«Сборник лекций»

Аджан Джаясаро (1958)

Аджан Джаясаро родился в 1958 году на острове Уайт (Великобритания). Он отлично учился в школе, однако три недели в Марокко проведенные в составе детской организации "Отважные Следопыты" (Venture Scouts) когда ему было 14 лет пробудили в нем вкус к странствиям. По окончанию школы он решил поехать автобусом в Индию.

В течении следующих 18 месяцев он много путешествовал по Индии и приобрел интерес к восточной религии и практике медитации. Возвращаясь автостопом он остановился на 3 месяца в Иране, где он преподавал английский язык. 

Аджан Джаясаро

Вернувшись в Англию он отказался от позиции в университете Суссекса и стал работать в фирме своего отца-инженера.

В следующем году он стал навещать вихару в Хэмпстеде - небольшой дом в Лондоне в котором в то время размещалась община монахов- западных учеников Аджан Чаа. В 1978 году он стал послушником "анагарика" и провел вассу с Аджаном Сумедхо в городке Оакетхолт, неподалеку от Оксфорда. Затем он уехал в Таиланд, чтобы стать бхикху и получил монашеское посвящение у Аджана Чаа в 1980 году. С этого времени он практически безвыездно остается в Таиланде.

Аджан Джаясаро - один последних учеников Аджан Чаа. Он оставался рядом с ним все время и ухаживал за ним во время его продолжительной болезни. Большую часть времени находился в монастыре Ват Па Наначат - лесной монастырь основанный Аджан Чаа для обучения западных учеников, где он вначале помогал учить, а затем и был аббатом с в течении пяти лет с 1997 года.

Сложив с себя аббатские полномочия в 2002 году он стал жить в уединении у подножия гор Коу Аи. Один год провёл в затворничестве в пещере, в течение всего года не покидая её пределов. В настоящее время он продолжает работу над биографией Аджана Чаа, которая увидит свет в ближайшее время. Аджан Джаясаро свободно говорит по-тайски, много сил отдает делясь Учением с тайцами и пользуется среди них большим уважением.

В 2009 Аджан Джаясаро посетил Россию (Москву и Санкт-Петербург) по приглашению тайского посольства в России.

Дочери и сыновья

Перевод с английского: SV

источник:

Много лет тому назад, ещё до того, как я получил монашеское посвящение, я считал, что мудрость приходит с опытом. Поэтому я покинул Англию и отправился в Индию, странствуя и скитаясь, получая жизненный опыт в Европе и Азии. Чем больше я встречал трудностей, тем мне больше это нравилось, поскольку я чувствовал, что трудности помогают мне лучше узнать самого себя, и что это благотворно сказывалось на моей жизни.

Но сухопутное путешествие в Индию несколько разочаровало меня. Оно было не таким сложным, как я себе это представлял, а потому я решил отправиться из Пакистана в Англию без каких-либо денег вообще. Мне было интересно, смогу ли я обратно добраться автостопом, и мне хотелось ощутить каково это - не иметь ничего вообще.

Это было ещё то приключение. Некоторые случаи я не забуду никогда. Я хотел бы рассказать вам об одном из них. Когда я прибыл в Тегеран, столицу Ирана, я был сильно измотан. Я исхудал так, что стал похож на хворостину, моя одежда была грязной и мятой. Скорее всего, я выглядел ужасно. Когда я увидел своё отражение в зеркале общественного туалета - я был в шоке. А состояние моего ума было, наверное, как у голодных духов, которые постоянно беспокоятся о пище: «Смогу ли я поесть чего-нибудь сегодня или же нет?». Пустой или полный желудок всецело зависел от доброты окружающих людей. Мне пришлось положиться на мои парами, поскольку не было возможности опереться на что-либо ещё.

И тогда я повстречал иранца, который почувствовал сострадание ко мне, а также увидел шанс попрактиковаться в английском языке. Он предложил мне чашку чая и дал немного денег. Ночью я спал на улице в небольшой укромной тихой аллее. Я боялся, что полицейские, если обнаружат, побьют меня. Утром я отправился в харчевню, где, как я запомнил, давали бесплатный хлеб. Когда я шёл вдоль улицы, стараясь не засмотреться на соблазнительные рестораны, которые замечал краем глаза, я увидел женщину, идущую по направлению ко мне. Когда она увидела меня, она была ошарашена. Она остановилась, пристально осмотрела меня, а затем подошла с сердитым выражением лица. Используя язык жестов, она приказала следовать за ней, а я, будучи искателем приключений, согласился. Примерно через десять минут мы дошли до её дома, поднялись на лифте на пятый этаж. Я предположил, что мы направляемся к ней домой, но она не проронила ни слова. Ни одной приветливой улыбки - только хмурое лицо.

Когда дверь открылась, я понял, что это и в самом деле была её квартира. Она привела меня на кухню, показала на стул и жестом приказала сесть. Затем она принесла мне целую гору самой разной еды. Я ощутил себя так, как если бы оказался в раю. Я осознал, что самая восхитительная пища в мире - это та, которую ты ешь, будучи действительно голодным, и твой желудок урчит.

Женщина позвала своего сына и что-то сказала ему, но я не понял что именно. Правда, я отметил, что он был того же возраста, что и я. Спустя некоторое время сын вернулся и принёс штаны и майку. Когда она увидела, что я поел, она указала на ванную и жестом объяснила, чтобы я пошёл мыться и поменял одежду на новую (я думаю, старую одежду она хотела сжечь). Она ни разу не улыбнулась, ничего не сказала и общалась со мной только жестами.

Пока я мылся, я подумал о том, что, должно быть, эта женщина увидела во мне своего сына и подумала: «Что если бы мой сын уехал в чужую страну и попал бы в такую тяжёлую ситуацию?» «Что было бы, если бы он оказался в таких плачевных условиях?» «Каково это было бы?». Я подумал, что, вероятно, она помогла мне из-за материнской любви. Я решил для себя, что она будет мне «Почётной Персидской Матерью», и при этой мысли улыбнулся. Когда я закончил, женщина отвела меня в то самое место, где встретила, и там и оставила. Она слилась с толпой направляющихся на работу людей. Я стоял и смотрел на то, как она исчезает в толпе, и глубоко внутри я знал, что никогда до конца своей жизни не забуду её. Меня это очень растрогало и слёзы навернулись на глаза. Она так много сделала для меня, хотя мы даже не знали друг друга. Я был скелетом, обтянутым кожей, мои вещи были грязными и воняли, а длинные волосы спутались. Но ей не было до всего этого дела, она просто отвела меня в свой дом и позаботилась обо мне так, как если бы я был её собственным сыном, не ожидая ничего взамен, даже слов благодарности.

С того момента прошло более двадцати лет, и я хотел бы публично восхвалить добродетель этой хмурой бодхисатты, чтобы каждый знал, что даже в большом городе всё ещё попадаются хорошие люди, и что их может быть куда больше, чем мы себе представляем.

Она была не единственным добрым человеком, которого я повстречал. Я получал помощь и ко мне проявляли доброту люди во многих странах за время моего путешествия по сбору жизненного опыта - и они поступали так, несмотря на то, что я ни о чём их не просил. Из-за этого я решил, что впредь, если у меня будет возможность, я точно также буду помогать людям. Я хотел помогать поддерживать дух человеческой доброты в мире. Общество может показаться жёстким и бессердечным, но я подумал, что каждый из нас мог бы хотя бы попытаться быть небольшим оазисом в пустыне.

Я не сумел проехать таким способом до самой Англии. Рядом с турецкой границей я потерял паспорт и вернулся в Тегеран, где завёл дружеские знакомства и получил работу - стал преподавать английский язык. Спустя несколько месяцев, накопив энную сумму денег, я вернулся в Индию.

Когда мне исполнилось девятнадцать, я проживал на берегу озера вместе с индуистским аскетом. Он был вдохновляющим наставником, а его практики походили на буддийские. Он научил меня многим вещам. Пока я жил рядом с ним, у меня было достаточно времени, чтобы рассмотреть свою жизнь. В полдень я любил забраться на ближайшую гору и сидел под старым деревом, наслаждаясь дуновением ветра. Вид с горы на озеро и простирающуюся до горизонта пустыню привнёс ясности в моё сознание.

Однажды мой ум наводнился вопросами. Почему меня так поразила доброта людей, которые помогали мне во время моих странствий - давая еду и ночлег на ночь или две - и почему я никогда не испытывал того же в отношении своих родителей? Они ухаживали за мной восемнадцать лет, давали мне пищу каждый день - три или четыре раза на дню - и даже беспокоились о том, достаточно ли вкусна для меня эта пища. Они давали мне и кров и одежду. Они вызывали для меня врача, когда я был болен, и волновались обо мне больше, чем я сам. Почему меня никогда не поражало это? Внезапно я ощутил, что, должно быть, я ужасно неблагодарен. Я осознал, как много я получил от них за просто так. В тот момент как будто прорвало плотину. У меня в уме всплыли многочисленные примеры «бун кхун» моих родителей, их щедрость и доброта, и это ощущение переполняло и поражало меня. Это было началом моей благодарности по отношению к своим родителям.

Я продолжал представлять то, насколько сложным, должно быть, было моей матери, когда она была беременна. Утром у неё, наверное, была тошнота, а потом, наверное, ей было трудно ходить. Всякое движение, вероятно, причиняло дискомфорт и болезненные ощущения. Но она принимала эти страдания, поскольку верила, что они стоят того, стоят чего-то, то есть - меня. Когда я был маленьким, я во всём зависел от родителей, но почему я испытывал такое безразличие - как будто они обязаны были давать, а в моём полном праве было получать? Позже я осознал, что получил возможность практиковать буддизм, чтобы развить истинное внутреннее прибежище, только потому, что родители были моим надёжным внешним прибежищем, когда я был ребёнком. Они подарили прочную опору моему сердцу, на основе которой я предпринял битву с омрачениями.

Когда мне было двадцать, я поехал в Таиланд, чтобы стать буддийским монахом. Мои родители не возражали, поскольку хотели, чтобы их сын жил так, как хотел, и был счастлив. Они сделали этот выбор, несмотря на свои собственные ожидания в отношении меня. В прошлом году моя мама призналась, что день моего ухода из дома был самым печальным днём в её жизни. Это очень растрогало меня. Что больше всего меня поразило - так это то, что она была очень терпелива и скрывала своё страдание от меня в течение двадцати лет, поскольку не хотела, чтобы я расстроился из-за этого.

После того, как я стал монахом, иногда я не мог перестать упрекать себя. Когда я жил с родителями, у меня каждый день была возможность сделать что-то для них в ответ на их любовь, но едва ли я когда-либо делал что-либо подобное. Теперь у меня было желание выразить моё чувство благодарности какими-либо реальными делами, но я не мог. Я был монахом и жил за тысячу миль от них. Как обидно. Но всё же, я мог делать то, что делали монахи на протяжении двух тысяч лет, и посылал им мысли доброжелательности каждый день.

В Таиланде мы часто говорим о «бун кхун» родителей. В английском языке нет точного слова, которым можно было бы описать это, но можно объяснить это как веру в то, что каждый раз, когда мы получаем доброту или содействие от кого бы то ни было - особенно когда это делается безвозмездно - мы оказываемся в долгу. Добропорядочный человек уважает этот долг и самый глубинный таковой долг - это долг в отношении наших родителей.

Будда учил нас развивать как глубокую признательность к нашим родителям, так и намерение выплатить этот долг настолько хорошо, насколько можем. Меня не воспитывали с такими категориями ценностей. В западной культуре, разумеется, присутствует любовь и привязанность между родителями и детьми, но в целом чувство взаимного долга намного слабее. Куда больший вес имеют такие ценности как независимость и личная свобода. Многие могут ощущать особую глубокую связь между родителями и детьми, но это не выделяется в качестве стандарта нравственности, поддерживающего общество, подобно тому, как это делается в Таиланде.

Важность, которую мы подчёркиваем в «бун кхун» родителей, можно проследить в учении Будды о мирских Правильных Воззрениях, которые являются фундаментом понимания того, что есть что в нашей жизни. В палийских текстах Будда говорит, что мы должны верить, что наш отец реален, что наша мать реальна. Вас не смутило только что прочитанное? Почему Будда считал, что должен сказать нам об этом? Разве это не очевидно? Разве кто-то не знает, что мы появились на свет благодаря реально существующим родителям?

Нужно понять, что эти слова идиоматичны. Будда имеет в виду, что нам необходимо верить в то, что существует особая значимость во взаимоотношениях между родителями и детьми, и мы должны признавать и уважать эту значимость. Взаимосвязь детей и родителей - мистическая и глубокая. Будда учит, что нет каммы тяжелее, чем убийство собственной матери или отца. На языке пали это называется «анантария камма» - то есть настолько плохая камма, что её ужасных плодов невозможно избежать вне зависимости от того, насколько искренним будет сожаление того, кто совершил это. Так, хотя Ангулимала смог стать архатом, убив до этого в своей жизни 999 людей, он не смог бы им стать, если бы убил всего одного человека - то есть либо мать, либо отца.

Будда научил этой глубинной связи не потому, что хотел таким хитрым способом поспособствовать укреплению семейных ценностей. Это вневременная истина, которую он открыл, а затем рассказал об этом ради блага человеческой расы. Это важный буддийский принцип, состоящий в том, что наша связь с родителями очень глубока и, вероятно, длится в течение многих жизней. Поэтому эту взаимосвязь нам следует принять, уважать и заботиться о ней.

Короче говоря, можно сказать, что мы продолжаем «незаконченное дело» с нашими родителями. В некоторых случаях эти неразрешённые до конца дела принимают плохой оборот, как например, когда родители бросают своего ребёнка, или же когда родители надругаются над ним физически или сексуально. Такое случается и, возможно, происходит сейчас всё чаще. Но те ужасные вещи, которые делают с детьми некоторые родители, не отменяют особой значимости этой взаимосвязи. Нынешняя наша жизнь - лишь одна сцена в длинной драме, и мы не знаем о том, что происходило в прошлом.

Будучи заботливым обществом, нам, конечно же, следует сделать всё возможное для защиты детей от надругательств, чётко выразить неприемлемость этого и поступать с виновными родителями в соответствии с местными законами. Но в то же самое время нам следует оберегать свой ум от злобы и отчаяния, памятуя о том, что мы видим лишь крохотный фрагмент в комплексной саге, которая практически целиком скрыта от наших глаз. Быть может, помня об этой истине, жертвы надругательств смогли бы открыть для себя дорогу к прощению. К счастью, достаточно мало таких родителей, которые полностью злонамеренны по отношению к собственным детям. Большая часть, как говорится в текстах, подобны богам-брахмам. Они относятся к своим детям с огромной любовью, состраданием и сорадованием.

В некоторых проповедях Будда учит нас тому, как отплатить родителям за их глубочайшее милосердие. Одним из наиболее известных учений в этом плане - это так называемое «Шесть Направлений», в котором Будда наставляет молодого человека Сигалаку. В частности в этом наставлении говорится: «Пятью способами, юный домохозяин, ребёнок должен чтить своих родителей как Восток (думая про себя так):

1) Поскольку они поддерживали меня, я со своей стороны тоже буду поддерживать их.

2) Я буду помогать им в их работе.

3) Я буду соблюдать и чтить традиции семьи.

4) Я буду достоин принять наследство.

5) Я буду делать подношения, посвящая заслуги им после их смерти».

Учения в этом наставлении отражают идеальную структуру буддийского общества. Ударение ставится на ответственности людей в отношении друг друга - скорее на обязанностях, а не на правах. В наше время приятно наблюдать то, сколь многие люди в Таиланде стараются практиковать в соответствии с вышеизложенными принципами. Но есть и ещё одна проповедь, о которой я хотел бы здесь упомянуть. Мало кто о ней знает и её практикует.

В этой проповеди Будда сказал, что даже если ребёнок будет нести на одном плече свою мать, а на другом своего отца в течение сотни лет, подавая им хорошую и вкусную еду, купая их и делая им массаж, позволяя им испражняться и мочиться на него, или же будет давать им крупные суммы денег или же обеспечит им высокое и влиятельное положение в обществе - даже если он будет делать столь многое для родителей, всё равно он не сможет адекватно отплатить им за то, что они сделали для него.

Однако, если у родителей имеется мало веры в Дхамму, или же таковая вовсе отсутствует, но ребёнок помогает им зародить эту веру, или же если родители не живут в соответствии с пятью правилами поведения или же практикуют их слабо, а ребёнок помогает улучшить нравственное поведение родителей, или же если он сможет сделать скупых родителей радостными от совершения дарений и помощи другим людям, или же поможет родителям развить мудрость, чтобы те смогли преодолеть умственные омрачения и положили конец страданиям - то говорится, что ребёнок, сумевший выполнить эти задания, воистину исполнил долг перед своими родителями.

Здесь есть над чем поразмыслить. Я убеждён, что Будда говорил иносказательно. Если вы так не считаете, то представьте себе картину кормления родителей, которые сидят у вас на плечах. Нет смысла говорить о сотне лет - вы не выдержали бы их веса и в течение пяти минут. Некоторые матери (здесь я думаю о своей) не захотели бы влезать на плечо, поскольку смогли бы упасть и сломать руку или ногу. Я думаю, Будда использовал подобную гиперболу, чтобы мы задумались над тем что, ого, даже если бы мы сделали эти невозможные вещи, и этого всё равно было бы недостаточно, то что уж говорить о том, что мы делаем для них сейчас. Будда хотел показать нам величину этого долга. Вне зависимости от того насколько старательно мы будем ухаживать за нашими родителями общепринятыми способами - мы всё равно сможем выплатить лишь процент, но никак не всю сумму.

Когда мы в долгах, то кредитора не волнует то, сколько мы выплатили в прошлом. Его интересует, сколько ещё мы выплатим в будущем. Точно также и с родителями. Вместо того, чтобы думать о том, сколько мы уже сделали для них, нам лучше стоит задуматься над тем, сколько ещё осталось выплатить. Наш долг в отношении родителей - это не обычный долг, это святая обязанность. Будда учит, что помимо помощи родителям, о которой говорится в «Шести Направлениях», буддисту следует воодушевить родителей на совершение всевозможных благ. Ребёнок должен стараться стать кальяна-миттой (благим другом) своим родителям.

Здесь мы можем более чётко проследить идею буддийского общества, где люди стараются стать благими друзьями друг другу. Родители должны стараться стать благими друзьями своим детям, а дети - родителям. Старший брат или сестра должны стараться стать благим другом младшему (младшей). Муж - жене, а жена - мужу. Мы должны стараться помогать друг другу в уменьшении негативных эмоций в наших сердцах, работать сообща, чтобы выстроить жизнь и общество, основанные на доброте, сострадании и мудрости.

В вышеупомянутом мной наставлении, Будда выделяет четыре добродетели. Я бы хотел теперь остановиться на каждой из них, чтобы разъяснить их значение.

Саддха (вера) - это вера в то, что Будда является совершенным просветлённым существом, что все его учения истинны, и то, что эти учения приведут к освобождению тех, кто уделяет серьёзное внимание их практике. Это вера в то, что существуют люди, которые тщательно практиковали учения Будды и с помощью этого достигли освобождения. Это вера в то, что среди всех существ во вселенной, именно эти наиболее достойны почитания. Это вера в то, что мы, будучи людьми, можем контролировать собственную судьбу, то есть от нас зависит то, будут ли с нами происходить хорошие или плохие вещи и будем ли мы переживать счастье или страдание. Наша жизнь не определяется каким-либо духом, призраком, ангелом, богом или божественной силой, но зависит от наших собственных действий телом, речью или умом, которые были совершены нами в прошлом и, что наиболее важно, совершаются нами же сейчас и в настоящем. Саддха, по сути, означает веру в наш потенциал достичь просветления и уверенность в том, что наиболее важная вещь, которую мы только можем получить от жизни - это свобода от страданий и причин страдания.

Сила (нравственность или правила поведения) - это красота и благородность в поведении. Она относится к способности сдерживать себя от произнесения неких слов или речей и от совершения поступков, которые причинят вред себе или другим. Сила - это свобода от плохой каммы, сотворённой телом и речью. Сила становится устойчивой в том случае, если подкрепляется разумным ощущением стыда (хири) в отношении неблагих деяний, а также разумного страха (оттаппа) перед плодами каммы, созданными такими действиями. Сила определяет необходимый нравственный стандарт для тех, кто желает достичь роста в Дхамме.

Чага (щедрость, отречение) подразумевает отлучение себя от материальных вещей, радость, поучаемую от щедрости, благотворительность и помощь. Люди, имеющие чага, добры и заботливы, а не скупы и тщеславны.

Паннья (мудрость) - это вид знания, который способствует угасанию страданий и умственных омрачений, их вызывающих. Люди постоянно уязвимы перед страданиями, и никто не хочет страдать даже лишь чуть-чуть. Мы страдаем потому, что не понимаем того, каким образом возникает страдание и того, каким образом оно прекращается. Но почему же мы этого не понимаем? Потому что мы не понимаем самих себя и даже не пытаемся этого сделать хотя бы до той степени, до которой могли бы. Пока мы не понимаем самих себя, мы всегда будем жертвой собственных эмоций. Это похоже на то, как если бы мы находились в тёмной комнате вместе с коброй. Разве мы могли бы перемещаться по этой комнате так, чтобы она нас не кусала? Или могли бы мы ходить там, не натыкаясь на мебель?

Мудрость на начальной стадии работает на уровне восприятия. Это функция наших воспоминаний, которые мы собираем посредством слушания и чтения Дхаммы. Мы влияем на наши эмоции - как на плохие, так и на хорошие - с помощью восприятия и способности формировать идеи. Те, кто слушают и помнят Дхамму, могут рассматривать её в своём уме до тех пор, пока не поймут, а затем могут развивать путь умелого рассуждения. Если тренировать себя таким способом, то, когда ум впадёт в неблагое состояние, он не становится полностью им захваченным, он не скатывается во всю ту же колею, но быстро исправляет сам себя. А тот, кто никогда не изучал Дхамму, к примеру, разозлится или сильно расстроится, если с ним кто-либо плохо поступит.

Но тот, кто изучал Дхамму, сможет вспомнить о том, что даже сам Будда подвергался оскорблениям и клевете. Так почему же то же самое не может случиться и с ним? Подобная мысль может привести к тому, что человек примет ситуацию как данность. Посредством подобных мудрых рассуждений мы сможем начать отпускать негативные эмоции, сможем отлучить себя от поиска спасения в алкоголе и таблетках. На этом уровне паннья различает плохое и хорошее, вредное и благотворное. Она наделяет нас умиротворённым и реалистичным видением нашей жизни и мира. Тем не менее, этот уровень не является стопроцентным спасением, особенно в тех случаях, когда нас захватили сильные эмоции.

Более высоким уровнем панньи является мудрость, которая привносит знание и понимание в глубины самого ума у тех, кто обладает чистейшей нравственностью и устойчивым самадхи (сосредоточением). На этом уровне мудрость более не является размышлением. Она намного быстрее мысли, она подобна сверхзвуковому самолёту, летящему быстрее звука. Такая мудрость чётко видит все вещи такими, какими они являются на самом деле, вплоть до той степени, когда мы более не довольствуемся привязанностью к вещам как к «моим» и «я». Подобная мудрость полностью постигает истину о том, что всё, включая наши мысли и ощущения, принадлежит природе и не имеет «владельца». Это мудрость, которая осознаёт, что наша жизнь отнюдь крепость в пустынных землях, но река, которая протекает через сад мира. Когда мы развиваем мудрость до этого уровня, то мы становимся способными отпустить.

Будда учил, что зарождение и поддержание веры, нравственности, щедрости и мудрости в сердцах ваших родителей является величайшим услужением им. Тем не менее, он не исключал и более приземлённого вида помощи им. Он учил, что хороший ребёнок должен заботиться о своих родителях. Принятие на себя такой заботы начинается с поддержки их в плане материальных вещей. Но на этом она не заканчивается. Дарение вещей или обеспечение комфорта является символом любви, но не её доказательством, и уж точно не должно являться её замещением. Взаимоотношения детей и родителей варьируются от семьи к семье, поскольку зависят от многих факторов. Например, от того, как много в семье детей, от их возраста, от того, живут ли они в одном доме с родителями или же отдельно, далеко или близко и так далее.

Когда родители стареют, хороший сын или дочь заботятся о них. Если это сделать сложно (и это действительно так, а не отговорка), то им следует часто навещать родителей или, по крайней мере, регулярно им писать или звонить, осведомляться о том, как идут дела, и рассказывать о своих собственных. Знание о том, что дети скучают по ним или заботятся о них, является лекарством для успокоения ума родителей. И такое лекарство может быть куда более эффективным, чем то, которое им прописал врач. Мы отдаём родителям то, что можем им отдать. Чудесно, если мы можем оплачивать медицинские счета в случае болезни родителей, но если у нас нет денег, и мы не можем им помочь таким образом, то нужно дать им хотя бы то, что у нас есть - наше собственное время. Можно посидеть рядом с ними, почитать им, поухаживать за ними (например, сделать массаж, помочь помыться, приготовить еду). Все эти вещи могут стать куда более ценными для наших родителей, чем любые материальные подарки или деньги.

Процитированное выше наставление говорит нам о том, что важнейшим фактором, обуславливающим счастье и страдание в нашей жизни, являются мысли и эмоции, или же, другими словами, сам ум. Именно по этой причине Будда говорит, что большой заслугой будет помощь в развитии благих качеств у родителей и переживании ими счастливых и радостных умственных состояний. Подобное дарение помогает нашим родителям обрести бесценный подарок.

Конечно, это замечательно и приятно - дарить родителям материальные блага и заботиться о них, пообедать с ними или сходить на праздничные мероприятия - но такие подарки всегда несколько ограниченны. Например, материальные вещи могут разбиться или сломаться и даже стать причиной беспокойства для старшего поколения, так что это может быть обоюдоострым мечом. Поддержка и забота о родителях - это помощь лишь в этой жизни.

Будда сказал, что кроме этих похвальных способов выражения нашей любви и благодарности родителям, не стоит забывать и об их духовном благополучии. Благие качества, которые возникают в сердцах родителей, не имеют изъянов. Они не зависят от внешних условий, никто не может их украсть, и они обеспечивают благополучие в следующей жизни. По этой причине Будда называет эти внутренние добродетели благородным сокровищем или благородным богатством. Они называются так потому, что являются средством обретения истинно благородного состояния полной свободы от страданий. Нам следует стараться подарить так много счастья и комфорта родителям, насколько это возможно, но, в то же самое время, не следует забывать и о том, что лежит за этими пределами. Уменьшение страданий, которые испытывают наши родители по мере скитаний в сансаре, является менее приоритетным, нежели уменьшение коренных причин этих страданий.

Подводя итог, можно сказать, что буддийские принципы почитания долга перед добротой родителей, которую они проявили к нам, заключаются в нашей вере что:

1) Непрерывное перерождение болезненно (т.е. является страданием), а также что освобождение от круговерти перерождений суть истинное счастье.

2) Перерождение обусловлено омрачениями ума (килеса).

3) Человеческие существа способны избавиться от омрачений и именно это они и должны осуществить.

4) Отпускание омрачений и взращивание благих состояний ума является практикой, которая ведёт к истинному счастью.

Здесь встаёт следующий вопрос: Как нам помочь в том, чтобы родители развивали саддху, силу, чагу и паннью, как то советует сделать Будда? Нам нужно быть готовыми к тому, что не всё так просто у нас может получиться. Возможно, нам и вовсе этого не удастся осуществить, а может удастся, но лишь до определённой степени. Даже если (как говорит тайская поговорка) «молодую ветку» относительно трудно согнуть, то что уж говорить об их «старой ветке»? Не раздражайтесь и не разочаровывайтесь своими родителями, не сдавайтесь, или же ваш ум станет замутнённым и наполнится негативом. Людям свойственно противиться каким-либо изменениям. Поэтому действуйте мудро, но без ожиданий. Поступайте так потому, что такова правильная вещь, которую может сделать сын или дочь, но не позволяйте себе страдать из-за проявления вашей доброжелательности.

Здесь важно стать хорошим примером. Как говорит старая поговорка - «меньше слов, больше дела» - и лучшим методом убеждения может стать вовсе не речь. Если мы сделаем так, что наши родители увидят те блага, которые мы обрели, практикуя Дхамму; если они увидят в нас качества щедрости, умиротворения, доброты, осмотрительности, упорства - то это может придать им веры и мотивации, чтобы практиковать самим. Короче говоря, если мы хотим помочь родителям, то мы должны помочь себе.

Быть может, проще всего будет начать с того, чтобы помочь родителям развить третье качество - чагу, поскольку именно оно всегда подчеркивалось в тайском обществе. Я не знаю ни одной страны в мире, в которой бы люди радовались дарению больше, чем в Таиланде. Хороший сын или дочь приглашает родителей присоединиться к ним в совершении даяний и подношений, что воистину приносит благо как буддизму, так и обществу в целом. Мы должны обдумать, что нам следует подарить и кому. Например, делая дар Сангхе, нам нужно знать о том, что Виная запрещает монаху просить что-либо у мирян, которые не имеют с ним родственных связей, кроме случая, когда эти люди сами сделали ему формальное предложение (паварана) поступить так. Не бойтесь отказывать монаху, если он выпрашивает у вас что-либо. Он нарушает правило Винаи и поэтому вам не нужно бояться, что вы накопите дурную камму, если откажете ему. Даже наоборот, вы совершите неблагое деяние, дав ему то, что он просит, поскольку поддерживаете тем самым его неэтичное поведение и подрываете этим авторитет Сангхи. Делайте уместные дары - цена не является показателем количества заслуг - и дарите их так, чтобы вы ощущали радость до, во время, и после совершения дарения. Мало что так укрепляет связь между членами семьи как групповое проявление щедрости.

Кроме того, мы можем стать образцом для наших родителей, если будем вести простую жизнь, не будем совершать неумеренных денежных трат, не будем чрезмерно очаровываться материальными вещами. Если мы таким негласным способом покажем родителям этот путь, то, возможно, они задумаются над этим и тоже изменят своё отношение к материальным вещам. Таким образом, мы можем установить зеркало перед ними, чтобы они смогли увидеть себя со стороны, что сослужит им службу, так как свобода от охваченности материальными вещами является иным значением слова «чага». Некоторые отцы могут увидеть новую крутую модель автомобиля и разволнуются при этом как подростки, а некоторые матери увидят модное платье и будут ахать как пятнадцатилетние девицы. В наши дни под влиянием внезапной лихорадочной жажды к потребительским товарам люди среднего возраста часто показывают такое поведение, которое мудрые старцы древних времён посчитали бы незрелым. Если мы знаем, когда остановиться, если знаем меру - то это может образумить наших родителей.

В других случаях всё зависит от личности наших родителей. Если они иногда ходят в монастырь и заинтересованы в Дхамме, то будет достаточно просто обсуждать с ними важные вопросы как в настоящем, так и в будущем. Но если Дхамма их не интересует, если у них всё ещё крепкое здоровье, и они никогда не задумывались о неизбежности смерти, то они могут занять оборонительную позицию. Те, кто лелеют свои килесы как некую драгоценность, как нечто такое, что придаёт их жизни впечатлений, постараются избежать таких бесед или станут всё отрицать. В таком случае мы должны принять ситуацию такой, какая она есть, и уважать их право на мнение. Не изводите их и не притесняйте. Дхамма не является чем-то таким, что вы можете навязать кому-то, даже если желаете ему блага. Если наши родители отрицают Дхамму, то до какой-то поры нужно отставить советы, и с радостью и готовностью поделиться этими знаниями с родителями тогда, когда они изменят свою точку зрения.

Что касается тех родителей, которых Дхамма интересует, то мы можем взять их с собой в монастырь, чтобы они смогли совершить накопления заслуг, послушать Дхамму, помедитировать в спокойном месте. Если у них всё ещё имеются суеверия на предмет медальонов, чёрной магии, гаданий, медиумов, колдунов и так далее, то, если сможете, попробуйте поговорить с ними на эту тему. Однако беседовать следует в подходящий момент и в нужном месте, не показывайте себя с той стороны, будто вы знаете что-то, чего они не знают, что вы умны, а они глупы. Поощряйте их ежедневные физические упражнения - здесь хорошо подойдёт Чи Гонг, которое само по себе является медитацией. Подберите для них хорошие книги по Дхамме или же кассеты или компакт-диски с записями лекций. Поговорите с ними на тему рождения, старения, болезни и смерти в естественном ключе, так чтобы они увидели, что эти темы не являются зловещими для обсуждения. Вера и мудрость возрастают тогда, когда у нас есть мужество встретить правду жизни лицом к лицу. Мы не можем избежать этих истин, если просто спрячем голову в песок.

Но в то же самое время важно понимать, что Будда не учил тому, что быть хорошим сыном или дочерью означает делать всё, что наши родители скажут нам. Отказывать им в их просьбах не всегда будет неправильным. Но почему? Потому что некоторые родители просят детей о неуместных вещах. Например, не будет ошибкой отказать родителям, которые просят сделать что-то незаконное или просят посодействовать в чём-то порочном, как например, распитии алкоголя или азартных играх. Наши обязанности «бун кхун» не ограничиваются только нашими родителями. Мы также являемся и детьми Будды, и его доброта ещё больше, чем доброта наших родителей. Поэтому наш долг перед ним имеет наивысший приоритет. Таким образом, если наши попытки выразить благодарность родителям идут вразрез с нашей приверженностью к благу и истине, то в таком случае мудрый человек очень тактично и уважительно будет придерживаться того, что является праведным.

Быть хорошим другом своим родителям не означает угождать им абсолютно во всём. Не будучи чопорными и равнодушными, нам следует относиться ко всему без предубеждений, иметь чёткие и благостные принципы. Если у вас есть время утром или вечером, пригласите родителей на декламацию текстов или медитацию вместе с вами. То умиротворение, которое может быть пережито через медитацию, способно принести удивительное счастье, силу и ясность практикующему. Люди с умиротворёнными умами, как правило, живут очень долго, поскольку сила утверждённого ума может победить депрессии, беспокойства и новообразования, которые ослабляют нашу иммунную систему. Если наши родители будут практиковать медитацию до той степени, когда они станут достаточно умелыми в этом, то тогда они обретут величайшее внутреннее прибежище на время болезни.

Медитация принесёт результат только если развивается в связке с усилиями по исправлению нашего поведения и речи. Одним из способов помочь нашим родителям в уменьшении их килес - это не пускаться с ними в неблагие беседы. Например, если родители начинают распускать плохие слухи о ком-то или плохо отзываются о людях за глаза, мы можем просто хранить молчание. Если мы не будем отвечать или поддерживать такую беседу, родители скоро потеряют к ней интерес и, возможно, смогут увидеть себя со стороны.

Сыновья и дочери, которые всё ещё живут в доме семьи, должны занимать нейтральную позицию в спорах, что могут возникнуть между родителями. В подобных стрессовых ситуациях каждый из родителей обычно старается склонить детей на свою сторону. Хороший сын или дочь не позволит этому случиться, и будет стараться взвешивать ситуацию беспристрастно. Нам нужно успокоить разозлённых родителей и следить за тем, чтобы не сказать чего-либо такого, что ещё больше усугубит ситуацию. Нам нужно помочь родителям разрешить конфликт, не вставая ни на одну из сторон, чтобы ни один из родителей не почувствовал себя победившим или проигравшим. Мы должны постараться терпеливо выслушать их ворчания и жалобы. Выслушать родителей, быть осознанным во время их ссоры, поощрять в них благую речь - всё это также является способами, которыми мы можем выплатить долг своим родителям.

Если мы сможем стать благим другом своим родителям на долгое время, они начнут доверять нам и будут уважать нас всё больше и больше. Наше влияние на них и возможность поддержать их в благих вещах также будет возрастать. Но всё это требует времени и не нужно спешить. Нам следует рассмотреть то, какое благо принесут наши усилия и нам самим - потому что правильное обращение со старшим поколением требует немалой выдержки. Старые люди могут часто быть сварливыми, нервными или забывчивыми. Нахождение рядом с ними может легко вывести нас из себя, а потому нам следует быть осознанными и поддерживать наш внутренний баланс. Так, помогая им, мы поможем и себе.

На самом деле наш мир является миром благодеяния. Мы сами вырастили ту еду, которую съели сегодня? Откуда она взялась? Мы сами сшили одежду, которую сегодня надели? Откуда она взялась? Каждый кусок одежды, сделанный из хлопка, появился благодаря стараниям фермеров, сборщиков, ткачей, портных, дизайнеров, конструкторов швейных машин, производителей и торговцев. Сегодня у нас есть телефон, телевизор, автомобиль - и всё это из-за талантливого ума и старания многочисленных людей из самых разных стран. Размышление о происхождении этих вещей может поспособствовать умиротворению нашего ума и позволит осознать паутину взаимосвязей людей во всём мире, которую не увидеть обычным зрением.

Мы обязаны не только людям, но и другим живым существам. Если бы черви не ели почву, то мы не могли бы выращивать урожай, а без земледелия человеческая раса погибла бы. Мы находимся в огромном долгу перед червями. А ещё есть водяные буйволы, коровы и другие животные. Испытываем ли мы когда-либо к ним благодарность?

На самом деле, я боюсь, что если человеческая раса исчезнет из этого мира, то остальные существа соберутся вместе и будут так радостно кричать, что потеряют голос. Люди крайне неблагодарны. Мы истощаем природные ресурсы, уничтожаем природу, мы почти сделали наш мир непригодным для обитания - и всё ради личной выгоды. За нашими действиями стоит заблуждение о том, будто мы являемся хозяевами мира и не несём никакой ответственности за существ и растений, которые проживают в нём вместе с нами. И хотя мы буддисты и должны, казалось бы, быть умнее в этом отношении - всё же многие из нас неосознанно впитывают этот сумасшедший взгляд на жизнь, который пришёл с Запада. В результате мы живём с полным безразличием. В будущем наши потомки будут страдать из-за результатов этих поступков, которые мы сотворили. И кто как не мы будем в этом виноваты? Ещё не поздно решить эту проблему сейчас, но для этого нам нужно изменить наше отношение, так чтобы мы осознали всю ширину и глубину доброты и благодеяния в мире. Нам нужно стараться работать всем вместе, чтобы уменьшить силу человеческого эгоизма. И начать мы можем со своей собственной семьи.

Будда говорит, что чрезвычайно трудно найти кого-либо, кто никогда прежде не был нам отцом, матерью, братом или сестрой в прошлых жизнях. Поэтому, когда мы рассматриваем свой долг перед родителями и другими членами семьи, пожалуйста, помните и об этом учении. Расширяйте ваши усилия, чтобы выразить благодарность всем людям. Тренируйте себя так, чтобы стать благим другом всем и каждому вокруг вас в этом мире, в котором мы живём.

В заключение я хотел бы пожелать, чтобы все мы вели жизнь благих друзей. Будьте благим другом самому себе, делая что-либо, говоря что-либо, и думая только о благотворных вещах в отношении себя и других. Будьте благим другом тем, кто помогал вам, особенно отцу и матери. Дайте им то, что сможете дать, помогайте им так, как подобает тому, кому и самому так много помогали. И, что наиболее важно, через силу Трёх Драгоценностей, пусть и ваши родители и каждый из нас будет возрастать и расцветать в добродетелях саддхи, силы, чаги и панньи.

Побег от реальности

Перевод с английского: SV

источник:

У меня в детстве был любимый мультик. Мультфильмы часто отражают суть того, что пришлось бы долго объяснять словами, хотя у этого был соответствующий заголовок. В мультфильме был гигантский ангар, полностью закрытый, лишь с несколькими люками для света. У ангара была дверь, над которой красовалась надпись «Мясной завод». К двери выстроилась длинная и аккуратная очередь из свиней, некоторые из которых были достаточно упитанными. Все ждали своей очереди, чтобы пройти в дверь. Они читали газеты и болтали друг с другом. В верхней части экрана два молодых поросёнка пытались героически вскарабкаться и выбраться через световые люки ангара. Одна из свиней – среднего возраста, примерно как я сейчас – оторвала взгляд от газеты, увидела этих поросят и сказала: «Ох, сколько ныне проблем с молодёжью, они всё время только и думают о том, как бы уйти от реальности». Свинья считала абсолютно безответственным попытку поросят выбраться через люки. Но то, что кажется безответственным со стороны одного, может быть очень даже вменяемым и логичным с точки зрения другого. Разумеется, если вы знаете о том, что такое ветчина, вы вряд ли будете так уж спокойно стоять в этой очереди, но большинство людей в мире – если продолжить этот пример – как раз подобны этим свиньям, которые не знают о том, что они – это ветчина, и не знают, куда они направляются.

Буддийское отношение всегда подразумевает, что вы стараетесь узнать и рассмотреть все факты, которые влияют на ситуацию. Буддизм – это не учение, состоящее из набора догм, которые нужно либо принять на веру, либо отбросить. В буддизме поощряется рассматривать, познавать нашу ситуацию, само наше существование как человеческих существ. Аджан Чаа однажды сказал: «Время уходит. Чем вы заняты прямо сейчас? Как вы проживаете свою жизнь?»

Что такое хорошая жизнь? Мы можем посмотреть на материальные вещи и сказать: «О, это отличный автомобиль; это хорошее устройство; это прекрасный образец искусства». У нас есть ощущение качества этих предметов. Но что такое качество жизни? Что это означает? Будда указывает на то, что авиджа (неведение) – это первичное условие, влияющее на недостаточное качество нашей жизни. Неведение не означает незнания математики или физики или бухгалтерского дела. Оно означает непонимание того, как существуют вещи на самом деле, непонимание того, чем на самом деле является наша человеческая жизнь. Виджа (знание) означает глубокий интерес к нашему человеческому состоянию, развитие любопытствующего ума, который доподлинно проникает в сам феномен этой самой жизни. Что такое это тело? Что такое сознание? Что такое ощущения? Что такое восприятие? Что такое мысли? Что такое эмоции? Что такое чувственное сознание? Где наша личность?

Есть нечто, способствующее тому, чтобы мы заинтересовались собственной жизнью, вместо того чтобы слепо плыть по её течению – это изучение нашей нравственности. Есть несколько достаточно очевидных фактов, которые невозможно отрицать, вне зависимости от того, буддист ли вы, христианин, шаман или друид. Родившись, мы взрослеем изо дня в день; к нам придёт старость – если конечно мы не умрём прежде – ну а затем мы умираем. Один из дзэн-учителей Сузуки Роши сказал: «Жизнь похожа на корабль. Он выплывает в центр океана, а затем тонет». Я согласен, что это неоспоримый факт. С момента рождения человеческая жизнь прогрессирует в старость, болезни и смерть. Но в действительности мы очень редко обращаем на это внимание, пока у вас не появляется сильное желание идти духовным путём.

Факт того, что мы не обращаем внимания на всё это, влияет на наши жизненные ценности, влияет на наши решения, влияет на наши интересы и на отношение к вещам, которые мы считаем значимыми и ценными. Всё то, что мы ненавидим и любим, обуславливается нашим недостатком признания нравственности. Те, кто знакомы с творчеством Карлоса Кастанеды, помнят эпизод, когда Дон Хуан говорит Кастанеде, что он живёт так, как будто собирается прожить тысячу лет. Он забывает, что смертен. Именно из-за того, что вы помните о смерти, которая стоит за вашей спиной, вы становитесь воином, каждое действие которого преисполнено значимостью и чувством собственного достоинства. Ваша жизнь имеет значение из-за того, что она может прерваться в любой миг, в любой день. Нравственность не означает, что из-за неё смысл жизни теряется. Если бы мы жили сотни или тысячи лет, то откуда взялось бы чувство срочности исправить всё неправильное, уладить все споры и отбросить отчуждённость между нами? Но если мы осознаём, насколько коротка, хрупка и ценна наша человеческая жизнь, мы видим, что у нас нет времени на то, чтобы потакать мелочным настроениям и эмоциям, глупым мелким ревностям и антипатиям. Когда мы забываем о нравственности, забываем о неминуемости смерти, мы позволяем вещам тотально окутать наши умы, покуда всякое понимание того, что является важным, а что нет, не искажается полностью.

В индийской комментаторской традиции сохранилась прекрасная история, которая случилась примерно 2000 лет назад, во времена правления царя Ашоки. Многие знают, что Ашока был великим воинственным царём, очень жестоким и успешным. Со временем он начал видеть ужасную камму, которую он творил, и решил начать с нового листа. Он стал величайшим буддийским императором, чьё правление было по истине благородным, чего в истории впоследствии не повторялось. Его программы по социальному обеспечению, как для людей, так и для животных, были выдающимися. Он создал места отдыха на трактах для путников, создал больницы для лечения животных. Царь Ашока был просветлённым правителем (в простом смысле этого слова), и его мудрые эдикты записаны на Колоннах Ашоки, часть которых сохранилась и до наших дней.

В истории (насколько она правдива, я не знаю) рассказывается о его младшем брате, который завидовал ему из-за столь огромной власти. Он мечтал, что однажды сможет завладеть властью императора Ашоки, которая простиралась на огромные территории. Он мечтал, что сам станет императором. Его фантазии дошли до того, что он стал продумывать переворот. Когда он проходил мимо тронного зала, он чувствовал, что его тянет туда, как магнитом. Бывало, он осматривался и тайком присаживался на трон, представляя себе, что бы было, если бы он, а не его брат, был бы императором всей Индии. Как известно, в царских покоях всегда много ушей. Везде полно доносчиков, и потому такое его поведение не могло долго оставаться незамеченным. Император узнал о том, что происходит. Он приказал схватить брата и привести к нему. «Все твои планы раскрыты, и тебя казнят через семь дней» – сказал царь. Младший брат обомлел и замолил о пощаде. Царь молвил: «Поскольку ты мой брат, и поскольку я сострадательный правитель, я позволю тебе исполнить твои мечты до конца этих семи дней. Ты не будешь гнить в темнице с крысами и сидеть на хлебе и воде, но можешь провести эти семь дней как император. А я отправлюсь в затворничество, чтобы помедитировать и отдохнуть. Можешь занимать должность. Можешь быть императором семь дней. Хотя тебе запрещено покидать это место. Все входы и выходы будут охраняться, а так - весь дворец твой. Еда готовится, снаружи тебя ждут танцовщицы с бубнами. Всё что хочешь будет для тебя сделано. Всё твоё – на семь дней».

Так царь Ашока ушёл на неделю в затворничество. Когда же он вернулся, его брата вновь привели к нему. «Ну как всё прошло? Было также чудесно, как ты и себе представлял? Понравилось?». Худощавый, измождённый и бледный брат ответил: «Нет.. нет....» «Что не так? Танцовщицы недостаточно красивы? Еда плоха? Вино испорчено? Власть не опьяняет?» «Нет…» «Так что же не так?» Брат объяснил: «Каждый раз, как только я начинал наслаждаться, я натыкался взглядом на суровых воинов с пиками и мечам, стоящими у дверей и за окнами. И я вспоминал: «Осталось всего пять дней... четыре… и мне придётся оставить всё это, когда мою голову снесут с плеч». Царь ответил: «Брат, ты получил урок, и твоя казнь отменяется. Ты помилован».

Суть истории очевидна. Памятование о смерти открывает новую перспективу на потворство своим желаниям и на беспечность. Всё то, что было так притягательно, так реально и так желанно прежде, в свете неминуемой смерти внезапно потеряло все свои краски и перестало быть желанным.

Хотя брат царя Ашоки был помилован и избежал смертной казни, он не получил такого же помилования от самой смерти. Его ситуация оставалось той же самой. Он мог легко в тот же самый день умереть от чего-либо иного. Мы можем много от чего заболеть, есть много вещей, из-за чего мы можем умереть. Это тело, что мы носим, очень хрупкое, и оно очень ценное. Будда и его ученики не чернили человеческое существование, напротив, они подчёркивали ценность этой человеческой жизни из-за её способности вмещать удовольствие и боль на достаточном уровне для того, чтобы появилось прозрение, понимание, мудрость. Если бы мы родились в небесном мире, то это всё равно, что отдыхать в пятизвёдочном курорте где-нибудь на берегу моря. Но даже такие курорты наскучивают через несколько дней. Жизнь в небесных мирах подобна тому, как если бы мы постоянно проживали самый первый день в чудесном курорте, когда люди бегают вокруг вас, ублажая все ваши интересы. Можете себе представить это как пластинку с царапиной, когда вы каждый раз возвращаетесь к тем же самым красивым друзьям вновь и вновь и вновь и вновь. Это немного похоже на то, как если бы у вас не было памяти. Вам будет очень трудно сесть со скрещенными ногами и терпеть дискомфорт или же поддерживать какой-либо интерес к отбрасыванию ваших привязанностей и неблагих состояний ума. Точно также и в небесном мире – слишком приятно. Вы не будете знать о том, сколько времени прошло, пока вдруг не заметите, что венок из цветов на шее вянет, другие небожители начнут держаться от вас в стороне. Они знают о том, что происходит. Ваше тело начнёт пахнуть, вы начнёте терять красоту. Следующее что вы узнаете – это то, что вы её потеряли, и будете чувствовать себя ещё хуже. Небесный мир – это просто сукха-ведана, слишком приятное ощущение, чтобы мудро к нему относиться. В мире ада слишком сильная боль, не позволяющая развить успокоение ума и мудрость. Но мир людей – это шведский стол эмоций, каждая из которых может научить нас Дхамме, научить истине непостоянства, неустойчивости, отсутствию безопасности, безличности. Будучи людьми, у нас есть потенциал к тому, чтобы остановиться и посмотреть, научиться у наших переживаний и познать Истину. Эта человеческая жизнь очень ценна. Мы можем использовать её для того, чтобы преодолеть всякое страдание и весь цикл перерождений. Мы можем ответить этой драгоценности заботой и вниманием к нашим действиям; тем, как мы поступаем в этом физическом мире, как мы поступаем в обществе, в котором мы находимся, как мы используем свой ум и мудрость.

В учениях Будды есть трёхкратная тренировка силы, самадхи, панньи – то есть тренировка нравственности, тренировка ума, тренировка мудрости. Это тренировка всей нашей жизни, нечто такое, что мы несём до самого последнего вдоха. Мы постоянно прилагаем усилия к тому, чтобы говорить и поступать так, чтобы это несло доброту, мудрость, сострадание, и развивало эти благородные качества в наших сердцах.

Четыре важнейшие качества, которые Будда учил развивать в наших сердцах, называются брахмавихарами. Первое, это метта, чувство доброты и желания благополучия всем. Метта не означает, что мы должны всех любить. Даже если мы берём это в качестве идеала, я думаю, вам будет неимоверно трудно это сделать, иметь такое одинаковое эмоциональное чувство ко всем. Но чувство доброжелательности, пожелания другим счастья, это нечто такое, что может быть развито. Например, способность сдерживать недоброжелательность, не ухватывать её, а просто принимать нечто как то, к чему можно выразить доброжелательность. Доброта противостоит желанию ударить и уничтожить и избавиться, это чувство заботы ко всему живому. Это качество делает сердце благородным.

Чем больше мы понимаем страдание, тем больше мы можем рассмотреть его, открыться его пронизывающей природе. И тем больше возрастает наше сострадание (каруна). Сострадание не означает, что мы хотим, чтобы не было страданий. Сострадание не считает страдание страшным или пугающим. И также оно не является неким снисходительным чувством жалости. Сострадание естественным образом возникает, когда вы понимаете всепронизывающую страдательность жизни.

Сорадование (мудита) – это способность порадоваться благу и успеху другого. Антиподом сорадования является чувство, когда вы подавлены, испуганы и обозлены тем, что у другого человека всё хорошо. Как вы себя чувствуете, когда видите, что то, к чему вы стремитесь в жизни, у других получается реализовать лучше и совершеннее, чем у вас? Часто из-за этого возникает чувство ревности. В случае с нетренированным умом это наиболее частый исход. Но не обязательно, чтобы так происходило всегда. Мы можем очистить подобную реакцию и слабость нашего сердца посредством качества сорадования. Мы можем порадоваться, насколько чудесно то, что кто-то такой мудрый, умный, добрый…. Мы можем использовать это как медитацию, видеть хорошие качества и добродетели других людей, которые приносят благо всем нам. Их благие качества не делают нас ущербными, наоборот. И тогда вы увидите, что всякая подлость и ревность попросту растворяются.

Упеккха в этом контексте означает равностность ума. Мы можем сравнить её с нейтральной передачей автомобиля – прежде чем вы переключитесь на передачу, вначале вы переходите на нейтраль. Мы искренне можем желать другим счастья, или же желать уменьшения их страданий, но обнаруживаем, что неспособны на это по некоторой причине. Может статься так, что просто ситуация неподходящая или же человек недостаточно нас уважает, чтобы просить нашего совета, или же мы выражаем наше стремление помочь как-то бедно и неумело, не выбирая нужное место и время. В общем, по неким причинам, это не срабатывает. Когда кто-то выказывает неблагодарность или презрение, когда мы пытаемся помочь, то это нас может сильно обидеть. В этих случаях мы можем пребывать в равностности – то есть признании, что все мы наследники собственных действий и рождены из наших действий; мы не можем взять на себя чужую камму, но можем и далее пребывать в готовности. Когда ситуация изменится, и, если у нас есть возможность, и мы можем сделать что-то позитивное, мы это делаем. Но в той ситуации, где вмешательство сделает всё только хуже, мы остаёмся беспристрастными. Это не пассивное безразличие, когда мы говорим «Ну ладно, если так думаешь, так и поступай, а я пойду своей дорогой». Это скромное признание, что в данный момент мы ничего не можем поделать. Но при этом остаётся готовность и желание, великодушие в сердце, которые готовы к тому, чтобы пожертвовать, к тому, чтобы сделать что-то хорошее, когда кто-то в этом нуждается, ради блага и счастья всех, кого касается эта ситуация.

Иногда буддистов обвиняют в чрезмерной пассивности: «Посреди бесчинств и несправедливости, множественных страданий вокруг них, всё что они делают, так это сидят с закрытыми глазами и думает себе: «Пусть каждый будет счастлив». Они тем самым думают, что помогли». Я считаю, что подобные заявления несправедливы по нескольким причинам. Во-первых, я бы не стал недооценивать силу той деятельности, которая порицается такими заявлениями. Благое намерение и подобная медитация оказывают невероятное влияние. Мне рассказали, что сейчас в Калифорнии некоторые страховые компании обещают снизить сумму страхования здоровья, если вы сможете им доказать, что за ваше здравие будет кто-то молиться в том случае, если вы заболеете. Различные престижные организации доказали, что на самом деле есть эффект, даже если вы не знаете о том, что кто-то молится за вас. Помимо явно ощутимой и ныне всё чаще признаваемой силы сосредоточенного ума, такая критика также безосновательна по той причине, что строится на поверхностном изучении буддизма. Учения Будды часто неправильно трактуют, поскольку вырывают что-то из контекста, а любые его аспекты всегда идут в контексте.

Есть и другая группа дхамм, которые соотносятся с этими четырьмя внутренними качествами, и именно таким образом эти внутренние качества проявляются в мире. Первое, это щедрость (дана) – это безвозмездное дарение материальных вещей, когда кто-то делится своим богатством или имуществом, которое у него есть. У мирянина, как правило, есть деньги или вещи, которыми он может поделиться с теми, кто страдает или обездолен. У монахов не так много вещей, которыми можно было бы поделиться, но внутри монашеской общины, когда нам дарят вещи, мы делимся ими друг с другом. Намерение сделать дар – это очень важно. Также есть и способность прощать тех, кто причинил нам вред, намеренно, или же нет, прямо в лицо или за спиной. У нас есть возможность быть готовыми к тому, что отбросить какое-либо чувство злобы и прочий негатив. И когда мы простим их, они простят нас. Я думаю что это достаточно глубокая истина, которую мы можем ощутить.

Ради блага других мы также можем поделиться знанием, умениями, тем, что мы изучили и чему научились. Мы не держим всё это лишь для себя: «Я знаю всё это, а другие нет. Я монах уже двадцать лет. Я не собираюсь никого обучать, и тем самым я сохраню своё высокое положение». Если бы я так рассуждал, то я был бы довольно жалким человеком, не так ли? Но Будда сам сказал: «У меня нет ничего в зажатом кулаке. Всё, что принесёт вам благо, всем этим я с вами делюсь». Наивысший дар – это дар Дхаммы, дар понимания того, как можно уничтожить загрязнения ума и развить благие качества для познания Истины. Поэтому дарение – это первое качество.

Второе качество называется «пайявача» (приятная речь). Это такая речь, которую приятно слушать, которая ценна, проникает в сердце, мягкая, добрая, сказанная вовремя, правдивая, мудрая, это те слова, которые люди будут бережно сохранять и помнить. Чудесно, когда кто-то подходит к вам и говорит: «Помнишь, ты это сказал мне три года назад? Я никогда не забывал об этом с того дня. Это многое значит для меня». Возможно, у вас есть подобный опыт. Это «пайявача» – речь, которая идёт из сердца в сердце, сказанная вовремя, обдуманная, полная доброжелательности и надежды, что она принесёт благо человеку, слушающему её.

Третье качество - «аттхачария» — это общественное услужение. Сюда входит благотворительность, осуществление чего-то на добровольной основе. Вы видите, что что-то нужно сделать и делаете это спокойно, и необязательно, чтобы об этом кто-либо знал. Вы не ищите похвалы, признания, а просто радуетесь совершению чего-то, что принесёт пользу группе людей, обществу, семье, монастырю и так далее. Это не обязательно должно быть чем-то героическим, это могут быть небольшие, но очень заботливые и внимательные действия. Это те крохи, которые «капля за каплей» наполняют сосуд благих качеств, выстраивают доброту и дружелюбие, просто по мере того, как вы из ситуации к ситуации ищите что является благим, хорошим и полезным, и так очищается ваш ум.

Последнее из этих четырёх качеств — «сама-ата», правильная и должная манера поведения в любом обществе. Препятствием этому качеству является чувство самомнения (атимана), когда вы начинаете рассуждать, что всё знаете - «Я забыл об этом больше, чем вы можете представить». Вы думаете, что вы лучше всех. Вы считаете, что вы правы, а они — нет, вы знаете всё — а они не знают ничего. Это помеха к построению гармонии, единству и цельной благотворной атмосфере в сообществе. Затем, есть и обычное самомнение (мана) - «Я такой же хороший как и вы. Кто вы такой, чтобы мне говорить о том, что мне делать? Мы все равны!». Это привязанность к таким вещам. Или же так: «Я ничего не способен осуществить. Любой лучше меня. Я не буду ничего делать, потому что если они увидят меня, то только посмеются. Я безнадёжен». Это другой вид самомнения. Поэтому есть самомнение превосходства, равности и заниженной самооценки. Из-за этого мы не можем быть полноценными членами общества. Мы отпускаем эти идеи о том, кем мы являемся, о том, что мы представляем из себя что-то особенное, идеи «Я такой-то». Мы видим, что подобные мнения строятся на ошибочном восприятии. Можете ли вы указать на какое-то конкретное качество, какую-то конкретную черту характера и сказать: «Это и есть я»? Когда мы останавливаемся и начинаем исследовать, то видим, что «Я безнадёжен», «Я великий», «Именно такой я в своей сути», «Я — это», «Я — то» - всё это лишь условности.

В буддизме мы практикуем для того, чтобы создать гармонию между внутренним и внешним миром. Внутреннее - это развитие доброжелательности, сострадания, сорадования и равностности. А это в свою очередь выражается внешне в виде щедрости, доброты, приятной речи, общественного услужения и аккуратности в выражении, в уместности нашего поведения в зависимости от того, с кем мы находимся в конкретной ситуации. Нас направляет чувствительность к тому, что является подходящим, правильным и правдивым, а не реакция на условия и ложные идеи о том, кто мы такие и как на нас следует смотреть другим.

Крылья Орла

Перевод с английского: SV

источник: -buddha-taught-net

Тайцы говорят о двух типах друзей. Первые - это «поедающие друзья», то есть такие, которые рядом с вами, пока у вас есть что-нибудь поесть, пока всё идёт хорошо, но как только у вас появляются проблемы - они исчезают. Вторые - это так называемые «умирающие друзья», то есть это те, кто готов за вас жизнь отдать. Иногда я размышляю над этими фразами, обдумывая практику Дхаммы. Есть практики, которые мы используем в качестве убежища, когда по жизни всё отлично, но как только наступает чёрная полоса - практика улетучивается.

Это напомнило мне сцену из кинофильма, который когда-то давно я посмотрел. Главный герой, которого играл Вуди Аллен, придумал хитрость как сбежать из тюрьмы. У него был кусок мыла, из которого он вылепил форму пистолета, а затем покрасил в чёрный цвет обувной мазью. Но в ночь, когда он приступил к свершению побега, полил сильный дождь, и вот он стоит, пытаясь изобразить в себе ярость, а мазь для ботинок начала стекать по руке - пока сам пистолет не превратился в мыльную пену! В первые годы практики мы можем почувствовать, что мы используем учения Будды так же, как Вуди Аллен свой мыльный пистолет. Как только наступают проблемы - вся практика растворяется.

Нам нужно прилагать усилия, чтобы практика развивалась, потому что те учения, что мы для себя открыли, всё ещё хрупкие и не выдерживают в различных жизненных обстоятельствах. Мы должны взрастить и защитить их, и иногда приходится смиренно признать, что есть определённые вещи, с которыми не может справиться наш пока ещё слабый ум. Поэтому нужно обратить внимание на развитие мудрости по отношению к различным феноменам или проблемам, возникающим в нашей практике. В Саббасава сутте (МН 2) Будда даёт много разных методик как работать с асавами{1} или их проявлениями.

Некоторых вещей следует избегать, которые для монаха могут стать нарушением параджики{2}. Это похоже на то, как если бы вы подошли слишком близко к обрыву, а потому практика в том, чтобы этого избегать - а не просто терпеть или отпускать. Есть другие вещи, которые следует терпеть, как например, жара или холод, голод и жажда и так далее. Есть те, к которым нужно относиться мудро, внимательно. Например, еда, одежда, кров и лекарства - мы не можем отпустить всё это. Нам необходимо иметь некоторую связь со всем этим. Хотя это часть чувственного мира, наше тело живёт в этом мире. Оно является частью этого. Поэтому Будда обучал принципу мудрого отношения (йонисо патисанкха) в том случае, когда мы используем вещи, которые должны использовать. Другие асавы уменьшаются постепенно в процессе их ослабления посредством нашей практики.

Нет какой-то единственной практики, которую можно было бы применять во всех обстоятельствах, поэтому следует развить чутьё и внимательность к тем условиям, которые нам приходится переживать, и развить знание и силу ума, чтобы относиться к этим условиям правильным образом. Это поможет нам избежать огромных неприятностей, поскольку если у нас нет такого качества мудрости, то иногда мы будем терпеть то, что следует отбросить, или будем пытаться отбросить то, что следует терпеть. Или же мы будем избегать того, к чему следует относиться с внимательностью, или будем внимательны и осмотрительны по отношению к тому, что следует всецело отбросить. Вновь и вновь мы будем возвращаться к важности правильных взглядов, которые относятся к такому качеству как мудрость.

Если в процессе практики мы сталкиваемся с одними и теми же трудностями, то следует взять и рассмотреть эту проблему под разными углами. В некоторых случаях это может быть похоже на мыльный пистолет во время дождя: у нас есть учение, мы делаем правильную вещь, но не используем её должным образом. У нас нет усердия в применении, недостаёт целостности и продолжительности, и вместо того, чтобы заполучить подлинник, мы - из-за неумелого использования практики - получаем дешёвую подделку. Пользы нет. В других случаях мы можем применять в практике не тот инструмент или же начинаем делать определённую практику без полного понимания её связи с другими факторами, необходимым образом поддерживающими её.

Поэтому если мы застряли в практике, то нам в нашем изучении этой проблемы помогут индрии{3}. Допустим, если у нас есть проблема в поддержании осознанности, то мы можем обратить внимание на поддерживающий осознанность фактор, который, согласно пяти индриям, является вирией (усердие, энергичность). И мы можем задаться вопросом: «Осознанность слаба потому что у меня нет усердия? Есть ли какие-либо способы, как можно было бы вкладывать больше усердия в практику?» - поскольку правильное усердие естественным образом поддерживает правильную внимательность… Если затем мы видим, что у нас недостаточно усердия, и если сила воли или решительность (адхиттхана) тут сильно не помогают, то мы можем сделать следующий шаг, и подойдём к вере (саддха). Если у нас нет правильного усилия, и мы не можем взрастить его для практики, мы должны спросить себя, сильна ли наша вера. Вера может быть нескольких видов. Существует основная вера, являющаяся основополагающей для буддиста, то есть вера в просветление Будды как человеческого существа, затем вера в человеческий потенциал достичь просветления и в свою собственную способность достичь пробуждения. Есть ли у нас такая вера? Или же мы поймались в ловушку самокритики, размышляя о том, что на самом деле мы на это неспособны или что наши проблемы невозможно исправить - то есть вызываем в себе подавленность и депрессию по отношению к практике? Если так, то это означает, что в данный момент времени у нас ослаблено качество веры. А если оно ослаблено, то будет ослаблено усердие, что в свою очередь ослабит осознанность, а потому не будет ни сосредоточения, ни мудрости.

Также важно иметь веру в объект медитации. Поэтому следует спросить себя: «Насколько я доверяю, насколько уверен в объекте медитации, в прогрессе медитации? Насколько это важно для меня? На самом ли деле мы считаем, что практика медитации приведёт нас к просветлению?». Если мы так не считаем, то у нас опять-таки недостаток веры, и опять не будет усердия, и опять мы не сможем утвердить осознанность (сати).

Все эти индрии - это то, что идёт против течения. Эти вещи не возникают естественным образом. Наоборот, их антиподы возникают естественно: недостаток веры, лень, беспечность, отвлечения, невежество - все эти вещи появляются легко, они естественны для нетренированного ума. Но те добродетельные качества, что противостоят им - вера, усердие, осознанность, сосредоточение, мудрость - появляются с трудом. Сам тот факт, что вы обнаруживаете практику сложной к осуществлению, не удивителен. Но на самом деле это придаёт практике остроты, делает её стимулирующей и приятной. Если бы это было легко, это было бы скучно. Зачем нам это, если это так легко? Как только мы обращаем проблему в задачу, которую нужно решить, то нам легче ощутить прилив сил и получить вдохновение, легче взрастить усердие. Если же вы смотрите на что-то только как на проблему, то это вас обескураживает и подавляет. Поэтому спросите себя: «Чувствую ли я подавленность, депрессию, отвращение к чему-либо, с чем приходится иметь дело? Считаю ли я, что всё должно быть по-другому?» То, как мы ощущаем себя по отношению к практике и то, как мы это себе преподносим, оказывает эффект на саму практику - это двоякая вещь. Мы можем избежать кучи страданий, если смотрим на вещи умелым образом.

Способность использовать мысль мудрым и разумным способом Будда называл «йонисо манасикара». Без этого, мысль - вместо того, чтобы пребывать в естественном нейтральном состоянии - становится «айонисо манасикара». Она естественным образом вступает на неблагой путь. Поэтому мы используем качество мудрости, чтобы оценить и применить. Мы узнаем о том, что следует терпеть и научимся узнавать различные виды неправильных мыслей (миччхасанкаппа), которые не нужно терпеть или ждать, пока они пройдут сами по себе. Например, сексуальные фантазии или мысли ненависти и злобы - это те склонности, которые создают неимоверно тяжёлую камму в уме. Они отравляют ум, делают так, что он теряет ощущение устойчивости, и могут легко привести нас в адские миры, поэтому Будда сказал: «Как только мы знаем, что у нас есть такие мысли, мы отбрасываем их, не колеблясь ни секунды. Мы не позволяем им найти пристанище в уме». В нашей практике нам понадобится много разных качеств - целый арсенал вооружений. Так, нам необходимы теплое и мягкое дружелюбие, сострадание, прощение, и в то же время, твёрдость ума по отношению к неблагим тенденциям. Вместе с этим мы развиваем сильное желание покинуть круг сансары - освободиться от цепляния к тому, что составляет нашу личность: тело, чувства, восприятия, умственные формации, сознание. Постоянно отмечая страдательность, возникающую из-за привязанности - не просто в качестве теории, а на нашем собственном опыте - мы постепенно начинаем отворачиваться от этих вещей. Это не отвращение и не желание избавиться (вибхаватанха). Это больше похоже на то, как вы едете по дороге и видите, что если повернуть налево, то там откроется красивая дорога с деревьями и горами, с прекрасными видами, но это не тот путь, который мы хотим выбрать. Мы не думаем: «Может мне поехать тем путём…» и делаем чёткий выбор туда не ехать, потому что видим, что это не тот путь, который нам нужен. Ум спокойный, в нём нет напряжения и отвращения. Нет нужды испытывать злобу или какую-то недоброжелательность. И хотя тело, чувства, восприятия, умственные формации и различные типы сознаний могут быть приятны, желанны и заманчивы, это не то, куда мы хотим отправиться - потому что мы были там уже так долго. Мы привязывались к этим условиям жизнь за жизнью, и куда нас это привело?... Когда нам больно, и мы обеспокоены, одиноки, взволнованны, когда страх и депрессии возникают в уме, что все эти прошлые удовольствия и чудесные переживания могут для нас сделать? Ничего.

Поэтому мы тренируем себя так, чтобы видеть формы как формы, звуки как звуки, запахи как запахи, вкусы как вкусы, телесные ощущения как просто телесные ощущения. Они просто такие, просто часть материального мира. Они просто дхаммата, как говорят тайцы. Но в уме возникает жажда или цепляние к чему-либо - и это уже больше не дхаммата, не просто что-то обычное - именно так - автоматически это становится очень важным. Мы строим проекции, придаём этому значение и важность. Тогда как смотреть на вещи как на дхаммата означает, что мы знаем, что эта вещь имеется просто такой, какая она есть. Но затем возникает привычная мысль: «Это не должно быть так!», «Почему я?», «Он не должен был так говорить!» - все эти виды суждений основаны на ощущении, что вещи должны быть другими, а не такими, какие они есть.

Чувство вины основывается на ощущениях, что нам не следовало говорить то, что мы сказали, или что нам надо было сказать что-то, что мы не сказали; чтобы каким-нибудь образом мы были бы лучше, чем являемся на самом деле. Однако понимание дхамматы означает, что вещи в точности такие как есть, поскольку таковы текущие причины и условия. Когда мы это понимаем, то можем увидеть, что в тот момент не могло быть по-иному. В ответ на вопрос «Как вообще можно было так поступить?!» мы видим, что так произошло из-за всех этих причин и условий, которые, возможно, уходят корнями в то, что случилось в детстве или прошлой жизни. Или быть может так случилось из-за недомогания или определённого состояния ума, что и стало причиной, почему человек так плохо поступил. Мы понимаем, что тот факт, что совокупности или кхандхи{4}, что составляют человека, являются обусловленными - лучше всего прослеживается именно в этот самый конкретный момент.

Умение видеть вещи как взаимосвязь причин и условий - как единственное или абсолютное проявление причин и условий существования в любой момент времени - не ведёт к некоей пассивности вроде: «Ну что же, вещи такие, какие они есть, и всегда будут такими…». Вещи такие, какие есть лишь потому, что таковы причины и условия в тот конкретный момент. Но причины и условия меняются. Только когда ум познал беспристрастность, он может реагировать должным образом, плодотворным образом. Это целиком противоположно достаточно распространённому сегодня на Западе воззрению, что вы должны взрастить в себе страсть, прежде чем сможете что-либо сделать. Сегодня высоко ценится страстная вовлечённость во что-либо. Люди считают, что это положительное изменение, что действие может произрасти только из страсти. О бесстрастии сейчас не особо много говорят. Но Будда сказал, что действия, возникающие из страсти, всегда будут несколько искажены, и никогда в точности не отразят ситуации. В таких действиях всегда будет недоставать осмотрительности и зрелости в видении.

Поэтому путь к решимости и спокойствию лежит, прежде всего, в признании и принятии ситуации как дхамматы. Это именно так, поскольку таков прошлый опыт, прошлые ситуации и так далее, что вылилось теперь в этот самый феномен. С признанием и принятием дхамматы отвращение и различные неблагие дхаммы (феномены) отбрасываются. Ум входит в умиротворённое состояние непоколебимости, подобно тому, как машина переключается на нейтральную передачу, прежде чем перейти на более высокую. Мы видим, что непоколебимость - это необходимый этап, который затем ведёт к более активному этапу речи или молчания, делания или не делания, и так далее.

Одной из основных истин человеческого ума, на которую часто указывал Будда, это то, что мудрость и сострадание неразделимы. В одном из традиционных примеров говорят об огромной птице, большом орле, одно из крыльев которого - это мудрость, а другое - сострадание. Будда говорил, что чем чётче мы видим природу страдания, тем яснее мы осознаём, что страдание обусловлено жаждой, которая порождена невежеством. Мы видим действенность Благородного Восьмеричного Пути в устранении этого страдания, и мы начинаем видеть прекращение. По мере того, как наше понимание Четырёх Благородных Истин углубляется, мы чувствуем больше сострадания к себе и к другим - на самом деле ко всем живым существам. Так что, если хотите, чтобы проверить, насколько у вас развита в практике мудрость, нужно посмотреть, сколько у вас имеется сострадания, а чтобы проверить сострадание в нашем сердце - убедиться, что оно подлинное, а не просто сочувствие и сентиментальность - нужно посмотреть на качество мудрости.

Если у вас есть подлинная мудрость, то будет и сострадание, а если есть подлинное сострадание, то будет и мудрость. Однако, если состраданию недостаёт мудрости, то оно может натворить больше бед, чем добра. Есть хорошая старая английская поговорка: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Иногда люди пытаются сделать что-то хорошее или помочь, но без понимания своего ума и мотивации, и без понимания людей, которым они хотят помочь. У них нет чувствительности по отношению ко времени и месту или же по отношению к своим возможностям, и поэтому они не получают того, на что надеются. И тогда они становятся злыми, недоверчивыми, обиженными - и если их критикуют, они чувствуют себя ещё хуже. Они могут подумать, что они сделали всё правильно, потому что у них было чистое намерение, что их сердце было чистым, когда они хотели помочь. Но одной чистоты намерения недостаточно, поскольку она должна основываться на мудрости: понимании природы страданий, понимания возникновения страданий и того, как их можно уменьшить. Она должна выстраиваться на подлинном понимании страданий.

Так, чем больше мы смотрим сами на себя в практике, тем больше мы видим страдание в бесчисленных формах - начиная от самых грубых, заканчивая самыми утончёнными - и вездесущее наличие жажды (танха) каждый раз, как мы страдаем. Мы начинаем видеть насколько ненужно нам это страдание, и к самим себе, как и к другим, проявляется глубочайшее сострадание. В самом деле грань между собой и другими становится куда менее жёсткой. Она даже может полностью исчезнуть, когда ум станет прочным, сильным, ярким и могущественным, что осуществляется по мере нашей практики. В то же время, как ни парадоксально, он становится неимоверно чувствительным к страданию, и мы поймём, что оно невыносимо. Невозможность вынести страдание - это признак сострадательного ума. Через тренировку силы, самадхи, панньи мы постепенно освободим ум и сможем подарить ему подлинную независимость, цельность. Мы развиваем мудрость и понимание того, какими на самом деле являются все вещи, и возникает чувство сострадания к себе и ко всем чувствующим существам.

Поэтому по мере практики мы можем попробовать посмотреть на неё как на испытание. Когда появляется проблема, то это наше испытание, это наша практика, а не способ прекратить её. Иногда мы можем многому научиться у этих испытаний, поскольку определённые привычки или дисбаланс могут стать очевидными в нашей формальной практике медитации. Когда мы видим какой-то повторяющийся шаблон, то мы осознаём, что он, скорее всего, не ограничивается лишь нашей практикой медитации - обычно это признак того, как мы подходим ко всей нашей жизни. Медитация похожа на то, как если бы мы рассматривали в увеличительное стекло зародыш того, что причиняет нам страдания по жизни. Поэтому можно много чему научиться от тех вещей, что препятствуют нам реализовать самадхи.

Мы начинаем относиться ко всему, что возникает - помехи ли это или же факторы просветления или что-либо ещё - как к дхаммата. Всё это обусловленные феномены. Они наличествуют благодаря определённым причинам и условиям. Понимая это, мы можем войти в поток причин и условий правильным образом. Простым лишь признанием вещей как дхаммата мы устраняем инстинктивную эмоциональную реакцию на них - наше желание или нежелание - и переходим к состоянию беспристрастности. Из состояния беспристрастности, нейтрального состояния, ум может перейти в активный режим, наиболее подходящий для работы с каким-либо феноменом. Если это что-то неблагое, то мы прикладываем усилие к отбрасыванию этого, а если позитивное - то мы осознанно потворствуем этому и развиваем это. Чем дольше и ближе мы смотрим, тем больше мы понимаем и тем большее сострадание возникает в нашем сердце. Поэтому когда в практике развивается мудрость, она развивается не односторонне, а включает в себя всё бытие - поскольку мудрость и сострадание подобны двум крыльям птицы.

Комментарии

1

Асавы - основные утечки энергии ума, которые не позволяют нам ясно видеть вещи. Это чувственные желания, жажда вечного существования и невежество.

2

Параджика - наиболее серьёзные нарушения монашеского устава, которые ведут к автоматическому исключению из монашеской общины.

3

Индрии - пять духовных качеств: вера (саддха), усердие (вирия), осознанность (сати), сосредоточение (самадхи), мудрость (паннья).

4

Кхандхи - тело, чувство, восприятия, умственные формации, сознание.

Оглавление