что крик не услышит никто, как многие не слышат сейчас Вас.
— Ответь Мне, где ты, допустим, в том месте, где родился, видел памятник Мне — “Имя Мое Иисус Христос”?
— Учитель, да, Вы правы, я не против памятников, но в Вашу честь ничего подобного я не видел. Хотя где-то перед Черновцами я видел, но это не памятник, но все же в Вашу честь. И дай Бог тому человеку.
— Веришь ли ты в светлое будущее?
— Учитель, загробное, да.
— Лично ты в этой жизни хочешь что-то изменить в лучшую сторону?
— Да, но нет средств, хотя я стараюсь небольшому кругу и при Вашей помощи в чем-то помочь. Конечно, все живут надеждой, но я не Вы, я лишь посредник, который не может даже Вашу “Вечность” продвинуть вперед, ибо наша “грязь” бездуховная стоит впереди, как Голгофа, и она пожирает все, начиная с тела и кончая душой. Учитель, Вы знаете, что я много пишу, но ведь не все доходит до умов людей, губят Ваш труд, свой я не считаю. Доказать что-то я не могу, вы знаете, что у нас принято… дальше я молчу.
— Александр, прошу тебя, Я тебя приобщил к тонкой структуре духовности. Эта тонкая материя, и не каждому дано ее понять. Пусть смеются, это удел духовно нищих, твой же впереди.
— Учитель, меня часто спрашивают: почему я не ношу крест, что мне отвечать людям?
— А разве Я его носил? Я был распят на нем. Носить на шее золотой крест с цепью таковой, это тяготит и тянет к земле. Твой же крест в душе твоей, а “одеяния” Мои — Моя цепь, которая связывает нас.
— Учитель, мне как-то неловко, но в общении с Вами я очень многое узнал. Глядя на человека, я узнаю о нем почти все.
— А почему же ты молчишь?
— Учитель, но ведь…
— Да, Александр, ты прав, делай больше дела и меньше слов. Ты избрал Меня, а Я тебя.
— Учитель, не нужно об этом говорить.
— Пойми, Петр (Симон) был грешен, как и все люди, но кто стоит рядом со Мной, тот всегда будет безгрешен, кто идет рядом со Мной, тот увидит светлый восход своего бессмертия.
— Учитель, молитва “Отче Наш” очень сильная. Но перед входом в третье тысячелетие хочется услышать что-то новое.
— Александр, тебя пока не поймут, но запиши все равно.
Боже, в смерти Твоей не вини меня,
Ибо я Твой сын, Твое дитя.
Спаси, спаси и сохрани меня.
Навеки буду я с Тобой,
Ты — Христос, Спаситель мой,
Пришел Ты в муках, в них Вознесся до небес.
Для меня Ты Спаситель вечный, ибо Ты воскрес.
Аминь, Аминь, Аминь.
Ты, Александр, Мой Ученик, считаешь себя духовно честным?
— Учитель, поймите меня правильно, образно говоря, я только в седьмом классе, и я начинаю понимать, кто я, зачем я и для кого я. И если бы я этого не понял, просто не знаю, что было бы со мной.
— Но в чем-то ты каешься?
— Да, в одном: почему я Вас не познал на 20 лет раньше.
— Некогда было, твоя душа резвилась и набирала силу. Сейчас твой возраст полон энергии, тем более душа почувствовала Меня, и она воспевает весь белый свет, а в этом свете и Меня. Умный, добродушный человек все это поймет, черствый пусть пока живет сам по себе. Я вижу твою душу, она видит Меня, и, на Мой взгляд, ты достоин шагнуть на ступень познания выше, ибо Я и только Я открыл тебе талант, сам бы ты до этого не дошел. Крепись, первые шаги духовной философии сделаны тобой, твой мозг подготовлен к более прогрессивному труду во благо всего Божьего, я имею в виду людей. И те, кто должен тебя понять, тот поймет и поможет тебе, тем более Я. Считаешь ли ты себя выше других?
— Боже упаси, такого никогда не будет. Я человек, простой человек, который слышит своего Творца — Творца единого. Конечно, некие скажут: ты смотри, разговаривает с Богом.
— И как ты относишься к этому?
— Я не жалею ни о чем, ибо эти семь лет общения с Вами для меня стали самыми счастливыми.
— Ты согласен писать дальше о жизни святых?
— Для потомков, да. И для тех людей, кто верит в данный момент.
— Почему ты боишься слова контактер?
— Просто мне стыдно, и в то же время я веду контакт с тонким миром, с этой невидимой материей. Хотя она, или все мы, благодаря ей, живем на этой Земле. Наше общество привыкло отвергать все святое, не видя в этом самих себя. Короче говоря: преследуем себя своими суевериями, идем не вперед, а движемся назад, не знаем, что находится за ним, идем, удаляясь от него, но не все. И, если кто-то верит в Вашу Истину, то того я вижу в солнечном свете, пусть такой человек не имеет никаких ученых степеней, зато он — человек, который идет уверенно к Богу, к себе. Лично мне нравятся такие слова: “Не торопитесь, но спешите познать человека-Бога. Каждый познает по-своему”. И все же радует одно, что основная масса все же предана имени Вашему.
— Какое твое отношение к Вселенной?
— Учитель, я пока ничего не могу сказать о таковой, потому что я еще не полностью познал себя.
— К мозгу?
— Это Бог реальный.
— К солнцу?
— Как к очагу Божьему.
— О чем ты думаешь в данный момент?
— О хороших людях, о тех, с кем легко общаться.
— Согласен ли ты прожить еще одну такую жизнь?
— Ради Вас и людей хороших, да.
— Трудно ли тебе?
— Учитель, когда как, но в беседах с Вами я получаю удовольствие, не сравнимое ни с чем. Ведь я говорю не с одной личностью, я говорю со всем белым светом. Я вливаюсь в него и черпаю информацию, которую доношу до людей. Трудность заключается в том, что жив еще “Фома неверующий”, хотя пользуется вашими благами.
— Что бы ты хотел в данный момент?
— Не знаю, как другие, но я хотел бы, чтобы сию минуту все онкобольные дети выздоровели и у каждого из них был в руках цветок в Вашу честь да и всего Высшего Разума, который сотворил нас.
Если человек построил дом, обустроил его, то он старается сохранить все построенное самим. Прекрасно находиться в таком доме, где царствуют уют и покой, где нет места злу. И каждый день в этом доме царствует уважение друг к другу. Я же сотворил дом необыкновенный, Мой дом является приютом для каждого из вас, но вы не поддерживаете в этом доме ни уют, ни покой, отдали предпочтение злу. Сатанинство же стоит перед вами на первом месте. Мечтать о хорошей жизни вы умеете все, но сделать так, чтобы мечты претворились в жизнь, никто, в общем, и не думает. Вы становитесь “земными челноками”.Страсть личной наживы идет впереди всего святого, а ведь уже было сказано: “Возлюби ближнего, как самого себя”, но увы, на данный момент этого не происходит. Вы ждете помощи от Меня, на что-то надеетесь, и Я снова повторяю: Небесные силы придут вам на помощь лишь в том случае, когда вы уже ни на что не будете способны. Прошу всех и вся: одумайтесь, ибо, прожив свою жизнь во злости земной, трудно будет даже близко подойти к добрым вратам Царствия Небесного.
Перед входом в третье тысячелетие вы должны, повторяю, должны, как перед свадьбой, быть чисто одетыми, радостными и веселыми. Вы же пока стоите оборванные и злые, духовно голодные. Так при чем же здесь Высший Разум? Он даровал вам все на вашу радость, но вы превратили все в слезы. Покайтесь в своих поступках, в своих деяниях, смойте с себя водой святой свою грязную бездуховность и воссоединитесь добрыми мыслями со своим Творцом. Ведь когда это произойдет, вы почувствуете свежесть тела и душа станет намного чище и намного ближе ко Мне.
Добрая прекрасная жизнь еще никому не принесла вреда. Думаю, что жестокая жизнь, или, другими словами говоря, от злой жизни вас уже тошнит, ибо ваши организмы-тела не в силах терпеть такое существование. Не по Божеским законам живете. Соблюдая даже несколько Божьих законов, можно добиться благополучия.
Во времена царствования царя Саммора (215 тыс. лет назад) люди вообще не знали и не слышали, что такое зло, жизнь выглядела райской. И вот среди населения стали проявляться сатанинские негативы и отрицательные эмоции стали рушить все доброе. Зло набирало свою силу, райская жизнь слабела и начинала выглядеть очень страшной. Саммора покончил с собой, он не выдержал натиска. На его пост стал молодой и полный сил его двоюродный брат Бротхи. Он смог остановить и сломить хребет этому движению. Сделал очень быстро, в вашем понятии это за один световой год. Когда люди опомнились, они воспели Бротхи как святого, ибо познали, что есть что. Он же обратился к людям и спросил: “Что заставило вас отдать свои души грязному злу?” И все стали на колени и громко заплакали, и отвечали ему: “Бротхи, прости ты нас, мы предали свое счастье непонятно как, но мы поддались силам тьмы, которые все больше и больше увлекали нас в бездну. Сначала это всем нравилось, но когда уже совсем было не по себе, стали понимать, что мы губим себя. Но вот явился ты, как солнце, и мы потянулись к тебе, и просим тебя: прости нас еще раз, ибо больше такого никогда не повторится. Мы познали, что есть грань добра и зла”.
Бротхи подумал и сказал: “Что ж, живите в добре и любви. Я вас спас, пришел к вам на помощь, теперь только вы и никто другой — сами оградите наше царство от зла. Ибо вы на себе испытали, что это за удовольствие”.
С тех пор все жили в согласии и любви, ибо сами оберегали свою счастливую жизнь, о другой никто и не мечтал. Шли годы, проносились столетия, и никто из них даже в мыслях не старался вспоминать, что существует такое понятие, как зло. Время забрало этих добрых людей в Царствие Небесное. Сейчас они, верите вы в это или нет, смотрят на вас и плачут, как когда-то плакали сами о себе. В притче сей Я глаголю: не бойтесь, подойдите ближе к свету Божьему и согрейте свои души теплом его, просите мысленно от него все, ибо всякому просящему будет дано. Пусть сильный, не жалея ничего, поможет слабому, здравый — больному и все вместе вы преодолеете трудности. Конечно, манна небесная не спустится не Землю, но в труде и в обновленной духовности вы встретите свое благополучие, и вами возрадуются не только предки ваши, но и те, кто еще не родился. Восстановите уважение к самим себе, ни на локоть не подпускайте сатанинские мысли к себе. И тогда Я приду на помощь к идущим в гору, и ждущие не прочувствуют трудности в своем пути. Будьте благосклонны к тому, что Я говорю вам, прозрейте, и вы очнетесь, насыщайте свои тела духовной пищей, и это вам не навредит, а только возвысит. Слушайте, и вы будете добрыми, прислушайтесь к Моим словам, и мы будем все время рядом. И если мы будем находиться вместе, то все будет выглядеть иначе. Я с уверенностью могу сказать, что вы не познали, что есть на самом деле Бог.
Многие из вас, Прочитав молитву, говорят: вот, я с Ним уже переговорил. Это ошибка, ибо со Мной нужно говорить все время и не только через молитвы приходить ко Мне. В мысленном общении найдите Меня, ибо имеющий уши да услышит Меня. И Я снова обещаю, что приду к каждому из вас, ни одного человека не обойду стороной. Помощь Моя будет приходить к вам через вашу духовность. Отдавайте себя больше природе, ибо в ней тоже есть Я. Кто же из вас, сидя в темном подвале, не вспомнит о солнце? Я всегда помогу вам выбраться из темноты и приблизиться к светлому. Но пока вы все сидите в темницах и очень редко смотрите на восходящее солнце. Я глаголю: а надобно бы приоткрыть хотя бы небольшое окошко и пустить в свою темницу луч солнечного света и при нем, увидев ободранные стены, вы стремительно возьметесь за ремонт своей темницы. И когда это произойдет, то ваша темница станет воистину светлицей, и тогда вы откройте все окна, которые есть, и убедитесь в том, что благий свет возродил ваше жилье. Премудрости здесь нет никакой, лишь верить нужно.
Приятно смотреть на человека, который находится все время в поиске духовности своей. Такой человек никогда не пожалеет ни о чем, ибо ищущий всегда найдет свое, равнодушный утратит то, что и было у него. Или можно сказать так: желающие обогатиться всегда придут к пагубе. Безусловно, такие живут намного лучше перед ищущими Меня, но это лишь материальная сторона, но духовно богатый человек выглядит богаче всех остальных. И, самое главное, такой человек является и всю вечность будет являться Моим. Престол Мой на небесах. Царствие Мое везде, око Мое видит все, ухо Мое да слышит все, справедливость Моя носится везде по Царствию Моему — так будет всегда и во все грядущие века останется таковым, вы же всегда будете Моими детьми, а Я вашим Богом, Богом
вечным и Творцом единым.
*
ВОПРОС: Учитель, это хорошие слова, и я чувствую в них силу, но пока она медленно опускается и порой не до всех умов доходит.. Как быть?
ОТВЕТ: Эти Мои слова пока являются Моим призывом. Сила же Моя справедливая придет через некоторое время, и ждать осталось совсем немного. Оскверняющие Меня и не верующие в Меня прочувствуют эту силу и убедятся в том, что Я есть Истина, о которой глаголю вот уже почти две тысячи лет, глаголю и призываю, прошу и умоляю, открываю новый путь и снова прошу и умоляю: опомнитесь, ибо Я уже говорил: не может слепой водить слепого, ибо оба упадут в яму. Если трезво подойти к жизни и посмотреть на нее со стороны, на самих себя, то что вы увидите? Ничего хорошего не узрите в себе и вам станет стыдно за самих себя, а Я хочу видеть Землю красавицей, а не блудницей, как Я вижу ее сегодня. И клянусь, что все будет по-Моему: “И жена была облачена в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее”, — вот весь Мой ответ на твой вопрос.
*
Каждая постройка всегда нуждается в дополнительном ремонте. Чтобы излечить свое тело, сначала нужно восстановить душу свою, восстановив оную, организм возродится. Но это произойдет лишь при одном условии, и Я снова повторяю: условием является ваша вера в Меня. Ибо в преисподней вы не найдете никогда таких благ, каковы они есть в Царствии Моем. Остаться где-то между тем и другим — значит, что на очень долгое время запечатать себя, свою душу и блуждать где-то в неизвестности, духовной нищете, отдать свою вечность. А это намного страшнее преисподней. Думайте, ибо мозг дан вам для этого. Думать, думать да и не только думать, а делать свой выбор нужно. И в правильном выборе вы найдете свое счастье.
Жизнь — есть прочитанная книга, которую прочли и положили на полку на хранение. Но в мыслях вы всегда найдете все то, что прочли из этой книги. Для примера — есть Библия или Коран, не имеет значения, главное, что вы прочли свою книгу. Вот истинно говорю Я вам, что все является правдой, начиная с Меня, кончая вами. Скажите Мне присловие: мол, явись перед всеми нами. Придет время, и Я явлюсь, хотя и нахожусь рядом с вами. Но пригласив Меня к себе в гости, постарайтесь навести порядок в своем “доме”, уберите “паутину, грязь и весь мусор”, и тогда Я войду в ваш дом с чистыми намерениями. О, сколько уже сказано Мною, сколько убедительных слов Я излил из своих уст, вы же к ним относитесь, как малое дитя, хотя дети намного умней и духовней выглядят от взрослых (детей, которые играют в слепцов и просят милостыню).
ВОПРОС: Учитель, не только мне, а и моим знакомым, а их у меня очень много, интересно знать, как же все-таки будет выглядеть жизнь после Вашего второго пришествия?
ОТВЕТ: Жизнь будет выглядеть иначе, намного лучше, и о ней люди поподробней узнают, когда прочтут “Благую весть”. Для примера Я приведу одно свое изречение, “Глава 3, ї3: “И станет свет намного ярче, ибо Я руковожу своей Землей, делаю то, что и обещал. Братья Мои разнесут все добро и посеют по Земле. Восходящий плод будет прекрасен, чтив и добр ко всему живому. Животворящей метлой наведу Я порядок на Творении своем и не позволю никому осквернить свою святыню. Никто не посмеет подумать даже о богохульстве. Сохраню Я достоинство человека, и из рода в род он будет сохранять все свое благое и достойное. Кто же против снизойдет, то пропасть будет открыта пред таковым”.
— Что ж, спасибо, звучит очень убедительно и достойно нашего времени.
ВОПРОС: Учитель, Вы извините меня, но меня, действительно, интригует вопрос о том, я снова говорю о памятнике в вашу честь. Допустим, я бы хотел подойти к памятнику Вашему и в честь Вашу возложить цветы. В церкви это не сделать. Моя душа хотя бы самую малость хочет отблагодарить Вас за то, что Вы жили, пострадали за нас, сейчас беспокоитесь за нас всех, верующих и “утративших” себя.
ОТВЕТ: Александр, Я очень благодарен тебе. Мой памятник ты уже строишь сам, один, хотя некоторые помогают тебе. Памятник небольшой — твои рукописи, которые уже люди читают. Согласитесь — это самое лучшее, что ни на есть. Поставить каменную статую, на Мой взгляд, не стоит, ибо Я не умер, Я вечен, как вечны и все вы. Но ежели ты хочешь, то на Мое Рождество и в день Пасхи, чтобы у тебя стояли цветы в честь Мою. И Мне радостнее будет видеть всю эту красоту, ибо она будет отдана Мне. И ежели верующий человек будет делать то же самое, то эта радость будет неограниченной. Ибо каждый, делающий добро в честь Мою, воспет будет Мной, и Я снова
глаголю: Я с вами навсегда без всяких памятников, но с цветами и имя им — духовная красота добрых людей.
ВОПРОС: Ровно семь лет назад Вы сказали, что я буду писать книгу. Три я уже написал, четвертую пишу, пятую слышу, ибо она формируется во мне. Вопрос такой, почему я сразу с первых дней не смог писать?
ОТВЕТ: Знаешь, Мне смешно, но отвечу так. Первый год нашего общения является общением Учителя с учеником. Я готовил тебя. И вот, когда Я почувствовал, что ты созрел, Я сделал все, чтобы ты исполнил Мою волю, и вижу, что ты ее исполняешь. У Меня уже был однажды такой разговор с Петром и Иоанном. Это было 2000 лет назад. Они сомневались во Мне, но то, что они приняли от Меня — есть действительно духовный шедевр. И твои рукописи являются нисколько не хуже от их посланий. Конечно, ты более подробно описал жизнь Матери Моей и Мою личную жизнь. У них больше была отображена духовная сторона. Этого требовало то время. Сейчас время другое, и люди хотят знать больше обо Мне, как о человеке. Согласись, что ты ни одного слова не добавил от себя, все шло от Меня и Простора Небесного. Труд этот нелегок, но по труду своему приходит вознаграждение. Писать — твой удел, удел твоей жизни. Может, Я и повторяюсь в чем-то, но скажу так: ничто не происходит бесследно, держись своей души, будь рядом с добрыми людьми, и твои рукописи будут читать и чтить, как чтишь ты Меня. Мои мысли вечны и простор Мой всемогущ во всем. Фарисеев не слушай, обходи их стороной, хотя они уже бессильны, но еще пытаются навредить. Я точно знаю, что ты будешь со Мной в своих мыслях и своих деяниях, сломить тебя уже невозможно, ибо ты предан Царствию Небесному мыслями, душой и телом своим. Принимаешь информацию чисто Божью, люди верят в нее и надеются на вечную жизнь, а это намного лучше, чем слышать колокола ада.
*
Первым и изначальным был Творец, который по совести распределил все. Если Он решил, что здесь будет океан, значит на этом месте и находится. Ежели Он решил переселить людей на Землю, Он это сделал. Ежели он решил дать им знания, Он это делает, ежели Он говорил, что жизнь человека вечна, то так оно и есть, ежели Он говорит, что будет второе пришествие, то так оно и будет, ежели Он говорит, что есть Бог, значит Он является таковым — видимым и невидимым, добрым, с открытой душой ко всем. Ежели Он требует уважения к себе, то уважайте Его, любите Его, любите Его мысли, Его слова, Его просьбы и Его прощения. Ибо только Он снимает все грехи со всего человечества. Он не любит одного — это убийство. Обойдите убийства, не мешайте душе развиваться в теле, как бы ни было трудно. Но погубить душу, тело никому не позволено, как и самому Богу. Стремитесь лишь только к добрым намерениям, ибо в них живет добро и любовь, нежность и нектар души, в них тепло, в них жизнь.
Представьте, что вы есть вечны. Это же благодать — вечная жизнь, вечный свет, вечное солнце, вечный Бог. Смиритесь, ибо ваши дети и внуки, ежели вы не смиритесь, проклянут вас за ваше неверие. Неверующий есть глупый человек, который живет за счет верующих и униженных им, а таких душевных вампиров очень много. Это есть истина. Но можете снова сказать свое предисловие: “Искорените это зло”. Отвечу так: “Верой своей искореняйте вы все, у вас есть телесное могущество, вершите свое только ради Меня, не войной, не убийствами, лишь ученьем. Плоть человека и плоть Творца едины, ибо заложено все это Высшим Разумом. Не жалейте о том, что вы поверили, призывайте других к этому, объясняйте им, что тело есть лишь строение и душа тоже, не убивайте и не рвите ее на части, как рвали Мои одежды и рвали их на спор, не на прихоть свою, а лишь от удовольствия своего неверного. С креста было видно все, ибо Я был возвышен, а все сходни были уничтожены подо Мною. Я смотрел с высоты Божественной на низость человеческую. Отец Мой это тоже видел, и вот, пожиная плоды, вы снова видите Меня, не в другом облике и усовершенствованных мыслях, ибо Я, уже прожив жизнь в теле, знаю как Мне поступить. Несовершенное — до конца свершается, ибо Я есмь Альфа и Омега.
*
Душа человека всегда должна являться чистым духовным родником, ибо из этого родника питается весь организм. Об этом всегда нужно помнить и относиться очень серьезно. Допустим, если духовный родник будет засорен на каком-то участке, то это сразу отразится и на организме. От этой истины не нужно уходить в сторону. Понимаю, что жизнь не всегда выглядит такой гладкой, какой она должна быть. Не Моя вина в том, но Я всегда говорил, призывал и буду призывать всех людей, дабы все смогли прислушаться к своему внутреннему “я”. И когда все прочувствуют свое “я”, тогда вы полностью осознаете, что вы не одни. Согласитесь со Мной, что невозможно уйти от самого себя. Вы можете где-то уединиться в отдельной комнате, дабы вас не видели другие, но мысль ваша будет слита с Моей, и ваш разум будет витать рядом со Мной. Так что думаю, что вы согласны со Мной в том, что вы, действительно, есть дети Божьи, дети Космоса, сыны Царствия Небесного.
*
ВОПРОС: Что бы Вы смогли пожелать всем людям перед наступающим Новым годом? Ведь, насколько мне известно, 1999 год будет интересным годом во всех отношениях.
ОТВЕТ: Мира и добра, больше любви к самим себе и к своему Создателю. Хочется видеть всех вас радостными, хочу, чтобы все поверили в своего Творца, ибо в Нем ваше спасение, ваше бессмертие и ваша счастливая жизнь. Помогайте друг другу, любите друг друга. Если это произойдет в новом году, жизнь будет выглядеть намного счастливей, чем в прошедшем. Благославляю вас всех, здоровья вам и удачи. Всегда помните, что в вере, только в вере ваше спасение. В новом году перейдите ко Мне поближе, и Я вас всех согрею своим духовным теплом.
Встретьте первый день Нового года не с хмурым лицом, а с улыбкой на лице. И лично для каждого из вас год пройдет в радости. Пусть в каждом вашем доме всегда будут хлеб и тепло, мед и вино, вера в Меня и Моя Божья любовь к вам всем, живущим на этой прекрасной Земле. Се гряду с любовью к вам. Аминь. (Истина.) Учитель — Иисус Христос.
ВЕЧНОСТЬ 1999 ГОД
Удачи, счастья, здоровья и добра!
УЧИТЕЛЬ.
Вечность благополучно вошла в 1999 год, на то она и есть Вечность. Вместе с ней Я вхожу в ваши души и своим учением в этом году хочу еще больше преподнести вам знаний, информации от Высших Сил Простора Небесного. Верующий да будет веровать и на всю Вечность останется таковым, и в своем веровании он будет принят Мною, где и продолжит свою вечную жизнь.
Стремительно несется жизнь, оставляя свой неугасимый след, и так будет всегда. Этот замкнутый процесс никто не в силах остановить, лишь Творец ведает, что творит. И Творец надеется, что творение Его будет чтить Его за внимание и любовь к себе. Что-то осталось позади, но впереди всегда вас ждал и ждет только свет блаженства Божьего.
ВОПРОС: Учитель, можно ли сделать прогноз на 1999 год, хотя бы небольшой, чтобы знать, чего нам опасаться, чего нам ждать. Да и вообще узнать, каким будет 1999 год для всех нас, я имею в виду не только Украину, а полностью весь земной шар.
ОТВЕТ: Прогноз сделать можно, но ты же сам знаешь, что никто не прислушается к этому прогнозу. Просто отдельные люди заинтересуются в этом прогнозе, но они не в силах будут что-то изменить, и ежели ты имеешь такое желание, Я тебе представлю информацию пока только до августа 1999 года и в начале января ты ее запишешь.
— Учитель, а почему только до августа, а не на весь год? Мы же люди любопытные.
Да, Я понимаю, но опередить время невозможно. Ты со временем получишь вою информацию на весь год.
ВОПРОС: Читаю статью “Полеты в соседний мир”. Девочка из Ахассы, по имени Айполь, во сне, как наяву, перемещается на три планеты: Рай, Чистилище, Ад. Как это можно объяснить?
ОТВЕТ: Очень просто. Душа Айгюль проводит, образно говоря, экскурсию в потусторонний мир. И здесь ничего нет удивительного. Допустим, у вас бы такого человека обсмеяли, там же девочкой заинтересовались ученые, которые через нее узнают много интересных фактов, которые и оставляют в секрете. И после применят для блага своего народа. Каждый, повторяю, каждый человек может быть прорицателем, но стыд перед другими сдерживает его, и человек теряется. Но ежели оный заинтересован и через свою душу творит чудеса, то при помощи Божьей у него все получается. К примеру, ты девять лет назад вообще не ведал, что будешь писать, но чудо произошло, и ты пишешь и, на взгляд умных людей, — очень интересно. У Айгюль все впереди, ибо она уже познала, что существует другой мир, реальный, мир Божий, который и преподносит ей знания. Эти знания намного интересней всех земных, и направлены они лишь во благо земное.
ВОПРОС: Охотник за древностями Найджел Эпплиби хочет проникнуть в пирамиду Тутанхамона и в ее подземелье найти “капсулу времени” и полностью разгадать тайну мироздания. Вопрос такой: действительно ли существует “капсула времени” и что произойдет, если Найджел доберется к ней?
ОТВЕТ: “Капсула времени” действительно существует, но никто к ней не доберется, ибо Боги оставили ее на Земле и Высшие Силы не позволят к ней даже прикоснуться. Да, там находятся химические и биологические вещества и многое другое. И ежели они попадут к людям в руки, сам знаешь, какое применение вы им найдете. Атомное расщепление вам было уже дано, вы же его применили против себя.
ВОПРОС: 17 ноября 1998 года в 4.30 над городом Луганском наблюдалось аномальное явление в виде двух НЛО. Соответствует ли это действительности?
ОТВЕТ: Конечно, соответствует, и с уверенностью говорю, что видели эти явления многие люди, но молчат, ибо снова боятся быть осмеянными массой неверующих. А ведь аномальное зрелище всегда является необыкновенным, и скоро таких явлений намного будет больше, но это впереди. Отголоски их вы уже видите, но не признаете, ибо все, что исходит извне, вам преподносят как дьявольское проявление. Ты это уже испытал на себе не один раз. И “святая инквизиция” всегда будет выступать против небесных явлений.
— Лично я думаю так: то, что слышим и тем более видим мы, есть реальность со стороны Высшего Разума, негатив же остается в нашей тупости, можно сказать, тупости безмозглой. Ибо своим негативным недопониманием мы не позволяем дать себе возможности развиться в лучшую сторону. Вечность преподносит нам разнообразную информацию для нашего же светлого будущего, мы же игнорируем и обходим стороной, нанося вред самим себе.
ВОПРОС: У каждой страны, города, села, человека есть свои покровители — Ангелы-хранители, которые помогают всем и сохраняют всех. Насколько это верно? И кто является таковым над Землей?
ОТВЕТ: Во-первых, над Землей есть один Ангел-хранитель — это Я, ваш Творец и истинный Бог. Над странами, городами, всеми людьми хранителями являются Мои духовные братья.
— Учитель, допустим, может ли человек увидеть своего Ангела-хранителя?
— В принципе да, может, ибо это есть ваш духовный двойник, и он выглядит в лице вашем, с вами же “я”. Представь, если человек увидит своего двойника или Ангела-хранителя и расскажет об этом кому-то… Говорить дальше?
— Учитель, не стоит, на мой взгляд, все понятно, но все равно интересно бы увидеть.
— Пойми, Ангел-хранитель — это твое продолжение, ты вольешься в духе своем в бессмертие для вечной жизни. Это Космическая закономерность, пока ее не понимают, но у каждого все впереди и отчаиваться не нужно, ибо все невидимое станет прозрачно видимым.
ВОПРОС: Можно ли нашу Землю повернуть вспять, чтобы она жила не по жизненным часам, а по-нашему, чисто человеческому?
ОТВЕТ: Если ты построил дом своими руками, то ты не посмеешь разрушить его, ибо он поставлен тобой в Том месте, где ты хотел. Это же касается и Земли. Ежели она должна находиться на этом месте и оборот ее должен соответствовать вращению, то все так и будет. Ежели бы вам доверить в ваши руки солнечные часы, то можно представить, что произошло бы во Вселенной — нарушилась бы гармония движения планет и с уверенностью можно было бы сказать, что это настал конец света. И ежели все находится в Моих руках, то живите и здравствуйте, ибо как-то приостановить или опередить “машину времени” невозможно, потому что у посоха времени находятся силы во много выше вас. Повторяю: вы есть дети, которые живут за счет Высших сил, и если вы измените что-то, хотя вы есть микробы Вселенной; пока вы пытаетесь что-то изменить, но ежели микроб отрицательный внедрится в общий организм, то сразу возникает опухоль, которая и губит весь организм. С Моим мнением, Я думаю, согласятся все здравые умы. Солнечными часами руководят только Небесные Силы и Разум этих сил. Вы же под этим только живете. Другими словами говоря, в том, что вам подарил Всевышний.
ВОПРОС: Мы есть червь земли. О чем-то думаем, что-то решаем — это для себя строим свою благодать. Никто из нас не понимает, зачем мы это делаем, хотя пчелы умнее нас. Для Вселенной — кто же мы? Для Бога — мы Его дети, дети грядущего всего космического, и нам, детям, хочется с точностью узнать: зачем и почему мы здесь? Смириться можно с болезнями, с катаклизмами всякими и все же, зачем мы находимся на Земле?
ОТВЕТ: Лишь для своего спасения вы находитесь на Земле. Ежели сможешь, то представь своих предков, прибывших на эту Землю. Они радовались Земле, как необыкновенному раю, ибо там, вдали, в небесах планета их, скажем так, выглядела дряхлой. И вот, обосновавшись здесь, на Земле, они почувствовали себя настоящими людьми. Хотя вы, их потомки, до сих пор возносите свои руки к небесам, ибо души за время Творения Мироздания находятся везде, и они влекут за собой, они просят: вдумайтесь и взгляните на нас. Некоторые это делают, другие же отрицают, хотя знают, что все будут находиться там, во чреве Царствия Небесного, в Моих руках, и Моей власти. Допустим, лично Я вижу очень мало людей, чтобы подошли ко Мне и сказали: “Господи, я верую в Тебя и иду к Тебе с открытой душой”. Хотя много таковых: они читают Мои молитвы, но они просто читают и не чтят Меня, но Я же существую не за счет молитв, а за счет Истины Верующих или духа человеческого, который верит в Бога. Моя мечта была и такой останется, ибо она была до Моего пришествия и останется мечтой и надеждой до Моего второго пришествия.
ВОПРОС: Я от него далеко не ухожу, ибо этого требуют читатели — это снова об НЛО.
ОТВЕТ: Александр, если сможешь, то развесь плакаты, дабы люди поняли, что есть РСО (реально существующий объект), ибо если бы такого не было, то не было бы вас. Есть другие измерения, в общем есть все, что создал Бог — Творец и Высшая материя, тонкий духовный эфир вездесущ, как и вы сами, отрицать я этого не могу, и ежели это Я сделаю, то пропадете и вы в этой голографической системе. Что есть голография, вы знаете. Простым языком говоря — разносторонность, причем многогранная. И в ней живете и живут все, по одну сторону грани, предки и потомки — по другую, да и все разнообразное, в том числе и РСО (НЛО). РСО (НЛО) от Вселенной — как бы другая сторона, и объяснить вам Мне очень трудно, ибо вы чувствуете на себе пока все земное, но когда вы адаптируетесь ко всему, и тем более к себе, то все станет на свои места.
ВОПРОС: В одной из песен есть такие слова: “Душа болит, а сердце плачет”, думаю, что сказано не зря. Душа и сердце — здесь есть взаимосвязь очень большая. Ежели душа болит, то страдает и сердце, и все тело наше. Как можно уйти от всего этого? Я думаю, если душа будет чувствовать себя частицей Божьей, то не страшна нам будет и сердечная боль.
ОТВЕТ: В принципе ты и сам уже ответил на свой вопрос, но Я подытожу. Ибо, возрождая свою душу верой, возрождаешь свое тело и сердце. Тем более, если этот крохотный Божий “насос” работает нормально, то и жизнь оного организма проходит в благоприятных условиях. Мыслями жалея свою душу, вы оберегаете свой организм. Учтите — это проверено не только временем, но и Мною. Опровергать это не нужно, ибо все это есть Божье, дьявольское же происходит извне. Поймите, что любовь к душе нужно проявлять каждый день, да и не только, тогда вы будете здравы и ваша душа. И Моя радость будет рядом находиться с каждой светлой душой и здоровым организмом. В это нужно поверить и проэкспериментировать на себе. При эксперименте вы убедитесь в том, что если душа не болит, то и сердце не будет плакать.
ВОПРОС: Мне всегда хочется встретиться с умными людьми, я имею в виду со священниками, ибо сужу по Вашей жизни, зная, какую роль они сыграли с Вами. И вот мое желание — беседа со здравомыслящим священником, не с тем, который отвергает Вашу, Вечность и относит к бесовству. Хочется услышать нормального человека, того, который не только пользуется Библией, но еще и верит в Бога, в истинного Бога, именно Вас, Иисуса Христа. В общем, истинным человеком, который чувствует себя и Вас, причем, чтобы он слышал Вас так, как слышали Вас Ваши Ученики, в том числе и я.
ОТВЕТ: Я понимаю тебя, да и сам вижу, что духовности среди духовных почти нет. Не все, но многие отданы только своей личной жизни, о духовности просто забывают, иногда даже и обо Мне. Но есть и другие, настоящие и действительно священники, которые могут воссоединить в одно целое свою жизнь и веру в Меня, но таких очень мало. И хотя их очень мало, но они никогда не смогут приобщить духовный Божий труд к бесовству, ибо такие люди понимают, что есть что и кто есть кто. Еще раз говорю тебе, Я понимаю, что тебе трудно, но поверь и Мне, как Мне было трудно. Неверие убивало нормальную жизнь, ибо духовенство, держа в руках записи пророков, думало не обо Мне, оно думало только о себе. Но Я же боролся и никогда не унижался перед таковыми, даже в те дни, когда был сам. Я всегда чувствовал себя сильнее них, и все-таки Я для них был и сатана, и дьявол, безумец умалишенный. Вера спасла Меня и укрепила Меня, и Я стал намного сильней их бездуховности. И еще скажу: если кто верит в тебя, тот будет верить, но кто унижает тебя, тот возвышает тебя и твой труд во благо Мое. Сам же унижающий будет унижен, пусть это будет простой человек или священник. Кое-кого ты затрагиваешь при помощи Моей за живое, и Мне приятно признать, что Дух Мой, истинно Божий Дух, витает рядом с тобой. Они боятся признания, ибо знают, что останутся без духовного хлеба своего. Я тебя укрепляю, возрождаю, но учти, не возношу. Ты трудишься во благо всех людей, ты прогоняешь беса, но не они и, самое главное, воспеваешь Меня, как Истину. Я благодарен тебе и тем священникам, которые очень скоро встретятся с тобой, даже тем, что уже встретились. Учти, это будут не бродячие музыканты, пришедшие в Храм Божий, это будут Мои небесные посланцы, и с ними тебе будет очень легко в общении, ибо таковых понимают. И, чтобы всем было понятно, запиши, и пусть к Моим словам прислушаются все верующие и безумные: “Ныне исполнилось писание сие (учти, это говоришь ты), стою Я пред каждым из вас. Я вас не гоню, ибо когда-то Сам был гоним. Стою и прошу вас: подойдите вы ко Мне, только не унижая и не обижая, просите Меня, тем более Мой дух, ибо дух Мой во всех вас. Мне не страшно, ибо Я однажды это уже пережил, пережить еще такое Я не намерен. Милостыни не жду от вас, оскорбления — да, это ваше. Но учтите, вы есть знаменство Мое, и в нем нахожу Я унижение свое. Стою перёд вами не в чреве золотом, стою Я нагий и не сожалею Я о том. Трава померкнет, погаснет в ней цвет, когда ступлю ногой своей. Я рожден в род ваш, поймите, это не напрасно, ибо говорил: Ей, гряду Я скоро, милость Моя была унижена не Мной, лишь из ваших уст исходило зло. Снова рядом Я с вами, смотрю на вас, гибель, радости не скроет ваш глас. Так в чем же дело, помилуйте себя ради детей своих, ради жизни вечной, помилуйте Простор Небесный, помилуйте мысль свою”.
— Учитель, спасибо, вижу, что Вы все знаете, видите и слышите. Еще раз большое Вам спасибо от тех людей, кто Вас чтит и верит. Сколько писем и звонков ко мне в Вашу честь, честь Божью. Люди просто не знают и не находят тех слов, как Вас отблагодарить.
— Принимай, Александр, ты их, ибо Я в тебе, в твоем сердце, как и ты в Моих устах Божьих.
ВОПРОС: Хочется достоверно узнать, придет ли такое время, когда людей, слышащих Вас, не будут унижать и издеваться над ними?
ОТВЕТ: Это время уже наступает, остановить процесс никто не сможет, ибо Я гряду и ежесекундно изменяю все, и Мои последователи множатся. И с каждым днем их становится все больше и больше. Ты, как человек, как Мой Ученик, возрадуйся этому всем сердцем и душой.
ВОПРОС: Часто слышу такие диалоги, что человек некрещеный и не посещающий церковь не может войти в Царствие Небесное. Я сопоставляю, если мы Творение Божье, (конечно, не все), то мы должны войти вратами достойными в Обитель Божью.
ОТВЕТ: Ты прав, убийцы и неверующие пропустят вас, крещеных и некрещеных, всех вперед. И со слезами на глазах пожалеют самих себя за то, что свою духовность они сломали в жизни. Строг Я буду не так к убийцам, как к неверующим, обливающим Меня грязью и своей бездуховностью, хотя убийца и неверующий — одно и то же.
— Учитель, иногда мне становится не по себе. Я начинаю нервничать, после успокаиваюсь и прошу Вас о помощи. Помощь приходит через несколько минут. Веря в Вас, я снимаю не только с себя боль, но и со всей моей семьи. Порой этого никто не замечает, но я все делаю и прошу Вас, Вы приходите и помогаете, за что я Вам и благодарен, ибо знаю, что Спаситель живет рядом не только со мной, но и со всеми. Другие же люди просят Вас, но относятся к этому хладнокровно, и помощь остается где-то в стороне. Просящие начинают не верить. Лично я рассуждаю так: если человек просит искренне, веря во все святое, то Вы к нему придете на помощь. Вот сейчас я искренне прошу Вас, стою на коленях перед образом Вашим и молю Вас, пожалуйста, помогите нашим шахтерам, помогите во всем и сделайте так, чтобы шахтеры снова возродились, чтобы труд шахтеров был только от Бога, чтобы их семьи никогда не плакали от потери кормильца, благословите все шахты только на благополучие. Шахтеры дают нам тепло, они сравнимы с Вами, ибо Бог — тоже тепло и в этом тепле находятся и трудятся наши люди и имя у них Божье и чисто святое — шахтер.
— Александр, Я тебя понял, поймут ли тебя, хотя ты снова излил душу свою ради людей, ради Моего Творения. Я сделаю все, ибо твоя просьба должна сохранить жизнь Моему Творению. Но, учти, есть среди тех людей вредители, это как колорадский жук, который съедает все. Тем более, видя, что хозяин бессилен. Но Я держу слово: сберегу всех, но ежели кто посмеет взорвать мое обещание, то Я уничтожу, как Бог и как справедливое наказание.
— Учитель, когда-то я задал Вам вопрос, как быть с умершими, которые приходят к своим близким? Пусть надо мной смеются и считают сатаной, но я не могу сдержать своих чувств. Сейчас слышу такое: “Надя, Надюша, кошечка моя, я обещал купить Сереже новые туфли и рубашку, извини меня, не получилось. Я нахожусь уже “дома”. Знаю, как вам трудно, но я всегда любил вас, и когда мы были на Азове, я тебе это доказал, не знал я тогда, что погибну в шахте, хотя я это чувствовал. Простите меня, дорогие, я вас всех люблю. Не обижай детей. Человек, через которого я говорю, он добр, и я даю ему наш домашний номер телефона, он тебе позвонит. Ружье продай, не хочу, чтобы дети наши видели в нем смерть, хватит с вас и моей. Но учти, я рядом с вами. Надюша, Сережа, и ты дочь моя, Вика, хотя видел я тебя только несколько месяцев, целую всех вас. Александру ответь, не бросай трубку. Я вас снова целую, мне пора, не говорю прощайте, и спасибо Саше”.
— Учитель, я его видел, вижу и слышу. Для церкви он — дьявол, для меня же это человек, ибо я с ним говорил и слышал его, и он говорил со мной через Всевышнего. Учитель, можно еще мне войти в мир иной?
— Александр, только две минуты.
“Света, это я, Николай. Когда я уходил на смену, я оскорбил тебя, сейчас же я понимаю, что все было напрасно. Светик, извини, я много пил, оскорблял тебя и унижал твоих родителей, простите вы меня. Света, прошу тебя, не выходи замуж, какой бы я ни был, я же твой”.
— Учитель, я больше не могу…
— Но ты же хотел убедиться в Истине Моей. Она предстала пред тобой, только не Я убил этих прекрасных людей. Сейчас Я только доказал, что есть тот свет, где царем нахожусь Я, и не обессудь меня в этом. Но все, обещанное Мной, Я постараюсь претворить в жизнь, никто Меня до сих пор об этом не просил воочию. Я представляю, как ко всему этому отнесутся люди, тем более родственники, узнавшие своих близких. Но только через их разговор Я смог доказать, убедительно доказать, что есть и всегда будет Царствие Небесное или Небеса Обетованные.
Все тайное начинает приоткрываться перед умами здравого человечества. Настоящая истина прокладывает в себе светлый путь, и эта истина Божья несоизмеримой силой вливается в третье тысячелетие, изменяя и обновляя все на своем пути. Трудно было этой истине за многие лета. Силы антихриста мешали ей и всячески домогались гибели ее, но воля и власть Всевышнего оказались намного сильней от всякого безумства и безумных, ибо верующих и умных людей больше. Во все века все Божье отвергалось и унижалось (одинокими лицемерами). В какой-то степени это им удавалось: убивали и жгли на кострах, действительно, настоящих людей. Издевались и обливали грязью настоящих философов, тех, которые несли только добро ради всего святого. И вот наступает время, то время, когда нужно будет очистить свое жилище от всякой мерзости и неприятной плесени. Затмение светила будет первым предупреждением, сильные землетрясения — суть вторая, наводнения - суть третья. И вот, кто смеялся над всем святым, наконец-то в слезах своих утонет, кто же плакал от их унижения, смеяться будет. Не каждый, ибо каждый чувствует себя, кто есть кто. Справедливость властью Божьей суд над нечистым свершит, ибо было сказано: “Одумайтесь и поднимите свой взор к Небесам и узрите в них Творца своего”. Многие так сделали, но какая-то часть смертных проигнорировала и своими плевками, направленными к небесам, навредила только самим себе. А ведь учиться всегда нужно, тем более, очень внимательно, дабы после не рыдать, ибо стыдно будет просить прощения, стыдно будет перед самим собой, перед детьми своими, пред внуками и женами. Благодатью Божьей пользуетесь все и, раз пользуетесь всем Господним, то уважайте Его и все Его, ибо Он и все Его для вас. И в молитвах своих душевных всегда просите, и вы получите, что просите, в ласке и любви к вам все придет, ибо врата добра всегда открыты. За вход платить, конечно, нужно. Нет, не золотом и серебром, лишь верой вы оплатите свой вход блаженства Божьего. И вечный покой вас обласкает, как малое дитя. Каждую минуту прихожу Я к вам, общаюсь, как с самым дорогим. Вы слышите и не слышите Меня, и снова повторяю: наступит новая эра, она уже недалеко, лик ее уже восстает из-за горизонта. Новая эра своим ослепительным светом несет все новое. Эра обновленной веры еще сильней укрепит свою истину, и Творец сойдет с небес, дабы поговорить с каждым. Творец к пришествию готов и как обещал: “Се гряду Я скоро”.
Откровение начинает претворяться в жизнь, ибо сам великий Простор Небесный требует этого деяния. Вся бесконечность направила свой взор на Землю, ибо она есть дитя Вечности. И Простор Небесный беспокоится о своем чаде, ибо не хочет сделать свое дитя сиротой. Огонь небесный в один миг озарит все небо. Этот миг узрите все, лишь верующие поймут все правильно и возрадуются Творцу. И с еще большей верой воспоют Его. Ибо каждый верующий знает, что неопыленный цветок завянет и не принесет радости никому.
Божий простор, бесконечная даль, как это все прекрасно! Высший Разум воспел эту красоту и сделал ее разумной. Поверьте, если бы все было иначе, то во Вселенском хаосе погибло бы все, но все учтено до самых мелочей, и понять это не трудно, ибо разум дан человеку для того, чтобы он познал все. Взвесил, что есть что и кто есть кто, и где находится, зачем рождаетесь и почему умираете, за что страдаете и чему радуетесь. И если кто-либо из вас проникнет во все сказанное всем своим сердцем, тот от этого уже никогда не отойдет в сторону, ибо сам интерес Божий будет увлекать за собой, и каждый из вас убедится в том, что солнце светит не само по себе, что звезды есть живые организмы, и многое-многое станет перед вами в другом виде. Но не в таком, каким вы видели раньше, и, постигая все Божье, вы сами станете Богами. И это величие вас будет укреплять и украшать.
Присутствие Бога в себе нужно ощущать всегда, ибо Он присутствует в каждом. Только один Его чувствует и говорит с Ним, а другие изгоняют Его от себя, тем самым наносят себе вред, порой не замечая этого, но при этом видят всегда Бога. И ежели вы начнете свой новый день с верой во Всевышнего, то вы духовно узрите, что не ошиблись в этом. Жизнь должна приносить вам только радость. И чтобы в светлых днях ее вы не видели даже следов от горя. И пусть такое понятие, как горе, покинет вас на веки вечные. Счастье, любовь и радость всегда должны идти впереди. И если это так будет, а Я надеюсь и верю в это, то обновитесь не только вы, но и вся Вселенная станет другой. Все изменится по отношению к человечеству. Ценить жизнь нужно всей душой, бессмертие оценить просто невозможно, ибо в бессмертии вы найдете свое вечное рождение, и это вечное рождение ни в коем случае не нужно омрачать. Находясь еще в телесном виде, нужно готовить себя к самому прекрасному, и имя ему — Блаженство Божье.
Трапезой души является Вера, и эту Веру нужно чем-то укреплять. Спросите, чем ее нужно укреплять, отвечу так: образом Моим и своей духовностью. А это есть одно целое, и в этом можно найти все и вся для себя. Когда вы чувствуете, что на душе приятно, то и окружающее для вас не будет являться преградой. Не отчаивайтесь, когда вас обижают и оскорбляют. В душе своей промолчите, вам же легче будет, и не грубите в ответ. Живите своей жизнью и не будете зависимы ни от кого, даже от ближнего своего, ибо Я дал жизнь одной индивидуальности. Так что пользуйтесь данным.
Много бед приносит зависимость, и Я всегда буду отрицать это. Я снова пришел к вам, хотя Я и не уходил от вас далеко. Я нахожусь всегда рядом с вами. Вам и только вам решать, как быть в своих поступках. Не обессудьте Меня и самих себя. Я рожден в ином теле и прошу вас, отдайте дань уважения лишь к имени Иисус Христос, ибо Я есмь ваше спасение, духовное спасение. Прикоснитесь ко Мне, стыдно Мне просить вас все время, но стыд Мой грядет ради вас.
Поймите, говоря о своем внутреннем голосе, что этот голос является пресловутым, вы очень многое теряете, ибо в созвучии внутреннего Я и физического Я есть неразрывная цепь. Об этом говорилось уже очень много. Призыв души — это разрывная цепь. Об этом говорилось уже очень много. Призыв души — это есть вера, с ней идем к своим вратам душевного покоя. Убить убиенного просто невозможно, возродить духовное — это Божье.
Сколько лет, веков живет человек. Можно признать, что он себя просто не помнит, но он старается себя понять, да и не только себя, но и окружающее себя. Все думают по-разному, существуют и живут по-разному, но ежели это суммировать, то это будет выглядеть единым целым или, другими словами говоря, все это является жизнью.
Мне хочется видеть человека всегда здоровым не только в теле, но и душе. Стремление обрести и понять Бога всегда должно находиться рядом и торжествовать, но ни в коем случае не унижать то торжество.
Миллиарды лет живет человек, он живет от силы Божьей, от Его духовности. Он наполнен Божьей верой и Духом Святым. Только за поступки свои он будет уже отвечать перед истиной, в которую он не верил. Вразумейте для себя каждый из вас, что тело — это есть микроорганизм Вселенной. Разум есть основа, в чем и заключается дух Всевышнего.
Престижем бездуховности сейчас есть неверие, за что и страдают люди. Да, они не наивны, но они ждут чего-то. В надежде своей продолжают путь свой. Вздохнем и очень положительно воспримем это, ибо без основы жизнь станет неинтересной, хотя в каких-либо измерениях мы не оценивали ее. Жизнь всегда являлась и будет являться прекрасной. Может быть, не для всех. Ежели кто уже имеет сполна, то тому вера вовсе не нужна. Но ежели человек достигает всего, но не получает ничего от своего труда, он во что-то верит, он ждет и надеется, и он будет прав в своих надеждах. А тот, кто уже имеет, тот растает, как небольшая снежинка. Суть благая всегда останется, ибо лжи и несправедливости она не несет. Суть вливается и сама себя оберегает, в этом самом находит блаженство, в своем умилении. А умиление — это само по себе утешение.
Все светлое пока молчит, но его время еще впереди. Огромная сила возвышается Небесными Силами. Да, в какой-то степени они тяготятся своей верой. Потому что за века или веками она была придавлена огромной глыбой бездушия человечества. Поднимите эту глыбу образно и посмотрите на себя, хотя бы в зеркало. Смотрите друг другу в глаза и мысленно подумайте, кто есть кто или кто есть где. Одно лицо в двух вариациях: одно говорит, а другое только молчит, ибо оно находится там, по ту грань неведомого. С одной стороны человек выглядит умным — это первое лицо, а другой
— это зеркало. И ежели человек не верит в это, то он может разбить это зеркало. Но ежели человек не разобьет свое отражение, он будет любоваться всегда и везде. И прошу вас, берегите это зеркало души.
Дух, величие — это святое, вера — тоже свято, жизнь — тем более. Проступки относятся к безобразию. Величие духа просит: береги себя и свое житие для нового перевоплощения. Полюбите все свое внутреннее — и болезни вас оставят, оберегайте все вами любимое — и вам намного будет легче идти в этой несправедливой жизни.
Твердь слова в теле, устах живущего находится, и, умирая, он все это забирает с собой. Пользуйтесь этим до тех пор, пока Господь не явится перед вами. Идите, ищите и всегда найдете то, что искали. Но идти нужно через тернии души своей, и тогда путь ищущего будет ознаменован величием Вселенной. Требуйте, если не все осознаете, и ваше требование будет высшим доказательством того, что вы есть дети Божьи.
От УЧЕНИКА: Учитель, можно мне, как ученику, добавить немного от себя.
— Конечно, Я не против, ибо наступает третий этап твоей переэкзаменовки.
— Я много раз говорил и говорю людям, объясняю, что есть что. Одни верят, другие смеются, третьим вообще ничего не нужно, но мы же все едины в своем рождении. Как же это все понять? Лично мне трудно распознать человека, хотя в отдельных случаях удается услышать мысль находящегося рядом со мной.
— Александр, пойми то, что есть система, можно сказать, информационная система, и ею не каждый может пользоваться. Подключиться к ней — это тоже система, но уже другая.
— А как же Вы?
— Но Я-то Творец этой системы, и Я ею управляю. Представь огромный луч, исходящий из одной точки и рассеивающийся везде и повсюду. Вы, люди, можете черпать из него что-то для себя. При этом даже некоторые становятся знаменитостями. Нет, ни в коем случае Я не смеюсь над вами, а просто говорю, что все во Вселенной находится во взаимосвязи. Другими словами говоря, это мысль, сама мысль состоит из микроорганизмов. Да, это невидимое с одной стороны, а с другой
— это заметно, ибо вы все строите для себя из этих мелких организмов, все благое. А точнее, из разума, отданного Мною, но не в том величие. Ну, допустим, Я хочу, чтобы вы никогда не болели. Образно говоря, даю свои рецепты через людей, слышащих Меня, но им же не верят и делают свое, тем самым губят себя. Понимаю, что все хотят увидеть пред собой образ Божий
— вот тогда все поверят. Не в образе дело, а в самой сути существования. Бог — сила, Творец — дух, жизнь
— энергия. Этот энергетический концентрат и является Божьим. И все это искать где-то далеко не нужно. Ищите Бога-Вседержителя рядом с собой и в самих себе. Выше я уже говорил, что есть внутреннее Я. Да, существует и внутренний голос. Александр, понять суть жизни несложно, но учти, очень трудно. Чего только не выдумываете на эту тему, но к единому не приходите. Но Я в начале нового тысячелетия открою тайну, хотя Я ее уже много лет приближал к вам через людей, слышащих Меня.
Небесные странники, неустанные путники Вселенной, каждая ваша душа, каждый ваш организм несется по безграничному простору без всякой усталости, преодолевая огромные духовные расстояния, приближаясь все ближе и ближе к светлой истине. Что нужно для процветания души своей? Совсем немного: уважение к Творцу своему и вера в себя.
ВОПРОС: Кому выгодно держать в тайне информацию об НЛО (РСО), да и вообще, обо всем аномальном, что окружает нас?
ОТВЕТ: Не могу Я объяснить, какая выгода есть ото всего этого, но с уверенностью могу сказать, что есть страх. Страх состоит в том, что если простой народ признает все аномальное, то тогда кое-кто может остаться без хлеба своего насущного.
ВОПРОС: Все ждут встречи с братьями по разуму, пожалуйста, ответьте вкратце, как все это будет выглядеть?
ОТВЕТ: В одну из летних ночей в небесах появится яркая вспышка. Несколько часов небо будет озарено. Смотря на такое зрелище, не каждый человек может выдержать. После послышится шум, напоминающий шум ветра, и начнется “небесный бал”. Несколько десятков летательных аппаратов разных конфигураций и размеров у вас на глазах будут бороздить Простор Небесный. Так будет продолжаться несколько дней. После чего некоторые летательные аппараты приземлятся. Конечно, контакт будет недолгим. Какой диалог будет исходить с двух сторон, ответить на это трудно. Но с точностью можно сказать: все это произойдет в доброжелательных рамках, и агрессии никто не проявит по отношению друг к другу. Сомневаться во всем сказанном не стоит, ибо все так и будет, и все это находится не за горами, с каждым днем это время приближается все ближе и ближе.
ВОПРОС: В “Истине Господней” мне не дали информацию, касающуюся политической стороны, а ведь политика коснулась и Вашего имени, да и не только.
ОТВЕТ: Да, Я был распят не как мессия, а как антихрист и лжепророк — это одна сторона так называемой политики, ибо духовенству это было выгодно. И если бы тогда они Меня признали как Бога, то тогда бы, образно говоря, они бы утеряли к себе уважение со стороны всего народа. Меня обвинили во всем, начиная от нарушения заповеди и кончая тем, что якобы Я своим Учением являюсь разрушителем храмов.. У этих духовных политиков было одно желание — побыстрее избавиться от Меня. Они сделали свое черное дело, но просчитались, ибо Мои последователи множились, и этот процесс уже никакая политика не смогла остановить, тем более убить Веру. Ибо таковую убить невозможно. Конечно, Я понимаю, что много людей пострадало от тех бездушных политиков. Кто-то на этом наживался, а кто-то и страдал. Думаю, что страдавшие об этом не жалеют, ибо их страдания были направлены во славу настоящей Истины, которая своей бессмертностью вознаградит каждого достойного человека. Вот поэтому Я все время в этих рукописях прошу всех достойных поверить во все Божье, ибо, слушая внимательно своего Учителя, можно достичь непревзойденных результатов, которые будут направлены во все достойное.
*
Разум человека и сам человек строит себя в своих поступках. Он ищет себя, прогнозируя сам себя. В своих мечтах он может отправиться в другие Галактики и на другие планеты. Человека ведет интерес, и он втягивает оную особь в мир доброго познания. Всегда прекрасно смотреть на таких людей. Но ежели такой человек еще и тянется всей душой к Богу, то это и вовсе выглядит замечательно.
ВОПРОС: Посещение Земли внеземными цивилизациями будет с какой-то одной планеты или со многих? Интересно знать, какие новшества они преподнесут нам для улучшения нашей земной жизни?
ОТВЕТ: Посещение будет с разных Галактик и с многочисленных планет. Но во главе всей этой “компании” ведущим будет капитан Доминас с планеты Вафилоний, ибо эта планета по всем параметрам находится намного ближе к Земле от всех остальных. Это посещение не нанесет никакого вреда жителям Земли, лишь добро, разумное добро посетит вас, ибо вы еще, как маленькие дети, и вас нужно учить, учить и учить благоразумию. Ибо, извините, ваша тупость заключается в вашем неверии, а ведь это все Божье и его нужно уважать. Оружие в сторону, дурные мысли тоже в сторону, хлеб и соль не нужно преподносить, ибо они этого не поймут. Что касается каких-то новшеств, то это будет. Будет дан рецепт против онкозаболеваний (хотя о нем будут знать только единицы), но верить им “высшее общество” просто не даст. С трудом, но этот рецепт человечество признает, ибо уже нет другого выхода из создавшейся ситуации. Я уже много раз говорил и сейчас могу сказать, что вы все попадаете в пропасть, ибо вы сложили руки и ничего не делаете для самих себя. Нажива руководит вами. Я однажды уже говорил: “Горе вам, богатые, ибо вы не видите ничего ни перед собой, ни позади себя. Все это исполнится”. Это страшное явление, и в этом Я не вижу радости жизни, а ведь она должна присутствовать в каждом из вас, ведь жизнь и весь Космос — это не невеста, это жизнь, в которой есть рождение и бессмертие. И дословно об этом вам расскажут приходцы, как Анастасия, да и все остальные, кто слышит Меня. Если сможете поверить во все это, то всем вам, землянам, большой привет от капитана Доминаса. Я понимаю, как все легко и как все трудно понять это, но всему есть предел, а это терпение, а ведь с ним придет и все понимание. Главное, не бойтесь жизни своей видимой и невидимой, но тоже вашей, ибо вы тоже есть РСО и ими же останетесь. Александр, ты есть бес для кого-то, но учти, ты для Меня — это вся Моя опора на Земле, как и вся твоя семья. Три года назад Я сказал, что вы верите в Меня, и тот, кто воспевал Меня и обливал тебя грязью, это действительно есть бес, ибо такие люди, проповедуя Истину, сами не верят в Меня, поэтому они являются бесноватыми.
В вашем столетии было много пророков, вы даже не знаете их имена, ибо ваша система залавливала их. И вот в конце тысячелетия появляется Александр Наумкин, появляешься ты. появилась Анастасия, но ведь будет еще Елизавета, которая сделает столько добра для людей, что об этом даже никто и не мечтал.
А сейчас Я приведу пример из своей личной жизни. Это было в Назарете и было очень давно. Ко Мне подошел человек, Я на него внимательно посмотрел и сразу понял, что он есть “старец”. Он был умным, даже, можно сказать, не по годам. Он тоже внимательно посмотрел на Меня, улыбнулся, отошел в сторону и о чем-то подумал. И только после произнес из своих уст такие слова: “Ты есть пророк, я в это верю, даже видел сам и верю в то, что существуют “огненные колесницы”. Раз Ты есть пророк, то чем Ты мне можешь доказать о существовании необычного?” Лично Я согласился и в этот же момент, не знаю, что Мною владело, Я не смог произнести ни одного слова, и вдруг Меня осенило, и Я услышал глас Отца своего: “Иисус, вознесись над ним птицей”, что Я и сделал. Я оторвался от земли на небольшую высоту, “старец” присел от удивления, но Я уже стоял рядом с ним. Я же сразу спросил его: “Ты доволен? Ибо Я исполнил твою просьбу”. Он от удивления убежал сразу, даже не сказал своего имени. Поймите — это было, но это не вошло ни в одну из глав Нового Завета.
*
ВОПРОС: Многие люди утверждают, что смерть — это конец жизни, а то, что есть бессмертие — всего-навсего блеф или мечты человеческие. Мы хотим быть бессмертными, но все устроено иначе, и только смерти подвластно все, так ли?
ОТВЕТ: Ежели человек мечтает о бессмертии, значит он чувствует, что есть нечто Божье. Ежели человек думает, что смерть выше Божества, то этот человек уже при жизни является “живым трупом”, и ему безразлично все. Ибо он живет рядом со своей смертью, и такие люди очень быстро гаснут на глазах у верующих в бессмертие. Можно еще и так сказать: если бы не было бессмертия, то не стоило бы создавать такое творение, как человек.
— Учитель, извините, я перебью вас. Некоторые люди утверждают, что Земля является всеобщим кладбищем. Только можно представить, сколько людей она приняла твердью своей.
— Что ж, Я не согласен с теми, кто считает Землю кладбищем. Хотя за миллионы лет она, действительно, приняла в свои объятия очень много людей, отслуживших свой срок в физическом теле. Я часто говорил, да и сейчас повторяю, что главным в жизни является не тело, а только душа. Допустим, вам нравится какая-то вещь, вы к ней привыкли, и спустя некоторое время эта вещь становится непригодной. Жалея, но вы все же избавляетесь от нее. Вещь превращается в прах, но вы-то останетесь. Это простое сравнение. Вот так же и душа поступает. Признаюсь, что она сама не может решить, когда ей оставить свое оное тело, все зависит только от Моего согласия. И тогда она вершит все таинства. Снова повторяюсь: жить без веры, на Мой взгляд, самоубийство. Глядя со стороны на некоторых скептиков, диву даешься, какую только грязь бездуховную они выливают в Мою сторону, не
задумываясь, о том, кто им подарил жизнь вечную. Но Я всегда являлся Отцом и Судьей. Только гордиться нужно тем, что вы рождены на белый свет и радоваться тому, что вы рождены навсегда. В бессмертии вы найдете душевный покой.
ВОПРОС: Недавно у меня спросили, если есть Бог, то почему Он очень рано забирает, по земным меркам, знаменитых людей (ученых, артистов, врачей и т.д.), а наркоманы, алкоголики… и т.д. остаются?
ОТВЕТ: Знаменитых призываю очень рано потому, что они Мне нужны здесь. Понимаю, что вам таких людей очень жалко, но прошу вас, поверьте, такие люди сделают больше полезных дел для вас, даже находясь в Моем царстве. Как они будут делать, пусть пока останется тайной, а за остальных Я и говорить не буду, ибо вам и самим понятно все.
ВОПРОС: Снова об НЛО, только о тех, которые у нас принято называть “ныряющими объектами” в бездну океана или море.
ОТВЕТ: Да, действительно, есть и такие РСО, которые погружаются в пучины морские и находятся там какое-то время. Срок погружения неограничен. Этого бояться не нужно. Подводному миру они ничего плохого не сделают, ибо их погружение является проверкой, чисто экологической проверкой подводного царства.
ВОПРОС: Связан со всеми предсказаниями на будущее. На мой взгляд, он очень страшен. Ответьте, возможно ли что-либо изменить, и пусть все страшное пройдет стороной, потому что горя уже и так достаточно, и хочется всегда видеть все только светлое и радостное, а все остальное пусть уйдет во тьму.
ОТВЕТ: Все то, что не сможет сделать человек, доступно Богу. Предсказания — есть учения, и все вселенское изменить можно. И это сделать намного легче, чем изменить вас. И из этого следует, что Высшему Разуму решать, как поступить с жизнью нескончаемого Простора Небесного, включая сюда и Землю. Допустим, ты хочешь видеть все светлое, а четверо сидящих впереди тебя будут злорадствовать, говоря при этом, что ты от сатаны. Вот как ты поступишь в этом случае?
— Учитель, мне трудно ответить.
— Вот-вот, но Я, лично Я должен делать так, как Я сочту нужным.
— Вы знаете, мне пока не все понятно, но думаю, это мое мнение, что наказание мы заслужили, конечно, не все. И прошу Вас, пусть все катаклизмы обойдут нас стороной. И может быть в третьем тысячелетии человечество изменится в лучшую сторону, хотя…
— Александр, Я все понимаю и все вижу. Но сам посмотри вокруг, что творится, грядет реальный беспредел. К примеру, можно взять праздник Международный женский день 8 Марта. Что можно извлечь из него? А вот то, что одних женщин поздравили, преподнесли им цветы, а другим, точнее говоря, пожилым, которые прожили трудную жизнь и прошли все лишения и невзгоды и сейчас стоят у мусорных ящиков в поисках пропитания, их никто не поздравил. Мне стыдно и больно смотреть на это. Вот и решай, как поступить в данной обстановке.
— Учитель, сейчас я все понял и согласен. Пусть справедливость вершит все справедливое и достойное по отношению к нашему поведению. Но прошу Вас еще раз и буду просить все время: пусть горе обойдет нас стороной и все вечное пусть останется вечным.
*
Стремление души есть приобщение к Богу, но это не тяжесть. Душа с момента рождения тянется к Богу, не забывая и о теле. И вот вы, люди, откройте свое сердце пред стучащим. Понимаю, что простой человек это делает, а неверующий, не служащий вере никогда не откроет сердце, ибо он будет знать то, что этим он унизит себя и хлеб его насущный будет утерян. В общем-то очень обидно за тех людей, ибо, не видя Меня, своими помыслами они губят себя и, губя себя, они орут во весь свой глас — это бесовство. Да, это есть заблуждение, и оно само себя строит и в нечистой вере губит само себя! Найдите хотя бы одного священника, который признал бы имя Иисуса, нет, таковых нет. Вот сейчас снова выйду к ним и скажу, что Я есть Христос Господен, то они Меня снова разопнут, ибо настоящую Истину чувствуют только единицы. Тебя, своего Ученика, продвигаю вперед, с какими трудностями Я это делаю. И все равно слышу непристойные слова. Но Я все же выше от их непристойности. Представьте себе, что Моя рука, рука духовной власти, всегда находится рядом с теми, кого Я избрал. И кто унизит Меня или Моих посланцев, тот сгорит в огне, в преисподней. За 474 года до рождения Моего Сына Я говорил Моисею: этот день Я помню как сейчас, это была пятница. Когда он услышал Меня, он побледнел, Я его успокоил и сказал ему: “Моисей, поверь, это не галлюцинация, ты слышишь только своего Всевышнего, и в огне своем Я стою пред тобой. Брось свой посох на эту землю, и ты увидишь чудо”. Он бросил и увидел нечто необыкновенное. Понимаю, что ему было трудно, но что сделаешь, с чего-то нужно было начинать. Я показал ему всяческие чудеса, пока он не поверил в Мою Истину. Ровно семь лет он искал себя, да и Меня. Порой было жалко смотреть на него, но Я его видел, и вот Моя энергия, или Моя Божественная плоть, дали возможность ему утвердить себя. Он старался доказать всем людям то, что он слышит Бога, хотя порой даже родной брат его смеялся над ним. Моисей терпел, понимаю, что ему было плохо, в нем все кипело, но он видел и все чувствовал. И Я тогда решил: откроюсь перед ним как Господь. Моисей упал, после чего приподнялся и сказал: “О Боже, я в Тебя уверовал, но почему мне так плохо?” Я ему ответил, что это очень скоро пройдет. Я попросил его закрыть глаза и попросил: “Моисей, все. что ты увидишь внутри себя, запиши все”. И он увидел всех вас, ибо в его сознании был заложен смысл всего будущего. Несколько лет он искал себе учеников, и Я помог ему в его избрании, им явился Иисус Навин. Он действительно оказался преданным учеником и всячески старался помогать Моисею. И они внесли свою лепту в сознание всех людей, воспевая Меня и все Царствие Божье. Своими мыслями они донесли до каждого человека Божье учение, и вот со всего этого все и началось. Их можно понять, они были первопроходцами, труд их был ни с чем не сравнимым, но Моисей и Иисус Навин выдержали все.
ВОПРОС: Если взять всю жизнь Моисея, то можно понять, что в какие-то моменты он то же в чем-то сомневался. И в то же время он сделал очень многое, ибо описать все, что он описал, неимоверный труд, так ли это?
ОТВЕТ: Да, все действительно так, в Ветхом Завете заложен не только труд, но и смысл. Моисей трудился очень много, но ведь и Я рядом с ним был. Я — Всевышний, который держал с ним диалог. Это была не беседа беса с простым человеком, это был разговор между Богом и человеком, но суть является в том, что реальность намного выше всякого неверия. Да, было все, и в это нужно поверить и, чтобы вы все поверили во все сказанное, возьмите в руки Библию и внимательно прочтите ее. И вы прочувствуете нечто доброе, и вот когда вы прочувствуете все это, то станете намного добрее. Все библейское нужно уважать, ибо в нем вы видите лик Бога. Смиритесь перед всем Божьим, и в своем смирении вы прочувствуете утешение, и тогда вы будете беречь себя во славу справедливой непревзойденной истины.
ВОПРОС: Учитель, некоторые люди считают, что все то, что написано в Библии — сказка, придуманная 2000 лет назад. Как можно доказать обратное?
ОТВЕТ: Да, действительно, на Земле есть небольшая партия “заблудших овечек”, это касается всех стран бывшего вашего нерушимого союза, но ежели взять все остальные страны, то там у людей, Я имею в виду нормальных людей, даже и в мыслях нет такого. И их духовность никогда не позволит святую Книгу облить грязью, ибо люди, развитые духовно, всегда чувствуют Мое присутствие рядом с собой и через Библию уважают не только Меня, но и свою душу, тем самым сохраняют самих себя. Я клянусь, что каждый, кто имеет отрицательные мысли по отношению к Библии, будучи в Царствии Небесном, выучит ее наизусть, ибо в Царствии Моем без духовности нет места.
ВОПРОС: Прошло 2000 лет от Вашего Рождества, на Ваш взгляд, изменились люди, я имею в виду в духовном плане?
ОТВЕТ: Конечно, изменились, да и не только в духовном плане. Действительно, верующие люди в Меня сейчас составляют лишь 38% от всего населения Земли. Для остальных же будет Мое второе пришествие. Эта Моя миссия будет являться или выглядеть новым духовным походом во славу всего Простора Небесного. И каждый самый ярый неверующий поверит во все и, стоя на коленях, будет просить помилования.
ВОПРОС: Учитель, Вы знаете, мне трудно представить, как все это будет выглядеть. Допустим, Вы выйдите к людям и заявите: “Я ЕСМЬ АЛЬФА И ОМЕГА ВАШ УЧИТЕЛЬ ИИСУС ХРИСТОС”. Можно только представить, что будет твориться среди людей, тем более среди священнослужителей. Вас же сразу обзовут демоном и бесом, и я боюсь, чтобы не произошло второго распятия.
ОТВЕТ: Вопрос поставлен очень умно. За второе Мое распятие можешь не беспокоиться, этого не произойдет, ибо в этот раз со Мной рядом будет очень много Моих духовных братьев, которые и начнут свой поход из Иерусалима, тем более с Лобного места. От гробницы Давидовой и гробницы Матери Моей. И Они не обойдут стороной ни одно селение и дом, и спросят каждого и запишут каждого верующего и неверующего. Им предстоит очень огромный труд, и этот труд будет освящен Иерусалимом Небесным, ибо все Божье должно всегда быть освящено. Царствие Небесное не пожалеет своих сил и наведет порядок в вашем “доме”, и еще раз повторяю, что духовная перепись коснется каждого из вас. И пока не поздно, начиная с детсада и кончая высшими учебными заведениями, надо проповедовать Мою Истину, Мое слово Божье. Человек, разумный человек должен быть подготовленным ко встрече со Мной. Сам посмотри, с каким удовольствием читают Мои книги, принятые тобой. Можно сказать, люди расцветают. Лишь безумные единицы, можно сказать, истинные сатанисты, к книгам относятся отрицательно. Но это пусть пока будет на их совести. Я обещаю тебе, что дальше Моя информация, принятая тобой, будет намного интересней и познавательней, а сатанисты будут выглядеть все темнее и темней, да и глупей. Ибо, кто предан дьяволу, тот сам является таковым. И Я снова глаголю: возлюбите Бога и самих себя, отдайте дань уважения всему Божьему, свету и солнцу, ибо “Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город вратами”.
ВОПРОС: Учитель, многие читатели задают мне вопрос о дате Вашего рождения, хотят уточнить дату.
ОТВЕТ: Я об этом подробно передал информацию, пусть внимательно прочтут несколько раз “Вечность — Откровение — Истину” и все-все сразу поймут. И никого не переубеждай ни в чем, ибо ты все это записывал только от Меня, а все исходящее из Моих уст всегда является и будет являться только правдой. Вспомни всех тех людей, кто поверил в “Вечность”. Держа в руках книгу, со слезами на глазах, целовали ее. Лично Мне было приятно смотреть на них. А ведь сколько таких людей, понимаю, что ты их не видишь всех, но поверь, их очень много, и со временем их станет намного больше.
ВОПРОС: Мне интересно знать, да и не только мне, а многим, вот именно Ваше мнение по отношению возрождения Новой обновленной Веры. Вы говорите, что Вера будет обновлена, как это будет происходить?
ОТВЕТ: Выше Я уже говорил, что Мои духовные братья начнут свой поход из Иерусалима. Они обойдут всю Землю и сделают из нее единый духовный Храм. И Вера будет одна, и она будет связана только с Моим именем — Иисус Христос. Будут строиться новые Храмы Божьи, и они действительно будут являться Божьими. Посмотри сам, что или во что сейчас превратили эти Храмы? Хотя их назвать Божьими уже нельзя. Это просто бездуховные заведения. Конечно, есть и настоящие Божьи Храмы, но их очень мало и они находятся на другом континенте.
ВОПРОС: Хочется увидеть все это наяву и после увиденного просто посмотреть кое-кому в глаза, конечно, без всякой злости, посмотреть и сказать: “Вот это все то, во что вы не верили…”
ОТВЕТ: Я уже говорил тебе много раз, что ты увидишь все, ибо ты веришь в бессмертие и в свою душу, в Меня и во все святое. И даже обещаю, что кое в чем ты тоже будешь участвовать, хотя в данный момент это уже происходит. У тебя будет возможность посмотреть в глаза тем, кому хочешь посмотреть, хотя увидишь в них один стыд, а пока не обращай внимания на таковых, ибо вы сами говорите: Бог вам судья. Учти, вы говорите, но не Я.
ВОПРОС: Во времена Моисея египтяне считали жабу священной, в то же время египтяне не отпускали евреев на землю обетованную. И вот Боги наказали египтян, направив на них огромные полчища жаб, и сами же египтяне убивали этих священных животных. Нежели не было другого наказания?
ОТВЕТ: Да, ты прав, со стороны Богов было такое наказание, египтяне были наказаны. Священные животные своей святостью наказали египтян, и им этого наказания хватило на многие века, о другом наказании не стоит и говорить, ибо жабы были везде: в спальнях, в постелях и квашнях. Миллионные полчища сдыхали, стоял невыносимый запах, люди умирали, и все это говорит о том, что нельзя держать в зависимости то ли человека, то ли какую-либо отдельную нацию.
— Извините, я перебью Вас, сейчас бомбят Югославию, будет ли кто-либо наказан за это?
— Поверь, ничто и никто не остается незамеченным. Все злодеяния фиксируются, и, спустя некоторое время, все возвращается бумерангом.
— Я понимаю так, если человек убил человека, значит он будет наказан.
— Да, за свои поступки всегда нужно отвечать не только перед правоохранительными органами, но и перед Богом. Это есть ЗАКОНОМЕРНОСТЬ ИСТИННОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ.
ВОПРОС: Как можно отнестись к словам, сказанным в “Откровении Иоанна” в гл.21, ї 5 “и сказал Сидящий на престоле: се творю все новое, и говорит Мне напиши, ибо слова сии истинны и верны”.
ОТВЕТ: Что ж, запиши и снова убедись в том, что Я рядом с тобой, в тебе и в каждом из вас. Учением строится сознание, и если пред вами рядом находится настоящий Учитель, то вы всегда будете чувствовать себя птицей, парящей в небесах. Настоящего Учителя всегда можно найти, ибо Он рядом с каждым из вас. Так что парите вольно в Моих знаниях, развивайте свою реальную сущность во свое человеческое благо и во славу находящихся рядом с вами. Господня Истина — есть слово Мое, в слове, мыслях — сила Моя и вся прелесть Простора Небесного.
ВОПРОС: Читателей интересует дальнейшая судьба Даврия и Зарры, что Вы сможете ответить?
ОТВЕТ: Да, эта личность затронула очень многих читателей, ибо этот человек был умен и справедлив. Именно на таких людях держится вся справедливость и все то, что связано с ней. Поверь, что встретить сейчас такого человека — это большая редкость. Жизнь Даврия была очень плодотворной и, умирая в Риме в свои 99 лет, он не жалел ни о чем, ибо знал все то, что ждет его впереди. Его всегда окрыляла радость, ибо с ним находилась рядом Зарра. Когда Даврий находился уже у Меня, то спустя год Зарра тоже вернулась ко всем нам. Я, лично Я, никогда не видел таким Даврия, и его первые слова были таковыми: “Зря, очень зря люди не верят в свое бессмертие. Дорогая, теперь мы навечно будем вместе и никакая сила нас не разлучит”. И они до сих пор здравствуют в Царствии Моем.
ВОПРОС: Почему оздоровительные сеансы не всем помогают?
ОТВЕТ: Просто некоторые люди не верят в это и думают, что можно исцелиться за один сеанс. Увы, принимать их нужно регулярно, и тогда каждый страждущий почувствует облегчение не только тела, но и души.
*
Следуя тропой познания и глядя вокруг себя, можно увидеть много интересного, тем более” прекрасного. И ежели опустить голову, то тропа станет для следующего простой обыденностью. Так что всегда следуйте навстречу солнцу и новому начинающемуся дню, ибо во всем этом есть величие или духовная благодать. Грядущий грядет со своей Верой, грядущий прославляет весь видимый простор, прославляет все прекрасное, чистое, нежное. Он прославляет Высший Разум.
Почти год назад Я предоставил тебе возможность поговорить с астронавтом Доминасом Сина, которому на тот момент было 37 лет (это для вашего измерения). Ваша семья, включая сюда жену Таню, сына Артема, имела возможность говорить с пилотом-капитаном межорбитального корабля “ГОЛИОС-747 Б”, с его женой Эоллой — астрологом-программистом, 34-х лет, сыном Сугаш, 9 лет, сыном Башут, 7 лет, с сыном Рубишом, 4 года, и самой маленькой — красавицей Дезофой, 5 месяцев. Сейчас ей полтора года. Вы были очень довольны этим общением, хотя в лицо их не видели. Но они за вами наблюдают и видят все ваши деяния. Александр, ты просился в гости к Доминасу, он тебе пообещал. Все это произойдет, но пусть пока будет тайной и для вас и для всех окружающих. Но когда вы посетите эту семью, чувство насыщенной удовлетворенности никогда не покинет вас (хотя со временем вы станете близкими друзьями. Только пойми Меня, структура строения организма одинакова, но внешность у вас разная. И поэтому при первой встрече может быть сильное удивление с вашей стороны, но за это не беспокойтесь, все будет подготовлено). А сейчас наступает тот момент, когда Я предоставлю тебе возможность снова поговорить с капитаном Доминасом.
— Я приветствую семью Звездовых. И снова мы встречаемся с вами. Да, у вас есть небольшие изменения в жизни. Олег, ты достигаешь своего, о чем мы говорили когда-то с тобой. Вы все время хотите увидеть меня, я не назову точное время, но очень скоро мы встретимся. Встреча будет необычной, я гарантирую, вы посетите мой корабль всей семьей.
Эолла находится рядом со мной. Эолла: “Таня, меньше общайся со стиральными порошками”.
Немного о себе. В данный момент мы находимся далеко от вас и рядом. Говорим мысленно или телепатически — это явление быстрое и не знает границ.
Олег, сейчас постарайся сосредоточиться, будете задавать вопросы, а я буду отвечать на все, что вас интересует.
ВОПРОС: Когда же произойдет встреча и произойдет ли?
ОТВЕТ: По поводу встречи все отдельно. Недавно во сне я показал тебе трап моего корабля, ты этот трап запомнил, и по нему вы войдете ко мне на “ГОЛИОС-747 Б”, но, учтите, первые минуты посещения я буду держать вас под гипнозом, но постепенно буду выводить вас из транса, чтобы вы привыкли к нашему внешнему виду. Отличие большое, но души у нас одинаковые.
Мне очень приятно говорить с вами, тем более видеть вас.
ВОПРОС: Как вы выглядите?
ОТВЕТ: Во-первых, мы есть физическое тело, созданное Богом, только в рамках нашего развития мы намного впереди. Этот прогресс изменил нашу внешность. Наши лица покажутся вам странными, но общаться будем на равных.
Олег, в эти месяцы, март, апрель, удели внимание здоровью, особенно печени. Побольше витаминов, ибо кора головного мозга буйствует. Я рекомендую, хотя Эолла, как программист, держит под контролем твой организм, но ты это ощущаешь только во сне. Нам позволено говорить с душой, и мы принимаем все меры по отношению к твоему здоровью и к здоровью всей вашей семьи.
В середине апреля, вечером, чаше выходи на свежий воздух, и в один прекрасный день, а точнее вечер, ты со стороны можешь увидеть наш корабль, а точнее, его свечение. Однажды ты его видел, лет 5 назад, но мы были очень далеко и поэтому наш корабль выглядел маленьким. И в то же время его грузоподъемность составляет 800 тонн (по вашим меркам), для Космоса это ничего не значит. Поэтому я показал тебе трап.
ВОПРОС: Касается зрения, как восстановить сетчатку?
ОТВЕТ: Надо смотреть на небо 10 мин. (только не на солнце), затем, вечером начиная с 1 мин., на горящую свечку, постепенно время увеличивать с каждым днем. Восстановится сетчатка и осветится хрусталик. Зрение вы теряете, находясь долгое время у телевизора. У нас же возле каждого компьютера находится оградительная сетка. Ваши же Телевизоры, компьютерные игры ничем не защищены. И чем дальше от них, тем лучше здоровье.
Я смотрю на вас, вы в недоумении, но через 30 мин. будете общаться раскрепощеннее.
Сейчас вы можете отдохнуть и попить кофе.
Олег, раз коснулись вопроса о душах, то ты все описал, хотя и не полностью. Магнитный сгусток, заключающий в себе все — это и есть ваша душа. Мы душу видим. Зрение у нас в пять раз лучше вашего. Ты примешь информацию от Учителя — ты его слышишь. Я же его вижу и слышу, общаюсь с ним. БОГ — это сила, энергетический потенциал Вселенной. О лабораториях у тебя почти все описано. Душа бессмертна и посещать может любую из планет Вселенной, с легкостью перемещаясь. Самое интересное, вы даже можете побывать в прошлом и поучаствовать в событиях 2500 лет назад. Страшно не будет, интересно — да. Умереть всегда можно, для этого особого труда не нужно. А прожить, достичь своего совершенства, вот тогда можно влиться в простор Небесного Царства.
Мне очень часто приходится бывать почти во всех точках Вселенной. Общаться со многими людьми. Есть одна планета во Вселенной, которую населяют невидимые люди. Главное, я их не вижу, но они говорят со мной. Они очень доброжелательные ко всей жизни данной Галактики.
ВОПРОС: В чем заключается совершенство?
ОТВЕТ: Совершенство заключается в Вере, в ВЕРЕ того, что вы бессмертны и вам придется жить долго во всех измерениях. Это не сложно — верить. Неверие — убивает.
ВОПРОС: Доминас, вы сейчас в комнате, вместе с нами?
ОТВЕТ: В комнате лишь мои мысли. Сейчас вы не можете прикоснуться ко мне и почувствовать мое тело и все же мы общаемся с вами. Мысль — сложная структура. Мозг человека — приемник и если пользоваться им умело, то вы будете получать такую информацию — просто чудо. И опять же, в это нужно поверить.
ВОПРОС: Все ли люди на Земле могут слышать Космос?
ОТВЕТ: Могут слышать все, только не нужно теряться. Когда говоришь сам с собой — уже подготовка к общению. Если настроишь себя, можно услышать, но будет страшновато. Чтобы полностью настроить свой организм, надо мысленно направить приток крови к коре головного мозга и сосредоточиться на одной мысли и говорить только с ней. Воздействовать на мозг с нашей стороны нельзя, можно навредить, но если постепенно развиваться и мысленно просить нашей помощи, то можно через 10—12 дней достичь успеха.
Эолла спрашивает: “Олег, ты действительно веришь в нас? В каком я комбинезоне, что находится на груди? Это генно-интегральный ретранслятор нашей мысли, который держит связь с вами в данный момент”, — встает и идет. На каждом экране появляется вся информация о всех галактиках, и мы узнаем, что где происходит. Кресло, похожее на наше — рабочее место Эоллы. Открываются большие двери — это столовая, стол на 32 места. Тарелок, ножей, вилок не видно. Посредине стоит сосуд с жидкостью. — Это наше питание. Из колб мы питаемся (жидкая пища), в тюбиках находится витаминизированная стерильная.
пища, которой нам хватает на месяц (по меркам земным). Табло: розовый циферблат: на табло 2053 год. Это ваша Земля. Олег, ты находишься с книгой, длинные волосы, борода.
Эолла говорит: “Мы видим, что вам очень трудно, I но помочь не имеем права. Вторгаться в вашу жизнь нам не разрешают. Встретиться — да. При встрече обсудим все проблемы. Вы увидите свое будущее, будущее вашей Земли. Олег очень многое уже описал, все это достоверно, хотя и образно. Канал общения у нас один, и он открыт.
Вам очень хочется услышать что-то необыкновенное, могу пожелать здоровья, всех удач, все, о чем мечтаете, пусть сбудется. Самое главное — любите друг друга”.
ВОПРОС: Доминас и Эолла, это ваша первая ступень развития?
ОТВЕТ: Рождены мы впервые и потому, что у нас существует система перевоплощения, можно сказать, что мы прожили несколько сотен жизней, пока не достигли высшей ступени Иерархии. Можем перевоплощаться и принимать все виды от физического до эфирного, в зависимости от того, какую Галактику посещаем. Это наша реалия, доказывать я не буду ничего. Детей сейчас с нами нет, с ними сможете поговорить на следующей неделе. У них свое мировоззрение и мыслят иначе, чем мы, взрослые. С Эоллой мы прошли весь этап жизни вместе.
ВОПРОС: На нашем небе много звезд и созвездий. Что такое Малая и Большая Медведицы?
ОТВЕТ: Небесная карта — карта звезд, ваш букварь. Расстановка всех звезд, солнц, есть масштабная структура строения Вселенной. В каждом созвездии есть свой иероглиф, и если совместить в совокупность, то получим небесный алфавит, который содержит в себе таинства мироздания. По всем иероглифам своих межгалактических полетов мы держим ориентир. Что касается, сколько планет содержится в созвездиях? На этот вопрос может ответить Эолла.
Эолла: Большая и Малая Медведицы — это скопление ядерных взаимоотношений ионического цикла, а точнее, ядерное расщепление. То, что видите, допустим, созвездие Малой Медведицы — солнца, есть из них угасшие 4 млн. лет, но до вас доходит луч. Что касается планет жизненесущих, если в скромных мерках, то в 2-х созвездиях имеется 43 планеты, которые несут в себе натуральную и жизнеспособную деятельность. Ни в одном астрологическом аспекте, выраженном в вашем учебнике, вы данной формулировки не найдете. Для вас есть солнце и луна. Если вы видите ковш — это символ добра и пиши, пищи натуральной. Как точнее рассказать? Вся Солнечная (звездная) система имеет свою систему и закон. Их расположение находится на уровне атомного распада, в ваших земных условиях вы достигаете это. Но между распадом имеется определенный цикл, или состояние тяготения, а это то, что не сформировалось в атомное ядро и является для нас планетой, на которой изначально является и жизнь, но в других строениях, а в сознании одном. И если бы ты, Олег, занялся этой темой, то не смог бы все описать.
ВОПРОС: Чем звезды отличаются друг от друга?
ОТВЕТ: Отличия между собой звезды не имеют никакого. Спектр цвета одинаков. И всякие иллюзии, что звезды переливаются всеми цветами радуги, происходят из-за толщины воздуха. Изменения в звездах происходят и будут происходить. Но главное, что никогда не померкнут. Если есть родители, сын, то и будет продолжение, образно говоря. Вселенная — единый организм, Простор — Мать. Настоящей красоты вы еще не видели. Красота вас ждет впереди, не Космическая тьма, а Божественная красота. Вы все встретите когда-то, но не спешите увидеть это сейчас.
Допустим, вы на одной из планет, кстати, находящейся не в Солнечной системе. И, если бы сейчас вас можно было перенести в эту упоенную Богом красоту — сознание человека не выдержало бы, но душа поняла бы все. В беседе с этими цветами был бы неисчерпаемый диалог, в котором вы бы почувствовали себя как нечто, подобное Богу.
ВОПРОС: Бабушка Ванга говорила о выжженной земле и голодных людях?
ОТВЕТ: Это все происходит — люди голодные не в физическом аспекте, а в духовном. Посмотрите, что творится вокруг нас. Тело может быть и сыто, а душа голодна.
ВОПРОС: Доминас, скажите, пожалуйста, как вы воспитываете детей?
ОТВЕТ: У нас есть лаборатории, обсерватории. Ребенок с самого рождения воспитывается там. Мы лишь присутствуем, когда сочтем нужным, но отношения между нами не знают духовных преград, мы более сознательные, чем вы (у вас же на первом плане ремень).
ВОПРОС: Что за информацию передает Учитель?
ОТВЕТ: Идет призыв, призыв к вашему развитию и умственной нравственности, но мы придем к единому — это сознание, и на какой бы ступени развития ни находилась цивилизация, всем нам дано одно — мозг, и он должен вершить сознание и усовершенствовать его. ВОПРОС: В тайне вы можете сохранить мысль? ОТВЕТ: Тайн у нас не существует. Каждый из нас может моментально снять с кого бы то ни было любую информацию. У нас все компьютеризировано.
ВОПРОС: Что вы дарите своей семье в торжественные дни?
ОТВЕТ: В основном цветы, они голубого цвета. Жене Эолле и дочери Дезофе. Трое мальчиков - Башут, Сугаш, Рубиш — любят напитки, но не как у вас пепси-кола, а в виде животворящей воды. Точнее, на некоторых планетах есть источники воды, вода чудодейственная. Она заживляет, рождает, и переиначивает, творит добро. Для вас же полезно голодание, козье молоко. Изобилие пищи — потеря здоровья.
ВОПРОС: Ваш досуг?
ОТВЕТ: Имеются театры, кинотеатры, но по-другому, чем у вас. Все у нас на компьютерах. Иногда надоедает. Но жить у нас намного интересней. Одеваемся мы все по-разному. Чтобы выбрать, например, платье Эолле — все делает компьютер, он выбирает размер, рост и преподносит то, что подходит. Домой
доставляют биороботы, они же стирают, убирают.
ВОПРОС: Допустимо ли такое понятие, как грех?
ОТВЕТ: Такого понятия нет. Потому что мы знаем все о каждом. Допустим, я нахожусь на корабле и включил домашний компьютер и увидел, что Башут ударил Сугаша по голове, но это всего лишь детская шалость — не грех. Как я уже говорил, я могу снять всю информацию с любого человека, как и с меня. Для вас это необыкновенно, а для нас обыденная жизнь.
ВОПРОС: Как вы выглядите, какое у вас освещение? На какой планете живете?
ОТВЕТ: У нас искусственное освещение (ионовый свет), оно намного ярче. Из-за ионового излучения (излучение не радиоактивно) цвет нашего лица не характерен вашему. У нас два глаза и сильно открыта энергия третьего глаза. Он видит все. У вас он тоже есть, но вы не знаете, где эта точка. Температура тела у нас выше, если у вас 36.5, то у нас 42.2, а на других планетах есть выше и ниже. Температура на нашей планете выше, поэтому не болеем мы онкозаболеваниями. Планета наша называется Сози. Она большая. Привести цифры о населении невозможно. Ее населяют все, даже те, кто невидимый. Ландшафт разнообразен. Растительность несравнима. Покрытие есть, напоминает ваш дерн, трава мелкая, напоминает цвет ближе к фиолетовому. Энергия в преимуществе атомная (молекулярная). Она находится под большим присмотром. Животных нет, но есть в виде кошей-кошки (Рушет) - - они для души и наслаждения. Ферм и свинарников нет. В пищу используются все разновидности витаминов. Есть лаборатории, где все перерабатывается. Запрограммированные биороботы готовят нам пищу.
ВОПРОС: Какой быт, обычай, день?
ОТВЕТ: Просыпаюсь в 8.30 (это по вашим земным меркам). Завтрак Эолла приготовила, садится вся семья. Пищу подают роботы. Завтрак длится 30-35 минут. Жидкое все, напитки. После — час отдыха, затем снимаю с компьютера информацию и программирую свой рабочий день, не выходя из дома, работаю. Эолла уходит в лабораторию (или улетает на аппарате). Находится она там до 14.00—15.00 час. (опять же это только по вашим земным меркам время). Вечером у нас досуг (в последнее время — это диалог с вами), много времени уделяем детям. Времени для отдыха много. Жить намного интересней, потому что много имеем информации. Мы наблюдаем почти за всей Вселенной. Сон длится 6,5 часов. Дети также учатся, учатся они в обсерватории по несколько часов в сутки, но не каждый день. Вообще, если нашу жизнь охарактеризовать по вашим меркам, то это фантастика. Допустим, если взять ваш год: 3—4 месяца мы вместе с Эоллой находимся в командировках. Дети остаются с нашими родителями. Идет небольшой присмотр за ними. Представьте, в нашем небе можно увидеть много летательных аппаратов, существуют и посадочные площадки, но все находится отдельно от жилых массивов.
ВОПРОС: Какие профессии у вас существуют?
ОТВЕТ: Так как у нас много всевозможных конструкций летательных аппаратов, то их создают конструкторы, судостроители. Этому обучаются в обсерваториях, конструкторских бюро. И если есть новинки, то также существуют как бы курсы повышения квалификации. Вы привыкли к условиям своей жизни, так и мы. Пищи у нас хватает на всех. Но мы пробовали и вашу пищу — это фрукты, овощи, рыбу, она нам понравилась, но учтите, если мы будем брать ее у вас, вам ничего не останется. Пищу для себя мы берем и на других планетах, они в 100 раз больше Земли. Там растет витаминизированная пища, из которой создается нектар.
ВОПРОС: Вы пишете, рисуете, поете?
ОТВЕТ:
“Свежесть мысли несет меня ввысь,
К моей мечте, к моему сознанию.
Вернусь к тебе я в полном ожидании” —
Это песня, но опять же в переводе на ваш язык. Рисую на компьютере. На первом плане у нас вежливость, доброжелательность, общение с друзьями. Слова “драка” у нас нет, ударить человека — нет. Похвалить, поблагодарить — да. Негодование — пожалуй, такого нет. Хотя может существовать наказание, но достоинство не унижается. Если, например, один из членов экипажа показал себя недостойно. Могу отстранить его от полета, но он этому будет только рад, потому что будет находиться дома.
За нами наблюдает все время обсерватория межгалактических систем. Это создание из созданий созвездия Орион, или межорбитально-диагностический центр, который ведает всем и вся. Но мы ведем себя достойно и уважаем тех, кто за нами наблюдает. Власти у нас нет никакой, мы все одинаковы. Этап развития наш высок. Вы привыкли видеть лицо Ив. Ив… У нас же есть одно единое Я. Мы не боимся друг друга.
ВОПРОС: Отмечаете ли дни рождения, Рождество, Пасху?
ОТВЕТ: Праздники отмечаем как вы (учтите, 1 мая и 7 ноября нет у нас). Есть единый праздник — Рождество Христово 25 декабря, Год Изумруда.
ВОПРОС: Ваше времяисчисление?
ОТВЕТ: Наподобие календаря есть, но все показывает компьютер. Единого эталона времени нет.
ВОПРОС: Что поражает Вас в нашей жизни?
ОТВЕТ: Жестокость по отношению к себе и между собой.
ВОПРОС: Изменены ли Божьи заповеди?
ОТВЕТ: Я не буду уточнять, но самая главная — “Не убий”.
ВОПРОС: Если женщина родила ребенка без мужа, ее ждет наказание?
ОТВЕТ: Если женщина родила, то это счастье не только для нас, но и для всей Вселенной.
ВОПРОС: Что вам нравится в наших женщинах?
ОТВЕТ: Женщина красива в тот момент, когда она не красится, она должна быть натуральной. Наши женщины пользуются по-вашему духами, а по-нашему — это “раствор-нектар”, и мне очень приятно находиться рядом с Эоллой в тот момент, когда она пользуется этим нектаром. Украшений не носим. Наши тела
лучше этого металла.
ВОПРОС: Как вы можете охарактеризовать нашего мужчину?
ОТВЕТ: Мужчину в моем понятии на Земле можно охарактеризовать, как силу, но 40% он имеет положительного и 60% отрицательного.
ВОПРОС: Что вы можете сказать о политике?
ОТВЕТ: Ваша жизнь построена на политике и от этого масса неудобств. Духовность же у вас на втором плане, но, если бы она была у вас на первом плане, то вас бы ждали только благоприятные условия. Если у меня, человека, пусть я выше в развитии от вас, есть биоробот, то я с ним говорю, как с настоящим человеком и он для меня является неотъемлемой частью. А вы поделили свое общество на партии и враждуете. Смысл здесь один - только духовность будет вас сплачивать в единый энергетический поток. Когда почувствуете силу потока — изменитесь вы. Не нужно группироваться ячейками и ставить между собой границы, когда они исчезнут и партии растворятся в бездне - моментально вольется духовность со всей силой. Но пока идут наблюдения за вами.
В данный момент посмотрите на свои лица и вы не увидите улыбки, потому что вы зациклились на одном. Вы хулили царский строй, но это был единственный путь вашего исцеления, но явился “гений” (это уже из уст сатаны), который перевернул все, и вы до сих пор несете на себе это ярмо. Когда Колумб открыл Америку и сделал первые шаги на материк, первые слова его были: “Господи, спасибо тебе, потому что я принес сюда свою обитель и добро. И он будет царствовать вечно и будет примером всем. И, если я не прав, го пусть я ослепну”. У вас же не только 15, а 32 республики страдали и продолжают страдать от насилия великого “гения”. Пока он будет находиться в мавзолее, все так и останутся. В 1979 году с 26 июня по 5 июля мы с Эоллой находились в Африке, племя Хуруки — вождь Войя. Мы вступили с ним в контакт. Для этого я использовал испанский язык — не поняли. Тогда я начал вводить их в транс и использовал язык хинди. И разговор с ними получился. Войя сказал мне: “Белых людей” мы не любим. У них есть все, но почти нет веры, веры в Бога”. Я с ним не согласился и сказал, что белые не все неверующие. Войя ответил, что верующие их не посещают, а неверующие стараются отнять последнее и даже убить. “Мое племя не воинственное, но мы тоже люди, у нас есть дети и жены, пусть выглядит все первобытно, но это наше. И пусть лучше белые не убивают, а учатся, как нужно жить”. Посещая наш аппарат, многие жители данного племени не восхищались увиденным, просто смотрели молча. И я представил, если бы мы приземлились где-то на Сахалине, сразу бы направили огромную силу на нас, хотя до сего времени ни один корабль не был сбит. Вы много пишете, что в Африке, Австралии, штате Калифорния был уничтожен НЛО — это все ложь, потому что мы защищены Богом. Катастрофу корабль может потерпеть (“Тунгусский метеорит”, как это произошло с моим отцом, но он спас много жизней ваших, уводя в сторону корабль к истокам Тунгуски.)
ВОПРОС: У нас на Земле есть такие люди, как Дэвид Корн, который показывает чудеса.
ОТВЕТ: Это иллюзия и фокус. Летать может человек только во сне и в том случае, когда явно будет чувствовать своего двойника, т.е. отводить взгляд людей и в тот же момент показывать своего двойника. Это не гипноз. Физическое тело может быть прикрыто эфиром, выделяемым двойником, а двойник уже будет творить “чудеса” перед вами.
В 1613 году (приблизительно) появились первые астронавты на Земле, их видели многие. И после вы придумали сказку о Бабе Яге. Все это касается наших аппаратов и нас. Метла — шлейф, большой нос — это скафандры и т.д.
ВОПРОС: Влияют ли на продолжительность жизни человека знания его дальнейшей судьбы, в частности по звездам?
ОТВЕТ: Знать свое будущее по звездам не запрещено никому, пожалуйста, любуйтесь своим будущим, и оно вас будет оберегать. Знать же свою судьбу от цыганки-гадалки или от колдуньи не стоит. Это будет внушением. Если она скажет, что вы умрете на воде, так оно и будет, душа будет бессильна, внушение, прорыв оболочки и утечка энергии будет вести к той цели.
ВОПРОС: Предохраняет ли молитва “Живые помощи”?
ОТВЕТ: Да, но читать на человека надо 9 раз и на новолуние. Можно не только оградить человека, но и снять болезнь. Когда читаешь молитву, идет вибрация слов, от этого усиливается оболочка и предохраняется душа. А в принципе молитва — чудо.
*
“Уважаемые читатели, я, капитан Доминас Сина, имею возможность через нашего Учителя Иисуса Христа, нашего всеобщего Бога, передать всем вам низкий поклон от разумных людей, которые существуют в Беспределе. Конечно, мы более сознательные, более вежливые и более гуманные, чем вы. Извините меня — это не ваше унижение перед нами, а в какой-то степени тоже учение. Я видел очень много. Ведь я астронавт, и мои межорбитальиые перелеты помогли мне узнать очень многое не только о Земле, но и о всей Вечности. Много раз я бывал на Земле. Могу даже привести примеры. Жанна Д’Арк видела меня. Простой холоп Холодков, как он представился мне, видел меня и беседовал со мной (Брянская губерния). Италия, Калиостро — мой знакомый, хотя он молчал до конца своих дней о знакомстве со мной. Курская Дуга, Капитан Тарасенко, подполковник Павленко. 1947 год, летчики ВМС США, хотя они были агрессивно против меня настроены. Они видели не меня, а мой корабль. Я просто ушел от них. Челябинск, Хиросима, Нагасаки, Воронеж и Чернобыль. Матка “ГОЛИОС-747 Б” вела постоянный контроль над всеми катаклизмами, которые творятся у вас на Земле. Да, мы не имеем права вмешиваться в вашу “неразумную обстановку”. Просто вы еще не готовы к этому, и поэтому наше вмешательство пока не предусмотрено. Но придет время, и я это обещаю вам, что это время очень близко, мы станем с вами на тропу общения. Потому что в главе 20-й Откровения Иоанна сказано: “И увидел Я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть дьявол и сатана и сковал его на тысячу лет”. Все это сбудется. Много вы пишете “о нас”, мечтаете о встрече. В некоторых случаях даже хулите нас, но это ваша воля. А наше право - пока вести себя скрытно по отношению к вам. Но это не самое главное. На протяжении 3-х лет я знаю Александра. Учитель не запрещает мне с ним общаться, и я, как могу, так и общаюсь с ним. И хочу через него, раз уж он так просит, рассказать вам тайну или открыть настоящую достоверность происхождения Тунгусского метеорита. Но прежде, чем начать мой рассказ об этом метеорите, я прошу вас, уважаемые люди, минутой молчания почтите погибших. Произошло столкновение корабля-матки “ГОЛИОС-747 А” на высоте 200— 300 километров от Земли с огромным астероидом. Матка “ГОЛИОС-747А”, которой управлял мой отец СЭДО СИНА., предотвратил катастрофу, ту катастрофу, в которой мог бы погибнуть полностью Петербург и Петрозаводск. Но начнем все сначала.
*
Для вас это будет выглядеть просто как фантастический рассказ, а для меня — это моя жизнь, моя быль. Я постараюсь рассказать вам о моей судьбе - астронавта межгалактического орбитального корабля “ГОЛИОС-747 Б”. Пусть вас не удивляют те перевоплощения, которые происходили не только со мной, но и со всем моим экипажем, этой огромной маткой-кораблем. Я, Доминас Сина, с малых лет люблю космическую красоту, каждый перелет преподносит мне огромную радость от того, что я вижу это все, и я радуюсь этой красоте, как маленький ребенок. Каждый цикл моего перелета несет в себе что-то новое. Цикл в вашем понятии - будут сутки, хотя это намного больше. Для нас времени и расстояния не существует. Мой корабль - “ГОЛИОС-747 Б” Конструкция была гениальным воплощением умов нашей Галактики. Матка несла в себе все, включая сюда 124 гелевых установки. Это своеобразные аппараты, благодаря которым можно при включенной обволакивающей оболочке, магнитной оболочке, сделать этот аппарат невидимым. Экипаж этих аппаратов в основном состоял из трех-семи астронавтов. Сам “ГОЛИОС-747 Б” - сложнейшая конструкция (я повторяю), оборудованная ренограционным управлением, и поэтому корабль легок в управлении. Гелиевые двигатели предназначены были только для старта и плавного приземления на какой-либо из планет…” (Об этом будет в новой рукописи под названием “Тунгусская соната ночного метеорита”).
ВОПРОС: Учитель, я снова обращаюсь к Тебе. Недавно я побывал по Твоей воле на родине нашего бывшего героя Александра Пархоменко. Встреча была необыкновенной. Нет, не впервые я увидел лица добрых людей, они ничего от меня не скрывали, и я, как человек, был откровенен перед ними. Меня это радует точно так, как и Тебя, и я благодарен этому. На моей же родине все происходит наоборот.
ОТВЕТ: Сколько тебе раз говорить о том, что ни один пророк не признается в своем отечестве (родине). Добрая душа всегда гонима, над ней издеваются как хотят. Плевок в лицо — есть не грубость, это уважение, хотя и неприятное. Сколько раз Меня избивали, но Мои мысли никто не мог убить. В рукописях и мыслях ты видел все. Я был человеком и Богом. Я смог бы свершить то, что никто не сможет свершить, и Я этого не сделал, ибо Отец Мой глаголил Мне: “Сын Ты Мой, терпи, ибо терпение Твое и унижение возвысят Тебя”.
Александр, не имеет значения, где ты родился, главное, что ты рожден и понимаешь не свое величие, а Мою Божью благодать, и радуйся этому. Остальная “червь земная” все это поймет только при прибытии ко Мне. Да, Я милостив и все понимаю, и даже по твоей просьбе кому-то помогаю. Сколько раз пытались Меня убить. Мне об этом не говорить, хотя черствые души все же исполнили свой, Я повторяю, свой приговор. Сделали они это умно, но ошиблись в одном, в том, что существует Вечность, где хозяином являюсь Я и Отец Мой вместе со скорбящей Матерью Моей. Думаю, что ты все понял и, тем более, что поняли и другие, временные жители Земли. И в конце Я скажу так: не будь Моисеем, но будь Моисеем для всех, кто идет за тобой. Нечисть, конечно, всегда найдется, которая может унизить идущих за тобой, но этой плесени не так уж много. Пойми, воду убивает плесень, но святую воду она боится и обходит стороной. В этом есть духовный смысл. Я всегда смотрел людям в глаза и Своей духовностью изгонял из них дьявола. Люди верили, ибо видели Мои деяния, Я радовался за всех исцеленных, радовались и Мне. Было и такое, когда Я кого-то исцелял, на Меня выливали грязь непристойную даже исцеленные Мной, и Я снова терпел, хотя чаша Моя была уже переполнена до краев. Так что терпи во славу Мою.
ВОПРОС: Учитель, что Ты чувствовал в тот момент, когда Тебя подвели к кресту?
ОТВЕТ: Чисто человечески говоря, основную
боль Я почувствовал в тот момент, когда в Меня не поверили. При распятии действительно была боль тоже, ибо тело есть тело. Смерти Я не боялся, ибо смерть для Меня не существовала, ее просто не было, ибо Я знал, что очень скоро встречусь со Своим Отцом.
ВОПРОС: Учитель, что или кто может погубить Веру в Тебя, в Твое бытие?
ОТВЕТ: Отвечу откровенно: никто и ничто не сможет переиначить то, что Я начал, ибо Я видел Свою духовную тропу во многих людях и вижу сейчас эту тропу в твоих трудах. И Я снова убеждаюсь, что Мой путь нескончаем, хотя он труден. Но учти, он духовно почетен, и Я воспеваю и всегда воспевал все доброе начало. Могу снова повторить, что если Мои Ученики замолкнут, то камни возопиют, ибо Я есть Бог, твердь блаженная, добрая и духовная.
ВОПРОС: Что Ты имеешь в виду под словом добро?
ОТВЕТ: Во-первых, это уважение к своему творению, во-вторых — это любовь, но очень нежная, несравнивая с вашей любовью и в-третьих — это Моя духовность, а в духовности живет святое из святых — Дух Божий, или Святой Дух. Вот во всем этом и заключается мое добро.
ВОПРОС: Учитель, что есть сила Твоя?
ОТВЕТ: Это есть ВЫ, Я имею в виду не только землян, но и всех живущих во всей Вселенной. И вот во всех живущих Я вижу силу, но не ту, которой Я владею, ибо полная Моя сила границ измерений просто не имеет. Нет такой формулировки, чтобы эту силу взвесить и оценить, ибо в ней живете все вы и все видимое вами. Многим людям Я подарил знания или рецепты жизни вашей, но учти, Я подарил не все. Самое истинное и главное ждет вас впереди, и очищенная Земля все это почувствует, и все оставшееся население узрит Мою силу. Ибо в Божестве всегда нужно чувствовать Божество. К примеру: возьмите в руки мозг человека и внимательно поcмотрите на это творение и ответьте Мне, что это такое? Да, это и не “мясо” и не “вода” — это есть духовная плоть со своими многими неизвестными для вас. Для Меня же — это есть Мое творение, но плотно закодированное, ибо через мозг идет связь между Богом и Творением.
— Учитель, когда мозг умирает, то умирают не только все органы, но и мысли, точнее говоря, разум наш?
— Да, ты прав, но остается энергия, которой пользовался оный мозг. И, если он подключен, то энергия оставляет свои след, точнее говоря, свое я, и это “я” живет вечно в энергии Божьей. Хотя его ждут своеобразные переходы, но не назад. Молекулярное движение всегда идет вперед, но на каком-то этапе происходит расщепление, и “я” преобразуется и уходит в новую жизнь. Охарактеризовать эту структуру, дабы вам все было понятно, очень трудно, ибо структура приобщена только к тонкой материи, или все это относится к интегральной структуре тонкого строения. Молекулярный процесс строит новое, к этому прикоснуться руками невозможно. Мыслью своей почувствовать можно. Дальше Я продолжать не буду, ибо не всяк человек эту тему поймет.
ВОПРОС: Учитель, лично мне с Тобой очень легко говорить, почему же с большими трудностями это удается другим?
ОТВЕТ: Ты веришь Мне и чувствуешь Мое присутствие, другие же всего этого боятся. Ибо им с раннего возраста вдолбили, что все это идет от дьявола, и вот люди боятся этой нелепости. Они верят, не веря в то, что существует рядом. Я рад за тебя, ибо наступит такое время, когда все Владыки проголосуют за тебя единогласно. Какой титул Они изберут для тебя, ты это уже знаешь.
— Учитель, еще раз большое спасибо и всем Высшим Владыкам Царствия Небесного. Такого внимания с Твоей стороны я пока не заслужил. Очень мало я сделал для Тебя благих дел.
— Александр, неужели ты отвергаешь свои рукописи?
— Учитель, это все Твое.
— Но ты, и никто другой все это слышал и записывал, а этот труд очень сложный. Слабый будет смеяться над ним, но человек сильный духом проронит слезу в Мою благодарность и в твою тоже. Так что возрадуйся этому. Я снова повторяю, что это не корысть, а Ученье. Учение не в радость одного человека, но всего человечества. Я знаю, что тебя очень скоро все поймут, и ты отнесись к этому положительно. Прошу тебя, никогда не преклоняйся пред дьяволами, даже если они выглядят людьми. Пусть они преклоняются пред тобой, ибо они знают, с кем ты общаешь. Они ищут всякие пути, дабы избавиться от тебя, но Я стою рядом с тобой. Я выше всякой нечисти. Они это чувствуют и боятся приблизится к тебе, точно так же, как и к любому человеку, верующему в Мое бытие, ибо Мой светлый луч пронзает всю Вечность насквозь. И в этом тоже есть сила, сила доброго мышления, сила могучего разума и ума. Мои мысли не имеют никаких ограничений, в них горит огнем Моя прелесть. От тепла Моего огня вы всегда найдете пищу для себя и почувствуете вкус этой духовной пищи. Добавлять в эту пищу ничего не следует, ибо Моя пища никогда не подведет никого из вас. Вы не заболеете от вкуса этой пищи. Кто же не хочет питаться Моей благодатью, то тот пусть питается из бездуховной помойной ямы, ибо он достоин этого. Но кто принимает Мою благодать, тот всегда будет чист, как и Я сам. Вера ведет, она несет, дышит, любит, и она возносит, она пред всеми вами. Обласкайте ее изумрудом своей любви, и в разноцветных мыслях своих вы увидите ее благорадужность, которая вознесет вас в Царствие Небесное к этому необычайному Творению необыкновенных сил огромного Царствия Простора безграничного, ибо Я есмь не тело, но Я есть Сила, которая не требует подзарядки. Потому что вечный двигатель — есть структура Божья, чисто сокровенная и очень мощная в своих деяниях. Промысел деяний тоже безграничен. Пользуйтесь всем этим во благо всего человечества. Развивайтесь, приумножайте свою духовность и держите ее в рамках ради всего благоразумного. Просите с почтением все Высшие Силы, просите о помощи, и силы Всевышнего не обойдут вас стороной. Они осядут на вас своей легкостью и осенят вас своими доброжелательными знаниями. Философия, теософия будут витать вокруг вас и, поверьте, будут избирать вас для новых Божьих свершений.
— Учитель, мне очень грустно расставаться с Вечностью. Я привык к этой Благословенной миссии, потому что в Твоих Учениях я жизнь увидел иначе, да и не только я, а и многие другие. Я не прощаюсь со всем добрым, приветствую все хорошее и преклоняюсь пред Тобой.
УЧЕНИК.
— Дорогой ты Мой Ученик, ты совершил очень много хороших дел. Я видел и вижу, как люди чтят Вечность, ибо в ней Мое лицо и ваша последующая жизнь. С Вечностью ты не расстанешься никогда, ибо она связала тебя с Твоим Творцом. Ты услышал глас Его, как в свое время слышал Я, да ты и сам видел все это, хотя не верил. Но духовное прозрение осенило тебя, и ты донес до людей все то, что не успели сделать Мои Ученики. Я благодарен тебе за твой труд, но еще раз повторяю, что духовный труд нескончаем. Тебя впереди ждет много интересного. Тема наша не закрыта, ибо Вечность грядет вперед, а все остальное зависит только от людей, которые чтят Бога своего и вечную жизнь. Я не прощаюсь, ибо Я жду и надеюсь на все хорошее. Кто верит Мне, тот будет всегда со Мной, ибо Я есть АЛЬФА и ОМЕГА.
Пиши дальше и верь в то, что пишешь, ибо это все исходит ради вас, Моих детей, людей вечных и бессмертных. Пусть люди читают, может быть, нелегально, но уверенно.
Я преклоняюсь пред теми людьми, кто помогал
Моему Ученику продвинуть Мою духовность и всегда буду преклоняться перед теми, кто стоит на светлой стороне своего бытия
ВЕРА В СИЛЕ, В СИЛЕ ЕСТЬ БОГ ВСЕВЫШНИЙ И ЕДИНЫЙ. ИСТИНА.
АМИНЬ, АМИНЬ, АМИНЬ. УЧИТЕЛЬ.
Благая Весть
Наступило третье тысячелетие. Вот они — первые дни нового грядущего тысячелетия, они пред вами так же, как и Я. Поклонитесь низко, поклонитесь этому и поблагодарите Всевышнего за все то, что он сделал для вас, для всех людей этой прекрасной Земли.
Я никогда от вас не уходил, Я находился рядом с вами и наблюдал. И вот настало время новых Моих деяний. К прошлому возвращаться не будем, нужно всегда смотреть вперед, ибо новое тысячелетие вас втягивает в себя. Ваши первые шаги в Новой эпохе будут очень трудны, ибо можно сказать, что вы рождаетесь заново, но ежели вы рождены вновь, то и мышление ваше будет другим. Спешить не нужно, прежде всего, чем сделать какой-либо шаг, осмыслите его, взвесьте все и тогда решайте: то ли вам идти вперед, то ли вернуться в небытие. Но тот, кто будет идти вперед, тот не оступится, ибо Я и только Я буду идти впереди, и возрадуйтесь этому, ибо по Мне вы увидите силу и духовное обновление — очищение. Я все сотворил, и Я гряду вместе с вами неисчислимое количество лет.
За эти лета Я подарил вам очень много умных и одаренных людей. Все их труды заложены в Ветхом и Новом завете, и Я вижу, как вы их чтите. Вот наступила Новая эра, и Новая Благая Весть входит в это тысячелетие с новым мышлением. Новшество заключается в том, что вы должны избрать из Новой Благой Вести все то, что поможет вам во всей вашей жизни, именно — обновленное мышление. Ведь в нем и только в нем каждый из вас найдет свое Духовное обновление, ибо Отец никогда не пожелает своему маленькому ребенку ничего плохого.
Рождаются первые строки, но весь смысл ждет вас впереди, ибо было уже сказано, что с каждым рождением рождается нечто новое, и это новое рождение вы видите пред собой. И пусть оно не будет вас тяготить, но радовать — да. И тогда вы будете чтить все святое, а когда это происходит, то вы сами становитесь Святыми, и пред вами откроются врата нежной и ласковой доброты. И в этом тоже вы увидите свое счастье и свое умиление. Это вас будет радовать, и вы все больше будете убеждаться в Божьей Истине, в Ее присутствии в каждом из вас. Сердца ваши будут наполнены только верой и любовью.
Третье тысячелетие — новый восходящий день Вечности. Лицо нового дня строить вы должны сами, и чем красивее вы это лицо сделаете, тем счастливее будете жить не только на Земле, но и у себя дома в Царствии Небесном.
Третье тысячелетие — бессмертие, ибо Вечность породила это тысячелетие. Каждый век будет преподносить вам что-то новое, лишь устаревшее останется в памяти человечества. Все новое будет обновлять вашу жизнь и делать ее более благоприятной. Век веку есть разница, и человек это чувствует на себе и видит во всем окружающем, и он радует этому. Вот точно так и Я хочу возрадоваться и в улыбающемся лице всегда чувствовать радость души вашей, которая воспевает Господа Бога. Лицо человека или человечества — лицо века грядущего. Значит, всегда нужно иметь вид достойный, дабы не унизить все новое.
Вихрем достоинства, дождем справедливости, теплом нежности и лаской любви — в этом сочетании вы должны узрить лицо Божье и запомнить Его на все века. И, отдавая дань уважения всему Божьему, в ваших умах будут возрождаться: достоинство, справедливость, нежность и любовь. В почитании всего святого найдите свое умиление и утешение. Средством для всего этого есть ВЕРА, и она будет являться духовной подпиткой.
У каждого начала есть свой Творец, и Он является родителем всего начала. Он есть сущий Бог для начатого, и Он дает возможность своему Творению вершить и строить все Божье и во славу Божью. Он всячески помогает своему Творению. Учит и направляет на достойный путь справедливого начала. В каждом слове есть свой смысл, в каждом изречении свой код — код Небесного бытия. Этого не нужно упускать из своего вида, а точнее, ума. И в каждой прочитанной строке можно найти свое духовное обновление. И тогда вы устремитесь всей своей душой познать всю Истину бытия вечного.
В жизни, в личной жизни каждого человека есть право выбора. У Всевышнего эти права намного выше. Поверьте Мне, они у Меня намного выше, и этим правом Я пользуюсь только в крайних случаях, ибо терпения у Меня предостаточно. Но у терпения есть некий предел. Нет, не предел отчаяния, а предел, которому название — выздоровление. И это выздоровление должно быть направлено на все человечество. Больны все и вся, и врачеватель должен срочно явиться к страждущему и помочь то ли в духовном плане, то ли в физическом.
Без Веры в Бога Земля может превратиться в пустыню, в бездуховную пустыню, которая будет поглощать все живое. Ведь песок этой пустыни души не имеет, он несется и несется, засыпая своей тяжестью все. И ответственности он ни за что не несет. Для укрощения бездуховного натиска всегда должна являться Вера, и она остановит и укротит эту нелепую бессмыслицу.
Человек должен воссоединиться с Богом и не допустить, ни в коем случае не допустить, чтобы на Земле разгулялся беспредел.
В духовном очищении человек снимает свое грехопадение и, кладя руку на сердце, он говорит: не верил в это многие лета, но сейчас я получил от Бога чистую и обновленную душу, я ее понимаю и она чувствует это, и мы в этом едины. И раз мы понимаем друг друга, то значит, рядом с нами находится Всевышний Бог. Честь и слава Ему — и человек снова повторяет: ну почему, почему же я раньше не верил во все святое, неужели дьявол вел меня все это время? Ежели меня вел дьявол, то сейчас я стою на коленях пред Отцом единым и плачу, моля и умоляя Бога о прощении. Я вижу лик Его добрый, и Он прощает меня, ибо Он увидел во мне Свое дитя. Я человек, и своим понятием жалею о потерянных своих летах, они были дьявольские и отданы нечистой анафеме, которая поглотила меня.
И вот Спаситель нашел меня, не только нашел, но и поставил меня на правильный путь выживания. Я иду рядом с Богом и никогда не отойду в сторону от Него. Я прославляю Его и буду прославлять всегда и повсюду. И при этом я буду приобретать все больше и больше свое успокоение, с которым мне легко будет жить в Царствии Небесном. И я уже без всяких сомнений знаю, что оно есть и ждет меня в свои объятия. Бог Всевышний открыл мне глаза и сказал: “Человек, дитя ты Мое, посмотри, ибо ты в первый раз видишь свою жизнь по-настоящему”. И действительно, предо мной открылась новая Божья жизнь. И с этого момента я ее буду ценить иначе, чем ценил. Прости меня, Господи, еще раз за мое грехопадение. Твоя душа принадлежит мне, и я верну ее Тебе чистой и непорочной. Господи, прошу Тебя, возлюби меня и поверь, я искренен пред Тобой и не нарушу этот обет никогда. К дьяволу я не вернусь, я предан Тебе и только Тебе, Всевышний Ты мой Спаситель. Твое присутствие рядом со мной — это я ни с чем не смогу сравнить, ибо Ты есть моя Истина и любовь. Были моменты, когда я богохулил на Тебя и смеялся над Тобой, всячески лил на тебя грязь, поносил всякими непристойными словами. И стоя сейчас на коленях пред Тобой, прошу, смилуйся надо мной. Будь еще раз милостив ко мне, ибо Ты видишь, что я не лукавлю пред Тобой. Я искренен как никогда, думаю, что плач моей души Ты расценишь как раскаянье мое.
И в этом очищении человек приходит ко Мне, и Я глаголю ему: “Ты — Мое семя, Я тебя породил, и Я снова приму тебя в вечную благодать. Искренность твоя спасла тебя от лукавого, и ты вознесешься в Царствие Небесное как достойная личность, и Ангелы Мои будут охранять тебя, отдавая свою любовь. И ты вновь убедишься в том, что Господь милосерден и милостив к Творению своему. И ты, человек, увенчанный Божьей славой, будешь светиться ярче солнца, и душа твоя, как белый голубь, будет носиться по всему Простору Небесному”.
Ровно две тысячи лет назад было совершено страшное злодеяние. Это темное злодеяние ни с чем не сравнимо. Само духовенство бросило вызов Всевышнему, и это духовенство унизило себя, но возносило Бога пред всей Землей. И укрепились души человеческие, и слезы стали похожи на кровь, и плач материнский вознесся до Небес, и померкло солнце, и ветер опустился на землю, дождь пролил свои слезы, и лишь молнии и раскаты грома возвестили всей Земле о том, что рождена Новая Вера, и расцвели деревья, зашумели реки и моря, птицы певчие запели во славу Божьего Царя. И наступил просвет, и темень разделилась надвое. Яркий луч света пронзил бездуховную твердь. Он несется вперед, сметая на своем пути бесчестие и насилие. Он сжигает ненависть и зависть. Вся нечисть уносится, пепел ее ветер разгоняет в разные стороны. Вода дождевая смывает эту нечисть в бездну. Гром и молнии охраняют духовное движение, и это ощущает каждая личность. Каждая душа преклоняется пред вновь грядущим, ибо чувствует в этом свое благополучие.
Душа — чисто небесная плоть, плоть от Бога и Божьей Истины. Очень тонкая, умная, красивая плоть. Божьей душой нужно дорожить, любить и ценить ее, оберегать, и она будет к вам милостива. Ибо Всевышний создал ее только для добра. Душа терпит все, порой над ней издеваются и не ставят ни во что. А ведь она — ваш ангел-хранитель, ваше вечное продолжение. Любыми путями старайтесь услышать ее, и вы поймете, что суть Божья находится внутри вас, ибо Я уже однажды говорил: “Не ищите приметным образом Царствие Божье там или здесь. Оно находится внутри вас. Только верить в это нужно. И если бы каждый человек возлюбил свою душу, обогрел ее и поговорил с нею, то мир Божий выглядел бы совсем по-другому. Нужно не ждать, нужно самим верить и творить все доброе ради самих же себя и ради Всевышнего Творца. И этот свет согревает тело, согревает все живое. И ежели все так и происходит, то люди намного становятся добрее. Зло боится этого Божьего теплого света, и зло уходит в холодную темноту и там ищет себе угол для приюта, но Божья сила всегда найдет тот бездуховный угол.
Трапезой души вашей является ваша мысль. Мысль — духовная пища души человеческой. Ежели кого-то одолевают отрицательные мысли, то душа при этом страдает и истощается. Ибо духовный голод рушит тонкую материальную оболочку. И когда она разрывается на части от издевательства, то она сразу покидает тело и возвращается к себе домой. И Обитель Небесная встречает ее измученную, истощенную и оплакивает. Некоторое время душа вновь формируется, после же уходит на отдых от всех земных тяжестей. Она часто вспоминает свое тело, вспоминает всю свою жизнь, которую она прожила на Земле, о чем-то грустит, порой плачет. Бог Всевышний дарует ей все Божье, душа успокаивается, набирается сил и уходит на Землю, чтобы увидеть, как живут ее дети, родственники и знакомые. В эти моменты ее не замечают, но она видит все. К любому она может прийти во сне, обласкать, успокоить, предупредить в чем-то, но ни в коем случае не навредить. Ей всегда приятно находиться рядом со своими близкими. Сила Господня присматривает за ней и сохраняет от всего злого.
Душа развивается, возносясь то на Небеса, то возвращаясь на Землю. Ей открыт весь Простор Небесный, где всегда царствуют свобода и легкость духовного полета. Душа, и еще раз душа, какое прекрасное слово! В нем отображается все без исключения: от духа Божьего и Истины Божьей до вечного бытия.
Вечное бытие можно сравнивать только с огнем неукротимым, который горит вечно, согревая
своим теплом все сотворенное собой. В этом Божьем огне рождается все новое и новое…
(Продолжение в следующей книге).
Откровение Пресвятой
Девы Марии
Впервые в истории человечества будут сообщены достоверные факты из жизни и деятельности Бога-Человека и Его Матери Марии. Я, Мать Мария, донесу до вас настоящую истину о Моей личной жизни и Моей семье. Никто об этом раньше не знал и не ведал, и Я постараюсь ничего не скрывать от вас, ибо вижу: вы жаждете оного. Полная картина откроется пред вашим взором, и пусть она будет достоверной, как и Я.
МАТЬ МАРИЯ И ВЕСЬ ПРОСТОР НЕБЕСНЫЙ
Будущее всей Земли зависит только от Бога. Люди не исключение Его, а Творение Истины. И этим Творением оказались и мы.
МАТЬ МАРИЯ
Сегодня Истина воскресла из тайны Бытия. Человечество — Божий Дар, и он вознес его, как единую плоть Божества, и в этой плоти мы едины, потому что жизнь дается, смерть рождается. Переход нужно всем вам преодолеть. Это не барьер — лишь единственный шаг в Бессмертие. Пусть этот шаг будет не страшен, потому что он является единственным в жизни человека. Уберечь себя никто не сможет от такого шага, спасти — да. Так будьте достойны веры в человечество и в Истину Бога. Бог — ваш идеал, на том и стоит Бессмертие. И будет стоять все века. Непорочный — останется им, верующий — будет верующим, лживый умрет в своей истине, праведный — будет царить везде и всюду. И тут нет предела, лишь смысл возносит себя. Рождаемся, чтобы вечно жить. Умирая — делаем свой итог только для бессмертия. Путь один — един в своем откровении. Безоблачная дорога ведет вас только к Богу, верному и праведному, блаженному и доброму.
Я, как Мать, держу Истину в своих руках и буду держать это достояние Вечно. И во все времена люди будут чтить Могущество Истины Моей, самой праведной, справедливой и искренней. Все, что вы прочтете здесь, в нем вы увидите Мою истинную жизнь и убедитесь в том, что это была Моя жизнь, очень сложная, но добродушная к Моему Сыну и ко всем вам. Да, Я — БОГОРОДИЦА, честная и верная своей судьбе и своему долгу пред человечеством. Мой Сын был для Меня единою плотью Божьей. Им Он и остался навсегда. Его Я лелею в Просторах Небесных. Он у Меня един, как и вы, Мои самые наилучшие и верные Мне — Матери Божьей. Лично Я верую в то, что вы поймете Меня и примете в свои сердца, как и Моего Иссу, и Мы будем полностью совершенны в жизни. Мощь наша не в силе, а в Духовности. С ней мы пришли к вам, с ней и останемся. Начатое не вами должно сохраниться.
С одной стороны, Я прожила жизнь в горе и печали, с другой — в Божественной Благодати. Видела все, тем более, почувствовала все на себе, перенесла долю своих испытаний, тех или то, что может прочувствовать настоящая Мать: Верность и Любовь, Доброту и Ласку ко всем, кого Я видела за свою жизнь, а жизнь Моя состояла из переживаний, ибо Сын у Меня был Один. И Я должна была сохранить волшебство для вашего достояния — чисто человеческого бытия. Лично Я мечтала да и говорила всем о той жизни, что ждет вас впереди. И Я увидела, ибо Я бывала на Земле, и не один раз. Видели Меня многие, но не верили в Мой Дух. Но те, кто видел, были поражены увиденным и до сих пор преклоняются пред тем, что видели. Да, Я — Мать Божья — в этом Я вижу вас, и Мой Сын Исса может подтвердить это. Нежность и доброта — Моя принадлежность, и она должна быть вашей.
При Моей жизни все выглядело иначе, но Я держалась и сохраняла то, что не каждый сможет. Жизнь брала свое, и ее благо Я сохраняла. Металась в жизни, как и суждено Матери.
Я — Мать Мария — всегда нахожусь среди вас. Тем более, Я тоже правлю той силой, которую подарил Мне Мой Муж, искренне Мой Покровитель и Мое Достояние. В нем Я вижу жизнь, чистоту жизни. Честь и слава всему живому и Творцу, создавшему все. Что можно сказать о себе — не многое, потому что ставить себя выше вас Я не могу и не смею, ибо Я была в свое время человеком или той благодатью, которую несете и вы. И Мне знать, что делать и как вершить ваше благополучие.
Нежность и любовь Моя всегда рядом со Мной. И с вашей нежностью и вашей любовью Я омываюсь Истиной и всегда буду в ореоле любви и добра. И, находясь там и вокруг вас, Я буду Вечна.
Моя миссия была и осталась Вечной, ибо Я — Мать — Мать вашего Бога, вашей веры. Хочу быть скромной и вежливой по отношению к себе, и буду таковой, и вы увидите все это. Я простая, нежная и любящая Мать, справедливая и беспокойная. За вас Мне пришлось отдать Своего Сына, только ради вашего благополучия. Может, Я в чем-то повторяюсь, Я немного волнуюсь.
Мне больно и грустно смотреть на вас, ибо вижу все ваши деяния, каждого вижу. Я — масса энергии, несущая в себе Плоть земную, и в ней несется все, все то, что Я вижу и слышу.
Я открою свой секрет. Пусть вы, люди, поймете Меня с Моей стороны. Назарет останется Назаретом, но царствие Иуды всегда пленило Меня и издевалось над Моим Сыном Иссой. Рим — Блаженство, которое нас влекло и притягивало. Есть одна сложность, а может быть, и нет. По пятам Я ходила за Иссой, хотела уберечь, но Муж Мой Небесный сделал то, чего все и ожидали и слышали из уст пророков. Мучения их, страдания никто не сочтет, но тот, кто увидит, тот сочтет и приумножит в словах и мыслях своих.
Услышать из Моих уст о Моей жизни не каждому дано, но тот, кто услышит, тот останется довольным всю свою жизнь, потому что Мое откровение, не выдуманное Мной, а прожитое Моим телом и Моей Душой. Моя Истина в Моем Сыне-Боге Иссе, и Моем Покровителе Всевышнем. Очень много времени Я оберегаю вас, наблюдаю за вами, радуюсь и плачу, вместе с вами переношу все ваши трудности. И всячески стараюсь вам помочь всем, всем без исключения. С одной стороны — вроде не заметно, а с другой — все налицо. И, если бы все было не так, то все выглядело бы иначе. Жизнь просто не имела бы своего смысла.
Мне хочется донести до ваших умов все те мгновения, которые стояли предо Мной, и то, что Я чувствовала в них. А ведь было и хорошее, и, увы. Мой Сын уже немного повествовал обо мне, и вы имеете небольшое представление о Моей жизни. Смерч тьмы не смог сломить Меня, Свет Истины возвысил Меня и воспел. Порой Мне не верится, неужели все было со Мной, и почему Всевышний избрал Меня, за что такая честь? Но, когда все осмысливаю, то остаюсь довольной, ибо святая честь — быть Матерью Сына всего человечества.
Мне всегда было приятно слышать от Иссы такие слова: “Мамочка, ты ярче всех, ты мой огонь и тепло, а Я твоя искра”. После таких слов Он всегда Меня целовал и обнимал. Я чувствовала Его, ибо знала, что ждет Его и Меня, как Мать.
Вообще Исса с первых дней рождения очень радовал Меня. Интерес к жизни всегда был с Ним. Он тянулся ко всему живому. С детства размышлял как настоящий философ. Многим не нравилось, и многие считали Его ненормальным в умственном отношении. Конечно, Я понимала, что все так и должно быть. Ведь всякое новшество стараются искоренить. Попросту — уничтожить. Но ничто не сумело помешать вырастить Мне Моего Сына. Ко Мне, как к Матери — относились с презрением и завистью, и всегда искали момент забросать камнями, но Всевышний уводил неучтивых и не давал им такой возможности. И все же, в большинстве случаев Я видела добрых людей.
Я всячески старалась всегда быть рядом с Сыном, ибо чувствовала, кого родила и для кого это сделала. Оберегая Иссу, Я спасала Веру во Всевышнего, нашего общего Отца, величественного Творца — Создателя. Наблюдая за Сыном, Я замечала, что Его взор всегда был направлен к Небесам, и со стороны казалось, что Он говорит с ними и внимательно слушает их. После оказывалось, что Он не только говорил и слышал их, а многое и видел в них. Его влекло в голубой простор всем его сознанием.
В беседах со своими Учениками Он был прост и очень спокоен. Хотя в первое время они не все понимали, и Сыну приходилось много времени вразумлять их. Дискуссии могли длиться днями. Случалось и такое, что Сын замыкался в себе, как бы уходил в самого себя и мог сутками молчать. Но то было не молчание — то был диалог со своей душой, как после Мне Он объяснил. Я верила Ему и помогала укрепить Его духовное состояние. Когда видела, что Он доволен Мной, Я уходила со слезами радости. (Еще Архангел Гавриил Мне говорил: “Мария, помогай Ему, ибо Он есть истинная цель Творца, которая должна осветить всю Землю”. В цели Я видела Веру и должна была сохранить Ее). По-всякому можно относиться к этому, но Мне, как Матери, было приятно то, что именно Я родила и воспитала сына Эмму, и, если можно, то Я скажу так: “В каждой крупинке, существующей на Земле, и с заложенными в эту крупинку сознанием и душой, есть и Моя частица, и Сына Моего. Наша Духовность — истинная Сила и Божественная Любовь. Этим и жила Я со своим Сыном. С Благой Вестью Я полностью была отдана Богу и преклонялась только Его Истине и Духу Святому.
Часто вечерами (в юности) Исса уходил к реке Иордан и там два раза в месяц Он встречался с Архангелами. Они много говорили. После таких встреч Г Исса расцветал на глазах. Он говорил Мне: “Мама, Я видел братьев нашего Отца и общался с ними. Для Меня было необъяснимое наслаждение, ибо Я видел пред собой огромный шар, светящийся всеми цветами. От него исходили сильное тепло и чистые мысли, которые Я слышал. Своим теплом братья Отцовы Меня согревали и обнимали. Они говорили: “Иисус, Мы — братья Твоего Отца, Ты — Сын Его, и чти нас так же, как И Его, простор Его, Царствие Его. Не стесняйся, рассказывай людям. Пусть Г каждое сердце почувствует Его тепло и Его ласку. Потом братья медленно уходили в свое Царствие, и всегда перед уходом Они освещали Меня ярким светом, и луч света являлся для Меня открытой тропинкой в Царствие Небесное, туда, где живет Бессмертие и наше начало”.
Явление (встречи) часто наблюдали и Ученики Моего Сына, удивлению не было предела, и Ученики шли по селениям и разносили вести об увиденном. За ними следовали толпы людей. Такое можно было видеть каждый день. Слухи распространялись очень быстро. Все хотели видеть Моего Сына и Его Учеников. Так шло время, верующих становилось все больше и больше. Народ веровал в Простор Небесный и Бессмертную жизнь, были и такие, что все отрицали, но судья им — их же совесть. Исса всегда говорил: “Каждому по мерке ума его, но не души, ибо душа — принадлежность Отца Моего”. Он старался изо всех сил внушить или внушать всем, кто не верит. И в кругу Его Учеников, видя Своего Сына, Я видела в Нем огромную силу. Я чувствовала силу, ибо со стороны она выглядела очень доброй и справедливой к людям, которым дана Благодать мыслить и жить ради всего доброго и здравого и чувствовать прелесть Жизни.
Материнскую нежность, любовь и ласку Исса видел всегда. Он спрашивал: “Мама, откуда ты берешь столько сил? Мне просто жалко смотреть на тебя, отдохни немного, а Я сам о себе побеспокоюсь”.
Я отвечала Иссе: “Сынок, Ты видишь, как Я отношусь к Тебе, как Я Тебя люблю. В этом и есть Мой отдых души Моей. Я чувствую, что хватит на многие века. Делай свое дело, а Я со своей стороны буду делать свое”.
Сын соглашался, Я видела — Он был доволен. В общении с Иссой мы были искренни, не таили друг от друга ничего. Это нас сплачивало все сильней. Я во всем соглашалась с ним. Он делился со Мной, как мог и чем мог. Мы могли дополнить друг друга, и все неясное становилось прозрачным. В обоюдном понимании мы прожили нашу скромную жизнь. Действительно, скромную в материальном отношении и очень богатую — в духовном. Такое богатство сравнить нельзя ни с чем. Лично Я считаю, что рождение Моего Сына можно сравнить лишь с восходом солнца. С рождением Он осветил всю Землю. Причем осветил на все века. Думаю, что слава Его никогда не померкнет. Распятие Его не было закатом, распятие больше осветило Землю, и свет вознесся к Небесам. И сейчас освещает с большей силой все разумное Творение.
Рассказывая вам о личной жизни, хочется донести до вас достоверные факты в полной ясности, ничего не скрывая. И как могу, так и делаю. Мне самой интересно и хочу ничего не пропустить. Знайте все. Вы должны знать, потому что вы — это мы, и раз мы едины, значит мы — одна семья, которая не скроет друг от друга ничего. Но Я говорю смело: Бог есть. Бог будет всегда. Вечному всегда открыта дорога в Вечность. В Вечности мы все встретимся и посмотрим друг другу в глаза.
Да и сейчас хочется иметь много хороших друзей. Пусть даже мы находимся по разные стороны (пока), но хочется общения, и рукопись поможет нам в этом. Мы станем еще ближе и роднее. Я не ставлю целью чем-то удивить вас, просто делюсь с вами своими воспоминаниями.
Многие сомневаются: а были ли Христос и Мать Мария?
Почему были? Мы и сейчас есть, и видим, и слышим вас, и будем всегда с вами. И еще будем на Земле в теле — такова Божья закономерность, но не чудо. Ведь все, что находится вверху, внизу, по обе стороны — жизнь, пусть в другом виде, но жизнь, взаимосвязанная видимыми и невидимыми путями. А пути исходят из благих мыслей. Главное то, чтобы все поняли всем сердцем, и ясность вас будет окрылять.
Извините Меня, что повествование о своей семье и жизни Я начала с духовной подготовки. Так уж должно быть. Сначала нужно войти в доверие, подготовить всех вас, и после изложить намеченное. Исса говорил: “Сначала посмотри в глаза и, если увидишь в них открытую душу, начинай сразу вести беседу. Если не увидишь таковой, то подготовь душу своим умом, и она откроется. Проявление великодушия всегда выльется добротой и пониманием, и раз подобное происходит, значит, в пониманий проживем. Если жизнь проходит плодотворно, то и
Творцу легко и приятно от таких деяний”.
Я — Мать, со своими материнскими чувствами и своим характером, своей душой и со своими взглядами. Но Я еще и Матерь Божья, и на Мне огромная ответственность тоже за всех вас. Я охраняю мир и покой не только на Земле, но и во всем Просторе Небесном. Это огромная миссия, но она добрая и справедливая и ни в коем случае не во вред всем живущим. Высший Разум сможет подтвердить своей проницательностью и всемогущей духовностью.
Вся Иерархия Архангелов и Ангелов разных ступеней трудится изо всех сил, дабы сохранить Истину и ее Начало.
Сейчас Я постараюсь подробно рассказать о своей семье, самой себе, личной жизни. Все, что буду говорить — истинная правда. Клянусь всеми святыми, Сыном своим. Ничего лживого вы здесь не прочтете, только правда будет исходить из Моих уст.
Я — Мать Мария — Мать Мира, Любви и Тепла, Радости и Нежности, Мать Правды и Справедливости, грудью своей вскормившая Бога-Человека, Помазанника Всевышнего, проповедующего Веру Истинную в Бессмертие и в Бога. Открываюсь пред вами во всем своем лике физическом и духовном, своей нежности к вам, людям, и всей Вселенной. Простор Небесный просит Меня сделать это ради вас и ради продолжения Веры. Открываясь пред вами, Я постараюсь полностью открыть ваши души и сблизиться с ними во славу всего Высшего и Разумного. И пусть в ваши сердца войдет Мое материнское тепло и Моя вечная ласка. Вы, Мои дети, должны почувствовать это. Пусть каждое Мое слово будет выглядеть днем вашей жизни. Вы будете согреты самим Божеством, и мир в ваших глазах изменится, жизнь ваша станет краше. Светлые дни всегда будут рядом с вами. И солнце не померкнет в очах ваших, и будет светить всю Вечность.
Радуйтесь, живите и верьте, что вы и каждый из вас не оставлены на произвол судьбы. Вы будете сохранены. Раз уж вы рождены, то живите Вечно. В прекрасной благодати места хватит всем.
Я поднимаю свои руки над вашими головами и молюсь за вас, за ваше здравие и благополучие. Делала и буду делать каждый день и каждый час, и думаю, что вы поймете Меня, как Истинную Мать рода человеческого, и примете Меня, как свою родную и единственную, и будете любить и беречь, как и Я вас. Прошу вас, не оступитесь. Стойте всегда рядом с истиной и Моим Величием. Я для вас Оберег на всю жизнь вечную. Чтите и уважайте все святое. Преклоняйтесь пред Отцом и Сыном. Будьте горды за себя, ибо вы продолжатели Его, а такая радость — несоизмеримая. Любите своих детей, как Я любила. Учите их добру и любви, как Я учила. Прививайте любовь к Богу и уводите от злодеяний. Старайтесь показать себя только с лучшей стороны, со стороны настоящего человека, ибо Бог дает, Бог и учит, Бог возносит и дарит Царствия свои на века вечные. Следуйте за ним, идите в ногу с ним, и вы обретете всемогущество.
Истина — в истине. Вера в человеке. Бог с Истиной и с Верой — в людях. Этим и живет христианская Вера и приумножает себя. Огромная слава тем людям, кто ему способствует. Воистину будет сказано, что Веру, как и Вечность, остановить невозможно. Усилить ее своими деяниями — будет общим успехом.
Божественная красота, духовная прелесть в объятиях своих будут нести вас, нежно оберегая от всего злого и темного. Мне, как матери, тоже приятно смотреть на человека или людей с открытыми сердцами пред нами. Во Мне, Моем теле, жил Дух Святой, очень добрый и нежный. С ним Я и осталась навсегда, и еще раз прошу: преклоняйтесь, любите и уважайте все то, что породило вас. Не оскверняйте, ибо в осквернении есть неверие, а это уже большой грех. Молитесь и просите помощи, и она придет, придет в каждую душу, и будет облегчение. Я надеюсь на вас, на ваш здравый смысл, совесть вашу. Сегодня Я полностью прикоснулась к вам, потому что услышала из ваших уст взаимное понимание. Сегодняшний день всегда останется сегодняшним, потому что он создан для всех, для тех, кто родился или будет рожден. И он будет всегда сегодняшним, настоящим и светлым, наполненным нежным ароматом — нектаром жизни. Мать, прожившая в Вере в Бога, осталась Ею навсегда.
Я — Мария — Мать Иисуса Христа (Иссы), простая женщина, которая удостоилась чести от Всевышнего, от Духа Святого, родить Бога-Человека-Иисуса, ибо была благая весть, и она исполнилась на радость всем. Я подарила вам Божество, чтобы стало все на свои места. С рождением Иисуса изменилось все. Взгляд на жизнь стал особенным. Душа чувствует раскрепощение и благодарит Всевышнего за Его деяния. В этом радость не только людская, но и Земная. Свершилось необыкновенное и чисто чудесное. Люди ждали такого и со свершенным убедились, что Бог совершенен и жизнь бесконечна и не знает границ. Иисус, Бог-Человек, доказал это. Честь Ему и слава и низкий поклон от людей.
ВСЕХ ВАС ЛЮБЛЮ. МАТЬ МАРИЯ, МАТЬ БОГА-ЧЕЛОВЕКА, ИИСУСА ХРИСТА.
ВЕЧНО С ВАМИ, РЯДОМ С ВАМИ И ВСЕГДА БУДУ С ВАМИ-МАРИЯ-МАТЕРЬ БОЖЬЯ.
В двух милях от Назарета находилась деревня Гофа, в которой Я родилась. В деревне было несколько хижин. Жители Моей деревни, чтобы прожить, уходили в поисках работы в разные селения, в том числе и в Назарет. Поскольку жизнь была трудной, мои родители не были исключением. Дома их почти не бывало, а когда возвращались. Мы — Мои сестры и братья, были очень рады. Хотя видели, что им не до этого. Измученные работой, родители не в состоянии были уделять нам много времени.
Отца Моего звали Иоаким, маму — Анна. В семье Я была самая младшая. Когда Мне было три года, старшему брату Ахазу — 19 лет, Давиду — 17, Азору — 15, Исааку — 11 лет, сестре Рахиль — 9 лет, Саре — 8 лет и Марфе — 6 лет. Семья была большая, но дружная. Меня, как младшего ребенка, любили все. Когда братья повзрослели и стали помогать родителям, жизнь стала лучше, ибо, действительно, чувствовалась помощь. Я тоже любила братьев и сестер. Когда появлялось свободное время, и вся семья собиралась вместе у очага, сразу чувствовался уют. Мы любили слушать отца. Я лишь после убедилась в том, что он не фантазировал, а говорил правду. Слушая его рассказы, мы смеялись, шутили, и особенно мне нравилась одна его притча, которая передавалась из уст в уста по родословной отца. Звучало так. В далекие времена на Земле жили люди, которые достигали огромного роста. Добрые и умные. Они умели все. Даже могли передвигаться по воздуху на огненных колесницах (а Я фазу представляла человека с крыльями), и у тех людей были зеркала, которые светились всеми цветами. В зеркалах можно было увидеть разные картинки из жизни. Отец называл их небесными людьми. Мне хотелось увидеть таких людей. Мысленно Я их представляла и видела.
Когда велись такие разговоры, бабушка Рахиль (мама Моей мамы) говорила, что ее прапрабабушка слышала о таких людях. Их самих она не видела, но ей рассказывали прародители. Что когда-то на Земле жили небесные люди, и на них напали “черные железные птицы”, и в небесах стоял сильный шум. Гудел весь Простор Небесный, ибо шла война между огненными колесницами и железными птицами. Война длилась долго, и после нее на Земле не стало ни “небесных людей”, ни “железных птиц”.
После люди находили на Земле останки тех трагедий. В разбитых “огненных колесницах” — красивых “небесных людей”, но мертвых. В “железных птицах” были не люди, а мохнатые существа. На голове у них находились рога. Что это было, тогда не мог никто объяснить, и, не находя объяснений, люди собирали останки и предавали их земле. Мне было жалко “небесных людей”, и Я верила, что они вернутся еще на Землю. И Я увижу их и встречусь с ними.
Спала Я всегда с бабушкой. Подолгу не могли мы уснуть, ибо Я приставала к ней с вопросами: “Бабушка, скажи, что будет дальше (имеется в виду на Земле)?”
Она говорила: “Один пророк давным-давно сказал: “Родится на Земле человек. Небеса его пошлют на Землю, дабы Он спас всех людей от их грехов. Человек будет очень умный и добрый. Он своим, учением перевернет всю Землю”.
Я лежала и думала: “Как один человек может перевернуть Землю?” Я мечтала увидеть того человека.
— Бабушка, а мы встретимся с ним?
— Спи, Мариам, спи, уже поздно.
Я засыпала и видела во сне что-то неправдоподобное: в огромных огненных колесницах находились люди, которые управляли колесницами. Они были одеты не по нашему обряду, да и лица у них были не такие, как у нас. И Мне все время казалось, что они смотрят на Меня и что-то говорят Мне. Когда просыпалась, то не могла понять — был ли это сои или реальность? Так происходило несколько раз. После таких снов Я вечерами смотрела в звездное небо и мечтала встретиться с теми людьми, которых Я видела во сне, но они почему-то не появлялись передо Мной.
Прошло некоторое время, и однажды вечером Я увидела светящийся шар, он медленно двигался, переливаясь всеми цветами. И в один момент шар остановился, и яркий луч света, исходя из шара, осветил Меня. Я удивилась, сразу позвала отца, мать, сестер и братьев посмотреть на чудо. Отец сказал: “Это Бог посетил нас”. И шар немедленно исчез. Я была огорчена, даже заплакала. Мама Мне сказала: “Мариам, не плачь, ты с ними встретишься, не зря они прилетали и осветили Тебя”. И с тех пор я жила в ожидании, представляла, как все произойдет.
Шли будни, мама Анна была в заботах тех, что и полагается матери: накормить, одеть, одним словом, наше воспитание лежало на ее плечах. Помню каждое мамино движение и слово, тепло рук и улыбку ее, но пришлось Мне увидеть и другое: старший брат Ахаз работал в каменоломнях, и его придавило глыбой. Через два дня он умер в страшных муках. Мы все плакали, лишь мама молчала, замкнувшись в себе, но беда одна не приходит. Через некоторое время тяжело заболел Азор. Все как-то старались помочь ему, но он умер. Снова — горе и слезы. Отец говорил: “Бог рассердился на нас, но наступит время, когда Бог простит нас за все грехи и наградит нас за все наши испытания и лишения”.
Жизнь медленно продвигалась вперед, мы взрослели. Давид отбыл в Иерусалим и до конца дней своих прожил там. Исаак жил в Гадаре. У него было пятеро детей, жена умерла рано, и он сам воспитывал их. Рахиль и Сара со своими мужьями и детьми нашли приют в Самарии. Марфа жила в Яффе. От мужа Алфея Клеопова имела четырех сыновей. Я же провела кочевую жизнь, и для Меня все было родным: Назарет, Капернаум и Иерусалим.
Я росла, но мысли Меня не покидали. Я думала, когда же придет на Землю тот человек, который спасет нас? В раннем детстве Я и не задумывалась, что буду к этому причастна. Однажды вечером, когда я уже уснула. Меня кто-то разбудил, и Я увидела перед собой молодого юношу. Он был прозрачен, и от него исходили лучи света. Я спросила его: “Кто ты?”
Он ответил: “Я — Твой Ангел-Хранитель. Твои сны сбываются. Я буду охранять Тебя всю Твою земную жизнь. Такова воля Всевышнего, который находится на Небесах”.
Когда Я успокоилась, мы долго говорили с ним. Он Мне поведал все о земной и небесной жизни. Я спросила его: “Во сне Я видела огромные огненные колесницы, в которых находились люди и смотрели на Меня”.
Ангел Мне ответил: “Да, Твои сны сбываются. То были мы и смотрели на Тебя, потому что Ты есть избранница Господня, а самое главное Тебя ждет впереди. Пока расти и здравствуй под моим присмотром”.
Тогда Я не понимала, к чему все было сказано, но самое главное: Мои мечты начали сбываться.
Родители часто брали Меня с собой в Храм Божий. Мне такое нравилось. Я видела и чувствовала красоту Храма Духовного. И каждое посещение отражалось во Мне огромной силой, верой во что-то необыкновенное. Меня влекло. И при новой встрече с Ангелом-Хранителем из его уст Я услышала: “В Храме заложено Твое будущее”. И с того момента в Моей жизни все переменилось. Я стала думать о Всевышнем, о Его величии в нашей жизни.
Время неумолимо шло вперед, жизнь брала свое. С каждым днем Я взрослела. Когда Мне исполнилось 9 лет, умерла Моя бабушка. Я видела свою неживую бабушку, вокруг было много людей, которые пришли в последний раз проститься с ней. И еще Я видела другое: рядом с Моей покойной бабушкой сидела молодая красивая женщина. Она была наклонена к ее телу. Кроме Меня женщину не видел никто. Я подошла к ней и спросила ее: “Вы кто?”
Женщина повернулась и сказала Мне: “Мариам, разве Ты меня не узнаешь, я же Твоя бабушка Рахиль”. — “Нет, — ответила Я, — Моя бабушка лежит мертвая”. — “Внученька, — то мое тело, а я — душа, которая жила в этом теле”.
Окружавшие люди были удивлены, что Я говорю с мертвым телом, ибо они ничего не видели.
Вместе с “новой” молодой бабушкой мы отошли в сторону, и она Мне сказала: “Мариам, увидеть меня такой Тебе разрешил Всевышний, и через меня, Его дитя, ты узнаешь очень многое. Я всегда буду рядом с Тобой и буду готовить Тебя к Твоей новой жизни. А жизнь у Тебя будет прекрасной и достойной. Человечество будет Тебя чтить вечно. Ты родишь по воле Отца Небесного Иисуса Спасителя”. (И все-таки Я не могла понять все сказанное Моей бабушкой). “Ты станешь Матерью Божьей, и Твой Сын Исса изменит все на Земле”. В тот момент впереди Себя Я увидела яркое свечение, и передо Мной появился Мой знакомый Ангел, который раньше посещал Меня. И тогда Я полностью убедилась в том, что это не чудо. Передо Мной было Божество. Моя бабушка и Ангел взяли Меня за руки, и мы пошли по тропинке. Ангел сказал: “Мариам, это тропа Твоей жизни — жизни Вечной, и эта тропа нескончаема, идя по тропе, Ты увидишь все. И как бы ни было трудно преодолевать путь, тропа приведет Тебя к Царствию Небесному”. Я все слушала и запоминала. За словами стояла Моя жизнь. Ангел попрощался со Мной и сказал: “Мариам, Я снова явлюсь пред Тобой, а пока Тебя будет оберегать Твоя бабушка”. Я попрощалась с ним, и он с улыбкой на лице исчез. Мы остались с бабушкой наедине и смотрели всю процессию похорон. На лице бабушки Я видела слезы, она Мне сказала: “Мариам, я плачу от радости, потому что явно вижу: люди бессмертны. Со временем Ты приумножишь веру рождением Своего Сына”.
Когда Мне исполнилось 13 лет, отец мой взял Меня с собой в гости к своему брату Моисею, который жил в деревне Дорфи. Там мы гостили две недели. Отец помогал брату по хозяйству, Я играла с его детьми. Побывав в гостях у Моисея, мы возвращались домой веселые и довольные. Шли с отцом Иоакимом и шутили. Было раннее утро. Я снова увидела огненный шар, который медленно опускался прямо к нам. Шар коснулся земли. Отец не выдержал, припал к земле и быстро уснул прямо на тропинке. Я же стояла и смотрела несколько минут на шар. Чувства страха у Меня не было, любопытство переполняло Меня. И вскоре из шара вышел весь сияющий, в доспехах человек. Он был красив и высок. Я спросила его: “Кто вы?”
Он Мне ответил: “Мариам, я Архангел Гавриил, прибыл на Землю по воле Отца Небесного и хочу сказать Тебе, а точнее, подтвердить уже сказанное. Ровно через четыре года Ты родишь Сына Божьего и наречешь Его Иисусом-Спасителем. Так решил Бог. И если Ты согласна, то поклянешься передо мной в том, что обетом всей Твоей жизни Ты будешь являться девственницей”. Я спросила Архангела: “Но как же Я рожу сына, не зная и не видя мужа?”
Гавриил ответил: “Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя, и посему рождаемое — святое и наречется Сыном Божьим”.
Я поклялась перед Архангелом Гавриилом, он поцеловал Меня и сказал: “Имя Твое вечное — Дева Мария”.
Потом он вернулся в шар и на глазах исчез. Через несколько минут отец проснулся и спросил Меня:
“Мария, что это было?” Я ответила: “Нас посетил Господь и предначертал Мою судьбу”.
Тогда Я поняла, что рассказ бабушки становится явью для Меня. Я рожу этого человека и буду матерью этого человека, и Он в лице Моего Сына спасет всю Землю от грехов человеческих. Меня осенило, что Он своей Верой “перевернет” всю Землю. Теперь Мне было все ясно. Да и отец не зря когда-то сказал, что Бог наградит нас и отблагодарит за все мучения и лишения, и это случится очень скоро. Уже ни в чем Я не сомневалась и полностью поверила в “небесных людей”, которые когда-то жили на Земле, ибо уже сама видела их и их огненные колесницы. В душе Я радовалась. С этим чувством мы тронулись в путь, домой.
Придя домой, Я снова увидела свою бабушку. Первые ее слова были таковы: “Мариам, я все знаю, не волнуйся, все будет хорошо, кроме одного”, — и она промолчала.
“Бабушка, почему вы промолчали? Говорите все до конца”. — “Нет, Мариам, придет то время, и Ты сама все узнаешь. Не велено мне говорить, время еще не пришло. Живи пока в радости и думай лишь о том, что Ты единственная избранница и отдашь полностью свои силы и душу Богу и своему ребенку. Не пожалеешь для него ничего и не отречешься от него в трудную минуту”. — “Как же Я могу отречься от своей плоти, Я же буду матерью, родившей Божьего дитя, и тем более Я поклялась пред Всевышним. И какие бы трудности ни ожидали Меня впереди, Я все стерплю”.
Бабушка поцеловала Меня. “Мариам, Я вижу, ты достойна такой чести. Простор Небесный, Создатель воспоют Тебя в духовном море, море светлой истины”, — бабушка растворилась в пространстве.
Дома отец рассказал все маме.
Она расплакалась: “Доченька, если все будет так, значит, воистину мы бессмертны и вечны. Сам Бог
увидел нас и посетил нас. Будем радоваться такой вести. Мы с отцом Тебя благословляем на единственно верный путь. Пусть наш Создатель тоже торжествует в честь достойно избранного”.
Мне приятно было слышать такие слова от Моих родителей. Да Я и знала, что они поймут Меня. И, судя по всему, другого пути в Моей жизни не должно было быть. Господь избрал Мою жизненную тропу, которой Я предана и до сих пор.
Глубокой осенью занемог отец Иоаким. Он не вставал, все время лежал. Боль одолевала его. Он говорил: “Мариам, я скоро умру, я не боюсь, ибо знаю, что меня ждет там. И поэтому вы сильно не переживайте за меня. Если я породил Тебя, будущую Мать Божью, значит, в Просторе Небесном я буду иметь достойное место, как родитель Матери Божьей”. Через два месяца отца не стало. Я смотрела на маму и видела, как тяжело она перенесла уже третье горе по счету. Но она была спокойной, уверенность придавала сил. И все же Мне ее было жалко. Так мы прожили после смерти отца чуть больше года. И вот мама Мне говорит: “Мариам, я видела сон: отец, Ахаз, Азор в белых одеяниях, веселые и, главное, почему-то отец так молодо выглядел! Зовет меня к себе и говорит: “Анна, не бойся, это не страшно. Здесь блаженство и легкость”. И я ответила ему, что скоро приду”. Мама говорила: “Мариам, я не боюсь смерти, мне страшно оставлять вас, как вы будете без нас?” — “Мамочка, если так угодно Богу, то ничего не поделаешь. Там, с отцом, Ахазом и Азором вы будете ждать нас, ибо Царствие Моего будущего мужа — и ваше Царство”. Через шесть дней мама ушла в Царствие Небесное. Ушла она легко, без страданий телесных.
Я не осталась одна, чувствовала, что все Мои родные находятся рядом со Мной, что Мне и подтвердила Моя бабушка. На девятый день после смерти мамы появилась бабушка Рахиль. “Не беспокойся, Мариам, у Твоих родителей, моих детей, все хорошо. А сейчас, Мариам, слушай меня: пристанище Ты найдешь свое в Храме Иерусалимском и выполнишь свою клятву пред Богом до конца”.
Так все и получилось.
Так и была Я отдана на воспитание в Храм Божий. Очень много молилась и рукодельничала. Вечерами в своей келий Я встречалась со своей бабушкой. Она повествовала Мне о Моих родных. Рассказывала все: как они живут, чем занимаются, и Я была спокойна за них. Часто во сне Я видела их всех, говорила с ними, они Меня успокаивали, многое советовали. И Мне казалось, что все происходит наяву. В Храме ко мне относились хорошо. Многие догадывались, кого воспитывают. Особенно хранительница очага, мать Иудия. Воистину будет сказано: она оберегала Меня и всегда говорила: “Мариам, мне очень приятно видеть Тебя, находиться рядом с Тобой и говорить. Ты — избранница, и я горжусь, ибо Ты воспитываешься в нашем Храме — это честь для нас, хотя язычники настроены против Твоего присутствия здесь. Но я уверена, что с рождением Бога-Человека все изменится. Язычество не будет обдано грязью, оно отживет свое. Пока мы скрываем Тебя от злых языков, ибо пророками было сказано: “Берегите Деву, и вам воздастся от Всевышнего”.
Я слушала мать Иудию, как свою родную мать. С ней мы были едины в Вере и верили во все то, что случится по воле Божьей.
Так прошло ровно три года. Возвращаясь в свою келию, Я увидела там Ангела, с которым и раньше встречалась. Он Мне сказал: “Мариам, через год Ты родишь Сына Божьего, готова ли Ты к этому?” Я ответила: “Да”.
НАЗАРЕТ. В то время в Назарете жил сорокадвухлетний древодел Иосиф, он был вдов. И были у него четыре сына. С сыновьями жил он вместе. Плотничал, воспитывал детей и ничего не ведал, даже не помышлял, что с ним случится. Однажды, после трудного дня, он прилег отдохнуть, но, не успев сомкнуть глаза, увидел пред собой яркое свечение. Из свечения появился молодой юноша. Иосиф в недоумении закричал: “Кто ты?” — “Не бойся Меня, Иосиф, Я — Ангел Божий, явился к тебе, чтобы сказать, что ты возьмешь себе в жены молодую деву по имени Мария. И будешь ее питателем и хранителем. Сам Господь избрал тебя, но это пока нужно держать в тайне. Через четыре года ты должен прибыть в Иерусалим. Там, в Храме Божьем, тебя обручат с Девой Марией, избранницей Божьей”. Иосиф растерялся. “Я не знаю, что ответить, и как посмотрят на это мои сыновья”. — “Иосиф, они к тому времени будут взрослыми и не будут тому помехой. Но учти одно — Она дала обет быть девственницей всю жизнь. Родит Она от Духа Святого, ибо Господь вселил в Нее Силу Небесную. Ты же наречешь Его Иисусом, ибо она родит Сына Божьего, и будешь оберегать Его как свое дитя. Это твой жизненный крест”.
Иосиф дал согласие. Ангел предупредил его, что ровно через три года он снова явится к нему.
Через три года пред Иосифом снова явился Ангел. “Иосиф, собирайся в путь, ибо должно случиться то, что уже предначертано Богом. В Иерусалиме ты увидишь Деву Марию, вас тайно обручат, и вы вернетесь в Назарет. Но учти, тебя будут ждать трудности, гонения, будут избивать, но Я думаю, что ты человек сильного духа и не подведешь Всевышнего”.
Ко Мне в келию вошла мать Иудия. “Доченька, собирайся сейчас, ты увидишь своего земного мужа, имя которого Иосиф. Он уже прибыл, и вас ждет отец Магдиил, который обручит вас тайно, и вы станете мужем и женой. После процессии вы сразу же отправитесь с Иосифом в Назарет”. Я была ко всему готова, ибо Мой Ангел повествовал Мне о нем. Предначертания своей судьбы Я знала до конца дней своих, ибо Ангел от Меня не скрыл ничего. Мы отправились с Иосифом в Назарет.
Шло время. Истина становилась истиной и претворялась в жизнь. Иосиф плотничал, труд поглощал его. Я же находилась в ожидании рождения Сына Божьего. Так шли будни и наша совместная жизнь. Иосиф был человеком добродушным и трудолюбивым. Никогда никому ни в чем не отказывал. Был у него брат Иаков, который жил в деревне, недалеко от Вифлеема. Он попросил Иосифа помочь ему в делах.
Ровно два месяца мы пробыли у Иакова. Плоть Я уже чувствовала и знала, что скоро Мне родить Бога-Человека.
В это время как раз Кесарь повелел произвести перепись населения, и мы отправились с Иосифом обратно домой, хотя Иаков просил Меня остаться, дабы родить младенца. Мы не согласились и решили уйти. Стоял месяц декабрь, по вечерам было холодно. Когда подходили к Вифлеему, Я почувствовала сильную боль внизу живота и подумала, что это должно скоро случиться. Когда вошли в Вифлеем, Я попросила Иосифа, чтобы он нашел приют, где бы Я могла родить, но все отказывали. Только Назарий пустил нас в дом. Я уже чувствовала появление Моего Сына. У Назария было восьмеро детей, поэтому он с Иосифом ввел Меня в хлев, сказав Мне: “Мария, пойми меня и прости. Ведь мой дом — Ты сама видела — очень мал, и я еще раз прошу Тебя, прости. Я не прогоняю Тебя, а делаю добро. И надеюсь, что Ты поймешь меня”. В этот момент в хлев вошла мать Назария, ее звали Соней. Она принесла воду и все остальное, что нужно, и попросила Назария и Иосифа выйти. Через несколько минут из хлева послышался детский плач.
Воля Отца Небесного свершилась, и Это произошло 25 декабря в 10 часов вечера 276 года.
Вошел Иосиф. Из его уст Я услышала: “Мария, в момент рождения над Вифлеемом появилась огненная колесница, сияющая, как солнце, и направила яркий луч, осветив Вифлеем. При свете было видно все. Многие люди вышли из своих домов посмотреть на чудо. И чудо небесным голосом сказало: “Я вас послал на Землю, дабы через время встретить вас здесь”. Этим было сказано все.
Я попросила всех выйти из хлева. Взяв Своего Сына на руки, Я поцеловала Его. И в этот миг снова появились Моя бабушка и Ангел. Они сказали Мне: “Мариам, с этого момента Ты стала Матерью-Богородицей. Честь Тебе и слава. Ранним утром возвращайтесь в Назарет и воспитывайте Сына. Очень скоро Он покажет себя — откуда Он и кем послан. Пройдет немного времени. Твой Сын посетит Простор Небесный — такова воля Всевышнего. Ваша разлука только укрепит Твою любовь к Сыну Всевышнего.
Мы вернулись в Назарет. Возле нашего дома всегда было людно. Люди приходили посмотреть на Сына Божьего. Волхвы, которые предсказали место рождения Божьего Сына, Игнат, Эммануил, Авраам и Моисей, посетили наш дом после рождения Божьего Сына Иссы на седьмой день. Принесли очень много подарков. Они все радовались и восторгались, ибо ребенок был необыкновенным. Да Я и сама заметила еще в момент рождения: при первом вздохе Моего Иссы в него вселился поток энергии золотистого цвета и окутал Его тело полностью. Увиденное переполняло Меня. Когда Иосиф взял Иссу на руки, то сказал: “Мария, я в своих руках держу не ребенка, а огонь”. Вот с того момента была рождена Новая эра человечества и Новая эпоха. Я была довольна и благодарна Всевышнему за то, что Он подарил Мне золотое дитя. Дитя Вечности. И не только Вечности, но и Вечное.
С Сыном Я все время находилась среди людей. Ибо интерес привлекал всех любознательных и не только. Ребенок рос. По тем временам Его рождение нужно было узаконить. Для этого нужно было идти в Иерусалим, где в Божьем Храме Он должен был получить благословение священника. Старец Симеон взял Иссу на руки, благословил дитя Бога и пророчески произнес высоковдохновенную молитву. После сказал: “Иисус, нареченное дитя, иди в люди, неси веру в Твоего и нашего Создателя”. Присутствовало много людей. Слух-молва о том, что родился Спаситель, облетела все деревни и города. И каждый старался своими глазами увидеть своего Спасителя. Но были и другие люди, которые не хотели ни видеть, ни слышать о ребенке. В основном это были высокопоставленные священнослужители и их прислужники.
Прошло чуть больше года после рождения Иссы. Он уже уверенно стоял на ножках и выговаривал некоторые слова. Меня удивляли Его глаза. Они Мне что-то говорили, но Я не могла понять их. Я начала тревожиться за Сына. И вот в один из вечеров к нам постучали. То были старцы, они попросились переночевать. Иосиф впустил их, покормил и предложил место, где бы старцы могли переспать. Где-то за полночь один из старцев разбудил Иосифа и сказал ему: “Бери ребенка Божьего, Богородицу и уходите из дому. Спрячьтесь где-то хотя бы года на два. Мы не старцы, по велению царя Ирода священнослужители послали нас уворовать Иисуса и утопить в реке”.
Мы собрались очень быстро. Старцы спали, а мы покинули наш дом и нашли для себя приют в Египте, где прожили хорошо. Нас никто не тревожил. И все же церковь не угомонилась, через своих прислужников дотянулась и до Египта. Мы снова начали прятаться, спасая Иисуса. Иосифа часто избивали, терзали, требование было одно: отдай Иисуса. Но Иосиф устоял, он оказался настоящим мужем и мужчиной.
Прошел еще год скитаний. Мы узнали, что царь Ирод умер, и решили вернуться домой. Иссе шел четвертый год. Мальчик рос и развивался. Силы тьмы снова нас начали беспокоить. Сын умершего царя Ирода, по имени Архелай, всяческими путями старался избавиться от Иисуса. И снова Я увидела свою бабушку и Ангела. Они Мне сказали: “Мария, уходите из Назарета в Иерусалим. Там вы обретете покой, и мы вам поможем”.
И снова в путь, в Иерусалим. Мы жили у Моего брата. Нас никто не беспокоил. Я убеждалась, что здравый смысл всегда будет за Богом. Иссе было уже шесть лет. Он говорил очень быстро, много рассказывал Мне интересных историй. Я спрашивала Его: “Исса, Ты выдумываешь все?” — “Нет, Мама, Я все вижу пред собой. Мама, а скоро ли Я увижу своего Отца?” — “Да, Сынок, очень скоро”. На Моем лице были слезы. “Но прежде чем увидишь, Ты сделаешь очень много добрых дел для людей”, — а
сама подумала: на Земле Ты обретешь Вечность.
Каждый вечер Исса, сидя рядом со Мной, смотрел и восхищался звездным небом. Он говорил Мне: “Мамочка, эта красота заберет Меня к себе, потому что она родила Меня и даровала Мне жизнь. Там наша обитель и Мой Отец, Его Царствие”. — “Исса, не думай об этом, Ты еще дитя”. И очень странно Он Мне ответил: “Да, Мама, дитя Я в теле, а в духовной плоти Я уже совершенен, ибо чувствую себя не взрослым, а вечным. Мне так говорит Мой Отец. Я Его слышу. И вижу Твою бабушку, которая всегда находится рядом с нами. Еще, Мама, Я вижу черный крест, на нем одно одеяние человека, и Я не могу понять, куда же подевался человек. Хотя в этом одеянии во сне Я видел себя. Неужели тот крест будет Моим началом? Мамочка, скажи Мне, что это за диво?” — “Это не диво, все, что Ты видишь вокруг себя — Творение Отца Твоего, а крест — продолжение Твое. Одеяния Твои — память всем, кто будет помнить Тебя. Не бойся, мы все будем рядом с Тобой. Да, и все люди, которых Ты видишь, и все Твои друзья, все близкие обретут вечную жизнь в Царствии Небесном”. — “Мамочка, Я этого не боюсь, боюсь того, что люди не поймут всего”. — “Исса, раз Ты пришел на Землю, значит, не зря Отец Тебя прислал, и Твои деяния впереди. Тебе их претворять в жизнь”.
Я сидела и смотрела на Моего Иссу. Мысль такая сама пришла ко Мне, и Я подумала: “Раз Ты в таком возрасте начинаешь мыслить, как совершенный человек, значит. Ты истинный Сын Божий. И воспеть Тебя поможет лишь наш Отец Небесный. Ты — Мое дитя, Моя кровь и кровь Истины Отца Твоего. Исса, Иисус, Эмма — Ты Мой самый любимый, вечный и будешь самый справедливый. Ты будешь всегда таким, и, чтобы Мне ни говорили злые языки, Ты Мой всегда, нежность Моя материнская будет тоже всегда с Тобой. В этой нежности увидишь только умиление”. Исса прочел Мои мысли и все понял. Обнял Меня и сказал: Мамочка, Я все понимаю и постараюсь сделать все, чтобы не осквернить имени Отца Своего и Твоего”.
Поначалу Я удивлялась способностям Сына Своего. После привыкла, потому что каждый день Исса преподносил что-то новое.
Играя со своими сверстниками, Исса выглядел старше них. Он всячески старался веселить всех, и каждый день Его окружало все больше и больше детей.
Когда Иссе исполнилось шесть лет и четыре месяца, Я получила весть от Моей сестры Марфы Клеоповой-Алфеевой. Она жила в Иоппии (Яффе). Она просила нас с Иосифом прибыть к ней, так как она была больна. Иосиф без всяких разговоров собрал все нужное, и мы немедля отправились в Иоппию, взяв с собой и Иссу. Но незадолго до этого Мне снова пришлось встретиться с душой своей бабушки, и она сказала Мне, что “путь вам предстоит долгий, и по дороге в Иоппию узнаешь новое известие. Но не тревожься, все будет хорошо”. Какое известие Я узнаю, даже не могла и предположить. Душа Моя волновалась. А бабушка молчала, испытывая Мое терпение. Я умоляла ее, чтобы она сказала, что ждет нас в пути, но она только ответила: “Сама увидишь, но прошу Тебя, не перечь никому. Исполняй все, что будет сказано, ибо это есть тоже воля Отца Нашего.
Небольшая колесница медленно увозила нас из Иерусалима. По лицу Иосифа было видно, что он спокоен, а в душе Я чувствовала, что он волнуется и тоже ждет, чего, не зная сам. Так мы прошли десять римских миль и остановились на ночлег. Иссу положили в повозку, и Он сразу уснул, а мы с Иосифом сидели рядом, охраняя Иссу, и ждали того, что должно было случиться. Небо было ясным, мерцали звезды, светила луна. Иосиф сидел молча. Я немного вздремнула, и во сне увидела своих маму и отца. Они были веселыми и говорили Мне: “Молодец, Мариам, мы видим все, что Ты истинно Божья, и знаем мы о Тебе все. Сегодня мы встретимся здесь с нашим внуком Иисусом. Мы ждем Его с нетерпением”. После этих слов Я проснулась сразу, посмотрела на Иссу. Он спал. Иосиф стоял и смотрел на луну. Я успокоилась и снова уснула. Сколько прошло времени, Я не знаю, но Меня разбудил Иосиф. “Мария, Мария, я вижу ту огненную колесницу, которая осветила Вифлеем в день рождения Иисуса”. Я тоже увидела. Снова огненный шар опускался прямо к нам. Я поняла, что у Меня заберут сейчас Моего Сына. Прошло несколько мгновений, и огненный шар приземлился на Земле рядом с нами. Иосиф растерялся, Я же держалась и только ждала, что же произойдет. Ведь в первый раз из шара выходил Архангел Гавриил и оповестил Меня о рождении Мной Спасителя. Но что же произойдет сейчас? Как только Я подумала об этом, увидела, что рядом со Мной стоят бабушка и Ангел, они сказали Мне: “Мариам, сейчас в шаре появится проем, берите с Иосифом Иссу и внесите Его через проем в шар”. Мне стало не по себе. “Мариам, не бойся, делай все, что Тебе велят”. Иосиф взял спящего Иссу на руки, и мы медленно начали подходить к проему, который уже появился. Потихоньку поднимаясь по ступенькам, мы вошли в этот шар. Воистину будет сказано: мы попали в другой мир. В шаре находились Архангел Гавриил и Архангел Михаил. Они улыбнулись. Архангел Гавриил подошел ко Мне. “Мария, не волнуйся, все будет хорошо. Иисуса мы заберем не надолго, по вашим меркам на один год и восемь месяцев. Он должен у нас пройти учение. Учти, это не наша прихоть, а просьба Всевышнего. Вернем мы Его Тебе полностью совершенным и чисто божественным”. Я молчала, хотела зарыдать, но Архангел Михаил прочел Мои мысли. “Мариам, не нужно плакать, ведь делаем все для блага всей Земли. Отца своего Он пока не увидит, ибо не время еще. Только учение будет Он одолевать. Но просим вас держать в тайне. По Его возвращении Он тоже будет молчать о том, где был, но учить и разъяснять все Он будет всем. А сейчас пока пусть спит. С завтрашнего дня у Него начнутся трудные дни, ибо постичь Божью мудрость суждено только Ему, тем более в таком возрасте. Хотя Он уже развит, и только духовную философию Он должен пройти у нас”.
Я немного успокоилась. Нам с Иосифом предложили сесть на очень мягкие стулья. Пред нами были большие “зеркала”, которые светились всеми цветами. “Мария, Иосиф, — обратился Архангел Гавриил, — смотрите в “зеркала” и запоминайте все, что увидите в них”. Впервые мы увидели чудо. Иосиф смеялся и плакал, видя то, что творилось пред ним. Нам показали Назарет, Иерусалим, Рим и Египет. Какими они есть, были и какими станут. Показали другие миры. Огромные города, где по улицам снуют железные жуки, а в них сидят люди. В воздухе летают птицы железные, в них тоже находятся люди. Еще мы видели, что в каждом доме свое маленькое “солнце” и такие же “зеркала”, над которыми мы сидели. Видели множество разных людей, в разных одеяниях, смотрели на все и удивлялись. Потом с высоты птичьего полета нам показали Иерусалим и Назарет.
После просмотра Архангел Гавриил сказал: “Мария, посмотри на это “зеркало”. В нем Я увидела свою маму и отца, они были прозрачными и ничем не отличались от бабушки, Через зеркало Я с ними говорила. Они Меня тоже успокоили по поводу Иссы.
Потом Архангел Гавриил посмотрел на Меня, подошел ко Мне и говорит: “Мария, сейчас Ты увидишь свою дальнейшую жизнь и жизнь Иисуса”. Да. Я увидела себя уже не в теле. Я была прозрачной, и от Меня исходил яркий свет. Появлялась Я в разных местах, особенно там, где шли войны, и Мне казалось, что Я решаю, кто победит в войне. Из “зеркала” слышались такие слова: “Я, Мать Мира, Мать Бога, и Мне вершить справедливость над всеми несправедливыми. Я буду оберегом для всех честных и достойных к Вере нашей. Пройду всю Вселенную, навещу каждого и особенно тех, кто желает зла другим”.
Я смотрела сама на себя и думала: если все будет происходить со Мной, то что же будет с Моим Иисусом — Эммой, и Я увидела крест, стоящий на Голгофе. Тот крест, который видел Мой Исса в одеяниях, но без человека на нем. Я сразу поняла — то судьба Моего дитя и Моя тоже.
Я обратилась к Архангелу Гавриилу: “А изменить возможно?” — “Увы, нет. Такова воля Отца. Пусть народ и все человечество убедятся в полной Истине Вседержителя. Мария, это не наказание. Учение это будет для всех являться доказательством того, что есть единый Творец, и веровать в Него нужно всегда и везде. Ведь Ты сама, Мария, видишь, что существует другой мир. Для Тебя пока он чудо, но за чудом стоят ваши дальнейшие жизни. Ты, как Мать Божья, всегда будешь рядом со своим Сыном, как оберег и помощник Его. Высший Разум требует этого. Пойми, без Веры в Бога человечество может исчезнуть с лица Земли. Конечно, много будет противоборства, но вы все стерпите, все выдержите. Не зря сейчас мы забираем Иисуса. Он будет недалеко от Тебя, рядом, в Царствии Простора Небесного”.
— “Гавриил, скажи, а сейчас ты Мне сможешь показать, где будет находиться Мой Исса?” — “Конечно, Мария, смотри сюда”. Я увидела огромные дворцы. Они казались прозрачными, с золотистыми куполами. В дворцах Я видела огромные палаты, с такими же “зеркалами”, как и в шаре. И очень много людей в этих дворцах. Все они были одеты в белые одеяния. Передвигались они очень легко и все время о чем-то говорили. Потом в “зеркалах” появлялись другие изображения. Я снова видела войны, землетрясения, наводнения. Люди в белых одеяниях смотрели на это долго, потом выходили из палат на улицу, по несколько человек садились в аппараты, напоминающие птиц и светящиеся диски, и улетали. Мне казалось, что по всему небу снуют такие огненные диски. Солнца Я не видела, но свет дневной был очень приятен, природа была необыкновенной. На Земле такого Я не видела. И еще звучала легкая музыка (при которой Иосиф уснул). После увиденной красоты Мне уже не хотелось покидать шар, он для Меня стал Моим домом, ибо в нем было тепло и уютно.
Ко Мне подошел Архангел Михаил. “Сейчас, Мария, смотри в “зеркало”. Ты увидишь учителей Иисуса”. Передо Мной была огромная палата. Можно с уверенностью сказать, что она из хрусталя. В ней находились три человека: высокие, молодые, очень красивые. Они улыбнулись в “зеркало” и обратились ко мне: “Мать Мария, мы преклоняемся пред Тобой и приветствуем Тебя, мы будем учителями Твоего Иисуса. Зовут нас Михаил, Илия, Владимир. Нам предстоит за один год и восемь месяцев выучить Иисуса всему. Это сложная работа, но мы оправдаем ее. Ведь много веков назад мы тоже жили на Земле. Конечно, наша цивилизация была более развитой, и поэтому Всевышний и мы хотим, чтобы вы стали такими же, какими были мы. Мария, Твой Сын — Сын Божий будет первопроходцем, посланцем Божьим на Земле, и Он должен будет поставить человечество на праведно правильный путь во благо человечества и Веры, именно нашей реальности. Мы обещаем, что будем вас навещать всегда и проверять, как идут дела у землян и у Иисуса — это входит в наши обязанности”.
Я смотрела на молодых людей и радовалась тому, что, действительно, воистину существует красота Господняя. Я посмотрела на Иссу, Он крепко спал, не ведая того, что мы видели и о чем говорили, а может, наоборот — Он видел больше того, что видели мы и слышали.
Архангел Гавриил попросил Архангела Михаила, чтобы тот преподнес подарок именно Мне. Михаил подошел ко Мне и дал Мне золотой перстень с камнем. “Мария, носи его всегда. И когда будет Тебе трудно, потри камень и мысленно подумай, чем Тебе помочь, и мы моментально будем рядом с вами”.
Подарок Я приняла, и когда надевала его на палец, почувствовала, что в Меня вселилась очень сильная энергия. Тепло исходило от подарка. Мне было очень приятно. Я поблагодарила Архангелов Михаила и Гавриила, они снова улыбнулись: “Мария, мы Тебя обручили с Всевышним, и береги подарок до конца дней своих”.
Я подошла и поцеловала их. От них исходил приятный запах и тепло.
“Скажите Мне, почему Свою бабушку я вижу бестелесную, а вы в теле?” — “Мария, со временем узнаешь все. Но если сказать коротко, то существует Иерархическая лестница, в которой каждая ступень имеет свой этап развития. Душа бабушки Твоей только находится на первоначальных ступеньках, мы же находимся на вершине. И наша Иерархия чисто Господня. Ты при переходе, точнее, Твоя душа, сразу займет высшую ступень в Иерархической лестнице. Но пока Ты не думай об этом. Тебе еще много лет жить на Земле. А сейчас наше время истекает. Попрощайтесь с Иссой и можете продолжать свой путь с Иосифом в Иоппию”.
Я подошла к Иссе, поцеловала Его и мысленно пожелала Ему всего хорошего, ибо тот мир был краше и сознательнее. Я видела мир своими глазами и говорила с ним. Нет, он не потусторонний, он чистый и добрый, светлый и теплый. С такими мыслями мы с Иосифом вышли из шара, недалеко отошли от него. Он начал светиться и медленно подниматься, потом моментально исчез, унося с собой Моего Сына, чтобы снова вернуть. Мне предстояло лишь ждать и надеяться и чисто как матери волноваться.
Медленным шагом мы двинулись в путь. Повозка скрипела, и Мне казалось, что вокруг все так серо и неуютно.
Прошло полгода. Мы жили у сестры. Она начала поправляться. Иоппия находилась рядом с морем. Иосиф все время проводил с рыбаками в море, ловил рыбу, плотничал у рыбаков — тем и жили. Но тоска Меня не покидала. Я все время представляла Своего Иссу. Мысленно говорила с Ним и каждый день ждала встречи, думала, как все произойдет. Среди людей уже пошла молва, что Иисуса украли и больше не будет на Земле Бога-Человека. Таким образом мы ушли от гонений церкви.
Пришло время, и мы отправились домой в Иерусалим. По возвращении домой нас сразу окружили люди с требованием показать Иисуса. В первые дни Я не знала, что ответить любознательным. Лишь спустя неделю передо Мной снова явился Ангел. “Мария, отвечай людям так, что Твой Сын Иисус находится среди всех вас и готовит через вас себя к своим Божественным деяниям. И кто не слеп, тот узреет Его”. Я так и сделала. Потихоньку волнения стали утихать. От тоски Меня все время тянуло в Назарет, хотелось увидеть отчий дом, ведь Исса там воспитывался с младенчества. И Мне казалось, что так Я буду ближе к Нему.
Снова — дорога, и вот мы уже в Назарете, в своем доме. Все было таким родным и близким. Здесь Я полностью успокоилась и жила, как подобает домохозяйке. Рядом с нашим домом был родничок, и Я любила там часто посидеть и помечтать. И так в четвертый день недели решила отдохнуть у родничка. Пошла сама. Иосиф как раз что-то мастерил. Набрала кувшин воды, присела и вспомнила Иссу. Уже вечерело, небо было устлано звездами. И Я вспомнила те вечера в Иерусалиме, когда сидел со Мной рядом Мой Исса, и волей-неволей левой рукой потерла камень на перстне. Вмиг передо Мной стал Архангел Михаил. “Мариам, что случилось?” — “Тоска Меня берет, хочу увидеть Своего Сына”. Архангел Михаил достал небольшое зеркальце.”Мария, смотри сюда, вот Твой Сын”.
Я увидела свою плоть. Он сидел за столом и что-то читал. Впереди Него сидели Иилия, Владимир, Михаил стоял рядом с Иисусом и что-то говорил Ему. Исса кивал головой. Потом Он резко повернулся и посмотрел на Меня. Его взгляд был спокойный и добрый. Я прочла Его мысли: “Мамочка, любимая, очень скоро Я буду рядом с тобой. У меня все хорошо, ведь Ты сама видишь, какие люди окружают Меня. Я очень доволен”.
Я мысленно поцеловала Его. И Михаил сразу убрал зеркало, сказав: “Вот видишь, Мария, как мы обещали, держим свое слово. И поэтому, еще раз попрошу Тебя, не переживай за Иисуса”. Да Я и сама знала, что больше этого не повторится. Переживания покинут Меня.
Архангел Михаил попрощался и растворился пред Моими глазами. Я взяла кувшин с водой и пошла домой. Иосиф уже ждал Меня. “Мария, я очень волновался, где Ты была так долго?”
Я ответила: “Смотрела на нашего Иссу и чувствую, что скоро Он будет рядом со Мной”. — “Да, Мария, Бог нас не подведет. Я тоже чувствую, что скоро Иисус вернется и мы снова будем вместе”.
Теперь Я знала, что год ожиданий пролетит очень быстро. Я старалась отвлечься всем, чем было можно. В один из дней нас снова посетили волхвы: Игнат, Эммануил, Авраам и Моисей. Меня удивило: откуда они все знают, ибо они сказали: “Мария, скоро Спаситель Наш закончит обучение, и Простор Небесный вернет нам Иисуса. Но когда это произойдет, то в первые дни Его возвращения не показывайте Его никому, потому что злая ревность еще кружит над вами. Исполните то, о чем мы просим”. Я согласилась и попросила старцев ответить Мне: “Откуда вы все знаете?” — “Мы ученые мужи, и тоже гонимые. Обладаем многими знаниями и находимся в тайных связях с природой. Наблюдаем за движением светил, делаем свои расчеты и ими руководствуемся. И когда вернется Иисус, мы склоним пред Ним головы, ибо Он будет сильнее нас. В Нем будет заложена Небесная философия, у нас лишь только наша, мысленная. И в дань уважения со временем все человечество будет преклонять головы пред Твоим Сыном, Спасителем наших душ и тел. Постичь мудрость небесную дано не всем. Только избранные могут вторгнуться в тайны Бога, чистые, чтивые помазанники Его. Мы давно рассчитали, где родится Спаситель и как пройдет Его жизнь на Земле. Ведь когда родился Иисус, мы были рядом с Вифлеемом и видели свечение от огненной колесницы. И нас тоже посетил Архангел Гавриил, который сказал нам: “Почтенные дети Мои, вы все точно рассчитали и пришли на святое место. Вы достойны почтения Божьего и старайтесь помогать Деве Марии, как можете”. Мы согласились и сейчас вот находимся у Тебя, дабы успокоить Тебя. Мы снова привезли Тебе подарки, и когда вернется Иисус, вручишь их Ему”.
Эти люди Мне нравились. Можно сказать, что они были людьми чистой души.
Так будни двигали нашу жизнь вперед. Время шло. Мне оставалось ждать возвращения Моего Иссы около месяца. Я готовилась, но не знала даже, о чем буду говорить с Ним, как вести Себя. На помощь пришла Моя бабушка: “Мария, этот месяц я проведу рядом с Тобой и подготовлю Тебя к встрече с Сыном. Ведь большую часть времени за Ним я там наблюдала. Он чувствовал, но не подавал вида. Лично я удивлялась, как может человек Его возраста выдержать такие испытания. Ведь пройти небесную науку — очень трудоемкий и сложный путь. Он все выдержал. Так, я ни одного раза не слышала от Него слова: не могу или не хочу. Даже Учителя удивлялись Его терпению. Последнее время я стала замечать, что Иисус начал тосковать. Он уходил в палату Духовности и долго сидел, о чем-то думая и мечтая. Мария, я скажу, в какой день вернется Исса, только вы с Иосифом должны прибыть на то место, откуда забрали Его. Обязательно, чтобы не испортить все, заложенное в Его мозг и Его душу”. Я была согласна, Иосиф тоже. За неделю до Его возвращения мы были уже на том месте, находились в ожидании. И, наконец, наступил этот день, точнее, вечер.
Снова звездное небо, луна. И вот появляется шар — небесная колесница. Сердце у Меня вырывалось из груди. Иосиф трясся, но уже не от испуга, а от радости встречи. Шар коснулся Земли, снова в Нем появился проем. Мы с Иосифом вошли в шар. Исса спал так, как и в тот момент, когда Его забрали.
Архангел Гавриил сказал Иосифу: “Бери Иисуса и неси Его в повозку, положи, пусть Он спит. Ты, Мария, останься здесь”. Иосиф понес Иссу, Я осталась. “Мария, снова повторяю: никто не должен знать. В первые дни не задавайте Ему вопросов. Если Он что-то сочтет нужным, Он сам вам расскажет. С этого времени начнутся Его настоящие деяния. Можно сказать, что они уже начались. Новый Иисус на Земле! По-всякому она будет принимать Его, но Он знает, что Ему делать и как Ему поступать. Сейчас, Мария, прощай. Несите вместе с Сыном Новую Веру в воскрешение всего живого и Самого Всевышнего”. Я попрощалась и медленно вышла из шара. Он резко поднялся вверх и исчез в звездном небе.
Исса спал. Мы двигались к Назарету, и когда подходили уже к селению. Он проснулся и произнес: “Мама, как долго Я спал, а что Я видел. Ты не поверишь. После сна Я знаю очень многое, и Я должен все рассказать людям”. Потом Исса спросил Меня: “Мама, а почему за одну ночь Я так вырос? И почему не видел тетю свою, к которой мы направлялись?” — “Исса, не отчаивайся, ты спал, и она Тебя видела. А то, что ты подрос, мы просто попали под дождь”. Он помолчал, а после говорит: “Знаете, сейчас Я не пойму, где сон? То ли Мне сейчас снится, то ли уже что-то приснилось”. — “Сыночек, не думай, со временем все станет на свои места, и Ты сам все поймешь”.
Иисусу-Эмме шел девятый год. Поначалу, когда мы прибыли в Назарет, а точнее, почти десять дней Он днем спал, а ночью выходил на улицу и смотрел на звезды. Я видела, что Он до сих пор не может понять, что с Ним случилось. Но со временем все прошло, и Он влился в свое русло. Изменений в Нем Я видела много, не только в физическом плане, но и в духовном. Это был уже полностью усовершенствованный духовно физический организм. В Его теле находилась Божественная сила и мудрость Небесная.
Со стороны Матери, точнее, Ее взгляда, Ее чувств можно заметить все. Я все видела и ощущала. Был такой случай. Иосиф что-то мастерил и ранил себе руку. Кровь обильно лилась из раны. Я перевязала руку ему, но кровь продолжала сочиться. Все это увидел Исса. Он подошел к Иосифу. “Отец Иосиф, сними повязку”. Иосиф снял. Исса положил свои руки на поврежденное место, и буквально на глазах произошло чудо: кровь остановилась и рана зарубцевалась. Мы были удивлены: “Исса, как Ты смог это сделать?” — “Вера Моя и Отец Мой помогли Мне,
— ответил Он, — а самое главное то, что душа отца Иосифа почувствовала Мою душу и Мою Божественную силу”. На следующий день Иосиф похвалился своим знакомым, что, мол, Иисус вернулся в люди и творит чудеса. Слух моментально разнесся по всему Назарету. И началось паломничество возле нашего дома. Люди осаждали нас. Иисус держался и никому не отказывал. Люди шли со своими недугами, и каждый вечер и день возле нашего дома стояла толпа. Помогал Он всем без исключения. К нашему дому невозможно было подойти. В очереди люди никогда не ругались. Они знали, что все равно попадут к Иисусу. Спали прямо на земле. Я видела, как Иисус выходил к людям и говорил им: “Братья Мои, лечу не Я вас, вас лечит Вера Моя и Мой Отец — Владыка Простора Небесного”.
Он проходил между рядами страждущих, что-то шептал и, неся с собой воду в кувшине, окроплял больных. На глазах волшебство брало свою силу. Все было бы хорошо, но увы, нами снова заинтересовался Архелай. К нашему дому пришли его воины и начали избивать всех, кто пришел к Иссе исцелиться. Начальник воинов Сафат заявил: “Архелай желает видеть мошенника-лжеца в своем дворце”. На защиту вышел Иосиф: “Если Архелай желает видеть Сына Божьего, пусть сам придет и посмотрит на Него”. Сафат сильно ударил Иосифа, Иосиф упал, и здесь завязалась ссора между воинами и толпой. Я вместе с Иссой спряталась у Моих знакомых. Нас не нашли. Лишь только вечером Иосиф разыскал нас. Весь окровавленный, избитый до изнеможения, он предложил нам снова вернуться в Иерусалим: “Не будет нам жизни здесь, Архелай вообще озверел. В Иерусалиме мы снова будем спокойно жить”. Иисус подошел к Иосифу, поработал с ним и сказал: “Отец Иосиф, идем в Иерусалим, ибо он есть Мой причал, и Я чувствую, что оттуда Я сделаю Свой шаг в бессмертие”.
Земные страдания и гонения привели нас в Иерусалим. Брат снова нам предоставил жилье, и мы обосновались в Иерусалиме. Жизнь не намного, но лучше была, чем в Назарете. У Иссы появились новые друзья, и целыми днями Он пропадал вместе с ними. Вечерами они собирались у нас дома. Исса рассказывал им всякие истории из жития Небесного. Его все слушали с удовольствием. Приходили и пожилые люди ради забавы послушать Иссу, но сами до утра не уходили. Он их зачаровывал. Другие говорили, что ребенок ненормальный и рожден умалишенным, но то были единицы. Большая часть населения Иерусалима только и говорила об Иисусе. Меня это радовало, ибо Я видела только начинающие плоды Его деяний.
Прошли три года жизни в Иерусалиме. Исса уже полностью был уверен в себе. Он часто говорил Мне: “Мама, Я уже взрослый и могу все делать, все, чему учит Меня Отец Небесный. Я полностью понял, что Истина заложена в душе, и к ней нужен особый подход. В нем Я вижу разумное приближение к мыслям человека, и со временем Я достигну цели. Хотя уже сейчас чувствую, что за это Меня ждет. Мамочка, прости Меня, но раз уже Я избранник, то Я должен быть достойным этого вознаграждения. И сейчас Мне кажется, то, что произошло со Мной почти четыре года назад — был не сон, была реальность. Во сне Я сейчас нахожусь и хочу, чтобы сон воссоединился с реальностью. И между этим буду стоять Я — Сын Отца Небесного”. Я все понимала: процесс нового одухотворения начинал действовать изо всех сил. Мне было радостно и не по себе. И все же что-то брало надо Мной верх, и Я успокаивалась. Иисус Мне говорил: “Мама, если не Я, то кто же другой? Если Мне нести эту тяжесть, то Я согласен на все, ибо иду не ради себя и своей наживы, иду ради людей за восстановление их духовности и придерживаюсь того, чему учили Меня Мои Учителя. Чувствую, что очень скоро Я обрету еще большую силу не только в философии, но и в целительстве, пророчестве, из мертвых буду воскрешать живых. Слепые станут зрячими, дам каждому все то, чего он заслуживает, ибо Отец говорит Мне: “Не жалей Себя, а жалей ближнего и согрей его теплом Своим. Внеси ему всю ясность. Если не верит, то докажи ему Своим примером, но ни в коем случае не насильствуй над ним. Пусть человеку дойдет по разуму его… Моя жизнь состоит только из добродушных учений и убеждений, и, отдавая жизнь, Я буду еще могущественней”.
В тот момент Он был особенным и неузнаваемым. Я действительно видела в Нем вселившуюся Божественную искру. “Мама, Мой земной знак — знак Моего Повелителя — крест, который когда-то Я видел во сне и который стоит впереди Меня. Пусть знак станет символом Веры, Веры христианской”.
Вечерами очень много наших знакомых собиралось у нас дома, и велись своеобразные споры обо всем: земном и небесном. Во всех дискуссиях Исса был ведущим. Он получал от этого удовольствие и ждал все новых и новых встреч.
Однажды был случай. В Иерусалиме отмечали праздник, по тем временам — массовое веселье — воспевали собранный урожай. Я, Иосиф и Исса присутствовали там. Веселье происходило в нижнем городе. Все веселились, мы с Иосифом тоже радовались празднику. Исса был все время рядом с нами, а когда подошло время уходить домой, мы его не нашли. Все родные и близкие искали Его везде. Все места обошли, и все напрасно. Оставалось последнее место — это Храм Божий. Всей толпой мы вошли в Храм, и Я увидела Своего Иссу, сидящего среди старцев. Вокруг было много людей, и все слушали Моего Иссу. Он рассказывал очень интересно, прославляя Царствие Небесное и Своего Отца Небесного. На Него сыпалась масса вопросов, и Он, не раздумывая, отвечал. Я видела Его глаза, от удовольствия они у Него светились. Я подошла к Нему: “Исса, ведь нужно было предупредить нас”. — “Мама, Я ведь недалеко ушел. Я лишь посетил Дом Отца Своего, а если это Обитель Моего Отца — значит, она и Моя. И будет Моим пристанищем. Я каждый день буду посещать Храм и вести проповеди, которым научили Меня Учителя и Мой Отец”. Действительно, все так и сбылось. Каждый день Исса пропадал в Храме. Огромное количество людей посещало Храм и до позднего вечера слушали проповеди. Проповеди были нескончаемы. И так понемногу Мой Исса становился знаменитым. Люди толпами из всех мест шли в Иерусалим, чтобы послушать Сына Божьего. Привозили и приносили больных людей, и Исса, выходя из Храма, вливался в толпу, подходил к каждому. И все своими глазами видели, что действительно происходит Божье чудо.
Старец Авель, старый служитель Храма, не отходил от Иссы. Он восторгался Им. Он говорил Иисусу: “Ты начинаешь Свой путь, путь Божьих деяний. Сам видишь, люди стоят на коленях перед Тобой. Они поверили в Тебя и Царствие Отца Твоего. Тебе идет только тринадцатый год, но Ты старше себя и старше нас. И сколько сил хватит у Тебя — отдай все для людей, ведь Ты воистину Святой. Бог ниспослал Тебя на Землю ради нас, людей, и докажи это всем”.
Мне нравилось: Исса вел Себя всегда достойно и уверенно. Он говорил: “Я Своими глазами видел Царствие Своего Отца, прекрасней увиденного на свете нет ничего. И всяк из нас должен дорожить Верой в Бога, дабы все исполнилось. И каждый из вас смог бы увидеть эти красоты. Пусть каждому из вас Дух Святой будет путеводной звездой в Царствие, ибо душа бессмертна и вечна, как и Бог. Каждый день просите помилования у Всевышнего, и вы будете наслаждаться жизнью. Пребывайте в молитвах, и вы будете приумножать силы Господни. Радуйтесь Ему и говорите с Ним, не стесняясь ничего, и вам воздастся. Я пришел, чтобы спасти людей, и Я это делаю, спасаю не только ваши души, но и тела”.
Домой Исса возвращался очень поздно. Я видела, что Он уставший. Говорила Ему: “Отдохни”.
— “Нет, Мама. Мне нужно поговорить с Моим Отцом”. Он уединялся и мысленно общался с Всевышним, и лишь под утро мог немного отдохнуть. Были у него и выходные дни, но редко. Мы старались провести такие дни вместе. Все равно они превращались, в дни вопросов и ответов.
Однажды Он Мне сказал: “Мама, в данный момент Я понял то, что Я действительно был в Царствии Небесном. Просто вы скрываете от Меня. Я начинаю вспоминать Своих Учителей, ибо они были духовные. Помню их лица и каждое слово”. Я молчала, не время было говорить.
“Мама, раз Ты молчишь, значит, что-то таишь от Меня, но Я не обижаюсь на Тебя. Как бы ни было, но Я знаю, что все это не напрасно. Главное то, что есть Отец Небесный и люди, которые уже верят в Мою Истину и Духовную Силу”.
В Него верили очень многие, но была и другая часть. Я их называла прихвостнями дьявола. Они старались всячески осквернить Иисуса и Меня, как Его Мать. Идя по улицам Иерусалима, верующие в Иссу вступали в разговоры, приглашали в гости. Исса не отказывал. Другие бросали камни и злобно смеялись, крича вслед: “Смотрите, идут ненормальная и умалишенный отрок”. Я не обращала на них внимания, а Исса говорил: “Зло — не в брошенном камне, а в слабости души того, кто бросает”. Я была согласна с Ним.
Были и такие моменты, когда Он видел несправедливость по отношению к Себе, ведь для Меня Он был еще ребенком. С другой стороны, Я видела, что в Нем уже созрело свое достойное Я. И тогда Мне становилось спокойно. Душа Моя снова расцветала, и все огорчения уходили в сторону.
Когда Я оставалась наедине с Иосифом, он Мне говорил: “Мария, нам нельзя долго находиться на одном месте жительства. Нужно менять места. Пока не все чтут и понимают Нашего Иисуса. Пришло время, и нам нужно Иисуса ознакомить с теми местами, где Ему придется все претворять в жизнь. Пусть Сам увидит мир таковым, каким он есть на самом деле”. Я подумала, а ведь прав Иосиф, пусть Иисус увидит все сам, посмотрит и оценит, и Ему легче будет жить. Долго мы решали, куда отправиться. По ночам Я почти не спала, все время думала, и ко Мне на помощь приходила Моя бабушка, появляясь мгновенно. Она говорила: “Мария, правильно вы решили, берите с собой Иисуса и отправляйтесь в путь не спеша. Покажите Ему все места. Пусть Он смотрит на Творение Отца Своего. Ведь у Него впереди очень сложный путь, и преодолевать предстоит его только Ему”. Иисус почувствовал все, спросил Меня: “Мама, когда отправимся мы в дорогу? Я горю желанием увидеть мир, в котором Я живу”.
Было лето. Дни были очень теплые. И вот в один из таких дней мы отправились в путь. Первоначально мы решили идти снова в Иоппию (Яффу). Выйдя из врат Иерусалима и немного пройдя, остановились у одной из возвышенностей, которая напоминала голову, а точнее, череп человека. Иисус сначала смотрел на возвышенность, потом присел и начал о чем-то думать. Думал Он долго. (Я вспомнила, что во второй раз в шаре “зеркало” показало Мне именно эту возвышенность с крестом на вершине, у Меня сжалось сердце). Потом встал и медленно взобрался на вершину этой горы и оттуда крикнул Мне: “Мама, тогда во сне Я видел эту возвышенность и крест на ней в одеяниях, но без человека. И Мне кажется, что, уходя отсюда, Я снова вернусь сюда, ибо, стоя здесь, Я чувствую и холод, и тепло. В Моих ушах стоит крик, и Мне кто-то говорит: “Иисус, на этом месте Ты обретешь свое начало”. С этой высоты Я вижу весь Иерусалим, и Мне кажется, он волной надвигается на Меня и черная туча окутывает все вокруг. А с востока вижу новый восход солнца, лучи от которого просто рассеивают тучи. Вижу вас. Вы стоите предо Мной оба в золотом одеянии. И, чтобы не быть голословным, Я отмечу данное место, ибо, когда вернусь, Я найду его. С него начнется спасение рода человеческого”.
Я смотрела на Иисуса и видела, что Его уже ничто не остановит.
— Мама, давайте еще немного побудем здесь. Мне не хочется уходить. Что-то Меня держит.
Я согласилась, предо Мной явился Ангел. “Мария, действительно, на этом месте родится, но не умрет Твой Сын, Сын Божий. И новая Вера разнесется по Земле. Конечно, все произойдет в сильных муках для тела, для души — они будут освобождением. А сейчас, Мария, поднимитесь с Иосифом на вершину и побудьте рядом с Сыном Иисусом Христом, ибо мне кажется, что Он почувствовал и знает все, только молчит, дабы не огорчать вас”. С Иосифом мы поднялись на вершину. Присели и долго сидели, ни о чем не говоря, молчал и Иисус, после Он говорит: “Минет сегодняшний день, а все остальные будут блаженны, чисты и совершенны. Много Мне придется ходить по Земле, творить чудеса, нести правду и веру. С этим мы сейчас и отправимся в путь по тропе, ведущей к правде, любви и вере, и пусть наш путь всегда будет освещен Нашим Создателем, Моим Отцом. Отец, Я полностью отдан Тебе, веди Меня в жизнь. Я истинно достоин Тебя”. Иисус поцеловал Меня: “Мама, идемте, ибо Я понял, что сюда Я всегда успею. Времени у Меня очень мало. Нужно идти, ибо душа рвется вперед”. Иисус сел на ослика, и мы тронулись. Он сказал: “Раз Я воин духовный, то на таком же ослике Я когда-то войду в Иерусалим”. Мы все дальше и дальше уходили от Иерусалима.
По пути в Иоппию было много деревень, и в каждом таком селении нас уже ждали люди. Они окружали нас, старались притронуться к Иисусу, звали в свои дома. Было много больных, особенно детей. Иисус старался помочь всем. Его просили не уходить, но Он поднимал руки к Небесам и говорил: “Вы есть дети Бога, Я уйду дальше, а Всевышний останется с вами, и в Веру в Него пусть каждая семья нарисует у себя дома знак Божий — Крест. И символ вас будет охранять. В трудные минуты Он будет спасать вас”. Люди так и делали. Они чертили на стенах своих домов спасительный знак, который символизировал не только счастье, но и бессмертие.
В одной из деревень Иисуса позвал к себе в хижину некий Лазарь. Я зашла вместе с Иссой и поразилась: на бараньей шкуре лежал юноша, у которого почти не было кожи на теле. Картина страшная. Иисус попросил Лазаря принести воды из чистого родника. Лазарь принес, и Иисус долго что-то шептал над водой. После сказал Лазарю: “Искупай сына в воде”. Так продолжалось восемь дней. На девятый день юноша встал. Он заплакал: “Иисус, Ты мне дал жизнь, и, если нужно будет, то Тебе я ее отдам, дабы процветали такие люди, как Ты”. Иисус ответил: “Жизнь у тебя Я не возьму, а вот ты лучше душу свою отдай Богу, веруй в Него. Если бы не Он — ты бы не встал”. Юноша согласился. Вышел на улицу, стал на колени и закричал громким голосом: “Боже, я Твой навсегда. Ты не обошел меня стороной, и я буду предан только Тебе. И большое спасибо Твоему Сыну, Божьему Сыну Иисусу”. Пошел теплый дождь. Мы стояли под дождем, и Мне казалось, что мы все плачем, конечно, от радости. Сверкнула молния, прогремел гром, и все были уверены, что Господь нас услышал и увидел.
В Иоппию мы шли втроем, а получилось так, что пришла с нами огромная масса людей, поверивших в Моего Сына. И началось все сначала. Каждый день согни людей окружали Иисуса. Я видела сплошное горе, которое привело людей сюда. Везде стояли кувшины с водой, на овечьих шкурах лежали те, кто не мог двигаться: слепые и хромые. Иисус с раннего утра и до заката находился среди страждущих. Я подумала: милый Мой ребенок, ведь Ты же почти не видел Своего детства. Но Он делал то, чего требовала Его душа.
Когда появлялось свободное время, Он уходил к морю и день мог смотреть на него и о чем-то думать, тем самым Он набирался сил. Возвращаясь домой, Он Мне говорил: “Мама, в море Я вижу Моего Отца, а то, что живет в море — мы, люди: добрые и плохие, ласкающие друг друга и поедающие самих себя. И Я начинаю думать, что Я смогу один?” Я утешила Его: “Иисус, ведь с Тобой все Царствие Отца Твоего. Оно уж побольше того моря, которое Ты видишь пред собой. Сынок, не падай духом. Просто крепись, ведь Отца нельзя подводить. Он послал Тебя на Землю для добрых деяний”. Иисус ответил: “Извини Меня, Мама, это минутная слабость”.
В Иоппии мы прожили три с половиной года, и все дни Иисус находился в труде. Работать с людьми — занятие сложное, которое требует особого подхода. И подход у Иссы был. Добро и любовь Он вселял в каждого, и как бы ни было трудно Ему, Он всегда вечерами сидел и смотрел в Небесную даль. Она все больше увлекала Его, и Он находился у нее в объятиях.
Я смотрела на Него и думала: “Годы проносятся мгновенно лишь в сознании человека, во Вселенной жизнь нескончаема. Идет без всяких препятствий, минуя все темное и обходя стороной лживое и негативное. Истина преодолевает огромные барьеры, стремительно несется к новым вершинам познания, и, совершенствуясь в познании, разносится по всей Вселенной. Действительно, Вечность — не случайность, и создано все не само по себе. Творец Всевышний обдуманно все сделал, дабы всем было хорошо жить”. И Я радовалась тому, что Мой Сын является непосредственным участником в благородном труде. Я мысленно желала Ему удачи, терпения и огромных сил, дабы они были направлены на благо всего живого, всего достойного и в честь Всевышнего. Мои мысли соприкоснулись с душой Иисуса. Он повернулся ко Мне, посмотрел на Меня: “Мама, большое Тебе спасибо”. Обнял Меня.
Иссе исполнилось восемнадцать лет. В нем Я уже не видела прежнего Иссу, передо Мною был Эмма-Иисус. Высокий, очень красивый; золотистый цвет волос и родимые пятна между бровями и на правой щеке украшали Его лицо. Характер спокойный и одновременно строгий и справедливый. Я смотрела на Него и радовалась. Сохранить и воспитать Божье Дитя Я смогла. Ничто Меня не могло сломить.
В данный момент об Иисусе знали все, но уже некоторые боялись Его. Нет, не как злодея, просто видели в Нем состоявшегося проповедника и пророка, который знал все и обо всех. Ему стоило лишь посмотреть на человека, и Он видел его насквозь. Читал мысли и делал Свои выводы.
У Него появилось много новых друзей. В них Я видела искренность, доброту, отзывчивость и любовь к Моему Сыну.
Мы тогда жили в Назарете. Я уже так не беспокоилась об Иссе. Он мог неделями не приходить домой. Все время находился среди людей, а когда возвращался, первые Его слова были такими: “Мамочка, Я Тебя люблю и все время думал о Тебе. Прости Меня, что так долго не был дома. Работа и жизнь Моя поглощают тело и душу. И все же Я Твой навсегда”.
Чем больше Он творил, а точнее, делал добра, тем больше на Него озлоблялась церковь. Это чувствовали мы все. Я просила Иисуса: “Будь осторожен, не угомонились еще идолы”. — “Раз не угомонились, то Я буду укрощать их Своим учением, и пусть не они Мне будут в тяжесть, а Я им. Они познали уже свою слабость, корысть губит их души и тела. Я же не отнимаю у них, а наоборот — даю новое, свежее, платы не беру с них, лишь прошу одного — это верить в Отца Небесного. Кроме земного они ничего не видят и вращаются в заблуждении не один век. На что язычники — и то некоторые из них начали понимать Меня”.
Я все поняла и сказала: “Иисус, Я понимаю, но Я же Мать”. — “Мама, успокойся еще раз, Я сам вижу, что хорошего уже больше, чем плохого. И Я буду стараться хорошего, доброго сделать еще больше”. — “Но раз так, Иисус, у Тебя сегодня День Твоего рождения, и Я соткала Тебе новый хитон и преподношу его Тебе со всей своей любовью. Пусть везде он согревает Тебя Моим теплом и лаской”.
Иисус поцеловал Меня и сказал: “Если так, значит, быть добру во всем. Спасибо, Мама, Я рад, что Ты понимаешь Меня”.
Да, Он был отдан своим Отцом только людям всей своей чистой душой.
Был такой момент, когда мы с Иисусом как. бы разошлись, нет, не во мнениях, просто Он был отдан себе, а Я себе. Конечно, мы не повздорили. Между нами образовалась такая жизненная пауза. Он уединился и просил, чтобы Ему никто не мешал. Я тоже была отдана Своим мыслям, но одиночества не чувствовала.
Вечерами Я уходила к своему любимому месту — родничку. И там в мыслях отдыхала. Потом Я приходила домой и управлялась по хозяйству. Через некоторое время все становилось на свои места, и мы были вместе.
“Мама, за время Моего уединения Я видел не только свою жизнь на Земле, но и Твою. Видел всю Землю. Обойти ее всю Я не смогу. Вера Мне поможет. И, находясь уже в Царствии Небесном, в Обители Отца Моего, Я буду видеть все”.
“Конечно, Исса, Ты будешь видеть все”. (Как и Я когда-то видела, находясь в шаре. “Зеркало” Мне тогда показало всю земную жизнь на много веков вперед).
Лично на Мой взгляд, взгляд Матери Божьей, Я для Иисуса должна быть примером и во всех отношениях соглашаться с Ним. Все так и происходило. Я старалась и как могла поддерживала Моего единственного Сына.
Божья сила была заложена и во Мне, но лишь сила. Знаний пока не хватало. (Знания полностью посетят Меня уже на Небесах).
Видеть, жить рядом с Богом, говорить с Ним и слышать Его, спорить с Ним, смотреть, как Он творит чудеса, — наслаждение. Так и Я наслаждалась Моим Сыном, да и все люди, знавшие Его, всегда были в восторге. Он не замечал, лишь творил все то, чему учили Его, и все то, что слышал из уст Отца своего Небесного. По Нему можно было видеть, что Он спешит, иногда даже нервничает оттого, что не успел сделать за световой день, а планов строил много. Его ждали везде, и обойти все места пешим ходом было очень трудно.
Когда Иисусу исполнился двадцать один год, к нам в Назарет прибыли из Иоппии дети Моей сестры, двоюродные братья Иисуса — Иаков, Осия, Симон и Иуда. По сути они стали помощниками Иисуса и находились все время вместе. Он стал для них Учителем, и можно сказать, что они оправдали Его доверие. По имени Его никогда не называли, обращались к нему так: “Учитель, ответь нам или объясни”. И Иисус немедля исполнял их волю. Им интересно было знать все. Они могли сутками вести беседы, споры. Я удивлялась, как они не устают.
Иисус, обращаясь к ним, говорил: “Братья, мы — единая плоть, и души наши должны быть всегда чистыми, а мы добродушными, и ничто нас не должно переиначить. Долг наш — идти в люди и нести им Веру”.
Вот так, по просьбе жителей местности Вади-Кана Иисус и Его братья отправились, чтобы помочь людям в одном из селений, которое находилось в семи милях от самой Каны. Там было много больных детей, да и взрослых. Прибыв в селение, они сразу приступили к работе. Каждое утро Иисус собирал людей и начинал свои проповеди. Братья Ему помогали. После Он приступал к исцелению. Можно сказать, вода, которой Он лечил больных, являлась животворящей. После ее употребления страждущие сразу чувствовали облегчение и довольно быстро выздоравливали.
В селении Иисус и Его братья находились чуть больше двух месяцев. Слух о том, что Иисус находится недалеко от Каны, обошел все окрестности, и снова люди вереницами потянулись изо всех мест. И им пришлось остаться еще там. Так до глубокой осени они находились в селении. Спасли очень много людей, дарили им жизнь и очищали их души.
В те времена между Капернаумом, Назаретом и Иерусалимом проходила тропа жизни, по которой день и ночь передвигались караваны с грузом. Груз был разнообразный: от дешевого тряпья до дорогих товаров из золота. И многие нечистые на руку люди старались захватить, ограбить караван. Такое случалось часто. При каждом нападении гибли люди. Власти предпринимали все меры, чтобы пресечь грабежи и злодеяния, но не всегда было им под силу. Расстояние было велико, и защитить всех просто не было возможности. Преступники на этом грели руки. Особенно среди преступного мира гремел славой некий Варавва. Его банда от всех остальных отличалась своей особенностью — жестокостью. Лично сам Варавва не щадил никого. Был он человеком огромного роста, достигавшим двух метров. Сила — неимоверная. Жестокость владела этим человеком. За ним стояли еще около сорока таких же головорезов.
И вот банда Вараввы в очередной раз нападает на караван. Была настоящая бойня. Погибло много охранников. У Вараввы были лишь раненые. (Не знаю, может быть, случайно, а может, судьба таким образом свела Иисуса с Вараввой). Тяжелораненые просили Варавву: “Предводитель, здесь недалеко, в одном селении, находится Бог-Человек-Иисус. О Нем много говорят как о целителе. Отвези нас к Нему, пусть Он нам поможет”. Варавва и сам слышал, что есть такой человек, который может все. Не ради раненых, а из-за своего любопытства Варавва согласился. И вся банда отправилась к Иисусу.
Иисус находился в хижине Мелеха, лечил его сестру. Вот тогда вошел Варавва и спросил: “Кто здесь человек по имени Иисус?” — “Я”, — ответил Иисус. Варавва сначала удивился, увидев пред собой молодого человека, потом поприветствовал и сказал: “Я много слышал о Тебе. Раз Ты Сын Божий, справедливый, то помоги честным разбойникам. Мне уже двадцать девять лет, и я действительно хочу видеть справедливость со стороны Бога”. — “Да, Я окажу вам помощь, и это будет справедливо с Моей стороны. И для Меня не важно, кто стоит предо Мной: разбойник или царь. Главное, что Я вижу человека, который ждет от Меня помощи. И в этом Истина Моя”.
Варавва улыбнулся: “Что же, приступай к делу, а я буду смотреть”. Иисус немедля начал оказывать помощь. Раненых было много, и Варавва вместе с Иисусом подходил к каждому из них и смотрел, что делает Иисус. Так продолжалось почти десять дней. Когда многие поправились, Иисус начал вести беседы с оступившимися людьми. Они внимательно слушали Его, задавали много вопросов, и по их лицам видно было, что они довольны. Несколько человек покинули банду и разошлись по домам. Варавва сказал: “Да, я вижу, что Ты силен. И за Тобой пойдут люди, очень много людей. Я пасу свое стадо на одной тропе — она тропа моей жизни; и Ты, Иисус, пасешь Свое стадо на той же тропе — это тропа вашей жизни, но несем мы разное по единой тропе. И мне кажется, что тропа приведет нас к единой вершине. Я чувствую. Ведь Ты сам говоришь, что творится вокруг”. Иисус слушал Варавву, и пред глазами Его вновь появился крест. Он снова слышал душераздирающий крик. Иисус сказал Варавве: “Варавва, когда ты говоришь, то пред Моими глазами стоит мрак, и еще вижу тебя и Себя в одном из холодных подвалов. Действительно, ты прав, мы будем находиться на одной вершине, только тропы наши разойдутся в деяниях наших”.
Беседа длилась долго. Варавва в чем-то соглашался, нервничал, потом смеялся и плакал. Иисус старался его переубедить, изменить его мышление. Варавва долго думал, потом сказал: “Уже поздно что-то изменить. У меня выработался свой инстинкт к своей жизни. Моя жизнь напоминает мне жизнь шакала, который питается падалью. Я благодарен Тебе за искренность и доброту Твою, платить Тебе не буду, знаю, что не возьмешь, ибо оно ворованное и все в крови людской. По Твоим убеждениям я буду ждать, что Бог, если Он есть, нас рассудит в своем Царствии, а пока для меня мое царство все то, что я вижу пред собой”. Уходя, Варавва сказал: “Мы еще с Тобой встретимся”.
Иисус стоял долго и молчал, но уже точно видел и знал, что Варавва сыграет большую роль в Его жизни. И действительно, не случайно жизнь свела их вместе.
Приближалась зима. Иисус с братьями решил отправиться домой, ибо все дела в селении были сделаны сполна. И они отправились, но домой не дошли. По дороге их встретили жители из Капернаума и попросили зайти в их селение. Иисус не раздумывая отправился с братьями в Капернаум. (Село Наума, или село Утешения).
Из селения Иисус начнет свои настоящие деяния. Галилея вздрогнет духовно, ибо Сын Божий начал вершить все достойное.
Я, как Мать, утверждаю, что Капернаум был для Иисуса центром всех Его творений. И Капернаум стал любимым для Иисуса. (Но со временем селение Его предаст).
По прибытии в Капернаум с первых дней Иисус приступил к Своим деяниям. В селении Он чувствовал Себя уверенно, ибо Ему там верили и относились к Нему как к истинному Богу. (Через некоторое время Он заберет из Назарета Меня, и почти восемь лет мы проживем в Капернауме).
Но, прежде чем переехать нам в Капернаум, занемог Иосиф. Он буквально через несколько дней покинул нас. На похороны прибыл Иисус с братьями. При погребении Иосифа Иисус сказал: “Отец Мой земной, Я не прощаюсь с тобой, Я сейчас тебя благодарю за все то, что ты сделал для Меня. Ты был настоящим нашим кормильцем и оберегом. Низкий поклон тебе. Царство Отца Моего Небесного встретит тебя с любовью. Райское блаженство обретешь ты у Отца Моего”.
Еще сорок дней мы пробыли в Назарете и все вместе отправились в Капернаум. Братья к этому времени нашли нам жилье, и мы там обосновались.
Снова Я видела паломничество не только в самом селении, но и вокруг селения стояли лагеря. Изо всех концов Галилеи люди шли в Капернаум. Сначала Иисус принимал людей дома, но места было мало, и Он выходил к людям, и прямо на улице Он исцелял людей. Люди несли подарки, чтобы отблагодарить Его. Подарки Он брал и говорил им: “Беру от вас ради того, чтобы построить в Капернауме Свой духовный причал — Храм Божий. И в Храме вы будете очищать свои души. Со временем вы не только Храм, но и весь город назовете Моим именем, ибо вижу ваше отношение ко Мне и вы видите Мое отношение к вам. Ибо благ тот, кто дарит, и принимающий дары будет отдавать вам благо за ваше внимание и веру. Царствие Небесное видит - где царствует справедливость, там всегда живет добро. И Я рад, что вы понимаете Меня. Меня послал Мой Отец помочь вам, спасти вас. Я знаю, что вы приумножите Веру в Отца Моего Небесного”. Люди соглашались с Иисусом.
В один из летних дней после очередной проповеди к Иисусу подошел человек. Иисус узнал в нем уже знакомого Варавву. Варавва сказал: “Помнишь ли Ты, Иисус, тех разбойников, которые после Твоей проповеди предали меня, ушли от меня?”- “Да, помню”. — “А сейчас я смотрю на людей, которые верят в Тебя, радуются тому, что Ты есть и, на мой взгляд — они льстят Тебе, соглашаясь с Тобой, но со временем они отрекутся от Тебя. Попросту отвернутся и уйдут, так и не познав Твоей Истины”.
Иисус сначала промолчал, потом ответил: “Да, Варавва, и здесь в чем-то ты прав, но Я лишь пока пророчу и призываю, и судить пока не Мне. Будет судить Мой Отец Небесный”.
Варавва рассмеялся: “Иисус, увидим ли мы грозный суд или нет, но я прав, ибо пока Ты жив — имеешь силу. Тебе и верят, а когда Ты уйдешь к Отцу Своему — получится все обратное”.
Иисус ответил: “Я клянусь перед всеми, что если так случится, то Капернаум, вознесшийся до Небес, до ада низвергнется”. (Действительно все так и произойдет, но до этого еще далеко. Город или место будут населять ящерицы и змеи, да бурьян, покрывший развалины).
Варавва был частым гостем у нас. Я видела, что он чего-то хочет. Его взгляд, да и лицо, сами по себе говорили об этом. Я чувствовала, что он стесняется чего-то, и думала: а что вообще может объединять Иисуса и разбойника, что его притягивает? Варавва уклонялся от Моих вопросов и чаще говорил с Иисусом. Они уединялись, и Я могла слышать только их громкий разговор. Очевидно, они спорили. Когда Варавва уходил от нас, Иисус говорил Мне: “Мама, он не человек. Я вижу в нем Свою тень, которая преследует Меня”. — “Я же говорила, Иисус, не беспокойся. Он хочет просить у Тебя прощения за свои злодеяния, но его что-то сдерживает или в нем что-то сидит. И если сможешь помочь ему — помоги. Пусть он обретет человеческое лицо, и душа его очистится”. Иисус дал согласие: “Ладно, в следующий раз Я все сделаю. Когда он появится здесь, Мне неизвестно, ведь он непредсказуемый”. Да, Варавва исчез, и больше пяти лет мы его не видели, но слышали о нем очень много.
Жизнь шла своим чередом. У Меня было много знакомых подруг, с которыми Я проводила свободное время. Мы беседовали, спорили. Я старалась быть достойной Своего Сына. Мне верили, и Я тоже была в окружении людей. На одной из улиц ко Мне подошел некий Симон. (Впоследствии он станет учеником Иисуса, и звать его будут Петр). Он сказал: “Мария, я Тебя прошу, пусть Твой Сын исцелит мою тещу. Больно мне на нее смотреть. Бедная угасает на глазах”. Я дала добро, и на следующий день Иисус ушел к Петру (Симону), взяв с собой травы. Пять дней боролся Иисус с горячкой, и теща встала. За всем этим наблюдал Петр. Когда теща совсем выздоровела, Петр обратился к Иисусу: “Иисус, мне нечем Тебя отблагодарить, но, если Ты не против, возьми меня к себе в Ученики. И я буду верен Тебе всю свою жизнь”. (На данный момент братья Симон, Иуда, Иаков, Исия находились в Иоппии. Сестра Моя снова занемогла, и они отправились помочь ей. К этому времени Иисус их подготовил полностью, и они могли тоже творить чудеса). Иисус согласился, и на следующий день Петр пришел к нам со своим братом Андреем. Он сразу сказал: “Иисус, Господь Наш, посвяти нас в Ученики: меня и моего брата Андрея”. Иисус подошел к ним и спросил:”Что вы чувствуете в данный момент?”. И Петр сказал: “Я чувствую сильное сердцебиение”. Андрей говорит: “Иисус, а я вижу, что позади Тебя очень сильно светит солнце, оно мне слепит глаза. И еще чувствую обильный прилив сил”. Иисус пригласил их присесть: “Да, Я убедился в том, что вы пришли ко Мне не зря. Вера и ваши души привели вас ко Мне. И поклянитесь своими матерями и детьми, что вы все свои силы отдадите во славу Всевышнего, в Его Веру и Истину”. Они поклялись, подошли к Иисусу и обняли Его: “Учитель, мы Твои Ученики, а в душе мы с Тобой — братья. Мы будем слушать Тебя, прославлять Тебя и Твоего Отца Небесного. И если кто из нас предаст Тебя, то Бог нам судья”. Иисус ответил: “Судья вам будет не Бог, а ваша совесть и ваша душа”.
Я наблюдала за всем этим и видела довольное лицо Моего Сына. Когда Петр и Андрей ушли, Иисус Мне сказал: “Мама, вот из этих людей Я сделаю святых, но прежде чем это произойдет, я очень многое переживу с ними хорошего и неприятного. Но в конце концов они все же будут святыми. И во все века их имена будут чтить как нечто необыкновенное, но достойное. И чем больше у Меня будет таких Учеников, тем светлее будет выглядеть жизнь на радость всем нам и Всевышнему”,
Итак, втроем — Иисус, Петр и Андрей — начали совместную духовную службу. Посещая каждый уголок Капернаума, они вселяли в людей все доброе и честное. Так как Петр был из рыбаков, они уходили на Галилейское озеро, и Я месяцами не видела их. Среди рыбаков и их семей они проповедовали, исцеляли, помогали людям как могли. После возвращались домой и снова расходились между людей. Я же оставалась Его Матерью и помощницей.
Когда что-то не ладилось у Меня, Я мысленно просила, чтобы ко Мне пришла Моя бабушка. Она появлялась немедля, и мы уходили с ней, обсуждая все проблемы, которые возникали у нас с Иисусом.
И вот Я снова вызвала ее. “Мария, что случилось?” — “Бабушка Рахиль, извини Меня, если сможешь. Успокой или скажи, как вести Себя? Ведь Иисус уже взрослый”. — “Мария, я вижу все. Успокаивать Тебя я не буду. Все, что должно происходить, уже происходит — это так и должно быть. У Иисуса будет много Учеников, и Он действительно переживет с ними очень многое. Скоро снова начнутся гонения. Церковь уже готовит себя к этому, потому что народ идет, а точнее, большинство народа идет за Иисусом. Церковь слабеет. Ведь все вновь рожденное приносит с собой что-то новое. Если есть новое — оно рушит устаревшее, так и происходит сейчас. С укоренением проповеди Иисуса меняется народ. Другими словами говоря, народ становится другим. Пройдет еще немного времени, и вы покинете Капернаум. В Иерусалиме будут происходить самые главные вершения, и Ты, Мария, будь готова всегда к неожиданностям. Назревает буря, смерч. Конечно, Бог видит все, но переиначить Он не вправе ничего. Я Тебе об этом уже говорила, но пока Иисус имеет огромную силу. Он сможет принести много пользы людям и Богу. Сама видишь, Его ждут везде, о Нем везде говорят. Люди видят в нем Спасителя-Бога и доброго человека. Однажды я уже беседу вела с Тобой на эту тему, но в конце беседы я промолчала, ибо в этом молчании я видела итог Твоего Сына и Моего внука, но об этом Тебе рано еще знать, хотя Твое материнское сердца беспокоит Тебя. Вы — избранники Бога, значит, вы — святые. Ученики Его тоже все станут святыми, и участь их ждет страшная. Но тем самым они обретут вечную жизнь”. Да Я и сама догадывалась об их дальнейшей судьбе, ведь крест в одеяниях все время был перед Моими очами. И все же не верилось, что это произойдет, хотелось не верить, но жизнь требовала Своего. Когда Я задумывалась, бабушка сразу исчезала, давая Мне возможность побыть наедине со Своей душой. Я Сама Себя успокаивала, и Мне становилось легче.
Ждала Иисуса домой с нетерпением. Хотелось увидеть Его, обнять и поцеловать, и все время смотреть на Него. Он приходил, Я кормила Его, и мы выходили гулять с Ним. Могли до поздней ночи находиться вместе. Вот в одну из таких ночей, гуляя, мы беседовали и не заметили, что вышли за селение. Исса посмотрел на небо. “Мама, смотри на эту крупную звезду. Сейчас она спустится к нам”. И действительно, через несколько минут эта звезда, а точнее шар, приземлился пред нами. “Мама, Мне это уже что-то напоминает”. Я призналась: “Да, Иисус, Ты уже был в этой звезде. Это был не сон, была явь, как и сам Бог”.
В шаре появился проем. Войдя вовнутрь, Иисус стал на колени и первый раз перекрестился, увидя Архангелов Гавриила и Михаила. Он заплакал и сказал: “Теперь Я убежден полностью в том, что Я — помазанник Божий. И Я верю в то, что Я был уже у вас и проходил учение в ваших палатах духовности”. Архангел Гавриил подтвердил: “Да, Иисус, Ты был у нас, и Тебе казалось, что это сон. Это было
сделано специально так. Сейчас мы появились пред Тобой, дабы лично от Тебя услышать Твою дальнейшую жизнь. Сейчас Ты узнаешь, что Тебя ждет впереди, хотя Ты уже догадываешься об этом. Если Ты не согласен, то мы прямо сейчас заберем Тебя к Твоему Отцу. Пока посмотри в это “зеркало”. В нем Ты увидишь свою дальнейшую жизнь, и лично Тебе решать, что делать и как поступить”.
После просмотра Иисус много думал, ибо видел многое, видел каждый день своей жизни. Он ответил: “Я послан Моим Отцом на Землю, предать Его не смогу, и если Он оставил Меня на Земле ради всего святого, то Я решительно заявляю, что Я остаюсь и выдержу все”. Архангел Гавриил и Архангел Михаил обняли Иисуса. “Еще увидимся, но следующая встреча будет приятней, чем эта”.
Мы попрощались и вышли из шара. Он исчез в звездном небе.
Домой шли молча, ибо оба знали все и скрывать друг от друга нам было нечего. Придя домой, Иисус попросил Меня: “Мама, дай Мне немного виноградного вина”. Я принесла, поставила пред ним. Он немного пригубил.
“Мама, сейчас я усну, чтобы проснуться завтра и начать с большей уверенностью Свои дела”. Он уснул очень крепко. Я сидела рядом с Ним, и предо Мной прошла вся Его жизнь с момента рождения и до сей поры. Иисус отдыхал, ночь уходила, приближался новый солнечный день — день новых деяний.
Иисус встал ранним утром, Он был весел, как никогда. Я Его не узнавала. Его вроде бы подменили. Он вышел из дома, поднял руки к небу и сказал:
“Отец Мой, Я Твой Сын и исполнитель, Я преклоняюсь пред Твоим челом. Очень рад, что Ты послал Меня на Землю”. В этот момент всходило солнце, оно было теплое и легкими лучами согревало землю. На фоне восходящего солнца Я видела Иисуса, от которого исходили лучи и уносились в разные стороны. С этими лучами в мир выходила духовная энергия. Зрелище было красивым. Легкий ветерок колыхал Его хитон, и Мне казалось, что Он сейчас взлетит, как птица. Так Он стоял долго, потом подошел ко Мне. “Мама, Я есть волшебство, пришедшее не из Царствия мертвых, а из Царствия блаженных и живых, и уйду в то Царствие, откуда пришел. За Мной пойдут многие в Царствие, путь открыт всем. Мне лишь предстоит указать этот путь, и пусть души свободно уходят в блаженство”.
В тот день Его радовало все. Он говорил: “Я никогда не видел мир таким, каким вижу его сейчас. Вчерашняя встреча Меня окрылила, она Мне подарила крылья, и они будут Меня нести в бессмертие. Не померкнет солнце и не угаснет Вера. Все живое будет Вечным. Снадобье Мое — проповеди Мои. Аромат Моего снадобья — люди. Огонь души Моей — Истина. Радость Моя — Ты, Моя Мама Мариам. Ты Меня родила, подарила Мне жизнь, значит, и Ты будешь являться спасительницей, и вместе с Тобой нам все трудности не будут страшны, преодолеем любой жизненный барьер и к Отцу придем верными слугами Его, и возрадуется Всевышний, ибо положено Начало”.
Я сказала Ему: “Иисус, Ты все верно говоришь, и Твои слова слышит Твой Отец. Думаю, что Он доволен. Ведь Он знает, что своей духовностью мы покорим всю Землю”. — Да, мама, когда-то, на много веков вперед, люди будут нас знать и будут отдавать нам в дар уважения свою любовь и веру в нас”. В этот момент пред нами предстал Ангел: “Я все слышал, и мне было интересно слушать вас. Я лишь хочу своим появлением закрепить все сказанное вами. В вас я вижу полную вашу искренность пред Всевышним и тоже радуюсь. И пусть вами возрадуются все, кто будет почитать вас”. Иисус поблагодарил Ангела за его откровение, и он сразу исчез, растворяясь в воздухе на наших глазах. Мы стояли с Иисусом, довольные тем, что сказали друг другу, и тем, что посетил нас Ангел Божий. И Иисус решил посвятить этот день полностью Богу. Из Его уст исходили интересные притчи. Целый день Он только и говорил о Боге.
Присев на камень, Он начал вслух говорить, лик Его был направлен к небесам: “Я счастлив, Господи, ибо Ты — Творец. Доволен Я, ибо знаю, что Ты рядом. Смел и силен Я, потому что Я — Творение Твое, разум и душа во Мне — все Твое. Господи, Отец Ты Мой, спасибо Тебе за все, созданное Тобой. Благодарю Тебя за Мою Маму, за учение Твое, справедливость, любовь и ласку Твою, совершенство Твое неизмеримо и бессмертно. В дневном свете вижу лицо Твое, в шуме моря глас Твой слышу. Ступая по земле, ощущаю плоть Твою. В звездах очи Твои отражаются. В молнии, раскате грома — сила Твоя преподносится нам. В каплях теплого дождя ловлю Я умиление Твое. В сильном ветре мысли Твои проносятся над Землей, лишь усталости Я не вижу Твоей. Горжусь терпением Твоим, преклоняюсь пред справедливостью Твоей. С добром и теплом своим каждый день Ты входишь в этот мир. Тьму Ты поглощаешь верой своей. Приятно видеть и смотреть на Тебя, ибо Ты безграничен. В цвете сада душа Твоя поет под мелодию фанфар. Прелесть и покой держишь Ты в руках своих. Ты будешь вечен в устах людей. Тебе вершить. Тебе творить. Спасибо за радости бытия”.
Я слушала Иисуса и мысленно тоже благодарила Всевышнего. Так мы провели день нашей обычной жизни. На закате солнца пришли Петр и Андрей. Они заметили, что Иисус пред ними выглядел не так, как всегда. “Учитель, что случилось?” — “Ничего, просто Я видел образно Своего Отца и беседовал с Ним, и Мне сейчас легко на душе”. — “Покажи и нам Его”, — сказал Андрей. — “А вы посмотрите вокруг себя, и вы увидите Его. Только внимательно смотрите, чтобы ничего не упустить. Учитесь во всем видеть Его и говорить с Ним, и вы полностью прозреете своей душой”. — “Да, многого мы еще не знаем, — сказал Петр, — и раз так получается, то не давай нам ни минуты отдыха, учи нас, объясняй, и мы все поймем. И будем объяснять всем тем, кто еще не понимает настоящей Истины”.
Иисус улыбнулся: “Я горжусь вами, ибо вы требуете от Меня знаний, вы жаждете узнать больше, и с каждым днем интерес будет вас увлекать во все неизведанное.
Андрей спросил: “Иисус, скажи, там, в Царствии Отца Твоего, чем я буду заниматься?” — “Конечно, Андрей, ты будешь преподавать духовную философию, ибо еще на Земле ты постигнешь очень многое. Небеса будут гордиться тобой”. Андрей засомневался и все же согласился с Иисусом.
Было за полночь. Иисус обратился к Петру и Андрею: “Ступайте домой, а завтра рано утром Я вас буду ждать возле Храма Божьего, где мы начнем свои проповеди”.
Наступил следующий день. Иисус ушел рано утром и возле Храма встретился с Петром и Андреем. Люди окружили их, и начались беседы. Все вокруг шумели, доказывали что-то друг другу. К Иисусу подошел мытарь, который собирал дань с прихожан (конечно, многие мытари наживались на этом, и их не любили), и представился: “Я Матфей (Левий), если Ты Бог, то возьми меня с Собой”. Иисус ответил: “Если веришь, иди за Мной”. — “Но я же грешник, я обманывал людей”. — “Я прощу тебя за твои грехи, если ты, Матфей, полностью уверуешь в Господа Бога”. И так Матфей-мытарь стал Учеником Иисуса.
Капернаум слыл центром, где воедино собрались все двенадцать Апостолов. Это Симон (Петр), Андрей, Иаков, Иоанн (Богослов), Филипп и Варфоломей, Фома и Матфей (мытарь), Иаков и Фадей (Иуда), Иуда Искариотский и Симон Зилот. Духовные братья начали свой поход по грешной Земле. Но прежде, чем начать свой поход в мир, к братьям-Ученикам обратился Иисус: “Ученики, братья Мои духовные, нам предстоит нелегкий жизненный путь. Каждого из нас ждет своя участь. Трудно переносить муки и страдания, но нас всех вместе собрал Господь и просит нас: “Дети Мои, исполните Мою волю, донесите до каждого человека, сердца его Истину Мою. Пусть люди знают, что есть Всевышний. Есть Царствие Небесное, где вы обретете свое бессмертие. Посейте среди людей семена добрых плодов, и пусть они взойдут и размножатся по всей Земле”. Если кто сейчас из вас не готов, то нужно прямо сказать: я не могу, не выдержу. Это не будет позором. Просто Богу нужны честные, сильные духом люди, которые не испугаются ничего и выдержат все испытания”. Я видела, что все согласны были с Моим Сыном. Иисус три раза произнес: “Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя (хвалите Бога)! Аминь”.
В первое время своих Деяний Иисус и Апостолы находились все вместе. В Своей жизни Я никогда не видела столько людей, которые окружали Иисуса и Учеников Его. Мне казалось, что со всей Земли тянутся вереницы. Шли и стар, и млад. Шли, чтобы увидеть и почувствовать Божью силу, которая скапливалась в Капернауме.
Воистину будет сказано, что началась Новая эпоха для всего человечества. За Богом-Человеком и Апостолами шел народ. Церковь негодовала. Священство боялось переворота. В Назарете и Иерусалиме собирались священнослужители и на своих собраниях строили планы. В умах было одно: как остановить это течение. Избавиться от “самозванца”. Они любили выражаться так: умалишенный рождает себе подобных, и они живучи, как саранча, перемещаясь по Земле. Но то было пока там, где-то за горизонтом. Планы по наказанию неверных только готовились, а Апостолы уже претворяли в жизнь свои духовные труды. Пока они не подозревали, что против них готовится заговор. Среди жителей Капернаума находилось много прислужников от клана священнослужителей, которые всячески подстрекали людей и направляли их против Иисуса и Учеников Его. Многие поддавались на уловки, ибо им хорошо платили. Начинались волнения. Создавались группировки. Одни были за Веру в Бога, другие доказывали, что в Иисусе сидит бес и руководит им.
В Капернауме был случай, когда Иисус в синагоге изгнал из Аркадия беса. Люди все видели и говорили: “Если в Иисусе сидит бес, то зачем же бесу выгонять беса? Значит, Он действительно Бог”. Скольких Он исцелил, подарил людям зрение, слух, воскрешал из мертвых. Да, одни понимали, а другие делали вид, что не понимают. И искушались на деньгах нечестивых. Зло становилось злом по отношению ко всем проповедникам. Сплошные гонения. Учеников часто избивали, требовали отречься от Иисуса и от Веры во Всевышнего. Но, увы, Ученики держались. Они были настойчивыми. И все же пришлось покинуть Капернаум. Это было первое селение, которое воспело Иисуса и после предало Его. Предали те, кто любил Его, те, кого Он исцелил. Нам с горечью пришлось покидать селение. И, уходя, Петр возле Храма, где была масса парода, сказал: “Сбудутся слова нашего Учителя, да они уже сбылись: вы уже находитесь в аду, немного вы продержались на Небесах. Жадность и лживость ваши погубили вас”. Мы покинули Капернаум и отправились в Назарет, не зная, что ждет нас там. Иисус шел молча. Ученики о чем-то говорили и все время смотрели на Учителя.
Так минули сутки. Остановились на отдых. И наконец Иисус заговорил: “Ученики Мои, не расстраивайтесь. Отбросьте все в сторону. Пусть обида уйдет во тьму. Я чувствую и вижу, что впереди нас ждут веселье, радость и улыбки, новые встречи и знакомства”. Мы приближались к Кане-Галилейской. Вошли в селение. К Иисусу сразу подбежал Мелех. Он упал на колени. “Иисус, не обойди стороной, один раз Ты мне уже помог. Моя сестра здорова, и сегодня она выдает свою дочь замуж. Раз Ты здесь — я приглашаю всех вас на веселье, ибо присутствие Бога на свадьбе будет хорошей приметой”. И Иисус дал добро: “Хватит ли места у тебя для нас?” Мелех рассмеялся: “Господи, если у меня не хватит места для вас, то значит, я уже покойник”. Все рассмеялись и пошли к Мелеху.
Увидев Иисуса, сестра Мелеха расплакалась. Он ее успокоил: “Не плачь, радуйся. На твоих глазах строится счастье, и Я, Бог-Человек, благословлю ваш брак. Александр и Соня — ваши дети — проживут благополучно всю жизнь. Ты сама видишь,
как сводит нас судьба. Это доказывает, что мы все от Бога-Всевышнего”.
Иисус подошел к молодым, взял их за руки. “Дети Мои, пред собой вы видите настоящего Бога в теле человеческом. Я вас благословляю по-христиански, и при рождении у вас детей благословите их и вы к христианской Вере. И с Верой воспитывайте своих детей, и вы убедитесь, что Я зашел к вам не зря. Радость, покой и благополучие будут царить рядом с вами всю вашу жизнь. Я пью вино за вашу верность Мне и всему Святому. Будьте счастливы под крылом у Бога”.
Веселье длилось три дня. На третий день Мелех подошел к Иисусу. “Учитель, что делать, люди просят вина, а оно кончилось?” — “Наполни кувшины водой из родника и поставь на стол как угощение”. Мелех все исполнил, поставил кувшины с водой на стол. Подошел Иисус, что-то прошептал, поднял руки к Небесам и сказал: “Да пусть вода чисто родниковая станет для вас, гости, даром солнца, и почувствуете вы в ней вкус вина”. Мелех пригубил: “Учитель, чудо, воистину вода имеет вкус вина”. Веселье продолжалось до поздней ночи. Все присутствовавшие только и говорили о чуде, что свершил Иисус.
На четвертый день в Кану прибыл из Капернаума сотник Корнилий. С ним было несколько легионеров. В колеснице его лежал молодой юноша. По всему было видно, что юноша болен. Иисус дружил с Корнилием, ибо он был добрый человек и очень справедливый ко всем. Корнилий подошел к Иисусу. “Учитель, прости нечестивых, прости всех тех, кто осквернил Тебя и предал. Капернаум и жители его поймут тогда, когда им будет трудно жить. Они пока видят свое счастье в деньгах. О Вере в Бога мало еще думают”.
Иисус ответил: “Я то их прощу, но не знаю, как посмотрит на это Мой Отец. Ведь Он видел предательство, которое коснулось и лично Его. Люди отреклись не от Меня, отреклись от Веры. Веру грязью облили и сочли, что будто так и надо. Корнилий, Я вижу, ты прибыл ко Мне с просьбой, и Я слушаю тебя”. — “Да, Равви-Иисус, Ты знаешь меня много лет, знаешь, как я отношусь к Богу и Тебе самому. Я очень люблю людей и всегда прихожу им на помощь, особенно к бедным. Обо мне никто не скажет ничего плохого”. — “Корнилий, Я знаю”. — “Иисус, помоги, исцели сына — наследника царя нашего. После того, как Ты ушел из Капернаума, он сразу занемог. Видно, Бог наказал за неуважение к Тебе”. Прежде чем ответить, Иисус подумал, потом изрек: “Корнилий, вижу Я больного наследника царедворца, но сначала приведи ко Мне своего слугу. Он много лет служит тебе, и сейчас Я чувствую, что он тоже болен”. — “Да, но ведь наследник ждет от Тебя помощи тоже”. — “Увы, сначала приведи ко Мне своего слугу, а уж после Я займусь наследником”. Корнилий покраснел и сказал: “Слугу я не смогу привести к Тебе. Я его оставил здесь, в Кане, у своего знакомого, и он лежит при смерти”. — “Вот, Корнилий, с этого и следовало бы начинать. Немедля отправляемся туда”. Иисус с Корнилием ушли к слуге. Он находился в доме Елисея, тоже бывшего
сотника. Иисус подошел к слуге, он лежал без движения и ничего не говорил.
“Вынесите слугу на улицу и положите рядом с деревом”. Во дворе стоял огромный дуб. Так и сделали, легионеры вынесли слугу и положили рядом с деревом. Иисус сразу подошел к лежавшему слуге и громко сказал: “Дерево, ты тоже Творение Моего Отца. Знаю Я, что ты слышишь Меня, и Я попрошу тебя: забери у человека все боли его и всели в него свою прочную силу”. Иисус поднял руки к небесам и обратился к Отцу Своему: “Отец, помоги в этом, облегчи участь доброй души. Пусть она еще порадуется жизни на Земле”. Слуга немного пошевелился и простонал. И прогремел гром и сверкнула молния, пошел дождь. Слуга лежал под дождем. Когда дождь закончился, слуга встал на ноги, посмотрел на дерево, на Иисуса и заплакал: “Мне сейчас легко. Большое Тебе спасибо, Учитель. Я пред Тобой в долгу”. Иисус ответил: “Благодари Всевышнего и дерево, которое подарило тебе свою силу, и еще твоя Вера помогла тебе встать”. — “Да, Учитель, Ты прав. Я все слышал. Ты просил Отца Небесного помочь мне, и я поверил, что Он придет на помощь ко мне. Когда я увидел яркую вспышку и услышал раскат грома — в меня что-то вселилось. Теплый дождь смыл с меня все то, что мешало мне двигаться, и я встал”. Иисус подошел к слуге, приложил правую руку к голове и сказал ему: “Живи еще много лет. Твоя Вера поможет тебе”.
Все вместе вышли со двора Елисея и пошли снова к Мелеху, где в колеснице лежал наследник капернаумский. Иисус подошел к нему. “Если ты хочешь жить, встань, выйди на улицу и иди до ее конца. Когда увидишь воду, которая струится из-под камня, то искупай себя и испей ее. После спали все одежды свои”. Наследник Аддий потихоньку встал и медленными шагами пошел в конец улицы. Там находился родник, и Аддий сделал все, что сказал ему Иисус. Когда одежды были сожжены, Аддий вздрогнул и стал на колени, поднял руки к Небесам. “Господи, я верую в Тебя и Твоего Сына и буду веровать. Накажу своим детям и внукам, чтобы они распространяли эту Веру”.
Корнилий подошел к Иисусу. “Прими от нас подарки, ведь Ты, Иисус, вернул к жизни людей и должен принять это от нас”. — “Нет, для меня подарок — их исцеление и их Вера, другого не должно быть. Корнилий, ступайте домой и расскажите людям, что Иисус не сломился пред неверием людей, которые предали Его, он творит чудеса”. Тогда Корнилий говорит: “Иисус, я пред Тобою в долгу, и если Тебе будет трудно, я помогу Тебе”. Иисус ответил: “Корнилий, не сможешь ты Мне помочь. Ты лишь сотник, и что тебе прикажут — ты будешь исполнять, ибо власть царей земных выше тебя. Но Я попрошу тебя, Корнилий, продолжай помогать людям. Не жалей своей души для душ страждущих, и тебе за все воздастся”.
Корнилий с легионерами отправился назад в Капернаум.
Мне почему-то стало скучно, Я хотела уединиться, но Иисус обнял Меня: Мама, Я вижу Твое состояние. Посмотри на Меня, и все пройдет”. Через несколько минут Я чувствовала себя намного лучше.
—”Иисус, пора отправляться домой”. — “Нет, Мама, еще немного пробудем здесь. Чувствую, Мне предстоит еще одна интересная встреча. Меня как будто бы что-то держит”. И мы остались в Кане.
Ученики ходили по домам и помогали бедным во всем. Иисус проповедовал среди людей и Своих Учеников.
Прошел месяц нашего пребывания в Кане. Мы так же жили у Мелеха. Ученики разошлись по окрестным селениям, где врачевали, исцеляли и проповедовали. Я помогала семейству Мелеха по хозяйству. Мелех говорил Мне: “Мария, я завидую Тебе. Ты такого Сына родила и воспитала. Он, я вижу, человек неземной”. — “Да, Мне Его подарил Всевышний. Я и Сама не нарадуюсь Своим Сыном”. Мелех был доволен тем, что именно у него живет сам Бог-Человек, Сын Божий. Он говорил: “Всевышний подарил мне тоже радость, ибо вы нашли у меня свое пристанище, хоть ненадолго, но все же у меня и ни у кого другого”.— “Спасибо тебе, Мелех, за твою добрую душу, твой хлеб и воду. Видела я многих людей, а тебя буду помнить и вспоминать только хорошими мыслями и словами. Когда видишь добро, то и жизнь выглядит иначе. Вот и Мой Сын старается с Учениками сделать жизнь добрее и краше”.
— “Мария, я все понимаю и вижу. Понимаю, как Ему трудно. Ведь не все Его еще понимают, как я. Некоторые даже не представляют, кто пред ними находится. Лишь Он видит всех нас и знает нас, кто чем дышит и кто о чем думает. Когда я ловлю Его взгляд, меня почему-то начинает трясти, и я робею пред Ним”.
Я улыбнулась. “Мелех, глаза у Него добрые и правдивые, и из них исходят Божьи лучи добра и любви. Не стоит бояться этого доброго взгляда”.
Мелех согласился со Мной. Вот в такой беседе мы находились долго и не заметили, как к нам подошли двое мужчин. Один из них был полностью укутан одеяниями. В другом Я узнала уже знакомого нам Варавву. “Мать Мария, судьба снова свела вас со мной. Я хочу видеть Твоего Сына”. — “Он скоро придет”, — ответила Я. Варавва присел. “Да, гонимый всегда будет таковым, и в этих гонениях трудно Его найти, сам по себе чувствую”. — “Ты предо Мной каешься?” — спросила Я. Варавву. ” Нет, на вас смотрю — Помазанников Божьих и думаю: раз вас послал Сам Всевышний, то почему Он вас не оберегает? Почему на вас охотятся так же, как и на меня? Вот если бы я был помазанником, я бы всех силой заставил верить в меня”. — “Грубостью человеческую душу никто и никогда не воскресит и не научит доброму, — ответила Я, — тем более силой навязывать Веру в Бога сам Всевышний не разрешил бы”.
— “Хорошо, Мария, придет Твой Сын, и когда Он свершит чудо на моих глазах, и я лично увижу, что Он это может делать, то я полностью буду согласен с Тобой. Люди ведь тоже разное говорят о Твоем Сыне, не знаешь, кому верить”. — “Смотрю на тебя Я, Варавва, и думаю, ведь веришь ты Иисусу, иначе не искал бы Его. Иисус однажды сказал Мне, что ты, как тень, преследуешь Его”. — “Я не тень Его, а судьба. Такие мысли меня не покидают. В Капернауме я слушал Его проповеди о бессмертии и ни разу не видел, чтобы мною убиенный воскрес. Все лежали, как мешки, набитые соломой, а я сидел и ждал, когда они встанут. Потом я уходил и через некоторое время снова приходил посмотреть на воскресших, но видел другое: разложившиеся тела. Волей-неволей я думал: где же Его Истина, где она спрятана? Конечно, во сне, в кошмарных снах убиенные мною приходили ко мне и издевались надо мной. Я просыпался весь в холодном поту и убеждался в том, что то был лишь сон. Мне хочется увидеть по-настоящему, и пусть Иисус мне докажет. Вот я с собой привел человека прокаженного. Мне на него смотреть страшно. И мне хочется увидеть, как Иисус исцелит бедолагу”.
Я подошла к прокаженному и спросила: “Как зовут тебя?” — “Марк, мне восемнадцать лет от роду. Только, Мать, не смотри на меня, я не человек, а мыслящий кусок мяса”. Все же Я попросила Марка показать Мне его лицо. Увидела Я нечто страшное. Лицо было все в язвах, кровоточило. Я подумала: сможет ли Иисус помочь? Если сможет, то Он еще больше прославит Себя. Если нет, то пред людьми Он утеряет веру.
Варавва нервничал, ему не терпелось увидеть чудо. Мелех приготовил угощение и пригласил Варавву с прокаженным к столу. Варавва наотрез отказался от угощений: “Вот когда я увижу, что у этого человека чистое тело и лицо, то тогда я сяду рядом с ним. А сейчас, извините, меня стошнит”.
День был на исходе. Солнце скрывалось за горизонт. В это время пришли Иисус с Петром, Андреем и Иоанном. Увидев Варавву, Иисус произнес: “По настойчивости своей ты похож на Меня, в этом мы с тобой братья, по ремеслу — ты выглядишь передо Мной бесом”. Варавва не промолчал: “Иисус, я соглашусь с тобой в том случае, когда Ты мне еще раз покажешь умение в Своем ремесле”.
Иисус подошел к прокаженному, посмотрел на него, потом позвал своих Учеников и сказал им: “Ступайте в разные стороны, в любые селения, найдите кормящих грудью матерей и просите у них грудного молока, и утром чтобы вернулись сюда”. Ученики ушли. Иисус попросил Мелеха: “Наполни в полночь чан с водой и оставь его открытым, а Я приготовлю зелье”. Все занялись свои делом. На следующий день все было готово. Ученики вернулись только к обеду. И каждый, сколько смог, принес грудного материнского молока. Иисус молоко слил в один сосуд, подошел к прокаженному и велел ему немного выпить и умыться молоком. Потом велел Марку раздеться донага и опуститься в чан с водой. Ученики накрыли чан самотканым сукном. Иисус сказал: “Марк, сейчас тебе будет больно, но раз хочешь получить исцеление, терпи и старайся погружаться в воду с головой”. Иисус снова протянул руки к Небесам и стал шепотом что-то говорить. Не своим голосом закричал Варавва: “Смотрите, у Него между рук искрятся молнии”. Я тоже видела, как от одной ладони к другой, как нить, было яркое свечение. В чане начала нагреваться вода. Марк стонал,
потом кричал, Иисус лишь говорил: “Марк, терпи”. Я чувствовала, что вода уже начинает кипеть, Из-под накидок шел пар и крик. Мне казалось, что это длилось очень долго. Потом Иисус велел принести солому, разложить по кругу недалеко от чана, поджечь солому вместе с одеянием Марка. Когда все перегорело, Мелех принес чистое одеяние, и Иисус снял покрывало с чана. Марк встал, и Я увидела очень красивого юношу. Тело его было чистым, лишь на лице остался один-единственный шрам. Иисус посмотрел: “С восходом солнца шрам исчезнет”, Марк оделся. Варавва смотрел то на Марка, то на Иисуса. Его глаза выходили из орбит. Такого взгляда Я никогда не видела.
“Чудо из чудес. Даже что-то большее, — сказал Варавва. — В данный момент меня уже никто не переубедит в обратном. Иисус, я преклоняюсь пред Тобой и пред Отцом Твоим. Мелех, накрой на стол и поставь побольше вина. Только сейчас я могу трапезничать рядом с этим человеком”.
Иисус ушел отдыхать, но отдых был недолгим. Вернулся Он в тот момент, когда Марк собрался уходить. “Иисус, — сказал Марк, — везде и всегда я буду помнить Тебя”. — “Марк, живи и довольствуйся жизнью. Рассказывай обо Мне людям, а Мне нужно идти дальше, ибо люди ждут Меня везде”. Варавва слушал их, потом промолвил: “Да, Учитель, ждут и предают Тебя. Вспомни, как мои люди, послушав Твои проповеди, предали меня, так же и Тебя, Иисус, предали в Капернауме. Я убедился. И сколько бы Ты ни творил доброго, Тебя будут предавать, ибо слаб еще человек, особенно пред деньгами. Когда он продается, он не думает о душе”. Иисус ответил: “Варавва, как бы ни было, все равно Мое ремесло во славу человека и добра, и чем больше будет верующих в Меня и Мое ремесло, тем лучше будет для всех окружающих. Пока предают Меня и оскверняют, но со временем люди опомнятся. Я уверен, иначе бы не творил то, что творю”. Варавва попрощался и ушел.
Мы же с восходом солнца собрались и все отправились в Назарет. На душе было тревожно: что ждет нас там впереди, за горизонтом человеческой жизни? Видеть предательство и откровение, добро и сразу зло, добродушную улыбку и плевок вслед, или брошенный камень — испытать все трудности и оскорбления нам придется еще впереди. А пока мы были в пути. Несли в себе все доброе и нежное. Несли людям, которые ждали нас на нашем пути. Ведущий наш вел нас, не опасаясь ничего. Его душа и тело вели нас к Божеству. У каждого из нас были свои мысли. Кто о чем думал — уже было личное дело каждого идущего вслед за Богом.
НАЗАРЕТ
Назарет встретил нас дождем. Само селение находилось на небольшой возвышенности. Со стороны селение казалось серым и холодным. Обосновались мы в доме покойного Иосифа. Целую неделю шел дождь. Мы никуда не выходили. Но жители Назарета знали, что вернулся в их селение уже не бывший Исса, а Иисус-Эмма-чудотворец. И вернулся не один, а привел с собой двенадцать Учеников Своих, которые могут творить и делать все то, что умеет Иисус.
Со временем погода наладилась, и мы отправились за селение, где находилась гробница Иосифа. Подойдя к гробнице, Иисус стал на колени: “Отец Мой земной, Иосиф, мы снова вернулись к твоему очагу, и Я знает, что ты рад, ибо ты всегда рядом с нами. Душа твоя находится в надежном месте. Пусть она радуется за нас со всей своей искренностью”.
Мы помянули Иосифа. Молча посидели и пошли домой. Путь пролегал рядом с Моим любимым местом. Я присела у родничка, а Иисус с Учениками пошел к дому. Там уже стояла толпа людей. Я же была отдана Своим мыслям. Пред Моими глазами снова начали появляться отдельные моменты из детства Иисуса. Вспомнила, как Ему было пять лет. Он играл с детьми на улице. Один из Его ровесников получил травму. В дом Исса вбежал взволнованный: “Мама, дай Мне воды в кувшине, Я буду врачевать”. Я дала Ему воды и улыбнулась. Он выбежал на улицу и водой начал обрабатывать рану своему другу. Я вышла и наблюдала за Ним. Он так искусно все делал, и, действительно, рана исчезла. Исса был доволен. Дети встали вокруг Него и начали просить Его: “Исса, полечи и нас, полечи”. Он делал серьезный вид и образно лечил всех. В этом случае можно было видеть детскую шалость и взрослую зрелую серьезность.
Вспомнилось, как Иосиф брал Иссу на целый день. Иосиф плотничал, Исса находился все время рядом. Когда вечером они возвращались домой уставшие, Я их встречала. “Мама, Я тоже Тебе помогаю и буду все время Тебе помогать, Я уже взрослый”.
Иссу Иосиф старался с малых лет приобщать к труду. Он его слушался и исполнял все, что тот от Него требовал. Приятно было смотреть на Сына. Иосиф говорил: “Он будет предан не только Богу, но и физической работе. Я вижу, в Нем заложены огромная сила и знания”.
Иногда приходилось ненадолго оставлять дома Иссу одного. По возвращении домой во дворе, прямо на земле, мы видели рисунки разнообразной формы, а под рисунками были начертаны непонятные иероглифы. “Исса, что это?” — “Мама, Я нарисовал Царствие Отца Моего и изобразил разные формы жизни, что находятся в Царствии”. — “Да, но здесь ничего не понятно”. — “Ничего, Мама, со временем всё и все поймут, а пока Я учусь делать то, что говорит Мне Мой Отец”.
Он мог часами смотреть на рисунки и про себя что-то говорить. Мы Ему не мешали.
…Так Я сидела у родника и вспоминала Его детство. Не знаю, сколько прошло времени в Моих воспоминаниях, но, увидев толпу возле дома, Я отправилась туда.
Огромная толпа людей стояла, окружая Моего Сына. Он говорил: “Дети Всевышнего, знаю, что вас привело сюда. Вера в Отца Моего привела вас ко Мне. Царствие Отца Моего не обходит вас стороной. Ваша любознательность, да и все живое тянется к солнцу и теплу его. Так и вы идете ко Мне. Так будет всегда, ибо Я послан на Землю только ради вашего благополучия. Каждый день прошу Я своего Отца, чтобы не обошел Он вас всех своим вниманием, и через Меня вы получаете Его добродушную любовь к вам. Многие лета вы не ведали, что есть Царствие Небесное, вот и наступило время поверить в это. Я откровенен пред вами, как и Всевышний. Думаю, что вы понимаете Меня и будете передавать все Мои откровения”.
К Иисусу подошла молодая женщина, на руках она держала грудного ребенка: “Равви, пожалуйста, помоги моему горю”. И показала Ему своего дитя. Иисус посмотрел и увидел, что у него одна ножка короче другой. “Дай Мне его в руки”. Женщина дала ребенка. Иисус попросил ее: “Поцелуй свое дитя сначала в лобик, животик, правое и левое плечо. Повтори три раза”. Женщина все сделала. Иисус посмотрел еще раз на ребенка, держа его в левой руке, а правой начал работать над ножкой. Через некоторое время Он отдал дитя в руки матери. Она зарыдала, ибо видела чудо. Ножка была нормальной. Люди опешили, они ликовали. “Вот тебе вода, придешь домой и в ней искупаешь свое дитя. Так повтори три дня подряд, и будет он жить у тебя девяносто один год”. В слезах от радости женщина ушла домой. Люди стали громко говорить, даже спорить (Я поняла: устанавливается очередь).
“Не волнуйтесь, Я обойду каждого и помогу ему, ибо таков Мой долг пред вами”.
Подошел мужчина и подвел своего сына. Было видно, что сын незрячий. “Иисус, прости меня сразу. Я из Капернаума. Я тоже, не понимая Тебя, принимал участие в Твоем гонении. Сейчас я вижу, что Ты истинный, добрый Бог. Прошу Тебя, помоги моему сыну”. — “Не нужно просить у Меня прощения. Душа твоя тебя простит, ибо ты уверовал в Меня. Сыну твоему Я помогу”. Иисус завязал мальчику глаза и сказал отцу: “Веди его к роднику за руку и умой его там, и когда сделаешь, пусть твой сын, идущий впереди, приведет тебя сюда”. Они все так и сделали. Люди с нетерпением ждали их возвращения. И вот они появились. Впереди шел сын, который кричал: “Я вижу солнце! Я зрячий!” Подойдя к Иисусу, он припал к земле.
“Нет, сын Мой, встань и лучше подними руки к Небесам и скажи спасибо Всевышнему. Вера в Него вернула тебе твое зрение. Я лишь знал, как все сделать, ибо, помогая человеку, помогаю его душе. Расскажите в Капернауме, что Равви-Иисус любит всех, кто рядом с Ним и Его Верой”.
“Иисус, — на коленях стояла женщина, по которой было видно, что ее чаша горя переполнена, — прошу Тебя, помоги моей дочери. Разум покинул ее”. — “Пусть подведут ее ко Мне”. К Иисусу подвели молодую и очень красивую девушку; она была не в себе. Он накрыл голову девушки краем своего хитона и приложил свои руки к ее голове, сказав: “Творец, наполни ее чело духовной свежестью и всели силу разума. Пусть цветок цветет и не увянет пред светом Твоим”. Девушка начала вздрагивать, потом зарыдала. Когда Иисус снял с головы хитон, все увидели, что она в своем уме. “Ты — мой спаситель, да?” — она повисла у Иисуса на шее. Не отпуская и целуя Его, держала в своих объятиях.
Подошел Петр. “Учитель, Ты, наверное, переполнил чашу разума”. Все засмеялись и смеялись очень долго. А девушка так и не отпускала Иисуса, держа Его в объятиях. Я смеялась тоже, как и все, ибо то был добрый жизненный смех, смех радости. Иисус тоже смеялся, ибо видел пред собой Своих детей, которые ждут Его помощи. Когда все приутихли и успокоились, Иисус сказал: “Идите все к роднику”.
Источник бил из-под земли чистой, прохладной водой. Иисус опустил руки в воду. “Набирайте воду во все, что имеете с собой. Пейте, умывайте страждущих водой, и вы будете видеть чудо Господне, ибо вода исцелит каждого, кто ею будет пользоваться, человек или животное”. Так Он держал руки в воде, пока все не набрали ее.
Домой Иисус вернулся довольный. “Исса, Ты устал?” — “Нет, Мама, наоборот, Я полон сил”. — “Приляг, отдохни”. — “Нет, Я выйду к Ученикам и проведу вечер с ними”. Иисус вышел, вечер был теплый и ласковый, небо усеяно звездами. Ученики сразу окружили Иисуса: “Равви, — обратился молодой Иоанн, — скажи нам, вот пройдет очень много веков, мы будем находиться в Царствии Отца Твоего, будут ли нас помнить на Земле? Да и вообще, что будет на Земле, как она будет выглядеть?” — “Иоанн, что касается памяти, то после наших деяний она останется всегда в сердцах людей. Как Земля будет выглядеть — тебе придется описать после того, как ты посетишь одно святое место, откуда исчерпаешь информацию и откровением души своей преподнесешь людям, которые узнают свое будущее. И все будет рассчитано до второго Моего пришествия. Иоанн, ты проживешь очень долго и внесешь достойную лепту в христианскую Веру. Конечно, вам интересно все знать. Немного, но попробую открыть вам эту тайну. Люди на Земле будут жить долго, ибо Дух Святой нескончаем. У людей будет все, они изобретут большие челны, которыми будут бороздить моря и океаны. У них будут воздушные корабли, на которых они будут искать нас в небесах, не понимая лишь одного, что нас можно найти только в своей душе. Добро и зло будут вести войну между собой. Будут падения, и будет подъем. Идолы, стоящие у власти, будут стараться искоренить христианскую Веру, руша своим неверием Дворцы и Храмы Духовные, тем самым будут губить свои души. Верующих в Бога будут преследовать гонением, предавать смерти. Все это будет преобладать среди людей”. — “Так, может, напрасно все делаем?” — спросил Иуда Искариот. “Нет, не зря, светлого на Земле будет больше, чем темного, и когда на Землю с небес опустятся огненные колесницы, тогда все поймут и будут поняты, что не понапрасну мы все творили”. — “Равви, — обратился Петр, — мы с Тобой можем вернуться на Землю?” — “Это уже воля Отца Моего, как Он решит, так и будет”. — “Мы с Тобой здесь, на Земле, все время будем вместе?” — спросил Фома. “Да, до определенного Мне времени, ибо придет такой день, и Меня Отец заберет к себе, а вы, Ученики Мои, будете продолжать начатое”. — “А у нас будут свои Ученики?” — снова спросил Фома. “Да и число их семьдесят. Каждый век будет дарить своих Учеников. Многие из них сгорят в огне. Над многими будут смеяться и обвинять в том, что они люди потерянного ума. Но ради Веры в Бога Ученики наши стерпят все, даже в те времена, когда цивилизация на Земле будет считать себя развитой. Наши Ученики не подведут нас”. — “Интересно увидеть все”, — сказал Андрей. “Андрей, не сомневайся, увидишь и даже примешь участие в Новых Деяниях наших”.
Иисус немного помолчал, потом обратился к Ученикам: “Дорогие вы Мои Ученики, в данный момент Я вижу лица и тела наших Учеников. Они родятся там, где-то впереди. Я не могу назвать сейчас всех их по именам, но Я вижу, что они истинные дети Божьи, как и мы сейчас. И при нашем пришествии мы будем воскрешать их и производить в святые, ибо они будут стоять на нашей тропе, вечной тропе, по которой шли мы и будут идти они. Мы с ними встретимся, отблагодарим за их верность и преданность. И пусть все, кто из них будет чтить Моего Отца и нас, держа в своей душе Веру, останутся такими на всю вечность. Я знаю, что Мои слова не скоро дойдут до людей и их душ, но Я уверен в том, что они дойдут, ибо святое принимается святым. И стар и млад будут воспевать нас в своих душах”.
Петр сказал: “Равви, Ты убедил нас. Слушая Тебя, мы представляли все, и наши души и сердца без колебаний будут отданы Божьей Вере”. Иисус положил руку на плечо Петра. “Что ж, Петр, посмотрим, а сейчас всем нужно отдыхать”. Иисус зашел в дом, Я еще не спала. “Мама, учу Своих Учеников, вижу их страсть ко Мне и чувствую еще нечто другое, но пока Я сомневаюсь”. — “Сынок, Ты устал, поэтому Твои мысли начинают играть с Тобой”. — “Увы, Мама, душой Я чувствую что-то нехорошее”. — “Что ж, поживем - увидим. Исса, отдыхай”.
Новый день встретил нас теплыми лучами солнца. Я видела, настроение у Иссы было хорошее. Я тоже чувствовала себя хорошо.
“Мама, Я пойду к роднику и немного времени отдам разговору с Отцом”. — “Конечно, Иисус, иди, а Я займусь по хозяйству”. Ничто не предвещало беду. У источника Иисус вел диалог со своим Отцом. Своей душой Он слышал Его. (Из уст Иисуса: “Отец, Я плоть Твоя, Исполнитель Твой. Ты послал Меня на Землю, и Я вершу Деяния”. — “Да, Сын Мой, Ты — Моя духовная плоть. Смотрю Я на Тебя и радуюсь, и эта радость переполняет Меня. Я хочу видеть обновленную Землю, и Ты Мой помощник”. — “Отец, Меня вчера спросили Мои Ученики: “Может, напрасно мы все это делаем?” Я как мог, так и ответил им”. — “Что ж, Иисус, Ты ответил правильно. Я лишь дополню немного. Понапрасну ничто не делается человеком, тем более Богом. Если Я сделал вечное Творение, то учти, оно не напрасный труд. Это Моя могущественная мысль, и в ней Я вижу духовное развитие человечества. Ты, посланник Мой, являешься продолжателем Моего труда, очищая души людские на Земле. Мне легче будет здесь, в Моем Царствии, утверждать их бессмертие, ибо они будут приходить ко Мне с чистой Верой и душой. Твой труд почетен и цены ему нет”. — “Да,
Отец, Моей ценой будет Моя смерть”. — “Нет, Сын Мой — она будет Твоим началом”. — “Спасибо, Отец. Я доволен”). Я в это время находилась в хижине и готовила завтрак Иссе. К нам вошло пятеро мужчин, они поприветствовали Меня и сказали: “Мы хотим видеть Твоего Сына. Он должен нам помочь, один из нас очень болен”.
Я им ответила: “Идите к роднику и там Его найдете. Он вам поможет”. Они ушли. Мне Мое сердце что-то подсказывало, но полностью Я не почувствовала его. Прошло много времени, но Иисус не возвращался. Пришли Андрей, Петр, Иоанн, Фома. “Мать Мария, где Учитель?” — “У родника исцеляет больного”. — “Что ж, мы пойдем к Нему”. (Из рассказа Учеников: “Когда мы подошли к роднику, то там не было никого. Мы испили воды и присели. После Фома говорит: “Смотрите, вот там лежит наш Учитель, наверное, отдыхает”. Когда мы подошли, то увидели страшную картину: на земле лежал окровавленный Учитель. Голова, лицо и весь хитон были в крови. На груди у Учителя лежал большой камень. Мы подняли Иисуса, поднесли к роднику, смыли с Него кровь. Учитель молчал. Кровь сочилась из ран. Мы понесли Его в дом”). Я увидела, как Ученики несут Моего Сына, и поняла, что не напрасно Меня тревожило сердце. Я обомлела. Иссу занесли и положили. Он молчал. Обработав раны настоями из трав и перевязав Его, Я попросила Учеников выйти. Они без колебаний вышли из дому. Плача, Я просила явиться сюда бабушку и Ангела. Через некоторое мгновение они появились предо Мной: “Мария, успокойся и выйди тоже из хижины”. Я вышла и в ожидании села рядом с Учениками. Мы сидели и молчали. Где-то через час из дома вышел Иисус. “Мама, большое Тебе спасибо, и вам спасибо, братья Мои”. На нем не было ни одной царапины. Войдя в дом, Я никого там не увидела. Мне стало не по Себе, и Я заплакала: “За что, ведь Он творит и несет вам добро? Почему некоторые идолопродавцы так поступают? Что плохого вы видите в Нем? Ярые разбойники и те не трогают Его, верят Ему”… Со временем Я успокоилась и вышла к ним.
Иисус рассказывал: “Я сидел у родника, ко Мне подошли пятеро мужчин. Они Меня поприветствовали, и один из них говорит: “Мы прибыли из Иерусалима, дабы свершить суд над Тобой, как над слабоумным самозванцем”. Я ответил: “Судя по всему, вас слабоумные послали суд вершить надо Мной. Я вас не боюсь, ибо вы лишь только обманутые исполнители, а сытые, слабоумные верховодят над такими, как вы”. — “Кто Тебе дал право осквернять и подрывать веру в священнослужителей? — “Мой Отец дал Мне это право”. — “Но раз Твой Отец дал Тебе такое право, то и отправляйся к Нему”. Последовал удар камнем в подбородок, потом били ногами, и в конце удар пришелся по голове. Со стороны Я видел, как они потащили в сторону Мое тело, бросили на землю и положили на грудь камень. Один из них сказал: “Вот в чем наша вера и сила”. И они сразу ушли. Я смотрел на свое тело, Мне было легко, Я не чувствовал боли, потом Я увидел своих Учеников, когда они взяли Мое тело и понесли в дом. Только в доме Я пришел в себя, увидев то, чего не видели вы, Мои Ученики. Сейчас Мне легко, силы вернулись ко Мне снова. Мстить Я никому не намерен, поэтому будем продолжать свое дело с большей уверенностью и наслаждением”. Под вечер пришли и остальные Ученики, и все сразу приступили к беседе. Иисус был спокоен, как никогда. По Нему не было заметно ничего, как бы ничего и не случилось. А Я подумала про себя: чаще нужно слушать Свое сердце, ибо оно, как и душа, чувствует все. И еще. Я вспомнила, как в Иерусалиме однажды бросали камни в нашу сторону, и Иисус, будучи тогда еще ребенком, сказал: “Зло не в камне брошенном, а в слабости души бросающего”. Он был прав.
В Назарете была небольшая площадь, где сходились торговцы, предлагая свой товар. Собиралось там много людей. Мне часто приходилось посещать то место. Меня знали все местные жители. Приезжие просто расспрашивали жителей о нас, веря и не веря в нас, но каждому хотелось видеть Иисуса. Я ходила между людьми, с некоторыми общалась. Беседы были разными, начинали с одного и переходили к другому. Вообще Мне нравились такие общения. В толпе можно было услышать всякое, именно о нашей семье. На что-то Я не обращала внимания, к чему-то прислушивалась и делала свои выводы. Было заметно, что чем материально богаче выглядел человек, тем меньше он верил в нашу Истину и во все то, что делал Мой Сын, а чем беднее, тем больше предпочтения отдавалось нам. Конечно, в те времена язычество имело свою силу и свою веру, переиначить все было трудно. Если веками приучали к одной вере, то к ней привыкли. И вдруг появляется Иисус, неся с собой Новое мышление и другие взгляды, то, соответственно, возникало двоеборство. И все же Иисус завоевывал авторитет с большей силой и убеждением. Но люди по-разному излагали Его Учение, особенно те, кто не видел Иисуса и не слышал Его, лишь по рассказам других доносил информацию о Нем в искаженном виде. Проповеди, притчи искажались, выглядели жестокими, преподносились людям якобы во вред человеку.
От своих знакомых и родственников, живших в Иерусалиме, Я узнала, что еще готовится покушение на жизнь Иисуса. Священнослужители, далекие от взглядов Иисуса, не желали принимать всерьез Его Истину. Наступал духовный переворот, и Иисус неоднократно встречался с представителями язычества. Беседовал с ними, внушал им. Многие соглашались с Ним, но многие и нет. Но тот, кто был согласен с Иисусом, сразу же обдавался грязью языка человеческого. Некоторые из язычников, которые имели вес в своих кругах, если так можно выразиться, перешли на сторону справедливой Истины — Божьей Веры. И, в принципе, были все время рядом с Иисусом. Власти земные не хотели и слышать о вновь явившемся Небесном Сыне, но в душах своих они хотели видеть Его. Конечно, если бы не Ученики Иисуса, то одному Ему было бы не под силу что-то переиначить. Я, как Мать Иисуса, с уверенностью могу сказать, что центром духовного переворота явились: Капернаум, Кана, Назарет и Иерусалим, который нас ждал впереди. Я имею в виду то время, когда Иисус воистину созреет в своих деяниях и станет совершенным, как Эмма-Равви (Бог-Учитель). Но до Иерусалима еще далеко. Иисуса там уже кое-кто боялся. И Он им докажет, входя в Иерусалим не как завоеватель, а как духовный покровитель. Сын Бога, Царя Простора Небесного. В этом все убедятся.
Всякое учение должно быть достойно Учителя, и если Учитель предан всей своей душой своему учению, то он божественен и понятен. Огромную силу и терпение нужно иметь, чтобы выдержать такую ответственность пред Всевышним и пред Человечеством. Ради такого не каждый решится, лишь избранники достойны подобной чести. Они несут всю ответственность пред людьми и их душами. Открывая духовное таинство пред человеком, полностью нужно быть уверенным в себе и в том, что творишь.
Я видела и понимала, как Ученики и сам Иисус с огромной преданностью относились к своим обязанностям. Они знали и ведали, что творят и ради кого творят. Их души были наполнены невероятной энергией, которая ежедневно выливалась в свете общения. Сам смысл деяний говорил о себе. Все, что творили, напрасно не пройдет в сознании людей. Творец, Ученик Его и Ученики становились единой мыслью, мыслью Вечности и благополучия. Простор Небесный, вся сила Его должна быть использована только с благородной целью и ни в коем случае во вред. Вся последовательность Святого учения состоит только из духовных творений. Да, взглядом своим заметить невозможно, услышать душой и претворить в жизнь — под силу каждому. Ибо совершенен человек только в учении. И все, что дается Богом, должно воплотиться своей красотой в жизни. Трудно быть первопроходцем в начинании какого-то ответственного дела, но достойно пред Всевышним. Все люди являются силой Вселенной, которая поддерживает контакт с невидимыми силами и умножает их могущество на радость всему живому.
Утверждая свое разумное начало, Иисус и Ученики Его, да и все последователи должны быть награждены Всевышним за преданность Ему и Его Царствию. Все, что хотел Творец, претворилось в жизнь. Да и сейчас претворяется, неся с собой благородную Истину и Веру в Создателя.
К чему все Я сказала, а к тому, чтобы вы действительно осознали всю прелесть своего бытия на Земле и воистину все поняли, ведь на понимании строится характер всего разумного, формируются Вера и Душа. И Мне хочется, чтобы каждый из вас избрал для себя все достойное и не ошибся в выборе избранного. Все должно быть отдано разумному, ибо в нем заложен животворящий идеал и совесть ваша.
О случае, который произошел с Иисусом, узнали многие. Все сожалели о случившемся. Варавва, действительно, был как тень Иисуса. Он сразу появился у нас в доме, посмотрел на Иисуса, усмехнулся: “Учитель, один раз я Тебе уже говорил: раз Тебя не охраняет Твой Отец, то я возьму на себя ответственность и буду оберегать Тебя. Мне кажется, что Бог заставляет меня это сделать. Мои люди всегда будут рядом с Тобой”. Иисус подошел к Варавве. “Спасение Мое не в твоих людях, спасение Я увидел в тебе самом, ибо вижу, что ты поверил в Меня, но полностью еще не осознал всю истину”. — “Да нет, Иисус, мне стыдно признавать, но я начинаю понимать Истину, которую Ты проповедуешь. Недавно я посетил Иерусалим, конечно, не по своей воле: прокуратору уж я “нравлюсь”, видел и слышал, как самозванцы-чины и вся священная рать отзывались о Тебе. И там я понял: они боятся Тебя больше, чем меня. И я признаю Тебя. Ты со своей Верой сильней меня. Раз уж я грешник, мне не справиться с самим собой, тем более с жизнью, которая царит вокруг нас, где от серебреников зависит все: и честь, и душа. Ты в этом когда-то сам убедишься. Когда я напиваюсь вина, то в таком виде я вижу не свою жизнь, а Твою, и являюсь наблюдателем”. — “Хорошо, Варавва, если ты говоришь от чистого сердца, то ты еще не потерян. Все можно исправить, нужно лишь твое согласие”. — “Извини меня, Иисус, я чувствую, что уже поздно, чтобы изменить что-то. Но все равно я Тебе еще пригожусь. Я повторяю: тропа у нас одна. Людей я Тебе оставляю в охрану Твою. Если Ты в чем-то переубедишь их, это будет Твоя заслуга, которая еще раз докажет Твое могущество”.
Я тоже вступила в разговор: “Скажи, Варавва, тебе страшно бывает, когда видишь, что ты творишь?” — “Да, мне с каждым днем становится не по себе, но, когда вспоминаю: мне было семь лет и святость наша, которой мы отдавали почтение, повесила моих родителей, и нас осталось девятеро детей, и ни единого родственника, который мог бы помочь нам, мне становится не по себе. В душе я человек, а с виду зверь”. Я промолчала, потом сказала: “Извини Меня, Я не знала, что родители твои мертвы. Но за что их повесили?” — “Нам нечего было есть, отец пошел на крайность и уворовал барана у одного священника. Мы были сыты лишь два дня, потом пришел священник с легионерами, всех нас избили, отца и мать убили… С тех пор я ушел из дома, и вот, как орел, набрасываюсь на свою добычу и делю ее между такими, какими когда-то были и мы. И я хочу спросить вас: где же раньше был Бог?” Иисус ответил: “В ваших душах, но вы не слышали Его. И вот Я здесь, чтобы вы не только слышали и увидели, но и почувствовали Его и убедились, что Он есть”. — “Раз так, я ухожу молча. И снова не прощаюсь, ибо меня невидимая сила, когда ей нужно, тянет к вам, и тем более мои чувства”. Он ушел. “В его душе что-то есть, она уже пробуждается, — сказал Иисус. После подошел ко Мне: “Мама, Отец нас рассудит и внесет полную ясность, но все впереди”. Я молчала. Мне было жалко и Иисуса, и Варавву. Ответа для себя Я пока не находила, лишь спустя некоторое время вопрос сам по себе разрешится, а пока Иисус с Учениками собрался в дорогу. Путь их лежал в Кефрь-Кану, которая была удалена на восток от Назарета.
Матфей, будучи там у своих родственников, пообещал жившим в селении людям, что их посетит Иисус — Сын Божий. Все ждали с нетерпением Его прихода. Попрощавшись со Мной, Иисус с Учениками направился в Кефрь-Кану. Я осталась одна, а в душе с Иисусом и Его Учениками. Дни разлуки проходили медленно, можно сказать, грустно и тоскливо, Я уходила на свое любимое место и молча часами находилась там, в мечтаниях о встрече с Иисусом. Внутренним взором Я видела их всех, даже слышала, о чем они говорят в пути и что делают. И как в сказке, предо Мной появлялась Моя бабушка. Я даже не заметила тот миг, когда она явилась предо Мной: “Мариам, тоскуешь?” — “Да”. — “Что ж, Ты Мать, и я знаю по себе, что такое разлука, Мариам. Он уже не сможет изменить Свой образ жизни, так же, как и Ты. Пусть идет по Своей тропе и чувствует удовольствие от Своего труда. Всевышний открыл пред Ним светлый путь. Гордись, Мариам, Наступит такое время, когда вы обретете покой и будете наслаждаться этим”. Говорили мы долго. Приятно слушать хорошие слова от близкого Мне человека. И все же Я решила пойти вслед за Иисусом.
На следующий день Я тоже отправилась в Кефрь-Кану. Недолго Мне пришлось идти. По дороге Мне довелось зайти в одно селение. Я была удивлена, ибо увидела там Своего Сына с Учениками и огромную массу людей. Иисус говорил с ними. Подойдя ближе, Я услышала: “Веруйте во все, что видите и слышите, ибо вы дети Его — плоть Земли и души — царствие Его. Вы, как цветы полевые, и дабы вы не увяли, Я послан на Землю, чтобы окропить вас истинной влагой души Моей и Веры. Сорняк умрет, цветы останутся и нектаром своим опылят всю Землю, и станет Земля еще прекрасней на все века. Огромная духовная сила, посланная на Землю Всевышним, возьмет свой верх над всем достойным и благочестивым. Люди, в душах своих радуйтесь тому, что вы живете, и тому, что впереди вас ждет встреча в Просторе Небесном со своим Создателем. Приложите руки к сердцам своим и вы откроетесь пред Всевышним. Вы примете Его, и Он вас возьмет в свои объятия. Жизнь дана, чтобы жить дальше, и, приумножая эту жизнь своей Верой, всегда вы будете блаженны”.
К Иисусу подошел мужчина. “Иисус, а сейчас мы можем увидеть Бога?” — “Посмотри Мне в глаза, что видишь в них?” — “Отражение свое”. — “А в твоих глазах Я вижу Свое, значит, Я в каждом из вас, как и вы во Мне — Сыне Божьем. Хранить духовный очаг в душе своей — телесное очищение, которое подарит вам радость. Душа станет светлей, и страдания покинут вас”.
“Иисус, — спросила одна женщина, — найду ли я в Царствии Отца Твоего сына своего умершего?” — “Женщина, искать его не нужно. Вы его не утеряли. Придет время, и вы встретитесь с ним”. — “Так я могу и сейчас уйти к нему?” — “Нет, уйдешь лишь тогда, когда призовет Мой Отец, а сейчас живи и радуйся, радуйся всему тому, что ты есть и есть Всевышний со своей обителью”.
К Иисусу поднесли мальчика пятилетнего возраста и попросили: “Равви, помоги этому чаду, он не может ходить”. Краем своего хитона Иисус накрыл дитя, перекрестил его трижды и произнес: “Отец Мой Всевышний, всели в чадо силы Свои. Пусть он уверенно будет стоять на Земле, сотворенной Тобой, и пусть силы Твои никогда не покинут этого ребенка”. Иисус посадил мальчика на землю и сказал: “Встань и иди к своим родителям”. Мальчик встал, сначала неуверенно сделал свой первый шаг, постоял еще немного и после побежал. Его не могли остановить. Он метался среди людей и смеялся. Взрослые смеялись и плакали.
Иисус снова обратился к людям. “Вот Я вам доказал, что воистину есть силы Господни, которые витают среди вас, и если вы полностью поверите в них, значит, вы познаете Всевышнего”. Иисус увидел Меня: “Мама, что случилось?” — “Нет, Исса, ничего, просто Я не могу без Тебя и решила идти вслед за Тобой, ибо мое место рядом с Тобой”. — “Но, Мама, ведь трудно будет Тебе преодолевать такие расстояния?” — “Исса, Я все выдержу”.
На некоторое время мы остановились в этом небольшом селении. Местность была очень красивой, и свободное время мы с Иисусом проводили вместе, любуясь красотой природы.
— “Мама, при виде Творения Отца нашего у Меня душа торжествует, ибо в Творении Его вижу душу Отца Своего. Я рад, что Я Его Сын и Ты — Моя Мать. Сколько бы ни жили люди на Земле, они должны сохранить сотворенную красоту . — Исса, Ты прав. Сохраняя сотворенное, люди продлят род человеческий. И Отец наш обретет больше силы, и людям легче будет жить”.
“Мама, когда Меня учили Мои Учителя, они Мне говорили: “Исса, дитя Ты наше, сколько прекрасного Ты подаришь людям! Красота духовная проснется в телах людских. Ты пробудишь их от сна. Учим мы Тебя Божьей Истине и надеемся, что Ты эту истину посеешь на Земле прочно. А урожай будет плодородным. Сейчас люди не понимают, кто они и откуда, зачем живут они и, не находя места, мечутся в недопонимании. Ты объяснишь им их принадлежность на Земле. Конечно, не все поймут все сразу, да и нечестивые будут всячески мешать Тебе в здравом посеве. Сейчас учись определять, где есть плод достойный и верный и где есть сорняк неприхотливый, который должен быть искоренен, ибо сорняки губят оболочку Божьей души. Долго Всевышний Отец Твой думал, как внедрить на Земле духовную силу, внедрить ее так, чтобы каждый человек понял, что он живет не сам по себе, а по воле Создателя. И вот Ты — первенец, который должен поставить всех на правильный путь. Ты — Сын Бога, находясь в теле человека, предстанешь пред людьми как что-то необыкновенное. Исса, ты сам видишь, какие красоты окружают Тебя здесь. Что тоже Творение Отца Твоего. Ты должен донести до людей не только то, чему мы Тебя учили, но и то, что Ты видел у себя дома, в Просторе Небесном. И рассказать без всякого лукавства всем, кто поверит в Тебя и кто нет. Любуясь красотами Простора Небесного, Ты расцветаешь у нас на глазах. Мы Тебе отдадим все знания, которые Ты будешь применять для благополучия всего человечества. Наблюдая отсюда за Тобой, за Твоими деяниями, мы будем радоваться за Тебя, за нашего Ученика, ибо мы тоже вносим свою лепту, дабы Земля стала еще чище и сильней. Отец Твой наблюдает за Тобой, за Твоим учением и видит, что Ты достоин быть тем, кого Он избрал и послал на Землю. Мы Тебе покажем всю Вселенную, все жизни, которые находятся во Вселенной, и, видя красоты, Ты поймешь, что Ты нужен Земле”. Я тогда уже понимал, что жить так, как живут люди на Земле, просто нельзя. Образ жизни нужно переменить, и чем быстрее произойдет, тем лучше будет для всех”.
Вот в таких разговорах мы с Иисусом были едины и довольны.
Наступал новый день. Иисус говорил: “Мама, сегодня Я многим подарю радость, подарю жизнь. С каждым восходом солнца Я все больше и больше вливаюсь в среду духовного добра. Люди ждут Меня, и Я вижу, что они ждут с нетерпением. Все сильней и сильней они убеждаются в том, что Я действительно есть Спаситель, а не лжепророк. Мне приятно выходить к ним, ибо знаю, что Я им всем помогу”. — “Да, Иисус, Я все вижу. Это радость и для Меня”.
В дом, в котором мы жили, вошел ребенок лет десяти. “Скажите, а Бог здесь живет?”
Я улыбнулась: — Да, вот Он”.
Мальчик посмотрел на Иисуса, припал к земле и заплакал: “Помогите моей маме. Была сильная гроза, она взглянула на молнию и ослепла”. — “Хорошо, не плачь. Как тебя зовут?” — “Давид”. — “Что ж, Давид, идем к твоей маме. Где вы живете?” — “Недалеко, в соседнем селении.” — “В путь, Давид”. Войдя в дом, Иисус увидел лежавшую женщину, она была очень красивой. Иисус посмотрел на нее. “Бог наказал тебя, ибо ты блудница. Не молния в том виновна, что ты ослепла, сама в том виновата”.
— “Да, Равви, я согласна с Тобой. Но все равно помоги мне, я еще молода и хочу видеть”. — “Я тебе помогу ради ребенка твоего, только ты Мне пообещаешь, что найдешь себе мужа и достойно проживешь свою жизнь. И еще: с каждым восходом солнца ты будешь просить у Бога прощения и духовного очищения. Если ты этого не сделаешь, то в следующий раз гроза будет сильней. Я думаю, что ты поняла Меня”. — “Да, я поняла”. — “А сейчас встань и выйди из дома”. С помощью Давида женщина вышла. “Посмотри на солнце”. — Да, Я вижу светлое пятнышко”. — “Сейчас своей слюной протри глаза и мысленно попроси у Бога прощения”. Как только она это сделала, сразу закричала: “Я вижу, вижу, вижу все. Ты не человек. Ты — Бог настоящий. Клянусь, я все исполню то, что Ты мне сказал”. — “А сейчас иди по всему селению и расскажи людям, что Бог тебя простил и что ты скоро очистишься от грехов”.
Она ушла. К Иисусу подошел Давид. “Равви, Ты не маме жизнь спас, а мою, ведь без нее я бы не выжил. Спасибо Тебе, Равви”. — “Давид, ты хороший мальчик, и Я надеюсь, что ты со временем станешь еще лучше, ибо чувствую твою добрую душу”. — “Равви, можно, я Тебя провожу? Мне приятно находиться рядом с Тобой”. — “Конечно, Давид, идем”.
Шли медленно, мальчик приставал с вопросами, Иисус отвечал. Давид был дважды доволен. “Равви, скажи, вечером я видел на небе огромный светящийся шар, то был Бог?” — “Нет, Давид. Это братья Моего Отца”. — “А они добрые, как и Ты?”. Иисус улыбнулся. “Не только. Если бы не они, то тебя и всего, что ты видишь вокруг себя, не было бы”. — “Равви, я не понимаю”. — “Ничего, Давид, поймешь все, для этого у тебя времени очень много”. — “Равви, а Ты можешь летать, как птица?” — “Нет, не могу, а душа Моя может. Да и твоя тоже”. — “Но ведь я не вижу свою душу”. — “Все, что ты видишь вокруг себя — на него смотрит твоя душа через твои глаза и тело и решает, как ей поступить. Вот и сейчас она ведет тебя радом со Мной, ибо чувствует свое родное”. — “Скажи, а у Бога есть крылья, как у птицы?” — “Увы, Давид, нет. У Него есть сила. В силе заложен Дух Святой, который и витает, как птица в Просторе голубом. Что ж, Давид, возвращайся домой к маме, а Меня люди ждут”.
Иисус пошел, а Давид долго стоял посреди дороги, глядя вслед своему спасителю. Ветер колыхал лохмотья его одеяний. На лице были слезы. Мальчик смотрел и думал: “Равви, я буду с Тобой всегда. Когда стану взрослым, я найду Тебя. Отца своего я не знал и не видел никогда, но за один день встречи с Тобой я почувствовал от Тебя отцовскую силу и любовь ко всем людям”.
Иисус скрылся за горизонтом.
Вернувшись в селение, Он увидел легионеров с сотником. “Нам велено доставить Тебя к великому прокуратору Понтию Пилату. В Кесарии он ждет Тебя. Если Ты будешь сопротивляться, приказ — доставить Тебя силой”. Иисус согласился и в сопровождении легионеров отправился в Кесарию. Я же с Учениками последовала за ними. За три дня мы добрались до селения. У Пилата был большой дворец, который охранялся легионерами. Во дворец нас не пустили. Один из воинов за серебреник сказал нам, что “молодой лже-царь находится здесь”, а когда Его отпустят, ему неизвестно.
Местные жители предоставили нам жилье. Петр с Учениками сразу пошел в люди. На одной их площадей он собрал много народу и обратился к ним: “Во Дворце у Понтия Пилата находится наш Учитель, вы о Нем уже слышали. Он может все, ибо послан на Землю Всевышним, который находится на небесах. Учитель наш может творить чудеса, и вы в этом убедитесь. Он проповедует всем бессмертие человека, и Ему верят все, потому что у многих на глазах Он воскрешал людей из мертвых”.
А в то же время во дворце у Пилата шел диалог между прокуратором и Иисусом.
“Я много слышал о Твоих деяниях. Раз Ты послан на Землю Небесами, то докажи мне”. — “Да, Я послан на Землю не доказывать, а учить всех людей и спасать их от грехов их”. Пилат рассмеялся: “Да что Ты можешь! Я смотрю на Тебя и вижу пред собой умалишенного оборванца”. — “Не в твоем взгляде и не в Моем одеянии суть Моя. В душе Моей есть то, чего тебе никогда не понять и не увидеть. Вот из-за таких, как ты, Я и нахожусь здесь, ибо вы губите народ своим тщеславием”. — “Сейчас прикажу посадить Тебя в холодный подвал и высечь, чтобы Ты поумнел, Сын Божий”. — “Мне не привыкать, Я выдержу. Но, если такое случится, то Я буду уверен, что уже предо Мной находится действительно умалишенный, который кончит свою жизнь в страшных муках. Зачем ты Меня позвал?” — “Я хочу своими глазами увидеть то, что Ты можешь сделать. И когда я увижу, то мне решать: отпустить Тебя или посадить на цепь”. — “Я не собака, чтобы сидеть у тебя на привязи”. — “Как Ты смеешь так говорить со мной, отшельник?” — “Да, пусть Я буду отшельник, но с чистой душой. И все же Я останусь человеком и Сыном Отца своего Небесного”.
Пилат позвал легионеров: “В подвал лжеца и не давать Ему ни есть, ни пить. Пусть Ему Отец Его помогает выжить”. Иисуса бросили в холодный темный подвал. В темноте, отыскивая место, Он наткнулся на сидящего человека. “Брат, кто ты?” Сидящий ответил: “Да, впервые Бог обращается к разбойнику, как к брату. Это я, Варавва. Иисус, я Тебя узнал, ибо привык к темноте. Вот и сошлись мы с Тобой на тропе жизни. Я думаю, что все обойдется, я заплатил Пилату золотом, и он отпустит меня. Иисус, хочешь, я и Тебя выкуплю?” — “Варавва, Я не продавался, и выкупать Меня не нужно”. — “Ну, смотри. Тебе видней. Ты — Бог, а я разбойник. Иисус, если Ты не против, я буду именовать себя тоже Иисусом-Вараввой. Мне так легче будет жить”. — “Что ж, если желаешь, то носи Мое имя, но не во вред людям”. — “Смотря каким людям, если таким, как Пилат, то нож мой судья им и их ненасытным брюхам”. — “Да, ты неисправим”. — “Равви, я скоро выйду из тьмы и все же чувствую, что мы встретимся с Тобой вот в таких “палатах”, и у нас будет время поговорить и поразмыслить над нашей жизнью”.
Через некоторое время за Вараввой пришли легионеры.
“Равви-Иисус, я ухожу, чтобы вновь встретиться с Тобой”. Иисус остался один. Пред Его глазами прошла в картинках Его короткая жизнь. Он подумал: “Как еще мало Я сделал для людей. Мне стыдно пред Отцом Моим и пред самим собой…”
Площадь, где Петр с Учениками призывал людей к признанию Иисуса, была переполнена. Все кричали: пусть докажет Он нам Сам, на что способен. И все двинулись к дворцу Пилата. Подойдя к дворцу, они начали скандировать: “Понтий, покажи нам Бога-Человека”. Увидев такую массу людей, Понтий вышел к людям. “Чего вы хотите от меня?” — “У тебя находится Бог-Человек, и мы хотим видеть Его”. — “Бога у меня нет. Какой-то оборванец сидит у меня в подвале, не Он ли это? Но если вы требуете, я вам верну Вашего Бога”. Через несколько минут вывели Иисуса, Он был весь мокрый (в подвале было много воды).
“Братья Мои, Я знал, что вы придете за Мной”. К Иисусу подошел Матфей. “Иисус, возьми мой хитон, переоденься”. Люди требовали чуда от Сына Божьего. К Нему поднесли женщину, у которой по всему телу кровоточили раны. “Исцели ее на наших глазах”. Иисус подошел к женщине (Понтий Пилат со стороны наблюдал за Иисусом), накрыл ее хитоном и сказал: “Люди, поднимите свои руки к Небесам и попросите Бога, чтоб Он помог несчастной”. Все так и сделали. Через несколько минут женщина встала, на ней не было ни единой язвы. Народ ликовал: “Чудо свершилось. Бог среди нас, чудо Божье”. Женщина стояла и плакала, народ радовался. Уходя во дворец, Пилат думал: “Да, что-то в Нем есть, ибо я сам видел. Для меня это загадка. Я еще желаю видеть такое чудо.” Он закричал: “Приведите Его снова во дворец”.
Иисуса завели в одну из палат. Понтий говорит Иисусу: “Что ж, я видел, но убедился я не полностью. И хочу увидеть еще Твое чудо. У моей жены старая мать, и она не слышит, верни ей слух”. — “Приведите ее сюда”. Привели пожилую женщину, которая вообще ничего не слышала. Иисус взял ее за руку и вывел на улицу в сопровождении всех правителей и слуг. Приближалась гроза. Иисус сказал Пилату: “Как только прогремит первый раскат грома, она станет слышать”. Все стояли и молчали в ожидании. Темные тучи ползли медленно по небу. Сверкнула молния, прогремел сильный гром. Женщина закричала не своим голосом. Стоявшее рядом дерево с треском рухнуло на землю. Понтий от страха убежал в свой дворец.
— “Больше пятнадцати лет я не слышала, и за одно мгновение слух вернулся ко мне. Спасибо Тебе, я не знаю, кто Ты. Ответь мне, что Ты за человек?” — “Извините Меня, пусть ваш зять объяснит, кто Я”. Иисус повернулся и подошел к своим Ученикам. “Вот вы видели Мою первую благодарность со стороны нечтивого. Сырым подвалом он наградил Меня, а Я его добром. И в том вы видите Истину Божью”.
В этот момент из Капернаума прискакал сотник Корнилий со своей сотней. “Спаситель, я услышал, что Ты в заточении и, как должник Твой, пришел на помощь к Тебе”. — “Спасибо тебе, Корнилий. Не Я в заточении, Пилат находится в нем, а Я на свободе, и душа Моя поет вместе с хорошими людьми, теми людьми, кто верит во все Божье”. Пилат так и не вышел. Чувствовалось, что стыд его не пускает и совесть мучает.
К Иисусу подбежал мальчик. “Равви, вот мама Тебе передала”. В руках он держал большую плетеную корзину. “Давид, как ты оказался здесь?” — “Равви, я видел, как Тебя везли легионеры прокуратора и решил прийти Тебе на помощь”. Мальчик плакал: “Я боялся за Тебя”. — “Успокойся. Я жив”. Иисус снял ткань, которая укрывала корзину, там лежали крупные красные яблоки и огромные грозди солнечного винограда. “Угощайтесь все”.
Люди подходили к Иисусу, трогали Его руки и восторгались тем, что такой человек посетил их селение. Корнилий отозвал Иисуса в сторону. “Равви, пожалуйста, будь осторожен. Еще не все Тебя понимают. Пилат после исцеления его тещи не вышел к Тебе, значит, он что-то задумал. Я знаю его давно — он не человек. Неоднократно я встречался с ним в Риме, он готов за деньги продать даже свою семью. Не жалеет никого. Он не представляет что такое справедливость, а суд вершит над людьми”. Иисус ответил: “Увидев его. Я все понял и предрек ему мучительную смерть за его злодеяния. Совесть его приговорит к смерти, а это страшнее, чем виселица”.
— “Иисус, я родился в Кесарии и хочу вернуться сюда на постоянное место жительства. Здесь люди лучше, чем в Капернауме, и я в честь Твою поставлю здесь церковь. И буду воспевать в ней все божественное. От язычества я отрекся, в чем и признаюсь Тебе, ибо поверил Твоей Истине и Отцу Твоему. Иисус, скажи мне, а Тебе лично не страшно за свою жизнь?” — “Нет, Корнилий, не страшно, ибо Я знаю все о себе и поэтому Я готов ко всему. Тебя, Корнилий, Я со временем приобщу к святым. Вижу, что ты человек искренний, и твое будущее выглядит прекрасно”, — “Иисус, спасибо Тебе за хорошие слова. Я надеюсь, что с Тобой еще увижусь. Сейчас мне нужно снова вернуться в Капернаум, но я не прощаюсь с Тобой”.
Иисуса окружили Ученики. “Равви, что будем делать дальше?
Иисус посмотрел в глаза каждому из них.
“Вы все видели, все что происходило здесь. Вас двенадцать, если вы еще не потеряли веру в Меня, то мы на время останемся здесь, в Кесарии, и поможем людям в их жизненных страданиях. Вы видели сами, сколько здесь страждущих, и я не уйду отсюда, пока не обойду всех. Кто согласен со Мной, идите за Мной. Кто сомневается, можете возвращаться по домам”. Иисус пошел вперед. За ним — двенадцать Учеников Его. Я шла позади, держа за руку мальчика Давида. Пройдя немного, услышала окрик, за нами бежала женщина. Я остановилась, женщина подошла ко Мне. “Меня зовут Клавдия, я жена Понтия Пилата и хочу отблагодарить Его, Он спас мою маму. А вы кто?” — “Я Мама этого молодого человека, которого зовут Равви-Иисус”. — “Возьмите деньги и отдайте Ему, они не помешают”. — “Извините Меня, Клавдия, Я не возьму деньги, ибо Он их не примет. Может обидеться и на Меня, и на вас. Если хотите отблагодарить Его, то раздайте серебреники среди добрых людей. То будет настоящая благодарность”. — “Хорошо, я так и поступлю. И все же, когда вам будет трудно — я постараюсь вам помочь”. — “Клавдия, это ваше дело”. — “Как вас зовут?” — “Мария”. — Еще раз большое вам спасибо, Мария, за такого Сына. Пусть Он живет многие лета и вы вместе с Ним. Сейчас мне стыдно за то, что мой муж поступил так с ним, но я постараюсь переубедить его, мне это под силу. Хотя я сама видела, что ему стыдно пред всем нашим семейством”. Наклонив голову, Клавдия ушла.
“Мать Мария, — обратился Давид, — можно, я останусь с вами? Я не хочу расставаться с Иисусом”. — “Давид, ты еще мальчик, вот когда подрастешь…”— “Но, Мать Мария, этого долго ждать, а я хочу быть с вами. Когда я вижу вас, мне становится легче жить. Вы для меня — моя семья”. — “Ну хорошо, догоняй Учителя, что Он тебе скажет”.
Давид побежал, затем спросил: “Равви-Иисус, я хочу быть все время рядом с Тобой”. — “Хорошо, Давид, Я тебя оставлю, только при одном условии, что ты сейчас отправишься домой к своей маме, а когда мы будем возвращаться из Кесарии, то зайдем в твое селение, и Я заберу тебя к себе. Ты будешь моим младшим братом”.
Довольный Давид от радости повис на шею Иисуса. “Я знал, я знал, что Ты не откажешь мне, добрее Тебя я не видел людей”.
Подошел Петр. “Давид, а сил и смелости хватит у тебя?” — “Петр, не трогай ребенка, смотри пока за собой, чтоб у тебя хватило смелости и сил, а Давид еще ребенок”. — “Равви, извини меня, я не хотел его обидеть”. — “Ничего, Петр, просто Я сегодня немного устал”. Мы пришли на свое место жительства. От всего пережитого все вскоре уснули, лишь Давид собирался в дорогу и бормотал про себя: “Равви, спасибо, Равви, спасибо, я буду ждать Тебя”.
Все отдыхали перед трудными днями, которые ждали нас впереди.
Потом Мне приснился сон: Клавдия, жена прокуратора, стоит на коленях, пред ней огромный крест, она протянула руки к этому кресту, о чем-то просила. Сверкала молния, гремел гром. В этот момент Я проснулась, было уже утро. Иисус с Учениками был во дворе, и они о чем-то громко говорили, смеялись: “Мама, не стали мы Тебя тревожить. Ты во сне говорила с какой-то Клавдией, просила у нее помощи и, чтобы не обидеть Тебя, мы решили выйти из дома. И все же нам интересно узнать, что Ты у нее просила, если она дала Тебе что-то, то поделись с нами, ибо мы голодны”.
Все засмеялись, Я тоже, почему, не знаю.
— “Иисус, а где Давид?” — “Мамочка, улетел наш голубь домой”. — “А что же он не попрощался со Мной?” — “Мама, он Тебя поцеловал и положил рядом с Тобой цветы, разве Ты их не видела?” — “Нет”. — “Ну значит, положит в следующий раз”.
Снова раздался громкий смех. “Мамочка, не обижайся на нас, просто настроение сегодня отличное у всех”. — “Сынок, Я, наоборот, радуюсь за вас, видя вас веселыми”. — “Ну что ж, спасибо, Мама”.
Прошло еще семь дней, Иисус трудился с Учениками, люди шли семьями из разных селений. Ученики вели проповеди. Иисус, Андрей, Иоанн лечили людей. На восьмой день Иисус говорит Мне: “Мама, вот прошел восьмой день нашего пребывания в Кесарии. День необыкновенный”. Смотрю, Меня окружают Ученики со всех сторон, не пойму в чем дело. “Я и Мои Ученики поздравляем Тебя с Днем рождения, ведь сегодня тринадцатое августа”. Они начали Меня целовать и поздравлять. “Мы накрыли стол в Твою честь”. — “Дети Мои, спасибо вам за ваше внимание. Я не ожидала, Я вас всех люблю”. — “Мама, праздновать будем на улице, и столом нашим будет земля”.
На земле лежали разостланные самотканные холсты с провизией на них.
“Мама, прими от нас подарок”. Все захлопали в ладоши. Смотрю, из хлева выходит Давид с огромным букетом цветов. “Мать Мария, это от всех нас наш Тебе подарок”. Я плакала от радости. “Давид, как ты оказался здесь?” — “А мне Равви-Иисус в то утро, когда я уходил домой, все рассказал. И я вернулся, ибо тогда забыл положить у Твоего изголовья цветы”. Все смеялись и веселились. Давид не отходил от Меня. Я видела в его глазах добрую радость, которую ребенок не может утаить.
Вечер проходил в чисто человеческом веселье. Много было шуток и смеха, Я никогда не была так довольна, как тогда. Все внимание Иисуса и его Учеников было отдано Мне. Мысль невольно пришла ко Мне, и Я подумала: вот если бы все люди жили так дружно и весело, то Земля бы была другой. Иисус сказал: “Мама, смотрю в Твои глаза и вижу в них всю прелесть жизни, и Я доволен, что Ты Мне подарила жизнь. Как прекрасно! Я думаю, что сейчас нас видит Наш Отец и тоже радуется за всех нас”.
На улице было уже темно. Звезды сияли, как бы тоже радовались нашему веселью, и вдруг одна из таких звездочек стала приближаться к нам. Она становилась все больше и больше. От нее появился яркий луч света, осветив то место, где находились мы.
“Вот, Мама, и Отец Тебя поздравил”.
Все молча смотрели. “Мать Мария, — обратился Давид, — а почему звезда не опустится на землю?” — “Ну, Давид, раз ты хочешь”. Я прикоснулась рукой к своему перстню и слегка потерла его. Луч, исходивший от звезды, исчез, и звезда (шар) медленно опустилась на землю. Шар опустился на землю, он уже не светился. Он него исходило приятное тепло и легкое шипение. В шаре появился проем, и приятный голос нас пригласил войти в шар. Ученики растерялись. Давид так крепко Меня обнял, что Я не могла пошевельнуться. “Мать Мария, я боюсь, мне страшно”. — “Давид, не бойся, ибо ты хотел увидеть, вот, пожалуйста, “звезда” пред тобой. Это достояние Моего мужа и Отца Иисуса. И раз мы находимся все вместе, значит, и все наше. Идем, ибо нас пригласили”.
Медленно ступая, мы вслед за Иисусом и его Учениками вошли в шар. В нем все светилось, и было слышно легкое звучание музыки, которая слышалась со всех сторон. Вновь появились Архангелы Гавриил и Михаил. “Мария, мы исполнили Твое желание. Прими от нас поздравления и от мужа Своего, а сейчас садитесь все поудобнее. Чтобы не привлекать внимания людей, мы перенесемся в другое место”.
Я смотрела на растерянные лица Учеников, они просто не осознавали, что происходит. Матфей смеялся, Я так и не поняла, почему он смеется. Давид прижался ко Мне. “Мать Мария, скажи мне, мы попали в сказку?” — “Давид, пока да, сказка, а со временем для всех сказка станет реальностью”.
Шар медленно стал подниматься. Иуда припал к полу. “Я не могу, мне не по себе,” — кричал он. “Иуда, успокойся, — сказал Иоанн, — смотри, ребенок молчит, но ты же взрослый человек”. Он встал. “Извините меня”.
Архангел Гавриил подошел к Иисусу. “Эмма, идем со мной”. Появился еще один проем, и Архангел Гавриил с Иисусом скрылись там. С нами остался Архангел Михаил, он обратился к нам: “Не волнуйтесь, сейчас мы, а точнее, наш корабль опустится посреди моря на водную гладь. Будьте спокойны, все будет хорошо”. И действительно, через некоторое время шар стал опускаться. Мы почувствовали легкое покачивание. Снаружи шар стал очень ярко светиться, в небольшие окошки мы видели, что находимся на водной глади. “А сейчас смотрите все сюда — в большое зеркало,” — сказал
Архангел Михаил. Зеркало засветилось, в нем появились живые картинки. Ученики просто не могли понять, что же все-таки происходит. Объяснить Я им не пыталась, ибо знала, что сразу они не поймут, ибо в их глазах был восторг.
Архангел Михаил подошел к Иоанну. “Иоанн, смотри внимательно и все запоминай, не упусти все увиденное, в нем твоя судьба. Давид, подойди ко мне”. Давид подошел. “Вот тебе Книга. Когда ты постигнешь все ее тайны, ты будешь истинным братом Иисуса и всех Его Учеников. Сама Книга научит тебя читать ее. И, как глаза свои, береги ее, ибо будешь передавать ее из поколения в поколение. И когда я сочту нужным забрать ее обратно, я ее заберу”. Давид взял Книгу. “Мать Мария, я очень рад, но эта Книга меня почему-то щиплет”. Я улыбнулась: “Ничего, Давид, не страшно. Главное, что она у тебя в руках”.
“Иоанн, — обратился к нему Архангел Михаил, — все, что ты здесь увидел, запиши и запечатай вот этим кодом. И когда наступит такое время, то я позволю людям открыть тайну увиденного тобой. Каждая седьмая буква в тексте будет являться ключом к этой тайне. И вот еще что, пойдем со мной”. Они ушли.
Иисус с Архангелом Гавриилом вернулись к нам. Архангел Гавриил подошел ко Мне. “Мария, вот Тебе я даю отрез ткани. Ткань особенная, и Ты, как рукодельница хорошая, сошьешь Иисусу новый хитон-плащаницу. Он — подарок вам. Дети мои, все, что видели и слышали здесь, — обратился Архангел Гавриил, — останется в ваших душах навсегда. Каждый из вас избрал свой путь, и вы должны быть достойными избранного. Пока увиденное держите в тайне, но применяйте все ради людей. Что будет непонятно, спрашивайте у своего Учителя. Вас уже убеждать ни в чем не нужно. Вы видели все своими глазами, и я думаю, что вы довольны всем. А сейчас небольшое наше угощение в честь Матери Божьей Марии”.
Из проема вышли Архангел Михаил и Иоанн, а вслед за ними появились пять женщин с угощениями. Женщины были очень красивые, в изумительных платьях. Угощали она нас такими яствами, которых мы никогда и не видели, но все было вкусно. Мне было интересно, ведь раньше женщин Я никогда не видела, и главное, что они молчали. Ни одна из них не произнесла ни слова. Они только улыбались, и улыбки еще больше украшали их лица.
Варфоломей был лысоват. Я смотрела на него, он пред женщинами старался привести в порядок “прическу”. Я улыбнулась, ибо видела по Варфоломею, что он только что понял, что это не сон, а действительность, которая происходит и с ним тоже.
“Сейчас мы вас доставим на то место, где взяли. Мы с вами не прощаемся, ибо еще увидимся”, — сказал Архангел Гавриил. Через некоторое время мы были вместе.
Звезды (шара) уже не было. Мы сидели так, как до того момента, когда нас забрали. “Братья, если это сон, то он очень приятный”, — сказал Петр. “Нет, не сон. — говорит Филипп, — у Давида в руках Книга, а у Матери Марии ткань в руках. Но почему она светится, не пойму”.
“Ученики Мои, — обратился Иисус, - не сомневайтесь, все, что вы видели и слышали — истинная правда. Вам предоставилась возможность воочию увидеть братьев Моего Отца, и вы теперь с большей верой будете отдавать свою силу и крепить Веру Господними силами, Иоанну придется вернуться домой и претворить в жизнь то, что велел ему Архангел Михаил. С ним вернется домой и Давид, и когда постигнет учение Книги, которую ему подарили, он найдет нас и будет нашим последователем. Петр и Андрей пойдут в Капернаум, в селение, которое предало нас, и постараются доказать людям всю Истину. Мы же, все оставшиеся, будем находиться все время в пути. Это не Моя прихоть — Воля Господня. И через некоторое время мы встретимся в Назарете, где подготовимся к походу в Иерусалим. Город проверит нас на нашу прочность и нашу духовность. Каждого из нас ожидают свои трудности, но возложенную ношу на нас не уроним. Я клянусь пред вами и Отцом Своим Небесным: Мне, Сыну Его, придется исполнить волю Отца Моего. Я готов, как и вы, братья Мои. По велению Господа нашего мы должны будем выглядеть пред людьми чистыми, духовно достойными нашего Творца Всевышнего. Мы уже сделали свои первые шаги, но путь наш нескончаем. Так что, братья Мои, будем идти по земле уверенным шагом, и Бог нам будет помогать в этом. Он и Вера в Него будут неразрывны с нами”.
“Равви, — обратился Давид, — что я могу сделать для людей, ведь я еще молод?” — “Давид, не смотри на свои годы. Главное, чтобы душа была готова к деяниям твоим. Вот когда ты познаешь Книгу, то ты сам решишь и почувствуешь, что нужно делать. И когда ты найдешь нас, ты уже будешь не ребенок, а юноша, познавший тайну бытия и сполна поверивший во всю Истину, которая заложена в Книге. Истина останется в твоей памяти навсегда. Сейчас, Давид, дай Мне Книгу, и Я прочту вам несколько волшебных строк из нее: “Святой Дух, созданье Божье, есть сила, несоизмеримая сила Простора Небесного. Сила сотворила жизнь на Земле. Соприкасаясь с ней, человек становится божеством, и божество множится и сближается с Творцом-Создателем. Берегите силу, ибо она есть ваша душа. И кто правильно ее понимает, тот всегда чувствует присутствие Бога рядом с собой. В мыслях своих вы должны крепить и оберегать душу, отречься и отказаться от нее нельзя, ибо наступит духовная смерть и тело превратится в прах, который будет развеян ветром”.
“Вот, Братья Мои, чтобы подобного не произошло с людьми, мы должны сделать все возможное и невозможное. Тем самым мы спасем многих, и пусть их прах не будет развеян ветром и души вернутся в обитель свою и продолжат жить в Царствии Небесном”.
Ранним утром Петр, Андрей, Иоанн и Давид, попрощавшись, ушли. Я смотрела им вслед. Они уходили молча, ибо видели, что их уже ждет там, за горизонтом. Вставало солнце, освещая все вокруг и неся свое тепло. На фоне восходящего солнца были видны четыре удаляющиеся фигуры. Со стороны казалось, что солнце поглощает идущих навстречу ему. Эти люди уносят с собой все невидимое, которое со временем станет ясно видимым. Я пожелала им успеха, добра. Труд их будет вознагражден Создателем. Солнце взошло из-за горизонта. Ученики отдалились. Поднялся небольшой ветер, сметая пыль с дороги.
“Мама, идем, нас ждут люди. Мы не должны задерживать их”.
Мне почему-то стало грустно на душе.
“Мама, не переживай, все будет хорошо”. Иисус сразу же принялся с Учениками за работу. Многие спрашивали Его: “Сегодня вечером мы видели, что Луна опускалась на Землю. Равви, ответь нам, что то было?” — “Не Луна опускалась на Землю, а Сила Господня, которая присутствует всегда рядом со Мной и всеми нами. И все, кто видел, думаю, что убедились в Моей Истине и уверовали в то, что Творец находится в Просторе Небесном и рядом со всеми людьми”. — Да, Иисус, если бы мы не верили в Тебя, мы бы не шли к Тебе. Посмотри вокруг, сколько людей пришло, все хотят услышать Тебя и получить помощь. Спасибо Тебе за то, что Ты нас оберегаешь и учишь. Мы все будем молиться за Тебя днем и ночью, в жару и холод. Ты будешь всегда с нами. Видя Твою любовь к нам, людям, мы отдадим Тебе все, и пусть наши души и тела будут находиться рядом с Богом и только через Тебя”. — “Спасибо вам, дети Мои”.
В это время Понтий Пилат отправился в Иерусалим для сбора дани. Там он встретился с Сосипатром (Антипа Ирод). Антипа много слышал об Иисусе, но хотел знать еще больше. Он спросил Пилата: “Наслышан я об одном отроке, именующем себя Иисусом Спасителем. Знаю, что сейчас Он находится в твоем селении. Понтий, что ты мне можешь сказать о Нем? Только не утаивай от меня ничего, говори все как есть”. — “Да, Антипа, я знаю этого человека и не скрою от тебя ничего. Он действительно послан на Землю, не ведаю, кем. Я видел все, что Он творит. На моих глазах свершалось невозможное. Другими словами, простой смертный не может сделать такого, что делает человек по имени Иисус. И я думаю так, что с каждым днем все больше и больше получает признание от людей. И если Его не остановить, то Он действительно станет не только царем иудейским, но и царем всей Земли. Сейчас Кесария, как неприступная крепость, окруженная людьми, которые жаждут встречи с Ним. Главное, что Ему помогают Небеса, я убедился, ибо был напуган одним видением”.
Антипа рассмеялся: “Знаешь, Понтий, я знаю, что любого человека можно купить за деньги, и я куплю Иисуса вместе с Его чудесами. Он не устоит пред предложенным мною богатством. Ведь все чудо в деньгах, а не в том, что ты видел”. — “Антипа, не получится у тебя ничего. Он не из таких, кто готов за серебреник отдать мать Свою на растерзание. Он из другого мира, которого окружают невидимые силы”. — “Значит, Он колдун, и по нашим законам мы вправе отсечь Ему голову”, — “Да нет, как раз колдуна в Нем я не вижу, ибо за колдунами народ так не ходит толпами. Тем более, у Него есть Его последователи, Его Ученики, которые находятся рядом с Ним всегда”. — “Что ж, Понтий, среди учеников всегда есть хорошие и достойные своего Учителя, и есть такие, которые в любую минуту могут предать не только учение своего Учителя, но и самого Учителя. Пожалуйста, позови мне сюда священника Сафаита, я должен с ним побеседовать. Что он, как священник, может сказать”.
Понтий позвал священника.
“Сафаит, ты слышал о человеке, который заявляет, что Он послан на Землю небесами, Богом, как Спаситель?” — “Да, Антипа, я слышал об этом самозванце еще в те времена, когда они жили в Иерусалиме. Он и Его Мать — умалишенные люди. Не обращайте на них внимания”. — “Да нет, Сафаит, об умалишенных так бы не говорили, как говорят люди о них. За ними не шли бы толпы народа. У меня есть свой план. У отшельника есть Ученики, тебе нужно найти среди них слабого, который бы ради денег мог нас осведомлять об их Учителе, и тогда мы точно будем знать, что Он за голубь и куда Он порхает” — “Что ж, Антипа, я согласен, но с одним условием, что ты оплатишь мне все донесения, которые я буду тебе представлять”. — “Хорошо, я согласен, — ответил Антипа. — Когда Пилат закончит сбор дани в Иерусалиме, мы вместе с ним отправимся в Кесарию. Я хочу поговорить с самозванцем, а ты, Сафаит, пообщаешься, с Его Учениками. Вот тебе деньги на расходы. Я уверен, что есть среди них такой Ученик, у которого при виде денег светятся глаза”. — “Ладно, Антипа, я все сделаю. Быть по-твоему”.
Сафаит ушел.
Антипа обратился к Пилату: “Понтий, скоро мы все будем знать о Боге-Человеке. — И Он громко рассмеялся. — Я Его куплю, как лепешку на базаре”.
Понтий подумал: “Ты бы мог купить меня, я люблю деньги, но того человека купить тебе будет не под силу, и никаких денег не хватит у тебя. Ибо я тоже видел, как в Кесарии Луна опускалась на Землю, и именно в том месте, где жил Иисус с Учениками”.
Прошло две недели, дела все были сделаны. Пилат, Антипа и Сафаит в сопровождении легионеров отправились в Кесарию. Приближаясь к селению, увидели, как огромная масса людей на колесницах, на повозках, на лошадях, ишаках окружает город.
“Да, Понтий, действительно, похоже на осажденную крепость, сам вижу, но это еще не доказательство. Пока сам не поговорю с Ним, вот когда поговорю, то мне решать: верить или нет умалишенному Простора Небесного”. Он снова громко рассмеялся. Лошадь под ним вздрогнула и резко рванулась вперед, к селению.
Иисус был занят своим делом, Ученики своим. Время нашего пребывания в Кесарии приближалось к концу. Ведь мы так и не добрались до Кефрь-Каны, а люди нас там ждали. И вот утром нас снова посетили легионеры, присланные Пилатом. Конечно, обращение с Иисусом было уже другое. “Иисус, Тебя снова желает видеть Понтий Пилат, — сказал сотник. — Пожалуйста, если ты сочтешь нужным, то посети Его. Это не приказ, а просьба его”.
Иисус был удивлен таким поведением сотника, а сам подумал: здесь кроется что-то нечистое, но сразу же дал добро. “Справлюсь с делами и приду к Пилату, пусть подождет…”
Дворец Пилата. Антипа и Сафаит были в ожидании.
“Зачем находятся здесь эти люди? — Клавдия спросила Понтия. — Что ты снова задумал?” — “Нет, Клавдия, не я задумал, а они”. — “Хорошо, пусть они покинут наш дом”. — “Нет, Клавдия, пусть они поговорят с Иисусом и сами убедятся, что пред ними не шарлатан умалишенный, а непознанный человек-чудо”.
Во дворец вошел Иисус: “Чего вы еще хотите от Меня: если помощи, то Я помогу вам, если хотите Меня снова посадить в подвал, то не получится у вас. Сам народ не допустит того”.— “Нет, Иисус, с Тобой хотят поговорить вот”, — Пилат указал на Антипа и Сафаита.
“Я по их глазам и их мыслям вижу и слышу, что они пришли с плохими намерениями, и говорить с ними Я не буду. Просто нет смысла”. Антипа закричал: “Голодранец, как Ты можешь говорить так с нами?! Я — царь!”. — “Я тоже царь, — ответил Иисус. — И Мне решать, с кем Мне стоит общаться или нет”. Повернувшись Иисус ушел. Клавдия стояла и в душе улыбалась, думая: “Молодец, Иисус, Ты действительно неземной”.
“Сафаит, — закричал Антипа, — действуй и исполни то, что я тебе приказал”.
Клавдия все слышала, но виду не подала. Сафаит вышел из дома. Антипа же выскочил на улицу, сел на коня и умчался в сопровождении своих воинов.
“Клавдия, мне становится не по себе. Меня что-то сковывает. По ночам мне грезятся кошмары, со мной что-то происходит, что именно — понять не могу”. — “Совесть твоя начинает тебя мучить, ибо от тебя зависит жизнь этого человека. Ты видишь в нем Бога, но боишься признать”, — выпалила Клавдия. “Я устал от вас и иду отдыхать”. — “Что ж, хорошо обдумай все, и совесть твоя тебя пожалеет, а если нет, то она тебя убьет”. Понтий посмотрел на Клавдию и ушел в опочивальню.
Сафаит постепенно начал внедряться в народ. И с завистливым любопытством выпытывал у оных все об Иисусе, стал, подстрекать людей к тому, чтобы они забросали Иисуса камнями. Люди, которых оставил Варавва для охраны Иисуса, заподозрили Сафаита и “призвали” его к благоразумию. Призывали они его в одном укромном месте, которое, судя по всему, надолго запомнилось Сафаиту. Первая его попытка настроить людей против Иисуса не получилась, на вторую он пока не решался, ибо боялся людей, видя, что Иисусу верят все, Сафаит просто исчез, решив дождаться благоприятного времени, чтобы найти такого, кто решится из-за денег стать осведомителем. Долго ему не пришлось ждать. Сафаита посетил Иуда Искариот и предложил свои услуги. Священник был рад, видя, как у Иуды светятся глаза при виде серебреников. “Что мне нужно делать?” — спросил Иуда. “Ничего сложного, просто за плату ты будешь меня осведомлять о деяниях своего Учителя”. — “Хорошо, я согласен, ибо я тоже вижу, что в нем сидит сам сатана с рогами”. — “Молодец, Иуда, я знал, что есть еще такие люди, которые могут все сделать для церкви. Ты будешь богатым. Вот тебе пока четыре серебреника, и я жду от тебя донесений, а точнее, в каждом селении, где вы будете находиться, там будут и мои люди, они найдут тебя. И ты будешь им все рассказывать, а они мне будут передавать. Так что смотри, ничего не упусти. Мне все нужно знать… Ладно, на вот тебе еще один серебреник”.
Иуда взял серебреники с удовольствием и ушел. Сафаит был чрезмерно доволен. “Да, не знал я, что Ученика самого Бога так легко можно купить. Раз у Учителя такие Ученики, значит, и Учитель такой. Одним словом — самозванец, который одурачивает людей”, — думал Сафаит.
Иуда мечтал: “Кто я с Учителем? Просто нищий. Пророчествами Его я сыт не буду. Сейчас я имею возможность стать богатым, и чем больше я буду доносить на Иисуса, тем богаче буду становиться”.
Сафаит отправился в Иерусалим. По прибытии он сразу встретился с Антипой Иродом. “Ну, что, Сафаит, смог ли ты выполнить мой приказ?” — “Да, почтенный Антипа. Я все сделал”, — и рассказал обо всем Антипе. Тот довольно засмеялся. “Вот видишь, к чему приводит Его учение — к измене. А если Ему изменяют, значит, Он уже в наших руках. Каждое слово и каждый шаг Его нам будут известны. И ты, Сафаит, смотри, не подведи меня. Осведомляй меня обо всем. Я вижу, это тоже в твоих интересах, ведь любишь денежки, правда?” Сафаит покраснел. Антипа со злобой произнес: “Смотри, какой проходимец, не стал со мной, царем, говорить. Я Ему покажу, кто есть кто. На коленях будет просить у меня помилования, лживец Небесный”. Он снова рассмеялся.
“Антипа, — сказал Сафаит, — учти, все же у Него есть сила. Многие верят Ему”. — “Нет никакой у Него силы, вся сила, дорогой Сафаит, в деньгах. И она несравнима с Его болтовней”. — “Я понял все”. — Сафаит ушел. Антипа стал размышлять и мечтать: как ему поступить с нечестивым. Всякие меры наказания придумывал.
Понтий Пилат думал по-своему: если Антипа что-то предпримет недостойное по отношению к Иисусу, то ему, Пилату, придется судить Его. Как же он сможет, ведь видел сам, на что способен Иисус. Ведь, действительно, Он творит чудеса, которые невозможно опровергнуть. Как придется поступить? Ко многим был несправедлив, но здесь особый случай. Вдруг Он и правда послан Богом на Землю, то где тогда истинные доказательства? В чудесах Его и Луне, опускавшейся на Землю? И, если полностью поверить, то можно сойти с ума, наверное, нужно ждать, само время покажет, как поступить. Почему Клавдия так сильно старается защитить Его? Как трудно все понять.
Внутренний голос сказал Пилату: ищи правду в самом себе и своей справедливости. Пилат потряс головой и подумал: “Наверное, уже началось. И как мне избавиться от мыслей, которые сами заставляют думать об Иисусе? Наверное, будет лучше, если я по-хорошему снова приглашу к себе Иисуса и поговорю с ним наедине, тогда я успокоюсь, другого выхода у меня нет. И чем быстрее сделаю — тем лучше будет для меня”.
Иисус и оставшиеся Ученики собирались в дорогу. Пред домом остановилась колесница Понтия Пилата, он был один. Увидев Меня, сказал: “Я хочу увидеть Твоего Сына”.
Я позвала Иисуса, Он вышел к Пилату. “Ну, что еще вы хотите от Меня?” — “Ничего, кроме одного. Я жду сегодня вечером Тебя у себя дома. Приглашаю Тебя на дружескую беседу, хотя какая получится. Но встретиться нам нужно, ибо Ты, Иисус, должен внести кое-какие ясности, дабы все дошло до моего ума”. — “Хорошо, Понтий, времени у Меня мало, но Я приду к тебе, дабы удовлетворить тебя своим присутствием. В данный момент Я не могу понять тебя. Сначала ты Меня встретил розгами, а сейчас хочешь угостить сладостями?” — “Вот, чтоб подобного больше не повторилось, я и приглашаю Тебя”. — “Что ж, жди, Я скоро буду”.
Пилат удалился. Я спросила Иисуса: “Чего он снова хочет от Тебя?” — “Мама, чувствую, он боится не только Меня, но и своей продажной совести. И, чтобы облегчить свои страдания и мучения, он хочет поговорить со Мной. И Мне придется посетить его, хотя особого желания Я не имею”. — “Смотри, Иисус, чтобы ничего не случилось с Тобой, ибо верить таким людям нельзя”. —”Мама, все будет хорошо, сама знаешь, что за всем наблюдает Отец, и Он дает согласие. Ты иди в дом, отдохни перед дорогой, а Я навещу Пилата. Пусть радуется, что Бог посетил его дом в третий раз. Ведь Отец любит троицу, не правда ли, Мама?” — “Иисус, ступай, Я с нетерпением буду ждать Твоего возвращения”.
Иисус один отправился к Понтию Пилату. У входа во дворец Иисуса уже ждали слуги Пилата, они доброжелательно пригласили Его во дворец и привели в одну из палат, где находился Понтий с женой Клавдией. Увидев Иисуса, Понтий сразу предложил Ему присесть.
“По правде говоря, я не ожидал, что Ты придешь ко мне. Я думал, что Ты поступишь точно так со мной, как ты сделал с Антипой Иродом”. — “Как видишь, такого не произошло, Понтий. Начни сразу, что тебя побудило позвать Меня, тем более сидеть рядом с шарлатаном и проходимцем?” — “Иисус, Ты мне не поверишь, мне кажется, совесть моя заставила меня сделать этот шаг. Я лично хочу услышать от Тебя, кто Ты есть на самом деле?” — “Разве ты не видишь, что пред тобой сидит человек?” — “Да, я вижу, что сидит человек, и вижу, что Он не совсем простой, ибо видел чудеса Его”. — “Странно, видел и не верил в увиденное, получается наоборот. Не Я странный и загадочный, а ты, Понтий. Моя странность заключается в том, что Я вношу новое в сознание людей, а все новшество всегда выглядит чем-то странным и неприемлемым, ибо все привыкли к старому. И, чтобы обновить все, Меня на Землю послал Мой Отец Небесный. И. выполняя Его волю, Я прививаю людям новую Веру, Веру в Бога”. — “Но как же Ты один можешь изменить все?” — “Почему один? У Меня есть Ученики и люди, которые поверили Мне и идут за Мной, но не за Антипой и Сафаитом. Пойми, Понтий, Меня ничто не остановит, ибо Мои деяния направлены на добро и любовь к людям. И в Моих деяниях ты не увидишь ничего порочного, точно так же не увидишь ничего таинственного в Моих чудесах. Мой Отец и Царствие Его помогают Мне”. — “Хорошо, я как прокуратор, хочу увидеть Твоего Отца Небесного”. — “Понтий, сначала посмотри на Сына Его, а когда придет время твое, то ты увидишь Моего Отца, и чувствую, что ваша беседа будет не такой, как здесь”.
Клавдия опустила голову и прошептала: “Боже, если Ты есть, прости нас грешных, ибо видишь Сам, что нами руководит. В молодом человеке я вижу все чистое и добродушное, а наша семья повязла в грязи. Спаси моего мужа, если только можешь”.
“Клавдия, выйди и оставь нас одних”. Выходя, Клавдия подумала: “Если мы действительно сделаем что-то плохое против этого человека, то не будем нам места ни на Земле, ни на Небесах”.
Понтий молчал. По нему было видно, что он нервничает.
“Иисус, угощайся” — и предложил Ему подойти к столу. “Спасибо, Я не голоден”. — “Неужели Ты брезгуешь, ведь Царя угощает Царь”. — “Не в том дело, Понтий”. — “А в чем же?” — “Я насквозь вижу твою душу, которая не вино будет пить со Мной, а кровь Мою”. — “Слишком много Ты видишь, Иисус. Тебе точно навредит, ибо знаешь, как к Тебе настроены высшие чины и священнослужители”. — Да, Я вижу все. И их настроение с детского возраста ощущаю на Себе. Вспомни, Понтий, сколько малых детей пострадало в Вифлееме по приказу Ирода, ибо в то время он уже боялся появления Божьего Сына. И сейчас Ирод Великий занимает не очень достойное место в Царствии Небесном. К чему Я все говорю? Хочу, чтобы ты не оступился, хотя сознание твое тебя уже беспокоит. И, как видно, есть за что”. — “Да, Ты прав, Иисус, сейчас по ночам меня мучают кошмары. В кошмарах я вижу себя и то темное место, где я нахожусь и где надо мной издеваются лохматые чудища. Помоги мне, чтобы
больше не грезилось”. — “Что ж, Я тебе помогу, но только на время”.
Иисус взял в руки кувшин с вином, подержал его немного в руках. “Вот, выпей содержимое, и тебе станет лучше. Но учти, продлится недолго, до первого твоего злодеяния”. Понтий выпил вино. “Да, но сейчас я в нем не чувствую аромат вина, это уксус”. —Не в том дело, главное, что ты выпил, поверил в Меня”. — “Что ж, Иисус, ступай домой. Вижу я, разговор у нас не получился таким, каким я хотел, но в чем-то я убедился”.
Иисус вышел из палаты, и Его встретила Клавдия.
“Иисус, прости нас, и прошу Тебя, помоги нам, а когда Тебе будет трудно, то не он, а я буду стараться помочь Тебе. Сейчас я вижу, что уже теряю своего мужа, ибо он неисправим”. — “Хорошо, Клавдия, что смогу, то сделаю для вас, но изменить его трудно”. — “И еще, Иисус, Ты видел тех людей, которым Ты отказал в разговоре с ними, опасайся их, они что-то затеяли против Тебя”. — “Клавдия, Я это уже знаю. На то Я и есть Сын Божий. Я вижу, ты, Клавдия, женщина доброй души, но купаешься в нечистом чане”. — “Иисус, Ты верно говоришь. Поэтому я и боюсь за свою семью”. — “Клавдия, судьба нас еще сведет, и тогда мы все увидим, кто был кто на самом деле. Я прощаюсь с вами. Мне нужно идти дальше, но думаю, что вы будете помнить обо мне. Как помнить — ваше дело и право”.
Возвратясь домой, Иисус увидел, что все ожидали его возвращения. “Мама, все хорошо. Мы с чистой совестью можем двигаться в Кефрь-Кану”.
На следующий день пополудни мы отправились. Покидали Кесарию с непонятным чувством, то ли радость была с нами, то ли печаль. День стоял пасмурный, солнце иногда выходило из-за туч, обогревая нас своим теплом. Мы вышли на небольшую возвышенность, обернулись и посмотрели на Кесарию. Селение покрыто голубой дымкой. Еще было видно: за нами мчалась колесница. В ней находилась женщина. Через некоторое время она была рядом с нами. В ней мы узнали Клавдию. Она подошла к Иисусу, обняла Его и заплакала. “Я хотела, чтобы вы не уходили и остались в Кесарии, но вижу, вас никакая сила не остановит. Иисус, не обессудь меня и не ругай, прими от меня, пожалуйста, мои дары в дорогу. Не деньги, вам путь предстоит долгий, и я решила собрать вам пропитание”. — “Спасибо, Клавдия, ибо дарующий хлеб дарует жизнь. Я не откажусь”. — “И еще, примите от меня колесницу в подарок, ведь среди вас есть женщина, и вы не должны допустить, чтобы она на своих ногах переносила трудности пути вашего”. — “Клавдия, если от чистой души, мы примем от тебя подарок”. — “Иисус, прими и как от чистой души, и как от хорошего человека, который не только привык к вам, но и полюбил вас. Если бы было все иначе, то я пошла бы вслед за вами”. — “Спасибо за откровение твое, Клавдия. Помни нас, ибо пути Господние неисповедимы, а сейчас ступай домой и пусть твои добрые силы никогда не покинут тебя”.
Клавдия отправилась домой. А мы медленно тронулись в путь. Кесария исчезала за горизонтом, и маленькая фигура женщины утонула в голубой дымке.
Мы удалялись, неся впереди себя Истину. И Вера наша витала вокруг нас. Она ярко светилась, освещая наш путь и придавая нам силы, которые мы должны были направить и применять во всем достойном и подвластном Богу.
Мы выбрались с гористой местности и попали в объятия пустыни. Песок, гонимый ветром, кружил над нами. Было такое впечатление, что мы попали в другой мир. Жара одолевала нас. Я видела, что все устали,
“Иисус, может, немного отдохнем?” — “Нет, Мама, будем идти вперед. Вот, смотри, змеи, ящерицы передвигаются по земле очень быстро, значит, быть какому-то ненастью”.
Я сразу села в колесницу, ибо боялась ползучих. Иисус все понял и улыбнулся. Ветер не утихал, где-то в стороне послышались раскаты грома, и через некоторое время все вокруг потемнело, пошел дождь. Мы двигались все мокрые и изможденные. Когда ненастье утихло, снова появилось солнце, стало свежо, и мы почувствовали облегчение. Впереди вырисовывался камень-валун. Я подумала: как он мог оказаться в пустыне, ведь вокруг песок? На фоне камня отчетливо была видна фигура человека. Мы приближались к камню. Подойдя ближе, мы увидели, как с него спустился молодой человек высокого роста, с очень длинными волосами. Мне показалось, что он ровесник Моему Сыну. Мы остановились.
Молодой человек поприветствовал нас: “Странники, кто вы?”
Иисус представился: “Я Сын Божий, Иисус — Спаситель из Назарета. Иду в Кефрь-Кану с Учениками и Матерью Своей”.
Молодой человек сразу стал на колени. “Иисус, сам Бог дал возможность встретиться с Тобой. Я много слышал о Тебе от пророков, и вот сейчас своими глазами я вижу пред собой живого Бога. Я рад своей судьбе. Она предоставила мне слышать Тебя и видеть Тебя. Меня зовут Иоанн Предтеча”.
Иисус посмотрел на него. “Иоанн, ты странно одет, почему так?” На нем были грубые одеяния из верблюжьей шерсти и опоясанные кожаным поясом.
“Иисус, я странник, несущий Истину Божью в одиночестве, поэтому я так одет. Питаюсь всем, чем придется. Блюда мои — акриды (саранча) и дикий мед. Но не в том дело. Главное, я Тебя встретил на своем пути”. — “Да, Иоанн, нелегок наш путь”. — “Иисус, нелегок он нам по телу нашему, а по душе я не чувствую тяжести, и мне легко. Среди людей я проповедую то, что и Ты, и мне верят, как и Тебе. Кто же не верит, тот гонит меня, как и Тебя. Но все равно в обоих случаях я вижу, что все верят. С ранних лет я покинул отцовский дом и вот скитаюсь по пустыне многие лета, ибо дал клятву: не выйду в люди, пока не встречу Тебя. Кому я нужен — они меня сами находят: и гонимые, и верующие. Однажды с Небес ко мне опустился огромный огненный шар, из которого вышел человек и представился мне как Архангел Гавриил. Он сказал мне: “Иоанн, ты будешь крестителем душ человеческих. Водой будешь снимать с них грехи и запомни, что на Земле уже живет Бог-Человек по имени Иисус. Ты с ним встретишься и будешь крестить Его. А пока и здесь, в пустыне, тебя будут находить многие, жаждущие увидеть тебя. Переживешь ты очень многое, но не падай, Иоанн, духом, ибо впереди тебя будут идти сильнее тебя”.
“Вот с тех пор я и ждал встречи с Тобой. И, наконец, свершилось все сказанное Архангелом Гавриилом. И сейчас я имею полное право покинуть пустыню и выйти к людям. И пророчить все в Твое имя и имя Божье. Нам будет легче вместе преодолевать все трудности бытия нашего”.
Иисус и Иоанн отошли в сторону. “Иоанн, как ты уже знаешь, Я иду в Кефрь-Кану, сколько Я там пробуду, не могу сказать. Ты же отправляйся в Енон. Там на берегу Иордана проповедуй Веру в Бога и будь в ожидании нашем. Следуя в Енон, заходи во все селения, которые будут у тебя на пути. Проповедуй людям Веру нашу в истинного и единственного Творца Всевышнего. Я же по возвращении из Кефрь-Каны буду продолжать делать то же самое”. — “Голову свою отдам на отсечение, но, Иисус, выполню я все”. — “Иоанн, о смерти пока не думай. У нас еще много дел впереди, но попрошу тебя, опасайся всех иродовых прислужников. Они сейчас находятся везде и всячески стараются подорвать нашу Веру среди людей”. — “Иисус, я смотрю на Твоих Учеников, один из них не внушает доверия и не нравится”. — “Да, Иоанн, Я знаю, но пока Я молчу, посмотрю, что будет дальше. Ибо все знаю наперед о Себе, тебе и о Своих Учениках. Так что Иоанн, жди нас в Еноне. Мне пора в путь”. — “Хорошо, Иисус, ступай дальше, неси с собой то, что несешь. После встречи я чувствую огромный прилив сил и с чувством наслаждения отправляюсь в люди со своей доброй ношей”.
Иоанн со всеми попрощался и с довольной улыбкой на лице отправился навстречу своей нелегкой жизни. Мы же продолжили путь в Кефрь-Кану. Иисус шел рядом с колесницей. “Мама, Я доволен, ибо Отец Мне послал сильного и достойного человека, который никогда не подведет никого из нас. За ним будут идти люди, ибо в нем они тоже увидят Истину. С ним легко общаться, его доброта, добрые слова будут пронизывать своей силой души людские. Он приумножит Веру и дела наши”. — “Сынок, не знаю, заметил ли Ты, но Я увидела своим внутренним взором, что у Иоанна есть большой шрам на шее”. — “Мама, это его судьба, главное то, что он всегда будет стоять на своем, в этом его сила и верность”.
Смеркалось, мы подходили к Кефрь-Кане. Само селение было небольшое. Подойдя ближе, увидели очень много людей. “Вот видишь. Мама, нас ждут”.
Навстречу выбежали дети, окружили нас. Иисус взял на руки мальчика и спросил: “Почему в этом селении так много людей?”
Мальчик ответил: “Они здесь находятся очень давно, ждут какого-то Спасителя”.
Иисус улыбнулся. “Что же, пойди и расскажи всем, что Спаситель прибыл”.
Дети побежали. Навстречу к нам вышли старцы, которые поприветствовали нас. Один из них, по имени Куций, обратился к нам: “Скажите, кто из вас Иисус?” — “Я”, — ответил Иисус. “Спасибо Тебе, что Ты не обошел нас стороной и по зову нашему прибыл к нам. Вижу, вы устали с дороги, вам нужно отдохнуть, а завтра, Иисус, пожалуйста, помогите нашему горю. В нашем селении очень много больных — взрослых и маленьких детей. Наша община приготовила вам дом, где вы и будете опочивать. Пища находится тоже в доме. Пойдемте, я вам покажу”.
Мы шли по улице в окружении толпы. Люди наперебой задавали вопросы Иисусу и Ученикам. Он сразу не мог ответить на них, ибо стоял шум. Я заметила, что какой-то мужчина подошел к Иуде Искариоту и что-то дал ему и сразу удалился. Сердце почему-то дрогнуло, но потом Я успокоилась. Нас разместили в небольшом доме. Мы оттрапезничали и улеглись отдыхать. Прошло немного времени, встал Иуда. “Жарко мне, я выйду на свежий воздух”. Его долго не было. Я не спала и слышала, как он вернулся. В доме запахло вином. Через несколько мгновений Я уснула, и снова Мне приснился сон: Клавдия стояла на коленях пред крестом, молящая о чем-то. Иоанн Предтеча, обхвативший руками свое горло. Пилат, мчавшийся на колеснице. А вслед за ним — бежавший Иуда. После Я видела чистое море и восходящее солнце. Солнце поднялось высоко и после резко упало за горизонтом моря, послышалось шипение. Я проснулась, все еще отдыхали. Вышла на улицу, ветерок обхватывал Меня легкой прохладой рассвета. Я подумала: кто же все-таки подходил к Иуде и что ему дали, зачем он уходил из дому? И еще запах вина Мне не давал покоя. Вскоре вышел Иисус.
“Исса, не нравится Мне поведение Иуды”,— и Я рассказала все Иисусу. “Мама, Я с ним поговорю сегодня”.
Солнце осветило землю, все, отдохнувшие и набравшиеся сил, вышли из дома. Иисус сразу отозвал Иуду. “Что с тобой происходит?” — “Равви, ничего”. — “А куда ты уходил ночью?” — “А… Это я здесь встретил своего знакомого из Кариота, своего давнего друга”. — “А почему ты его не пригласил к нам в гости?” — “Учитель, нас много, и, чтобы не стеснять всех нас, я сам сходил к нему”. — “Хорошо, Иуда, познакомь нас с ним”. — “Понимаешь, Учитель, он уже отправился в Назарет”. — “Да, Иуда, ты что-то таишь от нас”. — “Нет, Учитель, я говорю правду”. — “Что ж, готовься к работе”.
Люди на улице ждали Иисуса. Он вышел к ним и обратился: “Дети Мои, Я Сын Божий, послан на Землю Отцом Своим Всевышним, послан для того, чтобы помочь вам всем без исключения. Величественный простор есть благодать наша. И мы все посетим эту благодать, но прежде чем все произойдет, вы должны поверить. Прекрасней Царствия Отца Моего вы нигде не найдете. И если кто в жизни оступится, тот может увидеть другое, нечто страшное, поэтому Я вас призываю: раскройте свои души пред владениями Отца Моего, пустите Его силу к сердцам вашим, и бескрайняя небесная гладь будет всегда вашим домом. Мой Отец добр ко всему живому.
Он любит всех нас, ибо Он нас сотворил. По Его воле Я буду вас исцелять, и вы воистину убедитесь в том, что есть над нами Всевышний — Повелитель. Знаю, как над вами издевались язычники, и вот наступило новое время, на ваших глазах будет все меняться. Не только изменятся люди, но и их души. Не нужно ничего платить, лишь в веровании вы найдете свое спасение и добрыми делами поможете воспеть Веру в Господа Бога нашего”.
Из толпы кто-то задал вопрос: “Учитель, скажи, долго ли добираться до Твоего Отца и чем лучше — ишаком или лошадью?”
Иисус улыбнулся. “Какие вы темные, увы, на них вы не доберетесь до Царствия Моего Отца. Лишь через Меня ваш путь лежит к Отцу Моему. Когда Мне поверите, то времени на этот путь много не уйдет”.
“Скажи, Иисус, а там у нас будут свои дома?” — “Да, все Царствие будет ваше — единый дом для всех. Тесно в нем не будет никому. Он построен из “глины”, да только “глина” есть Дух Святой, который пока невидим нашему взору”. — “А где находятся основания дома?” — “В душах ваших, еще не познавших Истины. И, чтобы основание дома было крепче, Я и был послан на Землю, дабы укрепить и не дать рухнуть уже построенному”. — “Иисус, а ишака своего я могу взять в Царствие?” — “Может, моря и горы вместе с пустыней заберете? Что же тогда останется на Земле? А вообще и ишаку твоему будет место. Посмотрите на Небеса — воздушный океан не имеет границ, и в нем каждому предназначено свое место. Так что за ишаков своих не беспокойтесь, думайте о себе, и вам решать, какой путь избрать”. — “Иисус, верно Ты говоришь. Вот я из Вифавары, там священники говорят, что родился на Земле дьявол с рогами и ходит, призывая всех людей, чтобы они шли за ним на Небеса. И вот смотрю я на Тебя, рогов не вижу, слышу лишь умные слова и хочу понять: где же правда”. — “Сын Мой, правда во Мне, а рога на том, кто говорил тебе”. — “Иисус, а чем Ты можешь доказать нам?” — “Да, вы тоже ждете чуда. Сейчас Я вам докажу. Я вижу среди вас много больных, особенно детей. Сейчас поднесите Мне тех детей, которые не видят белого света”.
К Иисусу поднесли детей разного возраста. Они были незрячими. Один из них был глухой. Иисус посадил их вокруг себя.
“Мама, пожалуйста, дай Мне ткань, которую Тебе подарили”. Я подала Иисусу холст. Им Он накрыл сидевших детей, подозвал людей, попросил их:
“Поднимите руки к Небесам и громко обратитесь к Богу со словами: “Господи, помоги, пожалуйста, детям. И так повторите три раза”. Все так и сделали. После Иисус снял холст. “Дети, вы видите?” — “Да, Иисус, все вокруг белым-бело, нам больно”. — “Отведите детей в темное место. Пусть немного побудут в темноте, пока их очи не привыкнут к белому свету”.
Глухой мальчик кричал: “Я слышу, как шумит ветер, я все слышу”. Толпа замерла.
— “Вот видите, даже после этого у Меня не выросли рога”. — “Извини нас, Иисус, мы действительно темные. Что нам говорили священники, то мы и делали, а сейчас видим, что Ты есть Бог, ибо на Земле мы еще никогда не встречали такого человека. Мы Тебя не отпустим отсюда, пока Ты не исцелишь всех, кто нуждается”.
Вскоре привели тех детей. Они радовались: “Мы видим все, — кричали они. — Спасибо Тебе, человек без рогов”. Иисус смеялся, глядя на них. “Смотрите, дети, вокруг себя. Это все ваше, вам его подарил Мой Отец. Воспевайте Его и тех людей, кто поверил в Моего Отца”.
К Иисусу подошел Иуда. “Равви, мне нужно отправиться в Назарет. У меня там есть дела”. — “Что ж, Иуда, ступай. Я не могу тебе приказывать”. — “Учитель, спасибо. Я буду ждать вас в Назарете”. И Иуда ушел.
— “Мама, Я чувствую, что Я его теряю, а он Меня. Это лишь его первые шаги, которые ведут к потере совести и души”. — “Да, Иисус, пророченное сбывается”. — “Но ничего, Мама, у каждого есть своя голова на плечах, душа в теле и путь, который изберет голова для своей души, ей же и отвечать пред душой своей”.
Иуда быстро добрался до Назарета, где снова встретился со священником Сафаитом.
— “Что ты мне можешь сказать?” — “Нет, сначала деньги”. Сафаит исполнил просьбу Иуды и дал ему несколько серебреников. “Я вижу, что наш Учитель связан с нечистой силой, ибо я видел и был в шаре, который в Кесарии опускался на Землю, им управляли дьяволы. У них там все выглядит иначе, да и одеты они странно. На головах шлемы блестящие и с рогами”. — “Иуда, почему ты раньше мне об этом не сказал?” — “Я боялся, да и сейчас боюсь, ведь они в любую минуту могут явиться на Землю”. — “Да, Иуда, ты не только плохой и жадный человек, ты еще и трус. Что ж, такие нам нужны. И чем больше будет таких людей, нам легче будет править толпой, которая поверила дьявольскому прихвостню. Что ты видел еще в шаре?” — “Зеркала, которые светились, а в них отражение людей с рогами в белых одеяниях, которые летали по небу на каких-то дисках и шарах”. — “Интересно, а что дальше?” — “Матери Марии подарили тканый холст, который по ночам светится”. — “Иуда, а где сейчас находится ткань?” — “У Матери Иисуса. И еще, мальчику Давиду подарили Книгу, которая сама может научить читать любого человека”. — “Что, же в ней написано?” — “Я не знаю. Иисус из нее нам мало читал”. — “Иуда, где живет Давид?” — “В одном маленьком селении между Кесариею и Кефрь-Каною. Живет он с матерью своей”. — “Ты нам можешь показать селение?” — “Иисус может заподозрить”. — “Ладно, мы и сами найдем. На тебе еще один серебреник. Когда Иисус вернется в Назарет, постарайся украсть ту ткань и доставить мне. Тогда получишь еще больше денег”. Иуда согласился.
Сафаит сразу же отправился на поиски того селения, где жил Давид с матерью.
Тем временем Давид не выпускал Книгу из рук. Он мог свободно читать ее и понимать смысл. Люди, прознав об этом, шли к Давиду, чтобы он читал им. Все слушали с удовольствием. Мать не могла нарадоваться сыном и все время благодарила Иисуса за все доброе, что Он сделал для них с Давидом. Давид не подозревал, что скоро в его жизни все изменится. Он переживет самое страшное в своей жизни. И вот настал этот день. В его селение прибыл Сафаит с легионерами. Мальчик как раз находился у знакомых своей матери и читал Книгу людям, которые пришли послушать. В дом забежал друг Давида. “Давид, прячься и прячь свою Книгу. Легионеры уже терзают твою мать и требуют от нее, чтобы она сказала, где находишься ты с Книгой”. Мальчик схватил Книгу и выскочил на улицу. Ползком, между мелких кустарников, он добрался до своего дома и увидел страшное. Он увидел свою мать, лежавшую на земле. Тело ее было обезглавлено. Один из легионеров взял голову, нанизал ее на копье, сел на лошадь и повез по селению, говоря при этом: “С каждым такое будет, кто поддерживает связь с дьяволом”. Сафаит рвал и метал. Ему был нужен мальчик с Книгой, а Давид лежал в кустарнике и плакал. Не найдя мальчика, Сафаит покинул селение, сказав: “Кто доставит Давида ко мне, тот получит десять серебреников”.
Предать тело земле пришлось ночью. Собрались соседи и сделали все возможное.
— “Давид, пока не поздно, уходи и найди своего Учителя, и расскажи Ему все то, что случилось с тобой и твоей матерью”. — “Да, но я не знаю, где Он сейчас находится, куда мне идти?” — “Странников спрашивай, и они укажут тебе путь”.
Рыдая, Давид шел, сам не зная куда. Он шел и плакал, шел долго. Пред глазами его стояла та жуткая картина. Он просил Бога: “Приведи, укажи мне путь к Иисусу”. Кто-то остановил его. “Юноша, почему ты плачешь?” То был Иоанн Предтеча. Давид все рассказал. “Давид, значит, мы с тобой братья. Меня зовут Иоанн, я друг и духовный брат Твоего Учителя. Он мне приказал идти в Енон, к реке Иордан, и ждать Его там. Идем со мной. Вместе будем ждать Иисуса, а Книга твоя будет учить нас, и мы вместе сохраним ее”.
Давид согласился и пошел вслед за Иоанном, крепко держа в своих руках Книгу. Он шел и думал: “Раз маму убили из-за Книги, значит, она волшебная и имеет силу, а изверги за содеянное злодеяние дорого заплатят”.
Сначала шли они молча. Иоанн спросил: “Давид, а ты веришь Иисусу?”—”Если бы не верил, я бы Книгу выбросил по дороге”. — “Молодец, ты свой путь уже избрал. За маму свою не беспокойся. Она уже на Небесах и смотрит за тобой. И как ты думаешь, что она видит?” — “Не знаю, Иоанн”. — “А видит она то, что ты находишься среди достойных людей, и ее душа радуется тому, что ты идешь по Божьей тропе”. — “Но мне маму жалко”. — “Понимаю тебя, Давид, но ничего не поделаешь. Ты с ней встретишься. Но сначала ты должен сделать много добрых дел. Радуйся, ты видел Бога, говорил с Ним и еще много раз будешь общаться с Ним”.
Так они пришли в Назарет. Иоанн раздобыл провизии, немного потрапезничали и снова отправились в путь. Следуя по одной из улиц Назарета, Давид остановился и долго стоял. “Давид, что случилось?” — “Да нет, ничего, мне, наверное, показалось”. — “Ну идем. Давид, идем”. Вышли за селение и прошли еще две мили. “А сейчас привал, нам нужно набраться сил”. Иоанн расстелил на земле тряпье, и они легли, направив свой взгляд к Небесам. Начали появляться первые звезды. “Иоанн, скажи, а на звездочках живут люди?” — “Да, Давид, живут, только не на всех”. — “Там и моя мама находится?” — “Да, душа ее там”. — “Иоанн, там, наверное, хорошо, нет горя. И люди не голодают и не страдают так, как мы?”—”Ты прав, Давид. Если не секрет, скажи мне, что ты увидел в Назарете?” — “Да нет, мне просто показалось”. — “Что именно?” — “Мне показалось, что я увидел одного из Учеников Иисуса по имени Иуда Искариот, и он говорил с тем священником, по приказу которого убили мою маму”. — “Нет, Давид, ты ошибся. Иисус сейчас находится в Кефрь-Кане с Учениками. Отдыхай, тебе показалось”.
Иоанн уснул. Давид долго лежал и вспоминал свою маму. Во сне он увидел ее. Она была с распущенными волосами и улыбалась. “Давид, не беспокойся за меня, я уже дома. Придет время, и мы встретимся с тобой, только слушай Иисуса и Мать Марию. Она тебе заменит меня. И береги Книгу, ведь придет время, и ее нужно будет вернуть”. Давид крепко спал, пробудившись, рядом с собой он не увидел Иоанна. “Куда он подевался?” — подумал Давид. Но долго ждать не пришлось.
“Давид, ты любишь дикий мед?” — “Да”. — “Вот тебе мед, лепешка, вода родниковая, угощайся”. — “Спасибо. Иоанн, а я маму видел во сне”. — “Ну вот, а ты сомневался, кушай. А я посмотрю твою Книгу, конечно, если можно”. — “Иоанн, мы же братья с тобой”. — “Молодец, ты все понял, другого ответа я и не ждал от тебя. Что ж, в путь-дорогу, Давид, будем мы с тобой помогать нашему Учителю и готовить людей к Его приходу на берега Иордана. Смелей, Давид. Смелей, сын мой. За нами стоит наш Бог. Это наша сила, а кто не верит в нее, тот просто покойник”. Давид засмеялся. “Иоанн, я же еще ребенок”. — “Ничего, Давид, я тоже был таким и не стеснялся своего возраста, а делал то, что мне приказывал мой Бог, наш Создатель. Как прекрасно с Ним общаться”. — “Иоанн, скоро ли мы встретимся с Иисусом?” — “Давид, мы же с ним не расставались, Он рядом с нами, в наших душах и сердцах. Вот смотри на восходящее солнце, и ты увидишь лик Его, и Он тебя согреет и успокоит”. Они шли гордые и довольные, ибо были убеждены в своем.
Кефрь-Кана. Иисус трудился с Учениками изо всех сил. “Мама, скоро истечет наше время пребывания здесь. Нам нужно отдохнуть, и мы снова отправимся к морю. Пройдем несколько миль и встретимся с водной гладью, которая всегда Мне напоминает о Царствии Небесном”. — “Иисус, знаешь, Меня что-то тревожит Моя душа, думаю, что-то случилось. Все время пред глазами Я вижу Давида с Книгой в руке”. — “Мама, на обратном пути мы зайдем в его селение и узнаем о нем все. Да и заберем его с собой. Он Мне нравится”. — “Иисус, как бы ни было поздно”. — “Мама, все будет хорошо, ведь добрых людей больше, чем злых. Если с ним что-то и случилось, то у него есть Книга, которая своей силой будет притягивать к нему хороших людей”. — “Спасибо, Ты Меня успокоил”. — “Мама, через два дня мы отправимся к морю”. — “Хорошо, Иисус, Я все подготовлю”.
Через два дня мы отправились к морю. Идти было трудно. Вокруг был песок и ни единого дерева. Наконец мы услышали шум прибоя. Пахло рыбой и прохладой свежести. За последней дюной пред нами показалась водная гладь. Подойдя поближе к морю, мы попадали от усталости на горячий песок. Вдалеке виднелся небольшой челнок, было видно, что он приближается к берегу. Мы отдыхали. Я думала о Давиде. Иисус ходил по берегу из стороны в сторону и о чем-то Сам с Собой говорил. Мы ему не мешали.
Тем временем челнок с двумя рыбаками пристал к берегу. Увидев нас, рыбаки подошли: то были отец и сын. Кивком головы они нас поприветствовали: “Можно ли рядом с вами обосноваться?” — “Конечно. Здесь всем места хватит”, — ответила Я.
“Меня зовут Овед, а это мой сын Тоах”. Овед предложил развести огонь и преподнес нам две огромные рыбы. “Сейчас будем трапезничать. Смотрю я на вас и вижу, что вы люди кочевые, странники”. — “И да, и нет”, — ответила Я.
“Мне не понятно, — сказал Овед, — но вижу одно, что люди хорошие и добрые. Как вас зовут?” Мы все представились. “А как зовут того молодого человека, который ходит по берегу из стороны в сторону?”. — “Иисус”, — ответила Я.
Овед присел. “Тот самый, о котором все говорят?” — “Да, тот самый”. — “Надо же, и не ведал и не гадал, а увидел Бога своими глазами. Скажи, Мария, когда-то очень давно я жил в Иоппии, там был знаком с Иосифом. Он помогал рыбакам чинить челны наши и часто упоминал имя Иисус. Мария, ты знакома с Иосифом?” — Да, Я его жена”. — “А где же он находится сейчас?” — “Вон там”, — Я показала рукой на небо. “Извини меня, Мария, я не знал. А сейчас куда вы держите путь?” — “Овед, пока мы отдыхаем. Когда — Иисус решит, и куда — нам еще неизвестно. Ведь Его ждут везде”. — “Да, Мария, я знаю”. — “Иисус, иди сюда, рыба готова”. — “Спасибо, Мама, Я иду”.
Он подошел, поприветствовал рыбаков: “Вижу, у вас сегодня удачный улов”. — “Да, Иисус, сегодня нам повезло”. — “Благодарите Бога на Небесах, ибо Он держит сегодня море спокойным. А через четыре дня не выходите в море, будет сильный ураган и шторм”. — “Хорошо, Иисус, мы так и сделаем. У нас есть запас”. — “Овед, а почему твой сын все время молчит?” — “Иисус, его в детстве собака испугала, и у него Бог речь отобрал”. — “Нет, Овед, ты ошибаешься. Не Бог у него речь отобрал, страх пред собакой вселился в него”.
Сидели мы и трапезничали, рыба была очень вкусной. Иисус взял горящее полено в руки и резко поднес его к глазам сына Оведа. Тот закричал: “Ты же меня лишишь так зрения. С меня хватит того, что я не могу говорить!”
Все рассмеялись. “Не могу говорить, а почему ты так кричишь?” У отца появились слезы на глазах, а Тоах громко кричал, повернувшись к морю. Потом сказал Иисусу: “Что Ты сделал?” — “Страх изгнал из твоего тела. Говори на здоровье, только изрекай умные слова, а то страх снова вернется”. — “Хорошо, Иисус, я все так и буду делать”.
Рыбаки, отдохнув, собрались снова в море. Они благодарили Иисуса. Челнок отплывал, Тоах кричал: “Море, ты меня слышишь, я снова говорю!” Мы смотрели на них, пока они не скрылись за горизонтом.
Отдыхали мы еще два дня, потом отправились в селение, где жил Давид. Перед входом в селение было видно, что надвигается ненастье. Встретив одну женщину, Иисус спросил ее: “А где семья, что жила в том доме?” — “Я не знаю”, — грубо ответила она и начала удаляться от нас. “Странно, — подумал Иисус, — здесь что-то неладное”. Женщина вернулась: “Извините меня, я не узнала вас. Это вы исцелили мать Давида?” Разыгрался ураган, загремел гром. “Давайте войдем в дом, здесь никто не живет”. Мы зашли, на улице шумел сильный ливень. Женщина нам все рассказала.
“А где же сейчас находится Давид?” — спросил Иисус. “Так ведь он же отправился искать вас. Жалко мальчика, он такой хороший был. Мы всем селением слушали его чтение, и если бы не проклятые священники, все было бы хорошо”.
Я увидела слезы в глазах Иисуса. Сверкала гроза, гремел сильный гром, мы молчали. После Иисус сказал: “Гром и молния всегда даруют Мне удачу. Вот они и сейчас здесь и говорят Мне: “Иисус, все хорошо, Давид жив. Он находится в надежных руках”. Прошумел сильный раскат грома, который как бы подтвердил сказанное Иисусом. “Да, Мама, Ты была права, и Мне нужно чаще прислушиваться к Тебе. Но пока Меня интересует другое: кто направил сюда священников? Хотя у Меня есть одно предположение”. — “Иисус, Мне кажется, Ты не ошибаешься, но доказать будет пока трудно”. На улице гремело и шумело, но мы так и не сомкнули глаз до утра.
Утром еще шел дождь, был сильный ветер. “Когда успокоится погода, мы снова пойдем в Капернаум. Нужно увидеть Петра и Андрея, от них тоже нет никаких известий”. Все поддержали своего Учителя.
Когда успокоилась погода, мы отправились в Капернаум. “Мама, Я был гоним и предан этим городом. Не знаю, как он встретит Меня сейчас”. — “Если Петр с Андреем вели там хорошую работу среди людей, то встретят нас хорошо”. — сказала Я. “Что ж, придем, увидим”.
В город мы вошли поздней ночью и сразу направились к дому Петра. Здесь тоже прошел ливень, на улице было прохладно. Ветер еще шумел. В доме Петра было темно, мы постучали, нам никто не открывал. Снова начали стучать.
“Кто там?”— прозвучал голос Петра. “Твой Учитель с Учениками”. — “Равви, Равви, сейчас я открою”.
Мы вошли в дом. Петр растерялся. “Успокойся”. — “Нет, нет сначала покушайте, а после будем говорить”.
Мы разместились, места всем хватило. “Извини, Петр, что потревожили тебя и твою семью так поздно. Сам знаешь, после того, что случилось здесь с нами, нам некуда больше податься”. — “Равви, мы — братья, считай, что ты пришел домой”. — “Спасибо, Петр. Что ты можешь нам сказать, как у вас с Андреем идут дела?” — “Знаешь, Иисус, по-разному. Многие верят, другие говорят, что мы слуги дьявола. Когда проповедуем, возникают разногласия. Сразу же начинаются потасовки среди людей”. — “Да, Петр, до людей еще не доходит полностью, но все переменится. Не может быть такого, люди все поймут”. — “Хотелось бы побыстрее увидеть это”, — сказал Петр. “Труд наш не останется незамеченным, ибо добро прививается быстрее, чем зло. Вот еще, Петр, когда вы уходили из Кесарии, с вами был Давид”. — “Да, Иисус, мы его завели в его селение и отдали матери. Что-то случилось?” — “Мне кажется, случилось. Мать Давида убита, а он же ушел, чтобы найти нас, и пропал. Никто его не видел”. — “Странно, очень странно. Кто мог сказать церковнослужителям, что у Давида есть Книга, подаренная ему Царствием Небесным? — молвил Петр.— И еще, Иисус, среди вас я не вижу Иуду, где он?” — “В Назарете он ждет нас. У него там возникли какие-то личные дела”. — “Что ж, понятно. Что будем делать дальше?” — спросил Петр. “С рассветом отправимся в Назарет, там и обсудим, как нам действовать”.
Утром пришел Андрей. Мы все были готовы в дорогу. Мы шли по улице Капернаума. Люди, увидев нас, старались обойти стороной. Стыд делал свое дело. Подойдя к дому Корнилия, мы остановились, Иисус зашел в дом. Корнилий был рад встрече. “Иисус, я не ожидал, что Ты посетишь меня”. — “Я никогда не забываю добрых людей, тем более, которые помогают Мне”. — “Иисус, я собираюсь покинуть Капернаум, переберусь в Кесарию навсегда и там проведу всю оставшуюся жизнь. Это моя родина, и мне там легче будет жить и творить добро”. — “Корнилий, Я попрошу тебя, ты помнишь, у Меня был мальчик Давид?”—”Да”.— “Он пропал. И если ты встретишь где его, пожалуйста, побеспокойся о нем”. — “Хорошо, Иисус, я все сделаю. Иисус, я вижу, у тебя есть колесница, возьми еще две у меня, вам легче будет передвигаться”. — “Спасибо, Корнилий. Я не откажусь”. Жена Корнилия собрала нам провизию в дорогу, и мы отправились в Назарет.
По дороге в Назарет, пред самым селением, нам повстречался Варавва со своей свитой. Мне казалось, что Варавва изменился. Да, было видно даже по разговорной речи. “Учитель, я приветствую Тебя и Твоих Учеников и преклоняюсь пред тем, что вы несете людям. Я о вас рассказываю людям, и каждое селение, чувствую, ждет Тебя”. — “Спасибо, Варавва”. — “Иисус, я Тебе давал своих людей, чтобы они охраняли Тебя, а сейчас я их не вижу среди вас”. — “Варавва, Я отпустил их по домам, они больше не вернутся в твою стаю”. — “Что ж, их право, но кто
же Тебя будет охранять?” — “Вера Моя — Оберег Мой”. — “И то правда. Вот что еще: недавно я встретил молодого человека, он был странно одет. На нем была верблюжья шкура, опоясанная кожаным ремнем, но не в том дело, с ним был мальчик, которого я видел у Тебя. Он что, бросил Тебя, Иисус?” — “Варавва, ты правду говоришь?” — “Зачем мне Тебя обманывать, Я видел их, они шли в сторону Енона. Мальчик нес Книгу с собой”. — Ну, Варавва, спасибо тебе за такое приятное известие. Значит, Давид жив, и судьба его свела с Иоанном Предтечей. Огромное спасибо тебе”. — “Иисус, за что, я не пойму?” — “Я тебе когда-то расскажу”, — ответил Иисус. Я заплакала. “Раз он с Иоанном, то беспокоиться не нужно, Мама. С ним он не пропадет. И мы скоро встретимся с ними”.
У Меня на душе стало легко. Иисус повеселел тоже. “Мамочка, Я думаю, почему так сходятся наши пути. Я даже не мог никогда и подумать, что Давид встретится с Иоанном”. — “Сынок, сам Всевышний ведет нас по жизни, и не стоит удивляться”.
“Иисус, — обратился Варавва, — в Назарете я видел Твоего Ученика Иуду, он мне показался странным. По его поведению можно было заметить, что он чего-то боится”. — “Варавва, спасибо тебе и за эту весть. Я сам стал замечать, что с ним что-то творится неладное. Что ж, Варавва, нам следует идти дальше. Я чувствую, что мы с тобой расстаемся ненадолго”.
И мы тронулись, Варавва в одну сторону, Я с Иисусом и Его Учениками — в другую.
Иоанн и Давид добрались до Енона, и на берегу Иордана они разбили свой лагерь. Люди прослышали о том, что на берегу реки поселился пророк, посланный Илией, который знает все, и потянулись к нему, хотя Иоанн был немногословен, все же он вызывал интерес у окружающих его людей. По ночам у костра всегда было многолюдно. Когда Давид читал Книгу, то царило молчание. После ему задавали массу вопросов. Иоанн с Давидом с удовольствием отвечали. Люди восторгались услышанным. Каждый день возле реки Иордан было паломничество. Люди приходили сюда узнать о своей дальнейшей судьбе. Здесь, в водах реки, Иоанн крестил людей, смывая чистой и прохладной водой с них все грешное. К нему несли грудных детей, больных старцев и всех тех, кто нуждался в помощи, и всем им он помогал. Многие спрашивали его: “Мы слышали, что по Земле ходит живой Бог. Иоанн, когда мы Его увидим?” — “Скоро, Он уже приближается сюда. И вы, дети Царствия Небесного, должны радоваться тому, что вы живете во времена настоящего Бога, которого своими глазами увидите и услышите Его. И всегда будьте готовы встретить Его. Пусть ваши души откроются пред Его Верой. В Его притчах и проповедях вы познаете Истину Божью, которая охраняет вас, и если вы уверуете в нее, то будете бессмертны”.
Прибыв в Назарет, мы сразу подошли к Моему любимому месту, и все присели под единственным деревом, которое росло у родника. Иисус обратился к нам: “Братья Мои, в Назарете мы пробудем недолго. И оттуда мы продолжим свой путь в Иерусалим, но прежде, чем мы доберемся до Иерусалима, мы будем входить в каждое селение и отдавать свой долг пред теми, кто ждет нас. Посещая все селения, вы сами убедились в том, что люди ждут нас и верят нам. А сейчас идемте в дом, отдохнем и обсудим наши дальнейшие планы”.
Иисус с Учениками ушли. Я же решила остаться. “Мама, идем в дом”. — “Сынок, Мне нужно побыть немного одной”. — “Тебе плохо?” — “Нет, Иисус, Ты знаешь, что для Меня значит это место”. — “Ну хорошо, Мама, мы Тебя ждем в доме”.
Я сидела и смотрела на бегущую воду из родничка. И с бегущей водой Я сравнила Свою жизнь, которая выходит из Царствия Божьего и разносится по всей Земле, неся с собой влагу, дарующую жизнь всему живому. Предо Мной снова явился Ангел, бабушки не было. “Мариам, путь ваш будет пролегать в Иерусалим. Начинается самое ответственное время ваших деяний. Говоря другими словами — вы все приближаетесь к началу”. Я сразу подумала: “Это смерть, и Я больше не увижу Своего Сына”. Ангел все понял: “Мариам, это не смерть, а есть лишь начало, и Иисус знает. Да и Ты тоже. Только Ты стараешься приостановить время в Своих мыслях, но этого, Мариам, не избежать и не обойти стороной. Я начала нервничать. “Мариам, успокойся. Ведь за вами стоит все человечество, все без исключения”.
— “Да, Я вас понимаю, но терять дорогое на своих глазах — очень страшно”. — “Мариам, ведь утерянное Тобой будет найдено в блаженстве вашем. Вот посмотри на меня, я жил на Земле во времена Моисея в теле человека и ушел в Царствие Небесное. И вот, как Ты видишь, я стою пред Тобой и говорю с Тобой. Разве я похож на покойника?” — “Нет”. — “Значит, я жив. И всего-навсего нахожусь в другом обличий. Мариам, Ты видишь Свою бабушку, и Ты должна убедиться в прелести другой жизни. Подумай. Я еще раз повторяю: “Ты не утеряешь Иисуса, лишь найдешь Его целым и невредимым”.
Иисус тем временем беседовал с Учениками. В дом вошел Иуда Искариот. “Учитель, извини меня. Личные дела поглотили меня”. — “Иуда, у тебя что-то случилось? Или ты утаиваешь от нас что-то?” — “Нет, Иисус, что я могу утаить от братьев своих”. — “Да, но тебя видел Варавва, и ты с ним вел себя подозрительно”. — “Нет, нет, Учитель, ему показалось”. — “Иуда, скажи мне, ты видел Давида?”. Иуда покраснел. “Где же мне его видеть, он у себя дома, я же в Назарете находился все время, решая свои дела”.
— “Ладно, Иуда, время покажет. Ты беседовал с людьми, вел с ними работу?” — “Учитель, я же говорю Тебе, я решал свое личное. Мне было не до людей”. — “Да, Я и Сам вижу, на тебе новые одеяния. У тебя что, много денег?” — “Нет, мой знакомый из Кариота подарил мне”. — “Ответишь ли Мне, за что?” — “Он мне был должен и вот таким образом вернул долг”. — “Да, Иуда, ты меняешься на глазах у своих братьев. В какую сторону, Я пока понять не могу, хотя…”—”Иисус, я пред Тобой ни в чем не виновен”. — “Что ж, Иуда, поживем — увидим. Хотя Я вижу все то, что не каждый из вас видит. Сегодня все вы отдохните. Завтра мы приступим к работе. Сейчас можете заняться своими делами”.
Иисус подозвал Андрея. “Андрей, пожалуйста, проследи за Иудой. Куда он отправится и с кем встретится. Только, пожалуйста, сделай так, чтобы он не заметил”. — “Я сделаю, Учитель”.
Все разошлись. Ученики занялись своими делами. Андрей ушел вслед за Иудой. Иуда шел очень быстро, Андрей едва успевал следовать за ним. Иуда подошел к одному из домов, постучал, ему открыли, и он вошел. Андрей не знал, что делать. У проходивших мимо людей он начал интересоваться, кто живет в доме. Одна из женщин сказала: “Здесь недавно поселился один человек из Иерусалима, и судя по всему, он связан с церковью и с синедрионом, ибо дом часто посещали священнослужители из Иерусалима”. Андрей задумался.
Когда Иуда вошел в дом, его встретил человек с большим шрамом на лице. “Что ты нового принес для Сафаита?” — “Я вас боюсь, — сказал Иуда, — оставьте меня в покое. Мой Учитель что-то подозревает. Я не хочу иметь с вами дела”. — “Нет, дорогая ты наша мерзость, ты уже наш. Если нет, то верни нам наши деньги, которых у тебя уже нет”. Человек со шрамом громко рассмеялся. “Рассказывай, к чему готовится Иисус?” — “Он намерен идти в Иерусалим, не обходя ни одно селение. Он говорит: “Все люди должны принять Бога”. — “Вот мы и примем этого Бога. Ты, Иуда, мерзкий человек, просто слякоть, которая по нашим законам вообще не должна жить на Земле. Но пока ты нужен Сафаиту, ибо через тебя мы покончим с лжецарем. На тебе вина, выпей, и вот еще один серебреник за твое предательство. Знаешь, ты, скотина, я бы лично так не поступил. Но раз ты пропащий, то ты согласишься на все. Я снова тебе повторяю: ты наш, хотя лично я стою на стороне твоего Учителя и перейти на Его сторону я всегда успею, а вот ты чревом своим поплатишься”. — “Я вас брошу, и как у меня будут деньги, я верну их вам”. — “Нет, дорогой, поздно уже. Скажи, Иуда, ты, дьявольский сын, сможешь ли ты представить себя висящим на дереве? Нет, не можешь, ибо ты трус, а стоишь ты на распутье. Ты двуличен, и душа твоя, считай, уже погибла”.
Андрей не отходил от дома, ждал, когда Иуда выйдет. Через некоторое время Иуда вышел с опущенной головой и отправился в подвал, где торговали вином. Оттуда вышел он уже не человеком. Его шатало из стороны в сторону. О чем он думал в тот момент, не известно никому.
Андрей вернулся домой. “Иисус, Иуда что-то действительно скрывает от нас. Что именно, непонятно”. — “Я тоже думаю, что может у него быть общего со священнослужителями? Андрей, прошу тебя, не своди с него глаз”. — “Хорошо. Учитель. Но разреши мне посетить тот дом, где был Иуда”. — “Знаешь, Андрей, ты в чем-то прав. Если тебя там встретят и согласятся с тобой на беседу, то разузнай все. Это ведь все в наших интересах. Они что-то затеяли, и между ними и нами стоит Иуда. Только попрошу
тебя, Андрей, пожалуйста, будь осторожен. И все держи пока в тайне”.
События начали только развиваться, ибо само время начинало двигать шаг за шагом историю Деяний Бога-Человека, Иисуса — Сына Божьего.
Караван передвигался из Кесарии в Иерусалим. Груз был необыкновенный. Дань, собранная в честь священнослужителей, много золота и серебра. Варавва в очередной раз готовился напасть на добычу. В один из ненастных дней он свершил свой замысел. Снова пролилась кровь. Во время нападения на караван один из священников закричал: “Злодей, что ты делаешь? Это же все церковное. К нему нельзя прикасаться, ибо будешь наказан”.
Варавва подошел к священнику. “Добро наворовано вами, а не мной, и если я прикоснусь к нему, то со мной ничего не случится, сам Бог видит: кто есть кто”. — “Не знаю, кто твой Бог, но ты понесешь наказание”. — Да” понесу, но только не пред вами, идолами земными, а пред самим Богом”. Священник орал: “Знаю, знаю, Варавва, что и ты поверил в умалишенного самозванца, но ему скоро будет конец, ибо наше собрание решило Его отдать Отцу Своему”. — “Смотри, какие, раз вы решили, то сначала вы ступайте к Отцу Сына Божьего и объясните Ему, как вы попали сюда и за что?” Варавва достал нож… “Если есть на небесах Бог, Он меня простит”, — подумал Варавва.
Со всем награбленным он со своими людьми отправился в. Иерусалим, дабы раздать оное всем неимущим. Он шел и думал: “Буду ждать Иисуса в Иерусалиме. Я должен убедиться в том, что готовится, и я должен разузнать, что затеяли эти идолы”.
Путь Вараввы лежал через Енон. Войдя в селение, он разбил свой лагерь на берегу Иордана, рядом с местом, где находился Иоанн с Давидом. Людей было много, и в толпе Варавву с его людьми трудно было различить. Варавва познакомился с Иоанном. “Недавно я видел вашего Учителя и беседовал с Ним. Он очень беспокоился о мальчике. Но я вас видел раньше и сказал Учителю, что юноша жив. Скоро Иисус будет здесь. Он говорил мне, что отправляется в Иерусалим, но прежде чем доберется до Иерусалима, Он будет посещать все селения, где Его ждут. Скажи, Иоанн, ты тоже послан Его Отцом на Землю?” — “Нет, Варавва, Иисус послан на Землю Отцом Своим, а меня на Земле посетил Ангел Господний и велел тоже исполнять волю Отца Иисуса”. — “Все как-то странно, меня никто не посылал и не посещал, а я кручусь между вами, как смерч, посланный Небесами, и проку нет никому, есть я или нет меня. И сдохну на тропе, и никто не узнает”. — “Да, славу ты о себе нажил недобрую среди людей”. — “Каких людей? Среди сытых и обжорливых тварей? Бедные и голодные обо мне ничего плохого не скажут, ибо я помогаю таковым. Конечно, у меня вид помощи иной, чем у вас, и все же, пуская в ход зло, я делаю добро”. — “Что ж, Варавва, тебе видней”.
Варавва задержался, ему было интересно находиться рядом с Иоанном. Да и сама местность ему нравилась. Он всегда повторял: “Все, что вижу красивое пред собой, то считаю ту красоту своей. Вот и сейчас мне здесь нравится, и буду находиться здесь, сколько захочу”. — “Варавва, я тебя не гоню, будь здесь, сколько пожелаешь”.
Варавва обратился к Давиду: “Давид, я хочу, чтобы ты мне почитал свою Книгу. Мне хочется услышать, что из нее исходит”.
Давид взял Книгу в руки и начал читать: “Всяк человек с душой прекрасной является могуществом силы Его, ибо создание Божье всегда светлое. В нем находится Истина Господня, которая руководит всем блаженным и справедливым. В душе человека можно найти прекрасное, божественное и нежное, светящееся, как солнце, и теплое, как летний дождь. В этом потоке, потоке нежного общения, можно встретить лицо Господа Бога нашего и услышать Его Глас, который забыть невозможно никогда. Душа — путник духовный, преодолевает все трудности в теле. Вместе с ним она страдает и радуется, веселится и плачет, переносит все тяжести земные, и лишь при освобождении тела своего она находит покой в Царствии Небесном. Каждый живущий на Земле должен помнить о том, что он есть дитя Небес, и раз он есть дитя, значит, у него есть Отец. И всяко дитя должно слушать своего Отца через свою душу. Великий и мудрый, нежный и честный Отец всегда отзовется и придет на помощь к своему чаду, ибо созданное Им должно быть достойно воспитанно и сохранено. Милость Господня заложена в жизни, подаренной вам вашим Создателем. Вознося Истину Божью, люди становятся крепче в Вере Его, и коль они крепки в Вере, значит, они сильны, и им не страшны силы тьмы. Господь на Небесах, люди на Земле, душа между ними, как яркая и неугасимая звезда, сплачивающая все воедино своим светом”.
Варавва слушал, по нему было видно, что он не все понимает. Но все же слушал. “Скажи, Давид, а в этой Книге обо мне ничего не написано?” — “Здесь написано обо всех, и если это так, значит, и о тебе”. — “Да, слова выдумал не простой человек, и точно знаю, что не из моих людей. Я уверен. Что же, Давид, спасибо тебе и храни Книгу, как глаза свои. Я вижу, из тебя получится хороший человек, да тебе и есть у кого поучиться, ты попал в хорошую среду. Или по пути, который тебе указывает твой Учитель”. — “Варавва, а ты много убил людей?” — “Да, Давид, но они были не люди. Я — зверь, а они хуже меня. Они убили больше, чем я, и на их совести больше крови, чем на моих руках”. — “Да, Варавва, я видел, что они сделали с моей мамой, и я никогда не забуду”. — “Давид, ты еще ребенок, пока не готовь себя к мести, время тебе будет твоим советчиком, и оно подскажет, как тебе поступать. И все же — держись своего Учителя”.
Иисус собрал всех Учеников. “Братья Мои, мы должны следовать в Гадару (Умь-Кейсь). С этого селения мы начнем свой новый духовный поход”. Ученики согласились, Я тоже была не против. Иисус говорил: “Мама, Я с Тобой иду навстречу нашей судьбе. Я еще не знаю, как нас примет Гадара, но Я должен идти туда”. — “Иисус, Я не противник Твой. Давайте следовать в Гадару”. Мы быстро собрались. Отсутствовали лишь Иоанн и Давид.
Селение Гадара располагалось на вершине одного из холмов. Оно было большое. У подножья протекала река Гиеромакса. У нее была своя особенность — по обоим ее берегам теплые минеральные источники под названием Амофа. У источников всегда находилось множество людей, которые брали воду, охлаждали ее, водой исцелялись от многих недугов. И вот мы ступили на землю селения. В нем было несколько Храмов и три театра. Вообще, страна Герчесинская встретила нас доброжелательно. Люди в селении знали, что по Земле уже идет духовное движение и во главе стоит Сын Божий — Иисус. Проходя по улицам Гадары, можно было заметить, что на нас обращают внимание, ибо одежды наши отличались от гадарианских. Мы остановились возле одного из Храмов, там было многолюдно. Из толпы к нам подошел мужчина, он обратился ко Мне: “Я был в Кесарии и там видел всех вас. В то время я не придал особого значения, слыша о вас то, что вы посланники Бога, но Земля слухами полнится. Если я не ошибаюсь, то вы Мать Божьего Сына Иисуса?” — “Да, Я Мать Его”. “Покажи, кто есть Он среди этих людей”. — “Вот, смотрите, тот молодой человек, у которого две родинки на лице”.
Мужчина подошел к Иисусу. “Скажи, Ты Сын Божий по имени Иисус, а в народе о Тебе говорят, как об Учителе?” — “Да, брат Мой, это Я, а это Мои братья духовные, иначе говоря, Ученики Мои”. — “Вы надолго пришли к нам?”—”Все зависит от людей. Как нас поймут и примут здесь”.—”Что ж, день уже на исходе. Меня звать Шефо, если вы не против, то я могу вам предоставить свое жилье, где вы сможете принимать людей. Конечно, в том случае, если они к вам пойдут и поверят в вас”. И Шефо обратился к людям, находившимся у Храма: “Посмотрите сюда”. Все обернулись в нашу сторону. “Рядом со мной и пред вами стоит Сын Божий Иисус со своими Учениками. Многие из вас слышали о Нем, и вот Он здесь у нас, в Гадаре. Если кто из вас сочтет посетить Его, то вы найдете Сына Божьего у меня дома, но будет только завтра, а сейчас Ему нужно отдохнуть с дороги”.
Люди стояли и молчали, рассматривая нас. Это продолжалось недолго. Осмелевшие стали интересоваться, что мы можем делать, ибо слышали, что мы творим чудеса. Ученики и Иисус начали объяснять то, что Они могут делать. Многие с иронией улыбались, другие слушали. Я думала: неужели повторится то, что случилось в Капернауме? Когда шли к дому Шефо, Иисус говорил: “Люди еще полностью не знают о наших деяниях, поэтому они сейчас сомневаются. Им пока в диковинку, но новый восход солнца покажет им нашу силу или нашу слабость”.
Мы вошли в дом Шефо. Жена Шефо Шеера встретила нас хорошо. “Будучи в театре, где выступали артисты из Рима, я слышала о вас и ваших деяниях. И мечтала встретиться с вами. И вот мое желание исполнилось само по себе. Значит, на Земле и в Небесах существует что-то естественное, что и сблизило вас со мной”. — “Все желания души всегда будут исполнимы”, — ответил Иисус.
Шеера пригласила нас к столу. Когда закончилась трапеза, Иисус сказал: “Спасибо вам за вашу доброту и ваш прием. Сейчас мы отправимся посмотреть ваше селение. На первый взгляд оно Мне понравилось, особенно театры с огромными колоннами”.
Пока солнце не зашло за горизонт, мы отправились в центр Гадары. Любовались всеми достопримечательностями. Город был красив и уютен. И так, любуясь красотами, мы долго гуляли. После вышли из города и подошли к реке. Зрелище было ни с чем не сравнимое. Из-под земли били теплые целебные родники.
“Сейчас и мы попробуем получить удовольствие от источников. Братья мои, давайте телесно почувствуем силу источников”.
Ученики согласились. Некоторое время на берегу стоял громкий шум, ибо все получали удовольствие от дара земли. После процедуры мы отправились к дому Шефо. Тропа пролегала над пещерами, в которых находились усопшие. Следуя над ними, Иисус приостановился. “Мама, неужели Мне показалось?” — “Иисус, что именно?”. — “Я услышал из одной пещеры зов”. — “Иисус, Тебе послышалось”. — “Да нет, Мама, Я действительно слышал, что кто-то ко Мне обратился”. — “Идем, уже начинает смеркаться”. — “Нет, вы идите, а Я скоро приду”. — “Будь осторожен. Ты снова заставляешь Меня волноваться”. — “Мама, не волнуйся. Я не покину то место, пока сам не пойму, в чем здесь дело”.
Мы ушли. Иисус остался. Он присел на камень и стал прислушиваться к гробовой тишине. Так Он сидел долго, пока не увидел промелькнувшую тень из одной пещеры в другую. Он вошел вслед за тенью в пещеру. В вырубленных нишах лежали трупы людей. Посмотрел вокруг и ничего сверхъестественного не увидел. Решил выйти из пещеры, снова присел, и только Он это сделал, послышался шум в пещере и вопль, издающийся из нее.
Наступил неприятный момент. “Ты Сын Божий, я же сын сатаны, вот мы с Тобой и встретились. Однажды Ты изгнал меня. Будучи в Капернауме, я нашел новое место. И пока не поздно, убирайся отсюда, ибо гибель найдешь Ты здесь Свою”. — “Нечисть ты темная, раз Я тебя однажды уже изгнал, то сейчас Мне не страшно пред тобой. И Я тебя по восходу солнца вытащу из твоего царствия тьмы, и погибнешь ты в водах Гиеромакса”. — “Что ж, попробуй. Но смотри, чтобы Ты не погиб в этих водах. Ты видел, кто лежит в пещерах? Среди них есть те души, которые преданы мне и моему повелителю”. — “Что ж, раз ты бес, значит, жди Меня с восходом солнца здесь”. — “А Ты меня сегодня вечером. И посмотрим, что получится”.
Мы находились в доме. Вошел Иисус. “Шефо, ты сможешь Мне к утру найти старую, больную лошадь?” — “Зачем ее искать, у меня есть такая”.— “Вот и хорошо. Утром все идем к гробницам. Там Мне нужно свершить суд Божий над нечистой силой. Еще что: нужно разложить хворост возле пещер, но это только поутру, ибо сейчас там опасно находиться.
Я слушала, и по Мне пошла дрожь. “Что случилось?” — “Я видел беса и говорил с ним. Сейчас нужно закрыть все щели в доме. Никому не выходить, что бы ни творилось вокруг, ибо во тьме он силен, имеет огромную силу”.
Шеера испугалась. “Иисус, нам часто приходилось бывать у пещер, и из них мы слышали дикие вопли. Это происходило днем, а по вечерам наш скот часто и сильно волновался. Мы не придавали значения, а сейчас я начинаю понимать, что то проделки нечистого”. — “Не волнуйтесь, в Моем присутствии он ничего не сделает плохого, но все же нужно быть начеку”.
Шефо все позакрывал в своем хлеве и доме. Не было ни единой щели, светила полная луна. На улице выли бродячие собаки. Никто из нас не отдыхал. Все мы были в ожидании о чего-то страшного. Иисус вел себя спокойно, но постоянно о чем-то мысленно говорил, скрыть было невозможно. И вот в полночь на улице зашумел ветер. Нам казалось, что дом Шефо рухнет. Вокруг все гудело, что-то стучало по стенам. Кто-то рвался в дом. Признаюсь: Мне было страшно, особенно в тот момент, когда послышался сильный рев и нечеловеческий вопль заставил всех нас привстать. Слышались удары в двери, очень сильные удары. В дверях появился небольшой проем, в котором показалась нечеловеческая рука, когти были огромные. Всю кисть покрывал волосяной покров. Иисус схватил горящее полено из очага и поднес его к руке, послышался визг. Рука исчезла, снова удары в стену, от которых осыпалась глина. Все трещало. Я хотела потереть перстень и призвать на помощь Небесные силы, но не решилась. Сколько времени длилось, трудно сказать, но шум постепенно стихал, и вскоре все утихло. Мы вздохнули с облегчением и снова присели.
“Мне нужно выйти”, — сказал Иисус. “Учитель, мы с Тобой”. — “Идемте”. Мы все вышли. На улице было тихо. На земле лежало несколько истерзанных собак. Все кустарники были изломаны. Стены дома поцарапаны, а от пещер доносился страшный рев. Предо Мной явился Ангел: “Мария, вернитесь в дом и до восхода солнца не выходите из него, ибо нечисть может вернуться”. Я послушалась Его и попросила всех вернуться обратно. Войдя в дом, Иисус сказал: “Вы все видели, что натворил нечистый, сейчас нам нужно успокоиться и отдохнуть, ибо с восходом солнца, с его первыми лучами, мы должны быть у пещер”.
Кто как мог, так и отдыхал. Я же сидела и молчала, думала, что будет поутру. Появились первые лучи восходящего солнца.
“Вставайте все и идемте. Шефо, возьми лошадь”. Выйдя из дома, мы увидели много людей, которые говорили только о том, что ночью был сильный ветер. От ветра дала трещину одна из колонн, но дело поправимое. Главное, что никто не погиб. Люди пришли к Сыну Божьему, узнав о том, что Он может исцелять от всех болезней.
“Братья Мои, — обратился Иисус, — если вы пришли ко Мне, Я всем вам помогу, но сначала идемте к пещерам. Там поселился бес, и вы видели, что он натворил своей нечистой силой. Если кто боится, оставайтесь здесь”.
Я такого не ожидала: к пещерам пришло все население Гадара. Все ждали, сами не ведая чего. Иисус предложил любопытным отойти подальше от пещер. “Ученики Мои, разложите хворост у подножия пещер и подожгите его только в тот момент, когда Я вам скажу”.
У входа в пещеры разложили хворост. В это время послышался рев, после голос: Что Ты хочешь сделать?” — “А то, что обещал вчера”. — “У Тебя ничего не получится”. — “А вот сейчас посмотрим”. Шефо привязал лошадь недалеко от пещер. Ученики подожгли хворост. В пещеру потянулся едкий дым. Через несколько мгновений послышалось сильное рычание: “Погаси огонь, я выйду и уйду в другое место”. — “Нет, твое место на дне Гиеромакса”. Огонь разгорался все сильней и сильней. “Хорошо, если ты хочешь уйти в другое место, то Я тебе предоставляю лошадь, пользуйся ею”. Из пещеры с ревом выскочило что-то непонятное, все в шерсти. Оно подбежало к лошади и исчезло в ней. Лошадь вздрогнула, заржала, стала подпрыгивать, потом резко освободилась от привязи и быстро направилась к людям, наблюдавшим за всем. Огонь ей помешал приблизиться к ним, она быстро побежала к реке. Так сильно ржала, что люди, испугавшись, стали кричать, бегом покидали это место. Лошадь металась из стороны в сторону. Иисус с Учениками, держа в руках факелы, приближались к ней. Лошадь бросилась в воду и медленно стала плыть к противоположному берегу. Иисус поднял руки к Небесам: “Отец, пусть бедняга, в которую вселился бес, найдет себе покой на дне реки”.
Посреди реки появились небольшие круги. “Все, — сказал Иисус, — с ним покончено. А сколько еще таких на Земле”. Мне было жалко лошадь, Я стояла и смотрела на реку. Оставшиеся люди тоже смотрели на реку и ждали, когда всплывет лошадь, но ее не было. Все начали расходиться.
На следующий день город только и говорил об этом. Иисуса пригласили в один из амфитеатров, где собралось много народу.
“Братья Мои, Я впервые встречаюсь с вами. Многие из вас слышали обо Мне и Моих Учениках, знаете, что Мы несем. Некоторые из вас уже убедились. Не Я делаю чудеса. Бог — Отец Мой помогает Мне и будет всегда помогать. Я убежден и буду стоять на этом всю жизнь, которую подарили Мне Мой Отец и Моя Мать. Простор Небесный — есть Царствие доброе и нежное”.
Не всем понравилось, что Иисус так уверенно говорил о Царствии Божьем и Отце Своем. Была попытка забросать Его с Учениками камнями, но здравый смысл победил. Большая часть присутствующих погасила очаг волнения. Когда все утихло, к Иисусу стали подводить всех, кто нуждался в помощи. Люди снова видели чудо. Восхищению не было предела. Только поздней ночью народ стал расходиться. Каждый человек желал подойти ближе к Иисусу, поговорить с Ним. Он никому не отказывал. По всему
было видно, что люди поверили в Его необыкновенные Силы, ибо Его приглашали посетить каждый дом в Гадаре и помочь тем, кто не в состоянии прийти сюда.
Больше двух недель мы находились в селении. Иисус посетил каждого, кто просил Его, помог всем без исключения. Покидая Гадару, Иисус говорил людям: “Я с вами не прощаюсь, ибо точно знаю, что встречусь с каждым из вас в Царствии Божьем”. — “Равви, Равви, где нам искать Тебя? Куда Ты держишь путь?” — “Путь у Меня один — Я иду к людям и сейчас отправляюсь в Енон. Если кому нужно, то найдете Меня там”.
Мы приближались к Енону. Варавва же со своими людьми покидал селение, он отправился в Иерусалим. Следуя по берегу реки Иордан, мы любовались красотами земными. Местность была очень живописной. “Мама, смотри, сама природа нас приветствует своей красотой. В этом заложены все таинства Творца”. — Да, Иисус, все воспринимается нашим взором как истинное творение, которое мог сотворить Творец Вселенной. Во всем можно увидеть силу Его”. — “Мама, а ведь там, в Царствии Божьем, Я видел места еще красивее, неповторимые и ни с чем не сравнимые”.
Варавва удалялся от Енона. Он думал о Давиде и Иоанне, что они действительно замечательные люди. Такие люди всегда будут стоять на своем и докажут всем, что преданы только своему делу и не отступятся и не отрекутся от него, как бы ни было трудно. Да он и сам с каждым днем все больше убеждался в том, что все на Земле не случайно, и просто люди не могут правильно пользоваться всем подаренным. Нет уважения ни к своему телу, ни к душе. А Иисус с Учениками делает доброе дело. Жаль только одного — не все Его понимают. Варавва двигался навстречу своей судьбе, до Иерусалима оставалось уже немного миль.
Иисус же с Учениками добрался до Енона и сразу нашел Иоанна с Давидом. Встреча была чисто братской. Иоанн говорил людям: “Вот, вслед за мной пришел человек, который сильней меня, ибо Он есть помазанник Всевышнего Господа Бога, и я вместе с Ним буду вас крестить в чистых водах Иордана. Все без исключения получат здесь духовное очищение и почувствуют себя истинными детьми Бога”.
“Мать Мария, — обратился Давид, — я не смогу без вас. Вы для меня стали самые родные люди. Мою маму…” — “Я знаю, знаю все, Давид, не беспокойся, мы тебя одного не оставим”. Ученики окружили Давида и все давали ему то, что имели с собой. Давид был доволен. Он смотрел на всех помазанников и плакал: “Спасибо вам за все, братья мои”. Иисус обнял Давида: “Брат ты Мой духовный”. — “Учитель, извини, я Тебя перебью, мне нужно с Тобой поговорить”. — “Хорошо, Давид, идем ближе к реке”. — “Когда я с Иоанном следовал в Енон, то в Назарете случайно увидел брата нашего Иуду. Самое странное то, что Иуда говорил с тем священником, люди которого убили мою маму”. — “Ты не ошибся?” — “Нет, Равви, то был Иуда”. — “Хорошо, Давид, пока никому не говори. И перед Иудой даже не показывай вида, что ты его видел там. — “Учитель, я боюсь за Тебя, ведь плохие люди все могут сделать с Тобой”. — “Давид, Я о Себе знаю все. Поэтому ничего не боюсь, ибо так и должно быть”.
Мы обосновались на берегу Иордана, приближался вечер. Все отдыхали от трудной дороги. Вдали послышался шум повозки, к нам кто-то приближался. Я сидела с Давидом у костра. Прижавшись ко Мне, он читал Книгу. Я заметила, что он радуется тому, что Я слушаю его. Да Я и Сама была удивлена, что за такое короткое время он научился читать. Подъехала к нам повозка, и в ней Я увидела свою сестру Марфу. Радости не было границ. “Мария, я решила быть рядом с вами, ибо знаю, трудно Тебе одной”. — “Спасибо, Марфа, но как ты нас нашла?” — “О, Мария, о вас все говорят, и я видела сама, как сюда следуют толпы людей. Поток их нескончаем”. — “Что же, Марфа, раз ты так решила, значит, тому быть, как сможем, так и будем помогать нашим детям”.
Неподалеку от Капернаума находилось селение Магдалы. Жила в нем Мария Магдалина, которую когда-то исцелил Иисус, изгнал из нес злых духов. Жила она со своей старенькой мамой, рукодельничала. Тем и жили. После своего исцеления она пообещала Иисусу быть рядом с Ним и помогать Ему. Тогда Иисус ей сказал: “Мария, спасибо, ты поверила Мне, ты убедилась во всем. Я рад за тебя, и Я не против, но пока присматривай за своей мамой, а когда она уйдет в Царствие Божье, то ты найдешь Меня”. — “Учитель, где же все-таки Тебя искать? — “Мария, Я буду везде, поэтому найти Меня будет нетрудно”. — “Хорошо, Учитель, я исполню мной обещанное, и где бы Ты ни был, я Тебя найду”. Пришло то время, и мама Марии Магдалины ушла в Царствие Небесное. Мария решила доказать свою преданность Иисусу и тронулась в путь. Встречалась со многими людьми, от которых узнавала о нашем местонахождении. Путь из Магдалы был не близок, и Мария преодолевала его пешком. Вера в Бога придавала ей силы. Во всех селениях, которые встречались ей на пути, она рассказывала об Иисусе. Люди подолгу слушали ее, и многие следовали за ней, ибо все хотели увидеть наяву Бога-Человека. На подходе к Енону за ней двигалась огромная толпа, среди которой были и больные, и здравые, молодые и престарелые. Люди шли с открытыми душами и сердцами в объятия к Богу. И вот долгожданный Енон и новая радость! “Иисус, я исполнила то, что и обещала. Я нашла Тебя, ибо поняла, что без Бога мы просто никто”. — “Благодарю тебя, Мария”. — “Вот видишь, сколько людей пришло за мной, чтобы увидеть и исцелиться у Тебя. Они все поверили в Твои чудодейственные силы. Я смогла их убедить”. — “Мария, ты волшебница и будешь награждена Моим Отцом”. — “Учитель, видеть Тебя и слышать — уже есть для меня наградой. И большего я не желаю”.
Вот так Господь собрал всех нас вместе. Я чувствовала душевную радость и находила в ней удовольствие. Видя, что люди так преданы нашей Вере, наши души окрылялись.
“Мама, посмотри, сколько людей, ведь это плод наших трудов. И посеянное нами даст отличные плоды, и со временем плоды размножатся по всей Земле. И такая мысль Мне придает все больше сил и уверенности. Мы уже несемся по Земле как вихрь надежды во спасение, сметаем на своем пути все нечистое и устаревшее. Мы не губим ничего, лишь возрождаем. Сейчас, Мама, Тебе намного будет легче. Вас, трех женщин, Отец свел не случайно, ибо вы будете являться свидетелями всех наших деяний и содеянного над нами”. — “Иисус, к чему Ты все это говоришь?” — “Мама, ведь Ты все знаешь, и нужно признать то, что ждет нас впереди”.
Я посмотрела на Иисуса и подумала: действительно, нужно все признать, и нам намного будет легче перенести все то, что ждет нас впереди. Иисус понял.
Ночь поглощала день. Иоанн приступил к крещению. Несмотря на то, что вода была прохладной, люди с охотой опускались в воды Иордана не во вред себе, а на здоровье. Ко Мне подошла Марфа: “Мария, посмотри вот на ту звезду, от которой исходит яркий луч, что бы то значило?” — “Сестра, это братья Моего Мужа Небесного смотрят за нами. Они всегда появляются там, где находимся мы, делая добрые дела. Придет время, и ты увидишь их своими глазами и будешь говорить с ними”. — “И когда это произойдет?” — “Сестра, лучше Меня не спрашивай”. Звезда опускалась все ниже и ниже, потом зависла на небольшой высоте и осветила всех нас. Было такое впечатление, что наступил новый день. Все люди смотрели на диво. Иисус говорил: Вот, братья Мои, вы видите, что Царствие Божье освещает наш путь и деяния наши и доказывает, что мы не одни, над нами находится наш Бог Небесный”. Ритуал крещения проходил долго, и все время нас освещал луч истинной любви.
“Мать Мария, — обратился Давид, — они Книгу у меня не заберут?” — “Нет, Давид, пока нет”. — “Мать Мария, а почему среди Учеников Иисуса я не вижу Иоанна Зеведеева?” У Иоанна Зеведеева было два больших дома. Один из них находился на берегу Галилейского озера, другой в Иерусалиме. Иоанн был почтенным жителем Иерусалима. Его знали все, он был крепкий, высокого роста, с красивой внешностью мужчина. Священники, да и весь синедрион во главе со своим Наси преклонялись пред Иоанном, ибо в нем видели умного и честного человека. И вот в данное время Иоанн, после того как покинул нас, жил в Иерусалиме и полностью был отдан писанию, каждый день он был занят трудом. В свободное время пребывал среди людей, много общался с ними и тоже проповедовал новую Веру в Господа Бога Иисуса. Люди всегда слушали его внимательно, некоторые слушали, другие только прислушивались и доносили на него властям. И вот по одному такому доносу Иоанна вызвал к себе Ирод Антипа. “Иоанн, я знаю тебя и твоего отца, знаю, что ты хороший человек, и это мне нравится. Не нравится другое, то, что ты проповедуешь в честь Иисуса, голодранца и лжеца, который вообще не достоин жить на Земле”. — “Это из нас кто-то не достоин жить на Земле, а такие, как Иисус, должны жить всегда, и мы должны радоваться тому, что именно нам пришлось жить рядом с Ним”. — “Иоанн, я смотрю на тебя и поражаюсь тебе, неужели ты тоже стал лишаться ума своего?” — “Если я лишусь своего ума, то только из-за ваших вопросов, а То, что я слышал и видел от Иисуса, меня, наоборот, делает умнее”, — “Скажи мне, Иоанн, ты веришь в Царствие Божье?” —”Конечно, верю, ибо однажды мне пришлось посетить тот Божественный уголок и увидеть истину Божью, которой нам так недостает”. — “Как же ты мог видеть Божественный уголок, ты что, умирал?” — “Разве, чтобы поверить в Бога, нужно умереть? Вам, Антипа, того никогда не понять. Мне интересно знать, почему вас так раздражает Иисус? Если вы Ему не верите, то спрашивается, чего вы так боитесь Его?” — “Я Его не боюсь. Представь, Иоанн, если каждый умалишенный будет называть себя царем, то мы все пропадем”. — “Смотрю я на вас и вижу, что вы уже пропащие”. — “Не взывай меня к ярости, пред тобой не слуга, а царь”. — “Увы, Антипа, я вижу пред собой себе подобного, но с потерянной душой”. — “Что ж, Иоанн, скоро я тебе что-то постараюсь доказать, и ты убедишься, что я был прав, как никто другой”. — “Антипа, меня не нужно убеждать, ибо я знаю больше тебя и видел больше тебя. Ты же в своем окружении просто ослеп и живешь не своим умом”. — “Что ж, Иоанн, поживем, увидим, кто из нас зряч, а кто слеп. Это не за горами. Ты увидишь тех, кто окружал тебя и Иисуса, и увидишь их слепыми по отношению к вам, всем иноверцам”. — “Извини меня, Антипа, у меня мало времени. Я должен идти к своему Учителю, дабы еще больше прозреть”. — “Что же, ступай”, — с ехидцей произнес Антипа. Иоанн шел и думал: как только земля рождает и держит таких? Ведь такие люди могут пойти на все, ибо они действительно умалишенные.
Вечером Иоанн колесницей отправился в Енон. Он любил Иисуса как своего родного брата, и желание увидеть Его переполняло сердце. Весь путь от Иерусалима до Енона Иоанн думал: что имел в виду Антипа, когда говорил: “Это не за горами”. Если он что-то затеял, то нужно искать среди окружающих Иисуса человека, который служит Антипе. И вообще Иисусу нужно быть осмотрительней. Зависть окружает Его со всех сторон. Рядом со славой живет и зло, и нельзя допустить того, чтобы Учителя нашего задавило зло. Да и всем нам нужно быть осторожными и внимательными. Он остановился, решив немного отдохнуть. Вечер был тёплый, свежий воздух исходил от Иордана. Иоанн прогуливался по берегу. Пред глазами у него появилась картина, которую он уже видел когда-то, когда находился в огненном шаре: крест на вершине и слова Архангела Гавриила: “Смотри, этот крест есть начало твоего Учителя”. “Неужели все так и случится, — думал Иоанн, — неужели нет никакого другого способа, чтобы доказать Истину Божью или слепоту людскую. Распятие и Бог, Бог
и распятие — пока мне в этом ничего не понятно. Бог — Распятие — Истина”, — мысли блуждали и не давали ему покоя. Немного отдохнув, он снова тронулся в путь. Начали появляться хижины Енона. Светало. Первые лучи солнца предвещали: день будет хороший. Сейчас встречусь с Учителем и обязательно поговорю с ним на тему, которая беспокоит меня. И вот наступила долгожданная встреча.
“Иисус, Учитель, я рад снова видеть Тебя”. — “Иоанн, Я тоже рад. Надеюсь, ты проделал много работы?” —”Да, Учитель, но много еще и осталось сделать”, — “Что ж, Иоанн, ты все успеваешь сделать, времени у тебя на это очень много”, — “Равви, давай отойдем в сторону и поговорим”.
Они присели под деревом. Солнце светило, отдавая свое тепло земле.
“Учитель, я хочь…чу…” — Иоанн уснул. Дорога взяла свое. Иисус накрыл его хитоном и подошел ко Мне. “Мама, Ты даже не представляешь, что за человек отдыхает под деревом”. — “Ну, как же, Я вижу — там Иоанн”. — “Это сейчас он Иоанн, а впоследствии он будет знаменитостью. Он предан нашему Отцу точно как и Я. В его мозгу заложена вся суть жизни земной, и он ее изложит в своих трудах, которые будут чтить всегда. Мне легко с ним общаться. Вот когда за тобой следуют такие люди, все недуги и сомнения покидают тело, и голова становится светлей. И хорошие мысли торжествуют во благо Господне”.
“Учитель, извини меня, просто я устал”. — “Ничего, Иоанн, мы с тобой еще успеем поговорить о многом. Сегодня отдай себя своей душе, пусть она отдохнет”. — “Нет, прости меня, Учитель, душа отдохнет в Царствии Божьем, а здесь ей подобает трудиться. У меня был неприятный разговор с Иродом Антипой. Разговор меня настораживает, и я хочу убедиться”, — “В чем? — спросил Иисус. “Мне кажется, что среди нас есть человек, который нечист на руку. Пусть пока мне это кажется, чем будет на самом деле”. — “Иоанн, ты прав. Я сам стал замечать, один из Учеников что-то скрывает от Меня. Да и вообще он странно последнее время ведет себя. Но у Меня пока нет против него никаких доказательств, хотя знаю, что через него в Моей жизни все изменится”. — “Кто же это, скажи мне, Иисус?”
— “Погоди, Иоанн, еще не время”. К ним подошел Давид. “Иоанн, в Книге, что мне подарили, сказано и о тебе”. — “Если сможешь, Давид, то прочти мне, пожалуйста”. — “…Иоанн откроет Новый Мир во благо Господне и людей. Предсказаниями своими осветит землю, упрятав зло, накрыв его добром. Имя ему Иоанн Богослов”. — “Ну, Давид, знаешь, на Земле много Иоаннов”. — “Нет, Иоанн, ты особенный. Ты живешь рядом с Богом, слышишь Его, и думаю, что ты станешь Богословом”. Все рассмеялись. “Ну, мальчик, раз ты так хочешь, то воистину мне быть Богословом”.
Я с Марфой и Марией приготовили обед и пригласили всех откушать жареной рыбы. Ученики разместились на земле. “Мать Мария, спасибо Вам, рыба очень вкусная”. — “А где Иуда?” — спросила Я Иисуса. “Так ведь только что был здесь. Давид, пойди, поищи Иуду”. — “Хорошо, Учитель”.
Давида долго не было. Иуды тоже, Я начала волноваться. “Что же такое творится”, — подумала Я, как тут появился Иуда. “У тебя что, и здесь есть знакомые из Кариота?” — спросил Иисус. “Да нет, просто ходил в селение, думал раздобыть что-то из пищи”. — “Разве у нас нечего есть?” От Иуды снова пахло вином. Пришел Давид. “Учитель, мне нужно Тебе что-то сказать, только Тебе”. — “Говори”. — “Я видел Иуду недалеко отсюда, в кустарниках с одним человеком. Их разговора я не слышал, но видел, что тот человек что-то давал Иуде. Он взял и сразу ушел. А тот человек сел на лошадь и ускакал. Вон туда”, — Давид показал в сторону Иерусалима.
ИЕРУСАЛИМ
Антипа Ирод, Сафаит и еще несколько священнослужителей собрались в одной из палат Ирода. “Сейчас Иисус со Своими Учениками находятся в Еноне. Они собрались все вместе, и мы можем их всех арестовать и привлечь к суду, — сказал Сафаит. — Антипа, ты сам видишь, что они творят с народом. Рим нас поддерживает”. — “Нет, Сафаит, пусть Иисус навестит Иерусалим, мы их здесь всех и возьмем. Я хочу посмотреть, как им будет помогать их бог”. — “Да, но пока они придут сюда, представь, сколько людей будет стоять на Его стороне”. — “Учти, Сафаит, Он голодранец, и Его окружают такие же. Я тебе уже говорил, я их всех куплю, и Иисус убедится, кто есть Бог на Земле”. — “Что же, смотри сам, тебе видней. Но синедрион настаивает на том. чтобы Иисуса посадили на цепь и показывали Его всем людям, как идола”. — “Успеет и посидеть на цепи, и повисеть, понежиться на солнце, том солнце, что создал Его Отец, — и Антипа рассмеялся. — Я Ему предоставлю все виды наслаждения, даже корону уже выбрал Ему, пусть носит на здоровье и чувствует Себя царем. Я Его буду мучить, пока из Него не выйдет последняя капля крови. Если у Него есть всемогущий Отец Небесный, Он Ему поможет. Будем надеяться, что все так и будет”. — Антипа снова рассмеялся. — Когда появится Его Отец, смотри, Сафаит, не испачкай свое одеяние”. Антипа громко смеялся, Сафаит думал: “Что ж, поживем, увидим. Увидим все и тогда только убедимся, где была Истина и на чьей стороне”.
КЕСАРИЯ
Сотник Корнилий уже жил в своем любимом селении. Исполняя волю Иисуса, он помогал бедным. К нему люди тоже шли со всех концов, дабы найти помощи у Корнилия. Корнилий всех вновь приходящих расспрашивал: “Видели ли вы Учителя Иисуса? Если видели, то расскажите мне, где Он находится и чем занимается?” Так он был осведомлен обо всем, и в какие-то мгновения его сердце подсказывало ему: Корнилий, ты должен быть в Иерусалиме. Он много думал: “Что же такое может случиться?” И все же решил отправиться в Иерусалим и обосноваться там, хотя бы на некоторое время. Ибо знал, что если оставит в беде такого человека, то Бог не простит ему никогда, тем более совесть загрызет заживо. И со своей сотней Корнилий отправился в Иерусалим, надеясь по пути встретить Иисуса.
Иисус с Учениками покидал Енон и направлялся в путь, чтобы посетить Самарию и Сихарь (Сихемь). Иоанн Предтеча остался в Еноне, сказав Иисусу: “Здесь я остаюсь ненадолго, но через некоторое время отправлюсь со своими Учениками в Вефавару, ближе к Иерусалиму, и там продолжу начатое. Ты же, Иисус, придешь тоже туда. Я Тебя там и буду ждать со своими Учениками, которых я нашел вот среди этих людей”. Так и разошлись два пророка в разные стороны, но с единой целью и чтобы вновь встретиться для чистого Божьего Крещения.
Дорога в Самарию была трудной. Приходилось пересекать разнообразную местность, но мы двигались, и никто из нас не подавал вида, что устал. У Меня на душе было легко. Я думала: скоро увижу своих сестер Рахиль и Сару. Сколько времени Я их уже не видела.
В Самарии когда-то жили ссыльные израильтяне. Многие навсегда здесь обосновались, завели семьи и не собирались покидать насиженные места. Сами жители являлись ярыми язычниками, которые поклонялись своим выдуманным идолам, и все же мы надеялись на все хорошее.
Показались пять холмов. Они все были покрыты зеленью. Многочисленные виды деревьев делали местность райской. На одном из холмов находилась Самария. Мы вошли в селение. Первое впечатление было таким: люди, населявшие его, смотрели на нас как на нищих. И действительно, преодолев такой путь, наши одежды истрепались, и вид наш был смешным. Разыскав сестер, мы остановились у них, благо они жили рядом друг с другом. После отдыха мы начали беседу. Сестры нам рассказали, что от людей они слышали, будто бы в Самарию движется Спаситель с Учениками, и сразу после таких слухов все население настроилось агрессивно. “Так что, Мария, лучше не говорите, кто вы, — сказала Рахиль, — всякое может случиться. Если у вас будут спрашивать, кто вы, говорите, что вы странники”.
“Сестры Моей родной Матери, — обратился Иисус, — как же Я могу скрыть то, что имею на самом деле. Если Я скрою от людей Свое имя, Отец Меня не простит, поэтому Я пойду завтра в ваш монастырь и поговорю с людьми. Пусть даже они Меня встретят негостеприимно, Я все же должен с ними поговорить”. — “Иисус, люди недавно забросали священника камнями, который пытался прочесть им Пятикнижье Моисеево”. — “Вот поэтому и стоит идти”. — “Учитель, я тоже пойду с Тобой, и если что с Тобой случится, то я помогу Тебе”, — сказал Давид. “Молодец, брат ты Мой”.
Я начала переживать. “Мама, не беспокойся, не в первый раз нам предстоит обращаться к таким людям. Все будет хорошо”. Ученики поддержали своего Учителя.
Была среда, и мы отправились в Храм Божий. Я по-разному представляла, как произойдет встреча.
Вошли в Храм Божий. На нас все обратили внимание. “Наконец-то Я вошел в Обитель Отца Моего, — сказал Иисус, — и Он Мне поможет”,
К Иисусу подошли двое старцев. “Кто вы и откуда?” — спросили они. В диалог сразу вступил Иисус: “Уважаемые старцы, слышали ли вы о Спасителе, посланном на Землю Царствием Божьим?” — “Да, слышали”. — “Вот Я пред вами, и имя Мне — Иисус, а эти люди — Мои Ученики”. Старцы улыбнулись. “И много ли Ты, Сын Божий, спас грешных?” — “Да, уважаемые, много. Но это лишь Мое начало”. — “А кто Тебе дал право именовать Себя Сыном Божьим?” — “Право Я не получал, ибо послал Меня сюда Отец Мой Небесный”.
Все присутствующие рассмеялись. “Грешно своим смехом осквернять Божий Храм и самого Отца Небесного. Вы здесь как в темном царстве находитесь, забыв о том, что освещены солнцем Создателя, ибо Он вам дал возможность увидеть белый свет и воспевать этот свет в молитвах своих”. — “Да, Спаситель, Ты красноречив. Но все же где доказательства Истины Твоей?” — “Искать их не нужно, они во Мне и вокруг вас”. — “Но то лишь слова”. — “Да, слова, но в них есть и смысл и Истина Моя”. — “И все же мы жаждем от Тебя увидеть что-то необыкновенное, ведь люди говорят о Тебе, что Ты можешь творить чудеса. Дарить людям зрение и слух, ставить на ноги кривых и хромых, воскрешать из мертвых”. Снова раздался громкий смех. К Иисусу подошла женщина. “Если Ты на самом деле тот человек, за кого себя выдаешь, то идем ко мне домой и в моем доме сотвори чудо. У меня муж уже более десяти лет не может двигаться. Смотрю я на него: лежит вроде бы живой, да толку от этого нет”.
— “Женщина, веди Меня к себе домой”.
Желающих увидеть чудо было много. Все вышли из Храма и вслед за Иисусом пошли к дому, где находился больной.
Иисус попросил Учеников вынести больного из дома. Страждущий не мог даже говорить, он был полностью парализован. Все присутствующие окружили его и ждали Божьего чуда. Иисус посмотрел на больного: “Сначала ты заговоришь”. — “Я не могу говорить”, — отчетливо произнес больной. “Вот вам, неверующие, и первое чудо”.
Все окружающие начали удивляться. “Сейчас он встанет — и будет второе чудо. Я говорю тебе: в тебя вливаются Божьи силы, пошевели руками и ногами”. Со стоном мужчина пошевелил ногами. “Подай Мне свою руку”. Мужчина поднялся. Все закричали: “Да, чудо, мы такого никогда не видели! Это Бог, Бог!” Другие же уходили и тоже кричали: “Бес на Земле! В Нем бес сидит!” “Скажи Мне, как тебя зовут?” — “Авраам, а Тебя?” — “Иисус”. — “Иисус, я хочу . стать пред Тобой на колени, но боюсь, что не поднимусь”. — “Авраам, не бойся ничего. Всевышний вселил в тебя силы небесные. Живи и радуйся, воспевая Отца Моего. Сейчас, Авраам, попробуй сделать первые шаги”.
Авраам немного прошелся. “Спасибо Тебе, Иисус, я могу двигаться”,—”Что ж, ступай прямо в Храм Божий и помолись там за здравие Всевышнего, ибо Я больше не войду в Храм, он осквернен, и имя Отца Моего осмеяно в нем. Иди, Авраам”.
“Чуда еще, хотим увидеть от Тебя чуда!..” — “Увы, безбожники, больше вы ничего не увидите, ибо вы, не поверившие Мне и осмеявшие нас, сами являетесь чудом. Вы не утеряли свои души, а сожгли их в своих телах. Мне жалко смотреть на вас, ибо вы есть стадо, падающее в пропасть. И учтите, выбраться из пропасти вам будет трудно, и многие из вас погибнут в потоке. Но если кто и сможет выбраться из него, тот найдет Меня”. — “Где Тебя искать?” — кричали из толпы. “Я буду везде, и каждая добрая душа скажет вам, где Я нахожусь. Но прежде чем начнете искать Меня, постарайтесь сначала поверить в себя. Когда вы будете уверены в себе, поднимите свои руки к Небесам и попросите у Моего Отца прощения”.
Мы покидали Самарию. Проходя мимо Храма, увидели Авраама, стоящего на коленях пред входом и молившегося. Рядом стояла его жена и плакала. Увидев нас, она подошла к нам и обратилась к Иисусу: “Спасибо Тебе, и прости меня. Я сначала тоже не поверила в Тебя, а с сегодняшнего дня я каждый день буду молиться за Тебя и за всех вас. Мне нечего дать Тебе”. — “Мне ничего и не нужно, ибо ты сейчас отдала Мне все. Ступай к мужу и живите долгие годы с Богом в сердце”.
Выходили из Самарии. Нас встретил человек лет сорока. Он был весь в ссадинах и синяках. По нему было видно, что недавно перенес многочисленные травмы. “Извините меня, кто среди вас Учитель?”
— “Я, — ответил Иисус. — А кто ты?” — “Я уже и сам не знаю, кто я. Недавно был священником в селении”. — “Это тебя забросали камнями за проповедь твою?” — Да, меня”. — “Как зовут тебя?” — “Александр”. — “Что ж, Александр, стань на колени”. Александр выполнил просьбу Иисуса. Иисус накрыл ею своим хитоном. “Александр, что ты видишь сейчас?” — “Яркий свет и сильное тепло”. — “Еще что ты видишь?” — “Огромный крест и человека на нем”. Иисус снял с него хитон. На Александре не было ни единой ссадины. “Иисус, скажи, а почему я видел крест?” — “Я ждал от тебя такого вопроса, ибо свет солнца ты видишь чаще и ощущаешь его тепло. К этому ты, как и все другие, привыкли, а вот крест все обходят стороной, но в нем Моя сила вечная и нескончаемая. И Я вселил в тебя такую силу, иди в свой Храм и проповедуй настоящую Истину, и никто уже не посмеет бросить в твою сторону камень, ибо ты, Александр, был у Сына Божьего под крылом. И то, что ты видел под Моим крылом, увидишь еще раз через некоторое время, и убедишься в том, что Я настоящая Истина Божья. Иди, Александр, с добром к своим прихожанам”. — “Хорошо, Иисус. Я все так и сделаю. А куда Ты сейчас держишь путь?”
— “Следую Я в Сихарь”. — Учитель, извини меня, но там люди еще злее, чем здесь”. — “Знаю Я все, Александр, и за два дня, которые буду находиться там, Я сделаю многое”. — “Удачи Тебе, Иисус. Я надеюсь, что увижу Тебя еще”. — “Я не сомневаюсь”, — ответил Иисус.
Мы следовали из Самарии в Сихарь. “Учитель, не переживай, ведь Ты нам всегда говоришь, что есть такие люди, которые не ведают, что творят”, — сказал Давид. “Брат Мой, Я не переживаю. Просто Я говорю со Своим Отцом, ибо близится Моя встреча с Ним”. — “Я не понимаю, о чем Ты говоришь, Учитель?” — “О бессмертии душ человеческих, Давид, сам видишь, как устроен мир. И вот, Давид, когда ты станешь взрослым, Я хочу, чтобы он выглядел иначе для тебя, чем сейчас”. — “Иисус, мне кажется, что Ты прощаешься с нами. Я не хочу этого”. — “Нет, Давид, Я не прощаюсь. Просто Я все ближе и ближе приближаюсь к Истине Отцовской”. “Иисус, Сынок, — обратилась Я к Нему, — Тебе трудно сейчас?” — “Нет, Мама, Мне не трудно. Но чем короче путь становится к Иерусалиму, тем ближе Я подхожу к Царствию Отца Моего”. — “Иисус, не думай пока об этом, ибо люди все равно верят в Тебя”. — “Да. Мама, хороших людей больше, чем утерянных в своем неверии. Человек, оступившийся однажды, может привыкнуть к этому и погибнуть”. — “Сынок, Иисус, но может произойти и наоборот”. — “Да, может, но не сразу, ибо бес в душах еще силен”.
Я немного отстала, шла и думала: неужели Иисус стал сомневаться в своих деяниях? “Нет, Мария, Он не сомневается, просто Он переживает за людей, как никто другой”, — со Мною рядом шла Моя бабушка. “Как долго ты не появлялась предо Мной!” — “Мариам, я все время рядом с вами, просто вам не до меня было. Не сдавайся, Мария, ведь трудности впереди. За вами остается след ваш, по которому вас будут искать. Вот посмотришь, через некоторое время Иисус станет веселей. Не забывай, что Сын Божий есть человек и Ему ничто не чуждо человеческое. Бог в теле может страдать и наслаждаться, тосковать и радоваться”. — “Да, Я все понимаю и вижу отношение людей к Нему. Одни жаждут встречи с Ним, другие не знают, с какой стороны бросить камень в Него”. — “Мариам, вот посмотри на Небеса, оттуда я прихожу к Тебе. Все там будете, и каждый будет держать свой ответ пред Мужем Твоим Небесным”.
“Мама”, — Я вздрогнула и увидела улыбающегося Иисуса, — почему вы секретничаете без Меня?” — “Проста, Иисус”. Я посмотрела вокруг, но бабушки Рахиль уже не было рядом. Я задумалась. “А кто рядом был с Тобой?” — “Иисус, прости еще раз. Ведь видишь и слышишь все Сам”. — “Ладно, Мама, успокойся. Лучше посмотри на небо, видишь то яркое свечение?” — “Да”. — “Это наш Отец смотрит и слушает нас”. Мы все остановились и посмотрели: небо переливалось всеми цветами радуги.
“Мать Мария, как можно сделать так? Посреди ясного дня?” — спросил Давид. “Господь может все. Ему подвластны день и ночь”. — “Мать Мария, смотри, как красиво”. Мы очень долго любовались происходящим на наших глазах. Через некоторое время свечение исчезло. “Идемте, — сказал Иисус — нам Создатель пожелал счастливой дороги”.
“Учитель, можно, я пойду впереди всех?” — спросил Давид. “Что ж, освети нам путь, брат Мой, своим юношеским шагом. Веди нас вперед к восходу всего прекрасного, всего духовного и честного. И пусть наш путь будет усеян цветами нашего добра и нашей любви ко всем, кто живет на Земле. Давид, ступай уверенней, ибо Я с Учениками следую за Тобой”. Давид сделал такой серьезный вид, какого Я не видела никогда. Обняв Книгу руками, он вел нас навстречу благородной Божьей Истине.
“Учитель, не отставайте, я себя чувствую птицей, ведущей свою стаю, и мне кажется, что я могу летать. Я парю в Небесах вместе с вами”. — “Молодец, Давид, ты наш ведомый, продолжатель, ибо Царствие Божье состоит из детей Бога нашего”. Мы все повеселели, и каждый из нас чувствовал огромный прилив сил, исходивший со всех сторон. “Вот видишь, Мама, так из века в век будут идти верующие в Меня люди к Моему Отцу и к нашему единому Царствию”.
Давид резко остановился. “В чем дело, Давид?” — “Учитель, смотри, огромная змея преградила нам путь”. — “Давид, не тронь ее, вреда она нам не принесет, ибо яд ее — спасение ее, как Вера наша — на Земле”. — “Да нет, Учитель, ее не трону. Давайте лучше обойдем ее”. — “Нет, Давид, сейчас она, видя добрых людей, сама уступит нам дорогу”. Змея немного приподняла голову, посмотрела на нас и медленно уползла, уступив дорогу. Мне казалось, что она увидела пред собой не зло, а людей, несущих добро.
ИЕРУСАЛИМ
Вечером в селение со своими людьми вошел Варавва. Он чувствовал, что его могут узнать, поэтому и решил войти сюда в темное время суток. Остановился у своего друга Осии на ночлег. Люди же его разбрелись по всему селению. У каждого из них были свои тайные места, где они могли находиться подолгу вне подозрения.
“Варавва, надолго ли ты остановился в Иерусалиме?” — “Не знаю, Осия. У меня плохие предчувствия по отношению к самому себе и еще к одному человеку”. — “Кто же он?” — “Слышал ли ты, Осия, об Иисусе, Учителе?” — “Конечно, слышал, и очень много. Да и все люди в Иерусалиме говорят только о Нем”. — “Что же они говорят?” — “Да разное. Начиная со слов, что Он безумец, и кончая словами, что Он есть Мессия. Варавва, а почему ты о Нем думаешь?” — “Знаешь, Осия, я с Ним давно знаком, и меня все время почему-то тянет к Нему. Мне кажется, что судьба у нас одна, хоть промысел у нас разный с Ним”. — “Да брось ты, Варавва, не думай о Нем. Так каждый может себя прославлять как Бога”. — “Нет, Осия, не каждый, ибо я видел, что Он может делать”. — “Варавва, я горшечник, смотри, какие красивые сосуды и кувшины леплю, скажешь, что и Он сможет сделать такие?” — “Учти, Осия, “сосуды и кувшины” — есть мы для Него. А как Он говорит, что человек краше всего”. — “Ну, Варавва, я смотрю, ты тоже такой безумец, как и Он”. — “Осия, дай мне вина”. Варавва выпил: “А сейчас слушай меня: если ты еще хотя бы раз при мне назовешь Иисуса безумцем, то я твою красоту рукотворную перебью у тебя на голове”. — “Варавва, ты что, полностью поверил этому бесу… Прости меня, прости тому человеку.”—”Да, полностью, и чувствую, что наши пути с Ним скоро пересекутся, и я буду стоять рядом с Ним, где и как — пока я понять не могу”. — “Варавва, среди священников есть один у меня знакомый, который много пьет, и в пьяном угаре он мне поведал, что на самозванца Иисуса готовится заговор. Еще он мне сказал, что среди Учеников Иисуса есть один, который доносит все властям о деяниях самозва… Прости меня, Варавва”. Варавва вскочил из-за стола: “Кто это?” — “Я не знаю, но один из них”. — “Осия, я спрашиваю тебя не о христопродавце, а о священнике. Где он живет и как его зовут?” — “Варавва, я тебя не узнаю. Лично меня не интересует, кто он и где живет. Недалеко отсюда”. — “Хорошо, Осия, налей мне побольше вина, и мы сейчас же отправимся к твоему знакомому”. — “Да, но вино денег стоит”. — “Я тебе не только деньги, но и жизнь свою отдам, только отведи меня к священнику”. — “Да, Варавва, все же ты тоже безумец”. — “Осия, молчи и веди меня к нему”. — “Хорошо, идем”.
Было за полночь. Варавва и Осия подошли к дому священника, постучали, дверь долго никто не открывал. Еще раз постучали, послышался звон посуды, и через некоторое время дверь отворилась. “Кто вы и зачем в такой поздний час пришли ко мне?” — “Мы хотим, чтобы ты благословил нас”, — сказал Варавва и вошел в дом.
Иисус с Учениками прибыл в селение Сихарь. На улице была ночь. На ночлег решили остановиться на окраине селения, рядом с колодцем, где часто останавливались странники. Подойдя ближе, увидели людей, которые уже отдыхали. Мы решили обосноваться рядом с ними.
Все разместились, как могли. Иисус же отошел недалеко от нас и смотрел на звездное небо, о чем-то думая. Встал кто-то из странников и подошел к Иисусу. “Вы извините меня, скажите, пожалуйста, Вы случайно не тот человек, о котором все говорят как о Боге?” — “Не Я говорю, они говорят”, — ответил Иисус. “Странник, как тебя зовут?” — спросил Иисус подошедшего к Нему человека. “Я не странник, я купец. Следую из Ветелуя со своим караваном. Вот решил остановиться у колодца на ночлег. Сам я из Аримофеи, а зовут меня Иосиф”. — “Меня же — Иисус. Так что, Иосиф, Я тот человек, о котором ты слышал”, — “Да, Иисус, я не ожидал такой встречи, но все время мечтал встретиться с Тобой, и, видно, сам Бог смиловался надо мной и предоставил мне эту возможность. Скажи, Иисус, люди, которые следуют за Тобой, кто они?” — “Мои Ученики”. — “Могу ли я стать тоже Твоим Учеником?” —”Иосиф, а не боишься ли ты наказания, ибо знаешь, как власти относятся ко Мне?” — “Откровенно говоря, Иисус, я боюсь, но желания переполняют мою душу. Если можно, то пусть я буду Твоим тайным Учеником?” — “Иосиф, спасибо тебе за такую откровенность. Я согласен, ибо не только чувствую, но и знаю, что ты Мне в один прекрасный день поможешь”. — “Не знаю, как я Тебе помогу, но хочу знать от Тебя все о Царствии Божьем”. — “Я — Сын Отца Божьего, и тебе, Иосиф, следует знать, но пока храни в тайне. Меня предаст один из
Моих Учеников, Я в этом уверен, ибо знаю свою судьбу от начала и до конца. И ты, Мой, можно сказать, наследник и тайный Ученик, сделаешь все возможное”. — “Что именно?” — “Тело Мое скроешь в могиле, приготовленной тобой для Меня”. — “Иисус, ведь Ты еще молод”. — “Иосиф, не в том дело”. — “А в чем?” — “Я послан на Землю, чтобы уйти в бессмертие и тем самым доказать всем людям, что есть Царствие Божье. Иосиф, и тебя Я прошу: сделай все. О тебе узнают лишь после Моей смерти физической. В духовной Я тебя буду посещать, и ты Меня будешь видеть своим взором. И еще, Иосиф, когда Мои одежды, Мой хитон разорвут, то собери их воедино и сохрани. И будешь передавать одеяния из рода в род. И еще раз прошу тебя, сохрани, ибо одежды неземные, они принадлежат Моему Отцу и Мне подаренные”. — “Что ж, Иисус, я сделаю все. Иисус, я могу положиться на Тебя, я имею в виду то, чтобы обо мне не знал никто?” — “Хорошо, Иосиф, ты сам заметил, как мы с тобой быстро вошли в контакт, и это говорит о том, что наши души близки по духу своему. И запомни, ты Мой всегда”.
— “Спасибо Тебе Иисус, я Тебя никогда не подведу и сделаю все ради Истины Божьей”. —”Иосиф, Я тоже рад твоему такому откровению. И еще, запомни самое главное: на третий день после Моей смерти Мое тело заберут в Царствие Божье”. — “Если не секрет, кто заберет?” — “Посланцы Отца Моего Небесного, и найдет Мое тело приют в Царствие Божьем, но душа Моя вернется снова в эту обитель. Лично ты, Иосиф, увидишь Мои муки, которые будут ради всех людей”. — “Иисус, неужели это правда?” — “Да, Иосиф, правда, ибо Бог-Отец наш создал все человечество во всей Вселенной не для своего развлечения, а для развития Духа своего и своей Силы. Знаю, пройдет много веков, многие люди будут верить в это, другие, извини Меня, Иосиф, Я буду говорить с тобой простым человеческим языком, бараны тупоголовые, будут отвергать. Их право, и все же они будут Мои”. — “Я согласен с Тобой, Иисус, баран есть баран, ему хоть кол в голову вбей, им же он и останется”. — “Мне больно смотреть на таких, ибо они утеряют свой путь в жизни, подаренной Богом”.
— “Ответь мне, Иисус, а придет ли такое время, когда на Земле все люди будут верить в Тебя и Силу Твоего Отца?” — “Иосиф, во все времена в меня будут верить, и во все времена будет такое стадо баранов тупых, которые будут отвергать Меня. И если “животные” не обретут свой настоящий облик, то такими же останутся навсегда, ибо в тупости своей они утеряют души свои”. — “Иисус, скажи мне еще: будут ли после Тебя пророки на Земле?” — “Да, очень много, но среди них будут и лжецы, недостойные Меня, но те единицы, кто верит в Меня и слышит Меня, как Бога, будут Моими Учениками, последователями и пророками, хотя их будут сравнивать с бесами. Такое Я и сам пережил в побоях и плевках в Мою сторону, и думаю, что настоящие Мои Ученики стерпят все и перенесут все в своих душевных страданиях, о коих знать никто не будет”.
— “Иисус, пройдет, допустим, еще шестнадцать веков, не забудут ли люди Тебя?” — “Иосиф, такого не произойдет, ибо в каждом веке Царствие Божье будет рождать своих гениев, которые будут продолжать Мои учения”, — “Можешь ли Ты назвать несколько имен, которые будут причастны к этому?” — “Да, Иосиф. Я смогу, но поверишь ли ты в это?” —”О чем говоришь, Учитель?” — Ну, Иосиф, раз ты Меня назвал Учителем, значит, ты уже поверил в Меня и слушай Меня: минует много лет, и Мой Отец подарит Земле свои плоды духовные. В одно время они будут растоптаны и все же восстанут из пепла на пути своем. Некоторые будут неверием сожжены и распяты властью денежной земной”. — “Но все же, кто те люди?”. — “Иосиф, много их будет, и с точностью могу сказать — Мишель, Вольф, Гете и Ванга, семья Рерихов и много-много других”. — Да, Учитель, но мы о них знать не будем”. — “Нет, Иосиф, все будем знать, и будем видеть их деяния”. — “Иисус, у меня возник новый вопрос: эти люди будут жить в разные времена, и я чувствую, что их будут преследовать так, как и Тебя”. — “Да, их будут преследовать за то, что они творят. Но если ты умный человек и мозги у тебя не бараньи, Иосиф, Я не имею в виду тебя, Я говорю образно ко всем живущим, то ты не можешь отвергнуть то, что слышишь шум реки, видишь солнце, ты осязаешь запах цветов, слушаешь прекрасное пение свирели. Тупоголовый может сказать, что это все от беса. Увы, несознательные, все от Бога. Ибо человек, познавший Меня, отдает все прекрасное во славу Бога в своих мыслях и словах, в беседах со Мной, в рисунках и музыке своей”. — “Скажи, Учитель, тот, кто будет писать в книгах о Тебе, упоминая имя и жизнь Твою, не будет ли он гоним?” — “Иосиф, смотря в какое время он будет жить”. — “Учитель, но не Ты ли говорил: “Бойтесь лжепророков в овечьих шкурах?” — “Да. Я говорил, но Я имел в виду другое. Многие из них воссядут в Домах и Храмах Отца Моего”. — “Ты имеешь в виду священников?” — “Да, Иосиф, ибо в их руках будет находиться Сила духовная, и среди них лишь единицы будут придерживаться того канона, что Я выразил этими словами. Ибо им будет дана власть над душами вашими. Конечно, простого человека они могут раздавить Верой в Меня, проповедуя Мою Истину. Многие будут творить неблагоразумное, лишь единицы будут преданы Мне, Отцу Моему и Матери Моей. Еще боюсь Я одного, что власть и веру будут делить между собой. Деньги станут их Верой, хотя в крестном ходе они Меня будут прославлять как единого Творца”. — “Иисус, мне трудно Тебя понять”. — “Иосиф, посмотри вокруг себя и ты увидишь в этом отражение будущего и грядущего, что сейчас творят и что будет дальше. Лично Я делаю все возможное и все то, чему учили Меня в Царствии Небесном”. — “Да, Учитель, слушать Тебя с одной стороны прекрасно, над другими словами, сказанными Тобой, нужно призадуматься. Иисус, Ты Веру несешь по Земле, и почему где-то там вдали Тебя будут предавать?” — “Простой человек Меня не предаст, будут предавать те, кто именем Моим будет укрываться, как плащаницею Моей”. — “Иисус, и все же мне не ясно, придет ли то время, когда все поймут и полностью осознают Тебя?” — “Конечно, Иосиф, придет. И придет оно тогда, когда с Небес люди услышат такие слова: “Свидетельствующий сие говорит: Сей гряду скоро! Аминь!” — “Чтобы это значило, Иисус?” — “А значит — суд вершить Я буду над теми, кто, воспевая Меня в своих Храмах, делал все наоборот”. — “Да, Иисус, не завидую я тем. Но как же быть с другими? Будучи в Иерусалиме, видел я женщину одну, которая лечит и исцеляет всех людей, неужели она связана с бесом?” — “Иосиф, если она все делает от имени Бога, то честь ей и слава, и пусть такие множатся. Но ежели она подражает Богу, то хлев ее духовный сгорит. И во все времена, кто будет лечить и исцелять страждущих Моим именем, то в них бес не вселится никогда”. — “Учитель, мне все понятно. Все Твои слова, как верховный символ. Знаешь, Иисус, при разговоре с Тобой я становлюсь моложе на многие годы”. — “Да, Иосиф, душа твоя очищается при том, и ты чувствуешь себя раскрепощенным”. — “Иисус, в то мгновение, когда будут забирать Твое тело в Царствие Божье, могу ли я присутствовать при этом?” — “Да, Иосиф, но при том ты уснешь, видя то, что будет происходить”. — “Учитель, я не усну”. — “Уснешь, Иосиф, точно так, как и те воины, которые будут охранять Мой склеп”. — “Что ж, ладно, увижу ли я Тебя таким, каким вижу вот сейчас?” — “Конечно, увидишь. Обласкаешь ты Меня, как Бога, и воды Мне подашь, которая будет вкуснее того уксуса, который Мне будут подавать”. “Интересно, откуда знаешь все”.— подумал Иосиф. “Иосиф, ведаю о том, о чем подумал ты. Я Сын Божий. Даже знаю, что при итоге своем земном заберу Я тебя к Себе”. — “Учитель, оставить меня здесь нельзя навсегда?” — “Увы, тело будет предано земле, но дух твой везде будет витать. Сначала ты будешь удивлен, потом почувствуешь всю прелесть Царствия Божьего”. — “Спасибо Тебе, Учитель”. — “О сем, Иосиф, пока никому не говори, ибо не настало еще время всем знать об этом”. — “Иисус, Учитель мой, где я еще могу встретить Тебя?” — “В сердце своем и вокруг себя. Везде Я буду находиться, путь ко Мне краток, лишь подумай обо Мне, и Я буду рядом с тобой”. — “Все я, Иисус, понимаю, но хочу видеть Тебя чаще”. — “Что ж, Я тебе не возбраняю. Найдешь Меня в Иерусалиме, в Вифании Я буду. Люди помогут тебе узнать то место, где Я буду находиться”. — “Да, Иисус, очень трудный у нас получился разговор. Мне скоро отправляться в путь, что Ты мне пожелаешь?” — “Желаю тебе, Иосиф, быть духовно богатым. Пусть на твоем пути не встретятся “гады земные”, которые будут препятствовать тебе, и пусть твое сердце будет предано Мне и Моему Отцу, а через нас и всем людям. И еще, расскажи всем, кто верит в Меня, что Я иду по земле с добром и любовью, несу тепло и радость всему живому. Счастье в каждый дом войдет поверивших в Меня, и будут души человека расцветать у всех на глазах. Пусть люди слагают притчи и песни обо Мне и не поливают Мое имя грязью, ибо не достоин Сын Божий терпеть лихо во славу сотворенного. Таковы Мои пожелания тебе, но то, что ждет Меня — уже второстепенное, которое Мне нужно преодолеть Своей душой и Своим телом”. — “Учитель, мне очень жаль покидать Тебя. Увидел я в Тебе ту звезду, которая светит ярче всех на небе, и мое мнение таково, что я буду идти за этой звездой, как за своей судьбой, и в ней я увижу всю прелесть таинств земных и житейских. Ты же, Учитель, есть символ Царствия Божьего, и с каждым днем я этот символ буду украшать своими духовными цветами, ибо семена Ты мне уже дал и очень много. И семена я постараюсь посеять пусть не по всей земле, но на большом поле, и плоды от семян разнесет ветер по всем окраинам земным”. — “Спасибо тебе, Иосиф. Вижу, ты предан Мне, как Я Своему Отцу”. — “Что ж, уже светает. Я не говорю тебе, Учитель, прощай, ибо Ты действительно уже в моем сердце. И на всю вечность. Учитель, мне следует идти”. — “Да, Иосиф, Я же остаюсь здесь и чувствую, что в селении Я пробуду лишь только два дня”. Попрощавшись, Иосиф с караваном удалился, неся с собой искру того огня, который подарил ему Иисус, Сын Божий. На улице светало. Солнце набирало свою силу. Иисус смотрел на всех отдыхающих и думал: “Братья Мои и сестры, вижу, как вам трудно, вижу ваши усталые лица, истрепанные лохмотья ваших одежд, но с другой стороны, в глазах Бога вы выглядите иначе: чистыми и светлыми, в белых одеяниях, и души ваши радостные и довольные тем, что вы есть первопроходцы на прекрасной Земле. В Царствии Божьем вы найдете покой и блаженство, а сейчас нам всем предстоит трудиться, и труд будет отдан Богу, Богу и всем людям во славу всего разумного во все века”.
Первым проснулся Петр. “Наставник, глаза Твои Тебя выдают. Ты не отдыхал?” — “Да, Петр, Я сегодня ночью встретился с прекрасным человеком и, беседуя с ним, Я не смог сомкнуть своих очей. Он Меня возрадовал так же, как и Я его. И хочу, чтобы вы, Мои Ученики, были такими же, как и тот человек”. — “Учитель, разве мы не достойны Тебя и Твоего учения?” — “Петр, вы достойны, но не все. Среди вас есть сомневающися, которые в трудную минуту могут отдать Меня на суд анафеме священной”. — “Учитель, извини меня, кто это?” — “Петр, погоди, Я отвечу чуть позже. А сейчас поднимай всех, пусть приведут себя в порядок, и мы начнем свой новый день со своими деяниями во славу Божью”. Опустив голову, Петр принялся за дело. Без промедления все встали.
“Учитель, доброе утро”.— “Доброе утро, последователи Мои. Пусть оно будет добрым для всех! И все же нас ждут небольшие неприятности”. — “Когда, Учитель?” — “Не сегодня, так завтра нас просто выдворят из селения как идолов, посланных дьяволом”. Подошел Матфей. “Учитель, посмотри на нас, а мы на Тебя. Неужели мы все с рогами?” — “В том-то и дело, Матфей, что нет, но в людях еще много сидит нечистой силы, которая противостоит всему здравому”. — “Учитель, может, тогда уйдем отсюда?” — “Нет, Матфей, пусть даже мы здесь будем оплеванными и униженными, но мы сделаем свое дело”. — “Хорошо, Учитель, веди нас, иди впереди, ибо Ты Бог наш и наш наставник”. — “Ученики Мои, следуйте за Мной, будьте уверенней в себе и своем Создателе”.
Мы вошли в Сихарь. Я обратила внимание на то, что люди нас не ждали. Даже не обращали на нас внимания. “Сынок, может, действительно, уйдем отсюда?” — сказала Я. “Нет, Мама, если Я уйду и после Моего ухода люди узнают, что Я, будучи у них в селении, ушел, не пообщавшись с ними, то они Меня сочтут лжецом, которых очень много снует по земле грешной. Отец говорит Мне: Иисус, войди в каждый дом и, войдя в дом, Ты принесешь людям радость Божью, и Я без всяких колебаний не покину селение, даже в том случае, если нас здесь забросают камнями”. Мы вышли на небольшую базарную площадь и разместились, на наш взгляд, в людном месте. Вокруг Играли дети, взрослые же вели торг. Я видела, что Иисус теряется и не знает, с чего начать. Ученики заметили тоже. Иисус посмотрел на Небеса и тихо сказал: “Отец Мой небесный, помоги Мне. Нет, Я не растерялся, просто неведомая сила витает вокруг нас, забери ее, пожалуйста, в небытие”. И в тот миг к нам подбежали дети. “Люди, кто вы? Мы в первый раз вас видим в нашем селении”. Иисус взял одного из них на руки и сказал: “Этот день, дети Мои, вы запомните на всю жизнь, ибо вас посетил Мессия”. — “А что это?” — “Не что, а кто. Я есть ваш Бог, а это Мои Ученики”. — “А почему Твои Ученики такие большие? И многие из них с бородами?” — “Дети Мои, это Мои духовные Ученики”. — “Бог, мы Тебя не понимаем”.
Я смотрела и слушала. Общение стало привлекать взрослых. Нас окружали люди и слушали весь диалог Иисуса с детьми. После чего подошла одна женщина к Иисусу. “Скажи мне, мы уже слышали об одном идущем и повествующем о себе, как о Боге, не Ты ли это?” — “Да, женщина. Не Я говорю, что Я Бог, люди говорят обо мне как о Боге”. — “Но они говорят и другое”. — “Что именно?” — “Что идущий есть лживец безумный”. — “Женщина, а кому вы верите?” — “Тому, кто говорит, что этот человек лживец”. — “Женщина, ты ошибаешься”. — “А чем Ты мне докажешь?” — “Скажи Мне, есть у тебя в семье страждущий или у твоих близких и который хочет избавиться от своего недуга?” — “Да, есть. У меня муж уже на протяжении семи лет не может работать руками, и еще он не может…” — женщина покраснела. Иисус рассмеялся: “Извини Меня, женщина, как тебя зовут?” — “Зачем Тебе это? Мне и так стыдно пред людьми”. — “Хорошо, женщина, если Я сделаю одно, то получится и другое. Твой муж ощутит силу в своих руках и не только в них. Приведи его ко Мне прямо сейчас”. — “Я-то приведу, но не будет ли это выставлено всем на смех?” — “Если веришь Мне, то не будет”. — “Я бегу за мужем”,—женщина удалилась.
“Скажи нам свое имя”, — требовали люди. “Что в имени Моем найдете вы? Ищите Меня в духе, который Я дарю всем”. — “Нам все непонятно, мы хотим знать Твое имя”. — “Что же. Я — Иисус из Назарета”. Все замолчали, стояла тишина, но недолго. Снова заговорили: “Смотрим на Тебя и видим пред собой оборванца, и мы не хотим иметь такого Бога, тем более в лице Твоем”. — “Суть Моя не в Моих одеяниях и лице Моем, в душе Моей есть смысл жизни нашей. И вы, трепещущие пред своим неверием, губите себя”. — “Неужели Ты хочешь, чтобы мы Тебя забросали камнями?” — “Нет, не хочу. Но если это случится, то в камне брошенном Я увижу веру, брошенную вами же”.
В тот момент появилась женщина со своим мужем. “Вот, посмотри на сокровище”. — “Да, женщины, жалею Я вас, но многие из вас губят себя и мужей своих”. — “Чем же я его погубила?” — “Ведь ты не дала своему спутнику свободу”. — “О какой свободе Ты говоришь? Не о той ли, что он с блудницами время проводил? — Нет женщина, Ты его на протяжении девятнадцати лет просто унижала, желая ему, чтобы у него отнялись руки и не только”. Все снова рассмеялись. “Ревность губит вас и все живое. По глазам мужа твоего Я вижу, что он не виновен пред тобой, тем более душа его. Подойди сюда”. Муж оной подошел. “Как зовут тебя?” — “Исаак”. — “Не бойся и не стесняйся, через несколько мгновений ты будешь настоящим мужчиной и трудоспособным во всех отношениях. Стань предо Мной на колени и закрой глаза, и помолчи несколько мгновений”. Исаак молчал. После заорал, резко вскочил, поднял руки к небу. Так немного постоял, после, увидев жену свою, начал приближаться к ней. Она испугалась и стала убегать от своего мужа, он ее преследовал, громко крича: “Стой, все равно далеко не уйдешь”. Толпа смеялась, и смех продолжался очень долго.
“Вот видите, люди, до чего доводит ваше равнодушие к самим себе. Берегите свой семейный очаг, ибо в нем есть ваше счастье. В женщине Я увидел незаметное для вашего взгляда. Она желала для своего мужа все плохое, но зло получил не он, как видите, а она. Я лишь поставил все на свои места. Знаю Я, что они сейчас делают, Меня забыв. Пусть этот случай будет для вас смешным, но такая участь может постигнуть каждого из вас”.
Был полдень. Вокруг нас собралась огромная толпа. Одни спорили, другие смеялись над происшедшим, Иисус же говорил: “Люди, будьте учтивы среди чтимых, и вы будете прекрасными не только в лицах своих, но и душах”. — “Слушай, волшебник, Ты не Бог. Ты дьявол и послан к нам, ибо видели, Ты так можешь совратить любого человека, хотя нам интересно наблюдать за Твоими чудесами”. — “Я не волшебник, а вы не подопытные. Просто вы еще не познали света, того света, который освещает вашу жизнь”. — “Нам хватает и факельного огня, и при нем мы видим наши лица, а души, о которых Ты говоришь, не видны ни при каком свете”. — “Да, душу увидеть трудно, но зов ее услышать можно, ибо внутри вас она и освещает ваш жизненный путь очами вашими”. — “Да, Ты — умалишенный, и это видно без освещения”. — “Что ж, человек, потерявший один глаз, бережет второй, но если вы потеряете Меня, то вы полностью ослепнете, вот и Мой сказ”. — “Не хочешь ли Ты сказать, что, покинув Сихарь, мы все ослепнем?”. — “Духовно да, вы ничего не увидите. Физически вы будете видеть все”. — “Что ж, небольшая потеря. Наверное, млад человек, убирайся из нашего селения и больше не приходи сюда никогда”. — “Пусть Я буду гоним вами, но не совестью Своей”. — “Люди, что вы делаете, — закричал один старик, — еще Моисей говорил: прислушайтесь к тому, кто придет, ибо в Нем вы найдете свое успокоение не только для своего тела, но и для невидимого внутреннего мира, ибо мир в нас. И вы, лживые, в своих сердцах, темные в своих душах, изгоняете этого человека как дьявола, не ведая того, что в ваших телах находится дух нечистой силы. Он грядет один, говорил Моисей, и Апостолы, помощники его, будут нести в руках своих Огонь, подаренный Небесами. А в Небесах есть наш Бог, а молодой человек есть Истина, ибо Небеса нам послали Его. Мы же, люди, должны только приветствовать грядущего к нам, вы же гоните. Неужели вы думаете, что когда дьявол опустит свои клещи на нас, то нам станет легче?” Все молчали, опустив головы.
“Старец, спасибо тебе, — сказал Иисус. — Ты поддержал Меня”. — “Иисус, Ты еще не родился, а я знал уже о Тебе и только ждал, в каком обличий Ты придешь. Сейчас я вижу сам. Вижу два родимых пятна на Твоем лице, о которых упоминал Моисей. Об этом мало кто знает, но поверь моему слову: Ты Сын Божий, и мы, принявшие Тебя, должны сохранить, как то солнце, которое освещает нашу Землю. Но пока не все люди готовы к этому. Иисус, я прошу Тебя, завтра, по исходе дня, покинь селение”. — “Что ж, Я послушаюсь тебя, старец. Как Мне тебя величать?” — “Илия мое имя”, — и старец начал удаляться огромной толпы, окружающей Иисуса. Немного отойдя, он растворился в пространстве у всех на глазах.
“Мама, неужели это был тот Илия?” — “Молчи, Иисус, делай то, что он Тебе сказал”. — “Мама, Я думаю о том, что если сейчас Меня люди не понимают, то что же будет дальше?” — “Иисус, не думай об этом. Знаю сама, что люди, живущие после нас, видя пред собой что-то необыкновенное, будут говорить, что все от дьявола. Даже при том, когда Небеса будут светиться всеми цветами радуги. И когда на Землю будут опускаться те прекрасные люди, которых видели мы и о которых когда-то Мне рассказывала Моя бабушка”. — “Кстати, Мама, а почему мы ее так давно не видели?” — “Да, Сын Мой, сам видишь, в делах своих мы забываем о своем сокровенном, но они нас помнят всегда и видят нас”. — “Что ж, Мама, сегодняшний день будем считать законченным. Ученики Мои, идемте на то место, где мы почивали, ведь сами видели, как нас приняли. Иоанн, подними голову, что ты приуныл?” — “Нет, Учитель, все хорошо. Просто я думаю, куда исчез Илия?” — “Иоанн, он ушел туда, где ему должно быть, ибо Царствие вокруг нас. Не думай, ибо все там будем, и появление наше на Земле не только будет радовать, но и приводить людей в заблуждение их душ и мыслей”. — “Я согласен с Тобой, Учитель, ибо сам знаю, что нас ждет. Учитель, Ты уйдешь, начнется новая эра, и от начала эры, точнее, Твоего пребывания на Земле, люди будут меняться. Их будут губить мысли”. — “Иоанн, молчи пока. Не Я ли говорил, что у каждого человека есть своя голова на плечах, и ей дано думать и решать”. — “Что ж, Учитель, я пока промолчу”. — “Идемте почивать, испьем воды, наберемся сил и завтра в ночь отправимся мы в путь”.
“Учитель, прежде чем отправиться в путь, нам нужно прожить и завтрашний день”, — сказал Петр. “Отец Мой нам поможет. Я лично сам обо всем позаботился, хотя все это Мне напоминает Капернаум. Да, Я Бог, но Я еще и человек, и устаю, давайте отдыхать. Я хочу спать как человек. Мама, присядь рядом со Мной”. Я присела, Иисус сразу уснул. Я чувствовала, то Он даже во сне о чем-то говорит.
Я смотрела на людей, которые окружили колодец. Они тянулись к воде, источнику жизни. И Я сравнила все это с нашей судьбой. Посмотрела на Марфу и Магдалину, которые спали непробудным сном. Невольно, но мысль сама пришла Мне в голову: “Сестры Мои, какую тяжесть вы испытываете ради тех, кто не верит в нас”. Потом мысль вышла из отрицательного положения, и Мне послышалось: ради тех, кто верит в вас. Иисус крепко спал. Меня сон тоже склонил, и во сне Я увидела снова свою маму и отца. “Мариам, отдохни. Трудность Твоя впереди, — говорила Мне мама, — Мариам, Твой Сын и наш Внук есть Бог, отдай все силы свои во славу…” Что-то загремело. Я проснулась, сверкала молния, гремел гром. Иисус крепко спал. Начали срываться первые капли дождя. Я достала ткань, которую Мне подарил Архангел Гавриил и укрыла ею Сына. Сукно светилось, освещая всех отдыхающих. Вокруг нас шумел дождь, минуя всех нас. Я была удивлена, потом смирилась. Это наш Отец дарит нам покой и тепло в прохладной ночи. Утром поднялся ветер, неся с собой свежесть от прошедшего дождя. Все проснулись. Мы приготовили завтрак. “Почему вы все молчите?” — обратилась Я. “Учитель, ответь Матери Марии на Ее вопрос”. Иисус молчал. “Мать Мария, Вы накормите всех, и они заговорят сразу все”, — сказал Андрей. Все молчали, но недолго. После рассмеялись. Иисус облил водой Петра и Матфея, которые еще нежились: “Вставайте, ибо Отец Мой послал нам новый день”. Они вскочили: “Где он, где он?” — “Кто?” — спросил Иисус. “Новый день”. Все смеялись. “Вот пред вами он стоит в белом свете и в прохладе”. Все начали шутить и смеяться, обливаясь водой, взятой из колодца.
“Сын Мой, Иисус, прекратите, ведь многие еще отдыхают”. — “Нет, Мама, пусть они знают, что Бог был здесь и веселился, как малое дитя, возрадовавшееся новому дню и новому восходу солнца. Люди, пробудитесь от темноты, всмотритесь в рассвет прекрасный, возрадуйтесь всему живому, посмотрите на веселящегося Бога, который тоже радуется во славу вашу”. Все встали. “Он что, сумасшедший?” Иаков кричал: “Нет, Он среди нас самый умный, и радуйтесь вы, темные, пред Всевышним”. На восходе солнца получилось огромное веселье. Все шутили. “Мама, Я хочу всегда видеть людей такими”. — “Иисус, они будут такими всегда, ибо рядом с ними есть Ты”. Мария Магдалина закружилась без музыки до такой степени, что упала. Снова смех, и Мне казалось, что он звучал по всему селению. Люди, пришедшие за водой были в недоумении. “Что здесь происходит?” — спрашивали они. “Здесь веселятся люди, которых сотворил Бог, Всевышний, Творец, — отвечал Иисус. — Смотрите на них и радуйтесь вместе с ними, ибо жизнь дана для всеобщего счастья, и у счастья нет границ, и не должно быть никогда”. Быстро прошли прекрасные минуты, как будто бы их и не было, все успокоились.
“Ученики Мои, женщины дорогие, следуем снова в селения и пусть, если мы даже будем гонимы людьми, мы все же будем довольны тем, что посетили это место. И как бы ни было, нас запомнят: мол, были таковые, странные странники, которыми руководил “лжепророк” с душой Бога в теле. Рано или поздно все поймут свои ошибки и признают их сполна, но пока произойдет, нам нужно действовать, ибо в наших руках есть слово Божье, а в нем заложена Сила Царствия Божьего”.
“Наставник, Учитель, Иисус, веди нас, ибо мы полны сил, и наши души требуют своего”. — Ну, раз ваши души рвутся из тел ваших, то идемте. Отец Наш будет нам в помощь, солнце Его в радость, мы же получим удовольствие в своих деяниях”.
Мы снова вышли на площадь, на нас смотрели, как на посланцев дьявола. “Люди, смотрите на неугодных”, — кто-то крикнул из толпы. Иисус, опустив голову, сказал: “Нахожусь Я в Сихаре второй день, и он есть решающий, только не для нас, а для живущих в селении”. — “Учитель, давай сейчас, сию минуту покинем селение”, — обратились Ученики. “Нет, Ученики Мои, сначала Я выйду к людям”. — “Учитель, может, не нужно этого делать?” — “Увы, братья, Мне решать”. И Иисус втиснулся в толпу.
“Смотрите, снова умалишенный хочет чудо нам показать”. Вся толпа орала: “Мы ждем от Тебя чуда”. — “Не Я умалишенный, вы, говорившие, есть таковыми”. — “Убирайся отсюда, Ты слуга дьявола”. — “Нет, просто от таких Я слышу”. К Иисусу подошел мужчина. “Узнаешь ли Ты меня. Учитель?”
— “Да, Александр. У тебя снова что-то случилось?”
— “Нет, Учитель, я узнал, что синедрион затеял что-то неладное против Иоанна Крестителя. Сам слышал такие слова: когда мы расправимся с Предтечей, сразу же арестуем лжепророка Иисуса”. — “Что ж, Александр, с плохой вестью ты пришел ко Мне”.
— “Иисус, я думаю, что Тебе нужно быть рядом с Иоанном”. — “Я все понимаю, Александр, и нам придется покинуть Сихарь прямо сейчас и отправиться в путь”. — “Иисус, можно мне вместе с вами следовать за Тобой, ведь я пришел к Тебе не один, со мной прибыли люди, которые поверили в Тебя и будут преданы твоей Вере до конца дней своих”. — “Спасибо тебе, Александр. Ученики Мои, — обратился Иисус, — сейчас мы покидаем Сихарь, и нам снова предстоит трудная дорога”. — “Учитель, что-то случилось?” — “Пока нет, но может служиться в любую минуту”. Из толпы к Иисусу подошел юноша. “Скажи мне, Ты действительно Сын Божий?” — “Да”, — ответил Иисус. “И много ли у Твоего Отца таких детей?” — “Юноша, а ты сам посмотри вокруг себя и увидишь”. — “Да, но я вижу людей, которые не признают Тебя, и они готовы разорвать Тебя на клочья, как слугу дьявола”. — “Хорошо, но лично ты веришь в то, что Я проповедую?” — “Я верю и сомневаюсь. Как Ты можешь доказать мне, что Ты есть Бог?” — “Юноша, вижу, что ты настойчив, и сейчас Я постараюсь тебе доказать, что Я есть Истинный посланник небесный. Посмотри на небо, и что ты видишь там?” — “Вижу солнце и чистое голубое небо”. —”Ты это действительно видишь и не будешь отрицать?” — “Да, не буду”. — “Что же, через несколько мгновений ты увидишь другое небо”. Иисус поднял руки к Небесам, постоял так несколько мгновений: загремел гром, со всех сторон тучи начали окружать селение, сверкали молнии, все шумело и трещало, поднялся смерч. После пошел сильный дождь. Люди в толпе начали кричать: “Смотрите, что дьявол вершит, бросайте в Него камни”. В ход пошли булыжники и кулаки, завязалась потасовка. Иисуса окружили Ученики. “Наставник, сделай так, чтобы снова засняло солнце”. — “Нет, пусть дождь окропит души несознательных и смоет с них все нечистое”. Посыпался град. Все начали убетагь, прекратив потасовку. Град усиливался. На площади не осталось никого, кроме нас и юноши. Иисус снова поднял руки, через некоторое время тучи исчезли так же внезапно, как и появились, светило солнце. Юноша стоял, и по нему было видно, что он находится в растерянности.
“Ты поверил в Мою Силу и Отца Моего?” — “Да, поверил”. На площади стали снова появляться те, кто несколько мгновений назад бросал в нас камни. Их становилось все больше и больше. Они окружали нас со всех сторон. Мне стало страшно. “Чего они хотят?” — думала Я. Навстречу им вышел Александр. “Люди, среди вас я вижу тех, кто посещал мой Храм в Самарии, и среди вас вижу тех, кто избивал меня, когда я читал вам слово Божье, так хотя бы сейчас опомнитесь и постыдитесь, ибо вы творите зло пред настоящим добром”. Все молчали, опустив головы. Из толпы послышался крик: “Мы больше не хотим зла, всем нам хочется поближе подойти к Сыну Божьему и внимательно рассмотрев Его и прикоснуться к Его рукам. Нам всем стыдно за то, что мы сотворили сегодня, и просим у всех вас прощения. Мы все убедились в том, что брошенный камень в Сына Божьего вернулся к нам с Небес и упал на наши головы”.
Иисус приблизился к толпе. “Я знал, что все так и произойдет, вы опомнитесь, но поздно вы сделали, ибо сегодня Я покидаю вас навсегда с чувством скорби за вас и радости, что некоторые из вас поверили в Божью Истину. Вот сейчас ты видишь детей Божьих, — сказал Иисус юноше, — а несколько минут назад они были действительно слугами дьявола”. — “Да, я поверил сполна, видя то, что творилось”. — “Почитайте Бога, и вы все будете прощены, а сейчас ступайте все по домам и поразмыслите о событии сегодняшнего дня. Если Я кому-то понадоблюсь, вы найдете Меня в Иерусалиме. Ежели вы Меня там не найдете, ищите Меня в самих себе, ибо с этого дня Я остался в вашей памяти и в ваших сердцах, и каждому из вас решать, кто Я — Сын Божий или слуга нечистой силы. Каждый из вас изберет для себя Свое, и что он изберет — с ним и останется. Не говорю вам до свидания, говорю вам Я: до встречи”. И показал на Небеса. Все подняли головы, видя в Небесах ярко светившееся доброе солнце.
“Иисус, — обратился юноша. — можно ли и мне следовать за Тобой?” — “Что же, места под Моим крылом хватит всем. И тебе решать, как поступить”. — “Я уже решил, только мне нужно собраться”. — “Хорошо, найдешь нас возле колодца. Перед дорогой нам всем нужно отдохнуть”. — “Я мигом”. — “Юноша, как тебя зовут?” —”Хапан, люди так зовут”. “А родители твои как тебя величают?” — “Я сирота и не помню их”. — “Что ж, Хапан, мы ждем тебя”.
Мы подошли к колодцу. “Мама, накормите всех нас, и когда мы отдохнем, то сразу отправимся в путь”. — “Хорошо, Иисус, немного подождите”. Давид принес хворост и разжег огонь. Я с Марфой и Марией принялись за свое женское дело. Иисус беседовал с Учениками и с теми людьми, что пришли с Александром. Из селения вышли люди, направляясь к нам. Я начала волноваться, но напрасно. Подойдя к нам, они извинялись пред нами и стали давать нам кто что мог. “Вам предстоит путь далекий, и примите от нас скромные подарки, ибо мы видим, что у вас почти нет с собой провизии”. — “Если вы даете от чистого сердца и души, то мы их примем от вас, ибо не оскудеет рука дающего”. “Иисус, я готов в дорогу”, — прибежал, запыхавшись, Хапан. “Молодец, Хапан, твоя искренность, считай, родила тебя вновь. Со временем ты и сам в этом убедишься. Братья Мои, все ли вы готовы продолжить путь наш? Что же, следуем вперед. Давид!” — “Да, Учитель”. — “Будь снова ведущим”. — “Спасибо, Учитель. Идемте”.
Солнце заходило за горизонт. День был на исходе. “Исполнилось все то, что сказал Илия”, — подумала Я.
ИЕРУСАЛИМ. Варавва с Осией вошли в дом священника и увидели: тот едва стоял на ногах. “Осия, что вы хотите от меня?” — “Я лично ничего не хочу от тебя, а вот человек, по имени Варавва, хотел бы услышать, что вы, священники, затеяли против Сына Божьего Иисуса?” — “Нет, я не скажу ему. Не хочу я лишать тела своего головы”. К священнику подошел Варавва, посмотрел на него внимательно и достал нож: “Сейчас я выпотрошу твои внутренности и отдам их собакам, и пусть твое тело останется с твоей головой”. — “Осия, он что, сумасшедший?” — “Я ему тоже об этом говорил”, — ответил Осия. “Осия, молчи, а то ведь я и тебе могу предоставить такую возможность наслаждения телесного”. Осия присел. “Идолопоклонник, как твое имя?” — обратился Варавва к священнику. “Даниил”, — дрожащим голосом ответил тот. “Вот что, Даниил, садись за стол. Осия, подай сюда вино”. Послышался сильный удар. Осия и Даниил вздрогнули и после вздохнули с облегчением. Варавва вонзил нож в деревянный стол. “Я слушаю тебя, Даниил”. — “Можно ли, я сначала спрошу тебя?” — “Спрашивай”. — “Ты, Варавва, не тот ли разбойник, который нападает на наши караваны и забирает церковное добро?” — “Да, именно тот, только я забираю не церковное, а награбленное церковью, и раздаю все бедным людям. Так кто же из нас разбойник? Вы, нечисть сытая и нечистая на руку, или я?” — “Гм… — Даниил опустил голову, — кто бы ни был из нас разбойником, синедрион решил, что и ты должен будешь быть наказан за свои деяния”. — “Богу решать, кто прав из нас, — ответил Варавва, — и вообще я пришел к тебе не за этим. Я хочу услышать из твоих уст, кто предает Иисуса и какое решение принял синедрион?” — “Варавва, я хочу выпить вина”. — “Оно пред тобой, лакай, сколько сможешь”. Даниил выпил и через несколько минут очень быстро заговорил: “Собрание решило в ближайшее время поймать и осудить Иоанна Крестителя и лжепророка Иисуса. Осудить их как разбойников, подбивающих всех к беспорядку и поносящих все святое: нашу веру и церковь нашу. Отдать их в руки Понтия Пилата и Антипы Ирода. Мы об Иисусе знаем все. Один из Его Учеников за плату сообщает нам все об умалишенном”. — “Я хочу знать имя того Ученика”. — “Нет, Варавва, я тебе его не назову”. — “Выпей еще вина и приготовься к своей смерти. Я тебя сейчас сужу сам, и мне не нужен будет ни Антипа, ни Пилат”. — “Осия, он может это сделать?” — “Да. Даниил, рука у него тяжелая”. — “Как зовут предателя?” — Варавва взялся за нож. “Иуда, Иуда Искариот. Он все доносит на своего Учителя. Связан он с Сафаитом, который платит ему небольшую мзду. В каждом селении у нас есть свой человек. Иуда знает каждого из них, и вот через них он все и доносит”. — “Осия, налей ему еще вина и мне тоже”. Выпив вино, Даниил сказал: “Варавва, ты не изменишь ничего, все так и будет, как решил синедрион”. — “Мы еще посмотрим”. — “Что ж, смот…” — уснув, Даниил упал. “Осия, идем отсюда. Пусть мерзкий человек отдыхает в блаженстве пьяного угара”. Переступив через “отца святого”, они вышли из дома и отправились к Осии.
“Первым делом я прикончу Иуду на глазах у Учителя, лишь после скажу Ему, за что я его лишил жизни, — думал Варавва, — потом доберусь и до Сафаита, принесу ему приговор души своей”.
“Варавва, о чем ты думаешь?” — “О тебе, милый мой”. — “Сумасшедший разбойник”, — обозвал его Осия. Варавва достал нож, Осия бросился наутек. “Стой, я тебе ничего плохого не сделаю. Я лишь хотел тебе показать, что вот этот именно нож будет вершить истину Божью и правосудие”. Осия остановился. “Ты меня напугал”. — “Идем, я хочу отдохнуть, завтра я отправлюсь к Иисусу. Дай сюда вино”, — Варавва пил на ходу до тех пор, пока они не дошли до дома Осии. Возле дома он едва держался на ногах. “Утром я ухожу, и смотри, если кто обо всем узнает, то, Осия, я тебя порешу и не пожалею тебя, как друга, ибо я, Варавва, буду спасать не человека, а истинного Бога. Все, я отдыхаю, на сегодня с меня хватит”.
Проснувшись утром, Осия увидел: Вараввы не было, лишь нож его торчал в дверях. Было все понятно без слов.
Варавва шел один, голова болела, но не от вина, от одной мысли: “Не может быть такого, если люди убьют Бога, создавшего их же, то Земля пропадет, ибо она будет облита кровью Господней, и я сделаю все, чтобы этого не произошло. Знаю, что может случиться и со мной, но я никогда не сравнивал себя с Богом, а вообще, кто я есть? Варавва, и все. Да, вот еще что, я — разбойник, и иду, чтобы спасти Бога”. Так он шел по берегу Иордана, весь принадлежащий своим мыслям. Он знал, что в Вефаваре находится Иоанн Креститель. Через него он узнает, где находится Иисус. Послышался шум нагайки, удар пришелся по спине. “Ты что, глухонемой?” Пред собой Варавва увидел двух легионеров, восседавших на лошадях. “Что вам нужно от меня? Я странник и следую в Вефавару”. Они засмеялись: “Случайно, не на крещение идешь к Иоанну Предтече? Если к нему, то можешь не спешить, и мы можем тебя окрестить”. И они заржали, как лошади. “Что же, если можете, то я не против”. — “Смотри, наглец еще и грубит нам. Да ты знаешь, кто мы?” Соскочив с лошадей, они принялись избивать нагайками Варавву. “Ошибку я сделал, оставив нож у Осии”, — думал он. Удары сыпались один за другим. “Все, хватит больше испытывать мои нервы, да и лошадь мне нужна”. У одного из легионеров он выхватил нагайку и принялся за обратное. После, схватив, он резко повернул ему голову, легионер замертво упал на землю, другой, в испуге забравшись на лошадь, ускакал. Варавва присел на землю. “Господи, я шел, чтобы помочь Тебе, и вот видишь, что я натворил. Виновен ли я в том, ответь мне, Господи?”. Он громко зарыдал. Пред ним лежал труп легионера, еще очень молодого человека. “Извини меня, не хотел я, вы заставили меня пойти на это, и я, как человек, предам твое тело земле, а там, на Небесах, когда мы с тобой встретимся, обсудим все случившееся”.
Берег реки был крутой. Сделав в нем нишу, Варавва положил туда труп, обложив вход хворостом. Рядом, шипя, проползла змея. Варавва смотрел на нее и думал: “Вот тварь ядовитая, и та не тронула меня, а сознательный ужалил меня и сам погиб. Как же все можно понять? Прости меня еще раз, виновный и невинный человек”.
Осмотревшись вокруг, он сел на лошадь и направился в Вефавару. Добравшись до селения, увидел, что Вефавара осаждена людьми. “У вас что, идет перепись населения?” — “Нет, — ответили ему, — все люди пришли к Иоанну Крестителю”. — “Смотрите, это же Варавва, разбойник. Как бы здесь ничего не случилось”. — говорили в толпе. “Странно, а почему он один, без людей своих?” — говорили другие. Варавва нашел Иоанна. “Иоанн, где Давид?”— “Он с Иисусом”. — “Слава Богу, что они встретились”. — “Ты ко мне по делу?” — “Да, Иоанн, мне нужно поговорить с тобой”. — “Нет, Варавва, сначала разденься и ступай сюда. Этими водами из Иордана я смою с тебя все грехи земные”. —”Иоанн, но мне стыдно быть нагим пред людьми”. — “Не стыдно ли тебе было, когда мать тебя родила?” — “Нет, она всегда говорила, что я родился в рубашке”. — “Да, Варавва, она была права. Раздевайся”. — “Иоанн, ну, вода холодная”. — “Посмотри вон на тех детей”. Варавве было стыдно, но он разделся и вошел в воды Иордана. “Иоанн, я чувствую, что мне не поможет, ибо, следуя сюда, чтобы спасти одного человека, я убил другого. Убил я его не по злости своей, ибо он хотел меня убить, я лишь защищался”. — “Отрезви свою голову и опустись три раза в воду, и после ритуала мы поговорим с тобой”. Варавва все так и сделал. “Ну вот, с этого момента ты стал воистину человеком, ибо по тебе заметно, что твой разум становится светлей. Иди оденься, сейчас я подойду к тебе”.
Они отошли в сторону. “Иоанн, если можешь, дай мне вина”. — “Конечно, вот там оно, в мехах, иди испей”. Варавва выпил. “А сейчас, Иоанн, слушай меня…” — и он все рассказал.
“Иоанн, что будем делать?” — “Ждать здесь будем Учителя. Скоро Он должен прибыть сюда. Недавно здесь проходил караван, и люди мне сказали, что Иисус, покинув Сихарь, движется с Учениками в Вефавару. Знаешь, Варавва, я чувствую, что и на меня началась охота. Многим не нравится то, что я творю”. — “Иоанн, я недавно начал понимать, что делая добро людям, наживаешь больше зла, тем более вы с Иисусом. Никого не убиваете, исцеляете и учите всему разумному и страдаете, как и я — разбойник ярый. Трудно мне все понять, Иоанн. Я, как ребенок, завидую Давиду. Он будет видеть жизнь по-другому, иначе, чем мы”, — “Варавва, ты тоже будешь видеть все, только по-другому, чем люди”. — “Не знаю, не знаю, Иоанн. Но чувствую, и чувства с каждым днем все больше тревожат меня: что-то должно случиться со мной и с вами”. — “Об этом пока не думай. Учитель нам все расскажет, ибо Он знает все и о тебе, и обо мне, и о Себе. Что же, Варавва, отдыхай с дороги. Вино в мехах, хлеб и рыбу возьмешь в моей суме, а я должен идти к людям. Отдыхай”.
ИЕРУСАЛИМ. Ранним утром Антипа Ирод встретился с Пилатом. Они долго молчали, не зная, с чего начать разговор. “Понтий, ты сам знаешь и видишь, что происходит вокруг нас. Тот нищий с каждым днем все больше и больше привлекает к Себе народ. И если мы Его сейчас не остановим, то через год-два будет уже поздно”. — “Антипа, мне кажется, что уже настало такое время, и мы опоздали. Даже если мы Его сейчас и осудим, то весь наш народ взбунтуется. И вот еще что, а вдруг Он и правда Сын Божий? Ведь я видел Луну, опускавшуюся на Землю с небес. Мне до сих пор непонятно. Но если то были посланцы Божьи, то они нас осудят, и мы будем наказаны за то, что мы осудили Сына Бога”. — “Да, Понтий, вижу я, что ты трус. Неужели ты боишься лгуна?” — “Не Его я боюсь, хотя как сказать, ведь я видел, что Он может делать и творить, и с этим нужно считаться”. — “Понтий, если мы смиримся, то значит, мы никто в своем царстве”. — “Антипа, что ты предлагаешь?”—”Я хочу нанять людей, жадных к деньгам, и пусть они покончат с Ним”. — “Нет, Антипа, я на такое грязное дело не пойду никогда. Да и не получится ничего, ибо Иисус всегда находится в окружении людей. Нет, я категорически против! Мы сейчас не в силах осудить даже разбойника Варавву, который грабит и убивает, а какие факты мы можем выдвинуть против Иисуса?”— “Ну, Понтий, факты меня не интересуют. С Ним просто покончат, и через полгода о Нем забудут, как о простом смертном”. — “Нет, Антипа, если ты свершишь, то узнают в Риме”. — “Я думал, что ты мой друг, а ты, Понтий, оказывается, хуже того лжепророка. Понимаешь, Понтий, мы власть, а не Он со своими притчами, и нам решать, что делать в таких случаях…”—”Хорошо, Антипа, давай, привлекай Иисуса по нашему закону. Что ты можешь поставить против Него?” — “Ну, Понтий, сам знаешь, все можно сделать”. — “Нет, Антипа, я не хочу больше об этом говорить. Извини меня, мне пора идти”. — “Уходи, но знай, что я не остановлюсь и отдам судьбу безумца в руки священнослужителей”. — “Твое право”, — Понтий удалился. Антипа задумался: “Если Понтий боится, значит, что-то знает больше меня о пророке, и если я один решу избавиться от лжеца, то мне одному придется и отвечать пред Богом. Не знаю, не знаю, есть ли Он, наверное, пока я подожду. Пусть Сафаит, как слуга Бога, расправится с Сыном Божьим, ибо они едины в чем-то”. Антипа улыбнулся.
ПРОСТОР НЕБЕСНЫЙ. ЦАРСТВИЕ БОЖЬЕ.
Одна из палат Высшей Иерархии Всевышнего. За столом Архангел Михаил, Архангел Гавриил, пророки Моисей и Илия. “Братья Мои, — обратился Архангел Михаил, — через некоторое время нам предстоит встретиться со Всевышним. Но пока произойдет встреча, мы должны будем обсудить некоторые детали, касающиеся нашего Сына и брата Иисуса. Всевышний послал Его дух на Землю, мы же должны наблюдать за всем тем, что должно твориться и происходить в жизни Иисуса. Он уже находится на полпути своих деяний”. — “Я Его недавно навестил, — сказал Илия, — и видел я воочию, что не весь народ верит Ему”. — “Илия, все запланировано Всевышним, так и должно быть, ибо сам Всевышний хотел этого”. — “Гавриил, — обратился Михаил, — сейчас мы видели и слышали беседу Понтия с Антипой”. — “Не беспокойся, Михаил, того, что задумал Антипа, мы просто не допустим. И все же нам придется наблюдать за каждым шагом Иисуса. Мы не должны допустить Иисусовой смерти раньше того времени, что назначил Всевышний. Илия и Моисей, скоро вы снова навестите Иисуса и при встрече должны будете поднять дух не только Иисусу, но и Его Ученикам. Вот еще что, среди них есть юноша Давид, я ему подарил священную Книгу, он ее изучил полностью, и Книгу нужно будет вернуть, но ненадолго, ибо Писанию суждено вернуться на Землю в третьем тысячелетии от Рождества Иисуса Христа. А Давид, набравшись знаний из нее, пусть продолжит писание ее, он молод и полон сил”. — “А что нам делать с Антипой, ведь он, как заноза, стоит на нашем пути?” — “Илия, лишите его пока движений и памяти, но не надолго. Пусть почувствует наше первое предупреждение. Пилата пока не трогайте, он стоит на распутье своего сознания”. — “Михаил, может, нам следует как-то помочь Иисусу?” — спросил Моисей. “Нет, пока мы не вправе сделать это.
Он сам знает все, что с Ним будет происходить, даже поминутно. Вот некий священник Сафаит пытается забрать, точнее, уворовать Книгу и ткань, которую мы подарили Деве Марии, ему тоже постарайтесь немного повлиять на память, пусть станет поумнее”.
В палате появился лучезарный свет, пылающий всеми радужными цветами. Все, находившиеся в палате, встали, глаза слепило. Чувствовалось, что энергия всего Царствия Божьего посетила палату. Послышался глас: “Братья Мои, сейчас Я приму облик человеческий, и мы продолжим беседу, начатую вами раньше, ибо Я все слышал”. Свечение медленно стало угасать и превратилось в облако, из которого исходил приятный аромат Божьей Обители. Через несколько мгновений из облака вышел очень красивый и стройный мужчина. Вся одежда блистала на Нем. На голове был надет светящийся шлем, от которого с шипением исходили лучи света. Сняв шлем, мужчина подошел к стоящим. “Братья Мои, Михаил, Гавриил, Моисей, Илия, Я принял человеческий облик, ибо Мне так легче будет с вами общаться”. — “Творец, Ты наш Всевышний, как нам к Тебе сейчас обращаться, к телу Твоему, ибо Ты каждый раз приходишь к нам в разных обликах?” — “Называйте Меня Аххадом, ибо Я сейчас прибыл из Созвездия Чистого Бессмертия. Братья, присядьте и включите Мне экран, Я хочу посмотреть на Землю и увидеть своего Сына Иисуса. Меня интересует, где Он находится сейчас”. Засветился экран, и все присутствующие увидели Землю с высоты Небес. Зрелище было очень красивым и неповторимым. “Вот, братья, какие красоты мы дарим всему Беспределу, только одни живущие на прекрасной Земле не понимают того. Я хочу видеть Иисуса”. На экране картина изменилась, и все увидели пустыню, где буйствовал ветер, неся песок. “Гавриил, пожалуйста, перенеси давление на какой-либо океан. Пусть лучше воды пока бушуют”. — “Хорошо, Аххад”. В мгновение ветер в пустыне утих, и на экране отчетливо все увидели следовавших за Иисусом. “Михаил, — обратился Аххад, — Я хочу видеть ближе лицо Своего Сына и Его Учеников”. На экране появилось усталое лицо Иисуса, и последовательно появлялись лица Его Учеников. “Да, Сын Мой, Ты изменился. Уж совсем взрослый стал, а бородка Тебя украшает”, — говорил Аххад. — Сынок, остановитесь и отдохните”.
“Ученики Мои, стойте, сделаем небольшой отдых”, — слышно было с экрана. Все от усталости попадали на горячий песок. “Михаил, окропи их свежестью”. Пошел небольшой дождь, усталость покидала странников Божьих. “Мама, подними свой взор к Небесам, на нас смотрит Наш Отец”. Я подняла голову. “Иисус, но Мне стыдно, у Меня такой вид”. — “Ничего, Мария, когда-то все изменится, и Ты будешь выглядеть прекрасной пред очами всех живущих. Извини Меня, Мария, что Я, Твой муж небесный, подарил такие страдания и мучения, но то все временное явление. Я вас всех награжу Божьей любовью”, — услышала Я. “Спасибо Тебе, Аххад”, — слышалось с экрана. “Аххад, — обратился Илия,— предоставь всем нашим Апостолам небольшой отдых”. — “Конечно, Илия, пусть отдохнут. Иисус, Сын Мой, ступай в Иерихон и отдохните там, хотя Я знаю Твой характер, и все же отдохните”. — “Спасибо, Отец”. — “Иисус, скоро Ты потеряешь своего близкого друга и духовного брата Иоанна Предтечу”. — “Отец, Я знаю, и, может, можно все переиначить?” — “Нет, Сын Мой, учти — это не Моя жестокость по отношению к вам, а лишь учение для всех живущих. Муки ваши и страдания телесные здесь будут вознаграждены лично Мной”. — “Отец, Я все понял”. — “Спасибо Тебе, Иисус. Иисус, Ты все знаешь о себе. Что Ты чувствуешь при этом?” — “Отец, Аххад, иногда Меня, Я признаюсь, одолевает страх, но после все проходит, и Я с уверенностью могу сказать, что Я все стерплю ради Твоей Веры и людей”. — “Молодец, Иисус, но учти, когда Ты вернешься в нашу Обитель, то Тебя ждет особенный труд, ибо таких планет, как Земля, очень много в этой Вечности”. — “Отец, Я знаю, и у Меня возникло очень много вопросов к Тебе”. — “Я слушаю их”. — “Отец, как Мне относиться…” — “Иисус, Я все понял и услышал все, о чем ты хочешь спросить Меня, пусть это пока будет тайной, но по мере Твоих деяний будет воплощаться то, о чем Ты Меня хотел спросить”. — “И все же. Отец, ответь Мне: изменятся ли люди в своем мышлении к Истине Твоей?” — “Да, Иисус, ко второму пришествию Твоему все будет выглядеть иначе. Иисус, Мне пора, ибо Вечность Меня ждет в каждом уголке небесном, и Я должен быть везде. Сейчас Я приму свой настоящий облик и вольюсь в свое же Божество. Сын Мой, Я не прощаюсь с Тобой, говорю лишь: до встречи здесь, в Обители Моей. Ступайте в Иерихон, братья Мои сделают ваш путь легким. Об остальном Ты и Сам все знаешь. До встречи”.
Экран погас. Аххад подошел к Михаилу: “Брат Мой, сейчас Я перевоплощусь из физического тела в свой Божественный первоначальный образ, ибо Мне нужно вершить свое Божье дело. Мне приятно являться к вам в физическом теле и в нем выглядеть братом вашим, но Сила Моя в энергии вечной, и Мое место только там. Не могу Я больше говорить о Себе, ибо рано еще знать человечеству о Моем Божественном образе. Наказываю Я вам: смотрите за каждым шагом Моего Сына и жены Моей. В трудные минуты помогайте им, но тот день, который грядет навстречу Иисусу, пусть будет таким, каков есть, ибо лишь третий день окажется плодом небесным. И когда Дух Сына Моего покинет Его тело, затмите все, пусть люди знают и убедятся в том, что Царствие Божье видит все”. Аххад надел шлем, снова появилось облако, Аххад вошел в него. В палате все снова засияло, из энергетического потока послышался глас Божий: “Дети Мои, Я в своем образе. Про Аххада забудьте, ибо вы Его больше никогда не увидите. В нем был Мой вымысел для общения с вами, как с братьями, а сейчас Я ваш Бог, и имя Мое…” Свечение резко исчезло, все стояли молча.
“Илия и Моисей, — обратился Архангел Гавриил, — готовьтесь, скоро вы посетите Сына Божьего. Я же с Михаилом навещу спутник Земли, посмотрим, как там идут дела. И вот еще что…”
Очень радостный Иисус с расцветающей душой вел своих почитателей в Иерихон. Я смотрела на Него и видела, что Он что-то напевает про себя. Это Мне придавало сил, да и всем остальным. Путь по пустыне мы преодолели без всяких трудностей. Начали появляться небольшие возвышенности. Гористую местность тоже преодолели без труда и вышли на равнину Моава. Пред нами распростерся настоящий райский уголок: долина, зеркальная вода Иордана, окружающие горы будто бы приветствовали нас. Такую природу Я видела впервые.
— “Мама, Я вижу, Ты любуешься красотой”. — “Да, Иисус, как прекрасно все здесь”. — “Что ж, Мама, мы остановимся для отдыха на берегу Иордана. Селение находится рядом, но в него пока входить мы не будем, уделим себе немного внимания”. — “Конечно, Сынок, люди уже устали, да и наступает вечер”. — “Ученики Мои, вы согласны со Мной?” — “Да, Наставник. Иоанн, Иаков — мы же рыбаки, Иисус, разреши нам преподнести всем, здесь находящимся, подарок в виде свежей рыбы”, — обратился Петр. “Петр, не сочти за милость, но сделайте для всех приятное. Пусть люди наслаждаются даром Божьим”,—ответил Иисус.
“Мать Мария, — обратился Давид, — сон мне приснился”. — “Какой же?” — “Будто бы Книга моя светится, как солнце, поднимаясь к Небесам”. — “Давид, не беспокойся. Значит, пришло время вернуть Книгу в Царствие Божье”. — “Не мне не хочется с ней расставаться”. — “Давид, ты сделаешь больше, ибо ты уже познал все таинства Книги”. — “Да, Мать Мария, Ты права”.
Смеркалось. Мы развели огни, их было очень много, и они привлекли внимание жителей Иерихона. К нам на лошадях подъехали легионеры. “Что здесь происходит? Почему так много людей?” Подошел Александр. “Воины, не гоните нас, мы слуги Божьи, и нас ведет Сын Божий Иисус. Несем мы не горе, а радость”. — “Иисус, Иисус? Не тот ли, что должен прийти после Иоанна? Ибо с Иоанном мы уже знакомы”. — “Да, именно тот”,— ответил Александр. Один из воинов попросил Александра: “Покажи мне, кто из них есть Господь, Сын Божий Иисус”. — “Вот Он стоит у реки”. — “Этот, с бородкой?” — “Да”- Воин подошел к Иисусу: “Учитель, это Ты?” — “Да, Я”. — “Я много слышал о Тебе из уст моего отца, он был слугой у сотника Корнилия, и вы исцелили его. Я очень благодарен вам и признателен”. Иисус посмотрел на воина, думая при этом: “Истинно, пути Господни неисповедимы”. — “Я рад тоже встрече, — ответил Иисус, — жив ли отец?” — “Да, Учитель, жив и полон сил. Иисус, почему вы остановились здесь, а не вошли в селение? Ведь в Иерихоне живут очень добрые люди, и вас бы всех разместили и приютили”. — “Спасибо тебе, воин, но сначала мы должны отдохнуть здесь, а завтра войдем в Иерихон”. — “Учитель, а можно, я о Вас расскажу всем людям? Пусть знают, что рядом с Иерихоном отдыхает Сын Божий и завтра навестит нас”. Иисус улыбнулся. “Конечно, оповести”. Воин сел на лошадь. “Как зовут тебя?” Но лошадь уже уносила воина в сторону Иерихона. Легионеры окружили Иисуса. “Иисус, мы знаем о Тебе, но не решаемся Тебе говорить”. — “Вы чего-то боитесь?” — “Да нет, просто хотим предупредить Тебя, не ходи в Иерусалим, будь лучше у нас, останься навсегда”. — “Я бы остался, но долг Мой велит другое, и Я не вправе изменить ничего”. — “Что же, как бы ни было, мы всегда будем рядом с Тобой”. — “Спасибо вам, воины, за вашу доброжелательность. Ступайте и вы в селение и оповестите всех обо Мне”.
— “Хорошо, Иисус, мы так и сделаем. У нас в мехах виноградное вино, можно, мы раздадим его Твоим людям?” — “Что ж, раздайте, они уставшие, и пусть вино взбодрит их”.
Я подозвала Иисуса. “Мама, Ты о чем-то хочешь Меня спросить?”— “Иисус, присядь рядом с нами и испей прекрасного вина”. — “Спасибо, Мама, Я рад всему, особенно тому, что Отец нам после всех трудностей посылает прекрасных людей. Спасибо Ему”.
— “Я думаю: вот если бы каждый день был таким, как сегодняшний”. — “Мама, все так и будет. Давид, ты со Мной согласен?” — Да, Учитель, я согласен с Тобой. Только вот сон мой не дает мне покоя”. — “Что за сон?” — “Давид, мы об этом уже говорили”, — перебила Я их разговор. “Мама, что-то неприятное?” — “Нет, Иисус, да Ты и сам знаешь”. — “Давид, тебе Книгу жалко?” — “Да, Учитель”. — “У тебя их будет много, и все они будут твоими”, — “Учитель, Ты меня успокоил”. — “Мама, вы отдыхайте, Я же постою у реки”. — “Ладно, Иисус, ступай к реке”. Давид сомкнул глаза. “Пусть тебе приснится хороший сон”, — подумала Я, укрывая его верблюжьей шкурой.
Давид спал. Я подошла к Иисусу, он посмотрел на Меня. “Мама, наверное, наступил этот день, и Я в открытую могу поговорить с Тобой. Оба мы знаем, что ждет Меня впереди, это уже не тайна. Но думаю Я о другом: как узнают люди истинную правду?” — “Иисус, по Писаниям известно им будет о Тебе”. — “Согласен Я с Тобой, Мама, но не все поймут и все по-разному будут трактовать написанное”. — “Сынок, ведь знаешь, что каждый век будет рождать умных людей, которые еще больше внесут ясность в сознание людей о Твоей и Моей жизни, и Я уверена, что им будут верить, а кто будет противиться, то все будет в Твоих руках, ибо в образе духовного Бога Ты будешь видеть все и слышать, как истинный Бог. Когда во второй раз Ты вернешься сюда, то вправе будешь спросить каждого: почему он делал все не так?” — “Мама, все Я понимаю, но не хочется Мне видеть тех людей, кто будет издеваться над теми, кто живет Моим именем и творит все ради нашей Веры”. — “Иисус, Я же сказала: все в Твоих руках. Ты лично будешь избирать достойных и помогать им во всем, и Тебя Твои новые Ученики будут чтить и уважать, как своих родных мать и отца”. — “Спасибо, Мамочка, Ты Меня снова успокоила. Я же Тебя… Нет, не смогу, ибо все произойдет у Тебя на глазах”.
К нам подошли Андрей и Петр: “Учитель, мы снова не видим среди нас Иуду Искариота”. — “Дьявол, молчите и никому не говорите. Его предательство приведет его к виселице, и виселицей будет его совесть. Петр, Андрей, отдыхайте, Я тоже сейчас прилягу, ибо очи Мои уже ничего не видят”. — “Что ж, Наставник, быть по-Твоему. Идемте”.
Мы подошли к своему месту, Давид спал крепким сном. “Иисус, ложись и отдыхай, а Я посижу рядом с вами”. — “Спасибо, мамоч…” Я сидела и смотрела на отдыхающих людей. Все лежали как после трудного боя, который уложил, как смерч. И вдруг Я увидела Иуду, он приближался к нам. Я с чувством страха посмотрела на него, и по Мне пробежал холодок: неужели он что-то сейчас сделает? Но когда увидел Меня бодрствующей, Иуда остановился и несколько мгновений стоял молча. После чего повернулся, и на фоне лунного света Я увидела: у него в руке сверкнуло лезвие ножа. Он подошел к реке и бросил нож в воду. После нашел себе место и прилег. Я же до утра не смогла сомкнуть глаз. Но время творит свое — настало утро. Иисус, обнявшись с Давидом, еще спали. Ученики после пробуждения ушли к реке, приводя себя в порядок.
Я увидела воинов, скачущих на лошадях. Мысли были не ахти приятные, но когда они приблизились к нам, одного из воинов Я узнала: то был тот молодой человек, который говорил с Иисусом. “Женщина, вы есть Матерь Сына Божьего?” — “Да, Я. Имя Мое Мать Мария. Но в Назарете Меня звали Мариам”. — “Мать Мария, меня же зовут Шемо, я курд”. “А что это за нация?” — “Вы же Мать Божья, но не я. Господь велел быть нам на Земле едиными, вот мы и здесь”. — “Шемо, Сын еще спит, разбудить Его?” — “Нет, Мать Мария, не нужно. Мы тоже немного отдохнем, ибо вчера я ускакал, дабы известить всех людей, что идет к ним Бог. Люди ждут вас, и каждый может предоставить вам свое жилье. Ночью я успел побывать в Вефаваре, и встретился там с одним человеком по имени Варавва. И я рассказал ему о вас. Судя по всему, он всех вас знает и скоро должен быть здесь”. — “Варавва, да, мы его знаем, тем более Мой Сын. Шемо, Я хочу отдохнуть немного, посмотри за Моим Сыном и вот за тем человеком, — Я указала на Иуду, — ибо Я боюсь его”. — “Мать Мария, вы знаете, я его часто вижу среди тех людей, которые тайно служат священнослужителям”. — “Ты прав, Шемо, и Я боюсь за своего Сына, Он у Меня единственный”. — “Мать Мария, вы действительно люди Божьи или от дьявола?” — “Шемо, ты видишь пред собой женщину, которая родила от Духа Святого”. — “Мать, я не понимаю, но хочу понять. Ведь я же человек. Твой Сын спас моего отца и, как бы ни было, вы будете самыми близкими людьми для меня. Я еще молод и надеюсь, что со временем все пойму. Мать Мария, еще я чувствую: мы живем на планете, которая не смогла еще остыть от рождения своего, и живем не зря, ибо нас кто-то сюда доставил, но кто?” “Юноша, — думала Я, — если бы ты знал все, ты бы сейчас думал иначе. В принципе Я еще молодая женщина, познавшая Истину Господню, тоже еще не могу полностью понять всего. Хорошо Давиду, он изучил Книгу, может писать, а что Я, просто Мать Божья”. — “Да, Мать Мария, понял я Твои мысли. Ты действительно Матерь Божья, и Тобой должны все гордиться. Посмотри на Своего Сына — он прелесть, та, которую со временем можно будет рисовать, но только духовно, и воспевать Его, как и Тебя. В Нем есть сила Господня, в которую пока никто не верит, но Он полон сил, как и Ты, Мать Мария. Я много слышал от людей, что Ты часто по ночам думала, видя Ангела Господня, который сказал Тебе, что Ты родишь от Духа Святого, но без плоти мужской, и вот до меня сейчас просто доходит: Ты родила от Духа, честь Тебе и слава, ибо я думаю, что Ты единственная женщина на Земле, которая поверила во все это”. — “Шемо, спасибо тебе, все же Я отдохну”.
Отдых Мой длился недолго. Когда Я проснулась, Иисус еще спал. Я удивилась: почему так долго, ведь Он вставал раньше всех Учеников, а что Я вижу сейчас? Ученики резвятся… “Мама, извини Меня, Я уснул и ушел в небытие, немного там побыв, Я вернулся к вам”. — “Сынок, что Ты видел там?” — “Мама, темноту и черную грязь, в которой живут гады все земные, конечно же, и ползучие. Они Меня кусали, но Я все выдержал”. —”Сынок, Иуда…”— “Мама, Я все знаю, ибо сон Мой в руку Мне. Не обращайте на него внимания”. — “Быть по-Твоему, Иисус. Сейчас, Иисус, мы должны идти в город, и посмотри вот на того воина, его зовут Шемо”. — “Да, Мама, вчера он ускакал, не назвав своего имени. Сейчас Я знаю, как зовут его. Какие новости он принес?” — “Он был у Иоанна и видел там Варавву. Варавва же, узнав, что мы здесь, скоро к нам прибудет”. — “Мама, давайте сейчас пойдем в город и воочию убедимся, какие люди тут живут”.
— “Иисус, сегодня видел я Тебя во сне”. — “Давид, не нужно об этом говорить, оставь все при себе и, умывшись водами Иордана, смой с себя все”. — “Учитель, спасибо за совет”. — “Давид, посмотри на нас”. — “Учитель, я все понял”, — “Идемте и мы к реке”.
— “Мать Мария, где Твоя улыбка?”—”Давид, сейчас. Извини Меня. Я устала, и все же Я пойду к реке”. Сделала первый шаг в воды Иордана. Кто-то на плечо Мне положил свою руку. Я обернулась. “Мать Мария, вчера хотел я Иисуса успокоить”.—”Он что, был расстроен?” — “Нет”. Он волновался и сомневался в своем деянии. Я подумала: почему так несвязно говорит Иуда. Он все понял и прочувствовал. “Не нужно обо мне думать так”. — “Если иначе думать о тебе, то как? — сказала Я ему. — Что в руках было у тебя и что ты бросил в воду?” — “Мать Мария, Тебе пригрезилось”. — “Увы, Иуда, здесь Меня ты не проведешь”. — “Я Тебе честно говорю: ничего плохого”.—”Молчи, Иуда. Может быть, ты и прав, но Иисус — твой Учитель, твой друг и брат, верит всем вам и надеется на всех вас”. — “Мать Мария, я не подведу вас. Пойми меня, я вас люблю и иду за вами”, — он немного помолчал. Я же подумала: “Какой тропой идешь? Тропой обмана и предательства”.
— “Мать Мария”. — “Что, Давид?” — “Идемте, все готово. Марфа и Мария нам приготовили завтрак”.
— “Сейчас, Давид, Я приду. Иуда, иди и опомнись, ведь ведаешь, что творишь”. — “Что я творю, почему все взъелись на меня, как на дьявола?” — “Нет, Иуда, не на дьявола. Пока не знаю, что и сказать тебе”.
У покидавшего Вефавару Вараввы была только одна мысль: убить Иуду, и с ней он приближался к Иерихону. От злости его трясло, даже представлял и видел, как все произойдет. Наконец показались первые хижины Иерихона.
Мы завтракали. В это время к нам подъехал Варавва. Соскочив с лошади, он выхватил из ножен нож и стал кого-то искать. “Иисус, смотри, Варавва что-то затеял, его нужно остановить, пока не поздно”. — “Петр, Иоанн, задержите его и приведите сюда. Варавва, что случилось с тобой?” — “Учитель, не со мной, а с одним идиотом, которого я хочу приговорить к смерти”. — “Сначала успокойся, идем со Мной”. Варавва с Иисусом отошли в сторону. “Расскажи Мне, что произошло?” Варавва все рассказал. “Однажды Я тебя уже просил молчать, и сейчас прошу, молчи, ибо все так и должно быть”. — “Иисус, ведь Ты Бог и можешь все. Так сделай так, чтобы та дрянь навсегда исчезла с Земли”. — “Варавва, рано еще. Ведь итог свой Я знаю, если бы не знал — тогда все было бы по-другому”. — “Не ведаю, Иисус, как было бы, но лично я человек дела и доведу свое задуманное до конца. Пусть даже не сегодня, но это произойдет. Я Тебе, Учитель, обещаю”.
— “Да, ты неисправим, Варавва, еще раз прошу тебя: пока молчи”. — “Что ж, Учитель, тогда я отправлюсь снова в Иерусалим и буду ждать Тебя там. Попрошу Тебя, Иисус, будь повнимательней и осторожней”. — “Спасибо, Варавва. Сейчас ты говоришь словами другого человека. Жди Меня в Иерусалиме и пока не беспокойся ни о чем”.
Варавва ускакал.
“Сынок, что Варавва пытался сделать?” — “Мама, об этом поговорим после. Давайте прямо сейчас отправимся в селение”. — “Хорошо, Иисус, идемте”.
Мы вошли в Иерихон. Я никогда не ожидала такого приема. Люди встречали нас с цветами. Их лица сами говорили об их добродушии. Окружив нас со всех сторон, они пытались прикоснуться к каждому из нас. “Мы ждали Мессию, и вот пришло время, мы видим истинного Бога. Иисус, что Ты можешь сказать нам?” — “А что вы хотите услышать от Меня, братья Мои?” — “Все доброе и хорошее”. — “Смотрю Я на вас и радуюсь тому, что вижу вас. Не часто Мне приходилось видеть таких людей, доброжелательных и веселых. Все говорит о том, что в ваших телах находятся добрые души, ибо все Божье таково и есть и таковым всегда быть должно”. — “Скажи, Иисус, Царствие Божье тоже такое доброе, как и Ты?” — “Да, ибо злобе места в нем нет. Любовь и добро живут в обители Отца Моего, и со временем каждый из вас убедится, познает все, видя прелести небесные”. — “Отца Твоего увидим ли?” — “Увидите Его точно так, как сейчас вы видите солнце”. — “Учитель, говорят, что Ты можешь чудеса творить?” — “Не Я творю. Вера Моя творит все прекрасное”. —
“Что Ты можешь нам показать?” — “А что вы хотите увидеть?” — “Говорят, что после прикосновения Твоего люди прозревают. В Иерихоне живет один юноша, который родился слепым, сможешь ли Ты его исцелить?” — “Конечно, Я смогу. Приведите его сюда”. — “Сейчас он будет здесь”.
Прошло немного времени, к Иисусу подвели красивого юношу. “Учитель, вот юноша”. — “Как зовут тебя?” — “Иерма”. — “Скажи Мне, Иерма, ты веришь в то, что через несколько мгновений увидишь мир своими глазами?” — “Если бы не верил, не пришел бы я сюда”. Иисус подошел к юноше, приложив свои руки к глазам его, он начал говорить: “Отец Мой Небесный, Ты видишь страдания человека, который верит в Тебя, позволь ему прозреть. Иерма, скажи: Господи, помоги мне прозреть. Иерма все повторил. Иисус убрал руки. “Сейчас потихоньку открой глаза”. — “Учитель, я вижу лишь туман”. — “Мама, дай воды. Вот, умойся водой”. — “Я вижу, вижу”. Все окружающие заплакали. “Чудо, чудо из чудес”, — кричали люди. “Иисус, мы приготовили для вас обед. Идемте все в сад, там и поговорим мы обо всем, ибо мы убедились в том, что Ты человек неземной”. Застолье продолжалось до поздней ночи. Все о чем-то говорили, спорили, но самое главное, что ни один из жителей Иерихона не пытался бросить камень в нашу сторону. Было легко находиться среди таких людей. Мне не хотелось покидать селение, зная все о том, что ждет нас впереди. В Иерихоне мы пробыли восемь дней. Все дни были отданы отдыху, если то можно будет назвать отдыхом. Тела и души наши набирались сил опять же в окружении страждущих людей.
ИЕРУСАЛИМ. Дворец Понтия Пилата. Беседуя за обедом, Клавдия обратилась к Понтию: “Скажи мне, Понтий, что вы решили с Иродом?” — “Клавдия, о чем ты?” — “Я об Иисусе хочу узнать”. — “Решали мы и ничего не решили. И все же Ирод затеял убрать Иисуса незаконным путем. Я не согласился”. — “А не боится ли он Божьего наказания?” — “Мне кажется, что нет. Я вот и сам думаю, что плохого делает Иисус? Да ничего особенного, и за что мы должны его осудить? На наши места Он не претендует, хотя его величают царем”. — “Священники Его боятся?” — спросила Клавдия. “Да, синедрион волнуется, ибо действительно народ идет за Иисусом”. — “Скажи мне, Понтий, сам-то ты веришь Иисусу?” — “Да, Клавдия, мне кажется, что я поверил в Него, хотя в чем-то и сомневаюсь. Ведь Его по-разному можно принимать и понимать. Я вот думаю, если Он Сын Божий, то почему Его Отец Небесный сам не опустится на Землю?”—”Понтий, я думаю, что с Него хватит и того, что Он нас поселил на Земле и смотрит за нами, что творим, а Иисус является свидетелем наших земных деяний”. — “Что ж, все возможно”.
В зал вошел слуга. “Хозяин, гонец прибыл от Ирода”. — “Зачем?” — “Он говорит, что Антипа внезапно заболел, у него отнялись ноги, руки, и речь покинула его”. — “Этого и следовало ожидать”, — подумала Клавдия. “Хорошо, ступай и скажи, что Ирода я навещу сегодня”. — “Понтий, чувствуешь, что произошло?” — “Да, я догадываюсь”. —”Подумай хорошо”. — “Все, Клавдия, с меня довольно, я отправляюсь к Ироду и своими глазами должен увидеть, что произошло”.
Ирод лежал в постели без движений. Посмотрев на него, Понтий сказал: “Антипа, не чувствуешь ли ты наказания Божьего?” Антипа пошевелил головой, было непонятно, что он хотел сказать. “Антипа, я думаю, что всем нам следует оставить Иисуса в покое. Ведь сам знаешь, что Он ничего не сделал такого, за что мы могли б Его осудить”. По глазам Антипы было видно, что он согласен. “Ну, Антипа, дай Бог, чтобы ты выздоровел. Времени у тебя сейчас предостаточно, обдумай все. Если ты изменишь свое отношение к Иисусу, то болезнь покинет тебя. Я почему-то уверен и надеюсь, что все так и будет”. Пилат удалился. Антипа заплакал.
Пилат прибыл домой. Его встретила Клавдия: “Понтий, слышал ли ты еще одну новость?” — “Что еще случилось?” — “Сафаит заболел. Слуга его говорит, он стал заговариваться”. — “Ну, теперь я полностью убежден: есть наказание Божье, и сейчас я за себя боюсь. Антипа хотел видеть от Иисуса чудо, вот, наверное, и пришло время. Чудо свершилось. Но нужно еще и другое чудо”. — “Что ты имеешь в виду?” — “Нужно тайно доставить Иисуса к Ироду, и пусть Он его исцелит. И тот сам убедится в Его Истине”. — “Да, Понтий, ты прав, но не будет ли тебе стыдно пред Иисусом?” — “Будет, но свои ошибки приходится признавать. Нужно узнать, где сейчас находится Иисус, и навестить Его”. — “Люди говорят, что Он сейчас находится в Иерихоне”. — “Что ж, недалеко. Прямо сейчас я отравлюсь к Нему”.
Было заполночь. Мы все отдыхали, послышался лай собак. В дом, где мы остановились, вошли легионеры. “Кто из вас Иисус?” — “Я”, — ответил Он. “Следуй за нами”. Иисус вышел. На улице стояла колесница, в ней Он увидел Понтия Пилата: “Подойди ко мне, разговор у меня есть к Тебе”. Иисус подошел. “Я прошу у Тебя за все прощения и, пожалуйста, не откажи мне в моей просьбе”. — “Вы думаете, что Я сумею вам помочь?” — “Если бы не думал так, то не был бы здесь”. — “О чем Меня будете просить?” — “Иисус, я хочу Тебя доставить в Иерусалим, но тайно, чтобы Тебя никто не видел. Ирод занемог, и ему нужно помочь. Вот я и решил просить Тебя”. — “Что же, Я согласен, ибо Ирод — тоже человек”.
Я вышла на улицу. “Иисус, Тебя разве арестовали?” — “Нет, Мама. Я отлучусь дня на два в Иерусалим. Попрошу Тебя, не рассказывай об этом никому. За Меня не беспокойся, Я вернусь. Мама, дай Мне то сукно, оно понадобится Мне. Ученикам скажи, чтобы они готовились в дорогу, ибо по Моему прибытию мы сразу отправимся в Вефавару”. — “Хорошо, Иисус, все так и сделаю”.
К Антипе зашел Пилат, тот лежал без движения. “Хочешь ли ты прямо сейчас избавиться от своего недуга?” Антипа закрыл глаза. “Когда-то ты хотел видеть чудо и требовал его от Иисуса, вот сейчас ты увидишь чудо. Я привез к тебе Иисуса. Согласен ли ты, чтобы Он вошел сюда?” Антипа снова закрыл глаза. “Вижу, богохульник, что согласен. Сейчас я Его позову сюда”. Через несколько мгновений Иисус стоял у изголовья Антипы Ирода. По глазам было видно, что Антипа удивлен такому странному визиту. Иисус накрыл Антипу тканью, она вся светилась. Антипа закричал, в момент стал шевелить ногами. “Отец Мой Небесный, прости чадо, ибо оно уже все поняло и признает свои ошибки”, — сказал Иисус. Сняв ткань с Антипы, приказал ему встать, тот сразу встал. “Что со мной случилось? Понтий, ответь мне”. — “Нет, Антипа, не я должен отвечать тебе на твой вопрос, а Иисус”. — “Злость и неверие твои чуть не убили тебя. Сам виноват и винить можешь только себя”. Антипа опустил голову. “Что ж, Иисус, спасибо Тебе. Мне стыдно пред Тобой. Извини меня. С этого дня я постараюсь изменить себя и свое мнение по отношению к Тебе”. — “Мне приятно слышать такие слова от тебя. Будем надеяться, что так и будет. Мне нужно отправляться в обратный путь, ибо Меня ждут”.
“Иисус, — обратился Понтий,— еще не все. Пожалуйста, помоги Сафаиту, он вне себя”. Иисус улыбнулся. “Я вам обещаю”. — “Спасибо Тебе еще раз, Иисус”. — “От души ли вы говорите?” — “Иисус, Ты сам видишь и чувствуешь, что мы не лукавим”. — “Оставайтесь такими же”. Иисус удалился.
Понтий с Иродом остались наедине. “Антипа, что ты можешь сейчас сказать о “лжепророке”? — “Не знаю, Понтий, не знаю. Мне до сих пор страшно за самого себя. Мне кажется, я уже был в том Царствии, о котором всем говорит Иисус. Только это Царствие мне показалось слишком темным”. — “Да, Антипа, нам следует задуматься над своим положением. Чувствую, что нас с тобой ждет впереди что-то неприятное, и мы еще встретимся с Иисусом”. — “Понтий, не загадывай раньше, ибо все может так и случиться”.
Иисус благополучно добрался до Иерихона. С большим волнением Его ждали все мы. “И еще раз: слава Отцу Нашему. Ты, Сыночек, вернулся цел и невредим”. — сказала Я. “Учитель, где Ты был?” — “Братья Мои, пусть это пока будет небольшой тайной, о которой со временем вы узнаете”. К Иисусу подошел Иуда и поцеловал Его. “Иисус, я тоже волновался за Тебя”. Иисус долго смотрел в глаза Иуды. “Что ж, Иуда, если ты волновался, значит, повод был. Давид, подойди сюда. Помнишь ли ты того священника, по приказу которого лишили тебя матери твоей?”. — “Да, Учитель, помню”. — “Сейчас он наказан — рассудка своего лишился он”. Иуда покраснел, стал нервничать. Он не знал, что ему делать. Мы все заметили. “Учитель, прости священника, жалко мне его”. — “Ладно, Давид, быть по-твоему”.
“Учитель, что будем делать дальше?” — обратились Ученики. “То, что и делали. Братья Мои, отправимся в Вефавару. Нас ждет Иоанн Креститель. В путь, братья Мои”.
Минуло две недели. Сафаит пришел в себя и сразу же посетил Ирода. “Антипа, я был болен непонятной болезнью”. — “Сафаит, я тоже был болен”. — “И кто же тебя исцелил?” — “Тот, которого мы не признаем, а должны бы сделать это. Ведь, уходя отсюда, Он сказал, что через две недели к тебе вернется твой разум, так все и случилось”.
— “Антипа, ты хочешь сказать, что Он есть и вправду Сын Божий?” — “Да, Сафаит, именно”. — “Да ты с ума сошел”. — “Нет, наоборот, он ко мне вернулся”. — “Но я лично, как священник, не остановлюсь на этом”. — “Что ж, твое дело, тебе решать свою судьбу”. — “Антипа, у меня созрел план: Иисусу я нанесу рану духовную”. — “Да, Сафаит, твой разум не полностью вернулся к тебе”.
Вошел Пилат. “О чем вы спорите здесь?” — “Об одном и том же”, — ответил Сафаит. “Разве вам мало того, что случилось с вами?” Антипа не выдержал, вышел. “Сафаит, остановись, пока не поздно”. — “Нет, Понтий, я священник и не позволю голодранцу прославлять Себя как Бога. Он унижает все святое. Да на нас скоро и люди смотреть не будут. Храмы наши уже пустуют. Люди слушают только Иисуса, нас же обходят стороной”. — “Значит, вы не можете так говорить убедительно, как говорит Иисус. И учиться вам нужно у этого Бога-Человека”. — “Понтий, о чем ты говоришь, ты что, тоже болен? Если так, то я намерен отправиться в Рим и доложить все властям. Твое поведение, Понтий, говорит о том, что ты поддерживаешь самозванца”. — “Сафаит, не нужно так говорить со мной, ибо я без Рима могу лишить тебя твоего сана”. — “Что ж, посмотрим, но очень скоро я вам с Антипой сделаю один подарок”.
Понтий вышел. Сафаит же остался наедине со своими планами.
Варавва добрался до Иерусалима. И снова ночью зашел в дом Осии, тот его не ждал. “Варавва, разве тебя не арестовали? По городу ходят слухи, что ты убил одного из воинов священника Сафаита”. — “Осия, никого я не убивал. Это меня хотели убить. Да и нож мой остался у тебя”. — “Варавва, он до сих пор находится в том месте, где ты его оставил”. Варавва подошел к двери и взял свое орудие. “Раз на меня уже охотятся, то я в долгу не останусь. Сначала я порешу Сафаита, ибо мерзкий человек может сделать что-то непоправимое”.
— “Как ты это сделаешь?” — “Очень просто. И это уже не твое дело. Дай мне лучше вина. Для начала я хочу упиться и побыть наедине. Мне находиться там легче, чем здесь, я имею в виду землю”. Осия налил ему вина. “Поставь сосуд побольше предо мной, а сам иди отдыхай. И постарайся не мешать мне думать”. — “Какой мыслитель нашелся! Может, ты тоже Сын Божий?” — “Может, Осия, все может быть”. Осия рассмеялся. “Варавва, может, ты благословишь меня?” Варавва взял нож: Ну, дорогой, сейчас я тебя точно благословлю”. — “Я пошутил, ты что, не понимаешь шуток?” — “Понимаю, но не такие, как ты излагаешь. Учти, Осия, и на сей раз я тебя прощаю. Прошу тебя, не доводи меня до собачьей злости”. — “Нет, нет, лучше я буду отдыхать”.
Иродиада — вторая жена Антипы Ирода — дружила с Сафаитом. Сафаит полностью полагался на дружбу, ибо у него был интим с “девицей”. У него созрел план, который впоследствии войдет в историю на многие века. Встретившись с Иродиадой, он сразу же спросил: “Знаешь ли ты Иисуса?” — “Да, знаю. Он был недавно здесь и исцелил Антипу”. — “А Иоанна Предтечу? Самозванного крестителя?” — “И его я знаю”.—”А знаешь ли, что он говорит о таких, как ты?” Иродиада покраснела, ибо прошлое ее было запятнано черными любовными делами. “Вот я и решил: Иисуса пока не будем трогать. Постараемся причинить Ему душевное страдание через смерть Иоанна Крестителя”. — “Сафаит, ты собираешься убить его?” — “Нет, не я, мы сделаем с тобой вместе”. — “И как это будет выглядеть?” — “Да очень просто. Я знаю, что у Антипы скоро день рождения, вот на празднике ты насыплешь ему в вино порошок, он его одурманит, ведь Антипа тебя очень любит и выполнит любую твою прихоть”. — “Что я должна просить у него?” — “Попроси у него в подарок голову Иоанна. И чтобы ее преподнесли на подносе. Я думаю, что в таком состоянии он на все согласится, а я тем временем постараюсь Иоанна посадить на цепь в одной из крепостей близ Махеры. Это тайная моя крепость, и никто о ней не знает, кроме тех, кто служит в ней”. — “Что ж, Сафаит, я подумаю и скоро дам тебе свой ответ”. — “Иродиада, не медли, ибо я буду ждать ответа с нетерпением”.
Иродиада думала: раз я уже живу со вторым своим дядей — значит, я блудница, а Иоанн о таких, как я, говорит, как о грешницах, следовательно: я должна согласиться. Я попрошу Антипу, чтобы он мне сделал приятное: на большом подносе преподнес голову Иоанна Крестителя. Думаю, что все так и будет. Вот будет потеха для всех. И для акции возмездия я привлеку свою дочь Соломию)… Да”.
ИЕРУСАЛИМ. Корнилий сразу же по прибытии в Иерусалим встретился с Понтием Пилатом. “Корнилий, я рад встрече и хочу тебя спросить, что заставило тебя обосноваться здесь?” — “Понтий, чутье неприятное привело меня сюда. Само сердце подсказывает мне, чтобы я находился здесь”. — “И все-таки, Корнилий, если от чистого сердца?” — “Если от чистого сердца и моей доброй души, то я отвечу прямо: здесь я нахожусь только из-за того, что скоро в Иерусалим войдет Сын Божий Иисус. Я в долгу пред Ним и обещал Ему, что я буду находиться всегда рядом с Ним”.—”Не пойму я ничего,—сказал Понтий. — Иисус что, околдовал всех нас? Мы дела свои запустили и говорим только о Нем”. — “Понтий, мы радоваться должны, что живем во времена Сына Божьего, ибо мы видели Его и общались с Ним. И мы должны охранять Его, как глаза свои, данные нам Богом”. — “Я-то лично верю в Него и в Его проповеди”. — “Но, Понтий, посмотри, что творится вокруг. Церковь стоит против Него, Ирод против”. Понтий улыбнулся. “Корнилий, я все знаю, и мне об Иисусе, так же как и Ироду, известно все. Он пророчит бессмертие человека. Корнилий, ты то лично видел хотя бы одного из тех, кто вернулся из Царствия тьмы? Если ты видел и встречался с такими людьми, то не скрывай и скажи мне, кто они, где живут?” — “Понтий, мне пока тоже не все понятно. Творить чудеса Иисус умеет— я сам видел, и мне кажется, что Ему нужно отдать дань уважения и принять Его всем сердцем. А когда наступит наш час, и мы уйдем во “тьму”, тогда и убедимся, что есть что. Ведь жили Моисей и Илия, которые ясно говорили, что грядет на Землю Сын Божий по имени Иисус, так почему же мы сомневаемся? Не верить пророкам, значит не верить самим себе и всему тому, что мы видим”.—”Ты прав, Корнилий, лично я кое-что видел, и оно меня полностью убеждает в том, что за Иисусом кто-то стоит. А тот, кто стоит за Ним, выше нас во всем, и если Он выше нас, то почему не появится пред всеми нами?” — “Понтий, а Иисус, ведь Он посланник. Он пред нами, и что ты хочешь еще увидеть?” — “Не знаю. В любом случае я буду всегда стоять на стороне Бога-Человека Иисуса. Хочу, чтобы моя совесть была чиста не только пред Богом, но и пред собой и всей моей семьей”.—”Корнилий, я тебя понимаю, меня тоже что-то тревожит. Ты помнишь Сафаита?” — “Конечно, Понтий, помню”. — “Видишь ли, он действует от синедриона, и он может что-то свершить против Иисуса. Остановить его я пока не имею права. И что делать в этом случае — я не знаю. На данный момент мне все равно: есть Иисус или нет Его. Он не разбойник и не убийца. Пусть себе живет и проповедует Свое. Но есть и другое — люди, которые не верят Ему, с одной стороны, с другой стороны — они Его боятся, и если бы ты послушал, что они доносят мне об Иисусе — что-то нечеловеческое. Я порой и сам думаю: люди, люди, если вас сотворил Бог, то почему вы такие?” — “Понтий, мне кажется, нищий человек ничего плохого не скажет об Иисусе, а те, у кого карманы набиты динариями, тот будет лить грязь на Него, сколько хочешь”.
В палату вошла Клавдия. “Вы снова спорите?” — Да нет, Клавдия, просто мы беседуем об Иисусе”. — “Смотрю я на всех вас и удивляюсь, вы только беседуете о человеке, который послан на Землю Богами, нет бы помочь Ему в чем-то. Ведь сами знаете, как трудно Ему. Преодолевая пешком такие расстояния, одним словом, из нас никто бы не выдержал таких трудностей”. — “Клавдия, успокойся и прикажи слугам, пусть накроют нам стол, и мы там продолжим наш разговор. Пойдем, Корнилий”. — “Хорошо, Пилат, только давай пока больше не будем затрагивать эту тему”. — “Я согласен. Ты уже нашел место, где будешь жить?” — “Да, мой дом еще цел, и я там обосновался, недалеко от твоего Дворца”. — “Тот дом, в котором когда-то жил твой отец?” — “Да, Понтий”. — “Но ведь он похож на хижину. Ты можешь жить у меня”. — “Нет, Понтий, спасибо. Мне родное дороже”. — “Да, Корнилий, ты изменился, хотя как сказать”.
Отойдя несколько миль от Иерихона, мы остановились на отдых. Иисуса окружили Ученики и все, кто следовал за нами. “Иисус, — обратился Александр,— можно ли Тебя спросить?” — “Да”. — “Вот я, можно сказать, бывший священник, поклонялся идолам, но когда прочел книгу Моисея, я изменил свое мышление. Вроде бы все понятно и непонятно. Вот Царствие Божье, как всех оно нас разместит? Ведь сколько людей жило до нас и будет жить после нас. Хватит ли всем нам там места?” Иисус улыбнулся: “Давид, брат Мой, ответь им” — “Хорошо, Учитель. В Царствии Божьем места всем хватит, оно нескончаемо, ибо есть Простор Небесный, и в нем нет ни начала, ни конца, как и роду человеческому”. — “Молодец, Давид, спасибо тебе. Александр, тебе все понятно?” — “Учитель, я-то понял, но не до конца. Вот когда попаду туда, вот тогда все полностью пойму”. — “Александр, не переживай, будешь ты в раю жить жизнью вечной”. — “А что такое рай?” — “Обитель Божья, причал духовный всех верующих людей”. — “Зачем вообще мы живем здесь?” — Дух Святой, душа твоя в твоем теле набирает силу и полностью утверждается для дальнейшей жизни в Божьем Царствии. Тело только плоть — основа для души. Тело смертно, душа же вечна. Александр, не буду Я тебя утруждать такими ответами”. — “Да, Учитель, Ты есть Бог, несущий по Земле знания небесные, и со временем Тебя будут понимать все”.
“Учитель, Учитель, смотрите на Небеса”. Все встали и увидели, что к нам приближается огненный шар. Братья, вы знаете, что это и кто это. Остальные же успокойтесь, смотрите и убеждайтесь в том, что Бог реален. Вы сейчас увидите духовных братьев Отца Моего”. С шипением шар коснулся земли, из него вышли Моисей и Илия. “Иисус, пусть все люди пойдут сюда”. На что не все решились, но большая часть подошла, и все стали на колени.
“Люди, вы есть дети Божьи. — сказал Илия, — и среди вас находится истинный Бог-Иисус Христос, Сын Повелителя Царствия Божьего. С момента рождения Сына Божьего Его имя станет на Земле символом Веры во Всевышнего. Вы видите, какие трудности переносит Он ради спасения ваших душ и чтобы доказать всем людям то, что Он есть Истина, Он будет распят на кресте в муках и страданиях. На третий день Он воскреснет и явится пред вами, и вы больше убедитесь в Его Истине. Спросите: неужели только через распятие нужны такие доказательства? Да, только так. Если будет иначе, люди просто не поймут Силу Господню, а воскрешение докажет всем вам, что Человечество воистину бессмертно. Нам проще бы было забрать Нашего Сына и Брата в Царствие Божье, но Господь Всевышний желает довести начатое им до конца, а точнее, до начала новой эпохи, эпохи рождения христианства”. Люди стояли и не понимали всего, что было сказано. “Давид, подойди к нам”. Давид подошел. “Ты изучил Книгу Господню?” — “Да, изучил. Я могу писать и читать”. — “Вот наступило время, и ты должен вернуть ее нам. Не жалей об этом, ты напишешь больше. И когда придет твое время и твоя душа вернется в Божью Обитель, то ты получишь особое вознаграждение от Создателя и Творца. А сейчас тебе суждено быть все время рядом с Иисусом. Запоминать и записывать все события, которые будут происходить не только с Ним, но и со всеми вами. Дева Мария, Ты храни ту ткань, и она будет являться во все века доказательством того, что Землю посещал Бог. Об Иисусе не жалей, ибо в жалости не найдешь Ты успокоения. В воскрешении Его увидишь Ты Свою радость и Сына Своего, ибо все должно вершиться по Божьему писанию. “Давид, подай мне Книгу, дитя ты наше, спасибо тебе за то, что в раннем возрасте понял свою принадлежность и проник всей душой в слово Божье. Иисус, сейчас веди людей в Вефавару. Мы же вернемся в Царствие Всевышнего”.
Шар снова зашипел, образовав вокруг себя фиолетовое облако. Люди стояли, как статуи, вросшие своим основанием в землю, ибо они видели чудо из чудес. Шар внезапно исчез.
“Иисус, мне сейчас все стало понятно, ибо очи мои видели и уши слышали все”, — сказал Александр.
“Люди, братья Мои, вы видели и слышали, что было сказа, но посланцами Всевышнего, теперь вы все знаете обо Мне, и я попрошу вас: идите во все селения и расскажите людям о том, что вы видели, испытали. Не приукрашайте ничего, говорите всю правду, Я же с Учениками пойду на встречу с Иоанном”, — сказал Иисус.
— “Учитель, можно, и я пойду по всем селениям и в каждом Храме Божьем буду рассказывать о Тебе?” — обратился к Иисусу Александр. “Нет, Александр, ты Мне нужен, ты должен быть свидетелем Моего распятия, и после того, как дух покинет Мое тело, тебя сразу заберут в Царствие Божье”. — “Зачем, Учитель?” — “Там все узнаешь. Не бойся, ты попадешь туда без мук и будешь в теле, но пока никому не сказывай”. — “Хорошо, Учитель. Неужели я это заслужил?” — “Да, ибо ты жил рядом со Мной и будешь жить всегда”.
— “Давид, Я думаю, что ты запомнил все, что было сказано тебе?” — “Да, Учитель”, — и Давид заплакал. “Почему ты плачешь?” — “Учитель, плачу я от радости, ибо после распятия Ты все равно вернешься к нам”. — “Конечно, вернусь, ибо этому всех вас
учу”.
— “Мама, не нужно слов”. — “Да, Иисус, понятно все и так”.
“Братья Мои, идемте навстречу новому светлому дню”.
ВЕФАВАРА. Найти Иоанна не составляло трудности, ибо все люди только и говорили о нем. Увидев нас, Иоанн сказал: “Вижу пред собой орла небесного, который таинства все рушит божьими деяниями”.— “Иоанн, ты вершишь то же самое”. Они обнялись, как родные братья.
— “Иоанн, Мне нужно с тобой поговорить”. — “Иисус, что нового можешь мне сказать?” — “Судьба твоя Меня тревожит”. — “Иисус, за мою не беспокойся. Тебя нужно сохранить”. — “Иоанн, сам знаешь, что Я вечен, но то, что случится — лишь временное страдание пред ярким светом возрождения. С муками своими Я заберу все грехи человечества”. — “Иисус, может, рано об этом говорить?” — “Да нет, Иоанн, подходит время, и молчать не стоит, и
скрывать не нужно ничего”. — “Что ж, Господь Иисус, чувствую, что я вижу Тебя на Земле в последний раз. Иисус, идем со мной, пусть воды Иордана утвердят нас и будут свидетелями Крещения Господня. В крещении наши души наполнятся силой, которая поможет перенести все страдания и лишения наши”. Взявшись за руки, они вошли в воды Иордана.
“Иисус, я благословляю Тебя именем Всевышнего Отца Нашего. Пусть Крещение будет напоминать всем людям о том, что Бог един пред людьми. Иисус, погрузись с головой в прохладные воды, и пусть вода оповестит все живое, что Господь принял Крещение от Иоанна Предтечи”. И сразу же в Небесах появилось яркое свечение, от которого исходил луч блаженства и Божьей справедливости. Свершилось то, что и должно было свершиться: сам Всевышний утвердил Бога на Земле. Народ стоял на коленях пред своим Отцом Небесным и пред своим бессмертием. Ликовало и радовалось все живое.
Я увидела свою бабушку и Ангела. “Ой, бабушка Рахиль, Я не ожидала тебя”. — “Мария, запомни эти минуты: Твой Сын и мой Внук с этого момента будет являться хранителем душ наших и оберегом всего телесного на Земле”.
Выйдя из вод Иорданских, Иисус подошел к нам. “Мама, блаженная Вечность приняла Меня в свою благодать”. — “Сынок, Я все видела и очень рада за Тебя”. — “Иисус, не могу я Тебя назвать своим внуком, потому что не мы есть Начало, Ты стал впереди изначального и всегда будешь стоять впереди”. — “Спасибо вам за откровения, ибо Дух Святой стал единым для всех нас”. — “Иисус, Тебя зовет Иоанн, подойди к нему”.
“Иисус, только что я услышал глас небесный, что за мной идут, зачем идут, Ты знаешь”. — “Да, Иоанн”, — они снова обнялись. И тут появились легионеры, которые немедля стали избивать Иоанна и разгонять людей. “Иисус, уходи отсюда в Вифанию и там Ты узнаешь все обо мне, и пусть мои Ученики идут с Тобой вместе. Уже однажды Господь нас свел с Тобой, и я надеюсь, что-то повторится — произойдет не на Земле, но все же произойдет. Знай, что я любил жизнь таковой, какой она была для меня, и буду любить всегда”. Один из воинов сильно ударил Иоанна в живот. Он упал, изо рта пошла кровь. Иисус сказал: Я — Господь и повелеваю тебе, Иоанн, встань”. Иоанн встал, и его снова ударили, он снова упал. “Иоанн, встань”. Иоанн встал. Кто-то из легионеров бросился наутек, крича; “Это место проклято, дьяволы, дьяволы!” Иоанна привязали к колеснице, и вместе с ним легионеры удалились в неизвестном направлении.
“Дети Мои, вы видели жестокость человеческую. На ваших глазах избивали не человека, избивали все святое, что есть в человеке, и тот, кто причастен — будет наказан, — сказал Иисус. — Не опускайте свои головы пред нечестивыми, ибо вы покажете им свою слабость. Пусть ваши души прозреют полностью, видя страдание помазанников Божьих. Ничто не проходит бесследно в памяти людей. В памяти людской мы останемся навсегда, а Царствие Божье
отдаст всем страдальцам свою любовь, которую мы не почувствовали на Земле”. — “Учитель, мы еще увидим Иоанна?” — спросили Ученики. “Да, в Царствии Небесном встретитесь с ним”.
К Иисусу подошел Давид. “Иисус, я узнал одного из воинов, он убил мою маму. Я думаю, что это воины того священника, который хотел забрать мою Книгу”. — “Давид, Я тебя понимаю”.
В двенадцати милях от Иерусалима находилась тайная крепость-тюрьма Махерусь, которую содержал Сафаит. Иоанна поместили в холодный подвал, кишащий ползучей нечистью. Дабы он не сбежал, был прикован цепью, как ярый зверь, который натворил что-то непоправимое. Иоанн ждал своей участи. В какое-то мгновение в подвале появился яркий свет и пред ним стал Ангел Господний. “Иоанн, ведаю о тебе я все, как человека тебя я понимаю, но вижу тебя уже в другом облике. Ты послан небесами, ими же и призван”. Послышался шум ключей, дверь в подвал отворилась. Ангел исчез. В подвал в сопровождении воинов вошел Сафаит. “Ну, пророк небесный, сможешь ли ты сохранить себя, ведь ты помазанник Божий, сохрани себя именем Его”. — “Сохранность свою я получу на небесах и тебя ждать там буду с нетерпением, ибо вслед за мной придешь и ты в объятия мои”. — “Смотри, какой гостеприимный. Что ж, я не откажусь навестить тебя в твоем Царствии, — Сафаит громко рассмеялся. — Может, там меня ты и угощать будешь снадобьями и вином”. — “Ты не заслуживаешь, чтобы тебя там угощали”. —”Что ж, если я не заслуживаю, то, Иоанн, я твоей голове буду преподносить разнообразные угощения. Только попрошу тебя, не отказывайся от них, ешь их с наслаждением души своей и немного можешь Богу своему оставить, дабы не скучно было вам. Сейчас пред тобой я твой Бог и твой повелитель, а что там, на Небесах — мне неведомо”. — “Узнаешь, да поздно будет”. — “А я туда и не спешу”. — “Да нет, ты уже там. Свой путь ты проложил себе в сию минуту и сей день”. — “Молчи, мерзавец, оборванец, нищий”. — “Да, мои одежды оборваны, но не душа моя. Ее-то ты и не тронешь, ума не хватит”. — “Что же, попрощайся со своей умной головой”. Сафаит подозвал одного из спекулаторов. “Голова мне нужна этого безумца. Доставишь голову Иоаннову во дворец Ирода. Смотри, чтобы на подносе она была, ибо я ее буду угощать всеми сладостями земными”. Сафаит вышел и отправился к Ироду на праздник — день его рождения. В подвале послышался крик. Через несколько минут наступил покой духовный. Голову обмыли и завернули в тряпье, тело же ночью вывезли и распяли в Вифании. Все делалось тайно, ибо боялись своих злодеяний. На кресте, где был распят Иоанн, была прибита табличка с надписью: “Этот нищий есть Бог без головы. Голова же ушла на небеса принять Крещение от Всевышнего”.
ИЕРУСАЛИМ. Во дворце Ирода готовились к торжеству в честь рождения Антипы Ирода. Антипа находился в своей палате. Иродиада с Соломией готовили бальные платья. Все были заняты своими делами.
“Соломия, сможешь ли ты исполнить одну мою просьбу?” — “Мама, какую именно?” — “Слышала ли ты об Иоанне Крестителе?” — “Да, мама, и даже знаю, какую грязь он льет на нашу семью. Почему отец как царь не расправится с ним?” — “Соломия, он боится наказания, ибо уже был наказан. Давай обманем мы его”. — “Каким же образом, мама?” Иродиада рассказала ей о своем плане. “Мама, как это будет прекрасно. Все гости будут в шоке от увиденного”. — “Соломия, попрошу тебя, исполни все ради меня”. — “Мама, я тебя не подведу”.
Прибыл Сафаит. “Иродиада, готова ли ты?” — “Да, Сафаит, готова, и не только я. Все сделаю, как и договорились”. — “Хорошо. Когда увидишь, что все пьяны, высыпь порошок ему в вино, а подарок уже будет во дворце. И постарайся сделать так, чтобы Пилат с Клавдией сидели рядом с Антипой”. — “Сафаит, все будет сделано”.
ВИФАНИЯ. Можно сказать, город стал городом скорби Божьей. Войдя с Учениками в Вифанию, Иисус увидел страшную картину: окружив, люди стояли у обезглавленного распятого тела. Мы подошли ближе. Я не выдержала и заплакала. Иисус обнял Меня. “Мама, успокойся. Клянусь пред Тобой и Отцом Моим: эту церковную мерзость буду искоренять в каждом веке и оставлю лишь только достойных”. — “Иисус, помнишь, Я Тебе говорила, что вижу шрам на шее у Иоанна, вот все и исполнилось”.
— “Мама, когда найдем голову Иоанна, лишь тогда предадим его тело земле. Петр, возьми Учеников и снимите тело с креста. Мама, дай Мне ткань”.
“Вот, Петр, вам ткань, накройте ею тело и спрячьте за городом в холодной пещере. Когда найдем мы его голову, то предадим тело земле в тайном месте, чтобы никто не знал, ибо и над покойным телом нечисть может надругаться еще раз”. Тело сняли. “Иоанн, брат ты Мой, не прошу Я у тебя прощения, хотя и смог бы не допустить такого. Суждено нам все испытать на себе, и пусть все люди смотрят на настоящую жестокость, которую творят наши противники. Иоанн, ты был человеком чистой души, которая творила только добро. Душа твоя несла Божье тепло в сердца людей. Знаю, что в страшную минуту ты нашел себе покой у Отца Моего, и пусть райская благодать будет твоим успокоением и умилением. Братья Мои, не опускайте свои головы, держите их гордо и пока не думайте о мести. Мы — помазанники Божьи, но не судьи. Иоанн был предан всем сердцем и телом слову Божьему, и таким он остался. Его могущество было в деяниях, и вся священная рать боялась его духовности, ибо уничтожить таковую невозможно. И тогда они надругались в своей прихоти над телом Иоанна”.
Понтий с Клавдией прибыли во дворец Антипы в тот момент, когда веселье набирало свою темную силу. Танцуя, охмелевшие гости даже не подозревали, что на Земле, на которой они живут, случилось непоправимое.
“Понтий, не нравится мне этот пир хищников”, — сказала Клавдия. “Клавдия, молчи пока, немного побудем и вернемся домой. Я тоже чувствую что-то неладное. Вот посмотри, как нагло ведут себя Иродиада и Соломия”. Иродиада, увидев Понтия с Клавдией, сразу подошла к ним. “Понтий, Клавдия, я рада, что вы прибыли. Ваши места рядом с Антиной, можете присесть”. — “Спасибо, Иродиада. Клавдия, идем. Антипа, мы поздравляем тебя с днем рождения и думаем, что все веселье пройдет на достойном уровне”. — “О чем говоришь, Пилат? Испей лучше вина и веселись, ведь неизвестно, сколько нам осталось жить.” —
“Вот именно, Антипа, в том и дело. Бог знает, сколько нам осталось”.
“Понтий, — обратилась Клавдия, — ты замечаешь, что Аптипа не пьян, но он находится под каким-то влиянием”. — “Клавдия, посмотри вокруг: они все находятся под влиянием”. — “Нет, я чувствую, что с ним что-то неладное”.
“Понтий, я хочу выпить с тобой”. — “Что ж, Антипа, я не против”. Выпив немного вина, Антипа моментально потерял облик человеческий. “Понтий, я же говорила тебе, что с ним что-то неладное”. — “Клавдия, сейчас и я заметил и чувствую: что-то должно свершиться. Не лучше ли нам уйти отсюда?” — “Нет, добудем до конца. Я хочу увидеть то, что произойдет”. — “Да, но почему ты так уверена в том, что что-то должно произойти?” — “Понтий, я скрывала от тебя, а сейчас думаю, что настало время открыться пред тобой. Однажды я говорила с Матерью Иисуса, и она мне поведала то, что должно произойти с ее Сыном и Иоанном Крестителем. Вот поэтому я волнуюсь и жду предсказанного”. — “Клавдия, это вымысел”. — “Нет, Понтий, не вымысел, а предсказание, и Матери Божьей я верю больше, чем тебе”. — “Да, Клавдия, а я-то надеялся на тебя”. — “Но я говорю правду истинную, ведь ты сам ведаешь обо всем, но не хочешь признать”. — “Да все я признаю, только пойми и ты меня. Я ведь не простой человек, я прокуратор, слуга Римской Империи”. — “Ну, Понтий, раз так, то жди чуда, которого Господь нам никогда не простит”.
В вихре танца к столу подбежала Соломия. “Отец Антипа, пробудись, ведь сегодня твой праздник. Не ты ли мне говорил, что в этот день можешь исполнить любую мою просьбу”. — “Соломия, какое твое желание?” — “Мое желание очень простое: я хочу видеть здесь Иоанна Крестителя, но не его самого, лишь голову его”. — “Что ж, пусть так и будет. Слуги, вы слышали просьбу моей дочери?” — Да, Антипа”. — “Тогда прикажите воинам моим — пусть исполнят желание моей дочери и преподнесут на подносе голову голодранца”. Сафаит улыбнулся.
“Понтий, уйдем отсюда”. — “Нет, Клавдия, будем ждать окончательного итога”. — “Понтий, останови Антипу”. — “Ты же сама видишь, какой он, что я смогу сделать?” — “Да будь ты проклят, я тебе говорю как жена твоя. Ваша власть и ваша гордость губит вас на глазах у всего человечества. Вот посмотри на Антипу, думаешь, ему все простится? Нет, никогда. И посмотри на себя, ты же уже не человек, ты есть слуга беззакония и бесчестия”. — “Клавдия, это лишнее. Не я же исполнитель потребованного”. — “Да, не ты, но ты можешь поговорить с Антипой”. — “Что ж, твоя просьба будет для меня законом. Антипа, угомонись и просьбу Соломии соизволь отклонить”. — “Нет, Понтий, просьба моей дочери тоже
для меня есть закон, и ты, как прокуратор, увидишь в законе настоящее беззаконие, которое подвластно только нам, царям земным”. — “Антипа, еще раз прошу тебя, опомнись”. — “Нет, Понтий”. Антипа посмотрел на Клавдию. “Клавдия, сколько я знаю тебя, столько и ненавижу тебя, ибо ты всегда ставишь Понтия в неудобное положение пред всем высокопоставленным обществом”. Клавдия покраснела, но не промолчала: “Неужели я помеха для вас, нечестивых?” — “Да”. — “Ну если так, то дай Бог, чтобы таких, как я, было больше, а таких, как вы — чуть меньше, ибо вы своею властью губите все, что вам даст Всевышний”. — “О нет, Клавдия, в данный момент Всевышний — я, а остальное — прах”. — “Что ж, не все вечно, в том числе и ты, Антипа”. Сафаит сидел с улыбкой на лице и все слушал. После встал из-за стола и вышел. Самодовольная Соломия продолжала танцевать. С ее лица не сходила улыбка. Иродиада с нетерпением ожидала самого неприятного момента. И вот он настал. На подносе подали голову Иоанна. В пьяном угаре никто не мог расслышать раскаты грома, все смеялись, глядя на голову святого человека. Окровавленный поднос с отчлененной головой преподнесли Соломии, она погладила голову рукой и вздрогнула, ибо открылись глаза убиенного. Она закричала: “Отец, выбросьте нечисть на улицу, на съедение псам”. — “Псы не на улице, а в этом дворце находятся! — закричала Клавдия, — И вы, нечистые, ответите за все, и особенно та тварь, которая считает себя священником”, — Клавдия указала на Сафаита. Сафаит почувствовал неладное и немедленно удалился.
“Понтий, идем же отсюда”. —”Клавдия, ты была права, уйдем сейчас же”. — “Эх вы, звери, что вы натворили, где ваша совесть и честь человеческая?” — “Но в чем ты меня винишь?” — “В том, что вы являетесь с Антипой посланниками дьявола, который искушает вас на каждом шагу”. — “Клавдия, я не причастен и сам чувствую, что это дело рук Сафаита”. —”Раз чувствуешь, то и ты виновен, хотя…” — “Клавдия, что ты хотела сказать?” — “Ничего, со временем сам узнаешь”. — “Почему ты от меня что-то скрываешь?” — “Не я скрываю, ты скрываешься тенью своей слабой души. Вас всех недостойных поглотила тьма, и, если бы я не верила в Бога, не говорила бы”.
“Слуги, возьмите поднос с головой и поставьте у входа в мой дворец, — сказал Антипа, — и пусть отсеченная голова напоминает всем о том, что бессмертие — лишь болтовня голодранцев”. Антипа упал на стол прямо в чашу со снадобьем.
“Мама, — обратилась Соломия к Иродиаде, — что мы натворили?” — “Доченька, прости меня, что я втянула тебя в грязную историю”. — “Мама, в групповой оргии я видела тебя с Сафаитом, но при чем же здесь отец, да и я?” — “Соломия, прости меня”.
Пробудившись ото сна, Антипа не мог понять, что с ним случилось. В голове шумело, тело трясло. На улице ревел ветер. Приведя себя в порядок, он вошел в опочивальню к Иродиаде. Она лежала, обнявшись с Соломией. “Иродиада, вчера пир наш долго продолжался, ибо не помню я ничего, вино на меня сильно повлияло”. — “А ты выйди на улицу и отрезвись”. — “Да нет, лучше я вина выпью”. — “Нет, дорогой Антипа, выйди”.
Антипа молча вышел и увидел то, чего никогда и не мог даже представить: на подносе находилась голова Иоанна Крестителя. Дождь сделал свое дело. Но глаза были открыты и смотрели своим бессмертным взглядом в глаза царя земного и неземного. Антипа оторопел. Некоторое мгновение стоял молча, потом заорал: “Что это такое? Иродиада, слуги, Соломия, все сюда, что это такое?” — “Антипа, прости нас, то наша просьба, которую ты выполнил, и наша глупость”. — “Я на подобное никогда не мог пойти”. — “Антипа, ты пошел на то. Вина не в тебе, а в нашей прихоти”. — “Иродиада, я срочно хочу видеть Иисуса. Сделай все возможное, пусть его доставят ко мне, ибо я уже был наказан и не желаю, чтобы наказание повторилось. Пошли воинов моих, пусть его доставят ко мне, но только не силой”. — “Хорошо, Антипа, я все сделаю”.
Иисус был в отчаянии. Видя Его состояние, Я молчала и лишь наблюдала. Помочь Ему Я не могла ничем. Мне Его было жалко, но от свершенного уйти было некуда. “Мать Мария, почему все люди такие злые?” — обратился Давид. “Мальчик Мой, власть и нажива их делают таковыми, ибо все богатые хотят быть царями на земле, и любыми путями они становятся ими, не задумываясь над тем, что есть Всевышний — Царь Небесный, который их всех ждет в своей обители”. В тот момент появились воины Антипы Ирода. “Иисус, Ирод тебя просит прибыть к нему во дворец”. — “Он что, снова заболел?” — “Нет, у него находится голова Иоанна Крестителя”. — “Голова Иоанна у Ирода?” — “Да, у него”. — “Едемте сейчас же”.
В полдень Иисус прибыл к Ироду. “Иисус, извини меня, виновен я в смерти Иоанна Крестителя и не виновен. Сам не могу понять, что случилось, хотя у меня есть подозрения, кое на кого я думаю. Сейчас его доставят сюда. Еще раз прошу тебя, прости меня и дай время мне разобраться во всем случившемся”. — “Антипа, как бы ни было, но вы обезглавили святого из святых, тем самым приговорили себя к мукам вечным. Я повторяю, вечным”. В палату вошел Понтий. “Иисус, я не ожидал Тебя увидеть здесь, но раз так пришлось, то я с уверенностью могу тебя заверить, что к происшествию я не причастен. Моя совесть чиста пред Богом Твоим”. — “Он не только Мой, но и ваш, и на Божье добро вы отвечаете злом. Я вас всех, сытых и богатых, считаю виновными, ибо ваши мысли блуждают во тьме. Сейчас вы предо Мной каетесь, но придет время, и очень скоро вы отвернетесь от Меня и Моих убеждений. Я знаю точно. Среди бедных и нищих Я вижу настоящих людей. Вы же — плевелы, которые только засоряют и без того грешную землю”. Понтий молча вышел и удалился из палаты, думая: “Ежели Он нас обвиняет, то придется предпринять какие-то меры, но как все сделать, дабы остаться незаметным?”
“Иисус, Ты можешь забрать голову Иоанна. Сейчас слуги принесут ее сюда”. — “Нет, Антипа, пусть они ее доставят в Вифанию, и там Я найду место и предам земле тело покойного подальше от злых глаз. И учти, Антипа, если восходит солнце, то остановить восход невозможно, но если даже кто и попытается это сделать — сгорит на одре восходящего солнца. Я покидаю тебя, но чувствую, что ненадолго, ибо быть тому, что сказано в Писании пророков”.
Антипа отпустил голову. “Иисус, я думал, что Ты поймешь меня”. — “Тебя-то Я понять могу, но ты, Антипа, не поймешь Меня до конца”.
Понтий, прибыв домой, встретился с Клавдией. “Ну что, совесть тебя еще не кусает изнутри?” — “Клавдия, не понимаю, ты что, ждешь моей смерти?” — “Да нет, смерть для вас с Антипой будет только вашим удовольствием, к вам нужно применить что-то пострашнее, вы заслужили, и ваши души уже трепещут пред чаном огневым”. — “Клавдия, я не понимаю тебя, чего же все-таки ты хочешь от меня?” — “Ведь ты мог сделать все, иначе и не случилось бы того, что случилось. Неужели для тебя Сафаит большая помеха? Ведь то дело его рук. Он доказал вам с Антипой, что вы пред ним просто ничего, лишь сумы, набитые деньгами”.
ВИФАНИЯ. Иисус собрал всех Учеников. “Сейчас сюда доставят голову Иоанна. Мы, братья его духовные, должны избрать место для его погребения, и оно должно быть необыкновенным, как и сам Иоанн”. — “Наставник, — обратился Александр, — я видел такое место, и мне кажется, оно будет достойным принять тело Иоанна. Оно находится за селением — это возвышенность”. — “Хорошо, Александр, укажешь нам то место, и ночью мы осуществим погребение”. — “Учитель, почему ночью?” — “Днем нельзя, ибо зло еще живет на земле и имеет свою силу. Знать место погребения будем только мы”. Прибыли слуги Антипы. “Иисус, вот голова Иоанна. Мы Лишь слуги, и мы не виновны в смерти, но мы видели всю страшную картину и помочь ничем не смогли, но знаем точно: в смерти Иоанна виновны Сафаит, Иродиада и Соломия. В грех они втянули и Антипу, только непонятно, как им удалось. На том пиру он вел себя очень странно, это заметили все присутствующие”. — “Поднесите ко Мне голову”, — сказал Иисус.
“Мать Мария, мне страшно”. — “Давид, Мне тоже, прошу тебя, не смотри”. — “Нет, Давид, смотри, ибо точно так погибла твоя мать. Смотри и запомни на всю жизнь. Бог сотворил людей, дал им жизнь, дабы видеть белый свет. Но дьявол пытается затмить все Божье и любыми путями старается уничтожить тех, кто проповедует веру в Истину Божью. Меня тоже ждет участь не из приятных, но ради Отца Своего и всего человечества Я стерплю все. Хотя первые испытания перенес очень трудно”. С головы сняли покрывало, глаза по-прежнему были открыты. У Иисуса по щекам потекли слезы. “Прости Меня, Иоанн, здесь Я бессилен что-либо сделать, но точно знаю, что ты в раю и смотришь на нас уже другими глазами, трудно Мне будет без тебя. Ты знаешь, что и Я скоро приду к тебе, ибо посланники есть первопроходцы, и их миссия запланирована, но путь наш нескончаем, как и вся небесная обитель. Наши деяния направлены на все святое из святых. Ты же выполнил свой долг до конца, народ тебе поверил и не забудет ни в один из веков. Сейчас, брат Мой, Я закрою твои земные очи и предам твое тело земле. Прости Меня еще раз”.
“Наставник”. — “Что, Петр?” — “Солнце заходит за горизонт, нам следует идти к пещере и приготовиться к погребению”. — “Да-да, Петр, идемте. Александр, неси, пожалуйста, голову на то место, а мы туда доставим тело”.
Двигались молча, молча же и предали тело земле. “Мама, перебудем ночь здесь, побудем еще немного с Иоанном”. — “Наставник, посмотри на ночное небо”. Все встали, среди ночных звезд светился огненный шар. “Да, Ученики, небесам все известно, и они вместе с нами оплакивают Иоанна”.
В нашу сторону был направлен яркий луч, который осветил возвышенность. Свечение было очень яркое. Я стояла и смотрела, Иисус с Учениками в освещении выглядели необыкновенно. Мне казалось, что они светятся и воедино связаны лучом с Царствием небесным.
“Давид, смотри на своих старших братьев и радуйся, ведь ты живешь рядом с ними в трудное время, но прекрасное для всех нас и всей Земли”. — “Мать Мария, я хочу быть таким, как Иисус”. — “Мальчик Мой, ты будешь таким”.
ИЕРУСАЛИМ. Сразу после страшного убийства Иоанна начались массовые волнения среди людей. Срочно был собран синедрион. Собрание началось ранним утром. Пригласили Антипу и Понтия. Один из старейшин собрания обратился к Понтию: “Скажи, Понтий, ты знал о том, что должно было случиться?” — “Вы имеете в виду убийство Иоанна?”
— “Да, именно”.— “Нет, я не знал и к грязному делу не имею никакого отношения. Зря вы меня пригласили сюда, пусть лучше на вопрос ответит Ирод”. Ирод посмотрел на Понтия.
“Антипа, что вы можете сказать по этому поводу, ведь случилось все у вас на пиру?” — “Мне пока трудно ответить на ваш вопрос, я пока сам ничего не понимаю”. — “А правда ли то, что вы с Понтием поддерживаете тайную связь с Иисусом?” — “Да, правда, ибо Он меня излечил”. Все заулыбались. “Если бы не Он, я бы уже не стоял здесь, а находился бы в Царствии Отца Его”. Раздался громкий смех. “Лично синедрион поддерживает смерть Крестителя. Хватит головы кружить народу. Да и на одного пророка меньше стало”. — “Так зачем тогда я вам понадобился?” — “Мы решили таким образом поздравить тебя с днем рождения и поблагодарить тебя за то, что ты сделал. Ведь все в наших интересах”.
— “Да вы дьяволы все здесь! И благодарить меня не нужно — благодарите Сафаита, он сделал свое дело”. Сафаит сидел очень довольный. “Ну, мы его отблагодарим, как сможем, но ведь остался еще и Галилеянин Иисус, с Ним тоже нужно что-то решать. И чем быстрее мы избавимся от Него, тем быстрее народ успокоится. Как ты смотришь, Антипа?” — “К этому я тоже не хочу иметь никакого отношения”. — “Да нет, ты царь Галилейский и подумай над сказанным нами”. — “Понтий, идем отсюда. Хватит втягивать нас в нечистое дело. Что ты можешь мне сказать?” — “А при чем я, ты царь Его, а Он царь твой, и ты в этом убедился. Лично я ни на что не соглашусь, и синедрион для меня не управа. Они — священники, и пусть разбираются сами в делах духовных, кто из них прав, Иисус или они. Антипа, а как ты думаешь?” — “Понтий, ты же знаешь, но я смотрю, и ты на меня из-за Иоанна настроен недоброжелательно”. — “Антипа, я понимаю, ты дал согласие на отсечение головы Иоанна, а не задумываешься ли ты, что все было запланировано и подстроено”. — “Кем?” — “Иродиадой и Соломией. Конечно, не остался в стороне и Сафаит. Он занимает особое место. Лично мне кажется, что тебе в вино подсыпали зелье, иначе бы ты не дал согласия”. — “Понтий, вот оно в чем дело, я полностью согласен с тобой, и со своей семьей я должен разобраться сам. Да и в том, что случилось”.
Собрание было в самом разгаре. “Сафаит, скажи нам, у тебя есть осведомитель среди Учеников Иисуса. Какие последние вести он принес тебе?” — “Скоро Иисус направится в Иерусалим”. — “Хорошо, Сафаит, будем ждать Царя, Сына Всевышнего. В общем, Сафаит, все зависит от тебя, держи нас в курсе всех событий, и скоро мы разделаемся с голодранцем”.
“Иродиада, Соломия, где вы?” — Антипа был невменяем. “Милый, что случилось?” — “Скажите мне всю правду”. — “Антипа, извини нас. То все Сафаит. Он предложил нам подсыпать зелье в вино и таким образом свершить свое грязное дело”. — “Иродиада, и ты, жена моя. согласилась? Спрашивается, ради чего? Чего тебе недоставало, неужели в смерти человека ты видишь веселье и удовольствие? Ты видела меня, когда я был прикован к постели, неужели ты хочешь испытать это удовольствие на себе?” — “Антипа, прости меня. С этого дня я буду предана только тебе”. Антипа посмотрел на Иродиаду. “Вина мне и побольше. Пусть слуги принесут. Тебе я не доверяю”.
Четыре дня Антипа не выходил из палаты для гостей, из той палаты, куда по его велению внесли голову Иоанна. К нему входили только слуги, держа на подносах снадобья и вино.
В Вифанию прибыл Иосиф из Аримофеи и сразу встретился с Иисусом. “Учитель, недавно в Иерусалиме я был на собрании синедриона. Слышал я все и понял, что синедрион не оставит Тебя в покое и пойдет на все. Даже могут уничтожить Тебя”. — “Спасибо тебе, Иосиф, за твою преданность Мне”. — “Вот еще что: охоту на Тебя ведет Сафаит. Среди же Твоих Учеников есть осведомитель, который доносит все сведения о Тебе — Иуда Искариот. Иисус, сам знаешь, что народ идет за Тобой, и подобное не нравится синедриону. Я прошу Тебя: не входи в Иерусалим”. — “Нет, Иосиф, Я должен быть в Иерусалиме. Я уже говорил, что предсказания пророков изменить нельзя, да и невозможно, ибо Сын человеческий станет примером для всех тех, кто будет воспевать Божью Истину. Мне суждено пострадать точно так, как Иоанну Крестителю”. — “Учитель, Тебе не страшно?” — “Иосиф, как человеку — да, как Сыну Всевышнего — нет, ибо муки Мои физические будут вознаграждены”. — “Учитель, вот что еще: я знаю, что Ты тайно встречался с Иродом и Пилатом, смотри, Иисус, лукавят с Тобой”. — “Иосиф, Я могу читать мысли людские на расстоянии и скажу тебе так: устами лицемер губит ближнего своего, но праведник прозорливостью спасается”. — “Учитель, я не ожидал такого ответа”.
“Иисус, можно ли Мне присутствовать при вашем разговоре?” — “Да, Мама, присядь рядом. Этого человек зовут Иосифом. С ним Я познакомился в Сихаре. Мама, пожалуйста, только не волнуйся, он снимет Мое тело после Моего распятия. Ты же сошьешь Мне новый хитон из ткани, которую Тебе подарили. Когда воины разорвут Мой хитон, ткань не будет иметь силы, которой она обладает сейчас. Но когда Иосиф положит Мое тело на разорванные лохмотья, то она снова примет свое изначальное. И ты, Иосиф, сохранишь хитон. Когда наступит твое время перехода в Царствие Небесное, то ты отдашь его Давиду, а Я расскажу ему, что он будет делать с ним”. — “Учитель, позволят ли мне власти сделать все?” — “Иосиф, если бы Я не знал, то не говорил бы, ибо лукавые воистину будут напуганы Моей смертью и будут согласны на все, дабы как-то исправить свою ошибку. Об этом, Иосиф, пока не рассказывай никому”. “Учитель, как Ты намерен поступить с Иудой?” — “Я уже подумал. За всеми его действиями будут наблюдать Андрей и Матфей, дабы он раньше времени не наделал глупостей. Хотя он натворил уже много недостойного по отношению ко всем нам. Я точно знаю о каждом Моем Ученике, что ждет их в будущем”. — “Можешь ли Ты сейчас нам рассказать об их судьбах?” — “Нет, Иосиф, еще не время”.
Подошел Давид. “Мать Мария, идемте отдыхать”. “Давид, пожалуйста, подойди ко Мне”, — обратился Иисус. “Учитель, я слушаю Тебя”. — “Давид, пойми Меня правильно и послушайся Меня: сейчас ты отправишься вот с этим человеком в Аримофею. Имя же его — Иосиф, и будешь ждать Меня там”. — “Но, Учитель…” — “Нет, Давид, опасно тебе оставаться здесь. Но когда вы узнаете, что Я с Учениками войду в Иерусалим, то и вы прибудете туда”. — “Учитель, не хочется мне покидать Тебя”. — “Давид, так нужно, там ты и отдохнешь. Иосиф, присмотри за ним”.—”Хорошо, Наставник, сделаю все так, как Ты и говорил”. — “Спасибо тебе, Иосиф, ступайте с Богом. Я с вами не прощаюсь, мы встретимся еще”.
“Варавва, очнись”. — “Уйди от меня, Осия”.. — “Иоанну Крестителю Ирод отрезал голову”. Спросонья Варавва ничего не мог понять. “Какую голову?” — “Ту, которой мы думаем и носим на плечах”.
— “Осия, немедленно идем к Даниилу”. — “Но зачем, ведь не он же отрезал ее”. — “Он точно мне скажет, кто это сделал”. — “Варавва, сейчас на улице день, и тебя могут арестовать”. — “Плевать мне на это. Идем, и возьми несколько серебреников, ибо за информацию придется Даниилу платить не вином, а деньгами”. — “Варавва, но у меня лишь четыре
динария”. — “Хватит ему. Идем”.
Даниил встретил их по-особенному, он чему-то радовался. “Бес, что ты скалишь зубы, чему ты радуешься?” — “Вашему приходу, ибо вы не приходите без вина”. — “Вот как раз сейчас мы пришли без вина. Осия, дай ему деньги”. Осии было жалко, но дрожащей рукой он все-таки отдал динарии Даниилу.
— “Что на сей раз ты хочешь узнать от меня?” — “Одно: кто и где порешил Иоанна?” — “Варавва, неужели ты думаешь, что я за четыре динария скажу тебе?” — “Когда скажешь, я тебе дам сорок, если же нет, я эти четыре динария отдам плакальщицам, которые будут оплакивать твое бездыханное тело”.
— “Ладно, я согласен. В крепости Махерусь Сафаит обезглавил тело Иоанна. И здесь большую роль сыграли интимные отношения Сафаита и Иродиады”. — “Так вот оно что, Антипа Ирод оказался подставленной лишь пешкой, хотя, что я говорю о царе, а вообще-то ладно, он все равно — рогоносец. Крепость охраняется?” — Да”. — “Сколько человек охраняет ее?” — “Где-то воинов тридцать”. — “Осия, идем”. Они вышли.
“Я сейчас возвращаюсь, Осия, к тебе домой. Ты же собери всех моих людей, и пусть они придут к тебе в дом, я буду их ждать”. — “Варавва, где я их размещу всех, ведь дом мал”. — “Да, ты прав. Тогда я иду к реке и буду ждать их всех там. Только смотри, всех собери, если кто откажется прийти, вот тебе мой нож. Просто показывай его, ибо они понимают эту вещь больше, чем меня. Чтобы все к вечеру были у Иордана”. — “Смотри, смотри, царь нашелся”. — “Осия, я повторять не буду”. — “Ладно, я иду”.
В нескольких милях от Иерусалима собрались все разбойники.
“Я наставник ваш и, как Иисус, призываю вас к справедливому суду, суду чести и человеческого достоинства”. На Варавву смотрели как на больного. После этих слов Осия рассмеялся, послышался удар. Тело Осии перевернулось в воздухе и упало с таким шумом на землю, что, казалось, и земля вздрогнула. “Пусть полежит, он давно просил у меня благословения”. Стояла тишина.
— “Варавва, что мы должны делать?” — “Будем брать крепость”. — “Зачем, чтобы сесть там на цепь?” — “Нет. Нас шестнадцать человек, а крепость охраняют тридцать, вот мы и должны их всех обезглавить”. — “У них что, много денег?” — “Нет, самое дорогое, что у них есть — их головы”. — Мы что, их будем продавать?” — “Прекратите издеваться надо мною, лучше скажите: вы согласны?” — “Варавва, не нервничай, мы должны все понять”. — “Я хочу отомстить за Иоанна Крестителя”. — “А что с ним?” — “Его обезглавили”. — “Не может быть. Ведь многие из нас недавно от него приняли крещение”. — “То было недавно, а сейчас его уже нет”. — “Хорошо, мы согласны”. — “Если кому-то из вас в крепости попадется священник Сафаит, то только я над ним должен свершить суд”. — “Варавва, кто заключен в крепости?” — “Все нищие, кто верил Иоанну и Иисусу. Крепость-тюрьму построили священники на подаяния своих же прихожан, и получается так, что за свои деньги верующие прихожане построили себе гробницу”. — “Варавва, веди нас. Ради бедных и голодных мы готовы сложить свои головы”. — “Нет, наши головы еще пригодятся нам для дальнейших деяний наших”.
Очнулся Осия. “Варавва, где я был?” — “К Всевышнему в гости ходил, (все засмеялись), а сейчас идемте в Махерусь, прибудем мы туда завтра, там все обсудим и осмотримся. Поздним вечером примемся за справедливый суд”.
Тюрьма-крепость находилась между четырьмя возвышенностями, и найти сразу ее было очень трудно. Варавва нервничал. “Господи, помоги мне найти проклятое место”. Послышался топот копыт. Варавва увидел скачущего всадника. “Спасибо, Господи! Быстрее за ним”. И вот наконец перед глазами появилась крепость. При лунном свете она выглядела страшным строением. Форма крепости напоминала голову дьявола, у которого вместо двух было четыре рога. Всадник приблизился к входным вратам, постучал мечом. “Почему он постучал только всего два раза?” — “Возможно, то их условный сигнал. Сейчас мы все проверим”.
Через несколько минут люди Вараввы подошли к вратам. “Как только откроют — рубите по головам”, — стуча, сказал Варавва. Послышалось два удара, врата потихоньку стали отворяться. В один момент на земле лежали две головы. “Закройте врата, ключи мне. Работать будем группами по три человека, и главное, не спешить, до рассвета еще далеко”.
Появились первые лучи восхода солнца. В крепости стояла мертвая тишина. Лишь после восхода солнца, выбравшись из подвалов, во дворе стали появляться люди Вараввы. Каждый нес голову стражника.
— “Сосчитайте, сколько голов”. — “Что их считать, тридцать одна голова”. — “А почему тридцать одна? Должно быть тридцать. Вы случайно Осию не обезглавили?” — “Да нет, Варавва, я живой. Наверное, лишняя — того всадника, что прискакал вчера сюда. Что ж, пусть не обижается на нас. Варавва, а что будем делать с заключенными людьми?” — “Всех выпустить, и пусть рушат здесь все, что смогут, а после пускай подожгут, и пусть горит все, что может гореть. А затем с Богом пускай ступают по домам”. — “А с головами что делать?” — “Сейчас отправимся в Иерусалим и, проходя каждую милю к городу, будем оставлять по несколько голов на каждой миле. И нужно так рассчитать, чтобы их хватило до Иерусалима”. — “А если не хватит, тогда что?” — “Хватит, здесь недалеко. А если не хватит, то позаимствуем в Иерусалиме. В путь, разбойники справедливости! Но одну голову оставьте мне. У врат дворца Антипова я возложу ее на место Иоанновой”.
О содеянном говорил весь Иерусалим, и не только. Снова был созван синедрион. Решили единогласно: “Дело рук Вараввы. И чем быстрее мы посадим его на цепь — тем лучше. Не только для нас, но и для всего Иерусалима”.
Встретились Антипа с Пилатом. “Пилат, немедленно прими все меры и казни Варавву. Он свершил такую наглость, какой белый свет не видывал”. — “Да нет, Антипа, это не страшно. Вспомни, скольких младенцев и детей убил твой дядя, дабы избавиться от Сына Божьего. Вот действительно было страшно. Но раз просишь — он будет сидеть у меня в подвале. И причем очень долго. Вижу, Антипа, боишься мести. Скрыть нельзя. Но кто Варавва против Иоанна? Разбойник, и все”. — “Понтий, что ты хочешь сказать этим?” — “Да я просто к слову”.
В палату вошел слуга. “Прибыл Варавва, можно ли его впустить?” — “Что-о-о?!, — завопил Антипа, — какой Варавва?” — “Обыкновенный, разбойник Варавва”. — “Пусть войдет”. Уверенным шагом вошел Варавва.
— “Сударь, ты к нам в гости прибыл, или как понимать твой приход?” — “Эх, цари-цари, жить хочу рядом с вами. Надоело мне быть разбойником. Пусть моим жилищем будет подвал, зато во дворце. С такими прекрасными людьми, как вы, мне будет приятно находиться. У меня к вам будет одна просьба: если сможете, то посадите со мной и Сафаита, он для меня будет служить моим питанием. Я его съем, как зверь ест свою добычу”.
“Стража, на цепь эту сволочь, немедленно на цепь”, — закричал Антипа. И снова пред Вараввой предстала унылая картина: сырость и темнота. “Где сейчас Иисус, знает ли Он о моей мести, знает ли, где я нахожусь. Думаю, что знает, ведь Он — Бог”.
Варавва уснул. “Ты, Варавва, сделаешь все, о чем думал, тебя скоро отпустят, но ненадолго, и ты будешь распят так, как и Иисус”. Варавва вздрогнул.
“О, Господи, сон был, наверное, вещий. Пусть будет так, как и приснилось, я буду очень рад. Главное для меня — порешить Сафаита”.
Третью неделю Иисус бездействовал. Вифания не отпускала Его. “Иисус, Ты до сих пор не можешь успокоиться?” — “Да нет, Мама, все в порядке. Мы начнем свои деяния в тот день, когда после смерти Иоанна исполнится сорок дней. Лишь по истечении сорока дней Я могу с ним встретиться. И когда Я буду убежден в том, что он находится у Отца Моего, мы отправимся в Вифлеем”. — “Что так?” — “Я должен, Мама, побывать на том месте, где Ты, Мама, Меня родила. Увидеть тот хлев и поклониться ему. И еще хочу побывать в Назарете, посетить могилу отца Иосифа”. — “Сынок, Я Тебя понимаю, сделаем все так, как Ты хочешь”. — “Мама, спасибо Тебе. И скажи, пожалуйста, Ученикам, пусть они подойдут ко Мне”. — “Знаешь, Иисус, Я тоскую по Давиду, как он там?” — “Мама, не беспокойся, он попал к хорошему человеку. Я думаю, что он от Иосифа почувствует отцовскую ласку”. Иисуса окружили Ученики.
— “Наставник, Ты хотел нас видеть?” — “Да, Братья Мои. Вот что хочу вам сказать: вы можете разойтись по своим домам. Обрадуйте своим приходом семьи свои. Мне же нужно побыть наедине с самим собой”. — “Учитель, Ты нас гонишь?” — “Нет, нет, увы. Через три недели мы должны встретиться здесь, ибо у нас еще много работы”. — “Извини нас Учитель, мы просто не поняли Тебя”. — “Странно, но среди вас Я снова не вижу Иуду”. — “Учитель, так его уже пять дней нет, он ушел в Иерусалим и не вернулся до сих пор”. — “Что ж, то его заработок, он тем живет, ибо Я ему не дал ничего. Духовностью он брезгует, судя по всему, и всеми нами”. — “Учитель, не расстраивайся, ведь мы же рядом с Тобой и никогда не покинем Тебя”. — “Спасибо вам, вы можете идти прямо сейчас. Но учтите, Я с нетерпением буду вас ждать здесь”.
— “Иисус, Тебе не кажется, что Ты остаешься один?” — “Нет, Мама. Они вернутся, один Я никогда не буду, ибо Я уже в каждом их сердце”. — “Чем же мы будем заниматься?” — “Мама, Ты со всеми женщинами можешь отдыхать. Мне же нужно уединение. Вы останетесь в Вифании, Я отлучусь. Обо Мне не беспокойся, ибо Я скоро вернусь”. — “Где Ты будешь находиться?” — “У погребения Иоанна. Возьму с собой немного провизии. В общем, так нужно, Мама. Был глас таков с Небес, и Я его должен исполнить”. — “Что ж, Иисус, делай все так, как считаешь нужным и как Тебе велят Небеса”.
Шли дни. Иисус жил ожиданием. И вот наступил долгожданный сороковой день. Иисус отдыхал прямо на земле. “Брат мой, встань”. Иисус открыл глаза: “Иоанн, не снится ли Мне?” — “Нет, Иисус, это я. Меня отпустили ненадолго. Царствие Небесное меня приняло всей своей прелестью. Не напрасен был мой труд на земле. Иисус, лично я доволен своей судьбой, ибо видел в Царствии другой мир. И не завидую я тем, кто раньше времени меня отправил к Отцу Твоему и нашему всеобщему”. — “Иоанн, Я смотрю на тебя, и Мне не верится”. — “Да и понятно, Иисус, ведь мы стоим у моей могилы”. — “Скажи, Иоанн, ты еще вернешься на землю?” — “К сожалению, Иисус, нет. Ибо Ты видел, каково есть Царствие, и нам, Апостолам, нужно успевать побывать везде. На земле моя миссия закончена, а продолжатель мой есть Ты. Мне позволено появиться лишь пред Тобой, Ты же, Иисус, будешь являться пред всеми, так мне сказали Архангелы Гавриил и Михаил. Мне пока одно неприятно — мой шрам на шее. Я бы мог от него избавиться, да зачем, пусть он напоминает мне о Земле, которую я посетил. Тебе, Иисус, говорю: войдя в Иерусалим, веди себя резко, но умно, ибо люди еще очень темные и многое недопонимают. Хотя большинство задумывается больше о Царствии Небесном, чем отродье лицемеров”. — “Иоанн, Я с тобой согласен”. Небо засияло, на землю опускался огненный шар. “Иисус, мне пора. Да, вот еще что: поцелуй, пожалуйста, Давида от меня и от матери его, и до встречи, брат Мой, в родном доме”. Они обнялись. “Крепись, Иисус, крепись, брат Мой. Главное, что все вечно, а бессмертие — есть закон Вечности”. Иоанн вошел в шар, и все мгновенно исчезло. “Слава Тебе, Отец Мой, и спасибо за Иоанна, да и за всех, кого Ты принимаешь в Царствии своем”.
Возвращаясь в Вифанию, Иисус был неузнаваем. Он светился от добрых мыслей о людях, о всем человечестве. Его встретили Ученики, которые прибыли для продолжения Божьих деяний. “Учитель, что Ты можешь сказать нам?” — “Ученики, если Я скажу вам, то не поверите: Я встречался с Иоанном и вел беседу с ним. Он благословил нас на дальнейшие деяния, и сию минуту мы отправляемся в Вифлеем”. — “Учитель, а когда же Твоя нога ступит на Землю Иерусалима?” — “Скоро, очень скоро Я войду в город, который возвысит Меня навсегда”.
По прибытии в Вифлеем мы подошли к дому Назария. Я заплакала. “Мама, в чем дело?” — “Мне страшно входить в дом”. — “Мама, войдем в него точно так, как когда-то вы в него вошли с отцом Иосифом”. — “Иисус, живы ли хозяева?” — “А вот сейчас мы и посмотрим. Идемте”. Мы вошли в дом Назария. На верблюжьей шкуре лежал одинокий старик. “Люди, кто вы?” — “Здравствуй, Назарий”, — обратилась Я к старику”. —”Но кто Ты? Я ничего не вижу”. — “Я — Мария, которая много лет назад родила у тебя в хлеву Сына Божьего”. — “Мария, я помню, помню, как сейчас. Но я не вижу тебя, после болезни я ослеп”. — “Назарий, а где вся твоя семья?”
— “Умерли все, болезнь их забрала, а я вот, как видишь, еще мучаюсь. Вы извините меня, я есть хочу. Нет ли у тебя чего-нибудь поесть? А где сейчас находится Твой Сын?” — “Вот Он стоит рядом со Мной”. — “Пусть Он подойдет ко мне, я хочу прикоснуться к Нему. От людей я много слышал о Твоем Сыне”. — “Мама, пожалуйста, выйдите на улицу, оставьте нас наедине”. — “Хорошо, Иисус”.
— “Назарий, что обо Мне говорят люди?” — “Что Ты не человек, а Бог, Небесный посланник”. — “Веришь ли ты в Меня?” — “Мне бы сначала посмотреть на Тебя”. — “Сейчас ты увидишь Меня, Назарий, закрой глаза”.— “Зачем, ведь я и так ничего не вижу”. — “Говорю тебе, закрой”. Иисус приложил свои руки к глазам Назария. “Сынок, Иисус, мне больно. Я вижу искры огня”. — “Терпи, Назарий, еще немного. А вот сейчас открывай глаза, только не спеши”. — “Господи, ” вижу белый свет, но Ты предо мной стоишь как в тумане”. — “Назарий, не страшно, вот тебе вода, умойся ею”. — “Чудо, я вижу Тебя и все вокруг”. — “А сейчас, Назарий, давай выйдем на улицу”. Я была удивлена, когда увидела выходящих Назария и Иисуса. Была удивлена не прозрению Назария, а тому, что много лет назад этот человек приютил нас. И вот он вышел из своего дома вместе с Богом. Мне даже трудно представить, что бы было, если бы не Назарий.
— “Мария, теперь и Тебя я вижу. Да, Ты очень изменилась. О, вас очень много, чем же угощать вас буду?” — “Не беспокойся, Назарий, у нас все есть с собой. Сейчас Иисус хочет посмотреть на место, где Он родился”. — “Идемте. Вот, Иисус, то место. Сейчас я с уверенностью могу сказать: место не простое, а святое”. Иисус стал на колени пред Назарием. “Сын мой, встань, нельзя Богу так преклоняться пред нищим стариком”.— “Нет, Назарий, ты богаче всех, и поэтому Я преклоняюсь пред тобой. И Я клянусь, Назарий, что вся твоя семья будет согрета в обители Отца Моего”. — “Иисус, у меня к Тебе есть одна просьба, и прошу Тебя, не откажи мне в ней”. — “Чего ты хочешь от Меня?” — “Я одинок, терять мне уже нечего, возьмите меня с собой”. — “Хватит ли у тебя сил?” — “Находясь рядом с Тобой, Иисус, я всегда буду чувствовать себя самым счастливым человеком, крепким и здоровым”. — “Что ж, Назарий, Я согласен. Мама, Ты не против?” — “Иисус, Назарий помог Мне в трудную минуту, сейчас наступило Мое время, и Я только буду рада. А сейчас давайте приступим к трапезе”.
Сидели мы в тени огромного дерева. Я смотрела на всех, и Мне казалось, что Я нахожусь в чисто семейном кругу, который объединяет и создает теплый семейный очаг. “Мария!” — “Да, Назарий?” — “В тот момент, когда появился Богомладенец, мы с мужем Твоим Иосифом видели, как Вифлеем был освещен ярким светом, исходившим из огненного шара. Видела ли Ты еще шар?” — “Да, Назарий, не только видела, но и находилась в нем”. — “Скажи мне, что это такое?” — “Назарий, Я отвечу тебе так: все, что ты видишь и видела Я — Бог, наш единственный Бог. Светящиеся шары — колесницы Ангелов Божьих, в которых они передвигаются по всему Царствию Небесному”. — “Да, Мария, очень интересно. Кстати, а где сейчас находится Твой муж Иосиф?” — “Назарий, он уже на Небесах”. — “Извини меня, Мария, я не знал”. — “Назарий, не стоит извиняться, ибо всем нам придется там жить”. — “Что ж, если так, то Ты права”.
— “Учитель, сколько времени мы пробудем здесь?” — обратился Иоанн. “Завтра же отправимся в Назарет. Петр, у Меня к тебе будет просьба”. — “Я слушаю Тебя, Учитель”. — “Прошу тебя, посади дерево рядом с хлевом, где Я был рожден. Пусть оно напоминает всем жителям Вифлеема о Моем рождении, а Я его полью своей водой”. — “Хорошо, Наставник, сейчас мы все сделаем”.
— “Иисус, завтра вечером мы будем в Назарете, и Я почему-то волнуюсь”. — “Мама, Я тоже. Назарет Мне всегда нравился, даже больше, чем Капернаум, и вот поэтому Я не могу обойти его стороной”.
— “Учитель, я все сделал, дело только за Тобой, полей саженец”. — “Спасибо, Петр”. Он встал и подошел к посаженному деревцу. “Вот посаженное дерево сейчас одиноко, как был одинок и Я, окроплю его влагой, оно начнет расти и давать плоды, и они будут множиться, как и вы, Ученики Мои. Селение может исчезнуть с лица земли, но плоды дерева будут рождать себе подобных и вспоминать первый саженец, который был посажен Святыми Апостолами и окроплен Богом”. — “Иисус, мы уйдем, не завянет ли?” — “Нет, ибо Я полил особенной водой. Да и само избранное место будет помогать саженцу. Ученики Мои, встаньте вокруг посаженного “дитяти” и смотрите на него”. “Иисус, я удивлен, — сказал Назарий, — оно растет на глазах”. — “Нечему здесь удивляться, Назарий, сила Господня укрепила корни, так и Я пытаюсь Своей силой укрепить Веру в людях, окропляя их своим учением. Что ж, самое главное сделано. Впереди нас ждет Назарет”.
Иуда был у Сафаита. “Где сейчас находится лжепророк?” — “Путь Его лежал в Вифлеем и Назарет, а после будет вход в Иерусалим. — Так, с одним я уже покончил. Здесь я буду ждать и второго проходимца. Ты же, Иуда, встретишь Его здесь. И не бойся их. Им не долго осталось обманывать народ. У меня власть, и я постараюсь уберечь тебя”. Вошел Антипа. “Сафаит, пусть этот мерзкий человек покинет палату”. — “Иуда, выйди вон”. Иуда удалился.
— “Антипа, что тебе нужно?” — “Я вижу, что одной смерти тебе мало, хочешь сотворить еще одно грязное дело. Учти, я тебе больше не прощу ни одного твоего злодеяния и обмана в честь мою. У меня на цепи сидит Варавва, и он просит меня, чтобы я и тебя туда посадил, ибо ему есть нечего. Так что подумай”. — “Мне думать нечего, и меня никто не запугает, тем более не остановит. Антипа, ты меня так ненавидишь из-за Иродиады? Она славная не только на вид, но и в опочивальне…” Последовали удары один за другим. Сафаит упал. “Какая бы ни была… У меня в подвале сидит голодный зверь, которого я в любую минуту могу выпустить на прогулку для добычи пищи. Понял ты меня, одуванчик божий, на который повеет ветер, и он рассыплется. Так что тебе решать: гнать колесницу или придержать лошадей. Учти, от твоей тайной тюрьмы до Иерусалима Варавве не хватило одной головы, и я думаю, что твоя голова украсит врата Иерусалима, а остальное будет съедено или псами, или Вараввой. Знаю, что ты купил весь синедрион, он пока будет стоять на твоей стороне, но не долго, ибо твоя казна худеет, потому что большинство идет за Иисусом. И если бы ваше собрание состояло из таких людей, как Он, то, действительно, Господь Всевышний взошел бы на Землю. Пока Сын Его мечется здесь среди вас, лживых идолопоклонников, Сафаит, ты боишься признать, что есть Царствие Божье. Но я клянусь, что ты скоро встретишься с этим Царствием. Как Иисус говорит: оно не за горами, а вокруг нас и внутри нас”. — “Смотрю на тебя, Антипа, набожным ты стал, может, тоже начнешь проповедовать?”— “Может, все может быть. Но я всячески буду препятствовать тебе, Сафаит, во всем и убить Иисуса не позволю”.
Выходя от Сафаита, Антипа посмотрел на стоящего Иуду, который так ехидно улыбался, что Антипе захотелось его… но он передумал и воздержался. Душу его пронзила сила, наполненная не местью, а каким-то необыкновенным чувством. И он остепенился.
Время вершило своё. Время двигалось вперед, неся с собой всю истину, которой еще много следует преодолеть, ибо каждый век, каждое тысячелетие будет выглядеть иначе, чем все было доселе. Первые шаги Господни не были овеяны славой, потому что они были первыми. С каждым днем Я убеждалась в том. И каждый новый день приносил нам все новое и новое. Изложить всю житейскую трудность просто у Меня не хватит слов, но вникнуть в бытие можно всей душой, и почувствовать всю ту идиллию наших деяний не каждый сможет, но если кто и сможет, то ему будет очень трудно. И в трудности, духовной тяжести каждый может найти себя точно так, как искал Иисус себя. Конечно, Ему было легче, ибо Он слышал глас Отца Своего, и Его ум становился необыкновенным. С этим Он и шел впереди всех, неся свою Истину на несколько шагов впереди, а за Ним следовали все мы, последователи Его. Неверие в Его силы губило все живое, но, проходя какое-то расстояние, мы оставляли свой божественный след, след для будущих поколений и для светлой памяти о нас. Я ждала самого страшного для себя, но Он успокаивал Меня и давал надежду на свое воскрешение. В этом Я видела свое будущее, и не только свое, но и всей Земли. Конечно, по тем временам мы знали, что на Земле до нас жили люди умнее нас, но стихия забрала их, и нам пришлось начинать все сначала.
НАЗАРЕТ. Снова Я ступила на родимый порог дома своего. За несколько мгновений предо Мной пронеслась вся Моя жизнь. С душой творилось что-то непонятное. “Мама, возьми себя в руки”. — “Да-да, Иисус, просто минутная слабость одолела Меня. Увижу ли Я снова еще этот дом?” — “Мама, увидишь, и долгие лета будешь жить в нем”. — “Иисус, как же Я буду жить одна здесь?” — “Мамочка, Я клянусь, что не оставлю Тебя одну. Я все время буду рядом с Тобой, так же, как и Ты со Мной”. — “Спасибо Тебе, Сынок”.
— “Мария, вот и я побывал у Твоего очага семейного”. — “Да, Назарий. Сам видишь, дом Мой не дворец Ирода, но зато в нем всегда было уютно, точно так, как вот сейчас. Пусть все заходят сюда. Сейчас Я с женщинами приготовлю обед”.
— “Мать Мария”. — “Матфей, Я слушаю тебя”.— “Мне исполнилось сегодня тридцать семь лет”. — “Что же ты молчал?” — “Да я только сейчас вспомнил. Так что разреши, мы сами приготовим все, что нужно”. — “Хорошо, Матфей, Я думаю, что вы все сделаете добротно. Иисус, Я с женщинами пойду на базарную площадь — Матфею нужно купить подарок”. — “Мама, Я иду с вами”.
— “Смотрите, Иисус идет с Матерью Марией”.— “Да, здесь уже будет не до выбора подарка”, — подумала Я. Люди окружали нас со всех сторон.
“Иисус, надолго ли Ты в Назарет вернулся?” — кричали из толпы. “Дети Мои, братья, Я не покидал Назарет, он был со Мной, в Моем сердце, так же, как и вы, жители Назарета”. Все торговцы нас зазывали к себе и предлагали угощаться всем тем, что имели.
— “Иисус, Я довольна Тобой, народ Тебя признает”. — “Честь и слава, Мама, такому народу будет везде и всегда”.
“А ну, разойдись, что за столпотворение?” Я обернулась и увидела легионеров. “Ну, сейчас начнется”, — подумала Я, но ошиблась. “Воины, смотрите, Иисус. Давайте попросим Его, чтобы Он помог нам”. Один из легионеров подошел к Иисусу.
“Учитель, пожалуйста, помоги нашему другу”. — “Он что, болен?” — “Да я не знаю, как и сказать. Болен или нет. Он попал под колесницу, которая повредила ему ноги, кости не срастаются и кровоточат раны”. — “Что ж, привези его в дом Матери Моей. Я сейчас же иду туда, там и найдете Меня”.
— “Иисус, мы придем чуть попозже”. — “Да, Мама. Мне кажется, что базар — стихия для женщин”, — и Иисус улыбнулся.
К дому подкатила колесница. Иисус вышел и посмотрел на раненого. “Воин, скажи Мне, веришь ли ты в чудо?” — “Иисус, мне сейчас не до чуда, боль одолевает меня, и я сгораю, мне очень жарко”. Иисус поднес свои руки к ногам воина, со стороны казалось, что внутри человека все перестраивалось и трещало. Он потерял сознание. “Симон, принеси воды и побольше вина”. Облили водой воина. На глазах стали исчезать кровоточащие раны. Воин пришел в себя. “Извини Меня. Вот, на, испей вина. Мне следовало бы раньше дать тебе его”. Воин выпил. Через несколько минут он начал смеяться, ноги двигались. “Вставай, воин”. — “Я боюсь”. — “Вставай, говорю тебе”. Он встал. “Дайте ему еще вина. Сделай несколько шагов”. Он неуверенно прошелся и упал, но не от боли. “Иисус, он не встает”. — “Да. Вино делает свое”. Раздался смех.
“Матфей, смотри, первый, кто отметил твой день рождения, это воин”. Лежа на земле, он кричал: “Вот сейчас я верю в чудо”. Тут подошла Я: “Иисус, ему что, совсем плохо?” — “Нет. Мама, наоборот. Сейчас ему лучше всех”. — “Идемте, обед готов”. Торжество прошло в веселье, с добрым пониманием друг друга. Когда все уже отдыхали, Я с Иисусом вышла на улицу. Ночь встретила нас прохладой. “Мама, через день-два мы отправимся в Иерусалим, и нам нужно как следует отдохнуть и приготовиться к решающему походу”. — “Сынок, не нужно так говорить, пусть то будет самый рядовой наш поход, каких у нас было очень много”. — “Хорошо, Мама, пусть будет по-Твоему… Иерусалим, Иерусалим — Мое ты Откровение и Мое истинное начало, — с этими словами Иисус удалился. — Мама, идем”. — “Нет, Сынок, Я немного еще посижу, а Ты отдыхай”.
Так Я просидела до восхода солнца. Мысли одолевали разные. Я плакала и успокаивала сама себя, потом смирилась: чему быть — значит, так нужно Богу. Если бы не Я, то такая же другая женщина была бы избрана для такой миссии, но раз Всевышний избрал Меня, значит, Я достойна пред Ним.
Два дня прошли очень быстро, да и никто не заметил, как они пролетели. “Мама, Ты с женщинами приготовь провизию на дорогу, и поутру следующего дня мы тронемся в путь навстречу восходу солнца”. — “Назарет, до свидания и до встречи. Больше тебе Я сказать ничего не могу, утешить тоже. Но возрадуемся с тобой, когда наш Сын воскреснет, и в воскрешении воскреснем мы все и обрадуемся всему новому, что откроется пред нами”. — “Мама, мы готовы”. — “Сынок, мы тоже”.
— “Ученики Мои, пусть путь будет для нас легким, и пусть мы преодолеем его без всяких страданий и трудностей”. — “Наставник, веди нас, ибо, следуя за Тобой, мы прокладываем путь к Царствию Небесному. И вознесет все духовное и святое к благим вратам всего прекрасного, что есть во Вселенной”.
— “Спасибо вам, Братья Мои. Смотрю на вас и все больше убеждаюсь в том, что вы есть Истинные последователи Бога-Всевышнего, самого совершенного, доброго и любящего всех нас”.
Путь наш снова пролегал через Самарию и Си-харь. Но нигде мы не останавливались. Иисус вел нас только вперед. Не доходя шестнадцати миль до Иерусалима, мы увидели, на Мой взгляд, красивую для местности картину — появился город Офра (Ефремь). Очень красивый город. Со всеми пригородными деревнями в Ефремовом колене насчитывалось около сорока тысяч человек. Войдя в городские врата, мы влились в людской поток. Здесь действительно нас никто не узнавал. Когда мы ознакомились с городом и почувствовали себя более уверенными, начали вступать в разговоры с жителями Ефрема. Многие слышали об Иисусе и хотели бы видеть Его. Это Меня радовало так же, как и всех остальных. Когда следовали по одной из многолюдных улиц, нас кто-то окликнул: “Иисус, Иисус!” Мы обернулись. “Корнилий, ты?” — “Да, Иисус, я — Корнилий”. — “Но ведь ты же…”— “Нет-нет, Иисус, сейчас я временно живу в Иерусалиме, а в Ефремь прибыл в гости к своему брату”. Прохожие обращали внимание.
— “Люди, с вами находится Иисус”. — “Не тот ли, о ком говорят все?” — “Да, именно тот, — ответил Иоанн, — именно тот, о котором все говорят и будут все время говорить”. — “Как с Ним нам можно встретиться?” — “Очень просто, сейчас Он усталый, ибо много миль мы преодолели пешим ходом, а завтра можете собрать народ вот на площади и поговорить с Иисусом”. — “Да мы не уйдем с площади и будем ждать завтрашнего дня”. Подошел Иисус. “Не нужно ждать завтрашнего дня, Я поговорю с вами сегодня”. — “Люди, люди, смотрите — сам Иисус из Назарета, Сын Господний. Он посетил наше селение, значит, нас ждет во всем удача. Странник Божий, что Ты можешь нам сказать?” — “А что вы хотите от Меня услышать?” — “Иисус, но Ты посланник Божий, и Тебе решать, что нам сказать”, — “Хорошо, если вы хотите от Меня услышать достойное, то слушайте: странник Я земной, посланник Царствия Небесного. Прибыл Я на Землю, чтобы убедиться в праведности вашей, узнать, как вы относитесь к Писанию Божьему, ибо Завет Божий должен быть исполним. Слово Божье — есть Закон, и в этой истине ваши души должны всегда быть чистыми. Вы можете не согласиться со Мной сейчас, но по истечении какого-то времени вы согласитесь и поймете все, ибо Царствие Божье близко пред каждым из вас. Можете забросать Меня камнями, но вы не найдете успокоения и утешения для ваших душ”.
— “Иисус, Иисус, а правду говорят, что Ты мертвых воскрешаешь?” — “Не Я говорю, а если говорят, значит, правда”. — “Пойдем к погребениям нашим, пусть они все восстанут из мертвых, сделай чудо”. — “Поздно уже, ибо чудо свершилось, и они находятся на Небесах”. “Как же на Небесах? — обратилась одна из женщин. — Я вчера была в гробнице мужа своего, он там лежит и разлагается уже”. — “Женщина, ты видела тело мужа своего, но тело, лишь прах земной, а Божье, что было в теле, ушло на Небеса”. — “Мне непонятно, о чем Ты говоришь?” — “Подними руки”. Женщина подняла руки. “Как ты думаешь, кто поднял твои руки?” — “Но кто же, как не я”. — “Увы, ошибаешься. Дух Святой внутри тебя руководит твоим телом и умом твоим”. — “Иисус, Ты ей ничего не докажешь. Ей просто нужен мужчина”. Люди смеялись. “Скажи нам, а как Ты исцеляешь больных людей?” — “Силой и верой в Отца Всевышнего”.
— “Мария, пока Иисус беседует с людьми, скажи мне, пожалуйста, ваш путь лежит в Иерусалим?” — “Да, Корнилий”. — “Может, уговорим Иисуса пока не входить в город?” — “Корнилий, рано или поздно Ему все равно придется войти в Иерусалим. Да мы Его и не уговорим. Он полностью настроен на все то, что Ему сказано свыше”. — “Извини меня. Мария, но в Ефреме нет у меня никакого брата, даже знакомых нет. Я узнал, что вы движетесь в Иерусалим и решил вас здесь встретить, да и в какой-то степени помочь вам”. — “Спасибо тебе, Корнилий”.
— “О чем вы здесь секретничаете?” — “Да нет, Иисус, я просто говорю с Матерью Марией о ваших дальнейших планах”. — “Корнилий, Моя судьба ведет Меня в Иерусалим — это и есть тот единственный план или цель, которую Я должен достичь до конца, с Учениками Я все обговорил. Да и Мама знает все, так что предписание близится к своему итогу, или Началу из Начал”. — “Что ж, Иисус, тогда я возвращаюсь в Иерусалим и, конечно, не со спокойной душой, с чувством какого-то огорчения”.
— “Корнилий, Я уверяю тебя: все временно, ибо сам убедишься и возрадуешься на третий день. Тем более, что после распятия Своего и в момент Моего воскрешения Я встречусь с тобой”. — “Иисус, я буду надеяться, что все так и будет. В общем, я жду вас в Иерусалиме”. — “До встречи, Корнилий”. Корнилий удалился.
— “Учитель, скажи, как долго мы пробудем здесь?”
— “Симон, все зависит от жителей селения. Наше же дело проповедовать нашу истину среди всех, кто верит в нас, да и не верит”. — “Наставник, все понятно”.
— “Симон, Иуда еще не вернулся?” — “Нет, Учитель. Его нет”. — “Странно, задержался он надолго”. — “Учитель, может, он заболел?” — “Возможно, и Я давно знаю, какой болезнью он болен”.
— “Иисус, не послать ли нам за ним кого-то из Учеников?” — “Нет, Мама, в Иерусалиме он сам найдет нас со свитой, принадлежащей тьме и всему нечеловеческому” .
Тем временем слухи о том, что Иисус скоро войдет в Иерусалим, распространялись с большой скоростью. Люди огромными толпами двигались в город с надеждой увидеть Сына Божьего. Стража стояла у городских врат и не пускала всех желающих проникнуть в город. Пригород был окружен живой массой, которая шумела днем и ночью. Пилат начал волноваться: не к добру столько народу собралось здесь, может дойти до беспорядков. “Я представляю, что будет твориться в тот день, когда Иисус войдет в город, — думал Понтий. — Как же мне быть? Иисус, Иисус, задал Ты мне задачу, которую я, наверное, никогда не смогу решить, а вообще-то, нужно посоветоваться с Клавдией, она должна мне помочь. Ведь она больше меня верит в Иисуса, и у нее должны созреть свои планы, которые разрешат все”. Разговор с Клавдией был недолгим.
“Вот, Понтий, ты наконец убедился полностью в своей слабости и Силе Сына Божьего, и я говорю тебе: ты не должен препятствовать входу Иисуса в Иерусалим. Он должен войти в город достойным образом, как достойный человек и как посланник единого Бога Нашего”.
— “Что ж, пусть будет все так, как ты говоришь”. — “Понтий, признайся мне: страшно ли тебе? Или тебя одолевает что-то другое?” — “Я не знаю, Клавдия, что тебе сказать, я просто думаю: почему Ирод всегда остается в стороне? Ведь Иисус Галилеянин, и Он, можно сказать, принадлежит Ироду”. — “Понтий, Иисус принадлежит только Богу и больше никому другому, и вы с Иродом не вправе решать Его судьбу, тем более Сафаит. Если бы лично я находилась на твоем месте, то Иисус сидел бы рядом со мной, и трон Его находился бы выше моего, хотя я точно знаю, что Его трон — вся Земля наша, и Он есть единственный царь на ней”. — “Да, но кто же тогда я?” — “Ты, Понтий, просто временный прокуратор и человек, у которого отсутствует собственное я. На мой взгляд — это страшнее всего. Вроде бы человек жив и его нет”. — “Ну, с меня довольно, ибо от тебя я раньше времени смогу сойти с ума. Мне сейчас нужно посетить синедрион и послушать их мнения по поводу входа Иисуса в Иерусалим”. — “Понтий, я думаю, что и я буду знать о том, что решило собрание?” — “Посмотрим, Клавдия, посмотрим”. Уходя, Понтий думал: вот змею пригрел, главное, умеет так жалить, что после ее укуса месяцами
нужно отходить.
***
Давид жил у Иосифа, но мысли его были все время рядом с его Учителем. “Давид, я вижу, ты тоскуешь по Иисусу?” — “Да, Иосиф, ведь все они для меня — вторая моя семья. Я очень привык к ним”.— “Давид, я понимаю тебя. Конечно, Иисуса ты, Давид, знаешь больше меня. Кем ты Его считаешь для себя: братом, Учителем?” — “Нет, Иосиф, с того момента, как я посетил огненный шар и мы все встретились с Мужами Небесными, Иисус стал для меня истинным Богом, которому равных нет”, — “Да, Давид, тебе повезло, ты находился в шаре, мне бы тоже хотелось почувствовать то, что почувствовал ты”. — “Иосиф, я уверен, что и ты увидишь то, что видел я, ибо в Книге Небесной было сказано: “И сохранит Иосиф ткань волшебную, которая будет нести в себе образ и силу Господню, и в разные времена она будет отображать в себе два образа: Иоанна Крестителя и образ Сына человеческого Иисуса Христа”. — “Да, Давид, интересно. Ты еще сравнительно молод, а столько уже знаешь, видел многое”. — “Иосиф, у меня была Книга, которая научила меня многому, да и всех нас. Ведь Петр, Андрей, Матфей и Симон не могли ни читать, ни писать, а сейчас они без всякого труда могут прочесть все”. — “Скажи, Давид, а о себе ты тоже все знаешь?” — “Да, все, только сейчас мне нельзя этого говорить, время не пришло, но жизнь моя не случайно свела меня с Иисусом, ибо такому надлежит быть. Точно так, Иосиф, как и тебя. Нам нужно выдержать все испытания, которые преподнесет всем нам жизнь”. — “Я думаю, Давид, что ты будешь сильным человеком и выдержишь все”. — “Иосиф, я постараюсь”. — “Давид, скоро Иисус прибудет в Иерусалим, и нам с тобой предстоит быть там. Я купец, и многие в Иерусалиме меня знают. Если тебя будут спрашивать, кто ты мне, говори всем, что ты мой племянник”. — “Иосиф, так нужно?” — “Да, Иисус просил, чтобы так было. Потому что в городе могут начаться волнения среди людей, и всех, кто следует за Иисусом, чувствую я, будут избивать и заключать в тюрьмы. Это я говорю к слову, дай Бог, чтобы все было иначе. Если ты будешь представляться моим племянником, то тебя никто не тронет”. — “Дядя Иосиф, мне все понятно”. — “Ну вот и молодец, Давид. Я скажу, когда нам следует быть в Иерусалиме”. — “Иосиф, о прости, дядя Иосиф, я буду ждать с нетерпением того часа”.
Добравшись до Иерусалима, Корнилий увидел такую картину, о которой он никогда и не мечтал. Боже мой, сколько людей! “Да, Иисус, Ты действительно Святой из Святых. Если Твоя Вера будет распространяться по Земле с такой скоростью, то все люди, живущие на Земле, со временем соберутся у стен Иерусалима. Мне интересно смотреть и почему-то страшно, хотя чего я боюсь, ведь я знаю Тебя хорошо и видел Тебя в делах Твоих. Наверное, мне нужно сейчас посетить Понтия Пилата”. И он отправился к нему во Дворец.
“А, Корнилий, здравствуй, здравствуй”. — “Понтий, видел ли ты, что творится у стен Иерусалима?”— “Лучше бы мне не видеть. Знаешь, недавно жена мне читала мораль по этому поводу, ты что, хочешь продолжить диалог?” — “Да нет, я хочу спросить: ты уже предпринимаешь какие-то меры?” — “Нет, Корнилий, собрание синедриона решает, как быть и что делать. Я же пока хочу остаться в стороне. Лично мне уже все надоело. Для меня сейчас лучше было б, если бы Земля раскололась надвое”. — “Что ж, Понтий, мне пока нечего сказать. Вот еще: знаю, что Варавва находится у вас на цепи, можно ли мне встретиться с ним?” — “Ты что, Корнилий, хочешь посидеть с ним?” — “Да нет, поговорить”. — “Ирод заковал его, у него и проси разрешения”. — “Нет, разреши ты мне, не хочу я пока видеть Ирода”. — “Почему?” — “У меня есть свои основания”. — “Иди, Корнилий, стража тебя проводит к Варавве”.
Неприятная картина предстала пред Корнилием. Сырость и тухлый запах были царями каземата. “Зачем ты пришел сюда?” — “Варавва, я хочу с тобой поговорить”. — “Интересно, о чем?” — “Об Иисусе. Скажи мне, каково твое отношение к нему?” — “Как к самому себе, но сейчас я думаю о другом”. — “О чем, если не секрет?” — “О Сафаите. Корнилий, если я не выйду отсюда, прошу тебя, останови ты его. Ему будет достаточно одного удара мечом”. — “Чувствую, Варавва, не получается у нас разговор”.— “Извини меня, Корнилий, ибо мои мысли не готовы принять тебя. Я попрошу тебя: принеси мне сейчас сюда вина и побольше, ибо в нем я вижу свое спасение”. — “Сейчас я попрошу стражников, и они доставят сюда мелех с вином”.
Все было так и сделано. Выпив вина, Варавва рассказал Корнилию свой вещий сон. “Что ж, Варавва, я очень сожалею, что так будет”. — “А я, думаешь, нет? Лично я не хочу быть причастным к убийству Бога, и один я не смогу ничего сделать, чтобы сохранить жизнь Иисусу”. — “Извини меня, Варавва, мне нужно идти и обо всем наедине подумать”. — “Корнилий, если еще решишь навестить меня — приходи ко мне с вином”. Корнилий улыбнулся. “Знаешь, я бы и дня не выдержал здесь”. — “О, Корнилий, для меня подвал — жена моя, ибо он согревает меня своей сыростью, а вино — радость моей жизни, в которой я забываюсь и не чувствую жестокости в себе”. — Да, Варавва, ты…”, — Корнилий вышел на свежий воздух и с облегчением вздохнул: “Что мы творим, потеряли полное уважение к самим себе, неужели человек так должен жить на Земле? Пока я ничего не понимаю, да и пойму ли вообще”. — “Поймешь, Корнилий, поймешь”. Он обернулся, но рядом не было никого. “Странно, что со мной. Да нет — мне послышалось”.
Иисус отдыхал. Петр тайно собрал всех Учеников: “Братья, что будем делать, как нам быть? Ведь наступают трудные дни, которые мы должны выдержать, и нам нужно решить, как спасти нашего Учителя”. — “Петр, Учитель говорит нам, что Сын человеческий идет по предназначению и мы не вправе изменить что-либо, тем более, что мы послезавтра отправляемся в Иерусалим. А по Учителю видно, что Он уже готов на все. Петр, написано, что Сыну человеческому предстоит воскреснуть на третий день, так чего мы боимся, не за себя ли? Давайте до конца быть такими, как наш Учитель. Ведь пока умирать предстоит не нам. Ему придется принять все муки, дабы нам было легче. Смотрите, Учитель идет к нам. Хорошо, молчите все”.
“Братья, почему вы не отдыхаете?” — “Учитель, просто трудно нам, мы привыкли к Тебе. Пусть даже Ты и воскреснешь, не хочется видеть Тебя в муках Твоих”. — “Не Я в муках и страданиях буду, грешники останутся в них, которые не поймут Меня. Петр, лучше ступайте отдыхать, а все заботы Я возьму на себя. Мне сейчас нужно поговорить и помолиться Господу нашему”. Иисус уединился и начал молиться.
В мгновение пред Ним снова появился огненный шар, Иисус вошел в него. Ученики со стороны наблюдали за всем происходящим, но сами подойти не решались. В шаре находились Архангелы Гавриил, Михаил, пророк Моисей и Илия. “Иисус, приближаются пасхальные праздники, и Тебе надлежит быть в Иерусалиме. Мы еще раз хотим убедиться в том: готов ли Ты стать спасителем мира сего?” — “Да, Всевышние Учителя Царствия Небесного. Душа Моя готова, как и тело Мое”. — “Что ж, завтра следуй в город. Мы снова явимся к Тебе, как Твои спасители, ровно через три дня после Твоей казни. Но все равно будем находиться рядом с Тобой и смотреть не на Тебя и за Тобой, а за той массой, которая предаст Тебя. Мы должны будем проанализировать всю обстановку, которая будет твориться в момент распятия Твоего. Ты представляешь, какая ответственность лежит на Тебе, да и на нас?” — “Да, Всевышние Учителя. Я все понимаю”.
Сейчас мы перенесемся на то место, где все должно произойти. Там же Ты прочувствуешь то, что будет происходить с Тобой”. — “Учителя, в детстве Я уже это прочувствовал”. — “Иисус, то было в детстве, сейчас Ты взрослый человек и Ты вправе еще отказаться. Через несколько мгновений наш корабль приземлится на лобном месте. Садись поудобнее”.
— “Братья, братья, Мать Мария!” — “Петр, что случилось?” — “Учитель, Учитель улетел от нас в этом огненном шаре”. — “Петр, вы Меня напугали, Он скоро вернется”.
Все люди, осаждавшие Иерусалим, увидели яркое свечение на Небесах. “Люди, смотрите, Луна опускается на землю”. Шар приземлился на том месте, где было предсказано Иисусу выдержать всю тяжесть Земли грешной. Вышли из шара. “Люди, смотрите, Боги сошли на землю, посмотрите на их одеяния, как они светятся”. Все стали на колени.
“Иисус, стань сюда, — сказал Моисей, — постой немного”. Иисус стоял молча, после поднял голову к ночному небу. “Господи, Я готов принять участь Свою на этом месте, и пусть место для всех всегда будет святым”. — “Все, Иисус, возвращаемся обратно”. Люди же до сих пор стояли на коленях и наблюдали за всем, что происходило рядом с ними. Огненный шар исчез. Иисус стоял на коленях. “Учитель, мы думали, что Ты уже не вернешься, но, как видим, Ты цел и невредим”. — “Братья, отдыхайте, завтра идем в Иерусалим”. — “Сынок, Иисус, отдыхай и Ты, а Я посижу рядом с вами”. — “Мама, давайте будем отдыхать все”. — “Конечно, но все же Я немного посижу”. Горел небольшой костер, все расположились кругом и отдыхали в блаженстве сна. Я, как Мать большого семейства, в эту ночь была оберегом своего Сына, Учеников Его и всего Святого.
До синедриона дошел слух, что на лобную гору опускалась “луна”, из которой вышли пять человек в блистающих одеяниях. Потом “луна” поднялась к небесам и внезапно исчезла. Все собрание насторожилось. Если бы говорил один человек, его забросали бы камнями, но говорил весь народ от мала до велика. Сафаит призадумался: “Неужели мы, священники, не можем все переиначить, нужно всем объяснить, что то проделки Иисуса и Он призвал дьявольские силы спуститься на землю и устрашить всех. Кто видел ту “луну”, я думаю, нам должны поверить, ведь вся сила пока еще находится в наших руках. Я все же добьюсь своего, голодранец будет осужден”. Синедрион согласился с Сафаитом. И сразу же среди людей стали проповедовать дьявольскую истину. Многие верили первосвященникам, другие оставались при своем мнении. Таковых было большинство. Среди жителей начали возникать потасовки, город гудел, как гнездо с дикими пчелами. Собрание явилось к Пилату.
“Я слышал, что “луна” приземлялась у стен Иерусалима, и я верю, ибо когда-то сам видел ее. Правда, не знаю, кто в ней находился: Бог или дьявол, но я видел и отрицать не буду виденного мною. Что вы хотите еще услышать от меня?” — “Нужно не допустить, чтобы Иисус и дальше разлагал народ”. — “Да вы же отцы духовные, а не я. Вы и предпринимайте меры, но Иисуса же виновным я ни в чем не считаю и не буду считать. Даже в том случае, если на землю опустятся еще три таких “луны”. — “Понтий, но Он связан с дьявольской силой”. — “А вы, уважаемые, с кем? С кем вы связаны и что вы можете показать, точнее доказать? Что вы всемогущи в своей вере и силе? В обмане вы да, действительно, ни с кем не сравнимы. Вот в том и есть ваша слабость”. — “Что ж, Понтий, значит, мы должны идти к Ироду”. — “Ваше право, свое мнение я вам высказал. Да, кстати. Ирода сейчас нет в Иерусалиме. Из Назарета он прибудет лишь через шесть дней. Думаю, что у вас есть много времени для раздумий, и ко мне больше с такими вопросами не приходите”. — “Он мстит нам. Что ж, уважаемые, нам действительно все нужно обдумать не спеша и по прибытии Ирода предъявить обвинение лжепророку”.
Таким образом, в отношении Сына Божьего Иисуса собрание сходилось на одном: смерть. Но как можно осуществить замысел, вот в чем заключалась трудность. Каждый из членов собрания боялся за себя, и конкретного никто ничего не мог предложить.
Сафаит нежился в постели, и его мысли менялись одна за другой. Планов было много, но единого он пока не избрал для себя. “Иуда трус, убить не сможет. Нанять кого-то и дать много денег — не каждый согласится, потому что Иисус врос корнями в души человеческие и выглядит в них, как истинный Сын Божий. Отравить Его и всех Его Учеников? Но кто насыплет яд в чан с пищей? Что ж, пусть Он войдет в Иерусалим, здесь легче будет убрать Его. В толпе могут и не заметить, что Он смертельно ранен”. С этим Сафаит засыпал. Во сне его преследовали кошмары: он ел сырое мясо и запивал кровью человеческою. Его тошнило, но он продолжал есть и пить. Просыпаясь в холодном поту, кричал и снова засыпал. Кошмары не покидали его. В кошмарах тело резали и ели живьем. Черные вороны кружили над его обезображенным телом. Бестелесная голова Иоанна Крестителя пыталась укусить его. Просыпаясь, Сафаит думал: “Да, грезится не к добру”. И так длилось долгое время.
Жизнь, судьба человеческая сводила всех тех, кто знал Иисуса, да и не знал, лишь только слышал о Его деяниях, в город Иерусалим. Иосиф с Давидом были уже у врат городских. Шемо, сын слуги, исцеленного Иисусом, был на полпути к городу. Корнилий находился в Иерусалиме. Варавва в подвале ждал участи своей. Круг замыкался.
Ирод, по прибытии в Иерусалим, прятался от синедриона и днями не выходил из своих палат. Понтий Пилат все время находился в шумных спорах с Клавдией. Сафаит с Иудой готовили самое страшное. Все были заняты своими делами, а мы приближались к городу Божьей Славы и Воскрешения. Иисус много шутил и смеялся. Шутили и Ученики:
“Учитель, помнишь ли Ты ту красавицу, которая после исцеления долго не могла выпустить Тебя из своих объятий? Скажи нам, что Ты тогда чувствовал?” Иисус смеялся. “Ученики, если скажу, то не поверите Мне”. Все громко рассмеялись. “Увы, не то, что вы подумали”. — “Учитель, Учитель, а что же?” — “Я чувствовал удовольствие, видя исцеленного человека”.
На пути нам встретился старец. “Иисус, можно ли мне поговорить с Тобой?” — “Конечно, уважаемый, но откуда ты Меня знаешь?” — “Ты, как Бог, должен был сам догадаться”. — “Извини Меня, в шутках Моих Мои мысли повязли, и все же кто ты?” — “Я один из тех волхвов, кто предсказал Твое рождение, и имя мое…” — “Подожди, подожди, старец. Имя твое Эммануил. Остальные трое из твоих друзей уже находятся в Царствии Небесном”. — “Вот, Иисус. Ты мне и доказал, что Ты есть Тот, кем Себя и считаешь. Я попрошу Тебя, Иисус, войди в город не как воин, а как истинный Бог. Люди Тебя поймут. Правда, не все”. — “Хорошо, Эммануил, Я все так и сделаю”. — “Вот Тебе, Иисус, плоды древа виноградного. Вкуси их, принявши от меня, угости всех своих Учеников. Пусть в сладости они почувствуют Твою любовь и доброту к ним. Сейчас я оставлю Тебя, но тоже скоро буду в Иерусалиме. Мария, узнала ли Ты меня?” — Да, Эммануил, узнала. Как не узнать того, кто был свидетелем рождения Бога? Я не ожидала встретить тебя, тем более в эту минуту и час”. — “Мария, на пасхальные праздники я еще встречусь с вами. Счастливого вам пути и чтобы на блаженном пути вы встретили все достойное. Пусть зло обойдет вас стороной”. — “Спасибо, Эммануил”.
Пред нами появилось лобное место. “Мама, помнишь тот день, когда Я, Ты и отец Иосиф находились на том месте, и Я тогда сказал, что снова вернусь сюда? Ибо отсюда Я начал свой жизненный путь, и с этого же места Я продолжу его снова, но уже в другом предназначении. Давайте сейчас снова взойдем все сюда и сделаем привал, а с восходом солнца войдем в Иерусалим”. Все согласились, но уснуть здесь так никто и не смог. “Петр, Ученики Мои, вот здесь скоро Я приму смерть — таково последнее Мое предсказание, и вы в этом убедитесь. Мучения Мои и муки с каждым днем становятся все ближе и ближе, и в их приближении помогает Мой Ученик Иуда, которого Я учил точно так, как и вас”.— “Учитель, может, Ты останешься здесь, а мы пойдем в город, найдем его и…” — “Нет, Петр, уже поздно. Лучше побудем вместе сии минуты”. — “Учитель, но место какое-то странное. Мы слышим здесь шум и плач”. — “Шум, Петр, и плач всегда будет слышен, и человек с чистой душой, посетивший это место, услышит его. Он будет напоминать всем о злодеяниях над Сыном Божьим”. — “Учитель, может, пока рано говорить, ведь мы все живы еще”. — “Но ты уже сам слышишь плач сострадания”. — “Иисус, я понимаю Тебя, да и каждый из нас, но что мы можем сделать достойного в Твою честь?” — “Продолжать множить веру во Всевышнего”.
— “Иисус”. — “Что, Мама?” — “Смотри, кто прибыл к нам”. — “Иосиф, Давид, Я очень рад. Как вы нашли Меня?” — “Учитель, найти Бога всегда можно, ибо место нахождения Оного знают все”. — “Спасибо, Иосиф. Давид, как ты?” — “Учитель, я очень скучал по всем и особенно по Тебе”. — “Ну, ничего, все позади, и мы снова вместе”. — “Надолго ли, Учитель?” — “Давид, Я же тебе говорил — уже навсегда”.
— “Давид, сынок, иди, Я тебя накормлю, ведь ты проголодался с дороги”. — “Спасибо, Мать Мария”. — “Давид, как же все-таки вы нашли нас?” — “Очень просто, о местонахождении вашем нам сказал старец Эммануил, который встретился нам на пути”.— “Ну вот, и слава Богу, и мы снова все вместе”. — “А Иисус мне сказал, что навсегда”. — “Ну, Давид, раз Иисус так сказал, то так и будет. Я смотрю на тебя: ты подрос, уже юноша, но для Меня ты — ребенок, и должен слушаться Меня во всем. Ложись сейчас и отдыхай”. — “Нет, нет, только не отдыхать. Я хочу посидеть рядом с Иисусом”. — “Давид, будет другой вечер”. — “Хорошо, Мать Мария, пусть будет по-Твоему”, — ответил и сразу уснул.
ВХОД В ИЕРУСАЛИМ
Иисус до восхода солнца пребывал в беседе с Учениками, и лишь с восходом солнца Он попросил Петра: “Петр, Симон и Иоанн по Моей просьбе привели молодого необъезженного осла. Пожалуйста, сделай упряжку. Я на нем войду в Иерусалим”. — “Учитель, зачем Тебе осел, у нас есть лошадь”. — “Нет, Петр, на лошади Я буду выглядеть как воин, а на осле — как истинный Бог”.
И вот — врата Иерусалима.
Мы двигались очень медленно. Народ ликовал, видя живого Бога, въехавшего в город на осле. У Иисуса появились слезы. “Иерусалим, если бы ты знал, кого ты встречаешь и кого ты предаешь”. — “Учитель, почему Ты плачешь?” — “От радости, братья Мои”. Мы двигались узкими улицами Иерусалима, и по какой бы улице ни проходили — везде стояли толпы народа. Все хотели подойти поближе к Иисусу, но стража близко не подпускала, ибо был приказ Пилата: за Иисусом смотреть в оба, и чтобы с Его головы не упал ни один волосок. Так мы подошли к Храму Божьему, где Я воспитывалась. “Иисус, давай зайдем сюда, Я хочу посмотреть, что изменилось здесь. Жива ли мать Иудия”. Меня одолевало волнение, Я не знала, как вести себя в данную минуту. Навстречу нам вышла очень старая монахиня. “Доченька, здравствуй, дождалась я Тебя”. — “Мать Иудия, как Я рада, ты жива”. — “Да, Мариам, я все время ждала Тебя. Хотела увидеть Твоего Сына, и поэтому смерть не приходила ко мне, а сейчас я могу с чистой душой умереть”. — “Мать Иудия, Я хочу посмотреть на келию, в которой Я воспитывалась”.
— “Конечно, Мариам, пойдем посмотрим. Но прежде чем мы пойдем, познакомь меня с Сыном Своим. Он где сейчас?” — “Да вот, стоит рядом с нами”. Иудия стала на колени. “Господи, Сынок, как я рада, что при жизни вижу Тебя”. — “Мать Иудия, встаньте, это Я должен пред вами стоять на коленях. Вы оберегали и сохранили Мою Маму, и Я в долгу пред вами”.
Мы вошли в келию, и Я заплакала. “Иисус, вот здесь прошли Мои юные годы, хотя, находясь здесь, Я не скучала, ибо Меня воспитывали добрые и отзывчивые люди, такие, как мать Иудия”. — “Мариам, наш Храм надолго запомнит ваш вход в него, и я с уверенностью скажу: вы посетили Дом Всевышнего и своим приходом осветили Храм наш, и долгие века он будет стоять, прославляя нашу Веру и Отца Небесного”.
На улице стоял шум. Народ просил выйти к нему Иисуса. “Вот видишь, Мама, народ просит Меня выйти к нему, а когда-то здесь в нас бросали камни, считая нас умалишенными”. — “Иисус, не вспоминай худое, ибо оно уже ушло во тьму. Идем, ибо люди Тебя ждут и верят в Тебя”.
— “Учитель, Учитель, посмотри, я ни разу не видел столько народу”. — “Да, Петр, это наше духовное богатство, и мы сейчас богаче любого купца, у которого много денег. Наше богатство — в людях”. — Наставник, Ты прав. Удостоиться такого может не каждый, лишь Богу такая честь будет оказана”.
— “Иисус, подойди ближе к нам и поговори с нами”. — “Я вижу, что здесь собрались верующие и неверующие в Меня и Моих Учеников. Одни пришли послушать Меня, другие бросить камень в Мою сторону, ибо вижу все и знаю, на то Я и есть Мессия”. — “Слава Мессии! Слава Мессии!” — кричали люди. “В Божьей благодати Я пришел к вам, в таинстве уйду, проложу путь к бессмертию, возвышу все прекрасное в душах человеческих. И открою путь к Всевышнему каждому сердцу вашему. Согрею вас всех Верой и славой Господней, и вы будете достойными входа в Царствие Небесное. Благоволите Истину Божью, и сами будете благодатны. Сокрушайте все темное, и вы будете жить во светлом. Своими мыслями искореняйте неверие, и станете верующими не только в Бога, но и в самих себя. Почитайте все прекрасное, что даруют вам Солнце и Всевышний. Не хулите то, чего не знаете и никогда не видели. Преклоняйтесь пред Своим Творцом, ибо Он вас сотворил вечными, молитесь каждый день во славу Его, и Он будет к вам милостив не только на земле, но и на Небесах”.
— “Да, действительно Мессия. Иисус, а Ты видел Создателя нашего?” — “Точно так, как вы видите сейчас Его Сына”. — “И что Он говорил Тебе?” — “То, что вы только слышали”. — “Ты утверждаешь, что мы все бессмертны, как все будет выглядеть?”
— “Скоро сами увидите и убедитесь увиденным. Пока Я бросил лишь зерна в мир, и с их всходом все должно измениться”. До поздней ночи продолжались беседы.
— “Иисус, я, как и обещал, вернулся сюда”. — “Эммануил, спасибо. Ты Мне что-то хочешь сказать?”
— “Да. Иисус, сейчас Ты с Учениками должен отправиться в Гефсиманский сад. Он будет Твоим убежищем, и там, на горе Елеонской в молитвах своих будешь общаться с Отцом Своим Небесным”. — “Хорошо, Эммануил, сейчас же мы идем к подножью горы Елеонской. Мне нравится то место, особенно масличный сад”. — “Извини меня, Иисус, что я приказываю Тебе, но в ночном Иерусалиме вам оставаться опасно. Никому не говори, куда идете. Пусть знают лишь те, кто Тебя окружает”. Мы следовали в сторону Вифании. Путь был краткий. Войдя в сад, Иисус обратился к Ученикам: “Вы можете отдыхать, Я же взойду на возвышенность и в молитве поговорю с Отцом Своим”. — “Наставник, когда же Ты будешь отдыхать?” — “Не для того Я нахожусь на Земле”. — “Извини нас. Учитель, нам жалко Тебя, как человека”. — “А как Бога?” — “Тоже, Учитель”. Так вечерами Он проводил свое время в молитвах.
ПРОСТОР ЦАРСТВИЯ НЕБЕСНОГО
Собрался Высший консилиум. В палате, где происходило собрание, находилась вся Высшая Иерархия. Снова появилось яркое свечение. “В этот раз Я не буду принимать облик человеческий, Я хочу от вас, от Высшего Разума, узнать о Моем Сыне”. — “Всевышний, мы преклоняемся пред Тобой и заверяем Тебя в том, что все идет так, как и планировалось Тобой. Иисус посетил Иерусалим. Сейчас находится на Елеонской горе в молитвах к Тебе”. — “Включите экраны, Я хочу видеть Его”. Появилось изображение. Стоя на коленях, Иисус молился Своему Истинному Отцу.
“Петр, проснись, посмотри на Учителя. Вокруг Него все светится, и небо какое-то необыкновенное”.
— “Хорошо, можете выключить. Я хочу услышать ваше мнение”. — “Создатель, недавно мы беседовали с Иисусом, Он согласен”. — “Что ж, в ту минуту, когда Он отдаст Дух Свой в Мои владения, сделайте все то, что Я говорил вам”. — “Создатель, может, нам стоит забрать Марию сюда?” — “Нет, не пришло время. Когда Иисус предстанет пред людьми и придет время забрать Его сюда, то вместе с Ним возьмете священника Александра”. — “А как же быть с Апостолами?” — “Пусть пока множатся на земле, придет и их время. Каждому из них вы можете помогать. В общем, давайте каждому то, чего заслужил. Мне пора”. Свечение исчезло.
“Братья, нам следует быть все время начеку. Включить нужно экраны и смотреть за каждым шагом каждого, кто будет причастен к казни Сына нашего. Самое главное, узнать, чем они будут мотивировать распятие. Все, Братья Мои, за работу”.
Сафаит пригласил к себе Иуду. “Твой Учитель уже в Иерусалиме”. — “Сафаит, я знаю”. — “Вот поэтому я и вызвал тебя. Я готовил убийство, но у меня не получается, ибо Он ускользает от меня. Днем убить Его невозможно, ночью же Его в городе нет. Ты должен узнать, где Он почивает после трудового дня. Чем быстрее ты узнаешь, тем лучше будет для тебя — ты станешь богатым. Сделай все незаметно. Выследи Его местонахождение”. — “Ладно, Сафаит, я все сделаю, но пообещай мне, что после ты меня отпустишь”. — “Конечно, зачем мне нужен такой человек, как ты? Пока ты будешь искать, я буду пробовать без тебя убрать Его”.
Шли дни. Каждое утро мы входили в Иерусалим. Ученики вели проповеди. Иисус исцелял, да и тоже проповедовал, как мог и сколько мог. Вот в один из таких дней собралось очень много народу. К Иисусу подошел немолодой мужчина. “Иисус, помоги мне, что-то внутри живота болит”, — он держался руками за живот. “Подойди ко Мне”. Из-за хитона сверкнуло лезвие ножа, удар пришелся в правую руку. Иисус вскрикнул. Подбежал Иоанн, толкнул Иисуса, Иисус упал. Мне кажется, это Его и спасло, но нож вонзился в спину Иоанна. Все произошло так быстро. Ученики схватили нападавшего. Я подумала, что сейчас произойдет еще что-то страшное, но когда Иисус поднялся, Он закричал: “Ученики, остановитесь, отпустите глупца”. Иоанн лежал без движения. “Братья, быстро Иоанна перенесите под тот навес. Мама, ткань, быстрее, быстрее”. Он накрыл Иоанна. Послышался стон. “Мама, воды”. Обработал водой рану — она исчезла. Иоанн встал. “Иисус, я ничего не вижу”. — “Сейчас, Иоанн, все будет хорошо”. Через несколько мгновений Иоанн стал видеть. “Слава Богу,— подумала Я,— все обошлось”. — “Сынок, дай Я Тебя перевяжу”. — “Не нужно. Мама, уже нет ничего”. Действительно, раны уже не было. “Смой только кровь. Подведите ко Мне того глупца. Я тебя не буду спрашивать о том, кто послал тебя, чтобы ты убил Меня, но ты пойдешь к нему и скажешь, что Бога убить нельзя, ибо Он бессмертен, как и Ученики Его”. Люди стояли и не понимали: что же произошло. Как можно было сделать, чтоб бездыханный молодой Иоанн ожил в мгновение. “Вы видели не чудо, а силу Господню, и кто в нее уверует, тот будет воскрешен этой силой. Мама, вот и вторая попытка покушения на жизнь Сына человеческого осуществлена”. — “Да, Сынок, но как все неожиданно произошло”. — “Это, Мама, потому, что дьявол еще живет среди вот таких глупцов”.
— “Сафаит, Сафаит, нашел я место, где вечерами находится Учитель. Недалеко, в Гефсиманском саду”. — Ну, Иуда, молодец. Вот тебе тридцать серебреников, живи и радуйся”.
Зашел Пилат с Антипой, они посмотрели на Иуду. “Собака, вон отсюда. Пес ты уличный и предавший своего хозяина”. Иуда выскочил. “Сафаит, это — дело твоих рук?” — “Что вы имеете в виду?”— “Покушение на Иисуса?” — “Нет, нет, просто какой-то умалишенный бросился на Него”. — “Нет, ты нам дай понять, кто умалишенный: ты или тот человек? Введите сюда того мерзавца”. Ввели преступника. “Скажи нам — эта сволочь тебя подкупала на убийство?” — Да, — ответил тот, опустив голову, — он мне дал два динария и попросил, чтобы я убил лжепророка”. Ирод не выдержал: “На цепь его и в самый холодный подвал, к Варавве!” — “Нет, нет, только не к Варавве”. — “Стража, уведите”. — “Сафаит, у меня такое желание, но оно исполнится, клянусь. Будешь ты в руках Вараввы”.
Открылась дверь подвала, преступника ввели. “Варавва, принимай брата своего, ибо в деяниях своих он похож на тебя”. — “Чем же он похож?” — “Иисуса, друга твоего, ударил ножом”. — “Что-о-о? А ну иди, иди сюда”. — “Варавва, я не виновен. Иисус жив, жив, я лишь в руку попал”. — “С Иисусом был мальчик Давид, он жив?” — “Я его не знаю, но видел какого-то юношу с Ним. Он был живой”.— “Кто тебя заставил это сделать?” — “Сафаит, он желает смерти лжепророка”. — “Что ты сказал, лжепророка? Ты веришь в Бога?” — “Нет, я не верю”. Варавва накинул ему цепь на шею. “Сейчас поверишь, ибо я предоставляю тебе возможность встретиться с Ним и побеседовать о Его Сыне. И передай Господу, что с каждым будет так, кто поднимет руку на Сына Божьего”. И он начал сдавливать цепь все туже и туже. Началась предсмертная агония, и вскоре тело обмякло. “Прощай и до встречи. Господи, прости меня еще раз. Стража, заберите вновь прибывшего. Мне кажется, что он умер, ибо все время хватался за сердце и говорил, что там у него что-то болит”. — “Ну ты даешь, Варавва, как ты смог так быстро это сделать?” — “Не я. Господь призвал его к себе”. — “Дай руки”. — “Что, отрубить хотите?”— “Нет, Антипа приказал снять с тебя цепи”. — “Ну, большое спасибо ему и низкий поклон”. — “И вот еще что, но чтобы никто не знал: возьми мелех — Корнилий тебе передал”. — “А-а, кстати-кстати, я попрошу вас: выведите меня, я хочу увидеть белый свет, ибо зрение мое угасает”. — “Выходи, только не надолго”. — “О, Господи, как прекрасно смотреть на голубое небо. Мне кажется, что солнце улыбается мне и говорит со мной”. — “Посидишь еще здесь и не так заговоришь”. — “Ш-ш, дорогие, недолго осталось мне здесь быть. Скоро, очень скоро я буду на свободе. Во сне было сказано: Варавва, скоро тебя отпустят”. — “Заводи его. Мне кажется, он уже не с нами говорит, а с Господом Богом. Варавва, пойдем”. — “Да-да, идемте, а то мое вино проклятые крысы выпьют”. Варавва был как никогда доволен. То ли вино на него так действовало, то ли душа брала свое.
После покушения Иисус вел себя в толпе осторожно, да и Ученики окружали Его всегда. Не отходили ни на шаг. “Исса”. — “Да, Давид”. — “Позавчера, когда мы отдыхали в масличном саду, мне показалось, что я видел Иуду Искариота”. — “Почему же ты раньше Мне не сказал?” — “Знаешь, я думал, что мне приснилось. Он был не один, с ним были два воина”. — “Все-таки выследил, — подумал Иисус, — но ко Мне подойти боится”. — “Что ж, Давид, спасибо. Нам всем сейчас нужно быть начеку и главное, не впадать в панику”. — “Иисус, а они могут Тебя арестовать?” — Да, Давид, они все могут, ты уже убедился”. — “Наставник, сейчас нужно каждый вечер выставлять охрану. Нам нужно спасти Тебя”. — “Симон, на кресте Я буду спасен”. — “Учитель, мрачно Ты говоришь. Неужели приближается уже то время?” — “Да, оно в двух шагах от нас и от наших деяний, и оно приближается не для того, чтобы убить или уничтожить, а утвердить и возвысить нас своим соприкосновением с нами”,
И в этот момент появилась толпа “охотников” из книжников и первосвященников. Их вел Иуда.
“Ученики Мои, ведите себя достойно. Никаких конфликтов не должно быть, мы должны показать себя с хорошей стороны”.
Первыми подошли воины Сафаита. Один из них дважды ударил Иисуса. “Ну, Сын Божий, мы пришли за Тобой”. — “Я вижу”. Последовал еще удар, Иисус упал. К Нему подбежал Иуда. “Учитель, Учитель, прости меня и встань”. Иисус встал. “Нет, Иуда, проси прощения у души своей”. Иуда обнял Иисуса. “Уйди от Меня, ибо однажды ты Меня уже целовал, показывая тем самым слабость свою”. — “Воины, берите Его и ведите к Сафаиту, он будет решать, что с Ним делать дальше”. — “Сейчас Я попрощаюсь со своими братьями и лишь тогда пойду с вами. Давид, быстро уходите отсюда с Иосифом. Александр, Петр, ведите всех Учеников в Иерусалим”. Удар пришелся по спине. “Голодранец, идем, хватит, прощаться с ними будешь в другом месте”. Петр не выдержал и ударил одного из воинов. Было положено начало потасовке, все вокруг перемешалось.
— “Учитель, беги, уходи, Наставник”. — “Не дано Богу уходить от своих чад”. Еще последовал удар по голове. Из носа и рта пошла кровь. Иисус упал.
“Свяжите Его и привяжите к лошади. Пусть Бог следует за задом своего создания”. Я успела только умыть Иисуса и потеряла сознание. “Где Я?” Предо Мной стояла Мария Магдалина. “Мария, Ты в Храме Божьем, где воспитывалась”. — “А Иисус где?”— “По слухам, Его увезли в тюрьму, которую содержит синедрион”. — “А Ученики?” — “О, Мария, кто где. Их всех разогнали, но когда они соберутся вместе, то Петр придет сюда за нами”. — “Жив ли Давид?” — “Да, он с Иосифом у одного купца, его знакомого, находится”. — “Слава Богу. А где та ткань, которую Мне подарили?” — “Вот она, Мария, Иисус просил, чтобы Ты из нес сшила новый хитон-плащаницу”. — “Хорошо, прямо сейчас Я и начну”. — “Нет, Мария, полежи. Сейчас Ты не сможешь ничего сделать”. В келию вошла мать Иудия. “Мариам, испей отвар и Ты сразу почувствуешь себя лучше”. Действительно, через некоторое время Мне стало лучше.
“Мария, — в келию вбежал Корнилий, — срочно одевайся и едем ко мне. У меня Тебя никто не тронет”. — “Я должна сшить Иисусу новый хитон, мне нужны…” — “Идем быстрее, у меня все есть. Ты знаешь, что в городе творится, и нам нужно быстрее добраться до моего дома”.
Выйдя на улицу, Я посмотрела вокруг. Люди метались толпами с одной улицы на другую. “Иисуса синедрион заключил в тюрьму. Господа нашего хотят судить!”, — кричали люди. “Мария, садись в колесницу”. Мы быстро добрались до дома Корнилия. “Будь здесь и не выходи. Вот Тебе все, шей хитон, я же должен увидеть Пилата и Ирода. Смотри, Мария, не выходи, жди меня. Я должен узнать все об Иисусе”.
Иисуса ввели в подвал тюрьмы. “Смотрите, смотрите, это же Иисус из Назарета. И до Господа Бога добрались, сволочи”, — кричали узники. Воины начали издеваться, сильно избивая. Иисус молчал. “Смотри, Царь иудейский молчит, брезгует нами. Руки Ему за спину и свяжите, а сейчас поднимайте Его”. Один из воинов нагрел на факельном огне меч свой и поднес к груди Иисуса. “Сейчас я у Него на брюхе поставлю символ Веры Его”, — и он выжег крест. Иисус кричал:
— “Сволочи, что вы делаете, вы будете наказаны”. — “Молчите, твари божьи, ибо сейчас всех так подвесим”. Подошел воин с копьем. “Сейчас я Его нанижу на копье, интересно, взлетит Он, как Ангел Небесный?” Вошел один из членов собрания. “Воины, хватит, потешились над Сыном Божьим, хватит. Облейте Его водой, пусть придет в себя. Он нам скоро понадобится. Приведите Его в порядок, Сыну Божьему надлежит выглядеть пристойно”.
Корнилий буквально ворвался к Пилату. “Понтий!” — “Да. Корнилий, я все знаю”. — “Что будем делать?” — “Вот этого, Корнилий, я еще не знаю. Сейчас Ирод придет сюда, и мы вместе все обсудим”. Вошел Антипа.
— “Скажи нам, как быть в данную минуту?” —”Что вы меня спрашиваете, не я же посадил Его в подвал, а синедрион. Он у меня на шее сидит”. — “Антипа, вели перевести Варавву из твоих подвалов к Иисусу”. — “Ну и что ты хочешь сказать?” — “А то, что Варавва не даст Его там в обиду”. — “Знаешь, Корнилий, мне все равно, но как ты все представляешь: убийца и Бог находятся рядом”. — “Антипа, то их дело, они сами разберутся”.
Корнилий сопровождал Варавву. “Корнилий, Иисус жив?” — “Пока да”. — “А почему пока?” — “Синедрион решает Его судьбу”. — “А почему не Ирод с Пилатом?” — “Я не могу тебе ответить”.
Сафаит ликовал. Он метался, как ворон темный. “Все скоро будет решено”. В тот момент Корнилий привел Варавву. “Вот, наконец-то я дождался, и еще один голубь небесный прилетел в мои объятия”. Не успел он это сказать, как последовал удар такой силы, что у Сафаита посыпались искры из глаз. Он упал и долго не вставал. “Варавва, ты убил его”. — “Нет, его ждет другая смерть”. Сафаит встал. “Стража, наказать, и посильнее, разбойника. И после бросьте его к Иисусу. Пусть Бог Наш единый благословит его в подвалах нашей крепости”. Окровавленного Варавву бросили в подвал к Иисусу. “Учитель, я же говорил, что наши пути, хоть и разные, но пересекутся”. — “Да, Варавва, помню. Сейчас погоди. Меня тревожит рана на груди”. — “Покажи мне.
Господи, да это же крест, Иисус, Твой знак. Ну канальи”. Отворилась дверь. Варавва вскочил. “Сейчас мы их…” — и чуть не последовал удар. “О, Корнилий, представляться нужно, а то без малого я тебя не порешил”. — “Варавва, вот тебе вино. Иисус”. — “Да, Корнилий”. — “Может, испьешь немного вина, не так раны будут болеть?” — “Нет, Корнилий, раны, может, и не будут болеть, но душа уже болит. Корнилий, какой сегодня день?” — “Среда, Учитель”. — “В пятницу Меня не будет. Пусть Мать Мария до этого времени сошьет хитон-плащаницу”. — “Да-да, Она уже приступила. Она находится у меня”. — “А Ученики Мои где?” — “Иисус, я не знаю”. — “Корнилий, Я попрошу тебя, когда все свершится, пусть Мать Мария поживет в твоем доме сорок дней, а потом переберется в Назарет. А когда все страсти улягутся, Она вернется снова сюда”. — “Хорошо, Иисус. Может быть, Ты попросишь своего Отца, чтобы Он Тебя забрал отсюда, ведь Ты же все можешь”. — “Как Я и обещал, Он заберет Меня, но не отсюда”. Вошел стражник. “Иисус, Тебя требует собрание, быстро выходи”. “Иисус, я с Тобой”. — “Нет, Варавва. Сейчас ты здесь Бог, а Я для них разбойник. Я думаю, что ты понял Меня”. — “Конечно, Учитель”.
“Сотник, Сафаит попросил, чтобы ты убрался отсюда немедленно”. — “Твари лживые”, — подумал Корнилий.
Собрание было в сборе, ввели Иисуса. “Смотрите, нас посетил наш Спаситель — все заржали, как лошади. — Ну, Дитя Господне, что прикажешь нам делать с Тобой?” — “Не Я приказываю, Я лишь исполняю участь Свою”. — “Но если Ты Сын Божий, полетай, как птица, по палате, покажи нам чудо”. — “Чудо Мое вы увидите не в Моем полете, чудо есть вы — сидящие здесь”. — “Смотрите, Он хамит. Стража, внесите сюда корону Божью и наденьте Ему на голову”.
Внесли терновый венок и сделали все так, как было сказано. По щекам потекла кровь, потом исчезла в одно мгновение. “Да, чудотворец, Ты нам доказал. А вот когда Ты сойдешь с креста, тогда наше собрание поверит Тебе, и нам не долго осталось ждать. Уведите голубя, слугу дьявола”. — “Не дьявол уходит от вас, он остается здесь с вами”. — “Стража, накажите еще Его, да так, как вы умеете это делать”. Снова начались побои, казалось, что силы покидают Иисуса, потом Он вставал как ни в чем ни бывало. “Смотрите, а Он живучий, черт, давайте еще Ему всыплем”. Пьяный Варавва все слышал, но не мог отворить дверь. “Сволочи, бейте лучше меня, оставьте Господа в покое”. Но его никто не слышал или не хотел слышать. “Иди, собачка Божья, в свою конуру и готовься к самому приятному, что есть на этом свете”. Его бросили в подвал. “Иисус”. — “Что, Варавва?” — “Если они решат Тебя распять, давай вместо Тебя выйду я. Я все выдержу”. — “Не спеши, ты тоже успеешь побывать на кресте. Придет время, Я тебя встречу в Царствии Небесном”. — “Я мстил ублюдкам за Иоанна, а за Тебя я им преподнесу нечто лучшее”. — “Варавва, успокойся и отдыхай, Я тоже отдохну”. — “Иисус, выпей вина”. — “Что ж, после такого Я не откажусь, спасибо. Давай будем отдыхать”.
— “Вернулся, Корнилий? Корнилий, ну что?” — “Мария, пока ничего хорошего. Иисус находится в подвале вместе с Вараввой”. — “Вот и свела их судьба”. — “Иисус просил, чтобы хитон побыстрее был готов”. — “Да он уже почти готов”. В дверь постучали. Корнилий открыл. У порога стоял Петр. “Петр, слава Богу, заходи”. — “Мать Мария, мы решили собрать людей и взять приступом тюрьму, освободить Иисуса”. Вмешался Корнилий: “Петр, это тебе не Капернаум, а Иерусалим. Вы просто погубите себя”. — “Петр, Корнилий прав, и будет все так, как сказал Иисус, и никто уже ничего не изменит”. — “Да, но народ разделился на два лагеря: одни за Иисуса, другие — против Него. И у верующих я чувствую силу”. — “Не нужно, Петр. Просто в момент казни нам нужно будет всем вместе собраться и смотреть, что будут творить неугодные. Иисусу так легче будет на кресте, ибо Он нас увидит. А где вы все находитесь?” — “Недалеко от юго-западных ворот Иерусалима”. — “Петр, ступай и передай всем Ученикам то, что слышал”.
Наступила пятница. Приближался пасхальный праздник. Как всегда, светило солнце, согревая своим теплом землю. Пели птицы, шумел легкий ветерок. Человечество еще не знало, что в этот день произойдет самое страшное для всех верующих во Христа своего и Спасителя.
Синедрион собрали ранним утром, дабы окончательно решить судьбу Сына Божьего. Ирод же встретился с Пилатом. “Какое решение мы примем, Понтий? Лично я против распятия”. — “Я тоже против”. Вошла Клавдия. “Ну, цари праведные, в ваших руках судьба истины человеческой. Что будете делать?” — “Мы единогласно решили: смерти Иисус не заслуживает, теперь слово за синедрионом”.
Открылась дверь. “Варавва, Иисус, выходите. Сейчас жребий будете тянуть, да не простой, а жизненно важный”. Их вывели на площадь, окровавленных и измученных. “Идемте, вас ждет великий прокуратор и царь Ирод”. Вся свита направилась ко дворцу Понтия Пилата. На балкон вышли Понтий и Ирод. “Чего вы хотите от нас?” — “Суда”. — “Суда вы хотите, скажем сразу: Иисуса отпустить, Варавву казнить”. — “Слава Богу, — подумал Варавва, — я готов на все, лишь бы Ты, Иисус, остался жив, а я смогу найти свое место у Отца Твоего и в Царствии Твоем”.
“Вы знаете наш закон — мы должны отпустить одного, и мы прощаем Варавву, а голодранца нужно казнить”. Пилат посмотрел на Варавву. “Сколько душ ты загубил?” — “Если сосчитать и ваши, то будет больше сотни”. — “Идиот, казнить Варавву!” — “А синедрион прощает его, и в жертву отдаем Иисуса.”
— “Понтий, ну сделай что-нибудь”. — “Клавдия, ну ты же видишь и слышишь, что я говорю. Хорошо, пусть народ решит: кому подарить жизнь, а кому бессмертие”. Все единогласно закричали: “Отпусти Варавву, а того казните”. Понтий подумал про себя: “Это дело рук Сафаита, он подкупил народ, который находится здесь”. Клавдия потеряла сознание. Когда очнулась, то слышала один и тот же крик: “Варавву, Варавву, Варавву…”
“Варавва, ты свободен, можешь идти”. — “Сейчас я не Варавва, я зверь и скоро я вам докажу. Прости меня, Иисус, я ни в чем не виновен пред Тобой”. Со слезами на глазах Варавва удалился и скрылся в толпе. Все торжествовали. Я с Учениками со стороны наблюдала за происходящим, смотрела все время на Иисуса. Мне показалось, что Он постарел за те минуты. О чем Он думал — известно только Ему. Я не выдержала и заплакала. “Мать Мария, успокойся, ведь недолго ждать, через три дня Он воскреснет и скоро вернется к нам”. В толпе Я увидела бабушку, но она не плакала, лишь мысленно говорила Мне: “Мариам, успокойся, отдай новый хитон Корнилию, а он передаст его Иисусу. И стерпи все. Он скоро вернется. Ты Его не теряешь. Ты находишь своего Сына”.
К Иисусу подошел Корнилий. “Иисус, Бог Ты Мой, на, переоденься”. — “Корнилий, скажи Маме, чтобы Она не плакала, ибо глядя на Нее, Я заплачу”. — “Хорошо, Иисус”. — “Найди Иосифа и напомни ему, чтобы он сделал все так, как Я говорил”.
Варавва пришел к Осии. “О, смотри, ты с того света?” — “Нет, я еще нахожусь на этом свете. Быстро мне вина, вина, говорю. Сейчас только что меня отпустили”. — “Ну и слава Богу”. — “Да, Ему слава. Он будет сейчас распят на кресте, и я виновен, и никогда мне не будет прощения, но то, что я задумал и пообещал — все сделаю, то мой единственный выход”. Посмотрев в окно, Варавва увидел движущуюся процессию: Иисус нес на себе крест. Варавва зарыдал, как раненый зверь: “Ублюдки, продали за деньги все человечество. Найди мне мой нож, ибо по началу воскресения я начну вершить суд над всеми мне неугодными”. — “Ха-ха-ха, вот тебе и новоявленный прокуратор. Ты еще выпей и, может, заменишь и Ирода”. — “Заткнись, сволочь, и запомни навсегда этот день”. — “Запомню, Варавва, запомню, только не нервничай”. Процессия удалилась. Я беру с собой вина и иду на лобное место, и буду смотреть на свою судьбу”.
Был полдень, стояла невыносимая жара. Неся перекладину, Иисус упал. Сафаит подошел и начал плевать на Него, потом ударил ногой. “Вставай, Господь”. Иисус встал. “Стража, снимите с Него перекладину, ибо Он не дойдет до своего Святого места”. Иисус подошел к одному из наблюдавших за страшной процессией. “Человек, как имя твое?” — “Агасфьер”. — “Агасфьер, дай Мне воды испить, жажда мучает Меня”. — “А, пусть Тебя Твой Отец Небесный напоит, ведь Ты Сын Его”. “Ну что ж, Агасфьер, клянусь, будешь ты вечным странником и не найдешь ты места ни в раю, ни в аду”. — “Ступай, ступай, голодранец”.
“Смотрите, Он пить хочет”. Иисуса окружили девять священников, которые начали плевать Ему в лицо: “Вот, на, испей живой водицы”. — “Ехидны, погибнете вы сами в плевках, ведь унижен не Я, унижены вы и плачете о себе еще при жизни земной”.
— “Понтий, вы нелюди, остановите все”. — “Клавдия, я уже не в силах остановить толпу. Это действительно не люди, а звери, вышедшие из своих клеток. Знаю, что Он помог нам всем, но здесь я уже не судья. Его судят те, кого Он учил и призывал к Вере, а сейчас получил Свои плоды. Я лично ни в чем не виноват”. Пилат смеялся и кричал, плакал и снова смеялся. А процессия тем временем приближалась к Голгофе. Оставалось несколько метров до Истины Господней.
У Меня кружилась голова. Вся жизнь Моего Сына прошла у Меня пред глазами. “Петр, придумайте что-нибудь, ведь Учитель ваш пить хочет”. — “Сейчас. Иоанн, Иаков, Учитель пить хочет”. — “Да, Петр, но видишь, воины не подпускают никого близко к Нему”. Тут подошел сотник Шемо. “Учитель, Спаситель наш, на, пей”. — “Спасибо, Шемо”. Многие люди плакали и кричали: “Прихвостни, так вы платите за добро, которое Он преподносил каждому из вас”. — “Уймитесь”. В ход шли плети.
Ирод, Иродиада и Соломия закрылись в опочивальне. “Отец, Бог нас не простит, останови, останови, пожалуйста, спектакль шутов земных”. — “Знаете, я успокоился, Он говорил людям, что через три дня воскреснет и вернется снова сюда. Мне кажется, не нужно переживать”. — “А муки и страдания Его, как все понять?” — “Не знаю, не знаю. Бог ведь не я, Бог — Он”. — “Ну, Антипа, не будет нам прощения, ибо на нашей совести это второе преступление”. — “Да, на вашей — второе, я невиновен”.
Варавва уже находился у подножья святого места. Выпив вина, он громко заплакал: “Господи, Господи, как мне будет трудно прожить эти три дня и три ночи. Что ж можно сделать, где мои люди?” — “Варавва, успокойся, ты не изменишь ничего”. Он вскочил, осмотрелся, вокруг никого не было. “Да что со мной?” Стал прислушиваться, но так ничего и не услышал, кроме криков плакальщиц. “Неужели со мной тоже Бог говорит?” — “Да, Варавва, именно Бог”. Он немного отбежал от того места. “Нет, не уходи, смотри все до конца”.
Первым на гору взошел Симон Кириенянин и положил крест на землю, и вот появился Иисус. Варавву начало трясти и колотить, когда он увидел рядом с Ним Сафаита. “Ну, гад ползучий, не увидишь ты воскрешения Господа Нашего, клянусь этим местом”.
Иисус был одет в новый хитон. Воины Сафаита сняли его и яростно разорвали, бросив в небольшую лужицу. На само распятие Я не смотрела. Ученики наблюдали всю ту картину. Я слышала лишь только стоны и душераздирающие крики, ибо вместе с Иисусом был распят молодой юноша по имени Аден. Третий же крест не занимал никто. “То мое место, — подумал Варавва, — и я не откажусь от него”. Я рассказываю те подробности, о которых не говорится в Библии, то, что говорю — Моя Истина, истина Матери Божьей.
“Мать Мария, Мать Мария”, — предо Мной стоял Давид. “Сыночек ты Мой, не смотри на это”. — “Мать Мария, посмотри на небо, вон туда”. Я посмотрела и обрадовалась, увидев огненный шар. Моя рука невольно потянулась к перстню, но, не успев прикоснугься к нему, Я услышала: “Мария, не делай этого. Сейчас сверкнет молния и загремит гром, небо померкнет, ибо дух Иисуса будет возвращен в Царствие Мое”.
Через несколько мгновений так все и произошло: гремел гром, в кромешной темноте сверкали молнии — Дух Иисуса был на Небесах. “Мария, Ты выдержала все испытания и сейчас посмотри вокруг себя”. Я видела убегающую и кричащую толпу безумцев, они метались из стороны в сторону, ища для себя спасительное место, но не находили его. Темень не давала им его найти. К распятому Иисусу подошел Корнилий. “Да, Учитель, действительно Ты был Бог и Сын Отца Своего, и я с нетерпением буду ждать третьего дня”.
— “Давид, а где Иосиф?” — “Он ушел к Пилату и скоро вернется”. — “А Ученики где, Я их не вижу в мраке.” — “Да вот они все рядом стоят, молчат и смотрят на тело Наставника Нашего”.
Иосиф вошел к Пилату и увидел неправдоподобное: тот корчился в судорогах. “Иосиф, что тебе нужно?” — “Понтий, разреши мне снять тело Нашего Бога с креста”. — “Снимай и побыстрей предай Его земле”. — “Да, Понтий, склеп уже готов”. — “Иосиф, что творится вокруг?” — “Это Всевышний тоскует о Сыне Своем и предупреждает нас о том, что каждый ответит за содеянное”. — “Иосиф, но ведь Иисус вернется”. — “Да разве можно вернуться туда, где живут нелюди, но то уже Его дело, чисто Божье, но не наше. Будем надеяться на лучшее”. — “Иосиф, у склепа вход прикройте огромной глыбой”. — “Все сделаем, Понтий”.
Начало появляться солнце, и Я увидела, что стояло много людей, которые оплакивали Моего Сына, потому что верили Ему и не испугались страха Божьего. Лишь священников не было, ибо им Он говорил: “Не ведаете, что творите”. Пришел Иосиф. “Мария, вот видишь, разорвали новый хитон, Иисус просил меня собрать всю ткань и сохранить”. — “Иосиф, делай все то, что Он говорил тебе”. Иосиф собрал все лохмотья вместе. “Мария, о чудо, смотри, она снова стала новой. Господи Ты, наш Иисус, значит, Ты жив и скоро придешь к нам”. Все начали радоваться и снова плакать от радости.
“Петр, пусть Ученики снимут тело Сына Божьего, настоящего Бога. Только быстрее снимите Его!” — “Сейчас, Иосиф”. Тело положили на плащаницу. “Мария, пусть женщины омоют тело Его, и я заверну Его в плащаницу, отнесу в склеп, нам нужно спешить, ибо время летит быстро”. Огромная глыба скрыла вход в гроб Господен.
— “Мария, бери Давида, да и всех женщин, и идите ко мне”. — “Сейчас, Корнилий”. — “Мать Мария, мы будем у Иоанна, найдешь нас там”. — “Хорошо, Петр”. — “Все ступайте”. — “Иосиф, а ты?” — “Нет, я доведу все до конца, ибо не все просьбы Господни я выполнил, ступайте с Богом”.
Варавва вернулся к Осии. “Варавва, что, солнце упало на землю? Почему было так темно?” — “Осия, когда тебя распнут, то оно будет светить, как и светило, тебе все понятно?” — “Наверное. А почему молнии сверкали, гром гремел, а дождя не было?” — “Да, дождя не было, но слез было больше, чем воды после какого-либо дождя. Распяли Бога, но еще один крест стоит свободный — в мою честь его оставили”. — “Так может, пойдешь и сам себя там порешишь?” — “Нет, сначала я кое-кого порешу, свершив тем самым благородный суд, и сам приду к тому кресту”. — “Что ж, давай, давай. Смотрю на тебя, ты пропиваешь свой ум”. — “Ум, может, и пропиваю в пьяном угаре, но душу свою сохраню”.
Сафаит после всего свершенного отдыхал, но мысли делали свое дело: “Что я натворил, неужели действительно Иисус был Сыном Божьим? Ведь сам видел, что небо померкло, да и ткань разорвалась надвое, что же со мной будет теперь?” Он вышел на улицу, казалось, что весь Иерусалим вымер. Ни единой души не было видно. Снова вернулся в свою опочивальню: как же все понять? Да, Он творил чудеса, исцелял, но вот где “луна”, опускавшаяся на землю? От кого она и кем послана была? Неужели я глупость сотворил, хотя глупостью и не назовешь, то похлеще. Если Он был Богом, значит, я виновник смерти Его, и мне должно быть наказание, но когда и каким образом оно придет ко мне? Если Он был не Богом, значит, получается, что я снова становлюсь виновным, ибо я убил невиновного человека, которого очень скоро забудут, но как тогда жить мне? Ведь сколько я загубил таких в своей тюрьме…”
“Варавва, вот твой нож”. — “Осия, ты когда-либо пробовал человеческое мясо?” — “Варавва, ты что, хочешь меня съесть?” — “Нет, Осия, ты слишком худой. Мне сейчас нужен здоровый и сытый человек”. — “Варавва, вот у меня есть баранина, ешь”. — “Нет, Осия, не то, ибо барашек не виновен ни в чем, а я же буду есть виновного”. — “Фу, какая мерзость”. — “Да, Осия, ты прав — мерзость из мерзости, а все святое находится в склепе, и дай Бог, чтобы все было так, как говорил Иисус. У меня всего-навсего останусь два дня. Сегодня вечером я уйду не на грязную работу, а на очищение души своей ради всего святого и в честь моего Бога и близкого мне человека”.
Понтий пришел к Антипе. “Антипа, теперь ты все осознал?” — Да, Понтий, все как ясное небо”. — “Знаешь, мне кажется, что весь Иерусалим вымер, улицы пусты”. — “Понтий, не говори мне, ибо мне страшно и мне нужно срочно уехать”. — “Антипа, от себя ты никуда не уедешь”. — “От себя, быть может, и нет, но из города уеду”. — “Не спеши, давай подождем воскресения”. — “А что будет, если Он действительно воскреснет?” — “Не знаю, Антипа, все равно что-то будет”. — “Знаешь, Понтий, я прикажу поставить охрану у склепа Иисуса. Если Он выйдет оттуда, воины заметят Его и приведут сюда”.
“Интересная мысль. Пошли воинов прямо сейчас, ибо тело Иисуса могут и выкрасть. Может, и нам стоит взглянуть на тело Иисуса?” — “Хорошо, идем”.
Поставив стражу у входа, они вошли в склеп. Тело Иисуса лежало бездыханно. “Нет, Понтий, Он не воскреснет, ведь Он лежит, как все мертвые люди”. — “Антипа, но ведь сегодня не третий день”. — “Что ж, будем ждать, идем, нам нужно вызвать Сафаита и послушать его”. — “Антипа, не могу я не только говорить с ним, но и видеть его. Из-за него и мы страдаем”. — “Слушай, а ведь могло все быть и иначе, мы в силах были все остановить”. — “Антипа, поздно об этом говорить. Давай согласимся с тобой, что мы причастны к смерти Бога и не будет нам прощения из века в век. Мы смертны, когда нас не станет, и, если есть ОНО, о чем говорил Иисус, то там не будет нам прошения”. — “Не отпевай себя раньше времени, там видно будет. Нам нужно еще благополучно прожить на Земле”. — “Не проживем мы благополучно, раз Богу не дали такого, то нам и не следует ожидать ничего хорошего”.
Наступила ночь. Взяв свой нож, Варавва вышел из дома Осии. Его снова начало трясти. Подойдя к дому Сафаита, у входа он увидел двух стражников. Что же делать? Убить их — они не виновны. “Не буду я брать грех на душу, оглушу их и все, и пусть они простят меня”. Он все так и сделал.
Войдя в дом Сафаита, сразу же нашел опочивальню. “Идол, вставай, хватит тебе покоиться. Считай, что ты уже на Небесах”. Спросонья Сафаит ничего не мог понять: “Кто ты?” — “Судьба твоя и смерть твоя. Долго я охотился за тобой, больше, чем ты за мной”. — “Стража, стража…” — “Не беспокойся, они уже спят. Вставай, но не одевайся, ибо ты мне нужен нагим. Сейчас я тебя буду казнить самым страшным судом. На мой взгляд, казни такой земля еще не видела. Смотри, богато ты живешь, надеюсь, что в твоем доме найдется вино?” — “Ты что, хочешь выпить со мной?” — “Ну, осталось еще мне с тобой пить. Я просто запивать буду. Быстро давай мне вина и три гвоздя”. — “А гвозди зачем тебе?” — “Сейчас все узнаешь”. Сафаит даже не подозревал, что ждет его через несколько минут. Он принес вино, гвозди и молоток. Выпив вина, Варавва сразу охмелел. “Сафаит, я есть хочу”. — “Сейчас я тебе дам мяса”. — “Нет, Сафаит, я сам возьму. Ложись на пол”. — “Зачем?” — “Ложись, говорю”. — “Нет, не лягу”. Последовал удар прямо в голову. Сафаит упал. Варавва взял гвозди и молоток. От первого удара Сафаит очнулся и нечеловеческим голосом заорал. В считанные минуты он был распят на полу дома своего. Варавва достал нож, первый ком мяса он не мог проглотить, даже вино не помогало. Сафаит орал. “Ничего, до утра еще далеко, съем я его полностью”, — думал Варавва. “Возьми, у меня очень много денег, только не издевайся надо мной”. — “Нет, такому не бывать, ибо что я задумывал — всегда все доводил до конца”.
Появились первые лучи солнца. Варавва был пьян. Окровавленный и весь изрезанный Сафаит отдал свой дух дьяволу. “Вот я и насытился мерзкой тварью, и пора мне уходить”.
Осия, увидев окровавленного Варавву, упал. “Слушай, тебя что же, искупали в крови?” — “Нет, в наслаждении и прихоти моей купался я, но, Осия, на всю жизнь запомни: человеческое мясо невкусное. Я только что почувствовал”. — “Тебе что, Варавва, действительно баранина не нравится?” — “Нравится, нравится, Осия. Сейчас бери гвозди и молоток и идем со мной”. — “Что ты задумал?” — “Ничего особенного. Не хочу, чтобы меня распяла та священная тварь. А ведь сколько горя он принес людям и земле. Не пожалел даже самое святое — самого Бога. Так, бери вино и идем со мной”. — “Варавва, я боюсь”. — “Не бойся, Осия. Бойся тех, кто проповедует блаженство, а сам стоит по горло в крови человеческой”.
Они пришли на лобное место. “Осия, смотри, лестница лежит, и посмотри сюда: вот мой крест. Сейчас я взберусь на него, ты же меня свяжи и приколоти гвоздями”. — “Я боюсь”. — “Не бойся. Я тебя не съем, ибо буду мертв”. Варавва взобрался. “Вяжи крепче”. — “Все сделано”. — “Начинай вбивать гвозди”. Никогда в своей жизни Варавва так не орал. Казалось, что весь Иерусалим слышал его крик. Плачущий Осия спустился по лестнице на землю. “Варавва, прости меня, но не я, ты хотел этого”. Шло время, Варавва стонал: “Осия, Осия”. — “Да, Варавва”. — “Поднимись сюда и дай мне вина”. Выпив вино, Варавва опустил голову. “Ну что, ты уже видишь Царствие Небесное?” — “Еще нет, но чувствую, что очень скоро увижу, ибо сердце болит и в голове все шумит”. — “Варавва, ты тоже через три дня воскреснешь?” — “Не знаю, Осия”. — “Смотри,
если воскреснешь, то приходи сразу ко мне. У меня осталось еще много вина. Ты меня слышишь, Варавва, Варавва, Варавва-а-а!”
Возвращаясь домой, Осия думал: “Солнце не померкло, не прогремел гром и не сверкнула молния, значит, Иисус был действительно Богом. Вот тебе на, но все равно через три дня буду ждать Варавву у себя дома”.
Субботний день был на исходе. Иосиф прибыл к склепу. “Что тебе нужно здесь?” — обратился один из стражников. “Да так, посмотреть хочу”. — “Убирайся отсюда, ибо Антипа приказал никого не пускать сюда”. — “Да я-то и войти не хочу, просто посижу рядом со склепом”. — “Только отойди подальше”. — “Хорошо, хорошо”.
Наступила ночь, ярко светили звезды, небо было необыкновенным. Стражники сидели у костра. “Слушай, иди сюда”. Иосиф подошел. “Пасхальный день наступает, на, испей вина. Иосиф, скажи нам, ты веришь в то, что Иисус выйдет живым из этой могилы?” — “Если бы не верил, не пришел бы сюда”. — “Скажи, а нижнее белье не будет мокрым после того, как мы увидим его?” — “Не знаю, что вам и сказать, но уже немного осталось ждать”. — “Иосиф, посмотри на небо, видишь, вон там летит звезда. Да не туда смотри, а сюда”. — “Вижу”. — “Что бы то могло быть?” — “Мне неизвестно”. — “А интересно знать, как все получается, даже звезды начали передвигаться после смерти Иисуса. Возьми еще вина”. — “Нет, спасибо, я не хочу”. — “Ну, а мы выпьем. Смотри, когда мы будем пьяны, не забери тело Иисуса”. — “Зачем мне забирать Его? Оно нужно Отцу Иисуса, а не мне”.
— “Петр, очнись”. — “Что случилось, Иоанн?” — “Посмотри на небо, звезда летит”. — “Где?” — “Да вот, смотри сюда”. — Да нет, Иоанн, тебе показалось, давайте отдыхать. Завтрашний день должен обрадовать нас, ибо Наставник вернется к нам. Отдыхайте…”
— “Мать Мария, завтра мы снова увидим Иисуса?”— “Да, Давид. Не только увидим, но и говорить с Ним будем”. — “Мария”. — “Да, Я слушаю тебя, Корнилий”. — “Второй день люди не выходят из своих жилищ, можешь ли Ты мне объяснить: почему все так происходит?” — “Знаешь, Корнилий, Мне кажется, стыдно, да и совесть, собственные души не пускают их, ибо осознали, что натворили”. Я не знаю, почему так было, Я вела себя в эти дни как никогда. Я была спокойна и уверена в том, что все произойдет так, как и говорил Мой Сын.
“Давид, Иисус к нам вернется, но сразу уйдет туда, откуда и пришел, так что будь готов к Его встрече”. — “Мать Мария, я уже готов и не могу дождаться восхода солнца”.
“Иосиф, смотри, “луна” не на небе, а на земле находится, рядом с нами”. Иосиф открыл глаза. Действительно, вокруг было все освещено. Стражники стали кивать головами и немедля уснули. Иосиф же наблюдал за всем, но сон призывал к себе, веки смыкались: выдержу, но увижу все. Из “луны” вышли Архангелы Михаил, Гавриил и Андрон. Одежды их блистали, а его все более клонило ко сну. “Господи, да что же здесь происходит?” Из шара вынесли стеклянный сосуд. Глыба у входа в гроб Господен сама отошла в сторону, и все вышедшие из “луны” вошли в склеп. Иосиф лежал, можно сказать, в беспамятстве. “О, Господи, что же творится?” — он снова увидел, как из склепа вынесли тело Иисуса и положили Его в стеклянный сосуд. “Нам нужно спешить, ведь скоро светает”. Такие слова услышал Иосиф. “Пусть двое останутся в склепе и обожгут все”. Двое Архангелов вошли в склеп, Иосиф из последних сил встал и начал смотреть. “Давай огнем обожжем все здесь, но хитон-плащаницу оставим целой”. Из их рук появились темно-синие лучи, и они обожгли весь склеп. Иосиф молчал, было страшно. И все же он решился: “Послушайте, Сыны Божьи, Иисус просил меня сохранить Его одежды”. Архангелы обернулись к Иосифу. “Возьми одеяния и сохрани, как заповедовал тебе Бог, и немедля уходи отсюда, нам нужно все здесь обработать, ибо энергия Бога, которого убили люди, должна быть собрана воедино”. — “Да-да, я только соберу и сразу уйду”. Выйдя из склепа, Иосиф увидел спящих стражников и “луну”, которая уходила в Простор Небесный: “Господи, значит, все так, как говорил Ты, ибо сам видел все”.
Появлялись первые лучи солнца, Иосиф уносил заветную плащаницу. По дороге домой Иосиф встретил Давида. “Давид”. — “Что случилось, Иосиф?”— “Не поверишь, но я видел, видел, как все происходило”. — “Что, Учитель жив?” — “Нет, Его тело было забрано “луной”. — “О, Господи, если “луной”, — то Он жив, и мы скоро Его увидим”. — “Давид, только молчи и не говори никому”. — “Да, Иосиф, пусть пока будет тайной, но не для всех”.
Наступил третий день. Рано утром Я, Магдалина, Соломия собрались идти ко гробу. “Мария, может, Ты останешься здесь?” — “Нет, Магдалина, Я пойду с вами”. Подходя ко гробу Сына своего, Я увидела, что стражники спят. Камень, закрывавший вход в гроб, был отвален и лежал в стороне. У Меня забилось сердце, появился холодный пот. И вот мы вошли в склеп. Я потеряла сознание. “Мария, Мария, очнись и смотри, Иисуса нет, и одеяния Его исчезли”. — “Мать Мария, встань”. Я открыла глаза, предо Мной стояли Архангелы, которых Я раньше видела в огненном шаре. “Встань и ступайте все домой. Сын Твой Иисус скоро навестит Тебя, Он жив и будет жить всегда, как Он и говорил. Ступайте и ждите Его”. Меня взяли под руки, и мы вышли из склепа. Воины очнулись и пустились наутек.
“Антипа, царь наш, прости нас. На нас снизошла неведомая сила, и мы уснули. Лишь одно точно помню: звезда кружила над нами, а тело Иисуса пропало неведомо куда”. — “Идиоты, зачем вы там стояли? Быстро мне колесницу”. Антипа ворвался к Пилату. “Понтий, ты слышал?” — “Что, землетрясение?” — “Нет, тело Иисуса исчезло”. — “Не может быть”. — “Не может, не может быть… Но его нет в склепе”. — “Едем срочно туда”. Они вошли в склеп. Смотри, Понтий, даже одежда исчезла. О, Господи, неужели Ты и вправду воскрес?”
“Посмотрите и послушайте нас”. Они обернулись и мгновенно замерли, видя то, что пред ними явилось. “Вы, три земные, Иисус воскрес и скоро предстанет пред вами, как истинный Бог и человек”.
— “Понтий, что со мной?” — “Не с тобой, а с нами. И я с точностью смогу сказать: нам не кажется, все происходит наяву. Идем быстрее отсюда”. Выйдя из склепа, Антипа упал, потеряв сознание. “Воины, помогите мне погрузить его в колесницу”.
— “Мать Мария, слышала ли Ты?” — “Давид, сыночек ты Мой, не только слышала, но и видела”. — “Значит, брат мой Иисус жив?” — “Жив, Давид, жив”. — “Когда же Он к нам придет?” — “В любую минуту Он может появиться здесь, будет ждать его”. — “Будем ждать, Мать Мария”.
Антипа прибыл с Понтием во дворец. “Немедленно ко мне Сафаита! Понтий, не уходи”. Вернувшиеся стражники были в ужасе. “Сафаита больше нет, он съеден”. — “Как съеден?” — “Не знаем, может, крысы”. — “Варавву, Варавву ко мне”. — “Да, но мы не можем и его доставить, он распят”. — “Но кем, ведь мы его отпустили”. — “Ирод, мы не ведаем”. — “Да что же происходит? Неужели весь белый свет перевернулся?” — “Антипа, я уйду, мне не по себе”. — “Что, Понтий, совесть начинает тревожить?” — “Да, именно она в данный момент меня начинает грызть, как червь яблоко”. — “Что ж, иди”.
Наступил новый день новой недели, пришел Петр с Учениками. “Мать Мария, ждали мы нашего Наставника, но Он не пришел к нам”. — “А вы, Петр, ко гробу сходите, посмотрите, что там”. — “Да что может быть там, тело нашего Учителя, таких тел очень много лежит в склепах”. — “Петр, говорю тебе, ступай и посмотри”. Впереди шел Петр, за ним — Ученики Иисуса. Каждый думал о своем и по-своему, но когда они вошли в гроб, все их мысли переиначились. “Смотри, Петр, гробница пуста, нашего Учителя нет…” — “Да, Александр, я и сам вижу, а где же Он?”
— “Мать Мария”. — “Давид, о чудо, Давид, сынок, смотри, Иисус вернулся”. — “Да, это Я, как и обещал, Я пришел к вам”. — “Иисус, Я не верю своим глазам”. — “Мама, это не чудо, это действительно Я”. — “Иисус”. — “Да, Давид”. — “Ты надолго к нам пришел?” — “Нет, Давид, лишь сорок дней имею право Я быть на Земле. После Мне нужно явиться во владения Отца Моего”. — “Сынок, Я Мать, а не знаю, о чем с Тобой говорить”. — “Мама, дорогая, опомнись и привыкни. Тело Мое забрали, Я же двойник духовный, как и у каждого человека он есть. И вот Я стою пред вами в силе Господней и облике своем”. — “Иисус, все равно Мне не верится”. — “Мама, подойди ко Мне и обними Меня и в Духе Святом почувствуешь плоть Мою”. — “Да, Иисус, Я все чувствую. Давид, прикоснись”. — “Мать Мария, Он живой. Он настоящий”. — “Мама, скажите Мне, плакал ли кто обо мне?” — “Да, Сынок, но больше всего Я с Давидом”. — “Сейчас другими глазами смотрю Я на мир. Могу в сию минуту оказаться Я везде, то ли там, то ли здесь. Где сейчас находятся Ученики Мои?” — “У гроба Твоего”. — “Немедля Я буду там сейчас”.
— “Петр”. — “Что, Александр?”— “Идемте отсюда, Учителя нашего нет здесь”. — “Как нет? Вот Он Я”. — “Учитель, Учитель наш снова с нами”. Наставник, можно ли к Тебе прикоснуться, не рукой, лишь пальцем своим?” — “Петр, обними Меня и почувствуй то, что чувствовал ты раньше”. — “Я боюсь, Учитель”. — “Петр, пусть твое неверие покинет тебя”.
***
Мне бы на этом стоило закончить Мое Откровение, по сама совесть Мне не позволяет этого сделать, ибо сколько интересного вы еще узнаете о дальнейших судьбах Учеников Сына Моего Иисуса. Многие могут заявить, что все это из Библии известно, по увы, не все. За неполных два тысячелетия многое было просто уничтожено, уничтожено разумно, разумными людьми и именно теми, кто боялся Моего Сына и Бога своего.
В “Истине Господней Святых Апостолов” Я постараюсь донести до вас, до ваших умов все таинства, которые не дошли до вас, а если и дошли, то в искаженном виде. Согласна, что кто-то не согласится со Мной, ибо на Библии они строят свое благополучие, порой забывая об Истине Божьей. Я специально остановилась на самом интересном месте — на Мой взгляд. Если кто предан Вере Христианской, тот все поймет и с надеждой будет ждать продолжения чисто Божьего, исторического. У каждого из вас есть своя голова и свой ум, вам решать: верить или нет. Но все выше изложенные факты имели место в Моей жизни и Моего Сына. Можно было бы изложить все поподробней, но вы извините Меня. Вы, как читатели и почитающие, все должны выбрать для себя: стоит ли продолжать начатое две тысячи лет назад? Опровергнуть можно все, не узнав ничего о чисто достойном и о Божественном. Может быть, кто-то ожидал встретить в рукописи для себя в общем-то, чего он хотел, но прочитав, скажет: все выдумка, вымысел. Отвечу сразу — нет. Если бы Я изложила по чисто Божьему диалогу, вы бы ничего не поняли. Я стараюсь как человек донести до вас все по-человечески, дабы все было понятно. Я была пламенем для всей Земли, Сын Мой был — искрой и стал теплом ваших душ и сердец. Являлась Я ко
всем вам с надеждой помочь вам, но многие Меня не приняли, а если и приняли, то не так, как хотелось. Вы, люди, ждете чуда, в нем вы и видите Бога, увы — это ошибка. Да. было чудо — вы. Творение наше. Вот действительно чудо ни с чем не сравнимое. Мы же — творцы свершенного и прожившие в этом же свершенном. Я, Мать Мария, Мать Сына человеческого и Моего самого дорогого, обращаюсь к вам: дети, сыны Божьи, проявите свое милосердие и отдайте свои души во славу Господню. Сын Мой был изначален, братья Его — продолжатели Его. И веруйте во всех, ибо все, о ком говорят, кому верят — все были на Земле. Пусть то будет Кришна, Будда, Магомет — они братья, хотя дома их находятся далеко, по всей Вселенной. Во Вселенной живут очень многие расы, но почитают они все Божье, под каким бы именем Божье ни звучало. Самый старший брат — есть Иисус, Иисус Господен.
Я Мать Мира и хочу открыть пред вами всю вашу жизнь, ваше бытие. Поверьте Мне, что есть бессмертие. Это явление Силы Божьей и Высшего Разума. Все люди бессмертны, как и Господь. Конечно, все привыкают к телу, порой забывая о душе, но ведь она и есть ваше бессмертие, ваше продолжение. В чем вы и должны со Мной согласиться, ибо, теряя тело, вы находите Дух Святой, или Силу Вселенной. А в Силе — энергия Космоса. Вы будете чувствовать себя, как личность богоодухотворенная. Многим не нравится слово Бог, что ж, их право. Пусть оно будет звучать, как Высший Разум, что одно и то же. В нем Сила, Ум и ваша Жизнь. Опять же, кто не верит, то после перехода убедится воочию. Но сразу говорю: не стоит плакать, ибо кто не верил, тот виновен пред своим неверием. Весь произвол творится над верой Господней — есть туча темная. И если она темная, то она дождлива, а дождь будет напоминать слезы, они сейчас ни к чему. Ибо падение не столь тяжело, как та травма, которая происходит при падении. И когда будете падать, то в полете почувствуете Веру, и она вас спасет.
Каждый человек, посмотри на себя, что ты видишь? Можешь с убеждением сказать, что видишь только себя. А откуда ты, для чего ты и куда ты идешь? Представляю, ответишь так: я не знаю, живу, и все. И вот чтобы не было такого ответа, являемся мы пред вами, посланники Господа и Владыки всего Царствия нашего. Свежесть дыхания всегда обновляет тело, как и Вера в Господа нашего. Что бы ни говорили разные секты, к чему бы они ни призывали, будьте всегда достойны Иисуса Христа, ибо Всевышний всегда есть Всевышний.
Лестница познания открыта для всех, только не многие достигли вершины. Но тот, кто достиг ее, увидел Истину своего же достигнутого и радуется тому, что произошло на его глазах. Но радость есть еще и в другом — в сердце, хотя сердце для некоторых — просто “кусок мяса”, но если кусок мяса достоин чести и энергии Высшего Разума, то орган работает всегда в полную силу. Эта сила усовершенствуется в тебе, и тогда никакие болезни не страшны для данного тела.
Раньше Я очень часто задумывалась тоже: как же все происходит? Но когда Мой Сын забрал Меня в Мое и ваше Царствие, Я убедилась: да, действительно, есть после нашего исхода нечто сокровенное. После распятия Я увидела своего Сына с Моей бабушкой Рахиль и Александра, подходящих к огненному шару. К тому шару, который представлял Силу Всевышнего, и Я поняла, что Я есть истинно Мать Божья.
Узнать можно все, понять же всю Истину не каждому дано, но это не грех. И если кто откроется пред Всевышним — узнает все то, о чем никогда даже и не думал, но часто задумывался, ибо всякое сознательное творение порой приходит и к этому, хотя боится признаться, ибо стыдно не пред Богом, а пред самим собой, пред своей душой.
В познании мир и белый свет, в отчужденности своей лишь тьма предстает. Но тот, кто прокладывает себе путь к жизни своим познанием сверхъестественного, всегда встретит Бога и осознает его принадлежность к самому себе. И дьявол бесноватый будет побежден познанием личного сознания человека. Не нужно бояться своей любознательности ко всему живому и интересному. Следует выбирать из вновь познанного все лучшее для себя и всех окружающих вас — в том и есть ваша Истина, Истина, заложенная Богом в вас, ибо Высший Разум — вы, ибо вы им созданы. Общение ваше с Высшим Разумом — в ваших руках, потому что, когда они тянутся к познаниям, будут приняты. Это не просьба к подаянию, а интерес. Но если он утрачен у кого-либо — это страшное явление. Ибо гибнет в такой ситуации все Божье и духовное. Все касается вашего тела и неотступно.
Хрупкость в бездушии заложена, предательство рядом со слабинкой души гуляет. Сила появляется в разуме и окрыляется душой и преподносится необыкновенной чашей духовной к Господу Богу. Молиться Истине можно по-всякому: с душой и верой, и без них. И результат будет самый разный, ибо чего заслуживаем, то и получаем, каждому по заслугам Божьим. И если поверил в то, что чувствует твоя душа, — значит ты вечен в благодати.
Можете возразить: все слова, но в словах и есть сила, которую никто не опровергнет. Пусть льют грязь, верой она будет смыта, и злой умысел будет развеян вечностью по всей Вселенной. И никто больше не найдет следов его. Пыль всегда будет уничтожена, нет, не скорбью душ человеческих, а радостью нового возрождения. Прославляя мир и все светлое, прославляем Бога. Видя это, Он прославляет вас, не обходя никого стороной. Другого не может быть. Творение в Творении заложено и укреплено корнями силы Всевышнего. Подрезать и уничтожить посаженное Никто не сможет, а сохранить смогут все, кто верит в изначальные корни.
Совершенствуясь в духовном изобилии, вы светитесь, как восходящее солнце, и не угаснете в обилии никогда. Могут быть случаи, когда вы возрыдаете, но то лишь мгновения вашего неверия, и они пройдут и исчезнут очень быстро. Ваша память их сотрет и отпустит в бездну, оставит только совершенное и доступное вашему телу и разуму вашему.
— “Мать Мария”. — “Да, Давид”. — “Мне здесь все понятно, ибо я прочел все в Небесной Книге и с этими мыслями я знаком, но что же нас ждет впереди? Я беспокоюсь, поверят ли нам люди?” — “Да, Давид, поверят, ибо от Божьей Истины уйти и спрятаться где-то невозможно. И все новое откроется пред людьми в “Истине Господней Святых Апостолов”.
ВЕЧНОСТЬ
Вечность — вечная жизнь будущего века — такая жизнь, которая будет после воскресения мертвых и всеобщего суда Божия. Для верующих, любящих Бога и делающих добро, она будет столь блаженна, что теперь мы сего блаженства и вообразить не можем. А неверующие беззаконные будут преданы вечной смерти или, иначе сказать, вечному огню, вечному мучению вместе с Дьяволом. (Откр. Иоанна-Марка и др. Апостолов).
ИИСУС ХРИСТОС, ИЛИ ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ
“Мать Мария, вот и настал новый день, светлый день воскресения не только Иисуса Христа, но и всего человечества. Я уже взрослый и все понимаю, я видел казнь и видел воскрешение, и сейчас я жду встречи со своим духовным братом, Богом Иисусом Христом, ибо я полностью созрел для встречи. Видя все страдания Моего Брата и Твои, Мама, Мать Мария, я решил для себя, что я навеки останусь во плоти Божьей и вместе с вами навсегда. Вы уйдете в Царствие Небесное, я уйду, но вслед за нами придут многие, кто поверил в нас и в наши трудности, которые преподнесла нам жизнь на этой планете по имени Земля.
Я, Давид, самый молодой из всех причастных к слову Божьему, донесу до вас всю достоверность жизни всех Апостолов, кто пребывал на Земле. Участь их ждала необыкновенная, но начнем все сначала. Гроб Господен был открыт, и Иисус воистину воскрес, с этого все и началось. Я видел все, и того, что я видел, не скрою от вас, и все будет преподнесено вам во всем изобилии Его. Вы почувствуете духовность, а в духовности вы узнаете все о духовной жизни Господа нашего Иисуса Христа.
МАТЬ МАРИЯ И ВЕСЬ ПРОСТОР НЕБЕСНЫЙ
ГОСПОДНЯ ИСТИНА
СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ,
или КРОВЬ ЦВЕТА
КРАСНОГО
Мать Мария, вот и настал новый день, светлый день Воскресения не только Иисуса Христа, но и всего человечества. Я уже взрослый и все понимаю. Я видел казнь, видел воскрешение, и сейчас я жду встречи со своим духовным братом — Богом Иисусом Христом, ибо я полностью созрел для встречи. Видя все страдания моего Брата и Твои, Мама, Мама Мария, я решил для себя, что вовеки останусь во плоти Божьей и вместе с Вами навсегда. Вы уйдете в Царствие Небесное, я уйду, но вслед за нами придут многие, кто поверил в нас и в наши трудности, которые преподнесла нам жизнь на планете по имени ЗЕМЛЯ.
Я, Давид, самый молодой из всех причастных к слову Божьему, донесу до вас всю достоверность жизни апостолов, кто пребывал на Земле. Участь их ждала необыкновенная, но начнем все сначала. Гроб Господен был открыт, и Иисус воистину воскрес, с этого все и началось. Я видел все, и все, что я видел, не скрою от вас. И оно будет преподнесено вам во всей полноте Его. Вы почувствуете духовность, а в духовности вы узнаете все о духовной жизни Господа нашего Иисуса Христа.
***
ИЕРУСАЛИМ. — “Мама, что Я пережил, чисто человечески Мне вспоминать очень больно”. — “Да, Иисус, Я не все видела, больше слышала, но сознание Мое Мне подсказывало, что страдания такие может выдержать и перенести только Бог, ибо человек их не выдержит. Много было распятий, и много было мук и страданий, но Твой Дух быстро покинул тело Твое, и в том Я чувствую волю Отца нашего, ибо Он облегчил Твои страдания да и Мои тоже”. — “Да, Мама, Ты права. Давид, ты со Мной согласен?” — “Учитель, конечно же. Я согласен. Для меня сейчас самое главное, что Ты рядом с нами, а все остальное уже позади. Иисус, я уверен в том, что с этого дня люди Тебя будут считать Истиной, самой правдоподобной, что за века была на Земле. Ты един, ибо сидишь вот рядом с нами и говоришь с нами. Но я признаюсь, Учитель, я боялся того, что Ты не вернешься”. — “Давид, не Мной ли было сказано: “Гряду Я очень скоро”. — И вот я снова здесь”. — “Скажи мне, Иисус, а тело твое где сейчас?”. — “Давид, ведь знаешь сам, ибо ты осознал все, прочитав Книгу Небесную”. — “Да, Учитель, тело у Отца Твоего Небесного, но как же быть? Лично я понимаю: в Духе Святом Ты пришел к нам, и мы навеки останемся с ним”.
— “Давид, не приставай, дай отдохнуть Иисусу”. — “Но, Мама Мария, мне интересно все знать”. — “Мама”. — “Да, Иисус”. — “Смотрю на Тебя и вижу, что Ты сомневаешься в Моем возвращении”. — “Да, Иисус, Ты прав, ибо Я видела Тебя умершим. Видела Твое тело, а сейчас вижу другое, хотя я знала и раньше все, но Мне просто непривычно. И все же Я довольна до предела своей души, ведь Ты рядом с нами. Иисус, ответь Мне, а Твое тело, оно сохранится там, в обители небесной?”. — “Да, Мама, оно сохранится во все века, как и Дух Мой Святой и образ Мой, в котором Я нахожусь сейчас перед вами. Я понимаю вас, но и вам придется понять Меня. С момента Моего воскрешения началась новая эпоха — эпоха возрождения человечества и лично Моя эпоха, как вновь рожденного Бога. Не смотри на Меня, что Я так легок в движении и могу перемещаться без всяких трудностей в любые места. Это не чудо — лишь потусторонняя жизнь физического тела”. — “Иисус, Я понимаю, лично Мне доказывать ничего не нужно. Вот как люди отнесутся ко всему?” — “Мама Мария”. — “Да, Давид”. — “Можно, я за Брата отвечу?” — “Конечно”.
— “Люди уже относятся к воскрешению с презрением: одни верят, другие нет, третьим просто страшно от того, что Иисус воскрес”. — “Давид, Я буду находиться среди людей, и они все поймут”. — “Учитель, я в том не сомневался”. — “Мама”. — “Да, Иисус”. — “Я видел Варавву”. — “Ой, Сынок, не может быть”.
— “Да, Мама, именно так и было. Я с ним встретился”. — “Ну и что с ним?” — “Как Тебе сказать, в общем все хорошо. На сей момент он пока находится в Божьем Чистилище”. — “Сынок, Иисус, Мне жалко его”. — “Мама, не беспокойся, с ним все будет хорошо. И через несколько веков он вернется сюда, а в данный момент Я хочу посмотреть на его тело”. — “Иисус, не стоит. Вороны уничтожили его тело, и запах стоит нехороший”. — “Мама, не в запахе дело, в теле. Я лично должен предать тело земле”. — “Сынок, почему ты?” — “Мама, извини Меня. Лично Я должен, объяснять я не буду, ибо и так все понятно”.
— “Иисус, как все происходит в жизни очень странно”. — “Нет, Мама, то не странность, предназначение Всевышнего. Лично Мне этот человек очень нравился. Пока Меня беспокоит и другое”. — “Что, Иисус?” — “Голову Иоанна Мне представили, и мы предали его тело земле, но ко дворцу Ирода Варавва принес другую голову, и ее будут чтить как Иоаннову”. — “Иисус, не беспокойся. Придет время, и все все поймут. А как же там Иоанн?” — “Видел Я лишь мгновение его”.
— “Почему так?” — “Понимаешь, Мама, он ушел в другую Галактику. Мне не страшно за него, ибо там люди к нам, Богам, относятся лучше, чем на Земле”.
— “Иисус, извини Меня. Ты Сын Бога. Я Матерь Твоя, и как женщина хочу спросить Тебя: Муж Мой — Отец Твой истинный помнит ли Меня?” — “Мамочка, о чем Ты спрашиваешь, ибо Ты не только в памяти Его, в объятиях Его будешь вечна. Он Меня расцеловал, приблизил к себе и сказал: “Сын Мой, Моя жена, Твоя Мать Богородица, будет вечной всегда. Она будет олицетворять в своем лице Мать Мира и спокойствия на Земле. Её дух — Мое дыхание, в этом дыхании рожден Ты, Мой Сын. И пусть Моя духовная жена Меня воспевает, ибо подарил Я Ей не только славу, но и честь достойную на веки вечные. Сынок, Иисус, Мать Мария жена Моя духовная, Ты есть Сын единородный. Мы — семья, семья вечная и сплоченная”. Мама, Мне сейчас нужно отлучиться на некоторое время, необходимо встретиться с учениками”.
— “Петр, извини Меня.” — “Наставник, за что?”
— “За то, что Я внезапно появился пред вами и внезапно исчез”. — “Наставник, для нас главное, что Ты рядом с нами, а Твоя Внезапность — Твоя вторая жизнь, и мы всегда будем рады встрече с Тобой. Нам до сих пор не верится, что Ты воскрес, но все равно мы ждем Твоих дальнейших указаний, что будем делать дальше?” — “То, что и делали. Сейчас вы полностью убеждены в том, что все Божье свершилось. Мне представлено лишь сорок дней, которые Мне предоставил Мой Отец, нужно сделать очень много”. — “Наставник, что именно? Что должен сделать?” — “Больше укрепить Веру в вас, чтобы вы с большим усердием несли ее среди людей”. — “Скажи, Учитель, вот пройдет сорок дней, Ты вернешься к Отцу своему, и что же, мы больше не увидим Тебя?” — “Петр, чему Я вас учил? А учил тому, что Я навсегда останусь среди людей, в их душах, сердцах и памяти человеческой. А встретимся мы все в Царствии Небесном”.
Иуда Искариот, прослышав о воскрешении своего Учителя, решал для себя: что же мне делать, я предал все святое, я уже не могу жить спокойно, совесть меня съест живьем, как Варавва съел Сафаита. Что же мне делать? Где найти мне выход из тупика? Сафаита нет, идти просить прощения у Ирода и Пилата, но они меня даже и близко не подпустят к вратам своих дворцов. А что, если мне найти Иисуса и Его просить, чтобы он помиловал меня и простил. Но как просить Его? Ведь стыдно после того, что я натворил. Но нужно набраться смелости и предстать перед Господом на коленях. И будь что будет.
“Понтий”. — “Да, Клавдия”. — “Что ты можешь мне сказать?” — “О чем ты?” — “О том, что Иисус воскрес и сейчас находится в Иерусалиме среди своих Учеников”. — “Ты что, до сих пор считаешь меня виновным в Его смерти?” — “Понтий, сейчас я спокойна, как никогда, ибо знаю, что Иисус жив. Он, действительно, оказался Богом, а мы же — дикими свиньями”. — “Но ты уж слишком, Клавдия. Слуги, пригласите ко мне Ирода, пусть прибудет сию минуту”.
— “Вот тебе на, Понтий, ты Ироду уделяешь больше внимания, чем своей жене”. — “Прости меня, Клавдия, воскрешение есть воскрешение, а дела земные так и остались оными”. — “Что же, оставайся с Иродом, а я немедля иду к Матери Марии. Мне очень хочется увидеть Ее и Ее Сына Иисуса”. — “Что ж, ступай”.
Прибыл Ирод. “Понтий, что случилось?” — “Хм, ты странный, Антипа. Весь Иерусалим только и говорит о воскрешении нашего Спасителя и, судя по всему, нашего судьи”. — “Признаюсь, Понтий, я слышал и боюсь признать это. Мне страшно, и чувствую что-то не в порядке с головой”. — “Вот-вот, Антипа, я и говорил, что суд Божий нам придется перенести на себе”. — “Понтий, я скоро уеду и буду находиться в уединении оставшиеся свои годы”. — “Антипа, мы с тобой об этом уже говорили, и от своей совести не уедешь никуда”. — “Слушай, Понтий, а что ты все время на меня хочешь всю вину возложить, на себя тоже посмотри. В ту пятницу ты струсил, а ведь мы смогли бы сделать все иначе”. — “Да, Антипа, смогли бы, но не сделали, Сафаит оказался сильнее нас во всех отношениях: он был и царь, и судья, и исполнитель, а мы с тобой — ничто, наблюдатели, которые укрылись в своих дворцах. Но когда солнце померкло и прогремел гром — все стало на свои места”. — “Понтий, не напоминай мне о том дне”. — “Ладно-ладно, Ирод. Ну и фамилия у тебя”. — “Ты лучше о своей подумай”. — “Хорошо, не будем ссориться, нам нужно посетить синедрион и послушать тех божьих одуванчиков. Посмотреть на них, трепещут ли они пред воскрешением Божьей Истины”. — “Я согласен, Понтий, мне тоже хочется выслушать тех идолопоклонников, наглых, жадных и бессовестных”. — “Что же, идем, Антипа, они как раз сейчас собрание проводят”.
— “Иисус, смотри, к нам колесница подкатила. Да это ж Клавдия, жена Понтия”. — “Мама, Я наверное, исчезну”.
Войдя в дом, Клавдия поприветствовала всех находящихся: “Мария, извини меня, но я все делала, чтобы спасти Иисуса”. — “Клавдия, не нужно извиняться, уже все позади и то, что случилось, должно было случиться. Ты ни в чем не виновата”. — “Мария, я все знаю, Иисус воскрес, но здесь вижу лишь Тебя и Учеников Его, а где же Он?” — “Здесь, Клавдия, здесь”. — “Мне непонятно, Мария, ибо я Его не вижу”. — “Понимаешь, Клавдия, если Иисус сочтет нужным, то Он сию минуту появится здесь!” — “Он войдет через дверь?”
— “Нет, для Него сейчас не существует преград, они Ему нипочем”. — “Интересно, видела я лично Его чудеса, и для меня это было чудо”. — “Но есть еще нечто другое, свыше чуда. Я лично так понимаю. Клавдия, Я не знаю, как тебе объяснить, для Меня, как для Матери, главное, что Он находится рядом со Мной и всеми нами”.
— “Мария, и долго мне так ждать?” — “Зачем ждать, Я был все время рядом с вами”. Клавдия обернулась. “Иисус!” — и она присела. — “Петр, Иуда, выведете женщину на улицу и выйдем мы, а то сидим в хижине, как ярые разбойники”.
На улице Клавдия пришла в себя. “Мария, не сон ли?” — “Нет, Клавдия, это Мой Сын Иисус”. — “О нет, мне плохо, я уеду домой. Я во всем убедилась, и с меня достаточно, и для меня радость, и всю жизнь я буду радоваться этому воскрешению, и всех буду убеждать в том, что Бог есть, ибо я Его видела и общалась с Ним”. К Клавдии подошел Иисус, поцеловал ее. “Спасибо тебе, Клавдия, за преданность. У тебя добрая душа, и сердце твое наполнено истинной любовью ко всему благому и Божьему”. — “Иисус, скажи мне, можно ли я расскажу Понтию о встрече с Тобой?” — “Конечно, можно, только ничего не приукрашивай, да Я и сам скоро с ним увижусь и Ирода не обойду стороной. Ступай и без всякого стеснения говори всем обо Мне. И кто верит в Меня, тот пусть возрадуется за Меня и за Творца своего”.
— “Почетное собрание, мы рады приветствовать вас”. — “Смотрите, Ирод с Пилатом пожаловали”. — “Какие вопросы решаете, глубокоуважаемые?” — “Да так, житейские”. — “И в житейских вопросах вы не находите страха перед Всевышним?” — “Да что нам бояться, бояться вам нужно, царям”. — “Да нет, уважаемые, ответ перед Богом будем держать все вместе. Я вот как прокуратор очень сожалею, что Варавва сам себя приговорил к распятию, а то бы вместо вас сейчас здесь сидели одни скелеты”. — Ирод улыбнулся: “Понтий, не нужно, ибо сегодня уже помчится в Рим гонец”. — “А я, Антипа, уже ничего не боюсь. Мне противно смотреть на рожи, которые восседают здесь”. Ирод не удержался и выпалил: “Рожи, ох, извините, уважаемое собрание, а как вы относитесь к воскрешению Иисуса? Как вообще, вы, священники, относитесь?” Раздался смех: “Смотрите, эти двое уже, наверное, наказаны, ибо несут все дьявольское. Голодранцы и нищие Его воскресили своими безграмотными головами и подбивают весь народ, чтобы верили им. Вы же, Антипа и Понтий, почтенные люди, неужели вы веруете больше им, чем нам?” — “А что в вас верить, и вообще, что вы можете? Вы, все, здесь сидящие, не стоите одного того, кто был послан Богом на Землю”. — “Ладно, пусть Иисус был Сыном Божьим, чем вы докажете?”
Пилат с Иродом задумались. В этот момент в синагоге появилось яркое свечение. “Смотрите-смотрите, что это такое?” И сразу же пред всеми предстал Иисус Христос: “Не бойтесь, не с мечом пришел Я к вам, любовью и добром отплачу вам за Свое распятие”. — “Дьявол, дьявол в храме, срочно стражу сюда, пусть изловят Его”. — “Не беспокойтесь, не дьявол Я, Сын Божий, а вы, дьяволята, сидите в клетке и насмехаетесь надо Мною, но Я именем Своим и словом Божьим не позволю вам делать этого, и каждый ваш произвол будет искоренен не физической силой, а духовной. Истинно говорю Я вам, ибо кто виновен в Моем распятии, уже наказан самим собой. Так что подумайте над Моими словами и решите для себя, как быть вам дальше. Ибо сейчас в Моем лице вы видели Истину Божью, а в ней и все Царствие Небесное”. Иисус исчез точно так, как и появился. Стояла кромешная тишина.
— “Понтий”. — “Что, Антипа?” — “Идем отсюда, мне плохо. Такое состояние у меня сейчас, как и тогда возле Гроба Иисуса”. — “Идем, Антипа, и держись за меня, смотри не свались, а то они черт знает что могут подумать”.
Они вышли на площадь. — “Понтий, давай присядем вот у того фонтана, там тень и свежесть”. — “Хорошо, идем”. — “Понтий, что будем делать, ведь сами все видели”. — “Антипа, разве нам нужно что-то делать? Мне кажется, мы уже свое сделали, теперь Иисусу решать, что с нами делать”. — “А ты видел, Он даже и не посмотрел на нас”. — “Значит, Антипа, мы не достойны такой чести со стороны Бога”. — “Идем, мне уже лучше. Сейчас расскажу Иродиаде и Соломии, пусть возрадуются точно так, как и я рад”.
— “Антипа, я смотрю на тебя, тебе совсем худо. Отлежись немного, ибо такие стрессы не каждый человек выдержит”. — “Не дай Бог, если еще и Варавва появится с того света, то будет для нас полный крах”. — “Ничего, Антипа, отлежись, и тебе будет лучше”.
Возвращаясь к себе, Понтий думал: как же все получается? Из яркого свечения появился Иисус, как Он это делает, и почему Он не заговорил с нами? Вообще, где Он мог такому научиться? “Клавдия, ты уже дома?” — “Да, Понтий”. — “А почему такая веселая?” — “Есть повод, Понтий. Я видела и говорила с Богом Иисусом Христом”. — “Не ты одна видела Его, но и я с Антипой видели, да и весь синедрион. Только Иисус почему-то не заговорил с нами, даже не посмотрел на нас”. — “Понтий, а меня Он поцеловал и сказал, что с мужем моим сам встретится”. — “Ну раз сказал, значит встретится. Главное, чтобы Он не напугал меня, а то Он появляется из ничего”. — “Боишься, дорогой? Бойся, бойся”. — “Слушай, снова начинаешь свое. Я часто думаю: не змея ли ты?” — “Да нет, я человек, женщина, а ты змей настоящий”. — “А ну тебя, пойду сейчас испью лучше вина, а то от тебя у меня голова разболелась”.
После всего происшедшего синедрион находился в страхе. Наси — ведущий собрания — обратился ко всем заседающим: “Нам нужно что-то решить однозначное. Мы вправе доложить в Рим, допустим, на Пилата, что он груб и причастен ко многим смертям. От него исходит много горя, и недавно по его указанию был распят пророк Иисус, невинный человек, который свою жизнь посвятил Богу, но не понравился Пилату. И он Его предал казни и мукам нечеловеческим. Думаю, уважаемые, нам поверят. Вы согласны со мной?” Единогласно прозвучало: “Да”. — “И чем быстрее мы сделаем, тем быстрее снимем свой позор в смерти Сына Божьего. Думаю, что сегодня в Рим должен отправиться наш гонец”.
— “Наставник, мы не можем привыкнуть к Тебе, Ты так быстро перемещаешься”. — “Ученики, извините Меня, но Мне нужно поспеть везде, и не удивляйтесь, тем более не бойтесь, ибо каждому из вас предстоит быть такими же. Петр, Я прошу тебя: собери всех Учеников и веди их в Вифанию. Меня же там и найдете, ибо Мне предстоит в молитвах говорить с Отцом своим. Но прежде, чем вы отправитесь туда, попрошу вас: на том месте, где Я был распят, выройте глубокую яму и предайте земле крест, на котором Я был распят”. — “Зачем, Учитель?” — “Петр, так нужно. Пока люди есть нечестивые, крест должен быть предан земле, не хочу, чтобы над ним надругались. Сделайте все это подальше от посторонних глаз и в темное время суток”. — “Хорошо, Наставник, мы идем”. — “Александр, останься, Мне нужно поговорить с тобой”.
— “Я слушаю Тебя, Иисус”. — “Я тебе обещал, что при жизни твоей заберу тебя в Царство Небесное. Это скоро произойдет. Не страшно ли тебе?” — “Да нет, Учитель”. — “Понимаешь, Александр, лишь по истечении 2000 лет Я вернусь на Землю. Для Земли большой срок, для Небес — мгновение. Там же ты будешь пребывать рядом со Мной. Пройдешь обучение, постигнешь разные науки”. — “Учитель, это интересно, и мне нравится Твое предложение”. — “Но, Александр, еще не все: Мать Мария останется на Земле, и когда настанет Ее час, ты вернешься на Землю. Тело ты Ее отправишь на летательном аппарате, на котором прибудешь сюда сам. Пока никому не сказывай, держи все в тайне”. — “Хорошо, Учитель”.
Петр с Учениками прибыл на лобное место. “Вот он крест нашего Наставника и нашего Бога. Братья, за работу, пока темно”.
Яма была быстро выкопана. — “Иоанн, Матфей, Иуда, осторожно опускайте крест. Вот, хорошо”. — “Петр, Петр, смотри он что-то излучает. О чудо! Господи, он светится. Мать Мария, Давид, идите сюда быстрее, смотрите, крест Господен светится”. — “Петр, пора бы уже привыкнуть”. — “Мать Мария, не получается сразу, извини нас”. — “Ну, ничего, закапывайте, ведь нам нужно быть в Вифании”. — “Сейчас, мы быстро”. — “Все, Мать Мария, мы можем идти”. — “Идемте”.
Отойдя примерно милю от Голгофы, Давид обернулся. “Мать Мария, смотри, лобное место светится, какая красота”. Было видно, что из-под Земли исходили очень красивые цвета, лучи которых уходили в Небеса. “Мать Мария, что это такое?” — “Давид, то Сила Господня радуется торжествующе воскрешению Иисуса, и лучами своими она передает в Царствие Божье свою радость во имя Отца Всевышнего”.
— “Иосиф, надежно ли ты спрятал хитон-плащаницу Мою?” — “Да, да, надежно. О Господи, кто со мной говорит?” — “Я, Иисус, твой Учитель”. Иосиф упал на лежак, хотел было закричать: уйди, нечистая! “Господи, Иисус, прости меня, Ты вернулся?” — “А разве ты не верил?” — “Верил, верил, Учитель, но я не знал, что все так произойдет неожиданно”. — “Успокойся, Иосиф”. — “Иисус, как это произошло?” — “Со временем узнаешь, но не думай, что это чудо, ибо многие лишь в чудесах видят Бога. Нет это жизнь, о которой Я вам говорил”. — “Значит мы все-таки все бессмертны”. — “Да, Иосиф, дай Мне, пожалуйста, вина, ибо, увидев и познав Царствие Божье, Я могу немного пригубить солнечного напитка”. — “Сейчас, Иисус, сейчас”. — “Да не волнуйся же”. — “О Господи, О Господи, как же не волноваться, Ты жив и говоришь со мной. Какая радость, другой, наверное, не бывает на Земле. Вот вино”. — “Испей, Иосиф, и ты со Мной”. — “Скажи мне, Иисус, я ведь видел, как забрали Твое тело, оно было бездыханным, сейчас же я вижу обратное”. — “Иосиф, в том и сила Господня, что у человека есть два тела: физическое и духовное, которое может материализоваться, вот ты и видишь Мое духовное тело”. — “Нет, Иисус, мне не понять”. — “Хорошо, Иосиф, достань Мою плащаницу”. — “Зачем, Иисус?” — “Достань, достань”. — “Вот она”. — “Положи ее вот здесь и разверни”. Иосиф развернул.
— “Смотри внимательно на нее, что ты видишь?” Иосиф снова упал на лежак: “Господи, Твой образ”.
— “Теперь поверни плащаницу и посмотри ее другую сторону”. — “Сейчас, Иисус, сначала я присяду. О чудо - это же образ Иоанна Крестителя”. — “Ну, а сейчас ты что-нибудь понял?” — “Нет, Иисус, я наверное, сошел с ума”. — “Вот, Иосиф, значит, ты все понял. В этом есть вся тайна жизни, и для того существует Царствие Небесное, ибо что надлежит Земле, то и находится здесь, а что надлежит Всевышнему, возвращается к Нему”. — “Да, Иисус, я начинаю понимать”. — “Ну и хорошо. Спрячь снова плащаницу”.
— “А что мне вообще с ней делать?” — “Иосиф, со временем отдашь ее Давиду, и он будет передавать ее из века в век людям, у которых чистые души. Плащаница должна будет сохранена до второго Моего пришествия”. — “Иисус, а можно я о Тебе буду рассказывать людям?” — “Конечно, Иосиф”. — “Не будут ли они надо мной смеяться?” — “Иосиф, бойся не смеха, бойся зависти людской, ибо в ней погибель, а смеху лишь возрадуйся, ибо в нем ты обретешь и будешь обретать силу”. — “Иисус, может, Ты голоден, сейчас я Тебе приготовлю”. — “Нет, нет, Иосиф, Я сыт Святым Духом, и тем более Мне нужно сейчас покинуть тебя”. — “А что же мне делать?” — “Отправляйся, Иосиф, в Вифанию, там и найдешь Меня и всех Моих Учеников”. — “Иисус, сейчас я Тебе дам что-либо в дорогу”. Иисус улыбнулся: “Иосиф, не нужно Мне ничего”. — “Нет, нет, сейчас, погоди, вот Тебе. О Господи, где Ты, Иисус, где Ты? Да что со мной, неужели сон? Так нет же, вот мелех с вином. Ну значит, то, что Господь умеет, мы не можем”. — “Иосиф, пока не можете”. Иосиф посмотрел по сторонам, никого не было. “Наверное, выпью вина и моментально отправлюсь в Вифанию”, — подумал Иосиф.
Антипа Ирод два дня лежал в беспамятстве, после пришел в себя. — “Иродиада, у меня что-то неладное с головой”. — “Антипа, да что же такое происходит?”
— “Ваша шалость боком выходит не для вас, а для меня. Ты слышала, что Иисус вернулся?” — “Да, слышала”. — “А я и видел Его”. — “В бреду, Антипа?”
— “Не в бреду, а в синагоге видел я Его живым, и видел не один, видели многие. И я чувствую, что Иисус скоро появится у нас во дворце”. — “О, Господи, помилуй нас”. — “Иродиада, раньше нужно было думать об этом, сейчас уже поздно. Да почему же это все происходит со мной, а не с кем-нибудь другим, ведь я считаю себя невиновным ни в чем”: — “Антипа, давай срочно уедем из Иерусалима в Назарет. Там все будет иначе”. — “Как бы не так. Иначе уже не может быть”. — “И все-таки, Антипа, давай уедем”. — “Хорошо, я все обдумаю и на днях скажу тебе”.
Ученики, прибыв в Вифанию, остановились в Гефсиманском саду. Все расселись у костров и ждали Учителя. “Задерживается наш Наставник”. — “Петр, не волнуйся, Он скоро будет здесь”. — “Мать Мария, хочется больше быть с Учителем, поэтому так и говорю. Иоанн, посмотри, не идет ли Иисус”. — “Не нужно, Иоанн, Я уже здесь”. — “Да, Учитель, не успели мы и подумать о Тебе, как Ты уже здесь”. — “Ученики, запомните, так всегда будет. Кто Меня будет ждать, ко всякому приду”. — “Наставник, поскольку с нами нет Иуды Искариота, его место должен занять кто-то другой”. — “Петр, все так и будет. Очень скоро среди вас появится новый Ученик, и имя ему Матфей. Интересный и грамотный человек, который будет достоин наших трудов. Вы догадываетесь, почему Я собрал вас именно здесь?” — “Да, Учитель, это Твое излюбленное место. Нам всем тоже нравится этот райский уголок”. — “Странно, недавно мы все находились в тоске по Тебе, Иисус, а сейчас вот снова все вместе”. — “Странного здесь нет ничего”. — “Ну, Наставник, не скажи, для кого как”. — “Я вас понимаю. Вот вы все и убедились в Моем бессмертии. Вы говорите со Мной и слышите Меня, поэтому больше возрадуйтесь Моему воскрешению. Ночь и день следующий проведите в отдыхе. Мне же нужно посетить Назарет и гору Фаворь”. — “Наставник, но это же далеко?” — “Петр, для Моего настоящего нет таких препятствий, как время и расстояние, есть свободное перемещение в мыслях Моих и Моем новом теле. Для чего Мне нужно там быть, вам всем прекрасно известно”. — “Да, Учитель, только возвращайся скорее”.
Иисус исчез. — “Мать Мария”. — “Что такое, Давид?” — “Я тоже так хочу перемещаться, как Иисус”.
— “Давид, у тебя еще все впереди”. — “Петр, смотри, сюда кто-то идет, их двое. Может быть, странники?”
— “Можно ли согреться и отдохнуть у вашего костра?” — “Конечно, можно”. — “Эммануил!” — “Да, Мария, это я”. — “Но как ты снова нас нашел? И знаешь ли ты?” — “Знаю, знаю все, поэтому я и здесь”. — “А кто с тобой?” — “А его вы должны принять к себе вместо Иуды Искариота, имя этому человеку Матфей”. — “Ну, Учитель, ну, Учитель, ведь только что проговорил о Матфее, и он уже здесь”. — “Давид, не удивляйся”. — “Мать Мария, я удивлен тем, что все так быстро происходит, как будто бы все связано в единую нить”.
Эммануил посмотрел на Давида. “И имя той нити, сынок, Божья Истина, в которой мы все странствуем, но не как отшельники, а как Помазанники. Я думаю, что Матфей вам понравится, и вы его примете с достоинством и честью”. — “Эммануил, мы его уже приняли, ибо уверены, что ты плохого человека нам бы не привел”. — “Что же, спасибо вам за такое признание”. — “Смотрите, еще кто-то идет прямо к нам. Наверное, Учитель вернулся”. — “Да нет, не похож”.
— “О, Иосиф, но как ты из Аримофеи мог узнать, где мы?” — “Не знаю, был ли то сон или была явь, но я видел Иисуса, даже ущипнул себя три раза”. Все рассмеялись. “Присаживайся, вот это точно сон”. — “Значит, я воочию видел Господа нашего. Мария, скажи мне Ты правду”. — “Да, Иосиф, истинная правда, и Иисус скоро будет здесь”. — “И я снова Его увижу?”
— “Конечно, ведь Он сказал тебе, куда идти?” — “Он”. — “Ну вот и все стало на свои места”. — “У кого-то стало, а у меня чуть не съехало”. Все снова рассмеялись. “Иосиф, Учитель ведь и раньше предупреждал нас, что вернется”. — “Ну одно дело говорить, а другое — видеть. Мне кажется, что это две большие разницы”. — “Ладно, угощайся, ведь голоден, и будем отдыхать”. — “Спасибо вам”.
— “Осия, вставай”. — “О, свят, свят, свят, сгинь, нечистая”. — “Какая нечистая, это я, Варавва”. — “Ха-ха-ха, воскрес, вот что значит делает вино, за ним пришел?” — “Да, смотрю на тебя, был ты дурак, да так и живешь в этом обличий”. — “Варавва, ну как там? Сейчас, погоди, я налью тебе вина”. — “Что же, не откажусь. Давай, только побольше”. — “Мясо будешь?” — “Да нет, хватит, я сыт, мясо мне ни к чему”.
— “Тогда пей так, у меня больше нет ничего, вот только лепешка осталась с того дня, когда я тебя распял и поминал твое имя. Ты надолго сюда пришел?” — “На мгновение”. — “На мгновение, на мгновение, а сколько времени уже не даешь мне покоя”. — “Осия, слушай меня внимательно: я не довел все до конца и попрошу тебя: сделай за меня. Хватит ли у тебя смелости?” — “Ну, смотря о чем ты меня попросишь”. — “На земле живет один из Учеников Иисуса — Иуда-предатель, вот ты должен его приговорить к смерти от моего имени”. — “Я что, должен его распять?” — “Что хочешь делай, но чтобы побыстрее он попал ко мне сюда”. — “Да, Варавва, лучше сделай сам. Нож твой вот у меня, отрежь ему голову, и дело с концом”. — “Я не могу, ибо он на земле, а я там”. — “Как там, ты же вот сидишь рядом со мной. Э-э-э, Варавва, ты что-то хитришь, хочешь, чтобы меня распяли”. — “О, Господи, да кому ты нужен, ты даже здесь не нужен, тебе вообще места нет нигде”. — “Прямо так и нигде, я везде нужен. Вот тебя распял, распял, Царствие тебе Небесное. Ты сейчас просишь меня убрать Иуду, значит, я еще нужен. Пусть даже только тебе, но нужен”.
— “Скажи мне: ты согласен или нет?” — “Знаешь, мне нужно подумать”. — “Ты смотри, какой мыслитель нашелся. Сделаешь или нет?” — “Наверное, нет”. Последовал сильный удар, Осия упал с лежака: “Не бей, не бей, Варавва, я все сделаю. О, Господи. Ха-ха-ха, да это же мне приснилось. Ну, Варавва, во дает, и с того света может ударить. Вот сон, никогда такого не видел, а почему кувшин с вином стоит на столе л, главное, вино отпито, страшновато мне. Лучше выпью я вина и снова усну”.
Он лег, но не успел закрыть глаза, перед ним снова явился Варавва: “Обещай мне, что убьешь Иуду”. — “Уйди, Варавва, ты мне снишься”. Снова последовал удар, Осия свалился с лежака. Он был весь мокрый от холодного пота, его трясло. “Ты смотри, как издевается надо мной, где ты, покажись”. На столе зашевелился кувшин с вином. “Ладно, ладно, я все сделаю”. Так он и не уснул целую ночь, посматривая на кувшин с вином. Утром Осия пришел в себя. “Был он здесь или не был? Придется исполнить его просьбу. О, Господи, а синяк откуда у меня, наверное, я сошел с ума. Смотри, какой Варавва, я его так нежно распял, а он меня по роже, да, главное, во сне, бессовестный. Все, сегодня дома спать не буду, пусть попробует найти меня”. Осия поднял голову к Небесам. “Хам, ты меня слышишь там? Если слышишь, то больше не трогай меня, зарежу я Иуду, будь спокоен. Чтоб тебя там привязали или на цепь посадили. Ну, Варавва, ну мошенник”. Осия получил подзатыльник, оглянулся — нет никого. “Все, нужно бежать, иначе он меня убьет или съест”.
Иисус прибыл на возвышенность Фаворь и обратился к Отцу Небесному в молитвах. Через мгновение стал опускаться на землю шар. “Иисус, войди. Мы хотим узнать о Твоих впечатлениях в данный момент пребывания здесь”. — “Братья, что можно сказать: лично пока Я доволен. Но люди еще полностью не готовы поверить. Даже среди Моих Учеников есть сомневающиеся. Видят и не верят”. — “Ничего, Иисус, главное — положено начало, мы просим Тебя: будь чаще среди людей, пусть видят Тебя все живым”. — “Да, да, Я знаю все”. — “И готовься. Мы заберем Тебя, и подготовь Александра”. — “Я это уже сделал, он согласен”. — “Сейчас Ты можешь отправиться к своим Ученикам. Иисус, постарайся уделить больше внимания Давиду, он ведь нам нужен на Земле”. — “Хорошо, Я все сделаю да и все успею. Когда Меня будете забирать, пусть Иоанн снова войдет и посмотрит на всю информацию, о которой он будет писать”.
— “Что ж, так и быть. Все, Иисус, до встречи”.
— “Очнитесь, уже солнце высоко, смотрите, Учитель вернулся”. — “Но Я ненадолго, Мне нужно посетить некоторых Моих знакомых, вы же идите в Вифанию, Иерихон и Вефавару, посетите Ефремь и рассказывайте людям о Моем воскрешении, пусть знают, ибо пришло то время, и каждый должен знать обо Мне, как о Господе Боге. Когда посетите селения, возвращайтесь в Иерусалим, Я вас там найду”. — “Иисус, возьми меня с собой”. — “Давид, пойми, нельзя Мне, но Я скоро поговорю с тобой. Не думай ни о чем плохом, иди с Учениками, а Я буду рядом с тобой и Матерью Марией”.
Иуда искал встречи с Иисусом, но не знал, где Его можно найти, а весь Иерусалим только и говорил о воскрешении Иисуса Христа. Слухи пугали его, он настораживался и в трусости своей уединился. Жил он один в одной из брошенных хижин. И вот однажды вечером почувствовал что-то неладное, что в своей хижине он находится не один. “Кто здесь, отзовись, хотя о чем я спрашиваю, Иисус, Ты?” — “Да, Иуда, Я, твой Учитель, которого ты предал”. — “Господи, Ты стоишь передо мной живой и невредимый”. — “Да, Иуда, ибо Я Господь, чему и учил тебя”. — “Прости меня, Иисус”. Иуда упал на колени. — “Прости, если сможешь”. — “Нет, Иуда, проси прощения у совести своей, пусть она решит, что с тобою делать. Я пришел сюда не судить тебя, просто посмотреть в продажные твои глаза. Стал ли ты богатым после Моих страданий и мучений?” — “Нет, Учитель, я нищий”. — “Иуда, со Мной ты имел все. Что же тебе не доставало, ответь Мне?” — “Прости, жадность погубила меня”. — “И куда же ты дел тридцать сребреников, что на них приобрел, кроме унижения? И все же, где деньги?” — “Я их вернул в синедрион”. — “А знаешь, что они с ними сделали?” — “Нет”. — “Их не приняли в казну, ибо на серебряных монетах кровь Моя, Божья кровь, муки и страдания Мои. Но я доволен тем, что ты признался Мне в своей вине. Лучше бы ты, Иуда, не родился на белый свет”. — “Прости меня, Иисус”.
— “Я тебе уже ответил: в самом себе ищи прощения. Я с тобой не прощаюсь и говорю: до встречи в Просторах Небесных”. Иисус исчез. Иуда закричал не своим голосом: “Господи, поверь мне, поверь. Виновен я, виновен. Что мне делать сейчас с собой, как мне жить дальше?! Я больше так не могу”.
Осия подбежал к дому священника Даниила. “Фу, слава Богу, хотя бы он был дома”. Постучал, послышался пьяный вопль: “Чего стучишь, уходи, я уже ничего не боюсь, тем более Варавва мертв”. Осия вошел. “Даниил, ну и запахи у тебя тут стоят, у тебя что, родник из вина в доме?” — “Заткнись, гнида, я тебя не боюсь”. — “Вот посмотри сюда — нож Вараввы, а Варавва рядом со мной”. Даниил посмотрел по сторонам. “Осия, я не пойму, кто из нас пьян: ты или я? И что ты вообще хочешь от меня?” — “Ладно, Даниил, скажи, где можно мне найти Иуду Искариота”. — “А, ту гниль, он всегда дома сидит взаперти. Черт его попутал, вот он и боится выходить из своей хижины”. — “Даниил, а где же его хижина находится?” — “Здесь недалеко, рядом с храмом. А зачем он тебе нужен?” — “Хочу привет ему передать от Вараввы”. — “Смотри, этой скотине еще что-то и передают, а обо мне все забыли. Осия, сядь, выпей со мной”. — “Я не откажусь, мне сейчас самый раз”. — “Что, женщину нашел?” — “Ага, ее. Только она без грудей”. — “Осия, таких не бывает”. — “Бывают, Даниил, бывают”. — “Ну хватит шутить, пей еще”. — “С меня достаточно, Даниил, мне пора, а то не успею”. — “Туда всегда можно успеть, если она пообещала, значит ждет”. — “Ждет, ждет, Даниил”. И Осия на радостях выскочил из дома Даниила. Стояла ночь. Осия подошел к хижине Иуды. “Как же поступить: отрезать ему голову, как там в крепости мы резали, или распять его? Ну ладно, сначала войду, а там видно будет”. Он толкнул дверь. “Да она не заперта, может, его дома нет”. Осия достал нож и вошел вовнутрь хижины. “Иуда, где ты, отзовись, негодяй, а то мне и так страшно”. Осия чего-то коснулся, при лунном свете увидел висящего Иуду. “Боже мой, Варавва не простит мне, опоздал я, бедняга сам себя порешил, не выдержал. Мне кажется, что кто на Бога поднимет руку или осквернит Его, то сразу у себя найдет слабое место и отойдет туда, откуда светит луна. Что ж, надо его снять и обрезать веревку”. Осию шатало вино, его чуть совсем не свалило на пол. В темноте он взял что-то, подставил под ноги, встал, но упал и, падая, не веревку обрезал, а распорол живот бедняге. “Что же это такое? На веревку не похоже, что-то скользкое. Все понятно, нужно уходить, а то подумают, что я его повесил и после хотел съесть”. И он, шатаясь, вышел из хижины. Придя домой, снова выпил вина и прилег. — “Все, Варавва, уже ты меня не ударишь, я все сделал” — громко проговорил Осия. — “Молодец, Осия”. — “Ой, где ты, выходи, где ты?” Но никого не было, и он уснул. Так проспал два дня и две ночи. Когда очнулся, подумал: “Все, я пред Вараввой чист”.
Антипе становилось все хуже и хуже. Иродиада с Соломией начали волноваться. “Иродиада, я чувствую, что подходит мое время, и мне, наверное, скоро придется встретиться с Господом Богом. Мне страшно, кошмары одолевают меня. Что делать, не знаю, наверное, сказывается предыдущая болезнь и если она меня хочет настигнуть, то пусть произойдет сразу, без мучений”.
— “Нет, Я не позволю, Антипа, чтобы ты ушел из жизни сейчас. Ты должен еще пожить”. — “Иродиада, смотри, Иисус Христос. Как Ты оказался здесь?”
— “Антипа, это Моя тайна. Считай, что Я вошел к тебе вратами Небесными”. — “Ты пришел забрать нас?” — “Нет, Я всем говорю, что Я не судья и не прокуратор”. — “Но если Ты пришел не судить нас, то помоги мне”. — “Хорошо, Я помогу тебе, но ответь Мне сначала: совесть твоя чиста предо Мною?” — “Иисус, я не знаю, что Тебе сказать”. — “А ты подумай хорошо и ответь Мне”. — “Да, Иисус, я виновен не только пред Тобою”. — “В данный момент ты веришь Мне, что Я есть Бог?” — “Да, и верю, и признаю, что Ты есть Истинно Сын Божий, и вся моя семья признает”. — “Что ж, тогда в таком случае Я прощаю тебя. И недуг твой покинет твое тело, но дальнейшая жизнь твоя скоро изменится в худшую сторону. Здесь Я уже ни в чем не смогу тебе помочь”. — “Иисус, скажи мне, а там у Отца Твоего что ждет меня?” — “Я пока не могу тебе ответить, когда попадешь туда, сам увидишь”. — “А жену мою и дочь?”
— “То же самое, Антипа. Пока, Антипа, живите с Моим именем и Верой Моей, а там видно будет”. — “Иисус, я хочу уехать отсюда подальше от этого города и где-то уединиться со своей семьей”. — “Да, ты уедешь и найдешь свое уединение, и умрете вы в бедности и неизвестности, хотя вас будут помнить на Земле долгое время”. — “Скажи, а Пилата что ждет?”
— “Ну, об этом Я с ним сам поговорю. И он незамеченным не останется”. — “Я вот думаю: почему мы с ним не слушались Клавдию, она, наверное, среди нас была самой лучшей”. — “А почему была? Она есть и сейчас, и Я с уверенностью скажу: женщина, действительно, достойна рая Божьего. Я тебе скажу так, Антипа, деньги делают временный рай не Земле. В деньгах душа гибнет, а с ней гниет и тело. Думаю, что ты убеждаешься в этом с каждым днем все больше и больше”. — “Иисус, Ты прав. Гуляние и всякого рода наслаждения пролетели мгновенно и остались в стороне, а страдания, наверное, ждут впереди, от которых укрыться нигде невозможно”. — “Чтобы страдания не ждали впереди, нужно было раньше думать, но вы не верили ни во что до тех пор, пока беда не пришла в гости, а ведь было первое предупреждение не только от Бога, но и от души, но о ней вы порой забываете. Да и что сейчас говорить?” — “Иисус, как бы ни было, я повторяю: мне страшно. С годами это, наверное, понимает каждый. И почему все так устроено, что лишь Богу известно”. — “Да, Богу известно, но и вас Он наградил головой, чтобы думать оной, и причем разумно думать. А знаешь, Антипа, сколько еще Земля родит “безголовых”, которые много страданий принесут людям? Только за произнесенное Мое имя будут сжигать людей на кострах, расчленять их по частям, обвинять, что они поклоняются сатане. А ведь несколько тысяч лет назад на Земле жили прекрасные люди, которые достигли совершенства во всем. И Мне хочется, чтобы Моей Верой Земля снова обновилась. Пусть пройдут еще тысячелетия, но все должно измениться. Мне не хочется видеть голодных детей и страдания матерей, хочу слышать плач от того, что родится человек, а не от того, что его распяли или убили. Если же это не произойдет, то так или иначе Я снова буду на Земле, и в руках у Меня будет меч — меч справедливости. И у каждого Моего воина духовного будет такой же меч. И тогда я каждого спрошу, и каждый будет отвечать только за себя”. — “Ты, Иисус, говоришь умные слова, но почему сейчас нельзя применить этот меч справедливости, чтобы не повадно было другим поколениям жить так, как мы живем сейчас?” — “Не время еще, Антипа, но оно близко. Этим разговором с тобой Я с тебя почти снял все твои грехи. И с твоей семьи, и думаю, что ты веришь Мне”. — “Да-да, Иисус, как не верить можно Богу, который стоит рядом с человеком”.
— “Нет, пока царем”. — “Извини меня, Иисус, я хотя и царь, но все же человек”. — “Что ж, Антипа, пусть будет так. Мне пора, Я оставляю вас с вашими мыслями наедине, а совесть ваша в помощь будет вам. Разберитесь сами в себе и своих поступках, которые вы оставили на Земле”. — “Иисус, может, Ты хочешь… Но где Ты, Иисус, где Ты? Иродиада, Соломия, Иисус не выходил?” — “Нет”. — “Вот тебе на, как пришел… А вообще-то Он Бог. Почему же я раньше не верил Ему? Нужно вспомнить каждый день своей жизни и сделать вывод по отношению к прожитому”.
ВИФАНИЯ. Площадь. Много народа собралось, и все слушают проповедь Петра и Учеников Иисуса. Петр говорит: “Иисус воскрес, Он жив, Он среди нас”. Многие недоумевали: — “Где же Он, почему мы не видим Его, как видели раньше?” — “Люди, поверьте, Он сию минуту может появиться здесь”. — “Так пусть появится. Или Он боится?” — “Не суждено Богу бояться своих детей”. — “Смотрите, вот Он, вот сюда смотрите. Иисус Христос, мы же видели Твое распятие”. — “Да, вы видели распятие, а другого вы не видели, ибо не каждому суждено увидеть, но сейчас настало время, и вы видите и слышите живого Бога, и возрадуйтесь Ему, ибо Он среди вас, Он любит вас и жалеет, как родители своих детей. Я вернулся, как и обещал, и доказал вам свое совершенство, а в совершенстве дух Мой освободился от цепей неверия, которые держали Меня и хотели навсегда оставить во тьме дьявольской. Но Истина стала выше темени и осветила Землю Моим воскрешением. Человека можно унизить и убить на Земле, но до Царствия Отца Моего никто не взойдет с окровавленным мечом. Свежесть божественного дыхания Я принес на Землю, и пусть она окропляет вас своей благодатью”. — “Иисус, Иисус, забери нас с собой, сам видишь, как трудно нам здесь жить”. — “Вижу, дорогие Мои, и только через Меня вы найдете тропу ко Мне и Отцу Моему. Только тщательно ищите, и никто обделен не будет, тем более обижен. Все, кто верит в Меня — будут воспеты”. Иисус поднял руки к Небесам и растворился. “Смотрите, исчез”. — “Вот вы видели и убедились, что Иисус жив”. — “Петр, но куда Он исчез?” — “Земля большая, и Ему нужно поспеть везде”. — “Такого чуда мы не видели никогда и поэтому будем все исполнять, что завещал нам наш Бог Иисус Христос”.
— “Корнилий, не ожидал ли ты Меня?” — “Погоди, я занят сейчас, вот освобожусь и поговорим. Что-о-о? Учитель, Ты?” — “Как видишь, Корнилий, это Я”. — “Знаешь?” — “Знаю. Когда Я не сошел с креста, тебя одолели сомнения, но все же ты произнес слова: “Да, Учитель, Ты действительно был Бог и Сын Отца своего”. Это, Корнилий, Я слышал да и все остальное Я видел”. — “Но как же, Ты же был на кресте”. — “Тело Мое было на кресте, а Я находился рядом с вами. Правда, уже после того, как отдал дух своему Отцу”. — “Не говори мне, Иисус, я все равно от такой неожиданности не пойму ничего”. Иисус улыбнулся. “Корнилий, все ты понимаешь, хотя Я согласен с тобой, все-таки для тебя это неожиданная встреча”. — “Нет, Иисус, я просто все представлял иначе, даже сам не знаю, как”. — “Пойми, Корнилий, все тайное всегда становится явным. В этом суть жизни на Земле. Само таинство жизни и смерти является единым и вечным”. — “Скажи мне, Иисус, вот уже 15 лет как умер мой отец, прах его я видел, ибо сам предал его земле, и неужели он сейчас на Небесах?” —
“Корнилий, у тебя все время перед глазами твоими образ отца твоего, а вот о душе, Духе Святом ни ты и никто другой просто не задумывались, хотя Я понимаю всех: представить невидимое — очень сложно. Но пусть Я буду для тебя доказательством, ибо Я пред тобой и говорю с тобой”. — “Знаешь, Учитель, вот Ты рядом со мной, слышу я Тебя, но если сможешь, ущипни меня, сделай такую милость”. — “Да, Корнилий, много лет пройдет на Земле, пока люди поймут все, но не все. Что ж, раз ты Меня просишь, то щипать Я тебя не буду, сейчас Я на твоих глазах растворюсь в пространстве, и Меня не будет несколько мгновений, но за эти мгновения Я побываю одновременно в Назарете и Капернауме”. — “Иисус-Иисус, где Ты?” Молчание. — “Иисус!” — “Да, Корнилий, Я здесь”. — “Ну Бог, ну Бог — действительно что-то необъяснимое. Иисус, Ты мне все доказал”. — “Нет, Корнилий, еще не все. Подойди ко Мне”.
— “Зачем?” — “Подойди, не бойся”. Корнилий со страхом в глазах подошел. “Закрой глаза”. — “Иисус, мне как-то неудобно”. — “Закрой, закрой”. — “Господи, что я вижу — это же мой отец”. — “Корнилий, говори с ним, ибо у тебя мало времени”. — “Отец, можно ли мне обнять тебя?” — “Сынок, не бойся, это действительно я”. — “Отец, скажи мне, где я сейчас?”
— “Корнилий, в том Царстве, в которое многие не верят”. — “А что это вокруг летает, как птицы?” — “Это летательные аппараты. Для вас они пока “огненные колесницы”. — “А по земле снуют жуки железные, что это отец?” — “Сынок, как тебе объяснить, это не жуки, а своего рода тоже колесницы, только без лошадей. Рано вам пока знать все, лишь время и прогресс помогут людям”. — “Отец, извини меня, что есть прогресс?” — “Мысль Божья, которая постепенно внедряется в умы человеческие и претворяется в жизнь”.
— “Корнилий, твое время истекло”. — “Отец, отец!”
— “Нет, Корнилий, это уже Я, Иисус”. Корнилий стал на колени. “Господь наш Ты Всевышний, неужели я был там, в тайном месте, о котором Ты проповедуешь?” — “Именно там, Корнилий, тебе понравилось?” — “Конечно, Учитель, ой, прости меня, Бог Ты мой. С этого момента я всю свою жизнь посвящу только Богу”. — “Корнилий, в Боге проявляется Высший Разум. Это Истина. Высший Разум держит все в своих руках, даже жизнь твою да и окружающих тебя”.
— “Иисус, ну почему же мы так живем?” — “Я понимаю тебя, Корнилий, пока идет естественный отбор”.
— “Как мне понять? И как долго отбор будет идти?”
— “Как бы тебе объяснить, в общем, все, что ты видел сейчас в Царствии Небесном, все через несколько веков будет у людей. И вот нам нужно убедиться, как им будут пользоваться люди, ибо мозг человеческий един, в нем заложено сознание, но есть еще и подсознание или, если так можно сказать, — контроль Божий над_ сознанием. Вот многие говорят, что Бог видит все — это действительно так, ибо подсознание контролирует сознание человеческое и знает о любой личности все, даже интимные отношения, как бы человек ни скрывал их”. — “Учитель, Бог, я ни в чем не грешен. Правда, один раз я согрешил, но не по своей воле, а с прихоти своей: служанка была у меня, жена моего воина, ну я и не уде…” — “Хватит, Корнилий, Небесное Царство тебя рассудит точно так, как и служанку”. —
“Но, Иисус, ведь было согласие”. — “Корнилий, согласись, — была же и измена, лично Я понимаю блудниц — это их грешный хлеб, могу понять привередливого мужа, которому изменяет жена из-за его гордой возвышенности, но если происходит чисто из-за прихоти, то тот будет наказан, так что извини меня, здесь Я уже не судья”. — “Иисус, я огорчен”. — “Корнилий, Я понимаю тебя, но успокойся: там грехи тебе будут прощены. Скажи мне, в то время у тебя была семья, жена своя?” — “Нет, не было”. — “Что ж, тогда у той замужней служанки в любом случае появится болезнь, и она умрет, ибо она нарушила закон Небес”. — “Иисус, она уже умерла”. — “Значит, она получила облегчение для себя, и ее грехи смыты болями и страданиями ее”. — “Да, Иисус, очень жестоко получается все по отношению к нам, людям”. — “Корнилий, сказано: не воруй, не прелюбодействуй, не убивай, и все сказано не просто — это закон, закон энергии. И когда кто нарушает баланс, тот страдает, порой даже не понимая от чего, и Я попрошу тебя: чти и уважай все то, что сказано пророками Всевышнего”. — “Да, но я же нарушил его. Сначала меня захватывал интерес, а сейчас берет страх перед Богом”. — “Вот, Корнилий, мы и пришли к тому: страх пред Богом должен быть, ибо с Богом в Царствии Его придется жить, уважать и чтить все Божье. Истинно говорю: для всех придет время, когда вы посмотрите друг другу в глаза, и как будет стыдно в те мгновения. И еще что скажу тебе: чтобы как-то укротить соблазны телесные, Отец на Землю будет преподносить разнообразные формы болезни. То будет предупреждением, и вот в том случае нужно слушать свое подсознание”. — “Иисус, я, наверное, не буду умирать, чтобы не нести наказание”. — “Нет, Корнилий, скоро ты умрешь. Я не имею в виду ближайшие дни, годы — да и постарайся за эти годы сделать людям больше добра, остальное все само по себе изменится и простится”. — “Хорошо что я говорю с Тобой, но ведь есть люди, которые просто не понимают и творят, что хотят, и будут творить во вред себе”. — “Иисус, Бог Ты мой, с меня довольно”. — “Корнилий, дай Я тебя обниму и сниму с тебя все, что ты накопил за свои прожитые годы”. Корнилий заплакал: “Учитель, делай все, что считаешь нужным и дай Бог, чтобы Ты меня простил во всем”. — “Так и будет, Корнилий, ведь ты для Меня сделал тоже очень много хорошего не только как для человека, но и как для Бога. Корнилий, что ты извлек для себя из нашего разговора?” — “Учитель, все достойное и чистое”. — “Спасибо, что ты понял Меня. Я тебя еще навещу, Время Мое близится к началу Моего отбытия в Царствие Отца Моего”. — “Иисус, Ты меня убил, может, заберешь меня с собой сразу, чтобы я не мучился здесь?”. — “Нет, Корнилий, но скажу одно: бойся молодого жеребца”. — “Именно какого? Иисус, где Ты? Чудо, снова пропал. Конечно, стоит задуматься, ведь Он Бог, и Он прав во всем. Но для чего тогда же мы живем? Я, наверное, не все понял, но постараюсь прислушаться к своему подсознанию, но где оно?” — “Ищи внутри себя, и когда ты найдешь, о чем Я тебе говорил, ты все поймешь”. — “Иисус, я Тебя не вижу, но буду ждать с нетерпением”. Корнилий присел. “Господи, все то, что со мной произошло — Истина, в которую я поверил и никогда не отрекусь от нее. Но при чем здесь молодой жеребец — то стоит задуматься. Ну, Иисус, внезапно появился в моей жизни и внезапно исчез, оставив лишь только мои мысли или в мыслях моих остался Он — Он единый, в которого я уже верю. И зачем я Ему признался, что был со служанкой? Да-да-да, подсознание контролирует мои поступки. Здесь мне все ясно. Спасибо Тебе, Учитель, и я снова жду Тебя”.
— “Петр!” — “Я вас слушаю”. — “Что ты как старший можешь нам сказать?” — “Матфей, Иаков, Иуда, Иоанн, мы все видели живым нашего Учителя, не спрашивайте вы меня, ответьте вы мне: вы Его видели?” — “Да, Петр, видели, но что-то было неправдоподобное. Вроде бы наш Учитель и нет, хотя образ был Его”. — “Образ вы видели Его, и, значит, то был наш Учитель и никто другой. Вы же говорили с Ним, то почему вы задаете мне такие вопросы?” — “Петр, в чем дело?” — “Учитель, Наставник, извини нас, идет спор”. — “Спор о чем?” — “О Тебе, Наставник”. — “Я вас учил и буду учить: неужели вам непонятно, что Я воскрес?” — “Наставник, всем понятно и не понятно”. — “Что вы хотите еще увидеть? Неужели Я должен сгореть в огне ада, чтобы вам доказать, что Я Бог? Но Я уже был распят, и вот Я пред вами, что вам, Петр, еще нужно?” — “Наставник, извини и пойми: гонения церкви нас просто замучили”. — “Нет, Петр, не вас, а Меня они унизили, а у вас все впереди”. — “Скажи, Учитель, что, церкви больше не будет?” — “Петр, будет, но только она будет обновленной, хотя века ее преобразуют из церкви в Храм богохульства”. — “Наставник, мы Тебя не понимаем, Ты нас прости. Но как нам относиться к этим Божьим местам?” — “Пока с душой, Петр, с душой”. — “Наставник, но в тот день, когда Тебя предали, я ударил мечом человека, бил я его не от злости, бил, чтобы сохранить Тебя, да и всех нас”. — “Петр, Андрей, Иоанн, Иаков, Матфей, неужели Я вас к этому призываю или призывал? Да, Я Бог, вы — Мои братья, будьте же одухотворенны, как и Я, ваш Наставник”. — “Учитель, мы все понимаем, но нам трудно пока еще осмыслить все. Ведь вся трудность заключается в понимании, в сознании нашем, а легкость наша — есть в легкости Твоей, в Твоем воскрешении”. — “Да, вам еще многому придется учиться, слыша глас Божий, и вы будете такими, как и Я”.
Первые восходящие лучи солнца согревали необыкновенный город — город Рим. Цвели деревья и кустарники, шумело все живое, но сознательное Творение вставало и поклонялось идолам. Лишь немногие от страха перед большинством таились по подвальным строениям и отдавали свою душу в веру Христа. Пока о Нем никто не знал, но Писание пророков глаголило, что Он придет. Он был на Земле, жил, Его распяли, но Римская империя — империя зла и жестокости — все держала в тайне. Все 420 храмов отдавали свое почтение только идолам, изображающим не только тьму, но и жестокость по отношению ко всему живому. Рим цвел, богатые наживались, все нищие унижались, дворцы гудели, наполняя свои палаты греховными оргиями, никто не думал о себе, думали лишь об удовольствии физическом. Город горел в пламени любви и в духовном обмане, цари смеялись. Чины чуть меньше царей унижались пред всевышними земными. Цветок рождался, жизнь угасала, но для людей было все наоборот, ибо над ними кружил вихрь или танец смерти. То был не пуп земли, то были лишь ветви жизненного пути. Я (Давид) видел все то чертополошество или чистое унижение человека не только пред своим телом, но и душой. Гонец из Иерусалима, посланный синедрионом, прибыл в Рим и встретился с Тиверием Кесарем.
— “Я ваш слуга и принес донесение”. — “Кто и о чем меня просит?” — “Синедрион, больше я ничего не знаю. Вот вам послание”. — “Уходи, я на днях разберусь и пришлю в Иерусалим своего следователя, но приготовьте ему подаяния, он ко мне доставит их”. — “Все будет сделано”. — “Ступай отсюда, ибо занят я. И вообще, почему так нагло ведут себя пришельцы (евреи)? Что ж, доложи синедриону, что очень скоро прибудет мой посланник, и пусть запомнят меня, но кто виновен в смерти невинного — тот будет наказан, ха-ха-ха!”.
Синедрион был в ожидании, и вот случилось то, чего ожидали — гонец прибыл. “Уважаемое собрание, очень скоро здесь будет проверяющий, ибо Рим и его правители сами настаивают на проверке своих владений”. Ведущий встал и сказал: “Да, есть сила на свете свыше”. — “Нет, мы выше той силы, и мы — наше собрание. Бог — правитель нищих, мы же, богатые и чтивые, есть и всегда будем на земле Богами над голодранцами”. — “Уважаемый сани, — обратился один из священников из Назарета, а если все будет наоборот, что тогда делать нам?” — “Что ты имеешь в виду?”
— “То, что видело уважаемое собрание (распятие)”.
— “Об этом пока будем молчать, а кто будет против, тот будет распят”. — “Что ж, уважаемые, мне лучше промолчать, ибо вы так мудры”. — “И все же, что вы хотели сказать?” — “Иисус жив, Он в данный момент находится в Иерусалиме, и я хочу уверить вас, уважаемый ведущий собрания: нужно быть осторожным, тем более с Богом, а не с теми вылитыми идолами. В том вы все убедились, ибо идол недвижим, а Иисус после распятия предстал пред нами”. — “Уберите его, стража, на костер и принесите в жертву, как благочестивого”. — “Уважаемое собрание, я сотник стражи, и я не выполню вашей просьбы или вашего требования”. — “Почему?” — “Потому, что Господь Бог воскрес, и вы об этом знаете и хотите остаться безнаказанными”. — “Всех на цепь”. — “Нет, мои люди на то не пойдут, ибо они уже уверовали в нашего Иисуса, я повторяю: в нашего Иисуса Христа, нашего Бога, который жил с нами и говорил с нами. Вы убили Иоана Крестителя с нашей помощью, и не будет нам прощения никогда”.
— “Уберите сотника”. Толпа священников набросилась на него, как на дикого зверя. Через минуты послышался хрип и мертвое молчание. “Выбросьте тело зверям, пусть сожрут его, а Боги пусть сочтут это жертвоприношением”.
— “О-о-о, Наставник, Ты снова среди нас”. — “Да, Петр, Мне нельзя задерживаться подолгу в тех местах, где Я уже бывал при жизни. Только что Я беседовал с Корнилием”. — “Наставник, мы все, Твои Ученики, просим Тебя, побудь больше с нами”. — “Хорошо, раз вы Меня еще полностью не понимаете, то Я так и сделаю: Я буду с вами”.
— “Иисус!” — “Что, Давид?” — “Ты же мне обещал, что поговоришь со мной”. — “Разве Я отказываюсь, Давид?” — “Пока нет, но у Тебя времени очень мало, и я хочу с Мамой и с Тобой побыть вместе”. — “Хорошо. Давид, ты знаешь, что Я люблю”. — “Да, брат Мой, рыбу”. — “Вот утром все вместе идем на рыбалку”. — “Наставник, может, сеть взять?” — “Петр, конечно, у нас будет очень большой улов, не так как в тот раз”. — “Я понял Тебя, Наставник”. — “Петр, все будет так, как Я захочу, а точнее не так, как люди захотят. Если они захотят жить в блаженстве Господнем, то они будут жить в нем, но кто не захочет житъ в нем, тот погибнет. Ученики Мои. Мне радостно быть рядом с вами, рядом с Мамой и братом Давидом”. — “Наставник, нам тоже приятно быть с Тобой”.
Наступило утро, все Ученики вместе с Иисусом, Матерью Марией, Давидом отправились на реку Иордан. День выдался необычный, светило солнце, встречный теплый ветерок согревал лица идущих. Все были довольны, ибо они снова все вместе, как и раньше, и ничего не напоминало им о том, что случилось несколько дней назад.
— “Давид, пока Петр с Учениками занят делом, давай поговорим с тобой”. — “Конечно, Учитель, я не против, я очень ждал этого приятного момента”. — “Слушай Меня внимательно: жизнь у тебя будет сложной во всех отношениях. Тебе много придется трудиться во славу Божью и людей. Можно сказать, ты уже взрослый человек и понимаешь все, и ко всему, о чем Я тебе поведаю, отнесись серьезно”. — “Учитель, я готов выслушать Тебя”. — “Помнишь ли ты, что Я тебе сказал в тот момент, когда Меня распяли?” — “Да, Учитель, я ясно услышал: “Жено! Се Сын Твой, — и после услышал: — Се Матерь Твоя”. — “Вот и молодец, Давид, Я думаю, что ты понял все. И вот, когда Меня заберут к Отцу Моему, ты до конца дней Матери нашей, Марии, будешь помогать, будешь с Ней, приютишь Ее, как однажды Она приютила тебя. В этом ты увидишь силу семьи, закон дружбы и единства”. — “Спасибо Тебе, Учитель, за Твое откровение и доверие ко мне”. — “Давид, Я знаю, что церковь на вас будет охотиться, как на зверей, поэтому Я нарекаю тебя именем Павел. Впоследствии ты станешь Апостолом, хотя ты уже есть Апостол Павел”. — “Учитель, я рад”. — “Но это, Давид, не все, посмотри на Петра, тебе с ним придется идти вместе по жизни долгие годы. А сейчас, Павел, слушай самое неприятное: ты с Петром примешь смерть мученическую, точно так, как принял Я ее. Скажи Мне сейчас: готов ли ты выдержать такие муки и страдания?” — “Да, Учитель, я все выдержу ради Бога и всех людей, выдержу точно так, как выдержал и Ты”. — “Спасибо тебе, Павел”.
“Наставник, Давид, рыба готова”. Иисус с Давидом подошли к костру. “Ученики Мои!” — “Слушаем Тебя, Учитель”. — “С этого момента Давида Я нарекаю именем Павел (младший), и вы будете чтить его и уважать, как самих себя. Все вы принесете очень много пользы, духовной пользы во благо веры христианской. После того, как Меня примет Царствие Небесное, для всех вас, моих Учеников, наступит другая жизнь — это самостоятельность. У каждого будет своя тропа жизни, по которой вы будете с Моим именем нести веру в единого Бога. Каждого из вас ждет своя
участь”. — “Учитель, нам ничего не страшно, и мы достойно исполним свой долг”. — “А сейчас, братья Мои, вы приступайте к трапезе, а Я вас покину”. — “Учитель, но ведь все готово, как же так?” — “Извините Меня и поймите Меня, Я вас буду ждать в Иерусалиме”. — “Сынок, Иисус!” — “Да, Мама”. — “Ведь Ты ненадолго?” — “Нет, до встречи”.
— “Понтий, я видела Иродиаду, и она мне сказала, что Иисус посетил Антипу”. — “Ну, и что Он с ним сделал? Не забрал ли его случайно в Царствие Небесное?” — “Нет, Понтий, наоборот, помог ему”. — “Что, помог ему? Вот это новость. Интересно, что Он со мной сделает?” — “Знаешь, Понтий, лично я была бы рада, если бы Иисус тебя забрал в Царствие Божье”. — “Клавдия, сейчас я полностью убежден в том, что ты самая ядовитая змея, что есть на белом свете. Ты хотя бы понимаешь, что тогда будет с тобой?” — “Понимаю, но не боюсь, ибо в моей душе живет Дух Божий и имя Иисуса”. — “Так лучше, Клавдия, тебе посетить Царствие Божье?” — “Да, нет, Понтий, только после тебя”.
— “Не дождешься, Клавдия”. — Ну, Понтий, время покажет”. — “Все, хватит с меня, я пойду к Антипе и расспрошу его об Иисусе”.
— “Не нужно ходить, Понтий, Я здесь. И все то, что тебя интересует обо Мне, спроси у Меня”. — Клавдия громко рассмеялась, ибо Понтий несколько минут стоял с раскрытым ртом. “Антипа, Клавдия, о, Господи, да что же со мной? Иисус, Бог Ты наш”… Понтий стал на колени. Клавдия еще громче рассмеялась: “Иисус, смотри на него — это тот, что величал себя самым высшим из высших на Земле, вот и предстал пред Богом на коленях, познал Истину идол земной”.
— “Встань, Понтий, еще не время становиться на колени”. — “Иисус, значит, оно впереди?” — “Для кого как. Я слушаю тебя, Понтий, о чем ты хотел Меня спросить?” — “Да я же и сам не знаю”. — “Тогда спрошу Я тебя: хотел ли ты Моей смерти?” — “Нет, нет, Боже упаси, смерти я не хотел, но признаюсь: должность потерять свою я боялся, и больше всего я боялся твоего возвращения”. — “Что ж, а сейчас ты не боишься Меня?” — “Не знаю, Иисус, наверное, боюсь, я Тебя, ибо жду Твоего приговора”. — “Понтий, ты кто?” — “Я — прокуратор”. — “А Я кто?” — “Предо мной Ты уже Бог”. — “Вот ты сам ответил на то, чего боялся. Я специально посетил всех вас, дабы посмотреть вам в глаза и выслушать вас”.
— “Иисус!” — “Да, Клавдия, Я слушаю тебя”. — “Что ему в глаза смотреть, они у него с рождения бессовестные, жестокие и жадные. У, змей, доигрался. Иисус, отправь, пожалуйста, его преждевременно туда”. Иисус улыбнулся. — “Клавдия, так ведь он боится должность свою потерять, пусть еще побудет здесь”. Понтий повеселел. “Спасибо Тебе, Бог. Ты воистину Иисус Христос, а она, она…” — “Понтий, она женщина, которая с первых дней поверила в Меня”. — “Гм, да, Иисус, Ты прав. Иисус, скажи мне, Ты на той “луне” прилетел к нам?” — “На “луне”, Понтий, на “луне”. — “А в “луне” места много?”
— “Очень много”. — “О, значит, там вас много таких находится”. — “Конечно, побольше, чем на Земле”. — “А мне можно полетать на “луне”? Иисус! Клавдия, где Он?” — “Да-да, я все понял”. — “Вот, Понтий Пилат ты мой дорогой, теперь вы с Антипой точно знаете, где находятся все, кого вы отправили преждевременно”. — “Слушай, Клавдия, хотя бы в эти трудные минуты ты сможешь меня поддержать, почему ты издеваешься надо мной?” — “Понтий, разве это издевательство, это, дорогой, жизнь — дар Божий, который вы все опровергли, а теперь каетесь. Ведь просила: остановитесь, не послушались меня. Я представляю там твою встречу, знаешь, с кем?” — “С кем?”
— “С Вараввой”. — “У-уйди с моих глаз. Я-я не могу больше слушать и смотреть на тебя”. — “Да я - то уйду, да ты один останешься”. — “Слуги, вина мне быстрее, быстрее, прошу вас. Э-э какие вы медлительные. Тоже уйдите с глаз моих, я сам еще могу за собой поухаживать. Колесницу мне, я еду к Антипе”.
— “Антипа, Антипа!” —”Понтий, что случилось, я впервые тебя вижу таким, где ты так?” — “Антипа, не в том дело”. — “А в чем же?” — “Меня только что посетил Иисус Христос”. — “Вот оно что, так ты на радостях?” — “Какие радости, Он внезапно исчез. Я так и ничего не понял, что Он хотел от меня”. — “Понтий, у нас все впереди, успеем все понять. Может, дать тебе еще вина?” — “Да нет, уже лишнее будет. Он хотя бы тебе что-то объяснил?” — “Немного, но я лично понял все”. — “Странно, Ирод все понял, а Пилат что, вовсе идиот?” — “Да нет, Понтий”. — “Но как же тогда понимать?” — “А как хочешь, и я тебе повторяю: у нас все впереди. Понтий, Иисус Иисусом, а вот Рим прислал следователя, чтобы он провел следствие по всем нашим деяниям, в том числе и по Иисусу. Синедрион добился своего, так что нам скоро придется держать ответ не только перед собранием, но и пред представителем Рима”. — “Антипа, ты что, боишься? Мы его купим вместе с Римом”. — “Нет, Понтий, не купишь”. — “А что же тогда будем делать?” — “Не знаю, еще нужно подумать”. — “Знаешь, Антипа, мне лично кажется, что приходит наш конец. Конечно, я не имею в виду смерть, но власть наша предрешена, и если бы сейчас был жив Сафаит, то я бы его съел. Вместо Вараввы”. — “Фу, Понтий, что ты несешь?” — “Не несу, а говорю истину, ведь все из-за него получилось с Иисусом”. — “А с остальными?” — “Остальные были просто овцы”. — “Ну тогда мы бараны безрогие”. — “Ха-ха, Антипа, я-то баран безрогий, а у тебя рога достают до солнца”.
— “Замолчи, ибо я тебя сейчас…” — “Нет, Антипа, у тебя не получится, ты — трус, да и в придачу еще болен”. Понтий увернулся. Но сильный удар пришелся по спине. Понтий упал. “Отоспись и приди в себя, после поговорим, свинья безмозглая”.
— “Антипа, ты убил его”. — “Нет, Иродиада, такого не убьешь, но если потребуется, то бить его долго нужно. Идем, пусть отлежится”. Они вышли. “Слушай, Иродиада, действительно, нам следует уехать отсюда, да оно скоро и случится. Я чувствую, что после распятия Иисуса у нас все пошло не в пользу, а во вред, главное, не сойти с ума до суда”. — “Какого суда?”
— “Скоро узнаешь”. — “Антипа, а Понтий не поможет?” — “Ха, ту свинью тоже будут судить. Пока у нас есть деньги, вы с Соломией уезжайте в Рим, купите там дом и ждите меня”. — “А дальше что?” — “Что дальше, я и сам пока не знаю. В общем, Иродиада, чтобы через четыре дня вы покинули Иерусалим и отправились в Назарет, там все распродайте и немедля отправляйтесь в Рим”. — “Антипа, я боюсь одна”.
— “Думаешь, мне не страшно? Стража будет с тобой. Слуг же всех распусти, но ни одного из них не обидь”.
“Смотри, какой благодетель”. — “А, Понтий, очнулся”. — “Что, бежишь?” — “Бегу, бегу”. — “От Иисуса никуда ты не уйдешь, ибо небо видит все и покажет Ему, где ты будешь находиться”. — “В общем, Понтий, убирайся домой, а завтра поговорим”. — “Иродиада, иди ко мне, я тебя поцелую”. — “Понтий, убирайся вон, ибо я тебя еще раз поцелую, но после “поцелуя” ты уже не встанешь”. — “Ладно-ладно, Антипа, что, пошутить нельзя?” — “Можно”. — “Тогда в чем дело?” — “Пошути перед собранием”. — “И пошучу, почему бы перед концом не посмеяться нам всем”. — “Учти, Понтий, смех тот будет со слезами”.
— “Что ж, раз так, то я ухожу. Нет, Антипа, дай мне вина, а то у меня что-то спина разболелась, не пойму, почему спина болит, а не голова?” — “Слуги, помогите ему выйти, ибо прокуратор уже расцвел полностью и скоро начнет издавать свой нектар, а я не люблю на то смотреть”. — “Атипа, я тоже, как Иисус, могу летать”.
— “Что же, лети с Богом”. — “С Богом — да, но пока не к Богу”. — “Иродиада, идем, он мне изрядно уже надоел”.
Синедрион. Собрание в соборе, только место сани (ведущего) занимает следователь из Рима. “Уважаемое собрание, что вы хотите мне доложить по поводу Ирода и Пилата? Я вас слушаю”. — “Докладывать нам придется много, ибо всякому терпению приходит конец. Их жестокость и их жадность привели очень много невинных людей к смерти, и мы просим вас остановить беспредел, жестокость. Мы, как высшее духовенство, не можем смотреть на их беззаконие. Уважаемый следователь, вы слышали о том, что недавно был распят пророк Божий Сын Иисус Христос?” Следователь улыбнулся и говорит: “Разве вы верили Ему, как истинному посланнику?” — “Как человеку — да, конечно, соглашались мы не полностью с Ним, хотя Он был силен в чудесах. У Него мертвые вставали, хромые ходили, незрячие — прозревали да и многое другое Он мог делать. Он говорил, что есть Сын Божий, но разве можно за одни слова человека невинного распять?” — “Ответьте мне, до меня дошли слухи, что Иисус воскрес из мертвых, так ли?” — “Понимаете, тело Его действительно исчезло из погребальной пещеры и, здесь утверждать очень трудно, что Он воскрес, но стоит заметить другое”. — “Что именно?” — “А то, что Он появляется среди людей и появляется неизвестно откуда”. — “Я смотрю на вас, уважаемые, вы что, все здесь сумасшедшие?” — “Да нет, извините, это так, ибо в один день Он посетил и нас”. — “Я хочу знать, как это произошло?” — “Ну, сначала появилось яркое свечение, из свечения образовался Он”.
— “Да, здесь, наверное, я уже начинаю сходить с ума, слушая вас. А почему же Он сейчас не может появиться здесь?” — “Мы не знаем, но как знать, ибо Он непредсказуем и в любую минуту может появиться здесь. Мы же по своему обычаю хотели отпустить Его перед распятием, но Ирод с Пилатом отпустили ярого разбойника Варавву. А Иисуса распяли”. — “Скажите мне, а правда ли, что в момент Его смерти небо померкло и ткань в Храме разодралась надвое?” —
“Да, это было так, вы сами можете увидеть”. — “Где она?” — “Идемте, посмотрим на нее. Да, она разодрана надвое, но почему по краям она обожжена, ее что пытались поджечь?” — “Нет, то неведомая сила обошлась так с ней”. — “Я не понимаю, я что попал в страну колдунов и ведьм, ведь я еще слышал от людей, что недалеко от Иерусалима “луна” садилась на Землю, было ли это?” — “Было, скрыть нельзя”. — “А действительно, Он воскрешал из мертвых?” — “Да, было и это. Он воскресил умершего человека по имени Лазарь (Елизарь)”. — “И что же, Лазарь сейчас жив?” — “Да, жив и живет в Вифании”. — “Доставьте мне его сюда, мне следует поговорить с ним. Значит, вы, высшее собрание, не могли остановить двух царей, ведь вы видели перед собой, что тот, как Его, Иисус, не такой, как все”. — “Извините нас, мы были бессильны сохранить жизнь Богу”. — “Погодите, еще рано говорить о том, что Он Бог, ибо всякий мошенник может себя так возвысить, хотя пророчество Исайи когда-либо, но должно было исполниться. Я пока могу высказать свои первые домыслы, что тот человек, по имени Иисус, был необыкновенным сам по себе. Божьего я пока здесь ничего не нахожу. Да, я еще слышал об Иоанне Крестителе. Правда, что по велению Ирода его обезглавили?” — “Да, правда”. — “И где в данный момент находится его голова?” — “Ее кто-то украл”. — “Как, украли голову?” — “Да. Но подложили другую, мы ее забальзамировали, и она хранится у нас”. — “Ну на нее я смотреть не буду”.
“Привезли Лазаря, воскрешенного Иисусом, что с ним делать?” — “Ведите его сюда”. Ввели Лазаря. “Скажи мне, то не ложь, о чем говорят мне здесь?” — “Что вы имеете в виду?” — “Да я не знаю, как и сказать, ну что ты есть живой покойник”. — “А, вот в чем дело. Да, так и есть. Иисус был мой родственник, я Его любил так же, как и Он меня. Умер я внезапно”. — “Вы не болели?” — “Нет. Лег и не проснулся”. — “Так-так, Лазарь, погодите. Вы не проснулись. В том состоянии вы видели нечто такое?” — “Да, я не только видел, но и слышал, только недоумевал: я то или не я?” — “А почему так?” — “Знаете, легко мне было без тела”. — “А как вы узнали, что были без тела?” — “Я видел свое тело со стороны и чувствовал, что я летаю над ним”. — “О, Господи, дайте мне воды, ибо я тоже сейчас полечу. Слушаю вас дальше. Ну-ну”. — “Потом я увидел очень яркий свет и приятную музыку. Меня встретили Ангелы”. — “Они что, тоже летали?” — “Да, точно так, как и я. Они сказали мне: рано, Лазарь, тебе еще сюда, тебе стоит вернуться обратно в тело. Я спросил их, как это сделать. Они мне ответили, что сейчас Иисус — Бог сам сделает все за тебя. И мгновенно какая-то сила втолкнула меня же в мое же тело. Я сразу почувствовал прохладу и запах благовоний, когда открыл глаза, то увидел, что предо мной стоят Иисус, Матерь Его Мария, моя мать и сестры мои. Я сразу заплакал”. — “Вам жалко было покидать тот свет или то от радости, что вы вернулись?” — “Я не знаю, как ответить вам, но с того момента я решил, что всю жизнь отдам только Богу и Вере в то, что есть еще и другой мир, который мы не видим своими глазами”. — “Вот это уже интересно, Скажите, Лазарь, что вы еще видели там?”
— “Огненные колесницы, в которых сидят люди, они в них летают. Очень красивые селения видел, а вот солнца я там не видел”. — “Это ты, наверное, не успел. И сколько дней ты был мертв?” — “Почти четыре дня, ибо в начале четвертого дня я ожил. Правда, меня после хотели убить. И Иисуса тоже”. — “За что и кто?” — “Первосвященники, за то, что я ожил”.
— “Интересно, уважаемое собрание, то воскрешение на вас подействовало?” — “Да, мы признаемся, подействовало. Мы сначала считали, что он связан с сатаной”.
— “Кто? Лазарь или Иисус?” — “Оба”. — “Скажи, Лазарь, здесь мне говорили, что опускалась “луна” на Землю?” — “Да, то была одна из тех огненных колесниц, которые я видел там”. — “При распятии Иисуса ты присутствовал?” — “Да, я видел все”. — “Видел ли ты Его мертвым?” — “Видел”. — “А уже после смерти встречался ли ты с Ним?” — “Да, встречался вчера вечером”. — “Ну и как Он пришел к тебе?” — “Внезапно”. — “Через двери?” — “Нет, появился сразу предо мной”. — “И о чем же вы с Ним говорили?” — “Обо всем. Он мне поведал, что я еще проживу 34 года и буду все годы служить только Богу, и Он мне сказал, что я стану епископом и оставшиеся годы проживу на острове Кипре”. — “Что же, поживем, увидим. Ты можешь поклясться перед нами?” — “Да, я клянусь матерью и сестрами своими, что ни одного слова я не солгал”.
— “Лазарь, ты свободен, но я тебя навещу ради своего любопытства, жди меня на Кипре, хотя ты еще и не епископ. Ну, уважаемое собрание, я начинаю убеждаться, что Иисус наполовину Бог. Скажите, а здесь, в Иерусалиме, есть исцеленные Иисусом?” — “Да, очень много”.
— “Приведите мне одного из них и выйдите все, мне нужно обдумать все наедине”.
Следователь, по имени Даврий, думал про себя: был Сын Божий. Но как мне это сказать в Риме, ведь за это меня могут повесить, но я-то живой человек и все понимаю, как мне быть? Скрыть все, значит взять грех на себя, наверное, так и доложу, что Иисус Христос был, действительно, мессия, а там пусть решают, что делать со мной. Но все равно здесь что-то не то, собрание что-то таит от меня, и мне нужно быть повнимательней.
“Конечно, Даврий, сделай все по совести”. — “Кто, кто это сказал? О, мне нужно выйти на свежий воздух”.
Вышел на улицу. Даврия окружили члены собрания: “Вам что, плохо?” — “Да нет, устал я”. — “Вот сюда доставили исцеленного Иисусом”. — “Пусть он подойдет ко мне. Как твое имя?” — “Авадия”. — “Ты, Авадия, был болен?” — “Да, у меня с детства руки были сухими и бездействовали, а сейчас вот посмотрите”. Авадия поднял огромную глыбу, лежавшую на земле. “Скажи, Авадия, а есть ли свидетели твоего исцеления?” — “Да, вот мои дети”. — “И кто тебя исцелил?” — “Сам Сын Божий, Иисус Христос”. — “Хорошо, Авадия, ты свободен. Что ж, идемте все в помещение. Я хочу обратиться к вам, уважаемые, с такими словами: “Ликуй от радости дщерь Сиона, торжествуй дщерь Иерусалима, се Царь Твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на осле. — Вы можете мне ответить, кто это предсказал?” — “Конечно же, Захарий”. — “Прежде чем воссесть, я беседовал со многими людьми, которые видели вход Иисуса в Иерусалим. При Его входе они кричали: “Осанна Сыну Давидову, благословен грядущий во имя Господне! Осанна Всевышнему!” — “Было такое?” — “Да, уважаемый, было”. — “А что вы говорили в тот момент? Ну почему вы молчите, чувствуете свою погрешность или слабость? Ответьте мне”. — “И то, и другое. Погрешность наша в том, что мы не поверили в Него, а слабость в том, что не спасли Его, как Бога”. — “Я лично все понимаю, вы отстаивали свое, унижая сильнейшего. Но ведь вопрос решало не четыре человека, а вот посмотрите, сколько вас здесь находится, неужели из вас не нашлось ни одного, кто бы поддержал живого Бога?” — “Нет, не нашлось, ибо вы знаете, чему поклоняется Рим”. — “Да, вы правы. Но, а чисто по-человечески?” — “Если смотреть с этой стороны, то мы все бы поддержали Его”. — “Ну почему тогда вы допустили то, что привело Его к распятию?” — “В том виновны Пилат и Ирод”. — “Хорошо, с ними поговорю отдельно и лично с каждым из них. Скажите, мне говорили, что у Иисуса остались здесь Мать и Ученики Его”. — “Да, Мать здесь. Ученики тоже”. — “Смогу ли я увидеться с ними?” — “В принципе — да, но есть одно но”. — “Что именно?” — “Это наше гонение”. — “За что?” — “Ну разве вам непонятно за что?” — “Вот здесь мне действительно не понятно ничего. Хорошо, вы сможете мне пригласить сюда Мать Иисуса?” — “Если найдем Ее, то сможем”. — “Постарайтесь, уважаемые, сделать это и как можно быстрее. Среди вас был священник Сафаит, где он сейчас?” Полное молчание. “Я вас спрашиваю: где он?” — “Его нет, ибо он съеден разбойником Вараввой”. — “Да, странно. И за что же?”
— “За то, что Сафаит был виновником всего случившегося”. — “Так-так, тогда причем же здесь Ирод и Пилат?” — “Они поддержали его”. — “Да, что-то здесь не так. Во-первых, убить человека ни за что — это противозаконно, во-вторых, к этому причастен священник, как же все понять? Учтите, мне об этом следствии придется отчитываться в Риме, и я должен знать все”.
Даврий думал: появляются здесь новые лица, тем более из духовного сана, значит, было распятие не простого человека, хотя доказательств достаточно. Но снова не могу понять, что же все-таки здесь кроется? Я уже теряюсь, но на рядовое убийство не похоже. Человека распяли ни за что. Он никого не убил, не украл, лишь говорил умные слова. Но за высказывание своих мыслей, просто нет такого закона, который бы глаголил о смертной казни. Наказание есть, но в том наказании нет приговора к смерти. Да, мои мысли блуждают, и скорее хочется мне увидеть и наедине поговорить с Матерью Иисуса. В деле что-то есть не для нашего ума, а для Всевышнего. Что я говорю? Неужели и я начинаю верить, хотя как знать?
“Уважаемое собрание, вы мне можете показать то место, где был распят Иисус?” — “Да, но только днем”.
— “А почему днем, а не вечером?” — “Вы знаете, вечером место светится”. — “Я не понял, как светится?” — “Ну как радуга после дождя, и весь свет исходит из-под земли”. — “Странно. Когда мы сможем посетить то место? Конечно, мне хочется посетить его только вечером. Лично мне нужны доказательства того, что вы мне сказали”. — “Уважаемый следователь, давайте сегодня ночью посетим место распятия Иисуса.
Где-то около девяти часов вечера, ибо только в это время из-под земли исходят странные лучи света”. — “Что ж, я готов. Значит сегодня вечером все собрание идет со мной на то место”.
Солнце заходило за горизонт. Вся процессия приближалась к Голгофе. — “Пожалуйста, покажите мне крест, на котором был распят Иисус”. — “Вот, недавно он стоял здесь, а сейчас его нет”. — “Что, украли?”
— “Мы сами не знаем”. — “Тогда будем ждать девятого часа. Уважаемые, присаживайтесь рядом со мной. Скажите мне, если это сейчас произойдет, я имею в виду, что появится свечение, вы все можете подтвердить письменно?” — “Конечно. Вот-вот, начинают исходить первые лучи”. — “Где?” — “Да вот, рядом с нами”. — “Так, всем молчать”.
Земля начала шевелиться, это было заметно, послышалось шипение. Даврий насторожился, но подумал: что это? Сатана выходит из-под земли? Но свечение становилось все ярче и ярче. Все припали к земле, лишь Даврий стоял и смотрел на все происходящее. “Даврий, — пронесся громкий глас из этого свечения,
— Я вижу, что ты человек достойный уважения чисто человеческого. У тебя совесть чиста, как чист и ты. Проведи следствие, как человек благого рассудка”. — “Да, но кто со мной говорит, я хочу знать!” — “Это Я, Иисус Христос”. — “Но я вижу лишь свечение”. — “Ты хочешь увидеть Меня?” — “Да, хочу, ибо для этого я здесь”. — “Хорошо, закрой глаза”. — “Зачем?” — “Чтобы остаться зрячим”. — “Что ж, я закрыл”. — “А сейчас открой”. — “О-о-о, кто ты?” — “Я есть. Сын человеческий Иисус Христос, распятый на этом месте нечестивыми, которые лежат на земле”. Даврий оглянулся, все члены собрания лежали на земле. “Иисус, я поверил во все, но помоги и Ты мне”. — “В чем?” —”Дай мне возможность осознать все и тем более понять, что это и кто Ты?” — “Это явление Божье, а в нем Мое лицо, и Я повторяю: имя Мое — Иисус Христос”. — “Хорошо, хорошо, я все понимаю, но как я докажу там, в Риме?” — “Вот когда доведешь свое дело до конца, тогда и докажешь. Только ничего не бойся, ибо Я вижу все, тем более наблюдаю за всем, что ты, Даврий, делаешь”. — “Знаешь, Иисус, Ты — Бог, я осознаю, но Ты Бог на небе, а мне нужно разобраться с ними на Земле”. — “Я и на небе, и на Земле, и Я помогу тебе, Даврий, только будь справедлив”. — “Хорошо, Иисус, я Тебе обещаю быть таким. Но скажи мне…” В этот момент свечение прекратилось.
“Вставайте, а то застудите свои тела, и кто прочувствовал в себе влагу от тела своего, может идти домой переодеться. Я же иду отдыхать, и завтра с утра начнем все сначала”.
Петр, Мать Мария, Павел и все Ученики вошли в Иерусалим. Население города было наслышано о следствии по поводу распятия Иисуса. Проходя по первым улицам Иерусалима, они услышали об этом.
“Мама Мария, неужели наступает справедливость?”
— “Давид, ой, Павел, рано еще говорить. Ты же сам видишь, как настроены первосвященники”. — “Да, Мама, вижу”. — “Мать Мария, куда нам идти?” — “Петр, идемте к Корнилию, Мне кажется, что Иисус найдет нас там”.
— “Корнилий, здравствуй”. — “Здравствуй, Мария, здравствуйте все. Проходите и располагайтесь так, чтобы всем места хватило. Мария, знаешь?” — “Знаю, Корнилий, и поэтому волнуюсь”.
“Мама, не нужно волноваться, Я здесь”. — “О, Сынок, Иисус, Я заждалась. У Тебя все хорошо?” — “Конечно, ибо худшее осталось в стороне”. — “Иисус, присядь рядом с нами”. — “Да-да, сейчас. Корнилий, не сочти за труд, накорми нас всех”. — “Конечно, Иисус, сию минуту все будет готово”. — “Сынок, мы можем отойти в сторону?” — “Да, Мама”. — “Понимаешь, в последнее время Я стала замечать, что со Мною что-то неладное”. — “Что Ты имеешь в виду, Мама?” — “Голова начала Меня подводить, кошмары преследуют Меня. После Твоего распятия Я живу в страхе”. — “Мама, Я Тебя прекрасно понимаю и все сделаю, чтобы Ты почувствовала себя лучше”. — “Иисус, вот Я думаю: страшно было не распятие, страшное творится сейчас. Посмотри, как зверствует церковь, какие гонения мы переносим”. — “Мама, извини Меня, но произвол будет длиться еще очень долго. Церковь любит деньги, а Я люблю Тебя и Отца нашего, а сейчас, Мама, приложи Мне свою Голову к Моей груди, и все пройдет. Скоро Мне придется вернуться к Отцу, Ты же останешься с Павлом, и в жизни он Тебе заменит Меня. Я понимаю Тебя, Мама, но пока ничего не говори, но я обещаю, как Матери — все будет хорошо, конечно, пока не здесь. Но там будет прекрасно, обещаю Тебе, как Матери Божьей”. — “Иисус, все это хорошо, но Мне будет трудно”. — “Мама, Я же вам говорил, что Я буду все время рядом с вами и Ученики Мои тоже. Не нужно печалиться, ведь на то она и есть жизнь, чтобы переживать И любить и, самое главное, надеяться и ждать”. — “Иисус, извини Меня, просто Мне, как Матери, жалко расставаться с Тобой”. — “Мама Мариам, ведь Ты все прекрасно понимаешь”. — “Да, да, Иисус”. — “Сейчас вот посмотри сюда, кого Ты видишь?” — “Иисус, это же бабушка Рахиль”. — “Мариам, внученька, Бог Ты наш Иисус, я не выдержала и решила прийти к вам и снова успокоить Мариам”. — “Мама, вот видишь, мы же все вместе, только находимся по разные стороны, но это ни о чем не говорит”. — “Хорошо, не нужно Меня больше успокаивать. Я выдержала большее и выдержу еще больше, тем более Мне нужно еще воспитывать Павла”. — “Вот, Мама, и договорились”. — “Бабушка Рахиль! Иисус, где она?” — “Мама, она снова там, где и всем суждено быть”. — “Сынок, если бы в это поверили все люди”. — “Мама, так и будет, поверят с веками, а кто и не поверит, все равно рано или поздно придет туда, откуда он вышел”.
— “Иисус.” — “Да, Корнилий?” — “Давайте приступим к трапезе, а то уже скоро начнет всходить солнце”. — “Что же так время быстро летит? — подумал Иисус, — Корнилий, ты ничего не мудришь?” — “Иисус, как можно”. — “Извини Меня, Я пошутил”.
— “Спасибо, Корнилий, все было вкусно, а сейчас давайте отдыхать, ибо скоро новый день настает”. Утро было ненастным, шел дождь, тянуло прохладой. Никому не хотелось покидать нагретые места. Послышался стук в дверь: “Откройте, откройте”. Корнилий открыл дверь, у входа стояли легионеры. — “Извини нас, сотник, но нам сказали, что у тебя находится Мать того
распятого колдуна”. — “Извините меня, но Ее нет у меня”. — “Нет, пропусти нас, мы должны сами убедиться”. — “Корнилий, не нужно скрывать Меня. Я Мать, но не колдуна, а Бога Иисуса Христа”. — “Ну не имеет значения, нам приказано доставить Тебя к следователю из Рима. Он просил, но не требовал, чтобы Вы пришли к нему”. — “И что же, Я так и пойду под стражей?” — “Да нет, Ты можешь идти сама, то ли впереди нас, в общем, как сочтешь нужным”. — “Хорошо, Я сейчас”. — “Мама Мария!” — “Что, Павел?” — “Я иду с Тобой”. — “Хорошо, сынок, идем. А где же Иисус?” — “Павел, у Него своих дел полно”. — “Хорошо, Мама, идем”.
Даврий целую ночь не мог уснуть. Его посещали разные мысли, он искал выход из создавшегося положения и пока был в растерянности, потом его что-то одолевало, и он стоял рядом с Богом, ибо он Его видел, видел своими глазами. Отречься от этого он не мог. Он думал: почему из-под земли шло такое яркое свечение, трудно все было понять, но нужно было, не для властей, хотя бы для себя. Он понимал, что церковь старается делать из себя что-то необъяснимое, но она лишь прикрывается этим, а здесь факт налицо. То, что видел он, необъяснимое, “то” ничем не прикрывается
— оно явное, как и Он сам, но могущественное и сильное и значит…
“Уважаемый следователь Даврий”. — “Да, да, извини меня, я лишь под утро уснул. Что случилось?” — “Синедрион ждет вас. Тем более — доставлена Мать Иисуса Христа”. — “Идите, я скоро прибуду”.
Собрание было в сборе, вошел Даврий, он как никогда волновался. Ему впервые в жизни представилась такая возможность видеть Божью Мать.
“Где эта женщина, позовите Ее сюда”. Вошли Мать Мария и Павел. “Как Вас звать?” — “Меня — Мать Мария”. — “Я же следователь, по имени Даврий. Кто с вами?” — “Мой сын Павел”. — “Да, но насколько мне известно, у Вас был один Сын, и имя Его Иисус, разве не так?” — “А почему вы говорите, что был? Он есть и сейчас находится где-то рядом с нами”. — “Мать Мария, Вы сможете ответить мне на несколько вопросов?” — “Да, смогу”. — “Но сначала выслушайте меня. Прежде, чем начать следствие, я много общался с жителями Иерусалима и насколько я человек своего дела, я все помню, о чем мне говорили и что говорили о Вашем Сыне. Многие Вас называют Матерью Бога, извините меня, я точен в фактах?” — “Да, уважаемый Даврий”. — “Скажите мне, пожалуйста, все то, о чем мне говорили — не вымысел? Правда?” “Да, правда”. — “Что же, хорошо. Вы себя действительно считаете Матерью Божьей?” — “Да, считаю и не только, ибо это есть Я”. — “Рядом с Вами стоит Ваш сын Иисус?” — “Да, Мой сын, но только не Иисус, а Павел, усыновленный Мною”. — “И давно Вы его усыновили?” — “Давно”. — “Именно когда?”
— “А в тот момент, когда по решению этого собрания убили его мать, а точнее, обезглавили”. — “Да, прискорбно. Мне не хочется Вас сильно беспокоить, но все-таки ответьте мне: Вы видели смерть Вашего Сына Иисуса?” — “Да, видела”. — “И что же Он, воскрес?” — “Вы убедитесь скоро сами”. — “Что Вы имеете в виду?” — “То, что Он в любую минуту может появиться здесь”. — “Я согласен с Вами, Мать Мария, ибо кое-что я уже видел и признаю. Скажите, были ли на Вас гонения?” — “А почему были, они до сих пор есть. Мне просто некуда деваться от этого”.
— “Хорошо, раз Ваш Сын Бог, то почему Он не поможет Вам? Насколько я понимаю, Бог — сверхъестество”. — “Я поняла, о чем вы подумали, но на то Он и Бог, чтобы видеть, где есть справедливость, а где просто применение власти. Да и Я, как Мать, не буду просить Его о помощи, ибо чему суждено быть, тому и быть. А там, о чем проповедовал Мой Сын, на Мой взгляд, все будет иначе”. — “Вы уверены?” — “Да, уверена, ибо видела то, что никто из вас не видел”. — “Другой мир?” — “Да, другой мир, он прекрасный и не такой, как здесь. Вот вы посмотрите на духовенство, что они сделали, чтобы спасти истинного Бога. Да ничего. Сидят здесь ожиревшие и радуются. Но Мой Сын всегда говорил: горе вам, богатые”. — “Хорошо, Мать Мария, успокойтесь, я Вас еще раз призываю к спокойствию. Мне хочется понять, допустим, если есть Другой мир, то почему вы не уйдете все туда?” — “Уйти, оставив безобразие на Земле — будет не по-Божьему, ибо Бог создал свое дитя, Он должен и воспитать его до конца, и когда дитя созреет, то оно поймет, что есть что”.
— “Вы правы, и я с Вами согласен. Ответьте мне: кого Вы считаете виновным в смерти Вашего Сына Иисуса?” — “Отдельное лицо Я назвать не могу, все виновны, ибо все были слабы пред Моим Сыном и Богом. Я имею в виду, слабы Духом своим, поэтому Его и распяли”. — “Значит, конкретное лицо Вы не можете назвать?” — “Почему, могу, лицо одно — люди, которые просто не понимают, кто они и зачем они, и Я снова повторяю: у них одно лицо, те же, кто понял Истину и Сына Моего — это другое лицо — нежное и доброе, и к таким Мой Сын всегда придет на помощь”. — “Как-то не получается у нас разговор. Я имею в виду конкретные лица, которые самым прямым образом были причастны к смерти Иисуса?” — “Да, были и такие, но их уже нет, они там, но многие еще и остались, но они тоже уйдут туда”. — “Их будут убивать? Это месть?” — “Нет, нет, никакой мести, справедливость восторжествует, вот и все, что Я этим хотела сказать”. — “Я понял так: справедливость со стороны Бога, Вы это имели в виду?” — “Да, именно”.
“Что же, уважаемое собрание, попрошу вас, оставьте нас наедине с этой женщиной”. — “Уважаемый Даврий, это произвол”. — “Нет — это перерыв, отдохните, а я должен наедине поговорить с Матерью Марией”. С недовольством и шумом собрание удалилось.
“Мать Мария, я все понимаю и ничего не понимаю, но хочу до конца понять все. Ответьте мне: Иисус — Бог?” — “Да”. — “Небеса — Другой мир?” — “Да”. — “Значит, человек бессмертен?” — “Да”. — “Но ведь тело предают земле?” — “Но лишь тело”.
— “Вы имеете в виду, что еще что-то остается?” — “Душа, Дух Святой остается и продолжает жить в Царствии Небесном”. — “Можно ли мне встретиться с Вашим Сыном?” — “Я спрошу Его, если Он сочтет нужным, то Он сам вас и найдет”. — “Я видел Его, но мне хочется поговорить с Ним с глазу на глаз”. — “Я скажу Ему”. — “И еще. Мать Мария, лично я попрошу Вас, поберегите себя, потому что я вижу, что собрание лукавит и скрывает что-то от меня. Но если Бог видит, значит они губят себя. Я Вас больше беспокоить не буду, можете спокойно идти домой, но я горю желанием снова встретиться с Вами и Вашим Сыном”. — “Я вижу, вы человек доброжелательный, большое вам спасибо за это”. — “Еще я Вас попрошу: посоветуйте мне, с кем еще можно поговорить о Вашем Сыне, только тайно”. — “Это сотник Корнилий, с ним вы и сможете поговорить”. — “Что ж, Матерь Божья, я не прощаюсь с Вами”. — “Идем, Павел”.
— “Мама Мария, на мой взгляд, этот человек очень хороший, и, главное, он правдивый”. — “Да, Павел, и среди тех людей, у которых власть в руках, есть хорошие, но их очень мало. Ты обратил внимание, как на нас смотрело собрание, они готовы были съесть нас заживо, но они молчали, а молчание — это тоже нечто страшное”. — “Мама, не бойся, я буду все время рядом с Тобою и Иисус тоже, а с Ним нам ничего не будет страшно”. — “Павел, ты молодец. Идем скорей, Мне хочется побыстрее увидеть Иисуса”. — “Мама, Я здесь и иду рядом с вами, и слушаю вас, и все время находился рядом с вами”. — “Иисус, Сынок, Ты непредсказуем”. — “Но это же хорошо”. — “Что Ты можешь Мне сказать о следователе?” — “Мама, Я с ним встречусь, ибо вижу его настойчивость и тем более чисто человеческое любопытство. Идемте, Ученики, наверное, заждались нас”.
Даврий ушел отдыхать. Синедрион, все члены его вели свои разговоры, они возмущались Даврием: “Он стоит полностью на стороне Иисуса, и почему он ни разу не вызвал на следствие Ирода и Пилата, здесь что-то не то. Может, давайте отравим его”. — “Уважаемые, не забывайте о том, что Иисус всегда рядом и появляется неожиданно. Да кто из нас и решится на это? А вообще, где он питается и чем, нам никому не известно. Разве что с водой ему подать яд”.
Даврий думал: я копнул глубоко, а это говорит о том, что нужно быть осторожным во всем. Не хочу я умереть, не познав настоящей истины, обидно будет там, в Царствии Небесном, — он взглянул на небо, — Жизнь, Иисус, Смерть, Бессмертие — что это? А что, если поставить все наоборот — Бессмертие, Смерть, Иисус, и снова получается Жизнь — значит в круге едино одно — Жизнь или бессмертие, но это же одно и то же, как все интересно. Ладно, буду предельно осторожным, честным и справедливым и не уеду в Рим, пока не закончу очень трудное дело. И, если есть Бог, значит, Он мне поможет, и я буду надеяться не только на себя, но и на Всевышнего. Да пусть Он меня простит за мою назойливость и пожелает мне удачи. Я Мать Марию, по глазам Ее вижу, что она женщина необыкновенная. Выдержать такое — не каждая женщина сможет. Большое Ей спасибо, что Она родила всем нам такого Сына, Сына Бога, ибо я видел в свечении, наверное, воистину все Божье. Еще мне следует поговорить с сотником Корнилием. Интересно, что он мне расскажет, ему-то я должен тоже поверить сполна.
“Клавдия!” — “Что, дорогой ты мой?” — “Что-то мне не по себе, голова кругом идет”. — “Понтий, после таких доз она вообще может упасть с плеч твоих”. — “Я вчера наговорил Антипе много неприятностей, и мне следует извиниться пред ним”. — “Смотри, какой культурный нашелся. Что ж, ступай и извиняйся, вы уже с ним совсем с ума посходили. Так вам и надо”. В опочивальню вошел слуга. — “Прибыл Ирод, что прикажете делать?” — “Сейчас я выйду к нему. О, явился обиженный”. — “Клавдия, замолчи, прошу тебя, мне сейчас не до твоих поучений. Антипа, извини меня за вчерашнее, мне стыдно”. — “Ладно. Понтий, ты не задумывался над тем, почему следователь нас до сих пор не вызвал к себе?” — “Некогда мне было думать”. — “А я все время думаю и боюсь этого молчания”. — “Давай, Антипа, вина выпьем, и все пройдет”. — “Понтий, разве сейчас до вина?”
— “Антипа, мне уже все равно, а тут еще впридачу спина болит. Это ты меня так?” — “Я, Понтий, я, по твоей просьбе”. — “Ха-ха, но я больше просить не буду тебя”.
— “Понтий, давай обсудим, как нам следует вести себя у следователя”. — “Вот как раз, Антипа, делать этого не будем. Допустим, мы обсудим, как нам вести себя, а на следствии получится все иначе”. — “Да, Понтий, ты прав. Мне сказали, что следователь очень придиристый и ни на какие взятки не пойдет. Знать бы нам, о чем он говорил с Матерью Иисуса, тогда бы легче было нам”.
— “Антипа, не ищи облегчения в содеянном нами. Как бы ни было, мы причастны к распятию Иисуса. Как бы ни рассуждали — мы виновны получается так или этак — нет нам прощения ни от Бога, ни от черта. Зачем они только и сотворили эту жизнь, по мне лучше бы не было ничего, а то вот теперь приходится маяться и разбираться в своих поступках. Вот посмотри, Антипа, сколько ходит пророков и знахарей, поди разберись, кто из них Бог, а каждый из них проповедует свое, и никто не отступит ни на шаг от своих учений, так же и Иисус. Хотя да, Он оказался Богом, остальные прошли стороной. Как оно так и получается, вот именно попали на Сына Божьего. Ну, Сафаит, если я его там встречу, я все время буду плевать ему в лицо”. — “Погоди, Понтий, давай лучше найдем Иисуса и поговорим с Ним начистоту”. — “Антипа, где мы Его найдем?” — “Посетим Матерь Марию, и она скажет, где нам Его искать”. — “Нет, Антипа, мне стыдно просить женщину, у которой мы отняли единственного Сына”. — “Тогда, Понтий, я возвращаюсь домой, мне нужно отправлять Иродиаду с Соломией”. — “Что, все-таки ты решил уехать?” — “Да, Понтий, не могу я жить в этом городе, он меня давит со всех сторон, и я боюсь быть раздавленным. Мне кажется, что весь Иерусалим мстит мне”. — “Антипа, та месть тебя будет преследовать везде, пойми, Сын Божий был послан не для одного Иерусалима, а для всей Земли, и из этого значит, что вся Земля — Его владения и Он Духовный Царь над ними, и в Его владениях живем и мы со своими гордыми рожами, Антипа, извини меня. Правда, я чуть краше выгляжу от тебя, ибо ты сейчас стоишь предо мной, как покойник, да и то у покойника лицо краше, чем у тебя”. — “Понтий, ты что, издеваешься надо мной?” — “А ты как думал? Сам хочешь сбежать, а меня оставить на произвол, нет, не судьбы моей, а совести моей. Да еще с такой женой. Она меня живьем доедает. Господи, помилуй нас всех грешных и не дай нас в обиду, как мы отдали Твоего Сына”. — “Но разве словами, Понтий, можно помочь своему горю? Делами надо, делами”. — “Представляешь, Антипа, пройдет много веков, что люди о нас с тобой будут говорить? Ведь только наши имена задействованы в грешном деле, не следователя, не кесаря, а наши с тобой. Мне, наверное, и в бессмертии страшно будет, а помнишь ли ты глаза Иисуса пред тем, как озверевшая толпа повела Его на лобное место? Я лично, Антипа, помню. Эти глаза до сих пор предо мной стоят. Сейчас, конечно, вид у Него совсем другой, но уже тогда эти глаза навели на меня страх, только я скрывал от всех”. — “Да, Понтий, я тоже все помню: каждое Его движение и слово, а ведь из Его глаз ни одной слезинки не появилось, и Он не просил помилования и прощения”. — “Да, да, Антипа, если бы это коснулось нас, то я представляю, как бы мы выглядели да и орали, как свиньи резаные. Еще я понял, что торжествуем мы в своем величии до поры до времени, а потом наступает время покаяний, а мы и этого нормально не можем делать. Я вот, думаю, если бы мою Клавдию сейчас поставили на место следователя, то нас бы уже не было в живых вместе со всем почтеннейшим синедрионом. Давай, Антипа, все же выпьем вина, а то у меня не только спина, а и голова трещит, как старая колесница”.
— “Мать Мария!” — “Я слушаю тебя, Петр”. — “Что следователь хотел от Тебя?” — “Знаете, дорогие мои, следователь оказался хорошим человеком. Мое чутье Мне подсказывает”. — “Да, Мама, Ты права”. — “Иисус, Сынок, он хочет с Тобой встретиться”. — “Мама, Я все слышал и с ним встречусь, но еще не время. Ему нужно пока разобраться с самим собой, Я повторяю, он человек достойный своего призвания”. — “Вот если бы все люди были такими”. — “Да, Павел, ты прав, только справедливость украшает все хорошее в человеке и делает его преданным всем людям и Богу. Ты убедился, ибо все недостойные уже ушли, жаль Мне только Варавву, но Я отдаю ему должное в том, что он был человеком сильной воли, и характер его был тверже любого камня. Павел, пожалуйста, найди Мне Иоанна, Мне нужно с ним поговорить”. — “Учитель, он на улице. Ты можешь выйти к нему”. — “Спасибо, Павел”. Иоанн стоял, по нему было видно, что он о чем-то думает. Иисус не стал его окликать. Он смотрел на него и тоже думал: “Иоанн, Иоанн, тебе предстоит огромный труд и очень беспоко…”
— “Учитель, Ты?” — “Да, Иоанн”. — “Извини меня, Учитель, я задумался”. — “О чем, если не секрет?” — “О жизни своей, Твоей да и всех остальных. Думаю, вот пройдет ну двадцать пять веков, что будет тогда на Земле? Какими будут люди? Интересно посмотреть на все”. — “Иоанн, но ты же видел”. — “Учитель, но то же было в “зеркале”, а мне бы хотелось пройти по улицам тех городов, что я видел, поговорить с теми людьми, что там живут”. Иисус улыбнулся и обнял Иоанна. “Брат ты Мой, все, о чем ты мечтаешь, все сбудется, все будет так: пройдешь ты по этим улицам, поговоришь с людьми, испробуешь плод наслаждения духовного, но ни в одну церковь ты не войдешь”. — “Почему, Учитель?” — “Иоанн, не сочтешь нужным. Сейчас видишь, что творится в духовных храмах. Не по себе становится”. — “Учитель, значит наш труд напрасный? Ведь сколько страданий мы перенесли”. — “Нет, Иоанн, не напрасный труд, мы дали толчок, и этим толчком опрокинули идола с постамента, и вот с этого момента будем смотреть, как люди будут относиться к новшеству”. — “Учитель, извини меня, но быть наблюдателем нежелательно”.
— “Почему наблюдателем, у нас будет очень много работы, тем более на Земле будут рождаться люди, которые все свои силы будут отдавать на то, чтобы воспеть нас. Пусть их будет сравнительно немного, но они будут, ты убедишься. На их плечах будет Мой крест и, если они его изберут, то будут стоять на своем до самого пришествия Царствия Небесного”. — “Спасибо, Учитель, Ты меня успокоил”. — “Ничего, Иоанн, Меня когда-то тоже одолевали черные мысли, и Мне тоже было трудно, но вида Я не подавал, что Мне тяжело. Со временем все проходило, и Я снова вливался в то русло, от которого немножко уходил в сторону. Вспомни, как твой первый Учитель Иоанн Креститель говорил: блажен тот, кто почитает в своей душе Бога, Бога истинного, телесного и духовного”. — “Да, Учитель, я помню его слова и помню то, что он говорил мне: Иоанн, небо и земля, дух и тело — едины, как одно целое, и в этом весь смысл строения Божьего. Иисус, что мне делать дальше, я чувствую, что моя душа не дает мне покоя, она рвется наружу, она что-то хочет. А мне пока не понять, как ее и чем ее удовлетворить”.
— “Скоро Я отойду в Царствие Божье, ты же, Иоанн, пред тем как Мне уйти, снова посетишь тот шар, получишь напутствие и примешься за свое дело. В деле ты и найдешь успокоение души своей. Тебе сразу станет легче”. — “Вот еще что, Иисус, Ты уйдешь, и я лично боюсь за Давида, извини, Павла, ибо чувствую, что гонения на нас усилятся”. — “Иоанн, об этом не думай, Я все сделаю, чтобы гонения обошли Павла стороной, для Меня главное, что Павел очень многое знает и его труды будут чтить не меньше твоих, Иоанн”.
— “Да, Учитель, время так быстро летит, и Тебе скоро нужно быть там”, — Иоанн поднял голову к Небесам.
— “Иоанн, в то же время Я буду и здесь, правда, невидим, но кто захочет Меня увидеть или услышать, к тому Я приду без всяких колебаний”. — “Но это лишь пока нам понятно”. — “Иоанн, все поймут и изберут для себя то, что возрадует их душу”.
— “Наставник, извини меня”. — “Петр, что-то…” — “Нет, нет, Наставник, можно мне присоединиться к вам?”
— “Конечно, Петр, позови всех остальных тоже сюда”.
Даврий в это время отдыхал, и пригрезилось ему, что очень старая женщина поднесла собаке испить воды, вода была прозрачная, собака долго не подходила к воде, после подошла и лапой перевернула сосуд. Из сосуда вместо воды полилась кровь. Собака стояла и смотрела. Даврий во сне чувствовал, что она смотрит на него, и взгляд у нее был молящий, и она как бы говорила: не пей, не пей от преподнесенного. Он вскочил: да что же такое, неужели это предупреждение? Если так, значит они уже затеяли против меня черное дело, и посему следует считать с уверенностью, что они тоже причастны к смерти Иисуса. Вода была чистой, прозрачной, но кровь красного цвета, и из сосуда вылилось очень много крови, значит, следует, что синедрион — сосуд, который до краев наполнен жестокостью и несправедливостью. Меня же они считают за собаку, но кто же та старушка в черном, о Боже, да это же сама смерть. Но почему смерть меня предупредила, а никто другой, а может, она хочет, чтобы весь синедрион я упрятал в тюрьму. О, хватит, сон есть сон, а дело есть дело. Раньше со мной такого никогда не происходило, сейчас же одолевает все темное и грязное, но витает надо мной — факт. И если бы Иисус не был Богом, значит этого не было бы тоже. Это закономерность со стороны всего здравого. Побыстрее мне бы встретиться с Иисусом.
Даврий вошел в палату, между членами собрания велся шумный разговор. Они делали вид, что не замечают Даврия. “Успокойтесь, нужно приступать к работе. Многие из вас знают сотника Корнилия, мне срочно нужно видеть его, а пока он придет сюда, я хочу услышать ваше мнение по поводу следствия, которое я веду. Что вы можете мне сказать?” — “Уважаемый следователь, вот как раз мы и спорили по этому поводу”. — “И до чего же дошли?” — “Мы чувствуем, что вы нам не верите и стараетесь унизить наше положение”. — “Да, в одном вы правы, во втором пока ошибаетесь. Я лично хочу все познать, а не унизить, хотя когда я все познаю, то, возможно, последует и то, о чем вы говорите. Я думаю: если Иерусалим осудил самого Бога, то я, как представитель власти Рима, могу осудить лишь несколько человек, причастных к этому. У меня есть свои права, они выдуманы не мной, думаю, людьми умнее вас. Я вас не унижаю, да и нет у меня такого желания, поймите меня только правильно. Если вы ни в чем не виновны, то и не стоит так сильно волноваться. Думаю, что я говорю правильно, и волей-неволей вы должны согласиться со мной”. — “Согласиться мы сможем, но не во всем, ибо думаем, что вы человек, который принадлежит язычеству или вере идолопоклонничества”. — “Я тоже раньше так думал, но сейчас я все свои мысли и весь свой нрав изменил, ибо увидел нечто потустороннее, я имею в виду, что Он, Иисус, для меня есть что-то потустороннее точно так же, как и я для Него да и для всех, ушедших в мир иной, но это пока мои домыслы. А мне, уважаемые, нужны факты и факты. Но если среди вас я найду виновных, то уже будет не унижение, а наказание. Я пока так думаю. Это мое мнение. Не за то, что вы убили Бога, а за то, что вы скрыли его существование, думаю, что вы со мной будете согласны, одним словом говоря: следствие веду я, так что не препятствуйте мне. Если же кому я не нравлюсь, то можете жаловаться в Рим, именно на меня, но я все равно до конца буду стоять на своем. И об этом вам не следует забывать. А сейчас все можете быть свободны, мне нужно побывать в Вифании и Иерихоне”. — “Может, вам нужны сопровождающие?” — “Да нет, я обойдусь без таковых”. — “Что ж, Даврий, смотрите, вам видней”. Даврий покинул собрание. Он шел улицами Иерусалима, не замечая никого. “Но что со мной, куда я иду, ведь нужно вести дело, а я гуляю, как бездельник”. Даврий остановился посреди улицы, было многолюдно. Он спросил у одного из прохожих: “Скажите мне, где живет сотник Корнилий?” Прохожий улыбнулся. “Зачем вы спрашиваете это, ведь вы стоите прямо у дома сотника. Даврий покраснел. “Извините меня”. — “Вы, наверное, много вина выпили, ибо у вас такой вид”.
— “Да-да-да, спасибо”. — “Если бы ты, прохожий, выпил то, что пью я, копаясь в этом запутанном деле, то ты бы уже умер”, — подумал Даврий.
Дверь была не заперта. Даврий без стука зашел в жилище. “Здесь есть кто?” — “Конечно, есть”. — “Извините меня, я без стука. Мне нужен сотник Корнилий”.
— “Это я”. — “Здравствуйте”. — “Здравствуйте. Вы следователь из Рима?” — “Хм, как вы догадались?” — “По одеяниям вашим не трудно догадаться, кто вошел в дом ко мне”. — “Скажите, Корнилий, я смогу поговорить с вами откровенно, не как следователь, а как человек с человеком?” — “Ну, если вы с добрыми намерениями, то почему бы и не поговорить”. — “Мое имя Даврий, я веду следствие”. — “Да-да, я все знаю”. — “И вот как человек хочу добраться до настоящей истины и все понять, что здесь происходило. И тем более, как происходило”. — “Знаешь, Даврий, я собрался на охоту, ты не против отправиться со мной, так будет легче нам беседовать”. — “Да, я не против, тем более мне нужно развеяться”. — “Вот и хорошо. Лошади у меня есть, и пес хороший, который мне помогает во время охоты”. — “Скажи, Корнилий, мы сможем посетить с тобой Вифанию и Иерихон?”. — “Конечно, Даврий”. — “Что ж, тогда в путь”. — “Нет, Даврий, сначала вот тебе мои одеяния, переоденься, ибо в таком виде… — Даврий посмотрел на себя, — ты будешь выглядеть…” — “Корнилий, я все понял, и я рад, что мы с тобой нашли общий язык”. — “Даврий, я человека по глазам могу определить, какой он, ибо за свою жизнь сотника я повидал очень много людей”. — “Корнилий, я согласен с тобой, но хочу от тебя побольше узнать об одном из виденных тобой”. — “Имеешь в виду Иисуса Христа?” — “Именно Его, Корнилий. Я-то Его тоже видел, но поговорить мне не довелось, ибо видение для меня было неожиданным”. Корнилий улыбнулся. “Даврий, последнее время для меня эти встречи тоже являются неожиданностью”. — “Что ж, в путь, в пути обо всем и поговорим”.
В направлении Вифании скакали на лошадях двое наездников. Впереди бежал пес. Глядя со стороны, можно было подумать: охотники, но на самом деле были люди, ищущие настоящую истину среди тех людей, что общались с Иисусом, и среди тех, кто Его предал распятию — самому низкому унижению и что ни на есть страшным мукам. Боль Господня витала над всей Землей. Для скачущих всадников она не была заметна, но она присутствовала в их сердцах и их добрых мыслях. Бог Иисус был рядом с ними и не перечил им ни в чем, лишь помогал и делал их путь безопасным.
“Корнилий, скажи мне: давно ли ты познакомился с Иисусом?” — “Да, Даврий, очень давно. Я и сейчас от Него не отрекаюсь, ибо встречался с Ним и говорил точно так, вот как сейчас с тобой я говорю”.
— “Ты с первых дней знакомства с Ним верил Ему, как Богу?” — “Знаешь, Даврий, как Богу, наверное, нет. Ты же знаешь, что служило для нас Богом: идол и только. Но он из меди. А в этом случае я встретился с живым человеком, творившим нечто необыкновенное”. — “И ты видел чудеса?” — “Конечно, и не один раз”. — “Было интересно?” — “Даврий, не то слово, ибо на моих глазах заново рождались люди, или, другими словами говоря, из них как бы вытеснялось что-то нечистое, и человек наполнялся новыми силами. Это было заметно даже очень простому человеку”. — “Ты считаешь, что чудесами Он завоевал среди людей славу Бога?” — “Да нет, не только. Он был человеком очень грамотным, умным, и мне однажды показалось, что Он живет не в своем времени”. — “Корнилий, о чем ты?” — “Я имею в виду, если бы Он родился где-то там впереди на несколько веков, то с Ним бы все было иначе, а может быть, и хуже. Кто знает, что будет впереди нас. Но я лично доволен тем, что Он воскрес и является пред нами, как из сказки”.
— “Корнилий, ты интересно рассуждаешь”. — “Мне легко с тобой говорить о Нем”. — “Только синедрион что-то от меня хочет скрыть”. — “Даврий, когда человек честно зарабатывает себе на хлеб, он всегда будет чист и откровенен, а кто питается, отнимая хлеб и лукавит пред зарабатывающим, от того жди неприятности. Думаю, что ты догадался, о ком я говорю и с кем сравниваю”. — “Да, Корнилий, я все понял и поэтому опасаюсь собрания и ищу таких людей, как ты. По тебе видно, Корнилий, что ты ничего не утаиваешь от меня, это меня радует и придает больше сил. Я говорил с Матерью Иисуса и сразу подумал, что верить я Ей должен сполна, ибо такая женщина на обман не способна. Но я еще не беседовал с Иродом и Пилатом, и мне интересно, что они “запоют”. — “Даврий, они очень избалованы своими привилегиями, хотя в последнее время я стал замечать, что они изменились”. Даврий переспросил: “Изменились или хотят это показать?”
— “Да нет, после распятия Иисуса они стали другими”. — “Корнилий, они каким-то образом причастны к смерти Иисуса?” — “Мне трудно ответить, хотя они могли изменить ход событий. А тут видишь, синедрион был так агрессивно настроен против Иисуса, в общем, трудно из этого сделать какое-либо заключение. Хотя, на мой взгляд, виновны все люди, ибо они не признали Его, как своего Бога и распяли Его, как разбойника. Даврий, мне не хочется сейчас вспоминать тот день, мне кажется, что страшнее того дня уже ничего не может быть на белом свете”. — “Корнилий, давай остановимся и немного отдохнем. Устал я что-то, да и голову всякие мысли одолевают. Последнее время я на одних мыслях и живу”. — “Что ж, давай присядем. Здесь место очень красивое. У меня есть немного вина”. — “Корнилий, я не против выпить, пусть усталость покинет меня”. Корнилий, немного выпив вина, посмотрел на Даврия, тот сидел задумавшись. “Даврий, в чем дело?”
— “Да нет, так, что-то пригрезилось”. — “Если не секрет, что именно?” — “А ты разве ничего не заметил?” — “Нет”. — “Значит мне показалось, будто бы старушка прошла мимо нас”. Корнилий посмотрел по сторонам. “Да нет здесь никого”. — “Ладно, Корнилий”. К Даврию подошел пес Корнилия и долго смотрел ему в глаза. Боже, вот оно что, неужели мой кошмарный сон рядом со мной витает? Да, но ведь Корнилий не может меня отравить. Вино мы пили из одного сосуда, ели одну и ту же рыбу, но почему пес смотрит на меня так умоляюще? По нему видно, что он пытается мне в чем-то помочь. Но что может сделать пес?” — “Даврий…, Даврий!” — “Что, Корнилий?” — “Да что с тобой?” — “Нет, нет, ничего, вино мозги мои затронуло”. Корнилий засмеялся. “Да ты же почти не пил”.
— “Все равно я ослаб, я ведь вообще не пью, но чувствую, ведя это дело, могу и запить”. — “Хорошо, вставай, давай продолжим путь, до Вифании совсем близко осталось”. — “Корнилий, знаешь, жизнь наша интересная вещь, если ее можно так назвать”. — “А я бы добавил еще — и очень запутанная и порой непонятная”. — “Да, Корнилий, ты прав, и я попрошу тебя, в Вифании никому из людей не говори, кто я, я тоже не буду представляться следователем. Хочу как человек поговорить с людьми”. — “Я согласен с тобой”. Они двигались улицами Вифании. “Корнилий, давай вот здесь остановимся”. — “Где?” — “Да вот там, где много людей”. Привязав лошадей, они смешались с людской толпой. Даврий прислушивался ко всем, он хотел услышать хотя бы одно слово об Иисусе, но никто о Нем не говорил. В стороне стояли четыре старца и о чем-то спорили. Даврий подошел к ним. “Извините меня, уважаемые, что я перебиваю ваш разговор”.
— “Что ты хочешь от нас?” — “Помогите мне, если сможете”. — “В чем?” — “Слышали ли вы об Иисусе из Назарета?” — “Да, слышали”. — “А не подскажете, где мне Его можно найти?” Старцы удивленно посмотрели на Даврия. — “Ну, это не трудно”, — и вчетвером подняли руки к Небесам. —”Уважаемые, я вас не понял!?” “А что здесь непонятного, Он распят священниками”. — “Но я слышал, что Он воскрес”.
— “Мы тоже слышали, но не видели Его”. — “А до распятия вы Его видели?” — “Да, и не один раз. Какие Он чудеса творил!” — “А правду говорят, что Он здесь, в Вифании, мертвого воскресил?” — “Конечно, правда, Лазаря Он поднял из мертвых на наших глазах”. — “И вы не испугались?” — “Как бы не так, в нашем-то возрасте так бегать ни один молодой человек не смог бы, как бежали мы”. Даврий улыбнулся. — “Да, я все понимаю, видеть такое не каждый день приходится”. — “А почему вы так нас усердно спрашиваете об Иисусе?” — “Вообще-то из-за своего любопытства. На мой взгляд, на Земле таких людей мало, каким был Иисус”. — “А на наш взгляд, Он был единственным. Конечно, есть и некие, которые хотят подражать Ему, но это самые обыкновенные шарлатаны, а Он был настоящий Бог”. — “Что ж, уважаемые, спасибо вам. Корнилий, мне других уверений не нужно. Давай вернемся в Иерусалим”. — “А как же Иерихон?” — “Нет, Корнилий, я решил вернуться в Иерусалим”. — “Что ж, быть по- твоему”. — “Понимаешь, Корнилий, мне нужно срочно поговорить с Иродом, и Пилатом”.
— “Антипа!” — “Понтий, я не ожидал тебя”. — “Одевайся, наш черед настал”. — “Именно какой?”
— “Какой, какой, следователь вызывает нас”. — “Понтий, у меня с утра такое настроение было, а ты испортил его”. — “Так что, пойти и сказать ему пусть подождет, пока у тебя настроение появится?” — “Ты меня не понял”. — “Идем, Антипа, нам деваться некуда”. — “Идем, Понтий, идем”. — “Антипа, смотри держись и ничего лишнего не говори”.
— “Здравствуйте, я из Рима, имя мое Даврий”. — “Мое — Понтий”. — “Мое — Антипа”. — “Вы знаете, по какому пово…” — “Да-да, мы все знаем”. — “Что ж, присядьте и сразу начнем с самого главного. Вы считаете себя виновными в смерти Иисуса?” — “Да”. — “Нет-нет”. — “Я вас не понял, все-таки да или нет?”— “Антипа, успокойся. Да, мы считаем, что виновны в смерти Бога”. Даврий посмотрел на них. “Вот так, даже вы утверждаете, что Он был Богом”. — “Конечно, ибо Он нам помогал”. — “Ну, а вы Его и отблагодарили, получается, что так. Знаете, а лично у меня сложилось такое мнение, что в этом случае больше всего виновен…”
— Даврий задумался. Антипа не выдержал. “Нет-нет, не я”. — “А я этого и не говорил, я лишь думаю, что синедрион больше причастен, чем вы”. — “Конечно, синедрион виновен”, — закричал Антипа. “Но вы же только что утверждали, что вы виновны”. — “Понимаешь, Даврий, мы могли бы каким-то образом помешать, но оказались бессильными, ибо собрание подкупило многих, и здесь большую роль сыграл наш несправедливый закон или обычаи несправедливости, поэтому распяли не разбойника, а Бога. Вот в нашем бессилии мы и считаем себя виновными”. — “Вы — цари, и можете мне не отвечать на этот вопрос, но мне хочется от вас услышать одно: Иисус действительно был необыкновенен, как человек?” — “Знаете, Даврий, если бы все было иначе, мы бы не стояли здесь и не отвечали на вопросы. Понимаете, нам вспоминать страшно ту пятницу, когда внезапно все потемнело, вокруг все гремело”. — “Так-так, значит, вы только в тот день поняли, что Он был Богом?” — “В принципе да. Хотя и раньше уже догадывались, что в Нем присутствует что-то неземное. А тут еще “луна”, опускавшаяся рядом с Иерусалимом”. — “Вы лично видели “луну”?” —”Да, видел”, — ответил Понтий. — “То была та Луна, которая светится по ночам?” — “Нет, та так и осталась на небесах”. — “О-о, мне непонятно, у нас что, две Луны?” — “Я вам тоже не могу ничего объяснить”. — “Скажите мне, а Иисус пред своим приговором просился, умолял кого-либо из вас о том, чтобы Его не казнили? Ну, наконец, плакал ли Он?” — “Нет, этого от Него мы не слышали, но глаза у Него были — нам даже сейчас страшно их представить, ибо становится не по себе. Это был не только Бог, но и человек сильной души и воли”. — “А почему был?” — “Да, Даврий, вы правы, ибо после распятия мы встречались с Ним”. — “А кто тело Иисуса снимал с креста и отдал погребению?” — “Иосиф из Аримофеи”. — “Я могу с ним встретиться?” — “Конечно, можете”. — “Что ж, пошлите за ним слуг своих”. — “Хорошо”. — “Уважаемые Антипа и Понтий, когда я закончу это дело, мне придется взять вас собой в Рим, виновны вы или нет. Хотя, я думаю, что нет. Виновны вы лишь в одном — в том, что скрыли все от верховных властей”. — “Что ж, мы не против держать ответ пред властями и чем быстрее, тем лучше, ибо мы будем спокойны”. — “Как сказать… Хорошо, на сегодня вы свободны, а завтра пусть ко мне доставят Иосифа. Ну, конечно, и вы придете”.
— “Антипа, Антипа!” — “Что, Понтий?” — “Понимаешь, следователь не так страшен. Интересно знать, что ждет нас в Риме?” — “Понтий, конечно же, не застолье”.
— “Царь есть царь, для него казнить что нищего, что Бога — все одно, ибо он есть царь, но ведь он тоже человек и должен понимать, кто есть кто, — думал Даврий, — изо всех, опрошенных, мне близки по моему духу лишь Мать Иисуса и сотник Корнилий. Они откровенны со мной, мне с ними легко не только общаться, но и находиться рядом с ними. Посмотрю, что из себя представляет Иосиф. Он непосредственный участник погребальной процессии, он в руках своих держал тело Иисуса, он снимал Его с креста, а это о чем-то уже говорит… Как быстро время летит, не заметил, как и ночь наступила, буду отдыхать”.
— “Отец, мама, да вы же ведь умерли”. — “Сынок, Даврий, нет, мы живы”. — “Но как же?” — “Очень просто, мы находимся у Бога”. — “У Бога?” — “Да, у Всевышнего на небесах”. — “Родители, о чем вы говорите?” — “О том, сынок, что говорил людям Иисус Христос. Мы, твои родители, пришли к тебе, чтобы предупредить тебя: будь осторожен, а самое главное справедлив”. — “Да, но я уже это от кого-то слышал”.
— “Не лишне выслушать еще раз”. — “Ну хотя бы вы сможете мне объяснить, что происходит? Ведь я помню, как и вы отдавали дань уважения идолам”. — “Даврий, мы ошибались”. — “О Боже, где же истина?”
— “В душе твоей, которая находится в теле твоем”.
— “Да, но я ее не вижу”. — “Ты имеешь в виду душу?” — “Да, душу”. — “Рано тебе еще видеть ее, но прислушаться к ней ты должен”. — “Если бы я знал, как это делать”. — “Сынок, как ты думаешь, зачем тебе дана голова?” — Ну, чтобы думать”. — “И не только, Даврий, но еще, чтобы и видеть все, окружающее тебя”. — “Вам легко говорить, а мне нужно разобраться не только в этом деле, но уже и в самом себе”. — “Что ж, не спеши, у тебя все получится”. — “Ну, спасибо вам за все”. Даврий почувствовал сильное тепло, которое согревало ему лицо, он открыл глаза, солнце было уже высоко и согревало все живое. “Господи, это был только сон, но почему мне казалось, что все происходит наяву. Думаю, что время всех нас рассудит и докажет нам все то, в чем мы часто не находим ответа для себя и творим черт его знает что. Интересно, почему черт знает все, а Бог тогда где? Кто же из них сильнее и умнее? Нет, с меня хватит, нужно идти”.
— “Павел!” — Да, Мама Мария”. — “Чем ты занимаешься?” — “Понимаешь, Мама, та небесная Книга научила меня говорить на двух языках, тем более писать, и я вот только недавно обнаружил все это в себе”. — “Павел, это очень интересно”.
— “Мама!” — “Иисус, Сынок, где Ты так долго пропадал?” — “Тебе показалось, что долго. Павел!” — “Да, Иисус”. — “Научи Петра говорить и писать на греческом”. — “Хорошо, Иисус, а в принципе я это уже и делаю и не только Петра учу, но и всех остальных”. — “Вот и молодец, Павел”. — “Учитель”. — “Я тебя слушаю”. — “Мне как-то неловко говорить”.
— “Тебя что-то беспокоит?” — Да”. — “А что же ты молчишь, я слушаю тебя”. — “Понимаешь, Учитель, я, можно сказать, уже почти взрослый человек, с тех пор как убили мою маму, прошло много времени. Но ее образ все время стоит предо мной”. — “Павел, Я понял, о чем ты хочешь Меня попросить, но готов ли ты к этому?” — “Да, Учитель, я готов и ничего не боюсь, ибо она моя родная мама”. — “Ладно, Павел, погоди несколько мгновений”. Иисус исчез. Павел начал волноваться. “Неужели сейчас я увижу свою маму,” — думал Павел. — “Мама Мария, Мама Мария”. — “Павел, не плачь, ты же мужчина, потерпи, дорогой, сейчас пред твоими глазами мир станет другим; да и ты тоже”.
Мать Мария обняла Павла. “Успокойся, Давид, сынок!”
— “Мама, мамочка Дина, это ты?” — “Да, Давид, только не плачь”. — “Господи, я не верю своим глазам”. — “Лучше подойди и обними меня, Давид”. Со слезами на глазах он бросился к матери: “Мама Дина!”
— “Давид, хотя я знаю, что у тебя сейчас имя Павел, я все время наблюдала за тобой и видела всю твою жизнь день за днем. Видела твое горе и радостные твои дни. Я вместе с тобой радовалась и плакала, всячески старалась помочь тебе”. — “Спасибо тебе, мама, но почему ты раньше ко мне не пришла?” — “Давид, ты ясно все понимаешь, что написано в Книге небесной?” — “Да, мама, я помню: “Не открывай того, что не создал”. — “Вот ты и ответил сам себе”.
“Мама Мария!” — “Что, Иисус?” — “Давай выйдем и не будем им мешать, пусть поговорят”. — “Хорошо, Иисус, идем”. — “Вот видишь, какую радость преподносит Отец наш людям, только они не понимают этого, а ведь бессмертие — вечное наслаждение Творением Господним”. — “Иисус, Ты прав, но сам видишь, как яростно это отвергают священники”. — “Мама, Ты Меня спрашивала, где Я так долго был, Я Тебе отвечу: посещал Я все храмы, синагоги и слушал, что проповедуют там”. — “И что же Ты извлек для себя?” — “Мама, Я пока промолчу, ибо если расскажу Тебе все то, что Я видел, Ты даже можешь не поверить в то, что Я стою рядом с Тобой. Ну пусть они пока наслаждаются своим заблуждением, воспевая все то, чего не существует. Все, время Дины истекло, ей нужно возвращаться в свою обитель”. Павел стоял, обнявши свою мать. “Дина!” — “Да, Бог Ты наш”. — “Пора возвращаться. Павел, сейчас ты убедился в том, что…” — “Учитель, дальше не говори. На всю свою телесную жизнь я получил убеждение Истины Господней”. — “Давид, я с тобою не прощаюсь, я буду ждать тебя в Царствии Небесном. Лично ты уже как Павел, сделаешь много для людей. Воспевай Бога Иисуса каждый день, и тебе там воздастся”. — “Мама Дина!”. — “До встречи, Давид”. — “Учитель, я не знаю, как Тебя благодарить”. — “Да за что же, Павел? Ведь чему Я вас учил: все бессмертны, ибо у каждого есть душа-двойник, облик Божий”. — “Учитель, я все понял и становлюсь пред Тобой на колени”. Павел стал на колени и громко заплакал. “Поплачь, Павел, ибо твоя душа полностью воссоединилась с духовными силами Царствия Небесного, и она плачет не от горя, а от радости. А сейчас успокойся. Мама Мария, дай ему немного вина и накорми его”.
— “Павел, идем”. — “Сейчас, Мама”. — “Я тебя жду. Сам говоришь, что взрослый, а Я тебя как маленького уговариваю”. — “Извини, Мама, я иду”. — “Иисус, а Ты?” — “Нет, Мама, спасибо, я выйду, Мне следует побыть одному”. Иисус стоял и смотрел на солнце. — “Отец Ты Мой, вот и истекают Мои дни пребывания на Земле. Дух Мой и учения Мои останутся здесь на веки вечные. Я рад, что Ты избрал именно Меня. Ничто Меня не сломило, все Я выдержал, благодаря Тебе, Твоему могуществу, предела которому нет. Придет время, и человечество прозреет и станет в полный рост пред Тобой и именем Моим. Прелесть жизни в Творении Твоем, Твоя прелесть — в людях, в их мыслях и делах. Многие века Ты согревал Землю и еще многие века будешь согревать ее до бесконечности. Твое тепло будет рождать и давать новые плоды духовного развития. Без Тебя не было бы ничего, тьма гуляла бы сама по себе, и никто бы не узнал, что есть белый свет и есть Ты, наш Создатель. Свобода духа — Твой удел, в нем сила Божья и нежность всего чистого и спокойного. Возрадуйся и Ты со Мной”. — “Иисус, Я слышу Тебя. Да, Я есть Сила мироздания. Моя Сила везде, Мой Дух повсюду, и я развею его по всей Вселенной на радость всему сознательному и признательному Мне”. — “Спасибо Тебе, Отец, услышан Ты Мною”.
— “Учитель, Учитель!” — Иисус обернулся. — “Ученики Мои, здравствуйте”. — “Мы не помешали Тебе?”
— “Нет, нет, давайте присядем. Я смотрю, вы хотите Меня о чем-то спросить?” — “Да, Учитель. Вот когда мы посещали огненную колесницу, то там в зеркалах видели очень много интересного: красивые города, людей, неведомых нам, да и животные были какие-то необыкновенные. Скажи нам, это все будет когда-то?” Иисус улыбнулся. “Почему когда-то, на Земле уже было и будет впереди. Да и есть такое в Царствии Небесном”. — “Увидим ли мы все?” — “Но вы же уже видели”. — “Да, но это было в “зеркалах”. — “Ученики Мои дорогие, учтите, Царствие Небесное — не “зеркало”, есть реальность того, что вы видели в “зеркалах”. Рано или поздно каждый из вас соприкоснется со всем этим. Андрей, Матфей, Иуда, не страшно ли будет?” — “Да нет, Учитель”. — “А вспомните ваше первое посещение огненной колесницы, кого из вас трясло?” Все рассмеялись.
— “Учитель, мы видели Тебя распятым на кресте, и мы, действительно, ждали, что Ты сойдешь с него. Ответь нам, что Ты чувствовал в те секунды, когда дух покидал Твое тело, именно в последний момент?” — “Сразу прекратились боли, ушло чувство холода и тепла, появилась легкость, отсутствие чувства тяжести, и Я начал парить, как птица, над всеми вами”. — “Скажи, Учитель, а чувство страха было?” — “Если бы Я не знал, куда Я иду, то наверняка, оно появилось бы у Меня, но Я знал, куда Мой путь лежит — вот поэтому Я ничего не боялся. Пока не думайте об этом, ибо вы еще на полпути к Царствию Небесному. Живите в теле и радуйтесь сотворенному”. — “А какой силой Ты воскрешал людей из мертвых?” — “Очень интересный вопрос, и чтобы вам было понятно, отвечу так: каждый человек связан невидимыми нитями с Царствием Небесным, он и живет за счет этого и вот, если каким-либо образом нити рвутся, тело не получает энергию, наступает физическая смерть, а душа переходит в энергию духа или силы Господней. Разумеется, Я знал, как можно восстановить связь между человеком и Силой Духа Святого, таким образом, Я и воскрешал людей из мертвых, ибо эти нити Я вижу. Подходя к усопшему, Я вижу его душу-двойника, парящего над телом своим и просящим: верни меня, Господь, обратно, ибо рано мне еще быть в Обители Твоей. Думаю, вам все понятно здесь?” — “Учитель, не все, но понятно. Интересно знать, какие нити к нам увязаны”. Иисус засмеялся: “Петр, знаю, о чем ты подумал, не нужно махать палкой над головой, чтобы обрывать нити, Я повторяю — это есть энергия, как лучи солнца, согревающие вас, всех вас”. — “Учитель, вот теперь все ясно, точно так, как и тепло, исходящее от полена. Скажи нам, а вот когда была война небесная, о которой нам рассказывала Мать Мария, что то было такое?” — “Объясню Я вам так: допустим, если взять Меня и Иуду Искариота, вам всем понятно, что произошло между нами”. — “Конечно, Учитель, Иуда предал Тебя, нашего Бога”. — “Ну вот и тогда произошло нечто похожее на предательство. Это когда Сатана уходил от Всевышнего и затеял бойню между добром и злом. Шло небесное деление между светом и тьмой”. —
“Учитель, и кто же победил?” — “Отец Мой, но Сатана еще силен, и он старается найти всякие пути, чтобы отомстить Отцу Моему. Иуда есть пример для этого… Устал Я, хочу немного отдохнуть. Берите Мать Марию, Павла и ступайте к Иордану, Я же буду ждать вас там”. Иисус посмотрел на учеников и растворился в пространстве. “Вот бы мне так научиться”, — подумал Иаков.
— “Андрей!” — “Что, Петр?” — “Зови Мать Марию, Павла и идемте к реке, Иисус, наверное, уже там”.
Синедрион ждал Даврия. Тот же не спешил, он любил ходить медленно и все время думать. — “Здравствуй, Даврий”. — “Здравствуйте”. — “Даврий, Даврий!” — “О, Корнилий, я не заметил тебя”. — “А я думал, что ты обиделся на меня”. — “Нет, нет, Корнилий. Идем со мной и послушаем разбойников духовных”. — “Да я с собакой”. — “Ну и что, на улице подождет тебя”. Они вошли в палату. У Даврия вообще не было настроения начинать свой трудовой день. “Корнилий, может, посвятим сегодняшний день отдыху, надоели мне лживые лица”. — “Даврий, я не против, давай уйдем к Иордану и проведем день там, тем более сегодня тепло и солнце само призывает к этому”. — “Уважаемое собрание, сегодня я себя чувствую неважно, и поэтому вы свободны. Корнилий, идем посидим немного в тени. Уважаемые, я выйду на воздух, пусть слуги принесут мне воды”. — “Даврий, может, вина, ведь вы себя плохо чувствуете”. Даврий подумал: “Что ж, давайте вина. Корнилий, ты не против?” — “Ну, это же прелесть”. Выйдя на улицу, Даврий снова увидел ту старушку в черном. “Корнилий, что она меня преследует?” — “Даврий, о ком ты?” — “Ну разве ты не видишь?” — “Кроме пса своего, никого не вижу”.
— “Значит, мне действительно нужен отдых у реки”. Они присели в тени, веяло прохладой. Даврий погладил пса. “Корнилий, умный он у тебя, наверное?” — “Умнее, чем все собрание, вместе взятое”.
Появились слуги. “Возьмите вино, вам передали почтеннейшие члены собрания”. Даврий взял сосуд и поднес ко рту, внезапно вскочил пес и выбил сосуд из рук Даврия. Сосуд упал на землю, и из него вылилось красного цвета вино. Пред его глазами предстал сон. “Даврий, что случилось?” — “Погоди, погоди”. Даврий поднял сосуд, в нем немного оставалось вина. “Слуги!
— крикнул он уходящим слугам, — пожалуйста, вернитесь. Спасибо вам, угощайтесь, здесь еще немного осталось вина. Ну, пейте”. — “Нет, спасибо”. — “А я говорю — пейте!” Один из слуг дрожащими руками поднес сосуд ко рту и, сделав несколько глотков, замертво упал, другой же бросился бежать. Даврий посмотрел вокруг и увидел очень красивую молодую женщину, всю в белом одеянии. — “Корнилий, я такой красоты еще ни разу не видел”. — “Даврий, разве в этом покойнике ты видишь красоту?” — “А ну тебя, Корнилий”. Даврий встал на колени, обнял пса и заплакал, целуя его. — “Корнилий, теперь ты понял все?” — “Да, понял”. — “Сон мне был вещий, но смерть меня обошла стороной”.
Появилась колесница Пилата. “Что-то он неуверенно держится в ней”, — подумал Даврий. Когда Понтий приблизился, то сразу стало понятно, что он одержимый. “Интересно, сколько он выпил?” — “Корнилий, вот-вот как с ним можно говорить сейчас да еще о Боге?” — Корнилий засмеялся. — “Понтий, ступайте домой, сегодня у меня выходной”. — “Хорошо, сейчас я уеду, только попрошу тебя, Даврий, посади в темницу мою Клавдию, у меня уже нет сил терпеть ее”. — “Хорошо, приводи ее завтра, и мы решим этот вопрос”. — “А не обманешь ты меня?” — “Да не думаю”. — “Ладно, завтра я ее доставлю на собрание, а сейчас извините меня, я улетаю, как голубь”.
“Да, если бы все голуби были такие, то по земле ходить нельзя бы было, все б лежали и ждали, кто им подаст воды, — думал Даврий, — Не дай Бог, если сейчас и Ирод в таком виде прибудет сюда, то Корнилий и я сегодня напьемся, как этот “голубь”. — “Сейчас, Даврий. Иосиф, Иосиф, иди сюда. Это Иосиф из Аримофеи”. — “Тот, который тело Иисуса снимал с креста?” — “Да, именно он”. — “О нем-то я и забыл. Здравствуйте, здравствуйте. Я следователь из Рима, Даврий”. — “Иосиф. Вы меня вызывали?” — “Нет, я просто просил вас прибыть ко мне”.
— “А что за человек лежит на земле?” — “Приговоренный к смерти”. — “Кем?” — “Своим же начальством. Как мы только уйдем, его сразу уберут отсюда. Иосиф, вы не против с нами отдохнуть у вод Иорданских?” — “Что ж, можно, лично я не спешу. Для этого вы меня и просили прибыть к вам?”. — “Нет, по другому вопросу. По дороге обговорим все”. Даврий поставил сосуд на спину усопшего и оставил записку: “Спасибо, вино было очень вкусным, не только я, даже слуга согласился с этим. До встречи, завтра утром я вас буду угощать по-своему”. — “Идемте”.
— “Иосиф, я веду следствие по поводу распятия Иисуса, ищу виновных и только что чуть сам не погиб, меня хотели отравить. Я думаю, что вам не следует бояться меня и, если вы не против, то ответьте мне на несколько вопросов. Просто отвечайте “да” или “нет”. “Я согласен”. — “Тело Иисуса предали гробнице вы?” — “Да”.
— “Вы видели, как Иисус выходил из гробницы после распятия?” — “Нет”. — “Что же вы видели?” — “Огненный шар, похожий на Луну, из которого вышли люди”.
— “Они похожи на нас?” — “В принципе, да, но самое интересное, что на них были такие одежды, что они светились”. — “Что вы чувствовали при этом?” — “Страх, и в сон меня клонило, но я переборол себя, стража же спала”. — “То был не сон?” — “Нет”. — “Вы полностью убеждены в том, что Его забрали посланцы небесные?” — “Да, ибо я их видел”. — “Луна или огненный шар больших размеров?” — “Знаете, Даврий, размеры определить трудно, это как бы в воздухе образовывается некое свечение, которое может менять свои размеры”. — “О, Господи, Корнилий, дай мне вина, а то я не дойду до Иордана. Иосиф, но неужели такое может быть?” — “Даврий, зачем мне обманывать тебя, да и годы у меня не те, чтобы шутить”. — “Да-да, извините меня. Вы верите в загробную жизнь?” — “Я видел Иисуса после смерти Его”. — “Все видели, я же как во сне видел, лишь очертания Его в странном свечении, исходящем из-под земли. Грань неопознанного рядом со всеми находится, но только меня стороною обходит, где справедливость?” — “Даврий, я не знаю, может быть, рядом с нами, а может, где-то и далеко”. — “Иосиф, ты боишься смерти?” — “А что, вы хотите меня убить?” — “Да нет, вообще боитесь?” — “Раньше боялся, а сейчас нет”. — “А я, пока
не познаю всего, буду эту злодейку бояться, а ведь час назад она была рядом со мной, собака Корнилия спугнула ее. Иисус говорил на еврейском?” — “Мне кажется, Он говорил на всех языках”. — “Как на всех?” — “Очень просто, говорит и все, и понимает всех, на каком бы языке к Нему ни обращались”. — “Ну все, я разбит, как глиняный горшок, наполненный…”— “Даврий замолчал. — “Чем наполненный?” — “Да, ладно тебе, Корнилий”. — “И мне просто интересно знать”. — “Пахучим медом. Доволен?” — “Вот теперь — да”. — “Вам всем легко, а у меня мои власти, как камень тяжелый висят на шее”. — “Даврий, не нужно сердиться, я думаю, что все образуется”. — “Корнилий, ты уверен?” — “Точно так, как Иосиф”. — “Вы смеетесь надо мной?” — “Ну что ты, на вот еще вина”. — “А ну вас, пейте сами, я сыт, по горло. Хорошо, я выпью вина при одном условии: вот сейчас встретим первого прохожего, и я спрошу у него: видел ли он Иисуса или знал Его, если он мне ответит “да”, я упьюсь”. — “А если ты встретишь десять таких прохожих, что будет тогда?” — “Ну, с меня и одного хватит”. Долго шли они молча. Пес бежал впереди. Солнце припекало. Навстречу им приближались двое мужчин. “Даврий, смотри, двое мужчин”. — “Извините меня, с вами можно поговорить?” — Да”. — “Скажите мне, вы знали Иисуса из Назарета?” — “Да, не только знали, мы — братья. Он вылечил отца нашего”. — “Спасибо вам”. — “Да, не за что”. — “Корнилий, дай я напьюсь, жажда меня одолевает”.
До Иордана оставалось полмили. “Идемте быстрее, а то получается не отдых, а что-то непонятное, да еще завтра день такой трудный мне предстоит. Корнилий, а если бы ты был не Корнилий, а Иисус, ты бы появился предо мной?” — “Вот, зная тебя, как сейчас знаю я тебя, появился бы, не задумываясь”. — “Наконец-то я услышал от тебя умное слово”. — “Да не обижайся ты на нас, ведь дорога есть дорога и чтобы ее преодолеть без усталости — не грех и пошутить”.
Ирод прибыл к Понтию. — “Клавдия, где он?” — “Колесницу ремонтирует” — “Я не понял, что, у него слуг нет?” — “Есть, но ему хочется самому все успеть сделать”. — “Я пойду помогу ему”. — “Иди помоги”. Увидев Понтия, Антипа засмеялся, ибо Понтий лежал рядом с колесницей. “Слушай, дорогой ты мой прокуратор, до чего ты дошел, вставай, а то лошадь тебя… на тебя наступит”. — “Нет, это не произойдет, я еще прокуратор”. — “Но ей-то все равно… Вставай, нас ждет Даврий”. — “Уже не ждет, он отдыхает, я утром был у него”. — “Что? В таком виде?” — “Нет, чуть лучше я выглядел. Антипа, почему ты задержался?” — “Я Иродиаду с Соломией сегодня отправил”. — “Ну Ирод, ну Ирод, а почему ты мою Клавдию с ними не отправил? Помоги мне встать. Вот бессовестная, хотя бы голову мне накрыла чем-нибудь, сварился я на солнце, а она даже не подошла ко мне. Вот это жена из жен. Я ей памятник поставлю и подпишу: “Клавдия I и последняя”. — “Она что, собирается умирать?” — “Да я и сам пока не знаю, наверное, я раньше умру. К тому все идет, и с каждым днем все ближе и ближе приближается этот день. Антипа, ты ко мне придешь на похороны?” — “Нет, не приду”. — “Почему?” — “Я раньше тебя умру”. — “Слушай, но пока мы еще живы, едем к тебе”. — “Что ж, едем”. Колесница умчалась во дворец Ирода. Клавдия смотрела им вслед и думала: нужно извиниться, а то он действительно раньше времени уйдет к Всевышнему, — и она заплакала. Зачем только мы прожили такую жизнь, кто ответит? Вроде в богатстве и славе купались, а остались нищими, потеряв свое “я” в терниях властолюбия, но никому не докажешь, ибо все думают, что богатство
— все. А это ничто по сравнению со всем остальным. Иисус был прав, когда говорил: “Ищите богатство внутри себя, и оно вас будет украшать всю жизнь, но только не утеряйте богатство, увидев металл драгоценный, ибо ваше внутреннее богатство — духовное. А металл обманчив и бездуховен, в том его и слабость пред достоянием духовным”. Я завидую Иисусу и всем тем, кто с Ним общался и прожил вместе с Ним. Почему Он меня не избрал к себе в ученики? Я бы всем доказала, что я достойна и… Прогремел раскат грома. “Боже, Он услышал меня?”
Увидев лежащего мертвого слугу и прочитав записку, священники заволновались. “Уважаемые, что будем делать, ведь мы совершили ошибку, просчитались. Вы можете представить, что всех нас ждет завтра? И как только он мог догадаться? Как бы ни было, будем говорить, что его хотели отравить слуги по просьбе Ирода и Пилата, и пусть тогда докажет нам обратное. Да и что вообще он может всем нам сделать? Нас много, а он один”. — “Уважаемые, согласитесь со мной,
— обратился один из присутствующих, — хотя он и один, но он занимает место сани (ведущего), и мы подчиняемся ему и никому другому, мы в руках у него, а не он у нас. И учтите, в тот момент с ним был Корнилий, а что было бы, если б Корнилий выпил вина? Как быть, кто может посоветовать?” В этот момент в палате раздался голос из ниоткуда: “Я могу посоветовать: не делай больно ближнему, ибо боль вернется, и не скрывай от ближнего ничего, ибо наказан будешь. Но вы уже наказаны, и каждый из вас понесет наказание по-своему”. — “Это Иисус, Это Иисус, но почему Он не появляется пред нами?” — “А вы подумали над тем — достойны ли вы того, чтобы Бог явился пред убийцами? Но придет время, и каждый из вас явится предо Мной”. Возникла паника. Все снова начали кричать: “Дьявол, дьявол, убирайся из храма духовного”. — “Повторяетесь, дорогие дьяволята духовные, второй раз Я это от вас слышу, и снова повторю вам, что ваш дьявол к каждому с сегодняшнего дня будет приходить. В кошмарах вы будете проводить ночи напролет, радуйтесь тому, что заслужили. А Даврия Я в обиду вам не дам никогда, у него в руках находится меч справедливости, у вас же — лишь одна ложь и нечистая совесть. Я с вами не прощаюсь, до встречи с каждым из вас”. Сразу все утихло, все молчали, опустив головы. Каждый думал лично о себе и о своих семьях. Одни жалели и каялись в свершенном, другие радовались тому, что свершили, третьи — просто были сами по себе и только для себя. И эти три категории людей объединяло одно — смерть Иисуса Христа.
— “Уважаемые, что будем делать с трупом слуги?”
— “Его нужно срочно предать земле, но нужно сделать незаметно, чтобы ни один посторонний глаз не видел”. — “Уважаемые, но есть еще один свидетель — второй слуга, как быть с ним, ведь он может все рассказать?” — “Да, придется еще грех на душу брать. Позовите слугу сюда”. — “Но его нет нигде”. — “Как нет, обыскать все, но его нужно найти, ибо от него зависит все наше положение и вся наша жизнь”. Долго искать слугу не пришлось, испугавшись увиденного, он спрятался в винном подвале и, напившись вина, лежал в беспамятстве. “Вот нам на руку, его нужно задушить, а всем будем говорить, что он захлебнулся вином”. Все так и сделали: в луже вина лежал труп слуги, человека, который видел жестокую несправедливость к такому же, как и он.
“Мать Мария, смотри, кто к нам идет”. — “Павел, Да это же Корнилий с Иосифом”. — “Мама, смотрите, с ними и следователь, наверное, им что-то нужно”.
— “Даврий, смотри: все Ученики Иисуса”. — “Вот это мне уже начинает нравиться, наверное, сам Господь нас сводит. Но мне почему-то стыдно подходить к ним, подумают, что я слежу за ними”. — “Нет, Даврий, ты сейчас убедишься в том, что они прекрасные люди во всех отношениях”. —
“Корнилий, а среди них нет Иисуса?” — “Нет, я не вижу”. — “Обидно, а мне бы хотелось увидеть”. — “Даврий, не беспокойся, мне кажется, что все будет так, как ты хочешь”.
“Корнилий, вы специально пришли сюда?” — “Нет, Мария, просто решили отдохнуть. Мы даже не знали, что вы здесь. Скажи мне, а где сейчас находится Иисус?”
— “Корнилий, это только ему известно. Но Он обещал, что будет тоже здесь отдыхать вместе с нами”. — “Вот, Даврий, твои желания скоро сбудутся”.
— “Мать Мария!” — “Да, Даврий”. — “Можно ли мне побеседовать с Учениками Вашего Сына?” — “Конечно, можно”. — “Что ж, давайте присядем”.
— “Вы меня извините, но мне интересно как человеку знать все о вашем Учителе. Из рассказов людей я знаю, что вы непосредственно являетесь Учениками Иисуса Христа — этого отрицать нельзя. Также знаю, что Иисус проповедует Новую Веру, поэтому я хочу знать: чувствуете ли вы гонение со стороны властей и священников за свои деяния?” —”Даврий, не только чувствуем, но и переносим трудности на себе”. — “Лично я думаю так: плохого вы ничего не делаете, но вас стараются унизить или попросту говоря — запретить вас. Я правильно говорю?” — Да, именно так”. — “Вы, Ученики, вы полностью доверяете своему Учителю?” — “Конечно, доверяем, ибо другого и не должно быть. Раньше Он для нас был Учитель, а сейчас же Он есть наш не только Учитель, но и Бог, а это превыше всего”. — “Да-да, я вас понимаю, но хочу понять еще больше. А какие у вас есть основания считать Иисуса Богом?” — “Уважаемый, оснований предостаточно. Самое главное — последний факт: после смерти своей Он вновь пришел к нам. Иисус доказал всем, что, в действительности, есть все то, чему Он учил нас”.
— “Готов ли каждый из вас пойти на смерть ради Учителя своего и ради того, что проповедуете вы?” — “Конечно, готовы, ибо нам уже ничего не страшно”. — “Другого ответа я и не ожидал от вас. Кого вы считаете самым главным виновником в смерти Иисуса?” — “Иуду Искариота и синедрион”. — “А Ирода и Пилата, почему вы о них ничего не говорите?” — “А что о них можно сказать? В какой-то мере они тоже причастны, но основная вина лежит на синедрионе. Иисус с первых дней своих мешал священникам своими пророчествами и учениями”. — “Ну хорошо, а были ли люди, которые относились к вам со всей душой?” — “А почему были, они и сейчас есть”. — “Вы считаете, их много?” — “Да, Даврий, очень много, хотя в открытую говорить об Иисусе они пока боятся”. — “Мне все понятно. Иисус вас не обижал?” — “О чем вы говорите? Он к нам относился как отец к своим детям”. — Да, но по возрасту среди вас есть и старше Его?” — “Ну и что, пред Богом мы являемся детьми, и возраст здесь ни при чем”. — “Вы бы смогли мне охарактеризовать Иисуса, ну, не как Бога, а как человека?” — “Да, если о Нем говорить как о человеке, то можно сказать так: добрее и умнее не может быть другого”. — “Вы видели опускавшуюся “луну” на землю? Страшно ли было вам?” — “Да, первый раз было страшновато, но продолжалось недолго”. — “Я бы, наверное, тоже испугался”, — подумал Даврий, — и еще: белый свет, деревья, реки, солнце и звезды не сами же по себе появились, их кто-то создал, так же как и нас, людей, да и всех животных. Вот так дела, задуматься есть над чем, и понять все мне пока трудно. Но раз Иисус — Бог, значит, он должен знать многое, тем более Он побывал на том свете, и все объяснения нужно искать в Нем”.
— “Даврий!” — “Да-да”. — “Угощайтесь, пожалуйста, рыбой”. — “Спасибо, вы знаете, мне так легко находиться рядом с вами, мне кажется, что я вас знаю всю жизнь”. — “Интересно, а мы думали о вас иначе, но как видим сейчас, что мы ошибались”. Даврий внимательно посмотрел на всех Учеников.
“Антипа!” — “Что, Понтий?” — “Тебе сейчас должно быть легко без Иродиады?” — “Нет, Понтий, тебе только кажется, что мне легко, на самом деле мне очень трудно. Можно сказать, что я остался наедине со своими поступками, которые я вершил всю свою жизнь. Мне страшно, а хочется, чтобы все было по- другому, но, как видишь, не получается, а если и получается, то все наоборот”. — “Зато, Антипа, у меня все хорошо, а как раньше все шло гладко, мне даже не верится, что было такое время. Иисус перевернул все в нашей жизни, да и саму жизнь Он поставил вверх ногами”. — “Это, Понтий, у тебя после вина она стала вверх ногами”. — “Нет, Антипа, вино просто есть мое спасение”. — “Понтий, я с тобой не согласен. Свое спасение нам нужно искать в Иисусе Христе, и лишь после того, как Он простит нас, мне кажется, что изменимся и мы. За ошибки свои мы должны платить сами, и детям нашим придется отвечать за нас”. — “Ну, Антипа, ты уже слишком переусердствовал. Вина наша, как родимое пятно, лежит только на нас с тобой и на тех духовных одуванчиках. Я удивляюсь, как все быстро произошло в тот день, нас как будто бы подменили, за нас думал кто-то, а не мы сами”. — “Да, Понтий, и я повторяю, что ты прав, и думаю, что сила Бога сильнее нас намного, и она в любую минуту может нас раздавить. Еще отец мой, будучи жив, говорил мне, что человек, породивший зло, им же и будет наказан, а творивший добро сим же и будет вознагражден. Не всегда я прислушивался, да и не придерживался этого, как и все мои родственники, а сейчас вот приходится раскаиваться”. — “Антипа, давай, наверное, выпьем вина и забудемся в нем, а завтра нам предстоит держать ответ пред Даврием. Если бы ты знал, как мне не хочется идти к нему на “свидание”. — “Мне, Понтий, тоже не хочется. Я как подумаю о нем, у меня сразу начинает болеть голова”. — “Что ж, Антипа, давай вино, и пусть после него наши головы перестанут болеть”. — “Понтий, может, останешься сегодня у меня?” — “Спасибо, Антипа, но мне нужно спешить к своей любимой Клавдии”. — “Я тебя что-то не пойму: то ты ей желаешь смерти, а сейчас говоришь, что ты любишь ее”. — “Да, все так, просто она меня не понимает, она у меня чересчур справедливая. Но почему она относится ко мне так, сам Бог, наверное, знает, а меня сам черт ведет к пропасти, и я уже почти подошел к темному месту и скоро свалюсь в бездну, и остановить не сможет никто”. — “Хватит, Понтий, не терзай себя, а то ты и мне душу рвешь на части своими словами”. — “Хорошо, я больше не буду да мне и пора уже. Я не прощаюсь с тобой, завтра будет все иначе выглядеть, наверное, лучше, чем сегодня”.
— “Понтий, дорогой, ты уже вернулся?” — “Клавдия, что-то случилось?” — “Нет”. — “А я считаю, что что-то случилось”. — “С чего ты взял?” — “Ты так говоришь со мной, давно я не слышал от тебя таких слов”. — “Пока тебя не было, я все взвесила и обдумала, и у меня пробудилось чувство жалости к тебе”.
— “Так ты из-за жалости со мной так говоришь?” — “Понтий, понимай, как хочешь, и когда все поймешь, то ты изменишь свое отношение ко мне”. — “Что ж, Клавдия, будем надеяться на лучшее, а сейчас идем отдыхать, устал я от всего”. — “Хорошо, идем”. — “Только завтра подними меня пораньше”. — “Понтий, может, завтра ты возьмешь меня с собой?” — “Нет-нет, Клавдия, ни в коем случае”. — Ему стало стыдно, и Понтий покраснел. — “Что с тобой?” — “Да нет, ничего, просто вспомнил сегодняшний разговор со следователем. Идем быстрее отдыхать, а то я чувствую, что мы сейчас снова рассоримся”. — “Я почему-то не понимаю тебя”. — “Ладно, Клавдия, давай лучше помолчим”. — “Ну раз ты так хочешь, давай помолчим”.
Антипу одолевали черные мысли, он как никогда чувствовал себя одиноким. Мысли приходили одна за другой. В холодном поту он мучился всю ночь, в чем-то завидовал Пилату, после ругал его. Ему грезилось все страшное, и он кричал. Лишь только под утро он успокоился и уснул, но не надолго.
— “Мать Мария”. — “Я вас слушаю, Даврий”.
— “Мне уже пора возвращаться, и чувствую, что я не дождусь Иисуса, и я вас попрошу по возможности, пусть Иисус посетит меня, мне намного легче будет не только работать, но и жить. Мне было приятно познакомиться с вами, и я породнился с Вашим семейством. Корнилий, вы идете со мной?” — “Да, Даврий, сейчас пойдем”. — “Иосиф!” — “Нет, я, пожалуй, останусь здесь и завтра навещу вас”. — “Хорошо, я вас буду ждать”.
Наступал вечер. Они шли не спеша. “Знаешь, Корнилий, я убедился в честности каждого Ученика”.
— “Даврий, но здесь не должно быть сомнений”. — “Это для тебя, Корнилий. Я же должен все проверить, характер у меня такой. Какой все-таки трудный день был для меня, смерть была рядом, а вот Бога мне не довелось увидеть. Корнилий, посмотри на звезды, как ты думаешь, почему они светятся?” — “О, Даврий, если бы я знал, то и я был бы Богом, но мне не дано этого знать. Думаю, что когда попадем на Небеса, то все узнаем”. — “Ну, Корнилий, давай пока не спешить туда, лучше будем неграмотными в этом, а придет наше время…” Корнилий рассмеялся. — “Что, страшновато?” — “Да нет, просто рано, а, по правде говоря, и страшно”. Они подходили к Иерусалиму. “Город, город, сколько тайн ты таишь в себе и не хочешь открыть их мне”, — думал Даврий. — “Корнилий, разреши мне сегодня переспать у тебя”. — “Я не против, идем”. Где-то вдалеке за горизонтом сверкали молнии. “Я чувствую, что погода испортится”. — “Нам это уже не страшно, мы уже дома”.
— “Корнилий, сегодняшняя встреча принесла мне много удовольствия”. — “Даврий, ты же говорил, что устал, давай лучше отдыхать”. — “Да нет, я, наверное, не усну”. — “Ну что ж, как хочешь, я лично буду отдыхать”.
— “Корнилий, еще раз повторяю: я тебе завидую”. — “Твое дело”. Прогремел раскат грома. “Корнилий, что это?” — “Даврий, наступило утро”. — “Извини меня, но как некстати дождь, хотя какая разница, что дождь, что солнце, все равно нужно идти. Я, Корнилий, даже не знаю, как сегодня себя вести”. — “Будь таким, каким ты есть. Это все, что я могу тебе посоветовать”. — “Спасибо тебе, Корнилий”. — “Да не за что”.
— “Иисус!” — Да, Мама?” — “Вчера Тебя хотели ви…” — “Мама, Я все знаю, ибо Я был рядом с вами”. — “Но почему же ты не появился пред следователем?” — “Я пока не считаю нужным. Извините Меня, что Я не появился и пред вами, как обещал. Я задержался в Капернауме”. — “Разве Ты был и там?”
— “Да, Мама, Меня многие там узнали”. — “Иисус, ответь Мне: лично Ты доволен?” — “Мама, что Ты имеешь в. виду?” — “Все то, что в данный момент происходит именно так”. — “Мама Мария, Я довольствуюсь тем, что Я присутствую здесь, в этом Моя сила”. — “Иисус, Ты не понял Меня. Скоро, очень скоро Тебе предстоит уйти от нас, и мы все знаем куда”. — “Мамочка, не нужно об этом. Сколько можно говорить, ведь уйду туда, где есть все, уйду, не покидая вас всех, и Мне очень странно, что снова задаешь Мне такие вопросы”. — “Иисус, прости Меня, но Мне сейчас в данный момент приходится больше общаться с Твоими Учениками, да и вообще с людьми, и порой бывает, что Мне очень трудно все объяснить”.
— “Мама, не нужно никому и ничего объяснять, кто хочет поверить в Меня, тот поймет все: и истинный мир, и свое тело, ибо сознание есть проявление Божье, Я неоднократно говорил об этом и буду повторять, сколько хочешь. Вот в данные дни Моего нового пребывания на Земле Мне бывает тоже очень трудно, ибо многие просто зациклились на одном слове — смерть. Доказываю им обратное, они не верят. Призываю их: посмотрите на Меня, осознайте и прочувствуйте все, и лишь тогда все поймете. Но не все получается так, как бы хотелось. Одна часть людей смотрит на Меня, как на дьявола, другая преклоняется предо Мной, третьи вообще не хотят Меня слушать, даже те, кому Я помог, и те, кто убедился в Моем воскрешении”. — “Иисус, но не будем таить друг от друга то, что творится между нами. Ведь и Ученики не все тоже понимают происходящее”. — “Мамочка, Я разберусь Сам, ибо Сам все вижу. Они верили в Меня больше в живого, чем сейчас в воскрешенного, и думаю, что им придется изменить свое первоначальное, ибо во Мне итог, а в итоге Я вижу начало, что заложил наш Отец Небесный. Может, все хотели видеть другого, но не Меня, но раз так пришлось и выбор выпал на Меня, то придется терпеть именно Мое присутствие на Земле. Вот в тот момент, когда Я буду уходить в Царствие Божье, все до конца поймут Мою принадлежность как человека и как истинного Бога. Я был послан, но Я и взойду к тому, кем был послан. Это не говорит о том, что Я покидаю вас, ибо Я снова обретаю вас, как своих самых достойных и самых преданных Мне и лику Всевышнего, ибо в Нем все — и Я, и живущие на Земле. И во всякие века — это не будет преградой для Моей Веры”. — “Иисус, Ты все правильно говоришь, на то Ты и есть Сын человеческий, Сын Божий”. — “Но есть одно “но”. — “Мама, Я Тебе скажу, что Иерусалим будет неприступным, но спустя некоторое время и он рухнет, и лишь Сила Господня поднимет его, а Иерусалим Небесный останется нетронутым, ибо в нем будет царить наш Вседержитель, Отец Наш, и Я буду правой рукой у Него, у нашего Всевышнего”. — “Иисус, скажи Мне, что такое Иерусалим Небесный?” — “Мама, если на Земле Отец отвел место для земли обетованной в ограниченном виде, то в Царствии Небесном Простора хватит для всех и всего, и Иерусалимский простор будет выглядеть человеческой надеждой как истинно святое место для всего Творения Божьего”.
— “Иисус, но Небеса очень высоко”. — “Мама, не в том дело, до них можно дотронуться рукой прямо сейчас, недалеко. Конечно, смотреть ввысь приятно, но сначала нужно присмотреться ко всему окружающему и лишь после поднять свой взор к Небесам. Клянусь пред Тобой, Мама, что со временем люди воспримут все”. — “Иисус, но посмотри, каждого умершего отдают погребению земле, и люди видят в том свой итог”.
— “Это заблуждение, Мама, и почему Я доказываю все Тебе? Ведь Ты видела свою бабушку, видишь Меня, какие доказательства нужны еще, чтобы доказать то, что есть на самом деле?” — “Сынок, лично Мне ничего не нужно, людям нужно. Тем, кто видит лишь смерть, а не воскрешение”. — “На глазах у людей Я творил чудеса, Я поднимал из мертвых, хотя таковых были единицы, но все остальные подвластны Отцу Нашему”.
— “О Господи, Иисус, как все трудно воспринять, тем более понять”. — “Конечно, Мама, ибо грань между человеком и Богом всегда существовала”. — “Скажи Мне, и долго эта грань будет существовать?” — “Сравнительно нет. Для Царствия Божьего. Для людей — да. И вот когда они не опомнятся, то грань покажет себя”. — “Иисус, Я думаю, что с лучшей стороны”. — “Мама, не сомневайся. Мы должны говорить обо всем хорошем”.
— “Иисус, но и в том, о чем мы говорили, ничего плохого не было”. — “Мама, дай Я Тебя обниму и поцелую. Ты Моя Мама, Мама из Мам, хотя для всех людей есть мама самое приятное и самое дорогое. Мама дает жизнь, и вы имеете с ней весь белый свет”.
Ночь. Осия отдыхал. Ему грезилось все, но только не земное. Он бывал везде, и, с легкостью преодолевая препятствия, Он видел всех и со всеми говорил, смеялся и шутил. И вдруг в один момент он увидел Иуду, который пытался поцеловать его в щеку. “Что ты делаешь, ты же мертв?” — “Осия, учти, не я мертв, мертвы вы и все рожденное”. — “О, Варавва, где ты есть, зачем он меня посетил? Убери его от меня”. — “Нет, Осия, я еще не в чистилище, я рядом с тобой”. — “Ты призрак?” — “Как раз не так. Я есть дух, но только отверженный Господом Богом, и меня не принимают пока никуда”. — “И что же ты думаешь, что мой дом пристанище для таких, как ты?”
— “Нет, я просто пришел к тебе, ибо ты последний, кто видел меня и ты исполнил волю пророков. Ты мне живот…” — “Не я. Не я”. — “Нет, Осия, ты”. — “Но ты же, ты… не я предал Иисуса”. — “Да я, в чем и повинуюсь пред тобой”. — “Но почему предо мной?” — “Я повторяю тебе, ты меня видел последним, поэтому я и пришел к тебе”. — “Ой свят, свят, свят, что происходит на белом свете? Иуда, лучше к моему соседу сходи”. — “Нет, Осия, я свои ошибки осознал, теперь ты есть мой помощник”.
— “Да, осталось еще мне только покойникам помогать”. — “Повторяю: я не покойник, я есть дух, который нигде не нужен”. — “Ого-го, Иуда, доигрался. На что Варавва был злодеем, но он попал в Царствие Небесное, а ты же ведь был Учеником Бога, хотя ты всего лишь оказался свиньей земной”. — “Осия, не обзывай, мне и так не по себе”. — “Ну, так тебе и надо”. — “Нет, я попрошу тебя: сходи в синедрион и расскажи обо мне”. — Ну, даешь, ну даешь. Я в светлый день не посещал того, о чем ты меня просишь. Да и вообще, я видел тебя только один раз и то висящим на веревке”. — “Я прошу тебя, сходи”. — “А что ты мне за это дашь?” — “Ну что дух может дать живому человеку?” — “Не знаю, не знаю. Варавва — тот бы бил меня по бокам, а ты хочешь зря?” — “Что ж, со временем я тебе кое-что скажу и укажу”. — “Иуда, ты имеешь в виду деньги?” — “Да-да-да. Деньги, спрятанные мной в моем доме. Но учти, не те продажные, те я отдал. Но мне давали и раньше, и я сохранил их и спрятал одну часть в своем доме, другую же в Гефсиманском саду, около самого большого масляничного дерева”. —Ты их прикопал?” — “Да”. — “Значит, я согласен. А дерево высокое?” — “Осия, около того дерева ты увидишь множество пепла от костров”.
— “А если их дождь смыл?” — “Я же тебе говорю, что ты увидишь”. — “Учти, Иуда, я клялся пред одним человеком”. — “Я все знаю, и твоя клятва смоет мой позор”. — “Эге, твой позор останется на Земле, а вот Вараввы смоется”. — “Я не знаю, что тебе ответить, но выполни мою просьбу”. — “Хорошо, я согласен, что мне нужно сделать?” — “Сходи к следователю из Рима и расскажи все, о чем знаешь”. — “Слушай, Иуда, ты что, думаешь, что я хочу сам себя распять?” — “Нет, этого не будет. Осия, Осия…” — “Фу. Приходят один за другим… Что мне делать? Идти к следователю или идти искать деньги? Ну как бы ни было: сделаю то и другое, отказать я не могу. Конечно, если меня очень хорошо просят. Интересно, найду ли я деньги? Думаю, что найду. Я из-за них могу броситься в воды Иордана”. Осия вздрогнул. “Ой, почему со мной все так происходит, ведь это же сон. Непонятно, раз сон, почему сны сбываются? Это же ведь не моя прихоть. Тогда чья? Просил Варавва, просил Иуда… О, наглец,
ладно, предал бы меня, а вообще, что я стою, абсолютно ничего. И нашел же кого предать, самого Бога, значит, за него много дают, а если много дают, значит, Он имеет все. Но к чему все мои рассуждения, мне нужны деньги, и только. Я не хочу быть царем, хочу быть человеком, но с деньгами. Руки у меня чисты, конечно, если не считать крепость Махерусь, но я же там все делал ради Иоанна Крестителя, а он тоже был Богом. Так что же получается: все вокруг Боги, один я разбойник. Странно. Но и как я могу идти в синедрион и просить следователя от имени покойника, которому я случайно распорол… брюхо. О, Господи, извини, живот по своей неосторожности. Что мне там говорить, хотя, пусть меня спрашивают, а я буду отвечать. Покойники, покойники, почему же они меня преследуют? Неужели я тоже скоро умру? Но я же не болею. Пусть будет что будет. Если суждено умереть, то умру, конечно, страшно, я боюсь. Интересно, когда умирал Варавва, он просил только вина, этот же дьявол ничего не просил, сам с собой покончил, а из чего следует вывод: значит это не страшно. Иисус Бог был среди нас, я его не замечал, а теперь мне приходится за него расплачиваться. О, Господи, о чем я думаю”.
— “Осия, здравствуй”. — “О, новое явление, кто ты?” — “Я тот, о ком ты только что говорил”. — “Не может быть, я простой человек и к Богам никакого отношения не имею”. — “Зато Бог имеет к тебе интерес”. — “Может, вино на меня действует, но я не пью. Слушай, Иисус, сядь сюда рядом, послушай меня: если я чем разгневал Господа, так они меня заставляют это делать”. — “Успокойся, дитя Мое”. — “О, смотри. Отец нашелся”. — “Осия, не говори со мной так, ибо вмиг можешь стать змеей”. — “Змеей? Извини меня, Иисус, больше такого не повторится. Присядь”. — “Да Я уже сижу”. — “О, наверное, я утерял предел своего разума”. — “Нет, Осия, не беспокойся. Отвечу сразу я тебе, деньги ты найдешь под тем деревом, ибо ты чувствуешь богатство и наслаждение”. — “Да, о, нет-нет, просто я привык к этому”. — “Мне с тобой очень трудно говорить, можно Я немного посижу и посмотрю на тебя?” — “Что я, женщина?” — “Да нет”. — “Тогда смотрите на меня. Ну что, Ты увидел что-то во мне?” — Да”. — “Мне смешно, что именно?” — “Человека”. — “Ну, слава Богу. Как Тебя, Христос? Слава Иисусу Христу, хоть один увидел во мне человека, а то я думал, что я уже никто”. — “Так, Осия, Я с тобой говорю как с человеком”. — “Бог, извини меня, знаешь, сколько у меня грехов?” — “Да, и Я их прощаю”. — “Я не ожидал такое услышать от Бога”. — “Осия, Я прошу тебя, сходи к следователю и расскажи все то, что ты видел”. — “Хорошо, я все сделаю”. — “Как Мне трудно с вами”. — “Думаешь, с вами, Богами, мне легко, самому уже трудно понять, кто есть кто”. — “Осия, в общем Я тебя покидаю, только исполни то, о чем Я просил тебя”. — “Как вас много, только и требуете от меня. Возьмите любого человека и требуйте от него все, что хотите, а то привязались к невиновному. Сначала убийца, после — Бог. Ой, да что я видел и слышал. Иисус, Иисус. Так, действительно, пред мной был Бог? Как я вел себя с Ним? А ведь на самом деле я, действительно, есть дитя Божье. — Осия рассмеялся, — Что Бог, что я — всем нужен, но если серьезно подумать: мне от рождения много лет и почему я так отношусь к своей жизни? Она у меня одна, следует мне задуматься. Конечно, сон есть сон, но когда я грызу лепешку — это не сон, тем более этот с двумя родимыми пятнами? Иисус, прости меня, я идиот хитрый, умный и поэтому еще живой. Но где же сон? Я или то, что приходило ко мне? Я пойду к следователю”. — “Осия, о чем спросят, о том и говори”. — “Боже, мне что, снова уходить из дома?” — “Нет, не нужно, будь здесь, ибо это твой очаг”. — Да, но я не хочу в нем сгореть”. — “Не сгоришь, Осия, не сгоришь. Вы свое спалили уже”. — “Вот это да, из меня даже дым не пойдет, тогда кому я нужен. И буду делать все, что мне велят извне, иначе мне конец”.
Даврий, войдя в палату, увидел необыкновенное: половины членов собрания не было. “Уважаемое собрание, в чем дело, где остальные?” Один из старейшин подошел к Даврию. “У нас горе, двое слуг отравились”. — “Но, уважаемые, слуга или слуги есть только слуги, а члены собрания при чем? Они что, оплакивают их?” — “Да нет, Даврий”. — “Почему вы молчите?” — “Нам нечего сказать”. — “Кто из вас хотел вчера меня отравить, прошу вас, ответьте мне”. — “Их здесь нет”. — “А где же они?” — “Сидят по домам”. — “Учтите, я еще молод и полон сил. Тиверий Кесарь моего же возраста, и я думаю, что он больше поверит мне, чем вам. Вы бы убили меня, как и Бога, но Он ведь явился пред вами, вы Ему не поверили. Убили бы меня, но ничего бы не изменилось. И я не начну сегодняшнего собрания, пока не соберутся все здесь. Прошу всех вас покинуть палату”. — “Молодец, Даврий, и большое тебе спасибо. Я уже ни в чем не сомневаюсь”. — “Это Ты, извините меня, Вы Иисус Христос?” — “Да, Я”. — “Я не удивлен, скажите, что мне делать?” — “Дальше вести следствие”. — “Погодите, вы Иисус?” — “А кто же по-вашему?” — “Да нет, я просто не ожидал. Вы извините меня, может, Вы присядете. О, Господи, Вы предо мной”. — “Да, это Я”.
— “Сейчас, сейчас, а то я… О, Иисус, я вижу пред собой человека. Где же тот, что был распят и тот, кого я видел из лучей, исходящих из-под земли?” — “Даврий, пойми, все что ты видел — во всех явлениях находился Я. Даврий, возьми Меня за руку”. — “Но я почему-то боюсь”. — “Не бойтесь, возьмите”. — “Мне неприятно дергать покойного за руку”. — “Разве вы видите во Мне покойного?” — “Нет, но все равно неприятно”. — “Не брезгуйте, вот вам Моя рука. У вас больны почки и с нервами не в порядке”. — “Но откуда вы все знаете?” — “Лучше молчите, Я сейчас все сделаю”. — “Извини меня, Иисус, я уже сошел с ума?” — “Нет, Даврий, вы его только обрели”. — “Ответь мне, Тебя распинали на Кресте?” — “Да”.
— “Все, хватит с меня, достаточно”. — “Даврий, успокойтесь. То не вымысел. Что вы видите пред собой?”
— “Конечно, человека, и сразу же спрошу вас: а где же Бог?” — “Пред тобой, Даврий”. — “Но предо мной много таких, как Ты, извините, Вы, стоят, они что, все Боги?”. — Иисус усмехнулся: “Нет, не все, Я один”.
— “А чем Ты мне можешь доказать?” — “Смотри на Меня. Появилось облако, Иисус исчез. “Все, я сошел с ума”. — “Нет, Даврий, Я здесь”. — “О, Господи, это уже окончательно?” — “Подойди ко Мне”. — “Если Ты Бог, я повинуюсь Тебе”. — “Скажи, ты веруешь в Меня?” — “Уже да”. — “Точно?” — “Без слов”. — “Тогда, Даврий, ты выдержал все”. — “Иисус, можешь ли Ты мне предъявить факты более, как бы Тебе сказать, убедительные?” — “Даврий, что ты хочешь увидеть?” — “А прочти в моих мыслях”. — “Смотри Мне в глаза, и я тебя перемещу туда, где ты никогда не был”. — “Хорошо, я смотрю Тебе прямо в глаза. О, чудо, где я? Иисус, а что за птица летит по небу?” — “Смотри, Даврий, смотри”. — “Иисус, да это же я вижу…” — “Не отвлекайся”. — “Ну как же здесь не отвлечешься, многих из них я раньше знал. Но почему они сидят в жуках, ползающих по земле?” — “Даврий, подними голову”. — “Иисус, верни меня назад, мне плохо”. — “Тебе еще нужны доказательства?” — “Нет, хватит. Где я был?” — “Там, Даврий, там”. — “Погоди, Иисус, но видел только я, как я могу теперь…” — “Тебе не следует доказывать, ибо все придет, и это уже есть”. — “Ладно, если Ты врач, то лечи меня снова, лично я хочу остаться здесь. Мне там делать пока нечего, там страшно”. — “Дорогой ты Мой Даврий, ты хотел понять Меня, такую возможность Я тебе предоставил, но впереди тебя ждет не менее удивительное, и когда ты это увидишь, то в твоем сознании рухнет все, что мучило тебя”. — “Иисус, то, что видел я, Ты можешь воспроизвести здесь?” — “Нет, Даврий, не могу”. — “Тебе трудно?” — “Нет, не трудно, но не могу. Понимаешь, жизнь — грань, которая должна идти по одной линии, не пересекая друг друга”. — “Иисус, я не пойму”. — “Да и не нужно пока, ибо ты привык видеть пред собой лошадь, колесницу и больше ничего. Но ты же убедился, это есть что-то и другое”. — “Да-да, Иисус, я дрожу пред увиденным, но я человек данного времени”. — “Даврий, ты человек данного времени, а в данном есть настоящее”. — “Я не могу понять”. — “Это пока пусть будет для тебя тайной”. — “Иисус, я согласен с Тобой, но только не уходи от меня”. — “Нет, Я не уйду. Вот смотри Мне в руки, что ты видишь?” — “Огненный шар”. — “Учти, Даврий, это есть Мой дух — Сила Божья”. — “Скажи, а у меня он тоже есть?” — “Конечно, есть, только он скрыт”. — “А зачем?” — “Ну, дорогой, ты спешишь”. — “И все-таки?” — “Для Бога — есть Божье, для человека — тайное, но сокровенное и запечатанное”. — “Но почему, Иисус?” — “Да потому, что если бы все было открыто, то все сразу бы ушли в Простор Небесный”. — “Вот в чем хитрость”. — “Нет, увы, не хитрость — закономерность”.
— “Иисус, а видишь ли Ты в закономерности действительность?” — “Но если бы было не так, то и Меня бы не было здесь”. — “Мы живем во время…”
— “Извини Меня, Даврий, я перебью, не имеет значения, в какое время ты живешь, самое главное, что ты рожден”. — “Иисус, пока не говори мне об этом, ибо мне не понять все сразу. Допустим, Ты Бог, Ты пришел с небес, что есть Небеса?” — “Даврий, у каждого человека имеется голова, лично ты знаешь, что такое мозг?” — “Нет, Иисус, хотя эти органы мне приходилось видеть”. — “Вот Небеса и являются самым главным органом — они мозг — Всевышняя сила, которая рождает все новое и новое и все на благо человека, родив его же”. — “Я пока не могу все достойно принять, потому что я не могу ощутить этого”. — “Но разве ты не ощущаешь себя?” — “Судя по всему, пока живой, я это ощущаю”. — “Даврий, после смерти будет немного иначе, а в основном все то же, только будет добродушней и свободней”. — “Знаешь, Иисус, такое понравилось бы детям, мне же приходится видеть другое”. — “Да, переубедить тебя мне будет не просто”.
— “Что ж, каким родился”. — “Я понимаю тебя, Даврий. Для тебя прежде всего факт, в котором ты видишь достоверность. Но неужели “огненный шар”, что ты видел у Меня в руках, не является Божьей достоверностью?” — “Иисус, вот если бы я лично видел Твое распятие, все было бы по-другому”. — “Что ж, очень скоро я предоставлю тебе увидеть нечто необыкновенное, думаю, что тогда изменишься не только ты, но изменится все окружающее вокруг тебя”. — “Хорошо, я буду надеяться, хотя я думал, что у нас разговор получится более интересным”. — “Даврий, Я сегодня посетил простого человека, ты его скоро увидишь, он придет к тебе. Так вот, он любит деньги, и Я его прекрасно понимаю, понимаю и тебя, твой здравый смысл не дает тебе покоя — ибо ты хочешь познать все сразу. Даже притронуться рукой к непознанному”.
— “Да, Иисус, в какой-то степени Ты прав. Если я вижу солнце, значит я его вижу и чувствую его тепло, хотя я не видел его рождение и не увижу смерти его”.
— “Вот ты сам себе и ответил на то, что беспокоит тебя”. — “Иисус, у меня возникла масса вопросов с того момента, как я услышал о Тебе. Ты Бог — Сын Всевышнего, почему Твой Отец не помог Тебе в тот день, почему Тебя предал Твой же Ученик? И много-много почему?” — “Даврий, Я тебе обещаю, на все твои вопросы ты очень скоро получишь ответы и даже больше”. — “Мне хочется, чтобы это произошло как можно быстрее. Конечно, Иисус, мой характер привередливый, я порой со всеми соглашаюсь и сразу же могу все отвергнуть. Извини меня и прости за это”. — “Ладно, Даврий, Я на тебя не обижаюсь, ибо Я знал многих людей, которые верили в Меня и которые бросали в Меня камни, людей, которые лукавили предо Мной. Мой жизненный путь состоял из падений и подъемов, унижений и возвышений. Я прочувствовал все и убедился, что жизнь в глазах людей есть нечто неопределенное, люди жизнь просто не понимают, и поэтому они ведут себя так. Я же прибыл на Землю для того, чтобы изменить все и доказать людям, это все выглядит иначе, чем они видят”. — “Иисус, так где же это все?” — “Внутри самих людей и вокруг них. Я повторяю: нужно все понять, и Я клянусь, если кто поймет, то у того изменится мировоззрение, взгляды на жизнь станут другими”. — “Иисус, веришь ли Ты в своих последователей?” — “Безусловно, Я не только верю, но и знаю, что Мои последователи сделают очень много для обновления Земли и рождения Новой Веры”.
— “Иисус, слышать такое приятно, и пусть так и будет. Пусть Вера в Божью Истину набирает силу и разносится по Земле. И все же, Иисус, а если все будет происходить по-другому?” — “Нет, Даврий, будет идти по Писанию Божьему, и как Всевышний решит, так все и будет”. — “Иисус, а если погаснет солнце, что будет тогда?” — “Понимаешь, все сотворено не само по себе, и прежде чем угаснет солнце, будет рождено новое, дабы не было уничтожено сотворенное. Ведь, рождая ребенка, мать продляет род человеческий, чисто Божье творение. Но если бы было все иначе, мы бы сейчас не сидели с тобой и не говорили, нас бы просто не было на свете”. — “Иисус, я слышу убедительные слова, и мне находиться с Тобой приятней, чем в синедрионе, хотя там заседают люди, которые считают себя самыми умными и достойными для пребывания на Земле. Но когда присмотришься к ним поближе, то видишь в них недостойного зверя, который ни перед чем не остановится”. — “Даврий, не обращай на них внимания, лучше чаще смотри на ночное небо, на звезды. Радуйся идущему дождю, раскату грома, смотри на бегущие облака, и ты прочувствуешь во всем Божью прелесть. Неси добро людям от чистого сердца, не обижай никого, радуйся каждому восходу солнца, и темнота, которая окружает тебя, исчезнет и искоренится, уйдет в бездну”. — “Ответь мне, Иисус, долго ли ещё зло будет жить на Земле?” — “Вот-вот, Даврий, мы и подошли к этому, Я не могу назвать тебе срок, но когда Вера в Божью Истину наберет полную силу, вот тогда все и произойдете, Я думаю, что ты согласен со Мной”. — “Да, Иисус, Ты несешь добро. Ни от одного человека я не слышал о Тебе дурного слова, конечно, не считая тех, с кем мне приходится сейчас встречаться. Мне кажется, если бы они могли, то они бы Тебя распяли еще раз”. Иисус улыбнулся: “Вот видишь, Даврий, твое сознание начинает работать более убежденно по отношению ко Мне, и Мне тоже придется находиться и беседовать с тобой, ибо добрые слова всегда притягивают к себе все доброе, честное и чистое. В добрых намерениях рождается приятный нектар доброжелательности, процветает духовность, и человеку становится легко жить”. — “Иисус, эти б слова до Бога”. — “Но ведь Бог сидит рядом с тобой”. — Даврий засмеялся. “Извини меня, Иисус, как-то не укладывается у меня в голове. Я, простой следователь, вот сижу и говорю с Богом”. — “Но ведь не один же ты говоришь со Мной”. — “Да-да, я понимаю Тебя, Иисус, значит, с этого момента я буду гордиться этим”. — “Спасибо тебе, Даврий”. — “Иисус, и еще раз извини меня за мой изменчивый характер, а ведь меня в Риме тоже многие ненавидят и любыми путями хотят избавиться от меня, так что судьбы наши почти одинаковые, разница лишь в том, что Ты — Бог, а я следователь”. — “Даврий, учти и запомни навсегда: во-первых, ты человек — творение Божье, а уж после ты следователь”. — “Иисус, значит, я не ошибаюсь: Ты есть Богочеловек”. — “Твоя истина, Даврий, в разговоре мы приближаемся все ближе и ближе к самому таинственному. Я понимаю, что человеку понять все сразу просто недоступно в эти времена, но ведь недоступное — не тяжесть, не груз, и преодолеть его можно без трудностей. Главное, верить, верить в свои силы, в Бога, в достойных людей, которые окружают тебя, все это осмыслить и отдать на суд совести своей. Ведь всякая птица и животное любят свое дитя, как же Богу не любить свое творение? Любовью рождается человек, и с любовью он принимается Господом в Царствии Небесном. Темный смерч летает тоже рядом, но когда он видит сильнейшего от себя, он проносится стороною”. — “Иисус, я знаю, что сатана был тоже предан Царствию Божьему и, когда он был изгнан, точнее побежден, он начал вредить. О чем я хочу Тебя спросить, ведь не все люди будут верить в Бога. Сатане, дьяволу они тоже будут отдавать предпочтение, ибо у него тоже сила, и с этой силой мне больше приходится встречаться. Что Ты, как Бог, Сын Божий, можешь мне ответить по этому поводу?” — “Даврий, ведь уже сказано: Богу своему поклоняйся”. — Да, но лишь сказано, а что происходит на самом деле? Иисус, согласись со мной, что у дьявола тоже есть последователи среди людей, но странно, что он не посылал на Землю своего дьявольского сына, как послан Ты своим Отцом. Почему все так происходит? Неужели Твой Отец боится его?” — “Даврий, боится Всевышний не его, боится Он за людей, поэтому Я и призываю всех людей ко всему светлому и присутствую среди людей в образе Божьем, а дьявол действует невидимыми темными силами, которые поглощают многих своей невидимостью. Я же есть наяву, хотя вижу и чувствую все невидимое. Сатана, действительно, хитер, поэтому и придерживается где-то позади и, чтобы проявить его лицо и его характер, для этого Я ищу больше людей, которые верят во Всевышнего, тем самым изгоняют дьявола, ибо он боится посланников Божьих. Темные силы — есть не посланники, а просто невежество, окружающее все достойное вокруг человека”. — “Иисус, я чувствую, чтобы понять, нужен очень тонкий подход со стороны действительно здравомыслящего человека”. — “Даврий, порой человек даже не замечает присутствие и многие внедрения в его тело дьявольской силы, и человек гибнет в дьявольских объятиях, переносит страшные муки, которые недостойны Творения Божьего”.
— “Иисус, извини, я не философ, и думаю, чтобы все осознать, нужно иметь тонкое философское направление. И, на мой взгляд, безошибочное”. — “Вот именно, Даврий, и в тонком направлении нужно прочувствовать свою душу, свое “я”, и оно подскажет, как нужно поступать в такие трудные минуты. Истинно говорю: на Земле приемлемым должен быть только Бог, так же, как и на Небесах. Заботясь о себе и охраняя себя пред всем нечестивым, каждый человек будет помогать Всевышнему, укрепляя тем самым Его достояние во всей Вселенной”. — Да, очень интересно”. — “Понимаешь, Даврий, опровергнуть можно все, это легко сделать, а поверить во все — здесь нужно усилие, стойкость воли и немножко усердия чисто человеческого”.
— “Я лично все понимаю так: всякий произвол есть от темного, каждая благодать исходит от Бога, но понимаешь, Иисус, все благое как-то не замечается, а вот произвол, невежество, зависть — навсегда запоминаются”.
— “Пока Я, Даврий, с тобой согласен, но все, о чем ты говорил — явление временное и, пожалуйста, не смотри на Меня так”. — “Да нет, Иисус, я просто прочувствовал, что Ты прочел мои мысли”. — “Чувства тебя не подводят, так же, как и Я не подведу человечество”.
— “Господи, да Ты не только пророк и чудотворец, у меня просто нет слов, чтобы охарактеризовать тебя”.
— “Даврий, на сегодня мы достаточно поговорили с тобой. Вижу Я, что ты устал, завтра извинись пред собранием, дай им еще день на размышление, а сам явись в долину прокаженных. Прямо с восходом солнца Я буду ждать тебя там, думаю, что ты согласен”. — “Да-да, Иисус, я согласен, но-о-о…”— “Нет, не бойся, ты не заболеешь. Прости Меня, Мне пора, а со временем мы продолжим наш разговор”. — “Спасибо Тебе, Иисус, за Твою честность, да и вообще за то, что Ты есть среди тех, кто Тебя предал и обманул и среди тех, кто верит в Тебя и уже не может быть без Тебя. К таким людям Я уже отношу и себя”. Иисус растворился в пространстве точно так, как и появился. Видеть такое и приятно, и страшно, и Даврий засмеялся, подумав: “Но сейчас для меня не это главное, главное то, что я здравый и не сошел с ума, видя все, происходящее рядом со мной. Наверное, мне сегодня придется остановиться у Корнилия, ибо скучно быть одному, хотя после этой встречи мне легко не только телу, но и… Да и душе моей”.
— “Корнилий, извини меня”. — “За что?” — “Я снова хочу у тебя остановиться”. — “Да разве же я против, только сначала переоденься, ты весь мокрый”.
— “А что, был дождь?” — “А почему был, он с утра и до сих пор идет”. — “Странно, а я и не заметил”. — “Ну, как у тебя день прошел?” — “Корнилий, прекрасно, я беседовал с Иисусом, очень долго”. — “Вот я и смотрю на тебя, ты сегодня какой-то особенный, можно сказать, необыкновенный для такого непогожего дня”.
— “Корнилий, я тоже так думаю, налей мне вина”. — “Вот с этого нужно было и начинать”. — “Корнилий, тебе суждено было встретиться с Иисусом, я все понимаю — это судьба, меня же направили сюда вести следствие, неужели тоже судьба?” — “Даврий, а как ты думаешь?” — “Я не Иисус и не могу сказать что-то определенное. Я думаю, что это тоже твоя судьба, ибо она тебя привела не куда-нибудь, а в Иерусалим и насколько ты знаешь, что эта земля есть”. — “Да, Корнилий, я все знаю. Ответь мне: если Он Бог, то почему Он со мной, простым человеком, так легко говорит?” — “Даврий, Богу — божье, а человеку — человеческое, и в этом общении ты не ищи уловки для себя”. — “Нет, Корнилий, ты меня не понял, я имел в виду разницу между Ним и нами”. — “Вот самое главное — Он Сын Божий, Сын Создателя нашего, поэтому Он и прост в общении”. — “Конечно, Корнилий, наша слепота нас и губит. Но кто воспринимает для себя новопришедшее, я думаю, что тот прозревает”. — “Даврий, на еще вина, и ты заговоришь по-другому”.
— “Нет, не в вине дело, дело в нас, и я думаю так: поклоняться бронзовой статуе или человеку, который живет рядом с нами. Статуя есть статуя, но человек… — не обезьяна, хотя и та о чем-то думает. Ну и характер у меня”. — “Даврий, успокойся, ведь мы так и не поняли, почему ночью звезды горят”. — “Да-да, Корнилий, мы не… поня… И почему же сегодня не прибыл ко мне Пила…т-т-т”. — “Отдыхай, Даврий, я лично понимаю тебя, ибо видеть Бога — удовольствие, от которого можно не только уснуть, но и пробудиться новым человеком. Отдыхай”.
— “Корнилий, извини меня, я так быстро уснул”.
— “Ничего, Даврий”. — Да, но я обещал Иисусу быть ранним утром в долине, где живут прокаженные”.
— Еще не поздно, я тебе дам свою лошадь”. — “Корнилий, едем со мной”. — “Хм, но меня Иисус не приглашал”. — “Я тебя за Иисуса приглашаю, и давай будем вместе все время, пока я не кончу это дело”.
— “Я сейчас”.
Утро было необыкновенным, светило солнце. После прошедшего дождя веяло легкой прохладой. — “Корнилий, куда нам держать путь?” — “А вот посмотри сюда, видишь гору?” — Да, вижу”. — “За ней та долина”. — “Страшное место, туда никто из нас не ходит, но сейчас приходится. И, если бы не Иисус я бы, Даврий, не отправился туда”. — “Вижу, Корнилий, что ты боишься так же, как и я, но приходится делать нам то, о чем просит Бог наш”. Даврий улыбнулся: “Вперед, навстречу не только Богу, но и всему неизведанному нами в жизни”.
— “Мама Мария, Иисус вернулся”. — “Павел, где Он? Иисус, прости, Я уснула”. — “Да, Мама, Я вернулся, но ненадолго, тем более, Я заберу и вас”. — “Сынок, куда?” — “Мама, мы идем в долину прокаженных”. — “Иисус, Господь ты наш, неужели это нужно так?” — “Да, Мама, Я должен везде быть”. — “Но, Иисус”. — “Нет, Мама, приводите себя в порядок и с Павлом отправимся туда, ибо Меня там уже ждут”. — “Иисус”. — “Мама, Я знаю, что делаю”.
— “Павел, Сынок ты Мой, одевайся”. — “Мама, я вижу, какой сегодня брат мой”. — “Молчи, не будем его сегодня раздражать еще больше”. — “Мама, да не в том же дело, ведь Мне людям нужно помочь”. — “Хорошо, Иисус, мы уже готовы, идемте”. — “Павел, брат ты Мой, иди впереди. Мамочка”. — “Иисус, Я заплачу”. — “Нет, не нужно. Я Твой Сын вечный, как и Ты, люди должны все понять, поэтому Я и взял вас с Павлом с собой. Мне осталось быть на Земле тринадцать дней, и Я должен успеть все”. — “Иисус, Сынок…” — “Знаю, Мама, как трудно Тебе, но ведь Мне же тоже нелегко”.
Преодолев возвышенность, Даврий не выдержал: “Корнилий, дай мне воды испить, ибо после преодоления подъема у меня все в горле пересохло”. — Даврий, не подъем виновен”. — “Слушай, ты снова надо мной…” — “Увы, нет, мы прибыли уже”. Даврий стоял и смотрел: “О Боже, Боже, неужели здесь люди живут? И как только они могут здесь жить”. — Ветер со стороны поселения нес неприятный запах. — “Корнилий, что это за место?” — “Как могу я тебе объяснить, в общем, грешные люди живут здесь”. — “Но это же ведь кощунство и издевательство, зачем тогда Иисус здесь?” — “А вот ты Его сейчас и спросишь об этом. Пожалуйста, меня не трогай. Давай опустимся вниз. Ты не боишься?” — “Нет, Иисус просил”. — “Что ж, тогда давай”.
Хижины, где жили прокаженные, были похожи на склепы умерших. В отворявшихся затворках показывались лица. “Ой, Корнилий, с меня хватит”. — “Да нет уж, потерпи — это жизнь, в которую мы не верим, а Он видит все”. — “Знаешь, Корнилий, может, лучше к дьяволу идти?” — “Думаешь, там слаще будет?” — “Я уже ни о чем не думаю”. — “А обо Мне, Даврий?” — “О, Иисус, Ты уже здесь, извини меня”. — “Ладно, Я извиняю тебя и предоставляю возможность посмотреть на всю погрешность, что сотворили люди”. — “Но где же Бог, где Он, Иисус, зачем такое?” — Они были отданы силе — черной силе. И теперь они должны каяться”. — “Иисус”. — “Да, Я понял, о чем ты хочешь спросить: люди эти прокаженные силой небесной?” — Да”. — “О, Господи, но почему они такие?” — “Даврий, идем со Мной в гущу людей. Иди, не бойся”.
“Страждущие, послушайте Меня, Я есть ваш Спаситель”. — “Люди-люди, может, это тот, о ком говорил Господь Иоанн”. — “Да, Я Иисус Христос”. Толпа окружила прибывших. — “Блажен будет тот, кто поверит в Меня, в силу Господню и Веру свою”. — “Если ты Господь, сделай долину чистой от недугов”. — “Я прощу того, кто приказал Мне это сделать, подойди ко Мне. Не бойся, ибо большего наказания для тебя уже не может быть”. — “Корнилий, смотри, он же не человек, а мясо”. — “Молчи, Даврий, здесь же Иисус”. — “Ой, мама моя, не хочу ни Иисуса, никого не хочу видеть”. — “Даврий, подойди ко Мне”. — “Нет, Иисус, я не могу”. — “Подойди с верой ко Мне, и этот человек с твоей помощью сейчас исцелится”. Даврий подошел. “Иисус, мне плохо, отвратительно”. — “Даврий, не смотри на них, посмотри на Меня. Я специально тебя пригласил сюда”. — “Иисус, я вижу все, но избавь меня от этого”. — “Вот сейчас ты Мне веришь?” — “Да-да, верю, Иисус, мне очень плохо”. — “Что ж, отойди в сторону и подумай о людях и о Боге”. — “Господи, что это такое?” — “Даврий, Даврий!” — “Корнилий, извини, мне плохо”. — “Ха-ха-ха, что мечтал увидеть, то и увидел”. — “Корнилий, прекрати”. — “Да нет, Господь тебя сюда позвал, а не я, так это терпи. А впереди тебя ждет что-то”. — “Что, снова неприятное?” — “Да нет, нет, приятное”. “Давай лучше отойдем в сторону”.
— “Мать Мария, куда мы пришли?” — “Павел, не спрашивай Меня”. — “Ладно, я не буду Тебя тревожить, но можно, я пройдусь по селению?” — “Конечно, иди”. — “Мама Мария, но мне страшновато одному идти, пойдем со мной”. — “Павел, хорошо, идем”.
— “Мама, смотри, вот сидит юноша, он моложе меня. Давай подойдем к нему”. — “Здравствуй”. Юноша промолчал. “Здравствуй”. — “Дай мне…” Юноша упал. “Мама Мария, он упал”. — “Павел, сынок, он голоден”. — “Встань, открой глаза, как звать тебя”. — “Иосия”. — Да, имя очень интересное”. — “Павел, найди место и спрячь его”. — “Но почему я должен прятать его?” — “Видишь, он болен”. — “Мама, извини меня, теперь я понимаю, ты имеешь в виду, когда придет Иисус сюда, то Он ему поможет?” — “Да, именно это Я имела в виду”. — “Иосия, наберись силы и встань. Вот так, и сюда в тень. Сейчас придет мой брат Иисус, и Он поможет тебе”. — “Твой брат Иисус, не тот ли что из Назарета?” — “Да-да, Иосия, именно тот”. — “Неужели сам Бог посетил преисподнюю?” — “Конечно, Иосиф, сам смог прибыть сюда, чтобы помочь вам”. — “А как тебя звать?” — “Меня Дав… Павел мое имя”. — “Павел, дай мне кусочек хлеба, я уже не помню, когда последний раз ел”. — “Вот, Иосия, держи”. Иосия моментально проглотил хлеб и посмотрел на Павла такими глазами, что у того слезы хлынули ручьем. “Почему ты плачешь?” — “Извини меня, я от радости”. — “От какой радости?” — “А вот, Иосия, скоро сам узнаешь”. — “На, напейся воды, и тебе станет лучше”. — “Но я есть хочу, дай мне еще немного хлеба”. — “Нет, Иосия, сейчас нет. Вот когда Иисус тебе поможет, тогда я тебя накормлю. Иосия, а сколько тебе лет от роду?” — “Должно быть скоро семнадцать”. — “Что ж, с сегодняшнего дня радуйся и считай, что ты родился заново”. — “О чем ты говоришь, я тебя не пойму”. — “Поймешь, Иосия, поймешь”,
Иисус стоял в окружении страждущих. — “Господь Ты наш, помоги нам, сними с нас проклятье”. — “Раз Меня почитаете за своего Бога, значит, верите в Меня и Отца Моего Небесного. Силой Небесной будете исцелены”. — “Иисус, но многие не могут выйти из своих хижин”. — “Кто чувствует еще в себе силы, помогите беспомощным и вынесите их из хижин”. Через некоторое время Иисус сказал: “Разденьтесь все донага, снимите одеяния со всех и сожгите их”. — “Иисус, но здесь есть и женщины”. — “Делайте то, что вам говорю, и приготовьте посуду под воду, в которой вы смоете все нечистое в ваших хижинах”.
— “Даврий!” — “Что, Корнилий?” — “Как ты думаешь, что затеял Иисус?”
— “Не знаю, погоди, я все хочу увидеть сам. Все это здесь будет происходить”. — “Тебе что, уже лучше?” — “Корнилий, не напоминай мне об этом”.
— “Павел!” — “Да, Мама”. — “Я вижу, ты с юношей полностью подружился?” — “Да, Мама, и почему-то чувствую, что навсегда”. — “Молодцы”. — “Иосия, сможешь ли ты подойти ближе к Иисусу?” — “Нет, Павел, не могу”. — “Тогда снимай с себя свои лохмотья, Я отнесу их и сожгу”. — “Павел, мне стыдно. И, если ты посмотришь на мое тело, то ты вообще не сможешь говорить со мной”. — “Снимай все с себя, Я тебе дам свои одежды, и ни о чем не думай, только радуйся сегодняшнему дню”. — “Хотелось бы, но не получается”. — Да, ты прав, Иосия, да и слаб. Оставайся здесь и никуда не уходи, я сейчас вернусь”.
Иисус поднял руки к Небесам: “Отец ты Мой Всевышний, прости этим людям все их грехи, прости и помилуй их, пошли на них целебный дождь, пусть он смоет с них грязное и нечистое. Тела их пусть обновятся, и этим мы приумножим Веру в Царствие Небесное. Отец Мой, помоги”. И послышался глас небесный: “Иисус, все будет так, ибо воля Твоя снизойдет на этих людей Моей силой небесной и смоет с них все черное. И пусть они воспевают Тебя до конца дней своих, а в Царствии Моем воспоют и Меня”.
— “Корнилий, кто это говорил?” — “Погоди, Даврий, у меня что-то в глазах потемнело”. — “Вот действительно чудо, Корнилий. Я, лично я, слышал глас Мужа с Небес”. — “Корнилий, идем скорее где-то укроемся, смотри, какие тучи надвигаются”. — “Нет, Даврий, давай будем находиться здесь до конца”.
Со стороны казалось, что Небеса шумели и разрывались, все стали на колени и громко кричали: “Господи, ты нас услышал, помоги всем нам”.
“Иисус!” — “Что, Мама?” — “Сейчас что-то произойдет?” — “Нет, не бойся, все будет хорошо. Ведь ты слышала тоже глас Отца Моего”. Появились первые капли дождя, и через мгновение пустился дождь. Очень теплый дождь. Люди корчились от него. Многие в судорогах кричали что-то непонятное. Я смотрела на Сына своего и не могла понять: то ли капли дождя, то ли слезы текли по Его щекам. Но самое удивительное, что на Иисусе одежды были сухими.
Постепенно небесный дождь прекратился. Мы, все присутствовавшие, видели еще то, что нас обескуражило. Люди вставали с земли чистыми, здравыми и полноценными и снова падали на колени пред Иисусом. “Господь Ты наш, всю жизнь мы будем в долгу пред Тобой”. — “Никто никому не должен ничего, радуйтесь и воспевайте всю свою жизнь Всевышнего и имя Мое. И никогда не забывайте того, кто сотворил для вас добро и продлил ваши лета во славу Божью. Каждый день радуйтесь Господу Богу и Силе Его непревзойденной, ибо обретете благодать в Царствии Небесном. А сейчас водой обработайте свои хижины, наденьте свои новые одежды и с этого дня живите в благополучии. И забудьте навсегда о том, что вы были больны”. — “Даврий, тебе еще нужны доказательства?” — “Нет, Корнилий, доказательств хватает. Я никогда не мог бы и подумать о таком”.
— “Мама, Корнилий, Даврий, подойдите ко Мне”.
— “Слушаем Тебя, Иисус”. — “Ступайте, в Иерусалим, а Мне нужно сейчас быть в Ефреме”. — “Иисус, может, возьмешь мою лошадь?” Иисус засмеялся. “Корнилий, спасибо тебе огромное, но лошадь Мне ни к чему. Мама, а почему Я среди вас не вижу Павла? Где он?” — “Иисус, извини меня”. — “Я не пойму, за что?”
— “Давай подойдем вон к тому дереву, там Павел и еще юноша, по имени Иосия”. — “Хорошо, идемте”.
— “Иисус, брат Ты мой, я не могу расстаться с этим юношей”. — “Но где же он, я не вижу его?” — “Он наг и прячется за деревом”. — “Павел, дай ему свою одежду, и пусть он выйдет к нам”.
— “Корнилий!” — Да, Даврий”. — “А если бы ты был нагим, то тоже бы прятался точно так, как и юноша?” Корнилий покраснел. “Дорогой, не обижайся, не все же время тебе надо мной издеваться, особенно в те минуты, когда мне трудно было. Так что мы не должны друг другу ничего”. Из-за дерева вышел красивый юноша, Иисус улыбнулся, глядя на него. “Подойди ко Мне”. — “Иисус, но как я могу близко подойти к Богу?” — Ну, если Божья сила внутри тебя, то подвести тебя к Богу она сможет без всяких препятствий. Подойди сюда”. — “Я слушаю Тебя, Господь”. — “Оставь селение и следуй за Павлом, и имя тебе Я нарекаю Варнава (сын утешения). И будешь ты всю жизнь следовать за Верой Господа Бога. Павел, обучи его всему тому, чему научила тебя Книга Небесная”. — “Хорошо, Иисус, и спасибо Тебе от меня”. — “Иисус”. — Да, Павел”. — “Значит, Варнава будет моим Учеником?” — “Вот именно, Павел, с чем и поздравляю тебя”. — “Бог Ты мой, спасибо Тебе за все”. — “Павел, верша — верши все без всяких сомнений, ибо Бог благословил тебя на духовные дела. И с этого дня Я благословляю и Варнаву на такие же дела. А сейчас можете идти в Иерусалим”.
“Иисус, Иисус!” Иисус повернулся, перед Ним стояли все исцеленные. “Я вас не узнаю, чему и радуюсь вместе с вами, но чего вы еще хотите от Меня?” — “Ты нас еще посетишь?” — Дети Мои, Я вас не покидаю, а остаюсь с вами навсегда в вашей памяти, надеюсь, что вы будете хранить Мое имя, как и самих себя. Вам запрещали выходить в люди из своего селения, сейчас вы можете идти к людям и глаголить всем обо Мне, ибо Я открыл пред вами новый путь в жизнь верную, жизнь прекрасную. Так что решайте сами, как вам поступить с самими же собой, но Бога своего никогда не унижайте, ибо Он не достоин такого”.
— “Господи, Иисус, люди, но где же Он?” К ним подошел Павел. “Люди, Он же только что сказал вам, и Он не обманул вас, Он рядом с вами и в памяти вашей”. Все стояли и удивленно смотрели на Павла. “Не удивляйтесь тому, что положено Богу, ибо Ему нужно поспеть везде”. — “Молодец, Павел”. — “Что Ты, Мама, я и сам не знаю, как все это получилось”.
— “Сынок, это лишь только твои первые шаги, и стой всегда уверенно пред Творением Божьим”. — “Спасибо, Мамочка. С чистой душой и радостью мы вернемся в Иерусалим, город Божий и святой”.
Сидя на лошади, Даврий начал дремать. “Судья, судья, извини меня, следователь, очнись, Иерусалим показался”. — “Корнилий, ты что, снова начинаешь?” — “Нет, извини меня, я хотел тебя спросить: ты остановишься и сегодня у меня?” Даврий улыбнулся. “Чувствую, Корнилий, что ты хочешь сегодня…” — “Конечно, Даврий, после такого дня…” — “Что ж, Корнилий, тогда я останусь у тебя”. — “Вот и договорились”.
— “Павел!” — “Что, Иосия? О, извини меня, Варнава”. — “А что такое писать и читать, это съедобное?”
— “Ха-ха, ну Варнава, как тебе сказать: для тела и души — действительно съедобное, да и для всех людей”. — “И когда же мы начнем “кушать” это?” — “Если хочешь, то с завтрашнего дня и начнем”. — “Хорошо, я с нетерпением буду ждать восхода солнца”.
— “Мария!” — “Что, Корнилий?” — “Идемте все ко мне. Ведь устали вы тоже за целый день”. — “Корнилий, Я обещала Иоанну, что мы с Павлом остановимся у него”. — “Ну тогда до утра, мы прощаемся с вами”.
— “Садись, Даврий”. — “Спасибо, насиделся, лучше я прилягу”. — “Точно так, как и вчера”. — “Нет”.
— “Садись, садись, давай приступим к…” — “Я вот думаю, как все у Него получается, ведь на вид такой же, как и все мы. Разве только что Он немного выше меня”. — “Даврий, да не думай об этом. Иисус, посланник Божий, а у Бога вся сила находится в руках, и лишь Ему ведомо, что и как делать, нам лишь исполнять Его волю. Мы Его дети”. — “Ну… ребенок. А вообще я согласен с тобой. Действительно, ребенок рождается от отца и от матери независимо от того, хочет он того или нет. Но когда ребенок подрастает, начинает иногда спрашивать родителей своих, откуда он появился, а родители молчат и тогда все для него становится тайной. Конечно, со зрелостью его он начинает понимать и уже пред своими детьми тоже молчит…” — “Даврий, не хочешь ли ты стать пророком?” — “А ну тебя, Корнилий, я буду отдыхать. Я могу лишь только представить, какой день меня ждет завтра”. — Даврий, я бы не выдержал на твоем месте, каждый день находиться в этой сливной яме и слышать одно и то же, да еще и опасаться за свою жизнь”. — “Я тоже так думаю и надеюсь, что брошу это дело и буду любоваться на Кипре божьими красотами, забывшись от всего. Тем более после знакомства с Иисусом у меня внутри что-то перевернулось”. — “Так, может, выйдешь?” — “Корнилий, я же с тобой серьезно”. — “Я тоже. Выйди на свежий воздух, тебе станет легче, ибо смотрю, что твои мысли не дадут тебе уснуть”. — “В принципе ты прав,
Корнилий, а я чуть было не обиделся на тебя”. Даврий вышел и долго смотрел на звездное небо. Он плыл в небесах таких далеких и близких. Ему казалось, что Луна падает на него и обвалом сыпятся звезды. “Как прекрасно жить, — подумал он, — хотя тайна жизни вечной меня ждет впереди, да и Корнилия тоже. Говорить-то мы умеем, а вот до главного мы не доходим, а может, боимся приблизиться к нему. Если боимся, то почему? Кто нас заставляет делать это? Если мы его обходим стороною, то, значит, есть какие-то основания”.
— “Мыслитель, мыслитель, ты что, еще не надышался?” — “О Боже, нужно идти отдыхать, ибо он от меня не отстанет, лучше бы я шел к себе, там есть большие возможности думать”. — “А, воин мудрый, сейчас я иду”.
“Корнилий, ты уснул?” Стояла тишина. “Значит, есть Господь на белом свете, угомонил надоедливого. Все, завтра иду к себе, и никакая сила меня больше не затянет сюда, ибо он, как наездник, издевается надо мной”. — “Знаешь, Даврий, я еще не сплю, вот лежу и думаю. “Что, а почему же ты молчал?” — “Я же говорю, что думал”. — “Нет, нет, ничего не нужно говорить, Корнилий, я уже отдыхаю… Корнилий, Корнилий, а интересно знать, о чем думал старый воин?” — “Вот когда угадаешь, тогда уснешь. Спокойной ночи, Даврий”. — “Спокойной ночи”.
Утром снова пошел дождь. “Корнилий, да что же это такое, каждое утро идет дождь. Мы же не больны”. — “Как сказать, а точнее, с какой стороны смотреть на нас”. — “Что ты имеешь в виду?” — “Да ничего”. — “Слушай, я прошу тебя, Корнилий, не порти мне с утра мои нервы”. — “Да я и не пытаюсь, иди лучше сюда, подкрепись”. — “Что ж, сегодня не жарко, можно пообедать прямо с утра. Корнилий, и все же, если не секрет, о чем ты думал вчера?” — “Нет, не секрет, думал я о тебе, Даврий, привык я к тебе, и не хочется расставаться с тобой”. — “Тогда едем со мной в Рим”. — “Нет, покинуть свою родину мне будет больно, но вот если ты обоснуешься на Кипре, то я не прочь и в гости к тебе прибыть”. — “Только прошу тебя, Корнилий, ненадолго”. Они посмотрели друг другу в глаза и громко рассмеялись. — “Все, Корнилий, я пошел”. — “Даврий, не задерживайся сегодня, ибо Мать Мария сегодня придет ко мне с Павлом, Учениками и, возможно, будет Иисус”. — “Ладно, Корнилий, постараюсь управиться сегодня быстро. О, Господи, но я же клялся недавно, что сегодня буду почивать у себя. Ничего, еще одну ночь выдержу у этого Соломона”.
— “Я приближаюсь все ближе и ближе к зданию, где заседало собрание христопродавцев, — невольно подумал Даврий. — Христопродавцы, а ведь действительно они являются таковыми”. Он увидел стоящую колесницу Пилата. “О, этот здесь, наверное, и ночевал, интересно, на сей раз привел он с собой свою жену?”
— “Извините меня, уважаемые, но сегодня мне кажется, что я вошел в одну из палат преисподней, как хотите меня понимайте. Но к такой характеристике вы меня сами подвели, и мне мое сознание подсказывает, что я долго здесь не задержусь. И поэтому, кого сочту нужным, того и приглашу вместе с собой в Рим и каждый виновный самолично предстанет пред Тиверием Кесарем. На мой взгляд, мое решение будет самым справедливым. Кто не согласен, у Кесаря может опротестовать мое решение”.
Собрание молчало. В палату вошел Ирод. “Даврий, мне можно?” — “Конечно, устраивайтесь поудобнее. Сейчас я не буду выяснять, кто покушался на мою жизнь. И меня это уже не интересует: вы подняли руки на самое святое — жизнь, данную мне Высшими Силами, иначе говоря, Царствием Небесным, думаю, что вы согласны со мной. И можете прямо сейчас убить меня, но я останусь при своем мнении. Вы убили Иисуса Христа, хотя моя жизнь по сравнению с Иисусовой — мелочь, знаю, что мысли и планы у вас были иными. Да, другого вы бы смогли подкупить, но увы, только не меня. Понтий Пилат, как вы думаете?” — “Да-да, вы правы, конечно, я сужу по себе и Ироду. Ведь как мы только с ним ни ссорились, но все равно остаемся друзьями. Я просто к слову”. — “Я вот смотрю на вас и вижу, что вы любыми путями стараетесь уйти от фактов, все здесь сидящие, это заметно будет не только следователю, но и простому человеку. Ирод и Пилат, вы можете быть свободны, я имею в виду, пока свободны, но когда я сочту нужным, то я вас приглашу отдельно и скажу сразу, чтобы вы были готовы для поездки в Рим, хотя виновными я вас считаю чисто человечески, Бог же вас рассудит по- своему. Можете покинуть палату”. — “Антипа, идем, чувствую я, что мы уже нигде не нужны”. — “Понтий, вы ошибаетесь, я же сказал, что с вами я еще встречусь и вы мне будете нужны”. — “Да-да, Даврий, мы так и поняли”. Они вышли на улицу. “Антипа, виновны мы или нет, я больше никогда не соглашусь быть правителем, хотя сколько раз можно об этом говорить. Дела меня уже никакие не интересуют. Ирод, что ты молчишь?” — “Понтий, не трогай меня”. — “Не трогай, не трогай, на ком тогда я вылью свое зло?” — “Учти, только не на мне”.
— “Давай не будем больше ссориться, поедем ко мне и обрадуем Клавдию”. — “Мне все равно, едем”.
“Понтий, что вы так быстро? Или у него снова выходной день?” — “Нет, Клавдия, это для нас с Иродом настал день отдыха и, судя по всему, надолго”. — “Ану, расскажите мне”. — “Клавдия, пускай слуги подадут все необходимое”. — “Сейчас, Понтий”.
Даврий сидел и смотрел на присутствующих. “Что ж вы поникли, раньше нужно было думать. Возьми сейчас каждого из вас и разопни ни за что… Но вы распяли не только Бога, но и себя, только Ему пришлось перенести муки и страдания, вас же ждет все впереди. Мне вас жалко, но не как людей, а как животных, прижившихся на Земле”.
— “А кто здесь следователь?” — “Что?” — “Спрашиваю: кто следователь здесь?” — “Я”. — “Понимаете, меня прислал к вам Иуда Искариот”. В палате зашумели: “А он сам где?” — “О, Господи, он уже на Небесах”. — “Ты что, тоже воскрес и тоже оттуда?”
— “Нет, просто сегодня ночью я с ним встретился”.
— “Где?” — “У себя дома”. — “Выведите этого лжеца из палаты!” — закричал кто-то из присутствующих. “Да нет, я веду следствие, и мне решать, с кем беседовать. Как ваше имя?” — “Оно вам ничего обо мне не скажет”. — “И все-таки?” — “Осия мое имя”.
— “Осия, Осия, не о нем ли мне говорил Иисус. Да-да-да, я вспомнил. Скажи мне, Осия, Иуда — один из Учеников Иисуса?” — “Да, тот негодяй, что предал нашего Господа Бога”. — “И что он хочет от меня? Хотя мертвых я не сужу”. — “Он через меня хочет покаяться пред вами”. — “А почему предо мной, а не пред Богом?” — “Понимаете, следователь, бедняге, фу, будь он проклят, нет места ни на небесах, ни в аду, вот он и мается, ища пощады”. Даврий обнял свою голову руками: “Господи, неужели и такое возможно. Но я-то причем, хочу понять”. — “Вы - то ни при чем, Иуда себя уже наказал своим предательством, а сейчас просит, чтобы вы наказали весь синедрион, ибо все члены собрания заставили его сделать это”. — “Ладно, уважаемые, вы свободны, а тебя, Осия, я задержу”. — “Нет-нет, я не хочу в подвал, да и за что?” — “Не посажу я тебя, не нужен ты мне”. — “Вот-вот, я тоже всем говорю, что я не нужен никому”. — “Осия, я вижу, что ты простой человек, и хочу спросить тебя: веришь ли ты в Бога и вообще в Иисуса?” — “Как же не верить, после встречи с Ним меня до сих пор трясет”. — “Но тогда почему ты боишься своего же Создателя?” — “Потому что я слышал, как Его распяли, самого виновного этого… о, Сафаита мой друг Варрава съел”. — “Как съел?” — “Заживо, так и съел, ибо Варрава дружил с Иисусом и даже себя называл Его именем, конечно, я думаю, что с разрешения Бога. После я распял Варраву вот этими руками. Но учти, следователь, я не виновен, он не Бог, я лишь исполнил его волю”. — “Осия, конечно, в Рим я тебя приглашать не буду, поэтому ты свободен. Я лично все понял и больше мне ничего не рассказывай, ступай себе, считай, что ты исполнил волю, волю мертвого предателя”. Выйдя из палаты, Осия подумал: “Чувствую, что здесь назревает что-то неладное, нужно проследить за следователем, когда он будет идти домой, уже смеркается, и все может случиться. Тем более все собрание вышло недовольным, хорошо, что нож со мной. Дай Бог тебе здоровья, Варавва”.
— “Странно, день у меня прошел, как будто бы меня подменили. Нужно заканчивать это дело и отправляться в Рим. Интересно знать: что сейчас думает каждый член собрания обо мне и что они предпринимают, да и вообще, как им жить дальше? Может, мне остепениться и доложить властям, что все это выдумки и ничего такого не происходило в Иерусалиме, но что тогда будет твориться с моей совестью пред Иисусом? Ведь Он реален точно так, как реален и я. О, Боже мой, что же это за заколдованный круг, в котором я никак не могу найти ни начала, ни конца”. Послышались раскаты грома. “Вот-вот, снова начинается, нужно идти, Корнилий уже, наверное, волнуется”. Даврий шел медленно и молча, сверкали молнии, гремел гром, но дождя еще не было. Навстречу ему двигалась темная тень, Даврий остановился и присмотрелся, увидя при этом идущую женщину навстречу ему. Поравнявшись с Даврием, женщина посмотрела на него. Даврия обдало холодком: “Боже, что-то знакомое, где бы я мог видеть ее? Да ладно, пусть себе идет. Нет, стой, это же та старушка, да, именно она, она мне предвещала смерть. Сейчас я ее догоню”. Он резко обернулся. — “Ну где же она, чушь какая-то, нужно идти быстрее к Корнилию”.
Осия не отставал от Даврия. “Неужели я ошибся? Но если я и ошибся, то все равно проведу следователя до его дома. Интересный он человек. Я думал, что он меня посадит в подвал на цепь, а он оказался человеком из нашего племени, таких нужно уважать и оберегать, ибо таких людей мало я встречал. Да их, наверное, немного на белом свете. Куда только смотрел Господь, когда создавал нас? О, прости меня, Боже, и не обижайся на меня за такие слова, я сказал их не во вред Тебе, наверное, во вред себе. Прежде чем что-то говорить, нужно сначала обдумать все”, — подумал Осия. Вдруг он увидел, что из одного из домов вышли четверо мужчин. “Посмотрю, что они будут делать. Ой-ой, нужно быстрее, они уже настигают следователя. Но что мне делать и как поступить, ведь их четверо, а я один. Со следователем нас двое. Но если что, то я буду кричать”.
Первый удар был нанесен в правое плечо. Даврий сначала ничего не понял, но успел отскочить в сторону. Последовал еще удар. Он почувствовал резкую боль между лопаток: что-то теплое побежало по телу. — “Да это же меня убивают…” — “Следователь, следователь, я рядом с тобой”, — Осия выхватил нож. — “Ну, дорогой, помоги мне”. Последовали удары один за другим. Нанося удары, Осия кричал. Двое упали замертво. “Следователь, держи вон того, а с этим я сам справлюсь”. В потасовке Осия невольно подумал: “Этого нужно только ранить”, — и он нанес удар в ногу. Послышался вопль. “Сейчас, сейчас, следователь, я тебе помогу”. Но не успел, верзила вонзил нож Даврию в живот и бросился наутек. “Боже, что делать, спасать следователя, тот раненый может уйти, и подумают, что это я все сделал. Будь что будет. Следователь, ты меня слышишь?” — “Да, я слышу, кто ты?” — “Я-то Осия, а как тебя звать?” — “Даврий”. — “Даврий, куда тебя отнести?” — “Мне уже все равно, куда хочешь, туда и неси меня”. — “Нет, нет, где ты живешь?” — “В Риме”. — “Да нет, здесь где ты живешь”. — “У сотника Корнилия”. — “Боже милостивый…” Даврий замолчал, ртом пошла кровь. “Даврий, потерпи, потерпи, дорогой, уже немного осталось”. Даврий молчал. Осия заплакал. “Очнись, Даврий, очнись”. Он положил бездыханное тело на землю: “Полежи, сейчас-сейчас я позову Корнилия”.
— “Мария, Даврий сегодня обещал прийти раньше, да вижу, он что-то задерживается”. — “Значит, Корнилий, у него много дел”. — “Да нет, Мария, он человек не такой, раз он обещал, то должен прийти, как и обещал”. — “Мама Мария, можно, мы с Варнавой сходим, встретим Даврия”. — “Павел, но ведь уже поздно”. — “Мама, мы же будем вдвоем”. — “Хорошо, идите”. Они вышли. Сверкнула молния, прогремел гром. “Варнава, идем быстрее, пока дождь не пошел”.
— “Павел, смотри, кто-то бежит нам навстречу”. — “Да пусть себе бежит, что нам до него”.
— “Скажите мне, где дом сотника Корнилия?”— “А зачем он вам?” — “Да скажите же мне быстрее”.
— “Вот здесь рядом, а что случилось, ведь мы только что от Корнилия вышли”. — “Там-там следователя убили”. — “Что-о, следователя?” — “Говорю, убили”.
— “Идем быстрее, покажи нам, где он”. — “Идемте”. — “Варнава, помоги мне, давай быстрее”.
“Корнилий, открой быстрее”. — “Мария, наверное, что-то случилось? Павел, что такое?” — “Не спрашивай меня, помоги лучше. Даврий убит”. — “Где вы его нашли?” — “Он лежал посреди улицы и еще двое убитых,
а вот этот мужчина…” — “Корнилий, извините меня, я не успел, да и нападающих было четверо”. — “Павел, положите Даврия вот сюда и давайте разденем его”. — “Смотри, Корнилий, какая рана обширная”. — “Вижу, Мария, вижу”. — “Где же Иисус?” Корнилий наклонился к Даврию и заплакал. “Мария, у него еще сердце бьется, он еще жив. Давай обработаем раны и перевяжем его. Павел, приподними ему голову. Вот так, так. Ну, Господи, теперь настал Твой час и суд над ним. Помоги ему, пожалуйста, помоги Даврию”. — “Конечно, Корнилий, Я сейчас все сделаю, не волнуйтесь, ибо он еще дышит и дух тело его не покинул. Принеси сюда, Корнилий, побольше вина, ибо он потерял много крови”. — “Господи, Иисус, слава Тебе, если бы не Ты, то смерть Даврия для меня была бы моей смертью”. — “Мама, снимите с него повязки”. — “Сейчас, Иисус”. — “А сейчас выйдите все на улицу, Мне нужно сосредоточиться”. — “Корнилий, Павел, идемте все на улицу”. Шел сильный дождь, они стояли все промокшие и молчали. “Вот тебе и синедрион. Способности у него отличные. Убивать они могут, только воскрешать убиенных приходится Богу. Господи, я прошу Тебя, накажи безумцев”. — “Корнилий, Корнилий!” — “Извини, Павел, я задумался”. — “Как ты думаешь, Иисус поможет ему?” — “Я не сомневаюсь, что скоро мы будем говорить с Даврием. Интересно бы найти тех, кто совершил преступление. Синедрион-то будет молчать, а вот на исполнителей мне бы очень хотелось посмотреть. Мария, почему ты молчишь?” — “Корнилий, я не знаю, что и сказать, и думаю, если бы все люди осознали то, что всем придется быть в Царствии Небесном, то такого на Земле не происходило бы, все было бы по-другому”. — “Мария, ты права, поэтому радость и горе рядом ходят по Земле”.
— “Даврий, как ты себя чувствуешь?” — “Где я и кто ты?” — “Посмотри повнимательней”. — “Нет, я не знаю”. — “Смотри Мне в глаза”. Даврий посмотрел и заплакал: “Иисус, Иисус, я уже что, в Царствии Твоем?” — “Да, одной ногой ты уже стоял в Царствии Моем, но тебе еще рано туда, и Я изменил твой путь. На, лучше испей вина, и побольше. И пока постарайся немного помолчать”. — “Я все понял, это дом Корнилия, но как я оказался здесь?” — “Даврий, прошу тебя, помолчи, ты потерял много крови. Скоро вернется к тебе память, и ты все вспомнишь”. — “Теперь я, Иисус, понял, что умирать совсем не страшно”. — “Но ведь ты не умирал, ты стоял между тем и другим и поэтому не прочувствовал самого сокровенного”. — “Иисус, а где Корнилий?” — “Они все вышли на улицу и сейчас стоят под дождем. Измокли и ожидают, когда ты выйдешь к ним”. — “Я сейчас выйду к ним”. — “Нет, рано еще, лучше еще вина выпей”. — “Но я уже пьян”. — “Не от вина, ты слаб еще”. — “У меня что-то в животе горит”. — “Не беспокойся, скоро пройдет. Лучше молчи”. — “Спасибо Тебе, Иисус. Если бы все люди были такими, как Ты”. — “Да сколько раз тебя просить, а вообще, почему Я тебя прошу? Усни”. Даврий моментально уснул. “Вот так будет лучше”.
“Мария, я начинаю беспокоиться, что так долго их нет, может, сходить к ним?” — “Корнилий, не нужно, Иисус будет…” — “Я все понял, тогда будем ждать”. Дождь усиливался. “Мама Мария, идите сюда, здесь под деревом не так промокнем”. — “Сынок, уже ни к чему”. — “Павел!” — “Что, Варнава?” — “Смотри, сюда люди идут”. — “Да, я вижу”. — “Кто они?” — “Вот сейчас подойдут, и мы узнаем. Да это же Ученики Иисуса”. — “Но почему их так много?” — “Варнава, их много, и они сильны во всем”. — “Они тоже Боги?” — “Пока нет, но у них все впереди, точно так как…” — и Павел замолчал. — “Почему ты замолчал?” — “Варнава, понимаешь, мы с тобой тоже будем такими, как и они”. — “С чего ты взял?” — “Не взял, а знаю, и больше меня ни о чем не спрашивай”.
— “Мать Мария, что случилось?” — “Петр, Даврий… Даврия… Иисус сейчас с ним”. — “Ну слава Богу, раз Иисус с ним, то нужно радоваться”.
— “Иисус!” — “Что, Даврий?” — “Что же все-таки со мной?” — “Вот сейчас можно сказать, что все в порядке. Вставай”. — “Да-да, я начинаю все вспоминать”. — “Лучше не стоит об этом вспоминать. Лучше иди и позови всех в дом”. — “Соломон, Соломон, где ты?” — “Корнилий, смотри, Даврий вышел”. — “Господи, Творец Небесный, спасибо Тебе! Даврий, дай я тебя обниму”. — “Идемте все в дом, Иисус нас ждет”.
“Присаживайтесь все поудобнее”. — “Корнилий, я вспомнил: мне помог… вспомнил: Осия. Но я его не вижу здесь”. — “И правда, где он?” — “Корнилий, да он стоит на улице”. — “Но почему он там? Павел, позови его сюда. Осия, не стесняйся, заходи”. — “Вы извините меня, мне неловко быть рядом с вами. Я же понимаю, кто вы и кто я”. — “Осия, неужели у нас по четыре руки и две головы?” — “Нет”. — “Так в чем же дело? Мы такие же люди, как и ты, не стесняйся, присаживайся”. — “Нет, я пойду домой”. — “В такой-то дождь, оставайся здесь, мы думаем, тебе понравится находиться с нами”. — Да, я не сомневаюсь. Хороших и добрых людей сразу видно. Мне страшно, я только что убил двух, и мне придется отвечать за это”. — “Не беспокойся, не будешь ты отвечать. Ты спас человека, а те, что лежат сейчас на улице, — не люди, звери нечестивые, которые были наказаны тобой”. Даврий подошел к Осии и обнял его. “Я очень благодарен и большое спасибо тебе. Но как ты оказался рядом со мной?” — “Следователь, у меня на это развито особое чувство. Я чувствую все без исключения. Ведь я же ученик Вараввы, а он был неплохой учитель для меня. Правда, мне часто доставалось от него”. — “Если не секрет, что именно тебе доставалось?” — “Да как вам сказать, если я в чем-то ошибался, то он меня наказывал по-своему”. Все улыбнулись. “Что ж, Осия, значит, не зря он воспитал тебя таким. Спасибо и ему за тебя”.
“Клавдия!” — “Да, Понтий”. — “Завтра прикажи слугам, пусть все наши вещи собирают и чтобы мы были наготове. Антипе легче, Иродиада за него все сделала, и уже, надеюсь, она в Риме, а нас еще ждет все впереди”. — “Понтий, ты так думаешь?” — “Нет, за нас подумают другие, нам придется лишь исполнять их волю”. — “Антипа, я правильно говорю? Да что ты молчишь?” — “О чем ты, Понтий?” — “Да о том же самом”. — “Я все понял”. — “Да ничего ты не понял. Были мы врагами с тобой на Земле и в Царствии Божьем, наверное, ими будем. А вообще-то знаешь, любить врага своего и целовать его — неприятное дело”. — “Я тебя что, прошу, чтобы ты меня целовал?”
- “Пока нет, но когда мы будем с тобой расставаться, то, судя по всему, придется делать это”. — “А я как посмотрю, кого я буду целовать, мне хочется удавиться”. — “Лучше еще раз на себя посмотри, что ты видишь во мне плохого?” — “Извини, Антипа, я шучу”.
— “А я хотел тебя без всяких шуток поцеловать”. — “Нет-нет, только не это”. — “Что вы как малые дети!”
— “Клавдия, не обращай внимания, не первый раз”.
— “Вы лучше подумайте, как дальше жить будем”.
— “А что нам думать, за нас Бог все решит”. — “Бог Богом, но у вас все еще головы есть на плечах, или они просто для красоты, хотя от этой красоты у вас остались одни уши”. — “Да не скажи. Признайся, Клавдия, это ведь только на первый взгляд?” — “Понтий, я тебя не понимаю, вы находитесь сейчас в таком положении…” — “Клавдия, не стоит говорить. Мы сейчас находимся нигде, витаем где-то посредине своего возмездия”. — “Может, мне сходить к Матери Иисуса?” — “И что, попросишь, чтобы Он нас забрал с собой?” — “Нет, просто помог нам”. — “А она тебе скажет: а где же вы были, когда мне трудно было?” — “Понтий, она не такая женщина, и она меня поймет, как женщину”. — “Нет, дорогая, изволь. Он как мог, так и помог нам. Сейчас для нас наша совесть должна быть помощником”. — Ну, как хотите, так и поступайте”. — “Антипа, ты меня удивляешь”. — “Чем?”
— “Почему ты все время молчишь?” — “Понтий, разве тебе этого мало? Мне, наверное, пора”. — “Останься у меня, да и дождь на улице идет сильный”. — “Он для меня не преграда”. — “Тогда, отправляйся, думаю, что мы не надолго расстаемся. Скоро нас следователь… А ступай, надоело все мне. Еще ни разу в жизни не было так плохо как сейчас”.
Ирод прибыл в свой дворец. “Черт, как скудно и неуютно здесь, лучше бы остался я у Понтия. Страшно, очень страшно оставаться одному, тем более в мои годы. Жизнь, неужели я тебя видел по-другому, но какой тогда я должен был видеть тебя? И если все в действительности так, как говорит Иисус, есть на самом деле, то значит, я прожил жизнь в преисподней. Кто мне сможет ответить, почему все так произошло? Помню, как ко мне относились мои родители. Видя меня, они радовались мне, как и я им. Тогда я думал, что все время будет так. Мне уже трудно представить, сколько горя я оставил или оставлю на этой Земле. И почему я только согласился быть царем, но если не царем, то кем тогда был бы я? Пилат все время шутит и держится, а может он играет, а внутри у него все происходит по-другому? Кто его знает, не знаю, как ему, но мне труднее не может быть, и нужно смириться. Быстрее б уже утро. А что делать завтра, что делать? Понтий мне изрядно надоел. Куда податься? Вот тебе и жизнь, порой не знаешь, как ею распорядиться, а она в моих руках и, наверное, в руках Бога. Что ж, восход солнца родит новый день и поглотит все темное, и со всем темным уйдут и мои мысли. Буду отдыхать”.
Не успел Антипа закрыть глаза, как пред ним появилась голова Иоанна Крестителя. “Что, пришло время задуматься о своей жизни?” — “Да, но почему ты без тела?” — “Ирод, мое тело осталось в ваших потехах. Неужели ты забыл об этом?” — “Нет, я не виновен”. — “Да разве я говорю, что ты виновен. Это совесть твоя говорит тебе об этом, а в совести своей ты видишь мою голову”. — “Иоанн, прости меня”. — “Нет, ищи прощение в самом себе, и коль найдешь, то скажи мне об этом, ибо я тебя буду навещать очень часто, даже в тех местах, где ты и ждать меня не будешь. Ведь все едино на белом свете, ты убедился в этом, когда увидел Иисуса после Его распятия”. — “Иоанн!” — “Нет, Антипа, лучше поговори с самим собой, и тебе станет легче, а может быть, и еще труднее”. — “Но как же я могу говорить сам с собой?” — “Очень просто: смотри сюда, скажи, кого ты видишь?” — “Иоанн, я вижу самого себя”. — “Так не бойся, обратись к самому себе”. — “Нет, я боюсь. Иоанн, убери его, я на него не могу смотреть”. — “Неужели ты брезгуешь самим собой?” — “Да, брезгую, ибо я опротивел сам себе”. — “Смешно, смешно. Подойди лучше и поцелуй себя”. — “Я не могу это сделать”. — “Тогда за тебя это сделает Понтий”. — “Иоанн, а почему у него есть тело, а вместо головы одни уши?” — “А разве ты не понимаешь”. — “Нет, я не могу понять”. — “Голову его съели”. — “Кто съел?” — “Мысли”. — “Значит, он мучается в них?” — “А как же ты думал? Они его не обошли стороной”. — “Увы, это не так, ибо всяк человек мыслит. Иоанн, Иоанн, я-я, — Антипа проснулся, — Господи, это лишь сон или… нет, лишь сон. На воздух, на свежий воздух немедля нужно выйти”. Был полдень. “Как долго я спал, солнце уже высоко. Слуги, воды мне, жажда меня замучила. Я же просил воды, зачем же вино мне подаете?” — “Извини нас”. — “Нет-нет, не уносите, дайте сюда вино и уходите отсюда”. Выпив вино, Ирод присел. “Ну, как ты чувствуешь себя?” — “Хорошо”. — “А совесть твоя как?”
— “Не знаю, ибо не видел я ее. Но кто со мной говорит?” — Ирод подскочил. Рядом не было никого. “Что со мной? Господь, ответь мне, что со мной происходит?” — “Ничего страшного, не бойся, ты не болен. Это поступки твои говорят с тобой”. Антипа упал. Очнулся он в опочивальне, возле него стояли Понтий с Клавдией. — “Понтий, что со мной?” — “Не знаю, но ты на улице упал в обморок. Слуги тебя занесли сюда и позвали меня”. — “Наверное, я снова заболел?” — “Антипа, все возможно”. — “А сейчас что: день или ночь?” — “Ночь, Антипа, ночь, ты можешь встать”. — “Сейчас попробую”. Антипа поднялся, в голове все шумело, казалось, что она сейчас разорвется на насколько частей. — “Понтий, чувствую, что это мой конец приближается”. — “Да погоди ты говорить об этом. Просто твоя болезнь не хочет с тобой прощаться, вот она и ходит рядом с тобой. Ты лучше ложись в постель, а то вид у тебе плачевный”. — “Я боюсь ложиться”. — “Почему?” — “А вдруг она снова придет ко мне”. — “А что, разве у тебя есть женщина?”
— “Нет”. — “А кто же тогда?” — “Голова Иоанна”.
— “Вот-вот, Антипа, я же говорил, что болезнь твоя ходит рядом с тобой”. — “Понтий, это не болезнь”.
— “А что же тогда?” — “Не знаю как тебе сказать, но что-то извне”. — “Я не пойму тебя, Антипа. Извне?” — “На мой взгляд то, что порой мы не видим, но оно само себя проявляет”. — “Понимаю тебя, Антипа, хотя только тебя, но не твою болезнь”. — “Понтий, какой ты глупый. Ведь болезнь есть одно, но рядом с ней есть что-то и другое, которое нас всех грешных и крутит как хочет”. — “Изволь, это тебя крутит, я же пока в своем уме”. — “Ступайте отсюда, все равно ничего не поняли и не поймете”. — “Клавдия, идем, пусть слуги с ним побудут”. — “Понтий, вот видишь…” — “Знаю, что ты хочешь мне сказать, поэтому, Клавдия, молчи”.
Наступило утро следующего дня. Синедрион был в сборе. “Уважаемые, мы сегодня не видим среди нас представителя из Рима, неужели он сегодня не придет? Я, сани (ведущий), говорю и успокаиваю вас, что сегодня он не придет, ибо по слухам я достоверно знаю, что на него вчера было совершено покушение, и он был убит. Скажу вам так: то, что мы желали ему, свершилось, и мы сейчас находимся в полной безопасности. И никто не сможет доказать нашу виновность пред властями Рима и пред всеми людьми”. — “Уважаемый сани, что будем делать дальше?” — “Жить как жили, но есть еще одно “но”, нужно изловить снова Иисуса и, если возможно, снова наказать Его, ибо Он снова разлагает народ”. — “Но как мы Его изловим, ведь Он непредсказуем?” — “Молитвами нашими мы загоним Его в угол”. — “Уважаемый, ведь вы знаете, что наши молитвы бессильны против Него”. — “Он и вправду силен, знать бы, какой силой Он это делает”. — “Я не могу вам ответить, какой силой Он это делает, но мы сильней Его, ведь Он один, а нас очень много. Иисуса можем мы не отловить, главное, что Даврий убит”. — “Ошибаетесь, уважаемые, я жив и вот стою пред вашей нечистой силой. Это вы убиты мною и вашим безрассудством. Опомниться я вам не дам”. — “Смотрите, он жив, ты что, тоже дьявол?” — “Да, только я из Рима, а не из Назарета, и вы пожалеете. Вторая попытка ваша оказалась тоже неудачной”. — Из-за колонны на Даврия смотрела красивая женщина в белых одеждах. “Боже, снова она, ты меня что, спасаешь?” — “Да, я тебя оберегаю”. — “Но почему ты появляешься только после того, когда со мной что-то случается?” — “Узнаешь позже”. — “Скажи мне, а женщина в черном: что или кто она?” — “Твоя смерть”. — “А ты?” — “А я - твое будущее. И попрошу тебя, Даврий, сделай все так, как ты говорил недавно Корнилию. Бросай все и уезжай на Кипр и там всего себя отдай служению Богу, в чем и найдешь свое благополучие”. — “Но на что я там буду жить?” — “Я же сказала тебе: там ты найдешь свое благополучие”. Даврий потряс головой: как же так могло быть, я с ней говорил мысленно, но я же ее слышал и она меня, вот чудо. Он подошел к колонне, где стояла женщина, но там никого не оказалось. Даврия пробрал легкий холодок. Собрание смотрело на него удивленно, ибо его поведение им казалось подозрительным. “Смотрите, он не в себе, значит, он дьявол”.
“Все, я удаляюсь от вас на три дня, сделаю свои выводы, и многие из вас, одним словом говоря, посетят Рим. Кто именно, я скажу после, а сейчас вы свободны, отдыхайте как можете”.
“Интересно, встречусь ли я снова с той женщиной? Понравилась она мне. Меня к ней тянет неведомая сила. Лучше с ней встречаться, чем с той, в черном одеянии. Боже, о чем я думаю. Вот чем сегодня мне заняться? Вчерашнего мне предостаточно. Как все в жизни получается, можно сказать, что вчера был на том свете, и вот снова здесь. Как быстро все происходит. Но как бы ни было, буду придерживаться одного, ибо Богу все ведомо, а нам быть исполнителями. Так будем же ими до конца. Иисус скоро уйдет, уйдет обратно, но нам оставаться здесь и ждать своего часа. Посмотрю час Его перемещения в мир иной и я покину Иерусалим. Это решено окончательно. Только вот с Корнилием жалко расставаться. Но жизнь все-таки берет свое и движет своей силой все и вся. Мы же, люди, порой не понимаем этой жизни, издеваемся над ней, как хотим. На мой взгляд, это страшнее смерти для несведущих. Взять Иисуса: Он знает все и о себе, и о нас. Сказать, что было Ему легко — нет, по Нему видно, что Ему трудно, трудно вразумлять нас, но Он терпит, надеется, делает свое дело. Призывать людей к Истине Божьей — это приятное дело. Неприятно только смотреть на этих бестолковых безумцев из синедриона. Ведь они ничего не сделали хорошего для людей, лишь больше стараются навредить. Но Бог небесный им судья”.
ОТ ПАВЛА: Время неумолимо шло вперед. Это чувствовал каждый, кто непосредственно знал Иисуса. Никому не хотелось расставаться с Богочеловеком. Даже все те убеждения, именно то, что Иисус будет находиться все время рядом, не могли успокоить ни Мать Божью, ни Учеников Его. Конечно, каждый скрывал все это от других, но если бы можно было соединить их мысли вместе, то получилась бы единая мысль, которая отражала бы в себе чувство потери чего-то самого дорогого. Хотелось смириться, но не получалось. По вечерам Мать Мария уединялась и плакала, прося Всевышнего оставить Иисуса на Земле. Братья Петр и Андрей находились все время в спорах, ибо их тревожила дальнейшая жизнь Учеников. Я же не терял времени и отдавал все знания Варнаве. Я его увлек информацией о Царствии Небесном до такой степени, что он сутками мог не отдыхать, а только слушал меня. Меня такое радовало. Признаюсь, что много раз я мечтал быть таким как Иисус. Мой ученик замечал это, но молчал. Думаю, что он тоже мечтал о том не меньше, чем я. Иоанн (Богослов) уходил с Иисусом и часами мы их не видели. Я знал, что Иисус готовит его и передает все свои знания ему, ибо после таких бесед с Иисусом Иоанн всегда уходил домой, и подолгу мы его не видели. Все свободное время Иоанн писал, я тоже украдкой от всех начинал излагать свои мысли, а таковые переполняли меня. Я чувствовал, что созрел для духовной работы с людьми, но вида не подавал, да и ни к чему было вырываться вперед от ведомого, который был во сто крат сильнее нас, даже всех вместе взятых. Наше время ожидало нас впереди, и это нас радовало, ибо нести духовную ношу — наслаждение, которое я не мог сравнить ни с чем, такого просто не существовало. Глядя на всех со стороны, я все анализировал и запоминал, зная о том, что ждет меня там где-то в неизвестности. Александр, на мой взгляд, — боялся, я повторяю, что на мой взгляд, ибо зная о том, что ему предстоит посетить Царствие Небесное, он лишь только волновался, потому, что проповедуя Веру в Бога, он лишь только проповедовал, даже не представляя того, каково оно на самом деле. Я бы со всей душой отправился вместе с Иисусом. Мне снова хотелось увидеть свою маму. Зная, что там блаженство, я много мечтал об этом. Понимаю, что поверить в это трудно, но придется, ибо события являлись нашей реальной жизнью.
Здесь ничего не выдумано, здесь все изложено из уст Помазанников Божьих, а не верить им, точнее нам, значит не верить себе. Узнавая о всех событиях, вы должны знать все очень подробно и приникнуть своей душой к каждому произнесенному слову то ли Иисусом, то ли нашей Матерью или Учениками. Знайте, что первопроходцам было очень трудно, нас часто по требованию церкви избивали. Мы были оплеваны со всех сторон, ибо у “тех” были деньги, у нас же — наши добрые мысли и наша Вера. Мстить мы никогда не думали, а вот переубедить, именно переубедить неверующих людей и поставить их на правильный путь, мы часто думали и мечтали. Новая эра была рождена Иисусом Христом, мы гордились этим и получали духовное наслаждение. С уверенностью могу сказать, что не все люди знали об Иисусе. Они слышали, что где-то там, в Иерусалиме, распяли Богочеловека, но в их сознании сразу возникали образы медных фигур, и все же слухи о наших деяниях с огромной быстротой озаряли Землю и их Творение. Глядя на Иисуса, тоже было заметно, что Он волнуется, а если точно выразиться, то Он переживал за нас, зная наши дальнейшие судьбы. Он всячески успокаивал нас и особенно Мать Марию. Да, истинно Он мог делать все и никто из нас не мог обвинить Его в шарлатанстве. Да у нас даже таких мыслей не было никогда. Впервые, когда я увидел Иисуса, идущего по водной глади, я чуть не упал в обморок, но все же переборол себя. Петр хотел испробовать тоже пройтись так же, как и Иисус, но, сделав лишь несколько шагов, он с головой погрузился в воду. Я видел, что Иисус улыбнулся и услышал, о чем он подумал (Не спешите, братья мои, делать то, что могу Я, ибо ваше пока еще запечатано, но придет время и вы откроете эту тайну для себя). Мне тогда стало стыдно перед Иисусом, ибо я мечтал быть таким.
Земля обетованная родила Моисея — честь и слава ему, родила Иисуса и всех нас. Мы знали и были уверены, что она родит еще очень многих людей, которые будут чтить всех нас и наши деяния. Кто нас понимает и сам будет понят и принят нами не только в Царствии Божьем, но и на Земле. Простор Небесный руководит не только нами, это я говорю с уверенностью. Он руководит всеми людьми, наблюдая за всем, что они будут творить. Нет, я не имею в виду, что Бог является наблюдателем, но Отцом, который смотрит на своих детей, на их безобразия. Он всегда останется.
Мы видели новую Землю, людей, которые живут на ней, видели на много веков вперед. Мы знали, что нашу Веру будут искажать до неузнаваемости, но мы знали и другое, именно то, что наша Христианская Вера будет являться на Земле самой сильной и доступной каждому здравомыслящему человеку. Знал я и о том, что все мои мысли дойдут до людей, которые увидят в них не только нашу духовную чистоту, но и чисто человеческую простоту, ибо Помазанник Божий сначала должен быть истинным человеком и после являться Богом средь таких, как и он сам. Мать Мария часто говорила: “Надевая чистые одежды, вы рождаетесь вновь”. Я же это представлял по своему: язычество уходило в бездну, христианство было для меня новым духовным одеянием. Читающий строки, поверь в это, ибо мы жили и творили, вот именно, лично для тебя, чтобы ты жил хорошо и творил добро ради тех, кто придет после тебя, а путь твой приведет тебя к нам, к истинным сынам Божьим. И здесь, в Просторе Небесном, ты получишь то, что не получил на Земле. Спросишь меня: а почему я на Земле не получал того, чего мне хотелось? Отвечу так: если бы все люди без исключения отдали все свои души только Вере Христа, то было бы иначе. Но не все еще надежды утеряны, и каждому из вас можно открыться пред Господом Богом Иисусом Христом. Если все это произойдет, а я лично уверен, что все так и будет, то вы отсюда, с Царствия Божьего, будете радоваться, видя своих детей да и всех людей, живущих в благополучии и мире. Если кто не верит, я клянусь, с приходом сюда вам, точнее, вашему сознанию будет стыдно за свои ошибки, сделанные по своей же прихоти. Солнце радуется вам, как и вы радуетесь ему. Ваши души ждут того момента когда вы поднимете свои руки к Небесам и произнесете такие слова:
“ГОСПОДЬ ТЫ НАШ НЕБЕСНЫЙ, ПРОСТИ НАС ЗА НАШУ ГЛУПОСТЬ. ТОЛЬКО СЕЙЧАС МЫ ПОНЯЛИ ТЕБЯ И ВОЗРАДОВАЛИСЬ ТЕБЕ, КАК СВЯТОЙ ИСТИНЕ, ПЕРЕНЕСШЕЙ СТРАШНЫЕ СТРАДАНИЯ И МУКИ РАДИ НАС. МУЧЕНИК ТЫ НЕБЕСНЫЙ, МЫ БУДЕМ ПРЕДАНЫ ТЕБЕ ДО КОНЦА ДНЕЙ СВОИХ И ДО НАЧАЛА НОВОГО СВЕТА, ИСХОДЯЩЕГО ИЗ ЦАРСТВИЯ ТВОЕГО. ПРОСТИ НАС ЗА ТО, ЧТО МНОГО ГОРЯ МЫ ПРИНЕСЛИ ТЕБЕ, МЫ КАЕМСЯ ПРЕД ТОБОЙ, ПОМИЛУЙ ВСЕХ НАС ГРЕШНЫХ И ОМОЙ НАС ВОДОЙ СВОЕЙ ЦЕЛЕБНОЙ, ДАБЫ ДУШИ НАШИ СТАЛИ ЧИСТЫМИ ПРЕД ТОБОЙ И ПРЕД ВСЕМ ТЕМ ПРОСТОРОМ, КУДА МЫ ПРИДЕМ. МЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ЧИСТЫ, ДАБЫ НЕ ИСПАЧКАТЬ ВСЕ СВЕТЛОЕ, ЧТО ТЫ СОТВОРИЛ НА НАШУ РАДОСТЬ. СЛАВА ТЕБЕ ИИСУС ХРИСТОС, БОГ НАШ ВСЕВЫШНИЙ ИСТИННЫЙ ТВОРЕЦ. АМИНЬ, АМИНЬ, АМИНЬ”.
Пусть молитва поможет вам найти самих себя в этом дремучем лесу. И когда вы выйдете на долину добра и любви, вас омоет Господь Иисус святой водой, но кто желает остаться в дремучем лесу, тот истинно погибнет в терниях тьмы. Так что выбор стоит пред вами. Наши же врата открыты истинным детям нашим. Мне легко таким образом общаться с вами, дабы вы не устали, мы снова вернемся к тем событиям, которые нас ждут впереди. Мы постараемся изложить их словами, доступными каждому человеку. Пройдите нашу жизнь вместе с нами, порадуйтесь, если можете улыбнуться, то улыбнитесь, хотите — плачьте, если в каком-то месте будет затронута ваша душа. Мы ведем вас своей тропой к вашим познаниям о деяниях Божьих посланцев. Я излил пред вами свою душу, откройте же пред нами свои души, и пусть они всегда будут открыты пред Истиной Божьей.
(САВЛ - ДАВИД - СВЯТОЙ
АПОСТОЛ ПАВЕЛ,
57-й год от рождества Христова).
РИМ. Дворец Тиверия Кесаря. Сенат весь в сборе. Присутствует сам Тиверий Кесарь. “Уважаемые члены
сената, пожалуйста, скажите, почему так долго находится в Иерусалиме Даврий?” — “Уважаемый Тиверий, насколько нам стало известно, он ведет очень трудное и запутанное дело, и мы его специально не отзываем из Иерусалима”.
— “В чем же дело запутанное?” — “В том, что действительно, там был распят один молодой пророк, называвший себя Богом и Царем Иудейским”. — “Как имя этого самозванца?” — “Его имени мы не знаем, знаем лишь то, что после смерти Он снова появился среди людей, которых призывает к новой Вере”. — “Я вас не понял, вы имеете ввиду, что покойник призывает живых?”
— “Нет, Тиверий, Он не покойник. Он воскрес из таковых”. — “Вы что, меня считаете глупцом?” — “Нет. Но поймите нас, что на самом деле так и есть. Но там еще происходят и более странные вещи”. — “Именно какие?” — “Луна опускалась на землю рядом с Иерусалимом”. — “Извините, уважаемые, вы что, все с ума посходили?” — “Тиверий, считайте, как хотите, но об этом явлении говорят многие, и нам следует не спешить, а разобраться в этом и сделать свои выводы. Если это действительно так, то значит, что-то есть необъяснимое для всех нас, и Даврий сам хочет убедиться полностью и доложить нам”. — “Хорошо, если я с вами соглашусь и поверю во все это, то спрошу именно с вас, почему я узнал об этом самый последний. Кто скрыл от меня и зачем?”
— “Для нас тоже пока загадка, и мы думаем, кому было выгодно скрывать это, можно сказать, чудо. В Риме тоже ходят слухи, что этот пророк посещал наш город и призывал людей к новой вере”. — “Тогда почему вы Его не изловили?” — “Мы просто не знали об этом”. — “Я сам себя уже не понимаю, зачем я тогда содержу этот сенат, который ничего не знает, что творится в нашей империи. Я не знаю, сколько мне осталось жить, но я хочу узнать все о пророке. И прошу вас, немедленно отзовите сюда Даврия, Ирода и Пилата, у меня с ними будет особый разговор. И если можно, то пусть они доставят и покойного, точнее, воскресшего, и если я получу убедительные факты, то я очень строго накажу всех виновных, да и всех причастных к делу. Что вы можете мне еще сказать, именно о пророке?” — “Мы знаем, что Он хороший врачеватель и Он может творить всякие чудеса”. — “Я хочу посмотреть на те чудеса, и сделайте все, чтобы Он был у меня, и чем быстрее, тем лучше. Пока пусть Его Даврий возьмет под стражу, хорошо допросит и доставит Его ко мне во дворец. Сегодня же пошлите гонца в Иерусалим”. — “Хорошо, Тиверий, все будет сделано”.
— “Я вот думаю: как могли Ирод и Пилат допустить это безобразие. Какую выгоду для себя они хотели иметь?”
— “Тиверий, большую роль сыграл синедрион”. — “Что, синедрион тоже причастен?” — “Именно он, ибо с него все и началось. Больше нам ничего не ведомо”. — “Вот тебе на, это меня все больше и больше начинает интересовать, даже внутри что-то заболело”. (Сенат возглавлял молодой Нерон, который был полностью предан идолопоклонничеству). “Нерон, что ты молчишь, скажи мне что-нибудь”. — “Тиверий, у меня на это есть свои взгляды. Если пророк действительно воскрес, то Его нужно здесь в Риме снова распять и пусть Он воскреснет снова, тогда мы и увидим с тобой чудо”. — “Нерон, а если все так и произойдет?” — “Если так все и произойдет, то все наши медные боги будут преданы земле”. — “Что ж, будем надеяться, а вообще, Нерон, ты веришь?” — “Не знаю я, что сказать, но я пока верю своим богам, которые нам помогают во всем”. — “Да не скажи, Нерон, может, кому-то и помогают, но не…” — “Почему ты замолчал?” — “Извини, у меня есть свое мнение”. — “Интересно знать, какое оно?” — “Со временем узнаешь”. — “А почему со временем?” — “Потому что я хочу, повторяю, хочу увидеть пророка, ибо я немного ознакомлен с Писанием, сошедшим с Небес”. — “И тебе не стыдно верить?” — “Пока нет, мне не стыдно. И если я ошибусь, то, возможно, мне и будет стыдно не только за себя, но и за всех нас. Пойми, Нерон, если Его распяли, значит, боялись Его, а если Его боялись, то значит, что Он чем-то обладал”. — “Тиверий, вспомни, у тебя был гонец из Иерусалима”. — “Да, да я начинаю вспоминать, я его тогда, считай, и не выслушал, значит, я тоже в чем-то виновен. Так что простите меня, уважаемые члены сената. Я забылся, ибо не думал, иначе говоря, гордость моя проявилась в тот момент, но еще не поздно, и мы должны разобраться во всем происшедшем без всяких раздоров. Извините меня, я вас покидаю, займитесь своими делами, но гонца прямо сейчас отправьте в Иерусалим. Извините меня еще раз”.
“Что же в действительности произошло в Иерусалиме? Если существует настоящий Бог на Небесах, значит, мне нужно быть осторожным во всем, даже в беседах с этим пророком. Конечно, если Даврий доставит мне Его сюда. А что делать, если Он окажется шарлатаном? Да, но ведь Даврий привезет и доказательства, тем более нужно внимательно выслушать Ирода и Пилата. Вот мерзавцы, они меня живьем убили. Сами все видели, а от меня скрыли, ну, я им припомню. И почему мы такие люди, сразу спешим убить, распять при появлении чего-то нового? А Нерон, я смотрю на него и вижу, как пророк: дай ему власть в руки, он натворит такое, что Бог действительно сойдет на Землю и накажет всех. Да и я хорош, упустил из своих рук, может быть, счастье свое, а может быть, и наоборот, кто его знает. Но ведь еще Юлий Цезарь говорил, что он видел “огненную колесницу”, движущуюся по Небесам. Ему-то я верю сполна. И, если он видел, то значит, там неведомо где что-то есть. И он видел, как эта колесница опускалась на землю. Спрашивается, зачем, и кто колесницей управлял, не могла же она сама по себе двигаться, ей наездник нужен, и, судя по всему, нужен не один. Я представляю себя мчавшегося на той колеснице. Как бы мне завидовали все члены сената. Хотя бы раз увидеть чудотворную колесницу. Ну, Даврий, преподнеси мне удовольствие и доставь сюда пророка. Что со мной, я размечтался, как малое дитя”, — подумал Тиверий.
У Нерона же были свои мысли: “Тиверий, Тиверий, глупец ты. Я не дождусь того момента, когда ты покинешь престол, ибо я должен занять твое место, тогда я вам покажу, на что я способен. Всех пророков уничтожу, они у меня будут все распяты на крестах. И пусть всегда воскресают. Не позволю никому веру нашу погубить. В идолах не один я чувствую силу, все чувствуют ее, и я эти чувства укреплю еще сильней, и ты, Тиверий, убедишься. И чтоб ты скорее сдох. А может, его отравить?”
Тиверий резко обернулся: “Что это такое меня толкнуло, главное, такое неприятное, темное и холодное? Нужно отдохнуть”.
Нерон от таких мыслей получил необыкновенное удовольствие, он мечтал все больше и больше. К нему обращались члены сената, но он их не слышал, над ним витала слава, которую он сам придумал, и эта слава своим умилением ввела его в необыкновенное состояние, которое пьянило его разум.
Рим жил будничной жизнью. Жители даже не подозревали о том, что было обсуждено в сенате. Лишь спустя несколько лет они узнают все о своем Спасителе, а пока же его имя знали и чтили немногие, ибо боялись расправы. Но все равно они чтили имя Иисуса Христа. По вечерам собирались по несколько человек и делились слухами о Нем, хотя тайно все радовались тому, что Бог живет на Земле и готовит всем путь в Царствие Небесное.
Тиверий же во сне летел на черном орле. Ему было неприятно, ибо орел кричал: “Я есть Нерон, я есть Нерон”.
“Уважаемые члены сената, — обратился Нерон,
— я прошу вас, когда из Иерусалима вернется Даврий, немедленно направьте его ко мне”. — “А как же быть с Кесарем?” — “Ну, с ним я сам договорюсь. И вот еще что. Если с Даврием прибудет сюда тот пророк, его сразу нужно упрятать в темницу, и будьте добры исполнить мою волю”. — “Что ж, мы все так и сделаем”. — Ну, а если Даврий не согласится?” — “Тогда отравите его, а всю вину возложите на пророка. Всем все понятно?” — Да”. — “Молодцы, вот и договорились. Я сейчас удаляюсь, мне что-то не по себе. Вы же решайте все дела пока без меня”.
“Уважаемые, — обратился ко всем некий Клавдий, — вы как хотите, но лично я не могу пойти на это, ибо чувствую, что Нерон хочет втянуть нас в грязное дело. Каково ваше мнение?” — “Да, Клавдий, мы тоже почувствовали. Так что будем делать, как быть нам?”
— “Если у кого-то есть свои предложения, то я слушаю”. — “Знаешь, Клавдий, нам посылать гонца в Иерусалим. Давайте пошлем своего человека, который все и расскажет Даврию и предупредит его”. — “Гениально. Правильное решение. Лично я давно знаю Даврия, и он поймет все, в этом я уверен. Тем более я промолчал, но я слышал о пророке, имя Ему — Иисус Христос. Он не простой человек. Он истинный Бог, который явился к нам с Небес. И мать Его, непорочная Дева Мария, является истинной Матерью Божьей. И нам нужно верить, но пока держать все при себе. И еще вот что скажу: Он действительно воскрес после смерти своей и доказал всем то, что люди бессмертны”. — “Клавдий, а как же тогда быть с идолами?” — “Пока не знаю, но чувствую, что мы ошибались и ошибаемся в них. Ведь металл есть металл, а человек есть человек и верить нужно сознательному, а не железному”. — “Да, Клавдий, ты говоришь хорошо, но откуда ты все это знаешь?” — “Помните ли вы того представителя из Иерусалима, которого Тиверий не выслушал до конца?” — “Да, припоминаем”. — “Вот он мне все и рассказал об Иисусе Христе, ибо тот человек многое видел и много знает об Иисусе”. — “А он видел Его?” — “Да, видел, но никому не говорит, боится”. — “А как же он тебе рассказал?” Клавдий улыбнулся. “В общем, я его угостил вином, и он мне открылся”. — “И ты поверил нетрезвому человеку?”
— “Да, поверил, потому, что не зря его сюда прислали из Иерусалима. И вот еще что: здесь, в Риме, есть у меня один знакомый гладиатор по имени Иссаиль, он тоже встречался с Иисусом неоднократно и беседовал с Ним. Я лично жалею о том, почему не я оказался на месте гладиатора”. — “Клавдий, рассказывай нам об Иисусе больше, приятно слушать”. — “Нет, на сегодня хватит, хотя о нем можно говорить днями. И все-таки, кого же мы отправим в Иерусалим?” — “Есть такой человек, по имени Артема”. — “Что ж, тогда снарядите его, и пусть он отправляется в путь и пожелайте ему удачи. И я вас попрошу, вы все знаете, где находится седьмой холм”. — “Да, знаем”. — “Там на холме стоит небольшой дом”. — “Тот дом, возле которого растут два огромных дерева?” — “Да, именно тот дом. Сегодня вечером там собираются люди. В общем, если кто не боится, приходите туда, и вы многое узнаете об Иисусе”. — “Клавдий, почему ты раньше молчал?” — “Так ведь вы меня не спрашивали”. — “Ты прав, но признайся, ты боялся говорить нам?” — “Да, но сейчас я никого не боюсь, ибо больше вас знаю о том, чего не знаете вы. Если кто решится, то приходите и попрошу пока молчать”. — “Хорошо, Клавдий, жди нас там. Но где же мы все разместимся, ведь дом небольшой?” — “Ну и что, будете приходить группами, ведь там каждый день собираются люди”. — “Все понятно. Скажи, Клавдий, а там говорили о “луне”, спускавшейся на землю?” — “Когда придете, узнаете. Все, наше время истекло, пора расходиться по домам”.
Утром Тиверий решил встретиться с Нероном и пригласил его к себе. “Нерон, слушай меня, сегодня ночью ты мне приснился, и я решил, что кто-то из нас заболеет, ибо сон был ужасный”. — “Ты меня для этого и позвал?” — Да нет, я хочу спросить тебя — послали ли вы гонца в Иерусалим?” — “Да, Тиверий, еще вчера он был отправлен в Иерусалим”. — “Хорошо, теперь нужно только терпение. О чем же я тебя еще хотел спросить, да, вот когда я вчера покинул сенат, вы обо мне говорили что-нибудь?” — “Да нет”. — “Странно, что же тогда меня…” — “А что случилось?” — “Да нет, мне, наверное, показалось. Нерон, можешь идти”. — “Тиверий, я тебя не понял”. — “Нерон, извини меня, я подумал, а вообще иди, это уже мое дело”. — “Ты сегодня какой-то странный”. — “Ничего, пройдет”.
“Смотри, какой чувствительный, я не успел подумать о нем, а он уже ощутил. Значит, дорогой, тебя сломить можно одними мыслями, что я и буду делать, и ты это будешь ощущать на себе каждый день”. Нерон как никогда был весел и, идя к себе, даже запел. Ой, что со мной, а то могут подумать, что я… А вообще, пускай думают, что хотят, главное, что я знаю, что у меня все получится.
Тиверий же поник головой, но не от того, что ему было плохо, а от своего нетерпения. Интерес делал свое дело и брал Тиверия в руки, обнимая его.
Сенат был занят своими делами, а их было очень много. Когда в палату зашел Нерон, все обратили на него внимание. “Смотрите, он сегодня весь цветет, с чего бы?” — “Я вас приветствую и думаю, что сегодня вы мне позволите отдохнуть”. — “Конечно, мы не против, можешь отдыхать. Нерон, у тебя случайно сегодня не день рождения?” — “Увы нет, но день для
меня сегодня счастливый. Извините, я спешу”. И с улыбкой на лице он покинул сенат. В палате раздался громкий смех: “Если бы он знал, с каким донесением мы отправили Артему в Иерусалим, то он бы рыдал на весь Рим”. Снова раздался смех. “Хватит, успокойтесь, а то мы смехом испортим все”. — “Клавдий, ты говоришь верно”. — “Вы лучше ответьте мне, вам понравилась вчерашняя беседа?” — “Клавдий, не то слово. Почему Иисус родился в Назарете, а не в Риме?”
— “Так нужно было Всевышнему. Все-все, за дела”.
— “Клавдий, а как ты считаешь, Тиверия мы должны оповестить о замыслах Нерона?” — “Нет, ни в коем случае. Будем молчать до тех пор, пока не прибудет в Рим Даврий”. — “Ну раз так, тогда все молчим и ждем Даврия, а вместе с ним и новые известия об Иисусе Христе”.
ИЕРУСАЛИМ. Артема прибыл поздней ночью: “Господи, где же мне остановиться, кто такое поздней ночью может подсказать?” Он выехал на центральную площадь, осмотрелся вокруг, рядом никого не было. “Присяду, наверное, я на ступеньках у этого храма и буду ожидать восхода солнца. Нет, стой, кто-то идет. Нужно спросить, может, этот человек знает, где живет Даврий?” — “Извините меня, вас можно спросить?” — “Да, спрашивайте”. — “Не знаете ли вы, где живет следователь из Рима по имени Даврий?” — “Артема, это ты?” — “О чудо, чудо из чудес, Даврий, это что, случайность?” — “Да нет, Артема, наверное, судьба, поэтому мы так и встретились с тобой. Чувствую я, Артема, что ты прибыл по мою душу?” — “Да, Даврий, но откуда ты идешь так поздно.” — “Артема, работа у меня такая. Хорошо, бери лошадь и идем ко мне, там все и расскажешь. Только когда будем идти, прошу тебя, помолчи. Мне нужно подумать по пути и проанализировать сегодняшний день”. — “Хорошо, я помолчу, думай себе на здоровье”. — “Артема, не обижайся на меня. Когда я тебе все расскажу, то ты тоже начнешь задумываться”. — “Да с чего ты, Даврий, взял, я не обиделся на тебя”. Они молча зашли в дом Даврия. “Артема, располагайся поудобнее. Вот вино, мясо, рыба, ведь ты устал и голоден”. — “Спасибо, Даврий”. — “Ты трапезничай, но, пожалуйста, только не молчи, рассказывай мне, что решил Рим”. Разговор продолжался до утра.
“Так говоришь, Артема, они приказали доставить Иисуса в Рим?” — Да, Даврий”. — “Что ж, не видеть им Его, как своих ушей. Но ты хотя бы понял все из моих рассказов?” — “Нет, не полностью”. — “Вот видишь, я тоже не все понял, а они меня отзывают. Им бы только чудо видеть, а кто стоит за чудом, их не интересует. И поэтому, Артема, я попрошу тебя — останься здесь на несколько дней, и сам все увидишь и убедишься в том, что я тебе ничего не соврал”. — “Даврий, я же не говорил тебе этого”. — “Но ведь ты же не понял ничего из моих рассказов. Извини меня, я начинаю нервничать, давай лучше отдохнем”. — “Я не против”. — “Но прежде чем будем отдыхать, скажи мне, ты останешься здесь со мной или нет?” — “Конечно, Даврий, я останусь”. — “Вот теперь давай отдыхать”. Артема уснул сразу. Даврия еще долго одолевали мысли: “Ну, Нерон, хитер горный козел, не видать вам с Тиверием Иисуса, как ночью вы не видите солнца. Я догадываюсь, что вы затеяли. И главное, что каждый из вас все это затеял ради своей личной выгоды, но сам же Бог вам не позволит того сделать. Не зря Иисус говорил, что у богатого человека есть что-то от зверя. Богатство делает людей похожими на зверей. Он подметил точно. Что ж, Артема, отдыхай, я же выйду на свежий воздух, дабы не сойти с ума”.
До вознесения Иисуса оставалось несколько дней. Мы все волновались, ибо близок был день этот. “Мама Мария, когда Иисус…” — “Павел, не нужно, помолчи. Все будет так, Павел, как ты захочешь”. — “Спасибо, Мама”. — “Иди лучше занимайся с Варнавой, он уже тебя заждался”.
“Павел, что ты такой угрюмый?” — “Варнава, молчи или лучше задавай мне вопросы. Мне нужно отвлечься от мыслей”. — “Хорошо, я понял тебя. Ответь мне, а Иисус вернется на Землю в теле?” — “Конечно, вернется”. — “И скоро?” — Для людей, может быть, по времени пройдет большой срок, но для Царствия Божьего не существует времени. Есть одно — реальная жизнь”. — “Павел, мне очень интересно слушать тебя, но интереснее было бы еще, если бы я увидел все своими глазами”. — “Варнава, если ты увидишь то, что видел я, то все равно не поверишь, хотя через несколько дней все предстанет пред тобой наяву”. — “Павел, а не страшно?” — “Лично мне страшно жить здесь, среди людей, которые творят зло, а то, что ты увидишь, самое доброе и блаженное, что есть во всем Просторе Небесном”. — “Павел, смотри, идет Иисус”.
— “Вот и хорошо. Мама будет очень рада”.
“Павел, как у вас идут дела с Варнавой?” — “Иисус,
отлично”. — “Молодцы. Так, Павел, тебе скоро нужно посетить Иосифа из Аримофеи”. — “Иисус, а можно, мы туда отправимся с Варнавой?” — “Да, вам вдвоем будет веселей”. — “А что мне предстоит делать у Иосифа?” — “Там Я тебе все объясню”. — “А разве Ты там тоже будешь?” — “Конечно. Варнава, ответь Мне, тебе интересно быть с нами?” — “Учитель, не только интересно, я даже не могу объяснить свои чувства. Я рад, что встретил всех вас. Вы для меня стали самыми близкими людьми, и я каждый вечер благодарю Всевышнего за то, что Он сделал мне такой подарок”. — “Да, Варнава, Я в тебе не ошибся, дерзай, знания тебе подарит Павел”. — “Учитель, я и так стараюсь, хотя порой не все понимаю и подолгу мучаюсь”. — “Павел, пожалуйста, объясняй Варнаве так, чтобы после твоих учений ему было легко”. — “Иисус, все так и будет”. — “Тогда завтра с утра вы можете отправиться к Иосифу, а сейчас идемте в дом, Я надеюсь, Мама Мария дома”. — “Да, Иисус. Она очень волнуется, успокой Ее, пожалуйста”. — “Что ж, тогда вы оставайтесь здесь, а Я сам войду в дом”.
“Павел, а где находится Отец Учителя?” — “Я же тебе говорил, что Он находится на Небесах”.
“Мама, извини Меня, Я снова задержался”. — “И где же Ты был?” — “Мне пришлось посетить Иосифа, ибо чувствую, что на него скоро откроют “охоту”. И все это, Мама, из-за плащаницы, а ее нужно сохранить на Земле. Пусть она во все века будет напоминать обо Мне”. — “Сынок, Я понимаю Тебя”.
— “Мама, Я знал, что Ты у Меня самая, самая лучшая”. — “Здравствуйте”. — “Здравствуйте, Иисус, смотри, это же бабушка Рахиль”. — “Здравствуй, Бог Ты мой, мы Тебя там уже заждались”. — “Мама Мария, Ты слышала, что сказала бабушка?” — “Да, Иисус”. — “Вот Ты и должна со всем согласиться”.
— “Мария, вспомни, как говорил Иисус: врата небесные открыты пред всеми, и мы будем ждать Тебя там, но и на Земле не будут Тебя забывать”. — “Не нужно Меня успокаивать, Я уже спокойна. Сын Мой, сможешь ли Ты исполнить Мою просьбу?” — “Мамочка, для Тебя Я все сделаю, и никакое препятствие Меня не сможет остановить. Говори Мне, что Ты хочешь?” — “Вот видишь, Иисус, бабушка Рахиль нас навещает. Мне же хочется увидеть Иосифа, отца Твоего земного”. — “Прости Меня, Мама, Я это должен был сделать раньше, но не до того было. Я все сделаю. Ты встретишься с ним”. — “Спасибо, Тебе, Сынок”. — “Посети Меня, дорогая, еще раз”. — “Иисус, а почему Павел с Варнавой стоят на улице, пусть войдут в дом”. — “Конечно, Я сейчас их позову сюда”.
“Дети Мои, познакомьтесь, это Моя бабушка Рахиль”. — “Павел, странно, ведь в дом никто не входил”.
— “Не знаю, Варнава, для тебя, может, все выглядит и странно, но я к этому уже привык. Пройдет немного времени, и ты тоже привыкнешь”. — “Иисус, можно ли нам прямо сейчас отправиться к Иосифу?” — “Павел, если вы так желаете, то Я не против. Идите сегодня, а Я там буду завтра”. — “Варнава, идем”.
“Скажи, Павел, а как покойники могут двигаться и говорить с живыми?” Павел засмеялся. “Я тебя серьезно спрашиваю, почему ты смеешься?” — “Извини меня, Варнава, но ответь мне ты: где ты видишь покойников?” — “Я имею в виду бабушку Рахиль”. — “Сколько раз тебе объяснять то, что умирает только тело, а душа божья остается и продолжает жить дальше”. — “Спасибо, Павел, я все понимаю и ничего не понимаю”. — “Пойми, Варнава, Царствие Небесное создано для душ, и они все находятся в Царствии Божьем, тела же находятся на Земле и живут определенный срок на ней. Когда же тело умирает, то душа — Дух Святой — уходит к Богу, где и продолжает свою дальнейшую жизнь. Конечно, не всем разрешено являться к людям или появляться на Земле”. — “А как же бабушка Рахиль?” — “Это, Варнава, уже другой случай, и здесь без Всевышнего не обходится. Ведь Иисус-Бог, а бабушка Рахиль является прародительницей Бога и в ее обязанности входит быть рядом с Матерью Марией и Иисусом”. — “А с нами рядом кто-нибудь находится?” — “Конечно, Варнава, только мы не видим всего, хотя души наши чувствуют их присутствие”. — “А ты, Павел, чувствуешь сам что-нибудь?” — “Нет, я пока ничего не чувствую, но со своей мамой родной я встречался здесь на Земле и говорил с ней, вот как сейчас говорю с тобой”. — “И ты не боялся?” — “Как же я могу бояться свою маму, ведь она мне подарила жизнь и сам Бог свел меня с Иисусом, дабы я узнал все об этой жизни и не боялся ничего”. — “Скажи, Павел, а смерти ты не боишься?”
— “Нет, я сейчас ничего не боюсь, а, если признаться, боюсь одного”. — “Что ты имеешь в виду?” — “Я вот думаю, смогу ли тебя перевоспитать и поставить на правильный путь”. — “Но в этом, Павел, ты можешь не сомневаться, ибо я тоже стараюсь познать все то, что познал ты и, дай Бог, чтобы все так и произошло”. — “Варнава, давай идти молча, будем любоваться ночным небом. Для меня сверкающие звезды являются всем самым прекрасным, что я вижу в жизни. Я не могу ими налюбоваться и почему-то меня все время тянет туда, ввысь, я хочу взлететь и потрогать звезды своими руками, и обнять красоту всем своим телом и душой”. — “Павел, мне кажется, что было бы желание, а со временем все исполнится само по себе”. — “Я тоже так думаю, Варнава, нам с тобой предстоит очень много путешествовать по Земле. На наших плечах мы будем нести благородный груз”. — “Павел, а трудно будет?”
— “Да, трудно. Но Иисус терпел и мы должны выдержать все ради нашего Бога, Иисуса Христа”. — “Павел, ты можешь творить чудеса, как творил их Иисус?” — “Не знаю, как тебе сказать, но у нас все впереди. Слушай, ведь мы договорились молчать, да что-то не получается”.
Звезды светили все ярче и ярче, и обоим казалось, что они говорят с ними. “Павел… ” — “Не мешай мне, я говорю сейчас со звездами”. — “И что они тебе говорят?” — “Все хорошее, Варнава, и только хорошее”.
РИМ. Тиверий встретился с Нероном. “Что ты мне можешь сказать нового?” — “Тиверий, пока ничего”. — “Странно, а почему их так долго нет?” — “Не волнуйся, Тиверий, скоро, очень скоро они будут здесь”. “Но ты-то как раз и не увидишь их”, — подумал Нерон. “Нерон, до меня дошли слухи, что члены сената по ночам куда-то ходят, где и слушают проповеди о пророке. Не кажется ли тебе, что…” — “Нет, мне ничего не кажется, ибо я впервые слышу и сегодня же приму меры”.
— Ну, ты всегда успеешь, а лично мне хочется услышать, что проповедуют о пророке, и тогда я сам решу, что нужно предпринять. Тебе лишь нужно узнать, кто именно посещает те места, где проповедуют о пророке и мне сказать, в каких домах все происходит”. — “Тиверий, я тебя не пойму, ты что, сам хочешь посетить сборище полоумных?” — “Точно не знаю, но хотелось бы, ибо я все должен знать, что происходит в Риме. Нерон, ты свободен и постарайся все исполнить”. — “Конечно, я все исполню очень быстро”.
“Если люди тайно собираются и говорят о пророке, значит, они знают о нем больше, чем я и, исходя изо всего этого, я тоже должен знать все”, — думал Тиверий.
Нерон же был другого мнения и он думал: со всеми расправлюсь без ведома Тиверия и сделаю так, что никто не узнает, что это дело рук моих. Вот это, Тиверий, я тебе точно обещаю. Не позволю, чтобы какого-то голодранца возвышали как Бога, никогда не позволю. И сколько буду жить, буду истреблять иноверцев. Сила должна чувствоваться не в пророке, а во мне, и я докажу всем, и все будут знать только обо мне. Клянусь, что лжепророка забудут очень быстро. “Нерон, Нерон”. — “А, это ты Ахань, извини меня, я не заметил тебя. Что-то случилось?” — “Судя по всему, да”.
— “Тогда говори быстрее”. — “Клавдий”. — “Ну что Клавдий?” — “Он и еще несколько членов сената посещают тайные места, где…” — “Так, вот все и стало на свои места, значит, Клавдий разлагает народ. Ахань, об этом пока никому не говори. Скажи мне, когда и где
они собираются?” — “Каждый вечер в одном из домов, который находится на седьмом холме”. — “Сегодня же покажешь мне тот дом, но прошу тебя еще раз, молчи. Вечером с легионерами мы отправимся туда”.
Клавдий и все, кто посещал тот дом, даже не подозревали, что им осталось жить очень недолго. О резне, которая произошла в том доме, заговорил весь город. Тиверий нервничал, он был в отчаянии. “Нерон, я тебя спрашиваю, что там случилось?” — “Тиверий, успокойся. Дело в том, когда я вошел в этот дом с легионерами, то присутствующие в доме набросились на нас, ну и пришлось применить силу. Девять человек из сената были убиты, а может, и больше, кто его знает. Самое главное, что другим неповадно будет”. — “Нерон, я же тебя просил и говорил тебе, что мне решать, как наказать их”. — “Тиверий, ты что, хочешь, чтобы вместо них я лежал мертвый? Говорю же тебе, что они набросились на нас”. — “Не понимаю, Нерон, я тебя, они же были не вооружены, и ты их побоялся?” — “Да, побоялся, ибо они вели себя страшнее любого дикого зверя”. — “Не знал я, что ты трус”. — “Тиверий, не в этом дело, главное, что я остановил произвол, который разлагал людей”. — “Да, тебе бы власть в руки, ты бы весь Рим перерезал”. — Ну, весь Рим, может быть, и нет, а всех тех, кто поверил в лжепророка, я бы уничтожил, и никакая бы сила меня не остановила. И мою веру никто не сможет сломить”. — “Возможно, что я согласился бы, если бы сам своими глазами все увидел”. — “Не переживай, может быть, еще когда-то и придется тебе увидеть”. — “В общем, Нерон, как хочешь, так и объясни жителям Рима случившееся, меня не втягивай в грязное дело, и считай, что все находится на твоей совести”. — “Ладно, это мое уже дело. Я пред нашими богами не считаю себя виновным и никогда не буду считать себя таковым”. — “Иди, ты свободен”.
Что же творится на белом свете? Этот человек способен на все, и мне нужно быть осторожнее с ним, и такие мысли все чаще и чаще стали меня навещать. Что ж, пока ничего не остается делать, а только ждать Даврия. Тиверий почувствовал себя нехорошо. “Отчего бы?” — подумал он.
Павел и Варнава благополучно добрались до Аримофеи.
“Павел, случилось что?” — “Да нет, Иосиф, пока нет. Иисус сказал, чтобы я был у тебя, и Он скоро явится сюда”. — “Значит, Павел, что-то случилось или должно случиться, хотя я уже догадываюсь, что именно. А кто это с тобой?” — “Мой ученик”. — Павел покраснел, — Варнавой его зовут. Сам Иисус избрал его”. — Ну, раз сам Иисус, значит, он действительно твой ученик и не стесняйся этого никогда”.
“Иосиф, ты верно говоришь”. — “Иисус, ну как Ты, хотя к этому нужно уже привыкнуть. Думаю, что ты посетил меня…” — “Да-да, Иосиф, обстоятельства заставили меня появиться у тебя снова”. — “Что-то серьезное?” — “Понимаешь, Иосиф, некоторые лица из синедриона прознали, что у тебя находится плащаница, и поэтому скоро на тебя могут начаться гонения. Я не хочу этого, ибо ты для Меня сделал очень многое, и Я буду благодарен тебе все время”. — “Иисус, Ты хочешь забрать плащаницу?” — “Нет, Иосиф, ты ее сейчас передашь Павлу, и он будет ее сохранять до конца дней своих”. — “Павел, скажи мне, ты готов к этому?”
— “Да, Учитель, я готов и сделаю, как Ты скажешь”.
— “Спасибо тебе, Павел, Я и не сомневался в этом. Но запомни, что в трудную минуту она тебе будет помогать”. — “Иисус”. — Да, Иосиф?” — “Сейчас я принесу ее. Но от души скажу, мне жаль с ней расставаться, ибо я видел ее чудодейственную силу”. — “Я понимаю тебя, Иосиф, но не жалей, ибо ничего не утеряно, лишь найдено, и в этом тоже истина”. — “Вот, Павел, бери”. — “Иисус, а что мне с ней делать?” — “Ничего сложного, нужно только сохранить. Я бы мог забрать ее с собой, но она на Земле должна напоминать обо Мне. Я думаю, никому такое не навредит. Так, Павел, вы можете отправляться в Иерусалим, а Мне нужно немного побыть с Иосифом”. — “Что ж, Варнава, идем”. Очень довольные, они двинулись в сторону Иерусалима.
“Павел, а что это за плащаница?” — “Это-это… в ней заложена Сила Божья, и я эту Силу чувствую прямо сейчас”. — “Можно ли мне немного понести плащаницу?”,— “Нет, Варнава, тебе еще рано”. — “Но я тоже хочу почувствовать Божью Силу”. — “Нет-нет, Варнава, рано, еще раз говорю тебе”. — “Ну давай, хотя бы развернем и посмотрим на нее”. Павел задумался: “Хорошо, вот остановимся на ночлег и тогда посмотрим”. Варнава не мог дождаться ночи, любопытство переполняло все его чувства. “Павел, может, отдохнем?” — “Варнава, вот когда луна будет у нас над головой, тогда и будем отдыхать”. — “Зачем ты надо мной издеваешься?” — “Я не издеваюсь, а вырабатываю у тебя силу духа твоего”. Луна поднималась все выше и выше, но Варнаве казалось, что, время вообще остановилось и дразнит его. “Варнава, что ты остановился, идем”. — “Погоди, мне кажется, что луна уже над нашими головами находится, вот, Павел, сам посмотри”.
— “Что ж, давай будем отдыхать, уговорил ты меня и уморил своими вопросами”. — “Извини меня, но раз Бог свел меня с вами, то я тоже должен многое знать, как знаете и вы”. — “Я вот смотрю на тебя, Варнава, и вижу, что ты человек какой-то особенный, ты никогда не устаешь, все время говоришь и говоришь. Наверное, так всю жизнь будешь говорить, даже во сне, тем и прославишься перед людьми”. — “Павел, ладно тебе, покажи плащаницу”. — “Что ж, смотри”. Павел осторожно развернул ткань и положил на землю. “Ну, ты доволен?” — “Пока нет, ибо вижу пред собой лишь ткань, а где же ее чудодейственная сила?” — “Наверное, в ней самой”. — “А как же нам узнать об этом?”
— “Не нужно нам ничего узнавать, давай лучше свернем ее и будем отдыхать”. — “Нет, Павел, смотри, она блестит”. — “Да-да, я вижу, хотя и раньше это видел”. — “Смотри, она уже светится, мне почему-то страшно”. С каждым мгновеньем свечение становилось все ярче и ярче. Многочисленные отблески исходили от ткани, из которых начиналось образовываться человеческое очертание. Варнава отбежал в сторону. “Павел, что это?” — “То, что ты хотел видеть, иди сюда и не бойся”. Пред ними стоял прозрачно светящийся человек. “Давид, разве ты меня не узнаешь?” — “Иоанн, ты?” — “Да, Давид, я. Подойди ко мне поближе”. Павел неуверенно сделал несколько шагов, от Иоанна исходило сильное тепло. Им казалось, что все вокруг озарено. “Иоанн, но как же это?” — “Очень просто, Давид. Ты видишь то, что со временем для вас не будет являться тайной. То, что ты видишь сейчас, — есть Дух Святой Истины, что и присуще Царствию Божьему. Смотрите и наслаждайтесь, и все увиденное вами придаст вам больше сил”. У Павла появились слезы. “Иоанн, может, ты останешься здесь навсегда?”
— “Нет, Давид, свое время я отбыл на Земле, а сейчас у меня много дел в Царствии Всевышнего”. — “Извини, мы тебя потревожили”. — “Ничего, Давид, это и должно было случиться. Да и мне приятно видеть тебя и твоего многословного друга Варнаву. Запомните то, что происходит пред вами, — ваше прозрение. Думаю, что вы знаете — слепота губит человека, образуя вокруг него облако неверия, и, чтобы развеять облако, я явился пред вами во всем своем обличье и божественной красоте. Быть Богом — это величие, величие в том, что ты есть Бог, Бог не выдуманный, а реальный, который вот так просто может говорить со своим Творением. Духовное изобилие — в моем величии, которое я дарил и дарю всем на радость. Ответьте мне, что вы чувствуете, видя меня?” — “Блаженство ни с чем не сравнимое, тепло и любовь”. — “Варнава, а что ты чувствуешь?” — “Я-я чувствую, что сейчас мое сердце разорвется на части от всего этого”. — “Я понимаю тебя, но успокойся. Я уверен, что ты скоро все осознаешь всем своим сердцем и отдашь свое сердце в пользу Бога и людей. Твое чистословие принесет очень много радости всем живущим рядом с тобой. С этого момента ваши души озарились великолепием добра, праведности, и, отдавая все людям, никогда не жалейте об этом, ибо чем больше вы сделаете для людей, тем сильнее вы будете здесь. Царствие Небесное только приветствует таковых. А сейчас, Давид, осторожно сверни плащаницу, и можете продолжить свой путь, ибо отдыхать вы уже не сможете”. Очень медленно свечение начало угасать. “Я с вами не прощаюсь, ибо я, как и Иисус, буду находиться с вами рядом”. Медленно свечение приняло форму маленького шара, и он взметнулся к Небесам. “Павел, мы отдыхали, это был сон?”
— “Нет, Варнава, не сон, пред нами был истинный Бог — Иоанн Креститель, которого я хорошо знал, а точнее, хорошо знаю. В свое время он многому научил меня и многих своих Учеников, а у него их было много. Некоторые из них последовали за Иисусом, другие же сами проповедуют то, чему их научил Иоанн Креститель. И знаешь, Варнава, меня это радует, ибо нас уже очень много, да вот и ты прибавился к нам, будущий многослов и чистослов. Идем, ибо действительно, отдых у нас не получится. Да и после всего увиденного ты меня засыпаешь вопросами, хотя я постараюсь тебе ответить на все, что тебя будет интересовать. Именно с этого момента”.
Появились первые лучи солнца, Павел и Варнава подходили к Иерусалиму. “Павел, ответь мне еще на один вопрос”. — “Варнава, все, я больше не могу, ибо прямо здесь у Навозных врат я могу упасть и весь день проспать. Мне кажется, что за ту ночь я тебе ответил даже на то, чего и сам не знал. Учти, мне с тобой много времени придется находиться вместе, так что, пожалуйста, помолчи”.
“Павел, вы так быстро вернулись?” — “Мама Мария, Тебе только так кажется. Я устал и хочу отдохнуть, а вот этот юноша, он очень силен”. — Павел посмотрел на Варнаву, улыбнулся и моментально уснул. Мать Мария посмотрела на них и подумала: “Да, вы еще дети, хотя уже и взрослые.
Варнава долго не мог уснуть, его мучили мысли, и особенно одна не давала ему покоя: как же получается, что из свечения образовался небольшой шар, который улетел в небеса? Он чувствовал тот шар, чувствовал его тепло, он держал шар в руках и старался не упустить его. Проснувшись, он понял, что своими руками держит голову Павла. “Варнава, что ты делаешь, ты мне чуть голову не раздавил”. — “Извини меня, Павел, сон был мне, и казалось, что я держу своими руками огненный шар. — “Ну, а моя голова причем?” — “В том - то и дело, что ни при чем. А ведь когда я тебе хотел задать последний вопрос…” — “Ну я-то сейчас уже догадываюсь, о чем ты меня хотел спросить, лучше отдыхай”.
“Иосиф”. — “Я слушаю тебя, Иисус”. — “Прошу тебя, послезавтра отправляйся в Иерусалим, тебе надобно быть там”. — “Иисус, я догадываюсь зачем, а поэтому я немедля отправляюсь в Иерусалим. Иисус, можно ли Тебя спросить?” — “Да”. — “Почему многие Тебя не узнают после Твоего воскрешения?” — “Понимаешь, Иосиф, Меня видели распятым на кресте, смириться с подобным человеку, видевшему все, очень трудно. Даже Мои Ученики ждали, что Я сойду с креста, но получилось другое, как Я и обещал, пришел к вам, хотя и долго готовил вас к этому, одним словом, сознание еще полностью не готово воспринять, и по-этому появляются всякого рода сомнения, но не страшно, ибо все проходит, но ничего не забывается. Ибо все живем в Божьей Силе и памяти Его”. — “Иисус, я тоже?” — “Я же говорю: все без исключения, Иосиф, Я бы мог тебе ответить и по-другому, но это бы ничего не изменило, Самое главное, что Я исполнил всё, что и обещал. Думаю, что лично ты ни в чем не сомневаешься, видя Меня пред собой”. — “Иисус, я не сомневаюсь”. — “А все остальное, Иосиф, ты узнаешь или услышишь из уст Иоанна, он даже назовет тебе точную дату второго Моего пришествия. Но вы будете держать все в тайне”. — “Спасибо Тебе, Иисус”. — “Это спасибо всем вам. Всем, кто находился и находится со Мной рядом. Ведь, действительно, сказано, что понятый всегда будет принят, хотя Я испытал очень много и недостойного”. — “Иисус, все позади, лично я думаю, что люди поймут со временем, какую ошибку они допустили, хотя случившееся ошибкой не назовешь — ему нет, наверное, сравнения. Жизнь Бога на Земле была осквернена и предана, и я, Иисус, жалею, что не я Твой Отец Небесный”. — Иисус улыбнулся. “Иосиф, не желайте мести, суть была Моя в возрождении всего нового и светлого”. — “Понимаешь, Иисус, у каждого из нас есть свои мнения по отношению к свершенному, и я на себе чувствую вину, которая меня часто беспокоит. Но пред человеческой ересью мы были бессильны что-либо изменить. Вся жизнь на Земле мне напоминает морские волны, которые могут помиловать и могут погубить плывущего”. — “Иосиф, если плыть с Верой, сильной Верой, то ничего страшного не может случиться”. — “Иисус, понимаю Тебя, но на самом деле происходит иначе. Может быть, и не всегда, но зачастую так и происходит. Ведь случилось же с Иоанном Предтечей, с Тобой — это что, глупая нелепость?” — “Иосиф, пойми, кому-то нужно было быть первым, ведь и Моисею тоже нелегко пришлось, да и всем остальным пророкам. И они выдержали страдания похлеще, чем Я. Конечно, завидовать этому нельзя, ибо переносить все трудно и больно, Я снова имею в виду: больно не телу, а душе. Так что, Иосиф, ко всему нужен особый подход, и он должен быть чисто духовным”. — “Иисус, я с Тобой согласен”. — “Тогда, Иосиф, Я могу спокойно тебя покинуть”. — “Иисус, так быстро?” — “Иосиф, уже ночь прошла, смотри, где находится светило”. — “Что ж, счастливо Тебе, только извини меня, что при встрече с Тобой я задаю почти одни и те же вопросы”. — “Ничего, Иосиф, значит, твое сердце согрето ими”. — “Это Ты сказал точно”. — “Иосиф, Я жду тебя”.
“Павел, Варнава, просыпайтесь, а то вы все проспите”. — “Мама, они давно вернулись?” — “О Боже, Иисус, Ты тоже вернулся?” — “Да, Мама”. — “Я рада”. — “Может, не стоит их трогать?” — “Сынок, они пришли и сразу свалились, даже ничего не поели”.
— “Что ж, тогда приготовь им пищу. Павел, вставайте”. — “Иисус, разве Ты уже здесь?” — “Да, здесь, а для вас наступило время обеда”. — “Варнава, вставай”. — “Павел, я еще немного…” — “Вставай-вставай, Иисус уже здесь”.
“Как вы добрались?” — “Спасибо, Иисус, хорошо”.
— “Павел, плащаница у тебя?” — “Да, только, только…”
— “Ну, говори дальше”. — “Ты нас извини”. — “Да за что же?” — “Нам интересно было, и мы развернули плащаницу, и пред нами предстал Учитель Иоанн, он много говорил с нами”. — “Павел, Варнава, это же хорошо. Чего вы боялись?” — “Мы думали, что Ты обидишься на нас. — “Да разве за такое можно обижаться? А вообще-то без надобности ее не следует и трогать. Павел, спрячь ее где-то в тайном месте, ибо она тебе еще пригодится”. — “Хорошо, Иисус, я уже знаю, где именно, там ее не найдут”. — “Вот и хорошо, Варнава, что ты Мне можешь сказать по поводу увиденного тобой?” — “Учитель, для меня оно было чем-то необъяснимым, и поэтому я до сих пор в восторге от увиденного”. — “Но ты поверил в то, что увидел?” — “Я искренне во все поверил, но, признаюсь, что мне немного было страшновато”. Иисус засмеялся и обнял Варнаву. “Дитя ты Мое, не нужно бояться того, что согревает тебя и оберегает, хотя, видя в первый раз, можно почувствовать легкий холодок, который со временем превратится в духовное тепло”. — “Дети, идите сюда, обед готов”. — “Павел, идемте, Мама Мария ждет нас”. — “Иисус, а Ты не уйдешь?” — “Нет, Павел, Я буду рядом с вами. Давно Я не сидел вот так, в кругу семьи. На Мой взгляд, самое приятное, когда Тебя пронзают чувства семейного очага. Мама, Ты со Мной согласна?” — “Иисус, если бы чаще выпадали вот такие моменты в жизни, то я бы была согласна всю жизнь находиться в этом семейном кругу”. — “Учти, Мама, наш семейный круг — вся наша Земля, согласись со Мной. И в каком бы месте мы ни находились, нас везде будет согревать этот семейный очаг”. — “Что ж, Я довольна. Павел, Варнава, не отвлекайтесь, кушайте”. — “Мама Мария, но нам ведь тоже интересно слушать вас”. Варнава сидел и смотрел на Иисуса, думал: странно, вроде бы с виду обыкновенный человек, и в то же время Он необыкновенный, ибо по Его велению у всех на глазах происходят чудеса. Почему одни Его любят, а другие отдали Его на распятие? Смотрю в Его глаза и ничего особенного не вижу в них, но чувствую, что Он силен. Мне даже трудно представить, какие муки Он перенес, но перенес же. И думаю, что не каждому дана такая сила воли. Ведь быть распятым на кресте — страшная смерть. Все видели, что Он умер и в то же время — Он жив. И вот сейчас сидит рядом со мной, значит что — смерти совсем нет? Но я сам видел много умерших людей, которых оплакивали плакальщицы. Как же можно все понять? Иисус — Бог, в этом, наверное, Его сила”.
“Варнава, Варнава”. — “Да, Учитель?” — “Сила Моя в Вере в Бога. Если бы не Вера Моя, то Я не сидел бы сейчас рядом с вами”. — “Но, Учитель, как Ты смог?” — “В том-то и дело, что Я все могу, ибо Дух Святой витает везде”. — “А можно ли этот дух увидеть?” — “Ты же видел Иоанна, видишь Меня, говоришь со Мной, тебе, что, мало?” — “Но я вижу только Тебя, Учитель, и видел Иоанна, а где же находится дух всех умерших?” — “Где и суждено ему быть — в Царствии Божьем. А Царствие находится рядом с тобой и в тебе самом, ибо ты являешься частицей оного”. — “Учитель, я согласен с Тобой, но все же хочется увидеть что-то необыкновенное”. — “Что ж, скоро необыкновенное ты увидишь”. — “Иисус”. — “Что, Мама?” — “Пусть они покушают”. — “А разве Я их этим не кормлю? Ведь духовная пища — это тоже наслаждение”. — “И все же, Иисус”. — “Хорошо, Мама, Я выйду, и вы, когда справитесь, тоже выходите, вместе посмотрим на заход солнца”.
— “Дети вы дети, трудно Мне представить, что было бы, если бы не было Меня на Земле. Жизнь не имела б никакого значения и смысла. Люди погибли бы в трясине холодной, но толчок был дан, и зам, дети, придется продолжать процесс, процесс духовного совершенства. Точно знаю, что придется вам трудно, но трудности будут легкими для вас, ибо вы будете знать, что все, что вы творите — ради людей. Варнава, ты еще ребенок, но Я знаю, что ровно через сорок три года ты будешь убит, тебя забросают камнями, и твое тело обретет свой покой. Твоя родина примет твой прах, а Бог — твою душу. И все произойдет на Кипре. Но это впереди, а пока — учись. Мое дитя, учись понимать людей. Павел, ты же примешь свою смерть в Мамертинской темнице и…”
— “Иисус, Иисус!” — “Мама, это Вы? А Я вот смотрю и любуюсь красотами небесными, но вижу еще нечто и другое”. — “Что именно, Иисус?” — Царствие Отца нашего. Павел, Варнава, подойдите ближе сюда, вы не против прогуляться со Мной?” — “Нет, Иисус, мы только рады будем”. — “Мама, идемте”.
— “Иисус, а почему Луна и звезды не падают на Землю?” — “Потому что они живут по закону Божьему, и властелин Вселенной держит их в своих объятиях, а точнее говоря, все взаимосвязано между собой. И каждое небесное тело знает свое место во Вселенной”. — “Иисус, а вдруг…” — “Знаю, о чем вы хотите Меня спросить, такого пока случиться не может. Но если люди разгневают Бога, то небесными телами Земля будет наказана. Но Я надеюсь, что люди опомнятся и
такого не произойдет”. — “А жизнь на Луне есть?” — “А разве в самой Луне вы не видите жизни. Ведь вся Вселенная, со всеми ее планетами — жизнь”. — “А в их жизни есть горе и мука?” — “Как вам сказать, все есть, но муки и страдания приятные, ибо они связаны с рождением чего-то нового, а рождение нового происходит в муках. Пронизывая Простор Небесный, можно встретить много жизней, развитых и сверхразвитых, похожих на жизнь и нет. Но Я повторяю: все взаимосвязано и едино, и все подвластно Всевышнему”. — “Иисус, Ты так интересно говоришь, а было бы еще интереснее все увидеть”. — “Я обещаю вам: красоты от вас никуда не уйдут, и вы будете наслаждаться ими и любоваться. Но пока любуйтесь земными и готовьте себя к встрече с небесными”. — “Но нам жалко будет покидать земные красоты”. — “Я вас понимаю, но вы ведь в любую минуту можете вернуться сюда и посмотреть на все своими глазами. Этого у вас никто не отнимет”.
Светила Луна, было тихо и тепло. Медленным шагом по земле шли Мать Божья, Сын Иисус Христос — Богочеловек и два помазанника Божьих. Не многие знали о сей вечерней прогулке, которая изменила всю жизнь юного Варнавы. Никто не знал, о чем думает в эти минуты Пресвятая Мать Мария. Лишь Павел знал многое, но он молчал. Иисус же говорил и говорил. Божья династия перемещалась по Земле с особенной легкостью. Казалось, что они плывут, и для них не существует никаких преград.
“Дети Мои, стремитесь всегда идти навстречу солнцу и не меняйте своего пути никогда, думаю, вы согласны со мной?” — “Да, Учитель, не согласиться с Тобой, значит не поверить в светящее солнце или идущий дождь, или в легкую прохладу сегодняшней ночи. Учитель, а как мы найдем Тебя в Царствии Божьем, когда придем туда?” — “А зачем искать то, что не утеряно и находится рядом с вами, вы просто вольетесь в Мою обитель и узрите Меня сразу, и Я возьму вас за руки и поведу по доброму полю истинного блаженства”. Варнава споткнулся и упал. “Извините меня”. Павел засмеялся: “Иисус, он уже, наверное, там витает в Царствии Небесном”. — “Вот-вот, Варнава, чтобы все увидеть, о чем Я говорил, нужно смотреть в оба и не оступиться”. — “Учитель, я так и буду поступать и учить других тому”. — “Давайте присядем вот здесь и немного помолчим”.
ОТ ВАРНАВЫ. Я сидел и не сводил глаз с человека — Бога. Он полностью изменил меня. У меня внутри все кипело, душа моя рвалась и тянулась к Иисусу, разум мой торжествовал. Мне казалось, что я сейчас взлечу, как птица, и скроюсь в Небесах, такого наслаждения я не испытывал в жизни никогда. Жить на Земле хорошо, но жить на Земле рядом с Богом — что-то необъяснимое, которое возвышает тебя до чего-то сверхъестественного и сокровенного. Меня пронзали молнии, которые не приносили мне вреда, лишь облагораживали и готовили меня к божьим свершениям ради всего достойного и могущественного. Излить из себя все о Боге просто невозможно, ибо не каждый человек найдет такие слова, которые охарактеризовали бы самого Бога, от которого исходил свежий и приятный аромат духовной истины. Чело Его рождало все новое и новое, воочию было видно, это от Иисуса Христа исходит необыкновенный свет, от которого освещается Земля обетованная и не обетованная. Господь подарил мне жизнь, тем самым Он подарил мне себя самого, дабы я расцвел в благодати, как расцвели многие Его Ученики. Не пришлось мне увидеть Его распятие, но я видел Его воскрешение и со всеми радовался тому. Не много мне довелось находиться рядом с Учителем, но за то немногое я готов был отдать свою жизнь без всяких колебаний. С чем я только не сравнивал Иисуса Христа, так для сравнения ничего и не нашел, кроме одного — Истины Божьей. В ту ночь о себе я узнал немногое, но многое я знал уже об Иисусе — Боге нашем. Меня осеняло и все больше влекло к познанию всей Вечности, в которой находились мы. Все белое являлось для меня белым. В эти дни я вообще не видел ничего темного. Мне хотелось обнять Иисуса и не отпускать Его от себя никогда. И такое желание было не у меня одного. Освещая своим светом наши души, Иисус двигал время вперед. Мы же, помазанники Божьи, до конца дней своих были преданы только Ему и Христианской Вере, истинно Божьей и земной Вере. Меня часто избивали, даже мои близкие друзья, но в этих случаях я не чувствовал боли, ибо знал, за что бьют и издеваются. Мы — Ученики Иисуса
— старались быть все время вместе. Силы были не равны, но все равно в наших душах звучало одно имя — Иисус Христос. А какие гонения церковнослужители устраивали на Пресвятую Мать Марию, страшно говорить об этом. Избитая и оплеванная, измученная до немоготы своей, она терпела все. Мы буквально зарывали Ее из рук преждевременной смерти, а избиения были частыми. Страшно было смотреть, когда разъяренные женщины бросали камни в Матерь Божью. Я часто думал: вы, живые, о чем вы думаете, когда бросаете камень в такого же, как и вы? Но мы не стали на колени пред невежеством и церковной ересью, продолжали начатое Богом, зная о том, что Он видит все и вся. Много смерти ходило по земле. Церковь была сильна как никогда, утверждали, что второго пришествия никогда не будет, и это являлось их полным заблуждением. Лишь мы, Ученики Иисуса Христа, стояли на своем, этому преклонялись, в чем и находили самих себя. Очень сильный человек посетил Землю, и сильнейшим Он ушел в Царствие Божье. С Ним никто не сможет сравниться нигде и никогда и ни в какие веки. Имя Иисус Христос будет нестись по Земле нескончаемо из века в век, и для этого имени в душе человека всегда найдется место, чтобы воспеть все Божье, ибо в этом имени заложена жизнь для каждого, кто будет пребывать на Земле. Всеми нами жизни прожиты не зря. Мы не жалели своих жизней и никогда об этом не будем жалеть, ибо все, что сделано ради Бога, все сделано ради людей. В Боге — учение и свет, в Боге радость, сила и вера, в Боге есть весь смысл, в Боге — все. И что вы пожелаете избрать, то Он и подарит вам. Учтите — он не самородок, рожденный сам по себе и ушедший в небытие, он единственный Сын Всевышнего, пришедший и оставшийся навсегда и вознесшийся в благодать Вечную, ради всего Вечного. Смотрел я на Него и не только
восхищался, но и плакал в душе. Господи, Ты наш единственный, дарующий всем жизнь, сохрани всех благочестивых, сохрани и не отдай на растерзание всему бесчувственному, которому не должно быть места на Земле. Радость была в слезах, души в чистоте.
ИОСИЯ КИПРЯНИН - ВАРНАВА
(для язычников — Бог-Юпитер в образе человека, 5О-й год от Р. X.)
“Мама, а почему Ты молчишь?” — “Иисус, Мне приятно слушать вас, и Мне этого достаточно, да и что Я могу добавить ко всему сказанному Тобой”. — “Что ж, тогда идемте отдыхать”. — “Учитель, давайте еще немного посидим, приятно сидеть, слушая Тебя и смотреть на звезды”. — “Павел”. — “Да, Иисус?” — “Плащаница уже спрятана?” — “Иисус, я же говорил, даже Ты, Бог, не найдешь ее”. — “Подойди ко Мне”. Павел подошел. Иисус прикоснулся к Павлу. “А не боишься ли ты, что она намокнет?” — “Нет, Иисус, она в глиняном сосуде и глубоко прикопана. Но, Иисус!”— Все громко засмеялись. — “Ну вот, а ты говорил, что Я не смогу найти ее”. — “Все равно она находится в таком месте, что никто не догадается”.
“Иисус, Ты помнишь Мои просьбы?” — “Да, Мама, Я помню, и все будет так, как Ты хочешь. Если Ты желаешь, то прямо сейчас Я могу исполнить их”. — “Нет, Иисус, сейчас не нужно, ибо Я волнуюсь. Все, хватит, идемте домой”. — “Вы идите. Мне же нужно побыть одному, но Я тоже скоро приду. Мама, веди семейство наше в дом, пусть они увидят в снах своих все то, о чем они мечтали”.
Иисус стал на колени, “Отец Ты Мой Небесный, видишь, как Я страдаю и мучаюсь. Не хочется Мне покидать все то, к чему Я привык. Но воля Твоя превыше всего для Меня, и не обессудь Меня за такие слова и мысли Мои”. — “Иисус, Сын Мой, время Твое ограничено, и Я попрошу Тебя: побудь больше с Матерью Марией. В последние дни Ты должен отдать все для Богородицы, чтобы Она все свои оставшиеся дни не волновалась за Тебя”. — “Хорошо, Отец, Я все так и сделаю, но, может…” — “Нет, Иисус, об этом даже и не думай и не проси Меня”. — “Прости Меня, Отец”. — “Готовься, Сын Мой, ибо время близко. Сейчас можешь идти отдыхать”. — “Еще раз, Отец Мой, прости Меня”.
“Иисус, а Я думала…” — “Нет, Мама, Я же обещал, что скоро приду. А где Павел с Варнавой?” — “А вот, посмотри на них”. Иисус посмотрел и улыбнулся, но невольно подумал: вот вы лежите, в сущности два дитяти, но скоро, очень скоро вас будут почитать за мужей сильных и верных Истине Божьей. “Иисус, а Ты будешь…” — “Нет, Мама, давай с Тобой еще поговорим, а они пускай отдыхают, их трудности ждут впереди, а пока пусть они спят спокойно”. — “Иисус, а Ты не ошибся в Варнаве? Вижу Я, как он тянется к Тебе и хочет познать все”. — “Мама, да Я и не мог ошибиться, ведь все светлое видно издалека и светлое привлекает к себе все тоже светлое”. — “Иисус”. — “Мама, Я все понял. Павел будет рядом с Тобой все время, Я тебе уже говорил, не переживай ни из-за чего, ибо посох Божий в Моих руках, а они у Меня чисты. И пред всеми нечестивыми этот посох Я возвышу в Царствии Небесном. Знаю, как затронуло Мое воскрешение священнослужителей. Знаю, что они будут предпринимать, но знаю и то, что ждет каждого из них впереди, поэтому не боюсь за Тебя и за всех вас”.
Луна скрывалась, отдавая предпочтение восходу солнца. Горизонт был багровым. “Сегодня, Мама, будет дождь и сильная гроза”. — “Иисус, с чего Ты взял?” — “Я все чувствую. Давай немного отдохнем”.
— “Иисус, Я не против”.
— “Что происходит, ну каждый день начинается с дождя, я больше не могу терпеть это”. — “Даврий, с кем ты говоришь?” — “Артема, разве ты уже проснулся? Это я сам с собой говорю. После того как воскрес Иисус, в Иерусалиме каждый день идет дождь. Стой, Артема, может быть, да-да, конечно, сама природа вместе с Богом оплакивает все, что произошло здесь, и, думаю, что ты тоже убедишься в этом. В общем, день испорчен. Артема, Артема, ты что, снова уснул?” — “Нет, я подумал не сошел ли ты с ума?” — “Я-то нет, а вот ты сойдешь, когда увидишь все”. — “Не знаю, сойду ли я или нет, но ты уже”. — “Замолчи, Артема, ибо ты кроме зада своей лошади больше не видишь ничего вокруг себя. Только ты не обижайся на меня”.
— “Даврий, дай мне вина”. — “Фу, Господи, вы что, всем подай вина”. — “Я не понял, тебе что, жалко?”
— “Да нет, извини меня, вот, на. Почему-то настроение такое отвратительное”. — “Так выпей тоже”. — “Ты знаешь, сколько я выпил его за время, что нахожусь здесь, хотя — давай”. — “Да, Даврий, нервы у тебя, ты таким не был”. — “Не был, не был.., так стал таким. О, а это еще кого ко мне принесло?” — “А, Соломон. Вот сейчас-то нервы мои совсем лопнут. И принесла же его нечистая, что ему дома не сидится”.
— “Судья, я тебя приветствую”. — “Дорогой ты мой, Соломон, надолго ли ты ко мне?” — “Эх, судья, судья, пока дождь не кончится”. — “А если он будет идти три дня?” — “Тогда я задержусь у тебя”. — “Нет, Корнилий, тогда я умру, и даже Иисус не поможет мне”. - “Даврий, не заводись с утра, давай лучше выпьем вина”. — “Слушайте, вы что, все с ума посходили?” Артема смотрел на них и думал: “Вот тебе на, был один сумасшедший — стало два…”
— “Соломон, вы извините меня, но мне…” — “Слушай, мое имя Корнилий, а твое?” — “Артема”. — “Что ж, Артема, давай с тобой выпьем, раз судья не хочет”. — “Извини меня, Корнилий, а почему судья?”
— “Да потому что я такой же Соломон, как он судья”.
— “Ну ладно, хватит”. — Корнилий подошел к Даврию. — “Даврий, не обижайся на меня, я недолго буду у тебя, ты не обижаешься, а, Даврий?” — “Уже, нет”. — “Вот и хорошо, тогда идем выпьем”. — “Ну, ты меня живьем режешь”. — “Ладно, тогда я ухожу, оставайтесь и тоскуйте здесь сами. Не стоило мне сегодня вообще и думать о тебе”. — “Корнилий, вернись и давайте упьемся только ради того, чтобы прекратился дождь”. — “Вот, Даврий, это уже другое дело, только я уже не хочу”. — “О, Артема, смотри, вот пред тобой самый настоящий стоит черт, только без рогов, но они у него скоро вырастут, ибо он заслужил их со всем достоинством своим. Корнилий, садись и будем смотреть
друг на друга”. — “Да успокойся ты”. — “Ладно, я уже спокоен. Что ты хотел от меня?” — “Да ничего. Я подумал: идет дождь, ты такую погоду не любишь, думаю, съезжу к нему и развеселю его”. — “Вот и развеселил, спасибо тебе, Корнилий. Так давайте помолчим”. Они сидели молча и смотрели друг на друга, пред ними стоял глиняный сосуд, до краев наполненный вином. По краям горловины сосуда ползала огромная муха, которая через некоторое мгновение упала с сосуда. Даврий не выдержал и от смеха тоже упал. Смеялись они с Корнилием долго, Артема и вовсе подумал, что они сошли с ума. “Вы извините меня, может, я поселюсь где-то в другом месте?” — “Ха-ха-ха, Артема, Артема, живи здесь и не бойся нас. Это муха нас рассмешила”. — “Да-да. Я уже понял все”. — “Да нет, ничего ты не понял, да и не поймешь, ведь ты не знаешь еще этого Соломона до конца”. — “Все, Даврий, хватит, а то мы-то ничего, а Артема точно из-за нас сойдет с правильного жизненного пути”. — “И все-таки ты по делу ко мне пришел?” — “Да, по делу. Я узнал, что Ирод чувствует себя не очень хорошо”. — “Корнилий, но я же не врач, я — судья”. Снова раздался смех. — “Все, Даврий, давайте поговорим о чем-то серьезном”. — “Да я не против, но не получается. Вот, Корнилий, этот человек прибыл за мной, и мне скоро предстоит покинуть Иерусалим, а с ним и тебя”. — “Даврий, это для меня удар, но я выдержу его. Может, начнем прощаться и все-таки выпьем. Давайте, Артема, за все хорошее и, чтобы все плохое обошло нас стороной, как недавно обошло Даврия”. — “Корнилий, знаешь, я влюбился”. — “Если не секрет, в кого из нас?” — “Да не в вас, а в ту женщину в белом, Которая оберегает меня. - “А почему ты ее не пригласишь сюда?” — “Так ведь она не придет, она находится где-то там, в потустороннем мире”. Артема не выдержал: “Все, я уеду сегодня же, вы что, уже в покойников влюбляетесь?” — “Да нет, Артема, не в покойников, но они оттуда. О, Господи, да что я говорю, забудьте о том, что я говорил, это мне приснилось”. — “Хотя бы раз сон мне такой приснился, тогда бы, Даврий, я у тебя ее отбил”. — “Корнилий, ну что вы в самом деле, как дети”. — “Да нет, это ты как ребенок, а вообще она, наверное, очень красивая да, Даврий?” — “Очень, очень. По крайней мере красивее тебя в несколько раз”. — “Все, Даврий, а теперь я говорю совершенно серьезно. Я нашел тех людей, которые покушались на тебя, тем более, они живут недалеко отсюда”. — “И как тебе удалось?” — “Очень просто, я ведь воин, и давай, наверное, навестим их прямо сейчас”. — “Хорошо, Корнилий, но сначала давай обдумаем, как мы это сделаем”. — “А что здесь думать, идем к ним домой и все и там прямо у них обсудим, что с ними делать. Артема, ты идешь с нами?” — “Да, иду. “Тогда переждем дождь и сразу отправимся”. — “Корнилий, а если он не перестанет?” — “Что ж, тогда все равно пойдем”.
Антипе немного стало лучше. “Наверное, мне придется идти к следователю и просить его, чтобы он отпустил меня в Рим, и я его там буду ждать, а власти пускай делают со мной, что хотят, моих сил больше нет терпеть все это”. — “Антипа, ну как ты?” — “Понтий, ты?” — “Как видишь, мне намного лучше”. — “Ну, слава Богу, а то мы с Клавдией испугались за тебя. У тебя был такой вид. Следователь тебя не навещал?”
— “Нет, Понтий, я сам собираюсь к нему”. — “Значит, Антипа, ты еще болен, раз сам хочешь идти и нему”. — “Нет, Понтий, всему свое время, и мое время пришло ко мне и обнимает меня. Лучше будет, когда со мною будут рядом Соломия и Иродиада”. — “Что ж, если ты решился, значит, ты еще сильный человек и когда ты пойдешь к нему?” — “Я точно еще не решил, но скоро”. — “Антипа, я думаю, что все будет хорошо”. — “Я тоже на это надеюсь, Понтий”. — “Тогда отдыхай и набирайся сил, ведь путь в Рим не из легких. И все же, когда решишь идти к следователю, сообщи мне, я поеду вместе с тобой”.
Дождь не прекращался. “Даврий, ну что, идем?” — “Корнилий, идем, мне хочется посмотреть на этих людей. Можно сказать, что моя жизнь была у них в руках и в те минуты они ею распоряжались. Мне хочется увидеть их глаза, именно глаза, что они мне скажут. Если в них я увижу слабость и страх, то я им ничего не сделаю, но ежели они будут светиться яростью и злом, то они будут казнены и казнены будут показательно. Я вот думаю: “Иисус учит одному, люди же творят другое, что же ими руководит?” — “Даврий, знаешь, на мой взгляд, всеми нами руководят деньги”. — “Корнилий, я понимаю, и все же как сопоставить все божественное и поступки чисто человеческие?” — “Даврий, пока ты поймешь, Рим в огне сгорит и ты правильного ответа для себя так и не найдешь, поэтому и был — есть Иисус, дабы нас всех, твердолобых, изменить в сторону божества, а не разврата и насилия”. — “Корнилий, я смотрю на тебя как на философа, судя по всему, не зря я тебя называю Соломоном. Так, давайте идти, но нам нужен еще свидетель, а из этого следует, что мы должны взять с собой и Осию. Думаю, что он может опознать их”. — “Конечно, возьмем и его”.
Вместе с Осией они двигались к дому, где несколько дней назад была рождена темная мысль, которая повлияла на жизнь Даврия. “Что-то, Корнилий, у меня на душе, скверно, меня даже тошнит”. — “А ты случайно не заболел?” — “Да вроде бы нет”. — “Даврий, я имею в виду от любви к той, в белом одеянии”.
— “Ну зачем ты так?” — “Да я и сам не знаю, но сейчас все возможно”. — “Что ты, Корнилий, имеешь в виду?” — “Да так, ничего”. — Ну, ты и ехидна, у тебя яд сильней, чем у всех змей вместе взятых”. — “Это, Даврий, тебе только так кажется. Осия, Артема, стойте, нужно вернуться. Меня судья заговорил, так что извините. Здесь они и живут, Даврий”. — “Что?”
— “Вместе зайдем?” — “Нет, Корнилий”. — “Осия, ты не боишься?” — “Я и сам не знаю”. — “Но боишься ты или нет, тебе нужно первому войти в дом”.
— “Раз нужно, тогда я понял”.
— “Здесь есть кто?” — “Да”. — “Можно у вас немного переждать дождь? А то вовсе измок”. — “Конечно, присаживайся”. — “Да, понимаешь, я не один”. — “Ну пусть тогда и они входят”. Корнилий, Даврий, Артема зашли в дом. “О, Господи, Корнилий, какой здесь запах стоит, я здесь долго не выдержу”.
— “Присаживайтесь. Я хозяин дома, звать меня Стефан”. — “А это кто лежит?” — “Мой меньший брат, Уза”. — “Почему он не встает?” — “Его собака сильно покусала и вот сейчас рана гниет и не заживает.
— “Так вот почему здесь такой запах стоит. И давно ли она его покусала?” — “Да нет”.
Осия подошел к Стефану. “Стефан, посмотри на меня, не похож ли я на ту собаку? И вот на того человека посмотри, — Осия указал на Даврия. Стефан все понял. Он заплакал и стал на колени. “Теперь мне все понятно, вы нас нашли и думаю, что судить будете прямо здесь”. Даврий подошел к Стефану. “Встань и посмотри мне в глаза и ответь мне, за что вы хотели меня убить?” — “Да разве мы хотели вас убивать, мы - то как раз и не хотели”. — “Если не секрет, кто же желал моей смерти?” — “Один из священников пришел к нам и предложил четыре серебряных за вашу жизнь”. — “И вы согласились?” — “А что оставалось делать, есть-то хочется”. — “А кто с вами еще был?” — “Друзья моего брата”. — “Стефан, ты сможешь узнать того священника?” — “Не знаю, но он сказал нам, что он из Иерихона. Но я его недавно видел у здания, где заседает синедрион”.
— “Корнилий, мне давно было ясно, идемте отсюда”. — “А нас с братом вы заберете?” Даврий внимательно посмотрел на Стефана. “Зачем вы мне нужны, вот на тебе деньги, пригласи кого-либо из знахарей, пусть поможет брату твоему. Артема, Осия, идемте, нам здесь делать нечего”. — “Даврий, а если они еще…”
— “Нет, Корнилий, ты видел его глаза”. — “Я же не пророк”. — “Но ведь, Корнилий, ты же был прав, когда сказал, что на все плохие поступки человека толкают только деньги, в чем ты оказался и прав”. — “Даврий, улыбнись, смотри, солнце начинает пробиваться из-за туч, а с ним вернется и твое настроение”. — “Осия, ты идешь с нами?” — “Нет, Даврий, меня ждут в другом месте”. — “Разве ты уже стал кому-то нужен?” — “Да”. — “Если не секрет, кому?” — Осия покраснел. “Что ж, с тобой все понятно. Спасибо тебе, и иди туда, где тебя ждут”.
— “Даврий, а почему ты пожалел, можно сказать, своих убийц?” — “Понимаешь, Корнилий, я представитель закона, а не грубый воин, как ты, и в людях что-то понимаю”. — “А я разве не понимаю?” — “То ведомо лишь тебе, Корнилий, ты мне говорил об Ироде, так что с ним?” — “Он болен”. — “Да. Так, может, посетим его дворец?” — “Мне все равно, если хочешь, идем”. — “Нет, лучше будет, когда я их приглашу к себе, а то он может решить, что я боюсь его. (Не знал тогда Даврий, что очень скоро Антипа Ирод навсегда уйдет из жизни вместе с Иродиадой и Соломией. Судьба семьи Ирода тоже была предначертана силами справедливости).
“Наставник, наставник!” — “Сейчас, Петр. Петр, Андрей, присаживайтесь. Как ваши дела? Петр, что ты молчишь?” — “Наставник, да что можно сказать, вот уже скоро как сорок дней…” — “Говори по сути”. — “Иисус, мы чувствуем, что начинается не духовная, а физическая борьба между нами и священниками и мы ее уже ощущаем на себе. Вчера неизвестные люди избили меня с Андреем, да и Матфея тоже, он не смог прийти, лежит дома. Только, Наставник, пойми нас правильно, мы не жаловаться пришли и помощи просить, мы хотим, чтобы Ты все знал”. — “Петр, не отчаивайтесь, я все понимаю. Гонения вас будут преследовать и в них вы почувствуете свое унижение пред нечестивыми. Я бы смог наказать их огнем небесным, но не могу. Нужно, чтобы они все испытали такие же трудности на себе. Лишь тогда они поймут, что ошибались в себе и в своих деяниях”. — “Наставник, скажи нам. что нас ждет впереди?” — “Петр, с уверенностью смогу сказать — очень много работы. Андрей будет путешествовать по Земле. Вместе будете нести в своих душах Веру нашу. Трудности и опасности будут преследовать вас везде. Готовы ли вы к испытаниям?” — “Наставник, видим Тебя живым и снова среди нас, поэтому мы готовы на все”. — “Хорошо, об остальном не спрашивайте Меня. Тебе, Андрей, скажу, что предстоит тебе увидеть земли, дотоле раньше не виденные, и по твоему сказу, в тех местах, где ты побываешь, там будут строить Храмы в честь Божью и вашу, на больших холмах они будут стоять с золотыми куполами. И все люди будут говорить, что по велению Андрея Первозванного воздвигнут сей Храм”.
Андрей улыбнулся. “Учитель, а почему — Первозванный?” — “А разве вы не помните, кто одним из первых стал Моим Учеником?” — “Да-да, Наставник, это я и Петр”. — “Так вот, Андрей, с сегодняшнего дня ты есть Святой Апостол Андрей Первозванный, и гордись, ибо вас с Петром будут почитать везде, и праведными церквами вы будете воспеты, воспеты, доколе будет жизнь на Земле. А жизнь — вечна. Петр!” — “Наставник, я догадался и все сделаю”. — “Мне очень скоро придется вознестись в Царствие Отца Моего, собери всех Учеников и будьте все время рядом со Мной”. — “Хорошо, Учитель. Только за Иоанном Зеведеевым нужно отправиться сейчас в Ефесь, он находится там”. — “Петр, он все знает и будет здесь в назначенный день”. — “Учитель, а не страшно ли Тебе оставлять здесь нас одних?” Иисус улыбнулся. “Андрей, вы же ведь уже взрослые люди”. — “Да мы понимаем, но чувства делают свое и им не прикажешь”.
— “Андрей, им действительно не прикажешь, но жизнь-то идет вперед, а вместе с ней Я буду идти всегда рядом, а значит, рядом с вами. Так что не нужно за Меня переживать, тем более оплакивать Меня”. — “Учитель, все-таки жизнь устроена очень интересно”.
— “Андрей, жизнь — чудо, и чудо ни с чем несравнимое. Но то, что есть и продолжение жизни, то вообще что-то несоизмеримое, и скоро Мне предстоит влиться в это несоизмеримое. Через тернии Я прошел вместе с вами, и вышли мы к белому свету Истины Господней, и за нами остался свет прекрасной чистоты во славу человечества, да еще много хороших деяний оставите и вы, и все, кто будет после вас. Я с уверенностью говорю: народ, все человечество прозреет и таковым останется навсегда”.
— “К вам можно присоединиться?” — “Даврий, Корнилий, конечно, присаживайтесь. Даврий, как ты себя чувствуешь?” — “Спасибо, Иисус, сейчас мне как никогда хорошо и это благодаря Тебе, Ты, действительно, Спаситель. Я бы тоже хотел обладать таким даром, как и Ты”. — “Нет, Даврий, тебя в жизни ждет другое, но тоже нечто необыкновенное. Корнилий, Я прав?” — “Да, Иисус, без всяких сомнений”. — “Знаешь, Иисус, мы хотели зайти к Ироду, но передумали”.
— “Даврий, пожалуйста, не тревожьте их пока. Я точно знаю, что они сейчас с Пилатом противны сами себе”. — “Иисус, я-то понимаю, даже мне жалко почему-то их”. — “Даврий, грехи нужно прощать, а все остальное уже зависит от них самих”. — “Иисус, я не знаю, что решат власти Рима, но лично я бы их…” — “Не нужно, Даврий, ибо это лишнее, с них хватит и того, что они сделали”. — “Иисус, я Тебя не понял.” — “Запомни, Даврий, что месть и зло — едины, и поэтому лучше обойти стороной эти две темные силы”. — “Иисус, но в Риме судить их не я буду, а сенат”. — “То, Даврий, уже другая сторона, и пусть они разберутся по совести над всеми”. — “Будем надеяться, что так и будет. Но по поводу властей у меня есть свое особое мнение. Там, в Риме, чувствую я, они что-то затеяли, ибо не зря меня так быстро отзывают. Да и члены синедриона ведут себя в последнее время подозрительно”. — “Даврий, успокойся, все будет так, как угодно Богу”. — “Что ж, Иисус, пусть Он по-своему поставит все на свои места”. — “Обещаю, Даврий, пред всеми вами так оно и будет”. — “Что ж, нам пора, извините, что побеспокоили вас. А, Иисус, и еще у меня к Тебе есть один вопрос”. — “Спрашивай”. — “Где все это произойдет?” — “Я понял тебя, Даврий, на Елеонской горе”. — “Это будет днем?” — “Нет, скорее всего ближе к ночи”. — “Что ж, Иисус, мы будем там. Корнилий, идем, а нет, нет, ты лучше останься здесь, ибо изрядно ты мне сегодня надоел. Артема, идем”.
— “Даврий, скажи мне, Иисус — тот человек, о котором все говорят?” —”Да, Артема, Он. Только уже не человек, а истинный Бог”. — “Но ведь Он выглядит так же, как и мы”. — “На первый взгляд, а вообще Он чудотворец с большим именем и высокой родословной. Нам такими не быть”. — “А почему?” — “Да потому что. Ответь мне, кто твой отец?” — “Купец”. — “А у Иисуса Отец — сам Всевышний”. — “Ты имеешь в виду, что Он Сын идола?” — “Артема, мы с тобой идолы, а Он, повторяю, Сын Бога, Сын невидимого, но реального Бога, у которого Обитель на Небесах. А Сын Его — Иисус, сейчас для нас есть основа жизни нашей, такой несправедливой, грубой и жестокой, можно сказать, что Он есть основа всей Земли”. — “Даврий, но при чем же здесь Земля?” — “Извини, Артема, но я имел в виду ту Землю, которую населяем мы, люди, которые не хотят принять Бога, а ведь мы дети Божьи, правда, еще несовершенные в своем развитии. Думаю, что тебе понятно, Артема?” — “Нет, не совсем”. — “Ну раз не совсем, тогда это и будет служить доказательством”. — “Что ты имеешь в виду?” — “Да вот именно твое развитие”. — “Ну, Даврий, смотрю я на тебя…” — “Да нет уж, изволь, лучше на себя посмотри. Я - то здесь кое-что понял и чему-то научился, а раньше об этом даже и не думал и прибыл сюда, чтобы свершить то, чему меня научили мои учителя, хотя лишь только здесь я встретил настоящего Учителя, а Он один стоит дороже тысячи других”. — “Раз так, Даврий, то я соглашусь с тобой, и я тоже с нетерпением буду ждать того дня, о котором вы говорили”. — “Артема, будем ждать вместе. После отправимся сразу в Рим. Смотри, у храма очень много людей, давай подойдем, может, там что-то случилось”. — “Давай”.
Люди говорили громко. Даврий с Артемой едва пробились через массу людей.
“Мать Мария, мы нищие и бедные, попроси своего Сына, чтобы Он помог нам”. — “Хорошо, Я попрошу Его, и Он все сделает”. — “Смотри, Артема, это есть Матерь Божья”. — “Даврий, и ты здесь?” — “Да, Мать Мария, просто случайно проходили здесь и подошли, думали, что-то случилось. Но раз вы здесь, значит, ничего не произошло”. — “Понимаешь, Даврий, Я только на минутку вышла и сам видишь, что из этого получилось”.
— “Мать Мария, это же хорошо”. — “Но Я сама не знаю, сколько это продлится, ибо Я слышала здесь и очень грубые слова. Даже угрозы в Мою сторону”. — “Не обращайте пока внимания, ибо Иисус говорил, что “слепы они и отчужденные в этом мире, а ведь истина рядом с незрячим находится”.
— “Мария!” — Да, Я вас слушаю”. — “Отведи меня к своему Сыну, мне нужно его видеть”. — “А что у вас случилось?” — “Жена больна и последние три дня она перестала двигаться”. — “Хорошо, сейчас пойдем к Иисусу. Даврий, идемте с нами”. — “Да нет, мы только что от вас, и я говорил с Иисусом”. — “Тогда извини Меня, Мне нужно идти”.
— “Мама, извини, Я не заметил, когда Ты ушла”.
— “Иисус, Я видела, что Ты был занят и не решилась потревожить Тебя”. — “А это кто с Тобой?” — “Понимаешь, Иисус, мужчина просит Тебя, чтобы Ты помог его жене”. — “Ну раз просит, тогда Мне нужно идти. Как вас зовут?” — “Овид”. — “Овид, идем, покажешь Мне свою жену. Петр, Андрей, идемте с нами”. — “Хорошо, Наставник, мы идем за Тобой”. — “Давно ли заболела ваша жена?” — “Дней десять назад”. — “И как все случилось?” — “Она нашла на одной из улиц темную ткань, и когда принесла ее домой, сразу слегла”.
— “Так, Овид, значит, ткань. Но я вижу, ты одет не по-нищенски”. — “Иисус, у меня есть средства и вот думаю, зачем она ту вещь подняла и принесла в дом?” — “Овид, не беспокойся, но учти, когда Я помогу твоей жене, то ты сразу же накормишь и купишь новые одежды нищим - что будет являться благодарностью Богу.
— “Иисус, я все так и сделаю”,
— “Артема, ты как хочешь, но я немного отдохну”.
— “Даврий, твое дело. Я же пойду посмотрю на город и пообщаюсь с людьми”. — “Артема, будь осторожен, ибо Иерусалим чуть страшнее Рима”. — “За меня не беспокойся”.
— “Даврий, здравствуй!” — “Но кто ты?” — “Сначала поприветствуй меня”. — “Здравствуй, незнакомка. Какая ты красивая, и от тебя очень сильно идет тепло, мне очень приятно. Как имя твое?” — “Зарра”.
— “А откуда имя такое необыкновенное?” — “Зарра
— восход”. — “Восход чего?” — “Солнца и жизни”.
— “Я полюбил тебя, будь моей женой”. — “Я не против, но есть одно “но”. — “О чем ты? И ради Бога, только не уходи от меня”. — “Ты живешь в теле, я же в Духе Святом и Обитель моя — Царствие Небесное”. — “Зарра, но когда я попаду в твое Царствие, смогу ли я быть рядом с тобой?” — “Да, Даврий, сможешь. Но сначала проживи свою жизнь до конца в теле своем”. — “Но я люблю тебя, ибо ты есть моя надежда земная”. — “Вот такой, Даврий, и люби меня и в надежде своей ты любовь свою обретешь. Но, учти, это будет далеко, там, в таинстве твоей жизни”. — “Но мне хочется здесь быть рядом с тобой”. — “Я не против, ибо я всегда нахожусь рядом с тобой. И на Кипре буду тоже рядом”. — “Ха, откуда ты все знаешь?” — “Это мой секрет, но для тебя, Даврий, он не долгий и откроется пред тобой очень быстро”. — “Зарра, можно ли мне тебя поцеловать?” — “Ты хочешь сделать прямо сейчас?” — “Да, именно сейчас”. — “Что ж, поцелуй меня, только после поцелуя не расстройся”.
— “Да нет, нагнись ко мне. Я люблю тебя, но почему ты не брита…”
— “Даврий, Даврий, почему ты меня называешь женским именем. Да, я не бритый, но ты просил меня, чтобы я тебя поцеловал”. — “Фу, Корнилий, ты откуда взялся?”
— “Да я только зашел и слышу: любимая, поцелуй меня. Посмотрел вокруг, никого нет, ну, думаю, поцелую, раз судья просит”. — “Сгинь, нечистый, сгинь с моих глаз. Знаешь, ты мне помешал, решалась моя судьба”. — “Господи, уезжай лучше отсюда, ибо Иерусалим для тебя будет твоим последним местом”. — “Корнилий, знаешь, где мое последнее место?” — “Да уж не трудно догадаться. А где Артема?” — “Вот откуда я знаю”. — “Тебе знать, а ты загулял с этой красавицей. А что Иисус говорил, что прелюбодействие — это…” — “Замолчи, я тебя прошу, я никому не изменил, то был лишь сон”. — “Даврий, но это смотря с какой стороны подойти к тому сну”. — “Подходи с любой, я ни в чем не виновен. Как ты мне все время мешаешь, даже в ответственные моменты”. — “Даврий, ты же меня просил поцеловать, откуда же я знал, что она рядом с тобой и я вообще пришел пригласить вас к себе”.
— “Я не буду отказываться и иду с тобой. Нас, наверное, теперь разлучит только могила”. — “Даврий, учти, Иисус говорил и говорит: мы вечны”. Они остановились. “Корнилий, смотри, вот бежит ящерица, я думаю, что это ты, ибо хвост свой она…” — “Подумай лучше о своем хвосте. Идем, Даврий, а то я боюсь, если ты увидишь жука, который собирает помет верблюжий, то сравнишь его со мной”. Даврий посмотрел на Корнилия. “Ну и жук ты поме…” — “Ошибаешься, дорогой, это ты жук, который собирает всю нечисть с земли… Даврий, куда ты пошел, вот мой дом”. — “Да-да, задумался я, а ведь, действительно, я собиратель мусора, того мусора, что именно нам вредит, всем нам, таким, как ты и я. Вот тебе и Соломон мирный, ты еще мыслишь”. — “Конечно же, я не такой как ты”. — “Ты что, целовать меня уже не хочешь?” — “Да нет уж, спасибо”.
— “Иисус, мы уже пришли, вот мой дом, входите”.
— “Наставник, можно мы первые войдем?” — “Петр, входите, вы уже знаете, что делать”. — “Да, Учитель”.
— “Андрей, Я буду стоять у двери и когда вы изгоните все здесь, Я и встречу ту мерзость, которая одолела женщину”. — “Наставник, извини, но…” — “Петр, именем Моим делай то, что видел раньше от Меня”.
— “Хорошо, Наставник”.
Женщина стояла. “Овид, ты же говорил, что она не встает”. — “Я и сам не знаю, как получилось”. Женщина обернулась и посмотрела на всех, после чего зарычала нечеловеческим голосом. Андрей от ужаса присел. “Петр, Петр, сделай ей что-нибудь”. — “Андрей, сейчас, я только соберусь”. — “Петр, поздно уже, смотри на нее, она не человек и, тем более, не женщина”. — “О, Господи, Иисус”. — “Петр, делай то, что видел”. Петр взял факел и поднес к лицу безумной. Она задрожала и стала еще сильнее кричать. “Петр, смотри, от нее что-то отделяется”. — “Андрей, пусть злой дух уходит”. — “А что с ним делать дальше, ибо я его вижу, смотри, какая нечисть”. — “Андрей, я вижу, вижу, вот он”. Внезапно вошел Иисус, поднял руки. “Исчезни навсегда, плесень нечеловеческая”. — “Иисус, уймись, ибо я тебе ничего не прощу и никогда”. — “Я ни в чем не виновен и прощать Меня не нужно”.
— “Петр, смотри, у Учителя из рук появился огонь”.
— “Да, да, я вижу”. — “Иисус, что ты делаешь со мной?” — “Все то, что угодно Богу. Я сжигаю тебя силой небесной”. — Дай мне уйти”. — “Нет, не дам, сгинешь ты в огне праведном”. Через мгновение дом осветил голубоватый свет и пепел от темного пятна собрался в одно единое.
— “Женщина”. — “Да, я вас слушаю”. — “Собери пепел и пусть его ветер унесет подальше и развеет по пустыне. Овид, обними свою жену, ибо она ни в чем не виновна. Темная сила посетила ваш дом, а мы осветили его светлой силой”. — “Спасибо Тебе, Иисус. Я все сделаю, как ты мне и говорил. Учтите, Овид, никогда и нигде не берите в руки то, что вам или тебе не принадлежит, ибо всякое может случиться”. — “Иисус, я Тебя понимаю, и чем мне Тебя отблагодарить?” — “Овид, верой в Меня и Моих Учеников”. — “Я все понял, Иисус, ибо с ней я и останусь до конца дней своих”. — “Спасибо, Овид. Уложи свою жену спать. Пусть она отдохнет и наберется сил”. — “Господь”. — Да, женщина, Я слушаю тебя”. — “Раньше я слышала о Тебе, но не верила, и это отозвалось на мне. Теперь я верю не только в Тебя, но и во все то, чего не вижу своими глазами, а та нечисть меня несколько дней давила и издевалась надо мной, смеялась над Тобой и Отцом Твоим. И я видела, как нечисть горела огнем синим, значит, Ты настоящий Бог, наш Бог, Бог пришельцев неведомо откуда”. — “Извините вы Меня, все с Небес пришедшие, и не только вы, и туда и уйдете. И если бы не мы, то все было бы по-другому”. — “А почему евреев называли во все века пришельцами?” — “Потому что вы, евреи, прибыли первыми на Землю обетованную”. — “А почему мы? Овид, а где Он?” — “Я не знаю”.
— “Петр, идем, мы свое дело сделали”. — “Идем, Андрей”. — “Овид, живите счастливо и помните Учителя нашего”. — “Спасибо вам, что было бы, если бы я вас не позвал?” — “Овид, об этом лучше не говорите, радуйтесь тому, что сделано нами”. — “И все же, что было бы?” — “Твоя жена убила бы тебя и покончила с собой”. — “Да, страшно”. — “Это, Овид, уже позади, а впереди тебя ждет только благополучие”.
“Петр!” — “Что, Андрей?” — “А почему Иисус ушел молча?” — “Андрей, Он сделал свое дело и поэтому удалился”. — “Но ты видел пламя из Его рук?” — “Да, Петр, видел, но это не естественно”. — “Не скажи, ибо это что ни на есть божество и я доволен, что видел своими глазами. До распятия Его я видел одно, сейчас вижу совсем другое, и все виденное меня восторгает, как малого дитя. Конечно, я тоже уже кое-что могу делать; но не то, что может делать Иисус”.
— “Учись, Петр, учись”. — “Андрей, ты что, смеешься надо мной?” — “Да нет, брат, я хочу, я хочу, чтобы ты был таким, как Иисус”. — “Таким не буду, но похожим на Него, да. А у тебя, Андрей, призвание другое, как говорил Иисус, ты путешественник земной, в чем твоя радость и гордость чисто человеческая”.
ОТ ПЕТРА: До знакомства с Иисусом мы с братом Андреем, можно сказать, были самыми рядовыми людьми, которые даже не подозревали того, что в нашей жизни произойдут изменения. Но следует сразу признаться, что не с первого момента встречи с Иисусом мы поверили Ему, ибо время было такое. Но с каждым днем мы убеждались в том, что Иисус не простой человек, а истинное Божество, от которого нельзя было отказаться, ибо Он привлекал нас своей доброй простотой, своими знаниями и своей любовью ко всем нам. Многие люди тянулись к Нему, но не все смогли войти в контакт с Ним, ибо были избиты или убиты противоборствующей силой, а она в те времена твердо стояла на ногах. Мы все понимали, ибо повернуть вспять являлось очень трудным делом. Порой нам удавалось, за что часто нас забрасывали камнями. Пришлось терпеть много незаслуженных оскорблений, даже от детей, которые по просьбе взрослых бросали нам вслед камни и смеялись. Но Иисус нас вел вперед, ничего не боясь и никого не боясь. Он, правда, любил говорить такие слова: “Идущий всегда будет идти вперед, стоящий на коленях и сомневающийся — никогда не достигнет своей цели”. Действительно, поначалу на нас смотрели как на душевнобольных, которые проповедуют бред, но видя что-то необыкновенное, люди меняли свое мнение по отношению к нам. Они приглашали нас в свои дома, где мы и проводили свои проповеди. Нас очень внимательно слушали, задавали многочисленные вопросы. Вокруг тех домов, где мы находились, всегда стояли толпы народа. Все жаждали видеть Иисуса. Мы, Ученики, радовались всему происходящему. Это возвышало наш дух и делало его все сильней и сильней. Наблюдая за Иисусом, я замечал, что Он каждый раз выглядел по-разному. Он мог меняться на глазах точно так, как и Его характер. Было и такое, что Он уединялся, и по нескольку дней мы не могли Его видеть. Но когда Он иной раз появлялся пред нами, то Он сразу согревал всех нас своим теплом и умными словами. Мы старались все запоминать, ибо знали, что оно пригодится нам в дальнейшей жизни. Мы были дружны как никогда, ибо Вера в Господа нас держала в своих объятиях. И где бы мы ни находились, то таковыми и оставались. Знали и понимали, что творим и для кого все творим.
Священнослужители негодовали, ибо считали себя униженными. Однажды, проповедуя в Иерихоне с Андреем, мы были избиты до такой степени, что долго не могли прийти в чувства. Андрей, плача, смеялся, и говорил: “Петр, все-таки мы сильнее их. Безусловно, церковнослужители хотели стереть всех нас с лица земли, и желание их было огромное. Но они глубоко ошибались и в своих заблуждениях гибли сами. Мы же несли по Земле обетованной самое гуманное и справедливое. Убеждение есть вразумление, и оно бесконечно, как и жизнь. И от плодов убеждения возрождаются плоды чистого откровения. Все прекрасно, лишь не все люди понимают, а если и понимают, то непонимающие стараются навредить и всяческими путями находят свой подход к тому, не понимая всей сложности жизни. Считать себя неверующим можно, но не считать себя человеком — глупость. Но под Богом мы все ходили, и ходите вы под властью Его.
Все, что видите и слышите, как же можно не верить в себя и Бога. Откройтесь пред Простором Небесным, пред Богом благочестивым, пред истиной Божьей, точно так, как были открыты для всего наши души. Терпеть зло можно, но зачем? Ведь можно искоренить ересь, а если этого не произойдет, то можно погубить себя, так и не познавшего сокровенного.
Человеческая память является сердцем души, Духа Святого. Является продолжением вновь рожденного. На мой взгляд, должно быть всем понятно и почитать это должен каждый сознательный человек, как почитали и мы. Да, с нами был рядом сам Бог, чему и всех нас научил. Он пролил свет свой не только для того, чтобы снять все грехи с грешников Земли. Своим приходом Он возвысил грешников и тем самым открыл пред ними таинственный путь в Царствие Небесное. Омрачить это просто невозможно ничем. Если светит на Небесах яркая звезда, то разум человеческий не может ее погасить. Вот такой звездой мы и видели своего Бога Иисуса Христа. Достичь же звезды всегда можно без всяких мудростей. Она недалеко, нужно только поверить в яркую звезду и ее свет, ибо греет не тело, тепло создает душа Божья, а в ней — свет и сила, в ней достоинство нужно уважать истинным образом.
В темноте можно видеть лишь темноту, но при свете Божьем видно все созданное им. Глубиной своих чувств к Богу каждый человек должен быть проникнут. Лично я был немногословен и все же в чем-то преуспевал, конечно, не так, как Иисус, но преуспевал. Бывший рыбак увидел в себе настоящего человека, познал в нем всю суть свою и не только. Простор Небесный нас озарял своей благодатью, Иисус же своим божеством и даром несоизмеримым. Жизнь бушевала, как разъяренное море, вокруг все кипело, ибо шло обновление утерянного веками и забытого. Само время требовало того, чтобы мы преподнесли людям радость и свежесть новой жизни, о которой мечтали Моисей и Илия да и пророки, которые не зря прожили свои жизни. Воистину они видели и слышали, что не каждому удавалось это.
На себе я испытал все чувства, в чем и признаюсь. В трудный момент для своей души я отрекся от Иисуса Христа. То было что-то неправдоподобное, но когда я все осознал, было не поздно, и моя душа вновь возродилась и предстала пред Творцом моим. Иисус на меня не обиделся. Он лишь еще раз доказал, что Он знает все и вся, в чем мы и убедились. Конечно, было стыдно и обидно за случившееся, но не все сразу приходит.
Распятие и воскрешение Его нас возвысило и можно сказать, что родило что-то новое. Были такие моменты: мне становилось не по себе, но я всячески старался обойти это стороной, а там, где-то в глубине души своей, я чувствовал рану, которая не давала покоя мне и моей семье. Со временем рана зарубцевалась, ибо деяниями своими я исцелил ее. Это было заметно не только мне, но и всем, кто окружал меня. После воскрешения своего Иисус Христос спросил меня: “Симон, чувствуешь ли ты сейчас тяжесть в душе?”— “Нет”. — “Тогда что же ты чувствуешь?”— “Наставник, я не могу объяснить свои чувства, ибо они, кажется мне,
находятся в Тебе и Ты своим воскрешением спас меня и мою душу”. — “Симон, сейчас ты веришь?” — “Без всяких сомнений, я верую во все”. — “Прав ли Я был?” — “Да, Наставник”. — “Готов ли ты продолжать начатое нами много лет назад?” — “Не только готов, но я сделаю больше того, что мне предстоит сделать”. — “Спасибо тебе, Симон”. Этот разговор подействовал на меня, и я ушел в сторону и заплакал от радости своей, ибо Господь Бог не отрекся от меня. Он понял меня, как истинного Его Ученика, я же Его, как Бога.
На мой взгляд, время неслось быстро, и казалось, что остановить его невозможно. В том времени мы оставляли свой след, а в нем и Веру. Мы надеялись на все хорошее. Даже после того, как Иисус ушел в Царствие Небесное, мы не утеряли надежду на то, что нас поймут. Если охарактеризовать нашу жизнь, которую мы прожили, то можно сказать: держа в руках начатое Иисусом, мы сохранили честь не отдельного лица, а всей Земли, всего человечества, в чем и состояла наша жизнь, характер ее был в образе Господнем. По сути изменить все, что было предначертано Богом, невозможно. И каждая наша жизнь, жизнь всех Учеников Его, была в руках Бога. Спустя лишь некоторое время мы поняли, ибо обо всем этом раньше говорил нам не только Иисус, но и наш разум. Мы знали, что бесследно ничего не проходит, что солнце будет всегда светить и люди будут радоваться ему. И это не то, чтобы радовало оно нас, а воскрешало без распятия. Может быть, трудно это понять, но иначе я не могу сказать.
С каждым днем нужно искать для себя в жизни все новое и новое. И когда найдете для себя новое, то не скрывайте от людей, преподносите людям, как преподносили и мы вместе с Иисусом. Любить Бога — любить себя — значит любить жизнь и все то, что за ней следует, а за жизнью земной стоит жизнь необыкновенной красоты и ни с чем несравнимого удовольствия. И там, за гранью своего сознания, есть Бог, Дух Святой и с этой прелестью вы продолжите свое бытие в бессмертии и никто не уйдет от этого, да и невозможно сделать, ибо все у власти Духа Святого и в несоизмеримом свете Его. Не нужно брезговать ничем, нужно только восхищаться своей жизнью, ибо она подарена вам навсегда. Кто же не успел родиться на белый свет, тот будет рожден и своим сознанием он прочувствует, и будет дорожить этим, и я клянусь, ибо не мной выдуманное, все взято из таинств бытия и отрицать невозможно Божью тайну жизни.
Свои изречения я преподнес для вас, спросите: для чего? Подумайте хорошо, и вы все поймете. Человеку подвластно многое, а Богу — все без исключения: рождение и смерть, бессмертие и продолжение, И к сему нужно относиться по совести своей и по справедливости души. И этому мы отдавали свое предпочтение, веря всему, что выливалось из уст Иисуса Христа. Он не скрывал от нас ничего, даже день Его распятия мы знали точно, а такое испытание не каждый сможет выдержать. Но все уже позади, лишь Вера христианская движется вперед, а вместе с ней — имя Иисуса Христа плывет по простору Божьему. Другого имени Бога никогда не будет. На веки вечные Иисус предстал пред людьми и останется таким, пока не взойдет второе солнце и померкнет первое, но имя Его будет передаваться из уст в уста.
А сейчас мы снова вернемся к некоторым моментам наших вместе взятых жизней. Почему я так говорю, потому что за этим стоит одно слово: жизнь, которую нам даровала Истина всего вечного, наш Господь, самый возвышенный и непревзойденный.
СИМОН-ПЕТР (49-й год от Р. X.)
РИМ. “Нерон, мы с тобой, родственники, но не это меня беспокоит”. — “Тиверий, что именно?” — “Я чувствую, что-то неладное ты задумал. Понимаю, ты жаждешь власти, со временем ты ее получишь, и поэтому думаю: неужели ты можешь из-за власти пойти на самое страшное и поднять руку на своего родственника?” — “Тиверий, я не понимаю тебя и вообще с чего ты взял?” — “Я тебе уже говорил: сон был мне вещий”. — “Ты начинаешь, Тиверий…” — “Нерон, ничего я не начинаю”. — “Повторяю, что я все чувствую”. — “Знаешь, Тиверий, мне сейчас не до этого, тем более разбираться в твоих чувствах. Разбирайся с ними сам, а с меня сними свои подозрения, ибо я могу на тебя обидеться”. — “Обидеться из-за того, что я тебе сущую правду сказал. Думаешь, я не понимаю, что ты специально устроил ту резню? Ты хочешь мне навредить, но навредишь сам себе”. — “Тиверий, смотрю я на тебя и думаю: ты тронулся умом, и во всем не я виноват, ты сам в себе постарайся найти вину свою. Знаю, что тот пророк из Иерусалима не дает тебе покоя”. — “Так же, Нерон, как и тебе”. Нерон покраснел. “Неужели Тиверий прознал все, — подумал он, — тем более я.., а вообще-то ладно, не стоит”. — “Я могу идти?” — “Да, иди, я тебя не держу”. Нерон вышел от Тиверия в расстроенных чувствах, разные мысли со всех сторон давили на него: кто же, кто именно из членов сената мог меня предать? Нужно срочно увидеть… Это чудо, он сам ко мне идет.
“Нерон, что-то случилось?” — “Да, Ахань, я только что от Тиверия, и мне показалось, что он уже знает о моем замысле. Ты сможешь узнать, кто проговорился ему?” — Ну, Нерон, такого не может быть, но я постараюсь узнать”. — “Когда узнаешь, сразу же покажи мне того негодяя или негодяев, и я их причислю к тем трупам, что мы порешили, пожалуйста, узнай все побыстрее”. Ахань задумался: “Что я творю и зачем мне все это нужно? Ведь Нерон в любой момент может и со мной расправиться. Жестокость его я уже видел. Не буду я ничего узнавать, они готовы за власть один другого убить, пусть сами между собой…” — “Ахань, о чем ты думаешь?” — “Нерон, извини, что-то стало не по себе”. — “Не пойму, вы все больны или притворяетесь? В общем, иди, и завтра утром я жду от тебя новостей. Думаю, что мы договорились”. — “Да-да, Нерон… Да”. Ахань молча удалился. “Вот и доверяй таким,
— подумал Нерон, — но надежды терять не буду и сделаю все то, что я задумал, этот император — родственник еще не раз меня будет вспоминать… Так что, Тиверий, жди сюрпризов приятных и, увы, не очень приятных, ибо весь наш род славился своей жестокостью всегда, и ты, Тиверий, тоже являешься таким, только дела-
ешь вид, что ты добрый, но на самом деле живешь, порой обманывая даже самого себя”.
Наступило утро, Нерон с нетерпением ждал Аханя, но тот долго не являлся. Нерон начал нервничать: неужели он не узнал ничего? И в тот момент к нему вошел Ахань. “Ну, говори”. — “Нет, Нерон, из членов сената за последние два дня никто не общался…” — “Но почему тогда он так настроен на меня?” — “Мне этого не знать”. — Да, ты меня огорчил, и сильно. Еще я чувствую, что в Иерусалим нужно послать нового гонца, ибо я заждался уже Даврия с пророком. А это меня волнует больше всего”. — “Тебе, Нерон, решать”. — “Да-да, я понимаю. А что если мне самому отправиться в Иерусалим?” — “Я же сказал: решать только тебе”. — “Что ж, Ахань, иди. Мне нужно побыть одному и принять свое решение”.
“Смотри, как легко он от меня отстал”, — подумал Ахань.
“Да, он много знает и мне придется что-то решать с ним и побыстрее, хотя он сам виновен, он предал своих друзей. А, вообще, пусть пока поживет. По нему видно, что он человек трусливый, очень хитрый, но ни в коем случае не хитрей меня”, — от таких мыслей Нерон немного успокоился.
Даврий чувствовал, что очень скоро предстоит расставание с Иисусом Христом. Он боялся разлуки, ибо знал, что пред ним был Бог, истинный Бог Земли, свершенной Им жизни на ней. Мозг ему не давал спокойствия, и его тревожило то, что должно было произойти пред его взором. Он не спал, он видел все и содрогался пред увиденным. “Да, — повторял он, — не случайность, но почему же все-таки я. Хотя все понимаю, Богочеловек оказался изумрудом, который светится всеми цветами, и нам от него нужно найти именно свой цвет. Но почему в Нем, именно в нем, собран свет и цвет, хотя я уже вникаю в то, что не каждому дано. Но я же следователь, Боже, как трудно быть таковым. Ему скоро придется вернуться домой… О чем я говорю: домой, домой… А где же мы живем? Если Земля не наш дом, то значит, мы ее уродуем своим пребыванием, а Он пришел, чтобы остановить безобразие. Как быть, как быть? Иисус, помоги мне, я нахожусь в отчаянии души своей”.
“Даврий, Я рядом с тобой, не нужно отчаиваться. Главное, что именно ты ведешь себя и следствие по совести и души своей. А все остальное зависит от Меня”.
— “Иисус, это очень неожиданно”. — “Да, неожиданно, но реально. Ты придешь на то место?” — “Да, Иисус, я буду в том месте”. — “Но, учти, Даврий, это время, считай, уже настало”. — “Иисус, не доводи меня до слез”.
— “Даврий, ведь в слезах есть что-то доброе”. — “Ты прав. Я не могу назвать Тебя Учителем, но если позволишь, то я назову Тебя”. — “Даврий, не в этом дело. Ты воспринял Меня, ты жил рядом со Мной”. — “Иисус, но ведь Ты — Бог и Тебе решать. Если я добрый, как Ты считаешь, значит, я — человек”. — “Об этом Я уже тебе неоднократно говорил”. — “Но мне обидно”. — “За что именно?” — “Я прожил жизнь…” — “Даврий, дальше не говори”. — “Но ведь кому-то я должен сказать”. — “Даврий, а что Мне о себе сказать, хотя послушай Меня. Я Сын Божий, Спаситель ваш…” — “Извини меня, Иисус, а в чем ты меня спас?” — “А разве ты Меня не понял?” — “Нет”. — “А та женщина в белом?” — “О Боже, да. Неужели это…” — “Да, это было Мое. Хочешь ли ты с ней встретиться еще?”
— “Да, очень”. — “Я это сделаю, и очень скоро”. — “Иисус, но неудобно”. — “Что неудобно человеку — удобно Богу”. — “Иисус, но у меня же…” — “Знаю, молчи. Женщина не из блудниц, она жаждет тебя”. — “И что же, хотя Ты все сказал. Но как мне…” — “Она сама тебя найдет”. — “Иисус, это что-то”. — “Нет, Даврий, не что-то”. — “Спасибо Тебе, Иисус, огромное спасибо. Мне жаль будет расставаться с Тобой. Прости меня, зачем я только прибыл сюда. Ведь раньше жизнь меня обходила стороной, а сейчас все обстоит иначе. Значит, все случится”. — “Молчи об этом, Даврий, ибо Мое время истекает. Все, до встречи”. — “Иисус, как такое воспримет и перенесет Мать Твоя?”
— “Больно и со скорбью, хотя большую скорбь Она уже перенесла”. — “И еще вижу, что Ты спешишь. Ты уйдешь, точнее вознесешься, что мне передать от Твоего имени всем людям, которых я буду знать?”
— “Во-первых, Даврий, вытри слезы”. — “Извини меня”, — “А об остальном Я тебе расскажу”. — “Иисус, я все понял и пока с Тобой не прощаюсь?” — “Но придется, придется из чисто человеческих побуждений, а со стороны Божьих Я буду окрылять вас всех Духом Святым”. — “Иисус, если бы мне понять все до конца, а в смысле, что есть Дух Святой”. — Даврий, то, что видишь пред собой — и есть то, о чем Я тебе говорил. И с уверенностью можно сказать: весь мир состоит из этого. Ибо тогда в силе духа можно увидеть лицо Бога”. — “Хорошо, Иисус, я с Тобой согласен и еще раз сожалею, почему я раньше не знал о Тебе”. — “Даврий, на Мой взгляд, кажется, тебе хватило и того промежутка времени, чтобы ты понял Меня”.
— “Я-то понял, Иисус. Увы, но где Ты? А вообще-то удивляться не нужно”.
“Варнава”. — “Да, Павел?” — “Скоро Учителю возвращаться в Обитель свою. Как ты думаешь, что мы можем подарить Ему, чтобы Он понял нас?” — “Я даже не знаю, Павел, что тебе ответить. Что мы можем подарить Ему, кроме памяти нашей о Нем, да еще в придачу мы — Его продолжатели”. — “Вот, вот, Варнава, я вижу, что ты уже начинаешь умнеть”. — “Значит, из меня действительно получится хороший Учитель”.
“Дети, о чем вы спорите?” — “Да нет, Мама Мария, мы не спорим. Просто я проверяю Варнаву, как он постигает мои учения”. — “Ну, Павел, и что ты можешь сказать Мне о Варнаве?” — “Ну что, Мама, лично я думаю, что из него уже получился хороший человек, достойный Иисуса и всех нас”. — “Ты говоришь откровенно?” — “Конечно, Мама Мария, я ничего не утаиваю от Тебя”. — “Что ж, молодцы. Павел, Я вас на некоторое время покину”. — “Если не секрет, куда, Мама, вы собрались?” — “Пусть пока, Павел, это будет тайной. Но когда вернется Иисус, скажите Ему, что Я скоро буду”. — “Мама, но ведь наступает ночь”.
— “Ничего страшного, за Меня не переживайте”.
Солнце было ближе к горизонту. Она медленно шла улицами Иерусалима. “Господи, город ты Мой, сколько Я горя перенесла здесь и что еще предстоит Мне перенести”. Сама душа вела Ее к Голгофе. Выйдя из врат городских, она увидела несколько крестов, на которых в судорогах распятые люди отдавали свое последнее дыхание в объятия Божьи. Ей стало не по себе, и она присела.
“Мария, жена Моя, встань и ступай туда, куда веду Тебя Я”. — “Господи, Ты Меня услышал?” — “Да, Мария, вставай и иди молча, ни о чем не думая”. — “Но Я так не смогу”. — “Сможешь, ведь Ты Матерь Божья”.
“Павел, а где Мама Мария?” — “Смотри, Варнава — Иисус”. — “Она ушла, но не сказала куда”. — “Что ж, Я, кажется, догадываюсь”. — “Иисус, с Мамой ничего не случится?” — “Нет, не переживайте”.
Не думать ни о чем Мария не смогла, мысли одолевали Ее. “Мария, Я же Тебя просил, ни о чем не думай”. — “Хорошо, хорошо, Я буду молчать”. Солнце скрылось за горизонтом, повеяло прохладой наступающей ночи. “Мария”. — “Да”. — “Взойди и присядь на том месте, где наш Сын принял свое начало”. — “Я уже несколько раз здесь бывала, только об этом никто не знал”. — “Ты ошибаешься, Я все видел и слышал, о чем Ты думала. Не нужно так переживать. Сын у нас, говоря чисто человеческим языком, молодец, только это не всем понятно. Ты согласна со Мной?”
— “Да, Повелитель Мой”. — “А сейчас, Мария, посмотри на Небеса”. Мария немедля взглянула: недалеко от Луны начала мигать маленькая звездочка, после чего в Небесах появилась яркая вспышка, напоминавшая блеск молнии. “Сейчас Ты убедилась в том, что Я смотрю за Тобой…” — “Я все поняла, но это так далеко”. — “Нет, Мария, Мы очень близко, ведь своим взором Ты видела все. Из этого следует, что это совсем рядом”.
— “Иисус, я начинаю волноваться. Уже ночь, а Мамы нет до сих пор” — “Хорошо, Павел, мы скоро будем”. — “Мама, Ты продрогла, возьми Мой хитон”.
— “Иисус, Сынок, как Ты…” — “Мама, Я сразу догадался, иди за Мной и стань на этом месте”. — “Иисус, а Ты?” — “Но ведь Я же рядом с Тобой”. Они стояли на том месте, где свершилось все, неправильно понятое людьми, из недр земли стало появляться яркое свечение. Чисто радужный свет окружал Мать Божью и Сына всего Человечества. Если смотреть со стороны — зрелище было необыкновенным. Обнявшись, они стояли так очень долго.
В Иерусалим следовал караван, купцы радовались своим покупкам, смеялись и шутили. Среди них было много женщин и детей, и все они не скрывали своей радости. “Смотрите, смотрите! — кто-то закричал не своим голосом, — на Лобном месте горят женщина и мужчина”. Погонщики верблюдов припали к земле, как и все остальные. “Боги, помилуйте тех людей, ведь они сгорят в огне адском”. — “Мама, Ты видишь и слышишь все?” — “Да, Иисус”. — “Эти люди считают, что мы горим в огне адском. Как они ошибаются”. Один из погонщиков встал. “Люди, встаньте, не бойтесь, это же Иисус с Матерью Марией”. Все встали. “Господи, что мы натворили, нам был дан Бог, а мы Его… Да не будет нам за это никакого прощения. Действительно наша земля
— земля обетованная и нужно гордиться тем, что Боги избрали для этого наши места”, — кто-то произнес из толпы смотрящих на это Божье чудо. Женщины собрали всех детей в одно место.
— “Дети, смотрите и запомните на всю жизнь и передайте всем другим, что Бог жил на нашей Земле”. Дети были в недоумении: “А что такое Бог?” — “Это такая Сила, которая подарила вам жизнь”. — “А почему они светятся?” — “Потому, что они святые”. — “Нам страшно”. — “Нет, не бойтесь, этого не нужно бояться, этому нужно радоваться и радоваться не одним днем, а всей своей жизнью”. Кто-то из детей заплакал и закричал: “Спасите же их, они сейчас сгорят!” — “Нет, нет, они не сгорят, быстрее мы сгорим за то, что натворили. Но как бы ни было, увиденное оставьте в своих детских душах на всю жизнь”.
Один мальчик обратился к своей маме: “Мама, можно мне подойти к ним и потрогать руками, ибо я стал чувствовать в себе что-то необъяснимое”. — “Сынок, не боишься ли ты?” — “Нет, мама, меня к ним тянет какая-то сила”. — “Да-да, Иисус, Я вижу”. — “Вас можно потр…” — “Конечно, подойди сюда”. — “А я не сгорю?” Иисус улыбнулся и сказал: “Тот, кто соприкасается с Богом, никогда не сгорит, ответь Мне, что привело тебя к нам?” — “Я не знаю, но сила какая-то, которая находится не во мне, а рядом со мною”. Иисус обнял мальчика. “Господи, я соприкоснулся с бессмертием” — подумал мальчик. “Мама, чувствуешь, о чем он подумал?” — “Да, Иисус”. — “Дитя ты Мое, как имя твое?” — “Сивхай”. — “Что ж, Сивхай, ты принял Божье крещение, и жизнь твоя будет плодотворной. Всегда радуйся своей жизни. То, что ты видишь сейчас, не кажется ли тебе сном?” — “Нет, Бог мой. Но даже если это и сон, то он очень приятен и необъясним”. — “Да, Сивхай, ты смышлен, а сейчас ступай к своей маме, но учти, что Я тебя не забуду и сделаю так, что ты станешь человеком необыкновенным, хотя кое-что ты уже получил”. — “Но можно ли мне остаться с вами?” — “Увы, пока нет. Но ты всегда будешь слышать Меня и общаться со Мной. Дай Я тебя поцелую”. — “Спасибо Тебе, Господи, за все”.
— “Я не буду говорить “пожалуйста”, ибо о бессмертии так говорить нельзя. Мама Мария, а сейчас закрой глаза и мы сей момент окажемся дома”. — “Но Иисус…” — “Мама, Я же рядом с Тобой”. Свечение медленно стало угасать. “Смотрите, они уже испарились. Как же все происходит?” Караван еще долгое время находился на том месте, люди между собой о чем-то спорили и громко говорили.
“Павел, Варнава, вот мы и дома”. — “Мама Мария, а где же Иисус?” — “Сейчас, сейчас Он будет здесь”. Варнава присел, он был вне себя, Павел улыбнулся: “Привыкай, дорогой, нет, дорогое мое дитя”. — “Павел, что с Варнавой?” — “Иисус, как Тебе сказать, у него…” — “Не нужно, Павел, я все понял. Варнава, встань, подойди ко мне и закрой глаза”. — “Сейчас я подойду”. — “Вот и молодец, с этой минуты ты будешь воспринимать все как должное в жизни”. — “Хорошо, Иисус, о Тебе мне все понятно, но вот о Маме Марии?” — “Но ведь ты же знаешь, кто Она”.
— “Извини меня, Иисус”.
“Мама”. — Да, Иисус”. — “Нас очень долго не было, накорми братьев Моих”. — “Нет-нет, Иисус, мы уже потерпим, лучше расскажи нам что-нибудь”.
— “Что именно вы хотите услышать?” — “А все
интересное, исходящее из Твоих уст”. — “Павел, ты же читал Книгу Небесную”. — “Да, я читал, но у меня все больше и больше возникает интерес не к жизни, а к Богу”. — “Павел, но ведь все едино. Бог — жизнь”.
— “Иисус”. — “Да, Мама”. — “Расскажи им какую-либо притчу пред сном”. Иисус улыбнулся: “Они же сами уже о многом могут говорить, даже о том, что мне порой недоступно. К тому же они еще и молоды”.
Иерусалим, Иерихон, Ефремь, Назарет — люди по- разному относились к Божьему воскрешению и толковали о всех событиях по-своему. Собирались толпы народа, которые по-всякому относились ко всему свершенному. Иоанн за всем наблюдал и делал свои выводы по отношению ко всем людям. Понять — трудное дело. Но что-то почерпнуть из сказанного ими — ему было под силу. Он часто вспоминал своего первого Учителя — Иоанна Крестителя, мысленно говорил с ним и все время слышал: иди за Иисусом, Господом нашим. Иоанна тянуло к Нему с каждым днем все больше и больше, и в данный момент он спешил, ибо точно знал дату вознесения Господа. К Иоанну обращались многие: “Скажи нам, Иоанн, ты человек умный и грамотный, веришь ли ты сполна Иисусу Христу?”
— “Человеки, — отвечал он, — я не только верю ему, но вижу Его и говорю с Ним. И одними словами о Боге нельзя ничего сказать, нужно видеть Его и тогда будет понятно”. — “Некоторые из нас не видели Иисуса, но мы многое слышали о Нем и после услышанного у нас внутри что-то изменилось”. — “Что ж, мне больше добавить нечего, ибо вы почувствовали все сами на себе, даже не видя Иисуса Христа. Но были и другие, которые всяческими путями старались осквернить имя Господне, но на них никто не обращал внимания, ибо еще Иоанн Креститель говорил: “Всяк непочитающий имя Христа от рода дьявольского и его заслуга — гореть в огне”. И для таких преисподняя тоже всегда открыта. По тем временам было очевидно заметно, что время как будто бы свелось в одно целое и в этом времени все кипело, шумело и вновь формировалось, избирая доброе и уничтожая неприемлемое к душе и разуму человеческому. Да и весь облик людской менялся пред лицом Божьим, ибо Ему так хотелось и Ему все было подвластно. Отбор происходил, писания пророков набирали свою силу и неумолимо неслись между массами грешных во славу Божью, во имя Иисуса Христа. Человечество развивалось в своей духовной плоти, ибо мир Божий присутствовал везде, и это радовало не только Помазанников, но и Самого Всевышнего, ибо в каждом обновлении Он видел смысл и чувствовал Свою силу, силу праведного очищения.
Каждый человек по-своему относился к происходящим событиям. Это право любого человека. Самое главное, что события имели место в истории земли обетованной, и всяк понимающий слово Божье сохранит себя и свое семейство во славу Христа Спасителя”.
(ОТ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ, ЖИВУЩИХ И ДОСЕЛЕ)
Иоанн вернулся из Ефрема и сразу же встретился с Иисусом. “Иисус, извини меня, я немного задержался, но самое главное, что я поспел вовремя”. — “Иоанн, Я все знаю, ибо с верующим народом трудно расстаться. На неверующих обидно смотреть, видя их погрязшими в грешном потоке своего неверия”. — Да, Иисус, Ты прав. Но ведь Ты же говорил, что каждый выбирает путь сам себе: или прийти в Царствие Божье, или посетить пропасть. Конечно, последнее нежелательно, но у каждого человека есть своя голова на плечах”. — “Иоанн, свершенному следует свершиться, но всякому обходящему следует призадуматься”. — “Иисус, мое мнение таково, что человек всегда будет являться загадкой для себя самого же”. — “Иоанн, Я перебью тебя и добавлю: всяк неверующий человек”. Они посмотрели друг другу в глаза и невольно улыбнулись. “Иоанн, ответь Мне от души, ты чувствуешь трудности от нашего труда?” — “Иисус, не знаю, как Тебе ответить. Если, допустим, я вижу, что после моих проповедей люди меня поняли, то мне легко на душе и — наоборот”. — “Ну, а если охарактеризовать в полном объеме?” — “Да, Иисус, очень трудно”. — “Спасибо тебе, Иоанн, за чистосердечное признание”.
“Иоанн, ты прибыл уже?” — “Мать Мария, здравствуй!” — “Здравствуй, Иоанн. Иисус, неудобно”. — “Да, Мама, приготовь”. — “Нет-нет, не беспокойтесь, я не голоден”. — “Нет, Иоанн, иди в дом”. — “Иисус, наша Мать Мария почти не изменилась за все то время, что я Ее знаю. Только вот замечаю, глаза у Нее очень грустные”. — “Иоанн, лучше молчи и не говори Мне об этом. Ведь Я тоже все вижу, но не показываю вида”. — “Извини меня, Иисус, я сказал, не подумав”.
— “Что ж, тому быть, идем в дом”.
“О, Павел, и ты здесь. Но, Учитель, как у тебя дела с Учеником твоим?” — “Спасибо, Иоанн, мне кажется, что лучше всех”. — “Что ж, ты делаешь успехи. Иисус, я прав?” — “Безусловно”.
“Так, хватит, вы снова о своем, лучше присаживайтесь, все уже готово”. — “Мать Мария, мы слушаемся и повинуемся, как любящие дети Твои”. — “Спасибо тебе, Иоанн. Павел, а вы куда?” — “Вы отдыхайте, а мы с Варнавой выйдем, дабы не мешать, вам”.
“Варнава, идем на Иордан и отдохнем”. — “Павел, я не против, но можно…” — “Варнава, если я от тебя услышу хотя бы один вопрос, то мы никуда не пойдем, ибо то уже будет не отдых”. — “Павел, ты видел, какие серьезные лица у Иисуса и Иоанна?” — “Да, я заметил, поэтому и вышел из дома, дабы не разрыдаться. А вообще нам следует больше времени проводить на свежем воздухе. Это, Варнава, для твоей головы будет все во благо”. — “Павел, а для твоей?”
Они громко рассмеялись и побежали.
“Варнава, бе-е-жи-им!” Их переполняла радость жизни, а бессмертие вселяло в них надежды, молодость брала свое, и они не чувствовали никакого предела. Для них все выглядело бесконечным, добрым, и им казалось, что солнце светит как-то по особенному и именно для них, людей принявших, познавших и общающихся с Господом Богом, Иисусом Христом.
Раннее утро. Сразу после пробуждения у Корнилия стало скверно на душе. “Отчего? — подумал он, — Вроде бы и день сегодня добрый, а настроение, как у Даврия перед дождем. Что же предпринять? Идти к Даврию, но я изрядно ему уже надоел. Отправлюсь я, наверное, на Иордан, отдохну в уединении, отдохну от всего, ибо я тоже устал”. Он вышел из дома, посмотрел на солнце и улыбнулся, подумав при том: “Милое ты создание, конечно, тебя сотворил не синедрион и не Тиверий Кесарь. Ты воистину творение Господне”. Он направился к своей лошади и вдруг резко остановился.
“Корнилий, спеши на Иордан”. — “Кто это? Иисус, ты?” Вокруг никого не было. “Да что со мной, неужели лошадь моя говорит со иной? Если же так, то не к добру, да и зачем мне спешить, ведь я же хочу отдохнуть. Но кто же со мной говорил? Эти мысли не покидали его всю дорогу, и вот он у берегов Иордана.
“Варнава, смотри: Корнилий”. — “Да, Павел, неужели что-то случилось?” — “Я так не думаю. Если бы что-то случилось, то он так бы медленно не скакал на лошади. Да и никто не знает, где находимся мы”.
“Павел, Варнава, а как вы здесь оказались?” — “Корнилий, мы решили не мешать Иисусу беседовать с Иоанном и пришли сюда, чтобы отдохнуть”. — “А разве Иоанн уже в Иерусалиме?” — “Да, он прибыл вчера”.
— “Что ж, ребята, отдыхать — так отдыхать. Я с собой взял небольшую сеть, давайте сейчас наловим рыбы”. — “Корнилий, мы не против”. — “Что ж, юнцы, вперед”. Улов получился удачный, они шутили и смеялись.
“Вот если бы так каждый день, да не только для меня, но и для всех людей”, — подумал Корнилий. Вокруг них резвились малые дети. “Подойдите сюда, детвора, идите сюда, я вас угощу рыбой, — Корнилий взял к себе на руки двух мальчиков, — Вы откуда?”
— “Из Вифании”. — “А что вы здесь делаете?” — “Пока родители отдыхают, мы играем, а вообще мы ищем Бога”. Корнилий улыбнулся. “Вы что, ищете Его в реке?” — “Да нет, мы идем в Иерусалим, у нас папа болен, и он сказал нам, что поможет ему только Иисус из Назарета”. — “Так вот в чем дело. Тогда идемте к вашим родителям, где они?” — “А вон там сидят”. — “Здравствуйте, какие прекрасные у вас дети”. Женщина встала и подошла к Корнилию. “А вы кто?” — “Да я и не знаю, как вам сказать, человек я, и все. Познакомился с вашей детворой, вот и подошел к вам. Извините, может я неправильно поступил?”
— “Нет-нет. Скажите как вас зовут?” — “Меня — Корнилий”. — “А вы откуда?” — “О, Боже, я издалека, но сейчас временно живу в Иерусалиме”. — “В Иерусалиме? А не знаешь ли ты, Корнилий, Иисуса, воскресшего из мертвых?” — “Да как вам сказать, вчера я Его видел и говорил с Ним”. - “О, добрый человек, помоги нам”. — “Чем?” — “У моего мужа отнялись обе руки. И он ничего не слышит”. — “Да, но я не Иисус”. — “Ну подскажи нам, где в Иерусалиме Его можно найти?” — “Что ж, это не составит труда. Я отведу вас к Нему, но только чуть погодя. Сегодня я решил сделать отдых для себя”. — “Спасибо. Сразу видно, что ты добрый человек”. — “Берите своего мужа и идемте к нашему костру, у нас уже готова рыба”.
— “Да нет, мне стыдно”. — “Идемте, идемте. Павел, Варнава, угостите этих людей, ибо они голодны”. — “Хорошо, Корнилий”. — “И еще немного отдохнем и отведем этих людей к Иисусу”. — “Конечно, Корнилий, отведем. Корнилий, смотри, судя по всему, сюда скачут четыре всадника. Это легионеры”. Корнилий посмотрел и невольно подумал: “Неужели что-то должно случиться? Значит, не зря я слышал голос”. Наездники спешились и присели в стороне. Не успели они это сделать, как сразу начали из мелеха пить вино.
“Павел”. — “Да, Корнилий”. — “Чувствую я, что нам следует покинуть это место”. — “А что случилось?”
— “Вот именно, пока ничего не случилось”. — “Корнилий, я не понимаю тебя”. — “Да нет, Павел, уже поздно”. К ним подошли легионеры. “Кто вы?” Один из них заорал: “Смотрите, это же прихвостни того дьявольского сына, которого мы недавно распяли”. — “Не мешайте нам отдыхать”, — вмешался Корнилий. “Что-о, да что ты нам говоришь? Ты что, нам приказываешь? Да как ты смеешь, тварь преисподняя”. — “Я не тварь, я сотник и прошу вас, уйдите отсюда”. Легионер попытался ударить Корнилия, но Корнилий увернулся и резко ударил легионера в грудь. Тот упал, ударившись головой о камень. Увидев все это, остальные легионеры набросились на Корнилия. “Варнава, что же мы стоим, давай поможем Корнилию”. — “Конечно”.
На это было страшно смотреть. Творилось что-то невообразимое. И все-таки силы были не равны. Первого сбили с ног Павла, вслед за ним — Варнаву. Корнилия покидали силы, но он держался. Женщина, забрав своих детей, отбежала в сторону, муж ее пытался помочь Корнилию, но только ногами. Его ударил один из легионеров мечом по голове. Удар был не сильным, но кровь все же появилась. Женщина в испуге закричала, но послышался и еще крик. Первый удар мечом Корнилию нанесли по спине, второй в грудь, Корнилий в беспамятстве упал, его начали бить ногами, весь окровавленный, он ничего не чувствовал. Ему только слышались протяжные голоса и ржание лошади. После появился яркий свет, который начал увлекать его за собой. “Что это?” — “Это твоя душа, Корнилий, но тебе рано сюда, тебе сейчас помогут вернуться”. — “Да что со мной?” — “Не бойся, сейчас ты вернешься, но боль пронзит тебя”, — “А легионер почему здесь?”
— “Он сильно ударился головой о камень, и мы забираем его сюда к себе. Пусть здесь он все поймет, раз не хотел понять жизнь на Земле”. — “Может, я все-таки останусь здесь?” — “Нет, говорят же тебе, что рано”. — “Но мне здесь легко”. — “Все понимаем, но ты нужен еще на Земле, твое будущее впереди”.
Легионеры посмотрели на Корнилия, тот лежал без движения. “Уходим отсюда, он готов”. Они подошли к лежащему легионеру. “Смотри, разлегся, да еще и камень под голову подложил, вставай, быстро вставай, нам нужно уматываться отсюда”. — “Да он же уже холодный. Ладно, бросаем их всех здесь и скачем от этого проклятого места”. — “Варнава, очнись, да очнись же ты”. — “Павел, что случилось?” — “Ты что, разве не помнишь?” — “Нет, у меня болит голова”. — “А у меня, думаешь, не болит, вставай быстрее, Корнилий лежит весь окровавленный. Ему нужна помощь”.
— “У-у-у, сейчас”. Они подошли к Корнилию. “Корнилий, Корнилий”. — “Павел, он не дышит”. — “Не может такого быть. Он должен, должен дышать,” — Павел упал на колени и заплакал. “Безумцы, за что, за что вы его убили?! Ведь он же был самый лучший из всех людей, которых я знал. Господи, Иисус, накажи ты их Своей силой праведной…”
“Иисус!” — “Иоанн, погоди, погоди, погоди. Мама, а где Павел и Варнава?” — “Да они ушли, не сказав ничего. Иисус, что-то случилось?” — “Чувствую, что да, и Мне нужно поспеть. Иоанн, прости Меня”. — “Но скажи хотя бы что-нибудь?” — “Я слышал голос Павла и видел лежащего Корнилия в луже крови”.
— “Да не может этого быть”. — “Иоанн, Я никогда не ошибаюсь”. — “Что ж, Иисус, тогда спеши”. — “Павел, успокойся, Я здесь”. — “Иисус, брат мой, они, они…” — “Успокойся, берите с Варнавой Корнилия и несите к реке, опустите его в воду с головой”. — “Иисус, но он же…” — “Опустите, говорю”. Они опустили Корнилия в прохладные воды Иордана и стояли, смотрели. Тело было без движений, лишь разводы красного цвета уходили от тела Корнилия. “Иисус, Иисус…” — “Потерпите еще несколько мгновений”. — “Павел, смотри, что это за свечение?” — “Варнава, где, я не вижу”. — “Да вот, над водой парит”. — “Да-да, я вижу. Смотри, оно приближается к Корнилию. Корнилий, вставай!” — Он резко встрепенулся, выскочил из воды. “Павел, Варнава, вы что ошалели? Я же вам не малое дитя, чтобы со мной так играть”. — “Корнилий, это чудо, ты живой?” — “Да разве я умирал? О Боже, стойте, стойте. Да, я видел яркий свет, все, я все вспомнил. Иисус! — Корнилий встал на колени, — спасибо Тебе”. — “Встань, Корнилий”. — “Иисус, с кем я там говорил?” — “Корнилий, пока не вспоминай, придет время, и ты все поймешь”. — “Иисус, но мне кажется…” — “Да не кажется тебе ничего, было то, чему вас учил”. —”Иисус, лежит воин, которого я ударил, ему нужно срочно помочь”. — “Корнилий, стой, ему уже ничем не поможешь, он уже во власти Небес, ты же сам видел его там”. — “Да-да, я видел его там”. — “За него не беспокойся, о нем уже беспокоятся другие”.
“Иисус, извини меня, вот эти люди искали Тебя, пожалуйста, помоги им”. — “Хорошо, Корнилий, пусть они подойдут ко Мне. Вы Меня искали?” — “Да, если Ты Иисус, помоги моему мужу”. — “Вы верите Мне?”
— “Мы верим Тебе”. — “Как звать мужа твоего?”
— “Михай”. — Да, редкое имя, пусть следует за Мной”. Вместе с Иисусом Михай вошел в реку. “Опустись ровно семь раз головой в воды Иордана”.
Павел, считай. — Три, четыре, ну-ну, шесть, семь . Михай поднял руки. “О, Господи, я здоров, я слышу, руки — я их чувствую”. Он выбежал из воды, обнял детей и жену. Все стояли и плакали. После Михай подошел к Иисусу, снял с пальца украшение. “Возьми подарок моей матери, больше мне нечего дать Тебе”.
— “Михай, что принадлежит роду твоему — это не Мое. Для Меня подарок — твое выздоровление и твое откровение чистое предо Мной в Вере Моей. Для Меня это самое главное, а сейчас — ступайте с добром к себе домой и живите долгие лета”. Иисус взял их детей на руки. “Дети, скажите Мне, вы любите своих отца и мать?” — “Да”. — “Так любите их так всю жизнь, и вас же так будут любить ваши дети, и все время помните, кто вас держал на руках, и Я всегда вам буду помогать”. — “Спасибо Тебе, Иисус”. — “Нет, дети Мои, спасибо вам, ибо верою в Меня вы возрадовали Мое сердце, другой благодарности Мне не нужно. Счастья вам и добра и пусть ваш путь домой будет радостным и мягким, как сам Господь Бог”.
“Корнилий!” — “Иисус, я слушаю”. — “Пожалуйста, предайте тело воина земле, нельзя оставлять его на съедение зверям. Я от вас удаляюсь, вы же займитесь тем, о чем Я вас просил”.
“Корнилий!” — “Что, Павел?” — “Расскажи, как там?” — “Где?” — “Ну там, где ты был недавно”. — “Я же ведь там недолго был и не успел ничего увидеть”.
— “И все-таки?” — “Знаешь, Павел, мне пока и здесь неплохо. Лучше не спрашивай. Для всех нас придет время, и все узрят невидимое. Лучше берите того вояку, нам нужно успеть его предать земле, пока дождь не пошел”. — “Корнилий, а с чего ты взял, что пойдет дождь?” — “А разве вы не слышите, что гром гремит”.
— “А я думал, что это твое сердце стучит”. Корнилий посмотрел на Павла. “Знаешь, неудобно смеяться пред усопшим, но я все же улыбнусь от твоей шутки”.
“Интересно, душа того воина, куда она попадет?””— “Варнава, там разберутся, куда ей путь держать”. — “И все-таки, Павел, мне интересно. Ведь воин еще молод”.
— “Я же тебе говорю, что на Небесах разберутся”.
“Корнилий, все готово”. — “Садитесь на лошадь”.
— “Выдержит ли она нас троих?” — “Она все выдержит, давайте быстрей, а то все намокнем”. — “Корнилий, а тебе больно было?” — “Да, очень больно, но только лишь в тот момент, когда я вернулся в свое тело. О, Господи, что я говорю, как душа моя вернулась в мое тело”. — “А мы с Варнавой видели твою душу, она у тебя очень яркая. А если яркая, то значит, она у тебя добрая”. — “Знаешь, Павел, я сначала подумал, что вы меня спихнули в реку”. — “Да, такого спихнешь. И все-таки, Корнилий, там интересно?” — “Да, очень интересно, и это я говорю вам от всей души своей”. Лошадь встрепенулась и помчала их в сторону Иерусалима.
Даврий бодрствовал. “Что-то долго я не видел “Соломона”. Эх, Корнилий, Корнилий, забываешь ты меня. А почему долго? Я же его видел только вчера, да и день сегодня прекрасный. Артема, может, посетим сегодня этого воина?” — “Даврий, мне все равно, а вообще я уже хочу в Рим”. — “Я тоже хочу, но что поделаешь, все равно скоро будем в Риме. Уже осталось ждать немного. Стой, стой, Артема, у меня сердце сильно забилось. Судя по всему, что-то случилось, да, я чувствую. Да, уже точно знаю, что-то произошло с Корнилием, скорее к нему”.
Они двигались по прямой улице. “Черт!” — “Что случилось?” — “Смотри, Артема, снова дождь надвигается. Он меня что, специально преследует, давай быстрее”. — “Да вот же уже дом его, зачем спешить”.
— “Лошадь его дома, значит, с ним ничего не случилось. Ну и слава Богу”.
“Сотник, ты дома?” — “Да, Даврий, входите”. — “О, да ты не один. Варнава, Павел, здравствуйте. Вы что, решили навестить вояку?” — “Даврий, не приставай к ним, я вместе с ними отдыхал на Иордане”. — “Ну и как, удался отдых?” — “Безусловно, удался. За время отдыха успел побывать я везде”. — “Корнилий, на тебя это похоже”. — “Знаете что, вы, наверное, ступайте, мне нужно отдохнуть”. — “Ты что, гонишь нас?” — “Да нет, я устал”. — “Смотри какой, устал от отдыха”. — “Даврий, я не шучу, но я точно устал”. — “Артема, идем отсюда”. — “Даврий, не обижайся на меня”. — “Да нет, что ты, Артема, идем”.
“Даврий, не спеши, я не угонюсь за тобой”. Послышались окрики: “Даврий, стой!” Он оглянулся. “Павел, что случилось?” — “Понимаешь, Даврий, ты не обижайся на Корнилия, он сегодня перенес то же самое, что и ты недавно”. — “Я не понял, о чем ты говоришь?” — “На нас сегодня напали и избили, а Корнилия убили, но Иисус явился вовремя и спас его”.
— “Что же вы раньше молчали?” — “Да неудобно как-то было говорить”. — “Тогда Артема, давай вернемся”. — “Нет, Даврий, не стоит его беспокоить. Пойми, ему сейчас не до этого, пусть отдыхает, а завтра мы с ним встретимся”. — “Что ж, пусть будет по-твоему, идем домой”. — “Павел, вы с нами?” — “Нет, нам нужно домой, Мама Мария, наверное, уже волнуется”.
— “Что ж это за день сегодня такой, и все-таки мое сердце не подвело меня. Мне кажется, что к нему нужно чаще прислушиваться. Я прав, Артема?” — “О чем ты?” — “А ну тебя”.
“Павел, Варнава, где вы были?” — “А разве Иисус не сказал?” — “Да Его нет”. — “А где же Он может быть?” — “Ради Бога, скажите Мне, что случилось?”
— “Мама, не волнуйся, все в порядке”. — “О, Иисус, и все же, что случилось?” — “Понимаешь, Мама, не перевелись еще злые люди, и от них пострадал Корнилий”. — “О Боже, где он сейчас?” — “Мама, он дома отдыхает. Для него сегодняшний день был очень трудным”. — “Иисус, Сынок, скажи Мне все-таки”. — “Мама, в общем что у Даврия, что у Корнилия одна судьба. Но Я Тебе откровенно говорю, что все позади”. — “Да что же творится, Павел, Варнава, а у вас что за ссадины?” — “Мама, это мы, мы…” — “Ну что вы?” — “Упали с лошади”. — “Все понятно” — “Мама, успокойся, нам не больно”. Шел сильный дождь, шумел ветер, все сидели молча. Иисус стоял у входной двери и смотрел на темное небо, мысленно Он уже был там. Это было заметно. Ненастье разыгрывалось все больше и больше, ветер усиливался, раздался сильный раскат грома. “Павел, Варнава, идите отдыхать”.
— “Хорошо, Мама”. — “Иисус”. — “Да, Мама?” — “О чем Ты сейчас думаешь?” — “Знаешь, обо всем. Такая погода Мне очень нравится, ибо она рождает новые, добрые мысли. Ветер напоминает Мне бурную жизнь на Земле, а гром и молнии укрощают ветер”. — “Да, Иисус, Ты прав, в этом что-то есть. А где сегодня Ты был?” — “На Иордане, где и спас Корнилия. После Я уединился на Елионской горе. Мне нужно было побыть одному. Был у могилы Иоанна, в общем, во всех тех местах, к каким Меня больше всего тянет”.
— “Ответь Мне, Иисус, что же все-таки ждет Землю, да и всех людей?” Иисус посмотрел на Мать Марию. “Мамочка, откровенно говоря, и радость, и печаль, горе и слезы, радость и любовь, рождение и смерть, землетрясения и наводнения”. — “И почему это так?” — “Люди будут гневить Отца нашего своими необдуманными поступками. Но они все переживут, и голод, и войны и все произойдет только из-за одного — их богохульства”. — “Иисус, мне страшно”. — “Нет, Мама, не нужно этого бояться, ведь Я был послан Отцом Своим и не для злых дел, а видишь, что со Мной сотворили. Но гнев Божий, Мама, то не наказание, а учение, предупреждение”. — “О чем Ты?” — “О том, чтобы почитали того, кто подарил всем людям вот все это. Снова раздался сильный раскат грома, сверкнула молния, казалось, что сейчас Земля разделится на две части. Невдалеке загорелось дерево.
“Смотри, Иисус!” — “Вижу, это Отец наш дал нам знать о Себе”. — “Мне дерево жалко”. Иисус улыбнулся. “Ничего с ним не станется”. Дерево горело, со стороны казалось, что из языков пламени вырисовывалась фигура человека, размахивающего руками и зовущего к себе.
“Иисус, Мне кажется, или Я вижу на самом деле?”
— “Мама, то что видишь, — происходит на самом деле”. — “Но Я такого никогда в своей жизни не видела”. — “Успокойся, дорогая, сейчас все станет на свои места”. И действительно, через несколько мгновений пламя угасло, ветер стал успокаиваться, сквозь тучи стал пробиваться свет от Луны.
“Варнава, ты видел, как горело дерево?” — “Что, прямо у нас в доме?” — “Да нет, на улице”. — “Павел, не мешай, я спать хочу”. — “Да пойми, такое зрелище, в общем, ты такого больше никогда не увидишь”. — “Не мешай мне, прошу тебя”.
“Мама, иди успокой их и ложись Сама отдыхать, ведь уже скоро рассвет, а Я немного погуляю еще”, — “Хорошо, Иисус, только не уходи надолго”. — “Нет-нет, Мама”.
“Павел, почему ты не спишь?” — “Понимаешь, Мама, я видел, как горело дерево”. — “Отдыхай, тебе приснилось”. — “Не может быть, я все видел своими глазами”. — “Сейчас спи, а по восходу солнца все нам и расскажешь”. — “Ну почему вы мне не верите, ведь я же видел”. — “Верим, Павел, верим”.
Настал новый день, по небу еще ползли темные тучи. “Павел, Варнава, вставайте”. — “Сейчас, Мама”.
— “Варнава, вставай, идем посмотрим на дерево”. Они подошли к дереву, Павел потрогал руками каждый листочек. “Неужели и правда мне приснилось”. — “Павел, идем, разве ты не понимаешь, что то был сон…”
“Мама Мария, но я же видел, это на самом деле было, но почему дерево не сгорело?” — “Ну, у Иисуса спроси, Я тебе ответить не могу”. — “А где Иисус?” — “Да разве ты Его не заметил? Он же стоит у самого дерева”. — “Не может быть”. — “Посмотри сам”. — “И правда стоит, как же я Его не заметил. Иисус, ответь мне, пожалуйста”. — “Я знаю, о чем ты хочешь Меня спросить, Павел. Сила Господа Всевышнего осенила дерево, поэтому оно и осталось целым”. — “Да-да. Иисус, мне все понятно, хотя…” — “Павел, не сомневайся ни в чем, ибо все, увиденное твоим оком, есть Сила Божья”. — “Да я и не сомневаюсь. Просто мне, как человеку, интересно знать”. — “Но ведь ты знаешь очень многое”. — “Иисус, но познать еще больше — мой удел”. — “Познаешь ты за свою жизнь то, даже о чем и не думал никогда”. — “Иисус, но когда это будет?” Иисус посмотрел на Варнаву. “А вот тогда, когда Варнава на голову выше будет от тебя”.
Даврий не находил себе места, мысль о Корнилии не покидала его: “Ну почему, ну почему, ну почему? Почему он мне ничего не сказал? А вообще-то, он же ведь воин, поэтому и промолчал. Но я не могу больше терпеть это безобразие, нужно что-то предпринимать, ибо все может закончиться чем-то нехорошим по отношению ко всем,
кого я знаю. А они прекрасны, с ними так легко общаться, приятно находиться рядом с ними. На мой взгляд, они действительно не земные, небесные люди — это точно”, — думал Даврий. “Артема, одевайся, идем к тому воину, я больше не в силах терпеть разлуки”. — “Нет, Даврий, я останусь здесь, а ты иди, я не хочу вам мешать. Побудьте наедине”. — “Что ж, быть по-твоему, но я иду”. — “Корнилий, брат ты мой”. — “Даврий, извини меня за вчерашнее”. — “Нет, нет, ради Бога, Корнилий, я все знаю, но почему ты скрыл все от меня?” — “Даврий, разве этим можно гордиться?” — “Корнилий, я тебя понимаю”. — “Даврий, если ты мне веришь, то я действительно видел то, о чем говорил нам Иисус. Я был там, и меня почему-то тянет туда”. — “Корнилий, об этом пока не думай, судя по всему, рано нам еще туда, да и сам Господь Бог нас туда не пускает. И я и ты, мне кажется, полностью убеждены”. — “Даврий, а как у тебя дела с твоей любимой?” — “Слушай, ты снова начинаешь?” — “Да нет, я там был, хотя и недолго, но ее не видел”. — “Значит, не поспел еще и вовремя ушел из Царствия бытия потустороннего”. — “Вина хочешь?” — “Да нет, Корнилий, спасибо, не время пить вино”. — “Ты меня извини, я немного выпью”. — “Конечно, конечно, тебе сейчас самый раз. Корнилий, я… ладно, я промолчу”. — “Да нет уж, говори”. — “Нет-нет”. — “Ты что, специально?” — “Нет, Корнилий, просто хочу повторить”. — “Что именно?” — “То, что ты мой брат на всю жизнь”. Корнилий подошел, обнял Даврия и заплакал: “Даврий, извини меня, тяжело мне на душе. Сейчас я сам не знаю, чего хочу”. — “Я понимаю тебя, Корнилий. Ведь не каждому дано пережить то, что мы пережили с тобой”.
— “Успокойся, уже все позади осталось, там, где-то в темноте, которую мы уже преодолели”.
“Мир вам”. — “Мир, мир”. — “О, Господи, Иисус, извини нас”. — “Нет, извините уж вы Меня. Я все слышал и попрошу вас успокоиться, ибо вы сами изрекли из уст своих именно то, что все осталось позади. А сегодня есть новый день, а с ним к вам пришла и новая жизнь”. — “Иисус, присаживайся”. — “Спасибо, Корнилий”. — “Скажи мне, если бы я захотел остаться в Царствии Твоем, что бы было?” — “Корнилий, как тебе сказать, было б все так: светило бы солнце или шел дождь. Люди в своей суете не замечали бы всего. Ты бы все видел, но иначе, чем сейчас”.
— “Иисус, я тебя попрошу: сними с меня, конечно, если сможешь, потустороннее притяжение, ибо мне плохо”.
— “Хорошо, закрой глаза и сядь поудобнее. Что ты видишь сейчас?” — “Большой город”. — “И что в том городе творится?” — “Я не знаю, как сказать, но суета из сует”. — “Посмотри в сторону”. — “Иисус, да это же я, но что за колесницы скачут по улицам?” — “Корнилий, молчи, но смотри”. — “А это кто идет? Я вижу Даврия и рядом с ним — женщина и две маленькие девочки. Судя по всему — его дети”. — “Взгляни на небеса, что там ты видишь?” — “Огромную, воздушную… колесницу. Она светится и переливается всеми цветами”. — “Хорошо, Корнилий, идем дальше улицами того города”. — “Иисус, мне приятно. Я вижу Мать Марию, Павла и Варнаву, но они не смотрят на меня. И что у них за одежды такие? Иисус, остановись, стой, прошу Тебя. У лавки винной Иуду вижу и не одного, Сафаит рядом с ним”. — “Нет-нет, Корнилий, идем дальше”. — “О, Боже, это же Варавва, но он тоже не смотрит на меня”. — “Тебе интересно быть там?” — “Иисус, у меня нет слов”. — “Корнилий, прошу тебя, подойди к тому мужчине и спроси его”.
— “О чем?” — “Какая река течет рядом с городом”.
— “Сейчас, Иисус. Мужчина!” — “Да, я вас слушаю”.
— “Как имя этой реки?” — “А вы что, впервые у нас?” — “Да, впервые”. — “Евфрат. Вы меня извините, а почему на вас такая одежда? Это что, новая мода?” — “А что такое мода?” — “А, с вами все понятно. Извините, я спешу”. “Корнилий, возвращайся, потихоньку открой глаза”. — “Иисус, спасибо”. — “Корнилий, ты был там, где живут те, кто даже еще не родился” — “Как мне все понять?” — “Как хочешь, так и понимай. Хотя, Корнилий, это трудно понять, ибо весь жизненный цикл — взаимосвязанная закономерность”. — “Иисус, Ты говоришь так, как будто бы Ты пришел оттуда, где только что находился я”. — “Корнилий, пойми, вся сложность заключается не в теле, а в энергетической гармонии”. — “Иисус, мне всего не понять”. — “Да-да, Корнилий, всему свое время. Преодолевая жизненный путь, всегда нужно готовить себя к тому, что неведомо многим. Но жизнь, в каком бы она измерении ни находилась, останется жизнью”. — “Да, Тебе легко говорить, мне же…” — “Корнилий, успокойся, ибо ты видишь все”. Даврий смотрел со стороны и ничего не понимал, но думал: “Господи, смотрю на Тебя и не нарадуюсь, Ты — все, по крайней мере для нас, для тех, кто Тебя видит и чувствует Тебя, как что-то необыкновенное. Кто я, кто Корнилий, да просто мелочь, которая заселяет то, что создал Твой Отец. Ты же Господь. Господь Бог. Боже мой, я рад, что живу рядом с Тобой. Пройдут многие года, века, знаю точно, что не будет ни меня, ни Корнилия, но Ты останешься на века. Я не мудрый, но то проявляется у меня и, наверное, с Твоей помощью, и те проявления я чувствую с каждым днем все больше и больше. Да все и так понятно: Ты есть истинный Учитель, Наставник и Бог среди нас”. — “Даврий, добавь еще: “среди всех вас”. — “Иисус, извини меня. Но мне кажется, я ничего…” — “Да, Даврий, твои мысли хорошие. Если можно, то Я вас обниму с Корнилием, ибо вы есть суть Моя”. — “Иисус, пройдет много времени, и люди могут не понять”. — “Корнилий, что ты имеешь в виду?”
— “Да вот то, что мы, простые люди, стоим, обнявшись с Богом”. — “Корнилий, Бог Богом, но Я же еще и человек. Конечно, Я все понимаю и надеюсь на то, что люди поверят, ибо ты видишь слезы на Моих глазах”.
— “Иисус, прости меня. Мы мужчины, но мы плачем, и я думаю, что плачем не из-за горя и прихоти своей, а из-за понимания того, что мы обняли свое будущее и вечное”. Так они стояли долго и смотрели друг другу в глаза.
“Понтий!” — “Я слушаю тебя, Клавдия”. — “Чем ты намерен заняться сегодня?” — “Понимаешь, Клавдия, что-то тревожно у меня на душе, пожалуйста, пошли слуг, пусть пригласят ко мне Корнилия, мне нужно с ним побеседовать”. — “С какой стати?” — “Я и сам не знаю, наверное, из-за того, что все надоело и предостаточно надоело”. — “Так может, не нужно слуг посылать, отправься сам к нему”. — “Клавдия, если ты не против, то я так и сделаю. Тогда пусть слуги приготовят мне колесницу”. — “Понтий, хотя бы один раз в жизни пройдись ты по улицам Иерусалима и посмотри на людей”. — “Знаешь, Клавдия, а это хорошая мысль, я так и сделаю. Охрану ко мне”. — “Нет-нет, Понтий, без охраны”. — “Да меня же могут…” — “Я думаю, что ничего не случится”. — “Клавдия, ты уверена в этом?” — “Конечно, мое женское сердце никогда меня еще не подводило”. — “Хм, как же так, я, прокуратор, буду идти улицами Иерусалима и без охраны?” — “Очень просто, как и многие ходят”.
— “Но ведь они не лю.., извини меня, Клавдия”. — “Вот-вот, дошло наконец-то до твоего разума, что именно мы все люди и ходим под единым Богом, а Он не смотрит, где прокуратор, а где пастух”. — “Дай мне мои одеяния”. — “Понтий, надень эти вещи”. — “Ты что, с ума сошла? Я же буду выглядеть в них нищим”.
— “Ничего, зато почувствуешь себя человеком”. — “Нет-нет, я не могу пойти на это”. — “Понтий, ну ради меня сделай хотя бы один раз что-то радостное для моей души”. — “Ну если ты в том видишь радость, давай мне одеяния”. Пилат переоделся. “Клавдия, смотри, смотри, на кого я похож”. — “Я вижу. Вот так и пойдешь”. — “Но мне стыдно”. — “Ничего, множество людей не стыдятся, а ты среди них будешь казаться просто мелкой незаметной частицей”. — “Что ж, тогда я иду”.
Пилат вышел из своего дворца. Слуги и охрана, увидев его в таком виде, подумали: все, он окончательно сошел с ума. Понтий покраснел, ибо почувствовал взгляды, да и мысли своих подчиненных. Он шел по улицам Иерусалима и удивлялся: Боже, почему город мне кажется другим, каким-то незнакомым? Да и люди какие-то особенные.
“Смотрите, смотрите, Понтий Пилат”. — “Да нет, не может быть, этот человек просто похож на него”. — “Да нет, он”, — кричали люди. Пройдя базарную площадь, он вышел на Прямую улицу. За ним двигалась огромная толпа. “Господи, неужели они меня будут преследовать до дома Корнилия?” Понтий ускорил шаг. “Нет, больше в таком виде я никогда не выйду на улицы Иерусалима. Ну, Клавдия, ну, Клавдия, отомстила мне сполна. Но почему люди так удивляются, ведь я же такой как и они, хотя, хотя нет, не такой, как они. Слава Богу, вот уже и дом Корнилия, нужно побыстрее войти в него”.
“Корнилий, Мне пора”. — “Иисус, спасибо Тебе”. — “Нет, Корнилий, спасибо вам, ибо вы истинные люди. Мы снова скоро увидимся, но уже там, на Елеонской горе. До встречи”. — “Что ж, Иисус… Даврий, смотри Его уже нет”. — “Корнилий, ты лучше вот сюда посмотри, что за толпа людей движется к моему дому?” — “Да… Что бы это значило?” — “Корнилий, к тебе можно?” — “Конечно, можно”. Из-за дверной ширмы появилась голова Пилата.
“Даврий, смотри, его что, уже разжаловали?” — “Я ничего не могу понять. Понтий, что у тебя за вид?” — “Извините меня, это Клавдия меня так нарядила”. — “Ха-ха-ха, ну, женщина, ну, молодец. Значит, она у тебя не только женщина, ибо у нее есть что-то и от нашей плоти. Так вот, теперь все понятно, толпа двигалась за тобой. Вот действительно смелость, и эту смелость сравнить ни с чем нельзя”. — “Корнилий, прости меня. Не нужно больше ничего говорить, ибо у меня и без того скверно на душе”. Даврий подошел к Понтию. “Скажи мне, Понтий, у тебя скверно на душе из-за того, что ты в этих одеяниях прошелся по улицам Иерусалима, или тебя тревожит что-то другое?” — “Даврий, как тебе сказать, не в одеяниях моих дело, а внутри меня что-то беспокоит, сильно беспокоит”. — “Да, я услышал истинное признание от человека, который занимает такой пост, и дай Бог, чтобы это действительно было от души”.
— “Даврий, поверь мне, я ничего не скрываю”. — “Что ж, хорошо, Понтий, тогда выйди из дома к людям и прикажи им, чтобы они разошлись”. — “Даврий, но…” — “Нет, Понтий, я не приказываю, ты сам чисто человечески выйди и скажи им — пусть они разойдутся”. Понтий покраснел: “Что ж, быть по-вашему”. Опустив голову он вышел. Толпа замолчала.
“Люди, да, это я, прокуратор. Вы удивлены, я вижу, моим поведением. Но не обессудьте меня и, пожалуйста, разойдитесь”. — “То его нечистая водит”. — “А может, его Господь Бог наказал?” — слышалось из толпы. “Как бы ни было, прошу вас, разойдитесь”.
“Даврий, я исполнил вашу просьбу”. — “Понтий, мы видели. Да, у тебя еще что-то осталось человеческое, гордись”. — “Гордиться мне нечем, ибо на мне тяжелый груз висит, если это можно назвать грузом. На мой взгляд, намного тяжелее, потому что все давит на мозги и совесть мою. А сегодня я воочию увидел свое настоящее лицо, и, наверное, я понял, что такое жизнь, ибо увидел то, чего раньше не мог видеть”. — “Корнилий, дай ему вина, а то он разрыдается сейчас”. Понтий снова покраснел, а сам подумал: я прокуратор, до чего я докатился, да я уже никто, просто Понтий Пилат с утерянным своим достоинством. Он молча выпил вино, присел, взявшись руками за голову. “Корнилий, что будем делать дальше?” — “Даврий, я не знаю”. — “Можно мне сказать?” — “Понтий, мы слушаем тебя”. — “Давайте навестим врага моего”.
— “Что ж, неплохая мысль”. — “Корнилий, но я же хотел их…” — “Ничего, ничего, Даврий, давай навестим царя нашего”. — “Да, но мне как-то…” — “Даврий, поверь мне, что ты получишь облегчение после визита”. — “Что ж, тогда я согласен, идемте. Мне даже трудно представить, как мы будем идти по улицам Иерусалима в этом обществе”. — “Даврий, самое главное, нам нужно пройти базарную площадь”. — “Корнилий, преодолеем”. — “Понтий, идем”. — “О Господи, зачем мне такие муки?” — “О нет, дорогой, не муки, а наслаждение видеть тех людей, которыми ты распоряжаешься как навозом из-под ишака. Посмотри еще раз им в глаза и почувствуй то, что чувствуют они, когда их унижают”. — “Идемте, хватит глаголить о бесполезном”. — “Корнилий, что с тобой?” — “Да нет, ничего, рана на спине меня потревожила”. Они шли молча. Понтий опустил голову и думал о своем.
“Корнилий, смотри, можно сказать, что его нет рядом с нами”. — “Даврий, знаешь, что у осла самое главное?” — “Да, догадываюсь”. — “Нет, не то, о чем ты подумал”. — “А что же тогда?” — “Ум его. Если он упрется, то никакая сила его не сдвинет с места”. Даврий громко рассмеялся. “А я-то думал, что Понтий похож на него. Вот о чем я подумал”. Они все засмеялись. Люди обращали на них внимание. Не так на Корнилия и Даврия, как на Понтия.
“О Боже, Корнилий, идем скорее, а то люди снова толпой пойдут за прокуратором”.
“Если бы вы раньше, еще до Иисуса попались мне, то я бы вас…” — подумал Понтий. “Корнилий, стой, этот царь, а вообще-то нет, это мне послышалось”. “Вот черти, действительно — черти”, — думал Понтий. “Даврий, вот и дворец Ирода. Стража, пропустите нас”. — “Вас пропустим, а того нищего нет”. — “Ха-ха-ха, он же не нищий, он же Пилат”. — “Идиоты, вы что, меня не узнаете?” — “Смотри, правда, Пилат. Проходите”.
Ирод, когда увидел гостей, пришедших к нему, долго не мог прийти в себя: “Понтий, ты что, уже не прокуратор?” — “Да нет, Антипа, я еще прокуратор”. — “А что на тебе?” — “Ничего, готовлюсь к балу, а Клавдия одеяния мне подарила, дабы я в них танцевал”. — “Нет, сейчас я полностью сойду с ума. О, и следователь здесь, значит, пришел и мой черед”. — “Да не бойся ты, глупец. Мы решили тебя навестить, а ты устраиваешь истерику, лучше пригласи нас к столу и угости”. — “Сейчас, слуги, подойдите сюда, подайте все необходимое, у меня гости”. Даврий не выдержал: “Я что, сюда гулять пришел?” — “Молчи, молчи, — успокоил его Корнилий, — просто давай понаблюдаем, я даже не знаю как и назвать их… в общем, царями”.
— “Да, были они царями, да все иссякли не только как цари, но и как люди, — подумал Даврий, — а сейчас мне очень жалко смотреть на них, какие они…”
— “Даврий, бери вино”. — “Извините меня, я задумался. За что будем пить?” — “За что угодно”. — “Что ж, тогда за справедливость в нашей жизни, дабы мы никогда не ошибались сами в себе и тем более в своих чувствах ко всем людям”. Даврий выпил к посмотрел на сидящих, потом сказал: “Я пью с добром и злом, ибо вижу пред собой и то и другое. Лично я не хочу, чтобы все объединилось. Хочу лишь одного, чтобы во все века преобладало лишь только добро. Вы, да, именно вы, Понтий и Антипа, могли бы все переиначить, вот смотрю на вас, вы же слабые в душе своей, но смогли убить Бога, я повторяю, Бога. Зачем вам нужно было? Ведь никакой корысти не имели для себя. И я, как человек, познавший бессмертие, с уверенностью могу сказать, что вы сотворили глупое, вы убили то, что было рождено не вами, и вы понесете наказание, и я убежден, что оно коснется каждого из вас. Я вот думаю, пусть пройдет полторы тысячи лет или больше, но ваши имена народ будет помнить. Мое-то, может, и не узнают, но ваши будут царить на Земле”. — “Даврий, извини меня, а как же я?” — “О, Корнилий, о себе помолчи. Ты не царь, ты воин, очень добрый воин, одним словом говоря — “Соломон”.
“Даврий, но как нам искупить свою вину пред Богом?” — “Учтите, я не Бог, Ему решать. Да, вы вместе со мной отправитесь в Рим, и там цари земные решат, что с вами делать. Но лишь земные цари решать будут, а за небесными — все впереди. Ко мне недавно приходила женщина, насколько я помню, Мария Магдалина, она при мне раздавила куриное яйцо, и из него появилась кровь. Она мне сказала: это то, что сделали с Иисусом. И она просила через меня: у нее есть прихоть увидеться с Тиверием Кесарем и показать ему тоже самое. Я смотрел на ту женщину и думал: с чего мы появляемся? Да с того, что она мне показала. Не знаю, как отнесется Кесарь, но я лично верю в то, что что-то есть, но не наше, я имею в виду не нами сотворенное”. — “Даврий, нам не понять, ибо мы можем только считать”. — “Вот где ваша вина, считать, а чтить, что, об этом забыли. Ведь Моисей родился на вашей Земле и Иисус тоже. Я же следователь, но все-таки я человек, который хочет познать все не только об Иисусе, но и обо всех нас. Ведь живем-то на Земле. А откуда мы и зачем? Почему все это творим?”
— “Даврий, разве мы не понимаем?” — “Да, сейчас вы понимаете, но почему сорок дней назад все выглядело иначе? Убить человека, на мой взгляд, это что-то…” Ирод с Понтием покраснели. “Тем более убить то, что… в общем, Корнилий, идем отсюда”. — “Нет, Даврий, останься здесь”. — “Поймите вы меня, я человек, я всегда чувствовал, а в данный момент, я имею в виду с того дня, когда я узнал Иисуса, я стал… Мне трудно говорить, но скажу, я стал Богочеловеком. Понтий, ответь мне, кто в зале твоей разодрал ткань надвое? Ты сам?” — “Нет, Даврий, сила какая-то”. — “Антипа, ты видел в тот день затмение солнца?” — “Да, но то было не затмение”. — “А что то было?” — “Я не знаю, что сказать. Одним словом, все померкло”. — “Вам было страшно?” т— “Не то слово”. — “Все это сделал синедрион?” — “Да нет, там одни нахалы”. — “Кто же все мог сделать?” — “Даврий, наверное, Всевышний”. — Ну, хоть в этом мы стоим на одной ступени. Вы точно утверждаете, что все так и было?”
— “Да, Даврий, утверждаем, ибо своими глазами видели”. — “Вот сейчас вы верите Иисусу?” — “Конечно, верим”. — “А раньше, почему?” — “Лучше нас не спрашивай”. — “Но ведь вы же люди”. — Да, мы люди, но народ требовал своего . — “Что именно?” — “Чуда”. — “Да что, вы все с ума посходили на чуде? Чудо был человек, но чудесами из чудес оказались вы. Посмотрите, сколько знахарей живет, но вы тронули единого. Почему не взяли любого из знахарей и не… хотя мне трудно говорить… Вот именно, попали на Иисуса”. — “Даврий, но ведь Сафаит…” — “Где он, тот Сафаит? Ах да, я все помню. Но вы — цари, а не тот духовный одуванчик были в то время”. — “Что народ потребовал, то и произошло, насколько мне известно”. — “Варавва хотел познать участь Иисуса”. — “Неужели?” — “Нет, Даврий, сам народ потребовал”.
— “Скажите, вам не скверно сейчас на душе?” — “Да хуже уж не может быть”. — “Вы все ведали и знали. Почему скрыли от римских властей? Пока в этом ваша вина. Но если бы было все иначе, вы бы сейчас в таком положении не находились. Лично я, как человек, не могу относиться ко всему этому равнодушно. Конечно, я понимаю, я следователь, вижу, какое отношение создалось у людей ко мне, но я лишь только следователь, а Он был, да и остался, Богом. И сейчас мне все понятно. Вот если бы я сейчас заявил пред вами, что я Бог, то вы бы меня съели живьем”. — “Даврий, успокойся”. — “Корнилий, ты видел то, что творил Иисус?”
— “Да”. — “Неужели наша всего того не стоит?” — “Я не понял тебя”. — “Извини, я имел в виду, наша жизнь стоит всего того, что есть там. Так, давай лучше уйдем”. — “Быть по-твоему. Понтий, Антипа, извините, мы уходим”. — “Но все-таки я не прощаюсь с вами, ибо я убедился, какие вы люди”. Даврий шел впереди. “Не спеши”. — “Корнилий, прости меня. Если в меня вселился бес, хотя нет, это Бог во мне говорит”. — “Даврий, успокойся, прошу тебя. То совесть твоя говорила”. — “Да, моя-то говорила, а их совесть — молчала”. — Еще раз прошу тебя, успокойся. Смотри, вот идут женщины”. — “Ну и что ты хочешь сказать этим?” — “Ничего, ты же мужчина. Давай что-то предпримем”. — “Хорошо. Мир вам. Красивые такие, куда вы следуете?” Они посмотрели на Даврия: “Туда, где нас ждут”. “Корнилий, мне стыдно, а вообще-то постой. Ну, Осия молодец, ведь они к нему спешат, точно”. — “Даврий, а почему их две?” Даврий подумал и посмотрел на Корнилия: “А почему должна быть одна? Ведь Осия долго никому не был нужен, вот поэтому их две”. Корнилий засмеялся: “Ну, дай Бог ему здоровья. Даврий, идем, идем”. — “Корнилий, послушай, их две — он один”. — “Слушай, осел, идем”.
— “Наверное, не я осел, а Осия”. Они рассмеялись: “А может, они пошли не к Осии? Как бы ни было, идем ко мне, ибо ты мой самый дорогой человек”.
“Понтий, что то было? Проверка на наше сознание или что-то другое?” — “Антипа, наверное, что-то другое”. — “Но раз что-то другое, давай выпьем вина”.
— “Да я-то не против, только как Клавдия к этому отнесется?” — “Да точно так, как и раньше”. — “Да нет, Антипа, она изменилась за последнее время, кстати, я тоже. Вот только у тебя вид очень неважный”. — “Ничего, Понтий, все образуется, но мне очень трудно, очень, очень. А как ты домой пойдешь в таком виде?”
— “Я не знаю, но пойду, ибо Клавдия меня другим не примет”. — “Понтий, ступай и от моего имени поцелуй Клавдию. Скажи ей, что мы еще держимся, хотя на одной нити самотканой”.
“Мама Мария, ну что, осталось немного времени, и Я…” — “Иисус, молчи. Я знаю, что будет после второго восхода солнца, а это значит, что послезавтра”. — “Да, Мама”. — “Как Мне нужно вести Себя в те дни?” — “Очень просто, главное, не волноваться”. — “Как же не волноваться, посмотри на Александра, он не в себе”. —”Мама, Я все вижу. Мне больно, ибо во Мне Твоя кровь течет и она красного цвета, цвета Божьего и истинного. Болью Своей Ты не сможешь смягчить Мой уход, Мое вознесение в Царствие Небесное. Мама, ведь всем предстоит вознестись туда”. — “Иисус, Я все понимаю, для каждого это тяжело, Я имею в виду тяжесть утраты”. — “Мама, теряем мы тело, но находим душу”. — “Иисус, да не в том дело. Дело в Тебе, Моем Сыне”. — “О, Отец наш Всевышний, успокой наш род, ибо со слезами Я уйду к Тебе”. — “Иисус, не говори об этом, тем более при Мне. Я Твоя Мать, и у Меня есть чувство женщины, которая родила Тебя и любит Тебя больше, чем кто другой”. — “Мама, извини Меня и еще раз извини. Я… Но Я тоже нервничаю”. — “Молчи, Иисус, смотри, Петр и все Ученики идут сюда. Но почему они все с цветами? Да и где сейчас они смогли достать их?” — “Мать Мария, поздравляем Тебя…” — “С чем?” — “Ну разве Ты забыла, ведь сегодня же Твой день рождения”. — “Варнава, не стесняйся, входи, смотри, цветы, ведь они от нас двоих”. — “Мама Мария, я Тебя поздравляю, хотя не так, как в тот первый раз, но все-таки мы с Варнавой Тебе дарим цветы. И вот мы с ним из дерева вырезали Твой… Твое, извини нас. Мама, может не похожа, но это Ты”. Мария заплакала. “Да-да, это Я, Павел, Варнава, дети все Мои, спасибо вам, за все спасибо вам. Главное, что вы уделили Мне внимание”.
“Мамочка, но у Меня для Тебя особенный сюрприз. Он впереди”. — “Спасибо, Иисус, но как же Я могла забыть об этом”. — “Мама, да не в том дело, главное, что мы не забыли. Но Мой подарок будет превыше всего”. — “Иисус, прошу Тебя, не думай об этом”. — “Нет, то, что Мне под силу ради Тебя Я все сделаю”. Ей в тот момент захотелось чего-то необыкновенного, она притронулась рукой к перстню. “Сейчас сама попрошу того, чего желаю”. Но после передумала: нет, не стоит, ибо все будет так, как сказал Иисус.
“Мать Мария, у Тебя все готово?” — “Да нет, но сейчас. Мария, Симона, Магдалина! У Меня же сегодня…” — “Мария, да мы знали обо всем и приготовили Тебе вот это”. — “О, Всевышний, что за чудо?” — “Это хлеб, но он с рыбой”. — “Все равно чудо”. — “Женщинам — женское, мужчинам — все достойное”. — “Мать Мария, но разве мы…” — “Хорошо, хорошо. Павел, принеси мелех с вином”. — “Тот, что подарил нам Иосиф?” — “Да-да. Магдалина, а почему Симона стоит в стороне?” — “Мария, знаешь, у меня брат болен и очень сильно”. Иисус подошел к Симоне: “Что случилось?” — “У него кровь идет изо рта и сильный кашель”. — “Не беда”. — “Иисус, прошу Тебя, помоги ему”. — “Что ж, приведи его ко Мне, но чтобы никто не видел”. — “Хорошо, Иисус, он уже здесь”.
— “Назарий, сколько ты пьешь вина?” — “Учитель, очень много”. — “Прекрати, ибо ты можешь умереть”. — “Но как?” — “Очень просто, лишь стоит тебе взглянуть на мелех с вином, тебе сразу станет плохо”. — “Иисус, не поможет”. — “Будь уверен во Мне, ибо Я понапрасну ничего не говорю”. — “Но раз так, пусть будет по-Божьему”. — “Да нет, в Божьих руках душа, а вообще ты прав. Назарий, ты Мне веришь?” — “Да, Иисус”. — “Считай, с этого момента твоя болезнь покинула тебя”.
— “Мама, смотрю Я на людей, какие бы они ни были, но с ними приятно находиться”. — “Иисус, а со Мной?” — “Мамочка, но ты же для Меня… Вспомни, когда Я был еще ребенком и мы следовали с Тобой по улицам Иерусалима, нас тогда считали…” — “Иисус, не нужно об этом”. — “Но Я же помню… Да, Мама, было очень трудно, жизнь все-таки прошла, но не стороной. Жизнью Я был рожден и уйду в эту жизнь навсегда, а вы вместе со Мной”. — “Иисус, Сынок, давай лучше будем веселиться, ведь сегодня же Мой праздник, а вместе с ним и Твой же”. — “Мама, Я понял все. Петр, Иаков, Матфей, давайте оставим все обыденное и уделим свое внимание женщине, которая является для нас Матерью”. — “Иисус, мы все поняли”.
РИМ. Нерон волновался. Неведомая сила вела его в какую-то бездну, сам дьявол посетил его. “Как же быть, как поступить?” — думал он. Тиверий же представлял все по-своему. Среди членов собрания велись шумные разговоры. Получилось так, что все члены сената обвиняли Нерона в содеянном. Но боялись высказать ему в лицо.
Рим — шумный город, полнился всяческими слухами, и слухи искажались, принимали свой вид. Народ еще полностью ничего не понимал, но представление о Боге земном уже имел. Имя Иисус звучало везде, но оно пока произносилось тихо. Священники избирали всякие пути, дабы осквернить имя Христово, у них предостаточно было силы и средств. — “Клавдия, что ты сделала со мной, в какое положение поставила ты меня?”
— “А что случилось?” — “Знаешь, на меня люди смотрели как на последнего безумца”. — “Но ты хотя бы прочувствовал, что ты тоже человек?” — “Да, я прочувствовал, но только униженным”. — “А они, по-твоему, кто они? Ты все время считал себя властелином, таким легко быть, а вот наоборот трудно. И лично мое мнение: нужно на себе испытать, дабы понять все”.
— “Дай мне переодеться. И вообще, почему ты все время меня стараешься чему-то учить?” — “Да я не стараюсь тебя учить, я хочу, чтобы ты понял весь смысл жизни нашей”. — “Клавдия, мне кажется, что уже поздно, именно для меня. Ибо, чтобы все понять, нужно свою жизнь прожить заново, с самого начала ее”. — “Ну вот, а ты говоришь, что ничего не понял. Все ты понимаешь прекрасно, только гордость губит тебя своим тщеславием”. — “Клавдия, я прошу тебя, ибо с меня хватит уже”.
— “Мама, вот и прошло веселье в честь Твою”.
— “Было все прекрасно, спасибо Тебе, Иисус. Я даже не ожидала, что все так произойдет”. — Ну, чему следует быть, то и случится”. — “Павел и Варнава — молодцы”. — Да, Мама, они молодцы. А самое главное, что они у нас очень умные и доброжелательные, как и все Ученики Мои. А сейчас, Мама, Я попрошу Тебя: выйди из дома к тому дереву, над которым буйствовал огонь”. — “Иисус, а зачем?”” — “Но Я же обещал Тебе, что Мой подарок за Мной”. — “Сынок, Мне почему-то страшновато”. — “Мама, но Я же…”
— “Да-да, Иисус”.
Мария волновалась, ибо не знала, что произойдет с ней сию минуту. Она подошла к дереву. “Мария, здравствуй”. — “Боже, Иосиф, ты?” — “Да, Мария, мне позволено побыть с Тобой немного”. — “Иосиф, Я даже не знаю, что и сказать. Можно ли Мне притронуться к тебе?” — “Да, Мария, только Ты не прочувствуешь меня. Тело-то мое Ты знаешь где. Я лишь являюсь Духом Святым пред Тобой”. — “Иосиф, как тебе там?” — “Да как Тебе сказать, порой грустно бывает, а в основном все хорошо. Конечно, сравнить с земным невозможно. И объяснить трудно. Но нас здесь много, и я часто встречаюсь с нашими родителями. Много беседуем по поводу вашей жизни, ибо видим, как вы живете”. — “Иосиф, а не страшно ли тебе?”
— “Нет, Мария, страха нет, больше преобладает удовольствие, ибо мы здесь не чувствуем тяжести тела своего”. — “Иосиф, как быть с Иисусом?” — “Мария, о Нем не беспокойся, мы ждем Его здесь. Конечно, я Тебя понимаю, но Ты, Мария, ничего не переиначишь, ибо все находится во власти Всевышнего. Мы с Тобой воспитали Иисуса, Он же сделал то, что было предначертано судьбой Его и волей Всевышнего. Так что, Мария, возьми себя в руки и не переживай, а мы все вместе будем ждать Твоего возвращения “домой”, в благоприятную обитель”. — “Иосиф, скажи Мне, а видел ли ты там Варавву, Иуду и Сафаита?” — “Мария, они пока находятся в чистилище, но Варавву я видел один раз. В тот момент он был вне себя, ибо сказал мне: я жду Иуду и Сафаита”. — “Да, Иосиф, Я представляю, он им и там не даст покоя”.
— “Мама, Мама!” — “Да, Иисус, подойди к нам”.
— “Здравствуй, отец”. — “Мир Тебе, Сынок”. — “Вы Меня извините, но время, предоставленное вам, можно сказать, исчерпано, но вы еще встретитесь и очень скоро”. — “Иосиф… Иисус, смотри, его уже нет”. — “Мама, Я Тебе обещал подарок, вот Ты и видела его и скоро снова увидишь отца Иосифа”. — “Иисус, как все сложно устроено”, — “Мама, все так и должно быть”. — “А Иосиф не изменился, остался таким же застенчивым и скромным”. — “Мама, обитель небесная ничего не меняет в своем созданном, она его оставляет таким, каким его сотворила, и Ты в этом убедилась”. Мать Мария обняла Иисуса и заплакала. “Извини Меня, Иисус, Я от радости”. — “Я Тебя понимаю. Мамочка, дорогая Ты Моя, как Я все понимаю, но утешить пока ничем не смогу, ибо на то есть причины. Но Я их отношу к чисто Божьему, и это превыше всего, ибо ничто рожденное не стоит на месте”.
— “Корнилий, ты обратил внимание на поведение этих царей?” — “Да, Даврий, я думаю, что они до такой степени напуганы, что даже боятся самих себя”. — “Артема, вставай, хватит бодрствовать”. — “А, это вы, умалишенные, явились”. Корнилий подошел к Артеме. “Артема, извини нас за наше поведение, мы нормальные люди, а вот что касается характера, он у нас с Даврием действительно ненормальный”. — “Да, я давно уже заметил. Даврий, нам пора отправляться в Рим”.
— “Артема, я же просил тебя — потерпи. Уже немного осталось ждать”. — Да, ты мне говорил с первого дня, а длится уже сколько”. — “Артема, тому суждено быть. Или ты не хочешь увидеть Луну, опустившуюся на землю?” — “Даврий, ради Бога, не смеши меня”. — “Хорошо, но когда мы пойдем смотреть на то зрелище, то возьми с собой новые одежды”. — “На что ты намекаешь?” — “А вот там поймешь”. Корнилий рассмеялся: “Даврий, Даврий, а я, а я представил тебя вместо Артемы”. — “Корнилий, я тоже, если нужно, возьму с собой сменную одежду”. — “Бери, дорогой, и побольше”. Здесь уже не выдержал Артема и начал смеяться. Даврий посмотрел на него: “Вот, вот, Корнилий, видишь, еще один умалишенный родился у нас на глазах”. Корнилий не мог остановиться от смеха: “Ну-ну, если он родился, значит, мы его родители, только нужно уточнить, кто же из нас мама, а кто папа”. В доме стоял громкий смех.
“Даврий, я не пойму тебя, — обратился Артема, — ты занят таким серьезным делом, а ведешь при этом себя, как малое дитя”. — “Артема, но я же живой человек, и почему мне нельзя порезвиться? А дело мое вот здесь сидит, — Даврий указал на голову, — и не только здесь”. Корнилий снова рассмеялся: “Артема, ты понял, где еще?” — “Конечно, понял”. — “Все, Корнилий уходи, уходи, я не хочу больше тебя видеть”. — “Что ж, я уйду, но больше ты меня не увидишь, прокуратор ты вновь явленный”. — “Иди, иди, Соломон”. Корнилий молча встал, подошел к двери, обернулся и посмотрел на Даврия. “Даврий, что с тобой?” Корнилий подбежал к нему. “Понимаешь, что-то с сердцем, — и он потерял сознание.
— “Мир тебе, Даврий”. — “Зарра, ты?” — “Да, я. Что, неужели я изменилась?” — “Да нет. Но погоди, где я?” — “Даврий, здесь, где совсем недавно ты был”. — “Я что, уже умер?” — “Нет, не бойся. Я хотела тебя увидеть, нравишься ты мне”. — “А разве можно так, ведь я могу умереть”. — “Нет, я охраняю тебя”.
— “Даврий, Даврий, очнись. Артема, быстрее воды холодной”. Даврий вздрогнул. “Эй, что вы делаете со мной? Корнилий, ты что. уже полностью с ума сошел?”
— “Ну слава Богу, живой. Артема, все-таки он живуч, но как напугал меня”. — “Корнилий, ты всегда мне мешал и будешь мешать. И, главное, в такой момент. Я же видел ее, точно так, как вижу тебя сейчас”. Артема посмотрел на них. “Нет, дорогие мои, лучше выйду я на свежий воздух и подальше от вас и ваших любовниц. Лично мне кажется, что здесь уже не до смеха”.
— “Даврий, давай прогуляемся с тобой тоже”. — “Ты что, хочешь меня вести до навозных врат?” — “Да нет, давай просто пройдемся, как люди”. — “А до сих пор за кого ты себя считал?” — “За воина, за воина, Даврий”. — “Ну, вот и гуляй со своими воинами, а меня оставь в покое”. — “Слушай, побереги нервы, они тебе еще пригодятся”. — “Знать бы мне, для чего”.
Они вышли из дома. “Артема, идем с нами”. — “Да нет уж, извольте, гуляйте сами по себе, с меня предостаточно”. — “Корнилий, я согласен, идем куда-нибудь”. — “Даврий, я в этом не сомневался”. Они шли по улицам Иерусалима. “Вот смотри, Корнилий, на всех людей, извини меня, я имею в виду на женщин, но такую ты не увидишь”. — “Даврий, я все понимаю, но пойми и ты меня, пойми Иисуса и Мать Его. Все мы люди, а вообще к чему мы ведем разговор? Бессмыслица и все!” — “Корнилий, давай подойдем вот к тем людям, они о чем-то спорят и, видно, очень сильно”.
— “Ну раз ты так желаешь, давай подойдем”.
“Бог, Бог, а больше вы ничего не придумали, какой Он Бог. Он такой же, как и мы, ведь Он же не сошел с креста, а мы хотели увидеть то чудо”. — “Но ведь Он же явился, и сейчас Он в Иерусалиме”. — “Глупость все, явился, да не тот”. — “Да как же не тот, это Он, мы видели Его”. — “Нет-нет, это дьявол”. — “Как вы смеете говорить такие слова, Он Бог, Он и никто другой поднял одного мужа из мертвых, и тот сейчас живет в Вифании”. — “Безумцы, кому вы верите? У меня недавно издох осел, и он больше ко мне не вернулся”. — “Что ты равняешь своего осла с Учителем”. — “Да какой Он Учитель, и пусть только появится здесь, мы Его забросаем камнями”.
“Вот, Даврий, слышишь, о чем говорит народ?” — “Да, Корнилий, но то всего лишь начало, они еще ничего не понимают. Хотя здесь идет противоборство. Вообще-то всем угодить невозможно. Но кто Ему поверил, тот далеко от Него не уйдет, как и мы с тобой”.
— “Корнилий, действительно, на самом деле все так и есть, мы от Него далеко не уйдем, ибо Он наш. И не только Спаситель, но и духовный покровитель. Пойдем отсюда, я больше не могу слушать бред людской. Говорят о человеке, точнее о Боге, не ведая о Нем ничего. Идем на Базарную площадь”. — “Ты что, торговать там будешь?” — “Нет, торговать я там не буду, что-то у меня аппетит появился”. — “Что ж, тогда идем”. — “А вино пить будем?” — “Там посмотрим”. Они вышли на Базарную площадь вокруг все шумело, говор слышался со всех сторон, предлагали все.
“Корнилий, я хочу баранины жареной”. — “Так в чем же дело, идем вот туда. Зохевь, мир тебе”. — “О, Корнилий, мир дому твоему. Кто с тобой?” — “Да так, просто человек из Рима. И он очень сильно хочет баранины жареной”. — “Пожалуйста, угощайтесь. А он что, по прибытии из Рима до сих пор ничего не ел?” Даврий посмотрел на Корнилия. “Нет, нет, он ел, но не помнит, когда”. Зохевь задумался: странные римляне. “Корнилий, вот вам и вино, угощай голодного”. — “Корнилий, ты меня унизил до такой степени, что мясо у меня станет…” — “Даврий, ты лучше ешь, а все, что ты хотел мне сказать, скажи завтра”.
“Мама”. — “Да, Иисус, Я слушаю Тебя”. — “Завтра Ты знаешь какой день”. — “Иисус, Я все помню”. — “Готовьтесь. Я завтра уйду в долгий путь”. Мария заплакала. “Мамочка, не нужно”. — “Иисус, но ведь Я же Мать Твоя”. — “Успокойся, смотри, Петр с Учениками идет. Мир вам”. — “Петр, проходите”. — “Мать Мария, а почему Ты в слезах?”
“Петр”. — “Да, Наставник”. — “Всех, кто знал Меня, соберите завтра у Елионской горы в послеобеденное время”. — “Наставник, но ведь Тебя знают многие люди и всех я сразу не смогу оповестить”. — “Петр, ты Меня не понял, собери тех, кто был приближенным ко Мне”. — “Иисус, я все понял”. — “И скажи, чтобы они всего того, что увидят, не боялись, ибо зрелище будет чисто Божьим”. — “Да-да, Иисус, я постараюсь подготовить их”. — “Возьмешь ли Ты с собой что-либо?” Иисус улыбнулся. “Петр, Я же не в Капернаум уезжаю. Мне все ни к чему, ибо Меня ждет Иерусалим Небесный, там земное неуместно”.
— “Извини меня, Наставник, но я хотел…” — “Петр, Я тебя и всех вас понимаю, как людей, но поймите и вы Меня, как Бога, да и бывшего человека”. — “Наставник”, — Петр задумался. “Петр, ну что ты молчишь?” — “Иисус, может, и нас с собой заберешь?” — “Петр, Петр, а кто же останется здесь? Я же вам уже говорил, что придет время и Вы будете у Меня, и Я вас встречу, как самых дорогих Мне людей. Конечно, будет происходить иначе, не так, как на тайной вечере”.
— “Что ж, мы с нетерпением будем ждать того момента”. — “Вам не нужно ждать, он к вам придет незаметно и по-своему для каждого из вас, но все равно мы соберемся воедино. Ну, что вы головы опустили! Меня не нужно жалеть, ибо Я ухожу не в небытие, а в Бессмертие — такова воля Всевышнего, его воле повинуются все люди, кто родился на Земле, и будут повиноваться все, кто еще родится на ней. И так нескончаемо из века в век. Думаю, что вы согласитесь”.
— “Конечно, Наставник”. — “Тогда возрадуйтесь, и пусть горесть ваша растворится в душах ваших во славу всего величественного”. — “Учитель, так и будет. А пока мы, как люди, будем тосковать по Тебе из чисто человеческих побуждений”.
“Ну, Даврий, как тебе жареная баранина?” — “Корнилий, ведь ты же тоже ел, почему же ты спрашиваешь меня?” — “Да нет, просто подумал, может, тебе не понравилась? Зохевь, спасибо тебе”. — “Корнилий, спасибо и вам”. — Да, а нам за что же?” — “За то, что вы не обошли меня стороной”. — “Так, нам пора, Даврий, идем”. — “А куда?” — “Пойдем к Матери Марии, ведь завтрашний день для всех нас будет нелегким, и Ее нужно поддержать в такое трудное время для Нее”. — “Да, Корнилий, я Ее понимаю. Нам тяжело расставаться с Ним, а Матери во сто крат труднее”. — “Идем, я с тобой согласен”.
“Господь с вами”. — “Да, Даврий, Я с ними”. — “Иисус, вы извините нас, не помешаем ли мы вам?” — “Даврий, если в гости приходит даже враг, то открой пред ним врата свои и не прогоняй его”. — “Иисус, но мы же не враги?” — “Нет-нет, Я вас не имел в виду, лишь хотел облагоразумить тем, что каждому стучащему в дверь твою отворяй ее. Пожалуйста, присаживайтесь”. — “Иисус, а где Мать Мария?” — “Она сейчас, да вот Она”. — “Мир вам, дети Мои”. — “Господь с Тобой, Мать Мария”. — “Вы не голодны?” — “Нет, мы только что с Даврием целого барана съели”. Даврий покраснел. “Мать Мария, Корнилий шутит”.
АРИМОФЕЯ. Иосиф возвращался домой с покупками. Он был весел и доволен приобретенным товаром. “Смотрите, вот он идет. Идемте вслед за ним”. Иосиф зашел в дом: “Да, товар я приобрел отличный”, — подумал он… Его ударили по голове, и он упал. Сколько времени он находился в таком состоянии, не помнил, но когда очнулся, то услышал первые слова, которые глаголили: “Где та ткань, где плащаница этого сумасбродного?” — “Я не знаю и не ведаю, о чем вы говорите”. — “Нет, ведаешь и скажешь нам, где она находится”. — “Да что же происходит, второй раз вы меня избиваете и ни за что. Нет ее у меня!” Последовал удар ногой в живот, сильная боль пронзила тело Иосифа, еще удар. “Где, где плащаница?” — “У меня ее нет”. Кровь хлынула ртом. “О Боже, услышь меня…”
“Иисус, что с Тобой, почему изменился Твой цвет лица?” — “Братья Мои, Мне немедля следует быть в Аримофее, Я слышу глас Иосифа, и он просит Меня о помощи”. — “Наставник, может, нам с Тобой?” — “Нет, вы сейчас так не сможете”. — “Что именно”. Но Иисуса уже не было.
“Смотри, если завтра ты не отдашь нам плащаницу, то мы тебя убьем. Идемте отсюда, а он пусть подумает как ему быть”.
“Иисус, Ты?” — “Да, Иосиф, дай Я тебе помогу”.
— “Нет-нет, мне уже легче”. — “Иосиф, встань и подойди ко Мне”. Иисус обнял Иосифа. “А сейчас присядь”. — “Иисус, да, мне действительно легко”.
— “Сейчас и Я не сомневаюсь. В общем, Иосиф, Я попрошу тебя, поменяй место жительства”. — “Куда же мне, я ведь привык к Аримофее”. — “Нет, тебе следует перебраться в Ефремь. И вот еще что, Я совсем недавно просил тебя прибыть в Иерусалим”. — “Иисус, но я же был там, а после почему-то меня потянуло домой”. — “Ну, хотя бы сейчас ты понял, почему?” — “Да, сейчас понял”. — “Мне нужно вернуться к Моим Ученикам, ты же собирайся, и Я буду ждать тебя в Иерусалиме”. — “Хорошо, Иисус, прости меня за непослушание. Я очень скоро буду у Тебя”. — “Иосиф, в пути будь осторожен, а случайных прохожих обходи стороной, ибо синедрион уже начал свое недостойное дело”. — “Иисус, я Тебя не подведу”. — “В общем, Иосиф, Я жду тебя”.
“Да, Он прав, соберу-ка я все вещи и сразу после Иерусалима отправлюсь в Ефремь, ибо не хочется так рано умирать”, — подумал Иосиф.
“Учитель, Ты так быстро вернулся”. — “Братья Мои, все в порядке”. — “К вам можно войти?” — “Да-да, пожалуйста, войдите”. — “Мир вам и Господь с вами”. — “Эммануил, ты?” — Да, Мария, я, как видишь. Я не забываю о вас нигде и никогда”. — “Спасибо тебе, Эммануил”.
“Иисус, я хочу видеть то, что произойдет завтра”.
— “Эммануил, конечно же, Я не против. Но скажи Мне, как ты…” — “Не стоит Богу спрашивать меня. Я же мудрец, я же за каждым Твоим шагом следил на протяжении всей Твоей жизни и сейчас хочу быть свидетелем самого прекрасного видения — Вознесения Господня. Мария, прими от меня подарки”. — “Эммануил, ты совсем не изменился, к чему Мне подарки?”
— “Нет, Мария, я от всей души, что могу, то и дарю”.
— “Хорошо, Я принимаю с чистой душой”.
“Иисус, я попрошу Тебя”. — “О чем?” — “Завтра Ты будешь “дома” и от моего имени сделай низкий поклон Игнату, Аврааму и Моисею”. — “Эммануил, Я обещаю, что все так и будет”.
ЧИСТИЛИЩЕ. Нескончаемый поток “вновь прибывших”. Варавва не находил себе места. Он метался из стороны в сторону в поисках Иуды и Сафаита. “Неужели я опоздал сюда, хотя бы скорее Иисус вернулся и помог мне. Не дам я богоубийцам и здесь покоя, везде буду преследовать их. И никто меня не остановит”, — думал Варавва. Но поток оставался нескончаем. Возносились дети и женщины, старики. На глазах Вараввы происходило что-то необыкновенное, ибо он видел, что из дряхлого старика душа строила нечто новое и молодое. Из малого дитя совершенствовалась зрелая особь, которая смотрела в зеркало и видела своих родителей. Варавва призадумался: “Ну почему же здесь никто не плачет, неужели…” — “Да-да, Варавва, ты правильно подумал”. — “Кто со мной говорит?” — “Я, твой Ангел, и с этого момента ты будешь слушаться только меня”. — “Имя как твое?”
— “Зачем ты спрашиваешь, ведь я Варавва”. — “Господи, да что же здесь происходит?” — “Я знаю, кого ты ищешь и я покажу тебе, где они находятся. Только смотри не ошибись, ибо, знаешь, куда можно угодить”.
— “Нет-нет, в то угодие я не собираюсь, там огонь. К вам меня не пустят, ибо грешный я, и здесь мне не хочется находиться долгое время. Хорошо, я смирюсь, только укажи мне, где те мерзкие твари?” — “Варавва, поднимись на одну ступень выше и ты увидишь их там”. — “Господи, значит, не зря я сомневался, они хотят протиснуться туда, где им вообще не позволено быть. Но как бы мне туда переместиться?” — “Очень просто”. — “Для тебя, может, и просто, но как мне?”
— “Варавва, ты только подумай и ты будешь там и увидишь всех”. — “Да всех мне не нужно, ибо я-я… Ну что ж, чему быть, того не миновать — то Иисус говорил, но не я. Сейчас я все так и сделаю. Но объясни мне, как все это понимать?” — “Что ты имеешь в виду?” — “Я знаю, что я уже не на земле, а здесь, как мне вести себя дальше?” — “Так, как дух тебя ведет”.
— “Но ведь ты же — это я, я сошел с ума. Ну, раз ты душа… Но мне почему-то трудно без тела”. — “Варавва, все временно. Твой характер сильный, и ты преодолеешь все”. — “А Господа, Иисуса Христа я увижу?”
— “Конечно. Это произойдет очень скоро”. — “Что ж, я поднимусь на ступень выше”. — “Удачи тебе, говорит тебе твое “я”. — “Спасибо”. Варавва мысленно подумал: “Господи, где я, что за город? Да и люди не такие, как я. Смотри, я иду через них, они меня не видят. Как интересно”. Вновь послышался голос: “Варавва, не увлекайся увиденным, ибо времени у тебя мало”. Варавва посмотрел вокруг, он не знал, как обратиться, но все же произнес: “Мое “я”, извини меня, но мне здесь очень приятно находиться”. — “Нет, у тебя ограниченное время”. — “Я не могу, не могу в этом месте пойти на преступление. Здесь так прекрасно!” — “Ты чувствуешь, что ты меняешься в самом себе?” — “Да, я чувствую”. — “Тогда — действуй”.
Варавва шел по улицам незнакомого города. “Да где же я? Какие красивые улицы! Люди все светятся! Но почему у них нет тела? А ведь, кстати, у меня его тоже нет. Вот-вот вижу, здесь продают вино, как мне сейчас хочется испробовать его”. — “Твое желание исполнимо, подойди и выпей, но немного”. — “Снова ты?” — “Да, снова я и ты”. — “Ну что ж, раз быть, то быть до конца сумасшедшим”. — “А сейчас, Варавва, ты найдешь то, что искал”.
Иуда и Сафаит даже не подозревали, что их ищет Варавва. “Иуда, смотри, как мы здесь неплохо устроились”. — “Сафаит, может быть, тебе и нравится, но я хотел бы быть там, на земле. Все из-за тебя сложилось. Мне не по нраву это. Ты видел, что творится там?” — Да, Иуда, я видел и хочу избежать всего того”. — “А я чувствую другое: не избежим мы того огня”. — “Иуда, не сомневайся, раз мы преодолели тяготы земные, то преодолеем и остальное”. — “Конечно, мы сможем преодолеть, но до тех пор, пока не явится сюда Иисус”. — “Зачем вам снова нужен Иисус?” — “Вместо Него явился я к вам”. “О Боже, Сафаит, это же Варавва”. — “Да, хотели вы от меня.., но не получилось у вас. Вставайте и следуйте за мной”.
— “Что тебе нужно от нас?” — “А то, что не место вам здесь. Я хочу, чтобы вы находились на несколько ступеней ниже”. “Боже, почему я так начинаю мыслить? Неужели я меняюсь? Наверное, к добру”. Не успел подумать Варавва, как услышал снова голос: “Варавва, ты с себя снимаешь грехи свои за свою прошлую жизнь”. — “Ого, снова ты?” — “Да, я и ты снова”. — “О, как мне привыкнуть к этому”. — “Привыкнешь, у тебя времени предостаточно”. — “Но ответь мне, что мне делать с богоубийцами?” — “Перенесись с ними на пять ступеней ниже, но учти, чтобы ты сам не угодил в то, что увидишь там. Смотри всегда только вперед себя, но не по сторонам”. — “А если я не удержусь?” — “Я и ты уверены в том, что ты удержишься”. — “А христопродавцы? О Всевышний, не будет ли им там легко?” — “Нет, это Я обещаю тебе, но учти, я снова повторяю: не смотри по сторонам”. — “Но как же мне не смотреть, ведь я же не из тех людей”. — “Я понимаю твой характер”. — “Я должен увидеть, где эти твари будут нежиться”. — “А если ты сам туда угодишь?” — “Я не боюсь и точно знаю, что Иисус меня заберет оттуда”. — “Будем надеяться. Варавва, бери эти грешные души, мы вместе с ними переместимся в Царствие огня”. — “Что ж, я не боюсь преисподней и соглашаюсь с тобой. Так, дьяволы, идемте со мной, ибо здесь не ваше место. Смотри, какой уют нашли для себя!” — “Варавва, опомнись, ибо грех снова берешь на себя”. — “Да нет, простите, я снимаю его с себя. За мной!” — “Куда-куда?” — “За мной!” — “Варавва, держи их, здесь крепко держи. Спрашиваю тебя еще, не страшно ли тебе?” — “Нет, я не боюсь, перемещай, я готов. Но посмотри, как корчатся эти гады”. Иуда и Сафаит почернели, страх одолевал их: Иисус, спаси нас — закричал Иуда. Варрава не выдержал: “Ты, скотина дьявольская, просишь Бога о помощи, ты же Его предал и ты должен получить свое наказание и этот духовный одуванчик тоже. В общем, за мной!”
“Закрой глаза, ибо можешь ослепнуть”. — “Сколько времени уйдет?” — “Варрава, учти, времени нет, ибо есть пространство. Но когда ты услышишь мой глас, то откроешь глаза”. — “Хорошо, я согласен”. “А что, если я при перемещении открою глаза, что тогда будет со мной?” — подумал Варавва. Но увы, его поглотила темнота. Они неслись с неимоверной скоростью. Сейчас, сейчас я открою глаза, и он открыл. “Боже, что это?” — “Тебя же просили не открывать глаза”. — “Но мне же интересно”. — “Закрой, я прошу тебя”.
— “Не могу, я вижу то, что никогда не видел”. — “Но твое впереди ждет тебя”. — “Только меня?” — “Нет, Варавва, всех”. — “И что, они тоже узрят все?” — “Конечно, и все-таки закрой глаза”. — “Хорошо, хорошо. Так, гады, скоро мы будем на месте”. — “Варавва, отпусти нас”. — “Что? Отпустить? Да вы знаете то, что сколько будет существовать Земля, люди будут проклинать мое имя, но не ваше. Вы хотите остаться в стороне? Никогда этого не будет! Да и сам Господь не позволит”. — “Варавва, открой глаза”. — “Да я их и не закрывал при перемещении. Нет, сейчас открою, ну и что я увижу. О, на Земле такого нет. И все же, что это?” — “Да, это то”. — “Но мне же нельзя смотреть по сторонам”. — “Сейчас можно, посмотри”. - “Нет, извини меня…”
ИЕРУСАЛИМ. ДЕНЬ ВОЗНЕСЕНИЯ ГОСПОДНЯ.
“Дорогая Мама, вот и настал этот день. Сегодня Мне придется отправиться в Царствие Небесное”.
— “Иисус, давай пока не будем об этом говорить. Лучше идемте сейчас к Елеонской горе и проведем там целый день все вместе”. — “Мамочка, Я согласен с Тобой. Уже время, и сейчас здесь все соберутся. Но, чтобы было не так наглядно, мы будем идти небольшими группами. Павел!” — “Да, Иисус”. — “Ты можешь прямо сейчас отправиться с Варнавой туда, а вслед за вами и Петр с Учениками придет”. — “Мир Вам!” — “Иосиф, ты прибыл уже?” — “Да, Иисус, я прибыл, как и обещал”. — “Что ж, следуй за Павлом, Я же буду идти с Мамой”. — “Хорошо, Иисус. Павел, идемте”. Они вышли и направились в сторону Гефсимансийского сада.
“Павел, а почему у тебя слезы на глазах?” — “Иосиф, как ты думаешь? Ведь сегодня мой Брат
вознесется в Царствие Небесное, и мне жаль Его. Я к Нему так привык”.
“Наставник, мир Тебе”. — “Господь с вами, Петр”.
— “Дай я Тебя обниму”. — “Нет, Петр, не время. Разделитесь на две группы и ступайте на то место. А почему Я не вижу среди вас Александра?” — “Наставник, он сейчас будет. Александр вещи свои собирает”. Иисус засмеялся. “Интересно, зачем они ему там нужны, ведь у него и так все будет в достатке?” — “Не знаю, Наставник, что у него будет там, но свое…” — “Да-да, Петр, Я все понял”. — “Ну, Наставник, мы идем”. — “Петр, смотри, чтобы в обеденное время вы там были все. И Александр тоже”. — “Да, так и будет”.
“Мамочка, что Ты делаешь?” — “Иисус, Я Тебе вот несколько лепешек, рыбы и немного мяса хочу в дорогу собрать”. — “Мама, спасибо Тебе, но Мне это ни к чему”. — “Но Я же Мать”. — “Прости Меня, дорогая, но нам уже пора. Давай пройдемся по улицам Иерусалима, Я еще раз хочу посмотреть на город”. — “Ты хочешь проститься с ним?” — “Нет, Мама, просто хочу посмотреть. Пойми Меня еще раз: Я вас не покидаю, Я навсегда остаюсь с вами”. Они шли по улицам Иерусалима. “Мама, помнишь, вот здесь когда-то в нас с Тобой бросали камни и смеялись над нами, как над умалишенными”. — “Да, Я все помню. А в том Храме Я провела свои юные годы, откуда и забрал Меня Иосиф”. Они шли обнявшись. У Марии по щекам текли слезы. Иисус все видел, но молчал.
“Учитель, Учитель!” — “Да-да, Я слушаю. Корнилий, это ты? А Даврий где?” — “Он тоже скоро будет”. — “Корнилий, скачи туда, нам надобно с Мамой побыть наедине. — Так может, вас… — Нет-нет, мы дойдем”. Они вышли из городских врат. “Иисус, давай обойдем то место”. — “Нет, Мама, Я хочу снова взглянуть на то лобное место”. — “Хорошо, только без Меня”.
Иисус подошел к возвышенности, закрыл глаза и в один момент увидел все, что происходило с Ним за всю Его жизнь на Земле. Стало не по себе, в душе Он заплакал. “Иисус!” — “Да, Отец”. — “Время торопит, не следует задерживаться”. — “Отец, Я слышу Тебя”. — “Подойди лучше к Матери, Ее нужно сейчас поддержать, ибо Ей очень трудно”.
“Мама, Я слышал только что глас Отца нашего. Нам нужно спешить”. — “Тогда идем. Иисус, давай помолчим”. И так они удалялись от Иерусалима. Светило солнце, согревая их, и им казалось, что оно ласкает их, видя Матерь Божью и Сына Всевышнего.
“Артема, вставай”. — “Даврий, я еще немного”.
— “Нет, вставай, сегодняшний день…” — “Да, я вспомнил, нам нужно вовремя там быть. Даврий, ты надеешься там что-то увидеть?” — “Я-то не сомневаюсь, а ты вот, как я и говорил тебе, возьми себе сменное белье”. — “Слава Богу, скоро я увижу Рим, больше меня ничего не интересует”. — “Вот как своими глазами все увидишь, то тебя заинтересует все без исключения. И я тебе обещаю, что с того момента жизнь твоя в твоих глазах изменится полностью. Дай Бог, чтобы сегодня только не пошел дождь, а вообще-то, если он и пойдет, он будет, наверное, только в радость. Едем, Артема”. — “Что ж, едем, я уже готов”. — “Смотри, Соломон какой противный, не соизволил заехать за мной”. Они вышли из дома. “Странно, вроде бы и день сегодня прекрасный, но я не вижу в нем радости”. — “Даврий, что-то я тебя не пойму. То тебе это не нравится, то другое”. — “Артема, тебе не понять никогда. Давай лучше поскачем вперед навстречу той истине, в которой мы должны убедиться полностью”. Лошади рванули вперёд.
“Даврий, смотри на людей, идущих впереди”. — “Да это же Мать Мария с Иисусом?” — “Мир вам, Учитель”. — “Спасибо, Даврий, вам”. — “Да нет. Учитель, спасибо Тебе за все то, что Ты сделал для людей и для всех нас”. — “Даврий, обо всем поговорим на месте”. — “Учитель, все понятно. Артема, вперед”.
“Мама, все-таки какие прекрасные люди окружали нас. Будь вся Земля населена такими, то Меня бы Отец не направил сюда”. — “Сынок, Ты прав, но чему быть, тому суждено случиться”.
Вслед за ними неслась колесница. “Неужели я опоздаю, я должна успеть, — подумала Клавдия, — да вот же они. Мария, Иисус, как же так?” — “Клавдия, что случилось?” — “А разве вам невдомек? Иисус для меня так много сделал”. — “Спасибо тебе, Клавдия, за твое внимание к нам и понимание твое. Ты оказалась очень хорошей женщиной”. — “Иисус, можно мне…” — “Безусловно, Клавдия, ты должна тоже присутствовать”. — “Тогда я помчалась, мне люди доложили, где это должно произойти”. — “Мама, какая она прекрасная женщина”.
“Иисус, Мне кажется сейчас, что Я второй раз отдаю Тебя в руки…” — “Мамочка, учти, в руки бессмертия, но не смерти”. — “Иисус, но все же Я Тебя воспитала, не другая женщина”. — “Мама, Я сейчас буду плакать. Не нужно на Меня так давить своей душой. Мне тоже больно, но Я терплю. Я просил Тебя, давай будем идти молча”. Весь оставшийся путь они шли молча.
“Мама, вот мы и подходим”. — “Да, Я вижу и сама. Иисус, посмотри сколько здесь людей”. — “Радуйся этому, дорогая”.
“Смотрите, смотрите, Иисус с Матерью Марией идут, они приближаются к нам. Иоанн, Матфей, Иуда, Александр, да и все остальные братья наши”. — “Братья, пропустите Учителя нашего”. К Иисусу и Матери Марии подносили малых детей: “Иисус, исцели!” Дети плакали. “Хорошо, Я все сделаю для вас и ваших детей”.
“Иисус, прости нас всех глупых и недостойных имени Твоего”. — “Я вас всех прощаю. Подносите своих детей ближе ко Мне и попрошу успокоиться. Всевышний, посмотри на эти чада и помоги им во всем, ибо плод чрева Твоего в них, в них Твоя сила и дух Твой. Отец Мой, благослови их на долгую жизнь, сними грехи со всех, кто здесь присутствует”. — “Иисус, Я с Тобой согласен, и Я все сделаю”. — “Вы слышали, что сказал Мой Отец? Вы на сей день исцелены им. Берите на руки своих детей и ждите того, что будет. И увиденное будет явлением не только Божьим, но и всемогущим. Когда вы увидите Мое вознесение, поднесите своих чад к огню, возносящемуся к Небесам, и в них…”
“Иисус, Иисус, но мое дитя вообще не может двигаться и говорить”. — “Вознеси свое дитя пред Огнем Небесным, и оно опомнится”. — “Спасибо Тебе, Иисус”. — “Не нужно Меня благодарить, ибо Я делаю то, что возможно Богу”.
“Как же нам быть, остальным?” — “Не бойтесь ничего и в своих душах всегда несите Мое имя, ибо Я, Иисус Христос, буду всегда с вами”.
“Иисус, Мне страшно”. — “Мама, почему?” — “Смотри, сколько людей собралось, как бы ничего не произошло”. — “Мамочка, ничего не произойдет, ибо все позади осталось”.
“Иисус, Мария!” — “Клавдия, ты уже здесь?” — “Да, уже много времени я дожидаюсь вас здесь, ибо тогда забыла вам сказать…” — “Что именно, Клавдия, ты забыла нам сказать?” — “Прости меня, Мария, я хочу вас предупредить, что синедрион решил направить сюда легионеров”. — “Не волнуйтесь, они будут спать, видя происходящее”. — “Иисус, будь осторожен”. — “Клавдия, но Мне уже нечего бояться по сравнению с тем, что Я перенес”. — “Но, Иисус, здесь же останутся остальные люди”. — “Я об этом уже подумал и все сделаю для того, чтобы никто не пострадал. А вообще уже никто и ничего не изменит, ни синедрион, ни Пилат, ни Антипа Ирод. Решено Мне уйти не Мной”.
— “И все же, Иисус, посмотри, сколько народа здесь”.
— “Да, Я плачу пред истиной своей и пред всеми людьми, кто пришел Меня не проводить, а возвысить в Мое Царствие и ваше тоже”.
— “О, Боже, да куда же я снова несусь, ты меня слышишь?”
— Да, я слышу.
— Останови меня здесь, я войду в эту дыру.
— Это не дыра, это тоннель.
— Для меня все равно, — Варрава сделал несколько шагов.
— Господи, почему из женщины эти жабы сосут кровь, из груди ее, да и изо всего тела?
— Ты, божий угодник, о том, что видишь здесь, лучше молчи.
— А кто это со мной так говорит?
— Я с тобою говорю.
— Так появись ты предо мной, идол ты дьявольский.
— Что ж, если не страшно, то посмотри на меня.
— О, Господи, что за чудовище? Но я все равно тебя не боюсь. И прошу тебя, сними с женщины жаб мерзких.
— Сам подойди и сними.
Варрава подумал: будь что будет, не пропаду. Женщина прекрасная, а жабы такие мерзкие. Он подошел, прикоснулся к одной жабе рукой: “Смотри, какая она холодная”. Обеими руками он еле оторвал ее от тела. Женщина заорала не своим голосом: “Что ты делаешь, безумец, мне же было приятно”. — “О, прости меня, я и не знал, что в этом есть удовольствие”. Она посмотрела на Варраву: “Подойди ко мне поближе, я тебя поцелую”. — “Хорошо, но только пусть жабы покинут твое тело”. — “Ради дьявола, я на все согласна”. Жабы медленно стали отпускать тело женщины. Видя это, Варавва отбежал. “Вот это да, страшновато все-таки”.
— “Не бойся, подойди и поцелуй меня. Я же прекрасна сейчас”. — “Как же мне быть, — думал Варавва, — она действительно прекрасна. Решено, подойду и поцелую. Ведь когда прощался с Осией, целовал его, а он намного неприятней этой красавицы”. И он сделал два шага вперед. Одна из жаб вцепилась ему в ногу. “Господи, она же сосет из меня не кровь, а силу какую-то. А ну, тварь, отцепись”. Одной рукой он не смог оторвать ее, уцепился двумя. “Э, тварь, вот ты какая”. Жаба заговорила: “А ты съешь меня и будешь доволен”. — “Да нет, лучше пусть жрут тебя такие, как и ты!” — “Хорошо, но ты еще пожалеешь”. Варавва выбросил ее из рук и направился к женщине. — “Ты меня хотела поце… Черт, черт истинный предо мной”. — “А что ты хотел увидеть здесь?” — “Но только не это”.
Варавва услышал свой голос: “Идем отсюда”. — “Нет, я хочу все познать”. — “Но ведь ты можешь здесь погибнуть, дьявольское же гнездо”. — “Нет, я не из таких, я выдержу и зд а здесь?” — “Да кто же это снова? Да, Его имени не боюсь даже в вашем мерзком месте”. — “Нет, больше этого имени не произноси здесь, ибо место подвластно другому имени”.
— “И какое же это имя, ответьте, не молчите”.
“Это Сафрим”. — “Сафрим, Сафрим? Я знал такого”. — “Идиот, наш бог”. — “Нет, я такого знал на Земле”. — “Ты что, вообще?” — “Нет, еще не совсем”. — “Тогда ступай отсюда, тебе не место здесь”.
— “Ну, я и сам знаю, а вообще, как с вами здесь трудно общаться. Непонятно, кто с кем говорит. Не царствие, а навозная яма. Так что наслаждайтесь в ней сами”, — и Варавва резко начал перемещаться по тоннелю, видя впереди себя белый свет. “Ну как, тебе понравилось то место, где ты был?” — “Да кто же это снова со мной говорит?” — “Это я, Варрава”. — “Пора бы мне ко всему этому привыкнуть”.
ЕЛЕОНСКАЯ ГОРА.
“Братья Мои, вот и настал этот день. Все вы станете свидетелями Моего вознесения в чистую плоть Бессмертия. И Я попрошу вас: жалеть Меня не нужно, ибо в жалости вашей Я буду видеть слезы. Нужно радоваться тому, что рядом с вами жил Господь Бог. И радость еще больше будет утверждать и доказывать Мое пребывание на Земле. Вы можете грустить обо Мне, как о человеке, но радоваться тому, что в человеке вы увидели истинного Бога. Я понимаю и о многом сожалею, но это все поправимое, ибо Ученики Мои продолжат начатое Мной. Прожил Я свою жизнь на Земле очень хорошую, ибо Я оставил на ней свой духовный плод, который с веками размножится и осядет в душах, и каждый вновь рожденный почувствует все это. И Я, Иисус Христос, находясь в Царствии Небесном, буду радоваться всему этому и за всех вас. Ежели кто в Меня не верит — придет время, и он все равно поверит, но, главное, не опоздать в своем выборе.
ОТ МАТФЕЯ. “Я непосредственно находился рядом с Иисусом, слушал Его внимательно. При этом думал: Боже, Боже Ты мой, спасибо Тебе за все. Ты - жизнь, а в жизни все мы находимся рядом с Тобой. Какие трудности мы перенесли, и никто нас не мог сломить, ибо зерна наши пустили крепкие корни, которые сблизили нас в Царствием Отца Твоего. Я видел слезы на глазах у Петра и Андрея, Иоанна и Иуды, Иакова, да и всех тех, кто окружал нашего Господа Бога. Смотреть было трудно. Что-то изнутри тела моего давило. Я хотел зарыдать и стать на колени пред Богом, но Он понял: “Матфей, успокойся и побереги себя для потомков, донеси до них истину обо Мне”. Я не удивился, ибо знал все о Нем. Но грусть набирала свою силу и давила меня все сильнее и сильней. По глазам Матери Марии можно было видеть, что Она молит Всевышнего и просит Его: оставь Мне единого Сына, прошу Тебя. И Она все это подтвердила мне, но уже после вознесения Иисуса. Павел и Варнава отошли в сторону и рыдали, как малые дети. Я видел лица Корнилия и Даврия. Мне казалось, что они постарели на многие лета. Одна из женщин поднесла ребенка и положила у ног Иисуса: Господь Ты наш, благослови мое чадо, ибо оно у меня единственное, и я хочу, чтобы сам Господь Бог пожелал ему всего, что Он может пожелать “детям своим”. Иисус посмотрел и сказал: “Подними дитя с земли, ибо рано ему еще соприкасаться с ней”. Он взял у женщины дитя, поднял его. “Отец, прошу Тебя, исполни волю женщины. Пусть дитя ее пройдет свой предназначенный путь без всяких трудностей”. После Он поцеловал его и отдал матери. “Женщина, с этого момента твое дитя будет жить во славу Божью все лета на Земле и вечно в Царствии Небесном”.
Клавдия — жена Понтия Пилата — не выдержала и заплакала, припав к ногам Иисуса: “Господи, прости нас, прости за все, ибо мы оказались глупыми слепцами, которые сотворили непоправимое”. — “Встань, и не нужно за Меня переживать и каяться в содеянном, ибо видишь, что Я жив. И ты, Клавдия, ни в чем невинна. Главное, что веришь Мне”. — “Господи, если бы не верила, то меня здесь не было бы, ибо многих, знавших Тебя, я не вижу здесь. Иисус улыбнулся. “Это их совесть не пускает, она мстит им”.
Все мы ждали появления огненной колесницы, которая должна была унести нашего единого Бога, а сердца наши творили свое. Этого не нужно никому объяснять.
МАТФЕИ. ПАЛЕСТИНА. 48 год от Р.Х.
ИЕРУСАЛИМ. Синедрион был собран к полудню. “Уважаемые члены собрания, — обратился ведущий, — как вы уже знаете, что сегодня “дьявольский сын” хочет вознестись у многих на глазах в свое Царствие Небесное и, ежели это произойдет, значит, народ полностью поверит в Него, и тем самым проявит свое недоверие к нам. И вы все прекрасно понимаете, что после будет с нами. Давайте прямо сейчас вместе с легионерами отправимся к горе и убедимся в том, о чем говорят. И если ничего там не произойдет, то безумца нужно посадить на цепь в самом холодном подвале, и пусть Он так и сидит там, сколько хочет. Ведь Он же утверждал, что Он бессмертен”. Все засмеялись. Послышались окрики: “Идемте сейчас же, дабы не опоздать”. Все встали и направились к Елеонской горе. Они двигались шумно, люди обращали на них внимание. Лишь они никакого внимания не обращали на людей, ибо у них были совсем другие мысли. Но их мысли были прочитаны задолго до того, как они подумали.
“Даврий, что случилось?” — “Знаешь, Корнилий, что-то тревожит мою душу”. — “Да успокойся ты”.
— “Нет-нет, Корнилий, я боюсь, чтобы здесь ничего не случилось, ибо внутри меня что-то говорит, да и давит меня. Что будем делать?” — “Даврий, я не знаю”.
— “Но ведь ты же воин, сотник? Обдумай все хорошо, и нам нужно что-то предпринять”. — “Даврий, рядом с нами находится Бог, и мне в данный момент не страшно. Он сам знает, что делать. Тем более, за всем этим наблюдает Всевышний. И мне кажется, Он в силах остановить безобразие, если здесь что-то произойдет”.
— “Корнилий, но все равно, нужно быть в данный момент бдительными, ибо я хочу увидеть своими глазами прекрасное зрелище”. — “Не беспокойся, увидишь, и ничто не сможет этому помешать”. — “Что ж, дай Бог, и пусть будет по-твоему”. — “Даврий, а где Артема, что-то я его не вижу”. — “Не знаю, может сменные одежды перебирает”. Корнилий улыбнулся. “А ты не брал с собой?” Даврий чуть не заорал, но его перебил Павел: “Даврий, смотрите, сюда скачут воины”. Он посмотрел на Корнилия. “Эх, Соломон, Соломон, я же тебе только что говорил, что будем делать?” — “Пускай они приблизятся сюда и тогда сама обстановка подскажет нам, как вести себя”. Воины приближались все ближе и ближе. У Даврия сжималось сердце, Корнилий же был в молчании.
РИМ. Тиверий потерял все надежды, но Нерон еще больше злорадствовал. Он верил, что будет так, как он хочет. Много времени он находился среди людей и прислушивался ко всем разговорам. Он делал свои выводы из услышанного. Желание увидеть пророка доводило его до истерик, которых он даже не замечал. С ним творилось что-то непонятное, и он готов был на все. Потом наступали минуты отчаяния, и он каялся, не осознавая, в чем. Глупость вела его здравый смысл к уничтожению. По его приказам были на данный момент уничтожены больше трех тысяч семьсот двадцати человек, в том числе и детей. Тиверий об этом знал, но боялся, ибо видел, что участь какая-то необыкновенная ждет и его. Все было бы хорошо, но настал день Вознесения. В Риме об этом знали немногие, но Тиверий видел, что на Небесах происходят чудеса. “Что бы это значило?” — думал он, — откуда исходит радужный свет, да и зачем? Неужели на самом деле есть что-то в том просторе, что я вижу? “Нерон тоже все видел. “Что ж, свет светом, но я сильней от исходящего. Как же то будет звучать. А-а-а, Шимеата — Бог Сияния. Но ты находишься там, а я здесь, и никто меня ни в чем не переубедит”.
“Тиверий!” — “Что, Шимеата?” — “Почему у тебя такой вид?” — “А сама посмотри на небо, а после на себя”. — “Но что это?” — “Не знаю, ибо никто не сможет ответить”. — “Тиверий, мне очень страшно”.
— “Шимеата, мне тоже, ибо чувствую, что надо мной витает смерч смерти”. — “С чего ты взял?” — “Я чувствую”. — “Что, Боги на нас рассердились?” — “Да нет, кое-кто другой, но Боги видят все”. — “Смотри, смотри, свечение движется, Боги, спасите нас. Тиверий, давай не будем смотреть, лучше уйдем”. — “Нет, лучше останемся до конца явления”. — “Значит, очень скоро прибудет Даврий, — подумал Тиверий, — и следует его ожидать через четыре дня и через четыре ночи, если только он жив”.
Нерон внезапно упал, он был один и никто этого не видел. Но он видел другое. Страшная картина предстала пред ним. Он увидел многочисленные трупы людей. Окровавленные дети тянулись к нему своими рука-
ми. Обезглавленные женщины просили его о помиловании. Над ним проносилось что-то темное, которое старалось взять его с собой. Он недоумевал: что же происходит? И в тот момент он услышал голос: “Ты видишь свои деяния земные, а все черное — твоя дальнейшая жизнь”. Он закричал: “Нет, все так и будет, как я хочу”.
— “Да, все так и будет, как ты хочешь, но после черное и неприятное поглотит тебя, как и всех остальных безумцев”. — “Я не боюсь тебя”. — “А зачем Меня бояться, бойся себя и своих поступков”. — “Убирайся вон”. — “Я-то уйду, но ты после ко Мне придешь и станешь предо Мной”. — “Я тебя сейчас…”, — и Нерон очнулся. “Боги, что же со мной было?” В этот момент к нему вошел слуга. “Ты, что, Бог?” — “Да нет, я слуга”. — “Что Ты со мной сделал?” — “Ничего, вы кричали, и я подумал, что вам плохо”. — “Кто-либо в палате был, когда ты вошел сюда?” — “Нет”. — “Тогда вон отсюда, и чтобы я тебя больше не видел здесь”. “Интересно, что же было со мной, неужели?..” Нерон поднялся, взял кувшин с вином. “Да нет, я же не пил, тогда что же это было?..”
“Тиверий, давай все-таки спрячемся”. — “Шимеата, от кого?” — “От всего того, что происходит на Небесах”. — “Нет, мне терять нечего”. — “Ну как хочешь, а я все-таки уйду. Нет желания у меня смотреть на небесные чудеса”. — “Воля твоя, и тебе решать, как поступать”. Тиверия осенила одна мысль, но резко почему-то покинула его. В той мысли услышал голос. “О, Боже, что же это такое, кого же я слышал?” И он задумался. А яркое свечение набирало свою силу. Сполохи пламени при свете Луны озаряли небо все сильней и сильней.
ЕЛЕОНСКАЯ ГОРА.
Всадники приближались все ближе и ближе. “Корнилий”. — “Даврий, будь спокоен, лично я думаю, что мы отстоим нашего Бога и самих себя. Собери, пожалуйста, всех мужчин в одну группу”.
“Корнилий, что случилось?” — “Иисус, посмотри вон туда, легионеры скачут в нашу сторону”. — “Корнилий, не бойтесь, это друзья наши. Они не зло несут, с добром приближаются к нам”. Даврий засомневался: “Как это может, чтобы воины пришли с добром?” — “Даврий, очень просто, ибо среди них тоже есть люди, которые знают и помнят обо Мне”. Всадники спешились. “Шемо!” — “Да, Учитель, это я. Мир вам всем”.
— “Мир и вам, Шемо, что-то случилось?” — “Да, Учитель, случилось, ведь Ты сегодня…” — “Хорошо, молчи. Корнилий!” — Да, Иисус?” — “Обними это дитя, ибо он пришел к нам с добром и не бойся, Даврий, ничего, ибо ты сам сказал, что Всевышний видит все. Вот все так и получилось”.
От Рима до Иерусалима медленно двигалось радужное облако. Многие люди не понимали, что происходит… Одни смеялись, другие плакали, некоторые впадали в панику. Но свечение оставалось единым. Со стороны казалось, что Простор Небесный горит огнем. Никто не понимал, что оно значило. Иисус стоял уверенно на Елеонской горе. Он уже знал, что приближается Его час, час утешения небесного и души Его.
“Александр, что ты поник головой?” — “Учитель, я не знаю, что Тебе ответить”. — “Не волнуйся, ты все будешь видеть и знать о своих знакомых. Поверь, нужно так. Но ежели ты… ” — “Нет-нет, Учитель, я согласен”. — “Варнава, ступайте ко Мне. Я знаю все о вас. Вы же пока не ведаете ничего о своей судьбе”. — “Учитель, мы все стерпим ради Тебя и Твоего Учения”. — “Да, вы настоящие Мои братья. Павел, а как хитон, плащаница Моя?” — “Учитель, не беспокойся за меня”. — “Спасибо тебе, Павел, прошу тебя, береги их и, ежели будет трудно, то передай в надежные руки”. — “Иисус, брат мой, я все понял”.
Шемо подошел к Корнилию: “Корнилий, смотри, что за толпа приближается к нам?” — “Шемо, если ты здесь со своими воинами, значит Всевышний видит нас”. — “Я не пойму, о чем ты говоришь?” — “Шемо, скоро и сам все узнаешь, только воинов своих расставь умно, дабы толпа ничего не смогла здесь…” — “Корнилий, я тебя понял. Люди для меня — это главное, а Бог — превыше всего. Жизнь свою отдам, но второй раз не позволю, чтобы осквернили имя Господа нашего”. “Корнилий!” — “Да, Иисус?” — “Я вижу и чувствую, как вы переживаете из-за Меня, не нужно. Сейчас все будет по-Моему. Те идолы, приблизившись к нам, примут беспамятство свое и примут они его во сне”.
К Иисусу подошел Даврий. “Учитель, извини меня, но не делай пока этого. Я хочу воочию увидеть всех тех, кто ненавидит и не верит в Тебя”. — “Даврий, ты настойчив”. — “Иисус, пойми меня правильно”. — “Да, ты следователь, и пусть будет по-твоему”. Толпа убийц Богочеловека приближалась к месту, которое вознесло нашего Господа, Хранителя и Спасителя.
ОТ ЛУКИ. Кому, как не мне, было дано знать, тем более видеть жизнь нашего Господа Бога. Я видел все, даже то, о чем в данный момент и не мог подумать. Я видел слезы Господа нашего и чувствовал, что Ему жалко с нами расставаться. Чувствовал я и другое, ибо слышал Его мысли, они в особенности были направлены на первосвященников, которые применили к Нему свою дьявольскую силу. Да, может быть, внутри Он чего-то и боялся, как человек, но как Бог Он был предан своей миссии на Земле. В Нем не было злости и ненависти. От Него исходили лучи тепла и добра. Ум Его, а точнее, наш ум пред Его, можно сказать, ничего не значит, ибо Он был Бог и никто другой. Как человек Он мне нравился своей истинной добротой. Такой доброты и любви вы нигде не встретите, но она была в Нем, и клянусь именем Его. А Мать Мария — это же был изумруд духовного знамения. В Ней было все: начиная от Альфы до Омеги. Да, я признаюсь, что поначалу были трудности, но они были чисто человеческими, но не духовными. Суеверие брало свое, или хотело что-то взять, но получалось иначе. Если кто из вас чувствовал по-настоящему дыхание ветра, а точнее, дуновения, так чувствовали мы нашего Иисуса Христа в наши времена.
Было много людей, которые хотели избавиться от Него, и Он чувствовал это и всегда говорил: “Я уйду, род людской погубит много таких, как Я; и этот род будет губить, не задумываясь, что творит. Но в убиенном вы всегда улицезрите имя и лицо Мое. И оно будет преследовать вас каждый день. Лицемеры, успокойтесь, ибо вы не знаете, зачем и откуда вы, но когда узнаете, то уже будет поздно, ибо обитель Моя находится в терпении своем и ожидании”. На меня эти слова очень сильно действовали. Я над ними задумывался и проводил бессонные ночи, хотя образ Его не покидал меня даже в минуты моего духовного разочарования. Да, были такие моменты, это было в Ефреме. Нас избивали за наши добрые дела, и я невольно подумал: “Иисус, Ты Господь, останови побоище”. Я видел Его окровавленное лицо, но Он молчал и при том шептал: “Всевышний, Отче Ты Мой родной, здесь людей не вижу Я, дьявола вижу в их лице, прошу Тебя, не наказывай Ты их, пусть нас бьют. Пожалеют они или нет, но придут в Обитель нашу, и мы их вразумим, но не накажем”. После Он мне сказал: “Лука, не нужно было думать так”. Я покраснел: “Прости меня, Иисус, но ведь боль — это унижение”. — “Нет, Лука, это истина, а ее никто не терпит, ибо грешники бьют за то, что мы первые говорим им об этом”. — “Так может, промолчать и в сторону уйти?” — “Нет, Лука, невежество человеческое стороной не обойдешь, здесь нужно идти тропой единой и прокладывать свой путь верой в то, что приемлемо разуму оного лица”. В душе мы все понимали, но наяву было все иначе. Духовенство никого не хотело признавать, и на их устах было единое — месть. Ибо они считали себя оскорбленными.
Часто беседуя с Иисусом, Я слышал от него: “Лука, не искореню Я его один”. — “Иисус, что Ты имеешь в виду?” — “Неверие среди духовенства. Пройдет много лет, они будет Меня воспевать, но не таким, каким Я был. Все повернуты ко Мне спиной, но Я везде и буду смотреть им в глаза”. — “Иисус, но ведь есть силы и выше?” — “Да, Лука, есть. Вот посмотри на людей, как восприняли рождение свое в лице Моем, они отвергли Меня, но Я повторяю: Я един, другого не будет”. — Иисус, ведь мы с Тобой”. — Да, вы продолжатели рода, созданного не вами”. — “Иисус, я все понял, но как же быть нам, ведь Ты уйдешь, и, знаю точно, что будет трудно нам”. — “Как быть, Лука, спроси у души своей, и пусть каждый из людей спросит себя точно так, как и ты спросил ее”. — “Ведь не каждый ее поймет и услышит”. — “Вот поэтому и свидетельствую Я: “Имеющий уши — да услышит”. — “Иисус, ответь мне, люди, те, кто уверовал в Тебя и преданы всей своей душой Тебе, могут ли они от имени Твоего помогать людям?” — “Вот, Лука, где весь смысл кроется. Да, можно, но не все правильно поймут. Я же буду видеть все”. — “Но среди них могут…” — “Знаю, Лука, даже сейчас вижу их лица”. — “Иисус, как же быть в этом случае?” — “Лука, Иоанн все это опишет”. — “Интересно, будут ли чтить пророчество?” — “У кого душа чиста, тот будет чтить, но кто же…” — “Я понял Тебя, Иисус, тот будет поглощен в бездну тьмы”. — “Вот-вот, Лука, а она ждет с нетерпением всех отчуждающихся и отрекающихся от Меня и поглощает их”. — “Иисус, а верность свою в людей?” — “Я знаю, Я ее сохраню. Не беспокойся, ибо Я Бог. Но после каждого и спрошу, ибо Я сохранил, любил и терпел. Если говорить чисто человеческим языком, то со всем смирюсь и всем прощу, только ж не с неверием в Меня и в силу Духа Святого”. — “Знаешь, Иисус, интересно было бы взглянуть туда вперед”. — “Так в чем же дело, посмотри”. — “Но ведь я не могу”. — “Закрой глаза и ты все увидишь, даже сон может преподнести тебе ясность”. — “Но во сне я мертв”. — “А кто это тебе сказал?” — “Я сам так подумал”. — “Лука, вот Ты увидишь Меня в день Моего Воскресения. Встретившись со Мной, поверишь ли ты, что это именно Я?” — “Иисус, не знаю, что и ответить Тебе. Судя по всему, сначала я испугаюсь, ибо такое не каждый день приходится видеть. Я помню Лазаря, воскресшего из мертвых, мне было страшно, признаюсь. К Тебе я до сих пор не могу привыкнуть, ибо между Лазарем и Тобой, Иисус, есть большая разница”. — “Лука, и все же?” — “Иисус, пойми меня правильно, ежели я узрю в Тебе того, кого знал раньше, то, безусловно, я поверю, и страх мой наполнится только радостью души моей”. — “Спасибо тебе, Лука, и прошу тебя: донеси разговор наш до людей, ибо не хочу выглядеть Я пред ними идолом. Мне будет неприятно смотреть на это. Лично Я знаю, что не вся правда обо Мне дойдет к тем, кто будет жить после нас. Меня и Мои деяния лжепродавцы будут запечатывать, дабы прославить свое сатанинское. И Я снова буду оплеван, но не надолго, и Рим когда-то то покается и снимет печать недостойную, которая будет давить на Меня, да и на всех вас”. — “А можешь ли Ты что-то переиначить?” — “Лука, к чему и зачем? Ведь люди будут жить, и им решать о здравии своем”. — “Учитель, как все трудно”. — “Нет, Лука, не трудно, но и не легко, но постижимое и со своим лицом. И если у постижимого очень добрые глаза, то значит, и добрая душа. Это Я сравниваю со всем живым, видимым и невидимым на этом белом свете”. — “Иисус, но ведь Ты превыше всего?” — “Да, но за Мной посмотри что стоит”. — “Да, я получил ответ полностью от Тебя, даже в цвете я вижу Твою доброту и запах нектара, исходящего от нее”.
Личность Иисуса невозможно охарактеризовать. Для этого нужно было только с ним встретиться и убедиться воочию, что Он действительно был Божьим Естеством. Если вникнуть в саму жизнь и разобраться, что же есть или кто есть человек — это очень трудно. Тем более узнать все о Боге — это вообще что-то несоизмеримое и необъяснимое, но очень привлекательное. Я — Лука, утверждаю своей душой, ибо я жил со всем этим возвышенным и посланным нам, дабы мы стали умные и чистокровные.
ОТ ЛУКИ 47 г. от Р.Х.
Иисус подошел к Александру: “Еще раз спрашиваю тебя, не страшно ли тебе?” — “Учитель, как Тебе ответить? Да”. — “Что ж, Александр, все пройдет, ты даже не заметишь этого. Хотя новое будет тебя все больше и больше интересовать и привлекать”.
— “Наставник!” — “Петр, Я знаю, о чем ты подумал. Ни о чем не беспокойтесь”. — “Но, Мать Мария…” — “Я же сказал, все будет хорошо”. — “Наставник, может, Тебе следует скрыться в толпе?” — “Петр, Я больше повторять ничего не буду, ибо все будет по-Моему”.
— “Александр, у тебя осталось мало времени, ты окончательно решил все для себя?” — “Иисус, я решил, и все будет по-твоему”. — “Тогда посмотри вокруг себя и что видишь — запомни на долгие лета, хотя в Царствии Небесном ты увидишь красоты намного лучше”. — “Спасибо Тебе, Иисус”. У него появились слезы. “Плачешь ты от чего?” — “Иисус, я плачу чисто человечески”. — “Александр, Я понимаю тебя, но пойми и ты Меня, ведь так нужно”.
“Учитель, Учитель!” — Да, Павел?” — “Там за горизонтом в Небесах появилось какое-то свечение”.
— “Павел, это за Мной, и не нужно бояться, ибо это ты уже видел, брат ты Мой”. Павел заплакал. “Павел, не нужно, ведь уже ничего не изменишь”. — “Иисус, я понял Тебя, но мне, но мне очень…” — “Не нужно дальше ничего говорить”.
“Люди, люди, смотрите, что творится в Небесах”. Свечение было настолько ярким, что некоторые, не выдержав, бросались в разные стороны. Клавдия стояла и думала: “Я сожалею, что Понтий с Иродом не находятся здесь”.
— “Корнилий, мне почему-то не по себе”. — “Даврий, ты убедишься в той истине, которая существует рядом с нами, но не каждый день”. Артема стал на колени: “Господи, да что же это такое?” — “Даврий, посмотри на него. Он хотя бы взял то, о чем ты ему говорил?” — “Да-да, Корнилий, но не мешай мне смотреть на чудо”. А чудо небесное приближалось все ближе и ближе. Свечение освещало Землю таким светом и цветами, раньше такого никто не видел никогда. Все переливалось, в Небесах появились разнообразные формы каких-то писаний, неведомых никому.
— “Корнилий, поддержи меня”. — “О, Даврий, наконец-то”. — “Но если это конец жизни моей, то значит, ближе момент моей встречи”. — “Даврий, я понял, но не бойся, не умрешь, ведь я рядом с тобой”.
— “Да, на тебя надеяться, то лучше…” — “То лучше, Даврий, дальше ничего не говори. Давай просто будем наблюдать за прекрасным явлением”. — “Хорошо, я согласен с тобой”.
Артема встал и подошел к Даврию. “Даврий, я больше не могу. Я покину это место”. — “Да нет уж, оставайся до конца”.
Среди членов синедриона началась паника. “Смотрите, смотрите, что-то дьявольское. Неужели оно затронет и нас. Сами Небеса прогневались”. — “Не бойтесь, то проделки дьявола, — кричал ведомый, — огнем он угрожает нам”. — “Да нет, это Божья сила преследует нас”.
Иисус поднял руки к Небесам. “Отец Мой, вижу Я Твою Силу, вижу и чувствую, как Ты идешь за Мной. Прошу Тебя, пусть Твой огонь небесный никого не затронет и никому не навредит. Успокой свое явление, ибо люди могут испугаться Моего Вознесения”. — “Иисус, это остановить Я не могу, пусть все лицезреют и вздрогнут пред силами небесными”. — “Отец, но Я прошу Тебя”. — “Хорошо, Иисус, пусть будет по-Твоему, но и конечно, по-Моему. Пусть неверные уснут пред Моим ликом, и не суждено им будет увидеть Твое Вознесение в родимое Твое Царство”.
— “Корнилий, ты слышишь, сами Небеса говорят?”
— “Да, Даврий, я слышу, но не Небеса говорят, а Всемогущий глаголит свою Истину”. — “Корнилий, но как понять?” — “Я не знаю, как тебе объяснить. Лучше смотри на явление и понимай сам, как хочешь. Посмотри на Иисуса, какой вид у Него сейчас”. — “Да, Корнилий, я вижу. Что это с Ним?” — “А то, что Он перевоплощается или, другими словами говоря, обретает у нас на глазах Свой облик Божий”. — “Я не знаю, у меня сейчас такое состояние…” — “Ну, а что дальше с тобой будет, ведь только начало”. — “Корнилий, я думаю, что ты меня спасешь”. Корнилий улыбнулся. “Даврий, от чего?” — “От всего, я имею в виду нехорошего”. — “А вот здесь я действительно бессилен пред силами Всемогущего. По свечению реши, кто есть кто”. — “Ты прав, тогда я буду терпеть до конца, и пусть явление останется в моей памяти до последних дней наших”. У Даврия по щекам потекли слезы. “Вот, Даврий, где все это скрыто: в душе нашей, и в ней мы найдем свое успокоение”. — “Корнилий, мне кажется, что после я буду плакать всю жизнь свою”. — “Нет, ты говоришь неправильно, а в принципе, да: плакать можно только от радости, ибо мы знаем с тобой, что мы вечны, как и Он. Посмотри еще раз на Него и запомни Его на все лета свои”. — “Корнилий, я Его запомню на все свои века как человека, а там я с Ним встречусь уже как с Богом. А пока давай будем наслаждаться прекрасным зрелищем”. — “Даврий, и все-таки, сменное белье?” — “Корнилий, прекрати, ведь не до смеха сейчас”.
— “Мама, Мамочка!” — “Иисус, Я все вижу. Мгновения приближают и разделяют нас”. — “Мама, но не навсегда”. — “Сынок, у Тебя появились слезы”. — “Мама Мария, Я же человек, родившийся от Тебя, и Я имею право на все человеческое”. — “Сынок, но ведь не в том дело, дело в расставании с Тобой”. — “Мама, Я плачу. На кресте Я не рыдал, как сейчас. Я смотрю на всех присутствующих людей здесь и волей-неволей сама мысль проходит ко Мне: не покидай нас, ведь Ты един, а мы с Тобой в Твоей плоти. Но Мне нужно уйти, дабы другим доказать настоящую Истину. Мама, Я знаю точно тот день, все произойдет внезапно, и тело Твое будет находиться в Небесах, душа Твоя в наших небесных руках или обители нашей”. — “Иисус, Мне почему-то не верится”. — “Мама, прикоснись рукой к перстню и подумай о том, что Ты хочешь увидеть”. — “Мне что, можно прямо сейчас сделать это?” — Да, Мама, только приложи усилия”. — “Я поняла”. Она прикоснулась к заветному перстню. “Мария!” — “О, Всевышний, Я слышу Тебя”. — “Не сомневайся ни в чем, ибо блаженство ждет вас, и пусть скорбь и печаль уйдут в сторону”. — “Я это уже слышала неоднократно из Твоих уст, и Я повинуюсь всему услышанному”. — “Мария, Я знаю, как трудно сейчас Иисусу. Он Сын Божий”. — “Но Он же еще и человек”. — “Понимаю все и выдержу”. — “Выдержать вам следует все трудности, ибо это Мое требование, ради всего же благого, ради Меня и Тебя. Ради всех, кто населяет обитель земную. Все невежды могут отвернуться от Божьего и увиденного в данный момент. И все же они придут ко Мне, рано или поздно, но они попросят у Меня прощения”. — “А может быть, не стоит наказывать недостойных?” — “Да нет, Мария, придется Мне смотреть глазами Бога и их Отца-родителя, и Мне решать. Мария, Я Тебя попрошу, оберегай Павла и Варнаву, и они Тебя будут чтить как Мать. Иоанну, из всех Учеников нашего Сына, лишь одному ему судьба его будет подвластна. Других же участь ждет, как и нашего Сына”. — “Но ведь Ты же можешь что-то изменить?” — “Нет, Мария, хотя Я в силах, но не могу, ибо люди должны на этом осознать свои грехи и поступки. Даже такой ценой, ценой жизни других. В мученьях и страданиях вознесутся ко Мне друзья Моего Сына. Остальным же пусть будет в учение, ведь страдали Мои Апостолы, даже среди тех, кто и не подозревал всего этого и смеялся над этим и будет смеяться. Ибо Божье — невидимое. Хотя, Мария, все видимое и вы находитесь в нем. Ибо Я сотворил это не для утешения своего, а для жизни вечной. Моя благодать рассеяна везде”. — “Боже, Я знаю, но ведь Он у Меня единый”. — “Мария, у Меня тоже. Ты благословенна среди жен земных, и в этом вся суть пришествия Сына нашего. Мария, представь всю бесконечность Моих владений, и везде есть Мною внедренная жизнь”. — “Я понимаю Тебя, но почему Ты не пришел ко Мне на помощь, когда в Меня бросали камни и со всех сторон сыпались плевки в Мою сторону?” — “Я видел и вижу, что будет дальше. Пойми Меня правильно, ведь Я лишь Дух, Сила, но не тело. Хотя могу явиться и в этом виде, но есть одна тайна, даже Тебе, Мария, открыть пока Я не могу ее. И ежели Я ее открою, то померкнет солнце, а с ним и все остальное”.
Небесное свечение становилось все ярче и ярче. Казалось, что Небеса полыхают в огне.
— “Даврий, ну что можешь сказать об увиденном?”
— “Корнилий, я не знаю, что тебе сказать”. — “Да не мне, Даврий, а властям своим в Риме?” — “Корнилий, если я останусь живым и не умру сегодня, то через несколько дней Рим узнает все, и властям своим я докажу то, что воистину видел своими глазами: Истину Божью, которая находится на Небесах”. — “Вот-вот, Даврий, теперь я начинаю замечать, что ты стал умнеть на моих глазах”. — “Корнилий, не издевайся надо мной, хотя бы в эти удивительно прекрасные минуты”. — “Хорошо, смотри. Мне же нужно поговорить с Матерью Марией”. — “Даврий!” — “Что, Артема?” — “Давай уйдем отсюда”. — “Да нет, нужно мне быть здесь и увидеть самое главное, вот ту “луну”, которая опустится на землю”. — “Даврий, она же нас раздавит”. — “Нет, Артема, с нами Иисус, и Всевышний не допустит безобразия”. Поднялся небольшой ветер, клубы пыли вздымались вверх. Казалось, что мир на Земле рождался заново. У некоторых людей пред глазами проявлялись такие картины, что они такого никогда не видели. Иисус же по-прежнему стоял спокойно и наблюдал за всем происходящим.
— “Даврий, вот все это лично мне подходит”. — “Корнилий, ты имеешь в виду зрелище?” — “Конечно, и ничто другое, ибо все это мне напоминает мой характер”. — “Да-да, я думаю, что ты прав. Но, Корнилий, посмотри на остальных людей, внимательно всмотрись в их лица. Лично я, Корнилий, вижу в их лицах страх”.
— “Даврий, о чем ты говоришь? Допустим, даже если страх, то он временный, самое главное, чтобы люди после увиденного прозрели. Вот, Даврий, в чем дело”. — “Корнилий, я тебя понял. Лучше смотри, свечение начало снижаться медленно к земле, и меня начинает трясти как труса”. — “Не бойся и любуйся”. В Небесах послышался шум. Он напоминал приятное шипение, от которого можно было уснуть.
Понтий Пилат не выдержал, созерцая происходящее. Он спрятался за ширмой, но шум нарастал. Ему становилось все страшнее и страшнее. “Вот это да, сама Истина открывается пред нами, а ведь мы являемся богоубийцами, все без исключения. Все в один голос кричали: “Казнить, казнить Его”. А сейчас будем стоять на коленях и просить прощения, как последние безумцы. Где же мне спрятаться, ну где?” Он метался из одной палаты в другую, не находя себе места. “Клавдия, Клавдия, о мерзкая женщина. В такой трудный момент и она меня покинула. Лучше опущусь я в винные подвалы, там я успокоюсь”. Он пил вино прямо из чана, умывался вином. “Странно, но почему я не пьянею, это что, наказание или я уже сошел с ума?” Пилат громко рассмеялся. “А ведь Клавдию нужно было слушать с самого начала. Все было бы по-другому. Поздно, очень поздно приходят здравые мысли в наши головы, зачем только они и даны нам, если мы не можем разобраться, кто есть кто. О, Всевышний, прости, посети еще раз христопродавцев, этих глупых овечек, как Иисус говорил, в волчьих шкурах. Так оно и оказалось”. Пред Пилатом возникло нечто темное, от которого веяло прохладой. “Кто ты?” — “Я не скажу тебе”. — “Но тогда зачем ты здесь?” — “Хочу посмотреть на тебя еще раз”. — “Убирайся отсюда вон”.
— “Увы, ты меня не прогонишь, ибо не знаешь, кто я”. Понтий присел. “Почему я раньше не знал, что у меня в винных подвалах находятся жители преисподней?”
— подумал он. “Знаю, о чем ты думаешь, но это еще не преисподняя, она ждет тебя впереди, а вместе с ней и я жду тебя. Ты в какой-то мере помог нам, и мы тебя отблагодарим по-своему”. — “Что за чушь ты несешь, убирайся отсюда, ибо я слуг сюда позову”. — “Понтий, ты их не найдешь, они все ушли, чтобы проводить Сына Божьего в Царствие Его. Так что ты сейчас находишься один на один со своей судьбой. Знаю, тебе непонятно, но ты скоро все поймешь”. — “Прошу тебя, уйди прочь”. — “Но как же я могу уйти, ведь я твоя судьба, а значит, что я — это ты. И пойми: уйти от самого себя нельзя”. — “Боже, что со мной происходит?” — “Я не Бог, я лишь тень твоя, и мне за тебя придется страдать муками намного сильнее, чем перенес Иисус на кресте”. — “Что мне делать дальше?” — “Ждать, и только ждать участи своей”. — “Если можешь, то помоги мне”. — “Вот в чем дело, помощи просишь? А помог ли ты Иисусу, когда Он просил всех вас?” — “Да, я помню Его слова, все слова до единого я помню”. — “И почему ты не помог Ему?”
— “Но ведь толпа кричала и просила”. — “Хорошо, толпа есть толпа, но ты же был намного выше властью своей над толпой. И Клавдия, жена твоя, умоляла тебя, чтобы ты остановил тот спектакль. Ведь Иисус очень многое сделал для вашей семьи. Были такие моменты, что ты даже гордился Им в душе. Почему же ты ничего не предпринял?” — “Да не до того мне было”.
— “Ну, раз у человека нет времени, чтобы подумать о своем Создателе, то это уже не человек, а просто безумное существо, которое пользуется благами Всевышнего”. — “Хватит меня пугать, с меня достаточно всего того, что я перенес за эти сорок дней, а тут еще и ты добиваешь меня своим учением”. — “Да не учением, а совестью. Скажи мне, Понтий, согл…” — “Погоди, я еще вина испью”. — “Не много ли пьешь?” — “Это
мое дело, и я не слушаю тебя”. — “Согласен ли ты прямо сейчас умереть?” — “Что-о-о? Умереть, да я скорее убью тебя, чем себя”. — “Но ведь здесь нет разницы, если убьешь меня, значит убьешь себя”. — “Хорошо, зачем мне тогда жить дальше.? Я уже сошел с ума?” — “Да нет, это у тебя раньше произошло, но было невдомек, что ты умалишенный”. Понтий обнял чан с вином. “Погоди, я устал от тебя и хочу отдохнуть”. — “Я не против, отдохни, я не спешу, ибо я всегда рядом с тобой… Ну что, пришел в себя?” — “Да”. — “Тогда выйди из дворца и взгляд направь к Небесам, и все, что ты будешь видеть в них, тебе будет казаться адом кромешным”. — “Нет-нет, я не выйду, никогда не выйду отсюда”. — “Выйдешь, дорогой. Неведомая для тебя сила заставит выйти, и ты в этом убедишься”. — “Раз ты — это я, то зачем ты издеваешься над самим собой?” — “Разве это издевательство?” Понтий ухватился руками за голову и со звериным криком выскочил из подвала. Он кричал не своим голосом, несясь через палаты своего дворца. Он даже не заметил, когда выскочил на улицу.
“Вот-вот, я же тебе говорил, что неведомая сила тебя выведет из подвала”. — “О, черт, и ты здесь”. — “Ха-ха-ха, да, я в тебе. Посмотри на Небеса”. — “Я боюсь”. — “Посмотри”. Понтий взглянул. “О-о-о”, — и он рухнул на землю.
“Осия, Осия, очнись!” — “Друзилла, что случилось?” — “Я сама не знаю, но небо наше горит”. — “Ну, если горит, значит Варрава там что-то натворил”.
— “Да я не шучу, небо действительно горит”. —”Друзилла, я тоже не шучу. Это проделки Варравы”. — “Ну, посмотри же”. Осия потянулся, открыв рот: “О-о-о-о!” — “Осия, что с тобой?” — “О-о-о, это же Всевышний пришел за Иисусом. Как же я мог забыть?” — “Ты что, с ума сошел?” — “Да, сошел. Где мой ишак?” — “На месте стоит”. Он вскочил на ишака. “Вперед, дорогой, ибо опоздаем”. Но осел шел медленно. “Ну, тебя, безмозглое животное”. И Осия сам помчался быстрее лани, думая — главное, успеть, и пока не нужно мне смотреть на Небеса, ибо умру от страха. Он развил такую скорость, что не заметил, как обогнал колесницу, запряженную лошадью. Он бежал и кричал, сам не зная почему. Бежал он не один. Со всех сторон к Елеонской горе быстрым ходом двигались люди. Огромные толпы людей приближались к самому святому месту. И простой, очень простой человек Осия, тоже мчался на встречу с самым необыкновенным, с чем и сам не знал. Но силы праведные приближали его к Истине Царствия всей Вселенной. Он плакал: “Господи, помоги мне успеть, ведь я простой человек, нищий и голодный, весь в лохмотьях, но я же человек. Я человек, я человек и я хочу, Боже, хочу успеть к светлому Вознесению”. Он рыдал, падал, весь окровавленный, но он бежал, видя во всем свою светлую жизнь, о которой часто мечтал. Униженный всю жизнь, униженный бесчестием, но душа тянула к Богу, ибо он верил Богу больше, чем себе. Пред его глазами прошла вся его жизнь. Ему не хотелось больше так жить, ибо слышал от пророка много хорошего о жизни, которая будет при царствовании Его. Оставалось уже немного, и он бежал…
Понтий очнулся, взглянул на небо. “Неужели был дождь, почему радуга на Небесах?” У него трещала голова. “Жить не хочется, куда же подевалась моя тень? А, пусть сидит в подвале. Всему черному и темному место только в подвале”. — “Позволь, ведь ты и Иисуса там держал”. — “О Господи, ты снова здесь. Куда же мне уйти?” — “А ты посети собрата своего по крови Божьей, Антипу”. — Да, придется посетить мне его, если он еще жив”. И он пешим ходом медленно отправился к Ироду.
“Мир тебе, Антипа!” — “Бог с тобой, Понтий”.
— “Да нет, как раз-то Бог и отвернулся от меня в эти минуты. Тень моя сейчас является моим Богом и, наверное, смертью моей. Антипа, ты видел, как выглядят сейчас Небеса?” — “Видел и признаюсь: мне очень страшно от увиденного”. — “Вот, Антипа, как Небеса оценили наше безобразие. На мой взгляд — это только начало. Страх нас с тобой ждет впереди. Если страх можно будет только назвать страхом, и нам нужно готовиться, ибо уже немного осталось ждать”. — “Понтий, да что ты мне душу мою рвешь на части. Я еще хочу увидеть Иродиаду и Соломию”. — “А вот там, в огне небесном, встретишься с ними. Ибо я знаю, что Иоанн Предтеча с мечем там ждет всех вас”. — “Ты зачем пришел ко мне?” — “Из-за страха и совести своей. Тень моя заставила меня посетить тебя”.
— “В общем, Понтий, я не знаю, сколько продлится небесное знамение, но когда оно исчезнет, я иду к Даврию, и пусть под конвоем он отправит меня в Рим. И ежели меня там осудят и накажут, мне, кажется, станет от этого намного легче. Не могу я больше носить эту тяжесть в себе”. — Да, конечно, ты совершенно прав. Господи, почему Иисус не родился в Риме, почему Всевышний возложил все на нас, да и за что?” — “Разве ты, Понтий, не знаешь, за что? Что мы с тобой посеяли на земле, ведь кроме слез и горя — ничего. Вот Он и послал на нас кару в лице Сына своего единого”. — “Все, хватит!” Антипа, бери вино и идем смотреть на то, что будет дальше”. — “Что ж, идем, только слуг возьми с собой”. — “Да где же я тебе возьму их, здесь кроме нас нет никого, все там, у Елеонской горы, лишь мы с тобой как плевела посреди земли, и вокруг нас нет никого. Вот до чего дожили”. Они вышли.
“Слушай, Антипа, ведь по времени уже должно смеркаться, но почему так светло? Неужели сегодня и ночи не будет?” — “Понтий, для нас вся наша жизнь есть ночь, где ничего невозможно разобрать и разглядеть воочию”. — “Смотри, ты становишься закоренелым философом”.
РИМ. От всего увиденного население Рима было в панике. Да этого и следовало ожидать. Народ не осознавал происходящего, но чувства брали свое, и лишь чувства вели и руководили людьми. Многие предвещали, что это конец света, другие говорили, что это Боги разгневались и хотят сойти на землю, чтобы уничтожить людей. Домыслов было много, но к единому так никто и не пришел.
Нерон не выдержал и в спешке стал собираться в Иерусалим. “Я сам все должен проверить и увидеть своими глазами и наконец-то понять, что происходит вокруг, что за таинства такие творятся в “наших владениях”. Взяв сотню легионеров, Нерон без ведома Тиверия отправился в Иерусалим. Об этом Тиверий узнал лишь на второй день. “Почему мне никто не доложил, что Нерон покинул Рим?” — обратился он к членам сената. Все, опустив головы, стояли молча. “Неужели я для них уже никто, — подумал Тиверий. — Вот тебе и Нерон, самый приближенный, предателем оказался он”. Тиверий уединился, и очень надолго. Он передумал обо всем. Порой ему становилось страшно и не по себе. Нерон тем временем с легионерами мчался в сторону Иерусалима. Он мечтал изменить весь ход событий. Его переполняли силы, и еще что-то необъяснимое толкало его и тянуло. И ему временами казалось, что он падает в бездну, и в последний момент, когда ему все это пригрезилось, он полной душой прочувствовал все это… он свалился с лошади. Он не помнил, сколько пробыл в небытии. Очнувшись, спросил слуг: “Я уже в Иерусалиме?” — “Нет, Нерон, в Риме”. — “Как в Риме, я же отправился в Иерусалим?” — “Но вы же приказали легионерам вернуться”. — “Не может такого быть, сотника ко мне! Кто приказал вернуться?” Сотник покраснел. “Нерон, тебе стало плохо, у тебя изо рта пошла пена, и ты простонал: “В Рим меня срочно, черные силы не пускают меня в Иерусалим”. Вот мы и вернулись. Хотя в тот момент голос у тебя был какой-то странный и вроде бы не твой”. — “Вон отсюда, наглец. Как ты смеешь говорить со мной так! Неужели ты считаешь меня совсем умалишенным?” — “Да нет, но я видел то, что творилось с тобой. Это уже о чем-то говорит”. — “Вон! Вон!” и Нерон снова потерял сознание. Тиверий быстро узнал обо всем этом и пришел к Нерону, тот еще лежал в беспамятстве. “Так тебе и надо, — подумал он, — я дождусь, когда ты придешь в сознание, тогда и поговорю с тобой”. Но Нерон долго не приходил в себя. Тиверий был в ожидании…
Много времени прошло, пока Нерон пришел в чувство. “Ну что, глава сената, все-таки хотел ты меня обмануть?” — “А, Тиверий, это ты? Извини меня, я не знаю, какая сила мной руководит сейчас”. — “Вот сейчас верю, ибо та сила и близко не допустила тебя к Иерусалиму”. — “Скажи мне, Тиверий, а это свечение до сих пор освещает небеса?” — “Да, до сих пор, но уже слабее, ибо, на мой взгляд, оно уже находится у врат Иерусалима”. — “Тиверий, что будем делать?” — “Я буду ждать Даврия, а ты, ты чем хочешь занимайся. Лично я не хочу иметь с тобой ничего общего”, — и Тиверий удалился. “Сволочь, видя меня в таком состоянии, еще издевается надо мной. Я это тебе все припомню, и очень скоро”, — подумал Нерон.
ЕЛЕОНСКАЯ ГОРА. — “Братья мои!” — Иисус, мы слушаем Тебя”. — “Подойдите ко Мне поближе, ибо Небесная сила уже снисходит к земле”. Все Ученики окружили своего самого дорогого и справедливого Учителя. “Наставник, мы слушаем Тебя”.
— “Дорогие Мои”, — Иисус обнял Мать Марию, у него по щекам потекли слезы. “Наставник, обними каждого из нас, дабы все осталось в нашей памяти”. — “Хорошо, Петр”. Он подходил к каждому из своих Учеников и обнимал их. И пред Его глазами предстала жизнь каждого Его Ученика. — “Учитель, не плачь”.
— “Поймите Меня, Я же ведь тоже человек, и Мне
не чужды человеческие чувства, так что не обессудьте Меня. Братья, помните Меня всегда, как и Я буду помнить вас. Сокрушайте своими деяниями все недостойное. Боритесь с нечистью и учите других бороться с ней. И пусть все те люди, которые прочувствуют в себе силу Божью, уничтожат зло. И от этого всему миру от мала до велика будет жить лучше. Жизнь намного станет прекрасней. Никогда и нигде не стесняйтесь и не стыдитесь своей духовной работы. Через тернии труднодоступные проносите огонь душ своих, а Я вместе с вами буду идти впереди. Ежели кто будет отвергать Мое имя, наказывайте таковых Моим же именем, но чисто по-человечески. И прошу вас, сами не оступитесь в этом сложном направлении”.
— “Павел!” — “Что, Варнава?” — “Мне трудно понять слова Иисуса”. — “Варнава, не переживай, со временем я тебе объясню, и ты поймешь”.
К Корнилию подошел Иосиф. “Корнилий, я вижу, что ты тоже плачешь”. — “Иосиф, я же тоже человек, который любил, очень любил нашего Бога. И для меня расставание есть тяжесть духовная. И чувствую, что эту тяжесть я буду нести всю свою жизнь. Но когда люди поймут, что на земле был действительно единственный Сын Всевышнего, то тогда все изменится. И, как говорил Иисус, преобразится не только в духовную сторону, но и в материальную. Я рад, что повстречался с Иисусом, ибо самому Богу было велено сделать так. Я не только рад, я доволен своей жизненной участью, ибо во всем этом я нашел себя и познал весь мир. И пред глазами Он изменил во мне все и вся”. — “Корнилий, я тоже рад, и я плачу и сожалею лишь об одном — почему я раньше не встретил этого прекрасного человека”. — “Учти, Иосиф, Бога”. — “Да-да, я это имел в виду — Бога. Как мне дальше жить, я не знаю”. — “А ты, Иосиф, прислушивайся к своей душе, и Иисус через нее подскажет, как жить и что творить. А сейчас, вот посмотри на Него и еще раз убедись в том, что Он Бог, мы лишь Его овечки, и не мы Его, а Он нас спасет в Своей Обители духовной. И накормит своей лаской и любовью, а это богатство у Него неисчерпаемо, как и Он сам”.
— “Корнилий, о чем?” — “Даврий, мы тоскуем как можем”. — “Но ведь Он же еще здесь”. — “Нет, Даврий, считай, что Он уже там, ибо немного времени осталось до оного момента. Пусть Он пока дает напутствия своим Ученикам, мы же тревожить Его не будем”.
Небесная дымка опускалась на землю. Казалось, что она поглощает всех и уносит с собой в тот бескрайний, далекий, неведомый простор.
ОТ ФОМЫ. Я был и являлся Учеником Иисуса. Мой характер не позволял мне много говорить, но я старался запомнить, дабы после донести до людей через таких же, как и я. Охарактеризовать Иисуса, на мой взгляд, очень трудно, ибо Он был личностью божественной. А о Боге трудно говорить, дабы не осквернить имя Его. Но от души говорю, что если пред глазами вы видите что-то прекрасное, то оно таковым и останется пред вашим взором на всю жизнь. Точно так и остался предо мной взор моего Учителя. Хотя я много раз в своей жизни сомневался в Нем и все время думал, что Иисус навязывает нам свои духовные идеи.
Может, я был таким человеком, я в этом не грешен. Да, я видел Его чудеса. По тем временам это действительно были чудеса. Я всегда думал: вот пройдет несколько тысячелетий и чудеса будут выглядеть смешными пред теми людьми, кто будет жить впереди нас. Тогда я оставлял своих братьев и подолгу не появлялся пред ними. Интерес мой пропадал, ибо я видел своими глазами то, что мы проповедовали, уносилось или проносилось между людьми стороной. Над нами смеялись, издевались как могли, и я не выдерживал и для себя считал, что нужно оставить на какое-то время эти Божьи затеи, считая все это издевательством над людьми. Ибо ничего не менялось после проповедей наших и Иисусовых, люди были очень жестокими не только по отношению к Богу, но и к самим себе. Так шло время, и мой интерес полностью погас к Наставнику нашему. И я покинул Его, не сказав Ему ни слова. Но слухи остановить было невозможно, ибо они ползли по всей Иудее, и Иисус становился знаменитым. Обдумав все, я решил снова вернуться к Нему и продолжил вместе с Ним деяния наши. Так незаметным образом пришло время распятия. Я, как никто другой, ждал, когда, когда же Он сойдет с креста, но увы, этого не произошло. Распятый Иисус был мертв, как и все остальные люди. Его тело поместили в пещеру, и я подумал: действительно, конец. Видел и другое, что Его преданные Ученики тоже опустили руки, потеряв надежду. Никто не верил, что Учитель наш снова вернется к нам. И я снова решил уйти, но уже навсегда. Мне даже не хотелось вспоминать ни о чем. Но Иаков уговорил меня остаться и подождать, пока воскреснет наш Учитель. Я согласился остаться еще на некоторое время. И вот настал день воскрешения. Петр, Иоанн, Андрей радовались тому дню, да и все остальные. Но когда мы увидели пустую гробницу, то кто-то возопил: “Украли, украли тело Учителя нашего”. Сразу появились такие мысли, что это было сделано специально, и мы с огорчением пришли в дом к Иоанну и очень долго сидели молча. Кто о чем думал — никто не знает. Я смотрел на всех и думал: вот и все, это конец, самый необыкновенный конец. Человек умер вместе со Своим Учением, и больше Он никогда к нам не придет. Ибо смерть, на мой взгляд, оказалась сильнее жизни. На моем веку умерло много людей, и никто из них не воскрес, точно так же, как и Иисус.
Петр плакал: “Братья, неужели мы заблуждались, хотя при этих словах я дрожу, нет, не от страха, а от обиды”. Но все по-прежнему молчали. И после, в одно мгновение, мы увидели голубое свечение. “Петр, Андрей, что это?” Петр хотел убежать, да вместе с ним и я. Но послышался голос: “Ученики, не бойтесь Меня, ибо это есть то, о чем говорил Я вам”. Свечение было очень ярким. После оно стало медленно угасать, и пред нами явился наш Учитель. Кто-то заплакал: “Господи, Ты?” — “Да, Я. Я вам обещал, что вернусь, вот и свершилось”. — “Но Ты неузнаваем”. — “Я знаю, ибо облик Божий принял Я”. Я стоял и смотрел, казалось, что это был сон. Я ущипнул себя, да нет, это настоящая реальность, Он пред нами. “Фома, Фома ты неверующий. Неужели ты думаешь, что Господь способен на обман?” — “Учитель, в данный момент я поверил в Тебя, хотя еще не полностью”. — “Что ж, тогда подойди и обними Меня”. — “Мне страшно, ибо вижу пред собой другого”. — “Нет, Фома, это Я, Иисус Христос”. — “Что ж, тогда я обниму Тебя, дабы мои сомнения ушли прочь”. Я подошел к Иисусу, Он улыбнулся: “Фома, ну что же ты, не робей”. — “Учитель, обнять Бога — здесь нужна смелость”. — “Хорошо, Фома, Я тебя Сам обниму”. И Он обнял меня. Что чувствовал я, просто не могу передать. Это действительно было волшебство. Все мои неверия унеслись через какое-то пространство, и мне стало очень легко. И я почувствовал облегченность в своей душе, о теле уже молчу. “Иисус, прости меня, ибо, будучи Твоим Учеником, не верил в Тебя”. — “Фома, не говори сейчас об этом”. — “Но сейчас я Твой образ сохраню в своей душе на все дни, которые осталось мне прожить. Хотя в моем сознании будет идти еще борьба веры и неверия в нашего единого Бога”.
Еще я часто думал: если бы у Него была власть небесная в руках Его, то все было бы по-другому. Вот что именно и давило на мое сознание. Человек есть человек, Бог есть Бог. Это не равные весы. Вот именно этого я и не замечал. А мне всегда хотелось увидеть что-то необыкновенное именно от Иисуса.
Была война Богов, о том мне говорил мой дед. Он видел и часто рассказывал, что летающие колесницы бороздили небо, они были разные, вокруг все гремело и горело, и из колесниц падали мертвые Ангелы. Я же представлял все по-другому. Как же Ангелы могут падать на землю, если у них есть крылья? Но дед мой мне говорил: “Фома, у них крыльев не было, ибо из кувшинов, что были за спинами их, исходил огонь, и они метались в небесах, как орлы горные. Колесницы испускали же языки пламени, и от них горели другие колесницы. Смотреть на это было очень страшно, ибо когда железная птица падала на землю, она очень сильно горела, и клубы дыма возносились вверх. Шел дождь, после которого впадали в беспамятство животные и умирали. И через некоторый промежуток времени они разлагались, но самое интересное, что вся та падаль ночью светилась, и мы боялись подходить к их тушам. Эта свечение исходило из каждого мертвого организма”. Я же по вечерам не только представлял, но и воочию хотел видеть все то. Война сил небесных не давала мне покоя. Жизнь моя неслась вперед в каких-то ожиданиях. Я ждал: вот-вот что-то должно случиться. Думал: а может, оно уже где-то случилось? И вот, проповедуя в Индии, я встретился с одним старцем, который предсказывал не только будущее, но и прошлое. И он мне поведал, не знаю, почему он меня называл Сайфом, но он меня так звал. “Сайф, я прожил много лет, и то, что видел я, никто никогда не видел. Но в моем сознании осталось одно: то были белые люди, но они намного нас умнее. Я с ними говорил, и они мне отвечали, что они жили очень давно здесь”. Я смеялся. “Что за глупость говоришь ты мне?” — “Нет, Фома, не глупость, ибо своими глазами видел лица их. Они поднимались в небеса на своих железных лодках и подолгу их не было. Но когда они возвращались, то всегда смеялись, говоря при этом: “Поймут ли люди то, что мы делаем, ибо разные они у нас получаются”. Я даже не знал, о чем идет речь, но эти люди-Боги брали нас за руки, главное, что никого и никогда не били они, подводили нас к зеркалам и просили: смотрите вот сюда и вы увидите блаженство, но не небесное, а то блаженство, что ждет вас впереди. Я слушал открыв рот, ибо по тем временам лошадь являлась для меня чудом”.
Прошло какое-то время, Иисуса уже не было на Земле, но Он был всегда с нами, в наших сердцах. И вот однажды я увидел в небесах огненную колесницу, она опускалась к земле. Мне казалось, что она поглотит меня, но я не испугался, ибо ждал чего-то. Когда колесница находилась у меня над головой, я услышал глас Божий, исходящий из нее: “Фома, здесь, в Индии, сотвори то, о чем попросим мы тебя”. — “О чем вы меня хотите попросить?” — “Развей ветром на этой земле Веру в Иисуса Христа”. — “Вам легко говорить, но ведь меня могут убить”. — “Нет, Фома, мы этого не позволим сделать. Ты Храм Божий построишь здесь, здесь и умрешь в страданиях и муках от того, что творил. Но после тебя ждет нечто необыкновенное”. — “Это здесь?” — “Нет, Фома, здесь у нас”. Колесница медленно стала растворяться в небесном пространстве. “Что же это?” — снова подумал я. И изнутри тела своего услышал: Фома, с тобой говорили силы Высшей Иерархии, другими словами говоря, твои телесные Создатели.
“Господи! — заорал я, — кому же верить?” И сразу же услышал: “Тому, кто был на Земле, избрав тебя Апостолом”. — “Иисус, прости меня за мою нелепость и глупость. С этого часа я все свои силы отдам на то, чтобы верили только в Истину Божью и Тебя”. Все так и произошло. Индия и Вера моя поглотили меня духовностью. Тем более я знал, что за все приму муки и страдания.
Образ моего Учителя навсегда остался со мной. Может быть, я для Него был несовершенен, но Он для меня на всю вечность остался единым и совершенным в необычайном блаженстве Божьем.
Я с вами говорил чисто человечески, чтобы вы поняли то, что у каждого человека есть свой характер и свои чувства, и их скрывать не нужно даже по отношению к Богу. Хотя Иисус для меня всегда был человеком. Это было Его первым направлением, а остальное было воистину что-то неведомое. И мне кажется, что для Бога я очень мало сделал. Для Иисуса — много, ибо после воскрешения Его я воистину стал на путь Христианской Веры и нес ее до тех пор, пока меня не отправили в Царствие Божье. Воды и волны Индийского океана окрыляли меня не только своей прелестью, но и своей земной таинственностью. И во всем том мне виделся образ Учителя нашего и слышался глас: “Видя все живое, видя во весь взор свой, распевайте Мое имя, ибо во всем живом есть Я. Ибо Я жил не в тяжесть, а во славу всего цветущего на Земле, ради нового грядущего на Земле Я остался навсегда со своей многогранной силой, которая вездесуща и пронизывает она весь белый свет. Несусь из края в край, достигаю все. Я рад тому, что неверующие поверили в Меня. Дотронуться и познать Меня не трудно, это жизнь”.
И Фома понял свой жизненный идеал. “Я не говорю, что он понял поздно, главное, что он понял и всем сердцем своим соприкоснулся с Моей душой. Я его возродил. В душе его появилось просветление”, — вот что говорил Иисус пред нами, пред теми, кто верил в Царствие Отца Его и в Божественное имя Его.
ФОМА (НЕВЕРУЮЩИЙ) 63 г. от Р.Х.
Над Иерусалимом вершилось необыкновенное. И все вершилось во славу чисто людскую, Бог радовался, но и страдал. Бог жил и надеялся, что созданное вокруг поднимется к небесным просторам своей духовной силой. Иисус — горизонт духовный, недосягаемый дьявольской силе. Но пред человеческой Он предстает в обилии и обличий своем. Огромная сила, сила бытия, сила жизни вечной заложена в имени Господнем. Иисус Христос — лик необыкновенный, лик и взор восхода солнца, встаешь Ты всегда пред очами нашими. Пусть умрут скептики в своем теле, душу пусть не трогают, ибо она достояние Божье, но не неверующего. Иисус
— свобода слова, свобода мысли и движений. Иисус
— Бог, человек всегда с доброй улыбкой на лице, и улыбка, в радость живущих, не имеет значения, где они живут и кто они. Главное, что они помнят имя, самое святое имя — Иисус Христос.
Восшедший с востока, восставший из смерти, вознесшийся к бессмертию взял нас за руки и показал то, что не было нам раньше ведомо. Все это предстало пред нашим взором, Иисус — жизнь наша и всех живущих на Земле. Иисус — имя, которое нужно чтить и любить. За это имя можно браться руками. На это имя можно возлагать все. Иисус — огонь, Иисус — тело, Иисус — нежность человеческая, Иисус — благосостояние цивилизации. Он не Бог, Он выше Его, а выше Его — светлость, та, которую мы не видим, но чувствуем. Иисус, Ты вознесся, мы остались на Земле. Ты всегда говорил: “Я вернусь ко всем, кто ждет Меня”. Иисус — небосвод, солнце, восходящее над нами, над всеми живыми. Бог рядом с человеком и человек рядом с Богом. Бог-свет, свет-Бог. В свете — рассвет, рассвет внешнего бытия и Божьей благодати. Иисус — смелость, блаженство, прелесть и ласка духовная. Нежное прикосновение, очень доброе дуновенье, внедренное в лик человеческий, восполнимо и насыщено всеми деяния Творца. Он возвышается и уносится в Простор Небесный. Мы же здесь будем воспевать Истину Его. Иисус — новое рождение, Иисус — благо и часть человеческой жизни. Иисус — имя необыкновенное, но всеми принятое. Иисус, в Тебе воздух, солнце и вода, в Тебе звезды, Луна и Солнце, а в них — Ты, Твое тело, Твоя душа. Как Ты прекрасен среди других. Ты вознёс себя среди опавшего цвета, но Ты не возвысил себя среди цвета, ибо Ты оказался Богом. Иисус — благоприятный идеал существования всего земного, Иисус — жизнь, Иисус — бессмертие.
ОТ ВСЕХ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ.
ЕЛЕОНСКАЯ ГОРА. — “Корнилий, смотри, мы уже в тумане”. — “Даврий, не беспокойся, лучше посмотри, что творится с членами синедриона”. — “Ха-ха-ха, я вижу, они трепещут пред вновь явленным. Смотри, Корнилий, они как мухи падают”. — “Даврий, на мой взгляд, это хорошо, и они не скоро опомнятся”. — “Что ж, пусть так и будет”.
Небесное явление оседало на Елеонскую гору, а на вершине ее и у подножия находилось неисчислимое количество людей, ибо Сам Бог просил всех явиться в этот день к священному месту. Иисус сначала был спокоен, потом Он нервничал, смотря на Мать Марию, которая плакала, стоя в стороне. Он не знал, что делать. Он подошел к Матери Марии, обнял Ее и заплакал. Слезы были чистым откровением Его. Он знал, что еще вернется и точно так обнимет всех, кто Его знал. Многие не понимали, но тоже плакали. И вот среди всех небесных сияний появилось нечто невообразимое: это был огненный шар, тот, что и являлся прежде. Он медленно опускался к тверди земной, шипение его было приятным. Все кричали: “Смотрите, чудо, Луна на землю опустилась”. Не Луна, сила Господня снизошла снова на землю. Огромный шар коснулся земли, он вздрогнул. Пар исходил из него. Петр и Ученики, да и все видевшие, встали на колени. Огненный шар шипел, от него шло тепло. Иисус приблизился к нему. “Отец, открой пред нами мир другой, и войду вратами его чрез Твои помыслы благочестивые”. Шар шипел. И вот настало время, когда открылись врата того шара. “Господи, Ты принял Меня?” — “Да, Сын Мой. Но не спеши уходить, ибо на Тебя смотрят те, кого Ты учил и ради кого жил”. Иисус громко заплакал: “Мама, Мамочка, настало Мое время”. Мать Мария припала к земле. “Встань, дорогая, ибо Я Тебя понимаю, но пойми и Ты Меня. Мне очень жалко уходить от вас, от Тебя и от Учеников Своих”. — “Эмма, Я Мать Твоя единородная”. — “Мамочка, Я знаю это, встань, прошу Тебя. Прошу Тебя, как человек и как Сын Твой. Ведь не в гроб предаешь Ты Меня, к Отцу ухожу на все века, и Ты со Мной только в памяти Моей будешь, только Ты”. — “Иисус, забери Меня отсюда”. — “Мама, не могу Я, Я повторяю, что не могу”. Иисус встал на колени. “Простите Меня, что Я был такой, но Я ничего не могу сделать. Мамочка, — Он припал к земле, — прости Меня, дорогая, прости за все. Я обидел Тебя Своим рождением”.
Петр, Варнава и Павел не выдержали, они рыдали. “Петр, ну хотя бы вы успокойтесь, не рвите Мою душу до конца”. — “Наставник, мы плачем от чисто… хотя от душ своих плачем. Ведь мы с Тобой пережили многое”.
Из шара вышли несколько человек.
“Даврий, смотри какая женщина идет к тебе”. — “Боже, Корнилий, да это же она”.
“Даврий, можно мне тебя поцеловать?” Он покраснел. “Это ты?” — “Да, это я, та, которая любит тебя”. — “Корнилий, прошу, оставь нас”. Корнилий улыбнулся. “Вот это любовь, — подумал он. — Хорошо, хорошо я уйду. Но дайте слово, это вы будете помнить обо мне”.
“Даврий, скажи, ты скучаешь обо мне?” — “Зарра, не то слово, и я хочу быть все время рядом с тобой”. — “Даврий, будешь, но еще не время”. — “Слушай, Зарра, я плыву в чем-то необыкновенном”. — “Тебе приятно?” — “Очень”. — “Тогда наслаждайся”.
Корнилий стоял в стороне и смотрел на Даврия. “Смотри, смотри на него, он ловит что-то. О-о-о-о, как мне тоже приятно. Эта легкость и свежий воздух окрыляют меня”.
“Даврий!” — “Что, Зарра?” — “Я с нетерпением буду ждать тебя”. — “Где?” — “У тебя дома”. — “Но мой дом в Риме”. — “Нет, Даврий, твой дом в небесном Иерусалиме, куда ты очень скоро придешь”.
Корнилий вздрогнул: “Зарра, Зарра, а я, как быть со мной?” — “Корнилий, у тебя есть семья, и вместе с ней ты тоже вознесешься к Небесам”. — Да, Даврий опередил меня и в этом”. — “Зарра, Зарра, я-я… о”.
— “Ну говори дальше”. — “Я люблю тебя”. — “Мне это приятно слышать, но тем же самым ты любишь себя. Ты человек, который понял все Божье, и я полюбила тебя за это”. — “Зарра, скажи мне, это не сон?”
— “Да нет — жизнь”. — “Я хочу, хочу, хочу быть все время рядом с тобой. Только не там, где ты живешь, хочу быть здесь”. — “Я не вправе остаться здесь, ибо я подвластна Простору Божьему”.
“Иисус, Иисус!” — “Даврий, что такое?” — “Оставь, прошу Тебя, умоляю, оставь судьбу мою здесь”. — “Даврий, что Я могу тебе сказать? Оставить Зарру Я тебе не смогу, но обещаю, что ты ее встретишь на Кипре, и вы даже не будете подозревать, что знали друг друга”. — “Но я так не хочу. Зарра, проси Учителя”. — “Нет, Даврий, будет все так, как сказано Иисусом”. — “О, Зарра, ведь я люблю тебя”. — “Я тоже люблю тебя, и у нас все впереди. Пока Иисус прощается с Учениками, давай, Даврий, уйдем в сторону и поговорим с тобой”. — “Что ж, я не против, идем”.
— “Даврий!” — “Что, Корнилий?” — “Смотри, ибо “Луна” очень скоро скроется на небесах”. — “У, Соломон, и здесь ты меня хочешь унизить”. — “Да нет, я беспокоюсь за вас с Заррой”. — “Тогда спасибо тебе, брат ты мой”.
— “Даврий, дай мне руку свою и закрой глаза. Сейчас ты увидишь всю жизнь, в которой мы все время будем находиться вместе”. — “О, чудо, Зарра, мне хотелось бы, чтобы все так и было”. — “Именно так и будет, ибо Иисус не шутит”. — “Но как я тебя найду?” — “Очень просто, Кипр небольшой остров, и там я буду одна из тех, кого ты познал и полюбил”. — “Но Иисус сказал, что…” — “Это же хорошо. Но когда придет время нашего возвращения, то мы узнаем все о себе и будем очень довольны той жизнью, что прожили вместе друг с другом”. — “Зарра, у меня нет слов, чтобы выразить свой восторг”.
— “Иисус, смотри, это же Иосиф, отец наш земной”. — “Да, Мама, подойди и обними его”.
— “Мария, как я рад снова видеть Тебя”.
— “Павел, Павел, Давид, смотри, это же твоя мама”.
— “Мама, Мамочка, мама Дина, ты снова предо мной”.
— “Да, сынок, это я. Мне разрешили навестить тебя. Подойди ко мне”. Давид обнял мать.”Мама, мамочка, а шрам на шее так и не проходит у тебя?” — “Давид, разве в этом дело? Главное, что я вижу тебя снова и обнимаю тебя”. Варнава стоял рядом и плакал. “Что же происходит, — думал он, — все возвращаются на Землю, но откуда? Где находится то место, где они живут?” Давид стоял обнявшись со своей мамой. “Да это прелесть встретить родного и близкого человека после смерти его”, — подумал Корнилий.
Несметное количество людей окружило Иисуса. Множество рук тянулось к Нему. Все старались притронуться к одеянию Его, стоял неимоверный шум. Земля такого никогда и ни в какие времена не испытывала. Ибо было Вознесение Господне. Слезы были у всех на глазах. Люди плакали, провожая своего любимого Бога, Бога-покровителя, который жил на Земле. Слышались крики и плач, просьбы о помиловании. Иисус стоял с вознесенными руками к Небесам. Он молил Вечность, дабы она помогла просящим, да и не только им.
— “Петр!” — “Что, Павел?” — “Смотри на Учителя нашего, я Его не узнаю, да и Мать нашу тоже. Петр, ответь мне — почему они светятся?” — “Павел, они, они, я не знаю, что сказать. Но как учил нас Учитель, они приобретают, нет не приобретают, они становятся истинными Богами пред всеми нами”.
Иисус сошел с вершины и втиснулся в нескончаемый людской поток. “Род Мой вечный, смотрите, что здесь происходит. Только вы будете свидетелями увиденного. Многие не будут верить, но вы все явные свидетели Моего Вознесения в Просторы Небесные. Запомните на всю жизнь, что Я жил и был на Земле, говорил с вами, помогал вам и> прошу вас, не забудьте Меня, ибо Я рожден только для памяти. А в Моей памяти сила есть Моя. И с этой силой Я пройду чрез многие века, и с каждым веком Я буду вливаться в ваши души чрез тернии справедливости и надежды на лучшую жизнь. А здесь она неописуема, ибо не каждая душа сможет описать то, что является сверхъестественным. Но ежели и опишет, то не до конца”.
Вокруг творилось невообразимое. Иисус долго смотрел. О чем Он думал, известно только силам Божьим и Ему самому. Но такого взгляда никто не может описать, смотря на все сотворенное. И, анализируя свою работу и свои деяния, может охарактеризовать только Всевышний, Высший Разум. И Он был рядом с людьми, Он смотрел им в глаза и плакал вместе с ними. И было, нет, не жалко, слезы лились от радости в то, что люди поверили и пришли проводить светлое и святое.
— “Мама, прости Меня за все”. — “Эммочка, да за что же? Ведь не Я, а Ты посланник Отца нашего”.
— “Но Ты же Мать Моя и Мать всего того, что остается здесь”. — “Эмма!” — “Мама, промолчи”. — “Но ведь Ты сейчас вознесешься”. — “Но не навсегда. Конечно, это уже скоро произойдет, и Я Тебя буду ждать там. Петр, Иоанн, пожалуйста, успокойте всех”.
— “Наставник, но мы бессильны, смотри, что творится с народом. Ведь они впервые видят явление. Нам, видевшим все это, и то страшно”.
“О Всевышний, воздействуй на них Своей силой укротимой, пусть прозреют”.
— “Наставник, это произойдет, но лишь только после Твоего Вознесения”. — “Хорошо, Петр, пускай люди смотрят и после донесут правду до потомков своих”.
— “Наставник, смотри, сюда к тебе со слезами на глазах приближаются две женщины”. — “Что ж, пропустите их. Что вам нужно от Меня?” — “Иисус, грешницы мы, сделай, пожалуйста, возможное, мы хотим войти в Твое Царствие духовно чистыми”. — “Встаньте на колени и пред всеми людьми, находящимися здесь, поклянитесь и попросите прощения. И с вас все сойдет, и вы почувствуете это. Но ежели после вы еще хотя бы еще раз, согрешите, то вернется к вам и вы будете наказаны проказой, и дети ваши тоже пострадают”.
— “Господи, мы клянемся пред Тобой и всеми людьми, мы станем на праведный путь и пусть наши души очистятся на все века”. — “Что ж, вы убедительно говорите. Так что придерживайтесь сказанного всю свою жизнь”.
— “Зарра!” — “Я слушаю тебя, Даврий”. — “Скажи мне…” — “Нет, рано пока об этом говорить. Но жизнь мы с тобой проведем вместе и очень счастливую”. — “Знаешь, порой мне не верится”. Зарра улыбнулась: “Посмотри на Иисуса, неужели Он не реален, как и я, да и все остальные”.
“Даврий, а помнишь ли ты, ведь ты часто путал ее со мной”. Даврий снова покраснел. “Корнилий, я повторяю, она та, единственная женщина, с которой нас связывает наше счастье и наша будущая жизнь”. — “Что ж, тогда я рад за вас и, если сочтете нужным, то я непременно буду у вас на свадьбе. Хотя я уже сам начинаю задумываться над тем, где же все-таки реальность. Лучше, Даврий, подскажи мне, где можно найти Артему?” — “Но ты-то должен догадаться, где он”. — “Хорошо, вот пойду поищу его вот за этими деревьями”.
— “Даврий, ты рад, что все так происходит именно с тобой?” — “Конечно, Зарра, хотя я еще до конца не могу понять”. — “Вот когда у нас с тобой будут дети, тогда наверное ты все поймешь и по-другому отнесешься к этому”. — “Думаю, что все так и будет”.
— “Иосиф, как Я рада видеть снова тебя”. — “Мария, мне тоже приятно, но не огорчайся, все будет хорошо. У нас очень мало времени”. Голубая дымка окутала всех и вся. Шар шипел. Люди боялись подходить близко к нему, но Иисус просил: не бойтесь, подойдите ближе, поднесите страждущих, и они исцелятся. Люди с опаской стали подходить и подносить беспомощных. На глазах творилось чудо. Все плакали и молили Иисуса: не бросай нас, Господь Ты наш единственный. Он же стоял в Своем величии и молчал, только слезы текли по Его щекам: “Люди, люди, как вы прекрасны в жизни своей и страшны в злости и ярости своей. Но Я вас люблю, ибо всех исправлю и поставлю на достойный путь Нового Мышления. Был Я человеком, видел и смех, и слезы, побои и издевательства. Физически Я не обращал внимания, в душе плакал. Хотя порой Божье Творение молчало во Мне и терпело. Многие наслаждались, издеваясь надо Мной, точно так, как наслаждается здоровый человек, видя больного и думая при этом: “Хорошо, что болен не я”. Да, чужая боль не зло, ибо не тревожит свое, а издевается над другим телом. Были такие моменты, что Я терялся, не зная даже, что сказать людям, хотя внутри кипело и рвалось наружу, чтобы появиться и доказать, что есть естественное и внутреннее, которое дышит чем-то необыкновенным”.
Из шара вышли еще трое мужчин. “Господи, да это же Архангелы Гавриил, Михаил и Моисей”. — “Люди, поклон всем вам низкий не только от нас, но и от всего Простора Небесного. Запомните этот день и этот час, ибо такое забыть никогда невозможно”. Люди припали к земле, и никто не посмел поднять своей головы. Нет, не из страха, а ради почтения и уважения пред посланцами Простора Небесного.
Гавриил с Михаилом смотрели и думали: человеки, созданье Божье, поднимите свои головы и узрите то, что видите пред собой. Моисей же вышел к людям. “Как я рад, что снова нахожусь на Земле обетованной
и среди вас. Много раз мечтал я о таком моменте, и вот с помощью Божьей все свершилось. Дорогие, дайте я каждого из вас обниму”. Люди потихоньку стали подниматься, и Моисей обнимал каждого из них.
— “Мама, идем со Мной”. — “Иисус, прости, Я очень волнуюсь”. — “Мама, но ведь не впервые Тебе приходится делать это”. — “Хорошо, хорошо, Иисус, идем”.
Они вошли в шар. “Сядь, пожалуйста, вот здесь”. Мария присела. “Мама, дорогая, Я плачу и буду плакать, ибо Я Тебя люблю как Мать, и Мне больно оставлять Тебя здесь со слезами на глазах”. — “Иисус, Я уже смирилась, не думай обо Мне. Раз Ты говоришь, что все будет хорошо, значит, так и будет”. — “Мама, хотелось бы Мне”. — “Иисус, не говори дальше ничего, ведь стерпели большее, а остальное останется в душе, и Мне Моя душа, думаю, что всегда придет ко Мне на помощь и поможет в трудную минуту”. — “Да, Мама, Ты права”.
— “Мария, я же Тебе говорила, что все будет хорошо”. — “Иисус, смотри, это же бабушка Рахиль”.
— “Да, Мария, это я”. — “Сынок, пусть Иосиф зайдет сюда и мы посидим чисто в семейном кругу и немного поговорим”. — “Сейчас, Мама, он будет здесь”. Вошел Иосиф. “Иосиф, присядь, пожалуйста, рядом”. Извне послышался голос: “Иисус, Мария, у вас очень мало времени, спешите”. И между ними завязался семейный разговор.
“Слава Богу, Богу Всевышнему и реальному. Он помог мне добраться до этого места”, — подумал Осия и упал.
— “Корнилий!” — “Что, Варнава?” — “Смотри, Осия”. — “Да-да, давай ему поможем”. — “Корнилий, я пить хочу”. — “Вот, пожалуйста, испей воды родниковой”. — “Скажи мне, Иисус еще здесь?” —
“Осия, не волнуйся, Он еще здесь”. — “Корнилий, а почему члены синедриона лежат как мертвые вместе со своими воинами?” — “Осия, то не моя прихоть, то, наверное, по воле Божьей они отдыхают, ибо им не следовало бы сюда идти. Хотя это их право и они получили, судя по всему, то, что хотели получить. Но их и еще что-то ждет впереди. Ну, слава Богу, пусть испытают и они на своих шкурах боль Иисусову и поймут, что натворили духовные безбожники”. — “Осия, не думай, этим делом займутся другие”.
— “Варнава!” — “Павел, что?” — “Рот закрой”.
— “Зачем?” — “Смотреть на тебя смешно”. — “Павел, но я же впервые вижу огненную колесницу. Ответь мне, это небесный дом Учителя нашего?” — “Нет, Его “лошадь” небесная, которая скоро переправит Его в Царствие Небесное”. — “А можно ли мне войти в колесницу?” — “Не боишься ли ты?” — “По правде говоря, боюсь. Но хотя бы одним глазком посмотреть хочется, что там творится внутри”. — “О, Варнава, то, что внутри, то действительно чудо. Там есть такие зеркала, что в них видно не только твое отображение, но и нечто другое. В зеркалах живут другие люди и совсем иначе, чем мы”. — “Павел, я горю желанием посмотреть на все”.
— “Хорошо, появится Иисус, и мы попросим Его, чтобы Он показал нам огненную колесницу изнутри. Ты увидишь, как видел все это и я”.
“Мама Мария, отец Иосиф, бабушка Рахиль, можно сказать, что мы прожили на Земле самые светлые дни жизни нашей. Светились они в душах наших. Над телами же издевались как могли. Мама, Мамочка, мученица Ты Моя и страдалица, как и отец наш Иосиф”. Иисус стал на колени. “Простите Меня, родные. Прошу прощения у вас, как чадо ваше и думаю, что вы прекрасно поймете Меня. Не зря Я уединился с вами, дабы люди не видели всего и не подумали, что Я слаб, как Истина. Но Я преклоняюсь пред своими чувствами и вашей Верой в Меня”. — “Иисус!” — “Бабушка Рахиль, слушаю тебя”. — “Сын Ты наш небесный, не думай о нас, думай о тех людях, кто будет жить вместе с нами, но в других измерениях. И мы же для них будем являться силами Божьими. И я думаю, что нас поймут, хотя некоторые при жизни нашей делали плевки в нашу сторону”. — “Бабушка Рахиль, мы есть единая семья, видимая и невидимая, Мы едины, и Я не боюсь в любой момент открыться пред людьми”. — “Что ж, Отец Твой Всевышний в помощь будет Тебе”.
— “Спасибо вам, ибо Я понимаю, но другие не могут понять всего святого”. — “Иисус, не думай об этом, ибо плод у Тебя на Земле остался закоренелый — Твои Ученики, да и те, кто общался с Тобой”.
Снова послышался глас: “Иисус, готовься!” — “Да, Отец Мой Небесный, Я уже готов”. — “Только прошу Тебя, Иисус, выйди к людям и обратись к ним, как человек, знавший их. Говори немного, но избери смысл для всего того, что скажешь своим детям земным”. — “Отец, Я все так и сделаю. Не буду Я многословен, ибо за время своих деяний Я сказал очень много, да и многому научил даже тех, кто не верил в то, что они живут на этой Земле”. — “Понимаешь, Сын, люди часто заблуждаются и вредят сами себе этим же заблуждением. Ты же понял, постиг то, что некоторым недоступно. Конечно, у Тебя были Свои особенности. Ты был Сыном Бога Вселенной — это Тебе и помогало. И Я рад, что Ты рассеял по Земле своим духовным дуновением”. — “Отец, Я слышу и читаю мысли Своих братьев, они хотят посетить…” — “Я все понял, пусть войдут в обитель и узрят то, что в ней есть, ибо желание всегда должно быть исполнимо”. — “Мы можем выйти к людям”. — “Да, Иисус, попрощайтесь, но только в физическом плане, ибо духовность Твоя останется на Земле навсегда”. — “Мама, идемте к людям”.
— “Смотри, Павел, Иисус выходит”. — “Брат Ты мой”. — “Павел, знаю, о чем ты хочешь просить Меня. Ступайте в обитель Божью. Пусть Варнава увидит все то, что нужно увидеть ему”. — “Павел, я боюсь, ведь вокруг шумит и пар идет”. — “Не пар, Сила Господня кипит”. — “Павел, мне не понять”.
— “Дай мне твою руку и следуй за мной”. Они вошли. “Мир вашему дому”. — “Мир и вам, дети Мои. Павел, усади поудобнее Варнаву”. — “Да-да-да, я уже сижу”. — “Смотри вот сюда. Что ты видишь?” — “О, Бог ты мой, зрелище, зрелище, которое я запомню на всю жизнь”. — “Учти, Варнава, там, впереди, где живут люди, а точнее говоря, это ваша будущая жизнь, жизнь всех людей”. — “Все очень интересно”. — “Варнава, Я тебя понимаю. Запомни и из увиденного сделай вывод: кто и для чего существует на Земле”. — “Всевышний, все так и будет…”
— “Даврий”. — “Что, Корнилий?” — “Знаешь, я так и не нашел Артему”. — “Да Бог с ним, не ребенок, найдется”. — “Зарра, вы извините меня, знаете, с кем вы хотите связать свою судьбу?” — “Корнилий, если бы я
не знала…” — “Вот-вот, об этом и я думал. Это очень прекрасный человек, и главная черта в нем — честность. И если бы у него таковой не было, то не было и этого человека”. — “Спасибо тебе, Корнилий”. — “Зарра, за что?” — “За ваши чистые откровения, ибо вы ничего не скрываете, хотя любите пошутить над самим собой”. — “Зарра, мы с Даврием веселые, и в шутках наших мы видим жизнь. Конечно, не только свою, но и окружающих”. — “Корнилий, а знаешь, ты мне…” У Даврия покраснело лицо. “Сохрани мне моего суженого”. Даврий посветлел. “Конечно, сохраню, ибо он для меня как дитя”. — “Даврий, я понимаю тебя, тебе стыдно, но не нужно стесняться, ибо нас никто не разлучит. Даже смерть не будет для нас являться препятствием, она сблизит нас в одно единородное тело. — Зарра улыбнулась, посмотрела на всех. — Ну, дорогие мои, подходит мое время, нужно отправиться в то место, где мне следует быть”. — “Зарра, а как же Кипр?” — “Даврий, очень просто, ты меня там встретишь. Как произойдет — узнаешь после”.
— “Даврий, я тебе очень завидую, ибо ты избран, конечно же, не мною. Тебя силы небесные избрали, а в их лице ты видишь свою суженую, Зарру”. — “Корнилий, тебе нужно было родиться не сотником, а бродячим артистом”. — “Если б я таковым и родился, то я все равно любил бы тебя как брата, но волю Божью не переиначишь. Думаю, Даврий, что ты согласен со мной. Я вас понимаю и не буду вам мешать, прощайтесь. Тебе же, Зарра, я говорю: до встречи”.
ОТ ИАКОВА. В какой-то степени я не понимал нашего Учителя. Не дано мне было понять все Его слова, ибо Он говорил не так, как мы думали. У Него получалось как-то особенно. После Его изречений я очень долго размышлял над сказанным Им. И в конце концов я не находил для себя единого ответа. Нет, не сомнения одолевали меня, но что-то непонятное все-таки давило на меня. Желание было огромное разобраться во всем Его Учении. С большими трудностями ко мне все приходило. Я его ставил на весы своего ума, и ум мой сопротивлялся мне, пытаясь что-то доказать. Я видел многие творения, которые были настоящей явью, и они исходили от Иисуса. Повторить то, что мог творить Иисус, с уверенностью можно сказать, что из нас всех никто бы не смог. Хотя многие из нас пытались сделать нечто подобное, но увы. Конечно, что-то и получалось, но не в такой степени, как получалось у Иисуса. Даже взять случай с воскрешением Лазаря. Истинно говорю: было чудо. Пред нами встал покойник, который заговорил, и язык его был понятен, ибо он сразу попросил воды. В тот момент я даже присел от увиденного. Иисус же был непроницаем. Он стоял и смотрел, а внутренне говорил: “Смотрите, смотрите все, ибо на ваших глазах восстает бессмертие, о котором Я часто говорил”. Мы же только смотрели и были, точнее, являлись свидетелями свершенного Иисусом Христом.
Люди тянулись не только к Нему, но и ко всем нам. Они хотели видеть что-то новое, ибо дряхлость века грядущего угнетала обыденностью живое. Скорость века измерить невозможно. Жизнь же саму просчитать можно было. И расчеты делал для нас наш Учитель. Он возвысил нас, а вместе с нами и людей. Возвысить одного нелегко, но возвысить человечество — что-то невероятное, и одному это не подвластно. А из этого следует, что имеются силы, которые руководят чем-то невидимым, но сокровенным. Ибо они, силы, меняют облик живого. В их время было невдомек, что есть такое. Все приходит со временем, и все осознаешь чуть погодя. Судя по всему, это закон, ибо открыть пред человеком все сразу — значит погубить его. И это, думаю, закономерность, исходящая свыше.
Бог — к этому можно отнестись по-разному, но в совокупности всегда придем к единому, ибо в Боге заложено ядро знаний. Пусть даже Бог не будет иметь своего единого лица, хотя оно едино в своей силе, энергии своей.
Андрей спрашивал Иисуса: “Скажи мне, Учитель, Ты такой же, как и мы, но мы разные”. — “Вот, Андрей, ты уже и ответил на свой вопрос. Я послан ради вас силами Тверди Небесной, вы же живете в ней, но не знаете, как пользоваться благом. Вот в чем разница”.
— “Иисус, я думаю так: Ты знаешь, как можно внедряться в силы небесные”. — “Именно так, ибо Я неразрывен с ними, чему учу и вас. Воссоединитесь и прочувствуйте энергию, и лишь тогда вы обретете то, о чем спрашивали Меня. Повторяю: здесь нужна Вера, без нее лучше не прикасаться ко всему святому”.
Вроде бы понятно и не понятно. Мы дерзали, старались делать так, как учил нас наш Учитель. Я думал: вот пройдет какое-то время и люди скажут: “Да выдумали вы все то. Какой Бог мог жить на Земле?” Потом я успокаивал самого себя. Пусть что хотят думают и говорят, ведь Он был, я видел Его и общался с Ним, ел и пил, и видел Его воскрешение. Был Он, говорил с нами и страдал вместе с нами, помогал и был избит, оплеван и окровавлен, вознесен и унижен. И Он, можно сказать, существовал не для своего унижения, а для нашего возвышения. Мы отрекались от Него и снова тянулись к Нему, ибо все это можно назвать только жизнью.
Трудно говорить о человеке, а о Боге же еще труднее, ибо Он наш Создатель и, не познав своей истины, соприкасаться с Божественной очень накладно и вообще говорить о Всевышнем Господе Боге не каждому дано, и если дано, то слов человеческих не хватит, дабы описать Его как Бога и как силу Всевышнего. Ибо он — идеал всего величественного, светлого и разумного. Прочувствовать все очень трудно, перенести — еще труднее. Тем более переносить всю тяжесть — это удел всего живого. Каждый по-разному относится к этому, так и мы относились к нашему Богу. Что можно сказать еще о человеке, который жил рядом с нами — человеке со всемогущим именем? Он останется единым, как и власть Его над живущими.
Скромность и любовь Его — причал духовный для живого. Разум Бога нашего — океан, в котором слышен не только всплеск волны, ибо в нем есть еще и жизнь. И океан вечен, как и Создатель его.
ОТ ИАКОВА 59 г. от Р.Х.
“Ученики Мои дорогие, да и все люди, кто находится здесь, Мое время истекло, поэтому Я прошу вас, кто хочет посмотреть огненную колесницу, пожалуйста, вы можете это сделать прямо сейчас”. Немногие решились, но Ученики через проем вошли в огненную колесницу.
— “Учитель, скажи нам. Ты второй раз вернешься на Землю в этой колеснице?” — “Братья, пока Я вам ответить ничего не могу, но Ангелы Мои очень часто будут появляться на Земле на таких летающих колесницах и смотреть за деяниями людей”.
— “Иисус!” — “Варнава, Я слушаю тебя”. — “А эти люди, что снуют в этих зеркалах, где они живут?”
— “О, это очень далеко. Но некоторые живут среди вас, только вы их не видите”. — “А они нас?” — “Они вас видят”.
— “Как интересно устроен мир”. — “Павел, почему ты плачешь?” — “Иисус, я хочу познать все”. — “Что именно?” — “Вообще, как устроена Вселенная?” — “Брат ты Мой, придет время, и ты все увидишь глазами души своей и убедишься в том, что Я был прав”.
“Даврий, — потихоньку обратился Корнилий, — да закрой же ты рот свой, мне неудобно смотреть на тебя”. — “Корнилий, в чем дело?” — “Рот, говорю, закрой”. — “О, извини меня, но скажи, где я нахожусь?” — “Да если бы я мог тебе объяснить, то я был бы выше Учителя нашего”. — “Корнилий, а почему я в колеснице не чувствую размеров ее?” — “Даврий, судя по всему, мозги наши не созрели, дабы понять это. Лучше смотри и запоминай. О Боже, да закрой же ты рот свой, смотри, даже Зарра улыбается, видя тебя таким”. Даврий покраснел. “Зарра, извини меня”. И в этот момент послышалась упоительная музыка. При ее звучании казалось, что вошедшие плывут в какую-то неведомую даль. Было очень легко. Казалось, что тяжести земные навсегда покинули слушающих. Это было духовное наслаждение. При этой музыке образ Иисуса менялся несколько раз. Все это видели. Смотря на все это, Петр несколько раз становился на колени, он не знал, что делать.
Со стороны Елеонская гора выглядела чревом разорвавшегося вулкана. Огромное количество людей наблюдало за явлением.
— “Антипа, посмотри, как Небеса горят”. — “Понтий, ты предлагаешь мне смотреть на нашу, я повторяю, на нашу участь”. — “Да, пусть так будет, но такую красоту я запомню на всю жизнь, ибо еще раз я убеждаюсь в том, что Иисус был и является Богом, ибо воочию вижу, что сами Небеса опустились на землю и забирают свое дитя в то Царствие, о котором проповедовал Иисус Христос”. — “Понтий, ты что, каешься?”
— “Антипа, судя по всему, так”. — “Тогда стань на колени”. — “А что ты думаешь, я сейчас так и сделаю”. Понтий стал на колени, обнял свою голову руками и зарыдал. Антипа посмотрел на него, сначала улыбнулся, а после подумал: “Раньше нужно было это делать, а не тогда, когда сотворили такое беззаконие пред Богом”. У Ирода по щекам потекли слезы, а Небеса продолжали изливаться разноцветными всплесками Силы Небесной. Даже время остановилось, как будто бы оно тоже было в ожидании вознесения Сына Божьего в Обитель Всевышнего.
ОТ ИУДЫ. Зрелище было необыкновенным. Видеть все, а точнее, для этого нужны были сильные нервы. Мы прощались со своим Учителем, со своей духовной опорой. Он нам дал многое, ибо до него мы, с открытой совестью можно сказать, не знали ничего (кроме Иоанна Богослова). Но, породнившись с Иисусом духовно, мы приняли новый облик. Нет, не внешний, внутренний, духовный. Мы чувствовали, и с каждым днем в наши тела вливалось больше и больше чего-то необыкновенного и нового. И мы стремились все время находиться рядом с Иисусом, ибо Его личность была необыкновенной. Решиться провозгласить себя единородным Сыном Всевышнего было очень трудным делом. По писанию мы знали, что Он должен был явиться. И это произошло. Мы радовались Его явлению. Другие же злорадствовали и смеялись над ним и теми, кто, не стесняясь, шел рядом с Богом Иисусом Христом.
Я довольно часто наблюдал за Ним и неоднократно удивлялся: откуда и где Он берет силы, ибо уставшим Его я никогда не видел, точно так, как и Мать Марию. Хотя в момент вознесения Господа было заметно, что Она изменилась, трудно объяснить, в какую сторону, но она стала другой. А впрочем, все мы изменились.
Были и такие моменты, когда хотелось все бросить и бежать неведомо куда. Обидно было смотреть на издевательства священников. Да, они воочию издевались над нами и Богом нашим. Иисус говорил: “Братья Мои, не смотрите на идолов, которые беснуются, в этом выражается их слабость, они боятся нас. Мы же должны идти тропой чисто Божьей и давить бесовское на своем пути до тех пор, пока не обновится вся Земля”. Я вспоминаю один случай. Это было в Вифании. Один юноша, сидевший на земле, бросил камень, но в Иисуса не попал. Удар пришелся по голове Матфею. Мы подошли к юноше, Иисус посмотрел на него. “Прошу тебя, встань и извинись”. — “Я не могу встать, ноги у меня с детства отнялись”. — “Вот в чем дело. Тогда посмотри Мне в глаза”. Юноша посмотрел и потихоньку начал приподниматься. “О Боже, я могу, я могу стоять”. — “Идемте, братья, дальше, а ты, юноша, прежде, чем бросить в кого-либо камень, подумай, дабы не сделать больно невинному человеку, который не заслуживает такой участи”. — “Хорошо, подумаю”, — юноша опустил голову. “Идемте”. Мы удалились не намного, юноша догнал нас, упал на землю у ног Учителя нашего и зарыдал: “Бог, Ты Бог, прости меня, прости и накажи. Я не виновен, не виновен, это священники говорят, что Ты дьявол, и призывают нас не верить Тебе”. — “Встань, Я наказание с тебя снял, ты можешь сейчас ходить. Так вот ступай в люди и объясняй им, что Я не дьявол, ибо ты сам в этом убедился”. — “Хорошо, Бог Ты мой, так и сделаю и больше никогда не брошу камень в человека”. — “Что ж, Я верю тебе и открываю пред тобой дорогу справедливости и правды Божьей. Смотри, не оступись, ибо снова будешь прикован к земле”.
Много лет спустя я встречался с тем юношей. Хотя в то время он был уже зрелым мужем и проповедовал в Ефреме христианскую Веру. Я невольно подумал, что Иисус не ошибся в нем.
После Вознесения Господнего мы какое-то время бездействовали. Нет, мы не опустили руки, просто было не по себе оттого, что с нами рядом не было нашего Учителя. Но каждый из нас внутри себя слышал: “Я рядом с вами, Я везде, идите в народ, несите к нему любовь свою и свои добрые намерения. Учите всех от имени Моего делать то же самое”.
И мы разошлись в разные стороны Земли обетованной, дабы приумножить Веру в Учителя нашего. Народ всегда нас слушал и шел за нами, приумножая все святое. Конечно, и трудности нас не обходили стороной, но ради всего Божьего мы выдержали муки и страдания. Многие из нас ушли в бессмертие в муках, но нас ничто не сломило, ибо мы уходили только с одним именем: Иисус Христос. По правде говоря, умирать никому не хотелось, но мы знали, куда уходим, и что нас там встретят и воздадут должное. Так и произошло, нас встречали, и мы радовались, ибо Сам Учитель у врат небесных вступал в объятия с нами и весь Простор Небесный торжествовал. И мы понимали, что каждый человек здесь будет встречен и никто его не обидит и не унизит, не бросит камень в него и не обольет грязью, ибо из Царствия Небесного злость, ревность, зависть изгнаны навсегда. Простор светится и переливается. Красоту невозможно описать, на сие нужно только смотреть и в умилении любоваться ею. И вы прочувствуете наслаждение и вместе с ним любовь и ласку Божью. Я часто думал, как мы там разместимся, ведь жизнь нескончаема? Но когда влился и соприкоснулся с Силой Божьей, то понял, ибо в Силе мы имеем свое место, конечно, бестелесное, но чисто духовное и со своим же “я”.
Простор нескончаем, как и вся жизнь. Простор всемогущ, насыщен огромной духовной силой. Другими словами говоря, что Учитель наш не зря отдавал Свои знания и силы Свои, чтобы доказать людям, что Царствие Отца Его Небесного есть Царствие добра и любви, необыкновенной ласки. И люди, все без исключения, кто тянется к Иисусу Христу, духовностью своей прочувствуют и узрят все красоты простора. Да и не только это, ведь там, в глубине Вселенной, есть нечто еще — волшебство, которое каждый человек при жизни мечтал увидеть.
Все впереди. За вами стоит только одно — Вера в Господа Бога - Иисуса Христа.
ОТ ИУДЫ. 68 г. от Р.Х.
ЕЛЕОНСКАЯ ГОРА. Иисус подошел к Александру. “Ответь Мне, нравится ли тебе все это?” — “Иисус, у меня нет слов, я восхищен мной увиденным”. — “Раз так, Александр, Я думаю, что ты жалеть ни о чем не будешь”. — “Учитель, извини меня за мою минутную слабость”. — “Александр, Я тебя понимаю и обещаю, что у тебя будет все то, чего ты пожелаешь”. — “Спасибо Тебе, Иисус”. — “А сейчас, Александр, посмотри на всех здесь присутствующих и запомни их лица. Хотя ты в любой момент можешь их увидеть вот в тех “зеркалах” и мысленно поговорить с ними. Для Меня самое главное, что ты поверил во все святое”.
Из пространства снова послышался голос: “Ваше время истекло”. — “Братья Мои, все медленно выходим”. И все медленно стали покидать колесницу небесную.
— “Мария!” — “Иосиф, Я слушаю тебя”. — “Прошу Тебя еще раз, не огорчайся, все будет хорошо”. — “Иосиф, Всевышнему так угодно, то так тому и быть”.
“Мама, Мамочка!” — “Иисус, Сынок Ты Мой единственный!” — “Мама, прошу Тебя, не плачь, дорогая, все будет так, как я Тебе и говорил”. — “Эммочка, спасибо Тебе”. — “Нет, Мамочка, это спасибо Тебе, ведь Ты воспитала Меня”.
— “Петр, Андрей, Иоанн и все Ученики Мои, Я не прощаюсь с вами, ибо знаете, куда и для чего Я возношусь. Прошу лишь об одном: продолжайте без колебаний, несите к каждой душе Учение наше. И пусть каждый человек возрадуется всему Божьему”. — “Наставник, обещаем, мы все сделаем ради Тебя”.
“Даврий”. — “Да, Иисус?” — “Доведи все до конца, и Я надеюсь, что справедливость восторжествует. И прошу вас с Корнилием, не ругайтесь никогда”. — “Иисус, но мы же все…” — “Иосиф, Клавдия, Осия, спасибо вам за все, ибо вы являлись Моей неотъемлемой частью жизни. Вы ее прожили вместе со Мной, видя при этом и справедливость и беззаконие. Огромное вам спасибо за все. Я не ухожу от вас и надеюсь, что никто из вас не подведет Меня и не осрамит Мое имя. Понимаю, что все выглядит пред вами сном, но вы убедились в том, что это не сон, слушая прекрасную музыку Простора Божьего. Ведаю все о каждом из вас, изменить же не вправе Я ничего, хотя в отдельных случаях Я всегда буду приходить к вам на помощь. Павел, Варнава, вы молоды и не жалейте своих сил. Отдайте все во благо человечества и во славу Всевышнего”.
— “Брат Ты наш и Учитель, считай, что это уже сделано”.
— “Павел, прощайся с мамой Диной”. Павел обнял свою мать. “Давид, я жду тебя”.
— “Мама, Мне пора”. Мария посмотрела на Иисуса и заплакала. Даврий обнял Зарру, она прошептала: “У нас все впереди”. — “Зарра, я тем и буду жить. Поэтому не прощаюсь с тобой”.
— “Мариам?” — “Да, бабушка Рахиль?” — “Ну, пожалуйста, не смотри на Меня так”. — “Я уже спокойна как никогда”.
В проем небесной колесницы первым вошли Иосиф, Рахиль, Зарра, Александр. Иисус же был последним. Он поднял руки к небесам и громко сказал: “Люди, помните обо Мне, помните имя Мое ради своих детей, самих себя и всего того, что вы видите вокруг себя!” Казалось, что его глас пронесся над всей Землей, люди, окружавшие Елеонскую гору, вздрогнули. Был слышен сильный плач. Да, именно Земля прощалась с Богом. Он же оставался во всех сердцах человеческих. Проем закрылся, послышалось шипение, и небесная колесница медленно стала подниматься к небесам. Люди, поднявши руки к небесам, кричали: “Господи, прости нас, грешных, и сохрани”. Но небесная колесница уже выглядела маленькой звездочкой в небесах. После вовсе скрылась.
Иисус стоял молча, слезы текли по Его щекам. “Учитель, — обратился Александр, — о чем Ты думаешь?” — “Александр, о том, что Я вернусь снова на эту Землю”. — “Иисус, я Тебя не узнаю, Ты меняешься на глазах”. — “Нет, Я не меняюсь, просто Я принимаю Божий вид”. — “О, Господи, это чудо, я вообще не узнаю Тебя”. — “Не бойся, лик Мой земной и лик Мой небесный имеют разницу — это есть таинство. А сейчас, Александр, отдыхай. Мне же нужно
побыть одному”. Он весь светился. От него исходило много тепла. Бог был в раздумье, и Его мысли медленно оседали на грешную Землю. Он молчал, но Он же думал о Земле, уносясь в Царствие Отца Своего Небесного.
Иисус Христос думал, и мысли Его были только о человечестве. Земля пред Ним выглядела маленький песчинкой в бессмертной Вечности. “Зем-ля-я, Земля-я, Земля-я!”
ЕЛЕОНСКАЯ ГОРА. Развеялся небесный туман. Люди успокоились, но до утра никто не покинул того места. Они стояли в надежде, и все хотели, чтобы Иисус вернулся. Но Его не было. Помнили Его и слова Его: “Я останусь в ваших сердцах”.
По небу медленно стали ползти темные тучи. Корнилий посмотрел на Даврия. Его же взгляд пронизывал Простор Небесный. “Не дай Бог, если сейчас пойдет дождь”, — подумал Корнилий, — и тогда Даврий вовсе сойдет с ума”.
— “Даврий, видишь тучи?” — “Зарра, что ты говоришь?” — “Слушай, какая я тебе Зарра, я еще Корнилий. Говорю: ты тучи видишь, дождь будет сейчас”. — “А, пусть идет”. И в это мгновение прогремел гром, пустился теплый дождь, Даврий как никогда был рад дождю. Он поднял руки к небесам и закричал: “Зарра, я тебя люблю!” — “Вот это да, ну, следователь”, — Корнилий рассмеялся. “Что ты смеешься?” — “Нет-нет, я ничего, но ты так заорал, что тучи разогнал во все стороны. Вот что значит любовь”. — “Корнилий, ничего ты не понимаешь в жизни”. — “Действительно, куда уж мне”. — “Корнилий, кстати, ты не видел Артему?” — “Нет, может, он уже в Риме или в колеснице улетел”. — “Слушай, хватит шутить. Послезавтра я отправляюсь в Рим. Сейчас я уж точно знаю, что я там буду говорить пред властями”.
Марию окружили Ученики Иисуса. Она была спокойна. “Мария!” — “Что, Корнилий?” — “Идемте все ко мне”. — “Хорошо, я согласна”. Вслед за Матерью Божьей в сторону Иерусалима двигалась огромная толпа людей, истинно божьих людей. И впереди них шла женщина — святая из святых. Она шла с гордо поднятой головой к Небесам, к тем Небесам, где находился Ее Сын — Бог человеческий.
Все находились в доме Корнилия. “Мария, что Ты решила делать дальше?” — “Корнилий, Я хочу с Павлом и Варнавой отправиться в Назарет и некоторое время прожить там, ибо в Иерусалиме Мне будет трудно”. — “Мария, я Тебя понимаю. Возьмите моих лошадей”. — “Спасибо тебе, Корнилий, ты очень хороший человек, но Я хочу весь путь преодолеть пешком. Хочу посетить те места, где побывал Сын Мой. Да и спешить Мне некуда”. — “Что ж, быть по-Твоему. Петр, а что вы решили?” — “Понимаешь, Корнилий, я сейчас не могу тебе ответить, ибо еще не решил”. — “Но у вас времени предостаточно. Мария, когда Ты намерена отправиться?” — “Завтра с утра”. — “Я тогда Тебя немного провожу”. — “Хорошо, Корнилий. Можно ли Я прилягу, устала и хочу отдохнуть”. — “Конечно, Мария! Спокойной ночи Тебе, Мать Мария”. — “Петр, вы что, уходите?” — “Да, нам пора, ибо нам нужно обсудить свои дальнейшие планы”. — “Тогда удачи вам”. — “Спасибо”. — “Но завтра мы Тебя тоже проводим”. Мария их уже не слышала. Все вышли из дома. Божья Мать отдыхала от всех тяжестей земных.
— “Мама Марии!” — “Да, Иисус? Сынок, Я знала, что Ты вернешься”. — “Я же говорил, что Я с вами останусь навсегда. Встань и подойди ко Мне”. Мария встала и подошла к Иисусу. “А сейчас, Мама, посмотри вон туда, кто там лежит?” — “О Боже, да это же Я, а точнее Мое тело. Но почему Я так выгляжу?” — “Ничего, Мама, в Назарете Ты преобразишься и будешь выглядеть иначе, а пока будь таковой, как есть”. — “Иисус, мне так легко, что не хочется возвращаться назад в тело”. — “Нет-нет, Я Тебя успокоил и сейчас Тебе нужно возвратиться обратно”. Мария глубоко выдохнула и открыла глаза. Рядом никого не было. “Господи, спасибо Тебе, что Ты есть на самом деле, а все-таки интересно видеть Себя со стороны”. Она снова уснула и уже до самого утра. Утро было нежным и теплым. Мария чувствовала себя прекрасно.
— “Мария, смотрю на Тебя и вижу, что Ты сегодня в настроении”. — “Корнилий, по-другому не может и быть, ибо Я встречалась с Иисусом и говорила с Ним”. — “Это же хорошо”. — “Конечно, Я убедилась в том, что Он рядом с нами. Павел, собирайтесь с Варнавой, и мы отправимся в путь по стопам Брата вашего”. — “Мама, мы уже готовы и можем следовать, тем более, Петр с Учениками уже здесь”. — “Корнилий!” — “Да-да, Мария?” — “Идем”.
Они шли по улицам Иерусалима. Только впереди шел не Иисус, а Матерь Божья. Они даже не заметили, как подошли к лобному месту. “Петр, давайте немного постоим здесь”. Пред Ее глазами вмиг промелькнула вся жизнь Иисуса. Она отчетливо услышала: “Мама Мария, начиная с этого места, уверенно иди вперед, ведя за собой братьев наших”. — “Хорошо, Иисус, и вот, начиная с этого места, Я буду идти навстречу своему бессмертию и во славу Твою”. Она обратилась к Ученикам: “Все, дети Мои, вы знаете, где Меня можно найти. Я не прощаюсь с вами и жду вас каждый день, дабы восславить Господа нашего. До встречи, дорогие вы Мои, и спасибо вам за все”. Ученики стояли молча и смотрели вслед Божьей Матери, уходящей с двумя Ее сыновьями в простор Божьей искренности и любви. Мать Божья шла по Земле, на которой Ее Сын оставил плоды свои духовные.
— “Даврий, грустно у меня почему-то на душе”.
— “Корнилий, мне тоже нелегко”. — “Слушай, а Артема нашелся?” — “Да вот он спит, я даже не знаю, где он два дня пропадал. Он только молчит и краснеет”.
— “Ну тогда с ним все понятно. Ты-то что решил?”
— “Понимаешь, Корнилий, я посетил Понтия и Ирода, был в синедрионе, провел там, на мой взгляд, поучительную беседу. В общем, все, кто виновен, очень скоро будут в Риме держать свой отчет пред властями и сенатом. Я считаю, что дело в отношении убийства Иисуса я довел до конца и исполнил свой чисто человеческий долг. И мне поутру тоже следует отправиться в Рим. Так что, дорогой ты мой сотник, пришел и наш час. Трудно мне будет без тебя, но жизнь требует своего”. — “Даврий, я же отправлюсь в Капернаум, но не
знаю пока, чем там займусь. Судя по всему, буду проповедовать христианскую Веру везде и каждому. И сейчас, я сейчас не шучу, обязательно посещу Кипр”.
— “Мир вам, Корнилий”. — “Петр, уходите, не стойте как стражи. О, вы все пришли?” — “Да, ибо знаем, что Даврий уезжает и хочется…” — “Петр, дальше ничего не говори, я уже знаю, чего вам хочется, но не будем делать из этого праздника. Просто посидим, побеседуем и обсудим, как всем жить дальше”. — “Корнилий, у меня есть предложение: а что, если мы поедем к водам Иордана?” — “Мы все согласны”.
Прохладная вода Иордана шумела. Корнилий, Даврий и все Ученики Иисуса нашли для себя удобное место и разместились в тени. Вопрос стоял лишь один: как быть и жить дальше, и кто будет первым после Иисуса среди нас. Очень долго шли споры, но к единому мнению так никто и не пришел.
Слово взял Корнилий: “Дорогие мои братья, сначала давайте проводим Даврия и чуть погодя отправимся в Назарет к Матери Марии. На мой взгляд, Она расставит все на свои места”. С Корнилием все согласились. “А пока давайте сюда мелехи с вином…”
— “Клавдия, ну что ты все время молчишь? Ведь я тоже хочу узнать, что же происходило на Елеонской горе”. — “Понтий, рассказать тебе, то ты не поверишь, ибо на то нужно только смотреть и все прочувствовать своей душой”. — “Ты же прочувствовала, вот и расскажи мне. А то Даврий уже сделал мне предложение посетить Рим. И я должен быть в курсе всех событий”. — “Понтий, дорогой, о событиях нужно было думать раньше, но не сейчас. А вообще, грубость человеческая может рушить все то, что попадается под ее давление. Она никого не помилует. Ибо сами своими глазами видели, как она уничтожила Бога, разорвала Его на части. И вот в этом давлении находились и мы с тобой, и все те, кто звериным голосом орал: “Распять Его”. Понтий опустил голову: “Ты снова начинаешь на меня давить?” — “Понтий, это мелочь по сравнению с тем, что мы натворили”. — “Клавдия, скажи мне, а ты видела “луну”? — “Не только видела, но и входила вовнутрь ее”. — “И как там?” — “Ума, ума моего, Понтий, не хватит для того, чтобы объяснить тебе все, ибо оно все Божье”. — “Хорошо, я все понял. Давай лучше будем.., а вообще-то нет, я лучше отдам предпочтение мелеху с вином”. Клавдия посмотрела на него, заплакала и удалилась отдыхать.
“Этим уже не переиначишь, — подумал Понтий, — и как бы ты не рыдала, Иисуса, можно сказать, уже нет. И ты, лично ты, Клавдия, Его никогда не вернешь. Хотела бы ты этого или нет”.
До глубокой ночи Клавдия не могла уснуть. Понтий же наслаждал свое чрево напитком, который был подарен ему солнцем. В том наслаждении он и уснул.
— “Ну, Корнилий, вот и настало время”. — Даврий, плохо мне будет без тебя”. — “Понимаешь, Корнилий, мы с тобой породнились, понимали друг друга даже по выражению глаз, и мне кажется, что все люди должны быть такими”. — Дай Бог, дай Бог, Даврий, чтобы все были таковыми. Но пока идет по-другому. Я вот сейчас думаю, не проклянет ли Всевышний всех людей, ведь люди подняли руку на святое. Мы были рядом и ничего не смогли сделать ради того, кто нас сотворил”. — “Корнилий, я это понимаю, но я могу быть лишь следователем на этой Земле. Что же касается другого, то я здесь бессилен, хотя совесть о чем-то говорит и даже тревожит. И порой, особенно после Вознесения Иисуса, во мне что-то изменилось, ибо, видя все происходящее у себя на глазах здесь, не только совесть, но и разума можно не удержать своего. Ведь сам видел своими глазами: был Он и вознесся. Видел все, мне даже не верится. —”Даврий, согласись, ведь было же такое. Конечно, я понимаю, пройдет много лет и люди с трудом будут верить в это. Так что возрадуйся тому, что мы жили в эти времена — времена Божьих деяний”. — “Корнилий, я понимаю, что Бог оставил свой след на Земле, но и мы же должны в память Его оставить что-то после себя”. — “Лично я думаю, что все так и будет”. — “Что ж, тогда давай обнимемся на прощанье. Мне нужно спешить, ибо, Корнилий, ты знаешь, каков Кесарь да Нерон, вместе с ним взятый. Артема, в путь”. — “Слава Богу, наконец-то дождался и я своего дня”. — “Смотри на него, ну, второй Бог. Неужели до тебя не доходит, что ты был свидетелем Вознесения Господня?” — “Свидетель, свидетель… Я домой хочу”. — “Вот, Корнилий, видишь, что уже сейчас происходит, а ты говоришь, что в каком-то далеком времени… Хотя, ладно, время свое покажет и рассудит всех по деяниям их. Все, Корнилий, я больше не могу, до встречи!” Даврий вскочил на лошадь, улыбнулся, посмотрел на Корнилия и ускакал со слезами на глазах. Корнилий же долго стоял, молчал и думал: “Боже, что мне делать, я сойду с ума от такой скуки”. “Корнилий, не сойдешь, ты скоро с ним встретишься”. Он посмотрел вокруг. “Да-да, конечно, я все понимаю”. Светило солнце, сушило своим мгновением слезы на щеках Корнилия.
РИМ. Поздней ночью Даврий с Артемой прибыли в город. “Что делать, идти к Кесарю или… — подумал Даврий, но решил, — лучше я отдохну, а утро подскажет само, что делать”. Он зашел в дом. “Мне кажется, что я вечность не был здесь”. Грусть давала о себе знать. “Выпью я вина, пусть оно меня успокоит. Интересно знать, чем занимается сейчас Корнилий?” Даврий уснул. Во сне он видел лишь одно явление: пред ним стоял огромный осиновый крест, и ему казалось, что крест вот-вот упадет и раздавит его. Но женщина в белом одеянии пыталась удержать крест: Зарра, Зарра, ты? И Даврий проснулся. Светило солнце, день предвещал быть теплым, мягким. Хотя настроение у Даврия было плохим, в таком состоянии он отправился к Кесарю.
“В чем дело, почему ты так долго был там?” Это были первые слова, которые произнес Тиверий, увидя Даврия. Даврий не знал, с чего начать разговор, но ответил: “Я следователь и до конца должен был разобраться в страшном злодеянии”. — “Именно, именно скажи, видел ли ты пророка?” — “Я видел Бога и говорил с Ним, видел Его Вознесение в Царствие Небесное, и многое, многое другое видел я своими глазами”.
В этот момент в палату влетел Нерон: “Где, где этот пророк?” “Даврий улыбнулся: “Он уже на Небесах”. — “Почему ты Его не доставил сюда?” — “Уважаемый Нерон, это я тебя мог бы доставить в любое место, но Бога не доставлять нужно, а за Ним нужно идти”. — “Что ты несешь, какой Бог?” — “Истинный”. — “И ты, умный человек, увидел в том голодранце Бога?” — “Именно в Нем я увидел то, что тебе никогда не удастся увидеть, ибо Бог — это сокровенное и, главное, что не ваше. Вы не достойны даже дотронуться до Него рукой”. — Да, я чувствую, — сказал Нерон, — не того человека отправил я для следствия. Но ты мне хоть скажи, был ли такой пророк на Земле?” — “А почему был, Он везде с нами”.
— “Как, и со мной?” — “Наверное, нет, Нерон, с тобой находится дьявол”. — “Даврий, знаешь, сенат тебя может…” — “Да, я знаю, и я уйду по своей воле, но не по прихоти вашей. Но когда вы окажетесь там, — Даврий указал на небо, — то вы заговорите иначе, ибо там не Земля, а нечто другое”. — “Какое?” Тиверий перебил Даврия: “Кто виновен в смерти пророка?” — “Списки у меня есть”. — “Сюда их немедленно”. — “Они со мной”. — “Да-да, а я этим лицам доверял, всех ко мне и немедля. Нерон, ты можешь быть свободен. Даврий, ты же останься”. — “Если можно спросить, зачем?” — “Мне нужно с тобой поговорить как человеку с человеком”.
“Ехидна, — подумал Нерон, — но я тебя все равно обойду стороной, и Даврия я уничтожу”.
Даврий думал же о Зарре и о Корнилии. Но самая из самых мыслей тревожила его больше: “Где Иисус, где Он, ведь Простор Небесный очень большой, а мы пред ним такие маленькие и затерянные в пустыне бездны”. — “Даврий, что с вами?” — “Тиверий, я слушаю тебя”. — “Можем ли мы поговорить с глазу на глаз? Это свечение, которое мы видели все, это…”
— “Да, это было то, о чем все думали и не только думали, но и знали”. — “Значит, Он был?” — “Да, я видел Его и то, что Он действительно вознесся в Небеса”. Тиверий удивился: “Да-а, на небесной колеснице? То был не сон?” — “Увы, Тиверий, я ничего не скрываю как человек и как подданное вам лицо”. — “Но почему тогда Пилат и Ирод скрыли все от меня?”
— “Отвечу так: они боялись Иисуса, ведь Он был намного сильнее. Он был — Бог, а они же правители земные”. — “Но ведь Понтий — человек благоразумный”. — “Это на ваш взгляд, а в принципе — да, он человек благоразумный, но не в том деянии, что он сотворил. Ирод же слабый и в то же время сильный, хотя все это по-разному можно охарактеризовать. Но судить вам придется их, ибо они виновны в смерти Бога. Это я утверждаю. Всех людей я не могу осудить. Да, они требовали казни невинного ни в чем человека, но в итоге — Бога”. — “Даврий, я чувствую, что Нерон…” — “Тиверий, я это все понял. И когда до меня дошли слухи о том, что была массовая резня…”
— “Слушай, об этом лучше не говори. Я чувствую, что мне очень скоро придется оставить свой пост, ибо Нерон…” — “Тиверий, я все знаю. Ибо люди убили Бога, а мы есть всего-навсего простые люди, которые подвластны неведомым силам. Так что будем надеяться на все хорошее”. — “Ответь мне, Даврий, каков Он был из себя?” — “Тиверий, Он был человеком, и всего лишь две родинки украшали лик Его. Он был певуч, как птица ночная, ибо из Его уст исходило духовное пение, я думаю, всех душ наших. Но звучание души Его было особенным, да и особенным это не назовешь, ибо Он — Господь, Он величен, величен как солнце, согревающее всех нас”. — “Даврий, мне стыдно, но я хочу просить у тебя совета: как быть мне, как поступить в данную минуту?” — “Что я могу ответить? Вызывай Ирода и Пилата, тех членов синедриона, что я преподнес вам в списках. И ведите следствие сами, с меня же предостаточно, включая все то, что я и видел. Но лично я думаю, что виновные должны понести наказание со стороны справедливого суда. А со стороны Божьей каждого из них ждет участь, я даже не могу представить, какая”. — “Даврий, судя по всему, я так и сделаю — немедля пошлю гонца в Иерусалим”.
— “Тиверий, сделай это без промедления”. — Да, я все понимаю, ибо видел некое свечение в небесах, и мне пришлось призадуматься. Лично ты видишь, как себя ведет Нерон, он метит на мое место, всякими путями он хочет искоренить все Господнее”. — “Да, он уже натворил столько… Я уже знаю. И поэтому говорю, что сила Божья не обойдет его стороной”. — “Даврий, на сегодня хватит. Я с тобой поговорю еще завтра. Мне нужно еще кое о чем подумать”. — “Тиверий, я не против”. — “Тогда ты свободен”.
НАЗАРЕТ. Мария благополучно добралась и, увидев свой дом, Она зарыдала. Перед Ее глазами прошла вся жизнь Ее единственного Сына.
— “Павел, Варнава, входите. Этот дом надолго будет являться нашим духовным очагом. Я вас попрошу: наведите здесь достойный порядок. Я же хочу посетить свое любимое место, ибо оно Меня притягивает своей необыкновенной силой”. — “Мама, мы все сделаем. Пойди отдохни”. Мария молча удалилась.
— “Павел, мне не верится, что здесь жил Иисус Христос”. — “Варнава, считай, что Он здесь почти и не жил, ибо все время был в пути”. — “Но, Павел, все равно, это Его родительский дом”. — “Дом Его — это вся наша Земля и все то, что мы видим, чем дышим и чем живем”. — “Я понимаю, и мне приятно находиться в доме, где жил наш Учитель и Бог”.
Мария сидела молча, но мысли не давали Ей покоя. Они теребили и рвали Ее душу. И в один момент Она услышала: “Мама, Я снова рядом с Тобой. Прошу Тебя, не грусти”. — “Эммочка, Я слышу Тебя, но Мне очень грустно”. — “Мама, Я говорю Тебе, что грусть — явление временное, а дальше нас с Тобой ждет только благое, и мы с Тобой будем неразлучны”. — “Эмма, Я верю Тебе”. — “Мамочка, Я прошу Тебя, не опускай руки, продолжайте Мною начатое”. — “Сынок, Я и так стараюсь”. — “А сейчас, Мама, иди, Павел и Варнава убрали весь дом, и Тебе приятно будет отдохнуть в нем. Забудься во сне, ни о чем не думай, ибо впереди вас ждет еще очень много приятного и, увы, не очень”.
ИЕРУСАЛИМ. Корнилий уже несколько дней не мог уснуть. Ни в чем он не находил покоя. Необычная тоска одолевала его. В душе он плакал: “Господи, сил моих не хватает, чтобы успокоить свою душу. Трудно все пережить. Разлука с Тобой и с теми людьми, к которым я привык — это тяжесть нечеловеческая, — думал он. — Что, что мне делать дальше?”
— “Корнилий, отправляйся вместе с Моими Учениками в Назарет, и ты найдешь свое успокоение”. — “Хорошо, Иисус, пусть будет по-Твоему, и я снова преклоняюсь пред Тобой, как пред всем святым и величественным”. — “Спасибо тебе, Корнилий”.
ОТ ЛУКИ. Корнилий был добрым и порядочным человеком, это замечали все. Его искренность, его доброта и шутки, но особенно улыбка его заставляли нас задуматься о том, что он действительно был человек, рожденный Богом. Даже в общении с Иисусом он все время улыбался и часто шутил. Иисус смеялся и говорил: “Корнилий, не обессудь Меня, но душа у тебя теплее солнца. Ты радуйся этому, ибо таких людей очень мало Я встречал”. Было заметно, что Иисус его очень уважал, ибо Он любил веселых людей. И таким Он радовался, как малым детям. С другой же стороны Корнилий был очень силен. Он ничего не боялся, всегда выглядел как настоящий воин. Из его тела исходила необыкновенная сила, но он применял ее только в отдельных случаях и особенно в тех, когда были физические нападения на Иисуса Христа. Вообще-то он чем-то напоминал своей внешностью Варавву. Однажды в Иерусалиме завязалась потасовка, Корнилий на все смотрел сначала спокойно, но после нервы, наверное, не выдержали, и он ввязался в то нечистое дело. И лично я своими глазами видел, как виновники того “торжества” летали, как птицы небесные. А Корнилий по-прежнему оставался спокойным, но делал свое дело. Иисус тоже видел, и когда все закончилось, Он ему сказал: “Корнилий, в твоем лице Я видел истинного Бога, Бога справедливости, ибо ты никому не навредил, но проучил”. — “Учитель, ведь я же человек”. — “Корнилий, здесь все понятно”. — “Учитель, прошу Тебя, не обессудь меня, ибо я как воин должен поддерживать порядок везде”.
Вообще-то каждый человек прекрасен по-своему. Корнилий не был исключением, ведь его плоть состояла из части Творения Божьего.
ОТ ЛУКИ.
Прошло семь недель после того, как Иисус вознесся в Царствие Небесное. Петр с Учениками Господа Бога отправились к Матери Марии, входя по пути в каждое селение, проповедуя Истину Божью. Встречали их везде по-разному, ибо те, кто не видел Иисуса, требовали, дабы Он явился пред ними. Трудно было что-либо доказать, но последователи Иисуса делали возможное и невозможное. Переубеждали и были довольны этим. Их забрасывали камнями, и душам их тогда становилось обидно, но они терпели все и вся и ни от чего святого не отрекались.
Добравшись до Назарета, они сразу посетили Мать Божью: “Мир Тебе, Матерь Божья”. — “Господи, Петр, вы? Извините Меня, Я не ожидала вас”. — “Мать Мария, не беспокойся ни о чем. Мы прибыли к Тебе с подарками”. — “Корнилий, и ты с ними?” — “Да, Мария, ибо я уже не могу по-другому представить свою жизнь”. — “Спасибо тебе, Корнилий. Я вижу, что только вы остались преданны Моему Сыну”. — “Мария, да нет, не только мы, последователей у Иисуса очень много и со временем будет больше, мы в этом убеждены. Лучше скажи, как нам быть дальше?” — “Корнилий, дети вы все Мои, не могу я вас заставить делать то или это. Вы уже зрелые мужи и решать вам. Хотя, путь пред вами открыт Иисусом, вот и следуйте этой дорогой, несите в люди то, чему учил вас Иисус, Спаситель наш. Петр, что ты приуныл?” — “Нет, я думаю, как лучше поступить”. — “А так, как душа тебе твоя подскажет”. — “Вот, Мать Мария, я и пытаюсь ее услышать и не желаю ошибиться в выборе своем”. — “Что ж, время у вас есть, хорошо обдумайте все, и то, что предпримете для себя, пусть будет вашим. А пока можете отдыхать, хотя мысли ваши не дадут вам покоя, ибо в душах ваших давно был заложен огонь Божий. И он, только он будет руководить вашими помыслами и деяниями”. — “Мать Мария, Ты истинно права, только огонь Божий будет нас вести по этой грешной земле, и времени для раздумий у нас очень мало. Нужно спешить и торопиться, ибо Царствие Небесное видит нас и ждет от нас посева добрых плодов”. — “Вот-вот, Петр, Я же говорила, что огонь Божий сам подскажет, как поступить”.
ИЕРУСАЛИМ. — “Понтий!” — “Что, Клавдия?” — “Прибыл гонец с депешей из Рима”.— “Пусть он зайдет ко мне”.
Через минуту вошел гонец. Понтий внимательно посмотрел на него и сразу все понял. “Я слушаю тебя”. — “Тиверий, Кесарь, требует от вас немедленно прибыть в Рим вместе с Иродом. Ирода я уже предупредил, он готов в дорогу”. — “Я тоже уже давно готов, только ждал этого часа, и вот он настал. Ты можешь отправляться в Рим, я же прибуду попозже”. — “Нет, мне велено прибыть вместе с вами. Одному мне возвращаться нельзя”. — “Но все равно тебе придется немного подождать. В пределах двух дней мы отправимся в Рим”.
Понтий начал нервничать. Он выходил из себя: “Ну натворил дел, не выбраться мне из этой ямы правосудия. Но как бы ни было, буду говорить только правду. Ирод, думаю, тоже поступит так же. Но как же мне быть пред Богом? Как мне попросить помилования у Него? Вот где заложена вся суть дальнейшей жизни моей семьи. Хотя семейного очага я давно уже не чувствую, живем с Клавдией, как дикие звери. Порой даже не замечаем друг друга. Вроде бы и терять нечего, но, с другой стороны, не хочется мне неприятностей”.
Клавдия подошла к Понтию и обняла его. “Я понимаю так, что нам нужно собираться?” — “Да, Клавдия, будем готовиться, сам не знаю к чему. Хотя мало чего хорошего ждет нас, а точнее, меня с Иродом”. И они заплакали. В своих слезах и горечи совести своей они видели лицо Иисуса, которое смотрело на Понтия с Клавдией, молчало, но взгляд был особенный, и так Он долго смотрел на них. Понтий не выдержал: “Все, завтра же с утра отправляемся. Я жить больше так не могу. Пусть Тиверий делает со мной что хочет, но судьей моим для меня будет только моя совесть, ей решать все за меня. И что она решит, то так и будет”. Клавдия посмотрела на Понтия. “Не нужно, Клавдия, помолчи, так будет лучше и для меня и для тебя. Не хочу я в такие моменты вступать в разногласия с тобой”. Понтий удалился, оставив Клавдию одну. Она присела и громко зарыдала: “Боже, Боже,
прости нас. Знаю, что сохранить Ты нас уже не сможешь, но прости”.
РИМ. — “Иродиада, Соломия!” — “Антипа, дорогой, ты прибыл?” — “Да, Иродиада, но не один, со мной Понтий и Клавдия”. — “Сейчас мне, Антипа, стало все понятно. Ответь мне, это действительно наступило возмездие?” — Да, оно пришло за нашими душами, и мне очень страшно становится за нас. Завтра меня ждет Тиверий, в общем, судьба наша в его руках”. — “Дорогой, успокойся”. — “Нет, успокоить меня может только смерть моя, ибо еще над нами есть Бог, ведь я видел, как светились небеса в день Его Вознесения, и понял все”. — “Я тоже видела, как они светились, но ведь ничего же не случилось”. — “Учти, Иродиада, пока что не случилось, а ведь произойдет это незаметно, ибо наказание уже находится рядом с нами, только оно еще не изъявляется. Соломия, а как у тебя дела?” — “Прекрасно. Я пока счастлива и скоро хочу выйти замуж”. — “Я поздравляю тебя, ибо вижу, что ты и здесь понапрасну времени не теряла. Твое дело, поступай как хочешь. Иродиада, я хочу отдохнуть, ибо устал, а поутру вместе с Понтием придется идти на наше “распятие”. Ночь для Антипы прошла в страшных снах.
Утром Антипа встретился с Понтием Пилатом. “Ирод, готов ли ты?” Антипа опустил голову. “Так, с тобою все понятно. Хочется или не хочется, но идти к Кесарю нам придется прямо сейчас”.
Тиверий находился у себя в палате. Вошел слуга. “К вам пожаловали Антипа Ирод и Понтий Пилат”.
— “Проси их войти сюда”. — “Понтий, иди ты первым”. — “Хорошо, Антипа”. Они вошли.
— “Скажите мне, цари земные, вас сразу казнить или вы будете оправдываться и просить прощения у меня”. — “Нет, просить прощения мы не будем, ибо знаем, что виновны. С нашей помощью был убит сам Господь Бог — Царь Небесный”. — “Так вы еще и сознаете это?” — “И осознаем, и признаем”, — ответил Понтий. “Значит, ум у вас еще есть. Но мне хочется знать, где он был тогда, в тот день, когда вы осуществили самое страшное. Вы что, были пьяны?” - “Нет, Тиверий, мы все понимали, но народ требовал своего”. — “А народом кто правил, не вы ли? Неужели вы, люди высшего общества, не могли понять и увидеть в том пророке нечто необыкновенное и доложить мне”. Антипа не выдержал: “Мы видели все, но не придали этому особого значения”. — “Вот своей невнимательностью вы и приговорили себя к наказанию. Лично мне не хочется отвечать за ваши деяния пред самим Всевышним”. — “Тиверий, что нас ждет?”
— “Не спешите, дорогие. Следователь Даврий мне изложил до мельчайших подробностей, и, в принципе, знаю все, но дело не в этом. Скоро сюда прибудут духовные овечки из синедриона, и когда я вас всех здесь соберу, то мы начнем новое следствие. Сколько оно будет длиться — я не знаю. Пусть это будет год, два, но все равно после этого будет суд, суд справедливости, ибо вы казнили, повторяю вам, не простого нищего, думаю, тем самым вы казнили весь белый свет, потому что я видел, как негодовали Небеса, и мне бы не хотелось находиться на вашем месте”. “Вот зверь, я бы хотел видеть тебя на нашем месте, ишак ты безмозглый”, — подумал Понтий, но сказал: “Что ж, Тиверий, мы согласны, будем ждать нового следствия. Мы можем быть свободны?” — “Да, Ирод пускай идет, а ты, Понтий, останься”. Антипа покраснел, его одолели темные мысли: с чего бы это? “Антипа, ты свободен”. Он молча вышел.
— “Понтий, скажи мне, не отразились ли на атом твои постоянные ссоры с Иродом?” — “Да нет, ни в коем случае. Мы оба знали Иисуса и неоднократно встречались. В отдельных случаях он нам помогал”. — “И вы решили отблагодарить Его таким страшным наказанием?” — “О Боже! Тиверий, тебе легко рассуждать и винить нас, но посмотрел бы ты на священников, что они вытворяли с Ним и Его Матерью. А люди, люди? Даже те, кому Он помог, как они могли кричать и требовать, жаждать Его смерти? Лично я виновным Его ни в чем не считаю”. — “Понтий, на твой взгляд, как к Нему относился Антипа?” — “Мне трудно ответить на это. Мне кажется, он уважал Иисуса, но боялся признать это даже предо мной, ибо на его совести еще один грех — голова Иоанна Предтечи. Вот после этого он как бы замкнулся в себе”. — “Скажи, а этот, как Его, Иисус, да Иисус, смог бы ли что-то изменить между людьми, если бы сейчас Он был жив?” — “Думаю, что да. Он бы мог сделать многое, ибо за Его спиной стоял весь Простор Небесный”. — “Идиоты, что вы наделали? Я бы мог Его возвысить, как Бога и использовать в своих целях. Понимаешь ли ты это?” — “Я-то понимаю, только, Тиверий, Он бы не понял тебя”. — “Я бы Его заставил, на коленях бы просил Его, но заставил бы, и Он подчинился бы мне”. — “Нет, Тиверий, Он был настоящий, истинный Бог и не позволил бы Себя использовать в твоих корыстных делах. Он бы мог тебя наказать, и ты бы ослеп или потерял дар речи, ибо в этом Он был силен, хотя делал обратное. Он исцелял и помогал, никому не отказывая”. — “Если все действительно так, то вы пред Ним с Антипой просто умалишенные люди”. — “Тиверий, пусть лучше суд это решит”. — “Хорошо, ты можешь идти. Но учтите, вы мне в любую минуту можете понадобиться”.
Антипа ждал Понтия на улице. “Что он хотел от тебя?” — “Ничего, он обнял меня и поцеловал, сказав, что мы с тобой ишаки лопоухие. И больше ничего. Хотя понять Тиверия трудно. По нему видно, что он играет и хочет остаться чистым. А ведь по его приказу сколько мы убили виновных и невинных. Так что, Ирод ты мой ненаглядный, были мы ослами и помрем, предстанем пред Иисусом такими жалкими овечками, что стыдно нам будет пред всем Царствием Божьим”. — “Понтий, идем ко мне”. — “Да нет уж, изволь. Я боюсь, что могу напиться и буду приставать к твоим сожительницам, а у тебя удар очень сильный. Лучше пойду я к себе, проведу сегодняшний день с Клавдией. А на днях мы встретимся с тобой, судя по всему, снова у Тиверия. Так что ослик, да нет, ишак, иди один в свою обитель и наслаждайся прекрасной жизнью, что подарил нам Господь Бог, а мы Ему своей безмозглостью отблагодарили сполна, честь нам и слава, только не от Небес, а от преисподней, ибо там наше место. А тебе, Антипа, еще ниже предстоит посетить место, ибо на тебе еще висит смерть Иоанна Крестителя. Но не бойся, все равно будем рядом”. — “Бессовестный ты, Понтии”. — “Нет, мы оба бессовестные. Совесть в Иерусалиме осталась, а здесь лишь наши тени. Нас уже, можно сказать, нет”. — “Ладно, ступай с Богом, хотя… Стой, смотри, это же Даврий идет, давай поговорим с ним”.
— “Мир тебе, Даврий”. — “Мир вам”. — “Можно ли нам с тобой поговорить?” — “Но разве я мало с вами беседовал в Иерусалиме?” — “Извини нас, но мы хотим знать, не казнят ли нас после суда?” — “Ничего убедительного я вам не могу ответить, хотя мне жалко вас. Но обернитесь назад и посмотрите на ваши деяния. Извините меня”, — и Даврий удалился.
Антипа обернулся: “Понтий, я ничего не вижу позади себя”. — “Эх ты, царь ты, царь галилейский… Вижу, что ты совсем уже выживаешь из ума. До встречи”.
Антипа возвратился домой. К нему подошла Иродиада. “Антипа, что с тобой?” — “Иродиада, дай мне лучше вина, и побольше”. — “Ты мне скажи, о чем Тиверий с вами беседовал?” — “Все о том же. О Предтече и Иисусе”. Иродиаду затрясло. “Соломия, я думаю, что тебе срочно нужно покинуть Рим и где-то скрыться, пока здесь все это закончится”. — “Мама, так и будет, ведь я уеду к своему мужу”. — “И чем быстрее — тем лучше будет для тебя. Антипа, я права?” — “Иродиада, в чем-то ты права, но не во всем. Никакое бегство не поможет, а лишь участь продлит”. — “И все-таки Соломия уедет”. — “Делайте что хотите, я вам не советчик уже, ибо один раз вы меня уже наказали. Но смывать грех нам придется всем вместе”. — “Не говори с нами больше так, ведь ты знаешь, как мы тебя любим. И, как бы ни было, я все время буду находиться рядом с тобой до конца дней наших”. — “Спасибо тебе, Иродиада. Пусть Соломия все-таки покинет Рим — найдет где-то укромное место и ждет там нас с тобой. Но учтите, чтобы о нем никто не знал, даже Понтий Пилат. Пусть Соломия заберет драгоценности, сбережет их до нашего прибытия. Я чувствую, что нам трудно придется доживать свой век. Иродиада, я прошу тебя, отправляйся и ты вместе с Соломией, я же вас найду”. — “Но, Антипа…” — “Нет-нет, я так решил, и пусть будет по-моему”. — “Тогда, Антипа, жди от нас весточку, мы сообщим о том месте, где будем находиться”. Через два дня Иродиада и Соломия отправились в неизвестном никому направлении, Антипа снова остался наедине со своей совестью и горечью от того, что натворил за свою жизнь. В страшных мучениях проходили дни пребывания его в Риме. Он ненавидел себя и свою прожитую жизнь; он снова занемог.
— “Клавдия, я чувствую, что с Иродом что-то случилось”. — “Что ж, Понтий, посети его”. — “Я отправляюсь немедля”.
Антипа не ждал Понтия. “Что ты разлегся, царь земной?” — “Понтий, я себя плохо чувствую”. — “Не страшно, ибо не в первый раз это происходит с тобой. А где Иродиада и Соломия?” — “Их нет, они покинули Рим”. — “Интересно, куда же?” — “Я сам не знаю”. — “Ну, ты и ехидна, не может быть такого, чтобы ты не знал, а вообще-то твое дело. Мне лично без разницы, где вы помрете. Вставай, я тебя буду врачевать, только не так, как делал Иисус, а сосудом с вином, и ты у меня за один день примешь достойный вид. Тебе срочно нужно поправиться, а то Тиверию ведь все равно, болен ты или нет, идти к нему придется”, И так несколько дней в пьяном угаре они провели вместе. Казалось, что обсудили все возможное и невозможное, и им обоим намного стало легче на душе.
Шло время, светило солнце, дул ветер, шел дождь, каждый день приносил что-то новое — заметное и нет. Люди вспоминали об Иисусе Христе, и все, кто Его знал, ждали Его возвращения. Жизнь кипела, рождала и забирала свое, и во всем этом жили Апостолы Божьи, Небесные посланцы от Всевышнего. Они творили и претворяли идеи Бога в жизнь. Казалось, что трудные времена остались позади, но это лишь только казалось, ибо муки и страдания нечеловеческие ходили рядом с каждым избранным Апостолом.
РИМ. Ровно полтора года длилось следствие над Иродом и Понтием Пилатом. Семь членов синедриона были приговорены к распятию, Ироду и Пилату предложено было покинуть Рим навсегда и на протяжении десяти лет не появляться в пределах города.
— “Вот, Понтий, мы уже с тобой никто — и не цари, и не люди. Но слава Богу, что нас миновало самое страшное”. — “Антипа, а ты полностью в этом уверен? Ведь суд земной над нами был, а суд чести Божьей находится у нас внутри. И если мы его выдержим, то значит, еще немного проживем”. — “Будем надеяться, что так и будет”. — “Антипа, идем ко мне, Клавдия уж нас заждалась. Я думаю, что нам с тобой придется попрощаться по-человечески, несмотря даже на то, что мы являемся зверями, только двуногими”. — “Понтий, сейчас я согласен со всем, что ты говоришь. Раз ты настаиваешь, то идем”.
Антипа и Понтий вошли в дом. “Клавдия, мир дому твоему”. — “Мир тебе, Антипа. Присаживайтесь”. — “Клавдия, мне стыдно пред тобой”. — “Уже поздно, Антипа, это признавать. Скажи мне, ты-то куда отправишься?” — “Иродиада поселилась с Соломией в одном небольшом городе. Я пока не могу вам сказать, но со временем скажу вам. Вот там, думаю, и проведу я свою оставшуюся жизнь. А что предприняли вы с Понтием?” — “Мы отправимся с ним в Галлию. В городе Вене у нас есть уже небольшой дом, и мы там обоснуемся. Не знаю, чем он будет заниматься, но лично я буду проповедовать Веру в Господа нашего, с которым я была лично знакома”. — “Да, Клавдия, ты оказалась действительно сильнее нас и духом и плотью своею”. — “А я ведь раньше вас предупреждала: будьте царями, но не забывайте о том, что вы еще и люди”. Последнюю ночь в Риме они провели все вместе, и утром, распрощавшись, Антипа Ирод отправился к Иродиаде и Соломии в Лугдунь, на юге Франции. В предсмертные часы судьба их еще сведет вместе, но это будет лишь через девять лет.
НАЗАРЕТ. — “Мария, мир Твоему дому Божьему!” — “Боже, Корнилий, как долго Я тебя не видела, как долго”. — “Прости меня, Мария, дела поглотили, а они связаны с именем Сына Твоего и Бога нашего. Я строю Храм в честь Его, где и буду проповедовать Веру Христианскую”. — “Спасибо тебе, Корнилий. А ты постарел”. — “Ничего, душа у меня еще молода, и в теле моем полно еще сил. А почему я не вижу с Тобой Павла и Варнаву?” — “Они с Петром в Риме”.
— “И Ты их отпустила одних?” — “Корнилий, они уже взрослые, и их Мне было не удержать. Да и вообще, все Ученики разбрелись в разные стороны Земли нашей родимой. И пусть их ждет везде удача и человеческое понимание”. — “Мать Мария, как кстати, ведь я тоже хочу отправиться в Рим к Даврию”. — “Думаю, что дети Мои находятся у него”. — “Мария, вот это будет встреча. Я раньше даже и не мог подумать об этом. В общем, Ты меня обрадовала”. — “Корнилий, если не секрет, где будет воздвигнут Храм?”
— “Избрал я для него красивое место в Кесарии. Храм Божий будет виден со всех сторон, и никто его не обойдет стороной. Ибо своей красотой он будет привлекать всех, тем более проповеди буду вести я. Я знал Иисуса, мне будет легко преподносить знания о Нем людям. Думаю, что многие станут моими прихожанами и примут Истину Бога нашего единородного”.
— “Корнилий, как Мне это приятно слышать. Еще раз тебе большое материнское спасибо”.
РИМ. По улице города двигались три человека. Никто не подозревал, что они посланники Божьи — Петр, Павел и Варнава.
— “Павел, я впервые вижу такую красоту. Это не город, а волшебство”. — “Варнава, ты в чем-то прав, но истинная красота нас ждет только на небесах”.
— “Павел, Варнава, не отставайте, нам нужно спешить, ибо мы можем остаться без ночлега”. — “Хорошо, Петр”.
— “Петр, а будет ли Даврий рад нашему приходу?”
— “Не знаю, будет ли он рад, но я лично буду рад месту для отдыха, что он нам предоставит. Идемте, идемте”. — “Петр, но ведь вокруг все выглядит так интересно”. — “Мы здесь пробудем долгое время, так что увидите многое”. — “Смотри, Петр, вот ведь и пятый холм, а дома Даврия не видно”. — “Но он же говорил, что дом его насаждениями закрыт. Может быть, тот дом, что виноградом укрыт?” — “Павел, ты не ошибся, стучи в дверь”. Он постучал. “Есть кто дома?” — “Входите”. — Даврий, мир дому твоему”. — “Боже, братья мои, как я рад. Проходите, ведь вы не в гостях, считайте, что вы у себя дома”. — “Спасибо тебе, Даврий”.
“Петр, извините меня, но самый первый вопрос будет у меня такой: как живет Мать Мария?” — “Пока нормально. Она у себя на дому принимает людей и, как может, старается им помочь”. — “И у Нее это получается?” — “В какой-то степени да”. Даврий посмотрел на Петра: “Петр, что с тобой?” — “Даврий, я устал и хочу отдохнуть”. — “Что же ты сразу не сказал, иди сюда, вот здесь и отдыхай. Павел, Варнава, а вы?” — “Даврий, нам хочется посмотреть город”. — “Так ведь уже поздно”. — “Ну и что”. — “Нет, в такой поздний час одних я вас не отпущу, а завтра, пожалуйста, можете гулять, столько сколько захочется”. — “Даврий, но…”
— “Нет, нет с этого момента я отвечаю за вас”. — “Тогда мы будем отдыхать”. — “Вот и хорошо. Приятных вам сновидений”.
ЮГ ФРАНЦИИ. ЛУГДУНЬ.
Окраина города. Антипа подошел к небольшому дому. Конечно, это не дворец, но жить можно. Он постучал: “Иродиада, Иродиада!” Дверь открылась: “Антипа, дорогой ты мой, у тебя все в порядке?” — “Как видишь, я еще жив. А где Соломия?” — “Не беспокойся, она скоро придет”. — “Иродиада, я посмотрел со стороны на дом и сравнил его с нашим дворцом, но. судя по всему, я его заслужил”. — “Антипа, не думай об этом. Главное, что мы живы”. — “Я согласен с тобой, но это еще ни о чем не говорит. Думаю, что у нас все еще впереди”. — “Антипа, прошу тебя, не говори больше об этом, ибо мне страшно так будет жить”. — “А для меня страшно то, что я на протяжении нескольких лет не смогу вернуться в Рим”. — “Антипа, как-нибудь обойдемся без Рима. Я рада, что мы снова вместе, и мне больше ничего не нужно. Скажи, а как дела у Понтия и Клавдии?” — “Точно так, как и у нас. Правда, я ему не сказал, где мы будем жить. Пусть все успокоится, и тогда я сообщу ему, хотя… зачем. Пусть будет так, как будет. Сколько раз я с ним ссорился и не хочу в конце дней своих вступать с ним снова в эти разногласия”.
РИМ. Даврий посмотрел на отдыхающих духовных братьев своих: “Носители добра и любви Божьей, вставайте. Солнце уже высоко, а вы еще нежитесь”.
— “Даврий, извини, но мы вчера очень устали”. — “Что ж, все уже позади. Трапеза готова, так что прошу к столу”. Даврий посмотрел на Павла. — “Вот после трапезы можете посмотреть город, а мне с Петром нужно поговорить”.
— “Павел, что так быстро?” — “Нет-нет, мы больше не хотим”. — “Тогда ступайте, и вы действительно убедитесь в том, что Рим красивый город”. — Даврий, мы на это еще вчера обратили свое внимание”. Павел и Варнава, радостные, удалились.
— “Даврий, я хочу знать, как вообще римляне и высокопоставленные власти отнеслись к происшедшему в Иерусалиме?” — “Понимаешь, Петр, отношение разное. Но меня беспокоит другое. Тиверий Иисуса признал как Бога, сенат же, во главе с Нероном, отвергает, и вот я боюсь, как бы чего-то не произошло именно между Тиверием и Нероном. Ибо вижу, что они между собой часто вступают в конфликты. Точно знаю, что друг друга они ненавидят, и, ежели Нерон придет к власти, то простым римлянам надолго придется забыть об Иисусе Христе и Вере Его. Он ради власти пойдет на все, и будет много жертв, ведь от него уже пострадали невинные люди”. — “Даврий, а что ты решил?” — “О, Петр, что я могу решить, я обыкновенный следователь, а судя по всему, уже нет, ибо хочу оставить это занятие и уехать на Кипр. И там буду проповедовать Веру в Иисуса Христа. Это произойдет очень скоро. Дом же свой решил оставить вам, будете здесь жить. Думаю, что вы не зря прибыли в Рим”.
— “Да, Даврий, мне с Павлом и Варнавой придется здесь задержаться надолго. Будем среди людей воспевать имя Иисуса, и другого пути у нас нет. Ибо все Божье должно осесть здесь”. — “Петр, вам будет очень трудно. Представь: Рим — город язычников и они всегда будут стоять у вас на пути”. — “Я понимаю, но ведь и сидеть нельзя сложа руки, ибо Иисусу мы обещали, что никакие трудности нас не остановят”. Беседа продолжалась еще долгое время.
В дом вошли Павел и Варнава. “Ну как вам город, понравился?” — “Даврий, это не то слово, это рай Божий. Хотелось бы посмотреть еще на бой гладиаторов”.
— “На смерть, Павел, лучше не смотреть, ибо вы ее видели часто и предостаточно”. — “Что ж, ты прав”.
— “Петр, мы уже общались с некоторыми жителями Рима и проповедовали им о Боге”. — “И как они отреагировали?” — “Знаете, по-разному, но большинство заинтересовалось, они просили встретиться с нами и чтобы мы побольше рассказали им об Иисусе”. — Вот и хорошо, Павел, дом у меня большой, можете и вести здесь проповеди”. Петр посмотрел на Даврия: “А не боишься ли ты, что…” — “Нет, Петр, я не боюсь. И в дом без моего разрешения даже Кесарь не войдет”. — “Тогда, Павел, сегодня вечером ты с Варнавой пригласи сюда желающих, мы начнем свои духовные деяния”.
СЕНАТ. “Уважаемые члены сената, — обратился Нерон, — вы знаете, что Тиверий Кесарь хотел провозгласить нищего пророка из Назарета Богом, и поэтому нам следует решить один вопрос: может ли Кесарь оставаться дальше у власти?” Большая половина членов сената была согласна с Тиверием, но боялась высказать пред Нероном, ибо знали, на что он способен. Поэтому все единогласно решили, что от Тиверия нужно избавиться. Но как это сделать, никто не знал. А в голове Нерона уже формировались ужасные мысли. Он окончательно решил: “Я его отравлю или… И тогда восторжествует справедливость”.
“Боже, вот я и приближаюсь к Риму, скоро увижу Даврия”, — думал Корнилий. В доме у Даврия собралось очень много людей. Шел большой разговор. Вопросы сыпалась на Учеников Иисуса. Никто не заметил, как в дом вошел Корнилий. Найдя себе место, он тихонько присел и внимательно слушал всех. Не заметил, когда и уснул.
— “Петр, смотри, это же Корнилий”. — “Да, действительно, он. Но как он здесь оказался? Вот чудо”.
— “Эй, воин Соломон, вставай!” — “Нет-нет, не тревожьте меня, я хочу спать”. — “Вставай, мы хотим знать, как ты оказался здесь?” — “На лошади я прибыл сюда”. — “А мы-то думали, что ты с небес к нам снизошел”. — “Даврий, прости, мир дому твоему, и дай я тебя обниму”. Он обнял Даврия: “А где же люди, их здесь было так много?” — “Ты так можешь все проспать”. — “Нет, я уже в своем сознании. Сразу передаю вам низкий поклон от Матери Марии”. — “Как Она там?” — “Тоскует без вас, но находит силы, среди женщин Назарета Она проповедует о Боге нашем. Я видел, как Ей трудно. Мне жалко Ее как женщину. Но уверен, Она выдержит все. Даврий, как мне тяжело было без тебя. Точно так, как тебе без твоей любимой”. — “Корнилий, ты остался в одной поре, но я рад тебе. Как там в Иерусалиме?” — “Все по-прежнему. Люди немного успокоились, синедрион пока не заседает. Они никак не могут опомниться от казни своих собратьев. То им урок, и, думаю, что они изменят свое отношение к людям. Как обидно за то, что они натворили”. — “Корнилий, обсудим все за столом. Прошу вас сюда”. — “Вот с этого и нужно было начинать”.
ДВОРЕЦ КЕСАРЯ. Тиверий много думал об Иисусе, но еще больше его тревожил Нерон. Избавиться от него физически — значит взять грех на душу свою. “Тогда вообще Боги разгневаются на меня. Да на это я никогда не пойду. Постараться лишить его власти? Но сенат Нерона поддержит. Они его все боятся. Как поступить, кто мне даст совет?” Тиверий не успел довести свои мысли до конца, как к нему вошел Нерон.
“Тиверий, я вижу, что мы уже являемся настоящими врагами и до всего довел нас нищий пророк. Как нам быть и как будем жить дальше?” — “Нерон, сама жизнь решит, как нам жить дальше. Бог же рассудит по-своему”.
“Это Бог, но до Бога я все сделаю без всяких рассуждений”, — подумал Нерон.
— “Тиверий, ты того пророка хотел возвысить как Бога. Ответь, если бы произошло по-другому, ты бы сделал это?” — “Да, я бы сделал и гордился бы этим, потому что Он рожден был в нашей империи”. — “Смотрю я на тебя и смеюсь: ты зрелый муж и такое несешь. Пойми, что нищий есть самозванец”. — “Нет, Нерон, это мы нищие самозванцы. Ты видел, как небо…” — “Да, я все видел, но это еще ни о чем не говорит”. — “Для тебя, может, быть, все безразлично, я же это вижу по-своему”. — “Извини меня, мне с тобой больше не о чем говорить”, — и Нерон удалился.
“Все, с меня хватит. Хорошо все обдумаю, и тогда пусть сам Бог помогает ему”, — внутренне Нерон улыбнулся, получив при том огромное удовольствие.
Тиверию стало не по себе, но быстро прошло, он успокоился. “Хотелось мне увидеть живого Бога, но этого не случилось, значит, увижу Его там где-то на Небесах, — подумал Тиверий. — И какой бы я ни был грешный, думаю, что Бог мне поможет”.
— “Слуги, срочно ко мне пригласите Даврия, повторяю: срочно”. — “Господин, сейчас он будет здесь”. Слуги отправились за Даврием.
В доме Даврия беседа была в разгаре, говорили только о Матери Марии и об Иисусе. В этот момент вошел один из слуг. “Господин Даврий, тебя срочно требует явиться Кесарь”. — “Он не сказал, зачем?” — “Нет, но он только что встречался с Нероном”. — “Тогда все понятно, я сию минуту буду у него. Вы можете идти. Петр, вот видишь, не успели мы об этом поговорить, как что-то случилось. Мне придется отправиться к Кесарю”.
Войдя в одну из палат, Тиверия он не увидел. “Где же он?” — подумал Даврий.
“Даврий, Даврий, быстрее сюда!” Даврий буквально влетел в другую палату, на полу лежал окровавленный труп Кесаря. “Вот все и свершилось, — подумал Даврий. — Я знал, что так и будет, хотя Нерон уйдет от ответа. Очень хитер он, сделал все по-своему и очень умно”.
Даврий обратился к слугам: “Кто еще, кроме Нерона, входил к Тиверию?” — “Никто не входил”. — “А Нерон не возвращался еще раз сюда?” — “Мы не видели, но он долго стоял у дверей, не решаясь уйти отсюда”. — “Тогда все ясно, уберите труп, ибо он уже не император. Судя по всему, очень скоро здесь появится новый правитель. Мне же здесь делать больше нечего”. И Даврий отправился домой.
— “Что ты так быстро вернулся?” — “Братья, Кесарь мертв, и его убил Нерон. Я в этом убежден. Корнилий, вот видишь к чему приводит корысть”. — “Да, Даврий, я все вижу и понимаю”. — “Что ж, братья мои, значит, мне придется покинуть Рим, ибо Нерон не даст мне здесь спокойно жить. Петр, вас же попрошу: будьте осторожны, ибо Нерон — не человек, он хуже зверя”. — “Даврий, ты что, сразу уезжаешь?” — “Нет, не сразу, но скоро”. — “Понимаю, на Кипре тебя ждет…” Даврий посмотрел на Корнилия. “Вот именно, ждет другая жизнь”.
Варнава обратился к Даврию: “Можешь ли ты меня с собой взять? Кипр ведь моя родина, я снова хочу увидеть свой город Саламись”. — “Варнава, я не против, но мы отправимся туда только тогда, когда Нерон окончательно объявит себя Римским императором. Представляю, что он будет творить с теми людьми, кто верит в Иисуса и кто проповедует Веру христианскую”.
Павел подошел к Варнаве. “Значит, мы скоро расстанемся с тобой?” — “Павел, но ведь мы же можем встретиться с тобой в любой момент. Лично мне хочется, чтобы и на моей родине, на Кипре, знали об Иисусе Христе”. — “Молодец, Варнава, другого ответа я и не ожидал”.
Прошло три месяца. Римским императором был провозглашен Нерон. С первых же дней своего правления он начал устраивать гонения на христиан. Много крови пролилось за Веру в Иисуса. Нерону донесли, что в Риме есть Ученики Иисуса, которые яро проповедуют христианскую Веру. И Нерон начал охоту на Петра и Павла. Они, чувствуя опасность, решили покинуть Рим и вернуться к себе на родину.
НАЗАРЕТ. Наступал вечер, уставшая Мария присела отдохнуть и представила, что рядом с Ней сидит Иисус. Ей стало легко на душе, и Она начала мысленно говорить с Ним: “Эмма, трудно Мне одной”. Внутри себя Она слышала: “Мамочка, держись”. Она вспомнила о подаренном перстне: “Господи, прости Меня, но я хочу воспользоваться этим”. — “Мама, ни в коем случае, еще не время”. Постучали в дверь, Мария вздрогнула: “Кто же может быть? Кто там?” — “Мама, открой. Это мы, Павел и Петр”. “Иисус, спасибо Тебе, услышал Ты Меня. Дети мои, входите, как Я рада. Что случилось, почему Я не вижу среди вас Варнаву?”
— “Мама Мария, скоро его не жди. Он с Даврием сейчас на Кипре, но они обещали посетить Тебя”. — “Я знаю, что они Меня не забудут, вы-то надолго?” — “Мы еще точно не знаем, но пока Павел останется с Тобой, я же завтра отправлюсь в Капернаум, соскучился я по своей семье. Но в Рим мы еще вернемся, ибо в Веру Иисуса люди поверили и будут ждать нас. Мать Мария, видела ли Ты кого из наших братьев?”
— “Иоанн гостил у Меня четыре дня, но Я так и не смогла с ним по-настоящему поговорить. Он полностью отдан писанию. А вообще-то у него все хорошо. Кое-что он Мне прочел, и знаете, дети, Я была в восторге от услышанного. Чувствую, его будут чтить во все времена, — она посмотрела на Павла и Петра, — точно так, как и вас, дети вы Мои. Ведь вы у Меня такие хорошие, очень добрые и очень красивые”. — “Спасибо Тебе, Мама”. — “Видели ли вы Корнилия?” — “Да, он был в Риме, но недолго, ибо весь в заботах, сейчас находится в Капернауме”. — “Вот, дети, как жизнь вас разбросала. И вы находитесь везде. Понимаю, что трудно в одиночку нести веру по Земле, но дело это достойное, и радость жизни каждый из вас увидит в этом. Три дня назад Меня посетила Мария Магдалина, она тоже недавно вернулась из Рима и рассказала Мне о всех событиях, что произошли там. И знаете, Мне почему-то стало жаль Кесаря, ибо в какой-то мере он тоже пострадал за Иисуса”. — Да, он пострадал, но где же он был раньше? Ибо все бросаются в последний момент после свершенного. Мать Мария, Рим — центр нашей империи и там царит двоякое мнение. Знаю, что многие стоят за Веру в Иисуса, но страх пред Нероном их придерживает, не все хотят уходить в Царствие Божье”. — “Петр, ведь, уходя, никто и ничего не теряет, но об этом лишь только мы знаем, а всем остальным ведает Иисус”. — “Мария, будем придерживаться последнего, и Он нам подскажет что делать”.
КИПР. Даврий и Варнава добрались благополучно. Даже галеру ни разу не всколыхнула волна. “Варнава, где же мы остановимся?” — “Даврий, это моя родина, и место мы найдем везде, даже в том доме, где жили мои родители”. — “А ежели там уже кто живет?” — Даврий, не спрашивай, ибо я есть хозяин своего благополучия”. — “Варнава, а ты все-таки молодец, но я попрошу тебя, давай сначала остановимся на ночлег у тех людей, кто может принять нас”. Пройдя несколько улиц, Даврий остановился. “Все, я больше не могу. Стучи вот в этот дом и проси, чтобы нас пустили только на ночлег”. — “Даврий, тебе что, плохо?” — “Да, раны дают о себе знать, и я чувствую, что скоро пойдет дождь”. Варнава постучал. “Можно ли у вас остановиться на ночлег?” — “Нет, уходите отсюда”. — “Но нам нужно где-то переспать, потому что моему другу очень плохо”. Дверь отворили. “Вы кто?” — “Мы-то странники или по-другому говоря… — Варнава внимательно посмотрел на вышедшую девушку. — Диана, это ты?” — “Да, это я, но кто ты?” — “Я же Иосия Саламись, в детстве я дружил с тобой”. — “Я не помню”. — “Но все равно, пусти нас”. — “Входите”. — “А где твой отец Авраам?” — “Он умер, я живу одна”. — “Диана, ну вспомни меня, я — Варнава, прости, Иосия, прокаженные”. — “Да-да, но вы же умерли”. — “Да нет, Диана, как видишь, я жив. Помнишь, как мы с тобой…” — “Иосия, сейчас я все вспомнила. Как ты меня узнал?” — “Я все время помнил о тебе, ты же была и есть самая красивая”. — “Иосия, ты мне льстишь?”
— “Нет, ибо я вышел уже из того возраста. Диана, мой брат устал, и ему нужно отдохнуть”. — “Я вас понимаю, но одного не могу понять, как ты нашел меня?” — “Это не я, Бог мой помог мне”. — “А я слышала о неком пророке Иисусе. Иосия, ты веришь этому?” — “Я не только верю, но я с пророком жил рядом и я есть Ученик Его”.
— “Хм, смешно, неужели на белом свете бывают такие чудеса?” — “Диана, все бывает, только мы не замечаем. Но когда происходит, мы не придаем значения”. — “Извини меня, Осия, но твой друг, этот симпатичный мужчина уже спит”. — “Ничего страшного, я сейчас его…”, — “Варнава, не нужно, я все слышу”. — “Вот и хорошо, у меня есть мясо, немного вина, подходите сюда”. Даврий встал. “Ваше имя Диана?” — “Да”. — “Извините нас за дерзость, но мы очень устали и с вашего позволения я выпью только лишь вино и буду отдыхать”. — “Конечно, делайте, что хотите, ибо я вижу, что вы люди добрые”. — “Диана, ты не ошиблась, тем более, знаешь Варнаву”. — “Ответьте мне, а Бог, которого вы знали, Он был добр?”
— “Диана, Он очень добр и справедлив”. — “Вы извините меня, я вас проверяла, ибо в городе проповедует некий Лазарь. Он проповедует Веру в Иисуса Христа и часто рассказывает нам, что однажды он уже умирал, но Иисус его воскресил”. — “Слава Богу за то, что и Лазарь здесь. Диана, не сомневайся, это правда. И вот я думаю, как все-таки судьба Божья нас сводит вместе. Варнава, дай мне еще немного вина, и я буду отдыхать. А поутру хочу поближе познакомиться с городом. Хочу увидеть все, ибо нам с тобой долгое время придется жить здесь, да и не только. Диана, где мне можно отдохнуть?”
— “Так вот же”. — “Спасибо тебе”, — и Даврий уснул… “Любимый мой, вот ты и здесь, как я тебе и обещала. Знаю, ты прибыл не только из-за проповеди в Веру Иисуса, но тебя тянула и я сюда, а точнее, наша любовь, которая воссоединит нас и укрепит”. — “Зарра, я не могу без тебя. Ты здесь?” — “Да. Но сначала найди меня, ибо я сейчас не в том виде, что видел ты меня, хотя ты улицезреешь меня как Зарру”. — “Дай Бог, чтобы это произошло быстрее”. — “Даврий, не торопи время. Нам спешить некуда, ибо мы везде будем рядом. Все сбудется, как я и обещала”.
— “Варнава, а с кем это он говорит?” — “Понимаешь, Диана, я пока не могу тебе объяснить, но скоро ты обо всем узнаешь”. — “Странные вы люди. Мне кажется, что вы больны”. Варнава улыбнулся. “Мы не больны, у нас души божественные, вот поэтому мы выглядим необычными пред всеми остальными”. — “Ладно, я все равно не пойму”. — “Понимаю, что сразу ты не поймешь, но когда придет твое время, то ты изменишь свои взгляды не только по отношению к нам, но и на всю свою жизнь. И еще, прошу тебя, пожалуйста, помоги нам найти дом, где бы мы смогли жить”. А разве мой дом тебе не подходит?” — “Но я же не один”. — “А почему ты мне так говоришь?” — “Варнава, я не знаю, но, наверное, мой возраст говорит обо всем”. Он посмотрел на Диану. “Я тебя понял, но я же не могу бросить Даврия одного.” — “А разве я прошу тебя об этом?” — “Давай выйдем из дома и там при звездном небе обсудим все. Даврий пусть же отдыхает”. Они вышли из дома, была полная луна, светили звезды.
— “О чем ты думаешь?” — “Диана, где-то там, в глубине этого простора, находится наш Учитель, Иисус Христос. Точно знаю, что Он видит всех”. — “Скажи мне, а я могу ли увидеть Его?” — “Диана, ты прочувствуй Его своим сердцем”. — “Но я же не видела Его?” — “Это не имеет никакого значения. Ты жива, значит, дух Его в тебе”. — “Варнава, не пойму я тебя и сейчас”. — “Как тебе все объяснить. Пойми, ты есть творение Божье. В нашем теле заложен дух Всевышнего. Чтобы услышать Его, прочувствовать и понять, к нам, людям, был послан Сын Божий, дабы все разъяснить. Но люди не поняли Его и предали страшным мукам, которые привели Его, нет, не к смерти, а к бессмертию. И Иисус воскрес после распятия, восстал в Духе Святом и явился пред всеми, кто верил в Него, и пред теми, кто не верил”. — “Варнава, вроде бы ты и не безумец, но как можно верить тебе?” — “Хорошо, дай мне кувшин с водой, только наполни его сполна и не пей из него”. — “Сейчас я принесу”. Диана пошла за водой: “Неужели будет колдовать, ведь за это священники строго наказывают. Я знала его еще с детства и не думаю, чтобы он отдался черной силе. Но мне все равно интересно. Посмотрю, что он сможет мне показать”. Она набрала полный сосуд воды. “А что, если я испью из него?” Она прикоснулась губами и сделала несколько глотков. Подойдя к Варнаве, она отдала сосуд с водой. “Диана, я же тебя просил: не пей из этого сосуда”. — “Боже, но как ты узнал?” — “Господь мне помогает. Ступай набери снова”. Она согласилась и через несколько мгновений стояла рядом с Варнавой.
“Вот сейчас ты все сделала правильно, поставь сосуд на землю, только так, чтобы на воде было видно отражение Луны”. Диана долго искала такое положение и вдруг закричала: “Я вижу, вижу отражение Луны. Что мне делать дальше?” — “Подойди ко мне”. Она подошла. “Я слушаю тебя”. — “Загадай свое желание и посмотри на Луну, отображающуюся в воде”. Диана медленно и боясь подошла к сосуду, взглянула. Луна была видна на поверхности воды. Она долго смотрела на Луну, и пред ее взором возник образ: “Господи, кто это?” — “А какое желание ты загадала?” — “Я хотела увидеть образ своего суженого”. — “И что ты увидела?” — “Мне стыдно, но я увидела твое лицо”. — “И ты испугалась”. — “Признаться, да”. — “Не бойся, Диана, это уже твоя судьба. Попробуй еще”. Диана прищурила глаза: “Я вижу здесь чей-то незнакомый облик. У Него две родинки на лице”. — “А вот сейчас ты видела Господа нашего, Я же говорил тебе, что Он находится в каждом нашем сердце. Вот ты и убедилась”.
— “Варнава, не пугай девушку”. — “Даврий, почему ты не отдыхаешь?” — “Сны не дают мне покоя”. - “Скоро пройдет, и ты встретишься с…”. — “Варнава, молчи. Я знаю и готовлюсь к этому. Идемте лучше отдыхать, а завтра нам полностью нужно благоустраиваться. Варнава, я прав?” Тот покраснел, даже при свете Луны было заметно.
НАЗАРЕТ. — “Мама Мария, не нравится мне все это”. — “Павел, что ты имеешь в виду?” — “То, что мы, братья, начали жить сами по себе. Люди могут неправильно понять”. — “Павел, не беспокойся. Вера Божья объединяет всех вместе, и чрез людей вы становитесь снова все едиными. И во главе вас стоит сам знаешь кто”. — “Но, когда мы были вместе, веселей было жить, да и прочно мы чувствовали себя между людьми”. — “Павел, в единстве ты увидел силу, сейчас тебе предстоит прочувствовать ее в Вере. И вы будете сильнее, чем были”. — “Мама Мария, по ночам мне снится крест, даже два. Я этого не боюсь, но почему-то становится не по себе”. — “Павел, а как же было Иисусу наяву выдержать”. — “Я понимаю. Муки я могу выдержать, меня интересует другое: не вещие ли сны?” Мария обняла Павла. “Сынок, вещие, Я точно знаю, но ничего не могу поделать. Люди сотворят, как сотворили и с Эммой”, — подумала Мария, услышав внутренний глас души своей. Павел понял:
“Мама, я ни пред чем не остановлюсь, имя Брата своего духовного никогда не опорочу. Я видел невинную смерть матери моей, видел голову Иоанна, многих распятых людей, и это меня больше укрепило, как… как мужчину”. — “Павел, да, ты уже мужчина, но пред Моим взором…” — “Мама, я знаю, о чем Ты подумала”. — “Павел, думаю, что ты Меня никогда не забудешь и не оставишь”. — “Мама, об этом никогда не думай, ибо я есть Твой сын”.
КИПР. САЛАМИСЬ. — “Даврий, почему ты не отдыхаешь?” — “Я сам не знаю. Вы отдыхайте, а я хочу пройтись по улицам города”. — “И по сравнению с Римом ты это селение считаешь городом?” — “Конечно, ибо для острова селение есть город”. — “Что ж, тогда наслаждайся красой его”.
Настроение было “не очень”, но Даврий выдерживал эту тяжесть. Солнце слепило глаза, жара брала свое, он шел, сам не зная куда. “Хочу, хочу тебя встретить, ибо я не могу без тебя”, — думал он. Появлялись первые прохожие, он всматривался в каждое лицо всякого прохожего. Хотел услышать голос той, которая пришлась ему по нраву, но, увы. Пробыв до полудня в городе, он вернулся в дом Дианы.
— “Даврий, я вижу, что ты еще больше расстроился”. — “Варнава, ты правильно заметил, душа моя тревожит меня. Ибо чувствую, что счастье мое где-то должно быть рядом, но его нет”. — “Не спешишь ли ты?” — “Может быть и спешу, но ведь года мои проносятся мимо меня”. — “Мне понятно, Даврий, и думаю, что нужно смириться, и, когда ты прочувствуешь духовный покой, тогда все и явится. Можно сказать, неприметным образом”. — “Извини меня, Варнава, я все-таки отдохну”. — “Твое дело”. Даврий прилег: “О Боже, какая благодать”.
“Даврий, Даврий!” — “Кто это, хотя голос мне очень знаком. Зарра, ты?” — “Да, я”. — “Но как же, я искал тебя целый день”. — “Не беспокойся, я была рядом с тобой и видела тебя. Тем более я ощущала твои чувства”. — “Как мне быть дальше?” — “Купи дом, но не только для одного себя, а и для меня. Не утруждай своим присутствием молодых, жди меня в нашем доме. Я тебя сама найду”. — “Зарра, я хочу…”
— “Знаю, построй небольшой, но чтобы этот Храм был в честь Иисуса”. — “Все сделаю, деньги у меня есть”.
— “Вот и возводи Храм, а я явлюсь пред тобой в белом одеянии”. — “А почему в белом?” — “Это не прихоть моя, но я буду иметь немножко другой вид”. — “Но как я пойму, что это ты?” — “Господи, Я сама тебя обниму и скажу, что это я. И чтобы ты убедился, что я есть, я тебя ущипну”. — “Ой”, — Даврий вскочил. “Варнава, где ты?” — рядом никого не было. Он вышел на улицу: “Зачем, зачем все это”, — подумал он.
К нему подошел Варнава. “Что, снова кошмары?”
— “Да, снова пригрезилось”. Варнава улыбнулся. “Да нет, это не кошмар, она была здесь, и мы ее видели. Но она как тень унеслась отсюда, значит, что-то есть в этом видимом и невидимом мире”. Даврий посмотрел на Варнаву. “Ты еще молод, но как ты к этому относишься?” — “С уверенностью могу сказать, что положительно”. — “Тогда дело за мной. Я все сделаю, чтобы было именно так, как хочет Зарра и хочу я. И пусть это принесет нам счастье, в котором мы будем жить вечной жизнью. Ты молод и прекрасен в душе своей, Варнава, мне с тобой придется прожить еще многие лета”. — “Даврий, за сегодняшний день ты мне уже несколько раз говорил об этом”. — “Нервы мои говорили, но не я”. — “Пусть даже нервы говорили, но я всегда буду рядом с тобой”.
— “Варнава, у меня есть очень много денег. Нужно найти людей, которые смогли бы построить Храм Божий в честь нашего Учителя”. — “Даврий, но ведь ты знаешь, какая здесь вера исповедания”. — “Да, я знаю и поэтому хочу изменить все” — “Трудно ведь будет тебе”. — “Пусть трудность будет физической, а духовную я осилю”.
КАПЕРНАУМ. — “Петр, где ты пропадал так долго?” — “Мне трудно что-либо тебе сказать, дорогая Ада, я был рядом с Богом. А сейчас, можно сказать, я ушел от Него. И моя совесть меня давит”. — “Петр, но ведь ты посланник”. — “Ада, я это понимаю”. — “А где брат твой Андрей?” — “Он молод, и пред ногами его и совестью его путь лежит далекий до неведомых нам доселе стран. Пусть бороздит простор земной, а после — Простор Небесный”. — “Как же ты будешь жить дальше?” — “Ада, мне снова придется отправиться в Рим и продолжить начатое. Ибо я обещал Господу, и я должен пред Ним, чувствую, что мне нужно вернуться”. — “Ну, а как же мы?” — “Суть Божья должна быть первой во мне, а после лишь вы”. — “Симон, но ведь мы живы еще?” — “Вот именно, еще вы живы, но я хочу надеяться, и я уверен, что все еще у нас впереди”. — “Обними хотя бы детей”. — “Я обниму их и согрею Божьим теплом”. — “Симон, мне кажется, что я больше тебя на увижу живым”. — “Нет, увидите меня, и я буду живой, как и Иисус”. — “На это есть какие-либо гарантии?” — “Да, есть”. — “И ты можешь доказать?” — “Ада, зачем тебе все это доказывать, ведь я пока жив и стою пред вами”. — “Симон (Петр), это ты стоишь сейчас, а что дальше будет?” — “То, что сказано Богом. Я уйду от вас, но не навсегда, и встречу вас всех в Царствии Небесном”. — “Но зачем нас сейчас бросать?” — “Сила Божья влечет”. — “Как же мне быть с детьми?” — “Дорогая, пойми, в них тоже есть сила Господня, наша телесная и Божья, духовная. Господь нас вел, и мы слушались Его как ведущего”. — “Я знаю, вас избивали, неужели тебе не хочется взяться за свое ремесло, ведь рыбой мы жили”. — “Рыба есть рыба, а внутренняя, духовная плоть — сильнее от всякой рыбы, и этим нужно наслаждаться. Знаю, теряю семью, но сразу же чувствую, что нахожу некую обитель не только для себя, но и для всей нашей семьи”. — “Симон, странно ты говоришь, но убедительно. Ибо сначала я сомневалась, но душа говорила свое”. — “Наконец-то ты поняла меня. Иисус рядом, я в Иисусе, Он во мне, и это сейчас невозможно разделить. Ада, знаю, что беспокоишься обо мне, но успокойся, ибо изменить меня в другую сторону уже невозможно”.
ИЕРУСАЛИМ. Синедрион. После долгого перерыва новый ведущий собрал членов синедриона. “Господа, прежде чем начать нашу работу, я, новый человек среди вас и хочу спросить: все то, о чем мне рассказывали, действительно было правдой или это?..” — “Нет-нет, господин, это была не только правда, но и что-то необъяснимое. Многие из нас тоже новые люди. Те, кто был до нас, — осуждены, некоторые преданы смерти, но несколько человек, кто верил в Иисуса, находятся среди нас, и они могут подтвердить те факты, что касаются имени Иисуса Христа”. — “Тогда вот что я вам скажу: позор на нас всех лежит несмываемый и не будет смыт во все времена. Поэтому прошу вас быть внимательными к необыкновенным людям, дабы не повторить ошибку. Лично я верую, что нами руководит Простор Небесный во главе со Всевышним и Он видит всех нас и наши деяния. Ежели кто со мной не согласен, то тот прямо сейчас может покинуть наше собрание”.
“Господин ведущий, — обратился один из священников, — я понимаю вас так: вы призываете всех нас проповедовать христианскую Веру и воспевать Иисуса Христа. А известно ли вам, какой закон издал Нерон?” — “Да, мне известно, что каждый будет распят, даже тот, кто только подумает об Иисусе или вспомнит имя Его. Но Нерон живет в Риме, а Бог жил здесь рядом с вами и, на мой взгляд, мы должны этим гордиться. Согласитесь со мной, что императоры — люди временные, а Бог — вечен. И мы, сознательные люди, должны почитать сначала Бога, а потом уже слушать безумие императоров”. — “И вы не боитесь говорить такие слова?” — “Нет, я не боюсь, ибо знаю, что Господь всегда пойдет на помощь такому человеку, который воспевает Его духовную истину”. — “Господин, я лично ждал, когда Иисус сойдет с креста, но этого не произошло. Многие это видели и ждали”. — Я с вами согласен. Он не сошел с креста, ибо дух Его был отдан Отцу Всевышнему. Но через три дня Он все-таки воскрес, чтобы всем доказать, что есть Царствие Небесное, о котором мы еще мало что знаем. И сейчас нам нужно хотя бы тайком, но прислушаться к проповедям Учеников Его, ибо Он их многому научил. Некоторых из них я уже слышал и вам советую, дабы смягчить грех свой пред единым Богом”.
Среди членов собрания начался спор. Каждый старался высказать свое мнение. У некоторых на этот счет были не только мысли, но и планы.
— “Господа, успокойтесь. Спорить нужно было при жизни Христа. Знаю, что кто-то из вас может донести на меня, без подобного еще нигде из обходилось, но это не остановит рождения новой Веры, ибо людям надоела, извините меня, ваша болтовня. Они ждут чего-то нового, и вот оно рождено у нас, и мы должны сохранить это прекрасное дитя. Вот всё, что я хотел вам сказать. Мы должны осмыслить сказанное и избрать свой путь. Но учтите, пред Богом мы виновны все — и царь, и нищий. Я удивляюсь, животные, дикие звери не трогали Иисуса, чувствуя в Нем Бога. А люди, люди смогли проявить все нечеловеческое и отдать на страдания и муки Его. Думаю, что души людские зачерствели в своей неприязни, бездуховности и безграмотности. На сегодня можете быть свободны”.
РИМ. Дворец императора. Нерон был в гневе. Истинный зверь открылся в нем. Он негодовал. И вот в таком состоянии негодования он посетил сенат.
— “Я приказываю, — в этот момент у него светились глаза, — я приказываю вам изловить всех Учеников Иисуса, где бы они ни находились: в Риме, Иерусалиме, Капернауме,” Арарате, и всех казнить. Всех пригвоздить. И пусть уходят в свое Царствие, а нас пусть оставят в покое. С завтрашнего дня открыть ярую охоту на безумцев, не жалеть никого и, ежели кто пожалеет хотя бы одного из этих голодранцев, тот сам будет распят. И вот еще что: если появится в Риме рыбак Симон и Павел, немедля схватить и доставить их ко мне. Сколько вам нужно воинов — столько и берите. Я собственноручно буду казнить пророков. Давайте людям побольше денег, деньги сделают свое дело, они укажут, где искать умалишенных”. Не успел он договорить, как у него носом пошла кровь. Ему стало плохо, и он упал. Его одолевали судороги, он корчился. Кто-то из членов собрания невольно подумал: вот, не успел открыть охоту, как сам оказался жертвой.
Нерона вынесли из палаты, он долго не приходил в сознание. Очнувшись, заорал не своим голосом: “Всех, всех на крест! Копьями их, стрелами, искоренить эту нечисть, и пусть земля освободится от этой грязи”. И он снова упал в беспамятстве и два дня пробыл в небытии.
Из Рима во все стороны отправились воины на охоту, на истребление святых посланцев Божьих. Ученики пока не догадывались. Никто из них не знал, кого какая ждет участь. А участь их ждала страшная.
ИЕРУСАЛИМ. Неподалеку от города на юго-востоке находился Силоамский целебный водоем. Местные жители называли водоем Силоамской купальней. По тем временам это было очень красивое место. Рядом с водоемом стояла башня, окруженная несколькими деревьями. Здесь всегда было многолюдно, особенно в те дни, когда в этом месте находился Иуда Алфеев и вел свои проповеди. Со всей земли обетованной собирались здесь люди, чтобы узнать побольше об Иисусе Христе, исцелиться от своих недугов в целебном водоеме. Иуда, видя большое скопление верующих людей, всегда радовался увиденному. “Значит, не зря я живу на земле. Брат Господь мой многому меня научил. И где бы я ни находился, всегда меня окружало много людей”, — думал Иуда. Стоял теплый летний день. Люди, как всегда, окружили Иуду. “Скажи, а ты родной Брат Господа нашего?” — “Нет, братья мои, родной я только по духу с Ним, а по плоти я двоюродный, но это мне не мешает быть Ему родным Братом”. — “Правда, что Иисус скоро вернется к нам?” — “Правда чистая, но сначала мы к Нему вознесемся и Царствие примет нас”. — “Но нам на Земле хочется жить”. — “Чтите и почитайте Веру, и вы обретете жизнь вечную и на небе, и на земле. Так всем отвечал мой Брат Иисус”. — “Иуда, а тебе не страшно умирать?” — “Да, мне страшно, но не умирать. И если подойдет этот момент, я жалеть буду лишь о том, что мало сделал хорошего ради Бога Всевышнего. Я думаю так, что не в смерти своей нужно искать страх свой, а в деяниях наших”. — “А почему вы сейчас проповедуете в одиночку?” — “Понимаете, нужно везде успеть. Поэтому мы разошлись, дабы охватить больше пространства и посеять добрые семена Веры нашей. А сейчас, братья мои, ответьте вы мне: готовы
ли вы принять Веру в Иисуса?” — “Если бы мы были не готовы, то мы бы не пришли сюда”. — “Спасибо вам, братья. Я везде слышал такие ответы от людей, где бы ни находился”. — “Правда ли, что Петр может исцелять людей, как это делал твой Брат?” — “Да, кое-чему Петр научился, и у него получается. Но для нас главное — исцелять души, дабы они были чисты при вознесении в Божью благодать”. — “А как узнать, что душа чиста?” — “В помыслах своих прочувствуйте ее, и ежели возлюбите Бога, то сама душа запоет внутри вас”. — “Почему мы не видим душу свою?” — “Братья, это таинство Божье, но через нее вы видите все — и плохое, и хорошее. И вам избирать, как и чем наградить душу блаженного”. — “Можно ли с ней поговорить?” — “Конечно, сколько хотите, и ведите разговоры с ней в мыслях своих”. — “Иуда, можешь ли ты воскресить из мертвых человека?” — “Нет, что подвластно Богу, то лишь Он вправе делать. Я же такого права не имею, и даже если бы у меня получалось, то я бы не делал, дабы не разгневать Господа нашего”. — “С тобой так интересно вести беседу, ты был рожден таким?” — “Нет, когда Иисус гостил у нас с Матерью Марией, Он много нам рассказывал о Царствии Божьем и об Отце Своем небесном. И мы, братья, старались все запомнить. Ибо Он говорил: “Запоминайте все, и вы станете Помазанниками Божьими и Бог вознесет всех в Истине своей”. Мы тогда еще не понимали, о чем идет речь, но запомнили все, и поэтому сейчас мне легко говорить с вами”.
— “Смотрите, смотрите, в нашу сторону движутся воины. Не к добру”. — “Люди, успокойтесь”. — “Но ведь это же римляне, нам нужно покинуть это место”. Но уже было поздно. Все христианское общество было окружено воинами.
— “Что здесь за столпотворение?” — обратился сотник. “Мы в роднике исцеляемся”, — ответил тот, кто был посмелее. Иуда подошел к сотнику: “Что вам нужно от нас?” — “Наконец-то, ты будешь вторым у нас после вашего пророка Иисуса. Ты проповедуешь Веру в Него?” — “Да, я”. — “Нерон всех вас приговорил к смертной казни”. — “И вы во мне видите преступника?” — “Нас это не интересует, вы все есть преступники”. Иуду ударили. “Что ж, бьете меня — бойтесь за себя, ибо все вы, но не я — есть преступники. Одно дело вы уже совершили, творите и другое”. Возникла паника. Все бросились в башню, но она не выдержала, и кладь ее рухнула. Послышался крик, крик о спасении. Но им никто не смог помочь. Девятнадцать трупов оказались под развалинами строения. Иуда хотел им помочь, но он был бессилен. Взяв одного из младенцев на руки, он заплакал: “Боже, Иисус, что же творится? Ведь дитя не виновно ни в чем”.
Воины подошли ближе к Иуде: “Положи эту плоть и идем с нами”. — “Да, я пойду, пойду на все. Только не трогайте невинных людей!” — “Хорошо, мы их не тронем, но пусть они посмотрят на тебя, как ты будешь умирать”. — “Я согласен. Только прошу вас, вы слышите крики из развалин, помогите им, ведь они не я”. — “Да нет, пусть они с Божьей помощью выползают из обломков, ты же следуй за нами”.
— “Господи, вот и мой час настал, скоро я предстану пред Тобой”. — “Иуда, не бойся. Физическую боль ты стерпишь, и Я тебя с легкостью приму в свое Царство”. Два воина взяли под руки Иуду и подвели к дереву. “Слушай ты, брат Бога, будешь ли ты просить прощения?” — “У вас — никогда, У Бога — да”. — “Ну, что ж, сейчас при помощи веревки ты можешь встретиться с Учителем”. Иуда закрыл глаза, петля была очень крепкой. “Господи, прими Меня”. Грудь пронзила тройная боль. Три стрелы вонзились в уже нетленное тело Иуды. Люди бросились в разные стороны. Труп Апостола слегка качал легкий ветерок, из ран сочилась кровь.
— “Иуда, прости Меня”. — “Иисус, я снова вижу Тебя. Как мне еще больно”. — “Ничего, сейчас все пройдет. Только перейди барьер, смотри не за телом своим, а за душой. И в тот момент, когда она отойдет, прикоснись к этому яркому свету”. — “Но я не вижу Твою плоть.” — “Иуда, плоть Моя находится далеко, а твоя душа — рядом. Так что иди ко Мне”. — “Иисус, мне уже легко, я иду к Тебе. Но как же быть с теми людьми, кто погиб в той башне?” — “А ты посмотри назад”. — “Иисус, я вижу, они в растерянности”. — “Иуда, это не страшно, ибо они идут за тобой”. — “Учитель, тогда прими меня в Свою обитель со всеми теми, кто пострадал за Тебя”. — “Вот-вот, Иуда, и ты понял, что и зачем следует”. — “Прости меня. Учитель, были и у меня такие моменты, что я сомневался, но когда я уже нахожусь у Тебя, я начинаю понимать, что это мой дом и я предан Тебе”.
Все, кто остался жив, начали плакать над трупами погибших. Прохлада тени колыхала труп Иуды. Никто не подозревал, что он в этот момент уже говорил с Иисусом.
Жизнь продолжалась. Вокруг шумело и цвело. Светило солнце, шумела вода, пели птицы. Только жизни, оборванные раньше времени, уже находились в руках Господних.
— “Иуда, мир тебе”. — “Александр, это ты, ты жив?” — “Да, я в теле, ты же, Иуда, в силе Божьей. Лично я разницы не вижу”. — “Александр, но мне как-то не по себе”. — “Привыкай, ибо это другой мир”. — “Но я его пока не могу понять”. — “Поймешь со временем. Просто ты привык к телу своему”. — “Александр, а ты прав, мне было жалко покидать его. Я на него смотрел как на что-то непонятное”. — “Не беспокойся, уже все позади, лишь Господь, наш Иисус, стоит впереди”. — “Я понимаю. Но как мне вести себя дальше?” — “А ты посмотри вот на этих прекрасных Ангелов”. Иуда посмотрел, пред ним стояли блаженные люди, которые глядели на него. — “И что, они помогут мне?” — “А ты лучше всмотрись в их лица”. — “О Боже, как же я раньше не мог заметить, ведь в одном из них я вижу себя”. — “Ты прав, это ты, или твой дух”. — “Но кто же тогда я?” — “Ты — единое Божье Творение”. — “И что, я буду так и жить с двойником своим?” — “Иуда, вы объединитесь и будете одной духовной плотью”. — “Александр, я не могу понять”. — “Что ж, сначала обживись, а после ты поймешь. Сейчас тебя просит Иисус войти в обитель Его”.
— “Учитель, Брат Ты мой!” — “Иуда, больше ничего не говори, слушай только Меня. С этого момента ты находишься в Царствии Божьем, и здесь все выглядит иначе, чем на Земле. Видишь ли ты сейчас образ Мой?” — “Учитель, нет. Лишь яркий свет осеняет меня”. — “Ты боишься?” — “Признаться, да”. — “Что ж, страх Я снимаю с тебя, и ты вольешься в Силу Господню”. — “Учитель, мне жалко мое тело”. — “Не беспокойся, его сегодня предадут земле. Ты же будешь рядом со Мной, и очень скоро мы унесемся с тобой”. — “Если не секрет, куда?” — “Иуда, недалеко”. — “Иисус, но я же…” — “Иуда, привыкай пока к этой обстановке”. — “Понимаешь, Иисус, мне хочется сразу все понять, дабы я мог быть уверенным во всем”. — “Подойди ко Мне. Я коснусь твоего чела”. — “Господи, но мне не по себе”. — “Подойди. В ярком свете ты прочувствуешь Мою руку, которая коснется тебя, и все твои предрассудки исчезнут в один миг”. Иуда сделал шаг, другой. Он почувствовал сильный жар. “Иисус, я сейчас сгорю”. — “Нет, ты не сгоришь, ты очистишься от нечисти”. Он плыл в приятном блаженстве. От него что-то отрывалось и уходило в бездну. “Господи, что со мной?” — думал Иуда. И действительно, с ним происходило что-то необыкновенное, его несло в некую тьму, пред ним горел и светился огромный шар, который манил его. “Иисус, я больше не могу”. — “Терпи, ибо это есть все то, о чем Я вам раньше говорил”. На какое-то мгновение все внезапно остановилось, и Иуда почувствовал полное блаженство: “Боже, Иисус, спасибо Тебе. Я на месте и чувствую себя истинной частицей Божьей”. — “А вот сейчас, Иуда, ты по-настоящему принял Царствие Мое. Пусть твоя душа отдыхает здесь и после возьмется с новыми силами за свои новые деяния”. — “И в чем они будут заключаться?” — “Иуда, не трудно догадаться, Мы Веру Мою будем нести по всему Простору Небесному”. — “Иисус, я рад, что удостоился такого внимания. Я буду исполнять все, что прикажешь мне”. — “Нет, приказывать Я не могу. В дуновении Моем духовном Моя просьба предстанет пред тобой”. — “Тогда, Учитель, я повинуюсь пред всем Твоим”. — “Иуда, это все Мое как и твое, и всех остальных, ибо видишь, сколько здесь таковых”. — “Иисус, но как же быть с теми, что остались там?” — “Иуда, это есть лишь посев, плоды, как видишь, оседают здесь. И очень скоро к плодам добавятся Петр и Павел, ибо жду их, но они пока не ведают об этом. Вот, Иуда, посмотри вокруг себя, нравится ли тебе все это?” — “Да, Учитель, легкость меня влечет и Покой Небесный”. — “Тогда радуйся, ибо все начатое -нескончаемо”. — “Что Ты хотел этим сказать?” — “А все то, что рождено силами Всевышнего есть, да и всегда будет являться вечным”. — “Иисус, Учитель мой, умру ли я здесь?” — “Нет, Иуда, сюда ты пришел навсегда. Во всем этом заключается бессмертность”.
СИЛОАМСКАЯ КУПАЛЬНЯ. Люди, смотрите, что эти дьяволы натворили. Давайте снимем тело Иуды и предадим земле”. Кровь еще сочилась изо всех ран. “Осторожнее, кладите его на хитон”. — “Боже наш, — заплакали женщины, — какого человека убили нелюди. За что, за что мы так страдаем, Всевышний, взгляни на нас, обрати свой взор и накажи недостойных”.
Прогремел гром, дождь так и не пошел. Но гром и молнии держали все в своих объятиях. Гремело и сверкало, ибо Царствие Небесное оплакивало еще одного сына и помазанника Божьего. Весь Простор негодовал, видя беззаконие, но без слез. Ибо слезы были отданы единородному Сыну Бога.
КАПЕРНАУМ. Семейный очаг. В сборе вся семья. На душе у Петра (Симона) было неспокойно. Его тревожил недавний сон, в котором он видел Учителя своего. Он искал выхода, но мысли делали совсем другое. Наконец он решился: “Ада, дорогая, не могу больше я сидеть сложа руки. Учитель явился ко мне во сне, и ежели Он явился — я должен идти и продолжать дело чисто Божье”. — “Петр, я тебя одного не отпущу, с тобой пойду”. — “Ада, но ведь…” — “Нет, Петр, я решила, что одного тебя не оставлю, всегда буду находиться рядом с тобой”. Он подошел к ней и поцеловал ее: “Что ж, я согласен, только учти, путь наш не из легких”. — “Петр, я все выдержу. И какие бы трудности ни одолевали нас, я буду стараться во всем помогать тебе”. — “Ада, я, точнее говоря мы, идем вместе. Но сначала зайдем в Назарет и заберем Павла. Лишь после отправимся в Рим, ибо люди нас там ждут”.
— “Петр, прихоть Божья должна быть исполнима, нам с тобой нужно ее осуществить. Когда мы отправимся?” — “Прямо сейчас. Время торопит, оно опережает нас, а мы должны поспеть за ним. Давай простимся с детьми, ибо чувствую, что вижу их в последний раз”. — “Петр, о чем ты говоришь?” — “Ада, о том, что чувствую. Тому, что должно случиться — того не миновать. А чувства мои никогда меня не подводили”. — “Может быть…” — “Нет, Ада, то, что надлежит Богу — должно случиться. Ибо однажды я уже Его…” — “Петр, не вспоминай об этом. Лучше давай будем идти в сторону восходящего солнца”. Петр посмотрел на свою жену, и пред его глазами появилось видение. Оно показалось ему каким-то необыкновенным и мимолетным. В нем он увидел нечто страшное. “Нет, мне все это показалось, — подумал он.
— Ада, собери детей, нам пора”.
НАЗАРЕТ. Павел и Мать Мария в этот день отдыхали от всех сует. На улице шел дождь, и на душе было немного грустновато. “Мама Мария, только что сверкнула молния, и мне стало не по себе”. — “Сынок, не обращай внимания”. — “Да нет, Мама, со мной что-то случилось, а, точнее, с моими глазами”. — “Павел, у тебя действительно, вид плохой”. — “Мама, но не беспокойся, скоро пройдет”. — “Ты Меня напугал”.
— “Извини меня, Мама”, — он вышел из дому. “Господи, брат Ты мой, что со мной случилось?” — “Павел, прости Меня, ты увидел пред собой силу Божью, и она воздействовала на тебя”. — “Я ослепну?” — “Да”. Павел поднял руки к Небесам: “Господи, за что?” — “Этому суждено быть. Но ты прозреешь, не печалься, ибо со тьмой к тебе придет свет Божий”. — “Спасибо, Иисус, Ты меня успокоил”.
— “Павел, с кем ты говорил?” — “Мама, это Ты? Я говорил с Иисусом. Я слышал глас Его, который успокоил меня. Еще, Мама, я чувствую, что скоро у нас будут гости”. - “Павел, к чему это ты говоришь?” — “А к тому, что к нашему очагу приближается кто-то из братьев”. — “Что ж, дай Бог, чтобы так и было, я очень скучаю по всем”. — “Мама, я никогда не ошибаюсь”.
ПРОШЛО НЕСКОЛЬКО ЛЕТ ОТ РАСПЯТИЯ ХРИСТОВА.
ИЕРУСАЛИМ. СИНЕДРИОН. Собрание посетил Агриппа Ирод. “Уважаемые господа, до меня дошли слухи, что большая из вас часть отдает предпочтение Иисусу Христу, тем более сам ведущий. Я не ожидал и сразу скажу вам, что я не позволю, чтобы того пророка все вы воспевали, как Бога”. Ирод внимательно посмотрел на ведущего. “Будешь ты у меня через три дня находиться в Царствии Божьем”, — подумал Агриппа. И он закричал: “Брата моего Антипу изгнали как собаку из-за какого-то лжепророка, и не я буду, если не отомщу за него. У меня есть приказ Нерона, который глаголит: казнить каждого, даже того, кто произнесет имя этого проходимца. Я требую доложить мне в ближайшее время, кто в Иерусалиме ведет проповеди и призывает к новой Вере, и я буду принимать свои меры, а они будут очень жестокими. Ибо я буду подчиняться не только законам, а и совести своей”. Все члены собрания сидели молча. “Господи, зачем Ты даешь жизнь таким людям? — подумал ведущий. — Ведь они готовы на все ради своей славы, а точнее, ради своего унижения”.
“Вам понятно?!” — снова закричал Агриппа. К нему подошел один из священников: “Сейчас в Иерусалиме очень сильно влияет на народ некий Иаков Зеведеев. За ним идет народ от мала до велика”. — “Что ж, спасибо за такую информацию. А еще кто?” — “И женщина, именующая себя Матерью Божьей”. — “И что, она тоже очень влиятельна?” — “Да, Она особенно”. — “Хорошо, Ее я трогать пока не буду. Я хочу узнать о Ней все сам и после решу, как поступить с Ней. А этого Зеведея изловлю и предам его суду”.
“Как я мог работать с такими людьми, — подумал ведущий, — нужно срочно найти Матерь Божью, Иакова и предупредить их, ибо снова грех может осесть на наши души. Господи, сколько же горя мы создаем для себя. Иерусалим этого может не выдержать, превратиться в развалины. В общем, нужно спешить, а Бог сам пусть решает, как быть с Агриппой. Я же его не могу осудить”.
ВЕНА. Дом Понтия Пилата. “Понтий!” — “Клавдия, не мешай жить так, как хочется мне”. — “Но посмотри на себя, ты же уже не похож на человека”. — “Это мое дело, сколько хочу — столько и буду пить. В напитке я нахожу свою вторую жизнь, а, может быть, и смерть”. — “Понтий, Понтий…” — “Дорогая, не беспокойся, я еще покажу себя”. — “Перед кем?” — “Пред всеми”. — “Хорошо, Понтий, но давай сначала посетим Ирода, ведь он очень плох, а потом делай что хочешь”. — “Я согласен отправиться к тому ублюдку прямо сейчас. Слуги, лошадей мне!” — “Э, Понтий, были когда-то слуга у тебя, а сейчас ты сам себе слуга. В общем, проспись, а завтра мы отправимся в Лугдунъ”.
ЛУГДУНЬ. Антипа Ирод был прикован к постели. Временами его покидала память, он бредил. Иродиада не отходила от него ни на шаг.
— “Иродиада, я есть хочу”. — “Дорогой, потерпи, может, я что-то и достану для тебя. Ведь сам знаешь, в какой нищете мы сейчас живем.
В дверь постучали. “Входите, открыто”. Первым вошел Понтий. “Мир всем Иродам, кто живет здесь. О Боже, Антипа, и ты в этом “дворце” живешь? Это же хлев не для людей, а для скота”.— “Понтий, я есть хочу”. — “Сейчас мы все сделаем. Клавдия, Клавдия, да где же ты? Вноси быстрее мелех да и все остальное, а то царь у нас на глазах умрет”.
ИЕРУСАЛИМ. Мария жила в доме Корнилия. Здоровье уже давало о себе знать, и на то были основания. Люди Ее почитали и помогали как могли, и Ей всего того хватало. Она часто вспоминала Сына, говорила с Ним. После этого Она замыкалась в Себе и днями могла не выходить из дома. Был вечер, Она сидела и мечтала о встрече с Иисусом в Царствии Небесном, представляла ее. В мыслях Она обнимала Его, целовала. Неожиданно заплакала. Вдруг кто-то постучал в двери. “Боже, Сынок, не Ты ли это? Если не Ты, то кто же?”— подумала она, отворяя дверь.
— “Мир Тебе, женщина!” — “Мир и тебе, но Я не знаю тебя”. — “Можно ли мне войти?” — “Конечно, входите, ибо дом открыт для всех и всегда”. — “Я слышал, Вас почитают Матерью Божьей, — сказал вошедший мужчина, — и мне бы хотелось с Вами поговорить”. — “Я согласна, но Я не знаю, кто вы?” — “Простите меня, мое имя Ицгар. Я ведущий синедриона. Только прошу Вас, не бойтесь меня. Я пришел к Вам, если не ошибаюсь, Мать Мария, с хорошими намерениями”. — “Мне уже нечего бояться, страшное осталось позади”. — “Вот я и пришел, дабы предупредить, чтобы все страшное снова не стало у Вас на пути”. — “А что случилось?” — “Понимаете, Агриппа Ирод решил казнить всех, кто проповедует Веру христианскую, но пока Вас, именно Тебя, Мать Мария, он трогать не решается. А вот некоего Иакова Зеведея хочет предать суду. И я хочу, чтобы Вы предупредили его. Пусть он на время покинет Иерусалим”. — “Я смотрю на тебя, Ицгар, и думаю, что ты хороший человек, раз решился на это”. — “Понимаете, лично я верю в Бога, и Он, наверное, чувствует это”. — “И все-таки Я удивлена, сам ведущий синедриона…” — “Мать Мария, не нужно удивляться. Я сначала человек, а уж после ведущий, и мне тоже хочется многое узнать о Вашем Сыне, хотя я кое о чем наслышан”. — “Хорошо, Ицгар, если не торопишься, то я могу тебе рассказать об Иисусе”. — “Спасибо, я внимательно буду слушать”. И так они в разговоре просидели до поздней ночи.
— “Мать Мария, спасибо Тебе”. Ицгар подумал и сказал: “Ты не простая женщина, Ты — Царица Небесная, других слов у меня больше нет. И, если разрешите мне, то Я изредка к Вам буду заходить”. — “Конечно, Ицгар”. — “Ну что ж, мне нужно идти, а Вы поутру предупредите Иакова”. — “Хорошо, Я предупрежу его, но и ты будь осторожен”. — “Да-да, я понял”.
Очень довольный, Ицгар покинул дом Матери Божьей. Медленно он шел улицами города и все время смотрел на Небеса. “Какая прекрасная женщина эта Мария. Сейчас могу представить, какой был Иисус. Почему десять лет назад меня не было здесь, тогда я бы мог видеть настоящего Бога”, — подумал он. И в тот момент его остановила какая-то сила. “Странно, что за люди следуют за мной от самого дома Марии? Что
делать, бежать, но не успею уже, они рядом. Тогда буду стоять и ждать, пусть подойдут, а может быть, это случайные прохожие”. К нему подошли шесть человек. “Ицгар!” — “Да. Фу, Левий, как вы меня напугали, я уж думал, что разбойники преследуют меня”. — “Не бойся, мы же твои подчиненные, идем домой”. — “Идемте”. — “А где ты так поздно был?” — “Да так, дела”. — “Что, в такой поздний час у ведущего собрания есть дела?” — “Левий, а почему бы и нет. Левий, а вы почему не отды?..”
Наутро следующего дня весь народ Иерусалима гудел от негодования. За городом, распятый на дереве с отрезанной головой, был найден труп Ицгара. Над телом была прибита небольшая доска, на которой надпись глаголила: “Это всем вам месть наша за Бога нашего Иисуса и Иоанна Предтечу — Истинные христиане”. На доске был нарисован небольшой крест.
Огромная толпа собралась у дворца Ирода. Люди требовали казни всех, кто преклоняется пред Верой Христа. Агриппа был очень рад.
— “Левий, ты молодец, так искусно все сделали. С сегодняшнего дня ты есть ведущий собрания. Но для меня главное, что народ поверил, и теперь сам народ будет истреблять безумцев”. Очень гордый Левий стоял пред Агриппой. Ему казалось, что он взлетит сейчас как птица. “Так, Левий, слышишь ты ту толпу? Нам нужно выйти к ним и еще сильнее взбудоражить их”.
“Успокойтесь и послушайте меня, — обратился к толпе Ирод, — вот вы убедились, что творят божьи голодранцы. И я обращаюсь ко всем вам: забрасывайте каждого камнями, забивайте до смерти, нельзя допустить, чтобы голодранцы позорили нашу землю и нашу истинную веру”. И разъяренная толпа пошла по улицам Иерусалима вершить свое правосудие над всем святым.
“Боже, Сынок, как долго Я сегодня отдыхала. Это на Мне сказалась, наверное, вчерашняя беседа с Ицгаром. Странно, уже полдень, а Я еще не предупредила Иакова”, — и Она в спешке стала собираться. Ничего не подозревая, Она вышла из дома и направилась к Иакову. “Интересно, почему люди на Меня так смотрят, хотя Мне не привыкать”. Подошла к дому Иакова, и у Нее забилось сердце. “Неужели уже что-то случилось? Она постучала, но на Ее стук никто не откликнулся. Отворив дверь, Она увидела страшную картину: Иаков был пригвожден прямо к стене, отрезанная голова лежала на полу, и еще одиннадцать обезглавленных трупов, в том числе были и дети, лежали здесь.
“Боже, Боже, почему же Я… Что, что Мне делать дальше?” Не помня Саму Себя, Она выбежала из дома и направилась к “Своему дому. Возле дома Марию ждала толпа из одних женщин. Приблизилась к ним. В Нее полетели камни со всех сторон. В Нее бросали до тех пер, пока Она не потеряла сознание.
Пошел дождь, Мария почувствовала его прохладу и пришла в себя. Вся избитая и окровавленная, Она вползла в свой дом. “Что же это такое — думала Она, — почему вы Меня не убили? Нет больше Моих сил терпеть”. И она снова потеряла сознание.
— “Мать Мария, Мать Мария, очнись”. — “Иисус, Ты?” — “Нет, я, Осия”. — “Я тебя не знаю”. — “Да знаешь Ты меня, я часто бывал у вас, вспомни, с Вараввой”. — “Что ты хочешь от Меня?” — “Я хочу Тебя спрятать”. — “Но Я не могу идти”. — “У меня есть осел с повозкой, идем быстрее, ибо в любую минуту сюда могут прийти”. — “Осия, помоги Мне встать, — Она присела на лежбище. — Осия, вон в том кувшине лежит Мой перстень, подай его Мне”. Осия поднес перстень. Мария хотела потереть, но снова потеряла сознание. Осия подхватил Ее. “Сейчас, Мать Мария, сейчас, я только возьму что-либо из тряпья, и мы уедем отсюда”. Он схватил одно из полотнищ и чуть сам не упал в обморок, под ним спокойно лежали две ехидны. “Вот на какие муки они Тебя хотели отдать, теперь понятно, почему Тебя сразу не убили”. Положив Марию в повозку, укрыв полотнищем, он, рискуя собой, сохраняя жизнь Матери Божьей, потихоньку отправился домой.
Прошло три недели. “Люди, скажите, где Я?” — “Мать Мария, слава Всевышнему, Ты жива”. — “Осия, как Я оказалась у тебя?” — “А вот сейчас я Тебе все расскажу, только по пути в Ефремь”. — “А почему в Ефремь, Я хочу домой”. — “Ни в коем случае Тебе туда нельзя. Тебя там стерегут каждый день, жаждая Твоей смерти. А в Ефреме нас уже ждет Иосиф, у него и будешь жить”. — “Осия, спасибо тебе огромное”. — “Да нет, Мать Мария, спасибо Тебе за все, за все”.
ЛУГДУНЬ. “Ну, Антипа, ты набил свое брюхо?”
— “Понтий, спасибо вам с Клавдией”. — “Слушай, Ирод, а почему я не вижу Соломию?” — “Знаешь, Понтий, в самый трудный момент она забрала все наши драгоценности и с одним сотником уехала в Рим”. — “И что, она там и живет?” — “Нет, ее уже нет в живых”. — “Да что ты говоришь?” — Да, ее уже нет”. — “Она умерла?” — “Нет, еще страшнее была у нее смерть. Она пошла с мужем смотреть бой гладиаторов. Как она упала в яму ко львам, никто из нас не знает. Но я лично думаю, что ей помог ее же муж, ибо он ради золота мог сделать все, что хочешь”. — “Антипа, золото — одно, а Бог — другое”. — “Понтий, дальше не говори ничего”. — “Да, Антипа, я представляю, какая смерть настигла ее. Нам с тобой через год можно возвратиться в Рим”. — “Понтий, зачем и с чем, ведь мы давно с тобой никто”. — “А-а, Антипа, давай лучше выпьем вина”. — “Нет, я не хочу, лучше перед сном”. — “Смотри, тебе видней”. — “Понтий, а мне с тобой стало намного лучше”. — “Ха-ха-ха. Может, я тебя исцеляю”. — “Не смейся, я точно говорю. Даже сейчас могу встать и выйти из дома”. — “А ну, попробуй, если ты встанешь, то я выпью все вино из мелеха”. Антипа приподнялся. “Дорогой, тебе лучше?”
— “Иродиада, да, мне легко и страшно почему-то”. — “Выйди на свежий воздух, давай я тебе помогу”. Они вышли. “Господи, я полтора года не видел неба. Жизнь, какая ты прекрасная”. Иродиада заплакала: “Антипа, присядь”. — “Нет, я хочу стоять и смотреть на солнце. Почему я раньше не замечал этой красоты. Иисус был прав, когда говорил, что видимое — от Бога”, — подумал Антипа.
— “Иродиада, куда подевалась моя болезнь?” — “Антипа, мне не ведомо”. — “Клавдия, неси еще один мелех”. — “Понтий, с тебя хватит, ты уже на ногах не стоишь”. — “Тогда я буду отдыхать”. И Понтий уснул. Сколько он отдыхал — не помнил, но проснулся
от страшного крика. “Клавдия, Клавдия, здесь что, кого-то зарезали, почему так кричат?” — “Очнись, Понтий, Антипа умер”. — “Что, прямо на улице?”. — “Какая улица, уже утро следующего дня”. Он открыл глаза. Антипа лежал, Иродиада сидела вся в слезах. “Все, он уже в объятиях, только в чьих, не знаю”, — подумал Понтий. “Вы мне объясните, как же случилось, ведь вчера он чувствовал себя хорошо”. — “Понтий, он перед сном выпил немного вина и лег отдыхать. Когда утром Иродиада подошла к нему, он уже не дышал”.
— “Вот сейчас мне все понятно, почему именно вчера ему было хорошо. Клавдия, ты это понимаешь?” — “Понтий, мне страшно”. — “Не бойся, я с тобой. Где вино, голова у меня болит. Иродиада, нам нужно сегодня предать тело царя земле, ибо его мухи съедят”. — “А как же я буду без него?” — “Я не могу знать, но на первый случай я оставлю тебе немного денег. Готовьте его тело, и в полдень его прах уже будет покоиться в земле прекрасной. А мне же нужно выпить”. По заходу солнца тело Антипы Ирода было предано земле.
“Понтий, когда мы отправимся домой?” — “Клавдия, завтра же, а сейчас наступило время обедать, тем более жара уже спала. Иродиада, идем”. — “Нет, вы идите, а я здесь посижу”. — “Что ж, Клавдия, оставайся и ты здесь, поплачьте. И ему, и вам будет легче”.
Пилат не знал, что через три месяца Иродиада уйдет вслед за Иродом. Но ее тело никто не предаст земле, оно будет съедено диким зверьем.
Наступил вечер, Понтий храпел. Клавдия с Иродиадой сидели молча. “Мир тебе, Понтий!”. — “Ха-ха, это снова ты, приведение из винного подвала?” — “Да, это снова я и ты. Ирод уже у меня, и я пришел за тобой”. — “Слушай, не говори глупости, мне еще жить долго”. — “Нет, дорогой, до утра ты не доживешь”.
— “Так может, я уже мертв?” — “Наполовину, и жив еще и уже мертв”, — “Докажи мне!”.
— “Иродиада”. — “Да, Клавдия, идем в другую комнату, ибо он не даст нам отдохнуть своим бормотанием”. — “Хорошо, идем”.
— “Вот, Понтий, жена твоя и Ирода уже ушли, и мы с тобой свободно можем говорить”. — “Нет, ты тень, и мне с тобой неприятно говорить”. — “Хм, неприятно говорить, неприятность тебя ждет впереди. Вставай, выйди на улицу”. — “Слушай, думаешь, я тебя боюсь? Я согласен, идем, только вина еще выпью”. Он открыл глаза. “Фу, нет никого”. Выпив вино, он подумал: “Все-таки мне нужно выйти на свежий воздух”. И он потихоньку вышел. “Ты ко мне?” — “Сгинь от меня, ты мне надоел, тем более, мне нужно поутру отправляться домой”. — “Зачем поутру, давай прямо сейчас. Бери упряжку от лошади и подойди вон к тому дереву”. Невменяемый Понтий взял узду. “Ну вот сейчас, Понтий, ты скоро будешь дома…” Он сделал петлю. Где-то вдалеке завыли собаки, Луна была полной.
— “Клавдия, вставай, еще одно горе настигло нас”.
— “Что именно?” — “Понтий покончил с собой”. — “Я этого ждала и знала, что все так и случится. Видно, не зря Господь свел нас здесь всех вместе, идем снимем тело”. — “Клавдия, а почему ты не плачешь?” — “Иродиада, я свое выплакала раньше”. На следующий день тело Понтия Пилата было погребено в полдень рядом с Иродом. “Клавдия, что ты намерена делать?”
— “Я вернусь в Иерусалим, хочу найти Мать Иисуса Христа и буду находиться рядом с ней”. — “Да, тебе легче, Клавдия. Меня же, чувствую, ждут голодная смерть и неизвестность”. — “Прощай, Иродиада, и быть может, до встречи на небесах”. Лошадь уносила Клавдию в сторону Рима и Иерусалима. Иродиада упала на землю и громко зарыдала.
КИПР. САЛАМИСЬ. Идет служение в Храме Божьем. Варнава ведет проповедь. Даврий наблюдает за ним и не нарадуется на него. Варнава так красноречиво говорил, что никто не смог удержать слез.
К Даврию подошла женщина. “Скажите, уважаемый, кому принадлежит Храм?” — “Женщина, я не вижу твоего лица, но отвечу так: Богу Иисусу Христу”.
— “А строил кто Храм?” — “Люди строили, те люди, кто предан Господу”. — “И на чьи средства?” — “На мои. Женщина, пожалуйста, не мешайте слушать. Что вы делаете, зачем вы меня ущипнули? Боже, Зарра, это ты?” — “Но ведь я обещала тебе, все так и произошло”. У Даврия закружилась голова: “Зарра, давай выйдем, ибо я сознание потеряю”. Они вышли из Храма. “Открой мне свое лицо, я хочу видеть тебя”. — “Скажи мне, Даврий, а дом готов ли для нас?” — “Дорогая, все готово, только тебя долго не было”. — “Нет, я была все время рядом с тобой и помогала тебе во всем. А сейчас, Даврий, взгляни на мое лицо”. — “Господи, я еще такой красивой женщины не видел никогда. До чего же ты красивая”. — “Но ведь, Даврий, и у тебя лик твой может не одну женщину причаровать”. Даврий покраснел. “Зарра, идем домой, посмотришь дом”. — “Знаешь, сколько раз я его видела и мне сейчас не до этого. Я должна побывать в Ефреме и поговорить с Матерью Марией”. — “Значит, ты снова покинешь меня?” — “Даврий, только до вечера. Пригласи в гости Варнаву с Дианой и пусть детей своих приведут к нам”. — “Но откуда ты знаешь?” — “Даврий, пора уже привыкнуть к этому”. — “Но как ты поспеешь к вечеру? Хотя, хотя, извини”. И Зарра внезапно исчезла, как и появилась. “Не сон ли это?
— подумал Даврий. — Люди, пришедшие с Небес, никогда не шутят”. И он, радостный, пошел снова слушать проповедь Варнавы.
ЕФРЕМЬ. Мать Мария, Мария-Магдалина, Соломия и Тереза сидели у родника. Их окружало очень много людей. Они слушали всякие истории от проводниц Иисусовых.
К Матери Марии подошла Зарра. “Мир Тебе, Мать Мария, и мир всем вам”. — “Мир тебе, незнакомка. У тебя есть дело ко мне?” — “Мать Мария, а разве Ты меня не узнаешь?” — “Зарра, дорогая, ты, ты! Ты откуда?” — “Да я из обители Сына Твоего”. — “И надолго ли ты сюда?” — “А навсегда”. — “Ты имеешь в виду до смерти?” — “А разве смерть…” — “Да-да, Я все поняла”. — “Отойдем в сторону, мне нужно поговорить с Тобой”. — “Что-то с Иисусом случилось?”. — “Но разве с Богом может что-то случиться? Мать Мария, мне нужно Тебе что-то передать, но чтобы об этом никто не знал, конечно, до поры до времени”. — “Зарра, Я слушаю тебя”. — “Значит так, это слова Иисуса: Мама, дорогая, очень скоро Те… Я все понятно рассказала?” — “Да, Зарра, Я все поняла и буду ждать”. — “Ты — Царица Небес наших, дай я Тебя обниму, ибо мне пора”. — “Но куда же ты так быстро?” — “На Кипр, к Даврию и Варнаве”. — “Неужели?” — “Да, я так решила и на всю вечность”.
— “Мне бы тоже хотелось увидеть их”. — “Скоро увидимся, Мать Мария, я не прощаюсь с Тобой, до встречи!”
— “Даврий, ты дома?” — “Варнава, заходите”. — “Извини меня, а где же Зарра?” — “Пока не знаю, обещала быть вечером”. — “Я принес отменного вина”.
— “Что ж, тогда подождем”. — “Дорогие, я уже здесь. Подождите немного меня, мне нужно привести себя в порядок”. “О чудо, она знает о расположении в моем доме, как будто бы она прожила здесь всю свою жизнь”, — подумал Даврий.
— “Вот я и готова”. Все были удивлены. “Зарра, что на тебе за одеяния?” — “Самые обыкновенные, пока не обращайте на них внимания. Я уже чисто по земному проголодалась”. — “У нас все готово. Прошу вас, присаживайтесь”.
— “Как могло случиться, ведь она сюда вошла не через дверь”, — подумала Диана. Зарра посмотрела на нее: “Диана, не думай об этом, и не удивляйся. Ты скоро ко всему привыкнешь”. — “Зарра, научи и меня этому”. — “Нет, я не могу, ибо я тоже скоро буду такой, как и вы все”.
После долгих скитаний Андрей Первозванный вернулся в Капернаум. Пешим ходом обошел он многие до того неведомые земли и, где бы он не находился, везде проповедовал Христианскую Веру. По-разному относились к нему — он был гоним и избит, его слушали и помогали ему. Но, и вдали от дома, его всегда тянула и манила земля обетованная. И вот, наконец-то, он добрался до родимой обители. За долгие лета его странствия многое изменилось, и он с трудом узнавал все то, что когда-то для него было близким и родным. Немного погостив в Капернауме у своих знакомых и близких, Андрей отправился в Иерусалим. И вот он, долгожданный Иерусалим.
Проходя улицами города, Андрей прислушивался ко всем разговорам. Он хотел хотя бы из одних уст услышать что-либо о своих духовных братьях, но, к сожалению, все молчали, лишь по чистой случайности он узнал, что здесь, в городе, находится Иаков Алфеев. И Андрей отправился к нему.
— “Мир тебе, Иаков!” — “Погоди, погоди, Андрей, ты ли это?” — “Иаков, конечно, я”. — “Где же ты столько времени пропадал?” — “Иаков, понимаешь, Земля очень большая, жизни не хватит, чтобы обойти ее всю. Но небольшую ее часть я смог преодолеть и узнал очень многое о жизни ее обитателей. И от меня многое люди узнали о нашем Учителе. Я посеял добрые плоды среди разных народов”. — “Да, Андрей, я понимаю, как тебе было трудно”. — “Иаков, не в этом дело, главное то, что люди узнали о том, что Бог жил на нашей Земле, и это мне придавало сил. А где же остальные братья?” Иаков посмотрел на Андрея; “Нас остается все меньше и меньше. Власти зверствуют и хотят искоренить нами начатое. Петр и Павел сейчас находятся в Риме, Мать Мария — в Ефреме, Варнава на Кипре. В общем, кто где. Я же тайно проповедую здесь”. — “И как же люди относятся к тебе?” — “Андрей, по-разному: кто смеется надо мной, кто камень норовит бросить в сторону, другие же внимательно слушают и радуются, слушая меня. В общем, трудные времена настали для нас”. — “Ничего, Иаков, наступят, думаю, такие времена, когда нас будут уважать и чтить”. — “Андрей, что ты намерен делать дальше?” — “Планов у меня много, но вначале я хочу встретиться с Матерью Марией, ибо так долго я не видел Ее, и лишь после отправлюсь в Патрахь, где и хочу обосноваться. И до конца дней своих буду вести проповеди об Учителе нашем. Пусть люди больше узнают все об Истине Божьей”. — “Что ж, Андрей, ты мыслишь правильно, а мне суждено остаться в Иерусалиме. Я — епископ, и мое место в Божьем Храме. Не знаю, какая участь меня ждет, но я тоже до конца останусь предан Иисусу Христу”. — “Иаков, если ты не против, давай сходим на Лобное место”. — “Конечно, Андрей, давай сходим к святому месту”. Они шли молча. Андрей приостановился, посмотрел на Иакова. “Знаешь, Иаков, у меня сейчас пред моими глазами все те события, которые произошли здесь, предстают заново. Я даже слышу крики и плач”. — “Андрей, лучше не вспоминай, давай помолчим. Я уверен, что Господь видит сейчас нас, ведь мы стоим на святом месте, и Он возрадуется за нас”. — “Что ж, пусть будет так”.
Долгое время они стояли и молчали, каждый думал о своем. “Андрей, идем снова ко мне”. — “Нет, Иаков, извини меня, но я отправлюсь в Ефремь”. — “Но ведь скоро ночь?” — “Ничего, идти под звездным небом — это большое удовольствие”. — “Увидимся ли мы еще?” — “Иаков, это ведомо только Богу”, — с этими словами Андрей направился в сторону Ефрема. “Дай Бог, чтобы мы свиделись еще”, — подумал Иаков.
Придя домой, Иаков прочувствовал, что настроение покинуло его. Иаков задумался: и встреча получилась какая-то печальная, а ведь раньше было намного веселее, даже преодолевая трудности, мы могли и шутить. А он изменился, и очень сильно. А что, если и я отправлюсь навестить Мать Марию, ведь тоже давно я Ее не видел. Завтра же поутру отправлюсь тоже в Ефремь.
Послышался стук в дверь. “Неужели Андрей вернулся?” — подумал Иаков и открыл. Пред ним стоял Левий. — “Левий, тебе что нужно?” — “Просто поговорить хочу с тобой”. — “Входи”. — “Но я не один”.
— “Входите все. Что привело тебя ко мне в поздний час?” — “Мне доложили, что тебя сегодня посетил Андрей, брат рыбака Петра”. — “Да он был у меня, но не долго”. — “А какая цель визита?” — “Просто он проведал меня, долгое время скитался по свету, и мы долго не виделись”. — “Куда он отправился сейчас?”
— “Левий, это известно только Богу и ему самому”. — “Иаков, не нужно скрывать. Кому, как не тебе, знать какие законы изданы Нероном, и я прошу тебя: прекращай тайные сборища, ибо они до добра не доведут тебя. Надеюсь ты понял меня? Значит, ты не знаешь, куда отправился он?” — “Нет, он мне не доложил”.
— “Тогда доброй ночи тебе”. И они удалились.
“Странно, судя по всему, это было предупреждение, и мне завтра срочно нужно будет отправиться в Ефремь. Ну, Левий — хитрая лиса, что-то затеял. Попусту он бы не навестил меня, да еще в такое позднее время”. Ранним утром Иаков отправился в Ефремь.
ЦАРСТВИЕ НЕБЕСНОЕ. Поток вновь прибывающих нескончаем. Дети, женщины, вновь рожденные стоят один за другим. Нет, это не очередь, но Божий порядок и жизненный круговорот остановить невозможно. Темные силы ада боятся подходить к светлому, но берут все же свое. Они берут всех тех, кто не чтил Бога, и пред вратами рая стоит отец темной силы, который манит в свои объятия. Его обходят стороной. Лишь единицы уходят к нему, боясь Бога. Дьявол боится вступить своей почестью в райскую обитель, ибо будет он сожжен силой справедливости, но все же он манит.
— “О Боже, я очнулся, где же я?” — “Варавва, ты пред входом”. — “Знаю, дальше не говори”. — “Как же я могу тебе не говорить, ведь это же ты”. — “Извини, я уже знаю, но характер мой — есть сила”. — “Забудь о нем, то было на земле”. — “Да я и сам вижу”. — “А сейчас, Варавва, войдешь вот этими вратами и увидишь Того, с Кого все и началось”. — “Ты имеешь в виду Иисуса?” — “Да, но прошу тебя, веди себя…” — “Я все понял”.
Варавва осмотрелся и подумал: “Боже, где я был?” — “Там, где тебе быть неведомо”. — “Мне сейчас предстоит войти к Тебе чрез врата Твои”. — “Если не боишься, то войдешь”. — “Господи, меня тянет к темной силе, что стоит пред вратами Твоими”. — “Варавва, но ты же рыцарь”. — “Я это уже где-то слышал”. — “А ты внимательно прислушайся”. — “Учитель, неужели это Вы?” — “Конечно же Я, но не дьявол. Дьявол у врат Моих стоит”. — “Иисус, все понял я, только жаль, что нож я Осии оставил”. — “Варавва, мечем тьму ты не убьешь, лишь мыслями и поступками хорошими добьешься блага”. — “Хорошо, пусти меня к Себе”. — “Что ж, иди”. — “Я иду к Тебе?” — “Сделай один мысленный шаг и ты…” — “О, Иисус, Ты меня слепишь, я ничего не вижу”. — “Не беспокойся, сейчас все пройдет”. — “Нет, этого яркого света я не перенесу”. — “Перенесешь, сейчас ты примешь другой облик”. — “Все, Иисус, мне очень приятно от света, я привык”. — “Варавва, помнишь ли ты, как распятому на кресте Адену обещал Я, что он будет со Мной в раю?” — “Да, я помню, и где же он?” — “А вот, посмотри на него”. Варавва взглянул: “Аден, как ты выглядишь молодо”. — “Варавва, а ты?” — “А что я, ведь я в верблюжьей шкуре”. — “Нет, это ты в ней был одет на земле”. — “Так что я — наг?” — “Нет, духовной плотью ты окутан”.
— “Учитель, можно ли Тебя спросить?” — “Я слушаю тебя”. — “Где я могу отдохнуть?” — “Везде. Избери себе любое место и отдыхай. Посмотри, но уже не глазами человека, а духом своим”. — “Хм, интересно, но ведь я любил все земное”. — “Варавва, но это не Земля, а Царствие Небесное”. — “Я все понял. Иисус, еще один вопрос: тот, что стоит пред вратами, он — Бог?” — Да, Варавва, бывший, и он манит”. — “Но меня-то он не взял, ибо я знал Тебя, а не его. А, впрочем, хотя и рога у него, я его не боюсь”. Иисус улыбнулся. “То не рога, ты этого пока не поймешь, лучше отдохни, лети, куда хочешь, и избери для себя место то, что достойно тебя и твоих мыслей”. — “Спасибо, Учитель”. Яркая вспышка, и Варавва перенесся в ту обитель, о которой он мечтал. “Осия, Осия, спасибо тебе. Только сейчас я снял с себя свой позор, ибо видел нашего, вашего, хотя это не имеет значения, но Бога”. Иисус улыбнулся и проводил Варавву в обитель благодеяния.
ЕФРЕМЬ. — “Мир Вам, Мать Мария!” — “Иаков, Господь с тобой”. — “Скажи мне, Андрей прибыл уже сюда?” — “Иаков, да нет, не было его. Как ты поживаешь?” — “Я-то хорошо, только не могу понять, куда подевался Андрей. Неужели Левий нашел его? Мать Мария, хотел я у Тебя погостить, да вижу, придется мне снова возвратиться в Иерусалим, дабы не произошло ничего плохого. Извини, мне нужно спешить. Если найду Андрея, то вместе с ним навестим мы Тебя”. — “Господи, да что же это происходит?” — “Мать Мария, не беспокойся, все будет хорошо”. — “Иаков, может, Мне с тобой пойти?” — “Нет-нет, я все сам решу, Тебе же пока не стоит показываться в Иерусалиме”. — Ну, тогда — с Богом”.
ИЕРУСАЛИМ. “Слуги, введите Божьего помазанника”, — приказал Агриппа. Всего оборванного и голодного ввели Андрея. “Зачем и откуда ты прибыл в Иерусалим?” — спросил Агриппа. “Я вернулся на свою родину для того, чтобы жить здесь во славу Бога нашего единородного”. — “Умный и смело говоришь ты. Наверное, не боишься ты быть распятым на кресте, как твой Учитель?” — “Почему я должен бояться, себя я пока не считаю разбойником, и против народа своего я плохого ничего не сотворил”. — “Дерзок ты, однако. Хорошо, я с тобой поступлю иначе, не так, как с твоими братьями духовными. Слуги, дать пророку новые одежды, накормить его и отправить под стражей в Ахею”. — “Слава Тебе Боже, значит Ты видишь и слышишь меня. Мне же и нужно туда”, — подумал Андрей.
Агриппа посмотрел на Андрея. “И где ты намерен там остановиться?” — “В Патрахе”. — “Что ж, это хорошее место, но сначала я прикажу тебя из-за своей доброты хорошо высечь. Сделаю для того, чтобы ты понял, кто на Земле есть Бог”.
“Хитростью тебя возьму, главное, чтобы ты в Патрахе собрал побольше верующих, и вот тогда я вас всех казню”, — думал Агриппа. “Слуги, высечь его немедля и пусть ступает сам, без стражи, а то люди, увидя такую картину, могут подумать, что я его охраняю”. Поучительная процедура по воспитанию проходила недолго, Андрей терпел.
— “Все, хватит, дайте ему новое одеяние, накормите и в дорогу дайте ему пищи”. Все было сделано по приказу Агриппы. “А сейчас — убирайся, но по прибытии в Патрахь, если начнешь сразу свою деятельность, учти, я сам проверю”. Андрей молча вышел. “Почему он так поступил со мной, неужели душа его заговорила? Верить таким, как он, лучше не стоит. Куда сначала идти, да еще в таких одеждах, я выгляжу, как царь”, — он улыбнулся, посмотрев вокруг.
— “Стой, это же Иаков, Иаков, погоди, Иаков!” — “Извините, я вас не знаю”. — “Да это же я, Андрей”. Иаков посмотрел на него. “Андрей, где ты был?” — “На пиру у Ирода Агриппы, правда, угощали розгами меня”. — “А одежду где ты взял?” — “За терпение свое я вознагражден”. — “Тогда, Андрей, все понятно, идем ко мне”. — “Нет, мне нужно в Ефремь”. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. “Тогда идем вдвоем, ибо я только что оттуда”. И два помазанника Божьих направились в сторону Ефрема, о чем-то громко говоря. А поговорить было о чем. Они двигались навстречу восходящему солнцу, неся в своих душах истинно святое. Вера в Господа Иисуса Христа возносила их, и в душах своих они пели. Приближаясь к Ефрему, Андрей остановился. “Иаков, давай немного отдохнем, ибо я волнуюсь пред встречей с Матерью Марией”. — “Андрей, успокойся. Она до сих пор такая же спокойная, прекрасная и добрая”.
Андрей задумался. “Женщина, Ты, женщина, избранная Ты была, но зачем Тебя так унизили люди. Твой Сын — Бог. Ты же — Матерь Его, неужели не доходит до умов, что Господне есть Господне. Видел я Тебя в твоих страданиях, видел все, и я, Андрей, ученик Иоанна Крестителя, Ученик Сына Твоего иду к Тебе навстречу. Я волнуюсь, как никогда, мне стыдно пред Тобой, но точно знаю, что Ты простишь меня за все. Может быть, мы были слабы при распятии Иисуса, но ведь только Твой Сын — Бог, но не мы, мы лишь Его Ученики. И дай Бог, чтобы все люди приветствовали Тебя, как Матерь Божью”.
— “Андрей, что с тобой?” — “Да нет, ничего, все хорошо. Я мысленно говорил с Матерью Божьей”. — “Ты меня напугал, у тебя был такой вид…” — “Иаков, вспомни Учителя нашего в тот момент, когда Он молился Отцу Своему”. — “Андрей, я помню все. Вид у Него тогда был истинно Божий. Идем”. — “Нет, погоди, ибо я слышу не себя, а глас Божий, и он направлен именно ко мне”. — “Тебя что, осенило знамение?” — Да, Иаков, именно оно. В теле своем я чувствую присутствие его”. — “Тогда я молчу, а ты говори с Ним”.
Андрей поднял руки к Небесам. “Господи, Учитель Ты мой!” — “Андрей, Я слышу тебя, и будь достоин того, что слышишь”. — “Господи, Иисус, как мне вести себя, не знаю. Видел и очень много, проповедовал людям о Тебе, а в данный момент я нахожусь в растерянности”. — “Андрей, Андрей, чему Я вас учил: бойтесь злых людей, но не Божьих посланцев”. — “Как мне Тебя понимать? Ибо все люди — посланцы от Бога”. — “Андрей, ошибаешься, ибо есть и от дьявола”. — “Иисус, но ведь о нас говорят, что мы все от дьявола?” — “Учти одно, что говорят слуги его. Но кто предан Мне, тот является Божьим посланцем”.
— “Иаков, мне что-то стало не по себе”. — “Андрей, не нужно себя насиловать”. — “Но я же слышу Его”. — “Он сейчас Господь, в Нем сила, мы же сейчас люди земные, хотя нас никто не считает людьми, мы для всех безумцы”. — “Да, ты прав, но в безумцах есть некий смысл, и он силен в нашем разуме”. — “Давай прекратим этот разговор, ибо мы уже находимся рядом с домом Матери Марии”. — “Но как, •ведь мы же только что…” — “Андрей, это тебе показалось”. — “Иаков, извини меня”.
ЦАРСТВИЕ НЕБЕСНОЕ. — “Мне нужен Александр”. — “Господь наш, он сейчас будет пред Тобой”. — “Учитель, Вы меня звали?” — “Александр, извини Меня”. — “За что, Бог Ты мой?” — “За то, что Я оторвал тебя от жизни земной”. — “Но ведь я не страдал и не тосковал здесь”. — “Понимаешь, человеку в теле жить суждено на Земле”. — “Учитель, Ты Бог, Тебе решать, и моя судьба в Твоих руках, тем более я здесь прошел учение”. — Да, ты прошел все неземное, и тебя даже в писании Божьем не вспомнят. Но дух твой я переселю, и люди узнают тебя. И твой дух через несколько веков обоснуется в одном теле”.
— “Учитель, так что мне делать?” — “Главное для Меня, чтобы ты был подготовлен к тому”. — “Иисус, Бог Ты мой, значит…” — “Молчи и посмотри сюда”.
— “Да, я вижу человека, он пишет, знаю я о чем”. — “Это ты, твоя душа в нем”. — “Иисус, я-то на Земле умру?” — “Но душа твоя придет ко Мне”. — “О, Учитель, мне страшно”. — “Александр, страшно лишь тогда, когда тебе люди не верят, и самое страшное, когда тебя изживают как человека. Телесная боль — не зло”. — “Учитель, я могу увидеть того человека, кто в принципе заменит меня?” — “Александр, не заменит, он будет тобой, а ты — им”. — “Хорошо, Учитель, я его буду оберегать”. Александр задумался. “О чем ты думаешь?” — “Учитель, извини, я буду Ангелом-хранителем?” — “Да, но больше Меня ни о чем не спрашивай. И вот сейчас самое главное. Через семь лет Мать Моя вознесется в Царствие Мое, ты же останешься на Земле. Но тело Матери Моей предашь Царствию Моему”. — “Иисус, как люди на все посмотрят?” — “Когда Меня терзали, они не думали, а тело забрать — уже не мука, тем более ты будешь не один”. — “Да, но семь лет нужно ждать”. — “Это на Земле”. “Здесь же ты видел все и во всем убедился”. — “Иисус, Мать Твоя и все люди страдают”. — “Александр, это не прихоть Моя”. — “Они убивают друг друга, даже брат брата, а Ты же всемогущ”. — “Я сотворил и наблюдаю”. — “Но ведь это же несправедливо”. — “А ум, разум для чего Я дал? Дабы блюсти все сокровенное”. — “Люди, люди, как вы унизили себя”, — подумал во второй раз Иисус. — “Учитель, по закону тело должно быть предано земле”.
— “Творение Мое — да. Тело Матери Моей Я имею право забрать сюда, и уж после всего Она станет здесь Преблагословенной ходатаицей за весь мир людской”. — “А как люди к этому отнесутся?” — “Как к Матери Божьей”. — “Поймут ли потомки?” — “Кому дано понять, тот поймет. Кто же будет черств — тот таким и останется. Но Я и Моя Мать будем везде и всегда сопровождать вас, и ты знаешь в чем. Тем более Я знаю, что над Моим именем будут издеваться, как над бродячей собакой, Это Я вижу. Церковь Меня унизит, возвыся свой духовный сан, но Сила Моя будет отдана только людям и для людей. Александр, тебе сейчас непривычно смотреть на Меня, да и на все то, что ты видишь. Со временем все это примет новую форму бытия. В этой форме можно будет увидеть все, но лица тех, кто сотворил видимое, увидеть трудно и через века. Ты, Я повторяю, ты донесешь все до людей-человеков. Возьми в руки малое дитя и прочувствуй в нем Силу Божью. Оно — дитя, но тянется руками к Небесам, ибо душа в нем горит. Конечно, Я вижу, как и где будут гибнуть Мои Ученики, помочь Я им не смогу, хотя смог бы. Учти, течение нельзя никогда изменить, ибо в течении Сила, в Силе — Вера, я за всем стоят люди. Ежели солнечные часы запущены, то они запущены навсегда”. — “Иисус, я как подумаю, что мне придется возвращаться туда, где я жил, мне становится не по себе”. — “Учти, этого не миновать. Ты родился в то время, когда Я лишь только расцвел, и цвет Мой не был ветром унесен, он был лишь рассеян по земле. Мне обидно лишь за одно: те, кто будет проповедовать Мою Веру, будут являться людям как бесы”. — “Учитель, может, все можно искоренить?” — “Конечно, можно, но власть и деньги окажутся пока сильней, но то временное явление будет. Даже в Храмах, почитая Меня, ненавидеть будут Меня за то, что Я был и есть Иисус”. — “Иисус, Учитель, я у вас здесь прошел все науки и, слыша из Твоих уст такие слова, я начинаю терять себя”. — “Александр, потерять всегда все можно, а вот найти всегда трудно. Учти, все находится рядом, не вокруг тебя, а в тебе. Вот Варавва получил то, что ему предназначалось, Иуда и Сафаит получили свое, мы же, Я имею в виду всю бесконечность, получаем свое. Хотя Антихрист старается придержать наше светлое стремление. Ты все видел”. — “Учитель, я все видел, все знаю, где ваша суть? Я видел тех людей, кто еще не родился. Но они живут, умирают и вновь рождаются, приходят сюда и уходят, только в невидимом каком-то облике”. — “Александр, вот в чем и суть. Ты видел рождение и смерть, но в этом есть нечто другое — это бессмертие, и Я не хочу повторяться по несколько раз”. — “Иисус, Твое отношение, нет не к людям, а ко всему, сотворенному вами?”
— “Александр, все это вечно, Я включаю сюда все живое и мыслящее. Если дует ветер и гремит гром, то для всех живых”. Иисус долго смотрел на Александра, потом сказал: “Вот, Александр, Я уяснил твои познания и остался довольным, ибо ты настойчив в своих мыслях. Я благ ко всем, кто благ ко Мне”.
— “Иисус!” — “Илия, вознесись к нам, Я слышу твой глас”. — “Готовишь Александра?” — “Да, он готов и не готов”. — “Иисус, не могу Тебя понять?” Александр покраснел. “Учитель, извините вы меня. Я хочу сказать, что здесь одно, а на Земле другое”. Илия улыбнулся: “Александр, земное есть Божье”. — “Мне Иисус только что об этом говорил”. Илия посмотрел на Иисуса: “Господи, не слепи меня”. — “Илия, объясни еще ты ему, в чем суть. Земную он понял, Господнюю — не до конца”. — “Александр, что по-твоему смерть?”
— “Это жизнь”. — “Больше я тебе ничего не скажу”. — “Можно, я уйду?” — “Ты обиделся?” — “Нет, Боги мои, но мне нужно кое о чем поразмыслить”. — “Ступай, ибо ты в теле”.
— “Илия, что ты можешь Мне сказать о нем?” — “Иисус, Александр очень добрый человек, доброта его многим будет не нравиться. Люди же будут жаждать его погибели”. Иисус задумался. “Илия, мы ему поможем?” — “Конечно, Бог Ты мой”.
ЕФРЕМЬ. — “Мать Мария, мир Тебе!” — “Андрей, дорогой, как я рада, что ты не забыл Меня”. — “Да как же я мог забыть Мать Божью? Где бы я ни находился, я все время вспоминал о Тебе и о всех вас”.
— “Спасибо тебе, ты надолго ко Мне?” — “Нет, завтра я отправляюсь в Патрахь”. — “Андрей, ответь Мне: не отрекся ли ты от того, чему учил вас Иисус?”
— “Мать Мария, нет, я не отрекся, а наоборот, Вера в Моей душе укрепилась еще сильней. Я везде проповедовал ее среди огромных масс людей. И я уверен, что большая часть уверовала в нее, хотя меня часто и избивали”. — “Андрей, Андрей, чувствую Я, как было тебе трудно”. — “Да, было трудно, но я не жалею ни о чем. Мне приятно от того, что я оставил свой духовный след на многих нам неведомых землях”. — “Ты молодец. Я думаю, что Иисус, видя твои деяния, радуется за тебя”. — “Мать Мария, я тоже так думаю, да и чувствую, что Он находился всегда рядом со мной и помогал мне. Думаю, что и дальше Он нам всем будет помогать, ибо дух Его святой находится везде, по всей земле, только не каждый это понимает, а ведь Он часто говорил, что Царствие Божье находится внутри каждого из нас, и не нужно его искать где-то, ибо оно рядом”. — “Иаков, а почему ты все время молчишь?”
— “Знаете, я все время думаю, а что дальше будет с нами?” Андрей улыбнулся. “Иаков, то известно лишь только Богу нашему”. — “Я понимаю, но хотелось бы знать, что будет”. — “А что бы ни было, и как трудно нам ни было, мы все придем в Царствие Божье, в объятия к Иисусу Христу”.
Шел 49 год от Рождества Христова. АХЕЯ, ПАТРАХЬ.
Все жители одного селения добродушно приняли Андрея и с уважением отнеслись к нему. Очень внимательно слушали его проповеди. Андрей всегда был красноречив, к нему тянулись многочисленные вереницы людей от мала до велика. Андрей не знал, что среди массы людей находились и приближенные Агриппы Ирода, и их было много. Агриппе было все известно о каждом шаге Андрея, и он решил, когда соберется большое количество людей на проповедь, окружить их и устроить массовую резню. И вот более пятисот легионеров отправились в Патрахь.
РИМ. — “Павел, что случилось?” — “Знаешь, Петр, я слышу глас Божий, который глаголит мне, чтобы мы возвратились в Иерусалим. Но прежде должны посетить Мать Марию”. — “Неужели что-то случилось?” — “Нет, пока не случилось, но что-то должно произойти. В этом я уверен, ибо Господь зря не потревожил бы нас”. — “Что ж, тогда сразу же отправимся в Иерусалим, а точнее, в Ефремь”. — “Павел, да что с тобой?” — “Петр, меня зрение мое покидает, и я уже на один глаз вообще не вижу”. — “Вот это дело, ты же молод еще”. — “Петр, не в этом дело”. — “А в чем?” — “Я и сам пока не могу понять. Но если нам срочно нужно отправиться в Иерусалим, то Господь, думаю, поможет нам добраться благополучно”.
ЕФРЕМЬ. — “Соломия, Соломия!” — “Мария, что случилось?” — “Позови ко Мне сестер Моих”.
— “Да что с Тобой, Мария?” — “Меня Господь к Себе призывает”. — “Нет, Тебе еще рано”. — “Нет-нет, скоро Я…” — “Мария, не думай пока об этом”. — “Соломия, об этом всегда нужно думать и никогда не забывать. Сестры Мои дорогие, попрошу вас, соберите сюда всех. Мне осталось очень мало пребывать рядом с вами, и Я хочу увидеть Павла, Петра, Варнаву, Корнилия и всех остальных. Пожалуйста, прошу вас, пошлите за ними людей”. — “Хорошо, Мария, хорошо. Сегодня же отправятся люди во все стороны и предупредят их. Но как же быть с Павлом и Петром, они же в Риме?” — “Нет, они уже приближаются к Ефрему, Я их видела во сне и думаю, что скоро они будут здесь. Сейчас оставьте Меня все, Я хочу побыть одна”.
— “Мария…” — “Нет-нет, оставьте. Мне надобно поговорить с Господом”. Со слезами на глазах сестры вышли из дома.
— “Дорогие, что будем делать? Ей совсем худо”.
— “Что мы сможем сделать, если Ее Сам Господь призывает к Себе? Против воли Господа нашего мы ничего не сделаем. Сестры, нам нужно смириться”.
— “Мария!” — “Бог Ты мой, Я слушаю Тебя”.
— “Приближается Твое время”. — “Господи, Я это чувствую по Себе”. — “Но учти, все в Твоих руках. Когда Тебе станет совсем худо, то Ты знаешь, что делать с перстнем, подаренным Тебе Мною. И вот когда соберутся все Ученики и знакомые Сына нашего…” — “Господь Ты Мой, Я все поняла и сделаю все так, как Ты глаголишь Мне”. — “Тело Твое будет забрано на Небеса, но лишь через сорок дней. И станешь Ты вечной Преблагословенной ходатаицею за весь мир. Проси Учеников, чтобы Тебя отправили к Иоанну в Гефсиманию, а оттуда Ты вознесешься в Царствие Мое и Сына нашего”. — “Господь Ты Мой, все так и будет”. — “Сейчас встань и выйди к сестрам, обрадуй их, и расскажи им о нашем разговоре. Пусть они возрадуются и прославят Меня и Царствие Божье. Не нужно рыдать, ибо уходишь не навсегда, а в вечную жизнь”. — “Спасибо Тебе, Я же иду к сестрам”. — “До встречи, Мария, не забудь о перстне”.
“Мария, дорогая. Тебе лучше?” — “Да, сестры Мои. После разговора с Господом нашим Мне стало легче, но Я должна исполнить все то, что Он Мне сказал, и мы скоро все отправимся в Гефсиманию, где будем проживать у Иоанна. Сестры, смотрите, сон Мой претворяется”. — “Да-да, это же идут Павел и Ада с Петром”.
— “Мать Мария, Господь с Тобой”. — “Мир вам, дети Мои. А как вы узнали, что Я жду вас?” — “Мама, глас Божий услышан был мной”. — “Павел, Я тоже слышала его, и мы срочно должны отправиться к Иоанну, где и проведем немного времени все вместе”. — “А почему немного времени?” — “Павел, так угодно Господу, и Я должна повиноваться только Ему. Сейчас идемте в дом, ведь вы такие уставшие, на вас жалко смотреть. Проходите, дети мои”. Павел оступился и упал. “Сынок, что с тобой?” — “Нет-нет, Мама, ничего. Зрение меня начало подводить”. — “Сынок, не переживай, это пройдет, только проси Бога, чтоб Он помог тебе”.
— “Мамочка, я всегда прошу Его, и если бы не Он, я бы уже давно не видел белого света”.
ПАТРАХЬ. Легионеры добрались до селения поздней ночью. Сотник нервничал: “Как же так, мы не рассчитали”. К нему подошел один из осведомителей: “Господин, не волнуйся, все, кто приходит слушать Андрея, обычно собираются за селением в то время, когда спадает жара”. — “Но это будет лишь завтра”. — “Пусть все воины отправляются туда, я же с несколькими пойду к Андрею, ибо знаю, где он живет, и мы его доставим туда”. — “Что ж, это хорошая мысль, я согласен с тобой”.
После трудного дня Андрей отдыхал. Во сне он увидел необыкновенное море, вот из-за горизонта стало появляться солнце. Он не мог налюбоваться увиденным. Но что это? Андрей вздрогнул, почему солнце находится на огромном черном кресте, да и море разбушевалось? Он проснулся. “Боже, это лишь сон кошмарный”. И он снова уснул. И вновь увидел распятое солнце.
“Вставай, вставай, проповедник, твой черед настал”. Как это солнце может говорить со мной, неужели я… Он открыл глаза. “Вставай, тебе говорят”. — “Но кто вы?” — “Узнаешь после, одевайся и следуй за нами”. — “Кто вы?” Последовал удар. “Вот сейчас мне все понятно”. — “Идем”. — “Действительно, настал и мой черед”, — подумал Андрей.
По полудню для слушания проповеди стало собираться много людей. “Люди, смотрите, что за крест стоит, вчера его здесь не было. Смотрите, смотрите, нас окружают воины со всех сторон”. — “Господи, смилуйся над нами”. — “Убить каждого, кто попытается убежать, не жалеть никого! — кричал сотник, — подведите проходимца к кресту”. — “Смотрите, это же Андрей, неужели эти мерзавцы затеяли злое дело?” К Андрею подошли два воина и на глазах у всех стали его избивать, обессилевший Андрей упал. Сотник посмотрел на него. “Пусть полежит, а сейчас примитесь за толпу. Бейте каждого, и пусть их Бог спасет, я же буду смотреть и наслаждаться”. Воины взялись за свое дело, били всех, никого не жалели, звучали сильные вопли, души человеческие стонали от невыносимой боли. “Так, с них пока хватит, начнем с этого голодранца. Кладите крест на землю и пригвоздите проходимца, пусть поджарится на солнце, ибо оно светит из Царствия Небесного, вот и пусть наслаждается теплом своим”. Крест подняли, прямо в лицо светило жаркое солнце. Огромная толпа напоминала бушующее море. Боли Андрей не чувствовал, ибо знал, где он скоро будет.
Прошло несколько часов. “Смотрите, а он живуч”. Сотник подозвал одного из воинов. “Вот тебе меч, вспори ему брюхо, ибо у меня уже нет терпения ждать”. — “Господин, я, я не могу”. — “Ты что, хочешь побывать на его месте?” — “Нет, я не могу”. — Сотник вонзил меч в живот воина, тот замертво упал. “Я все сделаю, трусы несчастные”. Взобравшись по лестнице, сотник посмотрел в глаза Андрея. — “Готовься, сейчас ты будешь на месте”. — “Спасибо тебе, я только рад буду. Но учти, ты скоро тоже придешь туда”. Металл вонзился в тело Андрея, ему стало еще жарче, сильно хлестала кровь из раны. Но Андрей глаза не закрывал, смотрел на сотника, тому стало страшно, и он свалился на землю. “Ты смотри, ехидна какая живучая. Воины, бейте и режьте всех. Господь их всех примет”. Началась страшная бойня. В очах Андрея стало меркнуть солнце, оно медленно угасало и преобразовывалось во что-то необыкновенное. Пред ним появился другой свет, и блаженное тепло приняло его в свои объятия. “Учитель, наконец-то я нахожусь у Тебя”.
“Мария, почему у Тебя изменился цвет лица?” — “Соломия, ты знаешь, с Андреем что-то случилось”. — “С чего Ты взяла?” — “Чувствую, что он уже находится в Царствии Небесном, и ушел он туда не один”.
“Господин сотник, что мы будем делать с трупами?” — “Ничего, пусть дикие звери решают, что с ними делать, нам же нужно отправиться в Иерусалим и доложить Агриппе, что все сделано так, как он и приказывал”. Некий молодой воин Нефеалимь не выдержал, взял свой меч обеими руками и со всей силы ударил по шее сотника. Голова с открытыми глазами покатилась по земле, обезглавленное тело стало метаться из стороны в сторону. Поднялась паника, а тело металось, пока не рухнуло на землю. Придя в себя от страха, несколько воинов схватили Нефеалима и подняли его на копьях к небесам. Стоял страшный крик. Еще один кровавый след несправедливости остался на земле.
ГЕФСИМАНИЯ. Дом Иоанна Зеведея.
“Иоанн, мир тебе!” — “Мать Мария, мир всем вам. Как я рад встрече. Петр, Павел, братья вы мои, проходите. Петр, извини меня, но я начну с самого неприятного”. — “Иоанн, что-то случилось?” —”Да, У меня были купцы из Ахеи и рассказали мне страшные вещи. Брат твой Андрей распят на кресте в Патрахе и на месте распятия погибло много людей, уверовавших в Веру христианскую. Все было сделано по приказу Агриппы”. Петр заплакал: “Изверги, Иисус, Господь Ты наш, прошу Тебя, вознеси свой меч справедливости над головами живодеров. Прошу Тебя не ради мести, а ради справедливости”. — “Петр, успокойся, собери людей, я дам вам лошадей, и отправляйтесь в Патрахь. Тело Андрея нужно предать земле”. — “Спасибо тебе, Иоанн, я сейчас же отправлюсь в Ахею”.
Прибыв в Патрахь, они увидели страшную картину. Распятого Андрея трудно было узнать. Многочисленные трупы лежали на земле. “Братья мои, мы должны всех предать земле, ибо эти люди погибли за Веру нашу и Веру в нас”. Тело Андрея осторожно сняли с креста. “Петр, где мы тело Андрея предадим земле?” — “А вот прямо здесь, у креста его тело найдет свой покой, а душа его уже находится в своей обители. Брат ты мой, не думал я, что они обойдутся так с тобой. Ты же был молод и полон сил, прости меня, что я не был рядом с тобой. Сейчас Земля примет твое тело, а душу твою пусть Наставник наш согреет и приласкает”. Петр стал на колени и заплакал. На погребение всех убиенных ушло два дня.
“Петр!” — “Да, Павел?” — “Нам нужно возвращаться”. — “Хорошо, едемте”. Они удалялись все дальше и дальше. Петр обернулся, солнце заходило за горизонт и на фоне солнца стоял небольшой крест, и ему показалось, что распятое солнце оплакивает брата его, Андрея Первозванного.
Прошло пять месяцев. Все находились в доме Иоанна. С Кипра прибыли Варнава с Даврием, с женами и детьми своими. Прибыли Корнилий, Иосиф. Мать Мария снова стала чувствовать себя очень плохо, и вот в один из дней она попросила оставшихся Учеников отвести Ее на лобное место. “Павел, сынок, Я хочу побывать на Голгофе. Еще раз посмотреть нужно Мне на то место”. — “Да…” — Да, Павел, то, о чем ты подумал, очень скоро произойдет”. — “Что ж, тогда все вместе отправимся на святое место”.
Приближались к Голгофе, Матери Марии становилось все хуже и хуже. “Иоанн, прошу вас, быстрее”.
— “Мать Мария, мы уже почти добрались. Но посмотри, как у Тебя сияет Твой перстень”. — “Я, Я чувствую это”. — “Мама, Тебе плохо?” — “Павел, в данный момент да, но скоро Мне будет очень легко”.
— “Мамочка, о чем Ты говоришь?” — “Павел, ты знаешь о чем”. — “Но не нужно этого делать”. — “Нет, Павел, Иисус Меня призывает к Себе”. — “Мама, Мамочка, моя родную убили, но ты для меня еще родней. Я уже мужчина, и я плачу, но не от того, что Ты уйдешь, Я прошу Господа нашего, чтобы Тебе не было больно”. — “Павел, Мне больно только на душе и сердце”. — “За что?” — “За людей. Вспомни всю жизнь, прожитую нами: были радости, но зла было больше. Люди, люди”. — “Мама, успокойся, мы прибыли”. — “Пусть подойдут все ко Мне”. — “Царица небесная, мы Тебя слушаем”. — “Сейчас Я взойду на лобное место и Господь меня призовет к себе. Прошу вас, плакальщиц не нужно звать, оплакивать Меня не нужно, ибо глас глаголил, что Я вечна. И здесь, на этом месте, Я отдам Богу душу, где ее отдал и Мой Сын, но прежде чем Моя душа вознесется в благодать Божью, взойдите все на это место”. — “Мама, конечно, Твоя просьба — закон для нас”. — “Нет, Павел, не закон и не прихоть Моя, Иисус просит и просил сделать это. Пожалуйста, помогите Мне, ибо Мне кажется, что силы Мои уже на Небесах”. Они взяли Ее под руки.
“Мама, вот мы и находимся на месте, можно сказать на пупе Земли, где Иисус…” — “Дальше ничего не говорите Мне. Сейчас мы сами все прочувствуем, увидим и услышим. Только прошу вас, молчите все”.
“Сынок, вот Я снова на этом месте, посмотри на всех нас. Мы плачем”. — “Мама, не плачьте обо Мне, Я всех вижу вас. Осталось вас, Я не буду говорить, что мало, вас очень-очень много, не теряйтесь, терпите, даже в том случае, когда на вас будут говорить, что вы безумцы”.
“Мать Мария!” — “Что, Петр?” — “Я слышу”. Мария улыбнулась. “Петр, на Мой взгляд, все слышат глас Божий дословно, как и Я. Но Я же вас просила, молчите, и кто что о себе услышит, не обижайтесь”.
Глас Божий был направлен к Павлу: “Павел, ты Меня хочешь о чем-то попросить?” — “Да, Наставник, прошу Тебя: прости всех грешных, даже тех, кто принял облик осла, и, как Ты знаешь, ослы все упрямые, но Ты эту тварь земную все равно принимаешь к себе. И пусть их ослиные уши услышат Твой глас и примут облик человеческий”. — “Павел, Я все понял. Мне хочется еще раз доказать, что Я рядом с вами. Петр, Я вижу, ты волнуешься”. — “Наставник, я думаю, что нам делать дальше?” — “Ничего сложного, просто присядьте и помолчите некоторое время, но думайте пока каждый о себе, и вы все услышите”. — “Учитель, может, не стоит делать этого, пусть будет так, как нам предначертано”. — “Петр, а ты в чем-то прав, даже во многом. Хорошо, пусть будет по-твоему и думайте о чем-то хорошем”. Каждый из Учеников думал только о Матери Марии, чтобы Ей стало лучше. “Дети Мои, спасибо вам, ваши мысли Я услышала”. — “Мама, Тебе лучше?” — “Да, Эмма”. — “Тогда отправляйтесь снова в Гефсиманию, в дом Иоанна”. Под ногами вздрогнула земля. Корка земли волной пронеслась над всеми. Где-то в землях Арарата прошло землетрясение.
ИЕРУСАЛИМ. Дворец Агриппы Ирода.
“Слуги, немедля доставить ко мне эту. Мать Божью”. “Господи, о чем я говорю, — подумал Агриппа. — Срочно ко мне, почему из-за этих проходимцев гибнут люди, тем более преданные мне”. — “Господин, эти голодранцы находятся сейчас здесь”. — “Никто мне не нужен, нужна одна Она, и не дай Бог если кто-то дотронется до Нее хотя бы одним пальцем. Все будут в ответе”.
Пройдя несколько миль, легионеры настигли идущих Божьих Апостолов. “Куда вы следуете?” Петр ответил: “В Гефсиманию”. Сотник обошел стоящих женщин, внимательно смотря на них: “Кто из вас Матерь Божья?” — “Это Я, что вы хотите от Меня?” — “Женщина, извини меня, мы преклоняемся пред Тобой и в мыслях верим в Тебя и Твоего Сына, но в данный момент Тебя ждет Агриппа Ирод”. — “Уважаемые, Мне будет трудно”. —”Мы воины только в доспехах своих, но как Сын говорил Твой: в душе — мы люди и мы отстоим Тебя”. Мария проронила слезу. “Да, Я все время повторяла, что среди вас, воинов, множество достойных имени Моего Сына”. К воину подошел сотник Корнилий. “Кто из вас здесь самый старший?” — “Я, имя мое Гидда”. — “Спасибо тебе”. — “Сотник Корнилий, а разве вы меня не узнаете?” — “Нет”. — “Но ведь вы же мой учитель”.
— “Господи, да ты же тогда был совсем юношей”. — “Извините, господин, но это было давно, в Риме”. — “Гидда, давность — жизнь, сознание, память хранит, таит все в себе. И я доволен, что в трудный момент Иисус послал тебя к нам на помощь”. — “Не знаю, кто нас, точнее, меня послал, но совесть моя — жизнь. Только я вот часто думаю: мое это или не мое? Господин Корнилий, за Мать Марию можешь не беспокоиться. Она будет в целости и сохранности”.
“Корнилий!” — “Я слушаю Тебя, Мария”. — “Я пойду с этим молодым человеком к Ироду, ибо вижу в нем не людоеда, а человека”. — “Мария, я иду с Тобой”. — “Нет, Корнилий”. Иоанн некоторое время стоял и думал, после решился и подошел к Матери Божьей, стал на колени и зарыдал: “Я не хочу, чтобы это выглядело концом наших деяний. Мать Мария, я решил идти к Ироду вместе с Тобой. Мои влиятельные круги помогут нам”. — “Иоанн, твои богатства останутся незаметными”. — “Мать Мария, Ты права, но это не духовная часть, а все духовное я буду иметь при себе, все остальное же, я имею в виду богатство, ради Тебя”. — “Иоанн, что ты имеешь ввиду?” — “А то, что говорил наш Господь: отдай все, ради Матери нашей”. — “Хорошо, идем к Агриппе”. — “Мать Мария, учти, что он очень агрессивен”. — “Наслышана о нем”. — “Тогда веди Себя спокойно я же буду рядом. Идемте”.
ДВОРЕЦ Агриппы Ирода. Мария с Иоанном вошли в одну из палат. “Эта женщина действительно Мать Божья?” — обратился Агриппа к Иоанну. “Да”.
— “Но чем она может это доказать?” — “Тем, что у Нее Сын был и является Богом”. — “Прекрасно, но Она предо мной выглядит служанкой”. — “Агриппа, ведь не в виде дело, а внутри того, что видите пред собой”. — “Иоанн, пусть Она подойдет ко мне”. Мария почувствовала себя не очень свободно, но Она набралась сил и подошла к Агриппе. “Я слушаю тебя”.
— “И Ты, Ты считаешь себя за Матерь Божью?” — “Конечно, а почему бы Ею Мне не быть?” — “Странно, вы же безумцы”. — “Да нет, это ими являетесь вы, но мы же…” — “Хватит, я уже наслышан. И раз вы считаете себя Богами, будьте ими, я же буду царем и посмотрим, кто сильней. Ты женщина очень, на мои взгляд, приятная, и учти, что Твоя красота спасла Тебя”. Марии снова стало неловко. “Спасибо тебе за это, Ирод”. — “Да, Ты женщина очень смелая, пользуйся этим, пока я жив”. — “Нет, почтенный господин, пока жива Я, и это запомни раз и навсегда”. — “Я рад за Тебя снова, ибо Ты есть нечто особое”. — “Если бы у Меня этого не было, Я бы не пришла к тебе”. — “Вот-вот, что мне нравится в женщинах — гордость”.
— “Нет, господин, это Божья милость”. — “Да-да-а, о чем Ты говоришь?” — “О совести, и больше ни о чем”. —”Совесть, где она, где она сокрыта?” — “В душе нашей, но она не сокрыта, а лишь ждет своего открытия”. Он внимательно посмотрел на Марию. “Что ж, женщина, Ты свободна и можешь идти. И когда будешь умирать, держись, прошу Тебя, за Свою совесть и думай, что это Тебе поможет”. — “Хорошо, пусть будет так, но о себе тоже думай”. — “Ступайте, уходите”. — “Я-то уйду, а с чем ты останешься?” — и она с Иоанном вышли из дворца.
Они медленно шли по улицам Иерусалима, в голове стоял страшный шум. Ей являлись разные видения: “Боже, Сынок, что это со Мной?” — “Крепись, дорогая, Отец Тебя просил, да и Я, не забывай о перстне”. Она легонько потерла его. “Мама, Тебе лучше?” — “Да, Сынок, немного лучше”.
— “Мать Мария, может остановимся в доме Корнилия?” — “Нет, Иоанн. Я должна быть в Гефсимании, в твоем доме”.
— “Мария, Иоанн!” — “Корнилий, слава Богу”.
— “Иоанн, помогите Ей взобраться в колесницу. Ну, дорогая Ты наша вечная Мама, скоро очень мы будем в доме Иоанна”. — “Иоанн, я прошу тебя, поспеши, все будет хорошо, и через некоторое время мы будем дома”.
— “Мария, уже вот показался дом”. — “Корнилий, стой!” — “Иоанн, что случилось?” — “Она потеряла сознание, остановись где-то в тени. У тебя есть вода?”
— “Нет, но в мелехе есть немного вина”. — “О Боже, тогда гони лошадей к дому”.
Три дня Мать Мария находилась без сознания, и все эти дни Ученики не отходили от Нее. И вот, на четвертый день, Она пришла в себя. “Мария!” — “Сестры Мои, где Я?” — “В доме Иоанна. Тебе лучше?”
— “Да, немного лучше. Дайте Мне воды, и Я хочу встать и выйти из дома, помогите Мне”. Они все вышли из дома. “Идемте со Мной”. — “Мария, куда?” — “Не спрашивайте, идемте”. Отойдя немного от дома Иоанна, Мария остановилась. “Вот, дети Мои, в этой пещере вы положите Мое тело. Мария, Соломия и остальные сестры Мои, ровно сорок дней вы будете присматривать за Ним, посыпая Его благовониями”. Она посмотрела на Павла. “Павел, когда Мой дух отойдет от Моего тела, возьмешь Мой перстень и через сорок дней потрешь его, только левой рукой, и Мое тело в этот день будет принято на Небесах. Прошу вас, сделайте, пожалуйста, то, что сказала Я вам. А сейчас вернемся в дом, но в него войду Я одна, вы же только по восходу солнца”. Подойдя к дому, все остановились. “Прошу вас, не плачьте обо Мне”. Все опустили головы. Немного так постояв, стали на колени. Мария подошла к ним. “Встаньте, дорогие вы Мои, прошу вас, встаньте, не нужно из Меня делать идола. Дайте лучше поцелую каждого из вас”. У всех по щекам текли слезы. “Все, Мне пора”. И Она вошла в дом, прилегла, закрыла глаза. “Эмма, Я готова к переходу”. — “Мама, прошу Тебя, не бойся, только набери полную грудь воздуха, потри перстень и резко выдохни”. Она так и сделала…
Ночь всем Ученикам показалась вечностью. Казалось, что солнце вообще не взойдет и все померкнет во тьме. Где-то рядом просияла молния, и послышался сильный раскат грома. “Все свершилось”, — подумал Петр. И он обратился ко всем: “Братья и сестры, поутру мы должны сделать все так, как приказала нам Царица Небесная”.
И вот долгожданное солнце появилось из-за горизонта. “Идемте, нам уже можно”. Тело Марии лежало без движения. Мария Магдалина с Терезой не выдержали и заплакали.
— “Сестры, дорогие Мои, Я же просила вас, не плачьте обо Мне”. — “Мария, Мария, Ты здесь?” — “Да, Я рядом с вами, ибо Иисус говорил вам об этом. Все, Мое время истекло, но тело Мое сберегите. До встречи”. — “Мария, Царица Небесная, до встречи!”
По полудню пошел мелкий дождь. “Да, это не совпадение, — подумал Павел. — Всех хороших людей оплакивает сама природа”. Он крепко в руке держал перстень. Все стояли под дождем и трудно было понять, плачут они или нет. Петр обратился к Марии Магдалине: “Мы свое дело сделали. Пусть эта пещера сорок дней Ей будет являться домом и временным пристанищем, а сейчас очередь за вами, женщины”. — “Петр, Мы все поняли”. И женщины принялись за свое.
Сорок дней для всех прошли в тоске и грусти. Говорили мало, больше думали и вспоминали обо всех тех, кто уже находился в Царствии Всевышнего.
ЦАРСТВИЕ НЕБЕСНОЕ. “Мама, Мамочка, вот и снова мы вместе”. — “Эмма, Сын Ты Мой, Я рада, ибо снова вижу Тебя”. — “Ты еще больше обрадуешься, когда встретишься с Отцом нашим Небесным, но это будет впереди, а именно в тот момент, когда Твое тело будет доставлено сюда. Александр, войди к нам”. — “Мир Тебе, Мать Мария!” — “Александр? Господь с тобой”. — “Я рад видеть Тебя в Царствии Твоем”. — “Александр”. — “Да, Иисус”. — “Через некоторое время ты вернешься на Землю и сделаешь все, о чем Я тебя просил” — “Конечно, Учитель, хотя я очень волнуюсь”. Иисус обнял его. “Александр, Я тебя понимаю, и Я всегда буду являться тебе в помощь. Все, можешь готовиться, а Мне нужно побыть с Моей Мамочкой и поговорить, ведь…” — “Да, Иисус, я окончательно убедился во всем”. Иисус внимательно посмотрел на Александра. “Знаешь, Александр, а Я ни в чем и не сомневался”.
ГЕФСИМАНИЯ. Минуло сорок дней. “Павел!”
— “Петр, я слушаю тебя.” — “Ты помнишь, какой сегодня день?” — “Да, Петр, я все помню, и по заходу солнца мы должны быть у гробницы Матери Марии, а вообще, идемте лучше сейчас и там все подождем второго Божьего вознесения”. И они отправились к гробнице.
Соломия вышла навстречу им. “Вы знаете, Она лежит как живая, и мне кажется, что Она дышит”. — “Нет, Соломия, дух Ее на небесах, это тебе показалось”. — “Смотрите, какая огромная толпа людей движется сюда”. “Боже, что это такое, если они идут сюда со злом, то снова будет много горя, ежели с добром, то будет много радости”, — подумал Варнава.
Толпа окружила всех Учеников. “Мир вам, дети Божьи. Позвольте и нам проводить тело Марии в Царствие Божье”. — “Да, но как вы узнали?” — обратился ко всем Даврий. К нему подошел один старец. “Извини меня, господин, не знаю, как тебя звать, но я тебе отвечу за всех: мне было видение во сне, я увидел людей в необыкновенных одеждах, и они сказали мне, чтобы я собрал людей, всех, кто верит в Бога, и привел их на это место. Вот вы и видите, что получилось. Но это еще не все. Со всех концов сюда движутся толпы верующих, и они скоро будут здесь. Так что не гоните нас”.
“Значит, они прибыли к нашей радости, — снова подумал Варнава. — Теперь я вижу, что наш труд был не напрасен”.
Шло время, солнце медленно уходило за горизонт. “Павел, судя по всему, пора”. — “Что ж, Петр, обратись ко всем людям, дабы не получилось паники. Я же через несколько мгновений потру перстень”.
— “Люди, смотрите на Небеса, они сияют, это чудо”. — “Успокойтесь, успокойтесь, это не конец света, это лишь Божье явление, и пред всеми нами сейчас предстанут Ангелы Божьи. Только прошу вас, успокойтесь”. — “Петр, хватит, они тебя уже не слышат”. Небесное свечение продолжалось долгое время, и вот появилась огненная колесница, которая медленно опускалась на землю. Все замолчали и только удивленно смотрели.
“Корнилий, Иосиф, Иоанн, идемте вынесем тело Матери нашей, нужно спешить”. Огненная колесница ярко светилась и шумела, поднялся ветер, толпа расступилась, и вот огромная Божья Сила коснулась земли. Появился проем, из него долго никто не выходил, и вот первым появился Александр, к нему подошел Петр: “Мир тебе”. — “Мир и вам, Петр, готово ли тело?” — “Да, все готово”. Из колесницы вышли шесть человеко-Ангелов. Они несли большой стеклянный сосуд. “Петр, помогите им погрузить тело”. — “Хорошо, Александр”. — “Даврий, Корнилий, идемте. Клавдия, Соломия, Тереза, снимите с Нее одеяния”. — “Боже, но кто это, это же не Мать Мария, смотрите, как Она выглядит молодо. Чудо, чудо Божье”. — “Успокойтесь, это Она, и в таком виде Она всегда будет являться ко всем, кто захочет увидеть Ее”. Тело погрузили в стеклянный сосуд и занесли в огненную колесницу. Ангелы молчали, но когда увидели Зарру, подошли к ней. “Зарра, как тебе здесь?” — “А кто вы, ведь я вас не знаю”. Они улыбнулись. “Да, ты тоже изменилась,
приняв облик человеческий, но все равно мы видим, что ты довольна жизнью земной”. — “Даврий, эти люди так странно гово… стойте, стойте, я начинаю что-то припоминать, хотя нет, это все было во сне”. — “Что ж, Зарра, если то было во сне, то это был для тебя очень хороший и правдивый сон”. — “Даврий, что ты мне скажешь?” — “Зарра, не волнуйся, дорогая, со временем ты снова все вспомнишь, думаю, как и все мы”. — “Зарра, твой муж во всем прав”. — “А разве вы с ним знакомы?” — “Конечно, и очень близко. Но нам пора, извините нас. Александр, нам нужно забрать перстень”. — “Павел, подойди к нам, верни этим людям перстень”. — “С этого момента он должен находится на руке Царицы Небесной”. — “Конечно, вот он”. — “Все, прощайте и до встречи в тайной обители, хотя уже не тайной, но Божьей и вечной”. Проем закрылся и огненная колесница моментально исчезла. Варнава вздрогнул: “Господи, не сон ли это?” Глядя на Варнаву, Даврий засмеялся: “Дорогой, все-таки жизнь очень интересная, и, думаю, что мы не зря рождены на прекрасной Земле. И главное, что все Божье ждет нас там, впереди, а это прекрасно. И если бы этого не было, то жизнь была бы неинтересной и тьма поглотила бы все то, что мы видим и о чем думаем. Но пока Божье впереди, нам нужно еще жить на Земле”. — “Даврий, ты молодец, взбодрил меня, и я обращусь ко всем людям: “Дорогие братья и сестры, покидая это святое место, мы не уходим далеко от него, каждого из нас ждет свой жизненный путь, путь, ведущий через трудности и радости, и этот путь нам будет освещать наш бог Иисус Христос и Царица Небесная — Матерь Божья Мария. Будем чтить и помнить их имена каждый день и из века в век. Будем же идти по жизни только с улыбкой на лице. В бессмертии вы только что все убедились. Сегодня нашему Учителю земному исполнилось бы 50 лет, но лишь на Земле, Он же нам доказал, что мы все вечны, и не нужно корить себя за свои года, ибо каждому дню своего рождения человек всегда будет радоваться, ибо наши года сближают нас с Вечностью. Так что мы делаем свои первые шаги на Земле с новой верой в свое будущее. Живите и здравствуйте всегда, ради всего святого, что есть на Земле и на Небесах. Никогда не сомневайтесь во всем святом, ибо оно благое, и всегда таким будет. Бог посетил Землю ради всех нас, и Он возрадовал нас своим пребыванием. Иисус Христос, Сын Божий, сейчас слышит и видит нас, так что давайте все поднимем руки к Небесам и во весь голос попросим Его: “Господи, сохрани и прости! Господи, прими и не обойди! Господи Иисус Христос, сделай нас всех вечными, как вечен и Ты! Аминь (Истина)”.
ОТ ИОАННА БОГОСЛОВА
ЗЕВЕДЕЕВА.
50 г. от Р.Х.
Пройдя весь жизненный путь Бога Иисуса Христа и Святых Апостолов, вы убедились в том, что все это не выдумано. Это происходило на самом деле.
Что-то частично скрывалось, ибо кому-то было выгодно. Конечно, не все факты вошли и в рукопись, и возможно, будет начато другое повествование, но главное, что вы узнали многие подробности из жизни добрых блаженных людей. Каждого из них ждала своя участь и они отдавали свои жизни с Верой в единого Бога Иисуса Христа и во славу всех людей. По прочтении этих рукописей, в вашем сознании может что-то измениться, и вы повернетесь лицом к Богу и откроетесь пред Ним всей своей душой, и Он посетит вас и приласкает своим блаженством. Кто-то может все это опровергнуть, но таких будет мало, ибо многие ищут встречи с действительным и настоящим Богом. Само подсознание подводит вас к этому. В Боге — духовная Сила, и если бы не Иисус и Апостолы Его, то трудно сказать, чему бы вы сейчас поклонялись. Мы жили с Ним рядом, нам повезло. После смерти на кресте Он явился нам и предстал пред нами. Учтите, то было не чудо. Мы, как малые дети, радовались Его возвращению, плакали от радости, ибо ту радость сравнить нельзя ни с чем. В каждом человеке живет Дух Святой, обходитесь с ним как с чем-то дорогим. Возлюбите его и, как можете, берегите, и в нем вы узрите все прелестное, чисто Божье. Нас не нужно жалеть, но чтить и помнить — ваша обязанность. Конечно, если душа черства, то не нужно прикасаться ко всему Божьему, но когда она смягчится, и вы прочувствуете, то вы станете на праведный путь, который никогда не подведет вас. Все принадлежит вам и вашему разуму. Не спешите, обдумайте все и решите. Только учтите, Царствие Небесное вас ждет, его никто не минует и не запретит. Войной вы на него никогда не пойдете и не разгромите. Думаю, что вам все понятно здесь, а сейчас вернемся снова к нашей жизни, к нашим деяниям, к дням трудным и тяжелым. Каждый день нашей жизни был отдан за каждого из вас, дабы вы жили, помня нас и наши страдания.
ИОАНН. 77-й год от Р.Х.
РИМ. 60-й год от Рождества Христова.
Жители Рима уже без стеснения и боязни говорили о пророках Петре и Павле. Они для них стали родными и близкими людьми. Их все узнавали и с нетерпением ждали, ибо из их уст просто лилось все Божье и, главное, правдивое. Только Нерону было в тягость, и он начал побаиваться их. Он искал всякие пути, дабы уничтожить. Какую только казнь он не придумывает им, при этом торжествуя. Он любил повторять самому себе такие слова: я Бог-Повелитель, другого не может быть, я есть сила и ум, я есть все и все вокруг мое. Потом все эти слова он переиначивал и кричал даже тогда, когда находился один: я выше Бога и жарче солнца, и я все и всех сожгу, кто будет стоять на моем пути. И вот при этом высказывании он успокаивался. Многие не почитали его уже императором, а считали полным безумцем, но вслух пока не говорили.
“Павел, как ты себя чувствуешь?” — “Петр, с тех пор, как я забрал с потаенного места плащаницу, я стал чувствовать себя намного лучше, вот только зрение…”
— “Да-да, Павел, я тоже замечаю, может вернемся в Иерусалим или Капернаум?” — “Нет, у нас и здесь дел много”. — “Павел, я много думаю, если с нами что случится, а ведь это может, произойти в любой момент, за нас я не боюсь, боюсь за судьбу плащаницы”. — “Петр, я тоже часто о ней думаю. Скоро в Риме будет Варнава, и я хочу передать ее ему, он же пусть через детей своих и внуков сохранит ее”. — “Да, ты решил правильно, а будет ли с ним Даврий?” — “Да, будет и, между прочим, Корнилий тоже приедет”. — “Замечательно, ведь мы уже не виделись почти десять лет”. — “Петр, а сможешь ли ты догадаться, зачем они приедут сюда?” — “Наверное нет. Павел, но это не тайна?” —”Нет, не тайна, только подумай хорошо”. — “Нет, не могу”. — “Скоро, очень скоро нашему наставнику и Учителю исполнилось бы шестьдесят лет”. — “Господи, да как же это я? Павел, ты молодец, значит я уже стар”. — “Нет, Петр, просто нас полностью поглотили наши деяния. Мы даже забываем о самих себе”.
— “Павел, мне нужно срочно предупредить Аду, дабы она была готова к встрече самых дорогих гостей”.
ИЕРУСАЛИМ. Синедрион посетил Агриппа. “Где Левий?” — “Господин, он скоро будет”. — “Он мне нужен срочно. Найдите его и пусть он придет ко мне во дворец”.
Левий же в это время посетил тайное служение Иакова Алфеева. Он внимательно слушал проповедь. В душе она ему нравилась, но признать для себя услышанное было для него убийственно и выглядело чем-то страшным. “Все, с этим епископом нужно срочно кончать”. К Иакову подошел один из священников. “Иаков, прекрати проповедь”. — “А что случилось?”
— “Посмотри, вон там, в углу сидит Левий. Его трудно узнать, ибо он переодет”. “Хорошо, уважаемые, на сегодня все, встретимся завтра”, — обратился к прихожанам Иаков. “Нет, Иаков, продолжай, ведь тебя слушать можно день и ночь”. — “Нет-нет, уважаемые, у меня на это есть причины”. Левий немедля удалился. “Смотри какой, я же его предупреждал, нужно предпринимать какие-то меры, ибо народ полностью поверит в него, — думал Левий, — пойду, наверное, я прямо к Агриппе, и что он мне прикажет, то все так и будет сделано. Главное, нужно остановить это дьявольское движение”. Он зашел к Агриппе. “Где ты так долго находился?” — обратился к нему Агриппа. И Левий ему все рассказал. “И что ты решил?” — “Решать вам, господин, но не мне”. — “Нет, Левий, здесь решать будешь ты. Я тебе уже полностью доверяю. Так что, Левий, в твоем распоряжении несколько дней, можешь действовать”. Левий вышел от Агриппы полностью разбитый. “Я убил уже много людей, и грех на мне лежит большой, как же мне поступить? Последнее время я замечаю, как ко мне относятся члены собрания. Неужели это мой крах?” — думал Левий.
— “Иаков, ты дома? Мир тебе!” — “Иоанн, входи, я только что прибыл с проповеди”. — “Иаков, почему у тебя такой грустный вид?” — “Понимаешь, Иоанн, я чувствую, что скоро что-то со мной произойдет неладное. Левий начинает за мной слежку”. — Да, Иаков, эта тварь, извини меня, принесла земле много горя, и его нужно бояться, ибо ради власти он пойдет на все. Иаков, может, ты переберешься в Назарет, ведь в доме Матери Марии никто не живет?” — “Нет, Иоанн, у меня здесь много последователей. И к Иерусалиму я привык”. — “Иаков, я же не говорю, что навсегда, временно поживи там, может, что-то изменится”. — “Хорошо, я подумаю. А как у тебя дела?” — “Все мое личное время я отдаю писанию, ибо слышу Его голос. И в данный момент пишу Божье Откровение, хотя оно мне очень трудно дается”. — “Скажи, Иоанн, то, что ты пишешь, должно когда-то произойти?” — “Да”. — “И когда же произойдет?” — “Иаков, я даже тебе не могу сказать, ибо это тайна, но мы оттуда будем видеть все”. — “Но скажи мне хотя бы что-нибудь”. — “Иаков, учение — наказание, только не для всех. Больше меня не спрашивай”. — “Я тебя понимаю. Иоанн, а тебе известно что-либо об оставшихся наших живых братьях?” — “Конечно, известно. Корнилий собирается на Кипр, а оттуда вместе с Варнавой и Даврием они отправятся в Рим к Петру и Павлу. Иосиф сильно болен, и думаю, что Иисус его скоро призовет к Себе. Вот так и проходит наша жизнь, и каждый день приближает нас к Нему все ближе и ближе”. — “Не говори так, а то меня начинает грусть одолевать”. — “Не бойся, Иаков, мы все выдержим, ибо Он научил нас многому. Все, Иаков, мне пора, ибо еще надобно мне посетить синедрион”. — “Погоди, Иоанн, не уходи, давай выпьем немного вина”. Иоанн улыбнулся: “Иаков, сколько я тебя знаю, ты же никогда не пил вино, даже мяса не ел. Но я не против, пусть оно поднимет нам наше настроение. Ты же, Иаков, обдумай все и в ближайшее время покинь Иерусалим. Вино у тебя прекрасное, я бы у тебя остался, но мне пора”. Иаков присел и начал думать. Так, сидя, он и уснул.
— “Иаков, ты хочешь попарить в небе, как птица?” — “Я же человек и не могу летать”. К нему подлетел черный ворон: “Не бойся, у тебя получится”. — “Ха-ха, я лечу, как это приятно. Ворон, прошу тебя, не нужно так высоко”. — “Нужно, Иаков, нужно. А вот сейчас ты уже не птица, а человек”. — “Боже, я падаю, я падаю на камни. Спаси меня, Господи!” — “Нет, Иаков, Он тебя не спасет”. Иаков очнулся: “Фу, кошмар, никогда такого не видел”.
Иоанн посетил синедрион и сразу обратил внимание на Левия. Тот почувствовал его взгляд и подошел к нему. “Мир тебе, Иоанн”. Иоанн хотел сказать ему: “Господь с тобой”, но промолчал. “Ты от меня что-то хочешь?” — “Да нет, просто я подумал, что ты хочешь со мной поговорить”. — “Нет, Левий, ты ошибся, хотя я спрошу тебя: Иаков Алфеев что, у тебя на твоем пути стоит?” — “Нет, Иоанн, но ты же сам знаешь, как к вашим проповедям относится Ирод”. — “Я-то знаю, но ты же не Ирод, а всего-навсего просто Левий, которого Ирод может в любую минуту сжечь на костре своей власти, и от тебя останется только прах. Я, конечно, говорю это образно, но доступно твоему разуму, так что больше думай о себе, а не о тех, кто проповедует людям хорошее и доброе. Извини меня, мне некогда”. “Эх ты тварь ползучая, но я и до тебя доберусь, дай мне только избавиться от Иакова”, — подумал Левий.
РИМ. — “Братья Божьи, вы дома?” — “Корнилий, входите. Даврий, Варнава, что же вы стоите, проходите”. — “Мир дому вашему”. — “Мир и вам всем. Ада, гости уже прибыли”. — “У меня уже все готово”.
— Сейчас, дорогая, я тебе помогу, а вы же располагайтесь. Павел, проснись, посмотри, кто прибыл”. — “Братья, извините меня, у нас вчера был трудный день, и я устал”. — “Ничего, ничего, Павел”. — “Петр, проведи меня, я хочу умыться”. — “Да что с тобой?” — “Братья, зрение подводит меня. Когда сильно устаю, тогда вообще ничего не вижу, но это скоро пройдет”. — “Прошу всех — присаживайтесь”.
Приведя себя в порядок, вошел Павел. “Вот сейчас, братья, я вижу вас, мир всем вам”. “Нужно разрядить грустную обстановку”, — подумал Корнилий. — “Ада, прошу тебя, дай Даврию немного хлеба и воды”.
— “А что, он не будет обедать?” — “Нет, он позавчера ел в Капернауме”. — “Слушай, Соломон, я сейчас могу и тебя съесть”. Петр засмеялся: “Ада, тогда неси побольше и вина”.
— “Петр, понимаешь, когда этот вояка приезжает ко мне на Кипр, то мне кажется, что в его присутствии остров исчезнет в морской пучине”. — “Но хватит шутить, давайте приступим к трапезе, ибо сегодня день необыкновенный, помянем добрыми словами нашего Учителя и Брата”. “Петр, — обратился к нему Корнилий, — прошло десять лет с того дня, как Царствие Небесное приняло нашу Мать Божью, и я хочу спросить всех вас: являлась ли Она к кому-либо из нас?” Корнилий: “Во сне Она приходит к нам ко всем и всех благословляет на благие деяния”. — “Вот-вот, а я с Ней не давно, встречался”. — “Где и когда?” — “В Храме своем. Она была вместе с Иисусом и слушала мою проповедь. Правда, только видел Ее я и еще несколько человек, остальные не замечали Ее”. — “Они с тобой говорили?” — “Нет, Они стояли молча и смотрели на меня. Вид у Них был необыкновенный”.
— “Да, Корнилий, тебе очень повезло. Не явятся ли Они к нам сейчас в образе своем?” — “Братья, на это трудно ответить, но как бы ни было, Они все равно рядом с нами”.
В дверь постучали. “Петр, кто это может быть?”
— “Не знаю, погоди, я сам открою”. В дом вошли несколько римлян: “Петр, вам следует покинуть Рим”.
— “Почему?” — “Нерон хочет тебя с Павлом…” — “Мне все понятно, но как вы узнали?” — “Знакомый сотник предупредил”. — “Хорошо, можете идти”. — “Петр, что случилось?” — “Корнилий, да нет, ничего. Знакомые жители приходили в гости”. — “А почему ты их не пригласил к столу?” — “Нет-нет, мы должны побыть одни. А с ними я завтра встречусь”.
ИЕРУСАЛИМ. Левий собрал более полсотни человек: “Жители Иерусалима, знаете ли вы епископа Алфеева?” — “Да, знаем”. — “Нравятся ли вам его проповеди?” — “Это бесовство, он с преисподней связан, как и тот Сын Божий был связан. Распять его, распять”. — “Нет, уважаемые, я придумал ему легкую смерть, и раз он считает себя Апостолом Божьим, то пусть примет Божью смерть. Завтра, прошу вас всех, придите на его проповедь, и мы там решим с ним все окончательно”. — “Смерть ему, смерть”. Очень довольный, Левий удалился от толпы.
На следующий день Иаков Алфеев, ничего не подозревая, прибыл на свою последнюю проповедь. Он даже сам удивился, видя такое столпотворение возле Храма. “Какая радость, никогда столько людей не было у меня на моих проповедях”, — подумал Иаков. “Уважаемые, — обратился он, — Господь наш сущий видит всех вас, и Он радуется за вас, что вы и сегодня пришли услышать всю правду о Нем”. Все громко засмеялись. “Уважаемые, я вас не понимаю?” — “Сейчас поймешь, и скоро ты увидишь своего Господа Бога”. К нему подбежало несколько человек, схватили его за руки. “Тащите, тащите его на крышу Храма, все же будет он ближе к Богу”. “Прав был Иоанн”, — подумал Иаков. Его втащили на крышу Храма. “Люди, смотрите все, как этот Божий Ангел сейчас будет парить в небесах”. Иаков посмотрел вниз. Толпа орала, держа в руках камни. В стороне от них стояли члены синедриона, среди них был Левий, одетый в черный хитон. “Все понятно…” — не успел он подумать как его столкнули. Сильный удар о землю. “Странно, почему мне не больно?” — подумал Иаков. Изнутри себя он услышал голос: вставай и прими смерть свою стоя. “Господи, помоги мне”, — и он с трудом встал. В него посыпались камни, он стоял и терпел, а камни сыпались и сыпались, ударяя его окровавленное тело. Он потихоньку начал двигаться, моля Бога, чтобы он забрал его поскорее к себе. Он двигался на бесчувственную толпу, среди которой было больше половины священников. “Смотрите, это дьявол, это не человек. Люди, уходите от дьявола”. Левий испугался: “Неужели с ним действительно находится рядом Бог. Нужно покинуть это место”. Толпа бросилась в разные стороны. Иакова покидали силы, но он все же вошел в Храм Божий, стал на колени: “Боже Мой милостивый, приму я смерть в Твоем доме, не смогли они меня убить, и свой дух я отдам Тебе сам”.
Иоанн еще находился в Иерусалиме, с утра его что-то тревожило. “Нет, я больше не могу. Господи, что случилось?” — “Иоанн, ступай к Иакову”. — “Учитель, я все понял”. И он немедля отправился в Храм, где проповедовал Иаков. Навстречу ему бежали люди и кричали: “Не ходите в Храм, там дьявол обосновался”. Иоанн ускорил шаг. Наконец-то Храм. Еще издалека он увидел кровавые пятна. “Господи, неужели я опоздал?” Он вбежал в Храм, в луже крови лежал Иаков. “Брат ты мой, ты жив?” Иаков молчал. “Изверги, маловеры, проходимцы духовные, сколько буду жить, столько буду всех вас ненавидеть, будьте вы прокляты во все века. Вы, священники, порождение ехидны, пусть мое откровение заденет только вас, и пусть серный дождь окропит ваши бездуховные грязные головы”. — “Иоанн, успокойся. Дух Иакова Я принял, ты же со всеми почестями предай тело его земле”. — “Учитель, я все сделаю, только прошу Тебя еще раз: накажи духовно-бесовскую мерзость”. — “Иоанн, ведь ты уже записал и повтори Мною сказанное: “И, если кто захочет их обидеть, то огонь выйдет из уст их и пожрет врагов их. Если кто захочет их обидеть, тому надлежит быть убитым” — вот Иоанн, этим все сказано”. — “Спасибо, Тебе, Учитель”.
Иоанн собрал плакальщиц: “Пожалуйста, прошу вас, сделайте все так, как требуют наши обычаи. Сегодня же я предам его тело земле”. После полудня земля приняла прах Иакова Алфеева рядом с Храмом, где он проповедовал. На том месте Иоанн посадил дерево: “Все, больше в этот город я не вернусь никогда, пусть он превратится в развалины и после обновится заново”.
ДВОРЕЦ ИРОДА. Левий вбежал к Агриппе. “Что, что с тобой?” — “Агриппа, я не знаю, но он был не человеком”. — “И ты что, его не убил?” — “Я не знаю ничего, но Бог, его Бог долго не принимал к себе. Даже когда его ударили колом по голове, он не умер”. — “Что ж, тогда за него ты примешь смерть”. — “Нет, я жить хочу”. — “Иаков тоже хотел, я так думаю. Стража, ко мне”. — “Что нам делать, господин?” — “В подвал его, и чтобы было все тихо. На части и по отдельности вывезите его за город, но только чтобы никто ничего…” — “Господин, все понятно”. Левий упал на колени: “За что ты меня? Ты же изверг, но не я”. Агриппа засмеялся и вышел из палаты: “И мне нужно отдохнуть от всех этих забот”, — подумал он.
Иоанн пешим ходом добрался домой, он плакал, думая: “Человеки, ради вас есть мы, вы же ради преисподней живете. Неужели трудно различить, кто есть кто и что есть что? Что делать дальше, как жить дальше? Господи, праведный, не дай мне умереть духовно. Если можешь, то физически забери меня к себе”. — “Нет, Иоанн, ты проживешь многие лета и восславишь все то, что видел и слышал”. — “Учитель, я снова слышу Тебя и исполню Твою волю, но пусть на Земле больше не будет столько горя, сколько мы видели и встречали на своем веку”. — “Иоанн, все так и будет, только закончи Божье Откровение, и ты все поймешь и возрадуешься понятому. Ибо в Откровении ты узришь будущее Земли и людей”. — “Учитель, почему Тебя не слышат остальные люди, как слышим мы Тебя?” — “А ты у них спроси, может, они не хотят или боятся? Но кто захочет Меня услышать, тот услышит и станет навеки Моим”.
РИМ. — “Петр, спасибо вам с Павлом за ваше гостеприимство. Нам пора”. — “Корнилий, я прошу тебя, возьмите, возьмите мою жену с собой. Пусть она немного поживет в Капернауме. Ей опасно сейчас здесь оставаться”. — “Петр, конечно, мы заберем ее с собой. Только и вы будьте осторожны”. — “Корнилий, за это не беспокойся. В общем, мы с вами не прощаемся. Ада, ты готова?” — “Да, Петр, я буду тебя ждать с нетерпением, возвращайся скорее”. — “Ада, мы очень скоро будем дома, а пока — доброй дороги вам и Господь наш вам в помощь”.
— “Варнава!” — “Павел, я слушаю тебя”. — “Возьми плащаницу нашего Учителя и сохрани ее через детей своих и внуков. Мне же ее нельзя здесь держать, а я обещал Иисусу, что она будет в целости и сохранности”. — “Спасибо тебе, Павел”. — “За что?” — “Конечно же, за доверие”. — “Павел, я лично надеюсь, что встречусь еще с тобой”. — “Я тоже надеюсь и не теряю надежд на то, что все будет хорошо”.
“Вот, Павел, и остались мы с тобой вдвоем, и нам срочно нужно поменять место жительства, ибо Нерон снова принялся за свое”. — “Почему ты раньше мне об этом не сказал?” — “Извини меня, Павел, я не хотел расстраивать других, я имею в виду Аду и наших гостей. И сейчас я чувствую, что нам придется в данный момент покинуть этот дом, ибо не ровен час и сюда могут нагрянуть воины Нерона”. — “Петр, но как же мне идти, я почти ничего не вижу?” — “Павел, у нас же есть осел”. — “Тогда давай вечером и уйдем отсюда”. Павел не успел договорить начатое, как в дом ворвались воины Нерона: “Наконец-то попались, Божьи овечки, долго, долго мы за вами охотились”. “Что вам нужно?” — обратился Петр. “Этот вопрос ты задашь Нерону, и он ответит тебе на него. Ты понял, голодранец?! Быстро одевайтесь и следуйте за нами!” — приказал старший из воинов. “Простите меня за дерзость, но Нерон нас к себе не приглашал”. Старший посмотрел на Петра и ударил его нагайкой по лицу: “Вот тебе приглашение Нерона на прекрасный бал, который состоится в Мамертинской темнице. Удовольствие получите вы там сполна. Быстро идемте”. — “Павел, идем, судя по всему, настал наш час”. — “Это я тоже чувствую, идем, Петр”.
ДВОРЕЦ НЕРОНА. К Нерону ввели Петра и Павла. Нерон внимательно посмотрел на них. “Так вот какие они! Раз вы от Бога, значит, по положению вы выше меня. Может, пред вами прикажете стать на колени? Не дождетесь вы этого никогда, будьте вы хоть самими богами”. — “Что тебе нужно от нас?” — обратился Петр. “Что мне нужно от вас, я скажу: мною издан закон, который глаголит: распять каждого, кто будет проповедовать Веру Иисуса Христа, и я, как император, не могу нарушать мною же изданный закон. Думаю, что теперь вам понятно, что мне нужно от вас. Вас будут каждый день избивать и терзать, я же буду наблюдать до тех пор, пока не увижу, что Сам Бог придет к вам на помощь. Учтите, мне нужно убедиться во всем самому, дабы не было греха у меня на душе”. — “А не боишься ли ты такой же участи, только в преисподней?” — сказал Павел. “Что-о, ты мне еще и угрожаешь?” — “Нет, я не угрожаю, я спрашиваю тебя”. — “Вот-вот, я повторяю, когда я увижу вашего Бога, я тогда и задумаюсь”. — “А не поздно ли будет?” — “Думаю, что нет, я у вашего Бога попрошу прощения за все свои злодеяния. И если Он окажется добродушным и справедливым, то он меня простит, и я вместе с вами, голодранцами, буду находиться в раю на одном положении. А ежели я не увижу вашего Бога, то значит, нет никакого рая, тем более преисподней. Теперь вы задумайтесь над тем, что я сказал, только хорошо подумайте. Тем более, времени у вас будет предостаточно, ибо сразу казнить я вас не буду, предоставлю вам отличную палату, где вы будете развлекать своими проповедями крыс. Главное, что в палате всегда прохладно, это и будет для вас пока преисподней, привыкайте к ней, я же пока побуду в раю. — Нерон засмеялся. — Думаю, что вы поняли сейчас, кто есть Бог, глупцы вы и безумцы. Во что верите и что видите на самом деле? Власть моя, богатства все мои — сила, та сила, которую вы чувствуете и видите, а то, что вы проповедуете, я и все остальные не чувствуют и не видят. Все, хватит, вы уже надоели мне. Стража, отведите их в достойные палаты, которые они заслужили пока от Бога земного, а с завтрашнего дня начнем их перевоспитывать, дабы больше не разлагали они наш народ”.
Петра и Павла поместили в сырой и темный подвал. “Петр, что ты все время молчишь?” — “Павел, я пока в растерянности”. — “Я тебя не узнаю, тебе что, страшно?” — “Да, Павел, страшно, только не за себя, и Нерона я не боюсь, страшно мне за людей, за всех людей, включая даже Нерона”. — “Петр, я тебя понимаю и понимаю то, что ждет нас впереди, но не жалею ни о чем. Труд наш необыкновенный все равно будет понят всеми людьми”. — “Павел, я в этом не сомневаюсь, все послания наши дойдут до каждого человека, а пока пред нашим взором зло торжествует и издевается над всеми людьми. И если бы Иисус не явился пред нами после распятия, я бы утерял веру во все, что мы проповедовали, а сейчас точно знаю, что, если меня распнут на кресте, я бояться не буду, но за людей все же обидно будет”. — “Петр, а ты думаешь, что Нерон нас..?” — “Да, Павел, нам этого не миновать, и это произойдет очень скоро. И очень скоро мы встретимся с нашим Наставником и Матерью Марией”. Павел опустил голову. “Что, Павел?” — “Да нет, значит я скоро увижу и свою маму и всех остальных наших братьев. Слава Богу, что я успел отдать плащаницу Варнаве, а то бы мне было стыдно пред Иисусом”. — “Все, Павел, давай будем отдыхать, ибо с завтрашнего дня физически нам будет очень трудно”. — “Петр, разве здесь отдохнешь, смотри, сколько крыс”. — “Не бойся их, они нас не тронут, а вот люди на все способны”.
На второй день их снова привели к Нерону. “Ну, как в преисподней? Вижу, вижу, что хорошо. Сейчас побудьте немного в раю. Я наслышан о том, что ваш Господь Бог Иисус прожил 33 года, поэтому ровно 33 дня я вас буду наказывать, и пусть каждый день будет казаться вам за прожитой год вашего Бога. И если на протяжении 33-х дней Он не явится сюда, то на 34-й день я отправлю вас к Нему, дабы вы возрадовались, встретившись, своему Всевышнему, а Он — вам. Отсчет я начинаю с сегодняшнего дня”.
Ровно 33 дня Петр и Павел терпели нечеловеческие муки. На 22-й день Павел ослеп полностью. Их, почти бездыханных, бросали в подвал, сырость давала о себе знать. У Петра все время изо рта шла кровь, но Павел ее уже не видел. Каждый день при наказании присутствовал Нерон, Он любовался, наслаждался страшной картиной. Он действительно думал, что Иисус явится и поможет страдальцам. И вот настал 34-й день. “Выходите, уже все готово для встречи с Богом”. — “Петр, помоги мне”. — “Сейчас, сейчас, Павел, дай я тебя обниму. Брата родного пред его смертью я не мог обнять, так будь ты им сейчас”. Они обнялись. “Петр, до встречи в Обители Господа нашего”. — “Выходите. Смотри, лобызаются как. Там, в Царствии Небесном, будете целоваться. Времени у вас будет много”.
На улице ярко светило солнце. Петр держал Павла за руку. “А ну брось его, пусть сам идет”. — “Он ничего не видит, не троньте его”, — и Петр ударил стражника. Началась новая бойня.
“Вот вам, получайте за Иисуса, и еще раз за него, и снова за Иисуса. А этот слепой сейчас прозреет у нас и очень быстро. Воины, нагрейте прутья и поднесите сюда”, — кричал один из старших. Поднесли раскаленные прутья. “Ну сволочь Божья, готовься к исцелению”. И Павла ударили раскаленным прутом по глазам. Невыносимая боль пронзила все тело. Петр хотел помочь Павлу, но его держали очень крепко. Нерону стало не по себе: “Кончайте с ними быстрее, очень жарко и мне плохо смотреть на все это”. — “Сейчас, господин, сейчас”.
Первого пригвоздили Павла. Стоял страшный крик. “Иди, иди к своему Богу”. — “Злодей! — крикнул Петр Нерону, — я хочу с тобой поговорить”. — “Подведите его ко мне. И что ты хочешь мне сказать? Не молчи, я слушаю тебя”. — “Запомни, Нерон, на всю свою жизнь, что имя Иисус Христос не будет давать тебе покоя ни днем, ни ночью. Имя Господа нашего будет тебя преследовать повсюду. Я проклинаю тебя здесь, на Земле, не говоря о том, что небеса тебя уже прокляли. И преисподняя, которая находится под ногами твоими, ждет тебя. Мы отдаем жизни наши ради Бога нашего и ради всего святого, что есть у людей. Я повторяю, у настоящих людей, а маловерам и таким, как ты, мы дарим тьму. Учти, мы, но не вы дарите ее нам. Вы просто приближаете нас к светлому, а сами утопаете в темной бездне”. Нерон покраснел, у него что-то внутри перевернулось, он отошел в сторону. “Неужели он прав, — подумал Нерон, — да нет, нет, Иисус-то не появился” И он закричал: “Казнить немедля!”
— “Павел, Павел, скажи мне, чувствуешь ли ты боль?” — “Петр, уже я ничего не чувствую. Мне не верится, но я начинаю видеть даже без глаз”. — “Сила Господня приближается к тебе”. — “Да, я уже чувствую”.
“Господин Нерон, — обратился старший, — смотри, они еще о чем-то говорят”. Нерон посмотрел на старшего. “Уйди прочь от меня, ибо сам сейчас будешь находиться рядом с ними”. — “Господин, за что?” — “Уйди прочь!”.
Был день, невыносимо пекло солнце. Павла покидали силы, дух освобождал тело. “Петр, Петр”. — “Да”. — “Все, я ухожу и жду тебя в нашей Обители, как ни странно, но я вижу солн…” — “Павел, Павел, Па-ве-е-л”. — “Господи Ты наш, прими его дух и жди меня. Я иду вслед за ним. Гос-по-ди…”
Светило солнце, стояла невыносимая жара. Все осталось на Земле, только души Петра и Павла ушли к Всевышнему.
ГЕФСИМАНИЯ. ДОМ ИОАННА БОГОСЛОВА.
Прошло еще полгода. Иоанн всем телом и душой был отдан писанию. И в один из прекрасных дней (он сам скажет, что этот день был самым прекрасным) его дом посетили Варнава, Александр, Даврий, Корнилий, Мария Магдалина и Клавдия.
— “Братья и сестры, я очень рад встрече, ибо долго всех вас ждал. Прожили мы с вами свои жизни в честь Божью и проживем еще долго, и надеюсь, что каждый верующий отблагодарит нас за это, а недоумок пусть лучше сгинет в своей бездуховности. Лично я думаю, что каждый из вас не жалеет ни об одном прожитом дне во славу Иисуса Христа. Он нас озарял точно так, как сейчас нас озаряет солнце. Многие наши браться находятся уже в Его Обители, придем и мы к Нему, и возрадуется Он еще больше, видя всех нас. У меня есть одно предложение ко всем вам: идемте сейчас на то место, где было положено начало, и с этого лобного места, стоя лицом к Иерусалиму, лицом ко всем людям, обратимся ко всем, кто верит в нас и в Господа нашего с хорошими добрыми пожеланиями”.
— “Иоанн, а ты прав, судя по всему, Господь наш и собрал нас всех вместе”. — Да, Варнава, ибо глас Его я слышу всегда и повинуюсь Ему, как самому дорогому, что у меня было в моей жизни”.
И вот они взошли на святое место. “Мир Тебе, Господь Ты наш. Мы пришли сюда с миром ко всем людям, кто живет на Земле, и каждый из нас хочет обратиться к каждому человеку, к каждой душе, ибо мы живем все под крылом нашего Господа Бога Иисуса Христа”. Они стояли все лицом к Иерусалиму. Первые слова произнес Варнава:
“Боже мой, смотрю я с этого места и вижу весь белый свет, всех людей, и я прошу всех: поблагодарите Господа нашего за жизнь свою и ту, что ждет всех впереди. Станьте на колени пред Ним и всей душой прочувствуйте Его искреннюю любовь к вам, поблагодарите всех нас за наш духовный труд. Он был нелегок. Люди, ради вас мы жили. Посмотрите и нам в глаза. В них вы увидите слезы радости, ибо мы верили, что вы всегда, в любые времена вашей жизни, поймете нас, не будете хулить нас никогда, ибо мы этого не заслужили. Лишь возрадуйтесь за наши благие деяния. Для властей и священнослужителей мы были безумцами, но не им судить нас, а вам, простым людям, всем тем, кто предан нашей Вере, Вере очень справедливой и достойной. В нашей Вере заложено одно имя: Иисус Христос, Бог, который принес на Землю бессмертие. Воспойте Господа нашего, с Ним и всех Его Учеников, которые в данный момент смотрят на вас. Величайте и Матерь Божью, ибо Она всегда будет Ею, а Ее род, род человеческий, нескончаемый никогда”.
“Я священник, — обратился Александр, — и я, как священник, на проповеди обращаюсь к вам, людям, как к прихожанам. Перенес я очень много горя и страданий от первосвященников. Они меня не сломили, не смогли, ибо Иисус Христос оказался сильнее этой саранчи. Он меня при жизни вознес к Небесам, и я убедился, что все люди, все человечество должно преклоняться пред Царствием Небесным, каждый день помнить о Нем. Я снова поднимаю свои руки к Небесам и прошу Господа нашего Иисуса Христа: спаси каждую заблудшую овечку, не дай ни одной из них попасть в пропасть. Царствие Небесное я ни с чем не могу сравнить, ибо все Божественное несоизмеримо. Люди, покайтесь и помолитесь ради мира и любви на Земле, ради Обители Небесной, ради Иисуса Христа, Господа Всевышнего. Аминь (Истина)”.
“Мне говорить, как бывшему воину, очень трудно. Но все же моя душа всегда тянулась к Иисусу Христу. Я всегда хотел познать Бога и познал Его, и прошу всех вас, познайте и вы Его. Но познайте не на один день, а на всю жизнь. Приказать, чтобы человек верил во что-то, из этого ничего не получится, но ежели подойти к Богу с открытой душой, то лишь тогда узрите в Нем все святое, и Он станет идеалом в вашей жизни вечной. Верьте в Него, ибо без веры трудно будет вам жить. Не нужно стоять по стойке смирно пред Богом, но уважать Его нужно, и Он же Своим уважением придет к вам и откроется пред вами. Я любил Его как человека, люблю Его и сейчас как Бога, и знаю, что Он любит точно так и меня. Не нужно войной идти против Него, ибо Он с миром к нам пришел, с миром вознесся, к миру призывает всех, к миру и любви. Люди, прошу вас, отдайте должное своему Творцу, и Он вас никогда не забудет. Поверьте мне, ибо я, сотник Корнилий, знал Его и очень хорошо знаю сейчас. Он не только в сердце моем, Он рядом со мной. В этом и заключается Его Божественная прелесть. Он должен быть вашим кумиром, ибо Он ждет вас в бессмертной жизни”. Корнилий посмотрел на Даврия: “Мне мой характер, моя душа позволили соприкоснуться с са-мым-самым, что ни на есть дорогим на этом свете. Люди, я не буду вас судить, но просить буду: в какие бы вы века ни жили, не убивайте все Божье ни в себе, ни в других людях, а наоборот, сейте плоды Божественные везде, начиная со своего дома и уходя за горизонт. И где бы вы ни были, Он будет с вами. Убивая Бога в душе, вы убиваете себя. Прошу вас: сохраните все то, что было отдано вам. Чтите Матерь и Сына, чтите Царствие Господне, почитайте добро, и оно откликнется вам также добром. Призывайте всех неверующих к прозрению. Я вел следствие по убийству Бога, не каждому дано это. Но я понял, что благодаря этому следствию я стал не просто человеком, а воистину Божьим. Вспоминая Его, я часто плачу, ибо убили то, что нужно было хранить и оберегать. Не натворите еще таких глупостей, вразумите для себя то, что впереди вас ждет сначала ваш Учитель. За Ним следуйте и вы, и Он вас будет вести только к благополучию, вести очень умно, не укоряя никого и ничем. Любите Матерь Его, ибо в общении с Ней вы будете рыдать от радости, ведь Она тоже всех вас ждет в свои объятия. Лично я становлюсь пред всеми вами на колени и со слезами на глазах прошу вас: верьте в невидимо видимое, верьте Иисусу Христу. Обыденная жизнь очень скоро минет всех вас стороной, и вы все вольетесь в Царствие Небесное, и новый Божий свет родит вас заново. Если вы станете помощниками Бога, то зло будет искоренено навсегда и духовное солнце будет для вас благим”.
— “Я женщина и мать. Для меня дети есть все святое, как и мы есть дети для Него. Он часто любил говорить: любите детей, ибо Царствие Небесное состоит из таковых. Бог для меня — все. Я видела Его страдания, видела Его воскрешение. Для меня это не было и не являлось чудом, ибо знала, что все будет так, как Он говорил нам и учил нас. Мы стремились своими деяниями обновить Землю, ибо Он говорил: “Наступит день, когда все человеки поймут, зачем был послан Я Своим Отцом. И ежели все поймут, то эти человеки станут людьми, достойными Бога”. Так что, человеки, станьте людьми, прошу вас, всем сердцем принимайте Его каждый день, и вы проживете жизнь без огорчений. Любите Иисуса Христа, истинного Бога всей Земли, и Божий ореол будет охранять вас всю вечную жизнь. И я, Мария Магдалина, преклоняюсь пред вами и Господом нашим”.
— “Мне трудно говорить о Боге, ибо я была женой Понтия Пилата, но все же попрошу вас, люди, не будьте пилатами над своими душами, ибо я тоже знала и чтила Иисуса Христа. Его жизнь, можно сказать, прошла на моих глазах. Я молила царя своего не убивать Бога, но люди настояли на своем. Мне стыдно, и свой позор я смыла Верой в Него. Прошу всех женщин: дабы снова не родился новый Пилат. Знаю, жизнь вечная, и в этой вечной жизни живут Иисус Христос и Матерь Мария. Они святые, преклоняйтесь пред Ними, и своей любовью к Ним вы укрепите Царствие Небесное, которое безгранично, ибо оно везде. Только любовь к Богу спасет всю землю”.
— “Иоанн!” — “Господи, мы Тебя слышим”. — “Спасибо вам за все, дети Мои. Вы сделали все возможное и невозможное, и Я благодарен вам. Вы почитали Меня как Бога, Я же вас почитаю всех святыми, и всех верующих буду почитать таковыми. С восходом солнца следуйте и вы по всей Земле. Сейте плоды Божьи даже в труднодоступных уголках колыбели вашей, и Я клянусь, что услышу каждого, кто услышит Меня. Царствие Мое вечно, как вечны и вы. Стремления ваши добрые, намерения благие, не обходите никого стороной, как не обходил и Я. Благим дарю Я все благое, достойным — достойное. И вот, Иоанн, летите с этого места, как голуби белокрылые по всему Царствию Небесному. Я поднимаю вас Своей духовной силой и воспеваю вас во имя Мира и Добра.
МИР ВСЕМ ВАМ, ВСЕМ ЛЮДЯМ, МИР И ЛЮБОВЬ. Я ВАШ НАВСЕГДА
ИИСУС ХРИСТОС, УЧИТЕЛЬ”.
5 августа 1998 года,
среда 17.30.
ИОАНН
КРЕСТИТЕЛЬ -
ЧЕЛОВЕК “ПУСТЫНИ”
ПАЛЕСТИНА. За один год до рождения Господа Бога Иисуса Христа.
Епископ Захарий и его жена Елизавета были уже в преклонных летах. Захарий большую часть своей жизни провел в Храме Божьем. Елизавета была занята домашними делами. Детей у них не было, и порой им казалось, что жизнь прошла, а точнее, минула стороной. Будучи еще молодыми, они мечтали иметь много детей и просили Господа Бога помочь в их беде. Но Бог не смилостивился над ними.
Елизавета часто по ночам плакала, обидно было до боли, особенно в те моменты, когда видела играющих соседских детей. Захарий успокаивал ее: “Елизавета, успокойся, прошу тебя, я надеюсь, что Бог смилостивится над нами”.
“Захарий, Захарий, пойми, что года не стоят на месте, они как в реке вода, уходят неведомо куда и очень быстро”. — “Дорогая ты моя, я тебя понимаю, пойми и ты, что все находится во власти Бога, мы же его грешники, которые должны все терпеть, и со всем нужно смириться”. — “Захарий, но почему и за что Он наказал именно нас, ведь ты же почти всю жизнь отдал во славу Его?” — “Елизавета, не нужно меня упрекать, я думаю, что род Ааронов не остановится на этом, не прекратит свое существование. Будем надеяться с тобой на все наилучшее. На каждой проповеди я буду молить Всевышнего, дабы Он смилостивился над нами”. — “Что ж, Захарий, проси, мне же придется только мечтать и в мыслях своих играть со своим дитям, а чадо мое будет очень красивое и умное. Пусть хотя бы в моем воображении”. — “Елизавета, ты у меня молодец и всегда меня понимаешь не только как мужа, но и как человека. Дай я тебя поцелую”. И вот в этот момент к ним зашел сосед Иуваль.
“Господи, прости меня, мир вам, Захарий”. — “Иуваль, мир и тебе”. — “Извини ты нас”. — “Ничего, ничего, это дела житейские и этому лишь радоваться нужно”. — “Иуваль, ты по делу пришел?” — “Да, Захарий, мне надобно бы поговорить с тобой”. — “О чем, если не секрет?” — “Да, не секрет, но большой интерес привел меня к тебе. Ты епископ и должен знать все”. — “Все, да не все”. — “Нет, ты человек уважаемый среди нас, и ты есть муж праведный. Твой ум идет не от людей, а от Бога”. — “Иуваль, не нужно мне льстить. Спрашивай, и если я смогу, то я отвечу тебе”. — “Понимаешь, Захарий, недавно я встретил волхвов”. — “И где ты их встретил?” — “Здесь, у нас в Хевроне, и они мне сказали, что скоро в Вифлееме родится Сын Божий, и имя Ему будет Иисус Христос. И еще они сказали, что перед ним родится некий Предтеча, и имя его будет Иоанн. Отца его будут звать Захарий, а мать Елизаветой. Так вот я и думаю, не вы ли это?” Захарий засмеялся: “Иуваль, мне смешно. Посмотри, мы уже с Елизаветой очень старые”.
Иуваль улыбнулся. “Захарий, но целуетесь вы как молодые”. Захарий покраснел. “Иуваль, ты же очень долгое время знаешь нас, не было у нас детей, и как можно в эти года родить чадо себе?” — “Не знаю, не знаю, Захарий, но я уверен, что вы будете родителями Иоанна Предтечи”. — “Да нет, Иуваль, не может такого быть”. — “Захарий, все может быть, ибо Господь может все. Это не мои слова, а твои, и эти слова я слышал на твоей проповеди”. — “Иуваль, слова есть слова, а года есть года. И поверь мне, если родится Предтеча, то только не у нас с Елизаветой. Мало ли таких, как мы”. — “Захарий, не пойму я тебя, ты хочешь иметь детей всю жизнь, а сейчас отказываешься”. — “Иуваль, ты же не волхв, ты мой сосед”. — “Прости меня, Захарий, да, я не волхв, но почему-то все время мне кажется, что родителями Иоанна будете вы”. — “Иуваль, думай что хочешь”. — “Захарий, но это еще не все”. — “Боже, что еще тебя интересует?” — “Да не интересует, я даже не знаю, как сказать”. — “Не бойся, говори”. — “А не посчитаешь ли ты меня безумцем?” Захарий посмотрел на Иуваля. “Не посчитаю, говори”.
“Недавно, совсем недавно я пас своих баранов невдалеке от Хеврона”. — Ну, а я здесь причем?” — “Ты-то ни причем, слушай меня дальше. Была ночь, она была звездной. Я лежал на траве и мечтал”. — “Если не секрет, то о чем?” — “Захарий, обо всем. И вот вдруг я увидел огненную колесницу, которая неслась по небесам и ярко светилась”. Захарий снова посмотрел на соседа. “Иуваль, ты извини меня, но ответь и ты мне, а где в этот момент находился мелех с вином?” — “Захарий, ты же знаешь, что вина я пью очень мало”. — “Хорошо, говори дальше”. — “И вот я смотрю на нее и думаю: не зря она появилась именно у нашего селения. Ты понимаешь меня?” — “Господи, Иуваль, допустим ты видел огненную колесницу, но при чем же я?” — “Я это говорю к тому, что именно вы будете родителями Иоанна”. — “Ты мне это уже говоришь второй раз, и какое отношение к этому мы имеем с Елизаветой к этой колеснице?” — “Откуда я могу знать, я простой горшечник, а ты священник”. — “Иуваль, все, иди домой, я устал от тебя”. — “Не знаю, устал ли ты или нет, но ответь мне: вы ли будете родителями Иоанна или нет?” — “Боже, зачем ты мне дал такого назойливого соседа?”
“Захарий, он глаголет тебе истину”. — “Что? Иуваль, что ты сказал?” — “Да я молчал. Извини, я пошел домой”. — “Иду, иду, но учти, Захарий, от тебя я так и не услышал ответа, поэтому я зайду завтра к тебе”. — “Боже, этого еще не хватало. С меня достаточно и этого визита”, — подумал Захарий. Иуваль ушел.
“Кто мог со мной говорить? И голос был какой-то странный. Неужели я… Нет, этого не может быть”.
“Елизавета?” — “Захарий, что такое?” — “Кроме нас с Иувалем никого не было?” — “Захарий, да ты что? Приляг отдохни, устал ты”. — “Да нет, но я же слышал некий глас, что или кто мог со мной говорить?”
— “Захарий, ты меня пугаешь”. — “Нет, Елизавета, поверь мне, я слышал некий глас, обращенный ко мне”.
— “Слышал, значит слышал, чего тогда боишься?” — “Не боюсь я, мне интересно, неужели это Господь обратился ко мне? И если это Он, то почему именно ко мне, а не к кому-нибудь другому?”
В дом снова зашел Иуваль. “Захарий, знаешь, не думай, что я безумец”. — “Иуваль, я сам уже не пойму, кто из нас безумец”. — “Захарий, только не я”. — “Значит, ты думаешь, что я?” — “Нет-нет, я ничего не думаю, но предполагаю, что…” — “Иуваль, иди домой ради всего святого”. — “Все, все я ухожу”. — “Елизавета, дай ему воды холодной, а лучше вина. Пусть он уснет, но я все же завтра зайду к вам, мы еще не обо всем поговорили”. — “Елизавета, прошу тебя, проводи его, ибо я сойду с ума, если уже не сошел от добродушного соседа”. — “Захарий, отдыхай, я же рядом с тобой посижу”. Захарий уснул, Елизавета сидела и смотрела на него.
“Дорогой ты мой муж, ты муж из всех мужей, понимаю, что трудно тебе со мной. Но прошу, пойми и ты меня. Я хотела стать хорошей матерью и обрадовать тебя рождением чада нашего. Прости меня. Знаю, что ты всегда понимал меня и помогал мне всегда”, — думала Елизавета.
К Захарию же в это время пришли его родители. “Захарий, мир тебе”. — “Отец, мама. Господь с вами, но ведь вы умерли давно. Я не могу понять, как вы могли воскреснуть?” — “Захарий, мы не воскресли, но явились к тебе с новостью”. — “Какой новостью?” — “Скоро к тебе явится Архангел Гавриил и принесет добрую весть”. — “Мама, о чем вы говорите?” — “Узнаешь при встрече с ним”. — “Мама, вы живы?” - “Да, Захарий, мы ЖИВЫ. Все, кто находится у Бога,— вечны”. — “Не могу я всего этого понять. Я священник и порой бывает не верю в то, что проповедую”. — “Захарий, верь во все, ибо это не за горами и морями. Царствие Небесное рядом с тобой”. — “Мама, извини меня, я пока рядом с собой вижу только соседа своего Иуваля”. — “Захарий, не обижай его, ибо он во всем прав”. — “Что ты имеешь ввиду?” — “Все то, о чем он тебе говорил”. — “Родители вы мои, я уже в годах”. — “Захарий, не в этом дело. Вы живете на Востоке; и зачатие ваше для вас не будет являться тяжестью именно в годах. Человек, рождая себе подобное, не должен думать о возрасте, он должен думать о продолжении рода своего”. — “Мама, спасибо тебе за твою откровенность предо мной”. — “Захарий, после пробуждения своего возрадуй Елизавету всем тем, что слышал”. — “Хорошо, мама, я все Так и сделаю”. — “Но учти, Захарий..”
“Мир дому вашему”. Захарий проснулся. “Елизавета!” — “О, Захарий, доброе утро”. — “А разве ночь прошла уже?” — Да, и Иуваль снова пришел к нам”.
— “Боже, да что же это такое. Иуваль, ты мне не дал досмотреть сон, где я встречался с родителями СВОИМИ”, — “Извини меня, сосед, но не видел ли ты там огненную колесницу?” — “Нет, ее я не видел”. — “А я не спал тогда, в ту ночь, но я видел ее”. — “Слушай, ты меня уже замучил своей увиденной колесницей. И ежели снова увидишь ее, то наездников колесницы пригласи ко мне в гости”. — “Хорошо, я так и сделаю. Но не испугаешься ли ты наездников?”
— “Нет. Если я уже тебя не боюсь, то их никогда не испугаюсь. Все, Иуваль, мне нужно спешить на службу”. — “Тогда, Захарий, я вечером к тебе зайду”. — “Прошу тебя, только не сегодня”. — “Хорошо, на днях я зайду к тебе”. “Иуваль, я буду очень рад Елизавета!”
— “Да, Захарий?” — “Я во сне громко не говорил ни с кем?” — “Да нет, я крепко спала”. — “Господи, да что же это происходит?” — “Захарий, не думай ни о чем, ибо тебе уже пора”.
Захарий вышел из дома. Моросил мелкий дождь. “Настроение очень скверное и дождь не кстати, как оно так получается, а еще службу вести. Как все трудно”.
“Захарий, я рядом с тобой”. Он остановился, посмотрел вокруг: “Кто это со мной говорит?” — “Узнаешь после, я приду к тебе”. — “Все. Значит, подходит моя жизнь к концу”, — подумал Захарий. “Нет. Захарий, это только началом будет в твоей жизни, ибо ты получил от Бога благодать”. — “На данный момент я ощущаю только прохладу и сырость дождя и больше ничего”, — ответил Захарий. “Я понимаю тебя, но благодать рядом с тобой”. — “Нет, нет, нужно спешить в Храм, ибо все может случиться, а я еще жить хочу”. Весь мокрый, он вбежал в Храм. Прихожане не узнали его, ибо вид у него был такой, что человек, знавший его многие лета, с трудом узнал бы его.
“Извините меня, уважаемые, но я, наверное, заболел”. — “Захарий, тогда ступай домой. Пусть молебен за тебя поведет Давид”. — “Спасибо, уважаемые, только поймите меня правильно”. И Захарий отправился домой. Он шел медленно. Дождь усиливался, но он не замечал этого каприза погоды. Он шел и думал, думал обо всем. О своей жизни прожитой, о родителях своих. Захарий даже не заметил, когда вошел в свой дом.
“Захарий, что случилось?” — “Елизавета, я не знаю, что со мной творится и не могу понять: болен я или нет”. — “На, испей вина”. — “Елизавета, сколько можно его пить, я же назаринянин, да и не поможет оно мне. Смотри, если придет Иуваль, скажи ему, что я занемог”. — “Хорошо, я скажу, только прошу тебя, дорогой, не умирай”. — “Елизавета, с чего ты взяла, неужели я уже похож на покойника?” — “Нет, на него ты на похож, но вид у тебя очень плохой. Несколько дней назад ты выглядел лучше”. — “Я же тебе говорю, что и сам не могу понять, что со мной происходит”.
— “Захарий, я верю тебе, отдохни”. — “Елизавета, ты уверена, что это мне поможет?” — “Конечно, во сне ты успокоишься и наберешься сил”. — “Елизавета, мне сон приснился и не знаю, верить мне или нет этому сновидению. Во сне мать моя сказала мне, что у нас родится сын”. — “Боже праведный, Захарий, дай Бог, чтобы сон твой осуществился, и возрадуемся мы на старости лет”. — “Елизавета, будем надеяться”.
Наступило утро следующего дня. Захарий был а настроении, он чувствовал в себе огромный прилив сил. “Странно, сегодня день какой-то необыкновенный. Мне кажется, и солнце светит не так, как светило раньше”, — думал он.
“Елизавета!” — “Захарий, я слушаю тебя”. — “Поверь мне, дорогая, но я уже чувствую себя прекрасно”.
— “Захарий, благодари Бога и мой добрый характер”. — “Я знал, что ты всегда меня понимала и понимаешь. Мне нужно идти”. — “Возвращайся, дорогой, побыстрее и дай Бог, чтобы ты был всегда таким”. Он вышел из дома и направился к Храму. Немного пройдя, он увидел идущего ему навстречу Иуваля.
“Боже, проведи его стороной”, — и Захарий спрятался за деревом. “Захарий, Захарий, тебе не плохо?”
— “Все-таки увидел. Нет, мне не плохо”. — “Ну и хорошо, а то я думал, что ты снова занемог. Конечно, стоять в тени под деревом намного лучше, чем париться под лучами солнца”.
“Я тоже так думаю”. — “Давай присядем и поговорим”. — “Нет, Иуваль, мне нужно спешить, а вечером приходи, и мы с тобой поговорим”. Иуваль посмотрел на Захария. “Странный ты человек, Захарий, мне трудно тебя понять. То ты меня гонишь, то сам зовешь. Но я все равно приду”. И они разошлись в разные стороны.
Захарий вошел в Храм: “Мир вам всем, уважаемые”. “Мир и тебе, Захарий. Как ты себя чувствуешь?” — “Прекрасно. Не беспокойтесь за меня”, — и он приступил к своим обязанностям. Через некоторое время неведомая сила стала тянуть его в кадильницу. “Вот снова началось, но ведь я здоров. Что же это за сила меня так влечет?” — думал он. И вот он в кадильнице, где стоял приятный запах благовоний. Он осмотрелся вокруг, и вдруг пред ним появилось яркое свечение. Захарий в беспамятстве упал.
“Очнись и встань, очнись и встань”, — откуда-то издалека слышался голос. Придя в себя, он встал и увидел прямо перед собой человека в светящихся одеждах.
“Ты кто?” — “Я Архангел Гавриил и послан Всевышним, дабы сообщить тебе благую весть”. — “И что же это за весть?” — “У тебя скоро родится сын и наречешь ты его Иоанном. И он, как Предтеча, пред Господом первый начнет благие деяния во славу Божью”. — “Нет, этого не может быть, я не верю тебе”. — “Захарий, не гневи меня, ибо я могу наказать тебя. Я имею власть от Всевышнего”. — “Наказать, да что ты можешь мне сделать?” — “Прошу тебя еще раз: не гневи меня”. Захарий задумался: “Этот муж явился ко мне извне, раньше я его не знал и не видел никогда, то как же я могу верить ему? Нет, это, наверное, моя болезнь сказывается”. — “Захарий, не думай так. Но ежели ты не поверишь мне, твоя настоящая болезнь ждет тебя впереди, а пока ты здоров, то должен верить мне. Ведь сколько лет подряд вы с Елизаветой просите Всевышнего, дабы он подарил вам сына. Господь вас услышал и послал меня оповестить вас об этом. Но я вижу лишь твое неверие, зачем тогда просил Бога об этом?” — “Гавриил, не верю я, и все. Можешь ли ты меня понять, что я не верю?” — “Тогда, Захарий, вини себя в этом, только самого себя”, — и Гавриил растворился в пространстве.
“Господи, что это было? Да и кто это был на самом деле предо мной?” — Он вышел из кадильницы. “Захарий, у тебя такой вид”. — “Давид, извини меня, скажи мне, ты не видел случайно, никто кроме меня не входил в кадильницу?” — “Да нет, ты же там был один”. — “Тогда мне это показалось”. — “Что ты имеешь в виду?” — “Нет, нет, ничего. Давид, мне нужно идти домой”. — “Я не против, иди, жалко мне тебя, Захарий, не могу я понять, что тебя беспокоит, но думаю…” — “Давид, не нужно об этом думать, ибо со временем все образуется”. — “Будем надеяться”. — “Будем, Давид, будем”.
Многие жители Палестины часто видели, как в небесах парила огненная колесница, которая ярко светилась и переливалась всеми цветами радуги. Никто не знал, что это такое и не ведал, зачем она появляется пред их взором. Ее появление характеризовали как дьявольское, другие же относили это видение к Божьему, третьи просто смотрели и любовались этим неотразимым зрелищем. А огненная колесница появлялась все чаще и чаще.
Первосвященники к этому относились по-своему. У них было свое особенное мнение. Они старались запугать народ, и им это удавалось — отрицалось все Божье и, можно сказать, воспевалось все дьявольское. Купцы говорили, что видели эту колесницу в небесах над Иерусалимом, Вифлеемом, Капернаумом и Вифаварою.
И вот однажды огненная колесница коснулась земли невдалеке от Хеврона. Толпа людей окружила ее, но близко не подходили, ибо она шипела и издавала странные звуки. От нее веяло теплом.
“Люди, смотрите, какое чудо, что это может быть? Неужели это Сыны Неба?” Вопросов было очень много, но страха было еще больше. И вот из колесницы вышли четыре человека в блестящих одеждах. Со стороны казалось, что они светятся, как ночные звезды. Толпа стояла, как вкопанная. И так молча они стояли долго, смотря друг на друга.
Один из “наездников колесницы” подошел к людям: “Не бойтесь нас, ибо мы явились к вам с миром и желаем вам только добра. Вы наши дети, которых многие лета назад мы переселили сюда, дабы сохранить вас от тех катаклизмов, которые происходили на той планете, где вы жили раньше”. Люди не понимали, о чем этот человек говорит, хотя придет такое время, что люди сами будут переселяться на другие планеты, ибо эта Земля исчерпает себя.
“Скажи нам, как тебя звать?” — “Имя мое Горро”. — “Горро, ты Бог?” Горро улыбнулся. “Нет, уважаемые, я не Бог. Бог наш — создатель общий, и Он выше нас, но с Ним, хотя это не единое лицо, мы встречаемая, и знаем, что скоро Он пошлет на Землю своего единородного Сына, и имя даст Ему Иисус. Но прежде, чем на Землю явится Иисус, у вас, именно в вашем селении, родится Предтеча. Он будет сыном епископа Захария и Елизаветы, и имя ему Иоанн. Он вас будет от имени Бога крестить водой, дабы вы сблизились с Царствием Небесным”. — “Горро, ты странно говоришь, нам не все понятно”. — “Уважаемые, я вас понимаю. Да, вам действительно не понятно и вот, чтобы вам все было понятно, Всевышний и посылает к вам Иоанна и Иисуса, дабы они все вам разъяснили все до мелких подробностей”. — “Горро, а почему ваши одежды на вас так блистают, да и вообще вы какие-то странные?” — “Я бы мог вам это объяснить, даже если я это и сделаю, вы не поймете меня. Просто смотрите на нас и принимайте такими, какие мы есть. Но я еще раз хочу повторить вам: только с миром и добром мы прибыли к вам, и это самое лучшее объяснение”. — “Скажи нам, Горро, много ли таких, как ты, живет в Царствии Небесном?” — “Ежели вы мне ответите, сколько находится капель воды в Мертвом море, то отвечу и я вам”. — “Но как же нам сосчитать капли?”
— “Вот именно, это невозможно, и думаю, что вам все понятно”.
К Горро подошел один из старцев. “Господин, я уже стар, и мне бояться нечего, попрошу тебя, можно ли мне войти в твою колесницу. Интересно мне знать, что там находится внутри?” — “Уважаемый, как тебя звать?”
— “Авраам”. — “Что ж, идем, Авраам”. И они с Горро вошли в колесницу. Через некоторое время из колесницы вышел Горро, он был один. Люди начали шуметь и возмущаться: “Где Авраам, Горро, верни его нам”. — “Уважаемые, не будем ему мешать, он сейчас занят, но скоро выйдет”. Все были в ожидании, казалось, что время остановилось. Колесница шумела и ярко светилась.
“Захарий, ты уже прибыл?” — Да, Елизавета”.
— “С тобой снова что-то случилось?” — Да, Елизавета, сегодня я видел странное явление, предо мной в кадильнице явился один муж, и он представился как Архангел Гавриил. Он мне сказал, что скоро у нас родится сын, и он как бы подтвердил мой недавний сон и болтовню Иуваля”. — “И что ты ему сказал?”
— “Знаешь, Елизавета, я не верю во все это”. — “А я верю, жду и надеюсь”. — “Елизавета, пойми, а если это все от дьявола? Я не хочу свою дальнейшую жизнь провести в преисподней”. — “Захарий ты Захарий, проповедуешь ты добро, а зла боишься. И ежели ты боишься зла, то, значит, ты сам губишь добро, губишь своим неверием”.
“Можно ли к вам?” — “Боже, он пришел в самый раз”, — подумал Захарий. — “Иуваль, входи”. — “Извини меня, Захарий, но я человек такой”. — “Это я давно знаю, ты любого живого человека преждевременно можешь положить в могилу своей назойливостью”. — “Давай выйдем из дома и где-то в тени поговорим с тобой”. — “Я согласен, идем”.
Они вышли из дома. Иуваль поднял голову к небесам и остановился. “Что ты остановился?” — “Да вот смотрю, может, огненную колесницу увижу. Люди ее сегодня видели над Хевроном”. Захарий улыбнулся.
— “Иуваль, не хотел бы ты стать ее наездником?” — “Если бы Бог мне доверил это дело, то я бы стал им, но пока мне хватает и моего ишака. Давай присядем здесь”. Усевшись, они посмотрели друг другу в глаза. “Ну, Иуваль, не молчи, говори, зачем ты пришел и что ты еще хочешь от меня?” Иуваль начал донимать его своими вопросами. Их спор доходил до брани. Захарий не выдержал и закричал: “Хорошо, я сознаюсь пред тобой, я видел сегодня Архангела Гавриила. Но то, что видел я, то в это не верю и не хочу верить, ибо никогда не произойдет то, что говорил мне этот муж”.
— “Раз не веришь, то зачем тогда ты ходишь в Храм? Что, для того, чтобы обманывать людей?” — “Нет, ты неправильно меня понял. Пойми, если я вижу пред собой идола, то я его вижу воистину, и я преклоняюсь пред ним и считаю его своим Богом. Но как я могу преклоняться пред невидимым? Смешно и все”. — “А когда Архангел Гавриил говорил с тобой, он же был видимым. Тем более, ты видел его в Храме Божьем? Если бы я увидел пред собой такое явление, то сразу бы упал пред ним на колени. Конечно, я не священник, но скажу тебе так, что ко всему необычному для нас мы должны относиться как Божьему, а идол, он как был медным, он им и останется”. — “Господь Ты наш Всевышний, пошли лучше ко мне кого-нибудь из Твоих приближенных, и ежели кого из них я увижу, то поверю в Тебя на всю жизнь”.
Не успел он это произнести, как пред ними что-то затрещало, Иуваль от неожиданности открыл рот, он хотел было бежать, но какая-то сила не пускала его. Появился очень яркий свет. “Заха… Захарий, смотри, смотри! Это же, это же-е-е…”
Во весь рост пред ними стоял Архангел Гавриил: “Иуваль, я слышал весь ваш разговор, и вот я пред вами. Хочу спросить вас: почему вы так испугались?” Но Иуваль стоял с открытым ртом, у Захария шумело в голове, он ничего не мог промолвить, он тоже только стоял и смотрел.
“Ну что ж, раз вы молчите, тогда буду говорить я. С этого момента, в виде доказательства я забираю дар речи у Захария. С сегодняшнего дня он будет нем, как рыба, и это будет продолжаться до тех пор, пока он не уверует в меня и во Всевышнего. Все, я удаляюсь, но не надолго. Придет время, и я снова предстану пред вами”, — и он моментально исчез.
“О, го-гого, Захарий, как же ты можешь не верить этому?” — “Э-э-э…” — “Что, ты действительно не можешь говорить?” — “Э-э-э…” — “Сейчас, сейчас я позову Елизавету”.
“Иуваль, тебя что, обдали кипятком? Что у тебя за вид?” — “Елизавета, иди к Захарию”. — “Да что там у вас произошло?” — “Пред нами явился Архангел, Гавриил и у Захария забрал дар речи”. — “О, Господи, говорила же ему: не гневи Бога”. — “Иди, иди к нему. Мне же надобно домой, у меня что-то…”, — и он выбежал из дома.
“Захарий, что случилось?” Но он уже ничего не мог объяснить своей жене. Он только думал: зря, зря я не верил в то, что слышал, вот и получил достойное наказание. “Идем в дом”. Захарий смог только положительно движением головы сказать, что он согласен. Елизавета его поняла и заплакала.
Огненная колесница шумела и ярко светилась. И вот из нее вышел Авраам, “Смотрите, он живой”. Авраам посмотрел вокруг, поднял свой взор к небесам, потом подошел к людям и громко зарыдал.
“Авраам, что случилось?” — “Люди, вы знаете, что я только сейчас понял, зачем я живу на этом белом свете”. — “Скажи нам, что ты видел внутри этой колесницы?” — “Я видел там очень многое и не могу вам объяснить всего того, что видел. Но в одном из “зеркал” я увидел своих умерших отца и мать и недавно умершую свою дочь. Я не верю своим глазам и ушам, но я видел их и говорил с ними”. — Авраам, а ты случайно не заболел?” — “Я знал, что вы меня спросите об этом. И ежели вы мне не верите, то войдите в колесницу и сами во всем убедитесь”. Но желающих не оказалось.
“Горро, — обратился кто-то из толпы, — не сможете ли вы оставить нам одно из “зеркал”, что видел Авраам?” — “Пока нет, но придет такое время и у каждого человека в доме будет такое, — он подумал и добавил, — “зеркало”. Все, наше время истекло”. Они вошли в колесницу и она, сильно зашипев, скрылась в небесах, оставив за собой небольшой шлейф.
Прошло пять месяцев. Захарий все время молчал, но думал он очень много. Ночами почти не спал, совесть его не давала ему покоя, ибо в своем наказании он винил только самого себя. “Почему, почему я оказался таким упрямым и невежливым пред посланцем Божьим, сам просил и получил по заслугам, только не то, что хотел”.
И вот в один из дней к нему буквально подбежала Елизавета: “Захарий, Захарий!” — “Гм-гм”. — “Я хочу обрадовать тебя, ибо слышу, как в чреве моем что-то шевелится и тревожит меня, и я уверена, что это плод будущего сына нашего”. Захарий чуть не упал от услышанного, ему хотелось сказать очень многое, но ничего не получалось, тогда он поцеловал Елизавету и заплакал. Слезы радости текли по его щекам. Он уже видел еще не рожденного сына своего, в мыслях он играл с ним. “Елизавета, жена моя, я благодарю тебя, ибо ты нашла в себе силы и поверила в слово Божье. Господи, прости меня, прости и помилуй, и с этого момента жизни своей я Тебя буду воспевать до конца дней своих”. — В нем говорила его душа.
Взяв сосуд с вином, он отправился к Иувалю.
“Смотри, Захарий, как это ты решился прийти ко мне?” Захарий на радостях стал целовать своего соседа. “Захарий, я боюсь тебя, что ты делаешь? Тебе что, Елизаветы мало? Ты смотри, стар, а как лобызается, прелюбодей”. Захарий увидел на столе нож, он взял его, Иуваль покраснел. “Ты что, с ума сошел, я же пошутил, положи нож на место”. Захарий подошел к стене и начал ножом царапать стену. “Безумец, зачем ты портишь мою…” Иуваль прочел: “Моя Елизавета скоро родит мне сына”. — “Захарий, дорогой ты мой, дай я тебя расцелую”, — и он принялся его целовать, тихо приговаривая: “А что ты принес в сосуде?” — “Пц-пц”. — “Что у тебя в сосуде?” — “Гм-гм…” — “Я все понял, Захарий, садись. Как хорошо, что ты не говоришь, теперь хоть я наговорюсь с тобой сполна”. И так до утра следующего дня Захарий неустанно слушал своего соседа. Тот на радостях и танцевал, и пел, подпрыгивая при этом. Носился вокруг Захария, как малое дитя, но пред глазами Захария стоял образ его сына. Иуваль не раздражал больше его, он даже был рад, что у него такой сосед.
Не дождавшись Захария, Елизавета решила пойти за ним: “О, Елизавета, Господь с тобой, ты извини нас, мы с Захарием целую ночь вели деловой разговор”, — “Иуваль, я не против, но он же назариянин”. — “Елизавета, я бы эту секту разогнал, как это так можно жить без мяса, без вина, не стричь волосы. У назариян не человеческие законы, и я не хочу, чтобы Захарий тратил свою жизнь понапрасну. Вчера он нарушил обет, но он не согрешил, а наоборот, принял облик человеческий”.
Захарий стоял и думал: “Я родом из Назарета, вступил в секту, поклялся не пить вина, не есть мяса, ради чего, ради чего все это? Неужели, сохраняя обстриженные волосы и ногти, я продлю свою жизнь? Нет, здесь что-то не то. Нужно изменить свой образ жизни. Он подошел к Елизавете, взял ее за руку: “Гм-гм…” — “Идем, идем, дорогой ты мой”.
Придя к себе домой, Захарий сразу уснул, и снова во сне он увидел своего еще не рожденного сына. “Захарий, ты нарушил обет назарейства, и твой еще не рожденный сын будет наказан за твое предательство. Запомни, что ты, только ты будешь виновным в этом”. — “Нет-нет, накажите лучше меня, хотя я уже и так наказан, но не трогайте моего сына”, — и он застонал. “Захарий, что с тобой?” Он вздрогнул и проснулся, на его глазах были слезы. “Дорогой, но что же ты меня так волнуешь, мне же нельзя сейчас волноваться, я хочу сохранить плод наш”. Захарий опустил голову. “Прости меня, Елизавета, прости”, — думал он.
В дверь постучали. “Входите, входите. Захарий, смотри, это же Мария”. — “Мир вам, Елизавета”. — “Мария, увидя тебя, взыграл плод чрева моего”. — “Елизавета, я рада за тебя, но, но…” — “Мария, что такое?” — “Елизавета, ко мне тоже был глас Божий, и я, и я, тоже очень скоро рожу сына, ибо так глаголил мне Ангел, явившись ко мне”. — “Мария, благословенна ты будешь среди всех женщин, ибо я догадываюсь о том, что произошло с тобой”. — “А почему Захарий все время молчит?” — “Мария, Бог его наказал за его неверие, и теперь он страдает и мучается. Но я надеюсь, что Бог простит его”. — “Елизавета, я тоже буду просить Бога день и ночь простить его”. — “Мария, мы уже почти девять лет не были в Назарете, как там?” — “Да все по-старому, только вот все чаще и чаще стала появляться над селением огненная колесница. Назарейство всякими путями старается призывать народ и убеждать его в том, что это дьяволы летают в небесах, а я же думаю, что это Ангелы небесные посещают нас”. — “Мария, как бы ни было, пусть даже это будут Ангелы, главное, что скоро у нас будут дети, и я не могу нарадоваться этому”. — “Да, Елизавета, Господь избрал нас, и мы должны гордиться этим, ибо не каждому дано родить по благословению Бога”. — “Мария, ты права”. — “Захарий, а как ты думаешь?” Он стоял молча и только смотрел на них, но душа пела и воспевала Всемогущего, сущего Творца. Если бы в этот момент он мог говорить, он бы рассказал им об увиденном сне, но дар речи его присутствовал только в его мыслях. Захарию стало обидно. Елизавета эта заметила и промолчала, не стала она теребить его страждущую душу.
Погостив четыре дня, Мария снова отправилась в Назарет. Когда Захарий провожал ее, ему стало внезапно не по себе. У него что-то зашумело в голове, пред глазами появились светящиеся круги, они лопались пред его взором, как мыльные пузыри. Он не мог понять, что с ним творится. Через некоторое время все прекратилось. Захарий смотрел вслед удаляющейся Марии. “Но почему я вижу впереди нее стоящий крест, от которого исходят необыкновенные лучи, возносящиеся к небесам, неужели я начал терять разум?” — подумал он, и внутри его что-то заговорило: “Нет, Захарий, ты благ и здоров, и ты ничего не должен бояться. Вот уже скоро исполнится четыреста лет, как на вашей земле обетованной не был рожден ни один пророк, и с этого дня ты будешь избранным, настоящим прорицателем. Многое увидишь своим внутренним зрением, и то, что будешь видеть и слышать, старайся все записывать, дабы все смогли прочесть все видимое и слышимое тобой”. — “Я прошу Тебя, Господи, прошу еще раз: верни мне дар речи”. —
“Захарий, еще не время”. — “Но я больше не могу так жить”. — “Сможешь, и терпение твое поможет тебе”.
“Захарий, Захарий, я не узнаю тебя”. Он посмотрел на Елизавету, хотел сказать ей о том, что он, простой епископ, слышит Бога . Но из его уст исходило только одно: “Гм-гм”. — “Идем, идем домой”. — “Все-таки странные вещи в последнее время стали происходить в нашей семье”, — подумала Елизавета, — неужели Иуваль?.. Нет-нет, он на это не способен, хотя все началось с него. Именно после его посещения у нас изменилось буквально все. Господи, Боже Ты мой, он легок на помине”. Им навстречу шел Иуваль. “Мир вам”. — “Мир и тебе”. — “Елизавета, я иду не к вам, — он посмотрел на Захария, — мне нужно посетить синедрион, и я сегодня отправлюсь в Иерусалим. Я так решил: нельзя скрывать слышанное и увиденное мною. Пусть знают все, что мы были удостоены чести видеть Архангела Гавриила”. Захарий начал трясти головой: “Гм, гм…” — “Захарий, я тебя понял: ты не хочешь, чтобы об этом знали члены синедриона, но я все равно пойду, и меня никто не остановит. Извините меня, но когда я вернусь, то я обязательно навещу вас и все расскажу”. — “Иуваль, не боишься ли ты наказания от уважаемого собрания?” — “Иуваль ничего не боится и никогда не боялся, Елизавета, запомни ты это навсегда”. — “Конечно, я запомню, но вспомни тот день, когда вам было явление Божье, то живот заболел не у Захария, а у тебя”. Иуваль покраснел. “Нет, этого не было, это, Елизавета, тебе показалось”. — “Что ж, дай Бог, чтобы это было так. Счастливого, Иуваль, тебе пути, и возвращайся скорее, а то мы будем скучать по тебе”. Подойдя к своему дому, они увидели стоящего старца. “Кто бы это мог быть? — подумали они. “Мир вам”. — “Мир и тебе. Но мы тебя не знаем”. — “Зато я о вас наслышан очень много. Имя мое Авраам”. — “Авраам, и чем мы это прославились?” — “Вот как раз я и хочу поговорить с вами об этом”. — “Что ж, идем тогда в дом”. — “Спасибо вам, что вы мне не отказали в своем гостеприимстве”. — “Пожалуйста, присаживайся, и мы тебя слушаем”. — И Авраам начал рассказывать им о Боге и колеснице. Елизавета с Захарием слушали его очень внимательно. Хотя во все рассказанное было трудно поверить, и лишь то явление, что произошло у них на глазах, подтверждало о реальности Авраамового рассказа.
“Спасибо, Авраам, тебе. Муж мой после… болезни не может говорить. Я же женщина простая и не могу тебе ответить на какие-либо твои вопросы, так что извини ты нас”. — “Хорошо, Елизавета, если к Захарию вернется дар речи, то я снова навещу вас”. — “Мы только будем рады и, пожалуйста, не хули нас”.
— “Нет-нет, ради Бога, я на это не способен, я прожил долгую жизнь, и после всего увиденного я только понял, для чего я жил. И хочется мне вестью поделиться с очень добрыми и достойными людьми. В общем таких людей, можно считать, что я уже нашел. Оставайтесь с Богом”. — “Здоровья и счастья тебе, Авраам, не забывай нас”.
Авраам медленно шел по одной из улиц Хеврона. “Да, действительно, на белом свете живут еще очень хорошие люди. С ними приятно находиться рядом даже в тот момент, когда они молчат, — думал он, — а Захарий, судя по всему, добрый человек, он мне напоминает Горро, наездника из огненной колесницы. Господи, прошу Тебя, верни ему речь его, пусть он говорит во славу Твою, ибо такой человек никогда Бога не подведет”.
Иерусалим очень шумный и многолюдный город. Иувалю казалось, что он попал в другую страну. Он чувствовал себя на высоте: “Я здесь удивлю всех своими рассказами, меня будут знать все”, — думал он, следуя по прямой улице.
“Эй ты, осел, подойди к нам”. Иуваль посмотрел по сторонам? “Уважаемые, но я… но у меня нет осла.
— “Это мы и так видим, осел есть ты”. — “Как вы смеете обзывать меня?” — “Слушай, ишак ты лопоухий, лучше молчи и побыстрее отдай нам деньги”. — “Но их нет у меня, я беден”. — “Да нет, одеяния твои сверкают на тебе, ты, наверное, император Римский”.
Раздался громкий смех. Пятеро молодых людей стали трясти его, как маслиничное дерево. “Хорошо, хорошо, вот возьмите, это все, что есть у меня”. Он достал несколько монет и отдал напавшим на него. Его толкнули в спину. “Ступай отсюда и побыстрей”. Иуваль бросился наутек. “Боже, Боже милостивый, вот я уже и прославился. Что ж дальше будет? — думал он, — хорошо, что не все деньги забрали, а то я здесь умер бы с голоду. Нужно устроиться где-то на ночлег, если днем здесь такое творится, то вечером меня могут… нет, об этом не следует думать. Завтра посещу уважаемое собрание и сразу же отправлюсь домой”. Иуваль трясся от страха: “Вот нечистая дернула и привела меня сюда. Войду-ка я вот в этот дом, может, пустят на ночлег”. Он постучал в дверь: “Можно к вам?” — “Что тебе нужно?” — “Мне нужен ночлег”. — “А ты заплатишь?” — “Конечно, заплачу”. — “Тогда входи”. — “Мир вам”. — “Мир и тебе. Слушай, странник, а почему у тебя такой вид? За тобой что, дикие звери гнались?” — “Да лучше бы звери, люди меня довели до такого состояния”. — “Как твое имя?” — “Иуваль. А вас как мне величать?” — “Меня Сомей, жену Азура, а это сын мой, ему семь лет, звать его Осия”. — “Какой хороший мальчик, подойди ко мне, я тебе монетку дам”. Осия подошел, взял монету, посмотрел на Иуваля. “Дай мне еще, у тебя их очень много”. — “Нет, Осия, мне отцу твоему нужно заплатить за ночлег. Сомей, я хочу вина и что-нибудь поесть”. — “А вот этого у меня нет. Но если хочешь, то я пошлю Осию, и он купит все, что желаешь ты”. — “Хорошо, хорошо, пусть Осия сходит. Вот деньги, пусть бежит”. — “Сынок, Осия, возьми с собой Варавву, а то у тебя могут отнять деньги”. — “Хорошо, отец”. — “Сомей, а кто такой Варавва?” — “Я их хорошо не знаю, они недавно живут здесь, но он хороший друг моего сына, хотя он и старше от него. Это не мальчик, а камень, хотя от такой жизни сам можешь стать камнем”. — “А родители у этого мальчика есть?” — “Иуваль, я точно не знаю, есть ли они или нет, но с кем-то он живет. Да от него ничего не добьешься, но он мне нравится, думаю, что из него получится настоящий мужчина”. — “Сомей, скажи, не говорят ли у вас в городе об огненной колеснице, которая летает, как птица в небесах”. Сомей посмотрел на Иуваля. “Не говори об этом никому, ибо тебя забросают камнями”. — “Значит и здесь ее видели”, — подумал Иуваль.
“Осия, вы так быстро вернулись?” — “Да, Отец, потому что мы тоже есть хотим”. Иуваль так жалостно посмотрел на детей, что у него пропал аппетит. “Осия, вот вам с Вараввой еще деньги, бегите и купите все, что желаете, и мы сейчас устроим пир”. Они пировали очень долго, и лишь под утро Иуваль уснул.
“Варавва, — обратился Осия, — ты видел его хранилище?” — “Да, видел”. — “А видел, сколько там монет?” — “Видел”. — “Может, возьмем совсем немножко?” Последовал подзатыльник. “Тебя человек накормил, а ты, Осия, хочешь его наказать, отблагодарить воровством. Смотри, если я узнаю, что ты взял у него деньги, то тебя я утоплю в Иордане”. — “Варавва, я пошутил”. — “А на базаре со старцами ты тоже шутишь?” — “Но я же есть все время хочу”. — “Я
тоже хочу и поэтому пасу овец, чтобы не умереть. Но признаюсь, если бы я попал к Ироду во дворец, я бы забрал у него деньги и накормил всех голодных. Все, Осия, мне пора, а ты смотри!” — “Так, дети, спать, спать”. — “Отец, я иду”.
“Иуваль, вставай, солнце уже высоко”. — “Сомей, это ты?” — “Нет, это царь Ирод, вставай”. Иуваль встал. “Может, я еще у тебя останусь на ночь?” — “Мне все равно, твои деньги, мой дом для тебя, живи сколько хочешь, мне так легче будет”. — “Что ж, тогда я сейчас уйду к мудрейшим людям, поговорю с ними и вернусь к тебе”. — “Удачи тебе, Иуваль, возвращайся поскорей”. — “Сомей, извини меня, я попрошу тебя, пойдем со мной, ибо я один могу заблудиться в этом городе”. — “Идем, я не против. Если не секрет, кого ты хочешь увидеть и встретить, ведь в здание, где проходит собрание, не каждого пускают”.
— “Сомей, я хочу поговорить с ведущим и ежели он сочтет нужным, то я выступлю пред всем собранием”.
— “Да, Иуваль, ты смелый человек”. — “Да-да, Сомей, у меня и отец был такой”. — “Вот мы и пришли”. — “Что так быстро?” — “Это тебе показалось, не трать время, иди, тебя там, наверное, уже ждут”.
— “Сомей, все возможно. Ты же подожди меня где-нибудь в тени, а вообще-то нет, на тебе деньги, скупись и, когда я освобожусь, сразу отправимся к тебе”.
— “Это, Иуваль, хорошая идея, я мигом”. — “Сомей, не спеши, ведь я не знаю, сколько я побуду у уважаемых людей”. — “Я думаю, что они тебя долго не задержат”.
Иуваль вошел в здание. “Господин, что вам нужно?” — “Извините меня, но я хочу встретиться с ведущим, мне нужно кое-что рассказать”. — “Пройдите вон туда, там находится ведущий собрания”. — “А звать его как?” — “Господин Хори”. Иуваль очень волновался, но все-таки зашел к ведущему. “Господин Хори, можно ли мне поговорить с вами?” — “Имя твое и откуда ты?” — “Я-я, меня звать Иуваль, родом из Хеврона”. — “Ты что, там в Хевроне не мог поговорить с епископом Захарием?” — “Я с ним говорил, но никакого ответа не получил от него, ибо Господь наказал его, забрав дар речи”. — “Что ж, тогда я слушаю тебя”. И Иуваль начал свой рассказ. Хори слушал его внимательно, после громко рассмеялся: “Все Иуваль, больше не смеши меня. Слуги, стража, берите этого вновь явленного пророка, и его нужно так высечь, чтобы он снова воочию увидел Архангела, летающего на огненной колеснице”. — “Слушаемся, Господин”. — “За что, за что вы меня?” — “Лучше подними край хитона, молчи и терпи”. Сколько все это учение продлилось, Иуваль не помнил, очнулся он посреди площади. Сомей, спрятавшись за деревом, наблюдал за ним. “Не шевелится, наверное убили, — думал он. — Нет, нет, шевелится, нужно помочь ему. “Иуваль, вставай, что с тобой случилось?” — “Сомей, слава Богу, это ты?” — “Так что с тобой случилось?” “Наверное, сознание потерял и упал, смотри жара какая”. — “А почему у тебя сзади хитон порван?” — “Понимаешь, Сомей, наверное, за что-то зацепился”. — Ну, тогда все понятно, идем ко мне, а то, не дай Бог, сознание снова тебя покинет”.
Их встретила Азува: “Сомей, вы так быстро вернулись?” — “Азува, гостю нашему стало не по себе, так что мы нигде не задерживались”. — “Иуваль, присаживайся”. — “Азува, спасибо тебе, я лучше постою, хотя нет, я прилягу”. — “Азува, а где Осия?”— “Они с Вараввой уши на реку”. — “Вот сорванцы”. — “Они что, нужны тебе?” — “Да уже не нужны, я забыл, что мы сами все купили, все, что нужно было нам, Азува, присаживайся с нами”. — “Сомей, сейчас принесу воды”. Азува вышла и через несколько мгновений вбежала в дом.
“Дорогая, Что случилось?” — “Сомей, Сомей, там на небесах я увидела огромную птицу, которая шипела и светилась ярче солнца”. Иуваль вскочил и, забыв о своей боли, выбежал на улицу. Огненная птица-колесница была уже высоко. “Вот-вот, а эти жалкие люди наказали меня, да еще как. Долгое время мне придется принимать пищу в лежачем положении”.
*
Захарий молча встал. Елизавета смотрела на него: “Дорогой, куда ты?” — “Гм-гм…” Он хотел сказать ей, что каким-то зрением видел все, что происходило с Иувалем, но снова же не мог.
В дверь постучали. “Мир вам, вот я и вернулся”.
— “Иуваль, входи, не стесняйся, присаживайся”. — “Елизавета, я ненадолго, мне стоять удобнее”. Иуваль посмотрел на Захария, у того на лице была улыбка. И, если бы в этот момент к нему вернулся голос, то в доме стоял бы громкий смех. — “Нет, я зайду к вам в следующий раз”. — “Да что с тобой стряслось?” — “Нет-нет, Елизавета, со мной все в порядке, мне пора”. Она так ничего и не поняла”.
Прошло еще четыре месяца. “Захарий, подойди ко мне”. — “Гм-гм…” — “Я чувствую, что скоро появится на свет наш сын, позови мне, пожалуйста, соседку Иску, мне одной не справиться с этим”. Захарий выбежал из дома. Иуваль в это время поливал посаженное им дерево и случайно увидел бегущего Захария. “Смотри, как несется, вот тебе и больной, — подумал Иуваль, — куда это он, побегу и я за ним, может снова за селением появилась огненая колесница?” И Иуваль пустился вслед за Захарием.
“Смотри, смотри, это он убежал от Елизаветы к Иске, вот это да, подожду я возле дома, интересно, сколько он пробудет у нее”. Ждать долго не пришлось. Захарий за руку тащил Иску.
“Он что, совсем с ума сошел, что он делает.., куда он ее тащит? — Иуваль снова пустился вслед за ними.
— Вот тебе, ее он к себе прямо домой привел”.
“Иска, помогай мне!” — “Елизавета, дай мне отдышаться, как он напугал меня. Так, Захарий, выйди немедля отсюда”. — “Гм-гм”.
Захарий вышел, у дома стоял Иуваль. “Соседи, тебе что од…” В доме послышался детский плач. “Гм-гм”,
— Захарий обнял соседа. Тот же не выдержал такого натиска, и они упали на землю. “Захар-и-ий! Ты стал отцом. Благодари Бога”. Захарий поднял руки к небесам. “Гм-гм…” — этим было сказано все.
На свет Божий появился Предтеча Иисуса Христа, Сына Божьего.
На восьмой день после рождения Захарий, Елизавета, новорожденный, свидетели Иуваль и Иска отправились в Иерусалим засвидетельствовать факт рождения. “Захарий, не беспокойся, город я знаю хорошо. Знаю, где мы и остановимся. Вообще у меня там много знакомых, можешь ни за что не беспокоиться”. И вот они вошли в Иерусалим. “Нет-нет, пойдемте лучше этой улицей, а то ребенок спит, а на Прямой улице всегда шумно”. Захарий и все следовавшие подчинялись и слушали Иуваля, хотя Захарий бывал в Иерусалиме чаще, чем его сосед. “Захарий, вот мы и пришли. Сейчас, погодите немного. Сомей, Азува, родные вы мои, вы дома?” Из дома вышел Сомей. “Иуваль, Господь с тобой”. — “Да-да, Сомей, именно со мной, именно с нами. Мир дому твоему”. — “Входите, входите, а то скоро дождь пойдет. Иуваль, кого ты с собой привел?” — “Сомей, молчи, это те люди, о которых я тебе рассказывал. У них родился… Дай я тебе на ухо скажу, Бог, Бог родился”. — “Но кто бы ни родился, располагайтесь поудобнее”.
“Азува!” - “Я слушаю тебя, Иуваль”. — “Прими от нее подарки. Вот вам это для Осии, для Вараввы, это для вас с Сомеем. А здесь продукты, ибо мы у вас проживем несколько дней. Азува, а почему я не вижу Осию?” — “Они скоро придут. Осия помогает Варавве”. — “Что ж, тогда давайте приступим к трапезе. Сомей, налей мне вина”. — “А Захарию?” — “О, Господи, ему не нужно, он назариянин и не хочет нарушать законы благочестивой секты”. — “Смотрите, вот и Осия пришел с Вараввой”. — “А ну, сорванцы, подойдите к столу и угощайтесь”. — “Иуваль”, — “Да, Сомей?” — “Ты не собираешься снова посетить синедрион?” — “Нет-нет, я тогда все решил прямо за несколько мгновений, и они меня уже не ждут. Хотя ведущий настаивал, чтобы я по возможности зашел к нему, — Иуваль почесал спину, — думаю, что не стоит беспокоить людей”. — “Конечно, Иуваль. Елизавета…” — “Сомей, я тебя слушаю”. — “Пускай мой сын побудет с вашим ребенком, а вы отдохните с дороги”. — “Сомей, я не против”. — “Елизавета, а как имя его?” — “У него пока нет имени, вот завтра засвидетельствуем, и будет у него имя”. — “Осия, подойдите сюда, вот вам малое чадо, поиграйте с ним, но смотрите не уроните”. — “Нет, отец, мы с ним будем осторожно. Варавва, идем”. — “Идем, Осия”.
“Захарий, вы с Елизаветой отдыхайте, а мне нужно с Сомеем еще кое о чем поговорить. Сомей, идем на улицу, там и побеседуем”. — “Что ж, идем”. — “Скажи мне, видели ли вы еще огненную колесницу?” — “Нет, Иуваль, не видели, и вообще не вспоминай ты о ней. Давай лучше мелех с вином сюда”. — “Вино — это хорошее дело, но после него голова болит. Вот когда смотришь на огненную колесницу, сразу забываешь о всех болях”. — “Ну, Иуваль, это смотря что и у кого болит”. — “Да-да, Сомей, ты прав. Осия, Варавва, идите сюда, как там малыш?” — “Все нормально, он спит”. — “Что ж, пусть спит, у него завтра будет трудный день”.
На следующий день, по полудню, все отправились в синагогу и засвидетельствовали рождение сына Захария. К Захарию обратился священник по имени Веань: “Захарий, каким именем наречешь ты отрока своего?” Захарий взял дощечку и начертал на ней большими буквами “Иоанн” и после на весь Храм он закричал: “Иоанн, Иоанн, Иоанн!” Иуваль чуть не упал в обморок от удивления. “Елизавета, смотри, Господь простил твоего мужа”. Захарий плакал от радости, он кричал: “Дорогие мои, с сегодняшнего дня я всего себя и всю свою оставшуюся жизнь посвящу только Богу, и только Ему буду предан”. Захарий обнял Елизавету. “Дорогая ты моя, бери сына и все вместе идемте в жизнь, в жизнь ради Бога и всего святого”.
По решению синедриона Захарий был переведен из Хеврона в Вифавару и долгое время проповедовал своим прихожанам Веру в Истину Божью.
НАЗАРЕТ. Всю Палестину облетела благая весть о рождении сына Божьего. Все надеялись, жизнь изменится, и ждали чуда.
ВИФАВАРА. Иоанну шел шестой месяц.
“Захарий, слышал ли ты о том, что Мария родила Сына Божьего?” — “Да, Елизавета, я слышал и очень рад за нее, ибо мы родили Предтечу Божью. И пусть наши дети отдадут свои жизни ради Сущего на небесах”. — “Захарий, все так и будет, но пока не будем думать об этом”. — “Я то не думаю, но внутри себя я, конечно, слышу и верю слышанному, хотя не хочу, чтобы все так и было”. — “Муж мой ты дорогой, давай запомним одно, что все подвластно только Богу, мы же есть исполнители”.
“К вам можно?” — “О Господи, Иуваль, ты нас и здесь нашел”. — “Захарий, я как ангел ваш”. — “Да не дай Бог, если на небесах все такие ангелы, как ты”.
— “Я вижу, ты мне не рад?” — “Нет, Иуваль, я рад, ты меня не забываешь”. — “Знаешь, Захарий, я хочу тоже переехать в Вифавару. Скучно мне жить в Хевроне одному, ибо я привык к вам. Вот видишь, Захарий, что волхвы не ошиблись в том, что мне говорили, а ты не верил. В Назарете родился Сын Божий Иисус, значит пророчества Исайи претворяются у нас на глазах. Как ты думаешь, какой есть Бог?” — “Иуваль, я думаю, что Он добрый, ибо Он простил меня. А какой Он на самом деле, мы увидим лишь тогда, когда подрастет Иисус. Только дай Бог дожить нам до этого дня. Иуваль, а ты прибыл сюда только ко мне?” — “Нет, не только к тебе. Я же тебе говорил, что хочу приобрести дом и перебраться сюда, вот хочу подыскать себе здесь жилище”.
В дом вошла женщина. “Мир вам, добрые люди”.
— “Мир и тебе”. — “Скажите, кто из вас есть Захарий?” — “Это я”. — “Пожалуйста, помогите мне”. — “Женщина, чем я могу тебе помочь?” — “У меня сын пропал, скажи мне, жив ли он?” — “Да, но откуда я могу знать?” И вдруг Захарий услышал: “Ответь ей, что ее сын жив и через два дня вернется к ней”. Захарий обнял женщину. “Не беспокойся, жив он и скоро будет дома”. — “Спасибо тебе, Захарий”. Иуваль удивился: “Захарий, а если его уже нет в жизни?” — “Нет, Иуваль, Господь говорит мне, что он жив”. — “Да, ты становишься для меня странным человеком, и я начинаю уважать тебя как пророка”. — “Сосед, что ты
говоришь? Я просто человек, такой же, как и ты”. — “Нет, Захарий, это я просто человек, ты же есть дар Господен и оставайся таким всегда. Думаю, что и твой сын унаследует от тебя все приемлемое”. — “Что ж, Иуваль, будем надеяться”.
Шло время. Иоанну исполнилось семь лет. В день его рождения занемогла Елизавета. “Захарий, я чувствую, что очень скоро меня к себе призовет Господь”. — “Елизавета, тебе рано еще туда, нам нужно воспитать сына, и уже после этого вместе уйдем к Богу”. — “Захарий, я бы тоже так хотела, но все мы находимся в руках Божьих, и я точно знаю, что Бог призывает меня к себе. Иоанна воспитывать ты будешь один”. — “Елизавета, успокойся”. — “Захарий, мне осталось жить несколько дней, и я прошу Тебя: будь со мной все время рядом”. Он вышел из дома и заплакал. “Господи, прошу Тебя, не забирай от меня мою последнюю надежду, помилуй нас”. — “Нет, Захарий, тебе не надолго придется расстаться с Елизаветой. Я же просто облегчу ее участь”. — “Господи, но ведь мне трудно одному будет воспитывать Иоанна”. — “Захарий, я же тебе говорю, что ты тоже очень скоро придешь в Мою Обитель”. — “А как же Иоанн? Ведь он еще ребенок!” — “За него не беспокойся, “пустыня” будет его домом. Я имею в виду “пустыню”, ту, которая царит среди людей”. — “Господи, я не понимаю тебя”. — “Захарий, я хочу возродить Веру среди людей, ибо их гоняет ветер, как песок в пустыне. И вот, твой сын будет являться первопроходцем в этой “пустыне” черствых душ. Так что, Захарий, основа есть, и она заложена на долгие лета, и твой сын идет первым, ибо готовит путь Сыну Моему Иисусу. И ты знаешь, что Он уже рожден”. — “Господи, узнают ли они друг друга?” — “Захарий, не сразу, но узнают”. — “Что ж, тогда я готов буду принять свое, предначертанное Тобой”. — “Захарий, это впереди, а пока воспитывай Иоанна, но учти, что Елизавета уже, можно сказать, находится у Меня. Смирись с этим и не обессудь Меня, ибо Я поступаю всегда справедливо”. — “Конечно, Господи, я смирюсь со всем, ибо Ты есть Господь, и воля Твоя для меня есть все. Господи, скажи мне, Иоанну трудно будет жить?” — “Да, очень трудно, ибо он Мой первенец, а сейчас ступай к Елизавете и постарайся успокоить и убедить ее в том, что все будет хорошо. Но еще раз прошу тебя, не обессудь Истину Мою, ибо в ней есть смысл жизни не одного человека, а всех людей, всех, которых ты видишь, и тех, кто еще не родился. Ради них Иоанн посвятит свою жизнь”.
“Елизавета, я только что слышал глас Божий, и Он меня успокоил и вселил в мою душу искру надежды, Иоанн, подойди ко мне”. Захарий обнял и поцеловал Иоанна. “Дитя ты Божье, возрадуйся жизни ради всего, всего Божьего и святого”. — “Отец, о чем ты говоришь, я тебя не понимаю”. — “Ничего, Иоанн, со временем ты поймешь все, ибо ты есть избранник Божий”. — “Отец, — но почему маме моей так плохо?” — “Сынок, не беспокойся, ей скоро, очень скоро станет намного лучше”.
“Иоанн, подойди ко мне”. — “Мама, я тебя слушаю”. — “У тебя есть брат, имя его Иисус, прошу тебя, не теряй с Ним связь, ибо Он родственник твой”. —
“Мама, а как же я Его узнаю, я же ни разу не видел Его” — “Сынок, узнаешь ты Его, ибо Он есть чадо необыкновенное, и о Нем будут говорить все, точно так, как и о тебе”. — “Мама, а почему о нас люди будут что-то говорить?” — “Иоанн, так нужно Богу”. — “А кто есть Бог?” — “Вот-вот, Иоанн, ты увидишь Его в лице Иисуса”. — “И скоро ли это произойдет?” — “Я не могу тебе сказать точно, но это произойдет, ибо вы с Ним стоите на одном пути, и этот путь озарит своим сиянием все человечество. Иоанн, прошу тебя, будь достоин тропы Божьей, не подведи Господа, возрадуйся Ему, ибо в Нем ты найдешь вечное благополучие”. — “Мама, я еще не все понимаю, но постараюсь сделать так, как ты мне сказала”.
— “Захарий, а почему ты молчишь?” — “Елизавета, я очень внимательно слушал тебя, и мне нечего добавить. Ты у меня молодец, жалею я лишь только об одном…” — “Захарий, не нужно об этом, ведь ты знаешь все, и никто ничего не изменит”. — “Ты права”. — “Захарий, попрошу тебя, как-то сообщи Марии, что я ушла в Царствие Небесное, пусть Она не огорчается, ибо я буду находиться в очень достойном месте. И ты прости меня, ежели что было не так, хотя я не жалею ни о чем и считаю, что жизнь наша незамеченной не останется. Наступит время, и люди вспомнят и обратятся своим ликом к нам”. — “Елизавета, Елизавета, не думал я, что так рано ты уйдешь от меня”.
ИЕРУСАЛИМ. Частым появлением огненных колесниц в небесах Иерусалима заинтересовались власти. Синедрион старался всяческими путями скрывать все эти необъяснимые явления. Члены собрания негодовали, все чего-то боялись. А именно боялись не огненных колесниц, боялись волнений среди народа. Ибо люди все эти явления приобщали к явлениям Божьим, у людей менялось мировоззрение, и все взгляды были направлены только к Небесам. Все ждали от этих небесных чудес лучшей жизни, ждали и надеялись. Еще не все знали, что Силы Небесные направили на Землю своих посланцев. Но разговоры о Небесных детях велись повсюду. О них говорили по-разному, ибо еще толком ничего о них не знали. Но, между тем, дети росли и развивались.
В Назарете жил необыкновенный мальчик Иисус Христос. В Вифаваре Иоанн Предтеча из рода Ааронова. Божьи первенцы были детьми на первый взгляд странными, ибо в их душах полыхал огонь Божий. И этот неугасимый огонь медленно, но стойко начинал разноситься по всей обетованной Земле, и это начало являлось началом рождения Новой эпохи, эпохи новой Веры, Веры Христианской. Еще совсем юные земные чада должны будут в скором будущем изменить все, через свои страдания и мучения донести людям все таинства Божьи и претворить их в жизнь. Но пока дети росли и развивались во славу всего человечества, Всевышний, только Всевышний помогал им во всем, ибо Он являлся родителем юных чад. Без всяких сомнений и суеверий вся Земля ждала своего освобождения от грехов, ибо люди в то время жили, можно сказать, сами по себе, жили и творили, не ведая что. И вот две Божьи крупинки были посланы Небесами для переубеждения всего неприемлемого. Ибо, заблуждаясь уже в потерянном, каждому человеку трудно было найти себя. Человечество теряло свой облик, а вместе с ним и свою духовность и ее обратную сторону.
Всевышний знал и хотел облегчить участь человеческую. Мир невидимый, но реально существующий отдавал все свое внимание человекам, сотворенным им же. Только благодати Божьей Он желал своему Творению, благодати и благоразумия. Бог решил проверить все население Земли, именно как все человеки отнесутся к Его детям в лице Его. Он ждал, ибо в Его ожидании был весь смысл Его пожертвований.
“Захарий!” — “Елизавета, я рядом с тобой”. — Вот и настал мой час. Сегодня вечером мою душу примет Господь Бог”. — “Елизавета…” — “Нет, Захарий, так должно быть. Пусть ко мне подойдет Иоанн”.
— “Мама, я слушаю тебя”. — “Сыночек…” Иоанн посмотрел на свою мать. “Мама, сегодня во сне я видел Царствие Небесное, и Ангел мне сказал, что ты, — и Иоанн заплакал, — мама, я не хочу об этом говорить, но ты должна уйти в тот Небесный Простор”.
— “Сыночек, дай я тебя поцелую”. — “Мамочка, как я дальше буду жить без тебя?” — “Иоанн, с Богом ты будешь жить, и Он будет тебе помогать во всем. Я лишь жалею о том, что я очень мало времени как мать уделяла тебе. Но там в Царствии Всевышнего, времени у нас будет очень много, и мы с тобой сможем всю Вечность быть рядом”. — “Мама, но мне не хочется расставаться с тобой”. — “Иоанн, мы не расстаемся, а только приближаем нашу встречу”. — “Дорогая, я не понимаю тебя”. — “Иоанн, ты все поймешь, и я прошу тебя, все, что ты будешь слышать и видеть своим внутренним взором, приобщай все это ко всему Божьему, ибо ты есть дитя Его”. — “Но ведь вы мои родители?” — “Иоанн, мы, как и все, земные твои родители, Он же твой Отец Небесный. Иоанн, вспоминай меня, я же буду видеть тебя всегда, а сейчас иди погуляй, а отец пусть останется со мной. Захарий, я не хочу, чтобы сын наш видел мое перевоплощение. Пусть пока погуляет, ибо время мое пришло, присядь рядом со мной. Только попрошу тебя, не плачь обо мне. Вот сейчас наступает то мгновение, и я предаю — преда…”
“Елизавета, жена ты моя единственная и любимая, прости меня за все”. Но дух Елизаветы оставил ее тело. Захарий в один миг смог увидеть лишь одно, как от тела его любимой жены что-то оторвалось, но внутри себя слышал одно: “Терпи, Захарий, терпи, твоя жена уже находится там, где и всем суждено быть”. В его мыслях прошла вся их жизнь, и она, такая долгая, пронеслась за какие-то считанные мгновения. Он закрыл Елизавете глаза и вышел из дома.
— “Отец, Отец…” — “Иоанн, прости меня, но мама твоя уже находится на Небесах”. — “Отец, но ведь тело ее еще лежит в доме?” — “Иоанн, это ведь только тело, а все Божье пошло в то место, где и надобно ему быть”. Иоанн обнял отца и заплакал.
— “Захарий, мир тебе”. — “Иуваль, ты кстати”.
— “Ты что, не хочешь меня видеть?” — “Нет, наоборот. Елизавета умерла, и мне сейчас трудно будет одному”. — “Захарий, я тебе понимаю. Сейчас я позову плакальщиц”. — “Нет, Иуваль, не нужно. Я ее предам земле по назарийским обычаям”. — “Что ж, тебе видней, и я перечить не смогу тебе. Но прошу тебя, не гони меня в эту трудную минуту для тебя”. — “Иуваль, ты мой друг, мы с тобой прожили очень много времени в дружбе, как же я могу тебя гнать от себя. Идемте в дом. Идемте в дом. Иоанн, посмотри на свою маму, не бойся, подойди к ней”. — “Отец, но она молчит”. — “Иоанн, в этом и есть ее прелесть, ибо она всегда молчала и чего-то ждала, ждала каждый день. И вот когда появился ты, она успокоилась и стала разговаривать. А сейчас, с этого момента, она будет говорить с тобой в душе твоей, и ты должен услышать ее”. — “Отец, смотри, из глаз ее текут слезы”. — “Иоанн, я вижу, это ее последнее земное дыхание. Иуваль, собери, пожалуйста, людей, и по заходу солнца мы предадим ее тело земле”. — “Захарий, снова повторяю тебе, что я рад тому, что Господь свел меня с вами”. — “Спасибо тебе, Иуваль, за все, ибо ты есть настоящий человек, и мне кажется, даже не кажется, ибо я вижу, что судьба нашего сына во многом зависит и от тебя”. — “Захарий, что ты имеешь ввиду?” — “Да нет, я пока просто говорю, хотя не все, ибо всего мне не позволено”. — “Иуваль, Господом нашим, Всевышним”. — “Но если Им, то я тогда молчу и прошу тебя: делай все так, как ты слышишь Его”. — “Иуваль, все так и будет, ибо верю я в Него сейчас так, как никогда”.
После погребения Елизаветы все люди, кто участвовал в этой процессии, собрались в доме Захария.
“Уважаемые мои родственники и соседи, я благодарен вам за все. Жена моя уже находится в Обители Божьей, и я уверен, что она видит и слышит нас. И она тоже благодарит всех вас за вашу признательность к ней, ибо вы знали, что душа Елизаветы была очень добрая. Сейчас я жалею о том, что в данный момент здесь не присутствует родственница Елизаветы — Мария. Но в ближайшее время оповещу Ее”. — “Захарий, не беспокойся об этом. Мне скоро надобно быть в Капернауме, и я постараюсь навестить Марию в Назарете, ибо хочу увидеть Ее Сына”. — “Что ж, Иуваль, спасибо тебе. А сейчас, дорогие мои, я прощаюсь с вами, ибо мне нужно побыть одному. Иуваль, ты же когда будешь отправляться в Капернаум, навести меня”.
— “Хорошо, Захарий”.
Первая ночь без Елизаветы для Захария была мучительной, он никак не мог уснуть. И вот за полночь он услышал, что кто-то ходит по комнате. “Неужели это… — да не может быть. Елизавета, это ты?” — “Да, Захарий, это я”. — “Но как же это может быть?”
— “Захарий, не бойся, я только взгляну на Иоанна”.
— “Елизавета, так, может, ты останешься?” Она улыбнулась. “Захарий, не имею я права на это, ибо Господь позволил мне лишь взглянуть на сына нашего”. — “А почему ты такая прозрачная?” — “Захарий, этот облик — есть моя душа”. — “Елизавета, а какой Бог есть на самом деле?” — “Муж ты мой дорогой, я тебе не смогу этого объяснить, ибо это не объяснимое, но свет Его и сила Его — это есть блаженство, в котором и живут все, кто приходит сюда. Но ты пока сюда не спеши, всему придет свое время”.
“Мама, мамочка, ты вернулась?” Елизавета вздрогнула и моментально исчезла. “Отец, куда, куда подевалась мама?” — “Иоанн, сынок, успокойся, это тебе приснилось”. — “Нет, я не спал и видел свою маму. Скажи, где она?” — “Бог ее снова призвал к себе, и она сейчас находится в Царствии Его”. — “А Царствие Его далеко?” — “Нет, Иоанн, оно совсем рядом, только мы его не видим, хотя все, что ты видишь вокруг себя — это все Божье. Ибо Он создал все это, включая сюда и нас, я имею в виду людей”. — “Отец, а что было бы, если бы люди не умирали?” — “Знаешь, сынок, Земля, наша Земля не выдержала бы такого количества людей. Она не в силах была бы прокормить всех. Вот поэтому Бог и создал два мира. Сейчас мы живем в одном, а придет время, мы уйдем в другой, прозрачный, светлый, духовный мир, где царствует Всевышний наш Господь”. — “Отец, а ты видел Бога?” — “Нет. Иоанн, но с посланником Его я встречался. Признаюсь, что поначалу испугался, но после я словно прозрел”. — “Знаешь, отец, я хочу быть похожим на этого посланника”. Захарий посмотрел на Иоанна. “Сынок, ведь ты же и есть Его посланник, и со временем ты будешь проповедовать Истину Его. И за тобой пойдут люди, ибо поверят в тебя и Силу Господню”. — “Отец, как все это интересно”. — “Да, Иоанн, очень интересно. И без всего Божьего жить было бы неинтересно. Вся жизнь построена на ожидании чего-то необыкновенного, и с ожиданием идет рядом надежда”. — “Отец, ты так хорошо говоришь, мне приятно тебя слушать. Почему ты так не говорил раньше?” — “Понимаешь, Иоанн, я тогда еще сомневался кое в чем и за это был наказан, и в то же время был прощен Всевышним. Иоанн, все, тебе нужно отдыхать”. — “Отец, но я хочу”. — “Нет-нет, у нас с тобой времени предостаточно впереди, еще наговоримся”. — “Можно я лягу с тобой?” — “Конечно, только прошу тебя, отдыхай, ибо я за сегодняшний день устал”. Иоанн погрузился в глубокий сон. “Ты есть сын Небес”. — “Кто это со мной говорит, и где я нахожусь?”
— “Иоанн, ты находишься в обители Моей, которая именуется Царствием Небесным. Уже однажды ты посещал это Царствие”. Иоанн стоял посреди хрустального дворца. Мы есть Ангелы Небесные, и ты уже видел нас”. — “Мне с вами приятно находиться”. — “На то мы и Ангелы Божьи”, — “Скажите мне, а чей это дворец?” — “Всех тех, кто здесь живет”.
— “Можно ли мне остаться здесь, ибо дома все выглядит так серо?” — “Иоанн, придет время, и ты на всю вечность останешься здесь, и все это будет твоим. Пока же тебе надобно быть на Земле и воспевать нашего Творца”. — “Но я же еще мал”. — “Это не страшно, ибо ты скоро подрастешь, а пока всему Божьему учись у отца своего, будь таким же, как и он. И ты с верой в Бога обретешь славу Божью, и тебя будут люди воспевать во все века”. — “Могу ли я увидеть здесь свою маму?” — “Что ж, если желаешь, то мы тебе предоставим такую возможность, только не надолго. Следуй за нами”. — “Господи, я лечу, как птица”. — “Иоанн, радуйся этому”. — “Странные люди живут здесь, все такие прозрачные”. — “Признайся нам: веришь ли ты во все увиденное тобой?” — “Конечно, верю и радуюсь всему этому, ибо я такого еще никогда не испытывал”.
— “А сейчас, Иоанн, посмотри вот сюда”. — “Мама, мамочка, я вижу тебя”. — “Иоанн, сынок, как я рада этой встрече, дай я тебя обниму”. — “Мама, а почему ты сегодня так быстро ушла от нас?” — “Сынок, я не ушла, ты же видишь, что я рядом с тобой”. — “Теперь я не буду скучать без тебя, ибо вижу, что ты жива, и я отца успокою”. — “Иоанн, он уже спокоен за меня, и ты при…”
“Иоанн, Иоанн, вставай, ибо ты все проспишь”. — “Отец, но где я был?” — “Здесь, дома”. — “Нет, я был в Царствие Божьем и видел там нашу маму”. — “Иоанн, это твоя душа посетила обитель свою”. — “Отец, как все это прекрасно, хотя это находится где-то там”. — “Сынок, не думай пока об этом. Давай лучше сходим сейчас к маминой гробнице”.
Они вышли из дома, солнце светило в глаза, было необыкновенно тепло. Их души пели от радости, ибо они были поняты и приняты. “Вот, сынок, мы и пришли, давай присядем и помолчим. Вспомним нашу маму добрыми словами, пусть она не скучает без нас. А мы с тобой будем жить так, как угодно Богу, сынок, ты согласен со мной?” — “Отец, я отдам всю свою жизнь ради всего святого”. — “Молодец, ты мыслишь у меня, как взрослый”.
“Не помешал ли я вам?” — “Иуваль, нет, присаживайся рядом с нами”. — “Захарий, я решил, что завтра отправлюсь в Капернаум”. — “Что ж, счастливой тебе дороги”. — “Отец, разреши и мне отправиться с Иувалем? Мне хочется увидеть свет своими глазами”. — “Захарий, отпусти его со мной, мне с ним будет веселее в пути”. — “Хорошо, только мне нужно собрать ему кое-что в дорогу”.
На следующий день рано утром они отправились в Капернаум. Впервые в своей жизни Иоанн начал свое путешествие по земле обетованной. Он удобно разместился в повозке и ждал от этого путешествия чего-то необыкновенного. “Отец, не скучай, я скоро вернусь”. Захарий уронил слезу. “Дай Бог, чтобы у вас все было хорошо”, — подумал он.
Повозка, запряженная старым ишаком, двигалась медленно. Иоанн лежал на верблюжьей шкуре и мечтал о своем, его мысли уходили далеко и скрывались где-то там, в Небесах, ибо предела им не было. Он все время смотрел на бесконечную небесную даль. Ему виделись разные картины, доселе он таковых никогда не видел.
“Дядя Иуваль, почему мы остановились?” — “Иоанн, посмотри сюда и, ежели тебе станет страшно, то лучше закрой глаза”. Иоанн увидел страшную картину: на возвышенности стояла дюжина огромных крестов, на которых были распяты люди. Стоял едкий запах смерти.
“Дядя Иуваль, что это такое?” — “Иоанн, это смерть стала пред твоим взором”. — “А за что их казнили?” — “Понимаешь, Иоанн, человека можно убить даже за то, что он человек, виновен он или нет. Это порой никого не интересует. Ты еще дитя, но я скажу тебе: казнят только простых бедных людей. Я за свою жизнь не видел и не слышал, чтобы казнили кого-то из богатых или священников, ибо у них есть деньги и власть. А у простого человека всегда стоит за его спиной крест
или веревка с петлей, ибо таковых не считают за людей. Конечно, есть и злодеи, но они становятся ими не по своей воле. Я думаю так: пока на земле всем верховодят только деньги и связи между богатыми, то это будет, судя по всему, продолжаться очень долго. Иоанн, не страшно тебе? — “Нет, мне не страшно, но очень жалко невинных людей”. — “Давай подойдем к ним поближе”. — “Да, ты мал, но смел. Идем, хотя по законам нам грозит наказание за это, но все равно идем”. Они подошли к казненным. Иоанн долго смотрел на разложившиеся тела.
“Какие есть черствые и безжалостные люди, неужели они не понимают, что творят?” — “Иоанн, о чем ты подумал?” — “Дядя Иуваль, это не я, это что-то внутри меня заговорило”. — “О Боже, Иоанн, идем лучше отсюда”. — “Нет-нет, погоди, смотри, вон на том кресте у молодого юноши изо рта идет кровь”. — “Да-да, Иоанн, я вижу, значит, он жив”.
“Помогите мне, снимите меня отсюда. Люди, помогите!” Иуваль посмотрел по сторонам. “Иоанн, что будем делать?” — “Дядя Иуваль, ему нужно помочь. Помоги ему, ты же взрослый”. — “Хорошо, хорошо, только давай дождемся ночи, а я за это время постараюсь сделать лестницу. А пока давай лучше отойдем отсюда, чтобы не привлекать внимание”. — “Дядя Иуваль, ты молодец”.
Иоанн с нетерпением ждал ночи. Иуваль мастерил лестницу. “Господи, помоги нам, помоги, чтобы все обошлось хорошо”. — “Дядя Иуваль, ты боишься?” — “Как тебе, Иоанн, сказать, я боюсь, но не за себя”. — “А за кого?” — “За тебя”. — “Не бойся, ничего не случится, я буду просить Царствие Небесное, чтобы оно помогло нам”. — “Эх ты дитя, ты дитя, но все равно, Иоанн, будем надеяться на помощь Всевышнего”.
Солнце стало заходить за горизонт. Появились первые звезды. “Иоанн, ты будешь ждать меня здесь и, когда увидишь, что я снял тело с креста, сразу подъедешь ко мне. Ты все понял?” — Да, я понял, но меня какая-то дрожь пробирает”. — “Ну, Иоанн, такое и со мной бывает, только у меня живот болел, не бойся”.
Иуваль ушел, Иоанн наблюдал за его действиями. “Ну, дядя Иуваль, быстрее, быстрее снимай его”. Но время шло медленно. И вот на фоне лунного света Иоанн увидел, как по лестнице Иуваль спускался с телом неизвестного человека. “Все, мне нужно подъехать к ним”. — “Иоанн, быстрее, быстрее. Так, молодец, давай его положим в повозку и отъедем отсюда ближе к Иордану”. Человек стонал, Иоанну стало страшно смотреть на него, но испуг быстро прошел. Вот и долгожданная река. Иуваль снял тело с повозки и положил на землю, человек продолжал стонать.
“Скажи мне, дядя Иуваль, мы его спасем?” — “Иоанн, мы его уже спасли. Подай мне мелех с вином, я обработаю ему раны”. — Пить, я пить хочу”. — “Фу, слава Богу. Теперь, Иоанн, я уверен, что он будет жить”. Иуваль дал казненному вина. “На, дорогой, испей, ты очень много крови потерял. Испей и усни, я же пока твои раны перевяжу”. Юноша снова застонал и через несколько мгновений замолчал.
“Дядя, Иуваль, он что, умер?” — “Нет, Иоанн, он уснул, а если уснул, то значит будет жить еще долго и благодарить нас с тобой, дитя ты мое”. — “Дядя Иуваль, идем искупаемся”. — “Иоанн, это хорошая мысль, идем”.
Взрослый Иуваль и совсем малое дитя барахтались в воде, как два малых дитяти. “Иоанн, вот в этих водах Иордана ты будешь крестить людей, и эти воды станут священными водами”. — “Дядя Иуваль, о чем ты говоришь? — “Да нет, я молчу”. — “Странно, кого тогда я слышал только?” — “Все, Иоанн, хватит, это усталость в тебе говорит, идем отдыхать”. — “Да нет, я же слышал чей-то голос”. — “Иоанн, не пугай меня, давай лучше будем отдыхать”. После трудного и напряженного дня они уснули. Ночь прошла незаметно, как будто бы ее и не было.
“Иоанн, вставай”. — “Я еще, еще немного”. — “Нет, вставай”. Иоанн открыл глаза. “Дядя Иуваль, а наш спасенный человек жив?” — “Конечно, жив, но еще спит. Ему сейчас полезно спать, ибо во сне своем он находит свое спасение, ибо сон и есть врачеватель души и тела. Пусть он спит, мы же оставим ему немного пищи и вина, а когда он проснется, то отблагодарит нас. Нам же пора двигаться дальше”. — “Нет-нет, давай его разбудим, нельзя его бросать, ибо он слаб еще”. — “Иоанн, а ты упрям, но я послушаюсь тебя, хотя время меня торопит. Но когда он проснется, то мы сразу отправимся в путь”. — “Дядя Иуваль, я согласен”. — “Вот и хорошо, а пока бери лепешку и рыбу, трапезничай, ибо впереди нас ждет очень длинная дорога”.
Через некоторое время юноша очнулся: “Где я, где я нахожусь?” — “Среди добрых людей”. — “Скажите, я жив?” — Ну, дорогой, если ты говоришь, значит ты жив. Как звать тебя?” — “Елисуа”. — “Елисуа, ты можешь встать?” — “Я попробую, хотя у меня в голове все шумит”. — “Сейчас, вот испей вина, и тебе сразу станет лучше”. Елисуа, немного выпив вина, привстал, он стоял и шатался. “Тебе плохо?” — “Да, у меня нет сил. А как тебя мне звать? Я вижу, что ты очень добрый человек”. — “Иуваль, имя мне дали мои родители. Так, Елисуа, идем к реке, ты должен смыть с себя свою кровь и промыть раны”. — “Помоги мне, Иуваль”. — “Елисуа, скажи мне, откуда ты родом и за что тебя так наказали?” — “Я из Гадари. Родители мои давно умерли, и я с раннего детства сам себе зарабатывал на пропитание”. — “И все-таки за что тебя пригвоздили?” — “Иуваль, я тебе расскажу об этом в следующий раз, сейчас мне не хочется об этом вспоминать”. — “Что ж, дело твое”. — “Иуваль, прошу тебя, не считай меня разбойником, я честный человек”. — “Хорошо, нам следует идти дальше. Вот тебе верблюжья шкура, рыба, хлеб, вино. Набирайся сил и, пока твои раны не заживут, на люди не показывайся, а то снова можешь угодить на крест”. — “Спасибо тебе, Иуваль”. — “Елисуа, лучше благодари вот это дитя”. — “А как зовут твоего сына?” — “Это не сын, это друг мой, и звать его Иоанн”. — “Спасибо тебе, Иоанн, думаю, что мы с тобой еще встретимся, и я смогу отблагодарить тебя по-настоящему”.
“Елисуа, знаешь, у меня появилась хорошая мысль. Когда ты наберешься сил, то иди в Вифавару, найдешь там епископа Захария, расскажешь ему все, и он тебя приютит. Только прошу тебя, добирайся ночью. Я же,
когда вернусь, то ты поживешь у меня”. — “Спасибо тебе еще раз. Но как же я могу жить у священника, ежели они наказали меня?” — “Елисуа, Захарий особенный человек, и он тебя поймет. Иоанн есть сын его и может все подтвердить”. — “Хорошо, я сегодня же ночью отправлюсь в Вифавару, вам же — счастливого пути я желаю”. — “Все, Иоанн, едем дальше, теперь я полностью спокоен за него”. — “Дядя Иуваль, а за что священники могли его казнить?” — “Вот когда вернемся, тогда все и узнаем. Сейчас главное, что мы спасли человека, и Бог нас отблагодарит за это”. — “А как Он нас отблагодарит?” — “Я не знаю, но Он видит все и отблагодарит. Ты же ложись поудобнее и отдыхай, а я пройдусь рядом с повозкой”.
“Интересно, как же Бог нас отблагодарит? А дядя Иуваль очень хороший человек, он добрый и смелый”, — с этими мыслями Иоанн уснул. Иуваль же молча шел вслед за повозкой, о чем-то думая.
Иоанн открыл глаза. “Странно, почему так темно? Дядя Иуваль, где мы?” — “А, дитя ты мое, проснулся, иди сюда к костру”. Иоанн посмотрел, вокруг костра сидело несколько человек. “А кто эти люди?” — “А ты подойди и познакомься”. — “Мир вам”. — “Мир и тебе, сынок, как имя твое?” — “Иоанн”. — “Да это совпадение, моего сына тоже зовут Иоанном, только — он чуть поменьше тебя. Сынок, подойди к Иоанну и познакомься”. — “Я Иоанн Зеведеев”. — “А я сын епископа Захария”. — “А куда вы следуете?” — “Мы в Капернаум, а вы?” — “Мы из Капернаума в Иерусалим”.
“Дети, подойдите сюда, садитесь кушать”. От костра исходило приятное тепло, которое согревало тела странников. “Иуваль, — обратился к нему отец Иоанна, — скажи мне, не тот ли это мальчик, о котором все говорят?” — “Да, он самый, но об этом пока говорить громко нельзя, ибо время сейчас неспокойное”. — Да-да, я знаю, но думаю, неужели действительно есть огненные колесницы?” — “Конечно, есть, и вообще на белом свете чудес много, и, как бы ни противились священники, с этим нужно смириться”. — “Я еще слышал, что в Назарете живет необыкновенный мальчик, которого зовут Сыном Неба”. — “Вот как раз, Зеведей, мы идем к нему в гости. Я хочу увидеть его своими глазами”. — “Иуваль, когда ты вернешься, можно ли тебя навестить?” — “Конечно, можно”. — “Ибо я тоже хочу знать многое о том мальчике. Плохо одно, что первокнижники запрещают говорить о нем. Но я все понимаю, ибо еще мой прадед рассказывал мне об огненных колесницах. Я даже однажды так засмотрелся на ночное небо, что упал и разбил себе нос. Надо мной тогда долго смеялись мои братья, хотя сами жаждали увидеть огненную колесницу. Но я все равно надеюсь увидеть, но хотя бы не я, а дети мои”. — “Зеведей, увидим все, дай Бог нам только здоровья, а сейчас давайте будем отдыхать, ибо скоро уже солнце будет всходить”. Иоанн лег рядом с Иоанном Зеведеевым. Они лежали и смотрели на светящиеся звезды.
“Иоанн, скажи мне, а там, где-то там далеко-далеко живут такие люди, как мы?” — “Конечно, живут, но они добрее нас, и они прозрачные, и одежды на них светятся, и они летают, как птицы”. — “Откуда ты знаешь?” — “Я видел это во сне”. — “А, это только сон”. — “Быстрее бы стать взрослым”. — “Иоанн, и что тогда?” — “Я и сам не знаю, но что-то должно измениться, ведь взрослые много знают и порой детям не все говорят”. — “Иоанн, ты прав, давай будем отдыхать, а когда станем взрослыми, то тогда мы с тобой встретимся, а может быть, и раньше”.
Елисуа благополучно добрался до Вифавары, без труда нашел дом Захария, постучал. “Кто там?” — “Я-я, от вашего сына”. — “Что, что с ним?” — “Не беспокойтесь, с ним все в порядке. Откройте мне”. — “Входи, о Боже, что с тобой, почему ты в ранах?” -“Сейчас я вам расскажу”, — и Елисуа рассказал все Захарию. “Елисуа, как ты меня напугал”. — “Прости, меня, Захарий”. — “Ты говоришь, что священники тебя решили казнить…” — Да, ибо я говорил в открытую людям о том, что видел огненную колесницу”. — “Что ж, тогда поживи у меня, здесь тебя никто не потревожит. А вообще, Елисуа, чем ты намерен заниматься дальше?” — “Я еще не знаю, хотя мне хочется познать многое. Я хочу научиться читать, ибо меня интересуют пророческие книги”. — “Елисуа, я тебя научу читать и писать, только попрошу из дома не выходить, пока не заживут твои раны”. — “Спасибо тебе, Захарий, ты, наверное, особенный человек и священник. Если бы все были такими, то не стояли бы кресты позорные по нашей Земле. Захарий, ответь мне, а ты сам веришь в то, что есть Бог?” Захарий посмотрел в глаза Елисуа: “После одного случая, который произошел со мной, я верю во все”. — “Если не секрет, что с тобой произошло?” — “Об этом я тебе когда-то расскажу, а сейчас лучше поешь, и я тебе перевяжу раны, а то из них еще кровь сочится”. — “Да, я вижу, но меня они почти не тревожат, жажда меня одолевает. Я находился два дня на кресте, и мне все время грезилось море, из которого я не мог напиться. Спасибо Иувалю и твоему сыну, если бы не они, то я уже был бы далеко”. — “Елисуа, не вспоминай об этом, лучше проси Господа о помощи, и Он за страдания твои исцелит тебя”.
В полдень следующего дня к Захарию снова постучали. — “Кто же это может быть? Входите”. — “Захарий, мир тебе. Очень долго я тебя искал”. — “Да-да, я вспомнил, ты Авраам”. — Да, я Авраам. Захарий, я рад, что ты снова говоришь. А где твоя жена?” Захарий опустил голову. “Извини, но ее уже нет, она находится в другом мире”. — “Жаль, она у тебя была очень добрая женщина”. — “Авраам, что тебя привело ко мне?” — “Захарий, я тоже очень скоро уйду в мир иной, и перед тем, как то произойдет, я хочу поговорить с тобой. Услышать все из твоих уст о Царствии Небесном, об огненных колесницах, да и обо всем другом”.
“Елисуа, подойди и покажи Аврааму свои раны”. — “Господи, юноша, что это с тобой?” — “Захарий, мне можно говорить?” — “Конечно”. И Елисуа рассказал Аврааму все о себе. “Да, сын ты мой, пострадал ты за правду. Обидно, очень обидно за наше духовенство, но я не боюсь. Я видел огненную колесницу, был внутри ее и говорил с ее наездником. И меня уже никто не переубедит в том, что я видел воочию. Захарий, что ты можешь нам сказать?” — “Знаете, я могу только подтвердить уже вами сказанное и добавлю только одно, что я встречался с посланником Божьим, и Он мне сказал, что посев будет в мире: виноградная лоза даст плод свой, и земля даст произведения свои, и небеса будут давать росу свою, и все это Он отдаст во владение оставшемуся народу сему. И, судя по всему, мы являемся этими первыми плодами, а первым всегда быть трудно, ибо на первых все возложено, и с первых спрос будет больше. Признаюсь, что при первой встрече не поверил я ему, но когда он возвратился ко мне во второй раз, то пробудил меня, как пробуждают человека от сна его. Вот, Елисуа, скажи мне, будучи распятым на кресте, ты видел что-нибудь такое необыкновенное?” — “Захарий, по правде говоря, нет, ничего не видел, кроме моря”. — “Но ведь ты видел море и отрицать этого не будешь”. — “Конечно, не буду”. — “Значит, твоя душа была уже готова покинуть твое тело”. — “Я думаю, что да, ибо боли я уже не ощущал”. — “Так и должно быть, ибо ты был на грани перехода в мир иной. Авраам, а что ты видел в огненной колеснице?” — “В зеркалах я видел своих родителей, которые умерли давно. И они говорили со мной”. — “А я же видел свою жену, уже после смерти. И вот нас три разных человека, которые сошлись в едином, что есть и существует мир иной, думаю, что вы согласны со мной. И скоро, очень скоро это докажет единородный Сын Бога, который сейчас живет в Назарете”.
“Захарий, ты случайно говоришь не о мессии?” — “Именно о Нем. И начнет Божий Сын свои деяния, ибо из Его уст сойдут слова пророка Исайи: “Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам открыть темницы”. Все это сбудется, ибо Всевышний этого желает”. — “Захарий, а твой сын…” — “Авраам, да, с моего сына все и начнется”. Елисуа посмотрел на Захария. “Иоанн, Твой сын действительно есть Предтеча Господня?” — “Да, Елисуа, только пока о нем не сказывайте нигде”. — “Вот оно что, тогда, Захарий, я не покину твой дом никогда”. — “Елисуа, я тебя и не гоню”.
Иуваль с Иоанном благополучно добрались до Капернаума и остановились у двоюродного брата Иуваля, которого звали Гагрий. Первый день пребывания встретил их дождем. Пришлось целый день находиться в доме. Иоанн лежал — отдыхал, взрослые были заняты своими делами, но в основном они говорили. Иоанн слушал их, все запоминал, ибо слышанное им интересовало его юную душу. Вершилось то, что и суждено было быть. Первый человек Бога, Богочеловек только набирал свою силу, силу Бога, силу той неведомой стороны. Трудно было понять свое предназначение, но внутренний голос глаголил свое: ты Мое дитя, ты есть избранный. “Господи, как мне надобно жить дальше?” — “Иоанн, так, как Я подскажу тебе, ибо Мой глас ты будешь слышать всегда. Моя благодать дана тебе, ты Мой, Мой навеки”. — “Господи, мог ли быть на моем месте другой?” — Да, мог, но Я избрал тебя. Горе и боль ждут тебя впереди, но это произойдет ради людей, всех тех людей, которых ты видишь, и заповедь у Меня одна: все, что ради людей — во благо всех людей”. — “Господи, как мне это понять?” — “Иоанн, ты есть сын Божий, и то, что будешь слышать из Моих уст, претворяй все в жизнь, и ты убедишься в Моей правоте”. — “Господи, я Тебя слышу как самого себя, но как мне быть с людьми?” — “Иоанн, они тебе поверят и будут чтить тебя во все века. Ты будешь Богом, Богом на Земле и Богом на небесах, душа твоя — есть чистый дух. Гордись с ранних лет”. — “Господи мне, мне…”
— “Иоанн, Я повторяю: гордись своим избранием”.
— “Я согласен, но сейчас хочу отдыхать”. — “Спокойной ночи, дитя ты Мое”.
“Иуваль, скажи мне, что это за мальчик?” — “Гагрий, я тебе скажу, только прошу тебя: о нем никому не говори”. — “Иуваль, да что же это за секрет такой?”
— “Гагрий, это действительно секрет, ибо мальчик особенный, он родился пред мессией, и он первый внесет свою лепту в наши сердца о всемогущем Господе Боге. Но в Назарете живет его брат, который и есть Иисус Христос”. — “Иуваль, не смеши меня”. — “Гагрий, я не смешу, но поверь в то, что есть, ибо сейчас пред собой ты видишь посланника Божьего. Я во все это верю, ибо сам видел небесное явление. Конечно, поначалу я испугался, но со временем привык”. — “И какое это было явление?” — “Пред нами явился Архангел Гавриил”. Раздался громкий смех. “Иуваль, и сколько тогда ты выпил вина?” — “Гагрий, я знал, что ты об этом спросишь меня, не пил я тогда и был в своем уме, и точно говорю, что видел явление, ибо сейчас я не был бы рядом с этим ребенком. Его рождение было предсказано”. — “Хорошо, я поверю, но скажи мне, как все выглядело?” — “Знаешь, было что-то необыкновенное. Когда Он явился пред нами, то был похож на нас, я имею в виду людей, но Он был прозрачен”. Снова раздался смех. “Ну, Иуваль, ну, Иуваль, тебя точно врачевать нужно”. — “Гагрий, извини меня, но мне нужно отдыхать, ибо вижу я, что ты хуже барана”. — “Брат, не обижайся на меня, я должен сам увидеть такое явление и убедиться в увиденном, ибо многие говорят о каких-то огненных колесницах, разных свечениях в небесах. Я тебе не дам отдыхать, давай лучше выйдем из дома и на улице продолжим свой разговор”. — “Нет, я хочу отдыхать”. — “Иуваль, тебе спешить некуда, идем”. — “Хорошо, я согласен, но если ты снова будешь смеяться надо мной, то я сегодня же уеду от тебя”. — “Нет-нет, я не буду, идем, пусть Сын Божий поспит спокойно”. Они вышли из дома, ветер разогнал тучи, небо было звездным, луна светилась необыкновенно. Они стояли молча, и каждый из них думал о своем.
“Иуваль, смотрю я на это небо и думаю, не могло же это все появиться само собой. Эти звезды, луна”. — “Вот-вот, Гагрий, вижу я, что ты начинаешь становиться настоящим человеком, ибо мыслишь, начинаешь мыслить, как человек”. — “Иуваль, неужели где-то там еще живут люди?” — “Мне трудно ответить тебе, но, думаю, что живут, только умнее от тебя”. — “Да, как все интересно. Хотя бы одним глазом взглянуть на тех людей”. — “Гагрий, я бы мог тебе рассказать и еще кое-что, но ты не поверишь”. — “Иуваль, пойми меня, ведь я кроме своего ишака больше ничего не вижу. В синагоге проповедуют одно, на самом деле видишь другое, кому верить, я и сам не знаю”. — “Гагрий, в чем-то ты прав, ибо нужно верить во все виденное и сотворенное. А сейчас, Гагрий, лучше посмотри на луну и пойдем отдыхать”. — “Да что на нее смотреть, луна есть луна, хотя постой, их две, одна пред нами, а вот и вторая появилась, но почему она так быстро движется?” Иуваль посмотрел. “О, Господи, да ведь это же не луна. Это же, это же… Гагрий, идем в дом быстрее”. — “Нет-нет, я хочу посмотреть”. — “И ты не боишься?” — “Нет, но что это?” — “Гагрий, это огненная колесница, о которой все говорят. Идем в дом”. — “Иуваль, не пойду я туда, дай мне досмотреть до конца”. — “А ты видишь, что она летит со стороны Назарета?” — “Иуваль, я понял. Смотри, смотри она угасает. Все, второй луны нет. Куда, куда же она подевалась?” — “Вот, Гагрий, теперь…” — “Иуваль, дальше ничего не говори. Я убедился, но не во всем, ибо не знаю о ее наездниках”. — “Придет время, узнаешь. Идем”. — “Нет, смотри, сюда кто-то идет”. — “Мир вам”. — “Мир и вам”. — “Скажите, можно у вас остановиться на ночлег?” — Гагрий призадумался. “А кто вы?” — “Мы волхвы”. Иуваль подпрыгнул от радости и закричал: “Конечно же, можно. Как звать вас?”
— “Меня Эммануил, это Игнат, Авраам и Моисей”.
— “Входите в дом, не стесняйтесь, входите. Судя по всему, вас сам Господь направил ко мне в гости”. — “Смотри, хозяин нашелся”, — подумал Гагрий. Они вошли в дом. “Располагайтесь, нам будет интересно поговорить с вами, ибо волхвы — это, что ни на есть люди Божьи”. — “Хорошо, мы поговорим, но сначала ответьте нам, этого спящего мальчика звать Иоанном?” Гагрий от удивления открыл рот, Иуваль посмотрел на него и улыбнулся. “Да-да, мальчика звать Иоанном. Но откуда вы знаете?” — “Добрые люди, но мы ведь волхвы и, если вы видели сейчас огненную колесницу, то это благодаря только ей мы определили место нахождения Сына Небесного”. — “Вот-вот, Гагрий, слушай и решай, кто из нас прав”.
Эммануил подошел к спящему и погладил его по голове: “Спи, дитя Божье, набирайся сил, ибо тебя ждет особенная жизнь. Ты избранный и будь достоин этой особенной миссии”.
“Уважаемые господа, внимательно посмотрите на это Божье чадо и пожелайте ему в своих мыслях жизненной удачи, ибо он есть первопроходец, и люди его будут чтить во все века. Но вслед за ним грядет единородный Сын Всевышнего нашего, от которого даже солнце станет намного ярче и теплее”.
“Неужели они больны все? — подумал Гагрий, и все же он смирился и невольно подумал: раз в моем доме спит посланник Божий, значит так нужно Богу, и мой дом всю жизнь будет славиться и приносить радость всем тем, кто будет находиться и жить в нем”.
“А сейчас давайте будем отдыхать, завтра же поговорим и обсудим все вопросы”. Все согласились идти на отдых, но до утра так никто и не уснул. Разные мысли одолевали всех, лишь Иоанн спал непробудным сном.
НАЗАРЕТ. Мария и Иосиф несколько дней не находили себе места. Отдав своего Сына, они ждали скорого Его возвращения. Никто этого не замечал, но об огненной колеснице говорили многие.
7 лет от РХ.
Назарет, Вифлеем, Капернаум. Жители этих городов только и вели разговор о небесных явлениях. Многие смеялись над теми, кто видел что-то необыкновенное, другие сходили с ума от увиденного, но Божья Сила — Дух Господен несся над Землей огромной силой, ибо Он наблюдал за своими посланцами. За теми, кто должен был перевернуть все и поставить на правильный путь. Сверкали молнии, гремел гром, дул сильный восточный ветер, светило солнце, жизнь кипела, кипела и мчалась во что-то неведомое, но осознанное.
Многие ждали чего-то невероятного и ждали они не зря, ибо человек жил надеждой на лучшую жизнь. И эта надежда кружила над головами всех ожидающих.
ПРОСТОР НЕБЕСНЫЙ. Диалог между мужами Высшего Разума.
“Благочестивые, мы послали двух Сыновей своих в телесном виде на Землю. Мы знаем, что их ждет, но не в этом, а хотя — в этом мы увидим истинную справедливость среди людей. Ответьте Мне, если Я поступил несправедливо, то Я все изменю, и тогда Земля погаснет в своих деяниях. Ежели Я оставлю все, как есть, то изменится все, и о нашем существовании узнают все”.
“Всевышний, Ты есть сила, которая породила все видимое, зачем спрашивать нас о сем?” — “Затем, чтобы все смогли понять, что Я справедлив к каждому, и то, что детей своих отдаю ради всего святого. Моисей, подойди ко Мне”. — “Повелитель благий, я слушаю Тебя, но я не вижу Тебя в данный момент”. — “Моисей, не в этом дело, что ты можешь Мне сказать?” — “Всевышний, прости меня, но ежели Ты вершишь все Божье, то держись своего предначертанного”. — “Моисей, скажи Мне, лично ты бы хотел изменить все?” — “Нет, ибо я был спасен Тобою, воды не забрали меня, а спасли ради Тебя”. — “Нет, Моисей, ты что-то…”
— “Да, Всевышний, я утаиваю. Мне, как бывшему человеку, жалко детей наших”. — “Моисей, наша сила в мудрости нашей и в том, что Я лично сотворил, так что ничего не будем жалеть”. — “Я повинуюсь пред Тобой, ибо сам знаю, какую жизнь я прожил”.
“Илия, что ты скажешь Мне?” — “Всевышний, Иоанн и Иисус — Твои дети, и я лично только поддерживаю Тебя, ибо в Твоих помыслах есть смысл Божий, а в нем я вижу всю суть земную. Думаю, что вы поняли меня”. — “Но, Илия, учти, часть духа твоего вселится в плоть Иоанна”. — “Всевышний, я не против”. — “Что ж, другого ответа Я от тебя и не ожидал. Неситесь сейчас вместе с Моисеем на земли Израиля, но в облике человеческом. Ни пред кем не показывайтесь. Пронаблюдайте и проанализируйте все, что там будет происходить”. — “Всевышний, и сколько нам там предстоит быть?” — “Это решать вам, но до распятия Иисуса вы неоднократно будете посещать Землю. И в последний момент, когда вы увидите, что ткань во Дворце Ирода разорвется на две части, тогда вы и Мои дети вернетесь ко Мне. Но еще раз прошу вас: запоминайте все, ибо после всего Мне придется судить всех, кто восстанет против Меня и Моего Сына”.
— “Всевышний, мы слушаем Тебя и сделаем все”. — “Вливайтесь в обитель земную и несите Мое благо. Все, Я удаляюсь от вас”.
Захарий отдыхал, и в его духовную обитель вошла неведомая сила. “Господи, я слушаю Тебя”. — “Захарий, Я был прав?” — “Да, Господи, Ты был прав. Ответь мне, жена моя ушла от меня по Твоей воле или это было что-то другое?” — “Захарий, она ушла так, как Я хотел”.
— “И тогда, Всевышний, ответь мне, как мне быть с Иоанном?” — “Я тебе об этом уже говорил, а сейчас — ступай в Храм Божий, и ты снова увидишь нечто новое”.
— “Хорошо, я повинуюсь Тебе, только пробуди меня”.
— “Встань”. Захарий открыл глаза. “Боже мой, как мне понять, где сон, а где явь?” — “Захарий, это одно целое, и не нужно сомневаться”. — “Да-да, я уже этим научен”. Захарий быстро оделся и вышел из дому: “Господи, что же сегодня Ты мне преподнесешь, я очень волнуюсь”. — “Не волнуйся, кроме истины Божьей, ты от Меня другого ничего не услышишь”.
КАПЕРНАУМ. Проснувшись, Иоанн увидел в доме спящих посторонних людей. “Интересно, как они попали сюда? Дядя Иуваль, проснись”. — “Иоанн, не мешай, я еще посплю”. — “Да встань и скажи мне, кто эти люди?” — “Эти старцы — волхвы, и они пришли сюда, чтобы посмотреть на тебя”. — “А зачем им на меня смотреть?” — “Иоанн, это их дело, иди погуляй”.
— “Нет, я хочу знать, зачем я им нужен?” — “О, Боже, действительно придется встать. Иоанн, мы не спали всю ночь, у нас был деловой разговор, хотя и прощаю тебя за твою дерзость. Запомни еще раз: ты есть посланник Божий. Эти люди знали о твоем рождении, вот и хотят посмотреть, каков ты есть”. — “Как все непонятно, но интересно”. — “Идем из дома, не будем мешать отдыхать людям”.
“Иуваль, мы уже не спим и все слышали”. — “Простите вы нас”. — “Ничего страшного. Дитя Божье, Иоанн, подойди к нам”. Он неуверенно подошел.
— “Ты есть Предтеча Господня, дай мы тебя поцелуем, больше нам от тебя ничего не нужно”. — “И вы пришли сюда издалека только для того, чтобы поцеловать меня?” — Да, Иоанн, так оно и есть. Но не это главное, главное, что мы увидели тебя и будем спокойны в своих душах, ибо не каждому человеку дано видеть помазанников Божьих”.
Гагрий сидел и думал: “Все же я хочу знать, кто же из нас сошел с ума, эти старцы или я? Хотя, как им не верить, ведь ночью я сам видел огненную колесницу. А вдруг эти люди наездники ее?”
“Дядя Гагрий, нет, они не наездники”. Гагрий посмотрел на Иоанна. “Откуда ты знаешь, о чем я думал?” Иоанн покраснел. “Извини меня, я и сам не знаю, но что-то слышу внутри себя”. — “Да, ты действительно необыкновенный мальчик”.
Иуваль не выдержал и засмеялся: “Радуйся, радуйся, Гагрий, ибо в твоем доме…” — “Иуваль, я все понял. А сейчас всех вас прошу к столу”. — “Спасибо, Гагрий, нам с Иоанном нужно подкрепиться, и мы отправимся в Назарет”. — “Иуваль, а как же мне быть, мне будет скучно одному, может, и мне отправиться с вами?” — “Нет, Гагрий, твой удел пока ухаживать за своим ишаком”.
К Иувалю подошли волхвы..”Иуваль, береги Иоанна, ибо дорога до Вифавары долгая, и мы слышали, что разбойники промышляют от Капернаума до Иерусалима. Главарем разбойников является молодой человек крепкого здоровья, имя его Варавва”. У Иуваля затряслись ноги. “Дядя Иуваль, что с тобой?” — “Иоанн, да нет, ничего, просто имя знакомое — Варавва, Варавва. Вот-вот, вспомнил, не тот ли это мальчик из Иерусалима? А вообще, все может быть. Ведь прошло уже почти семь лет, и, если это он, то думаю, что он не тронет нас, хотя деньги придется спрятать подальше, вдруг это другой человек. Ну, что, Гагрий, нам пора”.
— “Иуваль, будет время — приезжай еще ко мне”.
— “Хорошо, брат ты мой. Эммануил, может, и вы отправитесь с нами в Назарет?” — “Нет, Иуваль, нам надобно несколько дней побыть еще в Капернауме, ибо мы готовим среди людей путь Господу нашему”.
— “Что ж, я понимаю, что у каждого своя дорога”. — “Иоанн, сын Божий, подойди к нам еще раз, мы с тобой не будем прощаться, ибо еще встретимся. А сейчас снова желаем тебе удачи в твоем Божьем труде, во благо человеков, живущих на Земле. С малых лет люби род людской, люби и уважай весь Простор Небесный, ибо только в нем мы все, люди, почувствуем его духовную благодать, и пусть сегодня Бог — Всевышний поможет вам благополучно добраться до Назарета”. — “Спасибо вам, Учителя”. Иуваль проронил слезу. “Все, Иоанн, едем”. — “Можно я буду идти рядом с повозкой?” — “Конечно, можно, делай все так, как твоей душе угодно, но и о Боге никогда не забывай”. — “Дядя Иуваль, эти волхвы очень молодые люди, но почему их называют старцами?” — “Иоанн, не знаю, как тебе, правда, ответить”. — “Ответь мне так, чтобы я понял”. — “Хорошо, слушай меня. Эти люди могут слышать и общаться с Богом. Дар у них такой есть, и поэтому они много знают, а раз много они знают, то их сравнивают с людьми, прожившими многие лета. Человек, проживший много лет, становится старцем. Они же по летам своим молодые, но знают, как старцы”. — “Так, значит, они скоро умрут?” — “Нет, такие люди живут долго, ибо они приносят большую пользу людям, глаголя им о Боге”. — “Значит, Бог их милует?” — “Судя по всему, это так и есть”. — “Я бы тоже хотел быть таким”. — “Иоанн, ты выше их будешь, ибо у тебя особенное предназначение, хотя…” — “Дядя Иуваль, а почему ты замолчал?” — “Иоанн, просто другая мысль пришла мне в голову, и давай лучше помолчим”. — “Нет, я не могу молчать, скажи мне, какое мое предназначение?” — “Иоанн, через несколько лет ты станешь взрослее, и вот тогда сам узнаешь все. Я же сейчас не могу тебе всего объяснить, ибо и сам пока толком ничего не знаю”. — “Скажи мне, какие люди жили много веков назад?” — “Иоанн, по рассказам я точно знаю, что на Земле жили Бого-человеки”. — “И куда же они подевались?” — “Понимаешь, они, они… вознеслись к небесам”. — “Им что, Земля не понравилась?” — “Да нет, Иоанн, была война с силами дьявола, и вот после этой войны многие тысячелетия нельзя было жить на Земле”. — “А почему?” — “Потому что после той войны какая-то невидимая сила блуждала и поражала все. Говорят, даже животные светились по ночам”. — “А почему они светились?” — “А вот этого никто и не знает. Так, хватит вопросов, садись в повозку, видишь, впереди нас движется караван, нам нужно догнать его”. — “Зачем?” —”Затем, что так нам будет веселее, ибо там много людей, да и безопасней”. — “А ты боишься разбойников?” — “Ну как тебе сказать, просто неприятно встречаться с такими людьми”. — “Они что, могут и убить?” — “Могут, только не нас, ибо мы им не сделали ничего плохого”. — “Я уже начинаю скучать по отцу своему и дому”. “Иоанн, потерпи, скоро мы будем дома, но на один день нам придется задержаться в Назарете и увидеть твоего брата Иисуса”. — “Дядя Иуваль, скажи, а почему я почти ничего не знаю о Нем?” — “На это я не могу тебе ответить. Твоя мама Елизавета и Мария хоть и сестры, но встречались они редко. Пойми, что у каждого есть свои житейские трудности, и многое порой от людей не зависит”. — “Но ведь ты же вот выбрал время увидеться со своим братом”. — “А знаешь ли ты, сколько я с ним не виделся?.. В общем, Иоанн, когда подрастешь, то сам все познаешь, а познать придется очень многое, ты меня слышишь? Иоанн, Иоанн? О, молодец, спи, спи, я же отдохну от твоих вопросов. Боже, у меня в повозке спит Твое дитя, интересно, вспомнишь ли ты когда-нибудь и меня, простого человека, человека, который знал Твоего первенца. Лично я думаю, что вспомнишь, может быть, не на Земле, а где-то там, на Небесах. Боже, как бы там ни было, не обойди меня стороной и вспомни меня в трудную минуту. Дитя ты мое, погоди, я тебя укрою, кажется, надвигается дождь”. Иуваль укрыл Иоанна, сам сел в повозку и снова погрузился в свои мысли, он даже не заметил, как догнал верблюжий караван.
“Господи, это не купцы, это же священники возвращаются с податью, лучше держаться от них подальше, ибо не ровен час, разбойники нападут, то и меня могут принять за священника”.
Упали первые капли дождя, загремел гром. “Дядя Иуваль, что это за шум?” — “Иоанн, это Всевышний с нами говорит, лежи, ибо измокнешь”. — “А до Назарета еще далеко?” — Да, далеко, и нам где-то придется остановиться на ночлег”. — “А почему ты отстаешь от каравана?” — “Иоанн, это не я, это ишак не хочет идти рядом с верблюдами”.
Начало смеркаться, дождь прекратился. Иуваль решил обосноваться на ночлег рядом с караваном. “Дядя Иуваль, но я спать не хочу”. — “Что ж, тогда я отдохну, а ты погуляй рядом с повозкой, но далеко не уходи”.
Иоанн осмотрелся, вокруг горели костры, у костров сидели люди, на фоне огня они казались ему какими-то странными, ему хотелось подойти к ним, но его что-то удерживало, и все же Иоанн решился подойти поближе к сидящим людям.
“Мир вам”. — “Мир и тебе, но откуда ты взялся?”
— “А вон, с той повозки”. — “И ты что, путешествуешь один?” — раздался громкий смех. — “Нет, я с дядей Иувалем”. — “А отец твой где?” — “В Вифаваре”. — “И кто он у тебя?” — “Епископ Захарий”. — “Что-о, ты сын епископа Захария? Смотрите, это тот мальчик”. — “Я вас не понимаю, я такой же ребенок, как и все дети”.
— “Молчите все, сюда идет Сафаит”.
“Где старший охранник?” — “Он обходит караул”. — “А это чей ребенок? Ну что вы молчите?” — “Это рядом купец остановился, а этот мальчик его дитя”. — “Отведите его туда, где ему положено быть, и чтобы больше я его не видел здесь”. — “Я и сам уйду”, — ответил Иоанн. Сафаит посмотрел на Иоанна. “Ты смотри какой, уже умеешь дерзить?” — “Нет, я уже научился уважать”. — “Немедленно уходи отсюда”. Иоанну так стало обидно, что он со слезами на глазах удалился.
“Иоанн, где ты был?” — “Дядя Иуваль, скажи мне, а плохие люди тоже уходят в Царствие Небесное?” — “Да что случилось?” — “Нет-нет, ты мне ответь”. — “Да, уходят, только не в Царствие Небесное”. — “А куда же?” — “Понимаешь, Иоанн, есть и преисподняя, и у плохих людей одна тропа только туда. А сейчас, Иоанн, залезай сюда и будем отдыхать, и не думай о плохих людях, все равно на белом свете хороших людей больше”. — “Что ж, тогда пусть Бог накажет того плохого человека”. — “Дитя ты мое, успокойся, завтра все забудется”. — “Нет, я на всю жизнь запомню этого Сафаита”. — Еще раз прошу тебя, успокойся и отдыхай”. — “Хорошо, я уже успокоился”. — “Вот и молодец”. Иоанн снова уснул.
Иуваль же решил потихоньку отправиться в путь, его что-то тревожило и беспокоило. За себя он уже не боялся, он думал за Иоанна. Проехав милю, он увидел, как навстречу ему двигалась толпа людей: “Боже, неужели разбойники, куда, куда спрятаться? Но было уже поздно. Он остановился и ждал. Толпа приближалась все ближе и ближе. И вот к Иувалю подошел здоровенный верзила, Иуваля бросило в жар.
“Ты кто?” — “Я-я, Иуваль, а вы кто?” — “Мы, мы просто бродячие псы. Ты купец?” — “Нет, я простой человек”. — “А что у тебя в повозке?” — “Ребенок спит и больше нет ничего”. — “Иуваль, не встречал ли ты караван с “божьими одуванчиками”? — “Как же, встречал, они остановились на ночлег недалеко отсюда”. — “И много там людей?” — “Знаешь, я не обратил внимание”. — “Ну что ж, тогда двигай дальше”, — и верзила пошел в сторону. Иуваль не выдержал: “Господин, господин, разб-о… извини меня, а ты случайно не Варавва?” Верзила остановился. “Слушай, а что тебе нужно?” — “Да нет, ничего, просто очень давно я встречался в Иерусалиме с мальчиком Вараввой. У него еще был друг Осия”. — “Дядя Иуваль, разве это ты?” — “Господи, Ты есть на свете, — подумал Иуваль, — это я”. — “С тобой это сын твой?” — “Нет, Варавва, это тот мальчик, которого когда-то вы успокаивали с Осией”. — “Помню я, помню, отец у него епископ Захарий, он — Иоанн. Как интересно все получается”. — “Да, очень интересно”. — “Иуваль, извини меня, я спешу, ты же ступай дальше, тебя никто не тронет, и дай Бог, чтобы мне когда-то пришлось познакомиться с сыном Захария”. — “Что ж, тогда до встречи”.
(Ровно через 22 года Варавва познакомится с Иоанном Предтечей. Они будут чувствовать друг друга, но до конца так и не узнают, что они уже встречались).
Иуваль продолжал свой путь с гордо поднятой головой. Ему уже ничего не было страшно, и он от радости запел. Иоанн проснулся от крика: “Дядя Иуваль, что с тобой?” — “Иоанн, прости меня, это я от радости”
— “От какой радости?” — “Да так, встретил одного своего знакомого, ты его тоже знаешь, но ты его не помнишь, ибо ты был тогда такой крохотный”. — “Что-то я тебя не пойму”. — “Иоанн, третий раз тебе ж говорю: подрастешь и все поймешь. Дай-ка я присяду рядом с тобой”. — Иуваль обнял Иоанна, и так в объятиях они добрались до Назарета.
НАЗАРЕТ — небольшой город. Иуваль, следуя по этой большой “деревне”, думал: “Здесь меня не ограбят, и я ничего не боюсь”. Они вышли на небольшую площадь, Иуваль посмотрел по сторонам.
“Дядя Иуваль, почему мы остановились?” — “Иоанн, нам же нужно узнать, где живет твоя тетя”. — “Узнавай побыстрее, а я пока посплю”. — “Отдыхай, Иоанн, мне же нужно подойти к тем людям. Мир вам, добрые люди”. — “Мир и тебе”. — “Пожалуйста, скажите мне, где можно найти Марию, Матерь Божью?” Все громко засмеялись: “Безумных этих? Они живут недалеко, идите прямо, после повернете налево, и в конце улицы с правой стороны стоит их трущоба”. — “Уважаемые господа, почему вы так о Них говорите?” — “Ха-ха-ха, а как же нам говорить об этих безумцах?”
“Дядя Иуваль, эти люди больны?” — “Иоанн, помолчи, хотя, судя по всему, они действительно больны”.
— “А мы?” — “А мы с тобой еще здравые и пойдем сейчас и найдем тех безумно…” — Дядя Иуваль, а почему ты замолчал?” — “Я просто подумал, а почему их называют безумцами? Я думаю, что они здравы в своей душе”. — Да, ты взрослый человек, но очень странный”. — “Иоанн, проживешь с мое, узнаешь все”.
— “Дядя Иуваль, а почему мне все время приходится чего-то ждать?” — “Нет, не ждать, дорогой ты мой сын, а готовить себя к светлым дням нашей жизни. Так что расти, и когда вырастешь, отдай свою душу людям”. — “Но как мне это сделать?” — “Иоанн, Бог тебя направит на истинный путь, я же этого не могу сделать, ибо я только его дитя”. — “Но ты же взрослый?” — “Иоанн, это лишь вид наш телесный, а что внутри, точнее говоря вокруг нас, — это есть Божье”. — “А можно ли это увидеть все?” — “Иоанн, наверное, можно, но не всем это дано видеть”. — “Ответь мне, а почему люди умирают?” — “Как тебе сказать, я не знаю, они не умирают, а просто уходят к Богу”. — “А где же находится тропа, ведущая к Богу?”
— “Сынок дорогой ты мой, если бы я знал, то я бы тебе ответил. Но скажу прямо: где-то или внутри нас или рядом с нами, но мы не видим пока эту тропу, лично ты увидишь ее и продолжишь путь, по которому пройдут только верящие в этот путь. Он недалек для каждого из нас, ибо так говорил пророк Моисей”. — Да, дядя Иуваль, как все это интересно”. — “Понимаешь, Иоанн, ты даже не подозреваешь о том, что ждет тебя впереди. Так погоди, вот и дом твоей тети, маминой сестры. Иоанн, я войду первым и расскажу ей все о твоей маме”. — “Хорошо, иди, я подожду тебя вон у того родника”. — “Напои ишака и жди меня, я же скоро вернусь за тобой”.
Иуваль подошел к дому, входные двери были открыты. “Что мне делать? — подумал он. — Люди, здесь кто живет?” Из дому вышел мужчина. “Что вам нужно?” Иуваль открыл рот: “О-о-о… (пред ним стоял огромного роста мужчина), мир тебе”. Мужчина посмотрел на Иуваля очень внимательно. “Что ж, раз с миром пришел ты ко мне, тогда заходи”. Иуваль зашел, осмотрелся. “Извини меня, как звать тебя?” — “Иосиф”. — “А где жена твоя?” — “Слушай, дорогой, зачем ты пришел ко мне?” — “Нет-нет-нет, ради Бога, я-я-я…” — “Что ты якаешь, говори”. — “Я пришел не один”. — “Как не один?” — “Я с Иоанном пришел”. — “А ну веди его сюда” — “Сейчас. Дитя ты мое, где ты есть?” — “Он что, ребенок?” — Да, племянник ваш”.
Из другой комнаты вышла Мария. “Иосиф, кто это?” — “Мария, я и сам пока не знаю, но этот человек говорит, что пришел с племянником нашим”. — “Но он же…” — “Нет-нет, Иоанн, сын Елизаветы находится у родника”. — “О Боже, зови скорее его сюда”.
— “Сейчас-сейчас, я мигом. Иоанн, иди быстрее сюда, тебя твоя тетя ждет”. — “Дядя Иуваль, сейчас, я посмотрю, как пьет ишак воду из ручья”. — “Потом посмотришь, иди быстрее сюда”. — “Но, дядя Иуваль, погоди”. — “Пойми, тебя твоя тетя ждет”. — “Сейчас я иду”. Иоанн зашел в дом, посмотрел на Марию, на Иосифа. — “Мир вам!” — “Мир и тебе, дорогой ты мой. Иоанн, а где же твоя мама, где сестра Моя?” Иоанн снова посмотрел на Марию. — “Тетя, она там, на Небесах”. — “И давно она там?” — “Тетя, для меня очень давно, не знаю, как для вас”. — “Иоанн, но я же есть сестра ее”. — “Тетя, она мне о вас почти ничего не говорила”. — “Чадо ты Мое, я понимаю тебя, ты еще ребенок, но все же мы родные люди”.
“Пусть лучше смерч пронесется Предо мной”. — “Иоанн, о чем ты говоришь?” — “Нет, извините, это не я”. — “А кто же говорил?” — “Тетя, я не знаю”. — “О Боже, чадо ты Мое, с тобой же говорил сам Бог”. Иоанн снова посмотрел на Марию. “Ты, ты есть моя мама?” — “Иоанн, нет, я лишь… Матерь Иисуса Христа”. — “А где Он есть?” — “Гм-гм, ты знаешь, Иоанн, он вчера ушел туда, в Царствие Небесное”. — “Иисус что, умер?” — “Нет, ради Бога, но как тебе это объяснить, понимаешь, Иоанн, дорогой ты Мой, иначе Я тебе не могу объяснить, ибо пока всего этого ты не поймешь…” — “Мария, — обратился Иуваль. — Ты случайно не об огненной колеснице говоришь?” - “Да, именно о ней”. — “Тогда мне все понятно, а мне очень хотелось увидеть Твоего Сына, но значит, не суждено. Мария, скажи мне, Иисус, действительно, есть Сын Божий?” Мария опустила голову. “Хорошо, хорошо, мне все понятно”.
ВИФАВАРА. Войдя в Храм, Захарий сначала плохо себя почувствовал: “Боже, что со мной?” — “Не бойся, Захарий, ибо это Я нахожусь рядом с тобой. После проповеди войди в кадильницу, и Я поговорю с тобой”. — “Хорошо, но, Боже, успокой меня”. — “Сейчас тебе станет намного лучше”. — “Отче, спасибо Тебе”.
“Захарий, Захарий!” — “Да-да, я слушаю вас”.
— “Что с тобой?” — “Исаак, нет-нет, все хорошо. Просто я вспомнил свою Елизавету”. — “Да, но вид у тебя…” — “Исаак, прости, но мне нужно начинать
проповедь”. — “Что ж, приступай, ибо люди ждут уже тебя”.
“Видел я ночью: вот муж на рыжем коне стоит между миртами, которые в углублении, а позади его кони рыжие, пегие и белые. И сказал я: кто они, господин мой? И сказал мне ангел, говоривший со мною: “Я покажу тебе, кто они”. И отвечал муж, который стоял между миртами: “Это те, которых Господь послал обойти Землю”. — “Боже, что я говорю?” — “Захарий, не волнуйся, это Я говорю через тебя и снова прошу тебя: запоминай все и записывай. А сейчас войди в кадильницу, ибо Я жду тебя”.
Войдя в кадильницу, Захарий почувствовал себя намного лучше. “Боже, Господь Ты мой, я слушаю Тебя”. Пред ним появилось облако, Захарию стало очень приятно. “Слушай Меня внимательно. Вот Я сделаю Иерусалим чашею искупления для всех окрестных народов и также для Иуды. Во время осады Иерусалима сделаю Иерусалим тяжелым камнем для всех племен: все, которые будут поднимать его, надорвут себя, а соберутся против него все народы Земли”. — “Боже, к чему все это сказано?” — “Захарий, со временем ты все поймешь”. — “Боже, как мне жить дальше?” — “Захарий, об этом не думай, ибо ты принадлежишь Мне, а сейчас ступай домой и отдохни. Через три дня ты снова увидишь своего сына Иоанна”. — “Спасибо Тебе, Господи, за все”.
НАЗАРЕТ. “Мария, я удивляюсь, вы все же родня…” — “Вас звать Иуваль?” — Да”. — “Так слушай Меня, Иуваль, что предначертано Богом, то все так и будет”. — “Мария, мне почему-то страшно”. — “Иуваль, Бога не нужно бояться, Его нужно любить. Иоанн, подойди ко Мне”. — “Тетя, я устал и хочу есть”. — “Дитя ты Мое, сейчас Я вас накормлю, погодите немного”.
“Господи, ко Мне приехал в гости Мой племянник, и Мне как-то неловко”. — “Мария, здесь Я не советчик, жизнь сама сделает свое, но в этой жизни Я всегда буду присущ. И ежели хочешь поговорить с Елизаветой, то Я могу предоставить эту возможность, но лишь после того, как Иоанн с Иувалем уйдет от вас, Я не хочу тревожить его душу, ибо он ребенок, который со временем будет нужен Мне, как первая искра, исходящая от сильнейшего огня”. — “Господи, Я Тебя понимаю”. — “Нет, Мария, Ты только слышишь Меня, но понять Меня очень трудно, ибо только Я руковожу вашей памятью”. — “Боже, как Мне Тебя понять?” — Очень просто, мозг Твой — это Мое Творение и все связано воедино со Мной, и лишь Я знаю, как Мне поступить с человеком. Допустим, Ты Меня слышишь, другим это недоступно, не Я един, и в этом единстве живет все человечество”. — “Боже, Мне трудно”. — “Нет, Мария, это еще не трудности, они ждут Тебя впереди, а сейчас ступай и накорми Мою Предтечу, ибо ему очень скоро нужно быть дома”. — “Боже, почему такая спешка?” — “Мария, пойми Меня правильно, Захарий Мне нужен, и Я его скоро заберу к себе в свою Обитель”. — “Боже, с кем Я говорила и о чем? — некоторое время Она стояла молча, — да что же это со Мной?”. Не помня ничего, Она вошла в комнату, где сидели Иоанн, Иуваль и Иосиф.
“Иоанн, дитя ты Мое, кушай и угощай Иуваля. Мне же еще нужно выйти. Я скоро вернусь”. Иоанн посмотрел на Матерь Марию. “Да что это с ней?” — подумал он.
Иосиф заметил, что с женой его что-то неладное.
— “Мария, может и мне выйти вместе с Тобой?” — “Нет, Иосиф, Мне нужно побыть одной”. Мария вышла из дому и направилась на свое любимое место. Подойдя к роднику, она присела. “Боже, ну что же это со Мной?” — “Мария, Я снова рядом с Тобой, прошу Тебя, за Сына нашего не беспокойся, и еще прошу Тебя, поверь, все, что будет происходить с Тобой и со всеми вами, то это будет только в пользу людям, ибо они, только они через вас должны понять и поверить в то, что есть Бог и есть бессмертие”. — “Боже, ко Мне пришел Иоанн, сын Моей сестры и Я-Я…” — “Жена Ты Моя, все эти чувства Я уберу из Твоей памяти, и спустя несколько лет Ты снова встретишь Иоанна и Ты его не узнаешь, лишь на шее его увидишь шрам”.
— “А почему не родинку?” — “Две родинки уже есть у Сына Нашего, которые только подтверждают то, что Он будет два раза послан на Землю. А сейчас ступай в дом, ибо Тебя ждут”. — “Боже, спасибо Тебе за успокоение”.
Мария вошла в дом. “Тетя Мария, вы не рады?”
— “Иоанн, дитя ты Мое, Я рада, очень рада”. — “Тогда почему Ты…” — “Нет, Иоанн, просто Мне очень трудно без Моего Осии (Иисуса) и, глядя на тебя, вижу Его перед собой”. — “Скажи мне, а Он скоро вернется?” — Да, Иоанн, очень скоро, но для Меня это…” — “Мария, успокойся”. — “Иосиф, прости Меня”.
“Да, некстати я пришел в этот дом, им сейчас не до нас”, — подумал Иуваль. Иосиф присел. “Иуваль, у меня есть вино”. — “Иосиф, я не против, но после этого давай с тобой выйдем на улицу и поговорим, а Мария пусть побудет с Иоанном”. — “Хорошо, Иуваль, я согласен”.
Мария осталась наедине с Иоанном. “Тетя Мария, а моя мама находится там, где сейчас находится и Осия?” — “Да, Иоанн, они там находятся”. — “И Осия ее видит?” — “Конечно, не только видит, но и говорит с ней”. — “А это, ну как его, Царствие Небесное, находится далеко?” — “Нет, Иоанн, не очень, оно рядом с нами и даже в самих нас”. — “Тетя, я часто слышу внутри себя чей-то голос”. — “Вот-вот, Иоанн, это и есть первые Божьи отголоски. И прости Меня, Иоанн, Мне пока не позволено много об этом говорить”. — “А кем тебе не позволено?” — “Понимаешь, трудно в это поверить, но Я скажу — Всевышним”. — “Скажи мне, а почему все сокровенное является тайной?” — “Иоанн, сразу нельзя открыть тайну Мироздания, ибо люди в это не поверят и обойдут правду стороной. А преподнесенное все по частицам будет воспринято”. — “Но мы же от Бога”. — Да, Иоанн, ты прав, мы есть дети Его”. — “Ну и почему же все так происходит, что мы, люди, не верим в своего Творца?” — “Понимаешь, чтобы все поверили, для этого ты и Иисус рождены на Земле, ибо так захотел сам Всевышний. Вот вы и докажете всем людям о существовании настоящей Истины”. — “Тетя Мария, а как все это будет выглядеть?” — “Пока Я и сама не знаю, но с убеждением могу сказать, что это будет выглядеть добродушно, именно с вашей стороны”.
ИЕРУСАЛИМ. “Варавва, ты вернулся?” — “Да, дядя Сомей”. — “А где Осия?” — “Понимаешь, он сейчас находится в достойном месте”. — “Что, в синагоге?” — “Хм, нет, в темнице”. — “И за что же?” — “Понимаешь, он сам “баран” и в барана уверовал. Вот и сидит сейчас на цепи, как шакал”. — “Дядя Сомей, не переживай, все образумится”. — “Да, Варавва, как бы ни так. А знаешь ли ты, что о тебе говорят люди?”
— “Конечно, знаю, ибо плохого они обо мне ничего не скажут, ведь я кормлю очень многих бедных, а остальные меня не интересуют. Ибо тех, кого я обижаю, то есть нелюди, они истинные бесы, а я всего-навсего над ними бог, который вершит справедливость над их богатствами”. — “Не много ли ты берешь на себя?” — “Нет, не много, ибо мне ничего не остается, и я голоден, как волк, и всегда жажду мяса. Но мясо не для меня, а для неимущих. Извини меня, дядя Сомей, за это “мясо”. Сейчас я пойду и выкуплю Осию”. — “Как ты пойдешь, ведь тебя могут узнать”. — “Я знаю, но что поделаешь, Осия друг мой, и я должен помочь ему”.
— “Варавва, что же происходит на этой Земле?” — “Не знаю, что ответить, но, на мой взгляд, Бог что-то вершит над нами. Конечно, Бог есть Бог, а Осия мой друг. Так что, прости меня, мне нужно идти”. — “Тогда удачи тебе”. — “Спасибо, но учти, я иду с добром”.
Варавва шел улицами Иерусалима. “Господи, я еще молод, и у меня ничего нет, кроме зла на всех богатых и черствых людей. Что мне делать и как быть? Ведь, убивая и грабя, я просто ничего не добьюсь, а наврежу лишь только себе. Где же справедливость, где она спрятана? И если бы я знал, то отдал бы за нее свою жизнь”.
“Варавва, мир тебе”. — “Извините меня, мне некогда”. Варавва остановился. — “Осия, это ты?” — “Варавва, ты что?” — “Но ведь…” Осия засмеялся: “Отпустили меня, только зад мой слегка болит”. — “Ну ты и нахал”. — “Варавва, давай лучше спрячемся, ибо нам будет худо, ведь тебя везде ищут”. — “Я не боюсь”. — “Нет-нет, дорогой, тебе лучше спрятаться, и я знаю у кого, идем поскорее со мной”. Варавва посмотрел на Осию. “Ну, дорогой, ты молодец, хотя не волк, а лиса спасает меня. Идем, я согласен, но куда, я пока не знаю”. — “Идем, идем, есть у меня один друг”. И они направились к другу Осии.
“Исаак, к тебе можно?” — “За-заходите”. — “Осия, но ведь он пьян”. — “Нет, Варавва, он просто заикается. Исаак, можно у тебя этому человеку немного пожить?” — “Да, п-п-пусть живет. Осия, скажи мне, и о-о-он тоже такой, как ты?” — “Нет, Исаак, он сильнее меня, он Бог в своем деле”. — “Но раз Бог, то п-п-пусть п-п-оживет у меня. Только у меня есть нечего”.
— “Господи, до чего же ты довел наш народ”, — подумал Варавва. — “Исаак, я тебе помогу, ибо я “разбойник”, и деньги у меня есть, их очень много у меня”. — “Ха-ха-ха, о-о-оставайся хоть на в-в-сю жизнь и ж-живи у меня”. — “Давайте сейчас купим вина”. Осия засмеялся: “Зачем покупать, ведь я могу и так…” Варавва посмотрел на Осию. “Осия, когда-то очень давно я просил тебя: не обижай того человека, кто своим трудом достает себе эти проклятые деньги на жизнь”. Осия покраснел. “Варавва, я же хотел только…” — “Нет, на вот тебе 12 динариев и купи что хочешь, и оставь для отца своего, ибо он голоден”. - “Прости меня, Варавва, но я тоже человек”. — “Осия, я понимаю тебя, но пойми и ты весь смысл жизни нашей”. — “Как это сделать, я не знаю”. — “Осия, лично я иду на это безобразие из-за таких, как ты, а ты только из-за своего брюха”. — “Варавва, но я же есть всегда хочу”. — “Я тоже хочу, но никогда я не трону человека бедного. Осия, бери у тех, кто копит свое богатство не своими руками и умом своим”. — “А что такое ум?” — “Вот-вот, это то, что тебе не достает. Ты упрямый, как ишак”. — “Зато у меня нет хвоста”. — “А ты всмотрись в себя повнимательней и найдешь его”. Исаак засмеялся. Осия покраснел, опустил голову и вышел из дому. “А ведь прав Варавва, — думал он, — я тащу все, что можно, но у кого я беру? Господи, прости меня”.
“Осия, Осия”. — “Господи, это ты?” — “Слушай, ты что с ума сошел?” — “Прости меня, я задумался”. — “Давай, идем с нами”. — “Куда?” — “Да вот здесь недалеко”. — “Нет, Кирам, я боюсь Варавву”. — “Осия, а где он?” — “А вон, у Исаака в доме”. — “Хорошо, Осия, иди туда, куда шел, а мне нужно увидеться с Вараввой”. — “А зачем?” — “Иди, иди, увидимся еще”.
Кирам зашел в дом Исаака. “О, Варавва, мир тебе”. — “Кирам, дорогой, мир и вам. Кирам, Кирам, не стесняйся, присаживайся”. — “Варавва, где ты так долго пропадал?” — “Кирам, вы же знаете мой путь”. —”Знаем, но тебя так долго не было”. — “Ничего, зато я жив, и все награбленное мною раздайте между бедными прямо здесь в Иерусалиме”. — “Слушай, но ведь это же все…” — “Да, я понимаю, добро принадлежит синедриону, и все же оно наше, и отдать это нужно только бедным”. — “Хорошо, мы все сделаем, но тебе нужно убраться из Иерусалима”. — “Кирам, я обещаю вам, что сегодня же уйду отсюда, но мне нужно дождаться Осию. И еще попрошу вас, чтобы обо мне никто и ничего не знал”. — “Варавва, ты же знаешь нас”. — “Все, тогда я молчу. А вот и “баранчик” пришел”. Войдя в дом, Осия почувствовал себя неловко. “Ну что, кучерявый, что ты купил?” — “Лепешки, рыбу, мясо и вино”. — “А вино зачем?” — “Это только для вас, я не буду”. — “Ну и молодец. А сейчас ступай и приведи сюда своего отца”. И Осия побежал.
— “Отец, отец, пойдем быстрее к Исааку, я принес поесть и вина”, — “Что ж, идем”. Следуя к Исааку, Сомей думал и просил Господа: “Господи, исправь его, ведь он еще молод”. Войдя в дом, Сомей сразу попросил Варавву: “Прошу тебя, перевоспитай моего сына”. — “Дядя Сомей, я обещаю тебе, что он исправится”. — “А ты?” — “Это уже другой вопрос. Я старше от него и попытаюсь сделать то, что вы хотите. Пока я не знаю, как у меня получится, но думаю, что все станет на свои места”. — “Варавва, скажи мне, не страшно ли тебе за свою жизнь?” — “О своей я пока не беспокоюсь, ибо думаю о других людях больше, чем о себе. Мне всегда радостно видеть человека в тот момент, когда он сыт и, ежели он накормлен, значит он добр”. — “Варавва, глаголишь ты правильно, но, на мой взгляд, ты поступаешь неправильно”. — “Дядя Сомей, Бог и только Бог рассудит всех нас. Но разбойником я себя никогда не буду считать”. — “Что ж, Варавва, тогда твоя судьба зависит только от самого тебя”. — “А я в этом и не сомневаюсь. Все, давайте лучше будем обедать, ибо мне скоро нужно покинуть Иерусалим”.
Где-то за полночь Варавва покинул Иерусалим. “Боже мой, пойми меня правильно, ведь я все делаю не от хорошей жизни, и, когда я попаду к Тебе, не обессудь меня и мою грешную душу. Мне хочется, чтобы все люди жили в достатке, а не только те, кто, прикрываясь Твоим именем, грабит народ. Я отбираю уже награбленное, так кто же тогда из нас вор и разбойник, дай мне понять”, — думал он. Бог слышал Варавву, он же Его пока нет. Он шел вперед, в неизвестность, которая ждала его где-то там, за горизонтом, он шел, не торопясь, но походка была его уверенной.
Римский гнет свирепствовал. Земля обетованная жила в страхе. Полнейший хаос окружал всех людей со всех сторон. Творилось нечто непонятное, повсюду свирепствовала смерть. Люди ждали помощи от Всевышнего каждый день, они ждали и надеялись, надеялись на свою лучшую жизнь, ибо о хорошей жизни предвещали все пророки, жившие за многие лета до рождения мессии. И они не ошибались, ибо слышали глас Божий и утверждали его в своих записях. Все шло по предначертанию Божьему. Был день и была ночь, пели птицы и шумел ветер, шел дождь и светило солнце, и жизнь продолжалась в таком русле, обыкновенном и необыкновенном. Божье течение вело всех только вперед. Жизнь шла рядом со смертью, смертью жестокой и несправедливой, и путь для всех был одинаков, ибо он вел всех в вечное бессмертие. Но этого пока никто не понимал, ибо дитя Божье только возрастало и развивалось во благо всех людей. Язычники-первосвященники чувствовали да и знали о рождении Бого-человека, но изменить что-либо не могли, ибо сам Всевышний не давал им такой возможности. Светлый луч Божьего познания только набирал свою силу, он готовился к новому рождению новой и светлой веры, веры неугасимой и вечной. И эта вера через всякие тернии будет пробивать себе путь. Трудность и несправедливость будут стоять у нее на дороге, но она будет идти вперед, смывая темное, восставшее против нее. Ибо все только Божье должно присутствовать и жить на Земле.
НАЗАРЕТ. “Мария, Иосиф, извините, что мы вас побеспокоили, но я рад, что встретился с вами”. — “Иоанн, ты доволен встречей?” — “Да, тетя Мария, но я еще что-то чувствую”. — “А что именно?” — “Горе”. — “Дитя ты Мое, не нужно об этом говорить. Пусть жизнь для тебя будет выглядеть всегда прекрасной, как и ты сам. И прошу тебя, чаще вспоминай свою маму, она у тебя была очень добрая и справедливая. Жизнь у нее была короткой, но свое она получит или уже получила — благодать в Царствии Небесном.
Точно знаю, Богу так угодно, ибо Он руководит нами и, когда вернется Осия (Иисус) на Землю, в жизни нашей все изменится”. — “Тетя Мария, что Ты имеешь ввиду?” — “Всю жизнь нашу. Иуваль, прошу тебя, береги это чадо, ибо он от Бога”. — “Мария, я понял Тебя. Что ж, нам пора отправляться, ибо Иоанн уже тоскует по дому и Захарию”. — “Бог будет с вами, и Мои добрые мысли будут вас сопровождать”. — “Иоанн, ты прекрасен”.
Иоанн сел в повозку. “Дядя Иуваль, едем, я хочу скорее увидеть своего отца”. — “Да-да, Иоанн, едем”. Мария стояла и смотрела им вслед. Ей казалось, что в повозке сидит не Иоанн, а Ее Сын Иисус, слезы катились по Ее щекам.
“Мария, успокойся и идем в дом”. “Иосиф, пойми, Я Мать”. — “Я это понимаю, идем”.
ВИФАВАРА. Захарий начал нервничать, и в этот момент он услышал: “Отец, отец, как я рад снова увидеть тебя”. — “Иоанн, дорогой ты мой, я тоже рад, что вижу тебя. Иуваль, проходи, да что же это я”. — “Захарий, извини нас, что мы немного задержались”. — “Иуваль, я знал, я все знал, ибо слышал глас Божий, который мне глаголил о том, что вы скоро вернетесь”. — “Захарий, кто к нам пришел?” — “Елисуа, иди сюда, вернулись твои спасатели”. — “Боже, Иуваль, Иоанн”. — “Елисуа, я знал, что ты останешься живым”. — “Дорогие вы мои, я не знаю, как вас отблагодарить”. — “Елисуа, благодарность твоя — это жизнь твоя, и нам не надобно ничего”.
“Иуваль!” — “Да, Захарий, я слушаю тебя”. — “Давай выйдем из дома, мне нужно поговорить с тобой”. — “Идем”. Они вышли из дома, Захарий посмотрел на голубое небо. “Иуваль, слушай меня внимательно. Мне очень скоро придется покинуть этот свет”. — “Захарий, о чем ты говоришь?” — “Иуваль, прошу тебя, когда я отойду в мир иной, не оставь Иоанна одного. И прошу тебя, мои рукописи сохрани для людей. Думаю, что их когда-то прочтут люди”. — “Захарий, но ведь ты же не болен?” — “Да, я не болен, но переход мой может произойти в любую минуту, ибо так угодно Всевышнему, Иоанну пока об этом не сказывай”. — “Да, Захарий, задал ты мне вопрос, теперь я, наверное, не смогу успокоиться до конца дней своих. Скажи мне, Захарий, не страшно ли тебе покидать нас?” — “Страшно, Иуваль, очень страшно, ведь я же человек, а Бог есть Бог, и, значит, я нужен Ему там”. — “И ты можешь мне сказать, когда это произойдет?” — “Очень скоро я усну и больше никогда не встану, душа моя отойдет в объятия Божьи. А сейчас идем в дом, ибо уже время обеда”. — “Захарий, я клянусь пред тобой и Господом Богом в том, что я сохраню твое дитя, и ты, глядя на нас из иного мира, убедишься в этом. Но я очень сильно буду скучать по тебе”. — “Иуваль, от жалости до встречи со мной — не долгий путь, ибо точно знаю, что мы всегда будем вместе”. — “Захарий, красиво ты говоришь, но все-таки не хочется покидать этот свет”. — “Иуваль, всем не хочется, но все уходят. Жалко им или нет, но они уходят, ибо всех ждет вечная жизнь. Все, идем, ибо я боюсь, чтобы Иоанн ничего не заподозрил”.
“Отец, дядя Иуваль, присаживайтесь, мы с Елисуа уже все приготовили”. — “Большое вам спасибо. Погодите-погодите, Елисуа, а где Авраам?” — “Захарий, он скоро вернется”. — “Елисуа, учти, я назариянин”.
— “Конечно, я понимаю, но он ушел в синагогу”. — “Но почему его так долго нет?” — “Я не знаю”. — “Значит, с ним что-то случилось?”
В синагоге Авраам начал рассказывать прихожанам об огненной колеснице. Его слушали очень внимательно. Выслушав до конца, несколько человек взяли его за руки и вывели на улицу. “Люди, посмотрите на этого безумца, ибо он глаголит о дьявольской истине, этот человек является посланником дьявола. Давайте забросаем его камнями”.
“Отец, что с тобой?” — “Иоанн, не получился у нас с тобой обед, идемте все к синагоге, ибо чувствую, что-то случилось”. — “Захарий, ты о чем?” — “Иуваль, идемте скорее. Елисуа, ты побудь здесь”. — “Нет, Захарий, я тоже пойду, ибо мне бояться нечего”. — “Что ж, тогда идемте”.
У Храма Божьего лежал окровавленный труп Авраама. Захарий стал на колени и заплакал: “Боже, за что, за что? Ведь этот человек ни в чем не был виновен”. — “Захарий, в этой смерти Я виновен, неверие погубило этого прекрасного человека. Он лично верил во все, ибо он видел Царствие Божье, и его душа хотела рассказать об увиденном всем, но черствость оказалась сильнее. Захарий, прошу тебя, предай земле его тело со всеми почестями, душу же его Я уже принял”. — “Господи, я слышу Тебя и сделаю все так, как Ты хочешь”.
“Елисуа, Иуваль, давайте отнесем его ко мне в дом, а завтра предадим его тело земле”. — “Захарий, сейчас-сейчас, я мигом вернусь. Я хочу взять повозку”. — “Нет, Иуваль, понесем его на руках, ибо он достоин этого”.
“Господи, я священник, проповедую только все доброе. У меня даже в мыслях никогда не было помысла убить человека, но что я вижу сейчас. Те люди, которые проповедуют истину, воспевают истину, воспевают зло”.
— “Захарий, Я в этом невиновен”. — “Господи, а кто же?” — “Зло, и только оно виновно во всем”. — “Боже, я Тебя не понимаю, вразуми меня: кто же мы есть на самом деле?” — “Лично ты, Захарий, есть пророк, и ты идешь от власти Божьей, ты очень добр”. — “А почему же другие такие злые и так жестоко поступают с себе подобным?” — “Захарий, успокойся, ибо со временем все облагоразумятся. И пойми, твоя душа — есть предначертание Мое. В тебе есть Я, и ты должен понять эту истину, как и предыдущие пророки поняли ее”. — “Господи, я несу это тело на своих руках, тело создано Тобой, в него Ты вселил дух свой. Пойми, я не дьявол, ибо несу Твое творение и хочу понять, зачем и почему люди рождают зло?” — “Захарий, ты человек Божий и вдумайся сам во все, ибо Меня, Всевышнего, те, кто не принимает, как Творца, рождают в себе зло, и поэтому у вас и происходит безобразие. Ибо они думают совсем о другом и души свои оставляют где-то позади себя. Захарий, думаю, что ты понял Меня. В общем, предай тело Авраама земле, и Я жду тебя”. — “Господи, но мне страшно”.
— “Страх пройдет, ибо Я встречу тебя и Царствие Мое воспоет тебя”. — “Господи, прошу Тебя, забери меня только без мук”. — “Захарий, все так и будет. За Иоанна не беспокойся”. — “Боже, как мне трудно все это перенести”. — “Захарий, ты человек пожилой и не должен об этом думать, ибо Я беру твою душу в Свои руки”. — “Тогда я полностью согласен, делай все так, как угодно Твоей воле”. Пройдя еще несколько метров, Захарий остановился и подумал: “Иоанн, Иоанн, долго я ждал твоего появления на свет, и вот я должен скоро потерять тебя, но не навсегда, ибо буду ждать тебя там”. — Захарий поднял свой взор к небесам. “Мне всегда будет грустно, доколе я не встречу тебя в Царствии Божьем”.
Иоанн же шел и смотрел на мертвое тело Авраама. Своими мыслями он хотел возвратить ему жизнь, но у него ничего не получалось, он сожалел об этом. Господь видел все это и слышал его мысли.
Плакали плакальщицы над телом Авраама. Захарий все время молчал и думал о своем. Глядя на покойного, он видел в нем себя, ибо уже ждал своей участи. Страха в душе его не было, зная, что Господь ждет его, предрассудки Захарий оставил где-то там, позади. Он вспомнил о Елизавете, и душа его с телом потянулась к ней, в ту неизвестность, хотя чувства его не хотели покидать белый свет. Тело Авраама было предано земле.
“Все, идемте ко мне в дом. Елисуа, что ты стоишь, идем”. — “Знаешь, Захарий, я представил себя на его месте”. — “Прошу тебя, об этом не думай, ибо все там будем, и это не страшно именно тогда, когда не думаешь об этом. Иоанн, я прав?” — “Да, отец, ты прав”. — “И все же, сын ты мой, пойми, что мы рождены только для того, чтобы уйти в Царствие Его, и этого бояться ни в коем случае не нужно. Ибо жизнь есть от Бога, как и все остальное. И ежели мы со всей душой поймем это, то нам никогда не будет страшно перейти барьер. Идемте, а тело его пусть покоится с добром. Наша земля родила много пророков, извините меня, родила Предтечу Божью, родила самого Бога, и эта Земля всем своим теплом приняла тело простого человека, по имени Авраам, и не будем мешать ему покоиться в этой обетованной земле”. — “Отец, скажи мне…” — “Иоанн, я знаю, о чем ты хочешь спросить меня, и я отвечу тебе так, что придет такое время, и мы снова увидимся с ним. За него не беспокойся, он уже в объятиях Божьих”.
РИМ. “Даврий, сынок, где ты был так долго?” — “Мама, извини меня, я играл”. — “Я не могу тебя найти, с утра до обеда тебя не было дома”. — “Мамочка, извини меня, понимаешь, Клавдия, друга моего, очень избили, и я вел следствие”. — “Что-о, какое еще следствие?” — “Понимаешь, я хотел узнать, кто его избил, зачем и почему”. — “Ну и что ты узнал?”
— “Конечно, мама, я многое узнал, но мне досталось”.
— “Следователь ты мой дорогой, иди поешь и отдыхай”. — “Мама, я знал, что ты поймешь меня правильно”. — “Иди, иди, “Цезарь”. — “Мама, так больше не говори, ибо за такие слова можно пострадать”. — “Даврий, о чем ты?” — “Мама Хиттура, о том, что в Риме творится что-то непонятное”. Хиттура задумалась. “Боже, неужели мой сын начал взрослеть я, дай Боже, чтобы он таким и остался. Куда Ты только нас не водил за Собой, и везде мы оставались только с Тобой. Пожалей всех нас и нашего сына”. — “Хиттура, вы рождены только по воле Моей, и все зависит только от Меня. В первую очередь — это жизнь ваша и всей семьи. Твой сын со временем прославится, ибо он встретится с Моим, но ему об этом не говори никогда”. — “Кто это со мной говорит?” — “Тот, именно тот, с кем ты говоришь и к кому ты обращалась”. — “Ой, мне страшно”. — “Нет, Хиттура, не бойся, ибо Я всегда приветствую слышащих Меня”. — “Да что же это такое?” — “Это Я, Бог Всевышний”. — “Нет, нет, в это я не могу поверить”. — “Сможешь, Я тебе обещаю. Ты поверишь, и со временем во все Мое поверит твой сын, ибо он будет очень справедлив не только ко всем людям, но и ко всему Божьему. Сейчас он даже ни о чем не подозревает, но я скажу: еще не время знать ему многое, пусть развивается и здравствует во славу Божью, ибо она будет являться оберегом для него”.
Хиттура присела, внимательно посмотрела на Даврия. “Сын мой, неужели ты…” — она замолчала, ибо внутренний голос глаголил ей: “Хиттура, молчи, не гневи Меня”. — “Я все поняла”.
“Мама, я еще хочу поиграть”. — “Даврий, солнце уже ушло к Богу, и тебе нужно отдыхать”. — “Но я не хочу”. — “Нет, Даврий, пора”. — “Хорошо, сейчас я лягу, но завтра разреши мне”. — “Конечно, Даврий, завтра, завтра… Господи, да что же это со мной?” — “Успокойся и уложи своего сына, ибо он за день так намаялся”.
Даврий нехотя лег в постель, спать не хотелось, ибо солнце еще делало свою прихоть, тускло, но оно еще светило. “Зачем ты светишь, ответь мне, но так, чтобы я понял”. — “Даврий”. — “Мама, мама, кто это со мной говорит?” — “Успокойся, это тебе приснилось”. — “Нет, не приснилось, со мной кто-то говорил”. — “Нет-нет, дорогой, отдыхай”. — “Мама, не уходи от меня далеко, я боюсь”. — “Давай спи, все будет хорошо”. Он закрыл глаза, была полная темнота. Изнутри себя он услышал голос: “Даврий, ты есть дитя Божие”. — “А кто есть вы?” — “Я твой Творец”. — “Хм, и только?” — “Да, и только. Ты Меня видишь?” — “Нет, но мне очень приятно, ибо от Тебя идет сильное тепло”. — “Даврий, Я прошу тебя, будь вежлив со всеми людьми, с которыми придется встретиться в жизни. Я тебя только напутствую, ибо со временем ты забудешь обо Мне”. — “Но как можно забыть?” — “Даврий, это в Моих силах, только не в твоих”. — “Что ж, если Ты неведомая сила, то очень добрая”. С этим Даврий и уснул.
Сон был необыкновенный, он где-то парил, неведомая сила тянула его куда-то в бездну. Он хотел кричать, но у него ничего не получалось, но чувства были очень приятные. “Господи, что за свет я вижу пред собой, до чего же он ласков ко мне”. — “Даврий, ты еще ребенок, но ты уже видишь свое бессмертие, свою вечную жизнь”. — “Но я, но я пока не хочу умирать”. — “Дитя, ты не умрешь. Прошу тебя, лучше запомни эту красоту, ибо такое не каждому дано увидеть при жизни своей”. Душа Даврия неслась с огромной скоростью навстречу Вечности.
Проснувшись поутру, он взялся за голову. “Боже, что это происходило со мной?” — “Даврий, сынок, с кем ты говоришь?” — “Да нет, мам, я просто… сам с собой говорю”. — “Ты случайно не заболел?” — “Нет, мама, я здоров. Сон мне приснился очень интересный, и вот я стараюсь его вспомнить”. — “Даврий, сон есть лишь сон”. — “Мама, я тебя понимаю, но этот сон был необыкновенный”. — “Все, хватит, иди лучше поешь и ты все забудешь”. — “Этого я никогда не забуду, ибо я парил, как птица, и мне казалось…” — “Так, хватит, лучше кушай”. Даврий посмотрел на мать. “Не могу я понять, ведь вы взрослые люди, и почему у вас такое отношение складывается ко всему неведомому?” — подумал он.
“Мама, ты мне обещала, что сегодня пойдем смотреть бой гладиаторов”. — “Раз обещала, тогда пойдем. Но не страшно ли тебе будет?” — “Нет”. — “Даврий, но как мы тебя поведем, ведь детям…” — “Я знаю, запрещено посещать такие места. Мама, отец наш имеет силу среди членов сената”. — “Да, Даврий, ты хитер, хорошо, я поговорю с отцом. Но лично я, как мать, думаю, что после того зрелища у тебя вообще сны будут…” — “Мама, я хочу видеть, и тем более, обещанное слово нужно сдерживать”. — “Хорошо, я согласна, обещаю, что ты увидишь это страшное нечеловеческое зрелище”.
Они медленно шли улицами Рима, Даврий был на высоте, он чувствовал себя взрослым, ибо его прихоть, о которой он мечтал, исполнилась. “Скоро, очень скоро я увижу бой настоящих мужчин”. — “Даврий”. — “Да, мама”. — “Смотри, небо покрылось тучами, судя по всему, скоро пойдет дождь. А это значит, что зрелище, а точнее побоище, будет отменено”. — “Мама, но что же это такое? Я же хотел посмотреть”. — “В следующий раз увидишь”. — “Все, с этого момента я возненавижу дождь и до конца дней моих тучи будут являться для меня чем-то неприятным”. — “Сынок, но я же не виновата”. — “Мама, идем лучше домой, я снова хочу уснуть и побывать в том неведомом Царствии, где я был сегодня ночью”. — “Дитя ты мое, о чем ты говоришь?” — “Я хочу, я хочу снова побывать там”. — “Что ж, идем, ибо одно из двух твоих желаний должно сегодня исполниться”. Даврий негодовал, он был омрачен, и все же он находил в себе силы, чтобы сдержать себя. Находясь уже в постели, он услышал первые раскаты грома, в комнате появилась ослепительная вспышка, Даврий закрыл глаза. “Все началось так это не кстати, — подумал он, — у меня была возможность увидеть бой гладиаторов, сейчас она утеряна, и на какое время, не известно никому”.
“Даврий, сынок, ты спишь?” Ему не хотелось отвечать, с чем он и уснул под раскаты грома.
ВИФАВАРА. Захарий смотрел на своего сына, Иоанн спал. “Дитя ты мое, очень и очень скоро ты начнешь свой истинный жизненный путь. Меня скоро не станет, но я всегда буду видеть тебя и всех тех, кто будет воспевать тебя. Прошу тебя, дорожи всем Божьим, величай Бога и воспевай Его, и Он повернется к тебе лицом, и ты, дитя мое, увидишь яркий свет Его. И это свечение будет твоим жизненным посохом, который тебя восславит и вознесет к небесам”. Захарий наклонился и поцеловал Иоанна. И в этот момент он почувствовал, что за спиной его еще кто-то находится. “Иуваль, это ты?” — “Нет, Захарий, это я, Елизавета. Я тоже смотрю на нашего сына”. Захария затрясло, по спине потекли холодные струйки пота. “Захарий, не бойся, повернись ко мне”. — “Елизавета, дорогая ты моя, говори потише, ибо разбудишь Иоанна. Дай я тебя поцелую”. — “Захарий, дух очень трудно…” — “Но все же я хочу тебя поцеловать”. — “Сейчас, погоди, несколько мгновений”. В комнате зашумел ветер, Захарию казалось, что вокруг него все горит, и вот из облачного свечения стало материализоваться физическое тело его жены Елизаветы. “А вот сейчас, дорогой, ты меня можешь поцеловать, а я же поцелую свое дитя”.
— “Как мне все это непривычно”. — “Захарий, привыкнешь, ведь скоро ты будешь такой, как и я. Не бойся, подойди ко мне и обними меня”. Он подошел, обнял Елизавету и заплакал: “Жена ты моя, как мне трудно без тебя”. — “Захарий, но ведь у тебя есть сын наш, а это все равно, что я, ибо он плод наш”. — “Я тебя понимаю, но все же мне трудно”. — “Захарий, пойми, только от Бога зависит все”. — “Я это все понимаю, но хотелось, чтобы все было иначе”. — “Ты второй раз просишь меня об этом, но учти одно, как угодно Богу, так оно и будет, а все остальное нас ждет впереди”. — “Елизавета, скажи мне, как там?” — “Захарий, отвечу так: очень хорошо, но…” — “Елизавета, дальше не говори. Знаешь, недавно я предал земле…”
— “Захарий, я знаю, и Авраама я недавно видела, он уже здесь, но пока проходит обработку”. — “А что это значит?” — “Сам скоро узнаешь”. — “Скажи мне, а ты видела Всевышнего?” — “Пойми, я нахожусь во власти Его, в Его Истине, а Истина — есть Он и только Он, и мы, все умершие, живем в Царствии Божьем”. — “Елизавета, я тебя понял и не понял, но осознал для себя одно — то, что Он есть, Он реален, как сила и дух. Об остальном я говорить не буду”. — “Захарий, все, мне пора, но еще раз прошу тебя, будь спокоен, ибо я все время нахожусь рядом. Подойди ко мне поближе”. Захарий подошел, посмотрел в глаза своей жене, из глаз ее исходил очень сильный жар. Он удивился, почему все так происходит, и в этот момент Елизавета исчезла. Захарий посмотрел на Иоанна, но сын спал, он успокоился и сам прилег рядом со своим чадом, обнявши его, он крепко уснул. Может быть, ему что-то и виделось, но об этом знает лишь только сам Всевышний.
На следующий день Иуваль собрался отправиться в Иерусалим. По восходу солнца он зашел к Захарию. “Мир тебе”. — “Бог с тобой, Иуваль”. — “Понимаешь, Захарий, мне нужно отправиться в Иерусалим, дела у меня есть там неотложные”. — “Иуваль, учти, Иоанна с тобой я не пущу”. — “Да нет, я его и не прошу, мне там надобно быть одному”. — “Иуваль, прошу тебя, не задерживайся там долго, ибо неровен час…” — “Захарий, я все понял”. Елисуа посмотрел на Иуваля. “Елисуа, по взгляду твоему молящему я понял, что ты хочешь отправиться со мной в Иерусалим”.
— “Конечно, я не против, идем со мной. Захарий, Иоанн, не скучайте без нас, мы скоро вернемся”. Захарию стало не по себе. “А вдруг я уйду в мир иной, тем самым я могу напугать Иоанна. Как не кстати ушел Иуваль”, — подумал Захарий.
“Иоанн”, — “Отец, я слушаю тебя”. — “Идем со мной”. — “Если не секрет, то куда?” — “Иоанн, я хочу побыть с тобой сегодня целый день на природе”. — “Отец, я не против, мне тоже хочется погулять, надоело сидеть дома. Отец, идем на Иордан, там красивые места”. — “Идем, я тоже хочу увидеть эту Божью красоту”.
Подойдя к реке, Захарий призадумался, и так молча он стоял несколько мгновений. “Иоанн, посмотри сюда”.
— “А что там такое?” — “Да вроде бы и нет ничего приметного, но здесь в этом месте когда-то много-много лет назад переправлялся чрез Иордан с израильтянами сам Иисус Навин и это место воистину святое место”. — “Отец, значит, поэтому наше селение и называют “Домом переправы?” — “Да, именно поэтому и называют”. — “Отец, мне кажется, что я-я…” — “Ну что ты замолчал?” — “Понимаешь, отец, или мне показалось, или я на самом деле увидел яркую вспышку”.
— “Где именно?” — “А вот, недалеко от берега”. — “Иоанн, это было на самом деле, сам Господь привел нас сюда, дабы укрепить тебя И больше влить в тебя силы Божьей”. — “Отец, но я этого не чувствую”. Захарий улыбнулся. “Придет время и почувствуешь”.
“Отец, давай подойдем вон к тем рыбакам”. — “Мир вам!” — “А, Захарий, мир и вам. Что, надоело все время находиться в синагоге?” — “Просто решили с сыном провести свое свободное время на свежем воздухе, тем более у реки”. — “Захарий, не стесняйтесь, присоединяйтесь к нам, и угощайся рыбой”. — “Спасибо вам”. — “Отец, я лучше пойду к реке, а ты посиди, отдохни”. — “Хорошо, иди”. — “Захарий, прости нас за нашу дерзость, но скажи нам: правда, что твой сын от Бога и что он есть Предтеча Божья?” — “Я даже не знаю, как вам ответить, но скажу так, что через несколько лет вы узнаете о нем, а пока он есть лишь дитя”. — “Да, Захарий, это интересно. И почему Бог избрал именно наши места для своих посланников”. — “Судя по всему, Богу понравилась наша местность, да и страдания нашего народа переполнили чашу Божью, а именно терпение. Вот и избрал Он Моисея, Иисуса Навина, Иова, а сейчас очередь пришла к нашим детям”. — “Скажи, ты епископ, веришь ли ты в жизнь, в ту жизнь, что существует на Небесах?” — “Когда-то не верил, а сейчас верю, ибо вижу сына своего, и сам чувствую, что в каждом человеке восседает дух Господен. Только Его нужно услышать и почувствовать”. — “Научи нас, как это сделать”. — “Понимаете, этому научить, наверное, нельзя”. — “Что же тогда делать?” — “Поверить нужно и открыться пред Богом, и думаю, что тогда вы услышите Его, и Он заговорит с каждым из вас”. — “Захарий, а ты говоришь с Ним?” — “Не только говорю, но и видел Его”. “Ты видел Бога?” — “Нет, не самого Всевышнего, но Архангела Гавриила”. — “Скажи нам, какой он из себя”.
— “Нет, не скажу, ибо это трудно объяснить, да и боюсь, что вы будете смеяться надо мной, как когда-то люди смеялись над Моисеем”. — “Мы об этом слышали и точно знаем, что даже брат его над ним смеялся. И все же, смеясь, он шел вслед за Моисеем”. — “Вот-вот, теперь Я думаю, что вам все понятно. Спасибо вам за угощение, судя по всему, нам пора, Иоанн, Иоанн, идем”. — “Отец, нет”. — “Нет, идем”.
Иоанн шел впереди отца. Захарий смотрел вслед сыну. “Боже, как умно Ты все сделал, дитя мое идет впереди меня. Оно идет не зря, ибо несет все Божье в этот белый свет, как когда-то и я нес. Но мое время прошло, и мне пора к Тебе, а ему еще предстоит пройти много”, — думал Захарий. “Отец, догоняй меня”. Захарий улыбнулся. “Эх, сынок…”
Пройдя одиннадцать миль, Иуваль не выдержал и обратился, к Елисуа: “Слушай, Елисуа, я больше не могу, нужно отдохнуть немного”. — “Иуваль, я не против, давай через три мили и отдохнем”. — “Елисуа, но я же не ишак, я пожилой человек, и мне нужен отдых”.
— “Хорошо, Иуваль, вон там видишь, у костра сидит какой-то путник, давай подойдем к нему и там остановимся на отдых”. Иуваля передернуло, и все же он согласился. Подойдя ближе к отдыхающему путнику, Иуваль невольно подумал: “Смотри какой верзила сидит, он мне кого-то напоминает, но, как бы то ни было, придется обосноваться рядом с ним”. “Мир тебе”. Путник, не повернув головы, ответил: “Если с миром, то располагайтесь и угощайтесь, мясо уже готово”. Иувалю стало не по себе, холодный пот покатился по спине. “Елисуа, присаживайся, мне же надобно… сейчас я приду”. Елисуа присел, посмотрел на путника, а тот на Елисуа. “Что у тебя за раны на руках, не проказа ли?”
— “Нет, уважаемый, нет, это просто раны”. — “А на ногах?” Елисуа покраснел. В этот момент к ним подошел Иуваль. “Боже, Варавва, это ты?” — “Дядя Иуваль, это я”. — “Знаешь, а я тебя испугался”. — “Дорогой, не бойся, ибо таким, как ты, я горя не несу, присаживайся”. — “Варавва, извини меня, а почему ты такой мрачный?” — “Жизнь, сама жизнь делает меня таковым, и я, как пес бродячий, шатаюсь по этому белому свету, и нет мне нигде места”. Варавва внимательно посмотрел на Иуваля. “Скажи мне, это твой друг?” — “Варавва, понимаешь, не друг, он ближе, ибо он спасенный мною, или, другими словами говоря, снятый мною с креста”. — “Он что, покойник?” — “Да нет, он уже живой”. Варавва задумался. “Как мне вас понять?” — “Варавва, это уже другой вопрос, а точнее ответ”. Елисуа смотрел на Варавву и думал: “Господи, это есть тот человек, который мне нужен. Он и только он поможет мне в моей жизни. Именно с ним я стану настоящим человеком”. — “Как звать тебя?” — “А-а, меня? Елисуа”. — “Елисуа, вижу я, что мы с тобой равны в годах”. — “Да-да, равны”. — “И ты решил сам для себя…” — “А что именно?” — “Я хочу, чтобы ты остался со мной, ибо я останусь с тобой”. — “Но учти, мы будем вершить суд над злодеями, которые сосут из нас кровь”. — “Я в этом убедился сам”. — “Вот и хорошо. Но прошу тебя, Елисуа, если ты обидишь хотя бы одного невинного человека, то я сам отрежу тебе голову”. — “Варавва, я при жизни пережил смерть, и я не позволю самому себе сделать кому-то больно”. — “Слушай, а ты мне нравишься, Елисуа, пойми меня, я иду против дьявольщины, тех, которые восседают в храмах, синагогах. Они видят пред собой только стены позолоченные, о людях они просто забыли, но при этом воспевают сами не зная кого. Но как они гробят и грабят народ…” - “Варавва, извини меня, но что я буду делать, ибо убивать я не смогу”. — “А я тебя об этом и не прошу. Я буду вершить суд, ты же будешь рядом, ибо кто-то должен быть свидетелем”. — “Чего?”
— “Понимаешь, мы молоды, и мы не должны допустить, чтобы эта нечисть расползалась по всей Земле”.
— “Варавва, мне не все понятно, но я буду рядом с тобой всегда”. Иуваль заплакал. “Дядя Иуваль, что ты?” — “Знаете, я бы тоже хотел остаться с вами, но я боюсь, да и стар уже”. Варавва засмеялся, потом изрек: “Запомни навсегда: только млад свершит то, что не успел стар”. — “Спасибо, спасибо тебе, Варавва”. — “А сейчас — ешьте мясо”. — “А ты почему не ешь?”
— “Я не могу, ибо оно мне напоминает человеческое, и когда-то буду им сыт”. — “Варавва, может вина?” — “А вот от этого удовольствия я не откажусь”. — “Вот тебе мелех”. — “Дядя Иуваль, ты прожил много лет, ответь мне, почему в жизни устроено все так, именно я хочу понять истину”. — “Варавва, понимаешь, истина
— это мы со всей своей душой и телом. Деньги, драгоценности — это другая истина, обман — третье явление, и лишь смерть подводит итог и ставит все на свои места”. — “Что ж, тогда всю свою жизнь я отдам бедным людям”. — “Варавва, ты молодец и, на мой взгляд, не зря тебе Бог дал жизнь, хотя я думаю, что она у тебя будет очень трудной”. — “Я это и сам знаю, ибо внутри меня все горит”.
“Неужели я стану разбойником?” — подумал Елисуа. При этом Варавва смотрел куда-то в поднебесье, ему грезилось кровавое небо, тучи представлялись ему каким-то мерзким столпотворением. Иуваль отошел в сторону и тоже задумался: “Господи, зачем Ты нам дал жизнь, страх и радость? Неужели это все пройдет и останется незамеченным? Я прожил жизнь, не ведая, почему, и на старости хочу понять, зачем я прожил ее, как быть, Боже, как быть и где найти свое спасение?”
— “В Иоанне ты найдешь свое спасение”. Иуваль припал к земле. Варавва обернулся. “Слушай, Елисуа, он же почти не пил вина, почему же он упал? Дядя Иуваль, что с тобой?” — “Нет-нет, ничего, все хорошо, только мне срочно нужно вернуться в Вифавару, в Иерусалим я не хочу”. — “Да что с тобой?” — “Варавва, ты помнишь того мальчика по имени Иоанн?” — “Да-да, я что-то, хотя смутно, вспоминаю”. — “Так вот, мне нужно к нему, ибо душа моя что-то услышала”. — “Дядя Иуваль, ты меня пугаешь”. — “Нет-нет, это есть зов Божий”. — “Тогда мы тебя не держим”. — “Елисуа, ты идешь со мной?” — “Нет, я останусь с этим прекрасным человеком и, судя по всему, другом. Я нашел свой берег, тем и буду жить”. — “Тогда прощайте, мне нужно спешить”. — “Дядя Иуваль, возьми в дорогу хлеба”. — “Спасибо, у меня есть. Мелех с вином я вам оставлю. Все, мне пора”. — “Елисуа, что с ним случилось?” — “Варавва, это известно только ему. Что мы дальше будем делать?” — “Вот, Елисуа, сейчас мы это и обсудим”. — “Я согласен, только немного отдохну”. — “Отдыхай, нам спешить некуда, ибо нас нигде не ждут и жизнь наша ничего не стоит. Я признаюсь, дядя Иуваль мне очень нравится. Ради таких людей, на мой взгляд, можно нарушать заповеди Моисеевы. Елисуа, Елисуа… Ну молодец, тогда и я прилягу, устал я от всего.
Иуваль возвращался в Вифавару, он думал только об Иоанне и Захарии. Пред собой он не видел ничего, и только единственный оклик остановил его: “Да он сумасшедший!” — “Кто, я?” Пред Иувалем спешились легионеры. “Уважаемые, я вас слушаю”. — “Ты что, глухонемой?” — “Да нет, просто я…” — “Понятно. Куда ты следуешь?” — “В Вифавару”. — “А откуда?” — “Да я и сам не знаю”. Легионеры засмеялись: “Слушай, не видел ли ты верзилу?” — “А, этого разбойника, видел, он у меня забрал мое хранилище (кошелек)”. — “Где ты его видел?” — “О, это было вчера, и он мне сказал, что идет в Гадару, дабы там встретиться со своими друзьями”. — “А почему он тебе это сказал?” — “Я и сам не знаю, может, я понравился ему”. — “Ты или твои динарии?” — “Мне, кажется, ему все равно”. — “Он был один?” — “Нет, почему один, их было человек сорок или больше”. — “Все, тогда скачем в Иерусалим за подмогой”. — “Да-да, спешите, ибо войско у этого верзилы наводит на всех ужас”. — “Безумец, замолчи”. Иуваль в душе смеялся: “Боже, спасибо Тебе, горе я отвел в сторону”.
ВИФАВАРА. “Иоанн, сын мой, подойди ко мне”. — “Отец, тебе что, плохо?” — “Нет-нет, со мной все хорошо. Присядь рядом со мной, я хочу с тобой поговорить”. — “Отец, отец, я вижу, что тебе не по себе, мне страшно”. — “Сынок, не бойся, страшиться этого не нужно. Я чувствую, что пришло мое время — и мне нужно уйти”. — “Отец, дорогой ты мой, я же еще ребенок, не оставляй меня”. — “Иоанн, я тебя не оставлю, пока не придет Иуваль”. — “Да что же это такое, мама ушла, ты меня покидаешь?” — “Сынок, на это есть воля Божья”. — “Отец, воля волей, но ведь жизнь есть жизнь”. — “Иоанн, там тоже есть жизнь, и я иду к твоей маме”. — “А я, а я, как мне быть?” — “Иоанн, ты встретишься на земле с Богом”, — “А кто он будет?” — “Дядя Иуваль тебе все объяснит”. Он стал на колени. “Боже, я Твое дитя, прошу Тебя, не забирай у меня мою единственную радость, я не смогу без него”. — “Иоанн, сынок, запиши то, что я слышу: “И хочу тебе сказать в двадцать четвертый день одиннадцатого месяца, это месяц шеват, во второй год Дария я услышал глас Божий, которому я не поверил, и я был наказан. Но после, по истине Божьей я прозрел, не зря мы с тобой гуляли над Иорданом, я привел тебя к святым местам, туда, где ступала нога Моисея, Иисуса Навина, и в том свечении, что ты тогда видел, никогда не сомневайся, ибо ты есть Предтеча”. — “Отец”. — “Иоанн, не плачь, мы всегда с мамой будем рядом с тобой”. Иоанн не выдержал и громко зарыдал: “Боже, помоги мне и отцу моему”. Захарий держался изо всех сил. Глядя на Иоанна, он ждал Иуваля. Смотреть на плачущего сына ему было больно, он терпел и ждал…
“Господи, быстрее, быстрее”.
Иуваль бежал. “Да что же это такое, одни змеи у меня на пути, к чему это все, неужели, неужели… Нет, все равно я успею, не может такого быть, ибо Иоанн для меня — моя жизнь”.
РИМ. “Даврий!” — “Мама, что случилось?” — “Отец наш, можно сказать, добился исполнения твоего желания”. — “Мама, мамочка, как я рад”. — “Вот, Даврий, сегодня мы и идем смотреть бой гладиаторов”.
— “Спасибо вам, наконец-то я увижу то, что хотел увидеть. Идемте прямо сейчас”. — “Хорошо, сейчас пойдем, и там нас ждет твой отец”.
Вокруг шумел народ, все ждали чего-то необыкновенного. Даврий посмотрел по сторонам, на этом зрелище женщин было большинство. Это его удивило. “Даврий, не отвлекайся”. — “Мама, но я…” — “Ты о чем нас просил?” — “Извините меня”.
На поле вышли два гладиатора, завязался бой. Это было действительно зрелище. Вокруг все кричали, можно сказать, орали. “Мама, они что, звери?” — “Нет, сынок, они гладиаторы”. — “А все, смотрящие на них?”
— “Замолчи, ибо это может на нас повлиять, смотри лучше на бой”. — “Нет, с меня хватит, я лучше закрою глаза, ибо это не бой, здесь пахнет чем-то неприятным”. — “Даврий, да что с тобой?” — “Ничего, давайте уйдем отсюда, ибо кровь красного цвета будет меня преследовать всю мою жизнь”. — “Сын ты мой, о чем ты говоришь?” — “О смерти своей”. — “Тогда скорее уйдем отсюда”. — “Мама, мне очень плохо, но не от боя гладиаторов, а от тех женщин, которые рожают нас и убивают”. — “Даврий, прости меня, но гладиаторы — не люди”. — “А мы кто?” — “Прости меня еще раз. Да, они люди, но строй наш такой”. — “Мамочка, но почему они убивают друг друга?” — “Даврий, то прихоть богатых, и только деньги вершат это зло. Не вини нас в этом, мы ни в чем не виновны”. — “Все, я стану настоящим человеком, ибо чувствую, что смерть должна быть справедливой, но ни в коем случае не принужденной. Мама Хиттура, я правильно говорю”. — “Даврий, мне стыдно, ты мое дитя и учишь меня. Теперь я знаю, что глаза, ум детей превыше нашего мышления. Знаешь, Даврий, когда-то давным-давно Бог Зевс на огненной колеснице приземлился у нас в Риме, и знаешь, что Он сказал?” — “Нет”. — “Он сказал: “Люди, вас всегда посещают Боги, те, которые сотворили вас, радуйтесь им, но не гоните, ибо гоня Творца, своего, вы утратите себя. Наши огненные колесницы всегда будут посещать вашу Землю и свое Творение”. — “Мама, а ты Зевса видела?” — “Нет, не видела”. — “А я бы хотел увидеть”. — “Придет время, и ты увидишь” — “А когда это время наступит?” — “Скоро, Даврий, очень скоро…”
ВИФАВАРА. “Слава Всевышнему, наконец-то я добрался до дома своего, — подумал Иуваль, — но нет, мне нужно идти к Захарию”. Захарий лежал, рядом сидел плачущий Иоанн.
“Иоанн, что, уже?” — “Нет, он спит, я боюсь”. — “Сынок, не бойся, я же рядом с тобой. Захарий, проснись”. Тот открыл глаза. — “Иуваль, я-я дождался тебя, слава Богу, теперь мне не страшно уходить к своей Елизавете”. — “Захарий, не уходи”. — “Иуваль, береги Иоанна. Сынок, подойди ко мне”. — “Отец!” — “Иоанн, держись дяди Иуваля, мне же пора”. — “Отец, прошу тебя, не уходи”. — “Сынок, запомни то, что скажу: все сбудется, ибо дух человека переносит его немощи, а пораженный дух, кто может подкрепить его, как не сам Бог”. Захария тошнило, ему хотелось кричать, но он терпел, глаза его тускнели, веки стали тяжестью для него, сердце стало стучать все медленнее и медленнее. Пред ним все плыло. В один миг он увидел все, всю свою жизнь. Страха не было, была одна только легкость. Захарий уходил в Царствие Божье, он несся, проходя все Божьи барьеры, ему было очень приятно. Яркий свет одолевал его, душа парила, она ничего не чувствовала, кроме ласки Божьей. Как в тумане, пред ним предстала Елизавета, извне появился Авраам. “Боже, как мне легко, как мне хорошо”. — “Захарий, вернись назад на мгновение”. — “Я не хочу”. — “Нет, вернись”. — “Но мне здесь очень приятно”. — “Ты очень скоро будешь здесь, вернись к сыну”.
Захарий открыл глаза. “Боже мой, как мне тяжело. Иоанн, дай я тебя поцелую”. Иоанн не мог остановить слезы, он подошел к отцу, наклонился. “Отец, отец ты мой, не оставляй меня одного, я боюсь, мне страшно, не хочу быть один”. — “Иоанн, пойми, так нужно Богу”. — “Захарий поцеловал Иоанна и закрыл глаза, снова появился яркий свет, который поглощал Захария, он не понимал, что с ним происходит. Ему казалось, что его несло куда-то в бездну. После он увидел, что тело покинуло его, и снова появилась легкость, он снова парил. “Господи, я боюсь этой высоты”. — “Захарий, это не высота, ты влился в Мой простор. Посмотри вокруг, ведь ты не на Небесах, ты есть везде. Войди вот этими вратами ко Мне”. — “Боже, сейчас я войду, но я хочу еще…” — “Захарий, успеешь”. — “О Боже, я вижу Иоанна, Иуваля, я вижу синагогу, где вел проповеди”. — “Захарий, это еще не чудо, оно ждет тебя впереди, но что же ты остановился пред вратами?” — “Грешен я, Господи”. — “Входи, грехи свои ты смоешь вон там”. Неведомая сила втянула Захария в нечто священное. “Боже, как мне легко без тела, и как я жалею о своем теле”. — “Захарий, не думай об этом, ибо ты у Меня”. — “Господи, а кто этот мальчик?” — “Это Мой Сын Иисус”. — “Не тот ли Иисус?” — “Именно тот”. — “Захарий!” — “Боже, я не вижу Тебя”. — “Ха-ха-ха, но себя-то ты слышишь?” — “Да, я слышу”, — “Тогда восстань среди всех живых”. — “Боже, этого я сделать не могу”. — “Захарий, тогда Меня ни о чем не проси, но запомни одно: вот дела, которые вы должны делать: Говорите Истину друг другу, по Истине и миролюбию судите у ваших ворот”.
Варавва встал, посмотрел вокруг. “Елисуа, ну что, идем?” — “А куда?” — “Я и сам не знаю. Пойдем туда, где живет настоящая Истина и хорошая жизнь, если она существует на самом деле”. — “Варавва, а где это находится?” - “Не знаю, может быть, рядом, а может быть, где-то далеко. Но я полон сил и буду искать свое счастье везде, и ты будешь рядом со мной. Пусть прольется очень много крови, но мы будем идти только по светлому пути, даже нарушая Моисеевы законы, и думаю, что он нас простит, ибо, следуя этим путем, мы идем не ради наживы своей, а ради униженных людей. Елисуа, вперед!”
Захарий отходил, Иоанн видел все своими глазами. Он просил Бога вернуть ему его отца, но, увидев слезы на глазах Иуваля, он понял все, ибо отца Захария Бог воистину забрал к себе. “Иоанн, успокойся, отец твой уже находится там”. — “Дядя Иуваль, я это уже понял”. — “Пусть придут плакальщицы, и завтра предадим его тело земле. А сейчас давай присядем и помолчим…” Душа Захария влилась в Простор Божий. Иоанн с Иувалем остались на обратной стороне жизни, их разделял небольшой промежуток Божьей Вечности, но они пока этого не могли понять.
“Вот, Иоанн, мы и остались с тобой вдвоем на этом белом свете. Я думаю, что ты будешь жить у меня”. — “Да, дядя Иуваль, я не против. Скажи мне, а Елисуа придет еще к нам?” — “Я думаю, что он нас навестит, а вообще, я рад за него, ибо он нашел свое место в жизни. И пусть ему сопутствует удача всегда и везде. Идем. Иоанн, ко мне. После всего случившегося нам нужно отдохнуть и набраться сил”.
Со дня смерти Захария Иоанн все чаще и чаще стал слышать свой внутренний голос. Сначала он этому удивлялся, но со временем привык и в любую минуту мог общаться с ним. Об этом он никому не говорил, но Иуваль это замечал, ибо бывало, что Иоанн не сдерживался и говорил сам с собой. Иувалю было интересно смотреть, и в душе он радовался за него.
“Иоанн, с кем ты сейчас говорил?” Иоанн покраснел. “С родителями своими”. — “И что же они тебе говорят?” — “Они успокаивают меня, утешают, и благодарят тебя за то, что ты не отказался от меня”. — “Что ж, спасибо им”.
Вот так вместе они и прожили семнадцать лет. На их пути было все: и радость, и горе, смех и слезы. Но они все пережили.
“Иоанн, сынок, тебе уже двадцать пять лет от роду, и я стал уже стар. Думаю, что мне уже пора отправляться к отцу твоему. Там я увижу Захария и Елизавету, увижу всех своих родных”. — “Отец Иуваль, не нужно об этом думать, рано тебе еще туда”. — “Нет, Иоанн, зов Божий я тоже слышу, и мне нужно быть готовым к этому всегда. Сам посмотри на меня, как я выгляжу”. “Да, отец Иуваль, ты прав, и уже никто ничего не изменит”, — подумал Иоанн.
“Иоанн, попрошу тебя, отвези меня в Хеврон. Это моя родина, и я хочу найти свой покой у себя на родине”. — “Хорошо, отец, я сделаю все так, как ты желаешь. Завтра же и отправимся в Хеврон”. — “Спасибо тебе, Иоанн. Сынок, путь наш лежит через Иерусалим, и я перед смертью хочу посетить дом Сомея, ибо и я, и твой отец знали эту семью только с хорошей стороны”. — “Отец, все так и будет”.
Утром следующего дня они отправились в путь. Иуваль лежал в повозке, Иоанн шел рядом. “Сынок, почему ты молчишь?” — “Отец, я не знаю, что говорить в таких случаях, В данный момент у меня почему-то скверно на душе”. — “Сынок, не бойся, ты никогда один не будешь, у тебя будет очень много друзей, и они тебя никогда не оставят одного. Но самое главное, что рядом с тобой всегда присутствует Всевышний, и впереди тебя ждет очень тяжелый труд. Тяжелый для тела, но для души он легок. Ибо ты есть…” — “Отец, я знаю кто есть я, ибо слышу каждый день об этом от Бога — я Предтеча Господня — Иоанн Креститель”. — “И как ты к этому относишься?” — “Знаешь, отец, только с уважением и с душевной радостью. Мне радостно от этого, ибо сам Бог избрал меня”. — “Сынок, я тоже горжусь этим, сожалею лишь об одном…” — “О чем?” — “О том, что жизнь прошла так быстро, я ее даже не заметил, какой она была. А ведь я всегда мечтал только о хорошей жизни. И сейчас надеюсь, что я ее увижу на Небесах и прошу Бога, чтобы Он пожалел меня”. — “Отец, Он тебя слышит и не обойдет своей лаской и любовью. Я в этом уверен”.
Так весь путь до Иерусалима они провели в разговорах. Появились первые хижины. “Ну слава Богу, добрались. Отец, проснись, Иерусалим пред нами”. Иуваль приподнял голову. “Иоанн, стой. Я хочу встать и пройтись улицами города своими ногами”. — “Идем”.
Они подошли к Рыбным воротам, у которых стояли легионеры. — “Стойте, откуда вы следуете?” — “Из Вифавары”. — “Кто вы такие?” — “Я Иуваль, а это мой сын Иоанн”. — “И зачем вы прибыли сюда?”
— “Просто в гости”. — “Не встречали ли вы по дороге разбойников?” — “Да нет, не встречали. А что случилось?” — “Ничего, проходите”. “Значит, жив еще Варавва, а с ним и Елисуа”, — подумал Иуваль.
Город, как всегда, шумел, шла бурная торговля. Купить можно было все. Глядя на все это, Иуваль взбодрился: “Сынок, погоди, сейчас я скуплюсь, а то как-то неудобно идти в гости без ничего”. — “Хорошо, отец, иди скупись, а я немного отдохну вон там в тени”. Иоанн присел под небольшим деревом и закрыл глаза. Усталость сделала свое дело. Людской говор, исходивший от базарной площади, во сне казался ему шумом моря. Иоанну было приятно. Пред ним предстал кто-то в блистающих одеждах и очень внимательно смотрел на него. “Иоанн, открой глаза”. - “Нет, я хочу спать”. — “Прошу тебя, очнись, а отдохнешь в доме у Сомея”. Иоанн открыл глаза, рядом никого не было, лишь толпа людей шумела, о чем-то говорили, спорили. И вдруг в толпе он увидел знакомое женское лицо. Иоанн тряхнул головой, еще раз внимательно посмотрел. Рядом с женщиной стоял очень красивый молодой человек. “Боже, где я мог видеть Ее? Она мне кого-то напоминает. Иоанн подошел поближе, посмотрел еще раз на эту женщину: нет, я не могу вспомнить”.
“Иоанн, сынок, иди сюда, я уже все купил”. — “Отец, сейчас”. Иоанн хотел подойти к женщине и поговорить, но не решился. Подойдя к отцу, Иоанн спросил его: “Отец, а где мы будем искать дом Сомея?”
— “Сынок, это не трудно, я его дом с закрытыми глазами могу найти”. Но до самой ночи они искали дом Сомея. “Отец, ты же говорил, что…” — “Да-да, вот и дом его. Понимаешь, за семнадцать лет город очень изменился”. Иуваль постучал.
“Если с миром, то входите”. Они вошли в дом. “Мир дому сему”. — “Мир и вам”. Пред ними стоял молодой человек. Иуваль обратился к нему: “Скажи мне, Сомей здесь живет?” — “Жил, но уже четыре года, как он живет на небесах”. — “А ты случайно не Осия?” — “Слушай, старик, что тебе нужно? Да, я Осия”. Он подошел к Иувалю, внимательно посмотрел на него. “Слушай, старик, не ты ли Ио… Иу… дядя Иуваль?” — “Да, это я”. — “Боже, как ты постарел. А это кто с тобой?” — “Это… это сын мой приемный, которого вы двадцать пять лет назад вместе с Вараввой…” — “Все, все я вспомнил и понял. Значит епископа Захария тоже, уже нет в живых?” — “Осия, ты все правильно понял. Отца Иоанну заменил я”. — “Что же вы стоите, присаживайтесь. Только поесть на сегодняшний день у меня нет ничего”. — “Осия, за это не беспокойся, у нас все есть. Иоанн, неси все сюда в дом”. — “Сейчас, отец”. — “Осия, ответь мне, а где сейчас находится Варавва?” — “Дядя Иуваль, об этом поговорим чуть позже”. Иоанн занес в дом купленное отцом.
“Да, дядя Иуваль, а ты в этом плане не изменился, даже вино купил”. — “Осия, я думал, что Сомей живой”. — “Ничего, сын заменит его. Скажи, а почему твой сын ничего не ест?” — “Осия, он назариянин”.
— “А, назариянин, сейчас я ему дам мед и лепешку”.
— “Спасибо, Осия”.
Осия рассказал им все о своей жизни. Иуваль о себе. И так несколько часов они провели в разговоре. И вдруг в другой комнате кто-то застонал: “Осия, Осия, принеси мне воды”. — “Боже, я-то о нем и забыл”. — “Осия, а кто там?” — “Это самый лучший друг Вараввы. Четыре дня назад легионеры ранили его в живот. Варавва доставил его сюда, а сам пустился в бега. Я не знаю, что с ним делать”. — “Позволь мне посмотреть на него”. — “Идем”. Они вошли в комнату, там было темно и стоял неприятный запах. “Осия, да что же ты, принеси сюда свечу”. Иуваль поднес свечу к лицу лежавшего. “Господи, Елисуа, Елисуа, дорогой, это ты?” — “Старик, а кто ты, я тебя не узнаю”. — “Да я же, я же Иуваль”. — “Иуваль?” — “Да, Иуваль”. — “А Иоанн где?” — “Он со мной. Иоанн, Иоанн, иди скорее сюда”. — “Отец, что случилось?” — “Посмотри, это же Елисуа. Вот мы и встретились все и второй раз нам придется спасать его”. Елисуа внимательно смотрел на Иоанна. “Иоанн, я тот самый ребенок, которого ты знал. Елисуа, я часто тебя вспоминал и ждал тебя, и вот Господь помог нам встретиться”. — “Хорошо, поговорим об этом немного погодя. Иоанн, принеси сюда воды и вина, я ему обработаю рану”. Осия стоял с открытым ртом. “Дядя Иуваль, разве вы знакомы?” — “Осия, мы его спасители”. — “Ну вы и даете”. — “Отец, возьми воду и вино”. — “Осия, у тебя есть какое-либо чистое тряпье?” — “Да есть”. — “Тогда принеси и, попрошу тебя, открой все, что можно открыть, ибо его врачевателем будет свежий воздух. Вы же подождите нас в другой комнате”. — “Хорошо, отец”. Осия и Иоанн присели, Осия долго молчал, потом не выдержал и заговорил: “Иоанн, скажи мне, вот Варавва дружит с Иисусом Христом, который заявляет, что Он есть мессия. О тебе я тоже много слышал от людей. Все говорят, что ты есть Предтеча. Ответь мне, знаком ли ты с Иисусом?” — “Увы, Осия, я еще не знаком с Ним и ни разу не видел Его. Хотя мы и являемся с ним родственниками. Мать Его есть моя тетя, я однажды видел Ее. Конечно, я тогда был еще ребенком, и думаю, что если мы встретимся, то не узнаем друг друга”. — “Иоанн, Иисус уже проповедует об Истине Божьей, а когда ты начнешь?” — “Осия, не приставай к сыну, только Бог ведает об этом, и Ему решать”. — “О, смотри, и Елисуа встал. Как ты себя чувствуешь?” — “Осия, намного лучше, дайте мне поесть”. — “А вино будешь?” — “Конечно, буду”. — “Ты смотри, вот тебе и раненый, на, набирайся сил”.
— “Елисуа, выдел ли ты еще хотя бы один раз огненную колесницу?” — “Да, дважды видел, но очень далеко, сейчас я не могу об этом вспоминать, ибо когда вспоминаю, то предо мной появляется образ бедняги Авраама”. — “А ты и его помнишь?” — “Да как же мне забыть, Иуваль, мне жалко его до сих пор”.
“Где я мог видеть эту женщину? Боже, помоги мне, ну где?” — “Сынок, Иоанн, о чем ты задумался?” — “Отец, извините меня, просто на базарной площади я видел одну женщину, но не могу вспомнить, кого она мне напоминает”. — “Иоанн, не думай сейчас об этом”.
— “Отец, я хочу спать”. — “Хорошо, отдыхай, я же немного посижу еще, ибо следующего раза такого не…” Иуваль замолчал.
“Иоанн, погоди”. — “Осия, что ты хотел?” — “Сейчас, я тебе кое-что подарю”. — “Зачем?” — “Просто думаю, что тебе это пригодится”. Осия принес хитон (из верблюжьей шкуры). Вот тебе мой подарок и думаю, что это одеяние будет согревать тебя везде. Возьми и пояс, он тоже пригодится тебе”. — “Спасибо тебе, Осия”. “Да не за что, все равно я не знаю, где это достал Варавва”, — подумал Осия.
“Иуваль, ты спасаешь меня уже второй раз, не знаю, сумею ли я отблагодарить тебя”. — “Елисуа, прошу тебя, не думай об этом”. — “Нет, я так не могу. Прими от меня вот эти деньги”. Иуваль взял хранилище с деньгами и посмотрел на Елисуа. “Пойми, Елисуа, там на Небесах они мне будут не нужны, а вам они пригодятся в самый раз. Так что возьми деньги обратно. Поймите, что дни мои сочтены, я возвращаюсь к себе на родину, чтобы умереть”. — “Ты что, уже со смертью говорил?” — “Нет, Осия, с Богом”. — “Ладно, если ты уходишь туда, то обними там и моих родителей и скажи им, что я исправился и стал другим человеком”. — “Это я вижу, но тебе нужно быть немного умней”. — “Дядя Иуваль, что ты имеешь в виду?” — “Да нет, это я к слову. Но запомни, если бы я сегодня не вошел в твой дом, то я бы там очень скоро…” — “А-а-а, я все понял”. — “Все, давайте отдыхать, ибо поутру мы с Иоанном отправимся в Хеврон”.
Новый день встретил всех прохладным дождем. “Вот, Иоанн, я же говорил, что хитон пригодится тебе”.
— “Осия, спасибо тебе еще раз”. Иуваль посмотрел на Елисуа, Осию, подошел к ним и обнял их. “Все, прощайте, ибо я вас больше при жизни не увижу”. Осия прослезился: “Прощай, дядя Иуваль”. — “Елисуа, отойдем в сторону”. — “Иуваль, ты мне что-то хочешь сказать?” — “Понимаешь, когда я отойду во владения Бога, Иоанн останется совсем один и, ежели ты встретишь его, прошу тебя помоги ему, если ему будет трудно”. — “Хорошо, Иуваль, я найду его и сделаю все так, как ты просишь меня”. — “Все, Елисуа, прощай”. “Прощай, Иуваль. Два раза ты меня спас от смерти, я же не могу уберечь тебя от нее, здесь я бессилен. Но пусть Бог примет тебя и не обидит ни в чем”, — думал Елисуа вслед уходящему Иувалю.
Иуваль с Иоанном снова вышли на шумные улицы Иерусалима. Шли молча, Иуваль думал о своем, Иоанн же смотрел по сторонам, ему хотелось увидеть еще раз ту женщину, но ее нигде не было. “Отец, стой”. — “Сын, что такое?” - “Посмотри вон на того человека, я его вспомнил, ибо еще ребенком клялся, что его никогда не забуду, это он — Сафаит. Отец, вспомни тот караван…” — “Иоанн, мне сейчас не до этого, лучше идем”. Шел дождь, шумел ветер, настроение было неважным. Они приближались к Дамасским воротам, Иуваль обернулся. “Иерусалим, прощай и ты навсегда, больше я никогда не войду и не выйду вратами твоими”. — “Иуваль, ты войдешь другими вратами в небесный Иерусалим”. — “Сынок, что ты говоришь?” — “Отец, я молчу и жду тебя”. — “О, Господи, Иоанн, тогда нам нужно спешить”. — “Отец, посмотри, какое красивое место”. — “Где?” — “А вон там”. — “А это есть так называемое лобное место. Вот видишь, эта возвышенность напоминает голову человека”.
— “Да, действительно, похоже”. — “Идем, сынок, нам предстоит еще преодолеть двадцать миль или чуть больше”. — “Отец, садись в повозку, да и я тоже присяду, давай укроемся этой верблюжьей шкурой, нам намного будет теплее”.
“Иоанн, проснись, мы прибыли”. — “Отец, так быстро?” — “Нет, просто, ты долго спал. Вот мой родимый Хеврон, да и твой тоже. Когда-то Моисей его называл Мамре, а Авраам считал его другом Божьим. И ежели так Авраам считал, то мы попали с тобой в объятия Божьи. Прошло много лет, как я покинул этот город, и нам трудно будет найти место для ночлега, хотя давай подойдем к моему дому и, ежели в нем никто не живет, то мы в нем и останемся”. Но увы, как такового дома Иуваля уже не было. Он заплакал. “Иоанн, время забрало мой дом к себе, и я об этом сожалею. Но, дорогой мой сын, еще не все потеряно. Если жива моя знакомая, то мы остановимся на время у нее. Идем со мной. Вот здесь, похоже, есть живые люди”.
Иуваль постучал. “Иска, Иска, ты дома?” — “Да кто же это там в такой поздний час?” — “Это я, Иуваль, пусти меня”. — “Уходи, не знаю я никакого Иуваля”.
— “Иска, я же не один, я с сыном Захария и Елизаветы. Прошу, прошу тебя, вспомни”. Им открыла пожилая женщина, несколько минут они смотрели друг на друга.
“Иска, это ты?” — “Иуваль, Иуваль, а это значит Иоанн?” — “Да, Иоанн”. — “Входите, сейчас я вам что-нибудь приготовлю, ибо вижу, что вы долгое время ничего не ели. И за трапезой вы расскажете мне все о себе”. И снова ночь прошла для всех в разговорах, лишь под утро все уснули. Иоанн спал целый день. Дождь не прекращался, Иоанну не хотелось вставать.
“Сынок!” — “Отец, я слушаю тебя”. — “Сегодня я нашел место”. — “Какое место?” — “Пещеру, и завтра я ее тебе покажу, ибо там ты оставишь мое тело” — “Отец, но ведь ты же чувствуешь себя хорошо”. — “Иоанн, пойми, что пред смертью всегда так бывает. Пещера эта находится на самой высокой горе, и я буду рад лежать рядом с гробницами Авраама, Исаака, Иакова и их женами. С ними мне не так страшно будет. Понимаю, они были пророками, а я простой человек, но находившийся все время рядом с будущим пророком. Думаю, что они не обидятся на меня”.
Вошла Иска. “Иуваль, я все слышала. Ты что, хочешь уходить?” — “Да, Иска, это же не моя прихоть. Но пред всем этим мне нужно посетить синагогу, ту, где Захарий вел свои проповеди. Иоанн, думаю, что тебе тоже будет приятно посетить Храм Божий, где вел службу твой отец”. — “Да, отец, я пойду с тобой”. И поутру они отправились в синагогу. Прихожане только начали собираться.
“Смотри, Иоанн, вот здесь вел службу твой отец, я его всегда внимательно слушал, ибо интересно было его слушать. Ну-ка, Иоанн, погоди, я узнал своего друга. Исаак, ты узнаешь меня?” — “Иуваль, ты жив?” — “Да, Исаак, пока жив, но вернулся на родину, чтобы умереть”. — “Да, наша земля обетованная, и она всех примет нас”.
“Исаак, познакомься, это Иоанн, сын покойного Захария”. — “Иуваль, ты не обманываешь меня?” — “Ну, как я могу”. — “Слушай, Иуваль, громко об этом не говори, а то нас могут забросать камнями”. — “За что?” — “За Иоанна. Ибо все знают, что он, в общем, я дальше говорить не буду, и вам лучше уйти, пока вас не узнали”. — “Иоанн, уйдем отсюда”. — “Отец, давай побудем еще немного”. — “Нет-нет, идем”. Они вышли из синагоги. “Отец, но я ведь ничего плохого не сделал”. — “Еще сделаешь, и это кому-то не будет нравиться. Давай лучше будем идти молча”. — “А ты покажешь мне сегодня твою гробницу?” — “О, спасибо тебе, что ты напомнил мне об этом, идем”.
Местность была скалистая, взбираться к гробнице было трудно, но они потихоньку поднимались все выше и выше. “Все, отец, я вспомнил”. — “Что, что ты вспомнил?” — “Ну ту женщину, что видел в Иерусалиме. Это же была моя тетя Мария”. — “Иоанн, ты ошибся, ведь они живут в Назарете”. — “Отец, и все же это была Она”. — Ну, если это была Она, значит Она жива и здорова. А вот и гробница моя. Нравится она тебе?” — “Отец, о чем ты говоришь?” — “Хорошо, давай немного отдохнем здесь и вернемся к Иске, я уже проголодался”.
РИМ. “Даврий, члены сената единогласно решили, что ты с сегодняшнего дня будешь являться следователем при собрании. Ты очень умный и, на наш взгляд, достоин этого места. Думаем, уважаемый Даврий, что ты полностью согласен с нами. Работа ждет тебя очень трудная. От тебя будет зависеть многое, ибо сенат доверяет тебе судьбы человеческие”.
“Сколько бедных и невинных людей вы уже убили, а сейчас просите меня быть справедливым? Что ж, по отношению к бедным я буду справедливым, но к вам я буду всегда беспощаден, ибо на вас столько крови невинной, ее бы хватило, чтобы утопить в ней всех вас”, — думал Даврий.
“Уважаемые, я согласен и думаю, что если вы меня считаете справедливым, то я таковым и останусь и даже к тем, кто меня не считает таковым”. Несколько человек невольно улыбнулись. “Все, ты можешь быть свободен и, когда мы сочтем нужным, мы призовем тебя, а пока можешь радоваться тому, что тебя избрали на это святое место. И смотри, не подведи нас”. — “Не подведу. До свидания”.
Даврий вышел из палаты. “Ну что ж, канальи, радуйтесь и вы тому, что я есть и буду являться главным следователем над вами. Он шел улицами Рима, везде было многолюдно. “Нужно удалиться от суеты, думаю, что река Тибр не будет против того, что я посещу ее”. Подойдя к реке, он присел. “Как все-таки прекрасно жить, видеть все это. Мне кажется, что со всем видимым можно говорить и в этом общении находить свою духовную радость. Я выражаю огромную благодарность Ромулу за то, что он избрал эти прекрасные места и обосновал здесь этот город.
“Уважаемый господин, можно присесть рядом с вами?” Даврий поднял голову, пред ним стоял нищий старик. “Конечно, можно, присаживайтесь”. — “Господин, извините меня, я вижу, что вы не простой человек”. — “А разве это видно?” — “По одежде, да”. — “Старик, я человек, а эту одежду можно и снять и облачиться в другую, но все равно я останусь человеком”. — “Вижу, ты молодец, хоть и молод, но умен. Как тебя звать?” — “Даврий”. — “А вас, уважаемый?” — “Меня точно так, как и Цезаря звали, Юлий. Даврий, тебе нравится это место?” — “Да, я часто здесь бываю и каждый раз не могу налюбоваться этой красотой”. — “А я прихожу к этой красоте, чтобы поплакать”. — “А почему поплакать?” — “Двенадцать лет назад здесь утонула моя жена и двое сыновей. И вот я навещаю их здесь”. — “Юлий, но я вас здесь ни разу не видел”. — “Я прихожу ночью, чтобы меня и мои слезы не видел никто”. — “Знаешь, Юлий, идем ко мне. Я живу один, родители мои умерли, поживи у меня, ибо ты выглядишь очень жалко”. — “Даврий, ты не шутишь?” — “Нет, я не шучу, идем”. Они подошли к дому Даврия. “Я не пойду, я боюсь заходить в этот дворец, хотя когда-то и у меня такой был, но в нем сейчас живут другие люди”. — “А почему в нем живут другие?” — “Понимаешь, я был сотником при императоре и меня…” — “Так-так, идем, идем в дом”. Они вошли в дом Даврия. “Так, Юлий, сначала приведи себя в порядок, а я пока подыщу вам отцовскую одежду, эту же давай спалим. Приводите себя в порядок не спеша, я же приготовлю что-нибудь поесть”.
“Господи, да что же он так долго”, — подумал Даврий. — “Даврий, вот и я”. Даврий от удивления открыл рот. “Мама моя, да ты же еще молод”. — “Мне сорок семь лет от роду”. — “Боже, Юлий, а я-то думал. Ну смотри, чтобы ты так всегда выглядел, и если хочешь, то живи у меня”. — “Спасибо тебе”. — “Юлий, благодарить будешь позже, а сейчас ешь и рассказывай о себе”. И Юлий начал свой рассказ, он говорил медленнее, Даврий слушал его внимательно.
“Так, Юлий, ты говоришь, что видел со всей своей семьей огненную колесницу”. — “Не только видел, даже говорил с ее наездником, которого звали Горро, именно так его и звали. Я сначала об этом молчал, а потом рассказал о случившемся своему другу. На следующий день у берегов Тибра нашли мою жену и детей мертвыми. И с этого дня на меня начались гонения. Я покинул свой дом и скитался, где попало. Денег на жизнь не было, но есть всегда хотелось. Приходилось не только воровать, но и просить даже у своих знакомых, которые меня не узнавали. И вот сегодня я встретил тебя, чему и рад. Даврий, а чем ты занимаешься?” — “Я, как тебе сказать, я следователь при сенате”. — “Что-о, мне лучше уйти отсюда”. — “Юлий, не бойся меня, я тебе никакого вреда не сделаю. Поживи у меня и наберись сил, а потом видно будет. Но точно знаю, что сотником ты уже не будешь, ибо наши идолопоклонники… Дальше я промолчу”. — “Даврий, я не пойму тебя, неужели ты, действительно, настоящий человек?” — “Юлий, это решать тебе. Идем, я покажу тебе твою комнату и отдохни так, как надобно отдыхать человеку”. На улице загремел гром. “Слава Богу, ведь я уже дома, пусть себе идет”, — пред глазами Даврия предстали образы матери и отца. Он вспомнил тот бой гладиаторов, и ему стало так тягостно, что он уронил слезу. “Отец, мама, я добился своего, не знаю, что ждет меня впереди, но я ко всему готов (он прилег) и выдержу все ради спра… спра…” Он уснул.
Во сне он видел множество крестов, но один из них был необыкновенен. Даврию было очень приятно, ему пригрезилась собака, которая человеческим голосом говорила ему: я твой друг и твой спаситель.
ХЕВРОН (МАМРЕ). Прошло около двух месяцев. Иуваль уже не мог вставать, он задыхался, ему очень трудно было говорить: “Иоанн, сходи, купи мне вина, я хочу выпить, ибо виноградный плод придает силы, и тогда я сам дойду до своей гробницы”. Иска заплакала. “Иуваль, а может, еще немного задержишься здесь?” — “Моих сил хватит лишь только до места моего погребения”. — “Иоанн, не ходи никуда, вино у меня есть. На, Иуваль, сколько твоей душе угодно, столько и пей”. — “Иска, спасибо тебе за все и, если ты не против, идем с нами”.
Они вышли из дома, светило солнце, у Иуваля появилось легкое головокружение. “Все равно сам дойду”, — подумал он. Итак, они медленно дошли до возвышенности, где находилась пещера.
“Отец, давай я тебе помогу”. — “Нет, Иоанн, я сам. Слава Богу, наконец-то я нахожусь у “дома своего”. Давайте присядем”. — “Отец, что мне делать дальше?” — “Иоанн, не отчаивайся, сам Бог будет тебя вести, и только Он укажет тебе путь, обо мне вспоминай и никогда не забывай своих родителей. Подайте мне мелех с вином”. Иуваль не мог от него оторваться, ибо от вина исходил приятный аромат, аромат этот напоминал запах жизни. “Все, мне пора в свое логовище”. — “Отец, возьми верблюжью шкуру”. — “Иоанн, она мне уже ни к чему. Когда я отойду в мир иной, плотно заложи вход камнями. Не хочу, чтобы по мне ползали гады ползучие”. Войдя в пещеру, Иуваль прилег. “Господи, я жду, когда ты придешь за мной”. Иоанн с Иской стояли рядом и смотрели на умирающего Иуваля. Солнце находилось в зените, стояла невыносимая жара. Иувалю становилось все хуже и хуже, и вот настал момент, когда душа начала уходить от тела своего. “Иоанн, Иоанн, Иоанн… все”. Иуваль издал последний вздох, захрипел, тело несколько раз вздрогнуло и начало меняться в цвете. “Прощай и до встречи, друг мой, спаситель и отец. Как человек, ты был прекрасен….”
Вход в гробницу был заложен очень плотно. Они немного постояли. “Тетя Иска, я назариянин, мне нельзя пить вино, но сейчас я немного выпью, ибо ради этого человека можно нарушить закон нашей секты”.
“Иоанн, что ты думаешь делать?” — “Тетя Иска, прямо сейчас отправлюсь в Иерусалим. Мне есть где там остановиться. Там побуду немного и решу, как мне дальше быть в моей жизни”. — “Может, останешься еще немного у меня?” — “Нет, я только на миг подойду к бывшему родительскому дому и попрощаюсь с ним, судя по всему, навсегда. Ишака, повозку и все тряпье я оставлю тебе, ибо мне это ни к чему. Я молод, и мои ноги выдержат еще очень много-много миль”. — “Что ж, прощай”. Иоанн, с высоты птичьего полета посмотрел на Хеврон. “Прощай моя родина, ты действительно являешься Божьим уголком, о тебе я никогда не забуду, ибо ты для меня есть все. Но Бог зовет меня вперед, и по зову Его я буду находиться там, где Он этого пожелает. Все, я иду в люди и к людям и как смогу, так и буду преподносить им Истину Божью”.
ИЕРУСАЛИМ. В доме Осии было многолюдно. Стоял сильный шум, все веселились. Осия был невменяем. “Братья, угощайтесь, это все не мое, это Варавва…” — “Осия, замолчи”. — “Елисуа, ты покойник, — последовал удар, — о нет, ты живой”. — “Так, проводи всех гостей, и я тебя начну перевоспитывать”. — “Ты что, мне отец?” — “Да, временно побуду им”. — “Так, братья, вы все свободны, уходите все, мне уже пора, пора”, — и Осия упал. Когда очнулся, у него трещала голова, вокруг никого не было. “Господи, хотя бы кто-нибудь подал воды. Елисуа. Елисуа, где ты есть?” — “Я здесь, — Елисуа подошел к Осии, — Осия, запомни, ежели ты в присутствии посторонних людей еще раз назовешь имя Вараввы, то я тебя…” — “Все-все, я больше не буду”. — “И, чтобы я этих пьяных “братьев” больше не видел здесь никогда”. — “Елисуа, дай мне немного вина”. — “Обойдешься, смотри, еще кто-то приполз сюда. Ну сейчас я ему… Иоанн, это ты, извини меня, я тебя по ошибке чуть не ударил”. — “Елисуа, что у вас здесь было?” — “Извини, но ничего хорошего. А почему я не вижу с тобой Иуваля, где он?” — “Он уже там”. — “Теперь я понимаю, он точно знал о своей смерти”. —”Скажи мне, Елисуа, можно мне на время остановиться у вас?” — “О чем ты спрашиваешь, живи сколько хочешь. А вот этого придурка, что валяется на земле, постарайся перевоспитать”. Осия закрыл глаза. “Что, стыдно? А ведь там, на Небесах, Иуваль твоим родителям говорит, что ты исправился”. — “Елисуа, прости и дай мне воды”..— “Нет, на лучше вина, напейся, ибо ты не дашь мне побеседовать с Иоанном”. — “Ха-ха-ха, спасибо тебе, Елисуа.., есть выше Бога… и я тебя люблю”.
“Иоанн, чем ты дальше намерен заниматься?” — “Понимаешь, Елисуа, я даже не знаю, как тебе сказать, поймешь ты меня или нет, но я буду проповедовать Истину Божью, и каждому человеку я должен донести ее”. — “Я понимаю тебя и, если можно, то возьми меня с собой”. — “Хорошо, ты будешь со мной. И, с твоего позволения, я хочу просто побродить по улицам Иерусалима”. — “Иоанн, я не против, иди посмотри на эту жестокую жизнь”.
Осия очнулся. “Послушайте, я есть Бог, а Варавва, мой друг — есть Всевышний, так что…” — “Слушай. Осия, отдохни”. — “Хорошо-хорошо, я знаю, что боги должны отдыхать”. — “Ну, Зевс, ты нас уже замучил”.
— “Елисуа, я пойду”. — “Иди, Иоанн, я подожду тебя”.
Самостоятельно, первый раз в своей жизни, Иоанн вышел в город. Шумела толпа продавцов, животные издавали свои вопли. У него все кружилось в голове. “Где я и куда попал?” Пред ним мелькали лица. Боже, что это такое?
“Молодой человек, отойдите в сторону”. Иоанн вздрогнул. “Вы обращаетесь ко мне?” — “Да, отойдите в сторону. Послушай, ты мне чем-то знаком”. — “Я? Этого не может быть”. — “Тогда будем знакомы: Я Иоанн Зеведеев”. — “Господи, Ты есть на свете, мы тогда еще были детьми и собирались когда-то встретиться. Вот и свел нас Господь. Иоанн, а где ты живешь?” — “Я здесь, в Иерусалиме. А ты где?” — “Я везде живу”. — “Ты беден?” — “Как это тебе сказать — я богат”. — “Иоанн, прости меня, но я хочу кое-что… да-да, Иоанн, я наслышан об этом”. — “Идем со мной в люди, ибо они ждут нас”. — “Иоанн, дай я только отцу скажу”. — “Что ж, говори”. — “Но ты-то пойдешь со мной?” — “Да, я иду за тобой”.
Попрощавшись с родителями Зеведеевыми, взявши с собой Елисуа, они отправились в путь. “Иоанн, ответь, куда ты нас ведешь?” — “В пустыню, которая находится среди человечества”. — “С чего начнем?”
— “Сначала идемте к реке Иордан, там мы начнем свою деятельность”. — “Не забросают ли нас камнями за эту деятельность?” — “Не бойтесь, ибо я рядом с вами, и Бог между нами находится”.
Первые посланцы Господа начали свой путь. Два Иоанна шли вперед, ибо они знали, что впереди них и за ними будет идти сам Бог.
И вот первое маленькое селение после Иерусалима. “Мир вам всем, живущим в этом селении”. — “Немедля убирайтесь отсюда, ибо здесь проказа настигла всех живущих”. — “Нет, мы не уйдем, мы должны помочь вам”. — “Только сам Бог может помочь нам. А кто вы?” Иоанн посмотрел на говорящего с ним. “Уважаемый, я вижу, что ты болен, но дозволь нам помочь тебе и всем остальным. Наберите побольше воды из родника в тот стоящий чан, и я сделаю эту воду целебной”. — “Послушайте меня, мессия явился пред нами, и он исцелит всех нас”. — “Нет, уважаемые, я не мессия, я Иоанн Предтеча, и я хочу вам помочь в вашем недуге”. — “Люди, идите, идите все сюда”. Иоанн покраснел и в тот же миг услышал: “Не отходи в сторону от людей. Сделай то, о чем просят тебя”. — “Боже, но как я все это сделаю, ведь я не Бог”. — “Будь уверен в себе, и у тебя все получится”.
Иоанн подошел к первому прокаженному, посмотрел на него, ему стало не по себе. “Боже, зачем Ты наказал их так?” Прокаженный стоял и молчал. Иоанн поднял руки над ним. “Господь, что мне делать дальше?” — “Иоанн, проси Меня, и у него все пройдет”. — “Как просить?” “Очень просто. Ежели человек просит Меня от души, то Я всегда иду ему навстречу”.
“Господи, избавь его от язв”. — “Иоанн, пусть он умоется Моей водой, искупается в ней, и у него все пройдет, так же, как и у остальных”.
Спустя некоторое время все прокаженные стали на колени. “Ты есть мессия”. — “Нет-нет, я же говорил вам, я не мессия, я Иоанн Предтеча. За мной же идет мессия”. С ним никто не соглашался: “Нет, ты есть Бог, ибо ты спас нас”. Иоанн радовался: “Господи, вот и я начал свою деятельность среди людей… Зеведей, Елисуа, подойдите ко мне”. — “Иоанн, что случилось?” — “Поймите, Бог меня родил, Бог меня и направил на путь истинный. Впервые я помог людям”. — “Да, Иоанн, ты есть человек необыкновенный, и мы с тобой будем нести вместе все Божье”. — “Братья мои, я согласен”. — “Иоанн, мы тоже рады за тебя, и мы сможем изменить нашу жизнь, тем более знаем, что будем не одни, нас поддержат очень многие. С этого дня мы начнем свою деятельность. Иоанн, представляешь, какой груз ты возлагаешь на себя?” — “Да, Иоанн, я это понимаю и только радуюсь, ибо от всего этого получаю удовольствие. И чем больше будет таких людей, тем светлее будет становиться жизнь. И ради счастливой жизни всех людей можно пойти на все. Так что, Иоанн, решайте и вы для себя, как вам поступить”. — “Понимаешь, Иоанн, ты есть Предтеча, и мы решили, что навсегда останемся с тобой. И давайте с этого дня будем искать своих последователей”.
— “Иоанн, Елисуа, я рад за вас, и завтра мы с вами отправимся в Енон. И с этого селения начнем проповедовать, и думаю, что люди поверят, ибо я точно знаю, что Господь нам будет помогать. И Он нас размножит по всей Земле”.
И в этот момент эти три Божьих человека были самыми счастливыми на Земле, ибо Дух Господен осенил их. Они это чувствовали.
ИЕРУСАЛИМ. Базарная площадь. “Люди, вы знаете, что пророчество Моисея исполняется, ибо среди народа нашего явился некий Иоанн Креститель, сын епископа Захария”. Разговоры были разные, но многие люди верили и ждали чего-то обнадеживающего. И толпы людей потянулись из разных мест к Иордану, ибо они знали, что у вод реки находится святой человек, по имени Иоанн Предтеча, и его ученики.
“Боже, я не ожидал такого движения и порой не верил в это, но сейчас сам вижу и знаю, что Ты есть. Если бы не Ты, то все происходило бы по-другому. “Иоанн, о чем ты думаешь?” — “Елисуа, я не думаю, я говорю со своим Отцом”.
ИУДЕЯ. “Иродиада, ты слышала о том, что на нашей Земле появился некий пророк Иоанн Креститель?” — “Антипа, зачем ты это говоришь, мне наплевать на этого проходимца”. — “Да нет же, Иродиада, он человек есть…” — “Почему ты молчишь?” — “Просто я подумал: неужели он идет против царя своего?” — “Антипа, я рядом с тобой, а этого пророка приговори к смерти. Ты же есть царь, а кто он — нищета и все”.
— “Иродиада, в нем что-то есть, но что именно, я не могу понять, ибо он не боится нас”. — “Антипа, убей его, и на этом будет все окончено”. — “Нет, не могу я убить его, что-то сдерживает меня”. Иродиада засмеялась: “Антипа, послушай меня, я твоя родня, нарушившая закон Моисея. Ты есть мой дядя, родной дядя, и я же являюсь твоей женой. А это уже говорит о том, что мы грешники. Так давай и останемся ими до конца”.
— “Иродиада, я не хочу этого, ибо один позор уже лежит на моей душе”. — Да, ты есть мой дядя, а я есть твоя жена — это позор”. — “Иродиада, извини меня, но я скажу от души то, о чем ты просишь меня, это страшнее того, что ты сказала”. — Ну, хорошо, Антипа, постарайся сделать так, чтобы пророк пришел к нам во Дворец, а остальное будет зависеть только от меня”. Антипа отошел в сторону. “Боже, что она задумала, я ее знаю уже очень много времени, почему, почему я польстился на нее. Она моя племянница, и она красивая. Боже, не обессудь меня, но прихоть моя оказалась сильнее от Тебя”. — “Антипа, что с тобой?” — “Дорогая, я и сам не знаю, но мне что-то стало дурно”.
— “О, не переживай, идем со мной, сейчас тебе станет лучше. И попрошу тебя, об Иоанне больше не вспоминай, мне это уже надоело”. — “Иродиада, он стоит и будет всегда стоять на нашем пути. В этом я уверен, и мы в нем увидим свою смерть”. — “Антипа, не принимай всерьез”. — “Иродиада, я прошу тебя, пошли слуг за Понтием, мне надобно поговорить с ним”. — “Хорошо, дорогой, сейчас отправлю слуг”.
Иродиада подумала про себя: “Неужели мой дядя — мой муж не верит мне? Я ведь отдаю все ради того, чтобы существовать в изобилии, о котором я всегда мечтала. Пусть пройдет время, и я себя еще покажу, ибо обо мне будут знать все, и вся Земля только и будет говорить обо мне. А муж мой — он временный царь, хотя мне его жалко. Муж (дядя мой) очень добродушен, но пусть время вершит своими делами, а мы будем опираться на свои поступки”. “Иродиада, то, о чем ты подумала, за все нам придется отвечать”.
ЕНОН. Иоанн Предтеча, Иоанн Зеведеев, Елисуа посетили это селение. Предтеча не знал, как себя вести и с чего все начать, хотя внутренний голос глаголил: Иди в люди, иди к ним, ибо от тебя ждут многое. “Боже, мне — очень трудно”. — “Иоанн, это не трудность, ибо это есть радость. Ты, именно ты, несешь добро людям и Божью ласку. Возрадуйся всему этому. Крести народ водой, и ты увидишь, что будет твориться, ибо крещение есть от Бога, как и ты сам”. — “Господи, я слышу Тебя и повинуюсь Тебе, и всегда буду таким, каким Ты меня хочешь видеть. Но мне одному будет очень трудно, и я прошу Тебя, позволь мне избрать себе учеников, хотя у меня уже двое есть”. — “Иоанн, твои просьбы будут исполнены, ибо твое желание есть Моя прихоть, и в ней ты найдешь все свое”.
— “Господи, спасибо Тебе, и я буду всегда идти только ради Тебя и всего самого святого. Прошу Тебя, Господи, благослови меня на праведный путь, и я оправдаю Твое доверие”. — “Иоанн, Я все сделаю так, как Мне нужно. Но учти, многие тебе поверят, другие зло проявят, и в этой злости ты встретишься со своей смертью”. — “Боже, ради Тебя я на все готов”. — “Тогда — в путь добрый”.
РИМ. “Юлий, очнись”. — “Даврий, извини меня, я-я, действительно почувствовал себя человеком”. — “А я в этом и не сомневался, будь таким всегда”. — “Даврий, а ты на самом деле есть добро, хотя у тебя такая должность”. — “Юлий, во-первых, я человек, а должность моя ничего не значит”. — “Даврий, спасибо тебе, и я очень рад тому, что я встретил тебя”. — “Юлий, попрошу тебя, ответь мне на один мой вопрос: огненная колесница была на самом деле?” — “Да, я видел ее, и Горро, наездник ее, сказал мне, что во все века они будут посещать нас, всех людей”. Даврий с иронией улыбнулся. “Хотя бы один раз увидеть это чудо”, — подумал он. “Юлий, не боялся ли ты наездника колесницы?” — “Нет, ибо от него и его друзей я чувствовал то ли тепло, то ли доброту. Даже сейчас еще не могу понять, что от них исходило”. — “Юлий, конечно, это все интересно. Второй мой вопрос: как звали твоего друга, которому ты рассказал об огненной колеснице?” — “Аккима”. — “Он еврей?” — “Да”. — “Когда-либо ты задумывался обо всем происшедшем?” — “Конечно, Даврий, я об этом все время думаю”. — “Что ж, тогда мне нужно найти этого человека”. — “Ты его уже не найдешь”. — “Почему?” — “Он умер и самое главное то, что он умер в один миг. И думаю, что ему сейчас намного легче, чем мне”. — “Гм, наверное ты в этом прав. Но я прошу тебя, терпи, ибо большее ты уже пережил, хотя, не дай Бог, кому-то еще такое пережить. Я ненавижу горе и не люблю дождь, ибо он мне напоминает горе и какую-то обиду, другими словами говоря, тяжесть. Когда-то мне довелось видеть смерть, причем невинную, она была прихотью других. И я ненавижу ее, но и не боюсь ее, ибо презираю эту нечисть. Юлий, я сегодня свободен, идем снова к берегам Тибра. Мы должны там успокоиться и отдохнуть от всей этой суеты”. — “Даврий, я родился заново и боюсь, что меня кто-то может узнать”. — “Юлий, об этом не думай, ибо я буду рядом с тобой. Пусть твоя душа хотя бы не намного возрадуется этой нелепой жизни. И прошу Тебя, Господи, сделай так, чтобы сегодня не пошел дождь”. Юлий улыбнулся. “Даврий, чем же он тебя…” — “Юлий, это уже другая тема для разговора”.
Река шумела, пели птицы, жизнь процветала и набирала сил. Два человека, два Божьих создания сидели у берега реки. Судьбы были у них разные, но над ними был и властвовал сам Господь Бог. Он видел их, чувствовал и слышал, но они этого еще не понимали, ибо верили пока в идольство. Хотя Юлий думал о всей своей жизни иначе, чем Даврий, но всему свое время, ибо так хотел сам Бог. Где-то там далеко жил Иисус Христос, Иоанн Предтеча — они творили чудеса, но пока Даврий и Юлий об этом ничего не знали. Они жили каждый своей жизнью, а Сын Божий жил властью Божьей и не ведал Он, что где-то там, в Риме, живет человек, который со временем станет самым близким человеком, ибо справедливость Божья должна была их сблизить. Так было угодно не только одному Богу, а и всей вечной жизни. Бог жил на Земле, Бог видел все и вся, Он любил всех, Его любили не все. Презрение брало свое, ненависть, издевательство над Ним, но Бог жил и терпел. И при этом Он все же воспевал всех и нес им радость, и эта радость заключалась в одном — в жизни вечной.
*
Смерть ходила повсюду. Она смеялась, но не над Богом, а над теми, кто не верил в Него. Радость переполняла ее все чаши, ибо, глядя каждому в глаза, она молила, я и только я, меня вы видите, а Его обходите стороной, и поэтому только я существую для вас, а Его нет. Но признаюсь: придет такое время, и вы вспомните о Нем, но для каждого из вас это уже будет поздно, ибо вы мне поверили больше, чем Ему. И я смеюсь над вами и забираю вас к себе каждый день из века в век. На Него плюете, смеетесь над Ним, тем самым ласкаете и любите меня. Вы, и только вы, поставили меня впереди Его, и я вам благодарна за это, хотя точно знаю, что вы есть безумцы и очень глупые. Но я рада и, дай Бог, чтобы всегда так было. Его вы не признаете, и я снова смеюсь над всеми и всегда буду смеяться. Лишь только в вере вашей я смогу найти свою погибель, но такого никогда не произойдет, ибо вы все мои. Уходя от всего святого одной тропинкой, вы идете ко мне и, не дай Бог, вам поверить, и увидеть истину, хотя в ней ваше спасение. Но я — смерть — превыше всего именно для вас. Наслаждайтесь мною и любите меня. Вы есть семя не созревшее. И я снова смеюсь над вами.
*
РИМ. “Юлий, мне хочется помочь тебе, а точнее говоря, чтобы ты снова почувствовал себя настоящим человеком. Однажды я тебе сказал, что ты больше не будешь сотником, судя по всему, я ошибся, и я тебя восстановлю”. — “Даврий, я тоже этого хочу, но сомневаюсь, что власти меня поймут”. — “Юлий, я, кажется, прозреваю и, пожалуйста, верь мне”. — “Я хочу верить, но, Даврий, ты видишь, кто находится у престола и кто восседает в сенате. Их много, у них власть, а ты — один”. — “Нет, Юлий, нас двое, и я, как следователь, хочу помочь тебе, но при одном условии: если ты будешь помогать мне”. — “Даврий, я не трус, я человек воли, и ради справедливости я пойду на все”. — “Вот, Юлий, и договорились”.
БЕРЕГА РЕКИ ИОРДАН. “Люди, — обратился Иоанн, — я вижу, как Божья сила ведет вас ко мне, и это мне в радость и в ваше освобождение. Ибо я ради всего святого делаю добро для вас. Вам становится легко, так как и мне. Прошу вас только об одном: верьте в Бога и самих себя, ибо без веры погаснет солнце и холодные темные тучи нависнут над всеми. И будут казнить всех своей темнотой. Величие Бога приближается к вам с каждым днем все быстрее и быстрее, и святость каждый из вас узрит в Нем и обрадуется увиденному и услышанному из уст Господа. Прошу вас и умоляю, прежде всего всегда будьте людьми и все зверские помыслы свои отбросьте в сторону, и вы очиститесь от всего грешного. Сейчас грешна вся Земля, каждый человек грешен, ибо не понимает, зачем живет. Я пришел только подготовить вас пред встречей с истинным Богом, Я буду крестить вас водой, дабы ваши души очистились. Твердь Земли нашей есть и является твердью телесной, но твердь небесная всегда для всех нас будет являться твердью души нашей, духа нашего Божьего. Возрадуйтесь этому и примите Бога нашего к себе”.
“Иоанн, скажи нам, а какой Он из себя?” — “Спрошу и я вас: разве вы не видите Его в том, что видите. Посмотрите вокруг себя, и во всем увиденном вы почувствуете Его”. — “Иоанн, неужели эти воды, скалы, песок — есть Он?” — “Это Его создание, и каждая земная тварь должна избрать свое место: кому вода, а кому и песок, являются родиной Его. Мы же живем везде, ибо наш разум превыше от всех ползучих, и мы, люди, должны и всегда будем обязаны чтить Творца справедливого, ибо в Нем сила и наша жизнь вечная”.
— “Ответь, а как понять жизнь вечную, что это такое?”
— “О, ехидны, вы привыкли видеть только одно — это… своего ишака, о другом даже и не помышляете”.
— “Что ты имеешь в виду?” — “Я имею в виду ту сторону, о которой суждено знать только избранным”.
— “Раз мы есть дети Божьи, значит мы избранные”.
— “Одного еще вам недостает — Веры, сильной Веры, которая вас всех будет сближать с Господом Богом”.
— “Скажи, а ты можешь творить чудеса?” — “Что вы хотите от меня увидеть? Именно какое чудо?” Толпа зашумела. “Иоанн, вот здесь находится одна женщина, у которой на руках дитя, дитя есть незрячее, сотвори чудо. И если это дитя прозреет, то все мы поверим во все, тобой сказанное”. Иоанн задумался: “Господи, как мне быть?” — “Иоанн, бери в свои руки дитя и ровно семь раз искупай его в реке”. — “Господи, а если…”
— “Иоанн, ты проповедуешь Мое Господство, и Я свершу чудо”. — “Боже, я все сделаю так”.
“Женщина, поднеси свое дитя”. Со слезами на глазах она поднесла к Иоанну ребенка и стала на колени. “Мессия, исцели его, ибо он с рождения ничего не видит”. — “Женщина, я не мессия, я вас крещу лишь только водой, и я помогу твоему чаду”. Он взял мальчика на руки, поднял его к Небесам. “Господи, это чадо я держу в своих руках, помоги, прошу Тебя, помоги ему и укрепи меня”. — “Делай то, о чем Я тебе говорил”. Ровно семь раз Иоанн окунул дитя в воду. На седьмой раз чуда не произошло. “Господи, меня сейчас убьют”.
— “Иоанн, где твоя вера? Приложи свою левую руку к глазам ребенка и несколько мгновений подержи”.
— “Хорошо”. Иоанн положил левую руку и придавил оба глаза. Мальчик заплакал. “Иоанн, убирай руку и укрой дитя своим хитоном, ибо свет Мой это дитя еще не видело”. Иоанн укрыл мальчика. “Сколько мне его держать так?” — “Немного”. Иоанн, волнуясь, терпел.
“Все, сын Мой, можешь этому чаду показать весь белый свет”. Иоанн поднял полы. Ребенок громко закричал. “Люди, это чудо, чудо, он исцелил его!” — “Люди, исцелил не я его, а Господь Бог. Женщина, забери своего сына, он будет очень долго жить, а самое главное, он будет видеть солнце, ибо тьма для него прошла”.
“Иоанн, ты ли Христос?” — “Во второй раз я вам говорю, что я не Он, ибо Он выше меня”. — “Но кто бы ты ни был, не бросай нас”. — “Как я могу вас бросить, ибо вы все рассеяны, как зерно, по всей земле”. — “Если не секрет, ответь, кто нас рассеял?” — “Боже, я вас учил, и вы не поняли меня. Вы ограничиваетесь тем местом, где живете, но ведь Земля очень большая, с Небес, и только с них, сюда мы были доставлены. И как семя Господне, рассыпаны везде”. — “Иоанн, я простой человек и вижу пред собой все время одно и то же, но я хочу видеть и других людей. Ты говоришь, что Земля большая”. — “Как имя твое?” — “Простое и обыкновенное — Исаак”. — “Обещаю тебе, Исаак, что о всем спрошенном ты увидишь. Только сам подготовься к этому”. — “Иоанн, ты знаешь, я слушаю тебя все время, мне интересно это слушать, но к чему я должен подготовиться? Ответь мне”.
“Господи, что мне ответить этому человеку?” — “Иоанн, ответь ему так, что Земля круглая и где кто как поселен, тот так и живет. Здесь на земле обетованной, можно сказать, всегда тепло, но есть на Земле такие места, где лежит один лишь лед. Вам пока этого не понять, но время, века начнут познавать все, как и вы их”. — “Боже, как это трудно” — “Конечно, трудно, ибо все Я понимаю. Учти еще раз, Я все понимаю, все делаю, творю, даю добро, вас расселяю, даю память, ум, разум, но не полностью, дабы вы сами созрели, как зерна. Откровенно говорю, что придет такое время, когда человек, сам человек будет искать свой источник. Понимаю, что многие его прикопают, дабы не развить дальнейшее движение. Но учти, развить что-то смогу только Я, и только Я”.
Иоанн закрыл глаза, пред ним возникло что-то необыкновенное. “Люди, завтра с восходом солнца мы снова с вами встретимся”. — “Иоанн, ты заболел?” — “Нет, но мне нужно побыть наедине, с самим собой и с Богом”. Толпа людей возмутилась: “Что это с ним? Смотрите, смотрите, он уходит в пустыню. Может, он не Христос, а Моисей? Нет-нет, люди, он Илья-пророк”.
Один из старых жителей, по имени Гойша, вышел к толпе. “Уважаемые, неужели вам непонятно, что человек устал. Он устал не от нас, а от нашего неверия. Поверьте мне, я верю в Бога, но только в первоначального, он же — дитя Его, но вслед за ним мы увидим Иисуса Христа”.
“Старик, уйди, ибо будешь убит”. — “Дорогие мои, за что? Моисей всех нас провел через воды, Иоанн ведет нас через Дух Божий. Здесь, на этой земле, мы нашли свой приют. Я понимаю, вы можете убить меня, но вы не убьете Учения Моисеева. Еще раз прошу — поверьте Иоанну”. — “Старик, замолчи, мы уже поверили”.
Иоанн смотрел на всех и думал: “Боже, почему Моисей, Авраам так и не изменили эту толпу, прости меня, Господи, безумцев. Мы единицами появляемся, и нас хотят съесть живьем, но они же не звери”. — “Иоанн, снова ты слышишь Мой глас, и Я глаголю тебе снова: возлюби все немыслящее и своей любовью образумь их, ибо они уже верят и не отступят от тебя ни на один локоть”. — “Учитель, Ты есть мой Учитель, веди меня до конца, ибо Ты сам видишь, что они пока не люди, ибо они забыли, откуда они взялись”. — “Иоанн, ты прав, ибо Высшие Силы не смогли стерпеть одного предательства”. — “Всевышний, скажи мне, какого?” — “Об этом Я отвечу тебе чуть позже”. — “Боже, но ведь страдания — это трудность”. —
“А как Мне было в тот момент, когда Меня Мое Творение наказало”. — “Прости меня, Боже, ведь я тоже не все ведаю”. — “Тогда учи их и воспитывай от имени Моего, и Мой Сын единственный поможет тебе в этом. Времени Я не жалею, сколько надобно, столько и берите, для Меня это не имеет значения, ибо Я вечен, как и все Мое Творение”. — “Господи, я стою перед Тобой на коленях снова. Только извини меня, что я в таких одеяниях”. — “А разве тебе не стыдно было, в каких одеяниях Я тебя родил?” Иоанн заплакал: “Нет, не стыдно, ибо помню мать свою и отца”. — “А сейчас смотри внимательно”. — “А куда мне смотреть?”
— “Вовнутрь себя, прожги себя своим взглядом, и ты увидишь все”.— “Но я не могу”. — “Успокойся, это будет как во сне. Присядь, Я уверен, что ты спокоен”.
— “Посмотри вокруг себя”. — “Боже, что я вижу, но я этого не боюсь. Какие прекрасные звери окружают и ласкают меня, а птицы, птицы — просто чудо”. — “Иоанн, это не самое главное, оно ждет тебя впереди. Прошу тебя, встань и немного пройдись”. — “Я повинуюсь Тебе и иду. Какая красота вокруг, но почему люди со мной не говорят?” Всевышний улыбнулся. “Пойми, их как таковых пока нет, это иллюзия, хотя это слово появится на много лет впереди тебя”. — “Боже, мне здесь очень приятно”. — “Иоанн, не отвлекайся, смотри дальше”. Иоанн посмотрел, но не увидел ничего. “Боже, я ничего не вижу”. — “Снова спрошу тебя, ты веришь в Меня?” — “После всего увиденного как не поверить в Тебя”. — “Иоанн, устреми свой взор вправо, Я тебе повторяю, вправо”. — “Мама, отец, отец Иуваль!” — “Сынок Иоанн, подойди к нам, мы все тебя обнимем и поцелуем”. — “Нет, я-я…” — “Не бойся, ибо мы живы, поверь, мы живы”. — “Хорошо, я иду к вам. Мама, отец…” — “Не плачь, сынок, ведь счастье наше в вечной жизни”. — “Отец Иуваль, а почему ты молчишь?” — “Иоанн, я просто подумал, узнаешь ли ты меня”. — “Отец, дай я тебя обниму”.
“Иоанн, твое время…” — “Господи, еще-еще немного дай мне времени. Мама, отцы мои, давайте вернемся домой”. — “Иоанн, сынок, дом наш сейчас находится здесь, а земля — лишь причал там, где рождаются и после уходят в море. Нам туда (на Землю) нельзя. Сюда для тебя и всех врата всегда открыты”.
— “Мама, а что за птицы летают в небесах?” — “Сынок, пусть отцы твои ответят тебе на это”. — “Отец Захарий, отец Иуваль, что это такое?” — “Иоанн, сын наш, на Земле это считают…” — “Я знаю-знаю, “огненные колесницы”. — “Нет, совсем другое, это наши колесницы, на которых мы передвигаемся по всему Простору Небесному”. — “Отцы, я вас понял, и я не верю во все это, ибо это мой сон”. — “Иоанн, не обижай нас, мы есть явь”. — “У меня появилось желание увидеть здесь еще кое-кого”. — “А разве ты помнишь о нем?”
— “Смутно, но помню”. — “Что ж, Иоанн, Авраам сейчас находится очень далеко”.
“Иоанн”. — “Отец Иуваль, я слушаю тебя”. — “Скажи мне, как там Иска?” — “Отец, все твое я отдал ей, она жива-здорова. Извините, мне как-то неловко говорить…” — “Мы понимаем тебя, ибо ты еще молод и не полностью предан Всевышнему. Иоанн, пойдем лучше пройдемся улицами нашего Небесного города”. — “Родители, дорогие вы мои, идемте. Только возьмите меня за руки, дабы мне не было…” — “Иоанн, мы тебя будем держать очень крепко”. — “Послушайте, мне кажется, что мы не идем, а летим”.
— “Наконец-то ты понял все до конца. Да, действительно, мы летим вместе с тобой”. — “Мама, я вижу многие селения, города, кто там живет?” — “Иоанн, там живут все те, кто раньше жил на Земле, но не имел счастья жить в таких домах (бедные)”. — “А где же богатые живут?” — “Это совсем другое дело, давай сейчас опустимся ниже, и посмотри сам”.
Они медленно стали опускаться, пространство проглатывало их. Перед Иоаном появилось что-то напоминающее облако, но оно было черным. Потом появился очень сильный жар. “Иоанн, вот здесь и остановимся, ибо нам дальше нельзя”. Иоанн посмотрел вниз. “Мама, мамочка, возвращаемся, я не хочу на это смотреть. Давай лучше вернемся туда”. — “Ты имеешь в виду на несколько ступеней выше?” — “Да-да, именно это”. — “Запомни сынок, раз и на всю свою жизнь, что есть что и что есть где, и людям решать в жизни телесной, верить им в это или нет”.
Они снова поднялись к яркому свету, где царило благополучие и любовь. “Мама, наконец-то мы дома”.
— “Иоанн, это мы дома, твой же дом пока на Земле. И тебе очень скоро следует вернуться туда”. — “Не хочется мне покидать вас”. Елизавета посмотрела на Иоанна, после обняла его. “Иоанн, разницы нет, где мы живем, есть одно — это жизнь. Конечно, на Земле все выглядит серо, но ты рожден на Земле, и долг твой быть там до конца”. — “Мама, но сколько раз ты мне будешь говорить об этом”.
“Иоанн”. — “Отец Иуваль, я знаю, о чем ты хочешь спросить меня. Отвечу так, что у всех пока все хорошо, а что дальше будет — одному Богу известно. А кстати, почему я не видел Его?” — “Иоанн, ты видел Царствие Его и тебе все, думаем, понравилось, а Бога, придет время — увидишь, хотя ты Его слышишь”.
— “Иоанн, Иоанн, очнись”. — “Елисуа, Иоанн”.
— “Что с тобой?” — “О, Боже, где я был и что снова вижу я”. — “Сын ты Мой, возьми себя в руки и твори то, что суждено тебе творить”.— “Боже, я понял Тебя”.
— “Иоанн, я не Бог, я Елисуа”. — “А-а, извините меня еще раз. Только скажите мне, сколько дней я был в таком состоянии? - “Иоанн, о чем ты говоришь? Ты был в беспамятстве всего несколько мгновений”.
— “Неужели?” — “Конечно, это заметили только мы, окружающие не видели, что ты уходил в какую-то неизвестность”. — “А мне показалось, что я где-то провел вечность”. — “На, лучше испей воды родниковой”. — “Спасибо вам, братья мои”.
“Зеведей, а тот мальчик?” — “Иоанн, он видит. Да разве ты не помнишь?” — “Еще прошу у вас прощения, но я был там. Все, я пока больше ничего не скажу, и мне сейчас нужно уйти куда-то и отдохнуть”. — “Иоанн, идем к тем деревьям и там отдохнем”.
К Иоанну подошел молодой юноша. “Мир тебе, Учитель”. — “Мир и тебе. Что ты хочешь от меня?”
— “Прошу тебя, Иоанн, возьми меня к себе в ученики”. — “Хорошо, твое желание будет исполнено, ибо вижу, что ты человек очень, оч…”, — и Иоанн уснул.
Елиуса обратился к юноше: “Дорогой, потерпи немного, ибо ему сейчас очень трудно. Это первые шаги его”. — “Да-да, я все понял, но мне приятно смотреть на вас, тем более на ваши дела”. К ним подошел Иоанн Зеведеев. “Юноша, хотя ты мне и ровесник, как имя твое?” — “Саул”. — “Саул, а почему ты такой робкий?” — “Просто мне как-то неловко, ибо о вас говорят, что вы есть Боги, и я хочу быть таким”. Иоанн посмотрел на Елисуа, они улыбнулись. “Что ж, Саул, и ты будешь таковым, только не Богом, а дитям Божьим. Оставайся с нами, но учти, у нас есть одно условие”. — “Мне что, нужно платить? — “Вот именно, Саул, нужно платить”. — “Но у меня нет денег”. — “Они нам и не нужны, верой в Бога дань будешь отдавать свою”. — “Тогда я согласен, ибо с малых лет верю, что я сотворен не только моими родителями”. Все громко засмеялись. “Ну, Саул, ты молодец”.
“Братья мои, что случилось?” — “Иоанн, отдыхай, просто пока ты спал, нас на одного стало больше”. — “Как все произошло?” Снова раздался громкий смех: “Очень просто, мы приняли к себе еще одного нашего брата”. — “Что ж, я рад, и ежели вера привела его к нам, то он будет спасен”. Саул не мог понять, от чего он будет спасен.
Елисуа подошел к Иоанну. “Иоанн, ты есть Бог наш”. — “Нет, Елисуа, я не Бог, я-я…” — “Нет, ты Бог, ибо слушал тебя сегодня и плакал, да и окружающие тоже плакали, ибо ты говорил словами не простого человека, а Божьими”. — “Елисуа, Иоанн, Саул, Бог грядет за мной, и от Его слов вы не плакать, а рыдать будете. Так что будем ждать и надеяться только на Него. Мы лишь подготовим Ему путь, дабы стези были прямыми Ему”. — “Иоанн, как бы ни было, все равно ты есть начало Божье на Земле”. — “Да, но в Божьем Царстве я лишь агнец, которого ведет сам Господь”.
РИМ. “Юлий, Юлий, ты где?” — “Даврий, я здесь, и я волнуюсь”. — “Дорогой, не волнуйся, ибо уже кое-кого я затронул за живое место и о тебе вспомнили. А раз вспомнили, то значит, я думаю, что не забывали о тебе. Завтра мне предстоит посетить Тиверия Кесаря и, думаю, что я смогу в чем-то его переубедить именно в твою пользу”. — “Даврий, а не навредишь ли ты себе?” — “Нет, Юлий, этого я не боюсь, ибо они сами просили меня об этом”. — “Даврий, я восхищен тобой”. — “Понимаешь, Юлий, я признаюсь, что “огненная колесница” для меня луна, которую я не достану рукой, ибо далеко от нее. И вот что-то я не верю. Для меня существует другая сторона — справедливость наша человеческая, думаю, что безденежная, просто чистая”. — “Даврий, и ты ее уже встречал, эту чистую справедливость?” — “Я — нет, Юлий, а ты?” — “Боже ты мой, да вот именно только сейчас я ее встретил в лице твоем”. Даврий посмотрел на Юлия. “Что ж, я доволен”.
Под вечер следующего дня, посетив Тиверия, Даврий вернулся домой. Юлий видел, что он нервничает. “Даврий, что-то случилось?” — “Нет, Юлий, но повтори мне имя твоего друга, которому ты рассказал об “огненной колеснице”. — “Даврий, его звали Аккима”. — “Но почему же тогда в твоем доме живет некий Рахив?” — “Даврий, ты это серьезно говоришь?”
— “Да, там живет Рахив, и я чувствую, что Тиверий что-то скрывает или, в крайнем случае, боится чего-то”. — “Может не следует тебе…” — “Нет, Юлий, вот именно здесь я должен довести до конца свое дело. Аккима умер сразу. В доме твоем живет Рахив…” — “Даврий, извини, но я знаю его уже почти 17 лет”. — “Так почему же ты молчал?” — “Просто стеснялся говорить, не хотел тебя беспокоить”. — “В общем, Юлий, здесь что-то неладное, и дай мне время, чтобы я обдумал все это, ибо твоя честь, думаю, восстановится”.
— “А твоя?” — “Пусть даже меня и снимут с моей должности, но я все доведу до конца. Юлий, а дом твой у тебя действительно красив и уютен”. — “Ты что, был в нем?” — “Только я сожалею, что он стоит у тебя у подножия холма, ибо дождевые воды…” — “Даврий, я снова говорю тебе, ты есть Бог”. — “Юлий, давай Бога не будем вспоминать, лучше пройдемся по улице нашего родного Рима, тем более, сейчас вечер. Свежий воздух нам будет только в пользу”. — “Что ж, Даврий, идем, но с одним условием, что мы подойдем к моему дому. Я хочу хотя бы мысленно побывать в нем. Стоя рядом с ним, может, образно, я увижу там своих детей, жену”. Даврий смотрел на Юлия и думал: “Господи, зачем, зачем люди переносят такое горе, зачем страдания? Неужели мы рождены только для горя и ненависти? Ежели человек видел что-то чудное для нас, нельзя, нельзя же его за это наказывать”.
“Юлий, идем, думаю, что в жизни пока мы правду не найдем. Утешение какое-то изыщем, но только для себя. Те, кто очень “мудры” в этой жизни — они пока правят балом жизни и на их совести все — и честь и насилие”. — “Господи, я прозрел”. — “Юлий, что ты имеешь ввиду?” — “Только жизнь, ибо я пережил очень много”. — “Слушай, об этом не думай, но вспоминай и свою семью, и свой очаг”.
Они подошли к дому Юлия. “Даврии, мне страшно, я вижу свой дом и не имею права войти в него. Я вижу в нем свою семью, вижу радость, слышу смех своих детей, но не вижу в этом доме самого себя”. — “Друг ты мой, успокойся. Идем на шестой холм и среди природы, среди деревьев немного отдохнем. С холма мы увидим весь наш ночной город, и пусть зрелище поднимет нам настроение”. — “Даврий, о чем ты сейчас думаешь?” — “Я и сам не знаю, просто отдыхаю, но мысли мои внутри меня кипят”. — “Даврий, посмотри на звезды, и ты успокоишься. На мой взгляд, они говорят с нами”. Даврий улыбнулся. “Юлий, знать бы, о чем они говорят с нами. Если они несут зло, то и не стоит на них смотреть, ежели радость, то дай мне арфу, и я буду петь под ее звучание”.
— “Даврий, я понял тебя. Скажи мне, а что думаешь о смерти, есть ли она?” — “Юлий, если люди умирают, значит она есть. Но что-то еще есть, а объяснить я этого не смогу, именно то, что есть”. — “Да, я с тобой согласен”. — “Пойми, во сне я не один раз, а много раз говорил со своими покойными родителями, и они мне такое рассказали, что при жизни мне об этом никогда не говорили. И главное то, о чем они говорят, все сбывается. В это трудно поверить, но это происходит. И думаю, что там, где-то в неведомом где, что-то есть еще. И если оно существует, то я воспою то при жизни своей. Юлий, а ты хотел бы сейчас умереть?” — “Сейчас нет, но в тот день, когда я увидел мертвыми свою семью, тогда да. Не знаю, что меня тогда удержало, но точно знаю, что что-то удержало от моих помыслов”. — “Пойдем домой, мы и так очень много времени провели на свежем воздухе”.
Они прошли несколько улиц, прохожих было мало, луна освещала весь город. “Даврий, а почему на небе я вижу только три звезды?”— “Юлий, вот когда мы с тобой попадем туда, тогда я тебе все и объясню. А сейчас пока нам приходится только смотреть, хотя в мыслях нужно искать ответ на все свои вопросы”.
“Стойте”. — “Да, мы вас слушаем”. Их окружило несколько человек. Один из них громко произнес: “Следователь вот этот”. Юлий сообразил сразу все. “Даврий, уйди в сторону, я сам”. Завязалась потасовка. “Господи, как же я могу стоять в стороне, видя эту жестокую бойню?” — “Даврий, помоги мне”. — “Сейчас, Юлий”. Сколько длилась эта бойня, никто не помнил. “Юлий, ты жив?” — “О, Даврий, я жив, и я узнал их. Боже, погоди у меня что-то болит”. — “Юлий, скажи мне, кто они?”— “Это снова мои друзья из моего бывшего легиона. Даврий, посмотри, мне что-то мешает в области поясницы, может, я ударился”.— “Нет-нет, погоди, это нож. Тебе больно?” — “Да, неприятная боль”. — “Потерпи, я сейчас”. — “О Боже, Даврий, а сейчас боль невыносимая”. — “Так, Юлий, идем домой. Рана у тебя небольшая”.
— “Это я и сам чувствую. Даврий, тебя хотели убить”.
— “Юлий, с чего ты взял?”—”Но ведь ты тоже слышал их разговор. Тем более, это сотники из легиона смерти, и я один из них. И если бы ты шел сейчас один, то завтра я тебя уже бы не увидел. Боже, как болит голова”. — “Юлий, давай зайдем в это непристойное заведение, там есть вино, комнаты, где я смогу обработать твою рану”.
Они вошли в полуподвальное заведение. Вокруг все гудело и шумело. “Господи, куда я попал?”— подумал Даврий. Они стояли и смотрели, они видели настоящий разврат. Юлий зашатался. “Даврий, мне здесь плохо”. — “Хозяин, господин!” — “Я вас слушаю”. — “Мой друг чувствует себя неважно, помогите, все оплачу”. — “Господин, я это сделаю вмиг”.— “Юлий, идем с ним”. Они вошли в отдельную комнату, Даврий помог Юлию раздеться. Рана кровоточила, Юлия бросило в жар, ему что-то грезилось: люди с рогами на голове звали его к себе. Он отвечал им: нет, господа, мое место не у вас и прошу, уйдите от меня. “Юлий, Юлий, ты жив?”— “Даврий, это ты? А почему у тебя нет рогов на голове?” Даврий взялся за голову руками, потом резко отпустил руки. “Юлий, извини, но я еще не женат”.— “Да я не это имею ввиду, ибо предо мной были черти”. — “Нет, пред тобой был я, только твой друг. Полежи немного, и тебе станет лучше”.
Прошло немного времени. “Юлий, как ты себя чувствуешь?” — “Терпимо”. — “Тогда идем домой”. Войдя в дом, Юлий подумал: раз я дошел до дома, значит я выживу. “Даврий, теперь, с сегодняшнего дня, я буду всегда рядом с тобой, ибо эти ехидны способны на все и в любой момент могут настичь тебя”.— “Спасибо тебе, Юлий”.
В дверь постучали. “Даврий, открой, это Артема”. — “Что, что случилось? — “Тебя вызывают в сенат”.— “Артема, я скоро буду там. Юлий, ты же собери в себе силы и до моего возвращения оставайся живым, ибо с этого дня я буду считать тебя своим братом”.
Войдя во дворец Тиверия Кесаря, Даврий почувствовал прохладу, ибо к нему вышли только слуги. “Господин, вы следователь?”— “Да”.—”Тиверий очень скоро вас примет”. В голове Даврия начали возникать разные мысли, они были хорошие и плохие. И вдруг он услышал: “Следователь, войдите”. — “Господин…” — “Даврий, не говори мне о себе ничего, ты посещаешь меня второй раз, тем более, я знал твоих родителей. Следователь из тебя получается профессиональный”.
— “По какому поводу меня вызвали?” — “Даврий, я много наслышан о тебе, и меня поразил тот случай, который произошел с тобой вчера”. “Откуда он мог узнать так быстро? — подумал Даврий, — И все же я ему расскажу все о Юлии и о всем случившемся”. Даврий говорил очень долго. После всего услышанного Тиверий сказал: “Пусть ко мне придет Юлий”. — “Господин, но ведь вы его…” — “Я повторяю, пусть придет”. — “Хорошо, я скажу ему”. Тиверий посмотрел на Даврия и произнес: “А ты, между нами говоря, император”. — “Нет, господин, я простой человек”. — “Нет-нет, ты не человек, ты выше его, ибо из твоих уст исходит много справедливости”.— “Спасибо, господин, мне можно идти?” — “Да, иди”.
“Мы звери, все звери. Мне бы понять, почему это так происходит”,— думал Тиверий. Даврий, вышедши из дворца, засмеялся. “Вот и я начал свою настоящую работу, тем более, Тиверий позволил мне делать то, что я хочу делать. Действительно, я получил сегодня приятное чувство удоволетворения. Я очень рад, но одна мысль у меня не выходит из головы: Тиверий что-то знает, и он чего-то боится, но я чувствую, что очень скоро доведу дело Юлия до положительного конца. Так что, Рахив, жди меня в гости еще один раз. И вы, сотники”.
ИУДЕЯ. Иоанн, имея трех своих учеников, следовал по пустыне, мысли у него были одни: я помогу людям. Они шли впереди, несли радость вслед за собой, несли все Божье. Проходя селения, Иоанн призывал всех людей, чтобы они обращались только к Богу. И его призыв был везде услышан, толпы людей тянулись к нему, ибо все хотели увидеть чудо.
В одном из селений они остановились на ночлег.
“Иоанн, ты еще не спишь?” — “Нет, а что случилось?” — “Тебя хотят видеть двое мужчин”. — “И что они хотят от меня? — “Иоанн, мы и сами не знаем, просто хотят поговорить с тобой”. — “Хорошо, сейчас я выйду”.
Выйдя на улицу, он увидел мужчин. “Господа, я вас слушаю”. — “Ты ли есть Иоанн?” — Да, это я”.— “Можно ли с тобой поговорить?” — “Я не против, говорите”.— “Недавно мы видели, мы даже боимся говорить об этом…” — “Нет-нет, говорите, что вы видели?” — “В общем, мы видели огненное крыло”. — “Это интересно, значит, видели огненное крыло?” — “Да, именно”.— “И как вы отнеслись ко всему этому?” — “Иоанн, только не смейся над нами, но страх одолел нас. Конечно, и интерес”. — “Что ж, уважаемые, бояться этого не нужно, лишь радоваться, ибо Силы Небесные осветили вас своим знамением. Но пока об этом никому не сказывайте, дабы не навредить самим себе”. — “Хорошо, Иоанн, мы будем молчать, только умолчать будет очень трудно. Об увиденном хочется говорить всем”.— “Господа, еще не время об этом распространяться, но я уверен, что наступят такие времена, когда люди не будут бояться говорить вслух о красотах небесных”.— “И еще одна просьба у нас к тебе: разреши нам остаться с тобой, нам хочется больше узнать о Царствии Божьем”.—”Я рад и не против, оставайтесь. Только учтите, что будет очень трудно, ибо мы пешим ходом преодолеваем огромные расстояния”.—”Иоанн, мы молоды и выдержим все”.—”Как вас зовут?”—”Меня Овадия, а меня Сува”.— “Располагайтесь, места на всех хватит, и я действительно рад, что вы поверили мне и рад за то, что нас стало уже шестеро и мы преодолеем все трудности ради Бога и всех людей”.
Наступала ночь, ученики вышли из дома и разместились у костра. С нетерпением ждали, когда Иоанн начнет разговор: “Братья мои, величит моя душа Бога, точно так же, как Он величает нас. Покайтесь, отбросьте все сомнения, поверьте в Небесные Силы, и они всегда придут к вам на помощь, ибо Высшие Силы видят и слышат нас и, без сомнения, можете полагаться на них. Уважайте все таинственное, ибо оно исходит только от Бога”.—”Иоанн, а мы увидим Бога?”—”Сува, каждому из нас не избежать встречи с Ним. Рано или поздно она наступит, и мы войдем блаженными вратами в Царствие Его, и души наши узрят лик Его и обрадуются увиденному”.—”Иоанн, ты слышал глагол Божий?”—”Братья, да, я слышал и слышу Его все время и, дай Бог, чтобы каждый из вас так же смог услышать глас Его. Овадия, о чем ты задумался?”— “Понимаешь, Иоанн, хотелось бы сразу услышать глас Его”.—”Раз вы видели огненное крыло, значит и услышите Его. И все услышанное запоминайте, ибо мы должны говорить людям только правду и убеждать всех словами Божьими. Посмотрите на звездное небо, возрадуйтесь ему, ибо Господь сотворил все эти красоты только для нас. Он вложил в них свой дух и всю искренность свою”.—”Иоанн, смотри, к нам кто-то приближается”.—”Елисуа, если с добром эти люди к нам, значит, будут нашими гостями”.
“Мир вам”. — “Мир и вам”. К ним подошли восемь человек. “Господа, скажите нам, есть ли среди вас Иоанн Креститель?” Иоанн привстал. “Я вас слушаю”.— “Слава Богу, мы нашли тебя, Божий ты человек”.—”Что вы хотите от меня?”—”Мы из окрестных деревень, многие люди хотят, чтобы ты покрестил их”.— “Что ж, пусть поутру придут сюда все желающие, и я исполню их просьбу”.—”Спасибо тебе, Иоанн, мы все придем к вам с женами и детьми. Оставайтесь с Богом “.—”Спасибо и вам”.
“Иоанн, ты представляешь, сколько народа завтра будет здесь?” —”Представляю, поэтому и будем сейчас отдыхать”. Все духовные братья лежали на земле и смотрели на звездное небо. Каждый о чем-то думал, мечтал и жил своей жизнью в мыслях вместе с Богом.
ДВОРЕЦ ИРОДА АНТИПЫ
“Иродиада, я начинаю волноваться. До меня все больше и больше доходит слухов об Иоанне Крестителе. Ежели его не остановить, то я уверен, что вместо меня он будет царем Иудейским”. — “Наконец-то, Антипа, ты начинаешь все понимать. Убей его, и все”.— “Нет, Иродиада, на убийство я никогда не пойду, а поговорить мне с ним следует, и чем скорее, тем лучше. За ним идет народ, я не могу понять, почему они идут за ним, он же слишком умен, тем более, не по своим годам”.—”Иродиада, как бы ни было, но я хочу видеть его у себя во дворце”.—”Что, этого голодранца ты хочешь видеть здесь?”—”Дорогая, но не поеду же я искать его”.—”Антипа, а знаешь ли ты, что он питается акридами (род саранчи)?”—”Лично меня не интересует, чем он питается, меня больше интересует, чем он притягивает к себе людей”.—”Что ж, делай как знаешь”.—”Вот когда увижу его и поговорю с ним, тогда и решу, как поступить”.—”Антипа, я больше чем уверена в том, что если он тебе понравится, то ты ему ничего не сделаешь”.—”Понимаешь, Иродиада, вообще-то умные люди мне нравятся больше, чем глупцы”.—”Все, Антипа, я тебе больше не советчик, посылай за ним слуг и беседуй с ним, сколько захочешь”.—”Иродиада, в моем царстве живет пророк и, как бы ты ни упрямилась, все равно будет по-моему”.”Нет, дорогой, наступит и мой час — и все будет по-моему”, — подумала Иродиада. У нее запылали щеки, и она с огромным удовольствием покинула Антипу.
“Как мне и о чем говорить с этим пророком, ведь я же все-таки царь, а он пророк и все, да еще впридачу — нищий? — Антипа задумался.— Может, Иродиада права, не стоит с ним встречаться. Нет, все ж пускай доставят мне его сюда”.
ИОРДАН. Ранним утром к реке со всех селений двигались огромные толпы людей. Иоанн и ученики были очень довольны, ибо видели, что люди поверили им полностью. Господь тоже видел это движение и радовался вместе со всеми.
“Уважаемые братья, покайтесь, прошу вас, покайтесь, ибо приблизилось Царствие Божие, и воды Иордана смоют с вас все грехи. И вы намного станете духовно чище пред Всевышним”.—”Учитель, сюда скачут всадники”. — “Не бойтесь, ибо Господь не позволит им на этом святом месте совершить зло”. Всадники спешились. “Кто здесь из вас пророк?”—”Это я, что вам нужно от меня?”—”Ты есть Иоанн Креститель?”— “Я вам что, не нравлюсь?”—”Да нет, нравишься, только вот боимся — Ироду ты не нравишься. Ирод требует представить тебя во дворец”.—”Он что, меня приглашает на бал?”—”А вот это ты у него спросишь сам. Как нам доложить царю, когда ты навестишь его?”—”Через два дня я буду у него во дворце, так и доложите ему”. — “Пророк, а ты однако смел. Не боишься ли ты, что он тебя в темницу посадит?”— “Думаю, что умный царь этого не сделает”. —”Что ж, так и доложим ему”. Всадники ускакали.
“Иоанн”. — “Елисуа, я слушаю тебя”. — “Может быть, ты не пойдешь к Ироду?”— “Если я не пойду, то он сочтет меня трусом”. —”А ежели он тебя посадит в темницу?”—”Братья, не бойтесь, ничего худого он мне не сделает, ибо за мной стоит весь верующий народ и сам Господь”.
Ирод с нетерпением ждал Иоанна. Иродиада видела, как он нервничал, и наслаждалась этим. “Ну что, царь, какой-то нищий заставляет тебя волноваться. Царь ты царь, не стыдно ли тебе быть таковым?”—”Иродиада, не тревожь меня, ибо я могу рассердиться и надолго. Но ежели он не придет ко мне в назначенное время, то я его действительно накажу по своему, по-царски”.
Иоанн же на встречу с Иродом не торопился. Он делал свое дело и в какой-то момент забыл о том, что ему нужно быть во дворце, лишь через несколько дней: “Учитель, — обратился к нему Иоанн Зеведеев, — ты обещал Ироду…”—”Спасибо, Иоанн, что ты напомнил мне. Хорошо, завтра же я направлюсь к нему”.
Ирод был зол, как пес, он кричал не своим голосом. Иродиада же смеялась, глядя на него. В палату вошел слуга. “Господин, к вам прибыл Иоанн Креститель”.— “Так пусть немедля войдет сюда”. Слуга от нечеловеческого крика затрясся. “Сейчас, господин, сейчас”.
Иоанн вошел в палату, он был спокоен как никогда. Ирод посмотрел на него. “Ну что, Пророк, заставил ты меня ждать, так вот ты какой на самом деле. Значит ты проповедуешь среди людей о Царствии Божьем. Скажи мне, какое оно есть?”—”Великий царь, придет время, и ты сам увидишь это Царствие”.—”Хм, однако ты молод, но дерзок. Но я прощаю тебе все, ибо ты от Бога”. Ирод засмеялся. “Да, я, но не ты”.— “Слушай, не смей со мной так говорить”.—”Господин, я тебе лишь отвечаю, при этом я не унижаю тебя”. — “Я слышал, что ты крестишь водой, тем самым снимаешь грехи с людей. Может, и меня покрестишь?”— “Да, я крещу водой. Но, чтобы смыть грех с рода Иродов, просто не хватит воды в Иордане”.—”Слушай, голодранец, да как ты смеешь говорить мне такое? Я сейчас прикажу тебя казнить”.—”Господин, я этого не боюсь, ибо точно знаю, что встречусь с тобой там”. “Смотри, я начинаю бояться его, Иродиада в чем-то была права”,— подумал Антипа и сказал: “Что ж, Иоанн Креститель, крести и дальше, ибо мне не мешаешь быть царем и, думаю, что мы с тобой еще увидимся, ибо сегодня у нас не получился разговор”.— “Господин, мне неприятно говорить с человеком, я повторяю с человеком, который живет со своей племянницей”. Ирод несколько раз подпрыгнул, его затрясло, но он ничего не мог сказать в ответ. От его вида Иоанну стало не по себе. “Как я затронул его за живое”,— подумал он.
Внутри себя Ирод чувствовал свой грех, и это его, можно сказать, спасло. Он успокоился. “Пророк, ты можешь идти. Придет время, и я, твой царь, найду тебя сам”. Иродиада подслушала весь разговор. “Ну, проходимец, я этого без внимания не оставлю и очень скоро накажу тебя своим судом женской чести”, — думала она. Ирод думал иначе, чем жена его.
“Ну что, царь, поговорил?”—”Да, дорогая, поговорил. Он мне нравится, ибо он смел и чувствую, что не боится меня. Может быть, он и есть на самом деле Бог? Тогда почему Он избрал именно этого Иоанна, а не меня?”—”Антипа, я смотрю на тебя и не могу понять, то ли сходишь ты с ума, то ли я?”— “Иродиада, не знаю, кто из нас сходит с ума, но я хочу, чтобы он снял с меня все грехи”. Иродиада рассмеялась: “Я с тебя буду снимать, но не он, а его чтобы я больше не видела здесь никогда. Пусть там, где-то в пустыне, он проповедует свою веру. Ты и есть мой Бог для меня, другого я не знаю”. Антипа посмотрел на жену. “Может быть, ты и права, но думаю, что не во всем. В этом Иоанне тоже что-то есть святое и иногда к нему нужно прислушиваться”. А сейчас, дорогая, оставь меня одного, мне нужно все обдумать”.—”Думай, думай — и Царствие Божье тебя примет в свои объятия. Ирод ты Ирод, смотрю я на тебя, как на малое чадо”.—”Прошу снова тебя, оставь меня одного”.
Иоанн вышел из Иерусалима, присел у источника Рогель. Было тепло. Он был доволен встречей с царем Иродом. Солнце пригревало, его клонило ко сну. На некоторое время он уснул. Ирод же в это время сидел и молчал. В голове у него все шумело, но он так и не смог найти в своем челе какую-либо приятную мысль. Перед ним все время стоял образ Иоанна Крестителя.
Зашумел ветер, от источника потянуло прохладой, Иоанн открыл глаза, пред ним стояли две девочки. “Господин, вам плохо?”—”Нет, дети, как раз наоборот. Мне сейчас очень хорошо, так хорошо мне никогда не было”. Девочки засмеялись и убежали. Иоанн испил прохладной воды и отправился к своим ученикам и к людям, которые ждали его.
“Господа, смотрите, Учитель, Учитель вернулся”. — “Да, братья мои, я цел и невредим. С Божьей помощью я поговорил с царем, а сейчас давайте приступим к более важным делам”. Народ окружил Иоанна. “Учитель, мы просим тебя, больше рассказывай нам о Боге, о Его власти и Царствии Его, о себе, об отце твоем Захарии. Мы хотим знать все”.—”Братья мои и сестры, я исполню желание ваше. Вы будете знать все, только приходите ко мне”.—”Учитель, а мы и не собираемся уходить от тебя. О тебе сейчас знают все, и скоро всем желающим увидеть тебя не будет хватать здесь места”.—”Братья, я рад за вас и за ваше признание”.
РИМ. “Юлий, дорогой ты мой, как ты чувствуешь себя?—”Даврий, брат ты мой, прекрасно. Мне кажется, что я заново родился, а как у тебя дела?”—”Юлий, лучше и не может быть”.—”Даврий, извини меня, но я с сегодняшнего дня все время буду находиться рядом с тобой. Я боюсь за тебя и чувствую, что этих людей подкупил Рихав”.—”Юлий, я тоже это чувствую и очень скоро разберусь сам во всем, главное не спешить”. Кто-то постучал в дверь.”Кто это может быть?”— подумал Даврий. “Кто там?”—”Следователь, к тебе можно?”—”Сейчас открою. Господи, Константин, Александр, проходите”.—”Даврий, мы пришли поздравить тебя”. — “Спасибо, хорошо, но сначала познакомьтесь. Это мой друг Юлий, он временно живет у меня”.—”Очень приятно”.—”Юлий, а это мои друзья. Когда-то в детстве мы играли вместе, и я среди них вел следствие и от них же получал”. Все засмеялись. “Даврий, поздравляем тебя, поздравляем два раза”.—”А почему два раза?” — “Первое поздравление по поводу того, что ты уже следователь, а второе, ну разве ты не помнишь?”—”Нет”.—”У тебя же сегодня день рождения”.—”Боже, да как же это я забыл? Тогда сейчас устроим пир у реки”.—”Не получится у реки”,—Александр и Константин засмеялись снова. “А почему не получится?”—”Дождь надвигается со всех сторон”.—”О, идолы, все помните. Тогда отпразднуем дома, жаль только, что моих родителей нет рядом со мной. Я очень скучаю за ними”.—”Даврий, успокойся, мы не заменим их тебе, а развеселить развеселим. В общем, за здоровье твое и удачу по службе”.— “Спасибо вам, друзья мои, главное, что вы не забыли меня и, дай Бог, чтобы всегда было так”.— “Даврий, мы собираемся отправиться в Иерусалим”. — “Это связано со службой?”—”Да, со службой, и не только”.— “Не хотите ли вы жениться?”—”Даврий, но мы же еще в своем уме. Понимаешь, ходят слухи среди римлян, что там живут два пророка, вот и хочется нам увидеть их”.—”Александр, не говорите глупости”.—”Да нет, Даврий, это не глупость, а реалия нашего времени”.—”Что ж, желаю вам удачи. А сейчас давайте праздновать, ведь день рождения есть день рождения”. “И почему только мы празднуем? — подумал Даврий, — неужели с этим что-то связано?”
“Даврий, а слышал ли ты что-либо об “огненных колесницах”?”—”Ну хватит с меня. Вот Юлий видел, и этого достаточно. Лично я в это…— Даврий посмотрел на Юлия.— Юлий, извини меня”. На улице загремел гром, и пошел сильный дождь. Даврий за несколько лет почувствовал домашний уют. Ему было очень приятно. Он даже не прислушивался к раскатам грома. Они смеялись, шутили, ибо молодость кипела в их душах. Никто из них не знал, как сложится их судьба. Они резвились до утра. “Ну, Даврий, нам пора”.—”Спасибо вам, друзья. Лично мне вы подарили радость, не забывайте меня”.—”Но разве тебя забудешь, — посмотрев на Юлия, сказали все. — Все, Юлий, до встречи. Мы рады были с вами познакомиться”.—”До встречи”.
“Константин, а когда вы отправляетесь в Иерусалим?”— “Дня через четыре”.—”Ну, в добрый путь вам”.—”Спасибо и вам”.
После ухода Александра и Константина Даврию стало скучно. Выйдя из дома, он посмотрел на небо. Низко над землей ползли тучи. Грусть охватила его еще сильней, и он вернулся в дом.
“Юлий, что ты мрачный такой?” — “Даврий, я вспомнил свою семью”.—”Извини меня, Юлий, вчера была радость, а сегодняшний день мне напоминает траур, но я думаю, что это скоро пройдет. Нам следует отдохнуть, а все остальное образуется само по себе. Думаю, ты согласен со мной?”—”Даврий, я всегда буду соглашаться с тобой, ибо твоя грусть есть моя грусть, а твоя радость будет моей радостью”.
ИУДЕЯ. Визит Иоанна Крестителя не давал покоя Иродиаде. Она строила разные планы, думала, как наказать его. “Все, придумала — найму-ка я людей, и пусть они проучат этого пророка с его учениками”. Желающие сразу нашлись, ибо она предложила большую сумму денег. Ирод о замысле жены ничего не знал, хотя
он что-то чувствовал, но не придал особого значения.
На следующий день наемники отправились в Вифавару, как раз там находился Иоанн с учениками. Где находился дом Захария, знали все, поэтому найти его не составляло особого труда…
— “Иоанн!” — “Елисуа, что случилось?”—”Ты слышал чей-то разговор?”—”Нет, не слышал”.—”Что-то мне не нравится сегодняшняя ночь”.—”Елисуа, успокойся, я сейчас выйду и посмотрю, что там такое”.— “Нет, Иоанн, выйдем вместе. Братья, поднимайтесь”.— “Елисуа, что, что такое?”—”Только когда выйдем из дома, тогда и узнаем, что там такое и кто там. Я выхожу первый, вы же — вслед за мной”. Елисуа сделал только первые шаги, как на него набросилось несколько человек. На фоне лунного света происходило побоище. Длилось оно недолго, ибо Елисуа был не из слабых. Он всячески старался защитить Иоанна, и это ему удавалось. “Ну, слава Богу, мы отбились. Но что они хотели от нас, Иоанн, как ты думаешь?”—”Елисуа, есть у меня одна мысль. Мне кажется, что это все связанно с визитом к Ироду. Идемте в дом, но все равно нам придется дежурить, ибо не ровен час, и они могут вернуться. Но мне кажется, что никто из нас уже не уснет”.—”Иоанн, неужели Ирод хочет от тебя избавиться?”—”Думаю, что не он, а Иродиада, жена его”.— “Чем же ты ей так насолил?”—”Елисуа, не думай об этом. Господь нас рассудит. Главное, что из нас никто не пострадал”. Елисуа засмеялся: “Иоанн, нет, Сува немного получил”. — “Извините меня, я сонный был”. Все засмеялись. “Так что, тебя били спящего?” Сува опустил голову. “Да, первое время, а после я очнулся”. Снова раздался смех. К Иоанну подошел Иоанн Зеведеев. “Брат ты мой, это первые угрозы в нашу сторону, нужно быть предельно осторожными, ибо ведь, кроме Бога, есть еще и черт”. — “Иоанн, я согласен с тобой”.—”Учитель, тебе же всегда нужно находиться среди людей, мы же будем тебя охранять”.—”Спасибо тебе, Иоанн, но думаю, что второй раз они не решатся на это, а ежели и решатся, то все будет выглядеть пострашней. Конечно, не с нашей стороны.
ДВОРЕЦ ИРОДА. “Дорогая, ты сегодня такая веселая и выглядишь не так, как всегда”.—”Да, Антипа, просто у меня сегодня хорошее настроение”. — “С чего бы это?”—”Я вчера осуществила один свой план и думаю, что успешно”. — “И ты от меня скрываешь что-то?”—”Нет, я признаюсь тебе”,— и она все рассказала Антипе. “Да ты, действительно, сошла с ума”.— “Я не позволю ему, чтобы он издевался над нашей семьей. С меня достаточно унижений”.—”Хорошо, успокойся, а то вид у тебя стал не ахти приятным. Представляешь, дорогая, что будет, если он догадывается обо всем. Ведь он пророк, задумайся об этом”. — “Антипа, за кого ты меня принимаешь?” — “За жену свою, и не хочу я раньше времени потерять тебя, ибо пророки могут делать все. А у нас есть лишь только деньги и власть необдуманная”.—”Вот и примени власть необдуманную против нищего или дай ему денег, и пусть он убирается из наших краев. Думаю, что от денег никто не откажется”.—”Иродиада, думаю, что ты ошибаешься, он не из тех людей, и он знает себе цену. И такого человека трудно сломить”.—”Антипа, я смотрю, ты меня ни во что не ставишь и унижаешь перед нищим”.—”Я хочу, чтобы ты это поняла, что таких людей нельзя трогать, хотя бы поначалу”.—”Что ж, дорогой, тогда я еще немного потерплю”.—”Иродиада, как мне трудно с тобой говорить.”—”С тобой не легче”.—”Все, дорогая, хватит об этом, ибо меня ждет сегодня встреча с двумя представителями из Рима, и я хочу выглядеть перед ними достойно”.
ИЕРУСАЛИМ. Дом Осии. “Ты дома?” — “О, Варавва! Ты появляешься, как орел перед птичками небесными”. — “А где же мне быть? На тот свет пока я не желаю. Посмотри на меня”. Осия посмотрел на Варавву. “Ты вот и есть птичка небесная для меня. Так, Осия, а Елисуа у тебя?”—”Нет, он поверил в Бога и стал пророком. Он покинул меня”. — “Слушай, что ты верзешь?” — “Варравва, я не шучу, он ушел с Иоаном Крестителем”. — “С каким еще Крестителем?” — Ну, помнишь, мы с тобой в детстве его еще няньчили”. — “Да-да, что-то я припоминаю. Но я еще где-то его встречал, и с ним был Иуваль”. — “Да, Варавва, был, но он уже находится там, на отдыхе. Жалко мне его, хороший был человек”.—”Какой отдых, о чем ты говоришь?” — “Понимаешь, Варавва, он умер и находится там, — он посмотрел вверх, — на Небесах, и не мешай ему отдыхать”. — “Ну что ж, Царствие Небесное ему”. — “Варавва, тебя повсюду ищут и хотят изловить”. — “Не получится, ведь ты же сам сказал, что я орел. У тебя вино есть?” — “Нет, с меня хватит. Елисуа меня отучил от этого”.—”Молодец Елисуа. Осия, на деньги и принеси мне вина”.— “Где ты только и берешь столько денег?” — “Это не твое дело, иди, а я подожду тебя”.—”Сейчас, я мигом”. Осия выскочил из дома и побежал на базарную площадь. Варавва же прилег и уснул. Ему пригрезился какой-то кошмар, его пробрал холодный пот. Он вскочил с лежака. “Осия, ты уже пришел?”—”Да, я дома, возьми вот рыбу и лепешки”.—”А ты почему сидишь в стороне?”—”Просто смотрю на тебя и думаю: то вино, которое я принес тебе, вкусное ли оно? —”Да, думаю, что вкусное, но только оно не для тебя. Бери лучше вот рыбу и ешь”.—”Варавва, спасибо, но после нее хочется пить”. — “Тогда не ешь, смотри на меня”. — “А ты надолго вернулся?”—”Сам еще не знаю. Дело у меня здесь есть одно. Когда свершу его, тогда и уйду”.— “Варавва, на этот раз забери меня с собой”. — “Осия, я подумаю”.—”И если не секрет, какое у тебя здесь дело?”—”Мне долг у одного господина нужно забрать”.—”А-а, Варавва, тогда я молчу”.—”Нет, Осия, и ты со мной пойдешь”. — “Варавва, но я-я-я…” — “А я говорю, что ты пойдешь”.—”Ну ты хотя бы сказал, что там за дело”. — “Увидишь сам и, если попадемся, мы с тобой будем распяты на кресте”.—”Но, Варавва, я этого не хочу”.—”Не бойся, если нас разопнут, то ты всегда будешь со мной”. Осия стал на колени. “Но я все же не хочу этого”. — “Так замолчи и смотри, как я ем и пью. И сегодня вечером идем”.
СИНЕДРИОН. “Уважаемые господа, — обратился ведущий собрания, — вы уже наслышаны о том, что у нас появились два пророка. И мы, высшее собрание, не можем допустить, чтобы эти проходимцы развращали наш народ. Нужно принять все меры, и любыми путями нам нужно остановить этих, так называемых Учителей, ибо они проповедуют все сатанинское. И главное, народ идет за ними и слушает их бред. Если они считают себя посланниками Бога, значит они сумасшедшие. И пока не поздно, давайте решим, как нам поступить с ними. Они могут погубить полностью наш народ, ибо они ведут его в пропасть, сами не ведая этого. Они считают себя не только посланниками от Бога, но они считают сами себя Богами. Даже смешно об этом говорить. Мы, уважаемые люди Иерусалима, в глазах своего народа кажемся слабыми пред этими Учителями. На мой взгляд, они заслуживают только одного — смерти. Их нужно казнить, и чем быстрее, тем лучше будет для всех нас и для народа”. — “Но как это сделать? — послышался голос одного из членов собрания”.—”Нам предстоит об этом подумать. Думаю, что Ирод и Пилат против не будут. На нашей земле было много таких пророков. Они рождались и умирали, они забыты и их пророчества тоже. Я не понимаю, как они не боятся провозглашать себя таковыми. Я свое мнение высказал и хочется услышать ваше мнение, я имею в виду благоразумное мнение”. Все члены синедриона поддержали ведущего, хотя некоторые в душе были против, но высказывать свое мнение боялись. Обсуждение продолжалось несколько часов, к единому мнению члены синедриона так и не пришли, отложив все до следующего собрания. Ведущий негодовал, ему казалось, что этим унизили его честь, как человека и ведущего оное собрание, и он решил встретиться с Иродом. В беседе с Иродом ведущий тоже не получил удовлетворительного ответа и остался ни с чем. “Неужели Ирод верит в пророков? Ежели он им верит, значит боится их? Только нужно понять, чего он боится?” Ирод думал иначе: “Если вы хотите убить пророков, то, значит понимаете, что они сильнее вас, и если понимаете, то будете искать любые пути, чтобы погубить их, а я просто не хочу участвовать в этом деле”. Ирод не знал тогда о плане Иродиады.
Темные силы витали рядом со светлыми. Они сгущались и окружали со всех сторон все святое. Мир еще не подозревал о том, что натворят истинные антихристы. Даже тогда трудно было поверить в то, что они могут натворить. Была рождена новая эра и лишь только Бог знал, что она рождена на века. В муках и страданиях она была рождена, и светлые силы выдержали. Были сделаны первые шаги, и путь становился нескончаемым, он пролегал через тернии и ярой бездуховности. Два Божьих посланника шли навстречу друг другу. Они шли уверенно, ибо точно знали, кто и зачем их ведет. Они слышали своего ведущего и были рады избранием своим.
ИЕРУСАЛИМ. “Осия, вставай, нам пора идти”.—”Варавва, может быть, ты один пойдешь?”— “Нет, идем вдвоем”.—”Но я боюсь”. — “А вот это меня не интересует”.
Они шли улицами ночного Иерусалима. Осии казалось, что они одни живут в этом городе. Страх переполнял его душу. Варавва это заметил. “Осия я не пойму, ты что, боишься самого себя?”—”Да, Варавва, мне страшно”.—”Терпи, дорогой, ты уже взрослый и должен жить не за мой счет, а за свой. Но если хочешь умереть с голоду, то возвращайся, я и сам справлюсь”.— “Нет-нет, Варавва, я иду с тобой”.
Они подошли к одному из домов. “Боже, Варавва, здесь же живет…”—”Молчи, я и сам знаю, кто здесь живет. Осия, ты стой здесь и жди меня, а я войду в дом”. Варавва постучал. “Кто там?”—”Господин, откройте, это слуга Понтия Пилата”.—”И что ему нужно от меня в такой поздний час?”— “Господин, впустите меня и я вам все объясню”. Варавве открыли. Моментально последовал удар. От всего увиденного Осия присел, его трясло. Варавва вошел в дом. Осия прислушался, но до него доносились только отдельные фразы. Варавва требовал у хозяина дома отдать ему хранилище.
“Господи, да забирай быстрее и уходим отсюда”,— не успел подумать Осия, как из дома вышел Варавва. “Все, идем скорее отсюда. Долг он мне вернул. Осия, возьми себе эти деньги, мне они ни к чему, я покидаю Иерусалим”.—”Варавва, возьми и меня с собой”.— “Нет, Осия, ты мне нужен здесь, точнее не ты, а твой дом, он есть мое убежище, а ты хозяин этого будешь. Так что жди меня в любой день, а точнее говоря, вечер”. Варавва скрылся в темноте. Осии стало как-то сразу скучно, и он с какой-то болью на душе вернулся к себе домой.
“Интересно знать, почему этот священник должен Варавве какие-то деньги, вроде бы они и не друзья. А вообще, какое мне дело, главное, что я на сегодняшний день самый богатый человек в мире”,— с такими мыслями Осия уснул. Во сне он видел себя в красивом и дорогом хитоне, у него была своя лошадь, он был доволен собой. Такого удовольствия он никогда не испытывал, а проснувшись поутру и посмотрев вокруг себя, он все понял: “Да, хоть во сне поскакал на лошади”,— подумал он.
РИМ. “Юлий, извини меня, я молчал, но сейчас скажу: тебя ждет Тиверий”.—”Даврий, ты что?”—”Да, Юлий, он тебя ждет, лично я за тебя не боюсь, ибо точно знаю, что все будет хорошо. Я ему все рассказал, в общем, завтра идем вместе к нему”.—”Даврий, мне не по себе, лучше бы мне еще раз вонзили нож в спину”.—”Юлий, но мы же с тобой как братья”.—”Хорошо, Даврий, я согласен. Но мне интересно…”—”Интерес твой закончится после беседы с Тиверием”.— “Ну, дай Бог, чтобы все так и было. Даврий, я хочу понять, кто нас свел с тобой?”—”Юлий, наверное, жизнь и я точно знаю, что пройдет очень много времени, но настоящих следователей будет мало. Ибо я в себе вижу свое начало, а в будущем думаю, что справедливостью будут править только деньги и много невинных людей погибнет только из-за этой мерзости и несправедливости. Помнишь, я тебе говорил, что то, что во сне мне говорят родители, все сбывается”.—”Да, помню”.—”Так вот, недавно во сне я снова услышал их и они сказали мне, что наступит такое время, когда будут созданы
“пастбища” для людей и на “пастбищах” людей будут сжигать огнем и дым черный осядет на земле”.—”Даврий, что ты имеешь в виду?”—”Я пока не знаю, что ответить, но думаю, что зло пока выше справедливости. Юлий, лично мне страшно видеть смерть, страшно и все. Ведь мы же рождены для чего-то”.—”Даврий, мне трудно что-либо сказать тебе, ведь я бывший военный и я убивал. Я думал, что это все так и надо. Прости меня, думаю, что я исправлюсь. Но учти, после этого случая, что произошел недавно с нами, я убью любого, кто поднимет руку на справедливого человека”.— “Юлий, понимаешь, убить, спасти — то одно дело, но мне кажется, человека нужно перевоспитать”.— “Даврий, мне это не понятно”.—”Что же здесь непонятного? На мой взгляд, человек рожден для продления рода и для любви, но происходит все наоборот: снова власть, деньги, нажива вершат нашей жизнью. А мы же являемся гладиаторами смерти в жизни. Убить человека сейчас ничего не стоит, а если задуматься чисто по-человечески, то сразу будет понятно, что каждый человек хочет жить, у него есть свои планы, он чего-то ждет, хочет жить лучше, чем жил. Конечно, я понимаю, что есть конченые люди, которые из-за денег пойдут на все”.—”Даврий, извини, но моя семья погибла не из-за власти и денег”.—”Да-да, Юлий, я все понимаю, но у нас времени в обрез, нам нужно идти к Тиверию. Давай одевайся, ибо тебя ждет впереди новая жизнь, в этом я ручаюсь. И я, как и обещал, помогу тебе во всем”.
Солнечный день приветствовал их своим теплом, они приближались ко дворцу Тивверия. Мысли у каждого были разные: Даврий радовался и был спокоен, Юлий нервничал, он чего-то боялся. И вот пред ними появился дворец Тиверия.
“Юлий, ну что, идем?”—”Сейчас, Даврий, дай я успокоюсь”.—”Да не волнуйся ты, ведь нас уже двое”.— “Все, я спокоен, идем”. Вошли во дворец, их встретили слуги. “Господа, входите, господин Тиверий ждет вас”. Они вошли в приемную палату Тиверия. Тиверий немедля подошел к Юлию. “Сотник, я очень много слышал о тебе, Даврий мне рассказал все то, что случилось с тобой, так что будь спокоен за себя. Рихав уже находится в темнице, и с сегодняшнего дня ты будешь жить в своем доме, но с одним условием, что ты снова станешь сотником, я тебя восстанавливаю. И вторая просьба: отблагодари Даврия за его неотразимую проницательность, ибо я ему поверил”. Юлий смотрел на Даврия, у него появились слезы. “Спасибо тебе, брат ты мой”, — подумал сотник. “Сотник, вы что плачете?”— “Да, господин, это слезы радости”. — “Что ж, тогда завтра чтобы вы были на службе, а сейчас вы свободны, идите”. Не успели они сделать несколько шагов, как услышали, Тиверий сказал: “Учтите, завтра Рихав будет отдан на съедение зверям”. — “Господин, — обратился Юлий,— простите его, не нужно его наказывать. А вот тех людей, которые хотели убить Даврия, накажите”.—”Что ж, пусть будет все по-вашему”.
“Да, это очень умные люди”, — подумал Тиверий.
“Юлий, скажи мне от души, ты доволен?” —”Даврий, дай я тебя обниму и, дай Бог, чтобы во все века были такие люди как ты, тем более, следователи. Все, идем домой”. — “Юлий, только не ко мне, мы идем с тобой в твой дом”. — “Прости меня, Даврий, но мне страшно”.— “Идем-идем, своего дома не нужно бояться, ибо в нем осталось тепло всей твоей семьи”.
Войдя в свой дом и не увидев там своей семьи. Юлий заплакал. Даврий тоже не удержался, у него потекли слезы. “Господи, я помог этому человеку, хотя поначалу я сомневался, но это все позади, а настоящее счастье, думаю, ждет Юлия впереди”. “Юлий, мне пора и мне без тебя будет трудно”.—”Даврий, не уходи, останься сегодня здесь, ибо мне трудно пока привыкнуть к новой обстановке”. — “Хорошо, тогда давай, Юлий…”—”Даврий, я все понял, сейчас в моих подвалах должно остаться вино”.—”Вот и хорошо, идем в подвал и сделаем выбор, и что выберем, то и выпьем. Но учти, Юлий, я буду пить только за одно, за то, чтобы ты снова обрел семью, ибо ты еще сравнительно молод и когда ты решишься на это, то не забудь и обо мне”.
— “Даврий, я там, даже находясь между светилами небесными, буду помнить о тебе”. — “Юлий, у тебя, можно сказать, начинается новая жизнь, и я прошу тебя быть настоящим воином, но не убийцей, помогай всем, ибо ты–-воин, своего рода помощник”.—”Я запомню твои слова на всю жизнь и завтра же дам тебе из своего легиона несколько воинов, чтобы они охраняли тебя”. — “Что ж, я не откажусь”. —”Так, идем из подвала в дом, а то мы как крысы в темноте”.
“Даврий, если ты не против, давай прямо сейчас идем на то место, где мы с тобой познакомились”.—”Знаешь, Юлий, это отличная идея. Идем, берем с собой вина и посидим с тобой на берегу Тибра, как настоящие люди”.— “Понимаешь, Даврий, после всех гонений я пройду улицами Рима с поднятой головой, ибо мне уже ничего не страшно”. Они приближались к реке.
“Юлий, а ты-то помнишь то место, где мы с тобой познакомились?”—”Да, я это место никогда не забуду, тем более, ты сидел на том месте, где лежали мои дети и жена моя. Вот здесь давай присядем и посмотрим на прекрасные волны, которые с каждой новой волной напоминают мне жизнь, ибо в каждой волне отображается какой-то момент жизни. Волна выходит на берег и своей силой смывает прибрежный песок в реку, и он навечно остается в водах реки”. — “Стой, Юлий, дальше не говори, я тебя понял, песок — это мы, люди, волны — сила реки, река — это хозяин, Бог волн и он все забирает себе и значит, что для песка настает иная жизнь, чем на берегу реки”. — “Ты правильно понял. Это мне напоминает звездное небо”. Даврий смотрел на Юлия. “А ты все-таки не только воин, а и философ. Юлий, что ж мы сидим, давай вино”. Они немного выпили. “Юлий, ты старше меня и намного, ответь мне, где ты научился так драться?”. — “Это не секрет, у крепостных гладиаторов, они меня учили, но до конца не довели свое дело, ибо многие из них погибли”. Даврии невольно подумал: “Может быть, все может быть, я тогда еще ребенком был, видел бой гладиаторов, но тебя среди них я не помню”. “Даврий, о чем ты подумал?” — “О тебе и о бое гладиаторов”. — “Нет, я же тебе говорил, что я из легиона смерти, но не гладиатор, и выходил на бой только ради своего интереса, даже зная о том, что если я проиграю бой, то я останусь жив,
а крепостного раба-гладиатора могли бросить на съедение зверям. Конечно, это зрелище было не одно из приятных, но было и другое. Два раба-гладиатора бились насмерть, и один из них умирал…” — “Юлий, я это видел и не хочу вспоминать больше. Думаю, что на пути моей жизни много встречу смертей и вот знаешь, Юлий, меня что-то в общем беспокоит, даже во сне. Я вижу собаку, которая говорит мне, что я ей друг, вижу нечто другое”. — “Даврий, ты видишь иной мир и возлюби его, ибо он есть”.—”Юлий, я извинялся уже перед тобой, но пойми меня, я и верю и не верю в этот мир иной”.—”Даврий, нужно во все верить. Хорошо, давай лучше будем смотреть на приходящие волны. Мне нравится смотреть на это, я бы всю жизнь смотрел”.— “Будем смотреть, может, в этих волнах мы что-то увидим свое и изберем для себя, конечно, я думаю, не смерть, но что-то достойное нашей жизни”.
ДВОРЕЦ ИРОДА. “Соломия!”— Мама, я здесь”.—”У меня к тебе есть одна просьба”.—”Тебе нужно что-то сшить?”—”Да нет, помнишь ли ты того назарянина, что приходил к Антипе?”—”Да, мама, помню, но это же нищий был”.— Дочь моя, запомни, это мы нищие в духе своем пред ним, он же сейчас восходит на вершину, а наша семья, оказывается, уже находится у подножия той вершины, и нам нужно с тобой что-то решить по поводу того ненормального”.—”Мама, но что я смогу сделать против того человека?”—”А вот сейчас идем в опочивальню и все обсудим, но учти, чтобы Антипа об этом ничего не знал”.—”Мама, я боюсь, но я согласна”.
В другой палате шел разговор Антипы с представителями Рима. Константина и Александра интересовала не так жизнь империи, как они хотели получить какую-либо информацию о пророках. У них у каждого были свои вопросы к Ироду. Первым начал Константин: “Господин, мы там, в Риме, наслышаны о ваших пророках. Есть ли они на самом деле в вашем царстве? Вы можете не отвечать, но нам просто интересно знать, это не связано с нашей службой”. Антипа, опустив голову, сказал: “Да, есть, и с одним я уже встречался”. — “Господин, и что, на ваш взгляд, он действительно пророк?” Антипа, немного подумав, ответил: “Он очень умен, и я думаю, что он не от мира сего”. Александр засмеялся. “Господин, а мы от мира какого?”—”А вы сами постарайтесь ответить на свой вопрос”. —”Александр, ладно-ладно, не будем вздорить, ибо в пророках есть смысл, они несут нечто новое для нашего общества, потому что мы движемся вперед с жизнью нашей. Но, на мой взгляд, никакой пророк не опередит денежную власть, ибо если у него хранилище пусто, пусть он даже и умен, но он никто и ничего не стоит”. — “Господин, не говорите вздор, посмотрите на себя, на птиц и на облака. Чего они стоят?” — “Для нас ничего”. — “Но это все кто-то сотворил, и за этим кто-то присматривает, как за нами присматривали родители”. — “Константин, лично ты бы согласился быть одним из них?”—”Мне этого не дано, я член сената”. — “Вот то-то, ты член сената, а они, хотя я против, эти пророки являются от другого сената, думаю, что от чисто Божьего. Вот пред нами сидит царь…” — “Я действительно вижу перед собой царя, а ты глаголишь о нищих, которые возносят свою нищету, как царскую благодать. Пойми, где истина”.—”Александр, ответь мне, откуда взялись, точнее говоря, появились твои родители?”—”А ты откуда?”— “Ты не понял меня. Пойми, ведь было начало и кто-то за этим следит. И, судя по всему, тот кто следит за нами, посылает на нашу Землю проверяющих, или пророков. Точно так, как послали нас сюда наши власти”.”Константин, а в тебе что-то есть”.— “Да не во мне, пойми, а в нашем разуме все это находится, и разум дан нам не зря”.
Ирод молчал, он лишь думал: может, этих молодых людей специально прислали из Рима, чтобы у меня забрать власть. Но нет, раз у них идут разногласия, значит у них свой интерес, личный.
В палату вошли Иродиада и Соломия. “Антипа, слуги накрыли стол”.—”Господа, идемте, а то из-за этих пророков мы можем умереть от голода, и они нам не помогут в этой беде”. Константин и Александр согласились, но Антипу предупредили, что этот разговор они продолжат за столом.
“Господа, хорошо, но трапеза превыше всего”. И вот за столом, где находилось очень много вкусной пищи, началась новая дискуссия, к которой подключились Иродиада с Соломией. Как они только ни обзывали посланников Божьих. На них лилась такая грязь, что даже самому Богу было неудобно на это смотреть. Но эти люди считали себя выше Бога, они не подразумевали, что разум дан был им Богом и этот данный разум нужно было ценить всем своим человеческим достоинством, но ни в коем случае не деньгами и властью имперской.
*
Иоанн же шел не один, за ним шли его ученики, а следом — огромные толпы народа. Зная, за кем идут, люди привлекали и других, и казалось, что весь народ начал свое обновление, ибо за многие века он так “измазался” без духовности, что от этого почернела вся Земля. Иоанн был умен, он был строг и все время требовал, но не от себя, а через Бога, он требовал и говорил: “Лишь в спокойствии вы найдете всю свою радость в жизни, а в ненависти своей можете узреть свою смерть, но и не только свою, а и своего ближнего. Свет поглощает тьму и рождает новый свет, который приходит к вам с любовью. Никто из вас не сможет затмить солнце и развеять тьму, лишь Всевышнему возможно все. И я с уверенностью говорю вам, что Царствие Его руководит только всем светлым. Я — сын Захария и пророчу вам, люди, что есть все и вся, ибо сам это Царствие посетил и пошел оттуда. Но учтите, я пришел из духовного мира, и для воплощения всего этого мать родила мое тело, родила меня”.
Слушая его в разных селениях, люди были не однозначны к нему, но все равно они тянулись к чему-то, а точнее говоря, к истине.
ХЕВРОН. Небольшое селение. Восточные люди были придавлены, образно говоря, чем-то тяжелым. Они не понимали, для чего живут, для чего светит солнце, даже для чего рождаются дети. Они просто жили и все. Доказать им в те времена что-то Божье было очень трудно, но это приходилось делать. Бог и сама жизнь требовали. Девяносто первый год от Рождества Христова, Иоанн Зеведеев скажет так: “Я — ученик Иоанна Крестителя, тогда был самым молодым, но я узрил в нем, а точнее говоря, не в нем, а в словах, исходящих из его уст, что действительно существует Бог, родивший нас. Некоторое время я не знал, что судьба меня сведет с Иисусом Христом, я полностью был предан Иоанну, ибо он являлся душой Божьей. Признаюсь, что мне тогда не все было понятно, я имею в виду, о душе. Лишь после, спустя много лет, после встречи с Иисусом Христом, я досконально понял, что такое душа и что есть жизнь, что есть глас Божий и внутреннее чутье или внутренний голос. Я видел очень многое, посещал огненную колесницу, это было где-то там далеко, но это было. Конечно, мы являлись обыкновенными людьми. В те времена над нашими головами не светился огненный оракул, лишь камни сыпались в нашу сторону. В нашу честь ставили кресты. Многие агнцы приняли смерть свою на них. Конечно, мне как человеку обидно, но власть земная, но не Божья, брала свое. И вот, спустя очень много лет, я вспоминал и вспоминаю о наших деяниях. Люди, поверьте мне, действительно это были самые счастливые дни для всех нас. Судя по всему, молодость наша вела нас на встречу с Богом и Он же шел на встречу с нами. Как бы ни было, но мы тянулись друг к другу, Иоанн был поддержкой для нас. Да, он был силен и крепок во здоровье. Однажды Савла придавила огромная глыба, мы вчетвером не смогли одолеть ее. Савл кричал, а мы плакали, смотря на его придавленные ноги. В этот момент подбежал Иоанн и сам отодвинул глыбу каменную у нас на глазах. После, посмотрев на нас, покачал головой. Он ничего не сказал, но мы все поняли.
Мы понимали тогда, что существует грань между Богом и человеком, но эта грань совместима с человеком и Богом, ибо это есть одно и то же. Повторяю, что дух Божий находится внутри всех людей. Я очень смутно, но помню епископа Захария, и я думаю, что он повлиял на Иоанна своей добротой, а Бог направил Иоанна на правильный путь. Спросите, что есть Бог? Это Истина всего того, что видите, чем видите и о чем слышите, тем более, чем думаете. Понимаю, что по молодости никто об этом не задумывается. Вот мне сейчас девяносто лет, осталось жить немного, но я знаю, что ждет меня впереди, хотя пока я не спешу. Нет, не боюсь, ибо точно знаю, что рано или поздно буду там. Меня пока тревожит другое, я еще не закончил Апокалипсис, точнее не свой, а Божье предупреждение. Но я бы сказал по-другому — Божье благословение на праведный и правильный путь. Иоанн был Иоанном, человеком души, да и не только души, а и сердца. Он любил всех, всех без исключения. Я удивлялся, как он мог днями стоять в холодной воде и крестить людей. Эта Божья необыкновенность меня влекла. Мы множились, земля обетованная давала и дарила нам свой приют. Мне очень много приходилось думать о тех людях, кто будет жить после нас. Думал всякое, но приходил к одному единственному мнению: раз с нами Иоанн, то всех нас поймут и примут, думаю, что это должно сбыться. Иоанн тоже часто об этом мечтал, но ему в те времена легче было думать об этом, ибо он при жизни видел Царствие Божье, впоследствии Христос нам скажет об этом. А пока мы были учениками Иоанна. Необыкновенное время нас ждало впереди. Глядя на себя в те годы, просто не верится, что все это происходило не с кем-то, а лично со мной. Я рад и доволен, что был и являлся всегда и буду являться учеником Божьим даже на Небесах, ибо превзойти и опередить все святое невозможно никогда. Господь всегда должен идти впереди, а мы — вслед за нашим Господом Богом. Аминь, аминь, аминь.”
ИОАНН БОГОСЛОВ-ЗЕВЕДЕЕВ,
91 от РХ.
РИМ. “Юлий, мир тебе”.—”Даврии, проходи, но извини меня, я не один”.—”А с кем ты?”—”У меня в гостях одна моя знакомая”.—”Ну, Юлий, ты молодец, не успел раны залечить…”—”Даврии, согласись со мной, ведь годы идут”.—”Да нет, Юлий, я просто к слову. Так где же твоя знакомая, познакомь меня с ней”.—”Натали, иди к нам, не стесняйся. Познакомься, это Даврий. Я тебе очень много рассказывал о нем”. Натали посмотрела на Даврия. “Да, таким я его и представляла себе. Мне очень приятно, что у тебя есть такой друг”.—”Натали, это не друг, а Бог и Ангел-Хранитель!” Даврию от таких слов стало неловко, и он покраснел. “Натали, мне очень приятно с тобой познакомиться, и я рад и спокоен за Юлия. На мой взгляд, он не ошибся в выборе, и думаю, что его жизнь приобретет новое счастье”.—”Спасибо тебе, Даврий, за твое беспокойство”.— “Натали, это не беспокойство, а это мой чисто человеческий долг, и я его исполнил. Думаю, если бы такое случилось со мной, то Юлий поступил бы точно так же. Жизнь есть жизнь, и мы должны уважать друг друга. Извините, мне пора. Натали, береги Юлия, ибо таких добрых людей мало можно встретить на этом белом свете. И смотрите, я всегда вас буду ждать в гости. Мой дом — ваш дом и никогда не обходите его стороной. Все, будьте счастливы, а мне нужно идти на службу. Но я с вами не прощаюсь”.
День был прекрасным, и настроение у Даврия было на высоте. Он радовался всему, как малое дитя, ибо чувствовал, что живет и трудится не зря.
ИЕРУСАЛИМ. “Господа, — обратился Ирод к Александру и Константину, — лично мне хочется, чтобы вы сами встретились и поговорили с Иоанном Крестителем, думаю, что он вам понравится. Я вам говорил, что он умен, он намного умнее своих сверстников, и вам стоит поговорить с ним. Да, он считает себя Учителем. Если ему нравится, то пусть так и считает себя, но не выше”.—”Антипа, а где и когда нам можно будет с ним встретиться?”—”У меня есть осведомители, и они укажут место его нахождения. А вы знаете, господа, судя по всему, я тоже отправлюсь с вами”. Иродиада не выдержала, встала из-за стола. “Ты не царь, а слуга нищих”, — подумала она и удалилась.
“Антипа, что это с ней?”—”Она устала, да и не женские это дела”.—”Да-да, ты прав. Что ж, Антипа, мы ждем сведений и думаем, что на днях мы встретимся с этим пророком”.—”Хорошо, я вас предупрежу”.
И вот спустя пять дней, осведомители доложили о месте нахождения Иоанна Крестителя. Антипа возрадовался вместе с Константином и Александром. Иродиада же с Соломией вели себя иначе, их одолевала злость, они негодовали. Что у матери, что у дочери открылись звериные чувства, и они снова уединились в одной из палат, дабы построить планы более жестокие, чем предыдущие.
Недалеко от Иерусалима, у берегов Иордана, все же, вопреки всему, произошла эта встреча. Увидев Иоанна, Александр и Константин, посмотрев на его внешность и одеяния, сразу засомневались. “Неужели этот человек есть пророк?” — подумал Александр. Ирод же вел себя иначе. “Слуги, позовите Иоанна ко мне”. Через несколько минут Иоанн подошел к Ироду. “Господин,— обратился он,— неужели вам мало той беседы, что уже была?”—”Нет, Иоанн, достаточно и той беседы, меня привело к тебе другое. Вот представители из Рима, только пойми меня правильно, ради своего интереса, и только, хотят побеседовать с тобой”. — “А вы?”—”Да нет, с меня уж хватит”. — “Тогда я не против. Идемте вон на то место. Это мое самое любимое место”. Они подошли к двум деревьям и присели в тени. Иоанн внимательно посмотрел на всех пришедших к нему, о чем-то подумал и после сказал: “Господа, я вас слушаю, но сначала назовите мне ваши имена”.— “Я — Александр”, “А я — Константин”. — “Благодарю вас, а я же Иоанн — сын пророка Захария”. — “Иоанн, мы наслышаны о вас, — обратился Александр, — и прошу вас ответить мне: вы действительно считаете себя пророком?”—”Александр, мне трудно ответить на это, но отвечу я тебе так: во-первых, я считаю себя человеком Божьим, или рожденным Богом, и ежели вы считаете меня пророком, то значит все так и есть”. — “Вы видели Бога?”—”Я утверждать не буду, ибо со временем и вы Его увидите”. В этот миг Константин покраснел, но все же обратился к Иоанну: “Иоанн, ответь мне, пожалуйста, допустим, лично я увижу его при жизни?”—”Константин, все возможно, но после жизни твоей это точно произойдет”. В данный момент Ирода затрясло, он думал и боялся: если Иоанн разгневал Александра и Константина, то власти Рима могут разгневаться на него. Александр внимательно смотрел на Иоанна, Иоанн это почувствовал и обратился: “Александр, в чем дело?” — “Да нет, нет, я смотрю на тебя и в данный момент радуюсь потому, что я таких людей, как ты не видел никогда. Скажи мне, Иоанн, огненная колесница — это от Бога? Или они исходят от преисподней?” — “Все, что видит человеческий глаз, все это от Бога”. Ирод не выдержал: “Иоанн, ответь им: ты от кого?” Иоанн улыбнулся. “Зачем я буду отвечать, они и сами теперь поймут, от кого я, и тем более, они”. Константин встал и подошел к Иоанну. “Если ты пророк, то предскажи мне мою судьбу, ты сможешь это сделать?” Иоанн внимательно посмотрел на Констанина. “Да, я это смогу сделать. Ты проживешь от рода своего 67 лет”. Неведомая сила затрясла Константина. “А почему так мало?” — спросил он. “Понимаешь, Константин, тебя лошадь твоя приговорит к смерти”. — Да, это выглядит очень странно, но ты можешь что-то исправить?” — “Константин, свою судьбу не каждый может обойти стороной, и лично я не могу все время находиться рядом с тобой. Но с уверенностью говорю, что все так и будет”. — “Иоанн, я еще молод, и до моей даты смерти в запасе есть еще много времени. Скажи, может мне стоит уехать из Рима?” — “Константин, не нужно никуда уезжать, я повторяю, что от судьбы никуда не уйдешь”. — “Ну что ж, спасибо и на этом. И еще попрошу тебя, ответь мне еще на один вопрос: будут ли у меня дети?” — “Да, у тебя будет три мальчика”. Константин улыбнулся. “Иоанн, тогда мне не страшно будет умирать и огромное спасибо тебе, что ты есть и живешь на этом белом свете. Иоанн, может, тебе дать денег?” — “Нет, Константин, спасибо. Мое богатство — есть Царствие Небесное, и я питаюсь только от него, ибо моя душа и глас Божий глаголят всегда мне об этом. А деньги — просто ничто”. — “Ну, хотя бы немного, чтобы одеться, ибо я смотрю, что твои одежды уже износились?” — “Моя одежда — есть ум и моя душа, а то, что я выгляжу оборванцем, то это ни о чем не говорит. Для меня главное, что я слышу глагол Божий, вот и все”. — “Ты можешь ответить мне, что же собой представляет Царствие Божье?” Иоанн задумался, после приподнялся, подошел ближе к Константину. “Царствие Божье — есть все, что вы видите пред собой, а другое — таинство Божье должно быть запечатано от неверных, ибо если они откроют все запрещенное, то сразу произойдет нечто страшное”. — “Иоанн, это может коснуться и Рима?” — “Причем здесь Рим, вся Земля будет окутана мраком”. — “Все, Иоанн, с меня предостаточно, лучше я буду жить так, как жил”. — “Что ж, мир тебе, ибо ты, хотя я промолчу. Александр, пожалуйста, подойди ко мне. Я вижу, что ты в чем-то сомневаешься”. — “Иоанн, ты прав, я сомневаюсь, нет-нет, не в тебе, а в истинных Небесах”. — “Александр, пойми, наши Небеса, только учти, это не мои слова, а слова моего Отца: “Поверит тот, кто верит в Небеса, да, в них увидеть нечто необыкновенное сразу невозможно, но когда вы убедитесь в своей вере, тогда и увидите все возможное”. — Иоанн, я это понимаю. Мне нравится ночное небо в тот момент, когда светятся звезды, в даль неведомую. И ты можешь сказать, что там есть?” — “Да, смогу. Там находятся наши братья и наши Боги, что сотворили нас”. — “Хорошо, я согласен с этим и у меня возник вопрос: сам-то ты веришь ли во все, ибо я вижу пред собой не статую, а человека, который утверждает, что он есть Бог”. — “Александр, пойми я верю во все ведомое и неведомое”. — “И чем ты это можешь доказать?” — “Смотри сюда, вот я беру виноградную лозу в руки, подхожу к тебе, и она всего-навсего приподнимется над тобой, ибо она чувствует тебя. Но учти, она чувствует только через мой дух”. Иоанн подошел к Александру, держа в руках рогань из виноградной лозы. Само дерево начало шевелиться в руках Иоанна, Александр испугался. “Все-все, я верю тебе”.
Александр подошел к Константину. “Слушай, ты видел?” — “Да, я все видел и убедился в том, что этот человек намного выше нас. Мы оказались пред ним просто бестолковыми”.
“Господа! — обратился Ирод, — Нам пора”. Константин повернулся к Ироду. “Господин, вы можете уйти отсюда, ибо царю нет здесь места, а мы пока останемся здесь, потому что мы полностью должны убедиться в этом человеке. Он есть Бог, и его нужно сохранить”.
Ирод мгновенно вскочил в колесницу, и лошадь понесла его к Иродиаде. Добравшись до своего дворца, он вздохнул и произнес: “Господи, пронеси меня мимо всего того, что творится вокруг нас”. Ему навстречу вышла Иродиада. “Ну, царь, ответь мне, что ты нашел для себя — облегчение или утешение?” — “Иродиада, я нашел для себя успокоение, хотя и страх стоит тоже предо мной”. — “Антипа, и тебе не стыдно за самого себя?” — “Нет, дорогая, мне стыдно за тебя, за Соломию. У вас, лично у вас нет ума, а у этого, как вы говорите, проходимца, разум его никогда не будет сравним с нашим. Мы все являемся безумцами пред ним”. — “Антипа, вот всего этого я и боялась, ты в данный момент являешься его слугой и достоинство царя, я так думаю, что ты утратил в облике своем”. — “Иродиада, как хочешь меня называй, но Иоанн есть пророк, и я лично рад, что он живет рядом с нами”.
В это время Иоанн обратился к Александру и Константину: “Господа, идемте со мной к реке, ибо я хочу смыть с вас ваши все грехи”. — “Иоанн, может, не нужно? — ответил Александр. — “Нет, нужно, ибо вы после моего крещения намного станете лучше и ваши души очистятся от всех грехов. Поверьте, что сила Божья вселится в ваши тела и обновит вас”. — “Ну, Иоанн, тогда делай с нами все то, что может делать Бог, и мы лично думаем, что твое крещение чистой и прохладной водой спасает нас от всех наших невзгод”.
Прошло четыре дня, Александр и Константин вернулись во дворец к Ироду.
“Господа, ну вы что, поверили в того пророка?” — “Да, господин, поверили и мы с чистой душой вернемся к себе домой и там, в Риме, очень часто будем вспоминать Иоанна. На наш взгляд, он очень приятный человек. Иоанн вершит все таинства Божьи, и это ему дано. Пойми, господин, не нами и не тобой, царем, а Богом”. — “Господа, я думаю, что это лично не затронет меня?” — “Нет, господин, вы здесь ни при чем, вы только царь и, на наш взгляд, вас очень скоро забудут, а этого пророка будут помнить всегда”. Ирод от злости побледнел. “Не хотите ли вы подойти к столу?” — “Нет, господин, нам нужно возвращаться в Рим”. — “И что же вы доложите сенату?” — “За вас ничего, тем более, за пророка”, — ответил Александр. — Но среди своих друзей мы будем всем глаголить об этом пророке и думаем, что нам поверят все. Хотя нас могут преследовать, можно сказать, за иноверие, но и мы убедились в том, что выше нас еще кто-то существует. Господин, но прежде чем мы покинем Иерусалим, мы еще на несколько дней задержимся у Иоанна”.
РИМ. Юлий подумал, что Даврий обиделся на него, в спешке он догнал его. “Даврий, я думаю, что ты на меня обиделся?” — “Юлий, я говорю тебе, что я очень рад твоему вновь найденному счастью и попрошу еще раз тебя: не забывай то место, где мы с тобой встретились”. Юлий подошел к Даврию и обнял его.
“Даврий, я не пророк, но, прошу тебя, береги себя, ибо таких как ты никто не любит, кроме меня. Жизнь очень трудная, а в данный момент, тем более, и я уверен, что огненные колесницы не зря появляются пред нашим взором”. — “Юлий, ты же знаешь мое мнение об этих колесницах, может быть, со временем до меня и моей души что-то и дойдет”. — “Брат ты мой, не обижайся на меня, но я пока стою на этом”.
“Почему, почему именно я не верю в это? Ведь жизнь и смерть, на мой взгляд, — единая полоса и в этой полосе есть промежуток, где мы довольствуемся самым прекрасным”, — подумал Даврий. “Все, Юлий, мне пора”. Юлий посмотрел ему вслед. “Ты прекрасен”, — подумал он. Из дома вышла Натали, она приблизилась к Юлию, посмотрела на него. “Юлий, ты плачешь?” — “Нет, дорогая, это не слезы, это я от радости. Даврий мне дорог точно так, как и ты для меня”. — “Юлий, идем в дом”. — “Да-да, дорогая, идем. Я знаю, что он нас в своих мыслях будет помнить всегда, точно так как и мы его”.
РЕКА ИОРДАН. Огромная толпа людей собралась вокруг Иоанна. Он вел проповедь о Царствии Небесном. Люди слушали его и плакали, ибо проповедь была очень интересной. Казалось, что из его уст слова лились как песнь Божья.
Александр посмотрел на Константина, который от всего услышанного проронил слезу. “Константин, в чем дело?” — “Александр, понимаешь, я с каждой минутой начинаю убеждаться все больше и больше в том, что Иоанн есть человек неземной”. — “Что ж, тогда давай подойдем к нему. Мир тебе, Иоанн”. — “Мир и вам. Разве вы не отправились в Рим?” — “Нет, мы решили еще остаться на несколько дней и побыть рядом с тобой. Тем более, нам понравилась твоя проповедь”. — “Скажите, после моего крещения вам стало лучше на душе?” — “Да, намного, намного лучше. И если можно, то повтори это с нами еще несколько раз, конечно, если это возможно. Ибо мы чувствуем, что с тобой больше никогда не встретимся”. — “Хорошо, господа, я все сделаю”.
Пробыв ровно три дня с Иоанном, Константин и Александр не только очистились от своих грехов, но исцелились от некоторых болезней.
“Иоанн, ты творишь чудо, ты волшебник, — сказал Александр, — мы всегда будем помнить о тебе, хотя и прощаемся с тобой навсегда. Оставайся с Богом на этой земле и желаем тебе удачи в твоем труде. Если можно, дай мы тебя обнимем и поцелуем”. Константин заплакал. “Все, все, Иоанн, нам пора, прощай”. Иоанн посмотрел им вслед. Как приятно видеть таких людей, которые по воле Божьей избирают свой правильный путь. “Прощайте господа, я лично доволен вами”, — подумал Иоанн.
В эти дни в Иерусалиме собралось все духовенство. Синагоги были переполнены. Говор был один, и звучало только одно имя: Иоанн Предтеча. Мнения были разные: бес, дьявол родился между нами. Убить его, казнить, ему нет места среди нас. Вспомните, кто был у этого пророка отец. Епископ! И что сын его ставит из себя! Мы, священники, возносим и почитаем идолов — это наши боги. Почему-почему мы должны верить этому лже-пророку?
Синагога шумела и кипела. Вдруг встал один человек. Он выглядел очень молодо. Обошел всех вокруг и каждому посмотрел в глаза. И, подумав, сказал: “Если вы не верите в Предтечу, то покиньте святое место, ибо оно не в силах выдержать ваши мысли”. Все рассмеялись: “Смотрите, он идиот и безумец”. — “Нет, я не идиот, я простой человек по имени Ахаз и я знаю точно, что если бы не Моисей, то мы бы не жили на этой земле. Поверьте, раз был Моисей когда-то, значит и среди нас есть Иоанн Предтеча — дитя земное и небесное”. Кто-то закричал: “Люди, посмотрите на этого беса, он заслуживает смерти, ибо он дьявол”. Ахаз встал на колени. “Братья мои, я не бес, но я верю в то, что среди нас есть люди-Боги и они заслуживают этого звания, а мы же просто, хотя, увы, не просто желаем таковым смерти”. — “Люди, давайте убьем его, убьем камнями”. Ахаз поднял правую руку к Небесам. “Господа, послушайте меня, это вы всегда успеете сделать и этого я не боюсь, но поверьте…” Ахаза силой вытащили из синагоги. Первый камень попал Ахазу в лоб. “Люди, что вы делаете…” Но камни падали на него один за другим. “Всевышний, Боже, помоги мне…” Душа отошла от тела Ахаза. “Ахаз, входи, не бойся, вот Я тебе и помог”. — “А где я нахожусь?” — “В Царствии Небесном. Не бойся, входи вратами Моими”. — “Господи, но я не могу привыкнуть к яркому свету, он слепит мой взор”. — “Ахаз, ты Мое тесто и не бойся этого света, смотри в него и войди в него”. Ахаз посмотрел по сторонам. “Господи, мне непривычно, но я сделаю первый шаг”. — “Входи”. — “О, Боже, что это такое?” — “Дитя мое, это Царствие Небесное, а Я — царь всего Простора Небесного. Так что привыкай”. — “Господи, я не смогу”. — “Дорогое Мое дитя, сможешь, у Меня все сможешь”.
ОТ АНДРЕЯ ПЕРВОЗВАННОГО. Мой
первый Учитель Иоанн Предтеча являлся действительно истиной Божьей. Для меня это было все. Хотя он был молод, но у него был Божий порыв, несущий всех нас к вере в Небесное Царство. О таком человеке говорить очень трудно. Он творил чудеса, мы их видели, но видели не все. Другими словами говоря, Предтеча являлся родником для душ наших и источником для тел наших. Вспоминаю, как его первый раз избили в Иерусалиме. Когда я вспоминаю об этом случае, у меня всегда появляются слезы. Он кричал от боли, но когда поднялся, то сказал: “Лично мне это было страшно слышать. Вы померкнете все и после воспоете меня, учтите, что бьют и обливают грязью человека всегда за правду. Я нахожусь в своем уме и поэтому прощаю всех вас”. И он действительно прощал всем и все. И его душа радовалась за его доброту, но злые силы все равно витали над ним и они искали причину, чтобы погубить его. Да, они погубили его и тем самым укрепили нас. Нам очень жалко было Иоанна, но все мы, его ученики, знали точно, что его душа найдет свое утешение в Царствии Всевышнего и еще знали мы, что всем нам предстоит встреча с истинным Богом, и мы радовались, ибо наши души были подготовлены к этой встрече. Подготовлены они были сполна, и в этом чувствовалась какая-то легкость. И я лично, где бы ни находился, я всегда среди простых людей прославлял его имя. Приятно было смотреть на умных людей-человеков, кто верил в него и во все Божье. И как неприятно было видеть безумцев, тех безумцев, кто обливал всякой нечистью имя его. Но таких было мало по отношению ко всем тем, кто верил в него.
Когда я увидел его обезглавленное тело, меня пронзила дрожь, поначалу я даже испугался, но в то же мгновение я услышал зов души своей: “Андрей, не бойся, но прошу тебя: смотри на это обезглавленное тело и запомни это на всю свою жизнь, что ваши страдания Всевышний видит и он вас отблагодарит своей любовью”. После тех слов меня снова пронзила дрожь, я подумал: значит всех нас впереди ждет что-то страшное и я решил, что ради Бога пойду на все и выдержу все муки и страдания ради всего святого, дабы после нас все человеки на Земле жили хорошо.
Своим внутренним взором я видел все намного лет вперед, видел светлое и видел темное, но на первое мне намного приятнее было смотреть, ибо это было наше родное, а вся остальная нечисть не радовала никого.
Однажды, будучи в Капернауме, то было уже после распятий Иисуса, ко мне подошла одна пожилая женщина и спросила: “Скажи мне, вот ты еще молод, а глаголишь о Боге, веришь ли ты сам в Его существование?” Я посмотрел в ее глаза и сказал: “Я не только верю, но я многие лета находился рядом с Ним и говорил с Ним точно так, как сейчас я говорю с тобой”. — “А ты случайно не болен?” — снова спросила она меня. “Нет, женщина, как раз я самый здравый и я должен врачевать вас, вас всех больных”. Она усмехнулась и произнесла: “Что ж, врачуй, врачуй, только ты для этого еще молод”. — “Женщина, не в летах моих сила, а в душе моей”, — ответил ей я”. — “Да, но я вижу пред собой только тебя, душу твою, увы, я не вижу, также как и Господа Бога твоего”. Я растерялся, не знал, что ответить ей, и снова я услышал глас души своей, которая чрез меня глаголила: “Женщина, ищи свою душу, своего Бога внутри себя, ибо ты есть мать, которая продолжает род Божий и когда ты почувствуешь в себе свою внутреннюю силу и приятное тепло, которое будет расходиться по всему телу, то ты поймешь и скажешь: да, действительно, внутри меня что-то есть, ибо раньше я такого не ощущала”. Она снова улыбнулась. “Что ж, я попробую”, — и она удалилась. “Господи, спасибо Тебе, мне кажется, что я ее убедил и переубедил”.
Прошло два года, в день Пасхи я находился в Иерусалиме. В тот день город шумел, было очень многолюдно. Я видел радостные лица людей и сам радовался, ибо любил этот праздник. И вот ко мне подошла одна женщина и обратилась: “Господь!” — “Женщина, я не Господь, я лишь помазанник Его”. — “Нет, ты есть Господь! И прошу тебя, вспомни меня”. — “Да-да, я вспоминаю, вы из Капернаума?” — “Да, из Капернаума”. — “Женщина, но как тебя звать?” — “Сусанна”. — “Ну, Сусанна, и что ты мне скажешь?” — “Понимаешь, Андрей, имя твое я запомнила и запомнила все то, что ты глаголил мне тогда. Я действительно прочувствовала все то, о чем ты мне говорил и я решила, что найду тебя и буду помогать тебе, ибо это приятный труд: учить темных и запуганных людей”. — “Сусанна, вот и хорошо, и начни свой духовный труд в Капернауме. И проповедуй Истину среди женщин, но будь осторожна, ведь таких как мы кое-кто на любит, им всяческими путями стараются навредить”. — “Хорошо, я все поняла”. — “Тогда удачи тебе и здоровья”. Она удалилась от меня с улыбкой, но улыбка эта уже была другая, ибо она исходила от души. И таких добрых улыбок за все время наших деяний мы видели очень много и радовались этому как малые дети. Ибо в добрых улыбках мы чувствовали присутствие наших Учителей: Иоанна Крестителя и Иисуса Христа.
АНДРЕЙ ПЕРВОЗВАННЫЙ —
МУЖ СИЛЬНЫЙ
СИГОРЬ (Малый). Небольшой городок, находившийся в долине Керекь. Население городка было немногочисленное. Все знали друг друга и можно сказать, что все были родственны между собой. Большую часть населения составляли арабы, были и евреи, но их было немного. Городок был расположен удачно, недалеко от Мертвого моря. В основном население занималось рыбной ловлей, но еще были горшечники и пастухи. Жили они тихо и мирно, враждовать было не с кем. Пожилые умирали, на их место приходили другие и никто не задумывался о Боге, и никакого понятия о Нем не имел никто, люди жили сами по себе. Их, как и всех остальных жителей Земли, согревало солнце, над ними шел дождь, дул суховей, море давало рыбу — Бог давал им жизнь.
Мертвое море (асфальтовое, соленое). Морская волна покачивала небольшой рыбацкий челнок. Парус тихонько трепетал от ветра, в челноке находилось четыре рыбака. Был тихий вечер, светила луна, звезды ярко переливались, как бы играя между собой. Рыбакам нравилось смотреть на ночное небо. И вот один из рыбаков, по имени Оферь, вздрогнул: “Братья, братья”, — он кричал не своим голосом, — посмотрите вон туда! — Мешуллам, ты не туда смотришь”. — “Оферь, да-да, я тоже уже вижу. Что это может быть? Неужели звезды начинают падать с неба? Дарда, Пармень, проснитесь, смотрите, там в небесах что-то парит, как огненная птица”. — “О нет-нет, быстрее гребемте к берегу”. С такой скоростью их челнок никогда не ходил по водной глади. Они сами не понимали, как оказались на берегу.
“Братья, — обратился Дарда, — давайте присядем и отдохнем. Меня, кажется, покинула сила”. От усталости и страха все попадали на песок. “Мешуллам, скажи, что мы видели?” — “Пармень, если бы я знал, что там летает за птица, то мы бы не гребли так веслами”. Все засмеялись. “Но, если оно там летало и светилось, значит это кому-то нужно. Нам хотя и страшно, но как все-таки красиво светилась птица. Хочется без страха посмотреть на нее”. — “Да нет, Дарда, хватит и того, что мы уже видели”. — “Давайте отдыхать, ибо нам завтра придется много работать, потому что улова у нас сегодня нет никакого, кроме одного — мы поймали страх и еще кое-что другое”. И все так и уснули на песке, положа свои головы на мелеха с водой.
По-прежнему светила луна, сияли звезды. В одно мгновение в небесах появилась яркая вспышка, небо было озарено. Отдыхающие рыбаки этого не видели, их одолел крепкий сон. Небесное свечение опускалось все ближе и ближе к земле. Поднялся легкий ветерок, и вот “огненная птица” коснулась земли. Из нее вышли два “наездника”. Они без шума подошли к челноку, посмотрели на него и улыбнулись. Потом подошли к рыбакам и пристально посмотрели на них. “Горро, может, не будем их тревожить, ведь для них еще не настало то время, чтобы они знали о нас”. — “Нет, Эммануил, пусть знают, что они не одни живут на этом белом свете. Господа, проснитесь!” Дарда открыл глаза, а вместе с ним и рот: “А-а-а…” От его стона проснулись и остальные, и уже четыре взрослых мужчины из своих уст издавали что-то неземное. “Мир вам, и пожалуйста, успокойтесь”. — “Эммануил, пожалуйста, помоги им успокоиться”. Эмма посмотрел на всех четырех рыбаков, и в один миг они успокоились. “Мир вам!” — “М-м-мир и вам, но кто вы?” — “Мы тоже люди как и вы, но только мы пришли с Небес”. — “Вы что, упали оттуда?” — “Нет, приземлились”. — “Вы что, птицы?” — “Нет, мы люди”. — “А почему одежды на вас светятся?” — “Сейчас вы этого не поймете”. — “А как вы оказались здесь?” — “Мы приземлились на своем корабле, устали и решили отдохнуть у берегов этого моря”. — “А где находится ваш челнок?” Горро засмеялся. “А вы встаньте и посмотрите вон туда”. — “О-о-о”… они снова пооткрывали рты. “Да успокойтесь же, Эмма, поработай с ними еще”. Все снова успокоились.
“Нам можно поближе подойти к вашему челноку?”
— “Что ж, подойдите”. Они медленно подходили к шипящей “огненной птице”. — “Все, стойте здесь. Ближе подходить вам нельзя, там сильная рад…” — “Горро, не говори дальше, разве ты не видишь…”.
“Оферь!” — “Что, Дарда?” — “Это нам снится?”
— “Конечно, снится”. — “А ну, ударь меня по щеке, только посильней”. Оферь со всего размаху треснул Дарду по щеке, тот сразу свалился на землю. “Ты, что?”
— “Дарда, не бойся, это ж ведь сон”. Рыбаки долго стояли и смотрели на небесное чудо.
“Эмма, нам пора, подействуй на них еще и пусть они думают, что это был сон”. — “Хорошо, я сейчас. Братья, идите сюда. Нам пора, а вы же ложитесь и отдыхайте”. Все снова улеглись и закрыли глаза. Вокруг все засветилось, зашумело. Морской песок носился вокруг корабля небесного. Через несколько мгновений все исчезло.
Под утро подул прохладный ветер, рыбаки проснулись.
“Братья, что будем делать, смотрите какая волна, лучше идемте домой”. — “Мешуллам, подойди сюда, смотри, что это здесь сталось с песком?” — “Пармень, я не могу знать, что здесь было. А вообще-то погодите, вам ничего интересного не приснилось?” Все задумались. “Я помню, что во сне меня Оферь ударил по щеке, да она и сейчас болит. Братья, неужели это было на самом деле?” — “Идемте скорее домой”. В городе их окружили люди. “Скажите, вы рыбачили всю ночь? Видели ли вы что-нибудь в Небесах?” — “Конечно, видели, но мы думаем, что это был сон”. — “Оферь, — обратился к нему Пармень, — я сегодня же отправлюсь в Иерусалим. Не хочешь ли ты со мной посетить этот город?” — “А что ты так внезапно решил отправиться туда?” — “Понимаешь, я думаю, что то был не сон и об этом нужно рассказать первокнижникам и от них услышать ответ, ибо я чувствую, что увиденное всю жизнь не будет давать мне покоя. Когда-то отец говорил мне, что где-то там, далеко, выше от нас, живут некие люди. И вот сейчас я убедился в этом”. — “Пармень, но ведь это же был сон”. — “Нет, если для нас то был сон, то что тогда видели жители Сигоря?” — “Да, ты прав. Тогда давай собираться”. — “На челноке доплывем до Хеврона, а там пешим ходом будем добираться до Иерусалима. Все, я жду тебя у моря”.
ПРЕДМЕСТЬЕ ИЕРУСАЛИМА Братья мои, — обратился Иоанн, к своим ученикам, — моя душа требует от меня, чтобы я посетил Хеврон, да и вообще, что-то меня тянет в это селение, хотя я уже прощался с Хевроном”. — “Учитель, возьми меня”.
— “Хорошо, Елисуа. Братья, я вас покидаю, но не надолго, можете несколько дней отдохнуть, побудьте со своими семьями, ибо они скучают без вас, также как и вы по ним”. — “Учитель, будь осторожен”. — “За меня не беспокойтесь, думайте о себе. Елисуа, идем”.
— “Дай Бог тебе силы, Учитель!” — “Спасибо вам!”
Они шли по берегу Иордана. “Учитель, я вижу, что тебя что-то волнует?” — Да, признаюсь, меня что-то волнует, а что именно, пока сам не пойму. Но что-то влечет меня в Хеврон. В общем, Елисуа, давай об этом пока не будем говорить, а будем идти и смотреть на всю красоту Божью, она меня больше радует, чем темные мысли”. — “Учитель, вот я думаю, Земля такая большая, интересно знать, там далеко, за многие мили от Иерусалима, живут ли еще люди?” — “Елисуа, конечно, живут, ибо Господь их расселил везде”. — “А почему Он так сделал?” — “Понимаешь, если бы все жили на нашей обетованной земле, то нам бы сейчас трудно было бы пройти, места было бы мало. Я знаю, что на Земле размещено много людей; есть твердые моря”. — “Как это понять?” — “Очень просто, от сильного холода они замерзают”. — “Да, интересно, и хотелось бы это увидеть”. — “Елисуа, увидим мы все и познаем многое”. Они подходили к Иерусалиму. “Елисуа, я сейчас не войду в этот город, а обойду его стороной. Ты же иди через город и там купи провизии в дорогу”. — “Учитель, но ты же…” — “Нет, ты купи для себя, хотя возьми для меня меда и набери мелех воды. Я ж тебя буду ожидать у Ефремовых ворот”. — “Хорошо, Учитель, я скоро вернусь”. Дойдя до Ефремовых ворот, Иоанн присел в ожидании Елисуа. Он мыслями прошел всю свою жизнь, все взвесил, в чем-то критиковал себя, но, в основном, всем был доволен.
“Молодой человек!” — “Да-да, я слушаю вас”. — “Мир тебе”. — “Мир и тебе, добрый человек”. — “Можно рядом с тобой присесть?” — “Присаживайся”. — “Ты куда следуешь?” — “Я в Хеврон, а ты?”
— “Я тоже туда”. — “Ты там живешь?” — “Да, я там живу”. — “Хорошо, меня звать Иоанн. Я сын епископа Захария”. — “Что-о, ты сын покойного Захария?” — “Да, я его сын”. — “Боже-боже, как же это все так происходит? Я же знал твоего отца и мать Елизавету. Дай я тебя обниму, дорогой ты мой”. — “А как тебя звать?” — “Симон мое имя”. В это время вернулся Елисуа. “Учитель… О, да ты уже не один”. — “Елисуа, познакомься, этого человека звать Симоном, он из Хеврона”. — “Ну тогда нам будет веселей”. — “Иоанн, кладите свои вещи в повозку”.
— “Спасибо тебе Симон”. — “Иоанн, если не секрет, к кому вы идете?” — “Да нет, секрета здесь нет никакого. Хочу навестить, а точнее говоря, побывать на могиле отца Иуваля”. — “А разве он умер?” — “Да, он умер. В свое время он мне заменил отца”. — “Иоанн, я тоже знал Иуваля и слышал от людей, что ты…” — “Симон, извини меня, если ты слышал что-то обо мне, значит, это правда, не думаю, что ты слышал обо мне, только все хорошее”. — “Да, Иоанн, только хорошее”.
— “Что ж, тогда спасибо всем людям за их доброту”.
— “Иоанн, может, вы остановитесь у меня, я и вся моя семья будем рады вам”. — “Симон, спасибо тебе, но мы остановимся у тети Иски”. — “Иоанн, ты знаешь, Иска…” — “Что, умерла?” — “Нет, но думаю, что очень скоро это произойдет, она заболела внезапно и, дай Бог, чтобы мы ее застали живой”. — “Тогда идемте быстрее, нам нужно успеть”.
МЕРТВОЕ МОРЕ. Челнок с Оферем и Парменем бороздил морской простор. Море было спокойным, только души рыбаков волновались. “Оферь, о чем ты подумал?” — “Пармень, я думаю, что от моря до Хеврона недалеко и мы доберемся пешим ходом”. — “Но где мы оставим наш челнок?” — “Оферь, об этом не беспокойся. Есть у меня один знакомый рыбак, вот он и присмотрит за ним, а в Хевроне живет моя тетка по имени Иска. У нее отдохнем и отправимся в Иерусалим”. — “Мне почему-то страшно”. — “Оферь, раз мы не испугались “сна”, хотя как сказать, то за остальное не бойся, клянусь, что все будет хорошо. Думаю, что в Иерусалиме обрадуются нашему рассказу”. — “А если не обрадуются?” — “Оферь, пойми, там очень много первокнижников, священников. Они умные люди и поверят нам. Учти, что мы видели какое-то небесное пришествие, а об этом, на мой взгляд, утаивать нельзя”.
ХЕВРОН. Все благополучно добрались до этого селения. “Иска, ты жива?” — “Симон, входи”. — “Слава Богу, жива. Но я не один, я к тебе гостей привел”.
— “Мир им, пусть и они входят, я всем рада, надоело мне быть одной. Иоанн, неужели это ты?” — “Да, тетя Иска, это я, но не один, со мной духовный брат Елисуа”. — “Пусть и он проходит. Пожалуйста, помогите мне встать. Симон, я голодна”. — “Сейчас, сейчас, у меня все есть”. — “Но я одна не буду, присаживайтесь все. Иоанн, что тебя привело в Хеврон?” — “Понимаете, какая-то сила меня привела сюда, да надо б мне побывать у гробницы отца Иуваля”. — “Иоанн, вижу, что ты добрый человек и таких людей сам Бог любит, да и не только любит, но и уважает”. — “Тетя Иска, действительно, если Бог сотворил меня, значит Ему и решать, как со мной поступить”. — “Я вспоминаю, когда ты был мальчиком, то ты всегда поднимал свои руки к Небесам и так стоял очень долго. Интересно, почему ты молчал при этом? Мы все ждали, что ты скажешь хоть одно слово, но ты молчал”. — “Тетя Иска, то было давно, а сейчас я больше говорю, молчать уже просто нет сил. Вот смотрю на людей и всех мне жалко — и добрых, и злых, и я всем стараюсь помочь
— и тем, и другим. Знаю, что не все меня понимают, но я всегда стою на своем. В своих скитаниях по Земле нашей я нахожу духовный покой”. — “Иоанн, а тебе страшно бывает?” — “Конечно, бывает, только не за себя, а за тех, кто бросает в мою сторону камни”. — “Иоанн, я тебя понимаю. А где сейчас находится твой дом?” Иоанн улыбнулся. “Мой дом — берег Иордана и пустыни, да, наверное, и вся Земля”. — “А Елисуа, это твой друг?” — “Как тебе сказать, мне даже трудно ответить. Когда мне было от роду чуть больше семи лет, то я его спас от смерти. Конечно, не один, а вместе с отцом Иувалем. Он был распят на кресте. Елисуа, покажи шрамы”. — “О, Боже, Елисуа, за что же это тебя так наказали?” — “Знаете, судя по всему, за правду”. — “Да, Елисуа, это у нас могут делать, но ничего, дай Бог тебе здоровья”. Симон сидел и слушал внимательно, потом не выдержал: “Иоанн, вот скажи мне от всего сердца, от всей души, веришь ли ты в Бога?” Иоанн посмотрел на Симона и сказал: “Симон, если бы я не верил в Бога, то я был бы предан сатане и бросил бы камни в таких как есть я. Да, я верю, ибо слышу Его и исполняю волю Его. И никогда я не пожалею об этом, ибо это моя судьба и вся моя жизнь”.
— “Спасибо, я все понял”. — “Симон, а ты веришь в Него?” — “Понимаешь, Иоанн, верю, но вот если бы Он мне дал денег, я бы в Него еще больше поверил”. Иоанн улыбнулся. “Симон, Он тебе дал голову и руки, чтобы ты заработал эти самые деньги”. Симон покраснел. “Извини меня, Иоанн, за такой глупый вопрос”. — “Симон, не стоит извиняться, я тебя как человека понимаю. Всем хочется жить хорошо и верить в хорошую жизнь нужно. Но Он просит всех нас, чтобы мы верили и в Него. И когда это произойдет, то все люди будут жить в достатке”. — “Иоанн, когда это произойдет?” — “Я же сказал, когда все люди на Земле поверят во Всевышнего”. — “В общем, Иоанн, я понял так: это будет тогда, когда нас уже не будет”.
— “Симон, прошу тебя, поверь в то, что есть Царствие Небесное и мы, ушедшие в его нескончаемые просторы, будем видеть все. И я точно знаю, что нам будет труднее”. — “Ну хорошо, беседа у нас получилась интересной, но сейчас мне пора домой, хотя мне не хочется расставаться с вами”.
Только Симон собрался уходить, как в дом вошли еще двое мужчин. “Мир вам всем”. — Пармень, дорогой, мир и вам”. — “Тетя Иска, как ты здесь?” — “Пармень, я думала, что больше уже не увижу тебя”.
— Ну, дорогая, о чем ты говоришь?” — “Ты ко мне надолго?” — “Нет, я иду в Иерусалим, дела там у меня есть”. — “Ты что-то хочешь купить?” — “Нет, мне нужно посетить синедрион и всем священникам рассказать кое-что”. Симон прислушался. “Нет, домой я не пойду, лучше послушаю их”, — подумал он.
“Иоанн, — обратилась Иска, — познакомься, это мой племянник Пармень, а друга как твоего звать?” —
“Оферь”. — “Пармень, — обратился Иоанн, понимаешь, тебе трудно будет попасть в синедрион. Поверь мне, я лично знал одного простого человека, который посетил синедрион”. — “И что же с ним случилось?”
— “Его просто обсмеяли, после наказали и выбросили на улицу”. — “Интересно, за что его так наказали?”
— “За одно видение”. — “Именно за какое?” — “Он видел “огненную колесницу”. Оферь от услышанного присел, Парменя всего затрясло. “Господа, да что с вами?” — “Иоанн, да ведь мы тоже видели “огненную птицу”, но когда очнулись, то подумали, что все это нам приснилось”. — “Дорогие, то был не сон, вас посетили Братья Небесные, можно сказать, дети будущего времени”. — “Так что нам тогда делать?” — “А вот спросите у Елисуа?” — “Он что, видел тоже огненную колесницу?” — “Да, видел и был за это видение распят”. Оферь приподнялся. “Пармень, я же говорил тебе, об этом нужно молчать, а мы сами добровольно шли навстречу смерти своей”. — “Пармень”. — “Да, Иоанн”. — “Если хотите познать всю истину, оставайтесь со мной”. — “Что мы должны познать?” — “То, что существует Бог Всевышний. И когда вы все это познаете, то тогда все и поймете. В общем, подумайте и решите: то ли идти вам в Иерусалим, то ли остаться со мной”. — “Хорошо, Иоанн, мы подумаем. Но скажи нам, что мы будем делать?” — “А вот когда решите, тогда и узнаете, а сейчас — будем отдыхать”.
Симон сидел и думал: “Я, наверное, тоже здесь останусь на ночлег, а то, не дай Бог, снова начнут разговор, а я его не услышу”. — “Иска, ты не против, если я у тебя останусь на ночлег, мне уже не хочется уходить от вас?” — “Симон, конечно, оставайся. Как я рада всем вам, ведь многие лета не было столько много людей в моем доме. Сейчас я уже не хочу умирать, мне кажется, что я уже исцелилась. Пусть вам всем будет покой во сне”. Уставшие земные путники уснули крепким сном, лишь Симону бредились какие-то огненные орлы, которые сильно светились и гонялись за ним. Он от них прятался везде, где только было можно, но они находили его везде, и вот один огненный орел схватил его. Симон так громко закричал, что от его крика проснулись все отдыхающие. “Симон, что с тобой?” — “Отпусти, отпусти! — продолжал он кричать, но когда открыл глаза, то увидел пред собой стоящего Парменя. — О Боже, где я был?” Все засмеялись. На улице было уже утро, день предвещал быть хорошим, настроение у всех было на высоте.
“Иоанн!” — “Елисуа, я слушаю тебя”. — “Чем мы сегодня займемся?” — “Елисуа, нам надобно побывать у гробницы отца Иуваля, после всего отдохнем, и завтра с восходом солнца отправимся снова к Иордану”. К ним подошел Пармень. “Иоанн, мы согласны остаться с тобой”. — “Вот и хорошо, я рад за вас”. — “Иоанн, а мы за тебя. Можно сказать, что ты спас нас от позорной смерти, пожалуйста, возьми нас с собой к гробнице отца твоего”. — “Я не против, идемте все”. И все отправились отдать дань уважения усопшему Иувалю. Только пожилая Иска осталась дома, она лежала и плакала: “Господи, не могу я сделать и несколько шагов, мне обидно, забери меня к Себе и облегчи мою плоть земную. Хочу я вернуться домой, в Царствие Небесное. За всю свою жизнь я не видела ничего хорошего. Я часто плакала по ночам от одиночества, и это видел только Ты, больше об этом никто не знал. Господи, прошу Тебя, не обессудь меня, я ни в чем не грешна. Всю жизнь я соблюдала все Твои заповеди и где бы я ни находилась, я всегда молилась за Тебя. Ежели Ты видел со стороны какой-либо грех мой, то прости меня”. После всех этих слов ей стало очень легко, она как бы во второй раз родилась на этот белый свет. Она встала, вышла из дому, посмотрела вокруг, посмотрела на солнце и самостоятельно направилась к гробнице Иуваля. “Боже, Боже, Ты праведный, Ты услышал меня, спасибо Тебе. Сейчас мне все ясно, рано мне возвращаться в Царствие Небесное”.
Взойдя на возвышенность и стоя у гробниц Иакова, Авраама, Исаака и их жен, у гробницы Иуваля, Иоанн сказал: “Братья мои, мы находимся у святого места. Здесь покоится прах умных, добрых и справедливых мужей. Они есть земные Боги, души же их сейчас являются на Небесах Богами духовными. Эти люди тоже прожили трудную жизнь, но они об этом не жалели, ибо они познали Бога и мы должны гордиться ими и всегда помнить их имена. И когда придет наше время, то мы с ними встретимся”. Иоанн присел у гробницы отца Иуваля. “Отец, сюда я уже никогда не вернусь, но чувствую, что очень скоро я… я приду ко всем вам и след мой на Земле останется во славу человеческую и во славу Всевышнего”. — “Иоанн!” — “Что, Симон?” — “Посмотри, к нам идет Иска”. — “Братья, не удивляйтесь, ибо эта женщина, можно сказать, святая. Она поверила в силы Божьи, и Он продлил ей лета”. Пармень спустился с возвышенности. “Тетя Иска, дайте я помогу”.— “Нет, я сама взойду, ибо меня ведет сам Господь”. Она поднялась к гробнице без всяких усилий, подошла к Иоанну, обняла его и заплакала. “Боже Ты мой, Иоанн, я-я…” — “Тетя Иска, я все знаю, ибо специально не взял тебя с собой и оставил тебя одну, чтобы ты смогла поговорить с Богом”. — “Иоанн, все так и было и я рада, что ты есть Предтеча Господня и то, что ты есть Бог”. — “Давайте все присядем и помолчим, ибо в нашем молчании душа будет говорить со всем святым”.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ЕЛИСУА, УЧЕНИКА ИОАННА.
“Я всегда удивлялся его терпению, хотя иногда Иоанн, видя несправедливое отношение к человеку, мог быть агрессивным, но это быстро проходило и он снова становился добрым. Здесь же, в Хевроне, мы решили, а точнее, он решил посетить Храм Божий, где когда-то проповедовал его отец. Мы все вошли в этот Храм. Иоанн был назаринянин, он носил большую бороду, очень длинные волосы. И вот, войдя в Храм, его узнал один священник, он подбежал к Иоанну, ударил его по щеке и громко заорал: “Ты сатана из преисподней, как ты посмел войти в этот Храм?” И он снова его ударил, крича при этом: “Бес, убирайся отсюда. Таким как ты — место только у сатаны. Ты своим входом осквернил всех нас. Вон отсюда”. — “Что ж, я уйду, но учтите, вы останетесь, но отсюда я выйду только со своим Богом, а вы оставайтесь со своим. Но я скоро вернусь и научу всех вас мыслить по-другому и этим вы будете унижены, точно так, как сейчас вы унизили меня”.
Все прихожане встали и хотели избить всех нас. Иоанн внимательно посмотрел на них и какая-то сила остановила этих “зверей”, но с человеческими головами. Мы вышли из Храма, в этот момент пошел дождь. Я посмотрел на своего Учителя и не мог понять, то ли он плачет, то ли по его щекам текли капли дождя, но судя по всему, он плакал. О чем он думал тогда, знал только Бог.
Когда мы вошли в небольшой дом Иски, он уединился и долго о чем-то думал, после обратился ко всем нам: “Братья мои, вы видели, где находится гнездо зла и сатана пленит этих дьяволов в своем гнезде. Так что нам предстоит очень долгий и трудный путь, и на нашем пути всегда будут встречаться такие сатанинские гнезда и будут своими жалами жалить нас, как верблюжья колючка”.
ЕЛИСУА — УЧЕНИК
ИОАННА КРЕСТИТЕЛЯ,
которому в 57 лет от Р. X. в Еноне
отсекут голову,
как когда-то свершили это с его Учителем.
Кровью и слезами Вера прокладывала свой путь. Помазаники Божьи являлись простыми людьми, но они были святыми, ибо сам Всевышний избрал их. Кем их только ни считали, как бы им ни угрожали, но они держались плечом к плечу. И в этом единстве двигались напролом всему. Ничто не могло их запугать, ибо смерти они не боялись, а тот, кто ее не боится, тот всегда идет навстречу солнцу, неся с собой добро и радость, понимание и теплую любовь.
Утром следующего дня, попрощавшись с Иской, Симоном, уже не вдвоем, а вчетвером с Иоанном отправились в Иерусалим, ближе к Иордану. Как раз в это время в Иерусалим с Хеврона следовал караван, и они присоединились к этому каравану. Иоанн среди погонщиков начал свою проповедь. Он говорил очень спокойно и сразу чувствовалось, что он уверен в себе и ничего не страшится. Люди слушали его, задавали много вопросов, он с удовольствием отвечал. Когда останавливались на отдых, то его сразу окружала толпа.
“Иоанн, Иоанн, расскажи нам еще о Царствии Небесном”. — “Я вам все расскажу, только приходите все к Иордану и я водами этой реки буду вас крестить. И вы все сразу поймете. И я с уверенностью говорю, что кто из вас болен, тот исцелится, кто грешен, тот смоет с себя эту нечисть и предстанет пред Богом во всей духовной чистоте”. — “Иоанн, многие из нас знали епископа Захария, не твой ли это отец?” — “Да, братья мои, Захарий был моим отцом”. — “Значит тогда ты есть Сын Божий?” — “Господи, мы все дети Бога, а я лишь готовлю путь пред грядущей Истиной. И об этой Истине вы скоро узнаете и услышите, и многие из вас узрят эту Истину и воочию убедятся в этой Истине”. Вот в таких разговорах добрались до Иерусалима.
Иоанн снова обратился к погонщикам: “Братья, я вас всех жду в Вифаваре”. — “Хорошо, Иоанн, когда мы управимся со своими делами, мы обязательно посетим тебя”. — “Я с вами не прощаюсь”.
“Елисуа!” — “Иоанн, я слушаю тебя”. — “Идемте к Лобному месту и на той возвышенности немного отдохнем. Признаюсь, что я так никогда не уставал”.
— “Учитель, я это заметил, но самое главное, что люди поверили тебе и я тоже надеюсь, что они придут к тебе”. — “Елисуа, по-другому не может быть, они все придут ко мне, ибо их сам Господь ведет, сам Всевышний управляет ими. И я буду рад, если все прочувствуют и уверуют в Бога. И ежели они уверуют, то с Богом они не расстанутся никогда и с верою в Него они проживут вплоть до встречи с Ним”.
ГОЛГОФА. ЛОБНОЕ МЕСТО. День подходил к концу, но солнце еще согревало землю. С этой возвышенности было приятно смотреть на Иерусалим. “Братья, вот в этом месте мы и обоснуемся на ночлег, и лишь только завтра отправимся в Вифавару. А сейчас пусть земля обетованная приютит и согреет нас”.
На отдых улеглись кто как мог. Иоанн же присел у одной из глыб, от нее веяло теплом и каким-то блаженством. Так сидя, Иоанн уснул. Во сне творились странные вещи. Будто бы с Небес к нему тянулся светлый яркий луч, который еще больше согревал его. После пред взором восстали все его родственники, он слышал, как они говорили: “Иоанн, сын наш, отдыхай, мы тебя не будем тревожить, только будем смотреть на тебя”. После он почувствовал приятное облегчение, он увидел самого себя со стороны. Боже, что это такое? “Не бойся, Иоанн, это я, а точнее ты. Твоя душа смотрит на тебя. Ни о чем не беспокойся, отдыхай”. Он снова посмотрел на самого себя. “Как твое имя?”
— “Иоанн, нет здесь ничего странного, просто мне — твоей душе, точнее тебе самому — нужно расслабиться. Вот я на время и отошла от тебя”. — “Значит я уже умер?” — “Нет, ты вечен”. Небесный луч, исходящий с Небес, согревал Иоанна все больше и больше. “Душа моя, ответь мне”. — “Нет, я тебе отвечать не буду, ибо ты говоришь сам с собой и ты все знаешь”.
В это время проснулся Оферь, встал, посмотрел вокруг себя, посмотрел на небо. Звезды сияли очень ярко, ему стало приятно, он вздохнул. “Да, жизнь прекрасна”, — подумал он и, увидев Иоанна сидящего, Иоанна стоящего рядом с ним, оторопел. “О-о-о-… — и сразу припал к земле. — Пар-Парме-Пармень, проснись”. — “О Боже, что, что случилось?” — “Посмотри, их уже двое”. Пармень закрыл глаза, тряхнул головой и снова открыл глаза и снова увидел ту же самую картину. “Оферь, молчи и смотри, что будет дальше”. В Небесах что-то засияло, было похоже, что где-то там далеко идет дождь, который рождает радугу. И в этот момент они увидели, что стоящий Иоанн вошел в сидящего Иоанна. “Оферь, это чудо, как же это может быть?” — “Я точно не знаю, но это не сон. Ударь меня по щеке точно так как ты ударил Дарду”. Обезумевший Оферь так ударил Парменя, что тот откатился в сторону. — “Братья, это гроза, — обратился сонный Елисуа, — что вы молчите?” — “Нет, Елисуа, это не гроза”. — “А где Пармень?” — “Он чуть дальше лежит”. — “Не пойму, почему вы не спите?”
— “Елисуа, да что-то не хочется”. К ним подполз Пармень. “Оферь, ты что, с ума сошел?” — “Нет, но ты же просил сам, извини меня, если что-то не так”. Так они больше и не уснули до утра. Иоанн же отдыхал, ему было приятно.
Из-за горизонта появились первые лучи солнца. На фоне темно-синего неба зрелище выглядело волшебством. “Братья, мир этому дню и слава Богу Всевышнему”. — “Иоанн, мир и тебе”. — “Как вам спалось?” — “Да как сказать, по-всякому”. — “Вам ничего не снилось?” — “Нет-нет-нет, — промолвил Пармень, — нам ничего не снилось, я в этом убедился”. — “Пармень, а почему ты так громко говоришь?”
— “Иоанн, это все спросонья. Я никак не могу отойти”. — “Что ж, тогда идемте вон к тому роднику и приведем себя в порядок. Потрапезничаем и отправимся в Вифавару, ибо там нас ждут”.
Родниковая вода была прохладной, она развеяла у всех ночную тяжесть и все почувствовали себя бодро. “Пармень, а что у тебя щека посинела?” — “Иоанн, я перележал ее”. Иоанн, улыбнулся. “Что, ты на камне спал?” — “Да нет, а может быть, и да”. — “Ну хорошо, это все пройдет, давайте приступим к трапезе”. Завтрак прошел в молчании, ибо по назариянинскому обычаю во время приема пищи нельзя было разговаривать и открывать рот, но Оферь не выдержал: “Иоанн, извини меня, но я не могу больше терпеть”. — “Оферь, что случилось?” — “Да ради Бога, на мой взгляд, среди нас нет безумцев”. — “А ты не ошибаешься?” — “Нет”. — “Тогда ответь нам всем, что мы видели сегодня ночью?” — “Ну, говори дальше”. — “Мы видели, мы видели тебя, сидящего у того камня и видели тебя стоящего рядом с сидящим”. Иоанн засмеялся. “Вот теперь думаю, что вы поверите в то, что у каждого человека есть душа, или духовный двойник. Это Божье невидимое строение, но вы узрели мою душу. Так что берегите свои”. — “Иоанн, но у твоей души были другие одеяния, они блистали, как искры, исходящие от горящего костра”. — “Это не искры, это Божья сила исходила от моей души”. — “А ты ее видел?” — “Иоанн задумался: “Да, я ее видел, но это было как бы во сне, а для вас выглядело реальным явлением. Ответьте вы мне: снятся ли вам какие-то необыкновенные сны, где вы видите то, что никогда не видели?” — “Да, снятся. Мне часто снятся большие челноки, бороздящие морские просторы. Челноки светятся, как будто бы на них свалились все звезды с неба. Снятся высокие жилища, но они сделаны не из камня и глины, а из чего-то другого”. — “Вот-вот, всего этого вы никогда не видели, но во сне, можно сказать во второй жизни своей, ваша душа показывает вам будущее. Все то, что вы видели, все будет и вы его увидите. Нам пора. По дороге поговорим, дабы не было скучно. Елисуа, собирайте вещи и пусть Всевышний нам помогает”.
РИМ. Александр и Константин благополучно добрались до Рима. Они были уставшие и вскоре решили посетить Даврия. “Мир тебе, следователь из следователей!” — “О, друзья мои, как быстро вы вернулись”. — “Даврий, ты что, нам не рад?” — “Да нет, я рад, вы меня не так поняли”. — “У тебя вино в доме есть?” — “Конечно, присаживайтесь, сейчас я вам подам”. — “Вот и хорошо, тогда мы у тебя и обоснуемся, нам спешить некуда”. Даврий преподнес вино.
“Ну, а ты что же, давай присаживайся к нам”. — “Хорошо, господа, я вас слушаю. Рассказывайте, что из себя представляет Иерусалим?” Александр засмеялся: “Даврий, Рим, наш Рим — город, а Иерусалим — униженная деревня. Но все равно нам там понравилось”. — “Чем вы там занимались?” Оба гостя покраснели. “Да как тебе сказать, в общем всякими делами”. — “Что-нибудь полезное изыскали для себя?”
— “Конечно, и очень много”. — “А что именно?” Константин встал. “Знаешь, Даврий, откровенно говоря, Ирод нам не понравился, а вот пророк Иоанн, он все время у меня пред глазами стоит. Он всю душу мою перевернул”. — “Константин, разве ты веришь в это?”
— “Если бы не видел — не верил бы в это, но я своими глазами видел и слышал его. Это очень умный человек и дай Бог нам всем быть такими. После его крещения я чувствую себе вновь рожденным”. Даврий засмеялся. “Он что, женщина?” — “Даврий, прошу тебя, не смейся. Он есть действительно Бог, хотя его и стараются унизить и облить грязью, но думаю, что он все выдержит. Ибо он терпелив, очень терпелив. Лично мы видели, сколько людей тянется к нему. Дай Бог, чтобы за нами люди так шли”. — “Константин, не обижайся на меня, пойми, такой я человек”. — “Говорю еще раз, если бы ты его увидел, ты бы изменился и не за несколько лет, а в один миг”. — “Александр, а почему ты молчишь?” —”Даврий, Иоанн меня исцелил, и у меня нет слов, я даже не знаю, что и говорить о нем. Хотя у меня о нем есть одно мнение — он чудесный волшебник”. — “Хорошо, я согласен с вами, пусть тот пророк будет волшебником, да и Богом. Хотя много лет назад у нас был Моисей, он несколько раз посещал Рим, но к нему тогда никто не прислушался. Но он оставил большой след на Земле. И я уверен, что Боги действительно помогли ему увести из Египта еврейский народ на землю палестинскую, как они говорят, обетованную. И учти, евреи живут по Моисеевым заповедям, но ни в коем случае не заповедям Кесаря”.
— “Александр, не говори так громко”. — “Не бойся, Даврий, кроме Бога, сейчас нас никто не слышит. Неси еще вина, мне хочется расслабиться по-настоящему. Константин, а как ты?” — “Я тоже не против”. Даврий опустился в подвал. “Неужели они видели действительно необыкновенного человека, ежели видели и говорили с ним, значит он есть на самом деле? Понимаю, что унизить такого человека всегда можно, а вот прислушаться, не каждый прислушается к нему. Если он Бог — его нужно оберегать, но как доказать, что он есть Бог, и неужели Всевышний не поможет своему родственнику, точнее, брату своему?”
“Даврий, ты что, уснул там?” — “О Боже, — Даврий вздрогнул, — прости, Александр, я задумался”. — “Ну ты и нашел место, где думать, мы же тебя ждем”. — “Я иду. Вот вам вино, я же иду отдыхать, мне завтра на службу”. — “Ты смотри на него, какой он стал”. — “Нет-нет, мне нужно отдохнуть, а вы и завтра можете остаться у меня, вина вам хватит на целый год”. — “Да нет, ты уж извини нас, но дня три-четыре мы побудем у тебя. Только не говори никому, что мы вернулись”. — “Бог с вами”. — “Даврий, он-то с нами, а с тобой кто? Если ты не вер…” Даврий оглянулся, Александр опустил голову. “Все-все, Даврий, иди отдыхай”.
“Константин, ты видел, как я его задел за живое?” — “Александр, не трогай его больше, мне почему-то жалко его. Он колеблется и сомневается во всем, но думаю, что он…” — “Извини, я тебя перебью, я думаю, что нам нужно еще немного выпить и будем отдыхать”.
“Откуда они взялись на мою голову, теперь я не смогу уснуть…” — подумал Даврий. И действительно, его снова начали одолевать мысли, и в этих мыслях он погрузился в сон, и ему снова грезилось что-то непонятное. С ним снова говорила человеческим языком собака, он куда-то летел, навстречу ему летела женщина в черном и смотрела ему прямо в глаза. От ее взгляда ему стало страшно, она протянула ему свою костлявую руку. “Дорогой Даврий, летим со мной”. — “Нет-нет, я не хочу”. Вдруг извне появился белый свет, от него пошло сильное тепло и женщина в черном сгорела. Даврию казалось, что не она горит, а он сам и он проснулся. “Господи, успокой меня. Когда-то я все равно уверую в тебя”. Даврий вышел из своей комнаты, было еще темно. “Мне нужно выйти на свежий воздух, — подумал он, — вижу, что гости уже спят. Интересно, зачем они погасили все свечи, ничего же не видно”. Он сделал несколько шагов и наступил на что-то мягкое, раздался крик: “А-а-а…”. От испуга Даврий тоже заорал. В темноте ничего не было видно, стоял лишь один душераздирающий крик. После все затихло.
“Кто это, кто это наступил мне на живот?” Константин вскочил и зажег свечу и увидел на ковре лежащего Александра и рядом стоящего Даврия. “Даврий, ты что, его убил?” Но Даврий молчал. “Да что с вами?” — “Друзья мои, в моем доме принято спать в постели, но не на полу. Все, с меня хватит, завтра чтобы я вас больше здесь не видел. Александр, встань с пола и идите по своим комнатам”. — “Не могу, у меня болит живот”. — “Тогда выйди на свежий воздух”. — Ну, Даврий, какой ты все-таки тяжелый”. — “Все, идите отдыхать”. — “Да нет, мы еще немного выпьем вина, уж больно оно у тебя вкусное”. — “Тогда следуйте в подвал, там и отдыхайте, лежаки там есть”. — “Константин, идем, нам хозяин разрешил”. — “Что ж, идем”.
Даврий вышел из дома, посмотрел на ночное небо. Светили звезды, где-то там, вдалеке за горизонтом, сверкали молнии. Он стоял молча, даже мысли покинули его после всего случившегося. “Ну, друзья, до чего дошли, а вообще-то, я не обижаюсь на них, все-таки они добрые. А то, что прилегли на полу, так это от усталости. Думаю, что завтра они ничего не будут помнить. Все, нужно идти спать, ибо завтра, хотя уже сегодня, меня ждет трудный день”. Он вошел в дом. Из подполья в подвале слышался громкий говор, а после послышалось неприятное пение. Он улыбнулся. “Гуляйте, мои
дорогие, гуляйте, ибо мы еще молоды”. Немного послушав их пение, он удалился к себе.
Уходя на службу, он заглянул в подвал. Друзья, дорогие его друзья, отдыхали.
ИЕРУСАЛИМ—ВИФАВАРА. “Иоанн, мы снова будем обходить Иерусалим стороной?” — “Нет, идемте через город, так намного ближе. Елисуа, ты снова купи провизии в дорогу”. — “Хорошо, Учитель!”
“Оферь!” — Да, Иоанн?” — “Почему ты все время молчишь?” — “Да знаешь, я впервые в этом многолюдном городе и мне интересно на все смотреть”. — “Смотри, смотри на город, ибо он со временем прославится и его будут почитать все люди. Он станет святыней земной и народа со временем станет намного больше. Иерусалим мне тоже нравился и его население, хотя здесь в данное время зла намного больше, чем добра”. — “А что ты имеешь в виду под злом?” — “Все, Оферь, все, начиная от ограбления и кончая убийством”. — “А за что здесь могут убить?”
— “Разбойники — за деньги, священники и власти
— за веру”. “Зачем я пошел с ним?” — подумал Оферь. Иоанн все понял. “Оферь, не бойся, тебя здесь не ограбят и не убьют, ведь у тебя нет денег с собой”. — “Нет, немного есть, но я их лучше отдам Парменю”.
“Учитель!” — “Елисуа, я слушаю тебя.” — “Я скупился и прошу тебя; вы пока отдохните в тени, а я хочу навестить Осию, может, у него будет Варавва”. — “Елисуа, только прошу тебя, побыстрее”.
Иоанн, Оферь, Пармень присели в тени. Иоанн смотрел на движущуюся толпу людей, они сновали, как саранча. “Господи, как же их всех можно поставить на праведный путь, как разъяснить им истину?” “Мысли Иоанна перебил Елисуа: “Учитель, идемте быстрее отсюда”. — “А что случилось?” — “В доме у Осии были легионеры, наверное, они ждали Варавву, но я от них убежал”. — “Елисуа, выйдем из города через Навозные ворота, там никогда стражи нет”. — “Неужели я с разбойниками связался?” — подумал Оферь. “Иоанн, вы что, разбойники?” — “Нет, Оферь, разбойники восседают в дворцах, синедрионе и синагоге. Мы пока есть самые добрые люди. Елисуа, так ты Осию и не увидел”. — “Нет, его там не было”. — “Ну и слава Богу”. Они вышли за город и направились в сторону Вифавары.
Первое время шли молча. “Ну что вы все такие грустные, не унывайте, все будет хорошо. В крайнем случае, будем надеяться на все хорошее. А вот и наш дорогой и любимый всеми Божий Иордан. Каждый раз, когда я возвращаюсь к нему, я всегда чувствую его ласку и отдаю ему все свое уважение и любовь. Эта река действительно Божья, и поверьте, что воды его, уходящие в неизвестную даль и расходящиеся по морям, несут все доброе, и где-то там далеко люди это чувствуют. Как все интересно устроил Господь: реки и горы
— для людей, земля, небо, солнце, звезды — тоже для людей, а люди повернулись к Богу спиной. Оградились своим невежеством от Него и любя только самих себя. Пармень, как ты думаешь, мы все это изменим?” —
“Иоанн, я не знаю, может быть, и изменим, но я простой рыбак и пока не все понимаю”. — “Клянусь, научишься понимать и будешь помогать людям всем без исключения. Хотя, повторяю, это очень трудное и сложное дело. Вот видишь, нас священники преследуют, а они, и только они, должны были бы признать все Божье, но они как грифы ждут нашей погибели. Конечно, среди них есть умные и достойные люди, но они пока боятся мести со стороны своих сослуживцев”.
“Смотрите, смотрите, к нам навстречу легионеры идут. Учитель, может, обойдем их стороной?” — “Елисуа, мы же не воры, идемте им навстречу”. И вот они поравнялись, шестеро легионеров вели закованного в цепи Варавву. Елисуа бросило в жар, он посмотрел на Варавву, а тот на него. Было все понятно, нужно молчать. Они разминулись. “Иоанн, это же был Варавва”. — “Почему же ты мне раньше не сказал?” — “Учитель, как жалко его, но думаю, что он все равно убежит от них. Он не даст себя никому в обиду. Ладно, не будем его жалеть, ибо он не любит этого”. — “Братья, идемте быстрее, нам осталось несколько миль до Вифавары”.
И вот показалась Вифавара (Вефовара).
“Учитель, как ты думаешь, нас здесь не забыли?” Иоанн засмеялся: “Нет, Елисуа, здесь нас всегда будут ждать, даже после нашей смерти каждый день люди будут ждать. А пока мы живы, то будем творить чудеса”. Оферь сразу взбодрился. Подойдя ближе к селению, они увидели огромную толпу людей. “Вот видишь, Елисуа, нас ждут”.—”Учитель, нет, не похоже, там что-то случилось, ибо слышен плач. Побежали”.
Подбежав к толпе, они увидели страшную картину: на дереве был повешен местный священник Аса, с которым Иоанн дружил.
“Братья, что здесь случилось?”—”Учитель, ты вернулся, а то мы думали…”—”Да, что здесь случилось?”— “Аса вел проповедь о Боге и о тебе, Учитель, и вдруг наскочили легионеры, схватили Асу и повесили. Пред смертью он кричал: “Сафаит, Сафаит, ты еще пожалеешь об этом. Господь тебя накажет пострашнее”. И этот Сафаит взял меч у одного из воинов и воткнул в живот уже мертвому Асе”. Иоанн не своим голосом закричал: “Ну, Сафаит, будешь ты проклят во веки веков и не найдешь ты места нигде. Я тебя при жизни проклинаю и весь твой род, пусть он будет истреблен и наказан Всевышним”.—”Учитель, успокойся”.—”Елисуа, снимите тело и приведите его в порядок и его сразу нужно предать земле, дабы душа его успела до захода солнца ко Всевышнему, хотя она уже там”.
Иоанн отошел в сторону и заплакал. Он никогда в жизни своей так не рыдал. “Люди, ехидны, до чего же вы жестоки. Я плачу сейчас не по Асе, а по вас, люди, по вашей глупой жестокости. Когда же до ваших умов дойдет то, что неверием своим вы губите себя и свое будущее”.
“Учитель!”—”Да, Елисуа, ты извини меня”.—”Учитель, я тебя понимаю, тело Асы готово”.—”Елисуа, пусть плакальщицы оплачут его и после мы его предадим земле, прямо здесь, под деревом”.—”Учитель, но это не соответствует нашим законам”.—”Елисуа, ради этого человека я готов нарушить наши обычаи погребения”. Так все было сделано, тело было предано земле.
“Братья мои, вы же можете отдыхать, мне же нужно побыть одному”.—”Учитель, может, и мне пойти с тобой?”—”А, Иоанн Зеведеев, извини, что я тебя не заметил, ты давно вернулся?”—”Нет, вчера”.—”Хорошо, идем к реке, пусть она нас успокоит и, прошу тебя, возьми с собой немного вина”.—”Иоанн, но ты же…”—”Сегодня мне можно нарушить обет”.—”Хорошо, ты иди к реке, а я скоро вернусь. И вот два Иоанна уединились у Иордана. Предтеча, немного выпив вина, обратился к Зеведею: “Ты знаешь, Иоанн, в этот момент я разочаровался во всем. Если нас так будут убивать поодиночке, то люди могут не поверить нам, и мне обидно. И вот думаю я, как искоренить мерзкую грязь, которая любит наживу и считает при этом себя святой. Как быть? Начинать убивать их, но их много, а нас пока единицы”. — “Иоанн, значит они чувствуют нашу силу, поэтому они так относятся к нам”. —”Зеведей, не говори никому о нашем разговоре, такое было со мной впервые. Слабость моя открыла глаза пред страшной картиной”. — “Иоанн, успокойся, на, испей немного вина и отдохни. После всего тебе нужно отдохнуть”. — “Понимаешь, Иоанн, что я завтра смогу сказать своим ученикам?” — “Не беспокойся, Бог тебе поможет, а ученики поймут все. Ежели кто испугается, тот пусть уйдет от нас”. — “Хорошо, Иоанн, оставь меня одного, а ты иди ко всем остальным и успокой их, как сможешь. А по восходу я вернусь и сам поговорю с ними”.
Иоанн закрыл глаза, пред ним предстала та ужасная картина. “Аса, прости меня, если бы я был рядом с тобой, все было бы иначе. Ведь мы же еще молоды с тобой, хотя ты на всю вечность останешься таким. Ты еще не вкусил плода жизни и уже находишься в объятиях Господа,— Иоанн зарыдал. — Нас рожают матери, они хотят с малых лет, чтобы мы жили долго и никогда не болели, но зло забирает наши жизни. Мамы, мамочки, сейчас я оплакиваю всех вас и прошу вас: рожайте больше и с детства прививайте своим чадам любовь к Богу. И пусть ваши дети станут духовными воинами, но не святыми насильниками, и пусть они пройдут по всей Земле, держа в руках духовный меч справедливости. Да, я молод и сейчас я в отчаянии, но я же человек и мне присуще все человеческое. Я тоже хочу любить, хочу жить без всяких забот, мне тоже хочется отдохнуть, но проклятое зло — эта гнусная тьма — мешает не только мне, но и всем нам. Пусть пройдет несколько тысячелетий, думаю, что люди поймут меня и всех нас. Хочется, чтобы поняли своей душой и умом своим и воспели нас не как идолов, а как страдальцев за всех впереди живущих. Сейчас мне было страшно и обидно смотреть на повешенных и распятых, ведь их когда-то тоже рожали, вскармливали грудью, но в итоге пол…”—”Иоанн, возьми себя в руки, ведь ты же взрослый ребенок”. Рядом с Иоанном появилось яркое свечение, оно напоминало очертание человека. “Кто ты?” — “Я Илия”. — “Бог Ты мой, Ты услышал меня, прости меня”. — Иоанн встал на колени. “Дитя, встань и подойди ко мне поближе. С тех пор, когда я на “огненной колеснице” вознесся к Небесам, прошло много лет и вот, когда родился ты, я очень обрадовался и наблюдал за тобой все время. И в трудное для тебя время я снова возвратился на Землю, дабы успокоить тебя”. — “Илия, Бог, прошу тебя, накажи безумцев”.
— “Нет, Иоанн, еще не пришло время для наказания всяких глупцов, ибо люди могут принять это как месть. Но поверь мне, пройдет несколько веков и наказание опустится на Землю. Это наказание будет не телесное, а духовное”. — “Илия, Бог, скажи мне, душа Асы уже на Небесах?”—”Пока нет, но она рядом со мной. Обернись назад”. Иоанн повернулся. “Боже, Аса, это ты?”
— “Да, Иоанн, я, и прошу тебя: не жалей меня. Ты же видишь, я жив. Конечно, мне жалко мое тело, ибо я привык к нему, но уже ничего не поделаешь. Я вел проповедь во славу Бога, но до конца ее не довел и прошу тебя, Иоанн, собери завтра всех людей и закончи мою незаконченную духовную песнь. Люди тебе поверят, ибо они тебя любят”.— “Хорошо, Аса, я все так и сделаю”. — “Только веди проповедь у берегов Иордана, в Храм мой не заходи, там еще долго будет жить зло, ибо меня там избивали и там пролита моя кровь. И еще я тебя благодарю за то, что ты предал мое тело земле. Я видел все, только вы меня не видели. Не нужно меня оплакивать, ибо сегодня я найду свое утешение и успокоение у Всевышнего”.
“Иоанн!” — “Илия, Бог, я слушаю тебя”. — “Что ты можешь сказать мне на прощание? Не молчи, говори”. — “Бог Ты мой, Ты дал мне много силы и я все сделаю ради Бога”.— “Дитя, не забывай и о людях, о их душах и запомни, вот именно в этом месте я в свое время, следуя с Елисеем, перешел Иордан по дну его”.
— “Как это было?” —” Очень просто, я снял с себя свой хитон и попросил Всевышнего помочь мне. Я ударил хитоном по воде, воды расступились по обе стороны, и мы перешли Иордан по сухому дну. Ты понял, к чему я это говорю?” — “Бог Ты мой, прости меня, но я не понял”. — “Что ж, тогда ты пришел на это место не зря, Я тебя привел сюда”. — “Вот сейчас мне все понятно”. — “Все, Иоанн, нам пора, а ты ступай к своим ученикам, ведь они не спят, они ждут тебя и волнуются за тебя. Иди с миром не только к ученикам своим, но и ко всем верующим людям”. — “Бог… — но рядом уже никого не было. — Боже и все Силы Небесные, большое вам спасибо за утешение мое, вы очень милосердны. Я люблю белый свет, я люблю жизнь. Вы родили в моей душе не искру, а целое духовное пламя, и я кланяюсь вам до земли”.
РИМ. Даврий шел на службу, в душе он смеялся над своими друзьями. Обида и страх покинули его. “Все-таки у меня есть хорошие друзья и мне с ними легко. Я рад, что Бог всех нас свел вместе. Опускаясь вниз по своей улице, он увидел, что навстречу ему идут Юлий и Натали. Даврий приостановился. “Боже, как я рад за Юлия. Когда я его увидел в первый раз, для меня он выглядел погибшим человеком, а сейчас я вижу пред собой идеального мужчину”.
“Брат ты мой Даврий, мир тебе”. — “Юлий, Натали, как приятно смотреть на вас, вы такие радостные и довольные. Я счастлив за вас, будьте такими всегда”.— “Даврий, ты идешь на службу?” — “Да, на службу, Юлий, у меня времени мало и я прошу вас, придите ко мне сегодня вечером”.—”Хорошо, мы будем у тебя. Даврий, а что у тебя вид неважный?”— Даврий улыбнулся. “Понимаешь, Юлий, я сегодня ночью… в общем после расскажу”. — “Но ничего страшного не было?” — “Да нет, просто я… но нет, нет, мне нужно спешить, вечером я вас жду, а кстати, куда вы идете?” — “Мы гуляем, надоело дома сидеть”. —”Юлий, а как на службе у тебя?” — “Хорошо”. — “Ну и слава Богу”.
СЕНАТ. Войдя в здание сената, Даврий остановился у одной из колон. “Что-то мне не хочется входить в палату, ибо чувствую, что меня что-то ждет и очень…”
“Даврий, тебе что, плохо?”—”Да нет, Виктор”.— “Но я смотрю на тебя и вижу, что ты стал не таким”.— “Виктор, пожалуйста, принеси мне воды”. Виктор вернулся мгновенно. “Даврий, испей. Ты знаешь, Даврий, сегодня ночью прибыл гонец из Иерусалима, это между нами говоря. И он принес весть: Кесарь издал указ, чтобы об этом никто не знал, но я тебе скажу”.—”Виктор, что же это за весть?” — “В общем, в Иерусалиме, говорят, живут два Бога: Иоанн и Иисус”. — “Виктор, ну а я причем? Пусть себе живут”.—”Да не в этом дело, пойми, Моисей увел народ из Египта и сейчас люди говорят, что сам Бог ему помогал”.—”Виктор, ты лично веришь в это?—”Да”.— “Значит ты безумец”.—”Даврий, не безумец я, ты-то умный человек, поверь всему”. — “Хорошо, если я поверю, то что от этого изменится, и вообще, Виктор, это миф, в который верим мы”.—”Даврий, это не миф, это реальность”. — “Хорошо, Виктор, я с тобой соглашусь, но ты покажи мне этого Бога, Бога реального, тогда я во все поверю”. —”Но по всем слухам то, что говорят в Риме, в общем, об этом громко говорить нельзя, ибо за это могут казнить, даже за одно слово: Иоанн или Иисус”. — “Виктор, неужели вы все посходили с ума?”—”Даврий, может быть, но посходили с ума не мы, а те, кто не верит в это”.—”Все, Виктор, мне нужно идти”. Пройдя немного, его снова окликнул Виктор: “Даврий, молчи об этом”. Даврий посмотрел на Виктора, все было понятно и так. Он вошел в палату, где собрался сенат. Даврий присел.
ВИФАВАРА. После всего увиденного и услышанного Иоанн вернулся к своим ученикам. “Братья, извините вы меня, мне нужно было побыть одному”. — “Учитель, мы тебя понимаем”. — “А я в этом и не сомневался, но ежели кто хочет оставить меня, то тот пусть идет домой, к своим семьям и я никого не обвиню”.— “Учитель, нет, мы все останемся с тобой, ибо ты есть наш Бог, мы все говорим, что ты есть наш Бог”.— “Братья, спасибо вам за вашу откровенность и за ваше понимание. А сейчас, при восходе солнца, пожалуйста, поднимите весь народ и пусть они подойдут к Иордану”.—”Иоанн, смотри, сюда движется караван”.— “Елисуа, я вижу, и, судя по всему, это тот караван, что следовал из Хеврона”.
Караван остановился у первых трущоб. “Люди, скажите, где здесь можно найти…” Иоанн подошел к погонщикам. “Искать не нужно, ибо я уже рядом с вами”.—”Иоанн, это ты, а мы беспокоились, а вдруг не найдем”.—”Нет, дорогие, меня можно найти везде. Братья мои, располагайтесь все так, чтобы всем было удобно и, прошу вас, не обессудьте меня, другого жилища у меня нет”. —”Иоанн, мы уже к этому привыкли”.—
“Вот и хорошо, сейчас разведите костры и согрейтесь”.—”Иоанн, нас солнце уже согревает”.
Народ начал собираться. К Иоанну тянулись все. Такое столпотворение он видел лишь только раз, но в данный момент это уже являлось божественным чудом. В душе Иоанн радовался, видя всех страждущих и тянувшихся к нему людей. И вот собралась огромная толпа. Иоанн подошел поближе к людям, поднял руки к Небесам, что-то прошептал про себя и обратился: “Братья и сестры, вы знаете, что вчера случилось на этом месте…”— “Иоанн, Иоанн, накажи ты этих идолов”.—”Братья, Господь им судья, не могу я этих дьяволов наказать, но скажу вам, всем вам, кто верит, тот будет ненаказуем, кто же не верит, тот Господом будет исправим. Люди, прошу вас, отцов и матерей, будьте всегда людьми, очень добрыми людьми, любите все и вся. Не убивайте никого и не завидуйте никому”. — “Иоанн, научи нас, как нам жить дальше”.— “Уважаемые, вы знаете меня, что я не многословен, скажу так: живите по законам Моисеевым и вы обретете жизнь новую. Покайтесь, и душа ваша порадуется за вас”.— “Иоанн, среди нас есть много больных, как быть нам?”— “А вспомните, как говорил Соломон: верующий в Бога сам исцелит себя, а не верующий загибнет в своей скрытости”. — “Но ты можешь помочь нам?” — “Да, в какой-то степени я вам всем помогу, но за мной идет сильнейший от меня и Он вас всех исцелит. Я же пока буду вас оберегать и исцелять водой иорданской”.
ЦАРСТВИЕ НЕБЕСНОЕ. Дворец чистого духовного серебра, в переводе — духовная мысль. “Святейшие из святейших, сегодня к нам прибыл Илия, — обратилась сила Всевышнего, — пусть Илия скажет нам, а именно ответит на вопрос: что творится на Земле, от юга до севера и от запада до востока? Илия, прошу тебя, только близко ко Мне не подходи, а вас, Моисей, Николай, Елисей, Иоанн, Гавриил и Михаил, Ной и Яков, прошу, слушайте очень внимательно…” — Господь!”—”Илия, вы все Боги, говори”,—”На Земле творится нечто ужасное, мне было страшно смотреть на тот разврат, что творится там”.—”Илия, ответь Мне, как ведет себя Иоанн?”—”Господь, думаю, что очень хорошо”.—”А почему, думаю, он что, в чем-то сомневается?”—”Да, сомневается, но при явлении моем он сразу изменился”.—”Благодарю тебя, Илия. Что ты слышал о Моем Сыне Иисусе?”—”Всевышний, Он живой, но в данное время гоним изо всех мест”.— “Так, Моисей, Гавриил и Михаил, возьмите это все во внимание, но прошу, никогда не перечте воле Моей, пусть все будет так как есть. Моисей!” — “Всевышний, я слушаю Тебя”.—”Я тебя отправлю сейчас в будущее, XX век. Разберись там во всем и накажи от Моего имени всех, кто осквернил Меня или Мое святое имя. Но делай это очень умно, думаю, что все поверят в нас после наказания. Я никого не жалею, ибо знаю, что они всегда будут находиться рядом со Мной. Больно Мне смотреть, до чего опустились люди. Я сотворил их не для этого разврата. Творил Я их с душой и для души. Все, Мне пора, но прошу вас, исполните волю Высшего Разума, ибо низший разум Земли может погибнуть. Пусть эти безумцы воюют, убивают друг друга, но это до поры и до Моего часа. Ежели Я понадоблюсь, ищите Меня в созвездии Синего Льва, на планете Паау”. — “Скажи нам, Всевышний, там что-то случилось?” — “Нет, там все хорошо. Просто надоело Мне смотреть на безумцев, что Я сотворил и поселил на Земле. Я хочу отдохнуть и заняться новым творением, но уже не таким, как Я создал. В данный момент не могу понять, почему люди-земляне у Меня получились такие темные в развитии. Ни на одной из планет во всем творении Моем нет нигде таких глупых и воинственных”. — “Всевышний, Ты прав, они глупы и очень агрессивны”. — “Вот-вот, подумайте и вы об этом. Все, Моя энергия уносит Меня”.
Всевышний преобразился.
“Моисей!” — “Что, Илия?” — “Ведь Всевышний прав. Земля во всей Вселенной, в общем, одна она серая. Что будем делать?” — “Илия, будем ждать пока все…” — “Извини, я перебиваю тебя, изменятся они…” — “Не изменятся, ибо они как болезнь во Вселенной”.— “Да, это я и сам вижу. Давай пока будем наблюдать. Летательных аппаратов у нас хватит, так что будем посещать их в любые времена. Моисей, позови сюда, пожалуйста, командира Горро”.—”Илия, он только вернулся”.—”Ничего, после отдохнет”.—”Братья, вы вызывали меня?”—”Да, Горро. Ты с Эммануилом, в общем, вы посетили каждый уголок Земли и мы просим вас, охарактеризуйте в целом положение данной планеты”. — “Илия, если взять всю Землю, не включая сюда население, то сама планета, можно сказать, здоровая, но вот население Земли ведет себя крайне грубо по отношению друг к другу. Думаю, что они не понимают зачем живут. Вспомните первое переселение?”— “Да, Горро, мы все понимаем и все время думаем: почему тогда мы не увели в сторону эту комету. Но ничего не поделаешь. В общем, нам сейчас нужно дать светлый путь Иоанну и Иисусу. Пускай они сделают первые шаги и подойдут поближе к этой мерзкой злости. Знаем, что с ними будет, но ни в коем случае мы не будем мешать тому, что запланировал Всевышний. Люди сами должны все понять”. — “Илия, когда я вел народ Израилев из Египта, то знаю, что творилось между людьми”. — “Моисей, я знаю все, но пока другого выхода у нас нет, так что кровь и слезы так или иначе, но они прольются. И только так новая Вера, обновленная Вера, начнет вершить свои духовные чудеса. Мы же пока будем находиться рядом, но делайте это незаметно”. — “Горро, под твоим контролем будет находиться вся Земля. Люди привыкли считать время для себя, для нас его не существует, так что, Горро, тебе будет нелегко перемещаться во времени земном. Ты свободен и можешь отдыхать”.
Горро вышел. “Да, мне предоставлена трудная миссия, тем более видеть воочию, как зло убивает добро. На мой взгляд, это неприятное зрелище. Но Боги стерпят все и со временем все образумится”, — подумал он.
“Горро!” — “Да, Эмммануил, это ты?” — “Горро, что с тобой?” — “Ничего, все хорошо. Я только что был у Илии и Моисея”.—”Ну и что?” — “Эмма, а то, что нам придется очень много работать. И мы с тобой увидим много крови”. —”Горро, думаю, что ты говоришь о Земле?” — “Да, именно о ней. Вот ты вспомни тех рыбаков, ты видел, какие они “темные”? А сколько таких находится на всей Земле. Как представлю, мне становится страшно”. — “Горро, думаю, что тебе нужно отдохнуть”. — “Эмма, представь, что то будет за отдых, меня мои мысли поедают, а хотя, давай вместе отправимся в какой-нибудь уютный уголок Вселенной и там отдохнем”. — “Куда ты имеешь ввиду?” — “Эмма, ну не в преисподнюю же”. Они засмеялись. “Все, Эмма, я решил, давай полетим к Оранжевому морю, ведь то — райский уголок”. — “Горро, я не против, летим прямо сейчас”.
“Моисей, что ты поник головой?” — “Илия, ты же знаешь мой характер”— “Да, успокойся. Обещаю тебе, что все будет хорошо и детей наших земных примем здесь со всеми почестями”. — “Илия, я думаю не о наших посланцах, а о всех людях. Всевышний подарил им Землю, преподнес разум, а они этого не хотят понять и вершат несправедливое”. — “Моисей, сила Господня есть и является справедливой истиной”. —”Это нам здесь понятно, а ведь на Земле все происходит иначе”.— “Пойми, Моисей, цивилизация делает только первые шаги в своем развитии и поэтому все так и должно быть”. — “Что ж, Илия, я пока согласен с тобой, ибо мы тоже пережили времена не из легких”. — “Вот-вот, Моисей, а сейчас как, сейчас живут души, вечные, Божьи души?” — “И что им здесь чего-то не хватает?”
“Да, поначалу они плакали, но когда поняли всю истину, они успокоились и сейчас для них Царствие Небесное — есть второй дом, но более благоприятный, ибо все души купаются здесь в море любви”. — “Илия, извини меня, я понимаю и все-таки мне жалко земных человеков, которые живут на ней”.—”Моисей, снова обещаю тебе, Земля обновится”.—”Илия, будем надеяться, и как сможем, будем помогать им во всем”.—”Вот и хорошо, и пойми, что на наших плечах находится духовный груз не одной Земли, а всей Вселенной. Мы невидимы для людей, но они без нас вообще ничего не смогли бы сделать”.—”Илия, но ведь мы- то жили…”—”Моисей, я не могу понять тебя, то ты соглашаешься со мной, то ты снова впадаешь в какую-то неизвестную и непознанную тоску. Я уже не могу в чем-то убеждать и переубеждать тебя”.
“Ты смотри, я же сказал, Горро, чтобы он отдыхал. Горро, Эммануил, подойдите к нам”.—”Братья, мы вас слушаем”.—”Горро, ответь мне, почему вы не отдыхаете?”—”Братья, извините нас, но ежели вы позволите, в общем, мы хотим отдохнуть у берегов Оранжевого моря”.—”Горро, конечно, отдыхайте, там вы, действительно, наберетесь сил. Только не задерживайтесь, ибо там, на Земле, вы знаете, время идет иначе”.—”Братья, мы знаем и за свою пунктуальность мы отвечаем”.— “Тогда — счастливо вам”.—”Братья, мы с вами не прощаемся, а говорим: до встречи”. Илия улыбнулся. “Моисей, посмотри, какие молодцы, они мне нравятся, ибо они есть дети небесные. И пусть весь наш Простор помогает им везде и всегда”. Моисей посмотрел вслед уходящим. “Да, здорово, что Всевышний устроил все так. Жизнь вечная — блаженство”, — подумал он.
РИМ. ДОМ ДАВРИЯ. “Александр, проснись”. — “Константин, не мешай, я еще хочу
спать”.— “Да проснись, мы в темнице”. — “Интересно, как мы сюда попали, а действительно, здесь сыро и прохладно. Неужели мы что-то натворили вчера у Даврия?” — “Нет, Константин, это же винный подвал Даврия”. — “Но как мы здесь оказались?” — “Александр, лучше не спрашивай, давай поднимемся наверх и приведем себя в порядок”.
В это время Даврий уже вернулся со службы.
“Следователь, мир тебе”. — “Боже, друзья, на кого вы похожи?” — “Извини нас, Даврий, понимаешь, понимаешь…” — “Друзья, я все понимаю, быстро приведите себя в порядок”. — “Все-все, нам понятно. Только ответь нам, сейчас вечер или…” — “Вечер, вечер. Сюда сейчас придут Юлий и Натали”. — “О, тогда мы покинем тебя”. — “Да нет, уж будьте здесь все четыре дня, после можете идти куда хотите”.—”Все, Константин, идем, он нас гонит”. — “Нет, он оставляет нас и мы вместе будем ждать гостей. Идем к роднику”.
Даврий посмотрел на своих друзей. “Так, винные гладиаторы, у вас осталось очень мало времени”. Через некоторое время в дом Даврия вошли Юлий и Натали.
“Даврий, мир дому твоему”.—”Юлий, брат, Натали, проходите, у меня к нашей встрече уже все готово. Только немного подождем моих друзей, они приводят себя в порядок, ибо они устали с дороги”.
“Даврий, что у тебя на службе?”—”Юлий, знаешь, вроде бы все хорошо, но меня одно тревожит…”—”А что именно?”—”Молчание, молчание на меня очень сильно давит. В поле зрения сейчас находится Иерусалим, ибо там творятся страшные вещи. Именно какие, я не знаю”.—”Даврий, может, то связано с огненной колесницей?”— Даврий посмотрел на Юлия. “Юлий, возможно. Но почему об этом нужно утаивать и молчать?”— “Даврий, ты что, начинаешь верить?”—”Еще пока нет, но сенат чего-то боится и думаю, что мне скоро придется посетить Иерусалим”. — “А почему ты?”—”Юлий, я только предполагаю, ибо я являюсь опорой сената. Они меня считают справедливым”.—”Даврий, если они тебя направят в Иерусалим, то ни в коем случае не отказывайся. Думаю, что ты принесешь пользы намного больше, чем кто-либо другой”.—”Юлий, пойми, это только мои предположения”.
“Даврий, у нас что, гости?”—”Да, друзья, у нас гости”.—”Юлий, мир вам”.—”Мир и вам”. — “Может, вина?”—”Даврий от злости покраснел. “Идите берите сами, больше я за вами ухаживать не буду”.—”О, Константин, идем и окунемся снова в подземельно-винную прохладу”.—”Идем, пусть следователь сам развлекает своих гостей”. Они удалились.
“Натали, не обращай на них внимания”.—”Даврий, да мне все равно”—”Юлий, если меня направят в Иерусалим, то, может быть, и ты со мной соизволишь посетить этот город?” — “Даврий, я не против, но я не могу оставить одну Натали, у нас на это есть причины. Какие, ты и сам догадаешься”.—”Юлий, ну вы и молодцы, и я в пятый раз рад за вас”.—”Спасибо тебе, Даврий”.
Из подполья послышалось пение. Даврию стало неловко. “Погодите, сейчас я пойду успокою их”.— “Даврий, не беспокойся, нам уже пора, а эти молодые головы пусть порезвятся. Даврий, в общем решай сам, но не отказывайся от поездки в Иерусалим”.—”Хорошо, Юлий, пусть будет по-твоему. Ты знаешь, в последнее время меня по ночам беспокоят кошмарные сны. К чему бы это?”—”Даврий, сон, можно сказать, твое будущее, которое опережает твою жизнь”. — “Юлий, я не хочу иметь такое будущее”.—”А ты избери из всего увиденного только хорошее и все сбудется, а всю нечисть спали своими мыслями”.—”Что ж, я так и сделаю, только вот женщина в черном не дает мне покоя, она как тень преследует меня”.—”Слушай, не будь ребенком и сам себе помоги, ведь мне же ты помог и я лично доволен”.—”Юлий, я постараюсь”.
ИЕРУСАЛИМ, СИНЕДРИОН. Господа, — обратился ведущий собрания ко всем собравшимся,— вы видели и слышали, что творится у берегов Иордана. Этот бес все больше и больше вовлекает народ в безумства и, пока не поздно, нам нужно остановить это течение. Ежели каждый безумец будет провозглашать себя пророком и Богом, то мы пред людьми будем выглядеть, как нищие, стоящие с протянутой рукой. И главное, что мы, люди высшего положения, будем унижены каким-то или какими-то проходимцами. Мне стыдно за всех вас. Неужели мы сможем унизиться пред навозными жуками?” В палате начался говор, перешедший в громкий шум. “Господа, успокойтесь, шумом мы все проблемы не решим. Нужно как-то действовать и принимать меры. Ирод отдает свое предпочтение некоему Крестителю Иоанну, это же смешно. Царь и нищий дружат между собой, как это можно назвать, глупостью или слабостью? И, на мой взгляд, нам нужно пригласить на беседу Ирода. Пусть он нам все расскажет”.—”Ирода, Ирода на собрание”, — взбунтовались некоторые члены собрания. Ведущий остался доволен.
Но время вершило свое, а люди свое. Бог невидимый видел все и, глядя свысока, Он удивлялся всему услышанному и увиденному. Зло снова торжествовало. Оно пряталось в каждом уголке и своими обманными глазами поедало свежие плоды человеческого существования. Темный призрак восседал везде, светлые лучи добра находили его убежище и сжигали Огнем Небесным. Далеко не нужно было ходить. Стоило в те времена хотя бы один раз посетить синедрион, и все было понятно. Трудно говорить о том времени, да и в данный момент живущим очень трудно понять все.
ОТ МОИСЕЯ. Человеком я был очень спокойным. Мне всегда нравились люди. Я их любил. Любовь была привита мне Богом, ибо Он всегда говорил мне: “Моисей, ты есть основа Моей духовности”. Сначала я не обращал на это внимания, но со временем все же понял. И я на человека уже смотрел другими глазами. Присутствие Бога чувствовал всегда в себе. Это чувство поднимало мой дух ко всему Божьему и вечному. В свое время я даже не мог представить себе, что где-то там, но не далеко, есть еще одна жизнь, но она выглядит более прекрасной и милой. Я сравнивал и оценивал все и приходил к одному, что жизнь вечна, как и наш разум. Да, в разуме есть суть второй нашей жизни. Корни нашей жизни сотворил Всевышний, в древе и плодах с семенами находимся мы и дерево жизни множится. Оно своими ветвями покрывает Землю. Конечно, некоторые черви стараются искоренить плод, но это им не всегда удается, ибо Бог очищает свои плоды от разной заразы, но для очищения всех плодов требуется много усилий. И вот Господь посылает духовное воинство для очищения. Под образом “червь” подразумевается гнусный человек, который старается навредить древу жизни, а плод древа жизни есть добро и любовь и здравомыслящий человек. И образ этого человека вечен, а “червь” всегда сгниет вместе со своим безрассудством. Когда-то я сказал египетскому фараону, что я есть человек и все племя еврейское есть люди. Он засмеялся и ответил мне: “Для меня ишак божество, а вы не люди и не ишаки, вы просто есть ничто”. И в этот миг я услышал глас Господен: “Моисей, уйди от этого ишака и обними весь свой народ. А этот глупец умоется слезами своими”. Я все так и сделал. И, действительно, фараон всю свою жизнь умывался своими слезами. Думаю, что то была не жестокость со стороны Бога, а лишь учение, которое вело к уважению людей и самого Бога.
МОИСЕИ. ДОЛИНА ВЕФФЕГОРА.
1677 до Р.Х.
ИЕРУСАЛИМ. СИНЕДРИОН. Собрание
еще заседало. В палату вошел сотник. “Господин ведущий, мы изловили эту певчую птицу”.—”Сотник, о чем вы говорите?” — “Наконец-то”. — “Его ввести сюда?”—”Да нет, не нужно. В подвал его и посадите на цепь, как пса”.—”Слушаюсь, господин”.—”И не давать ему ни хлеба, ни воды. Пусть немного посидит, а мы изыщем для него особенное наказание”. К ведущему подошел Сафаит. “Господин, а может, мы смерть Асы повесим на него?”—”Сафаит, я подумаю, а точнее, все так и будет. Пусть негодяй ответит за все свои злодеяния”.
Варавву ввели в подвал, вокруг было темно и сыро. “Ничего, господа, мне к этому не привыкать, — обратился он к воинам, — и я вас прошу, не оплакивайте вы меня”. Один из воинов ударил Варавву. “Ты смотри какой наглый, пусть тебя мать твоя оплакивает”.—”Нет, господин, это твоя мать будет оплакивать тебя, я клянусь вот этими цепями”. Последовал еще один удар, Варавва упал. “Спасибо вам, господа, за утешение, ибо без этого я бы никогда не уснул в этом прекрасном месте”. Воины удалились. Где-то там, в темноте, запищали крысы. “Господи, одни ушли, другие появились, — пробормотал он, — но мне все равно, я буду отдыхать, пускай меня лучше эти твари съедят, чем те, кто находится там, наверху”. Варавва прилег. “Господи, Господи, рано, наверное, Ты меня родил, а может быть, и поздно, но Тебе видней. Дай мне только терпение, а сил моих хватит на многие лета”. Вот в таких мыслях он уснул.
Где-то там, наверху, что-то загремело. Варавва открыл глаза. “Наверное, дождь пошел, — подумал он, — интересно, сейчас день или ночь? Если ночь, то мне нужно еще спать, если день, то мне нужна прогулка, а эти крысы забыли обо мне. Хотя бы Осия вспомнил и принес мне сюда мясо и вино, но он не Пилат, и его ко мне не допустят. К Варавве подползла крыса, он погладил ее. “Дорогая ты тварь, мне-то ты не поможешь ничем, только можешь навредить, но вижу, ты добрая, а вот угостить тебя мне нечем. Живи сама по себе, как живу я. Я отбираю себе на пропитание у жирных и богатых священников, ты же забираешь у своих собратьев, но ты этого не понимаешь, точно так и я не понимаю всю эту Жизнь. И если все так, то значит мы с тобой одинаковые, ты есть тварь подвальная, а я тварь — земная. В общем, разницы здесь нет никакой”. Крыса запищала и убежала от Вараввы. “Куда же ты, не бойся меня, я тебя не трону”. Но она исчезла в темноте. “А жаль, — подумал он, — жаль, даже ты со мной не хочешь говорить”. И его снова одолел сон, а точнее, слабость. У него кружилась голова, перед ним представали всякие видения, он где-то плыл, и вдруг почувствовал чье-то прикосновение. “Боже, кто это?”— но стояла тишина. Рукой он нащупал снова свою знакомую. “Дорогая, ты вернулась? Ну, молодец, а это что?” Варавва взял в руки что-то твердое. “Боже, да это же лепешка. Слушай, дорогая, ты не тварь, ты намного лучше человека”. Крыса снова запищала и убежала от Вараввы. “Дорогая, ты меня спасла. Мне хотелось бы увидеть тебя, но среди вашей толпы я тебя не узнаю. Вы все одинаковые, точно так как и мы, только среди нас есть люди”. Послышался скрежет открывающихся дверей. Яркий свет ослепил Варавву. “Боже, я ничего не вижу”.—”Вставай, сейчас все увидишь”. Варавву притащили в одну из палат синедриона.
“Господа, смотрите, а он живуч. Сколько он пробыл в подвале?”—”Господин, восемь дней”.—”Странно, очень странно”.—”Я вас не вижу и хочу пить, дайте мне воды!”— закричал Варавва. “Дайте ему воды и снимите с него цепи”. Зрение постепенно начало появляться, Варавве стало дурно, но он держался. “Разбойник, ты нас видишь?”—”А-а, это вы, дьяволы? Ну как же вас не увидеть, конечно вижу”. К нему подошел ведущий собрания. “Как ты себя чувствуешь?”- обратился он. “Прекрасно, вина бы еще, и я бы затанцевал перед вами”.—”Дайте ему вина”.—”Сейчас, господин”. Варавва выпил вино и ему стало намного легче. “Господа, если вы решили казнить меня, то я уже готов, казните”.—”Нет, мы тебя отпустим, гуляй свободной птицей везде, где захочешь. Ты свободен. Стража, выбросьте этого проходимца на улицу”. Варавва ударился головой о землю. “Ну, ишаки, вы об этом пожалеете”. Он потихоньку встал, в голове шумело. “Куда, куда мне идти сейчас? И почему они меня отпустили, ведь я отобрал у этих крыс их награбленное добро. А черт с ними, пойду я к Осии, мне уже бояться нечего”. Он медленно шел улицами Иерусалима. “Ну, Боже, спасибо, вот и хижина Осии. Дай Бог, чтобы он был дома”. Но дом был пуст. Варавва упал на тряпье, лежавшее на глиняном полу, и уснул.
СИНЕДРИОН. Ведущий обратился к Сафаиту: “Следите за каждым шагом этого разбойника, и он приведет вас к хранилищу”.—”Господин, я вас понял”.— “Только делайте это очень осторожно, чтобы не вспугнуть его. Ежели вспугнете, то вся наша подать драгоценная пропадет”.—”Господин, клянусь, ничего не
пропадет”.—”И вот, когда мы найдем наши богатства, мы его казним, хватит с ним играться”.
Варавва только через два дня пришел в себя. “О, Господи, как хочется есть и пить. Но это же хорошо, значит я жив, а пищу я найду всегда. Осия, Осия, где же ты есть, вот сейчас тебя мне и не достает”. Он вышел на улицу, шел дождь. “Так, это не помеха для меня, пусть это блаженство освежает меня”. И он направился на Базарную площадь.
“Смотрите, смотрите, Варавва, неужели его не казнили?” Он же обратился ко всем знакомым: “Господа, господа нищие, подайте честному разбойнику немного провизии, ибо я всегда всем помогал”.—”Варавва, подходи и бери все, что хочешь”.—”Братья, значит вы не забыли меня?”—”Да как же такого доброго человека можно забыть”.—”Спасибо вам, друзья, и не обессудьте, но я сейчас голоден. И думаю, что это скоро пройдет”.
Вернувшись в дом Осии, он сразу же приступил к трапезе и, когда утолил чувство голода, прилег, и у него что-то зашевелилось внутри. Он задрожал, ибо мысли его давили на него. “С Базарной площади за мной все время шли четверо мужчин, к чему бы это, случайность или следят за мной? Если это случайность, то она обойдет меня стороной, ежели следят за мной, то я их обойду стороной и скроюсь от них. А ну хватит об этом, лучше я испью вина, и оно меня развеселит и успокоит”, — Варавва прилег. “Господи, Ты сотворил меня, и я, простой человек, спрашиваю Тебя: зачем, зачем Ты меня сотворил, неужели для того, чтобы я так страдал. Ведь в душе я тоже чего-то боюсь, о чем-то сожалею и чего-то хочу. Помоги мне, Боже, разобраться в этой, на мой взгляд, нелегкой жизни. Думаю, что сам строй жизни нашей сделал таковым меня. Прошу Тебя, Господи, избавь меня от всякой нечисти и от дурных людей. Ежели мы — Твои дети, то отдай нам свою колыбель, дабы мы все не мучались. Боже, посмотри, что творится вокруг, лично я, кроме крови, не вижу ничего. Кровь и насилие царят везде, и всем этим балом управляет жестокая несправедливость. Власти и священники превратились в дьяволов с рогами. Я стараюсь искоренить рога, но вырастают другие, еще более прочные. Сил моих уже нет, чтобы нечисть искоренить полностью. Думаю, что убийством не очистишь себе путь, а только усугубишь его, а ведь хочется видеть все иначе. Зачем Ты даешь власть нечестивым и злым? Ежели Ты Творец, то должен видеть все, я не имею в виду себя, ибо вокруг меня есть много других людей, которые не пожалеют ничего ради своего близкого. И главное, что грязь бесовская оседает повсюду и рушит все. У них на устах только одно: деньги и власть. Об остальных они вообще не думают. Как же я могу поклониться Тебе, видя вокруг себя все это безобразие. Господи, прошу, научи, что делать дальше? Я могу поднять народ на борьбу со злом, но это будет великая кровавая бойня, где главным лицом будет являться смерть. А хочется видеть все доброе. Господи, Всевышний, прошу еще раз, научи как быть, и я готов ради этого отдать Тебе свою жизнь и я об этом, и я об этом…”— Варавва уснул, но Господь его услышал. И он его испытает, но пока этот сильный добрый человек спал, а Бог за него все решал и вершил.
ИОРДАН. “Братья, вот вы и выслушали меня, а сейчас я жду от вас вашего решения”.—”Учитель, мы все время будем рядом с тобой и твоими учениками”—”Не боитесь ли вы наказания?”—”Нет, Иоанн, не боимся”.—”Тогда идемте все в реку”.—”Учитель, здесь много малых детей, а вода-то…”—”Не бойтесь, воду я буду согревать любовью Божьей”.
Из толпы послышался крик: “Женщины, подносите к Крестителю детей и всех больных, Иоанн всех исцелит”.— “Иоанн,— обратились погонщики каравана,— что нам делать?”—”Братья, раздевайтесь и идите ко мне, я вас умою священной водой. И клянусь, что вы после всего увидите мир другими глазами.”—”Но нас очень много”.— “Ничего, подходите по одному, ведь я не спешу”.
ГАДАРА. Местный служитель Божьего Храма был в преклонных летах. Он знал епископа Захария, знал все о нем. Тем более, о рождении его сына. Но от прихожан все скрывал, имя было его Оцемь. Он был человеком резким, ибо любил правду. Жена и дети его любили, как мужа и как отца. Он был доволен своей жизнью. И вот однажды он встретился с людьми, которые возвращались из Иерусалима с праздника Пасхи.
“Господа, — обратился он ко всем, — ну как там?”—”Оцемь, очень хорошо и спасибо за это Моисею”.—”Да-да, я знаю о нем. Люди, скажите мне, правда ли, что там, кроме Иоанна, живет мессия?”—”Оцемь, мы слышали о Нем, но не видели, но все говорят только о Нем”.—”Странно, все говорят, а вы не видели этого пророка”.—”Оцемь, власти его считают безумцем”.— “Да, но власть это не Бог, а просто нечисть какая-то”.—”И ты не боишься говорить эти слова?”— “Нет, дорогие, не боюсь, ибо для меня дороже Истина”.—”Что ж, оставайся с этой Истиной, а нам нужно работать”.
Оцемь уединился и начал говорить с самим собой: “Они о Нем слышали, значит Он есть, так как предвещали пророки. Мне сейчас непонятно, зачем тогда я существую. Может быть, я обманываю людей, но нет, приход у меня хороший, хотя не все, но любят. Как же мне быть?”
“Оцемь!”—”О, Боже, кто это со мной говорит?”— “Оцемь, не бойся Меня. Это Я тот, что когда-то говорил с Моисеем”.—”Боже, это есть Ты?”—”Слушай меня внимательно. Скоро здесь появятся Мои дети — Иоанн и Иисус. В мышлении их Я их разделил как бы на две части, хотя они есть братья и одной крови”. Оцемь побледнел. “Всевышний, извини меня, но я прошу Тебя, ответь мне, что мне делать?” — “Ничего особенного, продолжай свою службу, но проповедуй всю правду и ничего кроме нее, а когда тебя начнут преследовать, то обращайся ко Мне и Я приду к тебе на помощь”.
Оцемь быстро покинул Храм Божий и направился к себе домой. “Сара, Сара, подойди ко мне”.— “Оцемь, что случилось?”—”Все, дорогая, я сошел с ума”.—”И что нам теперь делать?—”Я не знаю, но я слышу Его”.—”Кого?”—”Бога я слышу”.—”Ты сегодня…”—”Нет-нет, Сара, но я слышал Его, и как мне быть дальше?”—”Не знаю, дорогой, не знаю”.—”Может, мне отправиться в Иерусалим?”—”Оцемь, решай ты. Если хочешь быть знаменитым, то все зависит только от твоего желания”. — “Дорогая, раз ты не против, то я иду сначала к Иоанну Крестителю”.—”Иди-иди, дорогой, только про меня не забывай, я все-таки тебе жена. Оцемь, когда тебя будут казнить за предательство, то тоже вспомни обо мне”.—”Что ты имеешь в виду, какое предательство?”—”Разве ты не понимаешь, чему мы все поклоняемся? Идолам, и только им, а ты что в голову взял?”—”Слушай, Сара, идол — что-то твердое, а человек — что-то необъяснимое”.—”Что ж, тогда ступай. Только принеси, пожалуйста, побольше денег”.—”Боже, у тебя лишь одно на уме, но я их принесу, довольствуйся ими”.
Долго добирался Оцемь до священного места. Путь его пролегал по берегу Иордана. И вот он увидел большой лагерь. “Нежели… нет, пройду я через лагерь, ведь там люди и, думаю, что они меня не обидят”. Оцемь приблизился к расположенному лагерю. К нему подошло пятеро детей: “Дядя, вы к нам пришли?”—”Дети вы мои, судя По всему, к вам я пришел”.—”Тогда идите вон к тому костру, там Господь восседает”.—”И как вашего Господа звать?” — “Иоанн”.— “Иоанн? Значит я попал по назначению”. Оцемь обрадовался, он уверенно подошел к костру, где находился Иоанн. “Мир вам”.—”Путник, мир и тебе”. — “Я не путник, я искал вас”. Иоанн внимательно посмотрел на Оцемя. “Брат, садись у костра рядом с нами, ибо я вижу, что ты очень добрый”.—”Я не знаю, что вам сказать, но меня внутри что-то тревожит, вот я и решил найти вас”. — “Как имя твое?” — “Оцемь”. — “Я же — Иоанн”. Оцемь встал на колени. “Боже, я о тебе мечтал, я мечтал о встрече с тобой, и вот это свершилось. Сам Господь…”— “Да-да, Оцемь, именно Он вел тебя сюда. Что ты нам скажешь?”—”Я не знаю как и начать”.—”Не стесняйся, здесь все свои”.—”Иоанн, я слышу некий голос, как мне быть?” Иоанн засмеялся: “Будь самим собой, а дальше твой голос — наш Бог подскажет тебе как себя вести”.—”Вам-то легко об этом говорить, а мне трудно, ибо я ничего не понимаю”.—”Оцемь, тогда отдохни, а когда привыкнешь к обстановке, тогда ты станешь нашим и полностью все поймешь”.
Оцемь обосновался в лагере Иоанна. Сначала ему было страшно, но после он привык и, видя все святое, он начал незаметно учиться и запоминать все то, о чем говорят ученики Иоанна.
ИЕРУСАЛИМ. Где-то под утро Варавву разбудил тихий шорох, он поднял голову. “Кто там?”—”А ты кто?”—”Я-я, ишак, а ты?”—”А я осел”.—”Ну раз осел, то входи в мой храм”.—”Варавва!”—”Осия! А почему ты в свой дом крадешься, как мышь?”—”Понимаешь, Варавва, я к этому привык”.—”Ну и молодец”.—”Слушай, а разве тебя не распяли? Ведь слухи в Иерусалиме говорили о том, что тебя…”—”Так, замолчи, ты моя есть казнь”.—”С чего это ты взял?”— “Не знаю, просто чувствую, а может быть, и ошибаюсь”.—”Варавва, а сколько ты пробудешь у меня?”— “А ты что, гонишь?”—”Нет, но когда легионеры оккупировали мой дом, то я испугался”.—”За меня или за себя?” Осия замялся. “Конечно, за тебя и за себя”.— “Что ж, долго я у тебя не задержусь, хотя мне предлагали власти остаться в сыром подвале еще на долгое время, но отпустили”.—”Слушай, Варавва, я возле своего дома видел несколько человек, не за тобой ли они следят?”—”Что-о-о, когда ты их видел?”—”Да вот сейчас”.— Ну, Осия, спасибо тебе, ты все подтвердил. Тогда я сегодня ночью должен улететь от тебя”.—”А что, у тебя крылья выросли?”—”Да нет, но я и без них улечу от этих тварей. Слушай, Осия, когда я улечу, то ты ищи меня где-то в Капернауме или Назарете. В общем, ты обо мне еще услышишь, ибо обо мне все будут говорить. Я избрал эти города специально, ибо из них идут всегда большие караваны с церковной податью, а это уже говорит о богатстве. Только не моем, ибо все будет отдано нищим и бедным. А эти крысы и так обойдутся. У них хранилища набиты, не так как у нас”. — “Варавва, мне страшно за тебя”.—”А мне, Осия, страшно и обидно за людей, за тех, кто живет в нищете и ложится спать голодным”.—”Варавва, мы это с тобой пережили, думаю, и еще мы будем переживать трудности, и не один раз. Слушай, и все же, к чему ты сказал, что я тебя казню?”-“Осия, я не знаю, сказал и все. Так, Осия, в полночь я покину твой дом”.—”А тебя не схватят?”—”За это не беспокойся, ты же меня знаешь с детства. Но когда эти звери придут к тебе и спросят, то скажи им, что я вознесся к Небесам”.— “Куда-а?”—”К Небесам. У меня есть один знакомый, имя Его Иисус, так вот, Он все время говорит о Небесах, что там есть царствие. Вобщем, пускай меня ищут там и больше нигде. Но ежели кто меня найдет, тот со мной и останется там на веки вечные”. Осия от удивления открыл рот. “Варавва, значит там, на Небесах, еще кто-то живет?”—”Осия, я не знаю, но здесь, где-то здесь рядом с нами, в нас самих еще кто-то живет”. Осия начал щупать всего себя. “Ты знаешь, вроде бы я один”.—”Нет, Осия, как говорил мне Иисус, внутри нас что-то еще сидит”.—”Слушай, Варавва, а меня по ночам что-то часто душит”.—”Это вино тебя душит, образумься”. — “А ты?”—”Осия, я старше тебя и пойми, что я твой друг и брат”. Осия замолчал, но после сказал: “Варавва, тогда я слушаю тебя и только тебя”.—”Молчи, Осия, молчи. Я же твой друг и я же разбойник для всех. Но и я же — человек”.—”Варавва, я плачу”.—”Не плачь”.—”Что же мне делать тогда дальше?” — “Осия, тебе остается только ждать”.—”Да сколько же мне ждать? Я могу только смерти своей ждать”.—”Нет, Осия, не твоей, а моей”.— “Варавва, прости меня, но пойми, мне тяжело”.—”Знаешь, Иисус мне говорил, что скоро всем будет хорошо”.— “Он только говорил, а мне жить хочется”.— “Осия, потерпи, — Варавва подошел к Осии, — брат ты мой, понимаю, что трудно, но ведь ты…” Осия опустил голову. “Да, Варавва, я все понял.. И все же, что мне делать дальше?”—”Что хочешь, то и делай”.— “Возьми, меня с собой”.—”Осия, ты жить хочешь?”— “Да”.—”Вот и я хочу, чтобы ты жил, и больше не проси меня ни о чем. Так, уже полночь, эти дьяволы стоят у входа?”—”Да нет, они ушли”.—”Что ж, тогда отдыхаем, но под утро меня здесь уже не будет. Сегодня я пить не буду, но мяса съем, ибо люблю его”. Осия смотрел на своего друга, ему было жалко его, но Варавва не чувствовал этого, он думал о своем, о своей жизни: “Да, Господь, не обидел меня, я здоров, и ум мой принадлежит не мне, а кому-то другому. Господи, но я исправлюсь, хотя он… есть человек”.
“Все, Осия, я ухожу, и ухожу через двери”.—”А если они тебя…”—”Нет, я с ними справлюсь”. Варавва вышел из дома, немного пройдя, он остановился, и вдруг на него посыпались удары. “Боже, помогай мне”. Завязалась бойня. Он очнулся совсем на противоположной улице. “Господи, спасибо Тебе за эту силу. Все, я снова ухожу в небытие, как все это мне надоело, но все равно я буду жить и жить буду долго”. Он встал и пошел, нога болела. Он шел прихрамывая, но уверенно. “Я битый, весь в крови, но я иду вперед и ничто меня не собьет с моего пути, трудно мне без моих родителей, но со мной есть мой друг Иисус и я иду к Нему. Думаю, что Он должен понять меня, ведь Он же не Осия. Господи, прими меня. Я разбойник, я грешен, но я люблю всех, я люблю справедливость, а ежели кто ее не любит, тот пусть лучше умрет”.
ИОРДАН. “Братья мои, сейчас идем все в Иерусалим и там пред всеми человеками откроемся в своих деяниях”.—”Иоанн, нас побьют камнями”.—”Нет, никто нас не тронет, ибо мы несем волю, а эта воля есть Божья и врата пред нами будут открыты”.—”Тогда, Иоанн, веди нас”. Толпа двинулась в Иерусалим. Люди шли с какой-то надеждой, они шли вперед, Иоанн же шел впереди всех. Он вел народ, как в свое время вел их Моисей. Они верили и надеялись, и вера Божья вела их всех к Истине Господней.
ДВОРЕЦ АНТИПЫ ИРОДА. “Иродиада,
какое у тебя сегодня настроение?”—”Дорогой, точно такое как и у тебя. У нас с Соломией в мыслях стоит лишь одно имя”.—”Ты что, снова имеешь ввиду Иоанна?”—”Конечно, его, но ни в коем случае не тебя. Он нас уже допек до такой степени, что сил наших не хватает”.—”Иродиада, выбрось ты его из головы, у нас и без него много хлопот”.—”Нет, Антипа, лично я думаю так, что уже не ты правишь нашим царствием, а он, и ты его боишься. Только вот не могу понять, боишься ли ты его как человека или как Бога”. Ироду стало стыдно. “Иродиада, ты меня ставишь в неловкое положение, как человека и как царя”.—”Ирод, Антипа ты мой дорогой, это не я, а ты сам себя поставил в такое положение. Ты преклоняешься пред нищим, но не мы”.—”Дорогая, я не преклоняюсь, просто я могу ценить и уважать умных людей”.—”Ты что, считаешь этого лжеца умным?”—”Да, я считаю, что он умный человек и очень добрый”.—”Что ж, Антипа, я все сделаю, чтобы этот добрый человек покинул этот свет раньше времени, и я добьюсь своего”.—”Иродиада, не боишься ли ты кары небесной?” — “Нет, не боюсь, ибо ее не существует, а мы, высшее общество — существуем и наше положение выше, чем у этого пророка”. — “Иродиада, ты не забывай о том, что родители у него были степенные и уважаемые люди”.—”Антипа, они когда-то были, а сейчас их уже нет. А то, что он живет и ведет такой образ жизни, то это меня не интересует. Для меня нищий всегда будет нищим”.—”Дорогая, время нас рассудит, и оно ответит нам на все вопросы .— “Антипа, время временем, а мое терпение на пределе”.—”Иродиада, мы с тобой грешные люди, но пойми, ведь он говорит на нас, или о нас с тобой, правду. Мы виновны, и неужели мы можем его обвинить в чем-то?”—”Антипа, я еще раз говорю тебе, что между нами есть разница”.—”Иродиада, неужели ты видишь разницу в положении?”— Да, только в этом я нашла разницу между ним и нами”.—”Нет, дорогая, ты глубоко ошибаешься. Ежели я сниму с себя дорогой плащ и оденусь в его одеяния, я буду выглядеть таким же как и он. И я в этом никакой разницы не вижу”.—”Тогда одевайся в верблюжью шкуру и ходи с ним, проповедуй всякий бред”.—”Я на это никогда не соглашусь, но уважать его, как человека, буду”. Иродиада от злости “закипела” и удалилась к себе.
“Мама, что с тобой?”—”Соломия, я повздорила с отцом”.—”Мама, и снова из-за Крестителя?”—”Да, из-за него. Соломия, мне срочно нужно найти Сафаита, но только так, чтобы отец об этом не знал”.—”Хорошо, мама, я сейчас пошлю за ним слугу”.—”Нет, дочь моя, я сама пойду за ним. Мне лично нужно поговорить с Сафаитом”.—”Мама, а если отец об этом узнает?”— “Если ты ему об этом не скажешь, то он не узнает”.— “Тогда я молчу”.
В полдень следующего дня Иродиада встретилась с Сафаитом. Разговор был краток, но Сафаит поставил свои условия и Иродиада согласилась: “Я изменяла многим, думаю, что и на этот раз Господь меня простит,— подумала она,— но этого вновь явленного пророка я все-таки проучу и научу уважать общество”.
Прошло пять дней. Иоанн находился в Иерусалиме. Он ничего плохого не чувствовал, даже и не помышлял о том, что с ним может случиться. Вместе с учениками он гулял по городу. Их было девять человек.
“Учитель!”—”Елисуа, ты меня хочешь чем-то обрадовать?”— “Да нет, Учитель, судя по всему, огорчить”.—”Понимаешь, мы ходим не одни, нас кто-то преследует. И я чувствую, что что-то может случиться, давайте будем осторожны”.—”Елисуа, это тебе кажется”.—”Да нет, Учитель, обернись и посмотри, эти люди…”—”Да-да, я вижу, в общем Елисуа, давайте разойдемся в разные стороны”.—”Я согласен, но только останусь с тобой”.—”Хорошо, братья, расходимся все, в этой толпе нас трудно будет найти”. Все так и было сделано. И все же, за Иоанном и Елисуа увязалось несколько человек. “Учитель, нам нужно выйти за город”.—”Елисуа, мы уже не успеем, но ты уходи”.— “Нет, Учитель, я не могу оставить тебя одного”.—”Нет, уходи, а я сам как-нибудь разберусь с ними”.—”Учитель, я не брошу тебя”.—”Елисуа, уходи”.—”Нет, не могу предать тебя, Иоанн, идем быстрее отсюда”. Но было уже поздно, их окружили.
“Господа, хотя какие из вас господа, вы должны следовать за нами”. Елисуа не выдержал: “И чем мы обязаны вам?” — “Слушай, ты уж помолчи и убирайся, а этот Бог пойдет с нами”. — “Учитель, что будем делать?” — “Елисуа, оставь меня, Бог поможет мне, но только вы ждите в Вифаваре”. — “Учитель, удачи тебе”. — “Елисуа, все так и будет”.
Подвалы встретили Иоанна своей прохладой. “Ну что, Бог, попался, здесь мы тебя кое-чему научим и ты забудешь о своем Боге навсегда, — промолвил один из воинов и ударил Иоанна рукой в живот. — Что, хорошо? Пусть, пусть твой Бог поможет тебе”. Иоанн держался, а удары сыпались со всех сторон, кровь пошла носом. “Ну, где твой Бог? Гадина ты ползучая, где Он? Пусть оградит тебя от этих мук. Ты смотри, какой он, может, пред тобой на колени встать?” Иоанн не выдержал и ударил мучающего его, тот замертво упал. “Боже, прости, не хотел я этого, но мои нервы…” — “Иоанн, учти, это Я тебя охраняю и даю силы”. — “Господи, я слышу Тебя, помоги мне в этот раз”. — “Я помогу тебе”.
В этот момент в подвал зашли Сафаит с Иродиадой. “Ну что, Всевышний, приятно ли тебе?” — “Вы говорите, что я Всевышний, да, и мне приятно, даже лучше чем вам”. Иоанн пристально смотрел в глаза Иродиаде. “Боже, зачем Ты плодишь таких женщин, это же грех даже с Твоей стороны творить такие…” — “Ну что, пророк”. — Иродиада ударила по лицу Иоанна, борода смягчила удар. “Женщина, ты есть больное место в нашем царствии, и мы с тобой еще встретимся. Это произойдет скоро. Да, я раньше уйду по воле вашей, но учти, что там времени нет и я встречу вас не как зверь, а как Бог”. Иродиада отошла в сторону. “Сафаит, отпусти его”. — “Дорогая, тебе что, страшно?” — “Нет, но отпусти его пока и, прежде чем отпустить, вели его наказать по-мужски”. — “Иродиада, это все будет исполнено, и это можно будет сделать прямо при тебе”. — “Нет, избавь меня от этого, идем отсюда”.
Иоанн присел. “Боже Ты мой, Ты увел их. Не могу я смотреть на эти лживые лица”. В подвал опустилось четыре человека, они были молоды и сильны. У Иоанна просто не хватило сил, а удары сыпались один за другим. Били в живот и по голове, и в конце концов, он потерял сознание. Ударов он уже не чувствовал, но его продолжали бить. Все померкло, и лишь некая влага окропила тело его. На улице шел дождь, Иоанн лежал у огромного дерева. Сияла молния, он не мог понять, где находится. Изо рта сочилось что-то теплое. “Боже, это кровь, но все же я живой”.
“Учитель, Учитель, ты жив?” — “Елисуа, да, я жив, но мне плохо”. Елисуа помог подняться Иоанну. “Идем отсюда”. — “Куда идем?” — “Идем, Иоанн Зеведеев ждет нас”. — “Елисуа, мне больно, они что-то отбили у меня в животе”. — “Учитель, потерпи, скоро тебе станет намного лучше”. Елисуа тащил Иоанна. “Елисуа, отдохни”. — “Нет, Учитель, осталось совсем немного”. Вот, наконец-то, показался дом Иоанна Зеведеева, Елисуа втащил Иоанна в дом. Их сразу окружили ученики.
“Учитель, как ты себя чувствуешь?” — “Братья, лучше не спрашивайте меня об этом. Елисуа, как благодарить тебя, сам не знаю”.—”Учитель, а как мне благодарить тебя?”—”Братья, я не сдался, хотя муки принял нечеловеческие”.—”Учитель, нам стыдно”.— “Братья, об этом не думайте, Бог, и только Он, свершит все за нас. Мне же сейчас дайте чего-то испить, жажда меня мучает”. — “Учитель, испей вот вина”.—”Спасибо вам. Зеведей, подойди ко мне”. — “Учитель, я слушаю тебя”.—”Иоанн, меня скоро не будет, они доведут свое дело до конца, в этом я уверен. Ты же найдешь Иисуса и примешь все от него, все таинства. Меня же не жалейте”.—”Учитель, неужели?”—”Да, Иоанн, это произойдет очень скоро, ибо мое внутреннее я говорит мне об этом, да и все Божье подтверждает”.—”Иоанн, Учитель, успокой свою душу, может быть, это случайность?”—”Нет, Иоанн, это моя судьба, а сейчас мне нужно привести себя в должный вид”. Оферь посмотрел на своего Учителя. “Господи, ради чего человек страдает и, можно сказать, губит себя. Объясни мне, Господи, ради чего? Мне жалко смотреть на него. Он молод, но сколько раз он был бит при мне, я бы не выдержал всего этого. На мой взгляд, лучше ловить рыбу, жить спокойно и без всякого насилия. Боже, если ты сущ, то помоги этому человеку, нашему Учителю”.— “Оферь, о чем ты думаешь?”—”Пармень, я думаю об Учителе нашем. А ты о чем?”—”Я тоже о нем думаю, и чем больше о нем думаю, тем труднее мне становится жить”.—”А почему?” — “Потому, Оферь, что нас мало. И в одном селении я слышал, как женщина сказала: “Люди, смотрите, слуги дьявола идут”, — и я подумал, если мы дьяволы, так кто же тогда все остальные? Да и вообще, как разобраться, где есть Бог, а где дьявол?”—”Пармень, а ты внимательно слушай Учителя и все поймешь”.— Ну, слава Богу, Оферь, ты уже изменился и начинаешь кое-что понимать. Вот я тебя и проверил”.—”Понимаешь, Пармень, мне поначалу не нравились все наши похождения, а сейчас я не могу расстаться с нашим Учителем, он для меня есть все”.—”Оферь, а как же быть с рыбой?” Они посмотрели друг на друга и засмеялись. “Оферь, мы от этого прекрасного человека не уйдем ни на шаг, это есть наша жизнь, и Господь свел именно нас с ним. Вспомни тех небесных людей, они явились пред нами не случайно, ибо без них мы кроме своего челнока больше ничего не увидели бы. А сейчас у нас глаза открыты, и мы видим существующий мир уже иначе, чем видели тогда”.—”Да, Пармень, ты прав, хотя наши хранилища скудны, но души наши наполнены чем-то необыкновенным. И от этого становится намного приятней, как было раньше с нами. “Братья, о чем это вы говорите здесь?”—”Учитель, о жизни мы беседуем. А почему ты не отдыхаешь?”—”Понимаете, я тоже думаю о жизни, а боль моя уже отступила от меня и ушла куда-то далеко”.—”Учитель, мы рады за тебя, и пусть эта радость всегда будет сопровождать тебя и всех нас”.— “Братья, потомки нас не забудут и будут чтить всех нас как и сам Господь Бог. Все, отдыхайте, ибо завтра нам нужно вернуться в Вифавару и продолжить свой труд во благо всех человеков”.—”Учитель, это мы все понимаем, а ежели тебя… то как нам быть тогда?”— “Братья, ведь я не один, за мной идет Истина и сам Бог. Так что об этом не думайте, но творите и творите, дабы вся нечисть сгинула и растворилась в бездне небытия”.—”Тогда, Учитель, веди нас ко всему светлому, и пусть мы будем тоже светлыми, как ты и твой Бог”. Иоанн возрадовался этим словам и мысленно поблагодарил всех своих учеников. И глядя на них, он чуть не проронил слезу. Для него это выглядело удовольствием, ибо души всех были соединены в одно целое — в веру, и Веру в Бога — Всевышнего.
ОТ ИОАННА ПРЕДТЕЧИ -
КРЕСТИТЕЛЯ.
О самом себе можно сказать немного. Я был человеком хладнокровным и в то же время добродушным. Мои ученики, мои первенцы, радовали меня, ибо они чувствовали в себе нечто Божье и даже более этого, уверенность в будущем никогда не покидала их. Хотя были какие-то моменты и некоторые из них уединялись, но после они все же шли ко мне. Я прощал все, ибо изменой я это не считал. Человек может оступиться, и он запомнит то место, где оступился и предупредит следующего за ним. Вот так мы двигали своим мышлением человеческое будущее, ибо видели в нем новое солнце, а в нем доброту и ласку. Мы чувствовали, что нас поймут и оценят наши деяния, и своей оценкой укрепят веру Господню. Признаюсь, что за время наших деяний приходилось встречаться и с отрицательными людьми, которые гневили не только нас, но и самого Всевышнего. О дьявольском просто не хочется говорить, ибо это не заслуживает особого внимания. Главное, что мы чувствовали в себе нашего Бога, который нас согревал и утешал в самые трудные минуты. А этих минут, трудных минут, было много. Но мы все терпели. Учтите, терпели ради всех живущих там, где-то впереди. На нашем терпении строилась Вера, и почвой для этой Веры всегда являлись мы, телесные и духовные братья. Многих я утерял, но их жизни были отданы только ради прекрасной жизни. Утерял, может быть, это слово не подходит, но скорее всего, убиенные священничеством, нашли себя и весь смысл жизни там, в Царствии Небесном. Время строит жизнь, жизнь строит человека, в человеке находится душа, которая строит и готовит бессмертную жизнь. Неверующий может с этим не согласиться, но благий человек всегда, в любую минуту, может прочувствовать вечную жизнь. Мы все до единого верили во все и никакого чуда не ждали. Мы творили чудеса, как некие “волшебники”, избитые и униженные духовным священством. Мы никогда не хотели быть идолами, мы были всегда человеками со своими мыслями и умами. А это уже о чем-то говорит и всегда будет говорить о том, что разум дан человеку не для наслаждения, а для продолжения всей сущей Истины. Ведь продолжение — есть жизнь, а в ней и вся Вечность, в чем и заключается вся жизнь, то ли это физическая, то ли это духовная часть. Но как бы то ни было — это есть все единое и подвластное только Богу. Все виденное мною и, тем более слышанное мною, я передавал ученикам. Они же несли все сказанное мною, как святость. Люди верили и приближались к нам все ближе и ближе. Осуждать человека — выглядит больно, переубедить оного, о, на это смотреть приятно. И мы все радовались, когда это происходило, но в наших устах все время звучало слово Бог — ВСЕМОГУЩИЙ, РЕАЛЬНО ИСТИННЫЙ НАШ БОГ И СИЛА.
ИОАНН ПРЕДТЕЧА.
РИМ. “Даврий, спасибо тебе за гостеприимство, нам пора по домам. Только скажи нам, сколько дней мы находились у тебя?” — “Друзья мои, разве в этом дело? Лично мне было приятно быть с вами, хотя я вас видел…” — “Даврий, больше ничего не говори, нам и так стыдно. За принесенный ущерб мы тебе возместим во сто крат”. — “Александр, Константин, вы же мне являетесь…” — “Все, все, тогда мы тебе ничего не дадим и со спокойной душой покинем твой дворец, хотя твой подвал дворцом никак не назовешь”. — “Может, вам еще вина?” — “Нет-нет, с нас хватит”.
— “Александр, скажи мне, как выглядел тот пророк из Иерусалима?” — “Даврий, этот человек не чета нам”.
— “Все, я понял. И все-таки что-то особенное в нем есть?” — “Даврий, он сам особенная личность, и я бы хотел быть на его месте. Все, нам нужно идти. Еще раз извини”. — “Что ж, идите, но я без вас буду скучать, тем более, без ваших песен”. — “А мы что, еще и пели?” — “Да, такого пения я никогда не слышал и больше, наверное, не услышу”. — “Даврий, не обижайся, если ты захочешь, то мы тебе еще споем”. — “Нет, нет, идите”, — “Друг, мы с тобой не прощаемся”. Друзья удалились, Даврий остался наедине со своей душой. “Боже, как мне трудно быть одному, тем более меня одолевают кошмарные сны и всякие мысли. Дел у меня много, а в данный момент меня что-то тянет в Иерусалим, я не могу понять себя, а точнее, что в самом деле происходит со мной? Человек я честный, Господи, и Ты это видишь. Этого у меня не отнять, да таковым я и останусь на всю жизнь. Хочется многое сделать ради людей, дабы они помнили обо мне, но помнили только с лучшей стороны. Нужно что-то предпринимать, ибо быть одному надоело”.
Даврий вышел из дома, было уже темно. Он присел у входных дверей и посмотрел в ту неизвестную даль. Мысли его не покидали. И так он просидел почти до утра. С восходом солнца повеяло прохладой. “Все, нужно идти в дом, — подумал он, — хотя у меня сегодня выходной день, зачем я только отпустил своих друзей, с ними же намного веселей. Но ничего, думаю, что они ушли не надолго. Лучше схожу к Юлию, думаю, что он будет рад моему приходу”. Он шел не торопясь, всякие мысли давили на него, и он воевал с ними. При этом он размахивал руками, останавливался и говорил сам с собой. Прохожие начали на него обращать внимание, Даврий это почувствовал, ему стало неловко, и он пошел быстрее.
“Даврий, куда ты так спешишь?” — “А, Виктор, извини меня, я тебя не заметил”. — “Даврий, последнее время ты меня удивляешь своим поведением. Может, тебе нужна моя помощь?” — “Да нет, Виктор, я ни в чем не нуждаюсь. Хотя, если ты сейчас свободен, то идем к реке”. — “Хорошо, идем”. И вот они подошли к тому месту, где Даврий познакомился с Юлием. “Боже, Виктор, я же направлялся к Юлию, но ничего, день только начинается, успею и его посетить”. Они присели.
“Виктор, ответь мне, веришь ли ты в то, что все видимое нами сотворил кто-то?” — “Даврий, сам подумай, не могла, допустим, появиться река сама по себе или вырасти дерево. И я думаю, что все это сотворил не человек, а какая-то неведомая сила. И мы еще своим пониманием не можем представить эту силу, ибо ее измерить невозможно”. — “Понимаешь, Виктор, не могу я себе даже представить эту силу”. — “Даврий, и не нужно представлять, но нужно пользоваться и наслаждаться. А со временем мы все-таки узнаем об этой силе все, все”. — “Виктор, мне хочется познать ее сейчас, при жизни”. — “Нет, Даврий, сейчас не произойдет, мы не доросли еще до этого. Вот вспомни тот случай, когда пророка Илию забрала на небо огненная колесница. Что это была за колесница, никто не знает. Но она-то была и откуда-то прилетела”. — “Виктор, а вдруг это выдумка простых людей?” — “Тогда, Даврий, мы тоже есть вымысел, и можно считать, что нас не существует. Но мы-то на самом деле существуем и я верю во все, ибо я вижу солнце и чувствую, что я вижу. Конечно, для меня есть тоже много непонятного. Допустим, почему мы чувствуем боль, почему стучит сердце или почему мы смеемся и плачем? Кто тот, кто этим всем управляет? А ведь кто-то управляет. От нас исходит тепло, а когда мы умираем, то тепло кто-то забирает. В общем, много вопросов, и больше чем ответов. Думаю, что со временем люди глубже начнут интересоваться этим и ответят на все вопросы”. — “Виктор, ты меня начинаешь в чем-то убеждать, и мне это нравится”. — “Даврий, скажи мне, вот ты хотя бы один раз чувствовал в себе, в своем теле, присутствие еще чего-то или кого-то? — “Виктор, признаюсь, были такие случаи, но я об этом как-то не задумывался”. — “А следовало бы задуматься”. — “Хорошо, а где же можно найти или увидеть того, кто нас сотворил?” — “Даврий, судя по всему, прежде его нужно искать внутри самих себя и вокруг нас, в том, что нас окружает. Но это уже другая тема для разговора. А пока, Даврий, будем жить с надеждой на все наилучшее, а там будет видно, и мы узнаем, что мы и кто мы. Думаю, что это интересует не только нас, но и многих других людей”. — “Что ж, разговор у нас получился интересный, а сейчас — идем. Мне нужно еще посетить Юлия”. — “Тогда, Даврий, до встречи. Я хочу зайти к своим родителям”. — “До встречи”.
У Даврия поднялось настроение, и он, весь сияющий, направился к Юлию. “А ведь, действительно, Виктор прав во всем, и он верит во все, и ему, судя по всему, жить веселей, чем мне. Но на то, наверное, мы и являемся людьми такими разными и своеобразными”. Он не заметил, как подошел к дому Юлия.
“Брат, к вам можно?” — “Даврий, входи, входи, дорогой”. — “А ты что, один?” — “Натали скоро вернется. Присаживайся, я сейчас принесу вина”. — “Юлий, я не откажусь, ибо мое настроение требует этого”. — “И кто же тебя довел до такого состояния, случайно не женщина?” Даврий улыбнулся. “Нет, Юлий, просто я только что говорил с очень интересным, человеком, который приоткрыл мне глаза, и я иначе увидел белый свет”. — “Тогда я за тебя рад”. — “Юлий, а ты, вот ты, доволен своей жизнью?” — “Конечно, доволен, только в одном месте моей жизни есть черное пятно, которое все время напоминает мне о себе”. — “Юлий, я тебя понимаю, но знаю, ты человек сильный и выдержишь все”. — “Знаешь, Даврий, мне часто жалко становится Натали, ибо бывают такие моменты, когда я ее называю именем своей жены”. — “Юлий, Натали женщина прекрасная и думаю, что она тебя понимает”. — “Что ж ты сидишь, угощайся вином”.
— “Юлий, спасибо, я передумал, наверное, я пойду домой”. — “Да ты что, подожди, ведь Натали скоро придет”. — “Извини, Юлий, мне нужно побыть одному, хочу я день сегодняшний посвятить своим мыслям”.
— “Даврий, ты этим сильно не увлекайся, а то заболеешь”. — “Нет, Юлий, я не заболею. Все, извини меня”.
— “Но ты хотя бы выпил один кубок”. — “Хорошо, давай, пусть вино еще больше взбодрит меня”.
Даврий вышел из дома и направился к себе. Он внимательно смотрел на проходящих, пристально всматривался в их лица. Ему нравились люди, и он их почему-то жалел, жалел как человеков.
РИМ. Прошло около двух месяцев. Даврий, как всегда, спешил на службу. Весь сенат был в сборе. Даврий вошел в палату, ведущий сразу обратил на него внимание. Он обратился к Даврию: “Мне нужно поговорить с тобой наедине”. — “Господин, я согласен”. Они уединились.
“Скажи мне, ты давно знаешь Виктора?” — “Да, господин”. — “И что ты можешь сказать о нем, как о человеке?” — “Господин, он вполне нормальный человек, умен и добр”. — “А еще что?” — “Больше ничего”. — “Не рассказывал ли он тебе ничего о пророках из Иерусалима?” “Вот в чем дело”, — подумал Даврий. “Да нет, вы мне хотя бы объясните в чем дело”. — “Понимаешь, этот человек нарушил все наши законы. Он отвергает идолопоклонничество и проповедует о каком-то сущем Боге”. — “Господин, извините, но я в этом ничего плохого не вижу”. — “Даврий, я тебя не понимаю, наша вера веками была построена на идолах, и все люди отдавали им свое предпочтение, и я не позволю, чтобы кто-то нарушал все это”. — “Господин, а причем здесь я?” — “Виктор сейчас сидит в нашем подвале, я ему дал немного времени, чтобы он все обдумал. Ежели этого не произойдет, то сенат единогласно решит казнить его. И я хочу, чтобы ты сейчас опустился к нему и поговорил с ним”. — “Хорошо, я согласен. Только я не уверен в том, что смогу его в чем-то переубедить”.
Даврий опустился в подвал, сырость давала о себе знать. У Даврия появилось отвращение к этому мерзкому запаху.
“Виктор, ты где?” — “Даврий, вот я здесь, иди сюда, ибо я на цепи”. — “Виктор, как ты оказался здесь?” — “Понимаешь, Даврий, я встретился с одним человеком из Иерусалима, и он мне рассказал все о пророках, живущих там. Вот все с этого и началось. Я в них поверил еще в тот момент, когда из Иерусалима прибыл гонец и доложил о них собранию. Вот с того момента в доме моих родителей стали собираться люди. Я им рассказывал о пророках. И с каждым днем людей становилось все больше и больше. Разговоры у нас были разные, но грязь на власти мы не лили. Мы много говорили, мечтали, и вот позвачера в дом ворвались легионеры. Хорошо, что в этот момент не было людей. Дома был один я. Вот меня и доставили в эти апартаменты. В общем, нас, кто-то предал”. — “Виктор, и что ты намерен делать, ведь ты знаешь, чем это грозит?” — “Даврий, я буду стоять на своем, а там — самому Всевышнему решать”. — “Виктор, а может, одумаешься, тебя же тогда простят”. — “Даврий, а в чем я виновен? Неужели за мысли человека можно приговорить к смерти?” — “Виктор, у нас все возможно, и я прошу тебя, переиначь себя и все свои мысли, а там время рассудит все, и будем надеяться на все наилучшее”. — “Даврий, пойми, как тогда я буду выглядеть пред теми людьми, что поверили мне? Я же сгорю от стыда”. — “Виктор, мне кажется, лучше сгореть от стыда, чем висеть на перекладине”. — “Нет, Даврий, я решил однозначно, ибо верю во все то, во что не веришь ты”. — “Виктор, что же мне доложить собранию? Ты понимаешь, что этим докладом я выношу тебе приговор?” — “Нет, Даврий, я тебя не осуждаю, у тебя служба такая. Иди и доложи им всем, как есть”. — “Виктор, мне жалко тебя, ведь ты можешь уехать из Рима”. — “Даврий, иди”. — “Что ж, извини меня”.
“Даврий, почему ты так быстро вернулся?” —”Господин, я не смог его переубедить, но прошу вас, помилуйте его. Ведь он еще молод”. — “Даврий, сенат, все собрание будет решать, какую меру наказания вынести Виктору. И приговор будет вынесен через два дня, а он пусть пока думает. Время у него еще есть. Ты свободен”.
“Господи, да что же это творится такое? — подумал Даврий, — Нам уже запрещают мыслить, а что же будет дальше?”
“Следователь, мир тебе!”—”А, друзья, мир и вам”. — “А что у тебя вид какой-то странный?”— “Знаете, с вами можно сойти с ума”. — “Но при чем мы здесь?”—”Не знаю. В общем, в подвале сената сидит на цепи друг мой Виктор. Он проповедовал среди жителей Рима об этих пророках. И вот ему послезавтра сенат вынесет приговор. А я-то знаю, какой это будет приговор.”—”Может, ему можно как-то помочь? Даврий, устроим ему побег”.—”Александр, вы же знаете, как охраняются эти подвалы, даже приступом их не возьмешь”. — “Давай подкупим стражу”. — “Им Платят хорошо, и никто из них не решится, ибо они знают, чем это грозит. А тут еще Виктор сам такой упертый, стоит только на своем, хотя он прав. Мне кажется, нигде не запрещают мыслить, а наши власти боятся. Только не знаю, чего. Я не думаю, чтоб этим самым Виктор смог перевернуть всю нашу империю. Идемте ко мне и там в спокойной обстановке поговорим обо всем”. — “А вино у тебя оста…” Даврий посмотрел таким взглядом на них, что им уже ничего не хотелось. “Идемте, осталось”. — “Даврий, не серчай на нас, ведь ты же сам говорил, что мы молодые еще”.
Придя домой к Даврию, они начали строить всякие планы. Но так и не избрали ничего подходящего. Было обидно до боли.
“Друзья, я убежден в том, что мы не смогли помочь Виктору. Его судьба находится в его собственных руках и мыслях его. Мы же будем являться только наблюдателями. И мне становится не по себе, но ничего не поделаешь. Пусть сенат берет на себя это злодеяние и отвечает пред тем, кто находится выше нас”.
Через два дня Виктора ввели в палату, где восседало все собрание. “Виктор, — обратился ведущий, — что ты можешь сказать собранию?” — “Господа, если вы меня считаете разбойником, то судите меня, как разбойника, но я точно знаю, что своей империи вреда я никакого не сделал”. В палате при своем мнении: ты унижаешь нашу веру, проповедуешь сущего — это же вздор и нелепость. “Нет, господа, нелепостью можно считать идолов наших, ибо они состоят из металла и не могут мыслить. А Сущий и пророки его, живущие на Земле, — мыслят, с ними можно говорить, и они приоткроют пред нами Истину”. — “Ты случайно не болен?” — “Уважаемые господа, болен не я, больны вы все, все наше многоуважаемое общество”.
— “Замолчи, провидец вновь явленный, я не позволю тебе осквернять наше собрание. Уведите его снова в подвал”. “Все, Виктора можно уже считать покойным”, — подумал Даврий.
“Уважаемые господа, я слушаю ваше мнение”. “Смерть ему, смерть! — орали все восседающие. — Давайте его завтра на сенатской площади повесим, чтобы все видели”. Даврий поднялся и покинул палату. “Виктор, Виктор, зачем ты все это затеял, ведь можно же было жить спокойно, а в душе верить во все то, что ты хочешь верить. Как мне страшно будет завтра смотреть на твою смерть. Я прошу всех идолов, чтобы они помогли тебе”.
Открылись двери подвала, Виктору принесли вино и все съедобное. Один из воинов засмеялся. “Бог сущий, вот тебе предсмертный обед, наслаждайся в последний раз”. “Глупец ты”, — подумал Виктор. Выпив немного вина, он уснул. “Виктор, завтра ты будешь у Меня. Я удивляюсь твоему решению и радуюсь за тебя, ибо ты оказался истинным человеком, который поверил в Меня. Здесь, в Моем Царствии, для тебя все будет иначе, и Я тебя отблагодарю”. Пред глазами Виктора что-то светилось, он чувствовал некое удовольствие. Очнувшись, он снова встретился с темнотой, на душе стало скверно, ему хотелось кричать. Он вспомнил всех своих друзей, родителей. “Да, странный сон приснился мне. Со мной как будто бы говорил кто-то живой. Кто бы это мог быть? Неужели сама Истина посетила меня? Как бы ни было, но завтра меня уже не будет, больше я не увижу это солнце, ночные звезды. Все останется, только меня не будет. Умирать не хочется, но уже никто ничего не изменит. Главное, завтра все выдержать и не раздрыдаться”. И Виктор снова погрузился в сон.
Утром моросил мелкий дождь. “Как не кстати, — подумал Даврий, — но идти все равно придется. Будет очень трудно, ибо смерть друзей — это страшное дело”. Даврий шел, не замечая никого, и вот показалась сенатская площадь. На ней уже стояла виселица. Он остановился и посмотрел на нее. “Неужели мы являемся действительно зверями? Кто нам дает право казнить? Кто выдумал все это? Мы, люди, и только мы”. Даврию не хотелось входить во дворец, ибо дворец казался ему сырым подвалом, где сновали крысы из стороны в сторону. “Нет, пусть я измокну, но буду ждать здесь”.
На площади стали собираться люди. И вот уже собралась огромная толпа. Все ждали и жаждали увидеть смерть. Это было видно по лицам присутствующих. И вот вышли члены высшего собрания.
“Уважаемые господа, — обратился старший, — сейчас вы станете свидетелями справедливой казни над иноверцем, который изменил нашим законам вероисповедания”. Даврий подошел поближе. Воины вывели Виктора, он осмотрелся вокруг, посмотрел на небо; послышались раскаты грома. “Все, Боже, мой конец настал, прощайте все”, — подумал Виктор. К нему подвели его родителей. Мать упала на колени пред сыном. “Дитя ты мое, проси, проси прощения”. — “Мама, дорогая ты моя, не буду я унижаться пред этой грязью. Не нужно меня оплакивать, со мной будет все в порядке, это я чувствую. Мама, встань, дай я тебя обниму и попрощаюсь с тобой”. На площади стоял сильный плач. Плакали все женщины. Под виселицу подкатила колесница. “Мама, мне пора”. Виктор, забравшись на повозку, посмотрел на всех. “Боже, прими меня в свои объятия”. Петля была уже на шее. Один из воинов хлестнул лошадь, тело Виктора несколько раз вздрогнуло в судорогах.
К Даврию подошел Александр. “Даврий, смотри, что сейчас будет”. Он бросил огромный камень в сторону членов сената, попал кому-то по голове. Раздался крик, и моментально завязалась потасовка. Люди били друг друга, не понимая за что. В эту борьбу вмешались воины, и началось побоище.
“Даврий, уходим отсюда, ибо до резни массовой осталось недолго ждать, хотя она уже началась”. С трудом выбравшись их разгневанной толпы, они со стороны наблюдали за всем происшедшим.
“Александр, а где Константин?.” — “Господи, он ведь там, в толпе”. — “Господи, что будем делать?” — “Ждать, пока они все не успокоятся”. Сколько длилось побоище, определить невозможно. И вот все начали разбегаться в разные стороны. Но несколько десятков человек остались лежать замертво. “Боже, где же Константин?” — “Даврий, смотри, вон он лежит”.
Подойдя ближе к нему, они увидели, что у него вся голова в крови. “Константин, ты живой?” — “Да, живой, только в голове что-то шумит. Этого верзилу я надолго запомню”. — “Давай вставай и идемте скорее ко мне, а то неровен час, все может повториться”.
— “А как же быть с телом Виктора?” — “О нем побеспокоятся его родители”. — “Уходим, уходим с этого темного пепелища человеческой несправедливости”. Домой они добрались быстро.
“Вот, друзья, вам и урок. Молчите о пророках и вы будете целы, а когда наступит время и вслух можно будет говорить о таковых, тогда, гордясь, рассказывайте всем, что вы встречались с пророками”. — “Даврий, теперь мы думаем о том, что ты поверил в их существование”. — “Просто так Виктора не повесили бы”.
— “Я это без ваших поучений понимаю, это все, чем больше начинаю понимать, тем больше начинаю бояться за вас, ибо вы смолоду можете натворить столько глупостей”. — “А вот в этом ты прав. Давай, давай нам вина. После такого удара мне очень долго придется приходить в себя”. — “Константин, благодари того верзилу, что стукнул тебя, иначе бы я тебя…” — “Я все понял. Тебе не нас, а вина жалко”. — “Знаете, опускаемся все вместе в подвал”. — “Вот это идея”.
— “Только учтите, не надолго, нам снова предстоит сходить на эту площадь”. — “Зачем?” — “Нужно узнать, сняли ли тело Виктора и когда его будут предавать земле”. — “Хорошо, сходим, но только по заходу солнца”. — “Какое солнце, дождь идет сейчас”. — “Но все равно, когда стемнеет, тогда и пойдем”.
До ночи они просидели в подвале. “Друзья, нам пора”. — “Идем, Даврий, идем, это есть наш долг пред Виктором”. Подойдя к виселице, тела они не увидели. “Идемте к нему домой”. — “Нет, Даврий, мы не пойдем, иди один. Нам страшно смотреть на все это”.
— “Что ж, как хотите. Я же иду к нему”. — “Хорошо, а мы тебя подождем у тебя дома”.
Войдя в дом Виктора, он услышал плач. Тело Виктора лежало на ковре. “Даврий, помоги нам”. — “В чем?” — “Власти не разрешают хоронить Виктора в пределах города. Говорят, чтобы мы выбросили тело его на съедение зверям”. — “Нет, по ихнему не будет, тело Виктора найдет свое успокоение у брегов Тибра. Там есть одно хорошее место, и завтра вечером мы его отвезем туда”. — “Спасибо тебе”. — “Ждите меня завтра, я к вам приду с друзьями”.
Вечером следующего дня тело Виктора погрузили в повозку, и все поодиночке отправились к реке. “Вот здесь, друг ты мой, найдешь свое успокоение. Об этом месте будем знать только мы, твои друзья, и твои родители. Друзья, идемте, а родители пусть останутся пока здесь. Мы же уйдем, дабы не привлекать внимания”. Так Даврий потерял своего первого друга. Было обидно за все случившееся, но судьбу уже было невозможно повернуть вспять.
ВИФАВАРА. Вернувшись в селение, Иоанн решил все-таки войти в Храм Асы и там вести свои проповеди. “Прости меня, Аса, твою кровь я смою Истиной Господней, не обессудь меня, ибо я иду ради Веры. Пусть люди слушают и избирают для себя все то, что сочтут нужным”.
“Оцемь”. — “Да, Учитель?” — “Считай, что это твой Храм и здесь должна всегда вершиться проповедь справедливая во имя Бога нашего Всевышнего”.
— “Спасибо тебе, Учитель”. — “Вот с завтрашнего дня можешь приступать к службе. Елисуа, а тебя попрошу, избери несколько здоровых мужчин для охраны, дабы не получилось еще такого безобразия”. — “Хорошо, Учитель, я уже знаю некоторых людей, которые согласятся”. — “Вот и прекрасно. Мне же нужно посетить Силомь”. — “Учитель…” — “Нет, Елисуа, я отправлюсь один и там пробуду где-то четыре дня. Мне надобно бы встретиться там с одним старцем”.
— “Может, возьмешь ишака?” — “Нет, с ним будут одни хлопоты, лучше переправь меня на тот берег”. — “Ты что, прямо сейчас хочешь?” — Да, мне нужно спешить. Дай Бог, чтобы я его застал живым”. Елисуа переправил Иоанна на противоположный берег. “Удачи тебе, Учитель!” — “Не волнуйтесь, я скоро вернусь”.
И вот он прибыл в небольшое селение Силомь. Селение состояло из нескольких улиц. Иоанн без труда нашел дом Ахии. Ахия был в преклонных летах. Из дома он редко уже выходил, в основном большую часть суток он лежал на верблюжьей шкуре и ждал своего часа.
“Ахия, к тебе можно?” — “Кто там, входите”. — “Мир тебе”. — “Мир и тебе, мил человек. Мил человек, что тебя привело ко мне?” — “Ахия, меня зовут Иоанном, я сын покойного Захария”. — “Дитя, присаживайся, я очень хорошо знал твоего отца. Он был истинный пророк. Так что же тебя привело ко мне?”
— “Понимаешь, Ахия, когда отец умирал, то он мне сказал: “Иоанн, когда твоя душа почувствует трудность в чем-либо, то найди ясновидца, живущего в Силоме, по имени Ахия. И вот настал этот момент. Мне трудно, и я пришел к тебе за советом”. — “Иоанн, стар я уже, чтобы давать советы, но в чем-то постараюсь тебе помочь, ибо душа есть часть от Бога и я ей помогу”. — “Вообще-то, я хочу, чтобы ты мне предсказал мое будущее”. — “Сын мой, а не страшно ли тебе знать о своем будущем?” — “Нет, я этого не боюсь, ибо за свою короткую жизнь я уже видел очень много горя. И хочу, чтобы на моем пути я его больше не встретил”. — “Иоанн, по твоим глазам я вижу, что кроме горя ты видел еще и Царствие Небесное, в котором находятся твои родители и твой названный отец Иуваль”. — “А разве ты и его знал?” — “Нет, этого человека я не знал”. — “Тогда как же ты, Ахия…” — “Иоанн, к кому ты пришел?” — “Ахия, я все понял. Скажи, чего и кого мне остерегаться?” — “С точностью скажу: двух женщин и меча, ибо все это уже направлено на тебя и против тебя. Только я не могу сказать, когда это может произойти. И ежели это произойдет, то значит ты нужен Богу больше там, чем здесь”.
— “Да, Ахия, невеселы твои предсказания”. — “Иоанн, не нужно бояться, живи пока спокойно, ты есть дитя Божье и ты не окажешься в стороне, тем более в обиде. Поднеси ко мне вон ту чашу с водой”. Иоанн поднес чашу к Ахии. “А сейчас, Иоанн, возьми себя в руки, сосредоточься и смотри на воду. Только смотри внимательно и запоминай все”.
Глядя в чашу с водой, Иоанн начал видеть, как там происходили странные вещи. Эти видения длились долго, потом вода озарилась яркой вспышкой. “Ахия, что это?
— “Иоанн, а это самое страшное по сравнению с тем, что ты видел. Вспышка — рождение второго солнца, которое выдумали сами люди и выпустили его из своих рук”. —”Да, но я еще видел ожесточенные войны и много погибших людей”. — “Иоанн, ты видел борьбу добра со злом, и эта борьба будет продолжаться еще очень долго. Один ты ничего не изменишь, ибо черствость людская не разгадана еще. Жестокость, насилие сейчас верховодят везде и повсюду. Многие люди будут казнены за веру в Бога. В муках и страданиях они будут уходить к Нему”. — “Ахия, я хочу посмотреть дальше. Мне интересно знать, что же будет после той яркой вспышки”. — “Что ж, смотри”. Вспышка медленно стала угасать. “О Боже, Ахия, смотри, вся Земля покрыта снегом и пеплом”. — “Да, это так и будет, останутся в живых немногие, и они найдут в себе силы, чтобы возродить Землю заново”. Иоанн закрыл глаза. “Ахия, мне страшно”. — “Успокойся, думай, что ты сегодня останешься у меня и я постараюсь показать тебе еще кое-что, но намного уже интересней от того, что ты уже видел”. — “Ахия, я от тебя не уйду, пока не увижу все. Ведь я думаю, что добро должно когда-то все-таки победить”. — “Иоанн, в этом можешь не сомневаться. Наступит время добрых деяний, но это будет в тот момент, когда Всевышний смилостивится над человеком и всем человечеством”. — “Ахия, ответь мне, как это у тебя получается?” Ахия улыбнулся. “Иоанн, нужно уметь управлять своими мыслями, чувствовать их, ибо они связывают нас с Богом, и Он чрез нас творит чудо. И то, что ты видишь отображение в воде — есть работа мысли, работа невидимого нам мира. Все люди связаны силой Божьей во единое и целое”.
— “Но как можно объяснить то, что я вижу еще не случившееся, будущее?” — “Иоанн, это для нас есть будущее, прошлое. Для Вселенной этого просто не существует. Нам пока понять это трудно”. — “Ахия, а что ты еще можешь делать?” — “Иоанн, я уже стар и многое позабывал”. — “И все-таки, кто тебя всему этому научил?” — “Как кто, братья небесные, которые опускались на Землю”. — “На чем?” — “Иоанн, на огненной колеснице. Вот они и научили меня, как правильно, использовать свои человеческие запасы энергии или силы. Пойми, каждый человек способен творить чудеса, но он не знает, как это делать. Поверь, что и птицы не сразу начинают летать, их обучают этому ремеслу родители, и они же являются для них богами. Мы же ничем не отличаемся от тех птиц”. — “Ахия, ты говоришь верно. Научи меня такому ремеслу”. — “Иоанн, как же я могу научить уже летающего Бога. У тебя есть ученики, и ты учишь их уму-разуму. Это тоже чудо и поинтересней моего”. — “Ахия, я хочу снова увидеть это отражение”. — “Иоанн, зажги несколько свечей и поставь их рядом с чашей. Только сначала смотри на пламя свечей. Когда в моем доме все озарится, то сразу смотри на воду”. Иоанн снова сосредоточился и смотрел на пламя свечей. Медленно комната начала становиться светлой. Свет поглощал серость. Иоанн посмотрел на воду, там он увидел радостные лица. Люди смеялись и чему-то радовались. Вокруг все было в зелени. Красивые и добрые звери окружали людей. Из этой чаши веяло каким-то блаженством. Иоанн забыл про все. Он только смотрел на этих людей. Картинки менялись, он видел все новые лица. Пред его взором предстали красивые моря, высокие горы, в небесах парили необыкновенные птицы. Иоанну казалось, что он живет вместе с ними. Ахия смотрел на Иоанна и радовался за него, ибо он видел в его лице Божью надежду. Свечи потихоньку начали угасать. Комната становилась снова серой. Иоанн словно очнулся от долгого сна.
“Ахия, скажи мне, я живой?” — “Да, ты жив, сейчас это все пройдет”. — “Ахия, но я не хочу покидать то блаженство”. — “Иоанн, это еще не блаженство, а мираж, Блаженство живет и находится там, в Небесах”.
— “Ахия, большое тебе спасибо. Ты меня, можно сказать, своими мыслями вознес к Небесам”. — “Иоанн, пообещай мне, что ты еще навестишь меня. Я живу один и не хочу, чтобы мое тело разлагалось здесь. Когда я уйду в Царствие Небесное, то ты это почувствуешь”. — “Хорошо, Ахия, все будет по-твоему и я все сделаю так, как ты хочешь”. — “Дитя Божье, отдыхай, вижу, как ты устал”. — “Да, Ахия, я устал. И с твоего позволения я прилягу. Ахия ты меня извини, но я чувствую, что ты голоден. У меня вот есть немного провизии, поешь”. — “Спасибо, я не откажусь, ибо действительно я голоден”.
Иоанн уснул. Ахия смотрел на него и думал: “Иоанн, Иоанн, скоро ты уйдешь к Отцу своему и изменить что-либо нельзя. А пока — отдыхай, ибо впереди тебя ждет только плодотворный труд и труд твой называется — исцеление душ человеческих. По-другому нельзя сказать”.
Ахия потихоньку вышел из дома, была полная луна. От стоял и смотрел на нее. “Господи, очень скоро я стану намного ближе к ней и ко всем светилам”. Где-то за селением послышался дикий звериный вой. “Это к сильному ветру и дождю”, — подумал Ахия. Войдя в дом, он зажег свечу и что-то долго шептал над ней, после чего улегся и уснул.
Утром зашумел сильный ветер. От шума Иоанн проснулся. “Ахия, что такое?” — “Иоанн, это ветер разгулялся, а к полудню пойдет сильный дождь. Так что ты и сегодня у меня останешься. Я не советую тебе отправляться в путь”. — “Ну хорошо, я соглашусь с тобой и, пожалуйста, расскажи и покажи мне еще что-нибудь”. — “Я тебе все показал, а рассказать еще можно кое-что. Но сначала ты поешь”. — “Да-да, я проголодался. У меня есть лепешки и немного меда и это все, что я могу сейчас принять”.
Ахия вышел из дома, ветер нес все, что мог взять в свои силы. Облака ползли низко, ветер веял со стороны моря, и воздух казался соленым.
“Ахия, что ты стоишь под таким ветром, идем в жилище”. — “Иоанн, я просто проверяю свои наблюдения”. — “И они оправдываются?” — “Вот когда пойдет сильный дождь, вот тогда все исполнится. Идем, Иоанн”.
“Какой же ты интересный старик, — подумал Иоанн, — таких, наверное, очень мало живет на Земле”. Войдя в дом, они снова присели.
“Что ты хочешь обо мне услышать?” — “А все о жизни твоей”. — “Жизнь свою я прожил, как и все люди проживают. Конечно, после того, как я встретил небесных братьев, мне стало жить намного интересней, ибо я мог исцелять людей от всяких недугов, мог предсказывать судьбу. Молодым я много гадал, и все сбывалось. За счет этого я жил. Была у меня семья: пятеро детей — четыре мальчика и одна девочка. Когда они подросли, то помогали мне во всем. Я доволен был своей семьей, ибо в них я видел свою счастливую жизнь. И вот, когда у меня все наладилось во всех отношениях, да, в то время я жил в Капернауме, на меня начались гонения. Меня обвиняли в колдовстве и причисляли к дьявольской силе. Я не сдавался, но священство делало свое грязное дело. Они знали, что в меня верят люди. Я начал предчувствовать, что может произойти что-то непоправимое и решил покинуть Капернаум. В последнюю ночь ко мне в дом постучали, я вышел, меня ударили по голове. Когда я очнулся, было уже поздно. Вся семья была вырезана. Лишь дочь еще дышала, я начал ей помогать, но было поздно, она потеряла много крови. В последний момент она сказала: “Отец, отомсти им за нас”. Меня они специально не убили, дабы я мучился. Ночами я не мог спать, вся семья стояла предо мной. Я видел их и говорил с ними, прося у них прощения. Убийц я нашел быстро, их было четверо, и я начал мстить. Они умирали у меня в страшных муках, и я их не жалел. Но после понял, что они лишь были наемниками. А вот их хозяина я искал очень долго и все-таки нашел. Это был мясистый настоятель одного из Храмов. Деньги у меня были, и я нанял людей, чтобы они с ним рассчитались сполна, но они меня предали. И меня поместили в яму с дикими зверями. Звери меня не тронули, думаю, что они поняли все мое горе. С ними я провел ровно два дня. Я все время молился. Голодные звери ходили вокруг меня, рычали, но ко мне не подпускала их какая-то сила. И вот ночью в яму свалилось дерево. Я до сих пор не могу понять, откуда оно взялось. По этому дереву я выбрался на свободу, но Капернаум не покинул. Несколько месяцев я выслеживал того мясистого зверя, и вот наступил день и час возмездия. Со мной были два моих лучших друга. Мы связали его и прямо у Храма, где он проповедовал, повесили вниз головой. Он молил о прощении, но я, вспоминая свою семью и просьбу моей дочери, свершил Богу неугодное наказание. И сразу же отправился в село, где и обосновался на долгие лета. Семьи у меня больше не было. Я ни с кем не общался. Находясь все время дома, я искал всякие пути общения со своей семьей и я нашел, в чем ты, Иоанн, и убедился. Грех на моей душе есть, я нарушил заповеди, но пойми, другого выхода у меня не было”. — “Ахия, я тебя понимаю. Да, таких, как ты, стараются любыми путями убрать, но и таких, как я, тоже не жалеют. Главное, Господь нас избирает, а священство нас убивает. И вот, бывает, наступает момент отчаяния, когда не хочешь ничего, даже самому себе не рад”. — “Иоанн, я это пережил тоже. Если бы кто знал, как мне было трудно. Потерять семью — горе ни с чем несравнимое. Их убили ни за что и, самое страшное, убивал-то кто”. — “Ахия, все это творят не верующие в Бога. Они верят лишь в свою наживу. Им нравится, когда их почитают, становятся пред ними на колени, все это им нравится, и они считают себя даже выше Всевышнего. Но тех, кто действительно уважает Бога, распинают, как дьяволов. Ахия, как я хочу увидеть обновленную церковь, чтобы наши Храмы были настоящими Храмами”. — “Иоанн, при жизни не увидишь. Еще несколько тысячелетий будет в этих Храмах процветать бездуховный хаос. Поверь мне, как колдуну, хотя мне это слово не нравится. Но таких, как я, нечисть будет сжигать на кострах и в руках будет держать крест. Как обидно смотреть на это. И я прошу тебя, Иоанн, будь достоин имени отца твоего, он был сильнейший пророк, которого нечисть тоже настигала своими гонениями. А ведь твой отец был от Бога, как и ты”. — “Ахия, я буду стараться делать и вершить все справедливое”. — “Иоанн, спасибо тебе за успокоение. Пообщавшись с тобой, теперь я могу умереть спокойно”, —”Но, Ахия, ты ведь меня просил, чтобы я еще тебя навестил?” — “Да, Иоанн, я просил и ты меня навестишь в тот день, когда я буду отходить в то блаженство, что ждет нас впереди”. —
“Так вот, к чему это было все сказано”.
На улице зашумел дождь, ветер усиливался и казалось, что земля несется куда-то в пропасть. “Значит, Иоанн, я не ошибся. Ты не устал от моих разговоров?” — “Нет, Ахия, не устал и хотелось бы слушать тебя и день и ночь. Я повторяю, что ты человек необыкновенный и с таким, как ты, можно преодолеть все трудности жизни нашей”. — “Что ж, Ахия, пройдет дождь и я отправлюсь в Вифавару”. — “Иоанн, куда же ты на ночь глядя?” — “Мне ночью веселей идти, ибо ночью светила помогают мне. И я с ними говорю и при этом не ощущаю усталости”. — “Тогда отдохни немного, а я тебе приготовлю один напиток из трав, которые придадут тебе сил”. — “Спасибо, Ахия”. — Иоанн уснул. Ахия готовил зелье, и вот по дому пошел приятный запах, аромат которого разбудил Иоанна. “Ахия, что это за запах?” — “Иоанн, это настойка Богов. Мне-то она уже ни к чему, а тебе она в самый раз. На вот, прямо сейчас и испей”. Иоанн взял кубок с горячей жидкостью и медленно стал пить. Такого удовольствия он никогда за свою жизнь не испытывал. В голове зашумело, веки начали опускаться, его тянуло в сон, и он снова уснул. “Молодец, дитя ты мое. Вот сейчас ты отдохнешь по-настоящему и наберешься сил. Только не обижайся на меня, я это сделал не от злого умысла, а лишь от любви к тебе”. Ровно сутки Иоанн спал. “Боже, где я?” — “Иоанн, вставай”. — “Ахия, что случилось?” — “Ничего страшного, ты отдохнул, как подобает человеку, и сейчас ты отправишься к своим ученикам”. — “Ахия, я сейчас не чувствую себя, мне кажется, что меня что-то покинуло”. — “Да, Иоанн, тяжесть отошла от тебя. Ты можешь идти, но я с тобой не прощаюсь”. Иоанн обнял Ахию. “Дорогой, мы еще встретимся”. И он направился в сторону Иордана. Ему было легко идти, душа была чиста, и он ощущал в себе огромный прилив сил.
И вот долгожданный Иордан. “Мир тебе, милый мой. За эти дни я соскучился по тебе и рад снова видеть тебя”. Река вроде бы заговорила с ним: появились волны, которые приятно омывали ноги Иоанна. На противоположном берегу Иоанн увидел своих учеников.
“Учитель, сейчас мы тебя переправим”. — “Елисуа, Иоанн, не нужно, здесь мелко и я перейду”. Прохладная вода освежила его душу и тело. Ему не хотелось выходить из реки, от удовольствия он засмеялся: “Братья мои, мир вам”. — “Учитель, мы уже начали волноваться за тебя”. — “Дорогие, у меня все хорошо. Я встретился с одним прекрасным человеком, которого наше общество отвернуло от себя. Но я вам говорю, что он прекрасен. Елисуа, а как у вас дела?” — “Учитель, все хорошо. Оцемь ведет службу, мы помогаем ему”. — “И много ли сейчас прихожан?” — “Учитель, очень много. Со всех окресностей они идут к нам”. — “Елисуа, а почему, ты такой угрюмый?” — “Понимаешь, Оферь заболел, мы хотели ему помочь, но у нас ничего не получилось”. — “Идемте к нему, где он находится?” — “В доме у Асы”.
Увидев Оферя, Иоанн сам побледнел. “Брат, что с тобой?” — “Иоанн, ночью я на что-то наступил, судя по всему, на змею, и она меня укусила”. — “Оферь, возьми вот испей напиток, который подарил мне мой друг, и ты сразу почувствуешь себя намного лучше”. “Оферь испил отвар”. — “А сейчас укройся и полежи немного, мы же тебя подождем на улице”.
“Учитель, что-то он долго не выходит”. — “Братья, он выйдет лишь на второй день. Во сне своем найдет он свое исцеление”. — “Учитель, что будем делать дальше?” — “Братья, будем учить верованию народ, и вот когда встанет Оферь, мы отправимся в Капернаум. Так что набирайтесь сил. Путь долгий предстоит нам, и вы пока бодрствуйте”. Через двое суток они отправились в Капернаум. По пути они посетили Гадару, где Оцемь остался на некоторое время со своей семьей. Переправившись через Иеромаке, они вошли в Гергес. В этой деревне Иоанн решил не останавливаться, а пройдя еще одну милю от Гергеса, они обосновались у озера Тивериадского. Поставили шатры, развели костры и отдали дань уважения отдыху.
Братья мои, веселитесь и радуйтесь жизни”, — думал Иоанн. Природа у озера была необыкновенной. Иоанну вспомнилось его детство. В душе он чуть взгрустнул, ему снова захотелось вернуться в то прошлое время, побыть вместе со своими родителями, поговорить с ними, обнять свою маму и отца. Пред его взором появился отец Иуваль.
“Господи, большое спасибо Тебе, что Ты даровал мне жизнь, свел меня с такими людьми, которые поняли Тебя и поняли меня. Они оказались добрыми. Вот сейчас я смотрю на всех и прошу Тебя, Господи, не обдели их ничем. Пусть они во славу твою несут добро и, не жалея, дарят его всем людям. Зло они всегда отведут от себя и от всех человеков”, — думал Иоанн.
“Иоанн, не беспокойся, но пойми, что все ваши деяния добрые Я всегда причисляю к доброму”. Иоанн резко встал, посмотрел на небо. “Учитель, что с тобой?”
— “Да нет, ничего, отдыхайте”. — “Учитель, иди к костру, рыба готова”. — “Братья, вы искушаете меня, и я за это буду наказан”. — “Не бойся, мы тебя простим”. Иоанн засмеялся: “Ну тогда подайте мне самую большую рыбину. Я только что снова слышал глас Божий, и Господь нас попросил, чтобы мы еще больше сеяли добра. Ведь людям этого так не достает, вы согласны со мной?” — “Конечно, Учитель”. — “В данный момент я точно знаю, что путь Господу Богу уже подготовлен. Люди ждут Его и надеются на Него. А ежели кто не готов ко встрече, то у нас времени предостаточно еще есть, чтобы подготовиться. Ответьте мне, вы не жалеете о том, что избрали такой труд для себя?”
— “Учитель, мы все рады, что встретили тебя и чрез тебя познали Бога. И кто бы из нас где бы ни был, всегда будет проповедовать слово Божье. Пусть даже поначалу нам не будут верить, но мы будем стоять на своем. И Бога, Его Истину, никогда не опозорим и не отдадим на растерзание обществу зла и темноты”.
КАПЕРНАУМ. Капернаум встретил их солнечным днем. Пройдя несколько улиц, Иоанн и ученики его остановились и решили отдохнуть в тени под кронами одного из деревьев. Их стали окружать люди. “Скажи нам, ты Иоанн Креститель?” — “Да, это я”. — “Помоги нам, исцели наши души. Все люди от Капернаума до Иерусалима говорят, что ты это умеешь делать”. — “Братья, раз говорят, значит я вас буду исцелять. Соберите всех страждущих завтра у озера и я прибуду туда с восходом солнца. И еще скажите, где живет некая Сусанна?” — “Иоанн, она живет уже где-то там далеко”. — “А что случилось с ней?” — “Ее женщины забросали камнями”. — “Так вот почему вы просите меня исцелить ваши души?” — “Иоанн, но не мы же убивали ее, а женщины, помилуй нас. Мы все ей верили и всегда слушали ее с большим удовольствием. Она так хорошо говорила о Боге, что мы порой даже плакали. Но однажды в Капернауме появился священник из Иерусалима. Он был не один, с ним были еще воины. В это время Сусанна вела проповедь, людей было много, особенно детей. Как раз нам всем Сусанна рассказывала о тебе. И вот подошли воины вместе с этим священником, они подошли прямо к ней. Священник смотрел на нее и смеялся, а вместе с ним и воины, потом он ударил ее ногой в живот, она упала. Воины тоже начали ее бить, она молила их не трогать ее, но они избивали ее. И когда у нее появилась кровь изо рта, они прекратили издеваться над ней и удалились. На следующий день на площади у Храма Божьего они собрали всех женщин, воины мужчин не пускали туда. Иоанн, ты знаешь, мы все бедные люди, вот женщины и согласились на это жестокое побоище. Священник денег не жалел, смеясь, он раздавал их всем, и они все обезумели. Воины привели Сусанну, она положила руки на груди, стояла и молчала. Посыпались камни, от первого удара она упала, женщины орали, как звери, но камни бросали. Потом опомнились и начали плакать, окружив тело Сусанны. Посмотрели на нее, затем с диким плачем разбежались по сторонам. К Сусанне подошли воины, священник взял копье у одного из воинов и ударил им в живот Сусанне, но она уже этого не ощущала. Священник смеялся от удовольствия, но ему и этого мало было. Воины подвели лошадь, к которой привязали Сусанну, и потащили ее тело по всему городу, к озеру. Там привязали к ней камень, погрузили в челнок и тело ее бросили в воду. Четыре дня мы искали ее тело, но так и не нашли, и лишь спустя еще несколько дней, ее прибило к берегу. Тело ее мы предали земле по всем нашим обычаям. Когда мы производили погребение, то среди нас не было ни одной женщины. Тогда мы боялись кары Божьей”.
После всего услышанного Иоанна бросило в жар. Он отошел, взялся за голову и, плача, закричал: “И ты, Капернаум, до Неба вознесшийся, до ада низвергнешься”. Эти слова со временем повторит сам Бог Иисус Христос.
Прошло около года. Иоанн вел своих учеников навстречу тьме, разгулявшейся по земле. Добрый свет и добрые мысли освещали им путь. Он сдержал все и все свои обещания. Он предал земле Ахию, до конца дней своих Иоанн восхищался им. Сильно Иоанн воздействовал на Антипу Ирода, тем более он проклинал Сафаита, которого с детских лет не возлюбил. Учеников становилось все больше и больше, и Иоанн, плача, радовался. Он всегда говорил, что когда человек любит жизнь, значит он любит и Всевышнего и Всевышний дарит человеку таковому свое добро. Предтеча — течение его было легким и теплым, ибо его течение проникало в каждое сердце и согревало это сердце своей любовью. По ночам, уединившись от учеников, он становился на колени и, плача, просил Господа Бога за всех людей, за детей и стариков, за женщин и мужчин. Душа его кричала, и ее крики слышали Небеса. Они плакали тоже. Молнией, грозой, дождем они давали о себе знать. Быть первым всегда почетно, тем более в таком деле. Твердь Небесная приняла его душу, как святость необыкновенную.
Будут уходить года в бездну, но имя Иоанн всегда останется у людей в памяти и никогда не забудутся слова: мать, мамочка, и Отец Всевышний.
Настоящий человек своей мыслью всегда тянется не только умом, но и руками ко всему светлому. Ему хочется прочувствовать всю ту нежность, о которой глаголили Илия, Моисей, Иоанн и Иисус и многие, многие другие Божьи дети. И во все века такие Божьи дети будут рождаться и искоренить этого никто не сумеет, точно как и погасить светило Божье, ибо у всякой нечисти, у этой продажной девицы, не хватит духа нечистого. Сложите свои руки к грудям, поднимите свои головы к небесам и доброй памятью помяните Сынов Небесных, которые даровали вам жизнь и Веру во все святое, что есть на Земле и на небесах.
ЦАРСТВИЕ БОЖЬЕ —
ПРОСТОР НЕБЕСНЫЙ,
И ВСЯ ВЫСШАЯ ИЕРАРХИЯ
ЦАРСТВИЯ БОЖЬЕГО.
ИТОГ. РИМ. “Даврий!” — “Юлий, Натали, проходите”. — “Даврий, мы не одни, с нами твои друзья”.
— “Так проходите, присаживайтесь, я буду очень рад вам, и вы все у меня пробудете два дня. Это есть моя просьба к вам, ибо я чувствую, что не скоро увижусь с вами. Натали, пожалуйста, помоги мне накрыть на стол. Константин, Александр, вы же идите в подвал, только не отдыхать там, выберите самое лучшее вино…” — “Слушай, Даврий, мы тебя не поймем, что же все-таки случилось?” — “Вот за столом и поговорим об этом”.
— “Но не заставляй нас ждать”. — “Ничего, потерпите”.
Стол был готов, все уселись поудобнее. “Друзья мои, у меня есть еще сомнения, но их стало уже поменьше. С вашей помощью я в чем-то изменился”.
“К чему это он все говорит? — подумал Александр, — неужели он заболел?” Но Даврий продолжал: “Изменения мои произошли не с внешним видом, а вот где-то там, в моей голове, что-то перевернулось. Я вам не верил, конечно, кое в чем. Сомнения мои уже угасают, и вот через два дня я отправлюсь в Иерусалим, где буду вести следствие по убийству одного Пророка и Богочеловека”. Константин от услышанного подскочил. “Даврий, неужели Иоанна убили?” — “Да, друзья, их убили, и убили нагло”. — “И кто же их убил?” — “Звери, только они в рясах. Мне предстоит очень сложное и трудное дело, дабы не подвести себя и Бога, если Он существует на самом деле. Клянусь памятью о Викторе, что я все сделаю по справедливости”. — “Даврий, не подведи нас”.
— “Не подведу. До глубочайших мелочей буду вникать, ничего не пропущу и, дай Бог, мне увидеть там огненную колесницу. Хотя о таких колесницах говорит уже вся Палестина. Константин, вы были в Иерусалиме, скажите мне, откуда лучше начать, можно сказать, это святое следствие?” — “С Ирода и Понтия, после почисти, в прямом смысле этого слова, синедрион, ибо собрание напоминает, извините меня, помойную яму, где собралась вся нечистая гниль. Ну, а дальше, мне кажется, тебе сам Бог будет указывать путь. Поверь мне, Даврий”. — “Если бы не верил, то я бы вас не пригласил сюда. Вы встречались с Пророком, Юлий видел огненную колесницу, мне же предстоит все это доказать”. Юлий посмотрел на Даврия и подумал: “Боже, Боже Ты мой, Ты избрал действительно человека, который перевернет весь Иерусалим и всю землю обетованную”. “Даврий, пусть твой путь будет легок и добр, как и ты сам. Пусть солнце светит и освещает тебя везде. Ты познаешь детей Божьих, которые изменят всю твою жизнь и душу твою, сотворенную Богом. Удачи и справедливости тебе!” — “Спасибо, друзья, вам за эти пожелания. Меня ждет Иерусалим и Господь Всевышний”.
*
Духовный плач, исходящий из всей Вселенной: “Люди, я Всевышний и оплакиваю своих детей, оплакиваю как Отец. Матерь Божья плачет вместе со Мной. Поверьте Нам и поймете, что все то, что творилось 2000 лет назад — было все ради вас. И вот смотрю Я на всех вас с Небесного Простора и снова плачу, но не по Иоанну и Иисусу, Я оплакиваю вас, своих детей. Из Моих уст всегда исходят такие слова: “Поверьте и опомнитесь — это глаголю Я и глаголит Матерь Божья, глаголит вам и все Царствие Мое. Еще раз опомнитесь, не нужно ждать прихода ко Мне. Сделайте это все на Земле. Сотворяя человека, Я думал только о хорошем творении — создании. Может быть, Я в чем-то ошибся, так исправьте Мою ошибку своими добрыми делами и простите Меня, хотя Меня нужно только благодарить за то, что вы имеете возможность видеть белый свет и чувствовать прелесть его. Творение Мое было создано не для страданий и мук, а только для хорошей жизни. И вот слезы Наши, соприкасаясь с Землей, видит каждый верующий человек. Неверующий думает, что это вода, но в воде неверующий никогда не ощутит горечь слезы, ибо все привыкли к самим себе, оградились злом вокруг себя и ждете чего-то хорошего, ненавидя даже своего соседа. А ведь сказано было: возлюби ближнего своего. За себя Я ничего пока, учтите, пока просить не буду, ибо это не Мой удел. Вы, и только вы, должны просить Меня, не только просить, но и молить. Светлица всегда наполнена светом. Так что наполните свои сердца добром и главной Верой, ибо оплакивать всех вас у Меня уже больше нет сил. ЛЮДИ, ОПОМНИТЕСЬ, ЛЮБИТЕ ВСЕ И В ЛЮБВИ К БОГУ ВЫ УВИДИТЕ БОГА И НЕБЫТИЕ ПРЕВРАТИТ ВСЕХ ВАС В ВЕЧНОЕ ЖИТИЕ.
О дальнейшей судьбе пророков Богочеловеков вы узнаете, когда прочтете “Откровение Пресвятой Девы Марии” и “Господню Истину Святых Апостолов” совместно с “Вечностью”. Это не выдуманные истории, все взято из реальной жизни. Конечно, политическая сторона осталась в стороне. И если бы можно, Я повторяю, можно бы было обо всем оповестить, то рухнула бы Земля и сошла с оси своей.
Рукописи, приняты из Космоса Олегом-Александром Звездовым
ВЕЧНОСТЬ
Всю ответственность за достоверность изложенных фактов Высшая Иерархия Космоса берет на себя, ибо “Блажен человек, которого вразумляешь Ты, Господи, и наставляешь законом Твоим”.
Вечность - Простор Небесный.
Аминь.
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Вечность - Благая Весть», Олег-Александр Михайлович Звездов
Всего 0 комментариев