«tom 5»

Святитель Игнатий (Брянчанинов) т5

Святитель Игнатий (Брянчанинов),

епископ Кавказский и Черноморский

АСКЕТИЧЕСКИЕ ОПЫТЫ

СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

ТОМ V

ПРЕДИСЛОВИЕ

Приближаясь к концу земного странствования, я счел дол­гом моим составить духовное завещание на духовные блага, ко­торыми ущедрила меня десница Бога моего. Завещанием называю душеспасительное слово: исполнители этого слова вступают во владение духовными благами. Завещание приношу в дар возлюбленным отцам и братиям, современным инокам. Духовным благом, объемлющим и совмещающим в себе прочие блага, называю мона­шество, к которому я призван с детства чудным призванием и неизреченною милостью. Не предоставлено мне было принести жизнь мою в жертву суете и тлению! Взят я, восхищен с широкого пути, ведущего к вечной смерти, и поставлен на путь тесный и прискорбный, ведущий в живот. Путь тесный имеет самое глу­бокое значение: подъемлет с земли, выводит из омрачения суе­тою, возводит на небо, возводит в рай, возводит к Богу, поставляет пред лице Его в незаходимый свет для вечного бла­женства. Чтоб доставить возможную удовлетворительность завещанию, потребовалось изложить его в книге. Книга содержит в себе правила для наружного поведения иноков и советы им о душевном подвиги или делании.

Со всею справедливостью могу назвать сочинение это моею таин­ственною исповедью. Прошу принять исповедь с вниманием и христианским снисхождением! она достойна того и другого. Предла­гаемое мною учение вполне заимствовано из святого учения святых Отцов православной Церкви, и теоретически и опытно озна­комившихся с учением Евангелия, усвоивших себе это учение. Упущения и увлечения мои, недостаточно твердое и неуклонное последование наставлениям Отцов, неимение руководителя благодатного, частая, почти постоянная встреча с руководителями, болезновавшими слепотою и самообольщением, вольная и невольная зависи­мость от них, обстановка отвсюду предметами соблазна, а не назидания, внимание к учению, которому мир, враждебный Богу, придавал блеск и важность высшей мудрости и святости, которое, будучи тьма и скверна, заслуживало лишь презрение и отвержение, были причиною для меня многих потрясений. Потрясения, которыми я испытан, были потрясениями и горькими, и тяжкими, и жестокими, и упорно, томительно продолжительными. Потрясения по наружному положению, на суд совести моей, ничего не значат в сравнении с потрясениями, которым подвергалась душа. Свирепы волны житейского моря; на нем господствуют мрак и мгла; непрестанно воздвизаются на нем бури лютыми ветрами — духами отверженными; корабли лишены кормчих; благонадежные гавани превратились в водовороты, в гибельные пучины; всяка гора и остров от духовных месть своих двигнушася 1); потопление представляется неизбежным. Оно и было бы неизбежным, если б непостижимый промысл Бога и столько же непости­жимое милосердие не спасали избранных его. Много пришельствова душа моя 2), не находя пристанища верного ни вне, ни внутри себя. Углебох в тимении глубины, и несть постояния —правильного и твердого настроения души, непоколебимого в добродетели —приидох в глубины морския, и буря потопи мя. Учтрудихся зовый, измолче гортань мой: исчезосте очи мои от еже уповати ми на Бога моего 3): яко погна враг душу мою, смирил есть в землю живот мой: посадил мя есть в темных 4). Яко вода излияхся, и разсыпашася вся кости моя, изше яко скудель крепость моя 5), одержаша мя болезни смертныя, и потоцы беззакония смятоша мя; болезни адовы обыдоша мя, предвариша мя сети смертныя 6); уны во мне дух мой, смятеся сердце мое 7). Из этого состояния подаю голос отцам и братиям, голос заботливого предостережения. Так поступает путешественник, претерпевший страшные бедствия в многотрудном и продолжительном путешествии! свои заметки, драгоценное сокровище, он

передает тем, которые намерены предпринять подобное путешествие, или уже и вступили в путь, не зная его, или ознакомясь с ним лишь поверхностно по описаниям устаревшим. Здесь ука­заны изменения, изменения не в сущности, а в обстановке, имею­щей на сущность существенное влияние; здесь указано, каким образом должно пользоваться писаниями древних и применять их к современности, избегая того ложного положения с его последствиями, в которое поставляется всякий непонявший и неприметивший необ­ходимости применения. Святой Иоанн Лествичник говорит, что некоторые, проходя по болотистым местам, увязли в грязи, и покрытые ею поведали о том, как это случилось с ними, другим которые тут проходили, для спасения их. За спасение ближних Всемогущий избавил из болота и тех, которые, попавши в него, предостерегли ближних от впадения в него 1). Права течения твори ногама твоима, и пути твоя исправляй: не уклонися ни на десно, ни на шуе: отврати же ногу твою от пути зла. Пути бо десныя весть Господь, раз­вращены же суть, иже ошуюю: Той же права сотворит течения твоя, и хождения твоя в мире поспешит 2).

Аминь. Епископ Игнатий.

ПРАВИЛА наружного поведения для новоначальных иноков.

Введение.

Церковный Устав говорит, что по завещание святых Отцов во всем должно наблюдать миру и правило. Упомянув во­обще о святых Отцах, Устав приводит знаменательное изречение преподобного Ефрема Сирского: «Там настоит великое бедствие, где жительством не руководствуют законные правила» 1). На семь оснований мы предлагаем возлюбленным братиям, новоначальным инокам, нижеследующие правила для их наружного поведения.

Правила.

1. Святые Отцы называют монастырь врачебницею (больни­цею) 2). Точно: монастырь есть нравственная врачебница. Мы приходим из мира в монастырь, чтоб оставить греховные навыки, полученные в морской жизни, и, вне влияния на нас соблазнов, которыми преисполнен мир, стяжать навыки иди поведение истинно-христианские. За жительство истинно-христианское на земли надеемся получить вечное блаженство на небе. И так: должно употребить все старание к тому, чтоб цель, с которою вступаем в монастырь, была нами достигнута, чтоб наша жизнь в монастыри послужила нам во спасение, не послужила поводом к большему осуждению нас на суде Христовом 3).

2. Поступающие в больницу для пользования обязываются руководствоваться во всем наставлением врача, не позволяя себе употреблять пищу, одежду, движение, лекарства по собственному усмотрению; иначе вместо пользы они принесут себе вред: так и всякий, вступивший в монастырь, обязывается упражняться не в тех подвигах и трудах, которые кажутся самому ему нуж­ными и полезными, но в тех, которые будут ему указаны и назначены настоятелем лично или при посредств других монастырских властей 1).

3. Вообще все монастырские упражнения и должности назы­ваются послушаниями. Послушания должно проходить со всею тща­тельностью, с строгим хранением совести, веруя, что такое прохождение послушаний необходимо для нашего спасения. Монастырские занятия потому и называются послушаниями, что они соеди­нены с отречением от своей воли и от своих разумений. По этой причини при исполнении послушаний совесть подвергается непрестанным опытам. Последствием упражнения в послушаниях бывают: истинное смирение и духовный разум. Произволь­ные труды, совершаемые по самомнению или прихоти, особенно с отвержением покорности, как бы ни были велики, не только не приносят никакого духовного плода, но, напротив того, будучи сами последствием самомнения и гордости, чрезвычайно усиливают эти страсти в иноке, совершенно отчуждают его от христианского благодатного образа мыслей, то есть, от евангельского смиренномудрия. Преподобный Кассиан говорит: «Главней­шая забота старца, которому поручены новоначальные, состоит в том, чтоб новоначальный во-первых научился побеждать свои воли, посредством чего он, вводимый постепенно, мог бы взойти на верх высочайшего совершенства. При обучая его всему со всею тщательностью и прилежанием, старец намеренно ста­рается всегда приказывать ему то, что противно его воле. Египетские великие Отцы утверждают, будучи изучены многими опы­тами, что монах, в особенности юный, будет не в силах обуздать самых похотений вожделения, если прежде не обучится умерщвлению своих волей посредством послушания. Они реши­тельно свидетельствуют, что тот, кто не научился прежде побеждать свои воли, никак не возможет погасить ни гнева, ни печали, ни духа любодеяния, не возможет стяжать ни истинного сердечного смирения, ни всегдашнего единения с братиями, ни даже пробыть долго в общежитии. Они стараются преподать новоначальным эти правила, как азбуку, руководящую к совер­шенству, и по ним рассматривают, каково смирение новоначальных, истинное ли оно, или притворное и мечтательное» 1).

4. Погрешности, в которые впадаем по немощи, свойствен ной всем человекам, должно исповедовать отцу духовному, а иногда, по свойству погрешности, и настоятелю, — и, не впадая в уныние и расслабление, с обновленною ревностью, продолжать послушание. Если мы не вдруг понимаем земные науки и ху­дожества, но при изучении их подвергаемся в течении продолжительного времени разным недоумениям и погрешностям: тем свойственнее подвергаться погрешностям при изучении науки из наук и художества их художеств — монашеского житель­ства 2).

5. Молитва есть мать добродетелей 3). По этой причине в монастыре наибольшая часть времени посвящается молитве. Для новоначального неполезно совершение молитв наедине: посему церковный Устав, воспрещая самовольное моление, завещавает, чтоб все живущие в монастыре приносили молитвы Богу вместе, в церкви Божией, за исключением больных, удерживаемых в келлии болезнью, и старцев, созревших для уединенной келей­ной молитвы 4).

6. Молитва есть мать добродетелей; и потому все братия при­глашаются к тщательному и неупустительному исполнению установленных молитв, а для сего к тщательному и неупуститель­ному хождению в церковь Божию.

7. Идя из келлии в церковь предстать лицу Божию, должно в походке сохранять благоговение, отнюдь нс бегать, по сторонам не смотреть, но иметь глаза опущенными к земле, рука­ми не махать, но держать их опущенными вниз.

8. Каждый брат, придя к церкви Божией, должен пред дверьми ее оградиться крестным знамением, и положить поясной поклон, воздавая этим честь жилищу Божию, которое — церковь.

9. По входе в церковь каждый брат обязан встать посреди ее пред царскими вратами, и положить три поясных поклона, а в Великой пост три земных; потом, поклонившись на обе стороны предстоящему народу, становиться на свое место.

10. Если брат — крылосный, и принадлежит к правому крылосу: то он, подошедши к своему крылосу, должен благо­говейно положить поясной поклон пред иконою Спасителя, по­клониться братиям, стоящим на крылосах, обращаясь сперва к левому крылосу, потом к правому, и встать с скромностью на свое место. Если же брат принадлежит к левому крылосу, то, подошедши к нему, должен положить поясной поклон пред иконою Божией Матери, и, поклонившись крылосам, спер­ва правому, потом левому, встать на свое место.

11. Церковь — земное небо. Стоящие в ней должны стоять с благоговением, чинно, подобно святым Ангелам, иметь глаза опущенными к земле, на стены не облокачиваться, держать руки опущенными, не складывая их вместе, не отставлять ног, но стоять на обеих ногах равно.

12. Церковь — судилище Божие. Из нее можно выйти или оправданным, иди осужденным, по свидетельству святого Евангелия 1). II потому должно отправлять чтение и пение со всевозможным вниманием и благоговением, никак не позволять себе празднословия, тем более смеха и шуток. Иначе выйдем из церкви осужденными, прогневав Царя небесного неблагоговейным предстоянием Ему 2) .

13. На народ, присутствующий при богослужении, не должно оглядываться. Должно всячески хранить зрение, как то отвер­стие в душу, чрез которое могут войти в нее заразительнейшие страсти 3).

14. На крылосах каждый должен занимать назначенное ему место. За отсутствием кого-нибудь, следующий за ним становится на незанятое место, а отнюдь не младший по самоволию, самомнению или дерзости. Из этого исключаются те случаи, когда начальствующие на крылосах найдут нужным расставить певцов соответственно их голосам.

15. В святой алтарь, как святая святых, отнюдь не входить никому из неосвященных, за исключением пономарей свечников по 19-му правилу Лаодикийского Собора, и по обычая принятому в благоустроеннейших православных монастырях. Самое поминовение родственников одинаково слышит Бог, как из алтаря, так и из церкви, с того места, где ты стоишь. Богу приятнее будет молитва твоя из церкви, когда, по причине благоговения к Нему, ты устраняешься входа в алтарь, нежели из алтаря, когда ты вошел в него без должного благоговения, нарушив преподанное тебе правило.

16. Брат, которого необходимость заставит войти в алтарь, или пройти чрез него, обязывается сделать это с величайшим благоговением и страхом Божиим. Войдя в алтарь, положи, обратясь к святой трапезе, три земных поклона, а в воскре­сение, субботу, в праздничные и полиелейные дни три поясных, потом, обратясь к иконе, стоящей на горнем месте, один поясной поклон; после этого поклонись настоятелю, и прими его благословение; если настоятеля нет в алтаре, прими благословение от служащего иеромонаха.

17. Кругом святой трапезы не должно ходить неосвященным. Если же по крайней нужде случится пройти: то должно исполнить это с великим страхом Божиим и осторожностью, идя тихо, и обходя около престола Божия, как можно в дальнейшем расстоянии от него.

18. В алтаре нисколько не стоять без надобности, но по исполнении ее немедленно выходить. Впрочем кто вошел в алтарь и по крайней надобности, или будучи послан началь­ствующими, должен укорять себя, говори: «Увы мне грешному и скверному, во осуждение себе дерзнувшему войти во святая свя­тых». Самые священнослужители, призванные к служению и предстоянию Богу в алтаре, тем и соделывают себя достой­ными сего служения, что сознают свое недостоинство, стараются пред служением омывать себя обильными слезами покаяния и смирения, а самое служение совершают с величайшим благоговением, вниманием и страхом Божиим.

19. Читающий псалмы и суточное последование, то есть, ве­черню, утреню и часы, должен заблаговременно приготовиться, и приискать тропари и кондаки дня, чтоб во время чтения в церкви не ошибаться, не производить остановки в молитвословии приискиванием тропарей и кондаков. Чтец должен стоять прямо, иметь руки опущенными, читать и неспешно и непротяжно, произносить слова отчетливо, внятно. Читать должно про­сто, с благоговением, в один тон, без излияния своих чув­ствований переливами и изменениями голоса. Предоставим святым молитвословиям действовать собственным их духовным достоинством на слушателей 1). Желание преподать предстоящим свои чувствования есть знак самомнения и гордости.

20. Суточная чреда чтения начинается с вечерни. Вступающий в чреду должен встать близ оканчивающего ее девятым часом. Когда тот окончит, — они оба вместе полагают поясной поклон к алтарю, потом покланяются друг другу. Всту­пающий в чреду становится пред налой, а окончивший идет, и становится на свое место.

21. Чтец Апостола, идя с крылоса и на крылос, должен держать книгу в левой руке, несколько прислонив верх ее к груди. Выходя для чтения, чтец Апостола становится сперва пред иконою Спасителя или Божией Матери, судя по тому, к которому крылосу он принадлежит, полагает поясной поклон пред иконою, потом поклоняется, обратись к своему крылосу, а за сим выходит на средину пред царские врата. Здесь пола­гает поясной поклон к алтарю; на слова служащего иеромонаха мир всем воздает поклон служащему, и начинает сказывать прокимен. По произнесении заглавия Апостолу, когда служащие иеромонах или иеродиакон скажут вонмем, чтец опять воздает поклон служащему иеромонаху, и начинает чтение Апостола. По окончании чтения, на слова служащего мир ти, чтец воздает ему поклон пред царскими вратами, идет с среды церкви, становится близ своего крылоса пред иконою, полагает пред нею поклон, потом, обратясь к противоположному крылосу, воздает ему поклон, затем такой же по­клон своему крылосу, и становится на свое место.

22. Читая Апостол, отнюдь не должно чрезмерно и непристойно кричать, увлекаясь тщеславием; напротив должно читать природным голосом, без отяготительного для слуха и совести напряжения, благоговейно, внятно, величественно, чтоб наша жертва хвалы была благоприятна Богу, чтоб не оказалось, что мы приносим Богу один плод устен 1), а плод ума и сердца приносим тщеславно, причем и плод устен отвергается Богом, как оскверненная жертва. Это должно помнить и певцам: потому что для всех вообще крылосных крайне опасна страсть тщеславия, за которою входят в душу и другие пороки, особливо гордость, и отступает от человека хранящая его благодать Божия.

23. Идя на сход и со схода, должно начинать и оканчивать пение всем вместе; притом руками не махать, глаза иметь опу­щенными к земле, отнюдь не оглядываться по сторонам; должно идти в порядке, плавно, одному брату за другим, не толкая и не торопя друг друга. Встав на сходи, должно выровняться, чтоб один не стоял впереди другого. При возвращении со схода на крылоса должно наблюдать тот же порядок, какой выше указан при выходе на сход. Стоя на сходе должно иметь руки опу­щенными, отнюдь не складывая их вместе, поклоны класть отнюдь непроизвольно, а когда следует — класть непорознь, а всем вместе, чтоб братия, находящиеся на сход, представляли из себя единое тело, по выражению церковного Устава 2). Для такового единообразного и благоговейного поклонения, все братия должны применяться к головщику, который обязан наблюдать своевременным исполнением поклонов и за тем, чтоб его собственные поклоны не были ни поспешны, ни преждевременны, и братия имели всю возможность соображаться с ним.

24. Поклоны 3) при богослужении полагаются следующие и в следующем порядке: когда служащий иеромонах выходит пред царские врата, чтоб благословить чтение девятого часа, или полунощницы, или в алтаре намеревается благословить чтение часов, то он пред возгласом благословен Бог наш полагает три поясных поклона; то же должны сделать и братия, равно как и пред начатием Божественной Литургии. При начале всенощного бдения полагаются три поясных поклона, когда головщик возглашает приидите поклонимся. Вообще при всех службах на всяком трисвятом и на всяком приидите поклонимся полагаются три поясных поклона, исключая приидите и трисвятое в самом начали утрени, на которых принято только знаменаться трижды крестным знамением, так как и в начале шестопсалмия при троекратном произнесении стиха слава в вышних Богу, в средине шестопсалмия при троекратном произнесении аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа, слава Тебе, Боже. Обыкно­венно знаменуются однажды крестным знамением пред начатием Символа Веры на Божественной Литургии. При пении стихир и стиховен тогда только полагается по одному поясному поклону, когда слова стихиры побуждают к поклонению. Впрочем ни на сход, ни на крылосах, не кланяться в беспорядке и самовольно, но всегда последуя головщику. Когда при чтения кафизм поется, а при окончании их, равно как и при окончании шестопсалмия произносится троекратно аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа, слава Тебе, Боже, полагается по три поясных поклона, кроме воскресных и праздничных дней, суббот и полиелеев, в кото­рые эти поклоны оставляются. Когда придут братия на сход, в пред тем, как уходить со схода, полагают вместе, чинно, один поясной поклон, и потом все, в одно время, поклоняются стоящему на сходе братству. При первом прошении каждой эктинии и при возгласе, которым служащий иеромонах заключает эктинию, полагается по одному поясному поклону. Пред чтением и после чтения святого Евангелия, при пении славы — по одному поясному поклону. На девятой песни при пении Честнейшую Херувим, при каждом повторении этих слов — по одному поясному поклону. На Божественной Литургии после приидите поклонимся и припадем ко Христу полагается один поясной поклон. По окончании всей Херувимской песни, то есть, после аллилуиа — три по­ясных поклона. Преносимым дарам, как еще неосвященным, воздается честь одним поясным поклоном, и, после него, наклонением главы. По окончании Тебе поем полагаются глубокие три поясных поклона, а некрылосными один земной: во время пения этой святой песни освящаются предложенные святые дары. По Достойно есть — один поясной поклон. Пред молитвою Го­споднею некрылосные полагают один земной поклон, а крылосные знаменуются только крестным знамением, потому что им немедленно нужно петь. Посли молитвы Господней, когда служа­щий иеромонах скажет: Яко Твое есть царство и прочие слова возгласа, — полагается один поясной поклон. При возгласе Свя­тая святым полагается три поясных поклона. Когда выносят святые Тайны с возглашением со страхом Божиим и верою приступите, полагается крылосными один глубокий поясной, бла­гоговейный поклон, как бы Самому Христу, невидимо присут­ствующему в святых Тайнах, а не крылосными полагается один земной поклон. Точно также должно поступать, когда выносится святой потир во второй раз с возглашением всегда, ныне, и присно, и во веки веков. По окончании Божественной Литургии по­лагается три поясных поклона, и младшие обоих крылосов об­ращаются к старшим, все приветствуют друг друга поклонением. В воскресные и праздничные дни, в субботы и полие­леи, земные поклоны в церкви отменяются.

25. Камилавки снимаются с головы и становятся на плечо, так, чтоб крест, образуемый оконечностью клобука, не сходил с плеч, в следующие времена богослужения: на Литургии: при входе с Евангелием, при чтении Евангелия, при великом входе, при словах Христовых приимите ядите до Достойно, включительно; при пении молитвы Отче наш и при явлении святых Тайн. На вечерне: при входе. На утрени: при чтении Евангелия и при пении Честнейшей. При чтении Апостола на Литургии и паремий на великой вечерне чтец снимает камилавку. Братия снимают камилавки при пении Отче наш пред трапезою и Достойно после трапезы 1). Áðàòèÿ должны как снимать, так и надевать камилавки, все в одно время, не предупреждая друг друга.

26. Вообще в церкви Божией должно сохранять всевозможные благоговение и порядок, как для славы Божией, так для соб­ственной душевной пользы и для душевной пользы предстоящего народа, который благоговением иноков назидается, а неблагоговением их смущается, соблазняется, повреждается. Не долж­но выходить из церкви безвременно; не должно позволять себе какого бы то ни было, самомалейшего нарушения правил благо­чиния и благоговения. От небрежения к малому и ничтожному легко и скоро переходим к небрежению о важнейшем и о всем. Чтоб сохранить внимание к важным обязанностям своим, должно постоянно наблюдать за собою, и быть внимательным ко всем, самым мелочным своим действиям 1).

27. При встретившейся нужде, излишнюю мокроту должно с осторожностью собирать в платок, а не повергать на пол при непристойном шуме. Не должно кашлять и сморкаться гром­ко: эти и другие подобные естественные необходимости должно исполнять с тихостью и благопристойностью. В церкви табаку не нюхать. Если употреблять пищу, что составляет для челове­ка естественную потребность, не позволяется в церкви: тем непозволительнее нюхать табак, что совсем не естественная необходимость, но худой навык и прихоть. Да и вообще всту­пающему в чин монашеский должно отучиться от употребления табаку. Мирские братия наши весьма соблазняются на употребление табаку монашествующими: непременный долг любви требует, чтоб мы не подавали повода к соблазну мирским братиям, которые, соблазнившись чем-нибудь ничтожным, не будут доверять нам и в важном. Тот, кто не может преодо­леть привычки, да сознает свою немощь, да восполняет самоукорением недостаток самоотвержения 2), а привычку да не обнаруживает пред братиями: потому что вред, причиненный одному, не столько тяжек, сколько вред, причиняемый многим. Таково мнение Отцов о побеждении нашем немощами нашими.

28. Строжайшее благоговение и порядок установлено сохра­нять в церкви: они да сохраняются и в трапезе. Пребывание в трапезе для подкрепления пищею должно быть как бы продолжением богослужения. Áðàòèÿ, питая тело с благоразумным довольством предлагаемыми яствами, должны в тоже время пи­тать душу словом Божиим, которое читается во время трапезы. Для этого соблюдается в трапезе глубокое молчание. Если пона­добится что сказать, то говорится весьма тихо и кратко, чтоб не воспрепятствовать слышанию чтения 1).

29. Все братия должны употреблять пищу в общей трапезе, а не по келлиям, кроме больных, которым дозволяется употребление пищи в келлии, но не иначе, как с ведома и дозволения настоятеля. Старайся быть участником общей трапезы, не избе­гая ее по какой нибудь маловажной причине, имеющей личину правды: в свое время увидишь особенную душевную пользу от постоянного участия в общей трапезе.

30. Употребление пищи как в трапезе, так и в келлиях, должно быть по отношению к количеству самое благоразумное. Новоначальные должны употреблять пищу почти до сытости, но не до пресыщения. Пост, столько полезный монаху впоследствии 2), для новоначального должен быть умеренный. Если ново­начальный не будет употреблять пищи вне трапезы: то такой пост будет вполне удовлетворительным для него. Употребление пищи в трапезе почти до сытости нужно для новоначального по той при­чине, что он обязан исполнять послушания, иногда трудные, и для того не ослаблять телесных сил излишне. Для должного ослабления их достаточно качества и количества трапезной монастырской пищи. Страсти умаляются в новоначальных не от усиленного поста, но от исповедания греховных помыслов, от трудов и от удаления от свободного обращения с ближними.

31. Хотя употребление вина и разрешается церковным Уставом на трапезе; но оно разрешается только для тех трудящихся старцев, для которых оно нужно и полезно. Для юных вино вредно: почему, несмотря на то, что оно в некоторых монастырях предлагается в трапезе, весьма полезно для юных совер­шенно воздерживаться от вина. «Похвала монаху — воздержание от вина, сказал святой великий Симеон чудотворец; если же по причине телесной немощи монах и будет принужден употреблять его, то да употребляет мало» 1). Преподобный Пимен Великий сказал: «Монахам отнюдь не должно пить вина» 2). — «Вина ниже да обоняет юность», сказал преподобный Марк Подвижник 3).

32. В келлиях должно заниматься душеполезным чтением и таким рукоделием, которое не возбуждало бы пристрастия к себе. Иначе все твое внимание отвлечется в рукоделию, к которому имеешь пристрастие: Бог и твое спасение соделаются чуждыми для тебя. Книг светских, тем более вредных для нрав­ственности, отнюдь не читать, даже не иметь в келлии.

33. Новоначальным не должно заводить в келлии мшелоимства 4), то есть различных предметов прихоти и роскоши. Ке­лейное мшелоимство привлекает к себе ум и сердце новоначального: таким образом отвлекает их от Бога. Кроме того оно возбуждает мечтательность, противодействующую преуспеянию духовному. Лучшим украшением иноческой келлии служит избранная библиотека, которая должна состоять из Священного Пи­сания и писаний отеческих о монашеской жизни. «Необходимо иметь христианские книги, сказал святой Епифаний Кипрской: одно воззрение на эти книги отвращает от греха, и поощряет к добродетели» 5). Священные книги должно содержать честно, воздавая честь живущему в них Святому Духу. У старцев, известных по своему особенному благочестию и духовному преуспеянию, Новый Завет помещается при святых иконах 6) .

34. Новоначальным воспрещается принимать в келлии женщин, даже ближайших родственниц; о принятии родственников и знакомых мужеского пола новоначальные обязываются испрашивать дозволение у настоятеля.

35. Новоначальные не только должны охраняться от принятия в келлии мирских людей, но и от безвременного хождения в келлии друг к другу. Безвременное посещение друг друга новоначальными служит для них поводом к празднословлю, смехословию, к дерзости, чем истребляется в сердце новоначального страх Божий и благое произволение к подвижнической жизни, возбуждается сильнейшее действие страстей, особливо уныния, гнева и блудной страсти. По этой причине великой старец, Симеон Благоговейный, заповедал ученику своему святому Си­меону, Новому Богослову, при вступлении его в монастырь, от­казаться от всякого знакомства вне и внутри монастыря. Ученик, тщательно исполняя завещание старца, вскоре достиг высокого духовного преуспеяния 1) .

36. Новоначальный! посещай часто келлию твоего духовника или твоего старца для духовного твоего назидания и исповедания твоих согрешений и греховных помыслов твоих. Блажен ты, если нашел старца сведущего, опытного и благонамеренного: удовлетворительный наставник в наши времена — величайшая редкость. Почитай святилищем ту келлию, в которой ты слы­шишь оживотворяющее тебя слово Божие 2). Если же в монастыре не имеется удовлетворительного наставника: то чаще исповедайся в согрешениях пред духовным отцом, а наставления почерпай в Евангелии и в книгах, написанных святыми Отцами о подвижничестве. Келлия твоя соделается для тебя пристанищем и убежищем от мысленных и сердечных бурь.

37. В êåëëèè отнюдь не должно иметь никаких снедей, никаких лакомств, особенно же никаких напитков. Не для увеселения себя исполнением плотских пожеланий, не для земных радостей и утех мы вступаем в монастырь! Мы вступаем в него с тем, чтоб посредством истинного покаяния, непрерываемого развлечением и увеселениями, примириться с Богом, и получить от Него неоцененный дар спасения.

38. Одежду должно иметь по возможности простую, по при­личную и опрятную, требуемую обычаем и положением мона­стыря и отношениями его к посещающим мирским братиям, которых может одинаково соблазнить и пышная и неопрятная одежда. Цветных подрясников и подкладок под рясами не иметь: такая одежда нейдет для плачущих о умершей душе своей; им идет одежда черная, в которую облекаются человеки в знак своей глубокой печали. Новоначальному необходимо со­блюдать это правило; потому что душа его сообразуется состоянием своим состоянию тела, и не может удерживать в себе чувство покаяния, когда тело украшено пышною и блестящею оде­ждою. От роскошной одежды являются в новоначальном тщеславие и ожесточение, плоть его оживает для блудных ощущений и движений 1). Грешнику неприлично иметь красивую одежду: иначе он будет подобен повапленному и позолоченному гробу, снаружи светлому и богатому, внутри — с смердящим трупом.

39. К старшим должно оказывать уважение, к иеромонахам подходить под благословение с благоговением и верою. Уваже­ние это должно иметь по долгу и из любви, а не по человкоугодию или другому какому-нибудь побуждению века сего, чуждому монашеского настроения, чуждому духа Церкви.

40. Братия, при взаимной встрече, должны приветливо покланяться друг другу, почитая в ближнем образ Божий, почитая Самого Христа 2).

41. Юные должны стремиться к тому, чтоб всех любить одинаково, охраняясь, как от сети диавольской, от исключи­тельной любви к какому бы то ни было сверстнику, или свет­скому знакомому. Такая любовь в юных — не что иное, как непонимаемое ими пристрастие, решительно отвергающее их от обязанностей их к Богу 3).

42. При взаимном свидании должно крайне хранить осязание, хранить до такой степени, что отнюдь не брать брата за руку; равным образом должно удаляться и от прочих приветствий, нейдущих для святой иноческой обители. С строгостью наблю­далось это хранение в древних монастырях. Нарушители его подвергались в египетских обителях, лучших в христианском мире, публичному монастырскому наказанию. Поведает это преподобный Кассиан Римлянин 4).

43. Как величайшей опасности должно избегать знакомства с тем братом, который живет нерадиво, не из осуждения его, нет! другая тому причина: ничто так не прилипчиво, так не заразительно, как слабость брата. Апостол завещал: Повелеваем вам, братие, о имени Господа нашею Иисуса Христа,отлучатися вам от всякою брата безчинно ходяща, а не по преданию, еже прияша от нас 1). Аще некий брат именуем бу­дет блудник, или лихоимец, или идолослужитель, или пьяни­ца, или хищник, с таковым ниже ясти 2). Почему? потому что — говорит тот же Апостол: Тлят обычаи благи беседы злы 3). Познакомился ли ты коротко с пьяницею? знай: в его обществе и ты приучишься к пьянству. Часто ли беседуешь с блудником? знай: он перельет в тебя свои сладострастные чувствования. Друзьями и короткими знакомыми твоими должны быть те, которых все намерение состоит в благоугождении Богу. Так поступал святой пророк Давид. Он говорит о себе: Перехождах в незлобии сердца моею посреде дому моего, но, не­смотря на такое незлобие, творящые преступление возненавидех богоугодною ненавистью, состоящею в удалении от них: оклеветающаго тай искренняго своею, сего изгонях: гордым оком и несытым сердцем, с сим не ядях. Очи мои на верные земли, посаждати я со мною: ходяй по пути непорочну, сей ми служаше. Не живяше посреде дому моею творяй гордыню: глаголяй непра­ведная не исправляше пред очима моима 4). Мне зело честни быша друзи Твои, Боже 5). Преподобный Пимен Великий говорил: «Заключение (конец, венец) всего наставления новоначальному иноку: удаляйся худого общества (знакомства, дружества), и держись хорошего общества» 6).

44. Не должно ходить по монастырю с открытою головою: в этом —нарушение скромности и благоговения. Также не долж­но позволять себе крика, нестройных, излишне вольных телодвижений, что расстраивает внутреннее благочиние новоначального, расстраивает порядок монастыря, нарушает спокойствие братства, приводить в соблазн мирских посетителей монастыря.

45. Вне монастырской дачи никуда не ходить, не испросив предварительно дозволения у начальствующих.

46. При прогулках никому не ходить одному; но ходить и всегда непременно вдвоем или втроем. Это постановление суще­ствовало как в древних, так и новейших благоустроенных святых обителях. Им предупреждаются многие соблазны, даже падения. Горе единому! 1) — когда какой нибудь соблазн начнет увлекать его, — некому остановить его! Напротив того брата, вспомоществуемого братом, Божественное Писание уподобляет твердому и высокому граду 2).

47. Не любите ездить в город, не любите посещать мирских селений! Как не повредиться душе юного инока или новоначального, желающего принять на себя обеты иночества, от частого зрения на соблазны и от смешения с соблазнами, к которым сердце его еще живо, которыми оно услаждается и увлекается? Если б оно не услаждалось прелестями мира: то не привлекалось бы к ним. Инок, чувствующий влечение к частым выходам из монастыря в мир, ранен стрелою диаво­ла. Инок, последующий болезненному влечению сердца часто оставлять монастырь и скитаться среди соблазнов мира, приял в себя произвольно смертоносную, ядовитую страду, пущенную в него диаволом, — допустил яду ее разлиться по душе своей, отравить ее. Новоначального, предавшегося скитанию, надо при­знавать неспособным к иноческой жизни, и благовременно из­вергать из монастыря. Инока, предавшегося скитанию, надо счи­тать изменившим Богу, совести, обетам иночества. Для такого инока нет ничего святого; все подлейшие поступки, всякое беззаконие и злодеяние он считает позволительным себе, будучи увлечен и омрачен страстью миролюбия, вмещающею в себе сужение всем страстям. Нужна особенная предусмотритель­ность по отношению к такому иноку: потому что он не остано­вится сделать всевозможное зло обители, при помощи своих непотребных связей среди мира, чтоб оправдать свое поведение и отразить всякое покушение на обуздание его бесчинства.

48. Все зависит от навыка. Если послабим себе, то получим худой навык, который будет властвовать над нами, как жестокий господин над рабами. Если понудим себя, то подучим добрый навык, который будет действовать в нас, как благотворное природное свойство. Избери полезное для себя, приучись к нему: навык сделает полезное приятным. Пону­дим же себя стяжать благой навык к терпеливому пребыванию в монастыре, выходя из него только до крайней нужде, пребывая вне его как можно меньше, возвращаясь в него как мож­но скорее. Глава монашества, преподобный Антоний Великий сказал: «Как рыбы, замедляя на суше, умирают: так и монахи, пребывая с мирскими людьми, вне келлии, теряют расположение к безмолвию. Как рыба стремится в море, так и мы должны стремиться в свои келлии, чтоб, замедляя вне, не забыть о внутреннем хранении» 1). От навыка пребывать в монастыре мы удобно перейдем к другому, еще лучшему навыку, к навыку пребывать в келлии. Тогда милосердый Господь приведет нас и к святому навыку пребывать внутри себя.

49. Наблюдающий благоразумное молчание, хранящий зрение и осязание, удаляющийся от особенной любви к кому бы то ни было из братни и из мирских, удаляющийся от привязанности к земным вещам, удаляющийся от свободного обращения и от всего, чем нарушаются скромность и благоговение, скоро ощутит в себе ту мертвость, из которой возсиявает жизнь 2). Напротив того, предающийся рассеянности, не бдящий над собою, позволяющий себе пристрастия и свободное обращение, никогда не достигнет ничего духовного, хотя бы провел в монастыре целое столетие.

50. Каждый из братии обязывается ежедневно приложиться к чудотворной иконе или к святым мощам, находящимся в монастыре. Прикладываться должно при трех благоговейных поклонах и при сердечной молитве о том, чтоб святые помогли совершить поприще иночества в славу Божию, во спасение души. Из трех поклонов два полагаются пред целованием иконы или мощей, и один после целования. Так поступают благого­вейные иноки во всех монастырях, где имеются святые чудотворные иконы или святые мощи. Иноки прикладываются к иконам и мощам обыкновенно после утрени или после вечерни, или же после вечернего правила.

Заключение.

Сохранение вышеизложенных правил может привести наружное поведение инока в благоустройство, приучить его к постоянному благоговению и наблюдению над собою 1). Приведший свое наружное поведение в порядок, подобен хорошо обделан­ному сосуду, без скважин: в такой сосуд можно влагать дра­гоценное миро, влагать с уверенностью, что миро сохранится в целости. И монах, благоустроивший свои обычаи, делается способным к душевному деланию, которое хранится в целости благоустроенными телесными обычаями; оно, напротив того, никак не может удержаться в иноке, расстроенном по наруж­ному поведению. Свитой Исаак Сирский, в начале 56-го слова, говорит: «Телесным деланием предваряется душевное, как сотворение тела в Адаме предшествовало вдуновению в него ду­ши. Не стяжавший телесного делания не может иметь и душевного: второе рождается от первого, как колос от нагого пшеничного зерна. Неимеющий душевного делания чужд духовных дарований». Этот же преподобный в 46-м слове говорит: «Я видел многих великих и дивных Отцов, которые более нежели о прочих деланиях заботились о благочинии чувств и навыках тела: от этого благочиния рождается благочинно помыслов. Многое случается с человеком вне его хотения, и принуждает его нарушить пределы, себе положенные: почему если б он не находился в непрестанном хранении чувств, то при таких случаях долгое время не мог бы приходить в себя, è находить прежнее свое мирное устроение». — В 89-м слове: «В присутствии друзей твоих веди себя благоговейно: поступая так, принесешь пользу себе и им, потому что душа часто свергает с себя узду охранения под предлогом любви. Остерегай­ся бесед: они не всегда полезны. В собраниях предпочитай молчание: оно предохраняет от многих (душевных) утрат. Храни зрение более нежели чрево: потому что своя брань без со­мнения легче внешней. Не верь, брат, что внутренние помыслы могут быть удержаны без предварительного приведения тела в благое и благочинное устроение. Убойся (дурнях) привычек более, нежели бесов».

Когда Василий Великий прибыл в Антиохию: тогда философ Ливаний, наставник Антиохийского училища и товарищ Василия по училищу Афинскому, просил его произнести поучение юным слушателям своим. Святой Âàñèëèй исполнил это. Сказав им, чтоб они хранили чистоту души тела, и он преподал им подробно правила для наружного поведения: заповедал иметь по­ходку скромную, не говорить громогласно, соблюдать в беседе благочиние, употреблять пищу и питие благоговейно, хранить молчание при старейших, быть внимательными к мудрым; послушными к начальникам, иметь к равным и меньшим нелицемерную любовь, удаляться от злых, от зараженных стра­стями и любящих угождать плоти, мало говорить, тщательно собирать познания, не говорить, не обсудя прежде то, о чем на­мерены говорить, — не многословить, не быть скорыми на смех, украшаться скромностью, и так далее. Мудрый Âàñèëèй препо­дал юношам наставление, наиболее относящееся к их наруж­ному поведению, зная, что благочиние немедленно сообщится от тела к душе, и благоустройство тела весьма скоро приведет в благоустройство душу 1) .

Особенное внимание должно обратить на то, чтоб отучиться от свободы в обращении с людьми, свободы, столько одобряе­мой и столько любимой в светских обществах. В наше время многие, привыкши к свободному обращению в морской жизни, сохраняют его в монастыре; другие, уже поступив в мона­стырь, стараются приобрести его, находя в нем что-то особенно привлекательное. Вредные последствия свободного обращения не примечаются при развлечении, при невнимании к себе, при непрестанном многоразличном действии бесчисленных соблазнов; но для монашествующего они гибельны. Святые Отцы силь­но говорят против свободного обращения, которое они называют дерзостью. Однажды к преподобному Агафону, отличавше­муся между Отцами Египетского скита, ему современными, особенным даром рассуждения, пришел брат, и спросил его: «я намерен жить с братией: скажи, как мне жить с ними?» Старец отвечал: «все время пребывания с ними проведи так, как первый день твоего прихода. В течении всей твоей жизни сохрани странничество (то есть, веди себя в в обители, как странник и пришелец, а не как житель и член общества), и не по­зволяй себе свободного обращения (продерзания)». Авва Макарий 1), тут случившийся, сделал вопрос: «какое значение имеет дер­зость (свободное обращение)?» Старец отвечал: «дерзость подобна великому зною, который когда наступит, то все бегут от лица его, и портятся плоды на деревьях». Авва Макарий сказал на это: «так ли вредна дерзость?» — Авва Агафон отвечал: «нет страсти более лютой, как дерзость: она — родительница всех страстей; подвижник должен воздерживаться от воль­ности в обращении» 2). Преподобный авва Дорофей, приводя эти слова святого Агафона в одном из поучений своих, говорит: «очень хорошо и очень разумно сказал Старец, назвав дерзость материю всех страстей. Она — мать их: потому что изгоняет страх Божий из души. Если страхом Господним уклонится всяк от зла 3): то несомненно там всякое зло, где нет стра­ха Божия. Дерзость проявляется различно: может она выразиться и словами, и действиями тела, и одним взором. От дерзости переходят к празднословию, к разговорам о предметах мирских и шуточным, возбуждающим непристойный смех. При­числяется к дерзости и то, когда кто прикоснется к ближнему без нужды, или прострет к устам его руку, чтоб остано­вить его слово или смех, когда позволит себе вырвать что либо из рук ближнего или толкнуть его, когда позволит себе посмотреть на ближнего бесстыдно. Все это причисляется к дерзости, и происходит от того, что человек не имеет в душе страха Божия. Из такого состояния можно перейти мало-помалу к совер­шенному нерадению о себе. По этой причине Бог, преподавая заповеди, из которых состоит закон, данный Моисею, сказал: Благоговейны сотворите сыны Израилевы 4). Без благоговения невозможны ни истинное Богопочитание, ни хранение заповедей».

Поступком дерзким высказались некогда самые преступ­ные замысл и залог сердца. Когда Иуда Искориотский уже сгово­рился с Синедрионом о предательстве Господа, а потом бесстыдно возлег на тайной вечери с прочими Апостолами, — он не остановился протянуть руку к сосуду с солью и взять соли вме­сте с Учителем и Господом своим. На этот поступок, по наружности маловажный, Господь указал, как на знамение предателя 1).

Свободное обращение часто является по побуждениям человекоугодия, двоедушия, от слабости нравственных правил и воли. Охраняя от этих начал свободного обращения, преподобные Варсонофий Великий и ученик его Иоанн Пророк говорят: «приобрети твердость, и она удалит от тебя свободу в обращении с ближними, причину всех зол в человеке 2). Если хочешь избавиться от постыдных страстей, не обращайся ни с кем свободно, особенно же с теми, к которым сердце твое скло­няется в страсти похотения. Чрез это освободишься и от тще­славия: ибо к тщеславию примешивается человекоугодие, к человекоугодию свободное обращение, а свободное обращение есть ма­терь всех страстей 3). Уклонись от дерзости, как от смерти» 4).

Для всех очевидно и понятно, что свободное обращение, весьма легко и часто переходящее в величайшую дерзость и наглость, бывает причиною ссор, гнева, памятозлобия; по не всем из­вестно и понятно, что от свободного обращения возжигается сильнейшая блудная страсть. Да ведают это возлюбленные братия, начи­нающие невидимое поприще мученичества и предпринявшие сразить­ся со страстьми плоти и духа, с тем, чтоб Божиею благодатью, осеняющею усилие подвижника, победить их и получить за побе­ду венец спасения от руки Христовой. Вообще надо сказать, что монах подлежит совсем другим законам, нежели мирской человек, и нуждается в строжайшем наблюдении за собою, в постоянной осторожности, в постоянной недоверчивости к сво­ему уму, сердцу и телу. Монаха можно уподобить оранжерейному цветку, а мирянина полевому. Невозможно на поле встретить таких прекрасных и драгоценных цветов, какие встречаются в оранжерее; зато оранжерейные цветы требуют особенного ухода за ними, не могут переносить непогод, при незначитель­ной свежести воздуха повреждаются, между тем как полевые не нуждаются ни в каком уходе и присмотре, растут на свободе, и переносят удобно воздушные перемены. Все святые Отцы заповедуют монахам строжайшее наблюдение за собою, строжай­шее хранение себя. От ничтожного по наружности обстоятельства может для монаха возникнуть величайшее искушение и самое падение. Одно неосторожное прикосновение, один ничтожный взгляд, как доказано несчетными опытами, внезапно переменяли в монахе все душевное расположение его, все сердечные залоги, самый образ мыслей. Надо хранить себя, и хранить. Вы­шеупомянутый преподобный Агафон говаривал: «Без величайшего наблюдения над собою невозможно преуспеть ни в одной добродетели» 1). Новоначальным, с самого вступления их в монастырь, необходимо обратить все внимание на ограждение себя благоговейными навыками и обычаями, изучить их и приложить всеусиленное старание к приобретению их, хотя бы это и стоило значительного труда. Благий навык, с трудом приобретенный в юности, обращается в природное свойство, и всюду сопутствует стяжавшему его. Оградивший себя благими телесными на­выками, может накоплять душевное богатство с благонадежностью: оно будет сохраняться в целости, будучи отовсюду огра­ждено благими телесными навыками. Напротив того вредный на­вык может в кратчайшее время отнять все душевное богатство, накопленное в течении продолжительного времени, накопленное при усиленнейшем подвиге, с утратою здоровья и сил, так что новое накопление богатства делается уже крайне затруднительным. Особенно причиною таких душевных бедствий бывает навык к свободному обращению и сопряженные с ним и рождающие его частые отлучки из монастыря и из келлии. — Братия! будем молить Господа, соединяя с молитвою и собствен­ное старание, чтоб Он наставил нас заповеданному Им бла­гоговению, положил хранение устом нашим 2) и прочим членам, равно как и чувствам нашим, который при нехранении соделываются отверзтыми дверьми для греха, ими входящего в душу и убивающего ее. Аминь.

СОВЕТЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ДУШЕВНОГО ИНОЧЕСКОГО ДЕЛАНИЯ..

ВВЕДЕНИЕ.

Душевное делание естественно человеку, и составляет неотъемлемую принадлежность его.

Человек не может быть без мыслей и чувствований. Мысли и чувствования служат признаком жизни человека. Если б они прекратились на какое либо время: то это было бы вместе прекращением человеческой жизни, человеческого существования. Жизнь не прекращается ниже на мгновенье: и ум не престает ни на минуту от рождения мыслей, а сердце не престает ни на минуту от рождения чувствований. Непрестанное занятие — естественно душе. Дать душе занятие богоугодное есть непре­менная обязанность каждого, вступившего в монастырь. Такое çàíÿòèå святыми Отцами названо душевным деланием, умным подвигом, блюдением ума, хранением сердца, трезвением, вниманием 1).

Как после сотворения тела немедленно была вдунута в него душа: так по принятии новоначальных правил для наружного поведения, необходимо ему немедленное усвоение себе богоугодного душевного делания. Как душою оживляется тело: так богоугодным душевным деланием оживляется благоговейное наружное поведение. Без души тело мертво; оставленное ею, оно начинает повреждаться и издавать из себя смрад: так и наружное бла­гоговейное поведение, без благочестивого направления и упражнения души, сперва оказывается чуждым духовного плода, потом заражается тщеславием, самомнением, лицемерством, человекоугодием и другими пагубнейшими, трудно замечаемыми и по­стигаемыми душевными страстями. Душевный страсти очень бы­стро растут и крепнут под покровом наружного благоговения, когда оно не одушевлено истинным благочестием. Человек, любуясь наружным благоговением своим, неприметно перехо­дит от благоговения к притворству. Притворство очень нравится слепотствующему миру, привлекает в себе похвалу, уважение, доверенность человеков 1), сводит инока с крестного пути, устраивает для него самое выгодное земное, плотское положение. Когда притворство облагодетельствует таким образом своего делателя: тогда делатель, видя с одной стороны свое приобрете­ние, с другой те оскорбления и. гонения от мира, которым под­вергаются истинные подвижники благочестия, старается более и более преуспеть в притворстве и человекоугодии. Полное преуспеяние в притворстве образует фарисея, держащегося уби­вающей буквы закона, отвергшего оживотворяющий дух закона. Фарисей хотя и говорит непрестанно о Боге и о добродетели, но вполне чужд Бога и добродетели: он готов и способен на всякое злодеяние, на всякий низкий поступок, для удовлетворения своему самолюбию. Такой ход и плод естественны. Душа не может быть без непрестанного упражнения: если не дать ей богоугодного упражнения, то она будет непрестанно упражняться в тех мыслях и чувствованиях, которые родятся в ней сапой, иначе, она будет развивать свое падение, развивать в себе ложь и зло, которыми она заражена. Благовременно надо принять меры, чтоб не сделаться фарисеем, и за мгновенное наслаждены земными преимуществами и человеческими похвалами не потерять спасения и блаженства в вечности. Сердце наше слабо: оно очень удобно может увлечься пороком, прикрытым благовидною личиною Тот примет меры предосторожности против фарисей­ства, кто при вступлении в монастырь озаботится о немедленном доставлении себе правильного душевного делания.

Из того, что ум непрестанно родит мысли, а сердце чув­ствования, очевидно и делание, которое инок обязан дать душе своей. Уму надо предоставить упражнение в богоугодных мыслях, а сердцу в богоугодных чувствованиях. Иначе: надо, чтоб ум и сердце приняли и усвоили себе Евангелие. В помощь желающему стяжать спасительное душевное делание предлагаем следующие советы, заимствованные из Священного Писания и писаний отеческих.

ГЛАВА I.

О изучении евангельских заповедей и о жительстве по евангельским заповедям.

Инок, с самого вступления своего в монастырь, должен заняться со всевозможною тщательностью и вниманием чтением святого Евангелия, изучить его так, чтоб Евангелие всегда предстояло его памяти, и он на каждом нравственном шагу своем, для каждого поступка, для каждого помысла, имел в памяти готовое наставление Евангелия. Таково завещание Самого Спасителя. Завещание это сопряжено с обетованием и угрозою. Господь, посылая учеников Своих на проповедь христианства, сказал им: Шедше убо, научите вся языки, крестяще их во имя. Отца, и Сына, и Святою Духа, учаще их блюсти вся, елико заповедах вам 1). — Обетование для исполнителя евангельских заповедей заключается в том, что он не только спасется, но и вступит в теснейшее общение с Богом, соделается богозданным храмом Божиим. Сказал Господь: Имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя: а любяй Мя, возлюблен будет Îòöåì Моим: и Аз возлюблю ею, и явлюся ему Сам 2). Из этих слов Господа видно, что надо так изучить евангельские заповеди, чтоб он сделались достоянием, имуществом ума: тогда только возможно точное, постоянное исполнение и такое исполнение, какого требует Господь. Является Господь исполнителю евангельских заповедей духовно, и видит Господа исполнитель заповедей духовным оком, умом, видит Господа в себе, в своих помыслах и ощущениях, осененных Святым Духом. Никак не должно ожидать явления Господа чувственным очами. Это явствует из слов Евангелия, последующих за вышеприведенными: Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем, и обитель у него сотворим 1). Очевидно, что Господь приходит в сердце исполнителя заповедей, соделывает сердце храмом и жилищем Божиим, зрится в этом храме, зрится не телесными очами, а умом, зрится духовно. Образ зрения непостижим для новоначального, и необъясним для него словами. Прими обетование верою: в свое время познаешь его блаженным опытом. — Угроза небрегущему о исполнении евангельских заповедей заключается в предречении ему бесплодия, отчуждения от Бога, погибели. Сказал Господь: Без Мене не можете творити ничесоже. Аще кто во Мне не пребудет, извержется вот, яко-же розга , и изсышет; и собирают ю, и во огнь влагают, и сгарает. Будите в любви Моей. Аще заповеди Моя соблюдете, пребудете в любви Моей 2). Не всяк, глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в царствие небесное: но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех. Мнози рекут Мне в день он (в день суда): Господи, Господи, не в Твое ли имя пророчествовахом, и Твоим именем бесы изгонихом, и Твоим именем силы многи сотворихом? и тогда исповем им: яко николиже знах вас, отыдите от Мене делающии беззаконие 3). Податель, учитель и образец смирения, Господь наш, Иисус Христос, назвал Свои всесвятые, всемогущая, Божественные заповеди малыми 4), по той простейшей форме, в которой они изложены, и по которой он удобоприступны и удобопонятны для всякого че­ловека, самого некнижного. Но вместе с этим Господь присовокупил, что намеренный и постоянный нарушитель одной та­кой заповеди мний наречется в царствии небеснем, или, по объяснению святых отцов, будет лишен царства небесного, будет ввергнут в геенну огненную 5). Заповеди Господа Дух суть и живот суть 6); они делателя своего спасают; из мертвого по душе соделывают живым, из плотского и душевного соделывают духовным. Напротив того небрегущий о заповедях сам губит себя, оставаясь в плотском и душевном состоянии, в состоянии падения, развивая в себе это падение. Душевен человек не приемлет яже Духа Божия, юродство бо ему естü 1): и потому для спасения необходимо претворишься из душевного человека в духовного, из ветхого в нового 2). Плоть и кровь царствия Божия наследити не могут 3): и потому для спасения необходимо освободиться не только от влияния плоти, или грубых страстей, но и от влияния крови, посредством которых страсти действуют на душу утонченно. Удаляющиися от Тебе (не по телесному положению, но по расположению души, уклонившейся от исполнения воли Божией) погибнут: потребил еси всякого любодеющаго от Тебе, любодеющего при последовании собственной воле и собственным разумениям, при отвержении евангельских заповедей или воли Божией. Второе по необходимости сопутствует первому. Мне же, истинному иноку, прилеплятися Богови благо есть, полагати на Господа упование мое 4).

ГЛАВА II.

Человеки будут судимы на судЕ Божием по евангельским заповедям.

По евангельским заповедям мы будем судимы на суде, установленном от Бога для нас, христиан православных, — на том суде, от которого зависит наша вечная участь. Суд бывает частный для каждого христианина немедленно после его смерти, и будет общий для всех человеков при втором пришествии на землю Господа нашего Иисуса Христа. На обоих судах присутствует и судит Сам Бог. На суде частном Он производит суд при посредстве Ангелов света и ангелов падших; на суде общем Он произведет суд посредством вочеловечившегося Слова Своего 1). Причина такого разнообразного суда — ясна. Человек подчинился падшему ангелу произвольно: следовательно он должен первоначально окончить расчет свой с падшим ангелом, сообразно тому, в какой степени расторг­нуто христианином общение с отверженным духом при помощи искупления. На общем суде должны предстать на истязание и падшие духи, и увлеченные ими человеки, как согрешив­шие пред величеством Божества: почему Сам Бог, Само Слово Божие, которое приняло па Себя человечество, которым соверше­но наше искупление и которым подобало бы спастись всем падшим, произведет суд над нами всеми падшими и неочистив­шимися покаянием. Кодекс или собрание законов, на основании которого будет производиться суждение и произноситься приговор на обоих судах — Евангелие. Сказал Господь: Отметаяйся Мене, и не приемяй словес Моих, имать судящаго ему: слово, еже глаголах, то судить ему в последний день. Яко Аз от Себе не глаголах: но пославый мя Отец, Той Мне заповедь даде, что реку, и что возглаголю. И вем, яко заповедь Ею живот вечный есть 1). Из этих слов Господа явствует, что мы будем судимы по Евангелию, что небрежение о исполнении евангельских заповедей есть деятельное отвержение Самого Го­спода. Употребим, братия, все тщание, чтоб соделаться испол­нителями евангельских заповедей! Неизвестно, когда придет смерть; могут потребовать нас на суд внезапно, в то время, когда нами наименее ожидается это требование. Блаженны при­готовившие себя к переходу в вечность евангельскою жизнью! Горе нерадивым, невнимательным, своевольным, самомнительным! Горе нерасторгшим общения с сатаною! Горе не вступившим в общение с Богом! Большее горе вступившим в это общение, и отвергшим его!

ГЛАВА III.

Монашеское жительство есть жительство по евангельским заповедям.

Древние преподобные иноки называли монашеское жительство евангельским жительством. Святой Иоанн Лествичник определяет монаха так: «Монах — тот, кто во всяком месте и во всякое время, руководствуется единственно Божьими заповеданиями и Божиим словом» 1). Иноки, подчиненные преподобному Пахомию Великому, обязывались выучить Евангелие на память 2), чтоб иметь узаконения Богочеловека, как бы в постоянно отверстой книге, в памяти, чтоб иметь их непрестанно пред очами ума, иметь их начертанными на самой душе, для удобнейшего и неуклонного исполнения. Блаженный старец Серафим Саровский говорил: «Надо так приучить себя, чтоб ум как бы плавал в законе Господнем, которым руководясь, должно управлять жизнь свою» 3). Изучая Евангелие, стараясь исполнять его веления делами, словами, помышлениями, òû будешь доследовать завещанию Господа и нравственному преданию православной Церкви. Åâàíãåëèå в непродолжительное âðåìя возведет тебя от младенческого возраста к зрелому возрасту о Христе, и ты соделаешься тем блаженным мужем, которого воспел вдохновенный Пророк, который не иде на совет нечестивых, и на пути грешных не ста, и на седалище губителей не седе: но в законе Господни воля ею, и в законе поучится день и нощь. И будет яко древо насажденное при исходищих вод, еже плод свой даст во время, свое, и лист его не отпадет, и вся, елика аще творит, успеет 4). Наставляет Дух Святой истинных еду жителей Божиих, человеков, соделавшихся Богу Своими: Внемлите людие Мои закону Моему, приклоните ухо ваше во глаголы уст Моих» 5).

ГЛАВА IV.

О непрочности монашеского жительства, когда оно не основано на евангельских заповедях.

Основавший жительство свое на изучении Евангелия и на исполнении евангельских заповедей, основал его на твердейшем камне. В какое бы он ни был поставлен положение обстоятельствами жизни, подвиг его всегда с ним. Он непрестанно делает, он непрестанно подвизается, он преуспевает непре­станно, хотя дело его, хотя подвиг его и преуспеяние неприметны и непонятны для других. Какие бы ни постигли его скорби и искушения, они не могут ниспровергнуть его. Господь сказал: Всяк, иже слышит словеса Моя сия, и творит я, уподоблю ею мужу мудру, иже созда храмину свою на камени: и сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяша ветри, и нападоша на хра­мину ту, и не падеся: основана бо бе на камени 1). Здесь жи­тельство и душевное устроение уподоблены храмине: эта храмина полутает необыкновенную прочность от Божественной, неогра­ниченной силы, которою преисполнены слова Христовы. Очевидно, что такой твердости, какую доставляет душе исполнение запо­ведей Христовых, не может доставить никакое другое средство или пособие: сила Христова действует в заповедях Его. Го­сподь к вышеприведенным словам присовокупил в нижеследующие: Всяк слышай словеса Моя сия, и не творя их, упо­добится мужу уродиву, иже созда храмину свою на песце: и сниде дождь, и преидоша реки, и возвеяша ветри, и опрошася храмине той, и падеся: и бе разрушение ея велие 2). Удобно раз­рушается жительство, по-видимому благое, тех, которые полагают в основание ему исключительно какой-либо телесный подвиг, или и многие подвиги, иногда весьма трудные и весьма вы­ставляющиеся, но не обращают должного внимания на евангель­ская заповеди. Очень часто случается, что подвижники даже не обращают никакого внимания на евангельская заповеди, открыто попирают их, не давая им никакой цены и нисколько не по­нимая их важности. Такие подвижники при встретившемся не­ожиданно искушении, или при нечаянной перемене в жизни, не только колеблются очень скоро, но и подвергаются совершенному нравственному расстройству, названному в евангелии велиим разрушением храмины душевной. В пример возьмем пустын­ника, живущего в глубоком уединении, возложившего на это уединение всю надежду своего преуспеяния и спасения. Положим, что внезапно, по насилию обстоятельств, этому пустыннику при­шлось оставить уединение и жить среди многолюдства. Он, как нескрепленный в себе самом евангельскими заповедями, непре­менно должен подвергнуться сильнейшему влиянию соблазнов, встречающихся во множестве в обществе человеческом. Это естественно: у него не было другой силы, его ограждавшей, кроме наружного уединения: лишившись его, он лишился всей опоры своей, и по необходимости должен уступить силе иных наружных впечатлений. Сказанное сказано отнюдь не для уничижения пустынного жития, охраняющего от соблазнов и развлечения, особенно способствующего к изучению и исполнению евангельских заповедей; сказано для того, чтоб и пустынник в пустыне своей приложил особенное тщание изучать и исполнять евангельская заповеди, посредством которых вводится в душу Христос, Божия сила и Божия премудрость 1). Истинное христианство и истинное монашество заключается в исполнении евангельских заповедей. Где нет этого исполнения, там нет ни христианства, ни монашества, какова бы ни была наружность. Праведницы наследят землю и вселятся в век века на ней: праведниками Писание называет тех, которые стараются тщательнейшим образом исполнят истинно и единственно праведную волю Божию, отнюдь не свою, мнимо и ложно праведную. Только исполнители правды Божией могут наследовать землю, то есть, обладать своим сердцем, своею плотью, своею кровью. Уста праведнаго поучатся премудрости, и язык его возглаголет суд. Закон Бога его в сердце его, и не запнутся стопы его 2).

ГЛАВА V.

О хранении себя от соблазнов.

Основывая жительство на евангельских заповедях; вместе с тем должно избрать в местопребывание себе монастырь, наиболее удаленный от соблазнов. Мы немощны и повреждены грехом. Соблазн, находясь пред нами или вблизи нас, по необ­ходимости найдет сочувствие себе в нашем греховном повреждении, и произведет на нас впечатление. Впечатление это сначала может быть и непримеченным; но когда оно разовьется и усилится в человеке, тогда возобладает им, и может по­ставить на край погибели. Иногда впечатление соблазна действует, и весьма быстро, не дав, так сказать, опомниться или одуматься искушаемому: мгновенно омрачает ум, изменяет расположение сердца, ввергает инока в падение и падения. Препо­добный Пимен Великой говорил: «Хорошо убегать причин греха. Человек, находящийся близ повода к греху, подобен стоя­щему на краю глубокой пропасти, и враг всегда, когда бы ни захотел, удобно ввергает его в пропасть. Но если мы по телу удалены от поводов ко греху, то бываем подобны далеко от­стоящему от пропасти; враг, хотя бы и повлек нас в про­пасть, но в то время, когда подвергнется влечению, может ока­зать сопротивление, и Бог помогает нам» 1). Причины (вины) греха, поводы к нему, соблазны, суть нижеследующие: вино, жены, богатство, здравие (излишнее) тела, власть и почести. «Это, говорит святой Исаак Сирский, но суть собственно грехи; но наше естество по причини их удобно преклоняется ко греху: по­чему человек должен тщательно охраняться от них» 2). Отцы воспрещают избирать в место жительства славный монастырь во мнении мирских людей 3): тщеславие, общее всему монастырю, необходимо должно заразить и каждого члена. Опыт показывает, что все братство может заразиться духом тщеславия не только по причине вещественных преимуществ своего монастыря, но и по причине высокого мнения мирян о особенном благочестии его устава. Рождающееся отсюда презорство к братиям других обителей, в чем именно и заключается гордость, отнимает воз­можность иноческого преуспеяния, основанного на любви к ближним и на смирении пред ними. — В пример того, каким образом соблазн, действуя мало-помалу на инока, как бы неприметно и нечувствительно, может наконец возобладать им и ввергнуть его в страшное падение, приводим следующую по­весть: «В египетском скит был некоторый старец, впадший в тяжкую болезнь и принимавший услужение от братии. Видя, что братья трудятся ради его, он задумал переместиться ближе к селениям, чтоб не утруждать братию. Авва Моисей (вероятно тот, которого преподобный Кассиан называет рассудительнейшим между отцами скита, вообще отличавшимися обилием духовных дарований) сказал ему: «не перемещайся в соседство селений, чтоб не впасть в блуд». Старца удивили и огорчили эти слова; он отвечал: «у меня умерло тело, и об этом ли ты говоришь?» Он не послушал аввы Моисея, и поместился в соседстве мирского селения. Жители, узнав о нем, начали при­ходить к нему во множестве. Пришла послужить ему ради Бога и некоторая девица. Он исцелил ее — видится: девица имела какой нибудь недуг, а старец имел дар чудотворения — потом, по прошествии некоторого времени, пал с нею, и она сде­лалась беременною. Поселяне спрашивали ее: «от кого она бере­менна?» Она отвечала: «от старца». Ей не верили. Старец го­ворил: «я сделал это; но сохраните дитя, которое должно ро­диться». Дитя родилось, и было вскормлено грудью. Тогда, в один праздников скита, пришел туда старец с дитятею за плечами, и вошел в церковь при собрании всего братства. Братство, увидев его, восплакалось. Он сказал братии: «видите дитя: это — сын преслушания». После этого старец пошел в прежнюю келлию свою, и начал приносить покаяние Богу» 1). Такова сила соблазна, когда пред ним встает инок лицом к лицу. Дар исцелений не остановил от впадения в блуд; тело, умерщвленное для греха старостью, недугом и продолжительным иноческим подвигом, снова ожило, будучи подвергнуто непрестан­ному или частому действию соблазна. — В пример того, как вина греха может мгновенно подействовать на инока, омрачить его ум, превратит сердечное расположение и ввергнуть в грех, приведем опять церковную повесть: «Епископ некоторого города впал в болезнь, по причине которой все отчаялись в его жизни. Там был женский монастырь. Игумения, узнав, что епископ отчаянно болен, посетила его, взяв с собою двух сестер. В то время, как она беседовала с епископом, одна из учениц ее, стоявшая у ног епископа, прикоснулась рукою к ноге его. От этого прикосновения возгорелась в болящем лютая брань блудная. Страсти лукавы. Он начал просить игумению, чтоб она оставила сестру при нем для услужения ему, приводя в причину такой просьбы недостаток в собственной прислуге. Игумения, ничего не подозревая, оставила сестру. По действу диавола епископ ощутил восстановление сил, и впал в грех с инокинею, которая сделалась беременною. Епископ оставил кафедру, и удалился в монастырь, где окончил жизнь в покаянии, принятие которого Бог засвидетельствовал дарованием покаявшемуся силы чудотворений» 1). —Такова наша не­мощь! таково влияние на нас соблазнов! Они низвергли в про­пасть падения и святых пророков 2), и святых епископов, и святых мучеников, и святых пустынножителей. Тем более мы, страстные и немощные, должны принимать все меры предо­сторожности, и охранять себя от влияния на нас соблазнов. Страсти в иноках голодны: они, если будут оставлены без хранения, то кидаются с неистовством на предметы похотения, подобно хищным зверям, спущенным с цепей.

ГЛАВА VI.

Богоугодному жительству в безмолвии должно редшествовать бого­угодное жительство в обществе человеческом.

Для начинающих монашескую жизнь более приличествуют общежительные монастыри, как представляющие собою обширное поприще для исполнения евангельских заповедей. Впрочем, если ты вступил и в штатный монастырь, то не унывай; не оставляй его без уважительной причины: и в штатном монастыре при­ложи все старание образовать себя евангельскими заповедями. Об­щее правило заключается в том, что инок должен сперва обучиться деланию заповедей в обществе человеческом, в котором делание душевное сопряжено с деланием телесным. а потом уже, достигши достаточного преуспеяния, заняться исклю­чительно душевным деланием в безмолвии, если окажется способным к нему. Способны к безмолвию редкие. Новоначальный никак не может вынести одного душевного делания. Душевным деланием мы вступаем в мир духов, для чего именно опыт­ные иноки и удаляются в уединение. В мире духов первона­чально встречают христианина падшие духи, как принадлежащего к сомнму их душою по причине падения, как долженствующего доказать благое направление своего свободного произволения отвержением общения с падшими духами и принятием общения с Богом, общения дарованного нам туне Искупителем. Духи удобно убивают вступившего в борьбу с ними без надлежа­щей опытности и без надлежащего приготовления 1). Исполнение заповедей в обществе человеческом доставляет исполнителю опытное, самое ясное и самое подробное познание падшего естества человеческого и падших духов, с которыми посредством падения человечество вступило в общение и в один разряд существ отверженных, враждебных Богу, обреченных на погре­бение в темницах ада. Святые Отцы утверждают, что «истинно хотящий спастись должен сперва в сожитии с людьми претерпеть досады, бесчестия, лишения, уничижения, освободиться от влияния чувств своих, и тогда уже пойти в совершенное безмолвие, как явил в Себе и Сам Господь наш Иисус Христос: ибо Он, претерпев все сие, взошел наконец на святой крест, что значит умерщвление плоти и страстей и святое, со­вершенное успокоение» 1). То знай наверно, что ты везде пре­успеешь, и в общежительном и в штатном монастыре, если займешься изучением и исполнением евангельских заповедей; напротив того везде останешься без преуспеяния и чуждым духовного разума, везде придешь в состояние самообольщения и душевного расстройства, если пренебрежешь изучением и исполнением евангельских заповедей. До конца жизни не преставай изучать Евангелие! не подумай, что ты довольно знаешь его, хотя бы и знал его на память! Заповедь Господня широка зело 2), хотя и заключается в малых словах. Заповедь Господня бесконечна, как бесконечен изрекший ее Господь. Делание заповедей и преуспеяние в них беспредельны: самые совершенные христиане, приведенные в состояние совершенства Божественною благодатью, пребывают несовершенными по отношению к евангельским заповедям.

ГЛАВА VII.

О хранении себя от добра, принадлежащего падшему естеству человеческому.

Придет ли тебе какая благая мысль? остановись; никак не устремись к исполнению ее с опрометчивостью, необдуманно. Ощутишь ли в сердце какое благое влечение? остановись; не дер­зай увлечься им. Справься с Евангелием, рассмотри: согласны ли со всесвятым учением Господа благая мысль твоя и твое бла­гое влечение сердечное. Вскоре усмотришь, что нет никакого со­гласия между евангельским добром и добром падшего человеческого естества. Добро нашего падшего естества перемешано со злом, а потому и само это добро сделалось злом, как делается ядом вкусная и здоровая пища, когда перемешают ее с ядом. Хранись делать добро падшего естества! Делая это добро, разовьешь свое падение, разовьешь в себе самомнение и гордость, достиг­нешь ближайшего сходства с демонами. Напротив того, делая евангельское добро, как истинный и верный ученик Богочело­века, соделаешься подобным Богочеловеку. Любяй душу свою, сказал Господь, погубит ю: и ненавидяй души своея в мире семь, в живот вечный сохранит ю 1). Иже хощет по Мне ими, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю: а иже погубит душу свою Мене ради и Евангелия, той спасет ю 2). Господь повелевает полное отвержение падшего естества, ненависть к его побуждениям, не только к явно злым, но и ко без исключения, и ко мнимо добрым. Великое бедствие — последовать правде падшего естества: с этим сопряжено отвержение Евангелия, отверженце Искупителя, отвержение спасения. Кто не возненавидит души своей, не может Мой быти уче­ник 3), сказал Господь. Объясняя вышеприведенные слова Го­спода, Великий Варсонофий говорит: «Как отрекается от себя человек? — Лишь тем, что оставляет естественные желания и последует Господу. Посему-то и говорит Господь здесь соб­ственно о естественном, а не о неестественном; ибо если кто оставит только неестественное, то он не оставил еще ничего своего собственного, ради Бога, потому что противоестественное не принадлежит ему. А тот, кто оставил естественное, всегда взывает с апостолом Петром: се мы оставихом вся, и в след Тебе идохом, что убо будет нам?1) и слышит блажен­ный глас Господа, и обетованием удостоверяется в наследо­вании жизни вечной 2). Что оставил Петр, будучи не богат, и чем хвалился, если не оставлением естественных своих же­ланий? Ибо, если человек не умрет для плоти, живя духом, он не может воскреснуть душою. Как в мертвеце вовсе нет желаний естественных, так нет их и в духовно-умершем для плоти. Если ты умер для плоти, то как могут жить в тебе желания естественные? Если же ты не достиг меры духов­ной, а еще младенчествуешь умом, то смирись пред учителем, — да накажет тя милостию 3), и без совета ничего не де­лай 4), хотя бы что и казалось тебе по-видимому добрым; ибо свет демонов обращается впоследствии во тьму» 5). Точно то же должно сказать и о свете падшего человеческого естества. Последование этому свету и развитие его в себе производит в душе совершенное омрачение и вполне отчуждает ее от Христа. Чуждый христианства, чужд Бога: всяк, отметаяйся Сына, ни Отца имать 6) — безбожник.

В наш век, гордый своим преуспеянием, большинство человеков, провозглашающее себя и христианами и делателями обильнейшего добра, устремилось к совершению правды падшего естества, отвергнув с презрением правду евангельскую. Это большинство да услышит определение Господа: приближаются Мни людие сии усты своими, и устнами чтут Мя: сердце же их далече отстоит от Мене. Всуе же чтут Мя, учаще учением, заповедем человеческим 7). Делатель правды человече­ской исполнен самомнения, высокоумия, самообольщения; он проповедует, трубит о себе, о делах своих, не обращая никакого внимания на воспрещение Господа 1); ненавистью и мщением платить тем, которые осмелились бы отворить уста для самого основательного и благонамеренного противоречия его правде; признает себя достойным и предостойным наград земных и небесных. Напротив того, делатель евангельских заповедей всегда погружен в смирение: сличая с возвышенностью и чистотою всесвятых заповедей свое исполнение их, он постоянно признает это исполнение крайне недостаточным, недостойным Бога; он видит себя заслужившим временные и вечные казни за согрешения свои, за нерасторгнутое общение с сатаною, за падение, общее всем человекам, за свое собственное пребывание в падении, наконец за самое недостаточное и часто превратное исполнение заповедей. Пред каждою скорбью, посылаемою промыслом Божиим, он с покорностью преклоняет главу, ведая что Бог обучает и образует скорбями служителей своих во время их земного странствования. Он милосердствует о врагах своих, и молится о них, как о братиях, увлекаемых демонами, как о членах единого тела, пораженных болезнью в духе своем, как о благодетелях своих, как о орудиях промысла Божия.

ГЛАВА VIII.

О вражде и борьбе между падшим естеством и евангельскими заповедями.

Если отречешься и постоянно будешь отрекаться от собственных разумений, от собственной воли, от собственной правды, иди, что то же, от разума, воли и правды падшего естества, чтоб насадить в себя разум Божий, волю Божию и правду Божию, преподаваемые нам в святом Евангелии Самим Богом: то падшее естество откроет внутри тебя лютую брань против Евангелия, против Бога 1). Падшему естеству придут на помощь падшие духи. Не впади от этого в уныние: твердостью в борь­бы докажи основательность и положительность твоего произволе­ния. Поверженный, вставай; обманутой и обезоруженный, снова вооружайся; побужденный, снова устремляйся на сражение. Тебе в высшей степени полезно увидеть в себе самом, как твое свое собственное падение, так и падение всего человечества! тебе су­щественно нужно узнать и изучить это падение в собственных сердечных и мысленных опытах; тебе существенно нужно увидеть немощь твоего разума, немощь твоей воли! Видение сво­его падения есть видение духовное. Видение своей немощи есть видение духовное 2). В нем зритель — ум. Видение доставляет­ся благодатью, насажденною в нас крещением: действием бла­годати разрушается слепота ума, и он начинает на поприще подвига своего ясно видеть то, чего доселе не видел, находясь вне этого поприща; он познает существование того, о существовании чего вовсе не подозревал. С духовным видением человеческого падения сопряжено другое духовное видение: видение падших духов. Это видение — опять видение духовное, дар благо­дати 3). В нем зритель — ум: ум, от делания заповедей, стремясь к самому тщательному исполнению их, начинает ма­ло-помалу усматривать падших духов в приносимых ими помыслах и ощущениях, начинает усматривать горестное общение человеков с падшими духами, подчинение человеков падшим духам, козни и действия духов для погубления человеков. В духовных видениях нет ничего чувственного: они доставляются тщательностью в исполнении евангельских запо­ведей и борьбою с греховными помыслами и ощущениями. Человек, не узнавший опытом этих видений, не может иметь о них никакого понятия, даже не знает, что они существуют 1). Войну и борьбу подвижника Христова со своим падением и с падшими духами превосходно изобразил Святой Дух в Псалтыри. Иноки первых времен изучали Псалтырь на память, и сло­ми Духа облекали свои молитвы о извлечении их из рова страстей, о избавлении из челюстей врага, диавола.

ГЛАВА IХ.

О чтении евангелия и отеческих писаний.

Из вышесказанного явствует, что главнейшим келейным занятием новоначального инока должно быть чтение и изучение Евангелия и всего Нового Завета. Весь Новый Завет может быть назван Евангелием, как содержащий одно евангельское учение. Впрочем новоначальный должен сперва изучать заповеди Го­спода в Евангелиях от Матфея и Луки. От изучения заповедей в сих Евангелистах, при исполнении заповедей делами, и прочие Писания, из которых состоит Новый Завет, сделают­ся удобопонятнее. При чтении Евангелистов должно читать и Благовестник, то есть, объяснение Евангелия блаженным Феофилактом, архиепископом болгарским. Чтение Благовестника не­обходимо: оно способствует правильному пониманию Евангелия, и, следовательно, точнейшему исполнению его. Притом правила Церкви требуют, чтоб Писание было понимаемо так, как объясняют святые Отцы, а отнюдь не произвольно: руководствуясь в понимании Åâàíãåëèÿ объяснением святого Отца, объяснением, принятым и употребляемым Церковью 1), мы сохраним предание святой Церкви. Очень полезны для нашего времени сочинения святого Тихона Воронежского: они не имеют односторонней це­ли, служат превосходным руководством и для подвижников Христовых, пребывающих посреди мира, и для общежительных иноков, и для иноков, жительствующих в штатных монастырях, и для уединенных безмолвников. Благодать Божия внушила святителю писания, особенно соответствующие современной потребности. В этих писаниях объясняется учение Åâàí­ãåëèÿ. Для жительства по евангельским заповедям нет препятствия ни в каком монастыре, каков бы ни был того монасты­ря устав, даже каково бы ни было того монастыря благоустройство. Последнее сказано в ободрение и успокоение тех, которые не удовлетворяются благоустройством своего монастыря, пра­вильно иди ошибочно. Для каждого инока вернее искать причину неудовлетворения своего в самом себе, нежели в обстановке своей. Самоосуждение всегда приносить сердцу успокоение. Из этого никак не следует, чтоб монастырь благоустроенный не заслуживал предпочтения пред монастырем неблагоустроенным, когда избрание монастыря зависит от нас. Не всегда это бывает.

Положив себе за правило жизни учение и исполнение евангельских заповедей, без увлечения направлениями, доставляе­мыми разными сочинениями святых Отцов, можно начать чте­ние их для ближайшего и точнейшего ознакомления с монашеским многотрудным, многоболезненным, но и не нерадостным подвигом. В чтении Отеческих писаний нужно наблюсти постепенность, и никак не читать их поспешно. Сперва надо читать книги, написанные для общежительных монахов, каковы: По­учения преподобного аввы Дорофея, Оглашения преподобного Феодора Студийского, Руководство к духовной жизни преподобных Варсонофия Великого и Иоанна Пророка, начиная с ответа 216 — предшествовавшие ответы даны наиболее затворникам, и потому мало соответствуют новоначальным, — Слова святого Èîàííà Лествичника, Творения преподобного Ефрема Сирского, Общежительные постановления и собеседования преподобного Кассиана Рим­лянина. Потом, по прошествии значительного времени, можно чи­тать и книги, написанные Отцами для безмолвников, как-то: Добротолюбие, Патерик Скитской, Слова преподобного Исаии От­шельника, Слова святого Исаака Сирского, Слова Марка Подвиж­ника, Слова и Беседы преподобного Макария Великого, сочинения прозой и стихами преподобного Симеона, Нового Богослова, и другие подобные сим деятельные писания Отцов. Все исчисленные здесь книги принадлежат к разряду деятельных или подвижнических, потому что в них изложены делание и подвиги иноческие. Сказал святой Иоанн Лествичник: «Так как ты про­водишь жизнь деятельную (подвижническую), то и читай книги деятельные (подвижнические)» 1). Деятельные книги возбуждают инока к иноческим подвигам, особенно к молитве. Чтение же прочих Отеческих святых сочинений приводит к размышлениям и созерцаниям, что для подвижника, недовольно очистившегося от страстей, рановременно 2).

ГЛАВА Х.

О осторожности при чтении отеческих книг о монашеской жизни.

Книги святых Отцов о монашеской жизни должно читать с большою осмотрительностью. Замечено, что новоначальный инок никак не может применить книги к своему положению, но не­пременно увлекается направлением книги. Если книга преподает советы о безмолвии, и показывает обилие духовных плодов, собираемых в глубокой пустыни: то в новоначальном непременно явится сильнейшее желание удалиться в уединение, в безлюдную пустыню. Если книга говорит о безусловном послушании под руководством Духоносного отца: то в повоначальном непременно явится желание строжайшего жительства в полном повиновении старцу. Бог не дал нашему времени ни того, ни другого из этих жительств. Но книги святых От­цов, написанный об этих жительствах, могут подействовать на новоначального так сильно, что он, по неопытности своей и незнанию, легко решится оставить место жительства, на котором имеет всю удобность спастись и духовно преуспеть исполнением евангельских заповедей, для несбыточной мечты совершенного жительства, нарисовавшейся живописно и обольсти­тельно в его воображении. Святой Èîàíí Лествичник говорит в Слове о безмолвии: «При трапезе доброго братства постоянно предстоит некий пес, который покушается восхитить с нее хлеб, то есть, душу, потом убегает, держа его в пасти, и пожирает в уединенном месте» 1). В слове о послушании сей наставник иноков говорит: «Диавол влагает живущим в повиновении желание невозможных добродетелей. Равным образом и пребывающим в безмолвии советует подвиги, не­свойственные им. Раскрой образ мыслей неискусных послушников, и найдешь там понятие, родившееся от самообольщения: найдешь там желание строжайшего безмолвия и поста непарительной молитвы, совершенного нетщеславия, непресекаемого памятования смерти, всегдашнего умиления, всесовершенного безгневия, глубокого молчания, превосходной чистоты. Они, оболь­стившись, напрасно проскочили (перешли из братского общежития в глубокое уединение), не имея в себе при новоначалии своем упомянутых добродетелей по особенному смотрению Божию: враг научил их устремиться к этим добродетелям преждевременно, чтоб они не получили их и в свое время. Обольсти­тель (диавол) ублажает пред безмолвниками страннолюбие послушников, их служение, братолюбие, общежительность, хождение за больными, чтоб вторых, как и первых, сделать нетерпеливыми» 1). Падший ангел старается обмануть и вовлечь в погибель иноков, предлагая им не только грех в разных видах его, но и предлагая несвойственные им, возвышеннейшие добродетели. Не доверяйте, братия, вашим помыслам, разумениям, мечтам, влечениям, хотя бы они казались вам са­мыми благими, хотя бы они представляли вам в живописной картине святейшее монашеское жительство! Если та обитель, в которой вы живете, дает вам возможность проводить жизнь по евангельским заповедям, если вы не низлагаетесь соблазнами в смертные грехи: то не оставляйте обители. Потерпите велико­душно её недостатки и духовные и вещественные; не вздумайте всуе искать поприща подвигов, недарованного Богом нашему времени. Бог желает и ищет спасения всех. Он и спасает всегда всех, произволяющих спастись от потопления в житейском и греховном море; но не всегда спасает в корабле или в удобном, благоустроенном пристанище. Он обетовал спасение святому апостолу Павлу и всем спутникам апостола: Он и дал это спасение; но Апостол и его спутники спаслись не в корабле, который разбило, а с большим трудом, иные вплавь, другие на досках и различных обломках от корабля 2).

ГЛАВА XI.

О отшельнической жизни.

Да не будет сокрытым от возлюбленнейших братий, что возвышеннейшие роды иноческого жительства, как-то отшельни­чество в глубокой пустыни или безмолвие в затворе, также жи­тельство при Духоносном старце с безусловным послушанием ему, устроились не по случаю, не по произволу и разуму человеческому, но по особенному смотрению, определению, призванию и откровению Божиим. Антонии Великий, глава монашества, учре­дитель пустынножития, удалился в пустыню, уже облекшись силою Свыше, и не иначе, как призванный Богом. Хотя этого и не сказано ясно в житии его, но дальнейшие события жизни Преподобного доказывают это с ясностью. О том же, что в глубочайшую (внутреннюю) пустыню для строжайшего безмолвия он был наставлен Божественным гласом и повелением, ска­зано и в житии его 1). Преподобному Макарию Великому, совре­меннику преподобного Антония, несколько младшему его, явился Херувим, показал бесплодную, дикую равнину — впоследствии знаменитый Египетский Скит — заповедал поместиться в ней на жительство, и обетовал, что пустынная равнина населится множеством отшельников 2). Арсений Великой, находясь в царских палатах, молил Бога, чтоб ему указан был путь спа­сения, и услышал глас: «Арсений! бегай от человеков, и спа­сешься». Арсений удалился в упомянутый Скит, снова там умолял Бога наставить его спасению, и снова услышал глас: «Арсений! убегай (человеков), молчи, безмолвствуй: это корни безгрешия» 3). Преподобная Мария Египетская призвана к от­шельничеству в Заиорданской пустыне поведением Божиим 4). Бог, призывавший к безмолвию и отшельничеству избранных Своих, то есть, тех, которых Он провидел способными к безмолвию и отшельничеству, предоставлял им такие пособия и средства для этого жительства, каких человек сам по себе иметь не может. И в те времена, в который монашество про­цветало, в которые много было Духоносных руководителей, редкие признавались способными к áåçìîëâèþ, в особенности к отшельничеству. «Истинное, разумное безмолвие, говорит святой Иоанн Лествичник, могут проходить немногие, и именно только те, которые стяжали Божественное утешение, поощряю­щее их в подвигах и помогающее в бранях» 1). «Безмолвие губит неопытных» 2). Затворники и отшельники часто подвер­гались величайшим душевным бедствиям: подвергались бедствиям те из них, которые вступили в затвор самопроиз­вольно, не призванные Богом.

В Прологе читается следующая повесть: В Палестине был некоторый монастырь при подошве большего и высокого утеса, а в утесе был вертеп (пещера) над монастырем. Монахи того монастыря рассказывали: «за нисколько времени пред сим один из нашего братства возъимел желание жить в вертепе, что в горе, и просил о том игумена. Игумен имел дар рассуждения. Он сказал брату: «Сын мой, как ты хочешь жить один в вертеп, еще нисколько не преодолев плотских и душевных страстных помыслов? желающему безмолвствовать долж­но быть под руководством наставника, а не самому управлять собою. Ты, нисколько не достигши надлежащей меры, просишь у моей худости, чтоб я дозволил тебе одному жить в вертепе, а я думаю, что ты не разумеешь различных сетей диавольских. Гораздо лучше тебе служить отцам, получать от Бога помощь их молитвами, с ними в назначенные часы славить и воспевать Владыку всех, нежели одному бороться с нечестивыми злохитрыми помыслами. Не слышал ли ты, что говорит Богогласный Отец, Èîàíí, писатель Лествицы: Горе жительствующему наедине: если он впадет в уныние или леность, то кому восставить его! а где два или три собраны во имя Мое, То Я посреди их, сказал Господь». Так говорил ему игумен, но не мог отвлечь инока от душепагубных помыслов. Видя непреодолимое желание брата и неотступные его просьбы, игумен наконец дозволил ему жить в вертепе. Напутствованный мо­литвою игумена, он взошел в вертеп. В часы употреблены пищи приносил ее к вертепу один из монастырской братии, а затворник имел на веревке корзину, которую спускал, и принимал пищу. Когда он пробыл нисколько времени в вертеп, диавол, всегда борющийся с желающими жить богоугодно, начал смущать его злыми помыслами день и ночь: чрез ни­сколько же дней, преобразившись в светлого ангела, явился ему, и сказал: «да будет тебе известно, что ради твоей чистоты и благонравного жит, Господь послал меня прислуживать тебе». Монах отвечал: «что сделал я доброго, чтоб ангелы служили мне?» Диавол возразил: «все, что ты сделал, велико и высоко. Ты оставил красоты мира, и соделался монахом; трудишься в посте, молитвах и бдении; опять ты, оставив монастырь, поместился на жительство здесь: как же ангелам не служить твоей святыне?» Этими речами душегубец-змей привел его в надмение, в гордость, и начал постоянно являться ему. Однажды никоторый человек, обокраденный ворами, пошел к монаху. Нечистый бес, который, обольщая его, являлся ему в виде ангела, сказал ему: «этот человек окраден ворами; украденное скрыто в таком-то месте: скажи ему, чтоб он по­шел туда, и взял свое». Человек, пришедши к вертепу, по­клонился, а монах сверху говорит ему: «хорошо, брат, что ты пришел! я знаю: тебя постигла скорбь, потому что к тебе при­ходили воры, украли то и то. Не печалься! Они положили украденное там-то: поди туда, и найдешь все, а за меня молись». Человек удивился, послушался, и нашел украденное. Он прославил монаха во всей стране той, говоря, что монах, живущий в вертепе, пророк. К монаху начало стекаться множество людей: слушая его, они приходили в удивление от учения, которое он преподавал по внушению диавола. Он предсказывал и предсказания его сбывались. Несчастный провел немалое время в таком обольщении. Во второй день второй недели по вознесении Господа нашего Иисуса Христа скверный бес явился монаху, и сказал ему: «знай, отец, что ради непорочного и равноангельного жития твоего придут другие ангелы, и тебя, в теле, возьмут на небо: там, со всеми ангелами, будешь наслаждаться зрением неизреченной красоты Господней». Бес, сказавши это, сделался невидим. Но человеколюбивый и многомилостивый Бог, нехотящий погибели человеческой, вложил в сердце монаху возвестить о случившемся игумену. Когда пришел брат, обычно приносивший пищу затворнику, затворник, выглянув из вертепа, сказал ему: «Брат! поди, скажи игумену, чтоб пришел сюда». Брат передал это игумену. Игумен поспешил придти; по лестнице взошел он в вертеп к затворнику, и сказал ему: «по какой причине, сын мой, ты повелел мне придти сюда?» Он отвечал: «чем воздам тебе, святой отец, за все, что ты сделал для моего недостоинства!» Игумен сказал: «что доброе сделал я тебе?» Монах: «поистине, отец, чрез посредство твое я сподобился многих и великих благ. Тобою я облечен в ангельский образ; при твоем посредстве вижу ангелов, и сподобляюсь беседовать с ними; при твоем посредстве я приял дар прозорливства и пророчества». — Игумен, услышав это, удивился, и сказал: «несчастный! ты ли видишь ангелов? ты ли сподобился дара прозорливства? Горе тебе, несчастный! не говорил ли я тебе: не ходи в вертеп, чтоб бесы не обольстили тебя». Когда игумен говорил это, брат возражал ему так: «не говори этого, честный отец! ради твоих святых молитв я вижу ангелов; завтра же я буду вознесен ими на небеса с телом моим. Да ведает твоя святыня, что я хочу просить у Господа Бога нашего, чтоб и тебя взяли ангелы, чтоб и ты был со мною в небесной славе». Услышав это, игумен грозно ска­зал ему: «ты обольщен демоном, несчастный! однако, если я пришел сюда, то не уйду отсюда: останусь здесь посмотреть, что случится с тобою. Скверных бесов, которых ты назы­ваешь ангелами, я не увижу; но ты, когда увидишь, что они пришли, скажи мне». Игумен велел взять прочь лестницу, и остался в вертепе с прельщенным, пребывая в посте и непрестанном псалмопении. Когда наступил час, в который прельщенный надеялся вознестись на небеса, он увидел пришедших бесов, и сказал: «пришли, отец». Тогда игумен обнял его, и возопил: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, по­моги прельстившемуся рабу твоему, и не попусти нечистым бесам возобладать им». Когда игумен говорил это, бесы схватили и начали тащить прельщенного, усиливаясь исторгнуть его из объятий игумена. Игумен запретил бесам. Они, сорвав с прельщенного мантию его, исчезли. Мантия была видена возносящеюся по воздуху на высоту, и наконец скрылась. По прошествии довольного времени мантия опять показалась летящею вниз, и упала на землю. Тогда старец сказал прельщенному: «безумный и несчастный! видишь, как бесы поступили с твоею мантией: так намеревались они поступить и с тобою. Они на­меревались тебя, как Симона волхва, вознести на воздух, и спустить вниз, чтоб ты сокрушился, и бедственно изверг окаянную душу». Игумен призвал монахов, велел им при­нести лестницу, свел прельщенного из вертепа в монастырь, и назначил ему служение в пекарне, в поварне и в прочих монастырских послушаниях, чтоб смирились его помыслы. Таким образом он спас брата» 1).

Тяжкому искушению подверглись по причине рановременного вступления в затвор наши соотечественники, преподобные Исаакий 2) и Никита 3) Печерские. Заметно из жизнеописания преподобного Исаакия, современника преподобных Антония и Феодосия, что он вступил в затвор по собственному произволу. Он проходил усиленнейший телесный подвиг; стремление к по­двигу, еще более усиленному, внушило ему заключиться в одной из теснейших пещер Псково-Печерского монастыря. Пищею его была просфора, а питием вода, и эту скуднейшую пищу он принимал чрез день. При таком усиленном телесном подвиге и при недостатке опытных сведений о подвиге и борьбе душевных, невозможно не дать некоторой цены и подвигу своему и себе. На внутреннем настроении подвижника обыкновенно осно­вывается искушение, наносимое ему бесами. «Если человек» — говорит преподобный Макарий Египетский — «сам собою не даст повода сатане подчинить его своему влиянию: то сатана никак не может возобладать им насильно» 4). Бесы предстали Исаакию в виде светлых ангелов; один из них сиял более других; бесы назвали его Христом, и требовали поклонения ему от по­движника. Подвижник поклонением, подобающим единому Богу и возданным диаволу, подчинил себя бесам, которые изму­чили его насильственным телодвижением (плясанием) до полусмерти. Преподобный Антоний, прислуживавший затворнику, пришел к нему с обычною пищею, но увидев, что затворник не подает никакого голоса, и поняв, что с ним случилось что-нибудь особенное, разломал с помощью других монахов вход, наглухо заложенный, в пещеру Исаакия. Его вынесли, как мертвого, и положили пред пещерою; заметив же, что он еще жив, снесли в келлию на постель. Преподобные Антоний и Феодосий, один вслед за другим, ходили за ним. Исаакий от искушения расслабел умом и телом: не мог ни стоять, ни сидеть, ни, лежа, поворотиться со сторону на сторону; он лежал в течении двух лет неподвижно, нем и глух. На тре­тий год он проговорил, и просил, чтоб его подняли и поста­вили на ноги. Потом начал учиться ходить, как дитя; но не выражал никакого желания, ниже мысли посетить церковь; к этому едва и насильно принудили его; он начал мало-помалу ходить в храм Божий. После этого начал ходить и в трапезу, и мало-помалу научился употреблять пищу; в те два года, в которые он лежал неподвижно, он не вкусил ни хлеба, ни воды. Наконец он освободился совершенно от страшного и чудного впечатления, произведенного на него явлением и действием бесов. Впоследствии преподобный Исаакий достиг высоких мер святости. — Преподобный Никита был моложе преподобного Исаакия, но современен ему. Увлекаемый ревностно, он просил игумена благословить его на подвиг в затворе. Игумен — был тогда игуменом преподобный Никон — возбранил ему, говоря: «сын мой! неполезно тебе, молодому, быть в празд­ности. Лучше жить с братией: служа им, ты не погубишь мзды своей. Ты сам знаешь, как Èñààêèé пещерник был прельщен бесами в затворе: он погиб бы, если б особенная благо­дать Божия, за молитвы преподобных отцов наших, Антония и Феодосия, не спасла его». Никита отвечал: «я никак не прель­щусь чем нибудь подобным, но желаю крепко стать против бесовских козней, и молить человеколюбца Бога, чтоб Он и меня сподобил дара чудотворения, как Исаакия затворника, ко­торый и поныне совершает многие чудеса». Игумен опять сказал: «желание твое выше твоей силы; блюди, чтоб, вознесшись, не ниспасть. Я, напротив того, повелеваю тебе служить братии, и ты получишь венец от Бога за твое послушание». Никита, увлекаемый сильнейшею ревностью к затворническому житию, нисколько не хотел внимать тому, что говорил ему игумен. Он исполнил задуманное: заключил себя в затворе, и пребывал в нем, молясь и никуда не выходя. По прошествии некоторого времени, однажды, в час молитвы, он услышал голос, который молился вмести с ним, и обонял необыкновенное бла­гоухание. Обольстившись, он сказал сам себе: если б это не был ангел, то он не молился бы со мною, и не было бы слыш­но благоухание Святого Духа. Затем Никита стал прилежно мо­литься, говоря: Господи! явись мне Сам разумно, да вижу Те­бя». Тогда был к нему глас: «ты молод! не явлюсь тебе, чтоб ты, вознесшись, не ниспал». Затворник со слезами отвечал: «Господи! я никак не прельщусь, потому что игумен научил меня не внимать бесовской прелести, а сделаю все, что Ты мне ни прикажешь». Тогда душепагубный змей, прияв над ним власть, сказал: «невозможно человеку, находящемуся во плоти, видеть меня, но вот! я посылаю ангела моего, чтоб пребывал с тобою: ты исполняй его волю». С этими словами предстал пред затворника бес в виде ангела. Никита пал к ногам его, покланяясь ему, как ангелу. Бес сказал: «отселе ты уже не молись, но читай книги, чрез что вступишь в не­престанную беседу с Богом, и получишь возможность препо­давать душеполезное слово приходящим к тебе, а я буду не­престанно молить Творца всех о твоем спасении». Затворник, поверив этим словам, обольстился еще более: он перестал молиться, занялся чтением, видел беса непрестанно молящим­ся, радовался, полагая, что ангел молится за него. Потом он начал много беседовать с приходящими из Писания, и проро­чествовать подобно Палестинскому затворнику. О нем пошла слава между мирскими людьми и при велико-княжеском дворе. Собственно он не пророчествовал, а сказывал приходящим, будучи извещаем соприсутствовавшим бесом, где положено украденное, где что случилось в дальнем ему месте 1). Так он дал знать великому князю Изяславу о убиении Новгородского князя Глеба, и совет поехать в Новгород на княжение великокняжеского сына. Этого достаточно для мирян, чтоб провозгласить затворника пророком. Замечено, что миряне, и самые монахи, неимеющие духовного рассуждения, почти всегда увлекаются обман­щиками, лицемерами и находящимися в бесовской прелести, признают их за святых и благодатных. Никто не мог срав­няться с Никитою в знании Ветхого Завета; но он не терпел Нового Завета, никогда не заимствовал своей беседы из Евангелия и Апостольских Посланий, не позволял, чтоб кто из по­сетителей его напомнил что либо из Нового Завета. По этому странному направлению его учения отцы Псково-Печерского монасты­ря уразумели, что он прельщен бесом. Тогда в монастыре было много святых иноков, украшенных благодатными дарами. Они молитвою своею отгнали беса от Никиты; Никита перестал видеть его. Отцы вывели Никиту из затвора, и спраши­вали, чтоб он сказал им что нибудь из Ветхого Завета; но он с клятвою утверждал, что никогда не читал этих книг, которые прежде знал наизусть. Оказалось, что он забыл даже читать от впечатления, произведенного бесовскою прелестью, и едва, с большим трудом, снова выучили его чтению. Молитва­ми святых Отцов приведенный в себя, он познал и исповедал свой грех, оплакал его горькими слезами, достиг вы­сокой меры святости и дара чудотворения смиренным житием посреди братства. Впоследствии святой Никита хиротонисан во епископа Новгородского.

Новейшие опыты подтверждают то, что с ясностью доказывают опыты времен прошедших. И ныне прелесть — так на монашеском языке называется самообольщение, соединенное с бесовским обольщением — бывает непременным последствием преждевременного удаления в глубокое уединение или особенного подвига в келейном уединении. — В то время, как писатель этих аскетических советов, юношею, в 1824-1825-м годах, посещал Александро-Невскую лавру для совещания о своих помыслах с монахом Иоанниким, свечником лавры, учеником старцев Феодора и Леонида, ходили к этому монаху, для духовного совета, многие миряне, проводившие аскетическую жизнь 1).

Ходил к нему и Павловского полка солдат Павел недавно обратившийся из раскола, бывший прежде наставником раскольников, грамотный. Лицо Павла сияло радостью. Но он, по воз­горавшемуся в нем сильнейшему усердию, предался неумерен­ному и несообразному с его устроением телесному подвигу, имя о душевном подвиге недостаточное понятие. Однажды, ночью, Павел стоял на молитве. Внезапно около икон явился солнце­образный свет и посреди света сияющий белизною голубь. От голубя раздался глас: «прими меня: я — Святой Дух; пришел соделать тебя моею обителью». Павел выразил радостное согласие. Голубь взошел в него чрез уста, и Павел, изможденный постом и бдением, внезапно ощутил в себе сильнейшую блуд­ную страсть: он кинул молитву, побежал в блудилище. Го­лодная его страсть сделала насыщение страстью ненасыщаемым. Все блудилища и все доступные для него блудницы соделались его постоянным притоном. Наконец он опомнился. Обольщение свое бесовским явлением и осквернение последствиями прелести изложил он в письме к иеросхимонаху Леониду, жившему тогда в Александро-Свирском монастыре. В письме проявля­лось прежнее высокое духовное состояние падшего. Упомянутой юноша был тогда келейником иеросхимонаха Леонида (1827-1828 годы), и читал по благословению старца письмо Павла. — иеросхимонах Леонид весною 1828 года переместился из Свирского монастыря первоначально в Площанскую, потом в Оптину Пустыню. Ему сопутствовал его келейник, который при этом случае посетил некоторые монастыри Калужской и Орловской епархий. Когда он был в знаменитой Белобережской пустыне, тогда славился там подвижническою жизнью рясофорный монах Серапион, видевший при своем уединенном келейном правиле ангела. Не только миряне, но и монахи — так как у нас в России господствует телесный подвиг, а о душевном почти утрачено самое понятие — прославляли Серапиона, и выставляли в образец монашеской жизни. В 1829 году Серапион переме­стился по причине душевного расстройства в Оптину Пустыню для руководства советами èåðîñõèìîíàõà Леонида. В одно из совещаний с старцем он вытащил значительную часть бороды у старца. Серапион, помещенный в скиту Оптиной Пустыни по уважение к его подвижнической славе, пришел однажды ночью к начальнику скита, иеромонаху Антонию, возвещая, что Иоанн Предтеча сейчас явился ему, и велел зарезать сего Антония, èåðî­ñõèìîíàõà Леонида, иеромонаха Гавриила и помещика Желябовского, гостившего тогда в скиту. «Да где ж у тебя нож?» спросил его догадливый и неустрашимый Антоний. «У меня нет ножа», отвечал прельщенный. «Так что ж ты приходишь резать без но­жа?» возразил Антоний, и удалил в келлию прельщенного, которого должно было передать в дом умалишенных, где он и скон­чался. Пред кончиною, как слышно, Серапион опомнился, и отошел с надеждою спасения. Должно заметить, что падший дух. желая овладеть Христовым подвижником, не действует власти­тельски, но ищет привлечь согласие человека на предлагаемую пре­лесть, и по получении согласия овладевает изъявившим согласие. Святой Давид, описывая нападение падшего ангела на человека, выразился со всею точностью, сказав: Ловит еже восхитити нищаго, внегда привлещи и в сети своей 1). Святой Дух действует самовластно, как Бог: приходит в то время, как смирившийся и уничиживший себя человек отнюдь не чает при­шествия Его. Внезапно изменяет ум, изменяет сердце. Действием своим объемлет всю волю и все способности человека, не имеющего возможности размышлять о совершающемся в нем действии. Благодать, когда будет в ком, не показывает чего-либо обычного или чувственного; но тайно научает тому, чего прежде не видел и не воображал никогда. Тогда ум тайно научается высоким и сокровенным тайнам, которых, по Боже­ственному Павлу, не может видеть человеческое око, ниже по­стигнуть ум сам собою... Ум человеческой, сам собою, не будучи соединен с Господом, рассуждает по силе своей. Когда же соединится с огнем Божества и Святым Духом, тогда бывает весь обладаем Божественным Светом, соделывается весь светом, воспаляется в пламени Всесвятого Духа, испол­няется Божественного разума, и невозможно ему в пламени Бо­жества мыслить о своем, и о том, о чем хотел бы». Так говорил преподобный Максим Капсокаливи преподобному Григорию Синайскому 2). Напротив того, при демонском явлении всегда предоставляется свобода человеку рассудить о явлении, принять или отвергнуть его. Это явствует из попыток демона оболь­стить святых Божиих. Однажды, когда преподобный Пахомий Великий пребывал в уединении вне монастырской молвы, предстал ему диавол в великом свете, говоря: «радуйся Пахомий! Я — Христос, и пришел к тебе, как к другу моему». Святой, рассуждая сам с собою, помышлял: «пришествие Христа к человеку бывает соединено с радостью, чуждо страха. В тот час исчезают все помышления человеческие: тогда ум весь вперяется в зрение видимого. Но я, видя этого, представившегося мне, исполняюсь смущения и страха. Это — не Христос, а сатана». После этого размышления Преподобный с дерзновением сказал явившемуся: «диавол! отыди от меня: проклят ты, и видение твое, и коварство лукавых замыслов твоих». Äèàâîë немедленно исчез, исполнив келлию смрада 1).

Невозможно человеку, находящемуся еще в области плотского мудрования, не получившему духовного воззрения на пад­шее человеческое естество, не давать никоторой цены делам своим, и не признавать за собою некоторого достоинства, сколь­ко бы такой человек не произносил смиренных слов, и как бы ни казался смиренным по наружности. Истинное смирение несвойственно плотскому мудрованию и невозможно для него: сми­рение есть принадлежность духовного разума. Говорит преподоб­ный Марк Подвижник: «Те, которые не вменили себя должни­ками всякой заповеди Христовой, чтут закон Божий телесно, не разумея ни того, что говорят, ни того, на чем основываются: потому и мнят исполнить его «делами» 2). Из слов преподобного Отца явствует, что признающий за собою какое-либо доброе дело, находится в состоянии самообольщения. Это состояние самообольщения служит основанием бесовской прелести: падший ангел в ложном, гордом понятии христианина находит пристанище, к этому понятию удобно прививает свое обольщение, а посредством обольщения подчиняет человека своей власти, ввергает его в так называемую бесовскую прелесть. Из вышеприведенных опытов видно, что ни один из прельстив­шихся не признал себя недостойным видения Ангелов, следовательно признавал в себе некоторое достоинство. Иначе и не может судить о себе плотской и душевный человек. Потому-то святые Отцы и сказали вообще о всех подвижниках, недоста­точно образованных душевным деланием и неосененных благодатью, что безмолвие губит их.

Поучительно поведение преподобных Варсонофия Великого и спостника его Иоанна Пророка, которые сами были затворниками в общежитии аввы Серида, относительно затворников и безмол­вия. Все братия того монастыря, или по крайней мере большая часть братий, руководствовались наставлениями этих великих угодников Божиих, преисполненных Духа Божия; руководство­вался их наставлениями и сам игумен Серид, которого Варсонофий Великий называл сыном. Серид и прислуживал свя­тому Старцу, пребывавшему безвыходно в келлии, принимавшему к себе одного Серида и чрез него дававшему письменные ответы прочим братиям. Брат монастыря, руководимые назида­ниями Боговдохновенных мужей, оказывали быстрое и обильное духовное преуспеяние. Некоторые из них сделались способны­ми к затворнической жизни, к которой были призваны провидевшим способность их Богом. Так Великий Варсонофий предвозвестил Иоанну Миросавскому, что ему предназначено Богом безмолвие, и, приуготовив этого инока жизнью по евангельским заповедям среди иноческого общества, в горниле послушаний, в свое время, указанное Богом, ввел его в затвор 1). Из переписки Великого Варсонофия с Иоанном Миросавским видно, что Иоанн и по вступлении в затвор обуревался страстными помыслами. Другие иноки, которым попущен был затвор, возмущались страстями еще более; но затвор им не воспрещал­ся. Напротив того преподобному авве Дорофею, отличавшемуся и мирскою и духовною мудростью, способностью руководить других иноков, доказавшему этот духовный дар на самом деле, духоносные старцы воспретили затвор, сколько он ни желал его. «Безмолвие, говорили они ему, дает повод человеку к вы­сокоумно, прежде нежели он приобретет себя, то есть, будет непорочен. Тогда только имеет место истинное безмолвие, когда человек уже понес крест. И так, если будешь сострадать ближним, то получишь помощь, если же удержишь себя от сострадания, желая взойти в то, что выше твоей меры, то знай, что потеряешь и то, что имеешь. Не уклоняйся ни вовнутрь, ни во вне, но держись средины, разумевая, что есть воля Господня, яко дние лукави суть 1). Слова мои значат: не дерзать на безмолвие, и не нерадеть о себе, когда находишься среди попечении: вот средний путь, безопасный от падения. В безмолвии должно иметь смирение, и при попечениях бдительность над собою, и удер­живать свой помысл. Все сие не ограничивается каким нибудь определенным временем. Всякий должен с благодарением тер­петь то, что по необходимости постигает его. Чем более человек нисходит в смирение, тем более преуспевает. Пребывание в келлии не делает тебя опытным, потому что ты пребываешь в ней без скорби (очевидно: по недостижению брани с бесами, что затворенного в келлии приводит в такую тяж­кую скорбь и борьбу, каковые вовсе неизвестны общежительному иноку) 2). А чрез то, что прежде времени оставишь все попече­ния, враг готовит тебе не покой, а более смущение, так что заставит тебя наконец сказать: лучше бы я не родился» 3). Преподобный Дорофей, признаваемый вселенскою Церковью святым; один из превосходнейших аскетических писателей, пребыл в общежитии среди братства, а по кончине святых наставников основал свой монастырь, и был его настоятелем. Святой Иоанн Лествичник замечает, что наклонные к высокоумию и другим душевным страстям никак не должны изби­рать для себя жительства уединенного, а пребывать посреди брат­ства и спасаться деланием заповедей 4): потому что всякое жи­тельство, в пустыни ли, в общежитии ли, когда оно согласно с волею Божиею, и когда цель его — угождение Богу, преблаженно 5). От преждевременного затвора прозябает бесовская пре­лесть, не только очевидная, но и невидимая по наружности: мы­сленная, нравственная, несравненно более опасная, нежели первая, как врачующаяся весьма трудно, а часто и неспособная к уврачеванию. Этот род прелести, основывающийся на высокоумии, называется святыми Отцами «мнением» 1), и заключается в том, когда подвижник примет ложные понятия о духовных предметах и о себе, сочтет их истинными. Ложным понятиям и созерцаниям, по естественным сочувствию и содействию ума сердцу и сердца уму, непременно сопутствуют обольстительные, сладостные, сердечные ощущения: они — не что иное, как действие утонченных сладострастия и тщеславия. Зараженные этою прелестью делались проповедниками ложного аскетического учения, а иногда и ересиархами для вечной погибели своей и ближних. Святой Исаак Сирский в 55-м Слове упоминает, что некто Малпас проводил в отшельничестве строжайшую по­движническую жизнь с целью достичь высокогодуховного состоя­ния, впал в высокоумие и явную бесовскую прелесть, соделался изобретателем и начальником ереси евктитов. — В образец аскетической книги, написанной из состояния прелести, именуемой мнением, можно привести сочинение Фомы Кемпийского под названием Подражание Иисусу Христу. Оно дышит утонченным сладострастием и высокоумием, которые в людях ослепленных и преисполненных страстями производят наслаждение, признаваемое ими вкушением Божественной благодати. Не­счастные и омраченные! они не понимают, что обоняв утончен­ную воню живущих в себе страстей, они наслаждаются ею, признают ее в слепоте своей вонею благодати! они не пони­мают, что к духовному наслаждению способны одни святые, что духовному наслаждению должно предшествовать покаяние и очищение от страстей, что грешник неспособен к духовному наслаждению, что он должен сознавать себя недостойным на­слаждения, отвергать его, если оно начнет приходить к нему, отвергать как несвойственное себе, как явное и пагубное самообольщение, как утонченное движение тщеславия, высокоумия и сладострастия. — Подобно Малпасу достигли в отшельничестве сильнейшей бесовской прелести Франциск д'Асиз, Игнатий Лойола и другое подвижники Латинства 2), признаваемые в недре его святыми. «Когда Франциск был восхищен на небо — говорит писатель жития его — то Бог Отец, увидев его, пришел на минуту в недоумение, кому отдать преимущество, Сыну ли Своему по естеству, или сыну по благодати — Франциску». Что может быть страшнее, уродливее этой хулы, печальнее этой прелести!

В настоящее время в нашем отечестве отшельничество в безлюдной пустыни можно признать решительно невозможным, а затвор очень затруднительным, как более опасный и более несовместный, чем когда-либо. В этом надо видеть волю Божию, и покоряться ей. Если хочешь быть приятным Богу безмолвником, возлюби молчание, и со всевозможным усилием приучись к нему. Не позволяй себе празднословия ни в церкви, ни в трапезе, ни в келлии; не позволяй себе выходов из мо­настыря иначе, как по самой крайней нужде и на самое краткое время; не позволяй себе знакомства, особливо близкого, ни вне, ни внутри монастыря; не позволяй себе свободного обращения и пагубного развлечения; веди себя как странник и пришелец и в монастыре и в самой земной жизни — и соделаешься Боголюбезным безмолвником, пустынником, отшельником. Если же, Бог узрит тебя способным к пустыне или затвору, то Сам, неизреченными судьбами Своими, доставить тебе пустынную и безмолвную жизнь, как доставил ее блаженному Серафиму Саровскому, или доставит затвор, как доставил его блаженному Георгию, затворнику Задонского монастыря.

ГЛАВА XII.

О жительство в послушании старца.

То, что сказано о отшельничестве и затворе, должно сказать и о послушании старцам в том виде, в каком оно было у древнего монашества: такое послушание не дано нашему времени. Преподобный Кассиан Римлянин говорит, что египетские Отцы, между которыми особенно процветало монашество и приносило изумительные духовные плоды, «утверждают, что хорошо упра­влять и быть управляемым свойственно мудрым, и определяют, что это — величайший дар и благодать Святого Духа» 1). Необхо­димое условие такового повиновения —Духоносный наставник, ко­торый бы волею Духа умерщвлял падшую волю подчинившегося ему о Господе, а в этой падшей воле умерщвлял и все страсти. Падшая и растленная воля человека заключает в себе стремление ко всем страстям. Очевидно, что умерщвление падшей воли, совершаемое так величественно и победоносно волею Духа Божия, не может совершаться падшею волею наставника, когда сам наставник еще порабощен страстям. «Если ты хочешь отречься от мира, говорил святой Симеон, Новый Богослов, современным ему инокам, и научиться евангельскому житию: то не пре­дай (не поручи) себя неискусному или страстному учителю, чтоб не научиться, вместо евангельского жития, диавольскому житию: потому что благих учителей и учительство благое, а злых — злое: от лукавых семян непременно произрастают и лукавые плоды. Всякий, невидящий и обещающийся наставлять других, есть обманщик, и последующих ему ввергает в ров поги­бели по слову Господа: Слепец слепца аще водит, оба в яму впадут 2). При другом случае этот великий сродник Божий, советуя иноку действовать по указанию духовного отца, присовокупляет: «однако да поступает так только в таком слу­чае, когда знает, что духовный отец его —причастник Духа, что он не будет говорить ему противоположного воле Божией, но, по дарованию своему и по мере повинующегося, возглаголет угодное Богу и полезное для души, чтоб не оказаться повиную­щимся человеку, а не Богу 1). В этом смысле завещавает и Апостол: не будите раби человеком 2). Он повелевает са­мое служение слуг господам совершать духовно, а не в харак­тере человекоугодников, но в характере рабов Христовых, творя волю Божию в наружном служении человекам 3). Ныне, говорит Апостол, человеки препираю или Бога? или ищу человеком угождати? аще бых человеком еще угождал, Христов раб не бых убо был 4). Не весте-ли, яко ему-же представляете себе рабы в послушание — человеку плотского мудрования или Богу — раби есте, ею-же послушаете, или греха и плотского мудрования в смерть, или послушания в правду Божию и во спасение 5). Послушание образует повинующегося по образу того, кому он повинуется: зачинаху овцы по жезлом, говорит Писание 6). Те старцы, которые принимают на себя роль.... употребим это неприятное слово, принадлежащее языческому миру, чтоб точнее объяснить дело, которое в сущности не что иное, как душепагубное актерство и печальнейшая комедия —старцы, которые при­нимают на себя роль древних святых Старцев, не имея их духовных дарований, да ведают, что самое их намерение, самые мысли и понятия их о великом иноческом делании — послушании суть ложные, что самый их образ мыслей, их разум, их знание суть самообольщение и бесовская прелесть, которая не может не дать соответствующего себе плода в наставляемом ими. Их неправильное и недостаточное настроение только в течении некоторого времени может оставаться незаметным руководимому ими неопытному новоначальному, если этот новоначальный сколько нибудь умен и занимается святым чтением с прямым намерением спасения. В свое время оно должно непременно раскрыться и послужить поводом к неприятнейшей разлуке, к неприятнейшим отношениям старца с учеником, к душевному расстройству того и другого. Страшное дело — при­нять, по самомнению и самовольно, на себя обязанности, которые можно исполнять только по велению Святого Духа и действием Духа; страшное дело — представлять себя сосудом Святого Духа, между тем как общение с сатаною еще не расторгнуто, и сосуд не престает оскверняться действием сатаны! Ужасно такое лицемерство и лицедейство! гибельно оно для себя и для ближнего, преступно пред Богом, богохульно. Напрасно будут ука­зывать нам на преподобного Захарию, который, находясь в повиновении у неискусного старца, отца своего по плоти, Кариона, достиг иноческого совершенства 1), или на преподобного Акакия, спасшегося в жительстве у жестокого старца, который согнал бесчеловечными побоями ученика своего преждевременно в гроб 2). Тот и другой находились в послушании у недостаточных старцев, но руководствовались советами Духоносных Отцов, также назидательнейшими примерами, которые были во множестве пред очами их: единственно по этой причине они могли пробыть в наружном послушании у своих старцев. Эти случаи — вне общего порядка и правила. «Образ действия промысла Божия, сказал святой Исаак Сирский, вполне отличается от общего человеческого поряд­ка. Ты держись общего порядка» 3). Возразят: вера послушника может заменить недостаточество старца. Неправда: вера в истину спасает, вера в ложь и в бесовскую прелесть губит, по учению Апостола. Любве истины не прияша, говорит он о произвольно погибающих, во еже спастися им. И сего ради послет (попустит) им Бог действо лсти, во еже веровати им лжи: да суд приимут вси неверовавшии истине, но благоволившии в неправде 4). По вере ваю буди вама 5), сказал Господь, Само-Истина, двум слепцам, и исцелил их от слепоты: не имеет права повто­рять слов Само-Истины ложь и лицемерство для оправдания сво­его преступного поведения, которым они погубляют ближних. Бывали случаи, очень-очень редко, что вера, по особенному смо­трению Божию, действовала чрез грешников, совершая спасение этих грешников. В Египте старейшина разбойников Флавиан, намереваясь ограбить некоторый женской монастырь, облекся в монашеское одеяние, и пришел в этот монастырь. Монахини приняли его, как одного из святых Отцов, ввели в церковь, прося принести о них молитву Богу, что Флавиан исполнил, против воли своей и к удивлению своему. Потом представлена была ему трапеза. По окончании трапезы монахини умыли его ноги. В монастыри одна из сестер была слепа и глуха. Мона­хини привели ее, и напоили водою, которою омыты ноги стран­ника. Больная немедленно исцелилась. Монахини прославили Бога и святое житие странного инока, провозглашая совершившееся чу­до. Благодать Божия низошла на старейшину разбойников: он принес покаяние, и из старейшины разбойников претворился в знаменосного отца 1). — В житии святого Феодора, епископа едесского, читаем, что блудница, будучи принуждена отчаянною супругою Адера, принесла Богу молитву о умершем ее сыне, что младенец воскрес по молитве блудницы. Блудница, приве­денная в ужас совершившимся над нею, немедленно оставила греховную жизнь, вступила в монастырь, и подвижническою жизнью достигла святости 2). Такие события —исключения. Созер­цая их, мы поступим правильно, если будем удивляться смотрению и непостижимым судьбам Божиим, укрепляться в вере è надежде; поступим очень неправильно, если будем эти события принимать в образец подражания. В руководителя повелению нашему дан нам Самим Богом Закон Божий, то есть, Священное Писание к писания Отеческие. Апостол Павел решительно говорит: Повелеваем же вам, братие, о имени Господа нашею Иисуса Христа, отлучатися вам от всякою брата, безчинно ходяща, а не по преданию, яже прияша от нас 3). Преданием здесь названо нравственное предание Церкви. Оно изло­жено в Священном Писании и в писаниях святых Отцов. Преподобный Пимен Великий повелел немедленно разлучаться со старцем, сожительство с которым оказывается душевредным 4), очевидно, по нарушению этим старцем нравственного предания Церкви. Иное дело, когда нет душевного вреда, а только смущают помыслы: смущающие помыслы, очевидно, бесовские; не надо им повиноваться, как действующим именно там, где мы получаем душевную пользу, которую они хотят похи­тить у нас. Иноческое послушание, в тон виде и характере, как оно проходилось в среде древнего монашества, есть высо­кое духовное таинство. Постижение его и полное подражание ему соделались для нас невозможными: возможно одно благоговейное благоразумное рассматривание его, возможно усвоение духа его. Тогда мы вступим на путь правильного суждения и душеспасительного благоразумия, когда, читая опыты и правила делания древних Отцов — послушания их, равно дивного и в руководителях, и в руководимых — увидим в современности общий упадок христианства, сознаемся, что мы неспособны наследовать делание Отцов в полноте его и во всем обилии его. И то — ве­ликая милость Божия к нам, великое счастье для нас, что пре­доставлено нам питаться крупицами, падающими с духовной трапезы Отцов. Эти крупицы не составляют собою удовлетворительнейшей пищи, но могут, хотя не без ощущения нужды и голода, предохранить от душевной смерти.

ГЛАВА XIII.

О жительство по совету.

Крупицами названо в предшествовавшей главе духовное жи­тельство, предоставленное промыслом Божиим нашему времени. Оно основывается на руководство в деле спасения Священным Писанием и писаниями святых Отцов, при совете и назидании, заимствуемых от современных отцов и братий. В собственном смысле это — послушание древних иноков, в ином виде, приспособленном к нашей немощи, преимущественно ду­шевной. Древним послушникам их Духоносные наставники возвещали немедленно и прямо волю Божию: ныне иноки должны сами отыскивать волю Божию в Писании, и потому подвергаться частым и продолжительным недоумениям и погрешностям. Тогда преуспеяние было быстрым по свойству делания: ныне оно косно опять по свойству делания. Таково благоволение о нас Бога нашего: мы обязаны покорствовать ему, и со благодарением бла­гоговеть пред ним. Наше современное иноческое жительство по Писанию и совету отцов и братий освящено примером главы мо­нашества, преподобного Антония Великого. Он не был в послу­шании у старца, но в новоначалии своем жил отдельно, и заимствовал наставления из Писания и от разных отцов и áðà­òèé: у одного научался он воздержанию, у другого кротости, терпению, смирению, у иного строгой бдительности над собою, безмолвию, стараясь усвоить себе добродетель каждого добродетельного инока, всем оказывая по возможности послушание, сми­ряясь пред всеми и молясь Богу непрестанно 1). Поступай и ты, новоначальный, таким образом! Оказывай настоятелю и прочему монастырскому начальству нелицемерное и нечеловекоугодливое послушание, послушание, чуждое лести и ласкательства, послушание ради Бога. Оказывай послушание всем отцам и братиям в их приказаниях, не противных Закону Божию, уста­ву и порядку монастыря и распоряжению монастырского началь­ства. Но никак не будь послушен на зло, если б и случилось тебе потерпеть за нечеловекоугодие и твердость твои некоторую скорбь. Советуйся с добродетельными и разумными отцами и братиями; но усваивай себе советы их с крайнею осторожно­стью и осмотрительностью. Не увлекайся советом по первона­чальному действию его на тебя! По страстности и слепоте твоей иной страстный и зловредный совет может понравиться тебе единственно по неведению и неопытности твоим, или потому, что он угождает какой либо сокровенной, неведомой тобою, жи­вущей в тебе страсти. С плачем и сердечными воздыханиями умоляй Бога, чтоб Он не попустил тебе уклониться от Его всесвятой воли к последованию падшей человеческой воле, тво­ей или ближнего твоего, твоего советника. Как о своих помыслах, так и о помыслах ближнего, о его советах, советуйся с Евангелием. Тщеславие и самомнение любят учить и наста­влять. Они не заботятся о достоинстве своего совета! они не помышляют, что могут нанести ближнему неисцельную язву нелепым советом, который принимается неопытным новоначальным с безотчетливою доверенностью, с плотским и кровяным разгорячением! им нужен успех, какого бы ни был ка­чества этот успех, какое бы ни было его начало! им нужно произвести впечатление на новоначального, и нравственно под­чинить его себе! им нужна похвала человеческая! прослыть святыми, разумными, прозорливыми, старцами, учителями! им нужно напитать свое ненасытное тщеславие, свою гордыню. Была справедливою молитва Пророка всегда, в особенности она спра­ведлива ныне: Спаси мя, Господи, яко оскуде преподобный, яко умалишася истины от сынов человеческих. Суетная глагола кийждо ко искреннему своему: устне, льстивыя в сердце: и в сердца глаголаша злая 1). Слово ложное и лицемерное не может не быть словом злым и зловредным. Против такого настроения необходимо принять меры осторожности. «Изучай Божественное Писание, говорит Симеон, Новый Богослов, и писания святых Отцов, особливо деятельный, чтоб с учением их сличив учение и поведение твоего учителя и сердца, ты мог их видеть (это учение и поведение) как в зеркале, и понимать; со­гласное с Писанием усваивать себе и содержать в мысли; лож­ное же и худое познавать и отвергать, чтоб не быть обманутым. Знай, что в наши дни появилось много обманщиков и лжеучителей» 1). Преподобный Симеон жил в десятом столетни по Рождестве Христовом, за девять веков до нашего времени: вот уже когда раздался голос праведника в святой Христовой Церкви о недостатки истинных, Духоносных руководителей, о множестве лжеучителей. С течением времени более и более оскудевали удовлетворительные наставники монашества: тогда святые Отцы начали более и более предлагать руководство Священным Писанием и писаниями Отеческими. Преподобный Нил Сорский, ссылаясь на Отцов, писавших прежде его, говорит: «Не малый подвиг, сказали они, найти непрелестного учителя сему чудному деланию (истинной иноческой сердечной и умной молитве). Они наименовали непрелестным того, кто имеет сви­детельствованное Божественным Писанием делание и мудрова­ние и стяжал духовное рассуждение. И то сказали святые Отцы, что и тогда едва можно было найти непрелестного учителя таким предметам; ныне же, когда они оскудели до крайности, должно искать со всею тщательностью. Если же не найдется, то святые Отцы повелели научаться из Божественного Писания, слыша Са­мого Господа, говорящего: Испытайте Писания, и в них найдете живот вечный 2). Елика бо преднаписана в Святых Писаниях, в наше наказание (наставление) преднаписашася 3). Преподоб­ный Нил жил в 15-м столетии; он основал скит неподалеку от Бела-Озера, где и занимался молитвою в глубоком уединении. Полезно прислушаться старцам новейших времен, с каким смирением и самоотвержением отзывается преподобный Нил о наставлениях, которые он преподавал братии. «Никто не должен утаивать слова Божия по своему нерадению, но исповедывать свою немощь и вместе не скрывать истины Божией, чтоб не соделаться нам виновными в преступлении заповеди Божией.

Не будем утаивать слова Божия, но будем возвещать его. Божественные Писания и слова святых Отцов многочисленны, как песок морской: неленостно исследывая их, преподаем приходящим к нам и нуждающимся в них (требующим, вопрошающим). Правильнее же: преподаем не мы, потому что мы недостой­ны этого, но преподают блаженные святые Отцы из Божественного Писания» 1). Вот превосходный образец для современного наставления! Он вполне душеполезен для наставника и наставляемого; он — правильное выражение умеренного преуспеяния; он соединен с отвержением самомнения, безумной наглости и дерзости, в которые впадают подражающие по наружности Вели­кому Варсонофию и другим знаменоносным Отцам, не имея благодати Отцов. Что было в тех выражениях обильного присутствия в них Святого Духа: то в безрассудных, лицемерных подражателях служить выражением обильного невежества, самообольщения, гордости, дерзости. Возлюбленные отцы! Будем произносить слово Божие братиям нашим со всевозможным смирением и благоговением, сознавая себя недостаточными для сего служения и охраняя самих себя от тщеславия, которое сильно стужает людям страстным, когда они поучают братию. Поду­майте, что мы должны воздать ответ за каждое праздное слово! 2), тем тягостнее ответ за слово Божие, произнесенное с тщеславием и по побуждению тщеславия. Потребит Господь вся устны льстивые, язык велеречивый, рекшыя: языки наш возвеличим, устны наша при нас суть: кто нам Господь есть 3). Потребит Господь ищущих славы своей, а не Божией. Устрашимся прещения Господня! Будем произносить слово назидания по требованию существенной необходимости, не как наставники, а как нуждающиеся в наставлении и тщащиеся соделаться причастниками наставления, преподаемого Богом в Его всесвятом Слове. Кийждо якоже прият дарование, говорит святой апостол Петр, между себе сим служаще, яко добри строители различныя благодати Божия. Аще кто глаголет, яко словеса Божия, со страхом Божиим и благоговением к словам Божиим, а не как свои собственный слова; аще кто служит, яко от крепости, юже падает Бог, а не как бы из своей собственной: да о всем славится Бог Иисус Христом 1). Действующий из себя, действует для тщеславия, приносит и себя и послушающих его в жертву сатане: дей­ствующий из Господа, действует в славу Господа, совершает свое спасение и спасение ближних Господом, единым Спасителем человеков. Будем страшиться преподания первоначальному какого либо необдуманного наставления, неоснованного на слове Божием и на духовном разумении слова Божия. Лучше сознаться в неведении, нежели выказать ведение душевредное. Охранимся от великого бедствия — превратить легковерного новоначального из раба Божия в раба человеческого 2), привлекши его к творению падшей воли человеческой вместо всесвятой воли Божией 3). Скромное отношение советника к наставляемому — совсем дру­гое, нежели старца к безусловному послушнику, рабу о Господе. Совет не заключает в себе условия непременно исполнять его: он может быть исполнен и неисполнен. На советнике не лежит никакой ответственности за совет его, если он подал его со страхом Божиим и смиренномудрием, не самопроизволь­но, а будучи спрошен и понужден. Также и получивший совет не связывается им; на произволе и рассуждении его остается ис­полнить или не исполнить полученный совет. Очевидно, как путь совета и последования Священному Писанию сообразен с нашим слабым временем. Заметим, что Отцы воспрещают давать совет ближнему по собственному побуждению, без вопрошения ближнего: самовольное преподание совета есть признак сознания за собою ведения и достоинства духовных, в чем — явная гордость и самообольщение 4). Это не относится к настоятелям и начальникам, которые обязаны во всякое время, при всякой встретившейся нужде, и не будучи спрошены, наставлять врученное им братство 5* . Но при посещении других монасты­рей они должны руководствоваться советом преподобного Макария Александрийского преподобному Пахомию Великому. Пахомий спросил Макария о наставлении братий и суде над ними. Авва Макарий отвечал: «Учи и суди своих подчиненных, и не суди никого из посторонних» 1* . Это правило соблюдали и соблюдают все настоятели, желающие благоугодить Богу.

ГЛАВА XIV.

Цель монашеского жительства заключается в изучении воли Божией, в усвоении ее себе, в покорности ей.

Сущность монашеского жительства заключается в том, чтоб исцелить свою поврежденную волю, соединить ее с волею Божиею, освятить этим соединением. Воля наша, в состоянии падения, враждебна воле Божией; она по слепоте своей и по состоянию вражды к Богу постоянно усиливается противодействовать воле Божией. Когда усилия ее останутся безуспешными, она приводит человека в раздражение, в негодование, в смущение, в огорчение, в уныние, в ропот, в хулу, в отчаяние. В отречении от своей воли для наследования воли Божией заключается отре­чение от себя, заповеданное Спасителем, составляющее необхо­димое условие спасения и христианского совершенства, столько не­обходимое, что без удовлетворения этому условию спасение не­возможно, тем более невозможно христианское совершенство. Живот — в воли Его, сказал Пророк 1).

Чтоб исполнить волю Божию, нужно знать ее. Только при этом познании возможно отвержение своей поврежденной воли и исцеление ее волею Божиею. Воля Божия — Божественная тайна. Божия никтоже весть, говорит Апостол, точию Дух Божий 2). Следовательно доставление человекам познания воли Божией может совершиться единственно при посредстве Божественного откровения. Научи мя творити волю Твою, молился вдохновенный Давид, яко Ты еси Бог мой. Дух Твой благий наставит мя на землю праву 3). Открый очи мои и уразумею чудеса от за­кона Твоего 4). Не скрый от мене заповеди Твоя 5). Воля Божия открыта человечеству в Законе Божием, преимущественно же, с особенною точностью и подробностью, она объявлена нам во­человечившимся Словом Божиим. Как превысшая постижения, она приемлется верою. Снидох с небесе, сказал Спаситель, не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца. Се же есть воля пославшаго Мя Отца, да все, еже даде Ми, не погублю от него, но воскрешу е в последний день. Се же есть воля пославшаго Мя, да всяк, видяй Сына, и веруяй в Него, имать живот вечный, и воскрешу его Аз в последний день 1). Аз от Себе не глаголах: но пославый Мя Отец, Той Мне заповедь даде, что реку и что возглаголю. И вем, яко заповедь Его живот вечный есть 2). Изучение воли Божией — труд, исполненный радости, исполненный духовного утешения, вместе труд, сопря­женный с великими скорбями, горестями, искушениями, с самоотвержением, с умерщвлением падшего естества, с спасительным погублением души. Он сопряжен с распятием ветхого человека 3). Он требует, чтоб плотское мудрование было от­вергнуто, попрано, уничтожено: преобразуйтеся обновлением ума вашею, говорит Апостол, во еже искушати вам, что есть воля Божия благая и угодная и совершенная 4). С такою определенностью Сын Божий явил человекам волю Божию, с такими существенными последствиями Он совокупил это явление воли Божией, что Священное Писание именует Его исповедавшим Бо­га 5), т.е. открывшим в той полноте, в какой способно че­ловечество приять, способно приять не само собою, но действием преизобильным Божественной благодати. Такое же значение имеют слова Господа: Явих имя Твое человеком 6), сказах им имя Твое, и скажу, да любы, ею же Мя еси возлюбил, в них будет, и Аз в них 7). Явление имени Того, Кто превыше всякого имени, есть совершеннейшее познание Того, Кто превыше всякого познания. Высшее познание, являющееся от освящения человека Божественною волею, вводит в Божественную любовь в соединение человека с Богом.

Одни из евангельских заповедей научают нас действовать богоугодно; другие научают вести себя богоугодно при постороннем действии на нас. Изучение второго труднее, нежели изучение первого; но и первое тогда поймется удовлетворительно, когда душа изучит и примет второе. Необходимо уверить себя, что Бог управляет участью мира и участью каждого человека. Опыты жизни не замедлят подтвердить и утвердить это учение Евангелия. Следствие принятия верою этого учения — смиренная покорность Богу, отступление смущений, мир души, сила муже­ства. Кто таким образом примет учение Евангелия: тот восприимет щит веры, в немже возможет вся стрелы лукавого разженные угасити 1). Эта вера называется святыми Отцами деятельною, в отличие от догматической 2). Она является в человеке от исполнения евангельских заповедей, возрастает по мере исполнения их, увядает и уничтожается по мере пренебрежения ими, преобразуется, в свое время, по осенении благодатью, в живую веру, исполняет христианина духовною силою, кото­рою святые Божии победиша царствия, содеяша правду, получиша обетования, заградиша уста львов, угасиша силу огненную, избегоша острея меча, возмогоша от немощи, быша крепцы во бранех, обратиша в бегство полки чуждих 3). Необходимо благоговеть пред непостижимыми для нас судьбами Божьими во всех попущениях Божиих, как частных, так и общественных, как в гражданских, так и в нравственных и духовных. Смиритеся, увещевает снятой апостол Петр, под крепкую руку Божию, всю печаль вашу возвергше нань, яко Той печется о вас 4). Смиряться подобает по тому превосходному образцу, который представляется нам Священным Писанием в молитве трех святых отроков, подвергшихся в Вавилоне тяжкому испытанию за верность свою Богу, и признавших все попущения Божии последствиями праведного суда Божия 5). Нужда есть приити соблазном, определил Господь 6); предвозвестив страшные бедствия, долженствующие постигнуть верующих в Него и все че­ловечество, Он сказал: зрите не ужасайтеся, подобает бо всем сим быти 7). Если так, то мы не имеем ни права, ни возможности сказать или помыслить что-либо против определения, произнесенного всеблагим, премудрым, всемогущим Богом. Предани будете, предвозвестил нам Господь, и родители и братиею и родом и други, и умертвят от вас, и будете ненавидимы от всех имене Моею ради 1). Всяк, иже убиет вы, возмнится службу приносити Богу. В мире скорбни будете, но дерзайте яко Аз победих мир 2). Изобразив и предвозвестив положение истинных христиан на время их земной жизни, положение, предназначенное им Богом, Господь присовокупил: И влас главы вашей не погибнет 3). Это значит: о вас не­усыпно будет промышлять Бог: Он будет неусыпно бдеть над вами, содержать вас во всемогущей деснице Своей, и по­тому, что ни случится с вами скорбное, случится не иначе, как по Его попущению, по Его всесвятой воле, для вашего спасения. Наставление ученикам по отношению к напастям земной жизни, долженствующим постигать их, Господь заключил решитель­ною и определенною заповедью: В терпении вашем стяжити душы ваша 4). Признайте и исповедуйте Бога правителем мира: благоговейно, с самоотвержением покоритесь и предайтесь воле Его: из этого сознания, из этой покорности прозябнет в душах ваших святое терпение. Известится оно душе тем миром, который оно принесет в душу. Замрет в устах вся­кое слово против судеб Áîæèèõ, умолкнет всякая мысль пред величием воли Божией, как сказал о себе и о своих товарищах святой евангелист Лука: умолчахом, рекше: воля Го­сподня да будет 5). Надо знать, что всякий помысл, являющийся с свойством противоречия и противодействия судьбам Божиим, исходит от сатаны, и есть его исчадие. Такой помысл, как богопротивный, должно отвергать при самом появлении его. Пример этого подал нам Господь. Когда Он поведал ученикам о предстоящих Ему страданиях и насильственной смерти: тогда апостол Петр, движимый состраданием по свойству ветхого человека, начать пререцати Ему глаголя: милосерд Ты, Господи, не имать быти Тебе сие. Господь отвечал Петру, обличая на­чало выраженной им мысли: иди за Мною, сатана, соблазн Ми еси: яко не мыслиши, яже суть Божия, но человеческая 1*. От­чего возмущается дух наш против судеб и попущений Божиих? Оттого, что мы не почтили Бога, как Бога; оттого, что мы не покорились Богу, как Богу; оттого, что мы не дали себе должного места пред Богом; от нашей гордости, от нашей сле­поты; оттого, что падшая, поврежденная, извращенная воля наша не уничтожена и не отвергнута нами. Тогда не постыждуся, внегда презрети ми на вся заповеди Твоя. Исповемся Тебе в правости сердца, внегда научатимися судьбам правды Твоея 2*. Ты еси Бог Спас мой, и Тебе терпех весь день 3*, перенося благодушно в течении всей земной жизни моей все скорби, какие благоугодно Тебе попускать мне во спасение мое. Святой Иоанн Лествичник определяет дар духовного рассуждения, который ниспосылается от Бога исключительно иноками, шествующим путем смирения и смиренномудрия, следующим образом: «рассуждение, в обширном смысле, состоит и познается в непогрешительном постижении Божественной воли во всяком времени, месте и деле, что свойственно одним чистым по сердцу, телу и устам» 4* .

ГЛАВА XV.

Любовь к ближнему служит средством достижения любви к Богу.

Спаситель мира совокупил все частные Свои заповедания в две главные, общие заповеди: Возлюбиши Господа Бога твоего, сказал Он, всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею. Сия есть первая и большая заповедь. Вто­рая же подобна ей: возлюбиши искренняго твоею, яко сам себе. В сию обою заповедию весь закон и пророцы висят 1). Хотя за­поведь о любви к Богу столько возвышенные заповеди о любви к образу Божию — человеку, сколько Бог возвышеннее Своего образа, однако заповедь о любви к ближнему служит основанием заповеди о любви к Богу. Кто не положил основания, тот тщетно трудится о построении здания: оно никак не может устоять, не имея основания. Любовью к ближнему мы входим в любовь к Богу. Любовь к Богу христианина есть любовь ко Христу 2), а любовь к ближнему есть любовь ко Христу в ближнем: полюбив ближнего, полюбив его о Господе, то есть, по заповедям Господа, мы стяжаваем любовь ко Христу, а любовь ко Христу есть любовь к Богу. Союз любви к Богу с любовью к ближнему превосходно изложен в посланиях святого апо­стола евангелиста Иоанна Богослова. Невозможно возлюбить Бога, по учению Богослова, не возлюбив прежде брата. Любовь же к брату заключается в исполнении относительно его заповедей Го­спода 3). То же учение возвещается и святыми наставниками мо­нашества. Преподобный Антоний Великий говорил: «От ближнего зависит и жизнь и смерть (души). Приобретая брата, приобретаем Бога; соблазняя брата, грешим против Христа» 1). Преподобный Иоанн Колов, один из величайших Отцов египетского Скита, сказал: «Нет возможности выстроить дом, начав сверху, но надо начать постройку с основания, и возводить к верху». Его спросили: Что значит основание? Он отвечал: «Основание есть ближний наш: мы должны приобретать его, и начинать с него. На нем основываются все заповеди Христовы» 2). Преподобный Марк Подвижник: «Невозможно иначе спастись, как чрез ближнего» 3). Согласно этому рассуждают и научают все святые Отцы; это — общее христианское учение, учение Церкви, учение Христово. — Обрати все внимание на стяжание любви к ближнему твоему, как на основание твоего жительства и монашеского подвига. Возлюби ближнего по указанию евангельских заповедей, — отнюдь не по влечению твоего сердца. Любовь, насажденная Богом в наше есте­ство, повреждена падением, и не может действовать правильно. Никак не попусти ей действовать! действия ее лишены непороч­ности, мерзостны пред Богом, как жертва оскверненная; плоды действий душепагубны, убийственны. Следующим образом возлюби ближнего: не гневайся и не памятозлобствуй на него; не позволяй себе говорить ближнему никаких укорительных, бранных, насмешливых, колких слов; сохраняй с ним мир по возможно­сти своей; смиряйся пред ним; не мсти ему ни прямо, ни кос­венно; во всем, в чем можно уступить ему, уступай; отучись от прекословия и спора, отвергни их, как знамение гордыни и самолюбия; говори хорошо о злословящих тебя; плати добром за зло; молись за тех, которые устраивают тебе различные оскорбления, обиды, напасти, гонения 4). Никак, ни под каким предлогом, не осуждай никого, даже не суди ни о ком, хорош ли он или худ, имея пред глазами того одного худого человека, за которого ты должен отвечать пред Богом, — себя. Поступай относи­тельно ближних так, как бы ты желал, чтоб было поступлено относительно тебя 5). Отпускай и прощай из глубины сердца человекам согрешения их против тебя, чтоб и Отец небесный простил тебе твои бесчисленные согрешения, твой страшный греховный долг, могущий тебя низвергнуть и заключить навечно в адские темницы 1). Не стяжи пристрастия, в особенности блудной страсти к ближнему твоему; под именем ближнего разумеется не только мужеский, но и женской пол. Если же, устреленный стрелою врага, как нибудь неожиданно заразишься ими, то не унывай, зная, что мы в себе самих носим способность зара­жаться всякими страстями, что это случалось и с великими свя­тыми; приложи все старание уврачевать себя. Наконец: не повре­ждай брата своего многословием, пустословием, близким знакомством и свободным обращением с ним. Ведя себя так по отношению к ближнему, ты окажешь и стяжешь к нему заповеданную Богом и Богу угодную любовь; ею отворит себе вход к любви Божией. Святой Симеон, Новый Богослов, сказал: «Особенной любви с каким либо лицом да не стяжешь, особливо с новоначальным, хотя бы тебе и показалось, что это лицо жития весьма хорошего, а не зазорного. Ибо по большей части духовная любовь прелагается в страстную, и впадешь в бесполезные скорби. Это наиболее случается с подвизающимися. Тебе должно вменять себя странным по отношению ко всякому брату в общежитии, в особенности по отношению к тем, с которыми ты был знаком в мире, а всех любить равно 2). Святой Исаак: «Любовь к юным есть блуд, которым гнушается Бог. Для этой раны нет пластыря. Любящий же всех равно по милосердию и без различия достиг совершенства. Юный, последуя за юным, приводит рассудительных к плачу и рыданию о них. Старец же, последующий юному, стяжал страсть, которая смраднее страсти юных; хотя бы он беседовал с ними и о добродетели, но сердце его уязвлено» 3).

ГЛАВА XVI.

Смирение пред ближним служит средством достижения любви к ближнему.

Любви к ближнему предшествует и сопутствует смирение пред ним. Ненависти к ближнему предшествует осуждение его уничижение, злословие, презрение к нему, иначе гордость. Святые иноки постоянно помнили слова Христовы: Аминь глаголю вам: еже сотвористе единому сих братий моих меньших, Мне сотвористе 1). Не входили они в рассматривание, достоин ли ближний уважения или нет; не обращали они внимания на множество и очевидность его недостатков: внимание их обра­щено было на то, чтоб не скрылось от них каким нибудь образом понятие, что ближний есть образ Божий, что поступки наши относительно ближнего Христос принимает так, как бы они совершены были относительно Его. Ненавидит такое понятие гордый падший ангел, и употребляет все меры, чтоб незаметным образом похитить его у христианина. Несродно это понятие плотскому и душевному мудрованию падшего человеческого есте­ства, и нужно особенное внимание, чтоб удержать его в памяти. Нужен значительный душевный подвиг, нужно содействие Божественной благодати, чтоб усвоить это понятие сердцу, повре­жденному грехом, чтоб иметь его непрестанно в памяти при сношениях с братией. Когда же это понятие, по милости Божией, усвоится нам: тогда оно сделается источником чистейшей любви к ближним, любви ко всем одинаковой. Причина такой любви одна — Христос, почитаемый и любимый в каждом ближнем. Это понятие соделывается источником сладостнейшего умиления, теплейшей, неразвлеченной, сосредоточеннейшей молитвы. Преподобный авва Дорофей говаривал ученику своему, препо­добному Досифею, по временам побуждавшемуся гневом: «Досифей! ты гневаешься, и не стыдишься, что гневаешься, и обижаешь брата своего? Разве ты не знаешь, что он — Христос, и что ты оскорбляешь, Христа?» 1). Преподобный великий Аполлос часто говаривал ученикам своим о принятии приходивших к нему странных братий, что подобает воздавать им почтение земным поклонением: кланяясь им, мы кланяемся не им, но Богу. «Увидел ли ты брата твоего? ты увидел Господа Бога твоего. Это, говорил он, мы прияли от Авраама 2), а тому, что должно братию успокоить (приютить, оказать гостеприимство), научились от Лота, понудившего (уговорившего) Ангелов ночевать в его доме» 3). Такой образ мыслей и поведения был усвоен всеми иноками Египта, первейшими во всем мире по иноческому преуспеянию и дарованиям Святого Духа. Эти иноки удостоились быть предусмотрены и предвозвещены Пророком: приидут молитвенницы от Египта, предсказал святой Давид о иноках Египта 4). Пре­подобный Кассиан Римлянин, церковный писатель IV века, повествует следующее: «Когда мы (преподобный Кассиан и друг его о Господе преподобный Герман), желая изучить постановления старцев, прибыли из стран Сирийских в область —Египет: то приходили в удивление, что там принимали нас с необыкновенным радушием, причем никогда не соблюдалось правило для употребления пищи, для чего назначен известный час, в про­тивность тому, как мы были приобучены в палестинских монастырях. Куда мы ни приходили, разрешалось установленное пощение того дня, за исключением узаконенного (Церковью) поста в среды и пятки. Мы спросили одного из старцев: по какой при­чине у них упущается без различия ежедневное пощение? — Он отвечал: пост всегда со мною; но вас я должен сряду отпустить, и не могу всегда иметь при себе. Хотя пост полезен и постоянно нужен; однако он дар и жертва произволь­ная, а исполнение делом любви есть непременный долг, требуе­мый заповедью. Принимая в лице вашем Христа, я должен оказать Ему всеусердное ãîñòåïðèèìñòâî; проводив же вас, по оказании любви, которой причина — Он, могу вознаградить разрешение усиленным постом, наедине. Не могут сынове брачнии дондеже жених с ними есть, поститися. Егда-же отымется от них жених, тогда постятся законно 1). Живя в монастыре с братией, признавай се6я одного грешником а всех братий без исключения Ангелами. Всем отдавай предпочтение пред собою. Когда ближнего твоего предпочитают тебе радуйся этому, и одобряй это, как деяние самое справедливое. Ты удобно достигнешь такого душевного настроения, если будешь удаляться от близкого знакомства и от свободного обращения. Напротив того, позволяя себе близкое знакомство и свободное обращение, никогда не удостоишься придти в устроение святых, не удостоишься сказать от искреннего сознания, сказать с апостолом Павлом: Христос Иисус прииде в мир грешники спасти, от нихже первый есмь аз 2). — По причине смирения пред ближним и по причине любви к ближнему отступает от сердца ожесточение. Оно отваливается, как тяжелый, камень от входа в гроб, и сердце оживает для духовных отношений к Богу, для которых оно доселе было мертво. Взорам ума открывается новое зрелище: многочисленные греховные язвы, которыми преисполнено все падшее человеческое естество. Он начинает исповедовать свое бедственное состояние пред Богом, и умолять Его о помиловании. Уму содействует сердце è плачем и умилением. Таково начало истинной молитвы. Напротив того, молитву памятозлобного святой Исаак Сирский уподобляет посеву на камне 3). Тоже должно сказать и о молитве осуждающего и презирающего ближних. Молитве гордого и гневливого не только не внимает Бог, но и попускает молящемуся в таком душевном устроении различные унизительнейшие искушения, чтоб ударяемый и угнетаемый ими, он прибег к смирению пред ближним и к любви ближнего. Молитва есть дея­тельное выражение любви инока к Богу 4).

ГЛАВА XVII.

О молитве.

Молитва, будучи дщерью исполнения евангельских заповедей, есть вместе и мать всех добродетелей, по общему мнению святых Отцов 1). Молитва рождает добродетели от соединения духа человеческого с Духом Господа. Добродетели, рождающие молитву, различествуют от добродетелей, рождаемых молитвою: первые — душевны, вторые — духовны. «Молитва есть по преимуще­ству исполнение первой и главнейшей заповеди из тех двух заповедей, в которых сосредоточиваются закон, Пророки и Еван­гелие 2). Невозможно человеку устремиться всем помышлением, всею крепостью своею, всем существом своим к Богу, иначе, как при действии молитвы, когда она воскреснет из мертвых 3), и оживится, как бы душою, силою благодати. Молитва есть зер­цало иноческого преуспеяния 4). Рассматривая молитву свою, инок познает, достиг ли он спасения, или еще бедствует в вол­нующемся страстном море, вне священной пристани. В такому познанию он имеет руководителем Боговдохновенного Давида, который, молитвенно беседуя к Богу, сказал так: В сем познах, яко восхотел мя еси, яко не возрадуется враг мой о мне. Мене же за незлобие приял, и утвердил мя еси пред Тобою во век 5). Это значит: узнал я, Господи, что ты меня помиловал, и усвоил Себе, по постоянному победо­носному отвержению мною, силою молитвы моей, всех вражеских помыслов, мечтаний и ощущений. Эта милость Божия к человеку является тогда, когда человек ощутит милость ко всем ближним своим, и простит всем виновным пред ним 1). Молитва должна быть главным подвигом инока. В ней должны сосредоточиться и совокупиться все его подвиги; посредством ее инок прилепляется теснейшим образом к Господу, соединяется во един дух с Господом 2). О самого вступления в мо­настырь необходимо научиться правильной молитве, чтоб пре­успеть в ней и посредством ее изработать свое спасение. Правиль­ности молитвы и преуспеянию в ней противодействуют наше по­врежденное естество и падшие ангелы, усиливающиеся удержать нас в своем порабощении, в падении и отвержении от Бога, общем человекам и падшим ангелам.

ГЛАВА XVIII.

О приготовлении к молитве.

По важному значению молитвы, пред упражнением ею нужно приготовление себя в ней. Прежде даже не помолишися, уготови себе, и не буди яко человпк искушая Господа 1). «Идя предстать пред Царем и Богом и возглаголать с Ним, говорит святой Иоанн Лествичник, не без приготовления совершим это, чтоб Он издалека не увидел, что мы не имеем оружия и одежд, потребных для предстояния пред Царем, и не повелел рабам и служителям Своим связать нас, и отгнать куда либо далеко от лица Его, а прошения наши раздрать и бро­сить нам в лицо 2). Первое приготовление состоит в отвержении памятозлобия и осуждения ближних. Это ïðèãîòîâëåíèå за­поведано Самим Господом. Егда стоите молящеся, повелевает Он, отпущайте, аще что имате на кого: да и Отец вам, Иже есть на небесех, отпустит вам согрешения ваша. Аще ли же вы не отпущаете, ни Отец вам, иже есть на небесех, отпустит вам согрешений ваших 3). Дальнейшим приготовлением служат: отвержение попечений силою веры в Бога, силою покорности и преданности воле Божией, сознание своей греховности и истекающее из этого сознания сокрушение и смирение духа. Одна жертва, принимаемая Богом от падшего человеческого естества, есть сокрушение духа. Аще бы восхотел еси жертвы, даль бых уáî, говорит Богу Пророк Его от лица каждого падшего и пребывающего в своем падении человека; но Ты не только какой либо частной жертвы, телесной или душевной, но и полного всесожжения не благоволиши. Жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит 1). Святой Исаак Сирский повторяет следующее изречение другого святого Отца: «Если кто не признает себя грешником: того молитва неблагоприятна Господу» 2) . Стой на молитве твоей пред невидимым Богом, как бы ты видел Его, и с уверенностью, что Он видит тебя, внимательно смотрит на тебя; стой пред невидимым Богом, как стоить уголовный преступник, уличенный в бесчисленных злодеяниях, приговоренный к казни, пред грозным, нелицеприятным судиею. Точно: ты стоишь пред полновластным Владыкою и Судиею твоим; ты стоишь пред таким Судиею, пред Которым не оправдится всяк живый 3), Который всегда побеждает, внегда судити Ему 4), Который тогда только не осуждает, когда, по неизреченному человеколюбию Своему, простив человеку согрешения его, не внидет в суд с рабом Своим 5). Ощутив страх Божий, ощутив от действия страха Божия при молитве твоей присутствие Бога, увидишь безводно, духовно, Невидимого, познаешь, что молитва есть предстояние на страшном суде Божием 6). Стой на молитве с поникшею главою, с устремленными к земли глазами, на обеих ногах равно и неподвижно; споспешествуй молитве плачем сердца, воздыханиями из глубины души, обильными слезами. Наружное благо­говейное предстояние на молитве весьма нужно и весьма полезно для всякого подвизающегося подвигом молитвы, особливо для новоначального, в котором расположение души наиболее сообразуется с положением тела. —Апостол заповедует при молитве благодарение: в молитве терпите, говорит он, бодрствуюше в ней с благодарением 7). Апостол свидетельствует, что благодарение заповедано Самим Богом: непрестанно молитеся: о всем благодарите, сия бо есть воля Божия о Христе Иисусе в вас 8). Что значит благодарение? Это — славословие Бога за бесчисленные Его благодеяния, излитые на все человече­ство и на каждого человека. Таким благодарением вводится в душу чудное спокойствие; вводится радость, несмотря на то, что отвсюду окружают скорби, вводится живая вера, по причине кото­рой человек отвергает все заботы о себе, попирает страх человеческий и бесовский, повергает себя всецело на волю Божию. Такое расположение души есть превосходное приуготовительное расположение для молитвы. Якоже убо приясте Христа Иисуса, Господа, говорит Апостол, такожде в Нем ходите (жиòåëüñòâóéòå), óêîðåíåíè и наздани в Нем и извествовани верою, якоже научистеся, избыточествующе в ней благодарением, то есть, при посредстве благодарения приобретая обилие веры. Радуйтеся всегда о Господе: и паки реку, радуйтеся: Господь близ. Ни о чем же пецытеся, но во всем молитвою и молением со благодарением прошения ваша да сказуются к Богу 1). Важность умственного подвига — благодарения с особенною подробностью изложена в Руководстве к духовной жизни преподобных отцов Варсонофия Великого и Иоанна Пророка.

ГЛАВА XIX.

О внимании при молитве.

Молитва нуждается в неотлучном соприсутствии и содействии внимания. При внимании молитва составляет неотъемлемую собственность молящегося; при отсутствии внимания она чужда моля­щемуся. При внимании она приносит обильный плод; без внима­ния она приносит терние и волчцы. Плод молитвы состоит в просвещении ума и умилении сердца, в оживлении души жизнью Духа; терние и волчцы — это мертвость души, фарисейское самомнение, про­зябающее из сердечного ожесточения, довольствующееся и превоз­носящееся количеством молитвословий и временем, употребленным на произнесение этих молитвословий. — То внимание, которое вполне соблюдает молитву от развлечения, или от посторонних помыслов и мечтаний, есть дар благодати Божией. Искреннее желание получить благодатный дар, душеспасительный дар внимания доказываем принуждением себя ко вниманию при каждой молитве нашей. Искусственное внимание — так назовем наше собственное внимание, еще неосененное благодатью — состоит в том, чтоб, по совету святого Иоанна Лествичника, заключать ум в слова молитвы. Если ум, по причине новости своей в молитвенном подвиге, выйдет из заключения в слова: то должно опять вводить его в них. Свойственны уму, в его состоянии падения, нестоятельность и расположение парить повсюду. Но Бог может даровать ему непоколе­бимость, и дарует ее в свое время за постоянство и терпение в подвиге 1). — Особенно способствует сохранению внимания во время молитвы весьма неспешное произнесение слов молитвы. Произноси слова не спеша, чтоб ум мог с большим удобством сохранить заключение свое в словах молитвы, чтоб он не ускользал ни из одного слова ее. — Произноси слова ни­сколько в слух, когда ты молишься наедине: и это способствует сохранению âíèìàíèя, —Внимательной молитве с особенною удобностью можно и должно приучаться при совершении келейного пра­вила. Возлюбленный брат! не отвергни ига некоторой скуки и некоторого понуждения, приучаясь первоначально к иноческим келейным занятиям, особливо к келейному молитвенному правилу. За­пасись благовременно всесильным оружием—молитвою; благовре­менно научись действовать им. Молитва всемогуща по причине действующего в ней всемогущего Бога. Она — меч духовный, иже есть глагол Божий 1). Молитва, по качеству своему, есть пребывание человека при Боге и соединение человека с Богом; по действию своему она — примирение человека с Богом, мать и дщерь слез, мост, по которому переходят чрез искушения, стена, защи­щающая от скорбей, сокрушение браней, бесконечное делание, источник добродетелей, причина духовных дарований, невидимое преуспеяние, пища души, просвещение ума, отсечение отчаяния, указание надежды, разрешение печали, богатство монахов 2). Сначала нужно понуждаться к молитве; вскоре она начнет доставлять утешение, и этим утешением облегчать понуждение, ободрять к по­нуждению себя. Но к молитве нужно понуждение в течение всей жизни 3), и редкие подвижники избавились, по причине обильнейшего благодатного утешения, от понуждения себя: молитва действует убийственно на нашего ветхого человека; доколе он жив в нас, дотоле противится молитве, как вкушению смерти. Пад­шие духи, зная силу молитвы и ее благотворное действие, стараются всячески отвлечь от нее подвижника, получая употреблять время, назначенное для молитвы, на другие дела; или же они стараются уничтожить и осквернить ее суетною и греховною рассеянностью, принося во время совершения ее бесчисленные житейские и греховные помыслы и мечтания.

ГЛАВА XX.

О келейном правиле.

Келейное правило состоит из известного числа поклонов, известного числа молитв и псалмов, из упражнение молитвою Иисусовою. Оно назначается для каждого сообразно силам души и тела. Как эти силы разнообразны в человеках до бесконечности: то и правило предлагается подвижникам в самых различных формах. Общий устав для молитвенного правила заключается в том, чтоб оно никак не превышало сил подвижника, не исто­щало этих сил, не расстраивало здоровья, и этим не принудило подвижника отказаться от всякого правила. Оставление молитвен­ного правила обыкновенно бывает следствием правила, принятого или возложенного превыше сил. Напротив того, умеренное, благоразумное правило остается достоянием инока на всю его жизнь, к концу жизни развивается и умножается как бы естественно, принимая и по наружности и по внутреннему достоинству характер, соответствующий преуспеянию. От крепкого и здорового тела требуется при совершении правила большего числа поклонов и большего количества молитвословий, а от слабого тела — меньшего. Тела человеческие так различествуют между собою во отношение к крепости, что иные утомляются от 30-ти земных поклонов более, нежели другие от 300.

ГЛАВА XXI.

О поклонах.

Поклоны разделяются на земные и поясные; полагаются обыкно­венно на вечернем правиле, пред упокоением сном. Лучше всего положить поклоны прежде чтение вечерних молитв, то есть, покло­нами начинать правило. От поклонов тело несколько утомится и согреется, а сердце придет в состояние сокрушения: из такого состояния подвижник усерднее, теплее, внимательнее помолится. Ощутится совсем другой вкус в молитвах, когда они будут читаться после поклонов. Поклоны надо полагать весьма неспешно, одушевив этот телесный подвиг плачем сердца и молитвенным воплем ума. Желая начать коленопреклонения, дай телу твоему самое благоговейное положение, какое должно иметь рабу и созданию Божию в присутствии Господа Бога его. Потом собери мысли от скитания повсюду, и с крайнею неспешностью, вслух лишь самому себе, заключая ум в слова, произнеси от сердца сокрушенного и смиренного молитву: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного. Произнесши молитву, сотвори неспешно земной поклон, с благоговением и страхом Божиим, без разгорячения, с чувством кающегося и умоляющего о прощении грешника, как бы к ногам Самого Господа Иисуса Христа. Не пред­ставь себе в воображении образа или изображения Господня, но имей убеждение в его присутствии; имей убеждение в том, что Он смотрит на тебя, на твой ум и сердце, и что воздаяние Его — в руке Его: первое — непозволительная мечта, ведущая к гибельному самообольщению, а убеждение в присутствии вездесущего Бога есть убеждение во всесвятой истине 1). Положив земной поклон, опять приведи тело в благоговение и спокойствие, и опять произнеси неспешно вышеуказанную молитву; произнесши ее, опять положи поклон вышесказанным образом. Не заботься о количестве поклонов: все внимание обрати на качество молитвы, совер­шаемой с коленопреклонениями. Не говоря о действии на дух, на самое тело гораздо сильнее подействует небольшое число поклонов, исполненных вышесказанным образом, нежели большое исполненное наскоро, без внимания, для счета. Опыт не замедлит доказать это. Утрудившись от коленопреклонений, перейди к поясным поклонам. Мера поясного поклона определяется тем, когда при исполнении его, опущенная рука прикоснется земле или полу. Вменив себе в непременную обязанность при совершении покло­нов обильное душевное делание, состоящее из внимательности, неспешности, благоговении, намерении принести Богу покаяние, подвижник усмотрит в течение непродолжительного времени, какое количество поклонов выносит его телосложение. Исключив из этого числа несколько поклонов в видах немощи своей и снисхождения себе, из остального числа поклонов он может уста­новить для себя ежедневное правило, и, испросив на него благословение духовника или настоятеля, или кого из иноков, к кото­рому имеет доверенность и с которым советуется, может отправ­лять такое правило ежедневно. — Для душеназидания возлюбленных братий наших не умолчим о нижеследующем: поклоны, совершаемые для числа, неодушевленные правильным умным и сердечным деланием, более вредны, нежели полезны, подвижник, исполнив их, начинает радоваться. Вот, говорит он сам себе, подобно упоминаемому в Евангелии фарисею, и сегодня Бог сподобил положить (примерно) триста поклонов! Слава Богу! Легкое ли дало? в нынешние времена триста поклонов! кто ныне несет такое правило? и так далее. Надо припомнить, что поклоны согревают кровь, а согретая кровь чрезвычайно способствует к возбуждению умственной деятельности; пришедши в такое расположение, бедный подвижник, единственно по той причине, что не имеет понятие о истинном душевном делании, предается душевредной умственной деятельности, предается тщеславным помыслам и мечтаниям, опирающимся на его подвиге, при посредстве которого он думает преуспеть; подвижник услаждается этими помыслами и мечтаниями, не может довольно насытиться ими, усвояет их себе, насаждает в себя гибельную страсть самомнения. Самомнение вскоре начинает проявляться в тайном осуждении ближних и в явном расположении поучать их. Очевидно, что такое расположение есть признак гордости и самообольщения: если б инок не счел себя выше ближнего, он никак не дерзнул бы учить его. Таков плод всякого телесного подвига, если он не одушевлен намерением покаяния и не имеет целью одно покаяние, если подвигу самому по себе дается цена. Истинное иноческое преуспеяние заключается в том, когда инок увидит себя грешнейшим из всех человеков. «Брат сказал преподобному Сисою Великому: я вижу, что мысль моя находится постоянно при Боге. Преподобный отвечал: это не велико, что мысль твоя нахо­дится непрестанно при Боге; велико то, когда инок увидит себя под всякою тварью» 1). Таков был образ мыслей истинных служителей Бога, истинных иноков: он образовался в них от правильного душевного делания. При правильном душевном делании, и телесный подвиг имеет огромное значение, будучи выражением покаяния и смирения действиями тела. Виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя 2), мо­литвенно вопиет к Богу святой Давид, соединявший в благочестивом подвиге своем телесный труд с глубоким покаянием и с глубоким смиренномудрием.

ГЛАВА XXII.

О применении келейного правила к монастырскому правилу.

В некоторых Российских обителях, в весьма немногих, следующих уставу Саровской пустыни, отправляется вечернее пра­вило в церкви с поклонами; в некоторых общежительных монастырях отправляется правило без поклонов; в большей части монастырей вечернее правило предоставляется на произвол братства, отправляется желающими в келлиях. В Саровской пустыне и других обителях, следующих ее уставу, труды так значи­тельны, что едва ли кто из братства может сверх церковного правила совершать и келейное. Но иные бывают очень сильны телом, и телесные труды даже Саровской пустыни и Валаамского монастыря недостаточны для утомление их тела, изобилующего крепостью. Для тех, которые избыточествуют силою, или живут в обителях, в которых правило не соединено с поклонами, или и вовсе нет общего вечернего правила, предлагаем следующий убогий совет: вечернее правило надо совершать, применяясь к правилу, преподанному Ангелом преподобному Пахомию Вели­кому. Применяясь: потому что в настоящее время и по слабости нашей, и по уставам, общепринятым в наших монастырях, нам невозможно исполнять вполне и в точности правило, препо­данное Ангелом сообразно древнему быту иноков. Сказанным не должно смущаться. И наше монастырское отечественное чиноположение благословлено Свыше: оно соответствует нашей немощи и нашему времени. Соображаясь с тем, как законополагает правило, преподанное Ангелом 1), можно дать своему келейному правилу следующий порядок: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе; Царю небесный, Трисвятое, Отче наш, 12-т Господи помилуй, Приидите поклонимся, Псалом 50-й, Символ Веры; затем молитва Иисусова: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Иные при этой молитве полагают 20 поклонов земных, и 20 поясных, иные — 30 поклонов земных и столько же поясных, другие 40 поклонов земных и столько же поясных, и так далее. Полезно присовокуплять нисколько земных и поясных поклонов с молитвою Божией Матери: Пресвятая Владычице моя, Богородице, спаси меня грешного. По совершении положенного числа коленопреклонений и поясных поклонов, никак не должно оставаться в праздности, не должно предоста­влять уму и сердцу свободы уклониться безразборчиво в помышления и чувствования какие бы то ни было; должно немедленно пе­реходить к молитвословию или молитве Иисусовой. Совершив телесный подвиг, согрев им тело и кровь, подвижник получает, как выше сказано, особенное расположение к душевному деланию, и, если не дать немедленно же душе делания правильного и спасительного, то она легко может обратиться к деланию неправиль­ному и пагубному, к размышлениям и мечтаниям пустым и вредным. Надо хранить со тщанием и употреблять с пользою плод, приобретенный правильным телесным подвигом. Невидимые враги и тати не дремлют! самое падшее естество наше не замед­лит дать из себя сродные ему плевелы. Приобретенные при молитве с поклонами чистоту, живость ума и умиление сердца должно тотчас употребить для молитвы без поклонов, неспешно и тихо произносимой устами, вслух себе, при заключении ума в слова молитвы, при сочувствии сердца словам молитвы.

В обителях, где вечернее правило не отправляется в церкви, а отправляется по келлиям, должно прочитывать после поклонов молитвы на сон грядущим. Произволящие и чувствующие себя довольно сильными, читают сверх того акафисты, каноны, псалтирь и помянник. Надо помнить, что сущность молитвенного подвига заключается не в количестве прочитанных молитвословий, а в том, чтоб прочитанное было прочитано со вниманием, при сочувствии сердца, и оставило на душе глубокое и сильное впечатление 1). Количество молитвословий, нужных для правила, узнается так же, как и количество поклонов. Прочитай с должным вниманием и неспешностью некоторые молитвословия, которые ты считаешь особенно питающими твою душу: заметив, сколько нужно времени для чтения их, и сообразив, сколько вре­мени ты можешь отделить на молитвословию, иначе на псалмопение, составь для себя приличествующее келейное молитвеннее пра­вило. На новоначальных очень полезно действует чтение акафистов сладчайшему Иисусу и Божией Матери, а на преуспевших и ощутивших уже некоторое просвещение ума — чтение Псалтири. Для внимательного прочтение одной кафизмы нужно времени около 20 минут. Святые Отцы совершали молитвенное чтение псалмов и прочих молитвословий с такою неспешностью, необходимою для внимания и для заключения ума в слова молитвы, что они это чтение назвали псалмопением. Псалмопение — отнюдь не пение по гласам или по нотам, но крайне неспешное чтение, протяжностью своею подходящее к пению.

В тех обителях, где вечернее правило совершается в церкви без поклонов, должно в келлии, по исполнении правила с поклонами, заняться уже не псалмопением, а молитвою, никак не попустив себе развлечься суетными и душевредными помыслами и мечтаниями. Те иноки, которые, по каким нибудь обстоятельствам, принуждены бывают часто пребывать в келлии безвы­ходно, совершают правило с поклонами, восстав от сна, пред утренними молитвами, по причине вышеобъясненного благотворного действия поклонов на тело и душу.

ГЛАВА XXIII.

О молитве Иисусовой.

Собственно молитвою святые Отцы называют молитву Иисусову которая произносится так: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного. Святой Иоанн Лествичник говорит о безмолвствующих, что «одни из них поют, и боль­шую часть своего времени проводят в этом (пении), а другие претерпевают в молитве»: под именем пение здесь надо пони­мать молитвенное чтение псалмов (тогда еще не было других молитвословий, употребляемых ныне, а под именем молитвы — молитву Иисусову 1). То же значение имеют и следующие слова того же Святого: «Ночью большую часть времени отдавай молитве, а меньшую псалмопению» 2). Так объясняют значение слов моли­тва и псалмопение в творении святого Иоанна Лествичника, Лествице, позднейшие его великие подвижники и наставники мона­шества, преподобные Симеон, Новый Богослов 3), и Григорий Синаит 4) . Молитва Иисусова разделяется на два вида: на устную и умную. Подвижник переходит от устной молитвы к умной сам собою, при условии: когда устная молитва —внимательна. Сперва должно обучиться устно молитве Иисусовой. Исполняется Èèñóñîâà молитва стоя; при изнеможении же сил сидя, и даже лежа. Суще­ственными принадлежностями этой молитвы должны быть: внимание, заключение ума в слова молитвы, крайняя неспешность при произнесении ее и сокрушение духа. Хотя эти условие необходимы при всякой молитве, но удобнее сохраняются, и более требуются при совершении молитвы Èèñóñîâîé. При псалмопении разнообразие мыслей, в которые облечена молитва, невольно привлекает к себе вни­мание ума и доставляет ему некоторое развлечение. Но при молитве Иисусовой ум сосредоточивается в одну мысль: в мысль о помиловании грешника Иисусом. Делание по наружности самое сухое, но на опыт оно оказывается самым многоплодным из всех душевных деланий. Сила и достоинство доставляются ему всесильным, всесвятым именем Господа Иисуса Христа. Пророк, про­рочествуя о Богочеловеке, предвозвестил: Всяк, иже призовет имя Господне, спасется 1). Слова Пророка повторяет святой апостол Павел 2); аще исповеси усты твоими, говорит он, Господа Èèñóñà, и веруеши в сердце твоем, яко Бог того воздвиже из мертвых, спасешися 3). Святой апостол Петр, по исцелении хромого от рождения именем Господа Èèñóñà Христа, засвидетельствовал пред иудейским Синедрионом ниже­следующее: Князи людстии и старцы израилевы! аще мы (святые апостолы Петр и Иоанн) днесь истязуеми есмы о благодеянии человека немощна, о чесом сей спасеся: разумно буди всем вам и всем людем израилевым, яко во имя Èèñóñà Христа Назореа, Егоже вы распясте, Егоже Бог воскреси от мертвых, о Сем сей стоит пред вами здрав. Несть бо иного имене под небесем, данного в человецех, о немже подобает спастися нам 4). Употребление всесвятого Божественного имени Иисус в молитве и моление о этом имени установлено Самим Господом нашим, Èèñóñîì Христом. В этом можно убедиться из той возвышеннейшей и глубочайшей беседы, помещенной в Евангелии от Иоанна 5), которую Господь имел с святыми Апостолами после Тайной Ве­чери, в многознаменательный час, предшествовавший доброволь­ному исшествию Господа на место предания и на страдание, спасительные для рода человеческого. Учение, произнесенное Господом в этот час, имеет характер окончательного, предсмертного завещания, в котором собраны и изложены Им пред учениками Его, а в лице их пред всем христианством, самые душеспасительные, окончательные заповеди, залоги достоверные и непогрешительные жизни вечной 6). Между прочими залогами и духовными дарами дано и подтверждено позволение и повеление молиться име­нем Èèñóñà. Еже аще что просите от Отца во имя Мое, сказал Господь ученикам Своим, то сотворю: да просла­вится Отец в Сыне. И аще чесо просите во Имя мое, Аз сотворю 1). Аминь, аминь глаголю вам, яко елика аще чесо просите от Отца во имя Мое, даст вам. Доселе не просисте ничесоже во имя Мое: просите, и приимете, да радость ваша исполнена будет 2). Что ж такое, могущее принявшего преисполнить радости, даровано будет моля­щемуся именем Господа Èèñóñà? Будет дарован — отвечаем сло­вами Господа — Дух Святой, Его же послет Отец во имя Мое 3). Это опытное познание принадлежит святым Отцам, и есть их предание 4).

ГЛАВА XXIV.

О упражнении молитвою Иисусовою.

Если жительствуешь в обители, в которой отправляется вечернее правило с поклонами в церкви: то пришед в келлию, сряду займись молитвою Иисусовою. Если жительствуешь в оби­тели, в которой вечернее правило отправляется в церкви, но без поклонов: то, придя в келлию, соверши сперва правило с поклонами, а после него займись молитвою Èèñóñîâîþ. Если принадле­жишь к такой обители, в которой нет общего вечернего пра­вила, а предоставлено каждому совершать его в келлии: то во-первых соверши правило с поклонами, потом займись молитвословием или псалмопением, и, наконец, молитвою Èèñóñîâîþ. Первоначально положи себе произносить сто молитв Иисусовых со вниманием и неспешностью. Впоследствии, если увидишь, что можешь произнести больше, присовокупи другое сто. С течением времени, смотря по надобности, можешь и еще умножить число произносимых молитв. На неспешное и внимательное произнесе­ние ста молитв потребно времени 30 минут, или около полу­часа; некоторые подвижники нуждаются и еще в более продолжительном времени. Не произноси молитв спешно, одной немедленно за другою; делай после каждой молитвы краткий отдых, и тем способствуй уму сосредоточиваться. Безостановочное произнесение молитв рассеивает ум. Переводи дыхание с осторожностью; дыши тихо и медленно: этот механизм охраняет от рассеянности. Окончив моление молитвою Èèñóñîâîþ, не вдайся в разные размышления и мечтания, всегда пустые, обольстительные, обманчивые; но, по направлению, полученному в молитвенном подвиге, проведи время до сна. Склоняясь ко сну, повторяй молитву: засыпай с нею. Приучи себя так, чтоб, проснувшись от сна, первою твоею мыслью, первым словом и делом была молитва Иисусова. Произнесши ее нисколько раз, вставай с одра, и спеши к утрени. Во время утрени, по возможности, займись молитвою Иисусовою. Если будешь иметь нисколько времени свободного между утренею и литургией, — займись молитвою Èèñóñîâîþ. Точно также поступай и после обеда. Отцы советуют после обеда заниматься воспоминанием о смерти 1). Это вполне правильно, но живая молитва Иисусова неразлучна с живым âîñïîìèíàíèåì о смерти 2); живое воспоминание о смерти сопряжено с живою молит­вою во Господу Иисусу, упразднившему смертью смерть и даровавшему человекам живот вечный Своим временным подчинением смерти. Во время церковных служб полезно упражняться молитвою Èèñóñîâîþ: она, удерживая ум от рассеянности, способствует ему внимать церковному пению и чтению. Постарайся столько приучиться к молитве Иисусовой, чтоб она сделалась твоею непре­станною молитвою, для чего она очень удобна по краткости своей и для чего неудобны продолжительные молитвы. Отцы сказали: «Инок должен, употребляет ли пищу и питие, пребывает ли в келлии, или находится на послушании (в монастырской работе и труде), путешествует, или что иное делает, непрестанно вопиет: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго» 3).

ГЛАВА XXV.

О непрестанной молитве.

Непрестанная молитва заповедана Самим Богом. Спаситель мира сказал: Просите, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам 1). Бог не имать ли сотворити отмщение избранных Своих, вопиющих к Нему день и нощь, и долготерпение о них? глаголю вам, яко сотворит отмщение их вскоре 2). Апостол, повторяя учение Господа, говорит: Непрестанно молитеся 3). Хощу убо, да мо­литвы творят мужие на всяком месте, воздеюще преподобные руки без гнева и размышления 4). Под именем мужей Апостол разумеет христиан, достигших христианского совершенства. Только совершенным христианам свойственно мо­литься без гнева и размышления, то есть в глубоком мире, в чистейшей любви к ближнему, без малейшего памятозлобия к ближнему и осуждения его, без развлечения посторонними по­мыслами и мечтаниями (без размышления). Таковые могут на всяком месте и во всякое время приносить молитву Богу, воздевая и вознося к Нему преподобные руки: ум и сердце, очищенные от страстей, освященные Духом. Очевидно, что непрестанная молитва не может быть достоянием новоначального инока; но, чтоб сделаться способным в свое время к непрестанной молитве, он должен приучиться к частой молитве. Частая молитва; в свое время, сама собою, перейдет в непрестанную молитву. Как при непрестанной молитве всего удобнее совершать молитве Иисусову: то новоначальный должен, как можно чаще, обращаться к молитве Иисусовой. Выпало ли тебе кратчайшее свободное время? не убей его в праздности! не убей его, употребив на какое либо несбыточное и пустейшее мечтание, на какое нибудь суетное, ни­чтожное занятие! употреби его для упражнение молитвою Иисусовою. Если случится, по немощи или, правильнее, по свойству падшего есте­ства, увлечься обольстительными мечтаниями и помыслами, — не унывай, не расслабляйся. Раскаявшись пред Богом в твоей легко­мысленности, и сознав пред Ним твое падшее естество и твое увлечение, припади мысленно пред Его милостью, и прими меры предосторожности против обольстительного мечтания и обольстительных помыслов. Кто не приучится к частой молитве, тот никогда не получит непрестанной. Непрестанная молитва — дар Божий, даруемый Богом испытанному в верности рабу и служителю Его. «Иначе, как непрестанною молитвою, невозможно приближиться к Богу» 1). Непрестанная молитва есть признак милости Божией к человеку, есть признак, что все силы души устремились к Богу. Помилуй мя Господи, яко к Тебе воззову весь день. Возве­сели душу раба Твоего, яко к Тебе взях душу мою 2).

ГЛАВА XXVI.

О молитве Иисусовой устной, умной и сердечной.

Желающему непогрешительно заниматься молитвою Иисусовою надо поверять себя, свое упражнение ею, частым чтением следующих Отеческих писаний: 1) Слова о трезвении Исихия пресвитера Иерусалимского 1), 2) Глав о трезвении преподобного Филофея Синайского 2), 3) Слова о сокровенном делании во Христе святого Феолипта, митрополита Филадельфийского 3), 4) Сочинений святых Симеона, Нового Богослова, и Григория Синаита, помещенных в первой части Добротолюбия, 5) Слова Никифора Монашествующего и сочинения святых Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, помещенных во 2-й части Добротолюбия, 6) Предания преподобного Нила Сорского, 7) Цветника священноинока Дорофея и других. Читатель найдет в Добротолюбии, в Слове Симеона, Нового Богослова, о трех образах молитвы, в Слове Никифора Монашествующего и в сочинении Ксанфопулов, наставление о художественном ввождении ума в сердце при пособии естественного дыхания, иначе, механизм, способствующий достижению ум­ной молитвы. Это учение Отцов затрудняло и затрудняет многих читателей, между тем как тут нет ничего затруднительного. Советуем возлюбленным братиям не доискиваться открытия в себе этого механизма, если он не откроется сам собою. Многие, захотевшие узнать его опытом, повредили свои легкие, и ничего не достигли. Сущность дела состоит в том, чтоб ум соединился с сердцем при молитве, а это совершает Божия благодать в свое время, определяемое Богом. Упомяну­тый механизм вполне заменяется неспешным произношением молитвы, кратким отдыхом после каждой молитвы, тихим и неспешным дыханием, заключением ума в слова молитвы. При посредстве этих пособий мы удобно можем достигнуть внимания в известной степени. Вниманию ума при молитве начинает весьма скоро сочувствовать сердце. Сочувствие сердца уму мало-помалу начнет переходить в соединение ума с сердцем, к механизм, предложенный Отцами, явится сам собою. Все механические средства, имеющие вещественный характер, предложены Отцами единственно как пособия к удобнейшему и скорейшему достижению внимания при молитве, а не как что-нибудь, существенное. Существенная, необходимая принадлежность молитвы есть внимание. Без внимания нет молитвы. Истинное благодатное внимание является от умерщвления сердца для мира. Пособия всегда остаются только пособиями. Те же святые Отцы, которые предлагают вводить ум в сердце вместе с дыханием, говорят, что ум, получив навык соединяться с сердцем, или, правильнее, стяжав это соединение по дару и действию благодати, не нуждается в пособии механизма для такого соединения, но просто, сам собою, своим собственным движением соединяется с сердцем 1). Это так и быть должно. Разъединение ума с сердцем, противодействие их друг другу, произошли от нашего падении в грех: естественно Божественной благодати — когда она прострет перст свой для исцеления сокрушенного и раздробленного на части чело­века его падением — воссоединять разделенные его части, воссоединять ум не только с сердцем и душою, но и с телом, давать им одно правильное стремление к Богу. Вместе с соединением ума с сердцем подвижник получает силу противостоять всем страстным помыслам и страстным ощущениям. Может ли это быть следствием какого-либо механизма? Нет! это — последствие благодати, это — плод Святого Духа, осенившего невидимый подвиг Христова подвижника, непостижимого для плотских и душевных человеков. Читая в Отцах о сердечном месте, которое обретает ум молитвою, надо понимать словесную силу сердца 2), поме­щенную Творцом в верхней части сердца, силу, которую сердце человеческое отличается от сердца скотов, имеющих силу воли или желания и силу ревности или ярости, наравне с человеками. Сила словества выражается в совести или в сознании нашего духа, без участия разума, в страхе Божием, в духовной любви к Богу и ближнему, в ощущении покаяния, смирения, кротости, в сокрушении духа или глубокой печали о грехах, и в других духовных ощущениях, чуждых животным. Сила души — ум, хотя и духовна, но имеет местом пребывания своего головной мозг: так и сила словества, или дух человека, хотя и духовна, но имеет местом пребывания своего верхнюю часть сердца, находящуюся под левым сосцом груди, около сосца и нисколько выше его. Соединение ума с сердцем есть соединение духовных помыслов ума с духовными ощущениями сердца. Так как человек пал, так как его помыслы и ощущения изменились из духовных в плотские и душевные: то надо при посредстве евангельских заповедей возвести ум и дух к помышлениям и ощущениям духовным. Когда ум и дух исцелятся: тогда они и соединятся о Господе. Образуется в свое время, в отделе сердца, где помещается сила словества или дух, чудный, нерукотворенный, духовный храм Божий, Святая Святых: туда нисхо­дит ум, хиротонисанный Святым Духом во священника и архиерея для поклонения Богу Духом и Истиною. Тогда познает христианин блаженным опытом сказанное в Священном Писании: Вы есте церкви Бога жива, якоже рече Бог: яко вселюся в них, и похожду, и буду им Бог, и тии будут мне людие 1). — Ниже силы словества, в средине сердца, помещается сила ревности; ниже ее, в низшей части сердца, помещается сила желания или воли. В животных эти две силы действуют очень грубо, как нисколько не связанный словесностью; в людях они действуют сообразно тому, насколько и каким образом развит дух их. Но действовать правильно и быть в полном подчинении духа или силы словества они могут только в истинном хри­стианине, низложившем не только явно-греховные, но и все есте­ственные помыслы и ощущении пред разумом Христовым — Евангелием. Ум и сердце иначе не возмогут соединиться как при посредстве Духа и Истины. Это значит: ум и сердце не возмогут соединиться, если не отвергнутся вполне падшего естества, если не предадут себя вполне руководству Евангелия, если за достоянное и усиленное последование Евангельским заповедям не привлекут в себе благодати Всесвятого Духа, не исцелятся и не оживут от прикосновения ее, от осенения ею 1). Не только всякое греховное чувствование и всякий греховный помысл, но и все естественные помыслы и ощущении, как бы они ни были тонки и замаскированы мнимою праведностью, разрушают соединение ума с сердцем, поставляют их в противодействие друг другу. При уклонении с духовного направления, доставляемого Евангелием, тщетны все пособия и механизмы: сердце и ум никогда не соединятся между собою.

Исполнение заповедей, предшествующее соединению ума с сердцем, различествует от исполнения заповедей, последующего соединению. До соединении подвижник исполняет заповеди с величайшим трудом, насилуя и принуждая свое падшее естество: по соединении, духовная сила, соединяющая ум с сердцем, влечет к исполнению заповедей, делает его удобным, легким, сладостным. Путь заповедей Твоих текох, егда расширил еси сердце мое 2); сказал Псалмопевец.

Делателю Иисусовой молитвы весьма полезно прочитать Примечания (Предисловия) схимонаха поляномерульского Василия, на книги святых: Григория Синаита, Исихия Иерусалимского, Филофея Синайского и Нила Сорского 3). По прочтении сих примечаний чтение всего Добротолюбия делается более ясным и полезным. При чтении Отцов не должно упускать из виду и того, что меры новоначального их времен суть уже меры весьма преуспевшего в наше время. Применение Отеческих наставлений к себе, к своей деятельности, должно быть совершаемо с боль­шою осмотрительностью.

ГЛАВА XXVII.

О Богомыслии.

Святые Димитрий Ростовский и Тихон Воронежский занима­лись богомыслием, то есть святым размышлением о вочеловечении Бога-Слова, о дивном пребывании Его на земле, о страшных и спасительных Его страданиях, о преславном воскресении и вознесении на небо, также о человеке, о его назначении, о его падении, о его обновлении Искупителем, и прочих подобных глубоких тайнах христианства. Святые размышлении упомянутых Святителей превосходно изложены в их сочинениях. Такие размышления святой Петр Дамаскин, согласно с другими аске­тическими писателями, относит к видениям духовным, и в разряде этих видений дает им четвертую степень 1). Всякое духовное видение есть зрение известного рода таинств, являю­щееся в подвижнике соответственно его очищению покаянием, как это можно видеть в книге Петра Дамаскина 2). Покаяние имеет свою постепенность: и духовные видения имеют свою постепенность. Тайны христианства открываются подвижнику посте­пенно, соответственно его духовному преуспеянию. Богомыслие или благочестивые размышления святителей Димитрия и Тихона служат выражением их духовного преуспеяния. Желающий упражняться в богомыслии пусть читает сочинения Святителей. Такое áîãîìûñëèå будет самым непогрешительным и самыми душеполезным. Напротив того, áîãîìûñëèå соделается самыми неправильным и душевредным, если подвижник, прежде очищения покаянием, не имея точного понятия о учении христианском, позволит себе самовольное размышление, которое не может не быть ошибочным, и потому не может не принести душевредных последствий и самообольщения, не может не вовлечь в пропасть гибельного заблуждения. Святители были обучены со всею точностью и подробностью православному богословию, потом святою жизнью вознеслись на высоту христианского совершенства: богомыслие было для них естественным. Оно неестественно для подвижника, неимеющего основательных, точных познаний в богословии, неочищенного ïîêàÿíèåì. По этой причине святыми Отцами оно воспрещено для новоначальных иноков, да и вообще для всех иноков, неприготовленных к нему наукою, не достигших к нему жительством. Святой Иоанн Лествичник гово­рит: «Неизмерима глубина догматов, и уму безмолвника не небедственно погружаться в нее. Очень опасно плавать в одежде: столько же опасно находящемуся в плену у страстей касаться богословия» 1). Такое делается предостережение безмолвникам: изве­стно, что к безмолвию допускаются монахи, уже преуспевшие. В древности весьма многие из монахов впадали в гибельную про­пасть ереси единственно потому, что допускали себе рассматривание догматов, превышавшее их способность понимания. «Смиренно­мудрый монах, опять наставляет Лествичник, не позволит себе любопытного исследования тайн; гордый, напротив того, стремится испытывать и судьбы Божии» 2). Очень верно! желание пускаться в áîãîìûñëèå неспособного и несозревшего к нему есть уже внушение самомнения, есть æåëàíèå безрассудное и гордое. Упражняйся в молитве, в душеназидательном чтении, и это упражнение бу­дет упражнением в богомыслии правильном, безопасном, Богоугодном. Как чувственные глаза, исцелившись от слепоты, видят по естественному своему свойству: так и ум, очистившись от греховной болезненности, естественно начинает видеть тайны христианства 3). Положись в подвиге твоем на Бога. Если нужно для тебя и для общей пользы христианства, чтоб ты был зрителем глубоких тайн и проповедником их для братии твоей: то Бог непременно подаст тебе этот дар. Если же этого не благоугодно Богу: то стремись к тому, что существенно нужно для твоего спасения, и что вполне удовлетворяет требованию этой нужды твоей. Стремись к стяжанию чистой молитвы, соединенной с чувством покаяния и плача, с воспоминанием о смерти, о суде Божием, о страшных темницах адских, в которых пылает вечный огонь и присутствует вечная тьма: такая молитва, соединенная с такими воспоминаниями, есть непогрешительное, пре­восходное, душеполезнейшее áîãîìûñëèå.

ГЛАВА XXVIII.

О памятовании смерти.

Инок должен воспоминать ежедневно, и по нескольку раз в день, о предстоящей ему, неизбежной смерти, а в свое время достичь и непрестанного памятования смерти. Ум наш так омрачен падением, что мы, если не будем принуждать себя к воспоминанию о смерти, можем совершенно забыть о ней. Когда забудем о смерти, тогда начинаем жить на земле как бы бессмертные, жертвуя всею деятельностью нашею для земли, нисколько не заботясь ни о страшном переходе в вечность, ни о участи нашей в вечности. Тогда с решительностью и бесстрашием попираем заповеди Христовы; тогда совершаем все, самые ужасные грехи; тогда оставляем не только непрестанную молитву, но и установленную в известные часы, — начинаем пренебрегать этим существенно и необходимо нужным занятием, как бы деланием маловажным и малонужным. Забывая о смерти телесной, мы умираем смертью душевною. Напротив того, кто часто воспоминает смерть тела, тот оживает душою. Он пребывает на земле, как странник в гостинице, или как узник в темнице, непрестанно ожидая, что его потребуют из нее на суд или для казни. Пред взорами его всегда открыты врата в вечность. Он постоянно смотрит туда с душевною заботою, с глубокою печалью и думою. Постоянно занят он размышлением, что послужит оправданием его на страшном суде Христовом, и какое произнесено будет о нем определение! Определение это решает участь человека на всю беспредельную загробную жизнь. Никакая земная красота, ни­какое земное обольщение не привлекает к себе внимания и любви его. Он никого не осуждает, памятствуя, что на суд Божием изречено будет о нем такое суждение, какое он здесь изрекал на ближних своих. Он прощает всем и все, чтоб и самому получить прощение и наследовать спасение. Он снисходит всем, милосердствует о всех, чтоб и ему оказаны были снисхождение и милосердие. Он с радостью приемлет и лобызает всякую приходящую скорбь, как возмездие за грехи его во времени, освобождающее от возмездия в вечности. Если бы пришел ему помысл вознестись своею добродетелью: то памятование смерти не­медленно устремляется против этого помысла, посрамляет его, уличает в нелепости, отгоняет. Какое может иметь значение наша добродетель на суде Божием? какую может иметь цену наша добродетель пред очами Бога, пред которыми и небо не­чисто? 1). Напоминай и напоминай себе: «умру, умру непременно! Умерли отцы и праотцы мои: никто из людей не остался всегда на земле: и меня ожидает участь, постигшая и постигающая всех». Не теряй напрасно времени, данного на покаяние! Не заглядывайся на землю, на которой ты — деятель минутный, на ко­торой ты —изгнанник, на которой милосердием Божиим предо­ставлено тебе одуматься, принести покаяние для избежания вечных темниц ада и вечной муки в них. Краткий срок странничества на земле употреби на приобретение приюта спокойного, приюта блаженного в вечности. Ходатайствуй о стяжании вечного стяжания отвержением всякого временного стяжания, отвержением всего плотского и душевного в области падшего естества! хода­тайствуй исполнением Христовых заповедей! ходатайствуй искренним раскаянием в содеянных согрешениях! ходатайствуй благодарением и славословием Бога за все посланные тебе скорби! ходатайствуй обильным молитвословием и псалмопением! ходатайствуй молитвою Иисусовою, соединяя с нею воспоминание о смерти. Эти два делания —молитва Иисусова и памятование смерти — удобно сливаются в одно делание. От молитвы является живое воспоминание о смерти, как бы предощущение ее; а от предощущении смерти сильнее возжигается молитва. Необходимо подвижнику по­мнить смерть! Это воспоминание необходимо для самого подвига. Оно предохраняет подвиг инока от повреждения и растления самомнением, к которому может привести подвижническая и вни мательная жизнь, если она не будет ограждена памятованием смерти и суда Божия. Великое душевное бедствие — дать какую-ни­будь цену своему подвигу, счесть его заслугою пред Богом. Признавай себя достойным всякого земного наказания, достойным вечных мук. Такая оценка себя будет самою верною, самою душеспасительною, самою Богоугодною. Часто исчисляй вечные бедствия, ожидающие грешников. Частым исчислением этих бедствий соделай их как бы предстоящими пред очами твоими. Стяжи предощущение адских мук, чтоб душа твоя при живом воспоминании о них содрогалась, отторгалась от греха, прибе­гала к Богу с смиренною молитвою о помиловании, в надежде на Его неограниченную благость и в безнадежии на себя 1). Вспо­минай и представляй себе неизмеримую страшную подземную пропасть и темницу, составляющие собою ад. Пропасть име­нуется бездною: точно — такова она относительно человеков. Адская обширная темница имеет множество отделов и множество различного рода томленый и мучений, которыми воздается ка­ждому человеку по делам его, совершенным им в течение зем­ной жизни. Во всех отделах заключение — вечно, муки — вечны. Там господствует томительный, непроницаемый мрак, и вместе горит там огнь неугасающий, всегда одинаково сильный. Нет там дня: там вечная ночь. Там смрад нестерпимый, с которым не может сравниться никакое земное зловоние. Лютый адский червь никогда не усыпает и никогда не дремлет: точит он и точит, снедает адских узников, не нарушая их целости, не уничтожая существования, и сам не насыщаясь. Та­кое свойство имеют все адские муки: они тяжеле всякой смерти, и не приносят смерти. Смерть во аде столько вожделенна, сколько вожделенна на земле жизнь. Смерть была бы отрадой для адских узников. Ее нет для них: удел их — бесконечная жизнь для бесконечных страданий. Терзаются во аде от неотерпимых каз­ней, которыми преизобилует вечная темница отверженных Богом; терзаются там невыносимою скорбно; терзаются там лютейшим душевным недугом — отчаянием. Признавай себя приговоренным во ад на вечную муку, и из этого сознании родятся в сердце твоем такие молитвенные неудержимые и могущественные, вопли, которые непременно склонять Бога к помилованию тебя, и введет тебя Бог в рай, вместо ада. Признающие себя достойными наград земных и небесных! для вас опасен ад, более нежели для явных грешников, потому что тягчайший грех между всеми грехами — гордость, самомнение, грех духа, невидимый для чувственных очей, прикрывающийся часто личиною смирения. В воспоминании и размышлении о смерти упражнялись величайшие из преподобных Отцов. О Пахомии Великом говорит писатель жития его, что он «содержал себя постоянно в страхе Божием воспоминанием вечных мук и болезней, неимеющих конца, то есть воспоминанием неугасимого огня и того червя, который ни­когда не умирает. Этим средством Пахомий удерживал себя от зла, и возбуждал к лучшему» 1).

ГЛАВА XXIX.

Тесный путь установлен Самим Богом для истинных служителей Его.

Господь наш Иисус Христос провел земную жизнь Свою в величайшем смирении, подвергаясь непрестанным скорбям и гонениям, преследуемый, оклеветываемый, поносимый врагами Своими которые, наконец, предали Его позорной, торговой казни вместе с уголовными преступниками. Путь спасения, вводящий в жизни, вечную, установлен Господом тесный и прискорбный 1), — установлен и всесвятым примером Господа, и всесвятым учением Господа. Господь предвозвестил ученикам и последователям Своим, что они в мире, то есть, во время совершения поприща земной жизни, будут скорбны 2), что мир будет ненавидеть их 3), что он будет гнать их, уничижать, преда­вать смерти 4). Господь уподобил положение учеников и по­следователей Своих посреди порочного человечества положению овец посреди волков 5). — Из этого видно, что скорбное поло­жение во время земной жизни есть установление Самого Господа для истинных рабов и слуг Господа. Установления этого, как установления Господня, невозможно отклонить никаким средством человеческим, никакою мудростью, никаким благоразумием, никакой предусмотрительностью, никакою осторожностью. И потому вступающий в иноческую жизнь должен отдаться всецело воле è водительству Божиим, благовременно приготовиться к терпению всех скорбей, какие благоугодно будет промыслу Всевышнего попустить рабу Своему во время его земного странствования. Священное Писание говорит: Чадо, аще приступавши работати Господеви Богу, уготови душу твою во искушение: управь сердце твое, и потерпи, и не скор буди во время наведения: прилепися ему и не отступи, да возрастеши на последок твой. Все, елико нанесено ти будет, приими, и во изменении смирения твоего долготерпи: яко во огни искушается злато, и человецы приятни в пещи смирения 1).

Какая была бы причина того, что Господь предоставил истинным рабам Своим скорби на время их земной жизни, а врагам Своим предоставил благополучие, вещественное преуспеяние и вещественные блага? Плотский разум говорит: следовало бы устроить совершенно противным образом. — Причина заключается в следующем: человек есть существо падшее. Он низвергнут на землю из рая, в раю привлекши к себе смерть преступлением заповеди Божией. Смерть немедленно по преступлении пора­зила душу человека, и неисцельно заразила его тело. Тело, для которого жизнью служит душа, не тотчас по падении разлучилось с душою; но душа, для которой служит жизнью Святой Дух, тотчас по падении разлучилась с Святым Духом, Который отступил от нее, как от оскверненной и отравленной грехом, предоставив ее самой себе. С такою-то мертвою душою и с живым телом жизнью животного низвергнут первый человек на землю на некоторое время, а прочие человеки рождаются и пребывают на земле некоторое время. По истечении этого времени, называемого земною жизнью, окончательно поражается смертью и тело, наветуемое ею и борющееся с нею в течение всей земной жизни. Земная жизнь —этот кратчайший срок — дана человеку милосердием Творца для того, чтоб человек употребил ее на свое спасение, то есть на возвращение себя от смерти к жизни. Спа­сение или оживотворение человека Святым Духом совершается при посредстве Искупителя или Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа. Человекам, родившимся до Искупителя, предоставлено было спа­саться верою в обетованного Искупителя, а получить спасение по совершении Искупителем искупления; родившимся по Искупителе предоставлено спасаться верою в пришедшего Искупителя, и получать спасение еще во время земной жизни, а неотъемлемость спасения немедленно по разлучении души с телом и по совершении частного суда. Всякий, верующий в Спасителя, по необходимости должен сознавать и исповедовать свое падение и свое состояние изгнания на земле: он должен сознавать и исповедывать это самою жизнью, чтоб сознание и исповедание были живы и действительны, а не мертвы и бездейственны. Иначе он не может признать, как следует, Искупителя! потому что Искупитель и Спаситель нужен только для падших и погибших; Он нисколько не нужен и нисколько не может быть полезным для тех, которые не хотят сознать и исповедать своего падения, своей погибели. Исповедывать самою жизнью свое падение значит: переносить все скорби земной жизни, как справедливое воздаяние за падение, как естественное, логичное последствие греховности, и постоянно отка­зываться от всех наслаждений, как несвойственных преступ­нику и изгнаннику, прогневавшему Бога, отверженному Богом. Временная земная жизнь есть не что иное, как преддверие к вечной жизни. И к какой жизни? к вечной жизни в темницах адских, среди ужаснейших мук ада, если не воспользуемся в течение временной земной жизни искуплением, дарованным туне — искуплением, которого принятие и отвержение оставлено на произвол каждого человека. Земная жизнь есть место вкушения горестей и страданий, место созерцания горестей и страданий, несравненно больших, нежели страдания земные. Земная жизнь не представляет ничего радостного, ничего утешительного, кроме надежды спасения. Блажени плачущии ныне, ныне, во время земного странствования своего, сказал нам Искупитель наш, и горе вам, смеющимся ныне 1). «Все христианское житие на земле есть не что иное, как покаяние, выражаемое деятельностью, свойственною покаянию. Христос пришел призвать нас на покаяние. Обрати осо­бенное внимание на слова Его: приидох призвати на покаяние 2). Не веселие, не трапезы, не гуляния не пирования, не лики, но покаяние, но плач, но слезы, но рыдание и крест предлагает нам здесь Господь наш. Видишь, в чем должна проводиться на земле жизнь христианина! Увидишь это, читая Евангелие Христово. Имеется здесь и для христиан веселие, но духовное. Они радуются не о злате, сребре, пище, питии, чести и славе, но о Бозе Спасе своем, о благости и милости Его к ним, о надежде вечного живота» 3).

Господь, приняв на Себя человечество и все немощи человеческие, кроме греха, принял на Себя и деятельное сознание падения, в которое низвергся весь род человеческий: Он провел земную жизнь в непрестанных скорбях, не произнесши против этих скорбей никакого слова, которое выражало бы неудовольствие; напротив того, называл их чашею, поданною Отцом небесным, которую должно пить и испить беспрекословно. Невинный и всесвятой Господь, пострадав принятым Им человечеством за виновное и зараженное грехом человечество, предоставил страдания в путь спасения для всех Своих последователей, для всего Своего духовного племени и родства, в деятельное сознание падения и греховности, в деятельное признание и исповедание Спасителя, в деятельное соединение с Ним, усвоение Ему. Вместе с тем Он изливает в страдания рабов Своих из Своих страданий неизреченное духовное утешение, в деятельное до­казательство верности спасения и верности пути страдальческого, ведущего ко спасению. Невинный и всесвятой Господь провел земную жизнь в страданиях: тем более виновные должны пострадать с полным сознанием, что они достойны страдать; они должны радоваться, что кратковременными страданиями из­бавляются от вечных страданий, становятся в разряд после­дователей и свойственников Богочеловека. Кто отказывается от страданий; не сознает себя достойным их: тот не признает своего падения и погибели! Кто проводит земную жизнь в наслаждениях: тот отрекается от своего спасения! Кто земную жизнь употребил на одно земное преуспеяние: тот признает безумно кратчайшее время вечностью, а вечность несуществующею, и готовит себе в ней вечное бедствие! Кто не признает своего падения и погибели: тот не признает Спасителя, отвергает Его! Признание себя достойным временных и вечных казней предшествует познанию Спасителя, и руководит к познанию Спаси­теля, как видим из примера, представленного нам разбойником, наследовавшим рай 1). Может быть скажут, что разбойник был явным преступником, и потому сознание было удобным для него: как приходить к подобному сознанию не сделавшим подобных преступлений? — Отвечаем: и другой разбойник, распятый близ Господа, был явным преступником, но не пришел к сознанию своей греховности, потому что сознание есть следствие сердечной милости и смирения, а несознание есть следствие сердечных ожесточений и гордыни. Божии святые постоянно сознавали себя грешниками, несмотря на явные благодатные дары которыми они обиловали; напротив того, величайшие злодеи всегда оправдывали себя, и, утопая в злодеяниях, не останавливались провозглашать о своей добродетели.

Апостол Павел засвидетельствовал о Ветхозаветных праведниках, что все они провели земную жизнь лишени, скорбяще, озлоблени, исповедавше самою жизнью, яко странни и пришельцы суть на земли 1). Потом, обращаясь к современным ему истинным служителям Бога, и указав им на Начальника веры и Совершителя Иисуса, Который, вместо подо­бавшей Ему славы, претерпел бесчестие и крест, Апостол про­износит следующее увещание: Иисус, да освятит люди Своею кровию, вне врат пострадати изволил: темже убо да исходим к Нему вне стана, поношение Его носяще 2). Вне стана, то есть, отвергнув и оставив все, что непостоян­ный, преходящий Мир считает вожделенным; поношение Его носяще, то есть, приняв участие в крестном пути, установленном от Господа и пройденном Его страдальческою земною жизнью. На голос этот отозвались все истинные христиане, и оставив стан, во всех отношениях переменчивый и чуждый всякой прочности, прошли стезею страданий к вечному небесному граду. Аще без наказания есте, говорит Апостол, емуже причастницы быша вси: убо прелюбодейчищи есте, а не сынове 3). Здесь должно заметить слово вси: все праведники провели земную жизнь в скорбях! ни один из них не достиг неба, шествуя по широкому пути земного благоденствия. Åãîæå любит Господь, наказует: биет же всякаго сына, åãîæå приемлет 4). Аз, ихже аще люблю, обличаю и наказую 5) сказал Господь в Откровении святого Иоанна Богослова. Наставляемые этими свидетельствами Святого Духа и многими другими которыми усеяны страницы Священного Писания, мы с дерзновением утверждаем: скорби, посылаемые человеку промыслом Божиим, суть верный признак избрания человека Богом. Когда Иисус возлюбил юношу: то предложил ему последование Себе и ношение креста 1). Не отвергнем призвания! Приемлется призвание, когда, при пришествии скорби, христианин признает себя достойным скорби; последует с крестом своим христианин Господу, когда благодарит, славословит Господа за посланные скорби, когда не имать душу свою честну себе 2), когда всецело предает себя воле Божией, когда еще с большею ревностью устремляется к исполнение евангельских заповедей, особенно заповеди о любви к врагам. Так верен признак èçáðàíèÿ скорбями, что Святой Дух приветствует подвергшихся скорбям приветствием небесным. Радуйтеся, возвещает Он радуйтеся! Всяку радость, то есть, величайшую радость, имейте, егда во искушения впа­дете различна 3). Блажени есте егда поносят вам, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех 4). Святой апостол Петр говорит христианам, что их призвание — страдания 5). Таково Божественное назначение для человека во время земной жизни его! он должен уверовать в Искупителя, исповедать Его сердцем и устами, исповедать своею деятельностью, приняв с покорностью тот крест, который благоугодно будет Иисусу возложить на ученика Своего. Непринявший креста, не может быть учеником Иисусовым! 6). Страждущии по воле, Божией, говорит Апостол Петр, яко верну зижди­телю да предадят души своя во благотворении 7). Зижди­тель душ наших — Господь: Он зиждет души верующих в Него скорбями. Отдадимся Его воле и промыслу, как скудель без­молвно предается произволу скудельника, а сами приложим все старание о исполнении евангельских заповедей. Когда христианин предает себя воле Áîæèåé, возложит с самоотвержением все свои попечения на Бога, будет благодарить и славословить Его за крест: тогда необыкновенная духовная сила веры неожиданно является в сердце; тогда неизреченное духовное утешение неожи­данно является в сердце, Иисус печатлеет ученика, принявшего избрание, Духом, — и земные скорби соделываются источником наслаждения для раба Божия. Напротив того, бесскорбная земная жизнь человека служит верным признаком, что Господ отвратил от него взор Свой, что он неугоден Господу, хотя бы и казался по наружности благоговейным и добродетельным.

Воспел святой пророк Давид: многи скорби праведным и от всех их избавит я Господь 1). Как это верно! Всем истинно-служащим Господу, праведным правдою Искупи­теля, а не своею падшею и ложною, попускается много скорбей: но все эти скорби рассыпаются сами собою; ни одна из них не может сокрушить раба Божия: они воспитывают, очищают, усовершают его. О скорбях грешников, живущих на земле для земных наслаждений и для земного преуспеяния, Пророк не сказал ни слова. Скорби им не попускаются. К чему им скорби? они не понесут их с благодарением, а только ропотом, унынием, хулою на Бога, отчаянием умножат грехи свои. Господь предоставляет им пользоваться земными благами до самой кон­чины, чтоб они опомнились хотя по причине благоденствия своего. Он посылает скорби только тем грешникам, в которых предвидит обращение, которые в книге живота, по предведению Божию, уже внесены в число праведников, оправданных правдою Искупителя. Грешников намеренных и произвольных, в кото­рых нет залога к исправлению и покаянию, Господь не признает достойными скорбей, как непринявших учение Христова, неоказавших никакого усердия последовать Христу, вступивших на путь неправды не по увлечению и не по неведению. Скорби о Христе суть величайший дар Христов 2) , даруемый тем, кото­рые от всей души предались в служение Христу. Святой Давид, упомянув о многих скорбях, которым подвергаются праведники, ничего не упомянул о скорбях грешников: они, будучи прелюбодейчищами, а не сынами, не привлекают к себе наказания Господня. Давид говорит только о смерти их, что она люта 3). Точно: люта смерть грешников, забытая, неизучен­ная ими: она преставляет их внезапно из среды обильных наслаждений в бездну вечного мучения. Давид, обращаясь с утешением к служителю Божию, пребывающему на земле в лишениях и томлении, говорит ему: не ревнуй спеющему в пути своем, человеку, творящему законопреступление. Не ревнуй лукавнующим, ниже завиди творящим беззаконие: зане яко трава скоро изшут, и яко зелие злака скоро отпадут 1). Далее Пророк говорит от лица подвижника, которого еще колеблет плотское мудрование: Возревновах на беззаконным, мир грешников зря: яко иметь восклонения в смерти их, то есть никакая скорбь не пробуждает их от душевного усыпления, от сна смертного, от смерти душевной. Они в трудах человеческих не суть, и с человеки не приемлют ран. Человеками здесь названы служители истинного Бога, сохранившие в себе достоинство человека: они упраж­няются в благочестивых произвольных подвигах и подвер­гаются невольному наказанию Господню. Отверженные грешники, живя в небрежении, не участвуют ни в подвигах, ни в скорбях. Какое же последствие такого положения отверженных Богом? Сего ради удержа я гордыня их до конца: одеяшася неправдою и нечестием своим 2). В них уничто­жается всякое сознание греховности своей, является неизмеримое, неисцелимое самомнение; греховная жизнь соделывается их неотъемлемою принадлежностью, как бы постоянною одеждою, облачением, обнаружением, и соделывает такою же принадлежностью их нечестие, заключающееся в неведении Бога, в ложных понятиях о Боге и о всем Богооткровенном учении. В таком состоянии находит произвольных, нераскаянных грешников смерть, и, восхитив их, представляет на суд Божий.

Священное Писание соединяет понятие о искушении с понятием о обличении: сыне мой, говорит оно, не пренемогай наказанием Господним, ниже ослабевай от Него обличаем 3). Это же видно из вышеприведенных слов Господа: Аз, ихже аще люблю, обличаю и наказую. На каком основании обличение соединяется с искушением? На том, что всякая скорбь обнаруживает сокровенные страсти в сердце, при­ходя их в движение. До скорби человек представляется сам себе спокойным и мирным: но когда придет скорбь, тогда восстают и открываются неведанные им страсти, особливо гнев, печаль, уныние, гордость, неверие. Существенно нужно и полезно для подвижника обличение греха, гнездящегося в нем втайне. Сверх того, скорби, принимаемые и переносимые как должно, усиливают веру; они показывают человеку его немощь и доставляют смирение, низлагая самомнение. Апостол Павел, упо­миная об одном из постигших его искушений, говорит: Не хощем вас, братия, неведети, о скорби нашей, бывшей нам во Асии, яко по премногу и паче силы отяготихомся, яко не надеятися нам и жити. Но сами в себе осуждение смерти имехом, да не надеющеся будем на ся, но на Бога, возставляющего мертвыя, иже от толикия смерти избавил ны есть, и избавляет: Наньже и уповахом, яко и еще избавит 1). Сердце наше, обреченное по падении на прозябание терния и волчцов, особенно способно к гор­дости, если оно не будет возделано скорбями. Не вне этой опасности и самый преисполненный благодатных даров праведник. Апостол Павел открыто говорит, что причиною великих, попущенных ему скорбей, было Божие смотрение с целью охранить его от превозношения, в которое он мог бы впасть не по ка­кому-нибудь суетному поводу, но по поводу множества бывших ему Божественных откровений и видений. Когда Апостол еще не ведал причины удручавших его искушений, — он трикратно молил Бога, чтоб искушения, столько препятствовавшие успеху про­поведи, были устранены; но когда узнал причину, — воскликнул: благоволю в немощех, в досаждениях, в изгнаниях, в теснотах по Христе 2). Мне же да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мир распяся и аз миру 3).

Вступив в святую обитель, уклонимся произвольно от зависящего от нас наслаждения, и претерпим великодушно те скорби, которые независимо от нас будут попущены нам, промыслом Божиим. Предадим себя с верою, всецело, в руки Творца нашего и Зиждителя душ наших. Он не только сотворил нас, но и зиждет души тех, которые восхотели быть Его служителями. Зиждет Он нас Церковными таинствами, зиждет евангельскими заповедями, зиждет многоразличными скор­бями и искушениями, зиждет благодатью Своею. Отец Мой делатель есть, сказал Господь: всяку розгу о Мне не творящую плода измет ю: и всяку творящую плод, отребит ю (очищает искушениями и скорбями), да множайший плод принесет 1). Заметьте: плод, взыскуемый и приемлемый Богом от каждой виноградной лозы, которою изображается душа человеческая, есть деятельность ее о Христе, то есть исполнение ею евангельских заповедей, а отнюдь не естественная, то есть отнюдь не исполнение на деле добра естественного, оскверненного смешением со злом. Розга, сказал Господь, не может плода сотворити о себе, аще не будет на лозе: тако и вы аще во Мне, не пребудете 2). Только ту душу, которая приносить плод о Христе, Отец небесный очищает; душа, не приносящая плода о Христе, пребывающая в падшем естестве своем, при­носящая бесплодный плод естественного добра и довольствующаяся им, не привлекает Божественного попечения о себе: она, в свое время, отсекается смертью, извергается ею из виноградника — из недра Церкви и из земной жизни, данной для спасения в недре Церкви, влагается в вечный огнь ада, где сгорает, горя и не сгорая вечно 3). Не должно самому подвижнику своевольно и дерзко ввергаться в скорби, и искушать Господа: в этом — безумие, гордыня и падение. Не даждь во смятение ноги твоея, говорит Писание, ниже воздремлет храняй тя 4). Да искусиши Господа Бога твоего 5). Такое значение, по свиде­тельству Господа, имеют те дерзкие и тщеславные начинания, когда подвижник осмелится и покусится самопроизвольно вдаться в напасть. Но те скорби и напасти, которые приходят нам невольно, следовательно попускаются и устраиваются промыслом Божиим, должно принимать с величайшим благоговением, как дары Божии, как врачевства душевных недугов наших, как залоги избрания и вечного спасения. Плод скорбей, заключающийся в очищении души, в вознесении ее в духовное состояние, должно хранить как драгоценное сокровище. Хранится этот плод, когда подвергшийся искушению и обличению, употребит в это время все тщание пребыть в евангельских заповедях, не увлекаясь стра­стями, обнаруженными и приведенными в движение искушением. Между евангельскими заповедями и крестом — чудное сродство! Делание заповедей привлекает на рамена делателя крест, а крест усовершает, утончает нашу деятельность по закону Христову, объясняет нам этот закон, доставляет ощущение духовной свободы, несмотря на пригвождение, — исполняет нас неизреченною духовною сладостью, несмотря на горечь наружных обстоятельств. Подвергшихся различным скорбям Божественное Писание утешает и увещевает так: Боящийся Господа, пождите милости Его и не уклонитеся, да не падете: боящийся Господа, веруйте Ему, и не имать отпасти мзда ваша: 6оящийся Господа, надейтеся на благая, и на веселие века и мило­сти. Воззрите на древние роды, и видите, кто верова Господеви и постыдися? или кто пребысть во страсе Его и остаемся? или кто призва Его, и презри, и? Зане щедр и милостив Господь, и оставляет грехи, и спасает во время скорби. Горе сердцам страшливым, и рукам ослабленным, и грешнику, ходящу на две стези! Горе сердцу ослабленну, яко не верует: сего ради покровено не будет. Горе вам, погубльшим терпение: и что сотворите егда посетит Господь? Боящиися Господа не сомневаются о глаголах Его и любящии Его сохранят пути Его; боящиися Господа поищут благоволения Его, и любящии Его исполнятся закона; боящиися Господа уготовят сердца своя, и пред Ним смирят души своя, глаголюще: да впадем в руце Господни, а не в руце человечески: яко бо вели­чество Его тако и милость Его 1). Тот впадает в руки человеческие, кто, будучи искушаем человеками, не видит промысла Божия, попускающего человекам искушать, и потому, приписывая человекам значение, удобно может склониться к человекоугодию и к отступлению от Бога. Кто видит промысл Божий оком веры, тот при искушениях, наносимых человеками, не обратит ни­какого внимания на эти слепые орудия Промысла, и духовными разумом своим пребудет единственно в руках Бога, взывая к Нему единому в скорбях своих. Когда игемон Пилат, во­димый плотским мудрованием, сказал предстоявшему пред ним господу: власть имам распяти Тя, и власть имам пустити Тя: тогда Господь отвечал ему: не имаши власти ни единые на Мне, аще не бы ти дано Свыше 1), ты — столько слепое орудие, что даже не понимаешь и не подозреваешь того дела, на которое употребляешься. В терпении вашем стяжите душы ваша, сказал Господь; претерпевый до конца той спасется; праведный от веры жив будет, и аще обинется (если ж кто поколеблется), не благоволит душа Моя о нем 2).

ГЛАВА XXX.

Скорби суть по преимуществу удел иноков последнего времени.

Святые Отцы, иноки первых времен христианства, совершен­ные христиане, исполненные Святого Духа, имели откровение Свыше о монашестве последнего времени, и произнесли о нем пророче­ство, сбывающееся пред очами нашими. Все предречения Отцов схожи между собою и возвещают, что монашество последних времен будет проводить жительство весьма слабое, что ему не будет предоставлено ни тех душевных и телесных сил, ни того обилия благодатных даров, какие были предоставлены первым монахам, что самое спасение будет для него весьма затруднительным.

Некоторый египетский Отец однажды пришел в исступление, и сделался зрителем духовного видения. Три монаха, видел он, стояли на берегу моря. С другого берега раздался к ним голос: «примите крылья и придите ко Мне». Вслед за гласом два мо­наха получили огненные крылья и быстро перелетели на другой берег. Третий остался на прежнем месте. Он начал плакать и вопиять. Наконец и ему даны были крылья, но не огненные, а какие-то бессильные и он полетел чрез море с большим трудом и усилием. Часто ослабевал он и погружался в море; видя себя утопающим, начинал вопиять жалостно, приподымался из моря, снова летел тихо и низко, снова изнемогал, снова опускался к пучине, снова вопиял, снова приподымался, и, исто­мленный, едва перелетел чрез море. Первые два монаха служили изображением монашества первых времен, а òðåòèé — монашества времен последних, скудного по числу и по преуспеянию 1). — Некогда святые Отцы Египетского Скита пророчески беседовали о последнем роде. «Что сделали мы?» говорили они. Один из них, великий авва Исхирион, отвечал: «мы исполнили заповеди Божии».

Спросили его: что сделают те, которые будут после нас? «Они», сказал авва, «примут (будут исполнять) делание вполовину против нас». Еще спросили его: «а что сделают те, которые будут после них?» — Авва Исхирион отвечал: «они отнюдь не будут иметь монашеского делания; но им попустятся скорби, и те из них, которые устоят, будут выше нас и отцов наших 1). — Архимандрит Аркадий, настоятель Кирилло-Новоезерского монастыря, скончавшийся в 1847 году, поведал о себе нижеследующее: «Однажды я был в скорби по какому-то случаю. Угнетаемый ею, пришел я к утрени, и, стоя у утрени, размышлял о моей скорби. Не знаю — что со мною сделалось: я не­вольно закрыл глаза, ощутил какую-то забывчивость, но не дремание, потому что слышал внятно каждое слово совершавшегося тогда чтении. Внезапно вижу пред собою преподобного обители нашей, Кирилла. Он говорит мне: «что ты унываешь? разве не знаешь, что монахи последних времен должны спасаться скор­бями?» Услышав эти слова, Архимандрит очнулся. Видение оста­вило в душе простейшего старца — таков был Архимандрит Аркадий — глубокое спокойствие. — И так скорби суть по преиму­ществу удел наш, удел современного монашества, удел, на­значенный нам Самим Богом. Да будет это сведение источником утешения для нас! да ободряет и укрепляет оно нас при всех постигающих нас разнообразных скорбях и искушениях. Смиритеся убо под крепкую руку Божию, всю печаль (по­печение) вашу возвергши Нань, яко Той печется о нас 2), и вседушно предадим себя обучению скорбями, при тщательнейшем исполнении евангельских заповедей: такова о нас воля Господа Бога нашего. Наши скорби большею частно весьма утон­чены, так что при поверхностном взгляде на них нельзя при­знать их и скорбями. Но это лишь злохитрость врага нашего, стяжавшего в борьбе с немощным человеком необыкновенные опытность и искусство от долговременного упражнении в борьбе. Падший дух усмотрел, что искушения явные, грубые и жестокие возбуждают в человеках пламенную ревность и мужество к перенесению их; он усмотрел это, и заменил грубые искушения слабыми, но утонченными и действующими очень сильно. Они не вызывают из сердца ревности, не возводят его в подвиг, но держат его в каком-то нерешенном положении, а ум в недоумении; они томят, постепенно истощают душевные силы чело­века, ввергают его в уныние, в бездействие, и губят, соделывая жилищем страстей по причине расслабления, уныния, бездействия. Пред Богом ясны и злохитрость сатаны и тяжесть наводимых им браней на современное иночество. Бог увенчает новейших борцов не менее древних, хотя подвиг первых менее явен, нежели подвиг вторых. Мы не должны предаваться расслаблению, унынию и бездействию; напротив того, обратим все внимание и все усилие на исполнение евангельских заповедей. Это исполнение откроет нам бесчисленные козни врага, ту злохитрую обдуманность, с которою они устроены и расставлены. Мы увидим, что современные, по наружности слабые скорби и напасти стремятся подобно древним сильным скорбям и напастям отвлечь человека от Христа, уничтожить на земле истинное христианство, оставив одну оболочку для удобнейшего обмана. Мы увидим, что слабые искушения, но придуманные и исполняемые с адским лукавством, действуют гораздо успешнее в видах сатаны, чем искушения тяжкие, но очевидные и прямые.

Главнейшая причина, по которой скорби особенно тягостны для современного монашества, заключается в нем самом, и состоит преимущественно в недостатке духовного назидании. Недостаток духовного назидания должно признать величайшим бедствием. И нескоро усматривается это бедствие! нескоро оно де­лается понятным для инока! Новоначальный, объятый ревностью; в которой имеет большое значение кровь и весьма малое значение духовный разум, обыкновенно довольствуется тем назиданием, которое он встретить в монастыре, или которое он захочет дать сам себе. Уже впоследствии, при самом тщательном изучении Священного Писания и Отеческих писаний, подвижникам, и то немногим, делается мало-помалу ясным, что для иноческого преуспеяния необходимо духовное назидание, что душевное назидание, как бы оно ни было по наружности роскошно и великолепно, как бы ни прославлялось слепотствующим миром, пребывает во мраке, и последующих ему хранит во мраке, в области падших духов 1). Руководство словом Божиим из книги, а не из живых уст, то единственное руководство, которое нам предоставлено, причем инок по необходимости сам делается в значительной степени своим руководителем, несмотря на приносимую существенную пользу, со­пряжено с большими и частыми погрешностями и уклонениями, не­минуемыми последствиями неведения и состояния под владычеством страстей. Неведение новоначального и преобладание в нем стра­стей не дают ему возможности понимать Писание как должно, и держаться его с должною твердостью. Перелетая чрез греховное море мы часто ослабеваем, часто в изнеможении падаем и погружаемся в море, подвергаемся опасности потонуть в нем. Состояние наше, по причине недостатка в руководителях, в жи­вых сосудах Духа, по причине бесчисленных опасностей, ко­торыми мы обстановлены, достойно горького плача, неутешного рыдания. Мы бедствуем, мы заблудились, и нет голоса, на кото­рый могли бы выдти из нашего заблуждения: книга молчит, падший дух, желая удержать нас в заблуждении, изглаждает из нашей памяти и самое знание о существовании книги. Спаси мя, Господи, взывал Пророк, провидя пророческим Духом наше бедствие и приемля лице желающего спастись, яко оскуде, преподобный! нет духоносного наставника и руководителя, который непогрешительно указал бы путь спасения, которому желающий спастись мог бы вручить себя со всею уверенностью! Умалишася истины от сынов человеческих, суетная глагола кийждо ко искреннему своему 1), по внушению душевного разума, способного только развивать и печатлеть заблуждения и самомнение. Мы крайне слабы; окружающие нас соблазны умножились, усилились чрез­мерно: в обольстительных разнообразии и привлекательности пред­стоят они болезненным взорам ума и сердца, притягивают их к себе, отвращают от Бога. Мы столько подчинились влиянию соблазнов, что даже руководство словом Божиим; единственное средство спасения, нами оставлено. При нем необходимо вести са­мую внимательную жизнь, чуждую рассеянности, а наша повре­жденная воля требует совсем противного. Мы устремились к ве­щественному преуспеянию, к преуспеянию мира! нам нужны по­чести, нам нужны изобилие и роскошь! нам нужны рассеянность и участие в наслаждениях мира! чтоб достигнуть этого мы исклю­чительно озабочены развитием падшего естества. Самое понятие о естестве обновленном нами утрачено; евангельские заповеди пренебрежены и забыты; делание душевное нам вовсе неизвестно, а телесным деланием мы заняты настолько и с тою целью, чтоб могли казаться пред миром благоговейными и святыми, и полу­чать от него возмездие его. Тесный и прискорбный путь спасения оставлен нами: идем по пути широкому и пространному. Спаси мя Господи! яко оскуде преподобный. Умалихомся мы иноки, паче всех язык, и есмы смирени по всей земле днесь грех ради наших. И несть во время сие князя, и пророка и вождя 2) для предводительства в невидимой чувственными очами брани не к крови и плоти, но к началом и ко властем и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесными 3).

Горе Миру от соблазн: нужда бо есть приити соблазном 4), предвозвестил Господь. И пришествие соблазнов есть попущение Божие, и нравственное бедствие от соблазнов есть попущение Божие. К концу жизни ìèðà соблазны должны столько усилиться и расплодиться, что по причине умножения беззакония изсякнет любы многих 1), и Сын Человеческий, пришед, обрящет ли веру на земли? 2) земля Израилева, Церковь, будет низвращена от меча — от убийственного насилия соблазнов — и пуста весьма 3). Жительство по Боге соделается очень затруднительным. Соделается оно таким потому, что живу­щему посреди и пред лицом соблазнов невозможно не подверг­нуться влиянию соблазнов. Как лед при действии на него тепла теряет свою твердость, и превращается в мягчайшую воду: так и сердце, преисполненное благого произволения, будучи подвергнуто âëèÿíèþ соблазнов, особливо постоянному, расслабляется и изме­няется: Соделается жительство по Боге очень затруднительным по обширности, всеобщности отступления. Умножившиеся отступники, называясь и представляясь по наружности христианами, тем удобнее будут преследовать истинных христиан; умножившиеся отступники окружат бесчисленными кознями истинных õðèñòèàí, противопоставят бесчисленные препятствия их благому намерению спасения и служения Богу, как замечает святой Тихон Воронежский и Задонский. Они будут действовать против рабов Божиих и насилием власти, и клеветою, и злохитрыми кознями, и разнообраз­ными обольщениями, и гонениями лютыми. Спаситель ìèðà едва нашел малозначащий и отдаленный Назарет, чтоб укрыться от Ирода и от возненавидевших Его книжников, фарисеев, священников и первосвященников иудейских: так и в последнее время истинный инок едва найдет какой либо отдаленный и не­известный приют, чтоб в нем с некоторого свободою служить Богу и не увлекаться насилием îòñòóïëåíèÿ и отступников в служение сатане 4). О, бедственное время! О, бедственное состояние! О, бедствие нравственное, неприметное для чувственных людей, несравненно большее всех вещественных, громких бедствий! О, бедствие, начинающееся во времени и не кончающееся во времени, но переходящее в вечность! О, бедствие из бедствий, понимаемое только одними истинными õðèñòèàíàìè и истинными иноками, неведомое для тех, которых оно объемлет и губит!

Соделавшись зрителями такого духовного видения, произнесем из пламени соблазнов то исповедание и ту песнь славословия, которые произнесены тремя блаженными отроками из горящей пещи Вавилонской. Любовью нашею соединимся со всем человечеством, рассеянным по лицу земли: от всего человечества, будучи пред­ставителями его пред Богом, произнесем исповедание и славословие Богу, пролием пред Ним смиренную молитву о себе о всем человечестве. Благословен еси, Господи Боже Отец наших, хвально и прославлено имя Твое во веки. Яко праведен еси во всех, яже сотворил еси нам, и вся дела Твоя истинна, и прави путие Твои, и вси суди Твоя истинни, и судьбы истинны сотворил еси по всем, яже навел еси на ны, и на град святой отец наших, Иерусалим, яко истиною и судом навел еси сия вся грех ради наших. Согрешихом, и беззаконновахом, отступивше от Тебе, и прегрешихом во всех, и заповедей Твоих не послушахом, ниже соблюдохом, ниже сотворихом, яко-же заповедал еси нам, да благо нам будет. И вся, елика сотворил еси нам, и вся, елика на­вел еси на ны, истинным судом сотворил еси, и предал еси нас в руки врагов беззаконных, мерзких отступников... Не предаждь убо нас до конца имени Твоего ради, и не раззори завета Твоего, и не отстаем милости Твоея от нас... Душею сокрушенною и духом смиренным да прияты будем. Не посрами нас, но сотвори с нами по кротости Твоей, и по множеству милости Твоея, и изми нас по чудесам Твоим, и даждь славу имени Твоему Господи 1). Святые Отцы сказали о иноках поñледнего времени: «В последнее время те, которые поистине будут работать Богу, благополучно скроют себя от людей и не будут совершать среди их знамений и чудес, как в настоящее время, но пойдут путем делания, растворенного смирением» 2). В самом деле: какой ныне самый благонадежный путь спасения для инока? Тот путь, который способен охранить его от влияния соблазнов извне и внутри. Он заключается по наружности в удалении от знакомства и свободного обращении вне и внутри монастыря, в неисходном по возможности пребывании в монастыре и в келлии, а по душе в изучении и исполнении евангельских заповедей, или, что то же, в изучении и исполнении воли Божией 1), и в безропотном и благодушном терпении всех попускаемых промыслом Божиим скорбей, при признании себя от искренности сердца достойным этих скорбей. Евангельские заповеди научают инока смирению, а крест совершенствует его в смирении 2). Смирение истребляет из души и тела все греховные страсти, и привлекает в нее благодать Божию. В этом и заключается спасение.

ГЛАВА XXXI.

Источники иноческих скорбей.

Искушения на инока возникают из следующих четырех источников: из падшего нашего естества, из мира, от человеков и от демонов. Собственно источник искушений один: наше падшее естество. Если б естество не находилось в состоянии падения: то зло не возникало бы в нас самих, соблазны ìèðà не имели бы на нас никакого влияния, человеки не восставали бы друг против друга, падшие духи не имели бы повода и права приступать к нам. Потому-то и говорит Писание: Кийждо иску­шается от своея похоти влеком и прельщаем 1).

Бесконечная благость и премудрость Божия устроила для спа­сающихся так, что все искушения, какие бы то ни было, приносят истинным рабам и служителям Божиим величайшую пользу, могущественно вспомоществуют им в деле спасения и духовного преуспеяния. Зло не имеет доброй цели; оно имеет одну злую цель. Но Бог так чудно устроил дело спасения нашего, что зло, имея злую цель, и действуя с намерением повредить рабу Божию во времени и в вечности, способствует этим его спасению. Спасение, как духовное таинство, соделывающее человека причастником Божественного добра, непостижимо для зла, которое слепо по отношение к Божественному добру, как вполне чуждое его, а понимает только свое, то есть, или одностороннее зло, или добро падшего естества, смешанное со злом и отравленное злом. Пре­подобный Макарий Великий говорит: «Содействует злое благому намерением неблагим» 2). И апостол Павел сказал: Любящим Бога вся споспешествуют во благое 3).

Падшее естество, извергая из себя в разнообразных видах грех — здесь разумеется грех не деятельный, а в помыслах, в ощущениях сердца и тела —и препираясь с Евангелием, додоставляет, при свете Евангелия, подвижнику опытное и подробное понятие падения; как его собственного, так и общего всему чело­вечеству, доставляет опытное познание необходимости Искупи­теля, доставляет опытное познание, что Евангелие врачует и оживляет душу, доставляет дух сокрушен и смирен, который водворяется в подвижнике по причине видения им бесчисленных язв и немощей, нанесенных человеку и роду человеческому падением. Яд греха, ввергнутый падением в каждого человека и находящийся в каждом человеке, действует по промыслу Божию в спасающихся к существенной и величайшей пользе их 1).

Мир, искушая подвижника, доставляет ему опытное познание, как земная жизнь превратна и обманчива, что все сладостное, вожделенное и великое ее оканчивается пустотою и горестью; от этих опытных познаний подвижник стяжавает хладность к земной жизни, к гостинице своей — земле, ко всему, что при­знается на ней вожделенным для сынов ìèðà, обращает взоры ума и сердца к вечности, и начинает усерднейшими молитвами ходатайствовать пред Богом о своей загробной участи.

Человеки, искушая подвижника, доставляют ему возможность соделаться исполнителем возвышеннейших заповеданий Евангелия, заповеданий о любви к врагам. Любовь к врагам есть высшая степень узаконенной Åâàíãåëèåì любви к ближнему. Достигший любви к врагам, достиг совершенства в любви к ближнему, и ему сами собою отворились врата любви к Богу. Все препятствия отклонены! вечные затворы и замки расслабели и разверзлись! подвижник не осуждает ближнего; уже он отпустил ему согрешения его; уже он молится за него, как за своего со­члена, принадлежащего одному телу; уже он признал и исповедал, что все скорби, случающиеся рабу Áîæèþ, попускаются не иначе, как по мановению Áîæèþ; уже он покорился воле Божией во всех обстоятельствах, частных и общественных, и потому со свободою, как наперсник священного мира, как исполнивший относительно ближнего все, повеленное Богом, вступает в объятия Божественной любви. Этого подвижник не мог бы достичь, если б не подвергся различным искушениям от человеков, и по причине искушений не изверг из себя, как бы от действия очистительного врачевства, всей злобы и гордыни, которыми заразилось падшее естество.

Искушения от лукавых духов обыкновенно попускаются после обучения искушениями от падшего естества, от мира и от человеков. Лукавые духи сперва поддерживают падшее естество в борьбы против евангельского учения, или принимают участие в искушениях, наносимых подвижнику соблазнами ìèðà и чело­веками; впоследствии, в свое время, по особенному попущение Божию, открывают лично, собою, брань против раба Христова; возводящую его в великий подвиг. Победитель в этой брани увенчивается особенными духовными дарованиями, как можно видеть из жизнеописаний преподобного Антония Великого, преподобного Иоанна многострадального и других святых иноков. Не вступив в брань с духами и не выдержав ее как должно, подвижник не может вполне расторгнуть общения с ними, и потому не может достигнуть полной свободы от порабощения им в сем и будущем веке. Оставившие земную жизнь в таком состоянии, не могут не подвергнуться истязаниям от бесов на воздушных мытарствах. Преподобный Макарий Великий говорит: «души, скорбми наносимыми от злых духов не искушенные, пребывают еще в отрочестве, и, да тако реку, неспособны к царству небесному» 1).

Зло есть причина всех скорбей, и искушений. Но премудрость и всемогущество Божии служат причиною того, что на рабов Божиих искушения и скорби действуют душеспасительно, доста­вляя им возможность совершать возвышеннейшие евангельские заповеди, последовать Христу, взяв крест свой, соделоваться ближайшими учениками Господа. Напротив того, скорби и искушения действуют гибельно на сынов погибели! зло низлагает их; они не умеют победить его и прежние свои законопреступления навершают новыми законопреступлениями. Так один из разбойников, распятых близ Господа, дополнил на кресте свои злодеяния богохульством 2). Всемогущество и премудрость Áîæèè служат причиною того, что зло, действуя с намерением и целью, единственно злыми, исполняет, не ведая того, предначертания промысла Божия. Так: иудейское духовенство, дви­жимое завистью и ненавистью к Богочеловеку, преследовало Его в течение всей Его земной жизни, и устроило Ему позорную смерт­ную казнь; но это духовенство, по бесконечной премудрости Бога и Его всемогуществу, было слепым орудием предопределения Áî­æèÿ, состоявшего в том, чтобы всесвятой Христос, пострадав за виновное человечество, страданиями Своими искупил виновное человечество, и проложил для всех желающих спастись спаси­тельный крестный путь, возводящий шествующих по нему на небо 1). Таким же îðóäèåì Божиим бывает зло относительно всех слу­жителей Божиих, не приобретая из этого для себя ничего; зло, содействуя по мановению Божию в неведении своем добру, не престает пребывать для себя и для совершающих его тем, что оно есть — злом. — Рабы Áîæèè! знайте наверно, что случающиеся вам скорби приходят не сами собой, а по попущению Áîæèþ, и прилагайте возможное тщание, чтоб переносить их с терпением и долготерпением, принося за них славословие и благодарение Богу! знайте, что противящийся скорбям и ищущий отклонить от себя скорбный путь, действует против своего спасения, стремится в слепоте своей разрушить порядок и способ спасения, установлен­ный Богом для всех рабов Его.

ГЛАВА XXXII.

О необходимости мужества при искушениях.

Одним из величайших достоинств полководца в бранях мира сего признается то, когда он не упадает духом при всех превратностях счастья, но пребывает непоколебим, как бы каменосердечный, заимствуя из твердости своей самые разумные и полезные распоряжения, приводя этою твердостью в недоумение врагов своих, ослабляя их дерзость, воодушевляя мужеством собственное воинство. Такой характер полководца бывает причиною необыкновенных успехов, — и, внезапно, целый ряд потерь и несчастий увенчивается решительными победами и торжеством. Таким должен быть ум монаха — этот вождь в невидимой борьбе против греха. Ничто, никакое искушение, нанесенное человеками и духами, возникшее из падшего естества, не должны смутить его. Источником непоколебимости и силы да будет вера в Бога, Которому мы предались в служение, Который — всемогущ. Малодушие и смущение рождаются от неверия; но только что подвижник прибегнет к вере, — малодушие и смущение исчезают, как тьма ночи от возшедшего солнца. Если враг принесет тебе раз­личные греховные помыслы и ощущения, или если они восстанут из падшего естества твоего: не испугайся; не удивись этому, как чему-либо необычайному. Скажи сам себе: «я — в беззакониях зачат, и во грехах рожден: невозможно естеству моему, столько зараженному греховным ядом, не обнаруживать из себя своей заразы». Точно: невозможно падшему естеству не давать из себя плода своего, особливо, когда оно начнет возделываться евангельскими заповедями. Когда, начнут перепахивать землю плугом: тогда выпахиваются внаружу самые корни плевелов, и, при постоян­ной перепашке, постепенно истребляются, постепенно нива достигает чистоты: так при возделывании сердца заповедями извле­каются из него внаружу самые основные помышлении и ощущения от которых произрастает всякого рода грех, и, таким образом, при постоянном и постепенном обнаружении, истребляются мало-помалу. Положим: возникнет в тебе внезапно блудная страсть — не смутись этим. Точно также: если возникнут гнев, памятозлобие, корыстолюбие, печаль — не смутись этим. Этому должно быть! Но лишь явится какая страсть, — нисколько не медля посекай ее евангельскими заповедями. Если не будешь поблажать страстям, — узришь умерщвление их. Если же будешь поблажать им, беседовать с ними, питать их в себе и услаждаться ими: то они умертвят тебя. Греховные помыслы и ощущения возникают из падшего нашего естества; но когда греховные помыслы и ощущения начнут постоянно и усиленно приходить, то это слу­жит признаком, что они приносятся врагом нашим, падшим ангелом, или же он понуждает падшее естество наше плодить их особенно. Такие помыслы и ощущения должно исповедывать духовнику, так часто и дотоле, доколе они стужают, хотя бы духовник был муж простосердечный, без славы святого. Вера твоя в святое таинство исповеди спасет тебя; благодать Божия, присущая таинству исповеди, исцелит тебя. Постоянным и усиленным нападением на нас падший дух старается посеять и возрастить в нас семена греха, приучить к какому-нибудь виду греха частым напоминанием о нем, возбудить к нему особенное влечение, и обратить этот вид греха в навык, как бы в естественное свойство. Греховный навык называется страстью, лишает человека свободы, соделывает его пленником, рабом греха и падшего ангела. Против усиленного и учащенного нападения греховных помыслов и ощущений, называемого на монашеском языке бранию, нет лучшего оружия для новоначального, как исповедь. Исповедь — едва ли не единственное оружие для новоначального во время брани. По крайней мере она — оружие самое сильное и самое действительное. Как можно чаще прибегай к нему во время напасти, нанесенной диаволом: прибегай к нему, доколе диавол и нанесенная им напасть не отступят от тебя. Диавол любить злодействовать тайно; любить быть непримеченным, непонятым 1). Он ловит в тайне, яко лев во ограде своей: ловит, еже восхитити нищаго 1) неопытного и немощного инока. Он не терпит быть обнаруженным и объявленным: будучи обличен и объявлен, кидает добычу свою, уходит. Помыслы, хотя и греховные, но мимоходящие, не усиливающиеся усвоиться душе, не нуждаются в немедленной исповеди. Отвергай их, не внимай им, заглушай их воспоминанием противоположных им евангельских заповедей; упомяни о них в общих словах, отнюдь не принимая бессмысленной заботы исчи­слить их, на исповеди пред причащением святым Христовым Тайнам; скажи, что ты сверх значительных грехов, которые должно изложить с точностью, согрешил разными помышлениями; словами и делами, в ведении и неведении.

ГЛАВА ХХХIII.

Учение Святых Отцов о тесном пути.

Учение о тесном пути, преподанное Священным Писанием, излагается святыми Отцами весьма сильно, глубоко, ясно, убеди­тельно, в изобилии, как такой род пищи, который имеет важ­нейшее значение на духовной трапезе духовного слова. «Если хочешь» — сказал преподобный Марк подвижник — «в немногих словах преподать душеспасительное наставление ученолюбивому: то преподай ему молитву, правую веру и терпение встречающихся скорбей. Этими тремя видами добра приобретается все прочее добро 1). Учение о терпении скорбей признавалось всегда одним из основных христианских нравственных преданий. В настоящее время, когда Промыслом Божиим образование и спасение иноков вве­рено по преимуществу многоразличным напастям и искушениям, учение о терпении скорбей получает величайшую знаменательность. Делаем достаточное число выписок об этом предмете из творений Отеческих с тою целью, чтоб доставить современному иноку подкрепление духовное посреди скорбей, уже наступивших, чтоб доставить ему правильным пониманием скорбей приготовление к правильному принятию скорбей, еще не пришедших, — скопляю­щихся, может быть, грозно в дали, подобно темной, громовой туче. Кого они застанут нечаянно, неготовым, невооруженным, того колеблют удобно, часто низлагают. Взятие креста своего, то есть, благодушное терпение скорбей, основывается на самоотвержении. Без самоотвержения оно невозможно. Оно является соответственно степени самоотвержения. Самоотвержение основы­вается на вере во Христа. Этот закон духовный предъявлен Христом 2).

Выписка из творений преподобного Макария Великого.

«Желающий быть подражателем Христу, чтоб при посредстве этого получить звание сына Божия, рожденного Духом, прежде всего должен переносить благодушно и терпеливо все случающиеся с ним скорби, как-то: телесные болезни, обиды и поругания от человеков и наветы от невидимых врагов: потому что, по Промыслу Божию, распоряжающемуся всем премудро и со всеблагою целью, такие испытания различными напастями попускаются душам, чтоб обнаружилось явственно, которые из них любят Бога искренно. От начала века для святых патриархов, пророков, апостолов и мучеников было знамением избрания то, что они прошли по тесному пути искушений и скорбей, и таким образом благоугодили Богу. Сыне — говорит Писание — аще приступаеши работами Богу, уготови душу твою во искушение: управи сердце твое, и потерпи 1). И в другом месте: все, елико аще нанесено ти будет, приими 2), как благое, зная, что без Бога ничего не случается с нами. И по­тому душе, желающей благоугодить Богу, прежде всего должно вооружиться терпением и надеждою. К злохитростям диавольским принадлежит и то, что он во время нашедшей скорби ввергает нас в уныние с целью отвратить от упования на Бога. Бог никогда не допускает искушениям столько угнести уповаю­щую на Него душу, чтоб она, доведенная до крайности, пришла в отчаяние. Верен Бог — говорит Апостол — Иже не оста­вить вас искуситися паче, еже можете, но сотворит со искушением и из6ытие, яко возмощи вам понести 3). И диавол озлобляет душу не столько, сколько хочет, но в та­кой мере, в какой попускается Богом. Если людям не неиз­вестно, какое бремя может нести мул, какое осел, какое верблюд, и на основании этого знания на каждого из упомянутых животных возлагается соответствующая силе его ноша; если знает скудельник, сколько времени должно держать в печи глиняные сосуды, чтоб они, будучи передержаны в ней, не перетрескались, или напротив того, будучи вынуты недостаточно обожженными, не оказались негодными к употреблению: если, говорю, человек одарен таким соображением, то не гораздо ли более, не несравненно ли более предусматривает премудрость Божия, какое бремя искушений должно возложить на каждую душу, чтоб она, бу­дучи испытана им, соделалась способною к небесному царству» 1).

«Если стебель конопли не будет продолжительно бить, то не получит способности превращаться в тончайшие нити; чем долее он будет бить, чем более будет чесан гребнями, тем делается чище и способнее. Новослепленный глиняный сосуд, но не скрепленный в огне, не годен для употребления; малолетний отрок не способен к исправлению обязанностей житейских, не способен строить здания, садить древа, засевать приготовленные в тому поля, или выполнять что другое из житейских потреб­ностей: так часто и души, будучи причастницами Божественной благодати, будучи преисполнены небесной сладости по благости Бо­жией, снисходящей младенчеству их, и вкушая мир Христов от действия в них Святого Духа, но еще не искушенные различными напастями от злых духов, нисколько не возвысились из состояния и разума детских, и, выражусь так, еще неспособны к цар­ству Божию. Потому что аще без наказания есте — говорит Апостол, — ему же причастницы быша вси, убо прелюбодейчищи есте, а не сынове 2). И искушения и скорби посы­лаются человеку к пользе его; они доставляют душе опытность и крепость, — и, если она, в надежде на Господа, понесет их терпеливо до конца: то быть не может, чтоб она не наследовала обетований Духа и не освободилась от возмущения порочными страстями» 3).

«У врага нашего — бесчисленные козни, которыми он старается повредить нам и отвлечь от Христа. Он наводить или вну­тренние скорби, действуя духами злобы, или возбуждает в душе скверные страстные помыслы, возобновляя в памяти прежде соделанные согрешения, стараясь в то же время ввергнуть душу в уныние, представляя ей спасение уже невозможным, и внушая этим расположение к отчаянию. Он действует так хитро, что такие помыслы кажутся рождающимися в самой душе, а не насеваемыми в ней чуждым ей лукавым духом, который, действуя, вместе хочет и укрыться. Или он поступает вышесказанным образом или поставляет в трудное положение по телу, или изобретает все средства, чтоб подвергнуть благочестивых людей оскорблениям от людей порочных. Но чем ожесточеннее лукавый враг пускает в нас огненные стрелы: тем более и более должно нам укрепляться в Боге, возлагая на Него надежду и в твердом убеждении, что все это попускается по воле Божией, которой единственная цель заключается в том, чтоб души, любящие Бога, были вполне испытаны искушениями и со всею удовлетворительно­стью доказали свою любовь к Богу» 1).

«Божии человеки должны приготовить себя к сражениям и борьбе. Юный воин великодушно переносить полученные раны и храбро отражает супостатов: точно так и христиане должны мужественно переносить оскорбления и борьбу, как внешние, так и внутренние. Ударяемые скорбями христиане должны восходить в преуспеяние посредством терпения. Таков путь христианского жительства. Где — Святой Дух, там, как тень за солнцем, последуют гонение и борьба. Воззри на пророков, в которых действовал Дух Святой: каким они подвергались гонениям от соотечественников своих! Воззри на Господа, Который — путь и истина 2), и Который претерпел ãîíåíèå не от какого-либо чуждого народа, но от Своего собственного племени, от израильтян! Они преследовали Господа с неистовством, и распяли на кресте. Подобной участи подверглись и Апостолы. С того времени, как Господь был пригвожден ко кресту, отошел Святой Дух Уте­шитель от иудеев, переселился в христиан, — и никто из иудеев не подвергся уже гонению: одни христиане предавались на мученичество. Не следует христианам приходить в недоумение при напастях: подвергаться преследованию — неотъемлемая принадлежность истины» 3).

«Мученики, прошедши чрез многие виды мучений, явили силу непобедимого мужества, подчинившись и самой смерти насильствен­ной: после этого они удостоиваемы были венцов. Чем много­численнее и тягостное были их страдания: тем больше полу­чили они славу от Бога и дерзновение к Богу. Подобно этому души, преданные разнообразным скорбям, или явно наносимыми человеками, или возникающим в самих душах от восстания нелепых помыслов, или причиняемым впадением в телесные болезни, если с твердостью до конца претерпят все, сподобляются одинаковых венцов с мучениками, одинакового дерзновения к Богу. Скорби мучеников, которые претерпели мученики от человеков, понесены этими душами от жестокого нападении и натиска самих лукавых духов, — и чем многочисленнее и тягостнее нападения супостата — диавола, которым они подвергаются, тем обильнейшую получат славу от Бога не только в будущем веке, но и здесь, обогатившись преизобильным утешением Духа» 1).

«Известно со всею достоверностью то, что и узок и тесен путь, ведущий в жизнь вечную, что, по этой причине, мало идущих по нему: и потому мы должны все искушения, наносимый Диаволом, претерпевать с твердостью и постоянством ради на­дежды на получение благ, уготованных нам на небе. Сколько бы ни понесли мы здесь скорбей, что значит это в сравнении или с обетованными нам благами в будущем, или с причастием Утешителя, всеблагого Духа, которое здесь уже даруется достойным, или с освобождением из тьмы порочных страстей, или с прощением множества долгов наших, то есть, грехов? Недостойны страсти — страдания — нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас 2). И потому мы должны му­жественно переносить ради Господа все, подобно храбрым воинам, не отрицаясь и умереть за нашего Царя. Почему не подвергались мы таким горестям, каким подвергаемся ныне, когда пребывали в мирской жизни и прилежали делам ее? Почему ныне, когда поступили в служение Богу, претерпеваем многоразличные искушения? Очевидно: за Христа наносятся нам эти скорби супостатом, одержимым завистью к нам по поводу благ уготованных нам: усиливается ввергнуть души наши в расслабление и уныние, чтоб мы не получили обетованных наград за житель­ство, проведенное в благоугождении Богу. Но мы сражаемся со Христом, — и разрушаются все ухищрения врага против нас. Христос — великий, непобедимый покровитель и заступник наш. Рассудим, всмотримся внимательно: и Сам Он препроводил зем­ную жизнь, осыпаемый поношениями, насмешками, преследуемый гонениями, наконец казненный поносною смертью на кресте» 1).

«Хочешь ли переносить удобно всякую скорбь и искушения: смерть за Христа да будет вожделенна тебе, и эта цель обета нашего да предстоит непрестанно очам ума. Так заповедаю нам: нам заповедано взять крест наш и последовать Христу что значит, быть постоянно готовым к подъятию смерти. Если будем в таком расположении и настроении духа: то, как сказано, будем переносить с великим удобством всякую скорбь и внутреннюю и находящую извне. Может ли встретить с негодованием или досадою случающиеся противности тот, кто желает умереть за Христа? Именно по той причине и представляются тяжкими скорби, что мы не расположены умереть за Христа, не сосредоточили в Нем всех сердечных стремлений наших. Вожделевающий иметь в себе Христа и стяжать столь изящное наследство, должен, соответственно этому желанию, подражать страданиям Его. Говорящие, что любят Господа, пусть докажут справедливость слов своих не только великодушным терпением всех случающихся скорбей, но и терпением охотным, с любовью, ради надежды, отложенной в Господе» 2).

«Слово Божие действует в каждом человеке соразмерно и сообразно ему. На сколько кто содержит Слово, на столько содержится им; на сколько хранит Его, на столько сохраняется Им. По этой причине все лики святых, Пророки, Апостолы, Мученики хранили Слово в сердцах, не пеклись ни о чем временном, но, презрев земное, пребывали в заповеди Святого Духа, отдав предпочтение боголюбию и добродетели пред всем, отдав это предпочтение не пустыми словами и поверхностным сознанием, но словом, соединенным с делом, само действительностью. Вместо богатства, они избрали нищету, вместо славы — бесчестие, вместо наслаждения — злострадание; вместо ярости они избрали любовь: ненавидя наслаждения этой жизни, они тем более любили тех, которые отнимали у них средства к наслаждению, и этим содействовали принятому ими направлению. Они удалялись от вкушения запрещенного плода еже ведети доброе и лукавое 1): они любили благочестивых и благонамеренных, но не обвиняли и злых, признавая и тех и других посланниками Владычного управления; ко всем имели они пра­вильную любовь. Внимая заповеданию Господа отпущайте, и отпустится вам 2), они признавали обижающих благодетелями, доставляющими обижаемым средство к получению прощения в грехах. Опять: внимая заповеданию Господа якоже хощете да творят вам человецы, и вы творите им такожде 3), они любили и благих, по долгу совести. Оставив свою правду, и взыскав правды Божией, они обрели постепенно любовь, сокро­венную естественно в правде Áîæèåé».

«Господь, преподав многие заповеди о любви, повелел искать правды Божией: 4) эта правда — мать любви. Невозможно спа­стись иначе, как чрез ближнего. Отпущайте — заповедал Господь, — и отпустится вам 5). В этом заключается ду­ховный закон, начертываемый на сердцах верующих и слу­жащий исполнением первого закона. Не приидох — говорит Го­сподь — разорити закон, но исполнити 6). Каким образом исполняется он? услышь. Первый закон, осуждая сделавшего зло ближнему по благословной причине, осуждал и обиженного, так что каждый, осуждая в чем-либо ближнего, осуждал вместе и себя, а прощавший ближнему доставлял этим прощение и себе. Говорит закон: «осуждение за осуждение, отпущение за отпущение». И так, исполнение закона заключается в прощении обид. — Упо­мянули мы о первом законе не потому, чтоб Богом были даны два закона; дан один духовный по естеству, по отношению же к воздаянию произносящий правильное определение: прощающему он прощает, а того, кто требует взыскания, подвергает суду. С избранным избран будеши, — говорит он и со строптивым развратишися 7). По этой причине исполняющие закон духовно, и по мере исполнении соделывающиеся причастниками благодати, любили не только благодетельствовавших, но и поношающих и гонящих, ожидая получить любовь в воздаяние добродетели. Добродетель их состояла не только в том, что они простили нанесенные им обиды, но и в благотворении душам обидчиков, молясь за них Богу, как за те орудия, при посредстве которых они получают блаженство, по свидетельству Писания: блажени есте, егда поносят вас и ижденут вас» 1).

Такому образу мыслей научал их духовный закон. Когда они соблюдали терпение и кротость в духе: тогда Господь, видя терпение сердца боримого и не отступающего от любви, разрушал средостение ограды 2) и совершенно изгонял из них злобу. С этого времени они уже имели в себе любовь не по насилию над собою, а по благодати Божией: потому что с этого времени Господь удерживал обращаемое оружие 3), воздвигающее стра­стные помыслы; они входили во внутреннейшее завесы, идеже предтеча о нас вниде Иисус 4), где они наслаждались плодами Духа, откуда увидели ожидающее их блаженство будущей жизни, с совершенным извествованием сердца, то есть, существенно, а не в зерцало и гадании 5); они свидетельствуют с Апостолом: ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце чело­веку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его 6). Но я предложу об этом чудном действии следующий вопрос: если оно не входило на сердце человеку, то вы, Апостолы, как знаете его? Как знаете его, исповедав, что вы человеки нам подобо­страстные? 7). Услышь, что отвечает на это блаженный Павел: Нам Бог открыл это Духом Святым: Дух бо вся испытует, и глубины Божия 8). Чтоб никто не мог ска­зать «Святой Дух дан был Апостолам, как Апостолам; нам же не свойственно вмещать Его в себе», Павел говорит, дав словам своим форму молитвы: да даст вам Бог, по бо­гатству славы Своея, силою утвердитися Духом Его во внутреннем человеце, вселитися Христу в сердца ваша, в любви вкоренени и основани 9). Господь — Дух åñòü: а идеже дух Господень ту свобода 1). Аще кто Духа Христова не имать, сей несть Его 2). — Будем молиться и мы, чтоб и нам приять благодать Святого Духа в полном извествовании и явственном ощущении, чтоб снова взойти туда, откуда мы изгнаны, чтоб удален был от нас душегубец — змей, дух, непрестанно влагающий в нас тщеславие, дух попечения и объядения, чтоб мы уверовали в Господа живою верою, сохранили заповеди Его и возросли в Нем в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова 3), чтоб нами уже не обладала любовь мира сего 4), чтоб мы были твердо убеждены в духе нашем, и веровали несомненно в благоволение благодати Áîæèåé о кающихся грешниках. Даруемое благо­датью не соразмеряется уже с тою немощью, которая господствовала в человеке прежде приятия благодати: иначе благодать не была бы благодатью. Уверовав всесильному Богу, приступим к Дарующему причастие Святого Духа за веру, а отнюдь не за дела естества и несоразмерно им, приступим с простым и не любопытным сердцем: не от дел закона — говорит писание — Духа приясте, но от слуха веры 5).

Выписка из творений преподобного Марка Подвижника 1).

«Бог есть и начало, и средина, и конец всякого блага. Истинное благо не может быть ни принято верою, ни исполнено на деле иначе, как при посредстве Иисуса Христа и Святого Духа» 2).

«Живая вера — крепкий столп: Христос для верующего в Него такою верою — все» 3).

«Бдение, молитва и терпение постигающих нас скорбей доставляют сердцу безвредное, полезное сокрушение, лишь бы только несоразмерное усиление подвига не отняло у него существенного достоинства. Нерадящий об этих трех видах делания, упраж­няющийся в них слабо, подвергнется нестерпимой муке при кон­чине своей» 4).

«Во время кончины сластолюбивое сердце служит для души темницею и оковами; любящее же подвиг — дверью отверстою» 5).

«Железные врата, вводящие в Иерусалим — образ жестокого сердца: отверзаются они сами собою ведущему подвижническую жизнь и терпящему скорби, как отверзлись Апостолу Петру» 6).

«В то время, как действует в тебе память Божия, умно­жай моление, чтоб и Господь воспомянул о тебе, когда забвение о Нем нападет на тебя» 7).

«Милостивое сердце очевидно привлечет к себе милость: противоположное этому естественно должно случиться с сердцем, находящимся в расположении, противоположном милости» 8).

«3акон духовной свободы научает истине, и многие знают его поверхностным разумением, но не многие уразумевают по мере исполнения заповедей делами» 1).

«Совершенство духовного закона сокрыто в кресте Христовом» 2).

«3а скорби уготовано человекам благое; злое — за тщеславие и сластолюбие» 3).

«Обижаемый человеками избегает греха, и обретает заступление, соразмерное скорби» 4) .

«Кто верует Христу, обетовавшему воздаяние, тот усердно, по мере веры, претерпит всякую обиду» 5).

«Кто молится о человеках, обижающих его, тот низлагает бесов; низлагается бесами тот, кто дозволит себе про­тивоборство обижающим его человекам» 6).

«Поношение от человеков приносит скорбь сердцу: оно, для терпящего, бывает причиною чистоты» 7).

«Живя в довольстве, принимай попущаемые скорби, и, как долженствующий дать отчет, воспрещай себе излишества» 8).

«Случившаяся нечаянно скорбь напоминает благоразумному о Боге, уязвляя забывшего о Боге соразмерно вкравшемуся забвению» 9).

«Умственно показывай себя Владыке: человек бо зрит на лице, Бог же на сердце» 10).

«Всякая невольная скорбь да научает тебя обращаться к памятованию Бога, — и не оскудеет в тебе побуждение к покаянию» 11).

«Исследывай свои грехи, а не грехи ближнего, и не будет окраден твой духовный подвиг» 12).

«Неудобопростительно нерадение о всех посильных добродетелях; милостыня и молитва восставляют нерадевших» 13).

«Всякая скорбь по Богу есть существенное дело благочестия: истинная любовь искушается противностями» 14).

«Не подумай, что можно стяжать добродетель без скорби: жительствующий в отраде пребывает чуждым духовной опытности» 1).

«Всматривайся в окончательное последствие всякой скорби и найдешь, что оно заключается в истреблении греха» 2).

«Желающий не в осуждение себе принимать похвалу от человеков прежде да возлюбит обличение в грехах своих» 3).

«Подвергшийся бесчестию за истину Христову сторично будет прославлен многими. Но лучше делать доброе в надежде будущего воздаяния» 4).

«Хвалящий ближнего лицемерно в удобное время уничижит его» 5).

«Незнающий козней, устраиваемых врагами, удобно закалается ими, — и незнающий начал, на которых зиждутся страсти, удобно низвергается в грехопадения» 6).

«Поступивший по заповеди, да ожидает искушения вследствие своего поступка: любовь ко Христу искушается противностями» 7).

«Когда явится в тебе помысл, предлагающий славу от человеков: то знай наверно, что он устраивает для тебя бесчестие» 8).

«Враг ведает правдивость духовного закона, — и ищет только, чтоб человеческий ум изъявил согласие на представший ему греховный помысл. Таким образом враг или подчиняет покорившегося ему трудом покаяния, или, если побужденный не прибегнет к покаянию, подвергает его страданиям, наводя на него — как на покорившегося ему произвольно — различные скорби; иногда же подучает его восставать и против наведенных скор­бей, чтоб и здесь умножить страдания и выказать неверным, по причине нетерпения, при исходе души из тела» 9).

«Многие много поборолись против встречающихся невольно скорбей: но никто не избежал скорби иначе, как при посредстве молитвы и покаяния» 10).

«Пороки заимствуют силу один от другого: и добродетели развиваются в человеке одна от другой, возбуждая в причаст­нике своем движение к преуспеянию» 11).

«Малые согрешения еще уменьшаются диаволом в глазах наших: иначе он не может привести нас к большим согрешениям» 1).

«Гневающийся на ближнего или за деньги, или за славу, или за наслаждение, еще не познал, что Бог управляет тварями праведно 2).

«Если кто, явно согрешая и не прибегая к ïîêàÿíèþ, не подвергся никакой скорби до самого исхода из этой жизни: то по­нимай из этого, что его постигнет суд без милости» 3).

«Молящийся в разуме терпит встречающиеся скорби; но по­беждаемый памятозлобием еще не имеет чистой молитвы» 4).

«Обиженный, обесчещенный, изгнанный кем-либо из человеков, не засматривайся на настоящее, но устреми взоры к последствиям действий этого человека, — и найдешь, что он был для тебя виновником многих благ не только в настоящем, но и в будущем веке» 5).

«Полезна горькая полынь для тех, у которых испорчено пищеварение: так и злонравным полезно подвергаться злоключениям. То и другое служит врачевством, доставляя телесное здравие первым и приводя к покаянию вторых» 6).

«Ты не желаешь терпеть зла? не желай и делать зла: первое за вторым последует неизбежно. Каждый жнет то, что посеял» 7).

«Сея зло произвольно, и пожиная его невольно, мы должны удивляться правде Божией» 8).

«Определено некоторое время между сеятвою и жатвою: не видя воздаяния вслед за сделанным злом, не будем не верить воздаянию, как некоторые не верят ему по этой причине; придет оно в свое время» 9).

«Похваляющий и вместе порицающий ближнего, выказывает этим, что он недугует тщеславием и завистью: похвалами ста­рается скрыть зависть, а порицаниями старается выставить свое превосходство над порицаемым» 10).

«Невозможно пасти овец и волков на одном пастбище: так невозможно получить милость тому, кто делает зло ближнему» 11).

«Вода и огонь, будучи соединены в одном месте, противодействуют друг другу: противодействуют друг другу в душе словооправдание и смирение 1).

«Ищущий отпущения грехов, любит смиренномудрие; осуждающий ближнего запечатлевает свою греховность» 2).

«Не оставляй неизглажденным греха, хотя бы он был и самомалейший: иначе он повлечет тебя к большему злу» 3).

«Если хочешь спастись, возлюби правдивое слово, и никогда не отвращайся обличений» 4).

«Лучше молиться с благоговении о ближнем, нежели обличать его о всяком согрешении» 5).

«Кающийся истинно подвергается поруганию безумных: это служит для него знаком благоугождения Богу» 6).

«Превознесшись похвалами, ожидай бесчестия» 7).

«Ищущий похвалы вступает в область страстей; плачущий о скорби, нашедшей на него, обнаруживает преобладание в нем сластолюбия» 8).

«Колеблется как на весах помысл сладострастного: сладострастный иногда проливает слезы, оплакивая грехи свои; иногда же защищая свое сластолюбие, ратует против ближнего и âñòóïàåò с ним в спор» 9).

«Долготерпеливый муж изобилует разумом: будет изобиловать разумом и тот, кто устремится всем сердцем к изучению Божественной премудрости» 10).

«Без памяти Божией разум не может быть истинными без нее он — ложен» 11).

«Ненавидящий обличения погрязает в страстях произвольно. Любящий обличение, если и увлекается еще страстями, то, очевидное увлекается по прежде полученному навыку» 12).

«Не желай слышать поведания о согрешениях ближнего: в таком произволении напечатлеваются образы этих согрешений» 13).

«Настоящие скорби променивай в мысли твоей на блага будущей жизни; — и нерадение никогда не расслабит твоего подвига» 14).

«Сплетение приятных и неприятных приключений принимай равным помыслом (с одинаковым равнодушием): Бог, при таком подвиге человека, уравнивает неравность событий» 1).

«Душевные перемены и колебания происходят от помыслов, не приведенных в основательное, всегда равное состояние: Богом устроено так, что невольное бывает естественным последствием произвольного» 2).

«Дела, совершаемые телом, суть порождения действий духа, будучи естественными и справедливыми последствиями их, по определению Божию» 3).

«Пребывай непоколебимо в духовном разуме, — и не будешь изнемогать при искушениях. Уклонившись же из духовного образа мыслей, ощутишь страдание: претерпи его» 4).

«Молись, чтоб не постигло тебя искушение. Постигшее же искушение прими как свою принадлежность, а не как что-либо чуждое тебе» 5).

«Воздержись от всякого излишества при удовлетворения нуждам тела, — и тогда возможешь усмотреть козни диавольские» 6).

«Когда ум оставит телесные попечения, тогда начнет видеть, соразмерно этому оставлению, козни невидимых врагов» 7).

«Иной по наружности исполняет заповедь, но в сущности удовлетворяет своей тайной страсти, и растлевает доброе дело греховными помыслами» 8).

«Вводимый в начало зла, не скажи: оно не победит меня. Насколько ты введен в него, настолько уже и побежден» 9).

«Всякое великое согрешение начинается с малого подчинения началам его, и возрастает постепенно, будучи питаемо и раз­виваемо» 10).

«Козни злобы — мрежа многоплетенная! часто запутывающегося в ней она охватывает со всех сторон, если он попу­стит себе нерадение» 11).

«Не желай слышать о несчастии, постигшем человека, враждебного тебе. Слушающие произвольно такие поведания, пожинают плоды своего произволения» 12).

«Не думай, что всякая скорбь попускается человекам за грехи их: искушаются и благоугождающие Богу. Говорит Писание: нечестивии и беззаконницы изженутся 1), оно же говорит: вси хотящии благочестно жити о Христе, гоними бу­дут 2).

«Во время скорби постарайся заметить действие сластей: они, утешая в скорби, бывают нам приятны» 3).

«Некоторые называют мудрыми понимающих и объясняющих различные предметы в видимом мире: мудры — обладающие своими пожеланиями» 4).

«Если увидишь сильное движение в души, влекущее к стра­сти безмолвствующий ум: то знай, что ум предупредил это не­вольное действие действием произвольным, произвольно приведя в движение страсть и насадив ее в сердце» 5).

«Когда престанешь исполнять на деле плотские похотения, по учению Писания: тогда, при помощи Господа, удобно прекратится и в душе невидимое действие страстей» 6).

«Бог вменяет нам и дела и намерения. В Писании ска­зано: Господь воздаст коемуждо по деяниям его 7), также сказано: даст ми Господь по сердцу твоему» 8).

«Незанимающийся постоянно рассматриванием своей совести, не возложит на себя и телесных подвигов для стяжания благочестия» 9).

«Невозложивший на себя произвольно подвигов для стяжания благочестия, тем сильные будет подвергаться скорбям невольным» 10).

«Совесть есть книга естественного закона. Читающий эту книгу, исполнением на деле требований ее, опытно познает, что Бог вспомоществует человеку» 11).

«Познавший волю Божию и исполняющий ее по силе, малыми трудами избежит трудов великих» 12).

«Хотящий победить искушения без молитвы и терпения, не возможет отразить их от себя, — запутается в них еще более» 13).

«Благое направление совести приобретается молитвою, и чистая молитва — правильно настроенною совестью. Одно служит последствием другому естественно 1) .

«Иаков устроил Иосифу пеструю одежду, и Господь дарует кроткому разум истины, по свидетельству Писания. Научит Господь — говорит оно — кроткия путем Своими 2).

«Господь сокровен в заповедях Своих, — и обретается ищущими Его по мере исполнения ими заповедей Его» 3).

«Мир Христов есть избавление от страстей: он не может быть получен иначе, как действием Святого Духа» 4).

«Ãîñïîäü, научая нас, что исполнение каждой заповеди Его есть долг наш, а усыновление Богу есть дар Его, даруемый, вследствие искупления человеков кровию Его, говорит: егда со­творите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы, и еже должны бехом сотворити, сотворихом 5). Из этих слов явствует, что царство небесное не есть возмездие за дела, но дар по благоволению Божию, уготованный верным рабам» 6).

«Христос умре грех ради наших по Писанием 7), и тем, которые служат Ему благоугодно, дарует свободу: добре, рабе благий и верный — говорит Он — о мале был еси верен, над многими тя поставлю, вниди в радость Гос­пода твоего 8).

«Почитающий Господа исполняет повеленное Им. Согрешив­ший же, то есть, преслушавший Господа, терпеливо переносит попущаемые скорби, как свойственные себе, как свою принад­лежность» 9).

«Искушения, случающаяся с нами неожиданно, научают нас быть трудолюбивыми, и привлекают к покаянию при недостаточном произволении к нему. Совершается это по смотрению о нас Божию» 10).

«Скорби, постигающие человеков суть порождения соделанных ими согрешений и живущих в них страстей. Если будем претерпевать эти скорби при помощи молитвы: то последует за наведенными скорбями наведение благого положения» 11).

«Некоторые будучи похвалены за добродетель, усладились этою похвалою, и наслаждение тщеславием приняли за утешение совести; другие, будучи обличены во грехе, опечалились, и полезную печаль сочли действием злобы» 1).

«Желающий преплыть мысленное море возделывает в себе долготерпение, смиренномудрие, терпение, воздержание. Если же он покусится совершить плавание без содействия этих добродетелей; то возмутит лишь сердце свое, а проплыть не возможет 2).

«Безмолвие заключается в отвержении всех видов зла. Кто при безмолвии совокупит четыре вышеупомянутые добродетели с молитвою: для того они соделаются надежнейшим средством к достижению бесстрастия» 3).

«Невозможно безмолвствовать умом, не безмолвствуя по телу, невозможно уничтожить разъединения тела с духом без безмолвия и молитвы» 4).

«Молитва без сосредоточенной в нее мысли вниманием не признается совершенною; но мысль, вопиющую безмолвно, то есть, без расхищения рассеянностью, услышит Бог» 5).

«Ум, молящийся неразвлеченно, утесняет сердце: сердце со­крушенно и смиренно Бог не уничижит 6).

«И молитва называется добродетелью, хотя она — мать всех добродетелей: она рождает их от соединения со Христом» 7).

«Что сделаем без молитвы и не возложа упования на Бога, то оказывается впоследствии вредным и погрешительным» 8).

«Если впадешь в уныние при молитве или подвергнешься многообразным напастям от врага: то приведи себе на памяти предстоящее тебе изшествие из этой жизни и лютые адские муки Но лучше прилепляться к Богу молитвою и возложением на Него всех попечений, нежели прибегать к воспоминаниям, нарушающим сосредоточенность, не смотря на пользу их» 9).

«Не признается воздержником тот, кто развлечен разнообразными помыслами, хотя бы они и были полезны: не полезнее они молитвы» 10).

«Кающийся правильно не думает, чтоб его подвиг покаяния служил удовлетворительным возмездием за соделанные грехи, но усиливается подвигом покаяния умилостивить Бога» 11).

«Сколько бы мы не умножили сегодня добродетель нашу, — этим не заслужим воздаяния: это — обличение предшествовавшего нерадения» 1).

«Великая добродетель — терпеть приключающиеся скорби и любить ближнего ненавидящего, по заповеданию Господа» 2).

«Знак нелицемерной любви — прощение обид. Так и Гос­подь возлюбил этот мир» 3) .

«Невозможно простить от сердца обиду без истинного духовного разума: духовный разум объясняет, что все, постигаю­щее каждого, есть его собственность» 4).

«Ничего не потеряешь из того, что оставишь ради Господа: оставленное возвратится, в свое время, с великим избытком» 5).

«Истинный разум заключается в терпении скорбей и в том, чтоб в бедствиях своих не обвинять ближнего» 6).

«Делающий добро и ищущий воздаяния служит не Богу, а своей воле» 7).

«Согрешившему невозможно избегнуть воздаяния иначе, как покаянием, соответствующим согрешению» 8).

«Уразумевший, что нашествие злоключений извне попущается нам правдою Божиею, нашел, ища Господа, и разум и правду» 9).

«Если уразумеешь, как научает тому Писание, что по всей земли судьбы Господни: 10) то всякой случай соделается для тебя учителем Богопознания» 11).

«С каждым встречается должное, соответственно настроению его; попускаемые наведения бывают разнообразны: приличное наведение для каждого ведает един Бог» 12).

«Подвергшись какому-либо бесчестию от человеков, знай, что этим тебе уготовляется слава от Бога, — и пребудешь в бесчестии беспечален и несмущен, во славе же, когда она придет, верен и неосужден» 13).

«Похваляемый многими, по благоволению Божию, отнюдь не примеси никакого самохвальства к похвале, устрояемой по смотрению Господню, чтоб не попустилась перемена, чтоб ты не подвергся, вместо похвалы, бесчестию» 14).

«Когда ум, вооружившись мужеством о Господе, начнет отвлекать душу от долговременных греховных навыков: тогда сердце как бы разрывается, будучи отвлекаемо в две противоположные стороны умом и страстью, действующими подобно двум воинам, враждебным друг другу» 1).

«Никто столько не благ, столько не милостив, как Го­сподь; но и Он не прощает некающемуся» 2).

«Печалимся о грехах, а к причинам их сохраняем при­вязанность» 3).

«Когда грешная душа не принимает с покорностью попускаемых ей скорбей: тогда говорят о ней Ангелы: врачевахом Вавилона, и не исцеле» 4).

«Ум, предав забвению духовное разумение истины, ратует против человеков за вредное для него, как бы за полезное» 5).

«Страсть, произвольно приведенная в действие, после этого действует уже насильственно и против воли того, кто перво­начально попустит ей действовать по произволению» 6).

«Диавол, когда увидит, что ум помолился от сердца, тогда наносит тяжкие и хитросплетенные искушения, желая истребить добродетель в начале ее великими наведениями» 7).

«Имеются три мысленные состояния, в которые входит ум, подвергаясь изменениям: естественное, вышеестественное и нижеестественное или противоестественное. Войдя в состояние есте­ственное, ум находит себя виновным в злых помыслах, и исповедует Богу грехи, усматривая начальные причины страстей. Низойдя в состояние противоестественное, он забывает правду Божию, и борется с человеками, как с обидевшими его; возведенный в состояние вышеестественное, обретает плоды Святого Духа, исчисленные Апостолом: любовь, радость, мир и прочее. Тогда делается ему понятным, что он не возможет остаться в состоянии вышеестественном, если увлечется телес­ными попечениями! низойдя из этого ñîñòîÿíèÿ, он подвергается греховным падениям и последующим за грехопадениями напастям, если и не вскоре, но в свое время, известное правде Божией» 8).

«Настолько разум бывает истинным, насколько он основывается на кротости, смирении и любви» 1).

«Во всяком деле и обстоятельстве неупустительно прибегай молитвою к Богу, чтоб во всем иметь помощь Божию» 2).

«Ничто так не могущественно по действию, как молитва: Бог ничем не благоугождается столько, сколько благоугождается молитвою» 3).

«Исполнение всех заповедей заключается в молитве: потому что любовь к Богу, выражаемая молитвою, есть высшая из до­бродетелей и совокупность их» 4).

«Молитва, свободная от рассеянности, есть знамение любви к Богу, составляющей сущность молитвы; нерадение в молитве и рассеянность при совершении ее — «признаки сластолюбия» 5).

«Бесскорбно совершающий бдения и молитвы, пребывающий в долготерпении, соделался действительно причастником Святого Духа. И тот получить скоро помощь, кто произвольно понуждает себя к этим благим деланиям, хотя и колеблется в них» 6).

«Хорошо доставлять пользу ближнему словами, но лучше со­действовать им молитвою и добродетелью: ими приносящий себя Богу, вспомоществуя себе, вспомоществует и ближнему» 7).

«Возложивший в каком либо обстоятельстве упование на Бога, уже не вступает по поводу этого обстоятельства в столкновение с ближними» 8).

«Если всего невольного служит причиною произвольное, по свидетельству Писания: то лютейший враг человека — сам он» 9).

«Беги от искушения терпением и молитвою. Если будешь бороться с искушением без этих орудий: то оно сильнее угнетет тебя» 10).

«Кроткий по настроению, заимствованному от Бога, премудрее премудрых, и смиренный сердцем сильнее сильных: они носят иго Христово в разуме» 11).

«Скажем ли что, или сделаем что, не испросив помощи Божией молитвою, все окажется впоследствии или погрешительным или вредным: мы подвергаемся таинственному обличению опытно» 12).

«От дел, слов и мыслей Праведник — один: Господь Иисус. От веры, благодати и покаяния праведники — многие: все святые человеки» 1).

«Кающемуся чуждо высокомудрствовать: так напротив, согрешающий произвольно не способен смиренномудрствовать» 2).

«Смиренномудрие заключается не в том, когда совесть обличает человека: оно — благодать Божия; оно — познание духовного милосердия» 3).

«Ненавидящий страсти, отвергает причины их; пребывающий в усвоении к причинам произвольно, подвергается нападению страстей и против воли своей 4).

«Нелюбящему начал, на которых основываются страсти, не свойственно преклоняться к страстям и мыслю» 5).

«Презирающий стыд, увлечется ли тщеславием? любящий уничижение, возмутится ли от бесчестия? имеющий сердце сокрушенное и смиренное, преклонится ли к плотскому наслаждению? верующий Христу, попечется ли о чем либо временном, вступит ли в словопрение или столкновение о чем либо временном?» 6).

«Пренебрегаемый и невступающий в состязание с пренебрегающим ни словом, ни мыслью стяжал истинный разум и являет самым поведением своим твердую веру в Бога» 7).

«В сущности ни обижающему нет приобретения от обиды, ни обижаемому лишения: образом убо ходит человек, обаче всуе мятется 8).

«Если увидишь кого-либо подвергшимся многим бесчестиям и по причине их предающимся сильной печали: то знай, что он предварительно напитался помыслами тщеславия и потому с горестью пожинает терние, выросшее из семян, посеянных в сердце» 9).

«Насытившийся телесным наслаждением сверх должного, вознаградит пресыщение сторичным страданием» 10).

«Находящемуся в послушании наставник его обязан гово­рить должное и возвещать ему наведение напасти, если он дозволяет себе преслушание» 11).

«Обижаемый и невзыскивающий с обижающего, доказывает этим свою веру во Христа, сторично вознаградится в этом веке и наследует жизнь вечную 1).

«Память Божия заключается в болезновании сердца о стяжании добродетели. Забывающий Бога непременно подвергается влиянию сладострастия и лишается спасительной сердечной болезни» 2).

«Не скажи, что бесстрастный не может печалиться: он должен печалиться если не о себе, то о ближнем» 3).

«Если хочешь непрестанно памятовать о Боге: то не отвергай наводимых скорбей, как бы наводимых несправедливо, но пере­носи их с терпением, как наведенные правосудно. При каждом скорбном случай терпение возбуждает памятование о Боге; от оставления терпения оскудевает духовный разум, а от утешения оправданием себя происходит забвение Бога» 4).

«Хочешь ли, чтоб Господь покрыл грехи твои? не объявляй человекам добродетелей, которые имеешь. Как поступаем мы в отношении к нашим добродетелям: так Господь поступает относительно наших грехов» 5).

«Не радуйся, когда окажешь ближнему благодеяние: возрадуйся тогда, когда непамятозлобно перенесешь оскорбление, последующее за твоим благотворением. Как ночь за днем, так зло последует за добрыми делами» 6).

«В невольных страданиях сокрыта милость Божия, привле­кающая терпящего к покаянию и избавляющего его от муки вечной» 7).

«Страхом вечных мук и вожделением царства небесного внушается терпение скорбей: — внушается не по одному собствен­ному произволу человека, — по дару Взирающего на помышления наши» 8).

«Кто верует будущим воздаяниям, тот произвольно уда­ляется от наслаждений земных; неверующий — и сладострастен и чужд сердечного сокрушения» 9).

«Если хочешь спастися и в разум истины приити: 10) то старайся всегда пребывать выше чувственного, прилепляясь надеждою к единому Богу. Уклоняясь от всего чувственного, с понуждением себя, откроешь невидимое действие начал и властей, действующих против тебя враждебно посредством различных приражений. Побуждая их молитвою, благою надеждою, получишь благодать Божию, которая избавить тебя от будущего гнева» 1) .

«Уразумевший значение таинственного поведания Апостолом Павлом, что наша брань к духовом злобы 2), уразумеет и притчу Господа о том, что подобает всегда молиться, не предаваясь унынию» 3).

«Познавший истину не противоборствует скорбным наведениям: он знает, что скорбные наведения приводят к страху Божию» 4).

«Если хочешь приносить Богу непогрешительное исповедание в грехах: то не поминай по виду грехопадений твоих, — муже­ственно терпи наводимые за них скорби» 5).

«Скорби наводятся за преждесодеянные грехи, принося ка­ждому согрешению сродное ему возмездие» 6).

«Разумный и ведающий истину исповедуется Богу не воспоминанием соделанных грехов, но терпением наводимых на него скорбей» 7).

«Отвергнув страдания и бесчестия, не думай принести покаяние при посредстве других добродетелей: тщеславие и настроение сердца, чуждое сокрушения духа, умеют служить греху и делами правды» 8).

«Добродетели рождаются обыкновенно от страданий и бесчестий: так, напротив, пороки — от наслаждения и тщеславия» 9).

«Всякое проявление плотского сластолюбия происходит от наслаждения, предшествовавшего этому проявлению. Допущение же себе наслаждения происходит от неверия» 10).

«Непримиряющий воли своей с Богом, претыкается в начинаниях своих, и подвергается преобладанию супостатов» 11).

«Боголюбивый слушатель объемлет пользу с противоположных действий: если добро его свидетельствуется одобрением, то он делается усерднее; если же он подвергается обличению во зле, то понуждает себя к покаянию» 1).

«Хорошо держаться главной заповеди, ни о чем в част­ности не заботиться и ни о чем в частности не молиться, но и молитвою и всею деятельностью искать единственно Царства и Слова Божия. Если же мы еще находимся в таком положении, что должны заботиться о каждой потребности нашей: то и должны молиться о каждой. Делающий что либо или заботящийся о чем-либо без молитвы, не возможет совершить дела с благим успехом. Об этом засвидетельствовал Господь, сказав: не можете без Мене творити ничесоже» 2).

«Пренебрегающего заповедь о молитве постигают самые тяжкие нарушения прочих заповедей, передавая его одно другому, как узника» 3).

«Принимающий скорби настоящего времени при посредстве упования на получение будущих благ, обрел разум истины: è удобно избавится он от гнева и печали» 4).

«Подвергающийся озлоблениям и бесчестиям за истину, шествует путем Апостолов, взяв крест на рамена свои и возложив на себя оковы. Усиливающийся внимать сердцу без этих пособий, не может не скитаться повсюду, не может не впадать в искушения и сети диавольские» 5).

«Боримый грехом никогда не возможет победить помыслов, если не будет действовать вместе и против их начальных причин; также не возможет победить начальных причин, не действуя вместе и против помыслов: отвергнув из двух что-либо одно, по прошествии краткого времени будем увлечены другим в то и другое» 6).

«Препирающийся с человеками из боязни подвергнуться страданиям и поношениям, или здесь навлекает на себя самые сильные напасти, или будет мучен без милости в будущем веке 7).

«Желающий отклонить от себя всякое злоключение, должен при посредстве молитвы примирить дела свои с Богом, стяжать в духе своем упование на Бога, и пренебречь по силе попечениями о чувственном» 1).

«Диавол, нашедши, что человек упражняется в телесных делах излишне, без нужды, сперва похищает сокровища разума его — понятия духовные, а потом отсевает надежду на Бога, как главу» 2).

«Когда достигнешь непоколебимости и чистоты в молитве, — не принимай разумений, приносимых врагом во время молитвы твоей, чтоб не потерять большего. Лучше стрелять стрелами молитвы во врага, поверженного долу и заключенного там, не­жели беседовать с ним. Не приносит он благого, — злохитро приносит он злое, чтоб отвлечь нас от молитвы» 3).

«Благие помышления полезны человеку во время искушения и уныния: во время же молитвы они вредны» 4).

«Получив жребий учить о Господе и встречая в учимых преслушание, скорби в духе и не смущайся, не вынаруживай смущения. Скорбя, ты не будешь осужден с неповинующимся: смущаясь же подвергнешься искушению тою же немощью» 5).

«Не дозволь себе обличить в согрешении того, кто не находится в повиновении у тебя: такое обличение — принадлежность власти» 6).

«Не вступи в прение с противящимися истине и не желающими оказать тебе повиновение, чтоб не возбудить в них ненависти к тебе, как свидетельствует об этом Писание» 7).

«Попускающий послушнику противоречить там, где не должно; предает его в таких случаях. самообольщению и допускаете нарушат обет повиновения» 8).

«Наставляющий и обличающий кого должно со страхом Божиим, стяжавает сам добродетель, противоположную согрешению: напротив того, действующий из памятозлобия и порицающий злонамеренно впадает, по закону духовному, в подобную страсть» 9).

«Иной говорит истину, и безумные ненавидят его, по слову Богослова 10); иной же лицемерствует, и за это любят его.

Однако ни то, ни другое из этих воздаяний не бывает долговременным: Господь, в свое время, воздаст каждому должное» 1).

«Желающий отклонить от себя бедствия будущей жизни, должен переносить благодушно бедствия жизни настоящей. Таким образом променивая в уме своем одно на другое, он избежит великих мучений посредством ничтожных страданий» 2).

«Воспрети уму самохваление и помыслу высокомыслие, чтоб не подвергнуться попущению и не впасть в противоположное тому, чем тщеславишься: благое совершается не одним человеком, но всевидящим Богом и человеком» 3).

«Всевидящий Бог определяет достодолжные наведения как делам нашим, так и произвольным помышлениям и размышлениям» 4).

«Невольные греховные помыслы произрастают от предварившего греха, вольные же от свободной воли: таким образом вторые делаются причиною первых» 5).

«Греховным помыслам, возникающим против намерения, последует печаль: и потому они скоро истребляются. Произвольным греховным помыслам последует радость: и потому они изглаждаются с великим трудом» 6).

«Поречения и напасти производят печаль в сластолюбивом; производят ее в боголюбивом похвалы и излишества» 7).

«Непознавающий судеб Божиих умом совершает путь между пропастями и удобно низвергается в них всяким ветром: будучи похваляем, он возносится: будучи порицаем, огорчается; на­слаждаясь, увлекается в начинания блуда; подвергаясь страданиям, малодушествует и плачет; уразумев что-либо, хочет выказать это, и не разумея, хочет представиться разумеющим; богатея, он кичится, и убожествуя лицемерствует; насытившись, бывает дерзким, и постясь предается тщеславию; с обличающими он любит препираться, и на тех, которые прощают ему, смотрит насмешливо, как на помешавшихся в рассудке» 8).

«Кто благодатью Христовою не приобретет разума истины: тот мучится жестоко не только страстями, но и от действием на него внешних обстоятельств» 9).

«Если хочешь разрешить обстоятельство неудобопонятное, то ищи в отношении к нему того, что было бы благоугодно Богу, — и найдешь полезное решение недоумения» 1).

«О чем благоволит Бог, тому и вся тварь содействует; служением своим, а от чего отвращается Бог, тому и вся тварь; противодействует» 2).

«Противящийся скорбным наведениям, противится, не понимая того, повелению Божию: принимающий же их с истинным разумом, терпит Господа» 3).

«Когда придет напасть, — не изыскивай для чего и от чего она пришла: ищи того, чтоб перенести ее с благодарением Богу без печали и без памятозлобия» 4).

«Чужое зло не приумножает греха, если только мы не примем его с злыми мыслями» 5).

«Если неудобно найти благоугодившего без искушений: то должно благодарить Бога за все случающееся» 6).

«Если бы Петр не оставил ночной ловитвы: то и на дневной не получил бы успеха. Если бы Павел не ослеп чувственно: то не прозрел бы умом. Если бы Стефан не был оклеветан, как хулитель Бога: то не отверзлись бы для него небеса и он не увидел бы Бога» 7).

«Деятельность по заповедям Божиим называется добродетелью, и нечаянная скорбь — искушением» 8).

«Бог искушал Авраама 9) не для того, чтобы узнать, каков Авраам: потому что ведал его Ведущий всякого человека прежде, нежели человек начнет существовать. Искушал Авраама Бог, то есть, посылал ему скорби для пользы его, чтоб доставить ему возможность усовершиться в вере» 10).

«Всякая скорбь обличает уклонение воли, куда она прекло­няется, направо ли, или налево. Открывая сокровенное направление воли, неожиданная скорбь правильно носит название искушения для того, кому она попускается» 11).

«Страх Божий понуждает нас ратовать против злобы. Когда же мы боремся с нею, — благодать Божия ратует за нас» 12).

«Мудрость состоит не только в том, чтоб узнать истину, но и в том, чтоб терпеливо переносить злобу человеков, обижающих нас, принимая обиды их, как свою принадлежность. Пребывающие исключительно в первом виде мудрости, способны превознестись гордостью; присовокупившие к первому виду второй; приобретают смиренномудрие» 1).

«Хочешь ли, чтоб не беспокоили тебя греховные помыслы? возлюби уничижение души и содержи тело в скорбном состоянии — при посредстве возможных для тебя лишений. Так поступай не временно, но всегда, во всяком месте и обстоятельстве» 2).

«Если будешь ограждать себя лишениями и подвигами произ­вольными: то помыслы, противные произволение твоему, не будут обладать тобою. Неподчиняющийся лишениям и подвигам, поневоле подчинится насилию помыслов противных произволению его» 3).

«Когда от обиды возмутится внутренность твоя и сердце, — не огорчись этим! по смотрению Божию приведено в движение то, что было прежде вложено в душу твою. С радостью низлагай возникшие помыслы! Знай: когда эти помыслы будут истребляемы в самых первоначальных проявлениях, то вместе с ними истребится и злое движение. Оно умножится, если допустим помыслам развиваться»4) .

«Без сердечного сокрушения невозможно избавиться совершенно от заразы греховной. Сокрушается сердце тричастным воздержанием: воздержанием от сна, от пищи и от излишнего телесного успокоения. От нарушения воздержания в этих предметах рождается сладострастие. Сладострастие принимает благо­склонно лукавые помыслы, сопротивляется молитве и подобающему служению» 5).

«Приняв жребий начальствовать над братией, храни возло­женную на тебя обязанность, и ради прекословия прекословящих не умалчивай того, что ты обязан сказать. В чем они окажут повиновение, — ты получишь мздовоздаяние за их добродетель; если не послушают тебя в чем, — прости им, и примешь прощение от Сказавшего: отпустите и отпустится вам» 6).

«Всякий случай подобен торговле: сведущий в íåé ïðèîáðåтает многое, — несведущий терпит убыток» 1).

«Неоказывающего повиновения слову любви, не принуждай с любопрением к повиновению; приобретение, отвергнутое им, стяжи себе: твое незлобие принесет больше пользы, нежели покушение на насильственное исправление» 2).

«Кто впадет в согрешение и не будет печалиться соразмерно согрешению: тот удобно падет снова в ту же сеть» 3).

«Надменное сердце не принимает приязненно печали по Боге 4).

«Сытость чрева не совокупляется с сердечным болезнованием для зачатия добродетелей» 5).

«Не возможет человек стяжать болезнования и печали по Боге, если не возлюбит предварительно причины их» 6).

«Страх Божий и обличения насаждают в сердце печаль: воздержание и бдение соделывают его причастников болезневания» 7).

«Невнимающий наставлению заповедей и учения, изложенных в Священном Писании, будет погоняем бичем, которым погоняют коня, и рожном, которым погоняют осла. Если он не очувствуется и от этого, — востягнуты будут челюсти его браз­дами и уздою, приведен будет он при посредстве их» 8).

«Удобно побеждаемый в мелочах, поневоле побежден будет в великом; побеждающий в мелочах, и в великом окажет доблесть о Господе» 9).

«Не покушайся обличениями принести пользу тому, кто хвалится добродетелями: потому что любящий выказывать себя, не может быть любителем истины» 10).

«Всякое изречение Христово являет и милость, и правду, и премудрость Божию, чрез слух насаждает силу этих добро­детелей в слушающих с благим расположением: по этой при­чине немилостивые и неправедные, слушая с расположением злым, не возмогли познать премудрость Божию, — и Учившего этой премудрости распяли. Рассмотрим себя и мы: слушаем ли Его с благим расположением, потому что Он сказал: любяй Ìя, заповеди Моя соблюдет, и возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его и явлюся ему Сам 1). Ви­дишь ли, что явление Свое Он поместил таинственно в заповедях? Любовь к Богу и к ближнему совмещает в себе все заповеди: она образуется от удаления от всего вещественного и из безмолвия помыслов» 2).

«Для того, чтоб мы достигли áåçìîëâèÿ помыслов, Господь заповедует: не пецытеся о утрии 3). Вполне верно! неосвободившийся от всего вещественного и от попечения о нем, как возможет избавиться от злых помыслов? обладаемый помы­слами, как увидит ту греховность, которою заражено все суще­ство человека, которая лежит тьмою и мглою на душе, образуется, как последствие, от произвольных греховных помышлений и действий? непознавший этой греховности, или греха в обширном смысле слова, будет ли умолять Бога о очищении от греховности? неочистившийся, как ощутит в себе естество чистое? неприобретший естества чистого, как увидит внутри себя дом Христов? Мы — дом Áîæèé. Возвещают это и Пророки, и Евангелие, и Апостолы» 4).

«Вышеизложенным порядком должно стремиться к тому, чтоб найти этот дом: должно стучаться неотступно молитвою, чтоб Владыка отверз нам двери в него или во время этой жизни, или при переходе из этой жизни в вечность. Да не услышим за нерадение наше: не вем вас, откуда есте 5). Должно не только просить и получить, но и сохранить данное. Некоторые, приняв духовное сокровище, утратили его. Знание по букве или от слуха о вышесказанном, или же, может быть, и от случайного опыта, имеют и поздно начавшие обучаться духовному подвигу и юные; постоянное же и терпеливое пребывание в нем с трудом приобретено благоговейнейшими и многоопытнейшими из старцев, не раз терявшими его от невнимания и снова взы­скавшими трудом, возложенным на себя по благому произволению. Не престанем и мы поступать так, доколе не стяжем сокро­вище в достоинстве неотъемлемом» 6).

«Может быть скажешь: не имею денег; как окажу без них милость нищему? Не имеешь денег, но имеешь произволение: отрекись своей греховной воли, и этим твори милость. Не можешь подать милостыню рукою? подай ее благим произволением: когда согрешит пред тобою брат твой, остави ему 1), по заповеди Господа, и вменится это тебе в великую милость. Если ищем себе прощения грехов от Бога: то и мы должны так поступать в отношении к ближнему при всяком согрешении его против нас, чтоб над нами совершилось сказанное во Евангелии: отпущайте, и отпустится вам 2). Великое дело подавать милостыню убогим, когда имеются деньги; но миловать согрешающего против нас ближнего на столько выше и на столько более способствует к получению прощения во грехах, на сколько душа, по естеству, превосходные тела. Если же мы, просив прощения грехов у Бога, получив прощение многократно и по причине этого прощения не потерпев здесь никакого зла, не хотим сделать ближних участниками этого дара: то по необходимости уподобляемся тому злому рабу, который, получив от Владыки прощение долга в десять тысяч талантов, не простил ста пенязей своему должнику-ближнему. Господь, производя законный суд над лукавым рабом, сказал: рабе лукавый! весь долг он отпустих тебе, понеже умолил Мя еси: не подобаше ли и тебе помиловати клеврета твоего, и простить ему долг, якоже и Аз тя помиловах? И прогневався, поведает Евангелие, предаде его мучителем, дондеже воздаст весь долг свой. К этому Господь присовокупил, как вывод, следующие слова: тако и Отец Мой небесный сотворит вам, аще не отпустите кийждо брату своему от сердец ваших прегрешения их 3). Подобно этому и в другом месте обогатившихся от Него различными благодеяниями, но имеющих немилостивый и несострадательный нрав признает несчастными, говоря: горе вам, богатым: яко восприемлете утешение ваше 4). Истинное богатство есть обилие в нас различных дарований, данных нам: горе же нам! многократно умолили мы Бога и помилованы были Богом, сами же были умоляемы и никого не помиловали. Мы восприемлем утеснение наше, удовлетворяя нашей мстительности и прочим похотениям» 1).

«Осуждаемся мы не за множество зол, но за то, что не хо­тим покаяться и познать чудеса Христовы, как свидетельствует сама Истина. Мните ли — говорит Она — яко Галилеане сии, ихже кровь смеси Пилат с жертвами их, грешнейши бяху паче всех человек, иже на земли? Ни, глаголю вам; но аще не покаетеся, такожде погибнете. И они осмьнадесяте, на нихже паде столп Силоамский, и поби их, мните ли, яко грешнейши бяху паче всех человек, живущих во Иерусалиме? Ни, глаголю вам, но аще не покаетеся, такожде погибнете 2). Видишь ли, что осу­ждаемся за непокаяние» 3).

«Полагаю, что покаяние составляется из следующих трех добродетелей: из очищения помыслов, из непрестанной молитвы и из терпения находящих скорбей. Эти добродетели должны быть совершаемы не только явно, но и умным деланием: этим добродетелям предназначено доставлять бесстрастие тем подвижникам, которые долговременным упражнением стяжут навык в них» 4).

«Взем Крест твой, гряди по Мне 5), сказал Господь. Крест — терпение находящих скорбей» 6).

«Без вышеупомянутых трех добродетелей не может быть совершено дело покаяния. Полагаю, что покаяние приличествует всем и всегда, и грешникам и праведникам, желающим полу­чить спасение: потому что самое состояние совершенства не имеет такого предела, на котором бы не требовалось исполнения выше­упомянутых добродетелей. Начинающих они вводят в благочестие, средних — в преуспеяние, совершенных утверждают в совершенстве. Добродетели эти не могут удовлетворительно быть исполнены ни от долговременного упражнения в них, ни от сознания своей праведности» 7).

«Уничижаяй малая, по мале упадет 8). Не скажи: как может пасть духовный? Пребывая таким, он не падает.

Когда же примет в себя что-нибудь малое из области греха, а не извергнет этого малого из себя покаянием: то оно, укоснев в нем и развившись, уже не терпит пребывать в одиночестве, но влечет и к иному, сродному себе, насильно, как бы цепью, которая образовалась от продолжительного благоприятства первоначальному виду греха, принятому произвольно. Если духовный вступит в борьбу с явившимся злом и отразит его молитвою: то останется в своей мере преуспеяния, утратив, однако, отчасти бесстрастие в такой степени, в какой попущено было пристрастие ко вкравшемуся злу. Если же духовный будет окончательно низвлечен возрастающим насилием возобладавшего им послабления, отвергши труд борьбы и молитвы: то по необходимости подвергнется обольщению и от других страстей. Таким образом бу­дучи передаваем одною страстью другой и каждою из них мало-помалу увлекаем, лишается Божественной благодати, увлекается уже тогда и в большее зло, даже в противность своему произволению, от насилия видов греха, возобладавших им прежде».

«Непременно возразишь мне на это: неужели духовный не мог, в то время как зло начинало действовать в нем, умо­лить Бога, чтоб не впасть в столь бедственный последствия? — И я говорю, что мог. Но, пренебрегши малым, он произвольно принял его, как ничтожное, не позаботясь помолиться о нем и не ведая, что это малое служит причиною большего, вводит в большее, как в добре, так и во зле. Когда же страсть возрастет и, впущенная произвольно, возгнездится в нем: тогда уже и против воли его начинает действовать против него упорно. Уразумев сущность дела, должно прибегать молитвою к Богу, противостоять и сопротивляться врагу, которого прежде защищали, препираясь с человеками. Случается даже и то, что мы, будучи уже услышаны Господом, не получаем помощи ощутительно для нас: потому что она приходит не по тому образу, который пред­полагается для нее человеком, но так, как устраивает Бог, нам на пользу. Ведая удобопоползновенность нашу ко греху и наклонность пренебрегать грехами, Он помогает нам много скор­бями, чтоб мы, избавившись бесскорбно, снова не стали увлекаться и впадать опрометчиво в те же согрешения. Основываясь на этом, мы утверждаем, что необходимо терпеть постигающее нас, что пребывание в покаянии есть состояние, вполне соответствующее нам» 1).

«Мы все — потомки Адама; все родимся во грехе его, и по этой причине все определением Божиим осуждены на вечную смерть, не имеем возможности спастись без Христа. Все, и са­мые праведнейшие между человеками, избавляются от вечной смерти единственно чрез посредство Христа, распявшегося за всех и искупившего всех кровью Своею. По этой причине и Сам Ис­купитель предлагает для всех одно делание, объемлющее в себе все прочие делания, и повелевает Апостолам говорит всем одно: покайтеся, приближися бо царство небесное 2). Вместе с этим Спаситель преподал многие частные заповеди, от исполнения которых достигается совершенство в покаянии, и исполнение это завещал до самой смерти, сказав: иже погубит душу свою Мене ради и Евангелия, в живот вечный сохранит ю 3). И опять, повелевая отречься от всего, присовокупляет: аще же и своя души 4). Запечатлевая великое значение заповедей, он говорит: иже аще разорит едину заповедий сих малых, мний наречется в царствии небеснем 5). Если Христос, как здесь объяснено, назначил пребывать в покаянии до смерти: следовательно тот, кто утверждает, что покаяние может быть окончательно исполнено прежде смерти, отвергает заповедь, отрицаясь от погубления души до смерти, — является он преступником всех Христовых заповедей. Нет конца покаянию до самой смерти и для малых и для великих! Никто не возмог на самом деле достичь совершенства в покаянии, такого совершен­ства, которое не нуждалось бы в приложении, или не было уже способно к нему! И потому мы, если и не удостоимся выполнить его, как должно, то по произволению будем упражняться в нем, чтоб не причислиться к отвергающим заповедь намеренно, чтоб не подвергнуться за это осуждению. Рассмотри от начала мира жизнь всех, совершивших благополучно странствование земное, и най­дешь, что таинство благочестия во всех благоугодивших Богу совершилось чрез покаяние. Был ли кто осужден? осужден он за пренебрежение покаянием. Был ли кто оправдан? оправдан он, потому что прилепился к покаянию» 1).

«Самое естество научает нас пребывать в покаянии до смерти. Ум не может быть праздным. Если б ум был и весьма значителен по объему и силе, природным и приобретенным, то он, находясь в состоянии здравия, действует в области добра; если же, возуповав на свое превосходство, оставить упражнение в добре, то по необходимости уклоняется в область зла, и опять удаляясь от злого, естественно привлекается к деятельности благой и правильной. Такая деятельность для новоначальных, средних и совершенных заключается в молитве, в очищении помыслов и в терпении попускаемых скорбей, без чего невозможно совершать и прочих добродетелей, соделывающих покаяние благоприятным» 2).

«Если покаяние есть прошение милости: то упражняющемуся в покаянии должно озаботиться о том, чтоб не услышать се сыти есте 3), должно продолжать неотступное ïðîøåíèå, как неимеющему достаточно: потому что всяк просяй приемлет» 4).

«Если будет помилован только тот, кто сам милует: то, как думаю, покаянием держится весь мир, человеки содействуют друг другу в ïîêàÿíèè по устроению Божия Промысла» 5).

«Если мы будем подвизаться в покаянии до самой смерти, — и тогда не исподним должное: потому что и тогда не принесем ничего равноценного царству небесному» 6).

«Как естественно нам есть, пить, говорить, слышать: так естественно и каяться» 7).

«Умерщвляется по определению закона однажды заслуживший смерть: если же кто продолжает жить, тот уже живет по вере, ради покаянии, если бы и не за свои грехи, то за грех прародительский, общий всему человечеству» 8).

«Мы очистились крещением; очистившись, получили заповеди. Нарушающий заповеди оскверняет крещение, забвение прием очищения древних своих грехов 9), которыми не бывает скуден никто, подвергаясь ежедневно согрешениям невольно, хотя бы и стремился к исполнению всех заповедей» 1).

«Покаяние нужно всем: оно показывает нам грехи наши, соделанные прежде произвольно, а ныне, — когда мы возненавидели страсти и начали удаляться от них, — служащие причиною согрешений невольных» 2).

«Признающий свое покаяние окончательно исполненным, зрит вспять, в нем обновляются впечатления от прежних согрешений» 3).

«Истинно разумный разумеет и то, что он нуждается в покаянии: разум истины даруется покаянием, и покаяние — разумом истины» 4).

«Христос поручился за нас на условии покаяния: отвергающий покаяние отвергает Спасителя» 5).

«Добрыми делами естества 6), без покаяния, мы не можем совершить ничего заслуживающего помилование от Бога; Господь дарует нам великое помилование за расположение души, настроен­ной покаянием. Принуждающий себя и пребывающий до кончины своей в настроении, доставляемом ïîêàÿíèåì, спасется за побуждение себя и за покаяние, хотя бы и подвергся некоторым согрешениям: обетовано это Господом в Евангелиях» 7).

«Провозглашающий о себе, что он не нуждается в покая­нии, этим объявляет себя праведником, а Писание именует его порождением ехидны 8). Признающий себя совершившим по­каяние по причине мнения о своей праведности сочетавается, не ведая того, со сластями страстей: потому что мнение и кичливость принадлежать к таким сластям» 9).

«Зараженный самомнением не возможет спастись: презорливый же и обидливый муж и величавый ничесо-же скончает 10), говорит Писание» 11).

«Если смиренномудрие не приносит никакого вреда совершенному: то и совершенный да не оставляет начальную причину смиренномудрия, — покаяние» 1).

«Насытившийся покаянием не может смиренномудрствовать» 2).

«Если б мы тщательно заботились о смиренномудрии: то не нуждались бы в наказаниях. Все злое и лютое, постигающее нас, постигает за превозношение. Попущено было ангелу сатаны мучить 3) Апостола, чтоб Апостол не превознесся: тем более нам, увлекающимся превозношением, попустится сатана. Он будет попирать нас, доколе мы не смиримся» 4).

«Побеседуем нисколько о бессловесной страсти гнева. Она опустошает, смущает и помрачает всякую душу; она во время движения и действия своего соделывает человека — особливо удобопоползновенного и быстропреклонного к ней — подобным зверю. Страсть эта преимущественно утверждается, укрепляется, пребывает несокрушимою дотоле, доколе диавольское древо огорчения и раздражительности, гнева и ярости напаяется злою водою гордости: дотоле оно возрастает сильно, цветет обильно; приносит мно­жество плодов — преступлений закона Божия. Таким образом здание, воздвигнутое в душе лукавыми духами, пребывает в не­прикосновенной, несчастной целости, утверждаясь и укрепляясь на основании своем — на гордости. Если хочешь, чтоб греховное древо, страсть огорчения и раздражительности, гнева и ярости по­сохло в тебе и сделалось бесплодным, чтоб секира Духа, приближившись срубила его, ввергла в огонь по определению Евангелия, и истребила со всякою злобою; если хочешь, чтоб дом беззакония, непрестанно и злонамеренно созидаемый диаволом, который, собирая, как камни, различные предлоги и благословные и суетные, или на самом деле или в помыслах, сооружает здание злобы в душе; если хочешь, говорю, чтоб этот дом был разрушен и разметан, то имей незабвенным в сердце твоем смирение Господа. Рассуждай: кто Господь, и чем соделался Он ради нас? С какой высоты Божественного света, откровенного горним существам соответственно их зрительной силе, славимого на небе всеми разумными созданиями, Ангелами, Архангелами, Престолами, Господствиями, Началами, Властями, Херувимами, Серафимами и не именуемыми Писанием умными силами, которых имена не достигли до нас, по проречению Апостола, в какую глубину человеческого смирения Он низошел по неизреченной благости Своей, и по всему уподобился нам, седящим во тьме и сени смертней, соделавшимся пленниками при посредстве преступлении Адамова, находящимся в насильствен­ной власти демонов, которые действуют в нас страстями нашими. Когда мы находились в этом лютом порабощении, в области невидимой и горькой смерти, — не устыдился такого положения нашего Владыка всей твари видимой и невидимой: Он смирил Себя, и воспринял человека из страстей бесчестия и из состояния отвержения, куда низвергнут был человек, осужден­ный определением Божиим. Владыка соделался подобным нам по всему кроме греха, то есть, за исключением страстей бесчестия. Наведенные казни определением Божиим на человека в наказание за преступление заповеди и за впадение в грех, то есть, телесную смерть, труды, голод, жажду, все это Он восприял, соделавшись тем, что — мы, чтоб мы соделались тем, что — Он. Слово плоть бысть 1), чтоб плоть соделалась Словом; Богатый обнища нас ради, да мы нищетою Его обогатимся 2), — по великому человеколюбию уподобился нам, чтоб мы уподобились Ему всеми добродетелями. Точно! с того времени, как пришел Христос, человек изменяется в нового человека, будучи обновляем благодатью и силою Духа, достигая в меру совершенной любви, изгоняющей страх и уже не подвер­гающейся падению. Любы николиже отпадает 3): потому что Бог — говорит Иоанн — любы есть, и пребываяй в любви, в Бозе пребывает 4). Этой меры сподобились Апостолы и все те, которые подобно им обучились добродетели основательно и правильно, представили себя Господу совершенными, последовавши Христу в течении всей жизни своей желанием совершенным. Постоянно созерцай, — не побеждаясь забвением, — смирение, кото­рое Господь восприял на Себя по любви к нам, по неизреченному человеколюбию. Созерцай вселение Бога Слова в ложесна Девы, принятие им человечества, рождение от жены, постепенность телесного возрастании, бесчестия, досады, поношения, поругания, укорения, биения, оплевания, насмеяния, наругания, червленную хламиду, терновый венец, приговор на Него правителей, вопли против Него беззаконных иудеев, Ему единоплеменных — возми, возми, распни Его 1) — крест, гвозди, копие, напоение оцтом и желчью, наругания над Ним язычников, насмешки тех, которые, проходя мимо Его распятого, говорили Ему: аще Сын еси Божий, сниди со креста, и веруем в Тя 2). Созерцай и прочие страдания, которые Господь претерпел ради нас: распятие, смерть, тридневное погребение во гробе, сошествие во ад. Какие же были за тем плоды страданий? воскресение из мертвых, пленение ада и смерти, вознесение на небеса душ, исшедших оттуда с Господом, седение одесную Отца 3) превыше всякого начала и власти и всякого именуемого имени 4), честь, слава, поклонение всех Ангелов Первенцу из мертвых по причине понесенных Им страданий, как и Апостол говорит: Сие да мудрствуется в вас, еже и во Христе Иисусе, Иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу, но Себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся яко же человек, смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестные. Темже и Бог Его превознесе, и дарова Ему имя, еже паче всякого имене: да о имени Иисусове всяко колено поклонится, небесных, земных и преисподних: и всяк язык исповест, яко Господь Иисус Христос во славу Бога Отца 5). Вот, в какую славу и высоту, по суду правды Божией вышеисчисленные страдания возвели Господня человека! и потому, если с любовью и усердием будешь памято­вать о них незабвенно в сердце твоем, страсть огорчения и раздражительности, гнева и ярости не будет обладать тобою. Когда самое основание этой страсти, гордость, будет выворочено к верху рассматриванием смирения Христова: тогда и все здание беззакония, ярости, гнева и печали разрушится удобно и само собою. Какое жестокое и каменное сердце не смягчится, не умилится, не смирится, если уму будет постоянно соприсутствовать памятование о смирении Единородного Сына Божия, о претерпенных Им страданиях? не представит ли оно себя, по писанию, про­извольно в попрание всем человекам, как попираются ими земля и пепел? Когда душа, взирая на смирение Христово, будет смиряться и сокрушаться, какая ярость, какой гнев возмогут возобладать ею? какая печаль возможет одолеть ее?» 1).

«Подобает научиться духовному закону, возложить на себя подвиги 2) о благочестии, и постигающие скорби переносить с терпением, как свои. Без этого никто не может сделаться истинно премудрым.

На вопрос, какие бы то были подвиги о благочестии, пре­подобный Марк отвечал: это заповеди Христовы, из которых первая и величайшая — любовь. Она не мыслит зла, вся лю­бит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит 3), по слову Писания. Поступая так, она не судит тех, которые представляются обижающими ее. Любовью мы различаемся один от другого, и все недостаточествуем по отношению к ней, ожидая восполнения этому недостатку от благодати Христовой, если мы не вознерадим о возделывании любви по нашим силам. Бог знает и сколько мы не можем сделать по немощи, и сколько не совершаем дел любви по нерадению. Любовь укрепляется не от одних произвольных трудов, но и от случающихся скорбей: и потому мы нуждаемся, чтоб Бог ниспослал нам много терпения и кро­тости. По отношению к этому говорит Апостол: хотяй быти мудр в веце сем, буй да бывает, яко да премудр будет 4). Мудрые по букве признают согрешающими одних обижающих, а премудрые по Духу Божию, будучи и обижаемы, порицают себя, когда не переносят обид терпеливо, с благим произволением, с радостью. Порицают они себя не только за это, но и по той причине, что признают скорби возникшими из данного ими некогда повода, из какого либо прежнего согрешения, хотя согрешения бывают легче и тяжеле одно другого. Кто мстит за себя, тот как бы обвиняет Бога в безсудии, а кто претерпевает нашедшую скорбь, как свойственную себе, тот терпением приносит исповедание в преждесоделанных согрешениях, за которые и подвергается страданию от наведенной напасти».

«Имеются три вида благочестия: первый состоит в том чтобы не согрешать; второй — в том, чтоб согрешивши, тер­пеливо переносить приключающаяся скорби; третий — в том, чтоб плакать о недостатке терпения, если не переносим скорби с должным терпением. Если мы здесь не совершим примирения с Богом, установленными от Него средствами: то это по необходимости навлекает на нас подсудимость на будущем суде: разве только Бог, увидев, что мы смирились и плачем, изгладит, как Сам ведает, грехи наши всесильною благодатью Своею. Если же мы не только не смиримся и не восплачем о нерадении в исполнении вышеупомянутых видов благочестия, но и еще будем защищать себя словами мирской премудрости (учености) и ею превозноситься над благоговейными: то как будем помилованы, действуя противоположно условиям помилования?»

Когда преподобный беседовал так, — «один из учеников его, уповавший на воздержание свое, и по этой причине пребывавший вне познания истины, — покушавшийся претерпевать все скорбное, но неправильно, думая о себе, что страдает, как мученик, возразил Старцу: где говорит Писание, что по вине каждого и по праведному суду Божию находят бедствия на человеков?»

«Старец отвечал: возлюбленный! найдешь это во многих местах Писания, как в Ветхом, так и в Новом Завете. Впрочем и мы укажем тебе некоторые из таких мест, если желаешь того. Уразумев истину, отвергни высокомудрие — мало этого — отвергни зломудрие, и приобрети смирение, заимствовав его от Бога, Который сказал: возмите иго Мое на себе: и научитеся от Мене, яко кроток есмь, и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим» 1).

«Ученик остановил преподобного на этом слове, и ска­зал ему: если каждый из нас подражает смирению Христову тем, что признает постигающим его скорби должным себе воздаянием, как сказано тобою: то из этого очевидно явствует, что и Христос, пострадав, исполнил долг свой. Но я считаю такое мнение богохульством. — Авва отвечал: скажи мне, воз­любленный, берущие в заем деньги при поруке поручителей, одни ли должники? или одинаково с ними должники и поручившиеся за них? — Ученик: очевидно, что и поручившиеся. На это Старец: будь же убежден со всею достоверностью, что Христос, восприняв нас, соделал Себя должником, как и Божественное Писание свидетельствует о Нем: Агнец Божий, вземляй грехи мира 1), быв по нас клятва 2). Он восприял смерть за всех нас; Он умер за всех нас: тебя ли одного не âîñ­ïðèÿë Он? объясни это искренно. —Ученик, припав к ногам Старца, сказал: я согрешил, как младенец, сказав в неведении сказанное мною; но отнюдь не отрекаюсь Избавителя и Восприемника всех верующих в Него. Знаю, что кроме Его нет иной надежды человекам на спасение, как говорит Апостол: вси согрешиша и лишени суть славы Божия, оправдаеми туне благодатию Его 3). — Братия, присутствовавшие тут, по­лучили пользу, увидев, что брат познал истину и покаялся. Старец продолжал: теперь остается нам показать из Писания, что из случающегося с каждым из нас печального ничто не случается несправедливо, все по праведному суду Áîæèþ. Иные страдают за свое зло, а иные за ближних: в недра входят вся неправедным: от Господа же вся праведная 4). По этой причине сказано: или будет зло во граде, еже Господь не сотвори? 5). И еще: вся дела Господня с правдою 6). И: еже сеет тожде, сие и пожнет 7). И: аще неправда наша Божию правду составляет, что речем? еда ли не праведен Бог, наводяй гнев? да не будет 8). И три отрока, ввергнутые в разженную печь, учат нас этому образу мыслей, сказав, что они ввергнуты по своей вине и по Áîæèþ повелению, хотя они восприняли лице согрешивших соотечественников, будучи сами невинны 9). И святой Давид, оскорбляемый Семеем, исповедует, что подвергается оскорблениям по повелению Áîæèþ и за свою вину 10). И Исаия, и Иеремия, Иезекииль, и Даниил, и другие Пророки предвещали народу Израильскому и народам языческим, что их настигнут скорби, соответственно грехам, совершенным каждым народом. Пророки объявляли вместе и вины и наведения за эта вины: за это именно — предре­кали Пророки — за то, что провозглашалось в среде народа то и то, делалось то и то, постигнет их то и то. Объясняя это же блаженный Давид говорит в Псалмах своих: разумех Гос­поди, яко правда судьбы Твоя, и воистину смирил мя еси 1). И еще: поношение безумному дал мя еси. Онемех и не отверзох уст моих, яко ты сотворил еси 2). Эти слова Давида и мы должны произносить к Богу, когда подвер­гнемся укоризнам от кого-либо, и благодарить Бога за то, что Он послал обличителя сокровенных в нас лукавых мыслей, послал с тою целью, чтоб мы, рассмотрев мысли наши с достоверностью, исправили себя. Большей части наших греховных недугов мы не знаем! потому что только мужу совершен­ному свойственно содержать в памяти свои недостатки. Если и явные нарушения закона духовного неудобопонятны: тем неудобопонятные нарушения его, совершаемые в области мыслей. Но мы, è не ведая большей части греховности нашей; смущаемся от наведений. Поймем же, как благоразумные, что Господь наводит è искушения для пользы нашей, и посредством их делает нам много добра: во-первых посредством их открываем присутствие в себе злых мыслей, сокровенно обладающих нами; по открытии их подается нам истинное, непритворное смиренномудрие; потом избавление от суетного возношения и обнаружение разнообразной злобы, таившейся внутри нас, как говорит Писание: проникоша вси делающие беззаконие, яко да потребятся в век века 3). Братия! наверно знайте следующее: если не будем переносить наведений с терпением, верою и благодарением: то никогда не возможем открыть злобу, сокровенную внутри нас. Если же не откроем ее: то не возможем ни отразить и прочих злых помыслов, борющих нас, ни взыскать очищения от впечатлений, произведенных преждесоделанными грехами, ниже полу­чить твердой уверенности относительно будущего».

«Наводимые скорби и обличения не уподобляются по наруж­ности винам; но в духовном значении отношении одних к другим сохраняют точную правду. Это можно увидеть и из Священного Писания: задавленные упавшею на них башнею Силоамскою не обрушали башни на других: пленники, отведенные на семьдесят лет в Вавилон для покаяния, не брали в плен других для покаяния. Средства наказания не имеют неуклонного сходства с винами: так воины, уличенные в проступках, под­вергаются побоям, но не тому самому злу, которое сделали. По­добно этому и все мы наказуемся постигающими нас скорбями и благовременно и правильно к покаянию, но не тождественно, то есть не в то самое время, когда согрешаем, и не тем злом, в котором виновны. Это то и приводит некоторых к неверию правде Божией, то есть, отсрочка наказания и несходство наказаний è с винами».

«Вопрос. Скорби, наводимые на нас, очень разнообразны. Одни из них истекают от человеков оклеветывающих, злоречащих, ласкательствующих, вводящих в заблуждение, обольщающих, окрадывающих, обижающих, соблазняющих, враждующих, презирающих, ненавидящих, притесняющих, бьющих, подвергающих гонению, словом, делающих то зло, которое человеки могут делать человекам. Другие скорби возникают от собственного тела, когда оно бесчинствует, противоборствует духу, è ищет неги, впадает в различные недуги и болезни, подвергается è падениям, ушибам и прочим разнообразным последствиям немощи своей. Опять иные скорби приходят извне; таковы: угрызения псов, ядовитых и плотоядных зверей, также заразительные поветрия, голод, землетрясении, наводнения, морозы, зной, ста­рость, убожество, заточение и тому подобное. Наносятся скорби злыми духами, с которыми мы находимся в войне, по словам Апостола; они наблюдают за нашими словами и делами, а по ним заключают о помыслах, которые естественно должны быть подобны словам и делам. Справедливо умозаключение демонов! если наш самовластный ум не будет по причине неверия беседовать с искусительными вражескими приражениями; если он не оставит подобающую ему совершенную надежду на Бога, и не начнет плодить помыслов: то не может последовать ни слов, ни дел. Но ты сказал, что всякого рода бедствия постигают падшего соразмерно вине его, привлекая нас в познание правды Божией: покажи же нам и причины скорбей, чтоб мы таким образом поверили тому, что мы именно виновны в наводимых нам скорбях, и должны терпеливо переносить нападающая на нас скорби. Опасаемся подвергнуться тяжкой муке по определению ожидающего нас загробного суда, не только как грешники, но и как отвергшие врачевание».

«Ответ. Причина всякого скорбного случая — помысла каждого. Я мог бы указать как на причину, на слова и дела; но они не рождаются прежде помыслов, а потому помыслам при­писываю все. Предшествует помысл; потом чрез слова и дела образуется общение человека с человеком. имеются два образа общения: один от злобы, а другой от любви. При посредстве общения мы воспринимаем друг друга, не понимая даже этого: восприятиям же последуют по необходимости скорби, как в Писание говорит: поручаяйся за друга, врагу предаешь свою руку 1). Каждый терпит скорби, постигающие его, не только из за себя, но и из за ближнего, — в том, в чем восприял ближнего на себя.

«Восприятие от злобы есть непроизвольное. Оно совершается так: отнимающий что-нибудь у ближнего, принимает на себя искушение этого ближнего, хотя и не хочет; также злословящий — злословимого, лихоимствующий — лихоимствуемого, насилующий — насилуемого, оговаривающий — оговариваемого, презирающий — презираемого. Чтоб не перечислять каждого действия отдельно, — всякий обидящий восприемлет искушении обидимого, соразмерно обиде. Об этом свидетельствует Божественное Писание. Пра­ведный — говорит оно — от лова убегнет: в него же место предается íå÷åñòèâûé 2). И еще: изрываяй яму искреннему своему, впадется в ню: и валяяй камень, на себе валит 3). И: в недро входят вся неправедным, от Господа же вся праведная 4). Если же неправда наша — как сказал Апостол — Божию правду составляет в отношениях наших одного к другому: то что речем? Едва-ли неправеден Бог, наносяй гнев 5) не только на вразумляемых скор­бями, но и на восстающих против скорбей безрассудно и свирепо?

«Восприятие ближнего на себя предано нам Господом Иисусом. Он совершил это восприятие, исцелив во-первых наши душевный немощи, потом целя всяк недуг и всяку болезнь 1), вземля грех мира 2), возустрояя естество чистое в верующих Ему искренно, избавляя их от смерти, предав истинное Богопочитание, научая благочестию, наставляя словом и примером, что ради любви мы должны переносить страдания даже до смерти, сверх этого соделав нас причастниками Духа, и посредством Его даровав терпение и те блага, их же око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша 3). Он âîñïðèåìëåò искушения за нас: поношения, поругания, узы, предательство, биение по ланитам, напоение уксусом и желчью, пригвождение гвоздями, распятие, прободение копием. Таким образом, приобщившись нам плотью и духом, и восприяв на Себя страдания за нас, Он предал такое восприятие в закон святым Апостолам и ученикам Своим, а прежде их Пророкам, Праотцам, Патриархам, научив вторых Святым Духом, а первых Своим всесвятым вочеловечением. Являя это восприятие, Он говорил: не бойтеся, Аз победих мир 4). Также: Аз за них свящу Себе, да и тии будут священи во истину 5). И еще: больши сея любве никто же имать, да кто душу свою положит за други своя 6). На этом основании Святой Павел, подражая Господу, говорил о себе: ныне радуюся в страданиих моих о вас, яко исполняю лишение скорбей Христовых во плоти моей за тело Его, еже есть Церковь 7). Б этих словах Апостол изобразил прикровенно âîñïðèÿòèå от любви. Хочешь ли яснее познать, как все Апостолы приобщились нам и мыслью и словом и делом, и по причине такого общения восприяли искушение за нас? Мыслью вступили они в общение с нами, пред­лагая нам Писания, объясняя таинственное значение пророчеств, увещавая уверовать Христу, как Спасителю, служить Ему, как Сыну Божию по естеству, доказывая проповедь поразительными знамениями, молясь за нас, проливая слезы, делая все, что должно делать озаренным истиною в мысли. Вступили они в общение словами, умоляя нас, угрожая нам, уча, обличая, показывая срам маловерия нашего и невежества, объясняя Писание о значении времен, исповедуя Христа, проповедуя, что Он был распят за нас, что Он — вочеловечившееся Слово, что вочеловечившееся Слово — единая личность, а не две личности, хотя и исповедуется в двух естествах, соединенных нераздельно и неслитно, останавливая зловерие и преграждая ему путь во всяком времени, месте и деле, не соглашаясь с ложью, удаляясь от хвалящихся по плоти, с тщеславными не пребывая, кичливых не боясь, уничижая лицемеров, приемля смиренных, усвояя благоговейных, научая нас такому же поведению. Приобщились они нам делами, подвер­гаясь гонениям, поношениям, лишениям, оскорблениям, злодеяниям, заключению в темнице, насильственной смерти и прочим страданиям за нас. Вступив в тоже общение с нами, они при посредстве его восприяли и искушения наши. Аще скорбим — говорят они — о вашем спасении; аще ли утешаемся, о вашем утешении 1), приняв этот закон любви от Господа, Который сказал: больше сея любви никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя 2). Такое поведение они предали и нам. Если Господь положил душу Свою за нас, говорят они, то и мы должны есмы души наша по братии полагати 3). Также: друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов 4). Познав, что имеются два образа общения человеков между собою, что за ними последует двоякое восприятие, одно невольное, а другое по любви, не будем любопытствовать при встречающихся с нами искушениях, под­вергая подробному исследованию качество восприятия, как, когда, чрез кого пришло искушение: одному Богу свойственно знать со­ответственность каждого из них с виною, определение на них своего времени, направление всей твари в содействию попускаемому искушению 5). Наша единственная обязанность веровать правде Божией, и знать, что все постигающее нас скорбное, против воли нашей, постигает или по любви, или за греховность, что по этой причине мы обязаны переносить искушения с терпением, не отражая их противодействием им, чтоб не приложить этим нового греха к грехам нашим. Прежде всего прошу вас, братия, быть очень внимательными к сказанному, чтоб и мы, подвергшись искушению за слова наши, не подверглись ему бесплодно, и чтоб зам не предать забвению сказанного, приняв сказанное без должного усердия. Забвение — дщерь сердечной хладности (уныния): мать обоих — неверие».

«На это отвечали братия: успокойся, Отец, относительно произнесенного тобою поучения. Убежденные свидетельствами Писания, мы выслушали с верою поведание о том, что без праведного суда Божия никакая невольная скорбь не прикасается к человекам, хотя мы, по ограниченности нашей, и не постигаем как таинственного стечения обстоятельств, так и времени, в которое назначается попущение искушения» 1).

«Услышь душа словесная сообщница моя в жизни! —такое наставление душе влагает преподобный Марк в уста ума ее: намереваюсь поведать тебе тайну, которая относится и ко мне и в тебе. Тайну эту я постиг не потому, чтоб очистился от страстей, но потому, что успокоился немного по Божией благодати от действия их. Достоверно узнал я, о душа, что как я, так и ты, подвергшись действию противоестественному, вовлекаемые неведением в заблуждение, обвиняем других в согрешениях наших, представляя себе ложно, что злоба находится вне нас. По причине такого ошибочного воззрения мы обвиняем иногда Адама, иногда сатану, иногда человеков, с которыми поставлены в сношение. Вследствие этого вступаем в многообразное рато­борство, и, полагая ратовать против иных, ратуем против самих себя; полагая защищать друг друга, нападаем друг на друга; полагая благодетельствовать себе, терзаем себя подобно беснующимся: несем труды, подвергаемся поношениям, которые справедливо делаются для нас бесполезными, будучи последствиями неправильного настроения. Заповеди мы думаем любить, но начала, на которых основано исполнение их, возненавидели по причине нашего самообольщения. Ныне я узнал наверно, что никакая власть не влечет нас неправедно ни ко благу, ни ко злу, что со вре­мени крещения, и Бог и диавол поощряют нас в усвоение себе праведно, сообразно тому, какое, направление приняло житель­ство наше по крещении и кому поработили себя произвольно».

«Имеются два вида приражения, которыми мир обманывает нас, если мы не усмотрим их благовременно: похвала от человеков и отрада тела. Когда они приражаются без предварительного произволения нашего, тогда они не принадлежат ни к злобе, ни к добродетели — служат только обличением для нашей воли, куда она склонится. Господу благоугодно; чтоб мы терпели поношение и жительствовали в лишениях и подвиге; диавол же хочет противного этому. Если мы услаждаемся похвалою человеческою и отрадою тела, то из этого явствует, что мы преслушая Господа, преклоняемся к духу сластолюбия. Если же не благоволим к похвале человеческой и к наслаждению телесному: то из этого явствует, что мы преклоняемся к Богу, возлюбив тесный путь. Для того и допущено этим двум обольстительным приражениям действовать на человеков, чтоб любящие заповедь и сочувствующие ей, вынаружили и доказали преклонение своей воли ко Христу, чтоб Христос, обретши вход в души их, научил умы их истине. Подобно этому, о противном понимай противное. Любящие человеческую славу и отраду тела дают вход диаволу, который этими средствами нашедши свойственный себе вход, уже свободно вводит зло, и не престает умножать его на столько, на сколько услаждаемся влагаемыми им помышлениями. Поступает он так дотоле, доколе мы, опомнившись, не возненавидим от искренности сердца двух вышеупомянутых средств приражения. Но мы любим их! мы не только предаем за них добродетель, но и их промениваем одно на другое, смотря по обстоятельствам: иногда подвергаем тело лишениям è подвигам с целью приобретения славы человеческой, а иногда подчиняем себя человеческому поношению, чтоб удовлетворить сластолюбию; иногда же, оставя всю заботу о них, устремляемся к снисканию тех видов миролюбия, которыми питаются и от которых усиливаются тщеславие и сластолюбие. Для них средством питания и усиления служит сребролюбие, корень всем злым, по определению Божественного Писания» 1).

«Непременно возразишь ты мне, душа, что мы и не собираем золота, и не имеем стяжании. На это скажу тебе, что ни золото, ни имущество не вредны сами по себе, — вредно злоупотребление ими, вредно употребление их по пристрастию. Некоторые, бывши богатыми без страсти к богатству, благоугодили Богу: таков был святой Авраам, таковы были праведные Иов и Давид. Напротив того, некоторые из нас и без имения вскормили в себе страсть любостяжания при посредстве ничтожных мелочей. Таким образом мы сделались хуже обладавших большим имуществом: оставив жительство, которое должно во всех отношениях состоять в лишениях и подвиге, злохитро допускаем себе в разных случаях наслаждения, как бы думая действовать тайно от Бога; убегая сребролюбия, мы не убегаем ñëàñòî­ëþáèÿ; не копим золота, а собираем маловажные вещи; отказы­ваемся от начальнических санов и власти, а славу и похвалу уловляем всеми средствами: оставили имущество, — не оставили наслаждений, к доставлению которых имущество служить средством. Некоторые из нас оставляют и наслаждения, но в ложном разуме, не убегая вредных для душеспасения излишеств, но как бы гнушаясь добрых созданий Божиих и думая последо­вать словам Писания: не коснися, ниже вкуси, ниже осяжи» 1).

«Душа! когда услышишь о преступлении Адама и Евы, — по­нимай его так: в начале подверглись ему собственно они; ныне же подвергаемся ему в духе мы, я и ты. Сия вся образи прилучихуся онем: писана же быша в научение наше в них же концы век достигоша 2). Рассмотри следующее! возродившись крещением и водворенные в раю Церкви, мы пре­ступили заповедь Возродившего нас, — и каким образом Господь повелел любить всех единоверных и, при посредстве терпения, вкушать плод, который они приносят нам, сказав: от всякого древа, еже в рай, снедию снеси 3). Но мы, последовав помыслам змея, возлюбили одних, как добрых, — возненавидели других, как злых. В этом и заключается вкушение от древа познания добра и зла 4). Вкусив от него, мы умерщвляемся в духе не потому, чтоб смерть сотворена была Богом, но потому, что она является сама собою в человеке, возненавидевшем ближнего. Бог смерти не сотвори, ни веселится о погибели живых 1); Он не приводится к действиям страстью гнева, не вымышляет способов в наказанию за согрешения, не изменяется соответственно достоинству каждого, но вся премудрость сотворил 2) предопределив, чтоб все было судимо по духовному закону. По этой причине Он не сказал Адаму и Еве в тот день, в который вы вкусите запрещенного плода: Я умерщвлю вас; но, предостерегая и утвер­ждая их, предъявил им закон правды, сказав: вонь же аще день снесте, смертию умрете 3). Вообще Бог установил чтоб каждому делу, и доброму и злому, последовало естественно надлежащее возмездие. Воздаяние не вымышляется при каждом случае, как думают некоторые, незнающие закона духовного. Ведая его отчасти, мы должны быть убеждены в том, что, возненавидел кого-либо из единоверных, как злого, и сами будем отвергнуты Богом, как злые, — не приняв покаяния от ближнего, как от грешника, будем и сами отвергнуты, как грешники, — не простив ближнему согрешений, ниже сами получим прощение. Объявляя этот закон, законодатель Христос говорил: не судите и не судят вам: не осуждайте, и не осудими будете: отпущайте, и отпустится вам 4). Закон этот ведал святой Павел и сказал, не присовокупив никакой оговорки: судяй иного, себе осуждаеши 5). Закон этот ведал Пророк, и возопил к Богу: Ты воздаси комуждо по делом его 6). Другой Пророк возвещает от лица Божия: Мне отмщение, Аз воздам, глаголет Господь 7). Но зачем исчислять Писания, когда всем Божественным Писанием и ветхим и новым, в особенности же великим Псалмопевцем изла­гается этот закон со всею ясностью, чтоб мы, познав его ду­ховное значение и таинственный устав, страшились во всяком случае отступления от него и старались любить братию не только по наружности, но и в сердце? Этот закон — не закон Моисеев, судивший одно видимое: этот закон духовен; им обли­чается и тайное. И Моисеев закон дан Богом на неизвестное, определенное время; но он пополнен законом духовным, то есть, благодатью Господа нашего Иисуса Христа, Который сказал: не приидох разорити закон, но исполнити 1). На этом основании подобает во всяком деле, сказав однажды должное, не продолжать далее прекословия, но прощать тому, кого признаем о6идевшим нас, какою бы ни была обида, справедливою или не­справедливою. Да ведаем, что возмездие за прощение обид больше возмездия за всякую другую добродетель. Так как мы не можем свободно поступать по предложенному направлению, чему служит причиною преобладание над нами греха, допущенное прежним образом жизни: то мы должны молить Бога, содействуя молитве бдениями и прочими подвигами и лишениями, чтоб получить от Бога милость и принять такую силу. О, возлюбленная душа! во вся­ком времени, месте и деле будем твердо держаться одной цели, чтоб нам, подвергаясь различным обидам от человеков, радо­ваться, а не скорбеть, — радоваться не просто, не бессмысленно: радоваться на том основании, что обретаем благоприятный случай к получению прощения в наших согрешениях, прощая ближнему. В этом заключается разум истины. Он обильнее всякого иного ведения: из него можем умолять Бога, наверно зная, что будем услышаны; он плод веры и доказательство веры во Христа; посредством его можем взять крест свой и последовать Христу; он — родитель первых и великих заповедей; при посредстве его можем любить Бога от всего сердца и ближнего, как самого себя; для снискания его мы должны возложить на себя пост, бдение и прочие подвиги и лишения, чтоб сердце и вну­треннее расположение наше отверзлись, приняли его в себя, и уже не извергали. Тогда за прощение ближнему согрешений его, усмотрим в себе действие благодати, таинственно данной нам святым крещением: она будет действовать в нас уже не неприметно для нас, но со всею очевидностью, вполне ощутительно».

«Противодействуют этой добродетели две страсти: тщеславие и сластолюбие. От них должно сперва отречься в духе своем: тогда приобретается эта добродетель. Душа! произвольно предавши себя этим двум страстям, никого не обвиняй: ни Адама, ни сатану, ни человеков; но вступи в борьбу с волею твоею, и не пренебреги этою борьбою. Она внутренняя и междоусобная. В ней боремся не с братией нашею: боремся сами с собою. В ней Споборник у нас — один, Споборник непобедимый, от Которого ничто не может укрыться: Христос, таинственно наса­жденный в нас крещением. Он укрепляет нас, если мы соблюдаем заповеди Его по силе нашей. Борются же против нас, как я уже сказал, расположение к наслаждению, которым за­ражено наше тело, и тщеславие, которое обладает и мною и тобою. Эти две страсти прельстили Еву и обольстили Адама: сластолюбием представлено древо яко добро в снедь, и красно есть еже разумети 1); тщеславием же произнесено: будете яко бози, ведяще доброе и лукавое 2). Первозданные Адам и Ева устыдились друг друга, увидев себя нагими; так и мы, утратив непорочность незлобы в духе стыдимся друг друга и совести. Тогда сшиваем себе одежду из листьев смоковницы: облекаясь пустыми словами и образами лживого словооправдания. В противоположность мягкой одежде из листьев, Господь устраивает нам суровую одежду из кож, знаменующую жительство подвижническое, и говорит: в терпении вашем стяжите души ваши 3). Он преподает наставление, соответственное данной одежде: обретый душу свою в злопомнении или в каком другом грехе, погубит ю: а иже погубит душу свою, не дозволяя ей ни злопомнения, никакого другого греха в живот вечный сохранит ю» 4).

Выписка из жития святого Андрея, Христа ради юродивого.

Однажды, святой Андрей ходил посреди народа на торговой площади, находящейся у башни, которую построил Император, святой Константин Равноапостольный. Тут была и некоторая жена по имени Варвара. Она, по действию Духа Божия, пришла в исступление, и увидела, что блаженный Андрей ходит посреди мно­голюдства подобно огненному блистающему столпу. Одни толкали его пинками, другие били; многие, смотря на него, говорили: этот человек не принадлежит себе; он сошел с ума! не желаем такого состояния и врагам нашим». За Андреем ходили бесы в образе черных ефиопов, и говорили между собою: «не дай Бог другого такого на земле: никто не изжег сердец наших так, как этот, притворившийся сумасшедшим по нежеланию слу­жить господину своему; теперь он издевается над всем миром». Варвара видела, что ефиопы налагали знаки на тех, которые били Святого, и говорили друг другу: «по крайней мере служит нам утешением то, что его бьют без милости; бьющие угодника Божия, без всякой на то причины, будут осуждены за это в час кончины их, и нет им спасения». Блаженный, услышав это, устремился на них действием Духа Áîæèÿ, как пламень, силою страшною рассыпал знаки, наложенные демонами, и грозно выговорил им: «вы не имеете права налагать знаков на тех, ко­торые бьют меня: потому что я молюсь моему Владыке, чтоб не вменены были в грех наносимые мне побои тем, которые наносят их. Они поступают так в неведении, и по причине их неведения получать прощение». Когда произнес это Святой, — отверзлось небо, как отверзаются врата, и вылетело оттуда к Преподобному множество ласточек прекрасных; посреди их был белоснежный голубь, державший в клюве златой масличный лист; он сказал Святому человеческим голосом: «прими этот лист, посланный тебе Господом Вседержителем из рая в зна­мение благодати Божией, за то, что ты милостив и человеколюбив, как милостив и человеколюбив Сам Господь. Он про­славит тебя, возвеличит милость свою над тобою, потому что и ты прощаешь и милуешь бьющих тебя, молясь об оставлении им этого греха». Сказав это, голубь сел на главе Святого. — Смотря на это, благочестивая жена удивлялась, и, пришедши в себя по окончании видения, размышляла: «сколько светильников имеет Бог на земле, и никто не знает их». Несколько раз покуша­лась Варвара пересказать другим виденное ею; но сила Божия возбраняла ей. После этого встретил ее в городе святой Андрей и сказал ей: « Варвара! храни тайну мою, и никому не повидай виденного тобою до того времени, как я пройду в место селения дивна, даже до дому Божия» 1). Она отвечала ему: «светильник и Угодник Божий! случалось, что я намеревалась пове­дать, но мне возбраняла невидимая сила Божия» 2).

Выписка из Лествицы святого Иоанна Лествичника.

«Вера, соединенная с твердым убеждением, — мать отречения от мира; неуклонная надежда — дверь к беспристрастию; лю­бовь к Богу — причина странничества; воздержание — мать здравия; воздержания мать — размышление о смерти и постоянное памятование желчи и уксуса, которые вкусил наш Владыка и Бог; целомудрия помощник и причина — безмолвие; разжение плоти погашается постом; супостат лукавых и блудных помыслов — сокрушение сердца; прилежною молитвою уничтожается уныние, а от воспоминания о суде рождается усердие к подвигам» 1).

«Любление бесчестий исцеляет от ярости и раздражительно­сти; песнопение, милосердие и нестяжение уничтожают печаль» 2).

«Молчание и безмолвие противодействуют тщеславию; если же находишься посреди человеков, то пройди путем бесчестий» 3).

«Наружную гордость исцеляет наружное скорбное положение, образуемое скудостью и лишениями; невидимую — Невидимый» 4).

«Губитель чувственных змей — олень, мысленных — смирение» 5).

«Невозможно змею совлечь с себя старой чешуи иначе, как пролезши сквозь тесную скважину: и нам невозможно свергнуть о себя греховные навыки и впечатления, невозможно свергнуть ветхость души и одежду ветхого человека, если не пройдем по узкому пути поста и бесчестия» 6).

«Тучные птицы не могут летать высоко, и угождающий плоти своей не возлетит на небо» 7).

«Высохшее болото уже не приманивает к себе свиней, — и плоть, иссушенная подвигами, уже не упокоивает в себе бесов» 8).

«Облаками закрывается солнце,— лукавые помышления омрачают ум и служат для него причиною погибели» 9).

«Преступник, выслушавши приговор и идущий на казнь, не беседует о народных празднествах: так и плачущий истинно не будет угождать чреву» 1).

«Магниту невольно повинуется железо: подобно этому греховные навыки и впечатления, обратившиеся в качество, уже насилуют заразившихся ими» 2).

«Вода, будучи сжата, подымается вверх: так часто слу­чается и с душою. Она, будучи стеснена бедствиями, восходит в Богу и спасается» 3).

«Ветры возмущают бездну, — ярость, больше всех страстей возмущает ум» 4).

«В те места, где сложено царское оружие, воры приходят с особенною осторожностью; так и мысленные воры употребляют особенную злохитрость, чтоб окрасть имеющего сердечную мо­литву» 5) .

«Огонь не рождает снега, — и ищущий славы земной не по­лучит небесной» 6).

«Невозможно убить зверей без оружия; невозможно стяжать безгневия без смирения» 7).

«Восходящие по гнилой лестнице по необходимости подверг­нутся бедствию: подобно этому честь, слава, власть вредны для смиренномудрия» 8).

«Вода смывает буквы, и слеза очищает согрешения» 9).

«За неимением воды изглаждаются буквы и другими спосо­бами: так и души, не имеющие слез, изглаждают и выскабливают согрешения свои печалью, воздыханиями, великим сетованием» 10).

«Немощный по телу, подвергшийся тяжким согрешениям, да идет путем смирения и теми путями, которые ведут к смирению: другого средства к спасению он не найдет» 11).

«Нет причины для страждущего горячкою к самоубийству: так никому, ни в каком случай, даже до последнего издыхания, не должно отчаиваться» 12).

«Если б похоронивши отца своего, немедленно по возвращении с похорон, пошел на брак: то поступок его был бы бесчестным. Так и плачущим о грехах неприлично искать в этом веке чести, покоя и славы от человеков» 1).

«Того воина, которого лице изъязвлено жестокими ранами на войне, царь не только не повелевает исключать из воинства, но и возбуждает значительными наградами к большей ревности: и небесный Царь венчает инока, терпящего от бесов многие на­пасти» 2).

«Увидев кого либо из сподвижнике в наших, пораженного телесным недугом, не позволим себе объяснять недуг его судом лукавым и злобным; напротив того, примем его с простотою и любовью нелюбопытною, как свой член, как воина, раненного на войне, — позаботимся о уврачевании его» 3).

«Иногда посылается болезнь для очищения от согрешений, иногда же чтоб смирить вознесшуюся мысль» 4).

«Благий и всеблагий Владыка и Господь наш, усмотрев, что некоторые ленивы к подвигу, обуздывает плоть их неду­гом, как таким подвигом, который отраднее других, — не­редко вместе с этим, очищает и душу от лукавых стра­стей и помыслов» 5).

«Немощные душою да познают благоволение Господа к ним из телесных болезней и из внешних напастей и искушений, а совершенные по наитию на них Святого Духа и по приложению новых дарований к дарованиям, прежде полученным» 6).

«Покаяние — впрочем покаяние тщательное — плач, очищен­ный от всякой скверны, и преподобное смирение новоначальных столько различаются друг от друга, сколько различаются между собою мука, тесто и печеный хлеб. Душа истончевается и сти­рается истинным покаянием; соединяется она некоторым образом и, так сказать, смешивается с Богом водою плача неложного; от плача возжигается огнь Божественный: тогда хлеботворится и образуется смирение безквасное и чуждое дмения» 7).

Руками, как врачевства, которыми исцеляются недуги ее и очищаются грехи великие. Второе свойство, после изложенного заключается в совершенном истреблении ярости, и, по утолении ее в правильном настроении души. Третья и превосходнейшая степень состоит в утвердившемся неверовании своему добру и постоянном желании научаться» 1).

«В том, кто стяжал смирение, не проявляется ни ненависть, ни прекословие, не слышится из него вони непокорства» 2).

«Соединившийся теснейшим союзом с добродетелью смирения, соделывается тихим, кротким, удобопреклонным к умилению, милосердым, спокойным, радостным, благопокорливым, беспечальным, бодрым, неленостным, — и что много говоритü — соделывается бесстрастным. Соделывается таким: потому что во смирении нашем помяну ны Господь, избавило ны есть от врагов наших 3*, от страстей и скверн наших» 4).

«Возлюбленный! ведай, что удолия умножать пшеницу 5) и духовный плод на почве своей. Долиною названа смиренная душа, чуждая возношения, пребывающая постоянно и непоколебимо, как бы среди гор, среди подвигов и добродетелей. Не постился я — говорит святой Давид — не бдел, не лежал на голой земле; но смирился и спасе мя Господь вскоре» 6).

«Покаяние восставляет; плач ударяет в небеса; преподоб­ное смирение отверзает врата небесные» 7).

«Иное — превозноситься, иное — не превозноситься, и иное — смиряться. Находясь в первом устроении, мы судим и осуждаем ближних в течении всего дня; находясь во втором — не судим и не осуждаем ни других, ни себя; в третьем, будучи оправ­даны Богом, осуждаем себя непрестанно 8).

«Желая достигнуть самопознания, не престанем рассматривать и истязывать самих себя. Если от искренности сердца сознаем, что каждый ближний превосходнее нас: то близка в нам милость Божия» 9).

«Очень многие называют себя грешными, даже признают себя такими; но истинное понятое человека о себе, тайно живущее в сердце его, вынаруживается нечаянно нанесенным бесчестием» 1).

«Поспешающий в тихое, не страшащееся бурь пристанище смирения, не престанет прибегать к всевозможным средствам, в словам, к помышлениям, к различным действиям, изби­рая соответствующий образ жительства, принося многие молитвы и моления, доколе содействием Божиим и смиреннейшим уничиженнейшим подвижничеством не освободит ладьи, — души твоей — от бури, постоянно свирепствующей на море превозношения» 2).

«Некоторые удержали до конца жизни воспоминание о преждесодеянных согрешениях, уже получив прощение в них, при­водя себя этим воспоминанием к смиренномудрию и заушая им суетное превозношение 3). Иные, устремляя постоянно взоры ума к страданиям Христовым, признали себя должниками, никогда не могущими выплатить долга. Иные уничижают себя, усматри­вая в себе ежедневные упущения и недостатки. Иные ниспро­вергли превозношение по причине попущенных им искушений, болезней и падений. Иные усвоили себе мать духовных дарований молением о том, чтоб бремя духовных дарований не было возложено на них. Имеются и такие — имеются ли они ныне, не знаю —которые нисходят в смирение при посредстве самых Божественных дарований, признавая себя недостойными этого богатства и смотря на умножение его, как на умножение своего долга» 4).

«Если увидишь кого, или услышишь о ком, что он в немногие годы достиг высшего бесстрастия: то знай, что он шествовал блаженным и кратким путем смирения, не каким иным» 5).

«Не нам, Господи, не нам — говорит некто от искрен­ности сердца — но имени Твоему даждь славу 6). Говоривши это знал, что падшее естество человеческое не может принимать похвал безвредно для себя. От Тебе похвала моя в Церкви велицей 7), в будущем веке: прежде этого времени я не могу переносить ее безбедственное 8).

«Свойственно лимонному дереву, когда оно страждет бесплодием, высоко выгонять свои ветви кверху. Когда же ветви будут наклонены вниз соразмерною тяжестью; тогда дерево из бесплодного делается плодоносным» 1).

«Устрашаются птицы, лишь завидят ястреба, — и делатели смирения устрашаются, услышав даже один голос прекословия» 2).

«Кротость есть неколеблющееся устроение духа, пребывающее одинаковым и при похвалах и при поношениях» 3).

«Кротость состоит в том, чтоб при оскорблениях от ближнего не чувствовать оскорбления и чисто молиться о нем» 4).

«Кротость — утес, возвышающийся над морем ярости и разбивающий все волны, которые ударяют о него» 5).

«Кротость есть твердыня, в которой жительствует терпение, дверь к любви, правильнее же, матерь ее, начальная причина ее духовного рассуждения. Научит Господь кроткия путем Своим 6). Она доставляет отпущение грехов и дерзновение в молитве. Она — вместилище Святого Духа. На кого воззрю —говорит Господь — токмо на кроткаго и молчаливаго» 7).

«В сердцах кротких почиет Господь; душа возмущенная — обитель диавола» 8).

«Кротции наследят землю 9): они возобладают землею, сердцем; но предающиеся гневу уведутся в плен с земли их» 10).

«Кроткая душа — престол простоты; ум гневливый — делатель лукавства» 11).

«Душа правая — наперсница смирения; душа лукавая — служи­тельница гордости» 12* .

«Души кротких исполнятся познания истины; ум гневливый пребывает во тьме и неразумии» 13* .

«Простота есть усвоившееся душе качество, чуждое сложности, неспособнее к помышлениям злым о ближнем» 14) .

«Лукавство есть обширное знание, правильнее же извращение знания по подобию знания бесов, утратившее истину и покушаю­щееся утаиться от людей» 15).

«Лицемерство есть противоположное настроение души с телом, переплетенное всевозможными вымыслами» 1).

«Незлобие есть тихое настроение души, свободное от всякого

умысла» 2).

«Правота состоит в настроении ума, нелюбопытном и неподозрительном, в искренности обращения с ближними, в слове непритворном, не обдумываемом благовременно» 3).

«Лукавство есть превращение правоты, обольщение ума лож­ными понятиями, доставляющими ему ложное воззрение на управление мира Богом, допущение себе клятв, повинных муке, хитросплетение слов, глубина сердца, бездна лести, ложь, обра­тившаяся в душевное качество, превозношение, соделавшееся естественным свойством, противодействие смиренно, лицемерство, обле­кающееся в личину покаяния, устраняющее от себя плач, вра­ждебное исповеди грехов своих, составившее о вере свое разумение и упорно держащееся его, причина падений, препятствие к восстанию покаянием, коварная улыбка при обличениях, притворное благоговение, житие бесовское» 4).

«Бог как называется любовью, так называется и правотою. Премудрый говорит чистому сердцем в Песни Песней: правость возлюби тя 5). Отец же премудрого сказал: благ и прав Господь 6), — и признает спасающимися тех, которые соименны Богу, спасающему правые сердцем 7). И опять: пра­воты душ виде и посетило лице Его 8).

«Все хотящие привлечь к себе Господа! приступим к Нему в простоте, не притворно, не двоедушно, не лукаво, приступим, как приступают ученики-дети к учителю в училище. Будучи прост и несложен, Он благоволит, чтоб приступающие к Нему души приступали в простоте и незлобии. Простота всегда соеди­нена со смирением» 9).

«Порабощенный тщеславию по необходимости идолослужитель: считая себя служителем Бога, он стремится угождать не Богу, а человекам» 10).

«Льстец есть служитель бесов, руководитель к гордости, истребитель умиления, наветник пути ко спасению. Людие мои — говорит Господь чрез Пророка — 6лажащие вас льстят вы, истези íîã ваших возмущают 1).

«Свойственно достигшим высокого преуспеяния претерпевать огорчения мужественно и с радостью; выслушивать похвалу безвредно для себя свойственно одним святым и преподобным» 2).

«Никтоже весть, яже в человеце, точию дух человека 3): да постыдятся же и заградят уста свои покушающиеся и хвалить нас в лицо» 4).

«Если услышишь, что ближний и друг твой сказал худо о тебе в отсутствии или и в присутствии твоем: то покажи любовь к нему, похвалив его 5). «Велико отразить от души похвалу человеческую, больше — похвалу бесовскую» 6).

«Доказывает свое смиренномудрие не тот, кто говорит î себе худо, но тот, кто не прекращает любви к ближнему, говорившему о нем худо: — кто не стерпит поношения от самого себя?» 7).

«Не прими тщеславного помысла, когда он будет предлагать тебе саны епископа, или игумена, или учителя: потому что трудно отгнать пса от стола, на котором продается мясо» 8).

«Тщеславие приводит человека к гордости, когда его предпочитают другим, и к памятозлобию, когда его презирают» 9).

«Тщеславие нередко было для тщеславных причиною бесчестия вместо чести, которой они искали, дав им повод к гневу и выставив их в безобразии пред человеками» 10).

«Если будем стремиться к Богоугождению, то непременно вкусим и Божественную славу. Вкусивший Божественную славу е непременно будет презирать славу земную. Сомневаюсь, чтоб кто е либо презрел вторую, не вкусив первой» 11).

«Не повинуйся суетному тщеславию, получающему объявлять добродетели твои для пользы слышащих: кая бо польза человеку, если он принесет пользу всему миру, душу же свою отщетит 12). Ничто не может принести такой пользы ближним, как смиренный и непритворный нрав, смиренное и не­притворное слово» 1).

«Есть слава, происходящая от Господа, Который говорит: прославляющия Мя прославлю 2). И есть слава, устрояемая злохитростию диавольскою; о ней сказано: горе, егда добре рекут вам вси человецы 3). Познаешь ясно первого рода славу, когда, признавая славу вредною для себя, будешь устранять ее всеми средствами, когда постоянно и везде будешь скрывать по­движничество и добродетели твои. Познаешь в себе стремление ко второй славе, когда сделаешь что-либо, и самомалейшее, да видим будешь человеки 4).

«Скверное тщеславие подучает нас принимать на себя личину добродетели, которой не имеем, опираясь, для обмана нашего, на слова Господа: тако да просветится свет вам пред человеки, яко да видят добрая ваша дела» 5).

«Господь нередко отвлекает от тщеславия тщеславных, попуская им бесчестие» 6).

«Возносяй себе непременно смирится и здесь, в зем­ной жизни, прежде будущего века» 7).

«Когда льстецы, правильнее же, обольстители начнут хва­лить нас: тогда поспешим привести себе на память множество беззаконий наших, и найдем себя недостойными произносимых нам похвал иди воздаваемых нам почестей» 8).

«Червь, достигши надлежащего возраста, получает крылья, возлетает на высоту, — и тщеславие, достигши исполнения своего, преобра­зуется в гордость. Гордость — и начало и совершенство всех зол» 9).

«Окончательное преуспеяние в тщеславии — начало гордости; средина гордости — уничижение ближнего, бесстыдное проповедание и вынаружение своих подвигов, хваление самого себя в сердце, ненависть в обличениям; конец гордости — отвержение Божией помощи, высокомерное упование на собственные умыслы и действия, нрав демонский» 10).

«Кого постигло грехопадение, в том прежде вселилась гор­дость: предтеча первого — второе» 11).

«Высокомудрый монах прекословит сильно; смиренномудрому прекословие неизвестно» 1).

«Муж высокосердый желает начальствовать: иначе он и не может погубить себя, правильнее же, не хочет» 2).

«Бог гордым противится: 3) кто ж помилует их? Нечист пред Господом

всяк высокосердый: 4) кто же очистит его?» 5).

«Отвергающий обличение обнаруживает этим присутствие в себе гордости; ищущий обличения разрешился от уз гордости» 6).

«Гордость — погубление богатства и понесенных подвигов: воззваша и не бе спасаяй, конечно потому, что взывали с гордостью; воззваша ко Господу и неуслыша их 7), потому, без всякого сомнения, что не хотели расстаться с начальными причинами того, против чего молились» 8).

«Не предайся беспечности и не возуповай на непоколебимость своего состояния, доколе не последует о тебе окончательное изречение Судии после исхода души из тела. Имей в виду того, который уже возлег в чертоге, но изгнан из него во тьму кромешную с связанными руками и ногами» 9).

«О ты, сотворенный из персти земной! не возвышай главы: потому что многие святые и невещественные свергнуты были и с неба» 10).

«Когда демон гордости оснует себе обитель в людях, порабощенных гордости: тогда начинает являться им во сне или даже наяву, принимая вид святого Ангела или кого либо из мучеников и как бы преподавая откровения и духовные дары. Делается это с тою целью, чтоб несчастные прельстились и подвергнулись решительному умоповреждению (сумасшествию)» 11).

«От забвения грехов образуется гордость; памятование грехов — причина смирения» 12).

«В сердцах гордых прозябнут глаголы хулы, а в душах смиренных — небесные видения» 13).

«Большинство гордых, не познав себя, возмнили о себе, что они достигли бесстрастия; но при исходе из этой жизни они увидели свое убожество» 14).

«Вода, мало-помалу возливаемая на огонь, совершенно угашает его: так и слеза истинного плача потушает пламень ярости я вспыльчивости» 1) .

«Безгневие есть ненасыщаемое желание бесчестия; оно встре­чается и в тщеславных людях от непомерного желания похвал человеческих. Безгневие есть победа над естеством, потеря ощущения оскорблений, приобретенная подвигами и потами» 2).

«Кротость есть непоколеблющееся устроение души, пребывающее одинаковым и при поношениях и при похвалах» 3).

«Начало безгневия — молчание уст при смущении сердца; сре­дина —молчание помыслов при тонком смущении души; конец же — тишина при веянии нечистых ветров, насажденная и утвер­жденная в душе благочестивым навыком и Божественною бла­годатью» 4).

«Гнев есть проявление сокровенной ненависти или памятозлобия. Гнев — желание отомстить оскорбившему. Вспыльчивость есть безвременное воспаление сердца. Огорчение есть состояние, про­тивоположное приятному расположению духа, вступившее в душу и пребывающее в ней. Ярость есть изменившееся настроение нрава и безобразие души» 5).

«При появлении света исчезает тьма: когда разольется в душе благоухание смирения, — истребляются из нее и огорчение и ярость (раздражительность)» 6).

«Некоторые, удобопреклонные к раздражительности, нерадят об укрощении и врачевании этой страсти, не обратив внимания на слова Писания: устремление ярости его — падение ему» 7).

«Движение жернова бывает столько быстрым, что в одно мгновение стирает и истребляет пшеницы и прочего зерна душевного более, нежели в иной целый день: по этой причине мы должны постоянно пребывать в благоразумном внимании себе. Случается, что только что вспыхнувший пламень, раздуваемый сильным ветром, попаляет и опустошает душевную ниву скорее, нежели огонь, давно, но медленно действующий» 8).

«О други! не должно быть тайно от нас и то, что лукавые демоны скрывают себя и прячутся на время, чтоб мы, вознерадев о великих страстях, как бы о малозначащих, соделали свою болезнь уже неисцелимою» 1).

«Угловатый и жесткий камень, сталкиваясь с другими кам­нями и ударяясь о них, стирает угловатость по всему объему своему, несмотря на естественную жесткость и твердость, и получает вид округлый. Подобно этому и человек свирепый и жестокий, жительствуя и обращаясь с людьми такого же нрава, приобретает одно из двух: или исцеляет язву свою терпением, или, удалившись из такого общества, непременно познает свою немощь, которую показало ему, как бы в зеркале, его бегство» 2).

«Склонный по временам к раздражительности, если будет позволять себе произвольное увлечение яростью, то будет побеждаться и сокрушаться ею впоследствии и невольно, от предшествовавшего произвольного повиновения ей» 3).

«Ничто так не противосвойственно кающимся, как ярость, возмущающая душу, потому что покаяние требует великого смирения, а ярость — признак величайшей гордости» 4).

«Если высшая степень кротости заключается в том, чтоб сохранять тишину сердца и залог любви и в присутствии раздражающего нас: то высшая степень ярости познается из того, когда мы свирепствуем и гневаемся на огорчившего нас в отсутствии его» 5).

«Если мир души служит признаком пришествия в нее Свÿтого Духа, а гнев есть возмущение сердца: то ничто не заграждает так вход в наши души Святому Духу, как ярость» 6).

Борьба с гневом требует особенного прилежания: потому что страсти гнева содействует естество, подобно тому, как оно содействует страсти плотского вожделения» 7).

«Подверженный страсти гнева часто возмущает все стадо, как волк: неистовством своим он приводит многие души в расстройство и недоумение» 8).

«Великий вред — возмущать око сердца яростью, как о том свидетельствует Псалмопевец: смятеся от ярости око мое 9), говорит он. Бред больший — выразить словами душевное волнение. Если же дело дойдет до рук: то это уже вполне чуждо монашескому ангельскому и божественному жительству, враждебно ему» 1).

«Намереваясь или предполагая изъять сучец ближнего, не упо­треби для этого, вместо врачебных орудий, бревна. Бревно — жесткие слова и грубое обращение, а врачебные орудия — кроткое наставление и выговор, соединенный с долготерпением» 2).

«Начало блаженного незлобия заключается в том, чтоб претерпевать бесчестия с горестью и болезнью души; средина — в том, чтоб пребывать в них без печали; совершенство, если только оно есть, — в том, чтоб поношения вменять в благохваления» 3).

«Преставший от гнева убил и памятозлобие: доколе жив отец, не прекращается чадородие» 4).

«Стяжавший любовь устранился от вражды; пребывающий во вражде сам собирает для себя труды и скорби суетные» 5).

«Трапеза любви разрушает ненависть, а дары чистые смягчают душу. Но трапеза невнимательная — мать дерзости и чрез окно любви вскакивает чревообъядение» 6).

«Злопамятствуй и злопамятствуй на бесов; враждуй, вра­ждуй постоянно на твое тело. Плоть — неблагодарный и льстивый друг: будучи угождаема, тем более вредит» 7).

«Познаешь, что избавился от памятозлобия —этой внутренней гнилости —не тогда, когда помолишься об оскорбившем; не тогда, когда воздашь ему за зло дарами; ниже тогда, когда пригласишь его к твоей трапезе: познаешь тогда, когда, услышав о его телесном или душевном злоключении, пожалеешь и прослезишься о нем, как бы о себе» 8).

«Воспоминание страданий, понесенных Иисусом, исцелит от памятозлобия, посрамив его незлобием Иисуса» 9).

«Внутри гнилого дерева зарождаются черви, — и гнев приви­вается к кротким и молчаливым не в истинном разуме. Тот, кто извергает из себя гнев, получит отпущение: тот, кто питает в себе гнев, лишится милости» 10).

«Чтоб получить прощение в грехах, некоторые возложили на себя труды и подвиги; но прежде их достиг этого муж непамятозлобный по обетованию Господа: отпустите немногое, и отпустится вам безмерно многое» 1).

«Знамение истинного покаяния заключается в отвержении памятозлобия, а кто не престает памятозлобствовать, и вместе мнить о себе, что приносит покаяние, тот подобен спящему и видя­щему себя во сне быстро-бегущим» 2).

«Никто да не признает страсть памятозлобия маловажною: нередко вкрадывается она и в духовных мужей» 3).

«Уязвляемые обличениями будем воспоминать грехи наши, доколе Господь не призрит на насилие насилующих себя ради Его, не изгладит грехов наших, и болезнь, грызущую нас в сердце нашем, не претворит в радость. Ïî множеству болезней моих в сердце моем, соразмерно им, утешения Твоя возвеселиша душу мою 4) в свое время: так говорил Псалмопевец. Не забудем и следующего, сказанного им Гос­поду: елики явил ми еси скорби многи и злы, и обращся оживотворил мя еси, и от бездн земли, по падении моем, снова возвел мя еси» 5).

«Блажен тот, кто, укоряемый и уничижаемый ежедневно, понудил себя к терпению ради Бога: он примет участие в вечном празднике мучеников и вступит дерзновенно в общение с Ангелами» 6).

«Блажен монах, признавший себя достойным всякого бесчестия и уничижения» 7).

«Блажен монах, окончательно умертвивший свою волю: он встанет одесную Распятого» 8).

«Отвергший справедливое или несправедливое обличение отвергся от своего спасения» 9).

«Видел я в той обители 10) послушников о Господе, ко­торые в разуме по Богу, сами себя поносили и подвергали всевозможным уничижениям, с тою целью, чтоб этим пригото­вить себя к оскорблениям, приносимым извне, и уже встречать их благодушно» 11).

«Сын мой! если с самого поступления твоего в монастырь предашь себя терпению бесчестий: то не нужен будет тебе многолетний труд для приобретения блаженного покоя в душе твоей» 1).

«Усердно пей поругание, как воду жизни, от всякого чело­века, покушающего напоить тебя чистительным врачевством, изгоняющим из сердца сладострастие. Если будешь руководствоваться этим правилом: то глубокая чистота воссияет в душе твоей, и свет Божий не оскудеет в сердце твоем» 2).

«Небольшим огнем смягчается воск, — и часто случившееся ничтожное бесчестие внезапно смягчило, усладило сердце, истребило из него свирепость, нечувствие и ожесточение» 3).

«Усердные к монашескому подвижничеству и преуспевающие в нем должны особенно внимать себе и остерегаться от осуждения живущих нерадиво, чтоб не подвергнуться большему осу­ждению, нежели какому должны подвергнуться нерадивые. И Лот, полагаю, привлек к себе милость Божию тем, что, живя посреди людей развратных, никогда не осуждал их» 4).

«Оскорбления, уничижение и прочее подобно этому производят в душе послушника действие, подобное действию полыни, а похвалы, почести и одобрения, как мед, производят в сладострастных великую радость. Рассмотрим свойство каждого из этих дейст­вий: первое очищает все нечистоты в желудке, а второе умножает в нем желчь» 5).

«Неруководствующий истинным разумом, подвергаясь поношениям или обличениям, огорчается, или спешит скорее покло­ниться делающему выговор, не по причине смирения, но желая скорее прекратить выговор. Когда поражают тебя выговором, молчи и принимай прижигания, правильнее, средства, доставляющие светлую чистоту; когда же духовный врач престанет обличать тебя, тогда уже проси прощения у него» 6).

Святой, Духоносный настоятель Александрийского общежития, описанного святым Иоанном Лествичником, подвергал унизительным наказаниям подчиненных ему иноков, даже весьма преуспевших и старцев, — этим охранял их от превозношения и доставлял им возможность достигать глубочайшего смирения. «Праведный Господь» — повествует Лествичник — «послал для обители той эконома, заведывавшего имуществом ее, соответственно духовному, Богоданному достоинству пастыря и наставника словесных овец. Эконом был муж необыкновенного целомудрия, редкой кротости. Такого инока повелел однажды Великий вы­гнать из церкви безвременно и без всякой причины, представясь разгневанным на него. Зная, что эконом невинен в том, в чем обвинял его пастырь, я, будучи наедине с Великим, оправдывал пред ним эконома. Руководимый духовною мудростью пастырь отвечал мни: отец! и я знаю, что он невинен; но отнять хлеб из рук голодного дитяти было бы делом неправедным и немилостивым! Подобное этому дело совершает и па­стырь, вредя и себе и подвижнику, если не доставляет ему случаев к получению венцов, которые подвижник может заслу­жить по усмотрению пастыря, чрез перенесение оскорблений, бесчестий, уничижении, поруганий. От этого происходить троякий, ве­ликой важности ущерб. Во-первых: сам настоятель лишается мздовоздаяния за обличение и наказание благонамеренные. Во-вторых: настоятель, имея возможность доставить пользу братии добродетелью собрата их, этого не сделал. Третий и тягчайший ущерб заклю­чается в том, что часто и те самые, которые представляются переносящими скорбь и терпеливыми, будучи оставлены на время без внимания, как усовершившиеся в добродетели, не обличаемые и не поношаемые настоятелем, утрачивают приобретенную кро­тость и терпение. Земля эта доброкачественна, плодоносна и тучна, но оскудению воды бесчестия соделывает ее способною к произращению плевелов: прозябает на ней терние кичения и блуда. Зная это, великий Апостол писал в послании к Тимофею: настой, обличи, запрети им благовременне и безвременне 1). — В опровержение этих слов я представил пастырю слабость современного поколения и то, что многие могут отторгнуться от паствы его по причине напрасного или не напрасного, строгого взыскания; на это этот, исполненный духовной мудрости, муж сказал: душа, привязавшаяся ради Христа верою и любовно к пастырю, не отступает от него, хотя бы и пришлось пролить кровь по причине этой привязанности. Такое расположение появляется в душе особенно тогда, если она была когда-либо облагодетельствована пастырем и получила при посредстве его исцеление от язв греховных. Она помнит слова Апостола: ни ангела, ни начала, ниже силы 1), ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве 2) Христовы. Если же душа таким образом не привязалась, не прилепилась, не стяжала такого основного, твердого залога: то удивляюсь, если она пребывает в этом монастыре не напрасно, находясь к пастырю и пастве в отношении притворном и самообольстительном. — Точно! не обманулся Âåëèêèé: он собрал, наставил, совершил и принес Христу многие непорочные жертвы» 3).

Необходимо заметить здесь, что поведение мужа бесстрастного, исполненного Божественной благодати, никак не может служить точным образцом подражания для настоятелей и наставников, которых преуспеяние очень умеренно, которые еще борются со страстями. Но кроткое обличение подчиненных братий, благоразумное, основанное на слове Божием указание им недостатков их, воздержание от зловредного и лукавого человекоугодничества и ласкательства в обращении с подчиненными при искренней è любви к ним, должны принести несомненную, существенную пользу и братству и самому настоятелю. Главная цель делаемых здесь выписок заключается в том, чтоб показать и объяснить великое Божие таинство, драгоценное духовное богатство, которое сокрыто и преподается Промыслом Божиим в различных скорбях и уничижениях, попускаемых служителю Божию во время его земного странствования.

«Однажды» — продолжает повествовать святой Иоанн Лествичник, —«когда я сидел за трапезою близ великого этого è настоятеля, он приклонил святые уста свои к моему уху, и сказал: хочешь ли, чтоб я показал тебе действие Божественного разума в муже глубокой старости? Я просил его об этом. Преподобный вызвал сидевшего за вторым столом инока Лаврентия, который провел в той обители около сорока восьми лет; и был вторым соборным иеромонахом. Он подошел к игумену, и, поклонившись ему до земли, принял от него благословение. Но когда Лаврентий встал от поклонения, — игумен не сказал ему ничего, а оставил стоять пред трапезою. Обед только что начинался, и Ëàâðåíòèé не успел еще нисколько вкусить пищи. Так стоял он с час, или более. Мне сделалось даже стыдно взглянуть на этого подвижника, который был весь сед, и вступил уже в восьмидесятый год своей жизни. Он простоял таким образом до окончания обеда. Когда мы встали из-за стола, преподобный сделал ему некоторое поручение. — Я не упустил выведать у Лаврентия, что помышлял он, стоя пред трапезою? Он отвечал: облекши пастыря во образ Христа я признал, что нахожусь в повиновении у Бога, а не у человека. И потому, отец Иоанн, я стоял не пред трапезою человеческою а пред жертвенником Божиим и молился Богу. Никакого лукавого помышления не составилось во мне против пастыря по причине моей веры и любви к нему, как некто сказал: любы не мыслит зла 1). Знай, отец, и то, что демон не овладевает ни на час тем, кто предаст себя произвольно простоте и незлобию» 2).

«Македоний, перводиакон обители, муж, прилежно работавший Господу, однажды за два дня до святого Богоявления, испросил у пастыря позволения сходить в Александрию по некоторой своей надобности, обещая впрочем скоро возвратиться из города, чтоб принять участие в совершении празднества. Ненавистник добра, диавол устроил препятствие перводиакону, и Македоний не поспел в обитель на святой праздник, по приказанию, полученному от настоятеля при отпуске своем. Он пришел чрез день после праздника. Пастырь отлучил его от священнослужения, и назначил проходить низшие послушания с новоначальными. Перводиакон, этот ревностный служитель терпения и долготерпения, принял определение отца с таким благодушием, как бы подвергался наказанию кто другой, а не он. Македоний провел сорок дней в таком уничижении; по истечении этого срока премудрый пастырь возвратил к служению диакона. Пробыв один день в этом служении, перводиакон начал умолять пастыря, чтоб снова дозволено ему было пребывать в уничижении и в занятиях новоначальных послушников. Я, говорил он, сделал в городе непростительный грех. Преподобный, поняв, что перводиакон выражается приточно и ищет этого для того, чтоб усовершиться в смирении, исполнил его благое желание. Представилось удивительное зрелище! старец, украшенный почтенными сединами, пребывал в числе новоначальных и искренно просил всех мо­литься за него. Я, говорил он, впал в блуд преслушания. Но мне, грешному, великий этот Македоний открыл причину, по которой он произвольно устремился к такому смиренному положению. Никогда, сказал он, я не чувствовал такого облегчения от внутренней борьбы и не видел в себе сладостного Божественного света, как ныне. Несвойственно, прибавил он, и даже, как утверждают некоторые, невозможно падать Ангелам; человекам свойственно падать, и скорее восставать, сколько бы раз ни случилось пасть; принадлежность одних бесов — пребывание в падении по падении» 1).

«Находясь в той обители, я удивлялся вере и терпению некоторых новоначальных, их постоянству в этих добродетелях, с которым они неутомимо переносили выговоры и укоризны и другие поношения от настоятеля, и не только от настоятеля, но и от самой меньшей братии. С целью душеназидания моего спросил я одного из братий, жившего уже пятнадцать лет в той обители, по имени Аввакира, которого почти все обижали, а служители едва не каждый день выгоняли из трапезы — этот брат был от природы несколько невоздержан на язык: брат Аввакир! за что выгоняют тебя каждый день из трапезы, и ты ложишься спать без ужина? Он отвечал: поверь, отец, что эти отцы мои искушают меня, намерен ли я в точности быть монахом. Но как они делают это, лишь искушая меня: то и я, зная образ мыслей Великого и их, переношу все терпеливо, без смущения. Пятнадцать лет поддерживаю себя таким размышлением; да, и они говорили мне, при вступлении моем в монастырь, что они искушают отрекшихся от мира до тридцати лет. Спра­ведливо поступают они, отец Èîàíí! золото, не побывши в огне, не может получить чистоты. — Этот мужественный Авва­кир пробыл в монастыре, по пришествии моем туда, еще два года, и преселился ко Господу. Умирая, он сказал отцам: благо­дарю, благодарю Господа и вас! За то, что вы искушали меня во спа­сение мое, я провел, вот семнадцать лет, не пострадав ничего от искушений бесовских. Исполненный духовного разума пастырь повелел положить его с почивающими там святыми, как достойного, как исповедника» 1).

«Господь, не хотя меня лишить молитвы одного из преподобных Отцов, за неделю до изшествия моего из того святого места, взял к себе мужа чудного, второе лицо по управлению монастырем после пастыря, по имени Мину. Он провел пятьдесят лет в общежитии и прошел все послушания. В третий день, когда мы совершали обычное молитвенное последование о усопшем, внезапно наполнилось благоуханием все место, где лежало тело преподобного. Великий отец повелел нам открыть гробницу его, и, когда это было исполнено, все мы увидели, что из честных стоп его истекает благовонное миро двумя источниками. При этом учитель сказал собору иноков: Вот! труды и по­двиги его, которых образом служат ноги, принесли Богу миро. Отцы того места, поведуя о многих добрых делах Мины, рассказывали и следующее: однажды настоятель захотел искусить богодарованное ему терпение, и, когда вечером Мина, пришедши по обычаю в келлию игумена, чтоб получить от него приказание на следующий день, просил об этом и положил пред игуменом земней поклон, — игумен оставил его простертым на земли даже до времени правила. Тогда уже восставил пастырь Мину от земного поклонения, благословив и укорив его, как любящего выказываться и нетерпеливого. Так поступил препо­добный в назидание всех, зная, что Мина перенесет мужественно сделанное ему бесчестие» 2).

Выписка из творений преподобного аввы Дорофея.

«Справедливо сказал авва Пимен, что отличительный признак монаха обнаруживается в искушениях. Монах, присту­пающий истинно работать Господу, должен, по завещанию Премудрого, уготовати душу свою во искушение 1), чтоб ему никогда не придти в недоумение или смущение по причине какого бы то ни было встретившегося с ним приключения. Он должен веровать, что не случается ничего без Промысла Божия. Где действует Промысл Божий, оттуда истекает всевозможное добро, всевозможная польза для души: потому что все, что ни делает с нами Бог, делает ко благу нашему, делает любя и милуя нас — и мы должны о всем благодарить 2) благость Его, по наставлению Апостола, никогда не предаваясь печали и малодушию по причине случающегося с нами. Все, что не постигнет нас, будем принимать без смущения, с смиренномудрием и упованием на Бога, веруя, как я сказал, что все, что ни делает с нами Бог, делает по благости Своей, любя нас и во благо нам, что иначе не может быть нам пользы, как тем способом, которым устраивает Бог».

«Бог — источник премудрости. Он ведает полезное нам, и, сообразно этому ведению, устраивает все, относящееся к нам даже до мелочей. Богу все возможно; для Него нет ничего невозможного. Зная, что Бог любит и милует создание свое, что Он — источник премудрости, что Он ведает, каким образом должно устроить наши обстоятельства, что нет ничего невозможного для Него, что все служить воле Его, также зная, что все, что Он ни делает, делает к нашей пользе, мы обязаны принимать все, попускаемое нам, хотя бы то было и скорбное, как от Благо­детеля, как от Владыки, с благодарением. Все совершающееся совершается по праведному суду Божию, — и Бог, бесконечно ми­лостивый, не презрит нас ни в какой скорби нашей, и само­малейшей».

«Некоторые приводятся в недоумие следующим размышлением: «если кто, при встретившейся напасти, согрешить, побежденный скорбью: то как возможет он пробыть в убеждении, что напасть попущена ему для пользы его?» — Подвергаясь напастям, мы согрешаем единственно по причине нетерпеливости нашей, по­тому что не хотим перенести ниже малой скорби, не хотим по­страдать что-нибудь против воли нашей, тогда как Бог не попускает нам искушений, превышающих силу нашу. Засвидетельствовал это Апостол, сказав: верен Бог, Иже не оста­вить вас искуситися паче, еже можете 1). Мы, мы не имеем терпения! мы не хотим перенести ниже малейшей скорби! мы не хотим принять со смирением ничего! По этой причине на­пасти низлагают нас, и, чем усиленнее стараемся избавиться от них, тем они более опутывают нас: мы приходим в изнеможение, но освободиться не можем (по неправильности средств, употребляемых к освобождению). Плавающие по морям для испра­вления нужд своих, если знакомы с искусством мореплавания, когда видят восходящую на них волну, то склоняются под нее: она проходит вдоль корабля, и разрезывается им; пловцы не претерпевают никакого вреда. Напротив того, если б пловцы взду­мали воспротивиться волне, то она отбрасывает их, и относит на значительное расстояние; при дальнейшем плавании находит на них другая волна, и если они воспротивятся и этой, то и эта отбрасывает их и устраняет с предпринятого пути: пловцы подвергаются лишь бесполезному утомлению. Если же, как я сказал, они будут склоняться под волны и приноровляться к на­правлению волн: то волны будут обходить их, не причиняя им никакого вреда, пловцы совершат благополучно плавание и то дело, для которого предпринято плавание. Так и при напастях. Если кто перенесет напасть с терпением и смирением: то она пройдет безвредно для него. Если же предастся печали, смущению, будет обвинять каждого: то обременить себя невыносимою тягостью, усугубляя действие на себя напасти, не получит от напасти ни­какой пользы, получит вред. Напасти тогда приносят великую пользу, когда переносятся терпеливо, без смущения».

«Если и страсть тревожит нас: то мы не должны смущаться ниже этим. Смущение, являющееся при действии в нас страсти, происходить от неразумия и гордости, от того, что не понимаем нашего душевного устроения и убегаем труда, как сказали Отцы. Мы не преуспеваем по той причине, что не знаем нашей меры, не имеем терпения в начинаемых нами делах, но хотим без труда приобрести добродетель. Чему дивится страстный, будучи тревожим страстью? Зачем смущается? Ты образовал ее в себе, имеешь в себе и смущаешься! Ты принял в себя залоги ее и говоришь: отчего она тревожит меня? Лучше: терпи, под­визайся и моли Бога. Невозможно не иметь скорби от страстей тому, кто образовал их в себе, исполняя их на деле. Иму­щество их — сказал авва Сисой — сложено внутри тебя: отдай им этот залог, и они уйдут. Имуществом страстей, находя­щимся у нас в залоге, названы начальные причины страстей и произвольная любовь к страстям. Мы увлеклись начальными при­чинами страстей, возбудили страсти к действию, и потому невоз­можно нам не искушаться страстными помышлениями; они понуждают нас к исполнению страстей против воли нашей, потому что мы предали себя в руки страстей произвольное.

«Изображается состояние произвольно подчинившегося страстям поведанием Пророка о Ефреме: соодоле Ефрем, говорит Пророк о племени Ефрема, соперника своего — совесть — попра суд 2), обратился к Египту, и насильственно отведен в Ассирию. Под образом Египта Отцы разумеют волю плоти, влекущую нас к упокоению плоти наслаждением и сообщающую душе сладострастное настроение; под образом ассириан они разумеют страстные помышления, которые возмущают и волнуют ум, наполняют его нечистыми идолами, приводят его насильно, против воли его, к исполнению греха на самом деле».

«Если кто произвольно предается плотскому наслаждению: тот и против воли, насильственно, пленником уводится в Ассирию, в работу Навуходоносору. Ведая это, Пророк болезновал и уговаривал иудеев, чтоб они с возвышенной местности, занимае­мой Иудеею, не нисходили в низменный Египет 3). Что делаете,

1) Залоги страстей — впечатления и навыки страстные. Сноска № 1) в тексте отсутствует.

Несчастные? смиритесь хотя сколько нибудь, приклоните выю вашу, служите царю Вавилонскому, и останьтесь на земли отцов ваших. Потом он ободряет их, говоря: не убойтесь от лица царя Вавилонскаго, рече Господь, яко Аз с вами есмь, еже избавляти вас, и спасати вас от руки его 1). Далее предсказывает скорбь, долженствующую постигнуть их, если они не окажут повиновения Богу: аще вы, говорит он, да­дите лице ваше во Египет, и внидете тамо жити, бу­дете в непроходимая, и подручни, и в клятву, и во укоризну, и не узрите ктому места своего 2). Но они отвечали пророку: не сядем на земли сей, но в землю Египетску внидем, и не узрим рати, и гласа трубнаго не услышим, и о хлебах не взалчем и тамо вселимся 3). Иудеи исполнили это намерение свое, сошли в Египет, произвольно вступили в служение фараону, потом были насильно взяты в Ассирию, и служили ассирианам против воли» 4).

«Вникните глубже в то, что говорю вам. Прежде нежели начнет кто исполнять страсть на деле, он в своем городе, он свободен, хотя бы и восставали противные помыслы; сверх того имеет Бога помощником себе. Если он смирится пред Богом, и понесет с благодарением иго скорби и искушения: то помощь Божия изъемлет его из затруднительного положения. Если же он, избегая подвига, низойдет к удовлетворению сладострастным требованиям тела: то насильственно и против воли отведен будет в землю ассириян, и будет работать им против желания своего. Пришедшим в это состояние Пророк говорит: молитеся за житие Навуходоносора, потому что в жизни его ваше спасение 5). Повелением молиться о жизни Навуходоно­сора изображается обязанность человека, впадшего в грехи на самом деле: он не должен предаваться малодушию в то время, как действует в нем печаль, произведенная случившимся искушением, не уклоняться выми помыслами 1), но переносить со смирением это состояние, признавая, что он должен был подвергнуться ему; пусть поло­жит в уме, что он даже недостоин избавиться от тяжести состояния своего, что это ñîñòîÿíèå должно продолжаться и раз­виться. Видит ли он в себе причину случившейся напасти, или еще до времени не усматривает, — должен веровать, что ничего не бывает без суда Божия, что от Бога не исходит ничего неправедного. От некоторого брата Бог отъял тяготевшее над ним искушение, и он говорил, скорбя и плача об этом: «Господи! я недостоин и поскорбеть немного». Повествуется также, что ученик великого старца подвергся искушению от восставшей против него блудной страсти. Старец, видя его страдание, сказал ему: хочешь ли, я помолюсь Богу, и Он освободит тебя от брани? Ученик отвечал: отец! хотя мне и трудно; но я вижу в себе плод от этого состояния: помолись лучше о том, чтоб Бог даровал мне терпение. Таковы истинно хотящие спастись! вот, что значит носить иго со смиренномудрием и молиться о жизни Навуходоносора! Потому то и говорит Пророк, что в жизни его — спасение ваше. Два изречения сходствуют между собою: сказанное братом «вижу в себе плод от борения страстью» подобно сказанному Пророком «в жизни его заключается ваше спасение». Подтвердил это и старец, сказав в ответ брату: «теперь я познал, что ты находишься в преуспеянии большем, чем я».

«Когда кто вступит в подвиг, против всех действий греха и начнет бороться против страстных помыслов, приходящих на ум: тогда он смиряется, сокрушается, трудится, и скорбями подвига очищается мало-помалу, восходит в естественное состояние. Из этого следует, как мы сказали, что тревожимый страстью, если смущается этим, смущается от неразумия и гордости» Лучше ему познать смиренно свою меру, пребывать в терпении и молиться, доколе Бог сотворит с ним милость. Если кто не подвергнется искушениям, не испытает скорби от страстей: тот не будет и подвизаться о том, чтоб когда-нибудь очиститься от них. Об этом говорит Псалмопевец: внегда прозябоша грешницы, яко трава, и проникоша вси делающие беззаконие, яко да потребятся в век века 1). Грешники, прозябающие яко трава, суть страстные помышления. Немощна трава, не имеет никакой силы. Когда прозябнут страстные помышления в душе: тогда проникают, то обнаруживаются вси делающие беззаконие, то есть, страсти, яко да потребятся в век века: страсти тогда истребляются подвижниками, когда соделаются явными для них. Вникните в порядок дела: во-первых прозябают страстные помышления чрез это вынаруживаются страсти; будучи вынаружены, они истребляются. Все это относится к подвизающимся; но мы, согрешающие на самом деле, всегда исполняющие страсти наши, даже не знаем, когда прозябают страстные помышления, когда возникают страсти. Не зная этого, мы и не думаем вступить в подвиг борьбы против страстей: мы повержены непрестанно долу, мы находимся во Египте, в злосчастном плинфоделании у Фараона. Кто дал нам придти по крайней мере в ощущение горького рабства нашего чтоб мы смирились, чтоб мы озаботились о снискании помилования!»

«Когда сыны Израилевы были во Египте, в порабощении Фараона: тогда занимались они приготовлением кирпича 2). Делающие кирпич всегда находятся в положении, наклоненном вниз, всегда смотрят в землю: подобно этому случается и с душою. Когда овладеет ею диавол, когда она совершает грех на самом деле: тогда она попирает разум и не помышляет ни в чем духовном; она помышляет постоянно об одном земном, действует единственно для земли. Израильтяне из кирпичей, сделанных ими, построили Фараону три крепкие города: Пифон, Рамессин и Он или Илиополь, то есть, солнечный город. Этими городами означаются сластолюбие, славолюбие и сребролюбие. От этих страстей рождаются все грехи».

«Бог послал Моисея вывести израильтян из Египта и избавить их от рабства. Тогда Фараон еще более обременил их работою, говоря: праздни есте, сего ради глаголете: да идем и пожрем Господу Богу нашему 1). Подобно этому äèàâîë, когда увидит, что Бог милостиво призрел на душу, что благоволит помиловать ее и даровать ей облегчение от стра­стей или посредством слова Своего, или при посредстве кого либо из рабов Своих: тогда еще более отягощает ее напором стра­стей и нападает на нее тем сильнее. Отцы, зная это, укрепляют человека учением своим, и не допускают его погрузиться в боязнь и недоумение. Один из Отцов говорит: «ты пал? восстань. Ты пал опять? опять восстань», и так далее. Другой Отец говорит: «крепость желающих приобрести добродетели заключается в том, чтоб они не малодушествовали, когда падут, чтоб не приходили в отчаяние, но продолжали подвизаться». Короче сказать: каждый из Отцов различным образом, один так, другой иначе, подает руку подвижникам, которых обижает врат. Отцы заимствовали такой образ действования из Священного Писания. Оно говорит: еда падаяй, не возстает? или отвращаяйся не обратится? 2). Возвратитеся ко Мне сынове, и исцелю сокрушение ваше, глаголет Господь, — и тому подобное» 3).

«Когда отяготила рука Божия над Фараоном и над поддан­ными его: тогда он решился отпустить сынов Израилевых. Фа­раон сказал Моисею: идите, послужите Господу Богу вашему: токмо овцы и волы оставите 4). Под именем овец и волов разумеются помышления, составляющие достояние ума 5), которыми Фараон хотел обладать, надеясь, посредством их, снова привлечь к себе сынов Израиля. Моисей отвечал Фараону: ни, но и ты даси нам жертвы и всесожжения, яже сотворим Господу Богу нашему 6). Моисей, изведши сынов Израиля из земли Египетской, переправил их чрез Чермное море. Бог, вознамерясь привести их к месту, где было семьдесят фиников и двенадцать источников воды, сперва привел их в Мерру. Здесь народ скорбел, не находя, что пить потому что воды Мерры были горьки. Уже чрез Мерру пришла они к семидесяти финикам и двенадцати источникам воды. Так и душа, престав совершать грехи на самом деле и пере­правившись чрез мысленное море, сперва должна потрудиться в подвигах и подвергнуться многим скорбям, потом уже чрез скорби взойти в святой покой: яко многими скорбьми подобает нам внити во Царство Божие 1). Скорбями напра­вляется в душу милость Боже подобно тому, как ветрами на­гоняются дождевые облака. Дождь, идущий в течении долгого вре­мени, гноит хлебные посевы, если они еще молоды и нежны уничтожает на них плод; ветры же постепенно сушат и укрепляют всходы. Так бывает и с душою. Послабление, недостаток в скорбях, довольство в средствах вещественных лишают ее силы, приводят в состояние изнеженности: искушения же скрепляют ее и усвояют Богу, как и пророк говорит: Господи! в скорби помянухом Тя 2). И потому, как мы уже сказали, нам не должно смущаться, не должно унывать в искушениях: нам должно терпеть скорби, благодарить за них Бога и молиться непрестанно, со смирением, Богу, чтоб Он сотворил милость с немощью нашею и покрыл нас от всякой напасти, во славу Его» 3).

«Кто сделает дело ради Бога, того непременно постигнет искушение: потому что всякому добру или предшествует или последует èñêóøåíèå. Даже не может быть прочным делаемое ради Бога, если оно не искусится напастью».

«Будучи страстными, мы никак не должны верить нашему сердцу: кривым правилом искривляется и то, что само по себе прямо».

«Кто не отречется в душе своей от всего: кто не отре­чется от славы, от телесных наслаждений и, сверх того, от оправданий: тот не возможет ни отсечь своих пожеланий, ни избавиться от гнева и печали, ни сохранить ненарушимым спокойствие ближнего».

«Не велико — не осуждать благорасположенного к нам, или миловать его, когда он находится в скорби. Велико — не осу­ждать того, кто действует против нас, не мстить ему по влечению страсти, не соглашаться с осуждающими его: —велико — сочувствовать радости предпочтенного нам».

«Не ищи любви от ближнего. Ищущий любви, если не увидит ее, смущается. Лучше: ты покажи любовь к ближнему. Поступив так, и сам успокоишься, и приведешь ближнего к любви».

«Во всем случавшемся со мною, я никогда не пожелал ула­дить дело исключительно по соображению и усилию человеческому: в чем бы то ни было, действую по силе моей, предоставляя все остальное Богу».

«Не уничижать подаяния ближнего принадлежит к делам смиренномудрия: должно принимать такое подаяние, хотя бы оно было и скудно и маловажно».

«Тот кто не стремится исполнять влечений собственной воли, действует всегда согласно с своею волею. Не имея отдельных пожеланий, он всегда исполняет свое желание, и бывает доволен всем, что бы ни случилось с ним: он не хочет, чтоб дела совершались так, как он желает; он хочет, чтоб дела совершались так, как они совершаются».

«Не своевременно — исправлять кому либо брата в то самое время, как брат согрешит против него. (Нужно дать время брату, чтоб брат мог одуматься и успокоиться). И во всякое время не должно делать этого, если чувство мщения за себя слу­жит начальною причиною нашего действия».

«Не делай зла даже и в шутку: случается, что иной делает сначала для шутки зло, а впоследствии и против воли вле­чется к нему».

«Не должно желать избавления от страсти, избегая произво­димой ею скорби: должно желать этого по совершенной ненависти к ней, как сказано в Писании: совершенною ненавистью возненавидех я, во враги быша ми» 1).

«Невозможно разгневаться кому-либо на ближнего, если сперва не вознесется над ближним сердце его, если он не уничижить ближнего пред собою, если не признает себя высшим ближнего».

«Признаков того, что кто либо исполняет страсть произвольно, служит смущение его в то время, когда его обличают в ней или исправляют. Если же кто переносит обличение в страсти без смущения, то есть, без смущения подчиняется мерам исправления: то это служит признаком, что он поступил по страсти в неведении, или по увлечению» 1).

«Новоначальный! никогда не поверь своему сердцу: оно находится в состоянии слепоты от действия пристрастий по ветхому человеку».

«Понуждай себя ко всему доброму, и отсекай свою волю (то есть, волю ветхого человека): благодатью Христовою и собственным подвигом придешь в навык отсечения воли, и уже будешь отсекать ее без принуждения и скорби, так что все случающееся будет случаться как бы по твоей воле и по твоем желанию».

«Не желай, чтоб делалось все по твоему желанию: желай чтоб делалось как делается: таким образом будешь мирен ко всему. Впрочем это относится к тому, в чем нет преступления заповеди Божией или Отеческой:».

«Потщись привести себя в такое устроение, чтоб во всем находить себя достойным укорения».

«Постоянно хранись от того, чтоб не образовалось в тебе мнение о себе и собственное умствование о чем либо».

«Веруй, что все, относящееся до нас, до самомалейшего состоит под Промыслом Божиим, — и будешь претерпевать встречающиеся тебе скорби без смущения».

«Веруй, что бесчестия и досады суть врачевства от гордости, которою заражена душа твоя».

«Молись об укоряющих тебя, как об истинных врачах твоих, при убеждении несомненном, что ненавидящий бесчестие, ненавидит смирение, и убегающий от огорчений, убегает от кротости».

«Не желай знать пороков и согрешений ближнего твоего, и не принимай на него подозрений, внушаемых врагом. Если они и насеваются в нас по причине собственной порочности нашей: то старайся превращать их в добрые помышления».

«За все благодари, стяжи благость и святую любовь».

«Со всевозможным трезвением будем хранить совесть нашу во всех отношениях: к Богу, ближнему, к вещам».

«Прежде нежели сказать или сделать что, рассмотрим, согласно ли это с волею Божиею. Рассмотрев и помолившись, скажем или сделаем, повергая немощь нашу пред Богом: и благость Божия будет споспешествовать нам во всем» 1).

«От мелочей, от того, что говорим: «что значит это?» «что за важность в этом?» образуется в душе злой навык, и начинает она нерадеть и о великом. Знаете ли, какой тяжкий грех осуждать ближнего? и что тяжеле этого? что столько ненавистно Богу? от чего Он столько отвращается? Ничего нет хуже осуждения, сказали Отцы. Однако и в это великое зло человек приходит от начинаний, представляющихся ему ничтожными. Приняв ничтожное зазрение на ближнего, сказав себе: «что за важность, если услышу, что рассказывает такой-то брат?» «что за важность, если и я скажу одно слово?» «что за важность, если посмотрю, что будет делать такой-то брат или такой-то странник?» начинает ум оставлять внимание к своим грехам и замечать грехи ближнего, а от этого переходить к осуждению, злословию и укорению ближних. От осуждения ближних приходим к тому, что сами впадаем в погрешности, за которые осуждали ближних. Если кто не заботится постоянно о своих грехах, не оплакивает своего мертвеца, как сказали Отцы: тот не может преуспеть в чем-либо добром; он всегда наблюдает за делами ближнего. Ничто не прогневляет столько Бога, ничто так не обнажает человека, ничто столько не служить причиною оставления его Богом, как злословие, осуждение и укорение им ближнего».

«Иное — злословить, иное — осуждать, и иное — уничижать. Злословить — это сказать о ком-либо: такой-то солгал, или разгневался, или впал в блуд, или сделал что либо подобное. Сказавший так впал в злоречие, то есть, сказал пристрастно о согрешении брата. Осудить — это сказать: такой то лжец, гневлив, блудник. Выразившийся так, осудил самое расположение души, произнес приговор на всю жизнь, сказав о всем человеке: он таков-то. Это — тяжко. Иное — сказать «он разгне­вался», и иное—сказать «он гневлив»: выразившийся таким образом, произнес, как я сказал, приговор на всю жизнь. Грех осуждения столько тягостен, столько тягостные других грехов, что Сам Христос сказал: лицемере, изми первее бревно из очесе твоего, и тогда прозриши изъяти сучец из очесе брата твоего 1). Здесь грех ближнего уподоблен сучку, а осуждение — бревну. Почему, вместо осуждения ближних, мы не осуждаем самих себя и наши согрешения, которые известны нам достоверно, и за которая мы должны дать ответь Богу? Зачем восхищаем суд над человеками, принадлежащий единому Богу? Чего хотим от создания Его? Чего хотим от ближнего нашего? Чего хотим от тяготы чужой? Братия! имеем, о чем заботиться! каждый да внимает себе и своему злу. Оправдывать и осуждать человеков принадлежит единому Богу, Который знает устроение, силу, обстоятельства, дарования, телосложение, способ­ности каждого, и соразмерно этому судит каждого судом, постижимым единому Богу».

«Иногда мы не только осуждаем ближних, но и уничижаем их. Иное —осуждать, как уже сказал я, и иное — уничижать. Уничижение состоит не только в осуждении ближнего, но и в презрении его, когда гнушаемся ближним, когда отвращаемся от него, как от мерзости. Это гораздо хуже и пагубнее осуждения. Хотящие спастись не обращают внимания на недостатки ближнего; внимание их постоянно устремлено к своим собственным недостаткам: по этой причине они и преуспевают. Мы же, окаян­ные, нисколько не рассмотрев дела, осуждаем, гнушаемся, уни­чижаем, если увидим что-либо или услышим, даже если что-либо представится нам только в воображении. Что еще хуже, мы не удовлетворяемся одним собственным вредом, но, встретив другого брата, тотчас говорим ему: случилось то, и то, и то. Мы повреждаем брата, влагая грех и в его сердце: мы не боимся угрозы Писания: горе напаявающему подруги своего развращением мутным 2), мы совершаем дело бесовское, и нерадим об этом. В чем заключается деятельность бесов? только в том, что они смущают человеков и вредят им. Мы оказываемся помощниками бесов на погибель свою и ближнего! Это вредит душе, тот содействует и помогает бесам; напротив того, кто доставляет пользу душе, тот помогает святым Ангелам. Отчего мы подвергаемся этому? единственно от того, что не имеем любви, если б мы имели любовь, то смотрели бы с милостью и состраданием на недостатки ближнего, как и Писание говорит: любы покрывает множество грехов 1); любы не мыслит зла, вся терпит 2). Если б мы имели любовь, как я сказал: то эта любовь покрывала бы каждое согрешение брата, как поступают и Святые, видя недостатки человеческие. Неужели Святые слепы? неужели они не ненавидят согрешений? И кто столько ненавидит грех, как Святые? Нена­видя грех, они не ненавидят согрешающего, не осуждают его, не отвращаются от него. Они состраждут согрешающему, наставляют его, утешают, врачуют как член немоществующий, делают все, чтоб спасти его. Святые привлекают брата к добродетели долготерпением и любовью, а не отвращаются от него, не гнушаются им. Как мать, имея безобразного сына, не гнушается им и не отвращается от него, но с любовно заботится искусственными украшениями загладить природный недостаток, и делает все, чтоб украсить сына: так и Святые постоянно покрывают, украшают согрешающего, заступаются за него с тою целью; чтоб его исправить со временем, чтоб не допустить других до повреждения по причине его, и чтоб самим еще более преуспеть в любви Христовой».

«Стяжем любовь, стяжем милостивое сердце к ближнему, чтоб при посредстве этого качества оградить себя от лютого злоречия, от осуждения и уничижения, чтоб при посредстве его помогать друг другу, как собственным членам. Кто, имея рану на руке, или на ноге, или на каком другом члене, гнушается собою? неужели он отсечет член свой, хотя бы этот член и загноился? Напротив того, не очищает ли его, не омывает ли, не прикладывает ли к нему пластыря, не кропит ли освященною водою, не молится ли о исцелении, не просит ли Святых помолиться о нем? Короче сказать, он не оставляет телесного члена своего в небрежении, не гнушается ни безобразием, ни зловонием его, но употребляет все средства к исцелению его Подобным образом мы должны сострадать и друг другу, должны помогать друг другу, и сами и посредством отцов и братий более преуспевших, нежели мы; мы должны придумывать и делать все, что служит к взаимному вспоможению и себе и братиям; мы члены в отношении один к другому, как и Апостол говорит: вси мы едино тело есмы, а по единому друг другу уди 1); аще страждет един уд, с ним страждут вси уди 2). Что значат общежития? как вы думаете? Не одно ли это тело? не члены ли этого тела все живущие в общежитии? Каждый член да служит телу по силе своей! Старайтесь всегда помогать друг другу: или учением, влагая слово Божие в сердце брата, или утишая его во время скорби, или подавая ему руку помощи в каком либо деле. Одним словом, каждый, соответственно силе, да сближается любовью с ближним».

«Чем более сближаемся мы друг с другом: тем более приближаемся к Богу. Подобное совершается и в отношении отдаления. Удаляющиеся от Бога, насколько оставят любовь к Богу и удалятся от Бога, настолько удалятся и друг от друга; также, насколько удалятся друг от друга, на столько удалятся и от Бога. Таково свойство любви. Насколько находимся вне ее, насколько не любим Бога: настолько мы удалены и от ближних. Если же возлюбим Бога: то насколько приближаемся к Нему любовью, настолько соединяемся любовью и с ближним. По мере того, как соединяемся любовью с ближним, соединяемся любовью и с Богом» 3).

«Иногда, услышав оскорбительное слово, мы не обращаем на него внимания, и переносим его без смущения, как будто вовсе не слыхали его: иногда же только что услышим, тотчас смущаемся. Какая причина такого различия? Одна ли причина та­кого различия, или их много? Нахожу, что имеется много причин; но есть одна такая, которая, так сказать, служит началом для всех других причин. Случается кому либо подвергнуться искушению после того, как он занялся молитвою или безмолвием, и в то время находится в благом настроении: по этой причине он переносит оскорбительный поступок брата без смущения. Опять случается, что оскорбляемый имеет пристрастное расположение к оскорбляющему, и потому не огорчается дåéñòвèÿìè его. Опять иной питает презрение к оскорбляющему, и потому вменяет обиды его ни во что, не обращает на него никакого внимания, как бы не признавая его даже человеком и не делая никакого ответа на его слова, что бы он ни говорил».

«Главная причина всякого смущения, если основательно исследуем, заключается в том, что мы не укоряем самих себя: отсюда проистекает всякое расстройство! по этой причине мы никогда не можем придти в состояние спокойствия. После этого нечего удивляться, когда слышим от всех Святых, что нет другого пути, кроме пути самоукорения. Но мы, видя, что ни один из Святых не нашел покоя, идя другим путем, надеемся получить спокойствие, или идти правым путем, не желая никогда укорять самих себя! Поистине, если человек совершит тьмы добродетелей, и не будет держаться этого пути, то никогда не престанет оскорбляться и оскорблять других, погубляя этим все труды свои. Напротив того, какую радость, какое спокойствие ощущает тот, кто укоряет самого себя! Укоряющий себя, куда бы ни пошел, как сказал авва Пимен, что бы ни случилось с укоряющим себя, утрата ли чего, или бесчестие, или какая бы то ни было скорбь, он никогда не смутится, постоянно предваряя смущение признанием себя достойным напасти. Какое другое настроение может быть свободнее от печали!»

«Случается, что иной, как представляется ему, пребывает в мире и безмолвии. Но, вот, пришел брат, сказал ему неприятное слово, и он смутился. На этом основании полагая скорбь благословною, он говорит: «если б такой-то не пришел, не ска­зал мне оскорбительного слова и не смутил меня, то я не пришел бы в расстройство. Это смешно! это — прелесть! Неужели вложил в него страсть тот, кто сказал ему неприятное слово? сказавши такое слово только обнаружил таившуюся в нем страсть, чтоб он покаялся в ней, если хочет. Руководствующийся такими суждениями подобен гнилому хлебу, который с виду хорош, а внутри заплесневел. Когда разломят его, обнаруживается гнилость его 1). Так и этот пребывал, как представлялось ему, в мире,, имея живущую внутри себя страсть и не ведая этого. Одно слово сказал ему брат его, и извлек гнилость, скры­вавшуюся внутри его! пусть же он покается, если хочет быть помилован; пусть очистится, пусть преуспеет, пусть увидит, что он должен благодарить брата, а не скорбеть на него: брат доставил ему величайшую пользу».

«Обвинение самих себя, а не кого другого, в случающихся с нами скорбях доставляет нам великое благо, доставляет глубокое спокойствие и значительное преуспеяние. Тем более мы должны так поступать, что ничего не совершается с нами без Промысла Божия. Если кто по правде достоин спокойствия: то Бог известить Сарацынскому сердцу сотворить милость с ним, соответ­ственно нужде его. Если же кто недостоин успокоения, или оно неполезно ему: то он не найдет его, хотя бы сотворил и новое небо и новую землю. При всяком приключении, встречающемся с нами, мы должны взирать горе. Сделают ли нам добро, пострадаем ли зло, мы должны устремлять душевые очи горе, и бла­годарить Бога за все, случающееся с нами, держась постоянно самоукорения. По наставлению Отцов, мы должны говорить, если случится с нами что доброе: «это случилось по смотрению Божию». Если же случится что злое, должны говорить: «это случилось за грехи наши. Поистине, все скорби, которые мы претерпеваем, претерпеваем за грехи наши» 2).

«Будем трезвиться, братия, и, при содействии Божием, усильно бороться против всепагубной страсти памятозлобия, чтоб изба­виться от обладания ею. Бывает следующее: при возникшем смущении или неудовольствии между братиями, брат поклонится брату, но и по поклонении продолжает скорбеть и питать неприязненные помышления против брата. Он не должен пренебречь такими помышлениями, но отвергнуть их как можно скорее: это — памятозлобие. Требуется особенное внимание, чтоб не закоснеть в нем, и не погибнуть. Отсекайте страсти, доколе они юны, прежде нежели они укоренятся в вас, окрепнут и начнут насильно властвовать над вами. Тогда придется вам много пострадать, исторгая их: иное дело вырвать из земли былинку, и иное — искоренить большое древо».

«Воздать злом за зло можно не только делом, но и словом, и видом. Иной думает о себе, что он не воздает злом за зло на деле; но оказывается, что он воздает словом или видом: он принимает такой вид, делает такое движение, бросает такой взгляд, которые смущают и уязвляют брата. В этом — воздаяние злом за зло. Другой старается не воздавать злом за зло ни при посредстве дела, ни при посредстве слова или вида, или движения; но питает в сердце скорбь на брата, питает огор­чение, которое имеет характер также памятозлобия. Видите, какое различие настроений!»

«Опять иной не сохраняет даже никакой скорби на брата в сердце. Если же услышит, что кто-нибудь оскорбил этого брата, или что сделан ему выговор, или что уничижили его: то, слыша это, он не престает радоваться. Оказывается, что таким образом он воздает злом за зло в тайне сердца своего. Другой не питает злобы в сердце, также не радуется, слыша о уничижении оскорбившего, даже сетует, если нанесут оскорбившему оскорбление, но и не радуется его благополучию: если увидит, что его прославляют или успокаивают, то скорбит. И это — вид ïàìÿòîçëîáèÿ: он легче вышеисчисленных, но принадлежит к ним. Каждый из нас должен радоваться благополучию брата, содействовать по силе этому благополучию, делать все, зависящее от него, к угождению и успокоению брата».

«Каким средством можно получить исцеление от памятозлобия? — Молясь от всего сердца о оскорбившем и говоря: « Боже! помоги брату и мне молитв ради его. Таким образом страждущий памятозлобием во-первых молится за брата своего, что служит знамением милования и любви, во-вторых смиряется пред братом, прося себе помощи ради молитв его. Где присутствуют милость, любовь и смирение, возможет ли там развиться ярость, или памятозлобие, или какая другая страсть? Справедливо сказал авва Зосима: «если диавол, пригласив к содействию себе всех демонов, приведет в действие все ухищрения злобы своей: то от смирения заповеди Христовой упразднится и сокрушится ковар­ство его, каково бы оно ни было. И другой старец сказал: «молящийся за врага будет непамятозлобен». Вникнув основа­тельно в то, что слышите, исполняйте на деле. Говорю истину: если не будете исполнять на деле, то не возможете научиться от одного слышания слов. Кто, желая научиться какому либо худо­жеству, научается ему от одного объяснения словами? Непременно он принимается за самое упражнение в деле; сперва упражнение его сопряжено с погрешностями: он и делает, и портит свое дело; но постоянно трудясь и терпя, мало-помалу научается худо­жеству, при помощи Бога, прозирающего на труд и произволение его. Мы же, не принимаясь за дело, хотим изучить художество, превысшее всех художеств, от одного слышания? Возможно ли это? Братия! доколе имеем время, будем внимать себе и тру­диться тщательно 1).

«Настоятель братии! пекись о них с сокрушенным сердцем, исполненным благости и милости, наставляя их доброде­тели делом и словом, а более делом, потому что пример дей­ствительнее слов. Если имеешь достаточные телесные силы, будь образцом для братства в телесных трудах: если же ты немощен, то действуй на него благим душевным устроением и плодами Духа, исчисляемыми Апостолом: любовью, долготерпением, радостью, миром, благостью, милосердием, верою, кротостью и воздержанием от всех страстей 2). По причине случающихся проступков не тревожься излишне, но без смущения объясняй вред, происходящий от проступка. Если окажется нужным подвергнуть выговору или наказанию: то обращай внимание на лицо, и выбирай удобное время. Не очень истязывай за малые согрешения, как бы праведник, чуждый всякой погрешности. Не обличай часто: это обременительно; привычка выслушивать частые обличения приводит обличаемого в ожесточение и небрежение. Не повелевай власти­тельски, но предлагай со смирением, как бы советуясь с братом: такое слово принимается удобнее, более располагает к повиновению и благоприятно действует на ближнего».

«Во время смущения, когда брат окажет тебе сопротивле­ние, удержи язык твой, чтоб не сказать ему чего с гневом; не допусти сердцу твоему вознестись на него; вспомни, что он — брат твой, член одного с тобою тела о Христе, образ Божий, искушаемый от общего врага; умилосердись над ним, чтоб диавол не уязвил его твоею яростью, и, пленив, не умертвил памятозлобием, чтоб не погибла от нерассмотрительности нашей душа, за которую умер Христос. Вспомни, что и ты, если разгневаешься, подлежишь осуждению за гнев; сознавая собственную свою немощь окажи сострадание брату твоему, и благодари Бога за то, что Он преподал тебе случай простить брата твоего, и тем получить прощение в твоих согрешениях, более важных и более многочисленных, нежели согрешения брата. Отпущайте, и отпустится вам 1), сказал Господь. Не представляется ли тебе, что долготерпение твое послужит причиною повреждения для брата? Но Апостол заповедует побеждать благим злое, а не злым благое 2). И Отцы говорят: «делая вразумление ближнему, если сам увлечешься гневом, то этим ты удовлетворишь только своей стра­сти». Никто из благоразумных не разоряет собственного дома, чтоб построить дом ближнего. Если смущение будет продолжаться, то удержи сердце твое в пределах кротости насильно и помолись так: Боже милосердый и человеколюбивый! Ты, по неизреченной благости Твоей, сотворил нас из ничего для наслаждения Твоими благами! Ты воззвал нас к Себе кровью единородного Сына Твоего, Спасителя нашего, когда мы отпали от Тебя преступлением заповеди Твоей! И ныне прииди и помоги немощи нашей, запрети возмущенно сердец наших, как некогда Ты запретил волнующемуся морю, чтоб оба мы в один час не лишились усыновления Тебе, будучи умерщвлены грехом, чтоб Ты не ска­зал нам: кая польза в крови Моей, внегда сходити Ми во истление? 3). Аминь глаголю вам, не вем вас, потому что светильники ваши угасли от недостатка елея» 4). После этой молитвы, когда укротится сердце, уже возможешь разумно и со смирением, по наставлению Апостола 5), обличить, вразумить, исцелить и исправить с милованием, как свой немоществующий член.

Тогда и брат, поняв свое ожесточение, примет исправление с доверенностью: ты умиротворишь сердце его твоим миром. Ничто да не разлучит тебя от святой Христовой заповеди: научитесе от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем 1). Прежде и более всего должно заботиться о мирном устроении души, и никак не допущать сердце до смущения, ни под мнимо-справедливыми предлогами, ни ради заповеди. Да ведаем достоверно, что именно для достижения любви и чистоты сердца мы стараемся со всевозможным тщанием исполнять заповеди. Управляя так братиею ты услышишь Божественное определение, возвещающее: аще изведеши честное от недостойнаго, яко уста Моя будеши» 2).

Выписка из творений преподобного Исаии Отшельника.

«Прежде всего мы нуждаемся в смиренномудрии. Слово «прости» да будет у нас непрестанно готовым в ответ на всякое неприятное слово, на всякий неприятный поступок относительно нас. Смиренномудрием расторгаются все сети супостата нашего диавола» 3).

«Не вменяй себя за нечто в каком бы то ни было деле, и пребудут несмущенными помыслы твои» 4).

«Добродетели рождаются от нелюбопрительности, от злострадания, от смирения, от постоянного отсечения своей воли в духовном разуме, от неповиновении оправданию своему, от внимания, непрестанно обращенного на грехи свои» 5).

«Если погрешишь в чем-либо, не прикрывай погрешности ложью. Положи поклон, скажи: «прости меня». Этим изгладится погрешность» 6).

«Если кто скажет тебе жестокое слово: то не попусти сердцу твоему вознестись на брата. Принудь себя поклониться оскорбив­шему, прежде нежели воздействует в тебе гнев. Гневу предшествует уничижение ближнего» 7).

«Если тебя укорят в чем либо: то ты не попусти себя разгорячиться на оскорбившего. Не входя в рассмотрение, правильно ли или неправильно сделанное обличение, поклонись укорившему, говоря: прости меня. Такое поведение приводит юного в преуспеяние» 1).

«Если пожелаешь чего-либо, а живущий брат не хочет этого, — отсеки пред братом волю твою, чтоб не возникло между вами спора, и чтоб брат твой не оскорбился на тебя» 2).

«Если брат, пришедши к тебе в келлию, начнет произносить неполезные слова, — останови его. Скажи ему с любовью: «прости меня! я немощен, и не могу выносить таких слов» 3).

«Если услышишь о погрешности брата твоего, не передай такого сведения кому либо другому: таким поступком нанесешь ее смертельную язву душе твоей» 4).

«Если кто, в присутствии твоем, начнет порицать брата: ее то не промолчи пред порицателем, не устыдись его, не согласись ее с ним, не согреши пред Богом. Со смирением скажи порицателю: «брат, прости меня: и я грешник, достойный всякого сожаления. Тот порок, о котором говоришь, принадлежит мне, и ее я не могу выслушивать обличения в нем» 5).

«Если брат сделает тебе зло, и кто-либо, в ïðèñóòñòâèè ее твоем, начнет злословить его, — озаботься охранить сердце твое, ее чтоб не возобновилось в нем чувства злобы на брата. Вспомни множество согрешений твоих пред Богом, и, если хочешь, чтоб они простились тебе, не воздай злом за зло ближнему твоему» 6).

«Если услышишь, что брат отнесся о тебе худо, и после этого встретишься с ним где-либо, или он придет к тебе, — прими его благосклонно, с радостным приветствием и видом. Не скажи ему того, что слышал о нем, не спроси его: «зачем говорил ты то, и то?» Написано в притчах: помнящий безчестия, законопреступен 7).

«Безмолвствуя в келлии, если вспомнишь о ком либо, сделавшем тебе зло, то встань, и помолись от всего сердца Богу, чтоб Бог простил сделавшему зло, и помысл мести отойдет от тебя» 8).

«Безмолвствуя в келлии, если впадешь в болезнь, не впади в малодушие, но благодари Бога. Если увидишь, что по причине болезни смущение вкрадывается в душу твою, то скажи ей в увещание и утешение: «эта болезнь полезнее той болезни, которая ожидает тебя в геенне и в которую впадешь, если не будешь тверд и постоянен в терпении».От такого размышлении умолкнет в тебе смущение» 1).

«Внимай прилежно, чтоб, приступая к причащению святым Тайнам, не иметь злобы на брата твоего: иначе нанесешь вред сам себе» 2).

«Если брат, увлекшись малодушием, скажет тебе грубое слово, перенеси его с радостью. Исследовав помыслы твои на Суде Божием, найдешь, что ты подал повод твоим согрешением к оскорблению тебя» 3).

«Если кто порицает и уничижает брата своего в присутствии твоем: то не дозволь себе внимать словам злоречия. Иначе постигнет и тебя неприятность» 4).

«Не питай в сердце твоем злобы ни на кого. Иначе все труды твои о благочестии будут тщетны» 5).

«Да будет сердце твое чисто и благосклонно по отношению ко всем, и узришь в себе мир Божий» 6).

«Яд скорпиона разливается по всему телу и повреждает самое сердце того, кто ужален скорпионом: таково действие злобы на ближнего. Ядом ее уязвляется душа; лукавая злоба губит зараженного ею. Желающий сохранить подвиг и добродетель свою от конечного повреждения, старается скорее отразить от себя скорпиона: злобу и лукавство» 7).

«Три добродетели сообщают непрестанно свет уму: невидение злобы ни в одном человеке, благотворение нанесшим обиды, перенесение постигающих скорбей без смущения» 8).

«От этих трех добродетелей рождаются три большие: невидение злобы человеческой рождает любовь; от благотворения делающим зло стяжавается мир; невозмущенным терпением попускаемых скорбей доставляется кротость» 9).

«Четыре добродетели ограждают душу и доставляют åé отдохновение от смущения, производимого врагами — демонами: милость, безгневие, долготерпение и забвение обид» 10).

«Четыре порока помрачают душу: ненависть к ближнему, уничижение ближних, зависть и ропот» 1).

«По четырем причинам усиливается в человеке страсть гнева: от расположения принимать подаяние и раздавать его, от последования своей воле, от желания учить других, от признания себя разумным» 2).

«Если кто укорит тебя за что-либо, сделанное или несде­ланное тобою, и ты промолчишь: то поступишь сообразно естеству Иисуса. Если же начнешь возражать, говоря: «что я сделал?» то поступишь уже не в свойствах этого естества. Если же воздашь равным за равное: то это уже будет вполне противоположно естеству Èèñóñà» 3).

«Приобучи язык твой говорит «прости меня», и вселится в тебя смирение» 4).

«Бог показал святому апостолу Петру, что ни одного чело­века не должно признавать скверным или нечистым» 5).

«Чье сердце стяжало святость: тот видит всех человеков святыми. Чье сердце погрязло в страстях: тот не почитает чистым никого. Он мнит, что все подобны ему; он ощущает немедленно неудовольствие в сердце своем, когда при нем отне­сутся о ком-либо одобрительно. На этом основании остерегайтесь порицать кого бы то ни было, ни явно, ни в сердце» 6).

«Чем нерадивее жительство человека: тем сильнее в нем самомнение, и признает он себя в сердце своем другом Божиим. Когда же он вступит в подвиг, и освободится от страстей: тогда не дерзает возвести очей на небо» 7).

«Во всяком подвиге, во всякой скорби мы не должны преда­ваться унынию и расслаблению. Потрудимся от всей души, и, верую, Бог сопричислит нас сонму Святых Своих» 8).

«Необходимо, чтоб человек изливал обильный молитвы пред Богом с великим смирением по душе и по телу, чтоб ни к какому делу его не примешивалось тщеславное мнение о себе, чтоб он не соглашался с приносимыми ему похвалами человеческими, чтоб не оскорблялся людским поношением, чтоб умиротворял сердце — в отношении в порицающим — воспоминанием грехов своих» 1).

«Не дозволь устам твоим извергнуть горькое слово о порицателях твоих, ниже пред возлюбленными твоими» 2).

«Не порицай и не хвали никого 3). (То и другое — суд, воспрещенный Богом 4), и выражение превозношения над ближним».

«Будем тщательно рассматривать себя, чтоб не иметь ненависти или вражды, при которых благоугождение Богу невоз­можно» 5).

«Кто постоянно размышляет о последнем дне жизни своей в о тех казнях, которым должен подвергнуться за грехи свои: тому не приходит на мысль осуждение других. Болезненным ожиданием вечных мук снедается сердце его. Томления адские предстоят взорам ума его, и не допускают развлекаться любопытством суетным. Поучение его растворено горестью. Нет слов у него для гордого наставления ближних, как бы жительство их было нерадивым. Не заботится он о пище. Окажет ли ему кто милость? он не ощущает утешения от этой милости, по причине глубокого сознания греховности своей. Подвергшись поношению, он не отвечает с гневом. С терпением переносит обиды, признавая себя достойным их. Смех не видится никогда на устах его. Колеблет он главою, произносит тяжкие стенания, вспоминая о том грозном судилище, пред которое должен пред­стать. Если услышит суждение о чем либо, — не подает своего мнения, хорошо ли оно или худо; не привлекает оно к себе ни внимания его, ни слуха. Очи его источают обильно слезную воду, по причине тяжкой болезни, объемлющей сердце его. Если он — сын благородных родителей, тем более предается печали, потому что тем больше посрамление ожидает его на суде пред множеством зрителей, которым он известен. Созерцая уготованный престол суда, он не обращает внимания на то, кто между людьми добр и кто зол. Если содержатся с ним в темнице другие узники, — он не входит ни в какое общение с ними, не вступает в рассуждение, чтобы сказать и сделать в свое оправдание и избавление: кийждо бо свое бремя понесет 6*.

Когда влекут его на смертную казнь, — мрачно лице его, и глаза опущены к земле. Никто из человеков не дерзает замолвить слово в защиту его; каждый трепещет за себя; а он произно­сит исповедь и признание в соделанных согрешениях, признает себя заслужившим осуждение и наказание» 1).

«Стяжавшим смиренномудрие Бог открывает грехи их, чтоб они познали их и покаялись в них. Если к смиренно­мудрию присоединится плач: то изгонятся из души седмь бесов, и доставится возможность душе преуспевать при посредстве подвигов и добродетелей ее. Пришедшие в такое настроение, не сму­щаются от поношений человеческих. Зрение грехов своих слу­жит для них всеоружием. Оно сохраняет их от гнева и мсти­тельности, доставляет силу претерпевать встречающиеся скорби. Какое оскорбление может прикоснуться их, когда они постоянно занимаются рассматриванием грехов своих пред лицом Божиим?» 3).

«Напротив того, если допустишь себе победиться, не поне­сешь слово ближнего твоего, но воздашь ему жестким словом: то воздвигнутся брани в сердце твоем. Они отнимут у тебя мир, напоминая слово, сказанное тебе, и принося сожаление о том, что ты решился сказать вопреки. Размышление об этом будет мучить тебя: ты ублажишь отшельников, живущих наедине, и ожесточится сердце твое к ближним, как к неимеющим любви» 4).

«Постарайся приобрести терпение и любовь: терпением побе­ждается гнев, а любовью исцелишься от печали. Моли Бога, чтоб Он даровал тебе эти добродетели. Любовь и долготерпение погашают гнев, движущийся противоестественно, оставляют есте­ственное действие гнева, который тогда восстает против демонов. Имея в себе смиренномудрие и плач, всегда будешь сохранять мир с ближними» 5).

«Кто, ради Бога, для сохранения мира, перенесет жестокие слова человека грубого и невежественного: тот наречется сыном мира. Он соделается способным привести в состояние взаимного мира дух, душу и тело свои. Когда эти три составные части человека вступят во взаимное согласие между собою: тогда прекратится действие всех, вооружающихся на закон ума, и разрушится плотское мудрование. Пришедший в это состояние мира соделывается обителью Святого Духа, соделавшись предварительно принадлежностью Святого Духа, Который уже не отлучится от него» 1).

«Смиренномудрием доставляется способность переносить уничижения» 2).

«Червь, точащий древо, губит его, — злоба, питаемая в сердце, отравляет его» 3).

«Кто повергает душу свою пред Богом: тот получает силу переносить несмущенно порицания. Слезы такого подвижника не оскверняются никакою примесью из побуждений человеческих» 4).

«Оставление самоукорения приводит к оставлению безгневия» 5).

«Не питай вражды ни к какому человеку. Иначе Бог не будет принимать молитвы твоей. Имей мир со всеми, и стяжешь дерзновение в молитве» 6).

«Не желай слышать о искушении, постигшем того человека, который оскорбил тебя, чтоб не совершить мести в сердце» 7).

«Внимай себе: если совесть упрекает тебя в том, что брат твой скорбит на тебя: то не пренебреги этим напоминанием совести, но поклонись брату и смиренным голосом попроси у него прощения. Постарайся получить прощение» 8).

«Остерегись: не будь жесток и суров к брату твоему. Все мы терпим насилие от врагов-демонов» 9).

«Если борет тебя зависть: то вспомни, что все мы — члены Христовы. На этом основании честь и бесчестие каждого из вас принадлежит вообще всем нам. Такое размышление успокоит тебя» 10).

«Если помысл понуждает тебя сказать что-нибудь худое о брате твоем: то подумай, как опечалится брат, услышав твой отзыв о нем, как тебе стыдно будет встретиться с ним после этого. Таким размышлением возможешь удержать себя от злоречия» 11).

«Если почувствуешь порочное желание уничижить брата: то вспомни, что за это Бог предаст тебя врагам твоим. Этим остановишь себя в начинании твоем» 1).

«Господь сказал в Евангелии: аще отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец вам не­бесный. Аще ли же не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец вам отпустить вам согрешений ваших 2). Страшно и грозно слово Господа! Если ты видишь, что сердце твое не ко всем чисто: то остерегись просить чего либо у Бога. Ты выкажешь неуважение к Богу, когда будучи грешником и питая в себе огорчение на подобного тебе человека, осмелишься просить Взирающего на сердца о прощении грехов твоих. Молящийся в таком устроении не может молиться умною молитвою: он мо­лится одними устами, не разумея сам себя и не принадлежа себе» 3).

«Желающий молиться истинною умною молитвою, действуемою Святым Духом в чистом сердце, должен, прежде нежели при­ступить к молитве, тщательно рассмотреть себя, не гнездится ли в душе его неприязнь к кому либо. Если же движутся в нем и возмущают его ненависть и гнев и он молится в таком настроении, то лишь обольщает сам себя. Бог не внемлет ему: потому что ум его, волнуемый и расхищаемый страстью, не мо­лится; мнящий молиться исполняет только по наружности обычное правило» 4).

«Желающий принести чистую молитву должен во-первых подвергнуть тщательному испытанию ум свой, и рассмотреть, не усвоил ли он себе помыслов злобных. Необходимо тебе про­стить ближнего и помиловать его, прежде нежели обратишься с прошением к Господу, чтоб Он помиловал тебя. Надо, чтоб ты забыл оскорбления и обиды, нанесенные тебе ближним, пре­жде нежели начнешь просить Господа, чтоб Он не помянул грехов твоих, в которые ты впал волею и неволею. Если не исполнишь этого: то будешь молиться тщетно. Бог не будет вни­мать тебе» 5).

«Ты получишь прощение в грехах в той мере, в какой простишь ближним» 6).

«Рассмотри сердце твое. Очистил ли ты его от памятозлобия в отношении ко всем человекам? Бог — истина, и требует служения Себе истиною, а не одними словами, произносимыми языком. И потому возделай сердце свое так, чтоб в нем изгладилось вся­кое памятование обид и оскорблений добровольным забвением их» 1).

«Каждый человек сам себя приготовляет к геенне, или разрешает от нее: ничего нет тверже воли, и она, по данной ей свободе, преклоняется или к жизни или к смерти. Блаженны возлюбившие вечную жизнь! этою любовью они охраняются от преткновений» 2).

«Должно подвизаться в труде и поте лица в глубине самого сердца, против насилующих его помыслов памятозлобия, чтоб они не нанесли тяжкой язвы, исцеление которой будет очень затруднительным. Вспомоществует в этом подвиге по­стоянное созерцание грехов своих. Находясь в таком настрое­нии —если узнаешь, что нанесено тебе оскорбление — удобнее воз­можешь изгнать из души твоей всякое желание мести» 3).

«И страх геенны обуздывает насилуемого гневом, намеревающегося воздать каким либо злом оскорбившему. Он говорит: «несчастный! ты умоляешь Бога о прощении грехов твоих, и даже до ныне долготерпит тебе Бог, не обличая грехов твоих, а ты гневаешься на брата твоего и без милосердия объявляешь грехи его. Знаешь ли, что явствует из этого? из этого явствует, что ты находишься еще во грехах твоих, и не получил в них ни малейшего прощения» 4).

«Если смягчится сердце твое и соделается чуждым злобы на ближнего: то получишь милость от Бога. Если ж лукавое сердце твое пребывает в ожесточении относительно ближних: то ведай, что ты еще не помянут Богом. Прости меня!» 5).

«Человек, не достигший первобытного непорочного естественного состояния, по образцу Сына Божия, да признает свой подвиг еще не принесшим никакого плода» 6).

«Каждый человек, принявший святое крещение, обязан рас­пять все противоестественные лукавые влечении, которыми зара­зился Адам при падении, по причине которых он лишился свя­той славы, низвергся в поношение и срам вечные» 7).

«Да подвизается ум мужественно! да презрит и возненави­дит все, что ценится высоко плотскими человеками! да враждует враждой непримиримою, до конца жизни, против всего суетного! Повергают в рабство греховное сынов Адама следующие вожди и предводители зла: тленный прибыток, земная слава и честь, наслаждение и нега тела, украшение себя одеждами и забота о телесном благообразии. Этим питаются чувственность и сластолюбие, — страсти, которые влил змей в уста Евы и по которым познаем себя, что мы — сыны Адама. Присутствие в нас стра­стей обличается лукавыми помыслами, кипящими в нас и соделывающими нас врагами Божиими» 1).

«Блажен тот, кто со Христом распялся, умер, погребен, и воскрес в естестве обновленном, кто последует святым стопам Иисуса. Сын Божий соделался человеком, чтоб последова­тели Его уподоблялись Ему смиренномудрием, нестяжанием, уничиженным положением в мире, перенесением обид и поруганий, беспопечительностью о теле, пренебрежением наветами лукавых демонов. Кто, победив страсти, придет в это состояние: тот — Христов, тот — сын Áîæèé и брат Èèñóñà» 2).

«Господь сказал: аминь, аминь глаголю вам: аще не обратитеся, и будете яко дети, не внидите в царство небесное 3). Какие дела дитяти? Дитя, когда наказывают его, плачет; с радующимися оно радуется; если укорят его, оно не гневается; похвалами не превозносится; если предпочтут ему другого, оно не тревожится ревностью; если возьмут у него что либо принадлежащее ему, оно не смущается; если оставят ему наслед­ство, оно пребывает к этому равнодушным; оно не судится ни с кем, не вступает ни в какие споры, не ненавидит никого из человеков. Дитя, находясь в нищете, не печалится об этом; находясь в богатстве, не превозносится; увидев женщину, не ощущает вожделения; сластолюбие и попечительность не обладают им; оно не осуждает никого, никем не владеет, никому не завидует, не хвалится тем, чего не знает; не насмехается над ближним по причине его телесных недостатков; не питает вражды ни к кому; не лицемерствует; не ищет мирских по­честей, не собирает богатства, чуждо сребролюбия, дерзости, любопрительности; не учит других по страстному побуждению высокоумия; ни о чем не печется; если снимут с него одежду, не скорбит об этом; не последует собственной воле; не боится ни голода, ни злодеев, ни зверя, ни войны, ни гонения. Таковы и те, о которых сказал Господь наш Иисус Христос: аминь, аминь глаголю вам: аще не обратитеся, и будете яко дети, не внидете в царство небесное» 1).

«Каких дел по свойству младенцев требует от наи Господь? Это объясняет Апостол в следующих словах: отложше всяку злобу и всяку лесть, и лицемерие и зависть, и вся клеветы, яко новорождени младенцы словесное нелестное млеко возлюбите, яко да о нем возрастете спасение 2). Понял ли, ты, брат, из этого значение слов è Господа нашего Иисуса: аминь, аминь глаголю вам: аще не обратитеся, и будете яко дети, не внидете в царство небесное. Страшны эти слова, сказанные Господом с клятвенным подтверждением. Аминь, аминь, то есть, истинно, истинно глаголю вам. Сказавши эти слова, Сам есть Истина. Бог, как говорит Апостол, понеже ни единем имяше большим клятися, клятся Собою. Вникнем тщательно в эти слова, и будем заботиться со страхом и трепетом, будем заботиться непрестанно о исполнении этих слов. Какое бы ни приблизилось искушение к душе нашей, будем стараться о том чтоб вспомнить слова Господа, подтвержденные клятвою: аминь, аминь глаголю вам: аще не обратитеся, и будете яко дети, не внидете в царство небесное. Слова эти да будут щитом для нас, сколько бы раз ни уязвил нас диавол стрелою злобы на ближнего, сколько бы раз ни уязвил нас сам ближний или укоризною, или оболганием, или отречением от послушания нам, хотя б это послушание и было обязанностью его. Слова Господа да будут для нас щитом, когда воздействует в нас лукавое огорчение, усиливаясь возбудить в нас злобное воспоминание о том, что сделано нам скорбного ближними, чтоб помрачить душу нашу гневом и ненавистью. Кто, приводя себе на память слова Господа, не убоится их? кто мудрый, кто желающий спасти душу свою, кто желающий избежать огня геенского не извергнет из сердца своего всякое негодование против ближнего? кто не извергнет из сердца всякой ненависти, чтоб не быть извергнутым из царства небесного? Страшное и краткое определение произнесено Господом Иисусом: аминь, аминь глаголю вам: аще не обратитеся, и будете яко дети, не внидете в царствие небесное. Тяжким представляется это определение для последующих воле своего падшего естества, для любящих мир, для непризнающих, что и ныне Святой Дух нисходит на избранных Божиих и исполняет их дарованиями Своими. Дух, низшедши на них, преподает им забвение всякого зла, и вместе преподает им учение из Себя: Он преподает им кротость, и заменяет ею гнев; Он преподает мир, которым заменяет вражду; Он преподает смиренномудрие, которым заменяется расположение к спорам и сварливости; Он преподает любовь, заменяя ею ненависть; Он преподает долготерпение, заменяя им малодушие. Получают такие качества те, которые удостоились возрождения» 1). Тщательно внимай себе и утверждайся верою, взирая очами ума на Господа нашего Èèñóñà Христа, Который, будучи Бог, имея неисповедимую славу и величество, соделался человеком ради нас, и оставил нам образ, да последуем стопам Его 2). Он, зрак раба приим, смирил Себе 3) неизреченно. Он явился к нам в положении нищего, и переносил равнодушно это состояние уничижения. Он претерпел многие и тяжкие поношения и бесчестия. Совершилось над Ним предречение Писания: яко овча на заколение ведеся, и яко агнец пред стригущим его безгласен, тако не отверзает уст своих. Во смирении суд Его взятся 4). Он принял за нас смертную казнь, которую предварили и сопровождали страшные наругания, побои и пытки. Последуя Ему, во исполнение заповеди Его, во очищение грехов наших, мы должны терпеливо и усердно переносить, если подвергнемся справедливо или несправедливо укоризнам или клеветам. Зачем говорить много? если будут преследовать нас до смерти: то пойдем на смерть, как овцы ведутся на заколение, как бессловесный скот на убой, не противореча и не сопротивляясь. Умоляй о пощаде, если то окажется возможным. Если же окажется невозможным: то храни молчание в великом смирении» 1).

«Тщательно внимай себе, и веруй, что укоризны и бесчестия, переносимые ради Господа, составляют великое приобретение для души твоей, служат ей средством спасения. Претерпевай их усердно, не смущаясь. Помышляй, что ты достоин пострадать несравненно больше за грехи твои. Говори сам себе: «велико для меня, что удостаиваюсь понести эти страдания и огорчения ради Господа. Многие скорби и уничижения, которым подвергаюсь, соделают меня, может быть, в некоторой степени последователем пострадавшего за меня Бога». Каждый раз, как ни вспомнишь об оскорбивших тебя, не поропщи на них: помолись о них искренно, от души, как о благодетелях, исходатайствовавших тебе великие приобретения» 2*.

«Тщательно внимай себе, и возгнушайся любоначалием, исканием славы, почестей и похвал человеческих, вменяемостью, побуждающею признавать себя значащим что-либо, или исполнившим какую добродетель, или лучшим брата твоего, или даже равным ему; возненавидь все это совершенною ненавистью, как при­чину душепогибели, вечной смерти, вечной муки. Отсекай мерзкую похоть и плотскую сласть, даже в самомалейших проявлениях. Не позволяй себе свободного обращения ни с кем; не прикос­нись к телу ближнего твоего, и даже на лицо его не посмотри без особенной нужды; не съешь безвременно ниже малейшего ко­личества пищи. Так соблюдая и утверждая себя в мелочах, не впадешь и в тяжкие согрешения. Пренебрегающий мелочами, мало-помалу нисходит в гибельное падение» 3).

«Тщательно внимай себе, и признавай себя искренно, от души, последнейшим из всех христиан и величайшим грешником. Содержи непрестанно душу в плаче, в ñìèðåíèè, в стенаниях. Пребывай всегда в молчании, как недостойный го­ворить и незнающий ничего; никак не говори без требования нужды» 4).

«Тщательно внимай себе, постоянно помни, постоянно ими пред очами огнь вечный и вечные муки, смотря мысленно на грешников, осужденных туда, и там терзающихся, считай себя более принадлежащим к ним, нежели к числу живущих на земле» 1).

«Тщательно внимай себе, и помышляй, что Господь наш Иисус Христос умер за нас, искупил нас Своею кровью, воскрес и совоскресил нас с Собою. По этой причине и ты уже должен жить не в падшем твоем естестве, но в Господе. Веруй, что находишься всегда пред Ним, и что Он смотрит на твое сердце» 2).

«Тщательно внимай себе, и содержи себя в непрестанной готовности оказать полное повиновение воле Божией, хотя бы с этим повиновением сопряжена была малая или великая скорбь, даже если б подвергалась опасности жизнь, если б последовала насильственная смерть. Всегда ожидай великих и страшных искушений, скорбей, напастей, смерти лютой, чтоб они не застали тебя неготовым» 3).

«Тщательно внимай себе, и никак не попускай размышлять о чем либо, неблагоугодном Богу: Бог присутствует везде и видит все. Желая сказать что либо, или сделать, или вступить с ближним в какое либо сношение, или вкусить пищи и пития, или уснуть, словом, намереваясь приступить к какому бы то ни было начинанию, рассмотри прежде, согласно ли оно с заповедью Божиею, взвесь причину, побуждающую тебя действовать так, говори и поступай как пред взорами Бога, с целью говорить и делать одно благоугодное Ему. Таким образом ты стяжешь близость к Богу и великое дерзновение к Нему» 4).

«Тщательно внимай себе, и если кто либо оскорбит тебя, а в тебе от этого возбудится печаль, или гнев, то сохрани молчание, никак не дозволь себе сказать в это время что либо не­приличное. Когда же молитва успокоит твое сердце: тогда объяс­нись кротко и мирно с братом. Если встретится нужда обличить брата, и в это время усмотришь, что ты сам волнуешься гневом и находишься в расстройстве: то никак не говори чего-либо брату, чтоб не возмутиться еще более. Когда же придешь и брат придет в благое и кроткое устроение: тогда скажи, не обличая и укоряя, но объясняя дело с великим смиренномудрием» 5).

«Тщательно внимай себе и отнюдь не ищи удовлетворения твоей воле и твоему покою ни в каком деле, ни в каком слове, ни в какой мысли: старайся во всяком случай исследовать и найти с точностью то, что согласно воле Божией, и исполнить это с решительностью и вполне, хотя бы исполнение и сопряжено было с великим трудом. Поступающие так, действуют и терпят в истине, ради царства небесного. Веруй от всего сердца, что последование воле Божией несравненно полезнее для тебя всех действий по умышлениям мудрости человеческой. Заповеди Божии заключают в себе жизнь вечную. Взыскающие Господа не лишатся всякого блага 1).

«Тщательно внимай себе, как находящийся непрестанно пред Богом. Не возлагай надежды ни на кого: устреми всю веру к Богу; уповай на Его единого. Если нуждаешься в чем моли Бога, чтобы Он доставил нужное тебе по святой воле Его. За все, что имеешь, благодари Бога непрестанно. Признавай все, что имеешь, полученным от Бога, не от кого другого. Терпишь ли в чем недостаток? не печалься, не ропщи ни на кого, переноси лишение усердно и без смущения, помышляя, что ты достоин многих скорбей за грехи твои. Не прибегни к средствам человеческим, скажи сам себе: «Если Бог благоволит помиловать меня, то может сделать это». Бог посылает все нужное тому, кто руководствуется этим образом мыслей» 2).

«Тщательно внимай себе, и никак не прими чего либо, не удостоверясь, что предлагаемое тебе приобретено средством праведным и посылается тебе Промыслом Божиим. Такое даяние возьми, нисколько не сомневаясь. Если же узнаешь, что предлагаемое тебе приобретено путем неправды, насилием, обманом, лукавством: отвергни приношение. «Лучше частица малая со страхом Господним, нежели сокровища велия без боязни» 3).

«Тщательно внимай себе, и с понуждением себя приобучайся к молчанию, чтоб Бог даровал тебе силу подвизаться и преус­певать в добродетели. Когда представится нужда говорить: то размысли прежде, уважительна ли эта нужда, и что будет благоугоднее Богу: то ли, что вступишь в разговор, или хранение молчания. Убедившись, что ты должен говорить, отверзи уста со страхом Áîæèèì, имея лицо опущенным долу, и слово твое произнеси скромно и почтительно. Вступив в разговор с возлюбленным твоим, поговори немного, и спеши замолчать. Спрошенный, отвечай, сколько требует существенная нужда; сверх необходимого не говори ничего» 1).

«Тщательно внимай себе, и как воздерживаешься от блуда, так воздерживайся от увлечения похотью очей, слуха, языка и осязания. Глаза твои да будут постоянно устремлены на рукоде­лье твое; да не видят они лица человеческого, без благословной нужды. Особенно остерегайся смотреть на женщин и даже на красивых мужчин. Не позволь себе слушать того разговора, в котором пересуживаются чужие дела. Брат! если найдешь эти советы душеполезными: то постарайся последовать им, и Бог поможет тебе и защитить тебя в час искушения» 2).

Святая Церковь, между прочими наставлениями, завещавает принимающему пострижение иноку нижеследующее: «Да не предпочтеши, что паче Бога: да не возлюбиши ниже отца, ниже матерь, ниже братию, ниже кого от своих, ниже самого себе возлюбиши паче Бога, — ниже царствия мира, или упокоения коего-либо буди иди чести. Нищеты да не отвращаешися, ниже озлобления, ниже уничижения человеческого, ниже иного чесого, еже непщуеши быти не­удобно, и возбранен будеши тещи за Христом; но присно взирай на яже во упованиих по Богу живущих благая, и вся от века помышляй мученики и преподобные, иже многими поты и труды, и бесчисленными кровьми и смертми сия стяжаша. Трезвися во всех, злопостражди, яко добр воин Христов: Сам бо Господь и Бог ваш, богат сый в милости, нас ради обнища, быв по нам, да мы обогатимся царствием Его. Подобает убо и нам подражателем Его быти, и Его ради вся претерпети, преспевающим в заповедех Его день и нощь. Сам бо Господь рече: аще кто хощет вслед Мене ити, да отвержется себе, и да возмет крест свой, и да последует Мне, еже есть готову присно быти, даже до смерти, на всякое исполнение заповедей Его. Ибо и алкати имаши, и жаждати, и нагствовати, досадитися-же и укоритися, уничижитися и изгнатися, и иными многими отяготитися скорбными, ими-же суд по Богу живот начертавается. И егда сия вся постраждеши, радуйся, глаголет Господь, яко мзда твоя многа на небесех во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему же слава во веки, аминь». Святая Церковь, произнесши это изложение своего духовного образа мыслей (мудрования, разума), в котором показано чудное сочетание заповедей Христовых с крестом Христовым, требует от принимающего пострижение, чтоб он во-первых исповедал истину этого изложения, во-вторых дал обет последовать ему. Она вопрошает вступающего в иночество: «Сия вся тако ли исповедуеши в надежди силы Божия, и в сих обетех пребывати обещаешилися даже до конца живота благодатию Христовою?» Затем, пострижение дается только тому, кто признает произнесенное здесь учение святой Православной Церкви истинным, и даст обет дока­зывать всежизненною деятельностью услышанную, признанную, испо­веданную им истину» 1).

Таков разум святой Церкви! таков разум всех святых Отцов Православной Церкви! Мы удовольствовались здесь немногими выписками: их можно сделать несравненно больше; но это было бы повторением одного и того же учения в различной форме. Заключим советы Отцов нашим убогим советом, основанным на самых благотворных и благодетельных опытах. При встре­тившейся скорби полезно повторять следующие краткие изречения; повторять со вниманием и от всей души, повторять, доколе не прольется в сердце от повторения их спокойствие, даже утешение и сладость:

1) «Достойное по делам моим приемлю: помяни мя, Господи, во царствии Твоем».

2) «Господи! да будет святая воля Твоя над мною грешным ныне и во веки».

3) «Господи! я — создание и раб Твой; хочу или не хочу, на­хожусь во власти Твоей: твори с созданием Твоим по святой воле Твоей и по великой милости Твоей».

4) «Слава Тебе, Господи, за все, что Ты навел на меня, слава Тебе! Праведен и многомилостив суд Твой надо мною, заслужившим все временные и вечные казни». 5) «Благодарю и славословлю Тебя, Господь и Бог мой, за те малые и ничтожные скорби, которые Ты попускаешь мне всеблагим и премудрым Промыслом Твоим, которыми Ты обличаешь неведомые мною страсти мои, которыми облегчаешь мне ответ на страшном суде Твоем, которыми искупуешь меня от вечных мук ада».

Очевидно, что эти изречения заимствованы из Священного Писания и Отеческих писаний: при внимательном, неспешном повторении их они действуют весьма скоро, сильно, благотворно, спасительно.

ГЛАВА XXXIV.

О трезвении.

Между прочими всесвятыми и спасительными завещаниями Своими Господь заповедал нам непрестанную молитвенную бдительность над собою, состояние, называемое в деятельных отеческих писаниях священным трезвением. Бдите и молитеся, да не внидете в напасть 1), сказал Господь ученикам Своим; а яже вам глаголю, всем глаголю: бдите 2). Преподобный Исихий Иерусалимский определяет трезвение так: «Трезвение есть путь всякой добродетели и заповеди Божией» 3). Из этого явствует, что òðåçâåíèå основано на тщательнейшем и постоянном изучении евангельских заповедей, а впоследствии и всего Священного Писания. Òðåçâåíèå стремится непрестанно пребывать в исполнении всех евангельских заповедей делами, словами, помышлениями, чувствованиями. Чтоб достигнуть своего намерения, оно непрестанно бодрствует, непрестанно поучается в законе Божием, непрестанно вопиет к Богу о помощи усиленнейшею молитвою. Òðåçâåíèå есть непрестанная деятельность. «Òðåçâåíèå, говорит преподобный Èñèõèé, есть духовное художество, совершенно избавляющее, при помощи Божией, человека от лукавых дел, от страстных слов и помышлений, если оно проходится усердно и в течении продолжительного времени. Оно доставляет упражняю­щемуся в нем твердое разумение непостижимого Бога, насколько Он может быть постигнутым, разрешение Божественных сокровенных тайн, оно совершает всякую заповедь Божию Ветхого и Нового завета; оно подает всякое благо будущего века. Оно, собст­венно, чистота сердца, и, по величеству своему и достоинству, или правильнее сказать, по нерадению нашему, ныне очень оскудевает в монахах 4). Òðåçâåíèå есть непрестанное безмолвие сердца от всякого помысла, всегда, непрерывно и непрестанно призывающее Христа Иисуса, Сына Божия и Бога, Тем Единым дышащее, с Ним мужественно ополчающееся против врагов, исповедующееся Ему, Единому, имеющему власть прощать согрешения, часто объемлющее Христа, Единого Тайноведца сердец, при посредстве призывания Его. Таковая душа старается всячески утаить от человеков свою сладость и внутренний подвиг, чтоб лукавый не ввел тайно злобы, и не истребил доброго делания. Òðåçâåíèå есть твердое устроение ума и стояние его при сердечной двери; оно видит приходящие к нему помыслы хищников, слышит, что они говорят, познает, что делают эти убийцы, и какие образы начертываются и воздвигаются бесами, чтоб прельстить ум мечтанием» 1). «Великий законодатель Моисей, паче же Святой Дух, показывая è непорочность, чистоту, многовмещение и высокотворность этой добродетели (трезвения), и уча нас, как должно начинать и совершать ее, говорит: Внемли себе: да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония 2). Словом тайным названо единопомысленное представление какой нибудь лукавой и богоненавистной вещи, что Отцы называют прилогом, приносимое сердцу диаволом; этому прилогу последуют наши помыслы, немедленно по представлении его уму, и вступают в страстную беседу с ним» 3). Трезвение противодействует самым началам греха: помыслу и чувствованию греховным. Òðåçâåíèå совершает заповеди в самых началах человека: в помыслах и чувствованиях. Òðåçâåíèå открывает трезвящемуся его падшее естество открывает падших духов, открывает ту зависимость человека от падших, духов, в которую ниспал человек от исполнения воли их, в которую он еще глубже ниспадает, исполняя волю их и свою греховную волю. Падение наше укрепляется, печатлеется, соделывается нашею неотъемлемою собственностью, неотъемлемым залогом вечной погибели от последования нашей падшей воле и воле демонов. Òðåçâåíèå есть необходимая принадлежность истинного душевного делания, при которой вся видимая и невидимая деятельность инока совершается по воле Божией, единственно в благоугождение Богу, охраняется от всякой примеси служения диаволу. Òðåçâåíèå есть причина чистоты сердца, а поэтому и причина Боговидения, даруемого благодатью чистым, возвышающего чистоту сердца до блаженного бесстрастия. Трезвение неразлучно с непрестанною молитвою: оно рождается от нее и рождает ее: от взаимного рождения друг другом эти две добро­детели сочетаваются между собою неразрывным союзом. Трезвение есть духовное жительство; трезвение есть жительство небес­ное; трезвение есть истинное смирение, сосредоточившее надежду свою в Боге, отрекшееся от всякой самонадеянности и от надежды на человеков; по этой причине оно представляется им ужаснейшею гордостью, хулится, с ожесточением преследуется ими. — Не лишним будет здесь заметить, что преподобный Исихий говорит о заповедях Ветхого Завета в значении духовном, а не иудейском. Когда о Христе уничтожится покрывало 1), ле­жащее на душевных очах, и иудей соделается христианином: тогда Ветхий Завет получает для чтущего то же значение, какое имеет и Новый. Закон, изложенный в Новом Завете открыто, изложен в Ветхом в образах и иносказаниях. Новоначальный инок должен сперва заняться изучением Нового Завета; духовное понимание Ветхого Завета придет в свое время: оно — достояние преуспевших.

Трезвение приобретается постепенно: стяжавается долгим временем и трудом; рождается преимущественно от внимательных чтения и молитвы, от навыка наблюдать за собою, бодр­ствовать, обдумывать каждое предлежащее нам слово и дело, быть внимательным ко всем своим помыслам и ощущениям, наблюдая за собою, чтоб не соделаться каким-либо образом ловитвою греха. Трезвитеся, бодрствуйте, говорит святой апостол Петр, зане супостат ваш диавол, яко лев, ры­кая, ходит иский кого поглотити, емуже противитеся тверди верою 2). «Будь подобно Херувиму, весь око, сказал Евфимий Великий иноку, подвергшемуся диавольскому искушению, огра­ждая себя отвсюду величайшею осторожность: потому что ходишь по­среди сетей» 3). Преподобный Варсонофий Великий и Иоанн пророк преподали желающим проводить трезвенную, богоугодную жизнь превосходный совет деятельного трезвения. Они советовали пред каждым начинанием, то есть, пред вступлением в беседу или началом дела, возносить мысль к Богу с прошением от Него вразумления и помощи 1). — Для того, чтоб пребывать в трезвении, надо со всею тщательностью хранить свежесть и светлость ума. Ум помрачается от неблагоразумного употребления пищи, пития и сна, от многоглаголания, рассеянности и житейских попечений. Внемлите себе, сказал Господь, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печальми жи­тейскими, и найдет на вы внезапу день той (день страшного суда Христова, последний день мира): яко сеть бо приидет на вся живущия на лицы всея земли. Бдите убо на всяко время молящеся, да сподобитеся убежати всех сих, хотиящих быти, и стати пред Сыном Человеческим 2). Как внезапно придет день общего суда всех человеков: так внезапно приходит для каждого человека день частного суда его, день смерти его. Неизвестен час, в который мы будем позваны. Иной, начав только путь земной жизни, вос­хищается с него в вечность; иной поемлется по совершении весьма немногого пути; иной с средины пути; иной, значи­тельно не кончив его. Редкий достигает полноты дней, и оставляет свою земную хижину — тело, когда она сделается не­способною для жительства в ней. Во время совершения нами земного странствования, оно, по извращенному в нас падением ощущению бессмертия, представляется нам бесконечным, исполненным обильнейшей, плодоноснейшей деятельности. Это ощущение имеют в дитя, и юноша, и муж, и старец: все они созданы бессмертными, бессмертными по душе; они должны бы быть бессмертны и по телу! падения своего, поразившего смертью и душу и тело, они или вовсе не знают, или знать не хотят, или знают его вполне недостаточно. Оттого взгляд ума и ощущение сердца по отношению к земной жизни ложны и исполнены самообольщения; оттого она обманчиво представляется всякому возрасту вечным достоянием человека. По совершении земного странствования, во вратах смерти, путь, представлявшийся бесконечным в будущности, в прошедшем является самым кратким, а обширная деятельность, совер­шенная не для вечности, является пагубнейшею, безвозвратною потерею времени и всех средств, данных для спасения. Очень верно выражают свое обольщение люди века сего, обыкновенно называя смерть неожиданным бедствием, в каком бы возрасте ни постигла она их родственников и друзей. И для дряхлого старца., обремененного летами и недугами, давно склонившегося во гроб, но не думавшего о смерти, удалявшего от себе всякое напоминанию о ней, она — неожиданное бедствие. В полном смысле она — бедствие для всех, неприготовившихся к ней. Напротив того, блажении раби тии, ихже пришед Господь обрящет бдящими, трезвящимися, правильно смотрящими на земную жизнь, помнящими смерть и готовящимися к ней, как к могущей придти при всяком возрасте и при всяком состоянии здоровья 1). Надо совершать путь земного странствования с величайшим вниманием и бодрствованием над собою; надо совершать его, непрестанно взывая к Богу молитвою о помощи. Светильником нашим при путешествии да будет Евангелие, как воспел Давид: светильник ногама моима закон Твой, и свет стезям моим 2). Идем не только по тесному пути: идем ночью 3). Постоянное трезвение ума нам необходимо, чтоб не увлечься нашим падшим естеством, чтоб не увлечься увлечен­ными им отцами и братиями нашими, чтоб избежать всех коз­ней и препятствий, устраиваемых многочисленными и разнообразными соблазнами мира, устраиваемых неистовою злобе и непостижимым для человека лукавством падших ангелов, оградив себя от рассеянности и попечений, обратим внимание на наше тело, от которого трезвенность ума находится в полной зависимости, тела человеческие по крепости своей и здоровью бесконечно различествуют между собою 4). Иные крепостью своею подобны меди и железу; другие слабы, как трава. По этой причине каждый должен управлять своим телом с большим благоразумием, исследовав силы своего тела. Крепкому и здоровому телу свойственны особенный пост и бдение: оно делается от них легче, доставляет уму особенную бодрость. Слабое тело должно подкреплять пищею и сном, сообразно требованию тела, но никак не до пресыщения. Пресыщение весьма вредно и для слабого тела: расслабляет его и сообщает ему восприимчивость к болезням. Благоразумное воздержание чрева есть дверь ко всем добродетелям. Удержи чрево, и войдешь в рай. Если ж будешь угождать чреву и излишне питать себя: то низвергнешься в пропасть блудной скверны 1), в огнь гнева и ярости, одебелишь и омрачишь ум, приведешь кровь свою в разгорячение, в особенную способность к волнению, чем будет наветываться и разрушаться твое âíèìàíèå себе, твое трезвение. Трезвение непре­менно требует физического спокойствия, крови, доставляемого перво­начально благоразумным воздержанием. Кровь приводится в весьма разнообразное движение страстями, которые в свою очередь так разнообразны, что нередко противодействуют одна другой, причем одно движение крови уничтожается другим; но все эти разнообразные движения крови непременно сопряжены с рассеянностью, мечтательностью, обильным нашествием помыслов и ласкательствующих самолюбие картин. Обильное нашествие помыслов и мечта­тельность всегда сопутствуются приведением крови в усиленное движение, неестественное. Это движение есть движение греховное, плод и явление падения. Об этом движении крови сказано, что оно неспособно наследовать царство небесное 2): то есть, человек, позволяющий себе приводить кровь свою в такое движение и усла­ждающийся им, неспособен к приятию Божественной благодати. Тем опаснее это движение крови, что оно понимается весьма не­многими. Напротив того, многие принимают греховное движение крови в себе за действие добра, и последуют своему ошибоч­ному влечению, как бы влечению, внушенному святою, богоугод­ною истиною. Замечай, при появлении обильных, вне обыкновенного порядка, помыслов и мечтаний, то состояние, в которое придет тогда кровь твоя: и научишься понимать ее греховное движение, и охраняться от него. Воды Силоамские истекают тихо из своего источника 3): богоугодные добродетели истекают из повиновения Богу, сопровождаются смирением, а не разгорячением, не порывами, не самомнением и тщеславием, неразлучными спут­никами греховного кровяного разгорячения. Кровь движется иначе при гневных помыслах и мечтаниях, и иначе при блудных; иначе при тщеславных, и иначе при корыстолюбивых; иначе при помыслах и мечтаниях печали и уныния, иначе при ожесточении, иначе при гордости, и так далее. По этой причини пост есть начальное орудие всех добродетелей. — Как должно остерегаться от пресыщения, точно так должно остерегаться и от излишнего воздержания. Излишнее воздержание ослабляет тело, уничтожает в нем бодрость и свежесть, необходимые для трезвения, которое увядает и ослабевает в то время, когда телесные силы изнемогают и увядают. «Если понудишь немощное тело, сказал преподобный Исаак Сирский, на дела, превышающие его силы, то ввергаешь душу твою в сугубое омрачение, и доставляешь ей смущение (а не пособие). Но если предашь покою и праздности тело крепкое: то в душе, живущей в нем, усиливаются все страсти. (При этом) если б кто и очень желал добра, мало-помалу отнимается у него и самая мысль о добре, которого он же­лал... Мера и известные пределы в жительство просвещают мысль и отгоняют смущение. Смущением мысли от беспорядочного (безрассудного) жительства производится в душе омрачение, а омрачением расстройство» 1). Благоразумным воздержанием до­ставляется неуклонное пребывание в трезвении. Неуклонное пребывание в трезвении дозволяет неуклонно последовать учению Евангелия. Евангельское учение есть единственный источник всех истинных, христианских, богоугодных добродетелей.

ГЛАВА XXXV.

О пользе и вреде от телесных подвигов.

В раю, по преступлении праотцами заповеди Божией, в числе казней, которым подвергся человек, упоминается казнь — прокля­тие земли. Проклята земля в делех твоих, изрек Бог Адаму, в печалех снеси тую вся дни живота твоего. Терния и волчцы возрастит тебе, и снеси траву сельную. В поте лица твоего снеси хлеб твой 1). Проклятие доселе лежит на земле, и явно — для всех. Не престает она давать из себя плевелы, хотя никто не сеет их. Орошается она потом земледельца, и только при посредстве потового, часто кровавого труда, доставляет те травы, которых семена служат пищею для человека, и называются хлебом.

Изреченная Богом казнь имеет и духовное значение. Столько же верно исполняется карающее человека определение Божие в духовном отношении, как и в вещественном 2). Святые Отцы под именем земли разумеют сердце. Как земля, по причине поразившего ее проклятия, не престает из поврежденного естества своего, сама собою, производить волчцы и терние: так и сердце, отравлен­ное грехом, не престает рождать из себя, из своего поврежденного естества, греховные ощущения и помышления. Как о посеве и насаждении плевелов никто не заботится, но их производит само собою извращенное естество: так и греховные помыслы и ощущения сами собою зачинаются и прозябают в человеческом сердце. В поте лица добывается вещественный хлеб: при усиленном труде, душевном и телесном, насевается хлеб небесный, доставляющий вечную жизнь, в сердце человеческое; при усиленном труде он растет, пожинается, соделывается способным к употреблению, сохраняется. Хлеб небесный — Слово Божие. Труд при насаждении Слова Божия в сердце требует таких усилий, что он назван подвигом. Человек обречен снедать в печалях землю вся дни земной жизни своей, а хлеб в поте лица: здесь под именем земли должно разуметь плотское мудрование, которым человек, отступивший от Бога, обыкновенно управляется во время земной жизни своей, подвергаясь по причине плотского мудровании непрестанному попечению и помышлению о земном, непрестанным скорбям и огорчениям, непрерывному смущению; только один Христов служитель питается во время пребывании на земле небесным хлебом в поте лица, при постоянной борьбы с плотским мудрованием, при постоянном труде возделывании добродетелей. Земля для обработки нуждается в различных железных орудиях, плугах, боронах, лопатах, которыми она переворачи­вается, разрыхляется, смягчается: так и наше сердце, средоточие плотских ощущений и плотского мудрования, нуждается в обра­ботки постом, бдением, коленопреклонениями и прочими удручениями тела, чтоб преобладание плотского страстного ощущения усту­пило преобладанию ощущения духовного, а влияние плотских, страстных помыслов на ум лишилось той непреодолимой силы, кото­рую оно имеет в людях, отвергших подвижничество или небрегущих о нем. Кто вздумал бы посеять семена на земле, не возделав ее, тот лишь погубит семена, не получит никакой прибыли, причинит себе верный убыток: точно так и тот, кто, не обуздав плотских влечений сердца и плотских помышлений ума подобающими телесными подвигами, вздумал бы заняться умною молитвою и насаждением в сердце заповедей Христовых, не только будет трудиться напрасно, но и может подвергнуться ду­шевному бедствию, самообольщению и бесовской прелести, навлечь на себя гнев Божий, как навлек его пришедший на брачный пир в небрачной одежде 1). Земля, возделанная самым тщательным образом, сильно удобренная, мелко разрыхленная, но остав­ленная незасеянною, тем с большею силою родит плевелы: так сердце, возделанное телесными подвигами, но не усвоившее себе евангельских заповедей, тем сильнее произрастает из себя плевелы тщеславия, гордыни и блуда. Чем лучше возделана и удобрена земля, тем она способнее к произращению густых и сочных плевелов: чем сильнее телесный подвиг инока, небрегущего о евангельских заповедях, тем сильнее и неизлечимее в нем самомнение. Земледелец, имеющий у себя много превосходных земледельческих орудий, восхищающийся этим, но не возделывающий ими земли, только обольщает и обманывает себя, не получая никакой прибыли: так и подвижник, имеющий пост, бдению и другие телесные подвиги, но небрегущий о рассматривании себя и управлении собою при свете Евангелия, только обманывает себя, надеясь тщетно и ошибочно на подвиги; он не получит никакого духовного плода, не накопит духовного богатства. Тот, кто взду­мал бы возделать землю, не употребляя земледельческих îðóäèé, потрудится много, и потрудится напрасно: так и тот, кто без телесных подвигов захочет стяжать добродетели, будет тру­диться напрасно, потеряет время невознаградимое, невозвращающееся, истратит душевные и телесные силы, не приобретет ничего. Кто вздумает постоянно перепахивать свою землю, тот никогда ничего не посеет и не пожнет: так и тот, кто непре­станно будет заниматься одним телесным подвигом, утратит возможность заняться душевным подвигом, насаждением в себя евангельских заповедей, от которых в свое время рождаются духовные плоды. Телесные подвиги необходимы для того, чтоб землю сердечную соделать способною к принятию духовных семян и к принесению духовных плодов; оставление подвигов или небрежение о них соделывает землю неспособною к посеву и плоду; изли­шество в них, упование на них столько же или и более вредно, чем оставление их. Оставление телесных подвигов соделывает человеков подобными скотам, давая свободу и простор телесным страстям; излишество их делает человеков подобными бесам, способствуя расположению и усилению душевных страстей. Оставляющие телесный подвиг подчиняются чревообъядению, блуду, гневу в грубых его проявлениях; несущие неумеренный телес­ный подвиг, безрассудно употребляющие его, или возлагающие на него все упование свое, видящие в нем свою заслугу пред Богом, свое достоинство, впадают в тщеславие, самомнение, высокоумие, гордость, ожесточение, в презрение ближних, уничижение и осуждение их, в памятозлобие, ненависть, хулу, раскол, ересь, в самообольщение и бесовскую прелесть. Дадим всю должную цену телесным подвигам, как орудиям, необходимым для стяжания добродетелей, и остережемся признать эти орудия добродете­лями, чтоб не впасть в самообольщение и не лишиться духовного преуспеяния по причине ложного понятия о христианской деятель­ности. Телесный подвиг нужен даже и для святых, соделавшихся храмами Святого Духа, чтоб тело, оставленное без обуздания, не ожило для страстных движений и не послужило причиною появления в освященном человеке скверных ощущений и помыслов, столько несвойственных для нерукотворенного, духовного храма Божия. Это засвидетельствовал святой апостол Павел, сказав о себе: Умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како иным проповедуя, сам неключим буду 1). Преподобный Исаак Сирский говорит, что разрешение, т.е. оставление поста, бдения, безмолвия и прочих телесных подвигов, этих пособий к благочестивой жизни, дозволение себе постоянного покоя и наслаждения, повреждает и старцев и совершенных 2).

ГЛАВА XXXVI.

О ревности душевной и духовной.

Иноку надо весьма остерегаться плотской и душевной ревно­сти, представляющейся по наружности благочестивою, в сущно­сти — безрассудной и душевредной. Мирские люди и многие монашествующие, по незнанию своему, очень похваляют такую рев­ность, не понимая, что ее источники суть самомнение и гордость. Эту ревность они величают ревностью по вере, по благочестию, по церкви, по Богу. Она заключается в более или менее жестком осуждении и обличении ближних в их нравственных погрешностях и в погрешностях против церковного благочиния и чиноположения. Обманутые ложным понятием о ревности, не­благоразумные ревнители думают, предаваясь ей, подражать святым Отцам и святым мученикам, забыв о себе, что они, ревнители, — не святые, а грешники. Если святые обличали согрешающих и нечестивых, то обличали по повелению Божию, по обязанности своей, по внушению Святого Духа, а не по внушению страстей своих и демонов. Кто ж решится самопроизвольно обличать брата, или сделать ему замечание: тот ясно обнаруживает и доказывает, что он счел себя благоразумнее и добродетельнее обличаемого им, что он действует по увлечению страстью и по обольщении демонскими помыслами. Подобает помнить заповедание Спасителя: Чтоже видими сучец, иже во оце брата твоего, бревна же, еже есть во оце твоем, не чуеши? Или како речеши брату твоему: остави, да изму сучец из очесе твоего: и се бревно в оце твоем? Лицемере, изми первее бревно из очесе твоего: и тогда узриши изъяти сучец из очесе брата твоего 1). Что такое — бревно? Это — плотское мудрование, дебелое как бревно, отъемлющее всю способность и правильность у зрительной силы, дарован­ной Создателем уму и сердцу. Человек, водимый плотским мудрованием, никак не может правильно судить ни о своем внутреннем состоянии, ни о состоянии ближних. Он судить о себе и о других так, как представляется себе он сам, и как представляются ему ближние по наружности, по его плотскому мудрованию, ошибочно: и потому Слово Божие весьма верно наи­меновало его лицемером. Христианин, по исцелении себя Словом Божиим и Духом Божиим, получает правильный взгляд на свое душевное устроение и на душевное устроение ближних. Плот­ское мудрование, поражая бревном согрешающего ближнего, всегда смущает его, нередко губит, никогда не приносит и не может принести пользы, нисколько не действует на грех. Напротив того, духовное мудрование действует исключительно на душевный недуг ближнего, милуя ближнего, исцеляя и спасая его. Достойно замечания, что по стяжании духовного разума, не­достатки и погрешности ближнего начинают казаться весьма мало­важными, как искупленные Спасителем и удобно врачуемые покаянием — те самые погрешности и недостатки, которые плотскому разуму казались необъятно великими и важными. Очевидно, что плотское мудрование, будучи само бревном, придавало им такое огромное значение. Плотское мудрование видит в ближнем и такие грехи, каких в нем вовсе нет: по этой причине увлекавшиеся безрассудною ревностью часто впадали в оклеветание ближнего и соделывались орудием и игралищем падших духов. Преподобный Пимен Великий рассказывал, что некоторый инок, увлекшийся ревностью, подвергся следующему искушению: он увидел другого инока лежащим на женщине. Долго боролся инок с помыслом, понуждавшим его остановить согрешающих, и, наконец, побежденный, толкнул их ногою, сказав: перестаньте же! Тогда оказалось, что это были два снопа 1). Преподобный авва Дорофей рассказывает, что в бытность его в общежитии аввы Серида, некоторый брат оклеветал другого брата, будучи увлечен безрассудною ðåâíîñòèþ, которая всегда сопряжена с подозрительностью и мнительностью, очень способна к сочинениям. Обвинивши винил обвиняемого в том, что этот рано утром крал из сада смоквы и ел их: по произведенному игуменом исследованию оказалось, что оклеветанный в указанное утро находился не в монастыре, а в одном из соседних селений, будучи послан туда экономом, и возвратился в монастырь только к тому времени, как оканчивалась Божественная Литургия 1). Если хочешь быть верным, ревностным сыном православной Церкви: то достигай этого исполнением евангельских заповедей относительно ближнего. Не дерзни обличать его! не дерзни учить его! не дерзни осуждать и укорять его! Это — деяние не веры, а безрассудной ревности, самомнения, гордыни. Спросили Пимена Великого: что такое вера? Великий отвечал: вера заключается в том, чтоб пребывать в смирении и творить милость 2), то есть, смиряться пред ближними и прощать им все оскорбления и обиды, все согрешения их. Так как безрассудные ревнители в началь­ную причину своей ревности выставляют веру: то да знают они, что истинная вера 3), а следовательно и истинная ревность, должны выражаться в смирении пред ближними и в милости к ним. Предоставим суд над человеками и обличение человеков тем человекам, па которых возложена обязанность судить братий своих и управлять ими. «Имеющий ложную ревность, сказал святой Исаак Сирский, недугует великим недугом. О человек, мнящий износить ревность против чужих недугов, ты отрекся от здравия души твоей! Потрудись со тщанием о здравии души твоей. Если же желаешь уврачевать немощных: то знай, что больные нуждаются более в уходе за ними, нежели в жестких обличениях. Но ты, иным не помогая, сам себя ввергаешь в тяжкую я мучительную болезнь. Эта ревность в человеках не признается одним из видов премудрости, но причисляется к недугам души, есть признак скудости (духовного) разума, признак крайнего не­вежества. Начало премудрости Божией — тихость и кротость, свойственные великой и крепкой душе, основательнейшему образу мыс­лей, и носит человеческие немощи. Вы бо сильнии, говорит Писание, немощи немощных носите 4), и: согрешающего ис­правляйте духом кротости 5). Мир и терпение причисляет Апостол к плодам Святого Духа» 6). В другом слове препо­добный Исаак говорит: «Не возненавидь грешного, потому что мы все грешны. Если ты ради Бога подвизаешься против него (грешника): то пролей о нем слезы. Для чего же ты и ненавидишь его? Возненавидь грехи его, а о нем помолись, и тем уподо­бишься Христу, Который не негодовал на грешников, но молился о них. Не видишь ли, как Он плакал о Иерусалиме? И мы во многих случаях служим посмешищем для диавола. Зачем же ненавидим того, над кем посмеивается посмеивающийся и над нами, диавол? Зачем ты, о человек, ненавидишь грешника? За то ли, что он не так праведен, как ты? Где же твоя правда. когда у тебя нет любви! Отчего ты не восплакал о нем, но гонишь его? Некоторые, мнящие о себе, что они здраво судят о делах грешников, и (по этому поводу) гневаются на них, действуют так из своего невежества» 1). Великое бедствие — самомнение! Великое бедствие — отвержение смирения! Великое бедствие — то душевное устроение и состояние, при котором инок, не будучи призван или вопрошаем, по собственному сознанию своего до­стоинства, начинает учить, обличать, укорять ближних! Будучи спрошен, или откажись дать совет и сказать свое мнение, как ничего незнающий, или, при крайней нужде, скажи с величайшей осторожностью и скромностью, чтоб не уязвить себя тщеславием и гордостью, а ближнего словом жестким и безрассудным. Когда за труд твой в вертограде заповедей, Бог сподобит тебя ощутить в душе твоей ревность Божественную: тогда ясно уви­дишь, что эта ревность будет побуждать тебя к молчанию и смирению пред ближними, к любви к ним, к милованию их, к соболез­нованию о них, как сказал святой Исаак Сирский 2). Божествен­ная ревность есть огнь, но не разгорячающий крови! он погашает в ней разгорячение, приводит в спокойное состояние 3). Ревность плотского мудрования всегда сопряжена с разгорячением крови, с нашествием многочисленных помыслов и мечтаний. Последствиями слепой и невежественной ревности, если ближний ей воспротивится, обыкновенно бывают негодование на него, памятозлобие, мститель­ность в различных видах, а если покорится —тщеславное доволь­ство собою, возбуждение и умножение наших высокоумия и самомнения.

ГЛАВА ХХХVII.

О милостыни.

Новоначальный инок не должен подавать вещественной ми­лостыни нищим, исключая какого-нибудь особенного случая, когда необходимо оказать ближнему пособие, и этому ближнему нет другого средства получить ïîñîáèå 1). Подаяние милостыни нищим есть добродетель мирских людей, которых добродетель сообразна жи­тельству, то есть, вещественна и не чужда примеси. Преуспевшие иноки, стяжавшие дар рассуждения, или призванные на то Богом, могут подавать милостыню нищим. Они обязаны удовлетворять служению этому, как своему долгу, признавая себя орудиями Про­мысла Божия, признавая себя облагодетельствованными доставлением средства благодетельствовать, признавая себя облагодетельствован­ными более тех, которым они благодетельствуют. Новоначальный монах, подавая самопроизвольно милостыню нищим, непременно увлечется тщеславием и впадет в самомнение. Если имеешь какой избыток: то раздай его нищим, доколе ты еще не вступил в монастырь. Так повелевает Евангельская заповедь. Господь ска­зал юноше, желавшему достигнуть совершенства добродетелей: Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и прииди, и ходи вслед Мене, взем крест 2). Раздаянием имения предваряется взятие креста. При сохранении имения невозможно принятие и ношение креста 3): крест будет постоянно сниматься с рамен и заменяться средствами, доставляемыми имением, а вера в единого Бога и зрение Бога верою будут уничтожаться упованием на имение и вниманием к нему. Святые мученики и иноки старались со всею точностью исполнить вышеприведенную заповедь Господа пред начатием своего подвига. Первые пред исшествием на видимые муки расточали имение нищим, или по недостатку времени завещавали богозаповеданное распоряжение имуществом родственникам и друзьям. Вторые поступали точно также пред исшествием на невидимое мученичество. Подвиг иноческий есть невидимое, но в полном смысле мученичество для того, кто проходит этот подвиг, как должно. Предварим вступление в монастырь раздаянием нашего имущества, запечатлеем вещественною милостью, одною из величайших вещественных добродетелей, наше вещественное жительство посреди мира. Для вступившего же в монастырь предлежит другого рода милостыня: милостыня неве­щественная. Она заключается в том, чтоб мы не осуждали ближних, когда они согрешают, но миловали их, чтоб даже нс судили о ближних, говоря о одних хорошо, а о других худо: такой суд непременно сопряжен с отвержением смирении, с гордынею, присваивающею человеку то, что принадлежит единому Богу. Невещественная милостыня заключается в том, чтоб мы не воздавали злом за зло, но за зло воздавали добром; невеще­ственная милостыня заключается в том, чтоб мы прощали все оскорбления и обиды, наносимые нам ближними, а по отношению к себе признавали эти оскорбления и обиды истинными благотворениями, очищающими нас от греховной скверны. Короче: ино­ческая милостыня заключается в последовании Христу, то есть, в тщательном исполнении Евангельских заповедей, и в ношении креста; то есть, в благодушном терпении и в тщательном понуждении себя к терпению всех скорбей, которые благоволит Божий Промысл попустить нам во время нашего земного странствовании во спасение наше. Без второго не может состояться первое: последование Христу не может состояться без приятия креста и признания в нем новозаветной правды и оправдании Божиих. Для преуспевших и призванных на то Богом иноков невещественная милостыня заключается в преподавании ближним слова Божия. Невещественная милостыня столько выше вещественной, по учению святых Отцов, сколько душа выше тела 1). Для того, чтоб подавать вещественную милостыню, должно стараться приобретать вещественное имущество; для того, чтоб подавать невеще­ственную милостыню должно стараться и заботиться о обогащении себя духовным богатством: учением Христовым. Если, каким-нибудь образом, достанется тебе имущество по вступлении в монастырь, то постарайся немедленно переместить его на небо посредством милостыни. Вручи доставшееся тебе имущество настоятелю или какому другому, известному тебе своею добросовестностью, лицу, и предоставь ему раздаяние твоего имущества. Не дерзни распоря­диться сам и самопроизвольно! иначе нанесешь вред душе твоей. По передаче имущества твоего распорядителю, не подозревай его, не поверяй его: предоставь дело его совести, а себя не ввергай в попечения и подозрения во вред душе твоей. Ты исполнил свою обязанность, и никакого нет тебе дела до того, как исполняет обязанность свою распорядитель: он своему Господеви стоит, или падает 1).

ГЛАВА XXXVIII.

О нестяжании.

Всякий, поступивши в монастырь и принявши на себя благое иго Христово, должен непременно пребывать в нестяжательности, довольствуясь самонужнейшим и охраняясь от излишества в одежде, в келейных принадлежностях, в деньгах. Имуществом, богатством, сокровищем инока должен быть Господь наш, Иисус Христос. К Нему должны быть обращены и постоянно устремлены взоры ума и сердца; в Нем должна сосредоточиваться надежда наша; на Него должно быть возложено все упование наше; мы должны быть сильны верою нашею в Него. Такого душевного настроения невозможно иноку сохранить при имущество. — Заповедь о нестяжа­тельности дана Самим Господом. Не скрывайте себе сокровищ на земли, повелевает Он нам, идеже червь и тля тлит, и идеже татие подкапывают и крадут: скры­вайте же себе сокровище на небеси, идеже ни червь, ни тля тлит, и идеже татие не подкапывают, ни кра­дут 1). Постановив заповедь, Господь изложил и причину постановления ее. Он сказал: Идеже бо есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше 2). Не можете Богу работати и мамоне 3). Если инок имеет деньги, или какие дорогие вещи, то невольно, по каким-то неотложным и неотразимым необходи­мости и закону, надежда его нисходит от Бога к имуществу. На имущество он возлагает свое упование; в имущество он видит свою силу; в нем видит средство уклониться от влияния превратностей, могущих встретиться на поприще земной жизни; в имущество сосредоточиваются его любовь, его сердце и ум, все существо его. И делается сердце веществолюбца жестким и чуждым всякого духовного ощущения, как жестко и без чувст­венно вещество. Копление денег и другого имущества инокам есть поклонение идолу, по определению Апостола 4). Идолопоклонство непременно сопряжено с отречением от Бога. Омраченный веществолюбец не замедляет пожать плоды своего самообольщения: приходит смерть, о которой в омрачении своем и упоении земным благосостоянием он совсем забыл, восхищает его из среды богатства его; капиталы и наполненные кладовые, на кото­рые он уповал, остаются для других, не принесши ему даже никакой временной пользы, отчуждавши его от Бога 1). Дух Святой оплакивает состояние человека, обманутого обольщением богатства, в страшной и гибельной нищете духа вступающего в вечность, — говорит: Се человек, иже не положи Бога по­мощника себе, но упова на множество богатства своего, и возможе суетою своею 2). Каким образом от пристрастия к тленному имуществу совершается в глубине души отречение от Бога, которое при удобном случае не преминет вынаружиться, можно видеть из следующей повести, сохраненной нам церков­ною историей: «Некто, Павел, пресвитер, пребывал в пустын­ной горе, скрываясь от идолопоклонников гонителей. Он имел при себе значительное количество золота. К нему присовокупи­лись пять дев инокинь, также избегавших преследования. Эти девы сияли добродетелями и были исполнены благоуханием Святого Духа. Они жили при пресвитере Павле, упражняясь с ним в молитвах и в исполнении Божественных заповедей. Неко­торый неблагонамеренный человек, узнав о их местопребывании, известил начальника волхвов при персидском царе Сапоре, что христианский пресвитер, имеющий много золота, скрывается в горе с пятью девами инокинями. Если хочешь, говорил доноси­тель вельможе, приобрести себе золото: то вели взять их и пред­ставить пред тебя на суд; когда же они не захотят отречься от своей веры, тогда ты отрубишь им головы, а золото возьмешь себе. Вельможа немедленно исполнил данный ему совет: представил пресвитера с инокинями и его золотом на суд пред себя. Тогда пресвитер сказал вельможе: по какой причине ты отнимаешь у меня имение мое, между тем как я ни в чем не виноват пред тобою? Вельможа: но той причине, что ты христианин и не повинуешься повелению царя. Павел: господин мой! прикажи мне, что хочешь. Вельможа: если ты поклонишься солнцу, — возьми твое, и иди, куда знаешь. Павел посмотрел на свое золото и сказал: что приказываешь мне сделать, то сделаю. И немедленно он поклонился солнцу, вкусил идольских жертв, и пил идоложертвенную кровь. Вельможа, видя, что намерение его не удалось, сказал: если ты уговоришь и постниц твоих, чтоб они, также как и ты, поклонились солнцу; потом вышли замуж или вдались в прелюбодеяние: тогда, взяв свое золото и постниц иди с ними, куда желаешь. Павел пошел к постницам, и говорит им: вельможа взял имение мое, и вам повелевает исполнить волю царя. Вот я поклонился солнцу, и ел идоложертвенное: приказываю и вам сделать тоже самое. Инокини ска­зали как бы едиными устами: несчастный! не довольно ли для тебя твоей погибели? как ты осмелился говорить с нами? ныне ты сделался вторым Иудою, и, как он, ради золота, предал Учителя своего и Владыку на смерть, Иуда, взявши золото, пошел и удавился. И ты, окаянный, соделался вторым Èóäîþ по нрав­ственности твоей! ради золота ты погубил душу твою, не вспомнив о том богаче, который, получив большое богатство, ска­зал душе своей: душе, имаши многа блага, лежаща на лета многа: почивай, яждь, пий, веселися, и за это услышал: безумне, в сию нощь душу твою истяжут от тебе: а яже уготовал еси, кому будут? 1). Говорим тебе, как бы предстоя Самому Богу, что над тобою совершится и то и другое; и то, что случилось с Èóäîþ, и то, что случилось ее богачом. Сказав это, они плюнули в лице отступника. Тогда, по повелению вельможи, инокини были биты жестоко и долго. Под ударами они вопияли: мы поклоняемся Господу нашему Иисусу Христу, а повелению твоего царя не повинуемся; ты же делай, что делаешь. — Вельможа, изыскивая все средства, как бы завладеть золотом, повелел Павлу собственноручно отсечь головы истинномудрым тем девам, думая, что Павел не захочет этого сделать; и тогда вельможа взял бы золото. Несчастный Павел, услышав это и опять посмотрев на свое золото, сказал вельможе: что приказываешь мне сделать, сделаю. — Взяв меч, он подошел к постницам. Увидев это, святые девы ужаснулись; и единогласно сказали ему: окаянный! до вчерашнего дня ты был нашим пастырем, а ныне пришел, как волк, пожрать нас. Таково ли твое учение, которое ты ежедневно повторял нам, увещавая, чтобы мы охотно умерли за Христа! ты сам нисколько не захотел по­страдать за Него, но, не задумавшись ни на минуту, отвергся Его. Где святые Тело и Кровь, которые мы принимали от нечистой руки твоей? Знай, что меч, который ты держишь в руке, есть ходатай для нас живота вечного. Мы отходим к Учителю на­шему, Христу; ты же, как мы предрекли тебе, скоро будешь удавлен веревкою, и соделаешься сыном геенны вместе с учителем твоим Èóäîþ. Сказав ему это, и присовокупив еще нечто, они помолились. Павел отсек им головы. Тогда вельможа ска­зал ему: ни один из христиан не исполнил воли царя так, как исполнил ты. По этой причине не могу отпустить тебя без личного царского повеления. Когда я расскажу ему, и он узнает о том, что ты сделал, то сподобит тебя великих почестей. Те­перь возвеселись с нами, и пребудь близ нас в помещении, которое отведут тебе. Завтра доложим о тебе царю. Отступник отвечал: да будет по слову твоему. Ночью вельможа послал рабов своих тайно удавить Павла веревкою в отведенном ему помещении, а сам с наступлением утра, притворяясь ничего незнающим, пришел посетить его. Нашедши его висящим на веревке и удавленным, он осудил его, признав самоубийцею, велел вынести за город, а там подвергнуть на съедение псам, а имение его присвоил себе 1).

Инок, проводящий трезвенную жизнь и рассматривающий в себе самом грехи или падение человечества, удобно заметит, что при получении по какому-нибудь случаю ценной вещи или значительного числа денег тотчас же является в сердце упование на это имущество, а упование на Бога хладеет и ослабевает. Если не остеречься, то не замедлит явиться и привязанность к иму­ществу. Привязанность или пристрастие к имуществу легко могут обратиться в страсть, по причине которой совершается незаметным образом отречение от Христа в сердце, хотя уста и продолжают исповедовать Его, призывать Его в молитвах; проповедывать учение Его. Когда одна какая-либо убийственная страсть возобладает человеком: тогда прочие страсти умолкают в нем; диавол престает наносить ему брани и искушения, храня в нем как свое сокровище, как верный залог его погибели, заразив­шую его смертоносную страсть. Человек, убитый грехом в тайне сердца, привлеченный им к самым вратам ада, часто представляется для других святым и назидательным, как пред­ставлялся инокиням Павел, доколе опыт не разоблачит его, как разоблачил Павла. Кто желает сосредоточить в Боге упование и любовь свою, тот должен стараться о том, чтоб пре­бывать в нестяжании, а подающиеся ему деньги и ценные вещи употреблять на приобретение богатства в вечности 1). Начало всех духовных благ — вера во Христа, во Евангелие, вера живая, до­казываемая исполнением Евангельских заповедей делами, жизнью: естественно, что сребролюбие, искореняющее из сердца веру, есть корень всем злым 2).

ГЛАВА XXXIX.

О человеческой славе.

Подобно сребролюбие и корыстолюбию, тщеславие уничтожает веру в сердце человеческом; подобно им, оно делает сердце человека неспособным для веры во Христа, для исповедания Христа. Како вы можете веровати, говорил Господь современным ему представителям иудейского народа, славу друг от друга приемлюще; и славы яже от единаго Бога не ищете 1). Многие из важнейших иудеев уверовали в Господа, но, свидетельствует Евангелист, Фарисей ради не исповедоваху, да не из сонмищ изгнани будут: возлюбиша бо паче славу человеческую, неже славу Божию 2). Иудеи сделали постановление, которым воспрещалось участвовать в собраниях синагоги всякому, исповедующему Богочеловека обетованным Мессиею 3). Òùåñëàâèå питается похвалою человеческою и преимуществами, из­обретаемыми плотским мудрованием и возникающими из нашей падения. Оно питается богатством, знатностью рода, громкими име­нами, которыми увенчиваются служение и угодливость миру, и прочими суетными почестями. По такому свойству своему, слава зем­ная и человеческая прямо противоположна славе Божией. Начала славы человеческой и пути к ней совсем другие, нежели начала славы Божией и пути к достижению ее. Начала тщеславия и славо­любия основываются на ложных понятиях о мнении и силе человеческих, суетных, кратковременных, переменчивых, ничтожных. Путь искателя славы человеческой — постоянное и разнообразное человекоугодие. Правильно или неправильно, законно или без законно это человекоугодие, до того дела нет искателям человеческой славы, лишь бы оно достигало своей цели. Начало вожделения славы Áîæèåé и стремления к ней основываются на живой вере во всемогущество Божие и в неизреченную милость Его к падшему человеку. Падший человек посредством покаяния и исполнения евангельских заповедей может примириться с Богом, стяжать у Бога, выразимся так для ясности, благое о себе мнение, как сказано в Писании от лица Божия человеку, которого дела оказались угодными Богу: Добре, рабе благий и верный, о мале Ми был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего 1). Сообразно начальной причине своей, деятельность человека, желающего стяжать славу Божию, заключается в тщательном и постоянном Богоугождении, или в последовании Господу с крестом своим на раменах, в угождении ближним, допускаемом и установляемом евангельскими заповедями. Такое угождение отнюдь не удовлетворяет и даже приводит в негодование сынов мира, которые ищут и требуют неограниченного угождения страстям своим и своему самообольщению, за что и награждают земною славою человекоугодника, враждебного Богу и истинному благу ближних. — Аще кто Мне, служит, сказал Господь, Мне, да последствует, и идеже есмü Аз, ту и слуга Мой будет: и аще кто Мне служит, почтит его Отец Мой 2). Между прочими нравственными правилами Богочеловека, чертами Его всесвятого характера, находится отвержение славы человеческой. Славы от человек не приемлю, сказал Господь о Себе 3). Хотя Он — Царь царей, но царство Его несть от мира сего 4). Когда народ хотел про­возгласить Его царем: то Он удалился в пустынную гору, на­учая и нас, по объяснению блаженного Феофилакта Болгарского, убегать почестей и славы 5). Когда во время собеседования после Тайной Вечери ученики сказали Господу: ныне вемы, яко веси вся, и не требуеши, да кто Тя вопрошает: о сем веруем, яко от Бога изшел еси: тогда Господь не выразил никакого сочувствия к этим словам, заключающим в себе похвалу человеческую и одобрительное мнение человеческое. Напротив того, ведая близкое малодушие учеников и научая необновленного человека не уповать на свое падшее естество, способное к неожиданной, внезапной переменчивости, Он возразил им: Ныне-ли веруете? Се грядет час, и ныне прииде, да разыдется кийждо во своя, и Мене оставите единого 1). Христос, принявший на Себя человечество, страданиями и крестом взошел, по человечеству, во славу Свою 2), которая, по Божеству, всегда была Его славою 3). Мы должны по­следовать Христу: исполнением заповедей и терпением всех, попускаемых нам скорбей соделаться причастниками славы Христовой в сем и будущем веке. Христос Себе умалил, зрак раба приим, в подобии человлчестем быв, и образом обретеся якоже человек, смирил Себе, послушлив быв до смерти, смерти же крестные. Тем же и Бог Его превознесе, и дарова Ему имя, еже паче всякого имене. Да о имени Иисусови всяко колено поклонится небесных и земных и преисподних: и всяк язык исповест, яко Господь Иисус Христос в славу Бога Отца 4); так и мы должны смириться извне и внутри себя, чтоб соделаться причастниками славы Христовой в сем и будущем веке. Залоги славы, даруемые Богочеловеком последователю Его во время земного странствования, состоят в различных дарах Святого Духа: в будущем веке Божественная слава обымет последова­телей и учеников Христовых и извне и внутри в такой пол­ноте и в таком величии, каких ум человечески представить себе не может 5). По этой причине преподобные Отцы наши, свя­тые иноки, старались избегать, как смертоносного яда, всего, что приводит к тщеславно, доставляет человеческую славу. Самый Божественный промысл, как это со всею. ясностью можно усмо­треть из жизнеописаний угодников Божиих, не попускает избранным Божиим во время их земного странствования пребывать в отраде, в постоянном земном благополучии и в земной славе. Земное странствование их всегда преисполнено скорбей вольных и невольных. Как сладкая пища, постоянно употребляемая, повреждает желудок: так слава человеческая, нерастворенная скор­бями, повреждает душу. Как от постоянной ясной погоды, не­прерываемой дождями, увядают и сохнут хлеба и травы, в плодах заводятся черви: так от постоянного земного счастья слабеют и уничтожаются в человеке добрые качества, заро­ждаются в его сердце самомнение, гордыня и блудные вожделения.

Святой Исаак Сирский сказал: «Едва ли найдется человек, который мог бы понести честь, а, может быть, и вовсе не най­дется такого: это происходит от способности скоро подвергаться изменениям» 1). Способность скоро изменяться, доказанная опы­тами 2), служит причиною, что Бог, уготовавший рабам Своим вечную, непременяющуюся честь и славу на небеси, не благово­лит, чтоб они в сем непостоянном и превратном мире были почитаемы постоянно суетным и временным почитанием, как заметил блаженный Симеон Метафраст в жизнеописании велико­мученика Евстафия Плакиды 3). Те из святых мужей, которым Бог, сообразно их значительным естественным способностям и духовному преуспеянию, предоставил высокое служение в Церкви, подвергались особенным гонениям, бесчестиям, поруганиям, озлоблениям, страданиям: в этом удостоверяют жизнеописания и Афанасия Великого, и Григория Богослова, и Василия Великого, и Иоанна Златоустого, и других светильников Церкви. Попускаемые им напасти предохраняли их от душевного повреждения, которое легко могло бы появиться от величия сана и почитания человеческого 4). «Прилежно внимай себе, сказал преподобный Исаия Отшельник, чтоб тебе удаляться желания власти, чести, славы и похвалы, как язвы, смерти и погибели душевной, как вечной муки» 5). Если посмотреть внимательно на себя и на человечество: то невозможно не убедиться в справедливости совета, преподанного святым отшельником; невозможно не увидеть, что стремление к славе человеческой и к человеческим почестями сводит инока с тесного спасительного пути, проложенного Богочеловеком и пройденного всеми последователями Его. Мало этого! самое учение о тесном и прискорбном пути делается для сочувствующих человеческой славе странным, диким, безрассудным; они насмехаются над ним и над возвещающими его, как насмехались фарисеи, будучи миролюбцами, над учением Господа о самоотвержении. Но Господь дал это учение; как не­обходимое врачевство и пособие в стране изгнания и самообольщения для освобождения нас от лжи, от пленивших и пленяющих нас посредством лжи 1). Нет иного ключа, который бы отверзал врата в царство Божие, кроме креста Христова. Ключ этот подается десницею Божиею тем, которые произволяют войти в царство Áîæèå, и они сами стараются приобрести его, о приобретенном радуются и веселятся, как о залоге вечного, неизреченного блаженства. Говорит преподобный Симеон, новый Богослов: «С несомненною верою в Бога отрекшийся мира и всего принадлежащего миру, верует, что Господь щедр и милостив, приемлет приступающих к Нему с покаянием, воздает почесть рабам своим чрез бесчестие, обогащает их посредством нищеты, прославляет при посредстве досаждений и уничижений, и соделывает их причастниками и наследниками вечной жизни — посредством смерти. Верующий спешить как жаждущий елень, восхо­дит сими ступенями к бессмертному и горнему началу, как по лествице, по которой восходит и нисходят Ангелы, на вершине которой — человеколюбивый Бог, ожидающий от нас посильного подвига и тщания, не увеселяясь зрением труда нашего, но желая дать нам мзду, как заслуженную» 2).

Возлюбленные братия! Будем убегать тщеславия и славолюбия, как отречения от креста Христова. Отречение от креста Христова есть вместе и отречение от Христа: иже не носит креста своего, и вслед Мене грядет, не может мой быти ученик 3), сказал Господь. Падшие человеки! мы не можем иначе познать и исповедать Христа с искренностью, деятельно, как с креста нашего, познав и исповедав наперед наше па­дение и необходимость крестного пути для достижения неба и хранимого в нем вечного блаженства. Будем убегать всех поводов к тщеславию и славе человеческой, как убегали их святые Отцы, чтоб не утратить сочувствия к учению Христову, не соделаться гробами повапленными, христианами по наружности, отступни­ками в сущности. Малая пылинка, попавшая в глаз, нарушает правильность зрения: ничтожное по-видимому пристрастие лишает правильности разум, повреждает, изменяет образ мыслей подвижника. Сильные духом и телом Отцы боялись малейшего греха, малейшего уклонения от евангельского учения: тем более мы немощные по духу и телу, должны страшиться греха, которые имеет надежное пристанище и пособие в нашей немощи, который входя в нас, принимает вид ничтожной мелочи, а вошедши превращается в страшное чудовище 1). Не без причины святые Отцы наблюдали крайнюю простоту в одежде, в келейных потребностях, в монастырских зданиях, в строении и украшении самых храмов 2). Мысль и сердце слабого человека сообразуются, что непонятно для неопытных и невнимательных, с его наружным положением. Если на иноке блестящие одежды, если келлия убрана тщательно, со вкусом и роскошью, если даже храмы мо­настыря великолепны, сияют золотом и серебром, снабжены бо­гатою ризницею: то душа его непременно тщеславна, исполнена самомнении и самодовольства, чужда умиления и сознания своей гре­ховности. Упоенная тщеславным удовольствием, представляющимся ей духовною радостью, она пребывает в омрачении, самообольщении, ожесточении и мертвости, как бы среди торжественного празднества. Напротив того, когда одежда на иноке проста, когда он, подобно страннику, живет в келлии как бы в шатре или куще, когда в этой куще имеется одно необходимое, когда храм Божий слу­жит для него местом молитвенного исповедания и плача; не раз­влекая и не восхищая его своим блеском: тогда душа его заимствует от наружной обстановки смирение, отделяется от всего вещественного, переносится мыслями и чувствованиями в пред­стоящую всем человекам, неизбежную вечность; душа старается покаянием и исполнением евангельских заповедей благовременно приготовить себе в вечности прием благосклонный. В скромную келлию, убранную просто, входить наравне с вельможею простолюдин; в келлию, тщательно убранную, нет входа для простолюдина, могущего приходом своим нарушить отчетливость убран­ства в êåëëèè. В лице убогого простолюдина, часто богатого в вере, отвергается Христос 3). — Пагубно собственное тщеславие: тем пагубнее слава человеческая. Слава инока от чад мира и плотского мудрования есть признак что этот инок — сосуд, отвергнутый Богом, так как, напротив того, поношения и гонения от человеков составляют для инока верный признак избрании его Богом. То и другое засвидетельствовано Самим Господом: Горе, сказал Он, егда добре рекут вам вси человецы: по сим бо творяху лжепророком отцы их. На­против того, блаженни будете, егда возненавидят вас человецы, и егда разлучат вы и поносят, и пронесут имя ваше яко зло, Сына человеческаго ради. Возрадуйтеся в той день и взыграйте: се бо мзда ваша многа на небеси. По сим бо творяху пророком отцы их 1).

Последуем вышеприведенному совету святого отшельника! Если же по судьбам Божиим иноку придется носить тяжкое бремя земных санов и почестей: то да умолит он прилежными и слез­ными молитвами Бога, чтоб земное величие не имело влияния на образ его мыслей, не вселило в его душу гордыни, не доставило ему высокого ока на ближних, отчего предостерегал и предостерегает Господь учеников Своих: Блюдите да не презрите еди­ного от малых сих: глаголю бо вам: яко Ангели их на небесех выну видят лице Отца Моего небесного. Прииде бо Сын Человеческий всыскати и спасти погибшаго человека. Он пролил за всех и каждого бесценную кровь Свою, и тем установил для всех человеков одну, одинаковую, равную цену, одно, равное значение 2).

ГЛАВА ХL.

О памятозлобии.

Глубокая и сокровенная тайна — падение человека! никак не познать ее человеку собственными усилиями: потому что в числе последствий падения находится и слепота ума, недопускающая уму видеть глубину и тьму падения. Состояние падения обманчиво пред­ставляется состоянием торжества, и страна изгнания — исключительным поприщем преуспеяния и наслаждения. Постепенно раскрывает тайну Бог пред тем подвижником, который искренно и от всей души служит Ему. Какое, братия, разнообразное и стра­шное зрелище является нам при раскрытии тайны! Когда обна­жатся по повелению Божию адские пропасти в бездне сердечной, как не исполниться страха! как не исполниться страха особливо по той причине, что немощь наша доказана нам бесчисленными горькими опытами! Как не исполниться ужаса от мысли, что ка­кая-либо убийственная страсть может долгое время жить тайно в сердце, внезапно явиться, и навсегда погубить человека! Это спра­ведливо; но кто боится греха, кто не доверяет себе: тот без­опаснее от греха. И потому, желая ознакомить возлюбленных братий с тайнами греха для предохранения от него, мы не упускаем здесь указать на то страшное, невидимое опустошение, ко­торое производит в души страсть памятозлобия. Бог любы есть 1), сказал святой Иоанн Богослов: следовательно отвержение любви или памятозлобие есть отречение от Бога. Отступает Бог от памятозлобного, лишает его своей благодати, решительно отчуждается от него, предает его душевной смерти, если он не потщится благовременно исцелиться от убийственного нравственного яда, от памятозлобия.

В Антиохии, столице Востока, в первые века христианства, жили два друга, Саприкий пресвитер и гражданин Никифор.

Долгое время пребывали они в теснейшей дружбе; потом сеятель зла, диавол, посеял между ними вражду, которая, возрастая, обратилась в непримиримую, ожесточенную ненависть. Из двух друзей Никифор опомнился, в себя пришел — сказано в жизне­описании, и, уразумев, что ненависть посеяна и укреплена диаволом, искал примириться с Саприкием. Саприкий упорно отвергал предложение о примирении, ни раз повторенное. При таком взаимном отношении этих двух лиц, внезапно восстало в Антиохии гонение на христиан, в царство императоров Римских Валериана и Галлиена. Саприкий, как христианин и пресвитер, был схвачен и представлен пред Антиохийского игемона. Принуждаемый к принесению жертвы идолам, Саприкий исповедал Христа и, исповедуя Его, претерпел вышеестественно страшные муки. Когда разнообразные пытки не возмогли поколебать твердо­сти Саприкия в исповедании Богом Иисуса Христа: тогда игемон повелел отрубить ему голову. Никифор, услышав о подвиге Ñàïðèêèÿ и желая получить прощение и благословение мученика, совершившего свой подвиг и уже шедшего увенчать его смертью от руки палача, поспешил встретить мученика. Он пал муче­нику в ноги, говоря: «Мученик Христов! прости меня, согрешившего пред тобою». Но Саприкий не дал даже ему никакого ответа, потому что имел сердце, объятое злобою. Сколько ни повторял Никифор молений, ожесточенный и ослепленный Саприкий отвечал на них одним исполненным ненависти молчанием и отвращением взора. Они достигли места казни. Здесь Никифор снова умолял Саприкия о прощении. «Умоляю тебя, мученик Христов, говорил он, прости меня, если я, как человек, согрешил пред тобою. Писание говорит: просите, и дастся вам 1). Вот я прошу: даруй мне прощение». И на эту предсмертную мольбу не преклонился Саприкий. Внезапно благодать Божия, укре­плявшая его в мученическом подвиге, отступила от него. Когда мучители хотели отсечь ему голову, он вдруг обратился к ним с вопросом: «за что хотите вы казнить меня?» Они отве­чали: «за то, что ты отказался принести жертвы богам и презрел царское повеление ради некоторого человека, называемого Христом». Несчастный Саприкий сказал им:«не убивайте меня: сделаю то, что повелевают цари; поклонюсь богам, и принесу им жертву». Услышав эти ужасные слова Саприкия, святой Никифор умолял его со слезами, говоря: «не делай этого, возлюбленный брат, не делай! не отвергайся Господа нашего Иисусе Христа, не теряй венца небесного, который ты сплел себе терпением многих мук. Вот! у дверей стоит Владыка Христос, Который немедленно явится тебе, и воздаст тебе вечным воздаянием за временную смерть, для принятия которой ты пришел на это место». Саприкий не обратил никакого внимания на эти слова и устремился всецело в вечную пагубу. Тогда святой Никифор, видя, что пресвитер окончательно пал и отвергся Христа, истинного Бога, начал, подвигнутый Божественною благодатью, взывать к мучителям громким голосом: «я — христианин! я верую в Господа нашего Иисуса Христа, Которого Саприкий отвергся! мне отрубите голову!» — Желание святого Никифора было исполнено 1). Очевидно: одному отвержение заповеди евангельской вменено Святым Духом, мгновенно отступившим от несчастного, в сердечное отвержение Христа; без сердечного исповедания Христа не возмогло устоять одно устное исповедание; другому тщательное исполнение заповеди доставило высокое достоин­ство мученика. В это достоинство внезапно возвела Никифора благодать Святого Духа, объяв его сердце, предуготованное для Духа Божия исполнением заповеди Божией.

Вот и другая повесть: В Киево-Печерской лавре два инока, иеромонах Тит и иеродиакон Евагрий, жили в единомыслии и духовной дружбе. Их взаимная любовь была предметом назидания и удивления для прочих братий. Ненавидящий добра враг, обвыкший сеять плевелы посреди пшеницы и превращать пшеницу в плевелы, особливо когда человеки спят, то есть, не внимают себе и не опасаются быть окраденными, полагая прочным и неотъемлемым приобретенное ими добро, превратил любовь иноков во вражду. Тит и Åâàãðèé столько расстроились один против другого, что не могли даже смотреть друг на друга. Братия много раз упрашивали их, чтоб они помирились; но они и слышать не хотели о мире. По прошествии значительного времени их ссоры, èåðîìîíàõ Тит тяжко заболел. Болезнь была так трудна что отчаялись в его выздоровлении. Тогда он начал горько плакать о своем согрешении, и послал к иеродиакону просить прощения, со многим смирением возлагая на себя вину. Тот не только не захотел простить, но и произнес о иеромонахе много жестоких слов, даже проклятий. Однако братия, видя Тита умирающим, насильно привели к нему Евагрия для примирения. Больной, увидев его, приподнялся на постели, поклонился пришедшему, упав к ногам его и сказав со слезами: опрости меня, отец, и бла­гослови». Åâàãðèé отворотился от него, и произнес пред всеми следующие страшные слова: «никогда не примирюсь с ним, ни в сей век, ни в будущий». Сказав это, Åâàãðèé вырвался из рук братий, державших его, и упал. Áðàòèÿ хотели поднять его, но он оказался умершим: они не могли ни согнуть рук его, ни затворить уст, ни сомкнуть ресниц, а болевши èåðîìîíàõ Тит встал с постели здравым, как бы никогда не был болен. Всех присутствовавших объял ужас, и они начали опрашивать исцелевшего пресвитера, каким образом совершилось его исцеление. Блаженный Тит отвечал им: «когда я был тяжело болен, то увидел Ангелов, что они удаляются от меня и плачут о погибели души моей, отравленной памятозлобием, а бесов, радую­щихся тому, что я гибну по причине гнева моего: почему я на­чал умолять вас, чтоб вы пошли к брату и испросили у него мне прощение. Когда же вы привели его ко мне, и я поклонился ему, а он отвратился от меня, то я увидел, что один из грозных Ангелов, державший огненное копие, ударил им непростившего, от чего тот упал и умер, а мне этот же Ангел подал руку, и восставил меня, и, вот, я здоров». Áðàòèÿ много плакали о умершем страшною смертью Евагрия, и похоронили его в том положении, в каком он окостенел, с отверстыми устами и распростертыми руками 1).

Áðàòèÿ! Устрашимся нашей немощи! устрашимся греха, удобно обольщающего нас, удобно вкрадывающегося в нас, пленяющего, оковывающего нас! устрашимся нашего падшего естества, не престающего произрастать из себя греховные плевелы! Надо посто­янно внимать себе, поверять свое поведение и душевное состояние по Евангелию, никак не допускать никакому греховному увлеченно усиливаться и плодиться в душе, признавая это увлечение маловажным. Вводимый в начало зла, не скажи себе: оно не победит меня. «Насколько ты введен, настолько уже и побежден», говорит преподобный Марк подвижник 1). И то надо знать, что «малые согрешения диавол представляет еще меньшими: ибо иначе он не может привести к большим согрешениям», сказал тот же преподобный 2). Никак не должно пренебрегать плевелами, возни­кающими из сердца, или греховными помыслами, являющимися уму. Помыслы должно немедленно отвергать и отгонять, а греховные чувствования искоренять и уничтожать, противопоставляя им Евангельские заповеди и прибегая к молитве. Плевелы удобно истор­гаются, когда они бессильны и молоды. Когда же они укоренятся от времени и навыка: тогда исторжение их сопряжено с величай­шими усилиями. Помысл греховный, будучи принят и усвоен уму, входит в состав образа мыслей или разума, и лишает его пра­вильности, а греховное чувствование, закосневши в сердце, де­лается как бы его природным свойством, лишает сердце духов­ной свободы . — Стяжем несомненное убеждение в непреложной истине: Бог печется неусыпно о иноке и о всяком православном христианине, предавшем себя всецело в служение Богу и воле Божией, хранит его, зиждет, образует душу его, приуготовляет его для блаженной вечности. Все скорби, наносимые нам чело­веками, постигают нас не иначе, как по Божию попущению, к нашей существенной пользе. Если б эти скорби не были нам не­обходимо нужны, Бог никак не попустил бы их. Они нам необходимы для того, чтоб мы имели случай прощать ближних, и тем получить отпущение собственных своих согрешений. Они нам необходимы, чтоб мы усмотрели промысл Божий, бдящий над нами, и стяжали живую веру в Бога, являющуюся в нас тогда, когда мы научимся из многочисленных опытов, что из скорбей и затруднительных обстоятельств изъемлет нас всегда всесильная десница Божия, а не наши ухищрения. Они нам необходимы для того, чтоб мы приобрели любовь к врагам, чем окончательно очищается сердце от яда злобы, и соделывается способным к любви Божией, к приятию особенной, обильной благодати Áîæèåé. Союз любви к ближнему с любовью к Богу ясно усматривается в приведенных двух повестях. Из этих повестей видно, что любовь к врагам есть та высшая ступень в лествице любви к ближнему, с которой мы вступаем в необъятный чертог любви к Богу. Всеусильно понудим сердце наше, чтоб оно отпускало ближним все роды обид, какие они ни нанесли бы нам, чтоб получить îòïóùåíèå наших бесчисленных согрешений, которыми оскорбили мы величество Божие. Не будем, побеждаясь неверием, предаваться многообразным попечениям, соображениям, мечтаниям, ухищрениям для охранения себя от врагов наших, для действования против их злонамеренности. Это воспрещено Господом, сказавшим: не противитеся злу 1). Прибегнем, утесняемые скорбными обстоятельствами, с молитвою к всесильному Богу, у Которого в полной власти и мы, и враги наши, и наши обстоятельства, и обстоятельства всех человеков, Который может самовластно распорядиться всем, мгновенно преодолеть и уничтожить все величайшие трудности. Будем тщательно молиться о врагах наших, изглаждая этою молитвою злобу из сердец наших, прививая к нему любовь. «Молящийся о человеках, обижающих его, сокрушает бесов; сопротивляющийся же первым, уязвляется вторыми», сказал преподобный Марк Подвижник 2). Паче всего, говорит Апостол, возмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленныя стрелы лукавого 3). Эти стрелы суть различные действия в нас демонов, приводящих в движение недуги падшего естества: воспаление сердца гневом, разгоряченные помыслы и мечтания, по­рывы к мщению, многопопечительные и многочисленные соображения, большею частую несбыточные и нелепые, о сопротивлении врагу, о побеждении и унижении его, о доставлении себе самого прочного, неподверженного никаким опасностям положения. Стяжавший веру стяжал Бога деятелем своим, встал превыше всех ухищрений не только человеческих, но и демонских. Ñòÿæàâøèé веру получает возможность коснуться истинной, чистой молитвы, нерасхищаемой никакими попечениями о себе, никакими опасениями, никакими мечтаниями и картинами, представляемыми воображению лукавыми духами злобы. Верою своею в Бога благочестивый инок вручил себя Богу; он жительствует в простоте сердца и беспечительности; он мыслит и заботится только об одном: о том, чтоб соделаться во всех отношениях орудием Бога и совершителем воли Божией.

ГЛАВА ХLI.

3начение слова «Мир».

Слово мир имеет два значения в Священном Писании. 1) Словом мир обозначается все человечество в следующих, и им подобных, выражениях Писания: Тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего единороднаго дал есть, да всяк веруяй в Он, не погибнет, но имать живот вечный. Не посла бо Бог Сына Своего в мир, да судить мирови, но да спасется им мир 1). Се Агнец Божий, вземяй грехи мира 2). 2) Словом мир обозначаются те человеки, которые проводят греховное, противное воле Божией жительство, живут для времени, а не для вечности. Так надо понимать слово мир в следующих, и им подобных, выражениях: Аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавидел. Аще от мира бысте были: мир убо свое любил-бы. Якоже от мира несте, но Аз избрах вы от мира сего ради ненавидит вас мир 3). Не любите мира, ни яже в Мир. Аще кто любить мир, несть любве Отчи в нем: яко все, еже в мири, похоть плотская, и по­хоть очес, и гордость житейская, несть от Отца, но от мира сего есть. И мир преходит, и похоть его: а творяй волю Божию пребывает во веки 4). Прелюбодеи и прелюбодейцы! не весте ли яко любы мира сего вражда Богу есть? иже бо восхощет друг быти миру, враг Божий бывает 5). Блаженный Феофилакт Болгарский определяет мир так: «Обычно Писание называть миром житие грешных и пребывающих в нем людей плотского мудрования: почему и Христос сказал ученикам Своим: вы несте от мира. Они составляли часть живущих в мире человеков, но, не пребывая в грехе, не были от мира 6). Большинство человеков прово­дило и проводит жизнь греховную, мерзостную пред Богом, враждебную Богу: по этой причине и потому, что большинство врагов Божиих несоразмерно велико в сравнении с числом верных служителей Бога, большинство называется в Писании миром; относящееся к большинству приписывается всему челове­честву. Так надо понимать слова Евангелистов: Бе Свете Истинный, иже просвещает всякого человека, грядущего в мир. В мире бе, и мир Тем бысть, и Мир Его не позна. Во своя прииде, и свои Его не прияша 1). Сей же есть суд, яко Свет прииде в мир, и возлюбиша человецы паче тму, неже Свет: быша бо их дела зла 2). Блаженни будете егда возненавидят вас человецы, и егда разлучат вы и поносят, и пронесут имя ваше яко зло Сына человеческаго ради. Горе егда добре рекут вам вси человецы: по сим бо творяху лжепророком отцы их 3). Не познало Спасителя большинство человеков, ненавидит и преследует злословиями и гонениями истинных слуг Божиих большинство человеков, — и так велико это боль­шинство, что Слово Божие признало правильным приписать отвержение Богочеловека и гонение служителей Его всему человечеству. Что очень мало человеков, живущих богоугодно, и очень много угождающих греховным и плотским похотениям своим, засвидетельствовал Господь: Пространная врата и широкий путь, вводяй в пагубу, и мнози суть входящии им. Что узкая врата и тесный путь, вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его 4). Оправдися Премудрость Божия от весьма немногих чад своих 5): немногие избранники познали ее, немногие отдали ей должную справедливость.

Истинные служители истинного Бога! изучите и узнайте уста­новленное для вас промыслом Божиим положение на время ва­шего земного странствования. Не попустите падшим духам оболь­стить и обмануть вас, когда они будут в приманчивой ложной картине представлять вам земное благосостояние и внушать желание его, стремление к нему, чтоб таким образом украсть и похитить у вас вечное сокровище ваше. Не ожидайте и не ищите похвал и одобрения от общества человеческого! не ищите известности и славы! не ожидайте и не ищите жительства бесскорбного, пространного, вполне удобного! Это — не ваш удел. Не ищите и не ожидайте любви от человеков! ищите всеусильно и требуйте от себя любви и соболезнования к человекам. Довольствуйтесь тем, что немногие истинные служители Божии, с которыми по временам вы будете встречаться на пути жизненном, полюбят вас, с любовью и участием одобрят ваше поведение, прославят за вас Бога. Такие встречи не были часты и в цветущие времена Христианства; в последнее время они сделались крайне редки. Спаси мя, Господи, яко оскуде преподобный, яко умалишася истины от сынов человеческих. Суетная глагола кийждо ко искреннему своему 1).

Преподобный авва Дорофей превосходно объясняет слова святого апостола Павла: мне, мир распяся, и аз миру 2). Монашествующим существенно нужно знать это объяснение. Вот оно: «Апостол говорит: мне мир распяся, и аз миру. Какое между этим различие? как мир распинается человеку, и человек миру? Когда человек отрекается от мира, и делается иноком, оставляет родителей, имения, приобретения, торговлю, даяния другим и приятия от них: тогда распинается ему мир, ибо он оставил его. Это и значат слова Апостола: мне мир распяся. Потом он прибавляет: и аз миру. Как же человек распи­нается миру? Когда, освободившись от внешних вещей он под­визается и против самых услаждений, или против самого вожделения вещей, против своих пожеланий, и умертвит свои стра­сти: тогда и сам он распинается миру и сподобляется сказать с Апостолом: мне мир распяся, и аз миру. — Отцы наши, как мы сказали, распяв себе мир, предались подвигам и себя распяли миру. А мы думаем, что распяли себе мир, потому что оставили его, и пришли в монастырь, себя же не хотим распять миру, ибо любим еще наслаждения его, имеем еще пристрастия его, сочувствуем славе его; имеем пристрастие к снедям, к одеждам; если у нас есть какая-нибудь хорошие рабочие орудия, то мы пристрастны и к ним, и позволяем какому-нибудь ничтожному орудие производить в нас мирское ïðèñòðàñòèå, как сказал авва Зосима. Мы думаем, что вышедши из мира и придя в монастырь, оставили все мирское; но и здесь, ради ничтожных вещей, исполняем пристрастия мирские. Это происхо­дит с нами от многого неразумия нашего, что, оставив великие и многоценные вещи, мы посредством каких-нибудь ничтожных удовлетворяем страстям нашим. Каждый из нас оставил, что имел: имевший великое, оставил великое, и имевши что-нибудь и тот оставил, что имел, каждый по силе своей. И мы, при­ходя в монастырь, как я сказал, маловажными и ничтожными вещами питаем пристрастие наше. Однако мы не должны так делать; но как мы отреклись от мира и вещей его, так должны отречься и от самого пристрастия к вещам» 1). После этого объяснения очень понятна причина, на основании которого святой Исаак Сирский, писавший свои наставления инокам самого возвышенного жительства, то есть; безмолвникам, затворникам и отшельникам, определяет мир так: «мир есть общее имя для всех страстей. Если человек не узнает прежде, что есть мир: то он не достигнет узнать и то, сколькими членами он удалился от мира и сколькими привязан к нему. Находится много таких, которые двумя или тремя членами отрешившись от мира, и в них отказавшись от общения с ним, возмнили о себе, что они чужды мира жительством своим. Это случилось с ними от того, что они не уразумели и не усмотрели премудро, что они умерли для мира только двумя членами, а прочие члены их живут внутри плотского мудрования, принадлежащего миру. Впрочем, они не возмогли даже ощутить страстей своих: не ощутив их, не могли позаботиться о исцелении себя от них. По исследованию (духовного) разума, для составления общего имени, объемлющего отдельные страсти, употребляется слово мир. Когда хотим наиме­новать страсти общим именем, именуем их миром; когда же намереваемся распределить их по частным названиям их, тогда именуем их страстями. Каждая страсть есть частное действие по началам мира 2). Где престают действовать страсти: там остаются без действия начала мира. Страсти суть следующие: вожделение богатства, стремление к собранию разных вещей; телесное наслаждение, от которого блудная страсть; вожделение чести, от которого происходить зависть; желание начальствовать; кичение благолепием власти, украшение себя пышными одеждами и суетными утварями; человеческая слава, служащая причиною памятозлобия; страх телесный. Где эти страсти престают действовать: там мир умер. И насколько некоторые из этих частей оставлены, настолько подвижник пребывает вне мира, который настолько уничтожается, будучи лишен составных частей своих. Некто сказал о святых, что они, живя, были мертвы: ибо живя во плоти жили не для плоти. И ты всмотрись в себя, для каких из вышесказанных страстей ты жив? тогда познаешь, насколько ты жив для мира, и насколько умер для него. Когда уразумеешь, что значит мир: тогда уразумеешь из вышеприведенных частных указаний, в чем ты связался с миром, и в чем отрешился от него. Короче оказать: мир есть плотское жительство и плотское мудрование 1). Мир есть блудница, привлекающая к любви своей тех, которые устремляют взоры к ней с вожделением ее красоты. Тот, кто хотя отчасти увлечен любовью к миру и опутан им, не может избавиться из рук его, доколе мир не лишит его жизни (вечной). Когда мир вполне обнажит человека, и вынесет его из дому его в день его смерти: тогда познает человек, что мир — льстец и обманщик. Подвизающийся выдти из тьмы мира, доколе находится еще среди его, не может видеть оплетений его. Мир держит в оковах не только учеников, чад и пленников своих, но вот! он и не­стяжателей и подвижников и возвысившихся превыше его, начал уловлять на дела свои различными образами, попирает их и повергает под свои ноги» 2).

Основываясь на этих понятиях о мире, преподаваемых нам Священным Писанием и святыми Отцами, мы повергаем пред возлюбленными братиями нашими, иноками, совет и убедительнейшее моление: убоимся служений миру! Этому служению могут подпасть даже подвижники, невнимающие себе строго; это служение может совершаться при посредстве ничтожных пристрастий к ничтожным предметам. Примем все меры, все предосторожности к предохранению себя от миролюбия! не сочтем маловредным никакого, по-видимому ничего незначащего пристрастия! не сочтем маловажным никакого самомалейшего уклонения от евангельских заповедей. Не предадим забвению грозного изречения, которым возгремел святой апостол Иаков: прелюбодеи и прелюбодейцы! не весте ли, яко любы мира сего вражда Богу есть? иже бо восхощет друг быти миру, враг Божий бывает 1). Всякое пристрастие есть в духовном смысле прелюбодеяние для инока, долженствующего любовь свою всецело устре­мить к Богу, как и Псалмопевец возвестил: Возлюбите Господа вси преподобнии Его 2). Удаляющии себе от Тебе, погибнут: потребил еси всякого любодеющего от Тебе 3). При служении миру невозможно служение Богу, и нет его, хотя бы оно и являлось болезненному взору рабов мира, представлялось существующим. Его нет! а то, что представ­ляется, есть не что иное, как лицемерство, притворство, обман себя и других. Друг мира соделывается непременно, может быть незаметно для себя, злейшим врагом Бога и своего спасения. Миролюбие вкрадывается в душу как тать, пользующийся мраком ночи — нерадением и невниманием себе. Миролюбие спо­собно совершать величайшие беззакония, величайшие злодеяния. Ужасный пример этого видим в иудейском духовенстве, современном земной жизни Богочеловека. Оно впало в миролюбие: оно заразилось расположением к почестям, к славе, к похвалам человеческим; оно пристрастилось к сребролюбию и любоимению; оно впало в сластолюбие и разврат; оно предалось грабительству и всякого рода неправдам, а для того, чтоб охранить свое положение в народе, оно облеклось в личину строжайшего богоугождения, самого мелочного исполнения обрядовых постановлений и старческих преданий. Что было последствием миролюбия? Реши­тельное отчуждение от Бога, перешедшее в ослепленную и исступленную ненависть в Богу. Иудейское духовенство противостало с ожесточением Богочеловеку, когда Он явил Себя миру; оно противостало Ему, имея полное убеждение в Его Божествен­ности, как это засвидетельствовал Никодим, один из членов верховного иудейского собора — Синедриона 4). Иóäåéñêîå духовен­ство решилось на богоу6ийство, и совершило его, зная наверно, что оно действует против Мессии, в омрачении своем, высказывая это сознание, в тех насмешках, которыми оно осыпало мироспасительную Жертву на Ее жертвеннике — кресте. Иныя спасе, Себе ли не может спасти! говорили архиереи, книжники, старцы и фари­сеи 1), не замечая того, что они произносят осуждение на самих себя: они сознаются, что предали на распятие Того и ругаются Тому, Кто чудесным образом, .Божественною силою и властью спасал других 2). Иóäåéñêîå духовенство едва услышало весть о рождении Богочеловека, как возненавидело Его, приняло меры избавиться от Него. Это ясно видно из Евангелия. Когда волхвы принесли в Иерусалим весть о рождении Царя èóäåéñêîãî — Христа: тогда смутился наличный иудейский царь Ирод, смутилась вместе с ним и вся столица иудейская 3). Естественно было смутиться, замечает блаженный Феофилакт Болгарский, наличному государю иудейскому вестью о рождении нового Царя èóäåéñêîãî, который, следовательно, должен был завладеть его престолом, и лишить власти или его, или потомство его. Но к чему смущаться Иерусалиму при вести о рождении Мессии, — Иåðóñàëèìó, который в течение многих веков ожидал обетованного Мессию, своего Избавителя, свою славу, — Иåðóñàëèìó, которого вся религии состояла в вере в грядущего Ìåññèþ и в приготовлениях к принятою Его? Иåðóñàëèì сму­тился от того, что нравственность иерусалимлян была растленная. Столица поняла, достойно тонкому столичному чутью, что новый Царь, Царь правды, потребует отвержения безнравственности, потребует истинной добродетели, не обольстясь и не удовлетворясь добродетелью притворною, лицемерством. До причине ìèðîëþáèÿ иерусалимлян для них был сноснее, приятнее Царя-Бога чудовище Ирод. Угадывая с верностью душевное отношение тирана, лице­мера и лицедея, какими были и члены Синедриона, они при первом вопросе о месте рождения Мессии, решительно, нисколько не оста­новившись и не задумавшись, указывают Ироду с точностью на место рождения Ìåññèè, предают Ìåññèþ в руки убийцы. Христос рождается в Вифлееме иóäåйñòеì, говорят они: чтоб усилить отзыв, присовокупляют: тако бо писано есть пророком, — и объявляют поразительной ясности пророчество 4).

Противное этому расположение заставило бы их дать ответ уклон­чивый, скрыть место 1). — Евангелие приписывает миролюбцам все злодеяния, совершенные человеками, начиная от убийства Каином Авеля 2). Миролюбцы, во время земной жизни Богочеловека, навершили свои злодеяния отвержением Христа и богоубийством 3), а в последние времена мира навершат принятием Антихриста и воздаянием ему божеской чести 4). Страшно миролюбие! оно входит в человека неприметным образом и постепенно, а, вошедши, соделывается его жестоким и неограниченным владыкою. Постепенно приготовились человеки и стяжали душевное настроение, способное в богоубийству: постепенно они приготовляются, стяжавают настроение и характер, способные к принятию Антихриста 5). Пре­восходно изложив суетность миролюбия и пагубные его последствии святой мученик Севастиан в беседе к тем мученикам, кото­рые любовью к родственникам и семейству поколебались в по­двиге. Святой Ñåâàñòèàí говорил им: «О, крепкие воины Христовы! Вот: великодушием вашим вы мужественно уже приближились к торжеству, а ныне хотите уничтожить вечный венец ради окаянного ласкательства ваших свойственников! Ныне да научится вами мужество Христовых воинов вооружаться не железом, а верою. Не повергайте знамений победы вашей ради женских слез, и не посла­бляйте вые врага (диавола), находящейся под ногами вашими, чтоб он, восприяв силу, не восстал снова на брань. Если первое его восстание на вас было лютым: то последующее будет лютее. Он разъярен и раздражен (первым своим побеждением). Воздвигнете от земных пристрастий славную хоругвь подвига вашего, и не лишайтесь ее, ради пустого рыдания детей. Те, которых вы видите плачу­щими, радовались бы ныне, если б знали то, что знаете вы. Но они полагают, что только и есть та жизнь, которая в сем мире, и что по окончании ее смертью тела, нет жизни для души. Если б знали, что существует другая жизнь, бессмертная и безболез­ненная, в которой царствует непрестанная радость: то поистине они потщались бы с вами перейти к ней, и, вменив ни во что временную жизнь, возжелали бы вечной. Сия настоящая жизнь скоро­течна, и столько непостоянна и неверна, что не возмогла никогда соблюсти верности ниже к своим любителям. Всех, от начала мира, надеявшихся на нее, она погубила; всех, желавших ее, обольстила; всем гордящимся ею, наругалась; всем солгала; ни­кого не оставила в надежде своей необманутым и в уповании непосрамленным, но вполне явила себя ложною. О, если б она только обманывала, а и не вводила в лютые заблуждения! Горестнее всего то, что она любителей своих приводит ко всем беззакониям. Она услаждает для чревоугодников объядение и пьянство, сластолюбивых подвизает к любодеянию и всякого рода осквернениям. Она научает вора красть, гневливого яриться, лжеца обманывать. Она посевает разлучение мужа с женою, вражду между друзьями, ссоры между кроткими, неправды посреди праведных, соблазны посреди братий. Она отъемлет правосудие у судей, чистоту у целомудренных, разум у разумных, благонравие у нравственных. Воспомянем и лютейшие злодеянии, к которым она приводит своих любителей. Если когда брат убил брата, сын отца, друг умертвил друга: то по чьему наущению совершились таковые беззакония? по чьему мановению? при каких на­дежде и уповании? Не ради ли настоящей жизни, которую человеки любя попремногу, ненавидят друг друга, и злодействуют друг другу, каждый ища самому себе благополучнейшего пребывания. По какой причине разбойник закалает путешественника, богатый насилует убогого, гордый обижает смиренного, и всякий повинный злу гонит неповинного? Поистине все это злое делают служащие этой жизни и желающие долгое время пребывать и наслаждаться в любви ее. Она, советуя все злое своим рачителям и служителям, предает их своей дщери, от нее рожденной, вечной смерти, в которую низверглись первые человеки по той причине, что, будучи созданы для вечной жизни, вдались в любовь к временной, поработились чревоугодию, сласти и похотению очей, а оттуда ниспали во ад, не взяв туда с собою ничего из земных благ. «Эта-то временная жизнь» — продолжал святой Ñåâàñòèàí, обратясь к родственникам мучеников — обольщает вас возвращать вспять неправедным вашим советом ваших друзей, грядущих к вечной жизни. Она научает вас, о честные родители, отвлекать вашими безумными рыданиями ваших сыновей от шествуя к не­бесному воинству, к чести нетленной и к дружеству с вечным Царем. Она убеждает вас, о целомудренные жены святых чтоб вы ласканиями вашими развратили умы мучеников, отвели их от доброго намерения, доставили им советами вашими вместо жизни смерть, вместо свободы — рабство. Если они соизволят советам вашим, то поживут с вами малое время, потом должны же будут разлучиться с вами смертью, и разлучиться так, что свидание вам сделается возможным только в вечных муках где пламень пожигает души неверных, где тартарские змеи снедают уста богохульные, где аспиды терзают груди идолопоклонников, где слышатся горький плач, тяжкие воздыхания, непре­станное рыдание в муках. Дайте им избежать этих мук, и самих себя потщитесь избавить от них! допустите их снова устремиться к венцу, уготованному им. Не бойтесь: они не раз­лучатся от вас: они идут уготовать вам на небесах светлые обители, в которых вы, вместе с ними и чадами вашими, бу­дете наслаждаться вечными благами. Если вас утешают здесь каменные красивые домы: то сколько более будет утешать красота горних домов, где столы блистают чистым золотом, где чертоги сияют славою, будучи выстроены из красивых камней и убраны камнями драгоценными, где цветут сады присноцветущие цветами неувядающими, где злачные поля, кипящие сладкими потоками, где всегда воздух благорастворен, живительные ветры, облагоухающие чувства неизреченным благовонием, где день не меркнет, свет не заходит, радование не прерывается. Нет там ни воздыхания, ни плача, ни скорби, ниже какого-либо неблаголепия, оскорбляющего взоры; не обонявается там никакое зловоние, не слышится никакого печального, плачевного и страшного голоса; взорам представляется все прекрасное, обонянию одни ароматы, уху одно веселое. Там непрестанно воспевают лики Ангелов и Архангелов, согласно славословя бессмертного Царя. По какой причине такая жизнь бывает презираема, а временная любима? Для богатства ли? но богатство скоро истощается. Тот же, кто хочет иметь его вечно при себе, да слышит, что говорит богатство. Вы так любите меня, говорит оно, что же­лаете, чтоб я никогда не разлучалось с вами. По смерти вашей я не могу идти вслед за вами, но при жизни вашей могу вам предшествовать. Если вы пошлете меня пред собою: то да послужат вам примером корыстолюбивый заимодавец и прилежный земледелец. Один дает золото ближнему, чтоб с него полу­чить свои деньги в двойном количестве; другой посевает различные семена в землю, чтоб взять их сторично умноживши­мися. Должник отдает заимодавцу золото в двойном количестве, а земля возвращает сеятелю семена его сторично умноженными. Если вы вверите ваше богатство Богу, то Он не воздаст ли вам его умноженным бесчисленно? Туда пошлите, вперед вас, богатство ваше, и сами туда же тщитесь скорее придти. Какая польза в этой временной жизни? Если б кто прожил и сто лет, но когда наступит последний день жизни, не оказываются ли тогда все прошедшие годы и все житейские сласти как бы никогда не бывшими? Остаются только следы ничтожные, воспоминание, подобное воспоминанию о путешественнике, пробывшем у нас в продолжении одного дня. О, по правде тот, кто не любит превосходной вечной жизни, безумен, совершенно чужд познания истинных благ! О, по правде безрассуден тот, кто боится потерять скоропреходящую жизнь для восприятия другой, присносущей, в которой наслаждения, богатство, радости так начинаются, что никогда не оканчиваются, но пребывают бесконечными во веки. Кто не хочет быть любителем этой присносущей жизни, тот всуе погубляет и временную жизнь, впадает в вечную смерть, держится связанным во аде, где неугасимый огнь, всег­дашняя скорбь, непрестающие муки, где живут лютые духи, кото­рых глаза сверкают огненными стрелами, которых зубы вели­чиною подобны слоновым, которых хвосты угрызают подобно хвостам скорпионов, которых гласы подобны гласам львов рыкающих, которых одно видение приносит великий страх, лютую болезнь и горчайшую смерть. О, если б было возможно умереть посреди этих страшилищ и мук! но, что всего лютее, там не престают жить для того, чтоб умирать непрестанно; не уничтожаются до конца, чтоб мучиться без конца: пребывают целыми, чтоб вечно пожираться угрызающими змеями; снедаемые уды снова обновляются, чтоб снова служить снедью для ядовитых змей и неусыпающего червя» 1). Правильное употребление земной жизни заключается в приготовлении себя, во время ее, к жизни вечной.

Братия! Совершим наше земное кратковременное странствование, занимаясь единственно богоугождением, заимствуя от мира только одно необходимое. Есть, сказал Апостол, снискание велие благочестия с довольством. Ничтоже бо внесохом в мир сей, яве, яко ни изнести что можем. Имуще же пищу и одеяние, сими довольни будем. А хотящии богатитися, впадают в напасти, и сеть, и в похоти многи несмысленны и вреждающия, яже еогружают человеки во всегубительство и погибель 1). В такому же нравственному бедствию, к какому приводят человека сребролюбие, приводят славолюбие и сластолюбие: из этих трех главных страстей составляется ìиðîëþ6иå.

ГЛАВА ХLII.

О хранении от знакомства с женским полом.

Преподобные Отцы наши, святые иноки всех времен, тща­тельно хранили себя от знакомства с женским полом. Вход женскому полу в древние монастыри быль воспрещен. Этот святой и благодетельный обычай сохраняется и ныне во всей Афонской горе. Те из иноков, которые проводили особенно вниматель­ную жизнь, с особенною тщательностью хранились от знакомства и обращения с женщинами, что видно из житии преподобных Арсения Великого, Сисоя Великого, Иоанна Молчальника и других возвышеннейшей святости Отцов. Так поступали они не един­ственно по произволу, но по указанию необходимости, усмотренной ими, как в зеркале, в их внимательной жизни.

Некоторые иноки утверждают о себе, что они, находясь часто в обществе женщин, не чувствуют вреда. Этим инокам не должно верить: они или говорят неправду, скрывая свое душевнее расстройство, или проводят жизнь самую невниматель­ную и нерадивую, и потому не видят своего устроения, или же диавол окрадывает их, отнимая понимание и ощущение вреда, чтоб соделать их монашескую жизнь бесплодною и уготовать им верную погибель. Превосходно рассуждал об этом пред­мете преподобный Исидор Пелусиотский в письме к епископу Палладию 1): «Если тлят обычаи благи беседы злы 2), по изречению Писания: то совершает это по преимуществу беседа с женами. Хотя бы предметом ее было и добро: но она достаточно сильна, чтоб растлить тайно внутреннего человека скверными по­мыслами, и, в то время, как тело пребывает чистым, душа оскверняется. Бесед с женами сколько можно убегай, благий муж. Если по какой нужде придешь к женам: то имей глаза опущенными вниз, и тех, к которым ты пришел, поучай смотреть целомудренно. Сказав им немного слов, могущих утвердить и просветить души их, немедленно удаляйся, чтоб долгая беседа не смягчила и не расслабила твоей душевной кре­пости. Скажешь: хотя и часто я беседую с женами, однако из этого не последует для меня никакого вреда. Пусть будет в так! но я желаю, чтоб все были твердо уверены в том, что водами камни утончаваются, и пробиваются каплями дождя, всегда падающими на них. Рассуди: что тверже камня? и что мягче воды, особливо же водяной капли? но всегдашним действием по­беждается и естество. Если столько твердое естество преодоле­вается, страдает и умаляется от такой вещи, которая в сравнении с ним ничто: то как не быть побежденною и превращен­ною долгим обычаем воле человеческой, удобоколеблемой?» Старец Серафим Саровский уподоблял благочестно живущего инока, хранящего целомудрие, невозженной восковой свече; частое же обращение этого инока посреди общества женщин —этой же не­возженной свече, когда она будет поставлена между многими дру­гими возженными свечами. Тогда невозженная свеча начинает таять от действия на нее теплоты, исходящей от стоящих вокруг ее возженных свеч. Сердце инока, говорил старец, не­пременно должно подвергнуться расслаблению, если инок позволить себе частое обращение с женским полом 1).

Соединение полов в существующем виде его естественно (падшему естеству). Девство вышеестественно. Следовательно, желающий сохранить свое тело в девственности, должен непре­менно держать его вдали от того тела, соединение с которым требуется естеством. В тела мужа и жены вложена невидимая сила, влекущая тело к телу. Приближающийся к жене непре­менно подвергается влиянию этой силы. Чем чаще сближение, тем учащеннее, а потому тем сильнее влияние. Чем сильнее влияние, тем слабее делается наше произволение, которым мы намереваемся победить, с Божиею помощью, естество. Образы жен, их взоры, их голос, их нежность напечатлеваются очень сильно в душах наших по действию естества, особливо, когда естеству содействует сатана. В то время, когда мы обра­щаемся с женщинами и когда производятся впечатления, мы этого не чувствуем; но когда удалимся в уединение, тогда впечатления, усвоенные душою, восстают в ней с необыкновенною силою и производят лютую блудную брань. Блаженный Иероним повествует о себе, что когда он жил в Риме, и часто бывал в обществе набожных дам и девиц столицы мира, тогда он не чувствовал ни малейшего любострастного движения ни в воображении, ни в теле. Но когда блаженный удалился в Вифлеемскую пустыню и предался строжайшим иноческим подвигам, тогда вне­запно начали рисоваться в его воображении образы виденных им в Риме жен, а в старческом теле, изнуренном жаждою, неядением, бдением, трудами, появились юношеские вожделения. Победа была очень затруднительна, потому что падшему естеству предстало в помощь, как это обыкновенно бывает, явное содействие диавола. Совер­шившееся с блаженным Иеронимом совершается со всеми иноками, переходящими от общественной жизни к жизни безмолвной 1). Они на опыте познают важность впечатлений, о которых пре­данные рассеянности не имеют никакого понятия. Все впечатления, которым подверглась душа посреди человеческого общества, восстают, как мертвецы из гробов, в безмолвнике, и усили­ваются совершать грех в помыслах и ощущениях, доколе ми­лостью Божиею и Божием определением не падут в пустыне все вооруженные мужи, вышедшие из Египта. Тогда новое израиль­ское поколение входит в землю обетованную. — С особенною удобностью подвергаются влиянию впечатлений чистые души, не познавшие греха на деле. Их можно уподобить лакированным дорогим столам, стоящим в гостинных у вельмож и богачей: и маленькая царапина на таком столе делается очень приметною, нарушает его достоинство. Напротив того, людей, не сохранивших себя, можно уподобить столам, стоящим в кухне, на ко­торых ежедневно рубят овощи и другие съестные припасы: де­сять, сотня новых рубцов не имеют для этих столов, покрытых бесчисленными рубцами, никакого значения. Чистую душу диавол старается заразить плотским впечатлением. Этим-то и объясняется причина, по которой святые Отцы с таким усиленным тщанием убегали женщин. Преподобный Арсений Великой сказал много жестких слов знаменитой римлянке, приехавшей нарочно для него в пустынный Египетский скит из великолепного Рима, и внезапно представшей пред ним. Жесткие слова Арсений заключило жесткою, но святою откровенностью: «молю Бога, сказал он римлянке, чтоб Он изгладил воспоминание о тебе из сердца моего». Этими словами преподобный выразил всю тягость и опасность борьбы с впечатлениями, борьбы, низводящей инока до врат адовых, борьбы, изведанной Арсением, очевидно на опыте 1). В том же смысле надо понимать и следующие слова преподобного Макария Великого: «Масло питает светильню зажженной лампады, и огнь любодеяния возбуждается обращением с женщиною. Лицо женщины — стрела лютая: наносит язву душе. Если хочешь быть чист, убегай, как яда, сообращения с жен­щиною: потому что в этом сообращении — сильное действие греха, подобное действию хищных зверей. Не так опасно приближение к огню, как приближение к молодой женщине. Избегай, доколе ты юн, буйного действия блудной страсти и сообращения с женщинами. Наполняющие чрево и вместе надеющиеся стяжать чистоту обманывают себя: ужаснее потопление от воззрения на прекрас­ное лицо, нежели потопление от морской бури. Лицо женщины, если изобразится в уме, то принудит презреть самое хранение ума. Вложенным в солому огнем производится пламень: так пребывающим воспоминанием о женщине воспламеняется страстное вожделение» 2). Этого не мог бы сказать Великий Макарий, если б не вытерпел лютой борьбы с впечатлениями, принятыми неожи­данно, в совершенном неведении. Весьма точно и верно сказал святитель Тихон Воронежский в наставлениях своих монашествующим: «Берегись, возлюбленны, жены, да не сожжешися. Ева всегда имеет свой нрав: всегда прельщает» 3). Старец спросил ученика: отчего святые Отцы воспрещают монахам в особенности юным, короткое знакомство с женщинами? Ученик отвечал: чтоб монах, познакомясь коротко с женщиною, не впал с нею в блуд. Старец: так! падение в блуд есть венец, венчающий, воспрещенное монаху Святым Духом, короткое знакомство с жен­щиною. Но это знакомство, не всегда оканчиваясь телесным падением, всегда сопряжено с расстройством и бесплодием душевным. Женщина руководится чувствами падшего естества, а не благоразумием и духовным разумом, ей вполне чуждыми. У ней разум — служебное орудие чувств. Увлекшись чувствами, она весьма скоро заражается пристрастием не только в иноку юному и зрелых лет, но и в старцу, — делает его своим идолом, а впо­следствии сама по большей части делается его идолом. Женщина видит совершенство в своем идоле, старается его уверить в том, и всегда успевает. Когда инок заразится, вследствие пагубных и непрестанных внушений и похвал, самомнением и гор­дынею: тогда отступает от него благодать Божия; он омрачается умом и сердцем, делается способным, в слепоте своей, к са­мому безрассудному поведению и в бесстрашному нарушению всех заповедей Божиих. Когда Далида усыпила в своих объятиях израильевого судию, сильного Сампсона: тогда лишила его условий, при которых соприсутствовала и содействовала ему Божественная благодать, предала Сампсона на поругание и казнь иноплеменникам 1). Замечено, что женщина, познакомившись коротко с монахом, живущим в благоустроенном монастыре или пользующимся наставлениями духовного старца, первым долгом своим считает извлечь любимца из такого монастыря и отвлечь от старца, не смотря на очевидную пользу монастырской строгости и наставлений старца для инока. Она желает исключительно обладать предметом своей страсти. В безумии своем она считает себя способною и достаточною заменить старца, которого, наоборот, она признает и провозглашает самым недостаточным и неспособным. Она не щадит никаких средств к достижению своих целей, — ни средств, доставляемых миром, ни средств, доставляемых сатаною. Пристрастие свое, а часто и порочную страсть она называет живою верою, чистейшею любовью, чувством матери к сыну, сестры к брату, дочери к отцу, словом, всеми святыми наименованными, усиливаясь посредством их сохранить в неприкосновенности при­обретенное достояние — несчастную душу вверившегося ей инока». В женщине преобладает кровь; в ней с особенною силою и утонченностью действуют все душевные страсти, преимущественно же тщеславие, сладострастие и лукавство. Последнею прикрываются две первые.

Здесь отнюдь не порицается и не унижается женский пол! он почтен Богом честью человечества и образа Божия, как и мужеский; он искуплен бесценною кровью Спасителя; искупленный и обновленный, составляет вместе с мужеским полом одну новую тварь о Христе 1). Здесь представлены женщины такими, какими они бывают тогда, когда действуют по беззаконным законам падшего естества, под водительством своей необузданной крови. Оказавшись способными вывести Адама из рая, при посредстве лести и обольщения, что Адам засвидетельствовал пред Богом о жене своей 2), они и ныне продолжают обнаруживать и дока­зывать эту способность, выводя покоряющихся им иноков из бла­гочестивой жизни, как из рая. Инок, обязанный любить всех ближних, а в числе их и женщин, любовью правильною, Еван­гельскою, несомненно явить к ним эту любовь, когда, познав свою и их немощь, сохранить себя и их от вреда душепагубного, ведя себя с ними крайне осторожно, не вдаваясь в корот­кое знакомство, воздерживаясь от свободного обращения, и храня чувства, в особенности зрение и осязание.

ГЛАВА ХLII.

О падших ангелах.

Святой апостол Павел говорит всем христианам: несте наша брань к крови и плоти, но к началом, и ко властем, и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным 1). Эта брань ужасна! она — на живот и на смерть. Последствия этой брани должны быть или наше вечнее спасение, или наша вечная погибель. Духи злобы, зараженные лютою ненавистью к роду человеческому, ведут эту брань с величайшим ожесточением и адским искусством. Святой апостол Петр говорит: Супостат ваш, диавол, яко лев, рыкая, ходит, иский кого поглотити 2). Но истинно любящих Бога никак не могут падшие ангелы отлу­чить от Бога 3), хотя и употребляют все усилия, чтоб совер­шить отлучение. Они употребляют все усилия, чтоб совершить отлучение, потому что в этом отлучении заключается наша поги­бель. Для того, чтоб противостать духам злобы, и победить их благодатью Божиею, надо знать с точностью, кто — они, надо знать с точностью образ борьбы с ними, знать условия победы и побеждения.

Духи злобы — падшие ангелы. Бог сотворил их вместе с прочими Ангелами, сотворил непорочными, благими, святыми, ущедрил их многими естественными и благодатными дарованиями. Но духи, омрачившись гордостью, приписали самим себе свое обилие способностей, свои изящные свойства, самые дары благодати. Они исключили себя из разряда созданий, признали самобытными суще­ствами, забыв о своем создании, и на этом бедственном основании попрали свои священные обязанности к Богу-Создателю. К такому самомнению и самообольщению они были увлечены одним из главнейших Ангелов, которого святой пророк Иезекииль называет херувимом 4), и вообще все святые причисляют к высшим Ангелам. Этот херувим столько погрузился в самомнение и гордость, что счел себя равным Богу, явно возмутился против Бога 1), соделался противником Богу, исступленным è врагом Бога. Духи, отвергшие повиновение Богу, низвергнуты с неба. Они пресмыкаются по земле, наполняют пространство между небом и землею, отчего называются воздушными или обитающими в Воздухе, низошли во ад, во внутренность земли. Все это засвидетельствовано Священным Писанием 2). Число падших духов весьма значительно. Некоторые полагают, основываясь на свидетельстве Апокалипсиса 3), что целая треть ангелов подверглась падению. Пали многие из высших ангелов, как видно из вышеприведенных слов апостола Павла: их-то он и называет началами и властями. Глава и князь царства тьмы, составленного из падших духов — падший херувим. Он — начало, источник, полнота зла. Превышая всех прочих падших ангелов способностями, он превышает всех их злобою. Естественно, что увлеченные им и произвольно подчинившиеся ему духи должны постоянно , заимствовать от него зло, следовательно быть в служении ему. Но Бог, предоставя на произвол падшим ангелам вожделенное им пребывание во зле, по всемогуществу Своему и премудрости, бесконечно превосходящей разум разумнейших тварей, не престает пребывать их верховным, полновластным Владыкою: они находятся в воле Бога, как бы в несокрушимых оковах, и могут совершать только то, что Богом попущено будет совер­шить им 4).

В замен падших ангелов, Бог сотворил новую разум­ную тварь — человеков, и поместил их в рай, находящийся на низшем небе, и состоявший прежде под ведомством падшего херувима 5). Рай поступил в управление новой твари — человека. Весьма понятно, что новая тварь соделалась предметом зависти и ненависти падшего ангела и падших ангелов. Отвер­женные духи, руководимые вождем своим, покусились обольстить новосозданных человеков, соделать их причастниками сво­его падения, своими единомысленниками, заразить ядом вражды своей к Богу, в чем и успели. Человек, хотя и обольщенный и обманутый, но произвольно отвергшийся повиновения Богу, произ­вольно согласившийся на демонскую хулу против Бога, произвольно вступивши в общение с падшими духами и в ïîâèíîâåíèå им, отпал от Бога и от лика святых духов, к которым он принадлежал не только душою, но и духовным телом своим, причислился к лику духов падших по душе, а по телу к бессловесным животным. Злодеяние, совершенное падшими анге­лами над человеками, окончательно решило участь падших ангелов: окончательно отступила от них милость Божия, они запечатлелись в своем падении. Духу суждено пресмыкаться в помышлениях и чувствованиях исключительно плотских и вещественных! дух неспособен приподняться от земли! дух не может вознестись ни к чему духовному! Такое значение, по объясне­нию святых Отцов, имеет приговор, произнесенный Богом над падшим ангелом вслед за тем, как этот ангел поразил вечною смертью новосотворенного человека. На персех твоих и чреве ходити будеши, изрек Бог демону, и землю снеси вся дни живота твоего 1). Человек, хотя причислился к лику падших ангелов, но падение его, по способу, каким оно совершилось, получило совсем иной характер, нежели падение ангелов. Ангелы пали сознательно, намеренно, сами в себе про­извели зло; совершив одно преступление, с остервенением устре­мились к другому: по этим причинам они вполне лишились добра, преисполнились злом, имеют единое зло своим качеством. Человек пал несознательно, ненамеренно, будучи обольщен и обманут: по этой причине его естественное добро не уничтожи­лось, а смешалось со злом падших ангелов. Но это естествен­ное добро, как перемешанное со злом, отравленное злом, соделалось непотребным, недостаточным, недостойным Бога, Кото­рый есть цельное, чистейшее добро. Человек наиболее делает зло, думая делать добро, не видя зла, облеченного личиною добра, по причине омрачения своих разума и совести. Падшие духи делают зло для зла, находя наслаждение и славу в творении зла. Бог по неизреченной благости Своей даровал падшему человеку Искупителя и искупление. Но и искупленному человеку предоставлена свобода или воспользоваться дарованным искуплением и возвратиться в рай, или отвергнуть искупление и остаться сопричисленным к сонму падших ангелов. Время, в которое предоставлено человеку выразить свое произволение — вся земная жизнь. Èñêóïëåíèåì возвращено человеку общение с Богом; но для свободного выражения воли, ему предоставлено пребывать в этом общении или нарушать его, и не отъята от него возмож­ность общения с падшими духами, общения, в которое он вступил произвольно. При таком нерешенном положении человека во все время его земной жизни, и благодать Божия не престает вспомоществовать ему до самой минуты перехода его в вечность, если он того захочет, и падшие ангелы не престают употреблять все усилия, чтоб удержать его в общении с собою, в плену греховном и своем, в вечной смерти и гибели. Отверженный дух нередко покушался искушать даже святых мучеников и преподобных Отцов, по совершении ими величайших подвигов и знамений, пред самою кончиною их, в виду, так сказать, венцев небесных 1). Весьма справедлива мысль, встречаемая у многих святых Отцов, что монах, до самого гроба, находится в опас­ности подвергнуться какому-либо искушенно, не зная откуда и в каком характере оно возникнет. — Святая церковь научает нас, что каждый христианин получает от Бога при святом крещении святого Ангела-хранителя, который, невидимо храня христианина, наставляет его на всякое благое дело в течение всей его жизни, напоминая ему заповеди Божии. Также и князь тьмы, желающий вовлечь весь род человеческий в свою погибель, приставляет к человеку одного из лукавых духов который, повсюду сле­дуя за человеком, старается вовлечь его во всякий вид греха 2). Из изложенных здесь понятий явствует, что инок в течение всей своей земной жизни должен бодрствовать над собою, испол­няясь вместе страха и мужества. Он должен непрестанно быть в осторожности и страхе от своего врага и убийцы, и вместе постоянно пребывать в мужестве и бодрости от убеждения, что непрестанно находится близ его могущественный помощник его — святой Ангел. Преподобный Пимен Великий сказал: «Великая помощь Божия объемлет человека; но ему не попускается видеть ее» 1). Не попускается видеть ее: конечно для того, чтоб человек, возуповав на эту помощь, не вознерадел и не оставил посильных подвигов своих.

Падший ангел, присужденный пресмыкаться по земле, употребляет все усилия, чтоб и человек постоянно пресмыкался по ней. Человек, по причине гнездящегося в нем самообольщения, весьма склонен к этому. Он имеет ощущение своей вечности, но так как это ощущение повреждено лжеименным разумом и лукавою совестью, то человеку и представляется его земная жизнь бесконечною. На основании этого обольстительного, ложного, гибельного сознания, человек предается исключительно заботам и трудам о устроении своего положения на земле, забывая, что он на ней кратковременный странник, что его постоянная обитель — или небо, или ад. Священное Писание говорит от лица падшего чело­века Богу: Прильпе земли душа моя: живи мя по словеси Твоему 2). Из этих слов явствует, что пристрастие к земле умерщвляет душу вечною смертью; она оживляется словом Божиим, которое, отторгая ее от земли, возносит мысли и чувствования ее к небу. «Диавол — так любомудрствует о падшем ангеле святой Иоанн Златоуст — бесстыден и нагл. Он нападает снизу. Впрочем, в этом случае побеждает по той именно при­чине, что не стараемся сами подняться туда, где бы он не мог нас ранить. Ибо он не может подняться высоко, но пресмыкается по земле, и потому змей есть его образ. А если Бог устроил его таким в начале, тем более таков он ныне. Если же не знаешь, что значит нападать снизу: я постараюсь объяснить тебе этот способ борьбы. И так, что значит нападать снизу? Одоле­вать посредством земного, посредством наслаждений, богатства и всего житейского. Посему, если диавол видит кого парящим к небу, то во-первых не в состоянии напасть на него, а во-вторых, если и отважится напасть, тотчас сам падает: потому что — будь безопасен — у него нет ног. Не страшись его: у него нет крыльев, — ползает только по земле, пресмыкается между зем­ными вещами. Не имей ничего общего с землею: тогда не нужен будет и труд. Диавол не умнеть сражаться открыто, но как змей скрывается в терниях, так он всего чаще притаивается в прелестях богатства. Если посечешь сие терние, он скоро придет в робость и побежит. Если умеешь заговорить его Боже­ственными заклинаниями, то легко ранишь его. И у нас, и у нас имеются духовные заклинания: имя Господа нашего Иисуса Христа и сила крестная» 1) . Преподобный Макарий Великий, узнав. что некоторый инок, Феопемпт, увлекается блудными помыслами, при­носимыми диаволом, дал Феопемпту следующий совет: «постись до вечера, так, чтоб тебе чувствовать голод, учи наизусть Евангелие и другие книги Священного Писания, чтоб тебе всегда пребывать в богомыслии. Если придет тебе злой помысл, не принимай его, никогда не попускай уму твоему быть сведенным вниз, но всегда устремляй его горе, и Бог поможет тебе» 2). Брат спросил авву Сисоя: что мне делать, чтоб спастись и угодить Богу? Старец отвечал: «если хочешь угодить Богу, изступи из мира, отступи от земли, оставь тварь, приди ко Творцу, соедини себя с Богом молитвою и плачем, и найдешь покой в сем и будущем веке» 3). Преподобный Варсонофий Великий написал не­которому брату: «если хочешь спастись, понудь себя умереть для всего земного. Считай себя за ничто, и стремись к предлежащему, чтоб под предлогом доброго дела, Диавол не вовлек тебя в безвременные заботы» 4). Злохитрый змей, опытный в борьбы с человеками и в погублении их, не всегда прибегает к сильным средствам для достижения своей цели. К чему употреблять их, когда они могут возбудить в иноке усиленное сопротивление, и доста­вить ему славную победу, как это доказано многими опытами? Сред­ства слабые действуют вернее. Они большею частью не примечаются, а и примеченные, пренебрегаются по наружной ничтожности, мнимой безгрешности своей. Вообще в современной брани диавола на христианство и иночество не видно в деле средств сильных, а видны одни средства слабые. Уже не нападают на православные монастыри агаряне и латиняне, не жгут и не режут иноков для уничтожения православного иночества. Оно уничтожается незамет­ными сетями, в которые уловляется, по обычаю времени, весьма удобно. Земные занятия, когда инок предается им с увлечением, способны и без явных грехов, лишить его преуспеяния, опусто­шит его несчастную душу. Такая душа соделывается жилищем демонов, по свидетельству Евангелия 1). Когда сердце древа зара­зится тлением: тогда древо уничтожается постепенно и незаметно, между тем как наружность его в течение долгого времени продолжает сохранять благолепие, не выказывая живущей во внутренности и снедающей ее смерти. Слабые средства, не касаясь наруж­ности монашества, уничтожают его сущность. Что такое монах, как не тот христианин, который отделился от всего, уединился умом и сердцем, чтоб принадлежать единому Богу, вступив в неразлучное общение с Ним. Где же монах, когда он чужд Бога и пригвожден к земле? К числу слабых средств, но действующих весьма сильно, принадлежат различные рукоделия и телесные труды, когда инок займется ими неумеренно и с пристрастием, а это случается сряду при занятиях самочинных, не по послушанию. При этих занятиях неприметно вкрадывается пристра­стие к ним: сперва является к занятую особенное вниманию и усердию; потом инок устремляет все силы души и тела к заня­тие, забывает, оставляет Бога. Между тем змей старается пред­ставить иноку его занятие невинным, даже душеспасительным, общеполезным. По злохитрости змея начинают отвсюду разда­ваться одобрения и похвалы иноку за его занятие; он заражается самомнением; душа его, неосвещенная Словом Божиим, объемлется мраком неведения и неразумия; он поступает в полное владение падшего духа. Когда душа оставит подвиг духовный или, что то же, будет исполнять его с нерадением, поверхностно и хо­лодно, займется единственно или преимущественно, с пристрастием и увлечением, земными занятиями: тогда страсти, принадлежащие пад­шему естеству, свободно пребывают в сердце, ничем не тревожимые; они растут, ширятся, крепнут на просторе и свободе. Тогда инок пользуется обманчивым спокойствием, утешаясь самомнением и тщеславием, признавая это утешение благодатным: неборющиеся со страстями, не растревоживают их, а если и растре­вожатся на короткое время страсти, то не привыкший к самовоззрению не обращает на это внимания, и старается успокоить страсти каким-либо земным развлечением. Такое спокойствие, или, правильнее, усыпление души, чуждое умиления, чуждое воспоминания о смерти и суде, об аде и рае, чуждое заботы о благовременном умилостивлении Бога, о примирении и соединении с Ним, святые Отцы называют нечувствием, умерщвлением души, смертью ума, при жизни тела 1). Во время страшного душевного усыпления, страсти, в особенности душевные, вырастают до неимоверных размеров, стяжавают крепость и силу, превысшие естественных способностей: инок погибает неприметно для него.

Преподобный Кассиан Римлянин, посетивший египетские монастыри в конце 4-го или начале 5-го века, в то время, как монашество в Египте было необыкновенно многочисленно и сияло множеством духовных светильников, повествует, что иноки египет­ской пустыни Каламон или Порфирион, находившейся в весьма значительном расстоянии от мирских селений, почти неприступной по своему положению для мирян, оказывали гораздо меньшее преуспеяние в монашеской жизни, нежели иноки пустыни Скит, нахо­дившейся не очень далеко от ìèðñêèõ селений и даже от многолюднейшего города Александрии. Причину этого преподобный Кассиан видит в следующем: пустыня Скит была самая бесплодная, а потому иноки ее не были развлекаемы ни возделыванием земли, ни созерцанием красот природы, а пребывали в келейном безмолвии, занимаясь по келлиям самыми простыми рукодельями, постоянно пребывая в молитве, в чтении и изучении Слова Божия, в рассматривании возникающих в себе помыслов и ощущений; проводя такое сосредоточенное жительство, они скоро приходили в преуспеяние, и преуспеяние их достигало высочайшей степени совершенства. Напротив того, пустыню Каламон составлял пространный, плодоноснейший остров, оазис подобный раю, со множеством великолепных дерев, со множеством разнообразнейших растений, свойственных тропическому климату. Остров со всех сторон был окружен обширным песчаным морем: так с справедливостью можно назвать песчаную степь, среди которой уединился Каламон. Доступ к нему был крайне затруднителен. Иноки Каламона, увлеченные удобствами обитаемого ими места, много занимались садоводством и земледелием; много развлекались их взоры кра­сотами окружавшей их природы; устремив внимание в значительной степени к земле, они не могли обращать его всецело к небу 1). — В жизнеописании святого Саввы, архиепископа Сербского, сказано, что когда он посетил святых отшельников Афона, то нашел их вполне чуждыми всех земных занятий: не занимались они ни земледелием, ни виноградниками, ни продажею своего рукоделия — не имели è никаких житейских забот; единственным их занятием были молитвы, слезы, постоянное устремление ума и сердца к Богу 2). Преподобный Арсений Великий столько остерегался увлечения чем-либо земным, увлечения, способного дать повод тончайшей страсти самомнения и тщеславия, что не писал ни писем, ни сочинений, хотя имел к тому всю возможность по своим способностям, учености и духовному преуспеянию 3). — Древние великие иноки, как-то: Антоний Великий, Макарий Великий и другие, обилуя, по дару Божию силами душевными и телесными, занимались много рукоделием; но рукоделие их было так просто, и навык к нему столько был усвоен, что оно нисколько не препятствовало заниматься вместе с рукоделием и молитвою. Они столько приучили себя к простому рукоделию, что ум их свободно погружался в глубины молитвы, возносился в видение в то время, как руки не переставали машинально работать: работа была так проста и привычка к ней так велика, что она не требовала для себя от ума никакого внимания 4). Весьма многие из древних иноков вили веревки, другие делали корзины или рогожи (циновки). Легко можно заметить при наблюдении и над современными рукоделиями, что неко­торый рукоделия, по привычке к ним, весьма мало требуют внимания к себе, например вязание чулков: привыкшие к этой работе производят ее вовсе не глядя на нее и во время ее свободно занимая ум посторонними предметами. Но другие занятия например занятие живописью, требует большего внимания к себе: привыкшие к живописи хотя и могут заниматься при ней молит­вою, но им невозможно всецело углубляться в молитву, потому что рукоделие требует, чтоб внимание часто обращалось к нему. Живопись возбуждает большое сочувствие к себе в душе, которой стремление, при этом, не может не раздваиваться между Богом и рукоделием. По приведенным здесь образцам можно судить и о прочих рукоделиях. Надо, чтоб сердце монаха было хладно к его рукоделию. В особенности занятия умственные способны отвлекать человека от смирения и Бога, привлекать к самомнению и поклонению своему я. При таких занятиях надо с особенною тщательностью внимать, чтоб дело наше совершалось во славу Божию и для общественной пользы, а не для наших тщеславия и самолюбия. Невозможно работать Богу и вместе мамоне! Невозможно работать Богу, и вместе поблажать своим увлечениям, пристрастиям, страстям.

На основании вышесказанного преподаем возлюбленным нашим братиям, инокам, совет, чтоб они наблюдали при земных занятиях крайнюю осторожность, ведая, что по земле пре­смыкается злобный и коварный змей, всегда готовый уязвить нас и излить в нас свой смертный яд. Новоначальный инок должен заниматься возложенным на него послушанием со всею тщательностью, ради Бога и своего спасения, не любоваться успешным исполнением послушания, не хвастать, этим не развивать в себе тщеславия, самомнения и гордости, чрез что послушание из орудия во спасение претворяется в орудие и средство в по­гибель. О успешном прохождении послушания надо постоянно мо­литься Богу, и успех приписывать единственно милости Божией.

Когда же инок получит свободу употреблять значительную часть своего времени произвольно, то он должен охраниться от пристрастия к какому бы то ни было вещественному занятию и ко всему земному и тленному, как от смертоносного яда. Он должен непрестанно возносить свою мысль горе. Возносить мысль горе не значить воображать небесные селения, Ангелов, славу Божию и прочее, тому подобное — нет! такая мечтательность слу­жит поводом к бесовской прелести. Без всякой мечтательности инок да возносится духовным ощущением на суд Божий, да исполняется спасительного страха от убеждения в вездесущии и всеведении Божиих, да плачет и исповедуется пред Богом, присутствующим в его келлии и на него взирающим, да испрашивает себе благовременно прощение и помилование, помня мно­жество грехов своих и неминуемую смерть. Если время, данное на покаяние и приобретение блаженной вечности, истрачено будет на временные занятия и приобретения, то в другой раз оно не дастся; потеря его не вознаградима; потеря его будет оплакиваться вечными и бесплодными слезами во аде. Если во время земного странствования человек не расторгнет общения с духами, то и по смерти останется в общении с ними, более или менее при­надлежа к ним, смотря по степени общения. Нерасторгнутое общение с падшими духами подвергает вечной погибели, а недостаточно расторгнутое — тяжким истязаниям на пути к небу.

Посмотрите, братия, посмотрите, что совершил, совершает и совершит диавол, низводя ум человека от духовного неба к веществу, приковывая сердце человека к земным занятиям и к земле. Посмотрите, и устрашитесь страхом спасительным. Посмотрите, и остерегитесь осторожностью необходимою, душеполезнейшею! Падший дух занял некоторых иноков приобретением разных редких и дорогих вещей, и, пригвоздив к ним мысль, отчуждил ее от Бога. Других занял изучением различных наук и художеств, лишь годных для земли, и, привлекши все внимание к преходящим знаниям, лишил существенно нужного знания о Боге 1). Иных занял приобретением для монастыря разнородного стяжания, постройками, разведением садов, огородов, пашни, лугов, скотоводства, и принудил забыть Бога. Иных занял убранством келлии, цветочками, картинками, деланием ложечек, четочек, и отвлек от Бога. Иных привязал к токарному станку, и научил вознерадеть о Боги. Иных подучил обратить особенное внимание на их пост и прочие телесные подвиги; дать особенное значение сухарям, грибам, капусте, го­роху, таким образом разумные, святые и духовные подвиги превратил в бессмысленные, плотские и греховные, подвижника заразил и низложил плотским и лжеименным разумом, самомнением, презорством к ближним, в чем заключается уничтожение самого условия к святому преуспеянию и условие погибели. Некоторым внушил придать вещественной стороне церковных обрядов преувеличенное значение, затмив от них духовную сторону обрядов; таким образом он, для этих несчастных отьяв сущность христианства, оставил одну искаженную, вещественную оболочку, увлек их к отпадению от Церкви, к ложному и глупейшему суемудрию, к расколу. Столько удобен для падшего духа этот род брани, что он ныне употреблен повсюду. Столько удобен для диавола и человеческой погибели этот род брани, что диавол употребить его в последние дни Мира для полного отвлечения всего мèðà от Бога. Употребит диавол этот род брани, и упо­требит с решительным успехом. В последние дни мира обымет человеков, по влиянию миродержителя, привязанность к земле и ко всему вещественному, плотскому: они предадутся земным попечениям и вещественному развитию; они займутся исключительно устройством земли, как бы она была вечным жилищем их: соделавшись плотскими и вещественными они забудут вечность, как бы несуществующую, забудут Бога, отступят от Него. Якоже бысть во дни Ноевы, предвозвестил Господь, тако будет и во дни Сына Человеческаго: ядяху, пияху, женяхуся, посягаху, до негоже дне вниде Ное в ковчег: и прииде потоп, и погуби вся. Такожде якоже бысть во дни Лотовы: ядяху, тяху, куповаху, продаяху, саждаху, здаху: в оньже день изыде Лот от содомлян, одожди камык горящь и огнь с небесе, и погуби вся: потому же будет и в день, в онже Сын Человеческий явится 1).

Чтоб противостоять падшим духам, надо видеть их. Борьба возможна только с таким противником, который подвергается чувствам тела или души. Когда невиден враг, когда невидны его орудия, когда никакое ощущение не свидетельствует о присут­ствии и действии его: тогда он равен врагу несуществующему. Какое же может быть тут сражение? — Духи, невидимые для очей телесных, видимы для очей душевных, для ума и сердца; но святые Отцы, достигшие чистоты и совершенства, видели духов и телесными очами. Нам, невидящим падших духов те­лесными очами, надобно научиться видению их душевными очами. Для объяснения того, каким образом являются духи человекам и каким образом они могут быть видимы человеками, представим две нижеследующие повести. 1) Преподобный Макарий Великий проводил жизнь отшельника в египетском Ските. В некотором расстоянии от его келлии пребывало многочисленное общество иноков, находившихся под руководством Великого, и проводивших жизнь затворников. Келлии их отстояли одна от другой на вержение камня. Однажды Преподобный сидел на пути, ведущем к келлиям иноков, и внезапно увидел идущего демона в образе человека со множеством сосудов. Старец спросил его: куда ты идешь? Диавол отвечал: иду возмутить братию. Старец спросил: что у тебя в этих сосудах? Диавол отвечай: кушанье для братий. Старец сказал: во всех ли сосудах есть кушанье? Он отвечал: да. Если кому покажется неугодным одно кушанье: то подаю другое, за ним третье, и так далее по порядку все кушанья, одно за другим, чтоб каждый вкусил хотя одного. Сказав это, демон пошел далее, а старец остался па пути, ожи­дать его возвращения. Увидев его возвращающимся, старец сказал ему: здравствуй. — Какое здравствуй! отвечал тот. — Почему так? спросил старец. — Потому что, отвечал диавол, все монахи были ко мне неблагосклонны, и никто из них меня не принял. Старец сказал: и так ты не имеешь между ними ни одного приятеля? Диавол отвечал: имею там одного друга, который слушается меня: когда приду к нему, и он увидит меня, так и начнет вертеться во все стороны 1). — Старец спросил: как его имя? Äèàâîë сказал Феопемпт. Сказав это, он удалился. Преподобный Макарий отыскал Феопемпта, и вступив с ним в келейную беседу, нашел, что этот инок не узнавал демона, являвшегося ему, вступал в беседу с прино­симыми им помыслами, услаждался ими, не понимая и не по­дозревая, что чрез это он вступил в общение и теснейшую связь с падшим духом. Святой научил Феопемпта борьбе с диаволом, и из друга демонов превратил во врага 2). Из этой повести явствует, что Феопемнт видел диавола, как и диавол засвидетельствовал об этом, но видел его лишь умом в разных греховных помыслах. Пришествие диавола к Феопемпту ознаменовывалось особенным наплывом навязчивых и обольстительных помыслов, с которыми он не знал что делать, приходил в состояние недоумения, беспокойства и смущения, всту­пал в беседу с помыслами, очевидно не понимая, что они пред­лагаются бесом, а полагая, что они возникают в его собствен­ной душе, старался успокоить их рассуждением и словопрением, и наконец увлекался и услаждался ими. 2) Другой ве­ликий угодник Божий, преподобный Макарий Александрийский, увидел однажды телесными очами бегающих и летающих по всей церкви малых отроков, черных как ефиопы. Обычай в той обители быль таков, что один инок протяжно читал псалмы посреди церкви, а все прочие братия, сидя, внимали ему 1). Пре­подобный увидел, что при каждом иноке сидел ефиоп и изде­вался над ним. Иному ефиопы полагали пальцы на глаза, и он тотчас начинал дремать; другому полагали пальцы на уста, и он начинал зевать. Пред иными они предстояли в подобии женском, пред другими строили здания, приносили разные вещи, и упражнялись в разных занятиях. По окончании Божественной службы святой Макарий, призывая к себе каждого брата, расспрашивал его наедине, о чем он думал и мечтал во время Богослужения. Оказалось, что каждый думал и мечтал о том, что изображали пред ним духи 2). Из этой повести явствует, что духи действуют на нас не только суетными и греховными по­мыслами, но и мечтаниями греховными и суетными, даже осязанием и различными прикосновениями. Все это сделается вполне ясным иноку, проводящему внимательную жизнь по евангельским заповедям, в свое время, из собственных опытов. «Бесы входят в чувства и члены, говорит преподобный Иоанн Карпафийский, мучат плоть разжением, устрояют страстно смотреть, слы­шать, обонявать, внушают говорить недолжное, исполняют очи прелюбодеяния, приводят в смущение, действуя извне и внутри нас» 3). Чтоб несколько объяснить для всех и каждого, каким образом духи, эти газообразные разумные существа, могут вхо­дить в члены нашего тела, производить в них свойственное себе действие, прикасаться к самой душе, влиять на нее, укажем на подобное действие некоторых газов: укажем на угар, ко­торый происходит от того, что тяжеловесный углеродный газ входит, невидимо для чувственных глаз, посредством обоняния, в головной мозг; укажем на винный спирт или газ (spiritus, дух, газ), который, от употребления вина внутрь, подымается из желудка, сквозь тело, в голову, непостижимым для нас образом, действует на мозг и на ум. Этот же винный спирт или газ, проникая, столько же непонятно для нас, из желудка в кровь, производит в ней разгорячение, или, что то же, приводит ее в физическое 1) соединение с теплородом, веществом газообразным, самым утонченным, подвергает влиянию этого вещества и тело и душу. Газообразные вещества имеют свойство входить в вещества твердые и в другие газы, проникать сквозь них: так луч солнечный проникает сквозь воздух и сквозь все известные газы, принадлежащие земле, сквозь воду, сквозь лед, сквозь стекло; теплород (т.е. тепло или огонь, в обширном значении этого слова) проникает удобно сквозь железо и сквозь все металлы, производит в них изменение — проникает он и сквозь те газы, сквозь которые проникает свет; воздух проходит сквозь дерево, не проходит сквозь стекло; пары воды, разные запахи, то есть газы, отделяющиеся от разных веществ, проникают сквозь воздух. Преподобный Макарий Великий говорит: «С того времени, как при посредстве преступления заповеди (в раю первыми человеками) зло вошло в человека, диавол получил свободный доступ всегда разговаривать с душою, как разговаривает человек с человеком, и влагать в сердце все вредное» 2). Разговаривает диавол с человеком, не употре­бляя голоса, но словами: потому что мысли суть те же слова, только непроизнесенные голосом, необлеченные в звуки, без чего человек человеку не может сообщать мыслей. В том же Слове Âå­ëèêèé Макарий говорит: «Диавол так хитро действует, что все злое представляется нам как бы рождающимся само собою в душе, а не от действия чуждого (постороннего) духа, злодействующего и старающегося утаиться» 3). Ясные признаки пришествия к нам и действия на нас падшего духа суть внезапно являющиеся греховные и суетные помыслы и мечтания, греховные ощущения, тяжесть тела и усиленные скотские требования его, ожесточение сердца, надменность, тщеславные помыслы, отвержение покаяния, забвение смерти, уныние, особенное расположение к земным занятиям. Пришествие к нам падшего духа всегда сопряжено с ощущением нами смущения, омрачения, недоумения. «Помыслы, происходящие от демонов, сказал Великий Варсонофий, прежде всего бывают исполнения смущения и печали, и влекут вслед себя скрытно и тонко: ибо враги одеваются во одежды овчие, то есть, внушают мысли, по-видимому правые, внутрь же суть волцы хищницы 1), то есть, восхищают и прельщают сердца незлобивых 2), тем что кажется хорошо, а в самом деле зловредно» 3). Подобно сему рассуждают все великие наставники монашества. — С иноками, твердо противостоящими отверженным духам в брани невидимой чувственными очами, в свое время. не иначе как по попущению благодетельствующего нам Бога, вступают духе в борьбу открытую 4). Будучи существами газо­образными, без плоти и костей 5), они принимают различные виды зверей, и скотов, гадов и насекомых, в размерах и очень великих и очень малых, стараются устрашить инока, расстроить его, ввести его в высокое мнение о себе 6), стараются ввергнуть в то гибельное состояние, которое называется бесовскою прелестью, даже стараются исторгнуть поклонение себе, поклонение, подобающее Богу. Смиренная преданность воле Божией, сознание и готовность потерпеть все страдания, какие попущения будут Богом, совершенное невнимание и неверие ко всем словам, действиям и явлениям падших духов уничтожают все значение их попыток. Попытки их получают величайшее значение при внимании к ним и при доверии к бесам. Внимание к ним и доверие всегда имеет последствием своим величайший вред, а часто и погибель инока. При правильной борьбе с духами, является от этой борьбы обильная душевная польза, и инок приходит в особенное преуспеяние. Преподобный Макарий Великий говорит: «князь века сего для младенцев по духу есть жезл наказующий, и бич, дающий раны: но тем самым, как выше сказано, при посредстве озлоблений и искушений, доставляет им великую славу и умножение чести: ибо от сего соделывается то, что они достигают совершенства, а себе он уготовляет большую и тягчайшую муку... Диавол, будучи раб и творение Божие, искушает не столько, сколько ему угодно, и наводит озлобление не в таком количестве в каком бы он хотел, но сколько Божие мановение, чрез попущение, дозволит ему. Ибо Бог, совершенно ведая о всех все, и сколько каждый имеет сил, столько каждому допущает и быть искушенным» 1). Верующий живою верою в Бога, с самоотвержением предавшийся Богу, пребывает несмущенным при всех искушениях, наносимых духами злобы, видит в духах лишь слепые орудия Промысла Божия: не обращая на них никакого внимания, во время искушений, наносимых ими, он всецело предается воли Божией. В преданности воли Божией — тихое, успо­коительное пристанище при всех èñêóøåíèÿõ и скорбях 2).

ГЛАВА ХLIV.

Первый образ борьбы с падшими ангелами.

Изложив в предшествовавшей статье образ борьбы падших духов с человеками в доступной для нас подробности, которая наиболее нужна и постижима уже преуспевшим инокам, здесь предлагаем образ борьбы с духами, приличествующий новоначальным и почти единственно могущий быть известным для них по опыту. Образ борьбы новоначального с невидимым духом, видимым лишь уму в помыслах и мечтаниях, заключается в том, чтоб новоначальный инок немедленно отвергал помысл и мечтание греховные, отнюдь не входя ни в беседу, ни в прение с ними, не обращая и не останавливая на них внимания, чтоб помысл или мечтание не успели напечатлеться в уме и таким образом усвоиться уму. На инока, имеющего некоторую духовную опытность и некоторое духовное преуспеяние, первоначально действуют наиболее один безвидный помысл, приносящий только напоминание греха; потом уже, если ум вступит в беседу с представившимся помыслом, является к содействию помыслу мечтание греховное новоначальному иноку, в котором плоть и кровь очень живы, помысл и мечтание греховные являются вместе. Если он только укоснит малейшее время во внимании к ним, и начнет беседу с помыслом, по-видимому не соглашаясь с ним и противореча ему: то он непременно победится и увлечется ими. Опытнейший инок, хотя бы он провел столетие в иноческих опытах, недостаточно опытен в сравнении с падшим ангелом, которого опытность в борьбе с служителями Божиими изощрена целыми тысячелетиями: какое же значение может иметь в борьбе с этим ангелом новоначальный, неопытный инок, неимеющий даже опытного, живого знания о существовании падшего ангела? Сражение с ним есть верное побеждение для новоначального инока. Праматерь наша Ева, несмотря на то, что была в состоянии непорочности и святости, едва вступила в беседу с змеем, как и была увлечена его злохитростно в преступление заповеди Божией и в падение 1). Ей отнюдь не следовало вступать в беседу с коварным змеем! ей отнюдь не следовало вступать в рассуждение о достоинстве заповеди Божией! Она, не имея никакого опытного познания о зле, ни о лукавстве — лукавством и лицемерством злонамеренные существа обыкновенно прикрывают свою злонаме­ренность — легко увлеклась советом убийцы, прикрывшего убийственный совет личиною благонамеренности: такому же обману и бед­ствию подвергаются неопытные иноки. «Душа наша, говорит пре­подобный Исихий Иерусалимский, простая и добрая, будучи такою создана от благого Владыки своего, услаждается мечтательными прилогами диавола; обольщаемая, она устремляется к злу, пред­ставляющемуся ей добром, и перемешивает (соединяет) свои по­мыслы с мечтанием бесовского прилога» 2). Все Отцы согласны в том, что новоначальный инок должен отвергать греховные помыслы и мечтания в самом начале их, не входя в прение, ниже в беседу с ними. В особенности надо так поступать по отношению к блудным помыслам и мечтаниям. Для отражения греховных помыслов и мечтаний Отцы предлагают два орудия: 1) немедленное исповедание помыслов и мечтаний старцу, и 2) немедленное обращение к Богу с теплейшею молитвою о прогнании невидимых врагов. Преподобный Кассиан говорит: «всегда наблю­дай главу змея, то есть, начала помыслов, и тотчас сказывай их старцу: тогда ты научишься попирать зловредные начинания змея, когда не постыдишься открывать их, все без изъятия, твоему старцу» 3). Этот образ борьбы с бесовскими помыслами и мечтаниями был общий для всех новоначальных иноков в цветущие времена монашества. Новоначальные, находившиеся по­стоянно при своих старцах, во всякое время исповедали свои помышления, как это можно видеть из жития преподобного Досифея 4), а новоначальные, приходившие к старцу своему в извест­ное время, исповедовали помышления однажды в день, вечером, как это можно видеть из Лествицы 5) и других Отеческих êíèã. Исповедание своих помыслов и руководство советом духоносного старца древние иноки признавали необходимостью, без которой невозможно спастись. Преподобный авва Дорофей говорит: «я не знаю другого падении монаху, кроме того, когда он верит своему сердцу. Некоторые говорят: от сего падает человек, или от того; а я, как уже сказал, не знаю другого падения, кроме сего, когда человек последует самому себе. Увидел ли ты кого падшим? знай, что он последовал самому себе. Нет ничего опаснее, нет ничего губительнее сего. Бог сохранил меня, и я всегда боялся этого бедствия» 1). Наставления духоносного старца постоянно ведут новоначального инока по пути Евангельских заповедей, и ничто так не разобщает его с грехом и началом греха демоном, как постоянное и усиленное исповедание греха в самых его началах. Такое исповедание уставляет между человеком и демоном спасительную для человека, непримиримую вражду. Такое исповедание, уничтожая двоедушие или колебание между любовью к Богу и любовью ко греху, дает благому произволению необыкновенную силу, а потом преуспеянию инока необыкновенную быстроту, в чем можно убедиться опять из жития преподобного Досифея. — Те иноки, которые не могли действовать против греха постоянною и учащенною исповедью греховных помыслов по неимению старца, действовали против него постоянною и учащенною молитвою, как, например, препо­добная Мария Египетская 2). Действие молитвою должно быть самое решительное, без всякого предварительного собеседования с помыслом, тем более без какого-нибудь услаждения им. Лишь ощутишь пришествие врага, вставай на молитву, преклоняй колена, воздевай руки к небу или распростирайся по земле; рази этою молнией врага в лице его, и он не возможет устоять против тебя, вскоре приучится обращаться в скорое бегство. Отвержение двоедушие, то есть, колебания между ëþáîâèþ к Богу и ëþáîâèþ к греху необходимо: от этого сохраняется, возрастает, усиливается наше благое произволение и стремление в Богу, чем привлекается к вам особенная милость Божия. «Если будем постоянно держать меч в руках, сказал Пимен Великий, то Бог будет постоянно с нами; если будем храбры, то Он сотворит с нами милость Свою» 1). Превосходный образец борения молитвою против греховных помыслов видим в подвиге преподобной Марии Египетской 2). Говорит святой Исаак Сирский: «Если кто не прекословит помыслам, злохитро всеваемым в нас врагом, но отсекает беседу с ними молитвою к Богу: то это служит признаком, что ум его приобрел премудрость от благодати и что правильное разумение дела освободило его от многого (тщетного и излишнего) труда. Обретением краткого пути он отсек про­должительное парение (странствование) по пути растянутому. Не во всякое время мы имеем силу воспрекословить всем помыслам, противодействующим нам, и победить их; по большей части мы приемлем от них язвы, на исцеление которых нужно весьма значительное время. Ты выходишь на поединок с борцами, укрепленными шеститысячелетнею опытностью! Твое собеседование с ними доставит им возможность обдуманно нанести тебе поражение, превысшее меры премудрости и разума твоих. Если б ты и победил их: то ум твой остается оскверненным скверною помыслов, принесенных ими, и воня злосмрадия их в течение продолжительного времени остается в обонянии твоем. При употреблении же первого способа, ты пребываешь свободным от них и от их последствий. Нет иной помощи, кроме Бога» 3). В особен­ности должно избегать собеседования и словопрения с блудными по­мыслами. В такое словопрение наиболее вдается подвижник, ошибочно полагая, что блудные помыслы и мечтания восстали сами собою в его душе, и могут быть обуздания силою благоразумного увещания самому себе, — не понимая, по неопытности своей, пришествия к себе демона, который охотно вступает с нами в беседу и словопрение, наверно зная, что сладострастные помыслы и мечтания найдут сочувствие в душе новоначального, возбудят и разожгут живущее в ней сладострастие; он приманивает и завлекает нас к беседе и словопрению, то как бы уступая и удаляясь, то снова нападая, в полной надежде получить над нами решительную победу. Святой Иоанн Лествичник сказал: «Не вздумай низложить блудного беса словопрением и противоречием: потому что он имеет благовидные предлоги, как борющийся с нами на основании есте­ства 1). Восхотевший вступить в борьбу с своею плотью, или победить ее сам собою, трудится тщетно: ибо если Господь не разорит дома плоти, и не созиждет дом души, то всуе бодрствует и постится разоряющий 2). Повергни пред Господом немощь естества твоего, сознай бессилие твое во всех отношениях, и примешь дарование целомудрия неприметным образом 3). Этот демон, гораздо более других демонов, высматривает то время, в которое мы не можем противостать ему молитвою при участии в ней тела: тогда преимущественно нечистый этот нападает на нас 4). Тем, которые еще не стяжали истинной сер­дечной молитвы, вспомоществует (в борьбе с блудным бесом) злострадание в телесной молитве, то есть, воздеяние рук, биение в перси, частое устремление очей к небу, множество воздыханий, частое коленопреклонение. Этого они нередко не могут исполнить по причине присутствуя других: тогда-то и покушаются бесы на­падать на них, а они, еще не имея возможности сопротивляться мужеством ума и невидимою силою молитвы, по необходимости, может быть, уступают нападающим на них. Уйди скорее, если можно, скройся ненадолго в тайном месте! возведи горе, если можешь, душевное око, а если не можешь, то хотя телесное, воздей руки крестообразно, и держи их так неподвижно, чтоб изображением креста посрамить и победить этого Амалика. Воззови к Могущему спасти не хитросплетенною речью, но смиренными сло­вами. Прежде всего начни с этих слов: помилуй мя, Господи, яко немощен есмь 5). Тогда на опыте познаешь силу Вышнего, и невидимою помощью невидимо прогонишь невидимых. Навыкнувший бороться таким образом, вскоре начнет отгонять врагов одною душою: второе есть праведный дар Божий делателям пер­вого 6). — Возлегши на постель, тогда особенно да трезвимся, потому что тогда ум должен бороться с бесами без (помощи) тела, и, если он сластолюбив, то делается предателем удобно 1). Воспоминание о смерти и единопомышляемая молитва Иисусова да усыпают и да восстают с тобою» 2). Блудный бес нападает с бесстыдством даже на святых и духоносных мужей, как это видно из жития преподобных Макария Александрийского, Пахомия Великого и других угодников Божиих. И для святых мужей не всегда было достаточно одной сердечной молитвы для сопротивления врагу, имеющему опору в падшем естестве нашем и они должны были иногда, во время усиленной брани, прибегать к подвигу телесному, к вспомоществованию молитве сердечной ее участием в молитве тела, к обузданию тела работою до утомления его. На некоторых иноков, весьма внимательной жизни, сохранивших девство по телу, блудный бес нападает с особенным ожесточением, как то случилось с юным иноком, расстроенным советом неопытного старца, о чем повествует преподобный Кассиан в слове о рассуждении 3). Преподобный Пимен Великий говорил: «Как царский оруженосец предстоит царю всегда готовым: так души должно быть всегда готовою против блудного беса» 4). По этой причине иноки, боримые сильными страстями, всегда должны быть готовыми к сопротивлению им; на самое ложе, для успокоения сном, они возлегают одетыми и опоясанными, как бы вооруженные, точно будучи вооружены бодростью и ревностью, чтоб при появлении врага немедленно восстать и отразить его. По этой причине в некоторых благоустроеннейших монастырях Афонской горы сохранился древний святой обычай, по которому всей братиям законополагается упокоеваться сном не иначе, как одетыми. Такой обычай указан самым Евангелием 5). Ведай, благочестивый инок, что в то время, как приходит к тебе сатана с искушением своим, присутствует тут вездесущий Господь твой, взирающий на тебя, на твои ум и сердце, и ожидающий чем увенчается твой подвиг 6): сохранением ли верности к Господу, или предательтвом Его? явлением ли любви к Господу и вступлением в общение с Ним, или явлением любви к сатане и вступлением в общение с ним? То и другое непременно бывает последствием столкновения с невидимым врагом. Истинное монашество есть невидимое мученичество; жизнь инока есть цепь непрерывных борений и страданий: победителю дается живот вечный — обручение Святого Духа. Тому иноку, которого Бог хочет обогатить духовным разумом и духовными дарованиями, попускаются сильные брани. Побеждаяй наследит вся, говорит Писание, и буду ему Бог, и той будет Мне в сына 1). Итак! Да не унываем.

ГЛАВА ХLV.

Второй образ борьбы с падшими ангелами.

Преподобный Нил Сорский основываясь на наставлении святого Исаака Сирского, предлагает следующий способ борьбы с греховными помыслами, — разумеется, когда брань не сильно действует и уступает этому способу. Этот способ заключается в том, чтоб лукавые помыслы превращать в благие, и добродетелями подменивать, так сказать, страсти 1). Например, если придет помысл гнева или памятозлобия, то полезно вспоминать о кротости и незлобии, о заповедях Господа, с угрозою воспрещающих гнев и памятозлобие; если придет помысл и ощущение печали, то полезно вспоминать силу веры и слова Господа, Который воспретил предаваться боязни и печали, уверив и заверив нас Своим Божественным обетованием, что и власы главы нашей изочтены у Бога, что ничего не может случиться с нами без промысла и попущения Божиих. Преподобный Варсонофий Великий сказал: «Отцы говорят: если демоны увлекают ум твой в блуд, напоминай ему о целомудрии; если же увле­кают в чревообъядение, приведи ему на память пост. Таким образом поступай и в отношении других страстей» 2). Так по­ступай, когда восстанут помыслы сребролюбия, тщеславия и прочие греховные помышления и мечтания. Этот способ, повторяем, весьма хорош, когда он оказывается достаточно сильным; он указан нам Самим Господом 3). Но когда страсти взволнуются, ум омрачится и растеряется пред громадностью искушения, помыслы нападут с настойчивостью и неистовством: тогда не только против блудных помыслов, но и против помыслов гнева, печали, уныния, отчаяния, словом против всех греховных по­мыслов, самое надежное орудие — молитва с участием в ней тела. Пример этого показал и это заповедал нам опять Сам Господь. Объятый предсмертною тоскою, Спаситель мира молился, преклоняя колена, в саду Гефсиманском, и ученикам, непонимавшим приближавшейся великой скорби, сказал: Бдите и молитеся, да не внидите в напасть 1).

ГЛАВА ХLVI.

О сновидениях.

Демоны употребляют для возмущения и повреждении душ человеческих сновидения; также и сами неопытные иноки, обра­щая внимание на свои сны, вредят себе: по этой причини необ­ходимо сделать здесь определение значения сновидений в человеке, которого естество еще не обновлено Святым Духом.

Во время сна человеческого состояние спящего человека уст­роено Богом так, что весь человек находится в полном отдохновении. Это отдохновение так полно, что человек во время его теряет сознание своего существования, приходит в самозабвение. Во время сна всякая деятельность, сопряженная с трудом и производимая произвольно под управлением разума и воли, прекращается: пребывает та деятельность, которая необходима для существования, и не может быть отделена от него. В теле кровь продолжает свое движение, желудок варит пищу, легкие отправляют дыхание, кожа пропускает испарину; в душе продолжают плодиться мысли, мечтания и чувствования, но не в за­висимости от разума и произвола, а по действие бессознательному естества. Из таких мечтаний, сопровождаемых свойственным мышлением и ощущениями, составляется сновидение. Оно часто бывает странным, как не принадлежащее к системе произвольных и намеренных мечтаний и размышлений человека, но являющееся самопроизвольно и самонравно по закону и требованию естества. Иногда, сновидение носит на себе несвязный отпечаток произ­вольных размышлений и мечтаний, а иногда оно бывает последствием нравственного настроения. Таким образом сновидение, само по себе, не может и не должно иметь никакого значения. Смешно же и вполне нелогично желание некоторых видеть в бреднях сновидений своих предсказание своей будущности или будущности других, или какое-нибудь другое значение. Как быть тому, на существование чего нет никакой причины?

Демоны, имея доступ к душам нашим во время бодрствования нашего, имеют его и во время сна. И во время сна они искушают нас грехом, примешивая к нашему мечтание свое мечтание. Также, усмотрев в нас внимание ко снам, они ста­раются придать нашим снам занимательность, а в нас возбу­дить к этим бредням большее внимание, ввести нас мало-помалу в доверие к ним. Такое доверие всегда сопряжено с самомнением, а самомнение делает наш умственный взгляд на нас самих ложным, отчего вся деятельность наша лишается правильности: это-то демонам и надо. Преуспевшим в самомнении демоны начинают являться в виде ангелов света, в виде мучеников и преподобных, даже в виде Божией Матери и Самого Христа, ублажают их жительство, обещают им венцы небесные, этим возводят на высоту самомнения и гордыни. Такая высота есть вместе и погибельная пропасть. Нам надо знать и знать, что в нашем состоянии, еще не обновленном благодатью, мы неспособны видеть иных сновидений, кроме составляемых бредом души и наветом демонов. Как во время состояния бодрости постоянно и непрестанно возникают в нас помыслы и мечтания из падшего естества, или приносятся демонами: так и во время сна мы видим только мечты по действия падшего естества и по действию демонов. Как утешение наше во время бодрствования нашего состоит из умиления, рождающегося от сознания грехов своих, от воспоминания о смерти и о суде Божием — только эти помыслы возникают в нас от живущей в нас благодати Божией, насажденной святым крещением, и приносятся нам Ангелами Божиими, сообразно нашему состоянию кающихся — так и во сне, весьма редко, при крайней нужде, представляют нам Ангелы Божии или кончину нашу, или адскую муку, или грозный присмертный и загробный суд. От та­ких сновидений мы приходим к страху Божию, к умилению, к плачу о себе. Но такие сновидения даются весьма редко подвиж­нику или даже и явному и лютому грешнику по особенному неве­домому смотрению Божию; даются весьма редко не по скупости к нам Божественной благодати — нет! — по той причине, что все случающееся с нами вне общего порядка приводит нас в самомнение, и колеблет в нас смирение, столько необходимое для нашего спасения. Воля Божия, в исполнении которой заключается спасение человека, изображена в Священном Писании так ясно, так сильно, так подробно, что содействие спасению человеков нарушением общего порядка делается наиболее излишним и ненужным. Просившему воскрешения мертвецу и послания его к братиям для увещания их к переходу с широкого пути на тесный ска­зано: Имут Моисеа и Пророки: да послушают их. Когда же просивший возразил: ни!.. но аще кто из мертвых идет к ним, покаются: то получил в ответ: аще Моисеа и Пророков не послушают, и аще кто из мертвых воскреснет, не имут веры 1). Опыт показал, что многие, сподобившиеся во сне видения мытарств, страшного суда и других загробных ужасов, были потрясены видением на краткое время, потом разорялись, забыли о виденном, и вели жизнь беспечную: напротив того неимевшие никаких видений, но поучавшиеся тща­тельно в законе Божием, постепенно пришли в страх Божий, достигли духовного преуспеяния, и в радости, рождаемой извещением спасения, перешли из земной юдоли скорбей в блаженную вечность. — Святой Иоанн Лествичник рассуждает об участии демонов в иноческих сновидениях нижеследующим образом: «Когда мы, оставив ради Господа дом и домашних, предадим себя по любви к Богу странничеству: тогда бесы, мстя за это, покушаются возмущать нас сновидениями, представляя нам родственников наших или рыдающими, или умирающими, или держимыми в заключении и подвергающимися за нас напасти. Верующий снам подобен гонящемуся за своею тенью, и покушающемуся пой­мать ее. Бесы тщеславия соделываются в сновидениях пророками, предугадывая по пронырству своему будущее, и его предвозвещая нам, чтоб мы по исполнении видений пришли в недоумение, и, как уже близкие к дару предуведения, возвысились помыслом. Для тех, которые верят демону, он часто бывает пророком, а для тех, которые уничижают его, он всегда бывает лжецом. Будучи духом, он видит совершающееся в воздушном пространстве, и, уразумев, что кто-нибудь умирает, возвещает о том во сне легкомысленным. Демоны ничего будущего не знают по предуведению: в противном случае и чародеи могли бы предсказывать нам смерть. Преобразуются демоны в ангелов света, принимают на себя часто образ мучеников, и в сновидениях показывают нам общение наше с ними, а пробудившихся погружают в радость и возношение. Это да будет тебе признаком прелести (бесовского обольщения). Святые Ангелы показывают муку, суд, смерть, отчего мы, проснувшись испол­няемся трепета и сетования. Если начнем покоряться бесам в сновидениях: то они начнут издеваться над нами и в бодрственном состоянии. Верующий сновидениям, вполне неискусен, а неверующий никакому сну — истинно любомудр. Доверяй только тем снам, которые возвещают тебе муку и суд; если же по причине их зачнет тебя тревожить отчаяние, то и такие сны от бесов» 1). — Преподобный Кассиан Римлянин повествует о котором иноке, уроженце Месопотамском, что он проводил самую уединенную и постническую жизнь, но погиб от обольщения бесовскими сновидениями. Демоны, усмотрев, что инок обращал мало внимания на свое развитие духовное, а устремил все внимание на телесный подвиг, и дал ему, а следовательно и себе, цену, начали представлять ему сновидения, которые по злохитрости бесовской сбывались на самом деле. Когда инок утвер­дился в доверенности к своим сновидениям и к себе, то диавол представил ему в великолепном сновидении иудеев, насла­ждающимися небесным блаженством, а христиан, томимыми в адских муках. При этом демон — разумеется в образе ангела или какого ветхозаветного праведника — дал совет иноку принять иудейство для получения возможности принять участие в блажен­стве иудеев, что инок без малейшего промедления и исполнил 2). — Достаточно сказанного для объяснения возлюбленным братиям нашим, современным инокам, сколько безрассудно вни­мать, тем более доверять снам, и какой страшный вред может родиться от доверия к ним. От внимания к сновидениям непременно вкрадывается в душу доверие к ним: и потому самое внимание строго воспрещается.

Естество, обновленное Святым Духом, управляется совер­шенно иными законами, нежели естество падшее и коснящее в своем падении. Правитель человека обновленного — Святой Дух. «На них же осияла Божественного Духа благодать, сказал пре­подобный Макарий Великий, и во глубине ума их водворилася: сим Господь яко душа есть» 1). И в бодрствовании и во сне, они пребывают в Господе, вне греха, вне земных и плотских помышлений и мечтаний. Помышления и мечтания их, находящиеся во время сна вне управления разумом и волею человеческими, действующие в прочих человеках бессознательно по требованию естества, действуют в них под водительством Духа, и сновидения таких людей имеют духовное значение. Так правед­ный Иосиф во сне был научен таинству вочеловечения Бога-Слова; во сне повелено ему бежать во Египет, и возвратиться из него 2).Сновидении, посылаемые Богом, носят в самих себе неотразимое убеждение. Это убеждение понятно для святых Божиих и непостижимо для находящихся еще в борьбы со стра­стями.

ГЛАВА ХLVII.

О сродстве между собою как добродетелей, так и пороков.

Необходимо знать возлюбленным братия следующее: все благие помыслы и добродетели имеют сродство между собою: точно также все греховные помыслы, ìå÷òàíèÿ, грехи и страсти имеют сродство между собою. По причине этого сродства произвольное подчинение одному благому помыслу влечет за собою естественное подчинение другому благому помыслу; стяжание одной добродетели вводит в душу другую добродетель, сродную и неразлучную с первою. Напротив того, произвольное подчинение одному греховному помыслу влечет невольное подчинение другому; стяжание одной греховной страсти влечет в душу другую страсть, ей сродную; произвольное совершение одного греха влечет к невольному впадению в другой грех, рождаемый первым злоба, сказали Отцы, не терпит пребывать бессупружною в сердце 1). Объясним это примерами. Кто отвергнул памятозлобие, тот естественно ощущает сердечное умиление; кто отказался от осуждения ближних, того помысл естественно начинает видеть грехи и немощи свои, которых не видел в то время, как занимался осуждением ближних. Кто похвалил или извинил ближнего ради заповеди Еван­гельской: тот естественно ощутил к ближнему благорасположение. Вслед за нищетою духа естественно является плач о себе; нищий духом и плачущий о себе естественно делается кротким. Уничиживший правду падшего естества и отрекшийся от нее, естественно алчет и жаждет правды Божественной: потому что быть вовсе без правды несвойственно человеку. Напротив того, кто осудил ближнего, тот естественно ощутил презрение к нему; ощутивший презрение, стяжал гордость. От презрения ближнего, при высоком мнении о себе, а эти два состояния неразлучны, является ненависть к ближнему. От ненависти и памятозлобия является ожесточение сердца. По причине ожесточения сердца начинают преобладать в человеке плотские ощущения и плотское мудрование, а от этого возжигается блудная страсть, умерщвляется вера в Бога и надежда на Него, является стремление к корыстолюбию и славе человеческой, приводящие человека к совершенному забвению Бога и отступлению от Него. На основании этого сродства между собою как добродетелей, так и грехов, Дух Святой законополагает истинному служителю Божию: ко всем заповедем Твоим направлялся, всяк путь неправды возненавидех. От всякого пути лукава возбраних ногам моим, яко да сохраню словеса Твоя 1). Путь неправды — помыслы и мечтания греховные: ими грех входит в душу.

Возлюбленный брат! не сочти позволительными для себя ни­какой беседы с помыслами, никакого услаждения мечтаниями, про­тивными духу Евангелия. Согласие с врагами Господа, единение с ними, не могут не сопровождаться нарушением верности к Го­споду, нарушением единения с Ним: иже бо весь закон соблюдет, согрешит же во едином, бысть всем повинен 2). Как нарушение одной заповеди есть вместе нарушение всего закона Божия или воли Божией: так исполнение одного совета диавольского есть вместе исполнение вообще воли диавола. Подвижник, исполнивший волю äèàâîëà, лишается свободы и подвергается насильному влиянию падшего духа, в той степени, в какой исполнена воля äèàâîëà. Смертный грех решительно порабощает человека диаволу, и решительно расторгает общение че­ловека с Богом, доколе человек не уврачует себя покаянием; увлечение помыслами и мечтаниями производит меньшие порабощение и разобщение, но производит их. И потому необходимо воздерживаться от всех помышлений и мечтаний, несогласных с учением Евангелия, а случающиеся увлечения немедленно врачевать ïîêàÿíèåì. Умоляем возлюбленных братий обратить внимание на это. Незнающие этого и необращающие внимания на это, терпят величайший вред и лишают сами себя духовного преуспеяния. Например: многие, хранясь от блудных помыслов и ìå÷òàíèé, считают ничего незначащими услаждение помыслами и мечтаниями корыстолюбия и тщеславия, между тем как по духовному закону помыслы и мечтания о имуществе о почестях, о славе челове­ческой суть те же блудные. Такое значение имеют все греховные помыслы и мечтания в отношениях человека к Богу, как отвлекающие человека от любви Áîæèåé. По закону духовному, услаждающийся тщеславными и другими греховными помыслами и мечтаниями никогда не освободится от блудной страсти, сколько бы он против нее не подвизался. Преподобный Макарий Великий говорит: «Должно хранить душу и всячески блюсти, чтоб она не приобщалась с скверными и злыми помыслами. Как тело, совокупляю­щееся с другим телом, заражается нечистотою: так растле­вается и душа, сочетаваясь с скверными и злыми помыслами, и согласуясь с ними заодно, с помыслами, которые приводят не к тому иди другому греху, но которые ввергают во всякую злобу, как-то неверие, лесть, тщеславие, гнев, зависть, рвение. Это-то и значит очистить себе самих от всякие скверны плоти и духа 1). Знай, что и в тайне души содевается растление и блужение действием непотребных помыслов» 2).

ГЛАВА ХLVIII.

О особенном противодействии падших духов молитве.

Падшие духи с ожесточением противодействуют всем евангельским заповедям, в особенности же молитве как матери добродетелей. Святой пророк Захария видел в видении своем Иисуса, иерея великаго, стояща пред лицем Ангела Господня, и диавол стояше одесную Его, еже противитися Ему 1): так и ныне предстоит диавол неотступно каждому служителю Божию с намерением похищать, осквернять его духовные жертвы, не допускать до жертвоприношения, прекратить и уни­чтожить его. Падшие духи терзаются зависти к нам, говорил преподобный Антоний Великий, и не престают приводить в движение все злое, чтоб мы не наследовали прежних престолов их на небе 2). В особенности «очень завидует бес, сказал препо­добный Нил Синайский, человеку молящемуся, и употребляет всевозможные козни, чтоб расстроить его делание» 3). Демон употребляет все усилия, чтоб воспрепятствовать молитве, или чтоб сделать ее бессильною и недействительною. Этому духу, низверженному с неба за гордость и возмущение против Бога. заразившемуся неисцельною завистью и ненавистью к роду чело­веческому, заразившемуся жаждою погибели человеков, неусыпно, день в ночь заботящемуся о погублении человеков, невыносимо видеть, что немощный и грешный человек молитвою отделяется от всего земного, вступает в беседу с Самим Богом и исходит из этой беседы запечатленным милостью Божиею, с надеждою наследовать небо, с надеждою увидеть даже свое брен­ное тело претворенным в духовное. Невыносимо это зрелище для духа, который навсегда осужден пресмыкаться, как бы в тине и смраде, в помышлениях и ощущениях исключительно плотских, вещественных, греховных, который наконец навечно должен быть низвергнут и заключен в адские темницы. Он ярится, приходит в исступление, коварствует, лицемерствует, злодействует. Надо быть внимательным и осторожным: только по крайней нужде, особенно по требованию возложенного послушания, можно отдать время, определенное для молитвы, дру­гому занятию. Без важнейшей причины не оставляй, возлюбленный брат, молитвы! Оставляющий молитву оставляет свое спасение; нерадящий о молитве нерадит о спасении; покинувший молитву отвергся от своего спасения. Инок должен вести себя очень осмотрительно: потому что враг старается окружить его со всех сторон своими кознями, обмануть, обольстить, возмутить, совратить с пути, предписываемого евангельскими заповедями, погубить во времени и в вечности. Такое ожесточенное, злонамеренное и злохитрое пресле­дование врага скоро усматривается при внимательной жизни; скоро мы заметим, что к тому самому времени, как надо заняться молитвою, он приготовляет другие занятия, представляет их и преважными и нетерпящими отлагательства, лишь бы опять у инока молитву. Козни врага обращаются в пользу тщаливому подвиж­нику: видя непрестанно близ себя убийцу с обнаженным и занесенным для удара кинжалом, беспомощный, бессильный, нищий духом инок непрестанно вопиет с плачем к всесильному Богу о помощи, и получает ее. — Дух отверженный, когда не возможет отнять у молитвы времени, определенного для молитвы, тогда старается окрасть, осквернить молитву во время совершения ее. Для сего он действует помыслами и мечтаниями. Помыслы он наиболее облекает в личину правды, чтоб придать им более силы и убеждения, а мечтания представляет в обольстительнейшей жи­вописи. Окрадывается и уничтожается молитва, когда, во время совершения ее, ум не внимает словам молитвы, но занят пустыми помыслами и мечтаниями. Оскверняется молитва, когда, во время ее, ум, отвлекшись от молитвы, обратит внимание к греховным помыслам и мечтаниям, представленным врагом. Когда явятся тебе помысл и мечтание греховные, нисколько не обращай внимания на них. Лишь увидишь их умом твоими, тем усиленнее затвори ум в слова молитвы, и умоляй Бога теплейшею и внимательнейшею молитвою о прогнании от тебя убийц твоих. Дух лукавый устраивает с особенным искусством полки ñâîè. Впереди у него стоят помыслы, облеченные во все виды правды, и мечтания, которые неопытный подвижник может принять только за явления невинные, но и за вдохновения, за видения святые и небесные. Когда ум примет их и, подчинившись влиянию их, утратит свою свободу: тогда предводитель иноплеменнического войска выставляет для борьбы помыслы и мечтания явно греховные, ее бесстрастными помыслами, оказал преподобный Нил Сорский, ссылаясь на преждебывших великих Отцов, последуют страстные: допущенный вход первым бывает причиною насильственного входа вторых» 1). Ум, как произвольно утративший свою свободу при столкновении с передовыми силами, обезоруженный, ослабленный плененный, нисколько не может противостоять главным силам: немедленно побеждается ими, подчиняется, порабощается им. Не­обходимо во время молитвы заключать ум в слова молитвы, отвергая без разбору всякой помысл, и явно греховный, и праведный по наружности. Всякий помысл, каково бы ни было его одеяние и всеоружие, но если отвлекает от молитвы, этим самым доказывает, что он принадлежит к полку иноплеменническому, и пришел, необрезанный, поносити Исраиля 2). — Невидимую брань (борьбу) свою с человеком собственно греховными помыслами и мечтаниями падший ангел основывает на взаимном сродстве грехов между собою. Брань эта не умолкает ни днем, ни ночью, но действует с особенным напряжением и неистовством, когда мы встанем на молитву. Тогда, по выражению святых Отцов, диавол собирает отвсюду самые нелепые помышления, и изливает их на нашу душу 3). Во-первых, он воспоминает нам о всех оскорбивших нас; оскорбления и обиды, нанесенные нам, старается представить в яркой живописи; возмездие за них и сопротивление им выставляет требованием правосудия, здравого смысла, общественной пользы, самосохранения, необходимости. Очевидно, что враг старается поколебать самое основание молитвенного подвига — незлобие и кротость — чтоб здание, воздвигаемое на этом основании, разрушалось само собою. Это так и бывает: потому что памятозлобный и неотпустивший ближнему согрешений его никак не может сосредоточиться при молитве своей и придти в умиление. Помыслы гневные рассевают молитву; они разносят ее в стороны, как порывистый ветер разносит семена, бросаемые сеятелем на его ниву, и нива сердечная остается незасеянною, а усиленный труд подвижника тщетным. Известно, что прощение обид и оскорблений, заменение осуждения ближних милостивым извинением их, обвинение себя служат основанием успешной молитве. Весьма часто приносит враг, при самом начале молитвы, помышления и мечтания о земном преуспеянии: то в обольстительной картине представляет славу человеческую, как справедливую или счастливую дань добродетели, как будто узнанной и признанной наконец человеками, отселе вступающими под ее руководство, то в столько же обольстительной картине представляет обилие земных средств, на основании будто бы которых должна процвести и усилиться христианская добродетель. Обе эти картины ложны! изображаются в противность учению Христову, наносят страшный вред заглядывающемуся на них душевному оку и самой душе, любодействующей от Господа сво­его сочувствием к демонской живописи. Вне креста Христова нет христианского преуспеяния. Господь сказал: славы от человек не приемлю... Како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от единого Бога не ищете 1). При творении всех ваших добрых дел, не будете яко лицемери 2), делающие добро для славы чело­веческой, восприемлющие славу человеческую в награду за свою добродетель, и отнимающие у себя право на награду вечную 3). Да не увесть шуйца твоя, то есть, твое собственное тщеславие, что творит десница твоя, то есть твоя воля, направленная по евангельским заповедям, и Отец твой, видяй втайне, воздаст тебе яве даром Святого Духа 4). Ска­зал также Господь: Никтоже может двема господинома работати: любо единого возлюбит, а другого возненавидит: или единого держится, о друзем же нерадити начнет: не можете Богу работати и мамоне, то есть имуществу, богатству 5). Иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик 1). Достойно замечания, что диавол искушая Богочеловека, предложил Ему мысль тщеславную прославиться публичным чудом и мечтание самого развитого и могущественного положения. Господь отринул то и другое 2): Он возводит нас к высшему преуспеянию по тесному пути самоотвержения и смирения, и Сам проложил этот спасительный путь. Нам должно последовать примеру и учению Господа: отвергать помыслы земной славы, земного преуспеяния, земного обилия, отвергать радость, приносимую такими мечтаниями и размышлениями, уничтожающую в нас сокрушение духа, сосредоточенность и внимание при молитве, вводящую самомнение и рассеянность. Если мы согласимся с помыслами и мечтаниями тщеславными, гордостными, корыстолюбивыми и миролюбивыми, не отвергнем их, но пребудем в них и усладимся ими: то вступаем в общение с сатаною, и сила Божия, нас защищающая, отступит от нас. Враг, увидев отступление от нас помощи Божией, устремляет на нас две тягчайшие брани: брань помы­слами и мечтаниями блуда и брань унынием 3). Побежденные передовою бранью, лишенные заступления Божия, мы не устаиваем и против второй брани. Это-то и значит, сказанное Отцами, что Бог попускает сатане попирать нас дотоле, доколе не сми­римся. Очевидно, что помыслы памятозлобия, осуждения, земной славы и земного преуспеяния имеют основанием своим гордость. Отвержение этих помыслов есть отвержение гордости, отвержение гордости совершается водворением смирения в душе. Смирение есть Христов образ мыслей и тот сердечный залог, происходящий от этого образа мыслей, которыми умерщвляются в сердце и извергаются из него все страсти 4). Нашествию блудной стра­сти и страсти уныния последует нашествие помыслов и ощущений печали, неверия, безнадежия, ожесточения, омрачены, хулы и отчаяния. Особенно тяжкое впечатление производит на нас услаждение плотскими вожделениями. Отцы называют их сквернителями духовного храма Áîæèÿ 5). Если мы усладимся ими: то от нас надолго отступит благодать Áîæèÿ, и все греховные помыслы и мечтания получат сильнейшую власть над нами. Они будут дотоле томить и мучить нас, доколе мы искренним раскаянием и воздержанием от услаждения прилогами врага снова не привлечем к себе благодати. Всему этому не преминет научить внимательного инока опыт.

Узнав тот порядок, тот чин и устав, которого держится враг при борьбе с нами, мы можем устраивать соответствующее сопротивление. Не будем судить и осуждать ближнего ни под каким предлогом, будем прощать ближним все тягчайшие оскорбления, нанесенные нам ближними. Когда бы ни явился помысел памятозлобия против ближнего, будем немедленно обращаться с молитвою к Богу о том ближнем, испрашивая ему милость Божию во времени и в вечности. Отречемся душ наших, то есть, искания славы человеческой, искания излишне удобного земного положения, искания всех земных преимуществ, и предадим себя всецело воле Божией, благодаря и славословя Бога за наше про­шедшее и настоящее, возлагая на Него наше будущее. Такое поведе­ние и направление наше да будет приготовлением к молитве нашей, основанием для молитвы нашей. Пред начатием молитвы смиримся пред ближними, обвиним себя, как соблазнившие и соблазняющие их согрешениями нашими, начнем молитву нашу молением о врагах, соединим себя в молитве со всем человечеством, и будем умолять Бога о помиловании нас вместе со всеми человеками, не потому, чтоб мы достойны были молиться за человечество, а для исполнения заповеди о любви, которая законополагает: молитеся друг за друга 1). Хотя истинному слу­жителю Божию попускается борение с многообразными прило­гами греха, приносимыми сатаною и возникающими из нашего поврежденного падением естества, но десница Божия непрестанно поддерживает и руководит его. Самое борение приносит величайшую пользу, доставляя подвижнику иноческую опытность, ясное и подробное понятие о повреждении природы человеческой, о грехе, о падшем ангеле, приводя подвижника в сокрушение духа, в плач о себе и о всем человечестве. Преподобный Пимен Великий поведал о преподобном Иоанне Колове, Отце преисполненном благодати Святого Духа, что он умолил Бога, и прекратилась в нем борьба, производимая недугами падшего естества или страстями. Он пошел и возвестил это некоторому преуспевшему в духовном рассуждении старцу, говоря: «вижу себя в нерушимом спокойствии без всякой брани». Рассудительный старец отвечал Иоанну: «поди и умоли Бога, чтоб брани возвратились, потому что по причине брани душа приходит в преуспеяние, а когда придет брань, то не молись, чтоб она была взята, но чтоб Господь даровал терпе­ние в брани» 1). Предадимся всецело воле Божией, предадимся всецело исполнению воли Божией; непрестанною молитвою будем испрашивать у Бога дар исполнения воли Божией, и тот дар, чтоб над нами всегда совершалась воля Божия. Кто предается воле Божией, с тем неотлучно бывает Бог. Ощутит это и засвидетельствует истину этого всякий подвижник Христов, подвизающийся законно, подвизающийся под руководством Евангелия.

ГЛАВА ХLIХ.

О хранении душевного ока от всего вредного для него.

Спаситель мира сказал: светильник телу есть око. Светильником Спаситель наименовал словесную силу души человеческой, дух человека; телом наименовал Спаситель всю деятельность человека и качество его, образующееся и зависящее от этой деятельности. Значение, подобное приведенным словам Спасителя, имеют и следующие слова Апостола: Сам же Бог мира да освятит вас совершенных во всем: и всесовершен ваш дух и душа и тело непорочно в пришествие Господа нашего Иисуса Христа да сохранится 1). Дух упомянут во-первых по той причине, что непорочность и со­вершенство души и тела находятся в полной зависимости от духа. Дух или словесная сила есть высшая способность души человеческой, которою она отличается от души животных, называемых по неимению этой способности бессловесными 2). Егда убо око твое просто будет, то есть, когда словесная сила будет чужда смешения и общения с грехом и сатаною: тогда все тело твое светло будет, то есть, деятельность твоя будет правильною, а качеством твоим будет святость; егда же лукаво будет, и тело твое темно будет. Блюди убо, еда свет, иже в тебе, тма есть 3). Блюди, чтоб твой дух, который есть твой естественный свет и источник света для твоей жизни, не сделался тьмою и источником тьмы. Это око делается лукавым от усвоения себе лжи. Последствием такого усвоения бы­вает неправильная деятельность, а качеством — состояние самообольщения и греховности. От приятия ложных мыслей ум растле­вается, совесть теряет верность в своих указаниях, все духовные ощущения сердца также заражаются неправильностью и греховностью. Человек делается непотребным, врагом своего спасения, убийцею души своей, врагом Божиим. Священное Писание, паче же Святой Дух, живущий в Писании и глаголющий Писанием, изрекает против таких человеков следующее определение: Человецы растленни умом, и неискусни в вере 1), то есть, человеки, растленные умом, вполне чужды веры. Чело­веку, растленному умом, никак невозможно быть причастником веры: у него место веры уже занято лжеименным разумом, и слово крестное служит для него предметом или соблазна или насмешки, как видим это на современных Богочеловеку иудеях 2). Растление ума всегда сопряжено с растлением прочих духовных свойств: почему растление ума и растление духа имеют тожде­ственное значение по своему последствию. Принятием лжеучения или ложных мыслей о Боге, искажением откровенного Богом догматического и нравственного учения при посредстве лжеучения совершается растление духа человеческого, и человек соделывается сыном диавола 3); но и собеседованием и смешением с помы­слами, принадлежащими области сатанинской, без усвоения их себе, созерцанием мыслей и мечтаний, приносимых демонами, повреждается душевное око. Зрительная сила его утрачивает в некоторой степени, сообразно степени общения с сатаною, свою правильность и чистоту. Преподобный Исихий Иерусалимский гово­рит: «как мы вредим себе, смотря па вредное чувственными гла­зами: так вредим себе, смотря на вредное умом» 4). По этой причине должно обращать особенное внимание на хранение душевного ока, и особенно заботиться о хранении душевного ока, чтоб оно не повредилось, чтоб болезненное состояние его не сделалось причиною нашей душепогибели. В пример того, как испорчен­ное душевное око действует вредно на наше спасение, приведем нижеследующее, виденное нами на опыте: некоторые начитались романов, по ним настроили свой ум и сердце; впоследствии, пораженные какою-либо превратностью жизни, или по собственному внутреннему, проснувшемуся влечению, или даже по мановению ми­лости Божией, эти люди захотели проводить жизнь благочестивую. Тогда-то обнаруживалось гибельное действие настроения, полученного предшествовавшим чтением. Навык к наслаждению сладострастием постоянно отвлекал их от чувства покаяния и вводил в самый подвиг наслаждение сладострастием, столь мер­зостное пред Богом, соделывающее душу человека неприступною для Святого Духа, удобоприступною для сатаны, обителью его. С особенною ясностью это заметно на женском поле. Те женщины, которые читали много романов, потом предались набожности и даже подвижничеству, наиболее хотят, чтоб их новая жизнь была также романом; они хотят быть по настроению души лю­бовницами! Хотят: потому что воля, поврежденная неправильным употреблением ее, влечет их насильно к усвоившемуся сладострастию, а ум, ослабленный, помраченный, развращенный, плененный мыслями, сообщенными чтением, не имеет ни силы, ни спо­собности руководствовать волею и удерживать ее от неправильного стремления. Напитанные ÷òåíèåì романов весьма способны к самообольщению и к бесовской прелести, как стяжавшие вкус к наслаждению сладострастием, которое может действовать не только грубым, но и самым утонченным образом, непонятным и неприметным для человека, еще не свергнувшего с себя ига страстей. —Некоторый инок, во время своей мирской жизни, не зная, какие благоразумие и осмотрительность должны быть наблюдаемы при подвержении души впечатлениям, остающимся жить в ней, прочитал из пустого любопытства некоторые сочинения, составленные против христианской веры. Когда он вступил в монастырь и возложил на себя разумный иноческий подвиг, полученные впечатления начали обнаруживать свое присутствие в душе помыслами сомнения, недоумений, хулы, доказывая тем, что душевное око за­сорилось общением с мыслями из области сатаны.

Святой апостол Павел сказал: храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас. Аще кто Божий храм рас­тлит, растлит сего Бог: храм бо Божий свят есть, иже есте вы. Прославите убо Бога в телесех ваших и в душах ваших, яже суть Божия 1). Хотя и тела наши суть храм Божий, но по преимуществу составляют собою храм Божий наша словесная сила, наш дух, наши ум и сердце. Под именем сердца разумеются все ощущения духа! Когда ум и сердце соделаются обителью Бога, а они-то первоначально и делаются Его обителью: тогда естественно делаются Его обителью и душа и тело, как вполне зависящие от ума и сердца. Растлевается храм Божий, когда тело впадает в чувственный блуд; растлевается храм Божий, когда ум и сердце вступят в прелюбодейное общение с сатаною принадлежащими ему мыслями и ощущениями. Слова: растлит того Бог значат, что Бог отступит от человека, растлившего в себе храм Áîæèé, соделавшего себя неспособным для жительства в себе Бога. Последствия такого отступления изве­стны: смерть души, начинающаяся во времени, и погребение в темницах ада в вечности. Растлевается дух человека, поражает слепотою и мраком, как мы уже сказали, принятием лжеучения. учения, исходящего от мира и сатаны, учения, противного откро­венному Божественному учению, учению Христову, учению Вселен­ской и Восточной Церкви. Лжеучением признаются следующие уче­ния: учение, отвергающее бытие Бога, или атеизм; учение, отвергающее Христа и христианство, признающее áûòèå Бога, но отвергающее все отношения между Богом и человеками, или деизм: учения, не отвергающая прямо христианства, но искажающие Богооткровенное учение произвольным, человеческим, богохульным учением, которым уничтожается сущность христианства, каковы все ереси; учения, не отвергающие прямо христианства, но отвергающие дела веры или нравственное евангельское и церковное предание, приемлющие деятельность языческую, этим умерщвляющие веру и уничтожающие сущность õðèñòèàíñòâà. Таков наиболее и современ­ный прогресс, или преуспейте в безнравственности и в совершенном неведении õðèñòèàíñòâà, а следовательно в совершенном удалении и отчуждении от Бога. Не растлевается окончательно храм Áîæèé, но оскверняется, не поражается око душевною слепотою, но повреждается, приемлет более или менее значительную язву, когда инок прочитает безнравственную или еретическую книгу, посетит безнравственное или неблагочестивое общество, подвергнет себя влиянию греховных соблазнов, когда побеседует с греховными помыслами и усладится ими, когда дозволит себе увле­чение каким-либо обычаем ìèðà, каковы все мирские игры и увеселения. Если же инок укоснит во всем этом, и оправдает свое увлечение, вместо того, чтоб сознаться и раскаяться в нем: то впадает в величайшее душевное бедствие. Он повреждает самое начало своего существа — словесную силу, свой дух, свои ум и сердце. Надо хранить душевное око, и хранить. Все, что ни сделаем вне евангельского учения и законоположения, непременно произведет на нас вредное впечатление. Каждое дело, слово и помышление, как благое, так и злое, непременно кладет на вас соответствующую себе печать. Надо это знать и знать.

ГЛАВА L.

О покаянии и плаче.

Начиная предлагать возлюбленным братиям наши убогие со­веты, мы сказали, что монашество есть не что иное, как обяза­тельство с точностью исполнять евангельские заповеди, что мона­шеская жизнь есть не что иное, как жизнь по евангельским заповедям, где бы она ни проводилась, среди ли многолюдства, или в глубочайшей пустыне. Наше уединенье в Боге. В Боге нашем могут найти ум и сердце наши то надежное и тихое при­станище, на которое не действуют ни волны, ни ветры житейского моря. Без этого мир, враждебный Богу, будет сопутство­вать нам в глушь лесов, в ущелья гор и в пещеры: там соделает нас своими служителями. Жительство иноческое, не основанное на евангельских заповедях, подобно зданию без основания: разрушится оно. Жительство иноческое, не одушевленное евангельскими заповедями, подобно телу без души: возсмердит оно смрадом фарисейства, и возсмердит тем более, чем более будет облечено по наружности в телесный подвиг или притво­рится имеющим этот подвиг. Разумный читатель найдет подтверждение этой истины во всех доселе изложенных советах наших.

Оканчивая эти убогие советы, мы признаем себя обязанными изложить пред возлюбленнейшими братиями важнейшее духовное делание, долженствующее обымать собою всю жизнь инока, дол­женствующее быть душою его жительства, душою его душевного и телесного подвига. Внимательно прочитавший предшествовавшие советы, конечно, усмотрел из них это делание; но мы считаем долгом нашим возвестить о нем отдельно и по возмож­ности подробно. Жизнь инока есть не что иное, как деятельное и непрестанное покаяние. Нам непременно нужно погрузиться всецело в покаяние, если желаем не тщетно и не в осуждение себе носить имя и звание иноческие. Тогда только инок шествует правильно, когда он преисполнен и руководим чувством покаяния. Когда чувство покаяния отступит от его сердца: то это слу­жит верным признаком, что инок увлечен ложными мыслями, внушенными сатаною или возникшими из падшего естества. Посто­янное отсутствие покаяния служит признаком вполне неправильного настроения. Рукотворенный храм Божий при всяком молитвословии окуривается фимиамом: по этой причине воздух в храме постоянно преисполнен газами, исходящими от сожигаемого фимиама; самые облачения и другие принадлежности пропитываются благовонным запахом; по необходимости дышат им все приходящие в храм для молитвы и служения. Так и нерукотворенный Божий храм, созданный и воссозданный Богом, христианин, в особен­ности же инок, должен быть постоянно преисполнен чувством покаяния. Чувство покаяния должно возбуждаться при каждой молитве инока: оно должно сопутствовать, содействовать ей, окрылять ее, возносить ее к Богу; иначе она не возможет подняться от земли и исторгнуться из рассеянности. Чувством покаяния должно быть проникнуто все поведение инока, и самое исполнением евангельских заповедей. Он должен исполнять их, как должник, как раб неключимый 1), должен вносить их в сокровищницу небесного Царя, как ничтожную уплату своего неоплатимого долга, могущего быть уплаченным единственно милостью Царя небесного. Сказал преподобный Марк Подвижник: «Те, которые не вменили себя должниками всякой заповеди Христовой, чтут закон Áîæèé телесно, не понимая ни того, что говорят, ни того, на чем основываются» 2). От падшего духа человеческого принимается Богом только одна жертва: покаяние. Прочие чувствования, самый усилен­ный подвиг, который можно назвать всесожжением, отвергнуты, как оскверненные грехом и нуждающиеся, прежде принесения в жертву, в очищении покаянием. Одну эту жертву падшего чело­века не уничижает Господь отвержением ее 3). Когда же посредством покаяния обновится Сион, и созиждутся стены нашего духовного Иерусалима: тогда со дерзновением на алтаре сердечном принесутся жертвы правды — наши чувствования, обновленные Божиею благодатью; тогда человек соделается способным и к Богоугодному всесожжению 1). Священномученик Садок сказал: «кто духовен, тот с радостью, желанием в великою любовью ожидает мученической смерти, и не боится ее, будучи готов; плот­скому же человеку страшен час смертный» 2).

Покаяние есть евангельская заповедь. Непосредственным последствием покаяния, по указанию Евангелия, должно быть наше вступление в небесное царство: и потому — все пространство вре­мени от нашего усвоения Христу до вступления в вечность или вся наша земная жизнь должны составлять собою поприще покаяния. Очевидно, что царство небесное делается неотъемлемою собственностью покаявшихся. Первая проповедь и заповедь, произнесенная вочеловечившимся Богом падшему человечеству, которое Он пришел спасти, была о покаянии: начат Иисус проповедати и глаголати: покайтеся, приближися бо царство небесное 3). По воскресении Своем, пред вознесением на небо, Господь отверз Апостолам ум, и они уразумели Писания. Тогда Он сказал им, что, согласно с Писаниями, долженствовало Христу постра­дать и воскреснуть из мертвых в трети день, и проповедатися во имя Его покаянию и отпущению, грехов во всех языцех, наченше от Иерусалима 4). Для уверования во Христа и для принятия христианства нужны сознание своей греховности и покаяние; для пребывания в христианстве нужны зрение своих грехов, сознание, исповедание их и покаяние. Когда расположившиеся к вере иудеи спросили святого апостола Петра, что им делать, то он отвечал: покайтеся, и да крестится кийждо вас во имя Иисуса Христа во оставление грехов 5). Также и апостол Павел повсюду проповедал еже к Богу покаяние, и веру, яже в Господа нашего Èèñóñà Христа 6). Невозможно, пребывая в грехах и любя грех, усвоиться Христу: всяк бо делаяй злая, ненавидит света, и не приходит к свету, да не обличатся дела его, яко лукава суть 7). Кое причастие правде к 6еззаконию?или êîå îáщåíиå свету ко тме? Кое же согласие Христови с велиаром? 8). Чтоб приступить ко Христу и вступить в единение с Ним посредством святого крещения, необходимо прежде покаяться. И по святом крещении нам предоставлена свобода или пребывать в единении с Господом, или нарушать это единение общением со грехом. Мало этого! в падшем естестве нашем не уничтожено святым крещением свой­ство рождать из себя смешанные зло с добром, чтоб наше произведение постоянно искушалось, чтоб избрание нами Божественного добра и предпочтение его злу и своему поврежденному добру было свободным, положительно доказанным подчинением всем скорбям пути крестного. Святым крещением изглаждается перво­родный грех и грехи, содеянные до крещения, отнимается у греха насильственная власть над нами, которую он имел до нашего возрождения, даруется благодать святого Духа, которою мы соеди­няемся с Богом во Христе, и получаем силу низлагать и по­беждать грех. По той причине, что мы не избавлены от борьбы с грехом, не можем во время всей земной жизни нашей быть вполне свободными от согрешений, и самый праведник седмерицею (т.е. часто) падет, и возстанет покаянием 1), говорит Писание. Он падает по немощи и ограниченности своим, не всегда усматривая грех, тонко и неприметно возникающий из падшего естества, тонко и неприметно приносимый и влагаемый падшими духами: покаяние соделывается его неотъемлемым достоянием, его постоянным оружием, его неоцененным сокровищем. Праведник поддерживает покаянием свое общение со Христом; он врачуется ïîêàÿíèåì от язв, наносимых грехом. Аще речем, говорит святой Иоанн Богослов, яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас. Аще исповедаем грехи наша, верен есть и праведен, да оставит нам грехи наша и очистить нас от всякие неправды. Аще речем, яко не согрешихом, лжа творим Его, и слово Его несть в нас 2). Это говорит Богослов о грехах невольных от немощи и ограниченности, о грехах маловажных, которых не могут избежать и святые; но о произвольной гре­ховной жизни он говорит нижеследующее: всяк, иже в Нем (в Господе Иисусе Христе) пребывает, не согрешает: всяк согрешаяй не виде Его, ни позна Его. Чадца, никтоже да лстит вас: творяй правду, праведник есть, якоже Он праведен есть; творяй грех, от диавола есть: яко исперва диавол согрешает. Сего ради явился Сын Божий, да разрушит дела диавола. Всяк рожденный от Бога, греха не творит (т.е. не проводит греховной жизни, не впадает в грехи смертные и в грехи произвольные) яко семя Его в нем пребывает: и не может согрешати яко от Бога рожден есть. Сего ради явлена суть чада Божия и чада диавола 1). Чада Божии проводят жизнь по евангельским заповедям, и приносят покаяние в поползновениях своих. Если случится служителю Божию по какому нибудь несчастному случаю впасть в смертный грех, он исцеляется от язвы греховной покаянием и исповедью, и потому не престает быть чадом Божиим. Проводящие греховную жизнь произвольно, по любви к ней, охотно впадающие во всякий грех, какой бы им не представился, признающие наслаждением жизнью блуд в различных его видах и всякое другое преступление евангельских заповедей, суть чада диавола, хотя бы и именовались христианами, хотя бы участвовали в некоторых церковных молитвословиях и обрядах, хотя бы прибегали к таинствам, им в наругание, себе в осуждение.

Таково отношение покаяния к каждому христианину. Тем более оно составляет сущность иноческого жительства. Вступление в это жительство есть сознание своей греховности, а са­мое жительство есть ничем непрерывающееся поприще покаяния. Вступающий в иночество и желающий произнести пред Богом обеты иноческие, пред началом этого священного обряда, излагает следующим образом исповедание своего сердечного за­лога: «Объятие Отча отверсти ми потщися, блудно мое иждих житие (любовь сердца неправильно рассеяв и расточив по пристрастиям), на богатство неиждиваемое взираяй щедрот Твоих, Спасе, ныне обнищавшее мое да не презриши сердце, Тебе бо, Господи, умилением зову: согреших на небо и пред Тобою» 2). Величайшие святые Отцы признавали покаяние своим единственным деланием. Вдавшись в это делание, они более и более распространяли его для себя: потому что покаяние не только очищает грехи, но изощряет зрение человека на самого себя. Когда некоторые греховные пятна очистятся покаянием с ризы ду­шевной: тогда внезапно открывается на ней существование других пятен, менее грубых, не менее важных, остававшихся доселе непримеченными по причине тупости зрения. Наконец, покаяние возводит делателя своего к обширнейшим духовным видениям: раскрывает пред ним его собственное падение и падение всего человечества, его страдание и страдание всего человечества под игом миродержца, дивное дело искупления, и прочие тайны, с кото­рыми да ознакомит читателя самый опыт; слово недостаточно к поведанию их. Преподобный Арсений Великий имел постоянным занятием своим покаяние и соединенный с ним, выражающий его плач; платок был всегда на коленях Арсения, и непрестанно на этот платок падали слезы в то время, как Преподобный, занимая руки рукоделием, занимал ум молитвою покаяния 1). Пре­подобный Сисой Великий просил у Ангелов, пришедших разлу­чить душу его с телом и вознести ее на небо, чтоб они оста­вили ее в теле, и дали время на покаяние, а ученикам своим, свидетельствовавшим о его совершенстве, сказал, что он не знает о себе, положил ли он начало покаяния — столько высокое понятие имел он о покаянии! столько высокое значение давал он ему! Очевидно, что Преподобный назвал здесь всю монашескую жизнь покаянием, и сказав, что не начинал еще покаяния, этим выразил смиренное мнение свое о монашеской жизни своей. Стяжавшие истинное, духовное понятие о покаянии совокупляют в нем все свои подвиги и признают потерянным для себя тот день, в который они не плакали о себе, хотя бы они в этот день совер­шили какие другие добрые дела 2). Нет сомнения, что преподобный Сисой был погружен в делание покаяния и плача: между свойствами этого делания находится и то, что оно не может насытить делателя, но чем больше насыщает его, тем большее возбуждает желание к себе, доставляя боголюбезную чистоту, и вместе производя жажду чистоты еще более совершенной. Очищенные плачем продолжают признавать себя нечистыми. Мы уже упомянули совет, данный преподобным Сисоем брату, просившему у него душеспасительного совета. «Если хочешь угодить Богу, сказал Великий, изступи мира, отступи от земли, оставь тварь, приступи ко Творцу, совокупи себя Богу молитвою и плачем, и найдешь покой в этом и будущем веке». Другому брату он сказал: «пребы­вай в келлии твоей с трезвением, представь себя Богу со мно­гими слезами и в сокрушении сердца, и обретешь покой». Очевидно, что святой давал благие советы из своей святой опытности. Пер­вому он посоветовал оставить все мирское и все земное, то есть, все пристрастия, а второму посоветовал постоянное пребывание в келлии: потому что при пристрастиях и при частых праздных выходах из êåëëèè такое покаяние и молитвенный плач невоз­можны. Надо, чтоб сердце отрешилось от всего и ничем не раз­влекалось; тогда только оно может восплакать пред Богом, и по­грузиться в плач, как в бездну, как в жизнь. Когда брат спросил Пимена Великого о том, как должно пребывать в êåë­ëèè (разумно) безмолвствующему, Великий отвечал: «Подобно чело­веку, погрузнувшему в смрадной тине по выю (шею), с бременем на вые, и воюющему к Богу: «помилуй меня». В этих словах все иноческие подвиги совокуплены в плач и молитву покаяния. Другому брату, вопросившему о том, какое ему иметь делание, этот же Преподобный сказал: «Когда нам придет время предстать Богу, тогда что нас озаботит?» Брат отвечал: грехи наши. — Пимен: «итак, взойдем в наши хижины и, уединив­шись в них, воспомянем (с покаянием) о грехах наших, и Господь услышит нас». Другой брат спросил того же старца: какое ему иметь делание? Старец сказал: «когда Авраам взошел в обетованную землю, то купил себе гроб и с гроба начал владение ею». Брат спросил: какое значение имеет гроб? Пимен отвечал: это — место плача и рыдания». Опять брат спро­сил того же святого: что мне делать с грехами моими? Великий Пимен отвечал: «желающий избавиться от грехов, избавляется от них плачем, и желающий сохранить себя от стяжания их, плачем сохраняет себя. Это — путь покаяния, преданный нам Писанием и Отцами, которые сказали: плачьте: потому что другого пути (ко спасению), кроме плача, нет». — «Плач сугуб, говаривал Пимен Âåëèêèé: делает и хранит». Однажды Пимен шел с аввою Анувом в окрестностях Диолка; там они увидели на гробе женщину, бьющуюся и горько плачущую. Они остановились, и прислушивались к ней. Когда же несколько отошли, то повстре­чался им один из тамошних жителей, и спросил его авва Пи­мен: что случилось с этою женщиною? отчего она так горько плачет? — Тот сказал ему: у нее умерли муж, сын и брат. Тогда авва Пимен, обратясь к авве Ануву, сказал ему: «говорю тебе: если человек не умертвит всех плотских похотений и не стяжет подобного плача, то не может быть монахом: ибо все жительство монаха состоит в плаче». — Возвестили Пимену Вели­кому о кончине Арсения Великого: он, прослезясь, сказал: «блажен, авва Арсений! ты плакал о себе в этой жизни. Не оплакивающий себя здесь будет плакать вечно. Невозможно не пла­кать: или произвольно здесь, или невольно там, в муках» 1).

Некоторые, не занимаясь или занимаясь очень мало душевным деланием, а упражняясь в одном телесном, не без примеси фарисейства — одно телесное делание не может обойтись без фарисейства — нисколько не чувствуют жала совести и обличений ее в греховности, по этой причине признают такое состояние своего спокойствия достойным одобрения. В мнении своем они поддерживаются и утверждаются многими явными добрыми делами своими и похвалою человеческою. На этом основании они считают такое состояние ñïîêîéñòâèÿ прямым последствием дея­тельности богоугодной, жизни добродетельной, безукоризненной. Спокойствие обращается по временам в безотчетную радость: они не останавливаются признавать эту радость благодатною. Горестное самообольщение! душепагубное ослепление! Самообольщение основано здесь на самомнении, а самомнение есть повреждение душевного ока, родившееся от неправильной деятельности и рождающее еще более неправильную деятельность. Возлюбленный брат, спокойствие, которым ты уверяешься в верности пути твоего, есть не что иное, как несознание и неощущение своей греховности, происшед­шее и происходящее от нерадивой жизни, а радость, которая по временам рождается в тебе по причине наружного преуспеяния человеческих похвал, отнюдь не есть радость духовная и святая: она — плод самомнения, самодовольства и тщеславия. Такое состояние мнимого спокойствия святые Отцы называют нечувствием, умерщвлением души, смертью ума прежде смерти тела 1). Нечувствие или умерщвление души состоит в отъятии и отступлении чувств покаяния и плача от нашего духа в îòñòóïëåíèè спасительного болезнования, называемого сокрушением, от нашего сердца. Безболезненность сердца, или мнимое спокойствие есть вер­ный признак неправильности образа мыслей, неправильности по­двига, самообольщения: «какое бы высокое жительство ни проходили мы, сказал святой Иоанн Лествичник, но если не стяжали болезнующего сердца: то это жительство — ложно (притворно) и тщетно» 2). Безболезненность происходит от невнимательной жизни, от безвременных выходов из келлии, от безвременных бесед, шуток, смехословия, празднословия и многословия, от насыщения и пресыщения, от пристрасти, от принятия и усвоения тщеславных помыслов, от высокоумия и гордости 3). «Если не имеешь умиления, сказали Отцы: то знай, что имеешь тщеславие; оно-то и попускает душе придти в умиление» 4). Путь к достижению умиления есть внимательная жизнь. «Начало покаяния происходит от страха Божия и внимания, как говорит святой мученик Вонифатий: страх Божий отец есть внимания, а внимание матерь внутреннего покоя, той же рождает совесть, которая сие тво­рит, да душа, якоже в некоей воде чистой и невозмущенной, свою зрит некрасоту, и тако рождаются начатки и корения покаяния» 5). Внимательная и правильная жизнь по евангельским заповедям хотя и служит начальною причиною покаяния, но дотоле признается неосененною Божественною благодарю и бесплодною, доколе из нее не прозябнут сердечное сокрушение, умиление, плач, слезы, из чего всего составляется истинное иноческое покаяние. Для подтверждения этого важнейшего опытного учения приведем свидетельства святых Отцов. Святой Èîàíí Лествичник говорит: «Изшедший из мира с тою целью, чтоб уничтожить бремя грехов своих, да подражает сидящему при гробах вне города, и да не престанет от теплых и горячих слез и безгласных сердечных рыданий, доколе он не увидит, что к нему пришел Иисус, отвалил камень ожесточения от сердца, разрешил ум наш — этого Лазаря — от уз, и повелел слугам Своим Ангелам: разрешите его от страстей, и оставите ити 1) к блаженному бесстрастию. Если же сего не будет: то нет никакой пользы (от исшествия из ìèðà) 2)». Святой Исаак Сирский: «Вопрос: В чем заключаются достоверные приметы и знамения, от которых и при посредстве ощу­щения которых подвижник может понять, что он начал зреть в себе, в душе своей, сокровенный плод? — Ответ: Когда он сподобится благодати многих слез, проливаемых без понуждения. Слезы положены для ума, как некий предел между телесным и духовным, между состоянием страстным и чистотою. Доколе не примет кто этого дарования, дотоле дела подвига его еще находятся во внешнем человеке, и он еще нисколько не ощутил таинственных действий духовного человека. Когда же он начнет оставлять телесное нынешнего века, и окажется переступившим предел и вошедшим во внутренность того, что таится во внутренности естества, тогда немедленно достигает этой благо­дати слез. Слезы начинаются с первой обители сокровенного жительства, и возводят подвижника в совершенство любви Божией. Сколько преуспевает он в этом жительстве, столько богатеет слезами, доколе, от многого пребывания в них, не начнет пить их и при употреблении пищи своей и пития своего. И это есть верный признак, что ум изшел из ìèðà сего, и ощутил тот мир духовный. Насколько человек приближается к миру сему (вещественному) умом своим, настолько умаляются эти слезы. Когда же ум совершенно погрузится в сей ìèð: тогда совер­шенно лишается этих слез. Это служит признаком, что человек погребен в страстях» 3). — Святой Симеон, Новый Богослов: прежде плача и слез никто да не прельщает нас тщетными словами, ниже мы сами да прельщаем себя: нет в нас покаяния, нет истинного раскаяния, нет страха Божия в сердцах наших; мы не зазрели себя: душа наша не пришла в соощущение будущего суда и вечных мук. Если б мы зазрели себя, если б это стяжали и этого достигли: то немедленно произвели бы и слезы. Без них никогда не возможет ни жестокосердие наше умягчиться, ни душа наша стяжать духовное смирение; мы не можем быть смиренными. Не соделавшийся таким, не может соединиться со Святым Духом; не соединившийся Ему, не может придти в видение и разум Божий, и не достоин таинственно научиться добро­детели смирения» 1). — Внимательная жизнь приводит к умиленно, а умилением, в особенности, когда оно начнет сопровождаться слезами, доставляется сугубое, благодатное внимание. Плач и слезы — дар Áîæèé: и потому, при внимательной жизни, испрашивай этот дар прилежною молитвою. Просите, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам... Отец вам небесный даст духовные блага просящими у Него 2), даст дверь и ключ во всем духовным благам — плач и слезы. «Я, говорит святой Иоанн Лествичник, прихожу в удивление, рассматривая самое то качество умиления: каким образом называемые плач и печаль содержат внутри себя радость и веселие, как соты мед! Чему из этого мы научаемся? — Что такое умиление есть собственно дар Áîæèé» 3).

Святой Симеон Новый Богослов весьма основательно сказал, что начальная причина плача и слез есть наше произволение 4). От нас зависит оставить рассеянность, оставить скитание по братским келлиям и по знакомым вне монастыря, оста­вить шутки, празднословие и многословие, положить начало внима­тельной жизни в молитве и чтении Слова Божия, при воздержании чрева от излишеств и сластей. От такой внимательной жизни непременно прозябнуть умиление и плач, особливо когда прилежными молитвами мы умолим Бога о даровании нам этого спасительного дара. Получив дар, надо хранить его как бесценное сокровище. Точно! он — бесценное духовное сокровище и богатство. Он, и будучи приобретен, легко может быть потерян, если мы преда­димся рассеянности, развлечении, служению нашим пристрастиям и прихотям, человекоугодию, миролюбию, чревоугодию, пересудам, злоречию, даже многословию. Неприметным образом от состояния умилении мы можем перейти в состояние нечувствия. Так важно состояние нечувствия для невидимого врага нашего, что он вся­чески старается удержать нас в нем и укрепить не возмущая ни другими страстями, ни искушениями извне: потому что самомнение и самодовольство, которыми обыкновенно сопутствуется нечувствие, самообольщение и гордость, который обыкновенно бывают последствиями укоренившегося нечувствия, достаточны для отъятия всех духовных плодов, для погибели. Нечувствие тем страшно, что обладаемый им не понимает своего бедственного состояния: он обольщен и ослеплен самомнением и самодовольством.

«Умиление, говорит преподобный Симеон Новый Богослов, есть плод делания заповедей и причина всех духовных плодов. Оно — творец и содетель всех добродетелей, о чем свидетельствует все Боговдохновенное Писание. И потому желающий отсечь страсти и стяжать добродетели, должен, прежде всех добродете­лей и со всеми добродетелями, прилежно взыскивать умиление. Без него он никогда не увидит души своей чистою; если же он не стяжет души своей чистой, то никак не стяжет тела чистого. Оскверненная риза не может быть вымыта без воды: и без слез невозможно душе омыться и очиститься от скверн и нечистот. Не будем представлять извинений душевредных и суетных, пра­вильнее же, вполне ложных, служащих причиною душепогибели, но вседушно взыщем царицу добродетелей. Кто ищет ее от всей души, тот находит ее; правильнее же она приходит, и находит взыскавшего ее с болезнью, и, если он имеет сердце более жестокое, чем медь, чем железо, чем камень, соделывает его своим приходом мягче всякого воска. Она есть Божественный огнь, разрушающий горы и камни, все углаждающий и претворяющий, изменяющий в вертограды (сады) те души, которые примут ее. Она соделывается в недре этих душ источником, источающим воду жизни. Вода эта непрестанно, как бы из какого во­доема (бассейна), нисходит на ближние и дальние (места сада), и преисполняет души, приемлющие Слово с верою. Во-первых она измывает причастников своих от скверн; потом отмывает страсти, оттирает их, как струны, которыми покрываются раны, и отвергает их, — говорю, отвергает лукавство, зависть, тщесла­вие и все другие, за этими следующие. Не только делает это, но и как некий пламень, обходящий всюду, мало-помалу истребляет их, пожигая и попаляя их ежечасно, как терния. Сперва она возбуждает в нас желание совершенных свободы и очищения от страстей, потом желание Богом отложенных и уготованных благ любящим Его. Все же это соделывает Божественный огнь умиления при содействии слез, правильнее же слезами. Без слез, как мы сказали, ни одно из этих благ никогда не было и не будет ни в нас, ни в ком другом. Невозможно найти в Божественном Писании, чтоб кто когда из человеков, без слез и всегдашнего умиления, очистился или соделался святым, или приял Святого Духа, или узрел Бога, или ощутил Его вселив­шемся внутри себя, или приял Его жителем в сердце свое. Ничего этого не могло совершиться, когда не предшествовало покаяние и умиление, когда слезы, изливаясь как из источника и постоянно наводняя очи, не вымыли душевной храмины и самой души, орошая и прохлаждая душу, объемлемую и воспаляемую неприступным огнем. Говорящие, что невозможно проливать слез и плакать ка­ждую ночь, каждый день, свидетельствуют о себе, что они чужды всякой добродетели. Если наши святые Отцы произнесли такое определение: хотящий отсечь страсти, плачем отсекает их, и хотящий стяжать добродетели, плачем стяжавает их: то из сего явствует, что не плачущий ежедневно ни страстей не отсекает, ни добродетелей не совершает, хотя и думает, обманываемый самомнением, совершать их». Что пользы, скажи мне, в орудиях какого-либо художества, когда нет художника, который бы знал дать должное употребление и орудию и веществу? Какая польза от садовника, если он возделает весь сад, насадит и насеет в нем всякого рода растений, а не прольется свыше дождь на сад, и он не будет напоен водою? Конечно, никакой пользы. Так и тот, кто совершает другие добродетели и трудится в них, не получит никакой пользы без этой святой и блаженной владычицы и совершительницы всех добродетелей. Как царь без подведомственного ему войска бессилен и всеми удобно побеждается, и даже не признается царем, необыкновенным человеком: так наоборот многочисленное войско, без царя и военачальника их, удобно расстраивается и истребляется врагами. Таковы и отношения между плачем и прочими добродетелями. Под подобием войска разумей собрание всех добродетелей новоначального; под подобием царя и военачальника — блаженное рыдание и плач которыми все войско устроивается в порядок, воодушевляется, поощряется, укрепляется, научается действовать оружием сооб­разно времени, обстоятельствам, врагам... Плач всем этим распо­ряжается; без него множество людей (прочие добродетели) удобно побеждаются. Итак, братия, прежде всех деланий и со всеми деланиями, да будет для всех нас деланием покаяние, с покаянием соединенный плач и плачу сопутствующие слезы. Нет плача без покаяния; нет слез без плача: эти три друг с другом соединились и связались, и невозможно одному из них явиться без двух других» 1).

«Мысленный путь покаяния и плача имеет то важное достоин­ство, что он безопасен от бесовского обольщения, или, так называемой, бесовской прелести. Падший дух, чтоб обольстить подвижника, старается сперва уверить его о достоинстве или достоинствах его, что видно из примеров, помещенных в предшествовавших советах: как же он обольстит того, кто всеусильно ищет открыть свою греховность, рыдает над тою, которая открылась ему, по причине ее возжигается к открытою еще большей, кто все стремление свое заключает в том, чтоб увидеть в себе одно и единственное достоинство грешника, чтоб и внешнею и внутреннею деятельностью приносить Богу сознание и исповедание своей греховности. «Когда диавол, говорит препо­добный Григорий Синаит, увидит кого-либо живущим плачевно, не пребывает при нем, отвращаясь смирения, производимого пла­чем» 2). Хотя враг искушает и плачущих, но удобно по­знается ими, и отражается. Самомнительный, признающий в себе какое-нибудь достоинство, не может отразить бесовского оболь­щения извне, будучи объят и окован им внутри 3).

Невежественные и лицемерные подвижники признают себя достигшими своей цели, когда они увидят себя святыми, когда такими признает и провозгласит их мир; они радуются вхо­дящему в них самообольщению и самомнению, не понимая, как бедственно самомнение, не понимая, что похвала человеческая служит признаком лжепророка. Признак этот необыкновенно важен: он дан Самим Богочеловеком. Горе, сказал Господь, егда добре рекут вам вси ÷åëîâåöы: по сим бо творяху лжепророком Отцы их 1). Горе, душевное горе и бедствие, вечное горе! — Истин­ный инок радуется тогда, когда он начинает усматривать грех свой, когда он по мнению своему о себе соделается ниже и грешнее всех ближних своих, когда начнет потрясать его страх суда Божия и страх вечных мук, когда явится в нем чувство преступника и осужденника, когда при молитвах его начнут изливаться потоки слез и исторгаться из груди воздыхания и стенания, когда ум его, очищенный слезами, будет предстоять пред Богом лицом к лицу, и видеть Невидимого при посредстве сильнейшего ощущения Божия присутствия. О, блаженное видение! при нем преступник может принести истинное раскаяние в соделанных преступлениях, умилостивить Всемилостивого обиль­ными слезами, смиренными глаголами, обнажением своего горестного состояния, испросить у человеколюбца Бога прощение, а с ним и множество бесценных, вечных, духовных даров. Вели­чайший успех инока — увидеть и признать себя грешником! Велики успех инока — доказывать всею своею деятельностью искреннее и действительное признание себя грешником! «Когда ум начнет зреть согрешения свои, множеством подобные песку морскому: то это служит началом просвещения души и знаком ее здравия», сказал священномученик Петр Дамаскин 2). Тогда ум может увидеть грехи свои, когда прикоснется к нему бла­годать Божия; омраченный падением, сам собою он неспособен видеть их. Зрение грехов и греховности своей есть дар Божий. Святая православная Церковь научает чад своих испрашивать этот дар у Бога при посте и коленопреклонениях, преимуще­ственно в дни святой четыредесятницы. Дар зрения грехов своих, своего падения, общения падшего человека с падшими ангелами, непостижимо обиловал в великих преподобных Отцах и, несмотря на множество духовных даров, ясно свидетельствовавших о их святости, возбуждал их к непрестанному покаянию и плачу, к непрестанному омовению себя слезами. Изречения, произнесенные Отцами из этого состояния, непостижимы для плотских умов. Так — Пимен Великий говаривал сожительствовавшим ему братиям: «братия! поверьте: куда будет ввержен сатана, туда ввергнут и меня» 1). Всяк возносяйся, смирится: смиряяй же себя, вознесется 2), сказал Господь.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

О удобоприменимости изложенных правил к положенИю современнОго монашества.

Внимательно читавший сочинения святых Отцов о монашестве, удобно заметит, что Отцы составляли свои наставления, при­меняясь к обстоятельствам времени и к положению тех иноков, которым они посвящали труд свой. По этой причине почти все монашеские сочинения святых Отцов имеют свою особенную цель, свою односторонность. По этой причине и в цветущие вре­мена монашества невозможно было каждому иноку приложить к себе сряду все, что написали Отцы: тем более такое приложение невозможно в наши времена, и многие, попытавшиеся сделать его, потрудились много, приобрели очень мало. Приведем в пример книгу святого Иоанна Лествичника. Этот угодник Божий написал свои сочинения для общежительных иноков, которых главною добродетелью должно быть послушание; по этой причине он гово­рит с осторожностью, кратко и как бы нехотя о безмолвии, предо­храняя от безвременного и неправильного вступления в него, а о послушании говорит очень подробно, восхваляя и превознося это жительство. Так поступает святой не потому, чтоб безмолвие, при известных условиях, не было душеспасительно, но чтоб не ослабить усердия общежительных иноков, чтоб укрепить и обод­рить их в подвиге послушания, который они восприяли на себя, чтоб не дать им повода к двоедушию, к стремлению вступить в жительство, для которого они еще не созрели, чтоб не дать повода ко впадение в самообольщение и бесовскую прелесть, столь близкую к юным и не юным самочинникам и самомнителям. Очевидно, что иноку, проводящему жительство вне общежития, от чтении святой Лествицы должно придти смущение и последовать расстройство: ему непременно представится, что вне общежития и послушания нет монашеского преуспеяния. Такое действие этой Боговдохновенной книги доказано опытом: преподобный Анто­ний новый, живший отшельником в глубокой пустыне, прочитал Лествицу: вследствие этого чтения он оставил пустыню, и вступил в общежительный монастырь 1). Не всякому возможно переменить свое наружное положение! Что ж из этого? Инок, оставаясь по необходимости в своем положении и потеряв дове­ренность к положению, как неудобному для спасения, впадает в уныние, охладевает к монашескому подвигу, и начинает про­водить жизнь нерадивую. В наше время, когда мы отделены многими веками от обычаев и положения, в недре которых жи­тельствовали и произнесли свое учение Отцы, применение учения их к современному положению иночества в нашем отечестве представилось особенно нужным и обещающим принести пользу. Такова была цель при изложении предложенных здесь советов Уповаем, что они могут служить руководством для иноков нашего времени, по тому положению, которое им предоставлено промыслом Божиим. Уповаем, что убогий труд наш может быть с пользою приложен и в общежительном и в штатном монастырях, и к жизни инока на подвории или при часовне, и к жизни инока, странствующего на корабле по требованию и обычаю государственному, и к жизни инока, находящегося в долговременном послушании посреди мира, и к жизни инока, постриженного в монашество при духовном училище, занимающего при нем какую-либо ученую или административную должность, — даже к жизни мирянина, который захотел бы среди ìèðà с особенным тщанием заняться своим спасением. Исполнение евангельских заповедей всегда составляло и ныне составляет сущность иноческого делания и жительства. Всякое место и положение представляют много удобств для этого делания и подвига. Братия! примите приношение духовное, и не осудите за скудость его. Ску­дость приношения свидетельствует о скудости имущества. Вашею верою и усердием восполните эту скудость, а молитвами и благословением вознаградите потрудившегося для своего и вашего спасения.

Богатый Домовладыка дал роскошный обед Своим многочисленным друзьям и знакомым, и множеству тех, которых захотел пригласить к обеду, — тем включить их в число друзей и знакомых Своих. Безмерное количество духовных яств невообразимого и недомыслимого достоинства предстояло на духов­ной трапезе. По окончании ее гости щедро одарены духовными да­рами. Когда приглашенные почетные лица вышли, Домовладыка заглянул за врата чертога и увидел 1) у этих врат толпу голодных нищих, которые были бы рады попользоваться крохами оставшимися после чудной трапезы. Многомилостивый Владыка приказал слугам остановиться, не убирать стола. Он пригласил нищих, несмотря на то, что нищие были в грязи и рубищах, несоответствовавших великолепию чертога, предложил им остатки яств. Робко и в недоумении взошли нищие в обширную залу, приступили к столу, встали около него как случилось, каждый взял и употребил то, что попало ему. Они подобрали все крохи. Разумеется никто из них не вкусил ни одного цельного блюда, не видел ни стройного служения прислуги, ни той драгоценной посуды и утвари, которые были употреблены при столе, не слышал огромного хора певчих и громкого хора музыки, звуки ко­торых оглашали вселенную и возносились до неба. По этой причине никто из нищих, хотя между ними и были люди с природным умом, не мог составить себя ясного, точного понятия об обеде. Удовлетворившись крохами для насыщения, они должны были удовольствоваться понятием гадательным и приблизительным о блистательной и насладительной трапезе, которою воспользовались почетные гости. Очистив со стола все съестное, нищие пали ниц пред Домовладыкою, благодаря за пищу, которой они до сих пор не едали и не видали. Он сказал им: «Братия! при распоряжении Моем об обеде, Я не имел в виду вас 2); поэтому Я не представил вам обеда в должном виде, и не даю вам подарков, которые все разошлись по прежде сделанному расчету, постижимому для Меня одного». Нищие воскликнули в один голос: «Владыка! до подарков ли нам! до пышного ли обеда! несказанно благодарим за то, что Ты не возгнушался нами; нас, истерзанных всякого рода недостатками, впустил в Твой чертог, спас от голодной смерти!» Нищие разошлись, продолжая благодарить и благословлять милосердого Домохозяина. Тогда Он, обратясь к слугам, сказал: «Теперь уберите стол, и заключите мой чертог. Уже гостей не будет, — и что можно было предложить в пищу, предложено. Все кончено!» 1).

О глубина богатства и премудрости и разума Божия! яко неиспытани судове Его, и неизследовани ïóòèå Его. Кто бо разуме ум Господень? или кто советник Ему бысть? или кто прежде даде Ему, и воздается ему? Яко из Того и Тем, и в Нем всяческая: Тому слава во веки. Аминь 2).

Окончено 20 апреля 1861 года.

Ставрополь Кавказский.

ПЛАЧ ИНОКА О БРАТЕ ЕГО, ВПАДШЕМ В ИСКУШЕНИЕ ГРЕХОВНОЕ.

Сочинено другом для друга и для брата братом, к взаимной пользе и сочинителя и читателя.

ВВЕДЕНИЕ.

И бысть, по внеда в плен отведен бе Исраиль и Иерусалим опустошен бяше,

сяде Иеремия пророк ïëà÷óù, рыдаше рыданием над Иерусалимом 1).

Один я в келлии; заперты двери; густым занавесом за­вышено окно; скромная лампада в углу келлии теплится пред святыми иконами, разливает по келлии слабый, томный свет. Не нужно мни освещения более яркого: оставил я все занятия. Сижу на одре в недоумении, в безотчетливом молчании. У меня как бы отнято существование. Не могу размышлять ни о чем: печаль наполняет душу; слезы, струясь по ланитам и одежде, заменяют для меня всякое иное занятие. Не входите, не входите ко мне! не нарушайте моего безмолвия! не способен я к беседе с друзьями. Необходимо мне одиночество: способен я к одному плачу. Чем больше объемлет меня плач, тем больше жажду его, тем больше вдаюсь в него. Насыщает он меня, утешает он меня, не смотря на то, что горек он. Тоскующая горлица перелетает с одной иссохшей ветки на другую иссохшую ветку, на ветку зеленеющую не садится: так и я перехожу от мысли печальной к мысли печальной, от чувствования печального к чувствованию печальному; мысли и чувствования приятные не приближаются к страждущему сердцу.

Когда опустошен и разрушен был Иерусалим, а народонаселение его отведено пленником в страну дальнюю: тогда пророк Иеремия, тщетно предвещавший бедствия Иерусалиму за беззакония жителей его, тщетно призывавший к покаянию ожесточив­шихся и ослепших беззаконников, остался на развалинах Иерусалима, остался оплакивать свое пророчество, совершившееся. Рыдал он рыданием неутешно на пепелище сожженного храма: храм этот признавался чудом зодчества, был единственным храмом на земле, посвященным истинному Богу. Рыдал пророк рыданием неутешным на развалинах города: город этот был единственным городом на земле, в котором поклонники истинного Бога могли воздавать поклонение Богу, установленное Богом, единое благоприятное Богу.

Не на груды камней и пепла падают мои слезы; оплакивая не храм, воздвигнутый руками человеческими из мрамора, пор­фира и древ негниющих 1); рыдаю не на развалинах города, который строился веками, строился могучими мышцами царей, народов, золота; не летят мои воздыхания вслед за многочисленными толпами иудеев, которые влекутся многочисленным воинством в гражданское рабство. Причина моего плача — причина нрав­ственная, и область моего плача — область духа. Оплакиваю сож­жение невидимого и нерукотворенного храма, созданного Богом для невидимого, возвышеннейшего богослужения; оплакиваю разрушение таинственного города, назначенного в обитель для помыслов и ощущений благодатных; оплакиваю плен души, плен ума и сердца, побежденных грехом. Окованы они, окованы эти пленники, окованы цепями страстей, уведены в рабство. Уведены они в царство и столицу царя Вавилонского: во власть архангела отверженного, господствующего сурово и жестоко над всеми отвержен­ными разумными тварями, — над ангелами и человеками.

Плачу плачем покаяния и любви. Погружаюсь в печаль спа­сительную, — не в ту, которая наводит смерть человеку 2): печа­люсь не о чем либо суетном, тленном, преходящем. Объемлет меня плач — наследство прародителя моего, Адама, который обратился к плачу, начал искать в нем утешения после утраты сладостей райских. Этот плач — отблеск вечного блаженства; этот плач — свидетельство, что вечное блаженство было некогда достоянием человека: этот плач — средство к возвращению потерянного блаженства. Как отблеск блаженства, как воздыхание и воспоминание о блаженстве, плач заключает в себе наслаждение: убодая сердце скорбно, вместе орошает и помазует его утешением. Благословил Богочеловек всесвятыми слезами Своими душе­спасительный плач покаяния и любви. Пролил Богочеловек всесвятые слезы о четверодневном мертвеце, Лазаре; пролил Богочеловек Божественные слезы о многолюдном городе, о народе, который не познал, или притворился непознавшим посещения Божия. Не только блудница употребила для омовения грехов слезную воду 1); не только прибегали к слезам все грешники, желавшие примириться с Богом посредством покаяния: признал слезы необходимым врачеством для себя, спасительным орудием, верхов­ный Апостол. Плакася горько 2) великий Петр по отречении от Христа: исцелил он смертельную греховную язву плачем и сле­зами. И кто, приступавши к Богу с плачем, не был услышан Богом? Окропился немногими слезными каплями нечестивый царь Израильской, Ахаав, умилился на короткое время, после которого опять продолжал прогневлять Бога нечестием. Скудные слезы, умиление кратковременное и малоплодное не остались без последствия: изреченная казнь на служителя идолов, обагрившегося кро­вью неповинных, отменена. Видел ли еси, вещал Божествен­ный глас Илии пророку, чрез которого объявлено наказание царю, видел ли еси, яко умилися Ахаав от лица Моего? сего ради, ради умиления ничтожного, ради непродолжительных, малозначащих слез, не наведу зла во днех его 3), не смотря на то, что Я уже назначил и объявил ему ужаснейшую казнь за ужаснейшие беззакония. Не могу Я видеть плачущего, и не поми­ловать его.

О, брат мой! о, брат возлюбленный! болезнует о тебе сердце мое; плачу о тебе, и не могу престать от плача. Привлекают меня к плачу и человеколюбие Господа Иисуса, и постигшее тебя íåñ÷àñòüå. Из слезы скорбящего и плачущего о грехах светится надежда спасения, как звезда из окружающей ее тьмы ночной. Соедини с плачем моим плач твой, с слезами моими твои слезы. Не презрит нас Господь, молящихся Ему, рыдающих пред Ним, усиливающихся исцелиться покаянием. Он, податель истинного покаяния, дарует нам могущественное покаяние; Он, пода­тель слез, отверзет в нас источники слез; Он, единый спо­собный очищать нечистоту души, очистит нас покаянием, слезами, Божественною благодатью. Грех — родитель плача и слез: он наветуется, умерщвляется чадами его — плачем и слезами.

Начну же я произносить мои вопли! стенаниями и воздыханиями облегчу и разрешу тесноту моего сердца! Не ранами, не укоризною послужат тебе слова плача моего; они — выражение любви, знаки участия и сострадания, утешения и ободрения, кроткий голос, призвание к оставлению греховной жизни, призванию к вступлению снова на поприще святого иноческого подвига, призвание к свержению греховного ига, ïðèçâàíèå к мужественной борьбе за духов­ную свободу с началами и властями поднебесной. Плач мой о тебе есть вместе и плач о мне: и я преисполнен грехами, и на мне звучат тяжкие цепи греховных навыков и впечатлений. Если дозволяю себе восплакать о тебе: то и ты восплачь о мне. Соединим сердца наши в плач! облеченные в плач как бы в одежду, необходимую для прикрытия наготы душевной и стыда, явившихся от преступления заповеди Божией, предстанем пред Господа: принесем Господу не пустое и гордое оправдание себя, которым всегда печатлеется греховность и погибель человеков, — принесем исповедание из сердца сокрушенного и смиренного. Исповеданием решительным и искренним согрешений наших, нашего падения, на­шего бедственного состояния войдем в покаяние и спасение. Покая­ние — врата к Богу. Внидите во врата его во исповедании 1), объявляет и завещавает всему человечеству Пророк, приглашая к покаянию все человечество.

СТАТЬЯ ПЕРВАЯ.

Алеф 1).

Весть горестная внезапно принеслась ко мне — принеслась ко мне стрелою. Пронзила она сердце глубокою раною, — вместе изобразила предо мною картину поразительную, картину мрачную, картину печальнейшую. Тот, кто в нежном возрасте приле­пился к Господу, кто дни увеселений отроческих посвятил лишениям иноческим, кто рано презрел суету мира, — ныне обольщен и осмеян миром. Увы! в пристани подвергся ты крушению. Увы! в собственном городе твоем пленили тебя иноплеменники. Увы! поработил тебя грех, грех тяжкий, грех смертный, — связал тебя узами невидимыми, неразрешимыми никаким средством, никаким усилием человеческим. Пребывая телом в стенах монастырских, по духу ты отчуждился от Обители святой. Тоскует она о тебе, как о сыне, охдадевшем к ней, как о сыне, уже покинувшем ее в сердечном совете своем. Дивные храмы Божии, смиренные иноческие келлии, башни угрюмые, стены зубчатые мо­настыря древнего, освященного подвигами многих старцев преподобных, смотрят на тебя печально, как бы угадывая измену, тайно совершившуюся в душе твоей. Слышится в песнопениях церковных отголосок заунывный, слышится он для сердца, болезнующего о бедствии твоем. Для такого сердца песнопения церковные плачут о тебе: отдаются из них в это сердце звуки плача, подобные звукам плача, разливающимся из песнопений надгробных.

Беф.

Плачу о тебе весь день; плачу о тебе всю ночь. Ничтожной цены плач мой: другой плач, цены несравнимой, совершается о тебе. Плачут Ангелы, плачут лики Мучеников и Отцов пустынных сонмы, плачут все небожители, — не хотят утешиться. Внимательно, любовно смотрят они с неба на землю: радуются добродетели, совершаемой человеками, —огорчаются грехами их. Сам Создатель твой и Спаситель, сотворивший тебя из ничего, искупивший бесценною кровью Своею, непричастный печали, опечален тобою. Кая польза в крови Моей, внегда сходити Ми во истление? 1) говорит Он всем грешащим и пребывающим в грехе. Всесвятой, неприступный для тления, низводится в тление христианами, облеченными во Христа, имеющими в себе Христа, когда христиане пресмыкаются в скверне беззаконий.

Гимель.

Грехи, по-видимому, ничтожные, но пренебрегаемые, неврачуемые покаянием, приводят к грехам, более тяжким, а от невнима­тельной жизни зарождается в сердце гордость. Чтоб ты научился бодрствовать над собою, чтоб ты не доверял себе и не любо­вался собою, чтоб ты стяжал сердце сокрушенное и смиренное, чтоб грех твой, предстоя выну 2) пред очами твоими, низлагал в тебе высокоумие и превозношение, — Господь попустил искушению, как туче, носимой вихрем, набежать на тебя; не удержал удара, занесенного на тебя. Настигли тебя враги твои! ненавидящие душу твою окружили ее, возложили на нее тяжкие оковы, увлекли в плен и рабство, покрыли язвами бесчисленными, мучительными, неисцельными! 3).

Далеф.

Оставлены тобою святые подвиги иночества; служение твое Богу обратилось в постыдное лицемерство. Нет места истинному Богослужению в душе, когда она, ниспавши в смертный грех, пребывает в нем. Овладело тобою уныние и расслабление; увяла сила мужества; произволение благое поколебалось; сердце лишилось благодатного мира и утешения, которыми питается и окрыляется инок на пути своем к Богу. Суетные и греховные помыслы, сопутствующее им расстройство ощущений, витают в душе твоей, как витают в опустевшей храмине гады и хищные птицы. Все добродетели твои окрадены одним преступлением: иже бо весь закон соблюдет, согрешит же во едином, бысть всем повинен 1), научает нас Писание. Блекнут цветы и листья на растении, когда ствол его подсечен косою.

Ге.

До впадения твоего в грех, невидимые враги наветовали душу твою, прикасаясь к ней снаружи, колебля лишь поверхность ее 2); они не входили в сердце, запечатленное перстом Божиим; они не могли возобладать тобою, будучи постоянно оскорбляемы и отражаемы неповиновением твоим 3). Покорился ты им в час дремания твоего, в час самозабвения; покорился ты им произ­вольно, исполнив на деле предложение их, предложение оболь­стительное, смертоносное. Они соделались владыками твоими; влачат они тебя по дебрям и пропастям, по тернию и по острым камням: связанный, скованный ими, не имеешь силы противиться им. Господь, предвидящий все и управляющий всем, восхотел смирить тебя множеством áåççàêîíèé твоих 4). Едва родится в тебе благая мысль, едва родится благое намерение, как и ниспро­вергаются они: ниспровергает их овладевший тобою грех.

Ваv.

Отъяся от дщери Сиона вся красота ея 5): отъята красота у души твоей, уневещенной Христу, отъята красота духов­ная. Отступили помыслы святые, в которых пребывал ум твой, как в чертоге брачном; отступили ощущения святые, в которых плавало, в которых покоилось, в которых насла­ждалось сердце твое. Ищешь их и не обретаешь. Они удалились неведомо куда; заменили их помыслы греховные, плотские, ощущения страстные. Ты лишен высокого, царского достоинства! ты ниспал в униженное состояние раба! — Горестна немощь, производимая в душе грехом смертным: по причине этой немощи, по причине этого расслабления, встреча со всяким обольстительным, преступным, демонским помыслом соделывается для души побеждением.

3аин.

Наступило время скорбное, время тяжкое, время твоего уничижения и бесславия, время, в которое ты отринут от лица Гос­подня. Лишенный помощи Вышнего, как бы забытый Богом. оставленный в руках супостатов, ты служишь для них игралищем и посмешищем. Падение инока и всякого христианина — предмет плача для святых Ангелов; оно — предмет радости для злобных демонов 1). Ликуют полки их о бедствии человеков, раздается в полках их громкий, безумный хохот.

Иф.

Прельстился ум твой: вкусил плод, воспрещенный Богом. Прекрасным показался плод при любопытном, неосторожном взгляде на него; прекрасным показался плод неведению, неопыт­ности, невинности; совет злонамеренный и лукавый убеждал ко вкушению; вкушение плода поразило вкусившего смертью. Горечь ядо­витой снеди еще пенится на устах твоих; терзается внутрен­ность твоя от действующего в ней яда. Смущение, недоумение, омрачение, неверие объемлют душу твою. Обессиленный, расстроенный грехом, ты озираешься вспять, будучи прежде направлен в царствие Божие 2).

Теф.

На краю падения твоего, на краю греховной пропасти не вспомнилось тебе, что тесный гроб и могила темная соделываются рано или поздно, соделываются непременно, жилищем вся­кой плоти, что наслаждения греховные оканчиваются с разложением человека, и не предотвращают разложения, что тело, в угождение которому закалается душа, назначено в жертву тлению, в пищу червям. Это не вспомнилось тебе. Забыл ты суд Божий, терпеливо ожидающий обращения грешников, но долженствующий постигнуть их. Не замедлит он, суд страшный, не замедлит; скоро, скоро настанет: приидет, яко тать в нощи 1). Потребуется на нем отчет у каждого человека во всей земной деятельности его. Забыл ты, что злохитрые и лютые демоны, теперь являющиеся душе в усладительных мечтах, льстящие ей с намерением уловить ее, по исшествии души из тела устре­мятся на нее, как дикие звери, похитят ее, если докажут, что она принадлежит им. Забыл ты о вечной участи грешников, неудостоившихся милости Божией. Они, за отвержение добродетели и за отвержение покаяния, которым врачуются уклонения от добродетели, нисходят в преисподний ад, предаются пыткам и казням, неимеющим ни меры, ни конца. Забыл ты это, — и пал падением страшным. Средства мира, развлечения, увеселения, попечения и занятия земные не доставят тебе успокоения. Усыпляют они совесть на краткое время, но заглушить ее не могут. В минуты самовоззрения она просыпается; проснувшись, обличает тем сильнее, тем беспощаднее.

Боже милосердый! Ты видишь и носишь немощи человеческие; открыты пред взорами Твоими и нечистота моя и изнеможение мое; открыта пред взорами Твоими лютость мучащих меня, терзающих меня страстей и демонов.

Иод.

Иноплеменник да не внидет в храм Господень 2), заповедал Бог. Не сохранил я повеления Бога моего. Я допустил себе предательство, — и вторглись, при посредстве моего предательства, иноплеменники не только в храм, но и в святилище, простерли дерзкие руки на сосуды и жертвы, освященные Богу. Храмом Бежишь называю всего человека; святилищем — сердце; сосудами и жертвами —помыслы и ощущения. Попирается храм Божий ногами нечестивых и нечистых духов; они осквер­нили святилище; помыслы и ощущения духовные, благодатные, пре­вратили в плотские, греховные, злосмрадные.

Каф.

Исполняюсь воздыханий! гнездится во мне скорбь, точит сердце как червь, терзает его как змей. Ищу утешения, ищу отрады, ищу пищи духовной, никогда опытно знакомой мне, — и не обретаю! Пища эта питает, и услаждает. Иную пищу предлагают мне, влагают в меня насильственно: пищу греховную, которая льстит насыщением, — не только не насыщает, производит еще больший голод, производит страшное томление, изнеможение, расстройство.

Господь, Господь мой! пред лицом Твоим, пред Твоими очами согрешил я. Ты взираешь на уничижение мое; пред Тво­ими всесвятыми очами злодействуют надо мною разбойники. Я оставлен Тобою, потому что я оставил Тебя. Нахожусь в руках у тех, которых я предпочел Тебе. Не смею воззреть к Тебе, не смею воздеть рук к Тебе, не смею произнести пред Тобою ни одного слова. Согрешение мое, предательство мое отняли у меня дерзновение. Я пал, я соделался жертвою моего безумия, жертвою лукавства и ненависти демонов. Близок я к безнадежию: оно дает весть сердцу моему, что стоит при дверях его. Ходатаев нет у меня; по крайней мере я не знаю, есть ли ходатай за меня. Ходатаем моим пред неприступным величием Твоим да будет Твоя бесконечная благость.

Ламед.

Все, идущие путем земной жизни, все, проходящие поприще от утробы, родившей вас, до гроба и могилы, до грозных врат, которыми вступает каждый человек в неизмеримую и загадоч­ную вечность, обратитесь и видите, аще есть болезнь, яко болезнь моя 1). Не печалюсь я о потере тленных преимуществ и сокровищ, не снедаюсь скорбью о понесенных мною гонениях, бесчестиях и язвах от человеков; ничто временное не служит причиною моих стенаний, моего сердечного томления. Страдаю, му­чусь тем, что я удалился от Господа грехопадением. Изменил я Господу, предал Господа, далеко отринуть от лица Создателя моего, ввергнуть в нравственную тьму, предан демонам. Связаны мои руки и ноги: отнята у меня святая деятельность, отнята самая способность к ней. Лежу, поверженный, в изнеможении, в пропасти. Пропастью этою таинственно и вместе с точностью предизображается и живописуется пропасть преисподняя. Испиваю чашу горестей, чашу смирения. Чашу эту растворил для меня Бог мой; в праведном гневе Своем 1).

Мем.

Судьбы Божии — непостижимы. Рассудил Господь в святом совете Своем, определил правосудно, изрек на меня приговор казни, допустил огню страстей, огню враждебному, ниспасть с высоты 2), из области духов воздушных, поднебесных, сожечь духовный храм мой, обратить в пепел драгоценное украшение его. Простерты были сети ногам моим, — и я не заметил их, увяз в них. Внезапно напали на меня враги из засады, в которой они скрывались, — и я, приведенный в недоумение неожиданностью, подвергся поражению, обратился в бегство. Не помиловал меня Господь, предал врагу. Угрожает мне конечная погибель. Цепь дней моих обратилась в цепь болезней. Грех мой стоит исполином предо мною; обнаженный меч — в руке его; сверкают кровавым пламенем яростные очи; широко раз­верзлась чудовищная пасть; скрежещут зубы. Стоит он неот­ступно, стоит день и ночь.

Нун.

Супостат бдел надо мною давно, бдел со дня рождения моего, со дня крещения моего. Зависть и ненависть неутолимая возбу­ждала его к бдению неусыпному. Он выжидал, чтоб выпал час, в который бы я легкомысленно оставил бодрствование над собою, предался самонадеянности и неосторожности. Дождался он этого часа, и, опытный в погублении человеков, нанес мне удар, удар верный, решительный. Теперь, когда я в плену у врага, когда я порабощен ему, он снова бдит надо мною, бдит, чтоб не бежал я из плена, не сверг с себя иго, иго поносное и тяж­кое. Изнемогла крепость моя, ослабели руки, не могу восстать из падения, освободиться из плена. Я облечен грубою и вместе немощною плотью, пребываю в ней, как в узах, как в темнице; враг мой — дух, быстрый в движениях как молния, облечен, как во всеоружие, в обилие способностей, знания, силы. Бдит враг мой надо мною, как лев, рыкающий над беззащит­ною добычею. Не могу противостоять ему: грехи умножаю грехами новыми, увлекаюсь насильно страстями. Мучительству их предал меня Господь 1).

Самех.

Точило истопта Господь девице, дщери Иудине, душе моей, усвоенной Господу верою в Него: о сих аз плачу 2). Плачу и рыдаю плачем, необъяснимым и непонятным для меня самого. Тоскует, томится во мне дух мой: он ощущает свою нищету и уничижение. Сокрушилась попущением Господним крепость моя, извратилась, обезображена красота, нарушена, отъята непорочность. Дадеся ми пакостник плоти, ангел сатанин, да ми пакости деет, да не превозношуся 3). Этот ангел имеет свою цель, цель погубить меня; но в действиях его, независимо от них, присутствует попущение Божие со всею непостижимою, премудрою, всеблагою целью.

Айн.

Очи мои излиясте воду, яко удалися от мене утешаяй мя, возвращаяй, душу мою: погибоша сынове мои, яко возможе враг 4). Удалились от меня помыслы святые, при­носящие утешение сердцу, ободряющие, оживляющие его, исполняющие его радостной надежды спасения. Умолкла во мне благодать святого крещения, скрыла свое присутствие во мне, не поборает за меня: огорчен мною Дух Святой, огорчен грехом моим смертным. Все противное, враждебное Богу приближилось, вступило в меня, действует во мне. Преисполнен я мрака, преисполнен смущения. Молитва моя расхищается рассеянностью; оскверняется, уничто­жается она мечтаниями сладострастными. Страшно усилился надо мною враг: пожирает он меня. Проливаю потоки слез, подобно источникам вод, и не совершают они того, что совершали прежде немногие слезные капли: не водворяют в сердце сладостного спо­койствия. Горьки слезы мои. Горькими слезами должно оплакать утраченную непорочность; горькими слезами должно омыть с души нечистоту, эту печать, всегда оставляемую на ней грехопадением; горькими слезами должно изгладить смертный грех, записанный в книгах воздушного князя: слезы сладостные проливает невин­ность и святая любовь. Горькие слезы, сердечное сокрушение, нищету мою, бедствие мое приношу к стопам распявшегося за меня Гос­пода. Прими их, Господь мой, как принял ты слезы блудницы; прими их, как принял Ты драгоценное миро, которое блаженная Мария излила на Твои ноги 1). Ты, всесильный и всеблагий, претвори мои грешные и горькие слезы в благовонное, благоприятное Тебе миро. С весов Твоих сними правосудие Твое и гнев; возложи на эти весы Твое человеколюбие, Твои могущественные слезы, Твою могущественную кровь. Твои бесценные слезы Ты пролил о нас; Ты пролил за нас Твою бесценную кровь; Твою бесценную кровь Ты дал в цену и выкуп за нас. Слезами Твоими Ты явил любовь Твою к нам, любовь Твою к нам Ты запечатлел Твоею кровью. Твоею кровью всемогущею, Божественною, Ты очистил грехи всего мира 2).

Фи.

Возвожу ум мой к Богу; но ум не имеет силы подняться и вознестись от земли. Все попытки его оказывались доселе тщет­ными. Он лишь приподымется от земли, как и падает на землю, низвергается на нее невидимою, железною рукою. Оставил меня Господь, и обступили со всех сторон ищущие погибели душе моей. Собственными силами не могу восстать из падения, освободиться из плена. Господь, един Господь восстановляет падших, оживотворяет умерщвленных. О мне Господь определил иное 3). Он взирает на уничижение мое, а помощи не ниспосылает мне; Он слышит мой стон, мой вопль, в не восхищает меня из плена, из плена лютого, из челюстей ада. Враг торжествует, празднует победу, признает мою погибель верною. В безумной яро­сти, в безумной гордости своей, он мнит о Боге моем, что Бог не силен изъять меня из рук его; он мнит о себе, что может противостать, может воспротивиться успешно Богу моему, Богу всемогущему.

Цади.

Праведен еси, Господи, и прави суди Твои 1). Достоин я оставления, достоин томления, которым подвергся: пожинаю плоды согрешения моего. Произвольно преступил я закон Божий, про­извольно пренебрег словом Божиим. Сошел я с пути запове­дей Господних на путь воли растленного естества моего.

Когда смертный грех, сокрушив человека, отступит от него: то оставляет после себя след и печать поражения, нанесенного человеку. Он оставляет свою жертву рассеченною на части, связанною, во власти порочного впечатления, свойственного соделанному греху. Все яды смертоносны; но каждый из них имеет свое действие: все смертные грехи убивают душу вечною смертью; но каждый производит в ней соответствующее себе расстройство. Пленицами своих грехов кийждо затязается 2), научает нас Писание. Накажет тя отступление твое, и злоба твоя обличить тя: и увеждь, и виждь, яко зло и горько ти есть, еже оставити Мя, глаголет Господь Бог твой. Не благоволих о тебе, понеже сокрушил еси иго твое, и растерзал еси узы твоя, и рекл еси всем поведением твоим: не имам Тебе служити, но пойду на всякий холм высо­кий, и под всяким древом лиственным тамо разлиюся в блуде моем. Аз же насадих тя, при сотворении в бытие и при воздаянии в пакибытие, виноград плодоносен, весь истинен: како превратился еси в горесть, виноград чуждий? 3).

Угроза и определение Бога моего исполняются надо мною. На­стоящее положение мое образовалось из падения моего, как есте­ственное последствие. Мучат, насилуют меня помыслы и ощущения, которые прежде признавались мною бессильными, которые отражал я легко и удобно. Поступают они со мною как по праву, полученному ими: я пал произвольно, произвольно поработил себя, совершил беззаконие, принадлежащее к области этих помыслов и ощущений. Увы! девицы мои и юноши отъидоша в плен 1).

Коф.

Обольстило меня греховное похотение. Предстало оно в личине невинности и наслаждении непорочного, предложило мне беседу как бы мудрую; потом, вкрадываясь постепенно в душу, начало изменяться, приобретать надо мною власть, — внезапно претвори­лось в пламень, охватило меня. Не помню, — правильнее, не могу дать точного отчета, что было далее. Далее объяло меня само забвение, увлечение. Опомнившись, я увидел себя уже в безвы­ходной пропасти.

Должно отражать грех в самом начале его, при первом появлении его. Утрачено или украдено было это из моей памяти, или я еще не имел этого познания, — и похитил, поглотил меня лукавый грех. Оскудел страшно, опустошен окончательно таин­ственный Иерусалим мой. Иногда рождаются во мне помышления и намерения благие: но они, не имея никакой твердости, никакого по­стоянства, лишены значения; они перемешаны с помышлениями и порывами порочными, оскверняются, извращаются, побеждаются ими. Изменился разум мой! утратилась в нем самостоятельность, которую доставляла ему вера; явилось в нем колебание. Он соделался хладным к слову Божию; не находит в нем того спасительного, просветительного назидания, которое находил прежде, которым питался и услаждался, которым не мог насытиться по причине преизобильного насыщения. Такое насыщение возбуждает ненасытную алчбу и неутолимую жажду Божией правды. Предо мною — Писание святое. Оно соделалось чуждым мне. Ищу в нем питания, укрепления, утешения: не нахожу их. Закрылось оно, всесвятое слово Божие, закрылось от меня непроницаемым покрывалом: моею греховностью.

Реш.

Господь мой! Господь мой! с высоты славы Твоей воззри на бедствие, в котором я погряз, как в тине смрадной, как в дебри безвыходной; воззри на бедствие мое, на скорбь невыносимую, которыми истощены все силы мои, все силы души и тела. Объяло меня смущение; объяло — недоумение; объяла лютая, тоска и го­ресть. Ощущаю, что вечная смерть вступила в душу, и, страстью, которую ничто не может укротить, грехом, который не престает повторяться, наложила на меня печати погибели. Уже отсели болезни адовы, обручения болезней вечных, обыдоша мя, предвариша мя сети смертныя 1). Увязши в этих сетях, со­причисляюсь справедливо к умершим, хотя по наружности при­надлежу к числу живых. Потоцы беззакония смятоша мя 2), не дают опомниться, не дают встать и утвердиться на камне заповедей Христовых. Мадиам и Амалик и сыны Востока, поклонники идолов, с бесчисленными стадами скотов своих, постоянно восходят на землю Израиля, не оставляют на ней бытия жиз­неннаго 3), поедая и вытаптывая посевы и луга: подвиги и добродетели, которыми от юности служил я Богу моему, которыми полагал изработать спасение мое.

Шин.

Воздыхаю я, — враги мои утешаются воздыханиями моими; скорблю я, — они радуются скорби моей; стону, рыдаю, вопию я, — между ими раздаются громкие рукоплескания, клики и песни буйного веселия; я томлюсь, как бы исчезаю в постигшем меня искушении, — они торжествуют, светло празднуют победу надо мною. Упоенные неистовством; безумием, высокомерием, исступленною ненавистью к Богу, они хвалятся поражением, нанесенным немощному человеку, как бы поражением, нанесенным Самому Богу. По обширной поднебесной, на всех скопищах своих, на станах мытарств воздушных, они разгласили о моем падении. Бешеное и богохульное ликование их достигает сводов неба, ударяет в них. Падшие ангелы желали бы ворваться за эти своды, огласить наемниками и ругательством святые обители рая. Уже был никогда рай свидетелем их преступных замыслов и начинаний; огласился он никогда буйным, открытым, чуждым смысла возмущением их против Бога.

Творец мой! Искупитель мой! Твоим я был до согрешения моего: пребываю Твоим и по согрешении. Похитили у Тебя достояние Твое, потому что Ты попустил похитить его на время по непостижимым судьбам Твоим. Угадывают, видят враги мои, что Ты отступил от меня или скрылся чудно; они видят и понимают это по тому свободному доступу ко мне, который полу­чили они, по той власти надо мною, которая дозволяется им. Настанет, настанет время, горестное для них, блаженное для меня: настанет время, когда Ты, Спаситель мой, умилосердившись надо мною, прострешь мне руку помощи, руку всесильную, когда истинным, действительным покаянием извлечешь меня из пропасти моих преткновений 1).

Ваv.

Всевидящий Господь! Пред взорами Твоими — все бесчисленные злодеяния демонов, ангелов отверженных. Восстали они против Тебя на небе, возненавидели Тебя, Творца своего и Бога, возненавидели все дела Твои ненавистью исступленною, непонятною. Ты явил им творческую силу Твою, Ты явил им неогра­ниченную власть Твою над ними: Ты низверг их с неба, Ты покарал их в самой природе их; духов бесплотных Ты обрек на жизнь в веществе и тлении. Светлые ангелы превратились в мрачных, зверообразных демонов; чистые духи соделались, по мыслям и чувствам, плоть и скверна; жители горних обителей блуждают и скитаются по пустыне поднебесной, по поверхности земной, в пропастях подземных. Ты предал в заведывание им темницу огненную — страшный ад, горящий пламенем неугасимым, чтоб казнь, уготованная для них от сотворения видимого мира, предстоя им непрестанно лицом к лицу, произвела них спасительный страх, убедила опомниться. Ты совершил искупление человеков в присутствии и при противодействии ду­хов, погубивших человеческий род. Ты поставил их зрите­лями и свидетелями шествия в рай и небо благоугодивших тебе человеков; Ты долготерпишь им многие тысячелетия, — и ничто, ничто не может преломить упорства их, смягчить сердце, претворившееся в камень или металл, склонить к подаянию, к желанию неба. Они, умалишенные, ратуют против Тебя, изрыгают против тебя страшные хулы, отвергают Твое существование, отвергают разнообразными видами отвержения. Но Ты не только неприступен для действий против Тебя, — неприступен для постижения Тебя. И ангелы падшие, бессильные, ничтожные пред Тобою, направили злобу свою на создание Твое, на немощного человека. Они отравили его ядом греха; они ищут погубить его оконча­тельно, преследуют неусыпно, расставляют ему злокозненные сети, ввергают в бесчисленные, тягостнейшие бедствия. От этих бедствий, от бедствий лютых только Ты, всемогущий, можешь избавлять, и избавляешь тех человеков, которые прибегают к Тебе! Скорбь моя превзошла меру крепости моей. Доселе, переполняя сердце мое, она изливалась из него; теперь я умолкаю от изнеможения. Истощились мои стенания, истощились воздыхания, исто­щились слезы: грусть, превысшая их и невыразимая, томит, умерщвляет меня. Всевидящий! Ты видишь меня. Ты ведаешь, что ненависть врагов не насытится никакими страданиями моими. В державной деснице Твоей — и я и враги мои. Всевидящий и Всемогущий! в безнадежии на себя, в надежде на Тебя, предаюсь святейшей воле, бесконечной мудрости и благости Твоей.

СТАТЬЯ ВТОРАЯ

Алеф.

Грустным событием поражаются взоры, взоры ума и сердца. Недоумеваю пред событием. Тому, что видят глаза, и руки осязают, не верю. Господь, во гневе Своем, покрыл мраком дщерь Сиона 1). Он низверг с небесе на землю славу Израилеву 2). Душа твоя была невестою Христовою; на непорочности ее, как на красоте пленительной и возлюбленной, покоились всесвятые очи Господа твоего. Уготован был тебе чертог дивный в обителях рая. Сонмы святых Ангелов и сонмы переселившихся на небо праведных человеков признавали тебя своим, ожидали тво­его пришествия к ним, намеревались радостно выдти в стретение душе твоей по разлучении ее с телом, ввести ее в небо, на неумолкающий и бесконечный праздник... Все рушилось! все изменилось изменением страшным! Господь отвратил лицо Свое от тебя, небожители восплакали о тебе: увы! растлил тебя грех.

Беф.

Восхотел Господь поразить тебя: не пощадил! не помиловал! 3). Поразил Господь, — и увяло духовное благолепие твое, пожженное сластолюбием, как вянет пышная роза, опаленная солнечным зноем, как вянет нежная лилия, подточенная червем. Рассыпались добродетели и подвиги твои, как рассыпаются великолепные здания города, колеблемого землетрясением. Мысли твои парили постоянно к Богу, возносились к Нему, пребывали при Нем чистою молитвою и размышлением священным: ныне они пресмыкаются по земле; вращаются они в одном тленном и суетном. Ум твой лишен царского достоинства: прежде господствовал он над пожеланиями сердца и тела, — ныне увлекается ими, служит им раболепно. Вместо венца и порфиры — ­на нем тяжкие оковы, оковы медные 1). Победитель жестокий умертвил сыновей царя пред очами его, а очи, увидевшие это убийство, исторг бесчеловечно орудиями железными. Царственный слепец и пленник отведен в Вавилон, предан там в дом работы трудной, унизительной 2).

Гимель.

Сокрушилась мышца твоя в борьбе невидимой: ты не устоял не вышел победителем. Враги разрушили врата и стены города твоего, вломились в него: обратили город в развалины, тебя соделали рабом. Оружия имел ты сильные; даны были тебе оружия Богом; оружия эти страшны для иноплеменников. Ты вознерадел! мечи булатные, копья и стрелы легкие и меткие, щиты и кольчуга непроницаемые были оставлены тобою, забыты. Нерадение послужило причиною побеждения. Когда инок пренебрежет молит­вою, безмолвием, постом, — дозволит себе развлечения, наслаждения плотские: тогда враг, видя его обезоруженным, нападает на него, поражает удобно. Твой храм душевный объят пламенем греховных вожделений. Разлился яростный пламень по всему храму волнами огненного потопа; истребил яростный пламень всю многоценную утварь храма; оставил одни опаленные, почерневшие стены 3). Отъята у тебя жизнь в Боге, не отъято бытие: при­зываешься милосердием Божиим к оживлению в себе утрачен­ной, благодатной жизни.

Далеф.

Укрепился враг, возобладал оказавшим ему повиновение произвольно. Падение твое лишило тебя власти над собою, пере­дало эту власть врагу. Власть демонов и страстей над человеком усиливается унынием, двоедушием человека, уклонением его воли, заразившейся порочным стремлением, уклонением от мужественного и решительного покаяния. Ты пребываешь во грехе! к согрешению присовокупляешь новые согрешения, в убийственном грехе ты нашел наслаждение! от смертоносного наслаждения не можешь оторвать сердца! В селениях дщери Сиона 1) вижу грустное, одно грустное запустение: в них истреблено или рассыпано и попрано все изящное, духовное.

Ге.

Меч Божий, меч наказания, меч попущения и оставления пал на главу твою, пал на все существо твое, рассек, разъединил его. Дух, душа и тело, из которых составлен человек, пришли в разногласие, действуют противоположно и враждебно друг другу. Объяло тебя расстройство, умножились твои немощи и болезни, по­стигли тебя многочисленные преткновения, возмущено сердце твое страстями, как море бурею.

Научись смиренномудрствовать. Познай, что человек — не самобытное существо: он — создание Божие; он — земля и прах. Устрани из себя самомнение фарисея; остерегись презирать, уни­чижать, злоречить ближних; подражай поведению оправданного Бо­гом мытаря. Осуди себя, и привлечешь к себе милость Божию.

Если и простится тебе грех твой, как прощены святому Давиду два тÿæêèå преступления: и тогда помни постоянно грех твой; постоянно имей пред очами грех твой; постоянно оплакивай грех твой, — и соделается грех хранителем добродетели. Не смотря на то, что ты будешь оправдан Богом, ведающим немощь чело­века, и удобно дарующим ему прощение, не преставай искать оправдания, не преставай погружаться в покаяние, стяжи неутолимую жажду к правде Божией, —и умножится правда твоя, как сторичный плод пшеницы на ниве тучной. Ищи оправдания преизобильного, ищи его верою и делами, надеясь найти оправдание не в делах твоих: в Боге, в вере в Бога, свидетельствуемой и являемой повиновением Богу.

Ваv.

Боже! милостив буди мне грешнику 2). Так молился мытарь, похваленный Евангелием. Он не произнес многословных и красноречивых молитв: молитва искусственная молитва способна выразить чувство раскаяния и само­осуждения, когда наполнится ими сердце. Мытарь не смел воз­вести очей к небу: опущены они были к земле. Мытарь ударял в перси сознанием грехов; ничего не сказал в извинение себя; никого не обвинил в своих греховных поползновениях, ни усилившиеся соблазны в обществе человеческом, ни злобу и ковар­ство демонов. Он обвинил себя всецело; в причину и основание прошения о помиловании представил одно милосердие Божие. И вышел мытарь оправданным из храма Божия, в котором принес Богу молитву покаяния и смиренномудрия, молитву, оказавшуюся столько действительною. Такая молитва — жертва хвалы, прославляющая Бога 1): в ней нет смрадной примеси из плотского мудрования —похвалы падшему человеческому естеству. Такая молитва — путь 2), на котором является человеку спасение 3) от Бога. Смиряяй себе, вознесется 4), сказал Спаситель: сми­ряяй себе вознесен будет Богом в горнюю, духовную при­стань священного бесстрастия и благодатной непорочности.

Заин.

Отрине Господь жертвенник Свой, оттрясе святыню Свою, сокруши рукою вражиею стену забралов Иерусалима 5). Прихожу в недоумение, когда размышляю о сугубой смерти, пора­жающей человеков: когда смотрю на тело бездыханное, лежащее во гробе, утратившее жизнь и красоту; когда смотрю на душу, лежащую в падении греховном, истерзанную, обезображенную, ли­шенную жизни благодатной, Божественной. О чудо! что это за таин­ство? почему предается жертвенник Божий разрушению и святыня осквернению? Почему предоставляется отверженным духам свобода злодействовать? Почему греху попущен наглый приступ ко мне, греху, обольщающему, отравляющему, убивающему меня? Зачем духовное, бессмертное существо мое, столько изящное, сопряжено с тленною плотью, которая имеет противоположные, враждебные ему пожелания, низводит его к своим скотоподобным вожделениям? Тайна остается тайною: недоступна она для моего постижения. Я — создание Бога моего. Нет меры, которая могла бы определить различие между Богом и человеком, — так Бог велик, так человек ничтожен пред Богом. Не могу я требовать отчета, не способен я понять отчета в том, что совершается надо мною по воле Создателя моего. Остается мне познать и признать мое ничто­жество; остается мне возблагоговеть пред Богом, как должна благоговеть тварь пред Творцом; остается мне безмолвно плакать пред неприступным величием Бога моего, умолять Бога моего о помиловании.

Иф.

Горестное грехопадение положило печать на лицо твое, на всю наружность твою. Исчезла радость, постоянно светившаяся в твоих взорах; исчезло спокойствие, так изящно располагавшее черты на лице твоем. Твоя поступь была как бы поступь Ангела благовествующего; речь твоя лилась живою струею, увеселяя слух и сердце внимавших тебе; свидание и беседа с тобою оставляли приятнейшее, продолжительное впечатление. —Угрюм, уныл, мрачен ныне взор твой; на лице написаны тревога и мучение; медленна, задумчива поступь твоя, явилось в ней странное колебание. Отрывисто, кратко слово твое; его нет у тебя для друзей твоих; ты представляешься постоянно занятым иною беседою, невидимою, непонятною; ты занят каким-то таинственным словопрением, привлекающим к себе все чувства, все мысли твои. Сердце твое закрыто. Искренность ты заменил уклончивостью. Все намерения твои, вся жизнь твоя сосредоточились в тебе одном. Ты неприступен для участия. Тяжкая грусть и пустота остаются следом твоим после свидания с тобою. Отражается в наружности че­ловека душевное состояние его.

Теф.

О, когда бы падение твое не было продолжительным! о, когда бы за преткновением тотчас последовало раскаяние! о, когда бы на греховное пятно немедленно пролились теплейшие слезы и омыли его! о, когда бы из среды самого падения вознеслась к Богу умиленная, сильная молитва! Слезы и молитва умилостивили бы Бога. О, когда бы ты, ощутив язву от греха, возненавидел грех, и минутное увлечение загладил решительным исправлением себя! Внезапная смерть души может врачеваться быстрым оживлением: свидетельствуют о том поведания писания и поведания церковные. Не то случилось с тобою. За падением последовали падения; к греху присовокупились грехи; от продолжительного удовлетворения сладострастию явилось сочувствие к нему, образовался нарыв, родилась страсть, родилась смерть. Попираются бесстрашно заповеди Христовы; бесстрашно и холодно смотришь ты в вечность, на суд Божий, на блаженство рая и на муки ада. Ум твой окаменел. Как бы каменный или мертвый, он утратил сочувствие, стяжал мертвость к слову Божию. Живое слово это грозное и могущественное слово живого Бога, обратилось для ума, умерщвленного грехом, в пустые звуки, в звуки без смысла и значения.

Иод.

Друг твой, любящий тебя паче всех друзей твоих, исполнен печали о несчастии, постигшем тебя. Умолкли в нем радование и ликование духовные; рыдает он рыданием неутешным; оплакивает твое падение, как бы падение твое было его падением; в скорби тяжкой повторяет слова Апостола: смирил мене Бог мой, и восплачуся многих прежде согреших, и непокаявшихся о нечистоте своей и о блуждении своем 1).

Каф.

Истощились очи от пролитых потоков слезных. Остано­вить слез не имею возможности. Лютою скорбью изгнетаются слезы из очей, изгнетаются слезы скудные, слезы мучительные, изгне­таются слезы, подобные каплям крови: с таким страданием исходят слезы из очей, истомленных пролитыми слезными пото­ками. Болезнует сердце, раздирается горестью. Объятый недоумением, объятый ужасом, гляжу на бедствие, постигшее тебя, ищу утешения в сострадании тебе. Брат мой! брат мой! что случи­лось с тобою? какое превращение неожиданное и страшное по­стигло тебя! В тихом монастырском пристанище ты претерпел кораблекрушение! — претерпел ты его не среди волн житейского моря, не среди подводных камней, которыми усеяно дно его, не от бури, ревущей и воздымающейся к облакам; сливающей небо и море во едино.

Ламед.

Зачем не оставляешь пути развращенного? зачем медлишь в скверне греховной? зачем лежишь и вянешь в унынии, расслаблении, двоедушии? Решись на покаяние! решись на оставление греха! отторгни от него сердце, которое природнилось, как бы приросло к греху, — нуждается быть оторванным или отсеченным от него. Подвиг покаяния тягостен и труден для низринувшегося в смертные грехи, в плотское жительство и мудрование, для стяжавшего греховные навыки. Этот подвиг назвали Отцы кровопролитием, и, приглашая к нему, произнесли изречение, по наруж­ности жестокое: «отдай кровь, и прими Дух» 1). Верное слово, слово, объясняющее сущность дела. Плоть и кровь царствия Божия наследити не могут, ниже тление нетления наследствует 2): желающие усвоиться Христу непременно должны распять плоть со страстьми и похотьми 3). Не ужаснись подвига многотрудного! Сколько труден он, столько вожделен и усладителен; сколько труден он, столько плодоносен. Подвиг иноческий равнозначащ подвигу мученическому. Венец подвига — спасение; венец подвига — блаженство вечное в обителях рая; венец по­двига — совлечение с себя естества падшего 4), обновление естества, вознесение его на высоту неизмеримую соединением естества человеческого с естеством Бога 5).

Бог бесконечно благ и бесконечно могуществен: приступи в сокрушении духа ко Всеблагому и Всемогущему, обнажи пред Ним твою язву, принеси сознание в согрешении, прося прощения, исцеления и получи их. При покаянии твоем употребляй выражения, употребленные так успешно падшим царственным пророком: помилуй мя, Боже, говорил он, по велицей мило­сти твоей, не по какой другой причине, — и по множеству щедрот Твоих, не по какой другой причине, очисти беззаконие мое 6). Все, просившие так, получили: отказа не было никому. Для отсрочки покаяния, для сомнения, колебания, нет поводов. Страшит меня твое пребывание во грехе более, нежели впа­дение в грех; страшит меня нераскаяние более, нежели преткновение. Боюсь, чтоб смерть не застала тебя в беззакониях, не восхитила из среды их, не поставила внезапно на суд Божий.

Мем.

Где пристань инока от потопления в бездне отчаяния? в без­дну отчаяния обыкновенно влечет его враг после того, как увлечет ко вкушению плода, запрещенного святыми обетами крещения и святыми обетами иноческого пострижения. В чем утешение инока, когда он растратит богатство духовное, которым приобре­тается небо? Пристань инока — неограниченное милосердие Божие; утешение падшего инока — надежда спасения, доставляемая покаянием. Ты изгнан из целомудрия, как из прекрасного города; ты изгнан из непорочного девства, как из святилища: укройся в другом городе. Егда гонят вас во граде сем, бегайте в другий 1), завещал Господь ученикам Своим. Изгнанный из святого града невинности, ищи убежища в святом граде смирения. Град смирения построен из камней, честных пред Богом: тут сложены, в стройном порядке нищета духа, и сокрушение сердца, и самоосуждение, и воздыхания, и рыдания, и вопли, и слезы, и ко­ленопреклонения смиренные, и строгое воздержание от всех излишеств, и умилительнейшие молитвенные слова, и неизглаголанные стенания, говорящие молчанием убедительнее и сильнее, нежели сколько можно сказать словом. Связью или цементом для камней служит чувство плача. Плач — выражение истинного покаяния. Покаяние очищает душу от всех согрешений, восстановляет разрушенное святилище Божие. Второй храм иерусалимский, воздвигнутый при великих препятствиях от гонений и недостатков, хотя требовал значительного времени для построения, хотя уступал в обширности и великолепии первому храму, воздвигнутому Соломоном при обилии средств и пособий, но прославлен несрав­ненно более, прославлен присутствием в нем вочеловечившегося Бога-Слова. И часто бывает святилище душевное, обновлен­ное многотрудным покаянием, славнее, по обилию благодати Божией того святилища, которое не нуждалось или мало нуждалось в очищении и обновлении. Слава святилища — не добродетель человеческая! слава святилища — Бог, высоко ценящий заповеданное Им покаяние и осеняющий благодатью Святого Духа человеческую добродетель, когда эта добродетель совершается со глубоким смирением и состоит в исполнении воли Áîæèåé.

Нун.

Пророцы твои видеша суетная и безумие 1), говорил истинный пророк Божий опустошенному, разрушенному, сожженному Иерусалиму о лжепророках его, обольщенных демонами, соделавшихся орудиями злонамеренности демонов, причиною безрассудного поведения и погибели иерусалимлян. Говорил это пророк, опла­кивая сбытие своего пророчества, говорил, рыдая на развалинах Иерусалима. Лживые пророки не открыша о неправде твоей 2). Они льстили тебе: обманутые демонами, они обманули тебя; не пре­дотвратили они твоего пленения; отклонили тебя от покаяния, от обращения к Богу; способствовали совершиться твоему порабощению.

Подобно этим лжепророкам действуют помыслы падшего человеческого естества, когда они не повинуются слову Божию, когда действуют из себя или под влиянием духов отверженных и лукавых. Представляют они возможность покаяния в старости или при конце жизни, — удерживают этим во грехе. Указывают они на множество грешащих и на ничтожное число воздерживающихся от грехов смертных, — этим умаляют значение греха. Извиняют они жизнь сладострастную требованием естества, юностью, качеством телосложения — этим усиливаются облегчить тя­жесть греха пред совестью грешащего. Ложно объясняют они и тайну милосердия Божия и тайну покаяния, — этим отвлекают от истинного покаяния, не допускают в отеческие объятия благости Áîæèåé. От плод их познаете их, сказал Спаситель мира о лжепророках: они приходят в одеждах овчих, в лицемерстве и ласкательстве, прикрывают этою личиною растление духа и злонамеренность. Плод пророка Божия, помысла, внушенного Ангелом хранителем или родившегося в естестве, покорном слову Божию, — нравственное устройство и спасение человеков; плод лже­пророка, помысла, возникшего под влиянием падения и духов лукавых, — нравственное расстройство и погибель человеков.

Самех

Бежал я из мира рано; бежал я из мира, только что узнал из Священного Писания и от учителей церковных об опасностях, которыми преисполнена жизнь посреди ìèðà; удалился я в ограду монастырскую, не вкусив никакого наслаждения суетного и греховного: начаток дней моих и всех способностей принес я Богу; уповал я, что быстро перенесусь чрез поприще земной жизни, что не изменятся во мне ни образ мыслей, ни пламенное стремление. Боялся я оставаться среди ìèðà; боялся я увязнуть в сетях греха; боялся быть обманутым и опутанным кознями его; боялся я соблазнов как зверей хищных; как елень от псов, гонящихся за ним, летел я в обитель иноческую; в стенах и обетах иночества я надеялся наверно снасти душу мою. Что ж случилось, что последовало со мною? Страх, его же ужасался, прииде ми, и его же боялся, срете мя 1), объял меня на лоне пустынной жизни. Грех нашел скважину в стенах свя­той обители: в недро обители святой пустил стрелу злую, уязвил меня смертельно.

Аин.

Когда какой-либо один смертный грех поразит душу чело­века: тогда все скопище грехов приступает к человеку, объявляет свое право на него. Ссылается и опирается это скопище на закон духовный 2). По закону духовному, подчиняющийся произвольно одному виду греха, вместе подчиняется невольно греху вообще, а потому и всем видам его. Находится между грехами, как и между добро­детелями, естественная связь. Одна добродетель, совершаемая искренно, привлекает за собою в душу все добродетели: и смертный грех, когда осуществится исполнением его, вводит за собою в душу все греховные недуги. Совершилось это над праотцем нашим Адамом: он, по преступлении одной заповеди Божией, ощутил в себе внезапно действие всех страстей: и стыда, и лукавства, и гордости, и боязливости, и похотения плотского 1). Совершается это над всеми чадами Адама, когда подвергнутся они грехопадению. Совершилось это и над тобою: отверзоша на тя уста своя вси врази твои, позвиздаша, и поскрежеташа зубы своими и реша: поглотим ю. Сей день, егоже чаяхом, обретохом его 2).

Фи.

Разрушение Иерусалима и плен народа израильского, оплаки­ваемые Пророком, изображают таинственно сокрушение души смертным грехом, после чего она подвергается преобладанию стра­стей и духов отверженных. Безрассудные поступки и беззакония иудеев, действовавших по свободному произволению, были причи­ною гражданского бедствия их; но Пророк приписывает бедствия Господу, попустившему бедствия. Сотвори Господь, говорит он, яже помысли, сконча словеса Своя, яже заповеда от дней первых: разори, и не пощаде, и возвесели о тебе врага, вознесе рог стужающего ти 3). Злоключения èóäååâ были последствиями их произвольной деятельности. Подобное со­вершается с каждым человеком. Недуги тела человеческого суть естественные последствия повреждения естества грехом и злоупотребления телом: недуги души, ее расстройство, насилие над нею страстей суть естественные последствия того же ïîâðåæäåíèÿ естества грехом и жизни греховной. Таково постановление духовного закона, постановление, которым изображается во всем величии точность правды Божией. Созерцая этот чудный закон, недо­умевая пред ним, Пророк приписывает Богу все несчастья, постигшие èóäååâ, вследствие свободного произволения их и вследствие греховности, общей всему человечеству. Озаренный Свыше, Пророк не ищет защиты человеческой злосчастному народу своему, не призывает на помощь к нему царей сильных и богатых, не призывает других народов, многочисленных и воинственных, о пощаде не умоляет победителей, благосклонных к Пророку: в одиночестве, в пустыне, на развалинах и пепле Иерусалима он плачет пред Богом; он изливает пред Богом свою душу и свою молитву; надежда его — в Боге; избавления ожидает он от единого Бога; покоряется он благоговейно суду Божию.

Поведение Пророка — образец для нашего поведения. С самоотвержением прибегнем к Богу! сознаем, откроем, исповедуем пред Ним грехи наши; обнажим изъязвленную, покрытую струпами душу; восплачем о согрешениях наших и о грехов­ности нашей. — Злоупотребляя свободою; мы можем заражать и уби­вать себя грехом; очищать человека от согрешений и исцелять от греховной заразы может один Бог 1).

Цади.

В средство спасения Израилю, томящемуся под игом варваров, Пророк предлагает покаяние. Подвиг покаяния сосредоточивает он в плаче и слезах; стены дщери Сгони, гово­рит он, да излиют, яко водотечь, слезы день и нощь 2). Стенами означаются сердечные чувства, которым окаменил смерт­ный грех: такие чувства соделываются стеною, недопускающею слову Áîæèþ действовать на сердце 3). Пророк призывает сердце к умилению. Отвергни поразившее тебя ожесточение, отвергни по­разившую тебя мертвость, оживись; возопий плачем, возглаголи смиренною молитвою ко Господу; не даждь покоя себе, и да не умолкнет зеница очию твоею 4). Эту зеницу принудь го­ворит: вложи в нее свойственное ей слово: слезы. Купель слезная дана для очищения грехов, соделанных после омовения в ку­пели крещения. Погружай непрестанно в слезную купель все члены души твоей; омой в этой купели тело, оскверненное грехом. Отвергни плотское упокоение и плотские наслаждения: упокоения и наслаждений ищи в плаче. Тщательным, настойчивым покаянием подражай покаянию Давида, покаянию, увенчанному прошением греха и возвращенным даром Святого Духа. Аще вниду в селение дому моего — так изображает Давид тщательность и настойчи­вость покаяния своего — или взыду на одр постели моея, аще дам сон очима моима, и веждома моима дремание, и покой скраниама моима, дондеже обрящу в душе моей место Господеви, селение Богу Иаковлю 1). Чем удостове­рюсь я в успехе покаяния моего? В сем познах, Господь мой, яко восхотел мя еси, яко не возрадуется враг мой о мне 2): удостоверюсь в успехе покаяния моего, когда все по­мыслы и мечтания греховные, которыми знаменуется нашествие на меня врагов — демонов, останутся бесплодными и тщетными. Это может совершиться только тогда, когда Господь снидет в полк Израилев 3).

Коф.

Стяжи постоянное трезвение, постоянное бодрствование над собою. Без строгой бдительности невозможно преуспеть ни в одной добродетели, сказал некоторый великий Отец 4). Умоляй Бога, чтоб даровал тебе крепость и мудрость в борьбе с супостатами, невидимыми для чувственных очей; умоляй Бога, чтоб Он даровал тебе видеть врагов очами души, умом и сердцем; умоляй Бога, чтоб Он даровал тебе быстро усматри­вать татей и убийц, прежде нежели они вкрадутся в душу, и засядут в ней. Умоляя Бога, и сам мужайся, и сам понуждайся быть осмотрительным и благоразумным; собственными усилиями доказывай твое произволение получить от Бога крепость и мудрость. Мудрость в борьбе с помыслами и мечтаниями бесов­скими заключается в том, чтоб нисколько не беседовать с ними, когда они предстанут уму, нисколько не внимать им. Беседа с помыслами демонскими, рассматривание живописных мечтаний их, обнаруживают в иноке непонимаемое им упование на собственные силы и разум, обнаруживают самонадеянность и самомнение, обнаруживают гордость, обнаруживают двоедушие, сочувствие греху, расположение к предательству. Словопрение с бесовскими помыслами и надежда победить их собственными усилиями и ухищрениями внушаются плотским мудрованием; вну­шаются они неведением духовного подвига; внушаются они ковар­ными демонами, которые рассчитывают на верную победу, когда вовлекут подвижника в беседу с собою и словопрение. Как младенец слабосильный бежит в объятия матери, в них ищет спасения от всего, что устрашает его: так и инок, из среды невидимых искушений, когда окружат его адские псы и разбой­ники, должен устремляться всею душою к Богу, молить Его о избавлении от напасти, — должен искать спасения не в себе самом, а в единой молитве, в едином Боге 1).

Реш.

Виждь, Господи, и призри, кого еси отребил сице? убиеши ли жреца и пророка? 2). Так взывал молитвенно святой Иеремия, указывая на развалины и пепел возлюбленного, избранного Богом города; так взывал святой Иеремия, указывая па народ, который, один из всех народов, именовался народом Божиим. В среде этого народа не прерывалось племя жрецов и священников истинного Бога; в среде этого народа явля­лись, как чудо, благодатные мужи, возвещали откровенное им слово Божие, обличали порок и нечестие, видели и предсказывали отдаленное будущее.

Молитвенный вопль да раздается о таинственном Иерусалиме, о таинственном жреце и Пророке, о душе, сочетавшейся Христу, облекшейся во Христа, принявшей Христа в себя святым крещением. Вездесущий Господь присутствует повсюду, одинаково видит все и повсюду; но являет Себя разумным тварям, являет явлением, доступным для них, на небе. Он низшел с неба на землю, не оставляя неба; вочеловечился на земле, не преставая пребывать на небе; Он возшел на небо принятым человечеством, повелел нам взывать к Нему на небо 3).

Господь, Господь наш! призри с неба Твоего, призри с престола неприступной славы Твоей, с престола, окруженного тысячами тысяч и тьмами тем Ангелов, призри на немощнейшее создание Твое, томящееся в земной юдоли, поверженное в немощь свою, в беспомощное бессилие свое, отравленное ядом греха, изъязвленное язвами бесчисленными, попираемое и терзаемое врагом неистовым и бесчеловечным, влачимое им к пропасти адской. Помяни великую милость Твою к человеческому роду! по­мяни совершенное Тобою искупление нас! помяни всесвятую кровь Твою, пролитую за нас! оцени эту цену, данную за нас, цену, превысшую всякой цены! Помилуй падшего, простри в помощь ему Твою всесильную десницу! Поражен он поражением страшным; окован он оковами несокрушимыми; стонет он в плену и рабстве невыносимом; убит он вечною смертью. Господь все­могущий и всеблагий! един Ты можешь помочь падшему. Предашь ли конечной погибели того, кто с юности — в объятиях святой Церкви и святой Обители, кто вскормлен Божественным словом, вспоен Божественными молитвословиями, песнопениями и славословиями! убьешь ли совершенным оставлением душу, отрекшуюся от служений и наслаждений мира для служения Тебе, презришь ли окончательно душу, обрекшуюся работать единому Тебе, восхотевшую соделаться Твоим градом, храмом, жертвенником, жрецом, жертвою?

Шин.

Среди течения моего преткнулся я о грех! на пути моем к Богу встретило меня злоключение! я стремился к Богу всею душою, как вдруг ощутил страшную рану, увидел в груди, в сердце, стрелу. Стрелу пустил в меня враг, не примеченный мною благовременно. К Богу летели все желания мои; я жаждал единого Бога; я дышал Богом, предав глубокому забвению все земное, признав суетным, недостойным внимания все тленное и преходящее. Ныне, увы! я расслабел. Вожделения преступные вступили в мое сердце; помыслы и мечтания лютого соблазна овла­дели умом. Подстерегло мою жизнь внезапное падение.

Фаv.

В тот день, как заразился я страстным похотением, в тот самый день и час отступила от меня сила Всевышнего, доселе охранявшая меня. Я ощутил себя обнаженным, измененным. Густым мраком оделось все духовное существо мое; всту­пила в него пустота страшная, страшная как смерть. И были, этот мрак, эта пустота, точно смертью, смертью духа человеческого. Умирает дух человеческий этою ñìåðòьþ, когда отступит от него Дух Божий. Смерть духа сообщилась телу; тело почув­ствовало эту смерть; оно приняло участие в смерти духа. Явил в теле беспорядочные движения, движения страстные, движения буйные; они были неизвестны телу девственному. В опустевший душевный храм ринулись многочисленною толпою враги с возженными факелами в руках, растлили благолепие храма, наполнили храм вихрем, пламенем, дымом, смрадом: разнообразными греховными стремлениями, которых я прежде не ведал; я не понимал даже, что они существуют, что могут существовать. Ощущения и мысли мои, доселе тонкие и легкие, внезапно сделались дебелыми, тяжелыми; пресмыкаются они, как гады, в прахе земном, зловонии греховном. Опытно познал я, что весь человек соделывается плотью от действия в нем греха 1). Опытно познал я, что в сердечный храм, оставленный Духом Божиим, входят лукавые духи, соделывают жизнь человека или ñìåðòьþ, нечув­ствующею себя, или непрерывающимся мученичеством 2). Опытна познал я, что вкушение плода запрещенного, попущенное себе однажды, вводит зло в человека, отравляет человека, извращая свойства его, искажает самое существо, отнимает способность наслаждению блаженством рая, вводит в состояние и настроение, противоположные состоянию и настроению небожителей 3). Темница адская, или преддверие этой темницы — страдальческая жизнь земная, делаются последствием самым логичным, последствием естественным воспрещенного, преступного, гордого и дерзкого вкушения.

СТАТЬЯ ТРЕТЬЯ.

Алеф.

«Некогда праведный Иов 1) поражен был болезнью лютою, необычайною, врачам непонятною, врачевствам земным непо­корною. Поразил его диавол, поразил гнойными струнами с головы до ног, поразил по попущению Божию. Не было места на теле без язвы: тело представляло собою одну, сплошную язву. Прежде болезни расхитил сатана все богатое имущество Иова, убил ñìåðòèþ лютою всех детей его. Был прежде Иîâ царем, жил в палатах пышных, восседал на престоле светлом; болезнь и нищета отняли у него царское достоинство. Тяжкий смрад разлился вокруг его: бывшего царя вынесли за город. Не нашлось для него ни крова, ни ложа; ложем послужила груда сору и нечистот, выкинутых из города. За стенами и вра­тами городскими, под открытым небом, среди всех лишений, на гноище — так названо в Писании ложе Иîâà — он провел долгое время. Пришли к нему три друга его, цари стран соседних, пришли, чтоб посетить и утешить страдальца. Увиден его издалека, увидев покрытого язвами и струпами, увидев полуобнаженного, поверженного, оставленного всеми, они не узнали его; они остановились в недоумении, не подходя к нему, — восклик­нули громким и жалобным голосом, зарыдали, растерзали одежды на себе, посыпали персть на главы. Потом, подошедши к нему, сели, молча, близ его. В продолжении семи дней они не могли промолвить ни одного слова: ни одного слова не сказал им и Иîâ. По миновании семи дней началась беседа глубокомысленная. Предметом беседы было изыскание причины, по которой попущено искушение беспримерное. Друзья Иîâà представляли в причину виновность его пред Богом; Иов, в опровержение им, живо­писно изобразил свою добродетельную, богоугодную жизнь, пред­шествовавшую искушению. Словопрение дивное и духовное решено явлением Господа Иову, решено откровением праведнику познания о непостижимости судеб Божиих, познания, которое прежде очищения великою скорбью пребывало для Иова недоступным. Получив откровение, он произнес к Богу молитву смиренномудрую, сказал в ней: «Вем, яко вся можеши, невозможно же Тебе ничтоже. Ктоже возвестит ми, ихже не ведех, — велия и дивная, ихже не знах? Послушай же мене, Го­споди, да и аз возглаголю. Слухом уха слышах Тя первее, ныне же око мое виде Тя: тем же укорих себе сам, и истаях, и мню себе землю и пепел» 1). Искушения были для праведника лествицею к высшему совершенству и добродетели: это совершенство состоит в совершенной покорности Богу. Совершенная покорность Богу приобретается человеком, когда человек взойдет на высшую степень богопознания и познания своего ничтожества.

Придите и ко мне, друзья мои! Посетите меня; утешьте меня. Не возгнушайтесь смрадом греховным, исходящим из язв моих, червями, кишащими из них; не возгнушайтесь моим безобразием, и состоянием отвержения: восплачьте о мне. Не тер­зайте риз ваших — разделите со мною грусть мою. Не посы­пайте пепла и персти на главы, — обсудите мое положение судом здравым, судом, основанным на слове Божием. Подвергнуть я тяжкой скорби не по той причине, по которой подвергнут был праведник: подвергнут он был для преуспеяния в доброде­тели, для приготовления к принятию обильных благодатных даров, — я подвергся за мое произвольное согрешение, за мое нерадение и легкомыслие. Аз — муж, видя нищету мою в жезле ярости Божией на мя. На мя обрати руку Свою весь день обветши плоть мою и кожу мою, кости моя сокруши 2). Достойное по делом моим приемлю: помяни мя, Господи, во царствии Твоем 3). Лежу я на гноище беззаконных дел, помышлений и чувствований: сам я поверг себя на это гноище. Ударяет меня непрестанно жезл наказания, ударяет день и ночь, не дает покоя: сам я призвал, направил на себя жезл жесткий. Изгнан я из рая невинности: сам вышел из него. Увлечен я по собственной вине моей из страны Обетованной, из страны служения Богу, в землю Вави­лонскую, в землю служения идолам. Отяготилась на мне мышца Навуходоносора и воевод его каменносердечных: я, безумным поведением моим, привлек на себя грозного царя Вавилонского, его воинство свирепое; я сам устроил для себя плен позорный, порабощение тягостное. Вижу, что падения мои не прекращаются, — не вижу предела и конца им: возобладала надо мною страсть. Окружает меня со всех сторон уныние; оно закрывает от меня надежду спасения. Закрывается так солнце громовою чер­ною тучею, когда туча, в жаркий летний день, обширною дугою, как бы объятиями, охватит окраины земли и неба. Отверзлось предо мною зрелище нищеты и немощи моей, моего ничтожества, которых я не понимал ясно и подробно, не знал доселе опытно; но боюсь отчаяния — погибели конечной. Боюсь, чтоб смерть не предстала мне неожиданно, внезапно, — не предварила моего исправления, не сделала исправления и спасения невозможными.

Беф.

Пребываю в области вечной смерти, хотя я жив жизнью чувственною, вещественною. Такая жизнь — повод к величайшему плачу, не к радости. Она —хуже жизни бессловесных, живущих бессознательно и без цели. Жизнь мою я сознаю: сознаю, ясно понимаю и вижу, что жизнь эта есть вместе и смерть, что смерть развивается и развивается этою жизнью, что по окончании жизни должна наступить вечная смерть — жизнь бесконечная во аде. Исчезе в болезни живот мой, и лета моя в воздыханиих 1): исчезло ощущение спасения: оно как бы потопилось в множестве беззаконий моих, в страданиях и плаче, которые доселе не увенчаваются плодом вожделенным. Исчезе крепость моя, и кости моя смятошася 2). Смятошася кости моя, и душа моя смятеся зло 3). Несть исцеления в плоти моей от лица гнева Твоего, несть мира в костех моих от лица грех моих 4). Плотью названо здесь жительство подвижника Божия: костями назван образ мыслей его, названы помышления, которые составляют деннонощное поучение его 5). Телесный состав человека держится на костях: и жительство держится на образе мыслей; деятельность видимая и невидимая находится в полной зависимости от помышлений, которые ум усвоил себе, в которых он упражняется. От согрешения моего поколебался во мне самый образ мыслей; утратилось постоянство и согласие в помышлениях, утратилось направление святое: заменились они колебанием, разноречием, переменчивостью. От мятущихся непрестанно мыслей мятутся чувства, пришла в состояние смятения душа, возмущена, расстроена жизнь. Как наименовать мне состояние мое? умоисступлением ли? Беснованием ли? И то и другое наименование — непогрешительны.

Гимель.

Заключен я во тьме кромешной 1), и нет выхода из нее. Оковы мои постоянно приобретают и большую тяжесть и большую твердость. Для заключенных во тьме, которую Евангелие отметило названием кромешной, нет Бога: узники; ввергнутые в страшную тьму, не ощущают присутствия Его. Они вопиют к Нему, — Он не внемлет им; молитва их постоянно пребывает неуслышанною, небрегомою, отверженною. Ни по какому признаку они не могут познавать существования Бога, как только по тому мучению, которому преданы за несоблюдение заповедей Божиих, которое предвозвещалось словом Божиим. Ношу в себе залог гнева Божия; ощущаю его; очевиден этот гнев для взоров ума моего. Тот, кто получил залог отвержения, залог осязательный, признает себя по необходимости осужденным в темницу преисподней, приговоренным к лютым казням адским; он как бы стоит в самых дверях ада, готовых раствориться ежечасно.

Далеф.

В постигшем меня злоключении как обвиню врага моего и врага всех человеков? как обвиню всецело этот источник и начало всех согрешений человеческих? Действие врага очевидно; но ободрило его, воодушевило неистовою дерзостью мое про­извольное отступление от заповеди Божией, произвольное послушание, оказанное внушению и совету демонскому. Укрепляет врага мое расслабление, мое коснение в жительстве порочном. Сковал меня грех мой: отнял силы, отнял свободу, лишил способности к движению духовному. Не еже бо хощу, сие творю: но еже ненавижду, то содеваю 1). Служу целью неподвижною для стрел врага: ни одна стрела не пролетает мимо; каждая наносит глу­бокую язву. Служу посмешищем и игралищем для духа отверженного: вращает он мною по всезлобной прихоти своей. Он признает мою погибель верною, мою участь решенною, а меня своею добычею. «Умножилось» — восклицает и провозглашает он в радости бешеной — «родство адово новою жертвою; уменьшилось стадо Иисусово новою погибшею овцою». Изнеможение мое и страдание невыразимы словом: ясное понятие о них преподается одним горестным опытом.

Ге.

Прекратилось мое духовное преуспеяние: превратилось оно в цепь преткновений. Ношусь по волнующемуся, пенящемуся, клокочущему морю страстей, потеряв из виду пристань вожделенного бесстрастия и святости боголюбезной; ношусь по обширному морю, не видя берегов, ношусь по воле буйных и порывистых ветров, которые подняли на море свирепую бурю. Дышат они со всех сторон, не умолкая, не утихая ниже на краткое время. Не имею силы принять направление, которое желалось бы принять; не имею силы в душе моей, не имею силы в теле моем: по­стоянно побеждаюсь превозмогающею меня силою греха. Лишь по­ложу благое начало жительству добродетельному, с намерением последовать во всем закону Божию, ни в чем не уклоняться от него; лишь вступлю в подвиг покаяния, в чтение Писаний, в ночные бдения, в моление прилежное с коленопреклонениями и слезами: приступает ко мне нагло какая-то неодолимая власть, ниспровергает начатое здание покаяния, раскидывает самые камни, положенные в основание зданию. Средства, употребляемые этою властью, многочисленны: употребляет она в свое орудие и попечения суетные, давая им значение необходимости, и лютые со­блазны, встреча с которыми соделывается неизбежною, и забвение, и разные недоумения, и изнеможение души, и самые телесные болезни. Вкушаю, постоянно вкушаю чашу вечной смерти. В ней смешаны разнообразные яды: печаль, уныние, сомнение, неверие безнадежие, гнев, ропот, плотские вожделения, отсутствие сочувствия ко всему духовному, святому, и прочая ощущения бесчисленных, убийственных страстей.

Ваv.

Отрече Господь от мира душу мою: забых благоты, и рех: погибе победа моя и надежда от Господа 1), говорил Пророк от лица разоренного, запустевшего Иерусалима. О, какое верное изречение! Усвоилось мне состояние отвержения; я забыл о состоянии благоволения Божия о мне. Было никогда это состояние блаженное; давно, давно удалилось оно от меня. Изгла­дились во мне следы чудного спокойствия, в котором почивают все чувства души и тела, когда осенит их мир Божий, превосходяй всяк ум 2), и человеческий, и ангельский. Как в зеркале тихих, прозрачных вод отражается синее, чистое небо с светилами его: так в душе, благоустроенной миром Божиим, отражается слово Божие с соответствующими этому Слову чудными ощущениями. Слово Божие — свет: свет — и ощущения, возбуждаемые словом Божиим. Изгладились во мне следы такого состояния: оно не существует для меня — представляется несуществовавшим никогда. Опустошение совершено одним ударом! совершено оно первым грехопадением. Блаженство мое исчезло мгновенно, как исчезает зеркальность вод от первого дуновения ветров. По­гибла надежда моя! невольно восклицаю я. К горестному заклю­чение приводит меня непрестающее побеждение грехом. Погибла победа и надежда моя! причина погибели — оставление Господом. Господь, един Господь доставляет, дарует победу избранным рабам и служителям Своим. В победе над грехом таин­ственно, существенно присутствует надежда спасения. Если б воз­вращено было мне торжество над сокрушающим меня грехом; если б я попрал его, как мерзость; если б он убежал от меня, скрылся в ту неведомую и темную область, из которой возник и вышел: возродилось бы во мне упование; оно низошло бы в меня с неба лучом радостным, животворным, Божественным.

Заин.

Тужит во мне душа моя 1) от созерцания нищеты и бедствия моего, от горести, которою напаяваюсь непрестанно. Прихожу в ужас, когда вспомню, что душа должна непременно оставить временную жизнь и видимый мир, оставить все, что любила, чем услаждалась, к чему пристрастилась, чему принесла в жертву è жизнь и способности; она должна оставить тело, о котором столько заботится, которому столько снисходит и уступает в ущерб себе, в явную погибель себе и самому телу.

Покину все земное на земле, уходя с земли, — грехи мои, мои страсти пойдут со мною в обширную область вечности. Судия праведный! Великий Бог! как явлюсь пред лице Твое, одеянный в мерзостное рубище грехов и страстей? Что скажу в оправдание пред Тобою? Как скрою от Всеведущего и Всевидящего нечистоту и позор мой! Усмотрят и святые Ангелы, — с отвращением и сетованием отступят от меня. Усмотрят их мрачные демоны, — с торжеством, с ликованием приступят ко мне, возложат на меня злодейские руки, наругаются мне, овладеют насильно поработившимся произвольно, не допустят меня пред лице Божие, не допустят пред лице неба, увлекут в темную пропасть адскую...

Так размышляю — и содрогаюсь от размышления грозного. Трепещет душа, трепещет тело, трепещут кости и суставы, как они обыкновенно трепещут у обличенных преступников, приговоренных к казни, приведенных на место казни...

Бытие мое не прекращено! еще странствую на земной поверхности. Дано человекам это странствование, длится оно, чтоб каждый человек, в определенный ему срок, осмотрелся, принес покаяние в греховности и в согрешениях, доказал искренность покаяния оставлением греха и исправлением себя. Срок, данный мне, продолжается! поприще странствования, значительно пройденное, еще не истощилось до конца! Сия положу в сердце моем, сего ради потерплю 1).

Иф.

Милость Господня не остави мене 2). Доказательством служит то, что я еще не восхищен смертью. Дается мне время на покаяние. Доселе молитва моя пребывала бесплодною; по крайней мере я не имею никакого извещения о действительности ее, никакого плода, который свидетельствовал бы об этой действительности. Но судия моей молитвы — не я; судия молитвы моей — Бог. Доселе я вдовствую по отношению к Божественной благодати, скрывающейся от меня, но присутствующей во мне, по святому учению христианства. Доселе сердце мое подобно вертепу, в котором витают разбойники и злодеи всякого рода. Доселе соперник мой свободно наносит мне тяжкие оскорбления и обиды, насмехается надо мною злобно, играет мною, как играет хищный зверь добычею, прежде нежели растерзает и пожрет ее. Доселе Господь долготерпит о мне, по слову Евангелия 3), не отмщает за меня, не обуздывает соперника, не укрощает волнующегося моря страстей, не вводит меня в пристань. Пристань эта — бесстрастие; пристань эта — совершенный страх Божий; пристань эта — смирение, чуждое превозношения, и потому не имеющее возможности подвергнуться падению; пристань — эта любовь, которая, прилепившись к Богу, уже не отпадает от Него никогда. Пристань эта — на земле; пристань эта — пристань небесная: она принадлежит к будущей вечной жизни. Так вещественные пристани принадлежат вместе и морю, будучи заливами его, и тем городам, близ которых входят и углубляются в землю, служа безопасным убежищем для кораблей от ветров и волн моря. Вступивши в духовную пристань, уже имеет жительство на небеси 4) помышлениями и ощущениями, хотя телом еще странствует на земле. Земля теряет в отношении к такому блаженному гостю своему ту силу притяжения, которою она привлекает к себе сынов мира, вовлекает их в свои недра, поглощает навсегда. Когда человек утратит сочувствие к земле, — земля утрачивает влияние на человека.

Созерцаю это, созерцаю в недосягаемой дали, на неприступной высоте; созерцаю верою. Я усвоился Богу святым крещением; на таинстве крещения зиждется таинство покаяния; покаянием воз­вращается усвоение Богу, даруемое туне крещением, утрачиваемое по крещении жизнью в области естества падшего. Родившийся и потом умерший может ожить при посредстве покаяния; не может оживотвориться покаянием тот, кто не вступил в бытие рождением. Часть моя — Господь! Соделался Он моею частью, моею принадлежностью. Совершилось это моею верою в Него! совершилось это крещением во имя Его! Часть моя — Господь, рече душа моя: сего ради пожду Его 1).

Теф.

Благ Господь надеющимся Нань: äóøè, èùóùåé Его, благо есть, и надеющейся с молчанием спасения Божия. Благо есть мужу, егда возмет ярем в юности своей 2). Утешение и наставление это произносит святой Иеремия после произнесенного им плача и сетования, произносит посреди плача и сетования. Произнесено и преподано утешение и наставление Свя­тым Божиим Духом. Бесконечная благость Божия есть неотъемле­мое свойство бесконечного в добре и совершенствах Бога; упование на эту благость — чувство вполне истинное, вполне спаси­тельное; сомнение в ней — чувство ложное, пагубное.

Воин Христов! с юности вступил ты в воинство Хри­стово. Жизнь, всецело посвященная упражнению в искусстве бранном, доставляет воинов испытанных; многие из них соделываются способными стать в главе полка, соделываются способ­ными водить в боях и к победам братию свою новоначаль­ную. За это вознеистовился на тебя, возненавидел тебя враг, враг Бога и враг человеков. Подстерег он тебя, нанес тебе тяжкую рану. Таково свойство брани. На брани этой не всегда воин Христов бывает победителем: на ней сменяются победы побеждениями и побеждения победами, яко овогда сице, овогда инако поядает меч. Укрепи брань твою на град, и раскопай и 3)! Такими словами ободрял святой царь Израильский своего полководца, осаждавшего город иноплеменнический, и потерпевшего под стенами города неудачу. Завещавается и повелевается таинственному вождю Израиля — уму подвижника — завещавается Царем-Христом великодушие при переворотах военного счастья: завещавается и повелевается настойчивость в борьбе. В терпении вашем стяжите души вашя 1): претерпевый до конца, той спасется 2). Такая настойчивость свойственна душе, ищущей Бога искренно; такую настойчивость всегда увенчавает Бог успехом, — и часто нисходит от Бога к подвиж­нику Его торжество над грехом уже в конце поприща, на протяжении которого долго колебалось оно, склоняясь то на ту, то на другую сторону.

Колеблется торжество над грехом у всех человеков, ко­леблется в течении всей земной жизни их; колеблется оно у великих угодников Божиих; колеблется не одними грехами прости­тельными, колеблется нередко грехами смертными. Праведник едва спасется 3), свидетельствует Писание; седмерицею падет праведный, и восстанет 4) покаянием. Покаяние есть подвиг, есть жительство, преподанные и заповеданные Богом всему чело­вечеству, без исключений. Признали нужду для себя в покаянии Пророки и Апостолы: признали они нужду в покаянии не только для очищения грехов своих простительных, но и для очищения грехов своих смертных; они признали необходимым, чтоб бла­гость Божия простерла им руку помощи, извлекла их из про­пасти погибельной. Воззрел Господь Божественным взглядом на падшего в богоотступничество Петра, и Петр, возбужденный, на­ставленный Божественным взглядом, опомнился, предался плачу покаяния 5). По прошествии годичного времени от совершения двух страшных согрешений царем и пророком Давидом, другой Пророк, посланный Богом, обличил нерадящего, уснувшего, омертвевшего духом Давида, привлек его к исповеданию греха и к плачу о грехе 6). — Человечество, само собою, не могло бы при­бегнуть к покаянию: оно призвано и призывается к нему бесконечною благостью Божиею.

Умолкни, умолкни! умолкни не только устами, умолкни умом и сердцем. Умолкни по чувству благоговения пред Богом и покорности пред Ним; умолкни по чувству сознания греховности своей. Все слова совокупи в слово сердечного плача и молитвы. Действуй молитвою, воодушевленною плачем. Такая молитва — пламенное оружие, попаляющее страсти, прогоняющее духов отверженных. Терпя потерпех Господа, говорит великий делатель покаяния, и внят ми, и услыша молитву мою: и возведе мя от рова страстей, и от брения тины, и постави на камени нозе мои, и исправи стопы моя, и вложи во уста моя песнь нову, пение Богу нашему 1).

Иод.

Сядет наедине, и умолкнет 2), возбудивший в себе, падением в смертный грех, буйное действие и преобладание стра­стей и демонов. Ограждение себя безмолвием в уединении необхо­димо для падшего.

Посредством удаления в уединение прерывается общение с соблазнами, которыми преисполнен мир, изглаждаются из сердца впечатления, произведенные ими, изглаждается из памяти воспоминание о них. В безлюдной пустыне скончались и погребены воины из сонма израильтян, постоянно возмущавшиеся против Господа и увлекавшие в возмущение народ. Они вышли из Египта в составе шестисот тысяч мужей, способных владеть оружием, и все пали в пустыне, пораженные смертью от Господа 3). По­добно этим воинам умирают в единении от действия благодати Божией страстные впечатления, приобретенные жизнью посреди соблазнов, впечатлений, производящие внутреннюю брань, противодействующие закону Божию, оскверняющие и разрушающие жительство богоугодное. Соблазны, когда немощный человек стоит пред ними лицом к лицу, убивают его вечною смертью и поддерживают в нем вечную смерть, питая непрестанно и возжигая страсти. Изображает зловредное влияние соблазнов Пророк, — говорит: Вниде смерть сквозь окна ваша, чрез ваши чувства, и вниде в землю вашу, в сердце, погубити отрочата отвне, и юноши от стогн 4), добродетели новонасажденные, не успевшие возмужать и окрепнуть. Так вкралось смертоносное преступление заповеди Божией в душу праматери нашей, Евы: вкралось оно при пристальном воззрении ее на плод запрещенный 1). Охра­няя от подчинения влиянию соблазна, Бог воспретил не только вкушение плода, но и прикосновение к плоду 2); Ева осязала плод сперва взорами, потом руками; за осязанием последовало не­счастное вкушение. — Слабеет, уничтожается сила соблазнов, когда подвижник встанет вдали от них: не согревают лучи солнечные, не тают от них льды и снега, когда, зимою, уда­лится солнце от земли, когда лучи его лишь скользят по поверх­ности земной.

Уединение да совокупляется с безмолвием. Скуден плод уединения, произрастают на ниве его плевелы вместо пшеницы, è если уединение не сопряжено с áåçìîëâèåì, если внесется в уединение невидимая, душевная молва, производимая попечениями и пристрастиями мирскими. Истинное безмолвие состоит в отречении от мира и в самоотвержении, совершаемых в средоточии человека, в духе его. Истинное безмолвие состоит в полном оставлении упражнения в помышлениях о суетном, в устремлении всех помышлений в служению Богу. Вход в такое áåçìîëâèå устраивается при помощи веры. Попечения суетные, попечения многие за­меняются единым попечением о покаянии и спасении. Стяжавший это исключительное попечение умерит и умерит даже душеспаси­тельную беседу, даже беседу с единомудренными и единонравными друзьями, чтоб душа не расхищалась, чтоб постоянно углублялась она в самовоззрение. Постоянное самовоззрение вводит в непрерывающийся подвиг покаяния и плача.

Каф.

Не во век отринет Господь: смиривый помилует по множеству милости Своей 3). Причины действий всесовершенного Бога известны и могут быть известными вполне и с точностью единому Богу; человекам они известны настолько, на­сколько открывает их Бог. Открывает нам Бог цель Свою в тех попущениях, которым подвергается произвольно человек, имеющий свободную волю в избрании добра и зла, которые однакож не могли бы совершиться, если б не были попущены само­державною и всемогущею волею Бога. Цель Бога в наказательных ïîïóùåíèÿõ — наше смирение. Без добродетели смирения не могут быть истинными и богоугодными все прочие добродетели. Чтоб мы усвоили себе смирение, попущаются нам различные напасти, напасти от демонов, от человеков, от многообразных лишений, от извращенного и отравленного грехом нашего естества. Бог не отрине от сердца Своего 1) служителей Своих, не отрине конечным отвержением, за их недостаточ­ное, испещренное погрешностями служение, за поползновения по увлечению, когда эти служители сохраняют в себе намерение богоугождения. Бог, попущением временным, смири сыны мужеския 2). Сынами мужескими назвало Писание тех служителей Божиих, которые, ощущая в себе крепость, способности, совер­шая добродетели и подвиги, возлагают упование на них, на себя. Самонадеянность и самомнение всегда соединены с тонким, часто непримечаемым, презрением ближних. Отвлекая от самомнения, самонадеянности, от уничижения и осуждения ближних, от состояния мужей к состоянию младенцев, Бог попускает рабам Своим познать опытно немощь и повреждение падением естества человеческого. Самонадеянность и самомнение столько чужды хри­стианству, столько противны и враждебны Святому Духу, что Гос­подь заповедал обращение из них, наравне с обращением из идолопоклонства и из распутной жизни. Аминь глаголю вам, сказал Он, аще не обратитеся, и будете яко дети, не внидете в царство небесное 3).

Познание себя — драгоценное познание! Оно приводит к живому и обширному познанию Бога, приводит к верному и пра­вильному управлению и распоряжению собою. Человек, познавший свое значение, усматривает и назначение свое. Назначение человека — быть сосудом и орудием Божества. Только при выполнении этого назначения добродетельное жительство может быть истинно-добродетельным и богоугодным. Без него извращается вся деятельность человека, и человек, полагая делать обильное добро, действует по началам и в области падения, действует во вред себе, в свою погибель.

Бог, взирая с высоты Божеского совершенства на преткновения человеческие, попускает эти преткновения, попускает их как противоядие, которыми изгоняется самый смертоносный яд. Яд этот — гордость, самость. Ведая цель Божию в постигающих нас искушениях, присоединимся нашим направлением и äåÿòåëüíîñòüþ к цели Божией, окажем содействие ей: от всей души взыщем смирения. Смирением доставляется прощение во всех грехах и исцеление от всех страстей 1).

Ламед.

Смиритеся под крепкую руку Божию, да вы возне­сешь во время 2): так увещавает Апостол христиан, подвер­гающихся скорбям. Попускаются Богом искушения именно для того, еже смирити под нозе Его вся узники земныя, еже укло­нити суд мужа пред лицем Вышняго 3), попускаются искушения именно для того, чтоб каждый христианин, не смотря на доброде­тельную жизнь свою, не смотря на заслуги, принесенные Церкви и чело­вечеству, вступил в безусловную покорность Богу, отверг реши­тельно мнение о своей праведности и все оправдания, удостоверился, что пред Богом не оправдится всяк живый 4), что величайший праведник опасается единственно милостью Божиею, что все человеки со всею справедливостью названы в Писании узниками земными. Мы — узники! Свергнутые с неба, низвергнутые из рая, мы пребываем на земле, как во внешней темнице 5), наши узы — многочисленные немощи души и тела. Те из заключенных в темнице, которые сознают греховность свою, исповедуют и примут искупителя, получают прощение, освобождение, небо и рай; нераскаянные грешники переводятся из внешней тем­ницы во внутреннюю, из временной в вечную, в пропасть адскую. Искушения и скорби — суд Божий 6). Поспешим оправ­даться на этом суде отвержением оправданий, признанием себя достойными наказания, истинным покаянием. Суд этот установлен на земном странническом пути нашем с целью доставит нам оправдания на окончательном суде Божием, на гранях времени и вечности. Осудити человека, внегда судитися ему, не рече Господь 1), говорит Пророк во вдохновенном, священном Плаче своем.

Мем.

Что возропщет человек живущий, муж о гресе своем? 2). Ты впал в грех? не приходи от этого в уныние, в недоумение. Естество наше заражено грехом: уже естественно ему рождать из себя противоестественный грех. Так естественно недугу возбуждать свойственные ему влечения и требования в страждущем теле, зловредные для здравия телесного; так естественно земле, подвергшейся проклятию Творца, произрастать из себя пле­велы. Никто не сеет плевелов: сами собою зачинаются и растут они: они — следствие и выражение болезненности, которою отравлена земля. В беззакониях зачатые, во грехах рожденные 3), мы уже естественно производим из себя грех; производим его не по­тому, чтоб он был естествен нашей природе, вышедшей из рук Творца непорочною, но потому, что он естествен недугу, заразившему природу. Опытный земледелец не предается унынию и малодушию, когда увидит, что нива его покрывается плевелами: с терпением, постоянством и трудом он исторгает и исторгает их. В свое время усилится пшеница, покроет землю густо, отвлечет все земные соки в себя, — и плевелы, которым не дано усилиться, ослабеют, по необходимости уступит доброму плоду. Подобным поведение земледельца в отношении к плевелам должно быть поведение подвижника в отношении к греху. Не будем уны­вать, удивляться, ужасаться, приходить в недоумение, видя возникающий в себе разнообразный грех, не сочтем это явление явлением странным: «от юности моея мнози борют мя страсти» 4), исповедует Святая Церковь от лица каждого из членов своих; до самой кончины человек подлежить влиянию греха. В постоянном бодрствовании над собою будем исторгать из себя самые первоначальные проявления греха в помыслах и ощущениях, не допуская им развиваться и усиливаться. Если же по нерадению нашему, или по стечению непредвиденных и неотразимых обстоятельств, случится совершить грех на самом деле: и тогда нет места для расслабления, безнадежия и отчаяния. Врачевство покаяния всемогуще, как врачевство, преподаемое всемогущим врачем — Богом. Исцеляет оно от всех грехов и от всех страстей. Пребывание в смертном грехе, пребывание в порабощении у страсти есть условие погибели вечной.

Нун.

Тяжек подвиг против страсти; продолжительно и многотрудно целение ее покаянием. Вступить в этот подвиг — необходимо; необходимо подчиниться томительному целению: без них нет спасения. Всякая страсть есть преступная любовь, есть преступное усвоение какому либо виду греха. Одни, свергшие с себя иго страстей, одни, покаявшиеся истинно, враты внидут во град святой, новый Иерусалим, в Иерусалим небесный; вне же — пси и чародеи, любодеи и убийцы и идолослужители и всяк любяй и творяй лжу 1); вне этого города — всякий, связанный стра­стями, неисцеливший любви своей. Там нет места для иной любви, кроме любви, заповеданной Богом; там нет места для иной любви, кроме любви Божественной, иная любовь не может жить в прохладном; духовном, блаженном пламени и свете райском: ей свойствен и ей уготован иной пламень, пламень мрачный, пламень жгущий, но не сожигающий, пламень ада.

В поте лица твоего ñíåñè хлеб твой, дондеже возвратимися в землю, от нея же взят еси. Проклята земля в делех твоих: в печалех снеси тую вся дни живота твоего. Терния и волчцы возрастит тебе, и снеси траву сельную 2). Таково определение, произнесенное Богом над падшим человеком. Не престает исполняться оно по вселенной видимой; не престает исполняться оно и таинственно в душе каждого служителя Божия. Вместо райского наслаждения предоставлено ему поприще покаяния; землею изображен весь человек, преимущественно же его сердце; терниями и волчцами — страсти; печалью назван плач со всеми отраслями его и начальными причинами; хлебом —спасение. Хлеб этот добывается в поте лица, то есть, с великим трудом душевным и телесным, при многочисленных скорбях и лишениях. Подвиг покаяния и борьбы со страстями предначертан пожизненный.

Изыскася путь наш, и испытася 1): воззрел Бог на жительство наше, подверг его рассмотрению. Оно оказалось недостаточным. Мы согрешихом и нечествовахом, сего ради не помиловал еси нас 2), Господь наш: Ты предал нас чистительному огню покаяния; Ты устроил наше наружное положение так, чтоб оно способствовало нам принести удовлетвори­тельное, полновесное покаяние; наружное положение это подобно тя­желому гнету, давлением которого извлекается приятнейший сок из зрелых ягод благовонного винограда. Обратимся ко Гос­поду! воздвигнем сердца нами с руками к Богу высокому на небеси 3): принесем покаяние всецелое. Чтоб оно полу­чило это достоинство, —необходимо соединить плач сердца и мо­литву сердца с соответствующим телесным подвигом, с соот­ветствующими лишениями телесными ее возможно покаяние в недре наслаждения, расслабления, излишеств. Подвиг и лишения телесные названы в Писании руками.

Самех.

Аз есмь воскресение и живот, сказал Господь: веруяй в Мя, аще и умрет, убитый грехом смертным, но оживет 4), действием Моим, которое есть действие Жизни. Верующему во Христа невозможно умереть; верующему во Христа невозможно умереть вечною смертью иначе, как отречением от Христа. Отречение от Христа совершается исповедью отречения устами, за чем непременно и немедленно следует отречение сердцем и всем существом; совершается îòðå÷åíèå от Христа жительством, наме­ренно противоположным завещанию Христа; совершается оно отчаянием, которое есть отвержение веры во Христа. Се Аз, глаголет Господь, отверзу гробы ваша, и изведу вас от гробов И увесте, яко Аз есмь Господь, внегда отверсти Ми гробы ваша, еже возвести Ми вас от гробов ваших, людие Мои: и дам Дух Мой в вас и живи будете, и поставлю вас на земли вашей, и увесте, яко Аз Гос­подь: глаголах, и сотворю 1). И дам вам сердце ново, и дух нов дам вам, и отъиму сердце каменное от плоти вашея, и дам вам сердце плотяно: и Дух Мой дам в вас, и сотворю, да в заповедех Моих ходите, и суды Моя сохраните 2). Не вам Аз творю, доме Израилев, но имене Моего ради святого, его-же осквернисте во языцех, и освящу имя Мое великое 3).

Что может быть тверже, радостнее этого обетования? уже одно обетование, дышащее силою сверхъестественною, доставляет предвкушение оживления. Если б мы воскресали из смерти грехов­ной собственною нашею силою, —справедливым было бы безнадежие падшего в смертный грех, умерщвленного смертным грехом. Возвращает нам бытие благодатное наш всемогущий Творец, даровавший нам при сотворении, вместе с бытием естественным, бытие благодатное. Когда Он созидал нас из ничего, — мы не могли предварить создание никаким даром, никаким выражением свободной воли. Бытие благодатное утрачено нами произвольно; при бедственной утрате бытие естественное извратилось в неумираю­щую смерть: пред возвращением бытия благодатного требуется от нас правдою Божиею выражение нашей свободной воли. Выражается произволение человека воскреснуть в жизнь благодатную искренним покаянием.

Покаяние, будучи выражением человеческого произволения, вместе и по преимуществу есть выражение воли Божией. Покаяние — отнюдь не человеческое изобретение; ïîêàÿíèå — дар Божий челове­честву. Дана человеку всеблагим и премудрым Богом естествен­ная способность к покаянию: эта естественная способность воз­буждается Богом, и, вступив в повиновение Богу, осеняется Божественною благодатно; естественное действие претворяется в благодатное, и Сам Дух Áîæèé ходатайствует о нас воздыхании неизглаголанными 4). Покаяние проведуется, всем Священным Писанием: возвещается оно Ветхим Заветом; пре­подается Евангелием во всей полноте, во всем неограниченном обилии. Сыны дома Израилева говорили в недоумении: прелести наша и беззакония наша в нас суть, и мы в них таем, и како нам живым быти? 1). На эти слова Гос­подь повелел Пророку Своему дать такой ответ: Рцы им: живу Аз, источник жизни, глаголет Адонаи Господь, не хощу смерти грешника, но еже обратитися нечестивому от пути своего, и живу быти ему. Обращением обра­титесь, решительным обращением обратитесь от пути вашего злаго. Вскую умираете, доме Израилев? зачем вы умираете произвольно вечною смертью, отвергая покаяние? Егда реку нечестивому, смертию умреши, и обратится от греха своего, и сотворит суд и правду, и беззаконник в заповедех жизни ходити будет, еже не сотворити неправды, жизнию жив будет и не умрет: вси грехи его, яже согреши, не помянутся, понеже суд и правду сотвори, жив будет в них 2). Покаяние дано для очище­ния от всех грехов, без исключений; но оно тогда только при­нимается Богом, тогда только оказывает спасительное действие, когда грехи и греховная жизнь оставятся, заменятся жизнью бого­угодною. — Начальная проповедь Евангелия была проповедь о покаянии. Возвещена проповедь и святым Предтечею Спасителя, и Самим Спасителем-Богочеловеком, и Апостолами Спасителя. Возвещена проповедь о покаянии; заповедано Церкви отпущать все грехи по увлечению, сколько бы раз ни повторялись они 3); дается прощение в греховной жизни и в смертных грехах с условием оставления их 4); объявлено, что грех пребывает обладателем тех человеков, которые по наружности представляются праведными, но отвергли врачевание себя покаянием 5). Одно покаяние образует праведников, угодных Богу; только при посредстве покаяния можно принять Евангелие, усвоиться Евангелию. Покайтеся, и веруйте во Евангелие 6), говорит нам Гос­подь наш, Иисус Христос. Покаяние требует содействия воли человеческой воле Божией; воскресение из смерти греховной есть действие единой воли Божией: этим действием воли Божией изливается благоволение Божие на человеков, действовавших по указанию воли Áîæèåé, поклонившихся благому и спасительному игу покаяния.

Окажем повиновение призванию Божию! поверим обетованию Божию! исполним долг наш, долг рабов и созданий, в отношении к Богу, — и Он, верный Бог 1), непременно испол­нить по отношению к нам великое обетование Свое 2). Что отвлекает нас от истинного решительного покаяния? Неверие наше. От неверия рождается двоедушие; от двоедушия — слабость, без­успешность в деле Божием. Никтоже, возлож руку свою на рало, и зря вспять, управлен есть в царствие Божие 3). Сумняйся уподобися волнению морскому, ветры возметаему и развеваему. Муж двоедушен, неустроен во всех путех своих: да не мнит человек он, яко полу­чит, что от Бога 4). Отвергнем неверие, уверуем во Евангелие, явим веру от дел 5): покаемся.

Аин.

Времена и лета положи Отец небесный, Бог наш, во Своей власти. Несть ваше — отвечал Господь, на вопрос Апостолов, любопытствовавших узнать время устроения царства Израилева — несть ваше разумети времена и лета. Вре­мена и лета положи Отец во Своей власти 6). Сокрыт от познания человеческого срок жизни мира видимого, день и час превращения его; сокрыт от каждого человека срок земного странствования его, день и час переселения его в загробную область; сокрыт от каждого кающегося срок покаяния его, день и час, в которые покаяние увенчается извещением об окончательном отпущении грехов, увенчается явным для сердечного ощущения разрешением от уз греховных, от страстей, увенчается ясным для всего существа человеческого осенением благодати Áîæèåé. Благодать Божия, осенив кающегося, разрушает в нем царство греха, водворяет царство Áîæèå, соделывается достоверным залогом на получение вечных благ. Залог, будучи обручением блаженства, и сам — блаженство.

Срок покаяния каждому кающемуся назначается Богом по всесвятому, недоведомому суду Его. Срок этот длился для некоторых многие годы, — для некоторых немногие часы. Одни по­несли тяготу дне и вар 1), — другие потрудились в вертограде Сына Áîæèÿ самое краткое время.

Живописно изображен продолжительный срок ïîêàÿíèÿ преобразовательными тенями Ветхого Завета: изображен он порабощением израильтян во Египте в течении четырех столетий; изображен он пленом их в Вавилоне в течении семидесяти лет. Порабощением во Египте знаменуется состояние христианина, предназначенного в служение Богу, но удерживаемого миром в служении миру; пленом в Вавилоне знаменуется вразумляющее наказание за грехи, соделанные в жизни, уже посвященной богослужению. Когда израильтяне выходили из Египта, — они, по повелению Áîæèþ, выпросили у египтян множество золота и серебра подобно этому служитель Божий, постепенно выходя из жизни по плоти, выносит драгоценное, опытное познание о значении ìèðà, о падении человека, о действии в нем греха, о влиянии на него духов отверженных. Повелением Божиим, данным израильтянам, знаменуется премудрое смотрение Áîæèå, по которому само зло споспешествует добру в отношении к христианам, имеющим целью благоугождение Богу.

Грех ради ваших, ими же согрешисте пред Богом, отведетеся в Вавилон пленени 2), писал пророк по повелению Áîæèþ и от лица Áîæèÿ к иудеям, которых переселял Навуходоносор, царь Вавилонский, из Иерусалима в Вавилов Вшедше убо в Вавилон, будете тамо лета многа время долго, до седми родов: потом же изведу вас оттуду с миром. Ангел бо Мой с вами есть: сей взыскует душ ваших 3). В то время, когда подвижник оставлен, по-видимому, Богом; в то время, когда, по-видимому, Бог покрылся облаком, да недойдет к Нему молитва 4) бедствующего Израиля; в то время, когда, по наружности, Израиль поражен слепотою, отринут, повергнут в среду людей 5), есть, страстей и демонов: в это время попущения и наказания, благодать Божия, скрывая свое действие, не прекращает действия. Она доставляет служителю Божию существенное преуспеяние. Не примечая преуспеяния, особливо в начале, борясь с волнами и вихрями моря сердечного, находясь ежечасно в опасности погиб­нуть в кипящей пучине, служитель Божий изощряет силы, на­учается искусству борьбы с грехом, нисходит в глубину смирения, там обретает сокровище духовного разума и ощущения, духовным разумом и ощущением возносится на небо.

Рабы Божии! не унывайте, не расслабляйтесь в подвиге благочестивом. Соградите храмины в стране пленения вашего, и вселитеся, и насадите винограды, и ядите плоды их, и поймите жены, и чадотворите сыны и дщери, и при­ведите сыном вашим жены, и дщери вами дадите за мужи, и да рождают сыны и дщери, и умножайтеся, а не умаляйтеся 1). Страждущии по воле Божией, яко верну Зиждителю, да предадят души своя во благотворении 2). Рабы Áîæèè! во время попущаемых вам напастей, извне от человеков, внутри от возмущения страстей, предавайтесь воле Божией, укрепляйтесь, окрыляйтесь верою в Бога. В это бла­женное время прилагайте особенное тщание о совершении всех боголюбезных добродетелей. Возделанная железными орудиями и удобренная согнившими веществами земля особенно способна к плодородию: так и сердце, возделанное скорбями, напоенное уничижением, особенно способно к возвышеннейшей добродетели. Время напастей есть время преимущественного памятования о нас Бога; время напастей есть то время, в которое Бог зиждет души наши. Блажен не только тот, кто безвинно подвергается искушениям 3); блажен и тот, кого Господь наказует за грехи, и вытесняет скорбями с широкого пути на путь заповедей Божиих 4).

Открывает нам эти глубокие, утешительнейшие тайны Божии смотрения о нас Боговдохновенное, Священное Писание.

Фи.

Когда вышли израильтяне из Египта, — они направились к берегам Чермного моря, к обширной пустыне Аравийской. Фараон, царь Египетский, раскаявшись, что отпустил израильтян, и желая возвратить их в Египет и порабощение, погнался за ними, настиг их у моря. Но Бог устроил для израильтян путь посреди моря, а Фараона с многочисленным войском его потопил в море 1). Израильтяне вступили в пустыню. Там встретили их различные лишения и напасти, которые должно было преодолевать верою, потому что преодолевала их единственно сила Божия; там, на горе Синайской, Бог дал им законы и уставы для жизни гражданской и частной. При подошве этой горы раз­бойническое племя Амаликов вознамерилось преградить народу избранному путь в землю Обетованную 2).

Между Египтом и Палестиною лежит обширная пустыня, по которой скитаются кочевые семьи Измаила. Бог не избрал пути кратчайшего по этой пустыне для Своего народа, — повел его путем дальным, путем трудным, назначил ему долговременное странствование по пустыне. Нужна жизнь в пустыне, чтоб изгладилась из памяти жизнь в Египте, чтоб изгладились из сердца навыки Египта, чтоб не внести в землю Обетованную этих навыков, несродных жителям земли Обетованной. Погоня Фараона за Израилем знаменует пристрастие человека, оставившего мир: эти пристрастия усиливаются возвратить в ìèð того, кто недавно оставил его. Ëèøåíèÿ и скорби, встретившие израильтян в пустыне, изображают собою те ëèøåíèÿ и скорби, которыми преисполнена жизнь подвижническая. В этой жизни деятельно преподается Богом закон Его истинному подвижнику, переносится из книги в душу. В пустыне подвижник научается тому поведению, тем обычаям, при которых можно хранить закон Áîæèè ненарушимо. Первый враждебный народ, встретивший неприязненно израильтян и покусившийся не допустить их в данное Богом наследие, были дикие сыны Амалика. Под именем Амаликов Отцы разумеют помыслы, мечтания, ощущения плотские. Сластолюбие и сладострастие первона­чально выступают на брань против воина Христова, вновь вписавшегося в полк иноческий. Израиль встретил Амалика избран­ными воинами своими под предводительством Иисуса, а Моисей, правитель всего Израильского народа, в сопровождении первосвященника Аарона и Ора, супруга пророчицы, сестры и правителя и первосвященника, взошел на вершину горы, на вершину высокого Хорива, чтоб действовать молитвою на Израиля, который сражался под стопами Хорива. Когда Моисей воздевал руки горе, — одолевал Израиль; когда же, уставая, он опускал их, — начинал одолевать Амалик. Заметив это, Аарон и Ор поддерживали руки Моисея постоянно воздетыми, — и к закату солнца Иисус одолел Амалика, произвел в расстроившихся толпах его страшное крово­пролитие. Крестообразное, усиленное простертие рук Моисея изображает, что для побеждения плотских похотений необходимо распятие плоти. Ðàñïÿòèå плоти сопрягается с кровопролитием: потому что не только плоть, но и кровь неспособна наследовать царства Божия 1). Распятие и кровопролитие совершаются новоначальным иноком при помощи церковных таинств, при помощи тщательной исповеди всех греховных проявлений, при помощи церковных и келейных молитвословий, как бы при помощи первосвященника Аарона; со­вершаются они при помощи поста, бдений, коленопреклонений и прочих благочестивых трудов, как бы при помощи Ора, родственного Моисею и Аарону, супруга пророчицы Божией.

Подражая боговдохновенному правителю израильтян, устроив­шему после победы над Амаликом алтарь, и принесшему жертву Господу, созижди таинственный алтарь, говорят Отцы 2), в душе твоей: приноси на нем постоянную жертву славословия и молитвы. Познай, что Господь прибежище твое, что Он рукою тай­ною ратует на Амалика от рода в род 3). Твой подвиг — необходим: Твой подвиг — деятельное выражение твоего произволения. Но поражение Амалика и всех прочих племен иноплеменнических совершается единственно силою Царя царей — Бога. Он дарует спасение тем человекам, которые искренно желают получить спасение.

Цади.

Томилась под игом неплодства в течении всей жизни пра­ведная Сарра, супруга великого праведника, патриарха Авраама; не разрешалось неплодство Сарры, не смотря па повторяемые обетования Божии даровать Аврааму многочисленное потомство. Уже состарилась святая жена; уже умерла в ней способность к чадородию: в это время обетование снова объявлено с особенной ясностью и с назначением годичного срока, в исходе которого долженствовал быть у Сарры сын. Обетование произнес Сам Господь, явившись Аврааму и Сарре у дуба Мамврийского, где раскинута была их куща, явившись в образе человека, в с провождении двух Ангелов, которых вид был вид мужей. Столько несбыточным показалось Сарре обетование, что она, услышав его, рассмеялась. Господь обличил Сарру, и подтвердил обетование: в основательность и достоверность обетовании Он указал на всемогущество слова Áîæèÿ. У святой Сарры родил святой сын, Исаак. В радости говорила Сарра: смех мне сотвори Господь: иже бо аще услышит, обрадуется со мною. Кто возвестит Аврааму, яко млеком питает отроча Сарра, яко родих сына в старости моей 1).

Таинственно изображается Саррою душа, всегда верная закону Божию. И для такой души необходим подвиг покаяния по причине греховности, которою заражено все человечество; и такая душа часто томится в течении продолжительного времени, боримая страстями, предаваемая недоумению и неизвестности о милости Боже в себе, о спасении своем; и такая душа оставляется надолго пред заключенными дверями в чертог бесстрастия и святости 2). Тщетно молится она пред ними, тщетно плачет, тщетно стучится в них, как бы руками, различными подвигами и добродетелями. Уже овладевает ею безнадежие; уже видит она в себе окончательное истощение и способностей и жизни; уже признает состояние благодатное не своим уделом, и тогда, внезапно, отверзаются двери чертога. Жених-Христос является в неизреченной славе, в неизреченном свете Божества, принимает в объятия невесту-душу, душу истомившуюся страданиями подвижничества, доказавшую постоянством и долготерпением верность. Тогда отбегает, исчезает плач; глубоко забываются воздыхания и прочие виды выражения печали: душа утопает в бесконечном Божестве, утопает в бесконечном блаженстве. Вкусив сверхъестественную жизнь, она как бы утрачивает свою, утрачивает ту жизнь, которая вместе и смерть: не преставая существовать, начинает жить жизнью иною, новою, жизнью без меры обильною и всеобъемлющею; состарившись и измучившись в неплодстве, потом родив, сверх чаяния, ду­ховный плод, она говорит подобно Сарре: «Смех сотвори мне Господь, то есть, даровал неожиданную, неотъемлемую радость — обручение вечной радости. Обновилась, яко орля юность 1) моя, изветшавшая в грехах и страстях. Плоть моя, как плоть Неемана Сирианина, соделалась подобною плоти младенцев после того, как я погрузился во Иордан Божественной благодати 2). Ум мой получил самостоятельность: не увлекается он многоразличными обольщениями злохитрой и суетной злобы: усвоился он Богу, прилепился к Богу, углубился в Бога, и пребывает неотлучно в Боге» 3). Ты спросишь: каким образом совершается дивное изменение? На этот вопрос святые Отцы наставляют отвечать так: «сказано в Писании: «Дух Святым найдет на тя, и сила Вышнего осенит тя 4). Где пришествие Духа: там не ищи естественного порядка и закона. Всесилен покланяемый Святой Дух, и не удивись, если Он осуществляет в тебе несуществовавшее, если Он соделывает победителем ум, доселе побеждав­шийся. Свыше грядый Утешитель над всеми есть 5). Он поставляет тебя владыкою над естественными движениями и бесов­скими наветами» 6).

«Если просишь у Бога молитвою чего-либо, и Он медлит, не исполняя прошения твоего, — не скорби об этом: ты — не умнее Бога. Так делается или потому, что настроение сердца твоего не соответствует прошению твоему, или потому, что ты не достиг надлежащей меры для принятия дара. Нам не должно стремиться в великие миры преждевременно, чтоб не злоупотребить даром Божиим, как полученным скоро. Все, полученное легко, легко и теряется; все, приобретаемое с болезнью сердца, хранится тща­тельно 7). По этой причине Бог сперва подвергает искушениям и томлению, а потом уже ниспосылает дар. Слава Господу, до­ставляющему нам наслаждение здравия крепкими врачествами!» 1).

Коф.

Спасительно для нас, убийственно для греха — воспоминание о смерти, рожденной грехом. Воспоминание это действует и против согрешений и против греховных недугов: оно останавливает от впадения в явный грех каким либо противозаконным поступком; оно, притупляя жало страстей, расстраивая обольстительные мечты, рисуемые страстями, обуздывает грех, тайно живущий в душе. Воспоминание это охраняет духовный подвиг наш от высокоумия и превозношения, к которым так склонен падший человек, в которые удобно впадает он даже по причине благодатных даров; воспоминание это содержит постоянно душу в боголюбезной печали, озабочивает ее неминуемым судом Божиим, озабочивает ее множеством грехов, соделанных на по­прище земной жизни в ведении и неведении; âîñïîìèíàíèå это охлаждает ко всем суетным занятиям преходящего мира, поощряет ко всем благочестивым упражнениям, которыми приготовляется и устраивается блаженство в вечности. При наступлении ночи, оно говорит: «Не спеши предаться сну: успеешь пресытиться им в гробе. Пролей теплейшие молитвы и теплейшие слезы пред Богом: постарайся преклонить Бога на милость к тебе смиренными мо­литвами, многими коленопреклонениями, обильными слезами; поста­райся облегчить искренним покаянием бремя грехов, тяготеющее на раменах твоих. Вполне неизвестно, будет ли принадлежать тебе день, который настанет после этой ночи. Может быть в эту ночь подкрадется неожиданно смерть к одру твоему, восхитит тебя внезапно, как восхитила она многих. Преселяет она человеков в страну дальнюю, в другой мир. Там и покаяние, и плач, и молитвы, и сердечная болезнь не приносят уже никакой пользы: бесплодно сопровождается ими мука вечная». При наступлении дня âîñïîìèíàíèå о смерти опять предстает делателю, предлагает вниманию его изречение Писания: Не отрецыся благотворити требующему, егда имать рука твоя помогати. Из числа требующих никак не исключи себя: нуждаешься во многом, преимущественно же в покаянии. Не рцы пришедшему к тебе помыслу покаяния: отшедь возвратися, и заутра дам, сильну ти сущу благотворити, не веси бо что породит находящий день 1). Торопит воспоминание о смерти совершать без опущения все заповеди Божии: потому что скрыта от нас мера земного поприща нашего; потерянное время — невозвратимо; утраченного доброго дела, утраченного подвига утрачено и мздовоздаяние.

Скажи мне, Господи, кончину мою, и число дней моих кое есть 2). Скажи, объясни мне, каким измерением, каким исчислением Ты отмериваешь, вычисляешь, определяешь жизнь мою? Желал бы я предузнать кончину мою, чтоб извлечь из пребывания в этом мире, из странствования по этой обольстительной пустыне, всевозможную пользу для себя, не растратив напрасно или, в ущерб мне, ни одного дня, ни одного часа. — Мера жизни человеческой на земле и число дней его есть кратковременность, есть быстрейшее мгновение, есть черта не приметная на необъятных скрижалях вечности. Тот получил точное сведение о кончине своей, кто ожидает этой кончины на всякий день, на всякой час. Тот узнал меру своей земной жизни, тот свел верный счет дням этой жизни, кто понял, что эта жизнь, — неостана­вливающееся ни на минуту движение, при котором будущее не­престанно делается прошедшим, а прошедшее непрестанно и на­всегда нисходит, как в, могилу, в несуществование. Постоян­ное движение не допускает никакому положению приобрести проч­ность, постоянство: все проходит своею чередою, все изменяется, все улетает. Настоящее есть грань, передвигающаяся безостано­вочно, грань неуловимая, грань между будущим и прошедшим. На грани этой непрестанно претворяется будущее в прошедшее. Тот дал истинную цену земной жизни, кто не истощает на нее внимания, не привязывается к ней сердцем, кто не допускает себя быть обманутым прелестями и суетою ее, кто не признал постоянства в непостоянстве, положительности в неумолкающем, неопределенном движении, кто ведет себя и действует как странник, кто земную, временную жизнь употребляет на изучение и стяжание жизни истинной, вечной, небесной.

Состав мой яко ничтоже пред Тобою 1), исповедуется Богу святой Пророк Его, исповедуется от лица всех человеков. Тело мое не есть какая либо неизменяемая, самостоя­тельная сущность: оно — странное соединение стихий, по законам, мне неизвестным; оно — какое-то явление, явление непонятное, начинающееся рождением или зачатием, переходящее из состояния в состояние, кончающееся смертью. Как и когда оживился я существованием? не помню и не знаю. Какая сила дает мне жизнь, вызывает меня в бытие из небытия? какая сила развивает жизнь, младенца преобразует в отрока, отрока в юношу, юношу в мужа? Почему эта сила, развиваясь до некоторого времени, потом начинает оскудевать постепенно? Наконец она оставляет тело, — и тело рассыпается в прах. Какая связь между этою невидимою и непостижимою силою и видимым телом? Что — душа моя? Сущность души столько же непонятна мне, как и сущность тела. Очевидны силы, очевидны способности души: они удостоверяют в существовании ее. Собственный опыт доказывает мне, что тело есть нижайшая часть существа моего, что оно, в высших силах и способностях своих, есть только орудие души. Оказываюсь я, и по душе и по телу, неизвестным, непостижимым для меня самого. Существованию моему на земле предше­ствовало небытию; и конец моего существования на земле имеет образ уничтожения конечного. Состав мой яко ничтоже пред Тобою.

Утроба матери моей служила до моего рождения темницею для души моей и тела: по рождении тело служит для души темною утробою матери. Рождаюсь в вечную жизнь смертью тела. Что ж значит земная жизнь человека? Она — тень жизни, ступень к жизни, преддверие к жизни истинной; она — странствование и путешествие, одинаково краткое и для всех равное по сравнению с неизмеримою вечностью. Вступают в равенство все числа и меры, столько различные между собою, когда встанут пред бесконечною величиною, и сличатся с нею 2). Не имею на земле никакой собственности, и не могу иметь ее. Все дается мне на время, на подержание; все отнимается смертью. Наследую чужое; что приобрету сам, покидаю, — покидаю не когда хочу, когда и как случится. Все земные узы, узы теснейшие, узы, возлагаемые естеством и законом, разрываются беспощадно смертью; разрываются они без ведома моего и согласия, — наиболее в противность моей воле, наиболее неожиданно, как бы безвременно. Между всеми предметами, между всеми отношениями земными я — гость. Недавно очутился я между ими, недавно увидел их, никогда не видев; вскоре уйду из среды их, уйду безвозвратно, не буду видеть их никогда: покрывало, только что снятое рождением, накинется смертью, и разлучит меня на веки от тех, которых узнал я после бесчисленных веков.

Отчего же я прилепляюсь всею душою к земле, к моему положению на ней, как бы постоянный житель ее? Отчего я ни­сколько не думаю, не хочу думать о вечности? Обличается этим слепота ума моего и сердца; обличается этим самообольщение мое; обличается этим, что я поражен греховным недугом, поражен вечною смертью в средоточии существа моего. Глубоко — падение человека. Море слез недостаточно, чтоб оплакать страшное падение. В пропасть этого падения Господь наш простирает нам всемо­гущую руку помощи, руку, досягающую дна пропасти: Он извлекает из пропасти, возводит на небо тех человеков, которые произволяют спастись и быть учениками Господа. Указывая на мир, обольщающий и губящий слабых человеков, указывая на убийственную заразу греховную, действующую внутри нас, Гос­подь возвещает: Всяк от вас, иже не отречется всего имения своего, не может быти Мой ученик. Аще кто грядет ко Мне, и не возненавидит отца своего, и матерь, и жену, и чад, и братию, и сестр, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик. И иже не носит креста своего, и в след Мене грядет, не может Мой быти ученик 1).

Реш.

Посетили однажды некоторого из великих иноков братия, возлюбленные его. Нашли они инока плачущим и начали упрашивать его, чтоб он объявил им причину плача. Долго упра­шивали они преподобного, и долго на вопросы и убедительные просьбы отвечал преподобный молчанием. Наконец он сказал им: «Духом моим стоял я близ распятого на кресте Господа, как некогда стояли Богоматерь и ученик любимый. Я стоял и плакал. Желал бы я всегда стоять у креста Господня, и плакать» 1).

Стояли при кресте Господа Приснодева Богоматерь и девственник Иоанн, как представители высшей человеческой святости и чистоты. Неподдельная добродетель человеческая свидетельствуется тем, что она вся во Христе, что по земному положению своему приближается к страдальческому положению, которое избрал для Себя Богочеловек во время пребывания Своего на земле. И покаяние имело представителей при кресте Господа. Представителем покаяния была Мария Магдалина, из которой Господь изгнал семь бесов 2); представителем покаяния был разбойник, распятый одесную Господа 3). Грешники! ободримся: и для нас есть место у креста Господня; указано и дано нам место великим человеколюбием Господа. Он вочеловечился для спасения грешников 4); Он претерпел лютые пытки и смертью крестную за грешников 5). Восплачем при кресте Господа. Для обильнейшего плача имеем два побуждения: каждое из них достойно обильнейшего плача, плача непрестающего. Когда подымем взоры горе, — пред взорами нашими Господь, распятый за нас; когда низведем взоры в себя, — пред взорами нашими темная, необъятная бездна нашей греховности.

Стою я пред этим сугубым зрелищем, стою с сердцем каменным. Понимаю, что плач должен быть моим достоянием, моим постоянным упражнением; но я не имею его. Хладность и равнодушие владеют мною. Нуждаюсь в учителях для плача. Кто наставит меня плачу? кто вложит плач в сердце мое? — Наставляет плачу Сам Господь; наставляют плачу все благоугодившие Богу человеки: все они взошли в жительство, угод­ное Богу, плачем. Плач любит пребывать в сердце одиноким.

Изгони из сердца попечения суетные и пристрастия, — и явится в сердце плач сам собою. Плачем обнаруживает присутствие Свое в христианине Дух Божий, насажденный в христианина при святом крещении; плачем обнаруживается оживление души для духовных ощущений, подобно тому, как знаменуется рождение каждого младенца плачем его. Плач — начало жизни.

Господь мой! Господь мой! Ты ублажил плач, обетовал ему утешение 1): Ты и даруй мне блаженный, утешительный плач. Как мог бы плач быть блаженством, будучи естественно следствием несчастья, как мог бы он быть утешением, будучи естественно плодом огорчения, если б не был проникнут Твоим благодатным действием, заповеданный Тобою плач покаяния? Возникает такой плач из нищеты духа, как образуется дождь из сгустившихся облаков. Нищета духа является от зрения и сознания грехов и греховности своей.

Господь мой! Господь мой! даруй мне зрение грехов и гре­ховности моей; даруй мне зрение согрешений, совершенных мною на самом деле помышлениями, ощущениями, словами и телесными действиями; даруй мне зрение падения моего, общего всем человекам, падения, служащего источником всех согрешений человеческих. Устрани от меня мое поверхностное, холодное воззре­ние на бедственное состояние мое: при этом воззрении я провожу жизнь, как бы безгрешный, не нуждающийся нисколько в покаянии. Даруй мне воззрение правильное, чтоб оно ввело меня в жительство, соответствующее моему бедственному состоянию, чтоб оно ввело меня в плач. Даруй мне встать всем существом моим при кресте Твоем; даруй мне неотступно стоять при кресте Твоем постоянным памятованием о нем, постоянным сочувствием ему. Даруй мне восплакать и плакать при кресте Твоем.

Увы, Господь мой! Ты на кресте: я утопаю в наслаждениях и неге. Ты подвизаешься за меня на кресте, вися между небом и землею; Ты пронзен гвоздями; Ты прободен копием; Ты весь истерзан муками, предварившими распятие; Ты увенчан терновым венцом; уже увенчанный венцом терновым, Ты взошел на престол победы и владычества, на крест; с престола этого, руками, пригвожденными ко кресту, Ты связал духов воздушных; ногами, пригвожденными ко кресту, Ты попрал смерть: я — лежу в лености, в расслаблении, ищу повсюду и во всем спокойствия, убегаю лишений и распятия, пребываю в вечной смерти. Тебя, распростертого и подъятого на кресте, Тебя, совершающего на кресте искупление и возрождение человеков, осыпают поношениями и насмешками славные и сильные земли, злословит весь народ, народ ослепленный, обезумленный обаянием злобы: я — стараюсь уловлять суетные похвалы и одобрения человеческие, жажду их ненасытно; лишаемый их, предаюсь скорби; едва доне­сется до моего слуха какое либо ничтожное, обидное слово, как и закипает во мне неистовая ярость. На кресте Твоем Ты неупустительно исполняешь волю естественного Тебе Отца Твоего и Твою Божественную волю, единую с волею Отца, покоряя Божественной воле волю страждущего Твоего человечества: я — стремлюсь посто­янно удовлетворять моей поврежденной воле, воле, враждебной за­кону Божию; с упорством защищаю мою волю, с ожесточением и гневом препираюсь о ней. Страдая на кресте, Ты молишься о распинателях, о убийцах Твоих; в облегчение вины злодеев, Ты представляешь неведение их: я, пользуясь благоденствием, постоянно подвергаюсь ропоту, выражаю недовольство, с огорчением ратую не только против недругов моих, ратую против друзей моих, обманываемый моим порочным сердцем, моим порочным воображением. Умирая на кресте, Ты предаешь в руки Отца человеческий дух Твой, хотя, достоинством равный Отцу, Ты имеешь равную с Ним и единую власть над человеческим духом Твоим, хотя по человечеству Ты приял власть от соединенного в Тебе неслитно с человечеством Божества, власть и положить душу Твою, и восприять душу Твою: я, омрачаемый плотским мудрованием и неверием, ищу во всех случайностях жизни устроить себя моим немощным разумом, моим соображением, по внушениям плотского мудрования и лукавства; я не хочу пре­дать себя деснице Бога моего, не хочу призвать этой десницы в помощь себе, хотя всесильная десница Божия содержит меня полно­властно, объемлет отовсюду. Когда один из воинов, предста­витель враждебного Богу человечества, пронзил копием Твое всесвятое тело, уже оставленное душою: тогда умершее тело Твое, продолжавшее жить в Боге и чудодействовать, источило из себя струю крови и струю воды. Воду Ты дал в омовение врагам Твоим, кровь — в питие; истерзанное тело Твое предлагалось врагам Твоим, как закланная, приуготовленная к употреблению снедь. Всемогущий и Всеблагий! в то время, как человеки истощались в злодеяниях над Тобою, Ты весь истощился для спасения их, всего Себя отдавал им, чтоб претворить врагов и убийц в è сынов и друзей, чтоб избавить врагов Твоих от вечных мучений в пропастях адских, чтоб доставить им вечное бла­женное жительство в селениях неба. Еще прежде распятия распинатели сняли с Тебя одежду, оставили обнаженным: ризы Твои они разодрали на части и разделили между собою; о нешвенной срачице Твоей, привлекшей особенное внимание их, метнули жребий. Обнаженного, они возвели Тебя на крест. Все, все отдал Ты человекам: они как бы исчерпали всю Твою благость. Соверша­лось это по святейшей воле Твоей, хотя человеки и действовали по свободному произволению своему: они делались слепыми орудиями воли Твоей, не понимая того, — делались орудиями воли Твоей по бесконечной премудрости, по беспредельной власти Твоей.

Господь мой, Господь мой, даруй мне уразуметь значение креста Твоего; привлеки меня к кресту Твоему судьбами Твоими; возжги во мне любовь креста Твоего; сподобь меня отречься у подножия креста Твоего от порочных пристрастий к миру и ко мне самому; è открой очи мои, как открыл Ты их блаженному разбойнику, чтоб я усмотрел в Тебе Господа и Бога моего; пошли плач в сердце мое, чтоб я мог постоянно плакать у креста Твоего; пошли мо­литву в сердце мое, чтоб я, распятый на ней одесную Тебя, пребывал постоянно устремленным к Тебе всем существом моим, и, упоенный памятованием Тебя, забыл даже о существовании мира и греха; истекшею из ребр Твоих водою очисти скверны души моей и тела; руки Твои, распростертые на кресте, да примут меня, овцу заблудшую, в объятия Божества Твоего. Допусти меня к Твоей дивной трапезе: напитав Твоею всесвятою плотию, напои в Твоею всесвятою кровию, исполнив Твоим Святым Духом, со­едини меня с Собою во едино на веки.

Шин.

Господь мой! Господь мой! приходил Ты на землю в смиренном образе раба, в уничиженном образе немощного создания Твоего, человека; приходил Ты на землю, чтоб спасти погибших человеков 1), чтоб принять на Себя убившую их язву, чтоб уничтожить эту язву Собою 2). Открыл Ты человекам подробно волю Божию в заповедях и учении Евангелия; принес Ты Себя Богу в умилостивительную жертву за преступное человечество; удовлетворил Ты правосудию Божию, отъял преграду 3), препят­ствовавшую благости Божией изливаться на человеков в обилии безмерном. Ты придешь снова, придешь уже как Судия вселенной, придешь в неприступной славе Божества, — потребуешь от человеков отчета в употреблении Твоих благодеяний. Восстанут из гробов все поколения человеческие, оживленные Твоим творческим голосом и повелением 4); предстанут пред Тобою все человеки в несметном сонме, предстанут в страхе, в трепете, предстанут на суд беспримерный и неподражаемый. Такого суда не было никогда, и, по совершении его, не будет никогда. Никому невозможно уклониться от него: все повлекутся к нему силою непреоборимою 5). Не нужны на этом суде исследования, улики, взаимные обвинения и оправдания; не может возникнуть на нем никакое недоумение; лукавство, запирательство, обман не могут иметь ни малейшего успеха, ни места. Ñóäèÿ, по неограниченному совершенству Своему, видит все тайны человеческие, — и все согрешения всех человеков хранятся без малейшего упущения в памяти Его, как бы записанные в книге. Обличителем и обвинителем каждого подсудимого будет совесть его, внезапно исце­ленная от слепоты, от обаяния грехом, внезапно одаренная тончайшим самовоззрением. Обширный суд произведется с быстротою и удовлетворительностью, соответствующими совершенству Судии. Приговор произнесется решительный: им определится участь каждого навеки. Живые, разумные сосуды Божии вознесутся на небо для вечного блаженства: живые плевелы, сосуды разумные и свободные, произвольно претворившие себя в сосуды греха, ввер­гнутся в пещь, горящую, неостывающую и неугасающую чрез всю вечность.

На этот суд, в среде бесчисленного собрания человеков, предстану и я. Какой запас мыслей и слов, какой отчет приготовлен мною? что скажу я о себе, о моей жизни земной? От­нимаются у меня и мысль и слово от одного представления в слабом и тупом воображении моем нелицеприятного и страшного суда; от одного представления этого суда ясно ощущаю, что лишь предстану на суд, как и поступлю весь в неограниченную власть Судии. Земное странствование мое совершил я как безум­ный, как умоисступленный. Отнималась сперва основательность у разума и деятельности неведением; потом отнималась она поверхностным знанием; наконец поколебались деятельность и нераз­рывно соединенный с нею образ мыслей произвольными согрешениями по увлечению; ниспровергнуты, извращены они окончательно грехом смертным. Значительнейшая часть земного странствования совершена мною. Уже когда уклонился я от истинного христианства в дальнее и страшное распутье, уже после тяжких потрясений и противодействий с величайшим трудом, или единственно по неизреченной милости Божией, узнал я подробнее, точнее, о значении христианства, об обязанностях христианина. Познание это приводит меня в недоумение, в ужас. Святым крещением я встал, независимо от меня и не ведая того, в священном храме, величественном как небо, в христианстве; почти столько же независимо от меня, неведомо мне, очутился я вне этого храма, в пустыне страшной. Превращение совершено жизнью, по стихиям мира, жизнью, враждебною христианству, жизнью, которою ныне живет все человеческое общество, по крайней мере боль­шинство и цвет его. Вижу себя на широком пути, ведущем в пагубу! вижу себя в навыках, обычаях, усвоеных греховных, как бы в оковах, в цепях железных! вижу себя мертвецом, давно лежащим во гробе и могиле, мертвецом смердящим! 1). Камень привален ко гробу: ожестело подобно камню мое сердце.

Господь мой! Господь мой! Един Ты, Всемогущий, можешь спасти меня. Всеблагий и Всемогущий! спаси меня. Восхить меня с пути, с пути пустынного в город и страну иноплеменнические 1), с пути служения греху; поставь меня на путь, ведущий в Твое царство 2). Я оставил Тебя: Ты взыщи меня. Скитаясь среди гор бесплодных, каменистых, поросших колючими волчцами, изрытых стремнинами и пропастями, я истратил силы, измучился от голода и жажды; я покрыт бесчисленными ранами, я пришел в совершенное изнеможение: Ты, сошедший с неба на землю ради меня, возьми меня на рамена Твои, возврати к стаду пасомых Тобою. Я умертвил себя безумием моим, грехами моими: Ты, будучи источник жизни и саможизнь, оживи меня источающеюся из Тебя жизнью. Скажи душе моей, утопающей в горести и безнадежии, те утешительные, сладчайшие слова, которые Ты произнес Марфе, сестре воскрешенного Тобою, друга Твоего, Лазаря: воскреснет брат твой 3). Укрепи мое немощное мудрование: оно, из немощи своей, осмеливается прорекать Тебе, Всесильному, и про­тивопоставлять Тебе, Которому возможно все, возражение в воз­можности воскресения для мертвеца. Господи, уже смердит мертвец мой: четверодневен бо есть 4), говорила Марфа Спа­сителю ìèðà о умершем и погребенном Лазаре. Подобное этому суждение слышится в душе, научившейся вере только из Писания 5), не сподобившейся еще научиться вере из святых опытов, не сподобившейся еще приять от Бога веру живую, веру Божию 6). Ты, Спаситель Ìèðà, отвечал колеблемой сомнением и недоумением Марфе: Аще веруеши, узриши славу Божию 7). Ты, Всеблагий, назвал славою Твоею воскресение человеков. Воскресение человеков есть вторичное сотворение их, — и являешься, Ты, Спаситель ìèðà, в воскресении человеков Творцом и Богом их. Ты сотворил нас из ничего, — воскрешаешь из рассыпавшегося праха, воскрешаешь в чудной, нетленной новизне, воскрешаешь в нашем собственном естестве и вместе в естестве, измененном, переплавившемся в огне тления из состояния плотского в состояние духовное 1). Спаситель мой! насади в меня веру, веру живую, доказываемую делами, всем поведением, чтоб я соделался способным к воскресению в Духе моем. Воскреси меня, Господь мой, в тайне души моей: оживотвори меня Святым Духом Твоим, воскреси меня существенным, спасительным воскресением, воскресением духа моего, воскресением, совершающимся от осенения духа человеческого Духом Божиим. Предвари этим святым воскресением мою видимую смерть, которою разлучается душа от тела; предвари этим воскресением мое воскресение телом, которым воскреснут одинаково вей человеки. Даруй мне умереть уже воскресшим; даруй воскреснуть телом по воскресении духа, чтоб дух мой не взошел мертвым в воскресшее тело. Горе мне, если дух, при разлучении с телом, окажется умерщвленным вечною смертью! Горе мне, если дух, будучи в состоянии мертвости, войдет, при общем воскресении, в воскресшее тело! Тогда и воскресшее тело соделается вместе с духом жертвою вечной смерти; тогда усугубится вечная смерть оживлением тела, соединением воскресшего тела с духом, который не умирал по­добно телу, и не оживотворился свойственным себе воскресением.

Господь мой! Господь мой! На конце земного странствования моего, исполненного горестей, страданий, страхов, воскреси меня вожделенным воскресением в духе моем. Блажен и свят, иже имать часть в воскресении первом: на них же смерть вторая — вечная жизнь в отвержении от Бога и в муках адских — не имать области, но будут Иереи Богу и Христу, и воцарятся с Ним 2): провозгласил это сын громов, избранный из Апостолов, нареченный Богословом. Получив залог спасения вечного, я возрадуюсь радостью духовною, неизреченною, неведомою и непостижимою для состояния плотского и душевного. Радость эта — предвкушение радости и наслаждения райских. Претворенный десницею Вышнего, без смущения увижу приходящую ко мне телесную смерть; скажу в сретение пришедшей ко мне смерти слова Пророка: Бог правды моея в скорби распространил мя еси 3). Десница Господня вознесе мя, десница Господня сотвори силу. Не умру вечною смертью, но жив буду, и повем дела Господня. Наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде мя 1). Знаменася на нас свет лица Твоего, Господи, даль еси веселие в сердце моем 2). Отверзите мне врата! 3). В мире вкупе усну и почию: усну сном временной смерти во гробе, вкупе почию душою в тех горних обителях, в которых все служители Божии ожидают общего воскресения. Разлучив тело от души, в дольний гроб телом, в горнюю обитель душою, Ты, Господи, на уповании вечного блаженства вселил мя еси 4).

Фав.

Возлюбленный брат! пригласил ты друзей твоих, пригласил любящих тебя, чтоб они вспомнили о тебе, посетили тебя, приняли участие в постигшей тебя скорби, чтоб принесли тебе утешение не из смертоносной чаши чарований, которою утешает мир, упоявая самозабвением и приготовляя скорбь неисцелимую и вечную, — чтоб принесли утешение из животворящего слова Божия. Основательно твое приглашение: одобряется оно Священным Писанием и святыми Отцами. Спасение есть во мнозе совете 5) для всех вообще подвижников; в особенности совет, наставление, руководство необходимы для того, кто вознамерился перейти от плотской жизни к жизни благочестивой, из порабощения греху к духовной свободе. Так боговдохновенный Моисей оказался нужным для извлечения израильтян из Египта, для указания им пути чрез пустыню в Обетованную землю 6). Многочисленным братством населена святая обитель ваша. В среде его усмотри отца, обогащенного в духе словом Божиим, ведущего жительство, согласное этому всесвятому Слову, произносящего учение не из себя, — из всесвятого слова Áîæèÿ 7). Такому отцу открой состояние души твоей, и ежедневно открывай ему мыслен­ную брань твою, все видимые и невидимые покушения греха и духов злобы против тебя. Ничто, ничто не помогает столько к получению исцеления от язвы, нанесенной грехом смертным, как учащаемая исповедь; ничто, ничто не содействует столько в умерщвлении страсти, гнездящейся в сердце, как тщательная исповедь всех проявлений, всех действий ее.

Пожелал ты и моего участия, участия деятельного; пожелал ты личной беседы со мною. Не могу придти к тебе, удерживае­мый на месте жительства моего обязанностями моими: прихожу к тебе этими скудными строками. В них изложил я то, чему научило меня Писание Священное, чему научили меня мужи B старцы, проведшие жизнь в служении Богу.

Все смертные грехи, кроме самоубийства, врачуются покаянием. Покаяние тогда только признается истинным и действительным, когда последствием его бывает оставление греха смертного. Без этого последствия, покаяние — бесплодно. Если же, при покаянии, смертный грех не оставляется по привязанности к нему, не оставляется по произволению; если кающийся не удаляет от себя причин греха, или и сам не удаляется от них произ­вольно: то покаяние такое, покаяние слабое, двоедушное, поверх­ностное, причисляется к деяниям лицемерства. Оно — гибельная попытка обмануть и Бога и себя.

Покаяние — село, на котором скрыто бесценное сокровище спасения. Человек, стяжавший это познание, возрадуется о приобретении познания существенно нужного. Воодушевляемый радостью и ревностью, в которых таинственно действует призвание Божие, он идет, и вся елика имать, продает, и купует село то 1). Только за такую цену продается село покаяния! только за такую цену покупается оно! Необходимы, необходимы для вступления в подвиг истинного покаяния отречение от мира и отречение от себя, от своих похотений и пристрастий. Малая сква­жина отнимает у сосуда способность удерживать вливаемое в него миро, — и ничтожным пристрастием отнимается у покаяния все достоинство, вся сила его.

Истинно кающиеся соделываются истинными рабами Божиими. Покаяние переплавляет, перерождает их. Вступившие в пещь, в утробу покаяния рабами, выходят из нее сынами и друзьями Божиими. Господь наш, Иисус Христос, называет христиан, удовлетворивших воле Божией, очистившихся истинным покаянием, озарившихся истинным богопознанием, Своею братиею 1). Все Ангелы Божии, все святые Божии радуются о вступившем в правильный подвиг покаяния. По причине такого покаяния, которым заблудшая овца возвращается в стадо 2) и потерянная драхма в хранивший ее ковчег 3), учреждается на небе праздник: глаголю вам, говорит Спаситель, радость бывает пред Ангелы Божиими о едином грешнике, кающемся 4). Стяжи ïîêàÿ­íèå, — и соделаются твоими братиями и друзьями все блаженные небожители. Святые Ангелы низойдут к тебе невидимо, принесут тебе помыслы и ощущения преподобные; святые человеки, предстоящие лицу Божию в обителях рая, вступят в беседу с тобою посредством оставленных ими на земле священнолепных писаний. Утешится, умиротворится, усладится, исцелится сердце твое беседою благодатною. Снимается для тебя с этих пи­саний непроницаемое покрывало, которым закрывается святой смысл их, святая красота их, от умов, ослепленных плот­скою, греховною жизнью. Снимается покрывало покаянием; сни­мается покрывало смирением, рождающимся от покаяния; снимается покрывало духовным разумом, рождающимся от смирения, разумом, вступившим в постижение значения, данного Богом сверхъестественным, христианским добродетелям: покаянию и смирению.

Падение в смертный грех служителя Божия, увлеченного не­мощью, стечением обстоятельств, потом покаявшегося во грехе, причисляется к попущениям Божиим для вразумления, а не в конечному оставлению Богом за обдуманную злонамеренность. Бесконечным различием различились между собою падения двух апостолов, Петра и Иуды, хотя по наружности отречение близко под­ходит к предательству. Возстах покаянием и еще семь с Тобою 5), говорит пораженный удивлением, говорит падший в тяжкие грехи и покаявшийся Давид, — говорит, увидев в себе, сверх чаяния, присутствие и действие Святого Духа, которое, по совершении греха, когда разлились по всему существу падшего че­ловека дым и смрад греховный, сокрылось, которое, может быть, признавалось потерянным навсегда. Бог, имеющий возможность, по неограниченному совершенству Своему, уничтожать грех, — кото­рый, как недостаток и повреждение добра, насажденного в разумных тварях Богом, не может быть уничтожен никаким существом ограниченным, — Бог, вземляй грехи мира 1) по бесконечной благости и силе Своей, принимает на Себя причины попущений Своих, попущений, соединенных с падениями челове­ческими. Что может быть успокоительнее, что может быть ра­достнее этой вести! Господь, свидетельствует Священное Писание, мертвит и живит, низводит во ад, и возводит. Господь убожит и богатит, смиряет и высит, возставляет от земли убога, и от гноища воздвизает нища 2). Той болети творит и паки возставляет: по­рази, и руце Его исцелят 3). Приведенный в недоумение продолжительным гневом Господа, при чем тяжкие наказания часто последуют одно за другим, как звена в цепи, рече Сион — служитель Божий: остави мя Господь, и Бог забы мя. На этот отзыв, исполненный глубокой печали, раздается с небес ответ от Господа чрез великого Пророка: Егда забудет жена отроче свое, еже не помиловании исчадия чрева своего? аще же и забудет сих жена, но Аз не забуду тебе, глаголет Господь. Се на руках Моих написах стены твоя: крепость твоя сосредоточена и хранится во всемо­гущество Моем. Ты предо Мною еси присно, и вскоре возградишися, от нихже разорился еси: опустомившии тя страсти и лукавые духи изыдут из тебе 4). В мире будет дом твой, жилище же храмины твоея не имать согрешати. Внидеши же во гроб яко пшеница созрелая, во время пожатая, или яко стог гумна, во время све­зенный 5).

Грозно обращает речь свою боговдохновенный Пророк к иноплеменникам, к врагам рода человеческого, к духам отверженным, к духам, низверженным с неба, попранным в персть земную, к духам, приписывающим попущения Áîæèи действию своего могущества и своей мудрости, к духам, упоенным безумием и гордостью, неразумеющим, что они служат бессознательно орудиями Богу в наказаниях и искушениях, которым Он подвергает служителей Своих. С нами Бог! возглашает Пророк. Разумейте языцы, и покаряйтеся! услышите даже до последних земли, могущии, по собственному, ошибочному мнению о себе, покаряйтеся! Аще бо паки возможете, паки побеждени будете! И иже аще совет совещаете, разо­рит Господь, и слово, еже аще возглаголете, не пребудет в вас: яко с нами Бог 1).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Излился я в плаче моем, произнес я мои вопли, окончил рыдания, упился слезным напитком, насытился стенаниями и воздыханиями. Тяжеловесным словом, исполненным глубокою печали, ударял я в грудь мою, и ощутил в груди моей отраду. Опла­кивая твой грех, я оплакивал свой грех; призывая тебя к покаянию, призывал к нему себя; изображая горестное состояние, производимое грехом смертным, я исповедал и описал мое со­стояние. Если б живопись не была снята с опытов, — не имела бы она яркости, силы, верности.

Получив эти строки, прочитывай их часто. Не преставай поражать, смягчать ими ожестевшее сердце, не преставай возбу­ждать от сна сердце унывшее, не преставай призывать к жизни сердце умерщвленное. Строки эти и обличают милосердно, и потрясают могущественно спасительным страхом, — страх растворяют утешением веры. Строки эти приводят к самовоззрению, объясняют таинство борьбы, которою подвижник Христов препи­рается с грехом и с духами отверженными, которою доказывает свою верность Христу, которою изработывает свое спасение и славу в вечности. Эти строки возвещают всемогущество Бога и бесконечную благость Его. В Боге сосредоточивается надежда всех спасающихся: надежда побеждающих грех силою Божиею и на­дежда побежденных грехом на время по Божию попущению, по собственной немощи, неведению, неосторожности, по увлечению, не по намерению.

Излишни эти строки для проводящего греховную жизнь про­извольно, ищущего и находящего в ней единственное наслаждение, жертвующего для нее всеми способностями души и тела, оправдывающего такую жизнь оправданиями по началам мира сего. Не смотря на неограниченность благости Божией, покаяние, данное всем грешникам во спасение, доставляет спасение только тем грешникам, которые извергнут из себя грехи искреннею и решитель­ною исповедью, чуждою самооправдания, и жизнь беззаконную бе­зумную, заменят жизнью благочестивою, смиренномудрою. Аминь.

КОНЕЦ ПЯТОГО ТОМА.

Примечание. Плач Инока первоначально написан послушником Димитрием Александровичем Брянчаниновым в 1830 году, в Успенской Семигородской пустыне Вологодской Епархии, — значительно исправлен в пополнен епископом Игнатием в 1866 году, в Николо-Бабаевском монастыре Костромской Епархии.

1) Апок. VII, 14.

2) Псал. СХIХ, 6.

3) Псал. LХVIII. 3, 4.

4) Псал. СХLII, 3.

5) Псал. XXI, 15, 16.

6) Псал. ХVII, 5, 6.

7) Псал. СХLII, 4,

1) Лествица. Слово 26, гл. 14.

2) Притч. IV, 26-29.

1) Церковный Устав, гл. 35-я.

2) Лествица, Слово 1, гл. 18 и 19, по пе­реводу на русский язык 1851-го года.

3) Там же, гл. 9.

1) Лествица, Слово 4-е, гл. 3 и 5.

1) Книга IV, гл. VIII и IX.

2) Так названо монашество в писаниях многих святых Отцов: в Слове о рассуждении преподобного Кассиана Римлянина, Добротолюбие, часть 1-я, в поучениях аввы Дорофея; в Слове святого Симеона, Нового Богослова, и проч.

3) Лествиöà, Заглавие слова 28-го.

4) Церковный устав, гл. 37-я, и Лествица, Слово 19-е, гл. 5-я.

1) Лук. ХVIII, 14.

2) Лествица, Слово 28, и. 3.

3) Преподобный Пимен Великий. Алфавитный патерик.

1) Тщательнейшая исправность от чтеца требовалась в древних монастырях. Преподобный Кассиан, книга II, гл. XI. За ошибку при чтении чтец под­вергался эпитимии. Преподобный Кассиан, книга IV, гл. XVI.

1) Евр. ХШ, 15.

2) Церковный Устав, гл. 27.

3) Заимствовано из церковного Устава, следованной Псалтири и из обычаев благоустроеннейших монастырей российских.

1) Церковный Устав, гл. 29.

1) Преподобный авва Дорофей. Поучение III, о совести.

2) Преподобный Нил Сорский, слово 5, статья о мере пищи.

1) Церковный Устав, гл. 35.

2) Преподобного Григория Синаита главы зело полезные, глава 18. Добротолюбие, ч. 1.

1) Церковный Устав, гл. 35.

2) Там же и в Патерике Алфавитном.

3) Послание к иноку Николаю.

4) Монастырское выражение.

5) Алфавитный Патерик.

6) Писавший эти правила, посещая при первоначалии своем опытнейших старцев, заметил у них этот похвальный обычай.

1) Житие преподобного Симеона, Нового Богослова, рукопись; имеется житие сего угодника Божия и печатное издания Оптиной Пустыни.

2) Преподобного аввы Дорофея, поучение 4-е о страхе Божием.

1) Изречение преподобного Исаии Отшельника. Алфавитный Патерик.

2) Матф. XXV, 40.

3) Святого Исаака Сирского, Слово 8-е, и преподобного Симеона, Нового Богослова, гл. 125, Доброт., ч. 1.

4) Книга 4-я, гл. 10 и 11.

1) 2 Солун. III, 6.

2) 1 Кор. V, 11.

3) 1 Кор. XV, 33.

4) Псал. С. 2-7.

5) Псал. СХХХVIII, 17.

6) Алфавитный Патерик.

1) Екклез. IV, 10.

2) Притч. VIII, 19.

1) Алфавитный Патерик и Достоп. сказ., статья 10.

2) 2 Кор. IV, 10.

1) Очевидно, что правила эти, в существенных началах своих, должны быть непременно соблюдаемы, как заключающие в себе постановления Апостолов и святых Отцов, как принадлежащие к нравственному преданию Церкви. Столько же очевидно, что в мелочных частностях, относящихся к наружному благочинию, должно применяться в требованию и положению каждого монастыря.

1) Четьи Минеи, житие святого Василия Великого, 1-го января.

1) Не Великий, но другой, позднейший инок Скита.

2) Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания.

3) Притч. XV, 27.

4) Левит. XV, 31.

1) Матф. ХХVI, 23.

2) Руководство к духовной жизни преподобных Варсонофия и Иоанна, ответы на вопросы 256 и 258.

3) Там же.

4) Святого Исаака Сирского, Слово 9.

1) Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания, статья о авве Агафоне.

2) Псал. СХL, 3.

1) Никифора Монашествующего Слово. Добротолюбие, ч. 2.

1) «Тех, которые притворяются добродетельными, и кожею овчею по наружному виду являют одно, а в сущности по внутреннему человеку суть другое, которые испол­нены всякой неправды, исполнены зависти, ревности и злосмрадных страстей, почитают святыми и бесстрастными весьма многие, имеющие неочищенное душевное око и не могущие позвать их от плодов их: пребывающих же во благоговении, добродетели и простоте сердца, истинно-святых, пренебрегают как бы обыкновенных людей, оставляют их без внимания и презирают вменяют за ничто. Таковые говорливого и тщеславного признают учительным и духовным, а молчаливого и хранящегося от празднословия провозглашают невеждою и безгласным. Высокомудрые и недугующие диавольскою гордостью отвращаются от говорящих Святым Духом, как от высокомудрого и гордого, более ужасаясь слов его, нежели умиляясь от них; напротив того, они очень похваляют и приемлют тонкословствующего из учености своей или чрева (под словом чрево надо понимать плотское состояние), и лгущего против спасения своего». Преподобные Симеон, Новый Богослов, гл. 70, 71 и 72. Добротолюбие, ч. 1.

1) Матф. ХХVIII, 19, 20.

2) Иоан. XIV, 21.

1) Иоан. XIV, 23.

2) Иоан. XV, 5, 6, 9, 10.

3) Матф. VII, 21-23.

4) Матф. V, 19.

5) См. толкование блаженного Феофилакта Болгарского.

6) Иоан. VI, 63.

1) 1 Кор. II, 14.

2) 1 Кор. XV, 49.

3) 1 Кор. XV, 50.

4) Псал. ХХVII, 27, 28.

1) Матф. XXV. Иоанн. V, 22, 27.

1) Иоан. ХII, 48-50.

1) Слово 1, гл. 4.

2) Vie des peres de deserts d*Orient par Michel Ange-Marin. Святой Тихон Воронежский знал на память Евангелие и Псалтирь.

3) Наставление 2-е. Издание 1844 г., Москва.

4) Псал. I, 1-3.

5) Псал. LXXVII, 1.

1) Матф. VII, 24, 25.

2) Матф. V, 26, 27.

1) 1 Кор. I, 24.

2) Псал. XXXVI, 29-31.

1) Алфавитный Патерик.

2) Слово 57. Здесь и о винах грехов, равно как и в Слове 56-м.

3) Изречение аввы Зинона. Алфавитный Патерик

1) Собеседование 1-е (Collatio) о рассуждении.

1) Алфавитный Патерик.

2) 2 Царств. 11.

1) Преподобного Нила Сорского, Слово 11.

1) Руководство к духовной жизни преподобных отцов Варсонофия Великого и Иоанна пророка, îòâåò 108.

2) Псал. СХVIII, 96.

1) Иоанн. XII, 25.

2) Марк. VIII, 34, 35.

3) Лук. XIV, 26.

1) Матф. XIX, 27-29.

2) Матф. XIX, 27, 29.

3) Псал. СХL, 5.

4) Сирах. ХХХII, 21.

5) Ответ 59-й.

6) Иоан. II, 43.

7) Матф. XV, 8, 9.

1) Матф. VI, 1-18.

1) Преподобный Макарий Великой, беседа XXI.

2) Святив Исаак Сирский, Слово 61.

3) Псал. XIX, 12.

1) Священномученик Петр Дамаскин, Книга 1-я, о осьми умных видениях. Добротолюбие ч. 3. — Лествица, Слово 27, гл. 26.

1) Во всех благоустроенных общежитиях читается ежедневно на утрени в Благовестнике объяснение дневного Евангелия.

1) Слово 27, гл. 78.

2) Преподобный Симеон, Новый Богослов, О трех образах молитвы, Добротолюбие, ч. 1. Преподобный Григорий Синаит. Гл. 11, о чтении, Доброт. ч. 1.

1) Слово 27.

1) Слово 4-е.

2) Деян. XXVII, 21-49.

1) Житие преподобного Антония Великого. Четьи Минеи 17-го января и Vitae Patrum Patrologiae coursus complectus, T. LXXIII.

2) Алфавитный Патерик.

3) Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания.

4) Четьи Минеи, 1 апреля.

1) Слово 4, гл. 120.

2) Слово 27, гл. 55.

1) Пролога, января 9-й день.

2) Патерик Печерский и Четьи Минеи 14-го февраля.

3) Патерик Печерский и Четьи Минеи 31-го января.

4) Слово 4, гл. 12.

1) Во времена наши в Москве, в доме умалишенных, находился подобный пророк, к которому стекалось множество любопытных. Имя пророку — Иван Яковлевич. Из которого пустынного монаха посетили московские жители, и начали пред ним выхвалять своего пророка. Они говорили, что в даре прозорливства его убедились собственным опытом, спросив его о своем родственнике, находившемся в Нерчинске в каторжной работе. Иван Яковлевич с час времени не давал ответа. Когда вопросившие понуждали скорее дать ответ, то он сказал им: а до Нерчинска далеко ли? Они отвечали: более 6000 верст.— Так скоро ли туда сбегаешь! возразил пророк. Ответ его состоял в том, что у ссыльного обтерлись ноги до крови. Чрез нисколько времени вопрошавшие получили от Нерчинского родственника письмо, в котором он описывал тя­жесть своею положения и упоминал, что ноги его обтерты до крови кандалами. «Представьте себе, каково прозорливство Ивана Яковлевича!» заключали таким возгласом рассказ свой москвичи. Монах отвечал: «прозорливства тут нет, а тут — очевидное сношение с падшими духами. Святой Дух не имеет нужды во времени: Он немедленно возвещает тайны и земные и небесные. Иваном Яковлевичем послан был находившийся при нем бес из Москвы в Нерчинск, и принес сведение пустое, вещественное, удовлетворяющее тщеславию пророка и любопытству плотских людей, его вопрошавших. Святой Дух всегда возвещает что-либо духовное, душеспасительное, существенно важное, а падший дух возвещает всегда что-либо плотское, как пресмыкающийся по своем падении в греховных страстях и вещественности. — В образец действия и характера, принадлежащих святому прозорливству, даруемому Богом, представляем замечательное событие из церковной истории. Святой Афанасий Великий, архиепископ Александрийский, поведая епископу Аммонию о бегстве своем от императора Иулиана богоотступника, говорит: «В эти времена я видел великих мужей Божиих, Феодора, настоятеля Тавенисиотских монахов, и Паммона, авву монахов, живших в окрестностях Антинои. Я, вознамерившись укрыться у Феодора, взошел в его лодку, которая была прикрыта со всех сторон; Паммон сопутствовал нам во чувству уважения. Ветер не благоприятствовал; я молился в стесненном сердце; монахи Феодора, вышедши на берег, тащили лодку. Авва Паммон, видя печаль мою, утешал меня. Я отвечал ему: поверь мне, что сердце мое не имеет столько мужества во время мира, сколько имеет во время гонений: потому что, страдая за Христа и укрепляемый Его благодатью, уповаю получить тем большую милость от Него, хотя бы и убили меня. Еще я не кончил этих слов, как Феодор взглянуть на авву Паммона и улыбнулся; Паммон взаимно взглянул на него, улыбаясь. Я с чего смеетесь вы словам моим? не обвиняете ли меня в робости? Феодор, обратясь к Паммону, говорит: скажи Патриарху причину нашего смеха. Паммон отвечал: это принадлежит тебе. Тогда Феодор сказал: сей час убит Иулиан в Персии, как предрек о нем Бог: презорливый и обидливый муж и величавый ничесоже скончает *). Восстанет император христианин, муж превосходный, но жизни краткой. Почему не углубляйся в Фиваиду, не утруждай себя, то тайно отправься на встречу новому императору: ты увидишься с ним на пути, будешь принять им очень благосклонно, и возвратишься к своей Церкви, а его возьмет Бог скоро из этой жизни. Все и случилось так» **).

*) Аввак. II, 5.

**) Sancti Athanasii opera omnia, tom. 2, pag. 979-982.

1) Монах Иоанникий был родной племянник Феодора. По кончине Феодора он не прекращал общения с Леонидом, и впоследствии для сожительства с ним переместился в Оптину Пустыню.

1) Псал. IX, 30.

2) Добротолюбие, часть 1-я.

1) Четьи Минеи 15-го мая.

2) Слово о духовном законе, гл. 34.

1) Ответы 1-54.

1) Ефес. V, 16.— Ответ 311.

2) Смотри житие преподобных Антония Великого, Онуфрия Великого и других отшельников и затворников.

3) Ответы 312, 313.

4) Слово 8, гл. 10, 18, 21, 25. — Слово 27, гл. 13, 36.

5) 88 глава преподобного Симеона, Нового Богослова. Добротолюбие, ч. 1.

1) Святого Григория Синаита главы 128, 131, 132. Добротолюбие, ч. 1.

2) По отпадении Западной Церкви от Восточной.

1) Преподобный Кассиан. О уставе общежитий, книга 2, гл. 3.

2) Матф. XV, 14. Преподобный Симеон, Новый Богослов, главы 32 и 34. Добротолюбие, ч.1.

1) Слово 8.

2) 1 Кор. VII, 23.

3) Ефес. VI, 6.

4) Гал. I, 10.

5) Рим. VI, 16.

6) Быт. XXX, 39.

1) Патерик Алфавитный и Достопамятные Сказания.

2) Лествицы, Слово 4, гл. III.

3) Слово 1.

4) 2 Сол. II, 10-12.

5) Матф. IX, 29.

1) Алфав. Патерик, буква Ф.

2) Четьи-Минеи, июля в 9-й день.

3) 2 Сол. III, 6.

4) Алфавитный Патерик.

1) Четьи-Минеи, 17-го января.

1) Псал. XI, 2, 3.

1) Глава 33, Добротолюбие, ч. 1.

2) Иоан. V, 39.

3) Рим. XV, 4. Предисловие в Уставу или Преданию.

1) Преподобного Нила Сорского Предание. Не лишним будет заметить здесь, что преподобный Нил Сорский хотя имел благодать Божию, во не дерзал объяснять писания самопроизвольно, а последовал объяснению, сделанному Отцами. Путь смиренномудрия есть единственный верный путь ко спасению.

2) Матф. ХII, 36.

3) Псал. XI, 4, 5.

1) 1 Петр. IV, II.

2) 1 Кор. VII, 23.

3) Здесь говорится не о наружном послушании монастырском, не о трудах и занятиях монастырских, назначаемых монастырским начальством, но о послушании нравственном, сокровенном, совершаемом в душе.

4) Мнение священномученника Петра, митрополита дамасского, и других Отцов. Добротолюбие, ч. 3.

5* 2 Тимоф. IV, 2.

1* Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания о авве Макарии Городском, гл. 2.

1) Ïсал. XXIX, 6.

2) 1 Кор. II, 11.

3) Псал. СLХII, 10.

4) Псал. СХVIII, 18.

5) Псал. СХVIII, 19.

1) Иоан. VI, 38-40.

2) Иоан. XII, 49, 50.

3) Гал. V, 24, Колос. III, 9, 10.

4) Рим. XII, 2.

5) Иоан. I, 18.

6) Иоан. ХVII, 6, 27. Смотри объяснение блаженного Феофилакта Болгарского.

7) Там же.

1) Ефес. VI, 16.

2) Святые Каллист и Игнатий Ксанфопулы, гл. 16. Добротолюбие, ч. 2.

3) Евр, XI, 33, 34.

4) 1 Петр. V, 6.

5) Дан. гл. 3.

6) Матф. ХVIII, 7.

7) Матф. XXIV, 6.

1) Лук. XXI, 16, 17.

2) Иоан. XVI, 2, 33.

3) Лук. ХХI, 18.

4) Лук. XXI, 19.

5) Деян. XXI, 14.

1* Матф. XVI, 21,22.

2* Псал. СХVIII, 6, 7.

3* Псал. XXIV, 5.

4* Лествица, Слово 26.

1) Ìàòô. XXII, 37-40.

2) 1 Иоан. II, 23.

3) 2 Иоан. I, 6.

1) Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания, гл. 9.

2) Алфа­витный Патерик и Достопамятные Сказания, гл. 37.

3) Слово 6 о рае и духовном законе.

4) Матф. V, 21-48.

5) Матф, VII, 1-12.

1) Матф. ХVIII, 23-35.

2) Главы 125, 126. Добротолюбие ч. 1.

3) Слово 8.

1) Матф. XXV, 40.

1) В книге Поучений преподобного аввы Дорофея сказание о преподобном Досифее.

2) Быт. ХVIII.

3) Быт. XIX. Лавсаик и Алфавитный Патерик.

4) Пс. LXVI, 32.

1) Матф. IX, 16; Марк. XI, 19; Лук V, 34, 35. Преподобного Кассиана кн. V, о чревообъядении, гл. XXIV.

2) 1 Тим. I, 15.

3) Слово 89-е.

4) Лествицы, Слово 28, гл. 33. ;

1) Преподобного Макария Великого Слово 3, гл. 1.

2) Матф. XXII, 37- 40.

3) Выражение это принадлежит святому Иоанну Лествичнику, Слово 28.

4) Лествицы, Слово 28, гл. 34.

5) Псал. ХL, 12, 13.

1) Матф. VI, 14, 15; VII, 2; Лук. VI, 37, 38.

2) 1 Кор. VI, 11.

1) Сирах. XVIII. 23.

2) Слово 28, гл. 4.

3) Марк. XI, 25, 26.

1) Псал. L, 18. 19.

2) Слово 55.

3) Псал. СХLII, 2.

4) Псал. L, 6.

5) Псал. СХLII, 2.

6) Лествица, Слово 28, гл. 1.

7) Колос. IV, 2; слич. Филип. IV, 6.

8) Сол. V, 17, 18.

1) Колос. II, 6, 7. Филип. IV, 4-6.

1) Слово ХХVIII, гл. 17.

1) Ефес. VI, 17.

2) Заимствовано из Лествицы, Слово 28, гл. 1.

3) Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания о авве Агафоне, гл. 9.

1) Святые Отцы говорят: «Никогда не прими, если б ты увидел что-либо чувственное или мысленное, вне или внутри тебя: будет ли это вид Христа, или Ангела, или какого святого, или мечтательное изображение света в уме. Пребывай не веруя этому и не благоволя о этом. Непре­станно блюди ум твой необразным, незапечатленным чем-либо при посредстве воображения, безвидным, внимая единственно словам молитвы». Добротолюбие, ч. 2. Каллиста и Игнатия Ксанфопулов о безмолвии и молитве, гл. 75.

1) Алфавитный Патерик.

2) Псал. XXIV, 18.

1) Каноник. Издание Святой Киево-Печерской Лавры.

1) Преподобный Симеон, Новый Богослов, о трех образах молитвы. Добротолюбие, ч. 1.

1) Слово 27, гл. 33.

2) Слово 27, гл. 77.

3) В слове, о трех образах молитвы, о третьем образе. Добротол. ч. 1. «Да упражняется в псалмопении, сиречь, да молится усты».

4) О безмолвии, в 15-ти главах: гл. 4, О еже како подобает пети. Добротолюбие, ч. 1.

1) Иоиль II. 32.

2) Рим. X, 13.

3) Рим. X, 9.

4) Деян. IV, 8-10, 12.

5) Иоан. XIII, 31; XIV, XV, XVI.

6) Заимствовано из 10-й главы святых Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, о безмолвии и молитве. Добротолюбие, ч. 2.

1) Èîàí. XIV, 13, 14.

2) Èîàí. XVI, 23, 24.

3) Èîàí. XIV, 26.

4) Гл. 12. О безмолвии и молитве святых Каллиста и Игнатия Ксанфопулов.

1) Преподобного Нила Сорского, Слово 7.

2) Лествицы Слово 28, гл. 46.

3) Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, гл. 21. Добротолюбие, ч. 2.

1) Матф. VII, 7.

2) Лук. ХVIII, 7, 8.

3) 1 Сол. V, 17.

4) 1 Тим. II, 8.

1) Святого Исаака, Слово 69.

2) Псал. LXXXV, 3, 4.

1) Добротолюбие, часть 2-я.

2) Там же.

3) Там же.

1) Глава 53 Ксанфопулов о безмолвии и молитве. Добротолюбие, ч. 2.

2) О силах души смотри главы преподобного Филофея Синайского. Добротолюбие. ч. 2.

1) 2 Кор. VI, 16.

1) Преподобного Пимена Великого спросили, что значат слова Писания Причастник аз если, всем боящимся Тебе и хранящим заповеди Твоя? (Псал. СХVIII, 63). Преподобный отвечал: «Это говорит о себе Святой Дух». Алфавитный Патерик.

2) Псал. СХVIII, 32.

3) Издание Оптиной Пустыни 1847 года.

1) Книга 1-я, о осьми умных видениях. Добротолюбие, ÷.III.

2) Там же.

1) Слово 27, гл. 10 и 11.

2) Слово 25, гл. 11.

3) Преподобный Кассиан, Книга V, о духе чревообъядения, гл. XXXIV.

1) Иов. XV, 15.

1) Совет святого Иоанна Лествичника. Лествица, Слово 7, гл. 10.

1) Vita sancti Pachomii, abbatis Tabennensis. Patrologie, Tom. LXXIII.

1) Матф. VII, 13.

2) Иоан. XVI, 33.

3) Иоан. XV, 18, 19.

4) Иоан. XVI, 2, 3.

5) Матф. X, 16.

1) Сирах. II, 1-6.

1) Лук. VI, 22, 25.

2) Матф. IX, 13

3) Святитель Тихон Воронежский. Келейное письмо 99, XV.

1) Лук. XXIII, 40, 43.

1) Евр. XI, 37, 13.

2) Евр. XIII, 12, 13.

3) Евр. ХII, 8.

4) Евр XII. 6.

5) Апок. III, 19.

1) Марк. X, 21.

2) Деян. XX, 24.

3) Иак. I, 2.

4) Матф. V. 11, 12.

5) 1-е Петр. II, 21.

6) Лук. XIV, 27.

7) 1 Петр. IV, 19.

1) Псал. ХХХIII, 20.

2) Филип. I, 29.

3) Псал. XXXIII, 22.

1) Псал. XXXVI, 7, 1, 2.

2) Псал. LXXII, 3-6.

3) Евр. XII, 5.

1) 2 Кор. I, 8-10.

2) 2 Кор. ХII, 7-10.

3) Гал. VI, 14.

1) Иоан. XV, 2.

2) Иоан. XV, 4.

3) Иоан. XV, 6.

4) Псал. СХХ, 3.

5) Второз. VI, 16; Матф. IV, 7.

1) Сирах. II, 7-18.

1) Иоан. XIX, 10, 11.

2) Лук. XXI, 19. Матф. XXIV, 13; Евр. X, 38.

1) Алфавитный Патерик, в житии преподобного Иоанна Колова.

1) Алфавитный Патерик, в житии Иоанна Колова, и Достопамятные сказания, буква И.

2) 1 Петр. V, 6, 7.

1) Иак. III, 15. Святой Исаак Сирский говорит: «Иное достоинство слова из духовной опытности, и иное достоинство слова красноречивого. Ученость умеет украшать слова свои, и не изучив дела опытно; умеет она беседовать великолепно о истине, не ведая истины; умеет она про­странно излагать о добродетели, никогда не вкусив познания ее от упражнения в ней. Слово от духовной опытности — сокровищница надежды, а ученость без опытного знания — залог стыда. Произносящий слово, не осно­ванное на опытном знании, подобен художнику, изображающему на стенах живописью источники вод, и вода эта не может утолить жажды его, — подобен видящему прекрасные сны. Говорящий же о добродетели из своих опытов преподает слово слушателям, как бы кто раздавал подаяние из имения, приобретенного на свои деньги: он сеет слово в сердца внимающих ему как бы из собственного стяжания; он отверзает с дерзновением уста пред духовными чадами подобно древнему Иакову, который сказал целомудренному Иосифу: «се аз даю ти единую часть свыше братии твоей, юже взях у Аммореев мечем моим и луком моим. Быт. ХLVIII, 22)». Слово 1-е «Не ищи получить совет от кого-либо, чуждого жительству твоему (монашескому), хотя бы он был и очень учен. Исповедуй помысл твой незнающему наук, во опытно знающему мона­шество, а не красноречивому философу, беседующему от учености по букве и незнакомому опытно с делом». Слово 78-е.

1) Псал. XI, 1-3.

2) Дан. III, 37, 38.

3) Ефес. VI, 12.

4) Матф. ХVIII, 7.

1) Матф. XXIV, 12.

2) Лук. XVIII, 8.

3) Иезек. XXXVIII, 18.

4) Келейные письма святителя Тихона, Том XV, письмо 67-ое.

1) Дан. III, 26-43.

2) 4-й ответ святого Нифонта Цареградского в Руководстве к духовной жизни преподобных Варсонофия Великого и Иоанна.

1) Римл. XII, 2.

2) Слова преподобного Марка Подвижника о законе духовном, гл. 31.

1) Иак. I, 14.

2) Слово IV, гл. 6.

3) Кор. X, 13.

1) Святой Исаак Сирский. Слово 46, 58, 61.

1) Слово 7, гл. 14.

2) Лук. XXIII, 39.

1) Деян. III, 18.

1) Преподобный Макарий Великой, Слово 7, гл. 31.

1) Псал. IX, 30.

1) О мнящих оправдаться делами, гл. 102.

2) Матф. XVII, 24.

1) Сирах. II, 1, 4.

2) Там же.

3) II Кор. X, 13

1) Sancti Macarii Aegiptii opera omnia, Liber de libertate mentis, caput ХIII.

2) Евр. XII, 8.

3) Liber de libertate mentis, caput XIV.

1) Liber de libertate mentis, cap. XXXI.

2) Иоан. XVI, 6. ХII.

3) Homilia XV, cap. XII.

1) Liber de libertate mentis, cap. XV.

2) Римл. VIII, 18

1) Liber de libertate mentis, cap. XVI.

2) Liber de libertate mentis, cap. XVII.

1) Быт. II, 9.

2) Лук. VI, 37.

3) Лук. VI, 31.

4) Матф. VI.

5) Лук. VI, 37.

6) Матф. 5, 17.

7) Псал. XVII, 27.

1) Матф. V, 11.

2) Ефес. II, 41.

3) Быт. III, 24.

4) Евр. VI, 20.

5) 1 Кор. XIII, 12.

6) 1 Кор. II, 9.

7) Деян. XIV, 15.

8) 1 Кор. II, 10.

9) Åôåñ. III, 16, 17.

1) 2 Кор. III, 17.

2) Рим. VIII, 9.

3) Ефес. IV, 13.

4) Иак. IV, 4; Иоан. II, 15.

5) Галат. III, 2; Беседа XXXVII.

1) Древнеобразное изложение преподобным Марком его глубоких размышлений, иногда очень сжатое, иногда очень растянутое, принудило здесь, при переводе, обращаться нередко к значительной перестановке слов речи (к парафразу) с тою целью, чтоб назидательная мысль пи­сателя всегда была ясною для читателя, чтоб назидание не скрывалось в темноте изложения. Наблюдалось это, хотя в меньшей степени, и в прочих выписках, помещенных здесь, из творений святых Отцов. Этим правилом руководствовались часто и Отцы даже в приводимых ими изречениях Священного Писания.

2) Слово о законе духовном, гл. 2.

3) Гл. 4.

4) Гл. 19.

5) Гл. 20.

6) Деян. XII, 10; Слово о законе духовном, гл. 21.

7) Гл. 25.

8) Гл. 29.

1) Гл. 30.

2) Гл. 31.

3) Гл. 42.

4) Гл. 43.

5) Гл. 44.

6) Гл. 45.

7) Гл. 49.

8) Гл. 51.

9) Гл. 56.

10) Евр. IV, 13. Слово о законе духовном гл. 53.

11) Гл. 57.

12) Гл. 63.

13) Гл. 64.

14) Гл. 65.

1) Гл. 67.

2) Там же.

3) Гл. 72.

4) Гл. 73.

5) Гл. 75.

6) Гл. 76.

7) Гл. 88.

8) Гл. 90.

9) Гл. 91.

10) Гл. 92.

11) Гл. 93.

1) Гл. 94.

2) Гл. 108.

3) Гл. 112.

4) Гл. 113.

5) Гл. 114.

6) Гл. 114.

7) Гл. 115.

8) Гл. 117.

9) Гл. 118.

10) Гл. 122.

11) Гл. 123.

1) Гл. 125.

2) Гл. 126.

3) Гл. 127.

4) Гл. 128.

5) Гл. 132.

6) Гл. 133.

7) Гл. 137.

8) Гл. 143.

9) Гл. 144.

10) Гл. 146.

11) Гл. 147.

12) Гл. 151.

13) Гл. 152.

14) Гл. 156.

1) Гл. 159.

2) Гл. 160.

3) Гл. 161.

4) Гл. 163.

5) Гл. 164.

6) Гл. 165.

7) Гл. 167.

8) Гл. 169.

9) Гл. 170.

10) Гл. 171.

11) Гл. 172.

12) Гл. 173.

1) Псал. XXXIV, 28.

2) Гл. 174; 2 Тим. III, 12.

3) Гл. 175.

4) Гл. 176.

5) Гл. 179.

6) Гл. 181.

7) Матф. XVI, 27.

8) Гл. 184; Псал. XIX, 5.

9) Гл. 185.

10) Гл. 187.

11) Гл. 186.

12) Гл. 188.

13) Гл. 189.

1) Гл. 198.

2) Гл. 199; Псал. XXIV, 9.

3) Гл. 190.

4) Гл. 192.

5) Лук. ХVII, 10.

6) Слово о думающих оправдаться делами, гл. 2.

7) 1 Кор. XV, 3.

8) Матф. XXV, 23. Гл. 4.

9) Гл. 6.

10) Гл. 8.

11) Гл. 9.

1) Гл. 10.

2) Гл. 29.

3) Гл. 30.

4) Гл. 31.

5) Гл. 33.

6) Гл. 34. Псал. L, 17.

7) Гл. 35.

8) Гл. 36.

9) Гл. 38.

10) Гл. 40.

11) Гл. 42.

1) Гл. 44.

2) Гл. 47; Матф. V, 44.

3) Гл. 48.

4) Гл. 49.

5) Гл. 60.

6) Гл. 56.

7) Гл. 57.

8) Гл. 58.

9) Гл. 65.

10) Псал. CIV, 7.

11) Гл. 66.

12) Гл. 67.

13) Гл. 68.

14) Гл. 69.

1) Гл. 75.

2) Гл. 78.

3) Гл. 79.

4) Гл. 82; Иерем. LVI, 9.

5) Гл. 83.

6) Гл. 85.

7) Гл. 88.

8) Гл. 90.

1) Гл. 91.

2) Гл. 94.

3) Гл. 95.

4) Гл. 96

5) Гл. 97.

6) Гл. 98.

7) Гл. 101.

8) Гл. 103.

9) Гл. 104.

10) Гл. 106.

11) Гл. 107.

12) Гл. 108.

1) Гл. 109.

2) Гл. 110.

3) Гл. 111.

4) Гл. 119.

5) Гл. 122.

6) Гл. 123.

7) Гл. 124.

8) Гл. 136; Псал. XXVIII, 7.

9) Гл. 127.

10) Гл. 128.

11) Гл. 129.

1) Гл. 130.

2) Гл. 131.

3) Гл. 132.

4) Гл. 134.

5) Гл. 135.

6) Гл. 137.

7) Гл. 139.

8) Гл. 141.

9) Гл. 142.

10) 1 Тим. II, 4.

1) Гл. 146.

2) Ефес. VI, 12.

3) Лук. XVIII, 1-8; Гл. 147.

4) Гл. 150.

5) Гл. 153.

6) Гл. 154.

7) Гл. 155.

8) Гл. 156.

9) Гл. 157.

10) Гл. 158.

11) Гл. 162.

1) Гл. 165.

2) Гл. 166; Иоан. XV, 5.

3) Гл. 167.

4) Гл. 168.

5) Гл. 169.

6) Гл. 170.

7) Гл. 171.

1) Гл. 172.

2) Гл. 173.

3) Гл. 174.

4) Гл. 175.

5) Гл. 176.

6) Гл. 178.

7) Гл. 181; Притч. IX, 8.

8) Гл. 182.

9) Гл. 163.

10) Иоан. VIII, 31, 47.

1) Гл. 186.

2) Гл. 187.

3) Гл. 188.

4) Гл. 189.

5) Гл. 190.

6) Гл. 191.

7) Гл. 192.

8) Гл. 193.

9) Гл. 194.

1) Гл. 195.

2) Гл. 196.

3) Гл. 197.

4) Гл. 198.

5) Гл. 199.

6) Гл. 200.

7) Гл. 201.

8) Гл. 202.

9) Быт. XXII, I.

10) Гл. 203.

11) Гл. 204.

12) Гл. 205.

1) Гл. 206.

2) Гл. 207.

3) Гл. 208.

4) Гл. 209.

5) Гл. 210.

6) Гл. 211.

1) Гл. 212.

2) Гл. 213.

3) Гл. 215.

4) Гл. 216.

5) Гл. 217.

6) Гл. 218.

7) Гл. 219.

8) Гл. 220.

9) Гл. 221.

10) Гл. 222.

1) Иоан. XIV, 21.

2) Гл. 223.

3) Матф. VI, 34.

4) Гл. 224. Иезек. ХХХVII, 27. Зах. II. 10. Èîàí. XIV, 23. 1 Кор. III,16.

5) Лук. XIII, 25.

6) Гл. 225.

1) Лук. XVII, 3.

2) Лук. VI, 37.

3) Матф. XVIII, 32, 35.

4) Лук. VI, 24.

1) Слово преподобного Марка 3-е о покаянии.

2) Лук. ХIII, 2, 5.

3) Преп. Марка слово 3 о покаянии.

4) Преп. Марка слово 3 о покаянии.

5) Марк. X, 21.

6) Преп. Марка слово 3 о покаянии.

7) Там же.

8) Сирах. XIV, 1.

1) Преподоб. Марка слово 3-е о покаянии.

2) Матф. IV, 17.

3) Марк. VIII, 35. Иоан. XII, 25.

4) Лук. XIV, 26.

5) Матф. V, 19.

1) Преп. Марка слово 3-е, о покаянии.

2) Преп. Марка слово 3, о покаянии.

3) 1 Кор. IV, 8.

4) Матф. VII, 8. Преп. Марка сл. 3, о по­каянии.

5) Там же.

6) Там же.

7) Преп. Марка слово 3, о покаянии.

8) Там же.

9) 2 Петр. 1, 9.

1) Преп. Марка слово 3, о покаянии.

2) Там же.

3) Лук. IX, 62.

4) Преп. Марка слово 3, о покаянии.

5) Преп. Марка слово 3, о покаянии.

6) Добрые дела падшего естества чужды покаяния, вводят в самомнение в ошибочно требуют спасения, как законной награды: покаяние образуется из исполнения заповедей Христовых.

7) Пр. Марка слово 3, о покаянии.

8) Матф. III, 7. Лук. III, 7.

9) Преп. Марка слово 3, о покаянии.

10) Аввак. II, 6.

11) Преп. Марка слово 3, о покаянии.

1) Преп. Марка слово 3, о покаянии.

2) Пред. Марка слово 3, о покаянии.

3) 2 Коринф. XII, 7.

4) Преподобного Марка Подвижника слово 7-е, о пощении и смирении.

1) Иоанн. I, 14.

2) 2 Кор. VIII, 9.

3) 1 Кор. XIII, 8.

4) 1 Иоанн. IV, 16.

1) Иоанн. XIX, 15.

2) Матф. XXVI, 40.

3) Мар. XVI, 19.

4) Ефес. 1, 2.

5) Филип. II, 5, 11.

1) Слово к монаху Николаю.

2) Иначе — труды.

3) 1 Кор. XIII, 6, 7.

4) Кор. III, 18.

1) Матф. XI, 29.

1) Иоан. I, 29.

2) Галат. III, 13.

3) Рим. III, 23, 24.

4) Примеч. XVI, 33.

5) Амос. III, 6.

6) Притч. XVI, 9.

7) Галат. VI, 7.

8) Рим. III, 5, 6.

9) Даниил. III, 28, 31.

10) 2 Цар. XVI, 11.

1) Пс. СХVIII, 75.

2) Пс. XXXVIII, 9, 10.

3) Пс. ХСI, 8.

1) Притч. VI, 11.

2) Притч. XI, 8.

3) Притч. XXVI, 27.

4) Притч. XVI, 33.

5) Рим. III, 5.

1) Матф. IX, 36.

2) Иоан. I, 29.

3) 1 Кор. II, 9.

4) Иоан. XVI, 33.

5) Èîàí. ХVII, 19.

6) Èîàí. XV, 13.

7) Кол. I, 24.

1) 2 Кор. I, 6, 7.

2) Иоан. ХV, 13.

3) 1 Иоан. III, 16.

4) Галат. VI, 2.

5) Это содействие называется обыкновенно стечением обстоятельств.

1) Слово 6-е, прение с ученым.

1) Тим. VI, 10.

1) Колос. II, 11.

2) 1 Кор. X, 11.

3) Быт. II, 16.

4) Быт. II, 10.

1) Прем. Сол. I, 11.

2) Псал. СIII, 24.

3) Быт. II, 16.

4) Лук. VI, 39.

5) Рим. II, 1.

6) Псал. LХI, 13.

7) Второз. XXXII, 35.

1) Матф. V, 17.

1) Быт. III, 6.

2) Быт. III, 5.

3) Луки XXI, 18.

4) Матф. Х, 39. Слово V-е, совет ума äóøå.

1) Псал. ХLI, 5.

2) Житие святого Андрея, написанное иереем Никифором, также Четьи-Минеи октября во 2-й день.

1) Краткое возоглавление, главы 1, 2, 3, 5, 6, 8.

2) Глава 9.

3) Глава 11.

4) Гл. 12.

5) Гл. 13.

6) Гл. 15.

7) Гл. 16.

8) Гл. 17.

9) Гл. 23.

1) Гл. 24.

2) Гл. 26.

3) Глава 28.

4) Гл. 30.

5) Гл. 32.

6) Гл. 33.

7) Гл. 35.

8) Гл. 41.

9) Гл. 43.

10) Гл. 44.

11) Гл. 52.

12) Глава 58.

1) Гл. 59.

2) Гл. 61.

3) Слово ХХVI-е о рассуждении, Гл. 53.

4) Гл. 54.

5) Гл. 55.

6) Глава 102.

7) Слово XXV, о смирении, глава 7-я.

1) Гл. 8.

2) Глава 10.

3* Псал. СХХХV, 23, 24.

4) Гл. 11.

5) Псал. LХIV, 14.

6) Гл. 15. Псал. СХIV, 5.

7) Гл. 16.

8) Гл. 19.

9) Гл. 32.

1) Глава 34.

2) Гл. 35.

3) Псал. L, 5.

4) Святой Исаак Сирский, Слово 36.

5) Гл. 36.

6) Там же.

7) Псал. СХIII, 9.

8) Псал. XXI, 26.

1) Гл. 48.

2) Гл. 51.

3) Гл. 2, Слово 24, о кротости.

4) Гл. 3.

5) Гл. 4.

6) Псал. XXIV, 9.

7) Гл. 5; Псал. LХVI, 2.

8) Гл. 7.

9) Матф. V, 5.

10) Гл. 8.

11) Гл. 9.

12* Гл. 11.

13* Гл. 12.

14) Гл. 14.

15) Гл. 15.

1) Гл. 16.

2) Глава 17.

3) Гл. 18.

4) Гл. 20.

5) Песн. песн. I, 3.

6) Псал. XXIV, 8.

7) Псал. VII, 11.

8) Псал. X, 7; Гл. 23.

9) Глава 25.

10) Гл. 6, Слово 22, о тщеславии.

1) Глава 11, Исаия III, 12.

2) Гл. 12.

3) 1 Кор. II, 11.

4) Гл. 14.

5) Гл. 15.

6) Гл. 16.

7) Гл. 17.

8) Гл. 19.

9) Гл. 23.

10) Гл. 24.

11) Гл. 29.

12) Матф. XVI, 26.

1) Гл. 34

2) 1 Царств. II, 30.

3) Лук. VI, 22, 26.

4) Матф. ХХIII, 5; Гл.36.

5) Матф. V, 6; Гл. 37.

6) Ãë. 38.

7) Гл. 41.

8) Гл. 42.

9) Гл. 45.

10) Слово 23, о гордости, Гл. 2.

11) Глава 4.

1) Гл. 6.

2) Гл. 8.

3) Иак. IV, 6.

4) Притч. XVI, 5.

5) Гл. 9.

6) Гл. 11.

7) Псал. XVII, 42.

8) Гл. 13.

9) Гл. 17.

10) Гл. 18.

11) Гл. 19.

12) Гл. 28.

13) Гл. 34.

14) Гл. 36.

1) Слово 8-е, о безгневии и кротости, Гл. 1.

2) Гл. 2.

3) Гл. 3.

4) Гл. 4.

5) Гл. 5.

6) Гл. 6.

7) Гл. 7.

8) Гл. 8.

1) Глава 9.

2) Гл. 10.

3) Гл. 11.

4) Гл. 12.

5) Гл. 13.

6) Глава 14.

7) Гл. 15.

8) Гл. 18.

9) Псал. VI, 8.

1) Гл. 19.

2) Гл. 20.

3) Гл. 23.

4) Слово 9-е о памятозлобии, Глава 6.

5) Глава 5.

6) Гл. 6.

7) Гл. 9.

8) Гл. 12.

9) Гл. 14.

10) Гл. 14.

1) Гл. 15; Лук. VI, 37.

2) Глава 16.

3) Гл. 18.

4) Псал. ХСIII, 19.

5) Слово 4, о послушании, Гл. 43. Псал. LХХ, 20.

6) Гл. 44.

7) Там же.

8) Там же.

9) Там же.

10) Общежитие близ Александрии, руководимое Духовным Наставником. Св. Иоанн Лествичник провел в этом общежитии значительное время и много говорит о нем в 4 и 5 словах Лествицы, также в Слове к Пастырю.

11) Ãë. 52.

1) Гл. 65.

2) Гл. 85.

3) Гл. 88.

4) Гл. 100.

5) Глава 103.

6) Глава 116.

1) 2 Тим. IV, 2.

1) Здесь под именем ангелов, начал и сил разумеются духи падшей ангельской иерархии: они именно, заботятся об отлучении человека от любви Божией.

2) Рим. VIII, 38, 39.

3) Главы 27 и 28.

1) 1 Кор. XIII, 5.

2) Главы 25 и 26.

1) Глава 31.

1) Главы 29 и 30.

2) Глава 34.

1) Сирах. II, 1.

2) Ефес. V, 20; 1 Солун. V, 18.

1) 1 Кор. X. 13.

2) Осии V, 12

3) Иерем. XLII.

1) Иерем. ХLI, 11.

2) Иерем. ХLII, 15, 18.

3) Иерем. ХLII, 19

4) После взятия вавилонянами Иерусалима и бегства во Египет оставшихся иудеев; Навуходоносор, царь Вавилонской, завоевал Египет и захватил бежавших туда иудеев. Навуходоносор владел и Ассириею, а потому называется и царем Вавилонским и царем Ассирийским.

5) Варух. I. 11, 12.

1) Исполнившего страсть в самом деле мучат, после сделанного им согрешения, хотя он и раскается в нем, помыслы и мечтания соделанного им греха, мучат в продолжении значительного времени. Это можно видеть во многих жизнеописаниях святых Отцов, между прочими и в жизнеописании преподобной Марии Египетской. Иногда же восстает страсть и в таком подвижнике, который не исполнял ее делом, томит его страстными помыслами, мечтаниями и пожеланиями. Очевидно, что преподобный авва Дорофей говорит здесь о том и о другом случае вместе.

1) Псал. ХСI, 8.

2) Кирпич — по славянски плинфы.

1) Исход V, 17.

2) Иерем. VIII, 4.

3) Иерем. III, 22.

4) Исх. X, 24.

5) Помышления подвижника, если будут вращаться в земном и суетном: то непременно привлекут его к плотской жизни и к согрешениям.

6) Исх. XXV, 26.

1) Деян. XIV, 22.

2) Исаии XXXIII, 2.

3) Поучение 13-е о том, как переносить скорби.

1) Псал. СХХХVIII, 22.

1) Поучение девятнадцатое, состоящее из кратких изречений.

1) Поучение семнадцатое.

1) Лук. VI, 12.

2) Аввак. II, 15.

1) 1 Петр. IV, 8.

2) 1 Кор. ХIII, 5.

1) 1 Рим. I, 2, 5.

2) 1 Кор. ХII, 26.

3) Поучение шестое о том, чтоб не осуждать ближнего.

1) По иному мнению: подобен чистому сосуду по наружности, но внутри наполненному смрадною скверною: когда откроют его, то зловоние обнаруживает свое присутствие в нем.

2) Поучение седьмое, о самоукорении.

1) Поучение осьмое, о памятозлобии.

2) Гал. V, 22, 23.

1) Лук. VI, 37.

2) Рим. XIX, 21.

3) Псал. XXIX, 10.

4) Матф. XXV, 12.

5) Гал. VI, 12: 1 Тим. IV, 2.

1) Матф. XI, 29.

2) Иерем. XV, 19. Поучение семнадцатое о наставлении братий.

3) Слово 3-е.

4) Там же.

5) Слово 1-е.

6) Слово 3.

7) Там же.

1) Слово 3.

2) Там же.

3) Там же.

4) Слово 4.

5) Там же.

6) там же.

7) Притч. XII, 16. Слово 4.

8) Слово 4.

1) Слово 4.

2) Там же.

3) Слово 5.

4) Слово 6.

5) Там же.

6) Там же.

7) Там же.

8) Слово 7.

9) Там же.

10) Там же.

1) Слово 7.

2) Там же.

3) Слово 8.

4) Слово 9.

5) Деян. X, 15; Слово 10.

6) Слово 10.

7) Там же.

8) Там же.

1) Слово 10.

2) Там же.

3) Там же.

4) Лук. VI, 36.

5) Слово 12-е.

6* Галат. VI, 5.

1) Слово 14.

3) Слово 16.

4) Там же.

5) Там же.

1) Слово 16.

2) Слово 17.

3) Там же.

4) Там же.

5) Там же.

6) Там же.

7) Там же.

8) Там же.

9) Там же.

10) Там же.

11) Там же.

1) Слово 17.

2) Матф. VI, 14.

3) Слово 18.

4) Там же.

5) Там же.

6) Там же.

1) Слово 18.

2) Там же.

3) Там же.

4) Там же.

5) Там же.

6) Там же.

7) Там же.

1) Слово 18.

2) Там же.

3) Матф. XVIII, 3.

1) Слово 26.

2) Петр. II, 1..

1) Слово 26.

2) 1 Петр. II, 21.

3) Филип. II, 7, 8.

4) Исаии, LIII, 7, 8.

1) Слово 28.

2* Там же.

3) Там же.

4) Там же.

1) Слово 28.

2) Там же.

3) Там же.

4) Там же.

5) Там же.

1) Псал. ХХХIII, 11; Слово 28.

2) Слово 28.

3) Притч. XV, 16; Слово 28.

1) Слово 28.

2) Там же.

1) Требник. Последование малой схимы.

1) Матф. XXVI, 41.

2) Матф. III, 37.

3) Глава 3. Добротолюбие ч. 2.

4) Гл. 1.

1) Глава 5 и 6.

2) Второзак. XV, 9.

3) Гл. 2.

1) 2 Кор. XIV.

2) 1 Петр. V, 8, 9.

3) Наставления Евфиния Великого иноку Климатию. Четьи Минеи, 20-го января, житие преподобного Евфимия Великого.

1) Ответы 260, 261 и 583.

2) Лук. XXI, 34-36.

1) Лук. ХII, 37-39.

2) Псал. СХVIII, 105.

3) 2 Петр. I, 19. Канонник. Молитва утренняя, 5-я.

4) Отселе заимствовано из 5-го Слова преподобного Нила Сорского.

1) Доселе из преподобного Нила.

2) 1 Кор. XV, 50. Поклоны, как выше сказано (главы XXI и XXII), согревают тело естественно, что располагает, оживляет человека для душеспасительной деятельности. Отвлекает от этой деятельности противоестественное разгорячение крови, со­вершившееся под влияние и какой-либо страсти.

3) Исаии, VI, 6.

1) Слово 85.

1) Быт. III, 17-19.

2) Преподобного Марка Подвижника Слово 7-е, о пощении и смирении; — святого Исаака Сирского Слово, 19; — Преподобного Макария Великого Беседа 26, гл. 21.

1) Матф. XXII, 12.

1) 1 Кор. IX, 27.

2) Слово 90.

1) Матф. VII, 3-5.

1) Алфавитный Патерик.

1) Преподобного Аввы Дорофея Поучение 9-е.

2) Алфавитный Патерик.

3) Здесь разумеется вера деятельная, а не догматическая. О различии их смотри Добротолюбие ч. 2. Иноков Каллиста и Игнатия гл. 16-я.

4) Рим. XV, 1.

5) Галат. VI, 1.

6) Слово 89.

1) Слово 90.

2) Слово 38.

3) Добротолюбие ч. 1. Собеседование преподобного Максима Капсокаливи с преподобным Ãðèãîðиåì Синаитом.

1) Добротолюбие, ч. 1. Преподобного Симеона Нового Богослова, глава 16.

2) Матф. XIX, 21. Марк. XVI, 21.

3) Лук. XIV, 33.

1) Лествица, Слово к Пастырю.

1) Римл. XIV, 4. 249, 250 и 251 ответы преподобного Варсонофия Великого.

1) Матф. VI, 19, 20.

2) Матф. VI, 21.

3) Матф. VI, 24.

4) Ефес. V, 5.

1) Лук. ХII, 15-22.

2) Пс. LI, 9.

1) Лук. XII, 19, 20.

1) Алфавитный Патерик и Vies des peres des deserts d*Orient, Tom IX, chap. XVI.

1) Лук. XVI, 9.

2) 1 Тим. V, 40.

1) Иоанн. VI, 44.

2) Иоанн. XII, 42, 43.

3) Иоанн. IX, 22

1) Матф. XXV, 23.

2) Иоан. XII, 26.

3) Иоан. V, 41.

4) Иоан. XVIII, 36.

5) Èîàí. VI, 15.

1) Èîàí. XVI, 30, 31, 32.

2) Лук. XXIV, 26, 46.

3) Èîàí. ХVII, 5.

4) Филип. II. 6-11.

5) 1 Кор. II, 9.

1) Слово 1-е.

2) См., например, Алфавитный Патерик, повесть о Евлогии Каменосечце.

3) Житие великомученика Евстафия Плакиды, Четьи-Минеи, сентября 20-го дня.

4) Смотри о сем в 47-м Слове Святого Исаака Сирского.

5) Слово 28, на слова Внемли себе.

1) Лук. XVI, 14.

2) Добротолюбие, ч. 1, глава 93.

3) Лук. XIV, 27.

1) Святой Исаак Сирский. Слово 75.

2) Руководство к духовной жизни преподобных Варсонофия Великого и Иоанна Пророка, ответ 603, также Предание преподобного Нила Сорского; и все прочие святые Отцы подобного мнения.

3) Иак. II, 1-6.

1) Лук. VI, 26, 22, 23.

2) Матф. XVIII, 10, 11. Слич. 1 Кор. VI, 20.

1) Иоан. IV, 8.

1) Матф. VII, 7.

1) Четьи-Минеи, февраля 9-го дня.

1) Четьи-Минеи, 27-го февраля.

1) Слово о Духовном 3аконе, гл. СLХХ.

2) Там же гл. ХСIV.

1) Матф. V, 29.

2) Слово о духовном законе, гл. 45.

3) Ефес. VI, 16.

1) Иоан. III, 16, 17.

2) Иоан. I, 29.

3) Иоан. XV, 18, 19.

4) 1 Иоан. II, 15, 16, 17.

5) Иак. IV, 4.

6) Толкование на гл. XVIII, с. 7 Евангелия от Матфея.

1) Иоан. I, 9, 10, 11.

2) Иоан. III, 19.

3) Лук. VI, 22, 26.

4) Матф. VII, 13, слич. Лук. ХXIII, 23, 24.

5) Матф. XI, 19.

1) Псал. XI, 1, 2, 3.

2) Гал. VI, 14.

1) Поучение первое.

2) Колос. II, 8.

1) Святой Исаак Сирский, Слово 2-е.

2) Слово 21.

1) Иак. IV, 4.

2) Псал. XXX, 24.

3) Псал. LХХII, 27.

4) Иоан. III, 2.

1) Матф. XXVII, 42.

2) Что иудейский Синедрион совершил богоубийство при совершенном понимании дела, это засвидетельствовал и обратившийся в христианство èóäåéñêèé священник Аффоний, современный Хри­сту и Богоматери. Четьи-Минеи 15 августа, повествование о Успении Пресв. Богородицы.

3) Матф. II, 3.

4) Матф. II, 5.

1) О враждебном, убийственном расположении иудейского духовенства к новорожденному Младенцу-Господу смотри Четьи-Минеи 29 декабря, в описании убиения Вифлеемских младенцев.

2) Матф. ХХIII, 35,

3) Матф. ХХIII, 32.

4) Иоан. V, 42.

5) 2 Сол. II, 7.

1) 18-го дня Четьи-Минеи.

1) 1 Тим. VI, 6-9.

1) Четьи-Минеи 4-го февраля.

2) 1 Кор. XV, 33.

1) Наставление 9. Издание 1844 года.

1) Epistola 22 ad Evstochium.

1) Таким образом тогдашний архиепископ Александрийский Феофил объяснил слова и поступок Преподобного римской знаменитости. Рим­лянка, услышав объяснения, удовлетворилась и успокоилась. Алфавит. Патерик».

2) Отрывок послания к монахам. Библиотека Галланда, Том VII, стр. 242.

3) VII наставление монашеское, Том 1.

1) Суд. XVI, 4-21.

1) Гал. III, 28.

2) Быт. III, 12.

1) Ефес. VI, 12.

2) 1 Петр. V, 8.

3) Рим. VIII, 38.

4) Иезек. ХХVILI По объяснению преподобного Кассиана Римлянина.

1) Исаия XIV, 13, 14.

2) Исаии XIV, 12, 15. Еф. VI, 12.

3) Апокал. XII, 4.

4) Преподобный Макарий Великий. Слово 4, гл. 7.

5) Беседа о духах преподобного Антония Великого. Четьи-Минеи. 17 января.

1) Быт. III, 14.

1) Страдание Святых мучеников Тимофея и Мавры. Четьи-Минеи, 3-го мая. Тоже можно видеть и во многих других житиях.

2) Догматиче­ское Богословие православной кафолической восточной Церкви § 106. Также: святой Иоанн Златоуст, беседа на Деяния Апостольские XXVI, Деян. XII, 15. Житие преподобного Василия Нового Четьи-Минеи, марта 26-го дня.

1) Алфавитный Патерик.

2) Псал. СХVIII, 25.

1) Беседа 8-я на послание к Римлянам.

2) Житие преподобного Макария Великого Четьи-Минеи, 19-го января.

3) Алфавитный Патерик.

4) Ответ 69.

1) Матф. XII, 44, 45.

1) Лествицы Слово 18.

1) Sancti Cassiani collatio, XXIV, cap. IV.

2) Патерик Афонский, ч. 1, стр. 187, издание 1860-го года.

3) Патерик Алфавитн.

4) Упомянутые преподобные иноки пребывали в непрестанной молитве, и потому они занимались рукоделием вместе с молитвою — с чтением наизусть псалмов или с поучением, т.е. с повторением какой-либо краткой молитвы, преимущественно Иисусовой — вне того времени, которое определено было собственно на молитву или на совершение молитвенного правила. Вставая на молитву, они оставляли рукоделие, как свидетельствует святой Иоанн...... Лествичник: «Никому не должно при молитве заниматься рукоделием, в особенности же делом (делом здесь названо занятие, отвлекающее к себе внимание инока), этому ясно научил Ангел Великого Антония». Слово 19.

1) «Ведая враг, говорит преподобный Иоанн Карпафийский, молитву нам убо сущу поборну, тому-же наветну и отторгнути нас от сея тщася, в желание нас влагает еллинских словес, от нихже отступихом, и о сем упражнятися подущает. Ему-же да не повинемся, да не от осей своего земледельства заблудше, вместо смокв и гроздия, терние и волчцы оберем: премудрость бо мира сего буйства у Бога вменися» (1 Кор. III, 19). Многие святые Отцы обладали значительною ученостью человеческою; но они приобрели ее до вступления в монашество. По принятии монашества они исключительно занялись, по заповеданию Господа (Матф. ХIII, 62), изучением, царства небесного или Богословия в обширнейшем значении этого слова. Святые Отцы называют. Богословие, изучаемое монашескою жизнью, наукою из наук, художеством из художеств (Доброт, ч. 4. Преподобного Кассиана Слово о рассуждении). Тысячелетней жизни недостаточно для удовлетворительного изучения его. Оно необъемлемо; потому что предмет его — Бог необъемлем, и, сколько ни изучается, при всех познаниях о Нем пребывает непостижимым.

1) Лук. XVII, 26-30.

1) «Вертеться во все стороны»: так бывает с неискусными в борьбе с бесовскими помыслами. Преподобный Кассиан Римлянин описывает, что некоторый неискусный старец, ощутив внезапную сильную блудную брань, нанесенную демоном, по причине ее «аки от пьянства семо и овамо обращашеся». Добротолюбие, ч. 4, Слово о Рассуждении.

2) Четьи-Минеи, житие преподобного Макария Великого, января 19-го дня. Также Алфавитный Патерик.

1) Преподобный Кассиан повествует, что такой обычай существовал по всем общежительным монастырям Египта. О постановлениях общежитий кн. 2, гл. 12-я.

2) Четьи-Минеи, æèòèå преподобного Макария Александрийского, января 19-го. «Тако преподобный Макарий, говорит святой Димитрий Ростовский в житии его, познавание помышления человеческая от воображаемых бесами вещей».

3) Добротолюбия ч. IV. Утешительных глав, глава 87-я.

1) Физическим соединением вещества с веществом называется такое соединение, которое не уничтожает ни того, ни другого вещества, производя однако действие вещества на вещество. Таково соединение воды с солью или сахаром. Химическим соединением называется такое соединение, при котором соединенный вещества перестают быть тем, чем были до соединения, и образуют новое вещество. Так сера, будучи соединена с ртутью, производить киноварь (краску).

2) Слово 2, гл. 2.

3) Гл. 31.

1) Матф., VII, 15.

2) Рим. XVI, 18.

3) Ответ на вопрос 59.

4) Это можно видеть из наставления о духах, которое произнес ученикам своим преподобный Антоний Великий и которое помещено в житии его (Четьи-Минеи, 17 января). Наставление в Четьих-Минеях сокращено: его можно прочитать в Vitae Patrum, Patrologiae Tomus LХХIII. Драгоценное наставление! его изложил Великий Антоний с необыкновенною ясностью из своего опытного, благодатного знания падших духов.

5) Лук. XXIV, 39.

6) Диавол особенно склонен и способен влагать в нас гордость и самомнение (преподобного Макария Великого Слово IV, гл. 13). Когда же подвижник впадет в самомнение: тогда падший дух удобно вводит все страсти в сердце подвижника неприметным образом, и делает это сердце своею обителью. К вовлечению в самомнение наиболее клонятся все видимые и невидимые брани диавола. Если рассмотреть поползновения подвижников, то ясно можно убедиться, что всякому поползновению предшествовало самомнение. Тот впал в блуд, кто признал себя неспособным к блудной страсти, и на основании этого самомнения отверг необходимое хранение себя. Тот заразился пьянственною страстью, кто, считая себя незаразимым ею, позволил себе неосторожное употребление вина, и так далее.

1) Слово IV, гл. 6 и 7.

2) СVI. 30.

1) Быт. III.

2) Слово о трезвении, гл. 43. Добротолюбие, ч. 2.

3) Преподобного Кассиана Римлянина. О постановлениях общежития кн. 4, гл. ХХХVII.

4) Житие это помещено при поучениях преподобного Дорофея, в начале их.

5) Слово 4, гл. 32 и 39.

1) Поучение 5-е о том, чтоб не полагаться на свой разум. В этом поучении преподобный Дорофей, приводя вышеприведенную повесть о иноке Феопемпте, говорит, что сей инок именно потому был игралищем демона, что не имел обычая исповедовать приходивших ему помыслов.

2) Житие преподобной Марии, Четьи-Минеи 1-го апреля.

1) Алфавитный Патерик.

2) Житие преподобной Марии.

3) Слово 30-е. Святой Исаак жил в 6-м веке по Р. X.

1) Святой Èîàíí Лествичник. Слово 15, гл. 25, 26, 27, 81.

2) Там же.

3) Там же.

4) Там же.

5) Пс. VI, 3.

6) Слово 15, гл. 82 по московскому изданию 1856-го года и по переводу старца Паисия.

1) Слово 15, гл. 54, 55.

2) Там же.

3) Добротолюбие ч. 4.

4) Алфавитный Патерик.

5) Лук. XII, 35-38.

6) В житии преподобного Антония повествуется следующее: Во время сильнейшей бесовской брани преподобный внезапно освещен был неизреченным светом, при чем демоны и искушение их исчезли. Познав пришествие к себе Господа, Антоний воскликнул: «Господи! где был Ты доселе?» и услышал голос: «Я был здесь; но желал видеть мужество твое.» и проч. Четьи-Минеи 17-го января.

1) Апокал. XXI, 7.

1) Слово 5-е. Преподобный Нил Сорский, как в сем слове, так и во всем сочинении, подробно и превосходно говорит о молитве, как главнейшем оружии против греха.

2) Ответ 177-й.

3) Матф. IV, 3, 4, 6,7.

1) Матф. XXVI, 39, 41.

1) Лук. XVI, 27-31.

1) Прибавление к Слову 3-му. Святой Иоанн Лествичник.

2) Слово о рассуждении. Добротолюбие, ч. VI.

1) Слово 7, гл. 12.

2) Матф. гл. I и II.

1) Преподобного Марка Подвижника, Слово о покаянии и Слово о крещении.

1) Псал. СХVIII, 128, 101.

2) Иак. II, 10.

1) 2 Кор. VII, 1.

2) Слово VII, гл. 4.

1) Зах. III, 1.

2) Vita Beati Antonii Abbatis. Patrologiae Tom. LХХШ, сар. XV, и Четьи-Минеи.

3) О молитве. гл. 47. Добротолюбие, ч. 4.

1) Слово 2.

2) Царств. XVII, 25.

3) Художество и Правило святых Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, Добротолюбие ч. 2. гл. 29.

1) Иоанн. V, 41, 44.

2) Матф. VI, 16.

3) Матф. VI, 1-18.

4) Матф. VI, 3, 18.

5) Матф. VI, 24.

1) Лук. XIV, 33.

2) Матф. 4 и Лук. 4.

3) Преподобного Григория Синаита гл. 110, Добротолюбие ч. 1.

4) Заглавие 25-го Слова Лествицы.

5) Св. Иоанн Карпафийский. Утешительных глав 55, Добротолюбие ч. 4.

1) Иак. V, 16.

1) Алфавитный Патерик, буква 1.

1) Сол. V, 23.

2) Преподобный Макарий Великий. Беседа VII. гл. 8.

3) Лук XI, 34, 35.

1) 2 Тим. III, 8.

2) Кор. I, 18.

3) Иоан. VIII, 44.

4) Слово о трезвении, глава 77. Добротолюбие. ч. 2.

1) 1 Кор. III, 16, 17. V, 20.

1) Лук. XVII, 10.

2) О законе духовном гл. 34, Добротолюбие,ч.1.

3) Псал. L, 19.

1) Псал. L, 21.

2) Четьи-Минеи, 20 февраля.

3) Матф. IV, 17.

4) Лук. ХХIV, 45, 46, 47.

5) Деян. II, 38.

6) Деян. ХХ, 21.

7) Иоан. III, 20.

8) 2 Кор. VI, 14, 15.

1) Притч. XXIV, 16.

2) 1 Иоанн. I, 8-10.

1) 1 Иоан. III, 6-10.

2) Требник, Последование малой схимы.

1) Алфавитный Патерик.

2) Лествица, Слово V, гл. 33, по переводу старца Паисия.

1) Изречения Сисоя и Пимена Великих, заимствованы из Алфавитного Патерика.

1) Лествицы, Слово 18-е заглавие.

2) Лествицы Слово 7, гл. 64.

3) Лествицы Слово 18. и преподобного Симеона, Нового Богослова, Слово VI. Изд. Оптиной пустыни 1852 г.

4) Глава 28 Художества и правила святых Каллиста и Игнатия Ксанфопулов. Добротолюбие, ч. 2.

5) 15-ое духов­ное наставление старца Серафима Саровского. Изд. 1844 года, Москва.

1) Иоан. XI, 44.

2) Слово 1, гл. 6.

3) Слово 21.

1) Гл. 69. Доброт, ч. 1.

2) Матф. VII, 7-11.

3) Слово 7, гл. 49.

4) Слово VI, вышеприведенное.

1) Преподобный Симеон. Новый Богослов, Слово VI.

2) Главы зело полезные, глава о прелести. Добротолюбие, ч. 1.

3) Преподобного Лаврентия Отцы Киево-Печерского монастыря не допустили вступить в затвор, опасаясь, чтоб он не подвергся бесовской прелести, как подверглись ей преподобные Исаакий и Никита. Для затворнической жизни Лаврений перешел в монастырь великомученика Димитрия, где «вся стрелы лукавого разженные водою слез погашая, благодатию Божиею уязвления бесовского странен пребысть». Патерик Печерский.

1) Лук. VI, 26.

2)

1) Алфавитный Патерик.

2) Лук. ХVIII, 14.

1) Алфавитный Патерик, буква А.

1) образ изложения заимствован из Евангельской притчи, Матф. XXII, 11.

2) Там же.

1) Лук. XVIII, 8.

2) Рим. XI, 33, 36.

1) Надпись над «Плачем пророка Иеремии» глава 1. — Статья «Плач инока» заимствована в значительной степени из Плача, произнесенного пророком, почему и самая форма, в которой изложен «Плач инока», соответствует форме, в которой изложен «Плач святого Иеремии».

1) Такие древа были употреблены при строении храма Соломонова. Негниющими древами считались кедр, сосна и кипарис. Поведание о построении храма Соломонова читается в третьей книге Царств.

2) 2 Кор. VI, 10.

1) Лук. VII, 38.

2) Матф. XXVI, 76.

3) 3 Цар. XXI, 21-29.

1) Псал. ХСIХ, 4.

1) Алеф, Беф и т.д. — буквы Еврейского алфавита. Ими отделяются строфы, одна от другой, в «Плаче пророка Иеремии».

1) Псал. XXIX, 10.

2) Псал. L, 5.

3) Плач Иер. I, 3.

1) Иак. II, 10.

2) Наставление 19-е старца Серафима Саровского.

3) Иак. IV, 7.

4) Плач Иер. I, 5.

5) Плач. Иер. I, 6.

1) Плач Иер. 1, 7.

2) Лук. VI, 62. Плач Иер. I, 8.

1) 1 Солун. V, 2.

2) Второз. ХХIII, 3. Плач. Иер. I, 10.

1) Плач Иер. I, 12.

1) Плач Иер. I, 12.

2) Плач Иер. I, 13. Иов. I, 16.

1) Плач Иер. I, 14.

2) Плач Иер. I, 15.

3) 2 Кор. XII, 9.

4) Плач Иер. I, 16.

1) Иоан. ХII, 3.

2) Иоан. I, 29.

3) Плач Иер. I, 17.

1) Псал. СХVII, 137. Плач Иер. I, 18.

2) Притч. V, 22. Пленицами — веревками; затязается — связывается.

3) Иер. II, 19-21.

1) Плач Èåð. I, 18.

1) Псал. XVII, 6.

2) Псал. XVII, 5.

3) Суд. VI, 3-5.

1) Плач Иер. I, 21, 22.

1) Плач Иер. II, 1.

2) Там же.

3) Плач Иер. II, 2.

1) Медные оковы возложены были на Седекию, последнего царя иудейского, плененного Навуходоносором, царем Вавилонским, при взятии Иерусалима.

2) Иер. LII, 10, 11.

3) Плач Иер. II, 3.

1) Плач Иер. II, 4.

2) Лук. XVIII, 13.

1) Псал. ХLIХ, 23.

2) Там же.

3) Там же.

4) Лук. XVIII, 14.

5) Плач Иер. II, 7.

1) Кор. XII, 21.

1) Авва Лонгин, Достопамятные Сказания, гл. 4.

2) 1 Кор. XV, 50.

3) Гал. V, 24.

4) 1 Кор. XV, 49, 53,

5) Петр. I, 4.

6) Псал. L, 3.

1) Матф. X, 23.

1) Плач Иер. II, 14.

2) Там же.

1) Иов. III, 25.

2) Иак. II, 10.

1) Быт. III. Грех Адама был грех смертный, по определению Самого Бога. Быт. II, 17.

2) Плач Иер. II, 16.

3) Плач Иер. II, 17.

1) Марк. II, 7.

2) Плач Иер. II, 18.

3) Это объяснение заимство­вано из изречений преподобного Пимена Великого. Достопам. сказания, гл. 54.

4) Плач Иер. II, 18.

1) Псал. СХХХI, 3-5.

2) Псал. LХ, 12.

3) 2 Царств. V, 24.

4) Преподобный Агафон. Патерик Скитский.

1) Святой Исаак Сирский, Слово 30.

2) Плач Иер. II, 20.

3) Матф, VI, 9.

1) Быт. VI, 3.

2) Матф. XII, 45.

3) Быт. 3.

1) Иов. II, 6-13. Плач Иер. III, 1.

1) Иов. ХLII, 2-6.

2) Плач Иер. III, 1.

3) Лук. ХХIII, 41, 42.

1) Псал. XXX, 11.

2) Псал. XXX, 11.

3) Псал. VI, 3.

4) Псал. XXXVII, 4.

5) О таинственном значении костей смотри 97 ответ Варсонофия Великого.

1) Матф. ХХIII, 12. Кромешная тьма есть состояние вне Бога, т.е. неосененное благодатью Божиею.

1) Рим. VII, 15.

1) Плач Иер. III, 17, 18.

2) Филип. IV, 7.

1) Плач Иер. III, 20.

1) Плач Иер. III, 21.

2) Плач Иер. III, 22.

3) Лук. XVIII, 7.

4) Филип. III, 20.

1) Плач Èåð. III, 24.

2) Плач Иер. III, 25-27.

3) 2 Цар. XI, 25.

1) Лук. XXI, 19.

2) Матф. XXIV, 13.

3) 1 Петр. IV, 18.

4) Прит. XXIV, 16.

5) Лук. ХХII, 61.

6) 2 Царств. XII, 1-14.

1) Псал. XXXIX, 2-4.

2) Плач Иер. III, 28.

3) Числ. XIV, 29, 30.

4) Иер. IX, 21.

1) Быт. III, 3.

2) Там же.

3) Плач Иер. III, 31, 32.

1) Плач Иер. III, 33.

2) Там же.

3) Матф. ХVIII, 3.

1) Лествица, слово 26; святой Исаак Сирский, слово 55.

2) 1 Петр. V, 6.

3) Плач Иер. III, 31, 35.

4) Псал. СХLII, 2.

5) О внутрен­ней темнице, предполагающей несомненно внешнюю, говорится в Деяниях Апостольских, XVI, 24.

6) 1 Петр. IV, 17.

1) Плач Иер. III, 36.

2) Плач Иер. III, 39.

3) Псал. L, 7.

4) Гласа 4-го антифон 1-й.

1) Апок. XXII, 14, 15.

2) Быт. III, 19, 17, 18.

1) Плач Иер. III, 40.

2) Плач Иер. III, 42.

3) Плач Иер. III, 41.

4) Иоан. XI, 25.

1) Иезек. ХХХVII, 12-14.

2) Иезек. XXXVI, 26, 27.

3) Иезек. XXXVI, 22, 23.

4) Рим. VIII, 26.

1) Èåçåê. ХХХIII, 10.

2) Èåçåê. ХХХIII, 11, 14-16.

3) Матф. XVIII, 22.

4) Иоан. V, 14; VIII, 11.

5) Иоан. IX, 41.

6) Марк. I, 15.

1) 1 Кор. X, 13.

2) Преподобный Макарий Великой, слово 4, глава 8.

3) Лук. IX, 62.

4) Иак. I, 6-8.

5) Иак. II, 18.

6) Деян. I, 6, 7.

1) Матф. XX, 12.

2) Послание Иер. стих 2.

3) Послание Иер. ст. 6.

4) Плач Иер. III, 43, 44.

5) Плач Иер. III, 45.

1) Иер. XXIX, 5, 6.

2) 1 Петр. IV, 19.

3) 1 Петр. II, 20.

4) Псал. LХVIII, 12.

1) Исход. XIV, 5-30.

2) Исх. ХVII, 8-16.

1) 1 Кор. XV, 50.

2) Преподобный Иоанн Карпафийский, гл. 5.

3) Исх. XVII, 15.

1) Быт. XXI, 6, 7.

2) Матф. XXV, 5.

1) Псал. СII, 5.

2) 4 Царств. V, 1-14.

3) Преподобный Карпафийский Иоанн, гл. 37.

4) Лук. I, 35.

5) Иоан. III, 31.

6) Препо­добный Иоанн Карпафийский, гл. 81. Добротол. ч. 4.

7) Святой Исаак Сирский, слово 5.

1) Святой Исаак Сирский, слово 37.

1) Притч. III, 27, 28.

2) Псал. ХХХVIII, 5.

1) Псал. XXXVIII, 6.

2) Закон математики.

1) Лук. XIV, 33, 26, 27.

1) Преподобный Пимен Великий, Скитский Патерик и Достопамятные сказания, гл. 144.

2) Лук. VIII, 2.

3) Лук. ХХIII, 40-43.

4) Матф. IX, 13.

5) Рим. V, 6, 18.

1) Матф. V, 4.

1) Матф. ХVIII, 11.

2) Исаии LIII, 5-8.

3) Ефес. II, 14.

4) Иоан. V, 25.

5) Матф. XXV, 32.

1) Иоан. XI, 39.

1) Ангел Господень рече к Филиппу, глаголя: возстани и иди на по­лудне, на путь сходящий от Иерусалима в Газу: и той есть пуст. Деян. VIII, 26.

2) Псал. СХVIII, 29, 30, 32, 33, 38.

3) Èîàí. XI, 23.

4) Èîàí. XI, 39.

5) Èîàí. XI, 27.

6) Марк. XI, 23.

7) Èîàí. XI, 40.

1) 1 Кор. XV, 42-44.

2) Апок. XX, 6.

3) Псал. IV, 2.

1) Псал. СХVII, 16-18.

2) Псал. IV, 7, 8.

3) Псал. СХVII, 19.

4) Псал. IV, 9.

5) Притч. XI, 14.

6) Леств. Слово 1.

7) Святые Каллист и Игнатий Ксанфопулы, гл. 14. Добротолюбие, ч. 2.

1) Матф. XIII. 44.

1) Иоан. XX, 17.

2) Лук. XV, 6, 9.

3) Там же.

4) Лук. XV, 10.

5) Псал. СХХХVIII, 18.

1) Иоан. I, 29.

2) 1 Царств. II, 6-8.

3) Иов. V, 18. См. объяснение этих слов Писания святым Иоанном Златоустым (Слово к Феодору падшему), преподобным Кассианом Римлянином (Собеседование 2-е), свя­тым Иоанном Карпафийским (Слово утешительное, Добротол. ч. 4).

4) Исаии ХLIХ, 14-17.

5) Иов. V, 24, 26.

1) Исаии VIII, 9, 10. (По объяснению св. Иоанна Карпафийского, гл. 29).

Реклама на сайте