«Что может потерять христианин»

Что Может Потерять Христианин

Др. Питер С. Ракман

Итак, если у вас сейчас есть Библия, откроем ее на 2 Иоанна, стих 8. Здесь, во 2 Иоанна, в 3 стихе, Иоанн рассказывает христианам о христианах. Он говорит: «Наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, но чтобы получить полную награду». Это означает, что христианин может потерять награды, а также то, что он может потерять что-то еще у Судилища Христова. И тогда, оказавшись без всего этого, он начинает проливать слезы и вопить, подобно Исаву, когда тот потерял свое первородство. Итак, христианин может что-то потерять. Иначе Иоанн не говорил бы о необходимости следить за тем, над чем трудились, чтобы не потерять того, но «получить полную награду». Поэтому я хочу сегодня поговорить о том, что может потерять дитя Божие.

Знаете, что люди говорят о библейских баптистах? Так вот, они говорят: «Вы, баптисты, считаете, что после спасения можете жить как хотите». Нет, и еще раз нет. Мы не верим этому и не учим этому. Некоторые из нас так поступают, но мы так не верим и не учим этому. Кто-то из этих ребят сказал: «Став спасенным, вы просто не делаете того, что хотели бы сделать». Конечно, можно благообразно возразить на это, заявив: «О да, с тех пор, как я стал спасенным, я делаю все, что хочу, но просто желания у меня иные». Но это всего лишь полуправда. Потому что, став спасенным, вы делали не все, что хотели бы сделать! Нет, не все! Если же вы делали все, что и хотели, то что-то не в порядке с вашей головой, горлом или еще чем-то. Как бы то ни было, но, став спасенным, вы не делали абсолютно всего того, что вам хотелось сделать! Получив спасение, вы должны были стать рабом Христовым. Рабом, купленным дорогою ценою, рабом, поставленным на свое место. Павел говорит вам, что вы не свои и «куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших, которые суть Божии». Мы никогда не говорили, что спасенное дитя Божие может делать все, что ему вздумается, — мы никогда этому не учили! На самом деле мы верим, что христианин не может потерять спасение. Прежде всего, спасение принадлежит Богу, а не ему, поэтому он никак не может потерять его. Когда Христос умер на кресте, он сказал: «Свершилось!» Спасение — это то единственное, чего вы потерять не можете. Но вы можете потерять другое, и именно об этом я и собираюсь сегодня поговорить.

Когда-то Джек Хайсес был занят подготовкой фильма о том, как завоевывать души для Христа, он пригласил несколько студентов, чтобы те сыграли некоторые роли; разумеется, они должны были сыграть роли тех самых неспасенных людей. Они установили камеру и начали снимать все это дело, начав с того, что неспасенный парень стучит в дверь, входит, а затем начинается разговор. А когда «завоеватель» душ спрашивает неспасенного парня о том, спасен ли он, тот, как и предполагалось, должен ответить: «Нет, не спасен». Итак, они начали съемку, а когда добрались до того момента, где на вопрос: «Спасен ли ты?», тот парень должен был ответить: «Нет», — он ответил, скорчив слегка лукавую мину: «Да, я спасен!» Режиссер остановил съемку и сказал актеру: «Вы не должны так отвечать, вы должны сказать «нет», чтобы мы могли показать эпизод обращения погибшего». Итак, они начали снимать еще раз, а когда снова дошли до того момента, когда звучит вопрос: «Ты спасен?», «погибший» на минуточку остановился, а затем сказал: «Ага, спасен!» Режиссер снова закричал: «Стоп! Вы же должны быть погибшим!» Тогда тот парень сделал плачущее лицо и сказал: «Я ни за что больше не хочу быть погибшим». Разве не сказано, что во Христе у нас есть нечто великое, и что мир не видит этого и не ценит, хотя ненавидит это и завидует нам, ищет, но не находит. Они не принимают нашего свидетельства об этом, однако наше свидетельство побеждает тысячи. Никто из живших в этом мире, доверившись Христу, никогда потом не пожалел об этом. Нет ничего такого, что обладало бы такой способностью стопроцентной вероятности. Ничего! Ничего, даже включая того парня, который вывалился из самолета на высоте 10 километров. Парень упал с высоты 10 км и остался жив. Уверяю вас, что это ненормально. Ну, да вы меня понимаете. Но у нас не бывает промахов. Никаких промахов! Никто из обретших спасение еще не пожалел об этом. Если вы неспасенный человек, то что вы думаете, читая это? Разве это не что-то очень-очень особенное? Неужели вы думаете, что мы всего-навсего кучка торгашей, пытающихся продать вам что-то? Вы думаете, что вас хотят обмануть и заработать на вас деньги? Как вы не можете видеть очевидного?

Здесь, в этой стране, сегодня живет примерно 5 миллионов человек, которые доверили себя Иисусу Христу, и никто из них об этом не жалеет. Никто из них не пожалел об этом даже спустя 30, 40 или 50 лет после дня спасения. Изучив все, что же вы найдете для себя «утешительного»? Ничего. Вы обнаружите людей, которые пожалели о том, что женились или вышли замуж не за того, кого нужно. Вы найдете людей, сожалеющих о том, что они не женились. Вы также обнаружите тех, кто, наоборот, раскаиваются в том, что женились. Вы встретите тех, кто сожалеет о том, что уехал откуда-то, а также тех, кто сожалеет о том, что где-то остался. Вы найдете таких, которые сокрушаются по поводу той работы, которую они имеют, и не зарабатывают достаточно денег, хотя встретите и таких, которые предпочли бы не иметь столько много, сколько они достигли. Я хочу сказать, что о всем, что подвластно сделать человеку, кто-то в этом мире рано или поздно жалеет. Жалеют о том, что не так говорили с кем-то, что вели себя не так. Но среди миллионов тех, кто вверили себя Иисусу Христу, не найдется ни одного, кто сказал бы: «Как бы я хотел, чтобы этого не было!» Вот тут-то и можно было бы закончить эту проповедь. Если вы не спасены, то с вас на сегодня хватит. Просто идите домой и думайте, думайте об этом лет эдак 35. Хорошо?

И скажите мне, где еще вы видели такого рода единодушие? Вы даже не сможете сказать, что все те, кто зарабатывают 500.000$ в год, рады тому, что они делают. Многие из них были бы рады вообще никогда не видеть этих денег. Но вы не найдете ни одного, кто раскаивался бы в том, что он принял Христа. Я слушаю эти FM-радиостанции и мне жаль, что они платят деньги всем этим ведущим. На одной новой радиостанции в Милтоне, штат Флорида, есть один такой ведущий, сладкоголосый и медоточивый. И говорит он так, как будто рассказывает сказочку: «А теперь мы будем читать из Библии-и-и…О-о-о…Э-э-э…А-а-а…» Но не смотря на наличие такого бреда, все же существует очень много настоящей «музыки», восхваляющей Иисуса Христа, Господа нашего. Такие слова, наверняка, должны страшно раздражать образованного человека. Понимаете, если человек необразован, то он и не будет так сильно расстраиваться. Если у человека есть образование, то он считает себя очень умным. Он изведется до смерти, если его заставить прослушивать это весь день напролет. Слушать что-то вроде этого: «Вы знаете, как Бог был милостив ко мне, и я приобрел мир в сердце и умиротворенность разума, и Господь так добр ко мне… Я изведал мир, которого до сих пор не знал…» О, Боже, да ведь это доведет их до белого каления. Они окажутся в трех шагах от клиники для душевнобольных, готовых размозжить себе голову от чрезмерного стресса и волнения, пытаясь справиться со всей этой лавиной, — в общем, все они свихнутся. Вы представляете, включить радио и услышать: «О, это так здорово. Как чудесно то, что Господь сделал для меня…» Бьюсь об заклад, отвергающий Бога образованный грешник после таких слов полезет на стенку. Столько похвалы Иисусу Христу! Почему? Зачем? Я хочу сказать, что вы ведь никогда не слышали, чтобы кто-то так пел о Мухаммеде. Аминь! Вы знаете этих мусульман? «О, брат Ракман, не затрагивайте вероисповедания других людей». Ну, так давайте же посоревнуемся. Хорошо? Я люблю, когда мне бросают вызов. Я не хочу драться бейсбольной битой с двухлетним малышом. Я хочу услышать и ваши песни. Итак, вперед, выходите и пойте: «Мухаммед, ты для меня весь мир. Ты — моя жизнь, моя радость… Мухаммед, дорогой Мухаммед, как благословенно это имя…» О, ребята, выходите, если вы не шутите! Он ничего не сделал для вас, этот ваш Мухаммед. Люди говорят: «Все религии одинаковые».Тогда почему люди поют о Христе?

Но я все же собирался говорить с вами о том, что может потерять христианин. Мы многое можем потерять, но только не наше спасение. Первое, о чем я хочу сейчас сказать, это то, что дитя Божие, даже будучи спасенным, может потерять уверенность. Несколько недель назад кто-то положил на нашу машину буклет, в котором было сказано: «Если вы не знаете, что вы спасены, то вы не спасены». В этом буклете говорилось о том, что истинное дитя Божие никогда не сомневается в своем спасении. Это чепуха. Если кто-то сомневается в том, спасен он или нет, то в девяти случаях из десяти он таки спасен. Погибший никогда не будет сушить себе мозги, размышляя о том, потерял ли он то, чего никогда у него не было.

Абсолютно ясно, что 90% всех тех, кто считают себя христианами, когда-нибудь сомневались в своем спасении. А иногда у вас вообще нет никакой уверенности ни в чем. Часто говорят: « А как я могу знать, что я спасен?» — «А как ты знаешь, что ты женат?» — «Ты женат?» — «Ну, надеюсь, что да...Думаю, да... Считаю, что да». Но ведь вы знаете, что вы женаты, если вы привселюдно произнесли известную формулу, простояли с ней у алтаря и получили бумажку от гражданских властей, подтверждающую заключение брака. Вы знаете, что вы спасены, если вы приняли Иисуса Христа, живете со Христом и имеете перед собою Книгу, показывающую вам ваш договор. Вот так вы и знаете. Кто-то сказал: «Ну, я просто не знаю, был ли я рожден свыше, я не помню точной даты». А вы помните день вашего физического рождения? Я слышал, как некоторые говорили: «Я знаю, когда я родился, потому что присутствовал при этом». Разумеется, вы присутствовали в момент вашего первого появления на свет, но об этом вы ничего не помните. Может ли кто-нибудь сейчас сказать мне, во что был одет доктор, когда он принял вас, новорожденного, на руки? Можете ли вы вспомнить, как выглядела та больница? Можете ли вы вспомнить хоть одну медсестру? Послушайте, человек может быть рожден свыше и не знать того, когда именно он был возрожден. Не всякое дитя Божие знает точное время. Но вы говорите: «Как могу я знать, что я рожден свыше?» У вас есть свидетельство о рождении? В нем сказано: «Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь». Посему, если вы верите в Иисуса Христа, то у вас есть это свидетельство о рождении, в котором сказано, что вы родились свыше в тот самый момент, когда приняли Его как своего Спасителя. Вы скажете: «Я не помню, когда был этот самый момент». Хорошо, ну а прямо сейчас, сейчас вы верите в Него как в своего Спасителя? Вы говорите: «Да». Ну, так посмотрим свидетельство о рождении? Вот оно. Люди слишком много беспокоятся. Или у них нет надлежащих чувств? Они слушают свидетельства других людей и думают, что они должны быть спасены, подобно тому, как получили спасение другие, попав в какой-нибудь смерч или что-то вроде этого. Говорю вам откровенно, история моего спасения напоминает мне смерч, ураган, тайфун и голокост одновременно, но я никому бы не посоветывал бы избрать тот путь спасения, которым прошел я. Я проводил недели в попытках обрести Бога. Это было эмоциональным кризисом для меня. Не обязательно все должно проходить таким образом. Кто-то сказал: «Когда я стал спасенным, мои волосы встали дыбом», а другой воскликнул: «О, Боже, тогда я, наверное, погибший, потому что я лыс». Вы слышали, как эти деревенские ребята говорят: «Я увидел этот огненный шар, летящий через окно в комнату, моя бабушка вскрикнула, завизжала, закричала: «аллилуйя», а я подпрыгнул в воздух, сделал сальто-мортале в два с половиной оборота, подбросил в воздух свою авторучку и поймал ее, когда приземлялся…» и т.д., и т.п. Вы не можете идти такими стандартными путями. У каждого своя история и свой опыт. Вы знаете, что говорят на той радиостанции в Милтоне, что во Флориде? Я уже немало лет провел в служении, пусть не так много, как некоторые, но все же, не много не мало, 45 лет. Почти полвека. К этому времени я должен был кое-чему научиться. Так вот, на этой радиостанции есть 2-3 проповедника, которые все свое время тратят на то, чтобы убедить вас в том, что вы не спасены. Они целыми днями пытаются убедить вас, что то, что с вами произошло — это ненастоящее спасение. И так они говорят постоянно. Лучше прекратите их слушать. Они запутывают вас, и очень скоро вы начнете сомневаться.

Но это еще не все — вы можете потерять свое свидетельство

Я не говорю о репутации или о вашем добром имени. Иногда мы путаем эти понятия. Христос сказал однажды: «Будет же это вам для свидетельства», то есть это даст вам возможность свидетельствовать о том, во что вы верите. Свидетельство — это когда вы объявляете то, во что вы верите. Итак, поговорим о вашем свидетельстве перед неспасенными людьми. Это может быть свидетельством или репутацией. Господа абсолютно не интересует наша репутация. К примеру, один евангелист в Техасе считался отпетым негодяем, а в Миссури — героем. Государство позволяло ему устраивать свои христианские реабилитационные центры для молодежи в штате Миссури, но не позволяло ему делать это в Техасе. Иногда люди имеют хорошую репутацию и думают, что это свидетельство, хотя на самом деле не свидетельствуют вообще. Университет Боба Джоунса считается христианской школой, выпускающей проповедников, завоевывающих души, но на самом деле это не так. Вы спросите: «Почему?» Потому что тот, кто основал этот университет, был завоевывающим души евангелистом-методистом. Вы начинаете думать, что если кто-то хочет завоевывать души, то надо идти учиться именно туда. Но вы никогда не научитесь завоевывать души, если пойдете туда учиться, брат. За все то время, когда я посещал тот университет, и за всю мою жизнь я не встречал там ни одного завоевывающего души профессора или преподавателя, исключая Боба Джоунса старшего. Я ходил туда 5 лет. Глава ассоциации служителей никогда не вел пасторскую работу ни в одной церкви, никогда не был ни евангелистом, ни миссионером, никогда не работал в благотворительном обществе для безработных. За 35 лет такой работы он не накопил даже того опыта христианского служения в качестве пастора или евангелиста, который я приобрел за 2 года. Он живет за счет репутации своего заведения. Но это не служение. Это ваша репутация, которая делает вас тем, чем на самом деле вы не являетесь, и это ваша проблема. Они все приписывают себе славу человека, который основал этот университет. — «Я посещаю Теннеси Темпл». — «Почему?» — «Потому что основателем был Ли Робертсон». — «Но он сейчас не преподает в Теннеси Темпл». — «Я посещаю Университет Боба Джоунса». — «Почему?» — «Из-за Боба Джоунса старшего». — «Но он лежит в могиле». — «Я хожу в колледж Хайлса-Андерсона». — «Почему?» Джек Хайлс не преподает там более. Он преподает на пасторских конференциях. Он не учит ничему особенному.

Вы, которые ходите сюда, если вы достаточно терпеливы, можете сказать: «Я хожу в школу Питера Ракмана». Хорошо, Питер Ракман научит вас, но никто не может «выехать» на чужих заслугах. Вы должны сами оставить собственное наследие. Вы свидетельствуете? Мы поддерживаем одного миссионера, которого зовут Тайлер. Он разъезжает по всему миру. Я думаю, что он трижды менял сферу своей деятельности. Но он всегда делает хорошую работу, и он приобретает души. Он подвергался преследованиям. Он сделал немало для Господа. Он был в Корее в боевых действиях, будучи неспасенным человеком и живя греховной жизнью. Он и его приятели обычно ходили по всяким злачным местам и так проводили время. Однажды в Корее он вышел на какую-то там операцию по патрулированию, когда было за тридцать градусов мороза и обнаружил какое-то сооружение, снаружи которого он увидел какие-то предметы воинского снаряжения. Он решил, что там, внутри, могут быть американские солдаты и зашел. Там было 40 американских солдат, и все они лежали закоченевшие, все с перерезанным горлом. Кто-то напал на них ночью, перерезал и оставил их тела застывать на морозе. После этого случая он начал кое о чем задумываться. На следующий день он сидел на каком-то холме, просто сидел, обхватив голову руками, а один из тех, с кем он пил, курил, сквернословил и ходил к проституткам, подошел к нему и спросил:

— Что ты там делаешь, Тайлер?

— Я думаю.

— О чем ты думаешь.

— О религии.

— Ты думаешь о религии? Да что ты знаешь о религии? — засмеялся тот его приятель.

— Я ничего не знаю о религии и именно потому я о ней думаю.

— Я больше знаю о религии, Тайлер, больше, чем знал бы ты, доживи ты даже до пятидесяти.

— Правда?

— Точно!

— Что же ты знаешь о религии? — спросил Тайлер.

— Я посвященный служитель.

— Ты?

— Да, а ты что, не знал?

Тогда Тайлер сказал: «Знаешь, ты самый подлый человек из всех, кого я встречал в своей жизни». По словам Тайлера, его приятель, услышав это, побледнел и изменился в лице так, каким его никто не видел ни в каком сражении. Тайлер продолжал: «Мы тут с тобой шлялись по этим барам, развратничали, а ты оказывается духовный служитель? Ты никогда не говорил со мной о Боге. Ты самый большой подлец, которых я видел». Этот парень отвернулся, пристыженный, и ушел, хотя казалось, готов был упасть в обморок. Тайлер стал спасенным. В Штатах слово вернулось к тому служителю. И спустя примерно 2 года в Сан-Франциско Тайлер отыскал в телефонной книге адрес хорошей церкви, чтобы пойти туда. И, прийдя в церковь, случайно обнаружил, что его бывший приятель служил в той церкви помощником пастора (очевидно, этот парень уже «очистился»), и когда он увидел Тайлера, он был смущен до предела. Он все то время был спасенным, жил отступившим, и у него не было абсолютно никаких слов для свидетельства. Вы можете потерять свидетельство.

И это не все — вы можете потерять вашу радость

Радость в Господе — это ваша сила. Вы можете потерять вашу радость, но спасения при этом не потеряете. Христианин не может потерять спасения. Если вам так уж хочется о чем-то беспокоиться, беспокойтесь о том, что вы можете потерять вашу радость. Христианин может радоваться, огорчаться, чувствовать боль и страдать одновременно. Однажды вечером я разговаривал с братом Вудвардом по телефону. У него был рак костей, а затем начался рак печени. И когда он говорит, что он ночами чувствует ужасную боль, я не могу сдержать слез. Он сказал: «Вы не поверите этому». Я сказал: «О, я верю, верю». Я немало пережил, я знаю людей, и я знаю, что такое боль. Я знаю горе и знаю отчаяние. Когда Джек Хойлс переживал один из тех тяжелых периодов, которые случались в его жизни, я отправил ему несколько писем, в которых написал: «Ты, наверное, переживаешь сейчас очень тяжелое время, так позволь мне указать тебе несколько стихов, которые могут помочь тебе». И я написал ряд стихов. Он так и не ответил ни на одно мое письмо. Впоследствии я сказал Джеку Паттерсону о том, что, «возможно, ситуация была не такой ужасной, как я себе представлял». Тот сказал мне: «Это было на самом деле так ужасно, даже еще хуже. Я рад, что ты ему написал». Я тоже рад, что написал. Но взглянем на то, как брат Вудвард переживает тяжкие времена. Разговаривая с ним по телефону, я спросил: «Ваша жена работает?» — «Нет, она не может работать». — «Церковь заботится о вас?» — «О, брат Ракман, эти люди так добры ко мне, Бог так милостив ко мне. Да, брат, эти люди так добры ко мне, Бог так добр ко мне…» А в Лос-Анжелесе, Нью-Йорке, Филадельфии и Вашингтоне неспасенные люди суетятся, сквернословят, они ненавидят Бога, ненавидят вас, ненавидят Библию, и они все так же несчастны, как шесть часов, проведенные на снежной буре. Спасенные же ребята переживают свои несчастья со словами: «Бог был так добр ко мне, никогда еще так много людей не помогали мне…» Мы благодарим вас за те деньги, которые вы нам посылаете на опубликование наших трактатов. Этот парень в своем горе имел то, чего неспасенные не имеют даже в самые светлые минуты. Не теряйте же эту радость. Вы знаете, что сказано о вашей радости? Радость в Господе — это ваша сила.

В нашей церкви был один парень по имени Киэй Хэдли, он управлял воинской частью. Он обычно постоянно приводил военнослужащих в нашу церковь. Почти каждый из неспасенных людей, которых он приводил с собой, становился спасенным. И почти каждый из них начинал участвовать в служении. А четверо или пятеро, в конце концов, даже стали служителями. Однажды он привез несколько военнослужащих и хотел, чтобы они посетили церковь, а они не соглашались. Ну, так он возил их в своем микроавтобусе, показывая достопримечательности города. Их было около пяти человек, и они сидели в автобусе, недовольно разглядывая Пенсаколу и скуля: «Ну, что это за гнилой городишко…Что за дыра…Какая свалка…О, парень, как бы я хотел вернуться сейчас в Сан-Диего…Норфолк — вот это город, а это просто дыра. Я не могу понять, почему я все еще здесь…» Они ворчали, ворчали, жаловались на то, на се. Хэдли, сидя за рулем, слушал их некоторое время, и спустя полчаса, сказал: «Ребята, если вам нечего делать, то почему бы вам просто не пойти со мной в церковь сегодня вечером?» Они сказали: «О, нет-нет-нет, мы не можем». — «Почему?» И они ответили: «Нам и так хорошо». Вы теперь видите, что мир просто вошел для нас в привычку. Они убедили себя в том, что им хорошо, хотя на самом деле это было не так. Это привычка. Вы обзаводитесь привычками, после этого вы не можете от них отказаться, потому что они крепко вас держат.

Однажды, 15 лет назад, в Форт Уолтоне был такой случай. Один пилот врезался сзади (на своей машине) в припаркованный фургон, а сам он ехал на скорости всего лишь 5 миль в час. Его спросили: «Как мог квалифицированный пилот американского военно-морского флота, пролетавший в воздухе более 25 лет, сделать подобную вещь?» Он ответил: «Ну, когда я увидел перед собой этот фургон, я просто потянул на себя руль, чтобы пролететь над ним». Сильная вещь — привычка. Представьте себе, что было бы, если бы парень, выходя из машины, вместо того, чтобы отстегнуть ремень безопасности, расстегнул бы ремень на своих штанах, и его штаны свалились бы привселюдно. Он просто перепутал. Есть один парень, чье лицо вы могли часто видеть по телевизору. Так вот он снимался в двух рекламных роликах, и ему их поменяли. В одной рекламе он должен был сидеть с чашкой кофе и, отхлебнув глоток, сказать: «М-м-м…вот это настоящий кофе!» А через год ему велели сниматься в рекламе сигарет, и он, выпустив первое облачко дыма, заявил: «Вот это настоящий кофе!» Но ведь это была сигарета. Он сказал это лишь потому, что привык говорить эту фразу. Однажды один фанатик бейсбола, из тех, кто знает все команды и исходы всех матчей, впервые попал на скачки. В конце забега, когда лошади бок о бок возвращались к финишу, он пришел в крайнее волнение, привстал на трибунах и начал вопить: «Да обходи ты их, осел!» И это было адресовано лошади, как вы понимаете. Неспасенные люди просто по привычке думают, что им хорошо и весело, хотя на самом деле нет ничего такого и в помине.

Вы можете потерять радость, и я встречал таких христиан, которые потеряли свою радость. Несколько лет назад я знал одного парня; сейчас он уехал в Брент. Он был римо-католиком до того, как обрел спасение, и он собирался делать что-то в своем служении Господу на военной службе, при этом он постоянно твердил о своем желании приходить в школу. Я сказал: «Хорошо, приходи в школу». Тогда он сказал: «Я собираюсь записаться на 20 лет в армию. Я уже служил 12 лет». Я сказал: «Как ты думаешь, Бог хочет чтобы ты проповедовал или чтобы оставил все, как есть?» — «Я думаю, что Бог хочет, чтобы я проповедовал». Я сказал: «Иди, а когда подойдет время следующей вербовки на военную службу, то не записывайся». Он согласился. Следующие шесть месяцев я его не видел, и мне показалось, что он меня избегал. Наконец, я поймал его, зажал в угол и сказал: «Разве ты не был готов идти в школу?» Он сказал: «Да нет, я снова записался в армию». — «Почему?» — «Не знаю, брат Ракман, мне просто кажется, что я не мог не сделать этого, я продолжал беспокоиться о всех этих медицинских вопросах, о лечении зубов, о всех тех выгодах, которые дает военная служба. Я уже был на службе, когда мне было восемнадцать, и я просто не знаю, как я буду сам по себе, я думаю, что не смогу так». Он был слесарем и оружейным мастером. У него просто был талант. Я видел, как за пять минут он вскрывал сейф со сложным ключом. У меня как-то возникли проблемы с таким же сейфом, я отвез его в город к слесарю, он провозился с ним полтора часа, затем еще 2 часа, чтобы сделать ключ, и потребовал от меня за все это 55 баксов. Этот парень был великолепным слесарем и оружейным мастером, но он не желал доверять Богу. Итак, он снова попал в армию и получил множество проблем. Множество проблем со своей женой, потому что он увлекся вьетнамской девушкой и его семья распалась. Затем она бросила его ради кого-то еще. После этого он снова женился на неспасенной женщине-католичке. Она начала устраивать скандалы, потащила его в суд, наняла адвоката, и тот парень попал под арест. Еще до того, как это с ним произошло, он был поставлен в такое положение, что должен был жить на 22 доллара в месяц, — все остальное уходило на оплату алиментов. Вы не сможете жить с комфортом на 22 доллара в месяц. Я никогда не забуду того, в каком состоянии был тот парень, когда пережил все это. Самое смешное то, что та женщина-католичка невзлюбила его и ушла от него. И он оказался ни с чем, имея в месяц 22 доллара. Он пришел к моему дому с заряженным пистолетом 38 калибра, уселся во внутреннем дворике и полчаса вопил о том, что сейчас вышибет себе мозги. Я сказал: «Ну, так пусть этот выстрел будет достойным, смотри, не промахнись». — «Нет, конечно, нет». Вы не хотите поощрять таких ребят. Он сказал: «Ракман, знаете, я пытался жить для дьявола, я делал все возможное для этого. Я пытался вернуться к этому миру, но не получилось. Я как-то пригласил одну девушку на свидание, мы сидели и выпивали вместе, и вдруг она посмотрела на меня и сказала: «Ты знаешь, ты меня пугаешь». — «Что ты имеешь ввиду?» — «Я не знаю, но в тебе есть что-то такое, что напоминает мне о Боге». Да, парень, говори о том, чтобы пустить этот вечер «коту под хвост». Это действительно хорошо все запутает. Позвольте мне сказать вам, что если вы начали читать то, что говорит эта Книга, начали внимать словам этой Книги, то этим самым вы разрушаете свою собственную жизнь, ребята. Вы никогда не станете прежним. Я обречен...я обречен. Я не могу вернуться в мир, даже если буду все делать для этого. Я не продержусь и 15 минут. Я не продержусь и 5 минут. При первом же случае, когда кто-то что-то скажет, а вы откроете свой рот, то вы скажете что-то, что сразу выдаст вас с головой.

Некий Рекс Харрисон играл на пианино на пляже Редондо, что в Калифорнии. Он был женат 3 или 4 раза, он ничего не достиг, он был отступившим от Господа, однако спасенным, человеком. Однажды вечером он играл в какой-то забегаловке, и какая-то девица подошла, оперлась на пианино, потом заплакала и сказала: «Я знаю, ты, наверняка, христианин, разве не так?» Он перестал играть и спросил: «Как вы догадались?» Она сказала: «Я просто услышала то, как вы играете блюз». Ох, парень, я тебе кое-что скажу. Если ты привязал себя к Библии, то для мирской жизни ты погиб. Если уж Бог решил что-то от вас получить, то Он заставит вас это сделать так, как это было с Ионой. Тогда, когда Он захочет, чтобы вы открыли свой рот, вы откроете свой рот и поставите печать под своим приговором. Вы знаете, что это? Это образ христианина, который потерял свою радость. Любое дитя Божие может потерять свою радость.

Но и это еще не все — вы можете потерять ваши награды

Вы можете лишиться перед Судилищем Христовым ваших наград. Теперь вы видите, что дитя Божие может потерять очень многое, кроме спасения. Эта Библия говорит вам, что «каждому воздастся по делам его». Награда будет по делам человека, соответственно тому, что он сделал. «И огонь испытает дело каждого, каково оно есть», и если дело это в огне выстоит, то человек получит награду. Если же дело сгорит, то человек будет страдать, потому что потерял его. Это потеря. Потеря. Дитя Божие может потерять свои награды перед Судилищем Христа. Эти награды — венцы. Эти награды не достаются просто так, их надо заслужить. Говорят, один старый художник, проходя на картинной галерее мимо ряда картин, старался на эти картины не смотреть, и какой-то художник спросил его: «Почему вы на них не смотрите?» Тот ответил: «Это просто мазня. Это все — гнилье». — «Почему же вы не смотрите?» — «Я взял себе за правило — никогда не смотреть на то, что повредит манере написания моих картин. Это гнилье может испортить мои работы». Христианин должен взять себе за правило — никогда не слушать ту музыку, которая «может испортить его работы». В мире так много всякого гнилья, испорченного! Одна дама как-то сказала Ференцу Листу, когда тот садился за пианино: «Вам нравится хорошая музыка?» Музыкант ответил: «Да, но я все равно стремлюсь вперед и все равно играю».

Два новоиспеченных полицейских как-то вечером постучались в дом к одной даме, та открыла (а она перед этим упражнялась в игре на пианино) и спросила: «В чем дело?» Они сказали: «Не знаем, нам кто-то позвонил и сообщил, что здесь убивают какого-то Шуберта». Вижу, что некоторые из вас не поняли. Шуберт — это композитор, он писал музыку. Вот это портит хорошую работу. Придет время, у Судилища Христова, когда вы поймете, что вы могли молиться, свидетельствовать, прославлять Бога, жертвовать, посещать, — словом, делать все то, чего вы не делали. Когда наступит это время, вы навсегда лишитесь своих наград.

Один старый темнокожий человек умирал, и когда он лежал на своем смертном одре, к нему подошел Парсон и сказал: «Друг, ты примирился с Господом и отверг все дела дьявола?» Тот ответил: «Да, я установил мир между мною и Господом, но сейчас я не в состоянии ни с кем бороться». Иногда дети Божьи вроде бы установили нужные отношения между собою и Господом, и вроде бы устанавливают правильные «отношения» с дьяволом, — где-то посередине. Вы попадете на небеса и потеряете ваши награды. Когда-то я работал радиоведущим на «WAAB» в Мобайле, что в штате Алабама. Я был знаком с парнем по имени Билл Алексендер, который вместе со мной работал на «WAR». А когда я год спустя вернулся на «WAAB», они посадили его за контрольную панель в качестве инженера-оператора, и этот парень был моим инженером-оператором в утреннюю смену WAR и WAAB. Я работал с ним каждое утро. Каждое утро он приходил, и мы вместе работали с шести часов утра и до двух. Много лет спустя я стал спасенным, и когда я обрел спасение, первое, что я хотел сделать, — это снова прийти на радио и свидетельствовать тем ребятам, которых я знал ранее. Одного из них звали Джек или Билл Хьюджес. Я также свидетельствовал еще одному парню, Биллу Мэрфи. Джон Виктор был радиоведущим. Эд Лэйк также был тут, в городе, радиоведущим. Еще один толстяк — Лерой Моррис. Парень по имени Ирвинг Уэлч, который работал менеджером «WAR». Как только я стал спасенным, я свидетельствовал всем этим людям. Я вернулся в Мобайл, Алабана, и попытался найти Билла Александера, но не смог: он куда-то уехал. Мне сказали, что он переехал в Джексонвиль. В этом городе у меня было несколько собраний у Боба Грея, и во время своего пребывания в Джексонвиле я попытался его отыскать. И кто-то сказал мне, что он живет в городке — миль около пяти к северу от Джексонвиля. Я забыл это название — ах, да, Фернандина Бич. Тогда я должен был уехать из города, а потому решил посетить его в следующий раз. Через некоторое время я опять поехал туда и, наконец, обнаружил его дом. Это была какая-то старая, ветхая лачуга с двумя спальнями и одной ванной, с ним была женщина средних лет и вокруг бегало около пяти детишек. Это место выглядело, как участок негритянского квартала, — просто помойка. Оно выглядело почти также, как выглядела бы «хижина дяди Тома». Я вошел и сел, и Билл также сидел рядом и курил. Я сказал ему (располневшему сорокалетнему мужчине, у которого вся кожа в морщинах, а когда он пил кофе, голова его дергалась): «Билл, я хочу сказать тебе кое-что. Когда я работал с тобой в Мобайле, я был неспасенным грешником и шел прямо в ад». Он сказал: «Я не думаю, что ты был таким уж плохим». Я ответил: «Ты не знал меня, а я знал сам себя. Если бы я умер, я бы попал в ад. Я хочу знать кое-что: Билл, ты спасен?» Он покраснел и ответил: «Да, я спасен». — «Когда ты обрел спасение?» — «В 1943». Тогда я сказал: «Это было за четыре года до того, как я пришел работать на ту радиостанцию. Ты был спасенным, когда я там работал?» Билл заерзал на своем стуле и сказал: «Да, я был спасен». Я сказал: «Почему же ты не говорил мне о Христе? Ты лицемер! Мы работали с тобой вместе, бок о бок, нас разделяла лишь стеклянная перегородка, на перерывах мы с тобой вместе пили кофе, я видел тебя каждый день на протяжении почти двух лет, и мы могли на работе говорить друг с другом, и как же такое могло случиться, что ты ни разу не говорил со мной об Иисусе Христе?» — «Понимаешь, Ракман, ты ведь знаешь, что с тобой было тяжело говорить». Тогда я сказал ему: «Брось эти разговоры, приятель, не морочь мне голову. Я говорил об Иисусе с людьми, которые угрожали мне ножом, когда я начинал говорить с ними об этом. Я говорил с людьми, которые хлопали дверьми перед моим носом, которые всячески угрожали мне…Брось эти разговоры». С тобой тяжело говорить…Ох, вы, твердолобые! Разве я не воин Христов, не последователь Агнца? Откройте свой рот! Говорите! Убеждайте! Я говорил с Биллом минут тридцать. Он начал плакать. Я помолился с ним, и мы распрощались. Я никогда больше его не видел. Этот бедняга потерял свое свидетельство, потерял свою радость, потерял свои награды — словом, потерял почти все, что человек может потерять, и он сказал также, что его здоровье также слабеет.

Христианин может потерять многое, не теряя при этом спасения. К примеру, вы можете потерять здоровье. Вы знаете, что я не идиот. Я не настолько глуп, чтобы думать, что все те, кто болеют, наказаны за какой-то грех. У меня есть здравый смысл. Но сейчас я скажу вам что-то, что на самом деле так и есть. Иногда дитя Божие делает не то, что нужно, и тогда Бог вынужден слегка его прихлопнуть и «изъять его из обращения». По крайней мере, на некоторое время. В Уайт Плейнс,что в Северной Каролине, некий Карл Леки однажды очень серьезно заболел, у него случился сердечный приступ, и он попал в больницу, а у его жены был рак, и, наконец, она умерла, — умерла незадолго до того, как умер он сам. Я знал миссис Леки, знал много лет, и я с удовольствием слышал, как в ее церкви люди говорили: «Когда умрет миссис Леки, зачахнет и церковь». Я спросил: «Почему?» — «Она — источник движения этой церкви, она завоевывает много душ для Господа». Я тогда не так уж много знал об этом, да и сейчас знаю мало. Но как-то у Карла случился сердечный приступ, однако в больницу он не обратился. Знаете, как некоторые относятся к докторам. И один из ребят из их церкви, обладающий здравым смыслом, наконец, затащил его в больницу под тем предлогом, чтобы тот посетил свою жену. Как только они подошли к дверям больницы, Карла окончательно скрутило, его тут же положили на одну из этих тележек с колесиками, — вы знаете, о чем я говорю, — и отвезли, и когда он пришел в себя, то обнаружил себя в палате рядом со своей женой. Они взялись за руки, и его жена сказала: «Кажется, мы попали в славную переделку, милый. Дай мне немного сахара». Тот сказал: «Я так слаб, что даже не могу поднять руку». В это время вошел доктор и сказал: «Карл, что с тобой случилось?» Тот ответил: «Ничего, я просто очень рассердился». Я хочу, чтобы вы все правильно поняли. Я не знаю, что было не в порядке с миссис Леки. Она была милой, благочестивой женщиной, любившей Господа библейской верующей. Досадно, что Господь забрал ее. Но Господь все же забрал ее, и вы не можете сказать, почему Бог делает такие вещи. Я не знаю. Но я знаю кое-что о брате Леки. Этот парень ежегодно ездил по всему миру с Тимом Грином или с Доном Грином, отцом Тима Грина. Эти двое всякий раз, приезжая на те собрания, объедались мясом, мясом и еще раз мясом, булочками с маслом и картошкой, булочками с маслом, картошкой и мясом, мясом и картошкой, маслом и мясом…— понимаете, это «религиозная» толщина! Но я говорю вам, если человек весит на 60-70 фунтов больше нормы, то у него начнутся непорядки со здоровьем. Павел говорит: «Усмиряю и порабощаю тело мое». В данном случае он говорит не о плотских грехах прелюбодеяния. В данном случае он говорит о физической подготовке, подобно подготовке бегуна к бегу на длинные дистанции. Он говорит о том, чтобы пользоваться своим телом так, чтобы оно могло послужить достаточно долго для служения Господу! Вот о чем он говорит. Брат, если бы вы получали по одному доллару за каждого проповедника, который нарушал это правило, то вы были бы уже богатым человеком. Вы бывали на съезде проповедников? Видели эту толпу проповедников? (Ну, знаете, этих крупных, жирных ребят…— «Здравствуйте, брат Ракман…Слава Богу, брат Ракман…»). Ваше сердце не может долго терпеть такую нагрузку. Я говорю с Джеком Петтерсоном всякий раз, когда он приходит сюда. Если вы не делаете этого, я делаю. Я люблю этого парня. Я люблю его. Я не хочу видеть его мертвым. Я не считаю себя умнее других. Я не всегда думаю о чужих делах. Я люблю этого парня и не хочу, чтобы он умер! Когда у человека 120 фунтов избыточного веса, его мотор долго не выдержит и сломается. Сломается! Когда он сюда приезжает, я всегда приглашаю его поиграть в хоккей, в баскетбол. Я был очевидцем, что однажды он попробовал поиграть, и я свидетель того, что он выдержал около 2,5 минут. Только 2,5 минуты. Христианин может потерять здоровье. Иногда это делает Господь, а иногда вы сами наказываете себя потерей здоровья, больше, чем наказывает вас Сам Господь.

Однажды в Мэччене, штат Джорджия, я разговаривал с одним парнем, которого звали Дуг Смит. Дуг Смит был неистовым парнем до того, как обрел спасение, и он жил до того времени очень греховной жизнью. Потом он стал спасенным и был призван проповедовать. Он выехал в Геннеси Темпл и закончил тем, что его спина и ноги совсем потеряли подвижность, и ему угрожала перспектива провести остаток своей жизни в металлической коляске. Я видел его на костылях, он так от них и не избавился. Он похудел до 120 фунтов, хотя его рост составлял примерно 6 футов 2 дюйма, и его обычный вес был равен 190 фунтов. Дуг Смит может сказать вам, что с ним произошло. Он стал спасенным и был призван проповедовать, но не проповедовал. И в результате этого он повредил себе спину. После этого случая доктора велели ему не тревожить спину, иначе, говорили они, будет серьезная травма. Господь хотел, чтобы он проповедовал, но он не проповедовал. «Я не собираюсь быть каким-то там сопливым проповедником, — говорил он, — я презираю проповедников». И он снова повредил себе спину. На этот раз ему пришлось лечь на операционный стол, и когда он вышел из больницы, врачи сказали ему: «Смотри, если ты еще раз так повредишь себе спину, остаток своей жизни будешь проводить в инвалидной коляске». Он подчинился Господу, Который призвал его проповедовать, — выехал в Теннеси Темпл и начал проповедовать. Потом он начал проповедовать в Ассоциации миссионеров и в Конвенции, стал искать там влиятельных знакомых, которые помогли бы найти для него хорошую церковь. И тогда он опять повредил себе спину. Его еще раз положили на операцию, и когда он выписался, ему дали костыли и сказали: «Ты сделал это, и теперь тебе придется всю оставшуюся жизнь быть на костылях». Он несколько дней ходил на костылях по коридорам той больницы, сожалея о том, что случилось, и проклиная Бога.

Однажды он спустился на кухню, где его никто не увидел, открыл ящик стола и вытащил оттуда большой мясницкий нож. Знаете, я многое видел на этой земле. Если бы сегодня вечером дьявол предложил бы мне миллион долларов за то, чтобы я отрекся от всего того, что у меня было с Господом за последние сорок пять лет моего служения, я бы ни за что не согласился. Меня нельзя купить ни за какие деньги. Я видел то, чего не видели цари, священники и генералы. Тот парень взял свои костыли, подержал их вот так, взял тот нож и сказал: «Боже, если Ты не позволишь мне ходить, то я убью себя». Он отложил нож, опустил свои костыли и пошел. Пошел без костылей! И он вернулся к служению. А затем он начал жульничать с воскресной школой, говорить неправду о посещаемости воскресной школы, брать деньги из пожертвований на миссии и вкладывать их в автомобили и т.д. И он опять повредил себе спину. Когда я его увидел, он не вылезал из металлических панцирей и не мог обходиться без костылей; он каждый день терял парочку фунтов, и на нем оставались лишь кожа да кости. Я сказал Дугу: «Парень, ты ведь понимаешь в чем дело, ты ведь не круглый идиот. Что произошло? Что же произошло?» Он начал плакать и сказал: «Пит, ты не понимаешь. Я вырос на улице. Всю свою жизнь мне приходилось пробивать себе дорогу, я никогда никому не мог довериться, и я так и не научился никому доверять. Ты не представляешь, как трудно научиться доверять Богу». Вот что он сказал. Все это время я думал про себя: «Парень, ты говоришь это не тому, кому надо. Ты говоришь не тому человеку». Друзья, мне приходилось сражаться за каждый шаг моей жизни. За каждый шаг на пройденной мною дороге. Я не доверял никому, даже самому себе. Самым тяжелым делом для меня было довериться Богу. И я доверился Ему! Я верю Тебе, Господь! (Но не в то, что Ты сделаешь все, что я попрошу Тебя сделать). (Ха-ха). Видите разницу? Легко доверять Господу, чтобы просто знать, что это так. Но когда вы говорите: «Господь, сделай то или это», — и когда дело доходит до того, чтобы верить в то, что Бог это сделает, моя вера куда-то исчезает. В этом-то и была беда Дуга. И знаете, что он сделал? Он потерял свое здоровье.

Это еще не все — вы можете потерять свою жизнь

Павел говорит: «Оттого многие из вас немощны и больны, и не мало умирает. Ибо, если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы». Дитя Божие может потерять свою жизнь. В Рим.8:13 Павел говорит, что если вы живете по плоти (т.е. христианин), — «если вы живете по плоти, то умрете». Дитя Божие может потерять свою жизнь. Несколько лет назад в этом городе жил один парень, его звали Оудем. Я рассказывал вам случай с одним Оудемом, которого застрелили из дробовика, но это не тот Оудем. Так вот, этот Оудем считал себя христианином. Но он не жил так, как должен жить христианин. Он не пытался жить так. Он играл в различных группах, частенько пропадал в барах и всякое такое. И однажды на углу Фэрфилд Драйв и бульвара Пейс произошла серьезная стычка, в которой было убито несколько человек. Один из них лишился своей головы. Я хочу сказать, что его голова, буквальным образом, отлетела. Его зацепило стеклом, и его голова отвалилась. Однажды в Южной Каролине я увидел, как такое же чуть не случилось с одним парнем. Я со своей семьей возвращался с собрания. Тогда Дэвид был еще мальчишкой, ему было восемь или девять лет. Присцилла тогда также была со мной, а Пит еще не родился. Мы проезжали мимо этого места, и вдруг машины остановились, начали сталкиваться друг с другом и крутиться на месте. Один из водителей высунул голову в окно — и его голова оказалась зажата стеклом, и это стекло врезалось ему в горло, и он оставался в таком положении. Стоило ему пошевельнуться, кровь начинала хлестать во все стороны, так что никто и ничто не могло помочь ему. Я подъехал туда, остановил машину и заставил детей смотреть на это. Моя жена чуть не упала в обморок! Я хотел, чтобы мои дети увидели это. Я хотел, чтобы они увидели, что машина — это металл и стекло, и что это таит в себе смерть. Это убивает. Убивает. Итак, возвращаюсь к тому, что я рассказывал: его голова покатилась там, на углу Фэрфилд Драйв и бульвара Гейс, а этот парень, Оудем, видел все это. Он повернулся к одному из наших братьев, думаю, что это был брат Клиппер или еще кто-то, и сказал: «Разве не странно? Посмотрите, они просто думали, что едут домой, и посмотрите. Что с ними произошло». Спустя четыре года этот парень утонул в заливе Мобайл, так и не дожив даже до сорока лет. Он просто был непослушным христианином, и Бог решил, что он достаточно пожил и забрал его домой. Бог сказал, что «если кто разорит храм Божий, того покарает Бог». Это грех к смерти. Павел говорит: «Грех не должен над вами господствовать». Грех не должен царствовать над вами. Грех возьмет вас в плен. Когда-то во время Гражданской войны один северянин кликнул из своего укрытия в кустах своего друга: «У меня тут в кустах есть пленный». — «Тащи его сюда». — «Но он не пойдет». — «Тогда ты сам иди сюда». — «Он не позволит мне этого сделать».

Нельзя говорить, что у вас есть пленник, если вы не можете заставить его двигаться, и он не дает двигаться и вам. Так и вы думаете, что одержали победу над грехом. Вы этим хвалитесь, хотя на самом деле вы не одержали над ним победы. Когда-то был один парень, Ричард Сиринкс. На самом деле, я всегда очень любил его. Он был слегка странноватым человеком. Но я всегда любил его: он был оригинал. Он был уличным проповедником, где-то к северу отсюда. Просто уличным проповедником. У него был характер и хорошие нервы. Обычно он проповедовал в деловой части города, позади своего пикапа, и иногда вокруг него собиралась целая толпа. А однажды группа хиппи решила выжить нас оттуда; они взяли гитары и начали там петь и танцевать. Городские власти прислали пожарные машины, чтобы рассеивать толпу, если ситуация выйдет из-под контроля. Когда это все началось, это было одно из самых забавных зрелищ, которые вы когда-либо видели. Как только все эти патлатые извращенцы, гомосексуалисты и наркоманы собрались со своей стороны улицы, мы сразу заметили целую толпу мужчин (которых мы вначале не заметили), двигающуюся к нашей стороне улицы. Это крутые ребята-южане в стальных шлемах и форменных ботинках. Готовься, народ, запирайте двери! Знаете, что сделал Ричард? Он пошел туда и прошел прямо через толпу хиппи. Прямо мимо них. Вплотную через их толпу, сам, напевая эту детскую песенку: «Иисус любит меня, я это знаю, потому что Библия так говорит». Я сказал себе: «Этот парень когда-то сделает что-то для Бога». Но он не сделал. Он начал следовать повелениям плоти и начал терять здравый смысл. Я пытался говорить с ним и вложить в его голову хоть крупицу разума. Того разума, которого ему не хватало. Однажды вечером я взял его с собой на рыбалку к мосту. Я вообразил, что этому парню надо побывать на природе, посидеть при свете луны и звезд и хоть немного обратиться к действительности: уж слишком много в нем было чего-то обвиненного. Я понимаю эту проблему. Я позвал его, мы сели под тем мостиком, при свете луны, и я сказал ему: «Прекрасная ночь, правда, Сиринкс?» — «Я не понимаю». — «Что?» — «Этого маленького разговора». — «Какого?» — «Прекрасная ночь». Я сказал: «Да, взгляни — это прекрасная ночь! Парень, видишь, как отражается эта луна в воде? Прекрасно!». Тогда он сказал: «Ну, это не имеет никакого значения». Я сказал: «Это остановит тебя в твоих глупостях». Вы знаете, что он сказал мне? Он сказал, что начинает видеть в греческом алфавите символы секса. Он изучал греческий, и в греческом алфавите видел то, что ассоциировалось у него с сексом. Приятель, если ты можешь найти символы секса в греческой грамматике, то у вас проблемы, и причем немалые. Но этот парень продолжал гнуть свою линию и глупел на глазах; очень скоро он бросил школу, уехал на север, отыскал себе работу маляра-подрядчика. А однажды он стоял на большой алюминиевой лестнице, красил крышу одной церкви, — и получил удар током в 220 вольт. Эти двести двадцать просто поджарили его до угольков, и на этом окончилась его жизнь. Ему тогда не было и тридцати. Вы можете потерять жизнь. Но это еще не все…

Вы можете потерять свое наследие

Моя Библия говорит мне, что Исав искал свое благословение и был отвергнут. «Неужели, отец мой, одно у тебя благословение? Благослови и меня, отец мой! И возвысил Исав голос свой и заплакал». И автор Послания к Евреям говорит: «желая наследовать благословение, был отвержен…хотя и просил о том со слезами». Все это связано с наследием. Что это такое? Это наследие тысячелетия. То, что вы только что прочли, говорит вам о том, что настанет время, когда Иисус Христос вернется и будет царствовать на земле, и вы также, либо получите свое наследие, либо потеряете его. Потому что сказано, что мы «сонаследники Христу, если только с ним страдаем». Когда-то придет время, когда все будет не так, как сейчас. Сейчас, возможно, это наследие не слишком-то вас и беспокоит. Может, сейчас вы говорите: «Слишком много надо хлопот и труда, чтобы служить Господу». Но однажды Иисус Христос вернется и скажет: «Хорошо, добрый раб…возьми в управление десять городов…Хорошо, добрый раб…будь над пятью городами». А к вам Он обернется и скажет: «Эй, ты, а что у тебя?» Это напоминает мне то, как читали завещание одного умершего богача: «Моему племяннику Уилберу. Привет, Уилбер». Вот это он и получил в наследство. И так будет со многими из детей Божиих.

Одна богатая дама, умирая, привстала на своей кровати. Ее подвели, поддерживая под руки, к окну, затем она выглянула из окна и сказала: «Верните их, верните их назад». Ее спросили: «Что вернуть, мадам?» — «Верните мне те часы моей жизни, которые я потеряла, верните их, верните».Их невозможно вернуть. Послушайте, когда вы умрете, как Христос, вы никогда не будете страдать. Однажды я получу совершенное тело, совершенные души и дух, и я буду недоступен ни для преследований, ни для клеветы. Никто не сможет обидеть меня. Никто не сможет требовать с меня деньги. Никто не сможет причинить боль моему телу. Я никогда больше не смогу пострадать за Христа. Поэтому я намерен делать это сейчас; да, мне лучше делать это сейчас. Слава Богу, вам лучше делать это сейчас, а не быть хныкающим глупцом, говоря, как Исав: «Если бы у меня был еще один шанс». Второго шанса не будет. Вы можете потерять наследие.

Лорд Байрон, известный английский поэт, как-то сказал: «В моей жизни было только 12 счастливых дней». Во время первой мировой войны войска союзников вошли в Эйсхапел, что в Ахане. Это то место, где похоронен Карл Великий. Итак, когда солдаты подошли к могиле Карла Великого, кто-то вошел туда и увидел то, что от него осталось: много пыли и несколько остатков костей, которые также почти превратились в пыль, а на всем этом лежал скипетр. И один какой-то солдат забрался на этот трон — скипетр слетел верхушкой вниз и ударился о землю. Вот, что осталось от земной славы. Вот он, мирской почет. Сегодня ты жив — завтра ты мертв. Прах и пепел.

У меня есть друг, который работает на флотской воздушной станции на Великих Озерах, на Озерном берегу, что в Мичигане. Почти всегда и во всем он связан с военнослужащими. Он рассказывал мне об одном парне по имени Снайдер, который однажды принял обращение. Он лежал в одной из больничных палат. В одной из палат в отделении реабилитации, где человек поддерживается наркотиками. Они не могли «снять» его с наркотика. Ему кололи столько разных наркотиков, и он так привык ко всему, что он попросту умирал, — вот и все. Они кололи ему все подряд и уже потеряли на его счет всякие надежды. Говорили, что ему, вероятно, осталось жить всего лишь несколько месяцев. И они, в больнице, вынуждены давать ему наркотики, чтобы сдерживать зависимость. Вот такие дела. Мой друг, проповедник, приходил свидетельствовать тому парню, но тот сказал: «Иди своей дорогой, ты мне не нужен». И он уходил. На следующий день он пришел опять, но тот парень от него отмахнулся, поэтому он разговаривал с другими больными, лежащими на соседних кроватях. Еще на следующий день он пришел и говорил опять с другими больными. Примерно в пятое его посещение Снайдер подозвал его: «Проповедник, что заставляет тебя приходить сюда?» Мой друг ответил: «Я забочусь об этих людях, я хочу видеть их спасенными. Я не хочу, чтобы они попали в ад». — «Вы правда нормальный, вы это всерьез?» — «Да, всерьез». — «Вы думаете, что они идут в ад?» — «Да, я именно так и думаю. Вот почему я здесь». — «Вы думаете, что и я иду в ад». — «Если ты не уверовал во Христа, значит ты идешь в ад». — «Ну, так я и не верю во Христа». — «Тогда ты идешь в ад». Тогда тот парень сказал: «Убирайся отсюда». И проповедник ушел. Около недели он приходил в ту палату регулярно, и тот парень, Снайдер, подозвал его: «Эй, проповедник, иди сюда». Когда тот подошел, он сказал: «Послушай, мне сказали, что жить мне осталось недолго, и теперь меня это все интересует, но мне надо кое-что узнать: ты действительно заботишься обо мне?» — «Да, я действительно забочусь о тебе». — «Что ты говорил тем ребятам, которые на других кроватях?» — «Позволишь ли ты мне сказать тебе?» — «Да, вперед, рассказывай». И он рассказал ему. И тот парень склонил голову и попросил Господа спасти его. Но не было заметно, что он обрел уверенность в этом. В таком состоянии и оставил его мой друг-проповедник и ушел.

И в тот же вечер какая-то медсестра подошла к его кровати, примерно в 8 часов, чтобы сделать ему какой-то укол, чтобы он заснул. Иначе он не мог бы спать целую ночь. Она увидела, что тот парень сидит на своей кровати: руки на коленях, и смотрит в темноту комнаты. Она сказала: «Вы должны были бы спать». — «Я не могу спать: я думаю». — «Доктор предписал, чтобы вы…» — «Не беспокойте меня сейчас, я думаю». Она ушла и вернулась с громадным шприцом, который содержал дозу, способную свалить даже слона, но на него эта доза даже не подействовала. Медсестра ушла и в 3 часа ночи пришла опять. Она увидела, что он по-прежнему сидит на своей кровати и смотрит через темноту. Она опять сказала: «Но ведь вы должны были бы спать». — «Я сказал вам, не беспокойте меня, я думаю». Она опять вколола ему большую дозу чего-то там, но ничего из этого не вышло. А этот парень побывал во всех переделках с наркотиками от Сингапура, Сан-Франциско до Шанхая, Гонолулу, Манилы и Вьетнама, Сеула и Токио. И он просидел всю ночь.

А около девяти утра в ту палату пришел мой друг-проповедник и начал подходить к больным. Он говорил: «Когда я был за пять кроватей от Снайдера, я уже знал, что он спасен». Этот парень сидел на своей кровати, и его лицо светилось каким-то внутренним светом. Этот проповедник продолжал приходить в ту больницу и учил Снайдера Библии на протяжении примерно двух месяцев, и тот возрастал в знании и благодати. И однажды он позвал того проповедника и попросил его срочно прийти. Когда тот пришел, он сказал: «Побудь тут просто немного». Проповедник просидел у его кровати около часа и, наконец, сказал: «Чего ты хочешь?» — «Я просто хочу, чтобы ты посидел немного». — «Ты боишься умереть?» — «Нет, я не боюсь умереть. Я спасен и знаю это». — «Зачем тогда я тебе здесь нужен?» — «Ты страдаешь?» — «Нет, я не страдаю». — «Тогда, что ты хочешь от меня?» Знаете, что ответил Снайдер? Снайдер сказал: «Проповедник, мне 37 лет. Я умираю. Я всю свою жизнь провел не с теми людьми, с кем надо было, и теперь, когда я умираю, я хочу провести это время с тем, с кем нужно». Вот это хорошие слова.

Итак, давайте придем к Господу с молитвой: «Отец, я молю, чтобы Святой Дух почтил Слово Божие, которое сегодня проповедовалось. Я не могу делать без тебя эту работу. Эта работа слишком велика для человека. Только Бог может делать это. Мы ничего не можем сделать, если вы не принимаете Слово, если вы не ищите убеждения в понятиях греха, праведности и суда. Если тут есть неспасенные люди, которые слушали эту проповедь, никакой призыв и никакой здравый смысл не может достичь их сердца. Ты, Боже, должен сделать эту работу. Мы просим тебя, чтобы Ты в этот час проделал работу над грешником, который задумывается о смысле быть христианином и говорит себе: «Что хорошего в том, чтобы быть христианином?» Это путь избежать ад. Избежать ад. И, Господь, мы просим, Отец, чтобы они не попали в ад. Чтобы они сделали правильный выбор. Отец, если есть среди нас христиане, которые потеряли свое свидетельство, здоровье, радость или уверенность, которых влечет мирская жизнь и которые живут полухристианской жизнью, — мы просим Тебя, чтобы они нашли во Христе твердую опору и делали все, чтобы устоять, и у Судилища Христова приняли бы полную награду. Мы просим Тебя в Его святое имя. Аминь».