«Уравнение с НЛО»

ОБЪЯСНЕНИЕ С ЧИТАТЕЛЕМ

Молчание звезд меня пугает.

Блез Паскаль

Соприкосновение с темой. – Понятие «классики» в уфологии. – Советы скептикам и фанатам. – Семь возможных исходов проблемы НЛО.

Однажды, много лет назад, попал я на лекцию, где человек с ученой степенью рассказывал о вещах немыслимых: летают-де над нами корабли из космоса – диски, тарелки, сигары, цилиндры, иногда садятся на землю, и выходят из них странные существа, не то роботы, не то люди. Вскоре после этого я познакомился с конспектом лекции другого ученого мужа, – и к известным чудесам добавилось еще одно: неземные те корабли замечены в морях и океанах.

Помню, как все это меня возмутило. Сукины дети, мракобесы, ретрограды, как вы смеете говорить такое в наш просвещенный век! Бред, чепуха, нет никаких летающих тарелок. Вот я вас выведу на чистую воду…

И засел я за англоязычные первоисточники, добывая их где только можно. Увы, в общем и целом все подтвердилось. Что-то летает, но что и откуда? Попадались, правда, и книги, созвучные моим настроениям, – там все отрицалось, разоблачалось, развенчивалось. Но бросались в глаза и натяжки, умолчания, вольное обращение с фактами, дабы полегче решить тот или иной ребус. Справедливости ради отметим, что и авторов другого лагеря найдется чем попрекнуть.

Долго ли, коротко ли, я пришел к выводу, что неопознанные объекты существуют. Другое дело, что они такое, кто их запускает, с какими целями прибыли и что сулят человечеству в неблизкой или близкой перспективе. Тут дозволяется делать любые ставки, идет большая игра гипотез.

В сомнениях и спорах с самим собой и множеством изученных материалов рождалась эта книга – история американской уфологии. Читатель вправе спросить: почему американской, разве НЛО наблюдались только в США? Нет, они появлялись и появляются над всеми континентами, и чтобы разобраться в проблеме, придется изучить, сопоставить, обобщить весь массив информации. Такой задачи я перед собой не ставлю. Тем более это пока не удалось ни маститым ученым, ни представительным комиссиям экспертов. Моя цель – познакомить читателя с документами и фактами о странных небесных видениях, именуемых НЛО. Эта книга, если угодно, сборник головоломных задач, не раз решавшихся и по-прежнему не имеющих удовлетворительного ответа.

Конечно же здесь много говорится о летающих тарелках, но еще больше о людях, которые их видели или пытались их разгадать. О чем бы ни писались книги – об атомах, звездах, гробницах, – все равно это будет рассказ о вечных поисках человека, его стремлении от незнания к знанию, от прозрений к истине.

Кружат в небе НЛО… Корабли из космоса, миражи, голограммы? Или то, что прежде звалось нечистой силой? А может, миф? Ну что ж, одним мифом будет больше. Но мы должны знать, что это такое. НЛО – вызов, брошенный человечеству, а вызов нельзя оставлять без внимания. В противном случае нас ожидают неприятные сюрпризы.

Так почему же только США, почему история американской уфологии?

По числу наблюдений НЛО и обилию драматических эпизодов, по накалу страстей и дотошных расследований США не знают себе равных. Появление НЛО вызвало шок в высших эшелонах власти и смятение среди рядовых американцев. Долгие годы летающими тарелками в Америке занимался разветвленный аппарат военной разведки, к расследованию подключились ФБР, ЦРУ и другие ведомства безопасности.

По данным Института общественного мнения Геллапа, в 1973 году 51 процент взрослого населения страны верил в реальность НЛО, 11 процентов, или 15 миллионов человек, утверждали, что сами их видели. Если даже не все из оставшихся тридцати восьми процентов американцев считали летающие тарелки чепухой и бредом, легко представить, какие бушевали страсти. В споры вовлекались президенты, сенаторы, военные, ученые, деловые люди, пилоты, авиадиспетчеры, журналисты, сотрудники ЦРУ. А сколько в США различных уфологических организаций и групп, серьезных и тихих, стремящихся найти разгадку небесной шараде, и таких, что принародно клеймят власти за сокрытие информации, наконец, и таких, что попросту морочат головы себе и людям дикими идеями. А сколько учреждалось секретных проектов, ученых комиссий и комитетов для изучения и расследования фактов, сколько на сей счет издавалось тайных циркуляров и директив! Все это стоило уйму денег. Одна лишь комиссия доктора Кондона обошлась казне в шестьсот тысяч долларов.

И что же? На сегодня положение остается примерно таким же, каким было двадцать, тридцать и сорок лет назад. НЛО наблюдают с земли и с воздуха, их фиксируют приборы, а вещественных доказательств по-прежнему нет, если не считать мутных фотографий да летучих выбросов, называемых «волосами ангелов». Есть еще вмятины на почве, выжженная трава, поломанные деревья на местах посадок. Одних это убеждает, других нет. И поскольку бесспорных доказательств нет, во всяком случае они не обнародованы, ученые и власти не раз пытались объявить летающие тарелки несуществующими.

Всегда найдется достаточно земных и небесных объяснений этим наблюдениям: блистательная Венера, огни св. Эльма, шаровая молния, отраженный свет фар на низких облаках, самолеты, зонды, «риэнтри» (отработавшие спутники, возвращающиеся в земную атмосферу), «пылевые мешки», галлюцинации, розыгрыш и многое другое. Но при самом строгом и пристрастном разбирательстве, когда все лишнее отсеяно и отброшено, остается некое число – и немалое! – наблюдений, с которыми ничего невозможно поделать, как только отнести их в разряд «неизвестных», иначе говоря, признать реальность Неопознанных Летающих Объектов. Об этих классических эпизодах американской уфологии в основном и пойдет разговор.

Что такое «классика» в уфологии? Широко известное, не нашедшее рационального объяснения свидетельство по крайней мере двух очевидцев, в правдивости которых нет оснований сомневаться. В то же время к «классике» предъявлялось и такое требование: сообщение не должно быть слишком фантастичным, иначе при сортировке оно могло оказаться в мусорной корзине. В разведке работают люди трезвого ума.

Но что такое «фантастично» в уфологии? Самый скоростной в мире истребитель-перехватчик преследует НЛО, а тот легко уходит от погони, совершая разумные маневры, сообразуясь с действиями преследователя, – разве это не фантастично? Если же летающие тарелки добрались до Земли (откуда и как – другой вопрос), так ли уж фантастично, что когда-то они приземлятся, откроются люки и выйдет-выползет из них кто-то или что-то? Словом, стоит признать, что у нас над головами летают НЛО, как все последующее уже не фантастика, а неизбежное следствие.

Эта книга документальная, строго документальная, быть может, излишне документальная – в ущерб занимательности изложения. Но для читателя, всерьез интересующегося проблемой, важны, думается, не домысел и художества. Вот почему тут документ сидит, что называется, на документе и документом погоняет.

При работе я старался пользоваться первоисточниками – донесениями очевидцев, заключениями официальных дознавателей и комиссий, перепиской и меморандумами разведслужб. Перечень использованных материалов дан в приложении. В особо важных случаях ссылка на источник дается в тексте.

Еще один важный вопрос. Нередко пишущие об НЛО стараются свалить в одну кучу все, что есть в подлунном мире необъяснимого и загадочного – экстрасенсов и «снежного человека», полтергейст и Несси из озера Лох-Несс, спиритизм и каменных истуканов острова Пасхи, легендарную Атлантиду и росписи пустыни Наска. Все на живую нитку пристегивается к НЛО как лишнее доказательство, якобы подтверждающее или опровергающее прочие чудеса. Этим, как правило, грешат авторы крайних лагерей – ниспровергатели летающих тарелок и наиболее рьяные их защитники. И что получается? Одно диво развенчали, и валятся все прочие костяшки этого домино чудес. И напротив, отыскали довод в пользу одного, тем самым вроде бы утверждается в праве вся пестрая обойма диковин.

Такой подход вряд ли оправдан. НЛО самостийны, автономны. Изучение их не должно связываться ни с одним явлением. Но, отыскав им разгадку, мы, может статься, кое-что узнаем и об иных, здесь названных и неназванных чудесах.

Сегодня трудно найти человека, который ничего бы не слышал о летающих тарелках. И, стало быть, люди делятся на тех, кто в них верит и кто их отрицает. Отрицающим феномен или считающим его легкообъяснимым советую при чтении не закрывать глаза на совокупность фактов в каждом донесении. Предельно просто объяснить наизагадочнейший случай, для этого достаточно пренебречь одним или двумя фактами из всей их совокупности.

И читателю, безоглядно верящему в летающие тарелки, дам добрый совет. Отвергайте, опровергайте все до последней возможности, каждому случаю ищите рациональное объяснение, не верьте с ходу в чудеса. И лишь когда все ваши доводы разобьются о монолит фактов, скажите: этому случаю нет объяснений. Нет – сегодня, пока.

Что касается автора этих строк, он был бы безмерно счастлив, если бы всей кутерьме с летающими тарелками нашлось простое приемлемое объяснение без привлечения кораблей из космоса или существ из «параллельных миров». Теперь-то я понял, чем меня возмутили те лекции, о которых говорилось вначале. Это чувство сродни тому, что испытывали поколения наших предков, когда рушились их представления о Земле как центре мироздания и Человеке как венце творения. Какую бы из двух главенствующих гипотез происхождения НЛО мы ни приняли – инопланетную или «параллельных миров», – все равно это будет очередным ударом по людской гордыне, нашему тщеславию. Мы собирались летать к звездам, открывать вселенные, а нас, выходит, опередили. ОНИ уже здесь и наблюдают за нами? Так, может, мы и впрямь чья-то собственность, как утверждал в начале века Чарлз Форт.

Известные уфологи Аллен Хайнек и Жак Валле в книге «На острие реальности» приводят семь возможных исходов эпопеи с летающими тарелками:

– наблюдения НЛО продолжаются, о них по-прежнему пишутся книги, а разгадки все нет;

– инопланетяне высаживаются и захватывают Землю;

– НЛО перестают являться людям, феномен сам собой исчезает;

– с помощью телепатии человечество вступает в контакт с пришельцами, на Земле возникает новая элита, способная общаться с ними;

– некто разгадает сущность НЛО, напишет книгу, получит Нобелевскую премию, и люди забудут об этом;

– НЛО окажутся голограммами, посылаемыми в эфир земными учеными, или выяснится, что феномен генетически запрограммирован, что это некий защитный механизм, проявляющий себя в пору социальных кризисов и стрессов.

На первый взгляд предусмотрены все возможные решения загадки. Одни безобидны, другие сомнительны, третьи не обещают нам ничего хорошего. Не будем, однако, спешить с выводами и не будем недооценивать НЛО. Быть может, они или мы сами предложим какой-то неучтенный вариант. Над этим стоит подумать. Но для этого надо знать факты, документы, историю.

Первая часть охватывает период 1947—1953 годов. Это рассказ о большой охоте американских ВВС на летающие тарелки.

КНИГА ПЕРВАЯ. ВВС ПРОТИВ НЛО

Появление летающей тарелки сегодня может вызвать удивление разве что у самих очевидцев, и редко отчет о подобных происшествиях попадает в сводку теленовостей или на первые полосы газет. Иначе обстояло дело в 1947—1952 годах, когда Америка, а с нею весь мир затаив дыхание следили за перипетиями уфологической одиссеи. Каждое яркое наблюдение становилось достоянием прессы. Вот-вот, казалось, будет найдена разгадка, и род людской приобщится к сокровенной истине… Но люди устали от дурной бесконечности наблюдений и невозможности найти им объяснение, а тайна летающих тарелок по-прежнему для нас за семью печатями. Приблизиться к ее пониманию поможет эта книга.

Феномен НЛО вы увидите глазами первых очевидцев – гражданских и военных пилотов, авиадиспетчеров, офицеров разведки, экспертов и ученых, захваченных врасплох немыслимым, необычайным. Вместе с ними вам предстоит решать головоломные загадки, переносясь с мест происшествия в воздухе, на море и на суше на секретные совещания в наглухо закрытых кабинетах. После того как конгресс США принял поправку к закону о свободе информации, организациям и гражданам открылся доступ к архивам федеральных ведомств, и Пентагону, ЦРУ, ФБР, другим спецслужбам пришлось приоткрыть завесу секретности, долгие годы скрывавшую то, что касалось летающих тарелок.

Еще далеко не все тайное стало явным, еще остается много белых пятен и неизвестных величин, но книга «ВВС против НЛО» читается как остросюжетный детектив с той лишь разницей, что в ней нет ни грана вымысла.

«КАК ЛЕТИТ ПУЩЕННОЕ ПО ВОДЕ БЛЮДЦЕ…»

Девять дисков Кеннета Арнольда. – Рождение термина «летающие тарелки». – ВВС и ФБР приступают к расследованию. – Воздушная охота с кинокамерой. – В Центре авиационно-технической разведки. – Генерал Туайнинг: «Летающие диски – реальность». – «Сайн» – первый секретный проект по изучению НЛО. – Второе наблюдение Арнольда. Инцидент в проливе Пюджет-Саунд. – Гибель офицеров-разведчиков. – О «людях в черном». – Роль Рэя Палмера. – Летающие диски – живые организмы? – Мистический взгляд на происшествие в Каскадных горах. – В чем Арнольд был первым?

Что же касается объяснения мною увиденного, для меня это такая же загадка, как и для всех остальных.

Кеннет Арнольд

День рождения новейшей уфологии – новейшей, потому что, едва выйдя из пеленок, она обросла свидетельствами времен второй мировой войны, потом подверстали к ней странные наблюдения прошлых столетий и, наконец, истоки ее отодвинули в дали добиблейских веков, – но дата рождения новейшей уфологии бесспорна: 24 июня 1947 года.

Около двух часов пополудни тридцатидвухлетний предприниматель Кеннет Арнольд поднялся с аэродрома города Чехейлис, штат Вашингтон, на одномоторном самолете «Колэр». Лететь предстояло в город Якима для встречи с клиентом. Фирма Арнольда занималась изготовлением, продажей и установкой противопожарной техники. Контора располагалась в Бойсе, сфера деятельности охватывала весь гористый Северо-Запад. Каждый месяц главе фирмы приходилось проводить в воздухе от сорока до ста часов, сажать самолетишко на луга и пустыри, – словом, летать для Арнольда было делом привычным.

Но тот рейс начался и закончился необычно. На аэродромы в районе Каскадных гор поступили радиограммы: потерпел аварию военный транспортный самолет – предположительно южнее потухшего вулкана Рейнир. Всех пилотов, находившихся в воздухе вблизи от тех мест, просили подключиться к поискам.

Маршрут пролегал над тем районом, и Арнольд взял курс на Рейнир. Шел он на высоте 9500 футов, иначе говоря, очень низко, ибо это примерная высота горного плато на подступах к Каскадным горам.

Ничего не обнаружив по первому заходу, пилот повернул на запад, развернулся над поселком Минерэл и – опять к Рейниру, теперь уже на высоте 9200 футов, поглядывая в провалы каньонов, не промелькнут ли где обломки самолета. Позже Арнольд напишет в отчете:

«Небо и воздух были кристально чисты. Я пролетел не более двух-трех минут по курсу, когда яркая вспышка осветила кабину. Я забеспокоился, решил, что нахожусь в опасной близости от какого-то самолета. Но сколько ни озирался, так и не смог обнаружить источник излучения, пока не заметил слева по борту и северней г. Рейнир цепочку из девяти странного вида аппаратов, летевших с севера на юг на высоте примерно 9500 футов, как мне показалось, твердым курсом около 170 градусов.

Они стремительно приближались к г. Рейнир, и у меня мелькнула мысль, что это реактивные самолеты. Во всяком случае, нашлось объяснение вспышкам: с периодичностью в несколько секунд два, а то и три из них одновременно как бы ныряли, слегка изменяя направление движения, и этого было достаточно, чтобы они, кренясь на ребро и освещаемые солнцем, посылали отражение на мой самолет».

Чувствуется, нелегко дается Арнольду описание – ничего подобного ему видеть не приходилось, вновь и вновь он возвращается к тому – как летели эти объекты: летели они цепочкой, подобно гусиному косяку, и почти перпендикулярно курсу самолета. Они летели уступом, иначе сказать, на разных плоскостях. Перепад высоты между крайним верхним и крайним нижним объектом был около тысячи футов. Траектория полета была волнообразной: объекты как бы обтекали пики гор. Помимо поступательного движения попеременно, парами и тройками, они кренились на ребро и в тот момент, подобно зеркалам, отражали солнечный свет.

«Вскоре они приблизились к г. Рейнир, и на фоне снегов я совершенно отчетливо разглядел их очертания. Странным показалось, что я не смог различить их хвостовые части, тем не менее решил, что это какие-то модели реактивных самолетов».

Далее Арнольд объясняет, как он вычислил скорость и размеры объектов, затем опять возвращается к тому, что больше всего поразило – отсутствие хвостовой части. Лишь с третьего приступа Арнольд сделает нелегкое признание: объекты были круглыми!

«Всякий раз, когда солнечный свет отражался с одного, двух или сразу с трех объектов, они казались совершенно круглыми».

В примечании к рисунку, изображавшему один из объектов, Арнольд написал: «Толщина их составляла примерно 1/20 длины». Перед нами классическая форма диска, вздутого посредине, суженного по краям. И если бы диски, летевшие на высоте самолета, были к нему повернуты все время ребром, Арнольд в лучшем случае различил бы смутный прочерк, – расстояние было немалое – 20—25 миль. О том, как были сделаны подсчеты, следует сказать особо.

Представим себе ясный солнечный день. Под крылом самолета Национальный парк горы Рейнир, горное плато, зелень и скалы, в провалах каньонов серебрятся ручьи и реки. Впереди заснеженные кряжи с двумя господствующими вершинами – горой Рейнир (4392 метра) и, южнее, горой поменьше – Адаме. К земной красоте добавим небесное видение – вереницу из девяти волнообразно скользящих, попеременно кренящихся набок, сверкающих дисков, и мы поймем, что чувствовал Кеннет Арнольд в те отпущенные судьбой две с половиной или три минуты.

Все же Арнольд не настолько был заворожен открывшейся картиной, чтобы забыть об обязанностях человека при встрече с неведомым. Можно считать удачей, что в тот момент в кабине самолета оказался хладнокровный и расчетливый бизнесмен. Многие очевидцы в сходных обстоятельствах будут настолько потрясены, что потом не смогут рассказать ничего существенного.

Слегка изменив курс самолета, Арнольд отодвинул стекло фонаря, – хотел убедиться, что увиденное не мираж, не обман зрения. Головной диск достиг южного склона горы Рейнир, и Арнольд засек время. Навел ручной дальномер на маячивший слева по борту и позади транспортник DC-4, – он его заметил чуть раньше, транспортный самолет находился примерно на том же удалении, что диски, – полученную величину сравнил с одним из накренившихся дисков. Размеры диска составляли около двух третей размаха крыльев DC-4, или 45—50 футов.

Горной цепью, протянувшейся между вершинами Рейнир и Адаме, Арнольд воспользовался как меркой. Когда головной диск достиг южной отметки, замыкающий находился у северной оконечности. Позднее Арнольд выяснит протяженность этого отрезка – пять миль. Такой длины была и колонна дисков.

А чтобы пройти всю заснеженную гряду, замыкающему диску потребовалась минута и сорок две секунды. Точные расчеты Арнольд произведет позже, но уже тогда ему было ясно: диски летят со сверхзвуковой скоростью, с какой в те годы не летал ни один самолет.

Диски скрылись из виду. Арнольд продолжал поиски потерпевшего катастрофу самолета, но через четверть часа повернул к Якиму.

Едва приземлившись, Арнольд рассказывает о необычной встрече приятелю Алу Бакстеру и тем, кто оказался на аэродроме. Бакстер, в прошлом военный пилот, выслушивает терпеливо, но с недоверием. Какие могут быть самолеты без хвоста, к тому же летающие со сверхзвуковой скоростью, если новейшие модели истребителей-перехватчиков едва преодолели планку четырехсот миль в час!

После короткой остановки Арнольд снова поднимается в воздух и под вечер приземляется в Пендлтоне, штат Орегон. Весть о странном видении в Каскадных горах опередила его. На аэродроме Арнольда поджидают журналисты. Он повторяет рассказ. Кто-то высказывает предположение: идет испытание опытных образцов ракет-самолетов. К такому же мнению склоняется и Арнольд. В Пендлтоне он производит окончательные расчеты. Сорок семь миль – такова протяженность заснеженной горной гряды – головной диск прошел за сто две секунды. 1700 миль в час! Если быть совсем точным – 1656,71.

Местная газета в тот же вечер дала информацию, подхваченную агентствами печати. Не успел завершиться день, как Арнольду пришлось отвечать на звонки со всех концов света. Полтораста газет в Америке так или иначе отозвались на происшествие. Если даже не все отнеслись к рассказу Арнольда с насмешками и недоверием, преобладали сомнения и настороженность.

Для Арнольда это явилось тяжким испытанием. Через подобные испытания придется пройти многим очевидцам летающих тарелок. Даже когда пытались рационально объяснить случившееся в Каскадных горах – пилот был-де ослеплен белизной снегов или видел отражение панели приборов на фонаре самолета, – это раздражало Арнольда не меньше, чем неверие и насмешки. Однажды он обмолвился в сердцах, что если когда-нибудь увидит парящий в небе десятиэтажный дом, то никому не скажет ни слова. Увы, и это знакомо: сколько очевидцев после свалившихся неприятностей будут повторять нечто подобное.

У того, что увидел Арнольд, еще не было названия. Круглые объекты? Бесцветно и тускло. Диски? Привычно и пресно. В одном из интервью, когда репортеры пытались вытянуть из Арнольда какую-то новую деталь, у него вырвалась фраза: «Они летели, как летит пущенное по воде блюдце». – «Блюдце? – оживился репортер. – Летающее блюдце! Вы это хотели сказать?»

Кто видел, как летит пущенное по воде блюдце? Блюдцами кидаются не часто. Зато многие видели, как летят по воде плоские камешки. По такой же волнистой траектории в Каскадных горах летели диски, с легкой руки Арнольда ставшие блюдцами. Репортер от себя добавил одно слово, и пошли гулять по страницам газет «летающие блюдца». Что говорить, название легкомысленное. Более подходящего, однако, в тот момент не нашлось. Термин «неопознанные летающие объекты» появится позже.

Понадобилось две-три недели, чтобы рассказ Арнольда обошел планету и на всех языках появились такие же или похожие словосочетания. В русском языке прижился термин «летающие тарелки». Между тарелкой и блюдцем разница не столь уж велика, тем более что очевидцы вскоре заговорят о тарелках, мисках и других столово-кухонных принадлежностях. Конечно же столь игривое сочетание, как «летающие тарелки», по всем правилам следовало взять в кавычки. Однако в книге, им посвященной, думается, можно обойтись без кавычек, хотя бы ради экономии.

Раздосадованный насмешками и неверием Арнольд предложил военным и ФБР провести расследование происшествия. Изъявлял даже готовность предстать перед медицинской комиссией и психиатром. Но рассекреченные два десятилетия спустя архивные документы показывают, что такое расследование шло полным ходом без ведома Арнольда. И по мере того как раскрывалась личность Арнольда – солидный бизнесмен, выпускник колледжа, опытный пилот, помощник шерифа – и проверялись его расчеты по определению скорости, размеров диковинных объектов, отношение к истории менялось.

Между тем Арнольд ищет новой встречи с летающими дисками. Газета «Айдахо дейли стейтсмен», издававшаяся в Бойсе, городе, где жил Арнольд, поручила своему сотруднику, ведавшему вопросами авиации, Дейвиду Джонсону, в прошлом пилоту бомбардировщика, облететь северо-западные штаты с кинокамерой и постараться вернуться с отснятой пленкой, которая рассеяла бы сомнения.

Не такой безнадежной казалась эта затея после 4 июля 1947 года, когда летающие тарелки являлись повсюду в большом числе, а северо-западные штаты для них как будто стали излюбленным регионом. О том сегодня можно узнать не только из старых газет, но и из архивов Центра авиационно-технической разведки.

Седьмого июля Джонсон на редакционном самолете совершил первый вылет. Вместе с ним в кабине находился его приятель Кеннет Арнольд. Они прочесали штат Вашингтон, особенно тщательно район Рейнир-Адамс, и семь часов спустя вернулись ни с чем.

На следующий день Джонсон поднялся в воздух один, покружил над штатами Монтана, Вашингтон, Орегон и – опять ничего.

Девятого июля, после двух с половиной часов полета, в семидесяти пяти милях восточнее Бойсе на высоте четырнадцати тысяч футов Джонсон увидел темный круглый объект. Пилот связался с местным центром Управления гражданской авиации: не запускался ли поблизости метеозонд? Ответ был отрицательный. Джонсон отодвинул стекло фонаря и включил кинокамеру.

Уже когда Джонсон закончил съемку, объект предпринял маневр, похожий на медленный переворот, или бочку, и в тот момент просиял в лучах солнца. Но затем, как показалось пилоту, маневр был прерван, объект уменьшился до черной планки и вскоре исчез.

Джонсон волновался. Он не сумел определить расстояние до объекта, даже не засек точное время его появления. Пленку проявили, она оказалась пустой. По мнению специалистов, если бы Джонсон даже что-то увидел и заснял, его кинокамера без телеобъектива не смогла бы ничего запечатлеть с такого расстояния.

Так видел Джонсон летающий объект или ему померещилось? «Я очень переживал по этому поводу, – писал он, – но я отступился, сказав себе: будет тебе, Джонсон, не валяй дурака. И все же до сих пор не могу себя убедить, будто я ничего не видел. Слишком живо, слишком реально было ощущение момента».

Еще раньше выяснилось, что Арнольд был не единственным и не первым, кому довелось наблюдать странные диски. В городе Бойсе многие видели такие же или похожие, но промолчали из боязни оказаться посмешищем в глазах людей.

В тот же день, 24 июня, геолог Фред Джонсон, искавший в пустыне руду, неподалеку от Туин-Фолс, штат Айдахо, в течение минуты наблюдал за шестью сверкавшими на солнце дисками. Желая поточнее определить направление их полета, геолог взглянул на ручной компас и обнаружил, что стрелка мечется по кругу. Такое поведение компаса вблизи НЛО позднее подтвердят наблюдатели на земле и пилоты в воздухе.

По свидетельству Теда Блечера, много лет собиравшего материалы о первой волне наблюдений 1947 года, лишь за две недели, с 24 июня по 8 июля, летающие тарелки успели показаться во всех штатах, за вычетом двух. Большое число наблюдений пришлось на 4 июля, этот праздничный день американцы обычно проводят под открытым небом: восемьдесят восемь наблюдений в двадцати двух штатах и более четырехсот очевидцев! Неопознанные объекты появлялись в небе поодиночке, парами, тройками, целыми эскадрильями. Рекордное число – тридцать пять дисков – насчитала в небе расположившаяся на пикнике компания близ того же города Туин-Фолс. По большей части наблюдения были кратковременными, но случалось, тарелки позволяли собой любоваться в продолжение четверти часа. Сообщали не только о дисках, но и о сферах, овалах, цилиндрах. В те первые дни тарелки, казалось бы, стремились продемонстрировать свои поразительные тактико-технические данные. Летали быстро и бесшумно. На бешеных скоростях проносились по небосводу, совершали умопомрачительные виражи – нередко под прямым углом! Неподвижно зависали в воздухе. Затем просто исчезали, как бы растворялись в эфире.

Но тогда же, в июле, после ошеломляющих сенсаций и всеобщего смятения небесная феерия пошла на убыль. А после разоблачения нескольких мистификаций и случаев, когда предметы земного происхождения несведущими людьми принимались за летающие тарелки, дни их, казалось, были сочтены, они вскоре отойдут в небытие под шутки газетчиков и суровый приговор ученых: галлюцинации, оптический обман и массовый психоз.

Четверть века спустя, когда рассекретят ведомственные архивы об НЛО, выяснится, что с таким скоропалительным выводом не согласились сотрудники Центра авиационно-технической разведки ВВС. Рассказ Кеннета Арнольда находил подтверждение и продолжение в донесениях из различных штатов и заморских авиабаз, и это не могло не тревожить авиационно-техническую разведку. О ней придется много говорить, поэтому уясним себе, что это такое.

На первый взгляд летающие тарелки проходили по ведомству противовоздушной обороны. Но поскольку НЛО в американском небе появлялись, минуя охранные зоны и не вызывая переполоха на командных пунктах ПВО, это ведомство, по крайней мере на первом этапе, сочло себя к ним непричастным.

С первых дней заниматься летающими тарелками выпало на долю ВВС, точнее, Главного технического управления ВВС – научно-исследовательского, производственного и военно-разведывательного комплекса. Штаб-квартира и многие службы управления размещались в штате Огайо, близ города Дейтона, на военно-воздушной базе Райт-Паттерсон. Там, на обширном пространстве, за колючей оградой не только взлетные полосы, ангары, контрольные вышки и радиолокационные станции, ко и вычислительные центры, конструкторские бюро, мастерские, производственные цеха, бесчисленные лаборатории, среди них одна из лучших в стране фотолаборатория.

Центр авиационно-технической разведки, по своей английской аббревиатуре известный как АТИС, – лишь одно, очень важное звено этого комплекса. В задачу АТИСа всегда входило зорко следить за всем, что взлетает с иноземных аэродромов, полигонов, будь то самолет, дирижабль, вертолет, ракета или зонд, и любыми доступными средствами добывать информацию о новинках авиационной техники, последних модификациях иностранных летательных аппаратов, заимствовать все лучшее, перенимать и внедрять перспективные разработки[1].

Вот почему сотрудники авиационно-технической разведки так близко приняли к сердцу рассказ Арнольда и все последующие донесения. Вскоре в АТИСе возникла группа, которой, пока еще полуофициально, было поручено собирать, анализировать информацию о летающих тарелках.

Споры велись жаркие, мнения разделились. Одни полагали, что Арнольд видел обычные самолеты, хотя никто не мог объяснить, какие, чьи и откуда они появились в Каскадных горах. Основной довод сторонников этой точки зрения: глаз не способен разглядеть предмет под углом зрения, меньшим 0,2 секунды дуги. Обладай человек хоть орлиным зрением, но увидит он, скажем, дыню только с расстояния, при котором угол между ее верхней и нижней точками будет не меньше той величины. Следовательно, Арнольд не мог разглядеть объекты размером в 45—50 футов с расстояния 20—25 миль. Очевидно, он ошибся, когда высчитывал расстояние. Ошибка повлекла за собой другую: приводимая им скорость – 1700 миль в час – сильно завышена. Ближе к истине были бы 400 миль в час, – а это скорость истребителей. Волнообразное движение объектов можно объяснить поднимавшимися от земли потоками разогретого воздуха, иначе говоря, оптическим обманом.

Другие считали, что как раз в оценке расстояния Арнольд, опытный пилот, прекрасно знающий местность, ошибиться не мог, имея такие четкие ориентиры, как пики гор. Скорее, ошибся он, вычисляя размеры дисков, посему скорость 1700 миль в час следует признать верной, а размеры дисков заниженными. Они могли иметь, по крайней мере, 200 футов в поперечнике.

Так или этак – фантастика! В первом случае получалось, что над Каскадными горами четким строем пролетели девять самолетов-призраков, о которых ВВС не имели ни малейшего понятия. Во втором случае: диски, габаритами превосходящие самый крупный бомбардировщик, пронеслись со сверхзвуковой скоростью, хотя к тому времени ни один самолет еще не взял звукового барьера.

Сотрудникам АТИСа не пришлось долго ломать голову над видением в Каскадных горах. События развивались стремительно. Можно было пренебречь каким угодно числом свидетельств супружеских пар, на заднем дворе дома узревших в небе летающую тарелку, не обращать внимания на рассказы подгулявших компаний на пикниках и даже на рапорты патрульных полицейских. За счет массовых галлюцинаций можно было списать и пролет целых эскадрилий дисков над провинциальными городками, где их видел и стар и млад. Но АТИС не мог оставить без внимания донесения, поступавшие по разведканалам, минуя падкую на сенсации прессу. Тем более что речь в них шла о секретных объектах.

Двадцать восьмого июня 1947 года в 15.15 пилот истребителя, пролетая в районе озера Мид, штат Невада, заметил шесть круглых объектов. В 21.20 того же дня на авиабазе Максуэлл близ Монтгомери, штат Алабама, пилоты и два офицера разведки наблюдали за светящимся объектом, совершавшим зигзагообразные маневры. Вначале объект находился на значительном удалении, но затем сделал поворот под углом в девяносто градусов и прошел над авиабазой.

Двадцать девятого июня секретный испытательный полигон Уайт-Сэндс близ атомного городка Аламогордо, штат Нью-Мексико, посетил серебристый диск, о чем сообщил специалист-ракетчик доктор С. Зон.

С авиабазы Фэрфилд-Суисан, штат Калифорния, поступило донесение: пилот наблюдал объект, который в своем движении покачивался по горизонтальной оси.

Затем наступил сумасшедший день 4 июля 1947 года с неправдоподобным числом наблюдений и очевидцев – больше всего в окрестностях Портленда, штат Орегон. В некоторых сообщениях отмечалась знакомая деталь: неизвестные объекты в полете покачивались по горизонтальной оси.

Состояние, близкое к панике, вызвало в АТИСе и Пентагоне появление летающих дисков над военно-воздушной базой Мьюрок (теперь авиабаза Эдварде), сверхсекретным полигоном в пустыне Мохаве, штат Калифорния.

Произошло это 9 июля 1947 года. Группа офицеров заметила в небе два серебристых диска. Покружив на высоте восьми тысяч футов, они ушли на запад со скоростью 300—400 миль в час, причем летели против ветра.

Летчик-испытатель, прогревавший на взлетной полосе новый самолет ХР-84, заметил в небе желтовато-белый объект сферической формы, следовавший в западном направлении на высоте 10—12 тысяч футов со скоростью 200—225 миль в час.

Двумя часами позже с авиабазы на полигон Роджерс Драй Лейк выехала группа из пяти техников на грузовике, оборудованном для визуальных наблюдений. В их задачу входило проследить за пробным катапультированием манекенов с самолетов Р-28 и А-26 на высоте двадцати тысяч футов.

В 11.50 наблюдатели увидели в небе беловатый объект и приняли его за купол первого парашюта. То, что катапультирование произошло раньше намеченного срока, объяснили техническими неполадками. Но объект появился значительно ниже заданной высоты и опускался раза в три быстрее, чем следовало. Наконец объект снизился настолько, что стала видна его овальная форма с двумя выступами в верхней части – нечто похожее на стабилизаторы. Выступы поочередно заслоняли друг друга, создавая впечатление медленного вращения или покачивания. И никаких следов пламени, выхлопных газов, ни малейшего шума. Наблюдение продолжалось девяносто секунд, для профессиональных наблюдателей с аппаратурой срок немалый. В конце докладной записки техники, сознавая всю невероятность своего сообщения, сделали приписку: «По нашему мнению, объект был рукотворный, о чем свидетельствуют его очертания и функциональный внешний вид. Увиденное нами не было ни галлюцинацией, ни каким-либо иным обманом чувств».

Четыре часа спустя в сорока милях от авиабазы Мьюрок на высоте двадцати тысяч футов пилот истребителя F-51 заметил плоский блестящий бескрылый объект и начал его преследование. Но тот, стремительно набрав высоту, легко ушел от погони.

Понятно, такого рода сообщения не чета газетным заметкам о какой-нибудь миссис Джоунс или мистере Попкинсе, которым могло померещиться неведомо что. Точное время и место происшествия, приблизительная высота и скорость. Подписи опытных специалистов, разведчиков, пилотов. Расчет на саморекламу отпадал. Из секретных архивов такие сообщения не выходили. Очевидцам же это не сулило ничего, кроме утомительных и многократных допросов.

Пентагон требовал скорого и вразумительного ответа. Что происходит в небе Америки? Кто нарушает воздушное пространство страны, безнаказанно проходя, казалось бы, наглухо перекрытые зоны?

Карта обстановки, на которой сотрудники АТИСа отмечали места появления летающих тарелок, пестрела флажками. К концу первой декады июля 1947 года тарелки своим присутствием не почтили всего два штата – Джорджию и Западную Виргинию. Во всяком случае, оттуда сообщений не поступало. Зато Нью-Мексико, Невада, Калифорния, в горах и пустынях которых проводились испытания ракет, боевой техники, где совершенствовались атомные бомбы, – к этим штатам летающие тарелки проявляли повышенный интерес.

Спешно прорабатывались различные версии. Первая из них звучала так: летающие диски – новый вид секретных американских летательных аппаратов на стадии испытаний. Может показаться странным, что Центру авиационно-технической разведки в этом вопросе приходилось блуждать в потемках. Но вспомним, какой плотной завесой секретности была окружена первая атомная бомба: из ста пятидесяти тысяч, занятых в манхэттенском проекте, знали о том, что собой представляет «конечный продукт», не более двадцати человек, причем в число их не входили высшие чины Пентагона. И если бы какому-то американскому ведомству в конце сороковых годов поручили создать летающий диск, совсем не обязательно о том было знать разведслужбе ВВС и тем более АТИСу.

С помощью анализа, приватной информации и не слишком убедительных заверений руководства Пентагона о том, что ни один из родов войск разработкой летательного аппарата с означенными характеристиками не занимается, АТИС снял с повестки дня эту версию и оказался перед другой – устрашающей: летающие диски запускает СССР.

Впрочем, версия была не нова. Возникла она в июле 1946 года, когда из Скандинавии – сначала из Швеции, затем Финляндии, Норвегии, Дании – стали поступать тревожные сообщения об огромных летательных аппаратах, проносившихся по ночным и сумеречным небесам сопредельных с Советским Союзом стран. Английская газета «Дейли мейл» направила в Скандинавию своего корреспондента, и тот, опросив очевидцев и должностных лиц, набросал портрет таинственных ракет-призраков. По форме они напоминали сигару. Из хвостовой части их вырывалось оранжевое или зеленое пламя. Высота полета – от трехсот до тысячи метров. Скорости примерно те же, что у моделей тогдашних истребителей. В полете бесшумны, лишь изредка сообщалось о легком жужжании, присвисте.

В июне – июле 1946 года только из Швеции поступило свыше шестисот сообщений о ракетах-призраках. Это беспокоило шведских военных, но явилось сущим кошмаром для стратегов Пентагона. В гигантских сигарах им мерещились межконтинентальные баллистические ракеты на завершающей стадии испытаний. Правда, было непонятно, почему над Швецией и Данией, а не над Уралом и Сибирью русские испытывали свое секретное оружие. Нашлось, впрочем, разумное объяснение: грозные ракеты русские создали с помощью захваченных спецов из нацистской Германии, а запуск производится с бывших полигонов третьего рейха в Пенемюнде, откуда в небо поднимались гитлеровские Фау-1 и Фау-2.

Военному атташе при американском посольстве в Москве, агентам в Германии посыпались шифрованные предписания собрать все возможные сведения о нестандартных типах летательных аппаратов, о последних достижениях авиационной и ракетной техники. Нет ли подтверждений тому, что русские открыли новый аэродинамический принцип? С пристрастием допрашивались имевшиеся под рукой немецкие ракетчики – не мог ли СССР в короткий срок создать новое поколение ракет?

О том авторитетно мог рассказать главный ракетчик нацистской Германии Вернер фон Браун, работавший в США.

После 18 августа 1943 года, когда шестьсот «летающих крепостей» союзной авиации сровняли с землей ракетный центр в Пенемюнде, все уцелевшее там, технику и людей, вывезли в Нордхаузен, Тюрингию, где в подземных цехах продолжалась сборка Фау-2. После капитуляции Германии Вернер фон Браун со своими инженерами и техниками добровольно сдался американцам, захватившим и около сотни готовых к запуску ракет. Русским же в лучшем случае достались покореженные узлы и агрегаты Фау-2 из-под развалин Пенемюнде. (Две целенькие ракеты мы все же подобрали на территории Польши.) Подобная картина и со специалистами. Все стоящие ракетчики перешли к американцам вместе с Брауном. Из первоклассных специалистов разве что Гельмут Греттруп мог оказаться в русском плену…

Все же в Швецию под видом деловой поездки от компании «Шелл» был командирован генерал Джеймс Дулиттл. Ничего определенного и ему узнать не удалось.

И только месяц-другой спустя, когда таинственные светящиеся ракеты расширили свой ареал и появились под небом Средиземноморья – над Турцией, Грецией, Марокко, Испанией, даже над Португалией, у американских разведчиков отлегло от сердца. Не могли же русские столь опрометчиво отпускать секретное оружие так далеко от дома, где оно могло оказаться в руках потенциального противника в результате аварии или прицельного огня.

Много лет спустя всплыл эпизод давней истории. Поведал о нем в марте 1967 года на лекции в Астрономическом обществе Греции известный физик, ученик и друг Альберта Эйнштейна, доктор Паул Санторини, принимавший участие в создании первой атомной бомбы и управляемых ракет.

В 1947 году командование греческой армии, встревоженное появлением над страной тех самых ракет-призраков, естественно, заподозрило в них оружие советского производства. Военные попросили Санторини разобраться. С приданной ему группой инженеров ученый вскоре пришел к выводу, что это не ракеты в обычном смысле слова. Военные обратились за разъяснениями к американским коллегам в Пентагоне. Реакция была мгновенной. Прибывшие из США ученые подробнейшим образом расспросили доктора Санторини о проведенной работе, обоснованности сделанных выводов. Но дальнейшие исследования были прекращены, группа распущена. Сама тема ракет-призраков как бы перестала существовать. Продолжая изыскания в приватном порядке, доктор Санторини пришел к выводу, что объекты эти неземного происхождения и здесь они находятся с целью инспекции или наблюдения. А секретность, с первых дней их окружавшая, объяснялась страхом американцев признаться, что существует сила, перед которой они беспомощны.

Был 1947 год, шла холодная война, и вопрос об устрашающем превосходстве Советов в ракетной технике долго не снимался с повестки дня. Но по здравом рассуждении за отсутствием подтверждающих разведданных пришлось вернуться на исходные позиции: русские тут ни при чем, слишком неземные тактико-технические данные демонстрировали эти неведомо откуда явившиеся диски, сигары и сферы. Аэродинамическая лаборатория подтвердила: ни одно живое существо не способно выдержать тех чудовищных перегрузок, что неизбежны при маневрах (на бешеной скорости поворот под прямым углом!), совершаемых летающими дисками.

И тогда исподволь стала утверждаться третья, совсем фантастическая версия: летающие диски – корабли из космоса некой внеземной цивилизации.

Чтобы высказать вслух подобную мысль даже в виде осторожной гипотезы, нужны были факты и факты. АТИС между тем страдал от нехватки информации, о новых случаях наблюдения узнавая подчас из прессы. Пилоты, военнослужащие, офицеры разведки, читая и слыша расхолаживающие официальные заявления об НЛО, не чувствовали к ним интереса начальства, а потому не торопились доносить о наблюдениях. Вот почему тогда же, в 1947 году, по военно-воздушным базам на территории страны и за ее пределами был разослан циркуляр. В нем предлагалось расследовать все случаи наблюдения летающих дисков, незамедлительно уведомляя АТИС телеграммой о каждом случае с последующим предоставлением подробной документации.

То был первый из множества секретных циркуляров, которые периодически будут обновляться, дополняться, подключая к наблюдениям за НЛО все военные части и ведомства, даже служащих коммерческих авиалиний. Предписания с годами станут жестче и строже, а Совместный циркуляр Армии, Флота и ВВС – пресловутый JANAP-146 – все сведения об НЛО приравняет к государственной тайне, и за разглашение ее военнослужащим будет грозить та же мера наказания, что за шпионаж, – до десяти лет тюремного заключения и десяти тысяч долларов штрафа.

Эти строгости войдут в силу шесть лет спустя, в первой половине 1953 года, когда ВВС в который раз объявят, что неопознанных летающих объектов не существует. Но уже тогда, на исходе бурного лета 1947 года, все, что касалось НЛО, держалось за семью печатями. Сотрудник АТИСа капитан Эдвард Руппельт писал, что на журналистов, обращавшихся в пресс-службу ВВС за информацией об НЛО, смотрели примерно так же, как если бы те желали узнать, какое количество атомных бомб хранится в арсеналах.

В отделах и лабораториях Главного технического управления ВС на авиабазе Райт-Паттерсон обрабатывалась поступавшая со всех концов страны информация. Готовилось секретное письмо на имя командующего ВС армии – письмо о летающих дисках. Термин НЛО еще не прижился, а летающие тарелки в таком документе были явно неуместны. Письмо стоит того, чтобы привести его полностью, опустив лишь первый пункт с длинным перечнем отделов и подотделов, подразделений, лабораторий и учреждений, принимавших участие в изучении проблемы и выработке изложенного в письме мнения.

«23 сентября 1947

Мнение Главного технического управления ВС о „Летающих дисках“.

Командующему ВС армии, Вашингтон, 25, округ Колумбия.

Вниманию бригад, генерала Джорджа Шульгена, помощника начальника штаба ВС.

2. Мнение сводится к следующему:

а. Феномен, о котором идет речь, представляет собой нечто реальное, а не является плодом воображения или вымысла.

б. Существуют объекты, по своей форме приближающиеся к диску, а размерами столь значительные, что как будто не уступают рукотворным летательным аппаратам.

в. Не исключается возможность, что некоторые из отмеченных случаев наблюдения объяснимы природными явлениями, например, метеорами.

г. Отмечаемые рабочие характеристики – стремительность взлета, высокая маневренность (особенно на виражах), а также действия, которые следует рассматривать как желание остаться незамеченными, уклониться от встреч с нашими самолетами и радарами, наводят на мысль, что некоторые из этих объектов имеют ручное, автоматическое или дистанционно-автоматическое управление.

д. Приблизительное описание объекта по данным наблюдений:

1. Металлическая или светоотражающая поверхность.

2. Отсутствие выхлопов за исключением немногих случаев, когда объект предположительно находился в условиях перегрузок.

3. Круглой или овальной формы, плоский снизу, куполообразный сверху.

4. По ряду сообщений, в полете выдерживает четкий строй от трех до девяти единиц.

5. Как правило, бесшумен, за исключением трех случаев, когда отмечался значительный рокот.

6. Приблизительная скорость при горизонтальном полете около трехсот узлов и более.

е. Научно-технический потенциал США позволяет – при условии интенсивной и планомерной разработки – создать пилотируемый летательный аппарат, который бы в общих чертах соответствовал описанному выше в пункте д. объекту с дальностью полета до семи тысяч миль на дозвуковых скоростях.

ж. Любые мероприятия в данной области по намеченной программе оказались бы чрезвычайно дорогостоящими, причем за счет текущих проектов, а потому, если на то последует указание, необходимо учредить новый проект, не зависимый от уже существующих.

з. Особо учесть следующие обстоятельства:

(1) Возможность, что эти объекты отечественного производства – конечный продукт какого-то сверхсекретного проекта, неизвестного штабу ВС и Главному техническому управлению.

(2) Отсутствие вещественных доказательств, как-то: подобранные после аварии обломки, которые явились бы неопровержимым свидетельством существования подобных объектов.

(3) Возможность, что какая-то иностранная держава располагает типом двигателя, предположительно атомного, принцип действия которого нам неизвестен.

Настоящим рекомендуем:

а. Приказом штаба ВС создать первоочередной, секретный, под кодовым названием проект для тщательного изучения феномена в целях обобщения всех имеющихся и относящихся к делу данных с последующей их передачей в различные центры Армии и Флота, в Комиссию по атомной энергии, Экспериментально-исследовательский комитет, Научно-консультативный совет ВС, в НАСА, а также „Рэнд корпорейшн“, в отдел двигателей Комиссии по атомной энергии – на предмет внесения замечаний и рекомендаций с представлением предварительных отзывов в течение 15 дней с момента подачи и подробных заключений в течение 30 дней по мере проведения исследований. Совершенно необходим полный обмен информацией.

4. В ожидании специальной директивы Главное техническое управление продолжит в пределах своих возможностей исследования с тем, чтобы отчетливей выявить характеристики феномена. Важнейшие разведданные будут незамедлительно передаваться по инстанциям.

Н. Ф. Туайнинг, генерал-лейтенант».

Так выглядит один из первых секретных документов о летающих дисках. Текст письма станет известен двадцать один год спустя, после того как ВВС, признав свою неспособность разобраться в феномене, вместе с чеком на полмиллиона долларов переложат эти заботы на ученую комиссию доктора Эдварда Кондона из Колорадского университета. В приложении к отчету комиссии будет впервые напечатано и письмо Туайнинга, о существовании которого уфологи знали и раньше.

Итак, ученые и разведчики признали реальность неопознанных объектов, заметив, что лишь некоторые из них могут быть объяснены природными явлениями. Имелись в виду, конечно, не все наблюдения, а те, что поступали по разведканалам, очевидцами их были опытные наблюдатели. И все же какое противоречие с официальной точкой зрения, тогда же провозглашенной ВВС и многие годы отстаиваемой: почти все случаи наблюдения НЛО объяснимы природными явлениями или объектами земного происхождения, а немногие «неизвестные» остаются таковыми лишь по недостатку информации.

После происшествия у горы Рейнир прошло всего четыре месяца. Собранные доказательства были, очевидно, настолько весомыми, что эксперты не побоялись их высказать вслух, а начальник Главного технического управления не постеснялся поставить подпись под таким фантастическим заключением.

Но кто же управляет, вручную или автоматически, объектами, демонстрирующими столь несравненные качества? И почему они уклоняются от встреч с американскими самолетами? О том в письме ни слова. Впрочем, это вовсе не забота Главного технического управления – выяснять, откуда они прилетают и кто их пилотирует. Задача управления – выявить тактико-технические данные аппаратов и постараться создать подобные или более совершенные, что и предлагал генерал Туайнинг.

Но, оценивая трезво возможности своего управления, он не обещает более совершенную модель, а только похожую, с «дозвуковыми» скоростями. Для осторожности у Туайнинга имелись основания. С 1942 года морское ведомство США безуспешно пыталось построить дискообразный самолет, печально известный «летающий блин», но дело закончилось неудачей. Несколько лет спустя Пентагон предпримет еще одну попытку и утвердит предложенный Туайнингом проект. Десять миллионов долларов и почти десять лет уйдет на создание дискообразного самолета. Опытная модель с трудом оторвется от земли и полетит со скоростью всего тридцать миль в час, посему и этот проект будет заброшен – за отсутствием «аэродинамической стабильности» аппарата.

А прямым и скорым решением по письму Туайнинга стал приказ начальника штаба ВС, учреждавший при Главном техническом управлении на авиабазе Райт-Паттерсон первоочередной, степени 2А (выше могла быть лишь степень 1А) секретный проект для изучения летающих дисков.

Редкая книга про НЛО обходится без дисков Кеннета Арнольда. Сам он становится героем уфологического эпоса. Правда, героем одного июньского дня. И может создаться впечатление, что потом он со спокойной душой возвращается к продаже противопожарного оборудования. Это не совсем так.

Некая ЭВМ подсчитает: среднестатистический обитатель планеты имеет ничтожнейшие шансы увидеть НЛО, учитывая необъятность земных и небесных пространств, а главное, досадное свойство летающих тарелок – появляться нежданно-негаданно. А Кеннет Арнольд сподобился увидеть их дважды. Примерно месяц спустя после первой встречи он летел над штатом Орегон, над долиной Гранд Вэлли, и вблизи от города Юнион на высоте пяти тысяч футов – снова диски! На этот раз их было более двадцати, с медным отливом, вздыбленным верхом, и всего в каких-нибудь четырехстах ярдах от самолета. Теперь у Арнольда при себе была кинокамера. Ему даже удалось заснять одну группу дисков.

Это утверждение Арнольда можно было бы счесть выдумкой, стремлением во что бы то ни стало удержать внимание прессы на своей персоне, если бы не два обстоятельства. Фермеры в Гранд Вэлли, штат Орегон, со своих полей тоже видели летевшие гуськом странные округлые объекты. Во-вторых, Арнольд, наученный горьким опытом, не спешил оповещать кого бы то ни было об этом наблюдении. Вспомним сказанные им в сердцах слова после встречи у горы Рейнир: если он когда-нибудь увидит летящий в небе десятиэтажный дом, и тогда никому ничего не расскажет. Но Арнольд не сдержался, рассказал об этом в своей книге, вышедшей в 1952 году, в разгар второй, и самой крупной, волны наблюдений НЛО, когда такой историей кого-либо удивить было трудно.

Трудно было удивить ею и в июле 1947 года – летающие тарелки, не таясь, в большом числе, при свете дня являлись множеству людей, иногда целым городкам. Но Кеннет Арнольд, несмотря ни на что, был убежден, что это новейшие модели американских ракет-самолетов, управляемых роботами или по радио. В телеграмме, отправленной 12 июля начальнику Главного технического управления ВС, он писал:

«Очень сожалею, что вы не можете дать объяснение этим самолетам, но я уверен, они принадлежат нашему правительству. Сами по себе они, очевидно, безвредны, однако в сочетании с нашей атомной бомбой могут представлять угрозу жизни на планете».

Поразительно здравая мысль для 1947 года! Но как ни упорствовал Арнольд в своем убеждении (летающие диски – секретное оружие США), рано или поздно он должен был задуматься и над второй версией: их запускают Советы. И это должно было насторожить патриота Кеннета Арнольда. И когда в третий раз жизнь загадала ему ту же загадку, Арнольд вознамерился решить ее самостоятельно.

В июле того же года он получил письмо из Чикаго от своего издателя. Да, у торговца противопожарным оборудованием появился свой издатель, подписавший с ним договор на исключительное право публикации первого очерка о летающих тарелках. Теперь же он извещал Арнольда, что в портовом городе Такома, штат Вашингтон, двое патрульных сторожевого катера видели летающие тарелки, сфотографировали их, даже подобрали какой-то сброшенный металлолом. Издатель просил Арнольда на месте разобраться в происшедшем и написать материал.

Арнольд отправился в Такому с пилотом авиакомпании «Юнайтед Эйрлайнс» капитаном Эдвардом Смитом, также видавшим летающие диски. Произошло это 4 июля. Перед рейсом кто-то в шутку спросил Смита, верит ли он в летающие тарелки. «Поверю, когда увижу собственными глазами», – ответил Смит, как отвечали в те дни многие. Прошло менее часа, и командир корабля, весь экипаж авиалайнера, следовавшего из Бойсе в Сиэтл, в продолжение четверти часа могли любоваться летающими дисками, шедшими параллельным курсом, исчезавшими и вновь появлявшимися. Поначалу летчики глазам не поверили. Вызвали стюардессу, та подтвердила, что им не мерещится: по небу плыли неведомые объекты, плоский низ, взгорбленный верх, словом, перевернутая тарелка. Так что у Смита был свой интерес сопровождать Арнольда в Такому.

Патрульные сторожевого катера, Гарольд Дал и Фред Крисмен, явились в отель по первому зову. Рассказ их был таков. Двадцать первого июня они несли вахту в районе острова Мори в проливе Пюджет Саунд, в трех милях от Такомы. В какой-то момент в небе показались шесть пончикоподобных объектов. День был хмурый, лишь когда те подлетели совсем близко, патрульные смогли разглядеть их как следует. Круглые, футов сто в поперечнике. Снизу, на четверть диаметра, зияло отверстие. Корпус из серебристого металла, по горизонтальной окружности иллюминаторы. Двигались бесшумно.

Вначале патрульные решили, что они привлекли к себе внимание летающих тарелок, потом сообразили, что тем не до них. С одним из объектов творилось что-то неладное, остальные летали вокруг, как бы осматривая его. Воспользовавшись переполохом, патрульные сделали несколько снимков. И то ли съемка рассердила пришельцев, то ли это была случайность, но одна тарелка зависла над катером и что-то сбросила из донного отверстия. Посыпались обрезки легкого металла, затем что-то тяжелое, похожее на шлак. Часть выбросов угодила на палубу, насмерть зашибла собаку, поранила руку патрульному, повредила палубные надстройки. Многое попадало в воду, кое-что оказалось на отмели, патрульные собрали, что смогли. Образцы прихватили с собой, Арнольд и его спутник могут осмотреть. Образцы подозрительно напоминали шлак из паровозной топки с полосками оплавленного алюминия.

Далее патрульные рассказали, что пытались связаться с начальником в порту, однако рация вышла из строя. После того как раненому оказали медицинскую помощь, они известили о случившемся шефа. Тот отказывался верить, пока не ознакомился с вещественными доказательствами.

На фотопленке были видны шесть расплывшихся пятен. Качество снимков было плачевное. Похоже, пленку засветили или облучали.

В довершение ко всему, продолжали патрульные, одного из них на следующий день посетил какой-то угрюмый тип и посоветовал для собственного блага держать язык за зубами, никому не рассказывать о случившемся.

Два дня Арнольд и Смит пытались во всем разобраться. Вся история попахивала дешевым надувательством. Но чего ради? Насторожило и другое: еще до приезда Арнольда и Смита кто-то заказал для них номер в гостинице. Похоже, их разговоры прослушивались, во всяком случае, об их беседе с патрульными узнали в местной газете.

Арнольду в голову пришла шальная мысль: а что, если его и Смита, подобно мотылькам, заманили на свет, чтобы, рассказывая байки о мнимых тарелках, попытаться выудить из них, действительных очевидцев, ценную информацию. И конечно же Арнольд, лояльный американец, все это тотчас связал с происками советской секретной службы.

Арнольд и Смит обшарили номер и не нашли никаких подслушивающих устройств. Поняв, что им этой истории не распутать, Арнольд позвонил офицеру разведки ВВС, с которым недавно имел дело по поводу дисков над горой Рейнир. Час спустя лейтенант Браун и капитан Дэвидсон с авиабазы Гамильтон, штат Калифорния, вылетели в Такому.

По прибытии офицеры вверх дном перевернули гостиничный номер, но тоже не нашли подслушивающей аппаратуры. Опытные разведчики побеседовали с патрульными, быстро разобрались в обстановке и вечером того же дня, прихватив чемодан со шлаком, отбыли на ближайшую авиабазу, где их ждал самолет.

Через несколько часов лейтенанта Брауна и капитана Дэвидсона не стало: В-25, на котором они летели, разбился. В газетах появились сообщения о том, что на борту разбившегося самолета имелись секретные материалы.

Бесследно исчезли и оба патрульных. Когда Арнольд несколькими днями позже подъехал к дому одного из них, он поразился: жилище казалось давно необитаемым. Даже паутина появилась на окнах.

Куда девались патрульные? Кто подслушивал разговоры в номере отеля? Кем был таинственный посетитель, стращавший патрульных? Случайна ли была катастрофа В-25? Что стало с образцами? На эти вопросы Кеннет Арнольд так и не смог ответить в своей книге «Пришествие тарелок».

Арнольд не только первым рассказал американцам о летающих объектах, но и первым поведал о том, что происходит с невольными свидетелями тарелочных таинств – эти люди бесследно исчезают, погибают в катастрофах, их запугивают какие-то странные субъекты…

История с патрульными еще не раз всплывет в публикациях уже оперяющегося уфологического жанра. Общим местом станет ситуация, когда тех, кто ненароком подглядел недозволенное – диски, их экипажи, – будут навещать таинственные люди, парами, а то и тройками. Из разрозненных описаний молва нарисует их обобщенный портрет: худощавые, смуглолицые, с восточными чертами, в темных очках, одеты во все черное, на черных же машинах со странными номерами. Они будут выдавать себя за агентов ФБР, ЦРУ, если в штатском, или офицеров ВВС, если в форме. Будут с пристрастием допрашивать очевидцев об увиденном, забирать вещественные доказательства, снимки или что-то другое, а уходя, накажут помалкивать, держать язык за зубами. Таков миф о «мибах» (MIB, или Men in Black) – людях в черном.

Но сама история в Такоме оказалась блефом. Книга Кеннета Арнольда «Пришествие тарелок» вышла в 1952 году. Через год версию той же истории изложил астрофизик Дональд Мензел в книге «Летающие тарелки». Но профессор из Гарварда занял слишком жесткую позицию, чуть ли не все случаи наблюдения летающих тарелок считал плутовством или обманом зрения, а потому Мензелу поверили не все.

Позже увидела свет книга «Отчет об НЛО» капитана Эдварда Руппельта, руководителя «Синей книги», комиссии по изучению НЛО. А этом качестве он имел доступ ко всем относящимся к делу материалам, но, щадя репутации и чувства участников происшествия, дал им вымышленные имена, впрочем, прототипы легко угадывались. По Руппельту, история в Такоме выглядела так.

Патрульные – по собственному почину или наущению третьего лица – придумывают историю о летающих тарелках. Для пущей занимательности вводятся свежие детали: тарелка, терпящая бедствие, сброшенный балласт. На этом, по словам допрошенных патрульных, настоял получивший сообщение из Такомы издатель. Тот самый, что отправил Арнольда на расследование происшествия, снабдив его для этой цели двумястами долларов.

Оказалось, что патрульные вовсе не были патрульными. Крисмен и Дал, владея двумя катеришками, перебивались случайными заработками, вылавливали в водах залива топляк.

Никаких подслушивающих устройств в номере гостиницы быть не могло, о беседах же, там происходивших, для большей таинственности в редакцию газеты сообщал один из мнимых патрульных. Очевидно, не было и никакого «человека в черном». Из Такомы же «патрульные» исчезли подобру-поздорову после того, как разведка уличила их в розыгрыше и надувательстве.

Убедившись, что Дал и Крисмен к аварии не причастны (два члена экипажа успели выпрыгнуть на парашютах, они объяснили катастрофу техническими неполадками), ВВС отказались от мысли предать суду мошенников. Точно так же разведка поступала и в других подобных случаях, полагая, что у нее достаточно дел, чтобы еще заниматься и разоблачением мистификаций.

На борту разбившегося самолета действительно имелись секретные материалы, однако вовсе не чемодан со шлаком из отопительного котла, а папка с документами, которую лейтенант Браун и капитан Дэвидсон согласились доставить с авиабазы Маккорд на авиабазу Гамильтон. Перед отлетом они поделились впечатлениями о проведенном расследовании с офицером разведки базы Маккорд: дело выеденного яйца не стоит, шлак же везут для очистки совести.

Остается добавить, что соавтором книги Кеннета Арнольда был все тот же владелец издательства «Вэнтчер пресс» из Чикаго Рэй Палмер, о происшествии в Такоме знавший куда больше, чем рассказано в книге.

Без этого казуса можно было обойтись, но захотелось сразу обозначить те провалы и топи, что подстерегают авторов и читателей, пускающихся в дебри уфологии, где даже достоверные факты кажутся крутой фантастикой и где всегда остается место для мистификаций, обмана и чепухи. Как, впрочем, в любой сфере человеческих интересов.

Рэй Палмер, издатель журналов «Эмейзинг сториз» («Удивительные истории») и «Фэнтастик адвенчерс» («Невероятные приключения»), быстро сообразил, что летающие диски для него золотая жила, и, пока редакторы респектабельных изданий примерялись к новой теме да приглядывались к Арнольду, он предложил ему договор на исключительное право публикации. Очерк Арнольда под названием «Я видел летающие тарелки» появился в первом номере нового палмеровского журнала «Фейт» («Судьба») вместе с другими материалами, в которых, среди прочего, утверждалось, что летающие тарелки к нам засылают существа, населяющие небесный эфир.

Для Палмера это был бизнес. И когда после краткой поры увлечений перед темой летающих тарелок закрылись двери многих редакций, Палмер охотно предоставлял страницы своих изданий для всех, пишущих на эту тему, какие бы мысли авторы ни выражали. Кое-кто склонен преувеличивать роль и влияние Палмера. Даниэль Коуэн вслед за Дональдом Мензелом считал, что не кто иной, как Палмер, запрограммировал воображение целого поколения, превратив американцев в фанатов летающих тарелок. Он же, по мнению Коуэна, подкинул идею о том, что тарелки – корабли из космоса, и внушил людям мысль, будто правительство окружило НЛО завесой секретности.

Ни в одном из названных грехов Палмер не повинен. Во всяком случае, не он главный виновник. Идея о том, что летающие диски – инопланетные корабли, зародилась если не раньше, то одновременно и независимо от Палмера в недрах АТИСа – авиационно-технической разведки ВВС. А завеса секретности, безусловно, существовала.

В начале шестидесятых годов никто уже не сомневался, что пролетевшие над Каскадными горами диски не могли быть ни американскими, ни какими-либо иными земными аппаратами. И Кеннет Арнольд после долгих размышлений решил: он видел живые организмы, обитающие в атмосфере. Что за организмы, откуда они взялись, этого Арнольд не знал, но то была единственная возможность удержаться на земных и материалистических позициях, не впадая в оккультную ересь с ее эфирными кораблями эфирных существ и не прибегая к гипотезе об инопланетных кораблях. Если не экспериментальные самолеты, значит, живые организмы или насекомые. И никакой мистики!

В ту пору уже обращалось множество экзотических гипотез, скажем, такая: летающие диски запускают потомки обустроившейся на дне океана цивилизации атлантов. Или: все это козни недобитых нацистов, укрывшихся в каких-то катакомбах и вынашивающих планы мирового господства. Эти и подобные им гипотезы, разумеется, никто всерьез не принимал, если же иногда их вспоминали, то курьеза ради. Столь же причудливые гипотезы выдвигались почти о каждом широко известном случае наблюдения. Не всегда найдется место даже вскользь упомянуть о парауфологическом конвое, который неизменно сопровождает любой классический случай наблюдения НЛО, но, чтобы дать представление и об этом, приведем одно из толкований происшествия в Каскадных горах.

«Видение произошло на горе Рейнир. Во всех эзотерических религиях мира гора – аллегория Духа, в противовес юдоли материи… Гора Рейнир о трех главах, и Тарелки, пролетая над тремя вершинами, привлекали к себе взор Человечества. В священных писаниях всех времен и народов почти наверняка найдем Троицу… Девять тарелок облетали три горные вершины. Великий Платон считал девятку числом посвящения, искуса, проверки, в отличие от числа десять, означающего совершенство. Пора испытаний и проверки после атомных взрывов, озлобления войны, испорченной природы… Время наблюдения – три часа пополудни, вот вам и другая Троица… Июнь – шестой месяц года, венец лета на Западе (где произошло наблюдение), время самого долгого дня и самой короткой ночи, когда Дух Солнца главенствует над сумраком Луны. Июнь – шестой месяц, а шесть – число Новой эры Водолея с его шестью чувствами, идущей на смену эре Рыб, ограниченных пятью чувствами. 24 – сдвоенная дюжина, свет и тьма, добро и зло, утверждение и отрицание… 1947 – при сложении четырех цифр получим очень важное число – 21. Его следует рассматривать как Троицу, влияющую на семь уровней сознания. Три, помноженное на семь…»

Этот отрывок из книги Рэкса Дутта «Точка зрения Летающих Тарелок», как видим, дает совершенно иное – нумерологическое толкование происшествию. Правда, автор настолько увлекся игрой в цифры, что столицу Вашингтон в округе Колумбия перепутал со штатом Вашингтон. В данном случае несколько тысяч миль, их разделяющие, на конечный результат нумерологических изысканий влияния не оказали. Но характерная черта подобных штудий – незнание фактов или намеренное пренебрежение ими.

Едва ли не на следующий день после происшествия Кеннету Арнольду пришлось расстаться со славой первого человека, наблюдавшего летающие тарелки. Затем лишили его авторства на слово «блюдце». Оказалось, что именно так семь десятилетий назад описал увиденное техасский фермер Джон Мартин, о чем сообщила местная газета 24 января 1878 года. Нашлась и другая газета, в которой о «летающих блюдцах» рассказывал американский пилот в мае 1945 года.

Не первым был Арнольд и среди тех, кто в наш просвещенный век не побоялся рассказать о том, чего попросту быть не может. Но он действительно был первым человеком, чей рассказ подхватили и разнесли по миру средства массовой информации.

ГОД ВТОРОЙ: ОЦЕНКА СИТУАЦИИ

На авиабазе Райт-Паттерсон. – НЛО над Кентукки. – «Объект, похоже, металлический… огромных размеров». – Гибель капитана Мантелла. – На месте крушения. – Неизвестный продолжает облет авиабаз. – Заключение экспертов. – Портрет Дж. Аллена Хайнека, консультанта ВВС по НЛО. – Пересмотр дела Мантелла. – НЛО на полигоне Уайт-Сэндс. – Встреча с бескрылой ракетой. – «Сатанинское воинство» во второй мировой войне. – В небе над Фарго. – Официальное заключение. – Совершенно секретный доклад: «Летающие диски – корабли инопланетного происхождения». – «Доклад рассекретить и сжечь». – Просто секретный доклад проекта «Сайн». – Упразднение проекта «Сайн».

Летающие тарелки – не тема для шуток, но и не причина для беспокойства.

Из бюллетеня проекта «Сайн»

Предложенный генералом Туайнингом секретный проект имел кодовое название «Сайн» («Знак»). В задачу его входило «собирать, изучать, оценивать и предоставлять заинтересованным государственным ведомствам, организациям информацию относительно наблюдений атмосферных явлений, которые могут быть истолкованы как представляющие угрозу для безопасности страны».

Проект[2] «Сайн» просуществовал примерно год. Одни начало его деятельности относят к 7 сентября 1947 года. В этом случае, очевидно, имеется в виду учреждение редакционной комиссии, подготовившей для Туайнинга письмо, а затем продолжавшей изучение летающих дисков, о чем, кстати, говорится в письме. 30 декабря того же года был издан приказ, этот проект учреждающий. 22 января 1948 года из штаба ВВС поступило директивное письмо.

«Сайн» затерялся в громаде Главного технического управления ВВС, расквартированного на авиабазе Райт-Паттерсон. Одним из многочисленных подразделений управления был АТИС, или Центр авиационно-технической разведки, в тесноте его кабинетов проект «Сайн» и обрел свое место. Журналисты довольно скоро проведали о его существовании, хотя долгое время не знали кодового названия, посему окрестили его по-своему – проект «Сосэр» («Блюдце»). Пентагон и военные также пользовались этим словечком.

Не следует думать, будто с учреждением проекта АТИС целиком переключился на исследования феномена летающих дисков. Из разных отделов к проекту были прикомандированы офицеры. Имена пяти или шести из них известны, хотя ничего не говорят нам, как не впечатляют и звания – лейтенанты да капитаны. Но они всего лишь собирали информацию. Анализом и разбором материала занимались эксперты из служб, ведомств, центров ВВС и подрядных организаций: «Рэнд Корпорейшн», Кембриджская лаборатория электроники, Аэромедицинская лаборатория, ФБР, Управление гражданской авиации, Бюро метеослужбы и т. д.

К концу 1947 года АТИС располагал 156 донесениями о странных явлениях в небе Америки. Донесений могло быть значительно больше. Но это были отборные наблюдения, поступившие в основном по разведканалам. Очевидцами их были военные и ученые – опытные наблюдатели, достойные доверия люди.

Проекту «Сайн» предстояло заняться разбором скопившихся донесений. Не успели, однако, приступить к работе, как случилось происшествие, заставившее забыть обо всем.

Седьмого января 1947 года сотни жителей небольшого города Мейсвилл, штат Кентукки, загляделись на плывший по небу диковинный объект. Был он огромный и круглый. Известили полицию. Та переадресовала сообщение военной полиции близлежащего Форт-Нокса. В Форт-Ноксе хранятся золотые запасы казны США, подступы и подъезды к Форту находятся под охраной военной полиции. Охрана же с воздуха возложена на военно-воздушную авиабазу Годман, туда в конечном счете и поступило сообщение.

(Бесполезно разыскивать на картах городки и авиабазы, о которых пойдет речь. Если кому-то захочется представить себе место, где разворачивается действие, найдите в штате Кентукки город Луисвилл. В восьмидесяти милях восточнее расположен городок Мейсвилл – там начинается история. Между Луисвиллом и Мейсвиллом находится Форт-Нокс. На западной окраине Луисвилла – авиабаза Годман. А завершается история под городом Франклин, до него от Луисвилла девяносто миль на юго-запад. Это на границе штатов Кентукки и Теннесси).

Дежуривший на контрольной вышке авиабазы сержант Куинтон Блакуэлл принял его около 13.20 (здесь и далее Центральное поясное время). Из Форт-Нокса передали: в сторону авиабазы движется неизвестный объект. И приблизительные размеры его – 250—300 футов в поперечнике.

День был сравнительно ясный, небо в легкой дымке, с горизонта наплывали перистые облака. Ничего не увидев, сержант Блакуэлл позвонил в диспетчерскую авиабазы Райт-Паттерсон соседнего штата Огайо: не поднимались ли в небо экспериментальные летательные аппараты с базы? Ответ был отрицательный.

В 13.45 южнее авиабазы Годман на горизонте появился объект. Сержант не смог его опознать и вызвал командира, лейтенанта Орнера. Тот пригласил на вышку капитана Картера, начальника оперативного отдела. К 14.20 там уже был весь командный состав авиабазы, включая полковника Хикса и его заместителя подполковника Вуда.

Из рук в руки переходят бинокли. И невооруженным глазом хорошо виден серебрящийся конусообразный объект. Одни находят в нем сходство с куполом парашюта, другие – с вафельным стаканчиком для мороженого. Куполообразный верх с красной каймой. Красноватая оторочка проглядывает и снизу. Но отраженный это свет или излучаемый? И что это такое? Зонд? Никому из присутствующих таких зондов видеть не приходилось.

14.40. Решено поднять в воздух самолет. Но тут с юго-востока к авиабазе Годман приближаются четыре истребителя F-51. По указанию полковника Хикса дежурный выходит с ними на связь. Отвечает командир звена капитан Мантелл, позывные «Эн-Джи 869», самолеты следуют на авиабазу Стандифорд, штат Кентукки. Авиабаза Годман просит капитана Мантелла, если он располагает временем и горючим, опознать неизвестный объект южнее авиабазы.

У одного истребителя горючее на исходе, тот следует своим маршрутом. Три машины, сделав разворот, начинают подъем по заданному курсу – 215 градусов. Впереди Мантелл, за ним пилот Хаммонд, позывные «Эн-Джи 737», и пилот Клементе, «Эн-Джи 800». С контрольной вышки видны истребители, а также неизвестный объект. Затем самолеты скрываются в наплывших облаках. Объект по-прежнему виден. Похоже, он давно уже висит без движения.[3].

Преследование началось в 14.40. Через пять минут капитан Мантелл впервые вышел на связь. Сообщил, что продолжает подъем. Объект впереди и над ним.

Подъем истребители начали с семи с половиной тысяч футов. Следующий радиоконтакт состоялся, когда Мантелл приближался к пятнадцатитысячной отметке: «Объект прямо передо мной и надо мной, движется со скоростью вполовину моей». Это могло означать: объект стал уходить в высоту со скоростью 180 миль в час. Предельная скорость истребителя F-51 на подъеме – 360 миль.

С вышки попросили описать объект. Вот тогда капитан Мантелл произнес те незабываемые слова: «Объект, похоже, металлический… огромных размеров».

Опять молчит рация, слышны треск да вой моторов, возносящих машины по спирали. Затем прорезался голос одного из спутников Мантелла: «Какого черта мы тут ищем?» Это как бы разговор с самим собой. Потом тот же голос сказал, что уже пятнадцать тысяч футов, горючее на исходе, пора возвращаться на базу.

Минут через пять, после безуспешных попыток связаться с командиром, пилоты Клементе и Хаммонд взяли курс на базу Стандифорд. Они потеряли из виду самолет Мантелла, как только окунулись в облака. Никто из них объекта не видел. Клементе, позывные «800», проходя над базой Годман, сообщит: все, что ему удалось разглядеть – неясный блик на фонаре кабины.

Выше пятнадцати тысяч футов «737» и «800» подниматься не стали. И дело не только в горючем. У пилотов не было кислородных масок, а без них подниматься выше запрещалось. Отчаянные головы иногда решались подняться до семнадцати – восемнадцати тысяч футов, но это был предел.

А с вышки объект был по-прежнему виден.

В последний раз капитан Мантелл вышел на связь в 15.15. «Продолжаю подъем, объект передо мной и надо мной, движется с той же скоростью, что я, или быстрее. Попытаюсь сблизиться, чтобы получше рассмотреть. Поднимаюсь до двадцати тысяч футов, после чего перехват прекращаю».

У Мантелла тоже не было кислородной маски. По отзывам друзей, он отличался хладнокровием, но не безрассудством, а потому его «Поднимаюсь до двадцати тысяч футов» вряд ли объяснимо горячкой погони. Мантелл действительно увидел нечто необычное. Очевидно, он решил стремительно подняться до двадцати тысяч, затем столь же стремительно уйти вниз до того, как лишится сознания от недостатка кислорода.

Так или иначе, но это были последние слова ветерана войны, летчика-аса капитана Томаса Мантелла. Он участвовал в жарких воздушных сражениях над Африкой, потом в битве за Англию, в день высадки союзников в Нормандии и при форсировании Рейна в Германии. А 7 января ему предстояло выполнить прозаическое задание – перегнать четыре истребителя с авиабазы Мариетта, штат Джорджия, на авиабазу Стандифорд, штат Кентукки. Он уже был не военным летчиком, о чем свидетельствуют литеры его позывных[4]. Он успел обзавестись своим бизнесом – открыл частную школу пилотов. И голос сержанта Блакуэлла настиг его, можно сказать, над домом, – капитан Мантелл жил в Луисвилле, его возвращения к вечеру ждала жена и двое малолетних сыновей…

Заправившись и захватив кислородную маску, пилот Клементе, «Эн-Джи 800», с авиабазы Стандифорд отправился на поиски теперь уже не столько объектов, сколько командира. Клементе поднялся на тридцать три тысячи футов, прошел на сто миль южнее места, где началась погоня, и ничего не нашел, не увидел, не услышал.

В 16.50 дежурный авиабазы Стандифорд предложил ему прекратить поиски. Поступило сообщение: истребитель капитана Мантелла разбился в пяти милях юго-западнее города Франклин, штат Кентукки. Произошло это примерно в 16.45.

Выходит, с момента последнего сеанса связи (15.15), когда самолет Мантелла находился выше пятнадцати тысяч футов, до катастрофы прошло полтора часа. Что происходило с Мантеллом и его истребителем в те девяносто минут, нам остается только гадать или слушать экспертов.

Полагают, что, потеряв сознание, пилот не приходил в себя. Истребитель продолжал набирать высоту, пока не достиг своего потолка, после чего, разгоняясь, раскручиваясь, ринулся к земле.

Но как долго неуправляемый самолет способен буравить небо? И сколько времени занял обратный путь?

Магнитофонная запись радиопереговоров не велась. В какой момент, в какой очередности произносились Мантеллом приводимые в докладных фразы, установить трудно. Более или менее точная полная запись переговоров содержится, как того и следовало ожидать, в докладной дежурного Блакуэлла.

Радиосвязь поддерживалась 25—30 минут. Было три сеанса. Если отбросить повторы, все сказанное уложится в четыре строки. Чаще Мантелл так и цитируется – с отточием после каждой фразы.

«Вижу объект прямо перед собой и над собой (повторяется дважды или трижды)… Движется со скоростью вполовину моей (затем – „с той же скоростью или большей“)… Попытаюсь сблизиться… Поднимаюсь до двадцати тысяч футов… Объект, похоже, металлический… огромных размеров…»

Относительно последней фразы было немало споров. Утверждают, будто среди тех, кто находился на контрольной вышке авиабазы Годман, возникли разногласия – произнес ли вообще Мантелл эти слова – «металлический, огромных размеров»? Их мы находим лишь в докладной Блакуэлла. Но, думается, разногласий не было: дежуривший на вышке сержант записал то, что слышал, офицеры – то, что считали для себя удобным. И в заключении совместного расследования разведок ВВС и ВМС (документ от 10 декабря 1948 года, гриф «Совершенно секретно» снят лишь в 1985 году) на этот счет прямо сказано: «Хотя предполагается, что пилот задохнулся от недостатка кислорода в крови, что и повлекло за собой катастрофу, его последним сообщением на контрольную вышку было: „Объект, похоже, металлический… огромных размеров“».

Город Франклин расположен вблизи границы штатов Кентукки и Теннесси. В пяти милях юго-западнее Франклина, посреди двора фермы «Филипс» – в ста пятидесяти ярдах от дома, в пятнадцати от сарая – рухнул истребитель Мантелла. По словам очевидцев, самолет взорвался еще в воздухе, а упав на землю, не загорелся. В рассекреченных архивах есть фотоснимки и план места катастрофы. Оторванное правое крыло в двадцати ярдах от фюзеляжа. Мелкие обломки раскиданы на площади квадратной мили. Дальше всех оказались нос и хвостовая часть.

Об этих деталях следует помнить, чтобы спокойно отнестись к живучим поныне домыслам: будто бы самолет Мантелла под воздействием неведомых лучей или силового поля летающей тарелки буквально рассыпался на куски в радиусе девяноста миль, и среди обломков не нашлось-де ни единого размером более кулака, к тому же все оказалось изрешеченным, прошитым сквозными отверстиями, намагниченным и радиоактивным. Тела самого Мантелла среди обломков не нашли – его, дескать, забрали инопланетяне в качестве трофея или живого экспоната…

Получив известие о катастрофе, региональный центр управления полетами военных авиалиний связался с шерифом города Франклина и попросил его до прибытия представителей ВВС взять под охрану место катастрофы. Шериф Джо Уокер позже сообщил военным, а возможно, не только им, что, когда он приехал туда, тело уже было извлечено из самолета. При желании это можно было истолковать, что тела вообще не оказалось в самолете. На схематическом плане местонахождение тела указано точно: кабина самолета. Есть даже примечание: «Тело в самолете. Пристяжные ремни порваны».

Но гибель капитана Мантелла еще не конец событий, разыгравшихся 7 января 1948 года.

В 15.50 неизвестный объект исчез из поля зрения наблюдателей контрольной вышки авиабазы Годман. В 16.50 поступило известие о катастрофе истребителя F-51, и офицеры покинули вышку. Не прошло и часа, как сержант Блакуэлл вновь вызвал лейтенанта Орнера, а затем на вышку потянулись остальные офицеры.

С 17.35 южнее авиабазы по азимуту 240 градусов вновь появился неизвестный объект. Он блистал на вечернем небосклоне под углом 8 градусов, пока не канул за горизонт. С крыши ангара за ним в теодолит наблюдал метеоролог, и он заверил, что это не звезда и не планета. Тогда что же?

Подобный вопрос задавали десятки диспетчеров и наблюдателей одиннадцати других контрольных вышек авиабаз Среднего Запада. Отрывок из служебного донесения о событиях того январского вечера дает представление о поднявшемся переполохе:

«Авиабаза Годман вновь связалась с нами, сообщив о большом светящемся пятне примерно там, где объект наблюдался раньше. Затем с вышек авиабаз Локборн и Клинтон уведомили о большом огненном шаре, движущемся в юго-западном направлении.

Мы связались с Центром управления в Ольмстеде и довели до их сведения всю имеющуюся информацию для передачи на командный пункт ПВО на авиабазе Митчел, Хемп-стед, штат Нью-Йорк.

Позднее нам позвонили с авиабазы Сент-Луис, сообщив об огромном светящемся шаре, который прошел непосредственно над авиабазой. Такое же сообщение было принято с вышки авиабазы Скотт.

Через Центр управления полетами в Ольмстеде мы получили указание от ПВО оповестить авиабазы Коффинилл, штат Канзас, Форт-Смит, штат Арканзас, и Канзас-Сити, штат Миссури, поскольку объект продвигался в западно-юго-западном направлении со скоростью 250 миль в час.

Затем поступила информация из Центра управления полетами Максуэлл: доктор Сейферт, астроном из университета Вандербилта, к юго-юго-востоку от Нашвилла, штат Теннесси, обнаружил объект, в котором опознал грушевидной формы зонд с притороченной к нему корзиной, вначале тот двигался в направлении юго-юго-восток, а затем на запад со скоростью 10 миль в час на высоте 25 тысяч футов. Наблюдение имело место между 16.30 и 16.45».

Решать головоломку со многими неизвестными выпало на долю новорожденного проекта «Сайн», и он это сделал не лучшим образом. Пламенеющие шары, прокатившиеся по небу американского Среднего Запада, невозможно было без натяжек отождествить с тихоходным зондом, замеченным южнее Нашвилла. Но с шарами можно было подождать. Безотлагательного объяснения требовала трагическая гибель капитана Мантелла. Летающие тарелки возвращались на полосы газет кричащими заголовками.

В официальном заявлении ВВС, сделанном вскоре после катастрофы, говорилось, что капитан Мантелл погиб, преследуя планету Венеру, по ошибке приняв ее за летающую тарелку.

Такой вывод ошарашил не только журналистов, но и высших чинов в Пентагоне. Если даже на Мантелла нашло затмение и он погнался за Венерой, которую ясным днем, что называется, с огнем не сыщешь, что же тогда в продолжение двух часов разглядывали в бинокли 6x50 офицеры авиабазы Годман?

Но как вообще могло возникнуть такое предположение? Если даже невидимая Венера в тот момент находилась примерно там (195°), куда направили капитана Мантелла (215°) для опознания объекта? Эдвард Руппельт, пришедший в АТИС несколько лет спустя и хорошо изучивший его предания, объясняет это так:

«Сотрудники проекта „Сайн“ с ходу решили случай с Мантеллом. Едва узнав о катастрофе и предвидя лавину запросов от прессы, они рассудили, что ответ должен быть дан незамедлительно. Несколькими неделями ранее одному истребителю F-51 уже случалось гнаться за Венерой, между двумя случаями имелось некоторое сходство. И еще до того, как аварийно-поисковая группа добралась до места катастрофы, сорвалось это слово „Венера“, что вполне устраивало редакторов. В таком положении дело оставалось около года».

Действительно, через год или два заключение подверглось пересмотру. Казалось бы, времени на раздумья имелось достаточно, анализ на сей раз делал профессионал высокого класса, но объяснение трагическому происшествию было дано все то же – Венера.

Блистательная планета не однажды становилась причиной для ложных тревог – ее принимали за космические или неприятельские корабли, по ней, случалось, палили из пушек во время второй мировой войны, позже она бессчетное число раз приходила на выручку, когда возникала нужда объяснить иначе необъяснимые наблюдения. Для этого требовалось два непременных условия: чтобы Венера находилась примерно в той части небосклона, где произошел инцидент, и чтобы она блистала на фоне ночного или сумеречного неба. Второе условие в инциденте с Мантеллом отсутствовало, и это осложняло задачу аналитика.

Тогда эксперт-аналитик попытался решить загадку в целом – найти единый ответ для всей совокупности странных, явлений, происшедших в небе Среднего Запада 7 января. И начал с трех случаев наблюдения огненных шаров в вечерние часы.

Одновременное наблюдение объекта с различных, друг от друга удаленных точек (до 175 миль) означало, что объект находился на значительном расстоянии. Такие существенные детали наблюдения, как «большой» или «огромный огненный шар», летевший со скоростью 250 миль в час, в глазах аналитика умалялись следующим обстоятельством: где и когда объект ушел за горизонт. Ушел же он приблизительно там, где должна была закатиться в тот вечер Венера. И далее такое рассуждение:

«Яркость Венеры по шкале светимости 7 января составляла 3,4… При такой яркости Венера, появляясь в прогалах облаков, способна создать впечатление пламенеющего объекта с подобием хвоста. Что касается эрратического (рыскающего) движения, о чем сообщали некоторые очевидцы, его можно объяснить скольжением облаков, создающих иллюзию быстрого движения. Подобное впечатление возникает, когда стремительно проносящиеся облака прикрывают луну; эффект объясним психологической иллюзией. Третья возможность, менее вероятная, основана на редком феномене: по причине температурных инверсий в атмосфере низкие звезды над горизонтом создают впечатление беспорядочных скачков по дуге, вдвое, а то и втрое превышающей диаметр луны».

В этом едва ли не первом анализе наблюдений НЛО, сделанном не офицером-разведчиком, а ученым, содержится немало рабочих заготовок для объяснения будущих невероятных происшествий. Одна из них – температурная инверсия, отмечаемая в тех случаях, когда слой теплого воздуха лежит на слое более холодного, что приводит к оптическим искажениям в атмосфере.

Окончательный же приговор огненным шарам таков: наблюдавшийся в ранние вечерние часы 7 января 1948 года в удаленных друг от друга точках объект был планетой Венерой.

Профессионалы контрольных вышек двенадцати авиабаз очень удивились бы, а пожалуй, и возмутились, узнай, что в один и тот же вечер они, словно сговорившись, светившую вполсилы Венеру приняли за огненный шар, летевший со скоростью в двести пятьдесят миль в час. Между тем аналитик, разделавшись с шарами, приступает к разбору происшествия над авиабазой Годман.

«Опять же вполне вероятно, что наблюдавшийся объект был планетой Венерой, хотя в данном случае доказательства и не столь очевидны, как в последующих наблюдениях того дня… Уместен вопрос: возможно ли было вообще разглядеть Венеру в светлые часы дня? Тут одно можно сказать: ничего невероятного в том нет. Хорошо известно, что Венеру в пору наибольшей яркости можно увидеть и днем, если знать в точности ее местонахождение, однако 7 января 1948 года она светила лишь вполовину своей яркости. Все же при исключительно благоприятных атмосферных условиях, заслонив глаза от прямых лучей солнца, Венера может быть увидена как чрезвычайно малая, но ярко светящаяся точка».

Сколько изощренной казуистики, невероятных допущений. Все же аналитик понимает – неподвижной светящейся точкой не объяснить полета огромного объекта диаметром в 250—300 футов, который наблюдали жители городков и военные. И выдвигается предположение: в дневном наблюдении речь должна идти о нескольких объектах. Сначала в небе маячит зонд или иной летательный аппарат, за ним наблюдают с авиабазы Годман. К тому времени, когда появляется капитан Мантелл, объект канул за горизонт, и начинается преследование Венеры.

«С высоты, на которую поднялся пилот, Венеру заметить значительно легче, чем с земли, и, вполне возможно, Мантелл ее не увидел, пока не достиг значительной высоты…»

Чтобы выстроить подобную версию, аналитику пришлось закрыть глаза на многие факты. Так, неизвестный объект вовсе не ушел за горизонт, когда на сцене появился Мантелл, а был видим с вышки до 15.50, иначе говоря, более получаса после третьего сеанса радиосвязи. И уж, конечно, пришлось не считаться со словами Мантелла «Объект, похоже, металлический… огромных размеров» и сообщением авиабазы Сент-Луис о том, что объект прошел прямо над ними, а не маячил где-то на горизонте.

Тем не менее аналитик стоял на своем: во всем виновата Венера. И даже посоветовал сделать этот случай достоянием гласности среди летного состава, дабы исключить в будущем подобные инциденты, чем ВВС не преминули воспользоваться.

Пора назвать автора аналитического разбора: Джозеф Аллен Хайнек, один из самых известных в мире уфологов.

С первых дней нашествия летающих тарелок ВВС понадобился научный консультант, астрофизик, чтобы из множества наблюдений отсеивать то, что возможно было списать за счет звезд, планет, болидов, метеоров, комет, «ложных солнц», шаровых молний, северного сияния – словом, всей светящейся, пульсирующей и движущейся космической наличности. Выбор АТИСа пал на сравнительно молодого – тогда ему не было сорока – ученого, доктора-астрофизика, профессора ближайшего от авиабазы Райт-Паттерсон университета Огайо, директора Макмиллановской обсерватории. Кандидатура доктора Хайнека по всем статьям ВВС подходила. А Хайнеку эта должность?

Для ученого тогда, как, впрочем, и сейчас, иметь какое-то, пусть даже легкое, касательство к летающим тарелкам почиталось предосудительным. В академических кругах отношение к ним было однозначно: галиматья и бред. И коллеги Хайнека искренне удивились, когда он принял предложение ВВС (Как утверждает Дональд Кихо, тогда же контракт с ВВС подписал еще один известный ученый. Но его имя так и осталось тайной, скорее всего, по просьбе ученого). Излишне говорить, что и доктор Хайнек поднявшуюся шумиху вокруг летающих тарелок считал верхом невежества и недоумия. И заранее предвкушал, как он, наездами появляясь на авиабазе Райт-Паттерсон, станет шутя объяснять случаи людского заблуждения или явного обмана. Как заметил Хайнек, он дал себя вовлечь в это дело из чисто спортивного интереса. Помимо всего прочего, необременительная должность приносила три тысячи долларов ежегодно.

В феврале 1948 года Хайнек приступил к своим обязанностям. С первых шагов летающие диски загадали такие загадки, что апломб ученого был поколеблен, хотя еще долго он оставался самонадеянным профессором астрономии, полагавшим, что все уфологические кроссворды решаются предельно просто. Позже Хайнек каялся в своих ошибках. Вот одна из ранних.

13 августа 1947 года три человека вблизи Туин-Фолс, штат Айдахо, в каньоне Снейк-Ривер наблюдали за полетом объекта, похожего на перевернутую тарелку. Летел объект низко, и макушки деревьев шелестели, колыхались, тянулись вверх, будто их засасывала мощная воздушная струя. Конечно, можно было усомниться в показаниях троих свидетелей, но имелся еще четвертый независимый наблюдатель, видевший точно такой объект в двадцати милях от указанного места.

В объяснение случившегося Хайнек выдвинул предположение: «Быстродвижущийся атмосферный вихрь». Звучало убедительно, солидно, объяснение без колебаний было принято, и ВВС смогли закрыть еще одно дело о тарелках. Но для самого Хайнека при его научной добросовестности этот случай, как и многие подобные, стал причиной угрызений совести. Пришлось себе признаться, что он прежде никогда не слышал о таких атмосферных вихрях.

Нечто, пролетевшее над макушками деревьев, строго говоря, не по специальности Хайнека, а вот светящийся в небе объект, за которым погнался Мантелл, определенно был по его части. При каждом удобном случае Хайнек напоминал, что он приглашен не консультантом по НЛО, а консультантом по астрономии. Образно говоря, он был звездочетом: свою первейшую обязанность видел в том, чтобы списать за счет звезд и планет как можно больше наблюдений. Что и попытался сделать в случае с Мантеллом.

Несколько лет спустя инцидент наряду с другими классическими случаями подвергся пересмотру. Доктор Хайнек честно признает ошибочность своего заключения и принесет извинения коллегам по проекту. Но справедливости ради отметим, что в заключении Хайнека промелькнула догадка: объяснение случившемуся, возможно, следует искать в запускаемых американскими ВМС высотными зондами для изучения космического излучения. Так что и последующая версия происшествия с Мантеллом, можно считать, была выдвинута с подачи Хайнека.

Начинал он с неприятия идеи НЛО в какой бы то ни было форме, затем пришел к мысли, столь же осторожной, сколь парадоксальной: хотя НЛО время от времени проявляют определенные физические свойства (поломанные ветви деревьев, круги и вмятины на месте посадок), это вовсе не означает, что объекты реально существуют, более того, мы даже не знаем, появляются ли на сетчатке глаза наблюдателя отбрасываемые ими изображения. А потому единственно, что существует реально, – это сообщения о наблюдениях НЛО. И надо изучать эти сообщения, сколь бы странными они ни казались, ибо в них, скорее всего, заключена разгадка феномена.

Но это, пожалуй, другая крайность. Когда бесстрастный радар на своем экране отмечает НЛО и тем более бесстрастная фотокамера фиксирует этот сигнал в той части экрана, а следовательно, в той части неба, где его засек глаз наблюдателя (а такие случаи двойного видения – бортового радара и пилота – нередки), можно ли сомневаться, что на сетчатке глаза появляется изображение НЛО?

Как никто из ученых Хайнек владел достоверной информацией об НЛО и потому раньше других осознал тот психический шок, что охватывает человека при близких контактах с НЛО. Как никто другой Хайнек знал и о нелегких испытаниях, выпадающих на долю почти каждого, кто решится рассказать о подобной встрече. И потому не так уж странно было слышать из уст поседевшего на изучении НЛО астрофизика, что, доведись ему увидеть объект с экипажем, он бы никому в том не признался, если б не имел при сем достойных уважения соочевидцев.

Первым из ученых он понял неотложность решения проблемы НЛО, видя в ней некий перст, указующий в наше будущее. Как-то Хайнек признался: не раз он просыпался по ночам, разбуженный мыслью «А что, если секрет НЛО первыми разгадают русские и воспользуются всеми преимуществами?». Но какими преимуществами? Техническими, военными? Что можно перенять в этом смысле у фантома, изображение которого не отлагается на сетчатке глаза? Опять загадка, теперь не столько НЛО, сколько самого Хайнека.

За долгие годы он, думается, не однажды приходил в отчаяние. Множились наблюдения, каждый новый убедительный случай, поначалу суливший прорыв в понимании феномена, в конечном счете становился еще одним неизвестным. Хайнек выдвигал идею: объявить нечто вроде ударного года по изучению НЛО, бросить на это все силы, если и тогда не будет результата, вообще махнуть рукой на проблему. Но вряд ли сам всерьез воспринимал свое предложение.

Хайнек не уставал повторять, что уфологией занимается в свободное от работы время. Действительно, всегда он оставался профессором астрономии, всегда руководил какой-то обсерваторией, а в конце пятидесятых, став содиректором Смитсоновского института, совсем отошел от уфологии, налаживая систему слежения за советскими спутниками. Но Хайнек всегда возвращался к своим тарелкам. На конференциях и симпозиумах он проводил негласные опросы, вел закулисные переговоры, выяснял нужные ему сведения, и все о том же – об НЛО. Совершал дальние путешествия, но маршруты, им избираемые, похоже, составлялись без оглядки на проспекты туристских фирм. Цель путешествий – уфологические достопримечательности.

В Папуа – Новой Гвинее – он побывал затем, чтобы встретиться с преподобным Уильямом Джиллом и другими очевидцами удивительного наблюдения НЛО (июнь 1959 года), о котором говорил весь мир. В Москве Хайнек тщетно пытался установить контакт с доцентом Московского авиационного института Феликсом Зигелем, о котором на Западе по сей день бытует легенда, будто он возглавлял некую сверхсекретную правительственную группу по изучению НЛО. В Сокорро, штат Нью-Мексико, где приземлился НЛО, Хайнек побывал трижды – по горячим следам происшествия в апреле 1964 года и несколько лет спустя в надежде, что новые встречи и беседы дадут хоть какой-то ключ к разгадке.

По отзывам, Хайнек был терпеливым слушателем, от него получить информацию было труднее. Хоть и жаловался, что его редко допускали к материалам под грифом «Совершенно секретно» и не так часто к секретным бумагам, знал он много, знал то, чего долго не будут знать его ученые коллеги. И в конце шестидесятых годов, когда сквозь рогатки цензуры пробились поразительные факты об НЛО, кое-кто из ученых, ранее усыпленных официальными заверениями о надуманности и несостоятельности проблемы летающих тарелок, ополчился на своего собрата (особенно резко доктор Джеймс Макдональд) за то, что Хайнек так долго молчал, потворствуя официальной лжи об НЛО. И Хайнек признавал вину, не только каялся, но и жаловался. Военные чины, говорил он, нередко его призывали не затем, чтобы выслушать мнение астронома, а чтобы продиктовать, как должен он объяснить тот или иной случай наблюдения – «Это был зонд» или «Это косяк перелетных гусей» и т. д.

Сравнительно недавно заговорили о связях Хайнека с ЦРУ. Веских доводов, правда, никто не представил – сплошные догадки, предположения. И вообще вряд ли это можно считать сенсацией, если только не подразумевается, что, став агентом ЦРУ, профессор Хайнек получил подпольную кличку, явки, шифр и прочую беллетристическую атрибутику тайного агента. Не будем наивны – два десятилетия Хайнек был сотрудником разведки ВВС – пусть по контракту, консультантом, пусть авиатехнической, но разведки. Секретные службы подобны сообщающимся сосудам: попал в один, в другой путь не заказан. В январе 1953 года Хайнек вместе с другими известными учеными заседал в созданной ЦРУ тайной комиссии по НЛО, тоже в качестве консультанта. Кто поручится, что в последующие годы, когда вовлеченность ЦРУ в тарелочные дела возросла, это ведомство не обратилось к Хайнеку с просьбами более деликатного свойства, выходящими за рамки научного консультирования.

Умер Джозеф Аллен Хайнек в 1986 году – профессором астрономии Северо-западного университета в штате Иллинойс и научным руководителем созданного им Центра по изучению НЛО, в архивах которого было собрано около пятидесяти тысяч наблюдений. До конца своих дней Хайнек отстаивал мысль:

«Когда будет решена загадка НЛО, это станет не просто очередным шагом в поступательном движении науки, но громадным, неожиданным качественным скачком».

…Эксперты пришли к выводу: капитан Мантелл не сделал попытки катапультироваться, а это могло означать, что он так и не пришел в сознание.

Часы на его руке остановились в 15.10. Неизвестно, правда, какое время они отсчитывали – Центральное или Восточное поясное. В любом случае факт ничего не прояснял. Если часы указывали Центральное время, они остановились за пять минут до последнего сеанса радиосвязи. Если Восточное поясное время, на час опережающее Центральное, то до взрыва самолета в воздухе оставалось около тридцати минут.

Капитана Томаса Мантелла хоронили в запечатанном гробу, никто его не видел, даже близкие, и это породило немало слухов. Но представители ВВС ссылались на сложившиеся традиции. Это было сделано, как говорится, по гуманным соображениям. Тело, понятно, было сильно обезображено.

Тысяча девятьсот сорок восьмой год был не самым обильным по числу наблюдений, но донесения исправно поступали, и, что особенно тревожило, от людей, в правдивости которых сомневаться не приходилось. Трое ученых с секретного полигона Уайт-Сэндс наблюдали за причудливым полетом круглого объекта, пронесшегося по небосклону; экипаж транспортного самолета С-47 был застигнут врасплох прошедшим над ними неопознанным объектом…

Такие сообщения проходили по разведканалам, а потом оставались неизвестными публике. Позднее войдет в обиход понятие «классический случай наблюдения». К ним относили не просто яркие, убедительные, тревожные случаи, но к тому же еще получившие широкую огласку. В этом отношении год можно считать урожайным.

Поздно вечером 23 июля 1948 года из аэропорта Хьюстон, штат Техас, поднялся DC-3 авиакомпании «Истерн Эйрлайнс». Самолет следовал в Атланту и Бостон. Ночь была ясная, лунная, внизу мерцали огни городов и поселков.

В 02.45, уже нового дня – 24 июля, в двадцати милях от Монтгомери, штат Алабама, командир корабля Кларенс Чайлз первым увидел стремительно приближавшийся светящийся объект. Несколько секунд спустя самолет едва не столкнулся с похожим на торпеду телом: Чайлз взял влево, то же самое сделал летевший навстречу объект. Разминулись на расстоянии семисот футов.

Скорость его была 500—700 миль, длина около ста футов, корпус вдвое толще фюзеляжа «летающей крепости» В-29. Низ голубел трепетным пламенем. Из хвоста – вполовину длины торпеды – вырывался шлейф, ярко-оранжевый посредине, блеклый по краям. И никаких крыльев, стабилизаторов.

Больше всего поразили пилотов два ряда прямоугольных иллюминаторов, светивших столь яростно, будто за ними пылала топка с магнием. В носовой части Чайлз успел различить нечто похожее на кабину с ажурным стержнем, напоминавшим радарную антенну. Объект прошел по правому борту, с той стороны, где сидел второй пилот, Джон Уиттед, но он увидел объект на долю секунды позже. Каждый потом набросает рисунок – расхождения в них окажутся незначительными, оба рисунка изображали бескрылую ракету.

Чайлз и Уиттед утверждают: после того как они разминулись с объектом, огненный столб из его хвоста удлинился чуть ли не вдвое, ракета взмыла вверх и на глазах исчезла.

Передав управление самолетом помощнику, командир корабля прошел в салон. Час был поздний, люди дремали, все же нашелся один пассажир – Кларенс Маккелви, по профессии редактор, который подтвердил, что видел, как за стеклом пронесся светящийся объект. Маккелви так описывал ночной эпизод:

«Стюард сказал мне: „Я обратил внимание, вы смотрели в иллюминатор“. Я ответил: там что-то пронеслось, похоже на сигару с вишневым пламенем из хвоста. Был на ней ряд окон, и эта штуковина летела в противоположном направлении. Была она бесшумна. Я ничего не слышал из-за рокота моторов.

Исчезла очень быстро. Я сидел с правой стороны по ходу самолета. Она исчезла, или мы промчались мимо нее.

Стюард спросил, не возражаю ли я, если со мной поговорит пилот. Нет, не возражаю. Пилот вернулся и записал мои показания. Он ничего не говорил – он был подавлен. Сказал только, что отлетал всю войну, а „это самое странное испытание, которое ему пришлось пережить“. Его все время трясло».

Отыскались и другие свидетели. Незадолго до описанной встречи пилот, находившийся в небе у границы Виргинии и Северной Каролины, заметил мчавшийся в направлении Монтгомери светящийся объект. Пилот принял его за падучую звезду и потому сообщил об этом лишь несколько дней спустя, прочитав о происшествии в газете. Зато вовремя подоспело другое важное свидетельство. Офицер с авиабазы Робинс, близ Мейкона, штат Джорджия, через несколько минут после рандеву DC-3 с бескрылой ракетой увидел в небе объект и привлек к нему внимание тех, кто оказался рядом. По словам очевидцев, это было сигарообразное тело с пламенеющим хвостом.

В списках проекта «Сайн» случай числился среди «неизвестных». Но год спустя происшествие в небе Алабамы подверглось пересмотру. Читаем заключение, вернее, преамбулу к нему:

«Астрономического объяснения нет, если принять сообщение за чистую монету. Но очевидная невероятность изложенных фактов и отсутствие в воздухе каких-либо иных самолетов в том районе вынуждают нас искать любое другое объяснение, каким бы неестественным оно ни казалось».

В этом обезоруживающем своей откровенностью заявлении мы узнаем раздумчивый стиль доктора Аллена Хайнека с его неизменной установкой первой поры консультантства – «Этого не могло быть, следовательно, этого не было». И Хайнек находит достаточно «неестественное», но вполне астрономическое объяснение инциденту: Чайлз и Уиттед видели метеор. А светящиеся иллюминаторы и кабину дорисовало испуганное воображение. Неестественность вывода заключалась в том, что метеоры со скоростью 500—700 миль в час не летают и при встречах с самолетами курса не меняют, а уж тем более горизонтальную траекторию полета на вертикальную.

Анализируя случай с капитаном Мантеллом, Хайнек для удобства решения объединил несколько однотипных, как он считал, наблюдений. Вот и случай Чайлза-Уиттеда не мешало бы объединить с другим, очень похожим. Произошел он двумя годами раньше, еще до того, как Кеннет Арнольд открыл эру небесных дисков. Донесение долго пылилось в архивах авиабазы невостребованным.

Первого августа 1946 года капитан Джек Пакэтт, посадив двухмоторный С-47 на авиабазе Макдилл во Флориде, сделал заявление: в тридцати милях от Тампы, на высоте четырех тысяч футов он видел летевшее встречным курсом тело, которое принял сначала за метеор.

«Второй пилот Генри Ф. Гласе и мой бортинженер увидели объект одновременно со мной. Сближение происходило на той же высоте. Примерно за тысячу ярдов объект, совершив вираж, пересек наш курс. Он имел цилиндрическую форму, размером был вдвое больше фюзеляжа В-29 и со светящимися иллюминаторами. За ним тянулся хвост пламени вполовину длины самого объекта».

Два различных описания – сходство поразительное. У Чайлза и Уиттеда условия наблюдения были не столь благоприятные – бескрылая ракета летела навстречу и оставалась в поле зрения секунд десять. Тут же объект словно нарочно пересекает курс самолета, для обзора подставив борт с освещенными рядами иллюминаторов.

Правительственное сообщение из Нидерландов: двадцатого июля 1948 года над Арнхеймом близ Гааги замечен объект – бескрылый, с двумя рядами иллюминаторов. Четыре независимых свидетельства.

Первого августа 1948 года донесение с американской авиабазы Кларк на Филиппинах: бескрылая ракета с двумя рядами освещенных окон.

По другую сторону колючей ограды, окружавшей авиабазу Райт-Паттерсон, вряд ли кто себе представлял, в какой тревоге жил АТИС. На страницы газет попадали лишь громкие случаи, очевидцами которых становились гражданские лица. Без конвоя подобных свидетельств, известных только ВВС, они не казались столь впечатляющими. К тому же Пентагон продолжал высмеивать летающие тарелки и тех, кому они мерещатся.

С авиабазы Райт-Паттерсон во все концы страны спешили сотрудники проекта «Сайн». И не однажды, прибыв на место происшествия для беседы с очевидцами, они узнавали, что кто-то их опередил: неизвестные лица, называвшие себя обычно сотрудниками разведки или офицерами ВВС, дотошно расспросив очевидцев, на прощание наказывали хранить молчание об увиденном. Получалось, что параллельно с секретным проектом «Сайн» работала другая, еще более секретная группа, о которой в АТИСе ничего не знали.

Но кто были эти люди? Центральное разведывательное управление, тогда совсем еще юная организация, занималось сугубо земными делами и как будто не проявляло интереса к тому, что творится в небе Америки. Федеральное бюро расследования, как считалось, всегда сторонилось уфологических страстей, хотя оказывало ВВС действенную помощь при выяснении личности очевидцев, надежности их показаний.

Позднее Пентагон признает существование некой дублирующей организации, взявшей на себя, как было сказано, бремя практического расследования, с тем чтобы дать возможность сотрудникам АТИСа сосредоточиться на теоретических вопросах и анализе материалов об НЛО. Что собой представляла эта организация, остается только гадать.

Итак, в досье проекта «Сайн» появился объект новой конфигурации – бескрылая ракета, заставившая вспомнить ракеты-призраки, бороздившие небеса Скандинавии с лета 1946 года. Вскоре напомнила о себе другая разновидность таинственных объектов, описания которых хранились в архивах времен второй мировой войны.

Их называли foo-fighters. Этимология слова не совсем ясна. Можно называть их «сатанинским воинством» или попроще, привычным русским выражением «сатанинское отродье». Так эти небольшие шары и диски окрестили летчики союзных войск. В 1945 году американский пилот рассказывал репортеру:

«Появлялись они нежданно-негаданно, штук по шесть или восемь в четком строю. Ты поворачиваешь, и они поворачивают. Начинаешь подниматься, и они поднимаются. Ты пикируешь, и они пикируют, никуда от них не деться. Этакие штуковины цвета грязноватого алюминия, с виду похожи на блюдца, без кабин, иллюминаторов, и вообще – никаких признаков жизни… А наскучит им забавляться, снимутся разом, и – нет их, скорости бешеные, пять тысяч миль в час и более».

Рассказывали о том не только американцы, но и французские, английские летчики после налетов на Германию. Странные штуковины следовали, в одиночку или звеньями, параллельным курсом – иногда на почтительном расстоянии, иногда же висели над или под крыльями самолетов. В одной из докладных командир бомбардировщика сообщал, что их сопровождало пятнадцать таких соглядатаев.

Хотя не было отмечено ни единого случая нападения или иного враждебного действия со стороны шаров и дисков, летчики, вполне понятно, относились к ним с опаской. Страшась насмешек и медицинских переосвидетельствований, поначалу избегали рассказывать о странных видениях, затем потекли докладные записки. В 1943 году англичане создали специальную комиссию для изучения феномена. Такое же расследование провела разведка Восьмой американской армии. Вывод напрашивался сам собой: хрустальные шары и алюминиевые диски – секретное оружие немцев. Недаром их еще называли Kraut's fireballs, или фрицевыми огненными шарами. Высказывалось предположение, что они служат для раннего оповещения о самолетах противника и создания помех в работе двигателей. Действительно, иногда в их присутствии барахлили моторы, но неполадки в моторах случались и когда поблизости не замечали «сатанинского отродья». Выдвигались другие версии: оружие психологического устрашения, заряды статического электричества. Допрос пленных немецких летчиков ничего не дал. И от странных шаров попросту отмахнулись, объявив их плодом галлюцинаций, нервных перегрузок летного состава.

Когда закончилась война и союзники получили доступ к секретам третьего рейха, выяснилось, что никаких шаров и дисков у немцев не было. Пилоты люфтваффе сами встречали такие шары и диски, конечно же считая их оружием союзников.

Поляк Антоний Цахновский, сражавшийся на стороне союзных войск, рассказывает об эпизоде, происшедшем летом 1944 года на итальянском фронте в районе Лорето, Кастельфодардо и Осимо: над передовой линией обороны внезапно появился и повис отсвечивающий металлическим блеском овальный объект. Зенитные батареи союзников открыли прицельный огонь, но вскоре стрельбу прекратили. Обнаружилось, что и немцы из своих орудий лупят по тому же объекту, впрочем, с тем же нулевым успехом. Несколько минут объект висел неподвижно, затем накренился и стремительно ушел ввысь.

После разгрома Японии о шарах и дисках услышали от японских летчиков, те не сомневались, что на них стоит клеймо «Сделано в США». Генерал Дуглас Макартур, главнокомандующий тихоокеанским театром военных действий, был озадачен донесениями о таинственных объектах. Им была создана, пожалуй, первая в истории человечества группа для сбора информации об НЛО. Об этой разведгруппе мало что известно. Но доктор Джордж Валли, член научно-консультативного совета ВВС, говоря о ее деятельности на тихоокеанском фронте, обронил многозначительную фразу: «Там реальность феномена была доказана». Доктор Валли рекомендовал сопоставить добытые данные и выводы с теми, что имелись в распоряжении проекта «Сайн».

И вот «сатанинское воинство» вновь появилось – теперь уже над оборонными объектами США.

В скудно населенном штате Нью-Мексико со времен второй мировой войны обосновались многие секретные и сверхсекретные исследовательские учреждения, лаборатории, полигоны, отгороженные от мира пустынями, горами и колючей проволокой. В Аламогордо создавалась первая в мире атомная бомба, там же, неподалеку, расположен испытательный полигон Уайт-Сэндс, где после войны началось совершенствование захваченных у немцев ракет Фау-2. Район был перекрыт с воздуха и суши, а потому, когда с Уайт-Сэндс поступила докладная записка, в которой говорилось о возможной утечке информации, в Пентагоне не поверили и ответили примерно следующее: «Какие крепкие напитки вы там пьете?» Это, конечно, анекдот, а вот что произошло в действительности.

Докладную записку подал командэр (по-нашему – капитан второго ранга) Роберт Маклохлин, возглавлявший группу наземного наблюдения. В апрельский день 1948 года с одного из наблюдательных постов запустили высотный зонд и следили за его полетом в теодолиты. Неожиданно плывущий в небе зонд закрыл собой дискообразный объект. Наблюдатели следили за ним в течение минуты. Этого было достаточно, чтобы с помощью приборов определить размеры, высоту и скорость полета диска. Цифры получились невероятные: высота – 56 миль, скорость – 18 тысяч миль в час, диаметр диска – около ста футов.

Месяц спустя при очередном испытании Роберт Маклохлин сам стал свидетелем удивительного происшествия.

Ракета была запущена, Маклохлин с двумя офицерами следил за ней. Вот она скрылась за горизонтом… Но вскоре, подобно бумерангу, стала возвращаться на место запуска! Скорость повернувшей вспять ракеты была так мала, что казалось, она вот-вот рухнет. И другая странность: ракета, изменив окраску, стала белой.

Не спуская с нее глаз, Маклохлин потянулся к телефону. И тут, получив неожиданное ускорение, ракета в мгновение ока унеслась за холмы на горизонте. Все еще полагая, что он видел вышедшую из-под контроля ракету, Маклохлин связался с командным пунктом. Не успел слова сказать, как услышал в трубке грохот взрыва, означавшего, что испытуемая ракета благополучно приземлилась в заданном районе. В таком случае, что же видели офицеры со своего поста наблюдения?

В июне произошел третий эпизод, описанный в докладной записке Маклохлина.

Проводились испытания ракеты в высоких слоях атмосферы. Группа наблюдателей должна была проследить за ее полетом. После запуска ракету обнаружили, но люди на постах увидели ее в сопровождении двух небольших, всего два фута в поперечнике, дисков. Сначала те летели по бокам ракеты, затем один из них обогнул ее с хвоста, пристроился к напарнику, после чего оба ушли ввысь и потерялись из вида. Их засекли одновременно с пяти постов около десятка профессиональных наблюдателей.

В начале 1950 года, когда Пентагон ненадолго приоткроет завесу секретности, командэру Маклохлину будет позволено напечатать в журнале «Тру» очерк под названием «Как ученые наблюдали за летающими тарелками». Вывод автора: неизвестные объекты, посещавшие полигон Уайт-Сэндс, – летательные аппараты инопланетного происхождения.

И еще один классический случай, возвестивший о возвращении «сатанинского воинства».

Первого октября 1948 года, 20.30, аэродром города Фарго, штат Северная Дакота. С тренировочного полета вернулось звено истребителей Национальной гвардии. Одному F-51 позволили задержаться в воздухе – лейтенант Джордж Горман решил поупражняться в ориентировке на местности в темноте.

Сделав круг, Горман вернулся в район Фарго и получил «добро» на посадку. Диспетчер предупредил: в воздухе спортивный самолет, но посадке он не помешает. Горман видел его. На северной окраине города был стадион. Самолетик кружил над ним, очевидно, пилот наблюдал за проходившим на поле матчем. И почти тотчас после разговора с диспетчером Горман увидел светящийся объект, скорее, просто комочек света, скользивший от контрольной вышки аэродрома к стадиону примерно с той же скоростью, что истребитель, около 250 миль в час.

Горман находился на высоте тысяча пятьсот футов, объект – пятьюстами футами ниже. Пилот рассудил, что видит задний габаритный фонарь какого-то третьего самолета. Но когда объект достиг освещенного участка над футбольным полем, Горман не смог разглядеть ни крыльев, ни фюзеляжа. Это был просто светлячок, шесть-восемь дюймов в поперечнике, без нарочитого блеска, помигивающий, но стойкий свет.

Горман вновь запросил контрольную вышку: нет ли поблизости другой машины, помимо спортивного самолета? Диспетчер заверил, что нет. Сообщив свое местонахождение и местонахождение светящегося объекта, Горман пошел на перехват. Вот как описывает поединок сам Горман:

«Истребитель работал в полную мощь. Скорость варьировалась от 300 до 400 миль в час. Объект уходил по кругу влево, я бросил машину вправо, готовясь к лобовому броску. Заходил с высоты около 5 тысяч футов, объект приближался, столкновение казалось неминуемым, но объект вильнул вверх, пройдя в футах пятистах или меньше надо мной. Пока делал разворот, я потерял его из вида. Развернувшись на 180 градусов, объект сам пошел на меня. Я следил за ним, и, как только он стал набирать высоту, я тоже рванул вверх с намерением протаранить его, пока тот не достигнет моей высоты – около 14 тысяч футов, на этой высоте я потерял скорость. Мы оба повернули влево. После выхода из фигуры объект отдалился, готовясь к новому заходу. Заход был начат, но объект прервал его на значительном расстоянии и направился к аэропорту Гектор, на северо-запад, на высоте примерно 11 тысяч футов. Я начал преследование, повернул влево, пошел наперерез, пока не оказался в 25 милях юго-восточнее Фарго. Я был на высоте 14 тысяч футов, объект – 11 тысяч футов, когда, развив предельную скорость, я попытался перехватить его в пике. Объект сделал разворот и предпринял еще один лобовой заход. Он начал подъем, я тоже набирал высоту, следя за тем, как он отвесно поднимается вверх, пока не потерял его из вида. После чего я совершил посадку».

На больших скоростях, по свидетельству Гормана, свет становился насыщенным и ровным, с уменьшением скорости – бледнел и помигивал. Издали он казался светящимся шаром, вблизи – плоским, похожим на маленький диск или блюдечко.

Как и всех очевидцев знаменательных наблюдений, разведка с помощью агентов ФБР проверила личность Джорджа Гормана и не нашла ничего настораживающего.

В данном случае вряд ли требовалась проверка. Рассказ Гормана подтверждался независимыми свидетелями. Пилот спортивного самолета доктор Кенон (это он кружил над стадионом), в тот вечер с приятелем совершавший воздушную прогулку, тоже видел странный свет. Чуть позже Кенон посадил самолет на аэродроме, и они вместе с авиадиспетчером имели возможность наблюдать в бинокль завершающий этап воздушной схватки истребителя с огненным шариком.

Местные газеты отозвались на происшествие броскими заголовками. Вскоре выяснилось, что за десять минут до инцидента метеостанция в Фарго запустила освещенный метеозонд. Объяснение напрашивалось тривиальное, если бы метеоролог не проследил в теодолит за полетом зонда в направлении, противоположном от места, где произошел поединок. Но главный довод против отождествления светящегося шара с метеозондом в другом. Предельная скорость вертикального полета запущенного метеозонда 1100 футов в минуту, горизонтальная значительно меньше. А Горман утверждал, что скорость объекта в отдельные моменты доходила до 600 миль в час. При самых приблизительных подсчетах это выше скорости метеозонда в 45—50 раз. Несопоставима и маневренность неизвестного объекта и метеозонда.

Долго будут спорить разведчики, ученые, писатели и тарелочники о том, что видел Горман над вечерним Фарго. Сам Горман считал, что это был разумно управляемый объект:

«При первом сближении объект обнаружил мое присутствие ярдов за пятьсот.

Я убежден, его маневры были осмысленны. Далее, я убежден, что объект подчинялся законам инерции, ускорения его были стремительны, но не мгновенны, и хотя он совершал крутые повороты на больших скоростях, двигался он по естественной дуге…

Объект превосходил мою машину (F-51 V-1650-7) не только в скорости и маневренности. Крутизна и стремительность его подъема также были значительно выше возможностей истребителя».

В 1951 году Эдвард Руппельт приступит к исполнению обязанностей руководителя третьего секретного проекта по изучению НЛО и в груде бумаг, оставшихся от первого проекта, найдет меморандум, в котором высказывалась мысль о бесполезности рассматривать неопознанные объекты, будто бы созданные каким-то отечественным ведомством или иностранным государством.

До инопланетной версии оставалось совсем немного. Эдвард Руппельт так обозначил поворотный момент:

«Когда у разведчиков возникает необходимость высказаться по какой-то важной проблеме, составляется документ, известный под названием „Оценка ситуации“. Несколько дней спустя после инцидента с DC-3 (Чайлза – Уиттеда) сотрудники АТИСа решили, что настало время для оценки ситуации. Под ситуацией подразумевалась обстановка с НЛО; суть оценки сводилась к тому, что они инопланетного происхождения».

Документ составлялся на основе свидетельств надежных очевидцев, профессиональных наблюдателей – пилотов, ученых, операторов радарных установок. Доклад «Оценка ситуации» был завершен в августе 1948 года, отпечатан в нескольких экземплярах, переплетен в черную обложку с грифом «Совершенно секретно», после чего стал кочевать по кабинетам высших чинов ВВС, пока наконец не очутился на столе начальника штаба ВВС генерала Хойта Ванденберга. Доклад возмутил генерала. Он слышать не хотел ни о каких инопланетных кораблях.

Попытаемся понять, что же его рассердило. Минул год, как ВВС стали самостоятельным родом войск, и у Ванденберга не было ни малейшего желания с таким бредовым, как он считал, материалом входить в Объединенный комитет начальников штабов, что рано или поздно пришлось бы сделать. Какие корабли из космоса? Где доказательства, где обломки хотя бы одного корабля, сбитого или потерпевшего аварию?

Если даже допустить, что приводимые в докладе факты верны, что все эти диски, овалы, шары и сигары, демонстрирующие несравненные летные характеристики, действительно существуют, какой вывод из этого следует? На ВВС возложена обязанность охранять небесные рубежи от любого вторжения извне, эту обязанность с ВВС никто не снимет. А потому признать, что над страной появляются – где и когда хотят – объекты неизвестного происхождения, значит, расписаться в полной несостоятельности. В любом случае сначала надо решить вопрос: представляют ли эти объекты угрозу для безопасности страны.

Следует учесть другое обстоятельство: сообщения о подавляющем превосходстве воздушной армады инопланетян, якобы находящейся в околоземном пространстве, не долго останутся тайной. А это грозит стране паникой. Достаточно вспомнить радиопостановку 1938 года Орсона Уэллса по роману Герберта Уэллса «Война миров», когда из шести миллионов слушателей каждый шестой принял театрализацию нашествия марсиан за чистую монету и началось паническое бегство из городов со всеми вытекающими последствиями (Хотя передача была заранее объявлена, началась она без предваряющих объяснений прямо репортажем якобы с места событий, где произошла высадка воинственных марсиан).

Опять же, если приводимые факты верны и в околоземном пространстве летают машины с фантастическими тактико-техническими данными, американские ВВС должны овладеть секретом нового аэродинамического принципа, сделать свой воздушный флот столь же мощным, устрашающим…

Трудно поручиться, что именно такие мысли и в такой последовательности являлись генералу Ванденбергу, когда он в тиши кабинета на пятом этаже Пентагона читал совершенно секретный доклад «Оценка ситуации». Но в последующие два десятилетия те, кто внимательно следил за перепадами политики ВВС в отношении НЛО, не могли отделаться от впечатления, что ведомство поочередно руководствовалось то одним, то сразу несколькими из этих соображений.

Возможно, все обстояло проще. Генералу некогда было вникать в детали – а именно они важны – представленных наблюдений. Все разглагольствования о летающих тарелках он посчитал чепухой и бредом, а свидетельства опытных наблюдателей – оптическим обманом или массовым психозом.

По приказу начальника штаба ВВС генерала Хойта Ванденберга доклад «Оценка ситуации» был сначала рассекречен, затем кремирован.

Уфологи уверяют, что, по крайней мере, одному экземпляру удалось избежать огня. Сам же факт существования доклада, как и его выводов, бесспорен. Это подтвердил не только Эдвард Руппельт, пришедший в АТИС позже, но и Аллен Хайнек. Когда готовился доклад, Хайнек был консультантом, хотя в составлении его участия не принимал. Особенно ценно свидетельство Руппельта, тот держал в руках доклад через несколько лет после того, как все прочие экземпляры были сожжены.

И еще два офицера – майор Дьюи Фурне и подполковник Джордж Фримэн, в прошлом офицеры связи Пентагона с АТИСом по делам НЛО, – в нотариально заверенных письмах подтвердили: был такой доклад «Оценка ситуации». К такому же мнению в конце шестидесятых голов придет ученая комиссия доктора Эдварда Кондона, хотя и ей не удалось разыскать спасенный экземпляр.

Столь подробно говорится об этом потому, что Пентагон всегда отрицал и отрицает существование доклада «Оценка ситуации». Даже конгрессменам, по наущению уфологов обращавшимся с официальными запросами, ВВС отвечали: такого доклада не было и нет, и это понятно: признай ВВС, что доклад был, пришлось бы признать, что на каком-то этапе одно из ведущих подразделений, которому поручалось изучение НЛО, сочло их инопланетными кораблями, в то время как ВВС от этой завиральной гипотезы всегда открещивались…

Доклад «Оценка ситуации» был «совершенно секретным» и в то же время и неофициальным. Скорее всего петому, что выражал точку зрения части сотрудников проекта «Сайн». Между ними были споры и разногласия, это известно, хотя никаких подробностей до нас не дошло – кто был «за», кто «против», какие доводы приводились, какие случаи наблюдения оказывались в центре внимания. Ничего этого мы не знаем.

Существовал и существует другой – просто секретный – официальный доклад проекта «Сайн».[5]. Точки зрения в нем уравновешены, а потому доклад производит впечатление беспристрастного документа.

Объемом доклад не велик – всего сорок две машинописных страницы, но приложения к нему пространны. Основой доклада стал разбор 243 случаев наблюдения неизвестных объектов на территории США и 30 за пределами страны. Для двадцати процентов наблюдений «к удовлетворению сотрудников данного проекта», как говорится в докладе, нашлись вполне приемлемые объяснения. Выражалась надежда, что дальнейшее изучение материалов позволит списать примерно столько же случаев за счет метеоров и высотных зондов. Такие заверения были получены от астрофизика Огайского университета, то есть доктора Хайнека. Сотрудники Аэромедицинской лаборатории также обещали объяснить какое-то количество донесений, получивших превратное толкование ввиду склонности «человеческих чувств и разума» ошибаться. Но это откладывалось на будущее, пока же выходило, проект «Сайн» удовлетворительно смог объяснить лишь один из каждых пяти случаев наблюдения, отсюда неопределенность его выводов:

«В настоящее время нет бесспорных, неопровержимых свидетельств, позволяющих доказать или опровергнуть существование неопознанных объектов как реальных летательных аппаратов неизвестных и необычных форм. И в дальнейшем доказательство их существования без осмотра потерпевших аварию объектов, думается, будет невозможно. Равным образом невозможно доказать и то, что они не существуют, пока не отыщется разумное и убедительное объяснение каждому такому случаю».

В созвучии с этим выводом составлен весь доклад. В любой его части, по любому вопросу мы находим «за» и «против». Высказывается какая-то гипотеза, но тут же приводится точка зрения, ей противоречащая. При всей неопределенности выводов рекомендации даны несколько неожиданные:

«В будущем деятельность проекта предлагается свести к минимуму, ограничив ее сбором, обобщением и оценкой донесений с целью завершить начатые исследования. Коль скоро достаточное число инцидентов будет объяснено и получено подтверждение, что эти наблюдения не представляют угрозы для безопасности страны, задачу специального проекта можно будет считать выполненной. В дальнейшем расследование донесений должно проводиться в обычном порядке наряду с другой разведывательной работой».

Не в первый и не в последний раз в такого рода документах высказывалось предположение, что разгадка феномена может заключаться в «конечном продукте» какого-то сверхсекретного американского проекта. Но говорилось об этой, как и о другой, дежурной версии (летающие объекты засылает Советская Россия), скорее, для очистки совести. Исключив же из анализа две великие державы, СССР и США, сотрудникам проекта волей-неволей пришлось поднять вопрошающий взгляд на звезды. Резко отрицательное отношение начальника штаба ВВС генерала Ванденберга к идее инопланетных кораблей было хорошо известно, и составители доклада на эту тему не распространялись, ограничившись вскользь оброненной фразой: «Другая возможность состоит в том, что эти воздушные объекты – пришельцы с другой планеты». Тема, однако, была слишком горяча и злободневна, чтобы ее можно было походя закрыть.

Вопрос этот рассмотрен академически спокойно в приложении к докладу – в пространном письме доктора Джеймса Липпа, эксперта по ракетам «Рэнд корпорейшен», крупной подрядной организации ВВС, нередко называемой их мозговым центром. Главная тема письма – разумная жизнь на других планетах.

По мнению Липпа, жизнь на Земле не столько случайность, сколько неизбежность. Жизнь и разум возникают там, где для них появляются предпосылки, отсюда – «число обитаемых планет во Вселенной равно числу планет, имеющих для того подходящие условия». Космические экспедиции с ближайших звезд, полагает ученый, более вероятны, чем такие же путешествия с Марса или иных планет Солнечной системы.

Из ближайших к нам звезд он выделил двадцать шесть, те, у которых могут быть планеты, и на примере одной из них, звезды Вольф 359, показал трудности, с которыми пришлось бы столкнуться обитателям этой звездной системы, подумай они отправиться в космическую одиссею. При существующем техническом уровне даже полет на Марс, для землян практически возможный, все же немыслим в обозримом будущем. Если же некая суперцивилизация в глубинах Вселенной доросла до таких путешествий, вряд ли когда-нибудь она набредет на планету III Солнца, малопримечательной звезды на окраине нашей Галактики.

Перейдя к летающим тарелкам, доктор Липп привел доводы, опровергающие их существование. Космический корабль не способен совершать маневры, которые приписываются летающим дискам. Можно предположить, что диски – это челноки, запускаемые с корабля, находящегося на околоземной орбите, но трудно себе представить, чтобы они располагали запасами топлива для многократных снижений и подъемов, о чем рассказывают очевидцы. И если бы даже неведомые конструкторы каким-то образом решили проблему с топливом, где следы выхлопов? О них ничего не сообщается. И не странно ли, что летающие диски проявляют интерес лишь к США, оставляя без внимания другие части света?[6].

Доктор Липп ни на миг не забывает о стоявших тогда перед американцами трудностях по усовершенствованию немецкой ракеты Фау-2 и проецирует эти трудности на ракетостроителей гипотетической планеты. Его письмо – едва ли не первая попытка ученого высокого ранга не умозрительно, а прагматически перед лицом необъясненных явлений окинуть взором окрестности Солнечной системы и рассудить, кого и откуда ждать в гости. Пройдет не так уж много лет, и космический пасьянс, который перед разведкой ВВС впервые разложил доктор Липп, станет излюбленным времяпрепровождением астрофизиков, группировавшихся вокруг проектов «Озма»[7] и СЕТИ[8]. Но это будет после того, как первый советский спутник откроет эру космических исследований.

Другим известным ученым, одновременно с Джеймсом Липпом получившим информацию о летающих дисках, был профессор Джордж Валли, член Научно-консультативного совета ВВС. Его работа – «Некоторые соображения, могущие повлиять на истолкование сообщений о неопознанных летающих объектах» – также дана приложением к докладу проекта «Сайн».

Доктор Валли допускает, что какую-то часть донесений о летающих объектах можно объяснить галлюцинациями и ошибками психологического свойства, но вряд ли подобные объяснения окажутся состоятельными, когда речь идет о профессиональных наблюдателях. Не удостоив серьезным рассмотрением версию о «русских летательных аппаратах» («Сомнительно, чтобы потенциальный противник искушал наше любопытство столь незадачливым образом»), доктор Валли выходил на космическую гипотезу, и тут он видел три возможности: метеоры; животные неземного происхождения; корабли из космоса.

Что касается второго объяснения, оно кажется еще более фантастичным, чем летающие диски. И все же Валли склонялся к тому, что Горман в небе над Фарго встретился с таким животным. О третьей возможности Валли писал, хотя не без доли скепсиса:

«Если существует внеземная цивилизация, способная создавать объекты, подобные тем, о которых сообщается, вполне вероятно, в своем развитии она значительно опередила нас… Такая цивилизация могла бы заметить, что на Земле появились атомные бомбы и ускоренными темпами развивается ракетостроение. Памятуя о прошлой истории человечества, они должны были бы встревожиться. А потому именно теперь мы можем ждать подобных посещений».

Мысль о том, что причиной пришествия НЛО явились атомные взрывы, давно стала расхожей. Но ведь доктор Валли писал это в 1948 году. И когда он говорил: «они должны были бы встревожиться», то имел в виду обитателей иных миров. До поры до времени в земные дела не вмешивались, хотя зорко следили за тем, что происходит на нашей планете, считая ее своей космической делянкой, где ими ставится какой-то эксперимент, а нам уготована роль подопытных животных… При желании все это можно вычитать из скупой и неосторожной фразы доктора Валли. Хотя он и не был первым, кто высказывал подобную мысль, но в дальнейшем своем развитии она получит наименование теории древних астронавтов (В докладе проекта «Сайн» мы встречаем имя Чарлза Форта, родоначальника гипотезы о том, что Земля и земляне – чья-то космическая собственность).

В 1947 году, когда в Главном техническом управлении ВВС составлялось письмо с предложением учредить секретный проект для изучения летающих дисков, в АТИСе мало кто сомневался, что через месяц или два, от силы через год загадка будет решена. Но прошел год, к дискам и сферам добавились бескрылые фюзеляжи и малые светящиеся объекты класса «сатанинское воинство». Дело все больше запутывалось. Множились наблюдения, проект тонул в текучке донесений. Не разобравшись во вчерашних бумагах, дознаватели спешили на место новых происшествий, иногда за тысячи миль, в надежде, что именно этот последний убедительный случай поможет внести желанную ясность. Для многообещающих случаев нередко находились тривиальные объяснения, как-то: метеозонд, самолет, метеор, подсвеченные фарами низкие облака…

Из 273 отобранных для анализа случаев наблюдения лишь пятая часть нашла приемлемое объяснение. И хотя в преамбуле к докладу говорилось, что «все приводившиеся до сих пор сообщения о возможном существовании космических кораблей с другой планеты или самолетов с усовершенствованным типом атомного двигателя не более чем предположение», – то там, то здесь на страницах доклада звучали отголоски и перепевы доклада «Оценка ситуации», за сбою крамольность преданного огню. Проект «Сайн» не смог ни доказать, ни опровергнуть существования летающих дисков. Не дал он четкого ответа и на другой ключевой вопрос: представляют ли угрозу для безопасности страны неопознанные летающие объекты?

Доклад с грифом «Секретно» был официально представлен командованию ВВС только в феврале 1949 года, а двумя месяцами раньше, 16 декабря 1948 года, приказом начальника Комитета по исследованиям и усовершенствованиям ВВС проект «Сайн» был упразднен.

ГЛУХАЯ ПОРА – ОТ «ГРАДЖА» К «СИНЕЙ КНИГЕ»

«Градж» – второй секретный проект. – Новая установка: покончить с НЛО. – Попытки «психологического объяснения». – Проект «Туинкл»: охота за «зелеными болидами». – Градж-доклад и пресса. – Дональд Кихо: «Наша планета под наблюдением инопланетян». – Портрет Д. Кихо. – ВВС за режим секретности. – Боб Консидайн против летающих тарелок. – Портрет капитана Эд. Руппельта. – ЧП в Форт-Манмете. – Упразднение «Граджа». – «Синяя книга» – третий секретный проект. – Новый поворот – лаббокские огни и летающее крыло. – Снимки Харта. – Погоня за диском над Калифорнией. – «Синяя книга» и ПВО. – Почему молчат пилоты гражданских авиалиний?

С новым названием проекта и новым персоналом появилась установка: покончить с НЛО. Это негласное указание сквозило в каждом меморандуме, докладе, в каждой директиве.

Эдвард Руппельт

Неизвестно, кто дал имя новому проекту, но оно предельно точно отражает дух его и направленность. «Градж» означает «недовольство», «недоброжелательность», а также саму причину, эти чувства вызывающую.

Причина недовольства была ясна: неопознанные летающие объекты. И откуда исходило недовольство, тоже было ясно – из канцелярии начальника штаба ВВС. В кодовом названии проекта выплеснулось раздражение генерала Ванденберга на завиральный доклад «Оценка ситуации», и раздражение передавалось по инстанциям.

«Градж» приступил к работе 11 февраля 1949 года. Задача и статус нового проекта оставались прежними: детальное изучение летающих дисков со степенью секретности 2А. И хотя нам мало что известно о его повседневной работе, одно очевидно: среди сотрудников уже не было тех, кто поддерживал гипотезу о летающих дисках как инопланетных кораблях. Эти люди постарались уйти, или их перевели в другие отделы АТИСа.

Методика была проста: отрицать существование летающих тарелок исходя из печально известного принципа «Этого быть не может, следовательно, этого не было». Для объяснения наблюдений имелась отработанная схема. Первое место в ней занимали космические и атмосферные явления: метеоры, болиды, кометы, планеты, яркие звезды, миражи, «ложные солнца» (паргелий), шаровые молнии, северное сияние, компактные облака. Затем шел набор объектов и обстоятельств, ошибочно отождествляемых с НЛО: самолеты и вертолеты, зонды и шары, птичьи стаи, рои насекомых и мошек, «пылевые мешки», носимые ветром клочья бумаги, полиэтиленовые пленки, отсветы фар на низких облаках. И третий по счету, если не по важности, комплект включал такие расхожие объяснения, как массовый психоз, галлюцинации, оптический обман, просто обман и розыгрыш.

Вместо того чтобы посылать дознавателей на место происшествия, как это делалось раньше, «Градж» полагался на офицеров разведки авиабаз, в районе которых произошло очередное ЧП. Когда донесение поступало в АТИС, оставалось подыскать одно из вышеназванных объяснений. Это было не так трудно, стоило пренебречь одними деталями, преувеличить роль других. Два примера, как работал «Градж».

Восемнадцатого ноября 1948 года, 21.45. Самолет Т-6 заходил на посадку, когда пилот Комбс и бортинженер Джексон заметили вблизи аэродрома светящийся объект. Попытались сблизиться, объект стал уходить. Т-6 помигал огнями, ответа не получил. Дальнейшее напоминает историю лейтенанта Гормана в небе над Фарго. В продолжение десяти минут Т-6 преследовал объект, а тот искусно маневрировал, уходил от сближения. Временами развивал скорость до шестисот миль в час. После очередного захода самолет оказался над объектом. Пилот включил посадочные огни и увидел под собой темно-серое тело свальной формы. И тотчас, совершив крутой разворот, объект устремился к востоку и скрылся в ночи.

Объяснить происшествие галлюцинацией было невозможно: четыре офицера авиабазы, над которой происходил воздушный поединок, подтвердили сообщение. Метеослужба однозначно высказалась против версии «метеозонд». Доктор Хайнек исключил любое астрономическое объяснение. И все же сотрудники проекта, не приводя никаких доводов, закрыли дело с заключением: метеозонд.

Пополудни 21 мая 1949 года операторы радарной станции в штате Вашингтон обратили внимание на серебристый диск. Он висел неподвижно на высоте 17—20 тысяч футов, виден был невооруженным глазом и совсем хорошо в бинокль. Визуальное наблюдение дополнялось радарным. Экран показывал, что НЛО находится в той части неба, где его видели выбегавшие на улицу операторы. Дело происходило в запретной зоне (рядом Ханфордский атомный завод), и по звонку с ближайшей базы Мозес-Лейк в воздух подняли F-82. Не успел истребитель оторваться от взлетной полосы, как неподвижный диск, сорвавшись с места, исчез с глаз, а затем и с экранов радара.

Вскоре в запретной зоне появился другой объект и тотчас был опознан. Это был самолет рекламной компании, он разбрасывал листовки с приглашением посетить праздник-родео. И хотя в донесении подчеркивалось, что первое наблюдение со вторым не связано – да и мог ли самолет висеть в воздухе? – сотрудники проекта списали это наблюдение за счет рекламного самолета.

Иначе как грубой работой это не назовешь, но были у сотрудников проекта и более тонкие приемы, облегчавшие поставленную цель. В центре их внимания оказывалось не столько само наблюдение, сколько очевидец, о нем сообщивший. Его показания, если не имелось независимых свидетелей, всегда можно было поставить под сомнение. Упрощало расследование и то, что каждый случай наблюдения рассматривался обособленно, как единственный в своем роде, вне связи с похожими или подобными. Отыскать объяснение с точки зрения здравого смысла ничего не стоило. Ну а то, что такой подход с заранее предрешенным ответом был нарушением основной заповеди разведработы – беспристрастно, непредвзято оценивать поступающую информацию, – это не волновало сотрудников проекта.

Год назад ВВС были всерьез обеспокоены – не таят ли НЛО угрозу для страны? Страхи понемногу улеглись. В то же время стало ясно, что никакими технологическими новшествами за счет тарелок и дисков поживиться не удастся. И они для ВВС превратились в обузу, от которой следовало поскорей избавиться.

Нерадивое отношение сотрудников проекта к порученному делу («Детальное изучение летающих дисков») невозможно было объяснить лишь желанием угодить высокому начальству. Не в пример персоналу «Сайн», были они единодушны во мнении, что летающие тарелки – бред и наваждение, следствие нервозности людей, утомленных отшумевшей горячей войной и начавшейся холодной. Многие искренне верили, что, стоит изгнать тарелки с печатных страниц, как они сами исчезнут. И так считали не только офицеры ВВС, но и многие ученые. Нобелевский лауреат, доктор-химик Ирвинг Лангмьюир свое отношение к летающим тарелкам выразил крылатой фразой: «Забудьте о них!»

Поначалу казалось, мудрый совет приносит плоды. Летающие диски совсем не ушли, но 1949 год выдался спокойным, если не числом наблюдений, то отсутствием шумных сенсаций. К концу года набралось 186 донесений. Закрывались они под любым удобным предлогом, а потому в графе «неизвестных» осталось только 22. После еще одного форсированного анализа число «неизвестных» сократится ровно наполовину (сравним эти цифры с показателями 1948 года: 156 наблюдений, из них только 7 «неизвестных»). Сегодня, когда пробегаешь глазами список из одиннадцати «неизвестных» за 1949 год, ни одна строчка с указанием даты и места наблюдения не вызовет воспоминаний. «Классика» отсутствует, – то ли год выдался неурожайный, то ли многие донесения исчезли из архивов. В журнале поступлений тот или иной случай наблюдения отмечен, а материалов на него нет.

Наступило затишье. Сюжетами о летающих тарелках интересовались по преимуществу провинциальные газеты. И сотрудники «Граджа», освободив себя от разбора текущих донесений, занялись теми, что остались нерешенными после проекта «Сайн».

«Неопознанные летающие объекты – Проект „Градж“. Технический доклад № 102-АС 49/15-100» – так официально именуется документ, который обычно зовется Градж-докладом. Он был готов уже в августе 1949 года. Вместе с приложениями в нем более шестисот страниц. Гриф «Секретно» сняли с него три года спустя. Перед нами антология аналитических разборов и общих рассуждений на тему об НЛО. Их авторы – астрономы, психологи, метеорологи, геофизики, специалисты по радарам.

Посмотреть со стороны – полная объективность. Сотрудники проекта, для себя решившие многие загадки, вынесли на суд экспертов 244 случая наблюдений, а затем на основании их выводов написали преамбулу, добавили свои заключения и рекомендации. И доклад готов.

На самом деле все обстояло иначе: каждой группе экспертов предлагалось распотрошить и прикончить как можно больше донесений. Особые надежды возлагались на астрофизика Аллена Хайнека, тот давно работал над оставшимся еще от проекта «Сайн» сводом из 237 наблюдений. По прошествии многих лет доктор Хайнек сделает признание:

«Вполне допускаю, что мои предварительные выкладки способствовали превращению проекта „Сайн“ в сугубо отрицательный проект „Градж“, исходивший из предпосылки, что НЛО, как таковых, попросту быть не м о ж е т. Я изо всех сил старался найти астрономические объяснения для максимального числа наблюдений, а там, где это не удавалось, пытался подыскать как можно больше естественных толкований. И тут подчас заходил слишком далеко. Но это понятно, в ту пору я считал НЛО несусветной чушью. Мне нравилась роль ниспровергателя, хотя признаюсь, среди 237 случаев, которыми я занимался, попадались сущие головоломки».

Хайнек трудился без малого год. Астрономическое объяснение нашлось для 32 процентов от общего числа. Это 15 наблюдений. 42 из них с пометой «Высокая степень вероятности». Иначе говоря, тут Хайнек был уверен в своем объяснении. Остальные ответы оценивал с «достаточной» или «низкой» степенью вероятности, что свидетельствует о научной добросовестности аналитика. Но и среди наблюдений, отмеченных «высокой степенью вероятности», немало таких, которые Хайнек, по его собственному признанию, оценил неверно. Вспомним хотя бы его заключение о «быстродвижущемся атмосферном вихре» в каньоне Снейк-Ривер, о Томасе Мантелле, преследующем Венеру.

Для 35 наблюдений Хайнек подсказал земные и природные разгадки – шары, зонды, самолеты, птицы, северное сияние и пр.

Для одной трети случаев не нашлось никаких объяснений.

Надежды на специалистов других служб и ведомств не оправдались. Их доклады были пространны, интересны, содержали подсказки, за счет которых можно было бы списать немало донесений. Но как только кончалась теория и начиналась конкретика, эксперты пасовали, робели или выносили неубедительные заключения.

Из Аэромедицинской лаборатории поступил доклад, заказанный еще проектом «Сайн». Одной из возможных причин недоразумений с НЛО назывались «летучие мошки», крохотные твердые частицы, плавающие во влажной среде глаза и отбрасывающие тени на сетчатку:

«Мы нередко их обнаруживаем, бросив взгляд на ясное небо или при чтении. Частицы движутся вместе с глазом. Попадают в глаз также соринки, пылинки, плавающие во влажной среде».

Объяснить какой-либо конкретный случай наблюдения с помощью соринок автор доклада все же не решился, но подразумевалось, что это возможно. Трактовка известного инцидента над городом Фарго поможет нам понять суть психологического метода, которым пользовался аналитик Аэромедицинской лаборатории.

Поскольку лейтенант Горман в погоне за объектом совершал крутые повороты и даже терял сознание, вряд ли мог он здраво судить о том, что в это время делал светящийся объект, рассуждает автор доклада. Действительно, Горман признал: однажды после крутого виража на него нашло короткое затмение. Продолжалось оно несколько секунд, но если бы даже минуту, остальные двадцать шесть минут он глаз не отрывал от преследуемого объекта. Но эксперт опять не доволен:

«Если пилот неотступно смотрел на объект… ему было чрезвычайно трудно проследить за собственными действиями, а впоследствии их описать. Ситуация близка к потере ориентации. Иными словами, невозможно со всей определенностью сказать, были на самом деле описанные маневры или их не было».

Заключение настолько неожиданное, что начинаешь сомневаться, верно ли мы поняли эксперта-психолога. Но именно это хотел он сказать: если пилот неотступно следил за объектом, он неспособен был отдавать отчет в собственных поступках. И наоборот, если внимательно следил за своими действиями и маневрами самолета, то неспособен был достоверно описать, что в это время проделывал светящийся объект. Объект же, по мысли автора доклада, не совершал ничего такого, чего не мог бы совершить обычный метеозонд. Бот вам и метод психологического объяснения!

Возможно, лейтенант Горман в самом деле гонялся за освещенным метеошаром, хотя ни одному шару ни прежде, ни потом не удавалось обогнать истребитель-перехватчик. Но способ доказательства специалист из Аэромедицинской лаборатории выбрал странный. Можно подумать, на войне не было тысяч и тысяч воздушных сражений, в которых пилоты следили как за своими маневрами, так и за действиями вражеского самолета, а позже с исчерпывающей полнотой описывали действия обеих сторон.

Еще несколько таких разборов и – вывод:

«Автор считает, что в сообщениях о неопознанных летающих объектах содержится достаточно психологических моментов, способных дать приемлемое объяснение донесениям, иным путем необъяснимым. Такого рода ошибки в опознании действительных причин и стимулов, послуживших основанием для сообщений, являются результатом неверной оценки скорости, дальности и размеров объекта».

Кстати, за счет шаров и метеозондов усилиями Кембриджской лаборатории электроники, располагавшей данными об их запуске, удалось списать еще двенадцать процентов наблюдений. Тридцать три процента дел закрыли с помощью самолетов, преднамеренных мистификаций и оптических иллюзий. Но для двадцати трех процентов не нашлось никаких объяснений, и они оказались в графе «неизвестные».

Эти двадцать три процента для проекта были бельмом на глазу. С «Рэнд корпорейшн» был заключен контракт на рассмотрение этих случаев. Результатов ждали с нетерпением, но и хваленые специалисты «мозгового центра» ВВС, изрядно поломав головы, смогли присовокупить к докладу лишь еще один решительный, но отвлеченный вывод:

«В предложенных на рассмотрение сообщениях не содержится ничего, что всерьез противоречило бы привычно-рациональному объяснению различных феноменов, как зондов, самолетов, планет, метеоров, обрывков бумаги, оптических иллюзий, злонамеренного розыгрыша, психопатологических заявлений и тому подобного».

Растерянность, недоумение сквозят в заключительном разделе Градж-доклада, озаглавленном «Обзор оценок оставшихся донесений». «Оставшиеся донесения» – эвфемизм, заменивший непристойное для «Граджа» понятие «истинные НЛО». И все же общий тон выводов и рекомендаций довольно бодрый:

«Нет никаких доказательств того, что объекты, о которых идет речь, являются продуктом передовых научных разработок иностранной державы, и, следовательно, они не представляют угрозы для безопасности страны. Исходя из этого, рекомендуем сократить объем проводимых исследований НЛО. Главному техническому управлению ВВС продолжить изучение лишь тех донесений, которые содержат реалистически зримые технические детали.

Примечание. Совершенно очевидно, что дальнейшее изучение в этом направлении только подтвердит вышеизложенные выводы…

Все свидетельства и анализы указывают на то, что донесения о неопознанных летающих объектах являются результатом:

1. Ошибочного опознания различных предметов;

2. Легкой формы массовой истерии и военной нервозности;

3. Действий лиц, распространяющих подобные измышления с целью обмана или саморекламы;

4. Действий лиц с психопатическими наклонностями».

Не странно ли, если все сообщения об НЛО не что иное, как следствие истерии, мистификаций, психопатологии и ошибочного опознания, откуда же взяться «реалистически зримым техническим деталям»? А говорилось это, пожалуй, для перестраховки или с оглядкой на нерешенные двадцать три процента. Но в целом сотрудники «Граджа» считали, что с первой частью заданной программы по развенчанию НЛО они справились.

Другая часть плана заключалась в том, чтобы через прессу нанести удар по летающим тарелкам. К исполнению этого приступили вскоре после учреждения проекта. Впервые Пентагон пошел на сотрудничество с печатью в вопросе о летающих тарелках. Выбор остановили на широко читаемом еженедельнике «Сатердей ивнинг пост». Журнал поручил подготовку материала Сиднею Шаллету. Командование приставило к нему офицера, тот помогал журналисту налаживать контакты, получать доступ к закрытым материалам и вообще всячески опекал его.

Очерк Шаллета «Летающие тарелки: чему тут можно верить?» появился в последнем апрельском с продолжением в первом майском номерах журнала за 1949 год и отражал взгляды ВВС на неопознанные летающие объекты. Сам Шаллет, опрошенные им военные, ученые в объяснение феномена предлагали устоявшийся набор: планеты и звезды, психоз, оптические иллюзии, разгоряченное чтением фантастики людское воображение.

Подготовленный с таким тщанием материал не принес ожидаемых плодов, и командование ВВС терялось в догадках – почему? Оттого ли, что автор мимоходом помянул о ничтожной доле нераскрытых наблюдений или, напротив, оттого, что слишком рьяно доказывал, что летающие тарелки не более чем миф и недоразумение.

Как бы то ни было, после публикации очерка число донесений об НЛО стало возрастать. ВВС поспешили обнародовать заявление, в котором вновь говорилось о массовом психозе и ошибках в опознании обыденных предметов и явлений. Но тут журналисты заподозрили ВВС в неискренности, кое-кто даже настроился провести собственное расследование.

Все же год прошел спокойно. В августе сдали Градж-доклад, в Пентагоне его приняли с удовлетворением. Сотрудники проекта тешили себя мыслью, что вынесли летающим тарелкам не подлежащий пересмотру приговор. Поступавшими донесениями перестали заниматься, их регистрировали в журнале и складывали в стопку.

В АТИСе и в Пентагоне раздавались голоса, что самим фактом своего существования проект наводит на мысль, что по небу летают диски и тарелки, отсюда и поток донесений. Посему проект следует упразднить, и донесения сами собой прекратятся.

Скопившиеся за два с половиной года груды папок и кипы бумаг извлекались из шкафов и ящиков. Все сваливали в кучу, наспех перевязывали и отправляли на склад. Вряд ли кто думал, что эти вздорные бумаги когда-нибудь пригодятся. Но через два года капитан Эдвард Руппельт вернет со склада пыльные связки, рассортирует и водворит на прежнее место. При этом недосчитается многих документов, которые, возможно, оказались на помойке или были разобраны как сувениры.

27 декабря 1949 года командование ВВС известило прессу о выводах и рекомендациях Градж-доклада. Тогда же было объявлено о роспуске проекта.

Летом 1949 года возник еще один секретный проект для изучения летающих объектов – «Туинкл» («Мерцание»). Формально он считался частью «Граджа», на деле же был вполне самостоятельным, хотя бы потому, что летающие объекты, при всей их необычности, тут были совсем необычны.

О них было известно с конца 1947 года, но массовые наблюдения начались с ноября следующего года в штате Нью-Мексико. Ничего страшного в них не было – по ночному небу проносились ярко-зеленые огни, и потому их окрестили зелеными болидами. Сначала думали, кто-то забавляется сигнальными ракетами, когда же зеленых огней стало много, выдвинули метеоритную версию.

Появлялись они часто, очевидцев хватало, район же действия зеленых болидов – с лабораториями Комиссии по атомной энергии, испытательными полигонами, ракетодромами и авиабазами – был слишком важен для безопасности страны, чтобы от них отмахнуться.

Пятого декабря 1948 года военный транспортный самолет С-47 находился в десяти милях от Альбукерке, когда пилот и бортинженер увидели к востоку от блиставшего огнями города ярко-зеленый огненный шар. Летел наперерез. Траектория казалась плоской, затем изогнулась вверх и снова выровнялась. Случилось это в 21.27, а двадцатью двумя минутами ранее вблизи Лас-Вегаса пилот с инженером заметили такой же зеленый объект, только меньших размеров, а потому приняли его за падучую звезду.

О случившемся пилот уведомил диспетчера авиабазы Кэртланд под Альбукерке.

Через несколько минут на ту же базу поступило сообщение от командира пассажирского авиалайнера DC-3: в 21.35 восточнее Лас-Вегаса экипаж заметил шедший встречным курсом оранжево-красный объект, который вблизи превратился в зеленый, размерами был с полную луну, может, и больше. Во избежание столкновения пилоту пришлось взять вверх. Разминувшись с самолетом, объект стал терять высоту, блекнуть и быстро исчез.

Наблюдения участились. Не в пример обычным НЛО увидеть зеленые болиды не составляло труда. Правда, только в Нью-Мексико и только ночью. И еще одна особенность: нередко они взрывались в воздухе – беззвучно, бесшумно! – и зеленое свечение становилось видным за десятки и сотни миль.

С земли и воздуха зеленые болиды наблюдали офицеры авиабазы Кэртланд, военнослужащие ПВО, агенты ФБР. Поистине массовым явлением их отмечены декабрь 1949-го и январь следующего года.

Крупнейший в США специалист по метеоритам Линкольн Ла Пас преподавал как раз в университете штата Нью-Мексико. У него была своя система их обнаружения. Опросив очевидцев, наблюдавших из разных точек падение метеорита, он безошибочно вычислял место его приземления. Но к зеленым болидам Ла Пас с самого начала отнесся скептически: цвет нехарактерен, траектория слишком отлога и размеры велики. А главное, метеорит падает с шумом, от ударной волны в окрестных домах, бывает, стекла летят. В то время как зеленые болиды взрывались в воздухе и в тишине. С группой помощников Л а Пас все же попытался отыскать кратеры, но безуспешно, как и предполагал.

Четырнадцатого октября 1949 года в Лос-Аламосе, отгороженном от мира горами и пустынями закрытом городке с исследовательскими центрами и лабораториями, состоялась научная конференция по зеленым болидам. Помимо Ла Паса в ней приняли участие многие известные ученые, среди них доктор Джозеф Каплан, специалист по высоким слоям атмосферы, доктор Эдвард Теллер, которого вскоре нарекут «отцом водородной бомбы». Прибыли туда и сотрудники авиационно-технической разведки с авиабазы Райт-Паттерсон.

Большинство участников сами наблюдали необычные зеленые объекты, но после двухдневных дебатов прийти к единому мнению относительно их природы не удалось. Каплан и Теллер считали зеленые болиды разновидностью метеоров. Ла Пас не признавал в них ни метеоров, ни метеоритов. Сошлись на определении: неизвестное явление природы, и, как таковое, оно попадало в ведение Отдела геофизических исследований ВВС, точнее Кембриджской научной лаборатории. Ей и предложили заняться феноменом.

Однако ничего не делалось до февраля 1950 года, когда зеленые болиды зачастили в район авиабазы Хоулломан близ главного испытательного ракетного полигона Уайт-Сэндс. С 21 февраля на авиабазе с сумерек до рассвета дежурили двое наблюдателей с теодолитами, телескопами, кинокамерами. Зеленые болиды появлялись, но заснять их не удалось.

Вторая конференция прошла 5 марта 1950 года в штаб-квартире АТИСа на авиабазе Райт-Паттерсон. Впервые в истории уфологии была разработана программа инструментальных наблюдений за НЛО. Помимо научно-исследовательских центров ВВС, к ним привлекали частную фирму «Ланд-Эйр», ей предстояло провести триангуляцию искомых объектов. С этой целью в местах наиболее частого их появления развертывались три наблюдательных поста, оснащенных кинетеодолитами (Теодолит с кинокамерой, которая одновременно снимает не только объект, но еще три диска, отмечающих время съемки каждого кадра, угол азимута и угол склонения движущегося объекта). Достаточно было заснять зеленый болид хотя бы с двух точек, чтобы вычислить скорость, высоту полета, определить размеры объекта. А съемка камерой с дифракционной решеткой дала бы возможность провести спектральный анализ зеленых болидов.

Инструментальные посты развернули 1 апреля 1950 года в районе города Бона, где в ту пору чаще всего появлялись зеленые болиды. Но вскоре они утратили интерес к этой местности и опять облюбовали район авиабазы Хоулломан и полигона Уайт-Сэндс.

Проект «Туинкл» преследовали нескончаемые неудачи, о чем свидетельствует выписка из отчета:

«Съемки проводились 27 апреля и 24 мая, но засечь объект одновременно двумя камерами не удалось, и необходимая информация не была получена. 30 августа 1950 года, при запуске ракеты фирмой „Белл эйркрафт“, указанный феномен наблюдался несколькими лицами с авиабазы Хоулломан; однако ни персонал фирмы „Ланд-Эйр“, ни сотрудники проекта оповещены не были, и опять момент был упущен. 31 августа 1950 года феномен вновь наблюдался вскоре после запуска ракеты Фау-2 (Американцы работали над усовершенствованием захваченной у немцев ракеты. – Авт.) Много пленки было потрачено, но должной триангуляции не получилось, и снова отсутствие нужных данных. 11 сентября на авиабазе Хоулломан было согласовано, что майор Гоувер, командир 93-й эскадрильи истребителей, по тревоге начнет преследование воздушных объектов. Это дало бы возможность получше их рассмотреть, сфотографировать с близкого расстояния. Приказ стрелять по объектам майору Гоуверу не отдавался…»

Нет смысла продолжать хронику неудач проекта «Туинкл». Посты с дифракционными камерами, магнитомерами и прочими проборами были свернуты, их персонал отозван – шла война в Корее. 15 сентября истекал срок контракта с фирмой «Ланд-Эйр». Его продлили еще на полгода. Пилотам, совершавшим облеты прилегающих к полигону Уайт-Сэндс районов, было велено следить за зелеными болидами. Но странные световые явления в штате Нью-Мексико сошли на нет, и ВВС утратили к ним интерес.

Первый инструментальный проект (стоимостью в пятьдесят тысяч долларов) был закрыт с утешительной версией: Земля проходит участок космоса с повышенной метеоритной активностью. Возможно, 1948 год, год активного Солнца, сыграл тут свою роль. К таким выводам пришел доктор Фред Уиппл из Гарварда, а ВВС эти выводы приняли. Но в отчетном докладе проекта есть мнение доктора Ла Паса: «Можно предположить, что зеленые болиды имеют какое-то отношение к военной технике, в противном случае они должны стать предметом серьезной озабоченности».

Седьмого июля 1951 года Линкольн Ла Пас, находясь далеко от дома, еще раз смог убедиться в своей правоте. В тот день над Детройтом на глазах у тысяч прохожих по небу пронесся зеленый болид. Вначале траектория его полета была достаточно крута, затем она выровнялась. А метеоры и метеориты траектории полета не меняют, это знают школьники.

И одно из позднейших явлений зеленых болидов – по воспоминаниям капитана Эдварда Руппельта, руководителя проекта «Синяя книга»:

«18 сентября 1954 года мой телефон зазвонил ровно в полночь. Это был Джим Пален из „Пресс-телеграм“, Лонг-Бич; „Тысячи людей наблюдали огромный огненный шар, осветивший вечернее небо Нью-Мексико…“ Слепяще-зеленый болид размерами с полную луну бесшумно пролетел над штатом Колорадо и северной частью Нью-Мексико… В восемь сорок вечера он прошел над переполненным футбольным стадионом в Санта-Фе, Нью-Мексико, а в Денвере, по рассказам очевидцев, „ночь превратилась в день“. Экипаж пассажирского самолета компании „Трансуолд эйрлайнс“, следовавший из Амарилло, Техас, в Альбукерке, тоже наблюдал его. Телефоны полицейских участков и редакций от звонков раскалились…»

Сегодня редко вспоминают о зеленых болидах, хотя знают о них не больше, чем тогда.

Выводы Градж-доклада прессой были приняты спокойно, даже больше – едва были ею замечены. Хотя доклад и венчал гриф «Секретно», несколько экземпляров поступило в пресс-центр Пентагона, и аккредитованные журналисты при желании могли пробежать глазами пухлую машинописную копию. Больше всего командование боялось толков о нерешенных случаях наблюдения.

«Двадцать три процента неизвестных. Это же могло стать новостью чрезвычайной! Но пресса лишь мимоходом их помянула. Почему? Как полагал Руппельт, журналисты, пролиставшие доклад, сочли его двусмысленным, намеренно вводящим в заблуждение», – вспоминал Аллен Хайнек, один из авторов доклада.

Как бы то ни было, на исходе 1949 года командование ВВС считало, что ему удалось избавиться от летающих тарелок, если не навсегда, то надолго. Ситуация была под контролем. Донесения о новых случаях наблюдения в основном поступали по военным каналам, а те, что просачивались в печать, оседали на страницах провинциальных изданий, не доставляя особых хлопот.

Однако для себя вопрос об НЛО командование отнюдь не считало закрытым. Едва упразднили проект «Градж» и персонал его перевели в другие отделы, последовало указание начальника разведки ВВС: роспуск проекта считать преждевременным, работу по сбору и анализу донесений об НЛО продолжить. И тут все окончательно запуталось: не было больше «Граджа», в то же время он вроде бы был.

Спокойная жизнь продолжалась недолго. В январском номере журнала «Тру» за 1950 год появилась статья с вызывающим заголовком «Летающие тарелки существуют». Ее автор утверждал, что:

– Земля давно находится под наблюдением разумных существ с другой планеты;

– в последние два года их присутствие в околоземном пространстве заметно возросло;

– для наблюдений за нами пришельцы используют летательные аппараты трех типов: малых размеров беспилотные диски с телевизионными или импульсными передатчиками, а также крупные дискообразные, дирижаблеподобные и бескрылые объекты;

– методы наблюдения, ими применяемые, по существу, мало чем отличаются от перспективных американских разработок для изучения космоса, программ, которые мы освоим лет через пятьдесят. А потому есть основание полагать, что инопланетная цивилизация опередила нас в своем развитии, по крайней мере, на два столетия, если не больше;

– власти обо всем знают, но боятся сказать людям правду, опасаясь паники.

Свою точку зрения автор доказывал на примере «классики» и других замалчиваемых случаев наблюдения.

К журнальным флагманам нью-йоркский «Тру» («Правдивый») не принадлежал, но у него была специализация – разного рода сенсации, разоблачения, не оставляющие публику равнодушной. А занимательность подачи материала да и само название обеспечивали журналу широкий читательский круг. Но больше всего ВВС беспокоило имя автора статьи.

Дональд Э. Кихо, в прошлом летчик, выпускник привилегированной Военно-морской академии в Аннаполисе, рано вышел в отставку в звании майора ВМС. В двадцатых годах занялся журналистикой, писал об авиации и военной политике США. Его первая книга «Летая с Линдбергом» (1928) – рассказ о том, как Америка чествовала своего героя Чарлза Линдберга, первым перелетевшего через Атлантический океан. Не осталась незамеченной и вторая книга Кихо «День М», вышедшая незадолго до второй мировой войны и обсуждавшая вопросы перевода промышленного потенциала страны на военные рельсы. Не без успеха пробовал свои силы Кихо и в научной фантастике.

И вот теперь пятидесятитрехлетний Дональд Кихо, энергичный и напористый, владеющий пером, бесспорный авторитет в делах авиации, человек с давними связями в военных кругах, пошел в поход на ВВС. В первой статье об НЛО, позже выросшей в книгу того же названия, Кихо был довольно сдержан в критике ВВС, даже подыскивал возможные оправдания для секретности. Но вскоре, отбросив недомолвки, Дон Кихо с открытым забралом почти два десятилетия будет сражаться с мельницами Пентагона, сначала в одиночку, затем с тысячами единомышленников из НИКАПа, самой влиятельной и воинственной общественной организации, созданной для изучения неопознанных летающих объектов[9].

В начале 1949 года журнал «Тру», уловив интерес читателей к летающим тарелкам, предпринял самостоятельное расследование. Убедившись в своей некомпетентности, редакция обратилась за помощью к Дональду Кихо. Тот в продолжение восьми месяцев вел настоящее дознание – беседовал с пилотами и авиадиспетчерами, наблюдавшими НЛО, общался с авиаконструкторами и ракетчиками.

Пригодились и давние связи. Бывшие сокурсники Кихо по академии, адмиралы Делмер Фарни и Кэлвин Боулстер, занимали руководящие посты в военных исследовательских центрах. В беседах с ними – понятно, при многих недоговорках и умолчаниях по соображениям секретности – Кихо уяснил две важные вещи. Во-первых, феномен невозможно списать за счет секретного американского оружия, и, во-вторых, к советскому секретному оружию эти аппараты не имеют никакого отношения. Так Дональд Кихо, как и многие исследователи до него, оказался перед инопланетной версией. В самом деле, нельзя же было всерьез принимать домыслы о том, что летающие тарелки с потаенных баз запускают недобитые нацисты или кучка законспирированных технократов, возмечтавших о мировом господстве. Дональд Кихо был реалист и прагматик. После разговора с Фарни ему запомнились слова адмирала: «Одно из двух: или летающие тарелки не существуют, хотя от многочисленных донесений отмахнуться трудно, или они внеземного происхождения».

Кихо пробовал стучаться в двери Пентагона. На первых порах не многое удаюсь выведать. В пресс-центре его познакомили с выдержками из доклада проекта «Сайн». Действующий «Градж», сводя счеты с НЛО, для всех неизвестных летающих объектов подыскивал земные объяснения и напоминал собой черную дыру, лишь поглощая информацию и ничего не выпуская от себя.

Молчание Пентагона Кихо истолковал по-своему: там все знают, но боятся сказать, опасаясь паники. И Кихо счел гражданским долгом предостеречь Америку: скрывая горькую истину о космических пришельцах сегодня, мы завтра можем оказаться перед лицом катастрофы. Такую точку зрения Кихо исповедовал многие годы. Временами Дональду Кихо мерещился заговор военных и властей против страны и народа – но во имя чего?

Сколь бы спорны ни были его исходные позиции, факты многочисленных наблюдений НЛО опровергнуть было трудно, а выводы после знакомства с ними напрашивались сами собой. Выступления Кихо в печати, по телевидению встречали поддержку и понимание американцев. И это вызывало растерянность в высших эшелонах ВВС. Годы спустя рассекретят часть архивов об НЛО и станет ясно, что Пентагону просто нечего было сказать, высшие чины пребывали в таком же замешательстве, и они не имели понятия о том, что собой представляют эти неведомо как и откуда являвшиеся диски, шары и цилиндры. Если командование ВВС что-то скрывало, то лишь свое недоумение, замешательство.

Звеньями и поодиночке НЛО вторгались в воздушное пространство Америки, носились по небу, совершали головокружительные виражи, просто висели в воздухе, в мгновение ока скрывались из глаз, то ли развив чудовищные скорости, то ли превращаясь в невидимок. Любой рукотворный аппарат даже при робкой попытке повторить их маневры был бы заведомо обречен. Тем более люди, им управляющие.

Кто, как, откуда? И зачем? Если пришельцы из иных миров, почему, прилетев из бездны, они медлят войти с нами в контакт? С добром ли к нам пожаловали? Потешиться наедине с собой крамольными мыслями, высказать смелую догадку в узком кругу – это одно. Совсем другое – открыто признать и отстаивать идущую вразрез с наукой и здравым смыслом гипотезу. Такой шаг был одинаково опасен для ученого, офицера, чиновника, журналиста. В том числе и Дональда Кихо. Более двух десятилетий он потратил на то, чтобы завоевать имя надежного, компетентного, хорошо информированного журналиста. Утверждать реальность НЛО, более того – объявить их инопланетными зондами и кораблями – значило поставить на карту свою репутацию, все прежние заслуги.

Несколько часов спустя после того, как номер журнала появился в киосках, статья Кихо стала предметом оживленных обсуждений. О ней сообщили агентства новостей, заговорили радио– и телекомментаторы, а затем крупные и мелкие газеты. Штаб-квартиру ВВС засыпали телеграммами и письмами с требованиями обнародовать факты о летающих тарелках. Такой оборот дел для ВВС явился неожиданностью. Все, что пресс-служба Пентагона в тот момент могла предложить в объяснение непонятных явлений, были выжимки из Градж-доклада, отрицавшего существование НЛО.

В историю американской журналистики январский «Тру» вошел как один из наиболее читавшихся номеров журнала. Как некогда за рассказом Кеннета Арнольда хлынул поток откровений об НЛО, так и статья Кихо вызвала лавину материалов о летающих тарелках. В мартовском номере «Тру» появилась статья Роберта Маклохлина «Как ученые следили за летающими тарелками». «Нью-Йорк таймс», журналы «ЮС ньюз энд уорлд рипорт», «Лайф» и другие влиятельные органы печати откликнулись на волновавший многих вопрос. Стали появляться и книги об НЛО.

В октябре 1950 года подоспела книга Кихо – расширенный вариант статьи с тем же названием «Летающие тарелки существуют». В книге приводились новые факты, резче стала критика ВВС. Самым неприятным было обвинение в утаивании правды об НЛО. Все проекты по изучению НЛО имели высокую степень секретности, и военное ведомство в оправдании не нуждалось.

Но после того, как эксперты пришли к выводу, что НЛО не являются ни земным оружием, ни космическими кораблями, а ту часть наблюдений, которая пока не находит объяснения, следует отнести к разряду природных явлений, подлежащих изучению не столько военными, сколько учеными, – необходимость в секретности вроде бы отпадала. Все же ВВС продолжали заниматься НЛО, и секретность сохранялась.

Объяснялось это так: сами по себе НЛО секрета не представляют, информация о них открыта, за исключением тех случаев, когда она связана с данными разведывательного характера – местонахождений радиолокационных станций, типов радарных установок, характеристик самолетов, аппаратуры, задействованной для обнаружения, и пр. А так как все донесения об НЛО поступали по разведканалам и всегда были связаны с военной техникой, аппаратурой и полигонами, то любое донесение оказывалось закрытым, если не считать случаев, когда в «неизвестном» опознавали метеозонд, самолет, метеор, о чем ВВС извещали с ликованием.

Вступать в полемику с отставным майором командование воздержалось. Но при содействии ВВС журналист Боб Консидайн подготовил для журнала «Космополитен» разносную статью (январь 1951 года), в которой поднятую вокруг НЛО шумиху назвал идиотизмом, а тех, кому они мерещатся, сумасшедшими или мошенниками, вынуждающими налогоплательщиков оплачивать расходы на исследование того, чего не существует. Посильную лепту в развенчание летающих тарелок вносил дышавший на ладан проект «Градж», время от времени выпускавший пресс-бюллетени.

В 1950 году в АТИС поступило 210 донесений о наблюдениях НЛО.

Историю первых трех лет единоборства ВВС с летающими тарелками приходится собирать по лоскуткам, отрывочным высказываниям лиц, подчас имевших к делу лишь косвенное отношение. Даже опубликованные документы тех лет не в силах оживить ранний период уфологии. Все, происходившее в АТИСе и Пентагоне, остается для нас не менее загадочным, чем сами летающие тарелки. Общая картина вроде бы ясна, но она как бы не в фокусе.

К началу 1951 года положение меняется, изображение обретает четкость. Этим мы обязаны капитану Эдварду Руппельту.

В годы второй мировой войны Эдвард Руппельт, бомбардир и оператор радара, налетал две тысячи часов на тихоокеанском театре военных действий, был награжден орденами и медалями. После победы вернулся в колледж завершить прерванное образование. В июне 1950 года в Корее началась война. Капитана Руппельта вновь призвали на военную службу. Благодаря диплому инженера-аэронавигатора он оказался в Центре авиационно-технической разведки, иначе говоря – в АТИСе, на авиабазе Райт-Паттерсон.

Руппельту поручили обобщать и обрабатывать поступавшие разведданные о советском истребителе МИГ-15. впервые появившемся в небе над Кореей.

О летающих тарелках Руппельт и прежде слышал немало, однако сведения о них черпал из газет и случайных разговоров. В первый же день службы он оказался в центре споров о летающих тарелках. В одном кабинете с ним сидел офицер, возглавлявший известный всей Америке проект «Градж». На Руппельта это произвело впечатление. В ту пору у проекта не было ни своего помещения, ни штата, сотрудники «Граджа» выполняли и другие задания, не имевшие ничего общего с НЛО. Однако на стол руководителя проекта ежедневно ложились поступавшие со всех концов страны донесения. Ни о какой секретности, разумеется, не было и речи. Всякий офицер, сидевший в комнате или заходивший в нее, мог ознакомиться с материалами. Нередко они читались вслух, после чего начинались обсуждения. Но чаще все кончалось шутками и смехом.

Это удивило Руппельта. Хоть он не верил, что летающие тарелки – корабли из других миров, не мог он поверить и в то, что все пилоты и авиадиспетчеры, операторы радаров и офицеры-разведчики, сообщавшие о наблюдениях, страдают от галлюцинаций или принимают за НЛО земную утварь. Руппельт по опыту знал, что в полетах случается видеть немало странного, но летчик в считанные секунды сумеет опознать неизвестное, отождествить его с уже знакомыми явлениями, предметами.

На второй день в АТИСе Руппельт слушал, как сослуживцы потешались над донесением, которое его самого заставило призадуматься.

Случай произошел на аэродроме города Су-Сити. Пассажирский самолет DC-3 едва успел оторваться от взлетной полосы, как над ним повис громадных размеров объект, похожий на фюзеляж бомбардировщика В-29. Показания пилотов подтверждал независимый очевидец, полковник разведки, оказавшийся пассажиром авиалайнера.

Расследование «Граджа» было коротким. В Центр управления полетами был послан запрос: какие самолеты находились в данном районе в момент наблюдения? Пришел ответ: где-то в районе Су-Сити в то время должен был находиться в воздухе В-36. Этого оказалось достаточно, чтобы закрыть дело с заключением: «Самолет». «Скорей бы всех чокнутых пилотов упрятать в дурдом, остальные, надо думать, сами разобьются, и не будет больше донесений о летающих тарелках!» – подытожил этот случай руководитель проекта «Градж».

Руппельт был потрясен. Он считал, что «Градж» – солидная организация, ведущая серьезное расследование. На деле все оказалось блефом. Не требовалось ни особой проницательности, ни специальных знаний, чтобы понять: находившийся в районе Су-Сити В-36 никак не мог быть тем объектом, что барражировал взлетавший авиалайнер. Не только потому, что всякий летчик без труда отличит В-29 от В-36. Ведь в донесении речь шла о бескрылом объекте, похожем на ракету или фюзеляж. Но если бы такой случай все же произошел и В-29 или В-36 спикировал на пассажирский самолет при взлете, командование ВВС должно было всех поднять на ноги, отыскать безумца и упрятать его в сумасшедший дом. Ничего подобного, однако, не произошло.

Не сразу разобрался Руппельт в причине «шизофренического подхода» сослуживцев к летающим тарелкам. Позже он выяснит: не все, кто потешался над очевидцами наблюдений, держались той же точки зрения в беседах с глазу на глаз. Аллен Хайнек это явление назовет «комитетским комплексом»: прилюдно говорить одно, общепринятое, в узком кругу – совсем другое. Офицер, работавший еще в проекте «Сайн», объяснил это так: «Раз начальство против летающих тарелок, ничего не остается, как следовать его примеру, если не желаешь оказаться в немилости».

Руппельт не был кадровым офицером, на повышение не рассчитывал, а потому мог себе позволить относиться к летающим тарелкам без предвзятости. Читая поступавшие донесения, он настолько вошел в курс дел, что сотрудники «Граджа» иногда обращались к нему за советом, когда требовалось решить очередную головоломку.

Тысяча девятьсот пятьдесят первый год начался многообещающе: двадцать пять наблюдений за январь. Затем число их от месяца к месяцу стало сокращаться и к лету упало до минимума: в июне – шесть, в июле – десять.

Десятого сентября 1951 года, около одиннадцати утра, на радиолокационную станцию Форт-Ман мета, штат Нью-Джерси, пожаловала группа офицеров. Ей должны были показать, как с земли следят за самолетами. Радарные установки еще не утратили новизны, и, вполне возможно, демонстрацию предваряла краткая лекция.

РЛС, радиолокационная станция, во все стороны посылает радиоволны. Облученный ими самолет или другой находящийся в воздухе объект возвращает эхо-сигналы. Скорость распространения радиоволн известна, а потому нетрудно определить и расстояние до объекта. Он в виде точки, «светлячка», появляется на экране радара. По экрану кружит луч-индикатор, и в зависимости от того, какое расстояние за оборот индикатора пройдет на экране объект, вычисляется скорость. Пунктир из движущихся «светлячков» указывает направление движения объекта – радиального и углового.

В нормальных условиях слежение за целью – так называется объект, обнаруженный радаром, – дело не сложное. А нормальные условия – когда температура и относительная влажность воздуха с высотой понижаются. И, наоборот, ненормальные – если температура воздуха с высотой повышается. Эти «ненормальные» воздушные слои называют инверсионными. Они мешают работе радара, искривляя радиоволны. Вместо того чтобы облучать находящийся в воздухе объект, искривленные радиоволны отклоняются к земле, и на экране радара возникают эхо-сигналы от наземных предметов – автомобилей, зданий. А поскольку инверсионный слой сам по себе движется, или, как говорят, мерцает, неподвижные наземные объекты на экране производят впечатление движущихся, иногда на больших скоростях.

Оператор радара должен уметь отличить действительные цели от ложных, создаваемых неблагоприятными погодными условиями. Ложные цели на экране обычно проступают расплывшимся «светлячком», а настоящие – четки и ясны. Благоприятные или неблагоприятные (аномальные) условия для распространения волн вычисляются по формуле. Температурные инверсии в атмосфере чаще наблюдаются в безветренные ночи, а зимой иногда и днем.

Но сентябрьское утро выдалось погожим, температурные инверсии исключались, и оператор, один из лучших выпускников школы радиометристов, приступил к демонстрации. Сначала он засекал пролетавшие поблизости самолеты и следил за ними с помощью ручного управления, легко определяя их местонахождение, направление полета и скорости. Затем установку переключили на автоматическое слежение. И вскоре на экране появилась низко летящая цель. Объект шел вдоль Атлантического побережья, часто и резко меняя азимут. Радарная установка AN/MPG-1 явно за ним не поспевала. Оператор был сконфужен. «Цель движется слишком быстро!» – сказал он, повернувшись к офицерам. Но гости, прослушавшие лекцию, знали, что этой установке под силу следить за полетом любого реактивного самолета. А в 1951 году что могло летать быстрее реактивного самолета?

Все можно было бы объяснить неопытностью молодого оператора, если бы тем временем вблизи Форт-Манмета не пролетал самолет Т-33. Кроме пилота, на борту находился еще один летчик, майор. С высоты двадцати тысяч футов пилот и пассажир увидели под собой серебристый объект. Был он примерно в миле от земли и продолжал снижаться. Пилот послал самолет в пике, пройдя совсем близко от объекта. По словам очевидцев, это был тускло-серебристый диск футов тридцать-пятьдесят в поперечнике. У летчиков создалось впечатление, будто они его застигли врасплох – диск на мгновенье остановился, повис, затем сделал крутой поворот на 120 градусов и ушел на восток, в сторону океана.

В 15.15 на ту же РЛС позвонили из Центра управления полетами и попросили подтвердить НЛО там, где поутру засекли объект. Действительно, еще один НЛО находился на высоте 93 тысяч футов, почти над самой РЛС. Операторы наблюдали за ним на экране, а затем выбегали на улицу посмотреть на плывущую в голубизне серебристую точку. Такое двойное наблюдение называется радарно-визуальным и считается весомым свидетельством.

Диковинные вещи творились в Форт-Манмете и на следующий день, 11 сентября. В 13.30 две радарные установки одновременно засекли объект, то снижавшийся, то набиравший высоту, и опять операторы не могли уследить за его стремительными перемещениями, хотя теперь за пультами сидели не новички. Затем объект успокоился, повис на высоте шести тысяч футов, неподалеку от станции. Но день был облачный, рассмотреть его не удалось.

Через сутки телетайп на авиабазе Райт-Паттерсон начал выстукивать донесение из штаба войск связи о происшествии в Форт-Манмете. Телекс получился длиной в метр. Точно такое же полотно легло на стол начальника разведки ВВС генерала Кабелла. Из Пентагона в АТИС последовал звонок: немедленно разобраться.

Проект «Градж» давно напоминал собой тонущий корабль. Офицеры, помышлявшие о повышении, спешили перевестись в другие отделы и подразделения. С середины 1951 года «Градж» единолично представлял лейтенант Джерри Каммингс, человек неслуживый. Его, как и Руппельта, в армию призвали из запаса в начале войны в Корее, и Каммингсу было все разно, где отбывать положенный срок. К летающим тарелкам он не питал симпатий, но относился к типу людей, которые всякое порученное дело выполняют добросовестно.

Столы Каммингса и Руппельта в кабинете стояли рядом, и Руппельт был не только в курсе дел проекта, но и свидетелем попыток Каммингса, чаще безуспешных, придать хоть чуточку достоинства его аналитическим разборам и заключениям. Расследовать происшествие в Форт-Манмете должен был отправиться Каммингс. Но поручение было слишком ответственно, и с ним поехал начальник отдела самолетов и ракет подполковник Розенгартен – ему в системе АТИСа подчинялся «Градж».

Весь день, всю ночь Розекгартен и Каммингс опрашивали участников событий 10-го и 11 сентября в Форт-Манмете. Проверяли исправность радарных установок, изучали метеосводки. В четыре часа утра вылетели в Вашингтон, в десять им было велено быть у генерала Кабелла.

Начальник разведки собрал представительное совещание. В полном составе присутствовал штаб генерала. Приглашены были члены Научно-консультативного совета ВВС, представители крупнейших авиационных корпораций.

Кабинет начальника разведки ВВС – не самое лучшее место, где можно изложить соображения, которые ничем, кроме логики и здравого смысла, не подкрепить. И потому Розенгартен и Каммингс пошли проторенным путем, постарались происшедшее в Форт-Манмете объяснить за счет высотных зондов, инверсионных слоев, аномальных условий и конечно же неопытностью молодого оператора, не сумевшего точно определить скорость объекта.

На этот раз проверенный прием не сработал. Участники совещания, как оказалось, изучили поступившее из штаба войск связи донесение. В Вашингтон были вызваны и опрошены пилот истребителя Т-33 и майор, наблюдавшие серебристый диск с близкого расстояния. Припомнили и другие случаи. Словом, атмосфера изменилась. Никто не желал принимать расхожие объяснения, сводящие все к галлюцинациям, обману и ошибкам в опознании.

Обсуждение записывалось на магнитофон. Позже пленку уничтожили. Но прежде ее успел дважды прослушать капитан Руппельт. От него мы и знаем кое-какие подробности. В конце двухчасового совешания генерал Кабелл попросил руководителя «Граджа» сделать краткий обзор деятельности проекта за последний год. Лейтенант Каммингс поднялся и не без волнения, но твердо объявил, что никакого проекта не существует, он давно мертв, все попытки его оживить в АТИСе встречают противодействие. Проводимое расследование донесений не более чем фикция.

«Какого же черта и кто в таком случае нас заверял, что каждое донесение о летающих тарелках тщательно расследуется?» – гаркнул генерал.

И это был последний гвоздь в гроб давно почившего «Граджа». Как окрик генерала Хойта Ванденберга некогда изменил отношение всей системы ВВС к летающим тарелкам, так теперь генерал Кабелл вернул к ним уважительное отношение.

Розенгартен и Каммингс возвращались в АТИС с директивой учредить новый, третий по счету, секретный проект для обстоятельного изучения всей совокупности явлений, обозначаемых легкомысленным словосочетанием «летающие тарелки».

Несколькими днями позже у лейтенанта Каммингса закончился срок службы. Заниматься этим выпало на долю капитана Эдварда Руппельта. О его интересе к летающим тарелкам было хорошо известно, как и деловых его качествах, организаторских способностях. Подполковник Розенгартен попросил Руппельта хотя бы временно возглавить проект, что называется, поставить его на ноги. Руппельт колебался, у него была своя группа, занимавшаяся обработкой разведданных о МИГ-15. От этих обязанностей его не собирались освобождать. Но Розенгартен сулил поддержку – фондами, людьми. И Руппельт согласился.

С конца сентября 1951 года начался новый этап «странной войны» ВВС с НЛО. Приказ об учреждении третьего проекта, правда, пока под тем же названием «Градж», был издан 27 октября, но реорганизация началась с первых же дней. Руппельту предоставлялась полная свобода действий. Лишь одно условие поставило начальство: воздерживаться от скоропалительных выводов и завиральных гипотез. Отбросив предвзятость, искать ответ для каждого случая наблюдения. Если же ответ не будет найден, донесение откладывать с пометой «неизвестный» для последующего изучения.

Такие условия Руппельту показались здравыми, он и сам считал, что с выводами торопиться не следует. Для сотрудников Руппельт ввел строгое правило: нейтралитет по отношению к летающим тарелкам. Ни «за», ни «против». Кто правило нарушит, должен покинуть проект. Беспочвенные домыслы и догадки о происхождении летающих тарелок также не поощрялись. Сначала освоить накопленную информацию, затем выносить суждения.

С легкомысленными терминами «диски», «тарелки» было покончено. Руппельт узаконил мелькавший в отчетах и докладах термин «неопознанные летающие объекты», или НЛО. Термин включал в себя всю необъясненную движимость, наблюдаемую днем в виде дисков, шаров, овалов, цилиндров, а ночью – в виде разноцветия огней.

Ввел он также новое определение НЛО. Несмотря на многие попытки заменить его или подновить, оно прочно держится по сей день. А звучит так: НЛО – это всякий обнаруженный в воздухе объект, который по своим летным, аэродинамическим характеристикам или необычным свойствам невозможно отождествить с известным типом самолета, ракеты или который не может быть опознан специалистами в качестве известного объекта или явления.

Разбирались возвращенные со склада груды архивов прежних проектов. Делались попытки упорядочить накопленную информацию, из хаотичных донесений составить указатели по цвету, размерам, очертаниям и другим признакам наблюдавшихся объектов. Сам наглядевшись и зная по рассказам, с какой поспешностью, с какими натяжками выносились заключения, Руппельт решил пересмотреть многие случаи наблюдения.

Следовало подумать о притоке новых донесений. Сложившаяся система оповещения была медлительна, неповоротлива. О новых фактах в АТИСе нередко узнавали месяц спустя. Офицеры разведки авиабаз, зная о критическом отношении начальства к летающим тарелкам, попросту замалчивали или придерживали такие сообщения. Какой смысл их посылать, если ВВС публично заявляют, что летающих тарелок не существует, что это всего-навсего галлюцинации или ошибочно опознанные земные объекты?

Позже Руппельт подсчитает, а доктор Хайнек цифру подтвердит, что лишь десятая часть наблюдений НЛО на территории США проходила по каналам военной разведки. Остальные девять десятых не попадали в картотеки АТИСа, даже если о них трубили печать и радио.

Брюзжащий «Градж» пробудился от спячки, фонтанировал идеями. Активность проекта поддерживали не только кипучая энергия Эдварда Руппельта и некоторых сотрудников, работавших еще в составе еретического «Сайн», таких, как Ред Хоннакер, Джордж Паузлс, Ник Пост, но и приток свежих, хороших, по слову Руппельта, донесений.

В марте 1952 года проекту было присвоено новое кодовое название – «Blue Book», или «Синяя книга».

У словосочетания «Синяя книга» несколько значений: сборник официальных документов о чем-то, путеводитель по чему-то или перечень чего-то. Любое из значений подходило для нового проекта. Но есть еще одно, типично американское. «Синяя книга», вернее – тетрадка в синей обложке, в американских колледжах выдается для экзаменационных работ. На студенческом арго в Америке и сам экзамен иногда называют «блю бук». Об этом значении и думал Эдвард Руппельт, недавний выпускник колледжа, когда подыскивал название проекту. На порученную работу он смотрел как на экзамен по теме НЛО.

За несколько лет сотрудники проекта налетали полмиллиона километров, а Руппельт удвоил свои две тысячи часов, проведенные в воздухе во время войны. Теперь, правда в качестве пассажира, он отправлялся в разные точки страны на расследование происшествий, на брифинги для командования и конгрессменов, для координации совместных действий с исследовательскими центрами.

В сентябре 1951 года из южных штатов поступили тревожные вести. Первым в папку легло сообщение из Альбукерке, штат Нью-Мексико, где все еще шалили зеленые болиды и где за ними охотились дозорные проекта «Туинкл». Но то было известие иного рода.

Сотрудник одной из корпораций, связанных с Комиссией по атомной энергии, прислал письмо. 25 августа 1951 года в сумерки он с женой сидел в саду, когда над их домом, на высоте восьмисот или тысячи футов, пролетел странный самолет, точнее, просто крыло самолета раза в полтора больше фюзеляжа бомбардировщика В-36. Пролетело стремительно, бесшумно, с севера на юг. Окраску различить не сумели, но запомнились продольные темные полосы да шесть или восемь пар огней на кромке крыла. К письму прилагался рисунок V-образного объекта, и была еще приписка: ввиду невероятности сообщенного автор решился довериться только проекту.

Руппельт навел справки: никаких испытаний новых летательных аппаратов в небе Нью-Мексико в тот день не проводилось. Личность автора письма подозрений не вызывала: солидный ученый, имевший доступ к сверхсекретной информации.

Вскоре из города Лаббока, соседнего штата Техас, пришло сообщение об ожерелье голубовато-зеленых огней, пронесшихся с северо-востока на юго-запад. Очевидцы, разумеется, ничего не знали о летающем крыле из Нью-Мексико, которое за двадцать минут до наблюдения в Лаббоке прошло над Альбукерке. Правда, имелось некоторое расхождение в направлении полета. Но приблизительная скорость крыла была такова, что за указанное время оно могло достичь Лаббока.

Со вторым письмом пришла газетная вырезка с фотографией: на черном небе клинообразное созвездие. Не требовалось большого воображения, чтобы в светящемся клине увидеть летящее крыло с горящими огнями на кромке.

Занятый перестройкой проекта, Руппельт смог выбраться в Лаббок лишь 6 ноября. К тому времени таинственные огни там видели около ста человек. А профессора Техасского технического колледжа – это они прислали письмо – их видели много раз. В своей книге Руппельт опустил имена профессоров, но сегодня они известны: декан инженерно-нефтяного факультета профессор У.-Л. Дакер; доктор А.-Г. Берт, профессор химии; доктор У.-И. Робинсон, профессор геологии.

Тихим вечером 25 августа они собрались на заднем дворе дома одного из коллег не столько для приятной беседы, сколько для наблюдений за метеоритами по разработанной программе. В 21.10 в небе показалось стремглав летевшее с севера на юг ожерелье из двадцати-тридцати голубовато-зеленых бусин, по светимости сравнимых с ярчайшими звездами, только бусины были крупнее. Считанные секунды оставались они в пределах видимости. Скорость была значительна, хотя высоту определить не смогли.

Профессора обсуждали необычное видение, когда часом позже оно повторилось. На этот раз огни летели не клином, а в беспорядке.

В течение трех последующих недель профессорская группа, усиленная докторами физики и астрономии, попыталась самостоятельно решить загадку. Немалого труда стоило уговорить редактора местной газеты, настроенного против летающих тарелок, поместить заметку о происшествии: нужны были подкрепляющие свидетельства и очевидцы.

Сама же профессорская группа за прошедшие три недели летучие огни наблюдала двенадцать раз! Случалось, дважды за вечер. Огни появлялись внезапно, под углом примерно в сорок пять градусов над северной линией горизонта. Исчезали на противоположной стороне на той же высоте и внезапно. Просто гасли.

Журнал наблюдений пестрел полученными данными: угол склонения, направление полета, количество огней, разброс в градусах, цвет… Отсутствовала важная деталь – высота. А без нее невозможно было вычислить скорость. И вот профессорская группа, разделившись надвое, выехала за город. Взяли с собой рацию и аппаратуру, чтобы провести триангуляцию. Но в тот вечер огней не видели. Хотя профессорские жены, оставшиеся в городе, видели! Это вроде бы подтверждало с самого начала выдвинутую версию: огни – отражение света городских фонарей на грудках птиц. Начиналась пора осенних перелетов.

Фоторепортер несколько ночей провел на крыше редакционного здания, держа наготове юпитеры и фотокамеры с телевиками. Ночные съемки для него были не внове. Он смутно видел пролетавших птиц, как будто даже слышал шум крыльев, однако самая чувствительная пленка ничего не смогла запечатлеть.

То, что не удалось профессионалу, безо всякой сложной аппаратуры посчастливилось снять любителю во дворе своего дома. На его фотографии, помещенной в газете, был отчетливо виден клин из двух рядов огней. Перелетные птицы? Профессора были готовы поверить во что угодно, только не в то, что они видели птиц.

Много часов Эдвард Руппельт и офицер разведки с ближайшей авиабазы провели в беседах с профессорами технического колледжа. Почему для них неприемлема версия с птицами? Потому что скорость огней непомерно велика. Чтобы произвести впечатление подобной стремительности, птицы должны лететь совсем низко, а тогда был бы слышен шум крыльев.

Офицеров интересовал и такой вопрос: как объяснить, что профессорская группа, в отличие от других наблюдателей, видевших огни один-два раза, наблюдала их двенадцать раз? Ответ был логичным: никого происшедшее, вернее, необъяснимость происшедшего не задела так сильно, как их. Они упорно продолжали наблюдения и после того, как остальные утратили к ним интерес.

Руппельт решил до конца изучить птичью версию. Отыскался человек, который не только видел ночные огни, но и слышал их: огни кричали голосом ржанок! Смотритель близлежащего заповедника уверял: у небольшой болотной птички ржанки грудка маслянисто-белая, способная отразить свет уличных фонарей, А этой осенью ржанок в заповеднике значительно больше, чем в прошлые годы, и перелет их ко времени наблюдений уже начался. Одно обстоятельство опрокидывало версию: ржанки летают не стаями, а парами, редко – тройками. Гусей также пришлось исключить, те кричат в полете и облетают стороной города. Оставались утки.

Список очевидцев, не только жителей Лаббока, но и соседних городов, был огромен, всех опросить не смогли, да и не было в том нужды. Описывались различные комбинации огней в ночном небе, но две детали совпадали: цвет голубовато-зеленый и направление – с севера на юг. Среди свидетелей были и такие, кто наблюдал ночные огни еще до появления заметки в газете. Самовнушение и массовый гипноз исключались.

И без того запутанная картина осложнялась побочными эпизодами, то ли самостоятельными, то ли имевшими отношение к ночным огням.

Двадцать шестого августа, несколько часов спустя после первого наблюдения, радары в далеком штате Вашингтон засекли на высоте тридцати тысяч футов цель. Продвигалась она в северо-западном направлении со скоростью девятьсот миль в час. Засекли ее одновременно два радара, что говорило о надежности наблюдения. Но все прочее относилось к области догадок. Те же огни, но летящие в обратном направлении?

Тридцать первое августа также отмечено пролетом огней. Примерно в 00.30 мать с дочерью ехали на машине близ Лаббока и в каких-нибудь ста пятидесяти ярдах от ветрового стекла увидели грушевидный объект, неторопливо скользивший к востоку на высоте ста-ста двадцати футов.

Когда в донесениях появляется слово «грушевидный», возникает искушение принять объект за метеозонд – они как раз такой формы. Из-за утечки газа иногда теряют высоту. Проверили метеосводку, ветер дул с востока, а плыть против ветра зонд не способен. Впрочем, «грушевидный» – в какой-то мере и клинообразный. Тем более в показаниях матери и дочери промелькнуло сравнение объекта с фюзеляжем бомбардировщика. Прежде чем объект по крутой спирали взмыл вверх и скрылся, женщины успели разглядеть что-то похожее на иллюминатор. Даже если они и внушили себе насчет иллюминатора, в лаббокскую эпопею опять вторгалось бесшумное летающее крыло.

И еще раз оно всплыло при расследовании. Сведения исходили от профессорской группы. По слухам, одна женщина видела крыло, однако им это показалось такой нелепицей, что не сочли нужным проверить показания, и след был потерян.

Много времени у Руппельта отняли фотографии. Рассказ Карла Харта, студента и фотографа-любителя, звучал правдоподобно. 31 августа, за час до полуночи, он из окна спальни увидел цепочку летучих огней, о которых читал в газете. Он знал, что перелет может повториться. Взяв камеру, Харт вышел во двор. Диафрагму раскрыл до предела, выдержку поставил 1/10 секунды. Огни появились вновь, и Харт успел сделать два снимка. Несколько минут спустя прошла еще одна светящаяся эскадрилья. На этот раз Харт щелкнул трижды.

Во дворе своего дома он повторил манипуляции с фотокамерой, а Руппельт следил с хронометром в руке. Руппельт сам занимался фотографией и не нашел к чему придраться.

Но профессора уверяли, что фотографии Харта запечатлели совсем не то, что видели они. Не приходилось им наблюдать фигуры в виде тупого клина, изображенного на первых двух фотографиях. Впрочем, ни разу не видели они двух совершенно одинаковых фигур. Да и Харту казалось, что он снимает близкую к полукругу фигуру, похожую на то, что описывали профессора. Когда же пленку проявили, на ней получился тупой клин.

В редакции местной газеты офицеры не услышали ничего такого, что могло бы опорочить фотографа или фотографии. Да, Карл Харт иногда предлагал свои фотографии, изредка у него что-то покупали. Пленку с ночными огнями он принес проявлять в фотолабораторию газеты, подделка или ретушь исключались. Гласный редактор долго колебался, прежде чем напечатать снимки, без церемоний допрашивал Харта, – студент-первокурсник, не велика птица! – не собирается ли подсунуть им подделку… Грозил выжить парня из города, если обнаружится обман. И всякий раз Харт с подкупающей искренностью заверял, что снял то, что видел, хотя не имеет понятия, что это такое. За фотографии он получил десять долларов.

Вряд ли в те четыре дня, что Руппельт носился по Лаббоку и окрестностям, нашлось у него время спокойно перебрать и сопоставить факты. Лишь когда – с ворохом отчетов, донесений, газетными вырезками, с негативами и фотографиями Харта – он сел в самолет, появилась возможность спокойно обдумать.

Так, может, все-таки отражение фонарей дневного света на грудках птиц? В пользу этой версии было время: конец августа – сентябрь, пора осенних перелетов. Ну, а летучие огни вдали от Лаббока, где нет не только фонарей дневного света, но вообще фонарей.

Не шло из головы бесшумно пролетевшее в сумеречном небе крыло с огнями по кромке. Чтобы из Альбукерке поспеть в Лаббок к 21.10, крыло должно было идти со скоростью 750-1000 миль в час. Именно с такой скоростью летел объект, несколько часов спустя засеченный двумя радарами… Только тот летел в обратном направлении. И это было в штате Вашингтон.

Да, слишком много неизвестных, возможно между собой и не связанных. Ночное небо таит столько неожиданностей. Скорее всего, каждый случай придется решать самостоятельно. Но как быть с летающим крылом! Единственные надежные свидетели – ученый и его жена из Альбукерке…

На коленях у Руппельта лежала купленная в аэропорту утренняя газета. Сосед, пожилой человек с обветренным лицом, в широкополой ковбойской шляпе, в сапогах, настойчиво косился на заголовки первой полосы – о пронесшемся метеоре, о загадочных небесных явлениях.

Уклониться от разговора не удалось. Попутчик оказался фермером из окрестностей Лаббока. Поговорили о ночных летучих огнях. Руппельт терпеливо выслушал известные подробности. После паузы по необычному выражению лица – и робость и гордость вперемешку – Руппельт понял: сейчас последует что-то личное, пережитое. Но то, что он услышал, потрясло. Это был рассказ о недостающем звене лаббокской эпопеи. Рассказ о летающем крыле. Дальше словами Руппельта:

«В тот самый вечер, когда профессора увидели созвездие огней, его жена, фермерша, тоже кое-что видела. Только ни единая душа в Лаббоке о том не узнала, даже ближайшие друзья. Боялись, как бы их с женой не сочли сумасшедшими. Мне же он рассказывает потому, что я нездешний. Сам он сидел дома, читал газету… Жена влетела в комнату, по его словам, белее простыни, которую держала в руках. Насколько он помнит, произошло это минут за десять до того, как профессора увидели огни… А жена у него не робкого десятка и не из тех, кто любит присказнуть. Так вот, жена своими глазами видела, как пронеслась над домом громадная штуковина. Жена сказала, это было похоже „на самолет без фюзеляжа“. И задняя кромка крыла светилась голубоватыми огоньками…»

Почти дословное описание наблюдения в Альбукерке! О ночных огнях в Лаббоке знал каждый – из газет, разговоров, личных наблюдений. Никто, включая профессоров и офицеров местной авиабазы, не знал, однако, о летающем крыле над Альбукерке. Это была секретная информация секретного проекта. Конечно, фермер мог сочинить, но чтобы совпали детали… Да и зачем, ради чего?

Лаббокские огни – бесспорная «классика» уфологии. Кроме Руппельта, посвятившего им отдельную главу, этой темы мало кто касался. Вовсе не потому, что с нею все ясно. Вышедшая в 1956 году книга Руппельта «Отчет об НЛО» для многих явилась откровением. Впервые американцы смогли увидеть ту кухню, где наскоро пеклись заключения о случаях наблюдения НЛО – вопреки фактам и здравому смыслу. И наоборот, какого труда, каких усилий стоило вынести беспристрастное суждение по каждому случаю.

История книги интересна. Окончательно запутавшись в своих отношениях с общественностью и летающими тарелками, командование ВВС попросило Руппельта, в ту пору человека гражданского, написать об НЛО, используя свой богатый опыт руководителя проекта. Руппельт согласился, вытребовав право сказать все, что думает. И он действительно многое сказал. Не постеснялся признать, что не нашел ответа для многих наблюдений и феномена вообще. Однако в той части книги, где речь идет о лаббокских огнях, ко всем прочим оставшимся загадкам добавилась еще одна.

Как же решилось дело с ночными огнями? Для многих, говорит Руппельт, лаббокские огни явились веским доказательством существования НЛО. Напротив, ниспровергатели летающих тарелок с завидной легкостью отмахнулись от них, объявив летучие огни отражением света городских фонарей на грудках перелетных птиц. Однако никто из тех людей не имел доступа к секретным материалам «Синей книги» и, следовательно, не обладая всей полнотой информации, не мог составить верного суждения. Но группе ученых, связанных с правительственными проектами, такая возможность была предоставлена. Как обычно, имена Руппельт опустил, назвав только специальности – ракетчики, физики-ядерщики, разведчики-аналитики.

«Они объединились для изучения наших донесений, ибо были убеждены, что некоторые НЛО, о которых сообщалось, были инопланетными космическими кораблями, а лаббокский случай в его совокупности они отнесли как раз к таким донесениям. Не смутило их и то, что расположение огней в небе постоянно менялось, напротив, это еще более укрепило их предположения о том, как функционирует космический корабль. По крайней мере, какая-то ступень такого корабля, считали ученые, должна иметь форму стреловидного крыла. А в качестве двигателя и системы управления аппарат должен иметь ряд расположенных на кромке отверстий, иначе говоря, реактивных сопел. В зависимости от режима полета приводятся в действие различные сочетания сопел. Меняющееся положение огней, о чем сообщалось наблюдателями, объяснимо сменой режимов двигателя корабля».

Итак, в конце 1951 – начале 1952 годов все вернулось на круги своя. Опять, как в пору крамольного доклада «Оценка ситуации», на повестке дня стоял вопрос об инопланетных кораблях и пришельцах. И поднят он был не фанатами-запредельщиками, а учеными из секретных правительственных программ. Впрочем, выводы оставались на их совести. «Синяя книга» держалась в стороне, она предоставляла только материалы.

В гипотезе анонимных аналитиков летающее крыло изящно, легко увязывалось с ночными огнями. Но именно загадку лаббокских огней Руппельт объявил бесповоротно решенной. На чем был основан вывод, Руппельт не сообщил, поскольку дал слово, опять же анонимному ученому, к первой группе отношения не имевшему, не называть его имени. Известно лишь, что человек тот несколько месяцев бился над лаббокскими огнями, поочередно отвергая одну версию за другой, пока не пришел к простому, даже тривиальному объяснению вполне естественного явления. Но какого? Если речь идет о природном явлении, зачем скрывать? Руппельт и тут промолчал, полагая, что по каким-то ассоциациям читатель мог раскрыть имя ученого. Выходит, тайну лаббокских огней Руппельт унес с собой в могилу.

В реестрах «Синей книги» лаббокские огни не числятся загадкой, хотя мы по-прежнему не знаем, что это такое. Что же касается летающего крыла, оно в списке «неизвестных» под № 955.

В «Синюю книгу» пришел телекс из штаба ПВО: 23 сентября 1951 года, в 07.55 утра два патрульных истребителя F-86, находясь в районе Лонг-Бич, штат Калифорния, обнаружили в небе неизвестный объект и запросили о нем сведения у авиадиспетчера. Земля ничего о нем не знала, на экранах радаров его не было. Истребителям было приказано приблизиться и опознать.

В ту пору не было в мире самолетов, способных подняться выше F-86, но и они не достали объект, продолжавший спокойно кружить в вышине. По мере приближения истребителей он не спеша набирал высоту, словно знал о скромных возможностях преследователей. Все же истребители сумели приблизиться настолько, чтобы его рассмотреть. Ведущий передал: над ними серебристый самолет со стреловидной формой крыла.

Кончалось горючее, истребители должны были вернуться на базу. Диспетчер попросил их задержаться в воздухе, туда спешили четыре других F-86.

Патрульная пара передала объект прибывшему звену, и в течение получаса оно пыталось сблизиться с объектом, но тот все набирал высоту и под конец достиг 55 тысяч футов. Истребители запросили разрешения прекратить преследование.

Трое из четырех пилотов утверждали, что объект был похож на серебристый самолет со стреловидным крылом. Четвертому пилоту он показался круглым. На основании последнего показания наблюдение списали за счет высотного зонда – ибо что еще могло подняться выше F-86, к тому же круглой формы?

Однако оставалось много неясностей, и это дало возможность капитану Руппельту завязать отношения с командованием ПВО. По крайней мере дважды он посещал глубоко упрятанный в землю штаб ПВО в Колорадо-Спрингс и всякий раз встречал полную поддержку и понимание со стороны генерала Бенджамина Чидлоу и его штаба. Генерал четко сформулировал отношение ПВО к проблеме: в столь тревожное время нельзя допустить, чтобы по небу летало что-либо неопознанное, будь то зонды, метеоры или летающие тарелки.

Точно так же думал и Руппельт. Новым в работе проекта стало стремление к общению с людьми, разумеется, с теми, кто имел доступ к секретной информации. По крайней мере дважды в месяц Руппельт наведывался в Вашингтон, знакомя с положением дел по части НЛО высших офицеров Пентагона, конгрессменов, высокопоставленных чиновников. Интерес к летающим тарелкам возрастал. Свои брифинги Руппельт проводил агрессивно. Не позволяя себе никаких домыслов и догадок, он излагал лишь факты, пересказывал наблюдения квалифицированных свидетелей и тем самым требовал трезвого взгляда на вещи и уважения к проблеме НЛО.

Доктор Хайнек, в глухую пору «Граджа» почти отошедший от дел, с приходом Руппельта вернулся к работе в «Синей книге». Вспоминая то время, он говорил, что Руппельту приходилось нелегко. В Вашингтон его вызывали затем, чтобы доложил начальству, что такое НЛО. Загадок генералы не любят, им подавай четкий и ясный ответ: «Нами установлено, что это был зонд». Или: «Вне всяких сомнений, тут речь идет о Венере». Такого рода ответы были предпочтительней любой неопределенности.

Можно понять, почему Руппельт больше любил выезжать с докладами в закрытые научные центры и секретные лаборатории. Тут от него ответов не требовали, достаточно было изложить факты, затем начинался оживленный обмен мнениями. Выдвигались и тут же отвергались десятки версий, гипотез. На таких импровизированных симпозиумах, иногда длившихся с утра до глубокой ночи, Руппельт узнавал много нового.

Общался он не только с людьми, имевшими доступ к секретной информации. Оказавшись проездом в Калифорнии и зная, что там создана первая гражданская организация по изучению летающих тарелок, Руппельт встретился с ее членами, рассказал, что дозволяли предписания, постарался придать благим стремлениям энтузиастов деловой характер. Однако впечатление, которое Руппельт вынес от этой встречи, было малоутешительным. Способные, энергичные люди, были среди них хорошие специалисты, но возможности их были ограничены. Их начинания кончались ничем, все это было кустарщиной, самодеятельностью в сравнении с разветвленной и отлаженной системой дознания и расследования ВВС. Но – увы! – и она буксовала. Чего в таком случае ждать от энтузиастов!

Однажды, возвращаясь в Дейтон, Руппельт разговорился с пилотом авиалайнера. Тот рассказал ему о настроениях летного состава гражданских авиалиний. Чувствуя враждебность Пентагона к летающим тарелкам, пилоты остерегались сообщать о своих наблюдениях. Когда же Руппельт выразил удивление и даже попытался оспаривать это утверждение, собеседник предложил ему в ближайшем аэропорту устроить встречу с пилотами – очевидцами НЛО и выслушать их мнение о ВВС.

Час– другой спустя такая встреча состоялась в кафе Чикагского аэропорта. Там Руппельту предстояло сделать пересадку. К своему рейсу он опоздал, зато узнал много поучительного. То, о чем руководителю «Синей книги» поведали пилоты коммерческих авиалиний, сводилось к следующему: ВВС от них требует отчета о каждом наблюдении НЛО, но стоит сообщить об увиденном, как пилота пытаются убедить, что ему померещилось. А дирекция авиакомпании, вполне понятно, начинает коситься на пилота, которому невесть что мерещится в полете. Вот почему многие дали зарок: даже если эскадрилья летающих тарелок в продолжение рейса будет висеть у них на крыльях, и тогда ВВС ничего от них не услышат.

Капитан Руппельт сделал вывод: необходимо любыми средствами вернуть доверие к ВВС многотысячного корпуса летчиков гражданской авиации.

БОЛЬШАЯ ВОЛНА

Затишье. – ВВС приоткрывают архивы. – Журнал «Лайф»: «К нам гости из космоса?» – Инцидент с самолетом морского министра. Конфликт между ВМС и ВВС. – Классическое наблюдение майора Песталоцци. – НЛО над Виргинией. – Брифинг у начальника разведки ВВС. – Что можно считать доказательством существования НЛО? – Встреча авиалайнера с летающими дисками. – «Неизвестные» на экранах радаров. – НЛО преследует самолет. – Меморандум «Синей книги». – Неудавшееся расследование. – Ночь вторая: воздушный парад НЛО над Вашингтоном. – Смятение в Пентагоне. Приказ по ВВС: открывать огонь. – Протесты общественности. Пресс-конференция начальника разведки ВВС. – НЛО над озером Гурон: «С этим донесением ничего невозможно поделать!» На исходе бурного лета. – «Дело скаутмастера». – Еще одна мистификация? Анализы почвы с места происшествия. – НЛО на маневрах НАТО. – Симпозиум по НЛО. – Кинолента из Тремонтона. Наблюдение над Мексиканским заливом: корабль-матка принимает на борт диски. – Заговор сторонников отмены секретности. – Кихо получает доступ к информации. – Перепалки Кихо с ВВС. Вмешательство ЦРУ.

Так что же произошло в 1952-м? Одно можно сказать: если существует такой феномен, как НЛО, он дал о себе знать в том году.

Дж. Аллен Хайнек

Официальный свод наблюдений НЛО полнотой никогда не славился, хотя бы потому, что включал в себя лишь сообщения, прошедшие по каналам разведки. Но когда речь заходит о 1952 годе, поражают даже эти неполные, куцые данные – обилием донесений, числом очевидцев, обширностью территорий, охваченных наблюдениями.

Год начинался спокойно: пятнадцать донесений в январе, двумя больше в феврале, в марте – двадцать пять. Зато в апреле число подскочило до девяноста девяти. Забеспокоились в АТИСе и Пентагоне. Но командование рассудило, что скачок отчасти объясним публикацией журналом «Лайф» статьи Роберта Гинны и Бредфорда Дарраха «К нам гости из космоса?». Статья готовилась при содействии ВВС. Роберт Гинна побывал в Пентагоне и АТИСе, познакомился с материалами, для него рассекреченными. В свою очередь редакция журнала, располагавшая сотнями писем, в которых читатели описывали свои наблюдения НЛО, любезно согласилась передать военным копии с них. Словом, обоюдные любезности и никаких условий.

Такое сотрудничество с прессой для ВВС было пробным шаром. Пользуясь затишьем, решено было приподнять завесу секретности и начать готовить общественное мнение… К чему? Вот это в высших эшелонах ВВС вряд ли себе представляли ясно. Просто было желание отделаться от докучливой обузы или хотя бы частично переложить ее груз на чьи-то плечи.

То, что респектабельный «Лайф», дотоле относившийся к летающим тарелкам с усмешкой, опубликовал серьезную статью, тоже факт примечательный. Неожиданным был и вывод статьи: НЛО невозможно объяснить каким-либо природным явлением, но они объяснимы как аппараты, созданные и управляемые неким высшим разумом. Первый случай, когда журнал такого калибра, как «Лайф», поддерживал гипотезу космического происхождения НЛО. Публикация, по мнению Эдварда Руппельта, «встряхнула американскую публику куда более основательно, чем любая другая статья об НЛО».

ВВС ограничились лишь кратким примечанием: в основу статьи положены документальные материалы, а сделанные выводы на совести редакции. Но читателю было важно знать, что приводимые факты верны, это было главное. Тем более в статье приводились мнения авторитетных ученых. «С некоторых пор я склоняюсь к мысли, что НЛО внеземного происхождения», – писал доктор Моррис Бойт, физик, математик, специалист по аэродинамике. «Я абсолютно уверен, они не от мира сего», – вторил ему доктор Вальтер Ридель, один из создателей немецких ракет в Пенемюнде, в ту пору сотрудник американской авиакорпорации.

С первой волной «Лайф» получил свыше семисот писем, АТИС – сто десять. В основном то были запоздалые отчеты о наблюдениях, о которых люди прежде не решались или ленились сообщить. Но что важнее, в продолжение двух дней на статью откликнулись триста пятьдесят американских газет, и это было только началом весь год бушевавшего потока газетно-журнальных публикаций. Отзывы были разноречивые.

Газета «Нью-Йорк таймс», никогда не жаловавшая летающие тарелки, обвинила авторов статьи в легковерии, а приводимые случаи объясняла высотными зондами, шарами, по ошибке принимаемыми за НЛО. При этом газета ссылалась на выводы Градж-доклада, будто бы объяснившего девяносто девять процентов наблюдений.

К разоблачению летающих тарелок подключился доктор Дональд Мензел, астрофизик из Гарварда. В июне он выступил во влиятельных журналах «Тайм» и «Лук». Суть его утверждений сводилась к тому, что все НЛО, видимые глазом, – рефракция света, иначе говоря, миражи, а те, что появляются на экранах радаров, результат температурных инверсий.

Большинство же газет и журналов, не вдаваясь в полемику и теорию, живописало случаи наблюдений, старые и новые.

В апреле произошла в общем-то заурядная уфологическая история, но поскольку очевидцами оказались лица высокопоставленные, она получила неожиданный оборот.

Летевший на Гаваи служебный самолет морского министра Дэниела Кимбалла был встречен над Тихим океаном двумя дисками, дважды облетевшими самолет, прежде чем уйти на восток.

С дистанцией в пятьдесят миль шел второй самолет, на борту его находился председатель Объединенного комитета начальников штабов адмирал Артур Радфорд. Тотчас после встречи пилот известил идущий следом экипаж о случившемся. Несколько мгновений спустя со второго самолета передали: диски совершили облет их машины, затем продолжили путь на восток.

Чтобы покрыть расстояние в пятьдесят миль, дискам потребовалось менее двух минут. Стало быть, они летали со скоростью 1500—2000 миль в час!

Приземлившись на Гаваях, Дэниел Кимбалл отправил в штаб ВВС телеграмму с изложением происшедшего. А вернувшись в Вашингтон, попросил своего помощника узнать о результатах проведенного расследования. Но вместо того чтобы к морскому министру направить эксперта по НЛО, который бы доверительно объяснил уфологическую ситуацию, а заодно поблагодарил Кимбалла за присланное сообщение (для этого достаточно было проехать несколько этажей на лифте в здании Пентагона), некий представитель ВВС объявил помощнику Кимбалла, что результаты расследования с очевидцами не обсуждаются! Действительно, таков был порядок. Но случай-то особый, речь шла о главе ведомства Пентагона. Слово было сказано, и оно означало скандал.

Прежде все поступавшие от пилотов и служащих ВМС донесения об НЛО тотчас передавались в АТИС. Но тут Кимбалл решил поломать установленный порядок. Главе Управления военно-морских исследований адмиралу Кэлвину Боулстеру министр объявил, что отныне все донесения об НЛО, поступающие от военнослужащих ВМС, должны расследоваться его управлением. Морской министр предложил даже вернуться к тем рапортам, что прежде безоговорочно передавались в АТИС. Словом, речь шла о параллельном проекте по изучению летающих тарелок.

Вскоре о таком решении узнало командование ВВС, и было созвано совещание, чтобы обсудить возможные последствия назревающей конфронтации. Но уже накатывала крутая волна наблюдений, отодвигавшая все прочие проблемы. Да и межведомственные осложнения начались только с осени.

После высокой апрельской цифры число донесений немного сократилось: в мае их было 79. Но это втрое превышало любой из месячных показателей предыдущих двух лет. И не цифры тревожили, а сами наблюдения, их насыщенность, необычность. Почти каждый день приносил что-то значительное. Вот первый день мая по докладным из архивов «Синей книги». Место происшествия: авиабаза Джордж, штат Калифорния. Пять очевидцев, все военнослужащие.

«Я (фамилия и звание зачеркнуты. – Авт.), штабной эскадрильи 131 авиаполка, сообщаю следующее о наблюдении 1 мая 1952 г.

Объекты в количестве пяти (5) с виду круглые, дискообразные. Размерами, похоже, превосходили истребитель F-51. Цвет белый, матовый, без блеска и отражений. Двигались строем (как показано на прилагаемом рисунке), два замыкающих объекта при этом совершали еще и вращательные движения. Ни дыма, ни выхлопов не заметил. По моим оценкам, объекты летели со скоростью, вдвое превосходящей скорость реактивного самолета.

Объекты мною были замечены приблизительно в 10.50 и находились в поле зрения около 30 секунд.

Я наблюдал за ними с 20-футовой контрольной вышки стрелкового полигона. Вышка обращена на север, авиабаза ВВС Джордж слева от нее. По моим оценкам, объекты были на высоте 4 000 футов… Летели с юго-востока, прошли над Аппл Вэлли, Калифорния. Двигались на северо-запад, к авиабазе Джордж. Затем круто повернули на север и скрылись из виду.»

И хотя имелось пять независимых очевидцев, случай не произвел особого впечатления из-за кратковременности наблюдения. Много ли разглядишь за тридцать секунд? Да и могло закрасться подозрение – не померещилось ли очевидцам, даже если они наблюдали объект из разных точек?

Иначе обстоит дело с наблюдением того же дня в Аризоне. Его смело можно отнести к «классике». Главный свидетель – офицер разведки авиабазы майор Песталоцци. Ему и прежде доводилось с чужих слов составлять отчеты о наблюдениях НЛО, но тот, который он отправил в «Синюю книгу» в мае, был уникальным. Правда, это наблюдение – уже при Руппельте – впопыхах списали с заключением «самолет». Но случай долгие годы тревожил память тех немногих, кто знал о нем не понаслышке. И в 1966 году доктор Джеймс Макдональд, проведав об удивительном происшествии, попытался разыскать о нем документальные материалы. В архивах «Синей книги» их не оказалось. Ничего необычного в том не было – донесения нередко одалживали другие ведомства, подчас забывая возвращать. Не без труда доктор Макдональд отыскал вышедшего в отставку майора Песталоцци и попросил его восстановить происшествие 1 мая 1952 года на авиабазе Дэвис-Монтан, близ города Тусон, штат Аризона.

В 9.10 утра офицер разведки Песталоцци намеревался войти в расположенный на территории авиабазы госпиталь, когда услышал рокот моторов. Привычно скользнув взглядом по той части неба, откуда он доносился, майор увидел приближавшийся с востока бомбардировщик В-36. И тотчас его внимание привлекло другое: с северо-востока к самолету со скоростью в три-четыре раза большей приближались два круглых объекта.

На глазах очевидцев – кроме майора за ними следили шесть или семь оказавшихся поблизости военнослужащих – объекты резко затормозили, подстраиваясь под скорость В-36. Песталоцци показалось, что объекты слегка уменьшились в размерах, очевидно, они добирали высоту самолета: двадцать тысяч футов.

С земли было видно, как один из объектов «приклеился» к правому борту В-36, во всяком случае, четко вписался в треугольник, образуемый крылом и фюзеляжем. Второй объект пристроился сзади, напротив левого крыла. С таким эскортом В-36 пролетел над базой. Металлический блеск его фюзеляжа мало чем отличался от фактуры дисков.

Затем причалившая тарелка скользнула вниз, скосила влево, приблизилась к той, что висела на хвосте, и обе разом отвалили и, наращивая скорость, стали уходить на юг. А пройдя четвертую часть радиуса до линии горизонта, одна остановилась и некоторое время неподвижно висела в воздухе.

Наблюдение продолжалось около пяти минут – столько времени потребовалось В36 пройти от восточной до западной черты горизонта.

Это то, что очевидцы наблюдали с земли.

Появление НЛО не осталось незамеченным для В-36. Все члены экипажа, кроме пилота, успели добежать до блистерного отсека (куполообразный выступ в корпусе самолета, служащий для размещения вооружения и прицельных приспособлений) правого борта, чтобы посмотреть на пристроившуюся к ним летающую тарелку. Объект находился не вровень с самолетом, как казалось с земли, а чуть ниже. Такая близость позволила довольно точно определить размеры тарелки: 20—25 футов длина, 10—12 футов толщина. По форме это был диск. Один из членов экипажа утверждал, что верхнюю часть его опоясывала красноватая кайма.

Пилот курса не менял, не пытался уйти от погони. Каких-либо нарушений в работе двигателей, систем и агрегатов не отмечено, однако само происшествие настолько потрясло экипаж, что пилот запросил у диспетчера авиабазы Дэвис-Монтан разрешения на посадку.

После их приземления майор Песталоцци получил возможность снять показания с членов экипажа В-36, совершавшего рейс с авиабазы Карсуэлл, штат Техас, на авиабазу Марч, штат Калифорния. В донесении, отправленном в «Синюю книгу», содержались точные данные о высоте и скорости полета, показания каждого из членов экипажа. Как не воскликнуть вместе с Алленом Хайнеком: «Какая досада потерять подлинный отчет! Остается только удивиться, как он мог исчезнуть!»

Хайнек, один из тех, кто читал отчет в 1952 году, полагал, что даже в реконструированном виде это наблюдение занимает одно из самых почетных мест в списке «неизвестных».

На 8 мая министр военно-воздушных сил Томас Финлеттер созвал совещание. В повестке дня стоял единственный вопрос – НЛО. Обстановку докладывали офицеры из Центра авиационно-технической разведки. Как утверждает Дональд Кихо, споры в основном велись о том – не пора ли познакомить страну с истинным положением дел. Уже прозвучало слово «нашествие». Однако мнения, похоже, разделились. Во всяком случае, месяц спустя, 4 июня, канцелярия министра военно-воздушных сил передаст для прессы заявление:

«Пока нет никаких конкретных доказательств, подтверждающих или опровергающих существование так называемых летающих тарелок. Однако имеется некоторое число наблюдений, которые эксперты ВВС не в силах объяснить. Пока эти наблюдения не получат удовлетворительного объяснения, ВВС продолжат изучать поступающие донесения о летающих тарелках.»

С первых дней июня донесения хлынули потоком. Телетайпы на базе Райт-Паттерсон и в Пентагоне работали без остановки. В сутки поступало до десятка полотен телетайпной ленты и десятка два писем. Сотрудники «Синей книги» не успевали внимательно прочесть даже те донесения, что были отфильтрованы и обработаны офицерами разведки на местах. И совсем не оставалось времени на частные сообщения и газетные вырезки. Как вспоминал Эдвард Руппельт:

«Для каждого, кто имел хоть какое-то отношение к летающим тарелкам, лето 1952 года запало в душу как сплошной водоворот донесений об НЛО, спешных вызовов, ночных звонков, брифингов в Пентагоне, интервью для прессы – при хроническом недосыпании.»

Июнь принес неслыханную цифру – 149 наблюдений! Сообщения поступали из разных штатов и заморских авиабаз, из Кореи, Японии, с Филиппин. И тогда же, в июне, впервые прозвучало словечко flap. В больших словарях для него отыщется дюжина толкований, и ни одно нам не подойдет. В тринадцатом значении оно было непонятно и тем, для кого английский язык родной. Вот как объяснял это слово Руппельт:

«В лексиконе военных летчиков „flap“ – состояние группы людей, оказавшейся в крайнем замешательстве, чуть ли не в панике. Flap может быть следствием ряда вещей, как-то: приезд генерала с неожиданной инспекцией, крупная административная перетряска, горячее разведдонесение или эффектное появление пышной красотки в баре офицерского клуба.»

По– русски: суматоха, передряга, сумятица, переполох, чепе? Ни одно не покрывает полностью искомого значения. А потому воспользуемся словом «волна».

Итак, волна наблюдений 1952 года! Отдельные капли, ее составляющие, мало чем отличны от капель-донесений прежних месяцев и лет. Трудно выделить что-то новое, необычное. Все тот же небесный реквизит в виде ночных огней, дневных шаров и дисков, реже – цилиндров и ракет. Все те же неземные скорости, крутые виражи, внезапные остановки в воздухе, зависания, иногда с покачиванием, дрожанием, пошатыванием по горизонтальной оси плоскости при замедлении хода. И парением древесного листа – при снижении.

Любое из донесений, взятое само по себе, можно было бы объяснить с помощью проверенных приемов: «Возможно, зонд», «психологическая аномалия» (понимай, как хочешь), в крайнем случае: «Недостаточная информация». Но как объяснить волну? Сначала пришлось бы объяснить, почему и откуда именно в 1952 году появилось столько неучтенных зондов и психологических аномалий.

Среди множества небесных курьезов Эдвард Руппельт вспоминает случай 15 июня, когда сверкающий объект на большой высоте и малой скорости за четыре часа и двадцать минут прошел девяносто миль по небу штата Виргиния, на своем пути наблюдаемый множеством очевидцев. Вот описание его продвижений.

15.40. Над городом Юнионвилл замечен сверкающий объект.

16.20. Операторы радионавигационной станции Управления гражданской авиации в Гордонсвилле наблюдают за «круглым, блестящим объектом» в небе – южнее города Юнионвилл.

16.25. Радиограмма с борта пассажирского авиалайнера: «Северо-восточнее Ричмонда, Виргиния, видим серебристый сферической формы объект».

16.48. Истребитель ВМС безуспешно пытается сблизиться с «блестящей сферой» южнее Гордонсвилла.

17.45. Пилот ВВС на реактивном Т-33 выходит на перехват «сверкающей сферы» южнее Гордонсвилла. Самолет поднялся на 35 тысяч футов, однако НЛО находился значительно выше.

19.35. Жители городка Блэкстон – в восьмидесяти милях южнее Гордонсвилла следят за неторопливым полетом «круглого блестящего объекта с золотистым отливом».

19.59. После сообщения местной радиостанции персонал радионавигационной станции в окрестностях Блэкстона наблюдает за сверкающим объектом.

Чуть позже с авиабазы Лэнгли прибывают истребители-перехватчики, но обнаружить объект им не удалось.

То был достаточно редкий случай последовательного наблюдения одного и того же объекта из различных, друг от друга удаленных точек, и «Синяя книга», несмотря на сумятицу, попыталась провести расследование. Большая высота и небольшая скорость, блестящий объект сферической формы… Объяснение само собой напрашивалось – высотный зонд. Руппельт запросил авиабазу Лаури, где находился центр, регистрировавший запуски и трассы полета всех поднимавшихся с территории США крупногабаритных высотных зондов. Ответ пришел быстро: высотные зонды запускались в западных штатах, за тысячи миль от Виргинии, и за ними ведется радионаблюдение.

Значит, большие зонды ни при чем. Как и Венера или другая планета, поскольку объект двигался с севера на юг. Самолет также исключался – со скоростью двадцать миль в час самолеты не летают.

Оставалась метеослужба с ее бессчетными метеошарами. Но эта версия энтузиазма у Руппельта не вызывала. В отличие от зондов, размеры метеошаров невелики. Пилот Т-33, поднявшись на 35 тысяч футов, утверждал, что объект находится значительно выше. С такой высоты метеошар был бы виден в лучшем случае блестящей точкой величиной с булавочную головку. Очевидцы же настаивали на объемности и сферической форме объекта.

Все же Руппельт опробовал эту версию. Звонки на близлежащие метеостанции результатов не дали. Пришлось раздвинуть территорию поисков. Метеорологи из Питтсбурга, штат Пенсильвания, сообщили о запущенном метеошаре, контакт с ним потеряли, когда шар находился в шестидесяти милях к юго-востоку от станции. Так что к вечеру того дня шар мог оказаться в районе Гордонсвилла и Блэкстона. За неимением лучшего ответа закрыли дело: «Возможно, метеошар».

В середине июня состоялся очередной брифинг у начальника разведки ВВС генерала Самфорда. Докладчиком был Эдвард Руппельт. Рассказав о лавине донесений трех последних месяцев, он заметил, что хотя «Синяя книга» получает множество подробных достоверных сообщений, однако все еще нет неопровержимых доказательств, что НЛО действительно существуют: «При желании в любом конкретном случае мы могли бы доказать, что НЛО не что иное, как ошибочно опознанные известные объекты, для этого достаточно сделать лишь несколько допущений…»

Тут его прервал полковник из штаба генерала Самфорда: «Не означает ли это, что, если вместо негативных допущений сделать позитивные, вы с такой же легкостью сумеете доказать, что НЛО – инопланетные космические корабли? Так почему же всякий раз, прибегая к допущениям, вы непременно выбираете те, которые доказывают, что НЛО не существуют?»

На брифингах в Пентагоне Руппельт всегда требовал серьезного и трезвого отношения к летающим тарелкам. Теперь такое требование предъявлялось ему.

В ту пору в Пентагоне существовала группа офицеров, склонявшихся к гипотезе неземного происхождения НЛО. Но подобные идеи высказывались приватно или в кругу единомышленников при плотно закрытых дверях. Заявление полковника на представительном совещании можно было рассматривать как смелый поступок. Недаром Руппельт сопроводил его ремаркой: «Казалось, было слышно, как полковник добавил: „Ну вот, я и высказался“».

Полковник предложил Руппельту показать на примере действие упомянутого механизма допущений, напомнив факты недавнего наблюдения НЛО на авиабазе Гус-Бей, Лабрадор: пилот военно-транспортного самолета С-54, находясь в двухстах милях юго-западнее Гус-Бей, сообщил по радио: его обогнал, едва не задев крыло, огненный шар, летевший по направлению к авиабазе. Сообщение поступило в 22.42. Пятью минутами позже дежурный офицер авиабазы и водитель, подходя к машине, увидели, как с юго-запада стремительно приближается светящееся тело. Вначале не более шарика для игры в гольф, оно на глазах превратилось в громадный сферический объект. Очевидцам показалось, вот-вот он врежется в летное поле, и они машинально спрятались за корпус автомобиля. Но, совершив поворот на девяносто градусов, объект ушел на северо-запад. Наблюдения офицера и водителя с незначительными оговорками подтвердили авиадиспетчеры с контрольной вышки.

Полковник предложил Руппельту дать заключение. Руппельт сказал, что в данном случае речь может идти о двух метеорах: один промчался мимо транспортного самолета, второй чуть позже пролетел над авиабазой. А допущения, которые пришлось бы сделать для подтверждения метеорной версии, состоят в следующем. Пилоту С-54 показалось, будто светящийся объект прошел в непосредственной близости от самолета. Это во-первых, и, во-вторых: дежурному офицеру, шоферу и другим очевидцам померещилось, будто светящийся шар над аэродромом сделал поворот, ибо метеоры не меняют трассы полета.

Полковник задал вопрос: какова вероятность двухкратного повторения столь редкого явления, как метеор, на одной трассе с промежутком в пять минут?

Этого Руппельт не знал. И никто не знал, но всем было ясно, вероятность ничтожно мала.

Полковник спросил: какого рода оптическая иллюзия могла бы внушить очевидцам впечатление, будто метеор совершил поворот на девяносто градусов? Руппельт был вынужден признать, что и на этот вопрос ответа у него нет. Позднее он вспоминал:

«Я себя чувствовал, как на перекрестном допросе, а впрочем, так оно и было. Ведь полковник публично продемонстрировал тот трафаретный метод решения загадок с привлечением произвольных допущений, чем я сам когда-то возмущался, наблюдая за проделками сотрудников проекта „Градж“».

А что получалось в случае «позитивных допущений»? Стоило признать разумность маневра, и объект из космического тела превращался в управляемый летательный аппарат, и этот случай с десятками ему подобных подсказывал версию инопланетного происхождения НЛО.

Два года спустя, когда Руппельт покинет военную службу и пути его скрестятся с неугомонным Дональдом Кихо, тот задаст вопрос: теперь, когда Руппельт уже не шеф «Синей книги», что думает он о летающих тарелках – как частное лицо? И Руппельт ответит: «Если летающие тарелки существуют, они должны быть инопланетного происхождения».

Если летающие тарелки существуют… Так ответит Руппельт после 1952 года, после десятков и сотен «хороших», неразгаданных донесений. Руппельт искал неопровержимые доказательства, но они в великой небесной шараде не чета обычным земным доказательствам, где достаточно двух незаинтересованных свидетелей, чтобы признать достоверность любого события. А тут тысячи и тысячи под присягой данных показаний, и все преспокойно отвергаются здравым смыслом и формальной логикой: этого не может быть, следовательно, этого не было.

Так что же есть доказательство? Вопрос этот мучил Руппельта. И вряд ли он расходился во мнении с анонимным полковником, когда впоследствии писал:

«Перепалки из-за слова „доказательства“ сводятся к тому, что собой представляет доказательство. Должен ли неопознанный летающий объект приземлиться на набережной у парадного входа в Пентагон напротив канцелярии Объединенного комитета начальников штабов? Или же доказательством можно считать то, что наземная радиолокационная станция, обнаружив НЛО, посылает на перехват истребитель, и пилот видит объект, засекает его на своем радаре, после чего НЛО уносится с немыслимой скоростью? Можно ли считать доказательством то, что пилот реактивного истребителя открывает огонь по НЛО и стоит на своем даже под страхом военного трибунала? Это ли не есть доказательство?»

Еще один классический случай наблюдения, который вполне мог фигурировать в споре полковника с Руппельтом, произойди он месяцем раньше.

Четырнадцатого июля 1952 года, в 20.12 по Восточному поясному времени, DC4, авиалайнер компании «Пан-Америкэн», летел над Чесапикским заливом, штат Виргиния. В прозрачных сумерках уже мерцали огни Норфолка. Как вдруг командир корабля Уильям Нэш и второй пилот Уильям Фортенберри увидели летящие навстречу объекты. Их было шесть, шли цепью, с четкими интервалами. DC-4 находился на высоте восьми тысяч футов, объекты – милей ниже. Случай редчайший, обычно НЛО пролетали где-то в вышине, а тут пилоты взирали на них с птичьего полета.

Это были диски, верх у них горел густо-алым цветом раскаленных углей. И еще – летели не просто в линию, но и «лесенкой», головной диск в ней занимал нижнюю ступеньку. Вот он замедлил скорость – не оттого ли, что обнаружил приближавшийся DC-4? Шедшие следом диски были застигнуты врасплох, им тоже пришлось убавить скорость, алая расцветка потускнела, строй был нарушен. Затем диски, словно по команде, встали на ребро – подбрюшье у них было темным – и резко, градусов на сто пятьдесят изменив курс, стали стремительно уходить.

Еще два диска секунду-другую спустя пронеслись под крыльями DC-4, нагнали шестерку, пристроились к ней. Алое свечение погасло, потом снова вспыхнуло. Нэш и Фортенберри увидели четкий строй, теперь уже из восьми малиновых дисков. Набрав высоту, они скрылись. Все длилось 15—20 секунд. За это время диски прошли миль пятьдесят. Стало быть, скорость под двести миль в минуту!

Что было делать с подобным донесением? Выручило одно обстоятельство: наблюдение произошло вблизи авиабазы Лэнгли, оттуда сообщили, что в воздухе находились пять реактивных истребителей. Тем самым ответ был предрешен. Но пришлось сделать несколько неуклюжих допущений. Что пилоты «Пан-Америкэн» не умеют считать, объектов, выходит, было не восемь, а пять. Дальше требовалось найти объяснение, почему истребители оказались в отведенном для гражданских самолетов воздушном коридоре. И как объяснить их красное свечение, круглую форму? Осложнялось дело и тем, что, кроме справки о том, что где-то поблизости находились истребители, больше ничего узнать о них не удалось даже такому ведомству, как Центр авиационно-технической разведки. И хотя в суматохе тех дней «Синяя книга» поторопилась списать случай с заключением «предположительно самолеты», позже его с почетом вернули в раздел «неизвестных», где он пребывает поныне под № 1444.

За полчаса до наступления нового дня – 20 июля 1952 года старший авиадиспетчер Гарри Барнс с семью помощниками принял дежурство в Центре управления полетами Национального аэропорта в Вашингтоне.

Диспетчерский зал без окон, свет приглушен. Тишина. Помигивает двадцатичетырехдюймовый экран главного радара. Авиадиспетчеры центра осуществляют радиолокационную проводку самолетов в радиусе ста миль. Приемом и посадкой, отлетом и взлетом в непосредственной близости от аэропорта ведает диспетчерская группа на контрольной вышке, откуда хорошо просматриваются взлетно-посадочные полосы.

Даже в хорошую погоду от «стрелочников неба» требуется немалая сноровка при проводке отбывающих и прибывающих самолетов. Тем более возрастает ответственность при плохих погодных условиях – в туман, при низкой облачности, ливневых дождях и снегопадах, когда самолеты идут на автопилоте. Многие жизни зависят от умения диспетчеров распознавать и бегло читать появляющиеся на экранах радаров светящиеся точки, быстро определять по ним местоположение самолетов, во избежание столкновений разводить их по воздушным коридорам или задерживать в воздухе вблизи аэропорта, ставя в очередь на посадку.

Но в тот день трудностей не предвиделось – хорошая погода, воскресный день, рейсов было мало.

В 23.30 Центр управления полетами вел единственный самолет. Пользуясь затишьем, старший авиадиспетчер отлучился из зала, за экраном следили помощники.

В 23.40 на экране вспыхнула точка. Странным было то, что она вообще появилась. Совсем странным – где появилась. Не на периферии экрана, где возникали эхо-сигналы от вошедших в стомильную зону действия радара VC-2 самолетов, а ближе к середине круга. Оборот луча-индикатора, и в юго-восточном квадранте замерцало уже восемь «светлячков». Все в непосредственной близости от аэропорта. Впечатление было такое, будто они не вошли, а впрыгнули в зону. В буквальном смысле слова – с неба свалились! Но это невозможно, и объяснение могло быть одно: за десять секунд, пока индикаторный луч совершал оборот, неизвестные сделали немыслимый бросок от периферии к центру. Ошеломляющие скорости! Удивляло и то, как удалось им – опять же в считанные секунды – погасить скорость.

Когда Гарри Барнс влетел в диспетчерский зал, оба радара, главный и вспомогательный, без расхождений отмечали положение неизвестных. Барнс связался с контрольной вышкой аэропорта. Оператор второй диспетчерской группы Говард Коклин подтвердил: их радар ASR-1 показывает то же. Одну из свалившихся с неба штуковин они видят невооруженным глазом: «Ярко-оранжевый сгусток, но я понятия не имею, что это такое».

Около полуночи Барнс по прямому телефону позвонил на командный пункт ПВО и, доложив обстановку, снова приник к экрану. Неизвестные разделились. Два из них маячили над Белым домом, один зависал над Капитолием. Запретная зона, святая святых, где не имел права находиться ни один летательный аппарат!

Может, журналистский перехлест? В докладной Барнса ничего не сказано о Белом доме и Капитолии. Но это не меняет дела. Национальный аэропорт расположен в трех милях от центра столицы. В миле от аэропорта, за рекой Потомак, – военная авиабаза Боуллинг, еще десять миль на восток – авиабаза Андруз. Их назначение – прикрывать Вашингтон с воздуха.

До рассвета Гарри Барнс взывал к дежурным авиабаз и командных пунктов, требуя поднять в воздух перехватчики. Даже в бесстрастном слоге, каким обычно пишутся докладные, у Барнса прорываются нотки возмущения: «В последний раз я связался со Смоук-Рингом (командный пункт) около 03.00. Они ничего не предприняли, и я спросил, как можно допустить такое, мы предоставили им информацию, они же бездействуют. Человек, с которым я говорил, ответил, что он того же мнения, затем вклинился другой голос, назвавшийся офицером, и он сказал, вся информация передана по инстанциям, уклонившись от дальнейших обсуждений. Я продолжал настаивать, допытывался, будет ли информация передана той же ночью, на что он ответил утвердительно, не поясняя, что же будет предпринято в связи с облетами Вашингтона.»

В начале шестого Гарри Барнс еще раз позвонил на командный пункт авиабазы Андруз. Нижний чин сказал ему, что дежурный офицер отправился спать, не дождавшись, чем закончится вторжение неизвестных в воздушное пространство.

Почему дежурные офицеры командных пунктов и авиабаз, презрев инструкции, не подняли в небо истребители? Не поверили в серьезность предупреждения? Побоялись ответственности? Не решились будить среди ночи начальство? Это осталось загадкой. Но выяснилась такая деталь: за день до этого эскадрилью прикрытия с авиабазы Боуллинг – из-за ремонта взлетной полосы – перебросили в Вилмингтон, штат Делавэр. Оттуда до Вашингтона полчаса лета. Не готова оказалась к перехвату и база Андруз, куда в продолжение ночи не раз обращался Барнс.

Некоторые авторы уверяют, что два истребителя все же примчались на рассвете к столице. Неизвестные при их приближении исчезли с экранов радаров. Эдвард Руппельт говорит об одном истребителе, добавляя, что ВВС постеснялись признать сам факт перехвата в ту ночь.

Сообразив, что на военных рассчитывать не приходится, Барнс решил самостоятельно прояснить обстановку. В аэропорту стоял DC-3 компании «Капитал эйрлайнз». После взлета Барнс попросил капитана корабля Кейси Пирмана отвернуть влево и лечь на курс 290 градусов. Несколькими минутами позже капитан и второй пилот увидели яркий сине-белый сгусток. Летел он навстречу и прошел высоко над левым крылом. Еще один светящийся кокон пронесся над правым. Пилоты насчитали семь синевато-белых огней. Трижды Барнс выводил авиалайнер на неопознанные объекты, и трижды Кейси Пирман подтверждал – огни он видит там, где их фиксировал радар.

Затем Барнс попросил по радио приближавшийся борт SP-160 проследить за появившимся возле него неизвестным. Пилот сообщил, что видит свет. И он висел на хвосте самолета почти до самого аэропорта.

С 5.30 до 5.40 на экранах одновременно находились от семи до десяти неопознанных целей. То двигались на предельно низких скоростях, 100—130 миль в час, то без ощутимого разгона переходили на фантастические скорости. Совершали беспорядочные, рыскающие или скачущие движения. Просто висели в воздухе.

Неопровержимым доказательством того, что неопознанные объекты были, а не померещились Барнсу и его команде, позднее послужит неброский факт: в какойто момент три радара – два в Национальном аэропорту, третий на авиабазе Андруз – одновременно засекли цель над Ривердейлским радиомаяком, что в трех милях севернее Вашингтона, и удерживали ее на экранах тридцать секунд, причем операторы радаров поддерживали связь по телефону.

Последним в то утро видел таинственные огни инженер-радист Э. Чамберс. Закончив дежурство, он вышел из своей радиотрансляционной станции – пять огромных светящихся пятен беспорядочно кружили по небу, затем стремительно ушли в вышину.

А что же АТИС, Центр авиационно-технической разведки?

В архивах «Синей книги» сохранился меморандум от 23 июля 1952 года, написанный, скорее всего, Руппельтом, похоже, для того, чтобы в дозволенных дозах выразить возмущение тем, что никто не позаботился известить АТИС о происшедшем. Есть там такие строки: «Первое известие об инциденте полковник Бауэр и капитан Руппельт получили утром 22 июля 1952 года из вашингтонских газет. Оба накануне побывали на авиабазе Андруз, однако никем оповещены не были.»

В понедельник, 21 июля, Руппельт с полковником Бауэром в полном неведении прилетели из Дейтона в Вашингтон. Приземлились в Национальном аэропорту. По служебным делам побывали в Пентагоне, затем на авиабазе Андруз, где расположен штаб ПВО. И никто не обмолвился о разыгравшихся накануне событиях! Пройдут сутки, и утром во вторник, за завтраком просматривая газеты, Руппельт и Бауэр узнают об инциденте.

Руппельт позвонил майору Фурне. Оказалось, и он, офицер связи Пентагона по делам летающих тарелок, тоже обо всем узнал из газет. К тому времени Фурне связался с авиабазой Андруз и потребовал исчерпывающих донесений. Врасплох был застигнут и Алберт Чоп, пресс-секретарь ВВС. Журналисты задавали вопросы, он же ничего не мог сказать.

Как ни был уязвлен капитан Руппельт, но ему, шефу проекта по изучению НЛО, пришлось отвечать на многие недоуменные звонки, в их числе звонок из Белого дома. Словом, утром 22 июля Пентагон, Белый дом и «Синяя книга» оставались в полном неведении относительно происшедших событий. Лишь к часу дня в Пентагон с базы Андруз привезли предварительный отчет.

Пока в пресс-центре на втором этаже в ожидании новостей бурлила репортерская братия, тремя этажами выше, в кабинетах разведки ВВС, шли совещания. Обсуждался вопрос: а был ли вообще инцидент, возможно, виной всему температурные инверсии? Спору нет, у радаров в Национальном аэропорту и на авиабазах сидели опытные диспетчеры, операторы, умевшие отличать ложные цели от эхосигналов самолетов.

Наметилось два подхода в решении не терпящей отлагательств проблемы. Одни призывали откровенно объявить ожидавшим репортерам, что ВВС не знают объяснения происшедшему. Другие, в их числе Руппельт, настаивали на проведении тщательного расследования. Ведь многие, поначалу ошеломляющие, случаи наблюдения рассыпались на первых шагах расследования.

В 16.00 Алберт Чоп объявил заждавшимся репортерам, что комментариев не будет, чем еще больше распалил любопытство прессы.

Рабочий день близился к концу. Было решено, что Руппельт останется в Вашингтоне и проведет расследование. Наметил с дюжину мест и лиц, где следовало побывать, с кем встретиться: диспетчерские службы аэропорта и авиабаз, метеостанция, авиакомпании, пилоты, причастные к ночным событиям…

Когда Руппельт попросил в диспетчерской Пентагона для разъездов служебный автомобиль, ему было отказано: такая привилегия предоставляется лишь командированным полковникам и генералам. Руппельт попытался связаться с генералом Самфордом или его заместителем, но их уже не было на месте. Руппельт кинулся в бухгалтерию – просил разрешения взять напрокат автомобиль. Дама из бухгалтерии объяснила, что он может воспользоваться городскими автобусами или такси, но платить придется из своих девяти долларов суточных, так что этот вариант отпадал. Между тем бухгалтер, вчитавшись в командировочное удостоверение, объявила, что его командировка предусматривает лишь посещение Пентагона, к тому же и она просрочена, и если Руппельт немедленно не вернется по месту службы, то будет считаться в самовольной отлучке.

До летающих ли тут тарелок? Гори они синим пламенем! Руппельт прикинул, что еще успеет на последний самолет – домой, в Дейтон.

Через неделю все повторилось. За пультом радара Центра управления полетами Национального аэропорта опять оказался Гарри Барнс со своими помощниками. На сей раз диспетчеры не захотели остаться единственными свидетелями небесного аттракциона, и к исходу субботнего дня 26 июля диспетчерский зал наполнился военными и журналистами.

Диск– парад начался в 21.50. По широкой дуге от Хердона, штат Виргиния, до авиабазы Андруз на экранах радаров одновременно всплывали неопознанные цели. В какой-то момент число их достигло двенадцати. Изображение было устойчивым, ничем не отличалось от эхо-сигналов самолетов. Восемь целей, рассредоточившись по экрану, совершали непонятные маневры. Четыре объекта, построившись в линию, двигались курсом 110 градусов со скоростью в сто миль в час, потом вдруг исчезли с экранов.

В 22.46 борт NC-12 на подходе к аэропорту радировал: видит пять светящихся объектов оранжевого и белого цвета. О визуальных наблюдениях огней сообщали и другие пилоты, выходившие на связь с Центром управления полетами.

Разведка ВВС и на сей раз проявила себя не лучшим образом. Эдвард Руппельт в Дейтоне, за триста восемьдесят миль от Вашингтона, о происшествии узнал в одиннадцатом часу – позвонил журналист из «Лайфа».

Руппельт связался с дежурным офицером ВВС в Пентагоне. Тот ничего не знал. Руппельт попросил его известить Дьюи Фурне – майор жил неподалеку от Национального аэропорта.

Когда Фурне, захватив с собой специалиста по радарам, в первом часу ночи прибыл в Центр управления полетами, там, помимо журналистов, был Алберт Чоп, тоже поднятый с постели, увы, звонком не из Пентагона, а из Федерального авиационного управления.

Трудностей с вызовом истребителей не возникло, хотя взлетные полосы авиабаз Андруз и Боуллинг все еще ремонтировались. Самолеты поднимались с дальних аэродромов.

Первые два F-94 прибыли на место незадолго до полуночи. Гражданским самолетам было велено покинуть прилегающее воздушное пространство. Гарри Барнс выводил истребители на цели. Но как только F-94 ложились на заданный курс, «светлячки» исчезали с экранов. Один пилот сообщил о четырех огнях. Затем появился и пятый. Но горючего оставалось только на обратный путь, истребителям пришлось вернуться на базу.

После того как истребители спугнули неизвестных в районе Вашингтона, те или другие огни объявились южнее, в штате Виргиния. Очевидцы звонили на авиабазу Лэнгли – странные штуковины у них на глазах вращались вокруг своей оси, меняли окраску. Дежурный авиабазы сам видел в небе светящийся кокон и поднял истребитель. Тот погнался, но кокон исчез. По словам пилота, впечатление было такое, будто лампочку погасили.

Улетели истребители, неизвестные вновь вернулись на экраны Центра управления. Алберт Чоп через командный пункт в Пентагоне снова поднял в воздух перехватчиков. Пилоты подошли к Вашингтону, включили форсаж и устремились в погоню за светящимися нечто, но те легко уходили или становились невидимками. Если пилоту и удавалось поймать их на экране бортового радара, изображение держалось считанные секунды.

Сколько раз той ночью поднимались в воздух перехватчики над Вашингтоном? В рапорте майора Фурне говорится о двух перехватах звеньями F-94 и о бомбардировщике В-25, который в течение восьмидесяти минут, ведомый Центром управления полетами, безуспешно пытался сблизиться с неопознанными объектами. Но вылетов было больше. Фурне покинул диспетчерский зал раньше остальных и, очевидно, не присутствовал при самом драматичном перехвате. О нем рассказал Алберт Чоп.

Около трех утра, когда неизвестные снова высыпали на экране, Чоп запросил перехватчиков. При подлете к столице истребителям предложили разделиться. Одного Барнс вывел на цель севернее, другого южнее Вашингтона. Пилот, летевший на юг, передал, что ничего не видит, хотя экран большого радара показывал самолет сближается с целью. Тут услышали голос пилота, летевшего в северном направлении: «Вижу, они прямо передо мной. Огромные сине-белые огни». Дальше словами Алберта Чопа:

«Судя по радару, сближение происходило быстро. Пилот вторично вышел на связь. Он был возбужден, в чем я нисколько его не виню, он сказал: „Теперь они окружают меня“. И после паузы: „Похоже, круг смыкается“. А несколько мгновений спустя пилот, помню, произнес почти с мольбою в голосе: „Что мне делать?“ Да, мы тоже видели, что неизвестные вроде бы окружают его самолет. И переглядывались в недоумении. Через десять-двадцать секунд пилот снова подал голос: „Теперь они уходят“. Затем сообщил, что возвращается на базу. НЛО оставались на экране до пяти утра.»

В тот уик-энд происходящее в ночном небе над Вашингтоном напоминало авиационный парад. Его устроители, казалось бы, решили продемонстрировать немногочисленной избранной публике несравненные тактико-технические качества своих летательных аппаратов. Вот один, прострочив пунктиром экран радара, не сбавляя скорости, совершил поворот под углом в девяносто градусов. Другой неизвестный, шедший со скоростью в сто миль, застыл на месте, а спустя мгновение с той же скоростью двинулся в обратном направлении.

После одиночных трюков началось нечто вроде парада-алле, когда все участники представления выходят на манеж и каждый делает что может. Одни зависали в воздухе, другие ходили кругами, третьи на экране вычерчивали ломаные линии на манер тех, что рисуют на дверцах трансформаторных шкафов с высоким напряжением. Четвертый являл свои скоростные возможности. Оператор, наблюдавший воздушную феерию на экране радара ASR-1 для слежения за сверхскоростными самолетами, вычислил скорость пролетавшего над базой Андруз объекта. 7200 миль в час! Или две мили в секунду.

После безуспешных попыток сблизить истребители со светящимися объектами, после их повторных исчезновений с экрана, у Гарри Барнса возникло ощущение, что капитаны таинственных кораблей слышат и понимают отдаваемые им команды. Позже Дональд Кихо спросит у Барнса: почему он напрямик не обратился к уфонавтам, ведь это его обязанность – вступать в контакт с любым воздушным кораблем в зоне действия радара. И Гарри Барнс ответит: «Если бы я задал вопрос и услышал ответ, у меня бы волосы на голове встали дыбом».

Не только этого, пожалуй, боялся Барнс. Если бы он задал вопрос и не услышал ответа, а скорее всего так оно и случилось бы, он мог оказаться пациентом психиатрической клиники и вряд ли бы остался старшим авиадиспетчером.

Первые полосы газет пестрели заголовками о втором пришествии летающих тарелок. Эта тема на время затмила – вещь неслыханная! – другое важное событие: происходивший конгресс демократической партии. И шума было бы больше, узнай репортеры, что целую неделю телетайпы Пентагона и АТИСа без отдыха принимали донесения об НЛО, сначала десятка три в сутки, а после 27 июля – до сорока. По признанию Руппельта, «такие же хорошие, если не лучше, чем вашингтонский инцидент». Две трети из них, похоже, и после придирчивых расследований обречены были остаться в списке «неизвестных». Вот одно из них, No 1584.

Двадцать четвертого июля, ясным безоблачным днем, два полковника совершали перелет с авиабазы Гамильтон близ Сан-Франциско в Колорадо-Спрингс. В 15.40 на высоте одиннадцати тысяч футов, в районе Карсон-Синк, штат Невада, пилот и пассажир В-25 увидели впереди, справа от себя три объекта. Шли они клином, и летчики решили, что это истребители F-86. Несколько секунд спустя неизвестные пронеслись мимо: серебристые ракеты со стреловидным крылом, но без хвоста и кабины. Скорость по крайней мере трижды превышала предельную скорость F-86. При сближении неизвестные взяли влево и быстро скрылись.

Что было делать с подобным сообщением? Самое простое – объявить полковников сумасшедшими. Но сумасшедшими пришлось бы признать десятки других военнослужащих, которые в те дни на земле и в небе наблюдали диковинные вещи. И ответить на вопрос: почему люди, прошедшие строгие медицинские проверки и тесты, все же видят то, чего видеть не должны.

Но главной заботой оставался вашингтонский инцидент. Он перерастал в политическую проблему. В понедельник 28 июля, в десять утра, капитана Руппельта, уже готового к отлету в Вашингтон, застал второй звонок из Белого дома. По поручению президента Трумэна звонил его помощник бригадный генерал Лэндри. Вопрос все тот же: что происходит в небе над Вашингтоном? Президент слушал разговор по параллельному аппарату. Но что мог ответить Руппельт? Что на показания радаров могли повлиять температурные инверсии. Хотя это требуется доказать.

Во второй половине того же дня Руппельт появился в Пентагоне. Пятый этаж, занятый разведкой ВВС, напоминал потревоженный улей. «Масса разговоров, минимум действий» – так определил обстановку шеф «Синей книги». Говорили о пресс-конференции, которую командование оттягивало, о новых донесениях, ежечасно поступавших с телетайпов. Но что они могли добавить к сотням и сотням уже имевшихся? Все чаще звучала тревожная нота: радарно-визуальные наблюдения!

До июля 1952 года все наблюдения за редким исключением сводились к визуальным и, как таковые, легко списывались за счет галлюцинации, ярких звезд, высотных зондов, птичьих стай. Были и радарные наблюдения, их, в свою очередь, можно было объяснить неисправностью аппаратуры, неопытностью операторов, но чаще – температурной инверсией. Вот когда на том месте, где НЛО засечет радар, вы своими глазами увидите неопознанный объект, говорили эксперты, тогда действительно придется поломать голову.

В ночь с 19-го на 20-е, а затем с 26-го на 27 июля над Вашингтоном произошло именно это. Не один, а сразу три радара засекли НЛО в том месте, где их наблюдали пилоты с воздуха и очевидцы с земли. Такого рода донесения продолжали поступать с других авиабаз.

Некоторые специалисты считали, что большинство, если не все, радарные наблюдения объясняются температурными инверсиями. Наиболее рьяно отстаивал этот взгляд доктор Дональд Мензел. В июне, когда участились радарные наблюдения, он опубликовал статью, в которой, в частности, предлагалось любому желающему проделать опыт, подтверждающий принцип действия температурной инверсии. В стеклянный сосуд, наполовину заполненный бензолом, игравшим роль холодного воздуха, налить ацетон, заменявший слой теплого воздуха. Пропущенный сквозь такой цилиндр луч света искривлялся. Более того, при покачивании цилиндра луч приходил в движение. Мензел объявил, что нашел объяснение всеобщему психозу.

Кого– то Мензел убедил, но многие ученые не приняли объяснения. Как не приняли его авиадиспетчеры, операторы радаров, для которых умение отличать ложные цели, в том числе и те, что возникают при температурной инверсии, – непременное условие профессионализма.

Гарри Барнс отнюдь не считал, что посылал истребители на перехват ложных целей. Майор Фурне и специалист по радарам лейтенант Холкомб, следившие за экраном большого радара в ночь 26—27 июля, в докладной отметили «семь хороших, твердых целей», что в специальной терминологии означает эхо-сигналы от действительных, а не мнимых объектов. К тому же эти «хорошие, твердые» цели возникали на экране одновременно с ложными, легко отличимыми. По прибытии в Центр управления полетами Холкомб навел справки на метеостанции аэропорта небольшая температурная инверсия отмечалась, но была она не столь велика, чтобы повлиять на показания радаров.

Вечером 28 июля агентство «Интернэшнл ньюз сервис» распространило новость: ВВС отдали приказ: открывать огонь по неопознанным летающим объектам. Радиокомментатор Фрэнк Эдварде разнес новость по стране.

В Пентагон и Белый дом посыпались телеграммы протеста. Одна – от президента Американского общества ракетостроения Роберта Фарнвуэрта: «Почтительно прошу не предпринимать враждебных действий против тех объектов… В случае, если б они оказались внеземного происхождения, подобные действия чреваты серьезными последствиями, они отвратили бы от нас существ, мощью своей неизмеримо нас превосходящих».

Известные ученые, в их числе Альберт Эйнштейн, тогда же обратились к президенту США с просьбой отменить приказ хотя бы во имя здравого смысла: уж если разумные существа сумели преодолеть безмерное пространство, они способны, надо полагать, защитить себя от столь примитивного оружия, какими являются наши ракеты и пушки.

Приказ был отменен, и вряд ли кто из пилотов успел им воспользоваться. Но тот же Фрэнк Эдвардс в книге «Самое странное» утверждал, что между тревожными ночами 19—20 и 26—27 июля одному из самолетов-перехватчиков удалось сблизиться с летающей тарелкой и прицельным огнем снести с нее часть надстройки, пилот видел, как что-то отвалилось, упало на землю. Сбор обломков проходил под наблюдением ЦРУ, посему дальнейшее покрыто мраком. Впрочем, Фрэнк Эдвардс славился как собиратель диковинных историй, и надо думать, немногие приняли всерьез его слова.

Но доподлинно известно, на этот раз от капитана Руппельта, что летом 1952 года пилот истребителя F-86 разрядил свой пулемет по летающей тарелке без последствий для нее, но с крупными осложнениями по службе для себя.

Начальник разведки ВВС генерал-майор Джон Сам-форд долго откладывал пресс-конференцию и согласился на нее не без нажима начальства. «В продолжение пятилетия тарелочных страстей никто не оказывался в столь трудном положении, в какое попал начальник разведки», – писал Дональд Кихо и даже пытался представить обуревавшие генерала сомнения – что сказать прессе?

Пресс-конференция состоялась 29 июля. Объявили о ней за несколько часов, но зал оказался полон, собрался цвет американской журналистики. Сохранились десятки описаний этой самой представительной и самой долгой со времен второй мировой войны пресс-конференции. Длилась она восемьдесят минут. Лучшее из описаний принадлежит перу Дональда Кихо. И это понятно, – не в пример многим, пришедшим в пресс-центр, чтобы получить официальный ответ на волновавший всех вопрос – что ж это было? – Кихо знал многие скрываемые факты, недомолвки, угадывал сценарий, режиссуру, подспудное течение пресс-конференции, подводные камни, которые командование ВВС постарается обойти. И годы спустя описание этого действа читается с увлечением, хотя сегодня мы понимаем: разведслужба ВВС, во всяком случае генерал Самфорд, знала об НЛО едва ли больше отставного майора Кихо, а все уловки и молчания генерала и других чинов пускались в ход лишь для того, чтобы скрыть растерянность и недоумение.

Ровно в четыре часа в зале для прессы появился невозмутимый начальник разведки ВВС генерал-майор Джон Самфорд со свитой. От АТИСа в нее входили полковник Дональд Бауэр и капитан Эдвард Руппельт.

Кихо отметил отсутствие майора Фурне и лейтенанта Холкомба, двух очевидцев ночных событий в Центре управления полетами 26—27 июля. Должно быть, это означало, что у них на происшедшее имелась своя точка зрения, отличная от мнения Самфорда.

Вступительное слово начальника разведки ВВС было спокойно и взвешенно. Говорил он так, будто речь шла о заурядных вещах. Кстати, во время всей пресс-конференции Самфорд ни разу не произнес «летающие тарелки» или «неопознанные летающие объекты». Он заменял их безобидным словом tНings, что означает «вещь» или «предмет», пожалуй, даже «штуковина». Сказал же он следующее: «ВВС почитают непреложным долгом опознавать, изучать любую вещь, оказавшуюся в воздушном пространстве и представляющую потенциальную угрозу США. В силу этого обязательства еще в 1947 году мы создали проект „Сайн“, а затем как его продолжение другую, более представительную разветвленную организацию, изучившую около двух тысяч подобных донесений. Из этого массива, к нашему удовлетворению, мы сумели отделить те из них, что изначально касались неопознанных объектов. В подавляющем большинстве они оказались дружественными самолетами или предметами, ошибочно опознанными, преднамеренным обманом – достаточно было и таких случаев, – а также явлениями, связанными с распространением электромагнитных волн или метеорологического свойства, аберрацией и так далее.

Однако остается около двадцати процентов донесений, в которых люди бесспорной репутации рассказывают вещи весьма спорные. И поскольку пока невозможно отождествить или соотнести эти вещи с большей частью уже объясненных, они по-прежнему остаются предметом нашей озабоченности. Трудность же вынести какое-либо заключение относительно этих донесений объясняется отсутствием эталона, иначе говоря, способа измерить те самые вещи, о которых одни сообщали скупо, другие подробней, но без мерила, способного той вещи, идее или тому явлению придать нечто такое, что превратило бы их в материал, подлежащий любой разновидности анализа.

Заинтересованность наша объясняется отнюдь не интеллектуальной любознательностью, а стремлением оценить, определить возможную угрозу США. И сегодня мы можем заявить: не существует ничего такого, что воспринималось хотя бы как отдаленная перспектива, отдаленное предостережение тому, что мы каким бы то ни было образом могли отождествить с угрозой национальной безопасности…»

Генерал Самфорд, по свидетельству людей, знавших его, был человеком немногословным и предпочитал изъясняться короткими рублеными фразами. Но тут он, очевидно, рассудил, что телеграфный стиль приведет к нагнетанию драматизма, а посему избрал витиеватый, академический слог, как бы призывая слушателей к спокойствию и рассудительности.

Вступительная речь длилась около пяти минут. Несмотря на признание двадцати процентов необъясненных случаев (на две тысячи – это четыреста!), напряжение спало.

Но к пресс-конференции готовился не только генерал Самфорд, подготовились к ней и журналисты. Сразу же обозначились горячие точки, вокруг них и вращались разговоры все восемьдесят минут. Одна из постоянных тем – эпизод первой вашингтонской ночи, когда три радара одновременно в продолжение тридцати секунд фиксировали НЛО над Ривердейлским радиомаяком. По мнению специалистов, это означало, что цели были реальные, а не мнимые. Об этом был задан первый вопрос.

Репортер. – Известны ли случаи одновременного обнаружения целей более чем одним радаром? Иначе говоря, фиксировались ли несколькими РЛС эхо-сигналы, исходившие из одной точки?

Самфорд. – Вы имеете в виду в прошлом?

Репортер. – Да, сэр.

Самфорд. – Что ж, вещь не столь уж необычная. Феномен переходит с одного радара на другой с достаточной степенью вероятности, что это тот самый феномен. Если же вести счет на секунды, я бы воздержался утверждать…

Репортер. – Разве такой пеленгации недостаточно, чтобы быть уверенным, что феномен находится именно в этой точке?

Самфорд. – Исключительно редкий случай.

Репортер. – Так был такой случай?

Самфорд. – Исключительно редкий. Даже не припомню.

Начальник разведки, конечно, лукавил. Многие журналисты успели разобраться в сути триангуляции и знали, что она состоялась 19—20 июля. В последующем диалоге тема не была забыта. Правда, вопросы ставились недостаточно четко, и Самфорд их парировал – то с помощью утиных стай, то ссылаясь на неопытность операторов. Но вот разговор вернули к триангуляции.

Репортер. – Генерал, вы сказали, что обнаружения локаторами одной и той же цели не было.

Самфорд. – Не думаю, что именно это я хотел сказать.

Репортер. – Вы имели в виду что-то другое?

Самфорд. – Я имел в виду вот что. Коль скоро речь идет о синхронности, кто-то может сказать: «Это было в двенадцать часов три минуты и двадцать одну с половиной секунды», и тут я затруднился бы с ответом.

Репортер. – Хорошо, тогда такой факт. Оператор радара авиабазы Андруз сообщил мне: утром 20 июля он засек объект в трех милях севернее Ривердейла. В тот момент оператор держал связь с Центром управления полетами и они обменивались информацией. Радар центра также зафиксировал точку на экране в трех милях севернее Ривердейла, на обоих радарах эта точка оставалась в течение тридцати cекунд, после чего одновременно исчезла с экранов.

Самфорд. – Ну что ж, если так понимать синхронность, то можно ответить положительно. Не всякий, однако, согласится с таким определением синхронности. Я имею в виду тех, что ведут счет на доли секунды… Эти люди, пожалуй, нам возразят, дескать, наблюдения разошлись на полсекунды, а посему вы не вправе говорить о синхронности.

С помощью словесной эквилибристики генерал и на этот раз выстоял. Раздосадованный журналист отстал от него, буркнув напоследок: «А по-моему, синхронность хоть куда, на все случаи жизни».

Уже под занавес опять возник тот же вопрос.

Репортер. – Генерал, как вы объясните такое. Старший авиадиспетчер утверждает: едва эхо-сигнал появился на экране радара вблизи самолета Кейси Пирмана, Барнс сказал пилоту: «По курсу два часа в трех милях от вас объект». И Пирман, взглянув в указанном направлении, ответил: «Вижу светящийся объект». И так было не один, а три раза. В прошлую субботу Барнс вывел по крайней мере полдюжины гражданских самолетов…

Тишина, томительная пауза. И неожиданный ответ генерала: «Этого я не могу объяснить!»

Насладившись произведенным эффектом, Самфорд продолжал: «В спиритизме давно творятся вещи, о которых компетентные наблюдатели бесспорной репутации сообщают вещи весьма спорные. Не берусь утверждать, что в данном случае речь идет именно об этом, просто примите сие в объяснение нашей неспособности объяснить».

Возможно, сравнение со спиритизмом у Самфорда вырвалось случайно на исходе утомительного перекрестного допроса. А может, и это было уловкой – пусть лучше будут призраки, чем инопланетные корабли.

Вторая горячая тема – температурная инверсия. Тема не менее опасная, но мало кому понятная. В ней генерал Самфорд не чувствовал себя уверенно, а потому переадресовывал вопросы капитану Рою Джеймсу. Но и капитану Джеймсу, специалисту по электронике, от них было не по себе. Его срочно доставили в Вашингтон на пресс-конференцию, о событиях в Национальном аэропорту он знал лишь из газет, поэтому старался говорить больше о казусах радиолокации вообще, между тем журналистов волновали конкретные случаи 20-го и 27 июля. Капитан Джеймс осторожничал, терялся, и тогда генерал Самфорд спешил на выручку.

В один из напряженных моментов генерал Самфорд, обведя глазами зал, вдруг спросил с обезоруживающей искренностью: «Хотите знать, что мы действительно думаем?» И, когда стих одобрительный гул, продолжал: «Я полагаю, эти явления относятся к интеллектуальной и научной сфере интересов, и мы близки к тому, чтобы узнать о них больше. Однако нет ничего такого, что дало бы возможность отождествить их с какими-либо материальными объектами, кораблями или ракетами, враждебными США».

Впечатления от пресс-конференции были столь разнообразны, что в откликах на нее каждый читатель мог найти подтверждение собственным мыслям об НЛО. Неизвестный феномен природы, массовый психоз, астрономические явления и предметы земного происхождения – таков был разброс мнений. Но большинство журналистов рассудило, что неопознанные летающие объекты не заслуживают внимания, которое к ним проявляет американская публика. Вот вывод газеты «Нью-Йорк таймс», всегда с предубеждением относившейся к шумихе, поднятой вокруг летающих тарелок.

Мнение меньшинства выразила «Нью-Йорк трибюн»: «ВВС были вынуждены признать синхронность радарно-визуальных наблюдений, а это открывает простор для самых неожиданных выводов, в том числе и гипотезы инопланетного происхождения НЛО.»

Третья точка зрения, довольно распространенная, – к ней, в частности, присоединилась газета «Вашингтон пост», – сводилась к тому, что с конечным суждением по данному вопросу благоразумней будет повременить.

Как ни странно, и четыре десятилетия спустя нам ничего иного не остается.

Светящееся нечто над Вашингтоном, как оказалось, появлялось и раньше. 23 мая 1952 года с восьми вечера до полуночи радар засек в общей сложности пять десятков целей. Подобное повторилось 16 июля. А в августе того же года «неизвестные» восемь раз всплывали на экранах радаров. И военные и гражданские пилоты снова видели светящиеся коконы там, где их фиксировал радар.

Может удивить, что на пресс-конференции совсем робко затрагивался вопрос о визуальных наблюдениях, тем более что все они подтверждались радарами. Но дело в том, что очевидцы-диспетчеры отказались от своих показаний, сославшись на тогдашнее возбужденное состояние. В отчете было записано, что они видели яркую звезду, хотя той ночью в той части неба ярких звезд вообще не было. Эдвард Руппельт так прокомментировал этот эпизод: «Из хорошо информированных источников мне стало известно, что операторов с контрольной вышки „немножко уговорили“».

Заколебался в своих показаниях и один из посланных на перехват пилотов: онде не исключает возможность, что видел всего-навсего отраженный земной свет. Похоже, и его «немножко уговорили».

Температурная инверсия… Да, перепады температур в воздушных слоях отмечались, однако не настолько, чтобы повлиять на работу радаров. С июня по август редкая ночь обходилась без температурных инверсий, и все же неопознанные цели появлялись не так уж часто. Вот что говорил позднее Алберт Чоп:

«Примерно неделю спустя (после пресс-конференции. – Авт.) майор Льюис Норман, мл, эксперт по радарам, сообщил майору Фурне, капитану Руппельту и мне, что температурная инверсия, отмеченная в районе Вашингтона в ту ночь, была недостаточна, чтобы заставить радар отражать наземные объекты… Необходим перепад температур от десяти до семнадцати градусов по Фаренгейту, чтобы радар стал принимать отражения от земных предметов. По данным же бюро погоды, в те две ночи над Вашингтоном зарегистрированы температурные инверсии не более одной десятой процента по шкале Фаренгейта. Эта информация не была доведена до сведения прессы, которая, как кажется, вполне удовлетворилась объяснениями генерала Самфорда.»

Годы спустя стал известен отчет для служебного пользования о вашингтонском инциденте. В нем говорилось: «Сопоставление донесений о радарных наблюдениях не позволяет вынести окончательное суждение. Как всегда в подобных случаях, отсутствуют необходимые фактические и научные данные.»

Через семнадцать лет эксперты из комиссии доктора Эдварда Кондона вновь вернутся к вашингтонскому инциденту и, как ни странно, найдут достаточно «фактических и научных данных», чтобы вынести не слишком научное заключение:

«В итоге следующие выводы представляются верными: 1. Погодные условия в период 19—20 и 26—27 июля 1952 года в районе Вашингтона, округ Колумбия, предрасполагали к аномальному распространению радиоволн; 2. Неустановленные эхосигналы, полученные при этих инцидентах, предположительно явились результатом аномального приема; 3. Визуальные объекты, за исключением одного или двух случаев, по всей вероятности, можно отнести к метеорам и мерцающим звездам.»

Не слишком ли много метеоров и ярких звезд для двух прозрачных летних ночей? И что же все-таки представляли собой те «один или два случая», отмеченные как исключение? Вспомним Руппельта: достаточно сделать несколько допущений, и любое наблюдение НЛО находит логическое объяснение.

И сегодня вашингтонский инцидент, правда лишь вторая ночь, значится в списке «неизвестных». Но есть другой, неофициальный список, по мнению знатоков вобравший наиболее впечатляющие эпизоды уфологии. В нем вашингтонский инцидент идет вторым номером.

Через несколько часов после пресс-конференции, в 21.40, радиолокационная станция ПВО засекла над заливом Сагино озера Гурон, штат Мичиган, цель, продвигавшуюся с севера на юг со скоростью 625 миль в час.

Поблизости находились три истребителя F-94, одному приказали идти на перехват. Поднявшись до двадцати тысяч футов, пилот и оператор бортового радара увидели впереди по курсу синевато-белый объект, во много раз больше самой яркой звезды. Неизвестный сразу стал уменьшаться в размерах, синеватые тона сменились красноватыми. Летчикам показалось, что объект удаляется. Это подтвердил оператор наземного радара: цель уходит на север.

Пилот включил форсаж и бросился в погоню. На экране бортового радара появился сигнал, какой обычно дает бомбардировщик В-36. Вскоре цель исчезла с бортового радара, но осталась на экране наземного. Оператор сообщил: за одну развертку луча-индикатора неизвестный почти удвоил скорость.

Погоня продолжалась десять минут. Неизвестный то сбавлял скорость, то доводил ее до 1400 миль, когда расстояние между ним и F-94 сокращалось. Пилот был вынужден прекратить преследование. И тогда неизвестный сбросил скорость до трехсот, а затем и двухсот миль.

Этот случай радарно-визуального наблюдения не вышел за пределы Пентагона и АТИСа, однако на тех, кому удалось с ним познакомиться, он произвел сильное впечатление. Вспоминает Эдвард Руппельт:

«Так что это было? Многие из тех, с кем я общался, уверовали в это донесение – вот оно, искомое доказательство! Если тысячи других донесений можно было сбросить со счетов по техническим причинам, с этим ничего невозможно было поделать. Те люди (в Пентагоне и АТИСе) полагали, что одного лишь этого донесения достаточно для официального признания НЛО как инопланетных космических кораблей.»

Почему Руппельт считал, что с этим наблюдением ничего невозможно поделать? По курсу самолета мерцала яркая звезда Капелла. Пришлось побороть искушение все свалить на нее. Но как быть с радарными наблюдениями? В какой-то момент бортовой и наземный экраны показывали одно и то же. Объект не мог быть метеором – они не меняют ни скорости, ни направления полета. Отпадал и высотный зонд – не те скорости, не та маневренность. Не выручала и температурная инверсия – ложные «погодные» цели не способны совершать разворот на 180 градусов.

Но, главное, в этой гонке с преследованием неизвестный действовал осознанно и логично, то ускорял, то замедлял полет в зависимости от местонахождения самолета.

Первого августа летающая тарелка появилась над авиабазой Райт-Паттерсон, где расположен Центр авиационно-технической разведки, он же АТИС. В 10.51 служба наземного перехвата засекла движущуюся цель. Позвонили из города Беллефонтен: жители наблюдают в небе круглый объект с металлическим отливом. Два истребителя F-86 были посланы на перехват. Поднявшись до тридцати тысяч футов, пилоты увидели над собой круглый блестящий объект, производивший впечатление твердого тела. Истребители набирают предельную высоту – сорок тысяч футов – и пытаются сделать снимки. Бортовой радар отметил слабый сигнал, это означало, что неизвестный находится, по крайней мере, на двенадцать тысяч футов выше. Вскоре он исчез.

Выводы «Синей книги»:

«Истребители и НЛО одновременно появились на экране радара наземного перехвата. Не вызывает сомнений, что глаза наблюдателей и антенны радаров были нацелены на один объект.

В данном случае объект не мог быть зондом, поскольку скорость была слишком велика. (Радиозонд был запущен в 10.00 и двигался в восточном направлении. Объект же обнаружили к северо-западу от базы.) Объект не мог быть самолетом по причине большой высоты. Астрономическое тело исключается ввиду двойного радарного наблюдения.

Электронный или визуальный мираж метеорологического свойства также отпадает… Наблюдение происходило на высоте, где погодные условия перестают действовать. Заключение: „Неизвестный“.»

Третье августа, 16.15. Авиабаза Гамильтон, штат Калифорния. Два больших серебристых диска примчались с востока. Пилоты и наземный персонал следили, как один из них, летевший выше, снизился до уровня второго, и оба стали кружить над базой. Высота была немалая, но в бинокли было видно – объекты круглы, материальны. Затем к этим двум присоединились еще шесть дисков. Пока пилоты бежали к истребителям, неизвестные построились ромбом и скрылись из вида.

И сколько таких эпизодов принес 1952 год…

С середины августа для «Синей книги» началась относительно спокойная полоса – десять-двенадцать донесений в сутки. Донесения были «хорошие» и средние. Дневные диски, ночные огни, радарные и радарно-визуальные наблюдения. И новые безуспешные погони. После сумасшедшего июля даже необычное начинало казаться обычным.

Но вот утром 20 августа с телетайпа принесли телеграмму из Флориды. В ней кратко излагалось то, что позднее станет известно как «Дело скаутмастера». Телеграмма поступила по служебным каналам, но поскольку предварительное расследование проводила местная полиция, о происшествии узнали репортеры, а значит, вся страна.

Двумя часами позже Эдвард Руппельт находился на борту военного самолета, направлявшегося во Флориду. Дело было чрезвычайной важности: на сей раз тарелка не просто промчалась вдали, а висела над головой очевидца.

Не сказать, чтобы случаи был совсем уникален. Уже гуляли по свету истории о якобы сбитых или потерпевших аварию дисках, о подобранных уфонавтах, маленьких человечках, хранимых в спиртовых растворах в ангарах секретных авиабаз. «Синяя книга» к подобным толкам относилась свысока. Руппельт сообщения такого рода без колебаний отправлял в мусорную корзину.

…Произошло это 19 августа 1952 года, около девяти вечера, близ города Уэст-Палм-Бич, штат Флорида.

Д. С. Деверджер, скаутмастер, или вожатый скаутов, после слета юных разведчиков взялся подвезти четырех мальчиков. Вскоре одного высадили у дома. И тогда в машине зашел разговор о ежегодных автогонках по пересеченной местности. Но состоятся ли они в этом году? Все зависит от трассы. Может, прокатиться и посмотреть, как она выглядит?

Кто предложил сделать крюк в десять миль, чтобы взглянуть на место предстоящих гонок? Очевидно, Деверджер, он наставник, его машина.

С приморской автострады свернули на грунтовую дорогу. Долго ли, коротко ли – в придорожной чаще увидели свет. Точнее, увидел вожатый. Полыхнуло во второй и третий раз, тут увидели и мальчики. Деверджер решил остановиться, выяснить, в чем дело. Мальчики его отговаривали, им было страшно. Но вожатый развернул машину и притормозил у того места, где заметили свет.

С какой стати его потянуло в заболоченные и кишащие гремучими змеями заросли карликовой пальмы? Показалось, что свет излучает потерпевший аварию самолет.

В машине работал приемник. Начиналась пятнадцатиминутная передача. Вожатый наказал перепуганным мальчишкам: если он не вернется к концу передачи, они должны добежать до ближайшей фермы и просить о помощи.

Темнело. Затаив дыхание, мальчики следили из машины, как вожатый, в картузе с длинным козырьком, с мачете в одной руке и с зажженным фонарем в другой, продирается сквозь заросли. Благополучно миновал полосу низкорослого кустарника. Остановился перед стеной деревьев, стрельнул вверх лучом фонарика… А потом мальчики увидели, как из сплетения крон вылетел красный огненный шар и свалил с ног вожатого.

Ребята со всех ног бросились на соседнюю ферму.

…До того места, откуда исходило свечение, по расчетам Деверджера, оставалось полсотни ярдов, но одолеть их было не просто. Кустарник расступился, впереди лежал пустырек, похоже, это было дно пересохшего болота. И тут Деверджер ощутил неприятный, въедливый запах, влажную духоту. Стало трудно дышать. Появилось ощущение, что за ним наблюдают. Деверджер поднял глаза к небу. Зачем? Захотелось отыскать Полярную звезду, так он позже объяснит. И в тот момент увидел над собой, чуть в стороне, футах в тридцати, за деревьями темный контур.

Невольно попятился назад и почувствовал: дышать стало легче. Вот тогда он и направил луч фонарика вверх и увидел круглый объект, снизу вогнутый, с куполом или башенкой наверху. Поверхность сероватая, гладкая. На кромке с равными интервалами торчали похожие на подкрылки или лопасти пластины, между ними зияли отверстия наподобие сопел.

Как долго Деверджер светил фонариком и разглядывал зависавшую над ним среди крон штуковину? С минуту. А может, считанные секунды. Затем услышал осторожный звук. Как если бы кто-то отворил хорошо смазанную дверцу сейфа – таким был звук. И тотчас от купола штуковины отделился красный шарик и не спеша поплыл к нему. На полпути шарик превратился в красное облако. Последнее, что помнил Деверджер: он выронил из рук мачете и фонарик. Закрыл лицо ладонями.

…На близлежащей ферме оказался телефон. Даже по американским меркам полицейская патрульная машина прибыла на место происшествия быстро.

К тому времени Деверджер пришел в себя, пытался самостоятельно выбраться на дорогу. У него был вид перепуганного насмерть человека. С двумя полицейскими пришлось опять продираться сквозь кустарник. Отыскали место с примятой травой. Тут же валялись мачете и горящий фонарь. Второй фонарь, прихваченный Деверджером на всякий случай, так и не нашли.

По дороге Деверджер почувствовал на руках и на лице жжение. В полицейском участке на его матерчатом картузе обнаружили несколько точечных прожогов.

…Перед офицерами разведки сидел не слишком разговорчивый, но с виду симпатичный малый. Слегка за тридцать. Успел кое-что повидать в жизни. Войну прошел на Тихом океане морским пехотинцем. Потом скитался по стране – был автомехаником, работал на заводе. Перебравшись во Флориду, открыл бензоколонку, прогорел. Нанялся продавцом в магазин скобяных товаров. Месяц назад ему предложили стать скаутмастером.

Радиации на месте происшествия приборы не зарегистрировали. Никаких следов огня, обугливания. Да, был у Деверджера легкий ожог на руках, сравнимый с солнечным. Это подтвердил военный врач. Еще подпалены волосы, что можно было проделать и с помощью зажигалки. В общем дело пахло обманом, мистификацией, но как ни пытался Руппельт изобличить Деверджера, прямых улик не было.

Позвонил помощник шерифа. По собственной инициативе он навел справки и выяснил: скаутмастер не так хорош, каким пытается себя представить. Из морской пехоты его, оказывается, с треском выставили – за самоволку и кражу автомобиля, после чего пришлось отбывать срок в исправительном учреждении штата Огайо.

Подоспел и свежий номер местной газеты. В нем скаутмастер разглагольствовал о том, как большие шишки из Пентагона допрашивали его до поздней ночи, но он-де не станет сообщать подробности, не то в стране возникнет паника…

Руппельт все больше утверждался в своем мнении: обман, надувательство, самореклама.

На всякий случай прихватив обожженный картуз, мачете, фонарик, а также образцы травы и почвы с места происшествия, Руппельт отбыл в Дейтон.

Лабораторные анализы не обнаружили даже намека на радиоактивность или намагниченность предъявленных предметов. Картуз действительно прожжен в нескольких местах. Похоже, электрической искрой. Уже было решено закрыть дело с заключением «мистификация», когда позвонили из лаборатории, куда на анализ отправили почву и траву.

Не сама трава, а корни травы оказались обожженными! И стебли длинных травинок. Очевидно, тех, что соприкасались с землей. Почему, каким образом?

В лаборатории провели опыт: куски свежего дерна подогревали на сковородке до 300 градусов по Фаренгейту. Корни обуглились, стебли травы не пострадали!

Но как могли обуглиться корни травы в зарослях карликовой пальмы? Ответ нашелся один: индукционным нагревом. Этим методом плавят металлы, подвергая их воздействию переменного электромагнитного поля. Возникающие вихревые токи создают высокую температуру.

Хорошо, это в плавильном цехе. А как подобное могло произойти в болотистой чаще Флориды?

Роль проводника могла сыграть сырая земля. Но чтобы обуглились корни травы, должно было возникнуть переменное магнитное поле. Тут не обойтись без электрической установки. Откуда ей было взяться?

Но такая установка могла быть на борту объекта!

И опять капитан Руппельт и лейтенант Олсон спецрейсом отправились во Флориду, чтобы продолжить расследование странного случая.

Повторно опрошенные юные попутчики Деверджера утверждали, что видели, как вожатый, сраженный красным огненным шаром, упал. Проверка на месте показала: мальчики никак не могли этого видеть, даже если бы взобрались на крышу машины. Газетная шумиха и досужие разговоры, очевидно, заронили в сознание ребят картины, которых видеть они не могли.

Деверджер своим поведением лишь укрепил подозрения. От бесед с репортерами он отказался, приберегая рассказ для журнальной публикации. Позже в журнале «Америкэн уикли магазин» Деверджер поведает о том, как в куполе летающей тарелки он узрел такое страшилище, что слов не найти для описания.

Тот, кто за «делом скаутмастера» следил по газетным публикациям и ничего не знал о лабораторных анализах, терялся в догадках, история в глазах большинства выеденного яйца не стоила. Дональд Кихо в пресс-центре Пентагона допытывался у Алберта Чопа, почему ВВС не выведут проходимцев на чистую воду, не пресекут нелепые слухи.

«Многие спрашивали: почему бы не проверить скаутмастера на детекторе лжи. Мы рассматривали этот вопрос, консультировались со специалистами. И нам отсоветовали. В некоторых случаях детектор лжи может не дать результатов. Проведи мы такую проверку и пройди Деверджер ее успешно, тут такое бы началось, для нас это было бы сущим кошмаром», – писал капитан Эдвард Руппельт.

Ему же принадлежит крылатый отзыв о деле Деверджера: «Лучшая мистификация за всю историю НЛО».

Но отчего все-таки обуглились корни травы в зарослях?

Предсказания доктора Мензела о том, что летающие тарелки сами собой исчезнут, как только спадет жара, не оправдались. И все же в сентябре число донесений упало до 124.

«Синей книге» предстояло разобрать летние завалы, не упуская из виду и новые донесения. И тут выяснилось, что побочным следствием пресс-конференции генерала Самфорда стало ухудшение разведработы в том, что касалось НЛО. Растиражированные прессой высказывания шефа офицеры разведки восприняли как знак того, что Пентагон утратил интерес к летающим тарелкам. Сообщения с авиабаз поступали отрывочные, небрежно составленные. Приходили телеграммы, в которых разведчики требовали подтвердить необходимость таких донесений.

Еще в августовском номере закрытого журнала ВВС «Эйр интеллидженс дайджест» Эдвард Руппельт напечатал статью, в которой заверил разведчиков, что ВВС продолжат изучение НЛО, поскольку для пятнадцати процентов донесений (у Самфорда – двадцать) все еще нет объяснений. Учитывая особый контингент читателей, он даже высказал предположение, что неопознанные объекты могут оказаться космическими кораблями с Марса, Венеры или из глубин Вселенной.

Офицеры в АТИСе и Пентагоне, причастные к изучению летающих тарелок, все более убеждались, что мало обработать груды донесений. Нужно совершить прорыв к пониманию того, что же собой представляют эти таинственные летающие объекты. Было отобрано около семисот первоклассных наблюдений, их намеревались представить на рассмотрение ученой комиссии, поставив перед ней единственный вопрос: можно ли этот материал считать доказательством того, что нашу планету посещают летательные аппараты из космоса?

На совещании в узком составе – капитан Руппельт, майор Фурке, полковники Адаме и Смит из разведки ВВС – возникла мысль на анализе маневров НЛО доказать, что они не просто бесцельно носятся в небе, а совершают разумные, хотя и не всегда понятные действия.

С конца сентября АТИС возглавил генерал Уильям Гарланд. Еще будучи заместителем начальника разведки ВВС, Гарланд поддерживал любые меры, направленные на поиски решающего доказательства – за или против – в отношении летающих тарелок. С его появлением на авиабазе Райт-Паттерсон наметился новый этап в инструментальных наблюдениях. Идея возникла не в первый и не в последний раз, хотя никто в точности не знал, с помощью каких инструментов и приборов можно обрести искомое доказательство.

Большие надежды связывались с фотокамерами, снабженными дифракционными решетками, теми, что, подобно призме, разлагают усиленный оптикой свет на цвета видимого спектра. Любой источник излучения – бортовые огни самолета, свет звезды или метеора – имеет свой неповторимый спектр. И потому снять «отпечаток» спектра НЛО казалось очень важным. Таких фотокамер с двумя объективами, один для обычного снимка, другой для спектрального, у ВВС к концу года набралось сто штук. Их устанавливали на радиолокационных станциях, контрольных вышках авиабаз, на истребителях-перехватчиках. Радиолокационные станции оснащались кинокамерами, снимавшими не только экран радара, но еще хронометр и счетчик кинокадров. Такая съемка позволяла предельно точно восстанавливать ход событий при появлении на экране неизвестных целей. Подготовленная аппаратура включала магнитомеры, счетчики Гейгера, акустические приборы.

И как всегда, вставал вопрос – где расположить дорогостоящие приборы? Свежа была память о безуспешной инструментальной охоте за «зелеными болидами» в южных штатах, там аппаратуру возили с места на место с нулевым результатом. Руппельту пришла в голову мысль послать команду инструментальной разведки на полигон в Тихом океане, где намечались испытания первой водородной бомбы. Рассудили, – это может привлечь внимание НЛО. Основания для таких предположений дали военно-морские маневры НАТО, проводившиеся в сентябре 1952 года в Северном море под кодовым названием «Мейнбрейс».

Двадцатого сентября фоторепортер, снимавший эскадру в походном строю, заметил в небе большой серебристый шар. Репортер сделал несколько снимков, и довольно удачных. Правда, белый шар на фоне корабельных надстроек был похож на метеозонд. Проверили: ни с одного корабля метеозонд не запускался. Но мало ли откуда мог он залететь? На том и успокоились.

На следующий день пилоты английских патрульных истребителей обнаружили НЛО в тот момент, когда он выходил из района маневров. Один из пилотов начал преследование. НЛО шутя ушел от истребителя «Метеор». Пилот лег на обратный курс и, уже подлетая к базе, обнаружил, что теперь НЛО преследует его «Метеор». Пилот сделал разворот и пошел навстречу. Неизвестный изменил направление полета и вскоре скрылся.

Двадцать второго сентября неопознанный объект вновь появился вблизи кораблей НАТО. Поднятый «Метеор» сумел приблизиться настолько, чтобы отчетливо разглядеть серебристый шар. Пилоту показалось, что шар вращался вокруг своей оси.

До начала маневров в Пентагоне кто-то в шутку высказал предположение, что они могут заинтересовать летающие тарелки. Так оно и вышло. Теперь уже не в шутку решили, что испытание водородной бомбы тем более привлечет уфонавтов. АТИС и «Синяя книга» готовились к поездке. Но в последний момент выяснилось, что для аппаратуры и техников места в самолетах нет, от идеи пришлось отказаться. Да и тарелки в районе испытаний над атоллом Эниветок замечены не были.

Слова Руппельта о том, что в августе сотрудники «Синей книги» смогли перевести дух, не следует принимать всерьез. Август был спокойным лишь в сравнении с июлем, принесшим 536 наблюдений. В августе «Синяя книга», по свидетельству Руппельта, получила 175 донесений. И эта цифра огромна, если учесть, что предыдущий год принес всего 169 донесений. Но приводимая Руппельтом августовская норма неверна, – редкий случай, когда шеф «Синей книги» ошибается. На самом деле в августе было 326 наблюдений. Это стало известно позднее, после публикации помесячной и погодной статистики. То ли сотрудники «Синей книги» не успевали оприходовать донесения, то ли они застревали в пути, поступая с большим опозданием.

Общее число донесений за этот год – 1501. Для сравнения: пять предыдущих лет принесли 843 донесения.

А чтобы представить истинное положение вещей в небе над Америкой, любую годовую цифру следует помножить на десять. На этом, как помним, сошлись Руппельт, Хайнек и другие независимые эксперты. Лишь десятая часть наблюдений попадала в картотеки «Синей книги».

Впрочем, годовые показатели сами по себе мало что значат. В них важны «неизвестные», иначе говоря, донесения, оставшиеся загадкой для аналитиков. И по части «неизвестных» 1952-й остается непревзойденным за все двадцать три года единоборства ВВС с летающими тарелками. Из полутора тысяч наблюдений 303 считаются «неизвестными» или воистину НЛО. Правда, реестры «Синей книги» подвергались многочисленным ревизиям и пересмотрам. Сначала количество «неизвестных» снизилось до 208, затем увеличилось до 214. Все равно любая из цифр внушительна. Лишь 1953 и 1954 годы отдаленно приближаются к тем показателям: соответственно 42 и 46 «неизвестных». Хотя, скорее всего, они отражают тот «аналитический метод», при помощи которого из «неизвестных» пеклись «известные». А метод постоянно совершенствовался.

Как бы то ни было, год 1952-й в американской уфологии уникален. Год крутой волны!

Командованию ВВС пришлось пережить шок. За шесть месяцев 148 американских газет и журналов отозвались на небесную феерию шестнадцатью тысячами статей и заметок. Летающие тарелки заставили забросить текущую работу, заниматься только ими – разбирать, изучать донесения, отвечать на звонки, телеграммы и письма официальных лиц, граждан, газетчиков. Временами все каналы связи оказывались перекрытыми сообщениями об НЛО, что вызывало беспокойство не только в Пентагоне, но и в ЦРУ. А какой-то момент главный вопрос заключался не в том, что собой представляют летающие тарелки, а как успокоить общественность. В секретных документах состояние общества нередко определялось как близкое к панике. Холодная война была в разгаре. Да и «горячая» третий год продолжалась на Корейском полуострове. Генералы, физики, психиатры по телевидению, радио, в печати успокаивали народ. Не помогало.

Для Эдварда Руппельта год выдался трудным. Вопреки ожиданиям, не удалось записать в «Синюю книгу» даже приблизительный ответ на задачу, которую он надеялся решить, принимая руководство проектом. Руппельт всегда стремился сохранять беспристрастность по отношению к летающим тарелкам, считаться с фактами, любыми фактами, лишь бы они приближали к пониманию того, что собой представляют НЛО. Похоже, именно в этом году Эдвард Руппельт начал склоняться к гипотезе инопланетного происхождения НЛО.

Майор Дьюи Фурне, представитель «Синей книги» при Пентагоне, к этой мысли пришел раньше. С одобрения единомышленников он готовил для ученой комиссии материалы, которые должны были на фактах доказать эту гипотезу.

И для доктора Аллена Хайнека, научного консультанта ВВС, год стал поворотным. Не было больше прежнего Хайнека, самоуверенного профессора астрономии, потрошителя летающих тарелок. Не замечалось в нем и другой крайности – признать «ночные огни» и «дневные диски» инопланетными кораблями. Как честный ученый, один из немногих имевший доступ к закрытой информации, на пятом году вовлеченности в тарелочную эпопею, под напором фактов, скоропалительных, волюнтаристских их толкований, в том числе собственных, он призвал ученых трезво взглянуть на проблему НЛО.

Произошло это в октябре 1952 года на созванном по инициативе Американского оптического общества симпозиуме по неопознанным летающим объектам. Поводом для высказывании Хайнека стали выступления доктора Дональда Мензела и доктора Эрнера Лидделз. В объяснение феномена НЛО эти ученые приводили набившие оскомину доводы – миражи, рефракция света, температурные инверсии, психологические факторы, массовый психоз и плутовство. Доклад Лиддела носил фельетонный характер – «Фантасмагория, или Необычные видения в атмосфере».

Хайнек отверг такой подход. На убедительных примерах он показал, что так просто нельзя отмахнуться от обсуждаемого феномена. И еще одну важную тему он впервые поднял публично, выступив против укоренившейся практики высмеивать очевидцев. Это Хайнек объявил недостойным приемом, мешающим научному постижению явления.

История, начавшаяся в апреле 1952 года над Тихим океаном, когда самолет морского министра Дэниела Кимбалла дважды облетели серебристые диски, получила неожиданное продолжение. Фабула все та же – противостояние двух могущественных ведомств, ВВС и ВМС. Новый виток конфронтации был задан появлением фильма.

Фотографии и фильмы, претендующие на изображение НЛО, были и остаются сплошным разочарованием. Коллекция их велика, но, как заметил Эдвард Руппельт: увидел один снимок, считай, ты видел все, – настолько они тусклы, невыразительны. Никуда, однако, не уйти от вопроса: где же фотографии, киноленты, запечатлевшие те самые объекты, с переливами серебристого металла, с приметами неземной машинерии, с иллюминаторами и даже лицами гуманоидов, глядящими в них? Увы, таких снимков нет.

Потому ли, что НЛО не любят позировать? Или потому, что человек, оказавшийся очевидцем, не имел при себе камеры? Или имел, но меньше всего в тот момент думал о том, чтобы ею воспользоваться. Или воспользовался, да от волнения и спешки ничего не получилось. Или получились тени, пятна, блики, штрихи. А поскольку на такого рода фотографии спрос всегда велик, появлялось множество подделок – шутки ради или с целью наживы. Многие фальшивые снимки подрывали доверие к немногим подлинным.

Все фотографии проходят жесткую проверку. Не столько даже фотографии – состряпать их не так уж трудно, – сколько человек, предъявивший снимки. Он должен представить всю пленку, аппарат, которым был снят объект. Подробно рассказать о месте и времени съемок, погодных условиях, выдержке, диафрагме, свидетелях и пр. и пр. Лишь после того, как пройдено первое испытание, начинается кропотливый анализ самого фотоматериала.

На сегодня, пожалуй, нет ни одной фотографии, во всяком случае в открытом доступе, которую строгие эксперты безоговорочно признали бы подлинной, изображающей неопознанный летающий объект. Высшая оценка, присуждаемая таким фотографиям, звучит обычно так: «Подделка представляется маловероятной». Но есть фотографии и фильмы, подлинность которых признана одними экспертами и оспаривается другими. Среди таких фотодокументов едва ли не самый знаменитый «фильм из Тремонтона» (еще его называют «фильмом из Юты»).

Уорент-офицер Дэлберт Ньюхауз, фотограф-профессионал, два десятилетия проработавший в системе ВМС, получил перевод по службе и ехал на машине через всю страну из Вашингтона в Портленд. Ехал с женой и двумя детьми-подростками. Был ясный день – 2 июля 1952 года. Миновали город Тремонтон в штате Юта, и какое-то время спустя жена указала на странные объекты. Ньюхауз остановил машину.

Около дюжины дисков в небе… Когда супруги вышли из машины, они были близко. Правда, высота немалая, около десяти тысяч футов. Диски размером с четырехмоторный бомбардировщик В-29, хотя были они совсем не похожи на самолеты.

Шестнадцатимиллиметровая камера «Белл и Хауэлл» с телеобъективом работала семьдесят пять секунд, отсняв 1200 цветных кадров. Сначала общий план – в беспорядке плывшие с востока на запад объекты. Затем один объект отделился и полетел в противоположном направлении – на восток. Камера проследила за его полетом. Когда он скрылся, простыл след и остальных.

Лишь пять недель спустя, устроившись на новом месте, Дэлберт Ньюхауз представил разведке ВМС пленку и рапорт. По распоряжению морского министра пленку передали в фотолабораторию ВМС в Анакостии, штат Мэриленд. Разумеется, это было нарушением правил: все материалы такого рода полагалось незамедлительно отправлять в АТИС, «Синюю книгу». Довольно скоро ВВС проведали о тремонтонском фильме и потребовали его себе. Кимбалл велел направить в АТИС копию и продолжать работу над оригиналом.

Над анализом кинопленки одновременно работали две лучшие фотолаборатории в стране – военно-морская в Анакостии и фотолаборатория ВВС на авиабазе Райт-Паттерсон. Уже тогда тысячи часов были затрачены на разбор и анализ, а поскольку заключения оказались разноречивыми, в последующие годы вновь пришлось вернуться к киноленте; так что эксперты придирчиво изучили каждый миллиметр в каждом из тысячи двухсот кадров.

Над анализом кинопленки одновременно работали две лучшие фотолаборатории в стране – военно-морская в Анакостии и фотолаборатория ВВС на авиабазе Райт-Паттерсон. Уже тогда тысячи часов были затрачены на разбор и анализ, а поскольку заключения оказались разноречивыми, в последующие годы вновь пришлось вернуться к киноленте; так что эксперты придирчиво изучили каждый миллиметр в каждом из тысячи двухсот кадров.

Первой завершила работу фотолаборатория в Анакостии, специалисты пришли к выводу, что пленка запечатлела полет разумно управляемых аппаратов. Обосновывалось это главным образом анализом движения и светимости объектов. Приводились доводы, почему объекты не могут быть самолетами или птицами.

Предварительные выводы экспертов ВВС, по сути дела, сводились к тому же. Все сказанное ими, пишет Руппельт, умещалось в одной фразе: «Мы не знаем, что это такое, но это не самолеты, не зонды и, полагаем, не птицы». То, что первоначальный вывод был именно таким, подтвердил и Алберт Чоп. Однако это было совершенно неприемлемо для командования ВВС: если не самолеты, не зонды, не птицы, остаются только корабли из космоса! Посему где-то и кем-то было решено отстаивать версию птиц. Конкретно – чаек. Близ Тремонтона, где снимался фильм, раскинулось Большое Соленое озеро, а стало быть, там водятся и чайки.

Предстояло оспорить выводы Анакостии, отвергавшей птиц любой породы хотя бы потому, что никакая птица не способна отражать, тем более изучать свет, как его изучают объекты. Но главное – их скорости превосходили скорости любого самолета, не говоря уж о птицах. В рассекреченных бумагах можно прочесть о планах ВВС отправить фотографов во Флориду, единственный солнечный штат в конце года, и там попытаться отснять похожий сюжет с чайками, дабы было что противопоставить ВМС. В качестве запасного варианта рассматривалось и такое предложение: устроить спектакль с помощью компании «Дженерал Миллз», специализирующейся на запуске зондов и шаров. Смысл этого архисложного плана состоял в том, чтобы запустить в небо надувные баллоны в том порядке и последовательности, как запечатлено на пленке, а затем козырнуть той бутафорией: вот вам объяснение дисков из Тремонтона!

Не будем вдаваться в анализ анализов специалистов из Анакостии и Райт-Паттерсона. Проделанная ими работа сравнима с игрою в бисер. Чего стоят величины, которыми оперируют знатоки, – 0,0004 радиана (центральный угол, опирающийся на дугу, длина которой равна ее радиусу. Единица измерения плоских углов.) Техника доказательства настолько филигранна, терминология так изощренна, что неспециалисту трудно уследить за переливами мысли.

Зато когда читаешь документы разведчиков, разбирающих создавшуюся ситуацию, тут все предельно ясно: их беспокоит не столько то, что видел и заснял Ньюхауз, а как замазать противоречия между выводами двух разно-ведомственных лабораторий. И еще – как быть с фильмом? Слухи о нем просочились в прессу, кое-кто из журналистов уже наводил справки в пресс-центре. Больше всего ВВС боялись обвинений в сокрытии информации.

Ситуация и впрямь была необычна. Прежде ВВС единолично владели материалом и по любому наблюдению выносили угодные им приговоры. Теперь эту привилегию оспаривало, не имея законного права, морское ведомство, точнее, морской министр. Единственно, о чем удалось договориться с Кимбаллом, – повременить с публикацией результатов анализа, пока не закончат работу эксперты ВВС. Но отсрочка ничего не решала. Назревал скандал, последствия его были непредсказуемы. И тут в разгоравшийся конфликт вмешалось третье ведомство. Вот как рисует обстановку Дональд Кихо:

«Длительное время ЦРУ зорко следило за всем, что имело отношение к НЛО, а также и за действиями ВВС (как признался мне адмирал Хилленкоттер, началось это с 1948 года, когда он был директором ЦРУ).

А в 1952 году, хотя о том не ведали ни ВВС, ни морское министерство, ЦРУ безоговорочно стояло за сохранение секретности. И когда в разведуправлении узнали о выводах относительно тремонтонского фильма, там решили, что Кимбалла пора остановить. Шаг был рискованный, Кимбалл мог воспротивиться и обнародовать результаты анализа вместе с другими подкрепляющими свидетельствами от морского ведомства. Не лучше ли было попытаться убедить президента Трумэна в том, что Кимбалл должен молчать. Правда, и тут таилась опасность – никто не брался предсказать реакцию Трумэна.»

Но все решилось проще. В ноябре демократы проиграли президентские выборы. Белый дом достался республиканцу Дуайту Эйзенхауэру. А это означало, что демократ Дэниел Кимбалл вскоре покинет министерский пост. Времени на демарш против ВВС практически не оставалось. В декабре стало известно, что ЦРУ собирает закрытую ученую комиссию, которой предстоит рассмотреть вопрос об НЛО.

…Дэлберт Ньюхауз, снявший тремонтонский фильм, стоял в стороне от споров и распрей, пожалуй, и не подозревал о них. Но сам он прекрасно знал, что снимал не самолеты, не зонды, не чаек, а неопознанные летающие объекты.

Когда он с женой и детьми вышел из машины, диски были близко, так близко, что невооруженным глазом была различима их фигура – тусклого отлива вороненая сталь.

Но кинокамера была в чемодане. Чемодан – в багажнике автомобиля. Пока снял чехол, пока вставил кассету. Все делалось быстро, профессионально, но время ушло, объекты отдалились.

Эдварду Руппельту довелось встретиться с Ньюхаузом, когда страсти улеглись. Проговорили два часа. Руппельт: «Я беседовал со многими очевидцами НЛО, но мало кто произвел на меня такое впечатление, как Ньюхауз». – Отчего ж вы сразу не сообщили, что видели их настолько близко, что различали фактуру вороненой стали? – спросил Руппельт.

Ньюхауз ответил, что он говорил об этом офицеру-дознавателю. Почему же такой важный факт не нашел отражения в донесении?

И Руппельт вспомнил: он сам составил список вопросов, которые офицердознаватель должен был задать Дэлберту Ньюхаузу в далеком штате Орегон. Вопроса первостепенной важности – как выглядели НЛО? – в том списке не было. Вопрос Руппельту показался излишним – к чему спрашивать о том, что станет ясно из самого фильма? Ньюхауз рассказал, как выглядели диски, но дознаватель не счел нужным внести это в протокол.

При последующих анализах тремонтонского фильма, в 1955 и 1968 годах, факт этот был известен, но аналитики предпочли его объяснить самовнушением Ньюхауза под влиянием поднятой вокруг ленты шумихи.

Завершался пятьдесят второй. Под занавес год большой волны подивил еще одним наблюдением.

Случилось это незадолго до рассвета б декабря. С ночного тренировочного полета на базу в Техас возвращался бомбардировщик «летающая крепость» В-29 с пятью членами экипажа. Ночь была ясная, лунная.

В 5.24 лейтенант-радиометрист по просьбе командира включил вспомогательный радар, а всего их на борту было три. В-29 летел над Мексиканским заливом, до суши оставалось сто миль, пилот попросил включить радар, чтобы видеть на экране очертания близкого берега.

Минутой позже радиометрист вернулся к главному радару и на периферии экрана обнаружил светящуюся точку. Любой неизвестный, идущий встречным курсом, внушает тревогу. Но лейтенант обомлел, когда «светлячок» за один оборот луча-индикатора буквально прыгнул навстречу бомбардировщику. Вслед за тем на экране появились две новые точки с такими же бешеными скоростями. Лейтенант засек секундомером время и крикнул сержанту, чтобы тот вычислил скорость неизвестных на компьютере.

5240 миль в час! – Капитан, – крикнул радиометрист в микрофон, – прямо по курсу неизвестный, скорость свыше пяти тысяч! – Не может быть, – ответил командир, – проверьте радар!

Тут подал голос сержант: на экране появилась еще одна группа эхо-сигналов. Штурман, следивший за третьим радаром, подтвердил: четыре неизвестных по курсу четыре часа.

Проверили главный радар – исправен. Показания всех трех радаров совпадали. Пилот в кабине и без радара видел, как светящиеся точки разрастаются в огненные пятна. В-29 разминулся с ними милях в пятнадцати-двадцати, неизвестные проследовали на юго-восток. Сержант, припав к иллюминатору блистерного отсека, под правым крылом различил бело-голубое свечение. Ничего иного при таких скоростях рассмотреть не удалось.

Шесть минут держались на экранах эхо-сигналы. О чем думал командир корабля, остальные члены экипажа? Больше о том, как бы разминуться. Радарно-визуальное наблюдение исключало возможность галлюцинаций, обмана зрения. Но происшедшее еще можно было объяснить метеоритным дождем, болидами или какой-то другой небесной движимостью. Минуту спустя отпала и эта возможность.

В 5.32 бортовые радары засекли третью группу НЛО – скорости те же, и опять справа по борту.

Пять неизвестных, шедших курсом четыре часа, должны были пересечь трассу самолета позади него. Но вдруг эта пятерка, сделав плавный разворот, направилась к бомбардировщику и, сбросив скорость, в продолжение десяти секунд летела милях в сорока позади.

Это было не похоже на болиды, метеоры.

Пилот не успел принять никакого решения. На экранах трех радаров вспыхнула уже не точка, вспыхнул кругляшёк размером в полдюйма, что говорило о появлении крупного объекта. Сидевшая на хвосте В-29 пятерка вильнула в сторону и устремилась к нему.

На экранах было видно, как объекты сблизились, затем на экранах произошло то, что авиадиспетчерам снится в кошмарных снах: одна за другой светящиеся точки слились с полудюймовым пятном, что означало неминуемую катастрофу. Но тут, видимо, ничего страшного не произошло. В мгновение ока светящееся пятно почти удвоило скорость – девять тысяч миль в час! – и сгинуло с экрана.

О происшествии известили базу. Приземлившийся самолет ожидали техники и офицеры разведки. Неполадок в радарах не обнаружили. После бессонной ночи экипаж прошел долгое и пристрастное дознание. Допрашивали порознь. Дознаватели пытались обнаружить расхождения, неточности в показаниях. Их не было.

С 5.25 до 5.35 на экранах бортовых радаров прошло около двух десятков НЛО. Скорости высчитаны и перепроверены – 5240 миль в час.

Пилот наблюдал НЛО из кабины, а сержант в иллюминатор блистерного отсека.

И пять объектов последней группы, изменив курс, следовали за бомбардировщиком? Да, в продолжение десяти секунд.

Затем светящиеся точки на экране слились с полудюймовым пятном? Да, и объект, удвоив скорость, исчез с экранов.

И подписи на протоколах и рапортах пяти членов экипажа.

Для тех, кто верил в инопланетное происхождение НЛО, случай, происшедший в предрассветный час над Мексиканским заливом, стал весомым доводом. В этом наблюдении им виделась разгадка и уходящего бурного года, и всей шестилетней небесной эпопеи. Околоземное пространство посещают гигантские корабли. Специалисты подсчитали, полудюймовое пятно на экране радара должно соответствовать объекту длиной в 1200 футов! И эти корабли-матки во все концы планеты рассылают летательные аппараты небольших размеров, когда же те выполнят задания, принимают их на борт. Припомнили другие события года, в которых угадывалось сходство с происшествием над Мексиканским заливом.

Ясным днем 23 июля несколько человек с авиационного завода в Калвер-Сити, штат Калифорния, любовались плывущим в небе серебристым объектом, имевшим форму эллипса или сигары. Объект остановился, рядом появились тела меньших размеров, они слились с большим объектом, после чего сигарообразный аппарат скрылся.

Другое донесение с описанием обратного хода – разъединения.

27 июля, 18.35, Манхэттэн-Бич, штат Нью-Йорк. Крупный серебристый объект на большой высоте. Восемь очевидцев, один из них, бывший пилот, наблюдает в бинокль– Объект делится на семь частей! «Это было похоже на то, как если бы сложенные в стопку монеты, аккуратно отделились друг от друга». Операция была проведена виртуозно. Три объекта построились клином, остальные – парами. Сделав несколько кругов, они ушли на северо-восток. Самолетов поблизости не было.

Следующее донесение из Японии, с американской базы Ханеда. 5 августа, за несколько минут до полуночи авиадиспетчеры разглядывали в бинокли неспешно приближавшийся светящийся кокон. Вокруг него проглядывала твердая основа, раза в три больше, чем огненный круг. Снизу какая-то подсветка, иного тона.

Объект остановился, повисел, совершил разворот и стал уходить. Следили за ним и с командного пункта наземного перехвата. Наблюдение, визуальное, а затем радарное, в общей сложности продолжалось около четверти часа. Не только с авиабазы Ханеда, но и с соседней базы Тачикава. На объект попеременно выводились два самолета. Пилот оказавшегося вблизи военного самолета ничего не сумел различить, вернее, ему показалось, что это звезда. С истребителя-перехватчика видели свет, но не смогли за ним угнаться. Словом, обычная по тем временам история. Но в какой-то момент наблюдавшие за перемещениями объекта на экране радара увидели, как он разделился натрое и четким строем эта троица ушла на больших скоростях.

Такие сообщения поступали и из Европы. 29 сентября в различных пунктах Дании был замечен сигарообразный объект в окружении малых дисков. В октябре то же повторилось в Норвегии, Швеции, Германии, Франции. Особенно впечатляющими были наблюдения в Швеции. Крупный объект с эскортом меньших видели в тридцати городах, по крайней мере, семь тысяч очевидцев.

И все же встречу над Мексиканским заливом те, кому по долгу службы довелось с ней познакомиться, приняли особенно близко к сердцу – это было свое наблюдение, удостоверенное тремя радарами и пятью членами экипажа. Эпизод так хорошо вписывался в уфологическую мозаику года и прояснял запутанную картину: в тихий предрассветный час команда «летающей крепости» В-29 по воле судьбы оказалась в том месте, где корабль-матка назначил встречу малым воздушным судам, чтобы принять их на борт и кануть в бездну!

В издаваемом пресс-центром бюллетене этот эпизод был представлен вполне безобидно: «Имеется небольшое число не поддающихся объяснению наблюдений объектов, одновременно обнаруженных визуально и с помощью радаров. Объекты замечались в ночное время в виде обычных огней».

«Ночные огни» вносили успокоение, настраивали на лирический лад. Но не было успокоения в Пентагоне. В течение нескольких недель анализировалась встреча над Мексиканским заливом. Вывод экспертов: «Все возможные объяснения данного случая как природного атмосферного явления изучены, проверены и дали отрицательный результат».

Ни это, ни другие «горячие» наблюдения еще не вышли за пределы военного ведомства, но успели внести смуту и брожение в его кабинеты. Если верить Дональду Кихо, именно в эту пору группа офицеров Пентагона вынашивала планы «заговора». Цель была одна – сломить жесткую цензуру в отношении НЛО. В более сдержанных, но столь же определенных выражениях это подтвердят Эдвард Руппельт и Алберт Чоп.

То, что в Пентагоне были офицеры, признававшие реальность и даже инопланетное происхождение НЛО, секретом не является. Вспомним спор анонимного полковника с Руппельтом на совещании у генерала Самфорда. И то, что 1952 год укрепил этих же людей в их мнении, доказательств также не требует. Отсюда стремление открыть для прессы доступ к информации об НЛО.

Но кто они? С большой долей уверенности можно назвать двух полковников из разведки ВВС – У.-А. Адамса и У.-С. Смита. В курсе дел был Алберт Чоп, человек невоенный, но курировавший НЛО в пресс-центре Пентагона, а также шеф «Синей книги» капитан Эдвард Руппельт. Но душою «заговора» был майор Дьюи Фурне, офицер для связи Пентагона с «Синей книгой». Через Фурне проходили все поступавшие донесения об НЛО, а поскольку интерес к ним был велик, майору приходилось нередко доверительно беседовать с высокими чинами ВВС. Он знал о подлинных настроениях этих чинов, их отношении к летающим тарелкам, подчас отличном от того, что они выражали публично. Фурне и его группа рассчитывали хотя бы на молчаливую поддержку части верхов.

О том, как мыслилось исполнить задуманное, рассказывает Дональд Кихо:

«Все должно было начаться с экстренной пресс-конференции. Созвать ее предполагалось без предварительного объявления, чтобы не настораживать оппозицию. Репортерам демонстрируют тремонтонский фильм, затем оглашается заключение военно-морских экспертов и ничего не говорится о критике фильма ведомством ВВС. Далее следует представление наиболее убедительных наблюдений, достойные доверия очевидцы подтверждают показания, все дополняется радарными наблюдениями, исключающими любое тривиальное толкование. Наконец, майор Фурне выступает с переоценкой взгляда на неопознанные летающие объекты, переоценкой, подтвержденной сотнями донесений, которые он проанализировал совместно с учеными проекта и офицерами АТИСа. Конечный вывод: инопланетные космические корабли ведут за нами наблюдение.»

Это не домыслы Дональда Кихо. Через много лет он признался, что был посвящен в планы «заговорщиков» – сначала Албертом Чопом, затем Фурне и Руппельтом («Это было настолько отчаянное предприятие, я поначалу не поверил, что им удастся привести его в исполнение»). Кихо сам боролся и долгие годы будет бороться за отмену секретности и цензуры, потому «заговорщики» ему доверяли, даже отвели в своих планах немаловажную роль.

На июльской пресс-конференции генерал Самфорд объявил, что у ВВС впредь не будет секретов от журналистов и они смогут получать обработанные донесения о наблюдениях НЛО. Репортеры стали обращаться с такими просьбами в пресс-центр и получать стандартный ответ: никаких указаний на этот счет не поступало.

Кихо сделал запрос, когда его собратья по перу разуверились в возможности получить материалы. И ему отказали. Но два часа спустя позвонили и сказали, что в соответствии с изменившейся политикой он все же сможет получать интересующие его донесения. Кихо поспешил в пресс-центр, где Алберт Чоп стал перед ним выкладывать сообщения, одно интереснее другого. Ошарашенный Кихо спросил, может ли он все это использовать в своих статьях? Да, конечно, но с одним условием: воздержаться от утверждений, будто ВВС приказывают открывать огонь по летающим тарелкам. Условие принимается, и с января 1953 года, восемь месяцев, Дональд Кихо получает разведдонесения. Никто из журналистов не подозревал об этом. Но что совсем удивительно, мало кто об этом знал в самом Пентагоне. «Заговорщики» признали в Кихо своего и всячески его опекали.

Скандал разразился осенью 1953 года, когда в Пентагон пришли гранки статьи Дональда Кихо для октябрьского номера журнала «Лук», статьи, написанной на основе тех материалов. К тому времени все источники информации об НЛО были наглухо перекрыты. Узнав, что только Кихо умудрился получить закрытые материалы, сторонники секретности решили любыми средствами опорочить его. Эдварду Руппельту позвонил из Пентагона один высокий чин. Состоялся такой разговор:

– Специальным рейсом отправляем вам гранки статьи Кихо. Пройдитесь по ней с пристрастием. Отыщите малейший изъян.

– Это не в моих силах, сэр.

– Капитан, это приказ!

Заведомо неисполнимый приказ. Кихо оперировал достоверными фактами. И хорошо, что он позаботился получить заверенную опись всех случаев наблюдения НЛО, которые для него рассекречивались. Когда разразился скандал, Чопа уже не было в Пентагоне, но он подтвердил как получение Дональдом Кихо донесений, так и подлинность их.

Особенно болезненно ВВС воспринимали утечку информации о тремонтонском фильме. Тут было два неприятных момента. Во-первых, выходило, что ВВС вопреки заверениям утаили от прессы столь важный документальный материал. Во-вторых, на всеобщее обозрение выносились распри двух ведомств. Посему командование, махнув на все прочее, устами своих представителей продолжало утверждать, что Кихо в статье извратил истинное положение вещей.

Тогда Дональд Кихо направил министру военно-воздушных сил Харолду Талботту и начальнику пресс-центре Пентагона генералу Смиту телеграмму: «29 сентября ВВС публично обвинили меня в том, что я извратил анализ ВВС о тремонтонском фильме. В этом случае я как офицер морской пехоты должен быть подвергнут дисциплинарному взысканию… Если мои высказывания не соответствуют действительности, предлагаю привлечь меня к суду военного трибунала за ложные заявления относительно анализа ВВС.»

Копии этой, рассчитанной на рекламу, телеграммы Кихо разослал по агентствам печати, и шум получился изрядный, что способствовало успеху книги, вышедшей вслед за октябрьским номером журнала «Лук» под тем же броским названием «Летающие тарелки из космоса». Ответа Кихо не получил. На очередной пресс-конференции на вопрос журналиста: намерены ли ВВС привлечь отставного майора Дональда Кихо к судебной ответственности за клевету? – генерал Сорри Смит обронил: «У ВВС комментариев нет».

Тем самым была поставлена точка на затянувшейся истории разногласий ВВС и ВМС по поводу тремонтонского фильма, который годы спустя будет демонстрироваться в кинотеатрах.

Но пока еще середина декабря 1952 года. И группа майора Дьюи Фурне готовится привести в исполнение свои планы – представить прессе доказательства, что неопознанные летающие объекты – инопланетные космические корабли.

Но тут на сцену выходит и все берет в свои руки дотоле державшееся в тени, но зорко следившее за перипетиями уфологических страстей Центральное разведывательное управление.

УЧЕНЫЙ СУД НАД НЛО

Полный свод наблюдений. Институт имени Баттелла. Комиссия доктора Робертсона. – Споры вокруг кинолент. Анализ майора Фурне. – «Рекомендовать просвещение общественности и развенчание НЛО». – Главное – мультфильмы об инопланетянах. – Надзор за уфологическими группами. Полковник Адамс: «Нас предали!» – Сокращение штатов «Синей книги». – Руппельт уходит в отставку. – Строгости цензуры. – Сбор донесений поручен ПВО. – Директива Объединенного комитета начальников штабов: разглашение информации об НЛО равносильно шпионажу. – Протесты пилотов гражданских авиалиний. – Специальный доклад No 14: ясные выводы, двусмысленное заключение.

Поступающие донесения убеждают нас, что происходит нечто, требующее безотлагательного внимания. Наблюдения неопознанных объектов на больших высотах со значительными скоростями в районе оборонных учреждений США участились, причем их невозможно объяснить природными явлениями или известными типами летательных аппаратов.

Из докладной записки научного отдела ЦРУ – директору ЦРУ.

2 декабря 1952 г.

Над разгадкой НЛО поначалу бились в общем-то люди случайные, а по долгу службы – разведчики и журналисты. За советом к ученым обращались редко и, как правило, по узкоспециальным вопросам. А потому НЛО для ученых долго оставались тайной за семью печатями, если не считать того, что можно было вычитать в прессе. Но там печаталось столько небылиц, что при всем желании трудно было отнестись к теме серьезно.

В первую очередь НЛО должны были заинтересовать астрономов: небо – их вотчина. Об отношении этой группы ученых к летающим тарелкам мы достаточно хорошо осведомлены благодаря проведенному доктором Хайнеком опросу. Астрономы не подозревали, что их коллега выполняет задание ВВС, и разговор шел откровенный.

Из сорока девяти опрошенных полное равнодушие к НЛО проявили семь человек. Но и по-настоящему заинтересованных оказалось лишь восемь. «Более или менее равнодушных» – двенадцать. «Более или менее заинтересованных» – семнадцать. Пятеро сами наблюдали что-то такое, что не смогли объяснить. Хайнек так суммировал впечатления:

«Подавляющее большинство не было ни враждебно, ни чрезмерно заинтересовано. В целом их мнение сводилось к тому, что все наблюдения летающих тарелок объяснимы ошибочным восприятием известных объектов, и, следовательно, причин для беспокойства нет. Я потратил немало времени на беседы с некоторыми из них, знакомил с фактами, подтверждавшими, что отдельные наблюдения озадачивают и не могут быть объяснены так просто. Тем самым интерес был пробужден, и это доказывает, что общая летаргия объясняется отсутствием информации и конечно же другим сопутствующим фактором – страхом огласки. Единственный газетный заголовок „Астроном наблюдает летающую тарелку“ может поставить под сомнение доброе имя ученого.»

В АТИСе давно подумывали о беспристрастном научном анализе накопленных данных. Выбор пал на Институт имени Баттелла, с ним заключили контракт на изучение всего свода наблюдений. И тут к месту вспомнить слова Хайнека о страхе огласки.

Институт имени Баттелла – учреждение независимое, некоммерческое, его разработки и открытия публикуются в тысячах рефератов в ежемесячном журнале «Баттелл текникал ревью». Но этот контракт с самого начала был окружен тайной. Руппельт в целях конспирации дал ему подпольную кличку – проект «Медведь». Причем требование секретности исходило не от ВВС, что было бы понятно, а от института, не желавшего пятнать доброе имя столь непристойной темой. «Непреложным правилом в „Синей книге“ считалось никоим образом не упоминать институт Баттелла», – признает и Хайнек.

Институт расположен в городе Колумбусе, штат Огайо. Основы его в первой четверти нашего века заложил металлург и предприниматель Гордон Баттелл, поборник новых технологий, собиратель передовых промышленных идей. На завещанный им капитал и был создан мемориальный Институт Баттелла, со временем превратившийся в крупнейший независимый научно-исследовательский центр Америки. Девиз института: «Поощрение творческих изысканий, открытий, изобретений в промышленности». Непросто очертить круг его деятельности. Металлургия, атомная энергетика, нефтедобывающая и пищевая индустрия, фармацевтика, пластмассы, бытовая техника… Предметом исследований подчас становились такие вроде бы мелочи, как сплав для часовых пружин или дизайн оправы для очков. Ценой высочайшей требовательности к любому порученному делу институту удавалось сохранить репутацию самого престижного научно-исследовательского учреждения США.

Идея статистического анализа свода наблюдений возникла на исходе 1951 года. Тогда же были начаты переговоры с институтом. Бурные события следующего года подстегнули и затруднили выполнение заказа. Можно понять озабоченность, даже нервозность сотрудников института, когда те предварительно познакомились с материалом. При встрече с заказчиками они откровенно признались: в своде донесений нет надежных данных, даже самые документированные сообщения внушают недоверие своей несерьезностью, подчас анекдотичностью. Институт требовал от «Синей книги» дополнительной информации, предлагая с этой целью развернуть в регионах повышенной активности НЛО подвижные посты инструментального наблюдения – с радарами, кинокамерами, магнитомерами, акустическими приборами, телескопами и пр. Полученные данные помогли бы раз и навсегда решить загадку НЛО.

Уж в этом вряд ли требовалось убеждать военных разведчиков. В АТИСе понимали важность инструментальных наблюдений, но результаты их всегда оказывались более чем скромными. Достаточно вспомнить усилия проекта «Туинкл». Впрочем, жалобы института оправданы были только отчасти. Добротных донесений имелось достаточно. Трудность заключалась в другом. Как в свое время заметил генерал Самфорд, не хватало чего-то такого, что превратило бы все это в материал, доступный любому виду анализа.

Беспокойство сотрудников института вызвала весть, что ЦРУ собирает ученую комиссию для рассмотрения той же проблемы. Казалось бы, о чем тут беспокоиться? Но, очевидно, в институте полагали, что параллельное расследование только запутает дело. И в декабре 1952 года Институт Баттелла через «Синюю книгу» направил в ЦРУ письмо с предложением повременить с комиссией до тех пор, пока его эксперты не вынесут заключения.

ЦРУ не прислушалось к просьбе.

Долгое время об этой комиссии не было известно ничего достоверного. Десять лет спустя в печати появились протоколы заседаний, но с купюрами. Еще через десять лет уфологи узнали подробности.

Ее официальное название «Научно-консультативное совещание по неопознанным летающим объектам». Проводилось в Пентагоне 14—17 января 1953 года. Комиссии предложили рассмотреть отобранные сотрудниками ЦРУ донесения и дать один из трех возможных ответов:

– все сообщения об НЛО можно объяснить природными явлениями или объектами земного происхождения. Расследование следует прекратить.

– донесения об НЛО не содержат достаточной информации для решения вопроса. Проекту «Синяя книга» продолжить работу.

– НЛО – космические корабли внеземного происхождения.

Председателем комиссии назначили специалиста по космологии и теории относительности доктора Говарда П. Робертсона, профессора Калифорнийского технологического института. Члены комиссии: доктор Луис Альварес, физик, будущий лауреат Нобелевской премии (1968); Самьюэл Гудсмят, один из основоположников теоретической физики; доктор Торнтон Пейдж, астроном; доктор Ллойд Беркнер, руководитель одной из Брукхейвенских лабораторий (присоединился к остальным на третий день заседаний).

Все они были хорошо известны в научных и академических кругах, а кроме того, тесно связаны с «военно-промышленным комплексом». Робертсон возглавлял отдел оценки вооружении в министерстве обороны. Альварес занимался радарами и атомной бомбой. Гудсмит в послевоенной Европе блестяще провел операцию по сбору научных секретов третьего рейха и рекрутированию немецких спецов на оборонные предприятия США. Пейдж сотрудничал с артиллерийской лабораторией ВМС. Беркнер во время войны занимал ответственные посты в исследовательских центрах Пентагона. Словом, это были люди проверенные, имевшие доступ к совершенно секретной информации. ЦРУ могло на них положиться.

В качестве ассоциированных членов к работе комиссии были привлечены научный консультант «Синей книги» доктор Аллен Хайнек и специалист по ракетам доктор Фредерик Дюран, последний вел протоколы заседаний.

ВВС представляли: руководитель АТИСа генерал Гарланд, Эдвард Руппельт, полковники Смит и Адаме из разведки ВВС, майор Фурне, Алберт Чоп. И еще два эксперта из фотолаборатории ВМС в Анакостии. Примерно таким же числом сотрудников было представлено и ЦРУ.

Четырнадцатого января в 9.30 утра доктор Маршалл Чадуэлл, шеф отдела научных исследований ЦРУ, открыл совещание. Разведывательное управление озабочено проблемой НЛО, сказал он. Еще в августе в управлении была создана группа, занимавшаяся расследованием донесений. В ноябре и декабре проводились специальные брифинги для сотрудников. Все это предпринималось ввиду тех опасностей, что НЛО могут представлять для страны. «Мистер Чадуэлл перечислил эти опасности», – скупо отметил протокол. Вряд ли речь шла об инопланетных кораблях, скорее о том, что мы читали в меморандумах и докладных записках различных ведомств: распространение панических слухов, массовый психоз, «засорение» каналов связи.

Затем бразды правления перешли к доктору Робертсону, и комиссия приступила к работе. Начали с просмотра двух цветных кинолент. Первая – «кинолента из Тремонтона», снятая Дэлбертом Ньюхаузом. Вторая – «кинолента из Монтаны». 15 августа 1950 года ее отснял в Грейт-Фолс, штат Монтана, управляющий парком Николае Мариан, запечатлев два круглых светящихся объекта, пролетевших на фоне здания и водонапорной башни. Этот фильм, судя по всему, ненадолго привлек внимание комиссии, благо нашелся удобный предлог: в момент съемки, по словам очевидца, в небе находились два истребителя. Летели они, правда, в другом направлении и даже не попали в кадр. Но комиссия рассудила, что Мариан ошибся и заснял идущие на посадку истребители, не опознанные из-за необычного солнечного освещения.

А вот фильм из Тремонтона на членов комиссии произвел впечатление. Торжественное уныние заседания сменилось оживлением, ученые привстали с мест, чтобы лучше видеть, обменивались эмоциональными репликами. Затем эксперты фотолаборатории ВМС доложили результаты анализа и привели доводы, почему запечатленные объекты не могут быть ни летательными аппаратами известного типа, ни зондами, ни птицами.

После продолжительного обсуждения комиссия все же решила, что это были птицы. Или зонды. «Хотя нет данных об альбедо (светоотражательной способности) птиц и полиэтиленовых зондов при ярком солнечном освещении, тем не менее характер движения, размеры и яркость объектов указывают на птиц.»

К такому заключению комиссия пришла после просмотра специально заготовленной ленты с чайками. Но альбедо чаек, похоже, не вполне соответствовало светоотражательной способности объектов из Тремонтона. Шесть из одиннадцати пунктов, приведенных комиссией в опровержение выводов фотоэкспертов, так или иначе пытаются устранить эту неувязку. В протоколе находим такой пассаж: «Комиссия убеждена, что имеющихся данных вполне достаточно для положительного опознания, а если добавить дополнительные данные, которые могла бы дать киносъемка полиэтиленовых зондов-подушек, запущенных в той местности при сходных метеоусловиях, а также провести изучение полета птиц, их светоотражательных характеристик совместно с опытным орнитологом…»

Так зонды или птицы? Может, все-таки НЛО? Видимо, члены комиссии не убедили даже самих себя. И после советов, как достичь «положительного опознания» объектов из Тремонтона, в протоколе не без раздражения отмечается, что затраченные средства на расследование и объяснение каждого из тысяч донесения, поступающих по служебным каналам, никоим образом не могут быть оправданы. Полны досады и заключительные строки раздела «Тремонтонское наблюдение»: «Необходимо напомнить принятое в научной среде правило: любое явление становится общепризнанным, если оно документировано со всей полнотой и убедительностью. Иными словами, бремя доказательства возлагается на очевидца, а не объясняющего.»

Именно так – пусть уорент-офицер Ньюхауз нам докажет, что заснятые им объекты не чайки и не зонды.

За четыре дня работы комиссия походя рассмотрела пятнадцать донесений, а пять – в деталях. Среди последних вашингтонский инцидент и другие радарно-визуальные наблюдения. Руппельт в своем осторожном рассказе «об одной ученой комиссии» помянул, что среди заготовленных материалов имелось одно горячее сообщение: «горячим» оно было потому, что было неофициальным, официальным же не стало потому, что было «горячим».

Конечно, речь идет об анализе майора Фурне неординарного наблюдения 29 июля 1959 года над озером Гурон, штат Мичиган, когда F-94, ведомый наземным радаром, десять минут преследовал НЛО, а тот, в зависимости от действий пилота, то увеличивал, то уменьшал скорость, словом, вел себя вполне осмысленно. Разбирая это наблюдение и последовательно отбрасывая все возможные версии, Фурне пришел к инопланетной гипотезе происхождения НЛО. Свой вывод он подкреплял другими, не менее впечатляющими радарно-визуальными наблюдениями, каких в досье «Синей книги» имелось в избытке.

Отдав должное профессионализму дознавателя ВВС, комиссия отвергла выводы Фурне, не сделав попытки дать свое толкование приведенным случаям. И тут между членами комиссии возникли небольшие расхождения. Доктор Гудсмит и кто-то еще, в протоколе не названный, высказали мнение, что «артефакты неземного происхождения» (читай – зонды или корабли из космоса), если они существуют, не должны вызывать тревоги. С этим не согласился председатель. Подобные артефакты, возразил доктор Робертсон, явились бы поводом для серьезной озабоченности не только США, но всего мира.

Доктор Пейдж попытался сгладить разногласия: астрономы полагают, что разумная жизнь на планетах Солнечной системы маловероятна, к тому же проявление интереса лишь к одному из континентов, Американскому, ему представляется нелепостью. Доктор Пейдж мог и не знать, но к тому времени НЛО проявили интерес ко всем континентам, не исключая Антарктиды.

Познакомилась комиссия и с радарно-визуальным наблюдением 1 августа 1952 года в окрестностях авиабазы Райт-Паттерсон, когда несколько истребителей безуспешно пытались перехватить круглый объект с металлическим блеском. «Синяя книга», несмотря на все старания, так и не нашла разгадки. Не внесла ясности и комиссия. Протокол отмечает: «После разбора и обсуждения этих случаев и пятнадцати других, рассмотренных не столь детально, комиссия заключила, что для большинства наблюдений могут быть найдены разумные объяснения с помощью дедукции и научного метода (при условии дополнительных данных) и что подобным образом могут быть объяснены и остальные случаи.»

Во второй половине третьего дня подводились итоги. Председатель предложил членам комиссии высказаться по ряду вопросов. В отчете эти вопросы сведены в тематические разделы – «Об отсутствии угрозы», «О потенциальной опасности», «О системе донесений», «О радарных помехах», «О воспитательной программе» и пр. «По мнению комиссии, широкомасштабная программа, объединяющая усилия всех заинтересованных ведомств, должна преследовать две цели: обучение и развенчание.

Цель обучения – выработать навыки опознания непривычно освещенных объектов (зондов, самолетов), а также природных явлений (метеоров, болидов, миражей, светящихся ночных облаков)… Обучение, несомненно, приведет к сокращению донесений в результате ошибочного опознания, вносящего столько путаницы.

Развенчание должно уменьшить интерес публики к летающим тарелкам, сегодня вызывающим сильную психологическую реакцию…

Основой такого воспитания могли бы послужить истории, вначале загадочные, а позже объясненные. Фокусы во многом теряют свою привлекательность, как только секрет их становится известным. Воспитательная программа должна рассеять легковерие публики и, следовательно, ее подверженность искусной вражеской пропаганде.»

Впрочем, комиссия с некоторым удивлением отметила „отсутствие в этой связи русской пропаганды при столь очевидных благоприятных возможностях“.

Далее перечислялись имена специалистов, ученых-психологов, знатоков рекламного бизнеса, к которым следует обратиться за помощью. Очевидно, тут кому-то из членов комиссии пришла в голову гениальная мысль – мультфильмы! Популярных персонажей мультяшек сделать свидетелями невероятных небесных видений, сначала таинственных, а позже получающих прозаическое объяснение. Раз американцы отказываются верить на слово ученым, пусть Микки Маус и Дональд Дак вразумят их, что нет никаких летающих тарелок. А чтобы фильмы получились занимательными, следует обратиться в компанию «Уолт Дисней, инкорпорейтед»…

Это, кажется, единственная здравая и жизнеспособная идея из всего наследия комиссии. Сомнительную ценность ее научных выводов последующие пятнадцать лет надежно охранял гриф «Секретно». Когда же Колорадский университет по заданию ВВС приступит к новому расследованию дела, глава комиссии доктор Кондон в частном разговоре даст уничижительный отзыв «Отчету Робертсона», назовет его бессмысленным, лишенным каких бы то ни было научных оснований.

И только запущенные по предложению команды Робертсона забавные киноленты с героями мультфильмов, переживающими невероятные приключения при встрече с добрыми и злыми гуманоидами, по сей день с интересом смотрят дети и взрослые. А в свободное от работы время, может статься, их смотрят и операторы неуловимых НЛО.

Еще один добрый совет дала комиссия разведуправлению: зорко следить за уфологическими организациями «ввиду их потенциального влияния на общественное мнение в случае широкомасштабных наблюдений». Но об этом ученые мужи могли и промолчать. Надзор за такими группами был установлен своевременный и бдительный.

Само заключение уместилось на двух страницах, и написал его доктор Робертсон:

«Комиссия считает, что рассмотренные донесения о неопознанных летающих объектах не содержат указания на то, что эти явления представляют непосредственную физическую угрозу национальной безопасности. Мы глубоко убеждены, что и прочие подобные случаи невозможно отождествить с артефактами иностранного происхождения, способными на враждебные действия, и что явления эти не вызывают необходимости пересмотра современных научных воззрений… Комиссия далее заключила, что постоянно повторяющиеся сообщения об этих явлениях действительно могут создать в наше тревожное время угрозу для упорядоченной деятельности охранительных политических органов… Ведомства национальной безопасности незамедлительно должны принять надлежащие меры к тому, чтобы лишить неопознанные летающие объекты того особого статуса, который им придан, и того ореола таинственности, который они, к сожалению, обрели.»

Именно это и желало услышать Центральное разведывательное управление: прямой угрозы нет, а с донесениями пора кончать. Поставленную задачу комиссия выполнила. Как верно заметит историк уфологии Дейвид Джейкобс: наконец-то военных вразумили, откуда исходит настоящая угроза – не от самих НЛО, а всего лишь от донесений о них! «Решение проблемы обретало совершенно иной характер. Истинный враг был опознан. Борьба началась».

Эдвард Руппельт поначалу оптимистично воспринял итоги первого научного разбирательства дела о летающих тарелках. Очевидно, то, что говорилось на заседаниях, разошлось с рекомендациями комиссии и тем более с оргвыводами, сделанными заинтересованными ведомствами из тех рекомендаций. На двух заседаниях Руппельт докладывал о работе проекта «Синяя книга» и, кстати, просил вчетверо увеличить штат. Просьба была встречена в целом одобрительно. Пока воспитательная программа не приведет к полному прекращению или хотя бы резкому сокращению донесений, «Синюю книгу» необходимо укреплять – так рассудила комиссия.

Глава АТИСа генерал Гарланд внес предложение рассекретить материалы об НЛО. Его желание понятно. Сделав их достоянием гласности, АТИС хотя бы частично сложил с себя ответственность за неразгаданную тайну. Похоже, и это предложение нашло поддержку, иначе как объяснить слова Руппельта: «И еще говорили они (члены комиссии), что американская общественность должна знать подробности каждого расследования – факты, официальные выводы и на каком основании они сделаны. Польза будет двойная: это развеет созданные секретностью тайны и заставит ВВС всегда быть на высоте, поверхностные расследования и анализы станут невозможны.»

Слушая такое, Руппельт и Гарланд, думается, имели основания испытывать удовлетворение.

А вот доктор Хайнек остался недоволен. После «большой волны» 1952 года он осознал, что не сможет самостоятельно разрешить загадку НЛО, и потому с живейшим интересом ожидал ученой дискуссии. Состав комиссии возражений не вызывал – все известные, даже всемирно известные имена. Претензии были другого рода: «Внимание комиссии, как выяснилось, было в основном направлено на вопросы обороны и безопасности, а вовсе не научные. Того и следовало ожидать, мероприятие ведь было организовано ЦРУ, им же инструктировалось. Не сделано было даже попытки объяснить "неизвестные“ из досье "Синей книги“. Предвзятость "суда над НЛО“ очевидна…»

В работе комиссии Хайнек участвовал всего лишь как ассоциированный член. И тому имелось пристойное объяснение: научный консультант «Синей книги», ответственный за многие вынесенные ею заключения, не должен влиять на беспристрастное расследование. Однако при желании это можно было истолковать и как принижение научных заслуг доктора Хайнека. И ладно б он участвовал в работе с совещательным голосом (так в вольном переводе мыслится понятие «ассоциированный член»), но ведь доктора Хайнека не на все заседания приглашали! И не предложили подписать итоговый документ. А если бы предложили, он бы ни за что не подписал, – такое признание задним числом сделает Хайнек. А почему? Потому что он после пяти лет упорных изысканий не мог ничего определенного сказать об НЛО, в то время как команда Робертсона наскоком, за четыре дня… Каких четыре! За двенадцать часов чистого времени, обсудив два десятка наблюдений, с поразительной легкостью вынесла приговор!

И вот Хайнек, взбудораженный, взвинченный, чувствуя себя не столько участником совещания, сколько вызванным для показаний свидетелем, входил в эту комнату, когда его приглашали, и не за стол садился, где сидели действительные члены, а устраивался где-то в уголке. И все его там раздражало – и церемонная торжественность председательствующего, и даже такой вроде бы пустяк, что фильмы демонстрировались не на экране, а на голой стене.

Дважды Хайнек брал слово. Сначала предложил учредить «небесный дозор», задействовав для этой цели обсерватории. Называл имена астрономов, которые согласились бы участвовать в такой программе. Но комиссия сочла это преждевременным. Во второй раз Хайнек подал голос, когда речь зашла о развенчании летающих тарелок. Он посоветовал привлечь астрономов-любителей, которые с энтузиазмом возьмутся за дело. И это предложение не нашло поддержки.

Годы спустя Хайнека спросят: почему он, так много знавший и передумавший, не сказал главного, того, что его волновало. И Хайнек откровенно признается, что боялся. Боялся потерять должность при «Синей книге». Не столько, конечно, из-за трех тысяч долларов в год.

«Я знал, что пойти против их приказов означало бы стать персоной нон грата. Этого я не хотел, мне было важно сохранить статус при „Синей книге“, я к тому времени стал прозревать, что в феномене НЛО действительно что-то есть, и мне хотелось быть на месте, когда пойдут „хорошие“ наблюдения. Иного пути получить доступ к военным донесениям не было, огласке их не предавали. Словом, я ждал благоприятного момента.»

Итоги совещания явились ударом и для группы офицеров в Пентагоне, еще в декабре замышлявших «заговор» и отложивших его осуществление в надежде, что поставленную ими задачу – отмену цензуры на донесения – решит сама комиссия. С досадой рассказывал Дональду Кихо полковник из разведки ВВС (Смит или Адамс), участник совещания: «Нас попросту предали. ЦРУ и не помышляет обнародовать факты об НЛО, напротив, там всё хотят похоронить. Цеэрушники вертели учеными, как хотели. Отшвырнули фильм из Тремонтона, обвинив аналитиков ВМС в некомпетентности. Мы заготовили более сотни документированных донесений, агенты ЦРУ пренебрегли лучшими из них. Ученых познакомили только с пятнадцатью случаями, да и те цеэрушники постарались изничтожить. Фурне припас превосходные наблюдения военных и гражданских пилотов, даже ученых. Люди из ЦРУ всех очевидцев объявили болванами, и члены комиссии отвергли анализ Фурне… Я понимал, агенты ЦРУ выполняют данные им указания, но был момент, а то и два, когда я чуть не взорвался.»

Печальное признание тому же Кихо сделал и Руппельт вскоре после совещания: «Нам велено скрывать наблюдения, если же какое-то яркое донесение и всплывет, мы должны что-то спешно придумать, дабы прикончить его, а заодно и высмеять очевидцев, тем более когда подвернется подходящее объяснение. Нас вынуждают дискредитировать даже своих пилотов.»

Что произошло после того, как члены комиссии разъехались по своим университетам и лабораториям? Доктор Робертсон вручил заключение комиссии директору ЦРУ или его заместителю. Копия поступила в Пентагон. Директор разведки ВВС генерал-майор Кабелл заключением остался доволен. А чему быть довольным? Если не считать предложения о мультфильмах, ничего нового комиссия не внесла. Ее выводы повторили то, что говорилось в отчетах проектов «Сайн» и «Градж».

Ни АТИС, ни «Синяя книга» заключения не получили, но тогда же, в январе, генерал Кабелл вызвал к себе Гарланда и Руппельта и объявил, что, в соответствии с рекомендациями комиссии, штаты «Синей книги» будут увеличены, особое внимание будет уделено инструментальным наблюдениям, донесения об НЛО будут рассекречены.

Увы, все это осталось благим пожеланием. Штаты проекта не только не увеличились, но сократились. В феврале Руппельт получил новое временное назначение, – случайно ли? Когда несколько месяцев спустя он вернулся в Дейтон, то нашел «Синюю книгу» поредевшей. Часть сотрудников перевели в другие отделы, а те, что остались, получали отвлекающие задания. Руппельт просил новых людей и неизменно получал отказ. Сошла на нет и небольшая программа инструментальных наблюдений. Что-то не ладилось с установленными на авиабазах кинокамерами, точнее, с дифракционными решетками, они перестали различать цвета. Заменить их так и не собрались.

Уволился из Пентагона пресс-секретарь по НЛО Алберт Чоп, демобилизовался майор Фурне. И у Руппельта в августе 1953 года закончился срок службы, он вышел в отставку в звании майора. В тот момент «Синяя книга» состояла из двух человек – его и рядового первого класса Макса Фуча. И то, что дела секретного проекта, возглавлять который полагалось, по крайней мере, подполковнику, Руппельт сдал рядовому, говорит о многом.

Офицер, сержант и секретарь – вот отныне привычное штатное расписание «Синей книги». Начальство уже не побуждало сотрудников, как в прежние времена, проявлять рвение. Проект впадает в спячку. Частая смена руководителей, в основном отрицателей летающих тарелок и гонителей очевидцев, довершила дело. «Синюю книгу» теперь больше всего интересовали случаи ложного опознания. Удачное определение «Синей книги» той поры дал английский уфолог Чарлз Боуэн: «Общество для объяснения неисследованного».

Эдвард Руппельт поступит в частную фирму, но до конца своей уже недолгой жизни не сможет отрешиться от странного наваждения, им самим названного НЛО. По-прежнему будет с живым интересом следить за перипетиями уфологической эпопеи, выслушивать исповеди очевидцев, вести переписку с заинтересованными лицами.

В 1956 году выйдет его «Отчет об НЛО», и американцы впервые узнают многие закулисные эпизоды борьбы ВВС с летающими тарелками. И как ни старался Руппельт сохранить беспристрастность, то там, то здесь на страницах книги проглядывают его симпатии к гипотезе инопланетного происхождения НЛО.

Через три года выйдет второе издание книги, и внимательный читатель в ней обнаружит три новых главы. Но каких! Там Руппельт, по сути дела, перечеркнет свои прежние суждения об НЛО, поставит под сомнение высказывания единомышленников и правдивость очевидцев, чем сам возмущался когда-то. Впечатление такое, будто те завершающие главы писались под чью-то диктовку, не сообразуясь с содержанием предыдущих.

Безусловно, это загадка, и объясняют ее по-разному. Давление военных и начальства. Руппельт работал в фирме, зависевшей от заказов Пентагона. Другое объяснение: Руппельт был возмущен, обескуражен набиравшей силу свистопляской тарелкоманов, их россказнями о контактах с операторами НЛО, о вояжах в запредельные миры, посланиях и наказах землянам и пр. А еще, возможно, Руппельту, сотруднику солидной фирмы, стала докучать причастность к летающим тарелкам, и он таким образом счел нужным от них отмежеваться.

Любое из трех объяснений само по себе вряд ли состоятельно. Но вместе взятые они могут что-то прояснить. Так или иначе для Руппельта настала нелегкая пора. Оборвались давние связи, ушло из жизни то, чему он отдал столько сил и страсти. Еще через год Руппельта не стало: сердечный приступ в расцвете лет.

В 1953 году Пентагон объявил, что число донесений резко сократилось. И это действительно было так. «Большая волна» миновала, наступило затишье. Но Пентагон предпочел старое, опробованное объяснение: пресса перестала трубить о летающих тарелках, и вот результат. Отчасти верно и это. Пресса устала от подобных сенсаций. Но в ее молчании была и заслуга Пентагона, переставшего выдавать какую-либо информацию, за исключением случаев ложного опознания. Журналисты, правда, иногда получали информацию непосредственно от пилотов гражданских авиалиний и даже военнослужащих. Хотя такая информация и относилась к разряду конфиденциальных, строгостей на этот счет было явно недостаточно.

В августе 1953 года появилась инструкция ВВС 200-2, уточнявшая методы обработки информации. Теперь офицеры разведки точно знали, какие вопросы и в каком порядке следует задавать очевидцам. Там же отмечалось, что ВВС рассматривают НЛО как потенциальную угрозу для безопасности страны. Но главный сюрприз таился в четвертом параграфе: «Центр авиационно-технической разведки на авиабазе Райт-Паттерсон, Дейтон, Огайо, анализирует и обрабатывает информацию и донесения, поступающие из ЗИ после того, как управление ПВО окажется неспособным опознать НЛО.»[10]

Тем самым вроде бы подразумевалось, что АТИС и «Синяя книга» освобождаются от докучливых донесений, с которыми в состоянии справиться система противовоздушной обороны, а уж если той задача покажется не по силам, тогда за дело возьмутся эксперты с авиабазы Райт-Паттерсон. В действительности все обстояло иначе: «Синяя книга» превращалась в ширму. Отныне командование ПВО или другое неназванное ведомство решали, как поступить с донесениями.

При штабе ПВО существовало особое подразделение воздушной разведки – эскадрилья 4602. В войну перед нею стояла задача пленения и допроса сбитых вражеских летчиков. В мирное время эскадрилья, понятно, бездействовала. Ей и поручили заниматься летающими дисками. Офицеров разведки авиабаз обязали незамедлительно извещать штаб эскадрильи в Колорадо о наблюдениях НЛО. Звенья и отряды подразделения были рассредоточены по всей стране, персонал обучен собирать информацию, проводить дознание. Эскадрилья 4602 была засекреченной воинской единицей, что уменьшало возможность утечки информации.

Инструкция 200-2 распространяла режим секретности на все сообщения об НЛО. «Представителям, печати разрешается сообщать лишь о тех случаях наблюдения, для которых будет найдено положительное объяснение… Ввиду большого числа неопознанных объектов рекомендуется ограничиться сообщением, что АТИС займется анализом полученных данных.»

Но вскоре и такие меры показались недостаточными. В декабре 1953 года появится еще один секретный документ – JANAP-146. Расшифруем аббревиатуру: Объединенный для армии – флота – авиации циркуляр 146. В подзаголовке его другая мудреная аббревиатура – CIRVIS, что означает: Инструкция для подачи важнейших разведдонесений. Донесения, отправляемые под шапкой CIRVIS, говорилось в документе, относятся к разряду жизненно важной для безопасности страны информации, и среди такой информации – донесения об НЛО, подлежащие немедленной передаче с пометкой «Срочно».

Но зловещая новизна многословного документа – в разделе «Меры безопасности», статье 210.

«Военнослужащим и гражданским.

На всех лиц, ознакомленных с настоящей директивой, распространяется действие закона о разглашении секретных сведений от 1934 года и поправок к нему, а также законов о шпионаже. Донесения CIRVIS содержат информацию, затрагивающую вопросы обороны США, и подпадают под действие законов о шпионаже Свода законов США, раздел 18, статьи 793 и 794. Несанкционированная передача или разглашение донесений в какой бы то ни было форме запрещаются.»

Отныне рассказ военнослужащим своих или чужих наблюдений НЛО приравнивался к разглашению государственной тайны, а упомянутые статьи за это сулили ни много ни мало – от года до десяти лет тюрьмы и штраф в десять тысяч долларов.

Возможно, журналисты так скоро не проведали бы о том документе, не вздумай Пентагон распространить его строгости на экипажи коммерческих авиалиний. Пилоты гражданской авиации в пору «большой волны» ежедневно наблюдали до десятка НЛО, о чем были обязаны уведомлять власти после приземления. Теперь от них потребовали немедленно радировать о таких наблюдениях в Пентагон или на ближайшую авиабазу и помимо всего прочего ни с кем не обсуждать увиденное.

В марте 1954 года четыреста пятьдесят пилотов гражданской авиации подписали протест. Не потому, что их лишали возможности в дружеском кругу рассказать о встречах с летающими тарелками. Один из пилотов так выразит общее мнение: «Нам велено сообщать о наблюдениях, но попробуй сообщи, тебя тут же обвинят в некомпетентности, да еще прикажут держать язык за зубами!»

Тем не менее Пентагону и ЦРУ удалось на время прекратить возможные каналы утечки информации через военнослужащих, операторов радаров, авиадиспетчеров и гражданских летчиков. Бытовые, если позволено так выразиться, наблюдения, свидетелями которых становились автомобилисты, фермеры, лесорубы, охотники, эти ведомства тревожили в меньшей степени.

Комиссия Робертсона со своей задачей справилась за четыре дня. Работа института Баттелла растянулась почти на два года. Лишь 17 марта 1954 года командование ВВС получило отчет, известный под названием «Специального доклада No 14». Запрет на упоминание института оставался в силе, отсюда и анонимность доклада. А четырнадцать – это порядковый номер издававшихся пресс-службой Пентагона бюллетеней. Тринадцать предыдущих выходили в основном при Руппельте, и в них рассказывалось о положении дел на уфологическом фронте. Аккредитованные при Пентагоне журналисты могли с ними познакомиться в пресс-центре.

У выпуска четырнадцать особая судьба. Долгое время он не был известен вне стен Пентагона, но даже там имел ограниченное распространение. Старший научный консультант ВВС доктор Хайнек доклад читал, но так и не смог для себя выхлопотать экземпляр. Год спустя журналистов познакомили с адаптированным текстом, и газета «Нью-Йорк таймс» поспешила заверить читателей, что ученые не нашли подтверждения тому, что немногие из оставшихся «неизвестных» могли к нам прилететь из космоса. О космических кораблях в докладе ничего не говорилось, однако «неизвестных» оказалось не так уж мало.

Статистический анализ института Баттелла – не самая увлекательная страница уфологической эпопеи, но без нее не обойтись, раз речь зашла об отношении ученых к НЛО.

Итак, «Синяя книга» передала институту все, что у нее имелось, – около четырех тысяч донесений, поступивших с 1 июля 1947 года по 31 декабря 1952 года. На первый взгляд задача была предельно проста: разделить наблюдения на две группы, в одну должны войти те, для которых найдутся объяснения (это «известные»), в другую те, которым объяснения нет («неизвестные»). Затем аналитикам предложили, изучив и сопоставив обе группы, ответить на единственный вопрос: есть ли существенная разница между объектами первой и второй группы?

Вопрос кажется пустяковым для контракта, обошедшегося ВВС в сто тысяч долларов. Но именно это волновало Пентагон. Если эксперты решат, что принципиальной разницы между теми и другими нет, значит, «неизвестные», сколько б их ни набралось, не были опознаны лишь по недоразумению, недостатку информации, из-за необычных погодных условий, психологических факторов и т. д. Тем самым проблема НЛО теряла остроту. Если же, напротив, будет признано, что «неизвестные» – не чета «известным» с их земными и астрономическими объяснениями, это стало бы подтверждением существования подлинных НЛО и оправданием дальнейших программ по их изучению.

Из четырех тысяч донесений сотрудники института сразу отсеяли восемьсот из-за фрагментарности или вздорности сообщений. При повторном процеживании ушло еще около тысячи донесений. В их число попали главным образом дублирующие показания об одних и тех же наблюдениях. Осталось – 2199. Работа началась.

Из каждого донесения извлекались факты по шести заданным характеристикам: цвет, количество объектов, их очертания, скорость, светимость, продолжительность наблюдения.

В особой графе оценивалась надежность показаний. Тут учитывались возраст, специальность, квалификация очевидцев. В итоге донесение получало оценку: отличное, хорошее, сомнительное, неудовлетворительное.

Затем каждому случаю давалось одно из десяти объяснений: зонд, астрономическое тело, самолет, рефракция света, птицы, облака, недостаточная информация, психологический фактор, неизвестный и еще – «прочее».

Важнейший элемент анализа – к какой категории отнести наблюдение. Тут требовался большой запас прочности. И занимались этим две независимые группы экспертов. Если их мнения совпадали – определение принималось. Но это касалось всех категорий, кроме «неизвестный». Даже если обе группы выносили вердикт «неизвестный», все равно эксперты собирались в полном составе и после совместного обсуждения должны были единодушно утвердить решение. Малейшее сомнение, и донесение отсылалось на дополнительный разбор.

240 донесений получили категорию «недостаточная информация» и были отсеяны. Осталось – 1959. Из них 434, или двадцать два процента, получили статус «неизвестный».

Теперь на основе шести вышеназванных характеристик предстояло сопоставить «известные» (так или иначе объясненные) с «неизвестными» и ответить на искомый вопрос: есть ли существенная разница между теми и другими?

После долгой и кропотливой работы аналитики пришли к выводу: вероятность того, что «неизвестные» остаются таковыми лишь по недоразумению или недостатку информации, не просто ничтожно мала, а практически равна нулю!

По отдельным характеристикам картина выглядела так: "Цвет: вероятность менее 1%.

Светимость: вероятность более 5%.

Очертания: вероятность менее 1%.

Скорость: вероятность значительно меньше 1%.

Продолжительность наблюдения: вероятность значительно меньше 1%."

Но оставим знатокам статистические расчеты, таблицы и графики. Сошлемся на мнение доктора Хайнека – он с нетерпением ожидал результатов анализа и не переставал о них размышлять многие годы:

«Любой статистик скажет, что статистические расчеты не безупречны. Еще, пожалуй, он скажет, что при оценке одной из означенных характеристик, а именно цвета, возможны субъективные мнения или иные обстоятельства, способные свести результаты на нет. Но тот же статистик скажет: в высшей степени невероятно, чтобы все шесть изученных Институтом Баттелла характеристик оказались бы подверженными тем же ошибкам, дающим в итоге неверный результат. Подсчеты показывают: вероятность того, что все шесть характеристик НЛО в проводимом тесте могли дать ошибочный результат (и, следовательно, опровергнуть сделанное заключение), составляет менее одного шанса из миллиарда.»

Вывод из проведенного анализа для Хайнека совершенно ясен: «известные» и «неизвестные» – две совершенно разные категории объектов. «Неизвестные» – это воистину НЛО.

А понимали эксперты Института Баттелла, к каким выводам пришли? Очень даже понимали и, похоже, испугались. Отсюда уловки в завершающей части доклада:

«Результаты тестов нельзя считать окончательными, ибо они не подтверждают и не отрицают того, что НЕИЗВЕСТНЫЕ – это по преимуществу неопознанные ИЗВЕСТНЫЕ, хотя есть основания сравнительно небольшое число НЕИЗВЕСТНЫХ отнести к астрономическим явлениям.»

Странное дело. Если имелись основания, почему эти объекты сразу не записали в разряд «астрономическое тело»? Хорошо, отбросим и это «сравнительно небольшое число». Но как быть с остальными неизвестными? Авторы доклада делают еще одну попытку принизить полученный результат. «Критическое рассмотрение важнейших характеристик вместе с тщательным изучением наблюдений, признанных НЕИЗВЕСТНЫМИ, наводят на мысль, что ряд факторов, главным образом сообщения о маневренности объектов и отсутствие исчерпывающих сведений, как-то: графики авиарейсов и запуска зондов – лишил нас возможности признать ИЗВЕСТНЫМИ часть объектов, отнесенных к НЕИЗВЕСТНЫМ.»

А чтобы наглядней представить, чем и как занимались эксперты института, Хайнек приводит такой пример. Перед нами две корзины с яблоками. Если бы мы не знали, что это такое, все равно рано или поздно с помощью анализа пришли бы к выводу: предметы в обеих корзинах тождественны, хотя и отличаются размерами, формой, цветом.

Если бы перед нами поставили корзину с яблоками, а другую, скажем, с теннисными мечами, то с помощью таких же тестов мы пришли бы к выводу: вероятность того, что в обеих корзинах предметы одной категории, ничтожно мала, хотя и не равна нулю. Именно к такому результату и пришли сотрудники Института Баттелла после двух лет изучения свода наблюдений НЛО: «известные» и «неизвестные» – предметы несопоставимые. Иначе говоря, есть «известные», а есть НЛО.

Вряд ли кого итоги этого анализа волновали так, как доктора Хайнека. Хотя и после «большой волны» в нем все еще сидел закоренелый скептик, Хайнек не переставал считать себя научным консультантом ВВС, а потому мечтал о четком, выверенном научном методе изучения НЛО, об анализе, статистике, свободной дискуссии. Комиссия Робертсона не оправдала его надежд. Зато статистический анализ Института Баттелла произвел сильное впечатление, хотя не в меньшей степени покоробили попытки аналитиков опровергнуть самими же полученные выводы. «Этот отчет об НЛО навсегда останется досадным пятном на в остальном безупречной репутации научно-исследовательской организации». Не слишком ли строг доктор Хайнек? Как бы то ни было, а «Специальный доклад No 14» опроверг расхожее представление о том, будто неопознанные объекты остаются таковыми лишь по недоразумению или недостатку информации.

Лет двадцать спустя неугомонный Хайнек отправится в город Колумбус, чтобы разыскать в архивах института досье или микрофильмы с рабочими материалами анализа. И выяснит, что институт, гордящийся сохранностью своих архивов, эти материалы уничтожил.

ИТОГИ

Затишье в Северной Америке. – Волна наблюдений в Европе и Южной Америке. – Феликс Зигель: в России тоже есть НЛО. Экзотические версии. – Внеземная гипотеза и ее истоки. Бестселлеры о летающих тарелках. – Джеральд Херд об искусственных спутниках Марса и марсианских пчелах. Отрицатели и скептики. – Гипотеза «параллельных миров» и ее сторонники. – Мид Лейн об эфирных кораблях. – Какая гипотеза лучше? – Предчувствия Чарлза Форта.

Мы познакомились с важнейшими эпизодами нашествия летающих тарелок в 1947—1953 годах. Этот период уфологии по праву называют американским. Хотя НЛО появлялись и в других частях света, но главные события разворачивались на Североамериканском континенте.

Американским этот период можно назвать и по целеустремленности спецслужб США решить загадку. Недаром военные и разведчики дружественных стран под благовидными предлогами устраивали командировки в Вашингтон, чтобы в кабинетах и коридорах Пентагона постараться выяснить, как далеко в своих расследованиях продвинулась известная всему миру «Синяя книга».

Теперь мы знаем о многообещающем начале и бесславном конце этого секретного проекта. Чего мы до сих пор не знаем – что собой представляют НЛО? Единственно, в чем, пожалуй, убедились: они не выдумка людей с неуравновешенной психикой, не скорбный перечень ошибок при опознании земных предметов или явлений астрономического свойства.

Да, были разоблаченные и неразоблаченные мистификации. Да, восприятие наше несовершенно, люди подвержены внушению и самовнушению. Но если глаз и радар одновременно в одной и той же точке пространства фиксируют НЛО – как быть с такими случаями? Допустим, пилот в воздухе и оператор радара на земле страдают какой-то формой галлюцинации, – видят то, чего на самом деле нет. Но объектив-то кинокамеры им не подвержен, а он тоже фиксирует эхо-сигналы на экране и светящееся нечто в небе там, где видят их люди!

Остается признать, что явления эти, как их ни назови, объективная реальность, пока не познанная, не объясненная.

Что такое НЛО, откуда они прилетают, с какой целью и почему не вступают с нами в прямой контакт? Подобные вопросы не устают задавать и те, кто годами занимается уфологией, а равно и те, кто входит с ней в мимолетное соприкосновение. Любые возможные ответы на эти вопросы противоречат общепринятым научным представлениям. Спорить же с наукой – дело неблагодарное, даже рискованное. И потому всегда существовало стремление под разными предлогами отрицать сам феномен. Какие только возражения не изыскивались! Вспомним хотя бы довод доктора Валли и профессора Пейджа: проявление интереса внеземного разума лишь к Американскому континенту им представляется нелепостью. И они были бы правы, если б дело обстояло так.

Но вот в США наступило затишье. Волна наблюдений перекинулась в Европу, прокатилась по Южной Америке. Почему летающие тарелки мерещатся лишь западному миру и ничего о них не слышно в странах коммунистического блока? – вопрошали скептики. Не потому ли, что свободный мир одержим страхами гибели в атомной войне. И ведь такие резоны кому-то казались тогда убедительными.

Действительно, Советский Союз по поводу летающих тарелок хранил высокомерное молчание. В рассекреченном меморандуме ЦРУ от 19 августа 1952 года сквозит удивление: «В русской прессе не появилось ни единого сообщения или комментария, пусть даже сатирического плана». Когда же в издававшемся в Лондоне журнале «Совьет лайф» («Советская жизнь») в 1968 году напечатали статью Феликса Зигеля о наблюдениях НЛО в СССР, американское посольство сочло этот факт настолько примечательным, что отправило в госдепартамент пространную телеграмму с ее изложением.

Спасительных объяснений феномена выдвигалось множество. Одни отпадали, придумывались другие. Но для тех, кто имел возможность познакомиться с фактами во всей их полноте, существование НЛО представлялось бесспорным. Даже такой скептик и потрошитель летающих тарелок, как доктор Хайнек, был вынужден со временем это признать. А признание ставило те самые неотвратимые вопросы, и прежде всего – что такое НЛО?

На заре уфологии ответ рисовался простым: космические корабли или зонды инопланетян! Но тотчас возникали другие сложнейшие вопросы: как удалось пришельцам преодолеть немыслимые расстояния (вряд ли они прибыли с ближайших планет), как умудряются летать и маневрировать в земной атмосфере, не считаясь с законами нашей физики? И почему не вступают с братьями по разуму в контакт?

Оставим в стороне чересчур фантастичные гипотезы, к примеру, такие: НЛО запускает законспирированная группа ученых и технократов. Или ушедшие от возмездия, неведомо где укрывшиеся нацисты. Или подземные обитатели нашей якобы полой планеты. Потомки атлантов, после великой катастрофы обосновавшиеся на дне океана… Не много отыскалось охотников всерьез обсуждать эти домыслы.

Главенствовала гипотеза инопланетного происхождения НЛО.

Преобладало, правда, мнение, будто исповедуют ее, по преимуществу, не нашедшие или потерявшие себя люди, всякого рода неудачники, немощные старики, словом, те, кто от житейских бед ищет утешения в пришельцах из космоса. Такие впечатления нередко выносили репортеры, посещавшие заседания клубов тарелочников. Упрощенное представление об истоках гипотезы поддерживали и университетские психологи: летающие тарелки-де очередной миф, людям всегда что-то мерещилось, то ведьмы с лешими, то эльфы и ангелы, а в технотронный век – корабли из космоса.

Даже если б дело обстояло так, если бы «инопланетная» гипотеза находила отклик лишь в сердцах сирых и обездоленных, не приемлющих мира сего, если б она была только мифом, и тогда бы стоило призадуматься, вспомнив малочисленные, презираемые и гонимые секты ранних христиан, перед которыми позднее распахнулись ворота мировых столиц.

Но теперь мы знаем то, чего тогда не знали университетские психологи: «инопланетная» гипотеза впервые забрезжила не в умах мечтателей и неудачников, а людей, располагавших проверенной информацией. Родилась она в Центре авиационно-технической разведки, провозглашалась в секретном докладе «Оценка ситуации», подтверждалась в письме начальника Главного технического управления ВВС своему командованию… В большей или меньшей степени к этой гипотезе склонялись те, кому были доступны подробности наблюдений, – Руппельт, Фурне, Чоп, Смит, Адамс, многие другие.

А вот доктор Хайнек, располагавший той же информацией, вряд ли бы решился признать ее даже наедине с самим собой. Он, астрофизик, и на долю секунды не мог забыть, что разумная жизнь на планетах Солнечной системы невозможна, что расстояния до ближайших звезд чудовищны и что, наконец, ни один летательный аппарат не способен вести себя в земной атмосфере так, как ведут НЛО. Похоже, и другим ученым эрудиция мешала всерьез отнестись к «инопланетной» гипотезе, посему отголоски ее мы находим не в научных докладах, а в меморандумах и переписке военного ведомства. Но все это с грифом «Секретно».

А чем мог утолить свой интерес к проблеме любознательный американец? О важнейших журнальных публикациях говорилось. Книг выходило немного, и почти каждая становилась бестселлером. Две принадлежали перу Дональда Кихо («Летающие тарелки существуют», 1950; «Летающие тарелки из космоса», 1953). Хотя приверженность автора к «инопланетной» гипотезе заявлена в заголовке, поначалу Кихо, человек трезвого ума, побаивался далеко идущих выводов. Раз уж летающие тарелки сумели добраться до нашей планеты, когда-то они приземлятся и… О том, что должно последовать, Кихо до поры до времени рассуждать остерегался, а то и высмеивал слухи о маленьких человечках. Стремление держаться в рамках фактов – вот что, надо думать, способствовало успеху книг Дональда Кихо.

Другой автор, Фрэнк Скалли («Тайна летающих тарелок», 1950), попросту огорошил своих читателей: ВВС захватили три летающие тарелки с погибшим экипажем! Окажись это правдой, «инопланетная» гипотеза получила бы безоговорочное подтверждение. Но власти опровергли сообщение, хотя книга Скалли быстро разошлась.

Двусмысленной оказалась и популярность книги Джеральда Херда «Загадка летающих тарелок» (первым изданием вышла в Англии в 1950 году, вторым в США в 1953 году). Англичанин и научный обозреватель Би-би-си Херд жил в Калифорнии, следя в меру сил за перипетиями уфологической эпопеи. Хорошее впечатление производили семь первых глав с изложением и взвешенной оценкой классических наблюдений.

Но Херд пошел дальше, не побоялся назвать точное место, откуда взлетают неуловимые НЛО. Марс! Почему Марс? Некоторые ученые тогда его считали единственной планетой Солнечной системы, где возможна хоть какая-то жизнь. В лучшем случае, допускали они, там могли бы прижиться насекомые. Это и стало отправной точкой в рассуждениях Херда.

Какие самые разумные насекомые на Земле? Пчелы, не перестающие удивлять упорядоченностью и организованностью своей роевой жизни. Стало быть, Марс обжили и обустроили пчелы. Но поскольку условия там менее благоприятны, чем на Земле, эти пчелы должны во всем превосходить земных. Это они построили и пилотируют летающие диски, не из воска, конечно, из каких-то более стойких материалов…

Можно по-разному отнестись к подобным высказываниям, но следует признать, что в основе их здравый смысл и научные представления, пусть даже не общепринятые. Когда же читатель доходил до описания двухдюймовых марсианских пчел, он просто не знал, что думать об авторе. Кстати, описание это по стилистике чем-то созвучно строкам библейской Песни песней: «Глаза подобны граненым алмазам, голова из сапфира, грудь изумрудная, живот рубиновый, крылья опаловые, ноги из топаза – вот тело, достойное суперразума».

И чего же хотят от нас прекрасные марсианские пчелы? Не за медом же летели так далеко. Нет, обеспокоенные положением дел на Земле, стремлением человека превратить планету в ядерный погреб, марсианские пчелы явились сюда, дабы предотвратить катастрофу, грозящую нарушить хрупкое планетарное равновесие Солнечной системы. И Джеральд Херд заклинает ученых поскорее войти в контакт с земными пчелами, убедить их походатайствовать за нас перед всемогущими марсианскими сородичами, не так уж мы безнадежны, еще можем одуматься…

Престранная книга! Перепад между трезвым, документированным началом и баснословной концовкой непомерно велик. Но интересный факт. Помните гипотезу советского астрофизика Иосифа Шкловского о том, что луны Марса, Фобос и Деймос, искусственного происхождения, а потому полые внутри? Такое предположение Шкловский высказал в 1958 году, чем поразил тогда мировое ученое сообщество, жадно ловившее каждое слово из страны, запустившей первый спутник. Но ту же мысль Херд высказал по крайней мере восьмью годами раньше. Фобос и Деймос, утверждал он, пустотелые синтетические спутники Марса, построили их пчелы, и это было их первым шагом в космос. Сегодня, когда есть фотографии лунных спутников с достаточно близкого расстояния, когда уточнены их орбиты, мы можем сказать, что Херд и Шкловский ошибались. Последний, кстати, от своей гипотезы отказался.

Не впервые с марсианскими лунами происходят казусы. Невооруженным глазом и даже в слабые телескопы их не увидишь, и потому они были открыты лишь в 1877 году. Но за полтора столетия до этого о них писал английский классик Джонатан Свифт, который каким-то образом узнал об их существовании.

Ну, а Джеральд Херд откуда мог узнать, как выглядят марсианские пчелы и с какими намерениями те прибыли к нам? Вряд ли кто над этим ломал голову. «Сумасшедший англичанин» – отзыв не столь уж редкий об авторе «Загадки летающих тарелок». И даже когда выражения избирались не столь прямолинейные, смысл их оставался тем же.

Этими четырьмя книгами, пожалуй, исчерпывался запас аргументов в поддержку «инопланетной» гипотезы. Аргументов не слишком убедительных, надо признать, тем более что прозвучали они из уст отставного майора Кихо, сотрудника журнала «Вераэти» («Варьете») Скалли и научного обозревателя Херда.

Но и отрицатели летающих тарелок не смогли привести вразумительных контрдоводов. В обозреваемый период вышли две таких книги, большим спросом они не пользовались, во всяком случае, по количеству проданных экземпляров не перешагнули тот рубеж, за которым следует крупнотиражное издание в мягкой обложке.

Мартин Гарднер в «Причудах и чудачествах именем науки» (1952) преподал урок будущим отрицателям, как походя следует расправляться с летающими тарелками. Перебрав всевозможные чудеса – от Атлантиды до озера Лох-Несс, он присовокупил к ним летающие тарелки и снисходительно посмеялся над людским легковерием. С уфологической конкретикой разделывался просто. Знаменитое наблюдение у горы Рейнир, к примеру, объяснил так: Кеннет Арнольд видел девять пластиковых зондов. Для этого, правда, пришлось пренебречь существенной деталью, – объекты летели со сверхзвуковой скоростью, на что не способны никакие зонды. Секретной программой запуска зондов Гарднер и объяснял шумиху с летающими тарелками, опрометчиво предсказав их близкий конец.

Годом позже вышли «Летающие тарелки» Дональда Мензела. В этой книге больше эрудиции, апломба, но приемы те же, что у Гарднера: поставить НЛО в один ряд с чудесами от библейских времен до наших дней, а известные наблюдения объяснить ошибками восприятия, невежеством, обманом, массовым психозом. Скопом подогнать наблюдения под те или иные явления оптического, метеорологического или астрономического свойства, исказить факты сообщения настолько, чтобы любой случай получил прозаическое объяснение – вот излюбленные приемы Мензела.

Те, кто с нетерпением ожидал выхода книги гарвардского астрофизика Мензела, быстро в ней разочаровались. Ничего полезного не смогли извлечь оттуда и разведчики АТИСа.

Швейцарский психолог Карл Юнг, живо интересовавшийся феноменом НЛО, дал о книге такой отзыв: «Несмотря на все старания, профессору Мензелу не удалось представить удовлетворительное научное объяснение хотя бы одному достоверному наблюдению НЛО».

Ни приверженцы, ни противники «инопланетной» гипотезы не сумели доказать или опровергнуть ее, и к 1953 году любознательный американец остался с набором неразгаданных небесных шарад. Конечно же нашлось достаточно охотников решать их самостоятельно. Стали возникать уфологические группы и организации разных толков. Уже в следующем году заговорят о посадках НЛО, о маленьких человечках. Начнутся радения контактеров. Стараясь превзойти друг друга, они принародно будут рассказывать о якобы совершенных ими путешествиях в запредельные миры на кораблях дружественных инопланетян, о наказах пришельцев землянам и пр. Уфологическая обстановка станет еще более запутанной.

Было бы несправедливо теперь же не помянуть и другую гипотезу, противостоящую «инопланетной». Впрочем, слово «гипотеза» тут вряд ли уместно. Убежденности, с какой она была высказана, мог бы позавидовать и гарвардский профессор Мензел. Речь идет о гипотезе параллельных миров. Первый камень в ее основание заложил Мид Лейн своей книгой «Эфирный корабль и его объяснение». Без страхующих модальных оборотов «как мне кажется», «можно предположить», к которым нередко прибегают из осторожности уфологи, Лейн поведал, откуда берутся летающие тарелки. Из эфира, заполняющего небесное пространство, из кажущейся нам пустоты. И потому корабли эти он называет эфирными. Субстанция их желеобразна, они легко меняют размеры и формы. Управляют ими эфиряне, существа иного мира, живущие на иной, чем мы, частоте. Для нас они обычно остаются невидимками, человеческий глаз начинает их различать, когда они понижают частоту вибраций. Точно так же лопасти вращающегося вентилятора мы начинаем различать с уменьшением оборотов. Не всегда, однако, люди видят настоящие эфирные корабли. Эфиряне умело воздействуют на восприятия человека, и многие наблюдения происходят на уровне подсознания. А зачем это все эфирянам? Так они подают человечеству знак о существовании иных измерений и форм жизни – во благо людям и самим себе.

Доктор Мид Лейн был директором им же основанной в 1945 году исследовательской организации пограничных наук. Под словом «пограничные» имелся в виду широкий спектр явлений, от которых ученые отворачивались и даже шарахались: экстрасенсорное восприятие, телекинез, парамедицина, гипноз, левитация, фотографирование невидимого, обитатели полой планеты и многое другое. Эфирные корабли для Лейна были только одной из сфер интересов.

Книга появилась в 1950 году, и автор ее был одним из первых, кто попытался объяснить НЛО. Но он, бесспорно, был первым, кто дал феномену метафизическое, парафизическое, спиритическое или оккультное толкование. Тогда такое объяснение казалось диким, и мало кто обратил на него внимание. Но семена были брошены. Идеи Лейна получат поддержку от близких к оккультизму авторов – Дезмонда Лесли, Тревора Констебля, Бринсли Ле Поэр Тренча и других, – затем станут общим местом в контактерской литературе и, наконец, найдут сочувственный отклик в работах докторов наук Айвена Сандерсона, Жака Балле и особенно литератора Джона Кила. Не всегда у них мы найдем эфирян с эфирными кораблями, но вот что объединяет этих писателей с Лейном: бессмысленно искать стартовые площадки НЛО в запредельных мирах, летающие тарелки прибывают из мест не столь отдаленных – из «параллельных миров».

Что такое – «параллельный мир»?

Всякий рассуждающий на эту тему может иметь свое мнение. К тому же многие из них, в отличие от Лейна, не замыкают слух и для иных объяснений, но все они в какой-то момент сходятся на том, что наряду с нами на той же космической делянке, именуемой планетой Земля, существует несколько самостийных пространственно-временных континуумов (непрерывностей, если кому-то потребуется перевод этого иноязычного слова). Для нас тот мир остается невидимым, ибо у него другой уровень вибраций, – так объясняют потаенность этого мира одни. Другие считают, что от наших глаз его скрывает кривизна пространства.

Так или иначе, но «параллельный мир» населен разумными существами. Нам их мир недоступен, они же способны входить в нашу юдоль, открываться нашим взорам. О том, как происходит «вхождение», единого мнения нет. Очевидно, те существа должны понизить частоту вибраций. Вспомним Лейна: вращающийся пропеллер мы начинаем различать, когда снижаются обороты. Считается, что процесс этот как-то связан с действием электромагнитных сил, а также с волевым актом самих существ. И этот неведомый мир или миры спокон века находились бок о бок с нашим. Отдельные представители рода человеческого знали об их существовании, даже общались с потусторонней силой, получали какие-то указания…

Особой новизны в этом нет. Нечто подобное давно утверждали оккультисты, спириты, теософы и другие держатели сокровенных знаний. К прежней номенклатуре нежити теперь добавились НЛО и пилотирующие их сущности. Сегодня гипотеза «параллельных миров», приправленная научной терминологией, историческими и фольклорными штудиями, уравнялась в правах с «инопланетной», отстаивать ее не считают грехом люди с учеными степенями, в том числе и в нашей стране.

Наивный вопрос: какая из двух гипотез лучше? Послушаешь сторонников той и другой, и станет ясно – обе не сулят нам ничего хорошего. На первый взгляд гипотеза «параллельных миров» предпочтительней. Хоть кое-кто и уверяет, что существа, населяющие «параллельный мир», злобны, коварны и любят дурачить нас, грешных, что в зависимости от культурно-технологического уровня человечества они морочили и морочат нас то гномами, эльфами и русалками, то дирижаблями и самолетами, а теперь вот НЛО, но здравый смысл и тут находит утешение. Раз это параллельный мир, значит, его обитатели плывут во времени и пространстве на одном с нами корабле. И если они действительно так мудры и могучи, то не дадут сбиться с верного курса ни планете, ни человечеству, ведь наша гибель может обернуться их гибелью. А впрочем, как знать, быть может, им наскучило наше соседство, надоели наши атомные безумства, и они намерены из коммунальной квартиры перебраться в отдельную.

Инопланетная гипотеза тем более безутешна. Упования на то, что по прибытии на Землю инопланетяне с радостью расскажут нам о своем житье-бытье, поделятся своими секретами и передовыми технологиями, – такие представления и раньше вызывали сомнения. Уж если земляне не спешат поделиться друг с другом производственными тайнами, стоит ли рассчитывать на добрых инопланетян?

Чарлз Форт, писавший о многих необъясненных и замалчиваемых наукой странностях, в том числе и летающих дисках, еще в 1919 году высказал догадку: обитатели далеких миров некогда запросто наведывались к нам, на третью планету малопримечательной звезды, которую мы называем Солнцем. Наведывались, чтобы поохотиться, пополнить свои гаремы, отобрать образцы растений, животных, минералов. Неупорядоченные разбойные экспедиции в какой-то момент прекратились, поскольку Земля, ее обитатели стали чьей-то собственностью, обрели хозяина в лице некой могущественной цивилизации.

И многие уфологи упражнялись в жутковатых прорицаниях на заданную тему. Карл Юнг о том же сказал мягко, осторожно, но смысл все тот же: «Если гипотеза инопланетного происхождения феномена подтвердится, бразды правления перейдут в другие руки, и мы лишимся многих приятных мечтаний».

Не правда ли, странно слышать такое после суетливого, но трезвого периода «Синей книги», когда разведчики попросту складировали донесения, не осмысливая их, отделываясь скороспелыми заключениями и не слишком давая волю фантазии. Но вот мы подошли к черте, за которой начинаются качественно новые наблюдения, и опять они, как когда-то, накатывают волками, причем не только в Америке, и тут едва ли не главная тема – посадки НЛО, явление землянам их операторов – маленьких человечков, и как следствие сего – великие радения контактеров с их невероятными историями. Но это особый рассказ. О начальном же периоде американской уфологии самое главное сказано.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

…Но осталась нетронутой тема аварийных дисков, будто бы потерпевших катастрофу и подобранных военными. Власти говорят, что нет бесспорных вещественных доказательств существования НЛО. Молва же утверждает, что они есть, только тщательно скрываются.

Как бы то ни было, эта история началась едва ли не в первые часы новейшей уфологии, а распутывать ее продолжают по сей день. Сколь бы она ни была фантастичной, не станем закрывать на нее глаза, изложим все «за» и «против», предоставив читателю самому рассудить, чему тут можно верить. Итак…

КНИГА ВТОРАЯ. ОХОТА ЗА ЛЕТАЮЩИМИ ДИСКАМИ

Кто же не слышал о том, что американские военные в конце сороковых годов захватили и припрятали в ангаре потерпевший аварию инопланетный летающий диск? И не один, а с экипажем – «маленькими человечками», живыми или мертвыми! Кто ж поверит в это сегодня, после стольких опровержений, разоблаченных фальшивок? Где эти диски, где «человечки»? Бесспорных, решающих доказательств нет как нет, хотя с той поры прошло без малого полстолетия.

Однако в последние годы история, похоже, обретает второе дыхание. Раскручивается нечто новое, скандальное, а именно:

– разведслужбы не дают угаснуть легенде об аварийных дисках – с этой целью организуется утечка информации, фабрикуются подложные документы; подложны они лишь по форме, их содержание в основе своей достоверно; в обозримом будущем откроются двери секретных ангаров, и покажут нам инопланетные диски, ибо тайны не хранятся вечно.

Пока это догадки, предположения, но за ними стоят документы, свидетельства, убедительные в своей совокупности. От них можно отмахнуться и забыть обо всем. Труднее вжиться в тему, взвесить все «за» и «против» и уж тогда – поверить или отвергнуть. А можно просто при-пять информацию к сведению и быть готовым ко всяким неожиданностям.

Но в любом случае надо знать факты. Они в книге, которая у вас в руках.

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

Сенсация Ф. Скалли: военные захватили летающие диски! – Источники информации. – Нападки на Скалли. – Новые свидетельства. – Опровержения Пентагона. – Появляются маленькие человечки. – Берлиц и Мур открывают расследование.

Время и место катастроф инопланетных кораблей называют разные, но почти все версии сходятся: впервые это случилось в конце 1940-х годов на территории Юго-Запада США. Писатель Фрэнк Скалли не первым поднял тему, но именно он привлек к ней внимание нашумевшей книгой «Тайна летающих тарелок», вышедшей в сентябре 1950 года и мигом раскупленной. Еще бы, – Скалли утверждал, что американские ВВС захватили три летающие тарелки!

Самую большую, сто футов в поперечнике, по его словам, обнаружили в Нью-Мексико, восточнее города Азтек. Вторую, поменьше, семьдесят два фута в диаметре, подобрали вблизи секретного полигона в Аризоне. А третья, в тридцать шесть футов, упала в долине Парадайс Вэлли, неподалеку от города Финикс в том же штате Аризона. В третьем диске оказалось два погибших гуманоида, в двух остальных – по шестнадцать. Но разумные ли это существа или роботы, оставалось тс гадать. Как выразился один из очевидцев: «люди, а в то же время нелюди».

Гуманоиды были низкорослы – от 36 до 42 дюймов, по земным понятиям – карлики. При всех внешних и внутренних отличиях они напоминали людей. На их кораблях нашлась и пища – некое подобие вафель или галет. В емкостях обнаружили воду, она оказалась в два раза тяжелее земной. Погибшие пилоты были одеты в плотно облегающие комбинезоны без воротников, застежек и пуговиц. Тела были буры, будто обуглившиеся. В дисках нашли множество предметов неизвестного назначения, а также подобие книг или пергаментных листов, испещренных непонятными иероглифами.

Сам Фрэнк Скалли ничего этого не видел. Миллионер-нефтяник Сайлас Ньютон, президент «Ньютон ойл компани», познакомил писателя с неким доктором Джи, специалистом по геомагнетизму, незадолго до того оставившим важный пост в секретном научно-исследовательском учреждении. И еще с одним ученым, геофизиком, не названным по имени, ибо он продолжал состоять на государственной службе и разглашение секретов для него было чревато неприятностями. Впрочем, и «доктор Джи» похоже больше не псевдоним, чем на настоящую фамилию. Вот эти два анонимных доктора и стали источником информации. Один, по его признанию, вместе с семью учеными принимал участие в обследовании первого диска.

Летающий диск был сделан без видимых следов сварки или клепки, казался целиком отлитым из похожего на алюминий металла, но более прочного и легкого. Алмазный бур на его поверхности оставил едва приметную вмятину, и даже раскаленный до десяти тысяч градусов металл не плавился. Последующие лабораторные анализы также не смогли прояснить его природу.

Самый крупный диск почти не пострадал. Очевидно, он приземлился с помощью устройства, напоминающего автопилот. Иллюминатор при падении приоткрылся. Одна из кнопок на пульте управления отворила невидимую дверь. Специалисты высказали предположение, что диск приводится в движение с помощью магнитной тяги.

Не без труда его разобрали на сегменты и вместе с телами погибших гуманоидов тайно переправили на авиабазу Райт-Паттерсон, Дейтон, штат Огайо, где разместилась штаб-квартира Главного технического управления и Центра авиационно-технической разведки ВВС…

Легко себе представить, как подобные описания воспламенили воображение американцев. Уж если в околоземном пространстве появились неопознанные диски и огромные сигарообразные корабли, то рано или поздно они должны оказаться на земле по доброй воле или в результате аварии.

Нападки начались еще до того, как книга вышла из печати. Сокращенный вариант ее появился на страницах легкомысленного журнала «Вераэти» («Варьете», или «Эстрада»), издания американского шоу-бизнеса, а потому рассказ, сам по себе фантастический, не внушал доверия серьезному читателю. Да и фигура Скалли, не столько даже писателя, сколько «коломниста», иначе говоря, пишущего колонки для газет и журналов (что-то вроде фельетониста), была не слишком весома, тем более что незадолго до того он опубликовал скандальный по тем временам очерк «Утехи в постели».

Почти все рецензенты сошлись на том, что опус Фрэнка Скалли – дешевая спекуляция на модной теме. К тому же в тексте отыскали много неточностей, ошибок, противоречий. В результате от версии Скалли не осталось камня на камне. Последний удар нанес журналист Дж. Кан, доказавший, что информаторы Скалли, во всяком случае двое из них, – отпетые мошенники, замешанные в крупных спекуляциях. Сайлас Ньютон и его компаньон Лео Гебауэр, в котором опознали доктора Джи (такова первая буква его фамилии), ухитрились под видом установки для нефтеразведки продать за восемьсот тысяч долларов громоздкую штуковину, практически металлолом, купленный ими у казны всего за четыре доллара. По логике Кана, мошенники не могли быть источником правдивой информации. Это явилось серьезным ударом по репутации Фрэнка Скалли. Однако до конца своих дней – умер в начале шестидесятых годов – он стоял на том, что рассказанная им история в основе своей верна.

В книге Скалли поставил двадцать каверзных вопросов, обращенных непосредственно командованию ВВС. Поначалу Пентагон делал вид, что попросту не заметил книги Скалли, когда же посыпались письма и телеграммы от недоумевающих читателей, начальник разведки Главного технического управления ВВС полковник Гарольд Уотсон через агентство Юнайтед Пресс Интернэшнл сделал по сей день не забытое заявление. Не опускаясь до спора с Фрэнком Скалли, полковник объявил, что летающих тарелок не существует, а всех, кому они мерещатся, обозвал сумасшедшими, мошенниками или одержимыми саморекламой.

Но версию Скалли поддержал военный историк Флетчер Пратт, человек хорошо информированный, со связями в военных кругах. По его сведениям, один летающий диск действительно потерпел аварию и был подобран вместе с похожими на людей существами. Пентагон это сообщение опроверг, Пратт не настаивал, тем дело и кончилось.

Затем, – впрочем, это случилось два года спустя, – в разгар массовых наблюдений НЛО появился некто, утверждавший, что он своими глазами не только видел одну из захваченных летающих тарелок, но даже побывал в ее кабине. Кстати, число захваченных аппаратов он довел до семи. Три из них приземлились в штате Монтана, в одной тарелке оказался живой гуманоид около трех футов ростом. В продолжение двух лет его будто бы выхаживали в инкубаторе, а затем попытались вступить с ним в контакт. Далее следовали технические подробности, в чем-то дополнявшие рассказ Скалли, иногда с ним расходившиеся.

Эти удивительные вещи в торговой палате города Пуэбло, штат Колорадо, поведал собравшимся президент радиокомпании «Пайкс Пик» Джозеф Рорер. Если президент говорил правду, она была похлеще любой фантастики. Если это были выдумки, вряд ли имелся более надежный способ в одночасье погубить доброе имя делового человека. Но репутация Рорера, в отличие от Скалли, как будто не пострадала, что можно объяснить баснословным 1952 годом, когда лишь официальных, то есть прошедших по каналам разведслужб, сообщений о наблюдениях НЛО набралось 536!

В штаб-квартиру ВВС опять посыпались письма с требованиями объясниться или опровергнуть измышления Рорера, чтобы иным было неповадно распространять подобные слухи. Командование ВВС не сделало ни того, ни другого. Тем, кто особенно домогался ответа, пресс-служба отвечала односложно: ВВС ничего не известно о дисках и гуманоидах мистера Рорера.

После первой волны небесных видений летом 1947 года многие американцы нашли и доводы, и здравый смысл, чтобы признать сам факт наблюдений и в то же время удержаться от скоропалительных выводов. Совсем не просто оказалось принять версию «НЛО – инопланетные корабли» с ее неизбежным приложением в виде пилотов-гуманоидов.

Книга Скалли была не первой ласточкой из будущей стаи уфологических изданий. На несколько месяцев ее опередила столь же многошумная книга Дональда Кихо «Летающие тарелки существуют». Точка зрения Кихо среднему американцу оказалась ближе, понятнее. Сводилась она к трем положениям: летающие диски существуют; возможно, это инопланетные корабли; власти о них знают гораздо больше, чем говорят.

Нужно было сделать одно небольшое усилие, и вывод, казалось бы, напрашивался сам собой: уж если НЛО сумели добраться до нашей планеты, рано или поздно они совершат посадку, запланированную или вынужденную, и мы воочию увидим разумные существа, этими объектами управляющие. Или роботов, теми существами созданных.

И вот с середины пятидесятых годов в уфологию стала стучаться эта шокирующая тема маленьких человечков. И не погибших, до черноты обугленных пилотов с потерпевших аварию дисков, а маленьких уродцев, застигнутых свидетелями возле приземлившихся дисковидных или сферических кораблей.

Сначала сообщения поступали в основном из Европы и Латинской Америки, а посему доверия у американцев не вызывали. С 1954 года стали появляться очевидцы в США. Фермеры, дети, шоферы, полицейские, железнодорожники, лесорубы рассказывали о маленьких длинноруких страшилищах, которых им довелось увидеть в сумерках или ночью при свете фар на безлюдной дороге. При появлении людей существа убегали, и вскоре поблизости, иногда прямо под носом ошарашенных очевидцев, в воздух взмывали диковинные летательные аппараты. Откуда бы ни приходили эти невероятные рассказы, детали совпадали, что как будто подтверждало их достоверность.

Непрекращающиеся толки о летающих тарелках, новые наблюдения и сообщения прессы, опровержения и насмешки – все это утверждало и поддерживало легенду об аварийных дисках. По лоскутку, по крупице собирались свидетельства, каждое по отдельности ненадежное, малоценное, чаще без дат и фамилий, без указания точного места происшествия. Но кропотливая работа велась годами, продолжается она и поныне.

Одну из первых попыток обобщить накопленный за три десятилетия материал сделали Чарлз Берлиц и Уильям Мур в книге «Инцидент в Розуэлле», собравшей воедино разрозненные эпизоды легенды о катастрофах летающих дисков. В этой книге – она вышла в 1980 году – имелось немало пробелов, недостающих звеньев, информации, основанной на слухах, анонимных свидетельствах, встречались и расхождения в датах, что объяснялось не торопливостью или небрежностью авторов, а забывчивостью свидетелей, отдаленных от описываемых событий несколькими десятилетиями.

К концу 1970-х годов накопилось огромное количество наблюдений НЛО – визуальных, радарных и, что особенно важно, визуально-радарных. Имелись подлинные фотографии, киноленты, запечатлевшие неопознанные летающие объекты. В реальности их, не затрагивая вопрос о том, что это такое, могли сомневаться лишь те, кто поленился познакомиться с материалами.

Одного не хватало – вещественных доказательств хотя бы в виде обломков. Легенда утверждала, что такие доказательства есть, только они далеко и надежно упрятаны. Берлиц и Мур решили это проверить.

ВОКРУГ РОЗУЭЛЛА

Авария над Фостер плейс. – Билл Брейзел у шерифа. – Майор Марсел собирает обломки. – Авиабаза сообщает о находке летающего диска. – Опровержение генерала Рейми. – Пресс-конференция в Форт-Уэрте. – Пленение Брейзела. – Откуда взялись иероглифы? – Диск с экипажем близ Магдалины. – Барни Барнетт. – Предания о потаенных дисках. – Новые вести с плато Сан-Агустин. – Живые свидетели перед кинокамерой. – Сенатор Голдуотер просит показать НЛО.

В тот день – 2 июля 1947 года – сумерки свалились на ранчо Фостер плейс раньше обычного. Налетел ветер, небо заволокло грозовыми тучами, погрохатывал гром.

Уильям Брейзел стоял посреди двора и радовался собиравшемуся дождю, как может радоваться ему только фермер засушливого штата Нью-Мексико в самый засушливый месяц года. Слепящие вспышки выхватывали из тьмы куски унылой равнины, поросшей редкой и жесткой травой, способной прокормить лишь неприхотливых овец.

Но Брейзел так и не дождался дождя. В тех местах такое не редкость – змеятся по небу молнии, горы на горизонте от громовых раскатов, кажется, раскалываются, а дождь проходит стороной, едва окропив землю.

Большую часть года Брейзел жил на ранчо в одиночестве. Без света, без телефона. Жена чаще находилась в поселке Тулароза, где дети ходили в школу. Старший сын Билл после женитьбы перебрался еще дальше – в город Альбукерке. Но летом двое младших, сын и дочь, жили с отцом на ранчо.

Вернувшись в дом, Брейзел заглянул к детям. Набегавшись за день, те крепко спали, не обращая внимания на грозу. В тот момент, когда Брейзел переступил порог своей комнаты, она озарилась таким ярким светом, как будто в окно заглянуло солнце, а весь дом содрогнулся от половиц до потолочных балок. После оглушительного раската сделалось совсем темно и тихо. Брейзелу показалось, молния ударила где-то рядом.

Утром на своем старом джипе он отправился проведать овец в загоне. Несколько столбиков ограждения оказались поваленными. Брейзел недосчитался с десяток овец в отаре.

Разыскивая пропавших овец, фермер выехал на пустырь, пестревший какими-то предметами. Поначалу Брейзел решил, что упал метеозонд. Их нередко заносило с секретных полигонов под Аламогордо. При зонде имелся ящичек с приборами, на нем пластинка с адресом, куда вернуть находку за небольшое вознаграждение. Теперь ребята смогут получить в городе несколько долларов.

Подойдя ближе, Брейзел понял: это не зонд. И, припомнив вчерашнюю грозу, ослепительную вспышку, оглушающий раскат, сообразил, что это больше было похоже на взрыв.

Рейсовый самолет! Каждый вечер над ранчо, в сторону Сокорро, на юго-запад пролетал самолет. В одинокой жизни Брейзела он многое значил. Самолет был почти другом, по нему можно было ставить часы. Не случилась ли беда, не он ли растерял тут свою оснастку?

После того как овцы вернулись в загон, ограда была восстановлена и дети накормлены, Брейзел отправился на пустырь осмотреть все обстоятельно.

Первая вещь, которую он поднял с земли, поразила его. Тонкий, как фольга, лоскут, вроде бы металлический, но совсем невесомый. Его можно было мять и гнуть как угодно, но он тотчас принимал первоначальную форму.

В руках у Брейзела оказался брусочек – почти без веса. Из бальзового дерева? Но острый нож не оставил на нем царапины. Поднес зажигалку, – мнимое дерево даже не обуглилось.

Бальзовое дерево… Нам это мало что говорит. Разве что вспомним: Тур Хейердал свой плот «Кон-Тики» соорудил из бревен бальзового дерева. Оно в изобилии растет в лесах Центральной и Южной Америки. Сухое бальзовое дерево легче пробки.

Брейзел продолжал подбирать диковинные вещи. Тончайший шелковый шнур, казалось, сам расползется в руках, а попробовал разорвать – ничего не вышло. На черной металлической пластине Брейзел обнаружил нечто вроде вензеля или иероглифа. К Рождеству он детям покупал китайские хлопушки в коробках, украшенных подобными иероглифами.

Озадаченный фермер стал выискивать среди обломков предметы с загадочными письменами. Их оказалось не мало, одни бледно-розовые, другие алые. Иногда письмена выстраивались столбцами, словно цифры для сложения.

Нагрузив джип обломками, Брейзел вернулся на ранчо. Не давала покоя мысль: если это не метеозонд и не рейсовый самолет, тогда что же?

Назавтра, 4 июля, благо день был праздничный, Брейзел решил навестить соседа Флойда Проктора, его ферма находилась милях в восьми от Фостер плейс.

Годы спустя Проктор вспомнит эту встречу: обычно молчаливый Брейзел говорил взахлеб, рассказывал о странных вещицах, подобранных на пастбище. Особенно о письменах, похожих на китайские иероглифы. Брейзел уговаривал Проктора и его жену прокатиться на пастбище, посмотреть. Но у него день выдался нелегким, – поднялся с солнцем, дел невпроворот, и вообще его не интересовали обломки, даже с иероглифами. Проктор посоветовал соседу добраться до ближайшего телефона, позвонить шерифу в Розуэлл и забыть обо всем.

Совет был дельный, и 5 июля Брейзел поехал в ближайший городок Корону, к двоюродному брату Холлису Уилсону. До шерифа он не дозвонился или раздумал звонить. У брата гостил приятель из атомного городка Аламогордо. Едва Брейзел заикнулся о находке, приятель оживился, стал уверять, что фермер нашел обломки летающего диска, из тех, что частенько появляются в небе Нью-Мексико и проявляют повышенный интерес к секретным районам, где испытывается новейшая техника.

Уилсон и его приятель убедили Брейзела собрать побольше обломков и отвезти их на авиабазу Розуэлл. Брейзел рассудил, что в Розуэлл так или иначе ехать придется. Давно собирался прицениться к новому джипу, старый, того гляди, развалится. Днем раньше, днем позже…

Тридцать два года спустя отставной подполковник Джесси Марсел точно вспомнит момент, когда он оказался вовлеченным в эту историю.

Был понедельник 7 июля 1947 года, и он, в ту пору майор, начальник разведотдела 509 авиаполка, размещавшегося на авиабазе Розуэлл (теперь авиабаза Уокер), обедал в офицерском клубе. Его попросили к телефону по весьма срочному делу. Звонил окружной шериф Джордж Уилкокс: у него в участке находится фермер из окрестностей Короны, вблизи его ранчо потерпел аварию странный летательный аппарат, часть обломков фермер привез с собой.

Странный летательный аппарат… Джесси Марсел отлетал двадцать лет, а посему полагал, что никакой летательный аппарат озадачить его не может. Но достаточно было беглого взгляда на груду привезенных Брейзелом обломков, чтобы понять: ничего похожего ему видеть не приходилось. Марсел повертел в руках лист наилегчайшего металла, упругого и гибкого. Пощупал похожий на пергамент лоскут, пестрящий розовыми и алыми значками, которые могли быть буквами, цифрами или символами. Обломки были настолько необычны, что Марсел решил немедленно обо всем доложить командиру авиаполка Уильяму Бланчарду. Он попросил фермера отправиться вместе с ним на авиабазу, но Брейзел сослался на неотложное дело в городе. Условились встретиться через час там же, у шерифа.

Захватив образчики обломков, Марсел поспешил на авиабазу, не подозревая, что уже час спустя будет трястись по бездорожью на пути к ранчо Фостер плейс. Так распорядился командир полка, едва Марсел доложил обстановку.

Ехали на двух машинах: Марсел в штабном бьюике и некто Кавитт, контрразведчик из Техаса, на другой машине. С какой стати тот оказался в Розуэлле и зачем потащился собирать обломки, для Марсела осталось загадкой. Контрразведчик из Техаса чем-то раздражал майора, – несколько раз он поминает «этого Кавитта» и ничего не говорит о Брейзеле. Фермер был с ними или остался в Розуэлле? Единственная фраза в пространном интервью с Марселом как будто подтверждает, что Брейзел ехал с ними: «Я и контрразведчик из Западного Техаса по фамилии Кавитт последовали за этим человеком на его ранчо…»

До Фостер плейс добрались вечером, там заночевали. Это Марсел хорошо запомнил, возможно, потому, что в тот вечер и весь следующий день был вынужден довольствоваться тушенкой с бобами и крекерами.

С утра поехали на пастбище. Полоса в три четверти мили длиной в несколько сот футов шириной была усыпана обломками. Неизвестный летательный аппарат, растеряв часть оснастки, все же удержался в воздухе. Не лежит ли он за ближайшими холмами?

Вещицы собрали в самом деле странные. Ими загрузили обе машины. Но многое пришлось оставить. Позже на пастбище пришлют солдат, и те старательно прочешут местность, подберут каждый обломочек.

«Во второй половине того же дня, – продолжает Джесси Марсел, – мы выехали в Розуэлл и прибыли туда под вечер». Какого все-таки дня? Это очень важно. Уильям Мур, взявший интервью у Марсела, в скобках поясняет: 7 июля. Не ошибка ли? Звонок шерифа прервал обед Марсела 7 июля. Во второй половине того же дня Марсел и Кавитт отправились на ранчо. Выходит, в Розуэлл они вернулись 8 июля.

Был уже вечер, и вместо того, чтобы ехать на авиабазу, Марсел прикатил домой, благодаря чему появился еще один свидетель. Одиннадцатилетний сын Марсела огорошил его вопросом: «Папа, ты привез летающую тарелку?» Пока отец приходил в себя от удивления, сын перебирал сваленные на заднем сиденье странные штуковины. Часть обломков в тот вечер перенесут на кухню, где отец с сыном будут тщетно гадать, что собой представляло единое целое.

По приказу командира полка Марсел отбыл на ранчо в большой спешке, успев предупредить жену по телефону, что не ночует дома. Тогда откуда сын проведал о целях поездки? Оказывается, пока Марсел с Кавиттом только подъезжали к Розуэллу с диковинным грузом, мир был уже оповещен о том, что на пустынном плато штата Нью-Мексико американские ВВС подобрали потерпевшую аварию летающую тарелку. В участок шерифа, на авиабазу, в редакцию местной газеты со всех концов звонили репортеры, пытаясь выудить подробности.

А все началось с сообщения пресс-службы авиабазы. Вот его полный текст:

«Армейская воздушная база Розуэлл, Нью-Мексико, 8 июля 1947 года, первая половина дня. Многочисленные слухи относительно летающих дисков подтвердились вчера, когда разведотделу 509 авиаполка бомбардировщиков Восьмой воздушной армии при содействии местного фермера и окружного шерифа удалось завладеть одним из таких дисков.

Летающий диск был обнаружен вблизи ранчо в окрестностях Розуэлла на прошлой неделе. Ввиду отсутствия телефона лишь по прошествии нескольких дней фермер смог известить шерифа, а тот в свою очередь уведомил начальника разведотдела 509 авиаполка майора Джесси А. Марсела. Незамедлительно были приняты меры, диск с ранчо доставлен на авиабазу Розуэлл, где подвергся предварительному осмотру, после чего майором Марселем был доставлен в штаб».

В сообщении удивляет решительно все. Поспешность, с какой оно сделано. Уверенность, с какой говорится о находке летающего диска, хотя на пастбище Фостер плейс подобрали лишь обломки неизвестно чего. Но более всего удивляет время обнародования сообщения: 8 июля, первая половина дня.

Получается, что пресс-релиз был обнародован, когда Марсел с Кавиттом еще только собирали обломки! Нам остается предположить: даже то немногое, что привез с собой Брейзел шерифу, полковник Бланчард счел достаточным доказательством и поспешил заблаговременно объявить о находке летающего диска.

В годы второй мировой войны Бланчард командовал авиаполком на тихоокеанском театре военных действий. Входил в число кандидатов, отобранных для налета на Японию с первой атомной бомбой. Авиаполк, которым командовал Бланчард, тогда был единственной в мире частью, оснащенной атомным оружием. На такие должности назначались люди, строго соблюдавшие субординацию. Мог ли Бланчард допустить, чтобы начальство о чрезвычайном происшествии узнало не от него, а из газет?

И еще один сюрприз: собранные обломки громыхали в салоне штабного бьюика, а в сообщении говорилось, что они уже отправлены в штаб, и кем? – майором Марселем!

Штаб Восьмой воздушной армии находился в Форт-Уэрте, штат Техас. Оттуда и прибыл загадочный контрразведчик Кавитт, и прибыл он в Розуэлл как нельзя более кстати, когда там разворачивались описываемые события. Случайность? А может, в Форт-Уэрте об аварии узнали раньше, чем Брейзел привез в Розуэлл обломки?

По сей день нет ясности, кому принадлежала идея поспешно обнародовать сообщение, но составитель его известен. «Был у нас офицер для связи с прессой, он по собственной инициативе позвонил в Ассошиэйтед Пресс, – вспоминал Марсел. – Хот, кажется, его фамилия, это он позвонил в Ассошиэйтед Пресс, а позже составил сообщение».

Подключение агентства новостей объясняет быстроту, с какой весть о подобранном диске облетела мир. Настораживает другое: офицер для связи с прессой по собственной инициативе предает гласности столь важное сообщение?

В 1979 году Мур без особого труда отыскал отставного лейтенанта Уолтера Хота, он по-прежнему жил в Розуэлле, был владельцем картинной галереи. Хог рассказал: полковник Бланчард вызвал его и велел составить сообщение о том, что ВВС подобрали потерпевший аварию летающий диск. Не только составить, но и распространить! Никакой «собственной инициативы» со стороны Хота не было. Когда же со всех концов стали названивать репортеры, полковник опять его вызвал и распорядился: «Если вам известно средство, как заставить их заткнуться, действуйте!»

Получив задание написать пресс-релиз, Хот спросил у Бланчарда, нельзя ли ему осмотреть летающий диск. Полковник ответил, что это невозможно. Майор Марсел побывал-де на месте аварки, собрал обломки и уже находится с ними на пути в Форт-Уэрт.

Когда мог состояться такой разговор? Если вспомнить проставленную в сообщении дату – 8 июля, первая половина дня, – то выходит, дело было утром того же дня. Марсел еще не вернулся с ранчо, и полковник Бланчард говорил неправду, будто диск уже отправлен в Форт-Уэрт.

Итак, главным действующим лицом в этой истории – по логике вещей, свидетельствам, наконец, по должности – был полковник Уильям Бланчард. Марсел и Хот лишь исполняли его волю. Мог ли Бланчард по своей инициативе обнародовать сенсационное сообщение?

В начале июля 1947 года, всего две недели спустя после того, как Кеннет Арнольд поведал миру о летающих дисках, еще не было никаких предписаний для военнослужащих хранить в тайне все, что имело отношение к НЛО. Пресловутый JANAP-146, или секретный циркуляр Объединенного комитета начальников штабов Армии, Флота и ВВС, циркуляр, расписывающий порядок подачи донесений об НЛО, а разглашение военнослужащими любых сведений о них приравнивающий к разглашению государственной тайны (от года до десяти лет тюрьмы и десять тысяч долларов штрафа), – он войдет в силу позже. Так что Бланчард мог, конечно, на свой страх и риск оповестить мир о фантастической находке, не ставя в известность начальство. Но это маловероятно. Военные повсюду одинаковы. Нижестоящий начальник ничего не предпримет без согласования с вышестоящим, тем более в таком щекотливом деле.

Берлиц и Мур приводят следующую версию, сами не очень-то веря в нее: начальник штаба ВВС генерал Хойт Ванденберг будто бы позвонил из Пентагона бригадному генералу Роджеру Рейми, командующему Восьмой воздушной армией, и попросил объяснить, что происходит в Розуэлле. Рейми связался с Бланчардом и сделал ему выговор за поспешное сообщение, одновременно приказав незамедлительно доставить обломки диска в Форт-Уэрт.

Восьмого июля (или девятого, если следовать хронологии Марсела), пока майор с обломками неведомого аппарата летел в Форт-Уэрт, по радио выступил генерал Рейми с опровержением сообщения авиабазы Розуэлл о находке летающего диска. По словам Рейми, на пастбище был подобран всего-навсего высотный метеозонд, по ошибке принятый за обломки летающего диска.

Если это выступление довелось услышать в полете майору Марселу, он должен был ухмыльнуться и окинуть глазами странный скарб, занявший добрую половину четырехмоторного бомбардировщика. Марселу в тот день приходилось не раз про себя улыбаться. С лукавой улыбкой запечатлен он на одном из газетных снимков во время пресс-конференции в штабе армии. Вот как он описывает свое пребывание там:

«Едва мы приземлились в Форт-Уэрте, нам приказали часть обломков перенести в канцелярию генерала, – ему хотелось на них взглянуть. Мы сделали, как было велено, разложив принесенное на полу, застеленном коричневой бумагой… Генерал Рейми разрешил кое-кому из репортеров все это заснять. На одной из тех фотографий запечатлен и я, сидящий на корточках перед какими-то малоинтересными обломками. Репортеры могли фотографировать, но приближаться и трогать что-либо не разрешалось. Обломки на том фото были настоящие, тут никакой подтасовки. Позже их подменили другими. И опять разрешили фотографировать. Те фотографии делались, когда настоящие обломки уже находились в пути на авиабазу Райт-Паттерсон. Меня на тех снимках не было. Помнится, позировал сам генерал с одним из адъютантов. Я перевидел много всяких зондов, но такого видеть не приходилось. Им тоже, полагаю, таких видеть не доводилось… Это генерал Рейми выдумал историю с метеозондом в качестве прикрытия, чтобы сбросить с наших плеч наседавших репортеров. Прессе было сказано, что подобрали всего-навсего метеозонд, а потому рейс на авиабазу Райт-Паттерсон отменяется. Меня с рейса сняли, кто-то другой все это доставил на базу Райт-Паттерсон. Мне вообще было запрещено что-либо говорить представителям прессы за исключением того, что подсказал генерал».

Похоже, пресс-конференция готовилась наспех, не все шло гладко. Кому-то все же удалось заснять настоящие обломки, прежде чем их подменили. С метеостанции в штаб срочно доставили уорент-офицера Ирвинга Ньютона, и тот с чистой совестью смог подтвердить репортерам, что им предъявлен метеозонд. Правда, и здесь не обошлось без накладки. В заготовленном для прессы сообщении говорилось о метеозонде Роина (Rawin target ML-306), однако на полу лежал зонд иного назначения и, стало быть, иного вида – AN/AMT-4, в отличие от первого не имевший в оснастке ни грамма металлической фольги, которой было изрядно среди обломков, подобранных на пастбище Брейзела. Не тот, так этот, главное, что метеозонд. Репортеры были заворожены техническими подробностями, незнакомыми литерами, цифрами и неудобных вопросов не задавали.

Отчет о пресс-конференции генерала Рейми появился в газетах 9 июля. Когда репортеры примчались в Розуэлл, чтобы получить у полковника Бланчарда объяснение – как его люди могли перепутать метеозонд с летающей тарелкой? – им объявили, что командир 509 авиаполка отбыл в отпуск.

С Брейзелом мы расстались в тот момент, когда он из участка шерифа отправился по своим делам, пообещав Марселу встретиться с ним через час. В какой-то момент пребывания в Розуэлле Брейзела сумел перехватить владелец местной радиостанции Уолтер Уитмор.

В 1979 году, когда Мур и Фридман расследовали Розуэллский инцидент, Уитмора уже не было в живых, но его сын рассказал, что отцу удалось не только записать интервью с Брейзелом, но и задержать его в студии до выхода в эфир сенсационной передачи. Задержать с какой целью? Чтобы нсеость не перехватили конкуренты. А тем временем военные, по словам Уитмора-младшего, сбились с ног, по всему городу разыскивая Брейзела.

Двое фермеров из окрестностей Короны (один из них уже знакомый нам Флойд Проктор) в тот день оказались в Розуэлле. Они видели Брейзела в окружении, по крайней мере, полудюжины военных. Возможно, это и был момент пленения Брейзела.

А старания Уитмора оказались напрасными. Он стал передавать интервью с Брейзелом по сети местных радиостанций, но канал не работал. Тогда Уитмор переключился на канал своей станции. Едва он закончил вводную часть, как в студии раздался звонок. Из Вашингтона звонил ответственный секретарь Федеральной комиссии по радиосвязи. Он предложил Уитмору прервать передачу по соображениям национальной безопасности. В противном случае угрожал лишить лицензии на радиовещание.

Немного погодя из Вашингтона вновь позвонили. На этот раз сенатор, представлявший на Капитолии штат Нью-Мексико, увещевал Уитмора последовать совету секретаря Федеральной комиссии. Уитмор уступил, передача была прервана.

В эту историю, рассказанную Уитмором-младшим, было бы трудно поверить, если бы не был известен похожий случай с радиостанцией в Альбукерке. Это произошло днем раньше, 7 июля. Репортер Джон Макбойл начал диктовать по телефону сообщение из Розуэлла о потерпевшем аварию летающем диске, как вдруг ожил студийный телетайп и отстучал: «Внимание в Альбукерке. Не передавайте. Повторяю, не передавайте это сообщение. Немедленно прекратите передачу».

Многие радиостанции северо-западных штатов все же сумели выйти в эфир с информацией об аварии летающего диска. Канадский телекомментатор Хьюджи Грин в один из тех июльских дней ехал на машине по шоссе № 66 с запада на восток. Он помнит, радиостанции прерывали свои передачи для экстренных сообщений о разбившемся диске. Но в какой-то момент все разом прекратилось.

Итак, Брейзела доставили на авиабазу Розуэлл, где его продержали более недели. Подготовленный и натасканный, он был представлен журналистам. Тщательно подбирая слова, фермер рассказал, как нашел на своем пастбище обломки метеозонда.

Сохранилась фотография Уильяма Брейзела. Плечистый мужчина с крепкой челюстью. Широкополая стетсонобская шляпа с лихо загнутыми полями. Смотрит зорко, с чувством собственного достоинства. Неудивительно, что, высказав журналистам то, что ему было велено, он в нарушение сценария позволил себе заметить, что это все же был не метеозонд, их он на своем веку перевидел достаточно. И еще строптивый фермер добавил: если он еще раз что-нибудь увидит на своей земле, то черта с два об этом кому расскажет.

О злоключениях отца старший сын узнал из газет и вместе с женой поспешил из Альбукерке на ранчо утешить родителя. Но дом оказался пуст. Младших детей отец перед поездкой отвез к матери в Туларозу. Перзым делом сыну, очевидно, пришлось позаботиться о брошенных на произвол судьбы овцах. 14 июля, прождав несколько дней, Билл Брейзел-младший отправился в Корону и оттуда стал названивать в Розуэлл. Его успокоили: с отцом все в порядке, через день-другой будет дома.

Мрачным, злым вернулся Уильям Брейзел. Даже с сыном не желал говорить с случившемся. «Ты газету видел? С тебя хватит того, что прочел. Тебе же меньше неприятностей». Военные велели держать язык за зубами, – это, дескать, его патриотический долг. Очень был раздосадован Брейзел тем, как с ним обращались на базе: точно новобранца, раздели догола, подвергли полному медицинскому осмотру…

Уже был в действии декрет о лояльности, подписанный президентом Трумэном 21 марта 1947 года. К тому же штат Нью-Мексико с его сверхсекретными городками, объектами и полигонами находился на особом режиме со всеми вытекающими последствиями.

Из рассказов очевидцев ясно: на пастбище подобрали не метеозонд, как пытался уверить прессу генерал Рейми. Но и не летающий диск. Всего-навсего странные обломки. Странные потому, что материал, похожий на алюминий, фольгу, дерево, пластик, пергамент, восковку и шелк, не был ни тем, ни другим, ни третьим. Все очень легкое, почти без веса, и прочности необычайной. Удары молотка на металле не оставляли вмятин, дерево не горело, восковка не рвалась. Но самое поразительное – алые и розовые письмена на различных предметах.

Дочь Брейзела, Бесси Брейзел, в замужестве Шрайбер, в те дни находилась на ранчо. Ей было двенадцать лет.

«Они были похожи на цифры, во всяком случае, я воспринимала их как цифры. Возможно, потому что они располагались столбцами, как мы выстраиваем цифры для сложения. Только на наши цифры они были совсем не похожи».

Флойд Проктор, сосед:

«Он (Брейзел) говорил, что понятия не имеет, что за штуковину нашел, но письмена ему напоминают китайские или японские иероглифы. Еще он говорил, что письмена похожи на те надписи, что помещают на коробках с китайскими хлопушками, что-то вроде значков, написанных пастелью, хотя это совсем не то письмо, каким пользуемся мы».

Старший сын Брейзела, Билл:

«Отец мне сказал, что на некоторых из найденных обломков были, как он выразился, нарисованы фигурки. Этим словом он называл петроглифы, которые древние индейцы в нашей округе рисовали на скалах».

Джесси Марсел:

«Меня в тех обломках поразила одна вещь. Многие находки с виду были похожи на пергамент, испещренный цифрами и символами, которые за неимением лучшего я бы назвал иероглифами, поскольку они были непонятны. Прочитать их было невозможно, это были символы, иначе говоря, нечто, обозначающее нечто, и при всем их разнообразии, составлены они были по единому принципу. Были они розовые и алые».

Загадочные письмена видел и сын майора Марсела в тот вечер, когда отец, вернувшись с ранчо с необычным грузом, завернул домой. Марселу-младшему тогда было одиннадцать лет. Его впечатления:

«Египетские иероглифы, пожалуй, лучше всего могут дать о них какое-то представление. С той лишь оговоркой, что среди тех значков не было фигурок зверей, что характерно для египетской иероглифики».

Странные обломки, загадочные письмена… Но где же сам летающий диск?

Ранним утром 3 июля 1947 года инженер Федеральной службы мелиорации Грейди Л. Барнетт, или Барни Барнетт, как называли его друзья и сослуживцы, оказался на пустынной равнине Сан-Агустин, близ города Магдалина, Нью-Мексико. Приехал он на рекогносцировку местности, где предстояло вести работы.

Оглядывая равнину, Барнетт заметил тускло светящийся предмет. И довольно крупный. Не самолет ли разбился?

Почти одновременно к месту аварии подошли археологи, производившие поблизости раскопки древних индейских поселений. Барнетт точно не запомнил, от какого они были университета, из Мичигана или Пенсильвании.

На земле лежал огромный диск из серебристого, похожего на нержавейку металла. Врезавшись в песок, диск надломился. В различных позах поодаль застыли странные тела. Большие безволосые головы. Маленькие глазки. Все на одно лицо, в одинаковой серой одежде, в глухих, словно литых костюмах, – ни воротников, ни швов, ни молний. Ростом с десятилетних подростков.

В сумрачном зеве диска виднелись и другие тела. Больше ничего не успели рассмотреть. Послышался рокот мотора, подкатил военный грузовик. Нежелательным очевидцам предложили удалиться. Но сначала строго предупредили: никому не рассказывать о том, что видели. Это их патриотический долг. В ту пору подобная фраза многое значила.

Равнина Сан-Агустин лежит в сотне с лишним миль от Фостер плейс, где накануне вечером Брейзел наблюдал яркую вспышку, после которой дом содрогнулся до основания. И было бы заманчиво соединить на карте ранчо с некой точкой на плато Сан-Агустин. Картина тотчас прояснилась бы: пораженный молнией летающий диск над владениями Брейзела теряет часть оснастки и все же успевает преодолеть еще полтораста миль, прежде чем врезаться в песчаное плато на том месте, где его увидят археологи и Барни Барнетт.

Эту версию подтверждает еще одно свидетельство. Вечером 2 июля супружеская пара Уилмотов из Розуэлла коротала вечер во дворе своего дома, когда небо прочертил светящийся объект, летевший в сторону Короны, иначе говоря, в направлении ранчо Брейзела. Дэн Уилмот, торговец скобяным товаром, опасаясь насмешек, не сразу решился рассказать об увиденном. Лишь когда в Розуэлле разгорелись страсти по поводу летающего диска, он представил свои показания.

Все же плато Сан-Агустин – слабое звено в цепи легенды. Здесь только косвенные свидетельства. И ни одного документа. Историю об аварии на плато Барни Барнетт под большим секретом поведал своим друзьям, супругам Молтес, спустя три года после происшествия. Умер же Барнетт в 1969 году. Неужели за долгие годы больше никому не рассказал?

В конце семидесятых годов Мур разыскал людей, знавших Барнетта, но те смогли только засвидетельствовать, что покойный был правдивым и порядочным человеком. Начальник Барнетта по службе мелиорации, Дж. Дэнли, правда, вспомнит, что Барни как-то пытался ему рассказать, что своими глазами видел приземлившуюся летающую тарелку. Дэнли, считавший все это мурой, не просто отмахнулся, но и добавил что-то обидное для старика. Когда же Дэнли день-другой спустя попытался загладить резкость и вернуться к этой теме, Барнетт от разговора уклонился.

Но, кроме Барнетта, там были археологи. В старом журнале «Америкен антикуити мэгазин» отыскали карту проводившихся в тех местах раскопок в полевые сезоны 1946—1948 годов. Археологическую экспедицию посылал Пенсильванский университет, и, наверное, в ней было достаточно студентов – кто ж еще поедет туда в июльское пекло? Казалось бы, ничего не стоит отыскать живых свидетелей. Но почему-то их показания отсутствуют.

Если бы удалось подтвердить рассказ Барнетта, ход событий можно было бы представить следующим образом. Военные – не с авиабазы Розуэлл, а из Аламогордо или Альбукерке – 3 июля уведомляются о катастрофе пилотом, которому ранним утром случилось пролетать над плато Сан-Агустин. Высланная группа прибывает с опозданием, – появились лишние свидетели, Барнетт и археологи. Район оцеплен. Нужно поскорее убрать диск с погибшим экипажем. Наспех собранная группа экспертов проводит предварительный осмотр.

Через четыре дня в Розуэлл прибудет Брейзел с обломками того же диска. Картина проясняется. Удар молнии для диска оказался роковым, катастрофа фактически произошла над Фостер плейс. Потеряв управление, диск пролетел еще полтораста миль и рухнул на плато Сан-Агустин.[11].

В Пентагоне принимается решение: дабы пресечь слухи о действительном месте крушения диска, авиабаза Розуэлл объявит о находке диска, а Форт-Уэрт тотчас это опровергнет. Даже если репортеров провести не удастся, они пойдут по менее опасному следу. Нужно выиграть время и спрятать диск. Как-никак с обломками управиться легче.

Восьмого июля появляется сообщение о находке диска. В тот же день последовало опровержение. Генерал Рейми демонстрирует журналистам метеозонд в Форт-Уэрте. Журналисты спешат на авиабазу Розуэлл, чтобы допросить полковника Бланчарда, – как его люди могли перепутать метеозонд с летающей тарелкой? – но там им объявляют, что командир авиаполка неожиданно ушел в отпуск.

В тот день журналисты не смогли разыскать и другого важного чина ВВС, который мог бы дать исчерпывающие объяснения, – начальника Главного технического управления ВВС генерал-лейтенанта Нейтана Туайнинга. Его не оказалось в штаб-квартире управления на авиабазе Райт-Паттерсон, штат Огайо. Правда, еще раньше было объявлено, что 8 июля он должен отбыть на Западное побережье. Но и там Туайнинга не нашли. Так где же он? Возможно, в Пентагоне, отвечали в канцелярии. Уфологи же предполагают, что с 8 по 10 июля генерал Туайнинг находился в Нью-Мексико, чтобы своими глазами увидеть летающий диск и позаботиться о его дальнейшей судьбе.

До железной дороги разъятый на части диск доставили грузовиками, затем на открытой платформе под брезентом через Аризону он был переправлен в Калифорнию, пустыню Мохаве, на сверхсекретную авиабазу Мьюрок. Теперь эта база называется Эдварде, на ней обычно приземляются челночные космические корабли многоразового использования.

Восьмого и девятого июля, когда, если верить легенде, подобранный диск был доставлен в один из ангаров Мьюрока, НЛО проявили повышенный интерес именно к этой базе. В диске наверняка имелся датчик, посылавший сигналы о своем местонахождении кораблю-матке. То, что небольшие, шестнадцати– и тридцатифутовые, диски доставляются в околоземное пространство огромными сигарообразными и цилиндрическими кораблями, сторонники гипотезы инопланетного происхождения НЛО считают бесспорным фактом.

Что же произошло над авиабазой Мьюрок 8 и 9 июля? По крайней мере, четыре раза появлялись НЛО над базой и примыкающим к ней полигоном Роджер Драй Лейк. Приведем лишь один документ из архива «Синей книги». Офицер (фамилия, как обычно, в рассекреченных документах затушевана), обронивший фразу «Вы сначала покажите мне один из этих дисков, тогда, быть может, я поверю!» – через несколько минут становится очевидцем, о чем им составлен рапорт:

«Авиабаза Мьюрок, 9 июля 1947 года, 9.30 утра

Из почтовой конторы я направился в свой офис и, пока шел, услышал шум заходящего на посадку самолета. По привычке посмотрев на небо, увидел два серебристых объекта сферической или дискообразной формы, двигались они со скоростью 300 миль в час, возможно, меньшей, на высоте около 8 тысяч футов, курсом 320 градусов».

Желая убедиться, что это не обман зрения, офицер на миг закрыл глаза. Объекты не исчезли. Но это были не самолеты и не метеошары. Слишком крутые виражи для первых, и летели они против ветра, на что неспособны вторые. Подозвав двух военнослужащих, офицер попросил описать то, что они видят. Те подтвердили наблюдение. Рядом находилась амбулатория, офицер кинулся туда, чтобы запастись дополнительными свидетелями. Когда он вернулся, небо было чисто. Но вскоре серебристые объекты вновь появились и продолжали кружить над авиабазой. К рапорту были приложены показания и других очевидцев.

Этот эпизод для пущего драматизма можно было бы вплести в канву легенды: пришельцы ищут свой пропавший челнок! Однако не забудем – то был баснословный 1947-й, год первой мощной волны наблюдений НЛО. Уфолог Тед Блечер утверждает, что в этот год отмечено 850 наблюдений НЛО, причем их пик приходится как раз на июль. Внушительно выглядит сводная таблица облетов НЛО трех сопредельных штатов – Нью-Мексико, Аризоны и Калифорнии. С 25 июня до конца следующего месяца не проходило дня без посещения этого региона хотя бы одной летающей тарелкой.

Рассказанное можно считать нулевым циклом неумирающей легенды о захвате американскими ВВС летающих дисков. С годами к этой основе добавлялись новые детали и целые блоки. Конструкция получилась причудливая, но достаточно прочная. Опровержение частностей не разрушало легенду. Она тотчас дополнялась другими эпизодами и версиями.

Прошли годы, забылись строгие внушения офицеров разведки о патриотическом долге хранить тайну, и очевидцы, участники операций по овладению аварийными дисками под большим секретом кому-то расскажут об увиденном и пережитом. Все, даже самые невероятные, истории старательно собирались, просеивались и хранились уфологами в ожидании часа, когда такой же или подобный рассказ, пришедший издалека, из иного источника, соединившись с другим, позволит нащупать тропинку, выводящую к достоверному факту.

Свидетельства могли быть скупыми, немногословными. Вот человек сообщает, что видел, как в Магдалине грузили на железнодорожную платформу сегменты серебристого диска, как укрывали брезентом, как состав отбыл в западном направлении. Еще несколько донесений из промежуточных пунктов, и уфологи вычерчивают на карте путь следования плененного диска. Иногда же свидетельства своей сюжетной завершенностью напоминают новеллы, например, как эта, записанная Грэем Баркером.

Жил-был в Калифорнии под Лос-Анджелесом фотограф. Был он не простой фотограф, не столько даже потому, что имел баронский титул, а потому, что разработал свой собственный метод съемки, превосходно выявлявший на фотографии структуру снимаемых поверхностей. Однажды, на исходе 1940-х годов, к нему в мастерскую явились двое неизвестных и предложили выгодную работу. Условие поставили одно: сохранить в тайне то, что предстоит увидеть. Предупредили, если он нарушит обещание, будет немедленно выдворен из страны. Николас фон Поппен был прибалтийским немцем, уроженцем Эстонии и в те годы не имел американского гражданства. Фотограф согласился, после чего был посажен в самолет и доставлен на какую-то военно-воздушную базу. Там ему было велено фотографировать различные части металлического диска, который фон Поппен поначалу принял за новый летающий аппарат американских ВВС. По завершении наружной съемки фотографа провели внутрь, и тут он понял, что ошибся.

Кабина с куполообразным потолком имела около двенадцати футов в поперечнике. Пульт управления пестрел рычажками и кнопками. Бросились в глаза какие-то непонятные символы. Пристегнутые ремнями к креслам, перед пультом сидели четыре неживых пилота в темных, плотно прилегающих комбинезонах. Пилоты были низкорослые, как дети. Поппену запомнились их маленькие ручки с аккуратно остриженными ноготками. По-настоящему все рассмотреть не было возможности, надо было заниматься делом. Рядом с Поппеном безотлучно находился человек, забиравший отснятые пленки. Несмотря на контроль, фотографу будто бы удалось утаить один кадр, запечатлевший общий вид летающей тарелки. Каким образом, если пленки изымались? Может, все бы объяснила необычная конструкция фотокамеры?

Опасаясь за свою судьбу – ведь он приобщился к государственной тайне, а это всегда чревато неприятностями, – Поппен надежно спрятал кадр и наказал близким вскрыть конверт, если с ним что-то случится. Ничего, однако, не случилось. Николас фон Поппен скончался в почтенном возрасте в 1975 году. Конверт вскрыли, пленки в нем не оказалось. История эта стала известна в 1977 году.

Годом позже Леонард Стрингфилд отыскал человека, служившего на авиабазе Райт-Паттерсон в 1966—1968 годах. От Стрингфилда он не скрывал своей фамилии, но просил на него не ссылаться. По его словам, он видел тела девяти гуманоидов, всего же их на базе около тридцати, а также летающий диск. Он утверждал, что диски хранятся и в ангарах авиабаз Лэнгли, штат Виргиния, и Макдилл во Флориде. Он же сообщил о размещенных в различных точках страны мобильных авиаотрядах, перед которыми поставлена задача оперативного захвата потерпевших аварию дисков.

Существование таких отрядов можно считать доказанным фактом. Стэнтон Фридман, расследуя происшествие в Розуэлле, познакомился с отставным сержантом Эдвардом Грегори. После июльской эпопеи он был переведен из Розуэлла в 3602-ю эскадрилью, переданную в распоряжение ПВО. Самолеты эскадрильи с группами дознавателей круглосуточно находились в состоянии готовности и в любой момент могли отправиться к месту предполагаемого крушения или приземления летающих дисков. Отряд не раз получал такую команду, хотя сам Грегори в подобных операциях не участвовал.

Еще в 1954 году бывший руководитель проекта «Синяя книга» капитан Руппельт подтвердил существование такой эскадрильи. Он называл ее 4602-й. Под этим номером была известна авиагруппа, перед которой в условиях войны ставилась задача захвата и допроса пилотов сбитых самолетов противника. В мирное время группа бездействовала, и ее переключили на поиск летающих тарелок. С июля 1957 года та же задача была возложена на 1006-ю эскадрилью воздушной разведки, а год спустя – на 1127-ю авиагруппу со штабом в Форт-Бельвуаре, штат Виргиния.

Еще одна ангарная история, по Леонарду Стрингфилду.

В Прайс Хилл близ Цинциннати в конце 1950-х годов поселилась одинокая дама, Норма Гарднер. По хозяйству ей помогал Чарлз Вилхелм, молодой человек, увлекавшийся книгами о летающих тарелках. Здоровье миссис Гарднер было подорвано, выяснилось, что она больна раком. Незадолго до смерти со словами: «Теперь дядя Сэм меня не достанет, я одной ногой уже в могиле!» – миссис Гарднер призналась, что прежде работала на авиабазе Райт-Паттерсон, имела доступ к секретным материалам. В 1955 году ей было поручено провести опись предметов, имевших отношение к летающим тарелкам. Через ее руки прошло более тысячи единиц хранения. Каждый предмет нумеровался, фотографировался и заносился в особую книгу. Однажды ей удалось заглянуть в ангар, куда входить она не имела права, и увидеть летающий диск. В другой раз, проходя по коридору, подсмотрела, как на каталке везли в лабораторию тела двух гуманоидов.

Шли годы, Розуэллский инцидент обрастал все новыми свидетельствами. Дочери покойного Мелвила Брауна подтвердили, что в июле 1947 года военные действительно подобрали где-то в Нью-Мексико разбившийся диск с экипажем. Сержант Браун сопровождал рефрижератор с телами маленьких человечков. Двух из них он видел. Позднее на авиабазе Розуэлл ему пришлось охранять ангар, где тела находились до отправки в Форт-Уэрт. А рассказал все это дочерям покойный Браун в порыве откровенности, прочитав в газете заметку о происшествии, участником которого он был когда-то. То, что Мелвил Браун в июле 1947 года служил на авиабазе Розуэлл, дочери подтвердили двумя документами.

О разбившемся близ Магдалины диске рассказала Саманта Де Лос Рэес со слов отчима Берла Кассити. В конце 1940-х годов Кассити служил в инженерных войсках в Нью-Мексико и однажды был командирован на плато Сан-Агустин, чтобы вывезти оттуда потерпевший аварию диск. Кассити говорил о четырех подобранных уфонавтах. Двое были мертвы, один из оставшихся в живых был в очень плохом состоянии и вскоре скончался в Аламогордо. Пока шла погрузка, Кассити имел возможность подержать в руках различные детали и предметы из диска. Транспорта не хватило, и четырнадцать крупногабаритных обломков уложили в вырытую траншею, засыпали их землей, чтобы забрать позже.

Шериф в отставке Джеральд Андерсон назвал точное место и время операции по захвату летающего диска – 5 июля 1947 года, плато Сан-Агустин. Самому Андерсону в ту пору было всего пять лет, и, похоже, его рассказ основывается не только на смутных детских воспоминаниях, но и на фамильных преданиях. В то раннее утро Джеральд Андерсон вместе с отцом, дядей и двоюродным братом отправились на плато Сан-Агустин на поиски моховых агатов. У подножья одного холма они увидели серебристый диск. Показания Андерсона во многом дополнили рассказ Барни Барнетта:

«Там было три существа, три тела, они лежали на земле, в тени той штуковины. Ростом около четырех футов, с непомерно большими головами и миндалевидными глазами угольной черноты. Двое не подавали признаков жизни, третий тяжело дышал, точно у него были переломаны ребра. Был и четвертый, тот сидел на земле, с ним все было в порядке, он, кажется, оказывал помощь пострадавшему. При нашем приближении он сжался в комочек, будто боялся, что его ударят».

Далее то, что известно по рассказу Барнетта: подошли археологи, подъехал еще какой-то человек (Барнетт). Потом появились военные. Они не слишком удивились увиденному, должно быть, знали, что их тут ожидает. А с непрошеными свидетелями вели себя бесцеремонно.

Версия Андерсона в чем-то расходится с рассказом Барнетта. Самое существенное – один уфонавт оказался живым. Однако нам известен не рассказ самого Барнетта, а изложение его супругами Молтес.

Впрочем, то, что поведал отставной шериф и другие, – не такие уж веские доказательства. Все это можно было придумать и оживить деталями по канве, предложенной Барнеттом, – достаточно было бы прочитать книгу Берлица и Мура «Инцидент в Розуэлле». Но тогда пришлось бы признать, что люди, никогда прежде не встречавшиеся, – дочери Брауна, Джеральд Андерсон, падчерица Берла Кассити, – решили сочинить одну и ту же историю, потревожив добрую память покойных родителей. Ничего, кроме хлопот, такие свидетельства им не сулили.

В рассказе отставного шерифа впервые прозвучала фамилия руководителя археологической экспедиции – доктора Баскерка. Это он, по воспоминаниям Андерсона, на разных языках пытался объясниться с живым уфонавтом. Теперь, надо думать, будет легче отыскать и других археологов. Их показаний очень не хватает.

В июле 1990 года Фонд изучения НЛО собрал в Арлингтоне, штат Виргиния, оставшихся в живых свидетелей Розуэллского инцидента. Среди приглашенных были Уолтер Хот, составитель пресс-релиза о находке летающего диска; Джесси Марсел Младший, некогда державший в руках обломки летающего диска, привезенные его отцом с ранчо Брейзела; Вернер Молтес, друг покойного Барнетта. Всего десять человек, в их числе три отставных офицера с авиабазы Розуэлл, которые видели обломки диска перед отправкой их в Техас. Показания снимались видеокамерой, чтобы потом их продемонстрировать конгрессменам, репортерам и в случае необходимости оградить свидетелей от возможных посягательств со стороны спецслужб.

Вследствие многих, нередко обрывочных рассказов утвердилось мнение, что захваченная небесная техника собрана на авиабазе Райт-Паттерсон в охраняемом ангаре 18-А зоны В. Еще роились слухи о так называемой «Голубой палате» на той же авиабазе, главной небесной кунсткамере страны, где якобы находится все, имеющее отношение к летающим тарелкам. Сенатор от Аризоны Бэрри Голдуотер, быть может сам того не желая, послужил становлению и упрочению этой легенды.

Голдуотер – отставной генерал ВВС, и потому понятен его интерес к НЛО. «Мне самому их видеть не приходилось, но коль скоро пилоты ВВС, ВМС и гражданских авиалиний утверждают, что они действительно что-то видели вблизи от своих крыльев, я не могу им не верить». Это лишь одно из многих высказываний Голдуотера на тему.

В начале 1960-х годов Голдуотер, член Сенатского комитета по делам разведки, имевший доступ ко многим государственным тайнам, по пути в Калифорнию сделал остановку на авиабазе Райт-Паттерсон, которой командовал его друг генерал Кэртис Лемей. Свидание с ним было только предлогом. Сенатору очень хотелось пройтись по тому залу, который молва нарекла «Голубой палатой». Но стоило Голдуотеру высказать свое пожелание, как генерал Лемей изменился в лице. Ответ его был столь же краток, сколь категоричен: «Черт побери, никак нельзя. Я не имею права туда войти, ты не имеешь права, так что не проси!»

Такого рода рассказы приводятся во многих книгах. Опровержений от Голдуотера никто не слышал. По заведенному обычаю авторы в начале своих книг выражают признательность достопочтенному сенатору за предоставленную возможность использовать интересующие их материалы, а в приложениях иногда помещают письма самого сенатора. Приведем выдержку из письма Бэрри Голдуотера Ли Грэму от 19 октября 1981 года:

«Я давно оставил надежду получить доступ в так называемую „Голубую палату“ на авиабазе Райт-Паттерсон. После стольких отказов от разных начальников я попросту отступился».

А что говорят начальники? На вопросы представителей прессы и уфологов Пентагон отвечает односложно: «На авиабазе Райт-Паттерсон ангара 18-А в зоне В нет».

В СТОРОНУ СКАЛЛИ

Поправка к закону открывает архивы. – Эдгар Гувер требует доступа к захваченным дискам. – Стейнман выходит на след. Новые факты. – Доктор Сарбэчер: ученые изучали захваченные диски. – Меморандум У. Смита. – Вернер фон Браун и Германн Оберт о пришельцах. – Очередные шарады.

В декабре 1969 года комиссия «Синяя книга» прекратила свое существование. Ее архивы считались рассекреченными, но еще несколько лет оставались практически недоступными, поскольку находились на территории авиабазы, куда попасть было непросто. В середине семидесятых годов их передали в Государственный архив в Вашингтоне, и каждый желающий, внеся плату, мог стать обладателем собрания микрофильмов. Уфологи получили ценный материал.

В рассекреченных бумагах, разумеется, не нашлось ни строчки о потерпевших аварию дисках. Если такие документы существовали, они находились в другом месте. Уфологи давно подозревали, что наиболее интересные материалы следует искать в спецхранах ЦРУ, ФБР, Агентства национальной безопасности, в НАСА и НОРАД (Объединенная система противовоздушной обороны Североамериканского континента), хотя эти ведомства всегда отрицали свою причастность к презренным летающим тарелкам.

Четвертого июля 1974 года конгресс США принял поправку к закону о свободе информации. Поправка предусматривала доступ любого гражданина к архивам федеральных ведомств, правда, с девятью оговорками. Не подлежали выдаче документы, разглашение которых могло нанести серьезный урон национальной безопасности. Определить это должен был суд.

В 1977 году две общественные организации – «Наземное наблюдение за НЛО» и «Граждане против секретности в делах НЛО» – подали в Окружной суд в Вашингтоне иск… К кому бы вы думали? Иск был предъявлен ЦРУ. Процесс вели адвокаты известной нью-йоркской фирмы Питер Герстен и Генри Ротблатт. В немалой степени успеху способствовал директор специально созданной для судебных тяжб организации «Граждане против секретности…» Тодд Зехель, в прошлом сотрудник Агентства национальной безопасности. Зехель знал, как собирается и по каким каналам расходится информация об НЛО, так что судебные баталии велись не совсем вслепую.

В конце 1978 года, согласно постановлению Окружного суда, ЦРУ было вынуждено передать истцам свыше девятисот страниц документов об НЛО. Пятьдесят семь единиц хранения без указания количества страниц разведуправление отказалось выдать из соображений национальной безопасности. На закрытом заседании суд согласился с доводами представителей ЦРУ.

Подобный иск был предъявлен и разведывательному управлению министерства обороны. Процесс тянулся семь лет, и в 1985 году оно выдало тридцать семь досье, в общей сложности сто тридцать девять страниц. Пятнадцать папок с документами Пентагону удалось отстоять.

С большим или меньшим успехом иски предъявлялись и другим ведомствам. Но в изымаемых по судебным постановлениям бумагах откровений оказалось не так уж много. Чаще документы подтверждали то, что уже было известно с большой долей вероятности.

Но вот доктор Брус Маккаби, поддавшись общему настроению, предъявил судебный иск Федеральному бюро расследований, которое особенно упорно открещивалось от причастности к тарелочным делам. Последнее такого рода заявление было сделано директором ФБР Кларенсом Келли 23 октября 1973 года, а по прошествии трех лет это ведомство решением суда вынудили предоставить доктору Маккаби 1100 страниц документов о летающих тарелках. И тут, пожалуй, впервые промелькнула тема аварийных дисков.

Двадцать второго марта 1950 года в адресованном директору ФБР Эдгару Гуверу меморандуме агент сообщал: «Как утверждает дознаватель ВВС, три так называемых летающих тарелки были подобраны в Нью-Мексико. Форма круглая, верх в центре приподнят, футов пятьдесят в диаметре. В каждой было обнаружено три человекоподобных существа ростом около трех футов, в комбинезонах из очень эластичного металлического материала. Комбинезоны похожи на те, что используются пилотами сверхскоростных самолетов и летчиками-испытателями. Как информировал[12], тарелки были обнаружены в Нью-Мексико благодаря тому факту, что правительство в том регионе располагает чрезвычайно мощными радарами, которые, как считают, способны нарушить систему управления летающих тарелок.»

Здесь все очень туманно. Некий офицер поведал знакомому историю о якобы захваченных дисках. Его собеседник оказался осведомителем ФБР, таким образом, информация попала на стол Гувера. Похоже, и сам офицер пользовался слухами, точных дат нет, место аварии указано приблизительно. Но вот другой, куда более интересный документ из архивов ФБР.

«Меморандум для мистера Лэдда

Мистер[13] также обсуждал этот вопрос с полковником Л.Р. Форни из разведывательного управления[14] Полковник Форни сказал: поскольку установлено, что летающие диски не являются оружием Армии или ВМС, то ФБР, по его мнению, должно проявить к ним интерес. Он сказал, что бюро должно по возможности прислушаться к просьбе генерала Шульгена.»

Из документа следует, что Шульген склонял ФБР подключиться к расследованию головоломок с летающими дисками. В генеральном штабе поначалу существовало подозрение, что они могут быть каким-то сверхсекретным, на стадии испытаний, а потому, кроме узкого круга лиц, никому не известным оружием того или иного ведомства. Теперь ситуация прояснилась, – подобных проектов не существует, и Пентагон не прочь воспользоваться разветвленной, всепроникающей агентурой ФБР.

Хорошо, но где же тут аварийные диски? Они в концовке меморандума, в неудобочитаемой приписке Эдгара Гувера: «Я бы не возражал, но прежде чем дать согласие, мы должны получить свободный доступ к подобранным дискам. (Чтобы не вышло), как, например, в ЮЗ случае, когда Армия захватила его, не дав нам возможности провести даже беглый осмотр.»

Рукою всесильного, а тут явно обиженного Пентагоном директора ФБР Гувера, почерк которого трудно разобрать и еще труднее подделать, написано: «как, например, в ЮЗ случае, когда Армия захватила его…» «Его» – это конечно же летающий диск. «ЮЗ», по толкованию Берлица и Мура, означает «Юго-Запад (SW)», куда входит штат Нью-Мексико. Но те две закорючки можно прочитать и как английские буквы LA, и тогда это могло бы означать «район Лос-Анджелеса», где расположена авиабаза Мьюрок.[15]

Меморандум был составлен 15 июля 1947 года, неделю спустя после сенсационного сообщения авиабазы Розуэлл о находке летающего диска. Похоже, Пентагону удалось договориться с ФБР. 30 июля ФБР разослало своим агентам циркуляр за No 42. В нем говорилось: «Бюро незамедлительно должно уведомляться телетайпом обо всех поступающих наблюдениях летающих дисков с приложением ваших выводов. Если наблюдение представляет интерес, вслед за телетайпным сообщением в Бюро направляется письменный отчет о вашем расследовании. Армейские воздушные силы заверили Бюро в своем полном сотрудничестве в этих вопросах, и в случаях, когда необходимая информация не будет предоставлена или вам будет отказано в возможности осмотреть подобранный диск, о том надлежит срочно известить Бюро.»

Пентагон принял условия Гувера, и ФБР подключилось к слежению за летающими тарелками. Вернее, к слежению за теми, кому довелось их наблюдать.

В 1981 году инженеру Уильяму Стейнману, работавшему в аэрокосмической промышленности, попалась в руки забытая и осмеянная книга Фрэнка Скалли «Тайна летающих тарелок». Этот малопримечательный факт со временем даст новый разбег легенде об аварийных дисках. Профессиональные навыки инженера-аналитика, его связи, а главное – упорство удивили даже бывалых уфологов, когда шесть лет спустя появилась книга «НЛО терпит бедствие в Азтеке».

Основной ее тезис: Скалли во многом был прав, рассказывая о потерпевшей аварию летающей тарелке под Азтеком в конце сороковых годов. Беда же Скалли заключалась в том, что он поторопился с публикацией невыверенного материала, допустил много ошибок, неточностей, ибо получал сведения не из первых рук. Уильям Стейнман брался заново рассказать ту же историю, называя точные даты, имена, географические точки, но, как и Скалли, отказался разглашать свои источники информации, что, безусловно, снижало градус сенсации. И все же картина, им нарисованная, получилась впечатляющей.

Диск врезался в землю в двенадцати милях северо-восточнее города Азтек 25 марта 1948 года и, стало быть, к Розуэллскому инциденту отношения не имел. Незадолго до падения диск одновременно засекли три радиолокационные станции. Один из радаров, как полагают, вывел из строя систему управления диска.

На место катастрофы прибыл персонал Группы по межпланетным явлениям. Создателем этой группы со странным названием Стейнман называет генерала Джорджа Маршалла, начальника штаба армии в годы второй мировой войны. В 1947—1949 годы он занимал пост государственного секретаря. Штаб-квартира группы находилась в Кэмп-Хейле, штат Колорадо, недалеко от места катастрофы. Маршалл распорядился и об отправке туда бригады ученых во главе с доктором Вэнневаром Бушем, в нее вошли специалист по земному магнетизму и радарам доктор Ллойд Беркнер, физиолог и биофизик доктор Детлев Бронк, физик Роберт Оппенгеймер, математик Джон (Янош) фон Нейман, геофизик Мерле Туве, специалист по электромагнетизму доктор Карл Хейланд (Стейнман считает, что доктор Хейланд послужил источником информации для Фрэнка Скалли, правда при посредничестве другого ученого – Лео Гебауэра (доктор Джи), чем во многом объясняются допущенные Скалли неточности), авиаконструктор Джером Хунзекер и доктор Хорас ван Валкенберг, специалист по неорганической химии.

Ученым было ведено срочно собраться в аэропорту Дуранго, Колорадо. Там их заставили присягнуть хранить в тайне то, что вскоре предстояло увидеть. От Дуранго до Азтека тридцать пять миль. Если кому-то и попалась на глаза проследовавшая колонна автомашин, ее можно было принять за геологоразведочную партию на марше. Район был оцеплен.

Описание того, что происходило на месте происшествия, не совпадает с рассказом Скалли лишь в деталях. В диск проникли через поврежденный иллюминатор. Он, как и корпус диска, был из тонкого, прочного и прозрачного металла.

В кабине перед пультом управления обнаружили двух погибших гуманоидов. Двенадцать других извлекли из внутренних отсеков. Всего – четырнадцать. У Скалли – шестнадцать.

Средний рост гуманоидов – сорок два дюйма (метр и пять сантиметров). Крупные головы. Большие, чуть скошенные глаза. Возможно, потому в них находили сходство с монголоидным типом. Носы и рты маленькие. Хрупкие торсы, тонкие шеи. Руки длинные, почти до колен. Пальцы тоже длинные, тонкие, между ними что-то похожее на перепонки. Медики называют это синдактилией – частичным сращением пальцев.

У гуманоидов не обнаружили желудочно-кишечного тракта и прямой кишки. Отсутствовали органы размножения. Кровь была бесцветной и попахивала озоном. Люди ли это? Скорее, киборги – кибернетические организмы, знакомые нам по научной фантастике. Помесь машины и органического существа. Роботы для дальних космических путешествий. Им неведомы страх, боль, усталость, разочарования, они могут обходиться без сна, воды и пищи.

В назначении кнопок на пульте управления ученые не сумели разобраться. И опять же – как у Скалли и в рассказах очевидцев Розуэллского инцидента – загадочные письмена на панели пульта. В кабине отыскали нечто похожее на книгу, листами для нее служил напоминающий пергамент материал.

Три дня в полевых условиях продолжалось обследование необычного корабля. Каждый член команды занимался своим делом. С помощью военных удалось разобрать на сегменты казавшийся монолитом летательный аппарат. Он уместился на трех грузовиках. Тела уфонавтов уложили в специально доставленные холодильные камеры. И автоколонна взяла курс на Лос-Аламос, отрезанный от мира городок в безлюдных просторах Нью-Мексике, где еще недавно создавалась первая атомная бомба. Там, в ангарах авиабазы, больше года хранился фантастический груз, прежде чем его переправили в другое или другие места.

В рассказе Стейнмана в первую очередь привлекают не экзотические детали о летающем диске и маленьких человечках, а земные подробности. И та уверенность, с какой автор их перечисляет: кто входил в группу экспертов, сколько дней продолжалось обследование, как долго добирались до Лос-Аламоса и пр. Создается впечатление, что Стейнман даже в ущерб повествованию старается перенасытить рассказ подробностями. Сообщив о загадочных письменах и найденной книге, он спешит добавить, что Оппенгеймеру те знаки показались чем-то схожими с санскритским письмом и что по распоряжению генерала Маршалла все относящееся к письменам было передано Ламбросу Каллихамосу и Уильяму Фридману, но даже этим знаменитым разведчикам-криптологам не удалось их прочитать. Или такой факт: сухой лед, жидкий азот и холодильные камеры – все необходимое для замораживания погибших уфонавтов, – сообщает Стейнман, – по просьбе Вэнневара Буша раздобыл и доставил его коллега доктор Пол Шерер.

Но от кого были получены такие подробные сведения? То, что Стейнман отказался назвать источники информации, мало кого удивило. Не только Скалли и Стейнман оберегали своих информаторов. Уфологи сплошь и рядом получали ценные данные и подсказки в обмен на обещание не разглашать имена свидетелей.

К тому времени, когда вышла книга Стейнмана, названных ученых уже не было в живых. Некому было опровергать или подтверждать сказанное. И все же Стейнману удалось заручиться свидетельством если и не главного персонажа, то лица, достаточно осведомленного, авторитетного. Речь идет об известном физике, докторе Роберте Сарбэчере, научном консультанте Объединенного экспериментально-исследовательского комитета и участнике многих секретных правительственных проектов 1940—1950 годов. Доктор Сарбэчер скончался до выхода книги Стейнмана, в 1986 году. Но его письмо, датированное 29 ноября 1983 года, в какой-то мере служило и служит охранной грамотой книги «НЛО терпит бедствие в Азтеке».

На осторожную просьбу Стейнмана прояснить, если возможно, интересующие его вопросы, доктор Сарбэчер ответил с неожиданной откровенностью: «Нет ни малейших причин, почему бы я не смог или не должен был бы ответить на ваши вопросы». И дальше его ответы по пунктам:

«1. Что касается лично моего участия в операциях по овладению летающими тарелками, должен сказать, я не был связан ни с кем из лиц, имевших к тому непосредственное отношение, и ничего не могу сообщить относительно дат таких операций. Если бы знал, сообщил.

2. По поводу просьбы уточнить имена лиц, к тому причастных, могу лишь сказать: Джон фон Нейман определенно имел отношение. Доктор Вэнневар Буш определенно имел отношение, и, полагаю, доктор Роберт Оппенгеймер тоже.

Мое же сотрудничество с Экспериментально-исследовательским комитетом под руководством доктора Комптона в годы президентства Эйзенхауэра я бы назвал ограниченным. Хотя меня не однажды приглашали на совещания, посвященные упомянутым авариям, в силу личных обстоятельств я не смог на них присутствовать. Уверен, они могли обратиться к доктору фон Брауну и другим, вами названным лицам, а те могли принять или не принять приглашение. Вот все, что мне известно.

3. Действительно, работая в Пентагоне, я получал некоторые официальные сообщения, но там они все и остались, поскольку выносить что-либо из кабинета не дозволялось…»

На первый взгляд может показаться, что письмо Роберта Сарбэчера не вносит ничего нового: участия в заседаниях, где обсуждались аварии, он не принимал, самих дисков не видел. В то же время у автора нет тени сомнения, что летающие тарелки (именно так – во множественном числе!) действительно терпели аварию. Трудно допустить, чтобы ученый такого ранга на закате жизни решился бы поставить на карту свое доброе имя сомнительными утверждениями. А может, престарелый ученый что-то перепутал, вспоминая события почти сорокалетней давности? Однако нашелся документ, полностью подтвердивший правоту доктора Сарбэчера. Такой документ отыскался в Канаде.

Имя канадского инженера Уилберта Смита в уфологии хорошо известно. Хотя Смит не оставил после себя ни одной книги, но он, несомненно, был одним из первых, кто признал реальность неопознанных летающих объектов и с начала пятидесятых годов посвятил себя разгадке их принципа тяги.

В 1980 году в Канаде гриф «Совершенно секретно» на многих архивных документах за давностью лет был снижен до «Конфиденциально», и это облегчило к ним доступ. В составленном в ноябре 1950 года меморандуме говорилось о летающих тарелках, разгадка принципа тяги которых, по мнению Смита, сулила прорыв к новой технологии. Понимая, что лучшим доводом в пользу такого проекта для канадского правительства может служить пример США, Смит писал:

«А. Это наиболее засекреченная тема американского правительства, уровень ее секретности даже выше, чем водородная бомба.

Б. Летающие тарелки существуют.

В. Их modus operandi не известен, но энергичные усилия в этом направлении предпринимаются небольшой группой, возглавляемой доктором Вэнневаром Бушем.

Г. Этим исследованиям американские власти придают огромное значение.»

Меморандум был представлен канадскому правительству 21 ноября, а уже 2 декабря 1950 года при министерстве транспорта учреждается секретный проект под кодовым названием «Магнит» для изучения летающих дисков. Руководителем его назначили Уилберта Смита.

Но каким образом канадец Смит мог узнать о секретной группе доктора Буша в 1950 году, если даже для осведомленных американских уфологов эти сведения забрезжили только в начале 1980-х?

В бумагах Уилберта Смита после его смерти (в 1962 г.) нашли запись беседы с доктором Робертом Сарбэчером в Вашингтоне, в канадском посольстве, 15 сентября 1950 года. Вот ее полный текст:

«Смит. – Я работаю над проблемой использования магнитного поля Земли как источника энергии, и, полагаю, эта работа может иметь отношение к летающим тарелкам.

Сарбэчер. – Что бы вы хотели узнать?

Смит. – Я прочитал книгу Скалли о летающих тарелках и хотел бы знать, насколько ей можно верить.

Сарбэчер. – Факты, изложенные в книге, в основном верны.

Смит. – Значит, тарелки существуют?

Сарбэчер. – Да, они существуют.

Смит. – И они действуют, как считает Скалли, на магнитном принципе?

Сарбэчер. – Мы не смогли воспроизвести их летные характеристики.

Смит. – Насколько я понимаю, сама тема летающих тарелок засекречена?

Сарбэчер. – Она засекречена на два порядка выше, чем водородная бомба. Можно сказать, это наиболее засекреченная тема американского правительства.

Смит. – Могу ли я спросить о причинах подобной секретности?

Сарбэчер. – Спросить вы можете. Ответить я не смогу.

Смит. – Имеется ли возможность для меня получить больше информации, особенно ту, что могла бы пригодиться в нашей работе?

Сарбэчер. – Думаю, вы могли бы получить к ней доступ через ваше министерство обороны. Я убежден, обмен информацией можно наладить. Если у вас найдется чем поделиться, мы бы охотно оговорили это. Больше пока ничего не могу сказать.»

В конце рукою Смита сделано примечание: «Вышеизложенное записано по памяти сразу после беседы. Я старался воспроизвести ее по возможности дословно».

И все же сомнения: как вообще могло состояться такое интервью? Ведь доктор Сарбэчер сообщает канадцу секретнейшую информацию, она по сей день хранится за семью печатями!

Уилберт Смит не был человеком со стороны, он встретился с доктором Сарбэчером как представитель канадского Управления телекоммуникаций и Научно-исследовательского комитета по обороне. Эту встречу можно считать взаимным зондажем и даже торгом технических разведок двух союзных стран, заинтересованных в получении информации о летающих дисках.

Беседа была организована подполковником Бремнером из канадского посольства в Вашингтоне и проходила в его присутствии, что успел подтвердить Сарбэчер:

"Я помню это интервью с доктором Бреннером (sic). Думаю, ответы, мною тогда данные, именно те, что вы приводите. Вполне понятно, в этом вопросе я был более сведущ – в ту пору. Пожалуй, я бы смог дать и более обстоятельные ответы, посещай я заседания, посвященные означенному предмету…

Припоминаю одно сообщение о том, что материалы, доставленные с мест катастроф летающих тарелок, были чрезвычайно легкими и прочными. Уверен, их тщательно изучали наши лаборатории. Сообщалось также, что роботы (instruments) или люди, управлявшие теми машинами, тоже были чрезвычайно легковесными, способными выдерживать при торможении и ускорении огромные перегрузки. Помню, из разговоров с сослуживцами я вынес впечатление, что «пришельцы» были сконструированы наподобие некоторых земных насекомых, так что силы инерции, воздействующие на этих роботов (instruments), по причине их малой массы должны быть незначительными. По сей день не знаю, почему приказом сверху все это было засекречено и почему до сих пор отрицается существование этих устройств.

Сожалею, что задержался с ответом, и советую вам связаться с другими людьми, принимавшими непосредственное участие в той программе.

Искренне ваш. Док. Роберт И. Сарбэчер

Р.S. Сдается мне, имя доктора Буша вы пишете неверно, и я исправил. Пожалуйста, проверьте написание."

По прошествии трех десятилетий доктор Сарбэчер запамятовал, что фамилия военного атташе канадского посольства была Бремнер, а не Бреннер. Зато он заметил ошибку и написании имени доктора Буша, что говорит о внимательности престарелого ученого.

Версия Стейнмана не дала последнего решающего доказательства, и уфологам ничего не оставалось, как собирать новые и перетряхивать старые свидетельства, некогда казавшиеся столь невероятными, что на них и не задерживали внимание. Как, скажем, в начале шестидесятых годов можно было отнестись к опубликованной беседе Рольфа Александера с генералом Маршаллом? Последний не только признал факт аварии летающих дисков, но и сообщил Александеру о якобы имевших место контактах с существами, этими объектами управлявшими! По словам Маршалла, к землянам они настроены дружелюбно, трижды пытались совершить посадку, но земная атмосфера оказалась для них губительной, пришельцы в буквальном смысле сгорали, чернели, глотнув нашего воздуха.

Такая беседа будто бы состоялась в 1951 году после явления НЛО над аэропортом близ Мехико, – репортеры ожидали прилета министра обороны США Маршалла и вдобавок ко всему стали свидетелями воздушного аттракциона. Запись беседы была опубликована в журнале «Флаинг сосер ревью», как и завещал Рольф Александер, когда ни его, ни Джорджа Маршалла уже не было в живых.

Есть и другие «неприличные» высказывания на эту тему, казалось бы уместные лишь в контактерских изданиях. После того как американская ракета «Юнона-2» по неизвестным причинам отклонилась от заданной орбиты, Вернер фон Браун сделал поразительное заявление:

«Мы оказались перед лицом сил куда более могущественных, чем предполагалось, местонахождение их баз нам пока неизвестно… Сейчас мы пытаемся войти в более тесный контакт с этими силами, и месяцев через шесть или девять, допускаю, о том можно будет говорить с большей определенностью.»

Это из интервью с Вернером Брауном, напечатано оно в журнале «Нойес Эуропа» от 1 января 1959 года. Новогодняя шутка? Но и высказывания доктора Брауна об НЛО незадолго до смерти, когда для шуток не остается времени, столь же недвусмысленны: «В настоящее время реальность их[16] подтвердить невозможно, как станет невозможно отрицать ее в будущем».

Должен признаться, проверить высказывания доктора Брауна по первоисточникам не удалось, но цитаты и ссылки на них мелькают в книгах уфологов. Немецкий автор Гельмут Хефлинг, достаточно скептически относящийся к феномену НЛО, тоже приводит слова Брауна («Все чудеса в одной книге», М., 1983), но по смыслу прямо противоположные: «Не находится аргументов в пользу гипотезы, согласно которой Земля посещалась внеземными разумными существами», – говорит у Хефлинга Вернер Браун. И в другом месте: «Прежде чем прибегать к помощи маленьких человечков, надо попытаться объяснить эти два процента случаев (оставшихся „неизвестных“) на основании природных явлений». Выходит, с доктором Брауном далеко не все ясно.

Но вот другой знаменитый ракетостроитель – Германн Оберт, один из зачинателей астронавтики, еще в 1929 году предложивший проект создания в околоземном пространстве орбитальной космической базы, – на протяжении многих лет отстаивал реальность НЛО. После прокатившейся по Европе волны наблюдений в 1954 году профессор Оберт возглавил в ФРГ ученую комиссию, пришедшую к выводу: НЛО созданы и пилотируются высокоразумными существами.

Вскоре Оберт был приглашен в США, где работал над созданием баллистических ракет для армии, а затем перешел в Центр управления космическими полетами имени Джорджа Маршалла. Журналистам не однажды приходилось слышать от Оберта о том, что не одними-де усилиями американских ученых созданы такие прекрасные ракеты, что в этом им помогли. Когда его спросили: «Кто помог?», Оберт ответил: «Люди из других миров». В 1979 году он подтвердил свой вывод, к которому пришел еще четверть века назад, возглавляя ученую комиссию по аномальным явлениям: «Я считаю, что НЛО действительно существуют, что они вполне материальны (are very real) и что они – космические корабли из другой или других солнечных систем».

От общих рассуждений о реальности НЛО вернемся к конкретным свидетельствам об их авариях на территории юго-западных штатов.

Капитан В.-А. Послтуэйт, в свое время служивший в армейской разведке, рассказал Леонарду Стрингфилду, что в 1948 году он держал в руках секретную телеграмму с описанием потерпевшего аварию диска. При падении произошла разгерметизация кабины, пять членов экипажа погибли. Были они большеголовые, ростом около четырех футов. Авария произошла близ полигона Уайт-Сэндс. Это недалеко от Розуэлла в штате Нью-Мексико.

А вот новое место предполагаемой катастрофы. По свидетельству полковника Джона Боуэна, бывшего начальника военной полиции на авиабазе Карсуэлл, штат Техас, он в период между 1948 и 1950 годом, точнее не помнит, принимал участие в демонтаже девяностофутового диска, упавшего близ Лоредо, Техас, на мексиканской территории, в тридцати милях от границы. В кабине находился гуманоид.

Тодд Зехель, представивший этого свидетеля, разыскал и другого, не названного по имени полковника ВВС. Вполне возможно, речь шла о той же аварии, хотя за давностью лет свидетель не мог назвать ни года, ни даты. Он находился в воздухе над Альбукерке, когда услышал по рации, что радары засекли объект, шедший со скоростью две тысячи миль. Вскоре полковник увидел его из кабины истребителя F-94, а когда приземлился на авиабазе Дайс, Техас, узнал о крушении НЛО где-то поблизости. Пересев с приятелем в маленький самолет, полковник отправился на розыски. Им не только удалось обнаружить потерпевший аварию НЛО, но и приземлиться неподалеку. Район уже был оцеплен, к аппарату их не подпустили, а позднее любопытные пилоты были вызваны в Вашингтон, где принесли присягу хранить тайну.

В 1973 году уфолог Рэймонд Фаулер получил важное свидетельство от ученого, с конца сороковых до 1960 года занимавшего ответственный пост в авиационнотехнической разведке ВВС. Вот начало скрепленного его подписью документа: «Я, Фриц Вернер, торжественно клянусь, что 21 мая 1953 года, выполняя особое задание американских ВВС, принимал участие в обследовании потерпевшего катастрофу неизвестного объекта в районе г. Кингмен, Аризона.»

Фриц Вернер изучал последствия поражения различных типов строений после опытного взрыва на полигоне штата Невада, когда получил указание от руководителя программы доктора Делла отправиться на авиабазу Индиан-Спрингс. Там собралось десятка полтора экспертов. Их усадили в автобус с зашторенными окнами и повезли. Куда? Вернер полагал, что в окрестности города Кингмен, что в северо-западной части Аризоны. Им было сказано, что разбился секретный летательный аппарат американских ВВС, от них потребуется компетентное заключение об аварии. По прибытии на место стало ясно, что речь идет вовсе не об американском летательном аппарате.

«Объект был сделан из неизвестного, похожего на алюминий металла. При падении он врезался на двадцать дюймов в песок без ощутимых для конструкции повреждений. Форму имел овальную, футов тридцать в диаметре. Входной люк открыли, опустив его по вертикали. Высота люка была три с половиной фута, ширина полтора. Мне удалось обменяться несколькими фразами с одним экспертом, заглянувшим внутрь. Там он увидел два вращающихся кресла, округлую кабину, множество инструментов и дисплеев.»

Вернера попросили вычислить скорость летательного аппарата при соприкосновении с землей. Для этого не было нужды заглядывать в кабину, и Вернера туда не допустили. Но он подглядел кое-что.

«В палатке, разбитой вблизи объекта, находилось тело единственного члена экипажа. Рост его был около четырех футов, смуглый, почти бурый. Два глаза, две ноздри, два уха и небольшой округлый рот. Одет в серебристый металлический комбинезон, на голове шапочка из того же материала.»

Рэймонд Фаулер придирчиво изучал этот случай, он не раз встречался с Вернером, уточнял детали. Только через три года появился в печати отчет о расследовании. Помимо опорных фактов, в нем много вроде бы необязательных подробностей: как по дороге к месту происшествия ученых просили воздержаться от общения; как слепящий свет прожекторов мешал рассмотреть очертания местности вокруг поверженного диска; как полковник ВВС, руководивший группой экспертов, заставил их поднять руки и присягнуть не разглашать увиденное.

Фаулер проверил все, что можно было проверить. Через Комиссию по атомной энергии он выяснил, что в указанное время на атомном полигоне в Неваде действительно проводились исследования, о которых рассказывал Вернер, и руководил ими доктор Делл.

В те годы Вернер вел дневник, и в нем должна была сохраниться запись о нежданно-негаданно свалившейся командировке. Долгое время дневник не удавалось разыскать. Наконец он нашелся! Фаулеру было предъявлено решающее доказательство. На странице, относящейся к 21 мая 1953 года, вслед за описанием распорядка дня и раздумий по поводу полученного от девушки письма стояло: «К 16.30 меня доставят на авиабазу Индиан-Спрингс для выполнения задания, о котором нельзя ни писать, ни говорить».

Такого рода свидетельств, чаще анонимных для читателей, но не для самих уфологов, о них рассказавших, собрано немало. Томми Бланн и Леонард Стрингфилд пополнили свод показаний еще одним. Свидетель – «полковник Икс» также принимал участие в операции по овладению летающим диском. Место происшествия знакомое: северная часть штата Нью-Мексико. Но время операции – лето 1962 года!

Диск походил на две перевернутые вверх дном тарелки, с тусклой полосой по центру. Диаметр – тридцать футов, высота – двенадцать. Два погибших гуманоида в серебристых комбинезонах. Работала присланная группа экспертов из восьми человек. Для транспортировки диска была задействована особая часть вертолетов без опознавательных знаков.

Рассказы о летающих дисках и телах погибших уфонавтов в ангарах секретных авиабаз – особый раздел легенды и, пожалуй, еще более ненадежный, ибо состоит в основном из показаний анонимов. И сами уфологи к этим рассказам относились всегда настороженно, однако собирали их, понимая, что при новом повороте событий любое свидетельство может оказаться решающим.

В начале восьмидесятых годов Леонард Стрингфилд представил свидетельство бывшего летчика-испытателя, пожелавшего укрыться под инициалами П. Дж. После пронесшегося по Южной Каролине урагана отряд истребителей «Блубэрд» был временно переброшен на авиабазу Райт-Паттерсон. В первый же день весь наличный состав авиаотряда во главе с командиром П. Дж. совершил тренировочную пробежку по территории авиабазы. Любопытства ради летчики забежали в один из расположенных по соседству со спортивной площадкой ангаров, где были встречены постовым с автоматом. В ангаре они пробыли считанные секунды и все же успели многое рассмотреть:

«В нескольких шагах от нас находился странного вида объект. Футов 12—15 в длину и футов восемь в высоту, с виду похож на пару перевернутых тарелок. Громоздился он на двух подставках, на которых испытывают авиационные моторы. Никаких знаков, никакой, маркировки и, что бросилось в глаза, без следов клепки. Объект был отгорожен канатом, еще восемь охранников стояли перед ним. Тот, что нас встретил, сказал: „Полагаю, сэр, вам не положено здесь находиться!“ Я поспешил согласиться, и мы повернули к выходу. Выбравшись из ангара, помню, порадовались, – наконец-то дядя Сэм обзавелся собственной летающей тарелкой.»

Можно подивиться тому, что авиаотряд в полном составе беспрепятственно проник через проходную, прежде чем очутился перед восьмью стражами. Удивлялся тому и П. Дж., как и другому обстоятельству, что секретный объект размещен в ангаре близ спортивной площадки за пределами регламентированной зоны. П. Дж. рассудил, что летающая тарелка была туда только что доставлена или готовилась к транспортировке. Восемь охранников – тоже вещь поразительная. В сутки, выходит, по меньшей мере, две лишние дюжины свидетелей. Не проще ли было поставить караульного перед опечатанной дверью?

Еще одно смутное свидетельство. В начале восьмидесятых годов известный американский психиатр поведал историю своего пациента, понятно, не называя его фамилии. В полном объеме это история душевной депрессии ветерана вьетнамской войны, офицера разведслужбы. Доктора Бартольда Шварца в том заурядном, с точки зрения психиатрии, случае привлек единственный эпизод – рассказ пациента о посещении им секретной авиабазы в штате Аризона.

Пациент утверждал, что он видел там пятерых гуманоидов и предметы из летающего диска. Приводить подробности нет смысла, – они не более и не менее фантастичны, чем уже рассказанные. Офицера же поразили даже не столько эти неземные атрибуты, сколько то, что знакомый, тоже офицер разведки, предложил и шутя провел его – «В нарушение всех мыслимых статей устава!» – в секретнейшую зону. Пациент терзался предположениями: не уловка ли это спецслужб с целью проверить реакцию человека, сознающего, что он нарушает строжайшие запреты?

Пациент сомневался и подозревал в кознях спецслужбы. Доктор Шварц сомневался и подозревал пациента: не сочинил ли тот все это с какими-то неведомыми целями? Коллеги сомневались в докторе Шварце: не слишком ли он доверился пациенту? Снова и снова приходится убеждаться: там, где речь идет о летающих тарелках, нет конца сомнениям, подозрениям, умолчаниям, недоговоренности. Вот Тимоти Гуд излагает историю, все имена в ней подлинные, факты правдоподобны, а в конечном счете – сплошные недоумения. У автора и у читателя.

В 1981 году в Монако вышла книга Жана-Шарля Фюму «Научные доказательства НЛО». Доктор Леон Висе, биолог, специалист по гистонам – белкам, входящим в клеточный генетический материал, – работал по контракту в США и в 1959 году был приглашен на авиабазу Райт-Паттерсон, где ему предложили исследовать гистоны. Ученый был поражен их необычайно малым весом и даже решил, что ошибся в расчетах. Повторный анализ подтвердил первоначальный результат. Тогда Висе попросил показать организмы, от которых были взяты клеточные ткани. Ученого провели в помещение, где в формалине лежали два гуманоида. Кожа у них была белая, будто никогда не видавшая солнца. По земным меркам они были огромны более семи футов. Тела обезображены, очевидно, при катастрофе, но головы и лица не пострадали. Волосы светлые, глаза голубые, и все же в их лицах проглядывало что-то азиатское, возможно, оттого, что уголки глаз были оттянуты к вискам. Носы и рты небольшие, губы тонкие, четко очерченные, подбородки тоже маленькие, слегка заостренные. Руки длинные, тонкие. Ступни ног совершенно плоские, пальцы не по росту маленькие… Так рассказывает Фюму о том, что якобы видел доктор Висе на авиабазе Райт-Паттерсон. А что же сам Леон Висе?

Доктор Жан Жиль из французского Национального центра научных исследований разыскал ученого. Леон Висе выслушал его спокойно, не был ни удивлен, ни возмущен, но отверг какую бы то ни было причастность к описанной истории. Заметил, однако, что узкоспециальные вопросы в книге Фюму изложены вполне профессионально: «Лишь биолог высокой квалификации мог написать такое». Но Фюму не биолог, он офицер французских ВВС, к тому же связанный с секретными службами.

Казалось бы, чем больше свидетельств, пусть даже противоречивых, тем крепче уверенность: что-то все же было, не могло не быть, исходя из принципа: нет дыма без огня. С другой стороны, многие свидетельства, вроде бы подтверждающие основное ядро легенды, могут служить дымовой завесой, в обилии ложного, придуманного скрывающей немногое истинное и достоверное. Отправляясь на боевое задание, эскадрилья выбрасывает в небо полоски фольги, и радары противника уже не способны отличить истинные цели от ложных.

Не подброшены ли кем-то все эти анонимные и полуанонимные свидетельства в виде ложных целей, дабы отвлечь внимание от одной или немногих действительных?

Английский уфолог Тимоти Гуд, тридцать лет положивший на то, чтобы приподнять завесу секретности, объездил многие страны, добывал, изучал документы, штудировал литературу, вел обширную переписку с уфологами и государственными ведомствами. В 1987 году появилась его книга «Сверх-совершенно-секретно. Всемирный заговор вокруг НЛО». Однако и Гуд не нашел решающего доказательства. Мудрые слова сказал ему доктор Пьер Герен из Национального центра научных исследований: «Пока мы не будем располагать достоверными сведениями и не получим доступа к секретам разведслужб, никто в точности не сможет сказать, имеются ли физические, конкретные, а следовательно, неопровержимые доказательства существования НЛО.»

Во второй половине восьмидесятых годов такие доказательства вроде бы появились.

ПЕНТАГОН ПРИНИМАЕТ ПРИШЕЛЬЦЕВ

Загадка книги Эменеггера. – Пентагон заказывает фильм про НЛО. Пришельцы на авиабазе Холлоуман – живые съемки. – Расторжение договора. – Контакты с инопланетянами. – Почему доверили секреты Линде Хау? – Странный контрразведчик Доути. – Уфонавты из бинарной звездной системы у нас не впервые? – Мероприятия по облагораживанию земных приматов. – Религия была нам спущена сверху? – Пришельцы большие и маленькие.

«НЛО в прошлом, настоящем и будущем» – так называлась вышедшая в 1974 году книга, написанная без пустословия, излишних затей. Информация в ней подавалась точно, сжато, деловито, а подчас поражала и настораживала своей новизной. Но имя автора – Роберт Эменеггер – ничего уфологам не говорило. Возможно, потому книга была принята спокойно, чтобы не сказать – равнодушно. И лишь когда выяснилось, при каких обстоятельствах кинопродюсер Эменеггер смог получить и быстро освоить незнакомый ему ранее материал, пробудился большой интерес к этой книге и ее автору.

В 1972 году Эменеггер и его коллега Аллан Сандлер получили от министерства обороны предложение снять документальный фильм о секретном правительственном проекте. Еще не ведая, о чем в нем пойдет речь, продюсеры приехали в Пентагон, где были приняты полковниками Уильямом Коулеманом и Джорджем Уайнбреннером. Эти имена уфологам были известны – оба офицера имели отношение к упраздненной «Синей книге».

Велико было удивление кинопродюсеров, когда узнали, что им заказывается фильм об НЛО. Они полагали, что после выводов ученой комиссии доктора Кондона в 1968 году ВВС вообще утратили интерес к этой надуманной проблеме. Еще больше удивились кинопродюсеры, когда им показали фотографии погибших в катастрофе пришельцев, а затем видеопленку с живым «маленьким человечком».

Детали сценария обсуждались в начале 1973 года на авиабазе Нортон близ Сан-Бернардино в Калифорнии. Там продюсеры встречались с шефом Управления особых расследовании ВВС. При сем присутствовал Пол Шартл, ответственный за аудиовизуальную программу авиабазы. Он позже подтвердит правдивость рассказа Эменеггера.

Ядром документального фильма должен был стать эпизод, происшедший в мае 1971 года на авиабазе Холлоуман, штат Нью-Мексико. По предварительной договоренности с американскими властями там приземлился летательный аппарат пришельцев и состоялась их первая встреча с офицерами ВВС. Военные обещали передать Эменеггеру 800 футов отснятой кинопленки, запечатлевшей встречу. И это была лишь малая часть обещанного сенсационного материала. Правда, Эменеггер так и не понял, зачем Пентагону понадобился фильм – для инструктажа персонала, ознакомления высших чинов или его в подходящий момент собирались запустить в прокат.

В разгар подготовительной работы Пентагон неожиданно взял обратно свое обещание рассекретить материалы и, главное, передать пленку о встрече с пришельцами. Отказ объяснили осложнившейся политической обстановкой, которая, как известно, простой никогда не бывает, но тут совсем некстати начинал раскручиваться Уотергейтский скандал. Однако военные не возражали против съемок уже начатого фильма при условии, что происшествие на авиабазе Холлоуман в нем будет фигурировать как непроверенный слух.

Действительно, Эменеггер снял фильм под названием «НЛО: это начинается…» и написал книгу, в которой есть глава об инциденте на авиабазе Холлоуман без ссылок на источник, без указания на то, что встреча состоялась по обоюдному согласию американских властей и пришельцев. Вот суть этого эпизода.

В 5.30 утра на экране радаров авиабазы Холлоуман, расположенной на полигоне Уайт-Сэндс, появились неопознанные цели. С контрольной вышки нарушителей предупредили, что они находятся в регламентированной зоне, и попросили назвать себя. Ответа не последовало, и дежурный поднял по тревоге истребители-перехватчики. Несмотря на ранний час, в воздухе оказался вертолет, а на нем сержант с кинокамерой, он и заснял три похожих на ванны летательных аппарата. Два НЛО улетели, а третий пошел на посадку. Вторая видеокамера со взлетной полосы и с близкого расстояния запечатлела его приземление. Аппарат снизился до десяти футов, покачался из стороны в сторону и опустился на опоры.

Из аппарата вышли три существа невысокого роста, в облегающих костюмах и в шлемах. Кожа у них была с синевато-зеленым отливом, глаза широко расставлены, зрачки не круглые, а как у кошек, вытянутые.

Пришельцев встречали командир авиабазы и еще два офицера, научные сотрудники. Общались с помощью переводящих устройств, которые имели при себе пришельцы. Затем хозяева и гости удалились на переговоры в здание, известное на авиабазе под номером 930…

Не может быть! Это сцена из какого-то голливудского фильма! Прочитав книгу Эменеггера, многие так и решили. О летающих тарелках рассказывалось столько небылиц, люди устали в них верить. (Признаться, и я, в свое время штудируя книгу Эменеггера, едва обратил внимание на главу «Инцидент на авиабазе Холлоуман», посчитав рассказанное вымыслом). Но и после того, как Эменеггер поведал историю о неснятом фильме, не все и не сразу поверили, что происшедшее с ним первоначальный договор с разведслужбой, посвящение в уфологические тайны и, наконец, отказ от сотрудничества – все это не случайность, а этапы продуманной операции, цель которой – организовать утечку информации. Разобрались с этим позже, когда контрразведка ВВС по тому же сценарию разыграла еще один эпизод.

В апреле 1983 года журналистка Линда Хау получила сенсационную информацию от сотрудника Управления особых расследований ВВС Ричарда Доути. Их встреча, состоявшаяся на авиабазе Кертленд, требует объяснения: почему именно Линда Хау была удостоена интервью, хотя в ворота той секретной базы стучались многие.

Незадолго до этого Линда Хау сняла фильм «Странная страда». В нем поднималась тревожная тема, утвердившаяся в уфологии под маловразумительным названием увечье скота (cattle mutilation). Еще с середины 1960-х годов были известны сотни случаев странного забоя скота. То в одном, то в другом штате фермеры находили на своих полях зарезанных коров и лошадей. Рядом с тушей загубленного животного невозможно было обнаружить ни капли крови. Не было ее и в свежих разрезах, что особенно озадачивало привлекаемых к расследованию хирургов. По мнению патологоанатома Джона Альтшулера, «хирургические операции над животными проделывались стремительно – за минуту или две с использованием высоких температур лазерного скальпеля». Но в шестидесятые годы лазерных скальпелей еще не было. Кто и для чего все это проделывал в полевых условиях и под покровом темноты?

Было бы все просто, если бы подобные происшествия можно было бы объяснить кражей мяса. Но лучшие филейные части всегда оставались нетронутыми, исчезали малоценные, с точки зрения кулинаров, куски – сердце, легкие, щитовидная железа, прямая кишка, детородные органы. Кое-кого это навело на мысль, что виновников следует искать среди приверженцев демонических культов, дескать, эти органы им нужны для черных месс и гнусных оргий. Никаких подтверждений этой версии не нашлось. К тому же хирурги слышать об этом не хотели: столь прецизионные операции они бы не смогли провести и в клинике!

Забрезжила другая версия: военный комплекс проводит какие-то эксперименты над животными! Действительно, близ мест происшествия порой появлялись вертолеты без опознавательных знаков. Но здравый смысл отказывался в это верить. Понадобись военным домашний скот, они бы имели его в достатке и без ночных налетов на фермерские загоны.

Все предположения оказались несостоятельными, и тогда возобладало мнение, что бескровные операции над скотом проводят экипажи летающих дисков. Не многого бы стоили подобные догадки, если бы фермеры, полицейские и случайные очевидцы не отмечали бы поблизости висящие огни, лучи света и странные летательные аппараты.

В книге «Отчет об НЛО Хайнека» автор привел письмо фермера из Миссури министру обороны Роберту Макнамаре. У него и раньше из загона пропадал скот, и вот однажды, разбуженный ночью мычаньем коров, фермер увидел зависший над загоном летательный аппарат необычной конструкции в 20—25 футов длиной. Из нижней вогнутой части его струился желтовато-зеленый свет, освещавший загон и стадо. Фермер уверял, что это был не вертолет, он висел в воздухе бесшумно, если не считать присвиста, подобного тому, что издает вращаемая над головой проволока.

ФБР и полиция не раз проводили расследования, но выводы, к которым они приходили, замалчивались или казались нелепыми. Между тем Линда Хау в своем фильме (а позднее и в книге) высказывала мнение, что за всем этим стоят операторы летающих дисков, а правительство, если и не сотрудничает с ними – раздавались и такие голоса! – знает об этом гораздо больше, чем принято считать.

Увечье скота – особая тема в уфологическом реестре. Мы ее коснулись с одной целью: попытаться объяснить, почему именно Линде Хау были доверены секреты, действительные или мнимые, на авиабазе Кертленд. В самом начале беседы Ричард Доути сказал журналистке, что ее фильм об увечье скота кое-кого в Вашингтоне сильно задел, ибо в нем она «очень близко подошла к тому, относительно чего там предпочли бы держать общественность в неведении».

Что это, случайная оговорка контрразведчика Доути или точно выверенная фраза, продуманная заготовка? Скорее, последнее. Разведслужба ВВС, принимая Линду Хау, пыталась ее приручить, добиться от нее желательной трактовки уфологической ситуации. Или с ее помощью предать огласке секретную информацию. Возможно, был учтен опыт работы с Эменеггером, всерьез принявшим просьбу не разглашать увиденное и услышанное, хотя от него требовалось совсем иное – стать рупором и передатчиком той самой информации. Теперь для этой роли был избран человек более решительный.

Сколь бы невероятными ни казались рассказы Линды Хау, уфологи пришли к выводу, что ей можно верить. Сложнее обстоит дело с Ричардом Доути. Журналисты не успокоились, пока не убедились, что такой человек действительно существует, что вплоть до выхода в отставку в 1988 году он работал в органах контрразведки ВВС. Чин его был невелик, всего-навсего мастер-сержант, что-то вроде нашего прапорщика. Но, как сотрудник Управления особых расследований ВВС, он, несомненно, имел допуск к секретной информации.

И вот с этим Ричардом Доути Линда Хау беседует на авиабазе Кертленд. Линду интересуют материалы для съемок документального фильма об НЛО. Любые материалы, но ей известно, что существует видеокассета, запечатлевшая встречу пришельцев на авиабазе Холлоуман. Нельзя ли ее получить?

Доути не отрицал, что такая встреча состоялась и что она снималась на пленку. Сказал, что вопрос будет изучен, через какое-то время он позвонит, назовется при этом «Соколом» и сообщит журналистке о принятом решении. Казалось бы, все ясно, разговор окончен. Но Доути в продолжение трех часов беседует с Линдой, раскрывая перед ней сокровеннейшие тайны.

Доути объявил, что с разрешения начальства он ей намерен показать один важный документ с условием не делать никаких выписок. В руках у Линды оказались машинописные страницы захватывающего содержания. Вместо титула стояло: «Информация для президента США». Линда не запомнила, было ли там имя президента, как не запомнила и даты. Ее можно понять, – до этого ли было. С первых же строк в документе рассказывалось о происшедших на территории США авариях летающих дисков, о том, на каких авиабазах хранятся тела погибших ВБС, иначе говоря – Внеземных Биологических Существ. Впрочем, не только погибших.

После катастрофы диска в Нью-Мексико в 1949 году было подобрано несколько ВБС, один из них оказался живым. Его доставили в Лос-Аламос, где с ним до его смерти в 1952 году работал офицер разведки. Позже был установлен контакт с ВБС-2 и ВБС-3. От них стало известно, что уфонавты к нам прилетели из бинарной звездной системы, находящейся на расстоянии 55 световых лет от Земли.

Далее шло описание ВБС: низкорослые, кожа с сероватым отливом, руки длинные, ладонь четырехпалая, отсутствует большой палец, между пальцами заметны перепонки. Вместо носа и ушей – просто отверстия.

В тексте встречалась аббревиатура MJ. Что это такое, поинтересовалась Линда Хау. Сокращение слова Majority (Большинство), так объяснил Доути, а все вместе означает состоящий из двенадцати персон комитет, в задачу которого входит вырабатывать и проводить в жизнь политику в отношении НЛО. Это происходило в апреле 1983-го, тогда еще никто не слышал о президентских бумагах Мэджестик-12. Лишь полтора года спустя они будут подброшены в почтовый ящик Джайме Шандеры.

Линда Хау продолжает читать свою порцию материалов об М-12. Идет перечисление связанных с НЛО проектов. Главный из них «Водолей», ему подчинены все остальные. Проект «Снежная птица» занимается изучением космической техники пришельцев, собирает и обрабатывает информацию о ВБС. Проект «Гранат»… При беглом чтении всего не запомнишь. С каждой страницей материал становится интересней.

Как стало известно от самих ВБС, они уже давно посещают Землю. 25 и 15 тысяч лет назад они проводили какие-то манипуляции с ДНК земных приматов. Впрочем, за эти две даты Линда не ручалась. Но вот что запомнила хорошо: две тысячи лет назад пришельцы дали людям существо, которому предстояло научить их миролюбию и терпимости к ближнему!

Мимоходом в документе отмечалось, что «маленькие человечки» – не единственные визитеры. Еще нас посещают «большие» пришельцы, те по виду мало чем отличаются от обычных людей. Между «большими» и «маленькими», вставил Доути, особой приязни нет, впрочем, они терпят друг друга.

Помимо заверенного нотариусом заявления о том, что все это она действительно прочитала и услышала на авиабазе Кертленд, Линде Хау пришлось пройти придирчивую проверку, устроенную дознавателями от уфологии. Ведь из ее рассказов следовало, что разведслужбы вольно или невольно поддерживали так называемую теорию древних уфонавтов, согласно которой Землю издавна посещали инопланетяне, не только изучая нашу планету, но и облагораживая ее обитателей с помощью генной инженерии.

Даже если признать, что Линда Хау рассказала правду, это вовсе не означает, что информация от начала до конца верна. Уже тогда высказывались предположения: намеренно мешая факты с вымыслом, спецслужбы приступили к выдаче своих секретов. Сначала пробный шар с Эменеггером и Сандлером, затем Линда Хау. Техника проста: продюсеру, журналисту сообщают секретную информацию, обещая в скором времени предоставить неопровержимые свидетельства и документы. Затем следует отказ от прежней договоренности. Информация дана, а документальных подтверждений нет. Разведслужбы хранят молчание, между тем журналист вынужден доказывать миру, что все это он не придумал. Кто-то поверит, кто-то усомнится – слишком уж фантастично! Тем временем на страницах печатных изданий, по телеканалам множатся рассказы о плененных летающих дисках и маленьких покладистых уфонавтах, будто бы сотрудничающих с властями… Но ради этого и была задумана операция – подготовить общественное мнение к приятию ошеломляющего факта присутствия инопланетян!

История Линды Хау закончилась стандартно. Через какое-то время Доути действительно ей позвонил и сообщил, что видеокассета с авиабазы Холлоуман не подлежит выдаче по «политическим соображениям», но ей, Линде Хау, будет позволено взять интервью у полковника, работавшего с ВБС, тем пришельцем, что выжил после катастрофы. Доути попросил заранее представить список членов съемочной группы вместе с фотографиями для оформления пропусков. Было назначено время и место для телеинтервью, но оно откладывалось, переносилось, наконец, его совсем отменили.

Уфологи разыскали Ричарда Доути. Он встречался с Линдой Хау на авиабазе Кертленд? Да, встречался по указанию своего начальства. И о чем говорили? О документальном фильме про НЛО, который намеревалась снять мисс Хау. Но многое из того, что рассказала журналистка, Доути отрицал. Например, что показывал ей бумаги комитета М-12. В письме Берри Гринвуду (3 марта 1988 г.) Доути напишет:

«При моей ли должности иметь на руках документы, предназначенные самому президенту, это во-первых. А во-вторых, я никогда бы не позволил человеку, не имеющему допуска к секретным материалам, взглянуть на такой документ… Не помню также, чтобы я упоминал о намерении правительства предоставить мисс Хау для ее съемок документальную ленту. Даже обсуждать выдачу такой ленты я не имел права… И наконец, мне ничего не известно о каких-либо секретных правительственных расследованиях, касающихся НЛО.»

Но когда Доути писал это, правдивость и репутация Линды Хау были вне подозрений: появилось достаточно новых свидетельств, подтверждавших ее рассказ.

АВАРИЙНАЯ ПОСАДКА В СОКОРРО

Преследуя нарушителя, полицейский выходит на НЛО. – Особые приметы: серебристый объект, алая эмблема. – Паломничество к месту происшествия. – Аллен Хайнек в Сокорро. – Поиски второго свидетеля. – Эксперты подтверждают посадку. – Версии Класса и Мензела. – Анализ крупиц металла. – «Объект мог быть инопланетным». Яйцеподобный корабль в Тайоге. – Болтливые марсиане. – Хайнек снова в Сокорро. – На пути к параллельным мирам. – Позиция Лорензенов. – Еще два НЛО, отпечатки те же. – Размышляя над планом-чертежом.

В том памятном трехчасовом разговоре на авиабазе Кертленд Ричард Доути обронил удивительную фразу. Подтвердив, что на авиабазе Холлоуман действительно состоялась встреча с пришельцами, он тут же поправил Линду Хау: это произошло не в мае 1974 года, как было сказано Эменеггеру, а 25 апреля 1964 года, двенадцать часов спустя после посадки НЛО в Сокорро. Тогда произошла какая-то накладка, – то ли военные, то ли пришельцы перепутали время, координаты…

Сокорро! Сколько блестящих голов и представительных комиссий пытались разгадать эту загадку.

В 17.45 24 апреля 1964 года на улице Сокорро, штат Нью-Мексико, патрульный полицейский Лонни Самора засек шедший с превышением скорости черный «шевроле». Мгновение спустя полицейский вместе с нарушителем оказался за чертой города на автостраде 85. И тут он услышал рокот и увидел пламя в полумиле от города, примерно там, где находился склад взрывчатки.

Той же ночью, придя в себя от потрясений и собеседований с агентами спецслужб, Самора напишет в отчете: «Подумал, что взорвался склад с динамитом, погоню решил прекратить. Пламя было голубоватое, с оранжевыми проблесками. Размеры его не сумел определить. Пламя было устойчивым. Медленно опускалось. Управление машиной мешало за ним следить. Пламя было узкое. Оно как бы струилось вниз и было похоже на раструб, верхняя часть была уже, чем нижняя. Шириной в три градуса, не более. Дыма не видел, но отметил легкое волнение внизу, – пыль? Возможно, причиной был ветер, дуло крепко. А небо ясное, солнце, кое-где рассеянные тучки.»

Это то, что Самора увидел и услышал с автострады. Но вот он сворачивает на грунтовую дорогу, которая ведет к складу. Крутой подъем преодолевает с третьей попытки. Рокот с высоких тонов перешел на низкие, потом совсем прекратился.

Короткая остановка, надо разобраться в обстановке. Самора ищет глазами склад, но его внимание привлекает другое. Впереди, меж двух холмов, футах в восьмистах, он замечает серебристую машину. И стоит она вертикально – на бампере! В этом шатком положении ее поддерживают какие-то подпорки. Рядом две фигурки в белом. Заметили полицейского, вроде бы запаниковали. Подростки, что ли, забавляются?

«Тех двоих я видел недолго, когда остановился секунды на две, чтобы рассмотреть объект. Ничего необычного – ни головных уборов, ни шлемов. Люди как люди. Приземистые взрослые или рослые мальчишки».

Самора связался по рации со своим начальником Сэмом Чавесом, сообщил, что потребуется его помощь.

Чтобы подъехать ближе, пришлось обогнуть холм. Серебристая машина на мгновение скрылась из виду. Но потом Самора оказался всего в сотне футов от нее, и тогда стало ясно, что это не машина, а некий объект яйцевидной формы. К тому же теперь он принял горизонтальное положение и стоял на четырех опорах.

Людей уже не было. С интервалом в одну-две секунды два или три хлопка, похожих на шум затворяемой двери.

На округлом боку объекта, примерно посередке, Самора успел разглядеть эмблему или знак: дуга полумесяца с нацеленной в нее стрелой, а снизу прочерк. Цвет эмблемы был алый, размеры два на два с половиной фута. Сам же объект не более пятнадцати футов в длину.

Из нижней части яйца с шумом вырвалось пламя, голубое с оранжевой каймой. Опасаясь взрыва, полицейский бросился к своей машине, упал ничком на землю, прикрыл лицо руками.

Шум прекратился. Самора поднял голову. Объект оторвался от земли футов на двадцать. Пламени не было. На серебристом боку алела эмблема. Несколько секунд аппарат неподвижно висел в воздухе, потом стал уходить на юго-запад. Пролетая над складом взрывчатки, чуть не задел крышу. Самора следил, пока он не скрылся. Все время объект не поднимался более чем на двадцать футов.

Подъехал сержант Чавес. Самора был бледен, напуган, одежда в беспорядке.

«В чем дело, Лонни? Можно подумать, тебе сатана явился», – сказал сержант.

«Похоже, как раз это и случилось», – ответил Самора и сказал, что он не прочь наведаться к священнику.

Полицейские спустились в низину, где только что стоял летательный аппарат. От опор остались ямки глубиной в несколько дюймов. Земля была твердая, пропекшийся на солнце суглинок. Еще обнаружили четыре пятна со следами копоти. Обугленный низкорослый кустарник еще дымился. Потрогали, но пальцы не ощутили тепла.

Как не раз бывало в таких случаях, возможно, все ограничилось бы статьями в провинциальных газетах и кратким отчетом о происшествии для архива «Синей книги». Но в тот момент в участке шерифа по каким-то делам находился агент ФБР Берне. В нескольких милях от секретного полигона Уайт-Сэндс приземлился неизвестный летательный аппарат? Берне со всей серьезностью воспринял инцидент. Не прошло и получаса, как он с прибывшим из Уайт-Сэндс капитаном Холдером замерял рулеткой оставленные на земле отпечатки, вычерчивал план места посадки, фотографировал.

В течение двух недель сюда, на обдутые ветром пустоши, слетались и съезжались агенты спецслужб и уфологи. Руководители АПРО Корал и Джим Лорензены оживленно беседовали с сержантом Муди из «Синей книги». Консультант ВВС по летающим объектам Аллен Хайнек изучал оставленные вмятины и опалины вместе с Рэем Станфордом из НИКАП.

Для доктора Хайнека, долгие годы отрицавшего реальность НЛО, это была не просто очередная командировка. Здесь он надеялся наконец отыскать решающий довод «за» или «против». В письме коллеге из Гарварда доктору Мензелу Хайнек признался, что ехал в Сокорро с надеждой доказать – прежде всего самому себе, – что это был розыгрыш или галлюцинация. И не смог доказать, ни тогда, в апреле, ни в сентябре, когда вернулся в Сокорро, чтобы «проверить пульс», – может, всплыло что-то новое, выявились расхождения в показаниях или в чем-то уличен очевидец. Нет, у Лонни Саморы безупречная репутация. Неболтлив, не пьет, за юбками не волочится, научную фантастику не читает. Его страсть и призвание – отлавливать и штрафовать нарушителей на дороге.

В первый свой приезд Хайнек отправился на место происшествия вместе с полицейским. Он просил Самору проделать все, что тот делал тогда. Хайнек следил с хронометром в руке. Придраться было не к чему.

Уязвимость истории – ее единственный свидетель. Хайнек опросил десятки горожан и нашел-таки косвенное подтверждение происшествию. Владелец бензоколонки Опельгриндер рассказал о разговоре с одним проезжим, машину которого он заправлял.

«У вас тут самолеты что-то слишком низко летают, – сказал проезжий, – один меня чуть с дороги не снес на южной окраине».

«Да, вертолетов у нас хватает», – ответил хозяин бензоколонки, а его собеседник добавил: «Таких вертолетов мне еще не приходилось видеть. К тому же с ним что-то стряслось, он приземлился прямо на холме, и к нему спешила патрульная машина».

В каком часу это было? Опельгриндер вспомнил: он бы охотно поболтал с проезжим, но торопился сдать дневную выручку, а банк по пятницам закрывается в шесть вечера.

Самора услышал рокот и увидел пламя в 17.45!

В марте 1965 года Хайнек – в третий раз! – отправляется в Сокорро и в письме страниц на пятнадцать, посланном в «Синюю книгу» вместо отчета о командировке, подробнейшим образом описывает свои встречи, раздумья, сомнения. И опять он не находит доводов, чтобы опровергнуть происшествие в Сокорро.

В архивах «Синей книги» сохранилось еще одно письмо – на имя заместителя начальника Технологического управления ВВС. В нем подводятся итоги расследования версии, согласно которой в Сокорро приземлился какой-то секретный американский летательный аппарат. С первых же дней на подозрении был лунный отсек корабля «Аполлон», которому несколько лет спустя предстояло впервые опуститься на Луну.

Сегодня мы знаем то, чего тогда не знали даже хорошо осведомленные разведчики. Через четыре года после происшествия в Сокорро «Аполлон-8» отправится в первый пробный полет к Луне без посадочного отсека лишь потому, что лунный модуль все еще не был готов. Не готов для посадки на Луну, но, может, он тогда на полигоне Уайт-Сэндс проходил испытания в земных условиях?

Письмо исключает такую возможность. Были опрошены полтора десятка связанных с НАСА компаний. Из «Белл Эйркрафт» сообщили: единственный имевшийся экземпляр лунного отсека был к тому времени доставлен на авиабазу Эдварс в Калифорнии, однако и он к испытаниям будет готов не раньше июля 1964 года.

В официальном заявлении ВВС об инциденте в Сокорро отмечалось, что патрульный полицейский Самора действительно видел летательный аппарат неизвестного происхождения. Это стало первым признанием Пентагона посадки НЛО на территории США. О двух членах экипажа, замеченных патрульным на месте происшествия, в заявлении не говорилось ни слова.

Но отрицатели летающих тарелок не желали слышать ни о каких посадках. Филип Класс, инженер-электрик по образованию и редактор журнала «Эвиейшн уикли», тогда носился с гипотезой плазменного происхождения феномена НЛО. Самора, по мнению Класса, видел сгусток плазмы, который принял за серебристый летательный аппарат. «Маленькие человечки» в белом – тоже комочки плазмы, разряды которой могли оставить углубления на земле. А в ветках кустарника Саморе померещились ножные опоры. Словом, плазменная гипотеза все объясняла превосходно, одного Класс не знал – что делать с шумом? Рокочущей плазмы еще никто не видел.

После того как плазменная гипотеза учеными была отвергнута, Класс дал иное толкование происшедшему: это была мистификация с целью завлечь в Сокорро туристов. Участок земли, где все произошло, принадлежал мэру города Холму Берсему. К тому же мэр был банкиром, стало быть, заинтересован в притоке туристов, и вот полицейский, подчиненный мэра, разыграл спектакль…

Инцидент в Сокорро очень занимал и другого дискоборца – Дональда Мензела. Он как раз заканчивал вторую книгу о летающих тарелках и, конечно, не мог обойти Сокорро. В Нью-Мексико Мензел не выбрался, но, по газетным сообщениям изучив обстановку, выдвинул свою версию. Подростки-автомобилисты невзлюбили Самору: он строго наказывает за быструю езду и прочие вольности на дорогах. И вот решено его разыграть. Машина, за которой погнался Самора, была приманкой. Самору подвозят к холму, за которым прячутся сообщники сидевшего за рулем юнца. Тот известил по рации приятелей о приближении патрульного. Ребята выпускают изготовленный из фольги и картона воздушный шар. Его-то полицейский и принял за летательный аппарат.

Версия Мензела представлялась совершенно беспомощной, и все же Хайнек в свой третий приезд проверил ее. По сводкам метеостанции, воздушный шар в тот ветреный день понесло бы не на юго-запад, а в противоположном направлении. Тогда бы он прошел прямо над городом и вряд ли остался бы незамеченным. Все попытки опровергнуть инцидент в Сокорро лишь подтверждали его. Со временем появился еще один довод в его пользу.

В апреле 1964 года НИКАП направил в Сокорро Рэя Станфорда. Тот приехал на место происшествия после того, как там побывали агенты спецслужб, уфологи и просто любопытные. Но именно он заметил то, что упустили другие: в одном из углублений, оставленных опорами, лежал камень с впрессованными в него крупицами металла. Количество его ничтожно, но, возможно, это были частицы летательного аппарата. И Станфорд подобрал камень.

Специалистов, способных определить состав металла, среди членов НИКАП не нашлось. Обратились к Генри Френкелю из Центра космических полетов имени Годдарда. Тот согласился провести анализ. В Гринбелт с ценной находкой отправилась целая делегация, помимо Станфорда, еще три человека от НИКАП. Их имена и заслуги в уфологии хорошо известны, и потому нет оснований сомневаться в том, что рассказал Рэй Станфорд в книге «Тарелка из Сокорро в кладовке Пентагона».

Через пять дней доктор Френкель сообщил результаты анализа: «Исследуемые образцы представляют собой вещество, которое в естественном виде в природе не встречается. Оно состоит в основном из двух металлических элементов, и, что особенно интересно, – это сплав цинка и железа. В имеющихся у нас таблицах сплавов, получаемых во всем мире, в том числе и в СССР, не нашлось ни одного с такой комбинацией и с таким соотношением этих двух элементов. Все это свидетельствует в пользу того, что объект в Сокорро мог иметь инопланетное происхождение.»

Доктор выразил восхищение прочным и стойким к коррозии сплавом и обещал, если понадобится, все это подтвердить даже перед комиссией конгресса.

Затем произошло то, что и предсказывали наиболее осторожные советники НИКАП. Доктор Френкель стал недосягаем. Вместо него трубку снимала секретарь, но она ничем не могла помочь. Напоминания и просьбы позвонить оставались без ответа. Две недели спустя Станфорду позвонил человек из отдела систем космических кораблей НАСА. Разговор был коротким: «Доктор Френкель этой проблемой больше не занимается, и в ответ на ваши многочисленные запросы мне поручено сообщить результаты анализа. Все, что ранее говорил вам доктор Френкель, было ошибкой. Образцы признаны двуокисью кремния.»

«Это невозможно! – при встрече со Станфордом сказал Аллен Хайнек. – Я знаком с технологией подобных анализов. Двуокись кремния никак нельзя спутать с железом и цинком. Они соврали. Держитесь первого заключения Френкеля и забудьте о втором».

1964 год был отмечен очередной волной наблюдений НЛО. Взлет ее приходится на весну, а 24 апреля можно считать красным днем уфологического календаря.

В тот же день – день Сокорро – в штате Нью-Йорк, близ города Тайога, фермер Гэри Уилкокс распылял на поле минеральные удобрения. На опушке леса он увидел что-то белое и решил, кто-то в его владениях выбросил старый холодильник. Подошел поближе, – штуковина показалась круглой. Запасной бензобак, от которого летчики избавляются после дозаправки?

Ни то, ни другое. На краю поля стоял объект яйцевидной формы, футов двадцать в длину и шестнадцать в ширину. Без окон, без дверей, без ножных опор. Когда Уилкокс отвел взгляд от серебристого объекта, он увидел рядом с собой маленьких человечков в облегающих комбинезонах. Их лица почти полностью закрывали капюшоны. В руках незнакомцы держали подносы с обыкновенной полевой землей. Человечки не испугались, не убежали. Один из них сказал фермеру, чтобы он их не боялся и что они прилетели с Марса. Для марсианина существо превосходно говорило по-английски. Правда, голос звучал откуда-то изнутри. Это было что-то вроде чревовещания.

Разговор шел в основном о сельском хозяйстве. Человечков заинтересовал порошок, который фермер распылял на полях. Уилкокс попытался им, как малым детям, растолковать назначение удобрений: с ними злаки лучше растут. А марсианин сказал, что свои растения они выращивают прямо в воздухе.

Фермер вызвался подарить им мешок с удобрением, чему марсиане очень обрадовались. Пока дошел до прицепа, пока вернулся, – на опушке ни человечков, ни корабля. Удобрения на всякий случай оставил, а на следующий день проверил, мешок исчез.

Уилкокс привел еще несколько высказываний на редкость болтливых марсиан. Они-де садятся чаще днем, в светлое время суток их корабли не так заметны; прилетать к нам они могут раз в два года (ну, конечно, – противостояние Марса!); земляне вряд ли добьются успеха в космосе, их тела для длительных полетов не приспособлены…

Можно догадаться, почему Хайнек, много раз описывая происшествие в Сокорро, ни полсловом не обмолвился о наблюдении того же дня, такого же яйцевидного аппарата в Тайоге. В Тайоге какой-то фарс, сплошное скоморошество. В Сокорро все строго и логично: у НЛО технические неполадки, оттого много огня и шума. Экстренное приземление, попытки устранить неисправность. Но появляется нежеланный свидетель, Лонни Самора. Уфонавты спешно улетают. Корабль по-прежнему неисправен, плохо набирает высоту…

О странном приключении Гэри Уилкокса поведает октябрьский номер журнала «Флаинг сосер ревью» за 1964 год. И вскоре подобные несерьезные истории замелькают на страницах этого влиятельного уфологического издания, а редколлегия его от инопланетной гипотезы происхождения НЛО начнет склоняться к гипотезе параллельных миров, уже тогда поминавшейся печатно и устно, но все еще лишенной внятного содержания.

Несколько лет спустя Жак Валле восполнит этот пробел книгой «Паспорт в страну Магонию». Искусным подбором абсурдных историй, вроде случая с Уилкоксом, и столь же искусным их сопоставлением с былями и небылицами прошлых веков, когда людям являлись гномы, русалки, эльфы, тролли и лешие, все то, что зовется нежитью, нечистой силой, Жак Валле исподволь подведет читателя к мысли, что феномен НЛО лишь звено в нескончаемой веренице чудес, которыми потусторонний мир всегда блазнил человека, блазнит и сегодня в духе нового времени технологическими цацками и космической машинерией.

Второй апостол параллельных миров – писатель Джон Кил. Как и Валле, он собирал абсурдные истории по страницах провинциальных газет, а иногда и сам забирался в глухие углы, чтобы проверить и записать диковинные рассказы. К примеру, женщина уверяет, что видела неопознанный летающий объект, а на борту его так и было написано – НЛО. Или – над полями Нью-Джерси зависает точная копия американского космического корабля с маркировкой «Армия США», хотя всем ясно, что такой аппарат не мог там появиться. Джон Кил не сомневался, что НЛО и маленькие человечки – все это проделки и шутовство лукавых элементалов, спокон веку дурачивших людей.

Профессор астрономии и консультант ВВС Аллен Хайнек, руководитель НИКАП Дональд Кихо и другие уфологи, о которых было принято говорить с прибавлением эпитета «серьезный», редко снисходили до подобных анекдотических историй, старались их попросту не замечать. Но была другая всемирно известная уфологическая организация – АПРО. Ее руководителей Корал и Джима Лорензенов такие истории не смущали. Не потому, что супруги поверили в параллельные миры и в козни элементалов. Нет, они исходили из принципа: поскольку мы пока не можем объяснить феномен НЛО, его надо принимать таким, каков он есть, ничего не отвергая и не замалчивая, даже если что-то кажется абсурдным.

В книгах Лорензенов «Операторы летающих тарелок» (1967) и «НЛО над Америками» (1968) мы найдем немало деталей, дополняющих посадку в Сокорро, в том числе и абсурдными мотивами. Через несколько дней после инцидента в Сокорро пилот военного самолета, пролетавшего над полигоном Уайт-Сэндс, сообщил диспетчеру, что видит НЛО, тот собирался приземлиться или уже приземлился. На борту его была маркировка, подобная той, что описал Самора.

И еще две посадки. Одна 26 апреля близ города Ла Мадера, Нью-Мексико, вторая 30 апреля в Каньон-Ферри, Монтана. В обоих случаях летающие диски оставляют на почве вмятины, похожие на те, что были обнаружены в Сокорро.

По чертежам, зарисовкам, фотографиям и обмерам на месте посадки в Сокорро был составлен план, даже несколько планов-чертежей, так что уфологи и разведчики могли над ними колдовать сколько угодно. Когда соединили центры оставленных опорами углублений, получился замысловатый четырехугольник. Один угол был прямой, два острых и один тупой. Диагонали пересекались под прямым углом. И кто-то вспомнил теорему из учебника геометрии: если диагонали четырехугольника пересекаются под прямым углом, вписанная в него окружность коснется середины сторон четырехугольника.

Вписали окружность, так и получилось. Три отмеченных на плане пятна копоти оказались в центре, четвертое – за периметром четырехугольника. Впрочем, и сама окружность слегка вышла из него. Быть может, при обмерах допустили неточность. Или неведомый аппарат не пожелал считаться с теоремой.

На одном из сохранившихся планов, помимо подпалин, проставлены четыре маленьких овала с пометкой «Отпечатки подошв». На другом плане читаем: «Отпечатки подошв на рыхлом грунте». И на третьем: «Следы подошв?» – со знаком вопроса. Все эти чертежи из архива «Синей книги». Кто составил их – неизвестно. Лорензены, прибывшие на место происшествия тридцать шесть часов спустя, и тем более Хайнек, прилетевший еще позже, отпечатков подошв не видели. Возможно, к тому времени их затоптали. Следов могло быть и больше, но они сохранились только там, где твердый грунт был присыпан пылью.

Все же – почему неправильный четырехугольник? Лорензены выдвинули предположение: шасси аппарата имеет свободный ход. Опоры выпускаются до прочного контакта с грунтом. Та пара опор, что оказалась над площадкой повыше, выдвинулась меньше, следовательно, и расстояние между ними короче, чем у второй пары, которой досталось место более низкое и ровное.

В Сокорро опоры оставили клинообразные углубления. Такие же были обнаружены на месте посадок в Ла Мадера и Каньон-Ферри. Встречались и круглые отпечатки. Обычно диски садились на три опоры, а яйцевидные объекты – на четыре. Но случалось, никаких опор не было. Тогда на месте посадок оставались большие круги.

Уже тогда высказывались предположения о том, что кое-кто о Сокорро знает гораздо больше, чем те, кому поручено расследовать происшествие. И Аллен Хайнек, похоже, начал прозревать. В его последнем отчете из Сокорро находим такие строки: «Здесь в Сокорро звучали мнения, которые мне и раньше приходилось слышать от разных людей (в том числе и от Ла Паса), что я – попросту часть той огромной дымовой завесы, как, впрочем, и весь отдел зарубежной техники вкупе с авиабазой Райт-Паттерсон и „Синей книгой“, – все мы лишь огромная ширма для сокрытия того, что правительство не желает предавать огласке.»

Еще ближе к истине подошел офицер из отдела зарубежной техники авиатехнической разведки. Ему было поручено проверить версию незапланированной посадки близ Сокорро какого-нибудь экспериментального американского летательного аппарата. Ничего похожего, разумеется, обнаружить ему не удалось. В своем отчете, адресованном в Технологическое управление ВВС, он четыре раза упоминает авиабазу Холлоуман!

«Полковник Конки при посещении ОЗТ (отдела зарубежной техники) заметил, что меры безопасности на авиабазе Холлоуман чрезвычайно строги…

По– прежнему полагаю, что соответствующие подразделения авиабазы Холлоуман владеют ключом к разгадке происшествия.»

Имени автора этого донесения мы не знаем. Но создается впечатление, что офицер, тщетно искавший разгадку во многих ведомствах, в каких-то коридорах доверительно побеседовал с коллегами-разведчиками и узнал, угадал, почувствовал правду. В конце отчета он просит начальство устроить встречу шефу «Синей книги» с командованием авиабазы Холлоуман, куда ему самому пробиться не удалось.

МЭДЖЕСТИК-12

Билл Мур продолжает раскопки. – За секретами через весь континент. – Проект «Водолей» и др. – Джайме Шандера получает бумаги Мэджестик-12. – Фальшивка или подлинник? – Официальные опровержения. – Грифы и пометы. – Кто есть кто в М-12? Экс-директор ЦРУ за отмену секретности. – Генералы Туайнинг и Ванденберг в истории уфологам. – Загадочный доктор Мензел. Оценка информации. – Если документы сфабрикованы. – Версии Мура и Стеймана. – Заключение экспертов.

Уильям, а проще Билл Мур, по городам и весям Америки собравший десятки свидетельств в подтверждение Розуэллского инцидента, после выхода книги не мог заниматься ничем иным – настолько был заворожен темой аварийных дисков. Живя уединенно, он продолжал расследования и собирал материал для новой книги «Аварийные НЛО: свидетельства в поисках истины». Работал он без спешки, не стремясь к сенсациям. Его репутация среди уфологов была высока, а по части аварийных дисков ему, пожалуй, не было равных. С годами ему удалось наладить контакты с разведчиками, которые занимались делами НЛО. Кстати, почти все они в своем мире были известны под птичьими кличками. Так, например, уже знакомый нам Ричард Доути, по словам Мура, имел подпольную кличку Ласточка. С некоторыми другими пернатыми из разведслужб нам еще предстоит познакомиться.

Все сказанное отчасти объясняет эпизод, происшедший примерно за месяц до того, как Линда Хау посетила авиабазу Кертленд.

Биллу Муру позвонил неизвестный и пообещал передать секретные документы, если Мур согласится неукоснительно выполнить все его указания. Мур без раздумий вылетел в названный аэропорт, где получил всего-навсего инструкцию, куда следовать дальше. После нескольких пересадок из своего юго-западного штата он наконец добрался до северо-восточного штата Нью-Йорк, где ему было ведено поселиться в мотеле и ждать.

Точно в указанное время в номер вошел человек и вручил ему плотный коричневый конверт. Мур попытался завести разговор, прояснить обстановку, но человек прервал его: на ознакомление с документами отведено девятнадцать минут.

– А можно их переснять, наговорить на магнитофон?

– Все что угодно, но теперь на это остается семнадцать минут.

Мур переснял все одиннадцать машинописных страниц, а затем текст зачитал на портативный магнитофон, что оказалось нелишне, – некоторые страницы при съемке получились смазанными. Минута в минуту в номере появился незнакомец и молча забрал конверт.

Документы были с грифом «Совершенно секретно/ОРКОН»[17] и датированы 14 июля 1977 года. Это пора президентства Картера, хотя его имя не упоминалось.

«Для ознакомления должностных лиц. Содержание: проект „Водолей“.

Проект «Водолей» располагает 16 томами документированной информации, собираемой с начала проводимого США расследования Неопознанных Летающих Объектов (НЛО), а также Опознанных Аппаратов Пришельцев (ОАП). Проект был учрежден в 1953 году приказом президента Эйзенхауэра и находится в ведении М-12. В 19-году название проекта – было изменено на «Водолей». Проект финансировался из конфиденциальных (неассигнуемых) источников. Проект – в декабре 1969 года после упразднения проекта «Синяя книга». Цель проекта «Водолей» – сбор научной, технической, медицинской, разведывательной информации об НЛО/ОАП, а такие контакты с внеземными формами жизни. Методично собираемая информация способствовала развитию космической программы США.»

Так начинался тот документ. Сдвоенные тире в тексте – не пропуски в оригинале, а купюры, сделанные Муром при выборочной публикации.

«Проект „Сигма“: основан как часть проекта – в 1954 году. Самостоятельность обрел в 1976 году. Его задача – установление контакта с Пришельцами. Успеха проект добился в 1959 году, когда США наладили примитивный контакт с Пришельцами. 25 апреля 1964 года офицер разведки ВВС встретился с двумя Пришельцами в условленном районе пустыни штата Нью-Мексико. Встреча продолжалась около трех часов. Пользуясь языком Пришельцев, сообщенным нам – офицер разведки сумел обменяться информацией с двумя Пришельцами (Приложение 7). Проект по-прежнему функционирует на авиабазе в Нью-Мексико.»

Мур не спешил с публикацией бумаг, прекрасно понимая, что они могут оказаться фальшивкой. На вид они были несколько неряшливы, попадались опечатки, грамматические ошибки. Возможно, это был черновик документа. Не исключалось и другое: документу намеренно был придан непрезентабельный вид, – в случае необходимости его легче опровергнуть.

Стоит обратить внимание на повторы и параллельные места в бумагах, которые читала Линда Хау, и в тех, что попали к Биллу Муру. Совпадали названия кодовых проектов, совпадала дата предполагаемой встречи пришельцев с офицерами разведки. И наконец, и там и тут таинственный комитет MJ-12. Точной расшифровки этих литер уфологи тогда еще не знали. Можно было сомневаться в достоверности информации, но было ясно, что у нее один источник.

И вот в декабре 1984 года продюсер Джайме Шандера, коллега Мура по розыску аварийных дисков, обнаружит в своем почтовом ящике конверт с секретными документами об этом комитете. На конверте стоял штемпель Альбукерке, Нью-Мексико. Кто его послал – по сей день неизвестно. Но отправитель был уверен, что документы попадут в надежные руки, что адресат сумеет распорядиться полученной информацией.

Сам факт утечки секретной информации для Америки последних десятилетий не столь уж редкий. Многие политические, экономические и военные тайны становились известными стране при таком посредничестве журналистов. Все же тут случай особый. Окажись документы подлинными, это стало бы сенсацией всей человеческой истории – контакты с инопланетянами!

Документы были опубликованы только в 1987 году и на миг приковали внимание мировой прессы. Официальное опровержение не заставило долго ждать. Как обычно, оно было сдержанно, немногословно, но категорично: все семь машинописных страниц были названы фальшивкой. Уфологи, прекрасно знавшие цену официальным опровержениям, и сами не спешили безоговорочно принимать обнародованные документы. Так что и нам при знакомстве с этими бумагами не следует впадать в крайность и постоянно помнить как об официальном опровержении, так и о добром совете – не торопиться с окончательным суждением.

Что же собой представляют те семь листов? Начнем с того, который объясняет появление всех остальных.

«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ТОЛЬКО ДЛЯ ГЛАЗ

Белый Дом, Вашингтон

24 сентября 1947 г.

МЕМОРАНДУМ ДЛЯ МИНИСТРА ОБОРОНЫ

Дорогой министр Форрестол, Как было условлено в недавнем нашем разговоре на эту тему, настоящим вы уполномочиваетесь со всей возможной поспешностью и предусмотрительностью продолжить ваши мероприятия. Впредь все, относящееся к данному предмету, будет именоваться Операцией Мэджестик Двенадцать.

Как и прежде, полагаю, что любые распоряжения, касающиеся решения вопроса, должны исходить от Президента после предварительного обсуждения с вами, доктором Бушем и Директором Центрального разведывательного управления.

Гарри Трумэн»

Итак, президент предлагает министру обороны завершить создание секретной группы под кодовым названием Мэджестик, что в переводе означает «величественный». Магическое число двенадцать – количество членов группы, а предмет ее изысканий, как станет ясно, – аварийные диски.

Из Белого дома меморандум вышел два с половиной месяца спустя после Розуэллского инцидента. Выходит, такая группа уже существовала, участвовала в предварительном изучении потерпевшего аварию диска. Теперь ее надлежало узаконить на основании негласного указа президента.

1947– й – год рождения многих поныне существующих ведомств. Во исполнение принятого закона о национальной безопасности в сентябре были учреждены Совет национальной безопасности, министерство обороны. Тогда же возник самостоятельный род войск – военно-воздушные силы, прежде входившие в состав сухопутной армии и флота. В сентябре же было создано и ЦРУ, Центральное разведывательное управление. И хотя последующая деятельность этих ведомств так или иначе оказалась связанной с неопознанными летающими объектами, синхронность их появления с группой Мэджестик-12 не более чем случайность.

А вот другое событие, почти совпавшее с датой президентского меморандума, вряд ли случайно. Днем раньше, 23 сентября 1947 года, начальник Главного технического управления ВВС генерал-лейтенант Нейтан Туайнинг направил командующему ВВС письмо о летающих дисках. Подлинность письма, долгие годы охранявшегося грифом «Секретно», сегодня ни у кого не вызывает сомнения. Письмо пространно, приведем лишь свод цитат из него:

«Феномен, о котором идет речь, представляет собой нечто реальное, а не является плодом воображения или вымысла… Существуют объекты, по своей форме приближающиеся к диску, размерами столь значительные, что как будто не уступают рукотворным летательным аппаратам… Научно-технический потенциал США позволяет при условии интенсивной и планомерной разработки создать пилотируемый летательный аппарат, который бы в общих чертах соответствовал вышеописанному… Настоящим рекомендуем: создать первоочередной секретный под кодовым названием проект для тщательного изучения феномена… В ожидании специальной директивы Главное техническое управление продолжит в пределах своих возможностей исследования с тем, чтобы полнее выявить характеристики этого феномена.»

Предложенные Туайнингом проекты были учреждены. С начала пятидесятых годов американцы безуспешно пытались создать некое подобие летающей тарелки, тот аппарат был известен под названием V2-9V AVRO. На него потратили десять лет и десять миллионов долларов, в результате появилась экспериментальная модель, сумевшая оторваться всего на три фута от земли при скорости 35 миль в час. Слабым утешением можно считать то, что в продолжение какого-то времени Пентагон, манипулируя слухами об экспериментальном самолете-диске, списывал за его счет многие наблюдения НЛО.

Другой проект – для сбора и обработки информации о летающих дисках – был учрежден в конце того же 1947 года и под различными кодовыми названиями «Сайн», «Градж» и «Синяя книга» – просуществовал более двух десятилетий. Сегодня мы знаем, что все эти секретные проекты служили прикрытием для других, еще более засекреченных подразделений, руководимых группой, или комитетом Мэджестик-12.

Приступим к чтению. Лист первый:

«ИНСТРУКТИРУЮЩИЙ ДОКУМЕНТ: ОПЕРАЦИЯ МЭДЖЕСТИК-12

ПОДГОТОВЛЕН ДЛЯ НОВОИЗБРАННОГО ПРЕЗИДЕНТА ДУАЙТА Д. ЭЙЗЕНХАУЭРА:

ТОЛЬКО ДЛЯ ГЛАЗ

18 ноября 1952 г.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭТО СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНЫЙ – ТОЛЬКО ДЛЯ ГЛАЗ документ, содержащий важную для национальной безопасности США информацию ограниченного пользования (compartmentalized information). ДОСТУП ТОЛЬКО ДЛЯ ГЛАЗ строго ограничен лицами, входящими в Мэджестик-12. Воспроизведение в любой форме – от руки или механическими средствами копирования строжайше запрещено.»

Таков полный текст первого листа, если не считать отпечатанных сверху и снизу, а затем – опять же сверху и снизу – проштемпелеванных грифов и особых помет. Разобраться в них важно хотя бы потому, что грифы и пометы станут предметом спора при обсуждении подлинности документов.

Главный заряд секретности таится в триаде:

«ТОР SECRET/MAJIC

EYES ONLY»

Значение первых двух слов – «Совершенно секретно». За косой чертой стоит кодовое название операции-группы – «Мэджестик», но для краткости слово усечено.

Вторая строка – «Только для глаз» – относится к разряду помет. Смысл вроде бы ясен, но в тексте ей дается разъяснение, что говорит о новизне пометы. Иначе зачем объяснять? Сейчас эта помета общепринята.

Серьезные возражения у критиков подлинности документов вызвало словосочетание compartmentalized information[18]. Первое слово – производное от compartment, что значит отделение, отсек. Иначе говоря, любая секретная информация раскладывается по «отсекам», и сотрудники секретного ведомства, пусть даже имеющие допуск к совершенно секретной информации, вправе знать только то, что относится к их отсекам. Уловка эта стара как мир. Но критики уверяют, что понятие «отсека» в документации появилось только в шестидесятые годы, и, стало быть, использование его в документе, относящемся к 1952 году, изобличает сам документ.

Если даже «отсек» как особая помета был введен какой-то инструкцией с указанием точной даты в годы президентства Никсона, все равно этот довод не слишком убедительный. Словечко могло сначала промелькнуть и лишь затем закрепиться в бумагах того или иного ведомства, постепенно расширяя свой ареал, и наконец войти в обиход разведслужб и высоких учреждений. Учредители этого квазиновшества могли и не знать первоисточника.

Так, считалось, что легкомысленный термин «летающие тарелки» родился в разговоре репортера с Кеннетом Арнольдом после его сенсационного видения над горою Рейнир 24 июня 1947 года. Позже отыскали техасскую газету семидесятилетней давности, в которой фермер описывал увиденное в небе точно такими словами. Эдвард Руппельт, шеф проекта «Синяя книга», утверждал, что это он придумал и ввел в оборот термин «неопознанные летающие объекты». Когда рассекретили бумаги предшествующих проектов «Саян» и «Градж», стало ясно, что термин НЛО употреблялся и раньше. Вначале тайный, за семью печатями, постепенно он становится обычным и рутинным.

Лист второй:

«СОДЕРЖАНИЕ: ОПЕРАЦИЯ МЭДЖЕСТИК-12

ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ НОВОИЗБРАННОГО ПРЕЗИДЕНТА ЭЙЗЕНХАУЭРА

ДОКУМЕНТ СОСТАВЛЕН 18 НОЯБРЯ 1952 г.

ИНСТРУКТИРУЮЩИЙ ОФИЦЕР: АДМИРАЛ РОСКО X. ХИЛЛЕНКОТТЕР (М-1)

ПРИМЕЧАНИЕ: Этот документ содержит предварительную информацию. Его следует рассматривать введением к последующему ознакомлению с операцией.

ОПЕРАЦИЯ МЭДЖЕСТИК-12 – СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНАЯ операция Экспериментально-исследовательского комитета и разведки, подотчетная исключительно и непосредственно Президенту Соединенных Штатов. Операции проекта проводятся под контролем Группы Мэджестик-12 (Мэджик-12), созданной на основании специального секретного указа Президента Трумэна 24 сентября 1947 года по рекомендации доктора Вэнневара Буша и министра Джеймса Форрестола (см. приложение «А»). Членами Мэджестик-12 назначены…»

Далее следуют фамилии. Достаточно пробежать глазами список, и станет ясно: тут не придется гадать – а это кто такой? Почти любое из этих имен мы отыщем не только в американских справочниках «Кто есть кто?», но и в универсальной энциклопедии. Однако ни в одном из изданий не найдется ни строчки о связи этих лиц с интересующим нас вопросом. А потому есть смысл пройтись по списку и выяснить именно эту сторону биографий членов группы Мэджестик.

Вице– адмирал РОСКО ХИЛЛЕНКОТТЕР, М-1, в годы второй мировой войны один из руководителей разведки на тихоокеанском театре военных действий. С мая 1947 года возглавлял Центральную разведывательную группу. Слившись с Управлением стратегических служб, она образовала ЦРУ. Хилленкоттер стал его первым директором и оставался в этой должности до 1950 года.

Как и положено разведчику, Хилленкоттер долгие годы держался в тени. Немногое можно было сказать о нем вообще и совсем ничего – по интересующему нас вопросу. Но во второй половине пятидесятых годов, после его выхода в отставку, имя Роско Хилленкоттера оказалось неожиданно и подчас скандально связано с неопознанными летающими объектами. Бывший директор ЦРУ объявился в правлении НИКАП, Национального центра по исследованию атмосферных явлений, – самой влиятельной, самой воинственной и многочисленной уфологической организации, обвинившей ВВС и разведслужбы в сокрытии информации о летающих тарелках. Уже одно это было сенсацией, но Хилленкоттер не просто заседал в правлении НИКАП в качестве «свадебного генерала», он делал заявления, коробившие Пентагон, о том, что «настало время сказать правду», что «люди наконец должны узнать, откуда к нам являются НЛО и каковы их намерения». Хилленкоттер утверждал, что летающие диски существуют, что это разумно управляемые корабли, что военные скрывают правду о наблюдениях, стремятся опорочить и высмеять квалифицированных наблюдателей-очевидцев, все сводя к иллюзиям и мистификациям. Такое было привычно слышать из уст Дональда Кихо и других непримиримых руководителей НИКАП. Но ведь это утверждал человек, которому еще недавно были ведомы все государственные тайны.

Двадцать второго августа I960 года Хилленкоттер направил конгрессу США письмо с требованием незамедлительно принять меры для устранения опасности, возникшей из-за политики секретности по отношению ко всему, что связано с НЛО.

«Риск случайной войны в результате ошибочного отождествления НЛО с внезапным нападением СССР.

Возможность того, что Советское правительство в критический момент прибегнет к блефу, объявив НЛО секретным русским оружием, против которого у нас нет защиты.»

Из рассекреченных ведомственных бумаг видно, что подобные страхи одолевали многих высокопоставленных военных и правительственных чиновников. В основном с этих позиции обсуждался вопрос об НЛО в конгрессе США – в апреле 1966 года в Комиссии по делам вооруженных сил, затем в июле 1968 года в Комиссии по науке и астронавтике.

Но к тому времени Хилленкоттер уже вышел из НИКАП. В письме руководителю этой организации адмирал неожиданно взял под защиту ВВС: «Для них это (изучение НЛО) явилось нелегкой задачей, и я полагаю, мы должны прекратить критиковать их методы расследования». Высказывались предположения, что Хилленкоттер подвергался нажиму со стороны властей, и наконец его вынудили замолчать.

За бурные годы членства в НИКАП Хилленкоттер сказал многое. Однако не сказал того, что мог бы сказать, будь он действительно М-1 действительно существующей группы Мэджестик-12. Против этого, впрочем, могут быть выдвинуты резонные возражения: хотя Хилленкоттер делал шокирующие признания, но, если подойти к вопросу формально, присяги хранить доверенные ему государственные тайны он не нарушил. Отставной адмирал и разведчик выступал против секретности в вопросах НЛО, выступал как гражданин, пекущийся о безопасности страны. Эту озабоченность сознавали и разделяли его преемники – руководители ЦРУ.

Но есть другая версия. НИКАП – организация, открыто критиковавшая Пентагон и разведслужбы, оказывавшая давление на эти ведомства через конгрессменов, долгие годы оставалась бельмом на глазу, а потому постепенно и целенаправленно прибиралась к рукам внедрявшимися в нее тайными и явными сотрудниками ЦРУ. К середине 1970-х годов НИКАП прекратил свое существование.

Доктор ВЭННЕВАР БУШ, М-2. Известный ученый, организатор науки. После вступления США в войну возглавлял многие комитеты по вопросам военных мероприятий. После войны руководил Объединенным экспериментально-исследовательским комитетом. Цель тех учреждений была одна – собирать и сплачивать ученых, инженеров, конструкторов для решения насущных задач. Детищем одного из возглавляемых Бушем комитетов был проект «Манхэттэн», в короткие сроки создавший атомную бомбу.

До начала восьмидесятых годов мало кому приходило в голову связывать имя доктора Буша с такими несерьезными вещами, как летающие тарелки. Однако еще в 1950 году канадский инженер Уилберт Смит известил об этом свое правительство. Тридцать три года спустя этот факт подтвердил доктор Роберт Сарбэчер.

ДЖЕЙМС ФОРРЕСТОЛ, М-3. До того как стать министром обороны, возглавлял морское министерство. По инициативе Форрестола, говорится в меморандуме Трумэна, и возникла группа Мэджестик-12.

В ноябре 1952 года, когда готовились документы об этой операции, Форрестола уже не было в живых. По распространенной версии, 22 мая 1949 года он в состоянии глубокой душевной депрессии выбросился с шестнадцатого этажа госпиталя с криком: «Они уже здесь!» Они – это, конечно, русские, коммунисты. Так обычно обыгрывали эпизод журналисты, все объяснявшие психозом холодной войны. Но теперь, зная об иных заботах бывшего министра обороны, мы, пожалуй, могли бы сказать, что «они» – это пришельцы с их кораблями. Если бы только версия о душевной ущербности и самоубийстве Форрестола сама по себе не страдала серьезным изъяном (Корнелл Симпсон в книге «Смерть Джеймса Форрестола, министра обороны» высказывает предположение, что Форрестол был устранен своими политическими противниками).

В конце второго листа примечание: «1 августа 1950 года вместо покойного Джеймса Форрестола постоянным членом группы назначен генерал Уолтер Б. Смит».

Генерал УОЛТЕР Б. СМИТ, в 1950—1953 годах директор ЦРУ. 1952 год – пора небывалой активности НЛО. Секретная научная комиссия по НЛО под руководством доктора Робертсона собиралась при Смите. Но его имя не давало повода для каких-либо уфологических комментариев, пока не стали появляться по решению суда рассекреченные архивные документы. Тут замелькало имя Уолтера Б. Смита на меморандумах, ему направляемых и от него исходящих с пометой в графе «содержание» – летающие диски.

НЕЙТАН Ф. ТУАЙНИНГ, М-4, еще один генерал, с 1945 года начальник Главного технического управления воздушных сил со штаб-квартирой на авиабазе Райт-Паттерсон, близ города Дейтон, Огайо, авиабазе, с которой уфологический фольклор связывает хранение плененных дисков и «маленьких человечков».

Повышенный интерес к Туайнингу со стороны уфологии объясняется подписанным им письмом, в котором признавалась реальность летающих дисков. Но есть в письме слова, бросающие тень сомнения на подлинность всех документов о группе Мэджестик-12. Высказав убежденность в том, что летающие диски существуют, Туайнинг счел нужным отметить «отсутствие вещественных доказательств». Если история с аварийными дисками чего-то стоит, то в сентябре 1947 года Туайнинг не стал бы вводить в заблуждение начальство и писать, что неопровержимых доказательств не существует, ибо они хранились в двух шагах от его служебного кабинета на авиабазе Райт-Паттерсон. Формально критики правы.

Как раз потому, что Туайнинг входил в группу Мэджестик-12, он и полусловом не смел обмолвиться о существовании подобранных обломков. Письмо преследовало цель получить «добро» и деньги на учреждение проектов, которым предстояло всерьез заняться НЛО, а следовательно, письмо могло быть прочитано многими лицами.

Пятнадцатого мая 1954 года Туайнинг, тогда уже начальник штаба ВВС, выступал на авиабазе Амарилло, Техас, перед военнослужащими. В тот же день агентство Юнайтед Пресс Интернэшнл на весь мир разнесло слова начальника штаба американских ВВС: «Лучшие умы ВВС сейчас пытаются разрешить проблему летающих тарелок». Вот эту фразу подхватили и на все лады комментировали журналисты и уфологи, ибо смысл ее находился в кричащем противоречии с тем, что о летающих тарелках твердили представители ВВС на пресс-конференциях и в печати: вздор, массовый психоз, обман зрения, одержимость саморекламой… и вдруг этим вздором занимаются «лучшие умы ВВС»!

Вторая процитированная агентством новостей фраза из его выступления также прозвучала откровением: «Если они прилетели с Марса, то настолько опередили нас в своем развитии, что нам их вовсе не следует опасаться».

ХОЙТ С. ВАНДЕНБЕРГ, М-5. В 1947 году генерал Ванденберг был назначен начальником штаба только что созданных ВВС. В августе 1948 года Центр авиационно-технической разведки представил командованию доклад о летающих дисках, известный под названием «Оценка ситуации». Он был составлен на основании многочисленных свидетельств высококвалифицированных наблюдателей – ученых, пилотов, радистов, авиадиспетчеров. Конечный вывод: летающие диски суть инопланетные корабли.

Ознакомившись с докладом, Ванденберг приказал уничтожить все имеющиеся экземпляры. Но как уничтожить документ с грифом «Совершенно секретно»? Поэтому доклад сначала рассекретили и тут же сожгли. Произошло это в начале 1949 года. Утверждают, что по крайней мере один экземпляр доклада сохранился, его видели три офицера, служащие Пентагона, двое из них этот факт подтвердили письменно.

По одной версии, Ванденберг уничтожил доклад с завиральными выводами, желая уберечь свое ведомство от насмешек. Другое объяснение вытекает из принадлежности генерала к группе Мэджестик-12.

Далее в списке четыре фамилии, не требующие пространных комментариев. Доктор ДЕТЛЕВ БРОНК, М-6, физиолог и биофизик; доктор ДЖЕРОМ ХУНЗЕКЕР, М-7, авиаконструктор; контр-адмирал СИДНИ САУЭРС, М-8, ответственный секретарь Совета национальной безопасности; ГОРДОН ГРЕЙ, М-9, руководитель отдела психологической стратегии ЦРУ.

Доктор ДОНАЛЬД МЕНЗЕЛ, М-10, астрофизик, директор Гарвардской обсерватории. Известный отрицатель летающих тарелок. Автор трех дискоборческих книг, Мензел развенчивал НЛО при каждом удобном случае – на ученых симпозиумах, в печати, с телеэкранов. Он считал НЛО галлюцинациями, обманом зрения, чаще просто обманом, на худой конец – космическими или природными явлениями.

Долгие годы Мензел слыл авторитетом в вопросах НЛО.

В июле 1968 года на заседании Комиссии по науке и астронавтике конгресса США Джеймс Макдональд из Аризонского института атмосферной физики, трижды доктор наук – физики, химии, метеорологии (особенно важна последняя дисциплина, ибо Мензел нередко прибегал к ее аргументам, опровергая НЛО) – бросил вызов профессору из Гарварда. Макдональд заявил, что он перепроверил все якобы объясненные Мензелом случаи наблюдения НЛО и пришел к выводу, что эти объяснения, мягко говоря, очень и очень далеки от общепризнанных принципов метеорологии.

Если Мензел, отстаивая свои взгляды и убеждения, допускал неточности, натяжки, перехлесты, – это понять можно. Другое дело, если он, член Мэджестик-12, знал правду об аварийных дисках и в то же время пользовался авторитетом гарвардского ученого для отрицания летающих тарелок.

Подозрения о том, что Мензел играет отведенную ему роль в спланированной кампании по развенчанию летающих тарелок, высказывались и раньше. Уфолог Рэймонд Фаулер, имевший возможность понаблюдать за Мензелом вблизи, когда помимо слов так много значат жесты, мимика, интонация, высказал предположение:

«Его отношение к НЛО казалось наигранно негативным. Я задавался вопросом, не служит ли он неким инструментом общегосударственной политики по дискредитации НЛО… Или же он преисполнен искренней неприязни ко всему, что касается летающих тарелок?»

Генерал РОБЕРТ М. МОНТЕГЬЮ, М-11, командовал авиабазой Сандиа под Альбукерке, Нью-Мексико. На ее обширной территории расположены испытательные полигоны и лаборатории Комиссии по атомной энергии. Авиабаза находится неподалеку от Розуэлла и еще ближе от Азтека. Полагают, что в ее ангарах хранятся аварийные диски.

Доктор ЛЛОЙД В. БЕРКНЕР, М-12, известный физик. Сотрудник отделения земного магнетизма института Карнеги, руководитель секции радаров в Бюро аэронавтики ВМС, занимал ответственный пост в Экспериментально-исследовательском комитете, один из руководителей Брукхейвенских лабораторий, специальный помощник госсекретаря, член ученой комиссии по НЛО доктора Робертсона и пр.

Так выглядит группа Мэджестик-12. Третий, четвертый и пятый листы рассказывают об аварии летающих дисков.

«24 июня 1947 года гражданский пилот, пролетая над Каскадными горами, штат Вашингтон, заметил девять дискообразных объектов, летевших строем и на большой скорости. Хотя это был не первый случай наблюдения подобных объектов, именно он привлек к себе пристальное внимание средств массовой информации. Последовали сотни сообщений о таких наблюдениях. Многие поступали от весьма компетентных военных и гражданских лиц. На основании донесений отдельные военные подразделения, руководствуясь интересами национальной безопасности, попытались независимо друг от друга выяснить природу и цели этих объектов. Были опрошены очевидцы, предпринимались неудачные попытки перехвата вышеназванных дисков. Реакция общественности временами граничила с истерикой.

Несмотря на все усилия, мало что удалось выяснить, пока один фермер не сообщил, что такой объект разбился в пустынной местности штата Нью-Мексико, примерно в семидесяти пяти милях северо-западнее авиабазы Розуэлл (в настоящее время авиабаза Уокер).

07 июля 1947 года была проведена секретная операция по сбору обломков объекта для научного изучения. В ходе операции воздушная разведка обнаружила четыре низкорослых человекоподобных существа, очевидно выброшенных из летательного аппарата незадолго до взрыва. Эти существа были подобраны милях в двух восточнее места крушения. Все четверо были мертвы и находились в состоянии разложения из-за грызунов, а также оттого, что около недели пролежали под открытым небом. Особой группой ученых были приняты меры по консервации тел для последующего их изучения (см. Приложение «С»). Подобранные обломки были доставлены в различные пункты (см. Приложение «В»). С гражданскими и военными очевидцами был проведен инструктаж о необходимости сохранения тайны, репортерам была дана убедительная версия прикрытия, будто бы обнаруженный объект оказался вышедшим из-под контроля высотным зондом.»

Описанные здесь события нам знакомы. Тощие земли ранчо Фостер плейс, его хозяин Брейзел, после грозовой ночи обнаруживший на пастбище странные обломки, Джесси Марсел, доставивший их сначала в Розуэлл, а затем в Форт-Уэрт, где они по мановению генеральской палочки превратились в останки высотного зонда…

Не совпадает одна деталь. Брейзел и Марсел подобрали обломки. Ни диска, ни человекоподобных существ они не видели. То и другое видел мелиоратор Барни Барнетт, но в сотне миль западнее ранчо, а не в двух милях восточнее Фостер плейс, как говорится в документе.

Лист четвертый:

«В результате секретных аналитических обследований, организованных генералом Туайнингом и доктором Бушем по прямому указанию Президента, составилось предварительное и единодушное мнение (19 сентября 1947 г.) о том, что диск – разведывательный аппарат ближнего радиуса действия. Такое заключение основывалось главным образом на размерах диска и отсутствии достаточных припасов (см. Приложение „D“). Исследование четырех погибших членов экипажа проводилось под руководством доктора Бронка. Согласно предварительному заключению группы (30 ноября 1947 г.), эти существа хотя и человекоподобны, но биологические и эволюционные процессы, лежащие в основе их развития, очевидно, были совершенно иными, нежели те, что отмечены в Нomo sapiens. До согласования более точного термина группа доктора Бронка предложила их называть Внеземными Биологическими Существами (или ВБС).

Почти наверное известно, что эти аппараты не принадлежат какой-либо стране. Высказывалось множество догадок относительно того, откуда и как они прибыли. Марс был и остается местом предполагаемого отправления, хотя некоторые специалисты, доктор Мензел в особенности, считают, что скорее всего мы имеем дело с существами иной солнечной системы.

Среди обломков были обнаружены многочисленные образцы, напоминающие письменность. Попытки дешифровки пока безуспешны (см. Приложение «Е»). Столь же безуспешными оказались попытки определить принцип действия двигателя или метод трансмиссии силовой установки. Исследования в этом направлении осложнены ввиду полного отсутствия неизбежных, казалось бы, крыльев и пропеллеров, турбин и прочих привычных компонентов силовых установок, систем управления, как и отсутствия металлической проводки, электронных ламп или других деталей электроники (см. Приложение «F»). Предполагают, что силовая установка была полностью уничтожена взрывом, явившимся причиной катастрофы.»

Лист пятый:

«Необходимость дополнительной информации об этих аппаратах, их летных данных и намерениях привела к учреждению в декабре 1947 года проекта ВВС, известного под названием САЙН. Для сохранения секретности связь между проектом САЙН и МЭДЖЕСТИК-12 была ограничена двумя лицами из разведки Главного технического управления. Их роль заключалась в передаче информации. В декабре 1948 года САЙН был преобразован в проект ГРАДЖ. В настоящее время операция проводится под кодовым названием СИНЯЯ КНИГА. Связь поддерживается через офицера ВВС, руководителя проекта.»

В немногих строчках тут спрессована четырехлетняя (к тому времени) история секретного проекта с менявшимися кодовыми названиями, но с неизменной задачей – разгадать тайну НЛО. И вот выясняется, что настоящие секреты сотрудникам секретного проекта не были доверены. Об этом знали два лица из Главного технического управления. Одним, несомненно, был генерал Туайнинг. Вторым назван шеф «Синей книги», в те годы этот пост занимал капитан Эдвард Руппельт. Однако его книга «Отчет об НЛО», доверительные высказывания, переписка и личный архив, в который уфологам удалось заглянуть после его смерти, наводят на мысль, что руководитель секретного проекта ничего не знал об авариях летающих дисков.

«06 декабря 1950 года второй объект того же происхождения, прочертив в воздухе длинную траекторию, врезался в землю в районе Эль-Индио – Гуэрреро на границе Техаса и Мексики. К моменту прибытия поисковой группы то, что осталось от объекта, почти полностью сгорело. Обломки, которые удалось собрать, были доставлены в распоряжение Комиссии по атомной энергии на авиабазе Сандиа, Нью-Мексико, для изучения.

Вопрос национальной безопасности по-прежнему вызывает озабоченность, так как мотивы и конечные цели пришельцев нам неизвестны. К тому же возросшая с мая и продолжавшаяся до осени активность этих аппаратов (Речь идет о волне наблюдений 1952 года – Авт.) вызвала серьезную обеспокоенность ввиду, как казалось, назревавших событий. В силу этих причин, а также из соображений международного и технологического характера и необходимости любой ценой избежать паники. Группа Мэджестик-12 единодушно полагает, что меры строжайшей секретности должны соблюдаться и при новой администрации. В то же время на случай непредвиденных обстоятельств план MJ-194904 Р/78 (Совершенно секретно – Только для глаз) должен находиться в состоянии готовности, если возникнет необходимость сделать публичное заявление (см. Приложение «G»).»

Вот, казалось бы, тот документ, которого так не хватало уфологам! Он собрал воедино и разложил по полочкам разрозненные факты, все прояснил и высветил: запутанный клубок свидетельств о Розуэлле, тайны сумрачных ангаров, даже историю «Синей книги». Горемычный тот проект, как догадывались и раньше, служил лишь прикрытием, ширмой, а настоящей уфологией занимались другие люди, в другом месте. Но именно потому, что документ этот очень хорош и превосходно все объясняет, его подлинность с первых же строк должна вызывать сомнения.

Последний лист включает перечень всех упомянутых и тексте приложений. Онито и должны содержать самый интересный и конкретный материал: фотографии, карты, обмеры и описания, результаты анализов. Но приложений нет. Потому ли, что велики по объему и габаритам? А может, потому, что их трудно подделать? Общими фразами тут не обойтись, нужны точные детали, подробности. А их придумать нелегко.

Одно очевидно: в семи листах нет ничего существенно нового, ранее неизвестного, если не считать атрибутики, связанной с группой Мэджестик-12. Эта часть звучит убедительно. Состав группы логичен. Даже имя доктора Мензела в списке, хотя и способно кое-кого повергнуть в шок, едва ли можно считать просчетом, скорее психологической уловкой. Словом, грубой фальшивкой такой документ не назовешь. Его мог бы составить человек, детально изучивший публикации на тему аварийных дисков, а также иерархию имен в госаппарате, в разведслужбах и научных кругах конца сороковых – начала пятидесятых годов. Немалая сноровка понадобилась бы при оформлении секретных бумаг, обрамлении их грифами и номерами.

Если документы были сфабрикованы, то кем? И почему мистификатор не воспользовался эпизодом катастрофы под Азтеком? Объединив обе версии, – Розуэлл и Азтек – он заодно получил бы и поддержку Уильяма Стейнмана. Но результаты расследования Стейнмана станут известны лишь в 1987 году после выхода его книги «НЛО терпит бедствие в Азтеке». Сами же документы из досье Мэджестик-12 были подброшены Шандере в декабре 1984 года. А скомпрометированной версией Фрэнка Скалли автор или авторы мистификации могли побрезговать.

Если бумаги Мэджестик-12 признать подлинными, восторжествует версия «Розуэлл», и в ней придется лишь уточнить детали. Зато версия «Азтек» наверняка окажется под ударом. Ведь в документе группы Мэджестик-12 говорится, что вторая (не очередная, именно вторая) авария произошла в декабре 1950 года. Значит, никакой аварии под Азтеком в 1949 году, как утверждали Скалли и Стейнман, быть не могло, иначе бы о ней не преминули поставить в известность новоизбранного президента. Тем более что трофеи, добытые под Азтеком, куда более ценны, чем останки сгоревшего диска в районе Эль-Индио – Гуэрреро.

Может показаться странным, что и сегодня еще кто-то питает иллюзии относительно подлинности тех документов, после того как официальные представители, независимые и ведомственные комиссии, эксперты, наконец, следователи ФБР почти единодушно объявили их фальшивкой.

Оценка, анализ, экспертиза документов начались почти тотчас после уфологического конгресса (июль 1987 года), на котором они были обнародованы. Работа была долгой, кропотливой. Подложность документов доказывалась на основании трех формальных моментов. Первый – упреждающее использование некоторых грифов и помет. Но это пункт спорный. А вот главные козыри.

Документы отпечатаны на пишущей машинке «Смит-Корона». В канцелярии Белого дома такая имелась. Но шрифт, которым они были отпечатаны, фирма стала ставить на свои машинки лишь в шестидесятые годы. Следовательно, им не могли быть отпечатаны материалы, датированные 1947 годом (письмо Трумена Форрестолу).

Довод убийственный. Отпадает необходимость говорить о третьей улике – поддельной подписи президента. Одно только странно, – квалифицированным экспертам понадобилось более двух лет, чтобы разобраться со шрифтом и отретушированной подписью, хотя с таких элементарных вещей и начинается экспертиза любого документа. Тем временам о бумагах Мэджестик-12 появилось немало статей, брошюр и книг. Уфологи в своих оценках по-прежнему были осторожны. Противостоящий им лагерь – Филип Класс и другие громили не только новоявленную фальшивку, но и летающие диски, уфологию и всех, причастных к ней.

Следует отметить позицию Тимоти Гуда. Он первым с небольшим опережением опубликовал те семь страниц в своей книге «Сверх-совершенно секретно», прекрасно понимая, что рискует. Хотя он не был полностью уверен в подлинности документов, полученных им самостоятельно, но все же надеялся на это. Приговор, вынесенный бумагам Мэджестик-12, Гуд признал, но с оговоркой: «Если даже документы М-12 окажутся фальшивкой, я убежден, информация, в них содержащаяся, в основе своей верна».

Парадоксально, не правда ли? Но вскоре ошельмованные документы стали получать все новые и все более веские подтверждения своей непорочности – по части того, что касалось их содержания.

«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» – ОПТОМ

Прозрение: документы – фальшивка, содержание достоверно. – Телефильм «Припрятанные НЛО? Живые съемки». – Сокол и Кондор на телеэкране. – Уфология под присмотром ВМС. – «Нет смысла скрывать, что они высадились…» – Инопланетянин – гость США. – Как они устроены изнутри. – Кто устоит перед земляничным мороженым? – Пришельцы бывают разные. – Имел ли с ними контакт СССР?

Когда стало ясно, что бумаги Мэджестик-12 – фальшивка, пришлось задуматься, кто и с какой целью их сфабриковал. Найти ответ оказалось не просто. Даже всемогущему ФБР не удалось отыскать концы. Как заметил расследовавший это дело агент, «существует слишком много уровней секретности, и нет никакой возможности докопаться до истины».

Но рабочая гипотеза лежала на поверхности: фальсификат был изготовлен и подброшен, чтобы сначала возбудить умы, а затем их отрезвить и тем самым погасить интерес к аварийным дискам. Примеров таких многоступенчатых комбинаций в истории уфологии достаточно. Не обязательно было искать изготовителей фальшивки среди шутников или антитарелочников. Акцию могла задумать и провести какая-нибудь служба разведки – пустить дымовую завесу в тот момент, когда в собираемом по кусочкам расколотом зеркале стали проступать контуры давних происшествий. Уловка проста: подбросить более или менее достоверные факты, но отпечатать их не тем шрифтом и скрепить поддельной подписью. Лучшей компрометации живучей легенды не придумать.

На конверте с подметными документами стоял штемпель Альбукерке, города, близ которого разместилась авиабаза Кертленд, где служил Ричард Доути. Подозрения пали на него. Этот общительный контрразведчик охотно встречался с уфологами, журналистами, беседовал с ними по телефону, даже отвечал на письма. Когда его спросили, не он ли в свое время послал документы Джайме Шандере, Доути решительно открестился от этого и подсказал, что авторов следует искать в разведуправлении министерства обороны. И еще он добавил, что это была попытка дискредитировать Мура и Шандеру, поскольку они знали слишком много и становились опасны.

Странно было слышать такое из уст сотрудника контрразведки, но сам по себе факт достаточно тривиальный: разведслужбы иногда подкармливали бредовой информацией неугодных уфологов. Заглатывая небылицы, те постепенно утрачивали представления о реальности, а заодно и влияние на публику. Мур признался, что люди из Управления особых расследований ВВС склоняли его стать передатчиком такого рода небылиц для Пола Бенневитца, главы научно-исследовательской фирмы в Альбукерке, который ухитрился заснять на видеокамеру полеты НЛО над авиабазой Кертленд, записать низкочастотные радиосигналы, служившие, как он полагал, позывными для связи с пришельцами. Разведчикам это не нравилось, и они решили подбросить Бенневитцу дезинформацию. Вполне возможно, такие же попытки предпринимались и в отношении Мура, Шандеры. Сперва коричневый конверт в мотеле, затем письмо в почтовом ящике…

В начале 1980-х годов запутанная история плененных дисков вышла к новым рубежам. Как и прежде, уфологи-аварийщики собирали и просеивали факты. Как и прежде, их работа напоминала склеивание черепков разбитой вазы со множеством утраченных деталей. Новой приметой стала причастность к их поискам и расследованиям спецслужб. Иногда явная, иногда едва ощутимая причастность. В былые времена разведслужбы давали о себе знать в исключительных случаях, в основном когда требовалось опровергнуть слишком шумную сенсацию. Теперь же информация – и какая! – стала поступать от самих разведчиков.

Поначалу все казалось необъяснимым. Зачем, ради чего выдавать тайны? Ответ нашелся не сразу и не без подсказок самих разведчиков: проводится долгосрочная масштабная операция с целью подготовки общественного мнения к восприятию ошеломляющего факта присутствия на Земле инопланетян! Объявить об этом сразу – после стольких лет информационной блокады, насмешек и лжи – власти сочли неразумным, даже опасным. Информацию решили выдавать постепенно, перемежая ее дезинформацией, делая признания и тут же отрицая их, чтобы затем выплеснуть новую порцию невероятных фактов. В метаниях и перепадах мнений от «Они уже здесь!» до «Все это чушь!» общество скорее созреет для спокойного примирения с правдой жизни – так рассудили наверху.

Телефильм Майкла Селигмена «Припрятанные НЛО? Живые съемки» впервые был показан 14 октября 1988 года из Лас-Вегаса по каналу ЛВС (Лексингтон бродкаст сервис). Это было захватывающее телеинтервью с двумя сотрудниками спецслужб. Их лица все время оставались в тени, тембр голоса был изменен. Представлены они были как «Сокол» и «Кондор». Несмотря на сходство их подпольных кличек, эти люди прежде никогда не встречались. Каждый рассказывал то, что знал о летающих дисках и пришельцах, и информация во многом совпадала.

«Сокол» подтвердил существование учрежденного президентом Трумэном комитета Мэджестик-12, назвал лиц, которых информируют о его деятельности. Это президент, вице-президент, директора ЦРУ и шеф Агентства национальной безопасности. Штаб-квартира MJ-12, по словам «Сокола», размещается в Военно-морской обсерватории в Вашингтоне. Первоочередная ответственность за операции по сбору и анализу информации об НЛО, а также и контактов с ними возложена на военно-морское ведомство. Оно в свою очередь получает и распространяет все необходимые сведения через проект «Водолей», который финансируется из закрытых фондов и работает под опекой одного из центров разведки ВМС в Сьютленде, штат Мэриленд. Напрямую с «Водолеем» связано и разведуправление министерства обороны…

Из рассказов «Сокола» становилось ясно, что в подметных документах Мэджестик-12 подделана была лишь подпись президента Трумэна да использована печатная машинка с новым шрифтом, а все остальное в них верно, в значительной мере верно. В этом телеинтервью уфологи нашли подтверждение многим своим догадкам. О том, что проект «Синяя книга» служил лишь прикрытием, в то время как настоящим расследованием занимались другие люди. О том, что правительство опасается паники, если народ узнает правду о контактах с внеземной цивилизацией. Но то, что уфология отошла к военно-морскому ведомству, для многих явилось неожиданностью.

Теперь картина прояснялась. Комитет Мэджестик-12 играл роль главного уфологического штаба. Он вырабатывал и с одобрения президента США проводил в жизнь политику в отношении НЛО. Повседневный надзор возлагался на разведслужбы ВМС. Но и они держались в тени. Прикрытием служил проект «Водолей», куда стекалась и откуда расходилась вся уфологическая информация. Привлекаемые к работе учреждения и лица имели дело с «Водолеем» и подчиненными ему проектами. Об этих субпроектах, напомним, говорилось в документах, переснятых Муром и прочитанных Линдой Хау. Не исключено, конечно, что все бумаги – Мура, Шандеры, Хау были фальшивками. Но в таком случае можно сделать вывод, что вся дезинформация, в том числе и рассказ «Сокола», исходит из одного источника. А это немаловажное открытие.

Но как быть с «Водолеем», существует ли вообще такой проект? Разбирая полученные по решению суда ведомственные бумаги, уфологи обнаружили один документ из Управления особых расследований ВВС. Считалось, что после упразднения «Синей книги» это разведподразделение приняло дела об НЛО. Управление особых расследований – служба контрразведки ВВС. В ее обязанности входило расследовать все, что представляло угрозу безопасности военно-воздушных сил. К подобным инцидентам, безусловно, относились облеты неопознанными объектами американских авиабаз. Об одном из таких облетов и говорилось в упомянутом документе. В нем излагались результаты анализа снятой в окрестностях авиабазы Кертленд киноленты о НЛО. Никаких откровений в документе не было, но внимание уфологов привлекла одна из заключительных фраз: «Официальная политика правительства и выводы проекта „Водолей“ по-прежнему проходят под грифом „Совершенно секретно“ и не подлежат распространению вне официальных разведканалов при ограниченном доступе к Мэджестик-12».

О «Водолее» тогда еще мало кто знал, но поскольку он упоминался в связи с Мэджестик-12, решили, что проект имеет отношение к НЛО. Последовал запрос в Управление особых расследований ВВС. Из его штаб-квартиры на авиабазе Боллинг сообщили, что названный документ – со штемпелями, грифами, исходящими – фальшивка. То есть подразумевалось, что проекта «Водолей» не существует.

Но то была пора, когда энтузиасты, пользуясь поправкой к закону о свободе информации, продолжали рассылать высоким инстанциям письма с требованиями выдать документы, касающиеся НЛО. И чиновники были обязаны отвечать на эти письма. Не всегда, конечно, переписка давала желаемый результат, но отрицательный ответ одного ведомства не означал, что и другое ответит отказом. Важно было четко сформулировать требование, письмо не должно было содержать вопросительных интонаций. В противном случае ведомство отвечало, что в его обязанности не входит давать справки, чем обычно и кончалось дело.

Уже после того, как ВВС опровергли подлинность документа с упоминанием проекта «Водолей», Тимоти Гуд, большой мастер по части переписки с различными ведомствами, решил запросить Агентство по национальной безопасности об этом и других проектах. Переписка получилась на редкость интересной. Начальник отдела информации ответил Гуду, что проекты «Сигма» и «Снежная птица» к агентству не имеют отношения. Если же он хочет получить материалы о проекте «Водолей», ему следует перечислить пятнадцать тысяч долларов на розыски и оформление материалов.

Запрошенная сумма была непомерно высока, но Гуд известил АНБ, что согласен выслать чек в обмен на досье проекта «Водолей». Вскоре пришел ответ:

«Документ, затребованный вами в письме от 7 марта (1986), был заново просмотрен Агентством в свете требований Закона о свободе печати, и при этом было установлено, что документ по-прежнему классифицируется как совершенно секретный, поскольку имеются основания полагать, что разглашение содержащихся в нем сведений способно нанести чрезвычайно серьезный урон национальной безопасности.»

Теперь уфологи знали, что проект «Водолей» не выдумка, но чем он занимается? И можно ли верить рассказам «Сокола»? Действительно ли он тот, за кого себя выдает?

Продюсер Майкл Селигман по вполне понятным причинам отказался назвать фамилию «Сокола», но зрителей заверил, что перед ними, вне всяких сомнений, сотрудник разведки, имеющий допуск к секретным материалам. Не сомневался в этом и Билл Мур. Ему и раньше случалось встречаться с «Соколом» именно в этом качестве. Более того, Мур полагал, что телеоткровения «Сокола» и «Кондора» не только одобрены, но и подсказаны их начальством. Стало быть, и телефильм следует воспринимать как очередной сеанс выдачи уфологических секретов все с той же целью – подготовки общественного мнения к восприятию истины о контактах с внеземной цивилизацией.

Вспомнили, что Доути, обещая позвонить Линде Хау, сказал, что назовется «Соколом». Журналист Роберт Хейстингс обратился к Доути: не он ли тот самый «Сокол», что показан в телефильме? В ответном письме Ричард Доути сделал такое признание: «Мною пользовались для прикрытия настоящего „Сокола“. Но в правительственных кругах знают подлинное имя этого человека, он работает в Вашингтоне в системе разведуправления, а в данный момент находится под следствием.»

Доути добавил – и ему пришлось пройти две строгие проверки по милости того же «Сокола», посредником и прикрытием которого он выступал.

Но за что мог «Сокол» оказаться под следствием? Письмо Доути датировано 20 марта 1989 года. После премьеры телефильма «Припрятанные НЛО? Живые съемки» прошло полгода. «Сокол» успел дать еще несколько интервью, в том числе Муру и Шандере. Быть может, он превысил данные ему полномочия, сказал больше, чем было дозволено?

В интервью, которое совместно проводили Мур и Шандера, «Сокола» спросили о его отношении к тайным операциям, – ведь скрывая правду о них, власти обманывают сограждан-американцев. Ответ «Сокола» отчасти объяснял его появление на телеэкране:

«Бывает так, что, обманывая сограждан, вы тем самым защищаете их. И я бы не колеблясь стал защищать сограждан даже ценой обмана, была бы только уверенность, что это пойдет на пользу. Однако нет никакого смысла скрывать от общественности некоторые аспекты проводимых многие годы уфологических расследований. Например, сведения общего характера, как и сам факт, что в конце 40-х и в начале 50-х годов они высадились на планете и что у нас с ними налажена какая-то связь, – все это не следует скрывать.»

Еще один важный момент:

«Я полагаю, что с начала 1950-х годов правительство США подготавливает общественность, стараясь выяснить, как она отреагирует на пришельцев и всю инопланетную проблематику в целом. И я считаю, вернее, правительство считает, что если такая информация будет выдаваться постепенно, то общественность воспримет ее спокойней, чем если бы она была выдана одним махом.»

А видел ли «Сокол» своими глазами тех таинственных Внеземных Биологических Существ? Нет, все, что он рассказал, ему стало известно из видеозаписей, фотографий и бесед с людьми, которые работали с ВВС. История общения с пришельцами во всех подробностях описана в книге, которую разведчики прозвали «Библией». Она хранится в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли. В ту книгу заносилось решительно все с того момента, когда в пустыне Нью-Мексико подобрали первую летающую тарелку с членами экипажа. И каким образом происходило общение? Потребовалось около года, чтобы установить элементарное взаимопонимание с оставшимся в живых после катастрофы в 1949 году ВВС-1. Он довольно быстро научился понимать английский, но разобрать его речь было трудно. Медикам пришлось ввести ему в глотку миниатюрное устройство для более четкой артикуляции. И все же языковой барьер полностью не преодолен, и потому полученные сведения отрывочны.

В Пентагоне «Соколу» показали видеокассету: научный сотрудник беседует с ВБС-2, от которого получена ценная информация, вошедшая в так называемую «Желтую книгу». В ней рассказывается о планете пришельцев, их социальном строе, космических полетах. В момент интервью (1988 г.) в США, по словам «Сокола», на правах гостя правительства находился ВБС-З, прибывший по обоюдному согласию сторон – инопланетной и американской. Какое же ведомство в данном случае представляло США? – спросили «Сокола». Этот вопрос для него оказался трудным.

«По моим сведениям, весьма ограниченным, должен признать, Агентство Национальной безопасности разработало систему связи с пришельцами, что-то вроде электронных пульсирующих сигналов. Они (иноплянетяне) посылают сигнал в определенный регион. Не берусь сказать, где находится станция приема. Одна, полагают, в Неваде, другая – в Калифорнии. Сигналы, которыми пришельцы оповещают о месте приземления, расшифровывают компьютеры. Так мы узнаем об этом. Сейчас пытаются найти способ обнаруживать те посадки, о которых они не считают нужным нас оповещать».

Описывая внешность ВВС, «Сокол» не сообщил ничего нового. Но интересен его рассказ о системе внутренних органов «маленьких человечков». Сердце и легкие у них составляют одно целое и помещаются в легочной полости. Роль почек и мочевого пузыря также выполняет единый орган. Медики полагают, что он служит для переработки отходов пищеварения из твердого состояния в жидкое. Поэтому пришельцы обходятся минимальным количеством воды. Вместо зубов у них нечто твердое, резиноподобное. Слух превосходный. Мозг сложнее, чем у человека. Коэффициент умственного развития очень высок. Продолжительность жизни 350—400 земных лет.

«Сокол» рассказал об одной поразившей его детали – о хрустальном восьмиграннике. Когда пришелец держит его на ладони, внутри восьмигранника возникают пейзажи, – то ли это пейзажи родной планеты пришельцев, то ли картины далекого прошлого Земли.

Говоря об увлечениях и пристрастиях ВВС, «Сокол» заметил, что они любят музыку, больше всего почему-то старотибетскую. И обронил такую фразу: «Они предпочитают овощи, а любимое их лакомство – мороженое, особенно земляничное». Не старотибетская музыка, не хрустальный восьмигранник, а именно земляничное мороженое многим показалось досужей выдумкой, после которой зрители готовы были разувериться во всем, что рассказывал «Сокол». Парадокс, не правда ли? Главное, не выдумка ли сами маленькие инопланетяне. Если же они существуют, почему бы им не любить земляничное мороженое?

Уфологическая литература полна описаний пришельцев, совсем не похожих на ВВС. Линда Хау на авиабазе Кертленд узнала о существовании больших пришельцев, мало чем отличавшихся от землян. Очевидцы рассказывали и о других уфонавтах – звероподобных, роботоподобных. Об этом расспрашивали «Сокола», и вот что он сказал: «Мы располагаем данными, что нашу планету посещают представители, по крайней мере, еще одной цивилизации… Человек из комитета М-12 мне говорил, что за прошедшую четверть века они смогли убедиться, что Землю посещают девять различных типов пришельцев.»

Однако пора вспомнить о второй ключевой фигуре фильма Майкла Селигмена – о «Кондоре», По мнению Хейстийгса, под этой кличкой скрывается Роберт М. Коллинз, до выхода в отставку в 1988 году работавший в группе плазменной физики в лаборатории Сандиа на авиабазе Кертленд. То, что «Кондор» – ученый, подтвердил и продюсер Селигмен. И вот, пожалуй, самое примечательное из того, что сказал «Кондор» в этом фильме:

«Как мы полагаем, между правительством США и пришельцами было подписано соглашение примерно такого содержания: мы сохраняем тайну вашего присутствия, вы же обещаете не вмешиваться в дела (земного) сообщества, и кроме того, вам предоставляется свобода действий в отведенном районе на территории США. Район этот известен как Территория 51, или Дримленд (Страна Чудес), в штате Невада.»

Подписано соглашение? Признаться, на меня эта фраза подействовала точно так же, как на некоторых «земляничное мороженое». Взглянуть бы на договор! Не стоят ли там иероглифы, подобные тем, что очевидцы видели на обломках, подобранных близ ранчо Брейзела? Как знать, быть может, в скором времени на свет появится копия этого документа с обновленными грифами сверхсекретности.

О сговоре властей с пришельцами уфологи слышали и от Джона Лира, легендарного авиатора, свободно себя чувствующего за штурвалом летательных аппаратов 160 типов. Некая секретная правительственная группа, по словам Лира, заключила с пришельцами сделку: те передают американцам свою космическую технологию, а в обмен правительство закроет глаза на участившиеся случаи похищения людей и увечье скота. Более того, Лир высказал предположение, что скот пришельцы увечат, чтобы получать ферменты и гормоны, необходимые им для выживания на Земле, людей же похищают для генетических экспериментов… Вполне понятно, заявления Лира вызвали гнев не только властей, но и дорожащих своей репутацией умеренных уфологов.

Тут снова эффект «земляничного мороженого». О статьях соглашения можно спорить, но главное: было ли оно? Если встреча уфонавтов с офицерами ВВС состоялась – на авиабазе Холлоуман или в другом месте, – какое-то соглашение было. Его просто не могло не быть.[19]

А представители других держав сумели наладить связь с пришельцами? Такой вопрос был задан «Соколу», и он ответил: «У меня на этот счет сведения довольно скудные. Советы вроде бы имели контакт с пришельцами, во всяком случае, пытались его установить в начале 50-х, затем в начале 1980-х годов.»

И вот другое высказывание на ту же тему: «Советы довольно бесцеремонно выставили из программы, примерно на середине. Не знаю, как и почему это произошло. Вряд ли это их обрадовало… Всей информацией с ними никогда не делились, но, очевидно, и у них что-то было в запасе, и мы торговались с ними. Не знаю, есть ли у них летающие диски. Даже не знаю, известно ли им, что у нас они есть, но к операции они привлекались, опять же не скажу, в какой мере.»

Это из откровений героя другого телесериала, человека, утверждавшего, что он побывал на Территории 51, в Дримленде, иначе говоря, в Стране Чудес, которая будто бы отведена правительством под базу инопланетян.

БОБ ЛАЗАР В СТРАНЕ ЧУДЕС

«Отец водородной бомбы» в Лос-Аламосе. – Лазар на объекте Эс-4. Территория 51, или Страна Чудес. – Ангары под горой. – Приобщение к уфологии. – Первый летающий диск. – День третий: пробный полет. «Несправедливо все это скрывать!» – Диск изнутри. – Реактор античастиц. – С гравитационными усилителями – хоть на край Вселенной. Когда небо свивается в свиток. – Три вечера в пустыне. – Угрозы Бобу Лазару. – Эдгар Митчелл и Жак Валле о Лазаре. – Испытание детектором лжи и гипнозом. – «Малыши» на объекте. – Мы – контейнеры? – О планете пришельцев.

Молодой физик Роберт (Боб) Лазар работал во всемирно известной Национальной лаборатории Лос-Аламос, когда на семинар туда приехал «отец водородной бомбы» Эдвард Теллер. Боб как раз достроил свой реактивный автомобиль, а местная газета «Лос-Аламос монитор» об этом шумном скоростном аппарате и его конструкторе напечатала статью. Ненароком застав доктора Теллера за чтением ее, Боб Лазар представился. Теллер похвалил техническое решение. Обменялись несколькими фразами, и на том их знакомство закончилось. Но мимолетный эпизод, как полагает Лазар, стал началом всех последующих событий.

Встреча в Лос-Аламосе произошла 28 июня 1982 года, а шесть лет спустя, подыскивая новую работу, Боб разослал по разным адресам, в том числе и доктору Теллеру, свой послужной список. По рекомендации Теллера его пригласили на первое собеседование. Оно проходило в аэропорту Маккарана близ Лас-Вегаса в здании компании «Эджертон, Гермесхаузен и Грис», известной своими связями с НАСА, министерствами обороны и энергетики. Впрочем, беседовавшие в Лазарем люди к этой компании отношения не имели.

Его расспрашивали об университетах, в которых он учился, о научных интересах, увлечениях, даже о знакомых. Чувствовалось, что собеседники о нем уже знают немало. Например, Лазара спросили, что его связывает с Джоном Лиром. Вспомнив о скандальной известности этого человека, Боб ответил, что тот просто случайный знакомый. Наконец Бобу объявили, что работа, которую собирались ему предложить, недостойна его квалификации. Но встречи продолжались, собеседники менялись, разговор становился конкретнее.

Ни о каких летающих тарелках, понятно, не было сказано ни слова, но много говорили о гравитации. У Лазара сложилось впечатление, что ему предложат заниматься каким-то двигателем с новым принципом тяги. И вот настал решающий момент, собеседники между собой переглянулись, и один из них сказал: «Это вас должно заинтересовать!»

В декабре 1988 года Роберт Лазар был принят на объект Эс-4, находившийся в ведении разведки ВМС. Его прежний, достаточно высокий допуск к секретным материалам «Кью» был поднят на 38 пунктов. Одновременно ему вручили значок: две диагонали, голубая и синяя, по белому полю с литерами MAJ посередине, воскресавшими в памяти мифический и вроде бы не существующий комитет Мэджестик-12. Но Боб стоял на своем: все сотрудники объекта носили такие значки, а у Денниса Мариани, их шефа, жетон был особый, слово «Мэджестик» на нем было прописано полностью.

На юге штата Невада стоит веселый город Лас-Вегас. Милях в восьмидесяти к северу от него на хороших картах вы найдете высохшее озеро Грум Драй-Лейк. Со времен второй мировой войны в том пустынном районе размещается множество испытательных полигонов. Самый известный – атомный полигон, где взрывались первые атомные заряды. Сейчас над этими безлюдными пространствами испытывается новейшая американская и иноземная авиационная техника, в том числе и наши МИГи, разными путями попадающие в США. В служебных документах тот район именуется Территорией 51, неофициально его прозвали Дримлендом, или Страной Чудес, – таковы позывные авиадиспетчерской службы тамошней авиабазы Неллис.

Декабрьским утром Боба Лазара попросили приехать в аэропорт, где проходили собеседования. Его и еще нескольких человек ожидал «Боинг-737», через полчаса приземлившийся на аэродроме Грум Драй-Лейк. Еще минут через десять автобус с затемненными стеклами остановился у подошвы крутого холма. В склон его были вмонтированы огромные двери, выкрашенные под цвет горы. Дверей было несколько, они вели в ангары, внутри соединявшиеся коридорами. Это и был объект Эс-4.[20]

Работало там двадцать два сотрудника. Охранников, по словам Лазара, было втрое больше, и были они грубоваты. Без них невозможно было шагу ступить, поэтому Бобу довелось увидеть лишь малую часть подземелья. В первый же день ему отвели комнату и оставили наедине со стопкой машинописных страниц, а речь в них шла о летающих дисках. Информация была выборочная, немногословная, но конкретная, с упором на систему тяги дисков. В синей папке были черно-белые фотографии погибших уфонавтов, медицинское заключение о вскрытии. Боб уже был готов к такому повороту. Едва переступив порог объекта, он обратил внимание на висевшую в коридоре крупноформатную фотографию летающего диска. Внизу стояла подпись: «Они здесь!»

При втором посещении объекта Лазару как бы невзначай показали летающую тарелку в натуре. Ему понадобилось пройти в комнату на другой стороне ангара. Сопровождавший охранник сказал: вопросов не задавать, смотреть перед собой!

В ангаре был диск. Он выглядел новеньким, как будто был только что отштампован, без швов и сочленений, футов 30—35 в поперечнике. Стоял на полу, без шасси и подставок. В верхней суженной части нечто похожее на иллюминаторы, но, непрозрачные, они даже казались темнее, чем корпус.

А в третий приезд Боб увидел летающий диск в деле.

«Смеркалось, я вышел из ангара. Диск уже был снаружи. Не знаю, его выкатили из ангара или сам он оттуда выбрался, только теперь он стоял на земле. Поблизости находился человек с рацией. Мне было ведено стать рядом и никуда не отходить. Человек разговаривал с диском… Какое-то время диск оставался неподвижным, но вот под ним полыхнуло синеватое пламя, послышалось слабое шипение… Диск легко оторвался от земли, если не считать этого шипения, но и оно прекратилось, как только диск поднялся футов на двадцать или тридцать. Покачался с боку на бок и снова сел. Вроде бы ничего особенного, но это было потрясающе. На меня прямо-таки оторопь нашла. Магия!»

Он не знал, кто находился в диске. Человек с рацией давал указания, диск молчал, во всяком случае, в его присутствии, а пробыл там Боб недолго. В общей сложности он видел на объекте девять дисков и лишь один при испытании. Все ли диски находились в летном состоянии, он не мог сказать. На одном заметил повреждение – отверстие в четыре-пять дюймов, похожее на прострел.

В марте 1989 года журналист Джордж Кнапп впервые представил телезрителям этого человека, утверждавшего, что он работал на секретном объекте Эс-4. Лицо его было затемнено, и тогда он назвался просто «Деннисом». Год спустя Кнапп показал документальный кинофильм «НЛО: бесспорное доказательство?» с участием того же молодого ученого. Впоследствии будет еще много теле– и радиоинтервью, и станет известно не только настоящее имя этого человека, но и многие пикантные подробности биографии Роберта Скотта Лазара. В первой же телепередаче Кнапп напрямик спросил его: как он думает, что будет с ним, когда власти узнают о разглашении им государственных тайн? Никаких иллюзий на этот счет «Деннис» не строил. Он объяснил, что пришел на телестудию, чтобы попытаться отвести от себя уже нависшую угрозу. Его запугивали судом, домашний телефон его прослушивался, в его машину стреляли… Но больше всего он боялся тихой расправы, какого-нибудь «несчастного случая». Потому и решился поскорее рассказать обо всем публично, полагая, что тем может отвести от себя угрозу физического устранения. Назвал Лазар и другой мотив, побудивший его нарушить присягу хранить государственную тайну.

«Это преступление не только против американского народа, но преступление против всего ученого сообщества, частью которого некогда был и я. Несправедливо все это скрывать от ученых. Найдется множество людей, способных куда лучше разобраться в этой информации. Они бы, вне всяких сомнений, добились большего, чем та горстка, что работает в пустыне, не имея всей необходимой аппаратуры, говорю это со всей ответственностью, чтобы должным образом проанализировать то, с чем имеют дело.»

Так самокритично высказался Боб Лазар о себе и своей роли на объекте Эс-4. Его туда пригласили в качестве эксперта по силовым установкам в надежде, что он сумеет разобраться в тонкостях двигателя летающего диска. На эту тему Боб рассуждал охотно. Помимо высказываний по радио и с телеэкрана, он наговорил видеокассету для рассылки специалистам, которых мог заинтересовать принцип тяги дисков. Лазар рассказал обо всем, что узнал или о чем только догадывался после очного знакомства с диском.

Это был третий диск, увиденный им на объекте. Двери в нем не было, просто проем. Внутри никаких углов, все округлое, гладкое, воскового цвета. Приводимые подробности в разных вариациях были известны и ранее. Но каждое слово о двигателе диска вызывало интерес. И удивление.

«Точно по центру диска проходит полая колонна, это волнопровод (wave guide), улавливающий гравитационную волну. Основание колонны покоится на реакторе античастиц, с виду это полусфера, и лежит она на небольшой плите. Реактор не нагревается. Когда я наблюдал его в действии, он создавал вокруг себя некое странное поле… Гравитационное поле возникает в результате не совсем понятной реакции.»

Размерами реактор вполовину баскетбольного мяча. Топливом служит элемент, занимающий в периодической системе химических элементов 115-е место. В земных условиях такой сверхтяжелый элемент не встречается. Но у американцев, по словам Лазара, имелось около пятисот фунтов элемента 115. Он оранжевого цвета, очень тяжелый. Для заряда реактора требуется всего двести граммов такого вещества.

«Существуют некие магические комбинации протонов и нейтронов, творящие элементы. Как раз это, по всей видимости, там и происходит. При бомбардировке протонами он (элемент 115) превращается в элемент 116, затем выделяет антивещество и с этим веществом вступает в реакцию, называемую реакцией аннигиляции. Мне кажется, они добились почти стопроцентной эффективности термоэлемента (thermocouple), того элемента, который вырабатывает энергию и создает постоянную гравитационную волну в волнопроводе, так что излишки энергии они используют по своему усмотрению.»

Фрагментарное цитирование наверняка вызовет много вопросов. Но, полагаю, и полный текст положения не поправит. Лазар сам блуждает в потемках и не скрывает этого. Он на ходу придумывает термины, строит догадки, не переставая удивляться тому, что рассказывает. То и дело с уст его срывается слово «диковинный», «странный» (bizarre).

Но вот реактор заряжен. Что дальше?

«В нижней части диска установлены три гравитационных усилителя. Для чего? Вообразим диск в открытом космосе, и вот все три гравитационных генератора фокусируются в некую точку, – куда вам нужно лететь. Воспользуемся такой аналогией: перед вами на столе расстелен тонкий резиновый лист, углы его пришпилены кнопками. Положите на край резинового листа камень и представьте себе, что это ваш космический корабль. Теперь выбирайте точку, любую точку в пределах листа, куда вам нужно лететь. Для этого защемите пальцами то место и подтяните его к своему кораблю. Так фокусируется и подтягивается точка. Вы отключаете гравитационный генератор, и камень (или космический корабль) движется за растянутой резиной. В космосе нет и не может быть прямолинейного полета. Он (корабль), искривляя пространство и время, следует за пространством по мере того, как оно отступает.»

Из другого интервью:

«Если представим себе космос лоскутом материи и если скорость света – предел, потребуется слишком много времени даже при световых скоростях, чтобы из точки А попасть в точку Б. Вы не можете превысить ее (скорость света), во всяком случае, в этой Вселенной,… Но вот вы на корабле, который способен сам создавать мощное гравитационное поле. В этом случае, где бы вы ни находились, достаточно включить гравитационный усилитель и попросту скатать, свернуть пространство – время. Затем генератор отключается – всего-то навсего легкий щелчок – и вы далеко от того места, где только что находились, между тем время даже не сдвинулось, потому что вы отключили его. Это кажется заумью. Людям понять это трудно, а твердолобые упрямцы ученых сообществ ни за что не признают подобного факта.»

И впрямь это трудно понять, как это небо «свивается, словно свиток», если вспомнить Откровение Иоанна Богослова. Но именно так, скатывая пространство и время, путешествуют герои научно-фантастических романов. И не все ученые упрямы и твердолобы, как полагает Лазар. Задолго до него подобные идеи встречались в ученых трудах и обсуждались на симпозиумах – об искривлении пространства, о гравитонах, частицах – носителях энергии гравитации, о гиперпространстве, в котором «слово время в общепринятом значении теряет всякий смысл» (Джон Уилер). Даже образы, аналогии, коими пользуется Боб Лазар, уже мелькали на страницах солидных изданий, правда, вне связи с летающими дисками. Адриан Берри в блистательной книге «Десять грядущих тысячелетий», разбирая гипотезы о «сокращающих путь полетах», приводил (в 1974 году) очень похожий пример:

«Возьмите лист бумаги и отметьте на нем точкой положение Земли. В нижней части листа поставьте другую отметку, пусть это будет некое место в космосе на расстоянии пяти световых лет. Иначе говоря, чтобы пройти весь путь от верхнего края бумаги до нижнего, сигналу потребуется пять лет. А теперь скатайте бумажный лист так, чтобы обе точки соприкоснулись. Путь стал намного короче. Завершите эксперимент, проделав в бумажном листе два отверстия. Это и есть те самые „червоточины“, через которые сигнал вошел и вышел из гиперпространства, и на такое путешествие потребуется совсем немного времени.»

Легко сказать – скатайте пространство, проткните, подтяните его, остановите время… Ученый мир настороженно относится к подобным высказываниям, из чьих бы уст они ни звучали. И все же откуда Боб Лазар набрался подобных идей? Возникли у него после знакомства с материалами из синей папки? Родились из собственных наблюдений на объекте Эс-4? Или все это отзвуки общедоступной научной литературы…

Еще один эффект искривленного пространства в изложении Боба Лазара:

«Когда диски на скорости в семь тысяч миль совершают повороты под прямым углом, это вовсе не означает, что они в действительности совершают повороты. Такого рода иллюзия создается гравитационным искривлением. Когда гравитационные усилители отключены и диск покоится на земле, лишь тогда он перед нами предстает таким, каков он есть на самом деле. В остальное время вы видите только его искажение, и вам может показаться, будто он меняет форму, останавливается или летит…»

Проработав на объекте с декабря 1988 по март 1989 года, Лазар выезжал в Страну Чудес всего шесть или семь раз. Это не была работа в привычном смысле слова. Ему звонили, его предупреждали – в такой-то день он понадобится. Туда и обратно доставляли самолетом. Вряд ли все сотрудники объекта работали в таком режиме. Возможно, Лазар все еще проходил испытание, к нему продолжали присматриваться.

Разговоры между сослуживцами не поощрялись. При каждом передвижении по объекту Лазара сопровождал охранник. Но каким-то образом ему стало известно, что его взяли на объект после гибели троих ученых в мае 1987 года. Исследуя реактор античастиц, они его вскрыли, что-то забыв или не сумев отключить. Дело происходило на атомном полигоне, в вертикальной шахте. Опасались взрыва. И он таки произошел. Бронированную дверь разнесло, ученые погибли, пропала аппаратура в несколько сот тысяч долларов.

Для Лазара пребывание на объекте Эс-4 завершилось не столь трагично, но внезапно и по его собственной вине: он вздумал показать друзьям летающие диски.

Узнав, что испытания проводятся по средам – по статистике в тот день недели на прилегающих автострадах наименьшее движение, – Боб Лазар отправился вечером 22 марта 1989 года из Лас-Вегаса в Страну Чудес. С ним в машине были жена и двое друзей: Джин Хофф, предприниматель, и Джон Лир, известный авиатор. На уфосмотр в пустыню Лазар привез не просто любопытных, а знатоков, способных по достоинству оценить увиденное.

Едва установили телескоп, как со стороны полигона над горизонтом появился сгусток света. Он двигался скачками, затем, описав круг, канул за вершины гор. Всего минут семь находился он в поле зрения.

В следующую среду, 29 марта, компания в несколько ином составе опять была на месте. Вечер оказался удачным. Рассказывает Джин Хофф:

«Мы смотрели на юг, на горы, и он поднимался очень медленно, планировал по дуге очень плавно в каком-то странном полете. В окуляр телескопа хорошо был виден светящийся эллипс. А затем он совершил нечто невообразимое, как бы движение шагом. Остановится, продвинется, опять остановится и вдруг упадет до уровня гор. И опять взлетит над кряжем, при этом он светился… А потом вспыхнул так ярко, что мы попрятались за машину. Решили, что может взорваться. Но он спустился и опять плавно поднялся над горами, повисел немного, после чего медленно ушел туда, откуда появился.»

Третья среда оказалась последней. В тот вечер их было пятеро, среди них и Джон Лир. Готовились к наблюдениям, как вдруг вдали показалась машина охраны. Боб Лазар поспешил укрыться в скалах. Остальные объяснили охранникам, что приехали полюбоваться звездами. Телескоп предусмотрительно был наведен на Юпитер. Охранники сказали, что им все же лучше уехать, хотя они и находятся за пределами запретной зоны.

А Лазар напрасно прятался. Вторая группа охранников наблюдала за ними в бинокли ночного видения.

Когда машина выбралась на автостраду, ее остановил предупрежденный по рации шериф. Он задержал их почти на час, пока не установил личность каждого.

На следующий день Боба Лазара вызвали на военный аэродром близ Лас-Вегаса. Его допрашивали, ему угрожали. Агент ФБР приставлял к его виску пистолет.

После угроз по телефону и стрельбы по машине Лазар решился дать первое интервью. Проверкой сообщаемых им фактов занимались журналисты и уфологи. Почти год Джордж Кнапп изучал, расследовал, раскапывал все, что только можно было. В целом у него сложилось благоприятное впечатление о Лазаре.

«Он не претендует на знание тайн мироздания, не пытается казаться более значительным, чем есть на самом деле. Если чего-то не знает, так и говорит. Рассказ его вновь и вновь подтверждался, хотя мы по многу раз перепроверили факты.»

Кнапп разыскал людей, работавших с Лазарем в Лос-Аламосе. Некоторых удалось убедить выступить перед телекамерой. Однако в последний момент следовал отказ: людей запугивали по телефону, к ним являлись какие-то типы и угрозами или намеками давали понять, что для них будет лучше, если они останутся в стороне.

Самое странное, с чем Кнаппу пришлось столкнуться, – полное отсутствие документов, подтверждавших обыденные факты биографии Боба Лазара. После трагической смерти его первой жены, по словам Боба, все документы, оставленные на квартире, бесследно исчезли. Кнапп обращался в клинику, в архивах которой должна была храниться копия свидетельства о рождении Лазара. Никаких следов. В школе, в Калифорнийском университете, в технологическом институте, где Лазар учился и получал дипломы, невозможно было отыскать человека по имени Роберт Скотт Лазар.

И руководство Национальной лаборатории Лос-Аламоса сначала отрицало, что он у них работал. Лишь когда был предъявлен телефонный справочник этого закрытого учреждения, где в списке сотрудников значился не только телефон Роберта С. Лазара, но были указаны здание и кабинет, где его можно было когда-то отыскать, – руководство лаборатории признало, что Лазар действительно у них работал «на второстепенных должностях».

Труднее было доказать причастность Лазара к объекту Эс-4, но и тут нашлось подтверждение. Квитанция об уплате налогов – в США серьезный документ. И вот журналистам была предъявлена квитанция, удостоверявшая, что Роберт С. Лазар, проживающий в Лас-Вегасе, сполна уплатил налоги с жалованья, выплаченного ему разведуправлением ВМС в 1989 году. В квитанции было проставлено закодированное название объекта в штате Невада – Е-6722 с тремя литерами MAJ.

В то время о Бобе Лазаре распускались самые дикие слухи, будто он у себя дома устроил фабричонку по перегонке спирта, будто сам употреблял и продавал наркотики, вербовал девочек для борделей в Южной Америке. Ничего из этого не подтвердилось, но сам Боб признался, что в начале 1980 года он вместе с первой женой недолго управлял официально зарегистрированным борделем и пригороде Лас-Вегаса. А еще устанавливал электронную систему в подпольном борделе – по заказу хозяйки. Полиция тотчас возбудила дело против хозяйки подпольного борделя, та выдвинула контробвинения, в результате Лазар получил небольшой условный срок. Все это было ударом не только по репутации Лазара, но и по его рассказу о Стране Чудес. Как заметил Лазар в одном интервью, на сверхсекретный объект Эс-4 он был, возможно, принят отчасти благодаря своей пестрой биографии: «Я человек, которого легко смешать с грязью».

Но интерес к личности Лазара и его рассказам не убавился. В июне 1990 года астронавт Эдгар Митчелл три дня провел в беседах с Бобом. Об этом сообщил Джин Хофф, присутствовавший при встрече. У доктора Митчелла сложилось мнение, что Лазар действительно был вовлечен в какой-то секретный «черный проект». Авторитетный уфолог Жак Валле также встречался с Лазаром. И на него тот произвел впечатление человека, которому можно верить. В телевыступлении доктор Валле высказал неожиданное предположение: «А что, если ему (Лазару. – Авт.) все эти вещи были показаны умышленно, быть может, для того, чтобы отвлечь внимание от других вещей? Мое мнение вполне определенно: он говорит правду, он искренне озабочен тем, что с ним происходит, и хочет в этом разобраться.»

По традиции всем, кто выступает с сенсационными заявлениями о пришельцах и летающих тарелках, уфологические организации предлагают пройти проверку на детекторе лжи. Шесть раз садился Лазар в кресло полиграфа, и лишь однажды тест выдал сомнительный результат. Специалисты, изучив материалы тестов, пришли к выводу: Боб Лазар говорит правду.

Но Бобу предстояло еще одно испытание – сеансы регрессивного гипноза. Поводом явились жалобы самого Лазара: иногда он затруднялся вспомнить события на объекте Эс-4. Некоторые дни, проведенные там, помнил хорошо, о других в памяти зияли провалы. Сеансы гипноза проводил доктор Лейн Кек. И он не усомнился в искренности Лазара, высказав предположение, что его пациент подвергался воздействию каких-то препаратов (с хвойным запахом, по словам Лазара) и целенаправленному гипнозу по внушению страха перед последствиями за нарушение режима секретности.

А случалось ли Бобу встречать в ангарах «маленьких человечков»?

Нет. Если не считать одного случая. С двух сторон в коридор выходили двери. Одни вели в ангар, другие в кабинеты. В дверях кабинетов на уровне глаз имелся застекленный проем. И как-то, проходя по коридору, он увидел такую картину: двое мужчин в белых халатах беседуют с низкорослым, длинноруким существом. Чуть позже, когда Лазар той же дорогой возвращался к себе, за дверью никого уже не было, ни халатов, ни «малыша». Лазар не исключал возможности, что вместо пришельца сидела кукла, а вся сцена была разыграна, чтобы проверить его реакцию.

Но информацию о «маленьких человечках» он получил в первый же день из синей папки. Пришельцы в тех текстах фамильярно-ласково назывались «малышами» (kids). И опять же Лазар допускал, что его пичкали дезинформацией. Во многое из того, что он прочитал, поверить было трудно. Хотя все, что касалось его специальности – силовая установка, – оказалось верным.

В синей папке говорилось о работе с пришельцами, и не где-нибудь, а на объекте Эс-4. Причем не только о сотрудничестве, но и о конфликтах. Пришельцы настаивали, чтобы в их комнаты не входили охранники с оружием. Предупреждали: от какого-то излучения патроны могут взорваться. Однажды так и случилось, несколько охранников погибло. Были потери и среди научного персонала. Произошло это в конце 1970-х годов. После этого работы с пришельцами на объекте Эс-4 были прекращены.

Самым нелепым Лазару показалось содержание текста, в котором речь шла о религии. Он прочитал его, но обсуждать отказывался. Ответы из него приходилось буквально вытягивать. Боялся показаться слишком наивным, доверчивым? Или такого рода вещи ему были чужды? Но Джордж Кнапп настаивал. Отрывок из интервью:

ЛАЗАР. – О, послушайте, но это же чушь несусветная!

КНАПП. – Я не прошу давать оценку фактам. Просто расскажите, что вы прочитали в том докладе, распространяемом, быть может, самым секретным учреждением в мире.

ЛА3АР. – Это настолько далеко от…

КНАПП. – Хорошо, замечания ваши приняты! О чем там говорилось?

ЛАЗАР. – О том, что мы – контейнеры. Именно так воспринимают нас пришельцы. Мы просто контейнеры.

КНАПП. – Контейнеры – для чего?

ЛАЗАР. – Контейнеры – и все тут. Может, для душ. Мы вправе строить какие угодно предположения. По тем документам выходит, мы просто контейнеры. Религия для нас была специально создана, и вот мы имеем некий свод правил, установок с единственной целью – не портить контейнеры.

Итак, мы – контейнеры. Не слишком лестно для нашего самолюбия. Но сколько бед происходит в мире из-за неточности перевода. Ведь можно подобрать более благозвучное слово того же значения. Не контейнеры, а емкости. Уже лучше. Или – сосуды. Именно так в церковных текстах говорится о человеке, существе бренном и слабом, – сосуд скудельный. В Деяниях апостолов о Павле сказано: «…яко сосуд избран Ми есть сей, пронести имя Мое пред языки…». Сосуд избран – совсем другое дело!

Главное функциональное свойство контейнера, емкости, сосуда – быть чем-то наполненным. И, если верить синей папке, нас время от времени наполняли. В «контейнеры» вносились не только генетические коррективы, но и духовное содержание. Будда, Иисус, Магомет – все они были созданы или спущены на планету Земля, дабы наполнить благими помыслами те самые скудельные сосуды.

«Сокол» в своем интервью говорил о «Желтой книге», в которой собрано все, что удалось узнать от ВВС о наших земных религиях и той, которую исповедуют сами пришельцы. Свою религию они называют универсальной, суть ее в том, что Вселенная почитается Верховным божеством. Но если наши земные религии были «спущены» сверху, это означает, что они лишь первое посвящение, первая ступень к высшей вселенской религии, к которой человеку еще только предстоит приобщиться. (Не та ли это pелигия, котоpую исповедовал Альбеpт Эйнштейн? Веpит ли он в Бога, спpосили ученого, и он ответил: «Я веpую в Бога, котоpый пpоявляет себя в гаpмонии всего сущего, а не в того Бога, котоpого заботят поступки и судьбы людей»).

Становится ясно, почему «Желтая книга» засекречена на порядок выше, чем технические тайны летающих дисков. Разведчики понимали, что имеют дело с адской машиной, способной в клочья разнести хрупкую стабильность современного мирз. Быть может, потому и было принято решение исподволь готовить страждущее человечество к ошеломляющим откровениям. Даже люди искушенные и подготовленные, читая секретные материалы, постоянно ловили себя на мысли о дезинформации. И надо полагать, дезинформация в тех документах шла вперемежку с правдой.

Но с какой целью? Довести до абсурда утверждения уфологов и тем самым опорочить их в глазах людей? Недальновидно, примитивно. К тому же рассказами о том, что нашу планету издавна посещали инопланетяне, опекая и пестуя землян, наполнены книги приверженцев теории древних астронавтов. Но с чего вдруг разведслужбы решили пропагандировать эту теорию?

Если религии с их моральными заповедями нам все же были спущены сверху, неизбежен вопрос: куда, в какие дали безбрежного космоса мы должны с благоговением направить мысленные взоры и мощные телескопы?

Линда Хау, в спешке прочитавшая президентские бумаги, запомнила, что родная планета пришельцев находится от нас на расстоянии 55 световых лет и что ее согревают сразу два солнца. «Сокол» назвал местом обитания «маленьких человечков» двойную звездную систему Дзета-1 и Дзета-2 в созвездии Сетки. Описывая внешность ВВС, «Сокол» привел поразительную деталь: у них двойное веко, очевидно, для того, чтобы уберечь глаза от чрезмерного света двух солнц. Как ни странно, и Боб Лазар вычитал в синей папке о том, что малыши к нам прилетают с планеты, вращающейся вокруг Дзеты-1 и Дзеты-2 Сетки. «Сокол» утверждал, что пришельцы живут на третьей по счету планете, а Лазар называл четвертую. Но это же мелочи. Известно главное: место старта – бинарная звездная система Дзета Сетки.

Тут сердце каждого, кто искушен в уфологии, должно встрепенуться от гнева: «Эти стервятники „Сокол“ и „Кондор“ вкупе с Линдой Хау и Лазарем нам попросту головы морочат! Не может быть такого!» Наверняка найдутся другие, кто скажет про себя: «Все верно – Дзета Сетки! Они оттуда, они уже здесь!»

Задолго до организованной разведслужбами утечки информации о летающих дисках именно эта двойная звездная система из созвездия Сетки была названа как место обитания пришельцев.

ИТАК, ДЗЕТА СОЗВЕЗДИЯ СЕТКИ?

Теория древних астронавтов. – Библейские пророки и пришельцы. Книга М. Джессупа «Библия и НЛО». – Откуда они прилетели? – Печальная повесть Бетти и Барни Хилл. – Звездная карта в летающем диске. – Сеансы у доктора Саймона. – Регрессивный гипноз вчера и сегодня. – Бетти во сне рисует карту. – Одержимая Марджери Фиш: ищу две дюжины звезд среди миллиардов. – Дзета Сетки – родина пришельцев. – Правда или дезинформация?

Нашу планету издревле посещали посланцы иных миров. И не просто посещали, они помогали становлению рода человеческого. Земляне, долгое время пребывавшие на низшей ступени развития, гостей с неба принимали за богов. Воспоминания о них сохранились во многих легендах и мифах. Завершив свою миссию, инопланетяне улетели, предоставив нам самостоятельно пройти нелегкий путь от дикости до высот цивилизации. Возможно, и теперь они нас посещают, но по разным причинам стараются не обнаруживать своего присутствия…

Так говорят сторонники теории древних астронавтов.

«Теория» тут, пожалуй, не самое точное слово. Скорее, это некий полигон для обкатки самых неожиданных гипотез. По одной из них, к примеру, из космоса на Землю прилетели как раз представители рода человеческого. Здесь они смешались с земными приматами, слегка облагородили их, построили блистательную цивилизацию, которая позже погибла в какой-то глобальной катастрофе. На развалинах первой цивилизации с большим трудом была построена та, в которой мы сейчас живем.

Все это было давно, очень давно. Явных свидетельств таких посещений (палеоконтактов, по-научному) уже не найти. Но у приверженцев теории есть целый набор легенд и мифов, памятников материальной культуры, наскальных рисунков, рельефов и просто предположений о былых контактах человека с инопланетянами. Это развалины Тиауанако, рисунки пустыни Наска в Южной Америке, Баальбекская терраса в Ливане, фрески Тассили в Сахаре с фигурами, похожими на астронавтов…

Противники теории отвергают мифы и легенды, вернее, отвергают их интерпретацию, оспаривают датировку памятников, объяснение рисунков и скульптур. Но поскольку оппоненты о предметах спора ничего вразумительного не могут сказать, теория древних астронавтов продолжает уверенно держаться на плаву. Широкой публике больше известна ее примитивная версия, растиражированная книгами Эриха фон Дэникена.

Едва ли не с рождения теории в сфере ее интересов оказалась Библия. Дональд Мензел, астроном из Гарварда, сетовал на то, что в 1953 году он имел неосторожность включить в свою книгу главу «Библия и летающие тарелки». Тем самым он открыл ящик Пандоры: писатели-уфологи принялись на свой лад перетолковывать библейские сюжеты, в которых им мерещились инопланетяне.

Мензел же утверждал, что не было никаких НЛО в библейские времена, как нет их и сегодня. И пытался это доказать на примере видения пророком Иезекиилем спустившейся с неба огненной колесницы. «И я видел: и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него…» (Иезекииль, 1, 4). Кое-кому эти строки могли напомнить телекадры взлета или посадки космического корабля. Но доктор Мензел заверил читателей, что Иезекииль стал свидетелем редкого и красочного природного явления – ложных солнц, окруженных ореолами. «Несомненно, это была буря, которая наполнила небо ледяными кристаллами и снежинками, они-то и вызвали это явление», – утверждал Мензел.

Поскольку дело происходило в знойной Вавилонии, в четвертый месяц древнееврейского календаря, один из самых жарких в году, не все поверили Мензелу, к тому же он не смог объяснить сопровождавший это явление шум – «как бы шум многих вод, как бы глас Всемогущего, сильный шум, как бы шум в воинском стане…» (Иезекииль, 1, 24). Ведь ложные солнца бесшумны.

С подсказки ли Мензела или без нее, но многие авторы обратились к Священному Писанию, стали перечитывать его новыми глазами, находя убедительные свидетельства тому, что сегодня называется наблюдением НЛО. В центре внимания, помимо пророка Иезекииля, оказались Илия и Енох, оба вознесенные на небеса. Эпизоды с огненными знамениями, лучезарными ангелами, вестниками и просто голосами, ослепительными вспышками света (явление Савлу на пути в Дамаск) или яркой звезды, приведшей пастухов в Вифлеем, даже взрыв, уничтоживший Содом и Гоморру, – все, что прежде атеистический ум почитал бреднями, а теологиортодоксы – божественным чудом, в рамках теории древних астронавтов находило рациональное объяснение.

В 1956 году Моррис Джессуп выпустил книгу «НЛО и Библия». Для астронома и физика тема была необычна. Но Джессуп и был необычным астрономом. Многие годы он отдал изучению древних цивилизаций в Андах, в джунглях Центральной Америки, на плоскогорьях Мексики. Его наблюдения и гипотезы легли в основу теории древних астронавтов. Вскоре после первого нашествия летающих тарелок в конце сороковых годов Джессуп пришел к выводу, что Библия может стать связующим звеном между чудесами и заповедными тайнами древней истории. Ученые не желают иметь дела с чудесами, правоверные теологи не смеют поступиться ими. В результате огромный пласт человеческой истории остается белым пятном.

По мнению Джессупа, все описанные в Библии происшествия, сколь бы невероятными они ни казались, происходили на самом деле. Смысл этих происшествий был выше разумения пастухов, скотоводов, земледельцев, но они их описали, как смогли и как сумели. Нам остается убрать фантастические наслоения, и мы обретем ядро истины.

Внимательное чтение Библии убеждает, что она не ограничивает жизнь человекообразных существ земными пределами. Кто такие сыны Божий, что брали в жены приглянувшихся им дочерей человеческих? Это после них появились «на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божий стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им…» (Бытие, 6, 4). В книге Иова те же сыны Божий – ангелы в представлениях примитивных землян – предстают перед Господом по окончании космического путешествия: «…между ними пришел и сатана. И сказал Господь сатане: откуда ты пришел? И отвечал сатана Господу и сказал: я ходил по земле и обошел ее» (Иов, 1, 6-7).

Во многих стихах Ветхого и Нового Завета Джессуп находил подтверждение гипотезе о палеоконтактах. Общий же вывод таков: некая инопланетная цивилизация издавна присматривает за человечеством, как пастырь присматривает за своим стадом. Временами присмотр бывал строгим, временами не очень. А те маленькие человечки, которых нередко видят в приземлившихся летающих тарелках, образно говоря, сторожевые псы, заблаговременно присланные на Землю перед возвращением хозяина и пастыря.

Через три года после выхода книги Джессупа с подобными идеями выступил советский математик М. М. Агрест. О его взглядах американцы узнали из переведенной книги Иосифа Шкловского «Вселенная. Жизнь. Разум». Кстати, эта книга известного астрофизика дала второе дыхание теории древних астронавтов. На фоне массовых наблюдений НЛО теория переживает расцвет в 1960-е годы. Несть числа всевозможным гипотезам: когда и зачем к нам прилетали инопланетяне, какие следы, воспоминания по себе оставили. Но даже тогда никто не отваживался гадать – откуда они к нам прилетели? – пока при раскручивании одного уфологического эпизода само собой не всплыло имя этой звезды.

История пленения пришельцами супругов Бетти и Барни Хилл хорошо известна. Она рассказывается со множеством пикантных подробностей, среди которых иногда теряется важная деталь – звездная карта на стене летающего диска.

Лунной ночью 19 сентября 1961 года они возвращались из Канады домой в Нью-Гэмпшир. Пришельцы остановили их машину и увели супругов в свой корабль для каких-то медицинских обследований. Когда все было сделано, уфонавты отпустили Бетти и Барни, предварительно стерев в их памяти все происшедшее. О событиях той сентябрьской ночи мир узнал несколькими годами позже после сеансов регрессивного гипноза, которому подвергли супругов в клинике доктора Саимона.

Что же произошло тогда на борту летающего диска?

Бетти освободилась первой. И пока мужа держали в соседнем отсеке, она, успокоившись после неприятных процедур, разговорилась с командиром корабля, он почему-то ей показался там главным. Бетти спросила, откуда они прилетели?

Командир подвел ее к висевшей на стене карте. Никаких надписей на ней не было, большие и малые кружочки, просто точки, соединенные разной толщины линиями или пунктиром. Знает ли Бетти, где находится ее Солнце, спросил командир. Разумеется, Бетти не узнала Солнца на карте. И командир не смог или не захотел ей объяснить, откуда они прилетели.

Во время сеанса доктор Саймон попросил Бетти нарисовать ту звездную карту, как она ей запомнилась. И Бетти, оставаясь в состоянии гипноза, нарисовала. Два кружка на карте соединялись пятью линиями, что, очевидно, указывало на оживленные сообщения. Четыре звезды соединялись двумя или тремя линиями. От двух шли пунктирные маршруты. Всего же на рисунке насчитали двадцать шесть кружков и точек. Такая получилась карта.

Происшествие с супругами Хилл многие воспринимали как курьез, не более. Бетти и Барии ехали ночью. Увидели в небе странный свет, который приближался. Остановили машину, вышли на пустынную дорогу, чтобы посмотреть на свет в бинокль. А затем продолжили путь и благополучно добрались до дома.

Благополучно ли? Одежда порвана, башмаки истоптаны, капот машины в несмываемых пятнах… Удивило и то, что домой приехали на час позже, чем предполагали, учитывая расстояние и скорость. Этот час оказался стертым из памяти супругов, зато всплывал во сне кошмарами. Это и привело их в клинику Бенджамина Саймона. Погрузив супругов в гипнотическое состояние и разблокировав их память, доктор Саймон расспрашивал – каждого порознь, в отдельной палате – о происшествии, невольными участниками которого они стали.

В середине 1960-х годов сеансы регрессивного гипноза для жертв уфологических инцидентов еще были внове. Сегодня известны десятки, если не сотни гипнотических исповедей. Люди рассказывают о давних или недавних эпизодах своей жизни, когда их силой куда-то увлекали маленькие уродцы, что-то с ними проделывали, а затем отпускали, вытравив из памяти случившееся.

Сеансы для супругов Хилл организовало и оплатило уфологическое общество НИКАП. Его председатель Дональд Кихо тем не менее считал, что рассказ супругов, скорее всего, плод воображения. А звездную карту Бетти многие расценили как графическое приложение к этой курьезной истории. И только школьная учительница Марджери Фиш из Оук-Харбор, штат Огайо, поверила в правдивость рассказа Бетти и вознамерилась это доказать на примере карты.

Марджери понимала, что ей предстоит: среди миллиардов звезд Млечного Пути отыскать уголок космоса, где две дюжины светил расположились бы именно так и в том порядке, как они изображены на рисунке Бетти Хилл. К тому же их следовало представить в трехмерном пространстве, как смотрелись бы они с неведомой планеты, откуда стартовали уфонавты. Задача казалась невыполнимой. Но Марджери заключила, что речь пойдет о ближайших к нам звездах. А это существенно сужало круг поисков.

Прежде предстояло отыскать на карте Солнце. Марджери рассудила, что сообщение между искомой звездой и Солнцем не должно быть интенсивным. К тому же движение должно быть односторонним: они прилетают к нам и возвращаются обратно. От нас – никаких полетов.

От одной большой звезды к малой звезде на карте вели не параллельные линии, которые, возможно, означали обоюдные посещения, а два сходящихся луча. Один луч – путь туда, второй – обратно. Эту малую звезду Марджери Фиш условно приняла за Солнце.

Началась работа – построение трехмерной модели пространства, в которой занесенные в звездные каталоги светила по отношению к Солнцу расположились бы так, как на карте Бетти Хилл. После пяти лет прикидок, поисков, разочарований и находок школьная учительница из Оук-Харбор смогла назвать девять звезд, расположенных по отношению к Солнцу именно так, как их обозначила Бетти Хилл. Неужели просто совпадение?

С небольшой натяжкой удалось привязать к точкам на карте еще несколько звезд. Но трем звездам вообще не нашлось соответствия в каталоге. И только три года спустя, когда вышло в свет новое уточненное и дополненное издание «Каталога ближайших звезд» Глиезе, Марджери Фиш смогла опознать последние безымянные точки. Те три звезды назывались именем составителя каталога – Gliese 86.1, Gliese 95 и Gliese 97.

Опознание последнего звездного треугольника сочли доказательством того, что карта Бетти Хилл не выдумка и что Марджери Фиш отыскала ей место в космосе. Почему?

Потому что между 1961 и 1963 годами, когда Бетти начертила карту, а Марджери искала по ней звезды, ни один астроном не мог знать, что последние три из опознанных звезд займут то положение, какое они обрели в уточненном каталоге, вышедшем только в 1969 году.

Именно так, если верить Ральфу Блуму, отозвался об этой истории Аллен Хайнек, всегда считавший себя прежде всего астрономом и лишь потом уфологом.

Марджери Фиш назвала искомую звезду: бинарная звездная система Дзета-1 и Дзета-2 созвездия Сетки! (дзета – буква греческого алфавита, по счету шестая, и это указывает на степень яркости звезды. Самая яркая звезда созвездия обозначается как альфа). От этих звезд на карте Бетти были проложены маршруты к хорошо известным астрономам светилам Тау Кита и 82 Эриданы. Может, карта когда-нибудь станет путеводной для будущих космических колумбов?

Результаты изысканий Марджери Фиш были настолько скандальны, что о них постарались забыть и вскоре забыли. Лишь двадцать лет спустя двойная звездная система Дзета-1 и 2 из созвездия Сетки неожиданно вновь взошла на уфологическом небосклоне, теперь уже с подачи разведслужб.

Опять головоломка! Правда или дезинформация? Дезинформация, которую для вящего правдоподобия приправили наработками учительницы из Оук-Харбор, не заботясь о том, верны ее расчеты или нет. В конце концов при миллиардах звезд в просторах Млечного Пути любому чертежу с любым раскладом звезд всегда отыщется соответствие. Так рассуждали те, для кого было важно сохранить душевное спокойствие и равновесие.

УФО– ЦИРК

Роберт Очслер ищет Мэджестик-12. – Рекомендации адмирала Инмана. Встреча в ЦРУ. – Обед с контр-адмиралом Шапиро. – Цирку требуется консультант по НЛО. – Представление «Космическое путешествие»: точная информация плюс развлекательность. – Выставка инопланетной техники. – Прозрачный гроб для пришельца. – Пост НОРАД в Мексиканском заливе. – Происшествие в Далласе. – Визит странного полковника. – НЛО стартует из оврага. – Конец цирковой программы.

Тринадцатого мая 1988 года на церемонии открытия нового компьютерного центра Агентства национальной безопасности после приветственной речи адмирала Боба Рэя Инмана к нему подошел человек средних лет и со словами «Был бы вам весьма признателен, если б вы мне помогли связаться с людьми из Мэджестик-12» вручил адмиралу свою визитную карточку. Как знать, какую реакцию подобная просьба вызвала бы в другой обстановке, но тогда и там, в окружении разведчиков, экспертов, официальных лиц…

Адмирал скользнул глазами по визитке: Роберт Очслер, президент компании «Роботс интернэшнл», улыбнулся и, протянув на прощание руку, произнес: «О'кей!» Одно только это можно было расценить как успех: адмирал Инман бровью не повел при упоминании сверхсекретного комитета Мэджестик-12. А уж ему ли было о нем не знать! К тому времени, правда, Инман был в отставке, но в былые годы он занимая ключевые посты в разведслужбах: был заместителем директора ЦРУ, шефом разведки ВМС, наконец, директором Агентства национальной безопасности.

Роберт (Боб) Очслер был человеком иного мира. Специалист по робототехнике, он одно время конструировал хитроумные приборы и системы для кораблей «Аполлон». А в тот момент возглавлял фирму и преподавал робототехнику в институте имени Франклина в Филадельфии. Был у него и другой круг интересов. Очслер представлял уфологическую организацию МУФОН в своем штате Мэриленд, руководил уфологической группой в Аннаполисе и многие годы вел радиопрограмму «НЛО сегодня», которую можно было слушать на территории всей страны.

Время шло, а Инман не подавал о себе вестей. И тогда Боб Очслер сам ему позвонил. Теперь он обращался к адмиралу Инману не только от себя лично, но и по рекомендации двух англичан – писателя-уфолога Тимоти Гуда и адмирала флота, лорда Питера Хилла-Нортона, в прошлом начальника штаба вооруженных сил Великобритании. Последней рекомендацией невозможно было пренебречь.

Итак, чем он, Инман, может быть полезен мистеру Очслеру?

Боб Очслер просил адмирала связать его с человеком, который помог бы провести в жизнь программу ознакомления общественности с реалиями НЛО на основе самодостаточного уровня осведомленности в этих вопросах. Очслер заверил адмирала, что одобряет официальную политику правительства в отношении НЛО, а поднимаемый им вопрос интересует его как человека, имеющего влияние на публику благодаря всеамериканскому радиоэфиру.

Инман пытался отговориться тем, что в настоящее время имеет смутное представление об этих проблемах, поскольку вот уже семь лет как в отставке, но пообещал рекомендовать Очслера двум своим коллегам из разведки, которые, возможно, чем-то ему помогут.

Первым был заместитель директора ЦРУ по науке и технологии Эверетт Хайнеман. Он принял Очслера в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли 10 августа 1989 года. Очслер явился туда с папкой последних цветных фотографий НЛО, а во время беседы – говорил в основном он – предлагал для общей пользы дела наладить связь между уфологами-дознавателями и ЦРУ. Предлагал также написать книгу об НЛО, для чего ему потребуется доступ к секретным архивам. Говорил о необходимости решить загадку увечья скота, ибо общественность встревожена не на шутку…

Хайнеман слушал с непроницаемым видом. Лишь однажды, когда Очслер упомянул о Территории 51 и объекте Эс-4, где хранятся инопланетные диски, Хайнеман то ли удивился, то ли заинтересовался и сказал, что ничего об этом не знает, но проверит.

Лишь на первый взгляд место и тема подобного разговора могут показаться странными. Прежде разведка сама выбирала людей: Эменеггер и Сандлер, Билл Мур и Линда Хау, с помощью которых проводилась плановая утечка информации. Теперь же Боб Очслер предлагал себя разведке как раз для этих целей. Но, может, он вышел не на того человека?

Три недели спустя Хайнеман позвонил Очслеру и сказал, что не видит возможности для сотрудничества ни по одному из поднятых им вопросов.

Вторая встреча была с контр-адмиралом Самнером Шапиро, директором разведки ВМС в 1978—1982 годах. К тому времени Шапиро вышел в отставку, быть может, потому разговор получился откровенным. С человеком, рекомендованным ему одним из высших чинов разведслужб, Шапиро чувствовал себя раскованно, тем более что встреча проходила в ресторане.

Самнер Шапиро подтвердил, что летающие диски оснащены реакторами античастиц. Назвал размер и вес реактора. И это пока единственное подтверждение тому, что рассказал о силовых установках летающих дисков Боб Лазар.

С увлечением говорил Шапиро о том, как ученым удалось разгадать секрет разъема дисков на сегменты. Диски оказались чем-то сродни восточным шкатулкам с секретом: они сами раскрываются, надо только знать, где и в какой последовательности нажимать кнопки.

Очслер повторил свои предложения о сотрудничестве. Шапиро обещал навести справки и дать ответ при следующей встрече. Она состоялась несколько месяцев спустя и закончилась быстро – совсем в ином ключе. Очевидно, Шапиро получил к тому времени неблагоприятную информацию о своем собеседнике.

Стоит отметить еще один важный момент телефонного разговора Очслера с адмиралом Инманом (20 июля 1989 года). Очслер задал ему вопрос:

«Как вы полагаете, станут ли захваченные летательные аппараты доступны для технологических исследований? Я имею в виду – помимо военного персонала?»

«Лет десять назад я бы ответил „нет“. Но при нынешней тенденции к большей открытости такое возможно», – со всей откровенностью ответил Боб Инман.

Таким образом, стараниями Очслера и Тимоти Гуда было получено еще одно подтверждение тому, что США действительно владеют летающими дисками и что военные в какой-то мере научились с ними обращаться.

В апреле 1990 года в Юэрика-Спрингс, штат Арканзас, проходила конференция уфологов. Боб Очслер послал адмиралу Инману приглашение с просьбой оказать им честь – открыть конференцию или прислать видеокассету с записью своего выступления. Адмирал через помощника ответил кратко: обсуждение в любой форме информации, полученной Очслером от бывших руководителей разведслужб будет расцениваться как нарушение режима секретности со всеми вытекающими последствиями.

В сентябре 1989 года Тимоти Гуд получил письмо от директора некой Группы специального развития. Название это ничего не говорило Гуду, но группа входила в международную корпорацию «Кеннет Фелд продакшнз». Специализация корпорации была хорошо известна – широкомасштабные празднества, увеселения и цирковые программы. Очевидно, и дочернее предприятие занималось тем же. Во всяком случае, директор Группы специального развития предлагал Гуду стать их официальным консультантом по НЛО в цирковом представлении о космических полетах и летающих тарелках. Гуд ответил, что, по его мнению, уфологию трудно совместить с цирком, впрочем, он готов выслушать конкретные предложения.

Второе письмо раскрыло истинно американский размах и новизну цирковой программы. Устроители извещали Гуда, что их проект одобрен президентом США, Пентагоном и НАСА, что корпорация получит в свое распоряжение не только космические корабли, но и летающие тарелки. Сочетая точно выверенную информацию и развлекательность, цирковое представление под названием «Космическое путешествие» воссоздаст романтику космических программ при непосредственном участии в представлениях астронавтов Алана Вина, Чарлза Конрада, Юджина Сернана. Называлось там также имя советского космонавта Алексея Леонова.

Конечно же никакой арене не дано вместить всего задуманного, а потому на прилегающей к цирку территории предполагалось построить павильоны для выставки, на которой будут не только стенды с фотографиями и документами. Там будут выставлены межпланетные зонды, космические корабли, летающие тарелки, причем все подлинное, настоящее. Из аудитории на шестьсот мест зрители смогут наблюдать за работой астронавтов в командном отсеке корабля «Аполлон». Еще будут лекции и курсы на тысячу слушателей с различным уровнем подготовки. И, опять же, это будут лекции не только по истории освоения человеком космоса, но и освоения околоземного пространства инопланетянами. В общей сложности треть выставки предполагалось отвести НЛО и пришельцам, а в целом это напоминало Диснейленд с космически-уфологическим уклоном. Открытие предполагалось в сентябре 1990 года.

Сам Тимоти Гуд не смог принять заманчивое предложение, но он предложил на должность консультанта по НЛО Роберта Очслера, конструктора робототехники, журналиста и уфолога. Кандидатура была одобрена, и Боб с воодушевлением включился в работу.

Тринадцатого ноября 1989 года его пригласили в Пентагон на встречу с представителем разведуправления. Очевидно, из осторожности Боб не назвал фамилию генерала, с которым обсуждал уфологическую часть программы. Тот пожелал узнать, какие фотографии, документы, относящиеся к НЛО, появятся на стендах выставки. Очслер сказал, что окончательный выбор не сделан, что он рассчитывает на добрый совет генерала как в этом, так и в других вопросах. Генерал предложил ему связаться с НАСА и Национальным центром по дешифровке фотографий (основан в 1961 году, занимается дешифровкой фотографий, доставляемых самолетами и спутниками-шпионами. Размещается в Вашингтоне близ Капитолия). Затем перешли к главному: как наилучшим образом представить публике важнейший экспонат – тело погибшего пришельца в емкости с охлаждающей смесью. Вспоминает Боб Очслер:

«Эта емкость с прозрачной крышкой и голубой подсветкой рисовалась генералу сообразным космической эре гробом. В то же время ему хотелось, чтобы он не слишком походил на гроб, а потому его надлежало выставить почти вертикально под наклоном. Мне показалось, генералу очень хотелось, чтобы экспонат воспринимался как подлинник, а не муляж, и он допрашивал меня, как отнесется публика, поверит ли, что все это настоящее, и каким способом, табличкой или как-то иначе, можно удостоверить подлинность экспоната. Я предложил присовокупить медицинское заключение о вскрытии тела и цветную фотографию.»

И летающий диск, разумеется, решено было выставить подлинный. Единственно, на чем настоял генерал, не разбирать диск на части. Пусть лучше посетители войдут в него и осмотрят…

Затем разговор перешел на темы не столь сенсационные, но хорошо знакомые Очслеру. В свое время в Центре космических полетов имени Годдарда он сконструировал механическую руку для работы в открытом космосе. Этой рукой пользовались при ремонте кораблей на орбите, рассчитана она была на безвоздушное пространство, и поскольку теперь предстояло ее демонстрировать на выставке, устройство следовало перевести в земной режим работы. Сделать это можно было лишь в особом помещении – в камере микрогравитации. Поэтому Очслер был командирован на авиабазу Эллингтон, близ Хьюстона, где имелась такая камера. С профессиональным увлечением Очслер описал, что там происходит. Но интересней представляется вторая часть его поездки по секретным объектам, на которые его возили с другими экспертами и консультантами программы «Космическое путешествие».

Вертолетом их доставили на плавучую платформу в Мексиканском заливе близ Флориды. Такие платформы используют нефтяники, добывающие нефть в прибрежных шельфах. А на этой размещался пост НОРАД – Объединенной системы противовоздушной обороны Североамериканского континента. Здесь его коллеги-электронщики должны были решить какие-то свои проблемы. И пока они занимались своим делом, Очслера провели в зал с гигантским экраном, на котором мерцала обширная территория юга страны – побережье Мексиканского залива со штатами Флорида, Алабама, Миссисипи.

По экрану плыли «светлячки», то были летательные аппараты, в тот момент находившиеся в небе, и у каждого был свой номер. Одни «светлячки» сходили с экрана, другие появлялись. Некоторые, помимо номера, были помечены литерами ASC. Очслер пробыл в зале минут сорок. Одинаково одетые люди – белые сорочки, черные галстуки, темные брюки – на него не обращали внимания. Но вскоре Боб догадался, что ASC – это те же НЛО.

«Я услышал, кто-то произнес „альтернативные космические корабли“ (alternative spacecraft). Вот они снизились, разлетелись, – вся пятерка. Два исчезли с экрана на северо-западе, один появился близ рога залива и двинулся на восток, затем сместился на юг. Похоже, они шли как раз над береговой линией. Один или два, не помню, остановился где-то на границе Флориды и Алабамы. И как только остановился, начал светиться красным. Не знаю, что это означало.»

Одно было ясно: операторы НОРАД научились отличать НЛО от привычных земных целей.

Вклад Боба Очслера в тему аварийных дисков бесспорен. Но вот в его обстоятельный и трезвый рассказ врывается тема, отдающая дурным детективом и фантастикой. Прежде такую чепуху уфологи предпочитали замалчивать, опасались бросить тень на свидетеля и тем обесценить полученную информацию. Сейчас все сопутствующие эпизоды, даже самые дикие, следуют обязательным приложением к невыдуманным историям.

Во время той памятной беседы в Пентагоне генерал как бы между прочим обронил, что поскольку Очслер собирается в Даллас, он кого-нибудь попросит с авиабазы Карсуэлл встретить его там. Это озадачило Боба: он ни словом не обмолвился о том, что собирается в Даллас. И потом, встретить зачем? Чтобы продолжить разговор об экспонатах выставки? Встретить где – в аэропорту, в отеле?

Через четыре дня Очслер прибыл в Даллас, где его никто не встретил. Но в первый же вечер произошел баснословный эпизод. Со своей приятельницей Мелани Кинг Боб сидел в холле отеля, как вдруг ощутил прилив энергии и в то же время чувство страха: «Как будто в моем воспаленном мозгу кто-то с невероятной быстротой прокручивал бессвязные обрывки воспоминаний, информации». Повернув голову, Очслер увидел светловолосого загорелого парня. Тот стоял поблизости и пристально смотрел на него. Боб решил, что его подвергают какому-то облучению.

«Я вскочил и с криком „Это он!“ ткнул в него пальцем. Незнакомец поспешил к выходу, а Мелани бросилась за ним… Я был страшно напуган и, точно затравленный мышонок, искал, куда бы спрятаться. Потом вернулась Мелани, по выражению ее лица я понял, что и она потрясена. Рассказала, что ей удалось нагнать того человека. Забежав вперед, она взглянула ему прямо в глаза. А он прошел мимо, как будто не видя ее. Мелани сама себе не верила. „Этого не может быть! – повторяла она. – У него зрачки, как у кошки, косые, ромбовидные, только у кошек они вертикальные, а у этого типа горизонтальные“.

Поскольку людей с ромбовидными зрачками никто не видел, Боб Очслер заключил, что пришельцы при помощи своей инопланетной магии пытались стереть в его памяти какой-то сюжет. Дней десять с памятью творилось что-то неладное. Поговорив по телефону, он час спустя забывал не только о чем шел разговор, но и то, что он вообще состоялся.

Второй эпизод произошел 18 марта 1990 года. Очслер работал дома – живет он близ Аннаполиса, Мэриленд, – когда появились рокочущие вертолеты темнозеленой окраски. Один покружил к даже повисел над домом. Но рядом находился аэропорт, и Боб подумал, что вертолеты ожидают разрешения на посадку. Действительно, рокот вскоре затих, вертолеты улетели. Через четверть часа в дверь позвонили.

На пороге стоял крепкого сложения полковник с пышной шевелюрой, с пышными усами. Без фуражки. На нем была легкая «тропическая» гимнастерка, но с длинными рукавами, какой Очслеру видеть не приходилось. Поверх нагрудного кармана привычная вышивка: «Армия США».

Безо всяких вступлений полковник сказал: «Мы попросим вас в течение нескольких дней воздержаться от доклада». Угадав по выражению лица Боба, что тот ничего не понял, полковник уточнил: «Мы попросим вас в течение нескольких дней воздержаться от доклада о супругах Уолтерс». На это Очслер ответил: «А я не собирался на приеме делать доклад, всего лишь краткое сообщение». – «Вот и хорошо, – сказал полковник. – Мы будем вам очень признательны, если вы в течение нескольких дней воздержитесь от доклада».

Он повернулся. На проезжей части его ожидали двое, их Боб не успел разглядеть. Машины поблизости не было.

В тот вечер Очслер действительно собирался прочитать доклад. Но об этом, как и о содержании доклада, помимо него, знал только Эд Уолтерс. В декабре 1987 года супруги Уолтерс у себя дома во Флориде пережили потрясение, когда их посетило пучеглазое существо в шлеме. Боб Очслер расследовал этот случай, а супруги Уолтерс написали книгу. Б тот день, 18 марта, в Кристал-Сити, Виргиния, должна была состояться ее презентация. На приеме Очслер и собирался зачитать выдержки из своего отчета о расследовании…

Как только полковник скрылся, Боб схватил видеокамеру, запасной комплект батареек, сел в машину и покатил в аэропорт Ли, чтобы заснять вертолеты, с которыми связывал появление не по форме одетого полковника.

По дороге проверил видеокамеру. Она не работала. Заменил батарейки и решил подъехать как можно ближе к аэропорту. Мотор заглох. Видеокамера не включалась. Вертолетов на взлетной полосе не было. И вдруг поблизости полыхнул яркий свет – не на взлетном поле, а в овраге.

«Подобно солнцу, он поднимался с окраины аэродрома в сотне ярдов от меня. Не желтоватый, а белый, очень яркий, в темных крапинках, какими пестрит мяч для гольфа. Сам же мяч как бы возлежал на блюде, нижняя его часть была кристальной чистоты, и в эту окружность было вписано нечто похожее на кельтский крест… Он поднялся футов на тридцать и оказался всего в двадцати футах от моей машины. Камера не сработала, хотя я дважды менял батарейки… Улетал он по дуге. Стремительно набирая высоту, ринулся влево, затем, продолжая подъем, в обратном направлении. Прошло чуть больше секунды, а он уже скрылся из виду.»

Очслер набросал рисунок: мяч для гольфа с кельтским крестом. И что совсем странно, точно такой же летающий объект Боб Очслер видел у своего дома за несколько месяцев до происшествия.

Снова не поддающаяся анализу ситуация. Никому не хочется всерьез заниматься черными людьми, или, как их еще называют – мибами, смуглоликими незнакомцами в черных «мерседесах», преследующих нежелательных свидетелей и очевидцев.

Кстати, в тот вечер был и черный «мерседес», который преследовал Боба Очслера, когда он с семьей ехал в Кристал-Сити на прием по случаю презентации книги, где так и не прочитал свой доклад.

А что же «Космическое путешествие» – с таким размахом и блеском задуманная цирковая программа, которую собирались показать Америке и всему миру?

В начале 1990 года она была отменена по «финансовым соображениям». Она попросту канула в небытие, а на поверхности остались расходящиеся круги слухов о том, что в кладовых Пентагона в большом изобилии хранятся летающие диски и красивые гробы с погибшими инопланетянами.

Только слухи, и никаких документов, а потому можно считать – УФО-цирк свою задачу выполнил!

НЛО В ВЫСОКИХ СФЕРАХ

Дуайт Эйзенхауэр в легенде о плененных дисках. – Айк в Палм-Спрингс. Куда исчезал президент? – Дж. Лайт: «Я видел пять летающих дисков». – Если президент решится сказать правду. – Статистика института Геллапа. – Джеймс Картер наблюдает НЛО. – Предвыборное обещание открыть архивы. – Президент Рейган: «Если Земле будет уфожать вторжение инопланетян…» – Генерал Макартур: «Следующая война будет межпланетарной».

Самый крупный самоцвет из украшающих легенду об аварийных дисках – Дуайт Д. Эйзенхауэр, 34-й президент США. Его имя связывалось с НЛО задолго до появления бумаг Мэджестик-12 и в основном по двум поводам: когда речь заходила о пресс-конференции, на которой президент дал ясно понять, что не верит в НЛО, и когда живописалось посещение президентом хранилища летающих дисков.

Второго эпизода серьезные уфологи старались не касаться. Эта часть легенды слагалась в основном литераторами, ориентированными на фанатов-тарелочников. Впрочем, о том могли рассуждать и те, для кого тема аварийных дисков стала профессиональной. Ничто не мешало этим уфологам приводить и разбирать какие угодно домыслы и слухи, не роняя достоинства.

И это именно тот случай. К тому же опубликованные бумаги Мэджестик-12 внесли в сюжет поправки, придали ему респектабельность. Стоит признать подлинность документов, и тема обретет логическую стройность: в ноябре 1952 года новоизбранного президента вводят в курс дел о захваченных летающих дисках, полгода спустя Эйзенхауэр едет их осматривать! Не будем, однако, переписывать сюжет, оставим его в той простоте и безыскусности, как преподносился он ранней контактерской литературой.

Глава государства и человек военный, Эйзенхауэр не мог остаться равнодушным к толкам о летающих тарелках. Рано или поздно президент обязан был спросить советников, чего стоят все эти разговоры о барражирующих Америку серебристых дисках и сферах. Президенту не ответишь так, как Пентагон обычно отвечал журналистам – на этот счет не располагаем никакими сведениями. Если диски с погибшим экипажем имелись в наличии, президенту должны были об этом доложить. И вполне естественным было бы его желание все это увидеть своими собственными глазами.

Именно так и произошло, утверждает легенда.

И вдруг выясняется – наивная, но живая деталь! – что президент не числится в списке лиц, имеющих доступ в «Голубую палату», ангар 18-A на авиабазе Райт-Паттерсон, в комнату No 39 в Пентагоне, где, по слухам, хранились небесные экспонаты. Безвестная миссис Гарднер доступ имела, а президент страны – нет.

Необходимые формальности быстро уладили. Оставалось придумать, как показать президенту необычную коллекцию. Такой показ, понятно, не мог состояться в Белом доме. Президент должен был поехать… Куда? Знакомый мотив: Калифорния, пустыня Мохаве, авиабаза Мьюрок (ныне Эдварде). Не ангары Райт-Паттерсон, а именно авиабаза Мьюрок, утверждает молва, является федеральной кунсткамерой. Все прочее – филиалы и запасники небесного музея. Итак, Эйзенхауэру предстояло отправиться на другой конец страны, в Калифорнию. И снова проблемы.

Пожалуй, ни один из американских президентов не отдавал столько времени развлечениям, как Эйзенхауэр. Едва появлялся просвет в череде приемов, встреч, заседаний, как Айк уезжал охотиться, играть в гольф – к себе на ранчо, к друзьям, в загородную резиденцию Кэмп-Дейвид. Президент мог находиться где угодно, но при одном условии: страна должна была знать, где он и чем занимается. Америка следила за первым должностным лицом глазами сопровождавших его повсюду журналистов. С почтительного расстояния репортеры наблюдали за президентом, извещая сограждан о его распорядке дня, и требовали от пресс-службы объяснений, когда распорядок почему-либо нарушался. И уж если бы президенту вздумалось побывать на авиабазе, журналисты были бы тут как тут – с камерами, с блицами, а это означало показать летающие диски не только президенту, но и всему миру.

В середине февраля 1954 года пресс-служба Белого дома объявила, что президент отбывает в Калифорнию, в Палм-Спрингс, к своему другу Полу Хелмсу – поиграть в гольф. Момент для поездки нельзя было считать удачным. Неделю назад президент вернулся из Джорджии, куда ездил пострелять куропаток, теперь гольф… Ни для кого, впрочем, не было секретом, что президент обожает гольф.

В Палм-Спрингс Эйзенхауэр обосновался на ранчо Смоук три. Репортеры паслись поблизости и за отсутствием лучшего материала посылали в редакцию необязательные заметки о погоде и состоянии зеленого газона. Но 20 февраля запахло сенсацией: президент исчез! Звонившим на ранчо отвечали, что все в порядке, повода для беспокойства нет, однако местонахождение президента оставалось неизвестным. Пронесся слух о его болезни и даже смерти. Пресс-секретарь Джеймс Хеггерти успокаивал репортеров, но его озабоченный вид мало тому способствовал. Наконец было объявлено: у президента сломалась коронка, президент у дантиста.

Успокоение пришло, когда на следующий день Эйзенхауэр сам предстал перед журналистами. Но догадки – куда и зачем исчезал президент – строились различные. И хотя в тот же вечер журналистам был явлен и спаситель Айка – местный дантист, мало кто поверил в историю с куриной ножкой и сломанной коронкой.

Безусловно, у президента могли найтись причины где-то побывать, с кем-то повидаться, не оповещая о том страну. Да и коронка могла сломаться. Но из множества версий следопыты-уфологи избрали одну: президент тайно посетил авиабазу Мьюрок, где ему показывали плененные летающие диски и маленьких человечков. И сама поездка в Палм-Спрингс, откуда на вертолете шутя можно добраться до Мьюрока, казалась ради этого и придуманной.

Слухи возникли сразу, но подтверждения собирались годами. Военнослужащий с авиабазы рассказал, что однажды в феврале 1954 года всем было велено убраться с территории по случаю приезда какой-то важной персоны. Другой человек, плотник с авиабазы, прямо утверждал, что Эйзенхауэр посетил Мьюрок. То же самое будто бы в доверительном разговоре сообщил один из ближайших сотрудников президента, а его камердинер проговорился, что, отправляясь в Калифорнию, Айк забыл взять главное – биты для гольфа!

В 1979 году Билл Мур разыскал родственников покойного дантиста и пожелал узнать, когда и сколько раз президент посещал зубоврачебный кабинет и коронка какого зуба подлежала замене. На это родственники не смогли ответить, но сам факт лечения президента подтвердили. Берлиц и Мур в своей книге делают вывод: «То, что она (родственница дантиста) не смогла припомнить подробностей, которые в схожих обстоятельствах легко запоминаются, не означает ли, что дантист – при его добровольном участии – послужил прикрытием для придуманной пресс-секретарем Хеггерти версии, имевшей цель умиротворить репортеров.»

Согласимся, аргументация шаткая. Столь же ненадежным подтверждением служит письмо некоего Джеральда Лайта. Подлинность письма под вопросом, но оно представляет интерес попыткой объяснить феномен НЛО совсем с других позиций, нежели те, что приводились раньше.

Письмо без даты, но есть помета адресата: «Получено 16.04.54», то есть два месяца спустя после действительного посещения Эйзенхауэром Палм-Спрингс и его предполагаемого визита на авиабазу Мьюрок.

«Джеральд Лайт

10545 Синарио Лейн

Лос– Анджелес, Калифорния

Мистеру Миду Лейну

Сан– Диего, Калифорния

Мой дорогой друг, я только что вернулся из Мьюрока. Слух оказался верным, ошеломляюще верным! Я совершил поездку вместе с Франклином Алленом из Херстовского газетного синдиката, Эдвином Нурсом из института Брукингса и епископом Макинтаиром из Лос-Анджелеса (эти имена до поры до времени попрошу сохранить в тайне). Когда нам разрешили войти в запретную зону (после шести часов перепроверки всевозможных эпизодов, поворотов и перипетий нашей частной и общественной жизни), я с необычайной ясностью ощутил, что миру пришел конец. По той причине, что никогда прежде не приходилось наблюдать стольких людей в состоянии полного смятения и прострации при виде у них на глазах развалившегося мира, – все это не поддается описанию. Реальность аэроформ «иных измерений», отныне и навеки перейдя из области умозрений, станет неотъемлемой и мучительной частью сознания всякой ответственной группировки, научной или политической.

За время двухдневного пребывания я видел там пять различных типов летательных аппаратов, изучаемых и управляемых нашими ВВС – при содействии и с разрешения Эфирян! Не нахожу слов передать свои ощущения. Наконец-то это свершилось. Стало достоянием истории. Президент Эйзенхауэр, как вы, возможно, уже знаете, однажды вечером во время пребывания в Палм-Спрингс был тайно доставлен на авиабазу Мьюрок, и я глубоко убежден, что он, презрев распри различных ведомств, сам обратится к народу по радио и телевидению, если в ближайшее время не отыщется выход из тупика. Я слышал, готовится официальное заявление, страна об этом узнает в середине мая. Предоставляю вашим блестящим дедуктивным способностям нарисовать подобающую картину того умственного и душевного потрясения, уже теперь перевернувшего сознание сотен ученых «авторитетов», всех этих светил разнообразных специализированных наук, из коих слагается наша физика. Порой я не мог подавить в себе чувство захлестывающей жалости при виде растерянности и замешательства в общем-то недюжинных умов, пытавшихся подыскать хоть какие-то рациональные объяснения, которые бы им позволили сохранить привычные теории и понятия. Мне ж оставалось возблагодарить судьбу за то, что она, заведя меня однажды в метафизические дебри, вынудила самостоятельно искать выход. Малоприятная картина наблюдать, как крепкие умы коробятся от невозможности все это увязать с положениями «науки». Я же думать о том перестал, – настолько привычными стали для меня такие понятия, как дематериализация «твердых» тел. Свободное перетекание эфирного, или одухотворенного, тела из одного состояния в другое для меня все эти годы было очевидностью, даже в голову не приходило, что подобные превращения способны лишить умственного равновесия человека, к тому не подготовленного. Никогда не забуду тех сорока восьми часов, что я провел в Мьюроке!

Дж. Л.»

«Если предположить, что письмо не фальшивка…» – делают оговорку Берлиц и Мур, прежде чем извлечь и положить в общий котел свидетельств фразу из письма о посещении Эйзенхауэром авиабазы Мьюрок. Оговорка тем более резонна, ибо утверждение Лайта опровергается словами самого президента. В декабре 1954 года, десять месяцев спустя после предполагаемого посещения авиабазы, Эйзенхауэр на пресс-конференции, отвечая на вопрос о летающих тарелках, прямо заявил, что не верит в реальность НЛО; руководители ВВС убедили его, что летающие тарелки существуют лишь в воображении очевидцев. Если бы президент действительно побывал там, вряд ли бы он связал себя столь неосторожным опровержением, – посещение авиабазы рано или поздно могло обнаружиться.

Подлинность письма сомнительна и по другой причине. Установить личность автора не удалось. Поиски привели к Джеральду Лайту, тогда уже покойному, но в начале пятидесятых годов работавшему в отделе рекламы компании Си-би-эс. Впрочем, полного отождествления не произошло.

Достаточно хорошо известен адресат – Мид Лейн, директор-учредитель Института пограничных (читай: оккультных) наук в городе Виста, Калифорния. От него, и только от него, мы кое-что знаем об авторе письма. В одном из бюллетеней института директор охарактеризовал своего сотрудника и единомышленника Джеральда Лайта как «одаренного и высокообразованного писателя и лектора». Но литературных трудов Лайта обнаружить не удалось. Был ли вообще такой писатель? Спросить Мида Лейна невозможно – его тоже нет в живых. Но идеи, которые попутно в письме излагает Лайт, созвучны взглядам директора Института пограничных наук на сущность НЛО.

В первом номере журнала «Фейт» (1947) была опубликована статья Мида Лейна об «эфирянах», обитающих где-то рядом с нами, но в другом плане, в ином измерении. А в 1950 году Лейн выпустил едва ли не первую книгу об НЛО и в ней феномен летающих тарелок объяснял с помощью тех же «эфирян», «эфирных кораблей», дематериализации, перехода твердых тел в эфирные и наоборот. Широкого звучания книга не получила, думается, не столько из-за малого тиража, а потому что оккультные идеи на розенкрейцеровской подкладке прагматичным американцам в ту пору казались блажью. Первое десятилетие уфологии было преисполнено веры в космические корабли, в пришельцев-инопланетян, объявившихся в околоземном пространстве и по неведомым причинам не желающих пока входить с нами в контакт.

А Мид Лейн считал бесполезным занятием искать космодромы тех кораблей в далеких мирах. Летающие тарелки, утверждал он, являются из пустоты, из окружающего нас эфирного пространства. У них иная частота вибраций, оттого при обычных условиях мы их не видим, как не видим, например, лопасти крутящегося вентилятора, пока не снизится частота оборотов. К людям эфиряне глубоко равнодушны. Не потревожь их наши атомные взрывы, они бы нам теперь не докучали. По мнению Лейна, им ничего не стоит войти в земной мир, материализоваться, перевоплотиться или, как говаривали в старину, пресуществиться. В зависимости от степени материализации они, как и корабли их, способны принимать различные размеры, очертания, менять плотность, хотя сами по себе представляют нечто бесформенное.

В пятидесятые годы учение Мида Лейна было малоизвестно. Закрадывается сомнение: не воспользовался ли кто-то слухами о поездке Эйзенхауэра в Мьюрок, чтобы привлечь внимание к взглядам Лейна? Не придуман ли Джеральд Лайт вместе с его письмом? Почему адресат, получив блестящее подтверждение своей теории об «эфирных кораблях», кладет послание в архив, не поделившись вестью даже с ближайшими сотрудниками Института пограничных наук? Во всяком случае, после смерти Лейна никто из них не смог сказать что-либо определенное об авторе письма.

А поименованные Лайтом спутники – журналист Фрэнк Аллен, финансист Эдвин Нурс (одно время был советником президента Трумэна) и Джеймс Макинтаир, епископ, позже кардинал, – все люди известные. Как не побоялся автор взять их в свидетели, если письмо подделка? Может, потому оно так долго и отлеживалось в архиве. Когда Мур приступил к расследованию, никого из них уже не было в живых. А пока были живы, говорить на эту тему отказывались – так утверждают сотрудники Института пограничных наук. Они-то отказ обсуждать вопрос о Мьюроке расценили однозначно: значит, эти лица побывали на авиабазе!

Но зачем властям понадобилось устраивать подобные экскурсии? Ответ прочитывается между строк письма. В какой-то момент предполагаемого визита президент должен был задать вопрос себе и советникам: как долго будем прятать эти диски? Рано или поздно они перестанут быть секретом. И принимается решение: отобрать представителей из разных слоев общества, показать им диски, понаблюдать, как это будет воспринято.

Устроителям просмотра важно было знать реакцию не только трезвомыслящих дельцов и журналистов, но и религиозных деятелей, мистически настроенных личностей вроде Джеральда Лайта. Много ли займет времени осмотр пяти дисков? Группа провела на авиабазе двое суток. Затянувшийся визит объясним: устроители не столько показывали диски, сколько изучали реакцию (Лайта она удивила больше, чем диски) приглашенных. Это могло пригодиться для выработки политики в отношении НЛО, подсказать нужные слова при обращении к народу. Лайт назвал срок, когда должен был выступить президент. Никакого обращения – ни в мае, ни после – не было. Оттого ли, что реакция (вспомним Лайта: полное смятение и прострация) показалась чрезмерной? В декабре же на пресс-конференции президент Эйзенхауэр развенчал летающие тарелки, заодно и тех, кому они мерещатся. Можно было бы поставить точку. Но сторонники легенды уверяют, что влиятельные ведомства убедили главу государства сохранить тайну. Доводы? Их много, и все обоснованные. Действительно, что мог сказать президент? Одно такое воображаемое обращение к народу – не Эйзенхауэра, а вообще президента США – составил уфолог Бадд Гопкинс, вот как оно звучит:

«Сограждане американцы! Считаю своим долгом сообщить вам почти невероятный факт. Объединенный комитет начальников штабов и ЦРУ располагают бесспорным доказательством того, что в околоземном пространстве находятся инопланетные космические корабли. Это подтверждено фото– и киносъемкой с близкого расстояния, а также показаниями радаров. Летают они быстрее любого истребителя. Принцип тяги их аппаратов нашей науке неведом. Между нами и пришельцами нет никаких контактов. Их намерения нам не ясны, мы не знаем, враждебны они или дружественны. Нам ничего не остается, как только выжидать.»

Бадд Гопкинс справедливо замечает: если это все, что скажет президент народу, а больше он вряд ли сможет сказать, такая речь никого не успокоит, только вызовет панику. Отсюда вывод: лучше молчать, держать информацию в тайне, по крайней мере до тех пор, пока не прояснятся намерения пришельцев.

Но письмо Лайта подсказывает несколько иную версию. «Я видел пять различных типов летательных аппаратов, изучаемых и управляемых нашими ВВС – при содействии и с разрешения Эфирян!» Эмоциональная концовка исключает двусмысленность: пришельцы обучают офицеров ВВС пилотировать свои корабли! Если к этому добавить «дематериализацию „твердых“ тел», их переход в эфирное состояние, мы получим настоящий сеанс магии. В контактерской литературе эпизод посещения Эйзенхауэром авиабазы разукрашен множеством подробностей.

«Встреча, как говорят, состоялась по предварительной договоренности, согласно которой приземлившиеся тарелки в продолжение нескольких часов позволили военным изучать себя… Тарелки многократно демонстрировали, как из невидимых становятся видимыми. Они позволяли землянам то беспрепятственно „проходить сквозь стену“, то натыкаться на нее. Короче говоря, демонстрировали, как „твердое“ тело способно менять очертания и само Естество – вопреки законам физики землян.»

Такой пассаж из книги Рэкса Дутта «Точка зрения летающих тарелок» здравомыслящему большинству мог дать основание усомниться в любых рассказах об аварийных дисках. И все же вера в летающие тарелки оказалась стойкой и заразительной. С годами она не убывала, а крепла. Институт американского общественного мнения Джорджа Геллапа, временами отвлекаясь от суетного быта и высокой политики, выявлял отношение американцев к НЛО. Результаты опроса 1973 года многих поразили.

95% взрослого населения США читали или слышали про НЛО.

51 % опрошенных верили в реальность НЛО.

11% заявили, что сами видели НЛО.

Последняя цифра вдвое превосходила показатель той же графы предыдущего опроса в 1966 году. Одиннадцать процентов взрослого населения США – это 15 миллионов человек. Неудивительно, что среди тех лиц нашлось немало важных персон.

«Он был большой и яркий, менял цвет, а размером был почти с луну. Мы следили за ним минут десять, и никто не мог объяснить, что это такое. Я в одном убежден, что никогда не стану смеяться над людьми, утверждающими, что видели в небе странные вещи.»

Так президент Джеймс Картер описал НЛО, который ему довелось увидеть в 1969 году, когда он был еще губернатором штата Джорджия. Картер прибыл в город Лири, чтобы выступить в местном клубе, как вдруг в вечернем небе появился неопознанный летающий объект. Физик по образованию, Картер вряд ли мог спутать НЛО с Венерой, как позже станут уверять скептики. К тому же рядом с ним оказалось достаточно свидетелей.

Данные о своем наблюдении Картер занес в анкету, присланную ему уфологической организацией НИКАП в 1973 году, а в мае 1976 года, будучи кандидатом в президенты США, Картер дал обещание: если его изберут, он сделает доступным для сограждан каждый клочок информации об НЛО, какой располагает страна. Годом позже Картер пришел в Белый дом, но, по мнению уфологов, обещания не сдержал. Помешали? Отговорили?

Советники президента Картера полагали, что центром уфологических исследований должно стать НАСА. Но руководители этого агентства, как опять же утверждают уфологи, предприняли все возможное и невозможное, дабы чаша сия их миновала. И не обязательно представлять себе дело так, будто эти ведомства боялись, что из сумрачных ангаров придется извлекать летающие диски и заспиртованных гуманоидов. Предмет сам по себе был достаточно щекотлив. За несколько десятилетий вокруг НЛО было накручено столько заведомой лжи, одно лишь это могло побудить секретные службы не раскрывать архивы.

Джеймс Картер был не первым и не последним губернатором, наблюдавшим НЛО. 25 апреля 1966 года к самолету, на котором летел Хейдон Берне, губернатор Флориды, пристроился неопознанный объект. Губернатор попросил пилота сблизиться с ним. Пилот начал разворот, но НЛО, стремительно набрав высоту, скрылся. С губернатором летела группа журналистов, и происшествие получило огласку.

Такой же случай годы спустя произойдет с губернатором Калифорнии Рональдом Рейганом. Но позже, став президентом США, Рейган дал повод для более интересного разговора. Об этом мы впервые узнали из выступления Михаила Горбачева в Кремле перед участниками международного форума «За безъядерный мир, за выживание человечества». В изложении Горбачева это звучало так:

«На встрече в Женеве президент США высказал мысль о том, что, если Земле будет грозить вторжение инопланетян, США и Советский Союз объединятся для отражения этого нападения. Не стану оспаривать этой гипотезы, хотя тревожиться по этому поводу, пожалуй, преждевременно (Оживление в зале, смех, аплодисменты)»

Сегодня, читая стенограмму февраля 1987 года, не сразу сообразишь, чему смеется, кому аплодирует зал. А смеялись, конечно, над предположением Рейгана, будто Земле угрожает вторжение инопланетян. Аплодисменты и смех, отметим, были востребованы оратором – интонацией, улыбкой, мимикой. Особенно хорошо это видели телезрители. Но после того как стихли аплодисменты, кое-кто призадумался: уж если лидеры великих держав на закрытых заседаниях обсуждают вопрос о возможном вторжении пришельцев с других планет, то…

Никаких секретов Горбачев не выдал. Сразу после встречи в Женеве в ноябре 1985 года Рейган, рассказывая согражданам о ее итогах, коснулся и этого эпизода. Но как? Интересующая нас фраза была инкрустирована в ту часть выступления, где Рейган описывал трудности переговоров с Генеральным секретарем Горбачевым: «…насколько бы упростилась его и моя задача на переговорах, ЕСЛИ БЫ наш мир вдруг оказался перед угрозой вторжения существ с иной планеты, из иной Вселенной. Мы бы мигом позабыли о существующих между нашими странами мелких локальных разногласиях и тотчас раз и навсегда осознали бы, что весь род человеческий на Земле – это единое целое» (Интернэшнл геральд трибюн. 1985. 5 дек.).

Выходит, такой темы не было на переговорах. Была гипербола, был ораторский прием. В изложении Горбачева («ЕСЛИ Земле будет грозить вторжение…») мысль прозвучала несколько отлично от рейгановской («ЕСЛИ БЫ наш мир вдруг оказался перед угрозой…»). Отношения говорящих к содержанию высказывания близки, но нетождественны. У каждого была своя цель. Рейган, гипотетическим допущением сгущая краски, призывал к лучшему взаимопониманию. Для Горбачева слова Рейгана лишь предлог, чтобы сказать: нашествие инопланетян его беспокоит меньше, чем земные дела («Куда важнее заняться тревогами, которые уже вошли в наш общий дом!»). К тому же и эти расхождения (если бы – если), возможно, следует отнести за счет синхронного перевода, не всегда успевающего передать оттенки мысли.

Два года спустя Рейган, принимая в Белом доме советского министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе, почти слово в слово повторит то, что говорил Горбачеву об угрозе нашествия из космоса, и закончит тем же риторическим вопросом: «Не думаете ли вы, что в этом случае США и Советский Союз окажутся вместе?» Шеварднадзе именно так и думал: «Даже министрам обороны не пришлось бы встречаться».

Как уже упоминалось, Рейган тоже имел случай наблюдать НЛО. Произошло это в 1974 году. Был вечер, губернатор Калифорнии летел на небольшом самолете, при нем находилось несколько человек из охраны. Пилот Билл Пейнтер:

«Мы были близ Вейкерсфилда, когда губернатор Рейган и другие обратили мое внимание на нечто большое светящееся, летевшее всего в нескольких сотнях ярдов позади самолета. Свет был устойчивый до тех пор, пока объект не стал разгоняться, и тогда он как будто вытянулся. Затем свет исчез. Ушел вверх под углом в сорок пять градусов… с нормальной крейсерской скорости в мгновение ока перейдя на фантастические ускорения.»

В беседе с Норманом Миллером из журнала «Уолл-стрит джорнэл» Рейган подтвердил эпизод: «К нашему великому изумлению, он буквально взмыл в небеса. Сойдя с самолета, я обо всем рассказал Нэнси (жене), и мы с ней познакомились по книгам с длинной историей неопознанных летающих объектов.»

Об этом в общем-то тривиальном наблюдении много писали лишь потому, что очевидцем был не кто-нибудь, а президент США (Сначала статья Фреда Барнса в «Плейн дилер» (11 октября 1987 г.). В «Нэшнл инквуайерер» (11 октября 1988 г.) статья Алана Смита и Кена Портера. О том же в книге Джейн Мейер и Дойла Макмануса «Обвал: Развенчание президента» (Лондон, 1988).)

Попутно отслеживались все ситуации, когда Рейгану случалось касаться НЛО и пришельцев. Губернатор и уж тем более президент Рейган всегда был осторожен в высказываниях. Норман Миллер вспоминает его мгновенную реакцию на вопрос верит ли он в НЛО? "Едва я задал ему вопрос, как на лице его отразился ужас. До него вдруг дошло, что он говорит, – возможные последствия и то, что он беседует с репортером. Он тотчас взял себя в руки и произнес: «Давайте скажем так: в вопросах НЛО я агностик».

Рейган прекрасно понимал, какая это скользкая тема, особенно для политика. Об угрозе из космоса он не толковал с кем попало. С Горбачевым беседа проходила с глазу на глаз, если не считать переводчиков, а с Шеварднадзе – за обедом в Белом доме, в присутствии ближайшего окружения. Но то, о чем Рейган предпочитал говорить экивоками, другой, не менее известный, американец – генерал Дуглас Макартур охарактеризовал по-солдатски открыто и прямо: «Народы мира должны объединиться, потому что следующая война будет войной межпланетарной. Народам мира предстоит однажды выступить единым фронтом для отражения атаки обитателей других планет.»

Согласимся, странное заявление сделал прославленный военачальник в газете «Нью-Йорк таймс» в октябре 1955 года. Тем более оно странно потому, что долгие годы Макартур твердил об одной угрозе – коммунистической, об одной войне – с коммунистами. Он потребовал применить в Корее атомное оружие, даже если это будет означать войну с Советским Союзом. За это президент Трумэн сместил Макартура с поста верховного командующего союзными войсками. Вернувшись в США, Макартур оголтелыми призывами к войне взбудоражил страну, расколол ее на два лагеря. В декабре 1952 года он вручил новоизбранному президенту Эйзенхауэру воинственный меморандум как руководство к действию. Эйзенхауэр и госсекретарь Даллес, к счастью, не воспользовались советами Макартура, и тот, побушевав еще немного, затих.

Когда же генерал публично выступил в следующий раз – а это было 26 января 1955 года, – слушатели были потрясены. Многим тогда показалось, что перед ними выступает не Макартур, а его двойник или антипод. Генерал говорил, что решение споров с помощью оружия должно быть поставлено вне закона, что война не может служить средством разрешения международных разногласий, что отказ от нее – единственно приемлемый выход, при котором шансы каждой из сторон остаются равными. Под сторонами, конечно, имелись в виду СССР и США.

Историки, биографы Макартура теряются в догадках, что заставило генерала совершить такой разворот? Ничего вразумительного на этот счет пока не сказано, кроме дежурных рассуждений о присущем Макартуру прагматизме и новой расстановке сил на мировой арене. 8 августа 1953 года в СССР прошли испытания первой водородной бомбы. Но разгадка не только, а может, и не столько в этом. То, о чем Макартур не решился сказать в публичном январском выступлении, он сказал в октябрьском интервью – и тем самым объяснил резкую перемену взглядов.

Еще в годы второй мировой войны верховный командующий союзными войсками в юго-западной части Тихого океана генерал Макартур учредил при своем штабе особую группу, занимавшуюся расследованием необычных небесных явлений, о которых рассказывали моряки и летчики. Вот когда Макартур впервые столкнулся с НЛО. Две мощных волны наблюдений 1952 и 1954 годов, а возможно, и какая-то конфиденциальная информация укрепили его веру и воззрения.

С мыслью о будущих звездных войнах Дуглас Макартур, можно сказать, сошел в могилу. За два года до смерти, выступая перед выпускниками военной академии в Уэст-Пойнте (1962), он вновь говорил о неизбежном единении народов мира для отражения атаки инопланетян. «Мы имеем в виду грядущий конфликт между объединенным человечеством и злыми силами некой планетарной галактики», – сказал тогда Макартур. Недоумение может вызвать расплывчатость понятия «планетарная галактика», однако смысл сказанного предельно ясен.[21].

Но если Макартур и Рейган понимали опасность контактов с другими мирами, могли ли не задуматься об этом ученые?

НИКАКИХ КОНТАКТОВ С КОСМОСОМ!

Доклад института Брукингса. – НАСА волнуют последствия встречи с ВЦ. – Когда извещать, а когда умолчать о контактах? – «Озма» ищет разумную жизнь во Вселенной. – Сигналы с Эридана? – Симпозиум в Грин-Бэнк. – Миллионы обитаемых планет! – Споры вокруг формулы Дрейка. – Отто Струве меняет мнение. – Доктор Копал: «Вести себя как можно неприметней!» – Нашествие пришельцев объединит народы.

Что принесет человечеству встреча с ВЦ, внеземной цивилизацией? Обобщенный ответ, сделанный на основе опроса более двухсот ученых – астрономов, физиков, биохимиков, историков, психологов, философов, антропологов, – в какой-то мере явился неожиданностью:

«Антропологам известно множество примеров, когда стабильные сообщества распадались, войдя в контакт с другими, прежде незнакомыми сообществами, носителями иного образа жизни, мышления. Те же, кому удавалось выжить, были вынуждены заплатить высокую цену, поступившись своим миропониманием и поведением.

В результате проводимых радиотелескопических исследований в любой момент может быть обнаружена разумная жизнь, и поскольку последствия такого открытия непредсказуемы ввиду наших скудных знаний о поведении человека даже в менее драматичных ситуациях, рекомендуется:

1. Продолжить изучение… возможных последствий обнаружения внеземной разумной жизни;

2. Провести исторические и опытные исследования поведения народов, их вождей, оказавшихся перед лицом драматичных и неожиданных обстоятельств или социального давления…»

После долгих упоительных мечтаний о встрече с братьями по разуму люди вспомнили печальную участь исчезнувших народов – этрусков, обров, пруссов, инков, ацтеков и многих, многих других, покоренных, рассеянных иногда горсткой пришельцев. Доклад института Брукингса, выдержка из которого приведена выше, вызвал тревожное недоумение и по другой причине.

Созданное в 1958 году НАСА, не отправив в космос ни единого спутника, начинает с того, что поручает институту Брукингса изучить возможные последствия контактов с ВЦ! Это можно объяснить американской прагматичностью, но допустимо и другое толкование: кому-то не терпелось узнать авторитетное мнение ведущих ученых о последствиях контакта с инопланетянами. Не с теми, которых пытались обнаружить в глубинах космоса с помощью радиотелескопов (ищи иголку в стоге сена!), а с теми, которые уже здесь и которые могли оказаться на Луне, когда придет пора высадиться там астронавтам. Но таким опросником немудрено было всполошить ученое сообщество. Когда же учредили НАСА с его долгосрочными космическими программами, появился вполне благовидный предлог.

В докладе института Брукингса говорилось о необходимости выработать четкие критерии, в каких случаях оповещать общественность о состоявшемся контакте с ВЦ, а когда благоразумней о нем умолчать. Такие критерии, надо полагать, были выработаны, и не они ли позволили властям так долго скрывать правду о летающих дисках?

Доклад был подготовлен и представлен, а месяц-другой спустя проект «Озма» предпринял первую попытку с помощью радиотелескопа обнаружить признаки разумной жизни на окраине Млечного Пути.

На рассвете 8 апреля 1960 года, в еще недостроенной обсерватории Грин-Бэнк, Западная Виргиния, молодой астроном Фрэнк Дрейк направил антенну радиотелескопа на всплывшую поверх горизонта звезду Тау Кита. Надежды на то, что сразу же будут приняты сигналы от цивилизации, находящейся от Земли за двенадцать световых лет, практически равнялись нулю. Это понимали и Дрейк, и Отто Струве, его учитель и директор обсерватории. Но именно такие, медленно вращающиеся звезды, как Тау Кита или Эпсилон Эридана, по мнению доктора Струве, могли иметь планеты.

Тау Кита не подавала сигналов, и антенну перевели на Эпсилон Эридана. Велико же было удивление, а пожалуй, и смятение присутствовавших в аппаратной, когда игла самописца вдруг заметалась по рулону бумаги, вычерчивая безупречно симметричную графику поступавших сигналов под аккомпанемент ритмичной пульсации в динамике!

Но действительно ли сигнал поступал из точки космоса, куда была направлена антенна? Это можно было проверить ее плавным смещением: если сигнал станет затухать, значит, импульс приходит с Эридана. Если сигнал останется тот же, будет ясно, что виноваты земные помехи. Антенну не успели сместить, – сигналы сами собой прекратились, что подтверждало их искусственное происхождение.

Успех показался слишком легким, а потому подозрительным. Было решено никаких сообщений не делать. А две недели спустя с Эридана вновь поступили сигналы. Когда стали смещать антенну, величина сигнала осталась прежней. Значит, земные. То, что сигналы были, сомнений не вызывало, одновременно их приняла Военно-морская лаборатория.

Вскоре было дано объяснение: сигналы подавал некий сверхсекретный военный объект, о котором говорить вслух не полагалось. Известие просочилось в прессу. Военный объект сочли обычной дымовой завесой. Тем не менее короткая, но яркая жизнь проекта «Озма» на том завершилась. Прослушивание космоса продолжалось с помощью гигантского радиотелескопа в Пуэрто-Рико, находившегося под опекой Пентагона. Никаких сообщений оттуда не поступало. Однако история не раз повторялась: различные обсерватории принимали сигналы неизвестного происхождения, для которых потом находилось объяснение, никак не связанное с деятельностью ВЦ, что, очевидно, так и было.

В ноябре 1961 года в Грин-Бэнк на закрытый симпозиум съехались ученые. Помимо хозяев, Струве и Дрейка, присутствовали нобелевский лауреат Мелвин Калвин, Джузеппе Коккони, Филип Моррисон, Джон Лилли, Карл Саган. Посторонних там не было, все десять человек так или иначе были причастны к поиску внеземного разума. Главный и единственный вопрос встречи – определить хотя бы приблизительно число технологически развитых цивилизаций во Вселенной. Предложенная Дрейком формула обсуждалась долго и основательно. С учетом многих факторов ученые пришли к выводу, что только в нашей Галактике может существовать от 40 до 50 миллионов обитаемых планет, где цивилизация достигла того уровня, когда способна посылать или принимать радиосигналы!

Этот вывод, известный как формула Грин-Бэнк, или формула Дрейка, поразил умы как простых людей, так и ученых. Почти тотчас посыпались возражения: несмотря на свою научную атрибутику, формула построена на произвольных допущениях и умозрительных рассуждениях. Все в ней сводится к тому, что при таком обилии звезд некоторые могут иметь планеты, а какая-то часть из них должна быть обитаема. Но это же не что иное, как космические гадания, – говорили противники формулы.

Участников проекта «Озма» и симпозиума в Грин-Бэнк обвиняли в стремлении к саморекламе и дешевой сенсации. Больше всех досталось доктору Струве, – ведь это он благословил Дрейка на поиски разумных сигналов из космоса, а через два месяца объявил затею совершенно бесплодной. Минуло еще три месяца, и Отто Струве, своим авторитетом экс-президента Международного астрономического союза и председательствующего на симпозиуме скрепив формулу Грин-Бэнк, как бы вновь объявлял, что затея не так уж и бесплодна, раз существуют миллионы обитаемых планет.

Сам доктор Струве признавал, что проект «Озма» «вызвал больше язвительной критики и восторженных похвал, чем какое-либо другое астрономическое начинание, разделив тем самым астрономов на два лагеря: тех, кто безоговорочно поддерживал проект, и тех, кто почитал его величайшим злом нашего времени». Возможно, язвительная критика подействовала на Струве острее, чем похвала, и он переменил свою позицию.

Но были и другие мнения. Руководитель НИКАП Дональд Кихо полагал, что келейная встреча ученых в Грин-Бэнк была как-то связана с поспешным закрытием проекта «Озма». Кихо даже не исключал возможности, что ученые не только приняли, но и расшифровали сигналы из космоса, после чего «…Почти наверняка доктора Струве убедили в интересах общественного спокойствия скрыть факты, хотя это для него явилось унизительным испытанием. Возможно, причиной был страх, которому подвержены некоторые ученые, занимающиеся космосом. Кое-кто предупреждает – даже слушать сигналы оттуда опасно.»

Самым категоричным, кажется, был лауреат Нобелевской премии, астрофизик Мартин Райл. Он считал, что иные формы жизни «могут оказаться крайне враждебными нам и с помощью своей технологии истощить природные ресурсы Земли». В 1976 году, после того как с гигантского радиотелескопа «Аресибо» в Пуэрто-Рико в космос отправилось кодированное послание, в котором нашим братьям по разуму сообщалось о местонахождении Земли, Райл потребовал объявить запрет на любые попытки общения с инопланетными цивилизациями.

Предостережение было вполне своевременным. Готовились не только новые радиопослания, разрабатывались планы отправить к далеким мирам кибернетические зонды, выдвигались идеи создания астроинженерных сооружений – все для того, чтобы привлечь к себе внимание инопланетян.

Джордж Уолд, биохимик из Гарварда, нобелевский лауреат, писал, что не представляет себе «более ужасающей перспективы, чем установление связи с так называемым сверхтехнологическим сообществом из космоса». Артур Кларк предупреждал, что какая-нибудь коварная цивилизация способна подбросить заведомо ложную идею, информацию, которая всех нас и погубит. В том же духе высказались астрономы Бернард Лоуэлл, Томас Гоулд, Харлоу Шепли.

Но многие ученые не разделяли столь мрачных прогнозов, хотя ничего, кроме смутных догадок и предположений, они не смогли противопоставить мнению коллег. Так, Филип Моррисон считал, что высокоразвитые цивилизации не станут уничтожать другие планетарные сообщества, не представляющие для них непосредственной угрозы. Центристскую позицию занял Фримен Дайсон: «Было бы ошибкой наделять далекий разум мудростью и благородством точно так же, как приписывать ему иррациональность и разрушительные позывы. Мы должны быть готовы к любой из этих возможностей и делать свое дело – продолжать исследования.»

Астроном Зденек Копал, как бы подытоживая мнения тех, кто пытался развеять укоренившуюся веру в добрых инопланетян, писал: «Риск, сопряженный со встречей иноцивилизации, не только не оправдан вполне понятным любопытством, не говоря уж о выгоде, но может обернуться для нас погибелью. А посему, если вдруг зазвонит „космический телефон“ в образе не допускающего иного толкования свидетельства, ради Бога, не будем отвечать, и давайте вести себя как можно неприметней, не привлекая к себе внимания!»

Если опасность контактов с инопланетянами сознавали ученые, воспринимая ее скорее интуитивно, умозрительно – как некую отдаленную, но грозную перспективу, как было этого не понять высокопоставленным политикам и военным, располагавшим к тому же оперативной информацией!

Доклад института Брукингса завершался предсказанием: контакт с инопланетной цивилизацией, если он произойдет, станет решающим фактором в международных отношениях, народы мира сплотятся «на основе уникальности человечества (oneness of man) или врожденного чувства опасности при появлении любого чужака».

Именно об этом немногим раньше говорил генерал Макартур, а годы спустя будет настойчиво повторять президент Рейган. Об этом нам должны были сказать и другие высокопоставленные лица, располагающие проверенной информацией.

Так, может, они уже заговорили?

ЭПИЛОГ В РАЗДУМЬЯХ

И откроются двери ангаров… – Насколько основательны прогнозы? – Смотр свидетельских показаний. – Документы надежные, но расплывчатые, и конкретные, но сомнительные. – Действие второе: с участием разведслужб? – Гадания о целях визита. – Идет игра. – кто с кем играет? – Сугубо личное, от автора: Земля – землянам! – Но как быть с фактами? – Братья по разуму есть, только они далеко. – В чем прелесть параллельных миров. – Попытка примирить гипотезы. – Тайный орден – отправитель голограмм? – Аварийные диски – продолжение следует.

Вообразим такую картину. Со скрипом откроются тяжелые двери, из сумрачного ангара выпорхнет летающая тарелка и плавно приземлится перед толпой притихших репортеров. И выйдут из нее головастые, длиннорукие существа, ВВС, они же «малыши», пришельцы, наши братья по разуму…

Фантом, наваждение? Но с криком петуха эта нежить не сгинет, не превратится в труху. А представитель властей под стрекотанье кинокамер бодро объявит, что рад явить прессе бесспорное доказательство существования инопланетян… Почему же так долго хранили секреты? Людей, в свое время принявших такое решение, давно уже нет в живых, но делалось это в интересах общества, ради спокойствия и стабильности, в надежде овладеть новыми технологиями, укрепить оборону страны и пр.

Умерим пылкое воображение и подумаем: дает ли повод для таких прогнозов рассказ об аварийных дисках? Устроим напоследок строгую проверку документам и фактам, отбросим все мало-мальски спорное, сомнительное, анонимное и посмотрим, с чем мы останемся.

Безусловно, останется письмо начальника Главного технического управления ВВС генерала Туайнинга, в котором тот, ссылаясь на данные авиационно-технической разведки, подтвердил реальность летающих дисков. Семью годами позже (1954) Туайнинг, тогда начальник штаба ВВС, в публичном выступлении вновь признает актуальность проблемы летающих дисков и выразит уверенность, что в скором времени она будет решена. Достойны быть упомянуты здесь шумные заявления другого важного лица, вице-адмирала Роско Хилленкоттера, бывшего директора ЦРУ, заявления о том, что настало время сказать людям правду об НЛО. Подлинность высказываний Хилленкоттера и Туайнинга сомнений не вызывает, хотя в них говорится не об аварийных дисках, а вообще об НЛО, как и в следующем документе.

В декабре 1953 года Пентагон издал циркуляр для всех родов войск. В английской аббревиатуре это JANAP-146 с подзаголовком CIRVIS, что расшифровывается как «Инструкция для подачи важнейших разведдонесений». К числу таковых относились и наблюдения НЛО. Эти сообщения надлежало передавать с пометкой «срочно», а их разглашение приравнивалось к разглашению государственной тайны, за что военнослужащим грозило суровое наказание – десять лет тюрьмы и десять тысяч долларов штрафа. И это за безобидный рассказ о летающих тарелочках, которых, по заверению властей, и не существовало вовсе?

Находку летающего диска, точнее, его обломков подтвердил пресс-релиз авиабазы Розуэлл. С полдюжины свидетелей видели и держали в руках подобранные на землях Фостер плейс обломки. Чрезвычайно важны показания майора Марсела о том, что доставленные им в Форт-Уэрт обломки там подменили другими. Еще три офицера, в ту пору служившие на авиабазе Розуэлл, позже подтвердят, что видели обломки.

Предания о летающем диске с погибшим экипажем на плато Сан-Агустин в силу строгих критериев отбора придется опустить, ибо рассказ Барнетта нам известен лишь в изложении других лиц. Показания же отставного шерифа Андерсона об этом эпизоде нуждаются в дополнительной проверке.

Дальше – ангарный цикл. Есть несколько надежных указаний на то, что военные изучали захваченные диски. Об этом говорится в адресованном канадскому правительству меморандуме Уилберта Смита. Запись его беседы с доктором Сарбэчером объясняет, каким образом канадскому инженеру удалось получить эти секретные сведения. Три десятилетия спустя Роберт Сарбэчер письменно подтвердил, что такая беседа состоялась в канадском посольстве и речь тогда шла о захваченных летающих дисках. Попутно помянем еще один меморандум агента ФБР с резолюцией Эдгара Гувера, из которой становится ясно, что военные захватили летающий диск и не позволили сотрудникам ФБР осмотреть его.

Вот, пожалуй, и все, что о летающих дисках говорят свидетельства, в правдивости которых нет оснований сомневаться. Не так уж много, надо признать. Но и немало. Если эти документы убедили нас в существовании летающих дисков, любой оставшийся за кадром эпизод в подходящий момент может оказаться с ними в едином строю.

Перечисленные документы относятся к концу сороковых – началу пятидесятых годов. Они расплывчаты, в них много недоговоренностей. Зато те, что стали появляться с начала восьмидесятых годов, обстоятельны, конкретны, лишены двусмысленности. Содержание каждого из них – сенсация в мировом масштабе. Но обычно обходилось без сенсаций, – документы, как правило, появлялись при загадочных обстоятельствах, и всегда были слишком велики сомнения в их подлинности. Впечатление они производят своей совокупной массой и настойчивым перепевом одной и той же темы.

А персональных свидетельств на этом этапе практически нет. Оно и понятно, очевидцы уходят из жизни. Кто мог и хотел что-то сказать, давно это сделал. Рассказы родственников и друзей подпитывают историю, отчего она обретает расплывчатость легенды. И тут вдруг выясняется, что разведслужбы не желают, чтобы интерес к летающим дискам вовсе угас. Почему? Секреты жгут пальцы? Со всех сторон обложили уфологи, журналисты? Не лучше ли самим и на своих условиях начать выдачу секретов?

Условия таковы: постепенность, недосказанность, информация вперемежку с дезинформацией, утверждение и отрицание, отрицание отрицания. Диалектический процесс подготовки общественного мнения к ошеломляющим сообщениям о пришельцах! И первый пробный шар – договор Пентагона с Эменеггером и Сандлером: фильм о пришельцах на авиабазе Холлоуман. Все идет хорошо, но запланированная утечка информации проходит вяло. Эменеггер не понял отведенной ему роли, слишком долго держал данное слово не разглашать увиденное и услышанное, хотя от него требовалось прямо противоположное.

Выдержав паузу, разведслужбы начинают действовать более решительно. Билл Мур получает от неизвестного конверт с бумагами, в которых перечислены уфологические проекты и говорится о контактах военных с пришельцами. Ричард Доути из контрразведки ВВС знакомит Линду Хау с материалами аналогичного содержания. Полтора года спустя Джайме Шандера обнаружит в своем почтовом ящике семь обобщающих страниц о комитете Мэджестик-12. Подробности и комментарии к ним всплывут позже в телевыступлениях офицеров разведки «Сокола» и «Кондора».

Неопровержимых доказательств, что за всем этим стоят разведслужбы, нет, однако у подобной версии есть много шансов оказаться правдой. Хотя бы потому, что все сообщения, от кого бы они ни исходили, говорят об одном и том же. Подозревать же Эменеггера, Мура, Линду Хау и других в обмане и сговоре, думается, не серьезно.

Другой вопрос, происходила ли утечка информации с ведома высших чинов Пентагона или помимо их воли? Известен случай, когда офицеры разведки, возмущенные тем, что информация об НЛО скрывается от общественности, решили на свой страх и риск устроить в Пентагоне пресс-конференцию и познакомить журналистов с результатами расследования. Это было в 1952 году, но тогда не удалось осуществить этот замысел. Может, теперь сложилась похожая ситуация?

Загадочной остается роль Боба Лазара. То ли его появление на телеэкране серьезный просчет разведслужб, то ли это продуманный ход в многоступенчатой комбинации. Одно дело утверждать, что США владеют летающими дисками, другое указать их местонахождение. Впрочем, для любой нештатной ситуации предусмотрены варианты прикрытия. Разоблачения Лазара легко свести на нет, поскольку в его биографии много темных пятен. Документы, переданные Муру, пестрят ошибками и вовсе не похожи на подлинник. Ричард Доути готов отрицать всё и вся. На секретном полигоне Солт Драй-Лейк имеется запасной объект с таким же названием Эс-4, который можно спокойно показать любой комиссии. «Сокол» и «Кондор» скрывают свои настоящие имена, что обесценивает их показания. Словом, всегда и везде остается простор для маневра.

В эту схему превосходно вписывается задуманное с размахом представление УФО-цирка с настоящими летающими тарелками и телами пришельцев. Не возникла ли идея в кабинетах спецслужб? Уж очень сценарий напоминает эпизод с Эменеггером и Сандлером: щедрые обещания открыть доступ к секретным архивам, вещественным доказательствам, затем отказ под благовидным предлогом. Если к этому добавить информацию, добытую стараниями Боба Очслера, который с иерархами разведслужб спокойно беседовал о хранимых в ангарах летающих тарелках, вывод напрашивается сам собой: США владеют образцами инопланетной техники и в будущем намерены это признать.

Странный, но проверенный способ избрали для этого хранители секретов. Череда утверждений с последующим их отрицанием притупляет восприятие, готовит рассудок и сердце к любому невероятию. А в общем что нас может поразить? Разве светлые умы человечества на протяжении столетий не говорили о множестве обитаемых миров? И разве весь XX век не прошел в мечтах о братьях по разуму. Правда, встреча рисовалась в отдаленной перспективе, на наших условиях. И вдруг – они уже здесь! Вот эти пучеглазые уродцы и есть те самые братья по разуму? А почему они должны быть точной кашей копией? И как знать, какого они мнения о человеческом облике. К тому же, возможно, это и не живые существа вовсе, а роботы, киборги, по человеческому подобию скроенные и для работы на Земле предназначенные.

За прошедшие полвека мы ничего не сумели узнать о целях их визита, о конечных намерениях. Вряд ли об этом знают и власти. Вот что тревожит! Тут можно предполагать что угодно. Мирное сотрудничество и невмешательство в земные дела. Религиозно-культурная миссия. Научные исследования. Разработка земных недр. И наконец, разведка перед высадкой и заселением зелено-голубой планеты.

Есть люди, которых всерьез беспокоит мысль о том, что на каких-то галактических портуланах обозначено местоположение обитаемой Земли. Помните? – кто-то шепнул «Соколу»: нас посещают посланцы девяти различных цивилизаций! Даже если их окажется меньше, даже если посланцы всего лишь одной, все равно не избежать очередной поправки к нашим представлениям о себе и своем месте во Вселенной.

Человечество распростилось с геоцентризмом, когда стало ясно, что звезды существуют не затем, чтобы вращаться вокруг Земли и украшать ночные небеса на радость людям. Центром мироздания долго почиталось Солнце, оказавшееся заурядной звездой на задворках Галактики. Оставалось себя тешить иллюзиями о человеке как венце творения. Телескопы углубили и раздвинули космос, и пришло понимание, что при таком обилии звезд просто не может не быть иных обитаемых миров, и у человека почти нет шансов быть единственным и самым совершенным.

Но вполне возможно, в подметных документах намеренно сгущались краски, чтобы в последний момент те, ради кого это придумано, вздохнули с облегчением: слава Богу, все не так страшно! И покажут нам покореженные диски, заспиртованные тела пришельцев. А кто они, откуда и зачем здесь? – ничего не известно.

Возможно и другое. Людям головы морочат баснями о покладистых и сговорчивых маленьких человечках, готовых сотрудничать с землянами, обучать их пилотировать свои корабли. Быть может, эта ложь нужна, чтобы скрыть отчаянное положение вещей хотя бы до тех пор, пока не поднимутся на орбиту земные корабли, оснащенные для звездных войн.

Так или иначе игра продолжается. Кто с кем играет, не совсем ясно. Не исключено, уже сейчас где-то дозревает новый документ, в котором правда и неправда вновь будут перемешаны. Кого-то изобличат в подлоге, другого в корысти или аморальности. Все это заложено в сценарий дозированной выдачи секретов. В зависимости от обстановки операция может длиться долго, очень долго, но все может проясниться через месяц или год. Основные секреты выданы, затем опровергнуты. Остается опровергнуть опровержения.

Предположим, так и случится. В обращении к народу президент скажет правду и призовет сограждан сохранять спокойствие, что будет нелишним. Но мы слышали и другое: в межпланетном противостоянии человечество сумеет сплотиться и найдет в себе силы принять любой вызов. И даже если ничего страшного не произойдет, для многих это будет шоком. И сколько трагедий грядет, корпоративных и личных! Сколько доктрин и теорий окажется на свалке! А то, что с презрением отвергалось, извлекут из отстойников, отмоют от грязи и под славословия с церковных амвонов и университетских кафедр провозгласят истиной в последней инстанции. Вопреки предсказаниям наука и религия оправятся быстро. В их захламленных запасниках есть все необходимое для новых рубежей и нового мышления. И опять, как в давние времена, наука и религия станут родными сестрами.

Крушение личных амбиций – дело десятое. Что будет с Землей, человеком? На это можно ответить, лишь зная, зачем они здесь. Не ради же простого любопытства – дорога далека! И не затем, чтобы принять нас в Галактический клуб развитых цивилизаций. Помочь нам справиться с земными неурядицами, спасти планету от экологического краха?

Мне бы очень хотелось, чтобы все изложенное в книге оказалось неправдой, плодом чьей-то больной фантазии, злонамеренным розыгрышем и обманом. Земля землянам! И никаких пришельцев из дальних или параллельных миров!

Раскаленное облако газа и пыли… За мириады веков слепилась из него Земля. Пройдя череду катаклизмов, она остыла, в морях и на суше зародилась жизнь. Моллюски, хвощи, кистеперые рыбы, динозавры, древовидные папоротники, археоптериксы, цветы и Человек… Ценой бесчисленных проб и ошибок природа ваяла образцы, которые мы знаем по окаменелым останкам и тому, что окружает нас сегодня. И сколько раз природа без сожалений сбрасывала со своих рабочих столов бракованные экземпляры, жертвуя целыми классами флоры и фауны, позволяя рассеяться, погибнуть незадачливым племенам и народам. Раскаленная лава погребала под собою города и страны. Континенты погружались на дно океана. Но жизнь возрождалась. Земля берегла ее и лелеяла. И то, что зовется эволюцией и прогрессом, проходило без вмешательства опекунов и наставников из иных миров. Наше всё – удачи и просчеты. Это мы, неразумные дети Земли, подвели себя и свою планету к той черте, за которой может начаться спуск в никуда. Но есть еще время одуматься, поправить положение. И сделаем это мы без чьих-либо подсказок. Так хочется верить!

А тут эта легенда, этот миф или бред об аварийных дисках. Безобидная поначалу, даже трогательная история: терпят крушение «маленькие человечки» – в буквальном смысле братья наши меньшие! Но – с космической техникой, о какой мы пока и не смеем мечтать. И понятно стремление военных поскорее упрятать захваченные образцы, использовать инопланетную технологию для укрепления оборонной мощи страны…

Кто лишь мимолетно прикоснулся к этой теме, тому не составит труда признать недоразумением или обманом весь запутанный клубок свидетельств и загадочных эпизодов. Если же вы достаточно глубоко погрузились в материал, вам не удастся отмахнуться от какой-то части фактов, даже если все остальные вы сочтете подлогом и вымыслом. Не удастся потому, что им нет объяснений. Точнее, объяснения есть, но ведут они к инопланетной гипотезе. А так ли уж она плоха?

Девять из десяти ученых охотно признают, что во Вселенной могут или должны существовать высокоразвитые цивилизации. Но стоит вам заикнуться о том, что посланцы одной из них, похоже, уже здесь, эти ученые люди закачают головами: невозможно! И главным их доводом будут гигантские расстояния. Даже на световых скоростях добраться до ближайшей звезды в разумные сроки – проблема. Но кто же летает со скоростью света? А в пределах Солнечной системы, как хорошо известно, жизнь невозможна. Наша Земля – исключение.

Сегодня это звучит убедительно. Но завтра кто-нибудь выйдет к доске и напишет несколько формул, которые все объяснят. Кто знает, какие это будут формулы. Может, единой теории поля, гиперпространства, где длинные пути становятся короткими. Или тахионов, гипотетических частиц, способных двигаться быстрее света.

Прелесть же гипотезы «параллельных миров» в том, что она упраздняет дурную бесконечность триллионов и квадриллионов километров, которые пришельцам необходимо преодолеть, чтобы добраться до Земли. Гипотеза как бы одомашнивает НЛО и маленьких человечков, делает их почти своими. В некотором роде они наши земляки, всегда были с нами, при нас, как, скажем, с нашими предками были домовые и лешие. Страшноваты, волосаты, это так, и чудят, и пугают людей, но в общем они незлобивы, жить с ними можно, только не надо их раздражать. Ведь «маленькие человечки» тоже горазды дурачить людей. Все эти мнимые похищения, смешное подобие медицинских осмотров, эти наказы и послания, которые они передают через контактеров.

Нет уж, этого не пожелает признать и один из десяти ученых. Наука шарахается от демонов, духов, элементалов в любой расфасовке. И выходит, есть сложности как у той, так и у другой гипотезы. Нельзя ли их как-то примирить, объединить?

Предположим, к нам прилетают корабли из космоса. Их пилотируют, как правило, человекоподобные роботы. Всамделишных посадок мало. Несколько десятков за последние пятьдесят лет, может, сотня, не больше. Все прочие наблюдения в небесах и на земле – миражи, искусно разыгранные спектакли. Для сверхразвитой цивилизации – а лишь такая могла послать к нам свои корабли – это просто. Нажимаются кнопки, плывут голограммы, в ход пускаются галлюциногены, гипноз и что-то другое, нам неизвестное. Каждое представление неповторимо своеобразно, но это все вариации одной и той же темы. Атмосфера абсурда, шутовства, буффонады, которая до поры до времени скрывает то, что хотят от нас скрыть. Писатель Джон Кил назвал это «космическим розыгрышем». Но не только розыгрыш. И щадящая терапия, та самая постепеновщина, которой пользуются разведслужбы, дабы не травмировать слабонервное человечество.

Иной раз кажется, что две гипотезы – внеземная и «параллельных миров» – вобрали в себя все мыслимые объяснения феномена НЛО, подобно тому, как все философские течения растекаются по двум руслам – идеалистическому и материалистическому – в зависимости от того, что признается первичным, дух или материя. Но есть одна залежалая гипотеза – ее выдвигали в начале пятидесятых, тогда же и отвергли, – которая стоит особняком. Летающие тарелки, утверждает она, то самое оружие возмездия, о котором до последних дней войны твердила нацистская пропаганда: оно повергнет в прах врагов Германии и, несмотря ни на что, принесет ей победу. Однако не поспели завершить и применить. Лишь после войны неведомо где укрывшиеся нацистские спецы довели его до кондиции и теперь устрашают планету…

Конечно же все оказалось блефом. Но дерзнувшая обойтись без внеземных и «параллельных миров» гипотеза имеет более серьезный, хотя и не менее фантастический вариант. Некая тайная организация – неограниченные денежные средства, мощный научно-технический потенциал – терпеливо и последовательно проводит в жизнь долгосрочный проект. Жажда власти и стремление к мировому господству могут быть скрашены, скажем, такой сентенцией: только единое всемирное правительство способно уберечь человечество от термоядерного Армагеддона. Помнится, нечто похожее после первых испытаний атомной бомбы было сказано Эйнштейном. Ну, а в планетарные правители члены общества прочат, понятно, себя.

Бесплодная затея разгадывать скрытые пружины действий тайного ордена, которого, скорее всего, и нет, и все же… Неведомые рыцари «Круглого стола» могли посчитать, что человек, единственный из земнородных тварей наделенный светочем разума, преступно изменил своему великому предназначению. Бесконечные войны, из локальных и малых переходящие в большие с постоянной угрозой перерасти в последнюю… Нищета и голод подавляющей части населения при излишествах и роскоши остальных… Это лишь начало длинного списка возможных обвинений.

Нечто совсем необычное может вернуть человека на путь истинный и направить все его помыслы, всю энергию к звездам, к далеким мирам, ибо только такое призвание достойно обновленного человечества. Для начала нужно заставить людей поверить, что нас посещают пришельцы из космоса, посланцы Бога или Абсолюта, что они хотят нас приобщить к истинной вселенской религии. Посредником между ними и человечеством станет все тот же тайный орден, который придумал способ запускать в небо подвижные миражи в обличье НЛО, инсценировать посадки с оставлением следов на почве…

Одно дело, когда феерические представления приписывают пришельцам с их технологиями, для нас равнозначными магии. Но под силу ли такое простым смертным, пусть даже из тайного общества? Можно придумать механизм, который бы раскручивал карусель контактерских радений. С помощью тех же галлюциногенов и гипноза, пожалуй, можно разыграть и мнимые похищения. Но как вспомнишь вереницу впечатляющих наблюдений… вот НЛО над полигонами, авиабазами, их преследуют истребители, их регистрируют радары, свидетелям несть числа… Достаточно все это вспомнить, и меркнет гипотеза тайного ордена. Однако ее не торопятся списывать. На ней задерживал внимание Аллен Хайнек. В книге «Вестники обмана» ее придирчиво исследовал Жак Валле, которого, похоже, устроит любое объяснение феномена НЛО, лишь бы не впутывать в это дело инопланетян.

Но если история аварийных дисков окончательно подтвердится, это станет торжеством внеземной гипотезы.

Какой будет правда? Кто знает ее сегодня? Что мы узнаем завтра?

Тайна сия велика есть. История аварийных дисков обречена на продолжение.

ВСКРЫТИЕ ПРИШЕЛЬЦЕВ (ГЛАВА ДЛЯ НОВОЙ КНИГИ)

Немое кино: на операционном столе шестипалое существо! – Неужели все пришельцы такие? – Эксперты говорят: хирурги работают профессионально. – Рэй Сантилли, предприниматель от поп-музыки. – Смешение высокого и низкого: Розуэлл и Элвис Пресли. – Первая попытка покупки кинопленок. – Окончательная цена – сто тысяч долларов. – Поиски «Джека Барнетта», который вовсе не Джек Барнетт. – Версия: пленки подлинные, но с краплеными кадрами. – Пятидесятилетие Розуэллского инцидента: пора бы узнать правду. – Установлено: документы уничтожены, а кем – неизвестно. – Мир принудительно готовили к сенсации. – Самое фантастическое может оказаться верным.

Рукопись была готова к печати, когда в томительно-долгой и запутанной истории аварийных дисков открылось новое действо. Хранители тайны, кем бы они ни были, сделали очередной ход, приближающий развязку, – признание факта захвата неземного корабля с экипажем.

С весны 1995 года мир уфологов будоражили слухи о неком фильме, точнее, собрании немых, без титров черно-белых пленок, запечатлевших хирургическое вскрытие инопланетян, предположительно погибших при катастрофе в Нью-Мексико в 1947 году. Их первый публичный показ был обещан на международном уфологическом конгрессе в Шеффилде, Англия, летом того же года.

Прошло немало времени, а те киноленты остаются сенсацией номер один. Снятые на их основе различные киноверсии демонстрируются на собраниях и съездах уфологов, их старательно изучают эксперты, статьями о них переполнены страницы уфологических журналов по обе стороны Атлантики. И по Российскому каналу телевидения была показана (22 октября 1996 г.) одна из таких версий под названием «Вскрытие пришельцев».

Немыслимые кадры! Во всей своей неземной наготе на операционном столе лежит престранное существо ростом с десятилетнего ребенка без каких-либо мужских или женских половых признаков. Непомерно большая и начисто лишенная волос голова. Уши крохотные. И крохотный, как бы ввалившийся нос. Вместо губ и рта просто функциональное отверстие. Глаза огромные. Понятно, у трупов красивых глаз не бывает, но в эти, думаю, было бы страшно смотреть, даже будь они живые. Общее впечатление: перед нами дефективный подросток, но в выражении его лица проглядывает и нечто стариковское. С земной точки зрения сплошная патология. На руках и ногах существа по шести пальцев! Если не считать вздутого живота (специалисты исключают беременность) и обезображенной правой ноги (похоже на сильный ожог), на теле не заметно других повреждений, которые неизбежны при столь ужасающей катастрофе.

Первая мысль, когда придешь в себя: так это и есть наши братья по разуму? А может, все-таки роботы, наспех сконструированные по образу и подобию человека? Невольно вспомнишь вереницу уродцев с рисунков, сделанных по памяти теми, кому довелось их видеть или кому они померещились. Смотришь на рисунки, читаешь невероятные описания и не знаешь, верить, не верить? Но вот оно, Внеземное Биологическое Существо, ВБС, над которым колдуют хирурги в белых одеяниях и шлемах. Значит, не сон и не выдумки?

Нельзя сказать, что операция по вскрытию пришельцев отснята с исчерпывающей наглядностью, как принято снимать учебные фильмы-пособия для будущих врачей. И это понятно, – для съемок не пригласили оператора из Голливуда или учебного центра, а был командирован военный оператор, не имевший ни опыта, ни сноровки для такого рода съемок. Зато была уверенность, что он никому не расскажет об увиденном.

Хирурги делали свое дело, оператор ходил вокруг стола, и кинокамера фиксировала все, что попадало в объектив. Вот общий план операционной, вот труп пришельца спереди, вот он же сзади, с боков. Крупным планом голова или часть туловища, а вот шестипалая нога… Хирург извлекает из тела внутренний орган и демонстрирует его перед камерой. Какой момент для специалиста! Но почему-то всякий раз в таких случаях объектив оказывается не в фокусе. Нерасторопность оператора или картинка намеренно смазана?

Операционная кажется тесноватой. Уныло-заурядный хирургический кабинет, явно лишенный подобающего моменту медицинского блеска. В объектив попеременно попадают то шкаф, то водопроводная раковина, то часы. На стене телефон с витым шнуром. Любая деталь обстановки придирчиво изучалась на предмет ее соответствия аналогам 1940-х годов. Все, начиная с хирургических инструментов и кончая незатейливой меблировкой, по признанию экспертов, в ту пору могло быть именно таким. Лишь витой шнур телефона вызывал сомнения, такие шнуры вошли в обиход в 1950-е годы. Позже выяснилось: в опытных образцах подобные шнуры появились еще в 1941 году, так что один из них спустя семь лет вполне мог оказаться в операционной.

Впрочем, весь антураж сороковых годов без больших затрат и усилий при желании мог бы быть воссоздан. Да и «маленького человечка» с шестью пальцами на руках и ногах можно было вылепить по рисункам и описаниям различной степени достоверности точно так же, как для фантастических фильмов изготавливают муляжи и заводные модели всяких страшилищ.

Все же одна деталь неизменно поражает знатоков и хирургов. Когда скальпель делает надрез на теле – а такие моменты кинокамера фиксирует старательно и часто, – кровь вытекает именно так, как должна вытекать при вскрытии трупа. В конце концов, и этого можно было бы достичь, авторитетно заявил Стэн Уинстон, всемирно известный поставщик диковинных существ для киноиндустрии. Но такой человек, по его убеждению, давным-давно должен был бы работать в его фирме, между тем он, Уинстон, никогда не слышал о таком мастере.

В фильме «Вскрытие пришельцев» выступают именитые хирурги – Кристофер Милрой и Сирил Вехт. Действия своих коллег, проводивших вскрытие, они считают вполне профессиональными. Доктор Милрой, правда, отметил, что, по его мнению, там работали не патологоанатомы, а скорее, обычные хирурги.

В том же фильме ведущий Кевин Рандл, один из знатоков ангарной эпопеи, представил доживших до наших дней свидетелей, так или иначе прикоснувшихся к катастрофе в Нью-Мексико. Среди них был Уолтер Хот, офицер, служивший в 1947 году на авиабазе Розуэлл. Это он по указанию начальника авиабазы составил пресс-релиз о находке инопланетного диска. Вы увидите в том фильме и другого нашего знакомого по книге – доктора Джесси Марсела-младшего, державшего в руках подобранные близ ранчо Фостер плене обломки, среди них и такие, на которых были иероглифы.

Но откуда взялись эти невероятные пленки, на основе которых уже создано несколько фильмов?

Допустим, они действительно были отсняты в 1947 году вскоре после находки потерпевшего аварию летающего диска, а затем на долгие годы упрятаны в сейфы. То, как и при каких обстоятельствах эти пленки всплыли на поверхность, заставит нас вспомнить похожие методы и приемы передачи секретной информации в прошлом.

Очередная доза информации о потаенных дисках хранителями тайн выдавалась в курьезнейшей обстановке с элементами фарса и даже балагана (вспомним неосуществленный проект цирковой программы с показом на арене и в фойе летающих тарелок). Смысл таких приемов очевиден: обрядить тайну тайн в шутовские одежды, чтобы в случае необходимости все обратить в шутку и посмеяться над легковерными.

Примерно по той же схеме была организована утечка, быть может, наиважнейших сведений о Розуэллском инциденте, – кинолент, запечатлевших вскрытие пришельцев. О том, как пленки попали к английскому предпринимателю Рэю Сантилли, можно было бы сказать в двух словах: ему их продал пожилой кинооператор, американец. Но в подобных случаях всегда важны подробности, они же таковы.

С юных лет Рэй Сантилли подвизался в шоу-бизнесе, выискивал певцов и попгруппы, находил им работу. Со временем обзавелся собственной студией звукозаписи. Занимался распространением видеокассет компании Уолта Диснея, пробовал свои силы в издательском деле. Словом, в его лице мы видим предпринимателя напористого, динамичного, хотя и невысокого полета.

В момент, когда на горизонте замаячили интересующие нас кинопленки, Рэй Сантилли возглавлял компанию «Мерлин Групп» и готовился к съемкам фильма о короле рок-н-ролла Элвисе Пресли. Для этого Сантилли пришлось отправиться на родину певца, чтобы собрать киноматериал о различных периодах жизни Пресли и его концертах. В США Сантилли познакомился с пожилым кинооператором, у которого оказались неизвестные видеозаписи выступлений Элвиса. Как выяснилось, кинооператор их снял случайно: в компании, подрядившейся снимать концерты, забастовала съемочная группа, и пригласили его, «Джека Барнетта», как прозвали анонимного кинооператора, фамилию которого Сантилли упорно отказывается называть.

Рэй Сантилли купил у «Джека Барнетта» несколько пленок Пресли, расплачивался сразу и наличными, что пришлось по душе оператору. Получив последний гонорар, он простился и ушел, но затем вернулся и сказал, что у него есть и другого рода товар, который, возможно, заинтересует Рэя. Речь шла о кинопленках, запечатлевших уникальный момент человеческой истории – вскрытие трупов инопланетян. «Джек Барнетт» пояснил, что без малого полвека тому назад его, тогда молодого военного кинооператора, специальным рейсом отправили из Вашингтона на юг страны, чтобы снять это знаменательное событие.

Предложение для Сантилли оказалось неожиданным. К пришельцам и НЛО он дотоле не испытывал ни малейшего интереса. К тому же и цена за пленки была запрошена немалая. Но молодой предприниматель сообразил, что тут пахнет всемирной сенсацией, а стало быть, на этом можно сделать капитал. Но настоящие ли пленки? Как бы там ни было, торг начался.

Сразу выложить запрошенную сумму для Сантилли оказалось трудно. Вернувшись в Англию, он постарался увлечь заманчивой перспективой руководство дружественной фирмы «Полиграм». Ее представитель Гари Шефилд был послан в США, чтобы познакомиться с пленкой и удостовериться в ее подлинности. Однако «Джек Барнетт» на условленную встречу не явился. Шефилд позвонил ему домой. Жена объяснила, что мужу срочно пришлось лечь в больницу, таким образом, сделка откладывалась на неопределенный срок. Шефилд вернулся в Англию, после чего «Полиграм» отказался от намерения приобрести кинопленки неизвестного происхождения.

Но Сантилли не желает отступать. Он встречается с выздоровевшим кинооператором, тот по-прежнему готов продать пленки при условии, что его имя нигде и никогда не будет упомянуто. Почему? Потому что он продает фактически ему не принадлежащее. Пленки никогда не были его собственностью, хотя он их и снимал.

Посмотрев пленки, Сантилли объявляет, что намерен их купить, но в данный момент у него нет требуемой суммы. «Джек Барнетт» разочарован, не без труда удается его уговорить подождать. Окончательно сошлись на ста тысячах долларов за четырнадцать кассет с общим метражом на полтора часа.

Вскоре после первой публичной демонстрации пленок на уфологическом конгрессе Сантилли налаживает производство копий и продает кассеты по семьдесят долларов за штуку в США и Англии и немного дороже в других странах. Так он стремится вернуть и приумножить потраченные деньги, и, надо полагать, внакладе не останется. Не настаивая на безусловной подлинности приобретенных им пленок, Сантилли с самого начала занял роль стороннего наблюдателя. «Все зависит от того, пройдут ли пленки проверку на подлинность, – заявил он в одном интервью. – Если они такую проверку пройдут, то станут чем-то вроде Туринской плащаницы. Если же нет, то перейдут в разряд подделок. Я, право, не знаю, что с ними будет».

Пока ни одна влиятельная уфологическая организация не признала их подлинность. Но очевидных доказательств, что это фальшивка, тоже нет. Раздаются голоса и «за», и «против». Окончательное решение может быть принято лишь после тщательного анализа. Уфологические журналы переполнены предварительными разборами и заключениями экспертов, в том числе и таких редких специальностей, как промышленное производство кинопленок. Было установлено, что пленка, на которой снимался фильм, могла быть произведена в 1927, 1947 и 1967 годах: фабричная маркировка менялась ежегодно, а по истечении двадцати лет вновь повторялась. Но 1987 год исключен, поскольку пятью годами раньше система маркировки изменилась.

На кодаковской пленке имеется и другая маркировка (расположение точек), по которой устанавливается место ее изготовления. Говорят, возможно даже установить, какой камерой был отснят фильм. Многое могли бы рассказать кассеты. Но вся эта кропотливая аналитическая работа может быть проведена лишь при условии, что эксперты получат в свое распоряжение весь метраж оригинальной пленки, а не копии. Сантилли, на словах не отказываясь от сотрудничества, не желает выпускать из рук оригиналы и выдает для анализа лишь куцые обрывки.

Еще лучше было бы найти самого «Джека Барнетта», который вовсе не Джек Барнетт. Уфологические организации сбились с ног, охотясь за ним. По их заданию поисками престарелого джентльмена занимался известный детектив Уильям Дир. В 1995 году кинооператору, как говорят, было 82 года, и он доживал свой век где-то во Флориде.

Кроме Рэя Сантилли, с ним, кажется, никто не общался лично. Филип Мантл, руководитель группы расследований Британской уфологической ассоциации (БУФОРА) упросил Сантилли устроить хотя бы телефонный разговор с таинственным кинооператором, – дело было накануне международного уфологического конгресса в Шеффилде, где должна была состояться премьера кинопленки.

«Джек Барнетт» позвонил Мантлу из США и кое-что рассказал о себе, например, как он был командирован из Вашингтона на объект для съемок необычного происшествия, назвал имя своего начальника, генерала Макмаллена, которому тогда подчинялся. «Джек Барнетт» соглашался ответить и на другие вопросы. Но Филип Мантл сказал, что у него, по крайней мере, тысяча вопросов. Он приглашал «Джека Барнетта» за счет уфологической ассоциации совершить путешествие в Европу, где они могли бы обстоятельно обо всем поговорить. Его собеседник отклонил заманчивое предложение, заметив, что его пора путешествий прошла и что он вряд ли доживет до следующих Олимпийских игр. Действительно, «Джек Барнетт», по словам Мантла, в продолжение их пятнадцатиминутного разговора то и дело кашлял. Впрочем, он не исключал возможности встречи с Мантлом в США.

Был ли это настоящий кинооператор или разыгранный спектакль? Опасения «Джека Барнетта», за кругленькую сумму продавшего госсобственность, понятны. Непонятно другое: как могли пленки оказаться в распоряжении человека, пусть даже их отснявшего. Тем более что речь идет не об одной кассете, которую можно было унести в кармане. Секретная служба должна была бы позаботиться о том, чтобы никто не смог снять копий или вынести оригиналы. И все же пленки были похищены. Каким образом?

Не располагая последней информацией на этот счет, я бы все же рискнул выдвинуть предположение, что похищения не было. Пленки Рэю Сантилли передал тот самый оператор, который их когда-то снимал (или другой) с ведома, одобрения и по заданию спецслужб, после чего начался очередной этап операции по выдаче полстолетия хранимой тайны.

Давайте подумаем: почему пленки попали к человеку, живущему в Англии и занимающемуся поп-бизнесом, а не к привычным адресатам, экспертам по Розуэллу, таким, как Уильям Мур, Стэнтон Фридман, Дон Шмитт или Кевин Рандл? Очевидно, спецслужбы стремятся не только разнообразить приемы передачи информации, но и вовлечь в ее распространение другие страны. К тому же исследователи ангарной эпопеи уже получили свою долю секретной информации. Она была обнародована в 1987 году на уфологическом конгрессе в Вашингтоне. В 1995 году подобный конгресс было намечено провести в Англии, в Шеффилде, и незадолго до этого кинопленки чудесным образом попадают к английскому предпринимателю…

Найден новый канал для передачи информации, и лишь на первый взгляд он кажется неожиданным. Приглядевшись, мы обнаружим все тот же излюбленный прием смешение высокого и низкого. Сокровенная тайна приходит в мир из поп-студии Сантилли! Исчерпывающая конкретика визуального свидетельства, и все равно не веришь, ибо мысленно смотришь под голошенье рок-н-роллов Элвиса Пресли.

Чем еще удобен Сантилли? Там, где звучит рок-н-ролл, без большого труда всегда можно найти компромат. Но пока к Сантилли никаких претензий нет. Все идет по плану, он выполняет отведенную ему роль распространителя видеофильмов о вскрытии пришельцев, немалую выгоду получая и для себя. А чуть что не так, будет доказано, что Сантилли не ангел, а его пленки – подлог.

Означает ли это, что пленки сфабрикованы? И да, и нет. В большей части метража пленки скорее всего настоящие, подлинные, отснятые в конце сороковых годов. Но в них наверняка есть и крапленые кадры. Те четырнадцать кассет, что попали к Сантилли, очевидно, не полное собрание. Ходят упорные слухи, что помимо фильмов, показываемых на уфологических съездах и собраниях, где-то обращаются ленты, которые видел крайне узкий круг людей. В одной из них, как говорят, появляется сам президент Трумэн, наблюдающий за ходом операции вскрытия в Форт-Уэрте, а затем осматривающий место катастрофы в пустыне.

Для многих такие кадры явились бы верным доказательством подлинности пленок. Но у меня предчувствие: президент Трумэн, если только он действительно обнаружится, может оказаться не совсем настоящим, с ним что-то будет не так. А если не президент, что-то другое, словом, опять найдут где-то ретушь или иную фальшь. И это позволит объявить все пленки подделкой. Такая необходимость может возникнуть, если общественная реакция на сообщение о контактах с внеземной цивилизацией окажется чрезмерно неблагоприятной или резко изменится политическая обстановка. И хотя у пришельцев на операционном столе есть много шансов оказаться всамделишными, подлинными, их тоже признают подделкой. А на Сантилли отыщется какой-нибудь компромат, и всю историю до поры до времени спишут как очередную мистификацию.

Между тем в июле 1997 года исполнится пятьдесят лет с тех пор, как мир облетела весть о находке потерпевшего аварию летающего диска. Срок достаточный, чтобы людям наконец сказали правду о Розуэлле. Придуманная генералом Рейми версия о том, что были найдены обломки метеозонда, давно отброшена. Белыми нитками шито и другое объяснение, будто это были обломки секретного американского летательного аппарата, следившего за советскими атомными испытаниями. Тогда что же?

На волне пробудившегося интереса к Розуэллскому инциденту конгрессмен от штата Нью-Мексико Стивен Шифф по просьбе своих избирателей обратился в Главное контрольное управление – так я перевожу General Accounting Office, ведомство, проводящее все авторитетные расследования для конгресса США, – с просьбой разыскать касающиеся этого дела документы. Результаты расследования малоутешительны. Общий смысл двадцатистраничного отчета Главного контрольного управления: документы о Розуэллском инциденте были незаконно уничтожены несколько лет спустя после происшедших событий. С какой целью и кем – неизвестно.

Это вовсе не означает, что они действительно уничтожены. Просто их не оказалось там, где они должны были находиться. Документы могут всплыть, если хранители тайны решат, что народы вполне подготовлены к восприятию известия о состоявшемся контакте с инопланетной цивилизацией. И тогда власти рассекретят Розуэллский инцидент как наиболее давний и скандальный. Предъявят доказательство в виде обломков, фотографий документов, кинопленок, а может, и тел погибших уфонавтов в красивых стеклянных гробах, о чем толковал с Робертом Очслером генерал из Пентагона. То, что мы тогда увидим и услышим, надо полагать, не слишком разойдется с рассказанным в этой книге.

Готов ли мир к подобной сенсации? Думаю, да. За прошедшие четыре десятилетия он к ней готовился в принудительном порядке. Вспомним важнейшее решение, принятое на заседании секретной ученой комиссии доктора Робертсона, созванной по инициативе ЦРУ в январе 1953 года после массовых наблюдений НЛО предшествующего лета. Чтобы снять тревогу и страх, нараставшие в обществе, комиссия рекомендовала заинтересованным ведомствам позаботиться о том, чтобы теле– и киноэкраны наводнили смешные мультяшки об инопланетянах, прилетающих к нам из далеких звездных систем. Пришельцы могут быть добрыми и злыми, с первыми земляне находят общий язык, если же те коварны, злонамеренны, на таких рано или поздно люди находят управу.

Решение ученой комиссии было успешно проведено в жизнь, и сегодня, включив телевизор, мы по одному, а то и нескольким каналам непременно увидим образчик этой продукции различной степени серьезности и добротности, причем не только мультяшки, но и игровые ленты, даже сериалы. Подчас и людям, равнодушным к подобной тематике, трудно избежать ее прямого или подсознательного воздействия.

Официальная точка зрения остается прежней: никаких летающих тарелок нет, стало быть, нет и пришельцев. Большая часть граждан, начиная с профессора физики и кончая ночным сторожем, именно так и полагает. Сомневающихся и колеблющихся убаюкивают фильмами о смешных и недалеких инопланетянах, над которыми земляне неизменно берут верх. И в этом залог спокойствия.

Но как только власти признают, что чьи-то нерукотворные корабли – с иных планет или из «параллельных миров» – уже совершили посадку на Земле, со всех сторон посыплются вопросы: зачем они здесь? что нам сулит их появление?

Не зная ответов на эти вопросы, властям будет трудно сказать всю правду. Но и зная ответы, они не станут торопиться раскрывать все тайны. Причиной тому могут быть три фактора. Политический: над земными властями, возможно, появится власть неземная. Фактор экономический: то, на чем сегодня зиждется благосостояние многих корпораций и целых государств, окажется ненужным, если выяснится, что не только нефть, газ и электричество способны приводить в движение машины, но и, скажем, магнитные поля, сила тяготения или элементарные частицы, которыми наполнен космос. К тому же может выясниться (фактор религиозный), что человечество молилось совсем не тем богам.

Даже если власти убедились, что пришельцы не замышляют ничего дурного, они из вышеназванных соображений постараются попридержать информацию, выдавая ее малыми дозами и тем смягчая политико-экономический и религиозный шок.

Все сказанное будет чего-то стоить, если подтвердится правота инопланетной гипотезы. Сегодня же в большом фаворе теория «параллельных миров», ею заворожены даже некоторые видные ученые. Но в этой книге она всерьез не рассматривалась. Впрочем, иногда мне кажется, что «параллельные миры» могли быть легко созданы и заселены самими пришельцами. Но тогда обе теории – инопланетная и «параллельных миров» – обретают причинно-следственную связь.

Я вполне отдаю себе отчет в том, насколько эти выводы фантастичны. Но, как однажды заметил проницательный французский ученый Пьер Тейяр де Шарден: «В контексте космических ценностей – таков урок, извлеченный современной физикой, – лишь самое фантастическое скорее всего окажется верным».

Пока же мы знаем совсем немного, и даже в этом немногом бывает трудно отличить правду от лжи. Но в одном мы можем быть абсолютно уверены: пятьдесят лет назад в пустыне Нью-Мексико разбился странный летательный аппарат, и власти по сей день упорно скрывают обстоятельства той катастрофы.

Надолго прощаться нет смысла. До скорой встречи с пришельцами! Настоящими или мнимыми.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Arnold, Kenneth and Palmer, Ray. The coming of the saucers. Amherst, Wise: Clark Publishing, 1952.

2. Berlitz, Charles and Moore, William. The Roswell Incident. London: Granada Publishing Ltd., 1980.

3. Condon, Dr. Edward (Project Director). Scientific Study of Unidentified Flying Objects. New York: New York Times Company, 1969.

4. Davidson, Leon, ed. Flying Saucers: An Analysis of the Airforce Project Blue Book Special Report № 14. Clarksburg, W. U.: Saucerian Publications, 1971.

5. Dutta, Rex. Flying Saucer Viewpoint. London: Pelham Books, 1970.

6. Edwards, Frank. Flying Saucers – Serious Business. New York: Lyle Stuart, 1966.

7. Emenegger, Robert. UFO s Past, Present and Future. New York: Ballantine, 1974.

8. Fowler, Raymond E. UFOs: Interplanetary Visitors. Englewood Cliffs, New Jersey: Prentice-Hall, Inc., 1979.

9. Fuller, John G. Incident at Exeter. New York: G. P. Putnam's Sons, 1966.

10. Fuller, John G. Aliens in the Skies. New York: G. P. Putnam's Sons, 1969.

11. Gardner, Martin. Fads and Fallacies in the Name of Science. New York: G. P. Putnam's Sons, 1952.

12. Good, Timothy. Above Top Secret. The Worldwide U. F. O. Cover-up. New York: William Morrow and Company, 1988.

13. Good, Timothy. Alien Liaison. The Ultimate Secret. London: Arrow Books, 1992.

14. Heard, Gerald. The Riddle of the Flying Saucers. London: Carroll and Nicholson, 1950.

15. Hopkins, Budd. Missing Time. A Documented Study of UFO Abductions. New York: Berkley Books, 1983.

16. Нуnek, J. Allen. The UFO Experience. Chicago: Henry Regnery Co., 1972.

17. Hynek, J. Allen. The Hynek UFO Report. New York: Dell Publishing Co., 1977.

18. Hynek J. Allen and Vallee Jacques. The Edge of Reality. Chicago: Henry Regnery, 1975.

19. Jacobs, David M. The UFO Controversy in America. Bloomington: Indiana University Press, 1975.

20. Jung, Karl G. Flying Saucers: A modern Myth of Things Seen in the Sky. London: Routledge and Kegan Paul, Ltd., 1959.

21. Keel, John A. UFOs – operation Trojan Horse. New York: G. P. Putnam's Sons, 1970.

22. Keel, John A. The Eighth Tower. New York: New American Library, 1977.

23. Keyhoe, Donald E. The Flying Saucers Are Real! New York: Fawcett, 1950.

24. Keyhoe, Donald E. The Flying Saucer Conspiracy. New York: Holt. Rinehart, 1955.

25. Keyhoe, Donald E. Flying Saucers: Top Secret. New York: G. P. Putnam's Sons, 1960.

26. Keyhoe, Donald E. Alien From Space. New York: Doubleday, 1973.

27. Klass, Philip J. UFOs – Identified. New York: Random House, 1968.

28. Klass, Philip J. UFOs Explained. New York: Random House, 1974.

29. Leslie, Desmond and Adamski, George. Flying Saucers Have Landed. London: Neville Spearman, 1953.

30. Lorenzen, Coral E. Flying Saucers. New York: Signet, 1966.

31. Lorenzen, Coral and Jim. Flying Saucer Occupants. New York: Signet, 1967.

32. Lorenzen, Jim and Coral. UFOs Over the Americas. New York: Signet, 1968.

33. McCampbell, James M. UFOlogy. Millbrae, California: Celestial Arts, 1976.

34. Mc Wane, Glenn, and Graham, David. The New UFO Sightings. New York: Werner, 1974.

35. Menzel, Donald H. Flying Saucers. Harvard University Press, 1953.

36. Ruppelt, Edward J. The Report on Unidentified Flying Objects. New York: Doubleday, 1956.

37. Sachs, Margaret. The UFO Encyclopedia. New York: G. P. Putnam's Sons, 1980.

38. Sagan, Karl and Page, Thornton, ed. UFOs – A Scientific Debate. Cornell University Press, 1972.

39. Sanderson, Ivan T. Invisible Residents. New York: Thomas Y. Crowell, 1970.

40. Saunders, David R., and Harkins, R. Roger. UFOs? Yes! Where the Condon Committee Went Wrong. New York: Signet, 1968.

41. Scully, Frank. Behind the Flying Saucers. New York: Henry Holt, 1950.

42. Shuttlewood, Arthur. The Flying Saucers. London: Sphere Books Limited, 1976.

43. Shuttlewood, Arthur. UFO Magic in Motion. London: Sphere Books Ltd., 1979.

44. Steiger, Brad, ed. Project Blue Book. New York: Ballanline, 1976.

45. Story, Ronald D., ed. The Encyclopedia of UFOs. Garden City, New York: Doubleday, 1980.

46. Stringfield, Leonard. Situation Red: The UFO Siege New York-Doubleday, 1977.

47. Tomas, Andrew. We Are Not the First. New York: G. P. Putnam's Sons, 1971.

48. Vallee, Jacques. Anatomy of a Phenomenon. Chicago– Henrv Regnery, 1965.

49. Vallee, Jacques, and Vallee, Janine. Challenge to Science: The UFO Enigma. Chicago: Henry Regnery, 1966.

50. Vallee, Jacques. Passport to Magonia. Chicago: Henry Regnery, 1969.

51. Vallee, Jacques. The Invisible College. New York: E. P. Dutton,

52. White, Dale. Is Something Up There? New York: Doubleday, 1968.

ОБ АВТОРЕ

Я родился в Москве в 1932 году. 22 июня 1941 года застало меня с родителями в Прибалтике. Немцев увидел сначала в жизни и только потом в кино. Освобождение пришло три года спустя, и называюсь оно, как позже я узнал, Шяуляйской операцией. До сих пор помню обстрелы, налеты и запах сгоревших танков.

Другое воспоминание на всю жизнь – возвращение в Москву. В товарных поездах мы колесили по разоренной врагом, дотла испепеленной России, видели сирых, голодных, покалеченных, но гордых уже близкой победой людей.

В 1957 году закончил Московский институт иностранных языков и корреспондентом Московского радио поездил по огромной, еще не разворованной стране, где соседи не стреляли друг в друга, где не было беженцев и нищих. Более двух десятилетий я проработал в Литинституте им. Горького, член Союза журналистов и Союза писателей России, но все это не имеет ни малейшего отношения к той книге, что у вас в руках.

Однажды я попал на лекцию покойного Феликса Зигеля о неопознанных летающих объектах. О них я прежде мог говорить и думать исключительно в шутливых тонах. Было непонятно, как человек, называющий себя ученым, способен рассуждать о такой чепухе. Захотелось самому во всем разобраться и, может быть, написать нечто антизигелевское, антитарелочное. Из этой книги читатель поймет, что мое отношение к летающим тарелкам с тех пор основательно изменяюсь…

Свою книгу посвящаю светлой памяти рано ушедшего брата Эдварда.

Сергей ЦЕБАКОВСКИЙ 

Примечания

1

Предшественником АТИСа можно считать отдел Т-2, в годы второй мировой войны блистательно выполнявший возложенную на него задачу технической разведки – здесь и далее примеч. автора.

(обратно)

2

В этом значении английское слово «проект» для нас звучит несколько непривычно. Скорее тут подошло бы слово «комиссия» или «группа». Но «проект» в этом смысле утвердился в нашем лексиконе.

(обратно)

3

Основные материалы об этом и других наблюдениях в сборнике под редакцией Брэда Стайгера «Проект „Синяя книга“. Совершенно секретные материалы об НЛО».

(обратно)

4

Эн-Джи – NG значит Национальная гвардия.

(обратно)

5

Его полный титул: «Технический доклад TR-2274-1A отдела технической разведки Главного технического управления ВВС, авиабаза Райт-Паттерсон, Огайо». Рассекречен двенадцать лет спустя.

(обратно)

6

Очевидно, доктора Липпа познакомили только с американскими случаями наблюдения. В списке проекта «Сайн» имелось три десятка наблюдений, относившихся к другим странам.

(обратно)

7

Подробнее о нем во второй книге, в главе «Никаких контактов с космосом!»

(обратно)

8

Английская аббревиатура CETI расшифровывается как Communication with Extra-Terrestrial Intelligence – связь с внеземным разумом.

(обратно)

9

Если расшифровать английскую аббревиатуру НИКАП, получим ее название: Национальный центр по исследованию атмосферных явлений.

(обратно)

10

3И (зона интересов) – США, их протектораты и заморские территории.

(обратно)

11

Свирепые грозы без дождя не редкость в засушливых нагорьях Нью-Мексико. На полигоне атомного городка Лос-Аламос в 1945 году, тоже в июле, от удара молнии взорвалась установленная на стальной вышке бомба, к счастью, не атомная. В этом районе известны случаи катастроф застигнутых грозой самолетов.

(обратно)

12

фамилия зачеркнута.

(обратно)

13

фамилия зачеркнута.

(обратно)

14

Имеется в виду разведывательное управление генерального штаба сухопутных войск.

(обратно)

15

Факсимильное воспроизведение документа дано в приложении к книге Тимоти Гуда «Сверх-совершенно-секретно».

(обратно)

16

Летающих тарелок.

(обратно)

17

От английских слов «ориджинатор» (автор, инициатор, держатель) и «контролировать». Принятый в ЦРУ и других спецслужбах шифр означает: получение и распространение информации, контролируемой ориджинатором.

(обратно)

18

Так и хочется это словосочетание compartmentalized information перевести как «келейная информация». Всяк разведчик знай свою келью – вот его смысл.

(обратно)

19

Роберту Эменеггеру было сказано, что при первой встрече пришельцам передали тела их погибших соплеменников. Но и американская сторона что-то получила взамен.

(обратно)

20

Позже уфологи установят, что на Территории 51 имеется еще один объект с таким же названием. Похоже, это правило: все сверхсекретное имеет дублера. Есть вроде бы и два проекта «Водолей». В случае каких-нибудь неприятных проверок дублер сыграет роль громоотвода.

(обратно)

21

В отличие от первого, это высказывание мне встретилось лишь однажды в книге Дональда Кихо «Пришельцы из космоса». Но Кихо, своей осведомленностью удивлявшему не раз чиновников Пентагона, думается, можно верить.

(обратно)

Оглавление

ОБЪЯСНЕНИЕ С ЧИТАТЕЛЕМ

КНИГА ПЕРВАЯ. ВВС ПРОТИВ НЛО

  «КАК ЛЕТИТ ПУЩЕННОЕ ПО ВОДЕ БЛЮДЦЕ…»

  ГОД ВТОРОЙ: ОЦЕНКА СИТУАЦИИ

  ГЛУХАЯ ПОРА – ОТ «ГРАДЖА» К «СИНЕЙ КНИГЕ»

  БОЛЬШАЯ ВОЛНА

  УЧЕНЫЙ СУД НАД НЛО

  ИТОГИ

КНИГА ВТОРАЯ. ОХОТА ЗА ЛЕТАЮЩИМИ ДИСКАМИ

  КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

  ВОКРУГ РОЗУЭЛЛА

  В СТОРОНУ СКАЛЛИ

  ПЕНТАГОН ПРИНИМАЕТ ПРИШЕЛЬЦЕВ

  АВАРИЙНАЯ ПОСАДКА В СОКОРРО

  МЭДЖЕСТИК-12

  «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» – ОПТОМ

  БОБ ЛАЗАР В СТРАНЕ ЧУДЕС

  ИТАК, ДЗЕТА СОЗВЕЗДИЯ СЕТКИ?

  УФО– ЦИРК

  НЛО В ВЫСОКИХ СФЕРАХ

  НИКАКИХ КОНТАКТОВ С КОСМОСОМ!

  ЭПИЛОГ В РАЗДУМЬЯХ

ВСКРЫТИЕ ПРИШЕЛЬЦЕВ (ГЛАВА ДЛЯ НОВОЙ КНИГИ)

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ОБ АВТОРЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .