«Догматические сочинения»

I. Исповедание православной веры, где преподобный Максим извествует, о Христе Иисусе, всех православных священников и князей, что он во всех отношениях вполне православный инок, соблюдающий всецело православную веру без изменения и повреждения

Безпреткновени бывайте иудеем и Еллином и церкви Божией (I Кор. 10, 32), говорит божественное и достопоклоняемое слово Апостола. Каким же образом это может быть нами исполнено, если не правою и православною верою, также житием честным и богоугодным, и прилежным исполнением божественных заповедей Господа и Спаса нашего Иисуса Христа? Ибо по слову божественного Иакова, брата Божия, вера без дел благих мертва есть (Иак. 2, 20); также и дела без правой веры, бесполезны. По слову Василия Великого, надлежит человеку Божию быть совершенным в том и другом. И это — так!

А как некоторые — не знаю, что им приключилось — не страшатся называть меня, человека ни в чем не повинного, — еретиком и врагом и изменником богохранимой Российской державы, то представилось мне необходимым и справедливым дать о себе ответ в кратких словах и вразумить клевещущих на меня такою неправедною клеветою, что, благодатью истинного Бога нашего Иисуса Христа, я во всех отношениях — и православный христианин, и богохранимой Русской державы доброхотный и прилежнейший богомолец.

Итак, умоляю всякого православного священника и благочестивого князя выслушать мой ответ с приличным христианам благоразумием и с христоподражательною кротостью, отвергнув от себя всякий неправедный гнев и всякую ярость: гнев бо мужа правды Божия не соделывает, говорит божественный Иаков брат Божий (Иак.1, 20) Ибо где преобладает гнев и ярость, там и всякое душевное нестроение, и безобразие и бесчиние словесной части души, так как ум бывает ослеплен и омрачен бурею гнева. Поэтому, просветив свой разум обычною православным тишиною священной любви и кротости, потщитесь, если я в чем уклоняюсь от православной веры — или по недоразумению, или по забвению, или по причине неразвития ума моего и разума, исправить меня духом кротости, по божественному Апостолу (Гал. 6, 1). Не стыжусь исправления и не отвергаю его, но и весьма желаю и с любовью приму его, как надежно направляющее меня к ожидаемому верными царству небесному.

Итак: верую всею душею и языком исповедую единого Бога Вышнего, Создателя всего, безначального, присносущного, бесконечного, в трех ипостасях, во Отце и Сыне и Святом Духе, нераздельно разделяемого, — в Отца, как источник и безначальное зачало Сына и Духа Святаго; в Сына — рожденного и безначально и присносущно от Него рождаемого и в Своей ипостаси поклоняемого и славословимого, и в Святого Духа от Отца исходительно происходящего и в Своей ипостаси веруемого и исповедуемого, — единого Бога в Троице, едино существо, едино Божество, едино царство, едино господство, нераздельно разделяемое ипостасями и неслитно соединяемое пресущественным Божественным существом. Так я содержу и понимаю, вкратце сказать, о святой и единосущной и нераздельной Троице. Также верую и исповедую, что рождаемый безначально и присносущно от безначального Бога Отца, Сын и Бог Слово, благоволением Отца и осенением Святого Духа зачался в пречистых ложеснах Пресвятой и Приснодевы Марии, Божией Матери, произшел из Нее с приятою от пречистых кровей ее святою плотью, — совершенный человек, Тот же и совершенный Бог, сущий и веруемый в одной ипостаси и в двух естествах и действах и волях, так что ни Божество Его не преложилось в человечество, ни человечество не пременилось в Божество. Также верую и исповедую, что Он нашего ради спасения претерпел крест, страдания и смерть и тридневное погребение, и все это благоволил добровольно претерпеть плотию Своею, при чем Божество Его пребыло совершенно непричастным страданию, ибо божественное естество выше всякого тления и страдания; воскрес же из мертвых в третий день силою воздвигшего Его Бога Отца, и возшел на небеса с приятою святою плотию Своею, соделавшеюся уже нетленною и бесстрастною, и седит телесно одесную Бога Отца, и опять имеет приити со славою судить живых и мертвых, Который и воздаст каждому по делам его. Также верую во Всесвятого Духа и исповедую Его Богом истинным в своей ипостаси сущим и поклоняемым, исходящим от единого Отца, как преподал нам и тайно научил божественный глас в святом Евангелии божественного Иоанна. Больше этого священного тайноучительства касательно Святого Духа я не мудрствую и отнюдь не учу ни одного человека, но всею душею пребываю во всех богословских догматах и разумениях, как предали нам самовидцы и слуги Бога Слова, и бывшие после них все Вселенские Соборы боговдохновенных Отцев, отнюдь ничего не прибавляя к этому и не убавляя, или переменяя ни на одну иоту, или черту; но всю православную веру и учение их о Боге соблюдаю в сердце своем в целости и неизменно. Также и церковные их предания, что они установили, то есть, о поклонении честным иконам, о постах и об иноческом благочинии и устроении, и что они написали и предали Святой Апостольской и Соборной Церкви о божественных богослужениях, — все это я принимаю и исповедую и лобызаю от всего сердца своего. К тому же исповедую и проповедую себе и всякому православно верующему Преблагословенную Владычицу мою Богородицу, Предстательницу и Заступницу всем православным христианам, — что Она — Святая и Пречистая и Пренепорочная Приснодева, то есть, и прежде божественного и бессеменного рождения воплотившегося из Нее и в Ней Единородного Сына Божия, и в самом рождестве и по рождестве также пребыла Пречистою Девою, и как прежде бессеменного зачатия Еммануила не познала искушения мужеского, так и после рождения Его. Да не будет того, чтобы кто-нибудь из христиан позволил себе что-либо хульное думать в этом отношении о всесвятой и пренепорочной приснодевствующей Девице, честнейшей Херувимов и славнейшей без сравнения Серафимов! И об этом достаточно, дабы не обеспокоить благоверный ваш слух многословием.

Таково, говоря вообще, мое правое и непогрешительное мудрование о святой и непорочной христианской вере, которое ношу в сердце и возвещаю языком. По какой же причине некоторые не страшатся называть меня еретиком, — пусть скажут и ясно докажут, пусть явно обличат меня и сподобят исправления. Не отвергаю исправления, не стыжусь обличений, когда они происходят от отеческой любви, с миром и кротостью. Благодатию Христовою я во всех своих сочинениях, во всем сделанном мною переводе и при всех исправлениях божественных книг ваших учу всякого человека правомудрствовать о воплотившемся Боге Слове, то есть, не называть Его только человеком, как это встречается в ваших часословах, но признавать совершенным Богом и совершенным человеком в одном Лице, единым Богочеловеком. Также исповедую всею душею, что Сей Богочеловек воскрес из мертвых в третий день, а не бесконечною смертию умер, как проповедуют о Нем везде имеющиеся у вас толковые евангелия. Я учу верить и проповедовать, что Он — несозданный по Божеству, а не созданный и сотворенный, как хулил злочестивый Арий и как везде проповедуют о Нем ваши триоди, об исправлении коих вы небрежете. Я признаю и исповедую Его одного от Отца без матери и прежде всех век рожденным, как учит божественный Апостол и все боговдохновенные богословы, а не «и Отца». Отец безматерним нигде в священном писании не называется; ибо Он не рождается и не произошел от какого либо другого старейшого Его существа. Да отступит от православных такая хула! Отец безначален, не рожден и бесконечен, и не Сам Себя привел в Божественное свое существо и ипостась, как нечестиво мудрствуют некоторые безумцы. Ибо если допустим сие, то, по необходимости, придется сказать, что прежде, того, как Он Сам Себя привел в бытие, Его не было, и таким образом Он будет признан созданным, и что Сам для Себя служит причиною и началом, и, следовательно, подчинен времени, началу и концу — Тот, Кто один несоздан, безначален, присносущен, превечен и бесконечен, вместе с происходящими от Него Сыном и Святым Духом. Имеющиеся же у вас часословы проповедуют Его тайно безматерним Сыну, а вы на такую хулу не обращаете внимания и не исправляете ее. Я в своих сочинениях обличаю всякую латинскую ересь и всякую хулу иудейскую и языческую, разбиваю и отвергаю их, как об этом свидетельствуют самые мои сочинения. В них я сам себе и всякому благочестивому иноку советую проводить жительство и устроять свою жизнь по святым Божиим заповедям, по преданиям и установлениям апостольским и святых Отец, — советую отстать от всякого лихоимства и взимания ростов, от неправды и расхищения чужих имений и трудов, так как, по учению святых евангелий и всего священного Писания, творящие такие дела не в царство Божие приемлются, а отсылаются страшным Судиею в бесконечные муки. Не по этой ли причине я сделался для вас невыносимым и назван еретиком? Подумайте, справедливо ли мне от вас это терпеть и слышать, — человеку, ни в чем не повинному в деле православной веры? По жизни же моей и по беззакониям нет никого грешнее меня. Свидетель мне Господь наш Иисус Христос, истинный Бог, что кроме множества своих беззаконий я ничего не знаю за собой, — ничего хульного о святой и непорочной христианской вере; также никаких лукавств и наветов я не изобретал ни на одного верного человека, хотя бы кто меня оскорбил ранее или теперь, по-видимому, оскорбляет. Ибо я знаю заповедь Спасителя, повелевающую: любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас и молитесь за творящих вам напасть, и изгонящыя вы, яко да будете сынове Отца вашего, Иже есть на небесех (Мф. 5, 44. 45). Ясно, что поступающие и мудрствующие вопреки этой заповеди, не Вышнего суть сынове, но богоборца и человеконенавистника, — суть чада диавола и угодники его. А как некоторые, руководимые враждою против меня, представляют в обвинение мое некоторое выражение, схваченное ими из сделанного мною перевода Триоди, и этим выражением пытаются меня выставить еретиком, то я считаю необходимым вкратце ответить на это, дабы и прочие не впали в подобный им грех несправедливого осуждения неповинного человека.

Начну так. В стихирах на день славного с плотию Вознесения на небо Господа и Бога Спаса нашего Иисуса Христа, клеветники мои нашли некоторое несоответствующее выражение, как им показалось: седел еси, и другое: седев, — и говорят: вот Максим явно отлучает от седения одесную Бога и Отца сопрестольного и соприсносущного Его Сына. Ибо это выражение седел еси и седев, относится к прошедшему времени, толкуют они, а не к настоящему и непрестающему. Из этого явствует, что Максим своим мудрованием отлучает Единородного от седения одесную Бога и Отца. Вот те выдумки и обвинения, которые выставляют против меня мои клеветники. Я же, призывая Бога во свидетеля, пред Ним Самим, Единым Сердцеведцем, пред Которым ни одна тварь не может утаиться, так отвечаю вам, боголюбивейшие, со всею правдою: если я что нибудь подобное хульное когда мудрствовал или теперь мудрствую, или впредь намерен мудрствовать против Господа нашего Иисуса Христа, как клеветники мои несправедливо меня обвиняют, то да не даст Господь мне сподобиться будущего общения с верными и стояния одесную страшного Судии, когда придет судить живых и мертвых, но да буду отлучен от ликостояния их и лишен вечной славы и веселья и с злочестивым Арием да буду осужден в огнь кромешний! Я с божественным Апостолом Павлом точно проповедую и глаголю всею душею и языком: Иже сый сияние славы Отца, и образ ипостаси Его, нося же всяческая глаголом силы своея, Собою очищение сотворит грехов наших, седе одесную величествия на высоких (Евр. 1, 3) и прочее. Также, каждый день и каждую ночь пою и глаголю со всеми православными: и возшедша на небеса и седяща одесную Отца, и далее; также в повседневном славословии пою, благословлю, славословлю и глаголю: Господи Боже, Агнче Божий, Сыне Отечь, вземляй грех мира, помилуй нас, вземляй грехи мира приими молитвы наша, седяй одесную Отца, помилуй нас, и прочее.

К тому же да будет известно вам, боголюбивейшим епископам и пресветлым князьям и боярам, что когда мною, грешным, производилось исправление Триоди, то я передавал слова вашим переводчикам Димитрию и Власию на латинском языке, так как вполне еще не изучил вашего языка. Если же вы находите что нибудь хульное в приведенных изречениях: седел еси, седев, то справедливость требует, чтобы виновниками такого неприличного нерадения были признаны они, а не я; ибо я тогда не знал различия таких изречений. Если бы я знал, то никак не умолчал бы, но всячески исправил бы такую неприличную описку. Ибо какая будет мне польза от этих черных рубищ, от молитв, иноческого жительства и этих многолетних скорбей моих, если окажусь хулящим Господа и Бога и Спаса моего, Иисуса Христа, на Которого имею надежду от самой юности моей?

Итак, умоляю вас, православные: не слушайте таких неправедных клевет и, как благоверные подражатели милосердого и человеколюбивого Христа, рассудите спорное мое дело и окажите милость свою мне, бедному и нищему богомольцу вашему. Я, будучи просвещаем и наставляем благодатию Господа нашего Иисуса Христа, непрестанно, всею душею молюсь общему Владыке и Создателю о милости, жизни, здравии и спасении, о мирном пребывании и сохранении богохранимой державы благоверного великого князя Российского, Иоанна Васильевича, и о брате его, князе Георгие, и каждый день по десяти раз преклоняю молитвенно колена мои о них пред царствующим на небесах Господом нашим, Иисусом Христом, Которого и поставляю свидетелем того, что я говорю истину. На каком же основании некоторые несправедливо клевещут на меня, называя меня изменником и врагом богохранимой державы Российской? Да не вменит им Господь Бог в грех сего! Но не хорошо и не прилично священникам священнодействующего в вышних Господа Иисуса Христа, Сына Божия, побеждаться яростью, гневом и памятозлобием, неправедно ненавидеть и враждебно гнать неповинных, а тем более тех, которые непрестанно молятся о вас, которые по божественной ревности борются и подвизаются за истину евангельскую и благочиние монашеского жития. Если же вам неугодна наша ревность по Боге и дерзновение по истине, которыми мы дерзаем ради Бога, уповая на вашу и нашу православную веру и любовь, то зачем вы и держите меня здесь насильно? Кто вас насильно к чему нибудь принуждает? Но вы сами произволяете (научаться истине); на нас же, по заповеди Божией, лежит обязанность проповедовать. сколько для нас возможно, вопрошающим нас о евангельской и апостольской истине, и о преданном от Отцев известном иноческом житии и узаконении. Ибо сказано Небесным Царем, Иисусом Христом: еже глаголю вам во тме, рцыте во свете: и еже во уши слышите, проповедите на кровлех (Мф. 10, 28); и опять: иже аще постыдится словес Моих в роде сем (там же)… дальнейшее известно господам моим. Зачем же и вызвали меня сюда из Святой Горы, а главное, зачем держите здесь насильно, когда в усвоенном мною, отчасти, познании Священного Писания вы не нуждаетесь? Но прошу вас, не смущайтесь сказанным мною, что я насильно удержан у вас: ведь я делаю это объяснение пред благоверными и православными судиями и князьями. Сами хорошо знаете правило Первого Вселенского Никейского Собора, которым строго предписывается всем повсюду преосвященным святителям— отнюдь не судить никого, не принадлежащего к их пределам и области. Поэтому, хорош ли я и справедлив в своей православной вере, или погрешаю в чем, — я подлежу суду и рассуждению Вселенского Патриарха, а не святителя благоверной русской земли, ибо я — грек, и в греческой земле родился, воспитан и пострижен в иночество. Поэтому, я подчинен и святителям греческой земли, согласно правил и установлений святых соборов. Следует поэтому вам, как правоверным, послушаться и подчиниться во всем божественным правилам и установлениям святых соборов, чтобы оказаться вам во всем правыми пред Богом и заслуживающими и от людей честь и похвалу. Если же окажется, что я здесь кого нибудь чем обидел, или злоумышлял против благоверного и славного великого князя Российского, и обвинители мои это докажут, то я не отказываюсь ни от какой смертной казни и с радостно приму всякое временное наказание, чтобы этим избавиться вечных мучений. Но надеюсь на неизреченную милость Божию, что оклеветавшие меня во всем меня оболгали, в чем Бог да простит им, кто бы они ни были.

Такой отзыв с моей стороны по сему предмету нахожу достаточным. Что же касается лично до меня, то, хотя я и не высок в знании и понимании божественного Писания, однако был послан сюда из Святой Горы по просьбе и по грамоте благоверного приснопамятного великого князя Василия Иоанновича всея России, от которого в течении девяти лет сподоблялся великой чести. Повинуясь его повелению, я перевел с греческого на русский язык не только толкование на Псалтирь, которое имеет особенно важное значение и исполнено всякой пользы и сладости духовной, но и другие боговдохновенные книги, многообразно попорченные переписчиками. Эти книги я при помощи благодати Христовой и содействии Святого Параклита (Духа Утешителя), исправил в лучшем виде, что и вам, думаю, господам моим, небезызвестно. Если же что нибудь по забвению, или по какой другой причине, мною не досмотрено и, как вы заметили, не хорошо переведено, то причины сему могут быть различные, ежечасно приключающиеся уму человеческому по его несовершенству; ибо и забвение омрачает его, и скорбь смущает, случается, что ярость и гнев и опьянение потемняют его. В виду стольких треволнений, обуревающих немощный человеческий ум, если что-либо и недосмотрено кем, то не следует этому удивляться и смущаться сим, или осуждать его в ереси; напротив, следует отнестись к нему милостиво и оказать ему христианскую любовь, и что им недосмотрено— или по забвению, или по какой другой причине, следует исправить вместе с ним. Ибо нет никого из людей, который бы был вполне совершен, но все подлежим забвению и неведению, одни в большей, другие в меньшей мере, и все нуждаемся в совете и помощи других. В виду всего этого, было бы справедливо и благочестно с вашей стороны последовать примеру того Доброго Пастыря, который, оставив девяносто девять (овец) в горах, пошел искать одну заблудшую, и, найдя ее, взял на свои плечи и возвратился, радуясь о ней более, нежели о девятидесяти девяти незаблудших. Его милосердию и кротости подражая, отложите и вы, умоляю вашу честность, как досточтимые священники Его и тайноводители словесных овец Его, всякое неприличное движение словесной части души, прекратите долговременное нерасположение, чтобы не сказать, вражду ко мне, бедному, и явите мне, окаянному, заповеданные Богом и свойственные Спасителю нашему Иисусу Христу любовь и кротость, чтобы и вам явиться во всем подражателями Его, споспешниками ко спасению заблуждающих и прилежными и крепкими хранителями Его святой заповеди, то есть, святой, богоподражательной и боготворной любви, которая есть исполнение закона, по божественному Апостолу, которою одною можно получить вечное царство Небесного Владыки, Который пришел на землю, чтобы спасти, а не погубить души человеческие. Тому слава во веки веков. Аминь.

II. Слово на Рождество Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа; здесь же и против иудеев

Вот и вертеп, и ясли, и в них Новорожденный Младенец, положенный неискусомужною Материю Своею, вот и волхвы, почитающие честными дарами, свыше руководимые необычайною звездою, и лик ангельский, взывающий: «Слава Царствующему в вышних, мир живущим на земли!», и пастыри, услышавшие свыше: «Родися вам в Вифлеемской веси Христос, надежда ваша!» Воистину, все это — удивительные вещи, ясно свидетельствующие, что Младенец этот — Бог, Царствующий над всеми. Ибо никто не может сказать, чтобы все это произошло случайно. Издавна все это было предсказано о Нем, чему неложными свидетелями суть боговдохновенные книги священных мужей, провозвестников будущего. Да посрамится же непокорный род еврейский, дерзко сопротивляющейся таким явным событиям! Или пусть вместе с нами воспевают Иисуса, как Бога, видя, что все, предсказанное о Нем за много пред тем лет святыми пророками, совершилось в точности: что Он единым словом прокаженных очищает, слепым дарует зрение, мертвых восставляет из гробов; или же, пребывая злонамеренно в своей злобе, пусть знают, что они самим святым пророкам не повинуются, как бы солгавшим о Христе, и пусть не ждут пришествия другого, так как предназначенное для Его явления время давно уже три раза миновало. Признают ли они достойным вероятия Того, Кто сказал пророку, желавшему узнать о времени прекращения бедствий своего народа: седмьдесят седмин сократишася о людех твоих, и о граде твоем святем… и запечатается видение и пророк, и помажется Святый святых (Дан. 9, 24)? Пророчество же это явно сбылось, ибо после Христа не появлялся у них ни один, кто бы предсказал будущее. Если они верят пророкам, как говорившим истину и как друзьям Божиим, и стараются слушать их, то пусть Христа Бога нашего воспевают без сомнения, ибо на Нем одном точно сбылись все, вообще, пророчества, и Он воспевается ими, как Бог крепкий, Властитель, Князь мира, великого совета Ангел, как вопиет Исаия (9, 6). Если же Он и претерпел страсти, то что из этого? Ведь не Божеством пострадал Он, но плотию, которую восприял по великому Своему милосердию; пострадал же добровольно, по благоволению Отца безначального, благоволившего таким способом спасти род человеческий, о чем также за много лет вперед было прообразовательно предсказано о Нем боговдохновенными пророками. Поклоняться должно благодати Божией, как божественному дару, а не отвращаться способа исцеления, и если когда, где и как Бог велит, то следует покоряться Ему, как дети покоряются своим родителям, в полной уверенности, что Он, как всепремудрый и всеблагий, и как самая Правда, ничего противозаконного, или неприличного, или выше нашей силы не повелевает нам, а если что повелевает, то это для того, дабы, очистив нас от всякого, вообще, порока, украсить добротами богоподобной славы. Пусть докажут другими пророчествами, что грядущий Мессия должен быть чужд страданий и смерти, одним человеческим естеством обладающий славою и богатством и высотою некончаемого царства, как им думается, сидящий на царских престолах для обладания всеми странами земли; или, не имея возможности это доказать, пусть поклоняются Ему вместе с нами и святыми пророками, ясно признающими Его в двух естествах совершенным Богом и вместе совершенным Человеком, Который плотию Своею претерпел смерть, и в третий день опять воскрес из мертвых, явился друзьям Своим, и воссел на престоле одесную безначального Родителя Своего, как Бог и Господь всех. Что же на это скажет строптивый и непокорный народ? Неприлично, говорить, и не свойственно так думать о Том, Кто выше всякой видимой и невидимой твари. О, исполненные преимущественно пред всеми людьми непокорства, всякого безумия и гордости! Если это кажется вам неприличным, то, по вашему, не следует допускать и того, что Он по Своему нетленному Образу создал от земли Адама; что Ему, по человеческому обычаю, были омыты ноги; что Он помещался в плохой куще (Авраама); казался вкушающим мясо и соль и предсказал состаревшимся супругам рождение чада; что вел борьбу (с Иаковом) и искусным образом повредил бедро ноги своего противника; что в неопаляемой, сияющей огнем купине, говорил с Моисеем; что в виде ангела сошел к преподобным отрокам, чтобы претворить в росу пламень горящий пещи. Если же все это Он благоволил принять на Себя, как написано, чтобы спасти Свое создание, ради которого все сотворил и которого, как мы слышим, соделал господином всего, что есть на земле, то зачем без ума, о несмысленные, укоряете и отрицаетесь столь неизреченного и исполненного милости человеколюбия Его к человеческому роду, ради которого благоволил принять страсти и погребение? Если бы Царю всех не было особенно любезно творение Его — человек, созданное Им из земли и разумного существа, то не сотворил бы его по Божественному Своему Образу и по подобию, и, когда он согрешил, то никак не пощадил бы его, но, или истребил бы немедленно, или заключил бы в неразрешимые узы преисподних мучений; также, не стал бы ради его очищать всю землю безмерным множеством воды, которою потопил весь род человеческий и бессловесных скотов, оставив только малое семя в деревянном ковчеге; также и Египет не стал бы казнить губительными язвами и не потопил бы фараона со всем воинством его. Равным образом, не сотворил бы ради нас столь бесчисленных и удивительных чудес, какие Он явил древним родам, показав этим ясно, сколько имеет Он попечения и божественной любви к созданию Своему. Поэтому, весьма прилично и нужно было Царю всех, ради столь благородного Своего создания, прельщенного пагубными бесами, претерпеть все то, что благоволил Он пострадать человеческою Своею плотию, — не только для того, чтобы показать, какую изначала имел Он безмерную любовь к человеческому роду, но и для того, чтобы пресущественное Божество, которое по существу своему совсем неприступно и невидимо, соделать для преподобных своих видимым в человеческом образе, и этим доставить им особенное веселие, которое они имеют почерпать от зрения Господа своего, сияющего им непрестанно испускаемыми от божественного и присносущего света молниями, ради чего, в особенности, и восприял человеческий вид; ибо, без этого зрения, данное праведным наслаждение вечных благ было бы неполно, подобно тому, как если бы какой нибудь великий царь пригласил своих друзей на обед и предложил бы им разные весьма вкусные снеди, лицезрения же царского и беседы с ним не удостоил бы; то в таком случае все угощение казалось бы им не лучше отбросов или мякины, они находились бы в великом смущении, хотя бы употребляемые ими кушанья и пития были самые лучшие. Это я предложил вам, по мере сил человеческого немощного разума, для уверения в истине. Настоящая же причина такого Его человеколюбия, ради которого Он благоволил принять страдания, смерть и погребение, вполне известна Ему одному: ибо никто не уразумел ум Господень, как утверждает слово Божие (Рим. 11, 34). Не унизительно, как вам думается, но и весьма достохвально есть и одобряется всеми благоразумными — то, чтобы мудрствовать согласно с боговдохновенными пророками о величайшей Божией любви, доказательством которой и премудрейшим делом служит крестная смерть, добровольно принятая Им; при чем смертию Он явил Свое человечество, а воскресением из мертвых доказал Свое Божественное естество. Не справедливо было бы думать о Том, всесильному мановению Которого повинуется все, что такой унизительный способ исцеления потребовался для Него потому, что Он не имел для сего других средств. Его немощное и худое явилось мудрее всякой премудрости и сильнее всякой силы. Но, желая самым делом убедить нас, чтобы мы мудрствовали смиренно, чтобы охотно презирали самую жизнь и ничего не считали бы выше и лучше Божественной любви, — Он благоволил пострадать на кресте и быть погребенным, предлагая Себя в образец и пример совершенного жительства всем, желающим получить будущие блага; ибо светлые венцы и славную почесть, говорят, должно приобрести величайшим трудом. Какие же могут быть для здравомыслящих большие почести, как жизнь вечная и нескончаемое Божие царство, получить которые нельзя иначе, как только многими подвигами и величайшими трудами. И это так!

Что же касается до вас, то, так как ничто иной не может убедить вас славить Христа как Бога и Царя, то пусть, по крайней мере, тяготеющий на вас в течение многих лет гнев Божий, который, рассеяв вас во все народы, предал крайним бедствиям и всякому бесчестию, — пусть этот самый гнев Божий убедит неразумную вашу мысль, что не льстеца, как вы, богомерзкие, хулите, ни злодея и не противника Божиих заповедей, а Самого преславного, возлюбленного Сына Божия вы бесчестною смертию лишили этой жизни. И вот Его неповинно пролитая кровь, которую вы приняли на свои головы и на головы чад своих, постоянно преследует вас. Если вы убили льстеца и злодея, как хулите, то Бог за то более прославил бы вас, послал бы вам многочисленных пророков более прежнего и царство ваше утвердил бы; ибо не ложно обетование Его, которое гласит: прославляющия Мя прославлю, и уничижаяй Мя безчестен будет (1 Цар. 2, 30). Это самое вы испытали на деле, будучи в течение многих лет лишены всего, — и отечества, и царства, и знаменитого храма вашего, и самой свыше посылаемой вам от Бога благодати пророчества, лишившись которой вы соделались уже жилищем всякой злобы и прелести бесовской. И то еще следует рассудить трезвым умом и прилежно рассмотреть богомудрым рассуждением, что если бы не тот это был предвозвещенный Мессия, и если бы, как вы хулите, это был льстец, а не Бог крепкий, то все боговдохновенные пророчества не получили бы на Нем в точности свое исполнение, и не мог бы Он, как предсказал, разорить ваш храм и град, и вас самих предать ужасной погибели, не мог бы привлечь к правой вере в Него народы разных языков и прогнать мглу идолопоклонства. Это возможно только одному Богу, а из людей ни для кого невозможно. Сколь часто и много являлось людей, исполненных всякой премудрости и к тому же облеченных высокою царскою властию, которые старались своих соплеменников подчинить своим законам, какие сами придумали своею мудростию, — и едва могли один какой нибудь народ на весьма короткое время привлечь под иго своих законов. Христос же, Царь мой, будучи всеми гоним, убегая от преследования, умирая, осужденный, только с двенадцатью некнижными учениками, ничего другого не знавшими, кроме занятия рыбною ловлею, привлек к свету правой веры и к творению добрых дел не один народ, не два, но все, живущие повсюду на земле, где только светит это огневидное солнце и где окружает океан, — освободил их от идолослужения и всякой злобы, не употребив для сего ни меча, ни коня, ни щита, ни брони, и не прибегая к хитрой лести, но посредством речи нехитростной и дивных чудес, предлагая всем проповедь о правой вере. А что всего более достойно всякого удивления, это то, что предлагая им при этом крайне строгие правила совершенного жительства и обещая тем, которые будут непогрешительно сохранять их, жизнь вечную и царство небесное, а преступающим угрожая огнем неугасающим, — Он этим не только не испугал, а, напротив, соделал настолько благопокорными к своим заповедям, что они решались предавать тела свои на ужаснейшие мучения. И представилось тогда умилительное и вместе чудное зрелище: гонители Христа, как плотоядные звери, нападали на верующих, верующие же были закалаемы и сожигаемы огнем за Христа, без различия возраста и пола, так что и малыя дети и девы дерзали на горькие муки и самую смерть, будучи одержимы теплейшим усердием ко Христу. Если бы Христос не был Богом всесильным, то как мог бы Он так быстро произвести такую перемену во всей вселенной? Как могла бы разориться и исчезнуть повсюду и вообще искорениться идольская прелесть? Каким образом крестовидное древо, дотоле презираемое, проклятое и ненавистное, как орудие смертной казни, соделалось ныне предметом вожделенного и честнейшего поклонения и почитания? Но это, очевидно, потому, что оно подает жизнь и бесчисленные блага: крестное знамение, будучи изображаемо, тотчас восставляет мертвых, всякие болезни и недуги исцеляет, полки пагубных бесов далеко прогоняет и составляет крепчайшее оружие во время брани. Кто даровал ему такую непобедимую силу и сделал столь вожделенным для всех, вообще, верующих, так что и самые цари с великим усердием приемлют оное, когда оно изображается рукою служителей Божиих на их главах? Никто иной, как только Тот самый всесильный Сын Божий, Иисус Христос, Который на нем умер плотию, как человек, страшное имя Которого, будучи призываемо, немедленно прогоняет все злое изображением знамения Креста.

Да воспевается же и да будет поклоняем Тот, Кто, царствуя над всеми, как Бог, есть вместе и совершенный человек, при чем ни естество человеческое не претворилось в Божество, ни Божественное существо— в человеческое, но из обеих естеств составляется Один, в одном неслитном соединении, истинный человек и Бог, царствующий в вышних, равный по всему рождающему Его Уму, Который выше всякого ума и слова, Которого и должны мы ожидать, как грядущего страшного Судию дел, намерений и слов наших! Отвергнем же от сердец наших всякое безумное ослушание и плотолюбивую похоть. Умолим Судию истинным покаянием, отступив от всякой злобы нашей, крепко держась священной любви, милости и правды, и доброго целомудрия; ибо вера, не имеющая добрых дел, мертва, как мы слышали (Иак. 2, 20), подобно телу, лишившемуся души.

III. Совет собору православному против еврея Исаака волхва и обманщика

Кроткое и тихое и терпеливое отношение ко всем человеческим преступлениям весьма потребно для всех, вообще, верующих, а в особенности для священников Вышнего, как говорит Божественный глас: возмите иго Мое на себе и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11, 29); но против прекословящих и сопротивляющихся правой вере и усиливающихся словом и делом повредить ее, и воспитанных в ней привлекающих в свою прелесть, — против таких весьма справедливо нам всею душею воспринять похвальную божественную ревность по благоверию, по слову пророка: не ненавидящия ли Тя, Господи, возненавидех, и о вразех Твоих истаях; совершенною ненавистию возненавидех я: во враги быша ми (Пс. 138, 21). Кто столь кроток, как боговидец Моисей? Однако, и он, когда увидел людей беззаконнующими и своим безумием прогневляющими Вышнего, то, отложив смотрительно свою кротость, не пощадил ни старцев, ни юношей, ни стариц, ни молодых дев, но без милости повелел ревнителям закона — Левитам убивать оружием всех подряд, будут ли то сродники, или старцы, или молодые, так как они, забыв множество великих Божиих благодеяний и чудес, уклонились к идолослужению. Также возлюбим похвальную по Богу ревность Финееса, который пронзил копием своим Замврия, князя израильтянина, и мадианитянку на самом их гнусном преступлении (Числ. 25, 7). И ста Финеес и умилостиви, и преста сечь, говорит Писание (Пс. 105, 30), то есть, прекратилось истребление гневом Божиим народа иудейского после того, как в один день пало их двадцать три тысячи, единственно из-за блудного греха. О, как удивительна ревность этого чудного мужа, которою он не только отвратил великий и праведный гнев Божий от народа израильского, но еще и вменися ему это в правду, в род и род до века (там же). Не стану говорить о чудном Илие и о Елисее, сколько они по ревности Божией сделали для славы Божией и ко спасению рода иудейского. Но кто не знает поступок Блаженного архиепископа Льва Катанского относительно скверного волхва Илиодора, или кто, слыша об этом, не ужаснется? Не малое время он терпел всякие его поступки, которыми тот смущал священную паству Христа Спасителя и надругался над нею. Наконец, когда увидел его неисцельно недугующим, не стал более его терпеть. И когда Илиодор, во время вечернего богослужения, сатанинскими волхвованиями произвел замешательство в самом богослужении, то святитель Божий, чудный Лев, разжегшись божественною ревностию, поспешно вышел из алтаря и омофором своим смело обвил шею Илиодора, дотащил его до самой торговой площади, и здесь, когда по его приказанию было разведено большое огнище, притащил его к нему, влез с ним в огонь, и пробыл в нем архиерей Божий, держа волхва омофором, пока этот скверный ученик и служитель бесов не сгорел весь. Святитель же Божий и премудрейший поборник по благоверию, Лев, вышел из огня невредимым, так что ни один волос его не был опален огнем.

Подражая ему, и вы, как последователи тех мужей и строители тех же таинств, покажите такую же, как они, ревность, и всею душею воспримите такой же подвиг ради благочестия, и смущающих его, кто бы они ни были, не устыдитесь и не постесняйтесь, но воспротивьтесь им, по-апостольски, единомудренно и единодушно, с приличным православным святителям Божиим дерзновением. И смутивших паству Христову предайте внешней власти для соответствующей казни, чтобы и другие вразумились не смущать на будущее время овец Христовых в нашей православной земле. Ибо что общего у верующего с неверующим? Они распяли Того, Которому мы покланяемся, в Которого веруем и Которым спасаемся; они непрестанно проклинают Того, Которого мы день и ночь благословляем и славим со Отцем и Святым Духом. Сохраните землю нашу чистою и невредимою от таких бешеных псов. Будьте сообщниками древних ревнителей, чтобы и вам сподобиться таких же, как они, венцов и похвалений в грядущий век, о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава в бесконечные веки со безначальным Отцем и Святым Духом. Аминь.

IV. Возражение против глав Самуила евреянина

Главы Самуила евреянина переведены с латинского на русский язык Николаем немчином. В этих главах значится, что Самуил жил спустя тысячу сорок лет после вознесения Христова. Так как Еврейское царство после вознесения Христова окончательно уничтожено римлянами, и они рассеяны по всем странам, между тем некоторые из них оставили своим соплеменникам, евреям последующих родов, Писания, в которых сказано, что через тысячу лет они опять возвратятся в Иерусалим, и эти Писания были у них в уважении и питали в них надежду; когда же после их пленения прошло тысяча лет, то Самуил понял, что обстоятельства их не к возвращению клонятся, а слагаются к худшему. Обвинив самого себя и всех жидов, что не за простое какое — нибудь преступление они столько лет находятся в пленении, но за распятие Христа, — он собрал из пророческих книг главы о пришествии Христа во плоти и о призвании язычников и об отвержении ветхозаветной жертвы[1].

Глава I

Тогда будете люди Божии и спасенные Им, когда, отступив от всякого вашего зловерия, упрямства и непокорства, воззовете Ему с верою и любовью вместе с людьми Божиими: Благословен грядый во имя Господне. Бог Господь и явися нам (Пс. 117, 26), и начнете жить по Его заповедям, крестившись во имя Отца и Сына и Святого Духа, как написано: Твой есмь аз, спаси мя, а за тем приводит причину: яко оправданий Твоих взысках (Пс. 118, 94). Вы же отрицаетесь Его Божества, заявив пред Пилатом: не имамы царя, токмо кесаря (Иоан. 19, 15), и опять: кровь Его на нас и на чадех наших (Мф. 27, 25); и не принимаете Его оправданий, когда Он говорит: иже веру имет и крестится, спасет будет, а иже не имет веры, осужден будет (Марк. 16, 16). Как же ты говоришь: мы — Божии, в каком бы состоянии ни находились. Или не слышал ты Пророка, который говорит: отчуждишася грешницы от ложесн, заблудиша от чрева, глаголаша лжу (Пс. 57, 4).

Глава 2

Не Божии вы теперь, как мы показали, и надежда ваша не прочна, ибо написано: пожрите жертву правды и тогда уповайте на Господа (Пс. 4, 6). Вы же, убив Его, стали Его врагами и убийцами, а не сынами, не друзьями и не людьми Его паствы. Как же вы на Него надеетесь? Суетно ваше упование и богомерзко.

Глава 3

Если же вы находитесь под гневом Божиим, то, следовательно, вы Ему враги и мерзостны. Как же вы называете себя Его людьми, когда Писание говорит: сынове чуждии солгаша Ему, сынове чуждии обетшаша и охромоша от стезь своих (Пс. 17, 45. 46). Он вас признает и называет чужими: как же ты, Самуил, говоришь, что вы Ему свои?

Глава 4

Если же, как утверждает слово истины, и как ты признаешь, отцы ваши и погрешили, и заблудились, не познав пришествия Христова, то, следовательно, и вы сами погрешили и заблудились с ними, а потому и погибли, по сказанному: се удаляющии себе от Тебе, погибнут (Пс. 72, 27).

Глава 5

И в ссылках своих на древних праведников говоришь ты неправду, Самуил: Моисей и прочие пророки ходили во всех заповедях, установлениях и оправданиях Божиих, живя праведно и целомудренно; они с верою несумненною и горячим желанием ожидали пришествия Христа— Мессии, уповали на Него и пророчествовали о Нем. Вы же не только не ходите во всех заповедях Божиих, как они ходили, но и, противясь их пророчествам, убили Христа Бога, посланного к вам на избавление вас и всего рода человеческого. Если и они, как люди, в чем либо когда погрешили по неведению и забвению, — помыслом ли, или каким нибудь маловажным согрешением однажды, то немедленно исправлялись, а не пребывали в противлении заповедям Божиим, не валялись в сквернах плотских и беззаконных услаждениях, как вы и мы. Итак, солгал ты и хулу нанес на тех праведников.

Глава 6

И следующее слово твое, Самуил, представляется мне некрасивым, чтобы не сказать, безумным. Если ты истинно уверовал, что Христос есть тот Мессия, о Котором все пророки так удивительно писали, то зачем ты с сожалением говоришь: «О, если бы мы, когда убили Его, вычеркнули бы из книги Исаии предсказание о сем!». Приличнее было бы тебе сказать: «О, если бы мы тогда послушались пророка и покаялись бы пред Богом, то не убили бы великого Пророка и не были бы отринуты Богом». К тому же, если бы вы и изгладили из книги Исаии предсказание о сем, то и тогда не могли бы уничтожить Божественную славу Христову: ибо написано пророком Аввакумом: покры небеса добродетель Его, и хваления Его исполнь земля (Аввак. 3, 3); и опять: яже Бог совеща, кто разорит; и руку Его высокую кто отвратит? (Исаия 14, 27).

Глава 7

Не приравнивай, господин Самуил, Христово вознесение преложению Еноха и взятию яко на небо Илии огненною колесницею и огненными конями. Они были только святые и праведные люди, и потому один был преложен, вероятно, ангелом, а не сам собою, и не воздухом, а другому были посланы огненная колесница и кони. И Писание не говорит, что Енох был преложен на небо; это ты говоришь. Также и Илия взят был не на небо, но яко на небо, говорит Писание. (4 Цар. 2, п). Христос же, будучи Богом во плоти, Создателем всего и Господом Еноха и Илии и Моисея, не воздушною легкостию, но Божественною силою взошел на самое небо, а не яко на небо, как Илия: облак светлый чудесно привел Он от небытия в бытие, который, по повествованию Луки, не просто подъял Его, но от очию учеников Его, — и это не потому, чтобы Он нуждался в помощи облака для Своего восхождения — да не будет у нас такого хульного мудрования! — ибо Он все носит и держит в Своей руке, но этим Он только исполнил древнее пророчество, которое говорит о Самом Создателе: простираяй небо яко кожу, покрываяй водами превыспренняя Своя, полагаяй облаки на восхождение Свое, ходяй на крилу ветреню (Пс. 103, 2. 3), как и в другом месте говорит: и взыде на херувимы, и лете, лете на крилу ветреню (Пс. 17, 11). А что ты говоришь, будто и Мафусал взят на небо во плоти, также и Моисей, — этого в Священном Писании нигде не видно, а говорится, что Мафусал прожил столько то и столько лет, и умер, а не сказано: преложен или взят был на небо. И о Моисее не говорится, что он взошел на небо, но что умер и погребен был, очевидно, Архангелом Михаилом, который препирался с диаволом о Моисеове телеси и запретил диаволу, сказав ему: да запретит тебе Господь (Иуд. 1, 9), и таким образом, когда диавол отступил, погребено было тело Моисеево на той горе, или в другом месте, — одному Богу известно, Писание же этого не объяснило. Это я говорю относительно времени до пришествия Мессии, то есть до Христова воплощения, распятия и сошествия во ад; ибо когда Христос сошел туда всесвятою своею душею, то не только Мафусала и Моисея, но и всех, вообще, от века праведников исхитил из ада, вывел их из тьмы и сени смертной и ввел в древний божественный рай и теперь они находятся с Царем и Спасителем своим и в раю, и на небе, как сказано: идеже будет труп, тамо соберутся и орли (Мф. 24, 28).

А что ты говоришь о прохождении сынов израилевых, что вода несла их тела, то это говоришь не согласно со Священным Писанием, ибо Писание ясно говорит так: огустеша яко стена воды, огустеша и волны посреде моря (Исх. 15, 8). Из этого ясно видно, что среди этих двух водных стен образовался для них сухой путь силою Бога, водившего их, как и выше говорится: сынове же исраилевы проидоша по суху посреде моря: вода же им стена бысть одесную, и стена ошуюю (Исх. 14, 29), а не говорит, что прошли, носимые водою, как ты утверждаешь. И что также ты говоришь, будто огонь, сошедший с неба (при Илии), вознес тела волов и скотов на небо, то и это явное вранье и произведение детского ума, ибо ты говоришь это не по Писанию. В Писании ясно сказано, что огонь тот, сошедший с неба, все, вообще, сжег, пожрал и испепелил: и мяса, и дрова, и воду, и камни, и самую землю, а не говорит, что одно сжег, а тела волов и скотов вознес в высоту. Не прилично, добрейший Самуил, помимо Писания что нибудь говорить или рассуждать: да не приложиши, сказал Господь Моисею, к сему, ни отымеши от него (Второз. 12, 32).

Глава 8

Пока вы не исповедуете Христа истинным Богом и не отступаете от своего неверия, не приятны Богу ни молитва ваша, ни пост, ни жертвы, ни обрезание, ни субботы: все это ненавидит душа Моя, сказал Он чрез пророка Исаию (1, 14). И хотя бы вы бесчисленные надежды имели на Него и прибегали к Нему, — все это напрасно и бесполезно для вас: вы состоите под гневом Божиим, как ясно сказано в пророчестве: да обрящется рука Твоя всем врагом Твоим, десница Твоя да обрящет вся ненавидящия Тебе. Яко положиши их яко пещь огненную во время лица Твоего (Пс. 20, 9. 10). По какой причине? Яко уклониша на Тя злая, помыслиша советы, их же не возмогут составити. Яко положиши я хребет (Пс. 20, 12. 13), то есть, Ты победишь их и обратишь в бегство, во избытцех их, то есть, в тех, которые останутся в том же неверии и ожесточении, уготовиши лице Свое, то есть, гнев Твой. Итак, напрасно хвалишься и часто повторяешь: «все таки мы Божии и к Нему прибегаем.»

V. Слово обличительное против еллинского заблуждения

Обличив, при помощи Божией, иудейское против Христа Спасителя беснование, обратимся теперь, душа, против еллинского злого мудрствования и против их дерзких речей: ибо и они не меньше иудеев мечут богохульные стрелы против нашей христианской веры. И если бы кто спросил их, почему вы так сильно ненавидите честнейшую веру христианскую и поносите ее всегда по причине поруганий, оплеваний, ударений по ланите, креста и бесчестной смерти (которые претерпел Христос), то они надругаются над нами и поносят нас, говоря, что всем этим доказывается немощь Бога нашего. Жалкие, поистине, и неразумные, не понимают они, что тем самым, чем они думают уничтожить Его Божественную славу и царственную над всеми державу, — этим самым они, и против своей воли, являют в Нем единого Царя, всесильного и премудрого Бога, ибо претерпев такие страдания и бесчестную смерть, как они говорят, Он возмог в короткое время низложить гордыню и дерзость пресловутых богов, уничтожить по всей земле служение им и разорить окончательно повсюду их волшебные храмы. И совершил Он это не посредством многочисленного войска, не храбрыми вооруженными людьми и не посредством стреляния молниями с неба, но кроткими словами и приятными поучениями отвлек всех от мрачной прелести идолослужения и привлек к неложному свету Своего благоверия, и при этом не славу земную, не наслаждение пищею обещал им, и ничто другое прекрасное в этой жизни, а напротив, как всякому известно, предсказывал им скорби и множество всяких злоключений; почесть же за это и воздаяние обещал — царство Божие. И если поищешь, то найдешь, что ради этого царства бесчисленное множество людей разного звания и состояния по всей земле отверглись всех своих стяжаний, — и одни из них похвально провели всю жизнь в пустынях, а другие были замучены огнем и мечем и многими другими мучениями, и так расстались с этою жизнию. Какой же когда нибудь от начала века бог ваш, или сильный царь, или ритор и премудрый законоучитель, возмог когда сделать что-либо подобное, хотя бы даже среди своих единоплеменников, и увещать их не радеть обо всех, вообще, удовольствиях этого мира — так, чтобы дерзнуть на самую смерть и радоваться о скорбях, претерпеваемых за благоверие. Не найдешь ни одного, сколько бы ты ни трудился в искании, ибо это совершенно не возможно для человеческой силы и премудрости. А Распявшийся возмог совершить это в короткое время по всей земле посредством немногих неученых людей. И что всего удивительнее, это то, что такая быстрая перемена произошла, не взирая на то, что вера наша повсюду подвергалась сильнейшим гонениям со стороны самых суровых мучителей, также была обуреваема и наветуема бесчисленными треволнениями ересей, и однако пребывает доселе непоколебимою, подобно высочайшему камню или неподвижной горе; враждебные же ее и богомерзкие гонители обрели злой конец жития своего.

Если ты, действительно, рачитель этой священной мудрости и приобрел твердый и трезвенный ум, то хотя бы никакое другое боговдохновенное писание не могло убедить тебя отстать от нечестивого прекословия, которым недугуешь, — пусть, по крайней мере, самое поражение и окончательная погибель почитаемых тобою великими, а в сущности ложных, богов, и внезапное обращение всех народов от идолослужения к святой вере во Христа, докажет тебе непобедимую силу Распятого и заставит отложить всякое безумное прекословие. Восприяв же целомудренный разум, не вменяй Христу в поношение и стыд принятые Им страдания, но почитай их премудрейшим промышлением всеблагого Бога, превосходящим всякий ум и всякое слово человека. Рассуждай же благоразумно то, что если посредством смерти и таких бесчестных страданий, какие благоволил принять, совершил Он быстро по всей земле такие великие чудные и боголепные дела, то, очевидно, что Он, как Бог, мог бы совершить все это по всей земле одним Своим мановением. Если, страдая на кресте, Он поколебал всю землю и солнечный свет среди дня преложил в глубокую тьму, заставил камни рассесться и восставил давно погребенных мертвецов, то тем более мог бы Он, как Бог, всесильным божественным мановением Своим, преложить в свет благоверия мрачную мглу безбожного бесовского кумирослужения, и души человеческие, умерщвленные злейшим ядом злоначального и душегубительного змия, Духом Своим Святым оживотворить и восставить их, как из гроба, от идольского зловерия. Признав же в Нем от дел, быстро и боголепно совершенных Им но всей земле при посредстве немногих неученых мужей, всесильного Бога, Который не палящими молниями, не вооруженною силою, не льстивыми мечтаниями или ужасающими страхованиями, пугающими людей и заставляющими их покориться, но священною кротостью и тихостию призвал всех к свету благоверия Своего, — благопокорно и незлобиво примите спасительные Его страдания, подобно тому, как больной принимает врачебные лекарства, и, хотя бы они казались и плохими, не допытывается много о их составе, а тем более не отвергает их, если желает получить исцеление. Окажите и вы столько повиновения Богу, сколько больной — земному врачу, и тогда поймете, какова польза от креста, и узнаете, что он весьма радует и вместе с тем освящает души веруюших, и соделывает их друзьями Вышнего, идущими к небу и насыщающимися всегда пребывающими благами. В него (в крест) вложены свыше божественная сила и благодать: благодать для того, чтобы он увеселял и вместе освящал души верующих, а сила, чтобы соделывал их храбрыми для непрестанной борьбы с невидимыми врагами. Вооружившись им, множество преподобных любителей пустынного жития и бесчисленные полки мучеников, одни удобно избежали взыграний плоти, а также злокозненных ловлений пагубных бесов, и теперь водворяются в селениях небесных вместе с бесплотными духами, которым они жизнью своею подражали на земле; другие же, подвизаясь за гонимую правую веру и подвергая тело свое терзанию огнем и мечем и всякими муками, не убоялись, но, пренебрегая ярость неверных, кровию своею свидетельствовали пред всеми о Распятом и благоволившем принять тридневную смерть, что Он — и присносущный Вышний Бог, и совершенный человек.

Итак, крест служит не признаком бесславия, а явлением всемогущей Божией силы, подобно тому, как лечение сильных болезней простыми травами служит доказательством сверхъестественной мудрости врача. Если же всем этим ты не убеждаешься и продолжаешь еще, по причине безмерного своего безумия, надругаться над нашими честными таинствами, то в этом нет ничего странного: ибо и ваше еллинское учение утверждает, что неученый, слыша премудрое учение, не вмещает его, и что рак никогда не может научиться ходить прямо, также и эфиоп не может сделаться белым, сколько бы ни умывался. Точно так и ум идолопоклонника, услаждающегося беззаконными делами и скверными похотями, никогда не может подчиниться благоверным и праведным законам и учений священного благочестия.

Познайте же, о мужи, христианскую веру, все святое учение о Вышнем постарайтесь рассудить целомудренным и чистым умом, выбросив из сердца своего всякое злословие, ибо не найдете в этом учении ничего охульного, или нечистого, или что-либо достойное поругания и ненависти. Здесь не Зевс, беснующийся блудною похотью и претворяющийся в лебедя, или в высокопарного орла, или в многоценное золото, чтобы, утаившись, растлить чужих жен, или чтобы похитить любимого юношу виночерпца, — который (Зевс), быв усечен в голову обоюдоострою секирою, родил из головы своей Палладу, деву с красивыми глазами, — который сошел в блеске молний и сжег ими Семелу, и скрыл родившегося от Нее младенца в своем боку;—не Феб златокудрый, играющий с отроком и невольно убивший любимца своего диском;—не богини, ссорящиеся из-за золотого яблока;—не Афродита, блудодействующая с Аресом;—не боги, производящее между собою битвы и мечущие друг на друга копиями. Ничего подобного, богомерзкого, не найдешь отнюдь во всем святом христианском учении, но Один Бог в Трех Ипостасях воспевается здесь, не имеющий никогда ни начала, ни конца, Господь Вседержитель, все содержащий и промышляющий о всем Своем создании, видимом и невидимом, — всепремудрый, преблагий, прещедрый, Свет, Желание, Жизнь и ненасыщаемое Усердие, весьма ненавидящий нечестивых, неправедных лихоимцев, живущих скверно, развратных и всех гордых, которых и осуждает на бесконечные муки в преисподнем огне и на всегдашнее поядение червями. Хвалит же Бог содержащих правую веру и прилежащих всякой добродетели, а в особенности — тех, которые преклоняются к слезам убогих; таковых, в воздаяние за их добродетели, по смерти их соделывает своими небесными грожданами, дивно просвещая их всегда светом божественным и даруя им насыщение неизреченных Своих благ, каких ни око никогда не видело, ни ухо не слышало, и кои на сердце человеку никогда не приходили; там божественная радость и веселие, жизнь нестареющаяся и бесконечное познание премудрости. Это не мы одни утверждаем и мудрствуем — о почтенные мужи! — но и сами те первые начальники вашей мудрости так мудрствуют и о самом Господе всех, и о праведном и страшном суде Его, и об адских мучениях, и в книгах об этом написали, хотя и не вполне это постигли.

Бог не может быть без Слова и Духа, равносильных и единосущных Ему, как и солнце — без теплоты и луча, или разумная душа — без ума и слова. Как следует верить, что Он един по существу, так должно исповедовать Его троичным по ипостасям, нераздельно разделяемым ипостасями, существом же опять соединяемым неслитно, и это разумение и соединение превышают всякий ум человеческий и всякое слово. Также и об ожидаемом по смерти блаженстве прилично разсуждать, что не нагими душами будут им наслаждаться, и не под землею на цветущем лугу, как утверждает баснословная Каллиопа, но, как Сам Владыка всех повелел, в самых небесных селениях и вожделенном Едеме, после того, как души опять славно соединятся с своими телами, которые по повелению Божию восстанут светлыми, нетленными, когда, сошедши с неба, Он будет судить всех людей. При том же следует крепко верить сердцем, и устами дерзновенно проповедывать, что Владыка всех и всемилостивый Господь, Который все единственно по Своей благости привел из небытия в бытие, сжалившись над бедным родом человеческим, погибающим от прелести идолослужения и гибнущим всяким нечестием и бесчисленными беззакониями, по подобию стада бессловесных скотов, послал на помощь бедному человеческому роду Единородного Своего Сына, Бога — Слово, равного Ему божественным существом и неизреченною силою, чтобы, освободив их от всякого богомерзского нечестия и от безбожных идолов, наставил на истинный разум и привел к свету правой веры. Ибо весьма прилично было неисчетной Божией благости не презреть своего образа, но помочь ему, жалостно погибающему от всяких прельщений пагубных бесов. Все то, что из существующего есть дорогого и многоценного и пригодного в пищу и для наслаждения, для украшения и исцления болезней, — на земле, в море, в озерах, самое солнце, луну и звезды, хорошее растворение воздуха, дождь для умягчения земли, — все это, почитая Свой образ, человеколюбно сотворил Он, Преблагий, всем этим привлекая его к Своей любви и Своему познанию. Из этого явствует, что творение, составленное из персти и души, то есть, человек, составляет для Него весьма чтимое стяжание. По этой причине, когда по зависти злокозненного и пагубного беса, человек был прелыцен и низвержен бесчисленными его прелыцениями в крайнее нечестие, то Создатель не стерпел видеть его так жалко погибающим и, побуждаемый неизреченным своим благоутробием, и отечески преклоняемый Своим милосердием — о Божественная любовь! — устремился Сам на взыскание Своего создания, приняв вполне наш вид, в котором и пожил свято и непорочно, и против злоначального и погибельного врага, как человек, премудро составил в пустыне победу, будучи трижды им искушен тремя главными страстями, от которых рождаются прочия страсти, то есть, чревоугодием, тщеславием и любостяжанием, которыми в особенности все люди удобно бывают пленяемы. Также и ученикам Своим Он предал таинства истинного благочестия и богословия и боголепно установил законы совершеннешего жительства чтобы, вооружившись ими, возмогли они без труда низложить всегда борющего их злокозненного змия. Приняв же волею смерть, как человек, Он всех заключенных во ад истинно верующих божественною Своею силою восставил с Собою из мертвых и ввел их в желанный Едем. Сам же, вознесшись с плотию Своею на небо, как победитель смерти и пленитель ада, сел одесную Отца на престол славы Своей, откуда, как мы ожидаем, имет приити как Судия.

Таковы, о почтенные мужи, говоря вкратце, у нас, христиан, главнйшие и наиболее известные учения и понимания, написанные не обычным книжным слогом, но истиною и силою, светлейшими самого солнца; ибо Господь, будучи источником милости и благости для всех, желая, чтобы все вообще, и мудрые и препростые одинаково восприняли непогрешительно пользу в уме, благоволил, чтобы все это, божественным Его мановением, написано было просто. Не уничижайте же простоту этих писаний, как написанных не афинским красноречием, но, познав благоразумно их непреложность, справедливость, честность, божественность, премудрость, — прославьте Господа, человеколюбно устрояющего все на пользу всякому человеку. Ведь не в том заключается совершенство премудрости, чтобы изобиловать множеством красноречивых и замысловатых изречений, расточать языком своим краснорчие и наизусть говорить длинные речи, заимствованные у древних прославленных мужей. — Нет! Ибо все это вместе с окончанием настоящей жизни скоро погибает, наравне с прочими скороувядающими красотами. Истинное же блаженство и блаженнейшее совершенство заключается в том, чтобы вместе с этими дарованиями изобиловать до конца неложною верою, честными нравами и похвальным житием, украшенным целомудрием и законностью, святою кротостью и смиренномудрием. Вот это может соединить нас с самым крайнейшим желанием (то есть, с Богом), чего нельзя иначе достигнуть, как только всегдашнею горячею любовию к истинной вере и усвоением себе честного жительства и всякой добродетели, твердо основанных на чистой вере. Ее то постарайтесь, о мужи честные, приобрести, отвергнув всякую гордость, усвоившуюся вашему уму посредством еллинского учения, которому конец — вечная смерть и преисподняя. Хотя еллинская премудрость и кажется установляющею замысловато всякие добродетели и благочиние нравов, но повствованиями о постыдных делах своих богов, которые представляются беснующимися в смешении с отроками и чужими женами, как сказано выше, и упражняющимися в бранях и боях, человекоубийствах и обманах и весьма увеселяющимися винопитием и пьянством, — всем этим еллинская премудрость опять таки увещавает любить всякие пороки и усвоивать их. Не такими ли постыдными повестями наполнены, о мужи честные, почитаемые у вас славными книги, из которых если выбросить красноречие и хитрословие, то их следует только отбросить далеко от себя, ибо дивные эти книги ваших величайших мудрецов окажутся тогда мерзкою тиною. Имея же в них такие примеры всякого порока, как возможет кто-нибудь избрать целомудренное и преподобное житие? Ведь никто не ожидает, чтобы кто-нибудь стал судить его за проведенную в нечестии жизнь, так как великие его боги воспеваются всеми вашими премудрыми мужами, как творившие тоже самое. Премудрость ваша способна только развивать в последователях своих непомерную гордость: она учит, что пустая в сущности слава, воздаваемая людьми, составляет верх блаженства, и всячески заставляет достигать этого наслаждения. Пусть вопит Хрисипп и Епикур твой и все другие прославляемые у вас мужи, которые одним лишь красноречием воспели священные добродетели, как явствует из этих писаний, в которых содержится полный разврат. Из числа бывших беснующихся рачителей одного из сих, которые, как сами того поискали, были съедены плотоядными псами; другого же, хотя и старались последователи красноречивыми Писаниями сделать известным будущим поколениям, но они — о окаянные и несмысленные! — свою пресловутую премудрость оставили последующим родам, как образец всякой злобы. Лучше было бы для них, если бы они совсем без учения отошли из этой жизни, чем, научившись многому, создаться наставниками всякого зла для всех своих слушателей. Ибо своими Писаниями они постоянно увлекают с собою бесчисленное множество в преисподнюю пропасть погибели.

Хорошо, и очень хорошо, о мужи, умудряться всяким разумом и знанием и священною мудростию, но следует при этом богатеть и правою верою и украшаться добрыми нравами, и это — не ради человекоугодия и не для снискания себе пустой славы и похвалы, как придумывают это некоторые злонравные и бессмысленные, рабы своего чрева и суетной славы, но ради самой присносущной славы и ненасыщаемого наслаждения неизреченною божественною добротою. В том и заключается, действительно, совершенство рачителя священной мудрости, чтобы присоединиться самой конечной цели желаний (т. е. Богу), — не знанием пустословных и негодных басней, не хитроплетенным академическим высокоумием, но прилежным хранением боговдохновенных заповедей и смиренным, незлобивым мудрованием души, священным целомудрием, долготерпеливою кротостио и нелицемерною ко всем людям любовию. Всеми этими добродетелями созданный рукою Божиею по образу Его человек может скоро опять достигнуть первоначальной своей славы. Воздаяние же за все это — не человеческое, маловременное, но бесконечная похвала от Вышнего, и конец — наслаждение самою Божественною добротою в самых священных селениях праведных. Итак, не будем без ума прельщаться сладостию еллинского красноречия, чтобы не остаться во тьме злочестия, но всею душею возненавидим скрывающуюся в ней безбожную прелесть. Взыщем же евангельскую нелицемерную истину и, познав чрез нее Единого безначального и присносущного и над всеми царствующего преблагого Бога, преклоним к земле колена, и помолимся Ему, взывая: «Пощади, Царю, рабов Своих!»

VI. Слово обличительное против агарянского заблуждения и против измыслившего его скверного пса Магомета

По мере живущей во мне благочестивой веры и на сколько содействовала благодать Святого Духа, мы изобличили уже и иудейское зловерие, и еллинское нечестие и латинские ереси; богомерзких же агарян многоразличное нечестие и бесовскую прелесть если оставим без обличения, то никто за это нас не похвалит, а напротив, всякий осудит нас в крайнем небрежении и в ослаблении божественной ревности к благоверию. Поэтому, призвав неисчетную благодать Божественного и поклоняемого Параклита (Утешителя Св. Духа), примемся с Божиею помощию говорить в защиту непогрешительной, боголюбезной и единой спасительной веры.

Есть много различных признаков, составляющих спасительную по Боге истинную веру, но из них три свойства более всех прочих необходимы для показания непогрешительного и спасительного благоверия. Они суть следующие: Сам ли Бог, всех Творец и Владыка, установил ту или другую веру; праведен ли и преподобен и благочестив, и исполнен всякой премудрости и разума — тот, чрез которого Бог, Творец и Владыка, ввел ее в жизнь, и третье, согласны ли узаконения известной веры во всем с догматами и заветами бывших от века боговдохновенных пророков и апостолов и вселенских отцев и учителей. Достовернейшие свидетели сих слов суть Авраам и Моисей и бывшие после него в разные времена все божественные пророки и сам Христос, Который тех, за совершенную их добродетель и за их благочестие избрал и исполнил всякой премудрости и разума и соделал их законоположниками богоугодного жительства, Который Сам исполнил узаконенное ими, хотя и несовершенное, по причине немощи тогдашних людей, и запечатлел божественно и властно. Избрав блаженного Авраама, похвалив и благословив его за то, что он благочестивым разумом и похвальною ревностию обличил отца своего, как соделавшегося наставником нечестия для прочих людей, сотворенных же им идолов сокрушил, познав сам единого Бога и исповедав Его Создателем и Промыслителем неба и земли и всего, что в них, от доброты твари уразумев превосходнейшего их Художника. За такое благочестие Господь и воздал ему тем, что Сам явился ему в виде трех мужей, побывал под кровом его кущи, и человекообразно принял от него угощение, при чем дал ему величайшие обетования, что сделает его отцом многих народов, и что жена его, Сарра, уже состаревшаяся, родит ему сына, и что от семени его благословятся все народы земли, и что семя его умножится, как песок, который по берегу моря, и как звезды небесные. Дав ему такие обетования, Творец и Владыка всех положил ему неписанный закон — тайну обрезания, сказав ему: «Благоугождай предо Мною и будь безукоризнен и непорочен.» Все это блаженный тот муж принял с верою и сохранил и исполнил без порока — как сам, так и потомство его, даже до Моисея. — Таковы явления и обеты Создателя всех, Владыки и Бога, бывшие блаженному тому и благочестивому мужу, патриарху Аврааму, как явствует из Божественного Писания. А бывшее блаженному Моисею явление, схождение и пришествие насколько велики и страшны! Они воистину страшны и превосходят всякое слово и всякую мысль. Сам Бог явился ему в видении огня, освещающего, но не опаляющего купину, и воззвал по имени божественного того мужа, и обявил себя Богом отцев его: Авраама, Исаака и Иакова и послал его в Египет извести из многолетнего рабства и от притеснения потомков Авраама, то есть, народ израильский. Он прославил его там пред фараоном и пред всем Египтом многими дивными чудесами, а потом и в Чермном море, которое Божественною Своею силою иссушил и бесчисленный народ израильский провел чрез него немокрыми ногами. Но, дабы перечисляя подряд все, бывшие там вышеестественные чудеса, не наскучить вам повствованиями о том, что вам и без того известно, закончу речь сошествием Божиим на верх горы Синайской, для непосредственного собеседования, где Он и явил ему Себя, на сколько можно человеческой немощи воспринять явление Божие, — говорил с ним, как друг говорит со своим другом и дал ему закон, писанный на скрижалях из камня сапфира, начертав на них Своим Божественным перстом десять заповедей, живя по которым и направляя себя по ним, люди могли бы благоугодить Богу. Что эти блаженные мужи были таковы и столь дивны, и что Сам Создатель всех и Владыка чрез них благолепно, по неисчетному Своему человеколюбию, ввел свой закон в человеческую жизнь, — об этом довольно много сказано. А о самом Спасителе нашем, Христе Боге, Который всю, вообще, видимую и невидимую тварь просветил евангельскою проповедию, или что тоже, невечерним светом непогрешительного боговедения и благочестия, — представляется излишним и говорить. Об этом говорит пророк: покры небеса добродетель его, и хваления его исполнь земля, и опять: и сияние его яко свет будет (Аввак. 3,3.4). Начиная с самого столпотворения, после бывшего при Ное потопа, когда люди умножились по всей земле, и род человеческий омрачился всякою злобою и всяким видом нечестия и прелестию идолослужения, — кто мог, до самого превышающего всякий ум и слово воплощения БогаСлова, вполне избавить род наш от этой прелести и насадить в нас опять великую и преестественную тайну благочестия, которая пророком названа сиянием и светом. Сиянием потому, что ранее она заключалась в одном народе и в одной стране иудейской и местно их озаряла; светом же, как распространившуюся уже оттуда и вполне озарившую все языки, чрез блаженных апостолов, как сказано в Писании: осветиша молния твоя вселенную (Пс. 76, 19). Можно и иначе понимать это пророческое изречение. Сияние — это данный Моисеем закон, как не совершенный, по слову божественного апостола, который говорит: ничто же бо сотворил закон (Евр. 7, 19), или как обяснил Сам податель обоих законоположений, сказав о законе Моисеевом: не приидох разорити закон или пророки, но исполнити (Мф. 5, 17), то есть: усовершенствовать его, как не совершенный. Ибо закон Моисеев наказует только самые действия греха, говоря: не прелюбы сотвори, не убий, не укради и так далее. А евангельский закон нового завета самые причины поименованных грехов обявляет подлежащими страшному осуждению, говоря: Аз же глаголю вам: иже аще воззрит на жену во еже вожделети ее, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5, 28). И опять: всяк гневайся на брата своего всуе, повинен есть суду: иже бо аще речет брату своему рака, повинен есть сонмищу, а иже речет уроде, повинен есть геенне огненной (Мф. 5, 22); так и об остальном. Ибо началом и причиною убийства служит безмерная ярость и гнев, как блуда — лукавое похотливое взирание. Итак, ветхий закон, как показующий только греховные деяния, приравнивается сиянию; ибо сиянием называется, обыкновенно, утренний на заре, так сказать, бессолнечный свет; совершенный же свет, это— евангельский закон, как делающий человека совершенным по Богу и возводящий его на первообразную доброту преблагого Бога, создавшего его по образу Своему и по подобию.

Сказав сколько нужно было о Христе Спасителе и об установленной Им истинной вере, обратимся с помощью Божиею к обличениям нечестия скверного Магомета. В начале этого слова сказано нами, что три некоторые свойства наиболее составляют необходимейшую принадлежность спасительной и непогрешительной веры в Бога, то есть: самим ли Богом установлена она, и праведен ли и преподобен и благочестив и исполнен ли всякой боговдохновенной премудрости и непогршительного разума тот, чрез которого Владыка всех ввел ее в жизнь человеческую, и согласна ли она во всем с догматами и преданиями боговдохновенных пророков и апостолов. Оставив ныне рассмотрение первого и последнего из сих свойств, рассмотрим прежде среднее между ними. Ибо когда это свойство будет разоблачено, тогда и остальные удобно разоблачатся. Начну же с следующего. Что этот скверный льстец и предтеча самого нечестивейшего антихриста сначала не был причастен ни благочестию, ни какой либо премудрости и не имел никакого научного образования, это явственно доказывает существующая о нем повесть, которую я слышал от достоверных мужей, достоверно знавших касающееся его. Они рассказывали, что он был работником одного богатого измаильтянина в Аравии, извозничествовал у него и часто по найму бывал в Палестине и в Сирии с купцами измаильскими и сирийскими. Когда же господин его умер, то прежняя его госпожа, полюбив его, сделала его своим сожителем и наследником всех своих имений. Получив большое богатство и имея старейшинство в своем аравийском народе, захотелось ему и законоположение новое ввести, и сродное ему племя аравийское, служащее идолам, отклонить от этого и привести будто бы в благочестивую веру. Когда он занялся размышлением о сем, то источник всякого зла — диавол, всегда ратующий и наветующий против благочестивого христианского рода, привел к нему орудие, соответствующее его злобе и скверне, — иудеянина некоего, именем Илию, который за какую то свою ересь был прогнан живущими в Иерусалиме иудеями. Этот, будучи любезно принять скверным Магометом, научил его всякому Иудейскому зловерию и ереси: научил знать единого Бога в едином лице; а не триипостасного; также научил обрезываться, не есть свиное мясо, часто очищать себя водой от случающихся ежедневно согрешений и многому другому, соблюдаемому евреями; жен же брать себе сколько кто хочет и может содержать. Всему этому научил его иудеянин, чего раньше он совершенно не знал. Другого учителя зловерия, на большее прелыцение человеческого рода, злокозненный диавол представил ему в лице некоего инока, выгнанного из Константинополя за арианскую ересь и другие богомерзкие его хулы. Этот, придя к нему, и уразумев малоразвитость его ума, и что он нисколько не сведущ в делах божественных, — преподанных ему ранее иудеянином не похулил и не отвергнул, а напротив утвердил его в них; от себя же всеял в него всю ересь арианскую, научив его почитаемого христианами Христа называть не Богом, а только человеком, исполненным всякой святости, превосходящим святостью всех бывших от века пророков, но исповедовать его не Богом и не Сыном Божиим, но рабом Божиим, и творением Божиим, а не Творцом. Божественную книгу Святых Евангелий он научил его почитать и лобызать, как сшедшую с неба, и некоторые другие, подобные сим, преподал ему учения, за что и удостоился от него большей почести, чем иудеянин. Позавидовав ему в этом, иудеянин вознамерился погубить инока — арианина, что и привел в исполнение следующим образом. Однажды скверный Магомет отправился ради прогулки в поле, имея с собою и обоих сих учителей. Проехавшись и достаточно насладившись прогулкой, они сели трапезовать; насытившись пищей и напившись вина, легли спать, при чем по обеим сторонам ученика легли учители его. Магомет и инок заснули крепким сном, иудеянин же не спал. Встав с своего ложа и взяв Магометов меч, он зарезал им окаянного инока, а сам лег и притворился спящим. Вскоре после того Магомет пробудился и, увидев лежащего возле себя инока зарезанным очень смутился, разбудил иудеянина и стал препираться с ним по поводу убийства инока. Иудеянин же, горячо возражая ему и оправдывая себя, говорил Магомету: «Посмотрим, чей меч окровавлен, и по этому узнаем, кто его обезглавил.» Когда же оба вынули из ножен свои мечи, то меч магометов оказался в крови. Тогда иудеянин говорит Магомету: «Вот, твой меч разрешил сомнение и свидетельствует о мне, что я не повинен в крови этого человека.» Тогда, как передает повесть о сем, Магомет сильно устыдился своего дела и постановил закон для своих единомысленников и для последователей его безверия, отнюдь не пить вина, так как оно служит причиною убийства.

Но здесь следует вернуться к прежним коварным действиям убитого инока, и что сделано им к утверждение новоявленной бесовской прелести скверного Магомета; сказав сначала об этом, перейду к повествование об остальном его нечестии, на сколько поможет мне видящий истину Иисус Христос, Который есть надо всеми Бог.

Супруга скверного сего (Магомета) сильно скорбела о том, что супруг ее на каждое новолуние сильно страдает и, как лунатик, пускает из уст пену, падает на землю и терпит страшные мучения от лукавого демона, и по этой причине хотела с ним развестись. Скверный Магомет открывает все это иноку и просить его помочь ему, если что может. Тот говорит ему: «Нисколько об этом не сокрушайся: я избавлю тебя от этой новой скорби, только дозволь мне поговорить с твоею супругою.» С дозволения Магомета, инок вошел к ней, поговорил с нею много о пророках и о бывших им от Бога откровениях посредством явлений ангельских, и что пророкам Божиим является иногда нечто страшное от посылаемых им от Бога ангелов, и часто, будучи не в состоянии перенести страшное их видение, они падают в ужасе на землю. «Нечто подобное, говорит, случается и с твоим мужем, когда сходит к нему с неба архангел Гавриил, открывая ему Божии повеления и советы. Поэтому тебе следует радоваться, госпожа, и хвалиться, что ты сподобилась быть женою такого мужа.» Такими злохитрыми речами, льстец тот — инок, убедил женщину и чрез нее вскоре прославил его пророком между народом аравийским, ибо супруга его без стеснения хвасталась каждой женщине, называя себя женою пророка Божия. Когда же пронеслась о нем такая слава среди нечестивого народа аравийского, занятого скотоводством и живущего по скотски: то все стали почитать его, как новоявленного пророка и истинного наставника. Пользуясь сим и руководимый полным бесстрашием, этот сквернейший человек начал им предписывать законы. Имея в себе всецело живущим самого диавола, который и говорил чрез него то, что служит к вечной погибели слушающих, он дозволил им всякое, вообще, наслаждение и все то, что может услаждать гортань, чрево и подчревное, говоря, что на то мы и сначала были созданы от общего всех Создателя, и что поэтому в созданном им раю Создатель приготовил для них, по словам скверного сего, три реки, состоящие из меду, вина и молока, и отроковиц множество прекрасных, с которыми они будут весь день совокупляться и которые на другой день опять оказываются девами.

Давая им такие обещания по смерти, и обманывая их такими льстивыми речами, скверный сей соделался для них любезным наставником к их вечной погибели. Окончательно же прельстил он их и убедил принимать всей душой вводимые им узаконения и обещания следующим образом, как передали нам писанием знающие это достоверно. Придумывая, каким бы способом утвердить последователей своих в богомерзких своих узаконениях, а себя прославить и показать равным ученикам Христовым, принявшим в виде огненных языков Святого Духа, нечестивец сей изобретает такую хитрость. Домашнего голубя научил он садиться ему на плечо и доставать из уха его пищу, заранее вложенную туда, и это происходило в то время, когда он вел свои беседы с варварами. Таким способом он убеждал их в том, что, вразумляемый Духом Святым, преподает им законоположения и полезные учения. Этим коварным ухищрением он более всего пленил скотоподобных тех варваров и утвердил их в своем нечестии. А как во всяком народе имеются некоторые боле разумные и рассудительные, то из числа этого народа некоторые таковые подошли к нечестивому Магомету и сказали ему: «Наставник наш! Мы слышали, что Моисей, который был послан от Бога в Египет, чтобы избавить потомство Авраама от долговременного порабощения фараону, сотворил много чудес в Египте, и в Чермном море, и в пустыне Синайской; также и бывшие после него Божии пророки — каждый в свое время чудодействовал; но боле всего сам Христос, почитаемый ныне всеми, так называемыми христианами, и поклоняемый как Бог, сотворил дивные и сверхъестественные чудеса: ты же какое являешь чудо, видя которое, мы могли бы поверить, что ты действительно послан самим Вышним быть в этой жизни нашим наставником ко спасению?» Он же грубо и гордо ответил на это, говоря: «Моисей и бывшие после него, так называемые, пророки и сам Христос были посланы от Бога с чудесами и различными знамениями, а я послан с мечем и имею повеление убивать непокоряющихся моим словам».

Из этого грубого ответа, равно как и из многих других его действий, явствует, что скверный сей не от Бога послан, — ибо преблагий Бог никого не нудит, — но от богоборца и человеконенавистника — диавола, на вечную погибель последующих ему. Диавол с начала был человекоубийцею и, как мучитель, услаждается пролитием человеческой крови; ибо он — непримиримый враг рода человеческого и всеми средствами усиливается, скверный, всех вовлечь с собою в геенну огненную. А Вышний — человеколюбец, щедр, милостив, праведен и не хощет смерти грешника, но еже обратились и живу быти ему, и никого не принуждает и не велит кого либо убивать, но кротко и человеколюбиво всех призывает к себе, говоря: приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы (Мф. 11, 28). И опять: аще кто хощет по Мне ити, и проч. (Мф. 16 24). Поэтому, когда сыны Зеведеевы похвалились сжечь огнем, сведенным с неба, не принявших в свое селение Господа, Он запретил им, сказав: не весте, коего духа есте вы; сын бо человеческий не прииде душ человеческих погубити, но спасти (Лук. 9, 58), и дати душу свою избавление за многих (Мф. 20, 28).

Итак, что касается нечестия, грубости и безумия этого человека, и того, что он не был сколько нибудь благочестив, или причастен премудрости, и что никогда не сподобился никакого божественного явления, как сподоблялись Божии пророки, — об этом для разумных и смысленных по Богу достаточно сказанного. Ибо какая надобность излишними обличениями доказывать разумным, что тьма не есть свет, а тьма, и что ложь не есть истина, но ложь? Следует же теперь показать, что беззаконные законоположения и догматы этого скверного человека не только ни в чем не согласны с законами и завещаниями древних Божиих пророков и апостолов, но что они изобретены им к совершенному отвержению и извращению божественных евангельских заповедей и догматов. Хотя во многих местах проклятой его книги, называемой «Коран,» на словах и превозносит божественное и священное Евангелие Христа Спасителя, называя его справедливым и правильным, но на деле совсем не то: ибо скверный сей всюду вводит законы, противные ему. Что он на словах не отвергает, а превозносит его, — этому не следует удивляться. Вселившийся в него диавол, будучи коварен и зная, что иначе люди не примут его нечестивое законоположение, когда свет евангельский обильно озарил уже всю вселенную, — он, и нехотя, хвалит святое Евангелие, называя его справедливым, будучи сам неправеднейшим и кривейшим и чуждым всякой истины и правды. Благовременно может кто либо, обращаясь к нему, сказать: «Если ты считаешь божественное и поклоняемое Христово Евангелие сшедшим с неба, и потому называешь и признаешь его справедливым и правильным, то зачем противиться ему, когда оно так ясно свидетельствует о Божестве Христовом, говоря: В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово. Сей бе искони к Богу. (Иоан. 1, 1. 2). Слышишь ли, что Тот, Который был в начале к Богу — Слово, есть Бог, как и рождающий Его Бог Отец? Ты же, о нечестивейший, зачем отметаешь Божество Его и называешь Его только святым человеком, лишь высшим прочих пророков? А что Слово есть не только Бог, но и Создатель всего, — слушай разумно, что говорит о нем несколько далее Божественное Евангелие: вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть, еже бысть. (ст. 3). Если Им пришло в бытие все, вообще, видимое и невидимое, то как ты считаешь и называешь Его человеком созданным, — скажи мне, омраченный и безумнейший скотов бессловесных? Может ли человек создать небо и землю и все, что в них: моря, озера, силы ветров и, прежде всего, тысячи тысяч ангельских небесных сил? Если, действительно, веруешь, что Божественное Евангелие ниспослано с неба и что оно справедливо и правильно, как ты на многих местах говоришь, как и мы веруем, то перестань произносить хулы на Христа, называя и считая простым человеком — Сущего в начале у Бога, Бога — Слово, но исповедай Его совершенным Богом, как и рождающий Его Бог — Отец. Признавай Его также и совершенным человеком, воплотившимся в последнее время от Духа Святого и Приснодевы Марии, происходящим от семени Давидова, а не от Мариам, сестры Моисеевой, как ты, по причине великого твоего невежества и грубости, пустословишь, окаянный. От Моисея и сестры его Мариам прошло 1480 лет до рождества по плоти Иисуса Христа, Который есть над всеми Бог, Который плотским рождением родился при Августе кесаре, а крестился в пятнадцатое лето царства Тиверия кесаря, как повествует Божественное Евангелие от Луки. Евангелие же от Иоанна ясно говорит так: И Слово плоть бысть, и вселися в ны (Иоан. 1, 14). Слышишь ли, нечувственнйший, что слово Божие, дотоле бесплотное, впоследствии плоть бысть, то есть, стало совершенным по всему человеком, кроме греха. И вселися. говорит, в ны, то есть как совершенный человек помещался и жил вместе с нами, людьми, принимая пишу и питие и собеседуя. И видехом, говорит, славу Его, славу яко Единородного от Отца, исполнь благодати и истины. Когда же видели славу Его? — Тогда, когда Божественною Своею властью Он изгонял бесов из одержимых ими, когда прокаженных очищал единым словом, когда слепым даровал зрение, хромым — хождение, расслабленных исцелял, сухих делал здоровыми, мертвых воскрешал, как от сна возбуждая их, когда на горе Фаворской явил ученикам Своим красоту божественной доброты и свыше получил свидетельство от Отца, возгласившего: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о нем же благоволих, Того послушайте (Мф. 17, 5). Создатель всех и Бог свыше называет Его и зовет Сыном Своим возлюбленным и дает о Нем такое свидетельство: ты ли называешь его только человеком и рабом Божиим? И если Единородный Сын Божий есть раб, как ты, нечестивый, хуля, говоришь, а не Сын возлюбленный и Бог, единосущный рождающему Его Богу — Отцу, то значит, что источник всякой истины и правды и преподобия, Создатель всех и Господь — солгал, по твоему, именуя Его Сыном Своим возлюбленным, — и не однажды или дважды, но во многих местах боговдохновенного Писания ветхого и нового завета? Вот каково твое нечестие, бесовское нечестие, бесовское неистовство и дерзость в словах, проклятый! Слушай же следующее за сим. Исполнь, говорит, благодати и истины. Яко закон Моисеом дан бысть, благодать же и истина Иисус Христом бысть (Иоан. 1, 14. 17). Если же Иисусом Христом благодать и истина бысть, как говорит Божественное Евангелие, то как же ты, о нечестивеший, смеешь извращать установления Божьей благодати и истины и богопреданные повеления своими мудрованиями и завещаниями, преданными тобою бесчисленным сообщникам твоих хулений, собранных тобою по бесовскому внушению в твоем Коране? Но, быть может, по премногому твоему бесстыдству и беснованию, ты дерзнешь клеветать на Христа, говоря, что они сами написали это о Христе в Евангелии? Пусть будет и так, как ты, клевеща на нас, говоришь. Неужели же и те пророческие книги, которые имеются у евреев, и которые ясно проповедуют Христа Богом, Сыном Божиим и Творцом всего, мы испортили? Первый Моисей говорит: Вначале сотвори Бог небо и землю. Разумеешь ли, что Богом называет он Слово Божие, Которым Отец небеса утвердил, по словам божественного Давида, который говорит: словом Господним небеса утвердишася (Пс. 32, 6). Блаженный же Иеремия (Варух) и велегласный Исаия, не гадательно, но ясно проповедуют Его Богом и человеком совершенным. Иеремия (Варух) так говорит: Сей Бог наш, не вменится ин к Нему. Изобрете всяк путь хитрости, и даде ю Иакову отроку своему и Исраилю возлюбленному от Него. Посем на земли явися, и с человеки поживе (Варух. 3, 37. 38). Разумеешь ли, безумный, что Кого выше он исповедал Богом, Тот, по его словам, явился на земли и с человеки поживе, то есть, по непостижимому человеколюбию соделался человеком. Услышь, о нечувственный, и Исаию, который яснее говорит о нем: се Дева во чреве приимет и родит Сына и нарекут имя Ему Еммануил (Исаия 7, 14); затем несколько ниже говорит о том же родившемся от Девы Еммануиле: яко отроча родися нам, Сын и дадеся нам, Его же начальство бысть на раме Его; затем приводит: и нарицается имя Его: велика совета Ангел, чуден Советник, Бог крепкий, Властелин, Князь мира, Отец будущаго вкка (Исаия 9, 7). Слышишь ли, что Богом сильным, и Властелином, и Начальником мира, и Отцом будущего века признает и проповедует он новорожденное, данное нам Отроча-Сына. А что Христос есть совершенный Бог и вместе человек, о том послушай внимательно блаженного пророка и царя Давида, который говорит о Христе так: Бог Господь и явися нам, благословен грядый во имя Господне (Пс. 117, 26. 27), то есть, во имя Отца, Которым и послан был на избавление рода человеческого. Признает же и называет Его Богом и Господом, так как Ему, как человеку, дана от Отца власть на небеси и на земли, как Сам Он сказал о Себе ученикам Своим по воскресении из мертвых, говоря: дадеся Ми всяка власть на небеси и на земли (Мф. 28, 18). Эту Его власть и блаженный Давид задолго предвозгласил во втором псалме, ясно говоря от Лица Бога — Отца, говорящего Единосущному Своему Слову и Сыну так: Господь рече ко Мне: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя; проси от Мене, и дам Ти языки достояние Твое и одержание Твое концы земли. Упасеши я жезлом железным, яко сосуды скудельничи сокрушиши я (Пс. 2, 7–9), то есть, тех, которые отрицаются Его Божества и не покоряются истине поклоняемой и божественной евангельской проповеди. О, если бы и тебя, скверного и хульника, Он сокрушил тотчас после твоего рождения! Лучше было бы тебе, если бы ты вовсе не родился в мир, или, родившись, был бы немедленно сокрушен этою палицею, которая пасет на пажитях животных и на воде упокоения покоряющихся правде и истине евангельской проповеди, а не покоряющихся ей сокрушает окончательно и заключает в нескончаемые мучения, которых ты, сквернейший, уже соделался главным наследником, со всеми согласующимися твоему нечестию.

Для показания Божества Христа Спасителя и Его Божественной над всеми власти и силы, достаточно сказано доселе. Теперь обращусь к прочим скверного сего Магомета нечестиям и, с помощью Божией, изобличу его, показав, что он, действительно, льстец и волк, облеченный в овечью кожу, и самого имеющего прийти богоборца — антихриста предтеча и проповедник Скажи мне — ты, нечестивейший всех нечестивых: так как ты похваляешь священную книгу Евангелия, то почему не повелеваешь твоим последователям креститься во Имя Отца и Сына и Святого Духа, как заповедал Иисус Христос, Бог всех, Который говорит в Евангелии от Матфея Своим ученикам: шедше в мир весь научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святого Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам (Мф. 28, 19). Также и в Евангелии от Марка говорит: иже веру имет и крестится, спасен будет. Но ты, по великому твоему бесстыдству, всячески скажешь: „И я своим последователям строго повелеваю по несколько раз в день омывать себя чистою водою.“ Против этого твоего богомерзкого возражения, я скажу, во-первых, следующее: ты кто такой, нечестивейший, или за кого себя почитаешь, что смеешь извращать это второе установление непогрешительного евангельского благоверия и таинственного очищения? Разве ты больше Иоанна Крестителя, который был послан самим Богом проповедовать народу иудейскому крещение покаяния в оставление грехов и который говорил крещаемым: аз убо крещаю вы водою в покаяние, грядый же по мне кргеплий мене есть, Ему же несмь достоин понести сапоги; Той вы крестит Духом Святым и огнем (Мф. 3, 11). Ты же кем послан? Ясно, что— самим диаволом, для извращения евангельской проповеди, так как он ненавидит эту проповедь, ибо она разоряет его козни против благочестивых и делает вполне ничтожною его человекогубительную силу; для этого ты и послан им. Ты одною слабою водою омываешь несколько раз в день внешнее сткляницы и блюда, внутренность же их полна всякой нечистоты и беззакония, как говорит Бог всех и Спаситель Иисус Христос о подобных тебе фарисеях и книжниках. Крестил и Иоанн, но только водою; Христос же — Духом Святым и огнем, — не этим вещественным огнем, который у нас, но огнем Божественной любви, очищающим души и сердца верных от всякой греховной скверны плоти и духа и соделывающим их боговидными. Если же крещение Иоанново, который был более всех пророков и послан Самим Вышним, совершаемое одною водою, не сообщало крещаемым ни оставления грехов, ни Духа Святого, как явствует из слов, сказанных Самим Христом ученикам Своим: Иоанн убо крестил есть водою, вы же имате креститься Духом Святым не по мнозех сих днех (Деян. 1, 5), то как ты, нечестивейший, думаешь одною слабою водою очищать себя и последователей своих от нечестия сердец ваших, не будучи послан от Бога и не крещаясь во имя Отца и Сына и Святого Духа? Как вы очиститесь от нечестий ваших, если не будете веровать всею душою, что распятый добровольно Иисус Христос есть соприсносущный Сын и Слово безначального Отца, пришедший в мир грешников спасти? Сам Единородный Сын и Слово Божие явственно объясняет это в Евангелии от Иоанна, говоря: тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единородного дал есть, да всякий веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный (Иоан. 3, 16). И несколько ниже говорит: веруяй в Онь (Сына), не будет осужден, а не веруяй уже осужден есть, яко не верова во имя Единородного Сына Божия (Там же, ст. 18). Тоже самое говорит о нем и креститель Иоанн в том же Евангелии: веруяй в Сына имать живот вечный; а иже не верует в Сына, не узрит живота, но гнев Божий пребывает на нем (Там же, ст. 36). В силу этого неложного изречения, на тебе, более всех других прежде тебя бывших богоборных еретиков, пребудет гнев Божий, так как ты не одно только Божество Единородного отметаешь, но и самую евангельскую проповедь всю злочестиво извращаешь, и всеми способами ратуешь против благочестивой христианской веры и ополчаешься на нее. Какой неправды, каких бесстыдных дел и какого беззакония нет в богомерзких твоих Писаниях и повестях? Но дабы, перечисляя все твои нечестия, не вложить в мысли благочестивых неисчерпаемую тину твоего злосмрадия, — предложу два или три из них и, обличив их, закончу слово.

Если Божественное Евангелие почитается у тебя справедливым и правильным и сшедшим с неба, то зачем ты, нечестивйший узаконяешь противное ему? Оно говорит Саддукеям: прельщаетеся не ведуще писания, ни силы Божия; в воскресение бо ни женятся, ни посягают, но яко ангели на небеси суть (Мф. 22, 30); ты же, нечестивейший, узаконяешь противное, обещая своим последователям множество прекрасных отроковиц, приготовленных Богом по воскресении, и продолжительное пребывание в ненасытном безобразном скотоподобном студодеянии, да еще пред самим Богом. О, какое нечестие! Воистину, гроб отверст гортань твоя, сквернейший, изрыгающая всякие гнусности, скотскую нечистоту, нестерпимый смрад и бесовские хулы на Бога, которыми, уничижая Его, утверждаешь, скверный, что Бог услаждается их студодяниями. Воистину, злейший бес и богоборец, дух нечистый, вселившись в скверной твоей душе, движит вредоносный твой язык говорить и писать такие хулы к прельщению и вечной погибели тех, которые покоряются твоему нечестию. К тому же, если Божественное Евангелие справедливо и правильно, как сам говоришь, и как мы веруем и исповедуем, то зачем, вопреки заповеданию Евангелия отнюдь не клясться ни небом, ни землею, и ни чем иным, ты, нечестивеший, повелеваешь своим последователям не отказываться ни от какого вида клятвы для обмана христиан? Для чего повелел это ты, нечестивеший, твоим последователям? Очевидно, что ни для чего иного, как только для того, чтобы таким способом окончательно истребить распространившуюся по всей вселенной державу христианских царей, властителей и князей.

Многочисленно и разнообразно твое, или лучше сказать, вселившегося в тебя скверного беса, против нас, благочестивых, коварство и беснование, которое если бы кто захотел вполне раскрыть и обличить, то был бы вынужден составить целую огромную книгу. Поэтому, не желая осквернять ум свой неисчерпаемым смрадом твоих подобных калу обещаний и повестей, представляю это другим, боле искусно, чем я, владеющим даром слова. Следующее же твое обещание вместе и хвалю и обвиняю. Ты заповедуешь своим последователям, говоря: „Если кто из вас будет когда нибудь принуждаем христианами отречься меня и подвергнется за это мучениям, то не отказывайтесь от такого отрицания, хотя бы это случилось с кем нибудь из вас и многократно. Это, говоришь, я ни во что не вменяю; ибо я щедр и милостив, — не как Христос, Который немилосерд, и окончательно отлучает от себя того, кто однажды Его отречется“. Против этого твоего завещания я так тебе отвечу. Если ты признаешь себя праведником и другом Божиим, и от Него посланным к людям как законодатель, то как же ты сам себе противоречишь, и дозволяешь своим последователям отвергаться тебя, если подвергнутся различным мучениям? Выше же ты сказал, что послан от Бога мечем и оружием нещадно убивать всех отметающихся тебя и твоих слов. Однако за это обещание ты заслуживаешь и похвалу: ибо ты достоин, и вполне достоин не только того, чтобы отвергались, но и чтобы быть тебе от всех, вообще, проклинаемым, оплевываемым и презираемым, как нечестивый и явный богоборец, и самого грядущего антихриста предтеча и упоминаемый (в Писании) лживый пророк. Ибо Писания твои, заветы и умышления, исполнены всякого нечестия, нечистоты и беззакония. Как же ты, одушевленное орудие и жилище самого диавола, осмеливаешься, по великому твоему беснованию, называть себя милостивейшим Самого Христа, Который есть над всеми Бог, при чем лжешь в этом, как и во многом другом, на Спасителя Христа? Ибо не того отвергает Христос, кто только Его отречется, но того, кто после отречения не кается, а пребывает в нечестии, не желая обратиться. Доказательством сего служит верховный Его ученик, блаженный Петр, который трижды отвергся Его во время Его предания, но покаялся и горько оплакал это, почему не только принял его Христос но и сподобил большей против прежнего чести, трижды утвердив за ним первенство над прочими учениками и соделав истинным пастырем. А что ты — лжец и льстец, богоборец, посланный самим сатаной для извращения всего Христова Божественного Евангелия, на погибель многих народов, последующих тебе, в этом сам Христос в Божественном Евангелии своем обличает тебя, нечестивейший, говоря так: иже несть со Мною, на Мя есть, и иже не собирает со Мною, расточает (Мф. 12, 30). Если бы и ты был со Христом, как и предпосланные им божественные пророки, и бывшие после них священные ученики Его и апостолы, а потом бывшие по всей вселенной апостольские отцы наши и учители, которые, как светлые звезды, озарили церкви Бога и Спасителя нашего Христа, то ты никак не восстал бы против Христа, но был бы во всем согласен с Ним и с Его учениками, и собирал бы с Ним, а не расточал бы, нечестивейший, собранное Им. Но, может быть, скажешь, по великому твоему безбожию, что и ты собрал столько народов и постоянно собираешь к последованию твоему нечестию? — Действительно, и ты собираешь, — и мы это признаем, — но не со Христом, и не так, как Христос, но противоположно Ему. Он непогрешительным богопознанием и узким и скорбным путем, ведущим в жизнь вечную, собирает чистую пшеницу, то есть святые и богозрительные души, в свои небесные житницы, то есть, для жизни вечной и царства непоколебимого. Ты же, о нечестивейший, твоим преданным от беса скотоподобным узаконением, широким и просторным путем, ведущим в вечную погибель, собираешь не чистую пшеницу, как Христос, но плевелы и тростник, выражаясь словами Евангелия, сгораемые в вечном огне вместе с тобою и отцом твоим диаволом начальником и собирателем и тайноучителем новоявленного твоего нечестия. Если бы ты собирал со Христом, то никак не отвергал бы, сквернейший, Христово крещение, которое совершается во имя Отца и Сына и Святого Духа, которое очищает всякую скверну греховную, а крещаемых, приемлющих оное с правою верою и искренним желанием, соделывает богоподобными. если бы ты собирал со Христом, то никак не отвергал бы превосходящую всякий ум и слово тайну святой и поклоняемой Троицы, но исповедал бы с нами Отца безначального и присносущного, Сына единосущного и собезначального Отцу, и Духа Святого соприсносущного Им и собезначального, — триединого Бога в трех ипостасях, нераздельно разделяемого и опять неслитно соединяемого существом. Если бы ты был со Христом и с Ним собирал, то учил бы своих последователей знать, что по воскресении ни женятся, ни посягают, но яко ангелы Божии пребывают на небеси, как учит божественное Христово Евангелие (Мф. 22, 30), и не обещал бы им по смерти и после воскресения из мертвых красивых отроковиц, и рек вина, молока и меду, и рая, оскверняемого и отвергаемого по причине ненасытного и скотоподобного насыщения твоего и твоих последователей; но говорил бы и ты со Христом и с Павлом премудрым: несть царство Божие брашно и питие, но правда и мире и радость о Дусе Святе (Рим. 14, 17). Если бы ты стоял со Христом и с Ним собирал, то завещал бы своим последователям, говоря: если кто хочет идти вслед Христа, то есть, войти в царство небесное, тот пусть отвержется самого себя, то есть своих похотей плоти и души своей, и пусть возмет крест свой, чем обозначается добровольное умерщвление своих чувств, и вслед Его пусть ходит, есть, пусть проводит жизнь по Его святым заповедям. Ты же, законополагая и завещая противное сему, ясно доказываешь, что ты послан самим богоборцем — сатаной, как предтеча антихристов, на погибель многих народов, проводящих скотоподобную жизнь.

Надлежало бы нам, узнав из всех боговдохновенных писаний твою во всем бесовскую прелесть и твое нечестие, здсь закончить слово касательно истины и не трудиться напрасно в излишнем многословии, доказывая, что тьма не есть свет, но тьма, и что навоз не есть вкусный хлеб, но смердящий кал: таковы все твои, сквернейший, и законоположения, и обещания, и повествования. Воистину скотский был у тебя нрав, исполненный всякой злобы и бесовского лукавства! А так как ты, по великому твоему бесовскому тщеславно и безумно, осмелился сказать о себе, что восходил на небо, и что там ты видел богомерзкое имя свое врезанным на правой стороне престола Божия, и что видел самого Бога, Коего никто никогда из людей не видел, как засвидетельствовал Единородный Сын Божий, Который говорит в Евангелии от Иоанна: Бога никто виде нигдеже, Единородный Сын, Сый в лоне Отчи, Той исповеда (Иоан. I, 18), то и представляется нам необходимым еще продолжить слово истине евангельской и изобличить тебя в этом, как и во многом другом, что ты лжешь и подобно диаволу велеречишь и хвалишься. Изобличит же тебя не простой какой нибудь мудрец мира сего, но сам Христос, ипостасная Бога — Отца Премудрость, Которая и сотворила все существующее и сохраняет. Он так говорит в Евангелии от Иоанна к Никодиму, одному из князей иудейских, который пришел к Нему ночью: аминь, аминь глаголю тебе, аще кто не родится свыше, не может видети царствия Божия (Иоан. 3, 3). И опять там же: аминь, аминь глаголю тебе, аще кто не родится водою и духом, не может внити во царствие Божие (ст. 5), и к этому присовокупляет, говоря: и никтоже взыде на небо, токмо сшедый с небесе, Сын человеческий, Сый на небеси (ст. 13). Таковы достопоклоняемые слова Бога всех и Спасителя, Иисуса Христа, сказанные Никодиму. Ты же, нечестивейший, все это вменив как бы ни во что, говоришь о себе, что взошел на небо, тогда как вовсе не рожден свыше, не крестился водою и Духом Святым во имя Отца и Сына и Святого Духа, и не исповедуешь Христа истинным Богом и Творцом всего. За кого ты себя почитаешь, нечестивейший и сквернейший всех прежде бывших богомерзких еретиков? Владыка всех и Бог говорит: никтоже взыде на небо, а ты, извращая божественное сие изречение, говоришь о себе, что взошел на небо. Неужели ты больше Авраама и Исаака и Иакова, самого Моисея и Аарона, Илии и Елисея и прочих, после них бывших боговдохновенных пророков, из которых никто не взошел на небо, по божественному изречению Бога всех и Спасителя Христа? За какую же твою добродетель, или за какое благоверие, за какую правду и истину и ревность к евангельской истине, удостоился ты от Бога такого восхода? О, какое страшное хуление и нечестие! Те родились по обетованию Божию и считаются происходящими от благословенного семени Авраама, Исаака и Иакова, и проводили жизнь непорочно, по святым Божиим заповедям, — и не хвалятся, что взошли на небо, ты же, родившийся от Измаила, сына рабыни Агари, прогнанного, по повелению Божию, от наследия Авраамова, и признаваемый происходящим от возненавиденного Богом колена Исавова, и при том извращая и отвергая святые заповеди и Богом преданное учение и повеления Иисуса Христа, родословимого по плоти от благословенного семени тех, — ты ли взошел на небо и видел Самого Бога, которого никогда никто не видал и видеть не может, как утверждает апостол, и имя свое богомерзкое видел врезанным на правой стороне престола Владыки? Воистину, ты ученик и подражатель отца твоего — диавола, который похвалился некогда, говоря: выше звезд небесных поставлю престол мой, взыду выше облак, буду подобен Вышнему (Исаия 14, 13. 14). В храм свой, который в Иерусалиме, Бог строго воспретил законом Моисеевым вход моавитянину и аммонитянину: тебе ли сквернейшему, происходящему из их рода, Он дозволил восход на небо? Но что общего у света со тьмою, или какое общение Христу с велиаром? Он — Свет мысленный, Который просвещает всякого человека, грядущего в мир, как Сам о Себе говорит: Аз свет в мир приидох (Иоан. 12, 36), и опять: Аз есмь свет миру, и ходяй по Мне не имать ходити во тме, но имать свет животный (Иоан. 8, 12). Кто верит во Христа, крестился во имя Отца и Сына и Святого Духа, как заповедал Христос, и идет вслед Его, то есть, жительствует по Его спасительным заповедям, тот имеет свет животный, который есть истинный разум Богопознания, а не ходит во тьме твоей бесовской прелести и твоего нечестия, сквернейший. Христос — Свет, пришедший в мир, именуемый в Священном Писании Солнцем правды, Который присносияющими лучами евангельского боговедения и узаконения озарил всю вселенную. Ты же, нечестивейший, — тьма и злой волк, душегубец, бес во плоти и прелестник, пришел в мир, чтобы всячески прельстить скотоподобных людей тем, что дозволяешь им всякое беззаконие и всякую неправду. О Христе Спасителе и о Его Божестве, о боговедении, истинном благочестии и вечном царствии, и о том, что Он имел прийти в мир сей и воплотиться от Духа Святого и чистой непорочной Девицы, и наставить на путь непогрешительного боговедения и благочестия и всякой правды отпадшее бедное естество человеческое, об этом не только все боговдохновенное пророческое и повествовательное писание говорит и изъявляет, но и многие из еллинских мудрецов предузнали, будучи вразумлены Богом, и поместили в своих Писаниях, — одни гадательно и прикровенно, а другие — ясно и открыто. Из них первый — Орфей, древний премудрый еллинский поэт, говорит о Христе, что Он имеет родиться от Девы (Марии). А премудрые пророчества гадательницы Сивиллы о явлении Христа Спасителя, о спасительных Его страданиях, о воскресении из мертвых Его и всех от начала умерших, — какое жестокое сердце и какую неверную душу не в состоянии смягчить и убедить, чтобы исповедовать, что Иисус Христос, распятый при Понтийском Пилате, есть единый истинный всесильный Бог? Каким же образом возмогла она произнести такие предсказали о Христе? Очевидно, что она промыслительно была просвещена Богом, чтобы таинство Христова воплощения имело удостоверение не только из боговдохновенных писаний еврейских, но и от самых отчужденных от Бога еллинов. О тебе же, нечестивейший, какое когда боговдохновенное писание упомянуло, как о добром и посланном от Бога? Как о добром — ни одно, а как о тате, о звере, о свинье и диком вепре, ощипывающем и поядающем избранную лозу Господню, которую насадила десница Вышнего, — об этом все боговдохновенное писание поминает и изъявляет твое богоборное бешенство, коим ты бесишься против истины евангельской, усиливаясь окончательно истребить ее с лица земли. Ты, воистину, — тот упоминаемый в Евангелии тать, который приходит, да украдет и убиет и погубит. Льстивыми своими речами и обещаниями широкого и пространного пути, ты крадешь человеческие души, уловляя их в свое нечестие, мысленно закалаешь их в жертву богоборцу, отцу твоему — диаволу, и окончательно погубляешь, увлекая с собою на самое мрачное дно ада. Ты, воистину, — та свинья и тот дикий вепрь от дубравы, то есть, из чащи бесчисленных твоих лжеучений, который озоба и пояде (Пс. 79, 14), правильнее же всегда ощипывает и поядает избранную лозу, которую насадила десница Вышнего (там же ст. 16). Ты — тот мысленный волк (Иоан. 10, 12), который похищает из благочестивого стада словесных овец Христа Спасителя и разгоняет их — увы! по причине нерадения их пастырей (там же ст. 13). Ты, без сомнения, — тот зверь, который восходит от земли, то есть, из скотской жизни, и имеет два рога, подобные агнчим, собеседующей с первым зверем, то есть, антихристом, содействуя, ему в прелыцении многих неутвержденных народов и предуготовляя ему кривые пути, отводящие в вечную погибель. Два же рога агнчих присваивает тебе божественное пророческое откровение, показывая этим ясно твое лицемерное злокозненное поведение, — что ты из обоих заветов Божиих позаимствовал некоторые обычаи и завещания. Ибо последуя иудеям, ты признаешь в Боге одну ипостась, а не три, как учит божественное Христово Евангелие и все древние боговдохновенные богословы, и повелеваешь твоим последователям обрезываться, гнушаться свиного мяса, очищать себя частыми омовениями, и узаконяешь им другие суетные и неполезные иудейские обряды. Таковы хитрые твои действия относительно иудеев; относительно же христиан показываешь вид, что не вполне отвращаешься от Христа, как иудеи, но на половину исповедуешь Его, называя святым Божиим пророком, несравненно высшим всех пророков, но не Богом и не Сыном Божиим, а считаешь и называешь Его рабом Божиим. Божественное Евангелие сильно хвалишь, превозносишь и свидетельствуешь о нем, как о святом и сшедшим с неба, содержащиеся же в нем божественные догматы и повеления все, вообще, попираешь, нечестивейший, и всеми силами стараешься ниспровергнуть. Но не одолеет вполне злоба добродетели, и нечестие не победить непогрешительного богоразумия. Сказано самим Богом, Иисусом Христом в Божественном Евангелии: всяк падый на камени сем, сокрушится: а на немже падет, сотрыет и (Мф. 21, 44). Это тот камень, который божественный пророк Даниил видел тайно отделившимся от горы, без руки мужеской, и сокрушившим составленное из различных частей тело, показанное во сне Навуходоносору, царю Вавилонскому; самый же камень превратился в гору великую и покрыл всю землю. Этот мысленный камень сокрушит всячески и тебя, когда ты окончательно падешь на него, и предаст тебя глубинам забвения, как и всех, подобных тебе нечестивых гонителей и мучителей, взбесившихся против него. Ибо неложен. страшен и всесилен Бог и Отец Единородного Сына и Слова Своего, Иисуса Христа, над всеми Бога, о Котором и ради Которого дает такие обещания, говоря устами Давида, пророка и царя: положих помощь на сильного, вознесох избранного от людей Моих: обретох Давида раба Моего, елеем святым Моим помазах Его, Ибо рука Моя заступит Его, и мышца Моя укрепит Его (Пс. 88, 20 и далее). Затем, чтобы кто либо не подумал. что это сказано о Давиде, сыне Иессееве присовокупляет, говоря: ничтоже успеет враг на Него, и сын беззакония не приложит озлобити Его. Против Давида возмог враг — диавол, который называется и сыном беззакония, ввергнув его в грех прелюбодеяния и убийства Урии; на Богочеловека же Слово никак не возмог, хотя и трижды к нему приступал, когда Он постился в пустыни, но, будучи трижды низложен Им, отступил от Него со стыдом. Далее сказано: И ссеку от лица Его враги Его, и ненавидящия Его побежду. И истина Моя и милость Моя с Ним, и о имени Моем вознесется рог Его: и положу на мори руку Его, и на реках десницу Его. Той призовет Мя: Отец Мой еси Ты, Бог Мой и заступник спасения Моего. И Аз первенца положу Его, высока паче царей земных. Все это показывает божественное заступление, силу и славу и царство Богочеловека — Слова по человечеству: ибо Он Бог и Царь всех, сущих на земли, Вседержитель и всесильный Господь.

А что евангельский завет, который Он преподал священным ученикам Своим, а чрез них и всем верующим в Него, пребудет до конца непреложным, и не переменится, как ветхий, и что семя Его, то есть, род христианский, пребудет во веки, — услышь, что далее говорит Бог Отец: в век сохраню Ему милость Мою, и завет Мой верен Ему, то есть, непоколебим и непреложен, и положу в век века семя Его, то есть, верующих в Него, и престол Его, то есть, царство Его, яко дние неба, то есть, бесконечно, как и несколько ниже говорит: единою кляхся о Святем Моем, аще Давиду солжу: семя Его во век пребудет, и престол Его яко солнце предо Мною, и яко луна совершена в век. Затем приводит, говоря: и свидетель на небеси верен, то есть, сам Я, Создатель всего, свидетель Христу Моему, что все это так будет, как Я клялся о Святом Моем, что не солжу Давиду, то есть Христу, почитаемому по человечеству от семени Давида, сына Иессеева. Если же это так написано о Христе самим блаженным пророком и царем Давидом, как бы от лица Самого Бога, и так исполнилось, то ты, нечестивейший, извращающий все Христово Евангелие, отрицающийся Божества Его и силы господства, попирая все Его святые заповеди и не приемля догматов о Святой царствующей Троице, восставая на Христово Евангелие и христианский народ всяким способом гоня и преследуя и стараясь окончательно истребить его, — не предтеча ли ты явственно и лживый пророк самого антихриста, хотя в настоящее время и не дано тебе еще чудеса и знамения ложные творить, как написано о том, и не поставил еще ты образа первого зверя, разумею, антихриста, и не принуждаешь прельщенных поклоняться образу змииному? Хотя ты и не делаешь еще начертаний на челах и на десной руке их так, чтобы не имеющие сего начертания не могли ни продать, ни купить, ибо не настало еще время этой прелести и явления сына погибели, но в свое время все это всячески будет исполнено, по неизглаголанным судьбам Божиим, преемником и исполнителем твоего богоборного нечестия. Если, как сказано выше, Создателем всех с клятвою обещано, что семя Христа Его, то есть род христианский, пребудет во веки веков, и престол Его, яко солнце пред Богом — Отцем, то значит, что твое нечестивое семя, как противное Христу. истребится на веки, как говорит Священное Писание: яко грешницы погибнут, врази же Господни, купно прославитися им и вознестися, исчезающе яко дым исчезоша (Пс 36, 20). Услышь же и причину вечного пребывания благочестивых: яко благословящие Его, то есть, Христа, наследят землю (там же 22), то есть горний Иерусалим, по которому ходят ноги кротких; кленущии же Его, то есть, Христа, потребятся, как и несколько ниже говорит: беззаконницы же изженутся и семя нечестивых потребится. Праведницы же наследят землю, и вселятся в век века на ней. И опять немного ниже говорит: храни незлобие, и виждь правоту, яко есть останок человеку мирну. Беззаконницы же потребятся вкупе, останцы же нечестивых потребятся; спасение же праведных от Господа (Пс. 36, 28. 29. 37. 38).

Ты же, нечестивейший, который ни незлобия, ни правоты не хранишь и не видишь, а напротив, ввел в жизнь сию всякую злобу, всякое беззаконие, растление и извращение всякого благочестия и увеселяешься войнами против благочестивых, пленениями их и кровопролитиями, — нет тебе останков, то есть, нет для тебя по смерти никакого участия с праведными, как не благословляющему с ними Царя и Спасителя их Иисуса Христа. Твое общение — с клянущими его, богоборными иудеями, и наследие твое — с отцем твоим, диаволом в геенне неугасимого огня, как его ученика и споспешника в хулениях против Христа. Имея живущим в скверной душе и в сердце твоем самого диавола, и всеми способами отметаясь присносущного Божества Христова и господства Его, ты не остановился возвести на Него и следующую клевету. Ты хульно говоришь, что когда Он взошел на небо, то Бог спросил Его: „Правда ли, что Ты на земле Сам Себя назвал Богом?“, и что на это Он ответил: „Нет, Господи! Это люди ложно придумали против Меня такую неправду. О, какая беспримерная твоя злоба, какое коварство, сын диавола!

Дойдя до этого места, я был объят великим недоумением, как возмогу должным образом изобличить твое нечестие и безумие? Однако, призвав в помощь Христа. Спасителя, ради Которого подъят мною весь этот труд, по мере моих сил не отступлю от обличений, но покажу, что и в этом ты лжешь и произносишь хулы на Божество Единородного, равно как и против всех святых Божиих пророков и апостолов, и против самого архангела Гавриила, посланного от Бога к Деве Марии, происходящей от семени Давидова. И что я говорю об архангеле и пророках, — ты и на Самого Вышнего, знающего все прежде бытия, изощрил богоборный язык свой. Если ты по истине, а не лицемерно и по бесовскому коварству восхваляешь божественное Евангелие, то Евангелие говорит явственно: в месяц шестый послан бысть ангел Гавриил от Бога во град Галилейский, ему же имя Назарет, к деве обрученней мужеви, ему же имя Иосиф, от дому Давидова: и имя деве, Мариам. И вшед к ней ангел, рече: радуйся благодатная: Господь с тобою! (Лук. 1, 26–28). Если же от Бога послан был Гавриил благовестить Святой той Деве пришествие Господне, или, что тоже, возвестить, что Бог благоизволил вселиться в Нее, ибо только один Бог есть Господь, как Создатель всего и по Божеству владеющий всем, то как же ты, сквернейший, говоришь, что Бог спросил Христа, когда Он взошел на небо, правда ли, что Он Сам Себя на земле назвал Богом? Разве человека или ангела послал Бог с неба в девическую утробу? Если бы архангел знал, что к Ней (для воплощения) послан от Бога человек или ангел, то не называл бы его Господь, и не сказал бы: тем же и рождаемое от тебя свято, наречется Сын Божий; также не назвал бы Его Вечным Царем, говоря: и воцарится в дому Иаковли во веки, и царствию Его не будет конца. Итак, Господь послал к Деве Единородного Своего Сына и Слово, Который есть Господь всех и Владыка, как и Сам Единородный говорит о Себе чрез пророка Исаию: Господь посла Мя и Дух Его (Исаия 48, 16). Что Священное Писание не только Бога Отца называет Господом, но и Единородного Сына Божия, — услышь внимательно, что говорить о Обоих блаженный пророк и царь Давид: рече Господь Господеви моему: седи одесную Мене, и прочее (Пс. 109, 1). Вот два Господа — Отец и Сын. И опять там же: из чрева прежде денницы родих Тя (Пс. 109, 3). Господь Отец говорит это Единородному Сыну и Слову своему. Человека ли рождает Бог? Как Бог и Господь боголепно рождающий, Отец из чрева, то есть, от Божественного существа Своего, рождает Бога и Господа, по всему подобного Себе. Что же после этого? Клятся, говорит, Господь и не раскается. О чем клялся? Ты иерей во век по чину Мелхиседекову (Пс. 109, 4). И опять в другом месте тот же царь и пророк говорит: Господь с небесе на землю призре, то есть, Сын Бога Отца. Для чего призрел? услышати, говорит, воздыхание окованных, разрешити сыны умерщвленных, возвестити в Сионе имя Господне, и хвалу его во Иерусалиме. Вот, Господь призревший с небеси на землю, это — Сын; также Господь и Тот, чье имя Он пришел возвестить в Сионе. Если Бог Отец, как Господь, именуемый так всеми божественными пророками, послал в мир Господа, то есть, Единородного Своего Сына, чтобы все почитали Сына, как почитают Отца, как Сам Единородный говорить это о Себе; и опять Он же говорит: се есть живот вечный, да знают Тебе, единого истинного Бога, и Его же послал еси, Иисуса Христа (Иоан. 17, 3): то как же ты представляешь Бога, с негодованием спрашивающим Христа, правда ли, что Он Сам Себя назвал пред людьми Богом, и — Христа, как бы со страхом отвечающего: „Нет, Владыка, этого Я не смел сказать, но люди на Меня солгали?“ Пусть будет и так, как ты хулишь, сквернейший, пусть ученики Его, написавшие святое Евангелие, солгали на Него. Неужели же и божественные пророки, посланные Самим Вышним за много лет до преестественного воплощения Его, которые по внушению Святого Духа называют Его Богом, — солгали на Него? — О, какая богомерзкая хула, какое нечестие с твоей стороны, сквернейший! Если же и эти солгали, то значит по твоему безумию, что и Сам Вышний солгал, предпослав их и открыв им сокрытое от века у Бога таинство превосходящего всякий ум и всякое слово вочеловечения Единородного Сына и Слова Своего. Ибо откуда они, люди смертные, могли предузнать эту великую и страшную тайну, которая неизвестна была самим святым ангелам, если бы Сам Бог не открыл им? Если же Бог открыл ее, то как, по твоему, Он ее не знал? Ибо спрашивать с негодованием о том, о чем сам ранее свидетельствовал чрез своих пророков, свойственно незнающему. Но очевидно, что такой безумец есть тот, который вразумил тебя произносить такие хулы на Бога Вышнего и на святых его пророков и апостолов, — отец твой, диавол. Ни одно благое дело Божие, ни одну тайну он никогда правильно и благочестиво не разумел и разуметь не может, ибо обезумело неразумное его сердце с тех пор, как он восстал против своего Владыки и Создателя. Поэтому, увидев Его уже в человеческом образе, пребывшим 40 дней и 40 ночей в посте, и не постигая таинства чрезестественного Его воплощения, в недоумении приступил к Нему с лукавством, говоря: аще Сын еси Божий, рцы, да камение сие хлебы будут (Мф. 4, 3). Пойми же, неразумный и самых камней бесчувственнейший, скверный Магомет: отец и учитель твой, диавол, и против своей воли исповедует Его Сыном Божиим, вочеловечившимся Богом — Словом; ибо он, без сомнения, слышал, как на Иордане Отец свыше свидетельствовал о Нем, как о Сыне Божием, говоря: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Нем же благоволих. Ты же, нечестивейший, отметаешься Его Божества и обвиняешь всех, вообще, бывших от века Божиих пророков и святых Его учеников и апостолов, и самого Вышнего, и Единородного Его Сына. И если допустить, по твоему безбожному и хульному уверению, что все они лгут, то каким образом Евангелие будет божественным, правильным и справедливым, и сшедшим с неба, как ты многократно свидетельствуешь, как мы веруем? Если не веришь пророкам и евангелистам, исповедующим Его Сыном Божиим и Богом, ради Которого с усердием подклонили под меч свои выи бесчисленное множество мучеников, то хотя отцу твоему диаволу поверь, который называет Его Сыном Божиим и Богом. Ибо он знал, что один Бог силен сотворить такое великое чудо, то есть, претворить жесточайшее естество камня в приятный хлеб. Если же и самому отцу твоему, диаволу, не повинуешься, то что другое о тебе сказать и думать, как только, что ты— нечестивее и самых бесов, безумнее и хуже самых неразумных скотов?

Показав тебя таковым, каков ты и на самом деле, пора уже нам сказать о тебе известное божественное изречение блаженного пророка и царя Давида: рече безумен в сердце своем: несть Бог (Пс. 13, 1). Поэтому, ты достоин называться безбожником, согласно евангельского божественного изречения, которое говорит: иже не чтит Сына, не чтит Отца, пославшего Его (Иоан. 15, 23. 24). Хотя и кажешься исповедующим Единого Бога, но не так, как открыл Он о Себе чрез Самого Единородного и Святого Духа, — сначала — древним пророкам, затем — святым ученикам Христовым и апостолам; но противное им проповедуешь и узаконяешь, нечестивейший, стараясь всеми средствами извратить пророческую и евангельскую тайну о Святой Троице, отвергая все догматы, всю проповедь и все евангельское и апостольское законоположение нового завета. Но никак не победишь его окончательно. Хотя в настоящее время, за грехи наши, попущением Божиим, по Его непостижимым судьбам, ты, по-видимому, и превозмог, и нападаешь на благочестивых, — ты, нечестивый и безбожный; но всячески некогда будешь сокрушен и ты, и имя твое погибнет с шумом, как погибли бывшие прежде тебя суровейшие гонители: иудеи, римляне и греки. Сказали неложные уста Вседержителя Бога, Иисуса Христа, верховному ученику Своему Петру: ты еси Петр, то есть, камень, и на сем камени созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют Ей (Мф. 10, 18). Вратами адовыми назвал Он восстающих по временам против благочестивой христианской веры по всей вселенной богоборных царей и суровых зверских мучителей и гонителей, одним из которых явился ты, сквернейший, который сильнейшим образом и коварно преследуешь и прельщаешь верных, как никто из бывших прежде тебя гонителей — одних, посредством насилия и мучительства, других — обещаниями многих даров и великих санов, а некоторых — лицемерием, под предлогом, будто бы, благоверия и правды; больше же всего — тем, что дозволяешь повинующимся тебе ходить широким и пространным путем, вводящим в вечную погибель, по божественному изречению страшного и неподкупного Судии, который есть надо всеми Бог, Спаситель Христос. Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

VII. Слово 2-ое, о том же, к благочестивым против богоборца и пса Магомета; здесь же отчасти и сказание о кончине века сего

Сколько благодать Божия, вразумляющая свыше, помогла говорить против безбожного сего христоборца и видимого беса, разумею скверного Магомета, — мною высказано. Теперь же обращаюсь с словом к благочестивым, — не как превосходящий их какой-нибудь учитель, или поставленный над ними свыше, но как наименьшей и немощнейший брат их, и сопоследователь благочестивых догматов непорочной и Богом преданной веры христианской, воспоминая им, а отчасти и самому себе, то, что может утвердить нас и сохранить в вере во Христа, истинного Бога и Спасителя нашего, в надежде и любви, и соблюсти невредимыми от постигших нас в нынешнее время нестроений и, так сказать, от темного и беспросветного мрака. Ныне более, чем когда либо, прилично нам говорить с блаженным пророком и царем Давидом: Ты, Господи, да соблюдеши ны от рода сего и во век (Пс. 11, 8). Почему? Потому, говорит, что окрест нечестивии ходят (ст. 9). Куда не устремишь по вселенной мысленный взор, всюду видишь, что тьма нечестия измаильтян противников христианства умножается и омрачает всех. Начавшись от времен Ираклия, царя греческого, оно продолжается и до сего времени, и достоверно, что и в последующее время, как я узнаю из Божественного Писания, пребудет, до самого явления богоборца антихриста, которое уже не очень далеко, но находится как бы у дверей, как учит нас Божественное Писание, которое ясно говорит, что в восьмом веке будет устроение всех, то есть, греческая власть прекратится, начнется мучительство богоборца антихриста, и настанет второе страшное пришествие на землю Христа Спасителя[2]. А что это ожидаемое устроение всех верных — близко, явствует как из других многих яснейших указаний и свидетельств Писания, так наиболее из того, что пишет блаженный апостол Павел во втором послании к Солунянам, указывая, какие признаки имеют быть пред вторым пришествием Господним. Да никтоже вас прельстит, говорит, ни по единому же образу: яко аще не приидет отступление прежде, и открыется человек беззакония, сын погибели, противник и превозносяйся паче всякого глаголемого бога или чтилища, яко же ему сести в Церкви Божией аки богу, и прочее (2 Сол. 2. 3. 4). Отступление же, то есть, отпадение народов от непорочной и правой христианской веры в различные богомерзкие ереси и к враждебному Христу агарянскому неверию, больше нынешнего можно ли ожидать когда либо видеть или слышать? Где ныне просиявшие в благоверии и боголепной честности, красота и слава верных — в Иерусалиме, в Александрии, в Египте, в Ливии и Антиохии? Где та теплота и ревность божественная просиявших в посте в Ските, в Вышней Фиваиде и в различных странах и горах богоносных и равноангельных Отцев наших? Где возросшая в благоверии высота недосягаемая и похвала всех западных народов, святая, говорю, и апостольская Церковь древнего Рима? — Не все ли это ныне, как мы видим, или находится во власти безбожных агарян, или опустошено ими, иное же стало негодным и вполне непотребным по причине разных богомерзких ересей, начальником которых есть тот самый древний Рим, который прежде был светлейшим и знаменитейшим в благоверии и во всяком досточтимом житии и премудрости, а за ним и вся Италия? Пойди мысленным взором, душа, в Индию, в Эфиопию, во все концы вселенной, — везде найдешь всякое безобразие и скверну всяких ересей. В иных местах увидишь и агарянское нечестие, прельщающим тамошние народы и привлекающим их к себе, — те различные восточные верные народы, в которых изначала засветился при божественных апостолах свет благоверия, который достиг и до нас, европейцев. Не все ли это, без малого, агарянская тьма, то уже привлекла к себе, то соделала негодным, стеснила и растлила душевно и постоянно растлевает различным способом? Но сказать ли большее всех бывших прежде на земли значительнейших перемен и происшествий? Где высота и беспримерная слава бывших во власти, славных премудростью, всякою добродетелью, благими узаконениями и православною верою христианских царей, царствовавших в славном и благочестивом граде Великого Константина? Где тот всемирный свет благоверия, который подобно солнцу просвещал всю вселенную чрез архиерействовавших в нем равноангельных святителей? Не все ли это уже много лет порабощено и подчинено измаильтянам? И нет нам ниоткуда никакого избавления, а напротив, касательно нас все приходит к худшему, а их положение делается все славнее. Поймем же, в какое злосчастное положение пришли дела у нас, бедных греков: как лишились мы всех вообще благ тех, и умалихомся паче всех язык, и быхом поношение соседом нашим, подражнение и поругание сущим окрест нас, говоря словами Божественного Писания. Где ныне те превышающие ум и слово чудеса Пречистой Божией Матери, которые совершались в этом граде, избавляя его, сверх всякой надежды, от частых нападений варварских? Почему все это ныне погасло? Почему ныне не восстает Градохранительница и Владычица его на заступление и избавление? Очевидно, что по причине неисцельных беззаконий, на которые прежде дерзнули в сем граде праотцы наши. Не так ли божественное песнопение говорит о нечествовавших подобно нам иудеях: обаче за льщения их положил еси им злая, низложил еси я, внегда разгордешася. Како быша в запустение; внезапу исчезоша, погибоша за беззаконие свое, яко соние востающего (Пс. 72, 18. 19)? Но, оставив подробно оплакивать наши злоключения, возвратимся к предлежащему и поймем из других божественных неложных изречений, что устроение всех, то есть, ожидаемая кончина века сего, не далеко отстоит, но находится близко, и что скверный Магомет есть самый упоминаемый в божественном Апокалипсисе лживый пророк и предтеча богоборного антихриста. Обратим внимание на следующее.

Господь наш Иисус Христос, как сказано в Святом Евангелии, когда учил учеников Своих и утверждал их, а чрез них и всех верующих, в Своей вере и любви, и был спрошен ими: рцы нам, когда сия будут; и что есть знамение Твоего пришествия, и кончина века, — тогда Он, предсказав им, какие беды и нестроения постигнут человечество прежде страшного пришествия Его и кончины века сего, присовокупил, говоря: и тогда соблазнятся мнози, и друг друга предадят, и возненавидят друг друга: и мнози лжепророцы востанут, и прельстят многия (Мф. 24, 10, 11). Этим Владыка указал на начальников различных появившихся в церкви Его ересей, каковы были: Симон волхв, Маркион, Манент, Ориген, Арий, Македоний, Несторий, Сергий и богомерзкие иконоборцы; все они различным способом причиняли беды и страдания соборной Церкви Христовой и бесчисленное множество православных отвлекли в свои ереси. Затем присовокупил, говоря: и проповестся сие Евангелие царствия по всей вселенной, во свидетельство всем языком, и тогда приидет кончина (Мф. 24, 14). Для чего же "проповестся во свидетельство?" — Чтобы услышавшие и уверовавшие спаслись, а не уверовавшие были бы осуждены праведным судом, как не имеющие никакого оправдания своего неверия. А что Евангелие царствия Божия давно уже проповедано по всей вселенной, — достоверный свидетель тому божественный апостол Павел, который говорит о прочих апостолах к осуждению неверующих иудеев: не глаголю: еда не услышаша? Нет, слышали, ибо во всю землю изыде вещание их, и в концы вселенныя глаголы их (Рим. 10, 18), то есть, апостолов Христовых. Затем, после того, как предсказал им будущее омрачение светил, падение звезд и что силы небесные подвигнутся, — представляет им время кончины века и Своего пришествия приточным примером, говоря: от смоковницы же научитеся притчи, то есть, научитесь тому, что я ныне говорю вам гадательно: егда уже ваия ее будут млада (мягки), и листвие прозябнет, ведите, яко близ есть жатва. Тако и вы, егда увидите сия вся, ведите, яко близ есть при дверех, то есть, кончина века. Говоря о смоковнице, Владыка, как мне представляется, разумеет не это чувственное плодоносное дерево; ибо ветви этого дерева в течение всего лета бывают мягки, приносят плод и произрастают лист. Но смоковницею таинственно Он называет распространившуюся по всей вселенной святую соборную и апостольскую Церковь Свою, плодоносною же ветвию — учительное слово, или евангельскую проповедь, которою находящееся повсюду благочестивые просвещаются и научаются от предстоятелей Церкви Христовой — архиереев, посредством чего эта мысленная смоковница становится плодоносною своему небесному Садоделателю и за то приемлет всегда духовное благословение свыше и постоянно преуспевает на лучшее. Если же ветвь эта будет мягка, то есть, учительное слово не будет иметь твердости и неуклонности и невзирания на лица, по слову божественного апостола, который говорит: обличи, запрети, умоли, настой благовременне и безвременне, дело благовестника сотвори (2 Тим. 4, 2): то ветвия ее будут произращать одни только листья, то есть, будет бесплодие благих дел, правильнее же сказать, презрение и преслушание евангельских Божиих заповедей, по причине полного небрежения пастырей, и не будет принимать свыше благословения духовного, а напротив, услышит: усецы ю, вскую и землю упражняет, также: да николиже от тебе плода будет во веки (Мф. 21, 19). В какое же другое время ветвь этой таинственной божественной смоковницы была более мягка и более произрастала листвие, чем теперь, когда нет никого прилежно учащего и вразумляющего бесчинных, утешающего малодушных, заступающего немощных и заботящегося о них, нет никого, кто обличал бы противящихся слову благочестия, кто запретил бы бесстыдникам, кто обратил бы заблудших от истины и честного жительства христианского; нет никого, кто бы ради совершенного смиренномудрия уклонился от священнических санов, или кто бы поискал этих санов по божественной ревности, чтобы исправить людей беззаконнующих, бесчинствующих. А напротив, найдешь ныне много дерзающих на это. Все готовы купить эти саны, чтобы пожить всегда в отраде, в славе и во всяком покое. Нынешнему времени наиболее приличествует божественное изречение: вси уклонишася, то есть, уклонились от спасительного пути евангельских заповедей и апостольских и отеческих преданий, вкупе непотребни быша (Пс. 13, 3), то есть, соделались непотребными и по жизни, и по словам, и по делам. А что следует за сим, о том я умолчу, щадя негодующих против слова и дерзновения и ревности по истине. О, как возможет кто либо достойно оплакать то помрачение, в которое пришел род наш! Окрест нечестивии ходят как львы рыкающие, которые всяким способом прельщают и похищают от Бога благочестивых и приносят их отцу своему — диаволу, в дар, ему весьма любезный. Пастыри же наши соделались бесчувственнейшими самых камней, считая для себя достаточными к ответу во время испытания то, что они возмогли спасти самих себя. Они добровольно презирают и не понимают божественного гласа, который говорит: Аз есмь пастырь добрый; пастырь добрый душу свою полагает за овцы, а наемник, иже несть пастырь, видит волка грядуща издалека, и оставляет овцы и бежит, потому что он наемник, и нерадит о овцах, и волк расхитит их и распудит овцы, кровь которых, говорит, взыщу от руки пастырей. Страшна эта вам угроза, о честнейшие пастыри, и полна всякого ужаса! Послушайте и блаженного апостола Павла, который ясно говорит о вас и об ответе, какой должны вы будете дать неподкупному Судии: братие, говорит, повинуйтеся наставником вашим; послушайте же, почему велит повиноваться: тии бо бдят, говорит, о душах ваших, яко слово воздати хотяще о вас (Евр. 13, 17).

Но возвратимся опять к предлежащему. Предсказанное божественным апостолом отпадение народов от евангельской проповеди в разные богомерзкие ереси и к богоборному нечестию агарянского потомства, частью уже сбылось, а частью видим ежедневно сбывающимся; также видим, что ветвь таинственной смоковницы соделалась мягкою паче елея, как говорится в пророчестве, и приносит не плоды, как прежде, а листвие. Видя это, чего другого будем ждать, как не кончины всего, по божественному Писанию. В особенности видим, что агарянское мучительство, начавшееся от времен царя Ираклия, большую часть и лучшие страны вселенной покорило себе и постоянно покоряет попущением непостижимых судеб Божиих, царство же православных царей разделилось на многие части и уже много лет разорено агарянами, не получая ниоткуда никакой помощи. Напротив, остатки западной Римской державы, разделившись на многие королевства и государства, живут постоянно во вражде между собою, и короли западные воюют друг против друга, подобно прежним нашим европейским царям, государям и князьям, грекам, болгарам и сербам, коих всех вообще истребил, по попущению свыше, злой и безбожный измаильтянин. И исполнилось апостольское слово, говорящее: аше же друг друга снедаете и угрызаете, блюдитеся, да не друг от друга истреблени будете (Гал. 5, 15). Тоже самое определяет и божественный глас Владыки, говоря: всяко царство, раздельшееся на ся, запустеет (Мф. 12, 25). Ибо, как взаимный многих людей друг с другом мир по Богу и единомыслие вселяет и удерживает в них самого Христа, Который есть самый Мир, Который растит и благословляет и умножает их, по божественному изречению, Которое говорит: идеже бе еста два или трие собраны во имя Мое, ту есмь посреде их (Мф. 18, 20), так, если многие находятся в разногласии и борьбе друг против друга по причине гордости, властолюбия и сребролюбия, то это настроение вселяет в них самого богоборца и человекоубийцу — диавола, и они, невидимо предводительствуемые им, не перестают уже с ожесточением воевать друг против друга, как дикие звери, пока не будут одни другими окончательно истреблены. Все это так было и так совершается ежедневно по непостижимым судьбам Божиим. Поэтому, хорошо и спасительно для нас, и самому Вышнему благоприятно отвергнуть нам от мыслей наших всякое расслабление и пагубное для души отчаяние, а в особенности — льстящие нас суетные надежды, по которым мы ждем, что опять по прежнему устроится царская держава в Константинополе, но следует нам воспрянуть от многолетнего сна великого нашего нерадения и небрежения, повинуясь слову проповедника, который говорит: братие, во всякой премудрости ходите ко внешним, искупующе время, яко дние лукави суть (Еф. 5,15). И опять он же: нощь убо прейде, то есть, многолетняя оная тьма прелести лукавых бесов, владевшая родом человеческим до самого пришествия во плоти Господа нашего Иисуса Христа, миновала и окончательно исчезла явлением Присносущного Живота и Света, а день приближися (Рим. 13, 12), то есть, настал невечерний светлейший свет непогрешительного боговедения, когда воссияло разумное Солнце правды, и распространился по всей вселенной и просветил ее. Поэтому, отложим, говорит, дела темная, яже суть блуд, прелюбодеяние, всякая нечистота плотская, студодеяние, неправда, лихоимание и всякое преслушание и преступление божественных заповедей Христа Спасителя (Гал. 5, 19). Делами же тьмы нарицает их не потому, что они совершаются во тьме, — и днем творят блуд, крадут и разными другими способами беззаконничают люди, — но потому, что они предают нас, делателей своих, вечной преисподней тьме. И. облечемся, говорит, во оружие света (Рим. 13, 12), то есть, в главные четыре душевные добродетели, которые суть (Прем. Сол. 8, 7): правый разум, правда, мужество— не то, которое низлагает тела и разоряет городские крепости, но душевная сила и терпение при наносимых нам от бесов и лукавых людей и различных напастях и приключениях, — и целомудрие, сохраняющее нас во всякой святыни и преподобии и присоединяющее нас самим святым ангелам; также и в другие, рождающиеся от них добрые дела: в воздержание, кротость, смиренномудрие, веру, надежду, любовь, которая есть исполнение всего закона. Вооружившись такими духовными оружиями, ополчимся против нечестия безбожных агарян, начальником и изобретателем которого есть сам доброненавистник и богомерзкий диавол, который всецело вселился в скверного Магомета. Не будем обманываться и ужасаться их счастьем, знатными победами и (внешним) преуспянием: не в этом и подобном сему заключается и познается истина веры во Христа Бога. Много славнее и удивительнее их и счастливее в знаменитых победах были — Александр Македонский и кесарь Август, который был властителем всей вообще вселенной, также и бывшие после него цари римские; но из этого не следует, что они были благочестивы, ибо были они служителями лукавых бесов и их идолов. Гонители Христа суть звери, как и нынешний скверный Магомет, который всяким способом гонит нас и порабощает себе, но это совершается по попущению Божию, за грехи наши, а не по причине какого либо его благоверия. Никак не будем так понимать: ибо как может быть признан благочестивым тот, кто Самого Бога, пославшего Единородного Своего Сына Иисуса Христа, отметается, как вещает божественный глас, говоря: иже не чтит Сына, не чтит Отца, пославшего Его, то есть, отметающийся Сына, отметается и Отца, пославшего Его, и спасительные Его заповеди извращающий — Самого Христа не Сыном Божиим и не Богом исповедует, но признает и называет рабом и созданием Божиим.

Итак, не за какое — либо свое благочестие он возвысился на такую высоту земной славы и постоянно возвышается, как и вышеупомянутые еллинские и римские цари не по этой причине возвысились, но совершается это по неисследованным и непостижимым судьбам Божиим, Который премудро сотворил и управляет всем видимым и невидимым. Не будем же, Господа ради, ужасаться этим, или скорбеть о том, что столько уже лет находимся в порабощении у них и нет еще нам ниоткуда никакого заступления, ни помощи, и не будем считать себя оставленными Богом, Спасителем нашим. Ведь и прежде нас бывшие христиане, находясь в точении 318 лет под властью христоборцев — мучителей: еллинов, римлян и иудеев и будучи ими гонимы и всячески истязуемы и обижаемы, не скорбели, и не падали духом, а напротив радовались и веселились, что за Христа и за веру в Него терпят гонения, и что тела их изнуряются всякими муками. Они укрепляли себя верою в Него и любовью и утверждались надеждою, помня с твердою и несомненною верою обетования Господа и Бога нашего Иисуса Христа, говорящего: блажени изгнаны правды ради: яко тех есть царствие небесное. Блажени есте, егда поносят вам, и ижденут и рекут всяк зол глагол, на вы лжуще, Мене ради; радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех (Мф. 5, 10. 11). Также разумели и завещание блаженного Иакова, брата Господня, который говорит: всяку радость имейте, братия моя, егда во искушения впадаете различна (Иак. 1, 2); держась этих божественных обещаний, блаженнейшие прежние христиане, будучи гонимы нечестивыми, различно мучимы и терзаемы и лишаемы своих имений и стяжаний, не скорбели, а напротив, благодарили Христа Спасителя за то, что сподобил их так страдать за Божественную Его славу. За то и Христос взаимно прославил их не только на небесах, соделав их равными святым ангелам и увенчав венцами неувядаемой славы, но еще и на земле прославил честные их мощи подаянием всяких исцелений и разными дивными чудесами. Так и обещал Сам Бог и Владыка их чрез пророка Своего, говоря: прославляющия Мя прославлю, а безчествующие Меня обезчестятся. Но и духовное песнопение задолго возгласило о них: Мне же зело честни быша друзи Твои, Боже, зело утвердишася владычествия их; изочту их, и паче песка умножатся (Пс. 138, 17). Поэтому, и мы, братия, как потомки тех блаженных и наследники их веры во Христа, истинного Бога нашего, будучи также участниками тех же поношений и скорбей, какие терпели они, — не станем сетовать и падать духом, будучи гонимы нечестивыми и различным образом оскорбляемы за веру во Христа. Но, подражая теплоте веры во Христа, горячей любви и желанию вечных благ тех равноангельных мужей, будем всею душею радоваться и веселиться и благодарить Спасителя Христа за все наши страдания, какие мы терпим ради славы святого и поклоняемого имени Его. Послушаем верховного апостола, говорящего: возлюбленнии… понеже приобщаетеся Христовым страстям, радуйтеся, яко да и в явление славы Его возрадуетеся веселящеся. Аще укоряемы бываете о имени Христове, блажены есте: яко славы и Божий Дух на вас почивает (1 Петр. 4, 13. 14). Скажем и мы совместно с теми, которые подобно нам, праведными судьбами общего Владыки преданы скорбям: сия вся приидоша на ны, и не забыхом Тебе, и не неправдовахом в завете Твоем, и не отступи вспять сердце наше; яко смирил еси нас на месте озлобления, и прикры ны сень смертная. Зане Тебе ради умерщвляемся весь день, вменихомся яко овцы заколения. Востани, вскую спиши Господи; воскресни, и не отрини до конца. Вскую лице Твое отвращаеши, забываеши нищету нашу и скорбь нашу; яко смирися в персть душа наша, прильпе земли утроба наша. Воскресни Господи, помози нам, и избави нас имени ради Твоего (Пс. 43, 18–20. 23–27). Прославим же Его на земле всякими праведными делами, похвальным жительством и терпением наносимых нам скорбей, чтобы и Он с своей стороны прославил нас на небесах. Не далеко отстоим мы от мученических подвигов и венцев, но находимся на самом поприще исповедания за Христа, если право мудрствуем. Многими скорбями надлежит нам войти в царство небесное, и никто, сидя и дремля, не одерживает победы, как говорит святой Василий Великий. И святой апостол Павел говорит: никто не венчается, аще не законно мучен будет (2 Тим. 2, 5). Се ныне время благоприятно, се ныне день спасения (2 Кор. 6, 2). Братие, не дети бывайте умы сказал божественный апостол, но злобою младенствуйте, умы же совершени бывайте (1 Кор. 14, 20). Сподобиться бы и нам совершенства тех блаженнейших мужей, их неувядаемой славы и венцев, о Христе Иисусе, Господь, нашем, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение, со безначальным Его Отцем и Всесвятым и Преблагим и Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

VIII. Ответы христиан против агарян, хулящих нашу православную христианскую веру

Часто случается вам состязаться с враждебными христианам измаильтянами о благочестивой нашей вере, так как эти ненавистники христиан не только не хотят исповедовать Христа — истинным Богом и Сыном Божиим, но еще и надругаются над нами за то, что мы исповедуем Его Сыном Божиим и Богом. Если же хотите заградить им уста и посрамить их, то не приводите им доказательств ни из какого другого боговдохновенного писания, как только из Евангелия, ибо бесовдохновенная их книга, называемая у них "Коран", во многих местах хвалит святое Евангелие, и называет его правильным и святым и считает ниспосланным с неба. В доказательство того, что Христос есть и истинный Бог и Сын Божий, каким мы, верующие в Него, признаем Его, как мы веруем в Него и покланяемся Ему, — говорите им так со всякою кротостью и с правильным пониманием: так как и вы признаете что Евангелие наше — справедливо и истинно, то почему не слушаетесь его, когда оно так ясно говорит о Божестве Христовом? Ибо в Евангелии от Иоанна говорится ясно так: В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово (Иоан. 1, 1). Видишь ли, как ясно называет Богом Слово Бога Отца, и что Слово изначала всегда было у Бога, то есть, неразлучно было от Бога — Слово, и что Оно есть Творец и Создатель всего? Вся, говорит, Тем быша, то есть, все видимое и невидимое. И без Него ничтоже бысть, еже бысть. А чтобы мы не подумали, что Слово Бога Отца есть такое же как наше, слово, непричастное жизни, разливающееся по воздуху и исчезающее, — святое Евангелие учит нас, говоря: В Том живот бе, то есть, в самом Слове Бога заключается жизнь, и Он — живот и свет человекам, верующим в Него. А что Слово Бога Отца пришло в мир сей и соделалось совершенным человеком, кроме греха, — то же святое Евангелие говорить далее: в мире бе, и мир тем бысть, и мир Его не позна; во своя прииде, и свои Его не прияша, то есть, неверующий народ иудейский. Затем говорит: и Слово плоть бысть, то есть, облеклось в человеческую плоть и явилось в мир сей по-видимому совершенным человеком, разумеваемый же как совершенный Бог. Дале говорит: елицы же прияша Его, то есть, которые уверовали в Него и исповедуют Его совершенным Богом и совершенным человеком, и уповают на Него, даде им область чадом Божиим быти. Которые же Его отметают и не исповедуют Его Сыном Божиим, те не могут ни быть, ни называться чадами Божиими, по слову того же божественного Евангелия. Вот святое Евангелие показывает, что Христос есть Слово Бога Отца и Творец и Создатель всех видимых и невидимых созданий, что Он— свет и живот человекам, верующим в Него, что пришел уже в мир, и облекся в плоть человеческую, ел и пил с людьми и был совершенным человеком. И это — действительно, а не по привидению, как лжесловят некоторые еретики.

Теперь рассмотрим и то, что святое Евангелие называет Его Сыном Божиим, и что правильно ли мы, христиане, исповедуем и именуем Его Сыном Божиим? — Что Он правильно и преподобно именуется Сыном Божиим, явствует из того, что сам Бог Отец, в святых Евангелиях, именует Его Сыном Своим возлюбленным, и свидетельствует это о Нем свыше гласом, который был слышан, когда Он крестился во Иордане реке от Иоанна Предтечи, и вторично, когда преобразился пред учениками Своими на горе Фаворской, когда слышан был с неба глас Божий, говорящий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Нем же благоволих, Того послушайте. Если же святое Евангелие показывает, что Бог Отец именует Христа Сыном Своим возлюбленным, то почему вы, агаряне, отрицаетесь сыновства и Божества Его, укоряете нас, исповедующих Его Сыном Божиим и Богом? Если признаете святое Евангелие правильным и истинным, то верьте и вы, и с нами исповедуйте, что Христос воистину и действительно есть Сын Божий. Имея такое свидетельство Самого Бога Отца, сшедшее с неба, мы христиане, веруя свидетельству Бога Отца, хорошо и правильно исповедуем Христа Сыном Божиим, а не рабом и не простым человеком, как вы называете его и этим оказываетесь Его досадителями. Услышим еще и другое евангельское свидетельство и доказательство о Христе, что Он, действительно, есть Сын Божий. Князь некоторый иудейский, по имени Никодим, пришел ночью ко Христу, желая услышать от Него какое либо высокое и дивное учение. Ему Христос так ответил: тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единородного дал есть, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный. И далее: Не посла бо Бог Сына Своего в мир, да судит мирови, но да спасется Им мир. Веруяй в Онь не будет осужден: а не веруяй, уже осужден есть, яко не верова во имя Единородного Сына Божия. Сей же есть суд, яко свет прииде в мир, и возлюбиша человецы паче тьму, неже свет: беша бо их дела зла (Иоан. 3, 16–19). Видишь ли, как явственно Он три раза Сам Себя именует Единородным Сыном Бога Вышнего, что Он — Свет в мир пришел, и что не верующий в Него уже осужден, а верующий не боится осуждения, ибо спасен будет от грядущего праведного и страшного гнева Божия на сыны непокоривые. Вы же как надеетесь получить спасение в день страшного Его пришествия, когда отметаетесь Божества Его и сыновства? Если вы искренно, а не лицемерно, хвалите святое Евангелие и говорите о нем: "инзильхак" (Евангелие истинно): то перестаньте уже досаждать и хулить Христа, а исповедуйте Его с нами Сыном Божиим, как свидетельствует о Нем святое Евангелие, — если желаете избежать грядущего праведного и страшного гнева Божия на сыны непокоривые, отрицающихся Единородного Сына и Слова Божия. Также и блаженный Иоанн Креститель и Предтеча Христов свидетельствует в Евангелии от Иоанна ясно и утвердительно о Христе, где говорится так: и свидетельствова Иоанн, глаголя: яко видех Духа сходяща яко голубя с небесе, и пребысть на Нем. И аз не ведех Его: но пославый мя крестити водою, то есть Бог Отец, Той мне рече: над негоже узриши Духа сходяща и пребывающа на Нем, Той есть крестяй Духом Святым. И аз видех и свидетельствовах, яко сей есть Сын Божий (Иоан. 1, 32–34). Тот же божественный Иоанн говорит о Спасителе Христе и следующее: Грядый свыше, над всеми есть. Это он говорит о Христе, а о себе говорит с самоуничижением: сый от земли, от земли есть, и от земли глаголет. И опять о Христе: грядый с небесе над всеми есть. И еже виде и слыша, сие свидетельствует: и свидетельства Его никтоже приемлет. Отец бо любит Сына, и вся даде в руце Его. Веруяй в Сына, имать живот вечный: а иже не верует в Сына, не узрит живота, но гнев Божий пребывает на нем (Иоан. 3, 81. 32. 35. 36).

Имея такие великие и сильные свидетельства святого Евангелия мы, христиане, веруем и исповедуем всею душою и всем сердцем, что Христос есть Сын Божии и Бог, и посредством крещения очищаемся от грехов наших, призывая Отца и Сына и Святого Духа, по заповеди и завещанию Самого Спасителя Христа, Который сказал святым Своим ученикам и апостолам: шедше научите вся языки, крестяще их во имя Отца, и Сына и Святого Духа (Мф. 28, 19); иже веру имет и крестится, спасен будет; а иже не имет веры, осужден будет (Марк. 16. 16). Вы же, агаряне, если, действительно, верите, что Евангелие — истинно и справедливо, и сошло с неба, то почему вы отрекаетесь и не слушаетесь таких сильных евангельских свидетельств и доказательств о Божестве Христовом и не исповедуете Его ни Богом ни Сыном Бога Вышнего, и не крещаетесь во имя Отца и Сына и Святого Духа? Чем же после того надеетесь спастись? Или тем, что обрезываете, по иудейски, срамные свои уды и этим думаете спастись? Сильно обманываетесь: это обрезание не приносит теперь никакой пользы. До пришествия Христова в мир сей, обрезание, совершаемое по закону Моисееву, имело силу, так как совершалось по повелению Божию, и обрезавшиеся имели надежду спасения, но лишь при условии исполнения остальных заповедей Божиих. А с того времени, как Христос пришел и преподал новый и совершеннейший евангельский закон, — Моисейское обрезание прекратилось и окончательно упразднено и не имеет уже никакой силы. Ибо с пришествием Истины — Христа, прекратились прообразы, то есть, Моисейские завещания о жертвах и все иудейские обычаи. Также и самое ежедневное омовение водою срамных ваших членов, не очищает душ ваших от плотских ваших нечистот, как и псов никогда не очищает от скверны и мерзкого их смрада то, что они лижут языком свои проходы и срамные уды, ибо они и при этом остаются всегда мерзкими, злосмрадными и нечистыми. Не получаете и вы также отпущения грехов посредством омовения афедронов ваших и срамных членов, ибо этим вы только внешность сткляницы и блюда очищаете, а внутренность их полна всякой нечистоты. Выполощите внутренность чаши, то есть, очистите души свои святым крещением, совершаемым во имя Отца и Сына Святого Духа, и тогда души и сердца ваши будут чисты от всякого нечестия, беззакония и всякой нечистоты: так повелевает святое Евангелие, которое вы почитаете и о котором говорите "инзильхак", то есть, что оно правильно и истинно. В нем говорится, что Никодиму, князю иудейскому, сам Христос сказал: аминь, аминь глаголю тебе, аще кто не родится свыше, не может видети царствия Божия. И опять ему же: аминь, аминь глаголю тебе, аще кто не родится водою и Духом, не может внити во царствие Божие (Иоан. 3 3. 5). Почему же так? — А потому, что одна вода, без призывания Святой Троицы, только внешнюю грязь тела очищает, а не душевную гнилость. Очистите же душевную вашу проказу святым крещением, совершаемым во имя Отца и Сына Святого Духа, и тогда будете чисты.

Но вы еще говорите, что мы, христиане, исповедуя Отца и Сына и Святого Духа, вводим трех Богов. Не дай Господи! Этого быть не может! Если кто исповедует трех Богов, тот да будет проклят на веки веков, аминь! Мы знаем единого Бога, Творца и Создателя всего, имеющего Слово и Дух, равночестных и тождественных по Божеству, собезначальных и соприсносущных, ибо никогда Бог не был без Слова и Духа. Такой хулы не будет в нас. Поэтому и говорим: вечен Бог Отец, вечен Сын и Слово Его, и с Ним вечен и Дух Святый, исходящий от Отца. Един Бог в Троице, а не три Бога, да не будет сего! Как ум, слово и дух — все три называются одною душою, а не три души; также — круг солнечный, свет и луч, все три составляют одно солнце, а не три солнца: таково и таинство Святой Троицы. Хотя и говорим: Бог Отец, Бог Сын и Слово Его, Бог и Всесвятый Дух; но эти три — не три Бога, а все три — един Бог, безначальный и бесконечный. Услышьте и другой пример: высокий трехэтажный дом, разделяется на три: и подвальная часть есть и называется дом, и следующий этаж есть и называется дом, и самая верхняя часть, которую мы называем горницею, также есть и называется дом; однако эти три этажа составляют не три дома, а один дом. Также, всякое дерево имеет корень, стебель, ветви; но эти три составляют одно дерево, и так называются, а не три дерева. Также и относительно дня: время от утра до завтрака есть и называется день, время от завтрака до полудня также есть день, и время от полудня до вечера также есть и называется день; однако эти три времени дня составляют не три дня, а один день, Так и о Божестве: Бог Отец, Бог и Сын, Бог и Святой Дух; однако не три Бога, но все три — один Бог, едино царство, едина власть, едина сила. Если же еще не веруете, и таинство сие, превосходящее всякий ум и всякое слово, не приемлете и уразуметь не можете, то я вам покажу, что и вы, не разумея и не хотя, исповедуете единого Бога триипостасным. Скажите: когда вы исповедуете свое зловерие, то почему подымаете не большой палец, а указательный? — Очевидно, потому, что большой палец имеет только два сустава, и потому он не соответствует для изъявления трех Богоначальных Ипостасей. Указательный же палец имеет три сустава, — и как каждый сустав пальца в общем составе называется палец, однако не три пальца, но все эти суставы суть один палец. Вот и вы, сами не понимая и не желая, подниманием указательного пальца, исповедуете трисоставного единого Бога, то есть, Святую Троицу. Во имя ее соизвольте и вы креститься, чтобы сподобиться вам быть верными и родными чадами Сарры, свободной жены патриарха Авраама. Ибо пока вы не крещены, вы— беззаконные чада рабыни Агари, отчужденные и изгнанные от наследия праведного Авраама, и не имеете никакого соучастия с Исааком, сыном свободной..

Мы могли бы предложить вам, для вашего уверения, много и других сильных свидетельств и указаний из книг Моисеевых и пророческих, в удостоверение того, что одна только истинная, непогрешительная и богоугодная вера есть — вера евангельская и апостольская, которую содержат православные христиане. Но так как вы более всех других книг хвалите Божественное Евангелие и удивляетесь ему, то и мы сделали вам указания из одного только Евангелия, дабы вы не могли сказать, что де вы христиане приводите нам ложные свидетельства и доказательства.

Еще вы поносите нас, говоря: "Если бы Христос ваш был Бог, то иудеи, будучи люди, никак не могли бы причинить Ему страданий и умертвить бесчестною смертью." Против этого безумного и богоборного прекословия вашего, отвечу вам опять из того же святого Евангелия. Что Христос есть Бог Вседержитель и Творец всего, это мы уже показали приведенными нами евангельскими свидетельствами. А что Он добровольно предал Себя на смерть, а не по причине бессилия человеческого Его естества, иудеи схватили Его и умертвили, и что Он мог в мгновение ока не только Иерусалим и живущих в нем иудеев погубить, но и находящихся по всей вселенной непокорных иудеев сразу истребить, — эго мы покажем вам тем же святым Евангелием. Что Он Сам Себя добровольно предал на смерть ради спасения людей, — об этом Он сам свидетельствует, говоря так в Евангелии от Иоанна: Аз есмь пастырь добрый: пастырь добрый душу свою полагает за овцы. И опять: Аз есмь пастырь добрый: и душу Мою полагаю за овцы. Сего ради Мя Отец любит, яко Аз душу Мою полагаю, да паки прииму ю. Никтоже возмет ю от Мене, но Аз полагаю ю о Себе: область имам положити ю, и область имам паки прияти ю. Сию заповедь приях от Отца Моего (Иоан. 10, 11. 15. 17. 18), то есть, по совету и изволению Отца Моего небесного Я пришел в мир сей, чтобы чрез Меня всем людям стало известно святое имя Его, и чтобы Мне ради спасения людей принять плотию смерть. Потому Отец и любит Меня, что Я твердо соглашаюсь умереть, чтобы род человеческий посредством Моей смерти получил жизнь вечную. И Я, исполняя волю Отца Моего, добровольно полагаю душу Свою за спасение многих, то есть, подъемлю смерть по человечеству. Как и в другом месте говорит: Сын человеческий не прииде дут человеческих погубити, но спасти (Лук. 9, 56), и дати душу Свою избавление за многих (Мф. 20, 28), как и в другом месте говорит: се восходим во Иерусалим, и скончаются вся писанная пророки о Сыне человечесте. Предадят бо Его языком, и поругаются Ему, и бивше убиют Его: и в третий день воскреснет (Лук. 18, 31–33). А как пророки Божии по воле Божией так о Нем предсказали, и Он Сам соизволил все это твердо претерпеть, то почему вы, агаряне, отметаетесь такого человеколюбия и промысла Божия и поносите нас, которые веруем и исповедуем все это как совершившееся по неизреченному Божию совету? Разве мы все это предсказали о Нем и написали? Нет; но святые пророки Божии, просвещенные Духом Святым, предвозвестили это о Христе Спасителе. Какой срам и какое бесславие Христу и нам — Ему, что Он так пострадал по воле Божией, а нам, что мы веруем этому и спасаемся поклоняемыми страстями Сына Божия? Не слышите ли, как Сам Христос поносит неверие учеников Своих, а в лице их — и всех, отметающихся того, что о Нем предсказано святыми пророками? В Евангелии от Луки Он говорит так: о несмысленная и косная сердцем еже веровати о всех, яже глаголаша пророцы. Не сия ли подобаше пострадати Христу, и внити в славу Свою? (Лук. 24, 25. 26). Итак, вы несмысленные и косные сердцем и неверные, которые не верите сказанному пророками о спасительных страданиях Христовых, которыми Он прославился и вошел в славу Свою и в царство небесное. Мы же, верные, оказываемся у Бога мудрыми и спасаемся верою в Него. Спрашиваем вас: скажите нам, каким святым Писаниям последуя, отметаетесь Христова Божества и сыновства, и спасительные страсти Его считаете для Него бесчестием и бесславием, и нас укоряете и поносите? Этого вы показать не можете. Ибо Сам Христос опять, святым Евангелием Своим, заграждает вам уста, говоря: ныне прославися Сын человеческий, и Бог прославися о Нем, и Бог прославит его в Себе, и абие прославит Его (Иоан. 13, 31. 32). Это Он сказал после того, как Иуда предатель, встав с вечери, отправился к архиереям иудейским, чтобы предать им Христа, так как они жаждали Его смерти. Поэтому и Господь наш Иисус Христос, желая пострадать за наше спасение и зная лукавое намерение иуды, с великим веселием воззвал к прочим своим ученикам: ныне прославися Сын человеческий, и прочее. Видите ли, как Он крест, трехдневную смерть Свою и прочие страдания называет и считает Своею славою и славою самого Бога Отца? Как же Он прославился? Прославился тем, что чрез спасительные Его страдания, чрез воскресение и вознесете на небо, излилась благодать и преподан дар Святого Духа святым Его ученикам, а чрез них и всем народам, прелесть же богомерзкого идолослужения окончательно прекратилась, и всюду воссиял свет непогрешительного боговедения. В этом заключается слава Христова, то есть, в спасении человечества, от которого вы, по великому своему нечувствию, отпадаете без ума. Поймите же, что, иначе говоря, страсти Христовы составляют Его славу, а не бесчестие, как вы неправильно думаете. Какими страшными знамениями прославил Его Отец Его небесный после того, как Он добровольно предал Себя беззаконным иудеям на распятие! Вися на кресте, по-видимому как бездыханный мертвец, Он тотчас превратил день во тьму, так что луна омрачила солнечный свет на три часа, земля вся страшно трепетала, камни распались, гробы отверзлись и многие тела усопших святых воскресли и явились многим в святом граде Иерусалиме, как написано в святом Евангелии. Поймите же, какова страшная сила Распятого и преданного погребению. Неужели Он не мог и прежде Своего распятия совершить такие страшные знамения и привести в ужас сопротивляющихся Ему и погрузить их в пропасти адовы, как Дафана и Авирона? Воистину мог, как Бог всесильный! Если будучи бездыханным мертвецом, мог явить такие страшные знамения, то тем более мог бы сделать это, будучи жив, но Он хотел не яростью и неудержимым гневом, а кротостью, благостью и долготерпением обратить к Себе и спасти род человеческий.

Итак, познав из бесчисленных чудес, какие сотворил Он Сам в зловерном народе иудейском, и какие совершил чрез учеников Своих по всей вселенной, и из страшных знамений, совершившихся в день распятия Его, благость Его и неисследимую Божественную силу, отступите от сатанинского, преданного вам отцами, неверия вашего и приступите с истинным покаянием к Спасителю Христу и Богу всех и просветитесь просвещением непогрешительного богопознания, возмите на себя иго Его — евангельский закон, и учение истинное и благое, и бремя Его легкое, то есть, спасительные Его заповеди, посредством которых души верующих слагают с себя тяжесть многообразного греха, и приемлют некрадомое богатство духовных дарований, чрез что соделываются жилищем Божиим, как обещал Сам Господь, говоря: аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем и обитель у него сотворим (Иоан. 14, 23). Итак, если искренно хвалите божественное Христово Евангелие и считаете его правильным и истинным, то позаботьтесь исполнять написанное в нем слово Христово, то есть, заповеди Его, повеления и догматы об Отце и Сыне и Святом Духе, чтобы быть вам отселе домом Святпй Троицы и чтобы были изгнаны из вас живущие в сердцах ваших лукавые и нечистые духи.

IX. Слово против армянского зловерия

Армянское зловерие, составившееся из различных ересей, заключает в себе три главнейшие и более других нечестивейшие и мерзкие ереси. Первая из них и злейшая всех заключается в том, что они мудрствуют, что во время спасительных страданий Бога Слова, бесстрастное Божество подверглось смерти, как и человечество; вторая, которая утверждает, что вочеловечившееся Слово Божие, после вознесения на небо, совлеклось принятой Им от пречистых кровей Пречистой Богоматери Божественной плоти; третья же неправильно смешивает не смесно соединившиеся во Христе два естества — человеческое и Божественное, которые будто стали одним естеством. Таковы главные их богомерзкие ереси, Мы же, православные, что скажем против этого? Согласимся ли с ними, что это так и есть? Никак! Да не будет того, чтобы принять когда либо такие нечестивые и хульные мысли о едином по существу присносущном, бессмертном и бесстрастном Божием естестве и Его бессмертии, чего и сами богопротивные бесы не терпят слышать и не могут сказать. И это видно из того, что сказал пагубный и злоначальный змий праматери Еве, говоря с лестью: не смертию умрете. Ведяше бо Бог, яко, воньже аще день снесте от него, отверзутся очи ваши, и будете яко бози. ведяще доброе и лукавое (Быт. 3, 4. 5), то есть, будете бессмертны и нетленны, как и Сам Бог, создавший вас. Но много говорить о бессмертии Создателя всех не только излишне, но и смешно, ибо не только боговдохновенные Писания переполнены свидетельствами о бессмертии Присносущного Живота всех, но и самые внешние философы и риторы в своих Писаниях прекрасно воспевают величество присносущного Божественного бессмертия. Как же проклятые армяне, с проклятым Диоскором, утверждают, что бессмертное естество Христова Божества умерло вместе с святою Его плотию? И если, по ихнему, бесстрастное, бессмертное и несозданое Божество Его подверглось смерти, то значить и святая душа Его, как созданная вместе с плотию, умерла вместе с Божеством Его. И если признаем, что это так, то как скажем, что Он сошел во ад и врата медные и вереи железные сокрушил и вывел оттуда содержимых там от века праведников? Если Он умер как плотию, так и Божеством и душою, то как будет истинно сказанное Самим Распятым: сего ради Мя Отец любит, яко Аз душу Мою полагаю, да паки прииму ю; и опять: область имам положити ю, и область имам паки прияти ю (Иоан. 10 17. 18)? И если, по ихнему, Он умер, как плотию, так и Божеством и душой, то как мог принять ее, будучи весь мертв, — Он, Который есть неисчетносильная сила Вседержителя Бога? Если душа человеческая, созданная словесною и бессмертною, не может умереть, то как Жизнь всех, Един имеяй бессмертие, во свете живый неприступнем (1 Тим. 6, 16), умер на кресте бессмертным Божеством Своим? А что это еретическое мудрование есть хульное и богомерзкое и лживее, очень премудро показал Аламундар Измаильтянин, обратившиеся к благочестивой православной вере христианской и крестившийся со всем домом и родом своим. Ибо Севир скверный, услышав об обращении измаильтянина от отеческого своего нечестия к православной вере, послал к нему двух единомудренных себе епископов, стараясь обратить его в свою богомерзкую ересь. Когда они пришли и долго говорили ему о Севировом учении он отпустил их, сказав: "Завтра еще поговорим об этом." Когда же они ушли, он приказал одному из служащих ему верному слуге, сказав: "Когда опять придут ко мне посланные Севиром и начнут говорить мне еретическое свое учение, то ты подойди ко мне, и шепотом скажи мне на ухо: архангел Михаил уже умер." Когда те пришли и долго хитрословили пред новопросвещенным Аламундаром, то среди их беседы подошел к нему вышепомянутый слуга его, и прошептал на ухо своему господину, как было ему приказано. Тогда Аламундар тотчас притворно стал печалиться и скорбеть и, опустив голову вниз к персям, сидел молча, не обращая внимания на слова епископов. Когда же те стали усердно допытываться о причине его столь сильной скорби, он ответил им: "Я получил известие, что архангел Михаил умер; то как же не скорбеть мне, когда я лишился такого хранителя?" Те тотчас возопили: "Не верь, достоуважаемый князь, отнюдь не придавай значения такому известию, это явная ложь, ибо ангельское естество смерти не подлежит, будучи создано Создателем всех бессмертным". Тогда Аламундар сказал им: "Скажите же мне вы, прошу вас, если ангельское естество, которое Создатель всех по благодати своей создал бессмертным, не может умереть, то безначальный и присносущный, един имеющий по естеству бессмертие, во свете живый неприступнем, — как мог умереть бессмертным Божеством Своим во время спасительных Своих страданий? Вы сильно заблуждаетесь и далеко отстоите от истины — и с учителем вашим". Таким премудрым умышлением новопросвещенный тот измаильтянин заградил им уста и посрамил их.

Услышим и другое удивительное чудо — не от земли, но с самого неба явленное по смотрению Божии, для извещения истинного благочестия и на обличение богомерзкой армянской ереси. Когда блаженнейший патриарх Прокл со всем причтом и со всем народом обходил поля вне Константинополя, совершая со слезами молитвы и моления о прекращении частых и страшных землетрясений, — в то время внезапно малое дитя из среды народа было восхищено вверх, на небо, в виду всех верующих, которые с великим страхом взывали: "Господи помилуй! "Затем дитя опять было поставлено невредимо на землю. Когда же блаженнейший Прокл спросил младенца, что он там видел и слышал, то он ответил, что святые ангелы поют там трисвятую песнь без прибавления, как поется на земли Святою Соборною и Апостольскою Церковью. Сказав только это, дитя тотчас, по непостижимым судьбам Божиим, скончалось. Выражение же "без приложения" означает следующее: злочестивый Севир, мудрствуя о Божестве Христовом, что оно подлежало страданию, и желая утвердить эту ересь, преподал своим последователям петь трисвятое с приложением таким образом: "Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, пострадавый за нас, помилуй нас". Этим прибавлением хотел он, всескверный, показать, что Христово Божество пострадало, то есть, умерло вместе со святою Его плотию. Этого хуления что может быть хуже и мерзостнее пред Богом? Если Божество Единородного пострадало, то есть, умерло вместе с святою Его плотию, как они, поганые, утверждают, то значит что и вся Святая Троица пострадала, то есть, умерла, ибо едино Божество, едино естество и едино существо трех нераздельное. Ибо Святая Троица разделяется нераздельно ипостасями, а существом соединяется неслитно, то есть, един Бог — Святая Троица единосущная, Таже и разделяемая и нераздельна, разделяемая ипостасями, нераздельна же существом и естеством и Божеством. Поэтому, ясно обличаются скверные армяне с Севиром, что они хулят Святую Троицу, признавая Ее подлежащею страданиям, то есть подвергшеюся смерти во время спасительных страстей Единородного. О, какое нечестие и сатанинское умышление! Ради одной этой ереси следует нам гнушаться их совершенно и отвращаться от них, согласно изречения божественного ревнителя: не ненавидящия ли Тя, Господи, возненавидех, и о вразех Твоих истаях; совершенною ненавистию возненавидех я: во враги быша ми (Пс. 138, 21. 22).

Послушаем еще удивительное повествование о событии, совершившемся промыслом Божиим для показания истины и на явное обличение Севировой богомерзкой хулы. Когда собрался четвертый святой вселенский собор 630 богоносных Отцев в Халкидоне, и в течение многих дней происходило тщательное изыскание об истине, при чем еретики, одержимые демонскою спорливостью, сильно противились предлагаемым православными доказательствам из божественных писаний, то обе стороны промыслительно пришли к такому соглашению: возложить указание истины на Бога и на всехвальную мученицу Евфимию. Для этого они, каждая сторона отдельно, написали изложение своей веры и запечатали; затем, открыв раку мощей мученицы, положили оба свитка на святые перси ее, при чем православные сказали: "Ты, Господи Сердцеведче, за молитвы всехвальной мученицы Твоей, удостоверь сопротивляющихся Твоей истине!" Потом прикрыв и запечатав священную раку, разошлись по своим местам. Спустя несколько дней все опять по общему согласно собрались и открыли священную раку, и — о, какие удивительные, превосходящие всякий ум чудеса Твои, Преблагий и человеколюбивый Владыко! — нашли, что свиток православных святая мученица крепко держит в святой руке своей, а еретический — отброшен далеко от святых ее ног, как богомерзкий и исполненный всякой хулы. Какого еще большего потребно удостоверения к посрамлению их ереси? Но не покоряются, беззаконные!

Есть еще церковное слово, которое говорит, что свидетельство с враждебной стороны почитается наиболее достоверным; кто же может быть враждебнее нашей православной вере — бесов? Поэтому, прибавив к вышесказанному еще одно свидетельство, высказанное бесами, закончу это слово.

Во время господства тьмы идолослужения, было одно место в Элладе, наиболее известное своим волшебством, называемое Пифия, где был воздвигнут прекраснейший идольский храм, и в нем был знаменитый идол, бывший у всех неверных в особом почитании, который назывался языком их бога Аполлона. Сюда отовсюду стекались неверные всех народов, и каждый на свой вопрос, демонским коварством, получал от прорицательницы жрицы бога Аполлона ответ, и потому все неверные народы имели к этому богу большую веру. После же спасительных страданий Господа нашего Иисуса Христа и по вознесении Его на небо, когда свет истинного богопознания осиял всю подсолнечную, и одни с радостью последуя апостольской проповеди, принимали святое крещение, а другие крепко сопротивлялись сему и противоречили, и настало по всей вселенной многое исследование о сем и междоусобные брани, тогда некоторый жрец Аполлонов, видя постигшее всю вселенную столь великое смущение, которое в короткое время поколебало все народы, и желая узнать от своего бога Аполлона — что такое эта новая проповедь, пронесшаяся по всей вселенной, о новоявленном Боге, Иисусе Христе, — дерзнул вопросить об этом идола своего бога Аполлона. Бес же, врождуя тайно против Христова благоверия, разгневался на своего служителя за сделанный им вопрос, не похвалил его, а сказал: "Лучше бы ты меня совсем не спрашивал об этом, о окаянный служитель мой!" Однако, будучи принужден Божественною силою, в кратких словах и нехотя, сказал служителю своему страшную тайну вочеловечения Христа Бога Слова и спасительной Его страсти, присовокупив в конце: "Пострадавший есть Бог, но Божество Его не пострадало". Что после этого скажет бесславный Севир с своими последователями, трижды проклятыми армянами, признающими пострадавшим Божество Христово? Вот этот лживый во многом другом прорицатель Аполлон, будучи принужден силою Божиею, исповедал, и против своей воли, Спасителя Христа, как подлежавшего страданиям и как не подлежавшего им; подлежавшего страданию по человечеству, ибо был совершенный человек, и не подлежавшего по Божеству. Диоскор же и Севир и их последователи, проклятые армяне, как не страшатся, утверждая, что бессмертное Божество Христово во время спасительных Его страданий подверглось страданию?

По этой причине советую тебе, как верному другу и брату возлюбленному, отстать от их скверного содружества и льстивой беседы с ними, если, действительно, желаешь до конца сохранить себя здравствующим в правой вере, полученной от предков. Ибо тлят обычаи благи беседы злы, говорить Апостольское Слово. И опять тот же: еретика человека по первом и втором наказании отрицайся (Тит. 3, 10). Проклятые же армяне, не первого и второго, но семи соборов учению противятся: как же нам считать их достойными общения и собеседования с нами? Кто захочет лечить прокаженного, тот сам заразится его проказою, а ему здравия не сообщит. Знай же и то, что всякая ересь имеет своим начальником диавола; ибо он есть тот самый упоминаемый в Евангелии враг — человек, который посреди пшеницы чистого и непогрешительного евангельского богопознания, насеял лукавые плевелы, то есть, различные богомерзкие ереси, в которые и старается, всескверный, вовлечь нас и чрез них отлучить нас от непогрешительной православной веры, по учению которой мы веруем в присносущное и безначальное Божество вседержительной и единосущной и нераздельной Святой Троицы, и в страшную и превышающую всякий ум и слово — тайну вочеловечения Единородного Сына, Единого из Святой Троицы, чрез которого и которым окончательно сокрушились стрелы сильного в злобе, и оружия его исчезли, и грады разорились, и сам он, как слабая птичка, составляет предмет поругания и попрания для всех верующих истинно и всею душою в распятого Иисуса Христа, победителя бесов.

Не будем же пребывать в беспечности и нечувствии, когда имеем такого непримиримого врага и наветника нашей жизни и нашего спасения, но будем постоянно трезвиться и бодрствовать, — и как он не перестает никогда вооружаться против нас всякими кознями, сильно желая нашей погибели, так и мы вооружим себя против его ополчения и его поборников — богомерзких еретиков, оружиями благоверия, и оградим себя всяким разумом и знанием боговдохновенных писаний, чтобы и нам когда-либо коснуться более крепкой пищи, а не все время жизни препроводить в питании млеком. Вооружимся же крепко во всеоружие догматов, каковы богословские главы премудрого Иоанна Дамаскина, изучим их твердо, чтобы быть в состоянии острием их заграждать незатворяющиеся уста наших противников, и разорим всякое возношение, взимающееся на разум Xpистов; ибо Христос дал нам власть наступать на змию и на скорпию и на всю силу вражию. Несть наша брань к крови и плоти, то есть, против немощных людей, но к началом, и ко властем, и к миродержителем тмы века сегo, к духовом злобы (Ефес. 6, 12), которых различные козни и напасти да разорит Господь, и нас невредимых и да сохранит во веки. Аминь.

X. Слово похвальное святым Апостолам Петру и Павлу; здесь же и обличение против латинских трех больших ересей

Воспой, душа, божественных апостолов Петра и Павла, верховных над прочими и первопрестольных, прекрасно утвержденные звезды церкви Христовой, которые животочиыми сияниями света божественных учений обратили народы от мерзостной прелести идольской и от служения бесам к свету благочестия и истины. Воспой же по мере присущей тебе силы, а пения, достойные их, уступи самим горнейшим умам. Приносимую же им песнь почерпай из спасительных источников божественного Израиля; ибо они суть отрасли этого божественного корня, которые божественными блистаниями жития и слова прекрасно востекли к славе Его, и на них, как на конях, вочеловечившийся Бог — Слово мысленно ездил и возмутил многие мерзкие воды, то есть, таинства мерзких бесов, которые прежде покрывали всю землю глубоким мраком богомерзкого идолослужения. И землю, прежде доброплодную, а потом чрез злобу своих жителей, превратившуюся в солончак, Он божественными деяниями сих премудрых делателей, явил опять сладко веселящею своего Владыку своими благовоннейшими плодами, и которая прежде была пуста и не причастна влаги, ту, струями божественных, приснотекущих сих источников, показал преизобилующею и обливающеюся струями живоносных вод. Они суть молнии, которые возблистали от Божественного огня Параклита (Св. Духа), и как стрелы, пущенные Им, сладчайшим светом учения и разжигающим огнем чудес прогнали с земли всякий мрак басней, изобретенных лживыми бесами, трисиятельною же единого богоначалия честною проповедью облистали мысли верных, и всегда соблюдают их, возделывая мысленными мотыками слова и напояя обильными струями Святого Духа. Они явились таинственными источниками, полными животворных вод, и открышася основания вселенныя (Пс. 17, 16), то есть, показались божественные чиноначальники верных, которые всенощными молитвами и духовными напоениями явились основаниями земли, и соделали ее способною к прозябанию божественных разумений. Это те мысленные небеса, которые, по словам мудрого Песнопевца, поведают славу Божию. Изящно украшенные блистаниями божественных учений и молниями чудес, превышающих ум, они явились для всей твари небесными звездами, и громовое вещание их, на подобие божественных труб, огласило всю подсолнечную высокою проповедью богословия, превышающего всякий ум и всякое слово. Умы, прежде сиявшие подобно солнцу, а потом пригвоздившиеся непохвалыю, подобно скотам, к земле они воздвигли от земли, убедив их не радеть всею душею о всех вообще тленных красотах земных, а желать всецело одних только вечных благ, и иметь всегда мысли свои в небесном, стараясь постоянно находиться неразлучно от Божественной славы посредством богоугодных нравов, являемых жизнью и словом. О том и другом должно иметь одинаковое прилежание, ибо одно без другого не пользует, а напротив, делает предметом посмеяния и поругания для имеющих здравые понятия, подобно тому, как и хождение одною ногою бывает некрасиво и не твердо; также и лице, скудно наделенное одним глазом, не может считаться красивым. Составленное же из того и другого богоугодное житие, проведенное так до конца общего для всех предела, то есть, до смерти, служит указанием совершенного Христова последователя, искренно возжелавшего от всей души не этой тленной, но присно пребывающей жизни. Ибо от благородного дерева Бог ищет и плода благопотребного, а которое плохо растет, то приказывает посекать, как и не всякому, только называющему Его Господом, обещает вход в царство небесное, но только тому, кто с теплым усердием творит волю Отца Его небесного (Мф. 7, 21). Также и того, который вошел в брачный чертог в плохой одежде, то есть, не позаботился после световидной бани (крещения) приобрести одежду, истканную превосходно из благочестивых дел, — повелел взять из среды блаженных участников пира и ввергнуть в несгораемый огонь, — не для того, чтобы он очистился и опять соделался участником блаженного пирования, как утверждает лживая ересь, но чтобы горел в нем в бесконечные веки. Также и для украшенных добротою девства, но не взявших в сосуды свои елея, то есть, не просветивших красоты девства своего милосердием к нищим, — увы! — затворилась дверь Женихова чертога, и Божественный Его ответ не укоряет их, зачем приступили к Нему не предочистившись чистительным огнем, и не повелевает им: идите, очиститесь прежде пламенем огненным, а потом войдете в чертог Мой, но, сказав: не вем вас, этим далеко отсылает их от Себя. Увы! Увы! Если божественная и преестественная похвала девства отсылается далеко от таинственного брачного чертога за то, что не украсилась елеем общительности, (елей общительности — это милостыня к нищим), то те, которые граблением и беззаконными лихвами, чародеянием и убийством, и различным скверным студодеянием растлевали себя в течение всей своей жизни, как войдут в божественный чертог, не позаботившись прежде исхода своего принести плоды покаяния, соответственно своих грехов? Настоящий век, говорит божественный проповедник, есть время делания, а время воздаяния— век будущий. Различие конца убогого (Лазаря) и насладившегося богача ясно доказывает это, ибо душа каждого из них по смерти немедленно получила свое место, одна — геенну, а другая— недра Авраама. А что между ними находится великая пропасть, препятствующая им переход одного к другому, как говорит тот же патриарх, премудро укоряя насладившегося, а не лаская его надеждою маловременности чистительного огня, — ясно показывает, что эта жизнь назначена поприщем для подвигов, ради очищения греховности душевной посредством различных благоугодных Богу дел и терпения до конца скорбей душевных, как произвольных, так и невольных. Это удостоверил притчею Судия. Послушаем же Его, и отстанем от ложных еретических мудрований. Научаемые Божественным гласом, по которому злодей в тот же день был вселен в рай, без всякого очищения огнем чистительным, отбросим далеко от себя чужие заблуждения. Но прежде, нежели разойдется торжище настоящей жизни, омоем грехи воздыханием, трудами и каплями слезными, как учит тот, кто каждую ночь омывал ложе и постелю свою. Ибо нет никого, сказано, кто бы в тот страшный час исхода имел поминовение Божие о себе, или кто мог бы исповедаться Ему во аде. Еда говорит, мертвыми твориши чудеса; еда повесть кто во гробе милость Твою, и истину Твою в погибели; еда познана будут во тме чудеса Твоя, и правда Твоя в земли забвенней (Пс. 87, 11–13). Этим псалмопение ясно показывает, что щедроты и правда и чудеса и истина Божии являются тем, которые прежде исхода своего принесли похвальное покаяние в том, в чем согрешили. Царство небесное нудится, и нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12), как слышим, а не те, которые насытились всякими вкусными снедями и скверными студными плотскими похотями, а потом прикрывают свои злодеяния, очищая себя по исходе отсюда, прежде суда, чистительным пламенем. Если так, то окажется напрасным весь вообще труд спасительного слова, то есть, евангельские догматы и учение, показывающее Судию дышущим нестерпимым огнем против тех, которые не жили по Его заповедям, и осуждающим в неугасимый огонь тех, которые не помиловали убогих, а не так, чтобы сподоблял их Божественной славы после очищения их прежде суда временным огнем. И что боле всего достойно удивления и страха — это то, что Он самых творивших чудеса, и изгонявших от людей лукавых бесов, и призыванием Его Божественного имени пророчествовавших грозно отгоняет от Божественного судилища Своего и свидетельствует, что никогда и не знал их, так как они расточили благодать духовную в удовлетворение похотям душ своих, и никогда не позаботились прославить Господа на земли в своих членах, как бы следовало. И это также окажется напрасным. Но милостив буди мне, Царю всех, Боже и Владыка, Который облекся в человеческое существо, и утвердил законы страшнейшими угрозами, и смерть позорную претерпел на кресте! Если справедливо грехи земнородных имели впоследствии прежде суда очищаться временным огнем, то зачем понадобилось Единому Безгрешному столько пострадать, когда спасение человеческое так удобно? Если Единому Праведному и Безгрешному надлежало многими и лютыми страданиями, как Он Сам о Себе ясно говорит, войти в славу Свою, то устрашимся мы, которые не только шествуем путем, противным Божиим заповедям, конец которого, как слышим, есть не очищение огнем, а вечная погибель, но еще по великому безумно, последуя неправильно чуждому мудрованию, надеемся достигнуть нетленной славы пострадавшего Христа. Такие понятия суть детское игралище, а не разумения твердого камня, на котором Христос основал Свою Церковь, омыв ее Своею Божественною кровью. Также лживо и достойно всякого смеха повелеваемое беззаконно живущим, что если кто в течение всей жизни, надеясь на огненное очищение по смерти, живет беззаконно, предавшись всяким студодеяниям, никогда не приходя в сознание, и о своих беззакониях добровольно не поболел, не ел пепел, аки хлеб, не растворял с плачем свое питие, не облачался во вретище, не ходил весь день сетуя потому, что лядвия его наполнишася поруганий; также на пречистый верх (Христов) не возлил многоценного божественного мира усердия и пречистых ног не омочил теплыми слезами, подобно древней блуднице; также и тот, кто граблением, беззаконными лихвами и всякими другими богомерзкими прибытками скопил себе бесчисленное множество золота и серебра, не подражая мытарю, отдавшему четверицею, и не раздав, как он, пол имения своего нищим, а напротив, посредством (долговых) записей предоставил беззаконным сродникам и чужим по своем исходе без милости истязывать и морить бедных и убогих, которых следовало бы ему ущедрить и освободить от лютых истязаний, чтобы и самому услышать блаженный глас: днесь спасение дому сему бысть; но при последнем издыхании произносит одни только слова: "кульпа меа, кульпа меа" (мой грех, моя вина), то есть, грех мой, и ударяет себя по устам и по персям тремя и двумя перстами, — что будто этим он тотчас сподобится Божественной славы, очистившись против своей воли огнем по исходе своем. Хорошо и нужно и спасительно зазирать себя в том, в чем кто согрешил; но если не будет при этом перечисленных выше Псалмопевцем врачеваний, то, хотя бы и вся та страшная геенна в бесконечные веки стала очищать, не избежит он вечных мучений. Ибо сказано: уклонися от зла, и сотвори блого (Пс. 33, 15); и получившему здравие сказал: ктому не согрешай, да не горше ти что будет (Иоан. 5, 14), а не сказал, что очистишься посредством чистилищного огня. И древо, не приносящее доброкачественных плодов, посекается и в огнь вметается (Мф. 3, 10), а не очищается. Также о воскресении сказал Господь, что изыдут из гробов в нестареющуюся жизнь сотворшие благая, а не сотворшие злая; ибо эти последние изыдут из гроба не в воскресение живота, а в воскресение суда, и не после чистительного, по вашему, огня.

Из сказанного поймем, о друзья мои, таинственное учение о сем, и, поняв, отбросим всякое суетное препирательство. Нетленную жизнь получат те которые сотворили добрые дела, а не те, которые сотворили злые дела, а потом, по своем исходе, до суда, очистились маловременным огнем. Какое еще другое состояние можно заключать из приведенных божественных слов между жизнью вечною и преисподними муками? Они ясно свидетельствуют, что нет никакого; но немедленно праведные призываются к наследованию вечного блаженства, делатели же беззакония осуждаются в огнь неугасимый, а не славы Божественной сподобляются после очищения их до суда временным огнем. Для творения добрых дел назначена настоящая жизнь, пока души соединены с своими телами и вместе с ними творят доброе или злое, по собственному произволению. Поэтому, не чрез огненное очищение по смерти, но посредством творения добрых дел в здешней жизни, получат благочестивые по исшествии из гробов награды вечной жизни. К тому же Спаситель заповедал ученикам Своим: внидите узкими враты и тесным путем (Мф. 7, 13. 14), обозначая этим добровольную нужду и подвиг, которые следует нам нести по причине свойственных душам нашим злых похотей и порочных наклонностей, от которых ясно повелевает очищаться здесь, посредством шествия узким и прискорбным путем, а не чистительным, прежде суда, огнем. Ибо мнози, говорит, взыщут внити внутрь божественного чертога, и не возмогут, но, ударяя изо вне в божественную дверь, услышат: не вем вас, откуда вы (Мф. 25, 12), а не так, что очистившись огнем, будут приняты внутрь чертога. Увы, увы! Если ищущие прискорбного и тесного пути не все возмогут войти, — очевидно, потому, что не законно подвизались, как учит божественный проповедник Христов, то те, которые постоянно и всецело стремятся шествовать пространным путем, где окажутся? Проповедник ясно вопиет: не льстите себе: ни блудницы, ни хищницы, ни досадители, ни те, которые наряду с ними перечислены, не получат нетленной славы (1 Кор. 6, 9. 10). Как же не заблудились от истины те, которые таковых, вопреки Божественной заповеди, да еще прежде суда, очистив огнем, вводят внутрь Божественной славы? Сказав: не льстите себе, он ясно обличил ложное мудрование коринфян, какое они имели о тех, которые надеются при последнем издыхании холодным словом принести покаяние в бесчисленных своих согрешениях, тогда как не постарались прежде исхода всею душею возгнушаться исполнением их. К тому же: какие люди станут ошуюю Спасителя, если все, творившие злое, очищаются чистительным огнем и сподобляются вечной жизни? Но, может быть, вы думаете, что это сказано относительно одних только неверных? Но, — о премудрые! — Божественный и премудрейший проповедник Христов ясно учит, что эти последние, как согрешившие без закона, без исследования и погибнут; те же, которые в законе согрешили, законом, говорит, суд приимут (Рим. 2, 12), а не огнем очистятся. Из этого явствует, что весь труд Судии будет относительно тех, которые согрешили в законе, так как ему же, сказано, дано будет много, много взыщется от него (Лук. 12, 48). Если же одни, как говорит проповедник, без исследования погибнут, а другие, как вы утверждаете, предочистившись огнем, сподобятся вечной жизни, то ошуюю Спасителя никого тогда не окажется, и никто за свою суровость и немилосердие не будет отослан в неугасимый огонь, — и таким образом, по вашему, окажется ложным слово о суде. Сюда же относится и следующее Божественное изречение, которое говорит: ходите, дондеже свет имате, да тма вас не имет (Иоан. 12, 35). Этим Он ясно говорит, что ходящие недостойно света благочестия, покроются тьмою, а не огнем очистятся по исходе своем. При этом Он светом называет благочестивую в Него веру; хождением же — то, чтобы со всяким усердием исполнять спасительные Его заповеди; тьмою, покрывающею нас, — окончательное разлучение души с телом, когда нельзя уже душе совершать полезные и освящающие нас дела. Ибо как это тело становится недвижимым, когда оставит его движущий его дух, так и душа, разлучившись с телом, становится непричастною спасительных деяний, ибо она лишается тогда содействующих ей орудий к умолению Судии. К тому же Спаситель Своими устами сказал, что в день последнего суда люди дадут ответ за праздное слово (Мф. 12, 36). Если же малейшее согрешение хранится до последнего суда, то каким образом множество неисцельных грехов очищается прежде оного суда? Что установлено Судиею, о том нельзя вопреки Его мудрствовать, вводя прежде оного суда огонь, очищающий неисцельные согрешения. Приити бо имать, говорит, Сын человеческий во славе Отца Своего, и тогда воздаст комуждо по деянием его (Мф. 16, 27). Ты же, вводя прежде оного страшного пришествия огненное очищение совершенных в жизни сквернейших дел, не явно ли лжесловишь, без ума извращая этим Божественное установление? К тому же называющий ближнего своего уродом, повинен есть геенне, как слышим, а не Божественной славы удостаивается, очистившись прежде страшного суда маловременным огнем. Судия, мало согрешившего и не покаявшегося предает вечной мук, а не оправдывает его, очистив огнем; ты же, как бы более милостивый, чем Создатель, очищая скверного огнем прежде суда, вводишь его в жизнь вечную. Смотри же, добрейший, чтобы не исполнилось на тебе сказанное: слепец слепца аще водит, оба в яму впадетася (Мф. 15. 15), — очевидно, что в неугасимый огонь.

Ты же, душа, отступив от этой душепагубной мысли, покоряйся истине и держись предлежащего, соплетая хорошо составленную похвалу верховным (апостолам). Они суть очи Владычествующего силою Своею веком, как вещает Псалмопевец, призирающия на языки (Пс. 65, 7), зрением которых прогнана тьма лжи, воссиял же свет истины. Они суть уста Красного добротою паче всех сынов человеческих, на которые излилась божественная благодать, и которыми движа, как сладкопесненною цевницею, пронесла она во все концы земли новую благолепную песнь. Это — сосцы непорочной невесты Христовой, точащие нелестное млеко, которые духовными поучениями воспитывают верных, в мужа совершенна, как написано, и сподобляют их достигнуть благополучно в меру возраста исполнения Христова. Это — воистину руце и персты, наученные Единым Сильным и Непобедимым на ополчение и брань (Пс. 143, 1), — храбростью которых всякая враждебная и душегубительная буря отражается, приятная же весна тишины воссияла душам. Это — твердая, как лук медный, мышца, и ноги, соделавшиеся, как у еленя (Пс. 17, 34. 35), быстрыми, от блаженного и божественного дуновения Параклита, которыми скоро со всей земли прогнана всякая губительная прелесть бесов. Это — непрелестные облаки, наполненные божественного дождя, которые виноград возлюбленного постоянно орошают своими боготочными каплями и делают его благоплодным Владыке своему. Это изощренные стрелы сильного, пущенные из лука Божия на идолопоклоннические и злочестивые скипетры, то есть, на царства, которые, когда вонзились благодетельно в сердца прежде враждебных общему Царю народов, то наполнили их божественной любви и подвергли к Его пречистым ногам, заставив с радостью принять на свои выи иго Его животворных заповедей. Выше было сказано тебе, душа, чтобы пения, достойные их, ты уступила самим невещественным силам, дабы, усиливаясь восхвалить тех, которые выше твоей похвалы, не оказаться тебе по грубости досаждающею им; ибо усилие восхвалить их по достоинству — то же что и попытка сосчитать звезды. Но, о двоица Спасителева доброхвальная, столпы, постоянно утверждающие непоколебимо вселенную божественными молитвами! О Петре, Церкви Христовой основание, имеющий в своих руках ключи от превыспренних сокровищ; огненных богословских умов высочайший верх: после Первого первый в судиях! И ты, Павле, всей вселенной боговдохновенная и велегласная труба, которая богоглаголивым вещанием проповеди, также светом и силою истины, устрашила внешних мудрецов хитрословия, этих безобразных потомков Пифии, и разогнала их по разным местам, ввергнув в пропасть забвения; лучи же трисолнечного света, как озаряемое Богом всесветлое величайшее солнце, ты распростер по всей вселенной, — ты, который во плоти ли, как говоришь, или без нее, чудно восхищен был до третьего небеси и, научившись там ведению неизреченных таин, явился златою чашею, полною божественного напитка, то есть, Святого Духа, сообщающею всей вселенной божественное упоение. Радуйтеся, исполненные Христовой красоты, приемлющие от Него светлые и обильные трудов ваших вечные воздаяния! Примите радостно настоящую похвалу и посещайте нас милостиво, молим вас, божественною любовью почитающих вашу всехвальную и всечестную память. И один из вас да дарует нам отпущение грехов и всегдашнюю твердость в вере, а. когда преставимся от этой окаянной жизни, да поможет нам своими молитвами войти в пречистые высочайшие селения; другой— да наполнит мысли наши обильно богатством божественных писаний и просвещения, и да подаст правое и благоговейное мудрование, чтобы нам право чтить Трисиянную и Единосущную Державу, как вы изобразили в своих книгах. Озарившись Божественным Параклитом, да держимся исповедания православной веры, то есть: "Верую во Единого Бога"… как изложили и крепко утвердили собравшиеся после вас отовсюду седмижды, Божиим мановением, соборы честнейших и премудрейших пастырей, движимых Самим Параклитом, в Которого облеклись, то есть, в Святого Духа, испытующего глубины Божии. К изложенному боговдохновенно вами и теми да не осмелимся дерзостным умом что-либо прибавить или убавить: ибо дерзать на то или другое — одинаково злочестиво, и предает страшнейшим проклятиям, определенным и утвержденным древними Отцами, горевшими Божиею ревностно, — и осмеливающихся безумно преступать их установления, они далеко отгоняют от божественных селений. Если неложен Тот, Кто назвал разбойником и татем не входящего божественною дверью во двор овчий, но прелазящего инуде; также Говорящий: овцы Моя гласа Моего слушают, от чужого же гласа бежат (Иоан. 10, 1—27); и того, кто не находится с Ним, то есть, не пребывает в Его божественном учении, ясно назвал непримиримым Своим врагом, как написано в Евангелии: иже несть со Мною, на. Мя есть: и иже не собирает со Мною, расточает, (Мф. 12, 30); если не собирающего с Ним учение, во всем согласное с тем, как Сам Он изложил, назвал, по Божественному Своему суду, расточающим; и о разорившем наименьшую заповедь и научившем род человеческий не тому, чему Сам Он учит, сказал, что он будет предан крайним мучениям: то, увы, тот, кто извращает страшное и высшее всякого слова учение Святого Духа, которое Сам Он своими устами изрек, каких мучений не понесет от Бога — Слова? И твое, Павле, страшное определение, которое говорит: аще ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, да будет чужд общения со Христом и да осудится вместе с сатаною в неугасимый огнь геенский; ибо так толкуется изречение: анафема да будет (Гал. 1, 8. 9). Слушайте разумно и ужасайтесь всею душею и, уразумев, кайтесь — вы, которые по дерзости своего ума, вопреки определениям богоносных мужей, носитесь весьма погрешительно. Тот, кто ангелов отлучает от общения со Христом, в случае преслушания его божественных определений, — пощадит ли Рим, или Афины, или Византию, нарушающие честные установления? Не следует вам, честнейшие мужи, обманывать себя суетными надеждами, никак не следует, умоляю вас. Ни сановитым лицам, ни знатным городам не дозволено по своему умствованию изменять то, что вполне неизреченно и ведомо только Единому блаженнейшему трисолнечному естеству, то есть, Святой Троице; напротив, строго заповедано не изменять эти установления, но сохранять их неизменно. Соблюди мне то, что я ныне тебе завещаю, ничего к сему не прилагая и ничего не убавляя, говорит Господь таиннику своему, Моисею. Если всего ветхого закона, который составляет лишь тени и образы, Он так настойчиво требует исполнения от столь превосходного мужа, то тебе Он никак не дозволит изменить хотя бы и малейшее из определений совершенных мужей относительно всей православной веры, то есть, священный Символ Веры, изложенный божественными мужами на святых соборах, седмижды сошедшихся в разных городах и в разные времена и утвердивших уставы его великими и грозными клятвами. То, чтобы не считать действительность более достойною уважения, чем образы и тени, есть дерзость и несносное безумие души; по слову же истины, множае Соломона зде и боле Ионы, поглощенного китом (Мф. 12, 41. 42. Лук. 11, 31. 32). Никто да не приступит в неизмовенных ризах к божественной горе, в противном случае камением побиен будет. Но с большим страхом и великим воздержанием да истнит прежде грубую сию оболочку и да станет вне пяти дверей (т. е. чувств), и таким образом да входит в таинственный мрак. Когда же войдет туда, пусть не испытывает дерзостно и не ищет невоздержно, по желанно помысла, того, что превышает всякий ум, но, будучи покровен Божественною рукою, то есть, озарен Божиим светом, пусть из расселины камня созерцает задняя Божия, то есть, предочистившись твердостью заповедей, осторожно пусть рассматривает разум творений видимых и невидимых; ибо под ними таинственно можно разуметь задняя Божия, как происшедшие впоследствии. На лице же Божие бесстыдно не взирать, то есть, не испытывать, каков есть Бог, но радоваться, довольствуясь тем, что открыто божественным мужам, больше же того не испытывать, но согласовать их учение с священным Писанием, а не гордиться, уповая на свою мудрость. Ибо жестоко, говорит негде божественное Писание, противу острых колючек рожна прати (Деян. 26, 14) безумными ногами; не бо узрит человек лице Мое, и жив будет, сказал некогда Господь таиннику своему Моисею, останавливая этим мысли тех, которые осмеливаются дерзко исследовать то, что нисколько не подлежит исследованию, то есть Божественные тайны. Которые непосредственно почерпают Божественное просвещение, и те покрывают зрительную свою силу двумя крылами — как потому, что не могут выносить Божественной светлости, которая нестерпима, так и для того, чтобы этим преподать правила боговидения нижайшим чинам.

Изменять без ума Божественные изречения и уставы утвержденные древними, есть признак явной дерзости и повреждения ума; ибо они не могут подлежать точному исследованию человеческого ума, и то, чтобы объяснить их без всякого стеснения, обыкновенно, предает вечному огню. Ибо прокляты, сказал Псалмопевец, уклоняющиися от заповедей Твоих (Пс. 118, 21). Кто же будут эти проклятые как не те, которые отсылаются в геенну? Хорошо побеждать в том, в чем нет вреда, но много лучше быть побежденным тем, в чем заключается спасение; пребывать же твердо в Божественных установлениях и любить их твердые вещания, есть признак души воистину богомудрой, во всем подобной той, которая хвалится, говоря: скотен бых у Тебе, и аз выну с Тобою (Пс. 72, 22, 23). Ибо потому, что, подобно скоту, повинуется Владыке, всегда неотлучно пребывает при Нем. Итак, последуя древним Отцам, будем воспевать единого Отца, как причину и начало сущих от Него Сына и Духа. И как в особенности Он один есть родитель Сына, так и один является испустителем Духа, при чем каждая Ипостась определенно сохраняет свое свойство и пребывает неизменна. Мысль же, утверждающая, что и Сын с Отцем испущает присносущного Духа, грубо нарушает закон свойства. Ибо свойство, как сказали богословы, если изменяется, то оно уже не есть свойство. Отцу же одному присносущно и то и другое: и рождать и испускать единосущных Себе, как свидетельствует богословское учение. Ибо ареопагитский богослов, а с ним и весь собор богоглаголивых мужей, утверждают что Отец есть единственный источник Божественного естества. А тем, чтобы признавать и Сына испустителем, отвергается Его особенное истинное свойство сыновства. Это мудрование вводит два лица, вполне противные друг другу, так как каждому приписывается причина третьего лица. К тому же весьма грубо и хульно вводятся два начала в трисветлом естестве. Если числом два испуетителя, то как же и не два источника Духа? Как по существу Бог един троичен, так и тричислен есть по ипостасям. Следовательно, должно допустить, что или лицами или по существу соединяются испустители, когда испускают присносущного Духа. И если допустим, что они соединяются лицами, когда испускают присносущного Духа, то ясно выйдет смешение Савеллиево, когда оба соединяются в одно лице. Если же опять скажем, что соединением существа испускают они присносущного Духа, то я, воистину, отказываюсь рассматривать происходящую отсюда несообразность. Ибо существо и соединение одно для всех трех Лиц; они равны между собою ипостасями во всем, кроме способа их бытия. Поэтому, окажется, что и Дух вместе с Отцем рождает Сына. Что может быть нечестивее сего? Если для того называешь ты Сына испустителем, чтобы показать Его во всем равным рождающему Его, как я слышал от твоей премудрости, то следует уже тебе тоже даровать и Духу, ибо и Он равен Отцу и Сыну; пусть и Он вместе с Отцем рождает Сына, чтобы и Дух оказался равным Отцу и Сыну. Нечто такое истекает из твоего мудрования. Если же потому признаешь Сына испускателем Духа, в смысле виновности Его бытия, что Он дунул и сказал своим ученикам: приимите Дух Свят (Иоан. 20, 22): то следует тебе и то дыхание, которое некогда было вдунуто в лице первозданного, признать исходящим от Отца и Сына. Если там так понимать есть хула, то и здесь также хульно; ибо дуновение и там и здесь Писание полагает одинаково. К тому же, если дуновением при явлении ученикам Он вдунул им существенно всего Святого Духа, то зачем повелел им не отлучаться от Иерусалима, но пребывать в нем, пока облекутся силою свыше? Очевидно, что от полноты Своей Он дал им дарование отпущать грехи, а не всю ипостась соестественного Ему Святого Духа. Ибо как неописанный мог быть ограничен устами, как бы какою трубою вдунутый тогда в учеников? Но и потому, что Дух называется Духом Его, не похвально разуметь, что Он Его испускает; ибо не можем сказать, пока имеем здравыми ум и чувства, что родивший Его рождается от Него, потому что называется Его Отцем. К тому же Родившейся называет Родившего большим Себя, и это всячески в смысле бытия, а не в точном смысле слова относительно Божественного существа, ибо Он одинаково почитается в трех Лицах, и большее и меньшее не допускается. Если же, по вашему, признаем Его наравне с Отцем испускающим присносущного Духа, то окажется, что Он напрасно назвал Родившего большим Себя. Но, милостив буди мне, Царю всех и Владыка! Ибо равенство причины исключает между Ними большинство. Кто же, будучи украшен благоверием, стерпит, слыша самую истину так грубо хулимою? Ибо если как по существу, так и по причине бытия Родившийся равен Родившему, то каким образом окажется, что Сама Истина — Христос говорит истину, когда называет Отца большим Себя? Поэтому, да будут ложны человеческие мысли, которые весьма бесстыдно осмеливаются суетными своими словами пищать против Божественных велений. Бог же один да воспевается всегда истинным, и Его Божественные веления да соблюдаются со страхом и благоговением и честно да будут покланяемы.

Понимаете ли, в какие хульные пропасти вовлекает суетное упражнение в чуждом православной церкви учении? Премудро, воистину, молился божественный песнопевец, чтобы сердце его преклонилось к заповедям Божиим, а не в лихоимство (Пс. 118, 36), то есть, не в суетное упражнение в чужом учении; ибо оно сильно прельщает человеческую мысль и отлучает от истины того, кто неосторожно увлекается им. Если уздою, которою взнуздываются божественные кони, крепко взнуздаешь помыслы ума и введешь в ярмо божественной четверицы, то есть, Евангелия, то ты приобрел коня, который золотыми крыльями возносит тебя непогрешительно на самое небо, — приобрел крыле голубине посребрене, и междорамия, украшенные златом (Пс 67, 14). Если же неудержимо попустишь себе увлекаться неправедным неистовством ума, то окажешься вполне жуком, рождающимся из помета, который усиливается плохими своими крыльями подняться к верху, но опять падает с ними вниз; или уподобишься ослу, наполняющему утробу мякиной и всегда имеющему взоры книзу, или слепцу, осязающему стену, и свинье, погружающейся в скверную тину.

Но если послушаете этих моих немудрых слов, и если есть у вас сколько нибудь попечения о необходимой для вас похвале и об общем спасении, то приидите, отвергнем старинную распрю, и возлюбим опять богодарованный мир, которому радуется Христос, и единомысленно, как положено божественными установлениями, станем воспевать Духа Святого исходящим от единого Отца, в простоте ума последуя Учителю, чтобы от Него получить нам похвалу раба, оказавшегося верным в малом. Будем же довольны, друзья, тем, если окажемся равными Учителю в таинствах, превышающих ум и слово; ибо Ему принадлежит и то учение, что ни ученик не бывает больше учителя, ни раб — больше владыки. Примем, о любезные, как младенцы, пока отчасти пророчествуем, царство, превышающее всякое постижение ума и божественное учительство, чтобы сподобиться войти внутрь славы Божьей; иначе достигнуть сего невозможно, как возвестил нам неложный глас (Мф. 18, 3). Не будем дерзостно искать совершенства прежде времени, пока, разумеем отчасти, ибо сказано: не мудрствовати паче, еже подобает мудрствовати, но мудрствовати в целомудрии (Рим. 12, 3). Божественный Павел, предвидя вперед ваше отпадение, пишет это к вам, римлянам. Будем же крепко держать все божественное учение непреложно, чтобы уподобиться мужу мудрому, основавшему храмину свою на камне, а не тому, который, по безумию своему, создал ее на песке, и она, не стерпев действия внезапного нападения на нее туч и ветров. потерпела велие разрушение.

Также и прочие установления, являющие на земле Церковь Христову вторым небом посредством честности жертв и непорочности жития и нравов священников, позаботимся исправить, как положено древними правилами, преданными божественными мужами, которые мановением Божиим седмижды сошлись в разных городах и в разное время, — дабы Дщерь Царева, Которой вся слава внутри, была светло украшена рясны златыми и ризами и снаружи, и так стала одесную Царствующего всеми (Пс. 44, 10. 14). Не малое согрешение составляет и то, чтобы приносить бесквасное совершенному Хлебу животному, Который вполне соединил Себе человеческое естество, а не на половину принял оное от Пречистой Девы, то есть, соединил Себе вполне непреложно и самую душу и ум, изображением которых служит соль и кислота. Так учит божественный Кесарийский святитель, Василий Великий, исторгая с корнем зломышленную ересь Аполлинария Лаодикийского, и тех, которые не кладут в просфору соль и закваску, отлучает от Церкви, как злочестивых и хульников, и отметающих совершенное воплощение Бога — Слова тем, что беззаконно дерзают относительно просфоры (изготовляя ее без соли и закваски). Отсюда явствует, что не от боговдохновенных Петра и Павла и прочих их последователей получило начало опресночное жертвоприношение, но от безумного Аполлинария, который безумно пустословил, что Бог — Слово принял бездушное тело, созданное прежде всей твари и прошедшее чрез чистую Отроковицу, как сквозь некоторую трубу. Поэтому, он и возбранял класть в божественный хлеб соль и закваску, так как солью изображается ум, а закваскою душа. А когда он дерзнул ввести это нововведение относительно божественной просфоры, в то время великий Кесарийский пастырь, горя апостольскою ревностью, злочестивый догмат его обличил письменно. Этим ясно доказывается, что в то время везде приносился квасной хлеб, согласно древнему учений и просвещению честнейших проповедников Бога — Слова. Поэтому, как порождение еретической мысли, а не апостольское просвещение, и не древнее учение и многолетний обычай, — отвергните от общества верных этот догмат, чтобы быть вам во всем непорочными и непреткновенными. Ибо в бесквасном приношении жертвы заключается не малая часть израильского праздника. На сколько же преступно и зазорно сообщаться с теми, которые имеют чуждое нам мудрование, — ясно для всех, правильно мудрствующих, которым и принадлежит великое и превосходное достоинство божественного священноначалия, но так, чтобы оно красовалось апостольскими дарованиями, а не так, чтобы смердело нечистыми запахами, как это мы видим теперь, по причине небрежения первенствующих в Церкви Христовой. Известно вам, если только не слепотствуете добровольно, в какое безобразие и бесчиние пришло ныне священническое сословие потому, что никто не заботится об исправлении их нравов согласно древним законам и правилам, тогда как о честном и благочинном их житии должна бы быть великая забота и наблюдение со стороны тех, которые благоговейно сохраняют закон Христов. Ибо Божественное повеление ясно завещает, говоря: благоговейны сотворите сыны исраилевы (Лев. 15, 31). И опять: соль аще обуяет, чим осолится земля (Мф. 5, 13), как вопиет Божественный глас. И опять тот же Божий глас заповедует: не пометайте бисер ваших пред свиниями (Мф. 7, 6), которым уподобляют себя те, кои недостойно служат Божиим тайнам. Ибо если самое око слепотствует и никак не может взирать к лучам солнечным, то как оно возможет иметь попечение о прочих разбитых членах, нуждающихся в исцелении?

Будьте же здравы, и, хотя поздно, когда нибудь уцеломудритесь в мыслях, оставив всякое прение, происходящее от духа лукавого, и в простоте ума ходите вслед божественного невода, как словесные рыбы, чтобы вам с лучшими быть собранным в таинственные сосуды, а не с гнилыми быть изверженным вон. И напоминание это примите тихо, мирно, оставив всякое неприличное раздражение, чтобы оказаться вам ревнующими по Христе подобно древним божественным мужам, и получить от Него равные с ними почести. Аминь. Да будет сие, за святые молитвы Петра и Павла, премудрых учителей и общих заступников, ибо это угодно Христу.

Рим во всем своем всеоружии распространил державу свою по всей земле, посредством бранного искусства и мужества своих великодушных граждан, и бесчисленными победами и славными одолениями вознесся на недосягаемую высоту. Этот Рим своими прегордыми и неправеднейшими царями разжег губительный огонь и раздул его всеми пагубными своими челюстями против небесного и присноживущого Царя Иисуса. Два же мужа неопытные, прожившие в худости, нищете и немощи, но вооружившиеся сошедшею на них свыше божественною силою и сильною ревностью, — о ужас! — все концы вселенной прекрасно подостлали под пречистые ноги Христа, Царя своего, взяв, вместо всякого другого оружия, непобедимое оружие — преславный крест и, осеняемые им, прогнали от Рима всякую злокозненную прелесть бесовских ловлений. Возвещая же ему Христа, как Вышнего Царя и Великого и Присносущного Бога, и общего всех нелицеприятного Судии, они были, как благородные овцы, заколоты нечестивым царем, и как чистая жертва принесены были Христу. Христос же, воздавая им за славные и священные подвиги благоверия, увенчал их венцами неувядаемой славы. И телом — Рим, душами же— самое небо получили в награду своих трудов эти всехвальные мужи от Христа, великого Царя, Божество Которого они водрузили на всем земном шаре кровно своею.

XI. Против лживого сочинения Николая немчина о соединении православных с латинянами

Предисловие к настоящему слову неизвестного автора, помещенное в рукописях и в печатном академическом издании в виде Сказания о Николае немчине:

"Этот Николай Булев был в богоспасаемом граде Москве долгое время, в начале восьмой тысячи лет, во дни благочестивого государя, великого князя Василия Иоанновича всея России, и пользовался от государя сего великою честью за свое врачебное искусство. Но с коварною целью он написал слово, исполненное всякого лукавства, о соединении веры греческой с римскою. В слове этом он хитро хвалит нашу веру, ереси же латинские, по причине которых мы с ними разделяемся, таил, лукавый, и ничего об них не написал. Инок же Максим, узнав о его обманчивом сочинении, вооружился против его козней благодатно Святого Духа и написал это слово."

Господь и Бог и Спаситель наш Иисус Христос, по множеству других спасительных своих завещаний и повелений, которыми наставляет нас, верующих в Него, на путь всякого твердого и непогрешительного богопознания, прибавил и это, сказав: внемлите от лживых пророк, иже приходят к вам во одеждах овчих, внутрь же суть волцы хищницы (Мф. 7, 15). За тем Человеколюбец, уча нас, как их познавать и соблюдаться от их невредимыми, прибавляет от плод их познаете. Лживыми пророками Он называет ложных учителей, то есть, еретиков, говорящих из своего чрева (из плотского мудрования), а не по евангельскому законоположению и богословию, которые ухищренным суесловием прельщают сердца простых людей. Плоды их — не только их дела и слова, но и самое сокрытое во глубине их писаний развращенное их учение. Согласно со Спасителем вещает и божественный апостол Павел. говоря о тех же во втором послании к Коринфянам: таковии бо лживии апостолы, делатели льстывии, преобразующеся во апостолы Христовы (2. Кор. 11, 13), и прочее. Таковым признаю и льстивого Николая немчина, который прожил много лет между благочестивым русским народом и всеми способами старался его отвратить от православной веры, принятой им от предков своих. К числу прочих его лукавств принадлежит и то, что он написал слово о соединении будто бы русских с латинянами, усиливаясь доказать, что вера тех и других одна и та же. И это он доказывает тем, что и те и другие признают Христа Сыном Божиим и истинным Богом. что крещение одинаково совершается у обоих чрез три погружения, во имя Отца и Сына и Святого Духа, — совершается в воде, а не в иной какой вещи, и что исповедание веры проповедуется у обоих народов одно и тоже. Затем, стараясь сильнее доказать, что латинская Церковь во всем правильно исповедует таинство благочестия, говорит, что в каком виде она приняла от самих святых апостолов и боговдохновенных отцев богословское учение, то есть, догматы православной веры, так и содержит, нисколько ничего не изменяя.

Если бы действительно латинская Церковь так мудрствовала и так содержала, как утверждает обманщик софист Николай, то всячески прилично было бы нам и необходимо соединиться с ними, как братьям, и, отложив всякий спор и всякую ссору, пребывать с ними в мире и единомыслии. А как Николай во многом оказывается лживым, а в особенности, когда говорит. что латинская Церковь сохраняет неизменно все принятые ею от святых апостолов и боговдохновенных отцев богословские догматы и таинства, которые он называет членами, то, при помощи Божьей, рассмотрим внимательно оправдательные Николаевы софизмы и, изобличив их Евангелием, увидим, что они лживы. Не будем же их отнюдь принимать и допускать в мысли, но отвергнем их, как отвращающие нас от правой и непогрешительной веры нашей, преданной нам от отцев наших, и будем неуклонно пребывать в том, чему научились от самих святых апостолов и преподобных и богоносных отцев наших.

Но уже время мне начать состязание. Начну же с того, с чего он начал. Хорошо, Николай, и очень хорошо и спасительно, чтобы между вами и нами было единение и единомыслие: ибо без этого не может пребывать среди нас Христос Спаситель, который Сам сказал: идеже бо еста два илы трие собраны во имя Мое, ту есмь посреде, их (Мф. 18, 20). Да и исповедывать Святую Троицу не можем, если не имеем друг к другу чистой и совершенной любви, как возглашает нам из божественного алтаря, во время священной литургии, священник, который говорит: "Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святого Духа, Троицу единосущную и нераздельную!" Но, о премудрейший Николай! Если, действительно, хотите, чтобы мы соединились с вами, то прежде сами вы соединитесь с богоглаголивыми апостолами и собравшимися о Святом Духе Св. Отцами седьми вселенских соборов, так как вы нарушили один из главных апостольских догматов, именно, о присносущном исхождении Божественного Утешителя, и прибавили в священном символе веры православной, говоря: "Иже от Отца и Сына исходящаго", — вопреки учению всех вообще восточных боговдохновенных богословов и самих святых апостолов. Мудрствуя и уча так, вы не страшитесь страшных проклятий священных тех соборов, на которых и сами блаженнейшие архиереи римские, совместно с прочими четырьмя патриархами, утверждали Святым Духом православную веру. Как же ты говоришь, что латинская Церковь усердно соблюдает православную веру так, как приняла ее сначала от самих апостолов и святых отцев? Какой апостол или евангелист преподал это? Или какие святые отцы, собравшись вместе, прибавили это к священному символу веры? Этого ты никак не можешь указать, а напротив, найдешь, что это отвергнуто, и что мудрствующее так подлежать анафеме. В особенности, третий собор, председателем которого был святой Кирилл, патриарх Александрийский, который, определив богословие о Святом Духе, утвердил оное совместно с святым собором, который не только нам с тобой не дозволил прибавить что нибудь к утвержденному им священному символу, или изменить или убавить хотя бы одно слово, но и самому себе не дозволяет сделать что нибудь такое относительно священного символа, говоря с святым собором: "Если кто-нибудь после нас дерзнет что нибудь такое, да будет анафема", то есть, проклят. Что скажешь против этого, Николай? Или не веришь этому, находя, что это неправильно определено собором? Если же ты этому не веришь и не принимаешь сего, то что другое сказать нам о тебе, как только то, что ты беснуешься? Веришь ли, Николай, что Святым Духом собрались те богоносные светильники и, будучи вразумляемы Духом Божиим, изложили и правильно установили и утвердили священный символ непорочной нашей православной веры? Если веришь, то откажись от этого латинского преслушания и непокорства, коим недугует вместе с тобою латинская Церковь, и исповедуй со всеми древними соборами, что Всесвятый Дух по существу Своему исходит от одного Отца, как научил сему в святом Евангелии от Иоанна сам соприсносущный Отцу Сын и Слово, сказав ученикам Своим: егда же приидет Утешитель, Его же Аз послю вам от Отца, Дух истины, Иже от Отца исходит, и прочее (Иоан. 15, 26). Прими это тайное богословие, исшедшее из самых неложных уст Христа, Бога нашего и вашего; прими со всякою верою и благоговением учение, которое иносказательно называется царством Божиим, так как вводит нас в самую жизнь; прими что тайноучение так, как незлобивое дитя принимает учение своего учителя, чтобы сподобиться тебе войти в это царство. Иже аще, говорит, не приимет царствия Божия яко отроча, не имать внити в не (Марк. 10, 15).

Не будем, братия, искать того, что выше нашего постижения, а будем довольны тем, что открыто нам духом Святым, Самим Спасителем и Вселенскими Соборами. Несть, говорит, ученик выше учителя своего, и раб выше господина своего; но довольно, говорит, для ученика быть таким, как учитель его, и прочее. Просвещаемые этою притчею Владыки и повинуясь блаженному апостолу Павлу, который заповедует нам не мудрствовати паче, еже подобает мудрствовати, то есть, сверх написанного по откровенно Святого Духа, но мудрствовать в целомудрии, то есть так, чтобы, познавая худость наших помыслов, пребывать в пределах смиренномудрия, — мы твердо и неотступно пребываем в установлениях благочестивой веры, изложенных святыми апостолами и священными соборами, и далее этого не стремимся и не возносимся. Вы же, латиняне, изменяющие и портящие не только изложенное ими непогрешительное исповедание православной веры, но и многие их священные церковные предания, достойны того, чтобы называть вас не только раскольниками, но отчасти и еретиками, как нарушителей апостольских и отеческих правил и преданий. Говорит закон благочестивых царей и устав церковный: если кто и малейшее что-либо изменит в православной вере, тот еретик, и подлежит наказаниям, определенным для еретика. Вы же, изменив величайшую тайну о Живоначальной и Пресвятой Троице, и проповедуя два начала непостижимого исхождения Всесвятого Духа, помимо всех восточных боговдохновенных учителей, преступили и многие установления церковные и апостольские предания, из числа коих главная и величайшая погрешность ваша состоят в том, чтобы приносить опресноки в святом богослужении, мудрствуя согласно с проклятым Аполлинарием, отменившим просфоры, заключающие в себе кислоту и соль потому что одна изображает душу, а другая — ум, коих он, проклятый, лишил Господа нашего Иисуса Христа, утверждая, что Он облекся в одну плоть, без души и ума. Этой хулы что может быть более хульно? И вы участники ее, так как приносите, подобно тому проклятому, опресноки, и потому той же с ним подлежите анафеме, так как тоже, что и он, проповедуете, хотя и не сознаете сего, своим опресночным приношением.

Не стану перечислять остальные ваши многие отступления и странные установления, какие вы сами по себе придумали, без всякого закона церковного и апостольского предания, за что не подлежите ли тем же епитимиям, как и еретики? При таких многих и великих ваших беззакониях, как можем мы сообщаться с вами, пока вы с упорством пребываете в них неотступно? Поэтому, нет основания и не на пользу душевную нам общаться с вами. И не говори ты нам, своим многокозненым хитрословием, что крещение одно и то же, а потому и вера у русских и латинян одинаковая. Слушай же со вниманием и пойми правильно: еретики новатиане, называемые так от Новата, бывшего пресвитера римского, ни крещением, ни иным каким либо таинством православной веры или каноном церковным, не разнствовали, а только за то, что отрицали дарованное человеколюбием Христа Спасителя грешникам покаяние, и не принимали обращающихся к покаянию, которые во время гонения отверглись Христа, — за одно это были отвержены всем собором православных и прокляты. Божественный же апостол Павел в посланеиеи к Галатам вопиет необинуясь: аще кто благовестит вам паче, еже благовестихом вам, то хотя бы и ангел с неба был благовествующий, анафема да будет (Гал, 1, 8). Тот же и там же положительно свидетельствует говоря: аще обрезаетесь, Христос вас ничим же пользует. Хотя и все правильно у них соблюдалось, — и крещение, и исповедание христианской веры, и весь церковный устав и все чиноположение; но так как они приняли, по преданно Моисееву, обрезание и некоторые другие обычаи иудейские. то апостол отверг их, говоря: упразднистеся от Христа, иже законом оправдаетеся: от благодати отпадосте (Гал. 5, 4). Понимаешь ли, Николай, на сколько сильна забота богопроповедника о правой вере? Он своих учеников отверг, как только услышал, что они в чем нибудь малом уклонились от евангельской истины и свободы, сказав: упразднистеся от Христа, иже законом оправдаетеся. Выражение же: "упразднистеся", что иное означает, как не то: вы отпали от благодати Христовой и усыновления?

Ты же не только священный символ православной веры исказил, но еще преступая многие другие апостольские и церковные предания, многокозненными хитроплетениями и различным пестрословием влечешь нас к соединению с вами, тогда как тот же блаженный апостол Павел строго заповедует нам отлучаться не только тех, которые проповедуют чуждое нам учение, но и от всякого называющегося братом, если не живет по апостольскому учению и преданию; с таковым, говорит, ниже ясти. Не Павел ли пишет это к коринфянам, говоря: ныне же писах вам не примешатися, аще некий брат именуем будет блудник, или лихоимец, или идолослужитель, или досадитель, или пияница, или хищник, с таковым ниже ясти (1 Кор. 5, 11)? И опять: измите злого от вас самех (13). Этому светилу мы — греки, русские, грузины, болгары, сербы, румыны и другие народы вполне покоряемся и, как дети незлобивые, повинуясь ему, отлучаемся от вас, латиняне, — по божественной ревности и по желанию вечной жизни, а не по гордости фарисейской и суетному кичению, как ты клевещешь на нас в своем хитросплетенном и многокозненном сочинении, в котором содержатся и некоторые неподобные твои поучения и повести, составляющие изобретения ума непросвещенного. Как же не признать неподобным, достойным отвержения и мерзким для благочестивого слуха то, чтобы говорить, что божественные апостолы Лука и Клеопа когда шли в Еммаус, то были ослеплены действом сатанинским? Откуда ты это почерпнул? Или какое боговдохновенное отеческое толкование научило тебя тому, что сатанинским действием, а не по Божественному помышлению, превосходящему постижение всякого человеческого ума, очи их удерживались, чтобы они не познали Иисуса, — также, как и очи блаженной Марии Магдалины, которая, видя Его предстоящим, не узнала, и сказала Ему как бы вертоградарю: Господи, аще Ты еси взял Его, повеждь ми, где еси положил Его? Неужели ты, Николай, понимаешь так, что и ее очи поразил слепотой сатана? О, какой у тебя невежественный, или лучше сказать, богохульный ум! По Божественному смотрению, непостижимому для нас, Николай, помрачены были очи учеников, а не по сатанинскому действию. Ибо где пришествие Божие и беседа Владыки, оттуда бежит и исчезает всякое действие и всякая кознь сатаны.

Подобное этому твоему непристойному толкование, рассказываешь ты и нечто другое, чуждое и неведомое святой соборной и Апостольской Церкви. Ты говоришь, что божественные апостолы, собравшись, изложили правила и исповедание православной веры, при чем каждый из них высказал некоторую часть исповедания. А в каком городе, или в какой стране и когда они это изложили, и какою боговдохновенною книгою это нам передано, — этого ты нам не объяснил, очевидно, потому, что побоялся, как мне думается, быть обличенным благочестивыми: ибо нигде у нас, православных, не находится написанным что-либо подобное. Напротив, достоверно известно всем повсюду православным, что первый, собравшейся Святым Духом собор 318 богоносных отец, бывшей, в Никеи против злочестивого Ария, признававшего Бога — Слово созданным, изложил устав православной веры, и в кратких словах выразил богословие тайны Пресвятой и поклоняемой Троицы и смотрение вочеловечения Бога Слова. О Святом же духе сказали только так: веруем и в Святого Духа. А так как, спустя несколько лет, явился духоборец Македоний, произнося хулы на Святого Духа и признавая Его созданным: то по необходимости собрался Второй вселенский Собор 150 богоносных отцев в Константинополе, в царствование Феодосия Великого. Этот Собор прибавил в священном Символе догмат о Святом Духе. Третий святый Собор был в Ефесе; на нем председательствовал святый Кирилл, патриарх Александрийский, который утвердил страшными клятвами изложение веры, составленное прежде его бывшими двумя вселенскими соборами, что бы никто не дерзнул изменить ни одного слова, ни прибавить что к прежде составленному Символу, ни убавить из него. Так мы читаем в деяниях святых соборов, так содержим, так веруем и проповедуем, желая быть наследниками, со святыми отцами святых седьми соборов, вечных благ и благословения, а не с вами, нарушителями, наследовать вечное проклятие и осуждение. А о твоем рассказе, Николай, мы нигде не видали, чтобы это было написано в какой нибудь православной книге, и не слыхали об этом ни от кого до сего времени.

Но пусть будет и так как ты утверждаешь, что святые апостолы ранее святого Никейского Собора изложили правила православной веры. То почему же ты, Николай, нарушаешь без ума их священное о Святом Духе богословие, и содержишь не так, как они богословили? Они, по твоей повести, сказали чрез Варфоломея апостола: "веруем и в Святого Духа", и далее этого не пошли. Также и после них святый Никейский Собор подобно им изложил без всякого прибавления. Затем Третий Собор святых отцев прибавил в священном Символе совершенное богословие о Святом Духе, сказав: "И в Духа Святого Господа, животворящего, Иже от Отца исходящего", — как Сам Единородный Сын Божий, Иисус Христос, научил, по словам святого евангелиста Иоанна. Ты же, как бы вознесшийся крылами таинственного богословия выше самих святых апостолов и священных трех соборов, и Самого Единородного, дерзнул сам собою прибавить к непогрешительному их богословию, говоря: "и в Духа Святаго, от Отца и Сына исходящего", — и таким образом оказываешься лжущим вдвойне. Во-первых, лжешь, когда говоришь, что латинская Церковь, как приняла от святых апостолов, так и сохраняет неизменным святый Символ православной веры, и в этом ты изобличен, что лжешь: ибо она прибавила от себя выражение: "и от Сына", нарушив апостольские и отеческие завещания и клятвы, и соделалась подлежащею анафеме от соборов. Во-вторых, лжешь явственно, проповедуя два начала для присносущного и непостижимого исхождения Святого Духа, в чем заключается хула. Если попустителей Святого Духа два — Отец и Сын, то значит, что существуют два начала Божества Святого Параклита. Это ложно и противно евангельскому и отеческому таинственному богословию. Ибо один источник Божества и для Сына и для Духа Святаго, это — Отец, как превосходно учит боговдохновенный богослов Дионисий Ареопагит и с ним все вообще святые отцы.

Будучи изобличен в том и другом как лжец, перестань уже досаждать православным русским людям, говоря, что они не по разуму истины отделились от общения с латинянами. Да, Николай, не по разуму и не по суетному рвению, а по послушанию боговдохновенному Богослову Иоанну, который строго завещал нам, говоря: всяк преступаяй и не пребываяй во учении Христове, Бога не имать; пребываяй же во учении Христове, сей и Отца и Сына имать (2 Иоан. 1, 9). Потом присовокупляет, говоря: аще кто приходит к вам, и сего учения не приносит, не приемлите его в дом, и радоватися ему не глаголите; глаголяй бо ему радоватися, сообщается делом его злым (там же, ст. 10, 11). Пойми, Николай, силу этих апостольских речей и отложи всякое суетное прение и упрямство. Ибо он не просто признает еретиком преступающего и не пребывающего в учении Христовом, но и явно называет его безбожником. Вы же, латиняне, преступая учение Христово о происхождении Святого Духа, и прилагая от себя в священном Символе веры сие: "и от Сына", — как можете называться православными христианами, когда преподанное Христом Спасителем богослоие отвергли и без страха говорите: "и в Духа Святаго, от Отца и Сына исходящего", тогда как Единородный этого не прибавил, а объявил испустителем только одного Отца, вместе Себя? Если искренно, а не лицемерно желаете соединения с нами, разрушьте то средостение, которое служит преградою между нами и вами, говорю, это лишнее хульное прибавление. Оставьте приношение опресноков в таинственной жертве, установленное еретиком Аполлинарием; отступите от пагубной Оригеновой ереси, которая чистительным огнем в течение многих лет очищает души, наполненные всякими грехами, и за тем оттуда препровождает их в жизнь вечную. Это учение не только делает многих ленивыми к исправлению себя от грехов — тем, что они ожидают себе очищения по смерти в чистительном огне, но еще извращает и учение о праведном суде. Ибо, если все те, которые в христианской вере совершили величайшие грехи, очищаются в огне и переходят в вечную жизнь, как учит Ориген и как вы утверждаете: то кто будут те, которые, стоя ошуюю праведного Судии, услышат этот горестный приговор: идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его, и прочее (Мф. 25, 41)? Ведь не неверующие будут отринуты от праведного Судии, как жестокие, бесчеловечные и немилостивые; ибо они, как согрешившие без закона, без закона и погибнут, как свидетельствует святый апостол Павел. Лживость этого учения явствует и из того, что многие, стоя ошуюю Судии, будут говорить Ему в день судный, как бы оправдывая себя: Господи, не в Твое ли имя пророчествовахом, и Твоим именем бесы изгонихом, которые и услышат в ответ на это от праведного Судии: аминь глаголю вам: николиже знах вас: отыдите от Мене делающии беззаконие (Мф. 7, 22, 23). Смотри, как ясно этими евангельскими словами обличается лживость учения Оригенова и вашего, латиняне, о чистительном огне. Если бы все христиане грешники очищались от своих грехов в огне чистительном по смерти, то сотворившие о имени Его силы многи, то есть, дивные чудеса, никак не могли бы быть неведомы праведному Судии и не были бы названы им делателями беззакония.

Хотел бы я изобличить и прочие ваши преступные нововведения, какие вы от себя придумали в святых таинствах и относительно священнического чина и прочих церковных уставов, и вообще что вы мудрствуете и делаете вне апостольских правил и установлений вселенских семи соборов. Но добровольно оставляю это, как известное всем православным христианам, из коих некоторые древние писатели изобличили их в своих сочинениях. А как ты еще и другое некоторое хитроплетенное указание предлагаешь в доказательство того, что все верные должны быть в соединение между собою, и говоришь, что для показания сего Спаситель всех преподал таинственную Свою жертву в виде хлеба и вина, так как хлеб составляется из многих зерен, также и вино делается из многих виноградных зерен. На это ухищренное твое мудрование скажем: "Приносимый нами хлеб, то есть, соединение по Богу греков, русских, грузин, болгар, сербов, румын и других многих народов, мы устрояем из одних пшеничных зерен, то есть, из правых апостольских учений и отеческих правил и преданий, и потому он, как чистейший, и весьма вкусно испеченный огнем Божественного Параклита, приносится делавшему его Небесному Хлеботворцу, и он Ему благоприятен и весьма сладок. А который у вас, латиняне, хлеб, то есть ваше соединение, состоит не из одних пшеничных зерен, но из различных семян: из ячменя, проса, ржи и овса. Разумеющей да разумеет это прикровенное слово."

Не прельщай же нас многими разнообразными хитрословиями. Но то пусть будет тебе известно, Николай, что изречения евангельские и апостольские, какие ты приводишь в своем сочинении к похвале и восхвалению своих, а нам в поношение и осуждение, — теми особенно праведный Судия осудить вас, так как вы содержите противное апостольским правилам и отеческим преданиям, и так как тело Христово, хорошо и богоугодно составленное то есть, Соборную Церковь, вы раскололи и раздираете всякими странными вашими и несообразными новыми учениями. Этих ответов наших на составленное тобою против нас со многим коварством поучение, будто бы соединительное, а в сущности развратительное, достаточно. Знай же, Николай, и весь папский ваш священнический причт и многое множество имеющихся у вас учителей и философов: мы повинуемся Господу Богу нашему, повелевающему: аще не обратитеся, и будите яко дети, не внидите в царство небесное (Мф. 18, 3); и опять: иже аще не приимет царствия Божия, яко отроча, не имать внити в не (Лук. 18, 17). Повинуясь этим двум заповедям, мы содержим все тайны благочестия, и все богословские апостольские догматы и отеческие церковные предания, которые иносказательно именуются царствием Божиим, — все вообще приемлем и храним неизменно— так, как малые дети принимают учение от своих учителей, без всякого сомнения, и выше нашей немощи не испытываем таинственной их силы, повинуясь заповедующему: выстих себе не ищи (Сир. 3, 21). Что Святая Троица есть един Бог, безначальный, присносущный, — это мы знаем и веруем и исповедуем сердцем и устами; также, что от Бога Отца Сын рождается и Дух Святый исходит, и это мы знаем и веруем. Способа лее рождения и исхождения не ищем постигнуть, да и не можем. Это вполне неизреченно и непостижимо для всякого созданного естества. Изъявите же и вы благое желание возвратиться к тому правильному исповеданию веры и богоугодному соединению с нами, какие вы имели сначала, и от которых предосудительно отпали, будучи побеждены лукавым духом славолюбия и самоугодия. Если же не хотите принять братски предлагаемый вам от нас по любви духовной спасительный совет, — то и мы отступить от преданной нам святыми апостолами и вселенскими соборами православной веры и согласиться с вами, блуждающими по всем распутиям, никак не можем. Ибо знаем сказанное: изыдите от среды их, и отлучитеся, и нечистоте не прикасайтеся (2 Кор. 6, 17): поэтому разъединение лучше и похвальнее соединения, отлучающего от Бога. Тому слава во веки. Аминь.

XII. Против латинян, о том, что не следует ничего ни прибавлять, ни убавлять в Божественном исповедании непорочной христианской веры

О меде говорят врачи, что, при естественной своей сладости, он имеет и некоторую часть горьковатости, также и свойство очистительное. Поэтому, загноившиеся раны и неудобоизлечимые очищают разведенным медом, особенно те, которые в этом опытны, также и к очистительным напиткам он примешивается ими с большою пользою, так как от разных цветов, с которых собирается, он получает чудное качество. Подобным сему оказалось краткое твое послание, которое ты написал мне, о честнейший и многолюбезнейший мой господин Феодор. Будучи все услаждено и насыщено духовною сладостью, оно не только разумный вкус души услаждает, но и возбуждает тайно, и как некоторая горьковатость восставляет к просветлению, то есть, возбуждает ум, при всем его нерадении, к ответам. Не кажется ли тебе довольно обидным, чтобы не сказать зазорным — то, чтобы человеку, который с юных лет напитан православными догматами чистой и непорочной православной веры, открыто сказать, что не следует такими посланиями, каковы Николаевы, заниматься и увлекаться? Я же настолько отстою от того, чтобы ими услаждаться, насколько и от того, чтобы насыщаться и услаждаться смертоносными врачевствами. Но я слышал, что мудрости того человека многие удивляются, и что Феодору, который послал к нему некоторые пытливые вопросы и просил на них решения, он прислал очень искусно и весьма премудро составленное слово. Хотел и я поревновать пчелам, которые по всем цветам летают, но не со всех собирают мед. Главное же потому, что и о Феодоре, знаменитом в православии и украшенном воистину великим разумом, я слышал, что он уже пошел этою дорогою и желал быть зрителем и слушателем того, хотя и не учеником и молчаливым хвалителем, как прочие. То, чтобы столько времени об этом молчать, ясно доказывает, что содержащееся в послании считается достойным великих похвал, по известному изречению, что Рождество Христово, как первейшее событие, должно чествоваться молчанием. Но об этом достаточно сказанного, ибо всюду требуется краткость в словах.

Ты же, о любезнейший мой, восставляя меня к возражению против слов, содержащихся в означенном послании, знай, что этим ты возлагаешь на меня некоторое бремя. Это говорю не потому, чтобы разъяснения Николаевы имели глубину, — они ничтожны и слабы, и подобны паутинной ткани, — но потому, что не имею времени свободного вздохнуть, будучи всецело занят трудом по переводу псалтири, и по этой причине я отказался бы от исполнения твоей просьбы, но с другой стороны, ревность по истине возбуждает дух мой, не давая отдыха чтобы не возносилась ложь над истиною, и тьма да не хвалится перед светом, и чтобы ты и прочие познали, что Максим нисколько не храмлет в известном богословии богоносных отцев, а напротив, ненавидит все еретические велеречия и латинские последние нововведения и пустословия и отвращается от них. Для этого я бодро и с большою охотою выйду на этот подвиг, возложив надежду на Подвигоположника Бога и Спасителя Христа, подателя разума, и, просветившись духовно отеческим учением, постараюсь разогнать враждебную египетскую тьму светлым светом апостольской истины. Тьма воистину осязаемая и глубокая мгла — все то, что не согласуется с боговдохновенным Евангелием и учением прочих богоносных отцев, говоривших Духом Святым, и потому должно быть признано и должно называться собранием плевел, а не учительства. Если Господь наш Иисус Христос есть свет и истина и живот, ибо сказано: в Том живот бе, и живот бе свет человеком, и свет во тме светится (Иоан. 1, 4), то очевидно, что все вообще еретические лжеучения, которые не от приснотекущих источников разумного израиля проистекают, от которых пророком повелевалось составлять песни Господу Саваофу, как сказано: в церквах благословите Бога, Господа от источник израилевых (Пс. 67, 27), но кипящие из мутных рвов, на погибель и отравление пьющих из них, — суть тьма осязаемая, явная ложь и смерть.

Но пора уже мне приняться за разорение твердей, взимающихся, как говорит божественный апостол, на познание Спасителя Христа, не на колесницы и кони уповая, то есть, не на ложные доказательства, каковы суть те, коими кичатся аристотелевские философы, но во имя Господа Бога нашего призовем, как поет блаженный Псалмопевец. Надеющимся на колесницы и коней своих, приключается падение и сокрушение, тии, говорит, спяти быша и падоша; а тем, которые призывают во имя Господа Бога, благовествуется востание и исправление: мы же, гоорит, востахом и исправихомся (Пс. 19, 8. 9). Буду же говорить не против всех Николаевых мудрований, — исполнить это теперь для меня невозможно, как я и выше сказал, — но только против тех его мест, где он не страшится о присносущном исхождении Божественного Параклита весьма дерзостно и помышлять и говорить, об этом будет мое слово, просвещаемое светом Божественного Параклита. Ибо в этом заключается высота латинских заблуждений, которая разделяет нас с ними, пагубны и прочие их учения и мудрования, и от преданий и учений богоносных отцев семи соборов отстоят так далеко, что только одному Богу возможно их исправить. Понять сказанное может кто либо не в другом каком месте, а побывав в самом пресловутом Риме, где и увидит беззаконные действия тех, которые возвышаются гордостью и хвалятся держать апостольские места, — там увидит он все их безобразия, достойные всякого отвращения. Но источник и основание всех зол есть нововведение относительно Святого Духа, от чего вошло и все остальное зло. И это не удивительно, — о премудрый Феодор! — ибо тем, которые лишились вдохновения Параклита, невозможно уже ни правильно богословствовать, ни составлять правила веры. Как же получат вдохновение Духа те, которые Отца лишают свойства дыхания, как будет показано ниже. Дух, сказано, идеже хощет дышет (Иоан. 3, 8); хощет же только там, где Отец и Сын с Ним правильно богословится и славословится согласно почитаемым преданиям богоносных отцев. Ибо едина воля Отца и Сына и Святого Духа, также, как и едино существо и сила, и нет различия в волях Святые Троицы.

А как слово направилось к этой высоте, то следует нам всяким способом, в истине и любви, целить разум недугующих, имея руководителем при испытании истины общего Врача и Спасителя, Иисуса Христа, дабы правым словом слово исправилось. Рассмотрев же пучину главных Николаевых толкований, предложим против них чистые догматы простой истины, а не погрешительные помышления геометрических фигур, от которых не получили пользы руководившиеся ими при показании истины; но боговдохновенными глаголами и чистейшими отеческими указаниями осветим истину, как надлежит поступать ходящим во свете. Поставляю же тебя предварительно в известность о том, что, обращая часто слово к твоему лицу и говоря: "Ты же не стыдишься", или: "Ты же говоришь", и: "Ты не страшишься, мудрствуя так", — я этим не тебя учу и обличаю, ибо это не к тебе относится, премудрый Феодор, но говорится против Николая и его единомысленников, Поэтому, прежде, чем начать разбор глав, признаю нужным объяснить тем, которые говорят вопреки заповеди богоносных отцев, что отцы воспрещают нам испытывать и изследовать то, что выше нас и выше всякого ангельского ума; пусть знают, что мы не по недостатку слова или обличительных доказательств держимся заповедей и преданий отеческих, а потому, что глубоко чтим тех, кои преподали нам непостижимое таинство Святой Троицы. Ибо мы достоверно знаем, что не они это говорили, а Дух Святый, как говорит блаженный Кирилл в послании к Иоанну, патриарху Антиохийскому. Не так ли, обыкновенно, поступают и врачи, действуя против случающихся недугов? И они предлагают умеренность в жизни, предписанную прежними учителями, при чем объясняют недугующему, что при соблюдении умеренности, он может иметь некоторую надежду получить исцеление, а в противном случае может приблизиться к смерти. Когда же недуг усилится, то вооружаются против него и огнем, и железом, и различными лекарствами. Поэтому, и меня, подражающего им, пусть никто не укоряет, а напротив, пусть со всяким прилежанием и с полным вниманием принимает слово — не как мое, но как сказанное теми блаженными мужами, ибо я их слова возвещаю. Также, не с целью спорить пусть слушает, но, изгнав из ума всякое свое мудрование и враждебное расположение, пусть слушает слово прилежно и с любовно к истине.

Начну же так. Пусть будет достоверно известно всем, содержащим иное учение, председательствующим и обитающим как в самом Риме, так и по всей Италии, и в странах, находящихся за горами Альпийскими и Пиренейскими, до самого Гадира, что мы, подклонившие свои выи под иго пречестнейшего престола апостольской Константинопольской Церкви, настолько далеки от того, чтобы лукавствовать или дерзнуть на новизну в преданном нам твердом исповедании соборной апостольской непорочной веры, насколько отстоим от того, чтобы изобретать смертоносные наветы против своей жизни. Знаем, достоверно знаем, и из божественных писаний научились, что переставить или изменить что-либо малейшее в учении веры, есть великое преступление и отпадение от вечной жизни. И прежде всего свидетелем этого есть Сам Основатель нашей веры и Начальник правды, Господь наш Иисус Христос, Который, начав божественное учение Своим ученикам, предлагает как крепкое и неподвижное основание то, чтобы со всяким прилежанием и великим опасением соблюдать даже малейшие Его заповеди непреложно и неизменно. Ибо говорит в Евангелии от Матфея: иже аще разорит едину заповедей сих малых, и научит тако человеки, мний наречется в царствии небеснем и прочее (Мф. 5, 19); слово же мний, по истолкованию божественного Златоуста, означает тоже, что будет осужден. Если же, кто дерзнет сказать, что Иисус говорит это о заповедях закона, так как выше сказал, что иота едина или едина черта не прейдет от закона и прочее, то это несправедливо, ибо Сам Спаситель первый нарушил заповедь о субботе, за что и был обвиняем фарисеями, которые говорили: несть сей от Бога человек, яко субботы не хранит. Но и после Него ученики Его, из них первый блаженный Павел, всецело были направлены против всех заповедей закона, как служивших прообразованием будущего, и все их разорили, как повествуется в священной книге Деяний Апостольских и в других боговдохновенных книгах. Из этого явствует, что Спаситель сказал это о заповедях нового завета; почему, восполняя боголепное то учение, приточно утверждает опять учеников следующею заповедью, говоря: всяк убо, иже слышит словеса Моя сия, которые Я теперь вам сказал, и творит я, уподоблю его мужу мудру, и так далее до конца (Мф. 7, 24–26). Не только этим заповедует нам Спаситель соблюдать Его божественное учение, но и в Евангелии от Иоанна не раз, но многократно делает это с великою заботою, как и следующею притчею, говоря: не входяй дверьми во двор овчий, но прелазя инуде, той тать есть и разбойник (Иоан. 10, 1). Кто же эта дверь, как не Сам Говорящий: Аз есмь Дверь овцам? И там же говорит о Себе, что Он егда Своя овцы ижденет, пред ними ходит, и овцы по Нем идут, яко ведят глас Его; по чуждем же не идут, но бежат от него, яко не знают чуждого гласа (ст. 4. 5); также: будите в любви Моей, и, научая, каким образом пребывать в ней, говорит: аще заповеди Моя соблюдете, пребудете в любви Моей (Иоан. 15, 9. 10). И опять: аще вы пребудете во словеси Моем, воистину ученицы Мои будете, и разумеете истину, и истина свободит вы (Иоан. 8, 31. 32).

Не явственно ли после этого, что латиняне лгут, утверждая, что они нисколько не отступали от Божественного Евангелия, когда такие грозные и высокие правила, преподанные Христом ученикам Своим живым гласом, и за тем, спустя несколько лет после вознесения Его на небо, блаженным Иоанном, на острове Патмосе, окончательно запечатленные Святым Духом, — они не страшатся изменить, и, прибавлением чужого гласа в священное исповедание веры, испортили оное? Как они могут хвалиться, что собирают со Христом, когда учение Его не сохраняют? Не должны ли они быть признаны такиями и разбойниками, как не входящие евангельскою дверью во двор овчий? Или, как они истиною будут освобождены от вечных мучений, когда они не повинуются евангельской истине, засвидетельствованной и утвержденной столькими и такими великими богоносными отцами в течение стольких лет? Как не быть им отлученными от любви Христовой, когда богословия Его о Святом Духе они не хотят слушаться, но, увлекаясь пресмыкающимися по земле растленными ложными помышлениями мудрости мира сего, в которой упражняются, достоинство Параклита, исходящего от Единого Отца, очень безумно, чтобы не сказать нечестиво, определяют двумя началами, не зная, что как Единородный от Единого Отца и Один рождается рождением, и единородство есть Его особенность, так и Дух Святый, будучи равен во всем Отцу и Сыну, Один исходительно от Единого Отца исходит, и потому исхождение Его признается единоисходным, что и составляет Его особенность, Ему свойственная. Но об этом мы скажем еще после.

Теперь же предложим заповеди богоносных мужей, как обещались. И во-первых божественный, Павел очнувшись от иудейского мрака, а вместе и от неистовства, и испив всю животворную чашу Истинной Лозы, и познав достовернейшим образом волю Спасителя, в послании к Колосаем заповедует: блюдитеся, да никтоже вас будет прельщая философиею и тщетною лестию, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христе (Кол. 2, 8); также и Галатов желая утвердить, говорит: но и аще мы, или ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет. Якоже предрекохом, и ныне паки глаголю, аще кто вам благовестит паче, еже приясте, анафема да будет (Гал. 1. 8). Смотри, честнейший муж, как блаженный Павел почитаемую философию называет тщетною лестью, окрадывающею разумы простых людей, как происходящую из преданий человеческих, по стихиям мира, а не по Христе Не ею ли ныне руководятся латинские народы, извращая апостольскую истину? Поди мысленно в италиянские училища, и увидишь там текущие, как потоки потопляюшие, учения преимущественно Аристотеля и Платона и подобных им. Увидишь, что никакой догмат не считается у них, если он не будет подтвержден аристотелевыми силлогизмами. И если он не согласен с их наукой, то, или отвергают его, как негодный, или отбрасывают в нем то, в чем он не согласен с их наукой и изменяют его в угоду аристотелевскому учению, и тогда защищают, как истиннейший. И как мне объяснить тебе все нынешнее беззаконие латинян, которые, как говорит Апостол, усердно прельщаются философскою лестью о бессмертии души, о будущем наслаждении праведных и о состоянии верных по отшествии от настоящей жизни: во всем этом они заблуждаются, так как руководятся, преимущественно, внешним диалектическим знанием, а не внутреннею церковною богодарованною философией. Хорошо, действительно, знание почитаемой внешней науки, но пригодно только для получения навыка хорошо говорить и для изощрения и развитая ума, а не для усвоения божественных догматов и духовного разсуждения. Ибо это выше всякого помышления и выше всякого созерцания существующего и несуществующего; познается же и зрится одною только верою; от всякой же словесной науки убегает, будучи выше ее. Зная это хорошо, блаженный Иоанн Златоуст так говорит в слове о серафимах, где объясняет видение святого пророка Исаии. Слова его золотые об этом следующие: "что он видел, об этом сказал, а каким образом, — это умолчал. Принимаю сказанное и не испытую до тонкости умолчанное. Разумею то, что открыто, и не допытываюсь того, что сокрыто: для того оно и было сокрыто. Чтение Писаний, это — золотой постав, золотая основа, и уток золотой. Не буду ткать паутинный постав, знаю немощь моих помышлений. Не прелагай, говорит, пределов вечных, установленных отцами. Подвигнуть эти пределы — небезопасно: и как же изменим то, что постановлено нам Богом?" О, какое неисповедимое благоговение сего блаженного Отца, господин Феодор! Горе нашему дерзостному бесстыдству, по причине которого осмеливаемся дерзать на божественные таинства, которые вполне непостижимы для самых ангелов! Этот, будучи таков и так велик по добродетели, не осмелился созерцать или говорить более того, сколько достоин раб, — но удовлетворился тем, что сказал пророк, умаляя и уподобляя паутинным поставам свои помышления. Мы же, будучи гораздо дальше от благодати и премудрости, данной ему с неба, нежели от бесподобного его жития и ангельской святости, напротив, увлекаясь большею частью прахом страстей и прилепляясь, подобно бессловесным скотам, к гнусному сладострастию, — имея же малую некоторую искорку внешнего любопрения, а не философии, и этим некоторые из нас, разгорячившись, вскочили, как дикие звери, и ризу Церкви, сотканную из высочайшего богословия, жалостно раздираем диалектическим насилием и софизмами и спорим попусту, усиливаясь показать людям преподанные священные таинства, которые вполне несказанны и неудобопостижимы и ведомы только Единой Святой Троице. И тогда как святой Иоанн Златоуст говорит, что "передвигать пределы небезопасно; и как же изменим то, что постановлено нам Богом?" — ты, Николай, не устрашился, покушаясь столь великое и крепкое основание всего божественного дома непорочной нашей веры, установленное прежде от Бога, а потом столькими и столь великими божественными отцами составленное и утвержденное, разорить софистическими гнусными натяжками! Не есть ли это явное неистовство и изступление ума? Но препирательство, как ненужное и не служащее к созиданию, разве мало нечто, следует оставить; вразумительное же слово, как наиболее назидающее слушателя, что и должно составлять цель всех проповедников истины, пусть действует. Это утверждает божественный Павел.

Время уже теперь послушать и премудрейшего Дионисия, прозванного Ареопагитом, — что он об этом нам повелевает, и на сколько дозволяет нам испытывать о Божественных Ипостасях. Он говорит: "будем держать то, что Богом показано нам божественными писаниями, ибо всякое даяние блого и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов (Иак. 1, 17); все же от Отца движимое и происходящее свтоявление, благодатно к нам приходящее, опять, как соединительная сила, обращается к единству Источника — Отца и богозрительной простоте; ибо все от Него и в Нем, как говорит священное слово". Вот он, таковый и столь великий, говорит: "Будем держать, то есть, крепко будем хранить то, что нам божественно открыто было Святою Троицею", ты же, человече, не устрашился изменить это, и других увлекаешь в ту же яму. Но послушаем и то, как учит он нас мудрствовать о пресущественном Божестве. Он говорит, что "вышеестественного богорождения не приобщаются один другому, ибо один источник вышесущественного Божества — Отец; Сын же не есть Отец и Отец не есть Сын". Очевидно, что это относится и к Святому Духу. Ибо, если бы он понимал так, что и Сын есть источник Духа, то не сказал бы, что один источник — Отец; ибо то, что единственно, не допускает другого. И опять он же говорит, что "источник Божества есть Отец, Сын же и Дух суть богорождения, если можно так выразиться, отрасли богорождения, как цветы и вышеестесгвенные светы, как мы приняли от священных словес". Что же может быть светлее и достовернее этого свидетельства. Ибо тайноучитель святого Дионисия о сокровенном и неизреченном вышесущественном Божестве был Павел. Он ясно говорит, что в вышеестественном богорождении один другого не приобщаются, то есть не причастен той особенности, какая свойственна каждой из богоначальных Ипостасей, как то: Отцу нерождение, Сыну рожадение и Духу Святому исхождение. Латиняне же сразу все это почитание отвергают, не стыдясь утверждать, что эти особенности Ипостасей подлежат изменению, и таким образом явно противоречат истине, признавая Сына вместе с Отцем виновником исхождения Святого Духа. Что другое хотят они этим доказать, как не то, что особенность Отца по происхождению от Него Духа переходит и к Сыну, как будет показано далее? Дионисий далее говорит: один источник вышеестественного Божества — Отец; ты же не стыдишься и Сына вместе признавать источником Божества! Если принять твое мнение, то каким образом останутся в силе слова Дионисия, который назвал Сына и Духа отраслями и цветами, Которые Оба произросли от корня — Отца? Отрасль — Сын, отрасль — и Дух Святый; также, цвет — Сын, цвет — и Дух Святый. Не сказал он: "отрасль и цвет", в единственном числе, но "отрасли и цветы", во множественном, чтобы показать, что Они не произрастают друг от друга, но что от Единого Отца, как от корня, Оба равночестно произрастают. Откуда же ты принял, или от какого другого Павла услыщал ты то благочестие, которое теперь проповедуешь, человече? Тот (Дионисий) говорит: "будем удерживать"; и ты ли утверждаешь, что ты и папа римский имеете власть передвигать отеческие пределы и изменять их, как тебе хочется? Кто дал тебе эту власть? Тебе поручено содействовать спасению подобных тебе людей, и не как тебе это хотелось бы, а по спасительному учению священных Евангелий и по апостольскому и отеческому преданию, чтобы таким образом и тебе услышать: блажен еси Симоне, вар Иона, яко плоть и кровь не яви тебе, но Отец Мой, Иже на небесех. Если же поступишь иначе, то смотри, чтобы не услышать и тебе страшный оный глас: отступи от Мене сатана, яко не мыслиши яже суть Божия, но яже человеческа (Марк. 8, 33). Для того ты и ключи принял означающие невидимые сокровища, в тайне сокровенные которые ты должен отверзать и показывать такими, какими Владыка дома вложил их в апостольские ковчеги хартиями и чернилами и животворными словами, а не так, чтобы иное нечто чуждое износить, и это защищать диалектическими натяжками и уподоблениями, а не духовным просвещением и исповеданием веры. А что мы не должны осмеливаться ничего мудрствовать или говорить кроме того, что нам преподано Священным Писанием, это ясно показывает святой Дионисий, говоря: "нисколько не позволительно нам говорить или мыслить о вышеестественном Божестве, кроме того, что нам Богом открыто в Священном Писании". Заметь же здесь, о дивный Феодор, благоговение святого Дионисия! Не позволительно, сказал, не только говорить, но даже и мыслить что-либо, кроме написанного. Николай же и его сообщники в такую ниспали дерзость, что сокровенное и необразуемое вышеестественное Божество кичатся доказывать геометрическими фигурами, помимо Писания. Что же другое может быть наиболее сокровенное, как не рождение Единородного от Отца и исхождение Параклита? Эти так называемые глубины Божии, по словам Павла, испытует Параклит: Дух бо, говорит, испытует и глубины Божия (1 Кор. 2, 10). На какую же вышеестественную силу высокого разума и постигательного достоинства утверждаемся мы, не страшась ввергнуть себя в ту глубину божественного сокровения, которая еще не подлежит разумению и испытанию, которая покрыта тьмою, по слову божественного Давида, — и положи тму закров свой, — мы, которые и своего естества не можем понимать, то есть, — каким способом разумное соединено с чувственным, или в чем состоит их соединение и взаимодействие? Не достойно ли это великого смеха и не есть ли это явное сумашествие? Не достаточно ли для тебя, о человече, сознавая свою немощь, сохранять испытанное столькими святыми мужами и в течение стольких благоприятных времен? И Павел, который был восхищен до третьего неба и слышал неизреченные глаголы, вопиет, говоря: от части бо разумеваем и от части пророчествуем. (1. Кор. 13, 9.) Тот — отчасти, а ты всецело! Ибо то, чтобы спорить посредством хитрословия и человеческими умышлениями показывать то, что сокровенно о Божестве — каково Его естество и способ бытия, — что другое означает, как не то, что все уже понято ими?

Но возвратимся своим словом туда, откуда мы отдалились, и послушаем других божественных отцев, что они нам повелевают относительно того, чтобы сохранять в целости и неподвижно священное исповедание веры, не прибавляя что-либо и ничего не убавляя. При Феодосии Младшем был собран святый Вселенский Третий Собор в Ефесе, который злочестивого Нестория отлучил от общества верных. Начальником этого Собора был пресветлейший Кирилл, который был и местоблюстителем блаженнейшего Келестина, папы Римского. Этому священному Собору блаженнейший Келестин в своем послании, которое и до сего времени благодатью Христовою сохраняется у нас в целости, пишет о божественном и священном исповедании веры так: "если кто когда либо, убавив нечто или прибавив к исповеданию веры, был предан анафеме, то это было сделано правильно; ибо то, что с полнотою и ясностью предано нам Святыми Отцами, не терпит ни прибавления, ни убавления. Читали мы в своих книгах, что не следует ни прибавлять, ни убавлять, и что прибавляющие или убавляющие подлежат великим мукам. Поэтому, мы и огонь и железо готовим для таковых, так как иначе они не могут быть исправлены". Слышишь ли, Николай, что догматы, преподанные нам блаженными теми отцами в священном исповедании веры, преподаны с полнотою и ясностью, то есть, совершеннейшими и светлейшими, и насколько доступно было для них уразуметь и для нас вместить, настолько ясно и чисто были сказаны ими, и никакого более богословского разъяснения не требуют; напротив, анафеме подлежат те которые осмелились бы дерзнуть что-либо таковое, то есть, изменить, или прибавить, или убавить, и огнем и железом угрожается им, то есть, проклятием, отлучением и отсечением от общества верных. Согласно сему и блаженный Кирилл говорит, как бы от лица священного своего собора, в одном из своих посланий, которое он послал к Иоанну, патриарху Антиохийскому, и в котором оправдывает себя против клеветы на него Феодорита, епископа города Кира, будто он держится догмата, что Дух Святый исходит и от Сына присносущно и существенно. Отвечая на это, он говорит так: "Ни коим образом, говорит, мы не допускаем изменения в преданной нам отцами вере, то есть, в исповедании нашей веры, и не попускаем ни себе, ни другим изменить даже одно слово из положенного в нем, или нарушить слог, помня говорящего: не прелагай предел вечных, яже положиша отцы твои; ибо не они это говорили, но Дух Бога и Отца, Который от Него исходит и который не чужд Сына по существу". Слышишь ли, что не только смысл, но и слово и слог возбраняет он изменить, и не дозволяет нарушить, ни самому себе, ни иным, говоря это от лица всего собора, — собор же был вселенский, — и им положено это запрещение и выражены страшные проклятия, которые содержатся в книге деяний собора. Если же они себе не дозволяют, то как дозволять тебе? К тому же следует заметить, премудрейший Феодор, что патриарх Антиохийсий Иоанн и бывшие с ним восточные епископы, получив такое послание, удостоверились в православии Кирилла, примирились с ним и вошли в согласие, прежде же того были в разъединены, как пишет о сем Феодорит, который говорит, что епископы, прочитав послание и тщательно рассмотрев смысл его, нашли все сказанное в нем согласным, и что оно красуется происхождением от истины евангельской, и что Господь наш Иисус Христос проповедуется в нем совершенным Богом и совершенным Человеком, Дух же Святый не от Сына или чрез Сына имеющим существо, но от Отца исходящим, свой же именуется Он Сыну, как единосущный с Ним. Что может быть яснее и достовернее этого свидетельства против латинского противления? Епископы обвиняли блаженного Кирилла, что он держится догмата, что Дух и от Сына происходит и чрез Сына имеет присносущное существо; он же, отвергая это обвинение, ясно оправдывает себя тем, что он так не мудрствует, но признает Его исходящим от Отца, согласно преданию священного писания, а что Он имеет бытие и от Сына, это признает чуждым в смысле существа, то есть, что Он того же существа и естества, но не по способу бытия, то есть, происхождения. Епископы, приняв и похвалив эти выражения, говорят чрез Феодорита, что Дух Святый не от Сына или чрез Сына имеет бытие, но от Отца происходит, свой же именуется Сыну, как единосущный с Ним. Вот как ясно отсюда понимание блаженного Кирилла, какое он имел об исхождении Духа Святаго! Латиняне же усиливаются доказать противное тому, как понимали святые, и не стыдятся, сопротивляясь такой ясной истине. Итак, понимание блаженного Кирилла таково!..

Услышим же и то, что повелел о священном исповедании и Четвертый Вселенский Собор, собравшийся в Халкидоне при царе Маркиане, против Евтихия и Диоскора. Этот собор блаженнейший Лев, папа Римский, украшал и утверждал своими священными наместниками — Пасхазином, Луценцием и Вонифатием. По прочтении священного исповедания веры, составленного Первым и Вторым Соборами, и утвержденного Третьим, он сказал: "Повелевает сей Святый Вселенский Собор— иную веру никому не дозволять произносить, или писать, или составлять, или учить, или доказывать. А которые осмелятся иную веру писать или составлять, или произносить, те, если будут епископы или клирики, да будут лишены: епископы — епископства, а клирики — звания клирика; если же то будут простые, таковые да предаются проклятию". Тоже, и в тех же выражениях повелевают и остальные соборы: Пятый, Шестой и Седьмой который взывает ясно, говоря: "мы законы церковные соблюдаем, мы пределы отеческие храним, мы прибавляющих что-либо, или убавляющих от учения Церкви, проклинаем". И опять: "если кто все предание церковное, писанное или неписанное, отметает, анафема". Что скажут против этого противники истины? Как они возмогут освободить себя от анафемы стольких и столь великих блаженных отцев, хотя бы бесконечно хвалились Римом и величеством его? Ведь не от городов или апостольских престолов зависит величие и власть, но правыми догматами, божественным жительством и отеческим учением управляется и познается правая вера. И врачом не назовем мы, пока имеем здравый разум, того, кто одет только понаружи в докторскую одежду, а знания докторского, соответствующего одеянию, не имеет. Но кто умеет с достоверным знанием поступать согласно медицинской науки, по преданно прежде бывших премудрейших врачей, того признаем врачом и призываем для исцеления недугов, если заботимся о своем здравии.

Но послушаем и то, что заповедует нам об этом блаженный Иоанн Дамаскин. Он говорит так: "Все, что преподано нам и законом, и пророками, и евангелием, будем изучать и сохранять честно, и более ничего не будем искать. Ибо Бог, будучи благ, и всякого блага податель, — что нужно было нам знать, то открыл, а чего мы не могли вместить, о том умолчал. Будем же любить то, что Им преподано нам, и в том будем пребывать, не прелагая пределов вечных и не преступая божественного предания. Ибо кто что нибудь малое или великое божественное отметает, тот отметает весь закон и почитается заодно с преступниками его". Вот и этот блаженный и славный просветитель вселенной, церковный соловей, сладкопесненный орган Святого Духа, говорит: все приемлем и изучаем и сохраняем честно, и боле того ничего не изследуем и не испытываем. Почему? Потому, говорит, что Бог, будучи благ, что знал для нас полезным, то открыл, потому и будем этим довольны, то есть, успокоимся в этом, как в установленном от Бога. И если не хотим оказывать сему большую честь, то хотя так будем это почитать, как почитаем повеления земных царей, и без испытания это, как и то, будем содержать. Но римляне и к этому остаются глухи, подобно аспиду глухому, затыкающему уши свои, и не хотят принять цельбы, но, раз надмившись кичением и пустым мнением, — все то, что не подходит под злохитрые диалектические доводы, отвергают с большим презрением, как негодное. Но об этом после; теперь же рассмотрим то, что относится к нашему предмету.

При Василии царе константинопольском, и при святейшем патриархе Фотии, когда кормилом патриаршеским правил святейший Иоанн, папа римский, украшенный всяким православием и честностью евангельского жития, по повелению царя и святых патриархов был собран Вселенский Собор в Константинополе для утверждения святого Седьмого Собора и для низложения вновь появившейся и возвысившейся латинской ереси, которая, подобно сильной буре, смущала Святую Божию Церковь. На этом соборе были присланы от святейшего папы Иоанна наместники его, Павел и Евгений, божественные епископы, и третий с ними Петр пресвитер и кардинал. Этот священный собор, после утверждения Седьмого Собора, латинскую ересь достаточно обличил, и защищающих ее предал анафеме, сделав такое определение против тех, которые дерзнули изменить нечто в исповедании веры. "Если кто, говорит, помимо этого священного исповедания веры осмелится написать иное, или прибавить, или убавить, и дерзнет называть это заповедью соборною, тот да будет осужден, и от всякого христианского общества отвержен" Такое отлучение божественный священный собор объявил против того беззакония. О сем блаженнейший папа Иоанн возрадовался, будучи этим доволен, и написал к святейшему патриарху Фотию пространнее и яснее, совершенно отвергая прибавление в священном символе веры. Он говорит: "Твоему братству хорошо известно, что когда пришел к нам тот, кто незадолго пред тем был послан, и расспросил нас о святом исповедании веры, то нашел нас сохраняющими оное в целости, как сначала нам было преподано, и что мы ничего не прибавляем и не убавляем, зная достоверно, что дерзающих таковое ожидает тягчайшее осуждение. Поэтому опять объясняем святости твоей, что касательно известного мудрования, по поводу которого произошли соблазны в церквах Божиих, мы не только не говорим этого, но и тех, которые прежде осмелились самовольно это делать, считаем преступниками Божиих глаголов и извратителями богословия Господа Иисуса Христа и святых Отцев, которые, собравшись на соборах, преподали святое исповедание веры. Мы тех преступников считаем наравне с иудою, так как они дерзнули сделать тоже, что и он, предав на смерть не Господне Тело, но верных, которые суть члены Его Тела, разлучив и разделив их друг от друга и предав таким образом вечной смерти, и в особенности себя самих, как неправедно поступил названный ученик". Вот как ясно блаженнейший тот Отец этими краткими словами показал, что ересь эта ненавистна и отвержена, так что с Иудою сравнивает тех, которые ее изобрели и которые после них поддерживают ее. Что против этого опять могут сказать противники? Или и против этого также затыкают уши на подобие аспида глухого, и не принимают обличения? Все это не вчера и не третьего дня, и не в углу или в темном месте было сказано и сделано; этого они не смеют сказать, если рассуждают здраво и пекутся о истине. Не больше ли шестисот лет прошло с тех пор, как это было написано и сделано? Не в ветхом ли Риме и в самом царствующем тогда граде, пред самодержцами и архиереями и учителями все это совершалось, когда не только в боговдохновенной философии, но и во внешних науках в совершенстве процветали оба названные славнейшие города, но и великою святостью, и целомудренною жизнью, и кротостью духовною преизобильно блистали как священнический, так и гражданский чин. Но и преосвященнейший папа Адриан, бывший после Иоанна, как говорит преосвященнейший Фотий, по принятому древнему обычаю, прислал Фотию соборное послание, в котором проповедует тоже благочестие, и Духа богословит исходящим от Отца.

Но зачем много говорить, когда мы можем заградить уста противящимся истине — тем, что сделал блаженный Лев, папа Римский? Этот блаженнейший папа Лев, когда увидел, что новоявленная сия ересь растлевает врученную ему Святую Великую Церковь, то, кроме многих других мер, принятых им к истреблению этого еретического недуга, он придумал и такое средство: отправил соборные послания во все подчиненные ему области и страны, повелевая всюду святым Божиим Церквам возглашать исповедание святой веры на божественной литургии не на латинском наречии, а по-гречески, без прибавления "и от Сына", — достигая этим двух некоторых целей: во-первых, при пении исповедания веры греческою речью, которая более подходяща для выражения понятий, удобнее может множество подчиненных ему верующих без беды избежать пропасти ереси; во-вторых, союз любви, существовавший изначала с Восточною Церковью, который уже начал нарушаться по причине злого произволения желавших еретичествовать, этим способом возобновлялся. Также этим он показал всем, какою честью и каким уважением должна пользоваться у всех Святая Божия Великая Апостольская Константинопольская Церковь и прочие восточные святые Божии Церкви, как то: Александрийская, Антиохийская и Иерусалимская. Так эти блаженные, воистину, ученики кротчайшего Иисуса умели и любить друг друга и возвышать честью в простоте сердца и в духе кротости. И не это одно сделал блаженнйший тот Лев, как повествует святейший Фотий, но, найдя в церковной ризнице собора Св. Апостолов сохранившиеся от древних времен, когда процветало благочестие, два щита, на которых написано было на греческом языке священное исповедание непорочной веры, без прибавления "и от Сына", — эти щиты он вынес и приказал всем показывать и читать пред всем множеством римского народа, как бы другой Моисей, принявший от Бога богописанные скрижали, и показывал их непокоряющимся, чтобы хотя таким способом принудить их отложить жестокость сердца и воспринять любовь. Но в злохудожную душу, сказал премудрый Соломон, не внидет премудрость; так и те, однажды проглотив улицу кичения и самомнения, которую злобный ловец закинул на пагубу им, остались неисцеленными и неисправленными. Но те пусть идут своею дорогою; мы же, небольшими некоторыми доводами сделав достаточное указание тем, которые слушаются божественных писаний, в простоте здравой веры, со страхом Божиим и всею истиною, засвидетельствовали им, что отнюдь не следует что-либо из исповедания веры, ни малое, ни великое, ни речи, ни слога из положенного там передвинуть или изменить, но что должно в целости все то сохранять всеми силами и со всяким вниманием, как зеницу ока, чтобы не подвергнуть себя анафеме стольких и столь великих святых отцев. Этим заканчиваем первую часть настоящего слова, которую твоя светлость да примет и прочтет. И если найдешь в ней что-либо сказанное хорошо, то припиши это Подателю всех благ — Богу, благодатью Которого укрепляемые, скоро пришлем и остальную часть этого слова, где сделаем, насколько Бог поможет, обличение глав Николаевых, какие составил Николай немчин против правильного догмата о Всесвятом Духе, как мы обещали тебе. Будь здоров!

XIII. Продолжение того же слова (Часть 2-ая)

Начало словес Твоих истина, и во век вся судьбы правды Твоея (Пс. 118, 160), — воззвал Богоотец Давид, освятившись в разуме словом Утешителя. И как же не быть и не называться судьбам правды истинными, когда Бог законополагает и заповедует их нам? И если содержащееся в них учение о Нем и обо всем есть истинное, и мы, сохраняя оное, можем получить вечную жизнь, то следовало бы и латинянам, если уж не считают справедливым оказывать большую веру и большую честь боговдохновенным словам божественных евангелий, чем сколько они имеют к изречениям высокопочитаемого ими мудреца Аристотеля, то хотя бы удостоили божественные словеса Спасителя равной с теми чести, и как учение мудреца своего считают непреложным, так и словеса Владыки всех должны бы сохранять чистыми и неизвращенными. И как всякое, придуманное помимо учения Аристотеля, положение и учение, они привыкли называть ложным и обманчивым, так и того, кто без боязни учит вопреки изречений Господних и установлений блаженных отцев, особенно в деле благочестия и исповедания православной веры, следовало бы им считать и называть еретиком и льстецом. Теперь же они до того обезумели, что не только считают себя имеющими власть изменять изречения Владыки, но и не боятся лгать против евангелиста Иоанна, и, будучи по гордости дерзки на все, ложно говорят, что блаженный Иоанн с особым намерением сказал, что Дух исходит единолично от Отца — для того, чтобы уверить апостолов право мудрствовать об Отце, Которого они еще достоверно не знали. Не знают они, окаянные, что святое евангелие от Иоанна было написано спустя много лет по сошествии Утешителя на блаженных апостолов, когда они все одинаково, по мере удобоприемлемости человеческого естества, обильно обогатились познанием неизреченных Божиих таин, по откровенно Святого Духа, — после чего они все одинаково величали Вышнего и по всей вселенной явно и чисто проповедовали Его, и не прикровенно и не гадательно, не как у евреев чрез прообразования. Тем, как и следовало, величие Божие проповедовалось посредством теней и гаданий по причине дебелости еще слушателей и младенческого их устроения; здесь же ясно и чисто, не гаданиями, проповедуется Святая Троица. Ныне Господь говорит: видевый Мене, виде Отца; так же: Аз во Отце, и Отец во Мне (Иоан. 14, 9. 10). Также и о Святом Духе многие слова Господа объясняют и показывают Его Богом, во всем равносильным и единосущным Отцу и Сыну. Но латиняне, будучи спрошены православными, для чего придумали они прибавление "и от Сына", говорят, что они предусмотрительно это делают — для того, чтобы показать, что Сын во всем равен Отцу и всесилен. Так равнодушно и бессмысленно отвечают латиняне. И не понимают они, что о том можно предусмотрительно составлять какое либо правило и учение, относительно чего соборных божественных догматов сначала не было установлено, или где эта предусмотрительность относится не к самому главному предмету веры, и не причиняет вреда боговдохновенному учению о божественных догматах и апостольских повелениях. Достоверный свидетель сказанного есть блаженный Кирилл, который на третьем святом соборе утвердил священное изложение веры строжайшими законоположениями, в числе которых говорит и это: "Если кто изменяет что-либо из святых и божественных отеческих догматов, то это не должно называть предусмотрительностью, но преступлением и отступлением от догмата, и нечестием против Бога". Блаженный же Златоуст, желая вселить в нас наибольший страх относительно божественных словес, говорит: "Как на царской монете, если кто уничтожит хоть малую часть царского изображения, то всю монету делает фальшивой, так и в истинной вере: кто малейшее в ней изменит, тот всю ее повреждает". Последуя сему и божественный Исидор Пелусиотский говорит: "Которые осмеливаются отнять или прибавить что либо к боговдохновенным словесам, те недугуют одним из двух: или не верят, что Священное Писание произнесено было Святым Духом, и суть неверные; или себя считают премудрее Святого Духа, и это означает не что иное, как то, что они бесноватые". Следовало бы, поэтому, нам против этих, называемых блаженным отцем бесноватыми и неверными, не говорить ни слова; ибо какую пользу может приобрести кто-нибудь когда-либо от таковых? Но чтобы не могла ложь хвалиться против истины, я признал нужным, о мудрый Феодор, восстать с помощью Божиею на разорение Николаевых глав, в которых он высказал свое нечестие против истины, и которые я постараюсь изобличить при помощи Божией словами истинной любви, а не посредством коварства, как он везде оказывается поступающим, извращая ложью внешнего, скорее, безумия, а не премудрости века сего преходящего, — чистое и непорочное боговдохновенное учение.

Так как Николай полагает как бы два основания своего богословия — двоекратное преподание Святого Духа, бывшее прежде сошествия Святого Духа на апостолов в день Святой Пятидесятницы, и этим усиливается убедить слушающих просто божественное писание, что Святый Дух исходит присносущно по Ипостаси от Сына, то отсюда и нам следует начать, а затем изобличить и прочие основания, которые латиняне лживо придумали от себя против апостольской истины. Ни у кого из древних богословов и учителей, которых учение пронеслось от конца до конца вселенной, не найдешь этого учения, сколько бы ты ни стал искать, а найдешь напротив, что все противоречат сему и, как чуждое, отметают сие. Весьма удивляюсь, что Николай, будучи разумен, как я слышал, и искусен в словесных науках, не понимает, что создает свой дом на столь малых и удобоподвижных основаниях. Малыми же называю их не по существу и не по достоинству, — нет, но по разуму задумавшего воздвигнуть на них огромную башню, равную по значению Вавилонской. Кто, прочитав хотя однажды толкование святых отцев на Евангелие, не поймет ясно, что как прежде спасительных страданий преподанные Спасителем святым ученикам Своим дарования и власть, так и по воскресении вдохновенная им благодать Духа (Иоан. 20, 22), были частные дары, вместе и предобручения имеющей снизойти на них совершеннейшей благодати Утешителя, а также и смотрительное промышление, издалека предусмотренное Богом, на отвержение и разорение имеющей впоследствии восстать ереси, признающей Духа Святого созданным и чуждым Божества Отца и Сына. Итак, дарованные им тогда дарования были частными дарами, и это явствует из того, что Господь сказал в одном месте: се даю вам власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию (Лук. 10, 19); и опять: болящыя исцеляйте, прокаженные очищайте, бесы изгоняйте (Мф. 10, 8); а в другом месте: приимите Дух Свят: имже отпустите грехи, отпустятся им (Иоан. 20, 22. 23), и прочее. Это — духовные дарования, заключающие в себе власть, то — отпущать грехи, то изгонять бесов и исцелять недуги. А что это были частные дары, истекшие от полноты Спасителя и действовавшие в известное время, а не существенное испущение Духа от Сына, как хочется доказать латинянам, явствует из многих обстоятельств, и в особенности из того, что не видно, чтобы они (до окончательного наития Святого Духа) кому нибудь отпустили грехи, а напротив, они бегали и скрывались, страха ради иудейского, ибо не были еще совершенно облечены силою свыше, почему и к ловительству рыб некоторые обратились, забыв не надолго повеления Спасителя. По сошествии же Параклита ничего подобного с ними не случилось, но облекшись совершенно непреоборимою Его силою, с дерзновением устремились во всю вселенную, как львы, убежденные в силе, или как орлы крылатые. Как же можно сказать, или хотя раз подумать, что данное или вдуновенное тогда дарование Духа, служит доказательством, что и от Сына существенно, то есть, ипостасно исходит Дух Святый? Мудрствующим так, по необходимости, следует допустить одно из двух: или что тогда ученики на половину прияли Духа, или вполне и в совершенстве. И то и другое не только говорить, но и подумать, одинаково нечестиво, ибо Святый Дух и по существу и по силе всегда есть неразделен в Себе и равносилен, как Бог истинный и во всем равный Отцу и Сыну, кроме свойства. К этому они окажутся мудрствующими и нечто еще более неуместное. Если они считают, что чувственным дуновением тогда даровано ученикам существо Духа, а не сила творить чудеса, то они, сами того не сознавая, признают Духа подлежащим очертанию, так как Он излился чрез чувственные телесные уста воплощенного Бога — Слова, как бы чрез какую трубу. Что же будет злочестивее сего мудрования, господин Феодор? Ибо ясно, что все, что подлежит очертанию, имеет начало и подчинено времени, и ничем, или очень мало чем отличается от служебных духов. И не возникнет ли опять ересь Македония, если принять, что дуновенный тогда ученикам Дух был не дарование некоторое духовное, сообщенное духовно от полноты Иисуса, а подлежащее очертанию ипостасное исхождение, как мудрствуют латиняне? О сем божественный Иоанн Златоуст, в 87й беседе толкование на святое Евангелие от Иоанна говорит так: "Некоторые говорят, что дуновением Христос не сообщил ученикам Духа, а только сделал их способными к принятию Его. Ведь если Даниил, увидев ангела, ужаснулся, — то чего не испытали бы ученики, если бы они приняли эту неизреченную благодать, не будучи наперед к этому приготовлены? Поэтому, говорит, Христос не сказал: вы приняли Духа Святаго, но — приимите. Нисколько не погрешит тот, кто скажет, что они тогда получили некоторую власть и благодать духовную, но не так, чтобы и мертвых воскрешать и творить силы, а лишь грехи отпускать, ибо различны дарования Духа; поэтому и присовокупил: имже отпустите грехи, отпустятся им, — показывая этим, какого рода дарование Он им дает. За тем, чрез сорок дней, они получили силу творить чудеса; и потому говорит: приимете силу, нашедшу Святому Духу на вы, и будете Ми свидетели. Свидетелями же они соделались после того, как получили огнеобразную Духа благодать и многоразличное дарование". Так говорит божественный Златоуст о преподанной тогда дуновением власти, последуя в этом божественному Павлу, который говорит: разделения дарований суть, а тойжде Дух; и разделение служений суть, а тойжде Господь (1 Кор. 12, 4. 5), и прочее.

Николай далее говорит, что если бы Сын имел в Себе Духа, то не дал бы Его; если же, как имеющий Его существенно, дарует достойным, то значит, что и испускает Его присносущно. Против этого мы ответим так: Сын имеет в Себе всего Духа, но в смысле единства существа и естества, а не как причина ипостасного исхождения. Ибо это свойство принадлежит одному Отцу. По мысли всех вообще богословов, весь Отец есть во всем Сын, и Сын весь есть во Отце; но из этого не следует, что Отец рождается от Сына, так как Он весь в Нем. Также и Сын весь находится в Духе существенно; но из этого не следует, что Он рождается от Духа, чего мы никогда не допустим себе сказать, пока имеем правое мудрование. Если нечестиво допускать такие понятия об Отце и Сыне только потому, что Они находятся друг в друге по существу, то нечестиво и хульно также мудрствовать и о Духе, что Он исходит и от Сына потому, что Сын имеет всего Его в Себе. К тому же спросим Николая о бывшем схождении Святого Духа в Пентикостию, пусть ответит, если может, по истине и без лишних споров, как он понимает: самое ли существо Параклита принял Господь от Отца и излиял то на святых учеников, или что нибудь другое, принадлежащее Параклиту? Если скажет, что Он принял существо, то смотри, как это понятие не благочестно, ибо существо нераздельно, так как оно одно у Отца и у Сына и у Святого Духа, и оно не изливается. Остается следовательно сказать, что дар духовных дарований Сын, с соизволения Отца излиял на священных учеников посредством самовластного пришествия Святого Духа. Доказательством сему служат явившиеся языки, которыми обозначалось разделение не существа, а дарование. Приемлет же Сын не от Себя, но от Отца, как говорит блаженный Петр в Деяниях: и обетование Святого Духа прием от Отца, излия сие, еже вы ныне видите (Деян. 2, 33). Слышите разницу в выражениях: приняв, говорит, изливает, а не испущает. Понятие же "изливать" весьма различно от понятия "испускать". Слово испускать показывает происхождение существа по ипостаси, точно так, как рождаться относительно ипостаси Сына; а чтобы изливаться, и посылаться, и истекать и тому подобное, служит указанием на действия Параклита и дарования. Неопровержимым свидетелем сего есть сам виновник дарований Святого Духа, Господь наш Иисус Христос, Который установил различие между всем этим, и испущение Духа Он приписал одному Отцу особенно, как единственному источнику Божества для Сущих от Него как говорит святый Дионисий. Дух истины, говорит Господь, Иже от Отца исходит (Иоан. 15, 26); а то, чтобы даровать и посылать, присвоил и Себе и Отцу: умолю Отца, говорит, и иного Утешителя даст вам (Иоан. 14, 16). И опять: Утешитель же, Дух Святый, Его же послет Отец во имя Мое (Иоан. 14, 26). Не говорит здесь о Себе, что Он Его испустит, — также как и там, где говорит: егда же приидет Утешитель, Его же Аз послю (15, 26). Заметь же различие между "испускать" и "посылать", и как преступно смешивать сие. Ибо когда требовалось преподать богословие об ипостасном исхождении Святого Духа, тогда Спаситель благоволил открыть нам это словами: Иже от Отца исходит, говоря в настоящем времени и являя этим, что Он от Отца присносущно исходит; а где показывает подаяние дарований, бываемое благоволением Отца и Сына, то уже не употребляет выражения "испускать", и говорит не в настоящем времени, а в будущем: послет и подаст, так как послание бывает в известные времена, к утверждению и освящению достойных такой благодати. И тогда как Спаситель и знает и устанавливает различие между исхождением и посланием — Николай и его единомысленники не стыдятся говорить, что между исхождением и посланием разницы никакой нет, и что выражения эти тождественны. Как ипостась Духа не посылается Сыном, так и Божество Его не изливается и не дается Им, как того хотят латиняне, но Он Сам по Себе сходит владычественно и самовластно, благоволением Отца и Сына и исполняет Своими дарованиями достойных Его пришествия.

Достоверный свидетель сказанного есть святый Иоанн Златоуст который в 15 м слове своих нравоучений, собственно о Святом Духе, говорит так: "Дух Святый по естеству неразделен, как происходящий от неразделимого естества; имена же Его: Дух Святый, Дух истины, Дух Божий, Дух Господень, Дух Отца, Дух Сына, Дух Христов, Дух, Иже от Бога, Дух жизни. Все это наименования чистой силы Святого и поклоняемого Духа. Есть и другие имена, относящиеся не к естеству, а к действу и силе Его, каковы дарования Его, как то: Дух святыни, веры, обетования, премудрости, любви, силы, кротости, всыновления, откровения, совета, крепости, разума и благочестия, страха Божия". Потом говорит: "это сказано нам о божественном господстве Святого Духа, о различии действ. Еретики же, не разумея, что, когда говорится о Духе Святом, напоминаются обетования дарований, относят это к естеству, говоря: видишь ли, что это дар Божий, что Бог дал и Дух Святый подал? И почтили наименование дарований и приписали это естеству. Следовало бы им знать, какие наименования показывают естество, и какие обозначают благодать Духа". И опять немного спустя: "Иное есть Дух Святый, и иное — дарование, как иное есть царь, и иное— дар царя". Потом, разделив изречения о Святом Духе, приводит, говоря: "если услышишь говорящего: пошлю вам Духа Святаго, не относи это к Божеству, ибо Бог не посылается; это наименования, обозначающие действия". И опять далее: "когда говорит: пошлю вам Духа Святаго, то разумей дарования Духа, ибо дар посылается, Дух же не посылается. Спаситель говорит апостолам: седите во граде Иерусалимсте, дондеже облечетесь силою свыше (Лук. 24, 49), нашедшу Святому Духу на вы (Двян. 1, 8). Иное есть даруемая сила, и иное — Дух, дарующий". Затем, показав, что Господь послан был от Отца и Духа, заключает, говоря: "Творец неба говорит: Господь посла Мя и Дух Его. Еретики же послание Духа принимают за досаждение. Послал Отец, не отступив, послал Сын Духа, не разделяя и не отделяясь. Поэтому Писание говорит: Бог излиял дар Святого Духа. Божество не изливается, но этим показывается, что это — дар, так как изливаемое не есть Дух Святый, но благодать Духа Божия. Говорит Давид ко Христу: излияся благодать во устнах Твоих (Пс. 44, 3): благодать изливается, а не Дарующий благодать".

Эти слова блаженного Златоуста, честнейший Феодор, достаточны для того, чтобы отогнать всякое латинское заблуждение, и научить, что Дух Святый, как единосущный Отцу и Сыну, не приемлется и не изливается Сыном, но благодать Его, то есть, разделение дарований и приемлется и посылается, и боголепно изливается на достойных. Итак, Сын есть податель дарований Святого Духа, а не виновник Его бытия и испуститель ипостаси Его; ибо один источник Божества — Отец Его, по учению священного Дионисия. Латиняне же, обманувшись подобием наименования дарований, отнесли наименования их к самой ипостаси Духа, поступая так или с коварною целью, чтобы доказать свое учение, или не понимая различий между естеством и дарованиями.

Но пусть выступит на среду великий в божественном Григорий, имеющий приличное своему достоинству наименование Богослова, и пусть научит нас непреложности недвижимого естества, то есть ипостасей. В одном из своих богословских слов он явственно говорит так: "особенность есть нечто неизменяемое, иначе как она пребудет особенностью, если изменяется и претворяется. Не переходит от Отца к Сыну исхождение Духа в смысле причины бытия; если это обще Обоим, и не переходит, то и тогда это не может быть особенностью; ибо то, что обще, не есть особенность". Что может быть яснее или истиннее сего богословия? Не переходит, говорит, исхождение Духа от Отца к Сыну, так чтобы быть виновником бытия, и если исхождение Духа обще Обоим, то есть, Отцу и Сыну, то это уже не будет особенностью. Да и как пребудет истинным боговдохновенное учение священных богословов о богоначальных ипостасях, когда Николай и его единомысленники очень худо и невежественно соединяют в одно начало нерожденное и рожденное? Не окажутся ли они последующими Савеллию, как смешивающие несмешиваемые особенности, приписывая их вместе Отцу и Сыну? Не так следует рассуждать, Николай, о Превысочайшей Троице, не так! Следовало бы тебе постыдиться достоинства древних богословов и отцев, и от них научиться правой и непогрешительной стези, так как достоверность их свидетельствуется не временем только и крайнею их премудростью, но и ангельскою их жизнью и, сверх того, вселившеюся в них благодатью Божественного Утешителя, которая и прославила их бесчисленными дарованиями.

Но пусть никто, по причине сказанного, не подумает, что мы понимаем так, что Дух Святый не существенно снизшел на святых апостолов, или что Он послан от Сына. Да не будет у нас такой хулы! Но, желая обличить ложное учение тех, которые бывшим в свое время схождением Святого Духа на святых учеников усиливаются доказать, что Дух Святый исходит и от Сына так же, как и от Отца, то есть по ипостаси происходит существом и Божеством, — мы говорим, что явившиеся тогда языки (огненные) означали не разделение сущности, но служили показанием различных дарований, владычественно разделяемых Утешителем, и что благодать изливается не существом Сына; ибо существо едино Отца и Сына и Святого Духа, и по естеству пребывает нераздельно и неизливаемо. Об этом опять следует спросить Николая: если оно нераздельно, то как приемлет Сын то, что имеет в Себе соединительно, как сказано прежде? Если все богоначальные ипостаси существенно друг другу соединены, то откуда иное положение, и как приемлется и разлучается отдаваемое, пока находится в руках принявшего? Что может быть нечестивее того, как говорить и мыслить так, и не воздвигнет ли опять голову свою арианское неистовство, и не расстроит ли все? Как же не крайне безумно говорить, что Спаситель принял тогда от Отца существо Параклита и излиял то на апостолов, тогда как имеет в себе нераздельно, как соприсносущное Отцу и Сыну и Святому Духу, как уже много раз, нами сказано, — то, о чем говорится, что Он это принял? Как же понимать сказанное тогда, что Спаситель прием, излия, как сказал блаженный Петр в Деяниях? Благочестно следует разуметь сказанное, любезнейший Феодор, а не грубо, по-плотскому. Святая Троица, существом нераздельная, разделяется таинственно и мысленно ипостасными свойствами, то есть, нерождением, рождением и исхождением. Но как ипостасями разделяется таинственно, так опять соединяется существом. Отец благоизволил, чтобы чрез Сына явился ученикам Божественный Параклит и исполнил бы их силы и премудрости, как многократно обещал им Спаситель, говоря человекообразно, — то, что они получат божественное посаждение, — то, что (Дух) будет послан и излиян, и тому подобное. Ибо Бог, по словам святого Златоуста, не посылается и не изливается. Куда же и пошлется Тот, Кто везде с Отцем и Сыном, и как излиется Тот, Кто не изливаемо все оживляет и освящает? Не подумаем о Духе Святом, что и Он, подобно Гавриилу и прочим служебным духам, в служение раболепно посылаемым, — посылается. Прочь от нас такое злочестивое измышление! Но будем понимать так, что благоволение Отца и Сына есть (для Духа) боголепное послание; ибо Он является и приходит самовластно, делая блаженными и разделяя честнейшие Свои дарования ученикам, и действует в них все по Своей Господней власти, как равный во всем Отцу и единородному Сыну, а не получает повеления и не посылается, как раб или меньший.

Божественное Писание нередко выражается телесообразно и несоответственно величию Божества, снисходя нашей немощи, и если мы будем это понимать не как следует, то можем впасть в бесчисленные несообразности. Таково изречение Спасителя: Аз умолю Отца, под чем следует разуметь выражение сильнейшей Его любви к нам и промышления. Ибо, если кто это выражение умолю будет принимать буквально, как читается в Евангелии, то найдет в нем бесчисленные неуместные понятия: во-первых окажется, что Отец прежде не хотел посылать Духа Святаго, а говорить так нечестно и противоречить Павлу и Иоанну. Ибо Павел говорит об Отце: иже Сына Своего не пощаде (Рим. 8,32), и прочее; Иоанн же: тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единороднаго дал есть для спасения миpa (Иoaн. 3, 16). Вo-вторых, о Сыне явится такое понятие, что Он не имеет никакой власти к подаянию Духа Святаго, что думать так же нечестиво, как и то, что у Отца и Сына не одна воля. Если Он имеет нужду в молитве, то, очевидно, что или Он не в состоянии Сам по Себе исполнить Свое намерение, и потому просит того, кто может; или вовсе не может Своею силою сделать это, и потому обращается к имеющему власть благотворить. По какой из сих двух причин признаем Единороднаго молящимся Отцу о ниспослании Утешителя? Пусть скажет тот, кто знает, по любви к истине, а не ради тщетных споров. Поймем же, какая гибельная пропасть отверзается для тех, которые не внимательно толкуют изречения божественного Писания, не по разуму святых отцев. Как под молитвою мы разумеем неизреченную любовь к нам Спасителя, так и под приятием Им обетования Отца, излиянием, или даянием и посланием, благочестно разумеем, что пpишecтвиe к ученикам Утешителя совершилось общим благоволением Отца и Сына.

Сказанного считаю достаточным для опровержения первых двух глав Николая; теперь займусь остальными его главами. Но удивляюсь, как Николай, признавая и называя себя по всему православным, не устрашился относительно неизреченного, непостижимого и присносущного исхождения Единого из несозданной и непостижимой Троицы — Пресвятаго Духа, все оживотворяющего, привести изpeчeниe, которое дает исхождению Его значение сотворения и coздания, и причисляет его (исхождение) к прочим созданиям, что даже помыслить, а не то что говорить и предавать писанию, составляет великое нечестие и порождение ереси Македония. Усиливаясь доказать, что Дух Святый исходит и от Сына, и не находя на то доказательств в Писании, он сказанное в Писании совсем о другом, то есть, о некоторых божественных устроениях и созданиях, толкует коварно и превратно, на прельщение простых людей. Он говорит, что не может Сын о Себе творити ничесоже, аще не еже видит Отца творяща: яже бо Он творит, сия и Сын такожде творит (Иоан. 5, 19). Но, говорит, Отец творит исхождение Духа: следовательно и Сын творит; ибо Отец все сотворил Сыном и без Него ничего не творит. Заметь тщательно, честнейший Феодор, эту Македониеву хулу, и возненавидь ее, и пойми, что Николай этим явно признает исхождение Духа созданным. Он говорит, что все, что творит Отец, то творит Сыном; ибо вся, говорит, Тем быша; следовательно и исхождение Духа творит Им же; если же не Им творит это, то значит, не вся Тем быша. Таким образом Евангелие от Иоанна окажется ложным, и Сын не будет равносилен Отцу во всем. О, какая несообразность, чтобы не сказать, — хула! О, какое неизреченное Твое долготерпение, благий Утешитель! Зачем извращаешь, Николай, разум Евангелия? Почему не исповедуешь истины, и прельщаешь себя и других обманчивыми выдумками, и слово творить, сказанное Евангелием о созданиях, ты не устрашился отнести к несозданному Божеству? Не слышишь ли, что Священное Писание везде употребляет это слово относительно создания, — и иногда говорит: в начале сотвори Бог небо и землю; а иногда: Бога сотворшаго тя оставил еси; иногда же: творяй ангелы Своя духи (Пс. 103, 4), и опять: руце Твои сотвористе мя и создасте мя (Пс. 118, 73); и опять: вся премудростию сотворил еси (Пс. 103, 24), — и многое другое подобное содержится в Священном Писании. Если исхождение Утешителя творится Сыном, как ты превратно толкуешь, что если и Сын не творит, то значит не вся тем быша, то не признается ли, по твоему, Параклит созданием, и не причисляется ли к прочим созданиям? Не можешь сказать, что иное — Утешитель и иное — исхождение Его, хотя бы ты, по причине великого заблуждения и думал так. Итак, если Утешитель творится Сыном, то значит, что не Бог Тот, Кто по естеству соприсносущен Отцу и Сыну, но некоторая сила созданная, ничем, или очень малым отличающаяся от ангельских сил. Но хула эта пусть обратится на тех, которые по Македонию низводят в разряд тварей несозданное естество Утешителя. И эти, очевидно, хулят подобно ему. Ибо Македоний, желая доказать, что Дух создан, изменил чтение слов Евангелия от Иоанна, и после слов: ничтоже бысть, ставил точку, и потом начинал чтение: еже бысть, в том живот бе. Этим он, скверный, хотел показать, что и Дух создан. Так и латиняне, желая показать, что исхождение Духа создано, утверждают, что оно вместе с прочими созданиями сотворено было Сыном. Написано, говорят, — вся тем быша, и без Него ничтоже бысть. Что же может быть нечестивее или мерзостнее этого? Если и Дух сотворен Сыном, как и все прочее, то и Утешитель, как созданный и подчиненный времени, вполне будет одним из прочих созданий, а не Богом. К тому же говорит: так как Апостол называет Его Духом Сына, — аще, говорит, кто Духа Христова не имать, сей несть Егов (Рим. 8, 9), — то значит, что он от Него исходит; если бы Он не был Его исхождением, то не сказал бы: Егов. На это отвечает ему святейший Фотий, патриарх Константинопольский, который вместе с блаженнейшим папою Иоанном и с прочими патриархами, на вселенском соборе, собранном в Византии для утверждения Седьмого Вселенского Собора, предал вечному проклятию всякую другую ересь вместе с недугованием латинским. Он говорит так: "Где говорит Павел, что Дух исходит от Сына? Что он сыновний, как не чуждый Ему, — это и он говорит, и Церковь Божия исповедует и знает это. А что исходит от Сына, — этого ни из его богоглаголивых уст не исходило, и никакой благочестивый учитель не предал сего. Павел говорит: Дух Сына. Почему же и ты не говоришь также, а лукавствуешь, и то, что находится горе, низводишь вниз, и превращаешь слово проповедника. Он говорит: Дух Сына Своего, — и этим научает нераздельности естества, на причину же исхождения нисколько не указывает. Соединение по существу он знает, а что Сын, как единоестественный Отцу, произвел по ипостаси Духа, — этого отнюдь нигде не говорит, и виновником его не признает. Что же: не богословится ли всеми и Отец Отцем Сына? Неужели ты по этой причине и рождение Ему возвратишь? А что Отец называется Отцем Сына, то это не потому, что Он от Него родился, а потому, что Он Ему единосущен. Если же хочешь сказать, что и потому, что родился: то не окажется ли, что одинаковым выражением — Дух Сына, вместо того, чтобы признать (Сына) виновником и изводителем, Он низводится и увлекается тобою в положение изводимого и зависящего от другой причины? Церковь богословит и Сына, что Он Сын Отца, и Отца, что Он Отец Сына, так как Они единосущны, но не потому, что Сын богословится рожденным от Отца, ибо и Отец называется Отцем Сына, и обратно. Так и тогда, когда богословим Духа, называя Его Духом Отца и Духом Сына, то этими выражениями мы являем полное Обоих единосущие. Мы знаем, что Дух единосущен Отцу, ибо Он от Него исходит; но что единосущен и Сыну потому, что от Него исходит, — этого не допускаем, ибо Сын Ему единосущен не потому, что от Него рождается, но потому, что Оба от единой нераздельной Вины прежде веков, каждый по чину Своему, вместе происходят".

Так говорит преосвященнейший Фотий в одном из боговдохновенных слов, и говорит, как мне видится, совершенно православно и вполне неопровержимо, будучи не только разумом и премудростью вполне украшен, но и житием добродетельным и многолетним свидетельствован, и самим блаженнейшим папою Иоанном соборне возвращен опять на престол Константинопольский, по причине его чистой православной веры, как ясно повествуется в деяниях собора, собравшегося после седьмого вселенского собора. Этим вселенским богоносным отцам, утвердившим Седьмой Вселенский Собор и отгнавшим всякую ересь, вместе с недугом латинским, мы и должны вполне покоряться, от Николая же и его единомысленников, которые вопреки всех от века богоносных мужей вводят в единоначалие Святой Троицы два начала и две вины, следует отвращаться, так как они от начальной Вины, как единого Начала, отвращаются, признавая происхождение Духа от Отца и Сына. Воистину, с ними случилась притча, что убегая от дыма, попали в пламя. Уклоняясь двоеначалия, они вводят савеллиево смешение, чтобы только доказать, как они говорят, что Сын во всем равномощен Отцу, не понимая, премудрейшие, что то, что они усиливаются доказать о Сыне, это самое с другой стороны служит умалением Святого Духа. Они говорят, что если не будем исповедывать Сына испускающим Духа так же, как и Отец, то мы не признаем Его равномощным Отцу; ибо Он Сам говорит: вся, елика имать Отец, Моя суть, а в том числе и то, чтобы испускать Духа. Следовательно, Дух и от Него происходит. По этому поводу справедливо будет спросить Николая: признаешь ли ты и Духа Святого во всем равным Отцу, и считаешь ли Его по всему равномощным Ему, и участником всего, что имеет Отец, наравне с Сыном, или нет? Но знаю хорошо, что он вполне признает. что Он все это имеет: каков, говорит богословие, Отец, таков и Сын, таков и Святый Дух. Что же, по твоим словам, признается ли Дух Святый действующим тоже, что и Отец? Если да, то следует признать Его родившим Сына, дабы Он был во всем равен Отцу. И если он это признает, то не введет ли двух Отцев для Сына? Если же это не допустимо, то, по твоему мнению, Дух окажется во многом меньше Отца, как не имеющий того, что принадлежит Отцу. Но это, очевидно, неуместно и чуждо истины. А следовательно и еще более неуместнее, чтобы, сказанное негде Сыном Отцу: вся Моя Твоя суть, и Твоя Моя,—относить к свойствам. Особеннейшее свойство Сына есть рождаться, а свойство Отца — не рождаться. Что же (по приведенным словам), обратим ли эти свойства, и признаем Отца рождающимся, и Сына признаем ли и рожденным и нерожденным, а Отца — не только нерожденным и рождающим, но и рождаемым? Вот что вводит твое мудрование, говорящее: все, что имеет Отец, принадлежит и Сыну, а как Отцу свойственно испущать Духа, то и Сыну это свойственно, и не смеешь-де сказать, что это свойство Им не обще, ибо Сам Спаситель сказал: вся Моя Твоя суть, и Твоя Моя; вот как ясно, что это свойство Им обще.

Таково Николаево художественное учение, добрейший Феодор! Оно, воистину, подобно паутинному поставу и детским играм, пред которым очень хорошо и весьма полезно заткнуть уши, и держаться слов Григория Богослова, сказанных им в ответ македонянам, которые спрашивали его о происхождении Сына и Духа, какой может быть способ происхождения Обоих, и как Они, происходя подобно от Господа, суть единосущны. "Скажи, сказал он им, как Отец нерожден, и тогда я буду доказывать рождение Сына и исхождение Духа. Вы обезумели, усиливаясь проникнуть в тайны Божии, — вы, которые не знаете достоверно того, что под вашими ногами". И опять: "Дай мне, говорит, иного Бога и иное Божие естество, и я представлю тебе ту же Троицу с теми же наименованиями и принадлежностями. А так как Бог один, и высочайшее естество одно, то откуда я возьму тебе уподобление? Ты ищешь это в низшем и в том, что вокруг тебя? Но это очень постыдно, и не только постыдно, но и весьма безумно — от низших брать уподобление для высших и исследовать естество непостижимых, каков Бог, и это отыскивать о живых в мертвом, то есть, принадлежащее свету искать во тьме".

Если бы Николай это видел и пожелал бы благочестно слышать, добрейший Феодор, то не стал бы дерзостно, посредством геометрических формул испытывать непостижимое, и апостольское изречение: невидимая бо Его от создания мира твореньми помышляема видима суть (Рим. 1, 20)—не стал бы понимать весьма неприлично, как будто Апостол этим повелевает такими формулами испытывать непостижимое естество. И как же Павел, сказавший это, в послании к Римлянам обличает еллинское нечестие, что они коварно славу невидимого Бога приписали камням и деревам и бесчисленным животным и, желая показать, что они не уразумели величия Божия, хотя Бог им это показывал, говорит так: Открывается гнев Божий с небесе на всякое нечестие и неправду человеков содержащих истину в неправде. Зане разумное Божие яве есть в них: Бог бо явил есть им: невидимая бо Его от создангя мира твореньми помышляема видима суть, и присносущная сила Его и божество (Рим. 1, 18–20) и прочее. Это изречение божественный Златоуст объясняет так: "Сказав выше, что еллины отвергли разум Божий, он теперь подтверждает это, говоря, что благоустроением созданий проповедуется Создатель, как и Давид говорит: небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь (Пс. 18, 2). Знай же, что Божие — одно непостижимо, как Его существо, а другое разумеваемо, как все, что окрест существа, то есть, благость, премудрость, сила, божество, величество и подобное сему, невидимое Его. Об этом Павел говорит, что это может быть разумеваемо только чрез рассматривание творений. Итак, Еллинам Он явил о Себе то, что может быть разумеваемо, то есть, что окрест Его существа и что невидимо для чувственных очей, для ума же постижимо от благоустройства тварей". Так говорит божественный Златоуст.

Как же не стыдится Николай клеветать на блаженного Павла, будто он советует нам посредством геометрических формул исследовать и отыскивать неизреченное и непостижимое божественное величие? Где найдется что нибудь подобное в его богоглаголивых словах? Напротив, если тщательно поищешь, то найдешь, что он это запрещает. Где же? В том же послании. Рассматривая умом божественные промышления от начала мира, и находя разнообразие их непостижимым, он воскликнул: О глубина богатства и премудрости и разума Божия! яко неиспытани судове Его и неизследовани путие Его (Рим. 11, 33). Судьбы Божии и пути Его он признает неиспытанными и неисследованными: божественное ли естество дозволит он тебе, Николай, исследовать землемерными формами? Как не устрашился ты так дерзостно клеветать на проповедника истины? Кто из божественных мужей от начала мира исследовал Божество посредством писанных очертаний, и понял, и преемникам своим преподал? Об Аврааме и Моисее, этих божественных мужах, мы знаем, что они посредством рассматривания доброты и благоустроения видимого, дошли до познания Зиждителя, уверовали в Него и сподобились от Него великих благодеяний и дарований, — и Авраам соделался патриархом и образцом веры и любви к сущему воистину Богу; Моисей же поставлен от Бога вождем и учителем и законодателем иудейского народа, как познавший воистину сущего Бога и Творца всего, Который новым чудесным образом явился в купине, а не землемерными фигурами — прямоугольными и непрямоугольными, и другими подобными странными изобретениями, вводимыми Николаем, чуждыми благочестивой и православной вере, и свойственными душевному и долу пресмыкающемуся разуму и земным исследованиям. Горнее же и созерцаемое выше нас откуда пришло к нам? — По благодати, от Отца светов, как говорит святой Дионисий. Поэтому и исследовать и изъяснять это прилично не так, как того желает невоздержный разум, но как установлено наученными божественною благодатью Божиим тайнам пророками и апостолами, а потом боговдохновенными отцами и учителями. И если что-либо для нашего понятия остается непостижимым, то мы должны неуклонно, с сознанием своей немощи и непонимания божественного писания, молчанием почитать то, что выше нас, любить сказанное ими и пребывать в том, повинуясь божественному Григорию Богослову, который говорит: лучше утрудиться мыслью и по наставлению Духа чествовать, нежели поверхностно, по причине лености, исплевывать пререкания, новое благочестие и неподобную мудрость, тленную более, чем паутина, которая только мух задерживает, шершнями же расторгается, а не то что пальцами, или другим каким-либо более твердым телом. Учи блюстись только того, чтобы не разрушать (известное учение) обманчивыми словами. Не важно быть побежденным словами; но отчуждиться от Бога есть зло, ибо Он для всех надежда. Но допустим (кому-либо) испытывать смысл писания относительно неизобразимого естества, как хочет. Посмотрим же истинно, что из этого выйдет, и найдем, что они обезглавливаются собственными мечами, как Голиаф Давидом, то есть, крепким словом истины. Вникни прилежно умом, и поймешь, что солга неправда себе (Пс. 26, 12), по божественному Давиду.

Николай избрал вид правильного треугольника, как более других начертаний приличествующий к изъяснению равночестности ипостасей Отца и Сына и Святого Духа, как имеющий три угла равносторонних. И вверху полагает он Отца, а внизу у обоих углов Сына и Духа. Таким образом, изобразив тремя углами три ипостаси и обведя окрест их круг, хочет этим изобразить безначальность и бесконечность божественного естества, так как круг, по его словам, не имеет ни начала, ни конца. Циркулю же уподобляет Духа Святаго, говоря, что как циркуль, утвердившись в известной точке и будучи обращен кругом, делает круг, так и Дух, изшедши от Отца, доходит до Сына, и если тут пребудет и не возвратится к ипостаси Отчей, то Троица останется несовершенною. В этом заключается вся мудрость чудного Николая, которая сначала представляется похвальною, так как этим изображением хорошо представлена безначальность и бесконечность Божия, но немного спустя, он сам, а не кто другой, уничижил ее, показав, что она, по справедливости, должна, быть признана детскою игрою. Кто не признает, по справедливости, детскою игрою, а не упражнением философским — то, чтобы утверждать, что изображаемым человеческою рукою и циркулем кругом, начинающимся от точки и времени, в точности и прилично обозначается безначальность и необразуемость Божества? Кто из рассуждающих не посмеется и не скажет изобретателю сего: человече! если ты окончательно рассудил не повиноваться истине и тем божественным мужам и верным Божиим рабам, которые прежде тебя и нас преподали ее, но более желаешь придерживаться землемерительных фигур и ложного учения, то почему хотя от этих самых любимых тобою фигур не научишься истине, но и по отношению к ним беззаконнуешь и нудишься извратить значение треугольника? Треугольник этот и прямоугольный вид, по философии Пифагоровой, имеет тоже значение, как и троичное число. Те обозначают Троицу числами, образно же прямоугольным треугольником обозначают состав бытия всего, так как прямоугольный вид имеет тоже значение, что и троичное число, как говорят опытные в этом. Начало же сего числа есть единица, которая поэтому получила верхний угол треугольника. Зачем же ты извращаешь значение своего треугольника, и нижние его углы переворачиваешь к верху, а верхние вниз? Если Бог Отец есть вина, начало и источник Божества для Тех, Которые от Него, как говорит божественный Дионисий и все вообще святые учители и проповедники, и Божество всеми благочестивыми веруется и прославляется одно, оно же и троично, — одно по естеству, а троично по ипостасям, как и равносторонний треугольник показывает совершенную равность богоначальных ипостасей, во всем равных между собою. Равенство же мы должны весьма прилично понимать во всем по естеству, кроме нерождения, рождения и исхождения. В одних этих свойствах Троица нераздельно разделяется, и ими живоначальные ипостаси познаются отдельно. Какая же надобность исповедывать, что Дух, изшед однажды от Отца, приходит к Сыну, и притом опять исходит от Сына и возвращается к Отцу? Неужели только для того, чтобы не оказался Отец оставленным от Духа? Но да не будет у нас такого мудрствования о нераздельном Существе! Хотя блаженное и непостижимое оное естество и видится разделяемым неизглаголанно и выше всякого постижения ипостасями, но пребывает в себе по существу нераздельно. А как это бывает, и почему так богословится, — это Ему одному известно, и никакой созданный разум не может сего вместить, пока не прекратится знание "от части" и не придет совершенное.

К тому же знаем, что в числах единица рождает двойку, двойка же рождает четыре, а не единицу. По какому же понятию ты говоришь, что два служат производителями одного? Как же пребудет равенство всех трех богоначальных ипостасей, если Дух происходит большими против Сына происхождениями? Как по существу, и в том, что окрест существа, Преблаженнейшая Троица равна, так и в последовании богоначальных ипостасей они равны и только одним способом составляется каждая ипостась: Отец нерождением ни от кого, Сын — рождением от Отца, Дух — исхождением тоже от Отца; если же и от Сына, как ты говоришь, то где равенство ипостасей по количеству способа происхождения? К тому же оказывается, что ты воображаешь расстояние между божественными ипостасями, почему и спрашиваешь добрейшего Феодора, чтобы он ответил тебе: куда Дух приходит, когда исходит от Отца, и куда возвращается? Таким образом, обманываясь значением сего происхождения, ты попадаешь в то же мудрование, какое имел в старину тот, кто не признавал Сына соприсносущным Отцу. Ибо и тот (Арий), грубо обманувшись значением рождения, говорил, что если рожден, то значит, что прежде рождения Его не было, а не бывши прежде рождения, Он, следовательно, не превечен. Не понял он, что о Боге рождение разумеется безначальное, присносущное и нераздельное, как и исхождение Духа есть неизглаголанно и не переходящее, в чем ты, споткнувшись, придумал, что если исходит от Отца, то, следовательно, приходит к Сыну, а оттуда опять к Отцу, и, таким образом, двигаясь кругообразно, совершает Святую Троицу, Которую ты не устрашился уподобить кругу. И будет, по твоему, во-первых, расстояние между расстоящими божественными ипостасями; ибо то, чтобы двигаться к тому, и потом от того переходить к первому, дает понятие о расстоянии по месту, хотя ты и не хочешь исповедать этого безумия, стыдясь своего учения. Во-вторых, не менее того оказывается, что Дух, отлучившись от Отца, делает великое движение к Сыну, и потому Отец это время остается без Духа. В-третьих, оказывается, что Сын не соединен существенно и нераздельно с Отцем, так как требуется переходить к Нему. О, какое заблуждение представляют собою эти неуместные измышления!

Не так следовало тебе понимать и рассуждать о высочайшей славе, добрейший Николай! Но следовало бы, поняв одно только различие, какое находится между непостижимым и неисповедимым божественным величеством и нашею немощью, которые ползаем по земле, как муравьи, и пищим, как комар, — со всяким усердием искать своего спасения, и в молчании принимать божественное, и хранить оное в целости, как приняли от божественных апостолов и боговдохновенных отцев наших, ничего не испытывая более того, чему они научили, как повелевает нам иже во святых отец наш Василий, названный по высоте своего учения и непогрешительного богословия — Великим, говоря: "Просим вас всячески не искать от нас того, что вам хочется слышать, но принимать то, что благоугодно Господу и согласно со святыми отцами". Слышишь ли божественного учителя, который говорит, что не должно испытывать то, что нам угодно? Будет ли благоугодно Господу и согласно с Писанием — мудрствовать вопреки учения Господа, богословящего в Евангелии от Иоанна, что Дух исходит от Отца? И не противно ли святым отцам ваше учение, вчера и недавно вами придуманное и прибавленное в священном исповедании веры? Но хорошо послушать еще, как опять научает (Св. Василий Великий) мудрствовать об Отце и Сыне и Святом Духе: "Что ты сказал о Сыне, что следует исповедывать особое Его Лице, то же должно сказать и о Святом Духе, ибо не один и тот же Отец и Дух, хотя написано, что Бог есть Дух, также не одно и тоже Лице Сын и Дух, хотя сказано: аще кто Духа Христова ме имать, сей несть Егов (Рим. 8, 9). Этим прельстились некоторые и подумали, что Дух и Христос — один и тот же. Но мы утверждаем, что этим доказывается общность естеств, а не смешение лиц". Слышишь ли, как этот блаженный понимает, что словами, аще кто Духа Христова не имать, тот не принадлежит ему, — обозначается и исповедуется, что Дух имеет личное свойство и что Он одного естества с Единородным, а не как вы говорите, мудрствуя противное, что Он от Него исходит. Услышь и еще его богословие: "Отец Сам по Себе совершен, и Он есть неоскудный корень и источник Сына и Духа Святаго". Вот он опять признает только Отца корнем и источником Тех, Кои от Него. Если бы он знал, что и Сын есть источник Божества, то упомянул бы и Его вместе с Отцем, но он сему не научился от Христа и учеников Его. Услышь и еще о Сыне: "Вполноте Божества живущее Слово и совершенное порождение Отца, также и Дух есть совершен, не часть иного, но Сам по Себе усматривается как совершенный и весь целый". Вот как он честно богословит Духа, происходящего от Отца совершенным и всецелым, созерцаемого не как часть иного, но по всему равным Сыну. Выражением: "не часть иного", что другое хочет он сказать как не то, что имеет ипостась не иного, как только от Отца — совершенную, как и Сын, и что не требует порождения от иной вины, так как испущающий Его — совершен и неоскудевающ, но и соединен, говорит, Сын Отцу, таково же соединение, не допускающее расстояния и разлучения, и Духа, не отсекаемого от соединения с присносущным. Вот этот блаженный муж признает соединение между собою живоначальных ипостасей без разлучения. Ты же, утверждая, что Дух кругом обходит круг от Отца к Сыну и от Него опять к Отцу, — не явно ли даешь понять, что между ипостасями существует расстояние или по месту или по времени?

Надлежало бы, как я и ранее сказал, последовать отцам и ничего не придумывать более установленного и не подбирать изречения Писания так, чтобы сказанное о другом с натяжкою относить к другому смыслу, чтобы только настоять на своем хотении, как это делает Николай, который, как только уловит какое-нибудь учение или о соединении Духа с Сыном, или показывающее, что он Ему Свой, как единосущный, — тотчас делает заключение, без дальних рассмотрений, что оно именно таково (как ему представляется). Так, найдя в святом Евангелии от Луки написанное: Иисус же исполнь Духа Свята возвратися от Иордана (Лук. 4,1), прицепился к этому изречению и заключает, говоря: "Если Иисус был исполнен Духа Святаго, то значит, что Он Его испускает". Смотри, добрейший Феодор, какова безрассудность и неосмотрительность Николая! Если потому, что Лука сказал, что Иисус возвратился от Иордана исполненный Духа, он хочет, чтобы Он от Него и исходил, то, по Николаеву ложному мудрованию, следует Ему происходить и от Стефана Первомученика. Ибо тот же евангелист говорит в Деяниях о Степане: и избраша Стефана мужа исполнена впры и Духа Свята (Деян. 6, 5); и опять о нем же: Стефан же сый исполнь Духа Свята, воззрев на небо, виде славу Божию (7, 55). Что же, по причине этого малого изречения, скажет ли он, что Дух Святый исходит и от Стефана? Не будет ли это неуместно? Но пусть, по причине сказанного мною, никто не подумает, что я ставлю Иисуса наравне со Стефаном относительно причастия Духа. Да удалится от нас такая хула! Я знаю и верую, что Иисус исполнен Духа существенно, в полноте, и всегда по естеству, а не только, когда возвращался от Иордана. О Стефане же, который хотя отчасти и подобен Ему по благодати, как причастник всеосвящающего Духа, то есть, божественного дарования, — я сказал это, чтобы показать бессмысленность Николая, как он нерассмотрительно умозаключает, каковым является и во всех своих мудрованиях. Он говорит, что признавая Духа Святого исходящим от Отца и Сына, он этим вводить нераздельность лиц, — не так, чтобы Он происходил от двух начал, но как от одного начала двух соединенных ипостасей. На это мы спросим Николая, пусть ответит по истине, а не только ради споров: по существу ли соединяются богоначальные две ипостаси в одно начало, которое творит исхождение Духа, или он устанавливает соединение по ипостаси? Необходимо ему одно из двух допустить: или по существу, или по ипостаси. II если скажет, что по существу бывает это сугубое ипостасное начало исхождения Духа, то в таком случае и Сам Дух, как единосущный им и нераздельный, Сам Себя испускает вместе с Ними, и окажется Он сообщником Отца в рождении Сына, и будет Отцем Единородного, испуская и Себя, ибо Пресвятый Дух во всем равен Отцу и Сыну, кроме свойства, как я много раз уже сказал. Из Николаева предложения, по необходимости, вытекает то, что Дух, для того, чтобы быть, по его словам, не меньше Отца и Сына, должен быть причастен Отцу в рождении Сына. Но такая сатанинская хула пусть обратится на главы неведущих, что должно исповедывать в Святой Троицк различие существа ипостасей! Если же Николай воображает соединение ипостасей в одно начало, то смотри опять, честнейший Феодор, какое это великое нечестие! И не опять ли от этого тайно прозябнет ересь проклятого Савеллия, который в триипостасном господстве признавал одну треименную ипостась? Да как же возможно соединяться тому, что понимается существующим несмесно, то есть ипостасям? Если они соединяются и сходятся в одно начало, то необходимо исповедывать, что они или превечно, или временно соединяются и сходятся. И если скажут, что ипостаси Отца и Сына превечно соединены, то они эту едину ипостась, по необходимости, покажут сложною, и таким образом получится не Троица уже, а неравная двоица, имеющая одну ипостась большую и сложенную из двух, а другую простую и меньшую, и таким образом будет неравная двоица, различествующая большинством и меньшинством. Что может быть нечестивее этого? Если же скажет Николай, что соединение это бывает временное, то смотри опять мысленным взором тайно проповедуемое нечестие. Если по нужде сойдется Сыновняя Ипостась с Отчею для испущения Духа, то не вменится ли это Отцу в бессилие, как будто Он не в состоянии испускать Духа без содействия Сына? Таким образом Отец уподобится кремню, который, если не ударить по нему железом, не может испустить огня. При этом окажется, что исхождение Духа есть временное, а не превечное. Все это неуместно и далеко отстоит от благочестия. К тому же, если две ипостаси сходятся для произведения одной, то этим доказывается, ипостась Духа пребывает где то вне их и особо от производящих, и является вопрос, какой ставит Николай, — что, произведши от них Дух, куда направляется? Впрочем, Николай отчасти уже сказал, что направляется к Сыну, хотя происшел вместе от Отца и Сына, как от одного начала, соединенного по ипостаси, как того желает Николай. Если же допустить, что Дух пребывает где то вне их и особо, то как можно будет верить в присносущное единение Его с ними? Ведь по существу соединены между собою и равны по всему Божественные ипостаси. Но недоумевает Николай, что на это сказать, да и нет возможности, по справедливости, что-либо ответить, ибо и прежде сего превысшие божественные силы — Серафимы, делом явили это божественному Исаии, покрывая верхними крылами мнимые свои лица, нижними же ноги, а находящимися по об стороны летая, знаменуя этим изображением, как истолковали богоносные отцы, что нет возможности ни для какого созданного естества, хотя бы оно было и ближайшее, постигнуть что-либо из сокровенных и непостижимых таин бесконечно высочайшего Божественного и блаженного естества. Желая удостоверить это, они казались закрывающими ноги свои, гадательно знаменуя этим нижайшие и бывшие впоследствии различные и неудоборазумваемые устроения, и что нет возможности для созданного естества вполне уразуметь многоразличную премудрость Божию, заключающуюся в них, ибо содержащийся в них разум неизглаголан и неиспытан, как воскликнул божественный Апостол, говоря: о глубина богатства и премудрости и разума Божия (Рим. 11, 34). Но и Исаия прежде его воскликнул, говоря: кто уразуме ум Господень, и кто советник Ему бысть (Исаш 40, 13). Если же разум устрояемого Им человеколюбно ради нас и относительно нас, Павел признает неиспытанным и неисследимым, то как возможно, и не явное ли будет сумасшествие дерзать испытывать о страшных и неразумеваемых для самих апостолов таинствах Божественного непостижения и сокровения, придумывать фигуры для не изобразуемого и уподоблять несозданную, неописанную, всесовершенную и высшую всякого совершенства Троицу— солнечному виду и лучу и теплоте, — этим предметам созданным, несовершенным и подлежащим описанию, и усиливаться сим объяснить непостижимое естество, высшее всякого слова и разума?

Но довольно для тебя, Николай, к осторожному и непогрешительному богословию, приведенных указаний стольких и столь славных богоносных отцев, проповедующих Святого Духа исходящим единоначально от Отца, чтобы и ты сподобился с ними, как истинный ученик, славить в горнем Иерусалиме Отца безначального, Сына собезначального Отцу, и Духа соприсносущного Отцу и Сыну, от Отца исходящего и в Сыне почивающего, как единосущного Ему и от того же источника проистекающего. Скажи: что препятствует тебе повиноваться богословию о Святом Духе, содержащемуся в Евангелии, где говорится, что Он исходит от Отца? — Невежество ли и неведение писавшего святое Евангелие предлагаешь ты, или злонравие и ненависть? Ибо, если кто кому-либо не повинуется, то это бывает по одной из сих двух причин. Но не благочестно думать, чтобы божественный Иоанн не познал относительно сего истины, или, что слукавновал и солгал тот, который есть проповедник и учитель всякой истины. Но и то опять неприлично думать, что евангелист с особенным намерением так написал ради прочих апостолов, имевших еще несовершенные понятия, как ты неудачно утверждаешь, будто прочие ученики не имели еще совершенного понятия об Отце, и что по этой причине он сказал, что Дух исходит от Отца, то есть, чтобы их уверить. Это мудрование не только ложно, но и хульно, и содержит в себе сильную клевету, во-первых, на Сына, Который прежде умудрил их всех и просветил учением, а потом и на Святого Духа, Который после Него (сошел на них), и который всем им одинаково дал познание таинств и открыл им богословское учение об Отце и Сыне и Святом Духе. Как не назвать и то лукавством с твоей стороны, ибо нельзя было тебе не знать, что вопрошение Филиппа об Отце было прежде страданий Господних и прежде усовершенствования учеников в разумении таинств Святой Троицы, — что это вопрошение было сделано на тайной вечери, когда все еще одинаково были несовершенны, несмыслены и косны сердцем, как сказал им Спаситель, — когда еще и Евангелие не было написано. Ибо Евангелие от Иоанна написано на остров Патмосе, спустя тридцать два года после вознесения Спасителя. Как же не стыдишься называть учеников несовершенными после того, как они соделались совершенными в разуме, приписывая им грубость ума и неведение об Отце? Или ты думаешь, что говоришь людям, чуждым ума и полным всякого невежества, и что поэтому они признают неложным представленное тобою в доказательство свидетельство, что по причине неведения учеников так поступил евангелист? Это слово твое ложно и учение это недостойно даже никакого возражения. Но допустим, как ты говоришь, что предусмотрительно евангелист так поступил, то есть, чтобы показать апостолам, что не только от Сына, но и от Отца исходит Дух. Почему же, зная это достоверно, вы не изменяете сего в святом Евангелии, дабы избежать оттуда обличения? Но этого вы сделать не смеете, так как самая совесть обличает вас, что мудрование ваше ложно. Если бы вы надеялись на свою правоту, то давно бы это сделали. Если вы не убоялись сказать, что этим евангельским изречением многие были обмануты, и бесстыдно клевещете на блаженных и знаменоносных отцев семи вселенских соборов, которые преподали нам священное исповедание веры, которое мы благодатью Христовою до сих пор храним, то тем более давно сделали бы вы изменение в Евангелии. Но не смеете этого сделать, зная, что, действительно, еретик тот, кто, хотя мало, что-либо изменит из содержащегося в Евангелии.

А как и подобием солнца я принуждаюсь доказывать таинство Святой Троицы, непостижимое для всякого созданного естества, то и это предпринял бы, если бы не было возбранено богословами уподоблять ему превышающее всякое слово таинство троического единства, — предпринял бы это не так, как Николай исследует, но насколько это может служить указанием признаваемых в Троице трех ипостасей, а не того, как он существуют одна от другой и между собою. Подтверждает это мое слово великий в божественных догматах Григорий, в слове своем о Святом Духе, говоря явственно так: "Опять подумал я о солнце и о луче света; но и здесь побоялся, во-первых, чтобы не была допущена какая-либо сложность в несложном естестве, как солнце, и то, что в солнце: во-вторых, этим примером докажем бытие Отца, а прочих — нет, но только укажем силы Божие, находящиеся в нем, а не самостоятельные существа; ибо ни луч, ни свет, не составляют иного солнца, а лишь некоторые солнечные излияния,—не существо существа, и таким образом представим этим подобием Бога и существующим и несуществующим; но это неуместно относительно данного предмета". И несколько далее: "Наконец я убедился, что более правильно будет совсем оставить тленные образы, как обманчивые и, большею частью, далеко отстоящие от истины, и потому я, держась благочестивого разума и утверждаясь на кратких словах, имея наставником Духа, принял отсюда просвещение, которое и соблюдаю до конца, как истинное содружество, которое не дозволяет мне шествовать в общении с этим веком и побуждает советовать по силе другим поклоняться Отцу и Сыну и Святому Духу, единому Божеству и силе".

Так говорит божественный Григорий. Николай же откуда взял, что образ солнца прилично и в совершенстве изображает непостижимое пресущественное Существо, и потому утверждает иное небо, и теплоте солнца он, будто по божественному Григорию, уподобляет Духа. Не знаю, где нашел это написанным. Если потому, что Спаситель сказал: огня приидох воврещи на землю, и поэтому Николай скажет, что здесь разумеется Дух Святый, то пусть знает, что наименование огня сказано о всем вообще Божестве, а не собственно о Святом Духе. Если божественный Павел есть достоверный свидетель, а он говорит: Бог наш—огнь поядаяй есть, то каким образом сказанное вообще о всем Божестве Николай приписывает одной ипостаси? Не явно ли он оказывается обманывающим нас? Затем он говорит, что в писании сказано: и Сын любит Отца, и можно ли сказать, чтобы не было любви в Сыне? Если есть любовь в Сыне, и Он любит Отца Своего, то надлежит, чтобы любовь эта исходила от Сына к Отцу, и таким образом оказывается, что любовь исходит от Сына, которая, исходя от первого до последнего, есть Дух Святый, следовательно Дух Святый исходит и от Сына. Эта выдумка, Николай, не имеет никакого удостоверения и не подтверждается она ни Евангелием, ни диалектическим твоим искусством, но из ложного предложения ты вывел и заключение ложное, как будет показано, при помощи Божией. Ты говоришь, что в Писании сказано: и Сын любит Отца. Это иначе находится в божественном Евангелии, и иначе ты приводишь, или по незнанию, или по какому-нибудь лукавству, как и в других местах. Блаженный Иоанн в трех местах, пиша об этом, свидетельствует, что Отец любит Сына, и вся даде в руце Его, а не как ты говоришь, любит Отца. Опять в другом месте, показывая причину, по которой Спаситель любим Отцем Своим, говорит: сего ради Мя Отец любит, яко Аз душу Мою полагаю, и прочее. Вот и здесь не устыдился ты извратить слова Евангелия, чтобы только соткать паутинную ткань своего обманчивого учения. Если же ты намеревался это сделать, то следовало бы тебе предложить евангельский текст, который Спаситель говорит о Себе и которым, желая показать Свое повиновение Отцу Своему и Свое единомыслие с ним, говорит: грядет бо сего мира князь, и во Мне не имать ничесоже. Но да разумеет мир, яко люблю Отца, и якоже заповеда Мне Отец, тако творю (Иоан. 14, 80). Но пусть будет так. Где же вы, новые учители, нашли, чтобы было написано, что собственно любовь есть Дух Святый, и потому вы утверждаете, что Он исходит от Сына? Что слово "любовь" свойственно говорится о Бог Отце, свидетельствует тот же блаженный Иоанн в первом соборном послании, в главе 4й, говоря так: яко любы от Бога есть; и опять: не любяй, не позна Бога, яко Бог любы есть. О семь явися любы Божия в нас, яко Сына Своего Единородного посла Бог в мир (I. Иоан. 4, 7—9). Здесь ясно говорится о любви Отчей и о послании к нам Сына, а не об исхождении Духа, как ты говоришь. А что и Сыну боле, нежели Духу приличествует наименование любви, — явствует из вышеприведенных месте, где свидетельствуется, что Отец любит Сына. И опять: Бог любы есть, и пребываяй в любви, в Бозе пребывает, и Бог в нем пребывает (I. Иоан. 4, 16). Вот везде любовь относится к Отцу, а не к Духу, как ты мудрствуешь. Каким же образом, сказанное вообще о Святой и Божественной Троице, вы, итальянцы, присваиваете одной ипостаси Параклита? Откуда вы это приняли, и каким преданным отцами учением Церкви вы это докажете? Любовь, правда, премудрость, благость, вседержительство, присносущие и подобные сему, что богословится о Святой Божественной Троице, не составляют ипостаси или существа, но суть то, что окрест сего присносущного и непостижимого Существа, и разумеваются как действия присносущного Божественного величества, одинаково и естественно присущие всем трем живоначальным ипостасям. Как же вы, свойственное вообще всем, приписываете одному Духу? Бог любы есть, говорит Иоанн Богослов; наименование же Бог есть общее Святой Троицы. К тому же, тот же евангелист везде говорит: Отец любит Сына, чем показывает, что Отец есть источник любви, как и прочего. Любовь же есть не существо и не ипостась, но действие, свойственное существу, также, как и мудрость, и правда, и прочие силы. Но чтобы любовью в особенности именовался Дух, этого нигде нет. Итак, положения твои ложны, и заключение, выводимое из них, есть пустословие и явный обман. Известно также, что блаженный Павел говорит; ведяще, яко скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, искусство же упование: упование же не посрамит, яко любы Божия излияся в сердца наша Духом Святым данным нам (Рим. 5, 3. 4). Вот как ясно блаженный Павел показывает, что любовь Отца есть нечто другое, а не Самый Дух, как говорите. Если бы это был Дух, то он сказал бы, что любовь Божия, которая есть Дух Его, излияся в сердца наша. Затем, как бы показывая, в чем заключается любовь к нам Бога Отца, объясняет несколько ниже, говоря: составляет же Свою любовь к нам Бог, яко еще грешником сущим нам, Христос за ны умре (Рим. 5, 8). Смотри, если можешь, Николай, и узнай, что такое любовь к нам Бога Отца, познав же, что это не существо и не ипостась, но действие и качество, то есть, человеколюбие и кротость неизреченная, усматриваемая в Божественном и блаженном естестве, как и мудрость, и правда, и прочее, — оставь препирательство и возлюби непогрешительную истину блаженных отцев.

Но достаточно уже словом истины обличили мы устремление лжи, и так как слово это направлено к человеку, украшенному разумом и православием, то пора прекратить труд, причиняемый любителю молчания, — с одной стороны потому, как было сказано ранее, что не имею времени заниматься этим, а с другой потому, что обращаю слово к такому человеку, как ты, честнейший Феодор. Познав же от самовидцев и служителей Слова и от прочих вообще блаженных отцев, от века просиявших всякою премудростью духовною и чудотворениями, что не следует изменять что-либо в вере, ни малое, ни великое, но должно со всяким усердием и вниманием хранить это и лобызать от всей души и подвизаться ради сего, если бы встретилась надобность, даже до крови, — будем уклоняться от всякого излишнего и ухищренного суесловия, каковым, в особенности, является глумление итальянцев, которые не страшатся весьма дерзко испытывать непостижимое посредством примеров и обманчивых слов. Возлюбим же то, что нам открыто, как сказал божественный Златоуст, будем подражать блаженному естеству шестокрылатых, и крылами страха и крайнейшего благоговения прикроем пытливость нашего разума, когда, или устремимся к высотепревосходящего всякое созданное естество величия Божества, или захотим возвести ум к рассмотрению Его промышлений, которые также неисследованы. Если же будет потребность летать, то употребим полученные для сего два крыла, которые с обеих сторон, однако с великим вниманием будем употреблять и это летание. Этими крылами обозначаются неизреченная милость и несравненная любовь Божия и правда, излиянная на весь род человеческий, от конца неба и до конца его. Если же кто без благого расположения и осторожности будет рассматривать это, в особенности же, как объяснили отцы, если с жестокосердием и братоненавидением, то впадет напоследок или во враждебное действие, или в Оригенову пропасть, признав, по их ложному учению, и бесов спасаемыми. Но да будет нам дано, действуя тихо и осторожно двумя означенными крылами, переплыть под руководством и управлением Божественного Духа пучину доступного нам богомыслия и сподобиться в мире и тишине достигнуть пристанища божественных и непостижимых наслаждений благодати, и за тем быть там непрестанно с Господом и славить Его вместе с Отцем и со Святым Духом, едино Божество, едину силу и господство, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

XIV. Против Николая латинянина — слово об исхождении Святого Духа

Всяко даяние благо, и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов (Иак. 1, 17). Всякое движимое от Отца светоявление, благодатно приходящее к нам, опять, как единотворная сила, возводит нас к высоте и обращает к Отцу, как собирателю единства и боготворной простоте. Само естественное благо — Слово, говорит: Дух истины, Иже от Отца исходит. Бог есть солнце правды, как написано, которое всем просто простирает благодатные лучи; душа же каждого человека: боголюбивая подобна воску, а веществолюбивая подобна калу, который иссушается солнцем; так и душа, приверженная к веществу и миролюбивая наказуется Богом и по причине такого своего произволения, как высохший кал, не воспринимает на себя знамения печати и стремится к погибели. Боголюбивая же душа, как воск умягчается и, принимая на себя изображение божественных разумений, бывает жилище Божие духом (Ефес. 2, 22). Великие согрешения с самого начала злонамеренно всеял лукавый враг нашего спасения в души людей, преданных страстям, и ими возбраняет лукавый сатана предпочитать бессмертную оную жизнь. Какие же это грехи? Это — мнение и возношение. Ты же, слушатель, не будь последователем мнения и возношения, наполняя воздух словами о том, как латиняне понимают и объясняют священное писание. Их разумение свойственно лишь последователям тщеславия и толкование их безрассудно. Ты пишешь, чтобы я об этом высказал свое мнение. Если я начну писать свое мнение по содержанию твоего послания, как ты это сделал относительно моего небольшого писания, то опасаюсь, чтобы лето не застало меня пишущим это и ничего не приобретшим. А как я слышал, что ты готовишься принять епитимию и покаяться, то примемся за дело и начнем исследование не общими выражениями, но будем заимствовать решение непостижимых вопросов из самого Священного Писания. Ибо мудрствующий из своего мнения, как сам хочет, обманывает себя, а кто поучается в Писании, тот имеет себе учителем самую истину. Но время уже обратиться на дело. Прошу же тебя, слушай тщательно и внимай умом, чтобы не мимо ушей прошло сказанное, и ум пусть внимательно рассуждает: ибо слово это — о Святом Духе. Это не простое повествование, но изъяснение тайны истинной веры. Святый Дух вначале с Отцем и Сыном произвел творение, как говорит Давид: Словом Господним небеса утвердишася, и Духом уст Его вся сила их. Дух исходит из существа Отца; поэтому не сказал пророк и о Слове: "Слово уст его", дабы ясно показать и уверить, что он говорит об исхождении (Духа). Но исходит Он единственно от единого Отца, а не как ты говоришь, что Дух Святый исходит от Отца и Сына единым дыханием. Из этого выходит то, что Бог сначала не был совершен, а был только Отец и Сын, и что впоследствии, раскаявшись, Он воспринял недостающее Лице, то есть, Духа, испустив Его общим дыханием, и таким образом получил полноту совершенства. Ах, какое заблуждение! Как это противно православной вере, так мудрствовать! Не так, не так! Отец и Сын и Святый Дух различаются, по словам Дамаскина, тем различием, что Отец нерожден, Сын рожден и собезначален Отцу, имея одно начало — рождение безлетное, Дух же Святый исходит от Отца, собезначален Отцу и Слову, имея одно начало — исхождение от Отца безначальное, как и Сын; при чем ни Отец не лишается нерождения, как рождающий Сына, ни Сын не лишается рождения, как рождающийся; также и Дух своим исхождением не претворяется в Отца или в Сына и, как Бог, сохраняет Свое свойство неизменным. Иначе как свойство пребудет свойством, если оно изменяется и переходить?

Теперь благовременно мне представить здесь приведенное тобою свидетельство о Святом Духе, где сказано: понеже есте сынове Божии, посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваша, вопиюща: Авва Отче (Гал. 4, 6). Вникни, прошу тебя, что сказал Апостол: егда прииде кончина лета, посла Бог Сына Своего, рождаемого от жены, бываема под законом (Гал. 4, 4). Для чего он сошел? — да подзаконные искупит, и чтобы не только отменить клятву закона, но да и всыновление приимем. Это сказано о Христе. Что же говорит далее? Понеже есте сынове, посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваша, то есть, Дух сыноположения. Так Павел называет Его и в другом месте, говоря: не приясте бо духа работы в боязнь: но приясте Духа сыноположения (Рим. 8, 15). Господь же наименовал Его Духом истины, сказав: егда же приидет Утешитель, Дух истины (Иоан. 15, 26). Для того после Христа Он, Утешитель наш, не перестает (пребывать с нами), чтобы ты помнил равночестность Их. Здесь Дух как бы называется другим Сыном, ибо воистину Дух равен Сыну действием и единосущен Ему, кроме рождения. Как Христос приемлет всыновление, так и Дух совершает всыновление, ибо никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1. Кор. 12, 3). И Христос в первом послании Иоанна называется Утешителем (Ходатаем): аще кто согрешит, Ходатая имамы ко Отцу, Иисуса Христа праведника (I. Иоан. 2, 1). Когда же отошел Утешитель (Христос), то надлежало придти другому Утешителю, то есть, Духу. Ибо Сам Господь говорит в Евангелии от Иоанна: Аз умолю Отца, и иного Утешителя даст вам (Иоан. 14, 16), иного, говорит, такого же, как Я, равного Мне. Вникни с полным вниманием в слова Господа, который ты предлагаешь как доказательство, что Дух Святый исходит от Сына: аще кто Духа Христова не имать, сей несть Егов (Рим. 8, 9). Воистину здесь Духом Христовым назван данный Им завет, Дух Христова закона, который велит любить ближних, презирать земное, заботиться о небесном, изнурять плоть по причине греха, плотские мысли обуздывать. Не думаю, чтобы кто мог так поступать, не имея Духа Христова, ибо таковый, по причине зависти, погубляет ум, он величается гордостью, ожесточается гневом до исступления ума, мучится скупостью, гибнет от разврата. Ты же, слушатель, не смущайся, слыша это. Выше апостол сказал: сущии же во плоти, Богу угодити не могут (Рим. 8, 8). Кто же эти сущии во плоти? Очевидно, что это те, которые руководятся плотским образом мыслей. Вы же несте во плоти, но в дусе, ради данной вам благодати Божией. Несте во плоти, то есть, не пребываете в плотских греховных делах, но руководитесь духовным разумом, и потому там вас более нет, понеже Дух Божий живет в вас. Для чего же прибавил: Духа Христова (там же, ст. 9)? — Для того, чтобы не приняли другого, так как имеются многие духи, но истинного Духа Господня, Которого Христос обещал послать от Отца, ибо мы спасены общим благоволением Святой Троицы.

И опять ты говоришь, что Дух Святый исходит от Сына; это Сын имеет от Отца, как Сам говорит: вся Мне предана суть от Отца Моего (Лук. 10, 22). Напрасно ты смущаешься этим. Духа ли Святого передал Отец Сыну? О, какое это великое беззаконие, — Бога Духа приравнивать к рабу! Что же значит: вся Мне предана быша от Отца Моего? Выше Он сказал Отцу: открыл еси та; то чтобы ты не подумал, что Сам Он ничего не делает и что все от Отца, говорит: вся Мне предана быша, то есть, власть одна у Меня и у Него. II опять не может Сын творити о Себе ничесоже, яже бо Он творит, сия и Сын такожде творит. И еще: Аз живу Отца ради. И Тот, Кто есть сила Божия, говорит о Себе: не может Сын творити о Себе ничесоже, и самосовершенная Премудрость говорит, что получил заповедь, что реку и что возглаголю. И опять о Себе не глаголах, но якоже заповеда Мне Отец, тако творю (Иоан. 12, 49; 14, 31). Все это Он говорит не потому, чтобы не имел никакой власти и не мог ни за что приняться, а ожидал бы на все повеления, но это Он говорит, чтобы показать, что ум Его соединен с умом Отца, и всем этим Он приводит нас к познанию Отца, Которому и приписывает бывшие чудеса, чтобы мы таким образом познали Отца. Прошу тебя, не говори того, что Сын имеет от Отца то, что Дух Святый от Него исходит. Разве не знаешь, что говорит Священное Слово, объясняя открыто: Утешитель же, Дух Святый, Егоже послет Отец во имя Мое, Той вы научит всему? Скажи мне, где Сын ясно говорит, что Дух Святый от Него исходит? Напротив, Господь сказал: Дух истины, Иже от Отца исходит. Видишь ли, как ясно и открыто говорится, что от Отца исходит не рождением, но исхождением, единосущный Отцу и Сыну и всегда сущий Дух Божий, — правый, обладающей, источник жизни и святыни, признаваемый вместе с Отцем и Сыном истинным Богом? Но ты опять говоришь, что ясно открыто о Святом Духе Сыном, что Он от Него исходит, в словах: аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет. Веруяй в Мя, яко же рече писание, реки от чрева его истекут воды живы. Сие же рече о Дусе, Егоже хотяху приимати верующии во имя Его (Иоан. 7, 37–39). Вникни в то, что я тебе скажу: стоял Иисус Христос и Бог наш и воззвал, говоря: аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет. Это доказывает то, что Христос никого не принуждает и насильно не влечет к Себе, но призывает только тех, которые имеют большое и теплое усердие; только таких Он призывает и их хочет напаять, ибо кто пьет эту воду, тот не вжаждется во веки (Иоан. 4, 14). Все жаждущие приходите к этой воде, и напейтесь, и приимите жизнь. Ибо жаждущие, когда возьмут в руки чашу наполненную до верха, то с большим усердием и усилием удерживают ее, пока выпьют и прохладятся. Так и слушающие учение Спасителя нашего Бога, если приемлют оное с жаждою, то не перестают пить, пока не напьются И блажени алчущии и жаждущии правды: яко тии насытятся. Пойми, что я говорю. Веруяй в Мя, якоже рече писание, реки от чрева его истекут воды живы. Многие думали о себе, что они веруют, но они веровали не якоже рече писание, а последовали собственному своему изволению, и потому они — еретики. Реки же воды живы истекут от чрева того, кто верует так, якоже рече писание. Чревом здесь называется сердце, то есть разумная и словесная часть души, как и в другом месте говорится: и закон Твой посреде чрева моего (Пс. 39, 9). Благодать Святого Духа, когда вселится в чистое сердце, и найдет в нем себе место, то истекает обильнее всякого источника, никогда не перестает течь, не истощается и никогда не останавливается. Это хорошо я знаю из примера самих апостолов: они без боязни учили и благовествовали слово Божие и ни во что вменяли и сопротивление мучителей, и наветы, какие устраивали им во многих городах, и ярость свирепых народов, но источили реки живой воды своего учения. Это было действием благодати Святого Духа, как говорит евангелист: сие же рече о Дусе, Егоже хотяху приимати верующии во имя Его. Дух истины есть "свет и живот и живый источник умный, Дух премудрости, Дух разума, благий, правый, умный (мысленный), обладаяй, очищаяй прегрешения, Бог и боготворяй, огнь от огня происходяй, глаголяй, деяй, разделяяй дарования" (из стихиры в день Пятидесятницы), как говорит Апостол: Разделения дарований суть, а тойжде Дух: и разделения служений суть, а тойжде Господь: и разделения действ суть, а тойжде есть Бог, действуяй вся во всех. Комуждо же дается явление Духа на пользу. Овому бо Духом дается слово премудрости, иному же слово разума о томже Дусе: другому же вера, темже Духом: иному же дарования исцелений, о томже Дусе: другому же действия сил, иному же пророчество, другому же разсуждения духовом, иному же роди языков, другому же сказания языков. Вся же сия действует един и тойжде Дух, разделяя властию коемуждо якоже хощет (I. Кор. 12, 4—11).

Опять ты говоришь, что "сказано: се Аз послю обетование Отца Моего на вы (Лук. 24, 49); если же Сын посылает, то значит, что Он исходит от Сына, как и от Отца". Следовательно, Господь, по твоим словам, оставил нас погибать в полном неведении? Ведь Он не сказал: от Меня Дух Святый исходит, а напротив, очень ясно здесь указал на обетование Отца. Послушай Григория Богослова, который говорит: "Когда Сын пришел к нам, прилично было, чтобы и Дух явился телесно, а когда Иисус Христос отошел от нас, надлежало Тому к нам сойти; приходит Он, как Господь, посылается же как не противный Богу". Такие изречения больше показывают единомыслие, чем разделяют естество, ибо разделяются Они нераздельно и соединяются, так сказать, неслитно: одно в трех Божество и три составляют одно по Божеству. Господь же, показывая равенство Свое с Отцем, говорит: Аз послю обетование Отца Моего на вы. В другом месте Господь говорит, что Отец посылает Духа Святаго, а здесь говорит о Себе, что Он посылает Его, но от Отца, думаю, посылается. По причине единосущия, Дух— и Мой, и Отцев, существо же по естеству имеет из самого существа Отца. Не сказал Он, что Я из Своих недр испущаю Духа, но что говорит? — Дух, Иже от Отца исходит, и есть Дух истины. Что же ты мудрствуешь, говоря, что послание означает то же, что и исхождение? Если так, то и Отец исходит от Сына, ибо Сам Сын говорит: Аз во Отце, и Отец во Мне (Иоан. 14, 10); глаголы, яже Аз глаголю вам, о Себе не глаголю: Отец же во Мне пребываяй, Той творит дела (глаголет). Ах, какое неразумие тех, которые говорят, что Дух Святый исходит от Сына! Это не христианская вера!

Господь сказал: Аз есмь путь. Что же это за путь? Путь есть сам Христос, ибо Он сказал: Аз есмь путь, и Мною всякий взойдет к Отцу. Я не только путь, но и истина, поэтому, следует вам быть благонадежными, что не ложным окажется сказанное Мною; но Я также и живот, и потому, если кто и умрет, то не лишится того, чтобы приити к Отцу, — не другим каким путем, а только Мною можно приити. Если ты идешь деятельно, то Христос бывает для тебя путем; если же достигнешь в видение, то Он бывает для тебя истиною. Но многие шествовали деятельно и упражнялись в видении, и однако не получили живота, и это потому, что упражнялись в добродетели по побуждению тщеславия; потому и лишились награды за свои труды, и заблудились от истинного пути. Христос есть путь истинного исполнения слова и живот для достигших сим путем видения. Следует нам в своих действиях взирать на жизнь будущего века, а не смотреть на мнение смертных людей. Господь сказал: слушаяй словесе Моего и веруяй пославшему Мя имать живот вечный. Ты же почему словам Его не веришь, — не веришь тому, что сказало Самое естественное Слово: Дух истины, Иже от Отца исходит, Той свидетельствует о Мне, а не сказал, что Он от Меня исходит? Если ты не веришь тому, чему научил нас Христос, что Дух Святый исходит от Отца, то ты живота вечного не имеешь. О, Николай, почему не повинуешься ты словам Господним? Что может быть более и доказательнее того, что сказало священное слово: Дух истины, Иже от Отца исходит! Ты же откуда это придумал — изменять слова Божии и перетолковывать их по своему разуму? В другом месте Господь сказал: Аз истину вам глаголю, уне есть вам, да Аз иду. Аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет к вам: аще ли же иду, послю Его к вам (Иоан. 16, 7). Пойми же отсюда и самовластие Духа и изволение Сына: словом Утешитель приидет обозначается власть Духа, а словами послю Его указывается на изволение Сына. А ты говоришь; тем, что Сын обещает ученикам Своим послать от Себя Духа Святаго, ясно доказывается, что Дух от Него исходит. Не обманывайся тем, что говоря о сошествии Святого Духа, Он не упомянул об Отце; ибо выше Он сказал: Егоже Аз послю вам от Отца, при чем указал ясно: Дух истины, Иже от Отца исходит. Также: яко Аз ко Отцу Моему гряду; и еще: Аз рех, иду ко Отцу. Поэтому Он и не упомянул опять об Отце, так как раньше научил их, что идет к Отцу, и обещал от Отца послать им Духа истинного и животворящего. Если будешь понимать "послание" в смысле "исхождения", то найдешь, что и Сын посылается от Духа, как говорит Исаия от лица Сына: Господь посла Мя, и Дух Его (Исаия 48, 16). Вникни тщательно и рассмотри, что иное есть— послать, и иное — исходить; ибо Сын посылается Отцем: значит ли это, что Сын исходит от Отца? Или, по твоему разумению, "послать" значит тоже что и "родить"? Оставь свое неверие, ибо это не христианская вера, чтобы считать Сына корнем Духа Святаго. Примем же существенное учение, что Дух Святый исходит от Отца, но равен Отцу и Сыну. Вспомним, что человек создан по образу Божию, и посмотрим, как в нем изображено единство и троичность Божества. Как же это? Очевидно, что ум нерожден и есть образ нерожденного Бога Отца; слово мысленно есть рожденно, и оно рождается от ума неизреченно, невидимо, несказанно и бесстрастно, по образу рожденного Сына; дух же не рожден, но исходит, всюду обтекает, все осматривает и невидимо объемлет, по образу Пречистого, от Отца исходящего Духа. Смотри же: один источник Божества — Отец; Сын же и Дух Святый суть отрасли богоначального Божества, как говорит Апостол: един Бог Отец, из Негоже вся, и един Господь Иисус Христос, Имже вся (1. Кор. 8, 6), и един Дух Святый, о Немже вся. Научись от велегласного апостола Павла, что Дух Святый исходит от Отца и равен Отцу и Сыну, и покорись его словам, и веруй в Отца, но не испытуй о Нем; поклоняйся Сыну и не допрашивай Его о рождении; воспевай Духа Святого и не ищи постигнуть тайну Святой Троицы. Перенесись мысленно к Иордану и смотри самым делом явившуюся там тайну Святой и Единосущной Троицы: Отца, свыше свидетельствующего, Сына, внизу крещаемого и Духа Пресвятого, в виде голубине исходящего от Отца, — и этого довольно будет тебе для православия. Если же начнешь веровать, что Дух Святый исходит от Сына, то окажется, что мы не по образу Божию созданы, так как наш дух не исходит от нашего слова, но одно рождается, а другой исходит от одного ума, и один другому не подчинен, но ум, слово и дух имеют одно общее бытие, — так же, как и Дух Святый получает бытие от единого существа Отца, а не и от Сына. Слушай: мы исповедуем единое существо Отца и Сына и Святого Духа так, что ни Сын не родился прежде исхождения Святого Духа, ни Дух Святый не исходит прежде рождения Сына. Эти наименования — нерождение, рождение и исхождение ни одно не бывает после другого, как мы сказали, и хотя имеют разные наименования, но не вводят различные существа и не разделяются, как бы какие существа различные, как это утверждают ариане и евномиане; напротив, говорю, что они в едином существе разделяются по свойству разделяемых лиц нераздельного существа и естества и Божества, и что одно общее бытие Святой Троицы, безначальное, неописанное и непостижимое. А те, которые усиливаются постигнуть Бога, — гоняются за своею тенью, и которые хотели определить существо Божие, те усиливаются измерить бездну своею горстью, и которые возомнили, что они изобрели способ к тому, те впали в злые ереси. Если Дух Святый исходит от Сына, то значит, что Сын Божий родился от Отца прежде исхождения Святого Духа, и Дух Святый не соприсносущно естеству Отца исходит, но произошел из небытия. Троица же не произошла от небытия, а в Троице присносущно едино Божество и едина слава Святой Троицы. Вы же осмеливаетесь раздирать Ее на различные естества, признавая Отца присносущным, Сына присносущно седящим с Отцем, а о Духе Святом полагаете, что было время, когда Его не было. Из не сущих ли составляется Троица? Если так, то было время, когда не было Троицы, а была только двоица, а затем, раскаявшись, эта двоица произвела недостающее Лице, то есть Духа, испустив Его общим дыханием, и таким образом Троица достигла Своей полноты. Как не боитесь вы низводить Духа в разряд несуществовавших и как не стыдитесь говорить, что Дух Святый исходит от Сына? Ах, как это противно православной вере! Какой это раскол! Как ясно и открыто Сам Спаситель и Господь наш, Иисус Христос, учит нас, говоря в святом Евангелии: Дух истины, Иже от Отца исходит, Той свидетельствует о Мне; и в другом месте в том же святом Евангелии говорит: не вы 6о будете глаголющии, но Дух Отца вашего глаголяй в вас (Мф. 10, 20). Почему же не веруешь словам Спасителя нашего Бога и Господа Иисуса Христа? Ведь Сам Он в святом Евангелии сказал: слушаяй словесе Моего и веруяй Пославшему Мя имать живот вечный. Если же не веришь словам Спасителя нашего Бога, Господа Иисуса Христа, сказанным в святом Евангелии, то жизни вечной тебе не увидать. Ибо написано в десятом правиле Третьего Собора: Как не признать достойным осуждения и проклятия того, кто отъемлет или прибавляет что либо к вере? Правая вера в полноте преподана святыми апостолами, и не терпит она никакого прибавления, но как находим написанным в святых наших книгах, (так и должно содержать) и не следует ни прибавлять, ни убавлять, ибо великие мучения ожидают и прибавляющих и убавляющих".

Прошу же тебя, Николай, оставь свое неверие в то, что Дух Святый исходит от Отца, и перестань утверждать, что Он исходит от Сына. Приступи и утвердись на камне веры и исповедуй Духа Святого исходящим от единого Отца и равным Отцу и Сыну, ибо едино существо Отца и Сына и Святого Духа. Так заповедали нам владыки — апостолы в 49 правиле своем, и так научили нас семь вселенских соборов. Так все святые отцы сами веровали и нас научили.

Получил я посланные тобою два письма, внимательно их прочитал и взялся за перо, чтобы ответить на первые твои послания, которые начинаются так: "Честному господину такому-то; также: "Честный муж, господин". Написав этот небольшой ответ, при помощи Святого Духа, посылаю тебе. О тайной же вечери Христовой не стал писать, также оставил без ответа и третье твое послание, чтобы множеством и продолжительности писаний не обременить твоего внимания. Это же писание содержит советы ко благоугождению во всем, о чем говорится в нем; ибо все святые, свидетельства которых понемногу мы привели, с уверенностью приводят нас к правой вере и предохраняют от заблуждения и погибели. Горе тем, которые произносят хулы на Святого Духа, ибо грех их не отпустится им ни в настоящей жизни, ни в будущей, ибо Духом Святым все отцы учили и удостоверяли православную веру. Мы же, содержа апостольскую православную веру и учение отцев семи вселенских соборов и нося оное, как царскую одежду, сподобимся быть наследниками царства небесного, благодатью Несозданной Единосущной Троицы. Аминь.

XV. Послание ко многоучительному Николаю немчину

Незадолго пред сим ты поручил мне всегда поминать тебя и воссылать о тебе молитвы ко Спасителю Христу. Да будет же тебе известно, что мы научены Святою Божиею Церковью молиться не только о вас, которые наполовину тащитесь одним с нами путем, но и о самых язычниках, заблуждающихся в незнании истины, — чтобы единый благий и милосердый Бог обратил их на истинный путь. Если же, действительно, желаешь получить пользу от наших слабых молитв, то оставь всякую излишнюю латинскую страсть к спорам, Признай честное и непорочное исповедание святой соборной и апостольской веры, прими ее без прибавления, и веруй просто, без испытания, в Единого Бога, познаваемого в Трех Ипостасях и Лицах, то есть, Отца нерожденного и безначального, Самого по Себе, а не от другого, кого имеющего бытие, не подлежащего испытанию никакою тварью, как Он был, или как есть, ибо Он вполне покрыт непостижимостью, как говорит пророк: и положи тму закров свой (Пс. 17, 12). Также и Сына познавай от Него рожденного неизреченно, прежде всех веков, собезначального Отцу, во-первых потому, что никогда Отец не был без Сына, равно как и Сын без Отца, но вместе Отец и вместе Сын; во-вторых потому, что от Него, как от причины, Сын имеет бытие Свое превечно и неизглаголанно. Также следует веровать в Духа Святого, от одного Отца исходящего, то есть, имеющего бытие, как преподало нам Евангелие и божественные отцы семи святых и остальных поместных соборов, которые приняли одни от других, и передали, и утвердили, и закрепили клятвами (против всяких изменений). Итак, следует исповедовать едино существо и едино естество, едину силу и едину власть, ипостасей же три, и каждая должна быть понимаема и веруема с особым свойством, так чтобы не смешивать ипостаси и не допускать изменения или перехождения свойств (особенностей). Ибо если перейдет свойство, то оно уже не свойство (не особенность), а нечто общее. Если свойство Отца состоит в том, что Он— начало и вина и источник Божества, которое признается в Сыне и Святом Духе, как утверждают все святые богословы, — по вашему же, латиняне, и Сын имеет в этом участие с Отцем и вместе с Ним испускает Святого Духа, — то каким образом свойство Отца пребудет недвижимым, и не вводится ли этим опять Савеллиево смешение, соединяя две ипостаси и признавая их обе одним началом для Святого Духа? Не говори мне злохитрые те слова, что у Апостола Он называется Духом Сына и Духом истины, истина же есть Христос, и что этим доказывается, что Он от Сына исходит. Лучше нас знали все это божественные и богомудрые отцы, но не дерзнули прибавить ни одной черты к словам Святого Духа, ибо они слушались того божественного гласа, который весьма положительно заповедует: овцы Моя гласа Моего слушают, по чуждем же гласе не идут. Удовлетворимся же боговдохновенным богословием тех блаженных мужей и не будем сочинять новейших хитрословий.

Еще и то нужно вспомнить, что ваше латинское мудрование, правильнее же, пустословие, а не богословие, вчера и в недавнее время получило начало, будучи изобретено людьми, хвалящимися внешнею мудростью и аристотелевым хитрословием, а не Святым Духом руководящимися. Если бы они руководились Святым Духом, то, говоря словами Апостола, Духом и ходили бы, и не преступали бы божественных пределов правой веры, но пребывали бы в том, что по внушению Духа Святого установлено и преподано теми знаменитыми и совершеннейшими святыми отцами. Если же, продолжая спорить, скажешь, что Августин, и тот так определил в своих сочинениях, то на это нам следует ответить, что Августин, епископ Иппонский, бывший на Карфагенском соборе, был философ, во всех отношениях превосходный, и книги его, как исполненные всякой мудрости и пользы духовной, имеются в большом уважении. Но ты, Николай, клевещешь на него, что он так определил в своих сочинениях. Да если бы Августин и написал об этом согласно тому, как вы содержите, то он понимал это не лучше всех соборов, на которых были не только мужи, освященные Богу, и украшенные всякою мудростью — божественною и человеческою, — были и великие самодержцы. Но зачем напрасно перечислять священников и царей? — Сам Святый Утешитель, соприсутствовавшей им, говорил чрез них о догматах неизреченного Божества, и невидимо чрез них определял, как должно разуметь о Высочайшей Троице. Но скажешь, что римская церковь не прибавляет, а делает только разъяснение, и в этом нисколько не погрешает, и потому должно без сомнения слушаться ее и последовать ей. Я же тебе на это говорю, что никакая церковь уже не имеет власти, хотя бы и мертвых воскрешала, изменить или подвинуть святое исповедание веры, установленное святыми отцами, ибо оно утверждено и ограждено страшными клятвами, и кто дерзнет изменить что нибудь из содержащегося в нем, то есть, прибавить, или убавить, или изменить, тот виновен пред Богом и подлежит тем страшным проклятиям. Ибо неложен божественный проповедник, всегда взывающий в церквах, говоря: аще кто вам благовестит паче, еже приясте, анафема да будет, чужд Христа. И опять он же, повторяя анафему, говорит: если вводящий какое-либо новое в вере учение, будет и ангел с неба, анафема да будет. Пойми, господин Николай, значение слов проповедника, и устрашись, и перестань очень восхвалять сан и власть папы. Напротив, отбрось от себя этот неразумный страх пред ним, повинуясь Павлу, который советует тебе и говорить открыто: если и ангел с неба будет тот, кто двигнет что-либо в правой вере, не усумнись предать его анафеме. Ибо вера наша утверждается не на людях и не на ангелах, а на Самом Спасителе Христе, как сказано в Писании: основания иного никтоже может положити паче лежащаго, еже есть Иисус Христос (I. Кор. 3, 11).

Прими же и ты, вместе с святыми отцами, как дитя, по повелению Христову, царство небесное, то есть, исповедание правой веры, если хочешь получить жизнь вечную. Дитя, пока пребывает в этом возрасте, не может достигнуть до понятий отца и быть им: так и мы не можем знать касательно Божественного существа и его ипостасей — как или что они, пока живем в этой плоти. Когда же прекратится знание неполное и наступит совершенное, тогда каждый, по мере своей добродетели и достоинства, еще в настоящей жизни познает, что будет ему открыто Святым Духом. Держись и ты неизменно православного исповедания, как оно преподано всей вселенной семью соборами. Назидай на этом основании золото, серебро, драгоценные камни, то есть, дела и видения честные и приличествующие христианскому философу. Помни же всегда того мудрого учителя, который сказал: не мудрствуйте паче, еже подобает мудрствовати. Если примешь это с верою, и докажешь принятие делом, то воистину блажен будешь о Христе и будешь сообщником Его царствия, и мы не только принесем Богу о тебе молитвы, но если и учить станешь нас чему, нибудь душеполезному и богоугодному, усердно будем тебя слушать, как учителя и проповедника истины. Будь здоров!

XVI. Послание к господину Феодору Ивановичу Карпову

Радуйся! Прочитал я твое послание, господин Феодор Иванович, и удивился разногласию твоему в словах, которые изложены тобою нехорошо и неприлично твоему благочестию и разуму, и тому мнению, какое я имел о тебе. Не смущайся, прошу тебя, таким предисловием этого послания, которое составлено необычно, ибо зловредные недуги нуждаются в более сильных лекарствах. Удивился я на тебя потому, что ты имел возможность тщательно познать истину из тех неоспоримых доказательств, изложенных святыми мужами, какие содержатся в моем послании к тебе. Ты же не только не мог уразуметь ее, но и с большим увлечением восстаешь против разумения Церкви, вооружившись доказательствами, относящимися к другому и сказанными совсем в другом смысле. Мы предложили тебе множество знаменитейших учителей христианских, которые, так сказать, обнажили пред тобою и явно изобличили обман учения наблюдающих за движением звезд, и далеко отвергают это учение от священной ограды Церкви, так что следовало бы тебе из их святых слов, нами приведенных, вполне научиться истине. Ты же, не знаю откуда, приводишь необычные и отеческими уставами совсем неприемлемые хитрословия лакедемонские, то есть, принадлежащие людям, прославившимся всяким нечестием, приводишь царей Александра и какого то другого безыменного, царствовавшего в Константинополе. На основании этих своих доказательств ты признаешь ложное учение звездочетства необходимым для христиан и очень потребным. Также приводишь на среду и жития святых мужей, имевших много опытов небесных видений. Следовало бы тебе прежде размыслить о том, что эти святые отцы сначала с большим усердием и трудом проходили это учение, затем впоследствии не поленились изобличить лживость его и искоренить вполне происходящий от него вред. Не только Косьма (Индикоплов) и Григорий Акрагантийский, но и Василий (Великий), и оба Григория (Назианзин и Ниссий), и Златоуст и, вообще сказать, все те, которые просияли мудростью и святостью, в юности своей упражнялись во внешней учености, пока еще не достигли высочайшей мудрости, которою можно соединиться с Богом и сподобиться боговидения, — пока, так сказать, оставались под горой с девятью остальными учениками, как не способные еще вместить совершеннейших видений, и как требующие еще молока, а не твердой пищи, как сказал Павел коринфянам. Когда же достигли совершенного возраста, в который когда и Павел пришел, то отверг все младенческое, тогда и они презрели не только астрологию, как ложную, отлучающую от Бога и привлекающую к стихиям мира сего и наполняющую ум бесчисленными неправыми мыслями, но и прочие излишние науки, которые не могут назидать к благочестию; признав их нечестие и лживость, они всецело устремились к пророческим и апостольским источникам и напоили себя их струями. В справедливости сказанного пусть удостоверит тебя великий в богословии Григорий, на которого ты, по-видимому, сильно опираешься, разума же его постигнуть не мог. Если бы ты его вполне понял, то давно отбросил бы любопрение и стал бы заодно с нами за истину. Слушай же его внимательно, что говорит он в шестом слове, где дает ответ по поводу своего молчания, — в каком разуме он избрал оное на время. "Хотел я навсегда соделаться мертвым для этой жизни и проводить жизнь, сокровенную во Христе, быть некоторым великим купцем, и на все, что имею, приобрести драгоценную жемчужину, и за постоянное и небесное отдать текущее и влекомое, в чем заключается величайшая и наивыгоднейшая купля для имеющих ум. Но и помимо сего приобретения, я готов уступить это (текущее и влекомое) тем, которые желают престолов (высоких положений), самому же во всю жизнь быть отроком и учеником, пока сладкими словами не смою горькие". Что думается тебе, господин Феодор, о приведенных словах святого Григория? О каком говорит он умерщвлении, и каким он желает умертвиться: чувственным ли, или разумным, или тем и другим? II какое сокровенное во Христе житие желает проводить святой: то ли, о котором ты говоришь, и которое заключается в прекрасном украшении звезд и светил, в доброте неба, в сочетании планет и знаков зодиака, в чудном расположении и расстоянии их, или то, которое посредством исполнения спасительных заповедей и зачатия во чреве, как говорит Исаия, страха Господня, производит очищение ума? Что же такое — текущее и влекомое, что он отдает за пребывающее и небесное? Имения ли это какие чувственные, или разумные какие нибудь и словесные приобретения? Скажи, если можешь! Что он говорит здесь не об имениях и не о чувственных стяжаниях, но о тех многих и различных научных познаниях, которые он собрал, будучи еще юношей, — это он сам объясняет, говоря, что во всю жизнь желает быть отроком и учеником, пока сладкими словами не смоет горькие. Сладкие слова, это — те, которые пророки и апостолы возгласили Духом Святым и оставили в своих книгах; горькие же — те, которые еллины оставили в своих сочинениях, как досточтимое и великое, но в которых скрывается большое нечестие и мерзость. Внешние науки хороши и нужны для человеческой жизни, но большая часть из них вредны и скрывают в себе пагубу, которые если бы мы захотели перечислить подробно, то были бы вынуждены написать целую книгу: так много в них лжи и нечистоты! И хорошо святой Григории назвал их "слаными", то есть горькими для разумного вкуса, как отвлекающие далеко от истинной сладости тех, которые неосторожно упражняются в них. Удостоверяет эти мои слова толкователь его, Никита Сербский говоря так: "пока, говорит, смою еллинские учения слезами и духовными словами и догматами". Поэтому он предпочел жизнь Моисея и Илии и Иоанна, которая деланием заповедей Господних и зрением сокровенных в священных Божиих книгах таин соединяет с Богом и рачителей сего зрения соделывает друзьями Божиими, — а не созерцанием дивных путей солнца и луны, и светлости звезд, небесной красоты, движения и расстояния планет и зодиака, как ты утверждаешь, наслаждаясь повествованиями о видимых тварях и безмерно удивляясь их доброте и правильному движению. Этим ты подаешь повод думать, что не Феодор составил послание, но какой-нибудь другой последователь внешней отверженной мудрости, который, прикрывшись именем Феодора, сочинил и распространил такое глумление и такую мерзость против истины. Почтив ложную лжеименную мудрость похвалами, он не утерпел, чтобы не назвать ее художеством художеств, мудрствуя и дерзая писать вопреки блаженных Иоанна Златоуста и Августина, из коих первый называет звездозрительное знание неправдою и смущением, говоря, что оно напрасно и неразумно изучается всеми; блаженный же Августин говорит, что оно приобретается при пособии сатаны и посредством тайного общения с диаволом прорицает о будущем, гадая о событиях. Тот же, кто бы он ни был, прекословящий блаженным сим мужам, не только не утерпел, чтобы не назвать эту науку художеством художеств, но придумал и нечто еще более нечестивое и пагубное для своей души. Те похвалы, которыми премудрый Соломон таинственно превозносит истину, божественную и всемирную премудрость, — он святотатственно отнес к ложной науке о звездах. Какое же общение света со тьмою? Та премудрость, которую Соломон взыскал невесту привести себе, таибница есть Божия хитрости, и обретательница дел Его. Труды ее есть суть добродетели: целомудрию бо и разуму учит, правде и мужеству, их же потребнее ничтоже есть в житии (Прем. Солом. 8, 2. 4. 7). О звездочетской же обманчивой мудрости, какова она, мы научились от блаженных мужей Василия, Иоанна и Августина, которые утверждают, что она лжива, служит смущением для всех и имеет помощником диавола. Какому целомудрию, какой чистоте или правде и мужеству может научить звездочетская наука, которая ниспровергает все божественные законы, противопоставляя божественному законоположению силу и закон звезд, — и то, что зависит от произволения и самовластия — добродетели и пороки — приписывает переменам звездного течения. Отсюда что иное выходит, как не то, что преблагий Бог есть виновник и творец зла? Ведь звезды суть его творения. Если это так, то каким образом вышесказанные добродетели могут состояться течением звезд, когда все люди находятся в зависимости от силы звезд, и все доброе и злое бывает принудительно, а не по произволению? И если бы я знал, что ты не обременишься множеством высказываемого мною, то все сказал бы тебе подробно относительно восхваления боговдохновенной премудрости, похваляемой Соломоном, — объяснил бы, что она не имеет ничего общего со лжеименною мудростью, которую вы напрасно хвалите, которую не только поборники Христовой Церкви, на которых вы нападаете, правильно осуждают, но и самый первейший внешний философ Платон далеко отгоняет (ее) от общего законоположения философского гражданства, как и сами хорошо знаете, хотя добровольно гнушаетесь истиною.

Вы говорите, что никто из царствовавших в древности и из прославившихся военными доблестями ничего достохвального не совершил без звездозрительного предуведения и ответа. На этом основании вы определяете, что наука эта необходима, так как она сохраняет и укрепляет в человеческом обществе то, что для него всего честнее, есть то царство. Но в этом оказывается лжецом тот, кто тебе это подсказал, кто бы он ни был. Я даже миную лакедемонян и персов и деяния Александра, как не подтверждающие его доказательств, а предложу деяния пользующегося у них почетом Сципиона Африканского, как наиболее ему известного, о котором пишется в "Деяниях Сципиона". Когда Анивак карфагенянин, которого они по римски называют Аннибалом, покорил Италию, одержал над римлянами знаменитую победу при Каннах, и дела римлян пришли в великое стеснение, то где написано о нем (Сципион), что он, воодушевившись астрологическим предсказанием, пришел в Африку с небольшим войском, оставив Аннибала где-то близ Рима, и там, ратуя храбро против ратников, не остановился, пока не разорил отечество Аннибала — Карфаген, а жителей взял в плен. Не все ли это совершил он мужественным разумом души, воспользовавшись удобным для сего временем — нахождением Аннибала в Италии? Что же Юлий Цезарь, по астрологическим ли предсказаниям и по наблюдению времен проявил величайшую оную храбрость и смелость против галлов, или по своей душевной доблести, по военачальническому искусству и по благородству нрава? К тому же и царствовавшие в Риме, которые, как вы утверждаете, все одинаково держались астрологии, не все обладали храбростью, ратным искусством и мужеством нрава; но предсказатели эти были впущены в Рим наиболее слабохарактерными, которые и сподобляли их чести. Наиболее же доблестные и благороднейшие душею и умом прогоняли таковых не только из Рима, но и вообще из Италии, как чародеев, которые, под предлогом предсказывания царям будущего, опустошали царские сокровища, которых Клавдий кесарь далеко прогнал из Рима и вообще из Италии, как обманщиков и развратителей, а не философов. Философия есть вещь очень священная и, без малого, воистину божественная, ибо прилежно поучает о Боге, о правде Его и о всеобъемлющем непостижимом Его промысле, хотя и не все постигает, как непричастная божественного вдохновения, которое было присуще божественным пророкам, но целомудрие и мудрость и кротость она восхваляет, и всякое другое благоукрашение нравов законополагает, и установляет наилучшее гражданство и, вообще говоря, всякую добродетель и все доброе вводит во всю вселенную. По этой причине некто из древних сказал: "более благодетельствует мне в этой жизни человек философ, нежели добрый царь". С таковыми нам следует всегда жить вместе, как с такими, которые вводят истину и благочестие, и от них заимствовать лучшее и то, что споспешествует нам ко благочестию. Но об этом достаточно.

Итак, следовало бы тебе из того примера, который я привел тебе в первом моем послании, уразуметь истину; ибо не принесла пользы, а напротив погубила астрология Людовика, правителя Медиоланского, которому Амвросий советовал не мудрствовать так относительно успехов и утверждения царей, как будто невозможно без астрологии быть им благополучными. А как этот пример не мог тебя вразумить, то хотя от наших русских благочестивых и приснопамятных великих князей научись истине. И чтобы не продлить слово, не буду говорить о других, а упомяну лишь о великом князе Димитрие Донском, который истребил многочисленное воинство безбожного Мамая. Каким содействием звездных гаданий погубил он безбожных? Не божественною ли ревностью он воодушевился и, оградив себя щитом веры, сразился с мучителем и победил его? Кто же из царствовавших у нас после нашего крещения понуждался в астрологах против безбожных татар? Зачем ты так явно и неприлично ратуешь против истины? Зачем смешиваешь то, чего не должно мешать? Одна для благочестивых царей должна быть необходимейшая астрология, это — православная вера во Святую Живоначальную Троицу, и созидаемое на этом твердом основании богоугодное жительство, утверждаемое со всех сторон мудростью о Христе, нелицемерною правдою, мужеством душевным и целомудрием чистого жития, — как бы некоторый прекраснейший дом, поддерживаемый четырьмя непоколебимыми столпами. Кто всею душею держится этой боголюбезной хитрости, тот никогда ни в чем не ошибется, ибо имеет поборающего по себе Крепкого во бранех. Как и напротив, презирающие это боголюбезное жительство и ниспровергающие все преданное благочестие, ни в чем не будут иметь успеха, хотя бы и самого Сифа и Еноха, которые первые изобрели твою астрологию, имели с собою. Где же написано в "Деяниях Александра", которые записаны мудрыми мужами, достойными Александровой смелости и его разума, что он посредством аристотелевой астрологии в течение тринадцати лет совершал свои славные храбрые дела? Или где видно, чтобы сам Аристотель действовал согласно астрологии? Зачем так явно лжете на доблестных тех и дивных мужей? О Фемистокле же, этом известнейшем вожде, который бесчисленное Ксерксово войско на море и на суше погубил искусными военными действиями и быстротою соображения, где написано у Фукидида, чтобы он употребил против персов звездозрительные гадания? Где это есть, скажите нам, и если имеете, дайте нам письменные доказательства, и тогда мы с вами согласимся. А как вы говорите, что и те, которые у нас, греков, царствовали, прибегали к астрологам во время военных действий, то, если вы пред всеми окажетесь обманывающими и устрашающими нас, как малых детей, какой тогда останется для вас ответ? Каким способом, скажите, великий царь Константин уничтожил жестокое владычество Максентиево, — астрологическими ли советами и преданиями, как вам этого хочется, или вооружившись явившимся ему на небе крестом из звезд с надписью: "Константин, сим побеждай"? Максентий, который усердно предан был гаданиям, чародеяниям и астрологическим обманам, держался внутри римских стен, и его, как говорит история, Константин очень боялся по причине его чародеяний. Но, и будучи стесняем этим страхом, он не прибег к астрологии, как вы думаете, но поискал помощи от Бога, сотворшего небо и землю; поэтому и был укреплен писанием (звездным), которое воодушевило его на брань.

Убедили ли мы вас этими доказательствами, или вы еще нуждаетесь в более сильных лекарствах против ваших заблуждений? Но и это сделаем для вас, ради любви. Ибо следует благим побеждать злое, по слову божественного проповедника. Следовало бы вам, о друзья, говорить из святых писаний, а не от своего разума представлять объяснения. Ибо все, что от света происходит, есть свет, и держащегося его направляет на путь непогрешительный. Если же, по вашему, наши цари нуждались в советах астрологов и без их указаний и советов ничего не предпринимали, то каким образом те же цари гражданскими законами определили не учить явно математике? Ибо царский закон говорит об этом такими словами: геометрия открыто пусть преподается, а математика осуждается, как вещь запрещенная. Слушайте, глухие, смотрите, слепцы! Математика, говорит, осуждается, как вещь запрещенная. Цари осуждают ее и далеко отгоняют от своего гражданства, а вы утверждаете, что она необходима для царей, и не стыдитесь, говоря так явно против истины. Если желаешь узнать, кто суть последователи математики, то послушай Матвея (Властаря), толкователя священных правил, который говорит тебе ясно так: "последователи математики суть те, которые мудрствуют, что небесные тела имеют владычество над всею тварью, и что от их движения зависят наши дела; астрологи же суть те, которые при содействии бесовском, посредством звезд, угадывают и верят им, как богам". Поняли ли вы из сих немногих слов, какому беззаконию научаются те, которые прилежат математике? Услышь и остальные слова Матвея, и исцелись умом, и перестань нас укорять, как возбраняющих тебе учиться сему. Не возбраняем мы учиться, но советуем не скакать через пропасти и не внимать учениям сверх установленного святыми правилами, то есть, не мудрствовать, что дела нашего произволения совершаются планетами и чрез действие зодиака, и что ими направляется наша жизнь к добродетели или к порокам, к благоденствию или к злоключениям. И не называйте некоторые дни и часы добрыми, а другие злыми и такими, которых нужно остерегаться. Все это хулы, взводимые на Создателя нашего, дела которого все добра зело и сподобились Его благословения, как свидетельствует Божественное Писание. Не пытайтесь узнать будущее ни по голосу, ни по полету птиц: все это — ухищрения сатанинские и проклято святыми отцами, неповиновение учению которых есть явное отпадение от вечной жизни, ибо сказано: отметаяйся вас, Мене отметается (Лук. 10, 16). Страшно это слово, господин Феодор, и имеющим ум Христов надлежит помнить оное с величайшим тщанием. Но хотя небесные тела и служат, по словам блаженного Иоанна Дамаскина, предвестниками ветров и дождей, отчасти же и браней, то по этому не следует их бояться, как будто они виновны сего, и оставлять нужные дела, ибо они не всегда истинствуют, а большею частью погрешают. Но следует держаться сказанного, что любящим Бога вся поспешествуют во благое и, возложив упование на непобедимую силу Христову, делать с помощью Божиею необходимые свои дела. Благословен дом, сказал Соломон, который не внемлет соблюдениям, то есть, который не наблюдает дней и часов и не обращает внимания на голоса и полеты птиц. А тех, которые руководятся такими приметами, святые отцы предали анафеме.

Относительно же математических книг — сколько их и каковы они, — об этом говорит тот же Матвей так: так называемых математических книг — четыре: арифметика, мусикия, геометрия и астрономия. Не книги эти правилом запрещено читать, а то, чтобы пользоваться ими превратно и веровать, что наши обстоятельства зависят от движения небесных тел, и пытаться узнать что-либо будущее, как имеющее непременно совершиться по причине такого то и такого движения звезд. Так говорит священный Матвей; правило же он упоминает 36е Лаодикийского собора.

Так как Константин Великий спросил некоторого астролога, по имени Уалента, об участи созданного им города, то вы из этого заключаете, что астрологическая наука необходима для царей. На это отвечаем, что во-первых предсказание астролога оказалось ложным и неверным, ибо он предсказал пребывание города только в течете 606 лет; город же существует, если считать только время владычества в нем благочестивых царей, — 1108 лет; если же прибавить к этому и время после занятия его измаильтянами, то окажется 1214 лет. Этим обличается лживость этой хитрости. И если так было в те времена, когда наиболее процветали науки и учения внешней еллинской премудрости, которые достигли у них самой высокой степени, то в нынешние времена, когда вид этого учения, равно как и прочие еллинские науки, совсем погасли и дошли, так сказать, до последнего издыхания, будучи ослаблены силою воплотившегося Бога Слова, — она тем более окажется ложною. И об этом, равно как и о многом другом, было также предсказано пророками: погублю, говорит, премудрость премудрых, и разум разумных сокрыю (Исаия 29, 14). Павел же яснее взывает, говоря: где премудр; где книжник; где совопросник века сего; не обуи ли Бог премудрость мира сего; (I. Кор. 1, 20)? Если же знание это изобличено, как ложное, и Богом показано, как безумие, как говорит Апостол, то значит, что оно уже стало ненужным для благочестивых царей, чтобы, посредством сего узнавать будущее, ибо оно оказалось ложным и безумием у Бога. Во-вторых, утверждаем, что для внешних благочестивых царей нет никакой настоятельной необходимости последовать обычаям древних римских царей. Ибо многие из еллинских обычаев вместе с царями получили право гражданства у благочестивых, так как цари изначала не могли сразу все оставить. И это ясно доказывается тем, что Великий Феодосий долго упрашивал членов синклита, чтобы они приняли веру во Христа и оставили бы поклонение еллинским богам, но не возмог убедить их. Затем он вторично просил их, чтобы они, так как не хотят принять веры во Христа, то хотя согласилась бы отменить те расходы, которые установлены по еллинскому обычаю на празднества и жертвоприношения, ибо этим расходом, говорил он, отягощается царская казна, тогда как для содержания войска требуются большие средства. Но и в этом члены синклита его не послушались. Видите ли, как пагубный обычай тогда еще держался между приближенными благочестивых царей. Поэтому нет ничего удивительного, если, в силу древнего обычая, по какой-нибудь надобности при них имелись и астрологи. Но это не продолжалось и при следующих царях, когда самое, царство достигло в совершенство возраста и разума о Христе, когда все древние обманы были отвергнуты и установлен благочестивыми царями закон, по которому воспрещено было преподавать народу часть математики, называемую астрологией, в которой излагается учение о гаданиях при рождении, как воспрещенную святыми отцами. Следовательно, и это ваше доказательство, как и все прочее, оказывается пустым.

Видите ли, что благочестивое учение Церкви отовсюду огрождено пророками, апостолами, учителями, историей Церкви, писанною как внешними, так и нашими (историками), священными правилами и царскими законами. Почему же, презирая собрание стольких и таких великих священных мужей внимаем одному, двум или трем чародеям, как бы апостолам и, последуя их учению, произносим хулы на Бога, выставляя Его творцом зла. Ибо, по вашим словам, мы влиянием звезд насильно влечемся в противоестественные пороки, так как знаки зодиака и планеты при рождении нашем определяют вперед наши дела. Слушайте вы, которые говорите, что можно посредством звезд узнать будущее, и ужаснитесь! Ангелы бесплотные, будучи разумного естества, осияваемые обильно и всегда наслаждающиеся божественными просвещениями, и те ничего более не знают о будущем, как только то, что откроет им Дух Святый. Как же звезды, будучи бездушны по естеству, неразумны и глухи, могут иметь какую-нибудь силу предуведения, определять жребий для нашей жизни и насильно влечь нас к добродетели или порокам? Воистину глухи и вполне неразумны суть — как проповедующие, так и принимающие это учение! Горе великому нашему ослеплению! Но зачем же ты здесь ссылаешься на Гедеона и Давида? А что им было заповедано, того ты не объяснил. Или о них скажешь, что они посредством звездных гаданий, полета и пения птиц и других подобных языческих нечестий получили знаменитые те и чудные победы на иноплеменников? К чему же привели и приточное изречение, что когда оскудеет пророчество, тогда рассеются люди? Или вы думаете, что здесь разумеется звездное гадание? И если вы так думаете, то воистину исполнилось над вами сказанное: не познанша ниже уразумеша, во тме ходят (Пс. 81, 5), глаголющеся быти мудри, обюродеша (Рим. 1, 22). Ибо и для слепого, как говорит притча, доказательства очевидны. А как ты помянул о Гедеоне и Давиде, то покажи, где в Писании пишется о них, чтобы они когда-либо и сколько-нибудь внимали гаданиям звезд или птичьим полетам и голосам. Не чрез ангела ли Гедеон получил извещение и, им будучи воодушевлен, истребил многочисленное оное полчище иноплеменников, имея при себе всего только триста воинов? Или явившегося ему ангела ты считаешь за какого то астролога? Также Давид, не чрез вопрошение ли всегда современных первосвященников, которым приказывал брать ефуд, то есть, облекаться в священническую одежду, и вопрошать Бога, повелит ли ему ударить на иноплеменника, и тогда вооружался на них и всегда побеждал, а не к астрологам обращался или к чревовещателям, то есть к бесам, носимым во чреве и дающим ответы, как поступил окаянный Саул, который чрез это погубил и жизнь свою и царство. Но Гедеон и Давид всегда прибегали к Богу и к Его угодникам, а потому и говорит (Давид) в псалме: о Бозе сотворим силу: и Той уничижит стужающия нам (Пс. 59, 14). Слушайте со вниманием: о Бозе, говорит, должно творить силу, а не по звездам, или по полетам и голосам птиц, как вы превратно понимаете. В чем же заключалась о Бозе сила Давида, — послушай, как он краткими словами излагает тебе это в седьмом псалме, в котором, прося от Бога помощи, чтобы избавиться ему от всех гонящих его, молит Господа помянуть его незлобие, говоря: Господи, аще сотворих сие, аще есть неправда в руку моею: аще воздах воздающим ми зла (Пс. 7, 4–6) и прочее, что там содержится. Кто имеет руки свои чистыми от всякого убийства и обиды, от лихоимания и похищения чужого, что и означается словами — аще есть неправда в руку моею, а сердце соблюдает чистым от ярости, зависти и злопамятства, тот и сохраняется Богом свыше: он не отпадает от враг своих тощ, душа его не бывает гонима врагами, жизнь его не попирается в землю и слава его не будет обращена в прах (там же). Таковому все бывает благопоспешно, и он не нуждается ни в гадании звезд, ни в наблюдении за пением и полетом птиц, в чем понуждался окаянный Саул, который и сам погиб и весь род его. Не так поступил праведный Езекия, но со слезами и сокрушением сердечным прибег к Могущему спасти его от скорби, когда увидел вокруг стен города многочисленное войско супостата. Таковым и нам следует подражать, а не лакедемонянам и римским царям, Александру и персам, — людям, жившим в нечестии. Также следует нам стараться быть мудрыми в божественном писании, по преданию святых апостолов и вселенских учителей, а не ради стыда пред иноземцами, как ты говоришь, искать обучения вредным наукам.

Так как слова мои во всем имеют подтверждение, то я предложу вам еще одно достовернейшее доказательство из путешествий и проповеди божественного апостола Петра, описанных последователем его, а затем и преемником его престола в Риме, священномучеником Климентом. Доказательство это следующее: Фавст, отец Климента, как еллин и опытный в астрологии, убеждал Петра и доказывал ему, что нет Божественного Промысла, но что все в жизни зависит от рождения (под известною планетою) и от судьбы, которую римляне называют "фортуною". Когда Фавст множеством доказательств подтверждал свое мудрование, Петр сказал ему: "Если все зависит от рождения, и ты удостоверился, что это действительно так, то ты советуешь мне несогласно со своими убеждениями. Ибо, если вопреки закона рождения нет возможности принять какое-либо мудрование, то зачем ты напрасно трудишься, советуя мне то, чему быть невозможно? Если закон, начертанный при рождении, должен исполниться, то не трудись напрасно, увещевая меня не почитать Владыку звезд, Который если чему не хочет быть, тому быть невозможно, так как всегда подлежащее владеющему по необходимости должно ему покоряться. Я же и мой род от праотцев своих приняли заповедь почитать Бога и не верить рождению, то есть астрологическому гаданию. Поэтому, я не принял твоего совета, тем более, что в астрологии я неопытен. А как я понимаю, скажу тебе: я утверждаю, что все управляется Божественным Промыслом, и каждый по своим делам получит или награду, или наказание. Доказательством же того, что рождение ничего не значит, служит следующее: если кто из предстоящих лишен глаза, или имеет руку поврежденную, или хромает ногою, или имеет какой-нибудь другой телесный недостаток, которого врачи исцелить не могут, я же помолюсь Богу и подам ему исцеление. Если это так, то не грешат ли против Создателя всех Бога хулящие Его?" Фавст на это сказал: "Разве это хула, чтобы утверждать, что все подлежат закону рождения?" Петр ответил: "Действительно, так. Ибо, если все человеческие грехи и нечестия и нечистоты происходят от влияния звезд, как ты утверждаешь, а то, чтобы звезды так действовали, устроено так Богом, так что они бывают совершителями всех зол, то, очевидно, что все совершаемое относится к Нему, как сообщившему звездам силу подчинять всех закону рождения." На это Фавст сказал: "Действительно, так."

Что может быть яснее и убедительнее этого доказательства, о премудрейший Феодор? Верховный Апостол сказал, что утверждающие, будто все наши обстоятельства зависят от рождения, этим возводят хулу на Бога. (Зависимость от известной звезды) у нас, греков, принято называть "рождением;" (древние) еллины называют это "имармениею", латиняне же—"фатумом" и "фортуною". Рождением же это называется потому, что, по пустословиям астрологическим, звезды определяют жребий человеческой жизни. Отступим же от такого нечестия, если желаем оказаться хвалящими, а не хулящими благого Владыку, и не дозволим себе быть обманутыми льстивыми словами и пустыми мечтами. Этим советом я не запрещаю тебе обучаться словесным наукам, которые украшают человека Божия, как ты во всем своем послании клевещешь на меня несправедливо. Где найдется, чтобы я что-либо подобное заповедовал тебе, господин Феодор, или когда-нибудь отклонял бы тебя от изучения медицины, или от другого какого-либо философского знания? Но даже и от созерцания небесных светил и от познания их движения и взаимодействия, от чего происходят перемены четырех времен года и составляются для нас месяцы, времена и годы, — и от этого я тебя не отвожу, ибо это нужно для определения значения известного времени. Не от этого я тебя отклоняю, — никак не от этого! — но от излишних и запрещенных священными правилами учений, как отвлекающих мысли верных от веры и от упования на Бога, а приписывающих все звездам и заставляющих оттуда ждать помощи и укрепления. Слушай, что говорит Священное Писание: Коль благ Бог Израилев правым сердцем (Пс. 72, 1). Позаботься же приобрести правость сердца, и тогда будешь иметь Бога споспешником своим во всем и исправляющим дела рук твоих. Ибо любящим Бога, сказано, вся поспешествуют во благое (Рим. 8, 28). Правость же сердца тогда приобретешь, когда скажешь и ты со Псалмопевцем: яко возвеличашася дела Твоя, Господи: вся премудростию сотворил еси (Пс. 103, 24). Нет в них ничего строптивого или развращенного, ибо вся премудростию сотворил еси. Созданное же в премудрости, все очень хорошо и исполнено Твоей благости, с премудростью же соединена правда, а с ними неразлучная сожительница есть благость. Создав же человека непостижимою Своею премудростью по образу Своему и по подобно, то есть самовластным и владыкою, начальствующим над всем, что на земле, Ты украсил его правдою и благостно и, по человеколюбию Своему, предложил ему спасительные заповеди, при соблюдении которых обещал ему жизнь вечную и царство небесное. Но как же Ты будешь признан мудрым, или благим, или праведным, если созданного по Твоему образу, Ты подчинил влиянию звезд, и их насилию, как того хотят издевательства лживых звездочетцев? Каким образом, будучи праведным Мздовоздаятелем, Ты тех, которые по своему произволению избирают благое или злое, или приемлешь или отсылаешь, и доброго сподобляешь жизни вечной, злого же лишаешь и этой, — когда и те и другие, против желания, насилием звезд влекутся или направо, или налево? Зачем покорил Ты насильственному влиянию звезд того, которого создал для получения царства небесного? Или потому что мало для него этого земного тела к воспрепятствованию проводить добродетельную жизнь, которой он часто лишается, будучи насильно побеждаем плотскими похотями? И по этому Ты связал его еще сильнейшими насилиями, как будто позавидовал ему в получении вечных благ. И если мы это так признаем, то где Твоя, Владыко, премудрость и правда? Но не попусти мне так мудрствовать, или принять что-либо подобное в ум о Твоем неизреченном человеколюбии и о Твоей благости, Владыко! Никогда не допустим того, чтобы Ты был творцом злых дней и часов, ибо Ты один благ и всякого блага виновник. Мы же злы и неблагодарны к Тебе, человеколюбивому Богу и Владыке, и по причине неразумия, бесчисленными окружаем себя злополучиями. Как благополучия, так и злополучия мы сами бываем для себя причиною. Если увидишь, что в уме у тебя обращаются такие разумения, то воистину будешь праведен сердцем и благим окажется для тебя Бог Израилев. Если же неправедно разбираешь дни и часы, и одни считаешь злыми, а другие— добрыми, и подчиняешь влиянию звезд достоинство самовластия, дарованное тебе Богом, то знай наверно, что воэмется от тебя, говоря словами Евангелия, и то, что думаешь иметь (Лук. 8, 18). Мы из опыта дознали, что только тот сохраняет чистую веру в Бога, кто никакого такого учения нисколько не принимает. Многие же несчастные окончательно потонули, низринувшись совершенно в это безбожие. Ах, сколько найдешь ты в итальянских училищах и во Франции недугующих этим недугом, которые по страху, чтобы не подвергнуться назначенным папою наказаниям, и против воли принуждены бывают скрывать в себе это беззаконие.

Мы же, будучи расположены к тебе любовью духовною, написали это, собрав доказательства из боговдохновенных писаний, и как в первом своем послании, так и теперь свидетельствуем об этом, а не для того написали сие, чтобы показать изобилие какой-нибудь своей премудрости, или чтобы такими посланиями отвлечь тебя от изучения словесных наук. Далеко отстоим мы от такого безумия. Но, познав из многолетнего опыта погрешительность науки о движении звезд, мы сочли несправедливым молчать о сем, но предлагаем желающим принять сказанное, о заключающемся в нем зле. Вы же, не знаю, что с вами случилось, проявили нерасположение к нашим посланиям, и нас не поленились неправильно оклеветать, как будто мы стараемся отвести вас от изучения полезных наук, и с великим буйством и безумием обвиняете нас во всем вашем послании, в котором повелеваете нам прилежнее уразуметь приводимые вами изречения святых. Но если бы вы говорили что-нибудь полезное и угодное святым, то мы, действительно, были бы весьма вам благодарны и не отказались бы учиться у вас. Теперь же, хорошо сказанное святыми вы неправильно понимаете и извращаете согласно своему мудрованию, надеясь таким образом оправдать себя в своем заблуждении. Когда же вы увидите позор такого своего злоупотребления, тогда восплачете, но, может быть, уже безуспешно. Я же чист от вашей крови, ибо сделал то, что от меня зависело, и после этого пусть никто меня не беспокоит. Здравствуй о Господе и познавай истину!

XVII. О том, что Промыслом Божиим, а не звездами и кругом счастья устраивается человеческая судьба

Прочитав много разных книг, и христианских, и составленных внешними мудрецами и почерпнув оттуда достаточную душевную пользу, я, главное, научился тому, что всякой добродетели, какие проходим мы, люди, всякой власти и всякого начальства, коих желаем, податель и совершитель есть Создатель всего и Владыка. Это я познал и уразумел. Всякое бо, сказано даяние благо, и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов (Иак. 1, 17). Иное есть даяние благо, и иное — дар совершен. Даяние благо, это — душевные добродетели, как то: разум, мужество, правда, целомудрие, кротость и смиренномудрие; также и подаваемые нам от Вышней Божественной Благости житейские блага, потребные нам для того, чтобы жить и чтобы жить хорошо. Дар же совершен, который свыше обильно подается достойным, это— различная благодать Святого Духа, которая совершенствует, утверждает и сохраняет до конца от расхищения вышепомянутые естественные блага душевные. Царство же и священство, украшаемые и ограждаемые исповеданием благочестивой православной веры, суть два величайшие, лучшие и совершеннейшие блага, подаваемые благочестивым свыше божественным человеколюбием и благостью, — дабы одним освящались и просвещались люди верующие, чтобы богоугодно спасались и прилежным исполнением заповедей Божиих сохранялись бы в вере и любви к Вышнему; другим же ограждались бы и жили сохранно и благонадежно, не опасаясь нашествия иноплеменников, имея благоверно царствующих над ними, которые и ополчаются всегда против супостатов, устраивая подчиненным жизнь тихую и безмятежную. Если же это так, действительно, и так исповедуется всеми православными и боговдохновенными отцами и учителями, то пусть перестанут невежественные, и пусть не произносят против нас хулы те, которые мудрствуют заодно с немцами, держа предания халдейские и египетские, говоря и проповедуя, что счастье, посредством круга движения звезд, одних возносит на различные степени власти и начальства, а других низлагает оттуда и предает окончательным бедствиям и бесчестию. Пусть научатся они говорить с боговдохновенным пророком и царем Давидом: рех беззаконнующим, не беззаконнуйте; и согрешающим, не возносите рога. Яко Бог судия есть: сего смиряет, и сего возносит (Пс. 74, 5. 8). Вот справедливое и нелестное мудрование и учение: Сам праведный Судия и Промыслитель о всех вообще тварях Своих, одного возносит, а другого смиряет неизглаголанными судьбами, ведомыми Ему единому, а не баснословимое счастье и круг зодиака и появление звезд и планет. Также и в другом месте яснее еще богословствует тот же боговдохновенный царь, говоря: Кто яко Господь Бог наш; на высоких живый, и на смиренные призираяй на небеси и на земли: воздвизаяй от земли нища, и от гноища возвышаяй убога. Для чего? Посадити его, говорит, с князи, с князи людей Своих (Пс. 112, 5–8). Послушаем же внимательно и блаженную пророчицу Анну, и сохраним твердо в уме своем ее непогрешительное и боговдохновенное мудрование. Она ясно и твердо говорит, заграждая незатворяющиеся уста последующих латинству германцев, усиливающихся вкоренить свое заблуждение в мысли православных. Послушаем же внимательно, что говорит эта блаженная пророчица, просвещенная Духом Святым, а не как халдеи, которые были омрачены и обмануты духом бесовским. Не хвалитеся, говорит, и не глаголите высокая в гордыни, и следующее за сим. Затем приводит, говоря: Господь мертвит, и живит, низводит во ад, и возводит: Господь убожит и богатит, смиряет и высит, восставляет от земли убога, и от гноища воздвизает нища. Для чего? Посадити его, говорит, с могущими людей, и престол славы дая в наследие им (1 Цар. 2, 3. 6–8). Есть ли в этих достопоклоняемых словах что-либо о счастье или о колесе, которое возводит и низводит будто бы некоторых по предназначению звезд и планет? Что скажут на это те, которые утверждают, что движение звезд бывает причиною для одних — богатства или славы и начальнического достоинства, а для других — убожества, бесславия и крайнего бесчестия? Следовательно, не от звезд и зодиака и планет, но от Самого Создателя, Отца светов, исходит всякое даяние благо, и всяк дар совершен на достойных такового дара и такой благодати. И доказательств сему найдем не мало, если достоверно и с любовно к истине поищем сего в Ветхом и Новом Завете. В Ветхом найдем сказание о совершившемся божественным промыслом и благодатью над Саулом и Давидом, первыми царями израильскими. Увидим, что Саул, отправившийся отыскивать пропавших ослят, был приведен к пророку Самуилу не счастьем и колесом, как ложно утверждают звездочетцы, но Самим Создателем всего, Который предвозвестил о нем пророку и повелел помазать его в царя над израильтянами, и когда он после помазания скрылся, то Господь сказал о нем Самуилу, где он скрывается. Потом, когда Господь вознегодовал на него за его безумное преслушание, когда он преслушался дважды и трижды, то повелел Самуилу идти в Вифлеем к Иессею и помазать на царство сына Иессеева. Когда же пророк хотел помазать Елиава, первого сына Иессеева, который отличался среди прочих братий и красотою, и возрастом телесным, то Господь возбранил ему, сказав пророку о каждом из братий, коих было семь, что ни одного из них Господь не избрал на царство. Тогда был призван от стад овчих младпий их брат Давид, который, когда предстал, то пророк тотчас помазал его, так как Господь сказал ему о нем: "Это тот самый, которого Я избрал; встань и помажь его".

Поняли ли мы из этого, что советом и мановением божественным, а не по басням о колесе и счастье, поставляются некоторые на высоте престолы, и также опять низлагаются с них? Что касается до Саула и Давида, было так. Посмотрим же еще на различные устроения Промысла Божия относительно царей самарийских. Когда Соломон прогневал Создателя всех и Господа, воздав поклонение с жертвоприношениями Астарте, богине сидонской, и Хамосу, богу моавитскому, и прочим богам жен своих, тогда человек Божий, пророк Ахия, получив повеление от Бога, вручает десять колен израильских Иеровоаму, рабу Соломонову, назначив его над ними царем, что и исполнилось по Божию повелению, а не по колесу счастья. Потом, когда Иеровоам впал в беззакония и согрешил пред Богом, то Ваас, сын Ахиин, принял царство Самарийское, убив царя Навата, сына Иеровоамова, и истребив весь дом его, навлекший на себя гнев Божий. Но чтобы мне не обременить слушателей повествованием о случившемся с каждым из них по устроению Божию, — ибо много удивительного совершилось там Промыслом Божиим, которым некоторые были возведены на царскую высоту из низкого состояния, и потом опять были погублены со всем родом своим, когда дурно и безбожно распоряжались царством, — перейду к Новому Завету и постараюсь рассказать, что произошло в нем по неисследованному промыслу Божию. Случившееся здесь не маловажнее того, что было в Ветхом Завете, в смысле показания истины и к обличению звездочетского обмана, но и весьма доказательно и беспрекословно. Так, Константин Великий, первый из царей христианских, не колесом счастья и не по различному движению планет, а явлением креста, составленного из звезд, которым он свыше постепенно приводился к истинной вере, и надписями был воодушевлен ополчиться против богоборца Максентия, ибо надписание говорило ясно: "Константин, сим побеждай врага своего". Затем, когда он победил его силою креста и соделался самодержцем всей римской державы, то по промыслу Божию впал в недуг, дабы, стараясь избавиться от него, он удостоился найти такого врача, который возмог бы избавить его и от недуга и от проказы неверия, что он и получил. Таков был промысел о сем благоверном царе. А совершившееся относительно царствовавших в Константинополе — Иустиниана Великого и Иустина, Василия Македонянина, Фоки мучителя и Маврикия, — не ясно ли свидетельствует, что по Божественному совету и мановению, а не колесом счастья и движением звезд, одни возводились на высоту царскую, а другие бесчестно лишались сего. Когда царь Анастасий, названный Дикорр, хотел казнить некоторых враждебных ему вельмож, то божественное некоторое видение, бывшее ему во сне, дозволило ему это, при чем ему было сказано: "врагов твоих дозволяется тебе казнить; Иустиниану же и Иустину да не причинишь никакого зла, ибо они суть сосуды, предназначенные Божественным Промыслом и имеющие ему послужить, каждый в свое время". Также Маврикий послал многие милостыни живущим повсюду преподобным инокам, умоляя чрез них Бога, чтобы прощено было ему бесчеловечное согрешение, которое он совершил, предав по великой вражде варварам на смерть четырнадцать тысяч воинов. И слышит он во сне голос Неумытного Судии, Который говорит ему: "где хочешь, чтобы Я воздал тебе, — в нынешнем ли веке, или в будущем?". И когда он ответил: "в нынешнем", — то Праведный Судия на это сказал: "предайте его Фоке воину"; что немедленно и исполнилось. Фока на востоке был провозглашен войском царем греческим. Маврикий же, услышав об этом и вместе узнав о пришествии его, ночью бежал из палат царских. Фока же, получив царскую власть и узнав, что Маврикий находится еще в живых, велел привести его и казнить всенародно, что и было исполнено праведными судьбами Божиими, а не счастьем каким то и его колесом. И опять Фоку, который дурно и богомерзко правил царством, Господь низложил с бесчестием чрез Ираклия и горькою смертью лишил его этой жизни. Но, чтобы не оказаться мне для вас обременительным, если буду подробно повествовать о происшествиях, которые устраивались промыслом общего всех Создателя во все времена и в царствах разных народов, — предложу вам свидетельство боговдохновенных отцев и учителей вселенских, которые весьма ясно и строго запрещают нам вдаваться в прелесть звездочетства, и этим закончу слово.

Первый после блаженного Иакова, брата Божия, Павел, который восхищен был до третьего неба, в послании к римлянам так заповедует им, говоря ясно: всяка душа властем предержащим да повинуется, несть бо власть, аще не от Бога: сущия же власти от Бога учинены суть. Темже противляяйся власти, Божию повелению противляется, противляющиися же, себе грех приемлют (Рим. 13, 1. 2). Из этого ясно, что по Божию мановению и устроению, а не каким-нибудь колесом и баснословным счастьем, возводятся некоторые на высоту царскую, также и лишаются ее, если окажутся правящими царством не хорошо и не согласно с волею Божиею, как написано Духом Святым: Господь поставляет царя и отставляет. Если же Господь, то не колесо какое-нибудь, или фортуна и сочетание звезд, как утверждает заблуждение халдеев и египтян. Отводя нас от их заблуждения, тот же божественный апостол пишет ясно или, лучше сказать, укоряет галатов, говоря так: но тогда убо не ведуще Бога, паче же познаны бывше от него, како возвращаетеся паки на немощные и худыя стихии, имже паки свыше служити хощете; дни смотряете, и месяцы и времена и лета (Гал. 4, 8—10)? Таковы слова блаженного Павла. А что различать дни и часы — преступно, и богомерзко, и христианам не свойственно, и что эти бесовские учения святой апостол Павел называет стихиями, — услышь боговдохновенного отца, Василия Великого, который учит так. Толкуя слова пророка Исаии против иудеев, где говорится: якоже изначала наполнися страна их волхвований, якоже страна иноплеменников (Исаия 2, 6), — говорит; "Видишь ли, какое для тебя зло — волхвовать: последующие обману волшебства оставляются вне промысла Божия. Многие из христиан и ныне во многом слушаются (волшебства), и наблюдают дни и часы и время, и верят признакам, наблюдают за полетом птиц, откликами и встречами и многим другим. Но услышим, как народ, который придерживался сего дела был за это отвержен. Это дело и изобретение — сатанинское. Языцы бо сии, сказано, ихже ты наследиши, сии чарований и волхвований послушают: тебе же не тако даде Господь Бог твой (Втор. 18, 14)". Так учит и так завещавает нам, верующим, сей божественный отец и вселенский учитель. Мы же — не знаю, что с нами случилось, — более слушаемся халдейских и германских беснований, нежели богоглаголивых учений боговдохновенных отцев наших и учителей, которые утверждают, что не от звезд, зодиака, движения и сочетания планет, и не от колеса какого то счастья, происходит и зависит все, касающееся нас, но что, будучи изначала почтены Создавшим нас самовластием, мы сами властны в своих помыслах и делах, как добрых, так и злых.

Послушаем разумно преподобного отца нашего Иоанна Дамаскина и отстанем уже, прошу, от возобладавшей нами прелести звездочетцев. Божественный этот отец и учитель ясно говорит так: "Еллины понимали, что этими звездами — солнцем и луной, восходом и закатом, управляется все, касающееся нас. Мы же, верующие, утверждаем, что ими прознаменуется дождь и бездождие, холод и теплота, сырость и сухость, и ветры, а дела, касающиеся нас — нисколько. Но мы сами, будучи сотворены Создателем самовластными, имеем власть в своих делах. Если же все дела наши совершаются по движению звезд, то, следовательно, мы по принуждению делаем то, что делаем; а что делается по принужденно, то не признается ни добром, ни злом. Если же мы ни добра, ни зла не делаем по собственному произволению, то мы не заслуживаем ни похвал и наград, ни порицаний и наказаний. Но и Бог, в таком случае, окажется несправедливым, как дающий одним добро, а другим — зло; также окажется, что Он не правит и не промышляет о Своем создании".

Имея такие неложные и неопровержимые доказательства боговдохновенных и премудрых отцев и учителей, для нас очень хорошо и спасительно покоряться и повиноваться им в простоте ума, довольствуясь их боговдохновенными учениями и преданиями, чужие же не только отвергнуть, как нечестивые и богомерзкие, но и гнушаться ими и убегать от них, как от ядовитых змей, по божественной заповеди: овцы Моя гласа Моего слушают, по чуждем же не идут, но бежат от него: яко не знают чуждого гласа (Иоан. 10, 27. 5). И кто может быть признан наиболее чуждым и враждебным Богу и нам, как не те, которые утверждают и учат, что от влияния планет, зодиака и колеса счастья зависят и происходят все наши и помыслы, и дела, и желания, и обстоятельства? Они не только лишают нас дара самовластия, коим мы были почтены Создателем нашим, по которому признаемся быть созданными по образу и по подобию Божию, но еще оказываются весьма безбожно и по бесовски хулящими Самого Того, Который есть высочайшая правда и благость, признавая Его несправедливым и творцом злых творений. Если, по их мнению, движение звезд и зодиака делает одних добрыми, а других злыми, одних властителями, а других подчиненными, одних живущими честно и целомудренно, а других скверными и нечистыми и делателями всякого беззакония; если, действительно, некоторые звезды имеют такую благотворную силу, которою делают одних добрыми и целомудренными и владыками, а других — злыми, скверными и подвластными, — то всячески следует, что Творец звезд вложил в них такую силу. Если же мы это примем, то окажется, что Бог есть виновник, то есть начальная причина всех вообще зол, и чрез движение звезд для одних бывает посредником добра и спасения, а для других — зла и погибели. Что же может быть нечестивее сего? Бог воистину благ, податель и виновник всякого блага; зла же Он нисколько не виновен и не служит причиною, как и божественный Иаков, брат Божий, тайно учит, говоря: никтоже искушаем да глаголет, яко от Бога искушаем есть: Бог 6о несть искуситель злым, не искушает же Той никогоже. Кийждо же искушается, от своея похоти влеком и прельщаем. Таже похоть заченши рождает грех; грех же содеян рождает смерть (Иак. 1, 13–15). Вот причина всех наших зол и погибели нашей! Она заключается в том, чтобы немедленно и тотчас подчиниться, по подобию скотов, восстающим на нас бесплотным, плотским и душевным похотям и страстям и не желать противиться им, удерживать и обуздывать их данною нам свыше разумною силою, как и божественный Максим Исповедник премудро и благочестно учит, говоря приблизительно так: это есть не что иное, как только небрежение об умном по естеству делании; поэтому те, которые прилежно всегда упражняются в этом делании, делают всегда доброе, а злое никогда не делают. Если и ты хочешь избавиться зла, отвергни небрежение, а с ним отгонишь и все злое, которое заключается в соблазнительном предложении мысли, которому последуют неподобные дела. В чем же заключается естественное делание нашего ума, ясно учит тот же, говоря: естественное же делание нашего ума состоит в том, чтобы присущая нам словесная часть души находилась в повиновении слову Божию и чтобы она держала в повиновении бессловесную часть души. Пусть этот порядок сохраняется во всем, и тогда в тварях не найдется никакого зла и никакой силы для привлечения ко злу. Что мы не по принуждению, ни сочетанием некоторых звезд и зодиаков влечемся к делам добрым или злым, и не колесом счастья становимся славными или бесчестными, — ясно учит тот же самый премудрейший отец и учитель, говоря: ум наш находится посреди некоторых двух, из коих каждый производит на него свое действие: один — добродетели, а другой — порока; это — ангел и бес. Ум же наш имеет власть и силу последовать или воспротивиться, кому хочет. Святые силы всегда привлекают нас к доброму, естественные же наклонности и доброе произволение помогают нам в этом; бесовские же нападения производят в нас страсти и лукавое произволение. Три имеем мы побуждения к добру: естественную наклонность, святые силы и доброе произволение. Три также существуют побуждения к злу: страсти, бесы и злое произволение.

Итак, услышав и будучи достаточно и правильно научены боговдохновенными нашими отцами и учителями, что мы сами властны в своих помыслах и делах, и что на добрые дела мы поощряемся невидимо ангелом Божиим и им сохраняемся; к лукавым же и беззаконным поступкам влечемся лукавым демоном, по причине великого нашего безумия и пренебрежения к заповедям Божиим, и что Господь убожит и богатит, смиряет и возвышает, низводит во ад и возводит оттуда, восставляет от земли убога, и от гноища возвышает нища, — отстанем уже, прошу, от прелести египтян и халдеев, которые хульно утверждают, что звездами и колесом счастья, а не Промыслом Божиим и его неизреченными судьбами совершаются все наши дела и помышления. Они изначала были служителями и учениками лукавых бесов. Поэтому они достойно своих учителей и мудрствуют и говорят, усиливаясь отвлечь благочестивых от веры в Бога, от любви, надежды и страха Божия, которыми и чрез которых славится и восхваляется Создатель всех и Господь, когда благочестно и православно верующие люди и служащие Ему спасаются, лжеучитель же диавол, этот безбожный и богомерзкий законоположник халдеев и еллинов, который всяким способом старается всегда обманом звездочетства отвлечь благочестивых от веры в Бога и любви, — посрамляется, оплевывается и предается крайнему бесчестию. Благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, мы — христиане, и потому должны держаться преданий божественных учеников Его и прочих боговдохновенных отец наших и вселенских учителей, по ним мудрствовать, их изучать и любить. Аще воскреснусте со Христом, говорит божественный Апостол, вышних ищите, идеже есть Христос, одесную Бога седя. Горняя мудрствуйте, а не земная. (Кол. 3,1. 2). Лживое, нечестивое учение звездочетцев и предсказателей судьбы человека по дням рождения не свыше и не от благодати Святого Утешителя открыто халдеям, еллинам и египтянам, но самими лукавыми и человеконенавистными бесами, на погибель верующим им. Учение же божественных пророков и апостолов и вселенских учителей открыто Самим Святым Параклитом и преподано верным во спасение. Где найдешь ты, скажи мне, чтобы в этих писаниях было упомянуто слово — счастье, или говорилось о сочетании и разъединении планет и зодиаков, определяющих для одних благополучие и благоденствие, а для других — противное сему, для одних — начальнические саны, а для других — рабство и последнее бесчестие? Отнюдь нигде не найдешь таких ложных пустословий. Напротив, в них проповедуется один Бог, как создатель, и владыка, и промыслитель, и правитель, и устроитель всех наших благих дел и помыслов; другого же, кроме Его, правителя и устроителя нашего мы не слышали и не встречали в святых писаниях и не приемлем, хотя бы и ангел с неба стал проповедовать и учить сему, хотя бы и все вместе мудрецы мира сего и исследователи стали это утверждать. Мы не согласимся с ними, как истинные христиане и истинные последователи Божественного Параклита, который говорит чрез Исаию: Аз есмь первый, и Аз есмь во веки. И. рука Моя основа землю, и десница Моя утверди небо: призову я, и станут вкупе (Исаия 48, 12.13). И опять: Се Господь Саваоф отымет от Иерусилима и от Иудеи крепкаго и крепкую, крепость хлеба и крепость воды, исполина, и крепкаго, и человека ратника, и судию, и пророка, и смотреливаго, и старца, и пятьдесятоначальника, и дивного советника, и премудрого архитектона, и разумного послушателя. И поставлю юноши князи их, и ругатели господствовати будут ими (Исаия 3, 1–4). Вот этим мы ясно научаемся, что не от звезд и зодиаков, но свыше, то есть, от Самого Отца светов нисходит всякое даяние блого и всяк дар совершен на род человеческий, пока люди благочестно и благоразумно, с преподобием и правдою служат Вышнему Владыке, исполняя святые Его заповеди и повеления. Когда же они преступают и попирают святые Его заповеди и повеления, то все вышесказанные блага отъемлются от них, как опять тот же пророк говорит: Восплакася земля, восплакашася высоции земли. Земля бо беззаконие сотвори живущих ради на ней, понеже преступиша закон, и измениша заповеди, разрушиша завет вечный. Сего ради проклятие пояст землю, яко согрешиша живущии на ней: сего ради убози будут живущии на земли, и останется человеком мало (Исаия 24, 4–6). Согласно этому пророчествует и блаженный Давид, говоря к Самому Создателю всех о некоторых людях, сильно беззаконновавших: Обаче, говорит, за льщения. их положил еси им злая, низложил еси я, внегда разгордешася. Како быша в запустение; внезапу исчезоша, погибоша за беззаконие свое, яко соние востающего (Пс. 72, 18. 19). А что звездочетское учение, утверждающее, что сближением планет и зодиаков подается и благое и злое всем городам и в отдельности каждому человеку, есть явная ложь, — тот же божественный пророк Исаия велегласно так учит нас, пророчествуя египетскому царству окончательную погибель. Пророчество его таково: Стани ныне, с волхвы твоими, и со многими чары твоими, имже научилося еси из юности твоея, аще возмогут ти помощи. Утрудилося еси в советех твоих: да станут ныне и спасут тя звездочетцы небесе, смотряющии звезд, да возвестят ти, что имать на тя приити. Се еси яко хврастие огнем погорят, и не изимут души своея из пламене (Исаия 47, 12–14).

Какое другое доказательство может быть достовернее этого свидетельства, что звездочетская прелесть вполне ложна и богоненавистна и не может спасти внимающих ей, так как все упражняющиеся в ней и любители ее, как хворост, будут мучиться огнем вечным и не возмогут избавить душ своих из пламени. Не будем же напрасно от глухих и бесчувственных и неразумных предметов искать помощи и предуведения того, что усоветовал Создатель и Владыка всех о каждом из нас. Это вполне неизвестно и неведомо никакому созданному естеству. Кто бо уразуме, говорит, ум Господень, или кто советник Ему бысть? То есть: никто! И если никто не знает будущего, кроме Творца всех, разве если Сам Он откроет какому-либо святому и благочестивому мужу, пророку Своему: то как мы несмысленно ищем бесноватых и лживых волхвов и наблюдателей движения звезд и птиц? Не прилично все это и чуждо православным христианам, которые каждый день говорят и хвалятся пред Богом: се Тебе Господи воздвигох душу мою, Боже мой, на Тя уповах, да не постыжуся во век (Пс. 24, 1). Если мы говорим это с верою, молимся Ему, то каким образом опять прибегаем с упованием сердечным к богомерзким звездочетцам и различным волхвам и без ума сами себя проклинаем? Ибо присовокупляем молясь тем же псалмом: да постыдятся беззаконнующие вотще. Кто же будут эти беззаконнующие, как не те в особенности, которые безумно отлучают себя от веры в Бога и надежды на общего всех Владыку и обращаются с платою, с большою второю и надеждою к общникам бесов, — разумею звездочетцев и волхвов, — желая от них узнать что-либо о себе? Если бы все это и не было нам строго воспрещено Священным Писанием, то и тогда не следовало бы нам этого искать, повинуясь божественному апостолу Павлу, который завещает нам говоря: не хощу же вас общников быти бесом. Не можете чашу Господню пити и чашу бесовскую: не можете трапезе Господней причащатися и трапее бесовстей (1 Кор. 10, 20. 21). Если же приносимые бесам жертвы он не велит вкушать, как скверные, то тем более воспретит нам ходить к волхвам и ворожеям, служителям бесов, тот кто изгнал из рабыни в Филиппополе лукавого духа, который волхвовал еллинам, и запретил ему, хотя он и истину говорил об апостолах (Деян. 16, 16–18). Так и нам следует, уподобляясь учителю, не только не желать предугадывания о том, что должно с нами совершиться, но и запрещать, чтобы не заниматься этим, а тех, которые не исправляются, далеко отгонять от сожития с нами, как орудия лукавого демона и сосуды совершены в погибель. Христианам православным свойственно гнушаться этим всею душою и отвращаться, всю же надежду свою иметь на единого истинного Бога, Господа нашего Иисуса Христа, и Его святые заповеди всегда со страхом Божиим и верою неуклонно исполнять и говорить с пророком: Господь Бог мой сила моя, и учинит нозе мои на совершение: и на высокая возводит мя, еже победити ми в песни Его (Аввак. 3, 19). Тому слава во веки. Аминь.

XVIII. Против тех, которые усиливаются посредством рассматривания звезд предсказывать будущее, и о свободной воле человека

Вооружаясь на подвиг за евангельскую истину и приготовляя себя на разорение лжи, будучи распаляем огнем ревности по истине, благовременным нахожу сказать с блаженным Давидом сказанное им в назидание пророкоубийцам, или лучше — христоубийцам и роду иудейскому: сынове человечестии, доколе тяжкосердии, вскую любите суету, и ищете лжи (Пс. 4, 3)? Воистину тяжкосерды суть и искатели суеты и лжи, и омрачены глубокою тьмою те, которые, не покоряясь апостольским, пророческим и отеческим учениям, прилепляются вавилонскому бесовскому раболепству, правильнее же, последуют ухищрениям и злодеяниям бесовским, и так упорно, что скорее готовы отречься своей души, если бы кто-либо стал муками истязывать их по причине их нечестия, чем отказаться сколько-нибудь от звездозрительного раболепства бесам. И это не удивительно: ибо надлежит и начальнику и законоположнику этого обмана, отцу лжи, который в Священном Писании называется умом ассирийским, как не мудрствующий нисколько богоугодно и благочестиво, иметь, как бы некоторых представителей, твердых умом, выставляемых им, как в них живущий и действующий. Таких имел он, льстец, при фараоне, царе египетском, которых и выставлял против блаженного Моисея, стараясь чрез них омрачить явственные оные чудеса. Таковых восставил он против блаженного Иеремии, усиливаясь показать, что его спасительные ответы, какие он давал народу иудейскому, никуда не годны. Такого воздвиг он против блаженного Петра, в лице самарянина Симона, желая, скверный, в самом начале евангельской проповеди выставить непотребным это сеяние. Такового, в лице Илиодора, вооружил он против преосвященнейшего епископа Катанского Льва. Многими таковыми и ныне еще повреждает Святую Соборную Апостольскую Церковь Христову этот пагубный дракон, который все, что Создателем насаждено в человеке, созданном по образу Божию — свободу воли и разума, чем человек преимущественно пред другими тварями является созданным по образу и по подобию Божию, он приписывает сочетанию зодиаков и звезд, и сему присвояет зависимость в избрании добродетелей и пороков. И в такое безумие достиг этот богоборный отступник, что утверждает бесстыдно, что самое благочестие и честное жительство прекратится, и что действием Зевса и Арея (Марса) оно вскоре опять введется в Церковь Христову, и будет обновление и новый закон, зависящий от движения планет и зодиаков. О какая хула! Увы, какое сатанинское злоумышление! На какую высоту злочестия взошел этот скверный! Какой христианский слух, хотя бы кто только краем уст коснулся апостольского напоения, потерпит это? — Мне же кажется, что те, которые так говорят, тайно про себя думают, хотя и не смеют еще явно проповедовать свою ложь, что и Спаситель наш Иисус Христос произведен движением планет, по необходимости принял плоть и предан кресту, и по той же необходимости совершил все те дивные и чрезъестественные чудеса. Что эти скверные так думают, — явствует из того, что они бесстыдно говорят, что Зевсом и Ареем опять введется наше благочестие и чистое жительство. Что же может быть нечестивее, теперь или впоследствии, такого мудрования? Если круговращением звезд, их сочетанием и сближением, подаются нам божественные дарования, и производится обновление их после того, как они ослабеют, и разум наш и произволение наших душ находятся в зависимости от свойств зодиаков, и ими направляется или к добродетели, или к жизни порочной, то апостольская проповедь является излишнею, излишня и вера наша. Пусть в таком случае будет отвержен закон, пусть перестанет проповедь Евангелия, пусть прекратятся молитвы и приношение жертв: все это — излишне и бесполезно, если мы состоим под насилием таких насильников — владык, и ими против воли привлекаемся ко злу: или Афродитою — к блуду, или Ареем — к убийству и разбойничеству, или к воровству — Гермесом, или ко гневу и непримиримой вражде — враждебнейшим Кроносом. Пусть никто уже не заботится о добродетели и не старается отстать от пороков; но, узнав свой жребий, каков он, пусть ожидает себе от него или добра, если достался в жребий доброму господину, а если достался злому, то пусть напрасно не старается освободиться от порабощения своему владыке, ибо никогда не возможет он освободиться от сего порабощения, сколько бы не предпринимал для этого подвигов. Пусть не боится таковой страшных испытаний праведного Судии, ибо он будет иметь тогда достаточное оправдание, состоящее в насилии злого своего властелина, которым и против воли привлекался к различным порокам. Также и тот, кто преуспел в добродетели, пусть не ожидает себе от Судии воздаяния за правду и истину, ибо добродетели его зависели не от его собственного произволения, а от насилия того властелина, которому он случайно достался в жребий, и которым он, как какое-нибудь подъяремное животное, направлялся идти правым путем и предохранялся от пропастей зла, находящихся с обеих сторон.

Судия же наш обещал наградить тех, которые окажутся добрыми по произволению, а не по принуждению, говоря: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе, и прочее (Мф. 16, 24). Говоря так. Создатель нашего естества ясно показал, что от нашего произволения зависят и добрые дела и злые, ибо сказал: аще кто хощет, да отвержется себе, а не сказал: да отвержется владеющей им силы. Если бы Он знал, что это зависит не от нашей власти, то ясно сказал бы: если кто может последовать за Мной. По этой причине и тому, который вопросил Его, как ему получить вечную жизнь, ответил, говоря: аще же хощеши совершен быти, и прочее, а не сказал: аще можеши, что означало бы, что не от своей воли зависит доброе или злое, но сказал: аще хощеши. А то, чтобы хотеть, или не хотеть, ясно показывает, что он властен в своих делах. По этой причине и сохраняются дела каждого на суд, как происходящие от произволения, а не от принуждения и насилия зодиаков и планет. К тому же не явно ли оказываются клевещущими на Бога и досаждающими Ему те, которые приписывают все наше звездам, и утверждают, что помимо их устроения ничего не совершается, касающееся нас? Ибо если Бог, Который есть самая Истина и Правда и Благость, Который с самого начала всякими способами изобрел наше спасение неизреченным Своим и непостижимым советом, — если Он знал, что есть некоторая понуждающая нас сила, вложенная в зодиаки, которая влекла бы каждого из нас по своему качеству и против желания понуждала бы к тому, чего мы не хотим, то каким образом Он же опять повелевал бы нам, заповедуя: не прелюды сотвориши, не убиеши, не украдеши, не лжесвидетельствуеши, и тому подобное? Разве скажут, что Бог отнял от звезд вложенную в них ранее власть над нами, и потом так нам заповедует? Но нелепо о Боге так думать, тем более говорить, ибо это служило бы признаком Его нерассудительности и неустройства. Нераскаянна бо, сказал негде Павел, дарования Божии (Рим. 11, 29); и Давид свидетельствует о Нем, что Он страшен в советех паче сынов человеческих. Или скажут, что Господь позавидовал спасению людей, и потому не сказал Моисею и пророкам о силе звезд? Но если так, то как Давид говорит о Боге: сказа пути Своя Моисеови, сыновом израилевым хотения Своя (Пс. 102, 7). И если Бог позавидовал спасению нашему, то как Давид опять говорит о Нем: коль благ Бог израилев правым сердцем (Пс. 72, 1)? Если есть в Нем зависть, то как Он оказывается милостивым и не хотящим смерти грешника? Для чего Он распялся и умер? Очевидно, лжет тот, кто вопреки законоположению Создателя пустословит, что сочетание планет и зодиаков есть нечто высочайшее; истинен же Создатель наш, Который никому человека не покорил, но оставил свободным и почтил Своим образом, создав его благим по естеству, а не по влиянию на него звезд. К тому же если Бог знал, что звезды имеют принудительную силу, то почему, когда человек во Едеме, по совету змия, согрешил, Он наложил наказание на согрешившего и на прельстившего его? Почему не на главного виновника обмана — планету Меркурий (Гермес) — излил Он праведный Свой гнев, а на змия, прельстившего Адама и разорившего совет Создателя? Приличествовало же и Создателю предупредить человека о сообщенной звездам на него власти, чтобы он как можно лучше приготовился (к повиновению им) и чтобы по неведению не прогневал своего Владыку. Это приличествовало благости и правде Создателя; теперь же мы ничего такого не находим, а напротив видим, что болезни и наказания посылались по повелению (Божию), как и день суда называется днем лютым, и в другом месте сказано, что для грешников день этот полон скорби и болезней, ибо сказано: в день лют избавит его Господь (Пс. 40, 2). Другой пророк, перечислив различные наказания, приготовленные у Бога (для грешников), говорит как бы от лица Божия: не сия ли вся собрашася у Мене, и запечатлешася в сокровищах Моих. В день отмщения воздам, во время егда соблазнится нога их: яко близ день погибели их (Второз. 32, 34. 35). Выслушаем сказанное, бессмысленные, и, хотя поздно, когда-нибудь начнем мудрствовать о том, что у Бога сокрыто и запечатлено в сокровищах Его рачений. Кто открыл вам, заблуждающимся относительно силы звезд, их действия, — ангелы ли, или архангелы, и кто из них уразуме ум Господень? Или, может быть, пророк какой-нибудь, озаренный всячески Духом Святым? Покажите нам, кто это, — и тогда мы замолчим. В день, говорит, отмщения воздам, а не в день появления Кроноса, или иной какой планеты, внушающей вам бесовский страх. Потом приводит точнее, показывая причину: во время, егда соблазнится нога их, то есть, когда начнут ходить не прямо, преступая Его заповеди. Поймем же, что от Бога попускаются на нас промыслительно наказания, если мы согрешаем, для исправления нашего, а не появлением звезд, и что эти наказания постигают нас в то время, когда мы впадаем в преступления, — постигают по воле Божьей, а не тогда, когда Кронос или Марс захотят. Еще яснее взывает к нам Бог, говоря: видите, видите, яко Аз есмь, и несть Бог разве Мене: Аз убию и жити сотворю, поражу и Аз исцелю, и несть иже измет от руку Моею (Второз. 32, 39). Я, говорит, Сам Бог; этим Он отвлекает тебя от лжи звездочетства и от всякого другого бесовского страха, научая тебя на Него одного возлагать надежду и Его одного признавать наказующим тебя отечески, ибо Он врачует тебя не посредством злых звезд, а строгими словами, болезнями и скорбями, приключающимися с нами по повелению Божию.

Сказанного здесь достаточно для тех которые благочестно и благопокорно подклоняют свои выи под иго Священного Писания. Но так как не все званные суть и избранные, по слову Евангелия, то для большего удостоверения тех, которые сомневаются в истине, необходимо мне привести доказательства и из писаний святых отцев. Великий отец наш Василий, в шестой беседе на шестоднев, изобличив сначала этот звездогадательный обман и показав его ложным и во всем достойным смеха, присовокупляет, говоря: "Но они не останавливаются на сем одном, а приписывают небесным телам причину и того, в чем властно произволение каждого из нас, то есть, причину расположения к добродетели или к пороку. С одной стороны смешно оспаривать их, а с другой, поелику многие заражены сим заблуждением, может быть, необходимость требует не оставлять сего и в молчании.

"Итак, прежде всего спросим у них: не каждый ли день тысячекратно изменяются фигуры из звезд? Ибо, так называемые, планеты непрестанно движутся, и одни скорее друг с другом сходятся, а другие совершают медленнейшие обращения, часто бывают в один и тот же час и в виду одна у другой и сокрыты друг от друга. А в минуту рождения, как они говорят, весьма великую имеет силу — быть в виду у благотворной или злотворной звезды. И нередко, по незнанию одной самомалейшей доли, не найдя времени, по которому звезда показывала себя благотворною, описывали ее, как состоящую в числе неблагополучных. Ибо я вынужден употреблять собственные их выражения.

"Но в словах их конечно много неразумного, а гораздо больше — нечестивого. Ибо злотворные звезды причину своей злотворности переносят на Творца своего. Если зло им естественно, то Создатель — творец зла. А если они делаются злыми по произволению, то, во-первых, они суть живые существа, одаренные произволением, предающиеся непринужденным и свободным стремлениям; утверждать же сие о вещах неодушевленных есть верх безумия. Потом, сколько несообразно с разумом, чтобы зло и добро уделялось каждому не по достоинству, но чтобы звезда была благотворною, потому что находится в таком то месте, и чтобы она же делалась злотворною, потому что усматривается под такою то звездою, и опять тотчас забывала бы свою злокачественность, если несколько уклонилась от известной фигуры! И о сем довольно.

"Если же в каждое мгновение времени взаимное положение звезд из одного вида превращается в другой, а при бесчисленности таковых перемен, не один раз в день составляются очертания, показывающие рождение царей, то почему не каждый день родятся цари? Или почему достается им царство по наследству от отцов? Ибо, конечно, не всякий царь тщательно соображает рождение своего сына с царственным очертанием звезд. Да и какой человек властен в этом? Как Озия родил Иоафама, Иоафам Ахаза, Ахаз Езекию? И ни одному из них не случилось родиться в час рабский?

"Сверх того, если начала поступков порочных и добродетельных не от нас зависят, но необходимы вследствие рождения, то напрасно существуют законодатели, определяющие, что нам делать, и чего не делать, напрасно существуют и судьи, награждающее добродетель и наказывающие порок. Ни вор, ни убийца не виновен в преступлении: ему, если бы и хотел, невозможно было удержать руки, потому что к сим поступкам неизбежно побуждала его необходимость. А всех более обманываются трудящиеся над искусствами. Напротив того, земледелец соберет обильные плоды, не бросая и семян в землю и не точа косы, а купец обогатится, хочет ли того, или нет, потому что судьба соберет ему кучу денег. Великие же надежды христиан обратятся у нас в ничто, потому что ни праведность не будет почтена, ни грех осужден, так как люди ничего не делают по собственному произволению. Ибо где господствует необходимость и судьба, там не имеет никакого места воздаяние по достоинству".

Так, по особенному внушению действовавшего в нем Святого Духа, говорит божественный Василий, который и предал это благочестивым. Потщимся же всею силою следовать его учению, если хотим быть благочестивыми в божественных предметах. Послушаем же и то, как блаженный Григорий Богослов, согласно с Василием рассуждает и пишет в своем слове о любви к нищим, в котором, испытывая причины случающихся с людьми злоключений, каковы— недуги и нищета, также — причины благоденствия, откуда и от чего происходит то и другое, и рыдая о тех, которые ложно признают все самослучайностью и приписывают какой то судьбе или счастью, смотря по тому, чему кто достался в жребий, относя все к движению звезд, — говорит о них: "Таковы те, о которых мы говорим. Они не хотят допустить, чтобы Бог был мудрее их. И если случится им недоумевать о каком-нибудь происшествии, то, вместо того, чтобы или самим потрудиться в изыскании причины оного, в той надежде, что может быть трудолюбивому исканию подастся истина, или посоветоваться о сем с людьми, которые мудрее и духовнее их, так как и мудрость есть одно из дарований, и не во всех разум (1 Кор. 8, 7), или чистотою жизни уловить ведение и поискать мудрости у Источника премудрости, — они, по причине невежества, обращаются к тому, что ближе к ним, и ложно мудрствуют, что все в этом мире совершается без всякой разумной причины, потому что сами не понимают причины совершающегося. И таким образом, по причине своего невежества, становятся мудрыми, или от излишней, так сказать, мудрости делаются немудрыми и несмысленными. Оттого некоторые изобрели счастье и самослучайность — такой вымысел, который действительно только случайно ими придуман. Другие придумали какое то неразумное и неотклонимое владычество звезд, которые по своему произволу сплетают, или, лучше сказать, невольно принуждены сплетать судьбу нашу посредством соединения и противостояния планет, и общего господствующего движения. Но эти, как я сказал, будут отвергнуты, так как еще прежде нас слово Божие осудило их, говоря: омрачися неразумное их сердце. Глаголющеся быти мудри, обьюродеша, и измениша славу нетленного Бога (Рим. 1, 21–23), исказив какими то баснями и тенями всеобъемлющий Промысл. Мы же, если только, как существа разумные и служители Слова, внимаем разуму, не должны ни сами придумывать подобных чудовищных мнений, ни принимать мнения тех, которые так думают, сколько бы ни был изворотлив язык их в составлении нелепых умствований и учений, и как бы ни была обольстительна новизна их вымыслов".

Понятно ли для нас, что этот божественный отец признает бессмыслием учение о рождении и бесовский страх пред ложным мнением о влиянии звезд, и что в это нечестие уклонились некоторые только потому, что не могли уразуметь причины различных устроений божественного промысла. Бежим от их учения, и поймем, что все управляется и совершается непостижимым промыслом Владыки и Его неизглаголанною премудростью, а не соединением и разъединением звезд!

Послушаем и то, что говорит блаженный Иоанн Златоуст в 75й беседе толкований на святое Евангелие от Матвея: "Где те, которые владычество природы и круговращение времен противопоставляют учению Церкви? Помнит ли кто-нибудь из них, чтобы явился когда-нибудь другой Христос, чтобы случилось подобное происшествие? Итак, о каком вы скажете круговращении? Ни Содома, ни Гоморры, ни потопа в другой раз не было. До коих пор вам издеваться и говорить о превращении и возникновении? Как же, скажешь ты, сбывается многое из того, что предсказывают? Так как ты сам себя лишил помощи Божией, пренебрег ею и поставил себя вне промысла, то диавол, как хочет, управляет и располагает твоими делами". Слышишь ли, что говорит блаженный сей отец? Диавол, говорит, помогает и содействует служителям звезд и, как хочет, превращает обстоятельства верующих в звездочетское учение. Убоимся же и, хотя поздно, как-нибудь уцеломудримся, не дадим в себе места диаволу и тогда вселится в нас Христос, Божия сила и Божия премудрость. Затем опять (св. Златоуст), продолжая речь, объясняет, что такое рождение, называя рождение гаданием по стечению звезд, доброе или злое. Он говорит: "Что же, в самом деле, значит гадание по светилам? Не что иное, как ложь и запутанность, по которым все происходит наудачу, и не только наудачу, но и безрассудно". Затем, отвечая тем, которые противопоставляют (в защиту своего учения) случающиеся каждый день не одинаковые, но разнообразные обстоятельства, говорит: "Но ты скажешь: если светила не имеют влияния на судьбу человека, то почему тот богат, а другой беден? Не знаю. Так сначала отвечу тебе, чтобы научить тебя не все дерзостно испытывать и никак не думать, по этой причине, что все происходит случайно и без цели. Не следует тебе выдумывать то, чего нет, только потому, что ты этого не понимаешь. Хорошее неведение лучше вредного учения. Теперь скажу, почему иной богат: одним Бог дает богатство, другим же попускает оное. Вот краткое и простое объяснение причины. Что же, скажет заблуждающийся, Он ли делает богатым прелюбодея и того, который злоупотребляет своим богатством? Он не делает такового богатым, а только попускает ему приобретать богатство; а между тем, чтобы делать и попускать, большое и даже бесконечное различие. Почему же, однако, Он попускает? Потому, что не пришло еще время суда, чтобы каждый получил по достоинству".

Поняли ли мы из сказанного, какого безумия, расстройства и злочестия, служит причиною звездочетское беснование? Или еще нуждаемся в доказательствах против этой лжи? Но мне представляется, что тот, кто сказанным не убедился, не подчинится никаким другим доказательствам, как недугующий неисцельно, и если бы кто его спросил: какая причина не дозволяет ему согласиться с истинными доказательствами, — рассуждение ли душевного разума или какая-нибудь звезда, враждебная истине, то он не мог бы сказать, что звезда: ибо все дела Божии хороши и во всяком случае, по слову блаженного Апостола, боящимся Бога поспешествуют во благое. Поэтому, звезда, как Божие творение, хороша, и свойства ненависти к истине в нее Создатель не вложил, ибо Он благ и Творец всего благого, а не злого. С другой стороны, мы знаем многих из истории и теперь видим многих, которые познали лживость гаданий по звездам и научились истине. Этого бы с ними не случилось, если бы они были подчинены насилию звезд. Отсюда явствует, что человек создан самовластным и с свободным произволением, по образу Божию, и если он произвольно обратит мысль свою к Богу, то никто не может легко отвлечь его от избранного им предмета, пока опять добровольно не ослабеет, и сам на себя не навлечет осуждения в неведении добра. Мы же, будучи воспитанниками Церкви Спасителя Христа, или, что тоже, рачителями истины — ибо Бог наш, Иисус Христос, есть Свет и Премудрость и Истина — услышим, что говорят блаженные пророки Исаия и Иеремия, и возненавидим всякое языческое беснование и звездозрительную ложь, и будем пребывать в пределах пророческой и апостольской истины, не прельщаясь и не окрадываясь красноречием и хитроплетенными доказательствами мнимых еллинских мудрецов. Их учитель есть диавол, который умудряет их, влагая в них тайно красивые речи и доказательные рассуждения, чтобы обмануть более легкомысленных.

Что гадание по звездам есть обман и гибельная пропасть — это ясно доказал божественный пророк Исаия, пророчествуя против Вавилона и говоря: мудрость твоя и художество твое обмануло тебя. И опять: да станут ныне астрологи твои и спасут тя звездочетцы небесе, смотрящии звезд, да возвестят ти, что имать на тя приити. Се еси яко хврастии огнем погорят, и не изимут души своея из пламене (Исаия 47, 12. 13. 14). Услышим внимательно и убоимся Бога живого — мы, христиане, которые в скорбных обстоятельствах, оставляя упование на Бога, прибегаем с верою к астрологам, ища от них помощи и надеясь получить ее. Пророк говорит, что они, как хворост, огнем погорят. Вот какие хорошие воздаяния приготовлены от Бога внимающим гаданию по звездам! К этому следует еще прибавить известное апостольское изречение, что достоин делатель мзды своея (1. Тим. 5, 18). Но мы, которые желаем избавиться огня вечного и быть со Христом, будем держаться Его святых писаний, слушаясь блаженного Иеремии, который от лица Божия говорит так: по путем языков не учитеся, и от знамений небесных не страшитеся, яко их боятся языцы. Понеже законы языков суетни суть (Иер. 10, 2. 3). И, действительно, они суетны, бездоказательны, лживы и полны всякого обмана, ибо не Богом они установлены, а душепагубными демонами. И не пророки Бога живого Духом Святым изрекли их и засвидетельствовали их благочестность и спасительность, но служители лукавого (Пифийского) духа, — люди, проводившие жизнь нечистую и преданные всяким порокам: халдеи, вавилоняне, египтяне, аравитяне и финикияне, которые изначала прославились нечестием, а также и из еллинов — те, которые были последователями прелести Епикура и Диагора, названного безбожным за свое нечестие. Ни Сократ, ни Платон, ни Аристотель, эти наиболее уважаемые и истиннолюбивейшие из числа еллинских философов, никогда не склонились к согласию с обманчивым гаданием по движению звезд, как это ясно видно из их сочинений. Поэтому, как видится, Аристотель, уразумев, что это обман, и что понапрасну гадание это пользуется у них наименованием науки, осудил оное, признал презренным и ложным, сказав негде в своих сочинениях относительно предсказаний о будущих событиях, что это не есть окончательная истина, и что об этом нет ни видения, ни науки. Как же звездоблюстители осмеливаются бесстыдно гадать о будущих судьбах Божиих, Утверждая, что будет новое законоположение и новое время, процветающее благочестием и чистотою, и что это будет введено Зевсом и Марсом? Если, по словам еллинского философа, о будущем нет ни науки, ни видения какого бы то ни было, ибо предведение будущего есть дело одной только Божественной благодати, а не дело звездочетского бесовского учения, составляющего науку бессмысленную, во многом погрешающую и пользующуюся содействием сатаны, то не ей рассуждать о божественных предметах. Богоданные законы прекрасно и в совершенстве установлены и утверждены множество веков тому назад многими соборами прославленных богоносных святых отцов, и в эти их установления не могут быть отнюдь допущены ни исключения, ни прибавления.

А что звездочетской бесовской науке помогает своими внушениями сатана, и ими она существует, — этому неопровержимый свидетель есть Августин Иппонский, который в первой главе толкований на миробытие говорит так: "Хотя астрологи часто дают истинные предсказания о будущем, однако это происходит не столько от небесных знамений, сколько от тайного внушения сатаны, чему иногда, незаметно для себя, подвергаются человеческие умы, и таким образом эти предсказания происходят сообща, от соглашения с диаволом." Этим ясно показал блаженный сей отец, откуда происходит бесовское сие учение, и что диавол открывает последователям звездочетской науки то, что случится им когда-нибудь предсказать истинно, что бывает по внушению демонов. Кто же из христиан, истинно, а не лицемерно верующий, согласится когда-нибудь получить знание такого сатанинского обмана и войти в собеседование с бесами? Разве только тот, кто пребывание с бесами предпочитает вечной жизни. Слыша блаженного Августина, говорящего о звездоблюстителях, что они часто предсказывают будущее, не поколебайся по этой причине умом, и не подумай, что они уже всегда и во всем истинствуют, но помни, что этот святой отец говорит, что они большею частью приобретают сие при помощи сатаны, а не от одних небесных знамений. А этими словами блаженный сей отец ясно показал, что христианам следует отвергнуть и возненавидеть такое бесовское учение, и что не должно верить таким предсказаниям, и никак не говорить, что эта способность предсказывать, которую некоторые имеют, происходит от небесных знамений, ибо мнение, что небесные тела наперед показывают истину о будущем, есть ложь и заблуждение. По учению блаженного Иоанна Дамаскина, будущее и ангелам неизвестно, а только что Бог им откроет и повелит предсказать, а потому и сбывается то, что они говорят. Предсказывают и бесы, предусматривая иногда задолго вперед имеющее случиться, иногда и угадывают; но большею частью лгут, а потому не следует им верить, хотя иногда и сбываются их предсказания. Будем остерегаться кваса фарисейского, то есть, горького и кислого бесовского учения лживых звездочетцев, ибо они, по словам блаженного Августина, большею частью находятся под влиянием бесов, а потому, если и случится им когда предсказать правду о человеческих страданиях, не будем им верить, как повелевает нам блаженный Иоанн Дамаскин.

Устыдимся же стольких и таких, исполненных благодати Христа Спасителя, учителей и проповедников и не будем почитать бесовское учение более учения Церкви. Убоимся правдивого и истинного поношения, коим Апостол укоряет галатов, поработивших себя соблюдению правил закона, говоря им так: но тогда убо, не ведуще Бога, служисте не по естеству сущим богом; ныне же познавше Бога, паче же познаны бывше от Бога, како возвращаетеся паки на немощные и худыя стихии, имже паки свыше служити хощете? Дни смотряете, и месяцы и времена и лета. Боюся о вас, еда како всуе трудихся в вас (Гал. 4, 8—11). Кто же такие те, которые велят наблюдать за днями, месяцами, временами и годами, как не злочестивые звездоблюстители, которые альманахом пугают относительно каждого дела, так что доверяющие им не смеют шага шагнуть, если предварительно не справятся в нечестивой книге—"Альманахе", в каком положении находятся планеты. Таковые оставили в пренебрежении Священное Писание, которое говорит, что все дни седьмицы устроены Создателем добрыми, и что Создатель благословил и освятил седьмой день прекращением всех дел Своих; они же, скверные, делят дни на злые и добрые, а седьмой день в особенности признают злым, тогда как Бог освятил его и установил оный, как праздник святой и уважаемый для бывших под законом. Эти же недугующие злочестием, далеко отринув от себя всякий страх Божий, святотатски похитили его у Бога живого и приписали обманывающей их планете Кроносу (Сатурну) и считают его злым и злотворным. Также и третий день отделили Марсу, называя эти дни злыми и утверждая, что в них не следует ни начинать никаких дел, ни путешествовать, так как владеющие этими днями планеты противятся тому, чтобы дела, начатые в эти дни, приходили к доброму концу. О, какое нечестие! Какое неистовство! Те дни, которые всех Создатель Бог благословил и освятил есть день седьмый, скверные астрологи злословят и оскверняют, как будто они выше Бога. И тогда как Священное Писание взывает, говоря: и виде Бог вся, елика сотвори, и се добра зело (Быт. 1, 31), — скверные астрологи, вооружаясь против Бога, называют их злыми и пагубными, присваивая им наименование зодиаков и планет, из коих одни считают благотворными, и о тех, которые рождаются под ними, утверждают, что над ними сбудется все то; что свойственно этим планетам, — хотят ли они этого или не хотят. И таким образом, человека, сотворенного по естеству благим и самовластным, признают невольно порабощенным влиянию планеты, под которою родился, хотя бы он этого и не желал. Кто это узаконил? Или кто из свидетельствованных Богом святых мужей преподал это? Или, лучше сказать, кто из святых не осуждает этого? Почему третий день злополучен? Чем можете вы это доказать? Каким священным писанием? В особенности же, каким образом созданное после может владеть тем, что было прежде? Не в четвертый ли день созданы великие светила и остальные звезды? Как же созданная в следующий день обманчивая и льстивая планета Марс сделала злотворным третий день, который Создателем был сотворен благим и благотворным? И не только в этом обличаются они, как нечествующие, но и в том, что неложный Господь обещал блаженному Ною, то есть, что более потопа в мире во веки не будет, сказав ему так: и поставлю завет Мой с вами: и не умрет всяка плоть ктому от воды потопныя, и ктому не будет потоп водный, еже истлити всю землю (Быт. 9, 11). И несколько далее вторично говорит всещедрый Господь: и не будет ктому вода в потоп, яко потребити всяку плоть (Быт. 9, 15). И тогда как Создатель всех дает праведнику такие многократные удостоверения, — эти, как бы знающие нечто лучше Бога, в своей лживейшей книге "Альманах", дерзостно поместили положительное слово, говоря, что будет по всей вселенной страшный потоп, который погубит всякую вообще плоть, какого не было от сложения мира. В этом слове, как бы посмеиваясь над нами, они безбожнейшим образом велеречат, говоря: воздвигните главы ваши, о люди христиане, и уразумейте. Говоря же так они ясно исповедуют о себе, что они — не христиане, как пишущие и говорящие вопреки Священного Писания. Справедливо и благовременно сказал им некто: как не стыдитесь вы так открыто и нагло противоречить боговдохновенному писанию? Если вы христиане и хвалитесь христианством, зачем примешиваете к нему то, что не имеет с ним ничего общего, мудрствуя по еллински? Если же вы предпочитаете христианскому учению вавилонское беснование, то зачем вы напрасно называетесь христианами? До каких пор будете прикрывать волка овечьей шкурой?

Оставьте же, хотя поздно когда-нибудь, упрямство и научитесь истине, если и не от других, то, по крайней мере от блаженнейшего Сильвестра, папы Римского, который, подобно светилу, всю вселенную облистал сиянием своих словес. Этот блаженный, как повествует написанная о нем книга, был в совершенстве украшен всякою мудростью и еллинскою, и римскою; когда же сподобился одежды нетления и был напоен нелестным словесным млеком, то, уразумев преобладавшую тогда в мире по всей вселенной прелесть звездочетцев, которые и дни седьмицы прозвали именами планет, как и до сих пор привыкли называть латиняне, возненавидев эту прелесть и, руководствуясь апостольским и архиерейским рассуждением, переименовал дни по числу их, дав им название более благочестивое. И первый день, в который совершилось всемирное воскресение Спасителя, назвал днем Господним, следующий за ним (понедгьльник) назвал вторым, посвятив его блаженным бесплотным силам, которые суть вторые светы после Первого Безначального и Непостижимого Света; (следующей за тем, который у нас называется вторник, посвящен святому Иоанну Предтече). Следующий за сим день (среда) назвал четвертым, посвятив его Животворящему Кресту и Божией Матери. А который следует за ним (четверток) назвал пятым, посвятив святым апостолам; следующий за ним (пятницу) назвал "параскеви", то есть приготовление, который по числу есть шестой от недели, посвятив его Животворящему Кресту и Богоматери. А следующий за ним седьмой, который у евреев называется суббота, то есть покой, оставил с этим наименованием и посвятил его всем вообще святым мученикам, так как их подвигами и святою кровью Святая Церковь Христа Спасителя освобождена от гонений и прекратились бесчисленные ее труды и печали. И это не напрасно изобрел блаженный, но желая искоренить из ума верных наблюдение за планетами, что благодатью Христовою и молитвами святых Его, и совершилось в восточных церквах и до сих пор сохраняется всеми благочестивыми. По этой причине установлено святыми отцами для верующих каждый день седьмицы на вечерни воспевать приятно и равномерно составленные песни и пения во славу Божию и в похвалу тех святых, которые случаются на каждый день, и которые, будучи воспеваемы, освящают умы верных, отгоняя от них всякую бесовскую и языческую лесть и вливая в них немалое духовное наслаждение; об Аполлоне же и Артемиде, Меркурие и Марсе, о Юпитере, Венере и Сатурне воспоминания нет у них и следа. Все это они отвергли, предоставив сие еллинам и египтянам, повинуясь изречению Святого Духа, повелевающего: яко да не возглаголют уста моя дел человеческих, за словеса устен Твоих аз сохраних пути жестоки (Пс. 16, 4). И опять: не помяну же имен их устнама моими. Господь часть достояния моего и чаши моея (Пс. 15, 4. 5). Какие же это жестокие пути (от которых сохранил себя пророк), как не злочестивые учения и предания богоборных звездоблюстителей, а в особенности наблюдения злочестивейшего "Альманаха" касательно дней и часов и мгновений, которыми он, как бы путями какими, ведет к погибельной пропасти послушающих его и делает это не только мысленно, но и чувственно.

То, что я хочу здесь разсказать слушателям, я видел своими глазами, а не от другого кого слышал, и расскажу как пред Богом, из любви к истине. В Италии есть город славный и многонародный, который и назывался Медиолан, изобилующий бесчисленными благами, потребными в жизни, а в особенности мудрыми и благородными людьми; в нем также процветают страннолюбие и доброта; находится он в стране, называемой Ломбардия. В этом городе был правитель, по латыни дукс, именем Людовик, по прозванию Моро, власть которого уничтожил знаменитый король западных французов Людовик XII. Ибо означенный дукс Людовик к прочим своим бесчисленным злодеяниям, мучительствам и ухищрениям, приобрел себе некоторого гадателя по звездному течению магистра, именем Амвросия Розада, который считался первым между тогдашними астрологами. Этот окаянный, своими злодеяниями и лестью вскоре так возобладал дуксом, что тот стал верить, что он вскоре сделается обладателем всей Италии, в чем уверил его Амвросий звездным гаданием. Поэтому он причинил тогда венецианцам бесчисленное множество зол, восставив против них нечестивого султана турецкого Баязета, который, придя из Константинополя с сильнейшим войском, покорил себе войной некоторые области и города елладские, Модон и Корон, принадлежавшее дотоле венецианцам. И множество других бесчисленных зол причинил Италии этот дукс Людовик, который так вполне подчинился Амвросиевым колдовствам, что заказал живописцам изобразить себя красками на досках и на стенах спящим на левой руке, а дланию правой руки объемлющим весь мир, чем обозначалась его всеобъемлющая власть. Даже, когда нужно было садиться на коня, и если случится тут Амвросий и скажет ему, что этот час не благополучен, то он вынимал ногу из стремени, а потом немного спустя тот по астрологии дозволял ему ехать. Говорили даже, что Амвросий изготовил ему часть земли, в которую посредством волшебного исскуства заключил какого то лживого духа, от которого дукс наперед получал извещения о будущем. Прельстившись таким образом, окаянный тот дукс превознесся умом, все дела Италии привел в смятение, сделался причиною бесчисленных кровопролитий и наконец оказался, как говорит известная притча, взвалившим камень на самого себя, или как говорит божественное писание, падут во мрежу свою грешницы (Пс. 140, 10). Ибо король французский прислал против него войско, и все, что было под его властью, быстро покорил себе. Дерзкий же сей, который мечтал о своем единоличном владычестве и живописными изображениями объял весь мер, теперь, будучи одержим страхом и трепетом, с великим стыдом бежал в Германию к императору Максимилиану. Затем, спустя некоторое время он возвратился с войском, намереваясь возвратить себе власть и отвоевать некоторые города, при чем явил такую доблесть: воюя против некоторого города, называемого Наварра, он был ночью настигнут французами, которые взяли его живым в плен и пленили все его войско. И тот, который мечтал быть единовластителем всей вселенной — увы! — был немедленно схвачен, отправлен во Францию и заключен там в некоторую крепкую башню, где позорно и скончался. Такова была кончина этого приверженца звездочетского обмана; таких благ удостоился он получить от гадания по звездам: доблесть погубил, начальства и живота лишился. Ничего этого с ним не случилось бы, если бы послушался праведной Анны, которая говорит: Господь убожит и богатит, смиряет и высит. Восставляет от земли убога, и от гноища возвышает нища, посадити его с могущими людей (1. Царств. 2, 7. 8), а не сочетание и сближение планет и зодиака и тому подобное, о чем пустословят скверные гадатели по звездам. Безумие их и лживость ничтожной их хитрости всякий может понять из того, что каждый из них, а их очень много, описывает на каждый год свои длинные рассуждения, которые и предлагает для распродажи на рынках, где все об одном и том же пишут, и нельзя найти ни одного из этих рассуждений, чтобы оно было согласно с другим. Ибо каждый, понимая по своему влияние той или другой звезды, различно описывает ее. Этого с ними не случилось бы, если бы звездочетская наука была истинна. А как основание у них не верное и не твердое, то и все происходящее отсюда — ложно.

Будучи лживы и нечестивы, как и выше сказано, зввздочетские обманы хитро украшены, при содействии бесовском, разными словами на погибель душ. Постараемся же всеми силами отступить от них ради щедрот Христовых и, возложив упование на Бога, от Него единого будем всегда надеяться получения благ и в этой жизни и в будущей, усердно исполняя спасительные Его заповеди. Если будем их исполнять искренно, а не лицемерно, то все будет нам благопоспешно и все будет устрояться на пользу божественным Промыслом. Ибо блаженный Давид говорит, что Бог близ всем призывающим Его во истине (Пс. 144, 18). Для того он и прибавил тут слова: "во истине", чтобы показать, что это относится к тем, которые и словом и делом исполняют Его заповеди; это самое и Спаситель в святом Евангелии сказал преступающим Его заповеди иудеям: что Мя зовете, Господи, Господи, и не творите, яже глаголю (Лук. 6, 46). Когда заповеди Божии исполняются нами самым делом, тогда всякая благодать сходить к нам с неба от Отца светов, как написано; когда же они нарушаются, то немедленно посылается наказание от заповедавшего Владыки, а не от зодиаков, и планет, ибо они бездушны и глухи и не имеют никакой силы над образом Божиим, то есть над нашим самовластием, коим мы почтены были сначала. Достоверный свидетель сему — святой Иоанн Дамаскин, который говорит так: "Еллины приписывают управление всеми нашими делами восхождениям и захождениям солнца, луны и звезд и их сочетаниям; мы же утверждаем, что чрез них бывают признаки дождя и бездождия, теплоты и холода, сырости и засухи, действия ветров и тому подобное; наших же дел — нисколько; ибо мы, будучи сотворены Создателем самовластными, сами имеем власть относительно своих деяний. Если бы это зависело от течения звезд, то мы оказались бы поступающими по принуждению в том, что делаем. А что бывает по принуждению, то не признается ни добродетелью, ни преступлением. Если же мы не имеем ни добродетели, ни пороков, то не заслуживаем ни похвал, ни наград, ни порицаний и наказаний. Но и Бог окажется несправедливым, подавая одним блага, а другим посылая скорби; также окажется, что Бог не имеет никакого промышления о Своих тварях, так как все совершается по необходимости; но и самое понятие о добродетели и пороке для нас совершенно излишне. Если нет никакого деяния, угодного Богу, то преподаваемые рассуждения о сем излишки, ибо разумность дана нам для рассуждения; поэтому всякое разумное существо по необходимости должно быть и самовластно". Может быть кто-нибудь скажет: неужели и войны не зависят от знамений небесных тел? (На это ответим:) Разве не верно сказали мы в самом начале этого нашего слова, что из всего вращающегося на небе, будут ли то планеты, или зодиаки, ничто не служит причиною того, что находится или не находится в нашей власти, ибо дела наши управляются мановением Владыки и Его праведными мерилами, которые известны Ему единому; вращающиеся же на небе планеты все — бездушны и глухи и ничему причиною не служат, ни злому, ни доброму, а только служат указанием того, что совершается помимо нашей воли в твари, по мановению Содержащего все и всем управляющего, как то: дождей и бездождия, тепла и холода, и подобных сему случайных явлений. Окаянные же звездогадатели, не поняв, какое различие находится между причинами тех и других знамений, но коварно приняв установленные Создателем на пользу знамения на небе, и как бы воодушевив и обоготворив их, признали их владыками и правителями всех наших деяний и рассуждений — добрых и злых, также — славы и бесславия и подобного сему. Что же может быть нечестивее сего? Ибо кто так понимает, тот по необходимости отвергает, что все это состоит и управляется Богом Создателем, и вводит случай или какую то Имармению (судьбу), которую неправильно и неразумно допускают в управлении еллины. Если звезды принудительно влекут человеческое естество к похвальным или непохвальным деяниям, то уже не имеет места вера, что Бог бдит над всем и всем управляет, и что будет испытание и достойное воздаяние по делам. Даже окажется, что Бог есть причина зол, тогда как Он — высочайшая Благость и Правда. Какой же истинный христианин, если он только не лицемерно содержит веру, дозволит себе допустить это?

Поэтому, умоляю всякого верующего не прельщаться легкомысленно такими нечестиями, даже если бы учащие сему казались некоторыми великими в православии и отличаются мудростью; ибо враг наш диавол, зная достоверно, что спасение наше зависит от истинной веры и надежды на Бога, постоянно всяким способом ухищряется отвлечь нас от этой веры и надежды, предлагая всем нам обманчивые предсказания последователей лживого звездочетского учения, которых большею частью он поощряет и научает этому делу, стараясь обмануть нас, как научили нас сему святой Августин и божественный Златоуст. Знает он, вселукавый, что посредством обмана предсказаний он легко может отвлечь нас от Бога к себе, заставив верить, что звезды владеют нашими действиями и суждениями; когда же будет принята эта вера, то нисколько уже не будем, или очень мало будем заботиться о своих согрешениях, извиняясь неизбежностью влияния звезд. При нашествии же печальных обстоятельств, обвиняем в этом Бога, как создателя зла. Поступая так, мы по необходимости должны будем лишиться заступления от Бога, и тогда уже врагу удобно будет овладеть нами и свести нас на дно ада. Сетей его да избавит нас Господь наш Иисус Христос, Спаситель и Бог истинный, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцем и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

XIX. Поучительное послание к некоторому князю о лживости звездочетства и утешительное для живущих в скорбях

Как тленному сему телу нашему приключается много разных болезней: одни — по причине некоторого неблагоприятного и неравномерного распределения входящих в состав нашего тела элементов, а другие — по особому божественному смотрению, чтобы привести нас к познанию и исправлению наших согрешений, так и душам нашим приключаются часто различные скорби и тяжелые обстоятельства. Но это случается не по какому-нибудь неразумному счастью, или по движению и сочетанию злотворных звезд, как пустословят безумные и обманывающие людей звездочетцы, которые мудрствуют и пишут вопреки всем боговдохновенным писаниям, а случается это или по зависти и ненависти лукавых демонов и злонравных людей, или по какому-нибудь божественному попущению Создателя всех и Владыки, по причине каких-нибудь тяжких и неисцельных наших прегрешений, в какие мы впадаем по великому своему безумно, преступая спасительные Его заповеди. И это явствует из того, что божественное Писание говорит ясно о некоторых, живущих неправедно и беззаконно: обаче за льщения их положил еси им злая, низложил еси я, внегда разгордешася. Како быта в запустение; внезапу исчезоша, погибоша за беззаконие свое, яко соние востающего (Пс. 72, 18–20). Вот Писание ясно показало нам причину разорения и погибели некоторых, говоря: обаче за льщения их положил еси им злая, то есть беды и злые приключения. И несколько далее говорит: исчезоша, погибоша за беззаконие свое, а не по причине вращения каких то злотворных звезд и зодиаков, или от колеса счастья, изобретенного халдейским неверием. И опять в другом месте говорит: Господь, на небеси престол Его: очи Его на нищаго презираете, вежди Его испытаете сыны человеческия. Господь испытает праведного и нечестиваго: любяй же неправду ненавидит свою душу. Затем присовокупляет: одождит на грешники сети, огнь и жупел, и дух бурен, часть чаши их, то есть, праведный против них от Бога гнев и негодование. Но почему же все это на них попускается? Потому, говорит, яко праведен Господь, и правды возлюби, правоты виде лице Его (Пс. 10, 4–7), в руце же Его чаша вина нерастворена (Пс. 74, 9), то есть, чаша сильнейшей ярости и праведного гнева Божия против беззаконнующих на земле, а не изображение счастья в виде пожилой женщины, которая колесом одних воздвигает на высоту славы земной, а других низводит оттуда в крайнее бесславие. Писание ясно говорит: Господь убожит и богатит, смиряет и высит. Восставляет от земли убога и от гноища воздвизает нища. Для чего? Посадити его с могущими людей, и престол славы дая в наследие им (I Царств. 2, 7. 8); а не фортуна и колесо зловерных латинян и прегордых немцев! Все эти пустословия и мудрования взяты ими у безбожных еллинов, египтян и аравитян, и от них привились они к их злочестивым понятиям. Поэтому им отнюдь не должно внимать, как мудрствующим вопреки всех вообще боговдохновенных писаний, а напротив, если хотим быть благочестивыми и иметь Самого Вышнего своим покровителем, предстателем и заступником в скорбях наших, то вполне правильно будет для нас возгнушаться ими и совершенно отвращаться от них. Но об этом достаточно сказанного здесь.

Как при телесных недугах и болезнях люди ожидают утешения и помощи единственно от прихода к ним и посещения врачей, которых мы прилежно ищем, и которых щедро награждаем, желая при посредстве их получить здравие, так и при душевных скорбях и злоключениях одно да будет у нас твердое прибежище, одно спасение и заступление, это — Сам Вышний, Сам праведный и страшный Судия, непостижимыми судьбами Которого попускаются на нас всякие скорби и тяжелые обстоятельства, по причине множества беззаконий наших, когда мы живем неправедно и беззаконно, ненавидя друг друга, когда друг друга обижаем, друг на друга клевещем и лжем. Ибо, отвергнув страх Божий, и истребив из сердец своих то, что составляет исполнение всего закона, то есть, любовь к ближним, мы, подобно диким зверям, восстаем друг против друга, желая каждый иметь всех у себя под ногами в попрание, не понимая, по великому своему неразумию, что насколько кто усиливается подняться на высоту суетной славы, настолько большему подвергает себя падению. Ибо Бог, сказано, гордым противится. Если же Сам Бог противится им, то кто в состоянии оказать им помощь? Позволяя себе пред святейшими взорами Вседержителя такие и столь тяжкие преступления, мы не должны удивляться и смущаться по причине постигших нас бесчисленных приключений. Ведь не напрасно божественный пророк и царь сказал о некоторых беззаконновавших: услышит Бог, и смирит я Сый прежде век: несть бо им изменения, то есть избавления. И почему? — яко не убояшася Бога. Поэтому и простре руку Свою на воздаяние беззаконным зла и скорбей. Но по какой причине, о пророче? Потому, говорит, что оскверниша завет Его (Пс. 54, 20. 21), то есть, попрали святые Его заповеди; яко лукавство в жилищах их, и не оскуде от стогн их лихва и лесть (там же 16, 12); суетная глагола кийждо ко искреннему своему: устне льстивые в сердце, и в сердце глаголаша злая. Поэтому, говорит, потребит Господь вся устны льстивыя (Пс. 11, 3. 4), Ибо они, говорит, правду праведного вземлют от него, то есть, достойного помилования осудили, а нечестивого оправдывают даров ради (Исаия 5, 23). По причине всего этого, говоря словами Апостола, грядет гнев Божий на сыны противления (Кол. 3, 6), ибо всех таких дел мститель есть Бог, взывает божественный Павел. Нечто подобное и худшее сего в древности долгое время позволяли себе цари и властители иерусалимские и самарянские, за что Бог, враждуя против них, предал десять колен израильских в плен ниневитянам и страну их разорил, а два колена, составлявшие царство иерусалимское (иудейское), поработил Навуходоносору, царю вавилонскому, и страну их ниспроверг. Впоследствии тоже самое дозволили себе и в нашем греческом царстве, также и у болгар и у сербов, за что в недавнее время и нас соделал пленниками, попустив на нас праведным Своим судом жезл и оружие неверных измаильтян. И праведен суд Твой, Владыко Боже! Ты Сам наперед засвидетельствовал нам и предупредил нас чрез божественного Твоего пророка Исаию, говоря ясно так: аще хощете, и послушаете Мене, благая земли снесте; аще же не хощете, ниже послушаете Мене, мечь вы пояст, то есть, нашествие иноплеменников и частые войны истребят вас, по Моему праведному на вас негодованию. Затем присовокупляет, говоря: уста бо Господня глаголаша сия, то есть невозможно этому не исполниться. (Ис. 1, 19. 20).

Как много есть разных добрых дел и исправлений, угодных Богу, который присвояют нас Владыке нашему и Богу, по причине которых Он милостивым оком призирает на нас, сохраняет нас, как зеницу ока, от всех врагов видимых и невидимых и прославляет здесь и в будущем веке; так есть много разных великих пороков и беззаконных дел, который лишают нас божественного промышления, его помощи и заступления, и ввергают в бесчисленные скорби и болезни и в различные неблагоприятные обстоятельства. Когда же, по причине множества грехов своих, лишимся помощи от Бога, то вслед за тем берут власть над нами и силу невидимо воюющие постоянно против нас лукавые демоны, говоря друг другу: Бог оставил есть их, пожените и имите их, яко несть избавляяй их (Пс. 70, 11). Из этих кратких изречений можем мы с достоверностью познать ту вражду, какую они имеют против нас, безумных. Ибо враг наш, диавол, по словам верховного апостола Петра, яко лев, рыкая, ходит, всегда ища кого поглотити. Поймем также и их немощь: ибо пока мы добрыми делами приближаемся к Богу и Им бываем хранимы, до тех пор они не имеют над нами никакой силы и не могут причинить нам зла или поощрять нас всегда на зло но отступают, скверные, не имея возможности принуждать нас и заставить делать зло. Будучи сначала сотворены Создателем самовластными, мы властны в своих делах, как добрых, так и злых, и никто над нами не имеет власти, кроме Создавшего нас, — ни ангел, ни демон, ни звезда, ни зодиак, ни планета, ни колесо фортуны, изобретенной бесами. Не будем же без ума вдаваться в обман учащих этому и проповедующих сие зломудрых латинян и прегордых немцев. Мы сами для себя бываем причиною постигающих нас скорбных и тяжких обстоятельств, преступая спасительные заповеди Создавшего нас. Пусть в этом убедить нас потопление водою древнего мира и впоследствии разорение огнем и жупелом Содома и Гоморры, совершившееся гневом Божиим, по причине разнообразных злых и богомерзких дел тогдашних людей. Возненавидим их порочную жизнь и многообразные беззакония; возлюбим же доброе изменение по Богу ниневитян и до конца пребудем в нем. Если по непостижимым судьбам Божиим и в напасти какие-нибудь впадем и в неожиданные скорби, то и в таком случае не будем упадать духом и отчаяваться или скорбеть без меры. Но будем помнить разумно божественного Иакова, брата Божия, который говорит: всяку радость имейте, братие моя, егда во искушения впадаете различна (Иак. 1, 2), которыми праведный Судия или наказывает нас здесь за прежние наши грехи, или предохраняет нас на будущее время от тех грехов, в которые мы имели бы впасть. Не будем же безмерно скорбеть и падать духом во время напастей, но будем стоять мужественно, христиане истинно верующие, и как имеющие надежду посредством попущенных нам скорбей получить спасение, памятуя говорящего: его же любит Господь, наказует, биет же всякого сына, его же приемлет (Притч. 3, 12). И в другом месте: блажен человек, его же аще накажеши, Господи, и от закона Твоего научиши его (Пс. 93, 12). И еще: наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде мя. Десница Господня вознесе мя, десница Господня сотвори силу. Не умру, но жив буду. Крепость моя и пение мое Господь, и бысть мне во спасение (Пс. 117, 18. 16. 17. 14), Этим и подобным сему будем себя утешать и утверждать душу мужеством, облекшись в веру и надежду во Христа, подобно мученикам, со всяким терпением и постоянством и с благодарением от всей души. Хорошо нам в таких случаях поминать твердость нрава царя Манассии, который, будучи низведен с высоты царского престола в последнее бесчестие и злострадание, заключенный царем ассирийским в медную бочку и получая на каждый день кусок гнилого хлеба и немного воды, не упал духом, не отчаялся в своем спасении, но укрепился твердым спасительным помыслом. Приведя себе на память бесчисленные свои нечестия, какими нечествовал на Самого Вышнего, на храм Его и на законы отцев своих, он признал себя виновным в крайнем нечестии, восприял великое покаяние, испустил источник теплых слез и множество неизглаголанных стенаний, рыдая из глубины сердца, и таким образом возмог умилостивить себе единого милостивого и человеколюбивого Бога и Владыку, скорого к заступлению и спасению всякого, призывающего Его с истинным и нелицемерным покаянием, Который чрез божественного пророка Своего обещал нам и отечески завещал: пожри Богови жертву хвалы, и воздаждь Вышнему молитвы твоя. И призови Мя в день скорби твоея, и изму тя, и прославиши Мя (Пс. 49, 14. 15).

Будучи гонимы и подвергаясь сильным скорбям, вспомним многолетнее терпение и различные злострадания доброго того и Богом любимого юноши, — разумею кротчайшего Давида — как он, будучи столько лет без всякой вины гоним неправедным Саулом, скитаясь по пустыням и горам и укрываясь в пещерах, никогда не отступил от надежды на Бога, от веры и любви к Нему, но всяким способом утверждал себя, говоря: возлюблю Тя, Господи, крепосте моя. Господь утверждение мое и прибежище мое, и избавитель мой (Пс 17, 2. 3). И опять: Господь просвещение мое, и Спаситель мой, кого убоюся? Господь защититель живота моего, от кого устрашуся (Пс. 26, 1)? И опять: на Господа уповах, како речете души моей: превитай по горам, яко птица (10, I)? И опять: обяша мя болезни смертные, беды адовы обретоша мя. Скорбь и болезнь обретох, и имя Господне призвах: о, Господи, избави душу мою (Пс. 114, 3. 4)? И опять: от скорби призвах Господа, и услыша мя в пространство. Господь мне помощник, и не убоюся: что сотворит мне человек? (Пс. 117, 5. 6). Главное же его по Боге упование, которым он тогда утешал себя, и ныне нас утешает и в терпении скорбей утверждает, есть следующее, ибо и он, блаженный, как человек, иногда смущался при особенно сильном действии скорбей, но при этом дивно утешал себя и утверждал, говоря: вскую прискорбна еси, душе моя, и вскую смущаеши мя? Уповай на Бога, яко исповемся ему, спасение лица моего, и Бог мой (Пс. 41, 6). Это же спасительное утешение и мы часто будем приговаривать себе с великою верою и надеждою на Бога, и всячески воссияет и на нас свыше свет божественной благодати и помощи Божией. Ибо близ Господь, говорит божественное писание, всем призывающим Его во истине, волю боящихся Его сотворит, и молитву их услышит, и спасет я (Пс. 144, 18. 19).

Научившись ясно из немногих боговдохновенных словес, что скорби и тяжелые обстоятельства попускаются На нас — или по причине множества прежде дозволенных нами себе согрешений, или для пресечения будущих грехов, в которые мы имели бы впасть, — перестанем прогневлять Вышнего преслушанием и преступлением божественных Его заповедей. Возлюбим же всякую добродетель, правоту нравов и щедроты к нищим, имея всегда сердца свои устремленными к небу, откуда и Спасителя ждем, Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

XX. Послание к некоторому иноку, саном игумену, о немецкой прелести именуемой Фортуною, и о колесе ее

Из числа многих признаков свойства и действия истинной и совершенной любви по Бозе, исчисленных божественным Апостолом, наиболее доказательными признаками сего я признаю то, чтобы не радоваться о неправде, а радоваться о истине. Тот воистину верный и истинный друг, кто от всей души радуется о добрых делах и преуспеянии друга своего, как бы о своих собственных, и скорбит опять, когда увидит, что он или заблуждается относительно спасительных апостольских догматов благочестия и отеческих преданий, или впал в какие-нибудь житейские беды, и, соболезнуя другу своему, старается всяким способом помочь ему и привести в прежнее благое устроение. Такою любовно и я будучи привязан к твоему преподобию, возлюбленный брат, оказался бы воистину неправым по закону святой любви, если бы умолчал, видя, что ты последуешь еллинскому, халдейскому и латинскому учению, изобретенному демонами. Я говорю относительно того понятия о колесе счастья, называемом у латинян фортуною, которое ты имеешь сам и которое преподаешь другим, — будто Христос и Спаситель наш посредством этого колеса управляет человеческими делами и им возводит одних на высоту власти, а других низводит оттуда в крайнее бесчестие и бесславие. Удивляюсь я, как ты, такой человек, опытнейший более других в знании боговдохновенных писаний, так скоро увлекся таким богомерзким учением обманщика Николая немчииа! Такого учения ни в одном божественном писании мы до сих пор не слыхали и не видали. Если хочешь последовать истине, то найдешь напротив, что это не только вполне отвержено всеми боговдохновенными отцами и учителями, но и предано анафеме, как самое это учение, так и последующие ему и проповедующие его. Мы знаем, что это ложное учение получило начало от Зороастра и других древних волхвов, бывших в Персии, которые учили, что все человеческие дела устрояются по небесным движениям звезд, будут ли то добродетели или житейские неблагополучия. Эту прелесть приняли всею душею египтяне, а от них — еллины, которые придумали и много других злочестивых хулений на Самого Создателя. Они, окаянные, мудрствуют и учат, что Он (Создатель) насильственным влиянием звезд и приближением планет к зодиакам, соделывает злыми и добрыми, славными и неславными рождаемых под тою или другою планетою и звездою. Это они придумали из земного мудрования, вещая от чрева своего, и изобрели баснословное счастье или фортуну, которую некоторый еллинский мудрец, по имени Кевис, назвал слепою и сидящею на круглом камне. Слепою назвал он ее по причине ее обманов, так как она беспорядочно, бессмысленно и неравномерно подает людям имения и властительские саны; сидящею же на круглом камне назвал потому, что дары ее не тверды, но легко изменяются, переходя от одних к другим. Забавляясь такими баснями и служа сами забавою для бесов, еллины и египтяне писали и установляли свое учение, как чуждые божественного просвещения и непогрешительного богопреданного разума пророческих и боговдохновенных писаний. Начальник же злобы, злокозненный диавол, видя, что истинно верующие, просвещаемые боговдохновенными Писаниями, не прилагаются к такому его богомерзкому учению, а напротив, ненавидят и отвращаются его, постарался, всескверный, иным способом сделать свое учение удобоприемлемым для благочестивых. Он убедил латинян и германцев, погруженных уже в это учение и поглотивших всю эту душепагубную прелесть, изобразить несколько выше богомерзкого подобия лжеименного разума, то есть, баснословной фортуны, — пречистый и достопокланяемый образ Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, Который тонкою цепочкою, спускающеюся от святой Его руки, как бы управляет ею и изображенным пред нею колесом, — дабы благочестивые, обманутые таким изображением, склонялись к богомерзкой звездочетской прелести, видя фортуну, управляемою пречистою рукою Спасителя. Попускает нечистый диавол приписать малую долю благочестия к его лукавому умышленно, чтобы таким образом утвердить в понятиях благочестивых прелесть лживых учителей — астрологов. И это не удивительно. Ведь нередко случалось, что нечестивый этот, приняв вид не только ангела света или святого священника, приступал к святому пустыннику, чтобы его прельстить, но случалось, что он, скверный, страшным образом действовал и в виде Самого Спасителя. А что это мудрование есть лукавое изобретете еллинов, послушай внимательно и вникни прилежно, что говорит о баснословной фортуне некоторый премудрый христианский философ: "Счастьем, говорит он, еллины называют чуждое Промысла управление миром, или передвижение от неизвестного к неизвестному и случайному. Мы же, православные христиане, исповедуем, что Христос Бог все устрояет и всем управляет". И опять он же: "Не человеческими помыслами и рассуждениями, но Божиим промыслом и неиспытанными Его судьбами устрояются все человеческие дела; неразумные же люди привыкли называть это случаем и судьбою, не понимая, откуда и по какой причине бывают с кем либо известные случаи. Мы же, благочестивые христиане, веруем во Христа, Который и управляет всем".

Обратите должное внимание на определение еллинами фортуны. Они говорят, что счастье есть чуждое Промысла управление миром, то есть, что все бывает не по премудрому и праведному промыслу Божию. Понятно ли тебе отсюда, что латиняне и германцы произносят хулы на единого благого, праведного и премудрого Творца и Правителя всего, изображая близ пречистого образа Спасителя богомерзкое подобие фортуны, признавая ее как бы некоторою Его помощницею и соправительницею. Этому они не могли научиться из божественных писаний, ибо нигде не найдешь в боговдохновенных Писаниях такого душепагубного мудрования, и никто из всех внешних философов не похвалил сего. Напротив, некоторые из них назвали ее слепою, относя это наименование к чуждому Промыслу управлению миром, то есть, к учению, что все делается не по Божию промыслу и устроению. Они же осуждают философа Епикура за то, что он неправильно мудрствовал и учил, и за это не хвалят его, и называют безбожным, говоря так: "Епикурово учение есть и то, что вся эта тварь управляется каким то счастьем, а не волею и судом Божиим". Слышишь ли, чье это безбожное учение, и как самими еллинами оно порицается? Как же ты, такой человек, так легко и безрассудно восхищаешься такими безумными немецкими пустословиями, не слушаясь божественного тайноучителя, говорящего нам в послании к колоссаям: блюдитеся, да никтоже вас будет прельщая философиею и тщетною лестию, по преданию человеческому, по стихиям мира сего, а не по Христе (2, 8). И опять он же в послании к евреям: в научения странна и различна не прилагайтеся (13, 9). И как не устрашился ты того же богопроповедника, который о том же говорит несмысленным галатам: аще кто благовестит вам паче, еже приясте, то есть, что приняли вы от нас, апостолов Христовых, анафема да будет. Если и ангел с неба будет таковой, анафема да будет, то есть, да будет проклят. Понимаешь ли из сего, что и некоторые из латинян подлежат той же изреченной апостолом анафеме как влагающие чуждое учение в умы благочестивых. Постарайся же, Бога ради постарайся, убежать от такого немецкого обмана и исповедуй прямо и честно с боговдохновенным Давидом и с пророчицею Анною, которые явно и без всякого хитрословия говорят так: Господь убожит и богатит, смиряет и высит, восставляет от земли убога, и от гноища воздвизает нища. Для чего, скажи нам, о, священная пророчица? Посадити его, говорит, с сильными людей и престол славы дая в наследие ему. Не фортуною баснословною и вращением колеса, а пророком святым помазал Господь в цари прежде Саула, а потом Давида, взяв этого от паствы овец, от доилиц, как написано, а того, когда он искал погибших ослят отца своего. Рассуждай также умом и о том как блаженный Иосиф прославился в Египте, так что признавался вторым по Фараоне властителем всего Египта. Также: как Моисей был вознесен на такую высоту устроением и мановением Божиим, а не слепым счастьем и вращением колеса. Чуждо, вполне чуждо и неизвестно Священному Писанию это латинское учение о фортуне, возлюбленный мой брат и господин! По этой причине те, которые придерживаются этого богопротивного учения, далеко отгоняются от собрания православных. Таковые оказываются не собирающими со Христом чистую и непорочную пшеницу в небесные Его житницы, которые суть сердца и мысли православно верующих в него, а напротив, высыпают из себя и из слушающих их то божественное сокровище, которое вложено свыше в их мысли, то есть православные догматы о праведнейшем промысле Божием. То, что не было писано боговдохновенными пророками и апостолами, того нам и принимать не следует, как строго завещает великий всей вселенной светильник — Иоанн Златоуст.

Будем же пребывать в пределах непогрешительного богоразумия. Как незлобивые младенцы будем с незлобием пить словесное и нелестное млеко, чтобы оказаться нам точно исполнившими повеление Спасителя, сказавшего: аще не обратитеся, и не будете яко дети, не внидете в царствие небесное. И опять: аще кто не приимет царствие Божие, яко отроча, не имать внити в не. Царством Божиим Владыка называет здесь евангельскую проповедь, то есть, то, что, услышав Сам от Отца Своего, открыл ученикам Своим. Это суть: заповеди, таинственное учение притчами, догматы о непогрешительном богопознании, как то: о присносущности Отца и Сына и Святого Духа — единого Божества, господства и царства, о бессмертии души и о будущем по кончине века общем воскресении и воздаянии жившим благочестно и богоугодно, также о нескончаемом мучении тех, которые не покорились апостольской проповеди и жили нечестиво. Все это и подобные сему апостольские и пророческие догматы и предания, Спаситель наименовал единым словам "Царствие Божие", и желает, чтобы мы это приняли просто, со всякою верою и благоговением, и чтобы твердо усвоили себе, как незлобивые дети, которые без испытания принимают учение своих учителей и посредством веры и благопокорности к ним достигают совершенного познания священных писаний и словесных наук. Так следует и нам прилежно держаться преподанных нам Самим Спасителем нашим и святыми Его учениками и апостолами и вселенскими соборами догматов и завещаний и отнюдь ничего к ним не прибавлять и не убавлять, как правильно установили богоносные отцы наши, святыми молитвами которых да сподобимся получить часть спасаемых. Аминь.

XXI. Против Николая немчина обманщика и звездочетца

Кончину мира поспешил ты, Николай, предвозвестить, повинуясь звездам; внезапное же прекращение своей жизни не возмог ты ни предсказать, ни предузнать. Что же может быть безумнее твоего безумия? Поэтому, воистину вы — учители суетной мудрости, вы, которые думаете, что все управляется звездами, своего же несчастья не можете предузнать, как говорит Леонид: "Волхвы, наблюдающие за движением звезд! Исчезните вы, учители лжи и суетной мудрости! Вас породила смелость, воспитало безумие, но вы не можете предузнать своего несчастья.

XXII. Слово обличительное, отчасти, против латинского зловерия; здесь же и против "Альманаха", который возвелеречил, что будет всемирный потоп более гибельный, чем упоминаемый когда-либо

Слово это просто и нехитростно, — не потому, что оно имеет цель повествовать о делах простых и мало достойных внимания, но потому, что оно назначено не для показания какой бы то ни было излишней и ухищренной мудрости, а чтобы извлечь из глубины звездного обмана неприлично погруженных в него. Но не удивляйтесь суровости предисловия, ибо я одержим сильною внутреннею болью не только потому, что вы, недугуя неисцельно, не заботитесь о должном и нисколько не имеете в уме намерения истрезвиться, но и потому, что вы неудержимо развращаете правые пути Господни и постоянно стараетесь, чтобы и незлобивое множество верных низринуть в ту же пропасть прелести, как не довольствующиеся собственною своею бедою. Да вы и сами не знаете, что вам предстоит беда от Господа, как виновникам соблазнов. Ибо Господь ясно говорит: иже аще соблазнит единого малых сих верующих в Мя, уне есть ему, да обесится жернов осельский на выи его, и потонет в пучине морстей (Мф. 18, 6). Если соблазняющему одного верующего в Господа предлежит такая грозная беда, то что следует подумать о тех, которые соблазняют не одного и не двух, но целую Церковь, добре о Господе собранную и пребывающую, покушаются развратить и отлучить от апостольского и отеческого учения? Вы своими латинскими вредными учениями, которые придумываете из своего чрева, не боитесь развращать светлое апостольское и отцами преданное мудрование; иногда же, действуя злоухищрениями Валаама и бесовскими гаданиями по звездам, увещеваете простых людей обращаться к вам и верить вашим гаданиям о том, что должно совершиться в жизни каждого.

Но, предпослав достаточное предисловие, благовременно уже обратить слово к предположенному разумению, которое и да научит вас не мудрствовать по своему. И если слово наше благополучно попадет в цель, то — Богу слава, направляющему оное к предназначенной цели; если же не достигнет намерения и не коснется вашей мысли, то и тогда — слава Богу, подвигшему нас к вашему исправлению, хотя вы и отвергли цельбу, по причине крайнего вашего расположения к прекословию.

Если вы, о человеки, сколько нибудь верите во Христа и ожидаете воскресения мертвых и пришествия с неба праведного Судии, пред Которым и предстанут все люди, бывшие от века, и каждый даст ответ о соделанном им, даже и до праздного слова, как возвестил Судия, то зачем вы, пренебрегши и далеко отвергнув от себя святые Его обетования и непреложные слова, сказанные праведному Ною, и последуя звездогадательным обманам и халдейским бесовским учениям, проповедуете о имеющем произойти от Водолея изменении и переиначении всего существующего и всех двигающихся по земле разумных и неразумных тварей, какого не было от начала мира и о каком не слышно в древних летописях? И вы так крепко держитесь этих убеждений, что легче отвести вас от дыхания этим воздухом, нежели отлучить от сих наблюдений. Говоря это, я не просто укоряю знание небесных тел, которое нужно и пригодно для настоящей жизни, как то знание круговращения, восхода и исчезновения и течения прочих звезд, по которым безошибочно исчисляются времена этого века и правильно содержится, так называемая, пасхалия; не это знание я укоряю, но чрезмерное увлечете этою наукою и излишнее испытание того, что ведомо единому Богу; также злохитрое отвлечение верующих от Бога посредством увещания их внимать положениям звезд, при чем одни из них признаются благотворными, а другие — злотворными, и отсюда заключают не только о днях и часах, но и о людях пустословят, признавая одних добрыми, а других — злыми. Это я осуждаю, признаю и называю нечестием, последуя в сем случае всем от века во благочестии воссиявшим блаженным мужам. И вы все, проповедники, последователи и теплейшие защитники всего этого, служите ближайшим доказательством того, что я не лгу, чему вы и окружающие вас служите неопровержимыми свидетелями. Непреложное обетование и завет Создателя, которые Он дал праведному Ною, вы признали как бы ложными, а поверили гаданию злочестивого "Альманаха", и не стыдясь проповедуете, что скоро по всей вселенной будет потоп более грозный, чем все прежде бывшие от века. А как это предсказание оказалось ложным и вы посрамились, то утверждаете теперь, что гадание предсказало не потоп водный, но изменение и переиначение всего существующего на земле. Однако "Альманах" ясно утверждает, что это должно совершиться посредством воды, и что прочие звезды должны собраться к Водолею и произвести такое превращение во вселенной; Водолея же вы признаете предвестником и виновником вод и дождей. Но пора уже и к вам отнести слово блаженного Павла, которое он пишет к галатам (3, 1): о, несмысленные латиняне! Кто прельстил вас не покоряться истине? течасте добре, что заставило вас отступить от истины и наблюдать за днями, месяцами, временами и годами? Но я вижу, что с вами случилось то, от чего апостол предостерегал колоссаев, и вы обмануты внешнею философиею и тщетною лестию, по преданию человеческому, по стихиям мира сего, а не по Христе (2, 8). И не удивительно. Ибо всякое значение имеет у вас Аристотель, который завлек вас, или лучше сказать, потопил вас перепатетическими силлогизмами и хитрословиями, не дозволяя вам удобно соглашаться с тем, что сказали пророки и апостолы таинственно о Высочайшей Троице. И если догмат не соответствует его хитросплетенным силлогизмам, то вы или признаете его негодным, или без всякого страха переделываете его в угоду перипатетической хитрости. Если бы не опасение, что продолжительность слова об этом предмете обременит ваше внимание, то я показал бы вам это из самых дел, — показал бы, чем руководствуясь, вы большую часть почитаемых у христиан тайн — одни совсем испортили, а другие — в угоду себе переделали, извратив весь отеческий устав. Но не подумайте, что я по этой причине осуждаю внешнее учение, которое полезно и почти всеми просиявшими в благочестии одобряется. Я не такой неблагодарный ученик этого учения, хотя и в преддвериях его достаточно еще не находился, но я осуждаю чрезмерную пытливость разума. Ибо следовало бы им благочестно проходить это учение и усваивать умом только то, что содействует к утверждению христианской веры и, как говорит божественный Павел, пленять всякий разум в послушание Христу, и во всем понуждать науку последовать евангельской истине, считая ее рабынею этой истины. Они же поступают напротив, — предали себя всецело науке, оторвавшись от истины, и во всей своей жизни следуют Аристотелю и Платону и прочим еллинским философам; ими они питаются и ими всецело дышат. Какое же отсюда происходит извращение догматов и какое злочестие, обыкновенно, рождается от того в понятиях изучающих науки, — этого не может изобразить никакое слово. Я сам — достоверный свидетель всего этого, и не как слышавший, а как самовидец того в Италии и в Ломбардии и как бывший некогда их сообщник. И если бы не помиловал меня Господь, пекущийся о спасении всех, и скоро не посетил бы благодатью Своею и не озарил бы светом Своим мысль мою, то давно и я погиб бы с находящимися там представителями нечестия. Ах, сколько узнал я в Италии людей, недугующих языческим нечестием, которые надругались над величайшими нашими таинствами! Из числа таковых некто Кобезмик Феррарский, превосходивший других внешнею ученостью, когда умирал, то говорил своим ученикам и друзьям: "Радуйтесь со мною, возлюбленные, завтра я буду почивать в Елисейских полях с Сократом и Платоном и со всеми героями"! Так был он прельщен языческим учением! Другой по нем был в Патавии, философ Сеса неаполитанский, который так возненавидел нашу веру и ее обряды, что когда шел в церковь, то говорил своим друзьям: "Пойдемте и мы ко всеобщему обману". Кто не знает Ангела Полициана, бывшего во Флоренции, который прославился всяким нечестием и нечистотою и скончался жалким образом? Другие были в других местах, исполненные всякого нечестия, которые давно воистину воздвигли бы капища идолам, если бы не удерживал их страх отлучения папой.

Но следует возвратиться туда, где мы оставили слово, и показать, что вы не только обмануты Аристотелем и другими внешними учениями и отвлечены от истины христианской, но что и то самое, что вы говорите в свое оправдание, весьма достойно смеха. Ибо осмеливаясь так поступать, вы своего папу везде выставляете божественным, присвояя ему данную верховному апостолу Петру власть, и им, как бы каким страшилищем, не перестаете пугать простых людей, неправильно мудрствуя и в этом случае, как и в других. Ибо данная верховному апостолу власть, то есть, если что разрешит или свяжет на земли, то так будет и на небе (разрешено или связано), дана была также и прочим ученикам. Власть, данная верховному апостолу заключается не в том, чтобы изменять Евангелие Христово, то есть законоположение и богословие как о Нем, так и о Высочайшей Троице, но прощать согрешения кающимся и отечески устроять их спасение, не взирая на строгость положенных правил, и, смотря по устроению кающихся, сокращать или продолжить время покаяния. А чтобы не дерзать отнюдь изменять и малейшее что-либо, содержащееся в Евангелии, об этом Господь заповедал, говоря: иже аще разорит едину заповедей сих Моих малых и прочее (Мф. 5, 19). Что же, не относилась ли власть, данная верховному, и к прежним римским святителям, как то: к Сильвестру, Целестину, Льву, Агапиту, Агафону, Адриану и многих другим? Для всякого ясно, что относилась. Кто же из них дерзнул когда-либо изменить что-нибудь из божественных православных догматов и церковных правил и обычаев, до самого Седьмого Вселенского Собора? Не все ли они находились в согласии с восточными светилами, будучи друг с другом соединены союзом любви о Святом Духе, и так изрядно управляли находящимися всюду Церквами верных? Не одно ли было везде исповедание православной веры, содержащее учение об Утешителе, как исходящем от единого Отца? Не одно ли и тоже совершалось крещение, то есть, чрез три погружения, как повелевает правило апостольское? Не одна ли просфора, содержащая соль и кислоту, приносилась в бескровной жертве, а не опресноки? И это явствует из многих свидетельств, в особенности же удостоверили это дивные святители Василий Великий и божественный Иоанн Златоуст, оставив об этом своим Церквам писания. Из них божественный Василий, ведя борьбу против еретика Аполлинария, который утверждал, что Сын Божий облекся в плоть, чуждую ума и души, и по этой причине установил для своих последователей приносить в жертву опресноки, так как соль служит изображением ума человеческого, по сказанному в Евангелии: импйте соль в себе, а квас обозначает душу, оживляющую тело; борясь против означенной хулы Аполлинариевой, божественный Василий в своих сочинениях преподал святой соборной Церкви такое правило: "Если кто приносит в жертву опресноки, да будет анафема!" Божественный же Златоуст так изъявил нам истину, говоря в слове своем о Кресте: "Древняя, говорит, мимоидоша, се быша вся нова; там ковчег, здесь — Дева; там жезл, здесь — Крест; там опресноки, здесь— хлеб". Так чрез обоих этих учителей воссияла истина? А вы что можете сказать против этого? Сказав: в древнем завете опресноки, он противоположил им хлеб, и этим засвидетельствовал, что он составляет принадлежность новозаветной жертвы. Если же вы противопоставите нам сказанное блаженным Павлом к коринфянам: очистите ветхий квас, да будете ново смешение (1. Кор. 5, 7), и опять им же: темже убо да празднуем, не в квасе ветсе, ни в квасе злобы и лукавства, но в безквасии чистоты и истины (ст. 8). — мы в ответ на это скажем вам не свое что-либо, а то, что слышали от того же отца и вселенского учителя Иоанна Златоустого, который по божественному откровению истолковал послания блаженного Павла, как это известно из истории о нем. Он говорит так: "Блаженный Павел, укорив их прежде за то, что они умолчали о дозволившем себе сожитие с своею мачехою и оставили без должного внимания такое беззаконие, советует им отселе отступить от ветхой злобы, которою они жили прежде, то есть, от скотского и мерзкого языческого сожительства, которое и назвал иносказательно ветхим квасом, по сказанному Господом апостолам: внемлите себе от кваса фарисейска, то есть, от безбожного их учения и беззаконного жития.

Повелевает же им жить, назвав это празднованием, в безквасии чистоты и истины, то есть, по обычаям и нравам святых и чистых, как приличествует жить христианам". Видите ли, как понимает этот божественный отец апостольское изречение? Он нисколько не упомянул при этом о хлебе, приносимом в священнослужении, как вы превратно толкуете. Кому же прикажете нам более повиноваться: просиявшим ли в древности во всякой святыне и божественной премудрости Василию и Златоусту и прочим всем древним святым, или вам, преступившим узаконенное ими и привлекающим нас к аполлинариевой ереси? Вы не можете сказать, что опресноки суть апостольское установление. Оно ваше. А оправдание ваше в этом ясно обличается тем, что сказали святые Василий и Златоуст.

Но сказанного здесь об этом достаточно для тех, которые благоразумно покоряются православному церковному преданию; ибо не следует распространять слово тому, кто стремится к своему намерению. Намерение же этого слова — обличить ваше безбожное и ложное мнение о потопе, которое вы весьма дерзко составили, вещая от своего чрева (то есть, из своего плотского мудрования). Какими известившись пророческими или апостольскими предсказаниями, о человеки, распространили вы такое хульное мудрование по вселенной? Откуда зачали вы и произвели в свет это гнусное порождение, достойное тьмы Трофониевых пещер? Не знаете ли вы, о человеки, если сколько-нибудь держитесь христианства, что не следует вам ничего сверх написанного и преданного нам пророками и апостолами и бывшими после них учителями, ни мудрствовать, ни писать, если желаете право мудрствовать в области веры? Может быть скажете: кто это узаконил? — Сам Господь наш Иисус Христос, в святом Евангелии, где, обличая саддукеев в неправильности их мудрования о воскресении, сказал им: прельщаетеся, не ведуще писания (Мф. 22, 29). Слова эти не ясно ли содержат законоположение не дерзать ничего мудрствовать более написанного? Он как бы так сказал: "Вы потому и обманываетесь, что не повинуетесь Священному Писанию, которому надлежит вам последовать во всем и от него научаться истине". Не это ли же самое приличествует сказать и вам, латинянам: прельщаетеся, не ведуще писания, ни силы Божия? Если бы вы веровали тому, что сказал Создатель всех и Владыка праведному Ною, что более во веки не будет водного потопа на землю так, чтобы уничтожить всякую плоть (Быт. 9, 11–17), и что невозможно солгати Богу (Евр. 6, 18), и что небо и земля мимоидет, словеса же Моя не мимоидут (Мф. 24, 35); —если бы вы все это знали и веровали бы сему, то не дошли бы до такого безумия. Что вы против этого скажете? Если вы убедились сказанным, то стойте с нами в истине. Или нуждаетесь в более сильных лекарствах? Но и это с помощью Божиею сделаем.

Нам кажется, что держащиеся такого безумия, недугуют одним из двух: или они не веруют, что Создатель промышляет о Своих тварях, и в таком случае они безбожники; или веруют, что Он промышляет, но не о всех, а только о небесных созданиях Своих, земные же предоставил в управление зодиакам и планетам и, так называемому у них, счастью. Но и в этом случае они не избежат осуждения в безбожии, ибо безбожие одинаково содержится в том и другом. Если же Творец промышляет о Своих тварях и так печется о них, что без Его воли и птица не попадет в сеть и число волос наших не безызвестно Ему, как сказал Господь в Евангелии, то как возможно будет зодиакам и планетам навести такую пагубу на Божии творения, когда Бог содержит их и соблюдает Своею творческою рукою? Если же вы, будучи стесняемы истиною, прибегнете к астрологическому художеству и скажете, что астрологическая наука научает так думать и рассуждать, и никак невозможно, чтобы это было иначе, то мы опять просто скажем вам так: непостижимый Божий промысл, который всем премудро управляет, все устрояет и содержит, не подчинен влиянию звезд и движению планет, но владеет всем этим и управляет, как хочет. Хочет же Он всячески, чтобы все это праведно и благоразумно управлялось Его непостижимым и премудрым промыслом, а не так, чтобы насильственным влиянием звезд и зодиаков все совершалось бессмысленно и беспорядочно, как вы хулите, предполагая какую то неотвратимую силу обманывающих вас планет и зодиаков. Если бы в них была такая сила, о какой вы мечтаете, и если бы все управлялось не божественным некоторым праведным мановением, а их силою и движением наводились бы такие пагубы, как вы говорите, то все это давно бы уже погибло, будучи насилуемо неотразимым влиянием звезд. Если же, будучи вразумлены нами, скажете, что все это должно случиться божественным мановением, то дайте нам доказательства, откуда вы это почерпнули, из каких пророчеств, из каких писаний апостольских или учителей церковных. Кто после боговидца Моисея предвозвестил, что будет на земле вторичное потопление? Скажите, если имеете (такое пророчество). Но не можете указать, хотя бы и без конца потрудились.

Хотите ли, я другим способом докажу нечестие пишущих и понимающих так? Только не смущайтесь, ибо для вас еще осталась надежда спасения. Если захотите поклясться, что явно обманулись некоторые в том, что мудрствуют вне Священного Писания, то слово это вполне достаточно обличило их обман. Что же сказать им по поводу того, что они приводят в конце бесовского гадания своего, говоря: "Воздвигните главы ваши, о мужи христиане"? Или вы думаете, что с таким велеречием вы обращаетесь к каким нибудь невеждам, чуждым смысла? Что другое выражают они этою краткою речью, как не то, что, прилепившись однажды к этой ничтожной премудрости века сего, они отлучили себя от общества христиан и по великому своему безумию осудили священное Писание? Поэтому надменно проповедуют свое злочестие и с великою гордостью надругаются над нами, благочестивыми, повелевая нам воздвигнуть главы наши, то есть умы, и только не говорят: "О, безумные христиане! Вы, которые обманувшись Моисеевым Писанием, не ждете второго потопа прежде всеобщего окончания! Поймите де, если можете, что вы обманулись, и воспряньте от этой прелести!" — Не явно ли издеваясь над нами, говорите вы это? Не другого ли какого безбожного собора языческого, может быть халдейского, сообщниками вы явно себя проповедуете, почему и называете нас христианами? Ибо кто держится противных христианам понятий и самого себя отлучает от их наименования, тот, очевидно, идет иным путем. Не с такою ли же надменностью фарисеи укоряли просвещенного слепца, говоря ему на своем собрании: ты ученик еси Того, мы же Моисеевы есмы ученицы (Иоан. 9, 28)? Мы же настолько далеки от того, чтобы этим оскорбляться, что и благодарим вас за то, что называете нас христианами, и главы наши, то есть, умы воздвигаем на горы, то есть, к высоте разума Священного Писания и, оттуда почерпая обильно просвещение, с блаженным Давидом воспеваем: поведаша нам законопреступницы глумления, но не яко закон Твой, Господи (Пс. 118, 85). И опять: прокляти уклоняющиися от заповедей Твоих (Пс, 118, 21). Кто же такие эти беззаконники, как не те, которые чрез злочестивый "Альманах" говорят, что от сближения планет и зодиаков с Водолеем произойдет превращение и изменение, какого не было изначала? Говорящее это оставляют в пренебрежении святые Божии обетования, данные праведному Ною, в которых человеколюбивый Владыка не однажды, но многократно утверждает праведника словами, выражающими великое отеческое попечение, особенную заботливость и неизменность обетования. Пусть же приведутся здесь святые слова Владыки всех к праведному Ною, чтобы явить человеческому роду великое попечение и промышление Божие об остальной твари, и что Он праведною мерою и наказывает и милует, и что Его божественным повелением все содержится и благоразумно и благочинно управляется, а не бессмысленным и бесчинным действием зодиаков и планет. Но прежде чем привести сказанное Богом Ною, обратим внимание на то, что, по свидетельству Божественного Писания, Владыка всех по трем особенно причинам праведно наводит казни на людей: или за усилившуюся блудную жизнь и нечистоту, или за нечестие и непокорение Ему, или за преступление Его заповедей. И первой причины доказательством служат современники Ноя, также Содом и Гоморра. Второй — Фараон и весь Египет, которые пришли в крайнее нечестие и Владыке всех никак не покорились, несмотря на бесчисленные чудеса, которые сотворил пред ними Моисей. Третьей же — народ израильский, который после возобладания землею обетованного, за преступление заповедей Владыки, был сперва тысячекратно притесняем иноплеменниками, а впоследствии отведен вавилонянами в плен. Говорю же об этом я не просто и не напрасно, но чтобы показать лживость предсказания "Альманаха" о потопе, и что пустословие его не только нечестиво, как бесстыдно противоречащее Владыке всех — Богу и Его угоднику Моисею, но окончательно исполнено бессмыслия и безумия, ибо оно не представляет ни одной из вышесказанных причин, за которые, обыкновенно, Владыка всех наказывает законопреступников, как сказано, а приводит одну только причину, это — неразумное стечение планет и зодиаков. Из этого явствует, что он недугует крайним нечестием, как приписывающий управление всею тварью вещи бездушной и нечувственной, а не Богу, Который, говоря словами апостола, носит всяческая глаголом силы Своея. Но время уже нам обратить внимание на обещанное выше, более положительно изобличить пустословие "Альманаха" и показать, что оно ложно и хульно.

Что Создатель и Хранитель всего промышляет и имеет попечение о нашем спасении, и что Он не без причины наводит на нас казни, явствует из других бесчисленных изречений Писания и случаев; в особенности же из повествования Святого Писания о потопе, бывшем при Ное. Пишется же о сем так: растлися же земля пред Богом, и наполнися земля неправды (Быт. 6, 11). Эти слова содержат в себе обвинение нашей порочности и оправдание праведного суда Божия, — что Он не без причины наводит наказание, но промыслительно и вместе отечески печется о нашем обращении, когда мы безвозвратно удаляемся от Него. Затем, являя человеколюбие Владыки и что Он сильно радеет о нашем спасении, говорит: и виде Господь Бог землю, и бе растленна: яко растли всяка плоть путь свой на земли (12). Этим изречением — виде, означается неизреченная любовь к нам Владыки, ибо которых мы любим, видением тех ненасытно наслаждаемся, так что ничто не может оторвать от них наших очей. Далее говорит: рече Господь Бог Ною: время всякого человека прииде пред Мя, яко исполнися земля неправды от них: и се Аз погублю их и землю недостойную (13). Благоволил человеколюбивый Владыка рассудиться с творением Своих рук, чтобы показать, что Он не радуется о погибели людей, но что они сами были виновниками своей погибели. Время, говорит, прииде, то есть, пришло время отмщения и справедливого суда. Давно, говорит, Я терплю их беззакония; сказав же: земля исполнися неправды от них, Он изъявил этим причину, по которой осудил погубить их. Не Я, говорит, виновен в их погибели, но сами они своими беззакониями подвигли на гнев Мое долготерпение. Потом открывает праведнику и способ их пагубы, говоря: Аз же се наведу потоп, воду на землю, погубити всяку плоть (17). Для чего тут прибавлено: се Аз? Довольно бы сказать: и наведу потоп. Не подумаем, что это просто или излишне так сказано. Так как в то время в большом ходу был обман звездочетства, получивший начало от Сифа, как пишет еврейский историк Иосиф, и так как многие из тогдашних людей, как и теперешние, держались неправильных понятий, приписывая все зодиакам, движению планет и счастью, то человеколюбивый Владыка отечески и для вразумления прибавил это выражение: се Аз, как бы так говоря: не внимайте, люди, ложным учениям вещающих от чрева своего. Не Водолей пустит воду на землю при посредстве сближения с ним других зодиаков и звезд, но Я, говорит, Мое мановение, Мой совет и Мое повеление отверзет сверху хляби небесные, а снизу источницы бездны (7, 11), и таким образом погибнет всякая плоть.

А что более не наведется такая погибель, этому ясно научило Священное Писание, которое представляет Создателя говорящим так: рече Господь Бог, размыслив: не приложу ктому прокляти землю за дела человеческая: зане прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности его; не приложу убо ктому поразити всякую плоть живущую, якоже сотворих (Быт. 8, 21). Что может быть благонадежнее и истиннее сих кратких слов? Создатель Сам с Собою беседует, как бы утверждая нас и делая благонадежными, чтобы мы на будущее время не боялись и не ожидали бы чего либо подобного. Для этого приводит и причину: зане, говорит, прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности, и невозможно им, как плотским, освободиться от плотских вожделений и похотей, за что надлежало бы мне часто погублять их с земли. Это не свойственно Моей благости, и потому надлежит долготерпением и тихостью и другими наказаниями устраивать о них. Для этого человеколюбивый Владыка и Господь, более утверждая нас, повторяет то же слово, говоря: не приложу убо ктому поразити всякую плоть живущую, якоже сотворих. Этого было бы достаточно для полного удостоверения, что не следует ожидать более потопа для всей вселенной, если бы слово наше простиралось к благоразумным людям. А как слово это относится к латинянам, которые более всех людей ослеплены языческим прельщением и халдейским бесовским учением, то рассмотрим и остальные пророческие и священные слова, которыми человеколюбивый Владыка утверждает праведного Ноя, а чрез него и весь человеческий род, не бояться более во веки такой пагубы. Слова же священного Писания таковы: се, Аз поставляю завет Мой вам, и семени вашему по вас, и всякой души живущей с вами (Быт. 9, 9. 10). Затем, повторяя, говорит то же слово: и поставлю завет Мой с вами: и не умрет всяка плоть ктому от воды потопныя, и ктому не будет потоп водный, еже истлити всю землю (11). Что может быть яснее или достовернее сих слов? Прозрите же, слепые, и глухие услышьте, если можете, и поймите, неразумные, Кто это говорит! Поняв же, ужаснитесь от лица Господа Саваофа, Создателя всего, Который все творит и преобразует, как хочет, глаголом силы Своея. Он обещает нам, что мы не должны бояться чего-нибудь такого, а вы бесстыдно говорите, что будет потоп по действию звезд. Кто это сказал и кто утвердил это? Не слышите ли Исаию, который говорит ясно: сей совет, егоже совеща Господь на всю вселенную, и сия рука на вся языки вселенные. Яже бо Бог святый совеща, кто разорит, и руку Его высокую кто отвратит (Исаия 14, 26. 27)? Поняли ли вы из этих священных слов твердость и неизменность обетования Вседержителя Бога и Его истины, или еще придерживаетесь любимого вами непокорства и страсти к спорливости, правильнее же сказать, неверия? Если бы вы верили Священному Писанию и слух свой внимательно направляли бы к нему, то не впадали бы в такие пропасти хуления. Но, дабы, приводя все пророчества, которых весьма много, не продолжить безмерно слово, скажем еще нечто немногое и этим закончим. Ибо следует всякому, принявшему в руки пророчества, самому понимать более содержащееся в них предостережение.

Итак мы, о человеки, благодатью Христовою, будучи изначала христианами, воспитанными в апостольском и отеческом учении и предании, и сохраняя благочестно и неизменно утвержденное и запечатленное ими, — как мы научились, как уверовали и как содержим и исповедуем вместе с ними, так и пишем вам и проповедуем, не говоря ничего своего и ничего сами не выдумывая, как, по видимому, дерзаете вы. Но заимствуя доказательства из Священного Писания и объясняя это толкованиями святых отцев, мы и сами этим назидаемся, приемля свет разума, и подаем просвещение просящим его с верою. Просим же вас, отложите и вы всякое прекословие и всякую надменность, происходящую от внешнего лжеименного разума в тех, кои от невнимательности привязываются к нему, — и примите с верою это торжество, и с блаженным Давидом говорите всегда Владыке всех со смирением: скотен бых у Тебе, и аз выну с Тобою (Пс. 72, 22). Что он это говорит? Уразумел я, говорит, о Владыка, что сокровище Твоих судеб есть непостижимая и недомыслимая некоторая бездна Твоего божественного разума; я же червь, а не человек, и потому довольствуюсь тем, что принял от бывших прежде меня наставников, и этим ограничиваюсь и больше ничего не испытываю, ибо знаю немощь своих помыслов. Поэтому я признаю справедливым так просто и без испытания принимать Твои святые заповеди, повеления, судьбы и учения, как подъяремное животное принимает наложенное на него господином бремя, идет и следует туда, куда направляет его господин. Это применяю я к себе, чтобы мне всегда пребывать с Тобою, не отлучаясь божественной Твоей благодати Ибо невозможно, невозможно, о человеки, войти кому-либо в обещанное нам царство небесное, как много раз ранее было писано в первом моем послании, если кто не примет оное как дитя, то есть, если не примет просто и без испытания то божественное учение, какое открыто нам о Высочайшей Троице, и что предано и утверждено богоносными отцами, седмижды собравшимися, будут ли то толкования, или обычаи, или правила. Ибо они не от себя говорили, но говорил чрез них Дух Святой, Который исходит от Отца, как изъяснил Господь, излагая учение о Нем, и Который не чужд Сына в смысле существа, как учит Великий Кирилл и весь лик святых. Как виновник Единородного есть один Отец, так и виновник Утешителя, испускающий Его, есть Отец Единородного, дабы, как во всем прочем равны богоначальные ипостаси, так чтобы и причиною (своего божественного бытия) Они не разнствовали в равенстве. Не лишается Сын равенства с Отцем, как вы утверждаете, хотя Он и не испускает Духа, точно так, как Дух не умаляется в равенстве с Отцем и Сыном, потому, что не рождает, вместе с Отцем, Сына. Это ваше детское оправдание, которое увлекает вас в сатанинское умышление и вталкивает в Савеллиеву пропасть, Те, которые исповедуют, что Дух Святой исходит и от Сына, как от причины, по необходимости должны допустить одно из двух: или по существу, или по ипостаси должны соединяться Ипостась Отца с Ипостасью Сына, когда Они испускают Утешителя. Но если вы скажете, что Они соединяются по существу, то это окажется не только неуместным, но и содержащим в себе не малую хулу, ибо существо во всех трех ипостасях усматривается одно нераздельное и неразъединенное. Соединяя же по существу Сыновнюю Ипостась с Отеческою, вы, очевидно, отлучаете Утешителя от такового единоестественного соединения, а это выше всякой хулы. Если же скажете, что Они соединяются по ипостаси, то смотрите, как ясно вы обличаетесь, как держащиеся савеллианства, ибо ипостаси, как таковые, не допускают соединения, по учению всех святых богословов, но признаются несмешанными между собою.

Много и других несообразностей, скрывающихся в вашем учении, можно было бы указать; но нет времени теперь говорить о сем в этом послании, которое близится уже к концу. Господь в святом Евангелии ясно заповедует верующим в Него: иже несть со Мною, на Мя есть, и иже не собирает со Мною, расточает (Мф. 12, 30). И опять: овцы Моя гласа Моего слушают, по чуждем же не идут, яко не знают чуждого гласа (Иоан. 10, 27, 5). Что те, которые изменяют и извращают чуждыми прибавлениями преданную семью вселенскими соборами апостольскую веру, не со Христом суть и не собирают с Ним, а расточают, — это явствует как из многих других неопровержимых доказательств, так и из того, что они не страшатся наследовать бесчисленные проклятия и анафемы стольких святых соборов, как преступники апостольских учений и презрители отеческих проповеданий и преданий. Если же желаете и вы быть со Христом и собирать с Ним богатство истинного богословия и избежать тех грозных проклятий, то держитесь без испытания учения, преданного Господом, а также соборных преданий и наставлений, как незлобивый младенец, питаясь от евангельского сосца нелестным млеко м, пока, возращаемые им, достигнете в мужа совершенна, апостольски говоря, в меру возраста исполнения Христова. Тогда достаточно для нас будет этого ответа; вам же в особенности будет собеседником и похвалителем Христос, Который и скажет вам: добре, рабе благий и верный, о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего (Мф. 25, 21).

XXIII. Против лютеран — слово о поклонении Святым Иконам

Сказал Господь Моисею: не сотвори себе всякого подобия (Исх. 20, 4), но не сказал: не сотвори никакого подобия, а всякого, какие делают еллины, изображая подобия и лица волхвов, прелюбодеев и убийц, зверей и птиц и гадов, называя эти подобия богами и поклоняясь им. Если же досточтимое подобие в честь и славу Божию, то ты этим не согрешаешь. Если же не веришь сему, то приведем тебе в доказательство слово Божие, сказанное Моисею. Сказав ему прежде: не сотвориши всякого подобия, Бог повелел потом тому же Моисею сотворить многие подобия (Исх. гл. 12 и 26). Во-первых храм, то есть, скинию завета Господня, а потом внутри храма Бог повелел устроить все по подобию и по образу предметов небесных. А как на небе находятся херувимы, то повелел Моисею сделать из золота херувимов, и принести Себе вытесанные две скрижали, на которых перстом Своим святым начертал десять слов, и стамну златую, содержащую манну, и жезл Ааронов повелел вложить в ковчег; затем, по стенам и по завесам повелел вышить херувимом синетою и червленицею. Смотрите и слушайте разумно: скиния, сделанная из золота и серебра, из червленицы и багряницы и из других вещей, скрижали же, вытесанные из камня; так и мы делаем подобные изображения, которые почитать и покланяться им есть дело хорошее и богоугодное, только не следует их боготворить и говорить образу: ты наш бог; но почитать его как образ подобия плотского смотрения (воплощения), или как образ раба Божия и угодника, например, Илии, или образ Пречистой Богородицы. Если же, мудрствуя безумно, скажешь, что честные и святые вещи, которые Господь повелел сотворить Моисею, как то: скинию, херувимов, кивот, скрижали, стамну, имущую манну, и прочее, следует почитать, поклоняться же не должно ничему, кроме одного Бога, то против этого ответим: если этим предметам не следует поклоняться, то каким образом покланялись им сам великий пророк и законодатель Моисей, богоотец Давид, царь и пророк, затем Иона, Даниил и Ездра? Все они поклонялись рукотворенным вещам. В книге Исход говорится: егда вхождаше Моисей в скинию, тотчас сходил столп облачный и являлся Господь в скинии в столпе облачном (Исх. 33, 8. 9. 10). Люди же, видя столп облачный, поклонялись каждый из дверей своей кущи. Поклонялись же столпу облачному и скинии потому, что Бог, невидимый по существу, ради нашей немощи покрывался столпом облачным и в этом свете являлся в скинии. Итак, столп облачный служил для них как бы ризою (в которую облачался Господь); вместо же селения небесного, Он имел скинию, которая ныне именуется церковью. Разве не мог Бог беседовать к людям без скинии? Но этим Он желал с самого начала показать честь и славу церкви Божией.

Опять в Исходе Писание свидетельствует, что когда Моисей окончил все дела, созидая скинии свидения, и внес в храм свидения кивот Божий и закрыл завесою, тогда облак покрыл храм и славы Господней исполнился храм, и воззвал Господь Моисея из храма свидения. Когда храм был создан, не было никакого знамения; когда же внесен был кивот, тогда слава Господня наполнила храм, и Господь стал говорить из храма (Исх. 40, 33–38). И к Соломону Господь сказал: освятих храм сей, егоже создал еси, еже положити имя Мое тамо во веки, и будут очи Мои ту и сердце Мое во вся дни (3 Цар. 9, 3). Если Сам Господь Бог говорит, что имя Его и очи и сердце в церкви во веки, то ясно, что Сам Господь Бог пребывает в церкви. Уразумеем же и вникнем внимательно, что где церковь в славу Господа Бога Вседержителя, там и пришествие Божие, а где пришествие Божие, то кто не поклонится этому месту? И если церкви следует кланяться, то как не поклоняться образу Господа нашего Иисуса Христа и святых Его и прочим божественным предметам, ради которых и самая церковь становится святою? О, безумные! Зачем вы Божии священные предметы сравниваете с идолами? Поймите, что мы вам скажем, именно, что вы сами подобны идолам и, имея глаза, не видите истины, и в то время, как добрые люди кланяются писанному образу Божию, смотрительно явившемуся в человеческом теле, вы не видите в этом благочестия. а обращаете сие себе в смех. Воистину, смех ваш обращается в плач, ибо, имея уши, не слышите истины и доброго учения Божественного Писания, по причине окаменения сердец ваших. Мы же, вместо скинии имеем церковь, созданную во славу Божию, и вместо скрижалей имеем Святое Писание новой благодати, вместо шитых херувимов имеем образ Христа и святых Его, вместо стамны с манною имеем святой хлеб и вино, претворяемые в Тело и Кровь Христовы, вместо жезла Ааронова имеем жезл Христов, то есть Животворящей и Пречистый Крест, и прочее. И когда взираем на написанный образ Христова подобия, то исполняемся радости духовной, видя Его, Владыку, изображенным в том плотском виде, в каком Он благоволил пожить с людьми, и от этого исполняемся страха Божия и памятуем чудеса, которые Он сотворил, живя на земле. Если же видим изображения святых апостолов и учителей, то при этом возобновляется в сердце нашем их премудрое учение. Почитаем и святых ангелов, призывая их в помощь, так как они наши хранители и защитники от лукавого, руководители к Богу и податели силы, почему мы и славим их песнями и пением. Хвалим истинных пророков, как предсказавших неложно о Христе. Воспеваем и славим апостолов Христовых, как проповедавших нам Солнце Правды— Христа, превечного Бога. Ублажаем святых святителей, которые были ревнителями апостолов и изъяснили правую веру, прогнав ереси. Величаем святых мучеников, как сотворивших нетленную куплю, которые кровью приобрели небеса и не отверглись Христа. Дивимся преподобным отцам, которые трудами, постом и слезами изнурили себя, при жизни соделались мертвыми, а по смерти оказались живыми.

Еретики говорят, что Бог заповедал: не сотвори себе богов серебряных и богов золотых. На это отвечаем: Бог сказал это иудеям, которые в пустыне слили себе тельца и говорили: се бози твои, Израилю, а впоследствии воздали божескую честь Веельфегору, при Ахаве же — Ваалу, то есть Крону, при Манассии — Дию, при Иеровоаме — златым юницам, при Навуходоносоре — образу златому. И пророк о них говорит: пожроша сыны своя бесовом; оставив истинного Бога, сотворили идолов в честь скверных людей и бессловесных животных и именовали их богами. Мы же не идолов делаем, не тельцов, не юниц, но служим живому Богу и святым Его, ибо никто из любящих царя не бесчестит его хоругви. Если иконы, как вы мудрствуете, подобны идолам, то и скиния, которую сотворил Моисей, и церковь, устроенная Соломоном, по вашему, подобны идольским храмам, и жертвы, которые в них приносились во славу Божию, подобны еллинским жертвам, которые они приносили идолам, и ковчег, в котором были скрижали завета и прочее, ничем не отличается от твоего сундука, в котором ты хранишь домашние вещи, и жезл Ааронов прозябший не отличается от твоего посоха, на который ты опираешься, и свещник златый, имевший семь светильников, не отличается от твоего свещника, который ты вжигаешь у себя в доме. Если все эти предметы, как мы сказали, одинаковы между собой, то и святые иконы подобны идолам. Как при Ное Бог мог и без ковчега спасти его, ибо все возможно Богу, однако же устроил ему спасение посредством бездушной и рукотворенной вещи. Также и евреев Бог мог и без медного змия спасти от угрызений змей, но благоволил по неизреченным судьбам Своим посредством медного змия избавить их от смерти; так и нам ныне Господь и Бог наш посредством видимых святых икон и других божественных предметов невидимо устрояет спасение. Ибо так Сам Он повелел и изобразил на плащанице, образ Свой, который впоследствии был отнесен в Царьград. Затем святые апостолы повелели евангелисту Луке написать на иконе пречистый Его образ и поклонились изображенному на ней божественному Его человечеству. Евангелист Лука написал также и образ Пречистой Его Матери, Которая есть воистину Богородица. Если же вы, несмысленные умом, сомневаетесь, каким образом посредством неодушевленных и рукотворенных предметов могут совершаться чудеса, то знайте, что Богу все возможно. Каким образом, когда. Моисей чудодействовал, то не ему, а его жезлу сообщил Бог силу совершать чудеса, также и милоти Илииной Бог даровал Свою благодать, и ею Елисей совершил страшный знамения, которых не мог совершить сам по себе. Иудеи почитали пророческие и патриаршеские гробы и перенесли из Египта кости Иосифовы. Послушаем Павла, говорящего о различных дарованиях духовной благодати, как сказано в Святом Писании: якоже устроих церквам галатийским, тако и вы сотворяйте (1. Кор. 16, 1).

Вы же, надменные сердцем, беззаконие делаете, и руки ваши сплетают неправду; не разумея истины, вы заблудились от чрева, глаголете лжу. Вы устремились в море мира сего, покушаясь врачевать души других, а сами, будучи одержимы недугом, не разумеете сего и требуете себе почитания преимущественно пред прочими. Руководясь рассуждением плотского ума своего, вы тучнеете, здравия же душевного лишены, как не сохранившие заповедей Господних. Больное око не может взирать на лучи солнечные, так и несмысленный не может от Святого Писания говорить правильно, ибо вместо истины он видит только одни тени, по причине своей порочности. Как с потерею здоровья заступает вместо его болезнь, так и по утрате душою родительницы добродетелей — святой веры, вселяется в сердце враг и ослепляет душевные очи. Как аспид глухой, когда услышит обавающего (заговоры), то кладет одно ухо на землю, а другое затыкает хвостом своим, чтобы не слышать голоса произносящего обаяние, так и эти неразумные, по причине своего непокорства и лености, а главное, по причине зависти, не слушают вразумления, а затем по причине безумного стыда держатся злого и пагубного своего учения. О безумные, достояние сатаны, внуки греха, пища прелести, тьма нечестия, наследники геенны, нечестивые гребцы законопреступника и скорые наставники друг другу в лукавстве! Вы празднуете нечестиво, рассуждаете не преподобно и, вместо прославления имени Божия, вы соделались причиною того, что оно хулится. Это ли — свет ваш пред человеки? Это не свет, а тьма. Воистину, люди сии буи и немудри. Ослепи до их злоба их; видяще не видят, и слышаще не слышат; сердце их суетно, не дает им разуметь тайн Божиих. Не малы ваши хитрости, но немощны, хотя и кажутся великими, тучными, с румяным и здоровым лицем, ибо в них нет сердца, очи больные, ноги не могут ходить, руки лишены здравия, язык проворен к брани, готов проглотить, но уста замыкаются, а затем и сам предается сну. Говорит писаше: аще кто противится воле Божией и учению святых его апостолов и словам нашего православного Писания, того в дом свой не приемлите, и радоватися ему не глаголите: глаголяй бо ему радоватися, сообщается делом его злым (2. Иоан. ст. 10, 11).

XXIV. Против хулителей Пречистой Божией Матери

Все боговдохновенное писание учит и повелевает нам поклоняться и иметь во всякой чести не только пречистый образ Спасителя нашего Иисуса Христа и Пречистой Божией Матери и прочих честных угодников Его, но и все прочее, что, как приношение, было посвящено Христу Спасителю, — будут ли то богослужебные Церковные сосуды, или разные пелены для украшения и благолепия пречистого Его образа, или святого алтаря— все это должно почитать и иметь в чести, как уже причастное святыни. И это явствует из того, что Сам Спаситель сказал фарисеям, укоряя их: горе вам книжницы и фарисее, лицемери, яко глаголете: иже аще кленется церковию, ничтоже есть, а иже кленется златом церковным, должен есть. Буи и слепии, что до более есть, злато ли, или церковь, святящая злато? И: иже аще кленется олтарем, ничесоже есть, а иже кленется даром, иже верху его, должен есть. Буи и слепии, что бо более, дар ли, или олтарь, святяй дар (Мф. 23, 16–19)? И что удивительного в том, что предметы, посвященные Богу с благим произволением и по правилам церковного устава, делаются причастными святыни, — когда медные кадильницы восставших против боговидца Моисея и священника Аарона двухсот пятидесяти мужей, сообщников Корея, Дафана и Авирона, из коих одних поглотила земля живыми с их кущами и со всем имуществом, а других сжег огонь, исшедший от Бога, — когда их кадильницы, принесенные ими вопреки повеления Божия, Бог повелел Моисею и Елеазару священнику, сыну Ааронову, взять и сделать из них дщицы обложения, то есть на покрытие алтаря, яко освятишася, говорит, в душах их, и принесошася пред Господа (Числ. 16, 1—38). Это ясно и неоспоримо показывает, что всякий чувственный предмет, который в качестве орудия богослужения был посвящен Богу, становится причастным святыни и должен быть почитаем. Если же так, то как не страшатся некоторые, весьма чуждые целомудрия, отвергать несравнимую ни с чем высоту святости и славы Пречистой и Всепетой Божией Матери, высшей небес и всех умных небесных сил, дерзая говорить, что тогда только Она была свята и преславна, когда носила в пречистой Своей утробе Еммануила, а после того, как родила и откормила Его грудью, Она ничем не стала отличаться от прочих женщин. О, какие у них богоборные мысли и слова! О, какое ни с чем не сравнимое безумие и безверие! О, какое крайнее невежество и незнание боговдохновенных Писаний! Как не поняли они, окаянные, сказанного о Ней праотцем ее к происшедшему из Нее воплотившемуся Богу Слову: предста Царица одесную Тебе, в ризах позлащенных одеяна, преиспещрена (Пс. 44, 10)? Какая же это Царица, преиспещренная ризами златотканными, о несмысленные и косные сердцем? И одесную Кого стоит Она? Разве не знаете горнейшего седалища Единородного, о Котором говорит родивший Его Отец: рече Господь Господеви моему: седи одесную Мене; из чрева прежде денницы родих Тя; также: престол Его яко солнце предо Мною, и яко луна совершена в век (Пс. 109, 1. 3; 88, 37. 38). Там же и Царица и Госпожа всех стоит одесную Царя всех, Сына и Творца ее, моля Его непрестанно о спасении всех, приступающих к Ней с верою и твердым упованием и ищущих от Нее помощи и избавления от бед, которыми они одержимы. Но услышьте, глухие, что говорит к Ней праотец Ея: слыши, Дщи, и виждь, и приклони ухо Твое, и забуди люди Твоя, и дом отца Твоего, И возжелает Царь доброты Твоея (Пс. 44, 11. 12), то есть, несравненной чистоты и целомудрия, и непорочного девства ее, зане Той есть Господь Твой, то есть, ибо Он, Создатель и Бог ее, благоволил соделаться и ее сыном. Поэтому и поклонишися Ему, как Богу и Сыну Твоему. И дщи тирова, то есть народы, бывшие прежде идолопоклонническими, ибо таков был город Тир, впоследствии, верою во Христа и божественною банею пакибытия соделавшись дщерию Божиею, прибегнут к Тебе с дары, как к Пречистой Матери Бога их. Также и богатии людстии Твои помолятся лицу Твоему со страхом и любовью, преклоняя колена пред пречистою и достопокланяемою иконою Твоею, что и совершается на самом деле и до сего времени всеми не только православными, но и всеми вообще зломудрыми еретиками латинянами и армянами, начиная с самых времен апостольских, когда божественный евангелист Лука написал честное ее изображение и принес оное к Ней, прибывавшей еще в этой жизни. Будучи довольна этим, Она (как говорит предание) сказала: "Благодать, пребывающая во Мне, да будет с сим изображением".

Послушаем и далее тоже пророчество, насколько оно превосходно и истинно. Вся слава Дщере царевы внутрь, рясны златыми одеяна и преиспещрена. Под славою таковой Дщери Царя и Создателя всех, что иное должно разуметь, разве только ни с чем несравненную чистоту ее и равноангельное девство, рясны же златые, соответствующие чистоте, означают божественные добродетели, как то: смиренномудрие, кротость, тихость, незлобивый и искренней нрав, благорасположение, человеколюбие и подобные сим добродетели, которые украшают созданного по образу и по подобию Божию человека. Всеми этими добродетелями украшается эта всехвальная Дщерь небесного Царя, которыми Она стоит выше всех вообще дщерей иерусалимских, как и премудрый Соломон говорит явно о Ней: многи дщери стяжаша богатство, многи сотвориша силу; Ты же предуспела и превознеслася еси над всеми. Ложного угождения и суетныя доброты женския несть в Тебе (Притч. 31, 30, 31). Эти чудные похвалы Соломоновы кому наиболее приличествуют, как не одной только Пречистой и Пренепорочной Божией Матери? Хотя и другие прежде ее дщери человеческие стяжали богатство и сотворили силу, то есть, добродетель и досточудные исправления, каковы были: Сарра, Ревекка, Лея, Рахиль, Мариам, Есфирь, Иудифь, Анна пророчица, Сусанна, Иаиль, но ни одна из них не может сравниться с Пречистою Приснодевою — Матерью Еммануила. В тех усматривалось и ложное угождение, то есть, различные внешние украшения тела ризами и уборами и натирание ароматами и тому подобное, изобретаемое замужними женами ради своих мужей, что все премудрый наименовал суетною добротою. Но относительно Пречистой Божией Матери никогда ничего такого не изобреталось, но вся слава доброты ее внутри, то есть, естественная и украшенная преподобными и благолепными добродетелями. Такою и столь великою славою и величием богоподобной святыни является украшенною общая всех Царица в боговдохновенных писаниях. Да постыдятся же безумные, произносящее против Нее хулы, дерзающее умалять несравненную высоту богоподобного ее величия и с иконоборцем Копронимом уподобляющее Ее мешцу, который, говорят они, имеет великую цену, пока полон золота, когда же золото будет высыпано, не имеет уже никакой цены или имеет очень малую. Подобное сему, говорят богоборцы, случилось и с Пречистою Божиею Матерью: пока Она носила в утробе божественного и поклоняемого Еммануила, до тех пор была свята и славна и имела великое достоинство; после же рождения Его, Она всех этих достоинств лишилась и стала, говорят они, такою же, как и все остальные жены. О, какое безумие и богопротивное вредословие дерзающих говорить это! Как не поняли они, безумные, сказанного: Аз рех: бози есте, и сынове Вышнего вси (Пс. 81, 6). И опять: святи будете, яко Аз свят есмь (1. Петр. 1, 16). И опять: Бог ста в сонме богов, посреде же боги рассудит (Пс. 81, 1). Если простых людей, которые тщатся угождать Ему всякою добродетелью и праведными делами, Сам Вышний называет богами и сынами Вышнего, повелевая им держаться святыни и быть Ему подобными всякою святостью и чистотою жития, то как могла лишиться несравненной Своей славы и величества и богоподобной святыни — Та, Которая выше всех небесных сил, несравненно честнейшая и славнейшая их, Которую всю освятил осенивший Ее Дух Святый, как благовестил Ей явившейся божественный Гавриил? Но и ранее его, святой праотец ее сказал: освятил есть селение Свое Вышний. Бог посреде его, и не подвижится (Пс. 45, 5. 6). Услышьте, глухие, поймите, неразумные, и исчезните: Бог, говорит, посреде ее, то есть, носимый в ее утробе, как младенец; по этой причине, говорит, не подвижется, то есть не лишится славы Своей и несравненной святыни, которую даровал Ей поклоняемый божественный Параклит Своим осенением и девятимесячным пребыванием в Ней Бога — Слова. Скажите мне, о безумные, какая земная царица, после того, как родит мужу своему сыновей и дщерей, перестает быть и именоваться царицей и иметь власть во всем царстве мужа своего? Она не только при жизни мужа своего признается и называется царицей, но и по преставлении его остается для всех подданных мужа своего славною и внушающею страх царицею, чтится и охраняется и бывает любима всем синклитом; и если скончается прежде мужа своего, или после него, ее хоронят по царски, и по смерти она всеми называется царицей и не лишается этого наименования. Если же относительно маловременных и тленных царей соблюдается этот добрый и справедливый порядок, то каким образом избранная Богом от всех родов в честнейшее жилище Царя всех, Христа Бога, Которая и по рождестве Дева, и по смерти жива, — как Она у вас, богоборцев, считается обыкновенною женщиною, не имеющею никакой славы, чести и силы? И если бесчисленные и славные чудеса, совершаемые Ею всюду по всей вселенной, не убеждают вас воздавать Ей всегда славу, то хотя дивное то и внезапное собрание святых Апостолов со всех концов земли на облаках, для славного ее погребения, пусть убедит вашу неразумную мысль, что как прежде, когда зачала Она и носила во чреве Еммануила, так и после рождения Его и по своем священном преставлении Она была, есть и всегда пребудет славною и чего просит у Сына и Творца Своего, то все сильна исполнить для призывающих Ее в помощь с верою и твердою надеждою. Не слышите ли, о нечувственные, священное пение, возглашающее: "Ужасошася ангельския силы в Сионе, зряще Своего Владыку, женскую душу в руках держаща; чисте бо рождшей сынолепно провозглашаше: гряди, Чистая, Сыну и Богу Твоему спрославлена буди". Если же Единородный Сын ее, Иисус Христос, Сам принял в Свои руки всесветлую и всесвятую душу ее и призывал Ее, говоря: "Прииди, Мать Моя честная, наслаждайся такою же, как и Я, божественною славою, великолепием и величием", то поймите, какова и сколь велика на небесах слава ее и прочее божественное велелепие, и перестаньте уже произносить против Нее хулы вместе с злочестивым иконоборцем Копронимом, ибо ему принадлежит это сатанинское против Божией Матери досаждение. Перестаньте, прошу вас, перестаньте, если хотите избавиться горьких мучений с Копронимом и с досадителями и хулителями Пречистой Божией Матери, слава Которой и велелепие и все прочее, касающееся ее, есть божественное и неизреченное таинство, различными прообразованиями предвозвещенное тайно богоносными пророками. И, во-первых, патриарх Иаков прознаменовал Ее лествицею, которую видел во сне утвержденною на земле, а верх ее простирался до самого неба, и на самом верху видел утверждающимся Господа и ангелов Божиих восходящих и нисходящих по ней. Что иное тайно показал Господь этим видением, как не Ту, посредством Которой благоволил Он, человеколюбивый, сойти с высоты божественной славы Своей к немощному и смиренному естеству человеческому и облечься в зрак раба, чтобы его облечь в потерянную им первоначальную одежду нетления? При этом ступени лествицы обозначают бывшие в разные времена святым пророкам тайные богоявления, которыми постепенно открывалось имевшее в последние времена совершиться несказанное смотрение Его вочеловечения. Восходящие же и нисходящие по ней Божии ангелы означают: восхождением — величие Божества, нисхождением же — худость человечества, которое Бог — Слово благоволил воспринять. Во-вторых, Моисей — боговидец научен был таинству относительно ее, когда видел купину, объятую пламенем огня и не сгорающую. Купина означала немощь человеческого естества, ибо и самое растение — куст — есть бессильное, удоболомимое, и все суковатое, обозначающее сучками разнообразие наших грехов. Огонь же, которым горела купина и который ее не сожигал, обозначал Божество Единородного Сына Вышнего. Ибо Бог наш огнь поядаяй есть грехи наши, говорит божественный апостол (Евр. 12, 29). Видение это прознаменовало совершенное соединение Единородного с человечеством, которое Он устроил посредством Пречистой Богородицы, вселившись в Нее и не опалив ее, то есть, сохранив нетленною. Также Даниил тайноглаголивый, наученный Богом, научил нас, назвав Ее горою, от которой без помощи рук человеческих отделился камень и поразил многосложное тело, виденное во сне царем Навуходоносором (Дан. 2, 34). Об этой тайне и об этой горе праотец ее говорит: гора Божия, гора тучная, гора усыренная (Пс. 67, 16). Гора тучная, то есть, переполненная и крепко нагнетенная духовными дарованиями, и нет другой, которая была бы так же, как Она, прекрасна и угодна Сыну Вышнего для Его жилища. Это показывает божественный пророк, когда говорит: вскую непщуете, человеки, другие усыренные горы; нет, говорит, другой горы, то есть, чистой девы — отроковицы, кроме этой божественной горы. Поэтому и прибавляет: гора, юже благоволи Бог жити в ней, ибо Господь вселится до конца (17). Постыдитесь же со скверным Копронимом о своей вере, говорящее, что Она лишилась славы и чести приснодевственной после того, как родила поклоняемого Еммануила. Ибо Господь, говорит, вселится до конца, то есть, Она пребудет неотлучна во славе Единородного Сына Своего. Другой тайноглагольник называет Ее жезлом прозябшим из корене Иессеова, говоря ясно так: и изыдет жезл из корене Иессеова, и цвет от корене его взыдет (Исаия 11, 1), и прочее дальнейшее пророчество, которое оставляю, чтобы не оказаться для некоторых обременительным. Но почему назвал пророк Приснодеву жезлом? Потому, что происшедшей из Нее Плотоносец Бог сокрушил все главы ядовитых змей, то есть, различные по всей вселенной бесовские прелести, которыми они, нечестивые, порабощали себе и отлучали от Бога окаянный человеческий род. Потому и цветом ее именуется рожденное Ею бессеменно, ради чистоты и благоухания воплощения Бога — Слова, и так как пришествием Его имела расцвесть составившаяся из язычников церковь, именуемая иносказательно пустынею, каковою и была ранее, как недуговавшая неведением Бога и потопляемая всяким нечестием, как ясно учит ирмос третьей песни второго гласа, который поется так: "Процвела есть пустыня, яко крин, Господи, языческая неплодящая церковь, пришествием Твоим, в ней же утвердися мое сердце". И почему не сказано, что процвела пустыня как роза, но яко крин? Ведь и роза очень благоуханна и прекрасна на вид; потому что крин (лилия), при приятнейшем своем благоухании, имеет еще три листка, коими образует три богоначальные ипостаси Святой Троицы, во имя которых совершается божественная баня пакибытия, разумею спасительное крещение, в котором и чрез которое прежняя пустыня, то есть, составленная из языческих народов церковь, очистилась и процвела, то есть, обновилась как цвет, именуемый крин. Хотя и роза благоухает и имеет прекрасный вид, но не служит образом Святой Троицы, так как имеет много листков и произрастает на растении тернистом, почему и не приличествует для показания тайны Святой Троицы. Ибо терние в Священном Писании берется для обозначения греха, как например, когда говорит: возвратихся на страсть, егда унзе ми терн (Пс. 31, 4), то есть, согрешивши, я не вознерадел о грехе своем, не прошел мимо, как ни в чем не повинный, но тотчас вооружился против него постом, молитвою, слезами и воздыханиями, бдениями и частыми коленопреклонениями, удручая себя и муча плоть свою.

Поэтому и я советую вам, братия, в которых вонзился ужаснейший терн хуления скверного Копронима, позаботьтесь скорее отступить от него и выбросить из мысли своей эту хулу, как изобретение иконоборца и жесточайшего гонителя православных, как вымысел иудейский, правильнее же — сатанинский? ибо этот богоборец не перестает с самого начала сеять плевелы своей злобы среди доброго семени на селе Небесного Делателя, и тщится, нечестивый, отвратить опять человека от православной веры во Святую поклоняемую Троицу. Познав его великую злобу и неудержимое против нас неистовство, отступите от такого бесчестия Пречистой Божией Матери и страшной против Нее хулы, дабы и Она приблизилась к вам и сохранила бы вас без вреда от всякой козни лукавого и сподобила бы вас стояния одесную Единородного Сына ее, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение, во веки веков. Аминь.

XXV. Ответ Николаю латинянину

Незадолго пред сим ты спросил нас, когда и как произошло отлучение латинян от греков и от святой Божией Церкви, и каким образом они изобрели себе новый закон, по которому приносят в жертву при служении опресноки, и хулу на Святого Духа, и усердно просил нас изложить это письменно. Во имя Господа Бога Вседержителя, я с любовью постараюсь написать тебе об этом, по мере постижения ума моего, хотя и тяжкое бремя возложил ты на мои плечи. Во-первых, опишу, как вы понимали прежде отлучения, потом напишем и об отлучении вашем. Приготовляясь к подвигу за евангельскую истину и вооружаясь на разорение лжи, будучи распаляем огнем ревности по истине, я благовременно произнесу сказанное Давидом: сынове человечестии, доколе тяжкосердии? Вскую любите суету и ищете лжи (Пс. 4, 3)? Воистину тяжкосерды суть и искатели суеты и лжи, и омрачены глубокою тьмою те, которые не повинуются апостольским, пророческим и отеческим повелениям. Охотно и с великою любовью выйду я и на этот подвиг, как сказал прежде, возложив надежду на Подвигоположника — Бога, Христа Спасителя, и постараюсь духовным просвещением и отеческим учением разогнать противную египетскую тьму, противопоставляя ей пресветлое слово апостольской истины. Во истину тьма осязаемая и глубокая мгла — все то, что не согласуется с боговдохновенным Евангелием и с учешем богоносных отцев, говоривших Духом Святым. Это скорее должно быть признано и называться не учением, а собиранием плевел. Не так ли обыкновенно поступают и врачи, что когда имеют дело с началом недуга, то предписывают меру и умеренность в жизни, установленные прежними учителями, предупреждая больных, что при соблюдении этих правил они могут иметь некоторую надежду на выздоровление, а при нарушении их, могут оказаться близ смерти. В последнем же случае, при усилении недуга, вооружаются против него огнем и железом и разнообразными лекарствами. Поэтому и меня, подражающего им, никто пусть не укоряет; напротив, со всяким усердием и крепким вниманием пусть примут слова, не как мои, но как сказанные теми блаженными мужами, ибо я возвещаю их слова. Также пусть слушают не для того, чтобы спорить, но всякое свое мнение и злое изволение пусть изгонят из ума и, таким образом, с усердием и любовью к истине пусть услышат сказанное.

Но пора уже направить слово к познанию благочестия, и не так, как кичатся философы, последователи Аристотеля, но предложим досточтимые догматы и простые истины, чуждые ложных вымыслов и геометрических фигур, от которых не получили пользы руководившиеся ими, но заблудились и стали далеки от истины. Начну же так. Пусть будет известно находящимся и в самом Риме, этом предводителе иного учения, и тем, которые обитают по всей Италии и в странах, расположенных за Альпийскими и Пиринейскими горами, до самого Гадира; пусть услышат апостольский голос и отеческое учение и строго завещанное нам исповедание соборной и апостольской непорочной веры, которое громогласнее всякой трубы и благозвучнее всякой цевницы. Заключается же оно в следующем "Верую во Единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во Единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, Иже от Отца рожденного прежде всех век: Света от Света, Бога истинна, от Бога истинна, рожденна, не сотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша: Нас ради человек, и нашего ради спасения, сшедшего с небес, и воплотившегося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловчшася: Распятого же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна: и воскресшаго в третий день по Писанием: И восшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца: И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, животворящаго, Иже от Отца исходящего, Иже со Отцем и Сыном спокланяема, и сславима, глаголавшаго пророки. Во едину, святую, соборную и апостольскую церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых: и жизни будущаго века. Аминь." — "Сея вера пророческая, сия вера апостольская, Сия вера отеческая, сия вера православная, сея вера вселенную утверди". Эта — вера твоих древних прародителей, от которой напрасно отклонились те, кои учат вопреки изречению Господа и преступают установление блаженных отцев, утверждая, что Дух Святый исходит от Отца и Сына, чего никто из святых отцев не сказал. Ибо в этих словах заключается великая стремнина и глубокая пропасть. Они же до такого дошли повреждения ума, что не только считают себя в праве изменять слова Владыки и преступать отеческие установления, не думая подвергнуться чрез то какой либо беде, но и на евангелиста Иоанна не боятся возводить ложь, приписывая ему учение об исхождении Святого Духа одинаково от Отца и Сына. Не знают они, окаянные, что святое Евангелие от Иоанна было написано много лет спустя после сошествия Утешителя на блаженных апостолов. Но латиняне, когда спросят их православные, для чего они придумали прибавление об исхождении Святого Духа "и от Сына", — отвечают, что они делают это предусмотрительно. А как латиняне, в основание своего богословия полагают в виде двух доказательств бывшие прежде божественной Пятидесятницы два подаяния Святого Духа святым апостолам и этим усиливаются убедить читающих в простоте сердца Священное Писание верить, что и от Сына Дух Святый исходит присносущно по ипостаси, то отсюда и нам следует начать, а затем уже обличить и остальные их доказательства.

То, что латиняне от себя придумали вопреки апостольской истины, — этого, сколько бы ты ни стал искать, нигде не найдешь, чтобы оно находилось или было сказано кем-либо из древних богословов и учителей, слава которых пронеслась во все концы вселенной; напротив, найдешь, что они возражают против этого и, как чуждое, отвергают сие. Ибо кто, прочитав хотя однажды толкования святых отцов на Священное Евангелие, не поймет ясно, что как данная Спасителем святым Его ученикам, прежде спасительных страданий, власть, так и вдуновенная Им благодать Духа после воскресения. — были частными дарованиями, и вместе залогами имевшей сойти на них совершенной благодати Утешителя? Что данные им тогда дарования были частные, это явствует из сказанного тогда Господом: се даю вам власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию (Лук. 10, 19). И опять: болящия исцеляйте, прокаженные очищайте, бесы изгоняйте (Мф. 10, 8). И в другом месте: приимите Дух Свят: имже отпустите грехи, отпустятся им, и прочее (Иоан. 20, 22. 23). Вот дар Святого Духа, в одном случае сообщающий власть оставлять грехи, а в другом дающий силу изгонять бесов. Что это были дары частные, истекшее из полноты Спасителя и сообщающие в свое время известное действие, а не означающее ипостасное испущение Духа от Сына, как это желают доказать латиняне, — явствует из многого, а более из того, что, как известно, до того времени они никому не оставляли грехов, а напротив, бегали и укрывались страха ради иудейска, так как не были еще вполне облечены силою свыше. Поэтому, некоторые из них опять принялись за ловитву рыб, как бы забыв на время повеления Спасителя. По сошествии же Божественного Параклита ничего такого с ними уже не случилось, но, облекшись вполне в непобедимую Его силу, они с дерзновением, как львы, надеющиеся на присущую им силу, или как орлы крылатые, устремились во всю вселенную для проповеди благочестия. Поэтому, благочестно ли сказать, или, что тоже, подумать, будто данное им ранее чрез дуновение дарование Духа, служит указанием, что Дух Святый существенно, то есть, по ипостаси исходит и от Сына? Мудрствующим так необходимо утверждать одно из двух: или ученики тогда получили половину Духа, или всего, но не всесильного. И то и другое только подумать, не то, что говорить, одинаково нечестиво. Ибо Святый Дух, и по существу и по силе всегда в Себе неразделен и равносилен, как Бог, истинен и во всем равен Отцу и Сыну, кроме свойственного Ему исхождения от Отца, а не от Сына. К тому же окажется, что они и нечто другое, более неуместное, мудрствуют. Ибо, если они признают, что чувственным дуновением тогда преподано было существо Духа, а не сила, так что дуновение служило только видимым знаком действия, то они, сами того не замечая, признают Дух Святый подлежащим очертанию, как изливающийся чрез телесные чувственные уста воплощенного Бога — Слова, как бы чрез какую трубу. Что же может быть злочестивее сего? Ибо все, что подлежит внешнему очертанию, подчинено началу и есть временно, и нисколько не отличается, или очень мало отличается от служебных духов. Не македониева ли это опять возникает ересь?

Что данный тогда ученикам чрез дуновение Дух был некоторым дарованием духовным, сообщенным чрез дуновение от полноты Иисусовой, а не означает ипостасное исхождение, как мудрствуют латиняне, — явствует из 87 беседы толкований божественного Иоанна Златоуста на святое Евангелие от Иоанна, где он говорит так: "Некоторые говорят, что Христос не сообщил тогда ученикам Духа, а только посредством дуновения сделал их способными к Его принятию. Ведь если Даниил, при виде ангела, пришел в ужас (Дан. 8, 17), то чего не испытали бы ученики, если бы приняли эту неизреченную благодать, не будучи наперед к тому предуготовлены? Потому то, говорят, Христос не сказал: вы прияли Духа Святаго, но — приимите. Но не погрешит и тот, кто скажет, что и тогда ученики получили некоторую духовную власть и благодать, только не воскрешать мертвых и совершать чудеса, а отпускать грехи, так как различны дарования Духа. Потому то Христос и присовокупил: имже отпустите, отпустятся, — показывая, какой род благодатной силы даруется им. Впоследствии же, спустя сорок дней, они получили силу чудотворений, почему Христос и говорит: приимете силу, нашедшу Святому Духу на вы, и будете Ми свидетели (Деян. 1, 8); а свидетелями они соделались посредством чудес. Ибо неизреченна благодать Духа и многоразличны дары Его". Так говорит божественный Златоуст о сообщенной чрез дуновение власти, последуя блаженному Павлу, который говорит: разделения дарований суть, а тойжде Дух, и разделения служений суть, а тойжде Господь, и прочее (1. Кор. 12, 4. 5). Но латиняне опять говорят, что если бы Сын не имел в Себе Духа, то не мог бы дать Его. Если же, имея Его существенно, дарует достойным, следовательно, и испускает Его присносущно. Возражая против этого, отвечаем им: Сын имеет в Себе всего Духа, но в смысле существа и естественного присвоения, а не как причина ипостасного исхождения Его. Это свойство все вообще богословское учение признает принадлежащим одному Отцу, — так же как и свойство рождать Сына, и свойство Духа — исходить. К тому же, если поищешь, то найдешь, что все святые богословы проповедуют, что весь Отец есть во всем Сыне, и весь Сын есть в Отце. Но по этой причине не можем сказать, что Отец рождается от Сына, поелику весь в Нем находится. Так же и Сын весь во всем Духе находится и веруется. Но по этой причине, пока находимся в здравом уме, не можем сказать, что Сын рождается от Духа. Если выдумывать нечто такое об Отце и Сыне по той причине, что Они существенно находятся друг в друге, — нечестиво, то так же нечестиво и хульно мудрствовать о Духе, что Он исходит от Сына, так как Сын имеет Его всецело в себе!

Латиняне, которые, по гордости своей, на все дерзки, не только возмечтали себя имеющими власть изменять слово Владыки, но отреклись и от согласного определения вселенских соборов, которыми благочестивая наша православная христианская вера опытно научена и получила утверждение в истине. Соборы эти суть те седмь столпов Премудрости Божией, на которых Дух Святый прекрасно устроил Свой Дом. С теми святыми соборами все папы, достойно содержавшее престол святого Петра, были согласны и единомысленны, а не так, как нынешние ваши папы, которые продают священство за золото и учительство за серебро. На первом соборе Сильвестр, честнейший папа Римский, на втором — Димас, на третьем — Целестин, на четвертом соборе блаженный Лев, который был назван столпом и утверждением православия, на пятом соборе Вигилий, на шестом священнейший Агафон, который был муж мудрый в божественных делах, на седьмом соборе святейший папа Адриан — все эти (и бывшее тогда) священные иерархи дерзновенно устремились со всех концов вселенной и соединились в одно собрание на помощь православию и, как львы, надеющиеся на присущую им силу, как крылатые высоко парящие орлы, возгремели с высоты благочестия и произнесли исповедание благочестивой веры и утвердили ее правилами и строжайшими клятвами. К этому они присовокупили: "Если кто изменит что-либо из догматов святых и боговдохновенных отцев, то это не следует признавать предусмотрительностью, но должно признавать преступлением, отречением от догматов и нечестием против Бога." Этим кратко заканчиваю первую статью.

А как об исповедании православной веры мы вкратце сказали, то теперь предлежит нам второй подвиг: о пощении в субботу. Скажите нам: на каком основании вы поститесь по субботам, и в течение Святой Четыредесятницы также содержите по субботам пост? Апостольские правила строго запрещают это святой Церкви, ибо в 64 правиле св. Апостолов сказано: "Аще кто из клира усмотрен будет постящимся в день Господень или в субботу, кроме одной Великой Субботы, да будет извержен; аще же мирянин, да будет отлучен". Последуя сему, отцы святого собора, на котором председательствовал Агафон, папа Римский, и Григорий, епископ Акрагантийский, согласно определили такой закон, говоря: "Поелику мы уведали, яко обитающие во граде Риме, в Святую Четыредесятницу, в субботу ее постятся, вопреки преданному церковному последованию, то святому собору угодно, да и в римской Церкви ненарушимо соблюдается правило, глаголющее: аще кто из клира усмотрен будет во святый день Господень или в субботу постящимся, кроме единые токмо, да будет извержен, аще же мирянин, да будет отлучен", кроме тех случаев, когда телесная болезнь препятствует употреблять пищу. Мы совершаем богослужение в 3 м часу дня (в 9 час утра), в который установлено приносить бескровную жертву, а вы соблюдаете пост до 9 го часа (3й по полудни), нарушая апостольские и отеческие правила.

Еще напомним вам, согласно предложенному вами вопросу, скажите нам без всякого спора: кто узаконил вам возбранять или расторгать брак иереев? Если кто до брака будет поставлен во священство, и потом захочет жениться, таковому законно возбранить это. Если же поставляемый во иерея ранее вступил в брак и проводит чистую и целомудренную жизнь, то, расторгая его брак, вы совершаете беззаконие и обличаетесь заповеданиями святых апостолов, как согрешающие в этом. В шестой книге из написанных Климентом, папою Римским, в семнадцатой главе, говорится, что апостолы так сказали: "Епископов и диаконов и пресвитеров мы определили поставлять однобрачных, если и живы их жены. Если же умерли, не следует им, если они прежде поставления не вступили в брак, вступать в оный после поставления или, женившись, брать другую, но должны довольствоваться теми, которых имели, приступая к поставлению." В пятом правиле святые апостолы сказали так: "Епископ, или пресвитер, или диакон, да не изгонит жены своея под видом благоговения. Аще же изгонит, да будет отлучен от общения церковного; а оставаясь непреклонным, да будет извержен от священного чина". Что же скажете и относительно Шестого Святого Собора? На папу ли вашего, святейшего Агафона (возведете обвинение), который, как мы много раз сказали, председательствовал на соборе ста семидесяти святых отец при Константине, внуке Ираклия? Он законно не возразил против собора, который издал повеления против тех беззаконий, какие вы ныне содержите. Так как отцы собора признали эти предания чуждыми и отвергаемыми апостольским учением, то и святой Агафон, вместе со всеми отцами Святого Шестого Собора, как об опресноках и о посте в субботу, и о священном жертвоприношении в течете Великого поста, так и об иерейском браке законоположил, сказав в 13 м правиле так: "Понеже мы уведали, что в римской Церкви, в виде правила, предано, чтобы те, которые имеют быть удостоены рукоположения во дракона, или пресвитера, обязывались не сообщаться более с своими женами, то мы, последуя древнему правилу апостольского благоустройства и порядка, соизволяем, чтобы сожитие священнослужителей по закону и впредь пребывало ненарушимым, отнюдь не расторгая союза их с женами и не лишая их взаимного в приличное время соединения". Хотя римляне и повелевают поставляемым во диаконство и пресвитерство разводиться с своими женами, но мы повелеваем, чтобы сожитие священнослужителей и впредь пребыло ненарушимым, "и если кто окажется достойным рукоположения во диакона или во пресвитера, таковому отнюдь да не будет препятствием к возведению на таковую степень сожитие с законною супругою"… "Аще же кто, поступая вопреки апостольским правилам, дерзнет кого-либо из священных лишати союза и общения с законною женою, да будет извержен".

Еще поговорим об опресночном богослужении. Откуда получило начало служение на бесквасном хлебе, то есть, на опресноках? Так как Господь Бог наш, Иисус Христос, назвал Свое Тело хлебом квасным, как показывает евангельская история, где говорится, что Иисус Христос сказал иудеям: Аз есмь хлеб животный, иже сшедый с небесе: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки: и хлеб, егоже Аз дам, плоть Моя есть, и прочее (Иоан. 6, 51). Также и на Тайной Вечери, взяв хлеб и преломив, дал ученикам Своим, говоря: приините, ядите: сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов. Такожде и чашу по вечери, глаголя: пийте от Нее вси: сия есть Кровь Моя, нового завета, яже за вы и за многия изливаема, во оставление грехов (Мф. 26, 26; 1. Кор. 11, 24; Лук. 22, 20; Мф. 26, 28). Теперь ясно, что под видом вина и воды мы причащаемся Крови Господней, ибо из преподобного ребра Господня вышла кровь и вода; причащаясь сего, мы веруем, что это самая Кровь Его, по Его божественному завещаний. Также веруем, что хлеб этот есть самое Тело Господа нашего Иисуса Христа, — тело, имеющее душу и ум, а не бездушное, как опресноки. Употребление при жертвоприношении опресноков есть дело иудейское, и ни одна из православных Церквей или святых патриархий, — ни Константинопольская, ни Александрийская, ни Антиохийская, ни Иерусалимская, — бесквасного хлеба при служении не допускают. Употребляют опресноки только одни иудеи да проклятые армяне, от которых впоследствии приняли это и латиняне, подражая им. Правило же 70е святых верховных апостолов заповедует так: "Если кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или вообще из числа клира, постится с иудеями, или празднует с ними, или употребляет их опресноки, или делает что-либо подобное, таковой да извержется; если же мирянин, да будет отлучен". И Пятого Лаодикийского собора правило 11е говорит так: "Никто из священного чина и из мирян да не ест иудейские опресноки. Дозволившей же себе это, если будет священник, да извержется, а если мирянин, да отлучится". И вообще все божественные правила отнюдь не допускают опресноков, а, напротив, запрещают это и, как иудейское, отвергают. Ясно и то, что как божественные апостолы, исшедши из Иерусалима, просеяли во всем мире и везде служили на квасном хлебе, так преподали и всем народам. Павел, учитель языков, пишет к коринфянам: братие, аз приях от Господа, еже и предах вам, яко Господь Иисус, в нощь, в нюже предан бываше, прием хлеб, и благодарив преломи, и рече: приимите, ядите (1. Кор. 11, 23), а не сказал: преем опресноки, но хлеб. И до сих пор в Иерусалиме служение совершается на квасном хлебе. И верховный Апостол Петр, придя из Иерусалима в Антиохию, проповедовал в ней и содержал тамошний престол, а потом оттуда пришел в Рим. В Антиохии же он поставил Евода первым патриархом, почему до сего времени Антиохийский престол называется Петровым. И если бы верховный Апостол Петр служил на опресноках, то в Антиохии поступали бы так же. Напротив, находим, что ни в Риме, ни в Антиохии, и ни в одной из стран Востока никто из апостолов не служил на опресноках, но все апостолы предали всем народам совершать божественную и бескровную службу (на квасном хлебе). Брат Божий Иаков и Клеопа в Иерусалиме, Марк в Александрии, Фаддей в Сирии, Фома в Персии и в Индии, Евангелист Иоанн в Ефесе, Варфоломей на Кипре, Филипп в Никомидии, Симон Кананит в Аравии и прочие из числа двенадцати апостолов и остальные семьдесят два разошлись по вселенной и, проповедуя тайну божественного причащения, предали совершать оное совершенным квасным хлебом. Все остальные народы царств Востока и Севера, Запада и Юга, и все четыре патриарха — Иерусалимский, Антиохийский, Александрийский и вселенский престол Константинополя, с самого начала и до сего времени служат на квасном хлебе, исключая только папы Римского и тех, которые находятся под его властью; следовательно, одни только латиняне изобрели это в последнее время. Переняли же они это от проклятых армян, этих первых еретиков: армянам же преподал это Аполлинарий. Но достовернее и более истинным следует признать доказательство, удостоверяемое многими, содержащими предание изначала, нежели недавно изобретенный одними латинянами обычай. И зачем много говорить, когда и немногим можно заградить уста ратующих против истины? Ведь не вчера и не третьего дня установлено (это таинство), и не в углу где либо и не в темном месте оно совершилось. Не в древнем ли Риме и в самом царствующем граде (Константинополе) все это совершалось в присутствии самодержцев, архиереев и учителей, когда оба эти знаменитые грады вполне процветали не только боговдохновенною философиею и всякою внешнею премудростью, но и блистали святостью и целомудренною жизнию, кротостью духа и полнотою священных и гражданских законов? Ибо апостолы, согласившись между собою, преподали по всей вселенной совершать бескровную жертву на кислом хлебе, как и чудеса, которые ранее сотворил Христос над пятью и семью хлебами, совершены над хлебами кислыми, а не над опресноками. Употребление же опресноков, как явствует из сочинений современных нововведению писателей, получило начало от ереси аполлинариевой. Нас же да сохранит Бог от такой прелести!

Но зачем я много тружусь по этому предмету, пиша о божественном законе? Ведь я не пророк и не проповедник, посланный к людям жестоковыйным! Имеют они закон и пророков; ведь все вообще Писание от начала и до сего времени вопиет о божественном христианском законе и громогласною проповедью с похвалами превозносит благочестивое и боголюбезное установление. Если же люди развращенные уклоняются от этих путей, заблуждают от учения писаний и слуха своего к их святому напоминанию не направляют, то тем более отвергнут они мое писание. Поэтому я нахожу излишним приводить здесь много доказательств из Писания и божественных книг о прекрасном и любезном узаконении и предоставляю собственной их совести. Каждому дано различать доброе и злое, и чем более услаждается и увлекается, тому и последует. Ибо все человеческое естество, по Писанию, как оказывается, от младенчества более склонно ко злу, чем к добру. Поэтому, для оставляющих мир и любовь должны последовать многие соблазны и ереси. Но горе человеку тому, чрез которого они приходят! Кто крепко держится своего ложного мнения и с убеждением в совести об истинности и верности своего заблуждения крепко возражает, без всякой надежды, обращения, тот еретик. Если же он так поступает по неведению, то признается заблудшим, а не еретиком. Св. мученик Иустин Философ говорит о себе самом: "Могу заблудиться, но еретиком не буду". Должно знать, что если кто думает о себе, что он понимает лучше других и сильно привязан к своему мнению, или, завидуя другим, лучшим его, производит раздор в обществе и составляет раскол или ересь, таковых еретиков следует отвергать, ибо общение с таковыми очень прилипчиво, как сообщение с прокаженными. Писание свидетельствует, что, по многим причинам необходимо быть ересям; однако такого человека, по первом и втором обличении, мы должны отвергать, как говорится в послании апостола Павла к Титу (гл. 3), зная, что таковой развратился, и с таковым, пишет апостол, даже пищи не должно употреблять.

После всего сказанного я кончаю слово и налагаю печать молчания на уста, ибо послание это все увеличивается и. как видится, превосходит меру. Следует только упомянуть об остальных твоих вопросах, о которых ты прилежно спрашиваешь меня, малоученого, то есть, об отделении латинян от греков. С любовью и со всяким усердием, с полною кротостью и с совершенным благонравием, отложив всякое нерадение, напишу и об этом к благоустройству и на пользу желающим познать истину. Скажу же следующее.

Разделение произошло в царствование благочестивых царей Константина и матери его Ирины. Я уже много раз говорил тебе, каким образом и по какой причине отделились латиняне от греков, и к чему они привязались: но не о всех оправданиях латинян мною было сказано, а для краткости многое мною умолчано, при чем я напомнил лишь немного кое чего из божественных законоположений о причине разделения. Не я это говорил, как читал ты в Писании: не вы бо будете глаголющии, но Дух Отца вашего глаголяй в вас (Мф. 10, 20). Ибо если не от Святого Духа, действующего внутри, исходит учение, то напрасно трудится язык говорящего. Читал, ведь, ты сказанное псалмопевцем: Господь даст глагол благовествующим силою многою (Пс. 67, 12), Хотя я, окаяннейший из всех смертных грешников, и не евангелист, и не утверждаю, что имею эту силу, однако боюсь слова Господня, сказанного Иезекиилю: если не соглаголеши беззаконнику, да отвратится от пути своего, крове его от руки твоея взыщу (Иез. 3, 18). Чтобы избегнуть этого угрожающего наказания, я был вынужден высказать вышеприведенное. Кто боится Бога и слушается Его, тому, по пророчеству Малахии, возсияет солнце правды (4, 2) и множество мира (Пс. 36, 11), и тот будет иметь мир в силе Господней (Пс. 121, 7). Исаия в 6й главе пророчества своего говорит: увы мне, яко умолчах. Поэтому я признал справедливым не умолчать о вышесказанном, но открыто написать тебе, другу моему. Ты же терпеливо и с радостью прочти это, и если что найдешь недостаточным, то я это тебе исправлю с полною ясностью. Еще много имам глаголати тебе, говоря, по обыкновению своему, словами Евангелия, но не можеши носити ныне (Иоан. 16, 12). Когда же будешь просвещен разумом, то спросишь о том господина и учителя Даниила, митрополита всея России, тот наставит тебя на всякую истину. Ибо я написал тебе не по ученому, слогом грубым и дебелым, а тот своею ученостью просветит и вразумит тебя. Тогда открыто увидишь, что насколько отличается светом своим солнце от звезд, настолько и он отличается от нас благодатью и светом. Тогда, оставив луну, пойдешь за солнцем, как Андрей, брат Петра, ученик Иоанна Крестителя, этого светильника, предшествовавшего Христу, когда услышал Иоанна, похваляющего Христа, то, оставив светильник, то есть, Иоанна, соделался первым учеником Солнца — Христа. Таким образом, верится мне, и ты поступишь. Когда увидишь ученого святого митрополита, одаренного в превосходной степени и в изобилии разумом Христова закона и опытностью, то с любовью будешь его слушать. Прости же меня, честнейшей друг, за краткость моего неразумного Писания, в котором я вкратце начертал то, что было прежде умолчано, и написал не столько, сколько этого требовал твой книжный разум. Потерпи до другого, более удобного времени, а теперь прими от меня то, что я мог сделать. Ибо невозможно для меня исполнить это теперь, как я ранее сказал. Дело это великое, действительно великое и неудобопонятное, ибо не страшатся они о присносущном происхождении Божественного Параклита весьма дерзко и думать и говорить. Заблуждения латинян, служащие преградою между ими и нами, так велики, и их пагубное учение и мудрование — таковы и так далеко отстоят от учения Церкви, что только одному Богу возможно исправить их. Мужайся!

XXVI. Объяснение о рукописании греховном

Кто говорит, что первозданный Адам дал прельстившему его диаволу рукописание, которым подчинил себя ему в вечное рабство, тот недугует совершенным незнанием и непониманием Священного Писания. Если бы он знал значение слов, сказанных Создателем прельстившемуся, и если бы внял словам тайнопроповедника, который строго заповедует: не всякому духу веруйте, то есть, не всякому учению следуйте, но искушайте духи, аще от Бога суть (1. Иоан. 4, 1), то есть, согласно ли их учение с боговдохновенными пророческими и апостольскими речениями, то не возвел бы такой обидной лжи на первозданного и не обвинил бы этим в неправосудии Праведного Судии. Говоря так, я разумею то, что Он проклял землю, ничем не провинившуюся, сказав: проклята земля в делех твоих, а того, который отступил от Него и предался богомерзкому демону, не только оставил без наказания, но проявил относительно его и его потомства великое промышление и попечение из рода в род: приставил к нему и его потомству Своих ангелов — хранителей, как написано во второй песни, где говорится: вопроси отца твоего, и возвестит тебе, старцы твоя, и рекут тебе. Егда разделяше языки Вышний, постави пределы языков по числу ангел Божиих. И бысть часть Господня, людие Его Иаков, и прочее (Второз. 32, 7–9). А что Создатель не пощадил бы его, если бы знал, что он добровольно подписался в рабство богоборцу — демону, явствует из того, что говорит Божественное Писание: уничижил еси вся отступающия от оправданий Твоих. По какой причине? Яко неправедно, говорит, помышление их (Пс. 118, 118). И опять: возненавидел еси вся делающия беззаконие, погубиши вся глаголющия лжу (Пс. 5, 6. 7). Из этих изречений Священного Писания явствует, что первозданный тогда всячески был бы возненавиден Создавшим его, как отступивший от заповеди Творца своего, и был бы посрамлен, как сделавший великое беззаконие, и Творец немедленно совсем погубил бы его, как оказавшего нечестие против столь великой к нему благости Создавшего его. Между тем, Создатель не только его не уничтожил и возненавидел, не только тотчас не погубил его, а напротив, показал к нему долготерпение и человеколюбие, и, как бы сожалея о нем, говорит к нему: Адаме, где еси? Это Он спросил не потому, что не знал места, где он скрылся, — Тот, Кто все знает, но как бы так говорит ему: "Понимаешь ли, о несмысленный, из какой славы и чести в какое бесславие и бесчестие ниспал ты?" Этим ясно доказывается лживость тех, которые на него клевещут и говорят, что он дал прельстившему его бесу рукописание, которым предал себя ему в вечное рабство. К тому же, какое добро мог он надеяться получить от лукавого демона, коим лишен был равноангельной своей славы, или как он мог бояться того, чью главу стирать получил от Владыки всех власть, чтобы дать против себя рукописание, тем более, что слышал от Создателя своего: вражду положу между им и родом человеческим. Услышав от Создателя своего и Владыки, что положена вражда, как мог первозданный дать врагу своему против себя рукописание? Все это мудрование есть обман и кощунство каких-нибудь безумных людей, которые не от Божественного Писания приняли это, но выдумали своим скудным умом и распространяют всюду, передавая подобным себе невеждам, нисколько не боясь божественного изречения: погубиши вся глаголющгя лжу.

Показав лживость приведенного мнения, как не имеющего никакого доказательства и подтверждения, следует нам выяснить значение упоминаемого в Божественном Писании рукописания, как его понимать. Известно, что у божественного апостола Павла упоминается рукописание, взятое от среды и ко кресту Спасителеву пригвожденное (Кол. 2, 14), то есть, соделавшееся уже недействительным; из послания же к ефесеям научаемся, что рукописание это есть закон Моисеевых заповедей и преданий, и то, что написано в книге Второзакония о жертвах и всесожжениях, о пасхе ветхозаветной, об обрезании, о запрещениях касательно пищи и о различных очищениях и омовениях тела, каковую книгу апостол и называет, обыкновенно, средостением ограды и враждою, говоря в послании к ефесеям явственно так: Той бо есть мир наш, сотворивый обоя едино, то есть, соединив, во едино людей иудейских и уверовавших язычников, и средостение ограды разоривый, вражду плотию Своею, закон заповедей ученьми упразднив, да оба созиждет Собою во единого нового человека, творя мир: и примирит обоих во едином теле Богови крестом, убив вражду на нем (Еф. 2, 14–16), как и в послании к колоссаям говорит: даровав (оставив) нам прегрешения, истребив еже на нас рукописание ученьми, еже бе сопротивно нам, и то взят от среды, пригвоздив е на кресте (Кол. 2, 13. 14). Враждою же и средостением ограды он называет это писанное рукою и чернилами Писание, по причине тяжести содержащихся в нем Моисеевых заповеданий, что и называет рукописанием, которого не могли исполнить иудеи, и которое поэтому оказывалось для них враждою к Богу и средостением ограды, разлучая нас и отлучая от любви Божией. А что для иудеев неудобоисполнимы были заповдания закона, этому явно научил нас апостол Петр в Деяниях, сказав уверовавшим фарисеям, которые утверждали, что следует обрезывать обращающихся к Богу язычников и требовать от них исполнения всего закона Моисеева: Ныне убо что искушаете Бога, хотяще возложити иго на выи учеником, егоже ни отцы наши, ни мы возмогохом понести, но благодатию Господа Иисуса Христа веруем спастися (Деян. 15, 10. 11). Это то рукописание, то есть, книгу Моисеевых завещаний, именуемую враждою и средостением ограды, это иго, как тяжесть и как причину проклятия, а не благословения, Единородный Сын и Слово безначального Бога Отца, облекшись плотию и быв под законом, да подзаконные искупит, пригвоздил к Своему кресту, то есть, сделал ничтожным и изъял оное из среды, как взывает святой апостол Павел в послании к галатам, говоря: Христос ны искупил есть от клятвы законныя, быв по нас клятва. Писано бо есть: проклят всяк висяй на древе (Гал. 3, 13). Чтобы освободить нас от проклятия, написанного в книге Ветхого Завета, где сказано: проклят всяк человек, иже не пребудет во всех словесех закона сего, еже творити я (Втор. 27, 26), и избавить нас от такого страшного и ужасного проклятия, Господь и Бог наш Иисус Христос, по неисповедимой благости Своей и человеколюбию, благоволил принять такую позорную смерть, да в языцех благословение Авраамле будет о Христе Иисусе, да обетование Духа приимем верою (Гал. 3, 14). Поелику же рукописание это уничтожено крестом Господа нашего Иисуса Христа, то мы теперь находимся уже не под законом Моисеевых заповедей, а под благодатью и под светом евангельского совершенного законоположения, почему нет нам надобности в обрезании, ибо божественным крещением мы очищаемся от всякой скверны плоти и духа. Обрезание очищало только внешность блюда, а Святое Крещение очищает и освящает и внутренность и внешность его, как написано: окропиши мя иссопом, и очищуся: омыеши мя, и паче снега убелюся (Пс. 50, 9). Не в одном уже граде, древнем Иерусалиме, повелевается нам закалать законную пасху, но во всяком граде и во всякой стране дозволено нам приносить Господу жертву чистую и благоприятную, Самого Агнца Божия, вземлющего грех мира, как написано: тогда благоволиши жертву правды, возношение и всесожигаемая (Пс. 50, 21), как и в другом месте говорит: жертвы и приношения не восхотел еси, тело же свершил ми еси (Пс. 39, 7), то есть, самое Тело Господне, принесенное Богу и Отцу ради спасения нашего вместо всякой другой ветхозаветной жертвы. Кратко же сказать: все вообще древнее рукописание прекратилось крестом Христовым, как написано: древняя мимоидоша, се быша вся нова (2. Кор. 5, 17).

Таково значение содержащегося у апостола рукописания. Теперь услышим объяснение и рукописания грехов, что оно значит. В молите шестого часа написано так: "и честным Его крестом рукописание грех наших растерзавый". Это рукописание имеет тоже значение, как сказанное в Евангелии от Иоанна непокорным иудеям: всяк творяй грех, раб есть греха (Иоан. 8, 34); также и блаженный апостол Петр пишет: имже бо кто подежден бывает, сему и работен есть (2. Пет. 2, 19). Каждый же из нас пленицами своих согрешений связуем бывает, и ими, как бессловесное животное, влечется всегда к совершенно греха и работает неудержимо похотям своей плоти, как господам каким-либо. Прилично поэтому такое наше порабощение страстям называется рукописанием грехов наших, которым мы поработились, подобно рабам, которые дают своим господам от себя крепостную рукопись, что они будут работать им до самой своей смерти. Это то наше пагубнейшее порабощение страстям, называемое иносказательно рукописанием, растерзал Спаситель наш крестом Своим, дав нам дар Святого Духа, о немже вопием: Авва Отче, которым мы просвещаемся и укрепляемся, и посредством сего растерзается рукописание, которое мы дали от себя лукавым похотям плоти нашей. Освободившись же благодатью Господа нашего Иисуса Христа и содействием Святого Духа от такого лукавого порабощения греховным страстям, становимся возлюбленными чадами Божиими. Свободою убо, которою освободил нас крест Спасителя, будем стоять и не отдадим себя опять в иго рабства, чтобы не обратиться в столб соляной, и чтобы и к нам не была отнесена мудрая притча, что свинья, омывшись, возвратилась в скверную тину и пес обратился на свою блевотину.

XXVII. Против утверждающих, что человеческий род имел размножаться посредством плотского совокупления и рождения, хотя бы и не согрешили праотцы

Слышал я, что некоторые утверждают, что если бы праотцы наши и соблюли данную им сначала Создателем всего и Владыкой заповедь, то все же размножение рода человеческого стало бы производиться тем же скотоподобным способом, как и ныне, только без похоти, без страсти и без женских болезней. Это они говорят без всякого удостоверения божественных писаний, а руководясь лишь человеческими мыслями и следуя большой внешней учености. Поэтому я признал справедливым несколько рассудить и побеседовать с ними, не в смысле положительных доказательств и установлений, но предположительно и предлагая просто против их мнения рассуждения здравого разума. Скажите нам, добрейшие, как вы думаете: нетленными ли и бессмертными были созданы вначале родоначальники наши или подлежащими тлению и смерти? Если они будут утверждать второе, то ясно будут обличены во лжи тем божественным гласом, который сказал первозданным: воньже аще день снесте от него, то есть, от запрещенного древа, смертию умрете (Быт. 2, 17). Сказав это, Создатель ясно научил нас, что Он создал их бессмертными и что они оставались бы бессмертными навсегда, если бы сохранили святую Его заповедь, как свидетельствует и тот божественный глас, который говорит: Аз рех: бози есте, и сынове Вышнего вси, то есть, вы — выше всего смертного, а потом прибавляет: вы же яко человецы умираете и прочее (Пс. 81, 6. 7). И опять: человек в чести сый, то есть, в нетлении и равноангельном пребывании, не разуме, приложися скотом несмысленным, и уподобися им (Пс. 48, 21), то есть, подпал тлению и смерти и подчинился бессловесным страстям, не уразумев своей чести, то есть достоинства нетления и бессмертия. Также и Соломон премудрый сказал: Бог смерти не сотворил, завистию же диаволею смерть вниде в мир (Прем. Сол. 1, 13; 2, 24). Если же, будучи побеждены Священным Писанием, исповедуют и против своей воли, что первозданные были сотворены нетленными и бессмертными и что навсегда сохранились бы в нетлении, если бы не преступили заповеди Божией, то как они утверждают, что размножение нашего рода имело бы быть тем же скотским способом, каким совершается ныне, только без похоти, страстей и женских болезней? Известно, что детородные уды приданы при создании обоим полам ради двух причин: чтобы посредством их сохранился род человеческий и не исчез бы окончательно, и чтобы чрез них выбрасывалось всегда излишество переваривающейся пищи. Творец, знающий все прежде бытия, знал, конечно, вперед имеющее совершиться отпадение первозданного от Бога, знал также и причину этого отпадения, именно, что они восхотят быть равными Богу. По этой причине премудрый Создатель придал им такие скотские уды и вложил в них сильное ражжение скотской похоти, чтобы они и против воли совокуплялись друг с другом и рождали детей. Иначе мы не хотели бы совокупляться друг с другом, имея в виду, каждый пол, множество несносных страданий деторождения и воспитания рождаемых, — женский пол, имея в виду девятимесячное тягостное ношение во чреве и те пакости и огорчения, какие впоследствии, по рождении, приходится терпеть, и неотложные заботы о младенце, пока он достигнет известного возраста; отец также, имея в виду множество попечений о воспитании своих детей, как лучше их воспитать и научить благочестию, а потом сыновей женить, а дочерей выдать замуж. Этим доказывается, что премудрый Создатель имел в виду умножение нашего рода другим каким-либо, более высоким и превышающим ум человеческий способом, приличным существу, созданному по образу и по подобию Божию, если бы человек сохранил заповедь Божию и не принудил бы Того, Кто не подлежит никакому принужденно, усвоить своему образу такое постыдное и скотское безобразие и скверное смешение. Неправильно, поэтому, понимать и утверждать, что человек, созданный по образу и по подобию Божию, то есть, бессмертным, бесстрастным и нетленным, если бы и сохранил ненарушимо заповедь Создавшего его, имел умножаться посредством такого скверного и скотского совокупления. Ибо при скотском совокуплении по необходимости должно быть скверное истечение, без которого зачатие быть не может. Если же есть истечение, то значит, есть и тление и сокрытая страсть; следовательно, зачатое и рожденное и воспитанное уже не бессмертно, но тленно и смертно и маловременно. Ибо все, что от тления имеет начало, по необходимости подлежит тлению и смерти. Следовательно, другим способом, чуднейшим и для нашего ума непостижимым, имел умножаться род человеческий, а не посредством скотоподобного совокупления, как думают некоторые, рассуждая недостойно божественного образа.

Не будем же рассуждать о том, что превосходит наш разум и наше понимание, ибо разум наш — земной и немощный и во многом погрешает, как свидетельствует слово Божие, которое, говорит: Господь весть помышления человеческая, яко суть суетна (Пс. 93, 11). И другое Писание говорит: помышления до смертных боязлива, и погрешительна умышления их (Прем. Сол. 9, 14); Дела же Божии непостижимы для всякого созданного естества. Кто бо разуме ум Господень, или кто советник Ему бысть (Рим. 11, 34)? К тому же вспомним бесчисленные сонмы бесплотных сил, как они вскоре и во мгновение ока появились всесильным мановением Его? Не мог ли Единый Всесильный тем же вседетельным мановением Своим умножить род человеческий, как умножил Он мысленные воинства бесчисленных бесплотных сил, если бы родоначальники сохранили данную им заповедь Божию? Воистину мог, во всяком случае. Ибо что невозможно для творческой Его силы, которою Он вдруг украсил небо бесчисленными миллионами звезд и сразу привел из небытия в бытие множество четвероногих земных, рыб морских и птиц небесных, а землю всю украсил бесчисленными цветами и различными садами и лисами?

Итак, сколько даровала благодать сказать о сем, столько и сказано. Если же кто этим не убеждается и продолжает спорить, мы такового обычая не имамы, ниже церкви Божия (1. Кор. 11, 16), говорит святой проповедник Божий. Кто вседетельным и всесильным мановением вскоре все создал, сохраняет и управляет, Тому всякая слава, честь и поклонение во веки. Аминь.

XXVIII. О том, какой грех в естестве человеческом есть первый

Первый грех, как свидетельствует Священное Писание, есть преступление первозданного Адама, за которое он был изгнан из рая, подпал смерти и тлению и был осужден в поте лица своего снедать хлеб свой. Таким образом, в естестве человеческом первый грех есть, и признается таковым, преступление Адама, чрез которое и смерть вошла в мир завистью диавольскою, как говорит Премудрость Божия чрез премудрого Соломона; в естестве же ангельском прежде всего возникла чрез окаянного диавола богомерзкая и богопротивная гордость. Поэтому, первым грехом по справедливости может признаваться именно гордость, которою и первозданного возмог прельстить богомерзкий диавол, вложив ему желание соделаться подобным Богу: и будете, сказал он, яко бози. В этом заключается крайняя гордость.

Примечания

1

 Но в тоже время в этих главах Самуил утверждает, что евреи, в каком бы ни находились состоянии, все таки продолжают оставаться народом Божиим. Против этого и против других заблуждений Самуила и возражают настоящие главы. Прим. перев

2

По мысли Святителя Димитрия Ростовского, под восьмым веком следует разуметь восьмую тысячу лет, в половине которой следует ожидать второго пришествия Христова, ибо сказано: в полунощи Жених грядет; может же Бог, по словам сего Святителя, продлить Свое пришествие и после полунощи (Прим. перевод).

Оглавление