«Луг духовный: Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов»

Луг духовный: Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов (fb2) - Луг духовный: Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов (пер. Михаил Иванович Хитров) 1332K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Иоанн Мосх (блж.)

Блаженный Иоанн Мосх Луг духовный. Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов

БЛАГОЧЕСТИВОМУ ЧИТАТЕЛЮ

Когда все внимание людей устремлено на то, чтобы украсить земную жизнь возможно большими удобствами, трудно говорить о тех, кто, глубоко сознав и почувствовав тленность всего земного, отрешался от мира, уходил в пустыню и стремился всеми силами только к тому, чтобы, поборов в себе самих все плотское, страстное и греховное, очистить и укрепить высшую духовную сторону своего существа и приготовить полное торжество духа над плотью.

Между тем, среди огромных успехов в науке, в искусстве, в обогащении, во внешнем украшении жизни можно подметить нередко глубокий вздох подавленной духовной стороны человека; порой раздается даже потрясающий вопль разочарования и отчаяния. Чувствуется какой-то глубокий внутренний разлад во всем строе современной жизни… Это происходит, оттого что все сокровища и красоты мира сего не могут дать желанного покоя бессмертному духу, созданному для Бога и вечности. По мере того как цветет и украшается внешний человек, внутренний, истинный, человек как бы замирает от глада духовного. Пристращаясь к миру и его утехам, человек живет скорее призрачной жизнью, чем настоящей, увлекается как бы призраками сновидения, а не бодрствует. «Ты это узнаешь, – говорит приснопамятный святитель Филарет, – когда дух твой пробудится в день благодати или в день суда!» Вот почему не когда-либо, а именно во времена почти общего увлечения внешними удобствами мира сего, этими призраками сновидений, и надлежит напоминать не столько о тех, кто так или иначе своим талантом или гением способствует так называемому прогрессу, успехам материальным, сколько, напротив, о тех, которые могучим подвигом или советами духовной мудрости указывали человеку на небо, на его высшее призвание, на бесконечную ценность духовной стороны. Если мир воздвигает памятники своим великим людям, героям, поэтам и художникам, то мы не должны забывать, что были другого рода люди, для которых «померкли красоты мира, сладости чувственные преогорчились, земные сокровища превратились в уметы, мир явился пустынею, а пустыня раем»[1], люди, которые презрели мир и все мирское и чрез то явились такими, что их «не бе достоин весь мир».

В Антиохии в глубокой древности был монастырь, который носил название монастыря Гигантов. Это название остановило наше внимание на себе. Всматриваясь внимательно в жизнь великих подвижников древнего Востока, мы как бы невольно повторяли про себя: «гиганты духа»… Мы изумлялись подвигам этих, воистину, гигантов духа, эти подвиги казались нам столь великими, столь превышающими силы человеческие, но – увы! – внутренний голос подсказывал нам: это происходит, оттого что мы сами измельчали духовно, что поработились плоти и тленным стихиям мира, что веки наши отяжелели и нам трудно поднять взор свой на небо, где ярким светом сияют звезды духовные. И эта мысль привела нас в глубокое уныние. Мы увидели всю бездну, которая легла между нашей суетной и грешной жизнью и духовным величием истинных гигантов духа. Но благодарение Богу за все! Благодарение Ему и за то, что, подобно светилам на тверди небесной, великие подвижники сиянием своей жизни светят нам в нашем земном странствовании и своей пламенной ревностью по Бозе пробуждают и в нас заснувшие было стремления к высшей духовной жизни. Печаль о своем недостоинстве служит ко спасению. При содействии благодати Божией она может привести нас к раскаянию и породить в нас хоть малую искру той ревности ко спасению, которая таким ярким пламенем горела в сердцах великих подвижников.

На этот раз мы предлагаем вниманию читателей знаменитое творение «Луг Духовный». Сам строгий подвижник, блаженный Иоанн Мосх вместе со своим высокообразованным учеником Софронием, бывшим потом патриархом Иерусалимским, в конце VI и в начале VII столетия совершили великое путешествие: обойдя почти все знаменитые обители палестинские и сирийские, они посетили Египет и проникли до славной Фиваиды и даже до отдаленного оазиса, везде присматриваясь к подвижнической жизни и с любовью изучая ее. Все, что они видели и слышали замечательного в духовном отношении, они правдиво записали. Так составилась книга «Луг Духовный». В ней мы видим свидетельства очевидцев высокой честности – и это дает ей огромное значение. С «Лугом Духовным» в руках мы как бы сами путешествуем по Палестине, Сирии, Египту той отдаленной эпохи. Особый аромат несется нам с этого «Луга»: это впечатление свежести, безыскусственной прелести живого рассказа, простоты и неподдельной правдивости. «Луг» блж. Иоанна так богат прекрасными цветами, – говорит преосвященный Филарет, – что самое малоопытное обоняние не может не ощущать неземного благоухания его. Какое прекрасное разнообразие в этом «Луге»! Величие древних отцов, служивших Богу с полным самоотречением, их твердая верность евангельской истине поражают душу благоговением к древности, в назидание векам последующим. Чего не предпринимали люди Божии из любви к сладчайшему Иисусу!..» Только тот, кто понял всю страшную силу живущего в нас зла, кто знает, что в нас, грешных, «от ног даже до главы несть целости» (Ис. 1, 6), кто, хотя отчасти, испытал, как трудно вести духовную брань со грехом, тот поймет и оценит величие древних духовных борцов…

Полная достоверность рассказов из «Луга Духовного», как мы уже сказали, стоит вне всяких сомнений. Чтобы окончательно убедиться в этом, стоит только ознакомиться с дошедшими до нас описаниями иноческой жизни в древности у историков, духовных ораторов, великих отцов Церкви; стоит только ознакомиться, так сказать, с той благодатной почвой, на которой произросли цветы «Луга Духовного». Руфин, Палладий, Кассиан, Иероним, Сократ, Созомен, Евагрий, Феодорит, Кирилл Скифопольский и множество других свидетелей в ярких чертах изобразили нам образ жизни древних подвижников.

«На горах, – говорит Афанасий Великий, изображая жизнь учеников Великого Антония, – были монастыри, которые, как храмы, наполненные божественными ликами, были наполнены людьми, жизнь которых проходила в пении псалмов, в чтении, молитвах, посте и бдении, людьми, которые всю надежду полагали во благах будущих, которые жили в единении и удивительной любви и трудились своими руками не столько для прокормления себя, сколько для пропитания бедных, так что это была как бы обширная страна, совершенно отдельная от мира, счастливые обитатели которой не имели другой цели, кроме той, чтобы подвизаться в правде благочестии. Они не знали ропота и прекословия, они не знали желания делать зло другим… Всякий, смотря на них, мог бы сказать: коль добри доми твои, Иакове, и кущи твои, Израилю, яко дубравы осеняющия, и яко садив при реках, и яко кущи, яже водрузи Господь!»

Св. Иоанн Златоуст, по собственному опыту хорошо знавший современную ему иноческую жизнь, в дивных, увлекательных чертах изображает ее перед своими слушателями. Однажды он говорил о том, что мы все званы на брак «в чертог украшенный» и потому должны облечь свою душу в приличные небесному торжеству одеяния.

«Хочешь ли, я покажу тебе одетых в брачную одежду? – восклицает вдохновенный оратор. – Припомни святых, облеченных во власяницы, живущих в пустынях. Они-то носят брачные одежды. Ты увидишь, что они не согласятся взять порфиры, если будешь давать им. И это потому, что знают красоту своей одежды. Если бы ты мог отворить двери сердца их и увидеть душу их и всю красоту внутреннюю, – ты упал бы на землю, не вынес бы сияния красоты, светлости тех одежд и блеска их совести…

Они убегают городов и общественных собраний, потому что воюющему не годится сидеть в доме, но должно жить в таком жилище, которое легко оставить; они, если нужно, оставляют его, как воины оставляют лагерь во время мира. Но приятнее видеть пустыню, усеянную хижинами монашескими, нежели стан воинов, раскидывающих в поле шатры. В палатках воинов Христовых мы не увидим ни растянутых покровов, ни острых копий, ни золотых тканей, покрывающих палатку царскую. Но если кто простер на земле, которая обширнее и неизмеримее нашей, многие небеса, тот представил бы подобное жилищам иноков. Ибо их обитель ничем не хуже небес, потому что к ним сходят ангелы, даже Сам Господь ангелов. Сии подвижники, как воины, живут в шатрах не с копьями, не со щитами и бронями, однако ж они совершают такие подвиги, каких те и с оружием произвесть не могут. Они каждый день сражаются и побеждают все восстающие на них похоти. Одним хотением они побеждают врагов, которыми воины побеждаются. Пьянство и пресыщение побеждено у них питьем воды и лежит, повержено и мертво. А это – многовидный и многоглавый зверь… В воинстве духовном каждый воин одерживает победу. Кто сам не нанес врагу смертоносного удара, того он не перестает беспокоить всячески.

Каждый из сих воинов воздвигает такие трофеи, каких не могут воздвигнуть воинства, собранные со всех концов вселенной. Они отринули от себя все беспорядочное и безрассудное: безумные слова, неистовые и отвратительные болезни, кичение и все, чем вооружается против человека пьянство. Они употребляют пищу не для пресыщения и наслаждения, но для удовлетворения естественной потребности… Они довольствуются хлебом и водою. Смятение, шум и беспокойство совершенно от них изгнаны, и как в жилищах их, так и в теле великая тишина. И не только над сладострастием одержали победу святые мужи, но и над любостяжанием, славолюбием, завистью и вообще над всеми болезнями душевными. Итак, трапеза сих воинов не лучше ли трапезы воинов царя земного? Трапеза мужей святых возводит на небо; ее приготовляет Христос; правила для нее дает любомудрие и целомудрие. Пустынножители не женятся, не посягают иметь много, не предаются изнеженности, но, кроме самых неизбежных нужд для существа телесного, живут как бестелесные. Трапеза их приготовляется праведными трудами; будучи свободна, не позволяет собеседникам говорить ничего срамного; ищет пользы своих соучастников, не попускает оскорбить Бога. Нет у иноков никаких возмущений душевных, нет ни болезней, ни гнева: все тихо, все мирно, везде великая тишина, великое безмолвие. Постелью инокам служит трава, многие спят, не имея крова, – небо служит им вместо крова, и луна – вместо светильника. У них нет господина и раба; все – рабы, и все – свободные. Они – рабы друг другу и владыки друг над другом. С наступлением вечера им не о чем сокрушаться, не нужно запирать дверь, бояться разбойников. Разговор их исполнен такого же спокойствия. Они всегда разговаривают и любомудрствуют о будущем и, как бы не здешние, как бы переселившиеся на небо и там живущие, всегда рассуждают о небесном, а о настоящем нет ни помина, ни слова. Они говорят о Небесном Царстве, о настоящей брани и кознях дьявола, о великих подвигах, совершенных святыми.

Хотите ли, – продолжает оратор, – пойти в град добродетели, в селения святых, т. е. в горы и леса? Там-то мы и увидим высоту смиренномудрия. Там люди, блиставшие прежде мирскими почестями или славившиеся богатством, теперь стесняют себя во всем: не имеют ни хороших одежд, ни удобных жилищ, ни прислуги и во всей жизни явственными чертами изображают смирение. Все, что способствует к возбуждению гордости, удалено оттуда. Сами они разводят огонь, сами колют дрова, сами варят пищу, сами служат приходящим. Там все слуги, каждый омывает ноги странников и один перед другим старается оказывать им услуги; не разбирают они, кто к ним пришел, раб или свободный, но делают это для всех равно; нет там ни больших, ни малых. Хотя и есть там низшие, но высший не смотрит на это, а почитает себя ниже их и чрез то делается большим. У всех один стол, как у пользующихся услугами, так и у служащих им: у всех одинаковая пища, одинаковая одежда, одинаковое жилище, одинаковый образ жизни. Больший там тот, кто предупреждает другого в отправлении самых низких работ. Там не говорят: это – мое, это – твое. Оттуда изгнаны слова сии, служащие причиною бесчисленного множества распрей. И чему дивиться, что у пустынников один образ жизни, одинаковая пища и одежда, когда у них и душа одна не по природе только, но и по любви, а любовь может ли возгордиться сама пред собою? Там нет ни бедности, ни богатства, ни славы, ни бесчестия. Хотя и есть там низшие или высшие по добродетели, но никто не смотрит на свое превосходство: низших там не оскорбляют презрением, ибо там никто не уничижает других. А если бы их кто уничижал, они тем более научаются переносить презрение, поругание и уничижение и в словах, и в делах. Любят общаться с нищими и увечными, и за столом их много таких гостей, а потому-то они и достойны неба. Один врачует раны недужного, другой водит слепого, иной носит безногого. Нет там толпы льстецов и тунеядцев; там даже не знают, что такое лесть… Все усилия употребляют на то, чтобы не иметь первенства, но быть в унижении… Впрочем, и самые их занятия приводят их к смирению. Ибо, скажи мне, кто, занимаясь копанием земли, поливанием и насаждением растений, плетением корзин и вязанием власяниц, будет высоко думать о себе? Кто, живя в бедности и борясь с голодом, подвергается сему недугу? Как в мире трудно соблюсти скромность по причине множества рукоплещущих и удивляющихся, так в пустыне это весьма удобно. Отшельника занимает собою только пустыня; он видит летающих птиц, колеблемые веянием ветерка древа, потоки, быстро текущие по долинам. Итак, что может возбудить к гордости человека, живущего среди такой пустыни?

Между монашескою и мирскою жизнью такое же различие, какое находится между пристанью и морем, непрестанно волнуемым ветрами. Смотри – самые жилища монахов предуведомляют о их благоденствии: избегая рынков и городов и народного шума, они предпочли жизнь в горах, которая не имеет ничего общего с настоящей жизнью, не подвержена никаким человеческим превратностям, ни печали житейской, ни горестям, ни большим заботам, ни опасностям, ни коварству, ни ненависти, ни зависти, ни порочной любви, ни всему тому подобному. Здесь они размышляют только уже о Царствии Небесном, беседуя в безмолвии и глубокой тишине с лесами, горами, источниками, а паче всего с Богом. Жилища их чужды всякого шума. Душа, свободная от всех страстей, тонка, легка и чище всякого тонкого воздуха. Занятия у них такие же, какие были вначале и до падения у Адама, когда, облеченный славою, дерзновенно беседовал с Богом и обитал в блаженном рае. И в самом деле, жизнь монахов – чем хуже жизни Адама, когда он, до преступления, введен был в рай возделывать его? Адам не имел никаких житейских забот – нет их и у монахов. Адам чистою совестью беседовал с Богом; так и монахи – даже больше, чем Адам, имеют дерзновения, так как больше имеют в себе благодати по дару Духа Святого.

В мире свирепствует буря, а отшельники сидят в пристани спокойно и в великой безопасности, смотря, как бы с неба, на кораблекрушения, постигшие других. Они и жизнь избрали достойную неба, и живут не хуже ангелов. Как между ангелами нет того, чтобы одни благоденствовали, а другие терпели крайние бедствия, но все одинаково наслаждаются миром, и радостью, и славою, так и здесь никто не жалуется на бедность, никто не превозносится богатством; своекорыстие изгнано отсюда; все у них общее: и трапеза, и жилище, и одежда. И что удивительного в этом, когда у них и самая душа одна и та же? Все они благородны одинаковым благородством, рабы – одинаковым рабством, свободны одинаковою свободою. Там у всех одно богатство – истинное богатство; одна слава – истинная слава, потому что блага у них не в именах, а в делах; одна радость, одно стремление, одна надежда у всех. Все у них устроено как бы по какому правилу и мере и нет ни в чем неправильности, но во всем порядок, стройность и гармония – самое точное согласие и прочное основание для всегдашнего благодушия…

Опишу хотя одну часть образа их жизни, ибо всей их жизни описать невозможно. Сии светильники мира, едва начинает восходить солнце или еще до рассвета, встают с ложа здравы, бодры и свежи. Ибо их не возмущает ни печаль, ни забота, ни головная тяжесть, ни множество дел; но они живут, как ангелы на небе. Итак, встав с ложа бодрые и веселые, они с светлым лицом и чистою совестью составляют вместе один лик и как бы едиными устами поют гимны Богу всяческих, прославляя и благодаря Его за все благодеяния, как частные, так и общие. Спрошу вас: чем различествует от ангелов сей лик на земле поющих и восклицающих: слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение (Лк. 2, 14)? И одежда у них соответствует их мужеству. Одежды их приготовлены, как у блаженных оных ангелов, Илии, Елисея, Иоанна, у одних из козьей, у других из верблюжьей шерсти, а некоторым довольно одной кожи, и то ветхой. Потом, пропев свои песни с коленопреклонением, прославленного ими Бога призывают на помощь в таких делах, которые другим не скоро бы и пришли на ум. Они не просят ни о чем настоящем; у них не бывало об этом и слова; но просят о том, чтобы им с дерзновением стать пред страшным престолом, когда Единородный Сын Божий придет судить живых и мертвых, чтобы никому из них не услышать сего страшного гласа: не вем вас; и чтобы в чистоте совести и обилии добрых дел совершить сию трудную жизнь и благополучно переплыть сие бурное море. Потом, как, встав, окончат сии священные и непрестанные молитвы, с восходом солнечным идет каждый к своему делу и трудами многое приобретает для бедных. Монахи не только когда поют и молятся, но и когда сидят за книгами, доставляют зрителям приятное зрелище. Когда пение кончится, один берет Исайю, другой беседует с апостолами, третий читает книги других писателей и любомудрствует о Боге, о мире, о предметах видимых и невидимых, чувственных и духовных, о ничтожности жизни настоящей и о величии жизни будущей. Они питаются словом Божиим, сладчайшим меда и сота (Пс. 18, 11). Это чудный мед и гораздо лучше того, каким некогда Иоанн питался в пустыне. Ибо не дикие пчелы, садясь на цветы, собирают сей мед, но приготовляет оный благодать Св. Духа и вместо сотов, ульев и дупла полагает в душах святых. Подобно пчелам, они облетают соты священных книг, почерпая в них великое удовольствие. Принимая такую пищу, уста их не могут произнести ни одного дурного слова, ни одного шуточного или грубого, но каждое достойно неба… Таково их настоящее состояние. А будущее – какое слово может выразить? Какой ум – постигнуть?…

Приди и учись у иноков. Это – светильники, сияющие по всей земле; стены, коими ограждаются и поддерживаются самые города. Они для того удалились в пустыню, чтобы научить и тебя презирать суету мирскую. Они, как мужи крепкие, могут наслаждаться тишиною и среди бури; а тебе, обуреваемому со всех сторон, нужно успокоиться и хоть мало отдохнуть от непрестанного прилива волн. Итак, ходи к ним чаще, дабы, очистившись их молитвами и наставлениями от непрестанно приражаюгцихся к тебе скверн, ты мог и настоящую жизнь провести сколько можно лучше, и сподобиться будущих благ… Как тот, кто взойдет на высокое место, хотя бы и очень мал был, кажется большим, так и те, восходя в беседах к высоким помыслам праведных, и сами кажутся такими же, пока с ними пребывают.

Монах и бедным и богатым дает дары, он равно щедр для обоих. Хотя целый год носит одну одежду и охотнее пьет воду, нежели вино, но не просит для себя ни большой, ни малой милости от богачей, но для бедных он испрашивает многих постоянных милостей, полезных как для дающих, так и для получающих. Таким образом, он является общим врачом и для богатого, и для бедного – одного освобождая от грехов добрым наставлением, другого избавляя от нужды. Он раздает дары Духа, освобождает молитвою души, угнетенные тиранством демонов. К ним прибегают и цари в своих нуждах, прося их молитв. Монах носит залог спасения в своей воле, в своей ревности, в своем расположении по слову Писания: «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17, 21). Смерть для него не страшна: ибо для того, кто презирает богатства, удовольствия и радости, не тяжело разлучиться с этим миром…» (Златоуст. Из бесед на Евангелие от Матфея.)

Вдохновенные описания великого святителя находят полнейшее подтверждение в сочинениях историков Востока и Запада.

Ефрем Сирин, этот «человек Божий, старец великий между отцами, просвещенный умом и сердцем», как свидетельствует о нем один из св. подвижников, прп. Иоанн Колов, путешествовал по Египетской пустыне, видел богоизбранного мужа Пансня и в восторженном слове своем в похвалу отцов-пустынников выражается так:

«Перенеситесь мыслию в пустыню: там увидите вы дивное и славное видение. Очистим сердца свои, сделаем себе голубиные крылья и полетим, посмотрим на жилища оных мужей, которые оставили шумные города и возлюбили лучше горы и пустыни. Пойдем посмотрим, как живут они подобно мертвецам в гробах своих. Пойдем посмотрим на их тела, одетые власами. Пойдем посмотрим на их рубища, в которых они радостно славят Бога. Пойдем посмотрим на их питие, растворенное слезами. Пойдем посмотрим на их стол, состоящий всегда из диких растений. Пойдем посмотрим на те камни, которые они кладут под головы свои. Живут они в пещерах и пропастях земных, как в крепостях. Окрестные горы и холмы для них высокие стены… Им нет покоя в этом мире, потому что они ожидают себе успокоения в том. Они блуждают со зверями, как птицы летают по горам. Но, блуждая по горам, они сияют, как светильники и просвещают светом своим всех, с усердием приходящих к ним… Царям скучно бывает в чертогах, а им весело в их подземельях. Носят власяницы блаженные отцы, но радуются больше, чем носящие порфиру… Когда изнемогут, скитаясь по горам, ложатся на земле, как на мягком ложе. Немного заснут – и спешат встать, дабы петь хвалы возлюбленному их Христу… Когда молятся они, стоя на коленях, из глаз их текут источники… Где застигнет их вечер, там остаются; о могилах не заботятся, ибо они уже мертвы, распяв себя миру из любви ко Христу. Где кто кончил пост свой, там для него и могила. Многие из них молились, повергшись на землю, – и тихо почили пред Господом. Другие, стоя на камнях, отдали души своему Владыке… Теперь ожидают они гласа, который разбудит их, и тогда процветут они, как цветы благовонные… Блаженны вы, всецело сохранившие в сердцах своих любовь ко Христу: войдите теперь в тихое пристанище, насладитесь Христом, Которого возлюбили…» (Ефрем Сирин. Похвальное слово подвижникам.)

Руфин (410) пишет как очевидец: «Видел, истинно видел сокровище Христово, сокрытое в человеческих сосудах. Видел я в Египте отцов, живших на земле и проводивших жизнь небесную, и новых неких пророков, воодушевленных как добродетелями душевными, так и даром пророчества, о достоинстве коих свидетельствует дар знамений и чудес. В самом деле, почему тем, которые не желают ничего земного, ничего плотского, не получить небесной силы? Некоторые из них так свободны от всякой мысли о нечестии, что забывают, было ли в мире что-нибудь злое. Таков мир их души, такова их доброта, что истинно об них можно сказать: мир мног любящим закон Твой (Пс. 118, 175). Они обитают в пустыне, рассеянные и разделенные по кельям, но соединенные любовью. Для того разделяются жилищами, чтобы никакой звук, никакая встреча, никакой праздный разговор не возмущали наслаждающихся покоем безмолвия и священным вниманием ума. Собрав ум, каждый в своем месте, ожидают пришествия Христа как благого Отца, или как воины в лагере – присутствия императора, или рабы – господина, обещавшего дать им свободу и дары. Все они не заботятся о пище или о одежде и подобном. Ибо знают, что всех сих языцы ищут (Мф. 6, 32). Они ищут правды и Царствия Божия, и все сие, по обещанию Спасителя, прилагается им.

Многие из них, если почувствуют нужду в чем-нибудь необходимом для тела, не к людям прибегают, но, обратясь к Богу и прося от Него, как от

Отца, получают просимое. Ибо такова в них вера, что могут и горы переставлять. Посему некоторые из них молитвами останавливали стремление волн реки, готовой затопить соседние селения, как по суху, переходили по воде, укрощали лютых зверей и совершали многие и бесчисленные чудеса, так что нет сомнения, что их добродетелями стоит мир. Особенно удивительно то, что, хотя, обыкновенно, все превосходное редко и трудно, – их и по числу много, и по добродетелям они несравненны. Иные живут вблизи городов, другие в деревнях, многие рассеяны по пустыне, как бы некое небесное воинство, опоясанное на брань, стоящее в лагере, всегда стремящееся к исполнению повелений Царя; сражаясь оружием молитв и покрываясь от нападений врага щитом веры, стараются приобрести себе Небесное Царство. Они украшены добрыми нравами, миром, тихи, покойны и связаны союзом любви, как бы неким родством. Каждый старается быть снисходительнее, кротче, любвеобильнее, смиреннее и терпеливее другого. Если кто из них был мудрее, то он так прост со всеми, что, по заповеди, кажется меньшим всех и слугою всех». (Rufini Historia monachorum. Patrologiae с. compl. G. XXI, p. 390. Ист. прав. мон. на Востоке. Ч. 1,21.)

Созомен, историк пятого столетия, в столь же возвышенных чертах изображает иночество: «Это любомудрие (т. е. иночество) наслаждается только добром, и кто удерживается от зла, но не делает добра, того почитает худым; ибо оно не тщеславится добродетелью, но подвизается, почитая людскую славу за ничто. Мужественно противостоя страстям души, оно не уступает ни нуждам физическим, ни немощам тела. Стяжав силу божественного ума, оно всегда созерцает Создателя всяческих, ночью и днем чтит Его и умилостивляет молитвами и служением… Будучи выше внешних напастей и, так сказать, господствуя над всем, оно не отвлекается от своего избрания ни окружающим жизнь беспорядком, ни нуждою. Обижаемое, оно не ослабевает, терпящее зло – не мстит, угнетаемое болезнью или недостатком необходимого – не падает духом, но тем более и хвалится, что, целую жизнь подвизаясь в терпении и кротости и требуя немногого, становится, сколько возможно для человеческой природы, ближе к Богу. Смотря на настоящую жизнь как на переход к лучшей, оно не удручается заботами о приобретении вещей и не простирает своего попечения о настоящем далее кратких нужд, но, всегда предпочитая простые и удобоснискиваемые потребности здесь, чает блаженства там и постоянно стремится к тамошнему счастливому жребию. Всегда дыша благоугождением Богу, оно отвращается от бесстыдного сквернословия, и что удалило из своей жизни на самом деле, о том не терпит даже и звука. Ограничиваясь немногими естественными потребностями и принуждая тело довольствоваться малым, оно над похотью владычествует воздержанием, неправду наказывает правдою, ложь вразумляет истиною и мерою всего ставит благочиние. Жизнь свою проводит оно в единомыслии и общении с ближними, печется о друзьях и чужих, делит собственное с нуждающимися, занимается тем, что полезно для всякого, не возмущает радующихся и утешает скорбящих. Заботясь же обо всех и направляя свое попечение к существенному благу, оно здравыми рассуждениями и мудрыми внушениями научает слушателей чуждаться мести и злословия. Будучи свободно от вражды, насмешливости и гнева, беседуя с почтением и скромностью, оно врачует собеседников, словно лекарством. Как разумное, оно отрекается от всякого неразумного движения и совершенно властвует над страстями души и тела». (Созомен. Церковн. Ист. кн. 1, гл. 12.)

Приведем, наконец, свидетельство историка VI столетия, особенно важное для нас как потому, что Евагрий был современником блаженного Иоанна Мосха, так и потому, что говорит он о палестинских иноках.

«Отшельники живут сообща, не задерживаясь ничем, тяготеющим к земле, ибо у них нет золота. Но что я говорю о золоте? У них нет ни собственной одежды, ни собственной пищи, потому что тот плащ или кафтан, в который теперь оделся один, немного спустя надевает другой; так что одежда всех их принадлежит как будто одному, и одежда одного – всем. Общий у них и стол, состоящий не из мяса, изящно приправленного, и не из других кушаний, а из одних овощей и зелени, достаточной только к тому, чтобы можно было жить. Общие также денно и нощно возносят они к Богу молитвы и так измождают себя, такими смиряют себя трудами, что, кажется, видишь подземных мертвецов, только не в гробах… Их хижины имеют такую ширину и высоту, что в них нельзя ни прямо стоять, ни свободно склоняться. Это, по слову апостола, жизнь в вертепах и в пропастях земных (Евр. 11, 38). Иные из них изливают свои молитвы пред Богом, обитая вместе со зверями в каких-нибудь незаметных расселинах земли… Это какие-то бесплотные борцы и бескровные бойцы, вместо открытых и роскошных обедов содержащие пост и вместо сытных блюд не вкушающие, если возможно, ничего. А когда приходит к ним странник, хотя бы рано поутру, они принимают его с таким радушием и благожелательством, что выдумывают другой род поста – едят нехотя. Удивительное дело!.. Враги своих хотений и своей природы, они служат хотениям ближних, чтобы всеми средствами изгонять хотения плоти и чтобы правительницею была душа, всегда избирающая наилучшее и благоугоднейшее. Блаженны они, следуя и здесь такому роду жизни, но еще блаженнее, когда переселяются отсюда в жизнь другую, которой непрестанно жаждут и это вожделенное стремятся поскорее увидать» (Евагрий. I, 21).

Другой писатель VI века, Кирилл Скифопольский († 560), потрудившийся составить жизнеописания великих подвижников палестинских: Евфимия († 473), Феодосия († 529), Саввы Освященного († 531), Кириака († 557), Иоанна Молчаливого († 557) и Феогния, изображая жизнь иноков палестинской лавры прп. Герасима, пишет: «Вступившие в монашество жили (вначале) в монастыре и исполняли в нем обязанности иноческие; а те, которые приучили себя к частым и продолжительным трудам и достигли некоторых степеней совершенства в подвижнической жизни, помещались в кельях. Отшельники так мало заботились о мирских вещах, что не имели ничего, кроме одежды, не имели даже другой одежды. Постелью им служила рогожа. В келье находился еще сосудец с водою, которую пили и в ней же смачивали пальмовые прутья. Когда они выходили из кельи, то не затворяли ее, чтобы, кто пожелает, мог в келью войти и взять, что нужно, из маловажных вещей, там находящихся: так они мало были привязаны к земным вещам! Не дозволялось никому в келье разводить огонь и вкушать вареное. Когда некоторые из пустынников пришли однажды к прп. Герасиму просить позволения разводить в кельях огонь, греть воду, есть вареное и читать при светильниках, то великий старец сказал им в ответ: «Если хотите так жить, то вам гораздо выгоднее быть в монастыре. Но я в продолжение всей жизни моей никак не позволю, чтобы это было у пустынников». Жители Иерихона, услышав, что жизнь старцев у аввы Герасима так строга и безотрадна, поставили себе за правило в субботу и воскресный день приходить к ним и приносить им какое-либо утешение. Многие из подвижников, узнав, что жители Иерихона приходят к ним с таким намерением, бегали и уклонялись от них» (Кирилл Скифоп. Жизнь и дела св. Евфимия Великого. «Христианск. чт.» 1824 г. XV, 89–93).

Толик, по словам апостола, имуще облежащ нас облак свидетелей, приступим с полным доверием к чтению дивного творения блаженного Иоанна, в котором мы, как бы воочию, увидим «бесплотных борцов» против всего, что омрачает нашу природу. Но, с любовью живописуя подвиги отцов, правдивый повествователь отнюдь не скрывает и неизбежных падений. Пока человек на земле, он не может совсем освободиться от греха и падений. Благочестивый читатель не смутится этим, тем более не дозволит себе глумления, свойственного низменным натурам. В самом «Луге Духовном» он найдет отличное руководство для себя. Однажды один из подвижников, укушенный змеею, пришел в город для лечения. Его с любовью приняла к себе благочестивая женщина и ходила за больным. Едва оправившись от болезни, инок уязвлен был плотской страстью к своей благодетельнице. Заметив это, хозяйка постаралась образумить инока. Придя в себя, почувствовав весь стыд своего поведения, инок хотел было немедленно удалиться. «Не уходи, – сказала ему женщина. – Тебе еще нужно полечиться. А об нечистом помысле забудь: то не было делом твоей чистой души. Это – внушение всегубителя-диавола».

Кроме глубокой поучительности, книга блаженного Иоанна Мосха имеет большое значение в историческом и догматическом отношениях. Благочестивые путешественники обошли православный Восток, можно сказать, накануне того грозного исторического момента, когда магометанство на долгие, долгие годы мрачной тучей нависло над ясным прежде Востоком… Читая «Луг Духовный», мы живо представляем себе, в каком положении находилась Палестина и другие страны православного Востока перед завоеванием арабов, и с грустью сравниваем печальное настоящее с давно минувшими временами… Что было и что стало!.. Возродится ли православный Восток к новой жизни или, вернее, воскреснет ли там дух, одушевлявший некогда древних великих подвижников, озарятся ли лучами когда-то ярко горевшего там света развалины древних обителей – одному Богу известно… Судьбы Божии неисповедимы. Благоговейно преклоняясь пред ними, в настоящее время мы можем только со скорбью повторить слова псалмопевца: помянух дни древние и поучихся во всех делех Твоих…

Догматическая важность «Луга Духовного» освящена высшим церковным авторитетом. 45 и 180 главы были читаны на Седьмом Вселенском соборе… (См. четвертое и пятое деян. Седьмого Всел. собора.) С большим уважением говорит о ней и св. Иоанн Дамаскин. Вместе с тем, вся книга, с первой до последней страницы, служит выразительным свидетельством о непоколебимой твердости Православия в хранении не только догматов веры, но и священных обрядов глубокой христианской древности.

ВВЕДЕНИЕ

I. Писатель «Духовного Луга»

Писателем «Духовного Луга» был, бесспорно, блаженный Иоанн Мосх. Нам не известны ни его родина, ни год рождения, ни то, где он получил образование. Из его творения мы можем только заключить, что он отличался обширными познаниями. Его, впрочем, мало занимали светские науки: высшие вопросы религии и философии, глубокие духовные опыты – вот к чему лежала душа его, вот чем он никогда не переставал интересоваться. Стремление к Богу и высшему нравственному совершенству руководило его научными занятиями. Ничто так не познакомит нас с его духовными стремлениями, как следующий рассказ. В Александрии вместе с Софронием Иоанн посетил знаменитого ученого Коему Схоластика. У него была огромная библиотека, и хозяин предоставил пользоваться его книгами каждому желающему. «Я ходил к нему ежедневно», – замечает Мосх. Что же особенно привлекало его внимание?

– Скажи мне, пожалуйста, – спрашивал он ученого, – сколько времени провел ты в отрешении от мира?

– Тридцать три года!

– Столько лет проведя в подвиге, получил ли ты пользу для души?… Ты ведь знаешь, что я спрашиваю не ради простого любопытства, но для пользы души моей…

На пустынном берегу священного Иордана находилась обитель в честь св. Илии. Сюда-то прежде всего пришел, влекомый духом подвижничества, Иоанн Мосх и прожил здесь около десяти лет, предаваясь по временам полному уединению в близлежащей пещере. Это было в 568–579 годах.

В царствование императора Тиверия (578–582) Иоанну пришлось отправиться в Египет «для служения». В Египте происходили страшные смуты, возбуждаемые монофизитской ересью. Александрийским патриархом в то время был Евлогий, предшественник Иоанна Милостивого. На помощь Евлогию в его борьбе с еретиками, вероятно, и отправлялся в Египет глубоко образованный инок.

В самом конце VI века мы снова находим блаженного Иоанна в Палестине, в обители преподобного Феодосия. Здесь-то он познакомился со своим знаменитым учеником Софронием, бывшим впоследствии патриархом Иерусалимским. Общее стремление к духовному совершенству соединило наставника и ученика узами теснейшей дружбы. Познакомившись с преданиями о великих подвижниках, хранившимися в обители при. Феодосия, они решились посетить знаменитые обители Востока. Изучая духовную жизнь в различных степенях и многообразных проявлениях, они желали видеть и беседовать с опытными в духовной жизни старцами-подвижниками, насладиться их лицезрением и затем изобразить все это письменно для назидания грядущих веков. Так началось великое путешествие, продолжавшееся целые десятки лет… Прежде всего они обошли палестинские обители: прп. Герасима, Башен, Каламонскую, св. Петра, обитель Евнухов, Евфимия Великого, монастыри в окрестностях Мертвого моря, обитель св. Саввы и другие. Поклонившись св. местам Иерусалима и Вифлеема, они остановились на некоторое время в Новой лавре св. Саввы, при истоке Иордана из озера Галилейского.

Из северной Палестины благочестивые путешественники совершили путешествие в Антиохию и далее – посетили киликийские обители. Антиохия, или Феополь, Ливан, гора Росс, Селевкия, Эги, Таре и Аназарв – вот та новая нива, где они собирали благоухающие цветы. Это происходило около 603 года. Может быть, они продлили бы здесь свое пребывание, может быть, даже направились бы в Месопотамию, но с Востока уже поднималась гроза в виде нашествия персов. Действительно, Хозрой в скором времени взял и разрушил Мердин, Дару, Амиду и Эдессу; прорвавшись через Евфрат, овладел Гиерополем, Халкидой и быстро явился под стенами Антиохии. Вскоре Палестина и самый Иерусалим очутились в руках неверных. Патриарх Захария вместе с животворящим древом креста Господня отправлен был в плен в Персию. Девяносто тысяч христиан были избиты варварами. Беглецы из Палестины спешили толпами в Египет, где их радушно встречал и спешил оказать всевозможную помощь сострадательный патриарх Александрийский Иоанн. Туда же, западным берегом Палестины, направились наши путники, посетив по дороге приморскую Кесарию, Газу и Аскалон.

После утомительного путешествия по аравийской пустыне они достигли священного Синая. Проведя здесь несколько времени в подвигах молитвы и богомыслия, они обошли пустыни Синайскую, Фаран, Раиф и, встречаясь с великими старцами, собирали сведения о великих подвижниках ужасных пустынь. Наконец, путники через Клизму на берегу Суэцкого перешейка прошли в Египет и явились в Александрии около 607 года, в патриаршество Иоанна Милостивого. Иоанн Мосх уже хорошо знаком был с положением дел в Александрийской Церкви, волнуемой различными ересями. Патриарх с радостью принял просвещенных и благочестивых гостей, которые оказались его ревностными помощниками в борьбе с еретиками. В жизнеописании Иоанна Милостивого епископ Кипрский Леонтий весьма сочувственно отзывался о плодотворных трудах Мосха и Софрония: «По его (патриарха) желанию, Бог послал ему мудрых и достопамятных мужей Иоанна и Софрония. Они были для него верными советниками, которым внимал он, как отцам, и благодарил их, как мужественных воинов, подвизавшихся за благочестие и веру. Руководимые Духом Святым, они мудро боролись с северианами и другими нечестивыми еретиками. Много скитов, храмов и обителей они исторгли из пасти этих зверей, подобно добрым пастырям. Этим-то они и заслужили особое уважение патриарха».

В Александрии Софроний принял иночество, к которому долго готовился под руководством своего мудрого наставника. С радостным настроением духа отрекался высокообразованный Софроний от мира и всецело посвящал себя на служение Господу. О тогдашнем строе души его красноречиво говорит нам знаменательное сновидение. «Я видел, – говорил Софроний, – как на пути передо мною девы, составив хор, радостно приветствовали меня, восклицая: «Как мы рады приходу твоему, Софроний! Какого венца сподобился ты, Софроний!!.»

Александрия уже издавна славилась как центр всемирной образованности. Там было единственное по своему богатству книгохранилище. Большими собраниями рукописей владели и частные лица, как показывает пример Космы Схоластика. Наши путники старались ознакомиться со всем, что могли найти для себя поучительного среди богатого умственного наследства, завещанного языческой и христианской древностью Александрии. Но, углубляясь в книги и беседуя с мужами высокой мудрости, они не пропускали без внимания ни одного случая из действительной жизни, который мог навести их на благочестивые размышления. Однажды они пришли для беседы к ученому александрийцу и, застав его спящим, отправились в одно особенно посещаемое место в Александрии. Там они застали трех слепцов и, незаметно приблизившись к ним, выслушали замечательный рассказ одного из них о том, как Бог покарал его за покушение на великое преступление. Софроний дал знак своему наставнику. Отойдя от слепцов, он сказал: «Ну, сегодня нам нет нужды учиться чему-нибудь. Мы получили очень хороший урок».

Посетив все храмы и знаменитые обители в Александрии и ее окрестностях, путники вознамерились посетить знаменитые местности, бывшие, так сказать, колыбелью и рассадниками иночества. Горные хребты, образуя Нильскую долину, представляют в своих каменистых скатах и ущельях удобные местности для отшельнической жизни, и там-то, вскоре после смерти основателя иночества св. Антония, появились обители: к востоку от Нила – до самого Чермного моря и древнего Синая, а к западу – до страшных пустынь Ливийских. В Ливийских горах, почти на равном расстоянии от Александрии и древней столицы Египта – Мемфиса, возвышается местность, известная благодаря своей почве под именем Нитрийской горы. Там-то находилась славная Нитрийская пустыня, «град Божий», прославленный именами Макария, Серапиона, Пафнутия, Памво, Пиора, Хрония… В близлежащей местности рассеяно было множество келий, в которых подвизались одинокие отшельники. Но самой дикой, ужасной пустыней считалась Скитская, лежащая ближе к Нилу. Чтобы добраться до этих местностей, нужно было преодолеть страшные трудности. Бурное озеро Мареотис, дикие звери, множество крокодилов, топкие болота, дикие хищники – вот что грозило на пути, но все это не останавливало ревностных путников, горевших желанием посетить знаменитые места. Посетив Нитрийскую пустыню, они направились в Фиваиду…

Между тем, страшная военная гроза разражалась все новыми ударами. Персы, прорвавшись через Суэц в Египет, пронеслись опустошительным ураганом до самых окрестностей Триполи… Патриарх Александрийский Иоанн Милостивый удалился на о. Кипр. Но, по-видимому, еще ранее его удаления из Александрии наши путники покинули Египет с глубокою скорбью в сердце об опустошении святых мест. Основательно изучив христианский Восток, можно сказать, накануне его опустошения, они задумали великое путешествие на отдаленный Запад.

Глубокая духовная мудрость блаженного Иоанна Мосха многих привлекала к нему, и он отплыл из Египта уже в сопровождении двенадцати учеников. Посетив Кипр и Самос, они прибыли в столицу Востока – Константинополь. То было около 619 года, когда император Ираклий только что готов был пробудиться от своего усыпления при виде того погрома, который потерпели восточные провинции его империи. Может быть, уже возрождалась надежда на другие времена. Церковь, как и всегда, в то смутное время спешила придти на помощь государству. Но отрешившиеся от мира и суеты наши путники, вероятно, мало принимали участия в бурных событиях своего времени. В столице Востока они с благоговением поклонялись священным памятникам христианской древности, собранным со всех сторон в столицу, и, без сомнения, не раз посещали св. Софию, блиставшую во всей своей первозданной красоте. Из Константинополя они отправились в Рим – крайний пункт своего великого странствования. Бесспорно, и в Риме, как и на берегах Босфора, необыкновенное впечатление производили на народ эти дивные странники, изведавшие жизнь пустыни во всех ее проявлениях и теперь показавшиеся среди шумных центров тогдашнего образованного мира… В Риме Иоанн Мосх пробыл последние два года своей жизни и здесь-то окончательно привел в порядок свои записки. Посвятив их своему «верному чаду» Софронию, он передал их ему для душевной пользы всех ревнующих о нетленных небесных благах. Так явился на свет Божий «Луг Духовный». Почувствовав приближение кончины, блаженный старец собрал учеников своих. Трогательно простившись с ними, он просил перевезти его прах на далекий и дорогой его сердцу Восток и мирно скончался в 622 году. Его завещание было свято исполнено. Возвратившись в Палестину, Софроний и его товарищи похоронили тело своего наставника в обители св. Феодосия, в той самой пещере, где долгие годы подвизался великий палестинский киновиарх, – в пещере Волхвов.

II. Краткая история древнего иночества

С самых ранних времен христианства некоторые из верующих, движимые любовью к Богу, предавались высоким подвигам строгого воздержания и молитвы, отказывались от брачной жизни, от почестей и богатства и всецело посвящали себя Богу. Но, собственно, в Ш-м веке положено было начало иночества. Первым христианским отшельником был прп. Павел, проживший с двадцати трех лет до ста тридцати лет в Фиваидской пустыне, в Египте. В год его удаления, в 251 году, родился великий Антоний, который, собственно, и признается основателем пустынножительства и иночества. Изумительные подвиги св. Антония, дар чудес, небесные откровения свыше, которых он удостоился, – вся жизнь этого необыкновенного подвижника производили сильное впечатление на современников, и уже при жизни Антония Фиваидская пустыня стала заселяться отшельниками, жившими в уединенных кельях. Антоний не предписывал внешних правил для жизни иноческой, заботясь, главным образом, о внушении живого, искреннего и глубокого благочестия, но вскоре, с умножением числа иноков, возникла необходимость в правилах и учреждениях, которые могли бы поддерживать и укреплять волю в борьбе с искушениями. Начало правильному общежитию, или жизни в киновиях, положил св. Похожий. Этот великий подвижник-киновиарх основал общество иноков на одном острове Нила, называемом Тавенне. Остановившись однажды здесь для молитвы, он услышал голос: «Останься здесь и устрой монастырь. К тебе соберется много иноков». Вслед затем ему явился ангел, державший в руке доску, на которой начертан был устав иноческой жизни. Уже при жизни великого Пахомия устроилось около восьми монастырей с тремя тысячами иноков, а после его кончины, последовавшей в 348 году, к началу пятого века число иноков простиралось уже до 50 000 человек. Почти одновременно возникли и женские обители, управлявшиеся также по уставу св. Пахомия. Так возникли киновии. Историк Евагрий в следующих чертах изображает жизнь иноков в киновиях: «Отшельники живут вместе, не возмущенные земными привязанностями: у них нет золота. Но зачем говорить о золоте? У них нет даже собственной одежды и пищи. Плащ, в который одет один, может потом надеть на себя другой: одежда всех принадлежит как бы одному и одежда одного – всем. У них и стол общий. На столе не увидишь изящно приготовленных мясных яств. Зелень и овощи, да и то в количестве, достаточном только для поддержания жизни, – вот их кушанья. Денно и нощно возносят они общие молитвы к Богу и так изнуряют себя подвигами, что, кажется, видишь пред собою мертвецов, только не в гробах» (Evagr. 1,21). Киновия управлялась аввою (что в переводе с сирийского значит – отец), и безусловное послушание ему было обязанностью каждого обитателя киновии. Время, свободное от богослужения и молитвы, иноки проводили в труде: занимались земледелием, плетением корзин и веревок и т. п.

Третий вид иночества – это лавры. Основателями этого вида иноческой жизни были Макарий Старший, живший в Скитской пустыне близ границы Египта с Ливией, и Аммон, поселившийся на Нитрийской горе. В лаврах мы видим как бы соединение отшельничества с общежитием. Каждый подвизался отдельно, в особой келье. Кельи, разбросанные вокруг холма или жилища аввы, находились на известном расстоянии одна от другой и располагались в виде переулков в городе, откуда и самое название – лавра(λαūρα – дорога, переулок). Отшельники в первый и последний дни недели собирались вместе для богослужения. В остальные дни хранили безмолвие. Если кто-либо не приходил на общие собрания, заключали, что он болен, и некоторые из братии посылались для его посещения. Жизнь в лаврах была много труднее, чем в киновиях, и к подвигу безмолвия уже приступали не иначе, как подготовившись к нему в киновиях. «Вступившие в монашество, – говорит Кирилл Скифопольский, – жили сначала в монастыре и исполняли в нем обязанности иноческие, а те, которые уже достигли некоторого совершенства в подвижнической жизни, помещались в кельях».

Так, Египет был рассадником иночества. Нигде, по словам Евсевия, слова евангельского учения ни над кем не явили столько своей силы, как в Египте. Недаром, видно, древний Египет издревле глубоко задумывался над вопросами о бессмертии и вечности… «Меланхолический и торжественный вид природы Египта, – говорит русский путешественник, – вечно ясное небо, строгий характер пирамидального зодчества, ужасное разрушение зданий гигантских, превышающих силы человека, столько великого, столько славного в прахе и, наконец, куда ни взглянем, везде поразительное исполнение пророчеств – все это невольно приводит к жизни созерцательной человека мыслительного». («Путеш. по Египту». Норов. II. 350.)

«Радуйся, Египет верный! – поет св. Церковь. – Радуйся, Ливия преподобная! Радуйся, Фиваида избранная!»

В скором времени иночество распространилось и за пределы Египта. В Палестине основателями иночества были св. Харитон Исповедник, пострадавший при императоре Аврелиане (270–275) и основавший в Палестине знаменитую лавру Фаранскую, лавру близ Иерихона – в пещерах Сорокадневной горы и лавру Сукка, и св. Иларион, ученик и подражатель св. Антония Великого, подвизавшийся около 50 лет в пустыне близ г. Газы. Здесь основаны были обители, из которых в VI веке славились: киновия аввы Серида, близ которой жили знаменитые отшельники в своих одиноких кельях: свв. Варсануфий и Иоанн, и киновия аввы Дорофея в окрестностях Газы и Маиума.

III. Пустыня св. града

Из всех палестинских местностей более всего прославилась своими обителями так называемая пустыня св. града, по своему характеру вполне оправдывавшая свое название «Ужаса». Вот как изображает ее один новейший писатель: «Пустыня Иудейская бесплодна, она состоит из нагорных долин. В некоторых местах она представляется суровою и страшною; вследствие землетрясений и геологических переворотов в скалах здесь образовались трещины и проходы, иногда в тысячу футов глубиной и тридцать или сорок шириной; в других местах в ней имеются обнаженные меловые горы, наполненные пещерами, или белые, каменистые горные переходы и извивающиеся загрязненные долины, снабженные случайно резервуарами, выбитыми в твердом известняке с целью доставать воду в стране, лишенной источников. Можно путешествовать здесь по целым дням и не видать никакого живого существа, кроме пустынной куропатки и по временам лисицы или ястреба. Только сухие и толстые растения, не требующие влаги, растут здесь на высотах, а в долинах самая роскошная растительность состоит из дрокового кустарника, который цветет в марте или апреле. Весь этот округ представляет из себя склон находящихся внутри страны меловых и известковых возвышений, которые в самых высоких местах, близ Хеврона, имеют до 3000 футов над уровнем моря, а в долине у Мертвого моря до 1000 и 1500 футов. Евреи дают этой пустыне приличное ей название Иесимон, «Страшная пустыня», или «Ужас», потому что более пустынной страны невозможно и представить. Некоторые места в ней покидаются даже арабами. На северной ее стороне очень глубокие долины, спускающиеся к Мертвому морю. Они почти совершенно задерживают путешественников, за исключением промежутков между горными валами; а далее к югу страна абсолютно непроходима. Большие потоки, падающие зимой на утесы, по направлению к Мертвому морю, образовали перпендикулярные горные проходы, от тысячи до тысячи пятисот футов в глубину, а в некоторых местах почти в милю шириной. Единственное удобное место для города во всей этой местности есть открытое пространство при подножии прохода Енгеди, Источника диких серн. Это место выше берегов Мертвого моря. К Енгеди можно пройти только по узкой змееобразной тропинке, проходящей под утесами, поднимающимися на тысячу двести футов, которые хорошо называются евреями Скалами диких серн. По этой тропинке могут ходить в безопасности только разгруженные животные, и то в течение медленной часовой ходьбы. За исключением одного источника, в этой местности воду можно найти только в ложбинах между скалами или в очень редких водных цистернах, выбитых в прошлые века в известковом камне, которые наполняются во время нескольких дождей, бывающих в этой стране. Этот источник Енгеди, или Аин-Ииди, течет из-под скалы, расположенной на маленьком плоскогорье на 400 футов выше Мертвого моря и на 800 ниже других утесов. Вода приятна на вкус и чиста, но слишком тепла. Речка течет длинным каскадом по крутому скату утеса и исчезает в каналах для орошения, покрытых низкими кустарниками, гнущимся камышом и гигантскими листьями ошера, желтыми ягодами содомских яблонь и ровными, похожими на кедровые, вершинами тернистой дардара, поднимающимися в чаще по течению реки. Прыгающие дрозды и соловьи находят себе здесь приют, а черные сои с золотистыми крыльями и мелодичным голосом летают около утесов вверху. Ниже, на обеих сторонах источника, разрушенные стены садов и террас и огромные терра – сообразные насыпи указывают на местоположение древнего города, имевшего, может быть, до тысячи жителей. Места вдоль Мертвого моря великолепны по своему дикому и пустынному величию. Ниже их виднеются голубые воды Мертвого моря; выше – высокие скалы и укрепленные стремнины огромной скалистой стены, которая проходит, постоянно возвышаясь и делаясь все круче и круче, почти до крепости Масады; четырехугольная, отдельная масса последней, поднимающаяся более чем на 1500 футов над уровнем Мертвого моря, представляет большую плоскую возвышенность, ограниченную со всех сторон широкими трещинами и вертикальными стенами скал и видную из Енгеди. К востоку отсюда, за глубокими проходами Арнона и маленькими речками голубых гор, смотрят вниз белые башни Керака с большого утеса, который кажется совсем недоступным» (Д-р Коннингэм Гейки). Приведем также не менее любопытное описание Иорданской пустыни русского путешественника г. Норова: «Горный путь от Вифании к пустыне Иорданской представляет по местам бедно обработанные отлогости; но с отдалением от Вифании дикость возрастает более и более. После первого спуска видны одни опаленные горы. Через двадцать минут пути от Вифании, по спуске в глубокую лощину, открывается у подошвы горы источник. Этот источник, столь отрадный для утомленных путников, идущих от Иорданской пустыни, есть тот самый, который назван в книге Иисуса Навина источником Солнечным; он освящен преданием, что Спаситель часто отдыхал возле него со Своими апостолами и прохлаждался от его струй. Отсюда начинается дебрь самая дикая; дорога следует направлению лощины по отлогости скал. Менее чем через два часа пути от Иерусалима мы поднимаемся на гору, на вершине которой видны остатки здания, называемого ханом, или гостиницей, благого Самарянина; это место называлось издревле Адоним и Кровавое по причине частых разбоев, здесь происходивших… От Адонима мы ехали по краю ужасной пропасти; внизу шумел быстрый поток, а ребра скал были изрыты пещерами; в них таятся теперь хищные звери, но некогда они служили обителью отшельников… Вскоре горы расступились, и открылись – величественная пустыня Иорданская, Иерихон, течение священного Иордана, Мертвое море и горы Аравийские… Спустясь с крутизны Иудейских гор, мы оставили иерихонскую дорогу и почти тотчас повернули налево, по обводу гор… Дикая пустыня оживилась; роскошные луга вдруг заменили бесплодную почву; рощи маслин и смоковниц осеняли нам путь, радовали и удивляли взор, привыкший к дикости; наконец, журчание быстро скачущего потока довершило прелесть ландшафта… По мере отклонения нашего от долины и приближения к горам жизненность начала исчезать, и, наконец, природа приняла вид самый грозный. Мы подъезжали к возвышению; въехав на него, мы увидели пред собою глубокую пропасть, а за нею две исполинские каменные горы поразительной дикости; они расстилались двумя огромными шатрами… Вторая гора, самая последняя, с беловатою вершиною, испещрена глубокими вертепами; она спускается от самой средины неприступной, отвесной стеной известкового кряжа на дно пропасти. В одной из мрачных пещер этой ужасной горы Спаситель мира, уклоняясь от людей, приготовлял Себя сорок суток, в посте и молитве, на великий подвиг искупления рода человеческого… Когда вы обратитесь отсюда лицом к пустыне Иорданской, то грозный вид горы Сорокадневной заменится перед вами самым свежим ландшафтом: внизу, на первом плане, под густыми навесами смоковниц, сикомор и цакумов падает с уступа на уступ быстрый поток пророка Елисея; далее – водяная мельница, полуразрушенные аркады водопроводов, бродящие стада вместе с арабскими конями; кое-где пастухи – бедуины, обернутые в белые бурнусы, с длинными ружьями или копьями в руках… Еще далее – уединенная башня селения Рихи – предел Иерихона, и, наконец, неизмеримая пустыня ограничивается течением Иордана, светлой плоскостью Мертвого моря и грудами гор Аравии».

Такова-то была знаменитая пустыня св. града, процветшая потом, «яко крин»… Во время св. Харитона она мало еще известна была в христианском мире: она достигла наибольшей славы лишь в V и VI вв. Подобно Антонию Великому в Египте, отцом всех палестинских пустынножителей считается св. Евфимий, скончавшийся в 473 году на 97 году жизни. Число его учеников-подвижников возросло вскоре до 10–15 000 человек… Во главе всех обителей пустыни св. града стоял архимандрит, назначенный Иерусалимским патриархом. Впоследствии управление столь многочисленным обществом иноков было разделено: один поставлялся, как, например, св. Савва, настоятелем всех лавр, а другой, как, например, св. Феодосий, настоятелем всех киновий… «Среди такого числа иноков, – говорит благочестивый обозреватель остатков славного прошлого пустыни св. града, – нас не столько приводит в удивление первоначальная ревность их к духовным подвигам и высокое их совершенство, а отсюда и дар различных чудотворений, сколько то, что в течение двухсот лет и более продолжается это цветущее состояние подвижничества, что не единицами и десятками, а целыми сотнями появляются мужи необыкновенные. Нельзя не видеть в этом руки Божией, которая произвела это великое чудо для пользы Церкви и как бы создала новый и совершенный свет, в котором ряд чудес наполняет два века, в котором подвиги божественной ревности, одушевления и высшего созерцания составляют его обыкновенное явление. Смотря на обширные и достоверные свидетельства об этих золотых веках Иерусалимской пустыни, мы должны убедиться в особой милости Божией, которая для нашего усовершенствования благоволила сохранить такую славную летопись деяний человеческого духа. Промысл Божий избрал для этого двух великих мужей, полных высокого духовного совершенства и необыкновенной учености, которые перед вторжением исламизма посвятили всю свою жизнь на изучение и собрание памятников этого чудесного света. То были блаженный Иоанн Мосх и св. Софроний» (Архим. Леонид).

Предоставим тому же наблюдателю, хорошо ознакомившемуся с пустынею св. града, перечисление обителей пустыни, процветавших в VI веке. Прежде всего, он следующим образом исчисляет обители, расположенные в горной части пустыни:

1) Лавра Фаранская, получившая свое название от близлежащего селения Фаран. Место этой обители указано в житии прп. Евфимия следующими словами: «Прииде (Евфимий) в лавру, нарицаемую Фаран, отстоящую в расстоянии шести миль от св. града».

2) Лавра Сукка (по-сирски), или Ветхая лавра (по-гречески), развалины которой видны доселе близ Фекуи в Уади-Харитун.

3) Монастырь Феоктистов, называемый так по имени друга и спостника Евфимиева прп. Феоктиста, бывшего первым начальником этого монастыря. Основан им же, по выходе из лавры Фаранской, в той же пустыне св. града. Место монастыря Феоктистова доселе в точности не определено. Для отыскания его служит путеводной нитью следующее указание из жития прп. Евфимия. Явившись во сне сыну старшины сарацинского Аспевету Теребону, старец сказал: «Я – Евфимий и живу в восточной (стране) пустыне, при потоке, протекающем на южной стороне дороги, ведущей в Иерихон, в десяти милях от Иерусалима». Живших при этом потоке отшельников первые открыли лазарийские (вифанские) пастухи. Они и теперь служат лучшими проводниками для разыскания места древней обители, потому что развалины ее находятся доселе вблизи их пастбищ. В том же житии (прп. Евфимия) расстояние Феоктистова монастыря от лавры прп. Евфимия определяется пространством трех миль; он называется нижним по отношению к лавре прп. Евфимия, конечно, потому, что был построен на дне потока, а лавра – среди возвышенной долины, на холме.

4) Лавра прп. Евфимия, обращенная, по его кончине, в киновию, чрез что и уцелели до позднейшего времени ее развалины. Турки, овладев Палестиной, обратили ее в свой монастырь, вероятно, из уважения к местному преданию о благодеяниях, оказанных св. мужем, здесь погребенным, окрестным жителям. Монастырь этот мусульмане (привыкшие искажать христианские предания) назвали по-своему монастырем пророка Моисея, Неби-Муса. Нельзя сомневаться, что он стоит на развалинах знаменитой обители, промыслительно сберегая от конечного забвения гроб святого отца иночествующих этой пустыни.

5) Монастырь в пустыне Зиф (на юго-востоке от Хеврона), между Абарисом (Адорим?) и селением Аристовулиадой, в окрестностях тех пещер, в которых укрывался Давид от гонения Саула, как сказано в житии прп. Евфимия. Место это доселе еще никем не было исследовано.

6) Монастырь Мартириев, основанный аввою Мартирием, учеником прп. Евфимия (был впоследствии Иерусалимским патриархом), в 15-ти стадиях от лавры прп. Евфимия, при небольшой пещере. В житии прп. Евфимия монастырь этот назывался «великим и славным». Развалины его указывают в стороне от дороги, ведущей из Иерусалима к лавре прп. Евфимия (Неби-Муса), в виду лавры (сходно с указанием в одном месте из жития преподобного Евфимия), на месте, называемом арабами Ель-Мелааб (от неровности места, окруженного со всех сторон холмами). Самые эти развалины арабы называют Хан-Ахмар – красный хан, вероятно, по коричневому цвету полей, его окружающих, которые принадлежат вифанским феллахам.

7) Монастырь прп. Феодосия, друга и спостника прп. Саввы Освященного, основанный около той пещеры, в которой, по преданию, ночевали волхвы, возвращаясь из Вифлеема иным путем (т. е. не чрез Иерусалим) в страну свою. О месте сего монастыря в житии прп. Саввы упомянуто в следующих словах: «авва Феодосий жил к западу от лавры, расстоянием стадий около 35, и там, при содействии Христа, основал весьма славную киновию».

8) Лавра, или келья, Хузивы, построенная, как говорит предание, на том месте, где постился Иоаким «неплодства ради». Здесь, сказано в житии прп. Саввы, в его время сиял добродетелями св. Иоанн Хозевит, основатель этой обители, впоследствии епископ Кесарии палестинской. Развалины этой обители находятся в потоке Куттилийском (который в верховьях своих, протекая чрез пустыню Фаран, называется Фара) недалеко от Иерихонской дороги. Испытав общую судьбу обителей пустыни св. града, то есть будучи разорена от варваров, лавра прп. Хозевита в XVI столетии была временно восстановлена какими-то двумя любителями безмолвия, но вскоре опять запустела. Любопытные развалины ее с хорошо сохранившимися фресками и надписями в усыпальнице, по своей недоступной местности, редко посещаются путешественниками. Ниже лавры, в том же потоке видны небольшие развалины, которые называются, по преданию, скитом Георгия Хозевита.

9) Лавра прп. Саввы, существующая поныне. Из обителей, основанных в пустыне вблизи этой лавры самим прп. Саввою и его учениками, упоминаются:

а) Новая лавра, основанная вышедшими из Великой лавры по неудовольствию на прп. Савву, недалеко от Фекуи, к югу, при Фекуйском потоке. Место этой лавры в точности еще не исследовано, но найти его, кажется, не трудно, следуя указанию Евфимиева жизнеописателя, инока Кирилла, который сам жил в этой лавре после изгнания из нее иноков, зараженных учением Оригена.

б) Пегиррная киновия, в потоке, расстоянием от лавры прп. Саввы на 15 стадий, недалеко от Кастеля к западу (а от киновии Иеремии в 5 стадиях на юг). Здесь в северном утесе большая пещера, которая была обращена в церковь, а при ней образовалась так называемая Пещерная киновия. Место это в точности не известно.

в) Киновия Кастеллийская. Холм Кастеллийский лежит от лавры к северо-востоку, расстоянием около 20 стадий. Место известно, видны следы церкви и мозаичного ее пола.

г) Киновия Схолариева (названа так по имени первого ее настоятеля, ученика прп. Саввы, Иоанна из схолариев) обращена в киновию из башни или замка, построенного императрицей Евдокией на высочайшей во всей восточной пустыне горе, от пещерной киновии на запад, от лавры св. Евфимия в 30 стадиях. Место инокам саввинским известно. Относительное положение трех вышеупомянутых киновий между собою и лаврой прп. Саввы определяется в житии прп. Саввы следующим образом: Пещерная киновия лежит от Великой лавры к северо-востоку, с восточной стороны ее находится Кастеллийская киновия, а с западной (на расстоянии почти 5 стадий) киновия Схолариева.

д) Лавра Семиустная (Гептастом). Начало этой лавры положено по своеволию одним монахом Великой лавры – Иаковом, при озере Семиустном, из которого прп. Савва в начале устроения своей лавры брал воду, в расстоянии 15 стадий от лавры. Когда же поставленные здесь Иаковом кельи были по приказанию патриарха разрушены, то прп. Савва построил вместо них другие, в 5 стадиях расстояния от прежних к северу, и назвал основанную таким образом обитель Семиустной.

е) Киновия Иеремии, в сухом потоке к северу от Пещерной киновии, около 5 стадий расстоянием от нее. Следы этой обители саввинские иноки указывают при пути из лавры к Иордану.

ж) Киновия для новоначальных была на север от лавры, не в дальнем от нее расстоянии, при верховьях ущелья Плачевной юдоли.

з) Киновия блаженного Иоанна, в 15 стадиях от лавры к югу, образовалась из пустынной кельи, построенной некогда самим прп. Саввой. Место неизвестно.

и) Киновия Перикапарвариха (др. Кафарь-Баруха), в окрестностях Хеврона, основанная учеником прп. Саввы Северианом, в Енгеди. Место это неизвестно.

Кроме упомянутых монастырей в пустыне св. града, прп. Савва основал еще две обители в Палестине: одну близ Никополя (Еммауса), развалины которой видны поныне; а другую близ Скифополиса (Васана); а ученик его, блж. Фирмин, основал лавру Фирминскую в странах Махмаса, Эльбира (см. житие прп. Саввы), развалины которой с любопытством осматривают проезжающие через Эльбир в Назарет.

К этой группе следует присоединить три обители близ Вифлеема: киновию аввы Маркиана, который был до прпп. Саввы и Феодосия общим начальником всех обителей пустыни св. града; монастырь св. Сергия, называемый Ксиропотам, находившийся в двух верстах от Вифлеема; а также монастырь Анастасиев, процветший в VI веке, под управлением аввы Иустина. Развалины его показывают на северо-восток от Вифании в получасе пути от нее. Из монастырей второй группы, то есть расположенных в Иерихонской долине над Иорданом, упоминаются древними писателями следующие:

1) Лавра и монастырь прп. Герасима. Место их указывает блж. Иоанн Мосх, говоря, что они отстоят почти на одну милю от Иордана. Кирилл в житии прп. Евфимия об основании этих обителей пишет: «Великий Герасим, житель и покровитель Иорданской пустыни, построив там Великую лавру не менее чем для 70 оттельников, устроил на средине ее монастырь и установил, чтобы только вступившие в монастырь (новоначальные) жили в монастыре». Видимые ныне в Иерихонской долине развалины суть остатки этого монастыря Герасимова, в котором наш игумен Даниил, паломник XII века, еще застал 20 монахов.

2) Лавра Каламон, или Каламонская, по толкованию одних, значит: тростниковая, а по другим – доброе пристанище, потому что была построена на месте, где останавливалось святое семейство во время бегства в Египет (через иерихонское поле пролегает дорога из Галилеи в Газу). Блаженный Иоанн Мосх ясно отличает эту обитель от обители прп. Герасима даже самым определением ее места, говоря о лавре Герасима: «около Иордана», а о лавре Каламон: «близ Иордана», то есть на самом берегу священной реки. Но позднейшие писатели, начиная с Фоки, постоянно путают эти две обители на том основании, что прп. Герасим назывался также Каламонитом. Более чем вероятно, что название это усвоено прп. Герасиму, потому что он положил основание лавре Каламон или просто жил в ней временно до основания своей собственной обители, подобно тому как прп. Евфимий, до основания своей лавры, жил в лавре Фаранской, – или, наконец, потому что лавра Каламонская присоединилась к лавре прп. Герасима после одного из опустошений пустыни св. града, и с тех пор обитель эта стала именоваться безразлично то одним, то другим именем. Это последнее предположение кажется нам всего вероятнее. Наш паломник игумен Даниил говорит, что лавра Каламонская находилась при самом устье Иордана, т. е. при впадении его в Мертвое море. По моему мнению, место ее указывает довольно определенно высокий холм, находящийся невдалеке от устья Иордана, на самом берегу его, и, видимо, покрывающий какие-то развалины. Во всяком случае, свидетельство блж. Иоанна Мосха, ясно различающего эти две обители (лавру Каламонскую и лавру прп. Герасима), не может быть оставлено без внимания.

3) Лавра Пиргов (башен), основанная учеником прп. Саввы, блж. Иаковом, у Иоанна Мосха называется Иорданской обителью, следовательно, также была в Иерихонской долине. Следы ее указывают на северо-восток от монастыря прп. Герасима.

4) Лавра аввы Петра, по свидетельству Иоанна Мосха, была также близ Иордана.

5) Лавра Копрата, в долине Иорданской, что видно из «Дух. Луга», где повествуется, что авва Георгий отшельник, придя со своим учеником Фалалеем в святой град и поклонившись св. местам, оттуда пошел на Иордан, где ученик его преставился, и старец похоронил его в лавре, именуемой Копрата.

6) Лавра Ильинская, названная так в честь св. прп. Илии, основанная аввой Антонием, также была на берегах Иордана, что видно из сказаний Иоанна Мосха, имевшего близ этой лавры свою отшельническую келью.

7) Лавра Нестерова, основанная на берегах Иордана учеником прп. Саввы, блж. Юлианом, по прозванию Киртом (согбенным), как о том упоминается в житии прп. Саввы.

8) Иерихонские монастыри, основанные патриархом Илиею (494–513) близ Иерихона.

9) Монастырь скопцев, или евнухов, находился близ Иордана. Этот монастырь образовался при патриархе Петре через разделение вышеупомянутых иерихонских монастырей патриарха Илии по случаю принятия в них евнухов из Константинополя (см. о сем в житии прп. Саввы).

10) Киновия Марии Богородицы, так называемая Новая, которая также называлась монастырем аввы Константина, по имени ее настоятеля, а может быть, и основателя. Место этой киновии ясно не указано; надо полагать, что также была в долине иорданской, ибо из сказаний Иоанна Мосха видно, что больных из этой киновии отсылали в иерихонскую больницу.

И) Киновия Пентуклы (Пентаклии), или киновия Плача, близ Иордана, построена, по преданию, на том месте, где сыновья Иакова на пути из Египта с мощами отца своего, перейдя Иордан, остановились и сотворили плач велий. Киновия эта находилась на самом берегу Иордана; ибо на старца ее, св. Конона (был потом игуменом этого монастыря, как видно из «Дух. Луга»), было возложено особое послушание – крестить приходящих от иноверия к православной Церкви; крещение же это, как известно, в древности (да и поныне) всегда совершалось в Иордане. Видимые ныне на берегу Иордана развалины XII века известны под именем монастыря св. Иоанна, Предтечи Господня. А как у писателей V и VI веков вовсе не упоминается о монастыре св. Иоанна Предтечи, то мы полагаем, что лавра Пентуклы, находившаяся над Иорданом, старцы которой проходили служение Предтечи, и нынешний монастырь св. Иоанна Предтечи есть древняя одна и та же обитель, чему не противоречит и то предание, что монастырь св. Иоанна Предтечи построен на самом месте крещения Спасителя мира. По греческим преданиям, обитель эта была обновлена Мануилом Комнином в 1150 годах.

12) Монастырь во имя св. Иоанна Златоустого так же, как Предтечев, не был известен под этим именем у писателей V и VI вв.; вероятно, это название вторичное, данное по обновлении развалин одной из древних обителей; развалины этого монастыря, ясно видимые еще в XII веке, ныне едва заметны и находятся на пути от Мертвого моря к Иерихону, на левой стороне от дороги, в виде груды разбросанных камней и небольшого холма. По преданию, церковь в Саввинской лавре во имя св. Иоанна Златоустого построена в память этой обители после ее окончательного запустения.

Все эти обители окружены были садами, которые орошались водою из водопроводов, – следы их доселе сохранились. А ныне тяжелое впечатление производит эта сухая, поистине мертвая равнина…

Сверх вышеозначенных монастырей, у писателей V и VI вв. упоминаются еще пещеры Иордана, которые не составляли отдельной обители и были постоянно обитаемы любителями глубочайшего безмолвия. По ту сторону Иордана было также несколько монастырей, из которых особенно замечателен монастырь на месте, названном Сапсас, устроенный при пещере, в которой некогда жил св. Иоанн Креститель. Место этой обители определяется в сказании о ее чудесном основании. Блаженный Иоанн Мосх пишет, что один старец с учеником своим, пойдя из Иерусалима на поклонение в Синай, едва перешел Иордан «и отошедши от него, яко поприще едино», заболел так, что не мог продолжать пути, почему и вошел в упомянутую пещеру. Здесь явился ему в сонном видении св. Иоанн Креститель и, возвратив старцу здоровье, обязал остаться на постоянное жительство в этой пещере, говоря, что она значительнее Синая. Пещера существует поныне, и место ее известно саввинским инокам.

Гора Сорокадневная, или гора Искушения, на которой, по преданию, провел в сорокадневном посте и молитве Сам Началовождь нашего спасения и был искушаем от диавола. Эта гора вся покрыта пещерами, иссеченными в ней еще аморреями (во время войны с израильтянами). Она с самых первых времен пустынножительства, во время процветания пустыни св. града в V и VI веках и долго еще после ее упадка, по свидетельству очевидцев, представляла подобие большого улья, в котором любители безмолвия не переставали с опасностью для собственной жизни вырабатывать духовный мед, упражняясь в священном трезвении и непрестанной молитве. Некоторые из них, подобно блаженному Елпидию, поселясь в пещере, не сходили с горы до самой кончины. Об этом столпе терпения писатель Лавсаика говорит, что он жил среди собравшейся к нему братии, как матка пчелиная, и населил эту св. гору, как город, еще в конце IV века по P. X.

Из всех известных в V и VI вв. лавр и монастырей пустыни св. града до нашего времени уцелели лишь развалины следующих из вышепоименованных обителей: 1) лавры Фаранской, 2) лавры Сукка, 3) монастыря Феоктистова, 4) лавры Евфимия, 5) монастыря аввы Мартирия, 6) лавры прп. Саввы с некоторыми из ее монастырьков, 7) монастыря прп. Феодосия Киновиарха, 8) лавры прп. Иоанна Хозевита, 9) монастыря прп. Герасима Иорданского. Число не велико, но утешительно заметить, что с именами этих уцелевших развалин бывших обителей связано воспоминание именно о тех святых мужах, которые наиболее прославили пустыню св. града, каковы: прп. Харитоний, Евфимий, друг и спостник его прп. Феоктист, ученик его патриарх Мартирий, прп. Савва, друг и спостник его прп. Феодосий Киновиарх, прп. Иоанн Хозевит и прп. Герасим Иорданский. (Архимандрит Леонид. «Старый Иерусалим и его окрестности».)

Для нашей цели достаточно было ознакомиться с развитием иноческой жизни, главным образом, на Востоке. Но, разумеется, она появилась также и в западной половине Римской империи. Малая Азия, острова архипелага, Балканский полуостров, мрачные и бесплодные острова Тосканского моря, ущелья Апеннин и Альп, бесплодные местности Галлии, даже острова далекой Британии озарились лучами взошедшего с Востока света…

IV. Палестина в конце VI века

Покоренная некогда римлянами Палестина в VI веке входила в состав Восточной Римской империи. После времен Веспасиана и Адриана, после двух страшных погромов, к VI веку Палестина успела значительно оправиться, главным образом, вследствие того, что открыты были святыни, дорогие сердцу каждого христианина, – Голгофа и гроб Господень. Паломники со всего христианского мира устремились во св. землю. Императоры не щадили средств для восстановления священных памятников ветхозаветной и христианской древности. Иерусалим, бывший в запустении в течение двух столетий, снова становится богатым и славным городом Востока… Мы приведем здесь краткое описание Палестины в конце VI века из сочинения «Палестина под властью христианских императоров» Альфонса Курэ:

«Палестина состоит из частой сети горных цепей, составляющей средину страны, окаймленной как с запада, по берегам Средиземного моря, так и с востока, по берегам Иордана и Мертвого моря, двумя сравнительно узкими низменностями, круто подымающимися с запада, и рядом последовательных террас, спускающихся на восток в углубление, лежащее гораздо ниже уровня моря.

На высшей точке южной части этой возвышенности стоит Иерусалим со своими стенами, башнями, базиликами, церквами, монастырями, больницами и странноприимными домами, украшенный в течение трех столетий свв. Константином и Еленой, Евдокией и Юстинианом и ставший, благодаря своему духовному значению, самым богатым и главным городом всего Востока.

На средней вершине Елеонской горы возвышалась над всем городом базилика Вознесения. Рядом и по всей цепи Елеонской горы, замыкающей горизонт к стороне Мертвого моря, теснились монастыри, церкви и часовни, основанные обеими Меланиями, Вассой, Татианой, Ксенией, Евдокией, Юстинианом и Анастасией. В одном из этих монастырей скрывались в это время одна из дочерей и сестра императора Маврикия, спасшиеся от преследования Фоки и нашедшие в Иерусалиме убежище, в котором отказала им вся остальная империя. Невдалеке за Елеонской горой стояла Вифанская церковь с гробницами многих Иерусалимских епископов.

В глубине Кедронского потока возвышалась полуподземная церковь над временной гробницей Пресвятой Девы, рядом столб Авессалома, далее Силоамская базилика, заключавшая в подземной пещере воды знаменитого источника. Значительно далее в иудейской горной пустыне стояла высокая башня св. Саввы, окруженная церквами и постройками знаменитой лавры. В окрестностях ее монастыри Кастелийский и Пещерный образовали вместе с лаврой обширный треугольник, над которым возвышался монастырь Схолариев, расположенный у подножия башни, выстроенной императрицей Евдокией для ее бесед с св. Евфимием. Еще далее в пустыне находились монастырь Хузивский, целиком высеченный в скале, лавра Гептастом на берегу небольшого озера, лавра Сукка с гробницей св. Кириака, монастырь Фирмина, обитель св. Евфимия и под ней монастырь св. Феоктиста.

На горе Сионской, кроме башни Давида, некогда пощаженной Титом, возвышались: базилика, построенная св. Еленой на месте Тайной вечери, превращенные в церкви темница апостола Петра и дом Каиафы, монастырь Неаса, настоятели которого находились в постоянной борьбе с Иерусалимскими патриархами, и великолепная базилика Пресвятой Девы, создание Юстиниана. Далее шли Вифлеем с его базиликой и монастырями. Более к югу Мамврийское плоскогорье служило основанием базилики, выстроенной св. Константином над гробницами ветхозаветных патриархов, и, наконец, в аравийских пустынях, близ Красного моря, у подножия Синайской горы, как передовой страж православия, стоял монастырь, выстроенный Юстинианом, в котором в то время пребывали три инока, прославившие его более, чем все щедроты императора: Анастасий Синаит, впоследствии Антиохийский патриарх, Григорий, настоятель синайский, возведенный Юстинианом II тоже на антиохийский престол, красноречие которого убедило даже Хозроя и его воинов возвратить часть захваченной ими военной добычи, и, наконец, преемник его на Синае Иоанн Лествичник, прозванный так по своей Лествице, написанной по просьбе Раифского епископа и сделавшейся духовным руководством и уставом для отшельников и монастырей Египта и Азии.

По кесарийской дороге, ближе всего к Иерусалиму, находилась базилика св. Стефана, свидетельница борьбы св. Саввы против императора Анастасия; немного далее церковь Пресвятой Девы, откуда уже открывалась паломнику башня Давида, а затем монастыри Евсторгия и Анастасия, из которых последний послужил убежищем для иноков лавры св. Саввы, изгнанных сарацинами.

В самом Иерусалиме к базилике гробницы Господней, оставшейся как по святости связанных с нею воспоминаний, так и по достойному их великолепному сооружению, средоточием христианства, примыкал патриарший дворец, выстроенный императрицей Евдокией, и обширный монастырь, основанный Илией, со знаменитой библиотекой, собранной епископом Александром. Далее, на месте, где прежде стоял дом свв. богоотец, возвышалась церковь, и в глубине одной из отдаленных улиц укрывалась церковь иаковитов, евтихианской секты, тогда весьма многочисленной в Александрии.

Преимущественно в середине сентября, к празднику Воздвижения животворящего Креста, прибывали в Иерусалим длинными вереницами караваны из Малой Азии, Персии, Африки и Аравии. Торговцы всех стран мира стекались сюда для сбыта самых разнообразных товаров. Лаодикийские купцы развертывали свои ковры, Смирна и Антиохия высылали свои парчи, Тир привозил свои холсты и художественно раскрашенные стекла, а Александрия отправляла свои тонкие льняные полотна и, в особенности, свертки шелковистой бумаги, быстро разбираемой многочисленными переписчиками, распространявшими аскетические произведения по всем палестинским монастырям. Армяне прибывали бесконечными караванами для обмена сырых произведений своих горных шахт на оружие и предметы роскоши. Жители Эфиопии, все еще державшие в своих руках внутренние пути Красного моря, привозили слоновую кость и, в особенности, столь необходимый для иерусалимских церквей ладан, цингийское золото в зернах, обработанный изумруд и пряности Индии. Китайские и индийские шелковые изделия поражали взор фантастичностью своих узоров, а соперничавшие с ними произведения императорских шелковых фабрик, наоборот, – правильностью рисунка и изображениями человеческих фигур и зверей. Арабские купцы Медины и Мекки прибывали со своими верблюдами и наполняли город привычным им криком и шумом. Они обменивали пряности и благовония своих стран на золотые изделия Иерусалима, иерихонские финики, сухие плоды Палестины и т. д…

Евреи, несмотря на императорские указы, шныряли среди этой толпы, вмешиваясь во все торговые сделки и, главное, меняя привезенные иностранные монеты на изящные римские, обращавшиеся везде, благодаря господствовавшему еще влиянию Рима. Тут же назойливые и жадные агенты казны с записями в руках вскрывали кипы привезенных товаров и взимали торговые пошлины, которые колебались от 1 до 50 процентов с цены.

После Иерусалима значительнейшим городом Палестины была Газа, которая, кроме своего торгового значения на границе пустыни и на пути к Красному морю и Египту, славилась своими школами, из которых вышли многие великие ученые; так, между прочим, Эней Газский, прославившийся своим сочинением, в котором он приемы философии применил к защите христианских истин; Зосима, преданный Зеноном смертной казни за участие в заговоре Илла; Прокопий, автор толкований на Библию, драгоценных по причине сравнения состояния Палестины при евреях и при Византийских императорах, и известного панегирика императору Анастасию; Харикий, его ученик и панегирист, сочинения которого по изяществу и совершенству формы соперничают с классическими произведениями древности, хотя уступают им в композиции и мысли вследствие общего литературного упадка; наконец, последний – преподаватель афинской школы Исидор Газский, ученые увлечения которого предполагали найти в Персии шестого века осуществление Платоновой республики из суровых монархий Киропедий и который в сопровождении других шести философов отправился ко двору Хозроя, но, по прошествии шести месяцев, слезно молил Юстиниана о разрешении возвратиться в Газу.

В соседнем с Газой Маиуме находилась церковь, построенная при Феодосии св. Зеноном, а в окрестностях монастыря, где Север Антиохийский встретился с Петром Иверийцем, – монастырь настоятеля Дорофея – и, наконец, по направлению к Египту – гробница св. Иллариона в его монастыре, затерянном среди прибрежных песков и болот.

Древняя митрополия Кесария включала церкви свв. Корнилия и Прокопия, гипподром, дважды самаритянами обагренный кровью, развалины которого сохранились доныне, наконец, обширную библиотеку с тридцатью тысячами книг, в числе которых находились подлинное Евангелие св. Матфея и зкзаплы, писанные рукою Оригена.

В Иоппии, Аскалоне, Панеаде, Тивериаде, Эммаусе, Вифсаиде, Кане и Капернауме были воздвигнуты базилики. Около Геннисаретского озера, у подошвы горы Насыщения 5000 человек, стояла обширная церковь св. Петра, сооруженная св. Еленой, которую паломник XII века (Зевульф) видел еще в целости. В Диосполе возвышалась со времен Юстиниана церковь св. Георгия; в Севастии гробницы Иоанна Крестителя и пророков Авдия и Елисея были обращены в церковь; в Неаполе, центре самаритянского населения, восстановлены были пять церквей, из которых одна на вершине Гаризима, а другая возвышала свой византийский купол над источником беседы Иисуса Христа с самаритянкой. В Скифополе, митрополии второй Палестины, рядом с епископским дворцом стояли две церкви, посвященные свв. Фоме и Василию, и немного далее в пустыне монастырь Енфенаневский и по-прежнему посещаемые Гадарские целительные источники. В Назарете привлекали паломников две обширные базилики и на лесистой вершине Фавора три церкви, построенные св. Еленой.

Таково было в конце шестого столетия внутреннее состояние Палестины. В то время как Египет и Киренаика были раздираемы религиозными распрями, а Сирия, Каппадокия, Вифиния и Фракия опустошаемы персами и аварами, Палестина пребывала в относительном спокойствии. Постоянно увеличивающийся приток паломников поддерживал в ней, несмотря на общее обеднение империи и тяжесть налогов, особенное благосостояние. Но грозная туча уже приближалась… («Палестина под властью христианских императоров» Альфонса Курэ. Спб., 1894 г. Стр. 121–128.)

V. Политическое положение Римской империи в конце VI века. Нравы

В то время как западная половина Римской империи уже окончила свое существование под ударами варваров, восточная продолжала существовать и в царствование Юстиниана достигла хотя и недолговременного, но значительного блеска. Тем не менее, положение и Восточной империи в конце VI столетия нельзя назвать счастливым. Хотя она и сохраняла еще большую часть земель у Средиземного моря и значительнейшие города Европы, Азии и Африки, но враги угрожали ей со всех сторон: лонгобарды – на западе, славянские и туранские народы – на севере и еще более – персы с Востока. В царствование же Юстиниана мы впервые слышим о турках… Впрочем, то не были те турки, которые до сих пор владеют Востоком. Турки, о которых мы говорим теперь, принадлежали к другой ветви туранского племени. В это же время на границах империи появился новый страшный враг – авары, против которых с напряжением всех сил боролся император Маврикий (582–602). Персы в это время достигли высшей степени своего могущества: при втором Хозрое, внуке Нуширвана, они были уже близки к покорению почти всех восточных провинций империи… С конца VI столетия начинается глубокий упадок Восточной империи… Печальному политическому положению соответствовал ужасный упадок нравственности во всех классах общества, особенно – в городах. Хотя христианские императоры и запретили уже гладиаторские бои, но цирк продолжал привлекать по-прежнему бесчисленные толпы. Заняв с рассвета места, зрители забывали все на свете и себя самих, следя с неописуемым напряжением, с утра до вечера, за лошадьми и колесницами, не обращая внимания на то, печет ли их солнце или мочит дождь. Смотря на то, как они, затаив дыхание, волновались противоположными чувствами ожидания, надежды, страха или безумной радости, судя по ходу ристаний, можно было подумать, что вся их судьба зависит от исхода скачек… В частной жизни предавались такой порочности, на которую лучше набросить покрывало, чтобы не оскорблять нравственного чувства читателя. Недаром лучшие люди того времени задыхались в отравленной пороком нравственной атмосфере и спешили в пустыню…

VI. Монеты, упоминаемые в «Луге Духовном»

Фоллера равнялась 1/4 асса. Асс на наш счет = 15 коп. серебром.

Керата = 18 коп. и составляла половину милиаризия.

Милиаризий, иначе драхма, = 35 коп. серебром.

Обол = 4–5 коп. серебром.

Нумул = 3 оболам.

Динарий серебряный = 21 коп. Золотой = 25 серебряным.

Номисма = 4 руб. 20 коп.

Фунт, или литра, золота содержит в себе 84 1/2 золотника.

VII. Хронологическая таблица

Полагая год смерти блаженного Иоанна Мосха в 622 году, предполагая, что он скончался в почтенной старости, мы, при перечислении современных ему событий, ограничимся пределом времени от половины VI столетия до 622 года.

VIII. Об изданиях «Луга Духовного»

В первый раз издан был «Луг Духовный» на итальянском языке. Переводчик неизвестен. Об этом издании упоминает Веронский епископ Липоман.

На латинском и греческом языках издан был Дуцеем в Auctario Bibl. patrum, Paris, 1624 г., т. II, 1057, и в «Библиотеке Отцов», Paris, т. XIII.

Котельер напечатал весь подлинный текст со своим латинским переводом, Paris, 1681 г. во втором томе Monumentorum Ecclesiae Graecae, 341–450.

Первое издание на славянском языке появилось в 1628 г. в Киеве.

Преосв. Филарет Черниговский издал свой перевод «Духовного Луга» в 1848 году. Переводу предпослано введение «О сочинителе Духовного Луга и о самом Луге». В конце приложены объяснительные примечания. При всех своих достоинствах, перевод не всегда верен подлиннику. Некоторые главы опущены.

Наш перевод сделан вновь, с греческого подлинника, по изданию Миня: Patrologiae Cursus completus. Т. LXXXVII. 2845–3116.

ЛУГ ДУХОВНЫЙ

Иоанн Мосх – возлюбленному о Христе Софронию Софисту

Возлюбленный, что может быть приятнее зрелища, которое представляет собою весенний луг, испещренный разнообразными цветами? Прохожие невольно останавливаются, пораженные разного рода впечатлениями: глаза не могут достаточно налюбоваться созерцанием красоты, обоняние – насладиться дивным благоуханием. Здесь розы сверкают своей красотой, там – лилии, соперничающие с самими розами; тут же цветущие фиалки, точно царская багряница. Что за разнообразие, что за дивная пестрота в этом мире цветов! Как со всех сторон поражает путника красота зрелища и ароматический запах, сливаясь в одно общее впечатление чудного наслаждения! Вот с таким же удовольствием прими и настоящий труд, благодатное и верное чадо Софроний! Ты найдешь в нем добродетели св. мужей, просиявших в наше время, насажденных, по слову псалмопевца, близ источников водных. Хотя и все они одинаково боголюбезны, однако один наиболее украшен особенной какой-нибудь добродетелью, другой – иною. Отсюда – духовная красота их и благолепие. Срывая из цветов неувядающего луга наиболее прекрасные, я сплел для тебя венок и подношу его тебе, вернейшее чадо, а чрез тебя и всем. По этой-то причине и этот труд я назвал «Лугом»: каждый может найти в нем духовное наслаждение, благоухание и пользу. Добродетельной жизни и нравственному усовершенствованию способствует не только размышление о божественных предметах, правая вера и твердость в ней, но также и описание святой жизни других. Поэтому в восполнение твоей любви ко мне, чадо, я предпринял этот труд, сделав возможно полное и верное собрание цветов; подобно мудрой пчеле, я описывал, избирая особенно душеспасительные подвиги отцов. Итак, начну свое повествование.

Глава 1. Жизнь св. старца Иоанна и о пещере «Сапсас»

Малая пещера – больше горы Синая.

Жил один старец, по имени Иоанн, в пустыне аввы Евсторгия. Архиепископ Иерусалимский св. Илия хотел его поставить игуменом монастыря, но старец отказался, говоря: я хочу отправиться на гору Синай для молитвы. Архиепископ настаивал, чтобы он сперва сделался игуменом и потом уже отправился. Старец не согласился, и архиепископ отпустил его, взяв обещание, что он примет игуменство по своем возвращении. Простившись таким образом с архиепископом, старец отправился в путь к горе Синай. Взял с собой и своего ученика. Но только что он перешел Иордан и прошел не более версты, как вдруг почувствовал озноб и жар. Дальнейшее путешествие стало невозможно. Путники нашли небольшую пещеру и вошли в нее, чтобы успокоиться старцу. Болезнь настолько усилилась, что старец не мог уже двинуться, и в пещере пришлось пробыть три дня. Тогда старец во сне услышал голос кого-то, говорящего ему:

– Скажи мне, старец, куда ты стремишься?

– На гору Синай, – отвечает старец явившемуся.

– Советую тебе не уходить отсюда, – говорит незнакомец.

Однако не удалось уговорить старца, и явившийся ему удалился. Между тем, горячка усилилась. В следующую ночь тот же самый, в прежнем виде, предстал старцу.

– Зачем ты, старец, желаешь страдать? Послушайся меня и не уходи отсюда.

– Но кто же ты сам? – спросил старец.

Я Иоанн Креститель, – отвечал явившийся, – и вот почему убеждаю тебя не уходить отсюда: эта малая пещера больше горы Синая. Итак, дай мне слово остаться здесь, и я исцелю тебя.

Услыхав это, старец с радостью обещал остаться в пещере. Немедленно получив исцеление, старец действительно пребыл в пещере до конца дней своих. Устроив из пещеры той храм, он собрал братию. Это место и называется Сап-сас. Близ него, с левой стороны, протекает поток Хорив, на противоположной стороне – Иордан. Сюда был послан Илия Фесвитянин во время бездождия.

Блаженный Илия, родом араб, был патриархом в царствование императора Анастасия (491–518 г.). В то время христианский мир глубоко взволнован был ересью Евтихия, или монофизитством. Монофизиты учили, что в Господе Иисусе Христе человеческое естество было поглощено Божеством и потому в Нем следует признавать только одно Божеское естество. Это учение было осуждено на Четвертом Вселенском соборе, в 451 году, в Хажидоне, но смуты долго еще не прекращались. В Сирии и Палестине евтихиане производили бунты и возмущали народ. Мир пустынных обителей был нарушен. Дело не раз доходило до кровопролития… Император Анастасий не признавал Халкидонского собора и за верность православию отправил Иерусалимского патриарха Илию в ссылку в Айлу, крайний южный город Палестины, в глубину залива Красного моря.

Иоанн был иноком и пресвитером, состарившимся в иерусалимской обители Евсторгия. Зная его добродетельную жизнь, патриарх Илия хотел было назначить его игуменом этой обители, но смиренный инок желал уклониться от этой чести. Местечко Сапсас находится по ту сторону реки Иордан, не в дальнем от него расстоянии, не более версты. Здесь-то и возникла знаменитая лавра св. Иоанна Предтечи. О преподобном Иоанне см. также Пролог, февраля 24.

Монастырь недавно стал возобновляться: вокруг него сделана почти вся новая стена и создано несколько новых зданий; есть, однако, и остатки древнего здания церкви. Есть на новом остатки древних фресок. «Краткое описание путешествия во св. град Иерусалим и прочие св. места, в 1881 г.». «Душеп. Чт.», фев., 221.

О путешествиях с благочестивой целью см. прим. к гл. 100-й.

Глава 2. О старце, питавшем львов в своей пещере

Без трепета встречал львов.

В той же самой местности Сапсас жил другой старец, достигший столь великого духовного совершенства, что без трепета встречал львов, приходивших к нему в пещеру, и кормил их на своих коленах. Столь великой Божественной благодати исполнен был человек Божий!

О власти святых над зверями сохранилось много рассказов не только в «Луге Духовном», но и в других повествованиях о жизни св. подвижников. Тайна этой власти объясняется в 18-й главе «Луга Духовного»: «Если бы мы соблюдали заповеди Господа нашего Иисуса Христа, то звери боялись бы нас. Но за грехи наши мы стали рабами, и теперь скорее мы боимся их». В 107 главе, после трогательного рассказа о привязанности льва к прп. Герасиму, в заключении говорится: «Вот что произошло – не потому, чтобы лев имел разумную душу, но по воле Бога, прославляющего прославляющих Его не только при жизни, но и по смерти их и показавшего нам, в каком послушании находились животные у Адама, прежде чем он преступил заповедь Божию и был изгнан из рая сладости».

«Из Нитрийской пустыни пришли два инока к одному отшельнику, наслышавшись о его добродетельной жизни. Хотя они пришли из дальней и чужой стороны, но, живя с ним некогда в одном монастыре, сохранили прежнюю приязнь. Долго они искали его, наконец, нашли в пустыне близ Мемфиса. Не уклонился он от свидания с прежними друзьями и провел с ними три дня. На четвертый день он пошел проводить их, и вот, навстречу им идет огромная львица. Зверь приблизился и после как бы небольшого раздумья пал к ногам отшельника. Вид зверя явно показывал, что у него было большое горе… Все были тронуты, особенно тот, к кому обратился зверь. Пошли за львицею. Она шла впереди, то озираясь, то останавливаясь и таким образом как бы давая знать, чтобы отшельник шел, куда ведет она. Пришли к логовищу зверя. Там у нее было три львенка-подростка, родившихся слепыми. Она выносила одного за другим и клала к ногам отшельника. Тогда святой увидел, чего ожидает от него львица. Призвав имя Божие, он коснулся рукою слепых глаз львят. Слепота прошла, и глаза их раскрылись… Львица через пять дней возвратилась к благодетелю своему и принесла ему в дар шкуру неизвестного зверя. Св. муж не отверг ее дара, как посланного, по его разумению, другим Подателем, и часто надевал на себя шкуру». (Из Сульпиция Севера – в «Разговорах о восточных отцах».)

В жизнеописании прп. отца нашего Саввы Освященного: «Некогда, как сей св. старец шел из Рувы к Иордану, на то место, где растет тростник, встретился с ним величайший хромающий лев. Припав к Савве, он показывал ему свою лапу и знаками просил его оказать вспоможение. Отец наш Савва, видя страдания зверя, сел и, взяв его лапу, вынул из нее вонзившуюся спицу. Лев, получив облегчение, встал и начал ходить. После сего, в продолжение четыредесятницы, он сопутствовал старцу и охотно служил ему. Освященный старец имел тогда при себе некоторого ученика, родом сирианина, по имени

Флаис. Сей ученик для услуги имел у себя осла в Руве, в нижней ее стране. Савва, послав некогда сего ученика для исполнения своего поручения, приказал льву стеречь осла его. Лев поутру брал ртом узду осла, уходил с ним и пас его весь день, а к вечеру поил его и возвращался с ним. По прошествии нескольких дней, когда лев продолжал исполнять свою службу, Флаис, посланный для исполнения возложенного на него дела, вознерадев о своем спасении или, может быть, чем-нибудь возгордившись и посему будучи оставлен Богом, пал в грех. Точно в сей же самый день лев умертвил осла и съел его. Флаис, узнав о сем, увидел, что грех его стал причиною, по которой погиб осел. Посему не смел явиться к старцу, но предался отчаянию, пошел в свое селение и там оплакивал грех свой. Но божественный старец, подражая Господнему человеколюбию, не презрел его, но, по долговременном искании, нашел его, наставил, преклонил к Богу и таким образом восставил его от падения». Изд. Пр. Палест. Общества. § 49. Спб. 1885.

См. также рассказ в 107-й главе «Луга Духовного».

Глава 3. Жизнь Конона, пресвитера монастыря Пентуклы

«Будь тверд и терпи!»

Мы пришли в лавру св. отца нашего Саввы к Афанасию. Один старец рассказал нам: «Пришлось быть нам в монастыре Пентуклы. Там был старец Конон, киликиянин. Сперва в качестве пресвитера он служил при совершении таинства крещения, а потом ему, как великому старцу, поручили самому совершать крещение, и он стал помазывать и крестить приходивших к нему. Всякий раз, как приходилось ему помазывать женщину, он приходил в смущение и даже по этой причине вознамерился уйти из монастыря. Но тогда является ему св. Иоанн и говорит: «Будь тверд и терпи, и я избавлю тебя от этой брани». Однажды пришла к нему для крещения девица персиянка. Она была так прекрасна собой, что пресвитер не решался помазать ее св. елеем. Она прожила два дня. Узнав об этом, архиепископ Петр был поражен этим случаем и решил было уже для сего дела избрать диакониссу, но не сделал этого, потому что не дозволял закон. Между тем, пресвитер Конон, взяв свою мантию, удалился со словами: «Я не могу более здесь оставаться». Но едва взошел на холмы, как вдруг встречает его Иоанн Креститель и кротко говорит ему: «Возвратись в монастырь, и я избавлю тебя от брани». С гневом отвечает ему авва Конон: «Будь уверен – ни за что не вернусь. Ты не раз обещал мне это и не исполнил своего обещания». Тогда св. Иоанн посадил его на один из холмов и, раскрыв его одежды, трижды осенил его крестным знамением. «Поверь мне, пресвитер

Конон, – сказал Креститель, – я желал, чтобы ты получил награду за эту брань, но так как ты не захотел, я избавлю тебя от брани, но вместе с тем ты лишаешься и награды за подвиг». Возвратившись в киновию, где совершал крещение, пресвитер наутро, помазав елеем, окрестил персиянку, даже совсем и не заметив того, что она была женщина. После того в течение 12 лет пресвитер совершал помазание и крещение без всякого нечистого возбуждения плоти, даже не замечая, что пред ним – женщина. И таким образом скончался».

При. Афанасий, подвизавшийся в лавре Саввы Освященного, жил в VI веке. Он отличался даром назидания. См., напр., главу 130-ю Луга Духовного.

Киликия – провинция в Малой Азии.

Иерусалимский архиепископ Петр, «муж отличных добродетелей», по словам епископа Феодора, занимал патриарший престол в Иерусалиме с 524 до 546 года или, по другому мнению, до 550 года. Монофизитские волнения в Церкви еще не прекращались. Император Юстиниан, по просьбе палестинских иноков, приказал собрать собор в Константинополе, на котором окончательно были осуждены крайние приверженцы монофизитства. Соборные постановления были доставлены иноками Петру, который выслушал и принял их в созванном им в Иерусалиме поместном соборе, почти в присутствии всех палестинских епископов, в 536 году.

В древности как мужчины, так и женщины крестились нагими. (Послан. Иоанна Златоуста к Иннокентию. Т. IV, Стр. 596. Августин: «О граде Божием», кн. 22, гл. 6). Перед крещением совершалось, как и теперь, помазание елеем. (Кирилл Иерусалим. Оглаш. 2, § 3. Шестая беседа Иоанна Златоуста на послание к Колос. 200.) При крещении жен, согласно постановлению императора Юстиниана, прислуживали обыкновенно диакониссы (Новел. 6, гл. 6). По правилам апостольским, диакон, при крещении жен, помазывал только чело, после чего совершали помазание диакониссы (Книга 3, гл. 15). Но патриарх не счел удобным поставить диакониссу в помощь Конону, дабы не нарушить обычая, не допускавшего пребывание женщин в обители. Об авве Кононе см. главу 15 «Луга Духовного». Память его 19 февраля.

Преподобный Савва Освященный родился около 436 или 437 года в Каппадокии, в селении Муталаске. Восьми уже лет он удалился в обитель прп. Флавиана, в 20 стадиях от Муталаски. Под мирным покровом обители он вырос и развился; там сложились его убеждения и определилось его религиозно-нравственное настроение. Во Флавиановой обители он прожил около 10 лет, и у него явилось горячее желание поклониться св. местам в Иерусалиме.

Прибыв в Палестину, он вскоре поступил, по указанию великого Евфимия, под руководство блаженного Феоктиста. «Он всего себя предал Богу, – говорит его жизнеопи-сатель Кирилл. – Все, что принадлежало ему как собственность, он отдал в руки Феоктиста и посвятил себя на всякий труд подвижника; проводя дни и ночи в телесных трудах, он в основание и начало своей жизни полагал смирение и послушание. Будучи способен и весьма ревностен к божественной службе, он прежде всех входил в церковь и после всех выходил из нее. При великих душевных силах он и телом был велик и силен. Почему, когда все монахи рубили в пустыне только по одной связке прутьев для корзин и носили в киновию, Савва рубил и носил по три. Сверх этого, иногда носил для других воду и дрова и таким образом старался всем услужить». Видя его необыкновенные подвиги, великий Евфимий всей душой полюбил св. Савву и прозвал его юным старцем. По кончине Евфимия Савва, желая полного уединения, удалился в дикую пустыню Рува. Там он прожил совершенно один четыре года, питаясь дикими травами, корнями растения мелагра и сердцевиною тростника.

По указанию свыше, он поселился в пещере над потоком Кедронским, в семи часах ходьбы от Иерусалима. Пещера находилась на высокой горе и как бы висела над пропастью, так что подвижник поднимался на гору по веревке, которую укрепил при входе в пещеру. Здесь он прожил пять лет в совершенном уединении. Ему уже было 45 лет. Далеко разнеслась молва о великом подвижнике – и к нему собралась братия, около 70 учеников, в числе которых были: Иоанн, Иаков, Фирмин, Севериан, Юлиан и другие. Жизнеописатель называет их «ликом ангелов, дружиною воинов Христовых, гражданами селения Божия». Число братии быстро увеличивалось. Так возникла знаменитая Великая лавра. Кроме Великой лавры, св. Савве обязаны своим основанием и другие, впоследствии славные, обители: Кастеллийская, Никопольская, Новая лавра, Пещерная, Схолариева, Семиустная… Возможно ли изобразить подвиги св. Саввы для спасения своих братий, для защиты христианской истины среди волнений, обуревавших в то время христианский мир из-за ересей и расколов?! Бог увенчал великого подвижника изобильным даром чудотворений.

Однажды в Иерусалиме, куда, чувствуя приближение кончины, он пришел, чтобы проститься со св. местами, его настиг тяжкий недуг. Лишь только патриарх узнал об этом, как сам поспешил к нему и, увидав великого старца, томившегося на рогоже, перенес его в свои палаты и сам ходил за ним, как любящий сын. По усиленной просьбе старца он отпустил его в обитель. Проведя там четыре дня в совершенном уединении и безмолвии, совсем не принимая пищи, он в субботу причастился Св. Тайн и тихо отошел ко Господу со словами: «Отче, в руки Твои предаю дух мой!» Это было 5 декабря 531 года. Таков был св. Савва, сей земной ангел и небесный человек!..

О Великой лавре св. Саввы см. во введении.

Одежда – μηλωτ́αριον, мантия, верхняя шерстяная одежда.

Об одежде иноков см. прим. к гл. 51-й.

О борьбе с нечистыми помыслами см. прим. к гл. 14-й.

Об обители Пентуклы см. во введении.

Глава 4. Видение аввы Леонтия

Леонтий, настоятель киновии св. отца нашего Феодосия, рассказал нам: «После того как иноки из Новой лавры были изгнаны, я пришел в эту лавру и остался в ней. Однажды в воскресный день я пришел в церковь для приобщения Св. Тайн. Войдя в храм, я увидел ангела, стоящего по правую сторону престола. Пораженный ужасом, я удалился в свою келью. И был глас ко мне: «С тех пор как освящен этот престол, мне заповедано неотлучно находиться при нем».

Преподобный Феодосии Великий родился около 425 года по P. X. в Каппадокии, в селении Могарион. С ранних лет почувствовал он призвание к подвижнической жизни. Благочестивые родители не препятствовали его склонности. С благословениями они отпустили его во св. землю. Путь его лежал через Антиохию. Там стоял еще на столпе, изумляя мир величием своего подвига, св. Симеон столпник. Лишь только Феодосии приблизился к столпу св. Симеона, как великий подвижник воскликнул: «Добрый путь тебе, человек Божий Феодосии», – и позвал его к себе на столп. Потрясенный до глубины души Феодосии пал к ногам великого Симеона. Подняв юношу, столпник обнял и облобызал его и, благословляя, предсказал ему, что он будет пастырем словесных овец.

С каким восторгом и умилением Феодосии увидел и поклонился св. местам в Иерусалиме! На Голгофе у подножия Креста Христова он окончательно решился вступить на путь подвижничества. Близ Иерусалима, при столпе Давида, подвизался великий старец по имени Лонгин, славившийся святостью жизни. Под руководство этого-то старца и стал Феодосии. Долгое время жил он при старце до тех пор, пока, исполняя его волю, не принял пресвитерского сана и не отправился на служение в место, называемое Ветхое седалище. Но его душа жаждала уединения, и вот в гористой фекойской пустыне он нашел гору, которая ему очень полюбилась; с вершины ее открывался обширный вид на далекое пространство: Вифлеем, Иерусалим, Иордан, Мертвое море… Там-то он и поселился в обширной пещере, в которой останавливались волхвы, приходившие на поклонение Богу воплотившемуся. Началась великая подвижническая жизнь: молитва непрестанная, стояние всенощное, изумительный пост, слезы, лившиеся из глаз, как из источника…

Тридцать лет прожил великий подвижник в пещере, и около него собралась братия. Только после долгих колебаний он решился стать руководителем других. «Человек должен жить не для одного себя, но и для ближних, и даже больше для них. Иноческая жизнь состоит не в телесном уединении и безмолвии, но в благонастроении души, в самособранности духа, в безмятежии и спокойствии сердца…» Вспомнил он при этом и предсказание великого Симеона. По указанию свыше он устроил обитель близ своей пещеры. В основание внутреннего устройства положил он начала общежития, почему и называется киновиархом. Дивно устроил он свою обитель, сделавшуюся образцом для других киновий… «О, какой муж! – восклицает жизнеописатель Кирилл. – Весь принадлежит другим и в то же время себе; спокойный посреди обременявших его забот и всегда одинакового расположения духа, внимательный к другим с нежною к ним любовью, к себе же с необычной строгостью, заботясь телом и душой о спасении ближнего, но и не забывая собственной души».

Во время волнений, произведенных монофизитством, св. Феодосии явился, вместе со св. Саввою, ревностным поборником правой веры, за что и подвергся изгнанию со стороны императора Анастасия. Вернувшись из ссылки после смерти Анастасия, он продолжал свои подвиги. Бог прославил его дивным даром чудотворений.

Под конец жизни св. Феодосии впал в тяжкую болезнь и с бодрым духом и благодарностью за Божие посещение переносил свой недуг. В час кончины блаженный старец воздел руки к небу и зашевелил устами, как бы вступая в беседу с Богом в дивном восторге; потом сложил крестообразно руки на груди и тихо почил в Господе. Это было на 106 году его жизни, в 592 году, 11 января. Необыкновенно было его погребение: прибыл сам патриарх Петр со всем клиром, девяностодвухлетний старец, также великий подвижник и друг Феодосия, св. Савва Освященный и многое множество народа. Необычное и сильное движение поднялось во храме, когда началось последнее прощание с почившим…

О киновии св. Феодосия см. во введении.

О Новой лавре см. во введении.

Прп. Леонтий был игуменом киновии прп. Феодосия в VI в. Он стоял на высокой степени нравственного совершенства.

«После того как иноки из Новой лавры были изгнаны», μετα τò διωχθńναι τοùς νεοūς λαυρŋτας εκ της νεας λαùρας. Начиная С 520 года, обители Палестины были возмущены спорами о некоторых мнениях Оригена, знаменитого александрийского учителя III века, именно – о предсуществовании душ, о переселении их после смерти, о вечности мучений и др. Оригенизм зародился среди иноков Новой лавры. Во главе оригенистов стал инок Нонн, мистического образа мыслей, одаренный восторженным красноречием. Скоро оригенизм распространился и в других обителях Палестины. Однако среди иноков явились и ревностные противники оригенизма. Началась ожесточенная борьба, сопровождавшаяся взаимными укоризнами, побоищами и кровопролитием. Патриархи Иерусалимский и Антиохийский не в силах были сладить со смутами. Тогда император Юстиниан (527–565) написал письмо к Константинопольскому патриарху Мине, в котором, порицая мнения Оригена, предлагал патриарху собрать поместный собор. На патриарший престол в Иерусалиме в то время возведен был, по указанию настоятеля лавры св. Саввы Конона, бывший эконом александрийской церкви Евстохий (544–563). Евстохий послал своими представителями на собор настоятеля монастыря св. Феодосия и епископов Руфии, Тивериады и Созузы. На поместном соборе под председательством патриарха Мины мнения Оригена были осуждены и против них произнесено 15 анафем. (Ист. Христи-анск. Церкви. Соч. Робертсона. Т. 489. См. прим.) Получив соборные постановления, патриарх Евстохий в течение восьми месяцев тщетно уговаривал оригенистов отказаться от своих заблуждений. Иноки Новой лавры не хотели слушать никаких вразумлений. Тогда патриарх послал против Новой лавры правителя Анастасия с отрядом войска. Лавра взята была приступом, иноки ее были изгнаны из Палестины, а взамен их водворены православные иноки из наиболее известных обителей Палестины. В числе их был Кирилл Скифопольский, составивший впоследствии жизнеописания великих подвижников Палестины. (Лет. ц. соб. архимандр. Арсения. Спб, 1880. Стр. 226–228. Ист. св. гр. Иерусалима. – соч. Муравьева, ч. I.)

Глава 5. Рассказ аввы Полихрония о трех иноках

Хорошо ты делаешь, брат, заботясь о своей душе!

Авва Полихроний, пресвитер Новой лавры, рассказал нам: «В иорданской лавре Башен я заметил, что один из находившихся там братий был нерадив о себе самом и никогда не выполнял правила воскресного дня. Спустя немного времени вдруг вижу, что этот брат, столь нерадивый прежде, подвизается со всей ревностью и с большим усердием.

– Хорошо ты делаешь, брат, заботясь о своей душе, – говорю ему.

– Авва, – отвечал он, – мне скоро придется умереть.

И действительно, чрез три дня он скончался».

Тот же авва Полихроний рассказал мне: «Однажды я находился в лавре Башен. Там скончался один брат. Эконом обратился ко мне со словами:

– Брат, сделай милость, приди перенести со мною пожитки покойного в кладовую.

Начали переносить – вижу: эконом плачет.

– Что с тобою, авва? О чем ты так плачешь? – спрашиваю его.

– Сегодня, – отвечает он, – я переношу пожитки брата, а чрез два дня другие будут переносить мои.

Так и случилось. На другой день эконом скончался, как и говорил».

Об обители Башен см. во введении.

Авва Полихроний подвизался близ Иордана и жил в разных обителях – Башен, преподобного Петра, Пентуклы и других, пока не поселился в Новой лавре, где он был пресвитером. Сам ревностный подвижник, он с любовию изучал жизнь и подвиги великих старцев и в особенности старался замечать проявления благодатной силы, жившей и действовавшей в великих подвижниках, равно как и их советы и наставления. Поэтому он многое из жизни св. отцов мог рассказать Иоанну Мосху и его спутнику.

Глава 6. О звезде, шедшей над умершим иноком

Звезда шла над умершим.

Пресвитер авва Полихроний рассказывал нам слышанное им от аввы Константина, игумена монастыря Пресвятой Марии Богородицы, Нового: «Один из братий умер в больнице иерихонской. Мы взяли его тело и понесли в монастырь Башен для погребения. С того мгновения, как мы вышли из больницы, до самого монастыря звезда шла над умершим и была видна до тех пор, пока мы не предали его земле».

О киновии Пресвятой Богородицы, называемой Новою, см. во введении.

О лавре Башен см. во введении.

Прп. Константин жил в VI веке и был почти современником Иоанна Мосха. Он так прославился св. жизнью, что новую киновию Пресвятой Богородицы, которой он управлял, называли иногда монастырем аввы Константина. См. гл. 218-ю «Луга Духовного».

Глава 7. О жизни и кончине старца, отказавшегося от настоятельства в монастыре Башен

Что будет угодно Богу, то и совершу!

В том же монастыре Башен жил один старец. После кончины прежнего игумена настоятели и остальная братия обители желали его избрать игуменом, как великого и богоугодного мужа. Старец умолял их отказаться от этого. «Оставьте меня, отцы, оплакивать мои грехи. Я вовсе не таков, чтобы заботиться о душах других. Это дело великих отцов, подобных авве Антонию, Пахомию, св. Феодору и другим». Однако не проходило дня, чтобы братия не убеждали его принять игуменство. Старец продолжал отказываться. Наконец, видя, что братия неотступно просят его, сказал всем: «Оставьте меня помолиться три дня, и что будет угодно Богу, то и совершу». Тогда была пятница, а в день воскресный рано утром старец скончался.

«Это – дело великих отцов, подобных авве Антонию, Пахомию, св. Феодору и другим».

Св. Антоний – основатель пустынножительства и иночества. Родился в Египте в 251 году. Его родители были люди благородные и богатые. Отличаясь благочестием, они воспитывали своего сына в страхе Божием. Двадцати лет Антоний лишился своих родителей, оставивших ему богатое наследство. Однажды он вошел в церковь. Первые слова, которые он услышал, поразили его в самое сердце. «Если хочешь быть совершен, иди, продай имение свое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах, и поди, и следуй за Мною». Раздав все свое имущество бедным, он поручил свою сестру благочестивым женщинам и решился совершенно посвятить себя Богу. Поселившись вначале в пустыне близ одного старца, он впоследствии, ища полного уединения, переплыл реку Нил и поселился в пещере. Тогда ему было 35 лет. Начались великие подвиги, изобразить которые было только под силу великому Афанасию… По прошествии 20 лет подвижнической жизни Антоний достиг светлого и благодатного состояния духа, и тогда многие стали посещать его: одни – для назидания, другие – для иноческой жизни под его руководством. Стали образовываться монастыри, в которых жило по несколько братий вместе. Другие подвижники жили отшельниками в одиноких кельях. Прожив долгое время со своими учениками, Антоний снова взалкал уединения и, по указанию свыше, пришел в пустыню близ Красного моря.

Св. пустынножитель скончался в 355 году на 105-м году своей жизни. Проведя 85 лет в пустыне, Антоний за все это время только два раза появлялся в Александрии: один раз для укрепления христиан во время гонения Максимиана, в другой раз для защиты истины против Ария. Бог прославил великого подвижника дивным даром чудотворений и пророчества.

«Вся протекшая жизнь моя, – говорит о себе сам Антоний, – была не что иное, как непрестанный плач о грехах моих» (письмо 7-е).

«Имя человека, – говорит св. Афанасий, – скрывшегося в неизвестных и непроходимых пустынях, Бог прославил в Африке, Испании и Галлии, Италии и в самом Риме».

Подробнее об Антонии Великом см. книгу: «История православного монашества на Востоке». Москва, 1854 г. 4.1. Стр. 108 и далее.

О горе св. Антония см. прим. к гл. 133-й.

Начало иноческой жизни положил Антоний Великий, но он не давал внешних правил для жизни иноческой, заботясь, главным образом, о внушении живого, искреннего и глубокого благочестия. Но впоследствии, с умножением числа иноков, оказалась настоятельная потребность в таких правилах и учреждениях, которые могли бы поддерживать и укреплять слабую волю в борьбе с искушениями. Большая часть иноческих правил составлены были Великим Пахомием. «Вначале, как я стал монахом, – говорил Антоний одному из учеников Пахомия, – не было ни одной киновии (или общежительного монастыря) для воспитания других, но каждый из прежних иноков подвизался сообразно своему духовному стремлению. Великую услугу оказал отец ваш, собрав и устроив такое множество братий». С того времени образовались два вида пустынножительства: одинокие отшельники и жители киновии.

Великий подвижник св. Пахомий скончался 57 лет от роду, в 348 году. О нем см. в книге: «Ист. прав, монашества на Востоке». Ч. I. Стр. 122–193.

Феодор был учеником св. Пахомия. Он пришел к нему в монастырь 14-ти лет. Пахомий горячо любил его и называл сосудом избранным, полным Св. Духа. О нем см. там же, стр. 200 и далее.

Глава 8. Жизнь аввы Мирогена

Помолись за меня, отче, чтобы мне избавиться вечного мучения.

В той же лавре Башен был один старец по имени Мироген, который от великой строгости жизни заболел водянкой. Его постоянно навещали старцы, чтобы ходить за больным. «Молитесь лучше обо мне, отцы, – говорил больной, – чтобы внутренний человек мой не страдал водянкой. Я же молю Бога, чтобы Он продлил мою настоящую болезнь».

Иерусалимский архиепископ Евстохий, услышав об авве Мирогене, пожелал прислать ему кое-что для телесных потребностей, но тот не принял ничего из присланного. «Помолись лучше за меня, отче, чтобы мне избавиться вечного мучения».

Евстохий был патриархом Иерусалимским с 546 до 563 года. Он боролся с оригенистами. См. прим. к главе 4.

Авва Мироген поступил таким образом, очевидно, по примеру Феодосия Великого. Среди жесточайших предсмертных страданий один из братии дал совет страдальцу, чтоб он помолился Богу об облегчении лютой болезни. «Ах, отец мой! – ответил Феодосии. – Мне самому часто приходила в голову эта мысль, но я спешил удалить ее как искушение диавола. После стольких успехов, после славы и почестей не лучше ли мне скорее радоваться этим страданиям на исходе, чтобы не лишиться обетовании вечного блаженства и не услышать из уст Авраама грозных слов: «Помяни, чадо, что ты уже получил все блага твои во время жизни твоей!»

Глава 9. О доброте одного св. отца

Нищий не нашел ничего в келье.

В той же лавре Башен жил один старец, отличавшийся полной нестяжательностью. В то же время он очень любил подавать милостыню. Однажды пришел к нему в келью один бедняк, прося милостыни. Старец ничего не имел, кроме хлеба, и, взяв его, подал нищему, но тот возразил: «Не нужно мне хлеба. Дай мне одежду». Желая услужить бедняку, старец, взяв его за руку, привел в свою келью. Нищий не нашел в ней ничего, кроме того, что носил на себе сам старец. Глубоко тронутый святостью старца, нищий развязал свой мешок, вынул из него все, что имел, и положил посреди кельи, сказав: «Возьми это, добрый старец! А себе я найду что мне нужно в другом месте».

В «Луге Духовном» мы встретим немало примеров нестяжательности и нищеты среди древних иноков.

Во всех древних иноческих уставах: Василия Великого, Августина, Кассиана и Бенедикта – повторяется требование, чтобы инок не имел никакой собственности, и древние иноки строго хранили уставы св. отцов. «Жизнь Самого Господа Иисуса Христа представляет совершеннейший образец истинно аскетической нищеты, полного отчуждения от всякого земного стяжания. Монашество древних времен верно следует Основателю христианства в отношении к земным стяжаниям. О св. Антонии рассказывают, что когда он однажды услыхал в церкви евангельское чтение о богатом юноше, со скорбию отошедшем от Спасителя, так как богатство воспрепятствовало ему последовать за Иисусом, то тотчас отказался от имущества и расстался с миром. Своих учеников Антоний побуждал к полной нестяжательности. Нищета, или лишение всех стяжаний земных, это, как ее называли, «краса монашества», это «великое ограждение» монастырей… Нищета иных подвижников доходила до наготы. Руфин об авве Серапионе рассказывает, что он шел куда-то, имея на себе рубашку и легкий плащ, но и с теми он расстался на дороге: плащом покрыл нагое тело мертвеца, встреченное им на пути, а рубашку отдал нищему, дрожащему от холода; когда же Серапион остался без одежды, он присел на крыльце одного дома, пока один сановник не узнал его и не уделил ему собственных одежд. Тот же Серапион продал свиток Евангелия, единственную вещь, какая оставалась у него из числа видимого имущества, а вырученные от продажи деньги отдал нищему. О некотором Елеемоне рассказывают также, что с подобной же целью он продал все свои книги. Замечательный пример пренебрежения к земному достоянию показывает далее один древний монах Агафон. Он отказывался не только принимать деньги для себя лично, но и для раздачи бедным. «Если бы я взял деньги для раздачи бедным, то я принял бы на себя двоякую вину, – говорил он. – С одной стороны, я принял бы то, в чем я не имею нужды, с другой стороны, я вниду в грех тщеславия, приняв на себя раздачу чужих денег». Нестяжательностью, достойной удивления, отличались не только древние монахи, но и многие из епископов и пресвитеров. Самый блестящий пример нестяжательности, соединенной с нищелюбием, встречается в лице патриарха Александрийского Иоанна Милостивого. О нем рассказывают, что при вступлении на кафедру он устроил обед для 7500 бедных, что в случае нужды просящего он отдавал ему свои одежды, в какие сам был одет, что во время голода он распродал все вещи, какие только были в его епископском доме, а деньги, вырученные от продажи, раздавал нуждающимся и т. п.» (Рассказы из истории аскетизма. Душепол. чтение. Ноябрь. 1883 г. Стр. 263–264.)

Глава 10. Жизнь отшельника Варнавы

Чем более страждет внешний человек, тем более возрастает в силе внутренний.

В пещерах св. Иордана жил один отшельник по имени Варнава. Однажды он отправился утолить жажду водой из Иордана. В ногу его вонзилась спица, и он оставил ее в ноге, не допуская, чтобы врач осмотрел его. Нога начала гноиться, и он принужден был отправиться в лавру Башен и взять себе келью. Между тем, нарыв в ноге увеличивался со дня на день, а старец говорил всем навещавшим его: «Чем более страждет внешний человек, тем более возрастает в силе внутренний».

Прошло несколько времени с той поры, как авва отшельник Варнава ушел из своей пещеры к Башням. В оставленную пещеру пришел какой-то другой отшельник и, войдя внутрь, увидал ангела Божия, стоявшего пред престолом, который воздвиг и освятил старец.

– Что ты здесь делаешь? – спросил отшельник ангела.

– Я ангел Господь, – отвечал он, – и этот престол вверен моему смотрению от Бога с той поры, как был освящен.

О мужественном терпении болезней прим. к гл. 8.

Об ангеле хранителе св. престола см. главу 4-ю.

Глава 11. Жизнь аввы Агиодула

Покойся, пока Сын Божий не воскресит тебя!

Авва Петр, пресвитер монастыря святого отца нашего Саввы, рассказал нам об Агиодуле следующее.

Когда он был настоятелем лавры блаженного Герасима, один из тамошней братии умер, но старец не знал об этом. Канонарх ударил в било, чтобы собралась братия для выноса умершего. Пришел и старец и, увидав тело брата, лежавшее в церкви, опечалился, что не успел проститься с братом пред смертию. Подойдя к одру, он обратился к почившему со словами: «Встань, брат, и дай мне последнее целование». Умерший поднялся и поцеловал старца. «Теперь покойся, – сказал старец, – пока не придет Сын Божий и не воскресит тебя!»

Тот же авва Агиодул, проходя однажды близ берегов Иордана, размышлял о том, что произошло с теми камнями, взятыми по числу двенадцати колен, которые положил на дне реки Иисус Навин вместо тех, которые раньше взяты были со дна реки. Вдруг воды разделились на обе стороны, и старец увидел те 12 камней. Повергшись на землю, он воздал хвалу Богу и удалился.

Об авве Петре см. 100-ю гл. «Луга Духовного».

О лавре прп. Герасима см. во введении.

О прп. Герасиме, основателе лавры, см. прим. к гл. 107-й.

Преподобный Агиодул управлял лаврой прп. Герасима в VI веке и отличался высокими духовными совершенствами. Случай, подобный описанному здесь, можно встретить в «Лествице» св. Иоанна Лествичника (с братом Акакием), а также в житии прп. Палладия, по рассказу блж. Феодорита, и в др. многих.

О биле см. прим. к глав. 50.

О двенадцати камнях см. кн. Иисуса Навина, гл. IV, 1–9.

Глава 12. Слово аввы Олимпия

Я – пришлец.

Брат просил авву Олимпия, пресвитера лавры аввы Герасима: «Скажи мне что-нибудь».

– Не будь с еретиками, – отвечал тот, – и воздерживай язык и чрево. И где бы ты ни был, говори себе непрестанно: «Я – пришлец».

Пресвитер Олимпий был одарен особенным даром учительства и назидал и словом, и делом всех приходивших к нему. См. о нем в «Духовн. Луге», гл. 141.

Глава 13. Жизнь отшельника аввы Марка

Труды рук моих питают меня!

Об авве отшельнике Марке, жившем близ монастыря Пентуклы, рассказывали, что он в течение шестидесяти девяти лет вел такой образ жизни: постился по целым неделям, так что некоторые считали его бесплотным, трудился день и ночь по заповеди Христа и все раздавал бедным, не принимая за то никакого воздаяния. Узнав об этом, некоторые христолюбивые люди пришли к нему, прося взять от них то, что принесли в знак своей любви к нему. «Не возьму, – сказал старец, – потому что труды рук моих питают меня и тех, кто во имя Божие приходит ко мне».

Преподобный Марк жил отшельником вне обители. О таких отшельниках см. во введении.

Подобно прп. Марку, древние иноки питались трудами рук своих и другим помогали. Смотри, например, примечание к главе 80-й о Феодосии антиохийском.

О нестяжательности древних иноков см. прим. к гл. 9-й.

Об обители Пентуклы см. во введении.

Глава 14. О брате, который был обуреваем помыслами блуда и впал в проказу

Бог послал мне эту болезнь, да спасет мою душу!

Авва Полихроний рассказывал нам еще, что в монастыре Пентуклы был один брат, весьма внимательный к себе самому и строгий подвижник. Но он был обуреваем страстью блуда. Не вы-неся плотской брани, вышел из монастыря и отправился в Иерихон, чтобы удовлетворить своей страсти. Но лишь только вошел в жилище блудницы, как вдруг весь был поражен проказой. Увидав это, он немедленно возвратился в монастырь, благодаря Бога и говоря: «Бог послал мне эту болезнь, да спасет мою душу». И воздал великую хвалу Богу.

Об авве Полихроний см. прим. к гл. 5-й.

Самая тяжкая борьба предстояла иноку с могущественнейшей из страстей – плотской похотью. Страшная борьба с плотской похотью, какую вели подвижники в своем уединении, побуждала их, в чувстве отчаяния, нередко искать смерти: иные топились в реках и морях, бросались с высоких скал в пропасти и ущелья, другие пронзали себя мечом или умерщвляли другим способом, как говорится об этом, например, в житии св. Пахомия, в сочинениях Григория Богослова и Амвросия Медиоланского. Другим, менее решительным средством служило самооскопление. Само собой разумеется, Церковь решительно осуждала подобные средства. В древней Церкви существовало много законов и соборных постановлений, направленных против скопцов как дерзких нарушителей порядков, устроенных Самим Богом. Самоубийство, как и самооскопление, рассматривалось как «обнаружение слабости, а не силы». «Церковь приемлет только победителей, а не побежденных» (св. Амвросий Медиоланский). Некоторые подвижники усмиряли плотскую брань посредством холода, пользуясь холодной водою, льдом и снегом, другие – посредством лежанья в терновнике, волчцах и крапивнике. Наш киево-печерский подвижник, прп. Иоанн Многострадальный, закопал себя по грудь в землю, чтобы усмирить плотскую страсть. Но самыми обычными и наиболее целесообразными средствами были пост, молитва и удаление от женщин. В 218 главе «Луга Духовного» один старец говорит, что инокам необходимо избегать всякого соприкосновения с женщиной с такой же заботливостью, с какой предохраняют соль от воды, в которой соль растворяется и исчезает. Многие подвижники отказываются видеться даже с сестрами и матерями (св. Пахомий, Иоанн Каламит, Феодор, Маркиан, Пимен, Нуф, Симеон Столпник и др.). Приняв все это во внимание, читатель поймет радость инока при поразившей его проказе.

Глава 15. Чудесное происшествие с аввой Кононом

Старец совершил над ними молитву.

Рассказывали нам об авве Кононе, игумене монастыря Пентуклы, что однажды на пути в святое место Битон встретились ему евреи и хотели его умертвить. Обнажив мечи, они бросились к старцу и, подбежав, подняли руки, чтобы нанести смертельный удар, но их руки вдруг как бы окаменели, сделавшись неподвижными. Старец совершил над ними молитву, и они удалились, радуясь и прославляя Бога.

О киновии Пентуклы см. во введении.

Прп. Конон, настоятель киновии. Его следует отличать от прп. Конона, о котором говорится в 3-й главе «Луга Духовного».

Битон – не Бетоним ли? Лежит близ восточного берега Иордана, под 32° сев. шир. Теперь развалины Батнех, близ селения Es-Salt. Herz. XIV, 737.

Глава 16. Рассказ аввы Николая о себе самом и о своих спутниках

Дадим ему ради гостеприимства.

Один старец по имени Николай жил в лавре аввы Петра, что вблизи Иордана. Он рассказывал нам про себя следующее: «Однажды, во время моего пребывания в Раифе, мы были посланы, в числе трех братий, на служение в Фиваиду. Проходя по пустыне, мы сбились с пути и начали блуждать. Вода у нас вся вышла. Целые дни мы не находили ни капли воды, и жажда нас сильно истомила. Наконец, мы не могли уже продолжать путешествия. Найдя в той же пустыне кустарники тамариска, мы легли, где кому пришлось найти тенистый уголок, и стали ожидать смерти от сильной жажды. Возлежа, я пришел в восторженное состояние и вижу водоем, наполненный водою, и воду, изливающуюся чрез все края его, и двое стоят над краем водоема и черпают воду деревянным ковшом. И начал я просить одного:

– Сделай милость, господин мой, дай мне немного воды, потому что я изнемогаю. – Но он не хотел дать мне.

Тогда другой говорит ему:

– Дай ему немного.

– Не дадим ему, – возражает первый. – Он очень ленив и нерадив о себе.

– Что правда, то правда, – отвечает другой. – Точно, он нерадив, но все-таки дадим ему ради гостеприимства.

И они дали мне воды.

– Дай же, – говорит, – и его спутникам.

Таким образом, все мы утолили жажду и прошли, не пив, остальные три дня, пока, наконец, не достигли селения».

О лавре прп. Петра см. во введении.

Кто был Петр, по имени которого она называлась, осталось неизвестным.

Преподобный Николай жил во второй половине VI века. Вначале он подвизался в Раифской обители близ Синая.

Раиф (Rait.hu) – на юго-западном берегу Синайского полуострова, у самого Чермного моря.

Фиваидой называлась страшная пустыня, лежавшая в верхнем и отчасти в среднем Египте. Там впервые появилось и получило развитие иночество. «Не столь светло небо, испещренное сонмом звезд, – говорит св. Иоанн Златоуст, – как пустыня египетская, являющая повсюду иноческие кущи. Кто знает древний оный Египет богоборный, беснующийся, – раба каких-нибудь животных, страшившегося и трепетавшего пред огородным луком, тот вполне уверится в силе Христовой. Египетская пустыня лучше рая; там увидим в образе человеческом бесчисленные лики ангелов, сонмы мучеников, собрание дев; увидим, что все тиранство диавольское ниспровергнуто, а царство Христово сияет; увидим, что Египет, некогда матерь и стихотворцев, и мудрецов, и волхвов, изобретший все виды волхвования и передавший оные другим, теперь хвалится крестом». (Беседа на Еванг. от Матфея, VII.)

О видениях έν έχστάσει см. прим. к гл. 51-й.

О страданиях от жажды в пустыне читаем и у знаменитого Нахтигаля: «Страшная жажда стала нас мучить, рот и глотка потеряли последнюю влажность, и томление стало беспредельным».

Глава 17. Жизнь великого старца

Пятьдесят лет подвизался он в своей пещере!

Вот что еще рассказал нам тот же старец об одном великом старце, жившем в том же монастыре: «Пятьдесят лет подвизался он в своей пещере: не пил вина, не ел хлеба, а только отруби и три раза в неделю приобщался».

Св. Василий Великий, давший в своих правилах образец монашеской жизни для всего Востока, строго запрещает инокам употребление мяса. Во время постов иноки должны воздерживаться также и от рыбы, масла и вина. Главной пищей иноков был, конечно, хлеб. Им выдавалось ежедневно по два хлебца, которые, по свидетельству Кассиана, весили один фунт, или 12 унций (нынешний фунт заключает в себе 16 унций), т. е. каждый хлеб весил 10–12 лотов. Один хлебец съедался около 3 часов пополудни, другой – по захождении солнца. Более строгие иноки довольствовались одним только хлебцем. Прп. Иларион, начиная с 31-го года своей жизни до 35-го, вкушал ежедневно не более 12 лотов ячменного хлеба.

О причащении в древности. «Не только во времена апостольские, но и в течение вообще первых веков было в обычае ежедневное причащение христиан; по крайней мере, так было в некоторых Церквах. В североафриканской Церкви существовало такое обыкновение: в день воскресный, по принятии причащения, христиане брали частицы Евхаристии с собою на дом; этими частицами они и причащались ежедневно по утрам, во время утренней молитвы, пред началом дневного труда, освящая себя таким образом на целый день; к участию в этом домашнем причащении допускались и малые дети. Впоследствии, по разным причинам, христиане стали причащаться реже; пришли к мысли, что причащаться следует не иначе как после достаточного приготовления к этому делу. Уже Ипполит, современник Тертуллиана и Киприана (в III веке), писал сочинение на тему: «Нужно ли причащаться ежедневно или же лишь в известные времена?» В четвертом веке по вопросу о том, как часто следует причащаться, церковная практика очень разнообразилась. В Испании и Риме причащались, по большей части, ежедневно. В Египте предоставлялось личному усмотрению каждого христианина, следует ли причащаться запасными дарами, хранимыми на дому, ежедневно или через день. В Каппадокии принято за правило причащаться четыре раза в неделю: в воскресенье, среду, пятницу и субботу, а сверх того, в дни памяти мучеников. В иных местах, по-видимому, довольствовались причащаться раз в месяц – в первый воскресный день каждого месяца, или 12 раз в год. Относительно сирской Церкви IV века св. Иоанн Златоуст свидетельствует, что здесь большинство христиан причащались уже раз или два в году. С V века обычай ежедневного причащения, или принятия Евхаристии ежедневно утром прежде всякой другой пищи, более и более отходит в область собственно аскетической жизни, отходит в монастыри и пустыни». (Рассказы из истории христианской аскетической жизни. «Душ. чт.» Декабрь. 1883 г. Стр. 405–406.)

Глава 18. Жизнь другого старца, который спал со львами

За грехи наши мы стали рабами.

Авва Полихроний в другой раз рассказал нам еще об одном старце, жившем в монастыре аввы Петра, что он часто удалялся на берега св. Иордана и, оставаясь там, ложился спать в львином логовище. Однажды, найдя двух львят в пещере, он принес их в своем плаще в церковь.

«Если бы мы соблюдали заповеди Господа нашего Иисуса Христа, – сказал он, – то звери боялись бы нас. Но за грехи наши мы стали рабами, и теперь скорее мы боимся их».

И братия, получив большую пользу, удалились в свои пещеры.

Об авве Полихромии см. прим. к гл. 5.

О власти святых над зверями см. прим. к гл. 2-й.

О лавре Петра см. во введении и прим. к гл. 16-й.

Глава 19. Рассказ аввы Илии о себе самом

О, бедное человечество!..

Однажды я находился в пещере близ Иордана, – рассказал нам о себе авва Илия, воск, – чтобы не иметь общения с аввой Макарием, епископом Иерусалимским. В это время, приблизительно в шестой час дня (полдень), в сильнейший зной кто-то постучался ко мне в пещеру. Я вышел и увидел женщину.

– Что тебе надо? – говорю ей.

– Отец мой, и я провожу такую же жизнь, как и ты. Моя небольшая пещера не более как на расстоянии одного камня от тебя.

И она указала мне место несколько на юг.

«Проходя этой пустыней, – продолжала она, – почувствовала жажду от сильного зноя. Сделай милость, дай мне немного воды».

Вынеся кружку, я подал ей. Она напилась, и я отпустил ее. После ее удаления диавол воздвиг во мне плотскую брань и внушил нечистые помыслы. Изнемогая в борьбе и будучи не в силах погасить плотского разжжения, я, схватив посох, вышел из пещеры в такое время, когда от зноя самые камни раскалялись, и поспешил за женщиной, чтобы удовлетворить свою страсть. Я уже находился от нее на расстоянии не более одной стадии. Страсть пылала во мне. Вдруг я пришел в восторженное состояние и увидал, что земля разверзлась и поглотила меня. И вот я вижу: лежат мертвые тела, сгнившие, разложившиеся и испускающие нестерпимое зловоние… Кто-то, сияя святостью, указал мне на тела и сказал: «Это вот тело женщины, а это – мужчины. Удовлетворяй, как хочешь и сколько хочешь, свою страсть… И ради такого-то удовольствия – смотри, сколько подвигов желаешь ты потерять! Вот из-за какого греха желаете вы лишить себя Царствия Небесного! О, бедное человечество! За один час (греховного удовольствия) вы готовы погубить подвиг целой жизни?!» Между тем, от сильного зловония я упал на землю. Подойдя ко мне, явившийся мне святой муж поднял меня и укротил во мне брань. И я возвратился в свою келью, принося благодарение Богу».

Воски – особого рода отшельники. Более всего их было в Месопотамии; были примеры такого вида отшельничества в Палестине и Сирии, но только как единичные явления. Преподобный Ефрем Сирин говорит, что в его время горы и долы, пещеры и ущелья были наполнены отшельниками. (Твор. Ефр. Сир. V, 140.) Так явился особый вид отшельничества – кочевание. Подвижники, уже созревшие в обителях для высших подвигов, удалялись в пустыню и вели там кочевую жизнь, переходя с места на место. Покровом им служило небо, ложем – пустыня или пол одинокой пещеры. Они не употребляли пищи, приготовленной на огне, питаясь только кореньями и травами. Потому их называли восками, т. е. пасущимися на лугах в рощах. (Ефр. Сир. I, 26; II, 29.) По словам Созомена, их называли так потому, что они не имеют жилищ, не вкушают хлеба и вареной пищи и не пьют вина, но, обитая в горах, день и ночь славословят Бога молитвами и песнопениями, по уставу Церкви. Когда нужно было принять пищу, взяв серп, они отправлялись в горы и питались собранной травой. (Созом. VI, 33. Евагрий. I, 21.) – Прп. Илия воск подвизался близ обители Евнухов. О ней см. во введении.

Во время волнений, возбужденных спорами об Оригене, после смерти патриарха Петра на иерусалимскую кафедру возведен был Макарий «дерзостью монахов Новой лавры», которые держались оригенизма. Но император Юстиниан приказал низложить его и назначил Евстохия. Евстохий, по проискам оригенистов, также был низложен в 563 году и на его место вновь возведен Макарий, который и оставался патриархом до самой кончины, последовавшей в 573 году. Подозревая, как и многие другие в его время, патриарха Макария в оригенизме, авва Илия избегал общения с ним. Но Макарий при вторичном избрании осудил мнения Оригена. (Евагрий. IV, 37; V, 16.) См. прим. к гл. 4-й.

О борьбе с блудн. помыслами см. прим. к гл. 14-й.

Об экстазе и видениях см. прим. к гл. 51-й.

Стадия = 600 греч. или 625 римск. футов, или 125 шагов.

Глава 20. Обращение одного воина вследствие оказанной ему чудесной помощи

Спаси меня от злой смерти.

Один из отцов передал мне следующий рассказ воина, бывшего драконария: «Во время войны в Африке с мавританцами мы потерпели поражение от варваров и подверглись преследованию, во время которого многие из наших были убиты. Один из неприятелей настиг меня, – передавал он далее, – и уже поднял копье, чтобы поразить меня. Увидав это, я начал призывать Бога: «Господи Боже, – взывал я, – явившийся рабе Твоей Фекле и избавивший ее от рук нечестивых, избавь и меня от настоящей напасти и спаси меня от злой смерти. Я удалюсь в пустыню и проведу остаток моей жизни в уединении». И обернувшись, я уже не увидал никого из варваров. Немедленно удалился я в эту лавру Копраты. И вот, по милости Божией, прожил в этой пещере тридцать пять лет».

Драконарий – знаменосец, носивший знамя с изображением дракона.

Война, о которой говорит драконарий, происходила в 533–534 гг. Полководец Юстиниана Велизарий завоевал королевство вандалов в Африке. Говорят, что в царствование Юстиниана Африка потеряла до пяти миллионов жителей.

Мавритания – провинция в северной Африке; теперь – Марокко.

Память св. первомученицы Феклы – 24 сентября. О лавре Копрата см. во введении.

Глава 21. Смерть отшельника и его убийцы

Мы плакали об отшельнике.

Авва Геронтий, настоятель монастыря св. отца нашего Евфимия, рассказал мне следующее: «Трое нас, восков, находились по ту сторону Мертвого моря, близ Висимунта. Мы шли по горе, а один – ниже, по самому берегу моря. С ним повстречались сарацины, бродившие по тем местам. Они уже прошли мимо него, как вдруг один из них, вернувшись, отрубил голову отшельнику. Нам оставалось только издали смотреть на это, потому что мы были на горах. Мы еще плакали об отшельнике, как вдруг сверху спустилась птица на сарацина. Схватив, она подняла его вверх и затем бросила на землю, и сарацин разбился насмерть».

О лавре Евфимия Великого см. во введении.

При. Евфимий Великий родился в 376 году в армянском городе Мелитене, близ Евфрата, от знаменитых родителей Павла и Дионисии. Св. Острий, епископ города, по кончине Евфимиева родителя, усыновил его и воспитал сам. «Дух Божий, – говорил св. Острий, – почиет на сем отроке». На 29 году жизни он решился удалиться из родного города для полного уединения. Посетив в Палестине св. места, он первоначально поселился близ лавры Фаранской, в одной уединенной келье. Впоследствии, не в дальнем расстоянии от Иордана, в Кутилийской пустыне, при потоке того же имени, он основал свою лавру. Св. Евфимий достиг высокой степени духовного совершенства – и Бог прославил его разнообразными благодатными дарами: даром чудотворений, дарами прозорливости и пророчества.

Св. Евфимий был строгий подвижник: «Никогда мы не видали, – говорил один из его учеников, – чтобы старец когда ел, кроме субботы и воскресенья, входил с кем в сношение или с кем разговаривал. Никто также не видал, чтобы он ложился и спал на боку, обыкновенно он сидел и недолго дремал или несколько засыпал стоя, ухватившись обеими руками за веревку, привязанную к стене в одном углу. Как скоро веревка выпадала из рук, он просыпался. Таким образом, всю почти ночь он проводил в бдении и молитве, сопровождая ее сердечными воздыханиями и коленопреклонениями».

Скончался св. Евфимий в 473 году, на 97 году от роду. Подробнее о жизни св. Евфимия Великого см. в «Христианск. чтении» за 1824. Его жизнеописание составлено Кириллом Скифопольским.

Авва Геронтий после прп. Евфимия был пятым настоятелем Евфимиевой обители, вступив в управление ею в 557 году. Кирилл Скифопольский в своем жизнеописании св. Саввы Освященного упоминает об авве Геронтий, который рассказал ему об одном из чудес св. Саввы. «Он ныне настоятелем в обители св. Евфимия», – говорит Кирилл. Родом Геронтий был из Медавы, теперь Медеба, – в заиорданской стране. (См. Житие прп. отца нашего Саввы Освященного, изд. Прав. Пал. Общ. 1-й вып. Стр. 69.)

О нападениях сарацин нередко упоминается в жизнеописаниях св. подвижников, равно как и в «Луге Духовном».

Висимунт II, или Иесимон, пустынная местность на берегу Мертвого моря. Числ. XXI, 20; XXIII, 28. Втор. XXXIII, 10; 1 Пар. ХХIII, 19.

Глава 22. Жизнь старца Конона из обители св. Феодосия

Непрестанно трудился.

В монастыре св. отца нашего Феодосия архимандрита жил один старец по имени Конон, родом из Киликии. В течение тридцати пяти лет он соблюдал следующее правило: однажды в неделю вкушал хлеб с водою, непрестанно трудился и никогда не пропускал Божественной службы.

Глава 23. Жизнь инока Феодула

Никогда не спал на боку.

В том же самом монастыре мы видели другого старца, Феодула, бывшего прежде воином. Постясь все дни, он никогда не спал на боку.

К главам 22 и 23

О посте см. прим. к гл. 17.

Воздержание от сна было одним из подвигов строгого аскетизма. Древнейшие подвижники в Египте в течение целого ряда ночей отгоняли сон или стоянием на молитве, или усиленными трудами. Дорофей Фиваидский днем работал при постройках, а ночью занимался плетением пальмовых веревок. Не менее замечательны подвиги такого рода св. Макария Младшего и других подвижников. Иные никогда не ложились и только подкрепляли себя дремотою, сидя на скамье.

О значении слова «архимандрит» см. прим. к гл. 92-й.

О св. Феодосии см. прим. к гл. 4-й.

Глава 24. Жизнь одного старца, обитавшего в кельях Хузива

Трудился в течение целого дня.

В кельях Хузива жил один старец. Старцы того места рассказывали нам о нем следующее. Живя еще в своем селении, он поступал таким образом: если случалось ему видеть, что кто-либо из односельчан по бедности не мог засеять своего поля, он выходил ночью, так что этого не знал и сам хозяин поля, и, взяв свой скот и свои семена, засевал поле другого. Таким же состраданием отличался старец, когда удалился в пустыню и стал жить в кельях Хузива. Он выходил на дорогу, ведущую от священного Иордана к святому граду, взяв с собою хлеба и воды. Замечал ли кого-либо утомившимся – он брал его ношу и провожал до св. горы Елеонской. Возвращаясь обратно по той же дороге – нес тяжести другим до Иерихона. Можно было видеть иногда, как старец обливается потом под большой тяжестью или несет на плечах одного, а иногда и двоих отроков. Иногда он сидел за починкой износившейся мужской или женской обуви, для чего брал с собою необходимые орудия. Одних поил водою, которую носил при себе, других кормил хлебом. Встречал ли нагого – снимал с себя одежду и отдавал ему. Можно было видеть, как он трудился в течение целого дня. Случалось ли ему находить мертвого на дороге – он совершал над ним чин погребения и хоронил.

О Хузивской обители см. во введении.

Дорога от Иерусалима в Иерихон, крутая и узкая, пробитая через обрывистое ущелье, была страшно утомительна и очень опасна из-за разбоев. На половине пути стоял хан (гостиница), упоминаемый в притче о благодетельном самарянине. По этой дороге Господь совершил Свое последнее путешествие в Иерусалим.

Глава 25. Об одном из братии монастыря Хузива и о силе слов св. возношения

Опечалился при мысли, не оскорбил ли он каким-либо грехом Св. Духа.

Авва Григорий, из схолариев (один из императорских телохранителей), рассказал нам следующее: в монастыре Хузив был один брат, хорошо знавший чин св. возношения. Однажды он был послан за хлебами для литургии. На обратном пути в монастырь он совершал над ними молитвы возношения по чиноположению. А затем диаконы эти самые хлебы на дискосе возложили на св. престол. Св. возношение должен был совершать авва Иоанн, по прозванию Хозевит, бывший тогда пресвитером, а потом – епископом Кесарии палестинской. И вот он не замечает, чтобы Дух Святый освятил их, как замечал это прежде. Сильно опечалился старец при мысли, не оскорбил ли он каким-либо грехом Св. Духа, Который и отступил от него. Придя в диаконикон, он залился слезами и пал на лице свое. И явился ему ангел Господень, возвещая, что с той поры, как брат, принесший эти хлебы, на пути произнес над ними слова св. возношения, они уже освящены и вполне уготованы. И с того времени старец установил правило, чтобы никто из нерукоположенных не заучивал слов св. возношения, – тем более, не произносил их, как случится, не разбирая времени и вне освященного места.

Сравнить главу 196-ю, где рассказывается, что дети, играя в поле, совершили литургию, и мгновенно огнь с неба, потребив все предложенное, испепелил камень, служивший у детей вместо престола, и все, что было на нем. Это вовсе не обозначает того, чтобы миряне могли совершать таинство св. Евхаристии. На это уполномочены только епископы и пресвитеры: Лк. 22,19.; 1 Кор. И, 24, 25. Св.

Дион. Ареопагит: íεραρχòς íερουργεî τά θειóτατα. О Церк. Иерарх. гл. III, П. 3, § 10. Св. Иустин: εùχαριςτ́ησαντος δ́ε τοû προεστŵτος.

Apol. 1, 65. См. также: Св. Василий Великий, письм. 93. Св. Иоанн Златоуст, о священстве, III, 4, 5; Кирилл Александрийский in Abac. п. 47; in Soph. п. И и др. См. также постановления соборов: Никейского 1-го Вселенского, прав. 18; Анкирского, пр. 1; Неокесарийского, пр. 9; Гангрского, пр. 4 и Лаодикийского, пр. 58. Власть совершать св. Евхаристию никогда не предоставлялась диаконам. Соб. Никейск. 1-й, прав. 18, Иероним. Epist. ad Evangelum. Знамения, о которых говорится в гл. 25 и 196, должны были вразумить верующих об особенном благоговении к великому таинству и ясно показать, что даже простое произношение слов при совершении св. Евхаристии не должно иметь места – иначе как при правильном совершении св. Евхаристии епископом и пресвитером.

Срав. гл. 27,150. О чудесах св. Евхаристии часто упоминается в «Луге Духовном», напр., гл. 27, 29, 79,196, и др.

Scholares – императорская стража, гвардейцы.

Преподобный Иоанн Хозевит род. в верхнем Египте, в Фивах. С юных лет подвизался он в Фиваиде под руководством деда – подвижника. С благословения последнего, он совершил путешествие в Палестину, на поклонение св. местам. По возвращении в Фиваиду он удалился в глубину пустыни и поселился в пещере, среди скал и ущелий. Там он служил Богу, питаясь кореньями и дикими травами. Но ему не суждено было навсегда остаться в Фиваиде. Снова явившись в Палестину, он прибыл в Хузивскую область и стал жить близ нее, в дикой пустыне, в расселине утеса. Бог прославил великого подвижника даром чудотворений. Скоро молва о нем разнеслась далеко… В царствование Юстина 1-го (518–527) Иоанн, против воли, был поставлен архиепископом Кесарийским. Но друг пустыни, безмолвия и сокровенных духовных подвигов оставил Кесарию и снова удалился в пустыню. Великий подвижник скончался раньше 536 года. Память его 3 октября. См. Чет. – Мин. и Пролог – 3 октября.

О Кесарии см. прим. к гл. 131–132.

Глава 26. Жизнь брата Феофана и его дивное видение

Поди и познай истину!

Старец, великий пред Богом, именем Кириак, жил в лавре Каламонской, около священного Иордана. Однажды пришел к нему брат чужестранец, из страны Дора, по имени Феофан, спросил старца о блудных помыслах. Старец начал наставлять его речами о целомудрии и чистоте. Брат, получив от этих наставлений великую пользу, воскликнул: «Отец мой, в моей стране я нахожусь в общении с несторианами. Не будь этого – я бы остался навсегда с тобой!» Услыхав имя Нестория, старец глубоко опечалился о погибели брата и стал убеждать его и молить, чтобы он оставил эту пагубную ересь и присоединился к святой кафолической и апостольской Церкви.

– Невозможно спастись, если не будешь право мыслить и веровать, что Пресвятая Дева Мария есть истинная Богородица.

– Отче, – возражал брат, – да ведь все говорят точно так же: если не будешь в общении с нами, не получишь спасения. Не знаю, несчастный, как мне и поступить. Помолись Господу, чтобы Он явно показал мне, какая вера истинная.

Старец радостно выслушал слова брата.

– Оставайся в моей келье, – сказал он. – Я имею упование на Бога, что Он, по Своему милосердию, откроет тебе истину.

И, оставив брата в своей пещере, старец отправился к Мертвому морю и стал молиться о брате. И точно, на другой день, около девятого часа, брат видит, что кто-то явился к нему, страшный по виду, и говорит: «Поди и познай истину!» И, взяв его, ведет в место мрачное, смрадное и испускающее пламя и показывает ему в пламени Нестория и Феодора, Евтихия и Аполлинария, Евагрия и Дидима, Диоскора и Севера, Ария и Оригена и других. И говорит явившийся брату: «Вот это место уготовано еретикам и тем, кто нечестиво учит о Пресвятой Богородице, равно как и тем, кто следует их учению. Если тебе нравится это место, оставайся при своем учении. Если же не желаешь вкусить такого наказания, обратись к св. кафолической Церкви, к которой принадлежит и наставлявший тебя старец. Я говорю тебе: хотя бы и всеми добродетелями украсился человек, но если он неправо верует, он попадет в это место». При этих словах брат пришел в себя. Когда старец возвратился, брат рассказал ему все, что видел, и в скором времени присоединился к св. кафолической апостольской Церкви. Оставшись в Каламоне при старце, он прожил с ним несколько лет и скончался в мире.

По Иерониму, Дор находился в 9 милях от Кесарии. Теперь – селение Тантура. См.: Навин. XII, 23; XVII, 1; Суд. I, 27; III Царств IV, 14.

О лавре Каламоне см. во введении.

Аполлинарий, один из образованнейших людей своего времени, был с 362 года епископом Лаодикийским. Различая в природе человека тело, душу и дух, он учил, что Спаситель не принял души человеческой – место ее заменил Божественный Логос. Отсюда – тот вывод, что Христос не был истинным человеком. Не был Он Богом, но только – силой

Божией. Аполлинарий составил особую секту аполлинаристов и, подобно Вардесану и Арию, распространял свое лжеучение, составляя гимны и народные песни. Его ересь была окончательно осуждена на Втором Вселенском соборе.

Несторий, патриарх Константинопольский, учил, что Пресвятую Деву Марию следует именовать не Богородицей, а Христородицей, так как Она родила не Бога, а простого человека, Христа, с Которым Божество только впоследствии нравственно соединилось за Его святую жизнь. Ересь Нестория осуждена на Третьем Вселенском соборе. Лишенный епископского сана, Несторий за свое упорство в лжеучении был сослан в пустынное место в Египте, в Оазис, и скончался там бедственной смертью. Некоторые говорят, что язык его был изъеден червями.

Феодор, епископ Мопсуетский, сконч. в V веке. Его сочинения были осуждены за несторианство на Пятом Вселенском соборе в 553 году.

Евтихий, архимандрит одного монастыря в Константинополе, был виновником монофизитской ереси. О нем см. прим. к гл. 1-й.

Диоскор, с 516 г. патриарх Александрийский, был ярым приверженцем Евтихия. Он был председателем собора в Ефесе (449 г.), известного в истории Церкви под названием Ефесского разбоя. Через два года после того собран был Четвертый Вселенский собор в Халкидоне в 451 г. Диоскор был низложен.

Монофизитство не скоро однако прекратилось после Четвертого Вселенского собора. Крайние последователи монофизитства назывались акефалами (безголовыми), потому что вначале не имели определенного вождя. В Палестине акефалы владели двумя монастырями – одним близ

Елевферополя, другим около Газы. В газском монастыре жил некто Север, который, родившись язычником, предавался волшебству и только во избежание костра принял христианство, но через восемь дней после крещения вступил в секту акефалов. Явившись впоследствии в Константинополь в царствование Анастасия, он возбуждал императора против православных епископов, в особенности против патриархов – Илии Иерусалимского (прим. к гл. 1) и Флавиана Антиохийского. Патриархи были отправлены в ссылку, и Север был возведен на антиохийскую кафедру. В качестве Антиохийского патриарха, он произвел большие смуты в Палестине, распространяя свои мнения, но палестинские иноки со св. Саввой во главе мужественно стали на защиту православия. По смерти Анастасия Север был низложен, но в царствование Юстиниана, по ходатайству императрицы Феодоры, на патриаршую кафедру в Константинополе возведен был Анфим, тайный враг Халкидонского собора, ученик и приверженец Севера. Север был приглашен в столицу… Тогда настоятели палестинских обителей вместе с епископами поспешили в Константинополь и, заручившись поддержкой находившегося в столице папы Агапита, обратились к императору с просьбой о воспрещении Северу и его приверженцам всяких собраний и проживания в больших городах Востока. Император приказал собрать, под председательством нового Константинопольского патриарха Мины, собор. Петр Иерусалимский послал на этот собор своим представителем диакона Сабина. Епископы Кесарийский, Елевферопольский, Петрский и др. также послали своих представителей. Север был осужден, и, согласно ходатайству иноков, издан был указ, воспрещавший всякие собрания его последователям – акефалам. О принятии соборных постановлений, осуждающих Севера, на Поместном Иерусалимском соборе, при патриархе Петре, см. прим. к гл. 3.

Арий, пресвитер Александрийский, произвел страшную смуту в христианском мире своим лжеучением о неравенстве Сына Божия с Богом Отцом. Его ересь была осуждена на Первом Вселенском соборе в Никее, в 325 году.

Ориген был знаменитый христианский учитель, стоявший во главе знаменитого христианского училища в Александрии. Скончался в 254 г.

Евагрий и Дидим, приверженцы оригенизма, отрицали вечность мучений. Об оригенизме см. прим. к гл. 4.

Св. Кириак был родом из Карфагена и состоял в родстве с Карфагенским епископом Петром. Сначала он занимал должность чтеца в карфагенской Церкви, но Бог предназначал ему другое призвание. 18 лет от роду, оставив все, он отправился в Палестину. Поклонившись св. местам, он поселился в монастыре Евсторгия, что в самом Иерусалиме, близ Сионской горы. Но жажда безмолвия и высших подвигов привела его к великому Евфимию, который поручил его прп. Герасиму Иорданскому. По кончине Герасима Кириак перешел в лавру св. Евфимия и затворился в келье. Там он подвизался, как бы погребенный заживо, пребывая в непрестанной молитве. После десятилетнего пребывания в лавре Евфимия Кириак удалился в лавру Суккийскую, где должен был проходить снова все послушания. Восемнадцать лет он исполнял должность канонарха и наконец посвящен был во пресвитера. Великие подвиги и св. жизнь привлекли к нему многих посетителей, так что ему приходилось часто переходить из одного места в другое. Скончался он ста девяти лет от роду, в 557 году по P. X.

Однажды св. Кириак подвизался в Сусакимской пустыне, куда до него не приходил ни один отшельник. Место было дикое и безводное. Там посетил его Кирилл Скифопольский, составивший жизнеописания Саввы Освященного, Евфимия Великого и самого Кириака. «Когда мы приближались к тому месту, где жил Кириак, – повествует Кирилл, – нас встретил огромный и страшный лев. Я пришел в ужас. Иоанн, ученик великого старца, заметив мой испуг, сказал мне: «Не бойся, брат Кирилл. Лев этот – послушник отца нашего. Он не трогает никого из посещающих старца». Действительно, лев, увидев нас, сошел с места и уступил нам дорогу. Старец мне очень обрадовался и, узнав о моем испуге, сказал: «Не бойся, сын мой, этого льва: он живет со мною и стережет мой небольшой огород от диких коз». Старец мне много рассказывал о великом Евфимий и других отцах – пустынниках. После беседы мы сели за скромный стол. Лев подошел к нам. Старец бросил ему кусок, промолвив: «Лев не только стережет мой огород, но охраняет меня и от разбойников, которые частенько приходят сюда». На другой день старец, благословив, отпустил меня с миром. Ученик его провожал нас. Лев снова встретился с нами и дал дорогу».

Бог прославил великого подвижника даром чудотво-рений. По молитвам старца, во время недостатка в пище горькие и ядовитые травы переменялись в сладкие, во время жажды над пустыней проносилось облако, изливавшее обильный дождь, и т. д.

Какой поучительный урок для всех, отделяющихся от св. апостольской Церкви, заключается в этой главе! «Спасается только тот, кто имеет главою Христа, – говорит блаженный Августин, – а имеет главою Христа лишь тот, кто находится в Его теле, которое есть Церковь». De unit Ecclesiae, с. 19.

Глава 27. Жизнь пресвитера селения Мардард

Подивился добродетели старца.

В Киликии есть город Эги. На расстоянии 10 000 шагов от него есть селение Мардард. В том селении – храм во имя св. Иоанна Крестителя. Священником при этом храме был старец, великий пред Богом и исполненный добродетели. Однажды жители селения пришли к епископу города Эги с просьбой: «Возьми от нас этого старца – он тяжел для нас. В воскресный день он совершает литургию в девятом часу и не соблюдает установленного чина Божественной службы».

Епископ, призвав старца, спросил его:

– Зачем ты так поступаешь, старец? Или не знаешь устава св. Церкви?

– Поистине, так, владыко, – отвечал старец, – и ты справедливо говоришь. Но я не знаю, что мне делать. В воскресные дни от самой полунощницы я нахожусь у св. престола и не начинаю литургии, пока не увижу Св. Духа, нисходящего на св. престол. Когда же увижу наитие Св. Духа, немедленно совершаю литургию.

Епископ подивился добродетели старца. Вразумив жителей селения, он отпустил их с миром и хвалою Богу.

Город Эги – при Исском заливе, в малоазийской провинции Киликии. Подобный же случай рассказан в гл. 150. См. прим. к гл. 25.

Глава 28. Чудо Иулиана столпника

Сам Бог попечется о нас.

Одному старцу авва Иулиан послал приветствие и вместе с тем вретище с положенными в нем тремя горящими углями. Старец, получив приветствие и еще не угасшие угли, отослал вретище обратно к авве Иулиану, налив в него воды и завязав. А расстояния между ними было около 20 миль.

Авва Кирилл, ученик аввы Иулиана столпника, о котором мы только что упомянули, рассказал следующее: «Я, отец мой и брат пришли из нашей местности к авве Иулиану, наслышавшись много о его жизни. Я имел, – продолжал авва Кирилл, – неизлечимую болезнь: все врачебные средства оказались бессильны. Когда же я пришел к старцу, он, сотворив молитву, исцелил меня. Все трое, мы остались при нем и отреклись от мира. Старец приставил моего отца к житнице. Однажды отец приходит к авве Иулиану и говорит: «У нас нет хлеба». Старец отвечает ему: «Ступай, брат, и собери, что найдешь – смели, а на завтра Сам Бог попечется о нас». Отец, смутившись этими словами (он хорошо знал, что в житнице уже ничего не было), удалился в свою келью. Настала крайняя нужда. Старец послал за отцом: «Приди немедленно сюда». Едва только он пришел, старец сказал: «Брат Конон, пойди и что найдешь – употреби на пользу братии». Отец, как бы в гневе, взял ключи от житницы: «Что ж, хоть пыль принесу!» Отомкнув замок, он хотел было отворить двери, но не мог этого сделать: житница была доверху полна хлеба… Видя это, отец принес покаяние старцу, славя Бога».

Ученик св. Саввы Освященного, прп. Иулиан, основал при Иордане лавру – Несклерава. См.: Житие прп. отца нашего Саввы Освящ. Изд. Пр. Пал. Общества. Спб., 1885, § 16.

Старец, с которым Иулиан имел духовное общение, был прп. Кириак, о котором см. прим. к гл. 26., старец, «великий пред Богом».

Столпничество – особый вид подвижничества. Пример его показал славный Симеон столпник. Родившись в простом звании, он уже в тринадцатилетнем возрасте дал обет служить Богу. Подвиги его поистине изумительны. В молодости Симеон опоясывал себя вервием из колючих пальмовых ветвей, и притом прямо по телу и так туго, что на теле появлялись раны. Позднее, во время отшельнической жизни, он, изготовив себе железную цепь в 20 локтей, приковывал ею себя к высокой скале, на которой жил. Впоследствии он взошел на столп в 36 локтей высоты, на котором и пробыл в течение 30 лет. При этом на шее его висела железная цепь. При столь высоких подвигах св. муж отличался кротостью, смирением и горячей любовью к людям. Вокруг его столпа теснилось множество пришельцев: одни просили совета и назидания, другие – молитв святого об исцелении от недугов, язычники у столпа сокрушали своих идолов, преступники приносили искреннее раскаяние, еретики отказывались от заблуждения. Множество персов, аравитян и др. обратились в христианство, благодаря св. подвижнику. Бог прославил его даром чудотворений. Он скончался в середине V столетия. Его пример не остался без подражания (его ученики: Даниил, Симеон Дивногорец, Юлиан и др. столпники).

Столп – это башенка, широкая в основании и суживающаяся кверху. Наверху – площадка, огороженная стенкой. Здесь-то и стояли столпники. От площадки вниз шла лестница. Под площадкой иногда устраивалось ложе – κουβοú κλιον.

Для большей ясности, вопреки изданию Миня, окончание главы 27-й мы решились отнести к гл. 28-й.

Глава 29. Чудо св. Евхаристии

На расстоянии 30 миль от киликийского города Эги живут два столпника, в шести милях один от другого. Один из них принадлежал к св. кафолической и апостольской Церкви, а другой, больше пробывший на столпе близ селения Кассиодора, был последователем ереси Севера. Еретик возводил на православного разнообразные обвинения, стараясь о том, чтобы привлечь его к своей ереси. Распространяя о нем молву, он решил добиться его осуждения. Православный подвижник, как бы свыше озаренный, просил еретика прислать ему частицу причастия. Тот обрадовался, как будто уже совратил собрата в свою ересь, и немедленно послал ему просимое, ничего не подозревая. Православный, взяв частицу, присланную еретиком, т. е. последователем Севера, раскалил сосуд и положил в него частицу, и она немедленно исчезла в жару пылающего сосуда. Затем, взяв частицу Св. Причастия православной Церкви, он сделал то же самое, и мгновенно раскаленный сосуд охладился, и Св. Причастие осталось целым и невредимым. Он благоговейно хранил его и показал нам, когда мы были у него.

Об Эгах см. прим. к гл. 27.

Православный столпник – не один ли из двух, упоминаемых в главе 57-й?

Только тяжкие обстоятельства смутных времен, когда еретики производили всюду соблазны и волнения, могли побудить столпника к такому, на наш взгляд, мало понятному поступку, вызванному упованием на указание свыше. Обыкновенным смертным, особенно нам, живущим в такое время, когда уже не может быть сомнений в том, где искать истину, нет никакой надобности испрашивать таким образом указаний свыше. См. гл. 213-ю «Луга Духовного».

О Севере и акефалах см. прим. к гл. 26-й.

Глава 30. Жизнь инока Исидора и чудо от Св. Причастия

Он непрестанно плакал.

На о. Кипре есть гавань Таде. Поблизости от нее находится монастырь, называемый Филоксенов («Страннолюбцев»). Прибыв туда, мы нашли там инока родом из Милета, по имени Исидор. Мы видели, как он непрестанно плакал с воплями и рыданиями. Все убеждали его, чтобы он хоть немного престал от плача, но он не соглашался.

– Я столь великий, великий грешник, – говорил инок всем, – какого не было еще от Адама до сего дня…

– Правда, отче, – возражали мы. – Мы все – грешники. Кто без греха, кроме одного Бога?

– Поверьте мне, братия, – отвечал инок, – ни в Писании, ни в предании, ни между людьми я не нашел грешника, подобного мне, и греха, который я совершил. Если вы полагаете, что я наговариваю сам на себя, выслушайте о моем грехе и помолитесь обо мне. В миру я был женат, – продолжал инок. – Я и жена моя принадлежали к секте Севера. Придя однажды домой, я не застал дома жены и узнал, что она ушла к соседке, чтобы вместе причаститься. А соседка принадлежала к св. кафолической Церкви. Я бросился немедленно туда, чтобы остановить жену. Войдя в дом соседки, я узнал, что жена только что приняла Св. Причастие. Схватив ее за горло, я заставил ее извергнуть святыню. Подхватив святыню, я бросал ее в разные стороны, и, наконец, она упала в грязь. И мгновенно, пред моими очами, молния восхитила Св. Причастие с того места… Прошло два дня, и вот я вижу эфиоплянина, одетого в рубище.

– Я и ты – мы оба осуждены на одинаковую кару, – сказал он.

– Но кто ты? – спросил я.

– Я тот, кто ударил Творца всех Господа нашего Иисуса Христа по ланите во время Его страданий, – отвечал мне явившийся эфиоплянин.

– Вот почему, – закончил инок свой рассказ, – я не могу перестать плакать.

Остров Кипр близ западных берегов Средиземного моря.

Город Милет на западном берегу Малой Азии.

О причащении в древности см. прим. к гл. 17. Между тем как мужчины принимали св. Евхаристию прямо в руку, женщины должны были «представлять, по словам св. Максима, чистые пелены, когда принимают тело Христово, с чистым умом и чистою совестью». См. Августина serm. 142 de tempore. Прав. 42 Антисиодорского собора. См. прим. к гл. 77 «Луга Духовного» у преосв. Филарета.

Непрестанное оплакивание грехов, или дар слез, были у древних подвижников плодом сокрушения о грехах. У них, подвижников, слезы лились обильно при каждой мысли о грехах и их следствиях. Такое состояние признается особым даром благодати Божией. В непосредственном плаче и слезах видели как бы род второго крещения, через которое заглаживаются грехи, содеянные после первого, благодатного крещения. См.: «Луг Духовный», ГЛ. 176: οíδα καí πέμπτον ετι (βάπτισμα) τó τŵν δακρúων. (Приводятся слова Григория Богослова.) Уче-ники подвижника Памвы видели его всегда источающим слезы. Он сокрушался о своих грехах и о своей беспечности о спасении. Увидав однажды в Александрии актрису, приводящую зрителей в восторг, он горько заплакал, что не умеет так угождать Богу, как она – своим зрителям. Живший в тавеннском Пахомиевом монастыре инок Сильван, бывший прежде актером, в течение многих месяцев беспрестанно проливал слезы, оплакивая свой прежний образ жизни. Фалалей, по словам его жизнеописателей, постоянно источал слезы в течение 60 лет… В то же время отцы давали мудрый совет не вынуждать течения слез и не слишком домогаться внешнего плача. Эти слезы не будут спасительны: развлекая дух молящегося, они ослабят его. Истинный дар слез – плод свободного, внутреннего, благодатного движения духа. (Cassian. Coll. L. 9. с. 30.)

О Севере и акефалах см. прим. к гл. 26.

Подобное чудо над св. Евхаристией см. гл. 196 «Луга Духовного».

Глава 31. Обращение и жизнь блудницы Марии

Отвергаю грех мой!

Два старца шли однажды из Эгов в Таре киликийский и зашли, по усмотрению Божию, в гостиницу для отдохновения. Стоял сильный зной. В гостинице они нашли троих молодых людей, отправляющихся в Эги, и с ними была блудница. Старцы сели поодаль. Один из них, вынув из своей сумки св. Евангелие, начал читать. Блудница, увидав это, оставила своих спутников и, подойдя, села близ старца. Но он, отстранив ее, сказал:

– Несчастная, в тебе и стыда нет. Ты не задумалась подойти и сесть вблизи от нас!

– Отец, не отвергай меня, – отвечала блудница. – Хотя я и преисполнена всякими грехами, но Владыка всех Господь и Бог наш не отверг приступившей к Нему блудницы.

– Но ведь та блудница с той поры перестала быть блудницей, – возразил старец.

– Уповаю на Сына Бога живого, – воскликнула женщина, – что от нынешнего дня и я отвергаю грех мой!..

И, оставив молодых людей и свое имущество, она последовала за старцами. Они поместили ее в монастырь близ Эгов, называемый Нанкиба. И я видел ее уже старицей, отличавшейся великим разумом. От нее самой я и слышал это.

Глава 32. Обращение комедианта и его двух наложниц

Оставляю мир и иду в монахи!

В Тарсе киликийском был один комедиант по имени Вавила. Он имел двух наложниц. Одну звали Комито, а другую – Никоса. Комедиант жил распутно и творил дела диавола по его внушению. Однажды случилось ему войти в церковь. По промыслу Божию, читалось тогда следующее место из Евангелия: покайтеся, приближибося Царствие Небесное. Пораженный этими словами, он пришел в ужас, вспомнив всю свою жизнь. И, немедленно выйдя из храма, он позвал своих наложниц.

– Вы знаете, как распутно я жил с вами, – сказал он им, – и никогда не предпочитал одну другой. Теперь – все ваше, что я приобрел для вас. Возьмите и мое все имущество и поделите между собой. А я с нынешнего дня удаляюсь от вас, оставляю мир и иду в монахи.

– Для греха и погибели души мы жили вместе с тобой, – воскликнули обе в один голос, залившись слезами, – а теперь, возжелав богоугодной жизни, ты бросаешь нас и хочешь спастись один?! Этого не будет – ты не оставишь нас! Мы желаем быть участницами с тобой и в добре!!

Актер вскоре заключился в одной из стен городского укрепления, а женщины, продав свое имущество, деньги раздали бедным и, приняв иноческий образ, также затворились, устроив себе келью вблизи того же укрепления. Мне удалось видеться с иноком, бывшим комедиантом, и я получил большую пользу. Это – муж весьма сострадательный, милостивый и смиренномудрый. И я записал это для пользы читателей.

К главам 31 и 32

Примеры необыкновенного действия слова Божия на душу человека встречаются часто в истории Церкви и в жизнеописаниях святых, напр., св. Антония и многих других.

Таре, главный город Киликии, при р. Кидне. Родина апостола Павла. Ныне – Терсос.

Об Эгах см. прим. к гл. 27.

Глава 33. Жизнь епископа Феодота

Он был очень кроток и смиренномудр.

Один из отцов поведал нам, что в Феополисе был архиепископ по имени Феодот, отличавшийся добротой сердца. Когда наступал праздничный день, он приглашал некоторых из служившего с ним духовенства к своей трапезе, но один не оказал послушания и отказался от приглашения. Архиепископ сохранил спокойствие духа и сам пошел к нему пригласить его разделить с ним трапезу.

Тот же самый и о том же архиепископе Феодоте рассказал нам еще следующее.

Он был очень кроток и смиренномудр. Например, однажды он был в дороге вместе с одним клириком. Архиепископ совершал путь в носилках, а клирик ехал на коне.

И говорит святитель клирику: «Поделим длину пути и будем меняться местами».

Клирик не соглашался. «Это будет бесчестие для архиепископа, – сказал клирик, – если я сяду в носилках, а святитель поедет на коне».

Но чудный Феодот настоял на своем и, убедив клирика, что в этом не будет для него бесчестия, заставил поступить по своему желанию.

Глава 34 Жизнь чудного Александра, патриарха Антиохийского

Прости ж меня, брат мой!

В Феополисе был другой патриарх, по имени Александр. Он был также очень милостив и сострадателен. Однажды один из его писцов, похитив у него золото, бежал от страха в Фиваиду, в Египет. Блуждая там, он попал в руки египетским и фивским разбойникам, и эти кровожадные варвары увели его в самые дальние местности их страны. Узнав об этом, дивный Александр выкупил пленника за восемьдесят номисм. И, когда беглец вернулся к нему, он обошелся с ним так ласково и человеколюбиво, что один из граждан выразился так: «Нет ничего выгоднее, как согрешить против Александра!»

В другой раз один из его диаконов пред всеми клириками стал укорять дивного Александра. Александр поклонился ему и просил у него извинения: «Прости ж меня, брат мой!»

К главам 33 и 34

Антиохия – город, по словам св. Иоанна Златоуста, издревле любезный Христу, первый из всех городов украсившийся наименованием христиан. Евангелист Лука был родом из Антиохии. Здесь же проповедовали Евангелие апостолы Павел и Варнава. Здесь впервые раздалась громовая речь великого Златоуста. В Антиохии было много мучеников за веру Христову. Ее украшали храмы Божий. Жители отличались преданностью христианству. Поэтому недаром христиане в V–VII вв. называли Антиохию также Феополисом, градом Божиим. Были в Антиохии и в ее окрестностях и великие подвижники.

Феодот управлял антиохийской Церковью с 420 г. в течение шести лет. Он был преемником блаженного Александра, занимавшего кафедру в 413–420 г. Архиепископ Александр отличался необыкновенной кротостью, милосердием и снисходительностью. Феодот походил на Александра: такой же великий подвижник, так же необыкновенно кроток и снисходителен. По словам Феодорита, Феодот – жемчужина смиренномудрия… Подобно Феодоту, св. Афанасий Великий также приглашал клириков к своей трапезе. (Руфин. Histor. Eccles. 1,14.) Ср. также житие Феодосия Печерского.

О Фиваиде см. прим. к гл. 16.

Глава 35. Жизнь Иерусалимского архиепископа Илии и о Флавиане, патриархе Антиохийском

Пойдем и мы на суд с ним!

Авва Полихроний говорил нам об авве Илии, архиепископе Иерусалимском, что он не пил вина, будучи простым монахом и, сделавшись патриархом, соблюдал то же правило.

Рассказывали нам о том же архиепископе Иерусалимском и об Антиохийском – Флавиане следующее: император Анастасий обоих сослал в ссылку из-за собора св. отцов, бывшего в Халкидоне: Илию – в Аил, Флавиана – в Петру. Однажды патриархи извещают друг друга: «Анастасий сегодня умер, пойдем и мы на суд с ним». И через два дня оба отошли ко Господу.

Об авве Полихроний см. прим. к гл. 5-й. Об Илии см. прим. к гл. 1-й.

Флавиан сослан был Анастасием за верность истине православия, утвержденной на Четвертом Халкидонском соборе, в город Петру, лежавший к югу от Мертвого моря на границе с Аравией. Это было тяжелое место ссылки. Во время ссылки Флавиана сюда также был сослан фальшивомонетчик. (Бароний. 512, 30.)

Когда Иерусалимский патриарх Илия отказался решительно вступить в общение с Севером, занявшим антиохийскую кафедру после низложения и ссылки Флавиана, Север, с согласия императора, думал было при помощи войска заставить Иерусалимского патриарха признать его, Севера, но св. Савва, собрав иноков, разогнал клириков и воинов, присланных Севером. Наконец, в 517 году по приказу Анастасия Илия был внезапно схвачен и отправлен (см. прим. к 1 гл.) в Айлу. Св. Савва, узнав об этом насилии, заплакал. После того св. Савва и настоятели обителей палестинских часто навещали патриарха Илию в Айле.

Вот что рассказывается в житии св. Саввы: «Св. отец наш Савва на восьмидесятом году своей жизни (в 518 г.), около летнего поворота солнца, в девятый (ошибка: вместо одиннадцатого) индиктион, по Божию промыслу, отправился в Айлу к архиепископу Илии со Стефаном, игуменом обители Великого Евфимия, и Евфимием, игуменом иерихонских монастырей того же патриарха Илии. Патриарх Илия принял их с радостью и удержал у себя на несколько дней. В продолжение сего времени он, обыкновенно, после утрени не показывался им до девятого часа дня, а около девятого часа выходил к ним, приобщался с ними Св. Тайн, принимал пищу и после вечерни уходил от них. При таком его обыкновении случилось, что он девятого дня месяца июля (следует: июня), сверх чаяния, не вышел к ним. Когда они ждали его и не приобщались Св. Тайн и ничего не вкушали, то он, выйдя около шестого часа ночи, сказал: «Принимайте пищу, а мне не время». Поелику св. Савва удерживал его и некоторым образом принуждал сказать, какая этому причина, то Илия, заплакав, сказал: «Сейчас скончался император Анастасий, и мне в десятый день должно совершенно выйти из сего мира и судиться с ним…» По прошествии восьми дней видения, в которые жил только приобщением Св. Тайн и вином, растворяемым водою, он был несколько времени болен и, наконец, в присутствии св. Саввы и его братий, которые три дня неотлучно были при нем, месяца июля (следует: июня) двадцатого дня, приобщившись Св. Тайн и помолившись Богу, сказал: «Аминь», и в мире тотчас уснул и почил (Пс. 4, 9), прожив всего времени восемьдесят восемь лет. Блаженный Савва заметил день, пришел в Иерусалим и узнал, что в ночь на десятое число месяца июля (следует: июня), в которое патриарх Илия имел видение, в Константинополе гремели громы и сверкали молнии над царским дворцом; император Анастасий, не имея никого при себе, почти умирал от страха и в отчаянии бегал из одного места в другое; наконец, в спальной комнате гнев Божий настиг его и поверг мертвым». Житие прп. отца нашего Саввы Освященного. Изд. Пр. Пал. Общ., 1885. Стр. 97–98.

«Спустя два дня». Патриархи имели видение в ночь на 10-е июня. 10-го июня они написали друг другу письма. Если послы их отправились 11-го с утра, то, проходя в день среди палящего зноя пустыни не более 15 верст, они могли встретиться друг с другом 14-го июня и обратно возвратиться 17-го. Таким образом, извещение о видении и близкой кончине патриархи могли получить, действительно, за два дня до своей кончины. Расстояние между Айлой и Петрой было около 100 верст.

Об императоре Анастасии см. прим. к гл. 1-й.

Глава 36. Жизнь Антиохийского патриарха Ефрема и обращение им к православной вере одного столпника

Уповаю на милосердие Сына Божия!

Один из старцев поведал нам о блаженном Ефреме, патриархе Антиохийском, который был пламенным ревнителем православной веры. Услышав об одном столпнике в области города Иераполя, что он принадлежит к числу последователей Севера и акефалов, отправился, чтобы вразумить его. Прибыв к столпнику, он начал убеждать и молить его, чтобы он прибег к апостольскому престолу и вступил в общение со св. кафолической и апостольской Церковью.

– Я не вступлю в общение с собором без особенного основания, – отвечал столпник.

– Какого же доказательства желаешь ты от меня для убеждения в том, что, по благодати Иисуса Христа, Господа Бога нашего, святая Церковь свободна от всякой нечистой примеси еретического учения? – спросил дивный Ефрем.

– Господин патриарх, – сказал столпник, – разведем огонь и войдем вместе в пламя. Кто выйдет невредимым, тот и будет православным, и мы должны будем последовать ему.

– Следовало бы тебе, чадо, послушаться меня, как отца, – возразил патриарх, – и ничего более не требовать, а ты потребовал от меня того, что выше моих слабых сил. Впрочем, я уповаю на милосердие Сына Божия, что ради спасения души твоей исполню и это.

И немедленно чудный Ефрем обращается к предстоявшим со словами: «Благословен Господь! Принесите дров». Дрова принесены. Патриарх зажигает их перед столбом и говорит столпнику: «Сойди со столба и, согласно твоему решению, войдем оба в пламя». Столпник был поражен твердым упованием патриарха на Бога и не соглашался сойти.

– Не ты ли сам пожелал этого? – спросил патриарх. – Отчего же теперь не хочешь исполнить?

Сказав это, патриарх снял с себя омофор и, близко подойдя к пламени, вознес молитву: «Господи Иисусе Христе, Боже наш, благоволивший ради нас воистину воплотиться от Госпожи нашей Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, Сам укажи нам истину!» И, окончив молитву, бросил свой омофор в середину пламени. Пламя пылало около трех часов. Дрова все сгорели, а омофор оказался целым и невредимым, без всякого даже знака от пламени. При виде этого, столпник, уверившись в истине, умилился, прокляв Севера и ересь его, и присоединился к св. Церкви. Приобщившись из рук блаженного Ефрема, он прославил Бога.

Глава 37. Жизнь епископа, который, оставив кафедру, работал вместе с плотниками

Сколько есть никому не ведомых рабов у Господа, и только Он один знает их!

Один отец рассказал нам о епископе, который, оставив свою епископию, прибыл в Феополис и работал вместе с плотниками. Областным правителем Востока в то время был Ефрем, человек милостивый и сострадательный. Он занят был восстановлением и исправлением общественных зданий, так как город пострадал от землетрясения. Однажды Ефрем видит во сне спящего епископа, и над ним поднимался до неба огненный столб. Это сновидение повторялось не раз, и Ефрем пришел в ужас: явление было страшно и изумительно. Он долго раздумывал, что бы это значило, и не мог догадаться, потому что не знал, что у него в числе рабочих был епископ. Да и как можно было узнать епископа в человеке с неприбранными волосами, в грязной одежде, совершенно простого вида, изможденном от терпения, подвигов и работы? Но однажды Ефрем посылает за этим работником, бывшим некогда епископом, чтобы от самого узнать, кто он такой. Увидав его, стал подробно расспрашивать, откуда он и как его зовут.

Я один из бедных жителей этого города. Не имея средств к пропитанию, я занимаюсь работой, и Бог питает меня от трудов моих.

– Поверь мне, – воскликнул Ефрем как бы по вдохновению свыше, – я не отпущу тебя до тех пор, пока ты мне не скажешь всей правды о себе.

– Дай мне слово, что при жизни моей ты никому не будешь рассказывать обо мне, – сказал епископ, видя, что не может более скрываться. – С этим условием я открою тебе правду о себе, не называя, впрочем, ни моего имени, ни отечества.

– Не скажу о тебе никому до тех пор, пока Бог продлит твою жизнь, – поклялся св. Ефрем.

– Я епископ и, ради Бога оставив свою епископию, пришел сюда, где меня никто не знает, чтобы изнурять себя трудами, – сказал епископ. – От своего труда я добываю себе немного хлеба. Что касается тебя – то подавай милостыню по мере сил. На этих днях Бог возведет тебя на апостольский престол Церкви города Феополиса, чтобы пасти тебе народ Его, который стяжал Своею Кровью Христос, истинный Бог наш. И еще раз скажу: подвизайтесь в делах милостыни и за веру православную, ибо такими жертвами благоугож-дается Бог.

Спустя немного времени так действительно и случилось. А св. Ефрем, выслушав епископа, прославил Бога, воскликнув: «Сколько есть никому не ведомых рабов у Господа, и только Он один знает их!»

К главам 36 и 37

Ефрем был сначала префектом в Антиохии. К этому-то времени относится событие, рассказанное в 37 главе «Луга Духовного». Во время его правления Антиохия страшно пострадала от землетрясения. В это бедственное время Ефрем явился ангелом-утешителем для несчастных граждан Антиохии, чем и снискал всеобщую любовь и благодарность. После патриарха Евфрасия, погребенного под развалинами, блж. Ефрем был избран патриархом Антиохийским (527–546). В своем новом звании он отличался горячей ревностью в защите православия против евтихиан, Севера и оригенистов (см. прим. к гл. 1, 4, 26). Подробнее о св. Ефреме см.: «Ист. учение об отцах Церкви». Филарет черн. Т. III. § 230. Память его 8 июня. См. прим. к гл. 50.

Знамение, подобное описанному в гл. 36, произошло в Киеве, при обращении русских. «Ист. христианства в России до равноапост. князя Владимира.» Прп. Макарий. 265, Спб.,1846.

Иераполъ. Здесь разумеется Иераполь сирийский, лежавший на северо-востоке от Антиохии.

О Севере и акефалах см. прим. к гл. 26-й.

О столпниках см. прим. к гл. 28.

Глава 38. Смерть нечестивого императора Анастасия

Се – за твое зловерие я изглаждаю четырнадцать!

Один христолюбец поведал нам следующее об императоре Анастасии. После того как он изгнал патриархов Константинопольских Евфимия и Македония и отправил их в ссылку к Понту в Евхаиты по делу о соборе отцов, бывшем в Халкидоне, сам император Анастасий видел во сне прекрасного мужа, одетого в белую одежду. Явившийся стоял против него, держал в руках исписанную книгу и читал ее. Перевернув пять листов, он прочитал имя императора и сказал ему: «Се – за твое зловерие я изглаждаю четырнадцать», – и изгладил своим перстом. Спустя два дня вдруг сверкнула ослепительная молния и раздался страшный удар грома. Анастасий в ужасе испустил дух с невыразимой тоской. Это – воздаяние за то, что он нечестиво поступал против св. Церкви Христа Бога нашего и ссылал в ссылку ее пастырей.

Евфимий, патриарх Константинопольский от 490–504. Македонии был преемником Евфимия. Оба патриарха были низложены и сосланы Анастасией за твердость в защите православия. Робертсон. Ист. христ. Церкви. Т. I. Стр. 478. Сравн. прим. к гл. 35. Зонара говорит, что император видел во сне грозного мужа, который, держа книгу, говорил ему: «Вот, за твое зловерие я изглаждаю из твоей жизни 14 лет». Зонар. Т. III, in Anastasio.

Евхаиты, иначе Феодорополъ, ныне Мерсиван, в Понте, на севере Малой Азии.

Сравн. прим. к гл. 1-й и 35-й.

Глава 39. Инок обители аввы Севериана, спасенный девицей от греха

Молил, чтобы никогда не отлучаться из монастыря.

Когда я был в великой Антиохии, один из пресвитеров той Церкви рассказал мне следующее происшествие, о котором слышал от патриарха Анастасия. Один монах из монастыря аввы Севериана послан был на служение в область Елевферопольскую и дорогой зашел к одному христолюбивому земледельцу. У него была одна дочь. Мать ее уже скончалась. Монах прожил в доме земледельца три дня. Всегдашний враг людей – диавол внушил брату нечистые помыслы и страсть к девице, и он искал удобного случая причинить ей насилие. Внушивший нечистую похоть диавол позаботился и об этом. Отец девицы по неотложной нужде отправился в Аскалон. Монах, видя, что в доме никого нет, кроме него и девушки, приступил к ней с явным намерением обесчестить ее. Увидав его в сильном волнении, в пылу нечистой похоти, девушка сказала ему:

– Успокойся и не спеши причинить мне бесчестие… Отец мой не вернется домой ни сегодня, ни завтра… Выслушай сперва, что я скажу тебе… Видит Бог, я готова удовлетворить твоей страсти…

И, стараясь перехитрить монаха, девушка начала говорить ему:

– Скажи мне, мой брат, сколько времени ты прожил в монастыре?

– Семнадцать лет.

– Имел ли ты сношения с женщинами?

– Нет.

– И ты теперь не прочь ради одного часа потерять весь свой подвиг?! О, сколько раз ты проливал слезы, чтобы представить плоть свою Христу незапятнанной! И неужели из-за минутного наслаждения ты желаешь теперь лишиться всех своих трудов?!. Погоди – вот еще что: хорошо, я послушаюсь тебя… Но если ты падешь со мною, возьмешь ли ты меня к себе и будешь ли кормить?

– Нет, – ответил монах.

– Так я тебе скажу сущую правду, – воскликнула девица, – если ты обесчестишь меня, будешь виновником многих зол…

– Каким образом? – спросил монах.

– Во-первых, – отвечала девушка, – ты погубишь свою душу, а затем и моя погибшая душа взыщется на тебе. Знай – и я клянусь Тем, Кто сказал: «Не лги» – знай, что если ты обесчестишь меня, я немедленно удавлюсь, и ты окажешься убийцей и будешь судим как убийца! Чтобы не случилось этого, ступай-ка лучше в свой монастырь и там прилежно помолись обо мне.

Монах пришел в себя, отрезвился и, оставив дом земледельца, возвратился в свой монастырь. Пав к ногам игумена, чистосердечно раскаялся и молил, чтобы ему никогда более не отлучаться из монастыря. Прожив еще три месяца, он отошел к Господу.

Елевферополь – город, не упоминаемый в Библии, но во времена христианской древности в нем жил епископ. Он находился в Иудее, на дороге между Иерусалимом и Газой. Аскалон – на берегу Средиземного моря. Из Елевферополя была также дорога в Аскалон, на протяжении 30–35 верст.

Анастасий, патриарх Антиохийский с 561–569 г. За твердость в защите православия Юстиниан приговорил его к низложению и ссылке, но только в 572 году Юстин II послал его в заточение, в котором св. Анастасий пробыл 23 года. По смерти патриарха Григория (см. прим. к след. главе), благочестивый император Маврикий в 593 году возвратил ему кафедру. В 599 пастырь, «образованный писанием и весьма строгой жизни», скончался, оставив после себя несколько замечательных трудов. (Ист. уч. об отцах Церкви. Филар Арх. Черн. Т. III, § 235.)

Прп. Севериан, «славный по монашеским подвигам», ученик св. Саввы Освященного, основал киновию Перикарпарвариха, или Варихскую (др. Кафар-Баруха), в окрестностях Хеврона, близ Мертвого моря, в Енгеди. Теперь селение Бени Наим к востоку от Хеврона.

О борьбе с плотскими соблазнами см. прим. к гл. 14-й.

Глава 40. Жизнь аввы Космы евнуха

Отец мой, воистину велик был этот старец!

Авва Василий, пресвитер Византийского монастыря, рассказал нам следующее: «Пришлось мне быть в Феополисе у патриарха аввы Григория. В это время пришел из Иерусалима авва Косма евнух, из лавры Фаран. То был истинный монах и строгий ревнитель православной веры. К тому же он был весьма сведущ в Св. Писании. Спустя несколько дней старец скончался. Желая почтить его останки, патриарх приказал похоронить его в гробнице, где покоился уже епископ. Спустя два дня я пришел поклониться гробнице старца. На гробнице возлежал один бедный расслабленный, просивший милостыню у входивших во храм. Я поклонился трижды и произнес пресвитерскую молитву. Увидав это, нищий сказал мне:

– Отец мой, воистину велик был этот старец, которого вы здесь похоронили два дня назад.

– Откуда ты это знаешь? – спросил я.

– Двенадцать лет я был расслабленным, – отвечал нищий, – и через него я получил исцеление от Господа. И всякий раз, как я бываю в печали, он приходит утешать меня и доставляет мне облегчение. Мало того – я расскажу тебе еще об одном дивном явлении. С тех пор, как погребен здесь старец, я слышу громкий голос его, обращенный к епископу: «Не прикасайся ко мне! Уйди прочь! Не приближайся ко мне, еретик и враг истины и святой Божией кафолической Церкви!»

Услышав это от исцеленного расслабленного, я пришел и рассказал обо всем патриарху. Вместе с тем я просил св. мужа о том, чтобы взять тело старца и перенести в другую гробницу.

– Поверьте мне, чада, – возразил патриарх, – что авва Косма нисколько не оскорбляется близостью еретика. Все это произошло для того, чтобы показать нам после его кончины добродетель его и ревность по вере, которую он выказывал при жизни. Вместе с тем нам открыт и образ мыслей епископа, чтобы мы не считали его православным».

Вот что еще рассказал нам тот же авва Василий о старце авве Косме, когда я посетил его в лавре Фаран. Старец рассказывал ему: «Пришла мне в голову мысль, что значат слова Господа Его ученикам: «Имеющий одежду, пусть продаст ее и купит нож». Ученики отвечали Ему: «Вот два ножа». Я много размышлял и не мог уяснить себе смысла этих слов. Несмотря на сильный зной полуденного солнца, я вышел из моей кельи, чтобы пойти в лавру Башен к авве Феофилу и спросить его. Проходя пустыней близ Каламона, я увидал огромного змея, который сползал с горы к Каламону. Змей был так велик, что при своих движениях представлял вид как бы свода, и я прошел невредимо под этим сводом. Я понял, что диавол хотел ослабить мое усердие, но мне помогли молитвы старца. Придя к авве Феофилу, я спросил его о словах Писания. «Два ножа, – отвечал Феофил, – означают двоякую добродетель: созерцание и добрые дела. Имеющий то и другое достигает совершенства».

У аввы Космы авва Василий был еще в лавре Фаран. Там он пробыл десять лет. Во время одного душеспасительного разговора приведено было изречение св. Афанасия, архиепископа Александрийского. При этом старец сказал ему: «Если встретится тебе слово св. Афанасия и не будешь иметь при себе бумаги, возьми и запиши его на своей одежде». Столь великое уважение питал старец к св. отцам и учителям нашим!

Вот что еще передавали нам о нем: в ночь под воскресные дни стоял с вечера до самого утра, пел псалмы и читал, совсем не садясь, в своей келье и в храме. На восходе солнца, окончив правило, он садился читать св. Евангелие – до начала службы.

Византийский, или Авраамиев, монастырь в Иерусалиме на горе Елеонской устроен прп. Авраамием. Об Авраамии см. прим. к гл. 68. См. также главу 187 «Луга Духовного».

Григорий, патриарх Антиохийский (569–584). Первоначально он был настоятелем лавры Фаранской и отличался подвигами благочестия и высоким просвещением, о чем свидетельствует Евагрий (V, 6), а Феофилакт говорит о его заслугах во время войны империи с персами. Управлял Антиохийской кафедрой 23 года. О нем см. также главы 139 и 140.

О лавре Фаранской см. во введении.

О лавре Башен см. там же.

Прп. Косма жил в VI веке и подвизался в лавре Фаранской, когда ею управлял Григорий, бывший впоследствии патриархом Антиохийским. Глубоко уважая и любя своего бывшего настоятеля, Косма пошел посетить его, когда он сделался патриархом. Прибыв в Антиохию после долгого и трудного путешествия, Косма утешился свиданием с патриархом и духовной с ним беседой. Но возвратиться обратно в свою лавру старцу уже не пришлось: он скончался в Антиохии.

О св. Афанасии. «Ни один из пастырей Церкви IV века не имел столько влияния на события IV века, сколько имел св. Афанасий, архиепископ Александрийский, твердый и пламенный защитник православия против арианства». (Слова Филарета, арх. Черниговского. Т. II, § 112.) На Никейском соборе Афанасий победоносно опровергал Ария. В 326 году он вступил в управление Александрийской церковью, и с этого времени в течение 48 лет жизнь Афанасия была непрерывным и тяжелым подвигом в защиту истины православия. В 373 году «пастырь верный и мужественный, жизнь коего была образцом для епископов, а учение – законом православия, почил от тяжких трудов своих». О жизни и сочинениях св. Афанасия подробнее см. в Ист. учении об отцах Церкви пр. Филарета, арх. Черн. Т. II, § 112–117. Память его 2 мая (день кончины) и 18 янв. См. ниже прим. к гл. 197-й.

Наставление аввы Феофила предостерегает от излишней пытливости.

Глава 41. Жизнь Павла из Аназарва

Яне знаю, приходилось ли мне встречать в жизни другого, подобного ему.

В той же самой лавре Фаран мы видели авву Павла. Это был святой муж, пламеневший любовью к Богу, необыкновенно кроткий и великий подвижник. Он ежедневно проливал обильные слезы. Я не знаю, приходилось ли мне в моей жизни встречать другого, подобного ему. Этот св. старец провел в уединении около пятидесяти лет, довольствовался только Дарами Церкви и хранил совершенное безмолвие. Родом он был из Аназарва.

Дарами Церкви – благословенными хлебами, τή εúλογíα τής έκκλησíας.

О благословенных хлебах см. прим. к гл. 85-й. Изумительный пример строжайшего постничества, соединенного с даром слез, см. прим. к гл. 18-й и 20-й. О безмолвии см. прим. к гл. 67-й.

Аназарв – город в малоазийской провинции Киликии. См. гл. 51-ю.

Глава 42. Жизнь аввы Авксанона, раба Божия

В четыре дня вкушал одну только просфору.

В той же самой лавре довелось нам увидать и авву Авксанона в его келье. Он отличался милостию и воздержанием. В своем уединении он проводил столь строгую жизнь, что в четыре дня вкушал одну только просфору в двадцать лепт ценою. А иногда и в течение всей недели довольствовался одной просфорой. Под конец жизни этот великий отец заболел расстройством желудка. Мы перенесли его в патриаршую больницу во св. граде. Однажды, когда мы находились при нем, авва Конон, настоятель обители св. отца нашего Саввы, прислал ему в платке благословенный хлеб и шесть номисм, наказав сказать при этом: «Прости меня: недуг не дозволяет мне самому придти и приветствовать тебя». Старец принял хлеб, а монеты отослал обратно, прося передать пославшему: «Если бы, отец мой, Богу угодно было продлить мою жизнь, то я имею еще десять номисм. Когда издержу их, пришлю сказать вам. Но знай, отец мой, что через два дня я расстанусь с этим миром». Так и случилось. Мы перенесли его в лавру Фаран и там похоронили. Блаженный старец раньше был синкеллом свв. Евстохия и Григория. Оставив обоих, он, ради духовного совершенства, удалился в пустыню. Родом был из Анкиры галатийской.

О Григории – см. прим. к гл. 40-й.

Об Евстохии см. прим. к гл. 4-й.

О благословенных хлебах см. прим. к гл. 85-й.

О больнице в Иерусалиме: «Император Юстиниан (527–565) приказал построить посреди св. града больницу сперва для ста человек и определить тысячу восемьсот пятьдесят монет на полное годовое содержание ее, но потом приказал построить больницу для двухсот человек и прибавил на содержание ее еще столько же полного и постоянного оклада». (Житие Саввы Освящ. Изд. П. Пал. Общ. Спб., 1885 г. § 73.)

О посте и воздержании см. прим. к гл. 9-й и 17-й.

Анкира, Ангора – в малоазийской провинции Галатии.

Глава 43. Ужасная смерть нечестивого Солунского архиепископа Фалалея

Страшно впасть в руки Бога живого!

Несчастный погиб вечной смертью.

В Фессалонике был один архиепископ по имени Фалалей. Он не боялся ни Бога, ни будущего воздаяния, презирал христианское учение, ни во что не ставил, несчастный, и свой священный сан – словом, то был не пастырь, а лютый волк. Отвергая поклонение Святой Единосущной Троице (прости, Господи!), он служил идолам… Церковные власти того времени соборным определением лишили его епископского сана. Прошло немного времени, и Фалалей, совсем потеряв совесть, вздумал снова возвратить себе священный сан. По слову премудрого Соломона – злата всяческая послушают… Вот и этот епископ был приглашен вернуться в свою епископию. Он ведь побывал в Константинополе, где власти, по слову пророка Исайи, оправдали нечестиваго даров ради, и, еже есть праведное праведного, взимали от него (Ис. V, 23)… Однако Бог не оставил Своей Церкви без попечения: Он отверг, как неугодное Ему, определение, составленное вопреки апостольским правилам. Однажды Фалалей облачился в пышные одежды, намереваясь представиться властям, чтобы, согласно постановлению, принять утверждение в прежнем своем сане. Он уже готов был выйти из дому, как вдруг, почувствовав боль в желудке, должен был удалиться для отправления естественной нужды. Там он пробыл два часа. Видя, что он не выходит, некоторые из дожидавшихся его снаружи вошли в отхожее место сказать ему, чтобы он выходил, и увидели, что голова его застряла внизу в нечистом отверстии, а ноги торчат кверху… Несчастный погиб вечной смертью, столь же ужасной, как и нечестивый богоборец Арий. Арий также надеялся насильственно войти в церковь при помощи властей, но дивный Великого Совета ангел святой Божией Церкви поразил его: в отхожем месте разорвались его внутренности, носившие в себе богохульство… Так и Фалалей надеялся было при помощи беззаконного содействия властей сотворить еще горшие прежнего злодеяния, но ангел Церкви Солунской вместе с великим мучеником Димитрием не допустили этого: там, где он сидел, замышляя вместе с подстрекавшим его нечистым демоном козни против св. Божией Церкви, безбожная голова раба неключимого застряла внизу в смрадном месте, а ноги, не ходившие прямыми путями по земле, оказались торчащими на воздухе, в знамение грядущего осуждения и того, как страшно впасть в руки Бога Живого.

Солунь, или Фессалоники, – родина свв. Кирилла и Мефодия – город в Македонии, при Эгейском море. Там особенно был чтим св. мученик Димитрий, пострадавший в 306 году. В начале V века над гробом св. Димитрия был воздвигнут исцеленным при гробе мученика Леонтием великолепный храм. Открытие св. мощей последовало не ранее конца VII века, при перестройке храма, причем нетленные мощи мученика источали миро, почему он назывался мироточивым. См.: Поли, месяцеслов Востока архим. Сергия. Т. П. Стр. 341. Темницу, в коей св. Димитрий был заключен по повелению Максимиана, показывают и теперь, но св. мощи, по взятии Востока турками, сокрыты неизвестно где. См.: Путеводитель во св. град Иерусалим. Изд. 2. стр. 15.

Фалалей был епископом Солунским во 2-й половине VI столетия.

Глава 44. Жизнь старца-инока близ города Антинои и о молитве за усопших

Придет смерть и вместе с нею кара!

Когда мы пришли в Фиваиду, один старец рассказывал нам: «За городом Антиноей жил великий старец, проживший в своей келье около семидесяти лет. У него было десять учеников. Один из них был очень нерадив. Старец не раз уговаривал и молил его: «Брат, подумай о своей душе. Придет смерть и вместе с нею – кара». Но брат никогда не слушал старца и не принимал к сердцу его слов. Спустя немного времени этот брат скончался. Много печалился о нем старец: он знал, что брат покинул этот мир в великом нерадении и беспечности. И начал старец молиться: «Господи Иисусе Христе, истинный Бог наш, покажи мне, что сталось с душою брата». И вот, как бы в забытьи, он видит огненную реку. В огне – великое множество осужденных, и среди них – брат, погруженный по шею.

– Не ради ли этой муки я молил тебя, чадо, чтобы ты позаботился о своей душе?

– Благодарю Бога, отец мой, что хотя моя голова свободна от мучений. По молитвам твоим, я стою над головой епископа.

О Фиваиде см. прим. к гл. 16-й.

Об Антиное см. прим. к гл. 143.

О видениях έν έκστάσει См. прим. к гл. 51-й.

Глава 45. Жизнь инока, подвизавшегося на горе Елеонской, и о почитании образа Пресвятой Богородицы

Не тебе, клятвопреступнику, уличать меня!

Один из старцев передал нам следующий рассказ аввы Феодора Илиотского: на горе Елеонской жил затворник, великий подвижник. Диавол сильно обуревал его блудными помыслами. Однажды при страшном нападении диавола старец, потеряв терпение, воскликнул: «Когда же, наконец, ты оставишь меня в покое? Отступи от меня, по крайней мере, в моей старости!» Тогда диавол видимым образом явился старцу.

– Поклянись мне, что никому не откроешь того, что скажу тебе, и я перестану нападать на тебя.

– Клянусь Живущим на небе, – поклялся старец, – что никому не открою сказанного тобою.

– Перестань поклоняться вот этому образу, – сказал диавол, – и я прекращу брань на тебя.

На иконе было изображение Владычицы нашей Пресвятой Богородицы Марии с Предвечным Младенцем – Господом нашим Иисусом Христом.

– Дай мне подумать, – ответил старец.

На следующий день старец передал обо всем авве Феодору Илиотскому, жившему тогда в лавре Фаран. От него и мы узнали.

– Воистину, авва, ты поруган, потому что поклялся, – сказал ему авва Феодор, – но хорошо поступил, что не умолчал. Знай, что нет греха гибельнее и ужаснее, как отречься от поклонения Господу нашему Иисусу Христу и Его Матери.

После этого, успокоив и подкрепив старца различными наставлениями, авва Феодор удалился к себе. Снова является затворнику диавол.

– Что ж это значит, негодный старик?! – сказал диавол. – Не клялся ли ты мне, что никому не будешь говорить? Зачем ты рассказал все пришедшему к тебе? Знай, что ты будешь осужден в день суда, как клятвопреступник!..

– Не тебе, клятвопреступнику, уличать меня! – отвечал старец. – Сам знаю, что я клялся и нарушил свою клятву, но не перед тобою, а пред Господом и Творцом моим. Тебя же слушать не стану: ты-то вот уж подлинно подвергнешься неизбежной каре, как первовиновник всякого зла и клятвопреступник!..

На средней вершине Елеонской горы возвышалась над Иерусалимом базилика (храм) Вознесения. Рядом и по всем склонам Елеонской горы, замыкающей горизонт со стороны Мертвого моря, теснились церкви, монастыри и часовни.

Сорок пятая глава «Луга Духовного» читалась на седьмом Вселенском соборе. IV деян. соб. Так высоко ставили эту книгу св. отцы на соборе!

О борьбе с блудными помыслами см. прим. к гл. 14.

Слова аввы Феодора имеют тот смысл: душе христианина грозит гибелью всякое греховное падение. Но высшая степень нечестия заключается в полном отвержении спасительных истин Христианства. Урок тем, которые мечтают о нравственности, независимой от догматов веры!

Прп. Феодор Илиотский подвизался в лавре Фаранской в VI в. и славился даром вразумления.

О лавре Фаранской см. во введении.

Глава 46. Удивительное видение аввы Кириака из лавры Каламонской и о двух книгах нечестивого Нестория

Да не останется и в моей келье враг Владычицы нашей!

Однажды пришли мы к авве Кириаку, пресвитеру лавры Каламонской, что около священного Иордана. Он рассказывал нам: «Однажды я видел во сне величественную Жену, облаченную в порфиру, и вместе с Ней двух мужей, сиявших святостью и достоинством. Все стояли вне моей келье. Я понял, что это – Владычица наша Богородица, а два мужа – св. Иоанн Богослов и св. Иоанн Креститель. Выйдя из кельи, я просил войти и сотворить молитву в моей келье. Но Она не соизволила. Я не переставал умолять, говоря: «Да не буду я отвержен, унижен и посрамлен» и многое другое. Видя неотступность моей просьбы, Она сурово ответила мне: «У тебя в келье – Мой враг. Как же ты желаешь, чтобы Я вошла?» Сказав это, удалилась. Я пробудился и начал глубоко скорбеть, вообразив себе, не согрешил я против Нее хотя бы помыслом, так как, кроме меня одного, никого в келье не было. После долгого испытания себя я не нашел в себе никакого прегрешения против Нее. Погруженный в печаль, я встал и взял книгу, чтобы чтением рассеять свою скорбь. У меня была в руках книга блаженного Исихия, пресвитера Иерусалимского. Развернув книгу, я нашел в самом конце ее два слова нечестивого Нестория и тотчас сообразил, что он-то и есть враг Пресвятой Богородицы. Немедленно встав, я вышел и возвратил книгу тому, кто мне ее дал.

– Возьми, брат, обратно свою книгу. Она принесла не столько пользы, сколько вреда.

Он пожелал знать, в чем состоял вред. Я рассказал ему о своем сновидении. Исполнившись ревности, он немедленно вырезал из книги два слова Нестория и предал пламени.

– Да не останется и в моей келье, – сказал он, – враг Владычицы нашей Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии!..»

Прп. Кириак – пресвитер лавры Каламон, подвизавшийся в VI в. Его не следует смешивать со св. Кириаком, скончавшимся в 557 году. О том см. прим. к гл. 26-й.

О лавре Каламонской см. во введении.

Исихий, пресвитер Иерусалимский, скончавшийся в 432 году. Он известен своими трудами по истолкованию Св. Писания, словами, нравоучительными сочинениями. Два слова Нестория могли быть кем-либо вписаны в книгу, содержащую соч. Исихия, уже впоследствии. Подробнее о нем см.: Ист. уч. об отц. Церкви пр. Филарет Черн. Т. III, § 203. Отыскивать другого какого-либо Исихия нет надобности, потому что из слов пр. Кириака вовсе не видно, что он взял книгу у самого Исихия. Он говорит только: «Βíβλιον δέ ήμην χρησ́αμενος τοû μακαρíου Ησυχíου τοû πρεσβυτέρου Ιεροσολúμων».

Напротив – говоря о возвращении книги, он дает понять, что тот, у кого он взял, был не Исихий: τ́ην βíβλιον άνέδωκα τώ δεδωκóτι μοι αúτήν. Вводит в заблуждение латинский перевод: Librum… acceperam mutuo a beato Isychio presbytero Ierosolymitanae Ecclesiae

О еретике Несторий см. прим. к гл. 26.

Глава 47. Чудо Пресвятой Богородицы над Гаианом комедиантом

Ради человеколюбия…

В одном из городов ливанской Финикии был комедиант Гаиан. Он, понося Пресвятую Богородицу, представлял Ее в театре. И вот, является ему во сне Богоматерь и говорит: «Какое зло Я причинила тебе? За что ты издеваешься и поносишь Меня?» Пробудившись, комедиант не только не образумился, но еще более поносил Ее. Снова явилась ему Пресвятая Богородица и, вразумляя его, произнесла те же слова. Но и это вразумление не подействовало на несчастного. В третий раз явилась ему Пресвятая Дева с тем же самым вразумлением, но комедиант оказался неисправим. Наконец, однажды во время полуденного отдыха Она явилась ему и, не сказав ни слова, одним только перстом провела черту по его рукам и ногам. Проснувшись, он почувствовал, что у него отнялись руки и ноги и лежали без движения, как бревна… Всем показывал себя несчастный, громко исповедуя свое нечестие, за которое восприял достойное возмездие – и то еще ради человеколюбия…

Разумеется Гелиополь, лежащий близ хребта Антиливанского, под 34° сев. широты. Только там, где в честь Астарты подвергалось позору девство, могло обнаружиться столь ужасное нечестие… Впрочем, в языческом мире было привычным представлять богов на сцене Minuc. Felix. Octav. 37, 12.

Игры, обыкновенно, продолжались несколько дней подряд. Mommsen. Corp. Inscript. lat. 377.

Глава 48. Чудо Пресвятой Богородицы, побудившее Космиану, жену патриция Германа, возвратиться в лоно св. Церкви из ереси Северовой

Ты не принадлежишь к нам, поэтому и не входи сюда!

Пресвитер Афанасий, ризничий церкви св. Воскресения Христа, Бога нашего, передавал нам, что однажды в ночь под воскресенье Космиана, жена патриция Германа, придя одна, желала поклониться св. и животворящему Гробу Господа нашего Иисуса Христа – истинного Бога. Она уже приблизилась к вратам святилища, и вот навстречу ей явилась видимым образом наша Владычица Пресвятая Богородица в сопровождении других жен.

– Ты не принадлежишь к нам, не наша, поэтому и не входи сюда, – сказала Богоматерь.

Космиана действительно принадлежала к секте Севера акефала.

На настойчивые мольбы о дозволении войти ко св. Гробу Богоматерь отвечала:

– Поверь мне, женщина, что ты не войдешь сюда, если не присоединишься к нам.

Поняв, что уклонение в ересь возбраняет ей доступ к святыне, которой она не увидит, пока не обратится к св. кафолической и апостольской Церкви Христа, Бога нашего, Космиана тотчас позвала диакона. Когда диакон пришел с св. чашею, она причастилась Св. Тела и Крови великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, а затем удостоилась беспрепятственно поклониться и св. животворящему Гробу Господа.

Об иерусалимском храме Воскресения не раз упоминается в «Луге Духовном». Вот описание того вида, в каком он находился в то время. По распоряжению Константина Великого, зодчий Евстафий должен был приступить, под непосредственным наблюдением св. Елены, к сооружению обширной базилики, которая должна была включать в себя Голгофу и гроб Господень. «Погребальная пещера, в которой находилась гробница Господня, была отсечена от остальной части холма. Небольшое преддверие, которое, по европейскому обычаю, находилось перед гробницей, было уничтожено, и внешний вид гробницы Господней принял форму правильного куба. Мрамор, колонны и мозаика украсили стены его, и гробница стала походить на небольшую отдельную часовню, среди которой день и ночь теплились неугасаемые лампады. Подобная же работа превратила вершину Голгофы в длинный прямоугольник, в подножии которого находилась небольшая пещера, называвшаяся, по преданию, гробницей Адама. Овраг, отделявший Голгофу от гробницы Господней, был сравнен, и образовалась обширная ровная площадь, на которой отдельно возвышались обе скалы. На этой площади зодчий воздвиг стены огромной базилики. Сооружение составляло обширный прямоугольник, оканчивающийся со стороны гробницы Господней полукруглой стеной. Широкая крыша, завершавшаяся треугольным шпицем, покрывала здание снаружи. Со стороны города два двора, один за другим, охраняли его от городского шума и движения. Три большие двери, выходившие на второй двор, оставляли вход в базилику. Внутренность ее была разделена на пять параллельных притворов, из которых главный был посредине, а по бокам шли два второстепенных. Притворы эти поддерживались двойным, один над другим, рядом колонн, причем в среднем притворе колонны были круглые, украшенные коринфскими капителями; в боковых же притворах стояли четырехгранные колонны, украшенные бордюром из аканфовых листьев. Эти пять притворов упирались в продольное сооружение, отделявшее их от крайней полукруглой стены и представлявшее с главным притвором изображение креста. Гробница Господня возвышалась среди крайнего полукружия, которое, благодаря благоговению строителя, не имело другого свода, кроме небесного. Двенадцать колонн окружали гробницу Господню, и капители их, по словам Евсевия, были из серебра и имели вид чаш. В крайнем левом притворе против церковной стены виднелась скала Голгофы, возвышавшаяся над общим уровнем базилики; на нее вели несколько ступенек, а на верхней узкой площадке была выстроена часовня. На противоположной стороне базилики находился спуск в цистерну, обращенную в подземную пещеру, которая служила на несколько минут заключением для Иисуса Христа пред Его распятием. Наконец, почти позади

Голгофы находилась также отделанная в подземную пещеру цистерна обретения Животворящего Креста. Над всей базиликой расстилался потолок из кедрового дерева, разделенный на лепные квадраты, украшенные живописью по золотому фону». (Палестина под властью христианских императоров. По Альфонсу Курэ. Спб., 1894 г. Стр. 9-10.)

О Севере и акефалах см. прим. к гл. 26.

В поздние времена Римской империи титул патриция означал императорского наместника.

Глава 49. Дивное видение палестинского военачальника, побудившее его отречься от ереси и возвратиться в лоно Христовой Церкви

Видно, есть еще какая-нибудь преграда!

Пресвитер Анастасий рассказал нам еще о следующем происшествии. Гевемер, сделавшись палестинским военачальником, прежде всего явился поклониться св. Христову Воскресению. Лишь только хотел он войти во храм, как увидал барана, бросившегося на него, чтобы ударить рогами. В сильном испуге он отступил назад. Стоявшие здесь Азарий, хранитель св. Креста, и храмовые служители спрашивали его:

– Что с тобой, господин? Отчего ты не войдешь?

– Зачем вы пустили сюда этого барана? – спросил военачальник.

Все были поражены удивлением. Осмотрели св. Гроб и ничего не нашли.

– Тут нет ничего – ступай!

Гевемер снова попытался войти – и снова то же явление: баран устремляется на него и не дает ему войти… Это повторялось не раз. Видение было только одному Гевемеру, другие совсем ничего не видели.

– Поверь мне, господин, – сказал тогда хранитель св. Креста, – у тебя что-нибудь есть на душе… Это и возбраняет тебе доступ к св. и животворящему Гробу нашего Спасителя. Ты хорошо сделаешь, исповедавшись пред Богом. Милостивый и человеколюбивый, желая твоего спасения, Он явил тебе это знамение.

– О, на мне много тяжких грехов пред Господом, – воскликнул Гевемер, проливая слезы.

И пав на лицо свое, он долго плакал и исповедовал грехи свои пред Богом.

И, поднявшись, снова хотел было войти и – не мог: явившийся баран еще с большей силой преграждал ему доступ к святыне.

– Видно, есть еще какая-нибудь преграда, – сказал хранитель Креста.

– Не потому ли я не могу войти, что не состою в общении со св. кафолической и апостольской Церковью, а принадлежу к секте Севера? – сказал военачальник и просил хранителя св. Креста, чтобы сподобил его причащения Св. и Животворящих Тайн Христа Бога нашего. Пришел диакон со св. чашею, и он, причастившись, присоединился к Церкви. После того приступил и поклонился св. Гробу, ничего более не видев.

См. примечания к главе предыдущей.

Франгелитами назывались ликторы, носившие перед римскими полководцами пуки прутьев – φραγγέλια. Впоследствии франгелиты были и у епископов, и при храмах.

Глава 50. Видение затворника аввы Георгия

Как мне не плакать, когда Господь наш прогневался на нас?!

Скифополь был вторым главным городом Палестины. Там мы виделись с аввой Анастасией, который передал нам рассказ о затворнике авве Георгии. «Однажды ночью я встал, чтобы ударить в било (он был канонархом), и слышу, что старец плачет. Подойдя к нему, я спросил:

– О чем ты так плачешь, авва? Старец молчал.

– Скажи же мне о причине твоего плача, – продолжал я спрашивать.

– Как мне не плакать, – сказал старец, вздохнув из глубины души, – когда Господь наш прогневался на нас! Мне казалось, чадо, что я стою пред Кем-то, сидящим на высоком престоле. Многие, многие тысячи обстоят вокруг престола, умоляя Его о чем-то. Но Он не склоняется на их молитвы. И приблизилась к Нему некая Жена, облеченная в порфиру. Припав к Нему, Она воскликнула: «Умилостивись же, хоть ради Меня!» Но Он остался непреклонен. Вот почему я плачу и рыдаю – в сильном страхе за то, что угрожает нам».

Он рассказал мне об этом в четверток утром, а на следующий день, в пятницу, часу в девятом, произошло страшное землетрясение, разрушившее города приморской Финикии.

Тот же авва Афанасий рассказал нам еще об этом старце: «Спустя немного времени стоял он у окна и начал горько плакать. «Увы, брат, – говорил старец, – никакого сокрушения сердечного нет у нас, пребываем в нерадении, и я боюсь, что мы при дверях, и гнев Божий постиг нас». И на следующий день виден был огонь на небе».

В обителях Востока вместо благовеста в колокол ударяли в деревянное било. Колокола появились позднее. «Восточные вместо колоколов ударяют в била деревянные». (Анастас. Библиотек, в замечаниях на Деян. IV Всел. собора.) Только в X веке на Востоке вошли в употребление небольшие колокола – κώδονες. (Зонара. Т. П. 2). На Западе колокола появились ранее, именно, еще в VIII веке.

Скифополь – на границе Нижней Галилеи и Самарии. Другое его название – Вассан. Под властью римлян он был митрополией Второй Палестины и главным городом Декаполя, или Десятиградия. Родина Кирилла Скифопольского. Трудно с определенностью решить, где лежала Скифопольская киновия – в самом Скифополе или близ него.

Авва Анастасий – подвижник Скифопольской обители. Если авва Анастасий при встрече с И. Мосхом был уже старцем, то здесь говорится, очевидно, о землетрясении, от которого также пострадала и Антиохия. См. прим. к гл. 36 и 37.

Глава 51. Жизнь старца Юлиана

Свет небесный озарял его.

Аназарв – главный город провинции второй Киликии. На расстоянии двенадцати миль от города есть монастырь, так называемый Египетский.

Отцы этого места рассказывали нам, что за пять лет перед тем скончался здесь старец по имени Юлиан. Свидетели говорят, что он около семидесяти лет подвизался в небольшой пещере и не имел ничего в этом мире, кроме власяницы, хитона, креста (мегалии) и деревянного ковша. Говорили еще про него, что никогда он не зажигал у себя лампады, но свет небесный озарял его по ночам, давая ему возможность читать книги.

Об Аназарве см. прим. к гл. 41.

Евагрий говорит о пещерах и жилищах подвижников: «Их хижины имеют такую ширину и высоту, что в них нельзя ни прямо стоять, ни свободно склоняться. Это, по слову апостола, жизнь в вертепах и пропастях земных» (Евр. XI, 38).

Обыкновенная одежда иноков состояла из рубашки, ка-мисии и хламиды, или мантии. Рубашка – холщовая нижняя одежда с короткими рукавами. Камисия – длинная узкая одежда, в которой, обыкновенно, спали.

Милоть – широкая мантия из козлиной шерсти, на основании поел, к Евр. XI, 37: «в милотях». Таким образом, милоть -

Греч, μηλωτ́η, от μήλςν – животное мелкой породы – Означает верхнюю шерстяную одежду из шерсти козлов или овец.

Строгие подвижники носили власяницу. Это – шерстяная одежда, носимая прямо на голом теле. Такое употребление власяницы основывалось на примере св. Иоанна Предтечи, носившего власяницу из верблюжьего волоса (Мф. III, 4), и пророка Илии (4 Цар. 1, 8). Христианские писатели с III века часто упоминают о власянице как об одежде покаяния. Среди иноков с IV века власяница входит в общее употребление. С V века власяницу прямо на голом теле большею частью носили только в известные времена, например, во время постов. Великие подвижники св. Антоний и св. Иларион носили постоянно власяницу на голом теле. Примеру их подражали многие другие подвижники.

В состоянии духовного восторга (έν έκστάσει) все существо подвижника преображалось, как бы отрешаясь от уз плоти, от всего земного, и входило в соприкосновение с высшим духовным миром. В таком состоянии у некоторых подвижников замечалось просияние лица – словно луч солнечный озарял его. В видениях ему открывались тайны мира духовного… Объяснение этого чудесного явления см. в гл. 69-й «Луга Духовного».

Глава 52. Слово аввы Илии молчальника

Избирай что хочешь!

Пришел однажды брат к авве Илии Молчальнику в Пещерную киновию аввы Саввы.

– Авва, скажи мне наставление, – просил брат.

– Во дни отцов, – отвечал старец, – любили три добродетели: нестяжательность, кротость и воздержание, а теперь среди монахов преобладают корыстолюбие, чревоугодие и дерзость. Избирай что хочешь.

О Пещерной киновии см. во введении.

Не сохранилось сведений о том, откуда был родом прп. Илия. Жил он в VI веке.

Кроме рассказанного здесь о прп. Илии, передадим его наставления, записанные в «Дост. сказаниях о подвижничестве св. и блж. отцов».

Авва Илия говорил: «Я боюсь трех событий: когда душа моя будет оставлять тело, когда предстану Богу и когда будет произнесен последний приговор обо мне».

Авва Илия говорил: «Какую силу имеет грех там, где есть покаяние? И какая польза от любви там, где есть гордость?»

Авва Илия говорил: «Если душа не поет вместе с телом – напрасный труд. Если кто любит скорбь, она потом доставит ему радость и покой». (Автор сочин. «Древние палестинские лавры и киновии», очевидно, смешивает подвижника Пещерной киновии с Илией, патриархом Иерусалимским. Срав. «Душ. чт.» Июнь, 1882 г., стр. 187 и «Душ. чт.» Окт. 1884 г., стр. 186.)

Глава 53. Жизнь старца Кириака из обители св. Саввы

Окружило его облако.

Стефан Трихина рассказал нам об одном старце, жившем в лавре св. отца нашего Саввы: «Однажды он отправился в Кофилу и, пробыв немного времени близ Мертвого моря, возвращался обратно в свою келью. Был страшный зной, и старец сильно изнемог. И начал он молиться Богу, простирая руки к небу: «Господи, Ты видишь, что я не могу продолжать пути от жажды». И тотчас окружило его облако и сопутствовало ему до самой кельи на расстоянии двенадцати миль».

Тот же авва Стефан поведал нам еще об этом старце. Пришли однажды к нему родственники, чтобы повидаться с ним. В лавре они искали его келью. Некоторые указали им, и они, подойдя, постучались в дверь. Узнав своих, старец молил Бога, да не будет видим ими. И, отворив дверь, вышел из кельи, не будучи замечен. Удалившись в пустыню, он пробыл там до тех пор, пока его родственники не оставили его кельи.

Прп. Кириак, из лавры св. Саввы, жил в VI веке.

Трихина, с греческого власяничник. Так называли тех, кто носил одну власяницу, например, прп. Феодора; память его 20 апреля. Ср. житие прп. Феодосия Печерского.

Глава 54. Жизнь скитских монахов и о старце Аммонии

Вовсе не принимали пищи, если кто-нибудь не заходил к ним.

Пришли мы в Теренуфу, к авве Феодору Александрийскому. Старец говорил нам: «Воистину, чада, скитские монахи совсем ослабили строгую скитскую жизнь, по предсказанию старцев. Поверьте, чада, мне, старику, что прежде у скитских иноков наблюдались великая любовь, и строгое воздержание, и дар разумения. И я застал еще там старцев, которые вовсе не принимали пищи, если кто-нибудь не заходил к ним. Между ними был старец Аммоний, живший близ меня. Зная его образ жизни, я каждую субботу навещал его, чтобы он, ради моего прихода, вкусил пищи. И все они соблюдали такое правило: в какое бы время кто ни пришел к ним, должен был сотворить молитву, а старцы между тем готовили трапезу и потом вместе вкушали пищу».

Скит, на коптском языке Schiet – пространная равнина. Скит отстоял от горы Нитрийской на 24 часа пути. Гора, или пустыня Нитрийская, «град Божий», по словам Иеронима, названная так по святости обитавших в ней пустынножителей, находится в нижнем Египте, в 70 милях от Александрии. Основателем нитрийского пустынножительства был св. Аммон, великий подвижник, скончавшийся в 357 году. Некоторые из старцев Нитрийской пустыни, как, например, Макарий, Се-рапион, Памво, Агафон и другие, имели кельи в Скиту, куда по временам уходили для большего безмолвия. Скит – дикая песчаная пустыня, где изредка попадались ключи, и то с водой, едва сносной для питья. В Скит и дороги не было: путь направляли по течению звезд… Основателем пустынножительства в Скиту был св. Макарий Египетский. Пустынники скитские были строжайшие подвижники воздержания.

Во время пребывания в Египте И. Мосх вместе с Софро-нием побывали не только в Александрии и в обителях, находившихся в окрестности города, в Теренуфе, в обители Келий и др., но были и в отдаленном оазисе, где видели дивного подвижника Льва. См. подробнее в кн. «История православного монашества на Востоке». П. Казанский. Москва, 1854 г. 283–286. Теренуфа – теперь Теранне.

Глава 55. Видение одного старца, жившего в скиту, и об авве Иринее

Готовлю развлечение для братии.

Авва Ириней рассказал нам, что один старец, живший в Скиту, увидал ночью, как диавол раздавал братии грабли и корзины.

– Что такое? – спросил старец.

– Готовлю развлечение для братии, – отвечал диавол, – чтобы они были рассеяннее во время славословия Бога.

Тот же авва Ириней рассказал нам следующее: «При нападении варваров я удалился из Скита и, придя в Газскую область, взял келью в лавре. Взяв от аввы этой лавры книгу о жизни старцев, в тот же день присел за чтение. И лишь только раскрыл книгу, нашел главу, где говорилось о том, как один брат пришел к старцу, и говорит ему:

– Помолись обо мне, отче.

– Когда ты был с нами, – ответил старец, – я молился за тебя, а теперь ты ушел к своим, и я перестал молиться за тебя.

Прочитав об этом, я сложил книгу и сказал сам себе: «Бедный Ириней, и ты ушел к себе, и отцы уже не молятся более о тебе!»

И тотчас, возвратив книгу авве, я удалился и пришел сюда – в Кельи. Вот причина, чада мои, почему я нахожусь в этом месте».

См. прим. к пред. главе. Книга, которую читал авва Ириней, есть βιβλíον γερονντικóν, содержавшая изречения старцев.

Глава 56. Жизнь Иоанна, ученика великого старца

Отпуская меня, ты не благословил меня вкусить пищи.

В Финикии есть город Птолемаида. Там есть предместье, называемое Парасима. В нем жил один великий старец. У него был ученик по имени Иоанн, тоже великий подвижник, особенно отличавшийся послушанием. Однажды старец послал ученика на работу и дал ему для подкрепления сил немного хлеба. Ученик ушел и, исполнив работу, возвратился, не дотронувшись до хлеба. Старец, увидав хлебы, сказал ему:

– Отчего же ты, чадо, не вкусил хлеба, который я дал тебе?

– Прости меня, отче, – отвечал ученик, поклонившись старцу. – Отпуская меня, ты не благословил и не дал мне повеления вкусить пищи. Потому я и не ел.

Старец, подивившись разумению брата, благословил его.

После кончины старца этот брат постился сорок дней, и ему было небесное видение, причем он слышал голос: «На какого больного ты ни возложишь своих рук, он исцелится». И вот утром, по промыслу Божию, приходит к нему человек и приводит свою жену, страдавшую раком в груди. Муж начал просить, чтобы он исцелил его жену. Брат называл себя грешником и недостойным для такого дела. Однако муж неотступно молил его, чтобы он склонился на его просьбу и помилосердовал о жене его. Тогда он, возложив руку, осенил грудь (крестным знамением), и женщина немедленно получила исцеление. И с той поры Бог явил через него много других знамений не только при жизни, но и по смерти его.

Из городов Финикии Приморской важнейшими были: Триполь, Пирит, или Верит, Птолемаида и Тир. Христианство насаждено здесь самими апостолами. Здесь также были мученики и исповедники. Впоследствии Финикия прославилась иноческими обителями и св. отшельниками. В Берите жил долгое время св. Роман, творец кондака: «Дева днесь Пресущественнаго раждает». Из монастырей сохранились сведения только о Синдской обители, в 20 стадиях от Тира.

Послушание, отречение от своей воли, полная преданность воле старца – венец подвижничества. Св. Антоний разнообразными способами старался укрепить добродетель послушания в своих учениках, например, он приказывал своему ученику Павлу Препростому расплетать сплетенные им корзины, черпать воду из колодезя и выливать ее на землю и т. п. Многие, исполняя волю наставников, сильные верой, сподоблялись чудесной помощи от Бога: входили невредимо в раскаленную печь, переходили реки, кишащие голодными крокодилами, подолгу оставались в пустыне без пищи и т. д. Кассиан Римлянин рассказывает много примеров дивного послушания. Один инок, занятый перепиской книги, был позван к настоятелю. Не осмелившись окончить начатой буквы, он немедленно отправился по назначению. Замечательный пример послушания находим в жизнеописании св. Симеона столпника. Соседние пустынники, желая испытать его, послали сказать ему, что находят его образ жизни странным и потому приказывают ему сойти со столпа. Подвижник немедленно готов был исполнить это требование, но его оставили жить по-прежнему, так как убедились, что он действительно служит Богу.

Глава 57. Кончина Симеона столпника и о другом столпнике, авве Юлиане

Душа его отходит с радостью.

В четырех милях от города Эги стоял столпник Симеон. Пораженный молнией, он скончался. Тогда авва Юлиан столпник, стоявший близ залива, в необычное время сказал ученикам: «Положите фимиам в кадило!»

– Что за причина, скажи нам, отче, – спросили ученики.

– Брат Симеон, живший в Эгах, скончался, пораженный молнией, – и вот душа его отходит с радостью.

А столпники находились один от другого на расстоянии почти двадцати четырех миль.

Глава 58. О том же Юлиане

Именем Иисуса Христа, Сына Божия…

Вот что еще рассказал нам авва Стефан Трихина об авве столпнике Юлиане. В его местности появился лев, пожравший многих странников и туземцев. Однажды старец приказал своему ученику Панкратию:

– Отправься за две мили отсюда к югу. Ты найдешь там лежащего льва. Скажи ему: «Смиренный Юлиан именем Иисуса Христа, Сына Божия, повелевает тебе удалиться из этой местности».

Брат, отправившись, нашел льва. И лишь только произнес то, что ему было заповедано, лев удалился, и все прославили Бога.

К главам 57 и 58

От сего Симеона столпника следует отличать двух других Симеонов столпников: одного – начальника столпничества (см. прим. к гл. 28) и Симеона Дивногорца, о котором говорится в главах 117 и 118 «Духовн. Луга».

Точно так же от упоминаемого в гл. 57 и 58 столпника Юлиана следует отличать другого столпника Юлиана, подвизавшегося в лавре св. Иулиана. См. прим. к гл. 28.

Воскурение фимиама ведет свое начало с первых времен христианства. Св. Иоанн Златоуст так истолковывает значение этого обряда, совершаемого в память святых: благоухание фимиама должно напоминать о духовном совершенстве святых. Беседуя о подвигах святых, мы сами делаемся как бы живыми кадилыциками. (Бесед. 14 о св. Пелагии.)

О власти святых над зверями см. прим. к гл. 2-й.

О Трихине см. прим. к гл. 53-й. В лат. переводе авва Стефан назван настоятелем монастыря св. Саввы.

Глава 59. Об авве Фалалее

Бог дал нам время этой жизни для покаяния.

Пресвитер тамошней лавры авва Петр рассказал нам об авве Фалалее киликиянине, что он подвизался в иночестве шестьдесят лет и постоянно плакал, говоря: «Бог дал нам время этой жизни для покаяния и потребует от нас строгого отчета в нем».

Об упоминаемой здесь лавре см. гл. 51-ю «Луга Духовного».

Авва Фалалей киликиянин, вероятно, тот самый, о котором говорит Феодорит в своей «Боголюбивой истории», гл. 28.

О даре слез см. прим. к гл. 30.

Глава 60. Удивительный поступок одной благочестивой женщины

Монахиня схватила гребень и вырвала свои глаза.

Во время пребывания нашего в Александрии один христолюбивый рассказал нам следующее: «Одна монахиня жила в своем доме, проводя дни в уединении и заботе о своей душе. Она постилась, творила молитву, проводила ночи в бдении и подавала много милостыни. Но вечно воинствующий против рода человеческого воздвиг на нее бурю, вдохнув в одного юношу сатанинскую страсть к ней. Этот юноша поджидал ее за порогом ее дома. Собиралась ли она куда-нибудь, выходила ли в храм для молитвы, юноша не упускал случая докучать ей и даже оскорблять ее, нашептывая ей бесстыдные речи, так что под конец она принуждена была сидеть дома во избежание оскорблений от этого юноши. Однажды монахиня послала к нему свою служанку пригласить его в дом: «Пойди, тебя зовет моя госпожа». Молодой человек обрадовался, вообразив, что достиг, наконец, своей цели, и пришел к ней. Монахиня сидела на своей постели.

– Садись здесь, – сказала она гостю. И, усадив его, говорит:

– Скажи мне, брат мой, зачем ты меня так преследуешь, что мне нельзя уже и выйти из дома?

– От страстной любви к тебе, государыня моя… И как только увижу тебя – я весь горю в пламени.

– Что же ты нашел во мне привлекательного, что так полюбил меня?

– Твои чудные очи – они очаровали меня… Монахиня, услыхав это, схватила гребень и тотчас вырвала свои глаза… Лишь только увидал это юноша – пораженный в самое сердце, удалился в Скит и там сделался добрым иноком.

Александрия – знаменитый город при устье Нила в Египте, основанный Александром Македонским (336–323 до P. X.), центр всемирной образованности и торговли.

Поистине, изумительный пример самоотвержения! Подобный же пример см. в главе 179.

О Ските см. прим. к гл. 54.

Глава 61. Жизнь аввы Леонтия киликиянина

Сорок пять лет подвизался он, не отходя от Ее храма, весь погруженный в себя самого.

Некоторые отцы передавали нам об авве Леонтии киликиянине, что он особенно усерден был к службам в обители Госпожи нашей Пресвятой Богородицы Марии, Новой. Сорок пять лет подвизался он, не отходя от Ее храма, весь погруженный в себя самого…

Рассказывали нам еще про него, что, если приходил к нему бедный слепой – он сам подавал ему милостыню. Если же нищий был зрячий, то клал фолеры (foler) или на подставку колонны, или на скамейку, или на ступени храма, и оттуда брал их нищий. Один старец спросил его:

– Отчего ты, отец, не подаешь из рук?

– Прости меня, отче, – отвечал Леонтий, – то не я подаю, но Госпожа моя Богородица, питающая меня и их.

О киновии Пресвятой Богородицы Марии, наз. Новою, см. во введении.

О нестяжательности древних иноков см. прим. к гл. 9-й.

Весь погруженный в себя самого. См. прим. к гл. 180-й.

Глава 62. Жизнь аввы Стефана, пресвитера идиотского

Христос, Сын Бога живого, сокрушит тебя!

Один старец рассказал нам следующее об авве Стефане, пресвитере лавры Илиотской. Однажды сидел он в келье, и диавол внушил ему мысль: «Уйди отсюда, здесь ты не получишь пользы».

– Не послушаюсь тебя, – отвечал старец. – Я знаю, кто ты. Ты не хочешь видеть спасения кого-либо, но Христос, Сын Бога живого, сокрушит тебя.

К главам 62–65

О лавре Илиот, или Ильинской, см. во введении.

О состоянии духовного восторга и о видениях см. прим. к гл. 51.

Глава 63. Старец сотворил молитву, и нечистый дух исчез

Рассказывали нам еще о нем, что он однажды сидел в своей келье и читал, и вот снова видимым образом явился ему демон и сказал:

– Уйди отсюда, старик, здесь тебе не будет пользы.

– Если, как я хорошо знаю, ты желаешь моего удаления отсюда, то вот сделай так, чтобы стул, на котором сижу, начал ходить.

А сидел он на плетеном стуле. Выслушав слова старца, диавол сделал так, что заходил не только стул, но и вся келья.

– Ловок же ты! – сказал старец, увидав хитрость диавола. – А я все-таки отсюда не уйду.

Старец сотворил молитву, и нечистый дух исчез.

Глава 64. Старцы, получив урок, удалились

Три старца однажды пришли к пресвитеру авве Стефану. Они долго сидели у него, ведя беседу о спасении души. Авва Стефан молчал.

– Что же ты, отче, нам ничего не ответишь? Мы пришли к тебе ради душевной пользы.

– Простите меня – я не слыхал ничего, что вы до сих пор говорили. Впрочем, что знаю, скажу вам. Днем и ночью я ни на что более не взираю, кроме Господа нашего Иисуса Христа, пригвожденного к древу крестному.

Старцы, получив урок, удалились…

Глава 65. Хочешь ли видеть, какой славы достоин брат твой?

Авва Иоанн, по прозванию Молива, рассказал нам о том же старце, т. е. о Стефане, следующее. Он очень ослаб и заболел. Тогда врачи заставили его есть мясное. У блаженного старца был в миру брат, человек благочестивой, богоугодной жизни. Однажды брат-мирянин пришел к брату-пресвитеру и, застав его за вкушением мясной пищи, смутился. Его очень огорчило то, что после великих подвигов воздержания под конец жизни брат разрешил себе мясную пищу. И вот, внезапно, в состоянии духовного восторга он увидал перед собой незнакомца, говорившего ему: «Зачем ты соблазняешься тем, что старец вкушает мясо? Или ты не знаешь, что он делает это по необходимости и послушания ради? Воистину, тебе не следовало соблазняться. Хочешь ли видеть, какой славы достоин брат твой? Оглянись назад и смотри».

И, обратившись, он увидал своего брата пригвожденным ко кресту, как Христос.

– Вот какой славы сподобился брат твой! Воздай же славу Тому, Кто прославляет истинно любящих Его!

Глава 66. Жизнь отшельника аввы Феодосия

Вот, с ним тебе предстоит борьба.

Авва Антоний, основатель и настоятель лавры Илиотской, рассказал нам об авве Феодосии молчальнике то, что слышал от него самого. «Прежде чем удалиться в пустыню, – рассказывал авва Феодосии, – в состоянии духовного восторга я видел Юношу, лицо Которого сияло светлее солнца. Взяв меня за руку, Он сказал: «Пойдем, тебе предстоит состязание», – и привел меня в театр, обширности которого я не могу описать. Весь театр был наполнен зрителями. Одна часть их была в белых одеждах, другие были черны, как эфиопы. Юноша привел меня на середину театра. Здесь я увидел эфиопа необыкновенного роста: голова касалась облаков. Он был безобразен и имел вызывающий вид. Явившийся Юноша говорит мне: «Вот с ним тебе предстоит борьба». При виде исполина я пришел в ужас и задрожал…

– Кто же из людей с одними человеческими силами может бороться с ним?! – воскликнул я, обращая умоляющие взоры на приведшего меня Юношу.

– А ты все-таки бодро выходи против него. Я буду при состязании… Сам буду Судьей и вручу тебе победный венец.

Мой противник также выступил на середину, и мы начали борьбу. Быстро явился дивный Судья и вручил мне венец. И вот – все множество эфиопов с воплем вдруг исчезли. Тогда люди, облеченные в белые одежды, воссылали хвалы Тому, Кто помог и доставил мне славную победу.

О видениях см. прим. к гл. 51. Подобного рода видения часто встречаем в рассказах о св. мучениках.

Глава 67. Он тридцать пять лет провел в уединении

Об этом же авве Феодосии молчальнике поведал нам ученик его авва Кириак, что он тридцать пять лет провел в уединении, причем постился по два дня и хранил совершенное молчание – не говорил ни с кем. Если же хотел что-либо сказать, выражал это знаками. И авва Кириак видел его в лавре Илиотской, потому что прожил в ней десять лет.

Древние подвижники высоко ценили безмолвие. Оно служило явным выражением того, что человек отвратил свои взоры от всего земного, чувственного. В «Лествице» говорится: «Есть безмолвие внешнее, когда кто, от всех отделившись, живет один; и есть безмолвие внутреннее, когда кто в духе один с Богом пребывает не напряженно, а свободно, как свободно грудь дышит и глаз видит. Они совместны, но первому без последнего нельзя быть. Посему, собственно, безмолвник тот, кто существо бестелесное – душу свою – усиливается удерживать в пределах телесного дома. Пусть келья безмолвника заключает в себе тело его, а сие последнее имеет в себе храмину разума» (гл. 27).

«На безмолвие не потянет того, кто не вкусил еще сладости Божией, – говорит преосв. Феофан. – Сладости же сей не вкусит тот, кто не победил еще страстей. Недугующий душевной страстью и покушающийся на безмолвие подобен тому, кто соскочил с корабля в пучину и думает безбедно достигнуть берега на доске.

Никто из тех, которые подвержены раздражительности и возношению, лицемерию и памятозлобию, да не дерзнет когда-либо увидеть и след безмолвия без того, чтобы не впасть в исступление ума» (Путь ко спасению. 386).

«Истинный безмолвник, – говорит Иоанн Лествичник, – не желая лишиться сладости Божией, так удаляется от всех людей, без ненависти к ним, как усердно другие с ними сближаются».

Вкусивший сладости Божией стремится на безмолвие, чтобы ненасытно насыщаться Им без всяких препон и непрестанно порождать в себе огонь огнем, рачение рачением и вожделение вожделением. Посему, безмолвник есть земной образ ангела; на хартии вожделения, рукописанием тщания, освободил он молитву свою от лености и нерадения… Безмолвник – тот, кто духодвижно вопиет: готово сердце мое, Боже! Безмолвник – тот, кто говорит: аз сплю, а сердце мое бдит.

«Таким образом, – прибавляет преосв. Феофан, – все занятие безмолвника – быть с единым Господом, с Коим и беседует он, как любимцы царя говорят ему на ухо…

Возлюбившие блаженное безмолвие проходят делания умных Сил и подражают образу их жизни. Не насытятся они во веки веков, восхваляя Творца: так и восшедшие на небо безмолвия не насытятся, воспевая Создателя…

Только те, кои сочетались с безмолвием для наслаждения любовью Божией, для утоления жажды этой любви, будучи влекомы сладостью ее, суть настоящие безмолвники. Такие, если проходят безмолвие с разумом, скоро начинают вкушать и плоды его, кои суть: ум неволнуемый, мысль очищенная, восхищение ко Господу, молитва ненасытная, стража неокрадаемая, всегдашние слезы и проч.» (Путь ко спасению. 386–387.)

«Как рыбы, – говорит св. Антоний, – оставаясь долго на суше, умирают, так и монахи, находясь долго вне кельи или пребывая с мирскими людьми, теряют любовь к безмолвию. Посему как рыба рвется в море, так и мы должны спешить в келью, дабы, оставаясь вне оной, не забыть о внутреннем бдении. Уединение освобождает от трех искушений, от искушения слуха, языка и взора». (Дост. сказ, о подв. отц. стр. 4.)

Примеры безмолвия мы можем видеть в жизни древних подвижников. Св. Макарий Египетский ежегодно проводил время Великого поста в безмолвии. В Нитрийской пустыни жил авва Ор, отверзавший уста только при крайней необходимости. Отшельник Феона в течение 30 лет, прп. Феодосии – 25 лет, Иоанн Молчальник – 37 лет пребывали в постоянном безмолвии. Чтобы облегчить подвиг безмолвия, св. Пахомий ввел между иноками язык жестов, который отчасти должен был заменять разговор.

Греко-российская православная Церковь в последнее время возрастила затворника и безмолвника в лице преосв. Феофана, более 20 лет проведшего в безмолвии.

Глава 68. У него не было зимнего плаща

Авраамий, настоятель киновии Пресвятой Богородицы Марии – Новой, рассказал нам об этом авве Феодосии, что у него не было зимнего плаща, и он купил ему. Однажды, прикрывшись им, старец заснул, а спал он при храме. Пришли разбойники, сняли с него плащ и ушли. И старец ничего не сказал об этом.

Преподобный Авраамий жил в VI веке. Он был одно время настоятелем киновии Пресвятой Богородицы Новой. Это был великий подвижник, высокой степени нравственного совершенства. Впоследствии он был избран на святительскую кафедру и поставлен епископом в Эфесе.

Любя иночество, прп. Авраамий устроил две обители: в Палестине на горе Елеонской – киновию Византийскую и в Константинополе монастырь, известный под именем Авраамиева и прославившийся между обителями столицы. Об Авраамий см. также гл. 97 «Луга Духовного».

Одежда, отнятая разбойниками, называется кусуллий, Κουσοúλλιον – не от слова ли κοúτζος, укороченный, обрезанный? Род короткой одежды.

Об отношении к ворам см. прим. к гл. 212-й.

Глава 69. Жизнь аввы Палладия и солунского затворника Давида

Они получили награды за свои подвиги несравненно большие, чем ожидали.

Вместе с господином софистом Софронием, еще до отречения его от мира, прибыли мы в Александрию, к авве Палладию. Этот боголюбивый муж и раб Божий имел свой монастырь в Лифазомене. Мы просили его сказать нам назидание, и старец начал говорить нам: «Чада, временная жизнь наша кратка: будем недолгое время здесь подвизаться и трудиться, чтобы удостоиться великих благ в вечности! Посмотрите на мучеников, посмотрите на святых, посмотрите на подвижников: как они были мужественны! Их хорошо знали минувшие века – мы также не перестаем никогда удивляться им. И кто бы ни слышал о них – изумляется терпению блаженных мучеников, терпению, превышающему силы человеческие. Чего только не претерпели они! Одним выкалывали глаза, другим перебивали голени; одним отрубали руки, другим – ноги. Одних скоро пожирало пламя, других сжигали на медленном огне. Топили их в реках и в морских пучинах. Иных, как злодеев, живых терзали кровожадные звери, других, после всевозможных мук, по смерти пожирали хищные птицы. Словом – нельзя ни вообразить, ни пересказать все виды мук, каким враг диавол подвергал боголюбезных мучеников и подвижников. Но с каким мужеством и терпением они подвизались, торжествуя силою духа над немощью плоти! И вот теперь они получили награды за свои подвиги несравненно большие, чем ожидали. Своими подвигами они оправдывают несокрушимую веру, во-первых, в то, что, пострадав здесь короткое время, можно достигнуть вечных благ, во-вторых, – что врага можно одолеть: сверхчеловеческие муки, которым враг наш диавол подвергал их, мужественно перенесены. Таким образом, если и мы перенесем все скорби и пребудем тверды в испытаниях, то воистину «други Божий» будем, Сам Бог будет споборствовать нам и сверх меры воздаст нам за подвиг… Мы знаем, каких трудов требует настоящая жизнь: испытаем самих себя в безмолвии! Прежде всего, нам необходимо искреннее раскаяние, чтобы сделаться храмами Божиими, потому что великая награда ожидает нас в вечности…

– Вспомним о Том, – продолжал старец, – Кто не имел где главу преклонить…

– Скорбь, по слову апостола, порождает терпение, – сказал еще старец, – сделаем наш дух причастным Царствия Небесного…

Чада, не будем любить мира, ни того, что в мире…

– Будем хранить себя от помыслов, – сказал в заключение старец, – это – спасительное средство ко спасению…»

– Сделай милость, отче, скажи нам, зачем, по каким побуждениям принял ты иночество? – спросили мы.

– В моем отечестве, – старец был из Фессалоник, – за три версты от городской стены жил отшельник, родом из Месопотамии, по имени Давид. То был муж весьма добродетельный, любвеобильный и строгой жизни. Он провел в затворничестве около семидесяти лет. Однажды ночью военная стража охраняла стены города от варваров. Воины стояли на стене, обращенной к той стороне, где в затворе жил старец. Вот и видят воины в одну ночь, что огонь исходит изо всех окон кельи. Вообразив, что варвары подожгли келью старца, лишь только рассвело, они бросились к келье и, увидев, что старец невредим и келья цела, остановились в изумлении. В следующую ночь воины снова видят огонь в келье старца – и это повторялось потом не раз. Необычайное явление стало известно всему городу и всей той стране, так что многие проводили ночи на стене, чтобы видеть дивный огонь. Явление продолжалось до самой кончины старца. Я сам видел это чудо не раз и не дважды, а много раз. И сказал я сам себе: если и в этом еще мире Бог прославляет рабов Своих столь великой славой, что же будет в грядущем веке, когда лицо их просияет, как солнце?! Вот, чада мои, это и было поводом к тому, что я принял иноческий образ.

Глава 70. Жизнь затворника Адолы

Простертая рука вдруг осталась без движения.

Вот что еще рассказывал нам старец. После аввы Давида пришел некий инок по имени Адола, также родом из Месопотамии. Поселившись в окрестностях города затворником в кленовом дупле, он устроил себе оконце, через которое и говорил с приходившими к нему. Однажды во время варварского нашествия та местность подверглась страшному погрому. Варвары случайно проходили мимо затворника. Увидав выглянувшего из оконца старца, один из варваров извлек меч и замахнулся, чтобы поразить отшельника, но его простертая рука вдруг осталась без движения. При виде этого чуда, пораженные изумлением, остальные варвары поверглись перед старцем с мольбою. Сотворив молитву, старец исцелил наказанного и отпустил их с миром.

К главам 69 и 70

Авва Палладий, родом из Солуни, настоятель монастыря в Лифазомене, в Египте. Жил в VI веке и отличался даром учительства.

Затворники Давид и Адола – оба родом из Месопотамии. Месопотамия, или Междуречье, лежит на востоке от Сирии, между реками Тигром и Евфратом. Сюда в начале IV века из глубины египетской пустыни прибыл ученик Антония Великого Аон, или Антоний, и близ Харрана, в Фадане, основал общежительную обитель. Здесь и ранее его были обители, но они не имели правильного устройства. Таким образом, Аон, дав надлежащее устройство своей обители, справедливо считается насадителем иночества в Месопотамии. В Месопотамии особенно было развито отшельничество – именно здесь явились впервые так называемые воски. См. прим. к гл. 19. Подробнее о месопотамских подвижниках см. «Душ. чт.», 1890 г.

О небесном свете, озарявшем отшельников, см. прим. к гл. 51.

Глава 71. Поучение от разбойника

После того как, вочеловечившись, Он умер за нас, человек уже не умирает вечной смертью.

Тот же авва Палладий рассказывал нам, что в фиваидской области, в городе Арсиноэ схвачен был убийца. После многих пыток он приговорен был к отсечению головы. Его нужно было отвести для казни за шесть миль (1/5 нем. мили) от города – на то место, где он совершил убийство. Вместе с другими за осужденным шел монах посмотреть на его казнь. Идя на казнь, преступник увидал монаха.

– Отче, должно быть, у тебя нет ни кельи, ни рукоделия?

– Прости меня, брат, – возразил инок. – У меня есть и келья, и занятие.

– Так что ж ты не сидишь в келье и не предаешься сокрушению о грехах? – спросил осужденный.

– Правда твоя, брат мой! – отвечал монах. – Я вовсе не забочусь о душе своей. Потому-то и иду посмотреть на твою казнь, чтобы хоть через это придти в сокрушение.

– Ступай-ка лучше, отче, сиди в своей келье и благодари Бога, Спасителя нашего: после того как, вочеловечившись, Он умер за нас, человек уже не умирает вечной смертью.

Арсиноэ – в среднем Египте, по левую сторону от реки Нила, в древности – Крокодилополис, теперь – Фигом. Обители иноческие в Арсиноэ современны Антонию Великому. До нас дошло послание Антония к арсинойским инокам.

О фиваидской области см. прим. к гл. 16-й.

Глава 72. О старике-убийце, оклеветавшем юношу-христианина

Получив спасение сверх ожидания, юноша сделался иноком.

Авва Палладий рассказал нам также следующее. Один старик-мирянин задержан был за убийство. Во время пытки, по александрийским законам, он заявил, что у него был еще сообщник в убийстве. Тот, на кого указывал старик, был юноша лет двадцати. И тот и другой подвергнуты были жестоким истязаниям. Старик продолжал стоять на своем: «Ты был со мною при совершении убийства!» Юноша не признавался. «И в убийстве я не участвовал, и с ним вместе не был». После многих пыток они оба были присуждены к повешению. Их отвели за пять миль от города, на обычное место казни. В одной стадии от города находились развалины храма Крона (Сатурна). Прибыв на место казни, толпы и воины пожелали, чтобы первым повешен был юноша. Бросившись к ногам воинов, юноша вскричал:

– Ради Господа, сделайте милость – повесьте меня лицом к востоку, так чтобы мне смотреть в ту сторону, когда буду висеть.

– Зачем это? – спросили воины.

– Ох, милостивые государи, не прошло и семи месяцев, как я, несчастный, удостоился св. крещения и стал христианином.

Это признание до слез тронуло воинов. Между тем, старик затрясся от злобы и громко крикнул:

– Ради Сераписа, повесьте меня лицом к Крону! Тогда воины, услыхав это богохульство, оставили юношу и сперва повесили старика. Лишь только они покончили со стариком, как вдруг прискакал всадник, посланный наместником Египта (августалием).

– Юношу не велено казнить. Возвратите его обратно!

Воины и народ чрезвычайно обрадовались этому и, вернувшись с юношей, представили его в судилище, откуда он был освобожден августалием. Получив спасение сверх ожидания, юноша сделался иноком.

Мы записали это для пользы многих.

Об Александрии см. прим. к гл. 60.

Крон – языческое божество – считался отцом верховного еллинского бога Зевса.

Серапис – верховное божество в Египте, впрочем, уже в позднейшее время. В Александрии был воздвигнут ему величественный храм – Серапеум, считавшийся одним из чудес света. Разрушен был при епископе Феофиле.

«Χολάσας μέγα», сильно разозлился. Очевидно, старик был язычник. Во всяком случае, его поведение было оскорблением христианской религии, что и возбудило против него общее негодование воинов и народа.

Auqustalis – императорский наместник.

Глава 73. Жизнь воина Иоанна

Господи, от тайных моих очисти мя!

Вот и это рассказ аввы Палладия. В Александрии был воин по имени Иоанн. Он вел следующий образ жизни: каждый день с утра до девятого часа сиживал он в монастыре близ входа во храм св. Петра. Он был одет во вретище и плел корзинки, все время молчал и совсем ни с кем не разговаривал. Сидя у храма, он занимался своей работой и только одно возглашал с умилением: Господи, от тайных моих очисти мя (Пс. XVIII), да не постыжуся в молитве. Произнеся эти слова, он погружался в продолжительное молчание и затем снова, по прошествии часа и более, повторял то же восклицание. Так он возглашал раз семь в течение дня, ни слова не говоря ни с кем. В девятом часу он снимал вретище и одевался в воинские одежды, т. е. в свою хламиду, и шел к месту своей службы. С ним я пробыл около восьми лет и нашел много назидания и в его молчании, и в его образе жизни.

В Церкви с древнейших времен известные часы посвящены были молитве. Такими часами были – утро, полдень и вечер. Папы Лев I, Геласий I, Григорий I установили, чтобы западные клирики совершали в день от 7 до 8 молитвословий. В некоторых монастырях установлено было проводить целые сутки на молитве. Для этого иноки разделялись на отдельные хоры, или лики, которые по очереди должны были пребывать в молитве. Другой вид молитвенного бодрствования составляет то, что иные лица ставили себе за правило повторять как можно чаще молитву, нередко тождественную по содержанию. Так, Палладий говорит об одном иноке Моисее, бывшем атамане разбойников, что он совершал молитву пятьдесят раз в день… Превосходные наставления о том, как совершать молитву, можно найти в творениях преосв. Феофана, см., например, книгу: «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться?»

Память священно мученика Петра, архиепископа Александрийского (300–311), – 25 августа.

Глава 74. Плоды ересей

Расколы и ереси ведут к ослаблению любви.

Вразумляя нас однажды, старец говорил нам: «Поверьте мне, чада! Расколы и ереси ни к чему не ведут во святой Церкви, как только к ослаблению любви к Богу и ближнему».

Увы! История как нельзя более подтверждает эту печальную истину…

Глава 75. Небесный покров

Поручаю вас Владычице Богородице!

Когда мы в другой раз пришли к авве Палладию, он рассказал нам следующее. Однажды жил один человек в Александрии. Он был христолюбив, сострадателен и радушно принимал иноков. У него была жена, отличавшаяся скромностью и соблюдавшая ежедневный пост. Дочери его было около шести лет. Однажды ему понадобилось отправиться в Константинополь, потому что он был купцом. Оставив в доме жену с дочерью и при них одного раба, он собрался в путь. При отплытии жена спрашивает его:

– На кого же ты нас оставляешь, господин мой?

– Поручаю вас Владычице Богородице, – отвечал муж.

Однажды жена сидела дома за работой. При ней была и дочь. Раб, по дьявольскому наущению, вознамерился убить хозяйку вместе с дочерью, захватить из дому имущество и бежать. Взяв на кухне нож, он пошел в столовую, где сидела госпожа. Дойдя до двери столовой, он внезапно был поражен слепотой и не мог ни войти в столовую, ни возвратиться назад в кухню. Целый час бился он, употребляя всевозможные усилия над собой, чтобы войти в столовую. Выбившись из сил, он принялся кричать и звать госпожу: «Подойди сюда!» Та пришла в крайнее изумление, видя, что он стоит в дверях, не подходит к ней и кричит.

– Подойди лучше ко мне! – сказала хозяйка, не подозревая его слепоты.

Но слуга продолжал заклинать ее, чтобы она приблизилась к нему. Госпожа с клятвой заявила ему, что она не тронется с места.

– Пошли хотя бы дитя ко мне!

Но та и этого не допустила, сказав:

– Если хочешь, подойди сам.

Тогда раб, в совершенном изнеможении, ударил себя ножом и упал. Увидав это, госпожа подняла громкий крик. Сбежались соседи. Скоро прибыли и власти, нашли раба еще живым и узнали от него обо всем. И все прославили Бога, явившего знамение и сохранившего мать с ее дочерью.

Дивный и глубоко поучительный пример Божьего промышления о людях! Если бы христиане чаще вспоминали об истине, внушаемой этим примером, жизнь наша текла бы гораздо спокойнее, не погружаясь в суету беспрерывных хлопот и забот о материальном обеспечении.

Глава 76. Потопление Марии грешницы

За мои-то грехи и вы все погибнете!

Вот что еще рассказал нам тот же авва Палладий. Хозяин одного корабля лично передавал ему, что однажды ему нужно было плыть с пассажирами обоего пола. Вышли в море. Между тем как другие корабли благополучно поплыли: одни – в Константинополь, другие – в Александрию, третьи – в иные места, и для всех были попутные ветры, мы одни только не могли тронуться в путь и простояли неподвижно на одном месте целых 15 суток. Уныние и даже отчаяние овладели всеми. В особенности я, как хозяин корабля, сокрушался и о судьбе судна, и о пассажирах. И обратился я с молитвою к Богу. И вот однажды слышится мне голос кого-то незримого: «Брось в море Марию – и совершишь благополучно свое плавание!» Долго я размышлял в недоумении: что это значит? Кто такая эта Мария? И вот снова тот же голос: «Я сказал тебе: брось в море Марию – и вы спасетесь!» Среди размышлений об этом я вдруг вскрикнул: «Мария!» Я ведь и не знал никакой Марии. Женщина, лежавшая на своем ложе, отозвалась на мое восклицание и спросила:

– Что тебе надо, господин?

– Сделай милость, подойди сюда! – сказал я ей.

Та встала и подошла. Удалившись от других, я обратился к ней со следующими словами:

– Видишь ли, сестра Мария, какой я грешник – и все вы погибнете из-за меня.

– Нет, господин мой, это я грешница, – глубоко вздохнув, произнесла она.

– Какие же у тебя грехи?

– Увы, нет греха, которого бы я не совершила, и за мои-то грехи и вы все погибнете…

После этого она мне ответила следующее: «Я, государь мой, несчастная, была замужем, и у меня было двое детей: одному исполнилось девять лет, другому – пять. Муж мой скончался, и я осталась вдовой. Неподалеку от меня жил воин,

и мне захотелось, чтобы он взял меня в жены. Я сама подсылала к нему кое-кого. Воин ответил: «Я не желаю брать за себя женщину, у которой есть дети от другого мужа». Узнав, что он не желает взять меня за себя из-за детей, но вместе с тем любя его, я, несчастная, зарезала своих детей и объявила ему: «Вот, теперь у меня нет никого!» Узнав о моем поступке с детьми, воин воскликнул: «Жив Господь Бог мой, Иже на небесах! Не возьму я ее за себя!» Испугавшись того, как бы не открылось мое злодеяние, и боясь смерти, я бежала».

Выслушав рассказ женщины, я однако медлил и не решался бросить ее в море. Дай, думаю, еще сделаю опыт.

– Смотри, – говорю ей. – Вот я войду в лодку, и если корабль поплывет – знай, что мои грехи причиной его стоянки.

Зову матроса и говорю ему: «Спусти лодку!» Схожу в лодку – и ничего: ни корабль, ни лодка не двигаются с места. Тогда, взойдя на корабль, обращаюсь к женщине: «Сойди-ка ты теперь в лодку». Та исполнила мое требование, и в ту же минуту лодка закружилась и, повернувшись раз пять, пошла ко дну. Между тем, корабль понесся с такой быстротой, что в три дня мы совершили плавание, которое продолжалось обыкновенно пятнадцать дней.

Другой пример, внушающий нам, что Божией кары избежать невозможно, несмотря на все способы укрывательства. Женщина, избежавшая кары людского правосудия, должна была понести очистительное наказание от руки Провидения. Нет сомнения, что она уже глубоко раскаивалась в своем ужасном злодеянии. Душа ее вдвойне страдала: от сознания тяжкой вины и от осуждаемой совестью попытки укрыться от законной кары. Эти страдания бывают столь мучительны, что преступники нередко сами отдают себя в руки правосудия. См. гл. 166-ю «Луга Духовного».

Глава 77. О том, как три человека лишились зрения

Получили хороший урок.

Однажды вместе с господином Софронием мы пришли в дом софиста Стефана, чтобы заняться с ним. Было около полудня. Он жил близ храма Пресвятой Богородицы, именуемой «Дорофеи». Храм был воздвигнут блаженным папой Евлогием. На наш стук в дверь выглянула отроковица и сказала нам: «Он еще спит. Подождите немного». Тогда я говорю господину Софронию: «Пойдем на Тетрапил и там посидим». Местность Тетрапила в большом уважении у александрийцев. Говорят, что основатель города Александр, взяв из Египта останки пророка Иеремии, похоронил их там. Придя туда, мы никого не нашли, кроме троих слепцов; было, как уже сказано, около полудня. Молча и не говоря ни слова мы подсели к слепцам со своими книгами в руках. Слепцы вели беседу между собой, и один из них говорит другому:

– Как ты ослеп?

– В молодости я был матросом, – отвечал собеседник. – Мы плыли из Африки, и в море я вдруг разболелся глазами, так что не мог и ходить. У меня на глазах появились бельма, и я ослеп.

– А ты как ослеп? – спросил тот же слепец другого товарища по несчастью.

– Я был стекольщиком по ремеслу – отливал стекла. Брызги попали мне в глаза, и я ослеп.

– Ну, а ты сам каким образом потерял зрение? – спросили оба слепца первого.

– Сказать вам по правде, – отвечал тот, – в молодости я ненавидел труд, к тому же был и мот. Дошло до того, что мне нечего было есть, и я принялся за воровство. Однажды, уже совершив много преступлений, я стал на площади. Смотрю – хоронят покойника, роскошно разодетого.

Иду за процессией, чтобы заметить место погребения. Обошли церковь св. Иоанна и, положив покойника в склепе, разошлись. Тогда я, оставшись один, вхожу в склеп. Сняв с покойника все одежды, я оставил на нем только один саван (собственно полотно, в которое было обернуто тело). Я уже собирался выйти, много забрав, как дурная привычка моя шепнула мне: прихвати-ка и саван, он из дорогой материи. Вот я и вернулся – на горе себе! Как только снял я саван, обнажив совершенно мертвеца, вдруг он встает прямо передо мною и простирает обе руки ко мне… Ощупав пальцами мое лицо, он вырвал мне глаза. Тогда я, несчастный, бросив все, с большой горестью и с ужасом ушел из могилы. Вот и я вам рассказал, как я ослеп…

Выслушав это, господин Софроний кивнул мне головой. Мы поднялись и отошли от них.

– Ну, достопочтенный авва, – сказал он мне, – сегодня мы не будем более заниматься, потому что получили хороший урок.

Получив назидание, мы записали это, чтобы и вы, узнав об этом, извлекли себе пользу. Сущая правда, что никто, творящий злое, не скроется от очей Божиих. А рассказ этот мы сами слышали из уст пострадавшего.

Название «софист» во время Иоанна Мосха обозначало не то, что в древности, во времена Сократа, когда софистами называли ученых, преподававших философию и красноречие за плату. Софистами называли людей глубоко образованных, соединявших с широкой светской образованностью и знание Св. Писания. В таком смысле называется софистом и спутник И. Мосха – Софроний, получивший блистательное образование в Дамаске, прослушавший курс риторики и философии и изучивший Св. Писание.

Св. Евлогий, патриарх Александрийский, был прежде настоятелем Богородичной Юстиниановой обители в Антиохии. Управлял Александрийской Церковью с 590 до 607 г. Он действовал с неутомимою ревностью против ересей, в особенности против евтихианства. Скончался он в глубокой старости в 607 году. Подробнее о нем и его сочин. см. «Ист. учение об отц. Церкви» преосв. Филарета Черниговского, т. III, § 241. Память его 27 февраля.

Тетрапилом назывался храм или портик, состоявший из четырех рядов колонн. О Тетрапиле вспоминает и спутник И. Мосха Софроний, патриарх Иерусалимский, говоря о чудесах Иоанна и Кира: εìσíλθε γουν εìς Αλεξανδρεíαν χαì ́εν τω μεγ́αλφ Τετραπάλφ νúστης καθεúσησον.

Александр Великий (336–323 до P. X.), покорив Персидское царство, на месте разрушенного им Тира основал при устье Нила город Александрию, который вскоре сделался центром всемирной образованности и торговли.

Пророк Иеремия, после разрушения Иудейского царства Навуходоносором, насильственно был отведен иудеями в Египет и там скончался. Уважение, которое великий завоеватель Персии оказывал религии и преданиям народов, и в частности иудеев, делает предание о перенесении останков Иеремии вероятным.

Св. мученик Иоанн, чудеса которого, равно как и его наставника – мученика Кира, прославил Софроний (Part. С. С. Series Graes. Tom. LXXXVII, 3379), пострадал в 311 году. Впоследствии, в царствование Гонория и Аркадия, мощи св. мучеников были перенесены в Рим, при папе Иннокентии. В настоящее время мощи св. мучеников находятся в Мюнхене. Память св. Иоанна 31 января.

Глава 78. Изумительное чудо умершей девицы, удержавшей грабителя и не отпускавшей его, пока тот не дал обещания стать иноком

О, бедное человечество!

Когда мы находились в Феаполе, авва Иоанн, игумен монастыря Гигантов, рассказал нам нечто подобное: «Незадолго пришел ко мне молодой человек.

– Ради Бога, прими меня, – говорил он. – Я желаю раскаяться.

Говоря это, он проливал слезы и вообще имел вид человека, совершенно убитого горем.

– Скажи мне, – спросил я его, – что привело тебя в такое сокрушение?

– О, отче, я – великий грешник…

– Поверь мне, чадо, – говорю ему, – что как бы ни были велики и разнообразны прегрешения, есть и много целительных средств. Только если ты подлинно желаешь исцеления, скажи мне всю правду о себе, чтобы я мог назначить соответствующую епитимию. Одним способом врачуется блудник, другим – убийца, третьим – лживый врач. И совсем иное нужно для сребролюбца.

Юноша залился слезами и с громкими воплями ударял себя в грудь. От необычайного душевного волнения у него захватывало дух, и он не мог выговорить ни одного слова. Видя, что при его отчаянии и невыразимой скорби он даже не в силах рассказать о своем несчастии, я говорю ему:

– Чадо, выслушай меня: соберись сколько-нибудь с мыслями и расскажи мне, в чем дело. И Христос Бог наш пошлет тебе Свою помощь. По Своему неизреченному человеколюбию и бесконечному милосердию Он все претерпел ради нашего спасения: обращался и с мытарями, и не отверг блудницу, и разбойника принял, и назван был другом грешников, наконец, претерпел и крестную смерть. С радостью примет Он и тебя в Свои объятия, видя твое раскаяние и обращение. Он не хочет смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему.

Тогда, сделав над собой усилие и несколько воздержавшись от слез, юноша начал говорить.

– Отче, я исполнен всякого греха, недостоин неба и земли… Два дня тому назад я услышал, что у одного из вельмож этого города умерла дочь-девица и была погребена в склепе за городом в дорогих нарядах. По привычке к гнусному занятию я ночью пришел в склеп и начал раздевать ее… Снял все, что на ней было… Не пощадил даже последней сорочки – и той лишил ее… всю обнажил, как ее мать родила… Я уже хотел выйти из гробницы, как вдруг она поднимается прямо передо мною и, протянув левую руку, хватает меня за правую…

«Так-таки, негодный человек, тебе и нужно было обнажить меня? – вскричала умершая. – И ты не устрашился Бога? Не побоялся и последнего воздаяния на Страшном Суде?! И не жаль тебе меня, умершей во цвете лет? И не постыдился ты общей матери – природы? Но ведь ты – христианин!!! Так-таки нагою, по-твоему, я и должна предстать пред Христом?! И мой пол не устыдил тебя?! Не женщина ли родила также и тебя? Не обесчестил ли ты вместе со мною и свою мать? Какой ответ, какое оправдание, несчастнейший из людей, принесешь ты пред Страшным Судилищем Христовым?.. При жизни ни один чужой глаз не видал лица моего, а ты после смерти и погребения обнажил меня и видел мое нагое тело?! О, бедная человеческая природа, в какую бездну зла низверглась ты! С такими чувствами, с такими руками как приступишь ты к принятию Святейших Тайн Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа?!»

Пораженный всем виденным и слышанным, я дрожал от ужаса и едва мог выговорить:

– Отпусти меня… Я никогда не буду делать ничего подобного…

– Да, ты по своей воле пришел сюда, но выйти отсюда не от тебя зависит!.. Эта гробница может сделаться общей для нас обоих… Впрочем, не думай, что смерть немедленно поразит тебя, но после долгих мучений страшным образом ты испустишь злую душу твою…

Тогда я принялся со слезами умолять ее, чтобы отпустила меня. Я клялся всемогущим Богом, что никогда не буду совершать столь гнусных и беззаконных поступков. После усиленных продолжительных просьб и обильных слез она, наконец, ответила мне:

– Если желаешь остаться в живых и избавиться от настоящей беды, дай мне слово, что, если я отпущу тебя, ты не только бросишь эти отвратительные и нечистые дела, но немедленно отречешься от мира, сделаешься иноком и, раскаявшись в своих поступках, будешь служить Христу.

– Не только то, что ты говоришь, – клялся я, – нет, – я не зайду даже сегодня в дом мой, но прямо отсюда иду в монастырь.

– Одень меня по-прежнему, – сказала девица. И лишь только я одел ее, она снова пала на

ложе и стала мертвой. А я, несчастный грешник, выбежав из гробницы, пришел сюда.

Выслушав рассказ юноши, я успокоил его, говоря ему о покаянии и воздержной жизни, и затем постриг его. Облачив в иноческое одеяние, я затворил его в горной пещере внутри города. Он воздал благодарность Богу и теперь подвизается для спасения души своей.

Монастырь Гигантов находился в Феополисе, т. е. в Антиохии.

«Как с такими руками приступишь ты к принятию Святейших Тайн?» В древние времена не только священники, но и миряне принимали св. Евхаристию руками. «Приступая к Евхаристии, – говорит Кирилл Иерусалимский, – приступай не с распростертыми ладонями рук, не с разделенными пальцами; но левую, как бы седалище для правой, подкладывай под оную. Она имеет восприять Царя, и распростертою рукою принимай Тело Христово, говоря при сем: Аминь. А руки должны изображать вид креста». О причащении в древности см. прим. к гл. 17 и 30.

Заметим указание на епитимию в древней Церкви.

Ограбление могил – порок, очевидно, распространенный в древности. Сильное обличение его см. в творениях св. Григория Богослова. Том V. Стихотворения.

Глава 79. Чудодействующая сила св. Евхаристии

Все благодарили Бога за неизреченное и недомысленное знамение.

Прибыв в Селевкию, близ Антиохии, мы встретились с епископом города, аввой Феодором. Он рассказал нам о следующем событии, происшедшем при его предшественнике на епископской кафедре – блаженном Дионисии. Жил там богатый купец, человек весьма богобоязненный. Он держался ереси Севера, но у него был слуга, принадлежавший к святой кафолической и апостольской Церкви. По обычаю страны, в св. Четверток он принял Св. Дары. Завернув их в чистое полотно, положил в свой шкап. После св. Пасхи купцу понадобилось по торговым делам послать слугу в Константинополь. Тот отправился, но, позабыв про Св. Дары, оставил их в своем шкапу, а ключ вручил хозяину. Однажды хозяин, отомкнув шкап, нашел полотно с находившимися там Св. Дарами. Смутившись, он не знал, как ему поступить. Принять их он не решался, не принадлежа к кафолической Церкви. Так на этот раз он и оставил их в шкапу, рассудив, что его слуга, возвратившись, примет их. Но пришел снова св. день Великого Четверга, а слуга еще не возвратился. Тогда хозяин решился предать огню Св. Дары, чтобы они не остались еще на год. Отворив шкап, он видит, что все св. частицы произрастили стебли и колос… Страх и трепет объяли его при виде нового и необычайного чуда. Взяв Св. Дары, он, громко вопия: «Господи, помилуй!», со всем домом немедленно поспешил в св. храм к св. епископу Дионисию. Это столь великое и страшное, превосходящее всякий ум и понимание чудо видели не двое, или трое, или немногие, но все собрание: горожане и поселяне, туземцы и пришельцы, путешествующие по суше и плавающие по морю, мужчины и женщины, старые и малые, юноши и старцы, господа и рабы, богатые и бедные, власти и подвластные, образованные и невежды, духовенство, девственники и подвижники, вдовцы и в браке живущие, правители и народ – все восклицали: «Господи, помилуй!» – и каждый взывал по-своему, прославляя Бога. Все благодарили Бога за неизреченное и недомыслимое знамение. Многие, уверовав после чуда, присоединились к святой кафолической и апостольской Церкви.

Селевкия (Seleucia Pieria) лежала к западу от Антиохии, ближе к Средиземному морю. Епископ Феодор, с которым беседовал Мосх, был преемником Антония в VI в., а раньше Антония епископскую кафедру в Селевкии занимал Дионисий, участвовавший в Пятом Вселенском соборе в 553 году.

О ереси Севера см. прим. к гл. 26.

О причащении в древности – прим. к гл. 17,30 и 78.

Глава 80. Об источнике в Скопеле, явившемся по молитве аввы Феодосия

Прекрасный источник дан нам Богом!

Мы пришли в монастырь аввы Феодосия в Скопеле. Монастырь стоит на горе между прибрежной Селевкией и Россом киликийским. Отцы этого монастыря повели нас еще выше на гору, на расстояние полета стрелы. Там указали нам на источник и сказали: «Этот обильный и прекрасный источник дан нам Богом. Воистину, он не от природы, но – дар Божий. Святой и великий отец наш Феодосии много постился и изливал с коленопреклонением источники слез, прося, чтобы Бог дал на наше утешение и употребление эту воду. Раньше отцы добывали воду из горного потока, но Бог, всегда исполняющий желания боящихся Его, даровал нам благословение воды сей по молитвам отца нашего. За два года перед сим некоторые из братии просили игумена, чтобы дозволил им построить в монастыре баню. Авва с неудовольствием выслушал эту просьбу, однако уступил, снисходя к слабости братии. Баня была выстроена, но всего только раз успели вымыться в ней, как источник богодарованной воды иссяк. И сказать вам правду: много мы постились и много молились со слезами, но воды не было. Целый год вода в источнике не показывалась, и мы много скорбели. Но когда отец наш разрушил баню, Бог снова дал нам воду».

Феодосии Антиохийский. Прп. Феодосии, в отличие от Феодосия киновиарха, положившего начало иноческому общежитию в Палестине, называемый Антиохийским, родился в Антиохии и происходил из богатого и знатного семейства. Еще в юных летах оставил он и дом, и богатство, и знатность, чтобы приобрести тот многоценный бисер, о котором говорится в Евангелии, и вступил на тесный и скорбный путь подвижничества. Удалившись из родного города, Феодосии поселился в приморской пещере на берегу Исского залива, в окрестности киликийского города Росс. Велики и изумительны были подвиги, которым предавался юный подвижник! Молитва его соединялась с коленопреклонением и возлежанием на земле. Под верхней одеждой он постоянно носил власяницу и, кроме того, возложил себе на шею и руки железные вериги, которых никогда не снимал. Непрерывным подвигом поста и молитвы он побеждал плотские и душевные страсти, усмирял гневливость, обуздывал гордость, прогонял нечистые помыслы. Прилагая подвиги к подвигам, Феодосии занимался и физическими трудами: то плел корзины и коробочки, то обрабатывал поле, то разводил овощи.

Когда распространился по окрестности слух о необыкновенном подвижнике, явились к нему ревнители благочестия и добродетели, желавшие под руководством его трудиться о Господе ради спасения души. Одушевляясь любовью к ближним, Феодосии принимал всех: образовалась обитель подвижников, знаменитая киновия Скопель. Образ жизни иноков он установил в ней такой же, какому следовал сам. Он внушал инокам с подвигами духовными соединять и труды телесные… И вот одни из иноков ткали паруса и власяницы, другие плели коробочки, третьи занимались в огороде или в поле. Близость моря расположила прп. Феодосия завести лодки, на них ловили рыбу, отправляли изделия братий в другие места приморские, откуда привозили для обители все необходимое. Феодосии сам за всем смотрел, наблюдая, исполняет ли каждый из братии свои обязанности по установленным правилам. Особенным предметом его забот были странники: попечение о них он вверил братиям, украшавшимся кротостью и смирением и дышавшим любовию к ближним.

Далеко разнеслась слава о высоких нравственных качествах прп. Феодосия: его узнали и на суше и на море, и христиане и язычники, имя его стало переходить из уст в уста. Мореплаватели в часы великой опасности, когда море готово поглотить в волнах несчастные жертвы, призывали на помощь Бога Феодосиева, и случалось, от одного имени Феодосия укрощалась ярость моря. Его уважали даже разбойники. Так, исаврийцы, грабившие и опустошавшие все, что ни попадалось на пути, удержали порыв своей необузданности, когда явились один раз перед обителью прп. Феодосия, и не причинили ей никакого вреда. Они потребовали только хлеба и даже попросили у великого подвижника молитв о себе.

Но не суждено было прп. Феодосию окончить свою жизнь в Росской обители. Исаврийцы во время своих разбойничьих набегов старались уводить в плен особенно знаменитых людей – предстоятелей Церквей, начальников обителей и великих подвижников, надеясь получить за них богатый выкуп. Во избежание плена, иноки убедили прп. Феодосия переселиться в Антиохию. Но в этом видно было и распоряжение Промысла: нужно было, чтобы и в окрестностях Антиохии явилась такая же обитель, как в Россе. Поселившись близ селения Маратон, прп. Феодосии славою своих подвигов и сюда привлек ревнителей подвижничества: и вот явилась Маратонская киновия, достигшая скоро цветущего состояния. В ней великий авва и окончил дни своей богоугодной жизни в 412 г. по P. X.

Память прп. Феодосия совершается И января. («Душеп. чт.», 1887 г. 443–444.)

О Феодосии и его учениках и подвижниках его обители см. гл. 81–86, 90,95,96 «Дух. Луга».

Бани и вообще всякого рода заботы о плоти считались у строгих иноков излишними.

Авва Александр с грустью говорил: «Отцы наши никогда не умывали лица своего, а для нас открыты общественные бани». Гл. 168.

Глава 81. О кладезе, в котором явилась вода по чудотворной силе образа св. Феодосия

Бог, по его молитве, даст тебе воду!

Вот что еще рассказали нам отцы. «На днях, – говорили они, – одна христолюбивая женщина, из страны апамейской, рыла колодезь. Много она издержала и дорылась до большой глубины, но воды не нашла. На нее напало уныние: ей жаль было и напрасных трудов, и денег. Однажды видит она незнакомца, который говорит ей: «Пошли и вели принести изображение аввы Феодосия из монастыря в Скопеле, и Бог по его молитве даст тебе воду». Женщина немедленно отрядила двоих и, приняв из рук их образ святого, опустила его в колодезь. И тотчас показалась вода, наполнившая цистерну до половины. Те, кто вынул икону из воды, принесли и нам, и мы пили и прославили единодушно Бога».

Город Апамея в Сирии, при Аксии, притоке Оронта. Там хранилась часть животворящего Креста Господня.

Заметим почитание икон святых в древней Церкви.

Глава 82. Жизнь старца Иоанна в Скопеле

Велик этот старец и страшен демонам.

В том же монастыре мы видели старца по имени Иоанн. Отцы этого места говорили нам про него: «Подлинно, христиане, велик этот старец и страшен демонам. Кто бы ни пришел, будучи одержим нечистым духом, он каждому дарует исцеление».

Глава 83. Чудесная помощь отшельника Иоанна

Бог тебе поможет!

Вот еще что слышали мы от отцов этого места. В двадцати четырех милях от монастыря есть гавань по прозванию Малый Мыс. В этой гавани хозяин одного корабля вместимостью в тридцать тысяч модий желал его спустить в море. Целых две недели пробился он с тремястами рабочих, трудившихся ежедневно, но не мог не только спустить корабля в море, но даже сдвинуть с места. Это было дело злых людей. В большом унынии и горе хозяин не знал уже, на что ему решиться. По Божию устроению, старец пришел в то место. Корабельщик, хорошо его знавший, увидав его, сказал:

– Отче, помолись о корабле моем. От чародейства корабль мой не может быть спущен в море.

– Поди и приготовь мне пищи, а Бог тебе поможет.

Старец сказал это с целью удалить корабельщика в его дом. Тогда старец один вошел в корабль и, повергшись трижды перед Богом, осенил корабль также три раза крестным знамением во имя Господа нашего Иисуса Христа. Придя после того в дом хозяина корабля, сказал ему:

– Ступай и спусти корабль свой в море.

Поверив старцу, корабельщик только с немногими отправился к кораблю. Стали спускать – и вот корабль на море! И все воздали хвалу Богу.

Модий – см. прим. к гл. 85-й.

«Поверив старцу». «Аще имате веру яко зерно горушно, речете горе сей: прейди отсюда тамо, и прейдет: и ничтоже невозможно будет вам. Сей же род не исходит, токмо молитвою и постом». Мф. 17, 20–21.

Глава 84. Жизнь и смерть одного отшельника, раба Божия

Много лет провел в уединении, питаясь травой.

В той же обители отцы рассказали нам об одном отшельнике, жившем в близлежащих горах. Этот отшельник был велик в очах Божиих и много лет провел в уединении, питаясь травою. Скончался он в малой пещере, и мы не знали об этом, решив, что он удалился в другую пустыню. Однажды ночью он является во сне настоятелю отцу нашему, благостному и досточтимому пастырю, авве Юлиану.

– Возьми несколько человек братии, – сказал явившийся, – и ступай, принеси меня сюда из того места, где я лежу на горе под названием Олень.

Взяв несколько человек, отец наш пошел к указанной горе. Много часов мы проискали, но не нашли останков отшельника, так как вход в пещеру с течением времени закрылся от сучьев и снега. После тщетных поисков старец сказал нам: «Пойдемте, чада, сойдем с горы». Лишь только мы начали спускаться, как вдруг подошел олень и, остановившись недалеко от нас, начал рыть землю. При виде этого отец наш говорит нам: «Поверьте мне, чада, здесь лежит раб Божий!» И, расчистив вход, мы нашли тело его невредимым. Принесли в обитель и там похоронили.

Заметим благоговение к мощам угодников Божиих.

Глава 85. О проросшей пшенице за прекращение раздачи милостыни

Пожинайте плоды непослушания!

Вот что еще рассказали нам: «У нас в обители наблюдался следующий обычай: во св. и Великий Четверток сходились в обитель из той страны бедные и сирые и получали по полмодия пшеницы, по пяти благословенных хлебов, по пяти фолер, по секстарию вина и по полсекстарию меда. За три года перед тем случился большой неурожай пшеницы, так что она продавалась в той местности по номисме за два модия. Настал Великий пост.

Некоторые из отцов сказали нашему игумену:

– Сделай милость, отче, отложи на этот раз обычную раздачу бедным, чтобы не оскудела братия монастыря, так как нигде нет пшеницы.

– Не станем, чада, нарушать благословения отца нашего, – начал было возражать авва. – Вы знаете заповедь старца, нам не следует преступать ее. Воистину он сам позаботится о нас.

Но братия продолжали упорно стоять на своем.

– Нам самим не хватит, и нечего давать нам.

– Что ж, – сказал игумен, глубоко опечаленный, – будь по-вашему. Делайте как знаете.

Так и не раздали милостыни ни в св. Четверток, ни в св. Пятницу. Заведующий пшеницей вскоре пошел туда и, войдя, увидал, что пшеница вся проросла. И пришлось ее побросать в море. Тогда стал нам говорить авва:

– Вот и поделом приходится переносить кару нарушителям заповеди отца нашего. Пожинайте теперь плоды непослушания! Всего только пятьсот модий мы должны были раздать – и угодили бы своим послушанием отцу нашему Феодосию, и бедных братий своих утешили бы. А теперь что же? Погибло у нас пшеницы около пяти тысяч модий… Какую же пользу получили мы, чада? Поистине причинили себе сугубый вред: первое – нарушили заповедь отца нашего; второе – понадеялись не на Бога, но на пшеницу. Научимся, братия, из этого опыта, что есть Бог, пекущийся о всем человеческом роде, и что св. Феодосии невидимо заботится о нас, своих чадах».

Модий, мера жидких и сыпучих тел, равняется шестой части медимна, а медимн немного менее получетверика.

Секстарий равняется шестой части конга, а конг мера в три кружки.

Евлогия. Ко времени Мосха вошло в обычай давать непричастникам части освященного и благословенного священником хлеба, который и был известен под названием евлогий, или благословенный. Евлогии приносимы были богомольцами. Как и теперь, из них вынимались части за здравие и спасение приносивших.

Старцы обнаружили недостаток веры и любви – и были наказаны. Между тем, в жизнеописаниях св. подвижников рассказывается много примеров дивной и неожиданной помощи Божией во время голода.

Такой пример находим в самом «Луге Духовном», гл. 28. В житии прп. Феодосия Великого есть рассказ, как одно зерно, отнесенное по его благословению в житницу, чудесным образом наполнило эту житницу пшеницей. В житии нашего прп. Сергия повествуется, как Бог неожиданно послал ему в обитель много хлебов через неведомого благотворителя во время великой нужды.

Глава 86. Об отшельнике, скончавшемся по принятии Св. Причащения

Пришел в монастырь, чтобы отойти ко Господу, примирившись со всеми.

Фома из Эгов рассказал нам: «Я вышел из Эгов после праздника. Стояла страшная стужа. Я зашел в монастырь аввы Феодосия в Скопеле. При мне произошло там следующее: в той местности жил отшельник, питавшийся травою. По воскресным дням он приходил в монастырь и причащался Св. Тайн. Однажды отшельник, придя в соблазн, целых пять недель не являлся, вопреки своему обычаю, в монастырь. Иноки были этим опечалены. Во время моего пребывания в монастыре в воскресный день он наконец пришел туда. Увидав его, отцы монастыря возрадовались и, пав перед ним, просили прощения. Пал и он перед ними, и затем облобызались. И, приняв Пречистое Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа, отшельник лег посреди церкви и тотчас скончался, вовсе не болев. Отцы монастыря поняли тогда, что отшельник предузнал свою кончину. Потому-то он и пришел в монастырь, чтобы отойти ко Господу, примирившись со всеми».

Об Эгах см. прим. к гл. 27.

Глава 87. Обретение тела отшельника Иоанна Смиренного

На вершине горы – свет.

Пришли мы в селение за шесть миль от Росса. Два мирских старца приняли нас в храме. Селение стояло у подошвы горы. В храме они указали нам каменную плиту.

– В этой гробнице, христиане, покоится великий отшельник, – сказали старцы.

– Откуда вы знаете об этом? – спросили мы.

– Семь лет тому назад жители этого селения стали замечать по ночам на вершине горы свет, как бы от огня. «Не звери ли это?» – думали мы. Несколько дней мы наблюдали это. Однажды мы взошли на вершину и не нашли никакого знака: ни света, ни чего-либо опаленного в лесу. Снова ночью видим тот же свет… Так в течение трех месяцев – огни… Однажды мы взяли несколько человек… Ночью, с оружием в руках на случай встречи со зверями, приходим на вершину горы, на место, где появлялся свет, и остаемся там до утра. Утром видим небольшую пещеру: из нее-то и являлся свет. Входим в пещеру и видим умершего отшельника. На нем была власяница из козьей шерсти и плащ из пальмовых листьев. В руках у него было серебряное Распятие. При нем – хартия, на которой было написано: «Я, смиренный Иоанн, скончался пятнадцатого индикта». Рассчитав время, мы нашли, что кончина его последовала семь лет назад, а он был точно скончавшийся только сегодня. Подняв его, мы принесли и похоронили в церкви.

О Россе см. прим. к гл. 80; Феодосии Антиохийский.

О небесном свете см. прим. к гл. 51.

Сравни прим. к гл. 84-й.

Глава 88. Жизнь аввы Фомы и чудодействие его тела по смерти

С пением псалмов перенесли св. мужа.

Мы прибыли в Феополь. Один пресвитер тамошней Церкви рассказал нам о некоем авве Фоме. Он был апокрисиарием киновии, что в Апамее. Однажды по монастырским нуждам пришел он в Феополь. Замедлив здесь, он скончался в Дафне, в храме св. Евфимии. Клирики того места похоронили его как странника, на месте погребения странных. На следующий день погребли там же одну женщину, повыше его. Это было во втором часу. Около девятого часа земля выбросила покойницу. Жители были удивлены этим происшествием… Потом к вечеру снова похоронили ее в той же могиле, а на следующий день нашли труп ее опять вне могилы. Взяли тело покойницы и похоронили в другой могиле. Спустя несколько дней похоронили еще одну женщину над иноком, еще не сообразив, что он не дозволяет хоронить над собою женщин. Когда и эту земля не приняла, тогда только уразумели, что старец не желает этого. Доложили обо всем патриарху Домнину, и тот распорядился, чтобы все граждане со свечами шли в Дафну и с пением псалмов перенесли останки св. мужа. Его похоронили в усыпальнице, где покоилось много останков св. мучеников, а над его гробницей устроена была небольшая часовня.

Феополь – Актиохия – см. прим. к гл. 33.

Апокрисиарий – собственно: ответчик. Латинские переводчики заменяют его словом Thesavrarius или Legatus или Secretariats. У Миня (Rosweydi notae): Legatus ecclesiae negotia tractans. В Новеллах Юстиниана: «Апокрисиариями называются те, которые пекутся о делах церквей».

Память св. мученицы Евфимии – 16 сентября. Пострадала при Диоклетиане.

Дафна – богатое предместье в городе Антиохии.

Домнин был патриархом в Антиохии с 441 г. до 448 года.

Об Апамее см. прим. к гл. 81.

Знамение вызвано было какими-либо обстоятельствами и нуждами времени, нам неизвестными. В Антиохии в то время бывали частые землетрясения.

См. прим. к гл. 84-й.

Глава 89. Обретение тела на горе Аманской

Пятнадцать лет прошло, как старец скончался.

В Феополе один из отцев поведал нам: «Однажды по некоторой надобности взошел я на гору Аман и нашел там пещеру. Войдя в нее, нашел отшельника, склонившегося на колена, с руками, простертыми к небу. Волосы, ниспадая с головы его, касались земли. Полагая, что он жив, я поклонился ему со словами: «Помолись обо мне, отче!» Ответа не было. Тогда я приблизился к нему, чтобы приветствовать его, но, дотронувшись, увидал, что он уже мертв… Отойдя немного, вижу другую пещеру, вхожу и нахожу в ней старца.

– По добру ли пришел, брат? Заходил ли в другую пещеру к старцу?

– Да, отче…

– Получил ли что-нибудь там?

– Нет…

– Да, уж пятнадцать лет прошло, как старец скончался.

А между тем, он был в таком состоянии, как будто почил лишь час назад. Старец совершил обо мне молитву, и я удалился, славя Бога».

К северу от Антиохии возвышается горный хребет Аман. Там, в горах, были две обители: одна у подошвы, а другая на вершине той же возвышенности. Кроме основателя аманских обителей, прп. Симеона Ветхого, жившего во второй половине IV в. по P. X., имена других подвижников остались нам неизвестными; между тем, их много подвизалось в окрестностях Антиохии. Живя в пещерах, ущельях, в недоступных дебрях, они были ведомы только одному Богу…

Припомним рассказ о погребении св. Павла св. Антонием Великим.

См. конец 37-й гл. «Луга Духовного».

Глава 90. Смерть двух отшельников

Копай здесь!

Двое отшельников жили выше горы Росса, на горе, известной под названием Крыша, близ реки Пиапи и обители аввы Феодосия в Скопеле. Старец скончался, и ученик его, совершив молитву, похоронил его в горе. Прошло несколько дней. Ученик отшельника спустился с горы и, проходя мимо селения, встретил человека, трудившегося на своем поле. «Почтенный старец, – сказал он ему, – сделай милость, возьми свой заступ и лопату и пойдем со мною». Земледелец тотчас пошел за ним. Взошли на гору. Отшельник указал мирянину на могилу своего старца и сказал: «Копай здесь!» Когда тот вырыл могилу, отшельник стал на молитву и, окончив ее, спустился в могилу, лег над своим старцем и отдал душу Богу. Мирянин, зарыв могилу, вознес благодарение Богу. Сойдя с горы на такое расстояние, как может упасть брошенный камень, сказал сам в себе: «Я должен был бы принять благословение от святых!» Но, вернувшись, он уже не смог найти их могилы.

См. прим. к гл. 80: Феодосии Антиохийский и к гл. 89.

Глава 91. Жизнь отшельника аввы Георгия и Фалалея, ученика его

Тридцать пять лет скитался без одежды по пустыне.

Некоторые из отцов рассказывали нам об отшельнике авве Георгии, что он тридцать пять лет скитался без одежды по пустыням.

О нем же говорили, что, живя в горах монастыря аввы Феодосия в Скопеле, он имел ученика. Когда ученик скончался, авва Георгий, не имея орудий, чтобы вырыть могилу и похоронить тело брата, сошел с горы к морю и увидал приближавшийся корабль. И стал он звать хозяина корабля и матросов, чтобы они шли за ним на гору и погребли брата. Те с готовностью согласились и, захватив необходимые орудия, взошли со старцем на гору. Вырыв могилу, они погребли тело. Один из матросов, по имени Фалалей, придя в умиление при виде добродетельного старца, стал просить его, чтобы позволил остаться при нем. Старец ответил, что ему не перенести трудов подвижничества. Но юноша утверждал, что он готов на все подвиги. И действительно, оставшись со старцем, он провел вместе с ним год в изнурительных подвигах. По прошествии года брат Фалалей бросается к ногам старца со словами: «Помолись обо мне, отче! По твоим молитвам Бог избавил меня от страданий: я не чувствую утомления, на меня не действует более ни суровость воздуха, не жжет палящий зной, не зябну во время стужи, напротив – испытываю полное спокойствие». И старец благословил брата. Прошло еще два года с половиной. Брат Фалалей предузнал свою кончину и обратился с просьбой к старцу:

– Своди меня в Иерусалим, чтобы мне поклониться св. Кресту и св. Воскресению Христа Бога нашего, потому что на этих днях Господь возьмет меня к Себе.

Старец вместе с ним отправился во св. град. Поклонившись святым и дорогим местам, они прошли к св. Иордану и омылись в нем, а три дня спустя почил брат Фалалей. И старец похоронил его в лавре Копрата. Прошло немного времени, и сам отшельник авва Георгий скончался. И похоронили его отцы лавры Копрата в своем храме.

О жизни без одежды см. прим. к гл. 19, о восках. Но встречались также, как видно, и отдельные примеры обнаженных подвижников, живших под открытым небом или в пещерах. Сульпиций Север рассказывает об одном отшельнике Синайской горы, что он в течение пятидесяти лет не имел другого покрова, кроме длинных волос. Нечто подобное рассказывается о подвижниках Онуфрии и Софроний.

«На меня не действует более суровость воздуха, не жжет палящий зной, не зябну во время стужи».

Прп. Авва, или Агавва, живший в Коринфской обители, в отрогах Аманского хребта, по словам Феодорита, «изумительно выдерживал и холод во время мороза, и зной солнечный во время жары. Казалось, для него все равно, веял ли на него прохладный ветерок, или падали палящие лучи солнца». Сирийский отшельник св. Иоанн (сконч. около 450 г.) в продолжение двух– или трехдневной молитвы стоял на обледенелой земле, и снег так засыпал его, что его пришлось откапывать чуть не лопатами. Замечательно при этом, что подвижники достигали весьма преклонного возраста, до ста лет и более…

О лавре Копрата см. во введении.

Глава 92. Жизнь Георгия каппадокийского и обретение тела Петра, пустынника св. Иордана

Вышел из огня без вреда.

Св. отец наш авва Георгий, архимандрит монастыря св. отца нашего Феодосия, расположенного в пустыне близ св. града Христа, Бога нашего, рассказал мне и брату Софронию софисту:

«Жил со мною здесь брат по имени Георгий, родом из Каппадокии. Он служил в Фасаэлиде. Однажды братия пекли хлебы, а Георгий растапливал печь. Истопив печь, он не знал, чем ее вытереть, так как братия, ради его испытания, спрятали лоскут. Тогда он влез в печь и вытер ее своим плащом, потом вышел из огня без всякого вреда. Узнав об этом, я сделал строгое порицание братии за такое испытание».

Тот же отец наш, авва Георгий, рассказывал о том же брате, что ему пришлось пасти свиней в Фасаэлиде. И пришли два льва, чтобы похитить одну из них. Тогда он, взяв свою палку, прогнал их к св. Иордану.

В другой раз тот же отец наш поведал нам: «Я собирался строить храм во имя св. Кириака в Фасаэлиде. Вырыли место для фундамента. И вот является мне во сне неизвестный инок, по наружности великий подвижник. Нижнее платье на нем было из пальмовых листьев, на плечах – короткая мантия из рогожи. И говорит он мне умоляющим голосом:

– Скажи мне, авва Георгий, ужели, после столь великих трудов и подвигов моих, ты оставишь меня лежать вне воздвигаемого храма?

Изумляясь благолепному виду старца, я говорю ему:

– Кто же ты, господин мой?

– Я – Петр, пустынник и воск св. Иордана, – отвечал он.

Встав утром, я расширил план храма. Когда начали рыть, нашли его тело, лежавшее в земле, в том же самом виде, как он являлся мне во сне. Выстроив храм, в левом углу храма я устроил прекрасную гробницу и там положил его».

Глава 93. Кончина аввы Сизинния и его ученика

Похоронили их вместе – старца и ученика его.

От того же отца нашего, аввы Георгия, мы слышали следующий рассказ: «Однажды я пришел к отшельнику авве Сизиннию. Этот старец, оставив для всецелого предания себя Богу свою епископию, поселился и начал проводить безмолвную жизнь близ селения Ветанаварии, на расстоянии шести миль от св. Иордана. Придя к нему, мы долго стучались. Прошло много времени, прежде чем ученик его отворил нам. «Отче, – сказал он нам, – старец при смерти… Он молил Бога не посылать ему смерти, пока он не услышит о вашем возвращении в эту страну». А мы, по нуждам обители, ездили в Константинополь к благочестивейшему императору Тиверию. Ученик пошел к старцу и возвестил ему о моем прибытии. Прошло опять много времени, прежде чем он возвратился. «Пожалуйста!» – сказал он. Войдя, мы нашли старца уже умершим. Потом я узнал, что он отошел ко Господу, лишь только узнал, что это я стучался к нему. И когда я облобызал его, умерший тихо сказал мне: «Благополучно возвратился авва мой», – и снова почил. Тогда я дал знать в селение, чтобы пришли и похоронили старца. Когда пришедшие из селения начали рыть могилу, ученик старца просил их: «Сделайте милость, ройте немного пошире, чтобы можно было положить двоих». Пока рыли могилу, ученик лег на рогожу и почил. И мы похоронили их вместе – старца и ученика его».

К главам 92 и 93

Архимандрит. Мандра – слово греческое, значит – овчарня. Потом Мандрой называли гору, на которой подвизался св. Симеон Столпник, и обитель, расположенную на ней. Отсюда и произошло название архимандрит – начальник обители.

О монастыре св. Феодосия, палестинского киновиарха, и о нем самом см. прим. к гл. 4-й и во введении.

Преподобный Георгий архимандрит. «Он управлял Феодосиевой обителью в последней четверти VI века. И по характеру, и по строгой жизни, и по образу действий он напоминал инокам великого отца их (Феодосия). Благоразумный и рассудительный, твердый и настойчивый в достижении цели, до самоотвержения преданный заботам о благе св. обители, о спасении вверенных его руководству душ, неутомимо деятельный по делам монастырским, входивший в разнообразные сношения с разными лицами и в то же время спокойный и самособранный, никогда и ничем не раздражавшийся, строгий к самому себе, снисходительный и любвеобильный к другим, постоянно, при каждом случае поучавший братию – таков прп. Георгий. Он пользовался повсюду глубоким уважением. Благосклонно принял его император Тиверий, когда Георгий, прибыв в Константинополь, обратился к нему с просьбой помочь нуждам своей обители: охотно и милостиво Тиверий удовлетворил смиренному прошению Георгия. Сам великий подвижник, прп. Георгий посещал другие обители и пустыни и беседовал с подвижниками и отшельниками, славившимися духовной жизнью, и усвоял от них особенные черты их подвижничества. И достиг он высокой степени духовного совершенства и нравственной чистоты. Ему был открыт духовный мир» («Душ. чт.», март 1885,307–308). См. гл. 109-ю «Луга Духовного».

Фасаэлис, или Фасаэлида, – почти под 32° сев. широты, к западу от Иордана, на дороге в Иерихон. Названа по имени Фасаила, брата Ирода.

О власти святых над зверями см. прим. к гл. 2-й.

О св. Кириаке см. прим. к гл. 26. Сравн. Миня Р. С. С. Ser. Graec. t. LXXXVII, стр. 3114. Прим. 22.

О восках см. прим. к гл. 19.

Ветанавария – не Вифавара ли? Здесь совершал крещение Иоанн Креститель. Ин. 1, 28.

Глава 94. О Иулиане, епископе Бостры

Во имя Отца и Сына и Св. Духа – выпиваю сию чашу!

Отец наш архимандрит Георгий рассказывал нам также об авве Иулиане, бывшем епископе Бострском. Когда он удалился из обители и сделался епископом в Бостре, некоторые из жителей города, ненавистники имени Христова, задумали погубить его при помощи яда. Они подговорили слугу, подававшего епископу вино, разбавленное водою, подкупив его, и дали ему яд, чтобы он подмешал его в чашу с вином. Тот так и сделал, как его подговорили, – подал блаженному Иулиану подмешанное вино. Епископ принял чашу и по вдохновению свыше узнал о злом умысле, равно как и о том, кто это подстроил. Взяв чашу, епископ поставил ее перед собою, ни слова не сказав слуге. Потом он созывает к себе всех жителей, в числе которых были и злоумышленники. Дивный Иулиан, не желая подвергать позору заговорщиков, обращается ко всем со скромными словами: «Если вы желаете умертвить смиренного Иулиана при помощи яда – вот, я пью его пред вами». Сказав это, он трижды крестообразно осенил перстом своим чашу. «Во имя Отца и Сына и Св. Духа – выпиваю сию чашу!» – произнес он и, выпив отраву перед всеми, остался невредим. Увидав это, пали пред ним и просили у него прощения.

Востра – город в Аравии (Arabia Petraea).

Иулиан был епископом в Бостре во время царствования Анастасия. За отказ следовать учению Севера, которому покровительствовал император, он был лишен своей кафедры. Тогда он удалился в обитель Феодосия, коего учеником он был раньше. После смерти Анастасия Юлиан опять был призван к своей пастве. Феодосии сопровождал туда своего любимого ученика.

Врагами Иулиана, вероятно, были еретики, последователи Севера.

Глава 95. Жизнь старца Патрикия в Скопеле

Только великим людям под силу пасти словесных овец!

В обители отца нашего Феодосия жил один старец, родом из Севастополя Армянского, по имени Патрикий. Он был очень стар – говорил, что ему было 113 лет. Старец отличался кротостью и смирением. Тамошние отцы рассказывали нам об этом добродетельном старце, что прежде он был игуменом обители Абазанской. Он отказался от игуменства, боясь ответственности. «Только великим людям под силу пасти словесных овец», – говорил он. Пришел в обитель Феодосия, чтобы жить в послушании, рассудив, что это гораздо полезнее для души.

О прп. Патрикий см. в след. главе отзыв св. Симеона Дивногорца.

Замечательно долголетие св. подвижников!

Глава 96. О слепце Иулиане, родом из Аравии

Жертва святая.

Был там также, как рассказывали нам, другой старец, араб по происхождению, по имени

Иулиан, слепец. Этот авва Иулиан соблазнился о Макарии, Иерусалимском архиепископе, и сомневался, быть ли ему с ним в общении. Вот однажды авва Иулиан извещает авву Симеона, жившего на Дивной горе, находящейся в девяти милях от Феополя: «Я слеп да не знаю, куда бы мне и сходить; нет никого, кто бы вывел меня из затруднения, а между тем, я сомневаюсь вступить в общение с Макарием. Объясни также мне, отче, как поступить мне с согрешившим братом, равно как и с тем, кто связал себя с ним клятвой?» Авва Симеон отвечает брату Иулиану: «Не удаляйся и не думай удаляться от св. Церкви. В ней, по благодати Господа нашего Иисуса Христа, нет ничего худого. Сверх того – знай, брат, что если кто при св. возношении погрешит в вашей обители, у вас там есть старец по имени Патрикий. Этот старец становится вне святилища, позади всех, близ западной стены храма. Он достойно совершает св. молитву проскомидии, и она принимается как жертва святая».

Прп. Иулиан подозревал Макария в оригенизме. См. прим. к гл. 19.

Прп. Симеон Дивногорец. «Прп. Симеон, второй сего имени столпник, был такой же великий подвижник, как и прп. Симеон, первый столпник, и так же, как первый столпник, был славою и украшением Церкви Христовой, избранным сосудом благодати». («Душ. чт.» 1886 г., т. III, 267.) Шести лет стал он на столп, на котором вырос, и затем провел в великих подвигах 68 лет. Впоследствии он взошел, по указанию свыше, на Дивную гору в окрестностях Антиохии, на р. Оронте, и пробыл на ней 54 года. Скончался он 24 мая 596 года. Дивная жизнь необычайного подвижника описана Никифором.

О столпниках см. прим. к гл. 28 и 57. «Погрешить». По требованию смысла, мы предпочитаем προσκóψει ВМ. προσκομíσει.

«Как поступить мне с погрешившим братом и как быть тому, кто связал себя с ним клятвою?»

Этот вопрос объясняется событием, рассказанным в главе 97.

Глава 97. Жизнь и смерть двух отшельников, давших клятву никогда не разлучаться

Ради брата я терплю все это!

Отшельник авва Иоанн, по прозванию Огненный, поведал нам следующее.

Авва Стефан Моавитский рассказывал мне: «Однажды мы были в монастыре великого вождя иноков, св. Феодосия. Там были два брата, давшие друг другу клятвенное обещание – не разлучаться с другом ни в жизни, ни в смерти. В обители они для всех были примером назидания. Но вот один из них подвергся плотской брани и, будучи не в силах побороть ее, сказал другому брату: «Отпусти меня, брат! Похоть плоти одолевает меня, и я решился уйти в мир». Тот начал уговаривать его.

– Не губи, брат, своего подвига.

– Или ты иди вместе со мной, чтобы мне удовлетворить страсть, или отпусти меня одного, – возразил тот.

Не желая отпустить одного в мир, брат пошел вместе с ним в город. Подвергшийся плотской брани зашел в дом блудницы, а другой брат стоял вне, посыпав голову пеплом и сильно страдая. Впавший в блуд, совершив преступление, вышел из дому. Другой начал говорить ему:

– Какую пользу получил ты, брат, от греха? Не причинил ли, напротив, вред? Пойдем обратно в свое место…

– Нет, уж я не могу идти в пустыню… Ты ступай туда, а я останусь в миру.

Напрасны были все усилия убедить его возвратиться в пустыню. Брат решился сам остаться с согрешившим в миру, и они оба начали трудиться для своего пропитания.

В то время авва Авраамий строил свой монастырь, так называемый Византийский. Незадолго до этого он устроил монастырь в Константинополе, называемый Авраамиев, а впоследствии был архиепископом в Ефесе. То был добрый и кроткий пастырь. Придя к нему, два брата нанялись за плату работать при постройке. Впавший в блуд получал плату за двоих и каждый день отправлялся в город, тратя деньги на распутство. Между тем, другой постился все дни, молча делал свое дело и не говорил ни с кем. Мастера, видя его ежедневно, – как он не ест и не пьет и весь сосредоточен в себе самом, доложили обо всем – об его образе жизни – св. авве Авраамию. Великий Авраамий зовет труженика к себе в келью и обращается к нему с вопросом: «Откуда ты, брат, и какое у тебя занятие?» Тот открылся ему во всем.

– Ради брата я терплю все это, да видит Бог скорбь мою и да спасет его.

– И Господь даровал тебе душу брата твоего! – выслушав все, произнес Авраамий.

Лишь только авва Авраамий отпустил брата и тот вышел из кельи, как вот пред ним – брат его…

– Брат мой, возьми меня в пустыню, – восклицал он, – да спасется душа моя!

И, немедленно взяв брата, он удалился с ним в пещеру близ св. Иордана и затворил его там. Прошло немного времени, и согрешивший брат, много усовершенствовавшись в духе пред Богом, скончался. А другой остался в той же пещере, согласно клятве, чтобы и самому скончаться там же».

О борьбе с нечистыми помыслами см. прим. к гл. 14.

Дело было в Иерусалиме.

О прп. Авраамии см. прим. к гл. 68.

О двух иноках спрашивал св. Симеона Дивногорца прп. Иулиан. См. гл. 96. Другой пример клятвы не разлучаться см. прим. к гл. 105-й.

Глава 98. Проведя столько времени в безмолвии и подвижничестве, чего достиг ты?

Во время пребывания его близ св. Иордана, после кончины брата, навестил его один старец из лавры Каламонской.

– Проведя столько времени в безмолвии и подвижничестве, чего достиг ты, брат? – спросил гость.

– Ступай и возвратись дней через десять, тогда я скажу тебе.

Придя на десятый день, старец нашел брата уже умершим. На стене было начертано: «Прости меня, отче, что я никогда при исполнении своего правила не обращал своих мыслей к земному».

О лавре Каламонской см. во введении.

Глава 99. Жизнь Ианфа

Да будет воля Твоя!

Отцы той же обители поведали нам: «Незадолго здесь был один старец, именем Ианф. Всю свою жизнь он прожил в Кутилийской пустыне. Однажды он был в пустыне, и вот пришли сарацины. Увидав старца, один из них обнажил меч и бросился на старца с целью убить его. Но старец, завидев сарацина, устремил свой взор к небу и воскликнул: «Господи Иисусе Христе! Да будет воля Твоя!» И мгновенно земля разверзлась и поглотила сарацина. Старец был спасен и пришел в монастырь, славя Бога».

Ианф назывался также Антонием. Два имени показывают, что уже в VI веке перемена имени при пострижении вошла в обычай. Сравн. гл. 21.

Поток Кутилийский в верховьях своих протекает пустыню Фаран и называется Фара. При потоке этом находилась лавра Хузив.

Глава 100. Жизнь инока Петра, родом из Понта

Мне никак не вынести этого!

В другой раз рассказывали нам отцы той же обители: «Жил здесь пресвитер именем Петр, родом из Понта, отличавшийся многими и великими совершенствами. Феодор, бывший епископом в Россе, говорил нам об этом старце, что однажды он пришел к нему на Иордан в лавру Башен, где он жил.

– Сделай милость, брат Феодор, пойдем со мной на гору Синай. Я дал такой обет – помолиться там.

– Пойдем, – отвечал я, не желая ослушаться старца. По переходе через св. Иордан старец говорит мне:

– Брат Феодор, помолимся, чтобы нам не вкушать до самой горы Синай.

– Отче, мне никак не вынести этого.

Старец помолился и, действительно, не вкушал ничего до самой горы Синай и только на Синае, причастившись Св. Тайн, принял пищу. Точно так же от Синая мы пришли к св. Мине в Александрии, и он ничего не вкушал на пути, а там, причастившись, подкрепился пищей. От св. Мины мы прошли во св. град, и он опять совсем ничего не ел во время путешествия. Причастившись во св. храме Воскресения Христа, Бога нашего, принял пищу. Так, в продолжение столь долгого и столь трудного путешествия старец вкушал только три раза: раз на горе Синай, другой раз у св. Мины и, наконец, во св. граде».

Понт – провинция на сев. берегу Малой Азии.

Феодор был впоследствии епископом Росским в Сирии. О Россе см. прим. к гл. 80: Феодосии Антиохийский.

Память св. великомученика Мины И ноября.

Путешествия ко св. местам ведут свое начало со времен глубокой христианской древности. Блж. Иероним говорит, что мученики, епископы и благочестивые христиане, «начиная от вознесения Господня до самого того времени, когда жил он (Иероним)», совершали богомолье в Иерусалим. Но особенно частыми становятся путешествия в Палестину со времен св. Елены. Кроме Иерусалима, вошло с течением времени в обычай совершать путешествия и в другие места – на Синай, в Антиохию, Ефес и Рим ко гробам апостолов и мучеников. Во время богомолья соблюдался усиленный пост.

На Синае поклонялись на месте Богоявления св. пророку Моисею. Кирилл Скифопольский, говоря о путешествии Симеона Ветхого на Синай, рассказывал следующее: «Наконец, благочестивые путники достигли св. горы. Симеон один взошел наверх Богошественного Синая и на том месте, где Моисей удостоился видеть Бога, в порыве священной ревности, в восторге чувств, преклонил колена и целую неделю пробыл в молитвенном бдении и духовном созерцании. В глубине духа своего дивный старец получил извещение, что угодна Господу его молитва, и Господь благоволит к рабу Своему».

Совершив путешествие приблизительно в 1500 верст, старец вкушал всего три раза – и притом – какое путешествие!

Глава 101. Жизнь инока Павла, из Рима

Бог простил ему его прегрешение!

От отцов той же обители слышали мы также следующий рассказ.

Жил там авва Павел, родом римлянин. Он скончался незадолго. Однажды он пошел с лошаками. На постоялом дворе оказался ребенок, которого, по козням диавола, лошак раздавил до смерти. Сильно огорченный этим, авва Павел удалился и пришел в Арон. Сделавшись отшельником, он постоянно оплакивал смерть дитяти. «Я был причиной смерти ребенка, и меня будут судить на суде как убийцу». Поблизости находилось львиное логовище, и авва Павел ежедневно подходил к логовищу, бил и раздражал зверя, чтобы тот, поднявшись, растерзал его. Но лев не делал ему никакого вреда. Увидав, что ему не удается раздражить зверя, он решил так: «Вот, я лягу на пути льва. Он выйдет, направится к реке для утоления жажды и пожрет меня». Лег. Вскоре лев действительно показался, но, подобно человеку, со всей осторожностью прошел, не задев старца. Тогда старец вразумился, что Бог простил ему его прегрешение. Возвратясь в свою обитель, он жил в ней, принося всем пользу примером своего подвига – до самой кончины своей.

Прп. Павел носил также другое имя – Пард.

О власти св. над зверями см. прим. к гл. 2-й.

Добрый урок всем, посягающим на жизнь ближнего!

В Арон – не правильнее ли: в Арнон? Поток на ю.-в. Палестины. Теперь – Эль-Моджеба.

Глава 102. Рассказ Софрония софиста о том, что он видел перед своим пострижением

Софроний увенчан.

Когда авва Софроний софист, брат мой, решился принять пострижение, стояли близ него я, авва Схоластик, авва Кирик и некоторые другие отцы. И он говорил нам: «Иду я дорогой, и вот предо мною хор дев… Они плясали, восклицая: «Благословен приход твой, Софроний… Софроний увенчан!..»

Св. Софроний был Иерусалимским патриархом после Модеста, с 634 г.

На родине своей, в Дамаске, он получил превосходное образование, почему и назывался софистом. Руководителем в подвижнической жизни был у него блж. Иоанн Мосх. В сопровождении его Мосх совершал свои путешествия. В Александрии Софроний заболел глазами, но получил исцеление по молитве свв. мучеников Кира и Иоанна. В Александрии же Софроний и принял иночество. После Александрии И. Мосх вместе с Софронием посетили Константинополь и Рим. В Риме Мосх скончался. Софроний вместе с останками своего наставника возвратился в обитель Феодосия. Вступив в управление Иерусалимской кафедрой, он ревностно боролся с монофелитством, но уже надвигалась грозная туча, которая и доселе омрачает Восток: магометанство. В 636 году полководец халифа Омара осадил Иерусалим… Два года Иерусалим защищался. Когда все средства у осажденных истощились, патриарх сам явился в стан арабского предводителя и объявил, что город сдается не иначе, как на условиях, и притом самому халифу Омару. Омар согласился на условия патриарха. Во время беседы с Омаром Софроний не побоялся сказать ему: «Се, мерзость запустения на месте святе!» Великий святитель скончался в 641 г. Софроний оставил после себя много сочинений: в одних содержится догматическое учение, другие – назидательного содержания; есть слова, жития святых, повести и священные гимны. Софронию приписывается песнь «Свете тихий». Подробнее о Софроний см. «Ист. учение об отц. Церкви» прп. Филарета Черниговского, т. III, § 248. Рассказанное видение дает понятие о душевном настроении Софрония при принятии иночества. Можно указать также на влияние книги, без сомнения, хорошо известной св. Софронию: «Пир десяти дев», соч. св. Мефодия, епископа Тирского, 3-го века.

Глава 103. Жизнь и добродетели аввы Стратигия

Частый пост, бдение и великое трудолюбие…

Об авве Стратигии, настоятеле той же обители св. отца нашего Феодосия, братия монастыря рассказывала нам, что сравнительно с современными иноками три преимущества возвышали его: частый пост, бдение и великое трудолюбие.

Прп. Стратигии отличался даром прозорливости и предвидения. Когда преподобный Иоанн Лествичник на Синае, будучи 20 лет от роду, постригся в иноки, Стратигии духом в тот же день узнал об этом и сказал пророчески братии: «Это будет великая звезда вселенной».

Глава 104. Жизнь аввы Нонна пресвитера

Лучезарная звезда сияла над главой его.

В киновии св. отца нашего Феодосия авва Феодосии, бывший епископом в Капитолиаде, рассказывал нам об авве Нонне: «Однажды ночью, перед тем как ударять в било, лежа на своей кровати, я услыхал, как кто-то восклицал: «Господи, помилуй!» Голос был тихий и умильный. Насчитав пятьдесят раз «Господи, помилуй», я захотел посмотреть, кто это молится. Выглянув из окна своей кельи в церковь, я увидал коленопреклоненного старца, и лучезарная звезда сияла над головой его… При свете ее я и узнал старца».

А другой из старцев той же обители рассказал нам об авве Нонне следующее: «Однажды, также до удара в било, выйдя из кельи, я пошел во храм и вот вижу – пред храмом стоит старец с воздетыми к небу руками и молится. И руки его сияли, как горящие лампады. Исполнившись страха, я удалился».

Капитолиада находилась в Палестине, в северной части Декаполиса, или Десятиградия, к востоку от Гадары. Феодосии епископствовал в Капитолиаде в VI в.

О биле см. прим. к гл. 50.

О небесном свете – прим. к 51.

Глава 105. Жизнь св. старца Христофора, родом из Рима

То – свечи отцов!

Когда мы были в Александрии, зашли к авве Феодулу, жившему у св. Софии, в Фаре. Вот что мы узнали от него: «Я отрекся от мира в обители св. отца нашего Феодосия, что в пустыне близ св. града Христа, Бога нашего. Там я встретил великого старца по имени Христофор, родом римлянина. Однажды, поклонившись ему, я спросил его:

– Сделай милость, авва, скажи мне, чем ты занимался в молодости?

Долго умолял я старца, и, наконец, видя, что я прошу его для пользы души, он рассказал мне следующее:

– После отречения от мира, чадо мое, я имел горячую иноческую ревность: днем я пел каноны, по ночам уходил в пещеру, туда, где покоятся св. Феодосии и прочие св. отцы, и там молился. Входя в пещеру, я на каждой ступени клал по сто земных поклонов, а всех ступеней восемнадцать. Пройдя все ступени, я оставался там до тех пор, пока не ударяли в било. Тогда я возвращался к службе. Таким образом я провел десять лет: в посте, великом воздержании и подвиге. Однажды, по обычаю, прихожу в пещеру. Исполнив все поклоны по ступеням, я хотел было сойти на пол пещеры, как вдруг пришел в восторженное состояние. Я увидел, что весь пол пещеры наполнен свечами. Одни горели, а другие – нет. Два мужа в мантиях – все в белом – приготовляли эти свечи.

– Зачем вы наставили столько свечей, – спросил я, – так что и войти нельзя помолиться?

– То – свечи отцов! – отвечали мне.

– Почему же одни горят, а другие – нет?

– То их воля: желающие зажгли свои…

– Сделайте милость – горит ли моя свеча или нет? – спрашиваю я.

– Молись, и мы зажжем, – было мне ответом.

– Молись!! – подхватил я. – Да что же я делал… даже до последнего часа?!

Но тут я пришел в себя и, оглянувшись, никого уже более не видел. Тогда сказал сам себе: Христофор, если желаешь спастись, должен усилить твой подвиг. И утром я удалился из монастыря и ушел на гору Синай, не взяв ничего, кроме одежды, которую носил. Там я подвизался пятьдесят лет… Наконец, слышу голос: «Христофор, Христофор, возвратись в обитель, где ты подвизался добрым подвигом, чтобы окончить жизнь вместе с отцами твоими». И спустя немного времени после этой беседы святая душа его с радостью почила в Господе».

В другой раз тот же авва Феодул рассказал нам о Христофоре, как старец однажды поведал ему следующее: «Однажды из монастыря пошел я во св. град на поклонение св. Кресту. Поклонившись и уже выходя, вижу одного брата при входе в предхрамие: ни входит во храм, ни назад не возвращается. Два ворона смело летали перед лицом его и бросались к его глазам, препятствуя ему вступить во храм. Поняв, что это демоны, я говорю ему:

– Скажи мне, брат, зачем стоишь при входе и не идешь во храм?

– Прости, отче, – отвечал он, – я борюсь с помыслами; один внушает мне: войди, поклонись св. Кресту, а другой говорит: нет, ступай назад и исполни свое дело. В другой раз поклонишься.

Услыхав это, я взял его за руку и ввел во храм. Вороны тотчас улетели. Заставив его поклониться св. Кресту и св. Христову Воскресению, я отпустил его с миром».

Вот что рассказал мне старец, потому что видел, как я был занят многими делами и не радел о молитве.

Храм св. Софии в Александрии, вероятно, по примеру Константинополя.

Фарос, остров у Александрии, против устья Нила, известный знаменитым маяком.

О видениях см. прим. к гл. 51.

Об отшельниках на Синае. Вот рассказ Феодорита о путешествии Симеона Ветхого на Синай: «Когда Симеон и его спутники, совершая путь уже много дней, дошли до содомской пустыни, то увидели вдали, на низменном месте, руки человека, простертые в высоту… Подошли к тому месту и увидели небольшую пещеру, подобную тем, какие обыкновенно вырывают лисицы, устраивающие для себя убежище, но в ней не приметили никого, потому что тот, кто простирал руки, услышав шорох шагов, скрылся внутрь пещеры. Старец, смотря туда очень долго, усердно просил, чтобы тот вышел: «Мы также пустынножители и пришли помолиться Богу всяческих на горе Синае…»

После этих слов человек, скрывавшийся в глубине пещеры, показался: он имел взгляд суровый, волосы нечесаные, лицо сморщенное, все члены тела изможденные, одет был в бедное рубище, сшитое из пальмовых листьев. Приветствовав их и пожелав мира, он спросил, кто они, откуда пришли и куда идут? Они, ответив на эти вопросы, в свою очередь, спросили: откуда он пришел сюда и для чего избрал такую жизнь? Он сказал: «Я имел такое же желание, с какими вы теперь путешествуете, и был у меня соучастник в этом предприятии – один друг и единомышленник, стремившийся к одной со мной цели. Мы условились с ним не разрывать связи даже до смерти. Но поелику во время путешествия ему суждено было здесь кончить жизнь, то я, будучи связан клятвой, выкопал здесь, как мог, могилу для себя и вот теперь ожидаю здесь конца своей жизни и приношу Господу молитву о моем друге. Пищей я имею финиковые плоды, которые мне по распоряжению моего Попечителя приносит один брат». Когда он говорил это, вдали показался лев. Спутники старца обомлели от страха, но житель пещеры, заметив это, встал и дал знак льву, чтобы он шел в другую сторону; лев повиновался и пошел и тотчас принес ветвь фиников, потом опять по его повелению ушел, лег вдали от тех мужей и уснул. Разделив финики и совершив вместе со странниками молитву и псалмопение, житель пещеры отпустил их, изумленных необычайным зрелищем».

Ποιήσον άπóκρισιν καì άλλοτε προσκυνεîς. Брат был, вероятно, послан с ответом от монастыря.

Глава 106. Рассказ аввы Феодора об иноке, державшемся ереси Северовой

Увидишь веру его!

Тот же авва Феодул в другой раз рассказывал нам: «Есть здесь недалеко от Фара, как раз посередине между св. Софией и св. Фавстом, гостиница. При ней был и гостинник. Однажды он просил меня придти в гостиницу и на несколько дней заменить его. Придя в гостиницу, я нашел остановившегося там одного инока, родом сирийца. Он не имел ничего, кроме власяницы, плаща и нескольких хлебов. Стоя постоянно в одном углу, он день и ночь проводил в песнопении и ни с кем не говорил. Настал воскресный день. Я подхожу к нему и говорю:

– Брат, не сходишь ли ты ко св. Софии, чтобы причаститься Св. и Божественных Тайн?

– Нет! – отвечал он.

– Отчего же? – спрашиваю его.

– Я принадлежу к последователям Севера и не состою в общении с Церковью.

Услышав, что он не принадлежит ко св. кафолической и апостольской Церкви, а вместе с тем видя его прекрасное поведение и добродетель, я ушел со слезами в свою келью, запер дверь и, пав на лице свое пред Богом, три дня молился со слезами: «Господи Христе, Боже наш, преклонивый небеса по неизреченному и бесконечному человеколюбию и сошедший нашего ради спасения, воплотивыйся от Владычицы Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, открой мне: кто истинно и прямо верует, мы ли, чада Церкви, или последователи Севера?» На третий день Кто-то незримый, сказал мне: «Иди, Феодул, и увидишь веру его». Придя наутро, я сел против него, надеясь увидать что-либо, по слову, бывшему ко мне. Я сидел около часу, пристально смотря на него. Он стоял и пел песнопения на сирском языке. И вот – Бог мне свидетель! – вижу, чада мои, голубя, парящего над главою его, почерневшего как бы от сажи в трубе, истрепанного и безобразного. Тогда я понял, что явившийся мне черный и безобразный голубь обозначает их веру». Вот что, обливаясь слезами и глубоко вздыхая, поведал мне этот поистине блаженный муж.

Память св. мученика Фавста, пострадавшего в Александрии при Декии, 6 августа.

О секте Севера см. прим. к гл. 26.

Глава 107. Жизнь аввы Герасима

В каком послушании находились животные у Адама.

На расстоянии почти одной мили от св. реки Иордан находится лавра, называемая св. аввы Герасима. По прибытии нашем в эту лавру жившие там отцы рассказали нам об этом старце.

Во время прогулки по холмистому берегу Иордана он повстречался со львом. Лев издавал страшный рев от боли в лапе. В лапу ему вонзилось острие тростника, отчего лапа распухла и загноилась. Увидав старца, лев подошел к нему и показал лапу, раненную спицей, и, как бы плача, просил его о помощи. Старец, увидав льва в такой беде, сел, взял его за лапу и, вскрыв рану, извлек занозу и выдавил гной, потом, промыв рану, обвязал полотном. Лев, получив помощь, уже не отставал от старца, но, как признательный ученик, всюду следовал за ним, так что старец крайне удивлялся такой признательности льва. С тех пор старец стал кормить его, бросая ему хлеб и свежие бобы.

При лавре был осел, на котором привозили воду для нужд старцев, а воду они брали из св. Иордана. Лавра же, как сказано, отстояла на одну милю от св. реки. У старцев вошло в обычай поручать льву осла, чтобы он сторожил его на берегу Иордана. Однажды осел ушел от льва на большое расстояние, а в то время проходили из Аравии погонщики верблюдов. Поймав его, они ушли. Лев, потеряв осла, вернулся угрюмым и как бы пристыженным к авве Герасиму. Авва полагал, что он растерзал осла. «Где осел?» – спрашивал он льва. Тот, подобно человеку, стоял молча и опустив глаза. «Ты съел осла? Благословен Господь! Отселе ты должен исполнять его работу!» Так с тех пор, по повелению старца, лев брал сосуд, вмещавший четыре ведра, и приносил воду.

Однажды воин пришел для молитвы к старцу. Увидав льва, таскавшего воду, и узнав причину, сжалился над ним. Вынув три номисмы, он вручил старцам, чтобы они купили осла для ношения воды, а льва освободили бы от этой обязанности. Прошло несколько времени после освобождения льва от работы. Погонщик верблюдов, укравший осла, возвращался обратно для продажи хлеба во св. граде, и осел был с ним. Переправившись чрез Иордан, он случайно встретился со львом. Завидев льва, погонщик бросил верблюдов и убежал. Но лев, признав осла, подбежал к нему и, схватив его по обычаю за недоуздок, увел вместе с тремя верблюдами. Рыча от радости, что нашел потерянного осла, возвратился к старцу. А старец все время был уверен, что лев растерзал осла, и только теперь узнал, что на льва возвели напраслину. Старец назвал льва Иорданом. С тех пор лев прожил в лавре около пяти лет, никогда не отступая от старца.

Авва Герасим отошел ко Господу, и отцы похоронили его. По Божию устроению, льва на тот раз не было в обители. Вскоре лев возвратился и стал искать старца. Ученик старца авва Савватий, увидав его, сказал ему: «Иордан, старец наш оставил нас сирыми и отошел ко Господу, но – подойди и поешь!» Лев не захотел есть, но, то и дело озираясь по сторонам, искал старца. Начал реветь, не видя его… Авва Савватий и остальные отцы гладили его по спине и говорили: «Отошел старец ко Господу, покинув нас!» Но говоря так, они не могли остановить рева и стонов льва, напротив – чем более они ухаживали за ним и старались утешить его словами, тем более увеличивался рев и возрастала его скорбь. И голос, и морда, и глаза ясно выражали тоску его о старце. Тогда авва Савватий говорит ему: «Ну, пойдем со мной, если уж ты не веришь нам! Я покажу тебе, где лежит наш старец». И, взяв льва, пошел с ним на могилу. Она находилась в полумиле от храма. Став над могилой аввы Герасима, авва Савватий сказал льву: «Вот где старец наш!» И авва Савватий стал на колена. Увидав его простертым на земле, лев с необычайной силой ударился головой о землю и, взревев, издох над могилой старца.

Вот что произошло – не потому, чтобы лев имел разумную душу, но по воле Бога, прославляющего прославляющих Его не только при жизни, но и по смерти их и показавшего нам, в каком послушании находились животные у Адама, прежде чем он преступил заповедь Божию и был изгнан из рая сладости.

Прп. Герасим, «великая слава постников», был родом из малоазиатской провинции Ликии. На берегах Иордана он основал свою лавру. Суровость пустынной жизни, необычайное воздержание и постничество – вот его отличительные качества. Скончался в 475 г. Память его – 4 марта. Кирилл Скифопольский в жизнеописании прп. Евфимия говорит о прп. Герасиме: «Великий Герасим, житель и покровитель иорданской пустыни, построивший там великую лавру не менее чем для 70 отшельников, устроил посредине ее монастырь и установил, чтобы вступившие в монашество жили в монастыре, а достигших степеней совершенства помещал в кельях с таким правилом, чтобы пять дней недели каждый пребывал в келье, не вкушая ничего, кроме хлеба, воды и фиников; в субботу же и воскресенье положил собираться в церковь и по причащении Св. Тайн вкушать вареную пищу и немного вина. Они так мало заботились о мирских вещах, что не имели ничего, кроме одежды, не имели даже другой одежды. Выходя, не затворяли кельи, дабы, если пожелал бы кто, без всякого препятствия мог найти и взять, что ему угодно. Герасим столько был воздержен, что весь Великий пост пребывал без пищи, довольствуясь только причастием Св. Тайн».

Подобно льву, в должности осла служил прп. Коприю, подвижнику монастыря св. Феодосия, медведь. Четь-Мин. и Прол. 24 сентября.

В жизнеописании св. Саввы см. о подобном же происшествии. Изд. Пр. П. Общ. § 49. См. прим. к гл. 2-й.

О лавре прп. Герасима см. во введении.

Глава 108. Девственная жизнь пресвитера и жены его

Получив от священника назидание, епископ отпустил его с миром.

По прибытии на остров Самос мы пришли в монастырь, называемый Хариксенский, к игумену авве Исидору. Это был муж добродетельный, исполненный любви ко всем и украшенный простотою и бесконечным смирением. Немного позже он был епископом в тамошнем городе Савии. Вот что мы узнали от него.

За восемь миль от города есть селение и в нем храм. Там служит досточудный священник, которого родители против воли заставили вступить в брак. Однако, он не только сам чуждался плотских вожделений, хотя был молод и состоял в законном супружестве, но убедил и супругу проводить свою жизнь с ним в целомудрии и чистоте. Они выучили псалтирь и вместе вдвоем занимались псалмопением в храме, сохранив девство до старости. Однажды на этого священника возвели клевету перед епископом. Не зная его образа жизни, епископ послал за ним. Когда его привели из селения, он был заключен под стражу, куда обыкновенно заключаемы были провинившиеся клирики.

Во время пребывания его в темнице настал воскресный день. Ночью является ему юноша благолепного вида и говорит:

– Восстань, священник, и ступай в свой храм для совершения св. литургии.

– Я не могу, так как я содержусь в заключении, – отвечает священник.

– Я отверзу тебе двери темницы, – сказал явившийся. – Пойдем, иди за мною!

И, отворив двери темницы, вышел перед ним и сопровождал его до самого селения на расстоянии мили. С наступлением дня его хватились. Сторож, не найдя его, явился к епископу и сказал:

– Бежал у меня священник… Ключ был при мне.

Епископ, решив в самом деле, что он бежал, посылает одного из слуг епископского дома, наказав ему: «Ступай и посмотри, нет ли священника в его селе, и пока ничего не говори ему». Слуга отправился, нашел священника совершающим в храме св. литургию и, возвратившись, сказал епископу: «Он – там, и я застал его за божественной службой». Епископ, еще более разгневавшись, поклялся, что на утро он вернет его с большим бесчестием.

На следующую ночь снова предстает священнику явившийся ему прежде и говорит: «Пойдем в город под стражу, куда заключил тебя епископ». Взяв священника, юноша привел его обратно в темницу, так что заведующий ею и не знал об этом. Наутро епископ узнает от сторожа, что священник неведомо как оказался под стражей. Епископ призвал священника и стал его расспрашивать, каким образом он мог выйти из темницы и обратно вернуться без ведома сторожа. Тот отвечал, что прекрасный юноша в светлой одежде, из епископского дома, по словам его, отворил дверь и беспрепятственно довел его, священника, до селения на расстоянии одной мили. В эту ночь обратно привел сюда. Тогда епископ позвал всех слуг епископского дома, но священник не признал ни одного из них. Тогда епископ понял, что то совершил ангел Божий, чтобы не осталась скрытой добродетельная жизнь священника, но дабы все узнали о ней и воздали хвалу Богу, прославляющему рабов Своих. Получив от жизни священника назидание, епископ отпустил его с миром и сильно порицал клеветников.

Особый вид аскетического подвижничества, встречаемый среди мирян, это – воздержание в браке. Этот обычай мы встречаем с первых времен существования христианской Церкви. Подобно самосскому священнику, такую же жизнь вели: прп. Аммон с супругой, св. Магна Анкирская, благочестивый Малх, Анастасий и Феогния, Пелагий Лаодикийский с супругой, Юлиан и Василиса (285 г.), Конон Исаврийский и Мария (II века), Цецилия и Валериан, римский аристократ (230 г.), Захария башмачник и Мария (III в.). (Rutin. De vita Patr. С. XXX. Иероним, Vita Patr. с. CLVI. Феодорит, II, 12. Четь-Мин. Янв. 9. Март. 5. Ноябр. 17.)

Как труден был подвиг их, видно из рассказа св. Григория Двоеслова: один пресвитер, дожив с супругой, как с сестрой, до глубокой старости, уже умирал. К нему подошла сестра-супруга и дунула на лицо его. Собравшись с силами, старец сказал ей: «Отойди от меня, жена: огонь еще жив – отодвинь солому…»

Глава 109. Жизнь аввы Георгия, никогда не возмущавшегося

Отец наш просвещал сердца всех нас.

В монастыре св. Феодосия рассказывал нам о настоятеле этой обители, авве Георгии, ученик его авва Феодосии, сам отличавшийся благостью, кротостью и смирением. Он был потом епископом Капитолиадским.

«В течение двенадцати лет я наблюдал за ним, не увижу ли его возмущенным хотя один раз, и никогда не видал. А между тем, теперь здесь царит распущенность и непослушание… Кто так смиренно опускал очи, как отец наш св. Георгий? Кто затворял так слух свой, как он, блаженный? Кто обуздывал так свой язык, как отец наш? Какой солнечный луч так озарял землю, как отец наш просвещал сердца всех нас?»

Об авве Георгии см. прим. к гл. 92.

О Капитолиаде и о Феодосии см. прим. к гл. 104.

Глава 110. Наставления св. старца египетского

Будь стражем сердца своего!

Взял я господина Софрония, и мы вместе с ним пришли в г. Александрию, в лавру Октодекат, к старцу великой добродетели, родом египтянину.

– Дай нам совет, отче, как нам вместе жить, так как господин софист имеет намерение отречься от мира.

– Доброе дело, чадо, – отвечал старец, – что желаешь отречься от мира и спасти свою душу. Пребывайте в келье, где пожелаете жить, трезвенно, молчаливо и в непрестанной молитве, и я уповаю на Бога, чадо, что Он пошлет вам вразумление и просветит ваш ум.

– Если желаете спасения, – говорил он снова, – избегайте общений с людьми. Теперь мы непрестанно стучимся во все двери, обходим грады и страны, где только можем найти пищу сребролюбию или тщеславию и наполнить душу суетностью.

– Итак, будем убегать (от мира), чада! – сказал он еще раз. – Ибо время близ есть.

– Увы, как много нам придется плакать и раскаиваться в том, в чем теперь не желаем каяться! – говорил также он.

– Когда нас превозносят похвалами, мы не умеем смиряться, равно как в противном случае не можем переносить слов. Первое питает в нас славолюбие, второе причиняет нам, несчастным, скорбь. Но где скорбь и тщеславие, там нет ничего доброго.

– Великие и дивные отцы наши пасли многих. А я, недостойный, и одной овцы не могу упасти, напротив, сам постоянно подвержен нападению зверей.

– Вся забота демонов в том только и состоит, чтобы ввергнуть душу в грех и потом довести до отчаяния с целью окончательно погубить. Демоны непрестанно внушают душе: когда умрет и погибнет имя его (Пс. 40, 6)? Но если душа бодрствует, она сама будет вопиять против них: не умру, но жив буду и повем дела Господня (Пс. 117, 17). Но демоны бесстыдны и снова устремляются на душу, внушая ей: превитай по горам яко птица (Пс. 10, 1). На это у нас должен быть готов ответ: Той Бог мой и Спас мой, Заступник мой, не преселюся (Пс. 61, 7).

– Будь стражем сердца своего, – сказал в заключение старец, – чтобы не вошел кто-либо чужой со словами: наш ли еси ты, или от супостат? (Иис. Нав. 5,13.)

Об Александрии и окрестных монастырях см. «Ист. православн. монашества на Востоке». П. Казанский. Москва, 1854. Стр. 190.

Речь старца показывает нам, как глубоко подвижники изучали св. Писание, особенно Псалтирь.

Глава 111. Поступок юродивого

Положив деньги на землю, удалился.

Однажды в Александрии вместе с другом Софронием мы отправились в храм в честь Феодосия. Нам встретился человек плешивый, одетый во власяницу до самых колен. Он нам показался как бы юродивым.

– Дай мне денег, – сказал авва Софроний, – и ты увидишь добродетель прохожего.

Даю ему пять фолер, а он отдал их тому, кто казался нам юродивым. Тот молча принял. Мы потихоньку пошли за ним. Свернув в переулок, он простер правую руку с фолерами к небу, выше головы, потом повергся пред Богом и, положив деньги на землю, удалился.

Память св. мученика Феодосия 27 марта.

Глава 112. Жизнь и смерть инока Льва из Каппадокии

Я буду царствовать.

В царствование благоверного императора и кесаря Тиверия мы пришли в Оазис. Там увидали инока, великого пред Богом, родом из Каппадокии. Имя ему было Лев. Нам многие и много дивного рассказывали о нем. Познакомившись с ним и близко узнав этого святого мужа, мы получили от него великую пользу – особенно от его смирения, безмолвия, нестяжательности и любви, которую он имел ко всем. Этот достопочтенный старец говорил нам:

– Поверьте, чада, я буду царствовать.

– Что ты говоришь, авва? – отвечали мы. – Поверь нам, из Каппадокии не было ни одного царя. Понапрасну ты питаешь такие мысли.

– Нет, чада! Я буду царствовать, – утверждал он. И никто не мог разубедить его.

Когда мазики сделали набег и разрушили всю тамошнюю страну, пришли и в Оазис. Там многих иноков умертвили, а многих забрали в плен. В числе других взяли из лавры авву Иоанна, который прежде был чтецом в великой Константинопольской церкви, также авву Евстафия римлянина и авву Феодора. Все трое были немощны. В плену авва Иоанн говорит варварам: «Отведите меня в город. Епископ по моей просьбе заплатит вам за меня двадцать четыре номисмы». Один из варваров взял его и подвел его к городу. Авва Иоанн отправился к епископу. В городе оказался авва Лев и другие отцы, они не были захвачены. Придя к епископу, авва Иоанн стал просить его, чтобы он дал за него выкуп. Но у епископа нашлось не более восьми номисм, которые и были предложены варвару. Но тот не соглашался. «Или отдайте мне все двадцать четыре, или монаха!» И принуждены были отдать авву Иоанна, несмотря на его горе и слезы. Его отвели в стан к варварам. Через три дня авва Лев взял восемь номисм, пошел в пустыню к варварам и обратился к ним со словами: «Возьмите меня и восемь номисм и отпустите иноков. Они немощны и не могут работать. Все равно вам придется их убить. А я здоров и могу служить вам». Варвары согласились на его предложение и отпустили трех иноков. Авва Лев дошел с ними до какого-то места и, когда изнемог, был обезглавлен. Так авва Лев поступил по слову Писания: болъши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя (Ин. 15,13). Тогда-то мы поняли смысл его слов: «Я буду царствовать». Действительно, он достиг царственной высоты, положив душу свою за други своя.

Достойный и благородный император Тиверий II царствовал от 571–582 г. О нем см. Евагрия, кн. V, гл. 13. Феофилакт. Кн. III, 12 и следующ., Феофана, in Chronic. Зонар. Т. П. Кн. 14. Кедрина и др.

Ливийский оазис лежал (Oasis magna) к западу от Фи-ваиды между 25 и 26° сев. широты, близ теперешнего Еl-Chargeh. Он имеет 20 миль длины и в середине 2/3 мили. Со времен Псамметиха здесь находилась греческая колония из Самоса. Здесь подвизался прп. Иларион Великий; сюда же был сослан Несторий. Handbuch der Erdkunde von Gustav Ad. von Kloeden. IV. Берлин. 1877. 777.

Мазики – африканские варвары. Берберы сами себя зовут Masirh или Имошар, см. у Кледена, стр. 728.

Каппадокия – провинция в Малой Азии. Слыла в числе трех худших провинций, начинавшихся с буквы К – Каппадокии, Киликии и Крита.

Глава 113. Совет аввы Иоанна из Петры

В четырех лаврах искали уксусу и не могли найти.

Пришли мы к авве Иоанну, из Петры: я и друг мой Софроний, и просили у него наставления. Старец сказал нам: «Возлюбите нищету и воздержание. Поверьте мне, когда я еще в молодости был в Скиту, один из отцов заболел селезенкой. В четырех лаврах Скита искали немного уксусу и не могли найти. Такова была у них нищета и воздержание! А между тем, отцов было около трех тысяч пятисот человек».

О г. П́етре см. прим. к гл. 35. Туда был сослан прп. Флавиан.

О ските см. прим. к гл. 54.

Об образе жизни скитских подвижников см. Ист. прав, монашества на Востоке. П. Казанский. Москва, 1854.

Глава 114. Рассказ об авве Данииле египетском

Кто твой отец?

В другой раз рассказал нам тот же старец об авве Данииле, родом из Египта: «Однажды старец пришел в Теренуф продать свое рукоделие. Один молодой человек обратился к старцу с просьбою: «Ради Бога, зайди, добрый человек, в дом мой и сотвори молитву над женой моей, потому что она неплодна». По просьбе молодого человека, старец пришел к нему в дом и сотворил молитву над женой его. И по воле Божией, жена зачала во чреве. Тогда некоторые, не боящиеся Бога, стали клеветать на старца, говоря, что бесплоден-то был муж, а не жена. Жена зачала от аввы Даниила. Дошли эти речи и до старца. И послал старец сказать мужу: «Дай мне знать, когда родит твоя жена». После родов муж известил старца: «По милости Божией и по твоим молитвам, отче, моя жена родила». Тогда авва Даниил, придя к нему в дом, сказал: «Устрой пиршество и созови на него твоих родственников и друзей». Во время пира старец, взяв младенца на руки, сказал ему перед лицом всех: «Кто твой отец?» – «Вот он!» – ответил младенец, указав на молодого мужа своим пальцем.

А младенцу было всего двадцать два дня. И все прославили Бога, хранящего истину – для тех, кто всем сердцем ищет Его».

О Теренуфе см. прим. к гл. 54-й.

Глава 115. Советы аввы Иоанна, игумена раифского

Да не оскверним, чада, места сего, которое отцы наши очистили от демонов.

Авва Иоанн, киликиянин, игумен раифский, наставлял братию, говоря:

– Чада, удалившись от мира, будем удаляться и от вожделений плотских.

Будем подражать отцам нашим – строгости и безмолвию, с какими они жили здесь. Да не оскверним, чада, места сего, которое отцы наши очистили от демонов.

Здесь место подвижников, а не торговцев.

Я застал здесь старцев, проживших семьдесят лет в этом месте и питавшихся только травой и финиками.

Семьдесят шесть лет прожил я здесь и много зол и ужасов претерпел от демонов.

Раифская обитель расположена была на берегу Красного моря, в двух днях пути от Синая. По предположению преосвящ. Филарета, авва Иоанн, игумен раифский, был тот самый, который просил св. Иоанна Лествичника написать свою Лествицу.

Глава 116. О брате, несправедливо обвиненном в похищении денег

Вот что слышали мы от аввы Андрея Мессинского: «Когда я был молод, отправились мы с аввой из Раифа и пришли в Палестину. Там мы остановились у одного старца. У принявшего нас старца была всего одна номисма, да и ту он потерял, забыв, где положил. Он заподозрил меня, как молодого человека, в краже монеты и сказал отцам того места, что брат Андрей взял у него монету. Узнал об этом мой авва и, призвав меня, спросил:

– Скажи, Андрей, ты взял номисму у старца?

– Прости, авва: я не брал ничего.

У меня был плащ, и я продал его за номисму. Придя к старцу, я поклонился ему и сказал:

– Прости меня, авва: сатана посмеялся надо мною – и я взял у тебя номисму.

В келье старца находился один мирянин. Старец отвечает мне:

– Ступай, чадо, я ничего не потерял. Снова бросился я к ногам старца со словами:

– Ради Господа, возьми номисму – вот она! И сотвори обо мне молитву, потому что сатана внушил мне украсть ее и огорчить тебя.

– Чадо, я вовсе не терял ничего, – снова то же самое сказал старец.

Но я не слушал старца. Тогда мирянин сказал мне: «Действительно, брат, придя вчера к старцу, я нашел его в слезах, в большой скорби, на поклонах. Увидев старца в такой скорби, я спросил его: «Сделай милость, скажи мне, что с тобой?» Старец ответил мне: «Я оклеветал брата, будто он взял номисму; между тем, я нашел ее там, где сам положил».

Так старец получил тогда от меня назидание. Не брав номисмы, я принес ее ему и сказал: «Возьми номисму, так как я взял ее».

Мессина – (Messana) – город на острове Сицилия. Об авве Андрее см. отзыв св. Симеона Дивногорца в гл. 117-й.

Глава 117. О брате бесноватом, исцеленном аввою Андреем раифским

Помолись обо мне, авва!

Один брат, одержимый злым духом, пришел на Дивную гору к Симеону столпнику и просил его, чтобы он молитву сотворил о нем и изгнал из него демона.

– Где ты живешь? – спросил его авва Симеон.

– В Раифе.

– Удивляюсь, брат, на тебя: какой ты подвиг совершил, предприняв такое путешествие, чтобы дойти до меня, грешного, когда в твоей лавре живут столь великие отцы. Ступай к авве Андрею и поклонись ему, чтобы он помолился о тебе, – и он немедленно исцелит тебя.

Придя в Раиф, брат бросился к ногам аввы Андрея, как повелел ему авва Симеон:

– Помолись обо мне, авва!

– Авва Симеон получил дар исцелений, – сказал в ответ авва Андрей.

И сотворил молитву. Брат немедленно исцелился и воздал благодарность Богу.

Глава 118. Жизнь Мины, инока раифского

Возвратись в Раиф, откуда ушел ты!

Вот что рассказал нам авва Сергий раифский об одном брате, бывшем у них диаконом, которого звали Мина.

Однажды он удалился в мир для служения. Что было с ним, мы не знаем, кроме того, что он снял с себя иноческую одежду и стал мирским человеком. Спустя много времени он пошел в Феополь и, проходя Селевкию, увидал издали монастырь св. аввы Симеона Столпника. «Дай-ка я зайду, – сказал он сам себе, – посмотрю на великого Симеона». Раньше ему никогда не приходилось видеть его. Пошел он и приблизился к столпу. Лишь только увидал его авва Симеон, узнал, что он прежде был иноком и посвящен был во диакона. Подозвав слугу, сказал ему: «Принеси-ка сюда ножницы». Тот принес. «Благословен Господь! Постриги его», – сказал Симеон, указывая пальцем на Мину, так как около столпа стояло много народу. Изумившись словам старца и придя в то же время в великий страх, он принял пострижение, не произнеся ни одного слова. Ему пришло на мысль, что Сам Бог открыл св. старцу все, что случилось с ним. «Соверши диаконскую молитву!» – сказал авва Симеон. И когда тот исполнил повеление, святой старец продолжал: «Возвратись в Раиф, откуда ушел ты!» Мина отвечал, что ему стыдно и не вынести взоров людских. «Поверь мне, чадо, – возразил старец, – тебе нечего будет стыдиться. С веселым лицом и с радостью примут тебя отцы. Они возликуют о твоем возвращении. Знай: Бог явит тебе знамение, и ты поймешь, что Его милосердие простило тебе грех твой». Действительно, по приходе его в Раиф, отцы приняли его с распростертыми объятиями и допустили его до священнослужения. Однажды, в воскресный день, когда нес он святую и животворящую Кровь Великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, внезапно выпал у него глаз. Из этого знамения познали, что Бог простил ему грех, по слову праведного Симеона.

К главам 117 и 118

О Симеоне Дивногорце см. прим. к гл. 96.

Об авве Андрее см. в 116-й главе.

Феополь – то есть Антиохия. См. прим. к гл. 33 и 34.

О Селевкии см. прим. к гл. 28.

Св. Симеон совершил второе пострижение, так как своим падением диакон лишился благодати первого.

О знамении припомним слова Спасителя: аще око твое десное соблажняет тя и – далее (Мф. V, 29).

Глава 119. О явлении диавола в одежде инока в келье старца раифского

Диавол исчез, как бы убегая от огня.

Однажды мы пришли к авве Евсевию, пресвитеру лавры Раифской. Он сказал нам, что в келлию старца в иноческом одеянии явился диавол. На стук в дверь старец отворил и сказал ему: «Произнеси молитву!» Диавол произнес: «Ныне, и присно, и во веки веков. Аминь». Старец трижды заставлял его сотворить молитву, и диавол все говорил: «Ныне, и присно, и во веки веков». «Не добро ты пришел, – сказал старец. – Сотвори молитву и скажи: Слава Отцу, и Сыну, и Св. Духу, всегда, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь». После этих слов диавол исчез, как бы убегая от огня.

О Раифской обители см. прим. к гл. 115. Сравн. прим. к гл. 123 и 16-ой.

Глава 120. О трех умерших иноках, найденных фаранскими рыбаками

Море успокоилось, и противные ветры переменились на благоприятные.

Фаранские рыбаки рассказали нам следующее. – Однажды мы прибыли в Вухри по ту сторону Красного моря. Наловив много рыбы, мы стали возвращаться и приблизились к Птелею. Отсюда мы намеревались переправиться в Раиф, но были задержаны противными ветрами. В течение девяноста дней бури на море не утихали. Проходя там великой пустыней, мы нашли под одной скалой трех скончавшихся отшельников. Они были одеты в нижнее платье, а плащи их лежали подле них. Мы подняли их и отнесли на корабль, и немедленно море успокоилось, и противные ветры переменились на благоприятные. Благодаря им, мы переправились и прибыли в Раиф. Тамошние отцы похоронили их с древними старцами.

Местечко Фарам лежит к северу от горы Синай, на Синайском полуострове. Преосв. Филарет напрасно смешивает Фаранскую пустыню с пустыней св. града, где находилась знаменитая Фаранская лавра, лежавшая в шести милях от Иерусалима. Ср. его примечание к 40 главе «Луга Духовного» с указанием книги: «Старый Иерусалим» архим. Леонида, стр. 391. Фаранская пустыня, о которой говорится в 120 и 121-й главах, – это пустая и гористая страна, обнимавшая Синайский полуостров и доходившая до Египта. Здесь скиталась Агарь с сыном своим Измаилом; сюда удалился Давид по смерти Самуила. Евреи 40 лет странствовали по этой ужасной пустыне (1 Цар. XXV, 1; Втор. 1, 12. Числ. X, 12, XII, 16). Теперь она называется пустыней Тиг или Вади-Фейран. «Своим однообразием и голым печальным видом пустыня Тиг даже доселе наводит ужас на всех путешественников. Во все стороны тянется на неизмеримое пространство только страшная пустыня, в которой глаз не встретит никакого дерева, никакого кустарника, никакой былинки, одни лишь белые меловые горы, подобно сверканию молнии из мрачных громовых туч, просвечивают кое-где среди этих пустых и мрачных пустынь и гор». Библейск. Энциклопедия архим. Никифора. Вып. IV, 59–60.

Вухри и Птелей – местности на берегу Красного моря против Синайского полуострова.

Окончания главы 120-й и целой главы 121-й недостает в греческом подлиннике, изд. Миня.

Глава 121. О кончине аввы Григория византийского и аввы Григория фаранского

Отцы того же места (раифские) рассказали нам об авве Григории византийском и об ученике его, авве Григории фаранском, что они поселились на каком-то острове Красного моря. На этом острове не было совсем воды, но они доставали воду с материка, так как имели при себе судно, на котором и привозили воду. Однажды они спустили судно в море, привязав его к скале. Но в ту ночь произошла буря на море, веревка оборвалась, и судно погибло. Тогда отцы остались совсем без воды. Прошло восемь месяцев. Прибыли на остров раифские иноки и нашли обоих мертвыми. На спине черепахи нашли надпись: «Авва Григорий фаранский, не пив воды в течение двадцати восьми дней, скончался, а я – прожив без воды тридцать семь дней…» Нашли того и другого невредимыми и, взяв их, похоронили в Раифе.

Авва Григорий из г. Фарана; см. прим. к предыдущей главе.

О синайских подвижниках см. прим. к гл. 123-й.

Глава 122. О двух иноках, которые вошли нагие для причащения во храм и не были никем видимы, кроме аввы Стефана

На моих глазах вступили на воды Красного моря и прошли чрез него.

Мы пришли на гору Синай к авве Стефану из Каппадокии. Он рассказал нам.

«За несколько лет пред сим я был в Раифе. На праздник Тайной Вечери я пришел в церковь. Совершалась литургия, и все отцы предстояли в храме, и вот я вижу, что в храм пришли какие-то два отшельника. Они были наги, и никто из отцов не заметил этого, кроме меня. Причастившись Св. Тайн, они вышли из храма и стали удаляться. Я тоже вышел вместе с ними. Когда мы были уже вне храма, я повергся пред ними со словами: «Сделайте милость, возьмите меня с собою». Поняв, что я видел их наготу, они сказали мне: «Ты в хорошем месте. Будь спокоен». Но я снова стал просить их, чтобы взяли меня с собой. Они ответили мне: «Не можешь ты быть с нами. Оставайся на своем месте. Тут хорошо». Помолившись обо мне, они на моих глазах вступили на воды Красного моря и прошли чрез него.

О совершенной наготе подвижников см. прим. к гл. 91.

О Каппадокии см. прим. к гл. 112.

Глава 123. Об авве Зосиме киликийском

Вдруг лицо его стало как бы огненным.

Пришлось побывать у аввы Зосимы киликиянина, когда он жил на горе Синай. Старец отказался от епископства и вернулся в свою келью. Это был великий подвижник. Вот что он рассказал мне.

«В молодости я ушел с горы Синай и пришел в Аммониак, чтобы там поселиться. Там я нашел старца, одетого во власяницу. Не успел я еще дать ему приветствие, как он сказал: «Зосима, зачем ты пришел сюда? Уйди отсюда! Ты не можешь остаться здесь». Рассудив, что он знает меня, я бросился к его ногам.

– Сделай милость, старче, скажи мне, почему ты знаешь меня?

– За два дня, – отвечал он, – мне явился некто и сказал: «Вот, к тебе придет инок Зосима. Не дозволяй ему оставаться здесь, потому что я хочу вверить ему Вавилонскую Церковь в Египте».

И замолчав, старец отошел от меня на полет брошенного камня. Простояв на молитве около двух часов, он снова подошел ко мне и, поцеловав мне чело, сказал:

– Воистину, чадо, ты к добру пришел. Сам Бог привел тебя сюда, чтобы похоронить меня.

– А сколько лет провел ты здесь, авва?

– Сорок пять лет исполнилось…

И вдруг лицо его стало как бы огненным…

– Мир тебе, чадо, помолись обо мне!

Сказав это, раб Божий лег и почил. Вырыв яму, я похоронил его и через два дня отошел, прославляя Бога».

Четь-Минеи: прп. Зосима, «возжелав же безмолвнейшего пустынного жития млад сущи, отъиде в страны Ливии, и тамо в пустыни на некоем месте, глаголемом Аммонияк, вселися». Память его 4 июня.

Вавилон Египетский – старый Каир, к югу от Дельты. Одну часть города и до сих пор арабы зовут Боблион.

Об авве Зосиме см. гл. 124.127.

О Киликии см. прим. к гл. 27 и 31-й.

О синайских обителях: «Когда монахи горы Синай услышали о благорасположении имп. Юстиниана (527–565) и о его любви строить храмы и монастыри, тогда пошли они к нему и жаловались ему, как скитающиеся сыны Измаила напали на них нечаянно, ограбили съестные припасы, опустошили место, ворвались в кельи и там отняли все и как, наконец, вломились они в храм и здесь попрали Евхаристию. Император спросил: «Чего ж хотите вы?» Они отвечали: «Мы просим тебя, император, построить нам крепкий монастырь». То есть до сего времени у монахов синайских не было общего монастыря; они жили рассеянно по горе и долинам, окружающим терновый куст, откуда Бог, прославляющий Свое имя, беседовал с Моисеем. На стороне тернового куста была у них башня, которая стоит до сего дня. В ней находился храм Пресвятой Марии. Монахи, как скоро угрожала им опасность, удалялись в сию башню и укреплялись там. Император отпустил их и вместе с ними послал уполномоченного со множеством денег. Равно писал он к своим префектам в Египет, чтоб доставляли они деньги тому уполномоченному, сколько бы он ни потребовал; к нему доставили людей для стражи и запасы хлебов из Египта. Уполномоченному поручил он построить церковь в Колцуме (Клизме), монастырь Раифский и монастырь на горе Синай; последний должен он был так укрепить, чтобы никакого другого монастыря в мире не было крепче его, и так обезопасить, чтобы ни с какой стороны не нужно было монахам и монастырю бояться чего-либо. Когда посол прибыл в Колцум, он построил там церковь св. Афанасия; выстроил и монастырь Раифский. Отсюда отправился он на гору Синай, где нашел куст на месте, стесненном двумя горами, и вблизи ту башню и источники воды; а монахи были рассеяны по долинам. Он сначала хотел выстроить монастырь наверху горы, в отдалении от башни и куста. Но он оставил сие намерение из-за воды, которой не было на вершине горы. Итак, он построил монастырь вблизи куста, обняв и башню на месте, стесненном между двумя горами, так что, взойдя с севера на гору, нельзя было камнями бросать в середину монастыря и не наносить вред монахам. Он построил здесь потому, что тут был куст и другие памятники, и здесь же можно было найти воду. На вершине горы, на месте, где Моисей получил закон, построил он церковь. Имя настоятелю монастыря было Дула. Посол возвратился к Юстиниану; донес о построенных им церквях и монастырях и описал, как выстроил он монастырь на горе Синай. Тогда император сказал: «Ты ошибся, сделал зло монахам; ибо ты продал их врагам». Посол отвечал: «Я выстроил монастырь у куста и близко к воде. Если бы построил я на вершине горы, тогда монахи терпели бы недостаток в воде, и когда окружил бы их неверный народ, то они, отделенные от источников, померли бы от жажды». Император сказал: «Ты мог бы, по крайней мере, северную гору, господствующую над монастырем, сравнять с землей, чтобы отсюда нельзя было наносить вреда монахам». Посол отвечал: «Хотя бы употребили мы на то богатство Египта, Рима и Сирии и тогда не могли бы сдвинуть горы». Император вспыхнул гневом и велел отрубить голову послу. Он послал другого посла и поручил ему сто невольников римских с их женами и детьми; повелел взять столько же невольников из Египта с женами и детьми; повелел построить для них жилище вне горы Синай, с тем чтобы, живя там, охраняли они монастырь и монахов. Он должен был озаботиться содержанием их и выслать для них и для нужд монастыря хлеб из Египта. Когда посол прибыл на Синай, он выстроил на восточной стороне Синая множество жилья, укрепил его, поручил невольникам оберегать монастырь. Место и доселе называется Деир-Эль-Адиб – монастырь невольников». (Это описание заимствовано из летописи Евтихия, патриарха Александрийского, жившего во второй половине IX века.) Сравн. прим. к гл. 115-й.

О небесном свете см. прим. к гл. 51.

Глава 124. Рассказ аввы Зосимы о себе самом

Не печалься! Бог милостив.

Тот же старец рассказал нам следующее. «Двадцать два года тому назад приходил я в Порфирит, желая поселиться там. Взял с собою и ученика своего Иоанна. Прибыв на место, мы нашли там двух отшельников и поселились поблизости от них. Один из них, Феодор, был родом из Милета, а другой, Павел, – из Галатии. Феодор был из монастыря аввы Евфимия. Оба носили одежды из кожи газели. Я прожил там около двух лет. Между нами было расстояние в две стадии. Однажды мой ученик сидел, и его укусила змея, отчего он внезапно скончался, весь истекая кровью. В большом горе прихожу я к отшельникам. Увидав меня в большом расстройстве и скорби, прежде чем я успел им поведать о своем горе, они спросили меня:

– Что с тобой, авва Зосима? Умер брат твой?

– Да! – говорю им.

Придя вместе со мною и увидав его распростертым по земле, они сказали мне: «Не печалься, авва Зосима, Бог милостив!» И, воззвав к умершему, сказали: «Брат Иоанн, встань! Ты нужен старцу!» И брат тотчас поднялся с земли. Найдя змею и взяв ее, они пред нами рассекли ее надвое. Потом сказали мне: «Авва Зосима, ступай на Синай. Бог хочет вверить тебе церковь в Вавилоне (египетском)». И мы немедленно удалились. Когда мы вернулись на Синай, авва синайской обители спустя немного времени послал меня и еще двоих в Александрию.

Блаженнейший Аполлинарий, папа Александрийский, принял нас и поставил всех троих епископами: одного – в Илиополь, другого – в Леонтополь, а меня – в Вавилон».

Гора Порфирит в Верхнем Египте близ западного берега Красного моря, немного южнее синайского полуострова.

Город Милет на западном берегу малоазийского полуострова.

Галатия – провинция Малой Азии с гл. городом Анкирой.

Об обители Евфимия Великого см. во введении.

В другой уже раз авва Зосима возвращается на Синай, см. прим. к гл. 123.

Аполлинарий был патриархом Александрийским с 551. Скончался в 565. Он отличался необыкновенной добротой. О нем см. рассказ в гл. 193.

Леонтополь, Гелиополь и Вавилон – все три города лежат недалеко один от другого, в нижнем Египте, южнее Дельты, почти под 30° сев. широты.

О стадии см. прим. к гл. 19-й.

Глава 125. Подвиг аввы Сергия отшельника

Прими благословение отцов!

На Синае некоторые из отцов рассказывали нам об отшельнике авве Сергии. Во время пребывания его на Синае эконом приставил его смотреть за лошаками. Однажды он шел с ними, и вот лев залег на пути. Увидали льва лошаки и их погонщики и, объятые ужасом, разбежались. Тогда авва Сергий, взяв из своей сумы один хлеб, подошел ко льву и говорит ему: «Прими благословение отцов и уйди с дороги, чтобы пройти нам». Лев взял хлеб и удалился.

О власти святых над зверями см. прим. к гл. 2-й.

Глава 126. Ответ аввы Орента на горе Синайской

Исправьте то, что вы извратили.

Отцы того же места рассказывали нам об авве Оренте. Однажды в воскресенье вошел он в церковь, вывернув свою одежду (καμάσιον)и надев ее шерстью вверх. Когда он стал в хоре, ему стали говорить:

– Старче, зачем ты пришел в таком виде, ты ведь бесчестишь нас перед чужими.

– Вы извратили Синай, и никто вам ничего не говорит, а меня укоряете за то, что я выворотил одежду? Подите исправьте то, что вы извратили, и я исправлю то, что я извратил.

Поступок аввы Орента напоминает образ действий древних еврейских пророков.

О синайских отшельниках и обителях см. прим. к гл. 123-й.

Глава 127. Жизнь аввы Георгия с горы Синая и поступок благочестивой старицы из Галатии фригийской

Ты не церемонься, возьми.

Вот что рассказывала нам игуменья Дамиана, жившая в уединении, мать аввы Афиногена, епископа Петрского.

«На св. горе Синай был игумен по имени Георгий, великий подвижник. Когда авва сидел в своей келье в Великую Субботу, ему пришла мысль: «Пойду-ка я, встречу Светлое Христово Воскресение во св. граде и причащусь Св. Тайн во св. храме Воскресения Христа, Бога нашего». Целый день старец держал эту мысль в уме и молился. Настал вечер. Приходит ученик и говорит ему: «Благослови, отче, идти на правило». Старец отвечал: «Иди и, когда настанет час св. причащения, приди за мною». Сам все время оставался в келье. Когда настало время св. причащения во св. храме Воскресения (в Иерусалиме), старец появился подле блаженного епископа Петра, и он преподал ему Св. Тайны вместе с пресвитерами. Потом патриарх спросил своего синкелла Мину:

– Когда прибыл авва синайский?

– Молитвами твоими, владыка… Я не видел его, владыко, раньше, только теперь увидал…

– Скажи ему, чтобы не уходил, – приказал патриарх синкеллу. – Я желаю, чтобы он разделил со мною трапезу.

Синкелл передал слова патриарха старцу. Тот ответил:

– Да будет воля Божия!

Богослужение окончилось, старец поклонился св. Гробу и очутился в своей келье. Ученик стучится к нему и говорит: «Повели, отче! Пришло время причащения». Старец пошел в церковь вместе с учеником и причастился.

Между тем, архиепископ Петр, опечаленный тем, что старец ослушался его, после праздника послал старцу послание, также и к епископу Фаранскому, авве Фотию и к отцам синайским, чтобы они привели к нему авву Георгия. Письма были доставлены по назначению. Тогда авва, со своей стороны, послал к патриарху трех пресвитеров: авву Стефана каппадокийца, великого старца авву Зосиму, о котором раньше упоминали, и авву Дулкетия римлянина. Старец оправдывался в письмах и говорил: «Да не будет того, святейший владыко, чтобы я презрел св. вестника вашего. Да будет ведомо Вашему Блаженству, писал далее, что мы через шесть месяцев встретимся пред лицом Господа Христа, Бога нашего, и там я поклонюсь вам». Отправленные пресвитеры вручили письмо патриарху, причем сказали, что старец уже много лет как не ходил в Палестину. Представили ему и послание Фаранского епископа, удостоверявшего в том, что старец уже около семидесяти лет не отлучался со св. горы Синай. Тогда блаженный и благостный архипастырь Петр выставил свидетелями бывших за литургией в день Пасхи епископов и клир, подтвердивших, что они видели старца и приветствовали его святым целованием (христосовались с ним). После того прошло шесть месяцев; старец и патриарх действительно скончались, согласно предсказанию старца».

Та же мать Дамиана вот что еще рассказала нам. «Прежде моего удаления в затвор, однажды в пятницу я пришла в церковь свв. Космы и Дамиана и провела там всю ночь. Пришла также под вечер одна старица, родом из фригийской Галатии, и начала раздавать всем бывшим в храме по две лепты. Я знала ее и раньше, потому что часто она и мне подавала. Однажды прибыла на богомолье во св. град и прожила здесь год двоюродная сестра моя и благоверного императора Маврикия. Я взяла ее, и мы отправились к свв. Косме и Дамиану. В храме я говорю своей родственнице:

– Смотри, моя дорогая, вот идет старушка, подающая каждому по две лепты. Ты не церемонься – возьми.

– Что ж? Кто мне прикажет взять? – возразила она с гневом.

– А все-таки возьми, – говорю ей. – Эта женщина велика в очах Божиих. Всю неделю она проводит в посте и что ни заработает в течение недели – все раздает во храме. Она вдова и ей уже около восьмидесяти лет от роду. Возьми же у ней и потом отдашь другому. Только не отвергай милостыни старушки.

Во время разговора подходит старушка. Проходя, она подавала каждому тихо и молчаливо. Но, подав моей родственнице, сказала: «Возьми и съешь». Когда она ушла, мы догадались, что Бог открыл наш разговор: «Возьми и отдай нищему». Моя родственница послала слугу купить на две лепты бобов. Скушав их, она утверждала именем Божиим, что бобы были сладки, как мед, немало дивилась и прославляла Бога, дарующего благодать рабам Своим».

Афиноген был епископом Петрским около половины VI столетия.

О городе Петре см. прим. к гл. 35-й. Город близ горных хребтов Сеир (Arabia Petraca).

О патриархе Петре см. прим. к гл. 3.

О Фаране на Синайском полуострове см. прим. к гл. 120-й.

Об авве Зосиме и Стефане см. в гл. 122–124.

Память сев. Косъмы и Дамиана 1 июля. Храм в честь их находился в Иерусалиме.

Император Маврикий царствовал от 582–602. Он происходил из древней римской фамилии. Евагрий несколько фигурально Выражается О нем: Αúτοκράτωρ óντως γενóμενος τήν μέν òχλοκρατεíαν τών παθών έκ τής οìκεíας έξενηλ τησε ψυξής: άριστοκρατεíαν δí έν τοîς έαυτοú λογισμοîς καταστησά μενος. (См. книги Евгария V и VI. См. также у Феофилакта Самосатского, Зонары, Кедрина и др.)

Галатия – провинция в Малой Азии.

Глава 128. Жизнь Аделфия, епископа Арабесского, и о св. Иоанне Златоусте

Да что ж ты тут делаешь столько лет?

В лавре св. отца нашего Саввы мы посетили авву Афанасия. Он передал нам то, что сам услышал от аввы Афиногена, епископа Петрского, сына игуменьи Дамианы.

«Бабка моя Ианния имела брата по имени Аделфий, епископа Арабесского, а сестра его была настоятельницей женской обители. Однажды епископ прибыл в обитель навестить сестру. Войдя во внутренний монастырский двор, епископ увидал одну из сестер обители в припадке беснования, распростертую по земле. Призвав свою сестру, епископ сказал ей:

– Или тебе нравится, что сестра подвергается таким мучениям и бесчестию от диавола? Разве не знаешь, что ты, как настоятельница, должна будешь отвечать за каждую из сестер?

– Но что ж я могу сделать против демона? – возразила сестра.

– Да что ж ты тут делаешь столько лет?! – сказал епископ.

И, сотворив молитву, исцелил сестру».

Вот что еще рассказал нам авва Афанасий об епископе Аделфии, а он слышал от сестры его, игуменьи Ианнии. «Когда Константинопольский епископ Иоанн Златоуст был сослан в Кукуз, – говорила Ианния, – то он останавливался в нашем доме. Это произвело в нас великое дерзновение и любовь к Богу. Брат мой Аделфий говорил, как при вести о кончине блаженного Иоанна в ссылке им овладела невыносимая печаль, что этот муж, вселенский учитель, радовавший Церковь Божию речами своими, скончался, лишенный своего престола. «Я просил Бога со слезами, – говорил брат, – чтобы Он открыл мне, в каком состоянии он находится и причислен ли к лику патриархов. Долго я молился об этом. Однажды, придя в восхищение, я увидал весьма благообразного мужа. Взяв за правую руку, он привел меня в светлое и дивное место и показал мне проповедников благочестия и учителей Церкви. Я озирался вокруг, стараясь увидеть того, кого желала душа моя, великого и возлюбленного моего Иоанна. Показав мне всех и назвав каждого по имени, он снова взял меня за руку и повел вон. Опечаленный тем, что не видел с отцами св. Иоанна, я последовал за ним. При нашем выходе стоявший при дверях сказал мне:

– Кто только входит сюда, ни один не выходит с печалью.

– Я печалюсь о том, – говорю я, – что я не видал в числе других учителей моего возлюбленнейшего Иоанна, епископа Константинопольского.

– Ты говоришь об Иоанне, проповеднике покаяния? – спросил меня мой собеседник.

– Да, о нем.

– Человек во плоти не может увидать его: он предстоит престолу Божию…

О прп. Афанасии см. прим. к гл. 3-й. О прп. Афиногене см. прим. к гл. 127-й. О лавре св. Саввы см. во введении.

Город Арабесса в Каппадокии, близ Армении (Armenia minor).

En. Аделфий присутствовал на Халкидонском Вселенском соборе и впоследствии состоял в переписке с императором Львом (457–474). Когда Адельфий был еще в молодых годах, семейство его имело счастье принимать у себя Иоанна Златоуста, изгнанного в Кукуз, дикое, бесплодное местечко в горах Армении, беспрестанно подвергавшееся набегам исаврийских разбойников; это было в 406 году. Пребывание великого святителя произвело на всех глубокое, неизгладимое впечатление. Преосв. Филарет предполагает, что Аделфий носил другое имя, Диоскор, на том основании, что Златоуст в одном своем письме называет Диоскора, который в Кукузе с любовию принял его. Но, по нашему мнению, из слов Ианнии вовсе не видно, чтобы Семейство Аделфия жило в Кукузе: Òταν ò έπíσκοπος Κωνσταντινοπóλεως Ιωάννης ó Χρυσóστομος έξωρíσθη εìς Κουχουσóν, εìς οîκον ήμών έμεινεν. Не ввел ли в заблуждение латинский перевод?

Нет надобности много говорить о великом светиле вселенной, вселенском учителе св. Иоанне Златоусте. Едва ли когда-либо и где-либо какой-нибудь проповедник имел такое громадное влияние на слушателей, как св. Иоанн Златоуст. Его речи, проникнутые пламенной любовью к кающемуся грешнику, против нераскаянных гремят громом гнева Божия. За этото пламенное усердие к исправлению грешников он и предстоит престолу Всевышнего. Св. Иоанн Златоуст занимал епископскую кафедру в Константинополе с 398–403 г.

Глава 129. Жизнь одного отшельника

Бог отвращается от него, чадо.

В другой раз рассказывал нам авва Афанасий слышанное им от аввы Афиногена, епископа Петрского.

В той стране был столпник, и все приходившие к нему, стоя внизу, разговаривали с ним, потому что у него не было лестницы. Если какой-нибудь брат говорил ему: «Желаю открыть тебе помысл», он кротко отвечал: «Войди в кувуклию», и сам сходил в другое отделение столпа. Таким образом они могли беседовать друг с другом: столпник – сверху, а брат – снизу. И никто из стоявших тут посторонних не слышал их разговора.

Со слов аввы Афиногена, авва Афанасий о том же столпнике рассказал нам следующее.

Два пастуха, искренне любившие друг друга, много лет ходили к столпнику, и всегда вместе. Однажды пришел один, тайно от другого. Долго он стучал в дверь, и старец не хотел отворить ему, так что тот, соскучившись, удалился. На обратном пути встретился ему друг его, шедший также к столпнику. Уговорил и первого вернуться с собой, чтобы вместе обоим побывать у старца. Постучались. Старец ответил, чтобы вошел только один второй. Войдя, тот начал умолять старца, чтобы дозволил войти и его приятелю. Но старец сказал, что не может принять его. На усиленные и долгие просьбы, наконец, ответил: «Бог отвращается он него, чадо, и я не могу принять его». Вернулись домой, и первый чрез два дня скончался.

О столпах см. прим. к гл. 28.

Мы ничего не знаем о причине строгого приговора прозорливого старца, но, несомненно, приговор произнесен был не без основания. Замечательно то, что, ходив всегда вместе, один из приятелей пришел тайно от другого. Затем его нужно убеждать, чтобы возвратился к столпнику…

Глава 130. Советы аввы Афанасия

Мы желаем войти!

Тот же авва Афанасий говаривал: «Отцы наши до самой смерти наблюдали воздержание и нестяжательность, а мы только расширяем чрево и кошельки».

«У отцов наших первая забота была о сосредоточенности в себе самом, а нас занимают горшки и рукоделия».

«Однажды, – продолжал авва Афанасий, – пришло мне на ум: что будет с теми, которые подвизаются, и с теми, которые не подвизаются? Я пришел в восхищение, и некто, явившись, сказал мне: «Следуй за мной». Он привел меня в место, все озаренное светом, и поставил меня у врат. Красоты этих врат нельзя описать. И мы слышали внутри врат бесконечное множество голосов, прославляющих Бога. Когда мы постучались, кто-то из бывших внутри врат, услышав нас, спросил:

– Что вам нужно?

– Мы желаем войти, – сказал мой путеводитель.

– Сюда никто не войдет из тех, кто проводит жизнь нерадиво, – отвечал голос изнутри. – Но если желаете войти, идите, подвизайтесь, нисколько не заботясь о том, что в суетном мире».

О нестяжательности великих подвижников см. прим. к гл. 9.

Сосредоточенность в себе самом требуется от инока для того, чтобы не развлекаться и не рассеиваться множественностью вещей и явлений, чтобы подвергать искусу свое сердце и сделать его способным к непрестанному молитвенному обращению к Богу. Св. Макарий Великий в превосходном творении «О хранении сердца» советует обращать взор на наше внутреннее состояние и упражняться в строгом самонаблюдении. «Чем более собираешь дух твой для того, чтобы искать Бога, – говорит Макарий Великий, – тем более Он побуждается собственным милосердием и благостью к тому, чтобы приходить к тебе и успокаивать тебя» (Беседа 31).

О видениях см. прим. к гл. 51.

Глава 131. Жизнь аввы Закхея

Будь спокоен!

Схоластик Прокопий порфиреонит рассказал нам об авве Закхее. «Два сына мои обучались в Кесарии. Там открылась моровая язва, и я сокрушался о своих детях. Не знал совсем, как поступить. «Если послать за ними и взять их, – говорил я себе, – все равно гнева Божия не избежишь нигде. Там их оставить? А если они умрут и я более не увижу их?!.» В таком затруднении я, наконец, решил: пойду к авве Закхею. Что он скажет, то и сделаю. Прихожу в св. Сион – его всегда там можно видеть, но на этот раз я не нашел его там. Увидав его на паперти храма Пресвятой Богородицы, рассказываю ему о своих сыновьях. Выслушав меня, он обратился к востоку и с распростертыми руками устремил свой взор на небо. Прошло два часа в молчании. Наконец, обратившись ко мне, произнес: «Будь спокоен и не горюй. Дети твои не умрут от моровой язвы, и самая язва чрез два дня прекратится в Кесарии». Так и было, по слову старца».

Таков рассказ схоластика Прокопия!

Глава 132. Авва Закхей получил эту милость!

Когда мы пришли к авве Киприану, по прозванию Кукуля, монастырь которого стоит за вратами Кесарии, он рассказал нам: «Когда этот город был опустошаем свирепой и ужасной моровой язвой, я затворился в моей келье и и умолял милосердного Господа, чтобы Он помиловал нас и отвратил грозный гнев Свой. И я слышал голос: «Авва Закхей получил эту милость».

К главам 131 и 132

Схоластиком называли вообще образованного и не лишенного дара красноречия человека. «Если кто, хотя бы и мало сведущий в науках, – говорит св. Макарий, – придет в деревню, где живут люди простые, то они, конечно, огласят его схоластиком. Если же тот же малообразованный придет в город, где есть схоластики и риторы, то перед ними не посмеет он величаться, не посмеет открыть и уст; схоластики будут смотреть на него, как на человека деревенского» (Бесед. 26).

Пустыня Порфирион, или Килам, принадлежала к области города Панефиза в нижнем Египте, в двадцати милях от Александрии. Местность здесь была болотистая (Cass. Coll. XI. с. 3). Поэтому Кассиан справедливо говорит, что жители Калама, или Порфириона, более удалены были от жилищ человеческих, чем обитатели Скита. Тем нужно было пройти, хотя и песчаной пустыней, семь или восемь дней пути, и они приходили домой. Плетением корзин здесь нельзя было заниматься: провоз стоил очень дорого. Поэтому иноки занимались здесь земледелием и скотоводством. Из подвижников Порфириона Кассиан говорит об авве Павле (Cass Collat. XXIV, с. 4. III, 5. VII, 25).

На Сионской горе, кроме башни Давида, пощаженной Титом, в то время возвышались: храм, построенный св. Еленой на месте Тайной Вечери, храмы на месте темницы ап. Петра и дома Каиафы, монастырь Неаса и великолепный храм Пресвятой Богородицы – создание Юстиниана. В жизнеописаниях св. Саввы Освящ. читаем: «Он (император Юстиниан) послал в Иерусалим некоего художника Феодо-ра, дабы он выстроил там новую церковь во имя Св. Богородицы и Приснодевы Марии, и собирателям палестинских податей предписал доставлять золото для храма… В продолжение двенадцати лет (от 530–542), при особом попечении и множестве работников, выстроена новая церковь всехвальной Богородицы и весьма украшена. Впрочем, о величине и великолепном украшении сего священного храма и повествовать не нужно, когда он находится перед нашими глазами и превосходит все те древние памятники, которым удивляются люди…» Житие прп. отца нашего Саввы Освященного. Изд. Прав. Палест. Общ. Сиб. 1885.116.

Кесария Приморская на берегу Средиземного моря. Близ нее находилась Кесарийская киновия. Кем она была основана, неизвестно. Из подвижников этой киновии известны прп. Закхей и прп. Киприан. Прп. Закхей в последние годы своей жизни часто удалялся из своей обители и жил то в Гефсимании, то на Сионе, то в иорданской обители Пресвятой Девы Марии и в др. местах. Там предавался подвигам богомыслия, духовного созерцания и молитвы.

О прп. Киприане см. в гл. 132.

Главы 132-й нет в греч. подлиннике у Миня. Мы взяли ее из латинского перевода.

Глава 133. О св. иноке, который сделал неподвижным ловчего сарацинского на два дня

Стой!

В Клизме язычник сарацин рассказывал тамошним жителям, а также и нам: «Однажды я отправился на охоту на гору аввы Антония. Подхожу к горе и вижу сидящего инока. В руках у него была книга, которую он читал. Иду прямо к нему, чтобы ограбить его, а может быть, и убить. Но когда я приблизился к нему, он простер ко мне свою правую руку и сказал: «Стой!» И я простоял двое суток, будучи не в состоянии двинуться с места.

– Ради Бога, Которого ты чтишь, отпусти меня, – стал я просить.

– Ступай с миром! – сказал инок.

И я получил возможность уйти с того места, на котором стоял».

Клизма, по-арабски – Колцум, крепость в версте от Суэца, под 30° сев. ш.

Гора св. Антония была недалеко от Клизмы, к югу, близ Красного моря. Гора в тысячу шагов высоты возвышается среди дикой пустыни. С вершины ее открывался обширный вид на пустыню, простиравшуюся до берега морского. Далее, на востоке, виднелись священные вершины Хорива и Синая; на юг – виднелись вершины гор Фиваидских. На западе расстилалась за песчаной полосой плодоносная равнина Египта. При подошве горы журчал ключ чистой воды, одна часть которой исчезала в песчаной пустыне, а другая образовывала ручей, питавший закрывавшие его пальмы (Ист. прав, монашества на Востоке. 68).

Глава 134. Жизнь Феодора отшельника

Меня беспокоит мысль, что я даром получил книгу.

В окрестностях св. Иордана был отшельник по имени Феодор. Однажды он пришел ко мне в келью и обратился со словами:

– Сделай милость, авва Иоанн, поищи мне книгу, содержащую весь Новый Завет.

Расспросив, я узнал, что авва Петр, бывший потом епископом в Халкидоне, имеет книгу. Прихожу к нему и спрашиваю его о книге. Он показал мне Новый Завет на прекрасном пергаменте.

– Сколько стоит? – спрашиваю.

– Три номисмы, – говорит авва. – Но ты сам, что ли, желаешь купить или другой кто-нибудь?

– Нет, отче! Отшельник желает иметь ее.

– Если отшельник, – говорит авва Петр, – то возьми ее даром. Возьми вот и три номисмы. Если книга понравится ему, пусть возьмет. Если же не понравится, то купи ему на эти деньги какую он пожелает.

Взяв книгу, я отнес ее отшельнику. Тот получил книгу и удалился в пустыню. Прошло два месяца, и отшельник снова пришел ко мне.

– Знаешь, авва Иоанн, меня беспокоит мысль, что я даром получил книгу.

– Не беспокойся, – говорю ему. – Авва Петр богат и добр. Он рад этому.

– Да я-то не успокоюсь, пока не заплачу.

– Но имеешь ли ты деньги? – спрашиваю его.

– Нет, – отвечал отшельник. – Но ты дай мне надеть власяницу.

Отшельник был наг. Я дал ему власяницу и старый головной покров, и он, уйдя, нанялся работать при озере, которое устраивал на Синае патриарх Иерусалимский Иоанн. Получая ежедневно плату в пять фолер, он ходил в лавру Илиотскую близ меня и ел только по десяти волчьих бобов, несмотря на то что трудился целый день.

Когда из получаемой платы у него составилась сумма в три номисмы, он сказал мне: «Возьми деньги и отдай за книгу. Если же не пожелает, возврати книгу». Я пошел и рассказал авве Петру. Тот не хотел брать ни денег, ни книги. Однако я уговорил его взять деньги и не отвергать труда отшельника. Возвратившись, я снова вручил книгу отшельнику, и он с радостью удалился в пустыню.

Город Халкидон, прославившийся как место Четвертого Вселенского собора, находился на азиатском берегу Босфора.

Дело происходило близ лавры Илиот. Мосх там имел свою келью, как ясно видно из его слов.

О лавре св. Илии см. во введении.

Патриарх Иоанн управлял Иерусалимской церковью от 574 до 595.

Глава 135. О пяти девах, задумавших бегство из обители

Благодарим всемилостивого Бога, наказавшего нас!

В месте с братом моим Софронием пришли в монастырь Евнухов, что близ св. Иордана. Там пресвитер монастыря авва Николай рассказывал нам.

На его родине (он был из Ликии) есть женский монастырь, в котором живут около сорока дев. Пять из них задумали бежать ночью из монастыря и избрать себе мужей. Однажды, когда все монастырки заснули, те взяли одежды и собрались бежать, но все пять вдруг подпали действию диавола. Вследствие этого им не пришлось бежать из монастыря, напротив, вознося благодарность Богу, они исповедали свое прегрешение:

«Благодарим всемилостивого Бога, наказавшего нас, чтобы не погибнуть душам нашим».

О лавре Евнухов см. во введении.

Пресвитер лавры Евнухов прп. Николай был родом из Ликии, южной малоазийской провинции. Жил в VI веке.

В чем состояло нападение диавола – неизвестно, вероятно в наведении недуга. Это произошло по попущению Божию. Диавол, очевидно, не предвидел следствий своего злого дела.

Глава 136. О благодеянии аввы Сизинния сарацинке

Перестань грешить!

Авва Иоанн, пресвитер монастыря Евнухов, передал нам слышанное им от отшельника аввы Сизинния: «Однажды ко мне в пещеру, что близ Иордана, пришла сарацинка. Я пел в это время третий час. Войдя в пещеру, она разделась донага и легла передо мною. Я, однако, не смутился, но продолжал совершать правило со всем спокойствием и со страхом Божиим. Окончив молитву, говорю ей по-сирийски:

– Встань. Я поговорю с тобой и тогда сделаю для тебя что тебе нужно.

Она встала.

– Христианка ты или язычница? – спрашиваю ее.

– Христианка.

– Что ж, разве ты не знаешь, что за блуд будет наказание?

– Да, знаю.

– Зачем же ты ищешь блуда?

– Я голодна.

– Перестань грешить и приходи ко мне ежедневно. Я буду делиться с тобою тем, что Бог пошлет.

С того дня она приходила ко мне ежедневно, и я давал ей пищу, что Бог посылал, до тех пор, пока не ушел из той местности».

Прп. Иоанн поступил в обитель Евнухов еще молодым человеком и провел в ней всю остальную жизнь в подвигах иноческих. Он любил посещать св. подвижников, живших в других местах, с целью получить благословение и назидание. Жил в VI веке. См. о нем след. главы.

Глава 137. Рассказ аввы Иоанна об авве Каллинике

Помолись обо мне!

В другой раз рассказывал мне авва Иоанн: «Когда я был еще молод, явилось у меня сильное желание сходить к великим и славным старцам, чтобы принять от них благословение и получить духовное назидание. Я слышал об авве Каллинике, который жил в затворе в монастыре аввы Саввы. Попросив одного из приближенных, чтобы он привел меня к нему, я отправился. Брат, взявшийся представить меня, посадил меня у окна, а сам долго с ним разговаривал. Я в это время размышлял сам в себе: старец никогда не видал меня и не окажет мне благосклонного приема. Отойдя от окна, брат велел мне подойти, поклониться старцу и принять от него благословение, при этом сказал старцу:

– Помолись, отче, о рабе твоем сем, он в первый раз пришел сюда.

– А я все-таки знаю его, чадо мое. Двадцать дней тому назад я ходил к св. Иордану. Он встретился со мною на пути и сказал мне: «Помолись обо мне». Я спросил его: «Как тебе имя?» Он отвечал «Иоанн». Вот с тех пор я и знаю его.

Услышав это, я понял, что в тот момент, когда я решился идти к нему, Бог открыл ему мое имя и кто я».

О Великой лавре св. Саввы Освященного см. во введении.

Прп. Каллиник, родом из Галатии, жил затворником в Великой лавре, в VI веке.

Замечательно уважение, с каким относились посетители к великим подвижникам.

«Ходил к св. Иордану» разумеется мысленно, в духе.

Глава 138. Об авве Сергии отшельнике и об иноке язычнике

Мы окрестили его в Иордане.

Вот еще рассказ того же старца. «Когда отшельник авва Сергий, покинув Синай, жил в Руве, прислал сюда, в монастырь, одного молодого инока, чтобы его окрестили. Когда мы спрашивали, зачем ему креститься, слуга аввы Сергия – тоже авва Сергий – сказал нам: «Он пришел к нам, чтобы жить вместе с нами в пустыне. Я, как слуга, его принял и сперва долго его уговаривал, чтобы он сначала испытал себя, способен ли он к такому образу жизни. Узнав о его твердой решимости, я на другой день привел его к старцу. Лишь только старец увидал его, прежде чем я вымолвил слово, сказал мне:

– Чего желает этот брат?

– Он просит позволения остаться с нами.

– Поверь мне, брат, он еще не крещен. Отведи его в монастырь Евнухов, чтобы его окрестили во св. Иордане.

Пораженный этими словами, я стал расспрашивать пришедшего брата, кто он и откуда. Он отвечал мне, что пришел с Запада, что родители его были язычники и он сам не знает, крещен он или нет. Тогда, огласив его, мы окрестили его в Иордане. И он остался в монастыре, благодаря Бога».

Пустыня Рува лежала у северо-западных берегов Мертвого моря, между морем, настоящей иерусалимской дорогой и лаврой св. Саввы. Сюда часто уединялись св. Савва, св. Феодосии и другие подвижники, особенно во время поста. По преданию, это та самая пустыня, в которой Спаситель постился 40 дней.

Глава 139. Предсказание аввы Сергия о Григории, игумене Фаранской обители

Я видел на нем омофор, а в руках – Евангелие!

Об этом же отшельнике авве Сергии ученик его авва Сергий армянин рассказывал нам: «Авва Григорий, бывший настоятелем лавры Фаранской, много докучал мне просьбами, чтобы я привел его к старцу. Однажды я решил исполнить его просьбу. Старец в то время находился в окрестностях Мертвого моря. Увидав авву Григория, старец любовно облобызал его и, принеся воды, омыл ему ноги. Весь тот день он беседовал с гостем о пользе душевной, а на другой день отпустил его. По уходе аввы Григория я говорю старцу:

– Знаешь ли, отче? Я очень смутился. Сколько епископов, пресвитеров и многих других я приводил к тебе, и ты никогда никому не омывал ног, кроме одного аввы Григория.

– Чадо! Кто такой авва Григорий, я не знаю, – отвечал старец. – Знаю только то, что я принимал в своей пещере патриарха. Я видел на нем омофор, а в руках св. Евангелие.

Так и случилось. Спустя шесть лет Бог удостоил авву Григория сделаться патриархом в Феополе, как предвидел старец».

Глава 140. Жизнь Григория, патриарха Феопольского

Некоторые из старцев рассказывали об авве Григории, патриархе Феопольском, что он особенно отличался добродетелями милостыни, непамятозлобия и даром слез. У него было великое сострадание к грешникам. Все это часто мы испытываем на себе самих.

К главам 139 и 140

О Григории см. прим. к гл. 40.

Антиохия – Феополис, см. прим. к гл. 33.

Глава 141. Ответ аввы Олимпия

Переношу зной, чтобы избежать огня вечного.

Один брат посетил авву Олимпия в лавре аввы Герасима, что близ св. Иордана.

– Как можешь ты переносить столь сильный зной и такое множество насекомых? – спросил брат старца.

– Я терплю насекомых (скнипы), чтобы избежать неусыпающего червя, равным образом переношу и зной, боясь огня вечного. Все это временно, а то – не имеет конца.

Глава 142. Ответы аввы Александра

Очень скучаю!

Другой брат пришел однажды в лавру аввы Герасима к игумену авве Александру.

– Авва, – сказал гость, – я желаю удалиться из своего настоящего местопребывания, потому что очень скучаю.

– Верный знак, – отвечал авва Александр, – что ты вовсе не думаешь ни о вечных мучениях, ни о Царстве Небесном. Иначе тебе не было бы скучно.

К главам 141 и 142

Об Олимпии см. прим. к гл. 12.

О лавре Герасима см. во введении.

О сосредоточенности в себе см. прим. к гл. 130-й.

Глава 143. Жизнь Давида, атамана разбойников, ставшего потом иноком

Он всех назидал своей жизнью.

По прибытии в Фиваиду мы пришли в город Антиноэ к софисту Фивамону, ради пользы душевной. Он рассказал нам.

В области города Гермополиса был один разбойник по имени Давид. Он многих ограбил, совершил много убийств, словом сказать – сделал столько зла, как никто. Однажды, занимаясь разбоем, он находился на горе вместе со своей шайкой человек в тридцать. Тут он пришел в себя и стал сокрушаться о совершенных им злодеяниях. Бросив свою шайку, он пришел в монастырь и постучался в ворота. Вышел привратник.

– Что тебе нужно? – спросил он его.

– Хочу сделаться иноком, – отвечал атаман. Привратник пошел и доложил авве. Авва вышел и увидал, что пред ним – старик.

– Как ты будешь жить здесь? – спросил авва. – Здесь братия пребывают в великом труде, в великом подвиге. А ты всю жизнь прожил не так. Где ж тебе выдержать монастырское правило?

– Нет, я все буду исполнять, – упрашивал тот, – только прими меня.

Но старец оставался непреклонен. «Не можешь исполнить!» – говорил.

– Ну, так знай, – воскликнул атаман, – что я – Давид, атаман разбойников, и пришел сюда ради того, чтобы оплакать свои прежние грехи. Если ты не примешь меня, клянусь Живущим на небесах, что я вернусь к старому промыслу, приведу сюда мою шайку, всех вас перебью и сотру с лица земли монастырь ваш!!

Услышав это, старец ввел его в монастырь, постриг и облек в иноческую одежду. И, начав подвизаться, он превзошел всех воздержанием, послушанием и смиренномудрием, а в монастыре было около семидесяти иноков. Он всех назидал своей жизнью, всем служил примером.

Однажды он сидел в своей келье, и ему предстал ангел Господень.

– Давид, Давид, Господь Бог простил тебе грехи твои, и отселе ты будешь совершать знамения.

– Не могу поверить, – отвечал он ангелу, – что в столь короткое время я заслужил прощение моих грехов, которые многочисленнее песка морского.

– Если я не пощадил Захария, не поверившего мне, когда я возвестил ему о рождении сына, но связал язык его в наказание за неверие словам моим – пощажу ли тебя? – сказал ангел. – Отныне ты лишен будешь дара слова…

– Как?! Когда я был в мире и совершал безбожные дела и кровопролитие, – вскричал Давид, бросившись к ногам ангела, – я мог говорить, а теперь, когда я желаю служить Богу и возносить Ему хвалу, теперь ли свяжешь мой язык?!

– Ты не будешь лишен дара слова во время Божественной службы, а во все остальное время будешь молчать навсегда!

Так и было. И много знамений явил Бог через него. Он пел псалмы, но других речей – ни длинных, ни кратких – никто не слыхал от него.

Тот, кто рассказал нам это, прибавил, что ему часто приходилось видеть его. И за это он прославлял Бога.

О Фиваиде см. прим. к гл. 16-й.

Отшельники Гермополя и Антиноэ. «Спускаясь от Азота вниз по течению Нила, путешественник встречает остатки и развалины древних монастырей. Так, на расстоянии трех часов от Омель-Кусура есть два монастыря, один из них арабы называют Дейр Магаран, т. е. Сожженный монастырь, другой Абиссинским. Перед мысом ель – Амарне, на восточном берегу против селения Мазарны виден близ нескольких хижин Коптский монастырь, называемый Деир Коссеир. Повсюду обитали здесь в первые времена иночества святые отшельники. Но главный приют иночества был здесь в окрестностях Гермополя и Антиноэ, которые в первые века христианства составляли одно епископство. Города разрушились, но пещеры в скалах, окружающих эти города, остались. В них начертано на многих стенах знамение креста, свидетельствующее о существовании здесь церквей и обителей иноков; подземные галереи, где устроены были кельи, идут на далекое пространство. Несколько выше Ашмумейма существует доселе у подошвы Ливийского хребта древний Коптский монастырь, называемый Крестным. Все стены этого монастыря покрыты разноцветными изображениями крестов. На большом кресте, который находился на своде алтаря, написано по-гречески древо жизни» (Ист. прав, монашество на Востоке, ч. II, 164).

О названии софист см. прим. к гл. 77.

Память прп. Давида – 6 сентября.

Глава 144. Увещания одного старца в Кельях

О, если бы люди имели такое стремление к добру, какое имеют ко злу!

Один брат поучал братию в Кельях. «Не пожелаем рабствовать египетским удовольствиям, которые делают нас рабами губителя фараона.

О, если бы люди имели такое стремление к добру, какое имеют ко злу! О, если бы они свою любовь к театрам, к пустым празднествам, свою жадность, тщеславие и неправду переменили на любовь к благочестию! Тогда мы познали бы, как мы высоко поставлены Богом и какую силу имеем против демонов.

Нет ничего выше Бога, нет ничего Ему равного, нет ничего, что сколько-нибудь приближалось бы к равенству с Ним. Кто же может быть крепче, кто блаженнее того, кому Бог помогает?

Бог вездесущ, но ближе к благочестивым и подвизающимся, к тем, кои славны не одним исповеданием веры, но сияют делами. А где Бог, кто посмеет строить козни? Или кто будет иметь силу вредить?

Крепость человека не в его природе: она непрочна; но в (святой) решимости с Божией помощью. Будем, чада, заботиться о душе, как заботимся о теле!

Будем собирать целительные средства для души, то есть благочестие, справедливость, смиренномудрие, послушание. А величайший врач душ, Христос, близок к нам и всегда готов уврачевать нас. Не будем же нерадивы…

Господь наставляет нас быть воздержанными, а мы, несчастные, благодаря изнеженности, все более и более стремимся к удовольствиям.

Предадим себя Богу, по слову Павла, как ожившие из мертвых (Рим. 6, 13). Не озираясь назад, забудем старое, будем стремиться, соответственно нашему назначению, к награде вышнего звания (Флп. 3, 13–14)».

Один брат спросил старца:

– Отчего я постоянно осуждаю братьев?

– Потому что ты еще не познал себя самого. Кто знает себя, тот не смотрит на других.

Кельи (κέλλια, μονóδια) лавра Кельи (μονοδíων) – Это жилища отшельников Скита, живших одиноко.

Руфин говорит о ските: «Это место по множеству рассеянных в пустыне келий называется Кельями» (Vit part. Lib. I, 22). Созомен говорит, что в Скиту было «множество келий, стоявших одна от другой отдельно» (Hist. Eccl. VI, 31). Впрочем, здесь говорится о кельях, находившихся на восточном берегу Нила в аравийских горах. Начинаясь от Миниэты, они тянулись далеко на юг.

О жизни иноков в Кельях см. Истор. прав, монашества на Востоке. П. Казанский. 1854, ч. II, 98-163.

Глава 145. Жизнь блж. Геннадия, патриарха Константинопольского, и о чтеце его Харисии

Или исправь его, или отлучи.

Мы прибыли в киновию на расстоянии девяти миль от Александрии и нашли там двух старцев, которые сказали нам, что они были пресвитерами Константинопольской Церкви. Они нам рассказывали о блаженном Геннадии, патриархе Константинопольском, что он отличался величайшею кротостью, чистотою и воздержанием.

Многие докучали ему из-за одного клирика, весьма дурного поведения, по имени Харисий. Призвав клирика, патриарх пытался вразумить его, но вразумления нисколько на него не действовали. Тогда приказал наказать по правилам отеческим и церковным. Но наказание не принесло ни малейшей пользы: дело доходило до волхвования и убийства… Вот патриарх призывает к себе одного из апокрисиариев, посылает его к св. Елевферию (Харисий был чтецом при его храме) и поручает ему сказать: «Св. Елевферий, один из твоих воинов много грешит. Или исправь его, или отлучи!» Апокрисиарий отправился в храм св. мученика Елевферия и стал перед жертвенником. Обратясь к гробнице мученика, простер руки свои и воскликнул: «Святой мучениче Христов, патриарх Геннадий объявляет тебе через меня, грешного: «Твой воин много грешит. Или исправь его, или отлучи!» И на другой день нечестивец был найден мертвым… Все были поражены ужасом и прославили Бога.

Об окрестностях Александрии см. кн. Истор. прав, монашества, ч. II, 190.

Геннадий был патриархом Константинопольским от 458 до 471 г. Память его 31-го августа.

Об апокрисиариях см. прим. к гл. 88.

Апокрисиарию патриарха приходилось отправляться в Вифинию, потому что св. мученик Елевферий, пострадавший при императоре Максимиане, был погребен в своем имении, в Вифинии, при реке Сангаре. Св. мученик сам при жизни своей устроил и церковь. Харисий служил при храме.

Вифиния – провинция на севере Малой Азии.

Глава 146. Видение Евлогия, патриарха Константинопольского

Ему являлся мученик Юлиан.

Мы были в Еннате, в киновии Тугара. Настоятель киновии авва Мина рассказывал нам о св. папе Евлогии.

Однажды ночью, совершая у себя в домовом храме епископии правило, он увидал стоявшего близ него архидиакона Юлиана. Увидав его, он изумился, что он дерзнул войти без доклада. Однако промолчал. Окончив псалмопение, папа сделал земной поклон. Сделал то же самое и явившийся ему в образе архидиакона. Поклонившись, папа встал, но тот оставался простертым на полу.

– Доколе же ты будешь лежать? – сказал папа, обратившись к посетителю.

– Если ты не прострешь руку и сам не поднимешь меня, – отвечал он, – я не могу встать.

Тогда авва, протянув руку и взяв его, поднял. Потом продолжал славословие. Немного спустя, оглянувшись, он уже никого не увидал. По окончании утренних молитв, он позвал своего келейника и спросил его:

– Почему ты не сказал мне о приходе архидиакона, и он без доклада пришел ко мне, и притом ночью?

Келейник уверял, что он никого не видал и никто не входил. Не поверив ему, папа сказал:

– Поди, позови сюда привратника.

Привратник явился. Папа спросил его:

– Не приходил ли сюда архидиакон Юлиан? Тот с клятвою утверждал, что не приходил и не уходил.

И только теперь папа успокоился. Утром явился архидиакон Юлиан для благословения. Папа спросил его:

– Зачем ты, архидиакон, нарушил порядок и сегодня ночью пришел ко мне без доклада?

– Молитвами твоими, владыко, я не приходил сюда, да и из дому вовсе не отлучался – до настоящего часа.

Тогда великий Евлогий понял, что ему явился мученик Юлиан с целью побудить его воздвигнуть его храм, потому что от времени он разваливался и угрожал падением. Чтитель мученика, блаженный Евлогий с большой готовностью простер руку свою и воздвиг его храм, выстроив его с основания и благолепно украсив, как подобает храму мученика.

Глава 147. Чудесное исправление письма блаженного папы Льва Флавиану

Я, как человек, что-нибудь пропустил.

Вот что еще рассказал нам авва Мина, настоятель той же киновии, как слышанное от самого аввы Евлогия, папы Александрийского.

«Когда я был в Константинополе, я пользовался приязнью архидиакона Римской Церкви господина Григория, мужа весьма добродетельного. Он мне рассказывал о святейшем и блаженнейшем Льве, папе Римском. В Римской Церкви записано предание, что папа, написав свое послание к св. Флавиану, патриарху Константинопольскому, против нечестивых Евтихия и Нестория, положил его на гробницу верховного апостола Петра и, пребывая в молитве, посте и коленопреклонении, просил верховного ученика: «Если я, как человек, что-нибудь пропустил, ты, которому вверены Церковь и этот престол от Господа и Бога, Спаса нашего Иисуса Христа, сам исправь написанное мною». По прошествии сорока дней апостол явился ему во время молитвы и сказал: «Прочитал и исправил».

Взяв послание с гроба св. Петра, папа развернул его и нашел исправленным рукою апостола».

Глава 148. Видение Феодора, епископа Дарны ливийской, о том же блаженном Льве

Святейший епископ города Дарны в Ливии Феодор рассказал нам: «Когда я был синкеллом св. папы Евлогия, я увидел во сне благолепного и великого мужа, говорившего мне:

– Извести о моем приходе папу Евлогия.

– Кто ты, владыко, и как прикажешь известить о тебе?

Я Лев, папа Римский, – отвечал мне явившийся.

Войдя к папе Евлогию, я возвестил ему: «Святейший и блаженнейший папа Лев, предстоятель Церкви Римской, желает поклониться вам» (προσκυνήσαι).

Папа Евлогий, лишь только услышал, немедленно встал и поспешил ему навстречу. После взаимных приветствий, сотворив молитву, они сели. Тогда воистину чудный и богоносный Лев обратился к папе Евлогию со словами:

– Знаешь ли, зачем я пришел к вам?

– Нет, – отвечал папа Евлогий.

– Я пришел поблагодарить вас за то, что вы прекрасно и сильно вступились за мое послание, которое я написал брату нашему Флавиану, патриарху Константинопольскому, раскрыли мою мысль и заградили уста еретиков. Знай, брат, что вы не мне только угодили своим подвигом, а верховному апостолу Петру и, прежде всего, Самой проповедуемой нами Истине, Которая есть Христос, Бог наш».

Видев не раз, но трижды это сновидение и убежденный троекратным видением, я рассказал о нем св. папе Евлогию. Он, выслушав меня, заплакал.

Простирая руки к небу, он вознес благодарность Богу, говоря: «Благодарю Тебя, Господи Христе, Боже наш, что удостоил меня, недостойного, быть проповедником Твоей истины, и, ради молитв служителей Твоих, Петра и Льва, благость Твоя приняла малое усердие мое, как две лепты вдовицы».

К главам 146 и 148

Об окрестностях Александрии см. прим. к предыдущим главам.

Память упоминаемого здесь мученика Иулиана, родом из Антиноэ, 8 января. Пострадал при Диоклетиане.

О св. Евлогий см. прим. к гл. 77-й. При нем различные евтихианские секты делали попытки соединиться между собою. Поэтому особое видение, описанное в гл. 148-й, было вполне благовременно.

Неизвестно, когда появилась должность архидиакона. Архидиакон назначался епископом и был его главным помощником в управлении Церковью и вообще признавался лицом, предназначенным на епископство. Упоминаемый здесь архидиакон римской церкви – Григорий Двоеслов, бывший потом папой в 590–604. В 576–588 гг. был в Константинополе послом от лица папы Пелагия II и познакомился там в 585 г. с Евлогием. Сделавшись папой, он дружески переписывался с ним (Gregorii Epistol. Lib. 13, 41, 42. Lib. 3, 24,30. Lib. 10,35). Память его 12 марта.

Папа св. Лев Великий (440–461).

О ревности св. Льва в защиту православия: «Папа Лев хорошо сознавал опасность, какая грозила вере и Церкви со стороны ереси (монофизитства). Исходя из такого сознания опасности монофизитского учения, Лев вступает в деятельную и сильную борьбу с этим лжеучением. Его голос, убедительный и решительный, громко раздавался в Церкви восточной, куда Лев посылал послание за посланием в борьбе с монофизитами. Никто из его современников в это тревожное и печальное время в восточной Церкви не выступает с такой несокрушимой критикой монофизитского учения, с какой выступает Лев. В это время так писал он, обращаясь к Востоку: «Кто мыслит по-монофизитски, того увлекает в сообщество с собой Арий, развращению которого благоприятствует это нечестие, отрицающее естество человеческое в Боге-Слове; потому что когда таковой считает за постыдное признавать в величии Божием Его уничижение (человеческое), то сим самым или признает ложным во Христе образ Его тела, или все Его действия и страдания телесные скорее отнесет к Божеству, нежели к плоти. А если он дерзнет защищать какое-либо из двух этих положений, это будет совершенно безумно; потому что ни благочестие веры, ни смысл таинства (воплощения) не допускают, чтобы или Божество потерпело нечто (страдало), или в чем-либо солгала Истина». (Деян. III, 85 – IV Всел. соб.) В возвышенных, глубоко таинственных чертах воображает великий папа отпадение, самоотсечение от Церкви и таинства спасения тех, кто исповедовал монофизитскую ересь. «Кто не признает человеческого естества, воспринятого Единородным Сыном Божиим во чреве Дщери Давидовой, – красноречиво писал папа, – тот отлучает себя от всякого таинства веры христианской и, не зная Жениха (Христа), не разумея и Невесты (Церкви), не может быть участником в брачном пиршестве (спасении). Плоть Христа есть покров Слова, которым облекается всякий, кто именно исповедует сие Слово. А кто стыдится Его и отвергает как бы недостойное (плоть Его), тот не может получить от Него никакого украшения, и хотя бы такой приступил к царскому торжеству и присоединился нагло к священной вечери, впрочем, как бесчестный собеседник, не может утаиться от разборчивости Царя; но, как засвидетельствовал Сам Господь, будет взят и, связанный по рукам и ногам, отошлется в кромешную тьму, где будет плач и скрежет зубов (Мф. 22, 13). Поэтому кто не исповедует во Христе человеческого тела, тот сам признал себя недостойным таинства воплощения и не может иметь участия в этом таинстве» (Деян. III, 85,86).

Папа был исполнен горячей веры в скорое торжество истины.

«Не думайте, возлюбленные, будто над св. Церковью или теперь не достает, или не будет впредь Божественного Промысла. Чистота веры тогда-то и сияет, когда отделяется от нее примесь заблуждений. Провидение всегда являет своим необходимую помощь» (Деян. III, 79, 65). Из Истории Вселенских соборов. А. Лебедев. Москва, 1876 г., 44–45.

В 147 главе разумеется десятое послание папы Льва.

Св. Флавиан, патриарх Константинопольский, умер в изгнании (447–449).

Город Дарна в пустыне ливийской.

Св. папа Лев Великий в видении благодарит св. Евлогия за его книгу против Феодосия и Севера, порицавших послание св. Льва, одобренное Халкидонским собором.

По 147-й главе видно, что в то время папы не считали себя непогрешимыми.

В гл. 148 – сильное опровержение учения римских католиков о главенстве пап. Заметим слово: προσχυνήσαι.

Глава 149. Рассказ Аммоса, патриарха Иерусалимского, о св. Льве, папе Римском

Правильно ли рукополагал ты?

Когда авва Аммос пришел в Иерусалим и был рукоположен в патриарха, пришли поклониться ему все настоятели монастырей. В числе их был и я со своим игуменом. И вот патриарх начал говорить отцам: «Молитесь обо мне, отцы, потому что на меня возложено великое и неудобоносимое бремя, и немало страшит меня патриаршее служение. Петру, Павлу, Моисею и подобным им под силу пасти разумные души, а я – бедный грешник. Но более всего устрашает меня трудность рукоположения. Я читал, что блаженный Лев, бывший предстоятелем Церкви Римской, в течение сорока дней пребывал при гробе апостола Петра в непрестанной молитве и посте, прося апостола, чтобы он предстательствовал за него пред Богом и испросил ему отпущение его прегрешений. По прошествии сорока дней апостол Петр явился ему и сказал: «Я молился о тебе, и прощены тебе все твои грехи, кроме рукоположения. Вот в этом только ты сам должен будешь дать отчет, правильно ли рукополагал ты поставленных тобою».

Аммос был патриархом Иерусалимским от 594 до 601 года. Афанасий, настоятель Новой лавры, некоторое время не покорялся ему, так что даже папа Григорий Двоеслов писал Афанасию, внушая ему покорность. Этим обстоятельством объясняется и самое содержание беседы.

Папа Лев Великий подвергался наказанию за деяния тех, которых он мог посвящать на церковные степени, не ознакомившись тщательно с их поведением и образом жизни. Недаром св. ап. Павел заповедует Тимофею: руки скоро не возлагай ни на кого же, ниже приобщайся чужим грехом» (Тим. V, 22).

Глава 150. Повесть о епископе городка Ромиллы

Дал себе слово никогда более не решать чего-либо необдуманно.

Авва Феодор рассказывал нам, что в тридцати милях от Рима находится городок Ромилла. Там был епископом великий и добродетельный муж. Однажды несколько человек из Ромиллы пришли к блаженнейшему папе Римскому Ага-питу и оклеветали пред папой своего епископа в том, что он ест из освященного сосуда. Папа, пораженный этим известием, посылает двух клириков, которые пешком привели в Рим связанного епископа и ввергли в темницу. Епископ провел три дня в темнице, и настал воскресный день. На рассвете воскресного дня папа видит во сне, что кто-то говорит ему: «В это воскресенье ни ты и никто из клириков или находящихся в городе епископов не будет совершать литургии, но да совершит ее епископ, которого ты держишь заключенным в темнице. Я желаю, чтобы он совершил сегодня литургию». Папа проснулся и недоумевал относительно видения. «Такое обвинение взвели на него – и он будет совершать литургию?!» Но, заснув, он в видении слышит тот же голос: «Я сказал тебе, что епископ, состоящий под стражею, да совершит литургию!» И в третий раз то же видение повторилось, и тот же голос слышал недоумевавший папа. Пробудившись, он послал в темницу за епископом и стал его расспрашивать: «Чем ты занимаешься?» На все расспросы епископ повторял только одно: «Я грешник». Не добившись ничего более от епископа, папа сказал ему: «Сегодня ты будешь совершать литургию».

Епископ стоял пред св. престолом, папа стоял близ него, и диаконы окружали престол. И стал епископ совершать св. возношение… Он уже оканчивал молитву св. приношения, но, прежде чем заключить ее, начал опять снова, а потом в третий и в четвертый раз начинал святое возношение, не оканчивая его… Все были изумлены такой медлительностью… Тогда папа сказал епископу: «Что это значит, что ты вот четыре раза произнес святую молитву и все не можешь ее окончить?» Епископ отвечал: «Прости меня, св. папа, я не видел, по обыкновению, схождения Св. Духа, потому и не оканчивал молитвы. Но удали от св. престола диакона, держащего рипиду, так как я сам не смею сказать ему». Диакон удалился по приказанию св. Агапита, и немедленно епископ и папа увидели наитие Св. Духа. Покров, лежавший на св. престоле, поднялся сам собою и осенял в течение трех часов папу, и епископа, и всех диаконов, предстоявших св. престолу… Тогда св. Агапит понял, что этот епископ велик пред Богом и оклеветан. И, печалясь о том, что причинил ему огорчение, дал себе слово никогда более не решать чего-либо необдуманно, но осмотрительно и терпеливо.

Подобный случай рассказан в гл. 108-й. Св. Агапит был папой с 535 г. до 536 г. Память его 17 апреля.

По словам Симеона солунского (De divino Templo, ubi agit de processione ante Missiam), диаконы во время богослужения изображают чин ангельский. То же знаменование имеют и рипиды. В древности их изготовляли или из тонкого пергамента, или из полотна, или из перьев павлина. Теперь, с указанием на таинственное знаменование, на рипидах изображаются херувимы.

Заметим глубокую древность обрядов при совершении Божественной литургии. Из освященного сосуда – δíσκον ήγιασμένον. Очевидно указание на дискос.

Глава 151. Рассказ аввы Иоанна персианина о божественном Григории, папе Римском

Папа первый бросился предо мною на землю.

Когда мы прибыли в Келлии к авве Иоанну персидскому, он рассказал нам о блаженнейшем епископе Римском Григории Великом.

«Я ходил в Рим на поклонение гробам свв. апостолов Петра и Павла. Однажды я стоял в городе и увидал, что идет папа Григорий и что ему придется проходить мимо меня. Я решился поклониться ему. Заметив мое намерение, каждый из его свиты, один перед другим, говорили мне: «Авва, не кланяйся!» Но я не понимал, почему это, и считал вовсе неприличным не поклониться папе. Когда папа приблизился ко мне, заметив мое намерение поклониться ему, – говорю, как перед Богом, братия! – папа первый бросился предо мною на землю и не прежде встал, как я первым стал на ноги. И облобызав меня с великим смиренномудрием, из своих рук дал мне три номисмы и приказал дать мне еще кусуллий и все нужное. Я прославил Бога, даровавшего ему такое смирение, милосердие и любовь ко всем».

О Кельях см. прим. к гл. 145.

О путешествиях см. прим. к гл. 100.

Св. Григорий Великий, Двоеслов, папа Римский от 590–604. Отличался великим смирением и называл себя «рабом всех священников»: Cunctorum sacerdotum servus sum! Ego per episcopatus onera servus sum omnium factus. Epist. 20, 44. О сочин. его см. подробнее в кн. Ист. учение об отц. Церкви, пр. Филар. Черн., т. III, § 239. Он особенно велик в области нравоучения и в устроении богослужения. См. о нем также в прим. к гл. 146–148.

О кусуллии см. прим. к гл. 68.

Глава 152. Жизнь аввы Маркелла скитиота из лавры Келий и его наставления

Филерем в городе не получает пальмы.

Мы пришли в лавру Келий к авве скитскому – Маркеллу. Желая беседой доставить нам пользу, старец рассказал нам следующее:

«Когда я жил еще на родине (он был родом из Апамеи), там был наездник по имени Филерем (с греческого – пустынелюбец). Однажды он был побежден в состязании и не получил пальмы, и люди его партии поднялись и начали кричать: «Филерем не получает пальмы в городе». После моего удаления в Скит случалось, что иногда одолевал меня помысл уйти в город или в селение, и я тотчас говорил себе: «Маркелл! Фил ерем в городе не получает пальмы». И, по милости Христа, эти слова так действовали на меня, что я не выходил из Скита в течение тридцати пяти лет, пока не пришли варвары, разорившие Скит, а я был продан в рабство в Пентаполь».

Тот же авва Маркелл рассказал нам как бы о другом скитском старце (а это был он сам).

– Однажды ночью он встал для совершения правила. Начал правило – и слышит звук трубы как бы на войне. Смущенный этим, старец размышлял: откуда этот звук? Воинов здесь нет, время мирное. Среди этих размышлений он видит близ себя демона, который сказал ему: «Нет, теперь война! Если же не желаешь воевать и подвергаться нападениям, ступай – ложись и спи, и не потерпишь нападений».

В другой раз старец говорил нам:

– Поверьте мне, чада, ничто так не возмущает, не беспокоит, не раздражает, не уязвляет, не уничтожает, не оскорбляет и не вооружает против нас демонов и самого виновника зла сатану, как постоянное упражнение в псалмопении. Все Священное Писание полезно, и чтение его немало причиняет неприятности демону, но ничто столь не сокрушает его, как Псалтирь. Подобно тому как среди народа: если одна часть его прославляет царя, другая не оскорбляется этим, не вооружается против прославляющих, и только подвергшись оскорблениям, возмущается и поднимается против них; так и демоны: они не столько огорчаются и возмущаются чтением Св. Писания, как пением псалмов. Упражняясь в псалмопении, мы, с одной стороны, возносим молитву Богу, с другой – проклинаем диавола. Так, мы молимся, произнося: помилуй мя, Боже, по ве-лицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое (Пс. 50; 1, 2, 3); также: не отвержи мене от лица Твоего, и Духа Твоего Свята-го не отъими от мене (Пс. 50, 5); не отвержи мене во время старости, внегда оскудевати крепости моей, не остави мене (Пс. 70, 9). С другой стороны, проклинаем демонов: да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящий Его (Пс. 67, 2); равным образом: расточи языки, хотящим бранем (31). Видех нечестивого превозносящася и высящася, яко кедры Ливанския. И мимоидох, и се не бе, и взысках, его и не обретеся место его (Пс. 36, 35, 36); еще: меч их да внидет в сердца их (15); или также: ров изры, и ископа и, и падет в яму, юже содела. Обратится болезнь его на главу его, и на верх его неправда его снидет (Пс. 7, 16,17).

Говорил также старец:

«Поверьте мне, чада, великая честь и хвала, если кто, отрекшись от царства, станет иноком, так как духовные блага выше чувственных, равно как, наоборот, стыд и срам иноку, отказавшемуся от своего звания, хотя бы он и приобрел царство.

Человек вначале был подобен Богу. Отпав от Бога, уподобился животным.

Сама природа, братия, возбуждает нас к страстям. Но усиленное подвижничество погашает их.

Узнай на самом опыте добрую жизнь и тогда не будешь бояться ее как чего-то невозможного.

Не удивляйся тому, что, будучи человеком, можешь сделаться равным ангелам. Тебе предстоит слава, одинаковая с ангелами, и Сам Подвигоположник обещает ее подвизающимся.

Ничто так не приближает иноков к Богу, как прекрасная, святая и боголюбезная чистота сердца. Она украшает нас и делает нас способными никогда не удаляться от Бога. О ней свидетельствует Всесвятый Дух устами божественного Павла (1 Кор. 7, 35).

Чада, предоставим брак и рождение чад мирским! Но худо, если и они взирают только на землю, жаждут временных благ и не радят о грядущих, не ищут стяжания вечных сокровищ и не могут отрешиться от временных (см. примечание).

Поспешим уйти от плотской жизни, подобно Израилю, бежавшему от рабства египетского.

Братия, нам обетованы светлые и сладчайшие дары Божий взамен грубых удовольствий мира.

Будем избегать матери всех зол – сребролюбия!»

О Кельях см. прим. к гл. 145. Об Апамее см. прим. к гл. 81.

Зрелища цирка чрезвычайно были распространены в Римской империи. Население городов по отношению к цирку разделялось на различные партии, которые находились в постоянной борьбе между собой. Ничто так не указывает на всеобщий упадок нравственности, особенно в больших городах, последних времен Римской империи, как распространенность игр цирка и всеобщий интерес, ими возбуждаемый.

О Псалтири. «Между книгами Св. Писания наиболее распространена была в обществе христиан Псалтирь. Она употреблялась как при домашней молитве, так и при общественном богослужении. Псалмы и читали, и пели… Св. отцы и учители Церкви постоянно внушают христианам петь Псалтирь, считая это дело необходимым дополнением телесного и умственного труда; в особенности они внушали совершать утреннюю и вечернюю молитвы в сопровождении псалмопения (свв. Киприан, Амвросий, Иероним). Они требовали, чтобы каждый христианин, будь то священник или мирянин, старец или отрок – знал как можно более псалмов наизусть (Августин, Иероним, Григорий Вел.)» (Душеп. чт., дек. 1883,393.)

Относительно пользования Псалтирью существовало много правил. Кассиан Римлянин говорил: «Почти столько же правил и обычаев существует касательно пения Псалтири, сколько монастырей и келий».

Пение псалмов сопровождалось иногда земными поклонами. Так, напр., поступал св. Симеон Столпник.

Слова старца дышат, по-видимому, некоторой суровостью по отношению к обычному состоянию. Но не следует забывать, что его наставления относились к инокам, посвятившим себя всецело служению Богу. Старец не порицает брака, но справедливо укоряет тех, которые, вступив в брачное состояние, предаются исключительно заботе о мирском, с забвением своих обязанностей к Богу. Восхваляя девство, как «вершину и полноту добродетелей» (Лактанций), великие учители Церкви в то же время говорили, что и брак чист, свят и богоугоден (Августин). Св. Иоанн Златоуст восхвалял брак, называя его от Бога устроенною и освященною «пристанью воздержания». Правила Апостольские решительно воспрещают духовным лицам удалять от себя жен под предлогом благочестия (50). Строгий подвижник св. Макарий Великий восхвалял двух благочестивых жен за то, что они, имея склонность к иноческой жизни, не решались оставить своих мужей, которые не разделяли их склонности, но оставались верными своим супружеским обязанностям. Св. Григорий В. осудил одного сицилийца, ушедшего в монастырь без согласия супруги, и повелел ему удалиться из монастыря и вернуться к жене. Церковь благословляет даже второй и третий браки, хотя и считает это как бы уступкой человеческой слабости. Но, благословляя и освящая брачное состояние, великие учители Церкви, согласно с учением Самого Иисуса Христа и an. Павла, всегда ставили девство выше супружества, так как девство дает большую возможность беспрепятственного и нераздельного служения Богу.

Область Пентаполь лежала к западу от Египта, у Средиземного моря.

Глава 153. Ответ инока брату мирянину

В миру я насыщался через уши.

В Константинополе были два брата мирянина. Они были очень набожны и много постились. Один из них пришел в Раиф, отрекся от мира и стал иноком. После пришел к нему в Раиф оставшийся в миру брат – навестить брата инока. Живя у брата, мирянин увидал, что инок, брат его, принимает пищу в девятом часу, и, соблазнившись, сказал ему: «Брат, в миру ты не вкушал пищи до заката солнца». Монах отвечал ему: «Это правда, брат! Но в миру я насыщался через уши: пустая людская слава и похвалы немало питали меня и облегчали труды подвижничества».

О Раифской обители прим. к гл. 16,115 и 123-й.

О времени вкушения пищи см. прим. к гл. 18.

Глава 154. Жизнь Феодора мирянина, человека Божия

Ты можешь сказать что-нибудь!

Авва Иоанн воск говорил нам: «Трое нас, отшельников, пришли к авве Николаю, жившему у потока Бетасимского. Это между св. Елпидием и монастырем Чужестранных. Войдя к нему в пещеру, мы увидали там одного мирянина. Началась душеспасительная беседа. Авва Николай обратился к мирянину:

– Скажи же и ты нам что-нибудь.

– Что ж я, мирской человек, могу сказать вам полезного? О, если бы я себе самому мог принести пользу! – отвечал тот.

– А все-таки ты можешь сказать что-нибудь, – возразил старец.

Тогда мирянин рассказал нам:

– Вот уже двадцать два года, как солнце никогда не видало меня за едой, кроме субботних и воскресных дней. Я живу работником в селе у одного богатого, но несправедливого и жадного человека. Прожил я у него пятнадцать лет, работая день и ночь. Он не хочет отдавать мне платы и ежегодно немало обижает меня. Но я сказал себе: «Феодор, если ты вынесешь жизнь у этого человека, он приготовит тебе Царство Небесное вместо платы, какую ты заслужил…» Тело свое я сохранил доселе чистым от прикосновения к женщине».

Выслушав это, мы получили великую пользу для души».

О восках см. прим. к гл. 19.

Монастырь блж. Елпидия находился на горе Сорокадневной, или на горе Искушения. Некоторые из тамошних отшельников, поселясь в пещере, не сходили с горы до самой кончины. Таков был блж. Елпидий. «Об этом столпе терпения писатель Лавсаика поведает, что он жил среди собравшейся к нему братии, как матка пчелиная, и населил эту св. гору, как город, еще в конце IV века». (Старый Иерус. и его окрестности. Архимандрит Леонид. Москва, 1873, 399–400.)

Поток Бетасим протекает между обителью Елпидия и обителью «Чужестранных».

Глава 155. Рассказы аввы Иордана о жестокости сарацин

Спаси раба Твоего!

Вот что еще рассказал нам авва Иордан об авве Николае:

– Старец рассказывал. В царствование благоверного императора Маврикия, когда сарацинский предводитель Намес производил грабежи, я проходил поблизости Аннона и Эдона. Увидал трех сарацин и при них юношу замечательной красоты, лет двадцати. Это был пленник. Завидев меня, юноша стал со слезами умолять меня, чтобы я освободил его. Я принялся упрашивать сарацин, чтобы они отпустили его.

– Не пустим! – ответил мне по-гречески один из них.

– Возьмите лучше меня, а его отпустите, – сказал я. – Ведь он не может вынести горя.

– Не пустим! – сказал мне тот самый.

– И выкупа не возьмете за него? Отдайте мне его. Я возьму его с собою и принесу вам, что пожелаете.

– Не можем отдать тебе его, – возразил мне сарацин, – потому что мы обещали нашему жрецу: если найдем что-нибудь хорошее из плена, принесем ему для жертвоприношения. А ты лучше уходи, а не то снесем и тебе голову.

Тогда, повергшись пред Богом, я произнес: «Спаситель наш, Господи Боже, спаси раба Твоего!»

И тотчас три сарацина, объятые бешенством, обнажили мечи и изрубили друг друга.

Я взял юношу к себе в пещеру, и он не пожелал уйти от меня, но отрекся от мира. Прожив иноком семь лет, скончался. Родом он был из Тира.

Подобный же рассказ см. в гл. 112-й.

Об императоре Маврикии см. прим. к гл. 127.

Аннон и Эдон. Если следовать латинск. переводу, то нужно читать: Арнон. Это поток на ю.-в. Палестины, впадающий в Мертвое море. Если держаться греческого текста, то Аннон не Энон ли? Местечко к западу от Иордана, где крестил Иоанн Креститель.

О Тире см. прим. к гл. 186.

Арабы тогда были язычниками и, как видно, приносили человеческие жертвы.

Глава 156. Ответ старца философам

Вот вам предмет для вашей философии!

Два философа пришли однажды к старцу и просили сказать им слово назидания, но старец молчал.

– Что же ты не отвечаешь нам, отче? – спросили философы.

– Что вы филологи, т. е. любословы, – это я знаю, но в то же время уверяю вас, что вы вовсе не философы. Доколе будете учиться говорить вы, никогда не знающие, как и о чем говорить? Вот вам предмет для вашей философии – размышлять непрестанно о смерти. И спасайте себя в безмолвии и тишине!

Философы приходили также и к великому Антонию. О беседах его с ними см. в кн. Ист. прав, монашества на Востоке. Москва, 1854, ч. I. Стр. 74–79.

Глава 157. Сказание о собачке, показавшей путь брату

Я и софист Софроний пришли в лавру Каламон, что близ св. Иордана, к авве Александру. У него мы увидали двух иноков Сувивского Сирского монастыря. Они рассказали нам.

– За десять дней приходил сюда чужеземный старец. Зайдя в Сувив Бессов, сделал пожертвование. Потом, обратившись к настоятелю, сказал: «Сделай милость, пошли в соседний монастырь Сиров, чтобы пришли и получили пожертвование. Да пусть уж дадут знать и в монастырь Хорембский, чтобы пришли за тем же. Авва послал одного брата к игумену Сувива Сирского. Брат пришел к игумену и говорит:

– Ступай в монастырь Бессов, да извести и Хорембу, чтобы пришли и оттуда.

– Прости, брат, – отвечал старец, – мне совсем некого послать. Будь столь добр, сходи, пожалуйста, и скажи им сам.

– Но я никогда не ходил туда и не знаю дороги, – сказал брат. Тогда старец сказал собачке: «Ступай с братом в монастырь Хорембский, чтобы он дал туда известие». И собака пошла с братом и довела его до ворот монастыря.

Рассказавшие это показали нам и собаку, потому что она была с ними.

О лавре Каламон см. во введении.

Прп. Александр славился опытностью в духовной жизни. Его наставления см. в гл. 16. Жил в VI веке.

Сувивский Сирский, Сувивский Бесский и Хорембский – бедные и малоизвестные монастыри. Характерны выражения: «Мне совсем некого послать». «Я никогда не ходил туда и не знаю дороги». Об иорданских Бессах упоминается в жизнеоп. св. Саввы, § 86. Очевидно, монастыри находились не особенно далеко от Каламона.

Глава 158. Об осле, служившем в обители Марес

Служил только старцам.

В окрестностях Мертвого моря есть гора под названием Марес. На горе живут отшельники. У них есть сад в шести верстах у подошвы горы, при морском заливе. Садом заведовал один из них. Всякий раз, как отшельники нуждались в овощах, они взнуздывали осла и говорили ему: «Ступай в сад к садовнику и принеси нам овощей». И осел один отправлялся к садовнику. Став у двери, он ударял головою в дверь. И тотчас садовник, навьючив его овощами, отпускал. Можно видеть, как осел ежедневно ходит один и служит только старцам, не повинуясь никому другому.

О власти святых над зверями см. прим. к гл. 2-й.

Среди пустынных местностей обители представляли как бы цветущие оазисы. Трудолюбивые обитатели разводили сады и огороды, пользуясь искусственным орошением, проводя канавы и устраивая пруды. Пустыня св. града и в буквальном смысле процвела «яко крин». Куда же все это делось? «Под железной и жестокой дланью старых османов увял окончательно этот духовный луг, исчезли цветы, а в глухой и немой пустыне поросли травой забвения и самые следы прежних высоких подвигов». Ст. Иерусалим и его окрестности. Архим. Леонид. 389.

Глава 159. Жизнь аввы Софрония воска и увещания Мины, игумена киновии Севериана

Будем избегать светских разговоров!

Авва Мина, настоятель монастыря аввы Севериана, рассказывал нам об авве Софронии, воске. Он подвизался в окрестностях Мертвого моря в течение семидесяти лет. Ходил нагим, питался только растениями и не вкушал ничего другого.

Передавал нам также и то, что слышал из уст самого подвижника: «Я молил Господа, чтобы демоны не приближались к моей пещере. И я видел, что они на три стадии подходили к пещере, но не могли приблизиться». Так говорил авва Софроний.

Сам авва Мина поучал братию в монастыре: – Чада мои, будем избегать светских разговоров. Они, как известно, приносят вред, особенно молодым.

Во всяком возрасте – стар и млад – должны приносить покаяние, чтобы заслужить жизнь вечную, которая принесет великую славу и честь. Молодым – за то, что они в цветущем возрасте, в самом разгаре страстей подклонили выю свою под иго целомудрия, старцам – за то, что смогли искоренить усвоенную в течение многих лет злую привычку».

Авва Мина, настоятель обители аввы Севериана, отличался даром учительства. Жил в VI в. О восках см. прим. к гл. 19. Об обители при. Севериана см. прим. к гл. 39.

О видениях έν έκστάσει см. прим. к гл. 51.

Глава 160. О явлении демона одному старцу в виде отрока, как бы сарацина

Я встал и повергся пред Богом.

Авва Павел, настоятель монастыря аввы Феогния, передавал нам, что говорил ему один старец-подвижник:

– Однажды я сидел в своей келье и занимался рукоделием, плел корзины и пел псалмы, как вдруг через окно вошел в келью как бы отрок-сарацин, одетый в мазарий и, став передо мною, начал плясать.

– Старик, хорошо ли я пляшу? – спросил меня. Я ничего не ответил.

– Как тебе нравится моя пляска, старик? – снова спросил он меня.

С моей стороны – полное молчание.

– Что ж, по-твоему, негодный старик, ты, что ль, великое дело делаешь? Так я тебе скажу, что ты соврал в шестьдесят пятом, в шестьдесят шестом и в шестьдесят седьмом псалмах.

Тогда я встал и повергся пред Богом, и он тотчас исчез.

Монастырь при. Феогния находился в Иерусалиме (см. Достоп. сказ, отцов, 276).

Мазарий. В латинск. переводе: quasi puer Aithiops. Одежда африканских варваров, может быть, мазиков. См. прим. к гл. 112.

Св. Антоний Великий наставляет: «От явления злых духов рождается ужас в душе, смущение мыслей, скука, страшное представление смерти, похоть плоти и отвращение от жизни добродетельной. Ограждайтесь знамением креста, и прелесть врага исчезнет» (Ист. прав, иночества. П. Казанский, 57). Старец, без сомнения, знал это наставление.

О видениях έν έκστάσει см. прим. к гл. 51.

Глава 161. Жизнь аввы Исаака из Фив и о явлении ему демона в виде юноши

Поклонился ему в ноги, и мы примирились!

В Фиваиде есть город Ликос. От города на расстоянии шести миль – гора, на которой обитают иноки: одни – в пещерах, другие – в кельях. Придя туда, мы явились к авве Исааку, родом из Фив. Вот что рассказал нам старец: «Тому, о чем я хочу рассказать вам, прошло пятьдесят два года. Однажды я занимался своим рукоделием, плел большую сетку от комаров. Сделав ошибку, я очень горевал, что не мог найти ее. Целый день я раздумывал и не знал, что делать, как вдруг через окно входит юноша и говорит мне:

– Ты ошибся. Дай-ка мне, я исправлю.

– Ступай вон! – говорю ему. – Прочь от меня…

– Но ведь ты введешь себя в изъян, если плохо сработаешь.

– Это – мое дело…

– Но мне жаль тебя, что потеряешь даром свой труд.

– На зло принесло тебя сюда…

– Да ведь ты сам заставил меня придти сюда, и ты – мой…

– Почему это?

– Да потому, что ты три воскресенья причащаешься, тая злобу на своего соседа.

– Лжешь ты…

– Нет, не лгу. Ты злишься на него из-за чечевицы. Не правда ли? А я – дух злопамятства, и ты отселе – мой…

Услыхав это, я вышел из кельи, поспешил к брату, поклонился ему в ноги, и мы примирились. Возвратившись в келью, я увидел, что он сжег сетку и циновку, на которой я молился, злобствуя на наше примирение.

Подобно заразе, злой дух получает доступ к нашей душе благодаря греху. Инок позабыл было заповедь Христа о прощении обид и подвергся нападению врага.

Никополь. «Там, где в плодоносной долине у подошвы ливийских гор Верхнего Египта расположен главный город Сигот, или Фагот, находился древний Никополь. Горы, прилегающие к Сиготу и ограждающие его своими каменными громадами от песков пустыни, изрыты погребальными пещерами египтян. Спасительное знамение креста на многих местах этих пещер свидетельствует и теперь о пребывании здесь в прежнее время христианских подвижников. Коптские христиане показывают семь пещер, где, по их преданиям, был женский монастырь. Не сохранилось памяти о подвижниках, посвятивших жизнь свою Богу. Но то известно, что в IV в. в Никополе был свой епископ и процветали иноческие обители. Великой славой у современников пользовался затворник в Никополе Иоанн, получивший наименование пророка по дару чудес и предвидения будущего, которым он был украшен». (Ист. прав, монашества на Востоке, ч. П. 153–154.) Никополь – теперешний Сиут (Siut). Смот. Handbuch d. Erdkunde von Gustav Ad. von Kloeden. IV. 809.

Фивы – иначе Diospolis magna, по иероглифич. надписям: Ap=t или T=ap, по-коптски – Табе, по греческому произношению – Фивы. Древнейший главный город Верхнего Египта, основан, по крайней мере, за 2100 лет до P. X. Он особенно процветал при 18, 19 и 20 династиях. Сетос I и Рамзес II украсили его великолепными постройками. См. Кледена, стр. 810.

Глава 162. Ответ аввы Феодора пентапольского относительно разрешения на вино

Древние отцы были велики.

В двадцати милях от Александрии есть лавра, называемая Каламон, лежащая в середине между Октодекатом и Мафорой. Туда мы прибыли вместе с софистом Софронием к авве Феодору и спросили его:

– Хорошо ли, отче, если мы придем к кому или к нам придет кто-нибудь, и мы разрешили бы вино?

– Нет! – отвечал старец.

– А как же разрешали древние отцы?

– Древние отцы были велики и сильны – они и могли разрешать и опять запрещать. А наш род, чада, не может разрешать и запрещать. Если мы разрешим, то уже не выдержим строгого подвижничества.

О пустыне Калам см. прим. к гл. 131–132. Октодекат и Мафора – монастыри в окрестностях Александрии (Об этом см. Ист. прав. мон. на Востоке: «Александрия и ее окрестности», ч. П. 190).

Глава 163. Жизнь аввы Павла из Еллады

Я заповедал ему!

Авва Александр в Каламонском монастыре, что близ св. Иордана, рассказывал нам: «Однажды я был у аввы Павла из Еллады в его пещере, и вот кто-то, подойдя, постучался в дверь. Старец пошел и отворил ему. Потом вынес хлеб и моченые бобы, предложил пришедшему, и тот стал есть. Я подумал, что это странник, но, выглянув в окно, вижу, что это лев.

– Зачем, старче, ты кормишь его? – скажи мне.

– Я заповедал ему не нападать ни на человека, ни на скота. «Приходи, – сказал я ему, – ежедневно ко мне, и я буду давать тебе корм». И вот семь месяцев, как он приходит ко мне дважды в день, и я кормлю его.

Спустя немного времени я снова пришел к нему, чтобы купить сосуды для вина.

– Ну, что, старче, как твой лев?

– Плохо! – отвечал он.

– Что ж такое случилось?

– Вчера приходит ко мне за пищей, и я вижу подбородок его в крови. «Что это значит? – спрашиваю. – Ты ослушался меня и ел мясо? Благословен Господь! Не стану больше кормить тебя пищей отцов, кровожадный! Ступай прочь!» Но он не хотел уходить. Тогда, взяв веревку и свив ее втрое, три раза ударил его и прогнал».

О лавре Каламон см. во введении. Из Еллады, т. е. из Греции.

Бобы. В уставе св. Иосифа песнописца, в правилах о преждеосвященной литургии: «Вкушаем хлеб и размоченный

боб» – «Εσθíομεν άρτον καì φάβα βρεκτóν». Алляций переводит: comedimus panem et fabam aqua maceratam. Блж. Феодорит часто упоминает о бобах, смоченных водою, как об обычной пище отшельников.

О власти святых над зверями см. прим. к гл. 2.

Глава 164. Ответы аввы Виктора малодушному иноку

То – болезнь души!

Однажды в Елусскую лавру зашел брат к авве Виктору затворнику и сказал ему:

– Что мне делать, отче: одолевает меня нерадение…

– То – болезнь души, – отвечает старец. – Подобно тому, как больные глазами при усиливающейся болезни не могут смотреть на свет, находя его слишком ярким для себя, между тем как здоровым он вовсе не кажется ярким, так и нерадивые от незначительного нерадения уже приходят в беспокойство, между тем как бодрые духом скорее радуются при испытаниях.

Лавра Елусская процветала в VI веке, но о ней почти никаких сведений не сохранилось. Город Елуза на юге Палестины близ аравийской границы, на юго-запад от Мертвого моря.

Глава 165. О разбойнике Кириаке

Один христолюбец рассказывал нам о разбойнике по имени Кириак. Кириак разбойничал в окрестностях Эммауса, что теперь Никополь. Он отличался такой жестокостью и бесчеловечием, что его прозвали Волком. В его шайке были не только христиане, но иудеи и самаряне. Однажды некоторые из окрестностей Никополя отправились в Великую Субботу во св. град для крещения детей своих. После крещения они возвращались в свое место, чтобы дома отпраздновать день Светлого Христова Воскресения. Навстречу им попались разбойники, но без атамана. Мужчины спаслись бегством. Разбойники, евреи и самаряне, побросав новокрещенных детей, захватили женщин и совершили над ними насилие. Бежавших мужей встретил атаман и, остановив, спросил: «Что вы бежите?» Те рассказали ему обо всем. Вернув их, он отправился к своей шайке и нашел детей, брошенных на земле. Узнав, кто совершил гнусное злодеяние, он отрубил негодяям головы и велел мужьям взять детей, чтобы женщины не смели касаться их, так как были осквернены. Атаман охранял их на пути до самого их местожительства. Спустя немного времени Кириак был схвачен и просидел в тюрьме десять лет, и ни один из начальников не казнил его. Впоследствии он и совсем был освобожден. «Ради спасенных детей я избежал злой смерти, – говорил он. – Они явились мне во сне и говорили: не бойся! Мы молим за тебя!»

Я и авва Иоанн, пресвитер монастыря Евнухов, разговаривали с ним, и он нам рассказал то же самое, и мы воздали славу Богу.

Даже разбойники имели великое уважение к св. и великим дням. На гнусное злодеяние отважились иудеи и самаряне.

«Торжественный день для крещения представляет Пасха», – пишет Тертуллиан (De Baptism, с. 19). В древние времена имели обыкновение совершать крещение в великие праздники.

Об Иоанне пресвитере см. прим. к гл. 136.

О монастыре Евнухов см. во введении.

Глава 166. Жизнь разбойника, ставшего иноком и потом добровольно отдавшего себя на казнь

Зачем ты убил меня?

Авва Савватий говорил нам: «Когда я жил в лавре аввы Фирмина, пришел разбойник к авве Зосиме киликиянину и стал просить старца: «Окажи мне милость ради Бога! Я совершил много убийств… Сделай меня иноком, чтобы я мог отстать от злых дел». Старец, наставив его, сделал иноком и облек в ангельский чин. Спустя немного времени старец сказал ему: «Поверь мне, чадо, тебе нельзя оставаться здесь. Если начальник узнает о тебе, возьмет тебя; точно так же и враги твои постараются умертвить тебя. Послушайся меня, и я отведу тебя в другую киновию, подальше отсюда». И отвел его в киновию аввы Дорофея, что близ Газы и Маиума. Девять лет прожил он там, изучил псалтирь и весь монашеский устав. Но вот он снова идет в монастырь аввы Фирмина к принявшему его старцу и говорит ему:

– Честный отче, сделай милость – возврати мне мирские одежды и возьми обратно иноческие.

– Зачем же, чадо? – спросил опечаленный старец.

– Вот уже девять лет, как тебе хорошо известно, я провел в монастыре, постился, сколько было силы у меня, воздерживался и жил в послушании, в безмолвии и страхе Божием, и я хорошо знаю, что благость Божия простила мне много злодеяний… Но вот я ежедневно вижу пред очами мальчика, говорящего мне: «Зачем ты убил меня?» Я вижу его и во сне, и в церкви, и в трапезе, слышу его голос, и нет у меня ни одного часа спокойствия… Вот почему, отче, я хочу идти, чтобы умереть за мальчика… Совсем напрасно я убил его…»

Взяв свою одежду и надев ее, он ушел из лавры и прибыл в Диосполис, где был схвачен и на другой день обезглавлен.

Блаженный Фирмин, ученик св. Саввы Освященного, основал лавру в стране Махмаса – теперь Михмас. Житие прп. отца нашего Саввы Освящ. Изд. Пр. П. Об. Спб. 1885. § 16. Развалины обители виднеются на пути из Эльбира в Назарет.

О прп. Зосиме киликиянине см. прим. к гл. 123. О нем также см. главы 124 и 127 «Луга Духовного».

О киновии Дорофея известно, что она основана прп. Дорофеем. Он был учеником Иоанна Прозорливого, в монастыре аввы Серида. Прп. Дорофей в молодости усердно занимался науками. «Когда я обучался внешнему учению, – говорит он, – мне казалось это сначала тягостным, и когда я приходил взять книгу, я был в таком же положении, как человек, идущий прикоснуться к зверю; когда же я продолжал принуждать себя, то Бог помог мне, и я так привык, что не знал, что ел, что пил, как спал, от теплоты, ощущаемой при чтении. Никогда не могли завлечь меня за трапезу к кому-либо из друзей моих, даже не ходил к ним и для беседы во время чтения, хотя любил я общество и любил товарищей моих». Столь же великую ревность показал потом прп. Дорофей и в достижении высшей мудрости – совершенства духовного. «Когда я пришел в монастырь, то говорил себе: если столько любви, столько теплоты было для внешней мудрости, тем более должно быть для добродетели – и тем укреплялся». В монастыре Серида ему дано было послушание – ходить за больными и странниками. «В то время я только что встал от болезни тяжкой. И вот, приходят странники вечером, я проводил с ними вечер, а там погонщики верблюдов, и им приготовлял я нужное; много раз случалось, что, когда отходил я спать, встречалась другая нужда, и меня будили, а затем приближался час бдения». Затем ему было дано другое послушание – служить авве Иоанну Прозорливому. Десять лет служил прп. Дорофей своему авве и считал это за великое утешение для себя. По кончине аввы прп. Дорофей оставил монастырь Серида и основал свой собственный. Скончался он в 620 году. Прп. Дорофей оставил после себя несколько сочинений, обнаруживающих в нем многосторонние познания и высокую духовную мудрость. «Отличительное свойство наставлений аввы – простота, но простота чистой души…» О сочинениях аввы Дорофея см. подробнее в соч. «Истор. учение об отцах Церкви» прп. Филарета Черниговского, т. III, § 275. Поучения его в русск. переводе Оптиной пустыни имели много изданий.

Диосполис, древняя Лидда, – на пути из Иерусалима в Иоппию. Теперь Лидда – богатое селение. См. Библ. Энциклопед. Архимандр. Никифор, стр. 180, вып. II.

Глава 167. Жизнь и кончина аввы Пимена пустынника

Я мог бы его спасти, но не сделал этого.

Авва Агафоник, настоятель Кастеллийской Киновии св. отца нашего Саввы, рассказывал нам: «Однажды я пришел в Руву к отшельнику авве Пимену. Найдя его, я поведал ему свои помыслы. Настал вечер, и он пустил меня в пещеру. Тогда стояла зима, и в ту ночь было особенно холодно, так что я иззяб страшно. Утром приходит ко мне старец и говорит:

– Что с тобой, чадо?

– Прости, отче! Я очень плохо провел ночь от холода.

– Правда? Но я, чадо, не озяб.

Я удивился этому, потому что он был наг.

– Сделай милость, скажи мне, почему ты не озяб? – спросил я.

– Пришел лев, лег подле меня и согревал собою. Впрочем, я скажу тебе, брат, что я буду съеден зверями.

– За что?!

– Когда я еще находился на нашей родине (они оба были из Галатии), пас овец. Однажды проходил странник. Мои собаки бросились на него и на моих глазах растерзали. Я мог бы его спасти, но не сделал этого. Я оставил его без помощи, и мои собаки съели его. Знаю, что и мне предстоит такая же участь…

И действительно чрез три года старец, по его слову, был съеден зверями».

В жизнеописании пр. Саввы Освященного: «Великий Савва в пятьдесят четвертый год своей жизни… в двадцать первый день месяца января, в пятнадцатый Индиктион (в 492 г.), пришел на холм Кастеллийский, лежащий от лавры (Св. Саввы) к северо-восточной стороне на расстоянии около двадцати стадий. Сей холм был страшен и неприступен… Но священный старец Савва, избрав убежищем своим Всевышняго (Пс. 90, 9) и окропив сие место елеем всечестного Креста, оставался на нем в продолжение дней четыре-десятницы… По прошествии же дней поста он возвратился в лавру и, совершив праздник Пасхи, взял с собою некоторых из отцов, пошел в Кастеллий и начал очищать сие место и строить кельи из найденного там леса. Когда они очищали, то под деревьями нашли великий дом со сводом, который сделан был из удивительных камней и в котором можно было жить. Очистив от земли и украсив сей дом, Савва сделал из него церковь. С того времени он вознамерился на сем месте устроить киновию. Это и исполнилось» (§ 27). Это место известно и теперь. Холм – нынешний Хирбет Мирд. Можно видеть следы церкви и ее мозаичного пола.

О Руве см. прим. к гл. 138.

О наготе св. отшельников см. прим. к гл. 91.

Память св. Пимена 27 августа. Его не следует смешивать со св. Пименом Великим, подвижником египетским, память которого также 27 августа.

Галатия – провинция в Малой Азии.

Глава 168. Наставления старца аввы Александра

Отцы наши искали пустыни и скорбей.

Авва Александр, старец аввы Викентия, наставлял братию:

«Отцы наши искали пустыни и скорбей, а мы стремимся в города и ищем покоя.

У отцов наших процветали добродетели: нестяжательность и смирение, а теперь царствуют любостяжание и гордость.

Отцы наши никогда не умывали лица своего, а для нас открыты общественные бани.

Увы, чада, утратили мы ангельский образ жизни!»

Ученик старца авва Викентий сказал: «Конечно это потому, что мы немощны, отче». «Что такое говоришь ты, Викентий? – возразил старец. – Мы-то немощны?! Да мы, чадо, так сильны телом, что могли бы померяться с олимпийскими борцами, но душа у нас слаба…»

И снова поучал старец:

«Мы можем много есть и пить и любим хорошо одеваться, но не можем быть воздержанными и смиренномудрыми.

Горе тебе, Александр! Горе тебе! Какой позор будет для тебя, когда другие будут удостоены венцов!»

В древней Греции самыми известными были Олимпийские игры, совершавшиеся раз в 4 года в г. Олимпии, в Эли-де, в честь Зевса. Там проходили перед бесчисленным множеством зрителей разные состязания, например, в беге, борьбе и т. п. Победители награждались лавровым венком. Это была высшая почесть, о какой мог только мечтать древний еллин; поэтому св. отцы часто указывают на эти состязания как на пример той ревности, с какою подвижник должен стремиться к победе над страстями. И апостол Павел говорит: не весте ли, яко текущий в позорище ecu убо текут, един же приемлет честь, то есть награду или венок (I Кор. 9, 24).

Глава 169. Жизнь слепого старца в обители аввы Сисоя

Хочешь отнять у меня мой труд?

О Ските см. прим. к гл. 54.

Сисой Великий жил сперва в Скиту вместе со своим аввой Ором, но потом удалился на гору св. Антония. Там он прожил около 60 лет. Память его 6 июля.

Глава 170. О св. подвижнице, скончавшейся в пустыне

Здесь живет раб Божий!

От Иерусалима на расстоянии двадцати тысяч шагов есть обитель, называемая обителью Сампсона. Из этой обители двое из отцов отправились на гору Синай для молитвы. Возвратившись в монастырь, они рассказали нам: «Поклонившись на св. горе, мы уже возвращались обратно и заблудились в пустыне. Много дней носились мы по пескам пустыни, как по морю. Однажды мы издали заметили небольшую пещеру и направились к ней. Приблизившись к пещере, мы увидели около нее небольшой источник и близ него небольшую растительность и следы человека. «Поистине здесь живет раб Божий!» – сказали мы друг другу. Входим в пещеру, но не видим в ней никого… Только слышится чей-то стон…Тщательно осмотрев пещеру, мы нашли что-то вроде яслей, и кто-то лежал там… Подойдя к рабу Божию, мы просили его побеседовать с нами. Ответа нам не было… Мы дотронулись до него… Тело еще не остыло, но душа уже отошла к Господу… Мы поняли, что он скончался в тот момент, как мы вошли в пещеру. Взяв тело с того места, где оно лежало, мы вырыли могилу в той же пещере. Один из нас снял свой плащ, и мы стали завертывать тело старца для погребения. Тут только мы увидели, что то была женщина… И мы воздали хвалу Богу. И, воспев погребальные песни, мы похоронили ее…»

Вместо Сампсона, вероятно, следует читать Сапсас. О месте Сапсас см. прим. к гл. 1. Об обители же Сампсона ничего не известно.

О путешествиях см. прим. к гл. 100.

Как не воскликнуть вместе с св. Ефремом: «Сколько есть никому не ведомых рабов у Господа, и только Он один знает их!» См. 37 главу «Луга Духовного».

Глава 171. Жизнь двух превосходных мужей – Феодора философа и Зоила чтеца

Кто из них проявил более терпения?

В Александрии жили два дивных и добродетельных мужа: философ авва Феодор и чтец Зоил. С тем и другим мы имели близкое знакомство: с одним ради науки, с другим вследствие того, что мы были одной родины и одинаковых привычек. Авва Феодор философ ничего не имел, кроме плаща и нескольких книг, спал на скамье и, когда только можно было, ходил в церковь. Потом он постригся в киновии Салама и там скончался. Чтец Зоил отличался таким же бескорыстием, и он также никогда ничего не имел, кроме плаща, притом весьма ветхого, и нескольких книг. Его занятие состояло в списывании книг. И Зоил скончался о Господе и был погребен в Лифазомене, в монастыре аввы Палладия.

Некоторые из отцов, придя к господину Косме схоластику, спрашивали его об авве Феодоре философе и чтеце Зоиле: «Кто из них проявил больше мужества и терпения в подвижничестве?» Тот отвечал: «Одинаковы были у того и другого и пища, и ложе, и одежда, и воздержание от всего лишнего. И тот и другой отличались одинаковым смирением, нестяжательностью и умеренностью. Авва философ, босой, весьма слабый глазами, изучил Ветхий и Новый Заветы. Но он имел утешение в общении с братией, в посещении друзей и находил большое развлечение, когда занимался сам и изъяснял другим. Относительно чтеца Зоила следует сказать, что не только его жизнь на чужой стороне достойна похвалы, но и его уединение, труд без конца и молчаливость… У него не было ни друзей, ни близких, и ему не с кем было разговаривать… Чуждый всему мирскому, он ни в чем не видел утехи… Никогда он не желал пользоваться чужими услугами: сам готовил себе пищу, сам стирал… Даже не искал отдыха в чтении, но сам всегда готов был служить другим. Он не обращал внимания ни на холод, ни на зной, ни на болезни… Не знал ни смеха, ни печали, ни скуки, ни рассеяния… Кроме грубости одежды, он терпел от множества паразитов, никогда не падал духом. Впрочем, и он, сравнительно с первым, имел немалую отраду в прогулках – свободно и без опасений днем и ночью ходил он всюду, хотя эту свободу уменьшала громадность его труда, делавшая его как бы изъятым из круга житейских отношений. Каждый получит свою награду соответственно своим подвигам и по мере своего усовершенствования, чистоты ума и сердца, страха Божия и любви, по мере своего служения на пользу общую, беспрерывного славословия и молитвы, глубочайшей веры и сокрытого от людей, но явного для Бога богоугодного совершенства».

Глава 172. Жизнь схоластика Космы

Мы запишем только то, чему сами были очевидцами!

О господине Косме схоластике очень многие рассказывали нам весьма много, одни одно, другие другое. Мы запишем для пользы читателей только то, чему сами были очевидцами или что тщательно расследовали и проверили. Этот муж отличался смиренномудрием, сострадательностью, воздержанием, целомудрием, молчаливостью, кротостью, обходительностью, страннолюбием и любовью к бедным. Этот удивительный муж принес нам большую пользу не потому только, что мы видели его и учились у него, но и потому, что у него было большое собрание книг – больше, чем у кого-либо в Александрии, и он охотно предоставлял пользоваться ими каждому желающему. Впрочем, он был очень беден: во всем его доме нельзя было увидать ничего другого, кроме книг, кровати и стола. Всякий человек мог свободно придти к нему, спросить о чем-нибудь для пользы душевной и читать. Я ежедневно приходил к нему и – скажу сущую правду – всегда заставал его или читающим или пишущим против иудеев, так как у него была большая ревность к обращению их на путь истины. Поэтому он и меня часто посылал к некоторым евреям рассуждать с ними от Писания, потому что он редко выходил из дому.

В одно из своих посещений, пользуясь его откровенностью со мной, я спросил его: «Сделай милость, скажи мне, сколько лет ты живешь в уединении?» Он молчал. Не дождавшись ответа, снова спрашиваю: «Ради Господа, скажи мне». Помолчав немного, он ответил: «Тридцать три года». Услышав это, я прославил Бога.

В другой раз придя к нему, я спросил: «Сделай великую милость, зная, что я спрашиваю для пользы душевной, скажи мне: после стольких лет уединения и воздержания чего достиг ты?» Сильно и из глубины души вздохнув, он ответил: «Чего же может достигнуть человек-мирянин, тем более сидя в своем доме?» Но я снова стал просить его: «Ради Господа, скажи мне, ведь это принесет мне пользу». Побежденный моими мольбами, он ответил: «Прости мне, полагаю, что я успел в трех отношениях: научился не смеяться, не клясться, не говорить неправды».

К главам 171 и 172

Εαμάλα – вероятно, правильнее Εαλάμα. Монастырь близ Александрии, равно как и Лифазоменский, или Палладиев. Об авве Палладии см. гл. 69-ю «Луга Духовного».

Имел отраду в прогулках – έκ τοû προïέναι мы сочли лучшим передать прямой, буквальный смысл.

О значении названия «схоластик» см. прим. к гл. 131–132.

Жизнь Космы схоластика – образец подвижничества среди мирян.

О смехе. Правила Василия Великого совершенно запрещают смех. Древние иноки, конечно, знали предание, что никогда во время земной жизни Спасителя не видели смеющимся, но часто плачущим. Сравн. прим. к гл. 30.

Глава 173. Чудо Феодора отшельника, силой молитвы усладившего воду морскую

Простер руки к небу – к Богу, избавляющему от смерти души наши.

В местности близ св. Иордана жил отшельник по имени Феодор, скопец. Ему необходимо было отправиться в Константинополь, и он сел на корабль. Плавание по морю замедлилось, и пресной воды не хватило. Матросы и пассажиры пришли в большое уныние и отчаяние. Тогда отшельник встал, простер руки к небу, к Богу, избавляющему от смерти души наши. Сотворив молитву и осенив море крестным знамением, он сказал матросам: «Благословен Господь! Почерпните воды, сколько нужно!» Они наполнили все сосуды приятной водой из моря, и все прославили Бога.

Память прп. Феодора 5 июня.

Глава 174. Чудо низведения дождя по молитве благочестивого кормчего

Будем лучше молиться Господу!

Отшельник авва Григорий рассказывал нам: «Уезжая из Византии, я сел на корабль. Вместе со мной на том же корабле один писец с женой отплыл на богомолье во св. град. Хозяин корабля был человек богобоязненный и постник. Во время плавания слуги писца не жалея тратили воду. Среди моря воды не хватило, и настала для всех нас большая беда: жалкое это было зрелище! Женщины, дети, младенцы изнемогали от жажды и лежали, как мертвые. Среди такого бедствия мы пробыли три дня. Надежда на спасение исчезла… Тогда писец, не вынеся горя, извлек меч и порывался умертвить хозяина корабля и матросов. «Это они виновники нашей гибели, так как не запаслись в достаточном количестве водой», – говорил он. Я начал его уговаривать: «Не делай этого. Будем лучше молиться Господу нашему Иисусу Христу, истинному Богу нашему, творящему великая и дивная, им же несть числа. Ты посмотри, и сам хозяин корабля уже третий день постится и молится». Писец пришел в себя и успокоился. На четвертый день, около шести часов, хозяин вдруг встал и закричал громким голосом: «Слава Тебе, Христе Боже наш!» – так, что мы вздрогнули от его крика. «Растяните кожи!» – сказал он. Лишь только разложили кожи, внезапно облако явилось над кораблем, и пошел проливной дождь, пока не удовлетворена была потребность в воде. При этом вот что особенно было поразительно в чуде: корабль несся по ветру, и облако шло за ним, и дождь падал только на корабль».

У нас на Руси есть прекрасный обычай совершать молебствия по случаю бездождия или несвоевременного ненастья. Рассказ о необычайном знамении да подкрепит веру молящихся в Промысл Божий!

Византия – иначе Константинополь.

Глава 175. Об императоре Зеноне и его сострадательности

Один из отцов рассказал нам об императоре Зеноне.

Однажды он оскорбил одну женщину в лице ее дочери. Женщина часто молилась в храме Пресвятой Владычицы нашей Богородицы Марии, взывая к Ней со слезами: «Накажи императора Зенона». Долгое время она поступала таким образом, и вот Пресвятая Богоматерь, явившись ей, говорит: «Поверь Мне, женщина, Я бы давно наказала его, но его десница удерживает Меня». А он был очень сострадателен.

Император Зенон царствовал от 474 до 491. Положение женщины было очень тяжелое: ей некому было жаловаться, ей нельзя было искать земного правосудия, и она обратилась с неотступной просьбой к правосудию Неба. По вере и неотступной молитве ей даровано было утешение видеть свою молитву услышанной. Это могло спасти ее от полного отчаяния. Но вместе с тем она получила и вразумление; по суду человеческому, она желала наказания за причиненную ей обиду, но иное дело – суд Божий. На суде Божием – правда и милость… Бог не хочет смерти грешника, но обращения, исправления и спасения. Милосердие императора отвратило на время от него карающую руку Божию, хотя, без сомнения, при нераскаянности его во грехе, злое дело его во всяком случае должно получить воздаяние на праведном суде Божием. Внушается не предупреждать суд Божий судом человеческим.

Глава 176. Рассказ аввы Палладия о крещении юноши еврея

Желаю быть христианином!

Вот что рассказал нам авва Палладий, а он сам слышал от одного из отцов, по имени Андрей, с которым и нам пришлось беседовать. «Когда я был молод, – рассказывал Андрей, – я вел себя беспорядочно. Началась брань и беспорядки – и вот я, вместе с девятью другими, бежал в Палестину. Впрочем, один из них был человек трудолюбивый, а другой – еврей. В пустыне еврей ослаб до полного изнеможения, и все мы пали духом, не зная, как нам с ним быть. Однако мы не бросили его, но каждый по мере сил своих нес его на себе. Хотели мы донести его до города или до пристани, чтобы не дать ему умереть в пустыне. Но юноша от голода и палящей жажды, от сильнейшей лихорадки и страшного утомления близок был к смерти… У него не было сил и на то, чтобы несли его другие… Тогда, пролив над ним слезы, мы решились оставить его в пустыне… Страх напал на нас, как бы и самим не умереть от жажды. Мы со слезами положили его на песке…

Увидав, что мы собираемся уйти от него, он начал заклинать нас:

– Во имя Бога, грядущего судить живых и мертвых, не дайте мне умереть иудеем… я желаю быть христианином… Сделайте милость, окрестите меня, чтобы мне христианином окончить жизнь и отойти ко Господу…

– Брат, – сказали мы ему, – увы, нам этого сделать нельзя: мы – миряне, а это – дело епископов и священников. Да и воды здесь негде взять…

Но он неотступно со слезами заклинал нас:

– Христиане, не лишите меня этого дара…

Мы были в величайшем затруднении. Тогда упомянутый выше трудолюбивый человек, как бы вдохновленный свыше, говорит нам:

– Поднимите его и разденьте!

С большим трудом поставив его на ноги, мы сняли с него одежду. Трудолюбец, наполнив свои руки песком, три раза посыпал еврею на голову, говоря: «Крещается раб Божий Феодор во имя Отца, и Сына, и Св. Духа», а мы на каждое призывание Святой, Единосущной и поклоняемой Троицы возглашали: «аминь!» И – клянусь Господом, братие, – Христос, Сын Бога Живого, исцелил и так укрепил немощного, что в нем не осталось ни малейшего признака слабости. Напротив, он в добром здравии, с воспрянувшими силами, бодро пошел впереди нас по пустыне. Придя в Аскалон, мы рассказали все, что произошло с братом на пути, епископу города блаженному Дионисию. Святой муж, выслушав рассказ, был поражен необыкновенным знамением. Однако, собрав весь свой клир, предложил дело ему на обсуждение: следует ли считать действительным крещение, совершенное через посыпание песком, или нет? Одни отвечали утвердительно, указывая на поразительное знамение. Другие утверждали противоположное.

– Григорий Богослов, – говорили, – исчисляет все образы крещения, а именно: «Крещение Моисеево – в воде, а раньше – в облаке и в море, затем – крещение Иоанново, которое, впрочем, уже не было иудейским, потому что состояло не в одном погружении в воду, но сопровождалось покаянием, далее – крещение Иисуса Духом Святым, и это совершенный образ крещения. Знаю и четвертый образ крещения – исповедничеством и кровию. Есть еще и пятый – слезами…» Какой же образ крещения был совершен над юношей, чтобы мы могли утвердить его? В особенности, если вспомним слова Господа к Никодиму: Аще кто не родится водою и Духом, не может внити в Царствие Небесное (Ин. 3, 5).

– Так что ж? – возражали другие. – Ведь, не писано об апостолах, что они крещены. Ужели они не войдут в Царствие Небесное?

– Нет! – отвечали на это. – Апостолы крещены, как говорит об этом Климент Строматевт в пятом томе своих «Гипотипоз». Изъясняя слово апостола: «Благодарю Бога, что никого из вас не крестил», он говорит: «Христос, говорят, крестил одного Петра, Петр – Андрея, Андрей – Иакова и Иоанна, а эти – остальных».

Вот что и многое другое было высказано. Блаженный епископ Дионисий решил послать брата на св. Иордан и там крестить его. А того трудолюбца рукоположить во диакона.

Об авве Палладии см. прим. к гл. 69–70.

Аскалон расположен на восточном берегу Средиземного моря в 20 англ. милях к югу от Газы и в 520 стадиях на юго-запад от Иерусалима.

Дионисий управлял аскалонской кафедрой в VI в.

Рассказ живо представляет нам картину совещания епископа со своим клиром. Замечательно, что, несмотря на явное знамение свыше, не решились отступить от слова Божия относительно самого способа крещения (не песком, но водой).

Сочинение Климента Александрийского, названного здесь Строматевтом по его сочинению Στρωμάτεις (Строматы – ковры), – то, на которое ссылались при совещании, именно Υποτυπάσεις – для нас утрачено. О Клименте см. Ист. учение об отц. Ц. пр. Филарета Черниговского, т. I, § 84, 85, 86, 87, 88.

Св. Григорий Богослов, друг св. Василия Великого, с 381 года в течение трех лет занимал епископскую кафедру в Константинополе. Скончался в 389 году. Как и о другом великом святителе вселенском, Иоанне Златоусте, нет надобности много говорить и о св. Григории Богослове. По словам Руфина, «его жизнь была как нельзя быть безукоризненнее и святее, и красноречие – как нельзя быть блистательнее и славнее, и вера – как нельзя быть чище и правильнее, и ведение самое полное и совершенное» (Proleg, ad Orat. Gregorii).

Здесь разумеется слово св. Григория 39-е – на Святые Светы Явлений Господних, в русск. переводе см. в Творениях Св. Отц. 1844, т. III, 267, 268.

О крещении в Иордане см. прим. к гл. 138.

Глава 177. Несчастная смерть инока египетского, пожелавшего жить в келье еретика

Злой дух живет там.

Авва Иоанн киликиянин говорит нам следующее: «Мы жили в Александрии, во Эннате. Один египетский монах пришел и рассказал нам, что однажды из чужой страны пришел один брат в лавру Келий, желая поселиться там. Поклонившись пресвитеру, он просил, чтобы ему позволено было жить в келье Евагрия.

– Не можешь ты жить там! – сказал ему пресвитер.

– А если мне не жить там, я и совсем уйду отсюда, – отвечал инок.

– Знаешь, чадо: злой дух живет там. Он уже совратил Евагрия и, отвратив от правой веры, внушил ему нечестивые мысли – не допускает он жить там кому бы то ни было, – сказал пресвитер.

Но брат стоял на своем.

– Оставаться здесь – так не иначе, как только там!

– Что ж, ступай, если такая твоя воля, живи там, – сказал пресвитер.

Уйдя, брат поселился в той келье и прожил там неделю. Настало воскресенье, и он явился в церковь. Увидав его, пресвитер утешился. Но в следующий воскресный день он уже не пришел в церковь. Тогда пресвитер попросил двух братий пойти и узнать, почему его не было в церкви. Братия пришли в келью и нашли брата с петлей на шее повесившимся».

В Энтте в киновии Тугара. См. Ист. прав, монашества на Востоке. Александрия и ее окрестности, ч. II, 190. Ср. гл. 146-ю.

Авва Иоанн киликиянин, игумен раифский. О нем см. гл. 115-ю «Луга Духовного» и примечание к ней.

О лавре Келий см. прим. к гл. 144.

О еретике Евагрии см. прим. к гл. 26. С самого начала видно, что в монахе, пришедшем из чужой страны, жил дух противления.

Глава 178. Жизнь старца препростого

Хорошо, хорошо!

Пресвитер киновии Схолариевой, поведал нам, что в кельях жил старец – великий подвижник, он был прост в вере и без разбору причащался, где придется. Однажды явился ему ангел Божий.

– Скажи мне, старец, если ты умрешь, как желаешь ты быть погребенным? Так ли, как погребают египетских иноков или как иерусалимских?

– Не знаю, – отвечал старец.

– Смотри, – сказал ангел, – я приду к тебе через три недели, и ты дашь мне ответ.

Старец отправился к другому старцу и рассказал ему то, что слышал от ангела. Старец выслушал и изумился. И, долго и пристально посмотрев на него, как бы по вдохновению свыше, спросил старца:

– Где ты причащаешься Св. Тайн?

– Где придется…

– Смотри, не причащайся нигде вне святой кафолической и апостольской Церкви, в которой прославляются четыре святых собора: Никейский из 318 отцов, Константинопольский из 150, первый Ефесский из 200 и Халкидонский из 630. И вот, когда придет ангел, скажи ему: «Желаю быть погребенным по иерусалимскому обычаю».

По прошествии трех недель пришел ангел и спросил старца:

– Ну, что же, старец? Надумал ли?

– Желаю быть погребенным по-иерусалимски, – отвечал старец.

– Хорошо, хорошо! – сказал ангел.

И старец тотчас предал душу Богу. Все это произошло, чтобы старец не потерял своих подвигов и не был осужден с еретиками.

О киновии Схолариевой см. во введении.

О Кельях см. прим. к гл. 145. Дело происходит в Египте.

Явление ангела и вопрос, предложенный старцу, должны навести его на более серьезные мысли относительно догматов веры. Вопросом о способах погребения прикровенно указывается на православие и на ереси, как верно угадал другой старец. В Египте с особенной силой держалось монофизитство.

Соборы Вселенские:

Никейский первый в 325 г., 29 мая и 7 неделя по Пасхе. Против Ария.

Константинопольский первый в 381 г., 22 мая. Против Македония духоборца.

Ефесский в 431 г., 9 сентября. Против Нестория.

Халкидонский в 451 г., июля 16. Против Евтихия.

Константинопольский второй в 553 г., 25 июля. Осуждение ересей Нестория и Евтихия.

Константинопольский третий в 681 г., 23 янв. Против монофелитов.

Никейский второй в 787 г., И окт. Утвердил иконопочитание.

Здесь называются только четыре первых собора, потому что старец жил в эпоху Вселенских соборов, которых было только еще четыре.

Поучительный урок для всех, кто отделяется от общения со св. Церковию!

Глава 179. Дивная жизнь отшельницы из св. града

Я предпочла скорее умереть здесь, чем служить для кого-нибудь соблазном.

Пришли мы однажды к отшельнику авве Иоанну, по прозванию Огненный. Вот что рассказал он нам со слов аввы Иоанна Моавитского: «Во св. граде была одна монахиня, отличавшаяся благочестием и великим усердием в угождении Богу. Диавол, позавидовав девственнице, внушил одному молодому человеку сатанинскую страсть к ней. Но удивительная дева, усмотрев козни диавола и сожалея о молодом человеке, взяла корзинку и, положив в нее немного моченых бобов, удалилась в пустыню. Устраняя юношу от соблазна, она заботилась о спасении души его и себе самой искала безопасности в пустыне. Прошло довольно времени. Промысл Божий устроил так, что не осталась неизвестной ее добродетельная жизнь: в пустыне св. Иордана увидал ее один отшельник.

– Мать, что ты делаешь в этой пустыне? – спросил ее отшельник.

– Прости меня, – отвечала она, желая скрыть свой подвиг. – Я сбилась с пути. Сделай милость, отче, ради Господа, укажи мне дорогу.

Но отшельник, узнав свыше об ее подвиге, сказал ей:

– Поверь мне, мать, ты вовсе не теряла пути и не ищешь его. Хорошо зная, что ложь – от диавола, расскажи мне всю правду: зачем пришла ты сюда?

– Прости, отче! – отвечала дева. – Один юноша соблазнился мною, и вот почему я удалилась в эту пустыню. Я предпочла скорее умереть здесь, чем служить для кого-нибудь соблазном, по слову апостола.

– Сколько же времени ты прожила здесь?

– По благодати Христа, семнадцать лет.

– Но как же ты питалась? Отшельница, показав корзинку с мочеными бобами, отвечала:

– Вот эта самая корзина, которую ты видишь, вместе со мною вышла из города. В ней было немного вот этих бобов… Но Бог оказал мне, недостойной, такую милость, что вот сколько времени я питаюсь ими, и они не убавляются. И знай, отче, что Его благость так покрывала меня, что в течение этих семнадцати лет – до нынешнего дня – не видел меня ни один человек, а я видела всех.

Выслушав это, отшельник прославил Бога».

Βρεκτά – бобы, см. прим. к гл. 163.

О подобном же самоотверженном поступке см. в гл. 60.

Старец Иоанн, по прозванию Огненный (πúῤῥος) рассказал путешественникам также трогательную повесть о двух иноках, давших друг другу клятву никогда не разлучаться, см. главу 97-ю «Луга Духовного».

Глава 180. Жизнь отшельника Иоанна, обитавшего в пещере близ Соха

Я ухожу в надежде на помощь Твою!

Пресвитер и хранитель сосудов святейшей Церкви Аскалонской св. Дионисий повествовал нам об отшельнике авве Иоанне. Он считал, что это был поистине великий перед Богом муж в наше время. Насколько он был угоден в очах Божиих, показывает следующее чудо, о котором он нам рассказал.

Старец жил в пещере в окрестностях селения Соха, на расстоянии почти двадцати миль от Иерусалима. В пещере у старца был образ Пресвятой Пречистой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии с Предвечным Младенцем, нашим Богом, на руках. Куда бы ни вздумал отлучиться старец, – в глубину ли пустыни, или в Иерусалим на поклонение св. Кресту и св. местам, или на гору Синай для молитвы, или к мученикам, почивающим в дальних местах от Иерусалима, – старец был великий почитатель мучеников и ходил то к св. Иоанну в Ефес, то к св. Феодору в Евхаиты, то в Селевкию к св. Фекле в стране исавров, то к св. Сергию в Сафас, то к тому, то к другому святому, – уходя, он ставил свечу и возжигал ее, по обыкновению; потом, став на молитву и испросив у Бога, чтобы Он управил путь его, взывал, взирая на икону Владычицы: «Пресвятая Владычице Богородице, я ухожу в долгий путь, на много дней. Приими попечение о свече Твоей и сохрани ее, да не погаснет она пред Тобою до моего возвращения. Я же ухожу в надежде на помощь Твою во время путешествия». Произнеся эти слова перед иконой, он отправлялся в путь. И, совершив предположенное путешествие, продолжавшееся иногда месяц, иногда два и три, а то – пять и шесть месяцев, он находил дома свечу горящей, как он устроил ее и оставил, отправляясь в путь, и никогда не видал ее потухшей сама собой, ни при пробуждении от сна, ни при возвращении из чужой страны или из пустыни».

Об Аскалоне см. прим. к гл. 176. Имя Дионисий носил раньше епископ того же города. О путешествиях с благочестивой целью см. прим. к гл. 100.

Ефес – знаменитый в древности город на р. Каистре, близ ее устья, на зап. берегу Малой Азии. Сюда приходили на поклонение гробнице ап. Иоанна Богослова.

В Евхаиты приходили на поклонение гробу св. великомученика Феодора Тирона, пострад. в 306 г. Память его 17 февраля. Об Евхаитах см. прим. к гл. 38.

Селевкия (трахеотская) в малоазийской провинции Ки-ликии. Туда ходили на поклонение первомученице Фекле. Память 24 сентября.

Св. мученик Сергий пострад. при Максимиане, в Антиохии. Пам. 7 октября.

Непрестающее горение свечи – знамение милости и покровительства Божия во время дальнего странствования.

Эта глава «Луга Духовного» так же, как и 45-я, читалась на Седьмом Вселенском соборе. Деян. V. Вместо «Сафас» там читается: Araphas. См. прим. к гл. 45-й.

Глава 181. Пещера – что лавка: дай – и возьмешь

Вот что рассказывал нам тот же пресвитер Дионисий об этом старце.

Однажды старец совершал прогулку в окрестностях Соха – поблизости от своей пещеры. Прохаживаясь, он увидал огромного льва, который, идя навстречу, приближался к нему. Шел он по очень тесной дороге, лежавшей между двух изгородей, которыми поселяне огораживают свои пашни, разводя колючие растения. Благодаря этим растениям, дорога была так узка, что едва мог пройти один только пеший, и притом без всякой ноши. Да и такой-то беспрепятственно едва ли мог пройти. Старец и лев приблизились друг к другу. Ни старец не возвращался, чтобы дать проход льву, ни лев не мог повернуться по крайней тесноте пути. Увидав, что слуга Божий желает пройти и вовсе не намерен вернуться, лев, став на задние лапы и выпрямившись, прижался к изгороди с левой стороны от старца и, надавив ее тяжестью и силой своего тела, образовал небольшое пространство, так что праведник мог беспрепятственно пройти. И старец прошел, слегка задев спину льва. После прохода старца лев встал с плетня и пошел дальше.

Один брат пришел к авве Иоанну и ничего не нашел у него в пещере.

– Как же ты живешь здесь, отче, не имея самого необходимого?

– Пещера эта – что лавка, чадо мое: дай – и возьмешь.

О власти святых над зверями см. прим. к гл. 2-й.

«Дай и возьмешь». Слова, выражающие веру старца. Бог не оставит Своим промышлением подвизающихся во имя Его. Служи Господу – и Господь подаст тебе все необходимое.

Глава 182. Жизнь аввы Александра киликийского, подвергшегося пред кончиной диавольскому нападению

К вечеру пришел-то ты, несчастный!

Поблизости св. Вифлеема есть монастырь св. Сергия, всего в двух верстах от него, называемый Ксиропотам. Там был весьма благочестивый игумен, авва Евгений, бывший впоследствии епископом Гермополя в той части Египта, которая лежит в соседстве с ближайшей Фиваидой. Мы пришли к нему в монастырь, и вот что рассказал он нам об авве Александре киликиянине.

Достигнув преклонной старости в пещерах св. Иордана, он принял Евгения в свой монастырь. Под конец своей жизни старец не вставал уже с одра в течение трех месяцев. И вот за десять дней до своего отшествия ко Господу старец подвергся сатанинскому нападению по зависти диавола. Тогда старец начал говорить диаволу: «К вечеру пришел-то ты, несчастный! Не много это значит… Я ведь ослаб и лежу неподвижно на одре своем. Несчастный, ты против воли обнаружил свое бессилие… Если бы ты был на самом деле могуч и силен, ты должен был бы подступить ко мне пятьдесят или шестьдесят лет тому назад. Тогда я, с помощью укрепляющего меня Христа, показал бы тебе твое бессилие, низринул бы гордыню твою и сокрушил бы непреклонную выю твою. А теперь… не моя это слабость, это – сокрушившая меня дряхлость. Впрочем, я благодарю Бога. Отходя к Нему, я скажу Ему об обиде, которой подвергся от тебя: после стольких лет подвига и злостраданий, при самой кончине, ты столь жестоко напал на меня…» Это, равно как и многое другое, повторял он каждый день, а на десятый – с полным спокойствием, в мире предал дух свой Господу Христу.

О киновии св. Сергия, или Ксиропотаме, см. во введении.

Неизвестно, в чем состояло нападение диавола. По всей вероятности, это было ослабление нравственной бодрости и вместе с тем проявление подавленных вожделений.

О Гермополе см. прим. к гл. 143-й.

Гермополь – теперь Ашмунейм. Против него на правом берегу Нила лежал Антинополь. Оба города были под властью одного епископа. См. Handbuch der Erdkunde von Ad. von Kloeden IV. 808. Берлин. 1877 г.

Глава 183. Чудо египетского старца Давида

Таков был обычай в скиту!

Авва Феодор киликиянин рассказывал нам: «Когда я еще находился в Скиту, был там один старец по имени Давид. Однажды он пошел жать вместе с другими иноками. Таков был обычай в Скиту – отправляться по селениям на жатву. Пошел и старец и нанялся за поденную плату к одному земледельцу. Однажды около шести часов настал палящий зной, и старец, прекратив работу, ушел в какой-то шалаш и присел там. Пришел земледелец и, увидав его в шалаше, с гневом сказал ему:

– Что ж ты не жнешь, старик? Или позабыл, что я плачу тебе деньги?

– Правда твоя! Но настал сильный жар, и зерна пшеницы падают из колосьев на землю. Я пережду немного, пока пройдет жар, чтобы тебе не потерпеть урону.

– Вставай-ка жать, хоть бы и все сгорело…

– Что ж, ты и в самом деле хочешь, чтобы все погорело? – спросил старец.

– Да! Я ведь сказал тебе! – ответил с гневом земледелец.

Старец встал, и внезапно запылало поле… Тогда испуганный земледелец бросился в другую сторону, где жали старцы, и начал умолять их, чтобы они пришли и упросили старца, да помолится он и угасит пламя. Те пришли и бросились к ногам старца.

– Да ведь он сам пожелал этого, – сказал старец. Но другие старцы умоляли его. Он пошел и, став между горевшим и не горевшим полем, вознес молитву, и тотчас угас огонь на ниве, и все остальное уцелело. Все удивились и воздали славу Богу».

Авва Феодор, вероятно, тот самый, которого благочестивые путешественники видели в Теренуфе. См. главу 54-ю и примечание к ней.

О трудолюбии св. подвижников см. прим. к гл. 13-й.

Кто знаком с африканским зноем, тот поймет все жестокосердие хозяина.

Пожар на поле – дело милости Божией, вразумляющей человека. Жестокосердие земледельца, не слушавшего разумных слов старца, было столь велико, что требовало вразумления более чувствительного.

Пожары на жатвах – дело обычное на Востоке.

Глава 184.

I. Благостный старец

А я придумал, как тебе заплатить мне долг!

В Александрии, в Эннате, мы пришли для назидания в монастырь аввы Иоанна евнуха. Здесь нашли мы дряхлого старца, прожившего около восьмидесяти лет в монастыре. Он был так милосерд не только к людям, но и к бессловесным животным, что нам еще не приходилось встречать другого, подобного ему. Что делал старец? У него не было другого дела, кроме следующего: встав рано, он отправлялся кормить собак, живших в лавре. Потом насыпал муки малым муравьям и пшеницы большим, размачивал сухари и бросал на кровли зданий – для птиц. Проводя так жизнь в монастыре, он не оставил ни двери, ни окна, ни подоконника, ни свечи, ни блюда и, чтобы не распространяться обо всем, – не оставил ничего из земных вещей. Никогда, даже и на один час, он не владел ни книгой, ни деньгами, ни одеждой, но все раздавал нуждающимся, устремив все заботы на грядущие блага (вечной жизни).

Желая изобразить его милосердие и сострадательность, рассказывали нам: «Однажды пришел к нему какой-то земледелец и просил у него одну номисму золотом. Старец сам не имел, у него вообще никогда не было золота в руках. Он послал его и занял в монастыре. Крестьянин, взяв монету, уверял его, что через месяц возвратит долг. Но вот прошло два года, и земледелец не отдавал долга, да и сам не имел ничего. Авва Иоанн призывает его и говорит:

– Возврати мне номисму, брат!

– Видит Бог, что мне нечем заплатить, – отвечает земледелец.

– А я придумал способ, как тебе заплатить мне долг…

– Что прикажешь – скажи мне: я готов все исполнить, – сказал крестьянин. Он думал, что старец даст ему какую-нибудь работу.

– В свободное от работы время, когда только тебе будет удобно, приходи сюда и клади по тридцати поклонов. Я буду давать тебе керату за каждый приход.

Сверх того, старец кормил земледельца. Тот согласился на это и, когда ему было удобно, приходил и клал поклоны. Старец давал ему плату, т. е. каждый раз одну керату. Накормив самого, он наделял его еще сухарями на пять человек, по числу его домочадцев. Так составилась сумма в двадцать четыре керата, что составляет номисму. Взяв деньги, старец отпустил крестьянина, дав ему еще от себя – в благословение.

II. Жизнь аввы Иоанна евнуха и юного инока, не пившего ни воды, ни вина

Вот как жили великие подвижники, истощая себя ради Бога!

Тот же авва Иоанн евнух рассказал нам: «Пришлось мне быть в Фиваиде, в киновии аввы Аполлона. Там я видел молодого брата, у которого был и отец по плоти, тоже инок. Этот юноша дал обет в течение всей жизни не пить ни воды, ни вина, смешанного с водой, ни какого-либо другого напитка. Он питался цикорием, бобами, вообще такими овощами, которые, служа пищей, могли бы в то же время и утолять жажду. Послушание его состояло в том, чтобы сажать хлебы в печь. Так прошло три года, и юноша заболел. От этого недуга он и отошел ко Господу. Во время болезни с ним сделался сильный жар, к тому же он страшно страдал от жажды. Все его уговаривали, чтобы он принял хотя немного вина с водой, но брат наотрез отказался. Тогда авва киновии послал за врачом – не найдет ли тот возможности помочь страдальцу. Врач явился. Увидав брата в тяжком состоянии, врач долго убеждал его принять немного вина с водой, но – все было тщетно. Тогда врач обратился к авве со словами: «Принесите мне сюда большое корыто». Влив в него четыре ведра теплой воды, он заставил опустить в нее больного до бедер и держать его в воде в течение часа. И св. старец уверял нас – он сам был в то время, когда поднимали юношу из воды, – когда врач смерил воду, в корыте оказалось воды не более одного ведра… Вот как жили великие подвижники, истощая себя ради Бога, чтобы наследовать вечное блаженство».

III. Старец-молитвенник

Сколько же он положил поклонов?!

Он же рассказал еще следующее: «В той же киновии я зашел в келью одного старца. Там я видел каменную плиту, на которой молился старец. Падая на плиту руками и коленами, старец продолбил плиту в тех местах, где касались его руки и колена, на глубину четырех пальцев. Сколько же он положил поклонов?!»

Об Эннате см. прим. к гл. 177. О Фиваиде см. прим. к гл. 16-й.

О постничестве см. прим. к гл. 17-й. О примерах строжайшего постничества не раз говорится в «Луге Духовном».

Однако нужно заметить, что мудрые отцы считали пост лишь средством к обузданию страстей. «Мы учились, – говорил Пимен Исааку, – умерщвлять не тело, а страсти». (Достоп, сказ, о подвиг, отц., стр. 225.) Не так вредно для человека есть мясо, как гордиться и надмеваться», – говорил прп. Исидор. (Там же, 96.) Пост, явно вредящий здоровью, подвергался даже порицанию. «Неумеренность в посте и неумеренность в пище, – говорил прп. Моисей, – приводят к одному концу». Главная мера воздержания полагалась в том, чтобы всякий, смотря по требованию сил, или тела, или возраста, принимал пищи столько, сколько требуют поддержание плоти, а не желание насыщения». (Cassian Coll. II., с. 17–22.)

Изумительный подвиг юноши, который преждевременно свел его в могилу, свидетельствуя о его пламенном усердии в служении Богу и о непоколебимой верности данному обету, очевидно, составляет исключение.

«Сколько же он положил поклонов?!» Один из спутников блж. Феодорита, посетив великого Симеона столпника, стал было считать его поклоны, но, в короткий срок насчитав 1244 поклона, утомился и перестал считать.

Глава 185. Верная жена, дивной мудростью обратившая к вере мужа язычника

Поди – отдай Богу христианскому!

Были мы на острове Самосе. Боголюбивая и сострадательная Мария, мать Кир-Павла кандидата, рассказывала нам: «В городе Низибии жила одна женщина-христианка. Муж у ней был язычник. У них было пятьдесят милиаризий. Однажды муж говорит своей жене:

– Отдадим эти деньги в рост, чтобы иметь на них хотя небольшую прибыль. А то, тратя одну за другой по мелочам, издержим все.

– Если ты решился отдать деньги в рост, поди, отдай их Богу христианскому.

– А где найти Бога христианского, чтобы отдать Ему? – спросил муж.

– Я покажу тебе, и ты не только не потеряешь денег, но Он заплатит тебе и проценты и удвоит капитал.

– Пойдем… покажи мне… отдадим Ему! – воскликнул муж.

Взяв мужа, жена привела его в св. храм. Церковь в Низибии имеет пять больших дверей. Введя мужа на церковную паперть, где были большие двери, жена указала ему на нищих.

– Вот, отдай им… Бог христианский примет от тебя, потому что все они – Его.

И тот с радостью раздал свои пятьдесят милиаризий и возвратился домой.

Прошло три месяца. Случилась у них большая нужда.

– Сестра, ничего, как я вижу, не отдаст нам Бог христианский, а между тем, мы – в крайности… – сказал однажды муж.

– Нет! – возразила жена. – Этого не может быть. Ступай туда, где ты отдал деньги, и Он воздаст тебе со всей готовностью.

Муж побежал к св. церкви. Пришел он туда, где раздавал свои деньги, обошел кругом всю церковь, надеясь найти того, кто бы ему отдал долг, – никого не нашел! Одни только нищие сидели, как и прежде, у паперти… Раздумывая сам с собою, к кому бы ему обратиться или у кого спросить, он вдруг увидал у себя перед ногами на мраморном полу одну большую монету такой же ценности, как и те, и отправился домой.

– Вот, – сказал он жене, – ходил я в вашу церковь… Верь мне, что не нашел я там, как ты уверяла, Бога христианского. И ничего Он мне не отдал… Вот только одну милиаризию нашел я на том месте, где раздал пятьдесят…

– Это Он Сам невидимо дал тебе! – воскликнула эта удивительная женщина. – Он невидим и невидимой силой и десницей управляет миром. Ступай, господин мой, купи нам сколько-нибудь пищи на нынешний день, и Он снова окажет тебе Свою помощь.

Муж отправился, купил хлеба, вина и одну рыбку. Придя домой, отдал жене. Та, взяв рыбу, начала было ее чистить и, разрезав, нашла во внутренностях ее чудный камень, приведший ее в изумление. Правда, она вовсе не знала, что это такое, однако спрятала. Муж пришел к обеду, и за обедом она показала ему найденный камень.

– Вот – этот камень я нашла в рыбе…

Муж взглянул и изумился красоте камня, хотя также не знал его качества.

После обеда муж говорит жене: «Дай-ка мне камень. Пойду, попытаюсь продать его. Может быть, что-нибудь получу за него». Человек он был простой и, как сказано, не знал достоинства камня. Взяв камень, отправился в лавку менялы, который в то же время был и серебряных дел мастер. Время было уходить из лавки, наступал вечер.

– Не пожелаешь ли купить вот этот камешек? – сказал он серебрянику.

– А что ты хочешь взять за него? – спросил тот, – взглянув на камень.

– Дай, что хочешь! – ответил продавец.

– Возьми пять милиаризий… Приняв это за шутку, продавец сказал:

– И ты столько даешь за него?!

В свою очередь серебряник, приняв этот ответ за насмешку над собой, отвечал:

– Ну, так получи десять милиаризий… Продавец, приняв и это за насмешку, промолчал.

– Что ж, отдашь, коли так, за двадцать милиаризий?

Тот продолжал молчать. Серебряник, возвышая цену, предлагал тридцать, потом пятьдесят, с клятвою уверяя, что дает по всей правде. Тогда только продавец, как бы очнувшись, сообразил, что, если бы камень не был драгоценным, за него не стали бы давать пятидесяти милиаризий. Между тем, серебряник, постепенно поднимая цену, предлагал уже триста полновесных милиаризий. Получив деньги и отдав камень, продавец с радостью прибежал к жене. Та, увидав его, спросила:

– Ну, что? За сколько продал? – «Пять или шесть фолер, может быть, дали», – думала она.

Но муж, достав триста милиаризий, отдал жене и сказал:

– Вот за сколько!

Удивившись благости Человеколюбца Бога, жена говорит мужу:

– Вот видишь теперь, муж мой, как благ, милостив и богат Бог христианский!.. Ты отдал Ему пятьдесят милиаризий – и вот не только воздал тебе проценты, но в несколько дней в шесть раз увеличил капитал. Итак, знай, что нет иного Бога – ни на земле, ни на небе, кроме него единого…

Пораженный чудом и на собственном опыте познав истину, муж немедля сделался христианином и прославил Бога и Спасителя нашего Христа со Отцем и Св. Духом. Горячо благодарил также свою благоразумную жену, через которую ему даровано было познать истинного Бога.

Остров Самос у западных берегов Малой Азии.

Низибия – в царстве Парфянском, в Мигдонии, в верховьях Тигра. Из Низибии на Первом Вселенском соборе был св. епископ Иаков Низибийский со своим молодым учеником Ефремом, известным потом под именем Ефрема Сирина. Теперь местечки Nissibin в Курдистане. См. Handbuch d. Erkunde, von Ad. von Kloeden IV. 386.

Кир-Павел кандидат. Кир с греч. значит – господин. Кандидатами назывались чиновники, служившие при сенате, – прочитывали рескрипты императорские. Они назывались также quaestores.

Благочестивая Мария, рассказавшая о событии, скоро после того скончалась. Вероятно, еще во время пребывания на Самосе Софроний в утешение ее сыну, написал прекрасное стихотворение, изображающее беседу умершей матери с сыном. Оно Озаглавлено: Εíς τóν κúριον Παûλον τòν κανδιδάτον καì Μαρíαν τήν μητέρα αùτοú κοιμηθεîσαν έν Κυρíψ. Умершая мать дает сыну сердечные наставления к благочестивой жизни. Смотр. Patrol. С. С. Изд. Миня. LXXXVII. 3892.

Глава 186. Мосх, тирский купец

Будь спокоен… Не бойся!

Были мы в Пещерной киновии аввы Саввы у игумена аввы Евстафия. От него мы выслушали следующий рассказ.

Был один сборщик пошлин при таможне, по имени Мосх. Во время пребывания нашего в Тире он рассказал нам про себя: «Служил я сборщиком пошлин при таможне. Однажды уже поздним вечером отправился купаться. На дороге встречаю женщину. Мрак покрывал ее… Я подошел к ней, и она согласилась идти со мной. От сатанинской радости я забыл и о купанье и поспешил ужинать. Долго я уговаривал ее, но она решительно отказывалась съесть что-нибудь. Под конец встали из-за стола, чтобы возлечь, но лишь только я подошел обнять ее, как она пронзительно вскрикнула, заливаясь слезами…

– О, горе мне, несчастной!.. Потрясенный до глубины души, я спросил ее о причине. Еще более залившись слезами, она рассказала мне, что ее муж был купцом, потерпел кораблекрушение и потерял не только все свое, но и чужое. И вот теперь он под стражей.

– Не зная, на что решиться, чтобы достать для него кусок хлеба, в крайности я решилась торговать собой, к крайнему позору своему, чтобы снискать пропитание… Ведь у нас все отняли…

– А как велик долг его? – спросил я.

– Пять фунтов золота…

Достав золото, я отдал ей со словами:

– Благодарение Богу – я не коснулся тебя. Вот золото, возьми и выкупи мужа, и помолитесь за меня.

Вскоре на меня возвели клевету перед государем, что я расточил казенные деньги. Государь послал приказ конфисковать все мое имущество, а меня самого почти нагим отвели в Константинополь и заключили в тюрьму. Долгое время я сидел в одной старой рубашке. Однажды я узнал, что царь решил предать меня смертной казни… Окончательно потеряв надежду на жизнь, я оплакивал свою участь и среди горьких дум заснул. И вот во сне я вижу как бы ту самую женщину, муж которой некогда содержался в тюрьме.

– Что с тобой, господин Мосх? – спрашивает она. – Зачем ты здесь?

– Я оклеветан, и, думаю, скоро казнят меня, – отвечал я.

– Не хочешь ли – я скажу о тебе государю, и он освободит тебя?

– Но разве государь знает тебя?

– Да!

Я пробудился и недоумевал, что бы это значило. Но вот то же сновидение – во второй и в третий раз, и те же речи…

– Не бойся! Завтра освободят тебя…

На рассвете по повелению царя призывают меня во дворец. Лишь только я вошел, царь, увидев меня в моей нечистой одежде, сказал:

– Я милую тебя, только будь исправен на будущее время.

По правую сторону царя стояла та самая женщина и, ободряя, говорила мне:

– Будь спокоен… Не бойся!

Царь приказал возвратить мне мое имущество и, наградив щедро сверх того, с большими почестями восстановил меня в прежней должности. Наконец, назначил и правителем этой области.

Между тем, в следующую ночь является опять во сне та же самая женщина и говорит:

– Знаешь ли ты меня? Ты ради Бога оказал мне милость и не коснулся меня… Вот и я избавила тебя от опасности. Видишь ли человеколюбие Божие? Ты оказал мне милость, а я удвоила ее по отношению к тебе».

О Пещерной киновии см. во введении.

В жизнеописании прп. отца нашего Саввы Освященного: «Блаженного Павла (св. Савва) поставил настоятелем сего места и дал ему из лавры трех братьев Георгия, Кирика и Евстафия. На сем месте, по благословению Божию, весьма скоро возросло и умножилось число братий. Но для чего я много говорю о сем? Пред глазами всех находится Пещерная киновия, устроенная трудами св. отца нашего Саввы. По кончине блаженного Павла во Христе, правление над киновиею преемственно принимали Кирик и Евстафий, а по смерти их игуменом сделан Сергий» (Изд. Пр. II. Общ. Спб. 1885, § 37).

Тир (скала), знаменитый в древности финикийский город на западном берегу Средиземного моря во время Римской империи далеко уже не имел прежнего блеска. В настоящее время совершенно исчез. В Тире окончил свою жизнь знаменитый Ориген.

Глава 187. Учение аввы Иоанна о стяжании добродетелей

Как усовершенствоваться в добродетели?

Из св. Гефсимании мы взошли на св. гору Еле-онскую. Там есть монастырь, называемый монастырь аввы Авраамия. Его основал великий Авраамий, бывший после Евдоксия игуменом Новой церкви всехвальной Богородицы и Приснодевы Марии. Во время нашего прихода в Авраамиевом монастыре настоятелем был авва Иоанн из Кизика. Однажды мы спросили его:

– Как усовершенствоваться в добродетели?

– Кто бы ни пожелал стяжать добродетель, – отвечал он, – если прежде не возненавидит противный ей порок, не может снискать ее. Желаешь ли получить дар слез – возненавидь сперва смех. Желаешь стать смиренным – возненавидь самопревозношение. Желаешь воздержания – возненавидь пресыщение. Желаешь ли стать целомудренным – должен возненавидеть сладострастие.

Желаешь ли достигнуть бескорыстия – возненавидь все вещественное. Хочешь стать милостивым – возненавидь сребролюбие. Стремящийся к пустынножительству – разлюби города. Хочешь упражняться в молчании – возненавидь болтливость. Желающий стать чуждым (всему мирскому) – должен возненавидеть жизнь напоказ. Хочешь быть воздержным в гневе – возненавидь светскую жизнь. Ищешь ли непамятозлобия – возненавидь злословие. Не желаешь рассеяния мыслей – оставайся в уединении. Хочешь ли обуздать язык – загради уши свои, чтобы не слышать многого. Желающий всегда пребывать в страхе Божием должен будет ненавидеть телесный покой, возлюбить скорбь и тесноту и, таким образом, получить возможность с чистым сердцем работать Богу.

О Елеонской горе см. прим. к гл. 45-й.

О Авраамии см. прим. к гл. 68-й. О монастыре его см. прим. к гл. 40-й.

Кизик – город в Малой Азии на берегу Мраморного моря.

О даре слез и о смехе см. прим. к гл. 30 и 171–172.

О безмолвии см. прим. к гл. 67.

О борьбе с блудными помыслами см. прим. к гл. 14.

О бескорыстии см. прим. к гл. 9.

О посте и воздержании см. прим. к гл. 17.

О сосредоточенности см. прим. к гл. 130.

Поучение старца вкратце содержит почти все правила подвижничества.

Глава 188. Жизнь двух братьев, сирийских серебряников

Не зная, что это худо, имел с ними общение.

Авва Феодор, игумен Старой лавры, рассказал нам.

В Константинополе были два брата, серебряники по ремеслу, родом – сирийцы. Однажды старший брат говорит младшему:

– Пойдем, побываем в Сирии и приобретем во владение нам родительский дом.

– Зачем уходить обоим? Можно ли нам бросить свое дело? Или ты иди, а я останусь здесь, или я отправлюсь, а ты останешься.

С общего согласия они порешили, чтобы отправился младший брат. Вскоре после его отъезда оставшийся в Константинополе видит сон. Благолепный старец говорит ему: «Знаешь ли, что твой брат впал в блуд с женой харчевника?» Проснувшись, он был очень огорчен и говорил сам себе: «Это я виноват, зачем отпустил его одного?» Через некоторое время снова видит во сне того же мужа, который говорит те же слова: «Знаешь ли, что твой брат впал в блуд с женой харчевника?» И снова – великая печаль… Но вот в третий раз явившийся говорит ему: «Знаешь ли, что брат твой покинул законную жену и связался с женой харчевника?» И немедленно пишет он из Константинополя в Сирию брату: «Тотчас же бросай все и возвращайся в Византию». Получив письмо, тот, оставив все, явился к брату. Старший, увидав младшего брата, ведет его в соборную церковь и начинает горько укорять:

– Хорошо ли это, что ты впал в блуд с женой харчевника?

Тот, выслушав брата, начал клясться именем Бога Вседержителя:

– Я не понимаю, что ты говоришь, я не предавался распутству, не вступал ни с кем в незаконную связь и никого не знал, кроме законной жены.

Старший брат, выслушав это, спрашивает:

– Не сотворил ли ты еще чего-либо, более тяжкого?

Тот отрекался.

– Ничего не сделал я незаконного… Правда, я нашел в селении монахов из секты Севера и, не зная, что это худо, имел с ними общение. Но другого ничего за собой не знаю.

Тогда старший сообразил, что блуд и означает измену святой кафолической Церкви… Брат впал в ересь акефала Севера, поистине корчемника, опозорил себя и унизил высоту православия.

Старая лавра, вероятно, лавра св. Саввы, – в отличие от Новой.

Соборная церковь – св. Софии в Константинополе.

О Севере и акефалах см. прим. к гл. 26.

Глава 189. Жена, сохранившая верность мужу, и неожиданная помощь

Возложим все упование на Бога!

В странноприимном доме отцов, в Аскалоне, пресвитер авва Евсевий рассказал нам.

Один купец из нашего города во время плавания, потерял все свое и чужое имущество, только сам остался цел. Вернувшись домой, он был схвачен заимодавцами и брошен в тюрьму, а дом и все имущество были расхищены. У него ничего не осталось, кроме одежды, которая была на нем и у его жены. Бедная жена, в сильном душевном расстройстве и в большой крайности, думала только о том, как бы прокормить мужа. Однажды она сидела в тюрьме и вкушала пищу вместе с мужем. Знатный человек посетил тюрьму, чтобы раздать милостыню узникам, и, заметив жену подле мужа, был уязвлен ее замечательной красотой и через стражу передал ей, чтобы она пришла к нему. Она охотно подошла к нему, надеясь получить от него помощь. Отведя ее в сторону, он сказал ей:

– Что ты тут делаешь? Зачем ты здесь? Та рассказала ему обо всем.

– Если я заплачу долг, согласишься ли провести со мною эту ночь?

– Я слышала, господин мой, что апостол сказал: жена не властна над своим телом, но муж ее, – отвечала воистину прекрасная и целомудренная жена. Позволь, сударь, спросить мужа. Что он скажет, то я и сделаю.

Вернувшись к мужу, она рассказала ему обо всем. Муж и по разуму, и по любви к своей жене не польстился на возможность освобождения из-под стражи. Тяжко вздохнув, со слезами, он ответил жене:

– Поди, сестра, и откажи этому человеку. Возложим все упование на Бога: Он не оставит нас до конца.

Жена встала и отпустила того человека, со словами:

– Я говорила моему мужу, и он не согласился.

В это время в той же тюрьме сидел разбойник, заключенный еще раньше купца. Подслушав разговор мужа с женою, он, глубоко вздохнув, сказал сам себе: вот какое несчастье постигло этих людей, и все-таки не захотели купить свободу ценою позора… Они предпочли целомудрие всякому богатству и все презрели в этой земной жизни… А я, несчастный, забыл совсем о Боге и не потому ли стал убийцей? О, что мне теперь сделать?..

И, подозвав мужа и жену к себе чрез оконце, к тому месту, где был заключен, говорит им:

Я разбойник, совершивший много злодеяний и убийств. Знаю, что, как только придет начальник и я буду выведен к нему, – меня казнят как убийцу… Меня поразила в самое сердце ваша добродетель… Ступайте к такому-то месту у городской стены, раскопайте его и возьмите себе все деньги, которые найдете… Заплатите ими долги и будьте счастливы… И вспомните обо мне в молитве, чтобы и мне обрести милость…

Через несколько дней прибывший в город правитель приказал вывести разбойника из тюрьмы и обезглавить.

Тогда жена говорит мужу:

– Не прикажешь ли, господин мой, я пойду на то место, которое указал разбойник, и посмотрю, правду ли он говорил.

– Как знаешь – так и поступи! – отвечал муж.

Взяв небольшой заступ, она под вечер пришла к указанному месту и, раскопав, нашла тщательно скрытый горшок с золотом. Благоразумно распоряжаясь деньгами, она выплачивала понемногу долги. Казалось, будто она занимала то у того, то у другого, пока не выплатила всего долга и, наконец, не освободила мужа.

– Вот как они соблюли заповедь Божию, и Господь и Бог наш явил им величие Своего милосердия! – заключил рассказывавший.

Об Аскалоне см. прим. к гл. 176.

Замечательно признание разбойника: «Забыл совсем о Боге и не потому ли стал разбойником?»

Глава 190. Чудо, явленное через авву Вроха египетского

Благослови, и я подниму его!

В Селевкии, близ Антиохии, жил авва Врох египетский. Вот что рассказал нам о нем Афанасий антиохийский.

Вне города нашел он пустынное место и решился устроить себе там небольшую келью. Келью-то устроил, но у него не было дерева, чтобы покрыть ее. Придя однажды в город, он встретил там одного из богатых граждан Селевкии Анатолия, по прозванию Кривой. Он сидел у своего дома. Подойдя к нему, старец сказал:

– Сделай милость, дай мне небольшое дерево покрыть мое жилище.

Но тот с гневом ответил:

– Вот дерево! Ну-ка подними, да и уходи…

При этом он указал ему на огромное бревно, лежавшее перед домом. Бревно было приготовлено для грузового корабля вместимостью в пятьдесят тысяч (модий).

– Благослови, и я подниму его, – сказал авва Врох.

– Благословен Господь! – сказал Анатолий с прежним гневным выражением.

Взявшись за бревно, старец один поднял его с земли и взвалил на плечо. Потом отправился к своей келье.

Пораженный дивным чудом, Анатолий подарил старцу огромное бревно для его надобности. Старец не только покрыл свою келью, но исправил и много других нужд в своем монастыре.

О Селевкии см. прим. к гл. 79.

Об Антиохии и ее окрестностях см. прим. 33–34.

Глава 191. Черты из жизни св. Иоанна Златоуста

Нам говорили о св. Иоанне Константинопольском, справедливо получившем прозвание Златоустого за изящество и блеск его учительского красноречия: после крещения он никогда не произносил клятвы и не побуждал никого к клятве, никогда не сказал лжи, избегал шуток и не позволял другим шутить (в своем присутствии).

О св. Иоанне Златоусте см. прим. к гл. 128. Любопытно то, что уже во времена Мосха великого святителя называли Златоустым.

Глава 192. Рассказ об иноке обители св. папы Григория, получившем по смерти разрешение от осуждения

Душа его избавилась от осуждения.

Один пресвитер по имени Петр, придя из Рима, рассказывал нам о св. папе Григории. Сделавшись папой, он основал многолюдный монастырь и дал такой устав, чтобы никто из иноков не имел ни малейшей собственности, даже ни одного обола. Один из братии монастыря имел брата мирянина и просил его, говоря:

– У меня нет исподнего платья. Сделай милость, купи мне.

– Вот три номисмы, – отвечал тот. – Купи себе сам, что тебе будет угодно.

Монах взял три монеты, пошел и сказал о том игумену. Игумен доложил об этом его святейшеству папе. Блаженный Григорий отлучил монаха от св. причащения, как нарушителя монастырского устава. Спустя немного времени отлученный брат скончался, и папа не знал о том. Прошло два или три дня. Игумен отправился к папе и возвестил ему о кончине брата. Папа был очень огорчен тем, что не разрешил брата перед его кончиной от епитимий отлучения. Написав (разрешительную) молитву на листе, он поручил одному из архидиаконов идти и прочитать ее над умершим. То была молитва, разрешающая брата от кары отлучения. Согласно повелению, архидиакон прочитал грамоту папы над умершим. И вот в ту же ночь игумен видит во сне умершего.

– Где ты был доселе? – спросил игумен.

– Поистине, господин, в темнице. И до вчерашнего дня не был освобожден.

Тогда стало известно всем, что умерший был освобожден от отлучения в тот самый час, как архидиакон прочел над его могилою разрешительную молитву, а вместе с тем душа его избавилась от осуждения.

О папе св. Григории см. прим. к глав. 146–148 и 151–152.

О нестяжателъности см. прим. к гл. 9.

Из «Луга Духовного» рассказ об этом событии заимствовал биограф св. Григория Иоанн диакон (Кн. II, гл. 45). Объясняя подобный случай разрешения умерших в отлучении от св. причащения двух постниц инокинь посредством молитвы, сам св. Григорий Двоеслов напоминает слова Господа апостолу Петру: еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небесех (Мф. 16, 19). См. его «Собеседования», стр. 127.

Глава 193. Дивный поступок св. Аполлинария с богатым юношей, впавшим в нищету

Как бы это устроить, не оскорбляя молодого человека?

Вот какой рассказ слышали о папе Александрийском св. авве Аполлинарии.

Он был очень милостив и сострадателен. Вот пример. В Александрии был один юноша, сын знаменитых родителей. После своей смерти они оставили ему большое состояние – в кораблях и в большом количестве золота. Юноша плохо распоряжался своим состоянием, все потерял и впал в крайнюю бедность, не имея даже ничего для пропитания. Не то чтобы он растратил на излишества, нет, кораблекрушения разорили его. И стал он из великих малым, по слову псалмопевца: «Восходят до небес и нисходят до бездн» (Пс. 106, 26). Так и юноша – всех превосходил богатством, а теперь стал ниже всех по своей бедности.

Узнал обо всем этом блаженный Аполлинарий. Видя юношу в таком затруднительном положении и бедности, вспомнив и его родителей, как они были богаты, пожелал оказать ему милость и подать хотя небольшую помощь для пропитания, но недоумевал, как бы это устроить, не оскорбляя молодого человека. Всякий раз, как только видел его, папе больно было до глубины души при виде грязной одежды и печального вида юноши – этих признаков крайней бедности. И забота о юноше не покидала папу. Однажды, как бы по вдохновению свыше, он придумал удивительное средство, вполне достойное его святости.

Призвав к себе расходчика св. Церкви, он наедине сказал ему:

– Можешь ли ты сохранить одну мою тайну?

– Надеюсь, владыко, на Сына Божия, – отвечал тот. – Если повелишь, не скажу никому, и никто не будет знать того, что ты доверишь рабу твоему.

– Ступай, – сказал папа, – и напиши заемное письмо в пятьдесят фунтов золота как бы от лица св. Церкви на имя Макария, отца известного юноши. Чтобы все было в порядке – и свидетели и условия – и принеси лично ко мне.

Получив такое повеление, расходчик немедленно изготовил заемное письмо и вручил папе. Но со смерти отца юноши прошло уже лет десять, а может быть, и более, между тем, грамота имела совсем свежий вид. Папа сказал расходчику:

– Ступай-ка, господин расходчик, запрячь грамоту в пшеницу или в ячмень и чрез несколько дней принеси ко мне.

Тот исполнил это и в назначенное время принес грамоту папе. Папа сказал:

– Ну, теперь ступай и скажи молодому человеку: «Сколько ты мне дашь, если я тебе доставлю один документ, который принесет тебе большую пользу?» Только смотри, не бери с него больше трех номисм. И отдай ему документ.

– Владыко, – ответил расходчик, – да я и ничего не возьму с него, если повелишь.

– Нет, я непременно хочу, чтобы ты взял три номисмы.

Расходчик отправился к молодому человеку.

– Что ты мне дашь за одну вещь, которая облагодетельствует тебя?

Тот соглашался на все, чего бы он ни пожелал. Тогда расходчик, придумав заранее, говорит юноше:

– Пять или шесть дней тому назад, перебирая в доме бумаги, я нашел вот это заемное письмо и припомнил, что Макарий, отец твой, относясь ко мне с полным доверием, оставил у меня его на несколько дней, но он умер – и вот случилось так, что оно пролежало у меня до нынешнего дня. Оно совсем выпало у меня из головы, и мне не пришло на ум отдать его тебе.

– Что же ты желаешь получить за него?

– Три номисмы.

– А состоятельно ли то лицо, за которым числится долг?

– Без сомнения! И состоятельно, и милостиво, и ты без всякого затруднения можешь получить долг.

– Видит Бог – у меня теперь ничего нет. Но если отдадут мне, я тебе дам и больше трех номисм, если пожелаешь.

Тогда расходчик вручил ему заветное письмо в пятьдесят фунтов золота.

Получив документ, молодой человек является к св. папе. Поклонившись, он подает ему вексель. Папа взял, прочитал и сделал вид, будто смутился.

– А где ты был до сих пор? – спросил он юношу. Отец твой умер уже более десяти лет. Ступай-ка, сударь мой, я тебе не дам никакого ответа.

– Поверь мне, владыко, у меня его и не было. Оно хранилось у расходчика. А я и не знал. Дай Бог ему здоровья – он только что отдал его мне со словами: «Перебирая бумаги, я нашел его».

Папа отослал юношу, проговорив:

– Я подумаю.

А бумагу оставил у себя. Через неделю молодой человек приходит к папе. Папа снова начинает укорять его.

– Зачем ты медлил представить бумагу?

По его виду можно было заметить, что он не желает отдать ему даже сколько-нибудь.

– Владыко, – сказал молодой человек, – видит Бог – у меня нет ничего, нечем кормить даже семью. Если Бог наставит вас, сжальтесь надо мною.

Делая вид, будто уступает его мольбам, св. Аполлинарий сказал ему:

– Я заплачу тебе полностью. Только прошу тебя, брат, ты уже не требуй от св. Церкви процентов.

Молодой человек бросился ему в ноги.

– Все, что повелишь и пожелаешь, владыко мой, – все исполню. И если пожелаешь убавить и самую сумму, убавь…

– Этого не сделаю. С меня довольно и того, что ты уступаешь нам проценты.

Достав, папа вручил молодому человеку пятьдесят фунтов золота и отпустил его, все еще говоря и прося об уступке процентов.

Вот каков тайный поступок Аполлинария, вот прекраснейшее деяние, обнаруживающее его сострадательную душу.

Между тем, Бог так помог молодому человеку чрез милосердие св. мужа, что он поднялся из столь бедственного состояния и не только вернул все прежнее, но превзошел и родителей своих богатством и капиталами. Вместе с тем, все это принесло ему и великую духовную пользу.

Об Аполлинарии см. прим. к гл. 124-й. Νομικóς здесь означает расходчика, dispensator.

«Не бери больше трех номисм!» Характерно!

Удивительны не только доброта, но и деликатность святителя!

Получивший благодеяние, как видно из конца рассказа, впоследствии, конечно, узнал правду и уплатил за оказанную ему великодушную помощь.

Глава 194. Совет старца из Скита молодому иноку – не ходить по корчмам

Умоляю тебя, не делай этого!

Старец один жил в Скиту. Однажды, придя в Александрию, чтобы продать свое рукоделие, увидал молодого монаха, вошедшего в корчму. Старец опечалился и остановился вне корчмы, чтобы дождаться выхода монаха и побеседовать с ним. Так и было. Лишь только молодой монах вышел, старец, взяв его за руку и отведя в сторону, стал говорить ему:

– Брат, разве ты позабыл, что ты облечен в святую одежду? Или не знаешь, что ты еще юн? Не испытал еще того, как много козней строит нам диавол? Не знаешь еще ты, как много вреда для иноков, проводящих время в городе, от того, что они здесь видят, слышат, от различных сцен городской жизни?.. Вот ты, без зазрения совести, ходишь по корчмам, слышишь и видишь там, чего не должен, и встречаешься там с женщинами…Пристойно ли это тебе? Умоляю тебя, не делай этого, иди лучше в пустыню, где ты можешь получить спасение.

– Ступай-ка себе, старче! Бог ничего не желает, кроме чистого сердца, – отвечал молодой инок.

– Слава Тебе, Господи! – воскликнул старец, подняв руки к небу. – Пятьдесят лет я прожил в Скиту, а чистого сердца еще не стяжал, а ты, юный, шатаясь по харчевням, достиг чистоты сердца!..

– Бог да сохранит тебя и меня да не посрамит в уповании моем! – сказал в заключение старец.

О Ските см. прим. к гл. 54.

Случай весьма поучительный для многих и в настоящее время. Не приобретешь чистоты сердца, предаваясь светской жизни и светским развлечениям и устраняясь от впечатлений духовных во св. храме, в чтении духовноназидательных творений и т. д. В особенности это следует помнить родителям при воспитании детей.

Глава 195. Евагрий философ, обращенный к вере епископом Синезием

Когда будете хоронить меня, вложите вот эту грамоту в мои руки!

Когда мы были в Александрии, пришел туда из Пентаполя Леонтий, апамейский уроженец, муж христолюбивый и благочестивый. В Кирене он прожил уже много лет. А в Александрию он пришел во времена св. папы Евлогия, патриарха Александрийского, в зависимости от которого находилась и кафедра Киринийская. Во время нашей беседы он рассказал.

При блаженном папе Александрийском Феофиле в Кирене был епископ Синезий философ. Прибыв в Кирену, он встретил там одного философа по имени Евагрий, своего школьного товарища и искреннего друга. Но Евагрий как был, так и остался язычником и предан был идолопоклонству. Епископ Синезий желал и старался отвратить его от идолослужения, мало того – он поставил себе это целью и главной заботой – ради той любви, какую издавна питал к нему. Однако язычник не только не соглашался, даже вовсе не желал и слушать его убеждений. Несмотря на это, епископ, побуждаемый любовию к нему, не падал духом и не переставал ежедневно наставлять, склонять и убеждать, чтобы Евагрий, уверовав во Христа, воспринял Его учение. Однажды философ даже прямо сказал епископу:

– Вот что, господин епископ! Из всего, чему учите вы, христиане, более всего возмущает меня то, что настанет конец этому миру, и по кончине мира все от века жившие люди восстанут в этой плоти, и эта плоть будет нетленной и бессмертной, что затем настанет вечная жизнь, и каждый получит воздаяние, что оказывающий милостыню нищим дает взаймы Богу, и расточающий имущество на бедных и нищих собирает себе сокровище на небе, что вместе с вечной жизнью Христос сторицей воздаст ему в грядущем веке – все это, кажется мне, обман, насмешка, басня и пустые слова…

Со своей стороны, епископ Синезий утверждал, что все учение христиан истинно, что в нем нет ничего ложного или чуждого истине, и старался подтвердить истину своих слов многими доказательствами.

Долго епископ добивался своей цели, пока, наконец, не обратил философа в христианство и затем крестил с детьми и всеми домочадцами. Спустя немного времени Евагрий вручил епископу три динария золотом в пользу бедных и при этом сказал:

– Прими от меня три динария, раздай бедным и дай мне удостоверительную грамоту, что Христос воздаст мне за это в будущей жизни.

Взяв золото, епископ охотно дал ему грамоту, какую тот желал.

Прожив несколько лет после крещения, Евагрий тяжело заболел и почувствовал приближение смерти. Пред самой кончиной он говорил своим детям: «Когда будете хоронить меня, вложите вот эту грамоту в мои руки и с ней похороните меня». После его смерти дети исполнили его заповедь и зарыли его в могилу вместе с документом. На третий день после погребения он является ночью в сновидении епископу Синезию и говорит: «Пойди и в гробу, где я лежу, возьми свою грамоту. Я получил, что следует. Вполне удовлетворенный, я не имею более никакой претензии на тебя и в удостоверение тебя в этом я расписался на твоей грамоте».

Епископ не знал, что философ был погребен с его грамотой.

Призвав в то же утро сыновей философа, епископ сказал им:

– Что вы положили в гроб вместе с философом?

– Ничего, владыко, кроме обычных погребальных одежд.

Они предположили, что епископ спрашивает о деньгах.

– Как?! – сказал епископ. – Разве не положили вы с ним грамоты?

Тут они вспомнили – они никак не могли представить себе, что дело идет о грамоте, – и отвечали:

– Точно так, владыко. Умирая, отец дал нам какую-то грамоту и сказал: «При погребении вложите мне в руки грамоту, так чтобы никто об этом не знал».

Тогда епископ рассказал им свой сон, который видел в ту ночь. Потом, взяв детей, духовенство, знатных жителей города и некоторых из простых граждан, пришел к могиле философа. Могилу разрыли, раскрыли гроб, философ лежал и держал в руках грамоту. Взяв грамоту из рук умершего, они развернули ее и нашли только что сделанную собственноручную подпись философа… Вот что было написано: «Я, Евагрий философ, тебе, святейшему епископу господину Синезию, желаю радоваться. Я получил по твоей расписке, вполне удовлетворен и не имею никакой претензии на тебя из-за того золота, которое я дал тебе, а чрез тебя Христу Богу и Спасителю нашему». Все присутствовавшие были поражены этим и долго взывали: «Господи, помилуй!» Все прославляли Господа, творящего чудеса и подающего вечное воздаяние рабам Своим.

Тот же господин Леонтий утверждал вместе с тем и то, что грамота с собственноручной подписью философа сохраняется доныне и находится в сокровищнице церкви киренской. Всякий вновь вступающий в свою должность ризничий вместе со священными сосудами принимает и эту грамоту и бережно хранит ее. Сдавая другому, вместе с сосудами передает и грамоту в полной неповрежденности.

Пентаполъ – см. прим. к гл. 152-й.

Об Апамее см. прим. к гл. 81.

Киренаика – область в северной Африке к западу от Египта, с главным гор. Киреной. Пентаполь – там же.

Об Евлогии см. прим. к гл. 77-й.

Феофил занимал Александрийскую кафедру от 385–412 г.

Синезий – знаменитый христианский философ и епископ Киренский. Скончался в 428 году.

Слова Евагрия о бессмертии души и воскресении как нельзя более напоминают о результате знаменитой проповеди ап. Павла в Афинах. «Услышав о воскресении мертвых, одни насмехались, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время» (Деян. XVII, 32).

Философ вручил епископу три золотых динария.

Глава 196. Чудо, происшедшее с детьми в Апамее, произнесшими во время игры слова св. возношения

Огонь ниспал с неба.

Бывший начальник африканской провинции Георгий, человек христолюбивый, чтивший иноков и нищелюбец, сорадовавшийся всему доброму и богоугодному, рассказал нам: «На моей родине, – он был родом из Апамеи, второй сирийской провинции, из города Торакса, – есть местечко, лежащее в сорока милях от города, называемое Гонаг. В окрестностях селения, на расстоянии одной мили, дети пасли скот. Однажды дети, как это обыкновенно бывает в их возрасте, вздумали поиграть. Разыгравшись, они вдруг решили: «Давайте устроим собрание и отслужим обедню». Все тотчас согласились, поставили одного в чине священника, двух других произвели во диаконы. Нашли один гладкий камень и начали игру: на камне, как на жертвеннике, положили хлеб и в глиняном кувшине вино. Священник встал перед жертвенником, а диаконы – по сторонам. Священник произносил молитвы св. возношения, а диаконы махали поясами, будто рипидами. Во священники был избран такой, который хорошо знал слова молитвы, так как в церкви вошел в употребление обычай, чтобы дети во время литургии стояли перед святилищем и первые, после духовенства, причащались Св. Тайн. В иных местах священники имеют обычай громко произносить молитвы св. возношения, почему, часто слыша, дети могли знать их наизусть.

Когда все было устроено по церковному чину, прежде чем приступить к раздроблению хлеба – вдруг огонь ниспал с неба, пожрал все предложенное и совершенно испепелил самый камень, так что не осталось никакого следа ни от камня, ни от того, что приносилось на нем. При виде неожиданного явления дети в страхе замертво попадали на землю и не могли ни встать, ни закричать. Так как они не вернулись в обычное время домой – они без чувств все еще лежали на земле, – родители отправились из селения узнать о причине их необычного отсутствия. После розысков они нашли их распростертыми на земле. Дети не узнавали своих родителей и ничего не отвечали на расспросы. Увидав их без чувств, родители взяли детей, каждый своего, и отнесли домой. Все были в крайнем изумлении, видя детей в таком состоянии. Да и узнать что-либо нельзя было вследствие бессознательного состояния детей. В течение целого дня их принимались не один раз спрашивать, но не добились никакого ответа. Весь день и ночь прошли в полной неизвестности относительно случившегося. Только на другой день дети понемногу стали приходить в сознание и рассказали, что они делали и что случилось. Тогда родители взяли детей и, пригласив важнейших жителей селения, пошли на место происшествия, где совершилось изумительное чудо. Там заметны еще были следы ниспавшего огня.

Все, кто только слышал о происшествии и убедился своими глазами в достоверности его, поспешили в город и обо всем по порядку рассказали епископу. Епископ, удивляясь важности полученных сведений, отправился со всем клиром на место происшествия. Выслушав от детей еще раз рассказ обо всем и увидав следы небесного огня, епископ благословил детей в иноки и на самом месте устроил знаменитый монастырь. Над местом, куда ниспал огонь, был устроен храм и поставлен св. жертвенник».

Господин Георгий прибавил к своему рассказу, что в этом монастыре он видел одного из мальчиков.

Вот о каком дивном небесном знамении рассказал нам христолюбец Георгий!

Об Апамее см. прим. к гл. 81.

Поразительное знамение, свидетельствующее о бесконечном величии таинства Евхаристии! См. прим. к гл. 25.

«Император Юстиниан в начале VI века издал было указ, чтобы все епископы и пресвитеры не в молчании, а с возглашением в услышание православного народа совершали Божественное возношение (Новел. 137, гл. 6). Но последствия показали, как непригоден был такой указ. Случилось, что некоторые дети играя в поле, повторили слышанный ими чин Евхаристий… и т. д.» (Толков, на Божественную литургию по чину св. Иоанна Златоустаго и св. Василия Великого протоиерея В. Нечаева. 42. Москва, 1884.)

Глава 197. Рассказ Руфина о св. Афанасии и его сверстниках

Слава расскажет гораздо меньше самой правды.

Церковный историк Руфин записал из прежнего времени нечто подобное об игре детей. Повествуя о детстве св. Афанасия, этого великого борца и провозвестника истины, бодрого и творившего угодное перед Богом пастыря, говорит, что его предназначение к епископскому сану получило свое начало свыше в некотором дивном предчувствии. Мы расскажем, что узнали от других, о ранних годах этого мужа, о том, каким он был в отрочестве, напомним и о его воспитании. Святой Александр, бывший папой в Александрии после Ахилла по предсказанию св. архиепископа и священномученика Петра, осудившего нечестивого Ария, однажды взглянул на море, увидал на морском берегу игравших там по обычаю детей. Они представляли епископа и все, что по чину совершается в храме. Присмотревшись внимательно к игре детей, он увидал, что у них совершаются некоторые таинства. Пораженный этим зрелищем, он немедленно созывает духовенство и рассказывает о том, что видел. Потом послал взять и привести к нему всех детей. Дети явились. Папа спросил их, во что они играли и что при этом делали. Естественно, что ребятишки перепугались и чистосердечно рассказали обо всем по порядку, как, между прочим, они крестили некоторых, оглашенных Афанасием, которого дети поставили над собой епископом. Тогда епископ тщательно расспросил, кого дети окрестили, и узнал, что дети в точности исполнили все по чину богослужения. После совещания со своим клиром папа постановил: вторично не совершать крещения над теми, кто удостоился св. таинства. Относительно же Афанасия и тех, кто избран был детьми в клирики, он поручил родителям воспитывать их в наставлении и наказании Господнем, в особенности – Афанасия, которого вскоре затем посвятил Богу. Так, уже с юных лет обогащаясь благодатными дарами, состоя при епископе, он просиял впоследствии, взойдя сам на высшую степень… Пригласив к себе родителей Афанасия и тех детей, которые в игре представляли собою священников и диаконов, он пред лицом Бога посвятил их на служение Церкви, и с тех пор они содержались на церковные средства.

Прошло немного времени. Афанасий окончил школу первоначального обучения и затем прошел полный курс словесных наук и литературы. Родители, как вверенный Богу залог, отдали его священнику, и, подобно Самуилу, он продолжал свое воспитание при храме Божием. Всякий раз, как престарелому Александру приходилось отправляться на соборы епископов, он брал с собою Афанасия, который и носил его священное облачение, то, что по-еврейски называется ефод.

Подвиги и борьба Афанасия за Церковь против еретиков были так велики, что к нему можно приложить слово Писания: «Аз бо скажу ему, ежика подобает ему о имени Моем пострадати» (Деян. IX, 16). Во вражде к нему вся вселенная соединилась, подвиглись цари земные и царства, и воинства поднялись на него… Но он соблюл слово Божие: аще восстанет на мя брань, на Него аз уповаю (Пс. XXVI, 3). Дела его столь славны, что их величие не позволяет ни о чем умолчать, и в то же время столь многочисленны, что заставляют предпочесть молчание… Разум теряется, отказываясь указать, что предпочесть и что опустить… Напомним о немногом, что относится к моей задаче – об остальном пусть говорит слава! Но и слава расскажет гораздо меньше самой правды – не может она ничего ни прибавить к правде, ни изобрести чего-либо нового…

Руфин, историк и подвижник. Скончался в 410 году. Лучшие его сочинения: Церковная история и Жизнь отцов пустынных.

Не непосредственно после Ахилла Афанасий занимал Александрийскую кафедру.

Св. Петр был патриархом Александрийским от 300 до 311 года. Св. Ахилл – от 311 до 312. Св. Александр – от 312 до 326. Св. Афанасий от 326 до 373.

Св. Петр посвятил было Ария в диакона, но, заметив в нем склонность к ереси, отлучил от Церкви.

Ефодом (наплечие) у древних евреев называлась верхняя одежда, которую носили только первосвященники. Он походил на саккос настоящего архиерейского облачения, только без рукавов.

Об Афанасии см. прим. к гл. 40-й. Чтобы понять значение, приписываемое блж. Мосхом Афанасию, приведем слова церковного историка: «Его (Афанасия) способностям и стойкости, при помощи Божественного Провидения, восточная Церковь и, быть может, даже вся Церковь обязана сохранением от Ариевой ереси или от всякой вообще неопределенной и беспринципной системы, которая, вероятно, закончилась бы полным разложением христианства» («Ист. христ. Церкви». Соч. Робертсона. Т. I, 193).

Александр брал с собою архидиакона Афанасия на Первый Вселенский собор, где Афанасий и явился главным противником Ария.

Глава 198. Ответ св. Афанасия Александрийского на вопрос относительно силы крещения

Пустые мешки…

Однажды спросили св. Афанасия, папу Александрийского, можно ли считать, согласно вере и учению христианскому, крещенным того, кто, не веруя на самом деле и лишь притворяясь верующим, испросит себе крещение по каким-либо посторонним обстоятельствам? «Послушайте, – отвечал он, – что говорят старцы: когда была сильная смертность, многие без околичностей прибегали к св. крещению из страха смерти. Блаженному мученику Петру явился некто в виде ангела и сказал: «Доколе будете вы посылать сюда запечатанные мешки, но совершенно пустые, без всякого содержания внутри?» Поэтому, насколько можно заключить из слов ангела, носящие печать крещения, хотя бы и получили его в расчете на какое-либо благо, считаются крещенными».

О св. Петре см. прим. к гл. 73-й.

Глава 199. Рассказ о простом старце, вразумленном людьми, а не ангелами, которых он видел

Ошибаешься старче!.. не принимает этого Церковь!

Один из отцев рассказывал. Был старец, святой и чистый по жизни. Когда он совершал св. литургию, то видел ангелов, стоявших по правой и по левой стороне. Усвоив у еретиков чин службы и будучи сам не сведущ в божественных догматах, он, по простоте и незлонамеренно, во время службы говорил не то, что должно, не сознавая своей ошибки.

По Промыслу Божию, к нему пришел один брат, сведущий в догматах. Старцу пришлось при нем совершать литургию. И сказал ему брат – он был в сане диакона: «Отче, то, что ты сказал во время священнодействия, не согласно с православной верой, но заимствовано у еретиков». Старец, при виде ангелов, предстоящих священнодействию, не обратил никакого внимания на слова брата. Но диакон не переставал утверждать: «Ошибаешься, старче! Не принимает этого Церковь…» При этих укоризнах и обличениях, которым он подвергался от диакона, старец, увидав, по обычаю, ангелов, спросил их:

– Вот что говорит мне диакон. Правда ли это?

– Послушайся его, он правильно говорит, – сказали ему ангелы.

– Почему же вы не сказали мне этого?

– Бог так устроил, чтобы люди были исправляемы людьми же, – отвечали ангелы.

С тех пор старец исправился в службе и воздал благодарность Богу и брату.

В века страшных ересей, грозивших полным извращением христианства, особенно благовременны были внушения свыше. Подобных примеров немало рассказано в «Луге Духовном».

Замечательна строгость древней Церкви в охранении чистоты обрядов.

Глава 200. Юноша, золотых дел мастер, усыновленный вельможею за усердие в вере

Разве Христос не примет моей жертвы, подобно двум лептам вдовицы?

Один из отцов рассказал нам. Молодой человек, прекрасных дарований, поступив к золотых дел мастеру, в скором времени в совершенстве изучил свое ремесло. Один из знатных людей заказал устроить золотой крест с драгоценными камнями, чтобы пожертвовать в церковь. Хозяин поручил этот заказ молодому человеку, как весьма искусному мастеру. Он и стал размышлять: вот какое богатое пожертвование приносит Христу этот человек! Почему бы и мне не уделить из моего жалованья на этот крест? Разве Христос не примет моей жертвы, подобно двум лептам вдовицы? Рассчитав, сколько следует ему получить жалованья, он делает заем и употребляет его на крест. Между тем, приходит заказчик и, взвесив крест, прежде чем были вставлены камни, находит его по весу гораздо тяжелее данного им количества золота. Тогда он с угрозами начинает укорять молодого человека за то, что он прибег к обману, сделав подмес к золоту. Юноша отвечал ему:

– Единый, ведый сердечные помышления, знает, что я не сделал ничего подобного. Но, видя, сколь великое пожертвование ты приносишь Христу, я решился присоединить к нему из своего жалованья, чтобы и мне иметь часть с тобою, и Христос принял и мою жертву, как две лепты вдовицы.

– Подлинно ли так ты, чадо, и рассуждал?! – сказал пораженный словами юноши заказчик.

– Подлинно так…

– Если ты держишься таких мыслей и всю волю свою предаешь Христу и если ты пожелал иметь часть со мною, – сказал вельможа, – вот, отныне я усыновляю тебя и оставляю своим наследником.

И, действительно, взял его к себе и сделал своим наследником.

Обычай устроять св. кресты, благолепно украшенные, восходит к глубокой христианской древности.

Как поучителен пример благочестивого мастера!

Глава 201. Юноша, которого умирающий отец вверил покрову Божию

Я желаю лучше Христа!

Вот что рассказал мне один из отцов: «По некоторой надобности я прибыл в Константинополь. Сижу я в церкви, и вот входит некто из мирян, человек знатный и христолюбивый. Увидав меня, он сел рядом со мной, и у нас завязался душеспасительный разговор. Во время беседы я сказал, что те, кто хорошо распоряжается земными благами, сподобятся и небесных.

– Хорошо ты сказал, отче! – отвечал он. – Блажен тот, кто уповает на Бога и всецело себя предает Ему. Вот тебе пример. Я – сын одного из весьма знатных в мире. Отец мой был очень милостив и щедр и много уделял бедным. Однажды он позвал меня к себе и, показав мне все деньги, спросил: «Скажи мне, чадо, что тебе более будет угодно, оставить ли тебе деньги или Самого Господа твоим попечителем?» Я, рассудив для себя более полезным то, чего, как видно было, желал и отец, отвечал ему: «Я желаю лучше Христа. Все это проходит: сегодня тут, а завтра – где?» И с тех пор, как отец услышал это от меня, он без сожаления раздавал все, так что по смерти своей мне почти ничего не оставил. Став бедняком, я вел себя очень скромно, всю надежду возложив на Бога, Которому он поручил меня.

Был один богач, и притом весьма знатный. У него была жена христолюбивая и боящаяся Бога. У них была только одна дочь. Однажды жена обратилась к мужу с такой речью: «У нас всего только одна дочь, и так много благ даровал нам Господь! Чего ей не достает? Если мы будем стараться выдать ее замуж за такого же богача, как и мы, но человека порочного – она будет несчастна весь свой век. Поищем-ка лучше для нее человека скромного и богобоязненного, чтобы он любил ее в Боге и согревал своей любовью». «Правильно ты рассудила, – отвечал муж. – Ступай в церковь, помолись усердно и потом сядь там: кто первый войдет, тот и будет избранник, посланный Самим Богом». Она так и сделала. Помолилась и села, и вот я первый вхожу… Она тотчас посылает за мною раба и начинает расспрашивать:

– Откуда ты?

– Я живу здесь же, в этом городе, и сын такого-то.

– Того, кто был так милостив к бедным?.. Женат ли ты?

– Нет.

Потом я передал ей свой разговор с отцом. И тогда она, воздав хвалу Богу, воскликнула:

– Вот твой добрый Попечитель, Которого ты избрал себе, послал тебе жену и богатство, чтобы пользовался тем и другим в страхе Божием.

И я молю Бога, чтобы Он дал мне идти путем отца моего до конца моей жизни».

Глава 202. Жизнь раба Божия Авивы

Ты искал Христа!

Один из отцов рассказал нам. У некоего мирянина был сын, отличавшийся благочестием, целомудрием и воздержанием во всем. Вина он не пил с самых ранних лет. Его душа стремилась к отшельнической жизни, между тем отец хотел его пристроить к какому-либо делу, но сын не соглашался на это. Между братьями он был старшим. Так как взгляды и стремления отца и сына расходились, то отец постоянно укорял его, ставя ему в порок самое его воздержание. «Ты бы взял пример хоть с братьев своих и принялся бы за дело», – говорил отец. Сын все переносил молчаливо. Между тем, все знавшие его любили его за благочестие и скромность.

Приблизилась кончина отца. Некоторые родственники и близкие друзья, вообразив, что отец ненавидит своего старшего сына, так как часто порицал его, собрались и рассуждали между собою: «Как бы отец не лишил наследства этого раба Божия. Пойдем, попросим за него». А старик был богат. Вот приходят к умирающему и говорят:

– Мы имеем нечто попросить у тебя.

– В чем же состоит ваша просьба? – спросил тот.

– О господине Авиве, как бы ты его не забыл в своем завещании, – говорят. Старшего сына звали Авивом.

– Это вы за него-то просите меня?

– Да…

– Позовите-ка его ко мне.

Все думали, что он начнет его бранить, по обыкновению. Когда явился старший сын, отец сказал ему:

– Подойди ко мне.

Когда тот подошел, отец бросился к ногам его со слезами.

– Прости меня, чадо, – воскликнул умирающий, – и молись за меня Богу, чтобы простил меня, если я чем-либо огорчил тебя… Ты искал Христа, а я предавался мирским заботам.

Потом зовет к себе других сыновей и, указав на старшего брата, говорит:

– Вот вам господин и отец! Скажет он вам: вот ваше – и будет ваше. Скажет: нет вам ничего – и ничего не будет у вас!

Все были поражены этим. Отец тут же скончался. По кончине отца старший брат отдал братьям каждому что следовало из наследства. Получив свою часть, Авив все раздал бедным, не оставив себе ничего, потом приступил к устройству кельи и, окончив работу, заболел. Кончина быстро приближалась… Один из братьев навестил его. Больной сказал брату:

– Ступай и устрой утешение своей семье – теперь великий день…

А был праздник св. апостолов.

– Как же мне уйти и оставить тебя одного? – спросил брат.

– Ступай… Придет час мой – я позову тебя, – ответил больной.

В самом деле, когда настал час смерти, Авив привстал и, постучав в окно, дал знать брату.

– Приди сюда!

Брат немедленно пришел, и Авив предал дух свой Господу. И все удивились и прославили Бога.

– Вот какой кончины сподобился он, кончины, достойной той любви, какою он возлюбил Христа! – говорили все.

Глава 203. Рассказ о ювелире

Бросайте все в море!

Вот рассказ одного из отцов. Был один ювелир. У него было много драгоценных камней и жемчуга. Однажды он сел с детьми на

корабль, чтобы отправиться на чужую сторону и там заниматься своим ремеслом и торговлей. По устроению Божию, на корабле он полюбил одного мальчика, который прислуживал ему, за что и получал помощь от купца, питаясь от стола его. Однажды мальчик слышал, как матросы шептались между собою и уговаривались бросить ювелира в море, чтобы овладеть его камнями. Войдя, по обычаю, к ювелиру для услуг, мальчик не мог скрыть своей скорби.

– Что ты, молодец, сегодня так грустен? – спросил купец.

Мальчик, подавляя скорбь, молчал.

– В самом деле, скажи-ка мне, что с тобой? – расспрашивал купец.

Тогда мальчик, разразившись плачем, сказал:

– Вот так и так уговорились поступить с тобой…

– И это верно? – спросил купец.

– Да, так они решили между собой…

Тогда купец зовет детей и говорит им:

– Что бы я ни сказал вам, исполняйте немедленно и без всяких рассуждений.

Потом, развернув полотно, говорит им:

– Принесите мне ларцы!

Те принесли. Раскрыв ларцы, начал вынимать и раскладывать камни на полотне. Вынув все, он начал говорить:

– Так вот от чего зависит моя жизнь? И ради этих-то камней я подвергаюсь опасностям и бурям на море и даже должен подвергнуться близкой смерти, не взяв с собой ничего из этого мира?! Бросайте все в море!! – крикнул он детям.

Те немедленно, по приказанию его, побросали все в море. Матросы были поражены таким поступком, и замысел их разрушился.

Глава 204. Благочестивая и богобоязненная женщина вразумляет инока

Вспомни о скорби и тяжести раскаяния!

Рассказ одного из отцов. Один инок был укушен змеей и пришел в город лечиться. Его приняла к себе в дом благочестивая и богобоязненная женщина и стала лечить. Лишь только немного успокоилась боль у инока, диавол стал внушать ему блудные помыслы. Однажды он схватил ее за руку.

– Нет, отец! – сказала женщина. – Побойся Христа! Вспомни о скорби и тяжести раскаяния, которые ты испытаешь в своей келье, вспомни о воплях и слезах, которые предстоят тебе.

Вот что и многое другое говорила женщина иноку, и брань оставила его. От стыда он не мог взглянуть на женщину и хотел бежать из дому. Но женщина, почувствовав сожаление к иноку, ради Христа, сказала ему:

– Не стыдись и не уходи, отец! Тебе еще надо полечиться. А то – был не помысел чистой души твоей, но козни злобного диавола.

Окончив лечение, она без всякого соблазна отпустила его с миром.

Глава 205. Благоразумная женщина, избежавшая насилия со стороны инока

Какими глазами ты посмотрел бы на моего отца?

Нам рассказывали об одном брате, который, живя в киновии, был посылаем по разным ее нуждам. В одном селении жил благочестивый мирянин, который радушно принимал инока всякий раз, как тот заходил в селение. Мирянин имел единственную дочь, которая, пожив с мужем один или два года, незадолго перед тем овдовела. Приходя и уходя от них, инок впал в плотскую брань… Дочь, женщина разумная, заметив это, стала остерегаться инока и избегала показываться ему на глаза. Однажды отец по надобности отправился в ближайший город, оставив дочь одну в доме.

Как раз в это время, по обычаю, зашел к ним инок и, застав ее одну, спросил:

– А где же отец твой?

– Пошел в город.

Инок взволновался от плотской брани и намеревался причинить ей насилие. Но она, не потеряв присутствия духа, сказала ему:

– Не волнуйся, не выходи из себя – отец долго еще не возвратиться… Мы здесь одни… Я знаю, что вы, иноки, ничего не делаете без молитвы… Встань, помолись Богу… Что Он положит тебе на сердце, то мы и сделаем…

Но инок не мог успокоиться. Страсть обуревала его…

– Ты в самом деле никогда не знал женщины? – спросила хозяйка.

– Никогда! – отвечал инок. – И мне хочется узнать, что это такое…

– Потому-то ты так и взволновался, что не знаком еще со смрадом нечистых женщин…

И, желая укротить страсть его, она старается внушить ему отвращение к себе.

– Я в периоде месячного очищения, и никто не может приблизиться ко мне без того, чтобы не обонять смрада…

Такие и другие подобные речи подействовали на инока. А придя в себя, он залился слезами…

Увидав, что инок успокоился, женщина говорит ему:

– Вот видишь: если бы, послушавшись, я отдалась тебе, мы теперь сидели бы уже врозь, совершив грех. Какими глазами посмотрел бы ты на моего отца? Как, вернувшись в монастырь, ты мог бы слушать лик святых, воспевающих Богу? Прошу тебя, отрезвись и не стремись к тому, что может из-за минутного наслаждения погубить все твои подвиги и лишить вечных благ.

Выслушав эти речи, брат возвратился в монастырь, принес покаяние во грехе своем и воздал благодарность Богу за то, что Он через благоразумие и целомудрие женщины не допустил его до конечного падения.

Об этом происшествии передал тому, кто рассказывал нам, сам подвергавшийся брани инок.

Подобный же случай рассказан в гл. 39-й «Луга Духовного».

Глава 206. Как знатная женщина научилась кротости

Она стяжала великую кротость.

Один из отцов рассказывал нам о некоей знатной особе, из сенаторского рода. Она отправилась на поклонение св. местам. Прибыв в Кесарию, она предпочла здесь остаться и проводить жизнь в уединении.

– Дай мне девицу, – стала просить она епископа, – чтобы она воспитывала меня для иноческой жизни и научила страху Божию.

Избрав одну смиренную девицу, епископ приставил к ней. Спустя немного времени при встрече епископ спросил:

– Ну, что девица, приставленная к тебе?

– Она прекрасного поведения, – отвечала знатная женщина, – только совершенно бесполезна для души моей, потому что предоставляет мне действовать по произволу. Она очень скромна, а мне нужно, чтобы бранили меня и не позволяли мне исполнять мои прихоти.

Тогда епископ, избрав другую, крутого нрава, приставил к ней. Та то и дело говорила ей: «дура богатая», или бранила ее другими подобными словами.

Вскоре епископ опять спрашивал:

– Какова девица?

– Вот эта воистину приносит пользу душе моей. Таким-то образом она стяжала великую кротость.

О Кесарии см. прим. к гл. 132–133.

Глава 207. Девица, окрещенная ангелами

Праведен ecu, Господи, и правы суды Твои!

Авва Феона и авва Феодор рассказали нам.

При патриархе Павле в Александрии осталась сиротой после смерти родителей, очень богатых людей, одна девица. Она была не крещена. Однажды вышла в сад, оставленный ей родителями. При домах знатных даже среди города есть сады. В глубине сада она увидала неизвестного человека, собравшегося удавиться. Быстро подбежав к нему, она спросила:

– Что ты делаешь, добрый человек?

– А тебе какое дело? Уйди! Я в большом горе…

– Скажи мне всю правду. Я, может быть, помогу тебе.

– Я много должен. Мои заимодавцы сильно теснят меня, и я предпочел скорее умереть, чем вести такую горькую жизнь.

– Прошу тебя, возьми все, что у меня есть, и отдай, только не губи себя.

Тот согласился на это и уплатил долги.

Между тем, девица оказалась в стесненном положении. И не мудрено: осталась без родителей, позаботиться о ней было некому. Придя в крайнюю бедность, она начала распутную жизнь.

А те, которые знавали ее родителей, говорили: «Кто знает суды Божий, как и для чего попускается душе падать!»

Молодой организм не вынес такой жизни, она заболела и опомнилась. В сокрушении духа она просила соседей: «Ради Господа, сжальтесь над душой моей и поговорите с папой, чтобы мне стать христианкой». Но все отвернулись от нее с презрением.

«Кто пожелает быть восприемником такой распутной женщины?» – говорили о ней.

И была она в большой скорби.

Когда она совсем пала духом при таких обстоятельствах, явился ей ангел Господень в виде того человека, которому некогда оказала она милость.

– Что с тобою? – спросил ее ангел.

– Я желаю сделаться христианкой, и, увы, никто не хочет сказать обо мне.

– Вправду ли ты желаешь?

– Да, и прошу и тебя об этом.

– Не падай духом! Я приведу кого-нибудь, и тебя примут в лоно Церкви.

Ангел приводит еще двух ангелов, и они относят ее в церковь. Потом, приняв вид известных сановников при особе наместника, приглашают клириков, на обязанности которых было крестить новообращенных. Клирики спрашивают сановников:

– Ручается ли ваша любовь за нее?

– Да! – отвечают они.

Клирики совершили все, что следует по чину над готовящимися ко крещению, и окрестили ее во имя Отца и Сына и Св. Духа. Потом облекли ее в одежды новокрещенных. Ангелы перенесли ее в дом, куда она вернулась в белых одеждах. И, положив ее, стали невидимыми.

Соседи, увидав ее в белых одеждах, спрашивали:

– Кто окрестил тебя?

– Кто-то пришел, – отвечала она, – отнесли меня в церковь, сказали клирикам, и они окрестили меня.

– Да кто же именно? Какие клирики?

Об этом она ничего не могла сказать. Доложили папе. Папа призвал клириков, приставленных к крещению.

– Вы ли окрестили ту женщину? – спросил папа.

Те не отреклись, подтвердили и сказали, что были приглашены для того таким-то и таким-то из сановников при правителе. Епископ посылает за указанными лицами и спрашивает у них, точно ли они поручились за девицу?

– Ничего мы не знаем, – отвечали те. – Не знаем и тех, кто сделал это.

Тогда епископ понял, что это – дело Божие. И, пригласив новокрещенную, спросил:

– Скажи мне, дщерь моя, что сделала ты доброго?

– Я блудница и бедная… Что же доброго могла я сделать?

– Так-таки и не знаешь за собою ни одного доброго поступка?

– Нет… вот разве это… однажды я увидала неизвестного мне человека, собиравшегося удавиться. Его сильно теснили заимодавцы. И, отдав ему все мое состояние, я избавила его от беды…

И, сказав это, она почила в Господе, получив отпущение своих вольных и невольных прегрешений.

Епископ прославил Господа: «Праведен еси, Господи, и правы суды Твои!» (Пс. 118, 137.)

Авва Феона и авва Феодор встретились с благочестивыми путешественниками в Египте, когда они пришли в Теренуфу. См. гл. 54-ю.

Патриарх Павел занимал Александрийскую кафедру в 539–542. Во время посещения Александрии Мосхом могли быть живы современники девицы, сподобившейся чудесным образом таинства крещения.

Свидетельство древности о восприемниках при св. крещении.

Новокрещенные облекались в белые одежды.

«Кто пожелает быть восприемником такой распутной женщины?!» Как опасно предупреждать суд Божий осуждением человеческим!

Глава 208. Ответ старца брату, одержимому печалью

Что мне делать?

Один брат, одержимый печалью, спросил старца:

– Что мне делать?! Помыслы одолевают меня, внушая мне, что напрасно я отрекся от мира и все равно спасения не достигну…

– А ты знаешь ли, – ответил старец, – хотя бы мы и не могли достигнуть земли обетованной, нам лучше сложить кости в пустыне, чем возвратиться в Египет?!

Глава 209. Наставления св. мужа по поводу слов молитвы Господней: не введи нас в искушение

Мы не о том просим, чтобы не подвергаться искушению.

Один из святых сказал: «Молясь Господу: «Не введи нас во искушение», мы не о том просим, чтобы нам не подвергаться искушению, потому что это невозможно. Нет, мы молимся о том, чтобы под влиянием искушения нам не возжелать деяния, неугодного Богу. Вот это и значит – не впасть в искушение. Например, святые мученики, испытываемые мучениями и не побежденные ими, не впали в искушение, подобно сражающемуся со зверями, пока он еще не съеден зверями. Если же будет растерзан, значит – пал среди испытания. Так и при каждой смерти – пока человек не побежден ею».

«Пал среди испытаний». Это относится к атлету, сражающемуся со зверями.

Глава 210. Епископ, одержавший победу смирением

И вы поступайте так же!

Рассказ одного из отцов. Два епископа, жившие недалеко один от другого, поссорились между собою. Один из них был богат, а другой был весьма смиренный человек. Богатый искал случая повредить другому. Тот узнал об этом и сказал своему клиру:

– Мы победим его благодатию Христа. Он хорошо знал, как ему поступить.

– Кто же может, владыко, устоять против него? – возразил клир.

– Подождите и сами увидите.

Епископ стал выжидать благоприятного случая. И вот, когда его собрат отправлял торжество в честь св. мучеников, он, взяв свой клир, повелел:

– Следуйте за мною, и мы одержим победу.

– Что такое он намерен сделать? – рассуждали клирики.

Епископ отправляется на праздник. И вот, когда другой шел, совершая всенародное молебствие, он, лишь только шествие приблизилось, бросается к ногам собрата вместе со всем своим клиром, со словами:

– Прости нас, владыко! Мы – рабы твои…

Тот, пораженный этим поступком, умилившись в душе по действию благодати Божией, изменившей настроение сердца его, сам объемлет ноги собрата и говорит:

– Ты – мой владыка и отец!

И с того времени установилась между ними великая любовь.

И сказал смиренный епископ своему клиру:

– Не говорил ли я вам, что мы победим благодатию Христа? И вы поступайте так же, когда возымеете что-либо друг против друга, и всегда победите.

Вот другое изречение старца: «Смиренный превосходит самого царя славою, потому что царя славят только в лицо, а смиренного и в глаза и за глазами все хвалят и ублажают».

О крестных ходах. В Церкви религиозные процессии появляются едва ли ранее IV века, так как эпоха гонений не благоприятствовала торжественному публичному проявлению христианских верований. Древнейший пример устроения торжественных религиозных процессий встречается во времена Иоанна Златоуста… Во время этих процессий православные носили серебряные кресты, горящие восковые свечи, пели гимны и антифоны в честь Христа, равночестного с Богом Отцом. Во времена того же отца Церкви много общественных молитвословий совершалось всенародно для отвращения какого-либо несчастия. В подобных торжественных молитвословиях принимали участие сами императоры… Во главе процессии носили обыкновенно крест, чтобы участвующие всегда помнили о страданиях Христа Спасителя; кроме креста, носили еще знамена (хоругви), чтобы участвующие постоянно помнили, что они состоят на службе Христа и ко всему должны быть готовы (Душеп. чт., дек. 1883 г., 399–400). Крестные ходы в великие праздники выражают, между прочим, торжество воинствующей Церкви Христовой над всеми ее врагами; при мысли об этом особенно должен был поразить враждующего епископа поступок его смиренного собрата, живо напомнив ему великую заповедь Христову о любви ко врагам и о победе над собственною страстью гнева. См. еще в гл. 219 «Дух. Луга».

Глава 211. О старце, освободившем из темницы брата, унесшего у него имущество

Услышав о твоем заключении, я опечалился.

Один авва рассказывал нам: «Близ нашей киновии жил старец возвышенной души, а подле него жил еще один брат. Однажды, в отсутствие старца, брат, по внушению диавола, отворив келью старца, вошел в нее и похитил книги и сосуды. Старец возвратился и, войдя в келью, заметил пропажу сосудов и пошел к соседу сказать о похищении. И вот, его сосуды – среди кельи… Брат не успел еще и спрятать их. Старец не желал ни стыдить, ни обличать брата. Сделав вид, будто он внезапно почувствовал боль в желудке, он тотчас вышел как будто для естественной надобности и пробыл вне кельи достаточно времени для того, чтобы брат мог убрать сосуды. Вернувшись к нему, старец начал с ним разговор о постороннем предмете и брата не обличил.

Прошло немного времени. Сосуды старца нашлись. Брата, уличенного в краже, заключили в тюрьму, а старец ничего об этом не знал. Услышав о заключении брата, он точно также не знал и о причине заключения.

– Вот, старец приходит ко мне, – рассказывал игумен. – Он часто навещал нас.

– Сделай милость, – говорит, – дай мне несколько яиц и пшеничного хлеба.

– Наверное, у тебя сегодня гости? – спрашиваю его.

– Да, – ответил он.

Взяв припасы, старец отправился в темницу – навестить и утешить брата.

При его появлении в темнице брат бросился к ногам его со словами:

– За тебя я, авва, попал сюда. Это я похитил твои сосуды, а книга твоя у такого-то, плащ – у такого-то.

– Да успокоится сердце твое, чадо! Я не затем пришел сюда. Я даже и не знал, что ты здесь за меня… Услышав о твоем заключении, я опечалился и пришел к тебе с утешением. Вот тебе хлеб и яйца. Сверх того, я похлопочу о том, чтобы освободить тебя из темницы.

Оставив брата, старец отправился к начальству – он был хорошо известен по добродетельной жизни. По приказанию властей брат был освобожден из-под стражи».

Подобный же рассказ о прп. Геласии см. в Достоп. сказаниях, стр. 56–62.

Глава 212. О великодушном поступке двух старцев с разбойниками

Этот рассказ принес мне много пользы!

Рассказ одного старца: «Пришел к нам старец высокой добродетели. Мы прочитывали в книге Рай изречение св. отцов. А старец всегда любил читать о них. Он, казалось, весь был проникнут ими, и, коренясь в его сердце, они произращали плод добродетели. Читая, мы дошли до рассказа о старце, к которому пришли разбойники.

– Мы пришли забрать все в твоей келье, – сказали разбойники.

– Что желаете, чада, то и возьмите, – ответил старец.

Забрав все, разбойники ушли, но не заметили висевшего на стене мешочка. Старец, схватив мешочек, побежал за ними, громко крича:

– Чада, захватите – вот, вы не заметили у меня в келье…

Разбойники, тронутые незлобием старца, возвратили ему все в келью. Раскаявшись, они говорили друг другу: «Воистину, это – человек Божий!»

Когда мы прочли об этом, старец сказал нам:

– Знаешь ли, авва? Этот рассказ принес мне много пользы.

– Каким образом, отче? – говорю я.

– Однажды я находился в стране близ Иордана. Прочитал тогда этот рассказ и, подивившись старцу, воззвал: «Господи, удостоивший меня этого звания, удостой и следовать по стопам этого мужа». И вот, когда в душе горело такое желание, спустя два дня врываются ко мне разбойники. Они еще стучались в дверь, но я понял, что это разбойники, и сказал сам себе: «Благодарение Богу! Настало время показать плод моего желания». Отворив дверь, я принял их с веселым видом, зажег светильник и начал им все показывать. «Не беспокойтесь! Верен Бог, что не скрою от вас ничего», – говорю им.

– А есть у тебя золото? – спросили они.

– Да. Вот три номисмы.

И я открыл сосуд перед ними. Взяв монеты, они ушли с миром.

– А возвратились ли они, как к тому старцу? – шутливо заметил я.

– Нет! – быстро сказал старец. – Боже сохрани! Я и не желал, чтобы они вернулись…»

Пример, подобный рассказанному в книге «Парадиз», т. е. Рай, встречается в жизнеописании св. Макария, помогавшего вору навьючивать на мула отнятое у него. См. также 68-ю главу «Луга Духовного».

Глава 213. Для чего совершаются знамения и чудеса во св. Церкви

Знамения бывают и теперь в Церкви Божией.

Один из старцев говорил нам о дивных знамениях. Они бывают и теперь в Церкви Божией по причине народившихся и разрастающихся ересей, в особенности по причине раскола Севера-акефала и других гибельных учителей, для ограждения и утверждения в вере более слабых душ, равно как и для обращения самих лжеучителей, если бы захотели. Поэтому святые отцы и с первого времени христианства святые мученики ежедневно до сих пор совершают знамения в кафолической Божией Церкви.

Вот совершенно достаточное объяснение многих чудесных знамений, рассказанных в «Луге Духовном».

О Севере и акефалах см. прим. к гл. 26.

Глава 214. Чудо в Соруде

У подошвы горы, на которой возвышается город кианейцев, есть селение Соруда. В этом селении находится купель, источающая воду в день св. Богоявления. От выступающих капель она наполняется в течение трех часов, и после Крещения, также в течение трех часов, вода не вдруг, но понемногу снова убывает.

Глава 215. Чудо в Кедребатах

Не велик труд пройти до Лиши.

И в селении Кедребаты, у подошвы возвышенности города Эноанда, также есть купель, которая, хотя и высечена из одного цельного камня, в праздник Пасхи, в светлое Христово Воскресение, вдруг сама собою наполняется и держит воду до дня Пятидесятницы, и в день Пятидесятницы вдруг исчезает. Если кто сомневается в этом – не велик труд пройти до Ликии, чтобы удостовериться в истине.

К главам 214 и 215

Местности, упоминаемые в этих главах, находятся в малоазийской провинции Ликии на южном берегу Малой Азии.

В древности имели обыкновение совершать св. крещение в великие праздники.

Заметим употребление купели при крещении.

Купель называется θώτισμα, подобно тому как храм, где собираются верующие, называется έκκλησíα.

Глава 216. Разумный совет: не следует принимать неразумных решений и, тем более, исполнять их

Я с радостью соглашался на это!

Однажды пришлось мне быть во св. граде. Ко мне пришел один христолюбец и сказал: «У меня с братом произошла небольшая ссора, и он не хочет мириться со мною. Уговори его, пожалуйста». Я с радостью согласился на это и, пригласив брата, стал склонять его к любви и миру. Казалось, мои слова произвели на него впечатление. Вдруг в конце концов он сказал мне:

– Не могу я помириться с ним! Я поклялся крестом…

Улыбнувшись, я сказал ему:

– Твоя клятва имеет такое же значение, как если бы ты сказал: «Клянусь честным Крестом Твоим, Христе, что я не стану исполнять Твоих заповедей, но буду творить волю врага Твоего диавола». Мы не только не должны упорствовать в дурных своих решениях, но должны каяться и скорбеть о том, что мы задумываем дурного против себя самих, как говорит богоносный Василий. Если бы Ирод покаялся и не упорствовал в своей клятве, он не совершил бы великого злодеяния, обезглавив Предтечу Христова.

В заключение я опять воспользовался изречением св. Василия, которое он заимствовал из Евангелия – о том, как Петр противоречил Господу, когда Он хотел омыть ноги св. Петра…

Глава 217. Совет старца иноку об обращении с женщинами

Старец говорил: «Чадца, соль из воды и, соединяясь с водою, растворяется и исчезает. Так и монах. От жены произойдя, он, приближаясь к женщине, ослабевает и обращается в ничто, т. е. перестает быть монахом».

Об удалении от женщин см. прим. к гл. 14-й.

Глава 218. Авва Сергий вразумляет земледельца своей кротостью и терпением

Я согрешил! Прости меня!

Авва Сергий, игумен монастыря аввы Константина, рассказывал нам: «Однажды мы путешествовали с одним св. старцем. Сбившись с пути, мы против желания и не зная, где пройти, попали на засеянное поле и потоптали немного всходов. На поле тогда работал земледелец. Увидев нас, он в гневе осыпал нас бранью.

– Монахи ли вы? Есть ли у вас страх Божий? Если бы вы имели пред очами страх Божий, вы бы так не поступали.

«Ради Господа, никто ничего не говори!» – быстро сказал нам св. старец. Затем, обратившись к крестьянину, ответил:

– Правильно, чадо мое, сказал ты. Если бы мы имели страх Божий, мы не поступали бы так.

Но крестьянин продолжал гневно браниться.

– Правду говоришь ты, чадо! – снова отвечал старец. – Если бы мы были истинными монахами, мы не делали бы сего. Но, ради Господа, прости нам, что мы согрешили против тебя.

Тронутый этими словами, крестьянин, приблизившись, бросился к ногам старца.

– Я согрешил! – воскликнул он. – Прости меня! И, ради Господа, возьмите меня с собой.

– И действительно, – присовокупил блаженный Сергий, – он последовал за нами и принял иноческий чин».

О киновии прп. Константина см. прим. к гл. 6-й.

Авва Сергий жил в VI веке.

Глава 219. Смирение побеждает вражду

Каждому надлежит укорять себя во всем.

Вот о каком происшествии рассказал мне старец: «Однажды я прожил немного времени в лавре аввы Герасима. Там был у меня возлюбленный мною брат. Однажды мы сидели вместе и разговаривали о пользе душевной. Мне пришлось вспомнить слова аввы Пимена: «Каждому надлежит укорять себя во всем».

– Я, отец мой, – сказал брат, – на опыте узнал силу и душевную пользу от этих слов. У меня был искренний друг – диакон лавры. Не знаю, с чего он возымел подозрение в одном поступке с моей стороны, причинившем ему скорбь, и стал мрачно смотреть на меня. Видя угрюмый взор его, я просил его объяснить мне причину.

– Вот что ты сделал! – сказал он мне.

Вовсе не зная за собой такого поступка, я принялся уверять его, что не делал ничего подобного.

– Прости меня, но я не удовлетворен твоими оправданиями, – сказал брат.

Удалившись к себе в келью, я начал испытывать свое сердце, не сделано ли в самом деле мною чего-либо подобного, и не нашел ничего.

Однажды, видя, как он держал св. чашу для преподания св. причащения, я с клятвою стал уверять его, что я не виновен в том, что он приписывает мне. Но он и тут не убедился моими словами.

Обращаясь снова к себе самому, я стал припоминать изречения св. отцов и, доверившись им, обратился к своим мыслям. «Диакон искренно любит меня, – говорил я сам себе, – и, побуждаемый любовию, прямодушно говорит мне о том, что у него на сердце, чтобы я трезвился, бодрствовал над собою и не совершил бы чего-либо подобного. Положим, бедная душа моя, ты и не совершила этого. Но не совершено ли тобою множество других злых дел и все ли они тебе известны? Где то, что ты творила вчера, или третьего дня, или десять дней тому назад? Помнишь ли ты об этом? Так не совершила ли ты и того, что тебе приписывают, а потом позабыла, как и первое? И, размышляя таким образом, я так расположил свое сердце, как бы и в самом деле я сделал это, но позабыл, как и другие свои дела. И стал я благодарить Бога и диакона, что через него Бог дал мне познать грех мой и я мог раскаяться в нем. После таких размышлений я встал и пошел к диакону просить у него прощения и благодарить за то, что он помог мне познать грех. Но, лишь только я постучался к нему в дверь, он, отворив, бросается мне в ноги со словами:

– Прости меня, что диавол, издеваясь надо мною, внушил мне подозрение на тебя! Воистину Сам Бог вразумил меня, что ты невинен.

И начал он говорить, что не дозволит мне принести ему извинение.

– В этом нет никакой надобности.

Получив отсюда великое назидание, я прославил Отца и Сына и Св. Духа. Тому держава и великолепие во веки веков! Аминь».

О лавре аввы Герасима см. во введении.

Св. прп. Пимен Великий подвизался в обители в Египте. К нему приходили многие иноки ради назидания и записывали его слова в отеческих книгах. Вот одно из мудрых наставлений преподобного Пимена: «Злоба никогда не погасит злобы. Но если кто сделает тебе зло, сделай ты ему добро, и это твое добро победит его злобу». Св. Пимен скончался в 450 году.

См. прим. к главе 167-й.

«Для преподания св. причащения» – έπιδιδóντα.

Латинский перевод ввел в заблуждение прп. Филарета. Там сказано: fratribus distribueret.

Примечания

1

Слова митрополита Филарета.

(обратно)

Оглавление

БЛАГОЧЕСТИВОМУ ЧИТАТЕЛЮ

ВВЕДЕНИЕ

  I. Писатель «Духовного Луга»

  II. Краткая история древнего иночества

  III. Пустыня св. града

  IV. Палестина в конце VI века

  V. Политическое положение Римской империи в конце VI века. Нравы

  VI. Монеты, упоминаемые в «Луге Духовном»

  VII. Хронологическая таблица

  VIII. Об изданиях «Луга Духовного»

ЛУГ ДУХОВНЫЙ

  Иоанн Мосх – возлюбленному о Христе Софронию Софисту

  Глава 1. Жизнь св. старца Иоанна и о пещере «Сапсас»

  Глава 2. О старце, питавшем львов в своей пещере

  Глава 3. Жизнь Конона, пресвитера монастыря Пентуклы

  Глава 4. Видение аввы Леонтия

  Глава 5. Рассказ аввы Полихрония о трех иноках

  Глава 6. О звезде, шедшей над умершим иноком

  Глава 7. О жизни и кончине старца, отказавшегося от настоятельства в монастыре Башен

  Глава 8. Жизнь аввы Мирогена

  Глава 9. О доброте одного св. отца

  Глава 10. Жизнь отшельника Варнавы

  Глава 11. Жизнь аввы Агиодула

  Глава 12. Слово аввы Олимпия

  Глава 13. Жизнь отшельника аввы Марка

  Глава 14. О брате, который был обуреваем помыслами блуда и впал в проказу

  Глава 15. Чудесное происшествие с аввой Кононом

  Глава 16. Рассказ аввы Николая о себе самом и о своих спутниках

  Глава 17. Жизнь великого старца

  Глава 18. Жизнь другого старца, который спал со львами

  Глава 19. Рассказ аввы Илии о себе самом

  Глава 20. Обращение одного воина вследствие оказанной ему чудесной помощи

  Глава 21. Смерть отшельника и его убийцы

  Глава 22. Жизнь старца Конона из обители св. Феодосия

  Глава 23. Жизнь инока Феодула

  Глава 24. Жизнь одного старца, обитавшего в кельях Хузива

  Глава 25. Об одном из братии монастыря Хузива и о силе слов св. возношения

  Глава 26. Жизнь брата Феофана и его дивное видение

  Глава 27. Жизнь пресвитера селения Мардард

  Глава 28. Чудо Иулиана столпника

  Глава 29. Чудо св. Евхаристии

  Глава 30. Жизнь инока Исидора и чудо от Св. Причастия

  Глава 31. Обращение и жизнь блудницы Марии

  Глава 32. Обращение комедианта и его двух наложниц

  Глава 33. Жизнь епископа Феодота

  Глава 34 Жизнь чудного Александра, патриарха Антиохийского

  Глава 35. Жизнь Иерусалимского архиепископа Илии и о Флавиане, патриархе Антиохийском

  Глава 36. Жизнь Антиохийского патриарха Ефрема и обращение им к православной вере одного столпника

  Глава 37. Жизнь епископа, который, оставив кафедру, работал вместе с плотниками

  Глава 38. Смерть нечестивого императора Анастасия

  Глава 39. Инок обители аввы Севериана, спасенный девицей от греха

  Глава 40. Жизнь аввы Космы евнуха

  Глава 41. Жизнь Павла из Аназарва

  Глава 42. Жизнь аввы Авксанона, раба Божия

  Глава 43. Ужасная смерть нечестивого Солунского архиепископа Фалалея

  Глава 44. Жизнь старца-инока близ города Антинои и о молитве за усопших

  Глава 45. Жизнь инока, подвизавшегося на горе Елеонской, и о почитании образа Пресвятой Богородицы

  Глава 46. Удивительное видение аввы Кириака из лавры Каламонской и о двух книгах нечестивого Нестория

  Глава 47. Чудо Пресвятой Богородицы над Гаианом комедиантом

  Глава 48. Чудо Пресвятой Богородицы, побудившее Космиану, жену патриция Германа, возвратиться в лоно св. Церкви из ереси Северовой

  Глава 49. Дивное видение палестинского военачальника, побудившее его отречься от ереси и возвратиться в лоно Христовой Церкви

  Глава 50. Видение затворника аввы Георгия

  Глава 51. Жизнь старца Юлиана

  Глава 52. Слово аввы Илии молчальника

  Глава 53. Жизнь старца Кириака из обители св. Саввы

  Глава 54. Жизнь скитских монахов и о старце Аммонии

  Глава 55. Видение одного старца, жившего в скиту, и об авве Иринее

  Глава 56. Жизнь Иоанна, ученика великого старца

  Глава 57. Кончина Симеона столпника и о другом столпнике, авве Юлиане

  Глава 58. О том же Юлиане

  Глава 59. Об авве Фалалее

  Глава 60. Удивительный поступок одной благочестивой женщины

  Глава 61. Жизнь аввы Леонтия киликиянина

  Глава 62. Жизнь аввы Стефана, пресвитера идиотского

  Глава 63. Старец сотворил молитву, и нечистый дух исчез

  Глава 64. Старцы, получив урок, удалились

  Глава 65. Хочешь ли видеть, какой славы достоин брат твой?

  Глава 66. Жизнь отшельника аввы Феодосия

  Глава 67. Он тридцать пять лет провел в уединении

  Глава 68. У него не было зимнего плаща

  Глава 69. Жизнь аввы Палладия и солунского затворника Давида

  Глава 70. Жизнь затворника Адолы

  Глава 71. Поучение от разбойника

  Глава 72. О старике-убийце, оклеветавшем юношу-христианина

  Глава 73. Жизнь воина Иоанна

  Глава 74. Плоды ересей

  Глава 75. Небесный покров

  Глава 76. Потопление Марии грешницы

  Глава 77. О том, как три человека лишились зрения

  Глава 78. Изумительное чудо умершей девицы, удержавшей грабителя и не отпускавшей его, пока тот не дал обещания стать иноком

  Глава 79. Чудодействующая сила св. Евхаристии

  Глава 80. Об источнике в Скопеле, явившемся по молитве аввы Феодосия

  Глава 81. О кладезе, в котором явилась вода по чудотворной силе образа св. Феодосия

  Глава 82. Жизнь старца Иоанна в Скопеле

  Глава 83. Чудесная помощь отшельника Иоанна

  Глава 84. Жизнь и смерть одного отшельника, раба Божия

  Глава 85. О проросшей пшенице за прекращение раздачи милостыни

  Глава 86. Об отшельнике, скончавшемся по принятии Св. Причащения

  Глава 87. Обретение тела отшельника Иоанна Смиренного

  Глава 88. Жизнь аввы Фомы и чудодействие его тела по смерти

  Глава 89. Обретение тела на горе Аманской

  Глава 90. Смерть двух отшельников

  Глава 91. Жизнь отшельника аввы Георгия и Фалалея, ученика его

  Глава 92. Жизнь Георгия каппадокийского и обретение тела Петра, пустынника св. Иордана

  Глава 93. Кончина аввы Сизинния и его ученика

  Глава 94. О Иулиане, епископе Бостры

  Глава 95. Жизнь старца Патрикия в Скопеле

  Глава 96. О слепце Иулиане, родом из Аравии

  Глава 97. Жизнь и смерть двух отшельников, давших клятву никогда не разлучаться

  Глава 98. Проведя столько времени в безмолвии и подвижничестве, чего достиг ты?

  Глава 99. Жизнь Ианфа

  Глава 100. Жизнь инока Петра, родом из Понта

  Глава 101. Жизнь инока Павла, из Рима

  Глава 102. Рассказ Софрония софиста о том, что он видел перед своим пострижением

  Глава 103. Жизнь и добродетели аввы Стратигия

  Глава 104. Жизнь аввы Нонна пресвитера

  Глава 105. Жизнь св. старца Христофора, родом из Рима

  Глава 106. Рассказ аввы Феодора об иноке, державшемся ереси Северовой

  Глава 107. Жизнь аввы Герасима

  Глава 108. Девственная жизнь пресвитера и жены его

  Глава 109. Жизнь аввы Георгия, никогда не возмущавшегося

  Глава 110. Наставления св. старца египетского

  Глава 111. Поступок юродивого

  Глава 112. Жизнь и смерть инока Льва из Каппадокии

  Глава 113. Совет аввы Иоанна из Петры

  Глава 114. Рассказ об авве Данииле египетском

  Глава 115. Советы аввы Иоанна, игумена раифского

  Глава 116. О брате, несправедливо обвиненном в похищении денег

  Глава 117. О брате бесноватом, исцеленном аввою Андреем раифским

  Глава 118. Жизнь Мины, инока раифского

  Глава 119. О явлении диавола в одежде инока в келье старца раифского

  Глава 120. О трех умерших иноках, найденных фаранскими рыбаками

  Глава 121. О кончине аввы Григория византийского и аввы Григория фаранского

  Глава 122. О двух иноках, которые вошли нагие для причащения во храм и не были никем видимы, кроме аввы Стефана

  Глава 123. Об авве Зосиме киликийском

  Глава 124. Рассказ аввы Зосимы о себе самом

  Глава 125. Подвиг аввы Сергия отшельника

  Глава 126. Ответ аввы Орента на горе Синайской

  Глава 127. Жизнь аввы Георгия с горы Синая и поступок благочестивой старицы из Галатии фригийской

  Глава 128. Жизнь Аделфия, епископа Арабесского, и о св. Иоанне Златоусте

  Глава 129. Жизнь одного отшельника

  Глава 130. Советы аввы Афанасия

  Глава 131. Жизнь аввы Закхея

  Глава 132. Авва Закхей получил эту милость!

  Глава 133. О св. иноке, который сделал неподвижным ловчего сарацинского на два дня

  Глава 134. Жизнь Феодора отшельника

  Глава 135. О пяти девах, задумавших бегство из обители

  Глава 136. О благодеянии аввы Сизинния сарацинке

  Глава 137. Рассказ аввы Иоанна об авве Каллинике

  Глава 138. Об авве Сергии отшельнике и об иноке язычнике

  Глава 139. Предсказание аввы Сергия о Григории, игумене Фаранской обители

  Глава 140. Жизнь Григория, патриарха Феопольского

  Глава 141. Ответ аввы Олимпия

  Глава 142. Ответы аввы Александра

  Глава 143. Жизнь Давида, атамана разбойников, ставшего потом иноком

  Глава 144. Увещания одного старца в Кельях

  Глава 145. Жизнь блж. Геннадия, патриарха Константинопольского, и о чтеце его Харисии

  Глава 146. Видение Евлогия, патриарха Константинопольского

  Глава 147. Чудесное исправление письма блаженного папы Льва Флавиану

  Глава 148. Видение Феодора, епископа Дарны ливийской, о том же блаженном Льве

  Глава 149. Рассказ Аммоса, патриарха Иерусалимского, о св. Льве, папе Римском

  Глава 150. Повесть о епископе городка Ромиллы

  Глава 151. Рассказ аввы Иоанна персианина о божественном Григории, папе Римском

  Глава 152. Жизнь аввы Маркелла скитиота из лавры Келий и его наставления

  Глава 153. Ответ инока брату мирянину

  Глава 154. Жизнь Феодора мирянина, человека Божия

  Глава 155. Рассказы аввы Иордана о жестокости сарацин

  Глава 156. Ответ старца философам

  Глава 157. Сказание о собачке, показавшей путь брату

  Глава 158. Об осле, служившем в обители Марес

  Глава 159. Жизнь аввы Софрония воска и увещания Мины, игумена киновии Севериана

  Глава 160. О явлении демона одному старцу в виде отрока, как бы сарацина

  Глава 161. Жизнь аввы Исаака из Фив и о явлении ему демона в виде юноши

  Глава 162. Ответ аввы Феодора пентапольского относительно разрешения на вино

  Глава 163. Жизнь аввы Павла из Еллады

  Глава 164. Ответы аввы Виктора малодушному иноку

  Глава 165. О разбойнике Кириаке

  Глава 166. Жизнь разбойника, ставшего иноком и потом добровольно отдавшего себя на казнь

  Глава 167. Жизнь и кончина аввы Пимена пустынника

  Глава 168. Наставления старца аввы Александра

  Глава 169. Жизнь слепого старца в обители аввы Сисоя

  Глава 170. О св. подвижнице, скончавшейся в пустыне

  Глава 171. Жизнь двух превосходных мужей – Феодора философа и Зоила чтеца

  Глава 172. Жизнь схоластика Космы

  Глава 173. Чудо Феодора отшельника, силой молитвы усладившего воду морскую

  Глава 174. Чудо низведения дождя по молитве благочестивого кормчего

  Глава 175. Об императоре Зеноне и его сострадательности

  Глава 176. Рассказ аввы Палладия о крещении юноши еврея

  Глава 177. Несчастная смерть инока египетского, пожелавшего жить в келье еретика

  Глава 178. Жизнь старца препростого

  Глава 179. Дивная жизнь отшельницы из св. града

  Глава 180. Жизнь отшельника Иоанна, обитавшего в пещере близ Соха

  Глава 181. Пещера – что лавка: дай – и возьмешь

  Глава 182. Жизнь аввы Александра киликийского, подвергшегося пред кончиной диавольскому нападению

  Глава 183. Чудо египетского старца Давида

  Глава 184.

    I. Благостный старец

    II. Жизнь аввы Иоанна евнуха и юного инока, не пившего ни воды, ни вина

    III. Старец-молитвенник

  Глава 185. Верная жена, дивной мудростью обратившая к вере мужа язычника

  Глава 186. Мосх, тирский купец

  Глава 187. Учение аввы Иоанна о стяжании добродетелей

  Глава 188. Жизнь двух братьев, сирийских серебряников

  Глава 189. Жена, сохранившая верность мужу, и неожиданная помощь

  Глава 190. Чудо, явленное через авву Вроха египетского

  Глава 191. Черты из жизни св. Иоанна Златоуста

  Глава 192. Рассказ об иноке обители св. папы Григория, получившем по смерти разрешение от осуждения

  Глава 193. Дивный поступок св. Аполлинария с богатым юношей, впавшим в нищету

  Глава 194. Совет старца из Скита молодому иноку – не ходить по корчмам

  Глава 195. Евагрий философ, обращенный к вере епископом Синезием

  Глава 196. Чудо, происшедшее с детьми в Апамее, произнесшими во время игры слова св. возношения

  Глава 197. Рассказ Руфина о св. Афанасии и его сверстниках

  Глава 198. Ответ св. Афанасия Александрийского на вопрос относительно силы крещения

  Глава 199. Рассказ о простом старце, вразумленном людьми, а не ангелами, которых он видел

  Глава 200. Юноша, золотых дел мастер, усыновленный вельможею за усердие в вере

  Глава 201. Юноша, которого умирающий отец вверил покрову Божию

  Глава 202. Жизнь раба Божия Авивы

  Глава 203. Рассказ о ювелире

  Глава 204. Благочестивая и богобоязненная женщина вразумляет инока

  Глава 205. Благоразумная женщина, избежавшая насилия со стороны инока

  Глава 206. Как знатная женщина научилась кротости

  Глава 207. Девица, окрещенная ангелами

  Глава 208. Ответ старца брату, одержимому печалью

  Глава 209. Наставления св. мужа по поводу слов молитвы Господней: не введи нас в искушение

  Глава 210. Епископ, одержавший победу смирением

  Глава 211. О старце, освободившем из темницы брата, унесшего у него имущество

  Глава 212. О великодушном поступке двух старцев с разбойниками

  Глава 213. Для чего совершаются знамения и чудеса во св. Церкви

  Глава 214. Чудо в Соруде

  Глава 215. Чудо в Кедребатах

  Глава 216. Разумный совет: не следует принимать неразумных решений и, тем более, исполнять их

  Глава 217. Совет старца иноку об обращении с женщинами

  Глава 218. Авва Сергий вразумляет земледельца своей кротостью и терпением

  Глава 219. Смирение побеждает вражду Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg