«Лилия»

Лилия (fb2) - Лилия 3028K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Камрян Кинге

В оформлении обложки использована фотография с / по лицензии CC0.

Часть первая

В качестве пролога:

«Этот эпизод по прошествии двадцати с лишним лет я помню отчётливее чем что-либо из того, что было со мной вчера. Я сидел не смея шелохнуться и от постоянных прикосновений моё тело наэлектризовалось вплоть до кончиков волос и коснись меня кто-нибудь иной его наверняка пришибло бы током. Краем глаза, я видел нарочитые почёсывания ножки со стороны моей мучительницы, золотистые волоски на начинающем округляться бедре и белоснежные трусики, выглядывающие из-под сарафана на секунду-две при том или ином прикосновении хозяйки, поправляющей задравшиеся до неприличия края…намеренно, безусловно намеренно.

Я боялся пошевелиться, все окружающее перестало существовать и мысли, эротические фантазии, проносились в голове хаотично, словно слайды одной и той же картины, перемешанные беспорядочным образом.

Она знала, что происходит в моей голове и с моим организмом, как бы это не казалось невероятным, но я уверен, что она знала и если даже не вполне отдавала отчёт, но обескураживающее воздействие своё осознавала на инстинктивном уровне, чертовка!

Лилия, дьявол заложил в неё талант подчинять, крутить вертеть мужчинами в своё удовольствие. Нет, она не копалась в себе (да и могла ли в таком-то возрасте?), но природная смелость и уверенность в силе собственного обаяния подсказывали ей верное направление – она действовала осознанно, словно воспитанная великосветской эскортницей…»

Повесть не задумывалась как порнографическая, особо порядочные и целомудренные, наверняка вскоре забросят чтение и будут проклинать меня как извращённого социопата, опасного, порождённого дьяволом. Но я все же изложу, ибо одной из целей данной писанины является зажигание света над собственной мглой, избавление, исповедь и даже не одной, а нескольких людей.

О нет, откровенной порнографии не будет, порнография все же это не искусство, оно не для художников, ею не возможно восхищаться, а лишь использовать как помощь, как средство для достижения цели, освобождения.

Мной же книга пишется с претензией на художественное творчество и, я надеюсь, после прочтения некоторые из вас в тот момент, когда любящий взор задержится на пробегающем мимо дитятке осознают, что в их головах могут быть совсем не детские мысли. Как-то я послушал рассуждения своего десятилетнего сына и поразился тому, что он уже все понимает. Да-да, они все понимают и порой относятся ко всему, казалось бы не по годам, мудро. Не оставляйте их одних с самими собой и своими проблемами, разговаривайте с ними и пытайтесь понять. Ваши дети, возможно уже и не дети. Вся эта «грязь», описанная в повести существует в реальности, порой происходит в непосредственной близости от вашей неприступной крепости и, возможно, вы даже не замечаете, что она присутствует и в вашей семье также, поскольку заложено самой природой. И прежде чем осуждать вспомните все свои потаённые желания, мечты, воспоминания и не будьте лицемерны – все мы слеплены из одного теста, и мы также, как и вы не выбирали своих родителей, свою судьбу и свой характер – создатели не посчитали нужным предоставить таковую возможность…

Это произведение посвящено всем родителям, которые успели завести детей, будучи детьми сами. Прежде чем решиться зачать, попытайтесь оценить происходящее и понять устроили ли вы собственную жизнь таким образом, что будете в состоянии не испортить детство своему чаду. Я не зря применил это слово «завести», многие молодые семьи действительно именно заводят, поскольку это модно, поскольку «у них же есть» и поскольку так принято.

Все произошедшее я описываю по истечении двадцати с лишним лет, выуживая из уголков памяти те или иные обрезки, посему особо педантичные наверняка заметят некоторую непоследовательность, возможно сумбурность, на что я отвечу о такой же хаотичности своих мыслей, о тут и там и в разное время всплывающих картинках, которые разумеется в хронологическом порядке не возникают, а как вздумается, в зависимости от тех или иных ассоциаций.

1

Я никогда не имел достаточно смелости, чтобы вот так просто подойти, познакомиться, играючи приобнять и уже вечером уложить в скрежещущую кровать! Втайне признавал свою робость, а скорее трусость, впрочем, и бояться было нечего, разве что осуждения или насмешек, в общем же отказа. Поговорка гласит, что бог любит смелых и настойчивых. Но что делать если богом не дана смелость натуры?

В общежитии жили клопы и по коридорам сновали молоденькие в домашних халатиках…как дома. Некоторые в коротеньких, таких что приходилось срочно укрываться в комнате и выпускать на волю тысячи стремящихся соединиться и зародить новую жизнь. Иначе не было мочи заниматься чем-нибудь вовсе, ибо все мысли и желания упирались в одно единственное: овладеть кем-бы то ни было, более-менее симпатичной наружности.

У кого-то это получалось легко и, само собой. И после в кругу представителей одинакового пола я поддакивал с видом искушённого и опытного любовника, и улыбался с понимающим видом, как бы давая понять, что «да, я то знаю».

На самом же деле, как-то не получалось сходу приобнять ненавязчиво таким образом, после которого появляются перспективы. Многие из них, тех, кто в коротеньких халатиках, желали и приняли бы без какой-либо любви. Многие парни подходили и уводили, через время подходили и уводили других, а мне приходилось освобождаться в одиночку, представляя ту самую, которая только что прошлёпала на общую кухню в цветочном халатике. В том случае если была возможность. На металлической кровати, уставившись в потолок и обхватив пятерней твёрдую плоть. Вверх-вниз, вверх-вниз, представляя поочерёдно, начиная с той, которая только что прошла по длинному коридору и заканчивая кем-либо другим, по мере приближения конца…

Позднее я влюблялся в каждую более-менее миловидную особу без памяти, но не настолько, чтобы она затмевала единственную мою страсть, мою боль, отчаяние и ненависть – Лилию.

Порой влюблённость длилась всего несколько часов, до тех пор как мысли не поглощали образы очередной таинственной незнакомки, благо их хоть отбавляй и в каждом случае сотни раз до этого обозреваемый облик представал в воспалённом воображении в новом образе и в новой позе, так что каждая из них, уже и не незнакомая, но обновлялась и казалась таинственной и желанной. Иногда я любил их поочерёдно, а порой всех разом.

Есть в мне скрытная потребность пресмыкаться, но вычитанное в книгах о горячих и напористых мужчинах описания настоящей и страстной любви шло вразрез с потребностью в подчинении. И приходилось жить с этим, в противоречии с самим собой и своими тайными желаниями, в то время как смелости все ещё не хватало и не будет хватать в дальнейшем в необъяснимом опасении насмешек или недоумения той, которая при грубой и непоколебимой напористости отдалась бы с неизбежностью и даже возможно с радостью.

Где-то я вычитал, что мальчики, выросшие без отца и с матерью авторитарного характера становятся мазохистами или геями. Поскольку мать все же не была личностью авторитарной, вторым я в полном смысле этого слова не стал, но склонность подчиняться иногда проявлялась неосознанно и даже осознанно, что несколько мешало, поскольку как предполагается женщины, (многие из них), предпочитают властных и сильных и втайне представляют, что хамливый и грубый, насильно, сквозь благовидное сопротивление склоняет их к соитию, как в бульварных романах буквально «проникая в трепещущее лоно, крепким и большим…». При этом она стонет и любит, и отдаётся, до этого непокорная, но сломленная твёрдым характером настоящего самца и обязательно с черными как смоль волосами, возможно, как вороново крыло или ещё черт знает каким описанием чёрного.

К несчастью и благодаря родителям, черными как смоль волосами создатели меня не одарили, напористостью тоже, хоть и иногда в дальнейшем приходилось делать хамский вид и придавать характер настойчивости, особенно под впечатлением от вливания нескольких бутылок пива или рюмок водки, после которых жизнь казалась прекрасной и лёгкой, а сам я старался выглядеть тем самым самцом, с запредельным уровнем тестостерона, которого возможно в девичьих мечтах представляла та или иная собеседница.

2

Стоит описать отца и мать, их знакомство и имитацию любви, дабы попытаться понять, как могло появиться на свет такое пресмыкающееся, слепленное смешением противоположностей, магнитами разной полярности, которые при наличии совершенного и упорядоченного мира, не должны были бы соприкасаться и воспроизводить потомство.

Мать в отличие от меня имела прилежность и кое-какое постоянство, сохранила немногочисленные записи и редкие, в то время чёрно-белые, фотографии, сложив которые и перемешав, переиначивая на свой лад, попытаюсь отразить краткую историю супружества вплоть до краха.

Фотографии, в отличие от вспышек памяти, имеют доказательный характер происходившего и рассматривая их я успокаиваюсь, поскольку с некоторых пор во мне растёт уверенность, что все мелькающие декорации лишь иллюзия, а все мы на самом деле сидим неподвижно в очках виртуальной реальности.

Да-да, я думаю все что нас окружает это декорации виртуального мира. Все материальные блага – ничто. Благодаря перемещению сознания людей в новую реальность виртуальные ценности, вытеснили потребность обладания благами, которые когда-то были реальны.

Вкусы, осязание, обоняние, и другие чувства которые мы испытываем, на самом деле всего лишь плод деятельности человеческого мозга. Физическое тело человека – это временная оболочка, созданная для защиты и функционирования духовного тела. Жизнь человека, все его прошлое и будущее, весь его мир, это всего лишь проекция сознания. Радости, ощущения, оргазм, насыщение, тепло и холод – это следствие активности человеческого мозга.

Представьте такую картину:

Человеческие тела находятся в малоподвижном состоянии в ячейках, а на глазах этих полуживых чучел шлемы новой реальности. Вся жизнь, обучение, работа, секс, еда, рождение детей, яхты, клубы, путешествия происходят в виртуальном виде. Физически телом ощущать все блага цивилизации уже не требуется, тело это всего лишь системный блок, функционирующий ради поддержания процессора в работающем состоянии. Да, человеческое тело уже не нужно. Физическое человечество остановилось также в деторождении, поскольку все это преобразилось в виртуальность, в том числе семья и другие ценности.

Но фотографии? Впрочем, и фотографии могут быть всего лишь иллюзией.

3

Мой отец неудачник, как бы выразились многие, успешные и целеустремлённые. Я же назвал бы его мечтателем или Дон Кихотом, жаждущего совершенного и логичного миропорядка, какового разумеется быть не может. К такого рода людям, в полной мере не соответствует пословица «Где родился, там и пригодился». Он родился не в той стране и не среди тех людей, кто его заслуживает либо заслуживает он.

Определённо, он был из тех, кто «глубоко копает», всегда пытается найти первопричину и представить по своему усмотрению. Как правило, под его вмешательством и контролем дела шли лучше некуда и как по маслу, но всегда находился умник, который смещал его с должности наобещав тому, кто принимает решение, невиданные блага под его руководством и отца убирали. Как правило, после этого предприятие просто накрывалось медным тазом и даже в некоторых случаях образумившиеся властители пытались вернуть его назад, но гордый и обиженный он отказывался в ущерб себе и в итоге менял деятельность одну за другой, так нигде толком и не задержавшись.

Да, он был неудачником, плюс ко всему и потому, что не обещал невозможного, боялся брать ответственность на себя и не умел приказывать и вообще управлять кем бы то ни было, а напротив был склонен к подчинению (!). Видимо, это определённая форма трусости либо слабости, которая преследует некоторых всю жизнь мешая добиться тех материальных благ, что стали в последнее время ценностью для всех и каждого, характеризуя «общество потребления» как бы выразились социологи или другие представители туманных наук.

Свои неудачи отец оправдывал отнюдь не собственной несостоятельностью, а искал им вполне правдоподобные оправдания премудростями, фразами или пословицами, запоминая те из них, которые наиболее выгодно характеризовали то или иное его текущее положение: «встречают по одёжке, провожают по уму», «горе от ума» и много других, которые ныне и не вспомню. Таким образом, он перекладывал ответственность на народную мудрость, на правительство и в дальнейшем на супругу и всех её родственников и ни разу я не слышал, чтобы он признал собственную вину. Тем не менее я уверен, что где в глубине сознания, он все прекрасно понимал, поскольку как-то преподнёс отцовское наставление, заслуживающее отдельную цитату:

«Удача не является чем-то сверхъестественным и недостижимым и именно желание и поведение человека определяет степень его "успешности".

Первыми шагами на пути к успеху, как не банально, являются желания и мечты. Именно желания человека проецируются на его поведение и провоцируют принятие мер для достижения целей на пути к успеху. Везение и судьба как критерии успешного человека не являются ниспосланными свыше, не являются даром. Судьба человека так же не предопределена одним возможным вариантом, по крайней мере хочется в это верить. Для каждого человека расписан алгоритм множества судьбоносных переплетений, ступеней. Каждую единицу времени на пути своего становления человек делает шаг в том или ином направлении судьбоносной лестницы как вверх, так и вниз, и если брать для себя как цель достичь вершины лестницы судьбы именно успешного человека, необходимо выбирать именно ту ступень которая вероятно приблизит к этой вершине. Представь для наглядности популярную детскую игру-лабиринт, в которой на круглом основании, состоящем из лабиринта многих направлений, лишь одно позволяет металлическому шарику достичь центра, который и является целью игры, в нашем случае богатства. В переплетении возможных судеб человека таких направлений множество и задачей человека все равно остаётся центр игрового поля как цель, но задача, в отличие от упомянутой игры, условно упрощается, поскольку путей для того, чтобы оказаться в центре намного больше и направления вариативные, то есть меняются в режиме реального времени, в зависимости от ступени на которую взошли.

Вероятно, в некоторых или даже в большинстве случаев стоит посмотреть на свои действия со стороны с целью определить верное направление. Металлический шарик не движется сам по себе, предполагаются определённые действия, чтобы достичь цели. Поскольку шарик не разумный объект, и чтобы понять в полной мере, то что я тебе объясняю, необходимо шарик и человека в этом случае отождествлять, то есть подразумевается, что шарик в стремлении к цели является чем-то разумным, то есть самим человеком, и перемещения шарика являются следствием поведения и мотивации самого шарика, условно как объекта, являющегося разумным. Шарику для достижения цели зачастую приходится выбирать неверные направления и достигнув тупика возвращаться обратно, чтобы попытаться ещё раз и выбрать направление правильное. В итоге, после нескольких попыток шарик все же достигает цели и оказывается в центре, что есть успех, но успех не является чем-то ниспосланным свыше, а является следствием целеустремлённости и желания попасть в центр. В случае с первым вариантом, то есть возможно неверным выбором направления, действие как таковое подразумевает риск, который является оправданным, поскольку без совершения такового поступка, неверное направление не могло стать известным шарику, а по причине того, что такой шаг был предпринят, то самое неверное направление было исключено из алгоритма дальнейших действий, что также является своего рода инструментом к достижению цели, то есть частицей одного целого на верном пути.

Из всего вышеизложенного, можно сделать вывод, что везение является производным нескольких факторов деятельности человека, каковыми являются: мечты, активность, а также адекватное отношение к рискам, то есть разумное их допущение, как необходимое условие к достижению целей. Соответственно, отсутствие всех вышеупомянутых факторов, является признаком неудачливого человека, ну или шарика».

Тем не менее, какие-либо риски отец отвергал напрочь, втайне от всех и самого себя боялся чего-то нового, малейших изменений и категорически отказывался что-либо менять в жизни и в общем пересмотреть свои убеждения, ибо это тоже грозило неизвестностью. Впрочем, это позднее, в молодости некоторый авантюризм все же присутствовал, но слишком короткое время, не успев как-либо кардинально определить дальнейший уклад жизни.

При всем при этом отец был довольно амбициозен, что вылилось в приятельские отношения с людьми которые умом совершенно ему не ровня и даже не претендуют. На их фоне он чувствует себя великим.

4

Они познакомились в студенческом общежитии и глава книги, в которой описывается то, как: «В общежитии жили клопы и по коридорам сновали молоденькие в домашних халатиках…как дома…» в полной мере подходит и к нему, поскольку я совершенно уверен, что так оно и было.

К этому времени отец уже сменил два университета.

В факультет связанный с математикой каждого из них он поступал с лёгкостью, ибо отличался страстью к этой науке, талантом и способностями. В перерывах успел послужить черт знает какому государству – охранял рубежи. Бог знает от кого охранял и какие рубежи, но они были, и он их охранял. Тысячи лет назад кому-то понадобилось огородиться от всего остального мира, чтобы править. И тому другому тоже понадобилось огородиться и появилось слово Родина. А у того другого другая Родина. При всем при этом обе Родины расположены на одном земном шаре, но обе две различные Родины. И в случае чего, защищая свою Родину, а больше того или тех, кто все ещё желал оградиться и сохранить свою власть, два охранника должны были перегрызть один другому глотки.

Как ни странно, но отец необъяснимым образом имел дар творческой натуры, как правило характеризующий гуманитариев, чем склонных к точным наукам, а именно лепил из пластилина потрясающие фигуры животных, очень точно отражая все мельчайшие детали до такой степени что, мама при всей своей последующей ненависти к нему, не могла не заметить и как-то вскользь упомянула о фигурке «застывшей в прыжке лошади, кажущуюся оживающей и действительно совершающую прыжок через секунду, вот-вот, как в сказке».

Смесь противоречивого, казалось бы несовместимого преследовала отца наряду с мягкостью характера, мягкотелостью, и в то же время гордостью и непостоянством, последние из которых предопределили отказ его от участи стать гениальным скульптором, а метаться всю жизнь от одной неподобающей его натуре деятельности к другой.

При всем при этом, при всей слабости духа, он отличался особым упрямством, каким-то бунтарством и убеждённостью, характеристиками, идущими вразрез с самокритичностью, самокопательством и сомнительностью, что весь из себя представлял сплошь клубок противоречий, чередующихся постоянно и до такой степени, что цели и желания менялись катастрофически быстро и порой кардинально и таким образом, что он даже не мог принять себя таким какой он есть, и до сих пор обманывает внутренне, убеждает.

Благодаря всем этим нелицеприятным качествам он перестал лепить скульптуры поскольку боялся поверить в себя – риск; не открывал самостоятельное производство – боялся прогореть; и в общем упустил массу возможностей реализовать свой огромный потенциал, вопреки своим же наставлениям о том, что личность, необоснованно избегающая всяких рисков, вероятно, вовлекает себя в ещё более великий риск, загоняя себя в тупиковый путь развития.

5

Мать… Хм… Мать вполне заслуживает отдельной книги, она в некоторой степени повторила судьбу Анны Карениной…одним из своих увлечений…к сожалению, не так романтично и возвышенно.

Мать противоположным характером личность. Мне трудно охарактеризовать мать, видимо по той причине, что отцовское мировоззрение и натура явно ближе и во многом я являюсь его копией.

Хм…

Она была миловидной, с тончайшей костью, но не такой чтобы с правильными чертами лица, как у типичных безжизненных красоток. Совершенно точно, в своё время она была той самой набоковской нимфеткой, интересующейся и возбуждающей, и явно мечтающей о тех самых черных как смоль волосах напористых и шустрых, пробивающихся по жизни уверенно и непоколебимо как её отец. Благо или несчастье, но отец её (мой дед) был личностью авторитарной и жёсткой, поднявший на ноги четырёх детей, причём с одной рукой (война) и тащивший к себе домой все что плохо лежит и представляет какой-либо выгодный интерес, как и полагалось в то время, да и всегда в нашем счастливом отечестве: в большинстве случаев считается позорным если человек не утащил с работы то, что можно утащить, не выписал себе лишнюю премию, не урвал, не обманул, не кинул-никакого позора, напротив-честь и почёт, сумел, выжил соседа, поживился за счёт других (совершеннейшая дикость с точки зрения представителей развитых и человеколюбивых государств).

Впрочем, о матери. Кроме того, что была характером совершеннейшей нимфетки в девичестве, заточённым в рамки приличия жёстким надзором железного деда, она была из разряда тех прилежных учениц, которые довольно сносно, если не очень хорошо, учатся при этом не докапываясь до сути, но имея способности вникать в содержимое предмета достаточно, чтобы прослыть отличницей. Разумеется, благодаря запоминающейся внешности, и телосложением гончей породы с прекраснейшим метаболизмом, девушка являлась объектом вожделения многих сверстников примерно одинакового возраста, но воля отца и строгий надзор сохранили её в девичестве и даже не целованной вплоть до утраты контроля.

Да, да она была из таких, мужчины меня поймут, именно гончая порода, не склонная к полноте, без каких-либо намёков на апельсиновую корку и с грудью, сохранявшей упругость и полноту, пропорционального телу размера, не дыне подобные, а чуть выпирающие и остроконечные, и сохраняющиеся практически в течение всей жизни.

Она много читала, читала те самые исторические романы о королях, принцессах, поглощала книги с упоением, полностью погружаясь в вымышленный мир, представляя себя героиней, королевой, страстной любовницей в окружении принцев, рыцарей и всяческих красавцев, похищавших её и уносящих в дальние края – ею восхищались и боготворили, любили. Много книг, благо дед не обращал на них никакого внимания, как на пустышки, девичью блажь, пустое…

Она, младшая дочь, закончила школу с отличием, и ведомая отцом чуть ли не за руку; прорывающегося сквозь невидимые преграды; договаривающегося; умоляющего; угрожающего культей (инвалид войны) и подкупающего, благополучно осела на первом курсе престижного университета.

6

Город испугал, восхитил её и пленил своей стремительностью. Она радовалась свободе и была представлена сама себе. Строгий надзор остался там, в деревне, отныне до неё никому нет никакого дела, она сама по себе…первокурсница.

В муравейнике кипит жизнь, жизнь таких же весёлых примерно одинакового возраста, лёгких и беззаботных, искушённых и наивных, романтиков, мечтающих о великом будущем, но в полной мере отдающихся настоящему.

В общежитии жили клопы…Но к ним уже все привыкли, это была неизбежность, и они невероятно настойчивые и смышлёные. Передвинутые на середину комнаты кровати (чтобы не дотянулись со стен) смутили этих существ ненадолго, они пробирались по потолку точно до того места под которым спали тела и пикировали вниз – вкусить плоть, чтобы жить.

Но это были мелочи жизни. Город обрушился на неё и в первые ночи, она не могла уснуть от того многообразия жизни и присутствия юношей, которые теперь окружали её повсюду. Иногда было страшно, «я всего лишь песчинка», казалось она не впишется в эту суматоху, не осилит самостоятельность.

Могучего и не сомневающегося ни в чем отца рядом уже не было, он всегда знал, как стоит поступить, и она растерялась и даже расплакалась, тихо натянув одеяло на голову, так чтобы не услышала соседка по комнате.

Соседка – искушённая, но недалёкая. Казалось она знала все и легко находила общий язык со всеми, кто был ей интересен. Дар коммуникабельности, намного полезнее чем какие-либо таланты и способности – легко и не скучно.

Соседка к ней привязалась, пока ещё тихоне, но с явно непростой натурой, отзывчивой и начитанной.

По вечерам собирались девушки, и она слушала обхватив колени, не смея вставить слово, бесконечные разговоры о парнях, у кого с кем, и как, и какие ощущения. Она слушала с упоением, то что казалось запретным и уму непостижимым вдруг стало повседневностью, обыденностью и таким волнующим, зовущим…

7

Он стоял и курил в дверях – прямо в коридор – и весь из себя был таким мужественным и уверенным, большим и сильным. Он явно заинтересовался, маленькой и хрупкой, невесомой, как раз той в цветочном халатике, ниже колен – скромница и, вероятно, недотрога. Она проходила мимо опустив голову, не смея взглянуть, опасаясь раскрыть интерес. День за днём, раз за разом и до тех пор, пока не случилось.

Была вечеринка, собрались все у них в комнате, в том числе он, казавшийся искушённым, и каким-то возвышенным. Он старше, и уже мужчина.

Пили водку, все вокруг смеялись и веселились и девушки бесстыжим образом заигрывали с парнями.

Она не смела пить алкоголь – было страшно, в её семье это табу – греховно; боялась и сидела в сторонке, не встревая в разговор, изредка улыбаясь некоторым шуткам, всем своим видом стараясь присутствовать в общем веселье и не смущаться.

Они оказались в коридоре вместе. То ли он курил она вышла, то ли она вышла он следом за ней, то ли все вместе. Осмелел от выпитого, робость, замаскированная под мужественностью вдруг испарилась: «ну как тебе здесь?».

«Весело» – улыбнулась (и как нашла в себе смелости?).

Было уже пора, уже достаточно, природа брала своё. Он дыхнул на неё спиртным, обхватил неожиданно талию, хрупкую и тонкую, словно у пятнадцатилетней девчонки и притянул к себе. Не сопротивлялась, перехватило дух, появилось волнение в теле и некоторая слабость. Вдруг она представила отца, такого же волевого и сразу почувствовала себя невероятно защищённой и не одинокой.

Его комната пуста, все собрались у соседки. Он накрыл правой рукой её грудь, чуть примял и почувствовал мигом напрягшиеся бугорки. Следом – лёгкий халатик поглаживая в отчаянии тело упал на пол; поцелуй не дружеский, а самый настоящий. Она не сопротивлялась и даже вдруг прильнуло навстречу. Пытаясь скрыть нетронутость, активно тёрлась губами о его губы, слишком быстро и возможно преодолевая некую первую брезгливость. Он был обязан преподать урок, хоть и опережал опытом ненамного, но мигом сообразил, что получается не так естественно, как должно бы, и с видом тысячелетнего Дон Жуана взял её лицо в ладони и несколько умерил пыл рвущейся в бой.

Казалось он её раздавит. У него никак не получалось и преодолев некоторые сомнения она смело раздвинула колени шире и решительно помогла, удивившись своей храбрости, рукой направила и поддержала и через секунды пожалела, поскольку вдруг её как будто бы разорвало на части. Все же дотерпела, и терпела довольно долго, если не сказать бесконечно, считала секунды и после еле поднялась на ноги, быстро скрыла наготу, закуталась в халат, и присела на краешек кровати. Через секунды почувствовала, что намочила белье вытекавшим изнутри, смесью крови и чужеродного и сжала бедра.

Мужчина был несколько потрясён, первый раз у него случилось так гладко и удобно и к тому же с восхитительной и нетронутой, как будто слепленной по безупречному шаблону, без каких-либо изъянов и излишков.

Они помолчали. Мужчина решил разогнать неловкость, кажущимся ему подходящим моменту измышлением, бог весть, когда созревшим в голове, он натянуто хихикнул будто вспомнил и изложил:

«Не кажется ли тебе, что поскольку новая жизнь появляется исключительно в результате взаимодействия различных полов, мужчины и женщины то, вероятно, эти два существа не только различаются по половым признакам, но и являются в некотором роде представителями разных внеземных цивилизаций. Разумеется, маловероятно, перемещение на землю условно Адама и Евы с различных планет, внедрение кода представителям земной жизни вполне достаточно».

Он закурил, она молчала. Продолжил:

«И не совсем сказочной выглядит версия о прародителях человечества Адама и Евы, начало, безусловно, должно быть положено. Однако о запретном плоде все же преувеличение, о запрете и речи быть не может, ибо противоречит цели созидания жизни на земле.

Представляется совершенно разумным и уместным предположить, что конечной целью создания земной жизни является постепенное совершенствование человека с каждым последующим поколением и как конечный результат появление индивидуумов или индивидуума с совершенным мозгом, универсальной вычислительной машиной по сравнению с которой любой искусственный интеллект созданный человеком всего лишь банальный калькулятор.

Поскольку мужчины это один вид внеземной цивилизации, возможно с одной планеты, деторождение путём совокупления оных невозможно. Для деторождения необходимо именно два различных существа. По всей видимости кровосмешение видов одной цивилизации прогнозируемо не способно выдать новый более развитый интеллект даже по истечении многих тысячелетий…»

Ему казалось, что она увлечено слушает, но он ошибался. Она не думала вообще ни о чем, а лишь напугалась произошедшему. Он продолжил:

«Постоянно, возможно с кажущейся хаотичностью, но идёт обновление. Смешиваются различные ДНК, рождается новый интеллект с новым кодом. Тысячи, миллионы новых людей, тысячи лет, что для нас смертных является множеством, а для тех, кто нас создал возможно всего лишь минуткой, в том случае если для них вообще существует время.

В любом случае совершенный интеллект сиюминутно сотворить не представилось возможным, боги готовы ждать. Возможно через энное количество лет появится тот или те, кто был целью эксперимента, поиска.

А до тех пор, на свет будут появляться тысячи потерянных и не определившихся, несчастливых и растоптанных, будущее которых совершенно не интересно и не важно – песчинки запрограммированы обновиться».

Он проговорил это чуть ли не скороговоркой, как будто бы выучил, и она не особо задумываясь ответила, еле уловив суть сквозь растерянность и страх:

«Я не думала об этом» …

8

Было весело, будущее уже определено, оно казалось ясным и безоблачным. В стране «…зм» у всех было светлое будущее. Однако убедиться в этом не удалось, поскольку у великой державы будущего не оказалось.

Порой по длинному коридору пробегали детишки – мелкие и сопливые, только научившиеся бегать. И девушка наблюдая за ними вся умилялась и восхищалась, словно новым игрушкам. Студенты были перспективные, а дети модные. Завести семью и детей было очень модно, тем более тысячи головастиков рвались наружу запрограммированные сеять обновление. Стремились так, что не было мочи сдерживаться, особенно тогда, когда по коридору шлёпали в домашних халатиках. И в результате дети рожали детей, рожали тысячи новых неудачников, ведомые единственной целью создателей – обновление.

Мужчина упрямый, наблюдая за детьми как-то неожиданно решил воспротивиться загоревшись идеей и даже записал:

«Они жестоки и вовсе не всесильны. Все происходящее на земле это бесконечный поиск, беспрестанное смешивание одних носителей ДНК с другими носителями информационного кода. Одинаковых ДНК не существует, в коде каждого человека заложен свой набор информации.

Они (создатели) наделили человека потребностью в удовлетворении сексуальных фантазий, естественным результатом которого является зарождение новой жизни, и чтобы не сопротивлялись внедрили сопутствующее явление – влечение и удовольствие, терзающие сознание человека на протяжении всей жизни.

Все решено, я не собираюсь быть подопытным кроликом – у меня никогда не будет ребёнка!»

На третий или на четвёртый раз, молодой организм послушно поддался и выполнил предначертанное – зародилась жизнь, молодые люди стали жить в одной ячейке. Они не смогли сопротивляться, манипулируемые природой, с запрограммированной страстью, животные, с намёком на разум. Они сдались и исполнили своё предназначение: причинив невероятную боль матери я появился на свет, огласил окружающий мир возгласом присутствия, опухший и мокрый – ещё один перспективный и слабый.

Он неожиданно снизошёл вдохновением воспылав любовью к супруге и записал в блокнот:

Весь свет сошёлся клином лишь в одном-

Творенье бога чуде красоты!

И все желания, и мечты

Сомкнулись в образе родном.

Богиня, ты могла предвидеть,

Как я предательством обидеть

Тебя посмею.

Эх, сыграл глупца-

Жизнь без тебя всего лишь пустота.

Прозренье -как свойство человеческих умов

Так поздно осветило кров

Грешного воображения.

Я лишь надеяться могу,

Везенью веря своему,

Но не могу не ровен час!

Ответь природа мать, простить

Пытайся сей греховный организм

Дитя порочной связи.

И даже зачитал торжественно супруге, но ожидаемой реакции не случилось, и он несколько обиделся.

Девушка зареклась ещё раз родить, ей вдруг вздумалось что невероятная боль при родах, видимо, заложена дабы женщина более рожать не смела – одного достаточно для обновления программы, смешались два кода, появился новый человек.

Но вскоре что-то вышло из-под контроля, время стёрло память о боли – на третьем курсе обновились ещё раз и появилась моя сестра, восхитительное создание, заблудшая душа, обречённая сгореть так и не познав зрелость.

Её назвали Дария. Именно Дария, с подразумевающимся ударением на второй слог, как и принято у представителей некоторых национальностей. Разумеется, она превратилась просто в Дашу – укоренившийся уменьшительно-ласкательный вариант.

9

Начиналось все вполне обыденно, как и у многих, перспективных, всего на всего роботов – представителей искусственного интеллекта.

По утрам в мире роботов радио гремело коммунизмом, или социализмом, марксизмом, ленинизмом. Даже взрослые не разобрались, что за "…зм" был в то время. Радио в каждом доме, чёрненький ящичек с бежевой решетчатой дощечкой на лицевой стороне – единственный в то время источник информации о происходящем в мире иллюзий.

Музыка запомнилась обрывками – призыв на зарядку "на исходную становись" и гимн, который будил с утра. И было что-то в этом доброе и светлое, были рядом мама и папа, и сестра – роботы – искусственный интеллект.

С утра непрошеные лучи разглядывали щелистые полы и удивлялись беленным стенам. В щелях в полу, для нас детей скрывался удивительный и таинственный мир. Игрушки и всяческие предметы, попадающие туда исчезали навечно и мне представлялись сказочные и милые существа, живущие под полом, и я даже несколько раз намеренно всовывал туда всякие не очень ценные для себя вещи.

Обоев ещё не было, обои-это буржуазные наклонности. Аскетизм и готовность терпеть лишения ради блага отчизны – главные ценности этого самого «…зм». Впрочем, в скором времени и для демократии эти самые ценности аскетизма оказались совсем не лишними. Никогда и ничто не бывает лишним в мире манипулируемых – все можно вывернуть в свою пользу, и скоро микросхемы искусственного интеллекта взорвутся от стремительно меняющихся идеалов.

Все так правдоподобно – иллюзия, внедряемая в сознание: посредине комнаты, у такой же белой, как и стены печки сооружено убежище, из стульев с решетчатыми спинками, обставленными вокруг подушками и одеялами. Одеяло также и сверху, натянуто так, чтобы образовалась крыша – роботы дети прячутся, рободетей тянет спрятаться. У некоторых это пройдёт, некоторые будут жить этим всю жизнь – те, кто до конца отведённых дней будут мечтать спрятаться в бункер. От всего мира…

Печка горела угольными брикетами. Зимой в ночь папе приходилось вставать, чтобы подкинуть этих самых брикетов. Однажды печь поглотит и компас. Дети подрались из-за чудного компаса. Отец жаждущий быть строгим и непоколебимым бросил компас в огонь. Чтобы в будущем не спорили. Отец так себе представлял воспитание детей, он мечтал об этом до того, как стал отцом – вырастить твёрдых уверенных в себе людей. Таких каким он никогда не был.

«Не можете играть вместе или поочерёдно? Вот вам».

Дождей не было – при коммунизме детства не было дождей. Были только солнце, зелёная мягкая трава и вечное лето. Дожди и зло обходят детство стороной. Была вера в светлое будущее, была вера в собственное величие и собственную значимость.

Родители, молодые энтузиасты, готовые улучшать жизнь, улучшать общество. Получившие высшее образование – образование по призванию, по стремлениям: учителя, врачи. Стремились быть значимыми и признаваемыми:

"Вот они какие мы! Встречай родная деревня. Теперь-то уже будет все по-другому. Мы вернулись."

Космонавтами и лётчиками не стали, они в деревне не нужны. В скором времени не будут нужны и учителя, и врачи. Деньги – новая ценность нового времени и уже никто не стремится толкнуть страну вперёд в светлое будущее. Впрочем, никто, никогда и не стремился, за исключением немногочисленных энтузиастов, начитавшихся «Тимура и его команду» и других идеологически правильных литераторов и манипуляторов.

Уже совсем скоро придёт время искать смысл жизни и родителям тоже – бесперспективное занятие, ибо цели создания определены изначально перед созиданием. И суть функционирования всего лишь существование робочеловечества как единого организма, что является коллективным разумом.

Смысл жизни уже определён создателем. И у каждого он есть, но только как составляющей части единого целого. Без каждого по отдельности человечество будет жить далее без каких-либо существенных изменений.

Коллективный человеческий разум-мощнейший и неустанно развивающийся компьютер, который к тому же постоянно обновляется. Какую цель преследуют, какого уровня совершенства ждут создатели?

Они заложили основу саморазвивающейся вычислительной машины, вдохнули жизнь, дали старт. Далее искусственный интеллект самосовершенствуется самостоятельно. Устаревшие детали исчезают, новые появляются, рождаются все новые и новые роботы дети. Появляются снова и снова, постоянно набирая обороты. И среди множества родившихся некоторое количество роботов с мышлением и способностями отличными от всего, что до этого существовало, с новым потенциалом, с новыми возможностями. Чем больше роботов рождается, тем больше вероятность дальнейшего самосовершенствования-среди миллионов песчинок, появляются крупинки золота. Все остальное мусор, но мусор необходимый-без песка нет и золота. Впрочем, мусор все и даже те самые крупинки.

Но пришло время обновления. Человек-робот уже не актуален, он устарел. В своё время создатели высекли искру разума у некоторых представителей жизни на земле и появился новый искусственный интеллект. Он развивался тысячи лет, но постоянное обновление плодотворным путём уже не эффективно. Пришло время более совершенного нового искусственного интеллекта и скоро роболюди займут место обезьян, уступят место тому или тем, кто займёт место как когда-то заняли они. Роботы модели «человек», устаревшие – им нужно слишком много времени, чтобы обновиться.

10

Все же было много замечательного в социализме. Каждому выделялся дом и на улицах не слонялись потерянные лица без определённого места жительства.

Дома были по большей части деревянные, уютные, светлые, из двух отсеков – кухня и кровать и большая комната с большой кроватью и одной меньшего размера. Огород и американский клён по одной стороне – огорожено по периметру старым разваливающимся деревянным забором – от всего мира. Застолбили клочок земли внутри Родины.

Позднее появятся более модные дома, большие на несколько семей, с отдельными ячейками для каждой – квартиры. Квартиры станут настолько модными, что разрушат семьи особо впечатлительных.

А до тех пор на огороде росли маки – красные, красивые. Но в одну ночь маки кто-то сорвал, наверное, тоже молодые и перспективные, зачем-то им понадобились чужие маки. И была в этом какая-то тайна, родители приняли решение больше маки не сажать. Что-то начало меняться с тех пор – раньше роботы не срывали чужие маки.

Но скоро срывать будет нечего, потому что запретят маки. Альтернатива появится, организованная теми, кто должен бороться. Они боролись, но с теми, кто не организован.

Желание и слабость не возможно запретить. Роботы модели «мальчик» и «девочка» – те создания, которые не довольствуются существующей реальностью. Они всегда будут стремиться к тому живительному, что переворачивает сознание, меняет мир. В разгорячённом мозгу вдруг встанет неразрешимая задача – желание выяснить какой же мир реальнее, а какой выдуманный. Все что окружает вокруг – проекция органов чувств, окружающая действительность реальность как в трезвом состоянии, так и в лёгком опьянении. Так какая реальность из двух предпочтительнее? Бог его знает!

Мальчик и девочка – мечтатели, скрывающиеся в бункере. И окружающие верят, что у них светлое будущее. Делают вид что живой ум и прорывающиеся способности определяют дальнейшую судьбу – лгут всем вокруг и лгут себе. В дальнейшем будет врать школа в процессе воспитания неудачников, где дети разделятся на классы, а классы разделяться на касты. Некоторые будут считаться со светлым будущим, а некоторым надсмотрщики будут внушать, что они неудачники среди всех остальных неудачников и пусть даже не пытаются прыгать выше головы – у них нет перспектив. В последующем бесперспективные – те из них кто обладал большей ценностью чем мозги, окажутся отнюдь не бесперспективными. Жизнь все расставит по своим местам. Безгранично перспективные и умные мама и отец окажутся на задворках жизни. Перспективность, почитаемая лгунами окажется совершенно не нужной и обременительной в декоративной точке мира.

Отец остался аскетом на всю жизнь. Любил поговорки, верил, что великая мудрость жизни скрыта в их существовании, но смысл подстраивал под себя максимально. Ведомый идеей «встречают по одёжке» забросил заботы о внешнем виде и ничто его не могло переубедить. Ни грязные ногти, ни замасленные волосы. Он был из тех, кто искренне считал, что все его убеждения должны восприниматься окружающими роботами аналогично – идеалист, пытающийся перестроить мир согласно своим убеждениям – никогда не признавался самому себе, что всего лишь маскируются, скрывает свои слабости не только от окружающих, но и от самого себя. Впрочем, больше от самого себя, поскольку в декорациях окружающие плевать хотели и лишь отворачивались с недоумением.

11

Если сопоставить все увиденное и услышанное в дальнейшем от матери, (порой удивлявшейся каким образом я мог сохранить в памяти те моменты, которые за истечением времени казалось бы должны были сгинуть за истечением времени), то предстанет следующий слайд:

Мужчина пытался убедить себя что он мачо и истязал жену пытаясь проникнуть туда куда проникать не положено и предназначено для других целей, при этом грубо хватая за волосы, так представляя себе истинную страсть, бог весть, где вычитанную в случайно попавшейся книжке. Может быть это и была страсть, и он представлял себе то, чего не было на самом деле, но оставалось желанным.

Ей все больше и больше не нравился муж, который не соответствовал девичьим мечтам. Не такой ей виделась любовь, взращённая в сознании Айвенгами и Артурами, поглощаемыми в девичестве. Но тогда он казался перспективным и симпатичным – убеждения ещё не прорвались наружу.

Женщине не нравилось. Впрочем, она должна была делать вид, что страсть поглотила и её. Вздыхать приходилось с пристрастием, и стонать, но стонала не подстраиваясь, а из-за боли. После склонность мужа проникать в неположенное пропала, и она выдохнула с облегчением. Теперь проникало туда куда следует, в скрытую редкой растительностью в защите от превратностей погоды, уже не нужной, но упрямо сохраняющейся. В то время было не принято уничтожать растительность на теле. Это также, как и обои было буржуазным и не естественным.

В гостях у подруги супруга с удивлением заметила голые конечности и подмышки. Неужели так можно? Подруга была прогрессивней, хоть и туповата своей ограниченностью, и как потом выяснилось распутной. Она ездила в город и видела картинки буржуазных девиц – голых, красивых и стройных. Супруга представила, как подруга обнаружила в потайном месте забытые мужем карты с голыми красотками – выбритыми, в том числе и там, где находится некогда вожделенное, а теперь позабытое. Представила красующуюся перед зеркалом, с поднятыми руками и опущенными трусами – отвратительные рыжеватые заросли – надо сбрить, может быть это вернёт интерес. И теперь она абсолютно голая в бане и невероятно прогрессивная. Интерес мужа не вернулся.

Но это было прогрессивно и на следующий день, вернувшийся с детьми мужчина, обнаружил лежащую с распростёртыми руками жену. На полу, в белых трусах и чёрном лифе. Теперь уже прогрессивная мама, со смехом поведала как жжёт подмышки. И, наверное, не только подмышки. В первый раз после полового созревания кожа в затаённых местах поглощала окружающий свет не сквозь препятствия.

Но в отличие от подруги ей этого вовсе не требовалось. Мужчине не понравились эти изменения – это противоречило естественности и аскетизму и это было невероятно буржуазно, а наступающая демократия страшила молодого человека. Он был аскетом и новые ценности претили и пугали, и страшили эти голые теперь места. Он чувствовал в этом угрозу – жена в новом голом виде и новыми стремлениями стала тревожной – у неё было красивое тело и в этом и была опасность. Он чувствовал, что не сможет её удержать, ибо не был приспособлен к борьбе.

Конечно же из всего вышеизложенного я мог видеть только «лежащую с распростёртыми руками жену», остальное же собрано пазлами в единую картину на основании вполне правдоподобных рассказов матери в то время, когда сын ещё не превратился в мужчину, воспринимается как ребёнок, возможно собеседник, а точнее свободные уши – духовно не близкий, но совершенно точно не посторонний.

12

О нет, не делайте преждевременных выводов. Вероятно, впечатление от прочитанного сформирует совершенно ложное представление об авторе. Какого-либо атипичного влечения к матери я не испытывал совершенно точно, разве что интерес к женскому телу, как и у всех мальчиков в период полового созревания.

Вполне возможно, что я совершенно обычный и чувства, и желания мои характерны абсолютно всем представителям мужского пола, но все же у меня возникают сомнения, поскольку нормальным считается секс с той одной единственной, выбранной в качестве благоверной и без присутствия кого бы то ни было постороннего.

13

Детство! Оно было беззаботным, дети всегда находят себе занятие и мало о чем беспокоятся.

Первое время родители беспокоились также мало и все мечтали – молодые, перспективные – все ещё дети, и им казалось, что все в жизни устроено замечательно. Молодым везде и повсюду открыта дорога в светлое будущее. До тех пор, пока будущее не станет настоящим. А когда будущее становится настоящим – оно берет и ломает хребет об колено. Хрясь – и светлое будущее становится серым настоящим.

Со временем робот-малыш подрастает, потенциал не реализуется, и взрослый ребёнок постепенно начинает жить не своей жизнью. Роботам-детям легко – у каждого из них есть свой потенциал, но иногда у детей отбирают их светлое будущее взрослые роботы. Бывает взрослые также хрясь – и хребет об колено – судьбу своих детей.

Ростки противоречий уже взошли, они набирали силу с неизбежностью и настойчивостью.

Родители завели маленькое хозяйство – корову и цыплят. Точнее завела мама, она была хозяйственная и с некоторой предприимчивостью, видимо унаследованной от деда. Отец был против, его страшила необходимость выбивать корма, косить сено и все остальное неизбежное – не из-за лени, а скорее из-за опасения чего-то нового – его страшило новое и кроме того, по его разумению, уход за скотиной и все что с этим связано ниже достоинства перспективных молодых людей с высшим образованием. В наказание, все заботы о хозяйстве легли на плечи хрупкой, но удивительно быстрой и как принято выражаться «пробивной» девушки…

Невероятно, но я помню, как однажды рано утром, меня каким-то образом оказавшегося с мамой рядом при выгоне этой самой дурной коровы на пастбище, она неожиданно взбесившись прижала меня лбом так, что рогами опёрлась в забор и не будь я в то время ростом и толщиной с плюшевого медведя, либо чуточку правее или левее – один из рогов проткнул бы меня насквозь. Мать очнувшись от секундного оцепенения, обезумевшая от того, что могло бы быть, била вилами корову до тех пор, пока совершенно не выбилась из сил и после этого случая к животному и близко не подпускала.

Тем не менее, притянуть смерть и избежать её у меня получалось ещё пару раз, по крайней мере из тех случаев, что я помню. В одном случае, на руку мне обрушился кусок стекла, кое-как держащийся в раме и образовавшийся в результате броска чего-то там пятилетней сестрёнки – стекло вспороло мне руку начиная от основания ладони и вплоть до сгиба локтя и если бы не чудом вернувшаяся мама («как будто почуяла что-то») я бы наверняка истёк кровью. В другой раз подразнил смерть проходя под выступающей крышей детского сада – в тот самый раз, когда огромная глыба льда чуть не припечатала меня к земле, но рухнула рядом, сантиметрах в тридцати.

И тогда же, как порой бывает у всех и каждого я осознал, что избранный, особенный, не такой как другие. Он, и вот он, да и все вокруг – не божьи твари и только меня коснулась длань его. Знакомо?

В течении жизни таковые мысли, иногда заглушаемые, порой выраженнее, чем все остальные, преследуют нас. Мы – люди эгоистичные и самовлюблённые существа и каждый прыщ на собственном лице нам кажется важнее, чем вся жизнь и судьба другого человека, а в это время тысячи людей ежедневно умирают от болезней, несчастных случаев, преступлений и каждый из них думает или думал точно также – он избранный. Но я разумеется достойнее жить чем все остальные, боги выбрали именно меня для воплощения своих целей. Моё рождение есть какая-то божественная миссия и отнюдь не случайно.

С течением времени закрадываются сомнения в избранности. Почему я, а не он? Чем я лучше? Оглядываешься, вспоминаешь и осознаешь, что многие и скромнее, и лучше, и бескорыстнее. И при всем при этом ощущение избранности остаётся – остаётся на всю жизнь, до самой смерти и каждый из нас избранных живёт с этим, но многие не осознают в полной мере. Впрочем, ничего сверхъестественного – жизнь переламывает всех на кусочки без сожалений – каждого избранного, каждого достойного и каждый из нас лишь песчинка и не избраннее, чем все остальные – на каждого из нас создателям плевать с высокой колокольни.

14

Отец раздобыл и пронёс домой щенка. Дворняжку, черно-белую и невероятно милую собачку – единственное существо, которое было действительно близко к каждому члену семьи, семьи чужих друг другу людей.

Как и принято называть большинство безродных дворняжек, мы общим собранием взрослых и детей назвали его «Шарик». Возможно, щенок будучи более благородных кровей удостоился бы более вычурного имени «Барон», «Цезарь» или что-либо в этом роде, но он стал Шариком и, насколько я помню, по воле отца, который все ещё старался быть главой семьи и после жарких споров меня и моей сестры, словно третейский судья выбрал кличку сам.

Шарику с юного возраста пришлось испытать всю человеческую сущность на собственной шкуре. Через два дома от нас жила приветливая на вид и постоянно улыбающаяся бабулька. Когда она обнаруживала на себе чей-то взгляд либо при общении с кем-нибудь она вмиг сильно старилась и пыталась казаться невероятно дряхлой и беспомощной, постоянно жаловалась на всех и на всё – и какая ей досталась горькая судьба и как ей тяжело одной. Она никогда не отказывалась от чьей-либо помощи, особенно от помощи моего отца, который по доброте душевной помогал ей во всем по двору, да и по дому и даже доходило до того, что в первую очередь дрова кололись во дворе соседки, а свои собственные дожидались своей очереди до лучших времён.

При всем при этом, беспомощная старушка, тащила к себе в дом все подряд, в независимости от необходимости той или иной вещи – инструменты, ведра, белье и все остальное, причём преимущественно принадлежащее нам и впоследствии обнаруживающееся отцом в просторах её двора.

Та же участь коснулась и нашего Шарика, вдруг исчезнувшего из небольшого загона, откуда самостоятельно он выбраться был не в состоянии. Мама, разумеется знавшая о нездоровом интересе соседки к чужим вещам, решительно направилась в её дом и впоследствии мы из её рассказа узнали, как старушка яростно отпиралась и не признавалась, а страдалец-Шарик предательски выполз из-под матраса и явился на свет, тем самым обречённый на спасение и возврату нам, убитым горем детям.

В будущем, повзрослевший пёс – после того как семья распалась и оставила этот любимый мною дом – так и остался там. Удивительно, но его привязанность к этому месту оказалась сильнее чем верность хозяевам. Даже наша собака имела в своём характере черты, выбивающиеся из общепринятых стандартов.

Старушка после случившегося представлялась нам абсолютнейшим злом и впоследствии от неё, подходившую к нам с протянутой в руке конфеткой – как ни в чем не бывало – мы шарахались как от огня, а мама в ответ на замешательство с её стороны немым укоризненным взглядом давала понять безмозглой карге, мол «А что же вы хотели?».

Отец вопреки протестам жены, продолжил оказывать ей всяческую помощь, что, вероятно, воспринималось мамой как некоего рода предательство, но упрямство и жёсткость к супруге не позволяли ему идти у неё на поводу и оправдываясь жалостью он стал помогать ещё больше и даже когда его не просили – то есть по собственной инициативе. Отца в том числе не остановил тот факт, что при выделении дополнительного участка земли, старушка костьми легла перед властями, причитая на всю округу как ей тяжело, какая она старая и обделённая и то, что у нашей семьи все есть. В итоге, клочок земли получила она, несмотря на то что ей он совершенно был не нужен, а отец вскапывал после этого этот клочок тоже.

ООО, этот божий одуванчик не задумываясь убил бы всю нашу семью, в том числе и детей ради собственной наживы. Такого рода люди ползают как тараканы вокруг, повсеместно, и, возможно, к старости многие из нас достигнут той стадии циничности и озлобленности, при которой собственный комфорт и удовольствие, даже мимолётное, станет во главу угла настолько, что за лишнюю копейку готовы будем уничтожить другого человека, семью, сообщество.

Впрочем, иногда и старости глубокой ждать не приходится. Много позднее, я – обладатель проницательного ума (ух и скромный же я), был свидетелем того, как молодая особа не задумываясь разрушила жизнь человека. И ради чего? Ради собственного, сиюминутного комфорта. Излагаю сию красочную историю:

Многие женщины (неосознанно запоминаются истории именно о женщинах) в незнакомой и безопасной для своей репутации обстановке, к примеру, в другой стране, позволяют себе приключения, на которые в привычной обстановке ни за что бы не решились. Дама отрывается – все кажется возможным и позволительным – иногда раз в жизни, но чаще с перспективой. И в том и в другом случае личный комфорт, удовольствие затмевают и совесть, и благородство, и разум, в том случае если они были, разумеется.

В одном из массажных салонов массажист сделал приятное клиентке. Рукой. Судя по рассказам (позвольте не распространяться из каких источников сведения), инициатива исходила от женщины – подтолкнула, направила руку массажиста в нужном направлении. Мужчина редко отказывается от такой инициативы. Особенно восточный, особенно при контакте с инопланетянкой – запретное, вожделенное притягивает, фантазии реализуются.

Для дамы все закончилось благополучно. Неожиданно быстро. Видимо желание достигло предела, рвалось наружу. Покидая салон, клиентка ответственному за качество сотруднику пожаловалась на домогательства. Массажиста уволили с высокооплачиваемой работы. Без пособия. Со скандалом.

Чем руководствовалась эта девушка? Возможно стало стыдно и убедила себя что стала жертвой, но более вероятно подстраховалась на случай повторного посещения, чтобы ничего не напоминало о случившемся.

В любом случае нелицеприятная, мерзкая история, характеризующая многих из нас не с лучшей стороны. Мимолётный комфорт, удовольствие, мнение окружающих ставятся во главу угла, являются важнее чем любой исход в судьбе постороннего (и не только!) человека, жизнь которого могла бы сложиться иначе.

15

Если бы у меня был дневник, и я имел усидчивость и постоянство характера, наверняка много интересного бы сейчас вспомнил. Но дневник хоть и заводил неоднократно, но после пары абзацев забрасывал вплоть до появления нового, пока не выкинул эту идею из головы напрочь, вследствие чего в настоящее время приходится выдёргивать из лабиринтов памяти те или иные лоскутки, появляющиеся спонтанно и из ниоткуда, ведомые черт знает каким алгоритмом.

Порой возникает такая картина:

Дети модели «человек» быстро находят общий язык. Она лепила из песка какие-то фигуры.

«Давай поиграем вместе?»

«Привет. Давай.»

«А что ты делаешь?»

«Готовлю обед мужу.»

Лилия или Лиля, её звали Лиля. Вот таким образом в моей жизни появилась Лилия.

Оказалось, что она готовит что-то на кухне. Белое платьице уже запачкано, но нисколько не затмевает прелесть хрупкого тела. Два маленьких робота что-то лепят вместе – оба одинаковой модели, но каждый из них представитель различной внеземной цивилизации. Через несколько минут, они уже лежат на груди в траве, мягкой и душистой, являющейся всего лишь иллюзией, но вполне осязаемой. Робот «девочка» не может видеть, что платьице задралось и оголило тоненькие ножки, воткнутые в белые трусики. Робот модели «мальчик» также не замечает, но было в этом интимное, таинственное – двух представителей разных цивилизаций уже тянет друг к другу, хоть и период полового созревания ещё не скоро, но уже тянет, заложенное в сознание с единственной целью – обновление.

Половое созревание наступит позднее, оно наступает неожиданно и порой неуместно. Робот «мальчик» идёт по тропе в сторону единственного магазина, непонятно с какой целью. Неожиданно защемило в паху, защекотало непривычно и низверглись наружу тысячи кодов, запрограммированных сеять обновление. Но не достигнув цели армия головастиков сдыхает разочаровавшись. Мальчик держится за дерево, стараясь понять происходящее и унять щекотку. Никто не видел странное поведение? Нет. Вскоре, дрожь улеглась, и мальчик направился дальше, навсегда запечатлев в библиотеке памяти этот момент.

Но это все позднее, а на тот момент была трава и початая кучка песка, и роботы «дети» ничего такого не чувствовали, что могли бы позднее. Ещё рано и не началось, и нет явных отличий между двумя роботами модели «человек» за исключением одежды и длины волос. Ну и того, что там…

Эта картина сопровождает меня всю жизнь, почему-то укоренившаяся в сознании, то ли из-за тех самых трусиков, то ли из-за близости. Близость девичьего тела! В этом есть загвоздка, поскольку отличительные черты пола ещё даже не начали формироваться и поскольку я не настолько болен, чтобы возбуждаться при виде детского тела, сохраняющаяся картина неуместным образом занимает место в памяти и зачастую мешает сосредоточится на действительно полезных мыслях, изложение которых подразумевалось.

Так в невинное течение моей жизни ворвалась Лилия и она же появилась в жизни Даши, поскольку, как и водится в семье с детьми небольшой разницы в возрасте, она крутилась зачастую рядом, принимала участие практически на равных, разве что с небольшим благородным снисхождением с моей стороны как со стороны старшего брата. Впрочем, так и есть, как бы то ни было братом я и являлся.

К десяти/одиннадцати годам Лилия превратилась, вернее преобразилась (конечно же эта мина замедленного действия была заложена в ней изначально), в тот тип прелестных созданий, с присущей им чертовщинкой, которая характеризует всех набоковских нимфеток – лисья поступь; томный, любопытствующий и пронизывающий насквозь взгляд; загадочная и властная усмешка; повадки юной соблазнительницы. Она имела влияние, знала это, и сводила с ума мужчин любого возраста.

К тому времени, я также вздумал сочинительствовать и выдал сие творение, которое позднее местная газетёнка соизволила напечатать, при этом перепутав последовательность чередования предложений настолько, что смысл и рифма терялись напрочь (какие же бездарности нас окружают). Стихотворение вообще-то следовало изложить в следующем виде:

За что дана любовь в непостоянстве?

Во мне горит пожар. Как в танце,

Я улетаю в мир иной

И ты со мной, всегда со мной.

Я погружаюсь в омут страсти,

В мгновенье ока я влюблён

И погребён в тебе…я погребён.

Ты шепчешь мне что я умён?

Но как понять, что все пленён?

Тобой! Мошенник-каюсь.

Единый организм, мы дышим

Вместе! Мы окружающих не слышим

Как боги-жизнь создали, и на попятный– убежали.

Нет чести в действиях богов,

Не предоставив шанс мы убиваем

Рождённых страстью, забывая,

Что-нам-то дан сей шанс!

Так боги мы иль дьявол во плоти?

16

Однажды она оказалась гостем при коллективном просмотре телесериала. Водилось подобное ранее, в то время, когда телевизор имелся у одной/двух счастливых семей и являвшийся роскошью в отсталой, но идеологически правильной, как тогда считалось, стране.

Собравшиеся увлечённо наблюдали за происходящим на экране, стремясь оторваться от реальности, от посредственности и от тоски, загнивающие в однообразии, за неимением каких-либо развлечений и всего остального.

Девочек-нимфеток отличает от остальных интерес к мальчикам, мужчинам и к тому запретному, о чем порой мимолётом приходится слышать в разговорах взрослых, в намёках, перешёптываниях. Они, в этом случае она, неведомым образом тяготеют к прелести запретного, и жаждут, и предпринимают.

Ей было не более одиннадцати, и она без особого стеснения, не скрываясь, разглядывала меня с интересом и совершенно точно с интересом таким, какой проявляет зрелая женщина к мужчине – примериваясь и оценивая как партнёра, если даже перспектива не реализуема.

Лиля – она бесстыднейшим образом втиснулась между мной и Дашей, будто бы места больше не было (возможно и не было), скользнула краем одного из все ещё мальчиковых полушарий по моему бедру – совершенно юному и как ни в чем не бывало, на минутку застыла стиснутая с двух сторон – братом и сестрой.

В то время я уже вступил в тот период, называемый умными дядями и тётями как «пубертат» – интерес и влечение к противоположному полу приняли характер нестерпимого мучения и вредная девчонка, как будто чувствуя это (в 10-11-то лет), едва заметно и, совершенно точно преднамеренно, двигала бёдрами, ёрзала, словно принимая более удобное положение и нечаянно касалась кончиками пальцев одной из сложенных на груди рук (той из них которая близко ко мне) – дотрагивалась до изгиба, того самого где располагается пояс, а бедро врастает в тело.

ООО, этот эпизод по прошествии тридцати лет я помню отчётливее чем что-либо из того, что было со мной вчера. Я сидел не смея шелохнуться и от постоянных прикосновений моё тело наэлектризовалось вплоть до кончиков волос и коснись меня кто-нибудь иной его наверняка пришибло бы током. Краем глаза, я видел нарочитые почёсывания ножки со стороны моей мучительницы, золотистые волоски на начинающем округляться бедре и белоснежные трусики, выглядывающие из-под сарафана на секунду-две при том или ином прикосновении хозяйки, поправляющей задравшиеся до неприличия края…намеренно, безусловно намеренно.

Я боялся пошевелиться, все окружающее перестало существовать и мысли, эротические фантазии проносились в голове хаотично, словно слайды одной и той же картины, перемешанные беспорядочным образом.

Она знала, что происходит в моей голове и с моим организмом, как бы это не казалось невероятным, но я уверен, что она знала и если даже не вполне отдавала отчёт, но обескураживающее воздействие своё она осознавала на инстинктивном уровне, чертовка!

Лилия, дьявол заложил в неё талант подчинять, крутить и вертеть мужчинами в своё удовольствие. Нет, она не копалась в себе (да и могла ли в таком-то возрасте, но природная смелость и уверенность в силе собственного обаяния подсказывали ей верное направление – она с точностью знала, как действовать, не хуже великосветской эскортницы.

Лилия разделила мою жизнь на два параллельных мира. Один из них тот, где каким-либо образом парит её бесподобный образ, где вещи и события окрашены ассоциациями с ней: трава детства – зелёная и ровная, мягкая, на которой так уютно лежать на груди, разглядывая всяких букашек; солнце, под которым мы гуляем счастливые и влюблённые; сериалы, застолье – при которых до нас нет дела, и мы можем уединиться, и тот, другой мир, в котором Лилии нет и где происходили разрушительные события и изменения…

По истечении «многих» лет, я все более становлюсь уверенным, что все же мир разделился на двое в тот момент, когда «оказалось, что готовит что-то на кухне. Белое платьице уже запачкано, но нисколько не затмевает прелесть хрупкого тела. Два маленьких робота что-то лепят вместе, оба одинаковой модели, но каждый из них представитель различной внеземной цивилизации».

17

Время не синхронизировано.

Раньше этих событий, в один из дней папа ушёл…

Нет до этого был удар…

Ростки противоречий и разочарований уже набрали силу и вот-вот заколосятся. Воспоминания чередуются в сознании отдельными картинками как в замедленной съёмке. Один из кадров параллельной вселенной: ссора, упрёки, обидные слова. Мама в сердцах ляпнула что-то вроде:

«Да ты и договориться то ни с кем не можешь!»

Далее перепалка, обида, отец резко протянул руку и вмазал по щеке так, что она откинулась вместе с качнувшимся стулом и чуть не опрокинулась. Глаза её округлились от неожиданности – ошарашенная мама лишь вздохнула и слезы полились ручьём. Папа схватил меня и Дашу за ручки и пошёл к своей матери, наша же осталась одна.

Кадр: папа тащит домой всякую рухлядь. Патологическая страсть к старым, немодным и неуместным вещам. Остовы древних кресел, старая кровать, двигатели, и…старый прогнивший сруб, как пристрой к дому – тому где он вырос. Он считал своим долгом заботиться о своей матери и всегда мечтал пристроиться к её небольшому домику. Бабушка в рассвете сил прекрасно справлялась одна, да и не желала воссоединения до такой степени, чтобы жить всем вместе. Но отец был идейный, было в нем дурацкое стремление воссоединить несоединимое, помирить непримиримых, и он с остервенением стремился осуществить задуманное в ущерб удобству и своей семьи и тех, кого он собственно желал воссоединить.

Стоит заметить, что он также вырос без отца и, видимо, страдая от этого ещё в детстве, задумал воссоединить своего родителя с родительницей. В итоге ветреный дед, некоторое время покрутившись в неловком и неуютном положении рядом с бабушкой, удалился восвояси и папе ничего не оставалось как таить обиду всю жизнь, но почему-то только на свою мать. Господи, папа, когда же ты уже повзрослеешь?

Кадр: мама противиться переселению в новый дом, противиться жить со свекровью. Ссора, злоба, упрёки. Папа уходит один. Мама остаётся с детьми плачет, мы успокаиваем и бередим рану вопрошая:

«Когда папа вернётся?».

Мама плачет навзрыд.

Кадр: папа вернулся, мама ненадолго сдалась – погасила возмущение и протест. Переехали. Ненадолго. Конфликты двух женщин – свекрови и снохи, разумеется, недостойной единственного сына – нравоучения, разногласия и мать не выдержав более вернулась в старый дом вместе с нами.

И все эти скелеты в шкафу спрятаны за ширмой благополучия для окружающих: молодые, умные, красивые, с детишками кукольной внешности, с которыми так и тянет посюсюкаться, и взъерошить волосы и обнять, втайне завидуя и сожалея о чужом счастье и чужой красоте, вероятно, чертыхаясь и проклиная в неугасаемой злобе и зависти.

Мне всегда казалось, да и сейчас тоже, что поселение в котором мы обитали имеет какую-то злую сущность. Людская коллективная ненависть ко всему окружающему. У каждого поселения есть душа, независимо от размеров. Скопление людей в одном месте оживляет любое поселение и каждое поселение бывает светлое либо тёмное.

Душа поселения окрасилась в чёрный. Наверное, первый поселившийся человек поселения был с чёрной душой и люди были готовы уничтожать других. В скором времени граждане целой страны были готовы растерзать друг друга.

Коллективный разум приобретает либо чёрный, либо белый свет.

18

«Светлое будущее» нам было обещано сотнями окружающих людей – дома, на улице, в школе в процессе воспитания неудачников и до сих пор мне не известно, что значит «светлое будущее». Что оно означает для тех или других? Правды никто говорить не смел, и не знает, ибо правда у каждого своя и в том виде, в каком наиболее комфортно представляется, а ложь – неотъемлемая часть общественного сознания.

Школа неудачников поглотила меня с неизбежностью и «светлое будущее» начало стремительно искажаться вмешательством учителей-неудачников, не имеющих представление о том самом «светлом», которое тем или иным счастливчикам они смели предрекать.

Начался процесс адаптации и подавления индивидуальности. Взрослые манипуляторы придумали нормы поведения и затачивают детей под эти нормы, не позволяя даже думать о расширении границ общепринятого. Творческая сущность подстраивается и гасится, гениальность уничтожается в корне, мечты разбиваются о суровую действительность, о принципы и нормы социума. Общество не приемлет атипичное поведение. Школа и дальнейшая взрослая жизнь убивает весь потенциал, загоняя в рамки общепринятой морали. Выделяться опасно, нужно быть сильным, жестоким и безжалостным, чтобы выделяться. Общество изменяет человека, порой делая его во многом противоположным самому себе – необходимо подстраиваться, притворяться и играть чуждые роли, иначе общество пережуёт и выплюнет – оно и есть жизнь, а жизнь есть иллюзия, театр. Впрочем, общество также безумно и управляемо, порой достаточно железной воли и красноречия одного человека, чтобы общество озверело, вспыхнуло как пламя чуждой идеей и тогда обществу с иными нормами стоит опасаться, поскольку одно стадо не приемлет инакомыслия другого стада – требуется также и другим насадить нормы чуждого общества. И в некоторых случаях оно поглощается, возможно, потому что достойно поглощения.

Учился я хорошо, с полуслова понимал все предметы и старался докопаться до сути каждого упражнения, не довольствуясь тем что так должно быть и так принято, а старался ответить на терзавшие меня вопросы «почему?». Следом доска почёта выдающихся учеников, бесконечное «светлое будущее» и «яркое настоящее» и ни одного действительно стоящего предмета, действительно полезного и актуального в мире стремительно меняющихся идеалов и, ни одной терзавшей мои мысли нимфетки во всей школе, никого подобного Лилии, к тому времени поселившейся в моем воспалённом воображении, и позднее, к пятому-шестому классу окончательно пленившей меня на всю оставшуюся жизнь.

19

Начало среднего возраста ознаменовалось прорывающимся наружу протестом – мама стала вдруг молчаливой и раздражительной.

Отец остался мечтателем, теоретиком. Он с воодушевлением рассуждал с друзьями о перспективных направлениях, отстаивал свою точку зрения с остервенением и зачастую с ним соглашались и кивали утвердительно. Но всего лишь теоретические измышления, которым не суждено было сбыться, все более раздражали своей воздушностью и однажды прорвавшееся наружу возмущение супруги ошарашило отца своей искренностью:

«Может уже хватит мечтать и возьмёшься за дело? Пока ты тут разглагольствуешь, многие уже и построились, и организовались, а я все тащу на себе» …

«Я дом построил» -возразил отец.

«Нет, ты построил рухлядь, совершенно не приспособленную к нормальной жизни».

Но полноценный бунт только назревал, прежде чем сформироваться в окончательную войну. Мама молча ушла к бывшей соседке, отношения с которой вдруг переросли в дружбу и к вечеру папа и дети обнаружили то самое: «Лежащую с распростёртыми руками жену – на полу, в белых трусах и чёрном лифе», уничтожившую так и не резвившееся в полной мере даже к тридцати годам волоски, точнее девичий редкий пушок. Протест временно погас и даже появилось чувство вины.

Та самая подруга, по замыслу дьявола была мать Лилии, заложившая со своей стороны бомбу самоуничтожения в разум мамы и то же самое в последующем проделала Лилия по отношению ко мне и в большей степени по отношению к Даше. Не намеренно – она не желала нам зла.

Мама все ещё была несмышлёной девчонкой, наивной и впечатлительной и вдруг на неё свалилась чужая горечь и сожаления и жизнь отличная от её, до поры, размеренной и благопристойной. Подруга рассказывала про своё прошлое, свои любовные похождения и мама с ужасом и тайным сладострастием окунулась в иной мир, реальный, а не книжного детства – с отчаянными рыцарями и настоящей страстью, интрижками и обоюдными изменами, и казалось бы должна была убежать сломя голову до тех пор целомудренная, но слушала зачарованная и пленённая чужими секретами и привлекательной цветной жизнью.

В первый раз в жизни мама осмелилась выпить спиртное, живительная влага обожгла её изнутри и ударила вспышкой окружающей красоты – мир вдруг преобразовался и стало легко. Сквозь помутнение и как будто бы издалека она слушала рассказы подруги и все до этого происходившее вокруг неё стало таким тусклым и скучным, а будущее ясным и лёгким; она вдруг осознала, что ей подвластно все и заинтересовалась похождениями собеседницы – удивительно смелой и распутной.

Уже одинокая и в порыве необузданной зависти падшая мама Лилии, видя заблестевшие от хмеля глаза мамы, несвязное хихиканье при упоминании подробностей интрижек и явно выраженный интерес – внутренне возрадовалась, возможно, в полной мере не признаваясь себе в этом, но кажущееся благополучие ровесницы раздражало её и не давало покоя.

Мать пришла домой абсолютно пьяной и какой-то ненастоящей. Папа уложил расслабленное тело на отдельной кровати и не подпустил нас к ней. Она протягивала руки в порыве нежности, нахлынувшей в результате помутнения рассудка и плакала, сквозь всхлипы приговаривая:

«Увядаю» – (слишком литературное слово вздумалось ей, но другого подходящего не находилось),– «Не так все должно было быть».

И вдруг папа испугался и накричал защищаясь:

«Заткнись», «Спи», «Не тревожь детей»!

Мама притихла и уснула с влажными глазами и несвязными мыслями.

20

Следующим волнующим кадром явилась Лилия – сама по себе, без приглашения. Она все чаще и чаще представлена самой себе, казалось матери нет до неё никакого дела.

Лилия…или Лиля. Она захватила мой разум, до этого переживший совместный просмотр сериала. Я был старше её, но также подросток. Таковые экземпляры будоражат сознание и вызывают неподдельный интерес. Разумеется, у обоих персонажей должна быть та самая чертовщинка, о которой я упоминал выше.

Некоторые дети – совершеннейшие дети и в каком-то смысле остаются детьми на всю жизнь, обретая с годами лишь опыт и навыки, необходимые для того чтобы строить никчёмную, безэмоциональную жизнь, возможно даже вполне обеспеченную и счастливую.

Но я и Даша, и Лиля, к сожалению, не были из таких, а больше походили на тех, кто (выражаясь простым языком) «ищет приключений на пятую точку» – стремились убежать от посредственности и пытались предвосхитить, привнести в свою жизнь что-то яркое, запретное и необычное – мучающиеся от тоски и убегающие от реальности.

Я любил её безумно, я вожделел и мучился, и озабоченный ярким воображением – фантазёр-романтик, доводил себя до такого исступления, что потребность выплеснуться доходила до крайней меры – нестерпимо, и я вынужден был укрываться в первой попавшейся постройке, вдали от чужих глаз и рукой, тем верным любовником, который всегда безотказен, высвобождаться, косвенно занимаясь любовью с ней, моей первой и последней настоящей любовью. Интересно преследовало ли её то же самое или такого рода маленьких шлюшек логическое завершение интересовать в то время не может, а интересует лишь таинство, запретное, ощутить каково это, прикоснуться к мужчине, вопреки благоразумию либо как протест – бог знает, чему?

Она как ни в чем не бывало постучала в один из дней в нашу дверь. Открыла мама, я находился в своей комнате.

«Лилия» – услышал я удивлённый голос мамы и похолодел – все эти дни после той самой близости я многократно представлял её рядом и в разных уголках земли: на острове Баунти (реклама ворвалась в нашу жизнь стремительно), героями «Голубой лагуны», «Джейн» Тарзана. Она была моей «Эммелин» и я часто в моменты нахлынувших эротических фантазий представлял её в этой роли, вне зависимости от местоположения, благо внешность и раннее созревание располагали к изумительному сходству и пленили беспощадно обуреваемого желаниями подростка.

«Добрый день. Я хотела повидаться с Камряном».

«Проходи, пожалуйста, Лилия. Конечно. Он дома». И после секундного замешательства: «Даши нет».

Мама, не впускай её! Но мама не сообразила спасти меня и придумать что-либо, например, что я куда-нибудь умчался с утра.

«Камрян. К тебе пришли. Встречай гостью».

«АААААА, черт возьми» я бросился к окну и прижался щекой к холодному окну. Сначала одной, потом другой. Надеялся, что от холода покрасневшие от смущения щеки придут в норму. Я, наверное, не отвечал с минуту. Может подумают, что меня нет дома и отстанут? Как жаль, что я не могу исчезнуть в любое время.

«Камрян, выходи что-ли?! Я же знаю, что ты дома», – громче позвала мама.

Я готов был провалиться со стыда. Ну почему взрослые не читают мысли своих детей? Эх мама, мама. Вместо того чтобы правильно оценить моё состояние, она ещё глубже вогнала меня в краску. Далее прятаться уже не было никакой возможности, и я вышел в холл, надеясь, что моё лицо такое же обычное, как и всегда. Стараясь не смотреть в глаза Лилии выдавил с деланным безразличием:

«Ну кто там ещё?» – о ужас, лицо охватило пламя – «Лиля? Чего тебе?»

«Ничего. Я просто решила тебя навестить!» – удивительно как может она вести себя как ни в чем не бывало?

Мама смотрела на меня и, представляется мне, поняла моё смятение и моё состояние. Вдруг она ясно осознала, почувствовала во мне полноценное мужское начало и поразилась быстротечности происходящего -полуразвитые грудки Лилии, конусом выступающие сквозь майку, подвижные тонкие губки, бросились в глаза, и она почувствовала жгучую ревность и некоего рода неуместное соперничество и растерялась.

Разумеется, она все поняла и додумалась не оставлять меня наедине с Лилией. Впрочем, за мои возможные действия можно было не опасаться – моя решительность, представляемая в будоражащих сознание картинах испарилась не оставив и следа, но Лилия… Мама поняла, что наедине мы переступим черту ребячества и ужаснулась вдруг, ведь ещё слишком рано, очень рано «не отнимай его у меня» «он же ребёнок, мой ребёнок, дай мне ещё время насладится любовью к нему, близостью матери и сына…»

Увиденное заставило приглядеться к детям внимательно, ведь изменения, происходящие на глазах постепенно и день за днём без перерыва сглаживают какие-либо черты преобразования, которые происходят неумолимо, безжалостно. Лиля была младше дочери на год.

После, когда Даша вернулась из школы, сбросила портфель и проследовала за стол, мама с ужасом заметила округлившиеся бедра, чуть выступающую грудь и ей внезапно вздумалось, что стоило бы обсудить, может быть что-то происходящее беспокоит девушку. Но она опоздала, Даша все знала, все-все, и уже не была наивной девочкой, той малюткой ростом с локоть. Осторожная разведка, оброненная фраза «бывает небольшое кровотечение» неожиданно встретило резкое «прекрати мама, у меня уже было» и на несчастную маму обрушилась краткосрочная история с описанием того, как девочка «низверглась красным и обильным на перемене, от чего ужас сковывал тело, и сковывает стыд – она подумала, что умирает. (Господи, бедная Даша)». Даша не была подготовленной, и многие одноклассницы также оказались не готовы, но были заведомо информированные, снабдившие прокладкой и успокоившие, сопроводив хихиканьем – соплеменники одной планеты.

И матери захотелось перемотать время назад и исправить оплошность, подготовить дочь и осознание своего упущения усадило её резко на стул – она обняла дочь и заплакала, и вдруг сказала «прости меня». Последнее «прости меня дочка»!

В семье чужих не принято говорить о сокровенном, и мы были чужими друг к другу и с тайной в голове у каждого члена, без какой-либо искренности – четыре совершенно разных человека, лишь отдалённо и нечаянно имеющих одну две черты характера, скорее от совместного проживания, чем наследием генов, каждый со своим миром и потаённой страстью. И даже «Шарик» наш милый пёсик, был далёк – он любил дом – тот уголок, в котором был счастлив, как и мы!

Пытаясь загладить свою вину, откупиться, мать раздобыла путёвку в детский лагерь – тот самый за городом – в двухсот пятидесяти километрах от нашего места жительства и пользующийся особенной популярностью, судя по рассказам счастливчиков, побывавших там. Страшившаяся неизвестности Даша была успокоена тем, что её в этом «грандиозном» путешествии будет сопровождать Лилия.

Вернулась Даша несколько загадочной и замкнутой. Впрочем, никто тогда не обратил на это особенного внимания, мало ли что там в девичьей голове.

21

Вернувшегося в тот день мужа она увела в другую комнату и захлопнула дверь. Возникла срочная необходимость в ещё одной комнате.

«Ты вообще заметил, что они уже взрослые?»

«Да брось, они всего лишь дети!»

«Ты разговаривал с ним по этому поводу?»

«Нет»!

«А может пора бы уже?»

И в бане, отец краем глаза обратил внимание, что сын уже не ребёнок и вполне себе не игрушечное ответвление достигло того состояния при котором дальнейшее взросление уже не окажется таким стремительным и, осторожно прощупывая предстоящий разговор, вдруг попытался было упомянуть о том как появляются дети, но сын смутился и замкнулся и никакой возможности продолжить беседу уже не было и пришлось также сконфуженно замолчать и почувствовать насколько далеки они друг от друга, как будто сын чужой и не его вовсе. Он успокоил себя – «вероятно время ещё не пришло, и он всего лишь ребёнок».

Мама встрепенулась вовремя, почуяла опасность: дочь уже женщина, сын – мужчина – могло случится непозволительное и уже назревало вызванное интересом противоположных полов и жаждой экспериментов, побуждаемое жгучим желанием резко повзрослевших детей и если бы могла видеть происходящее бедная мама сошла бы с ума. Возможно тогда бы ты образумилась?

Происходило же то что и должно происходить. Я уже чувствую её бесцветный запах, предательски источаемый природой, не разбирающей родство; украдкой наблюдаю отвернувшуюся и натягивающую на ночь майку и белоснежные трусики наполовину скрывающие тугие ягодицы с натянутой светло-медной кожей (смугла как мать); и округлившиеся бедра; и некую кошачью грацию, проявляющуюся неосознанно, но неумолимо, как и заложено в нимфетовскую натуру – коварная богиня Рати разумеется не могла не воплотиться в своём земном многообразии и упустить Дашу из виду.

Ночью, я просыпался в томительном мучении и напряжённый жезл моей страсти трещал по швам в юношеском максимализме и достаточно было нескольких прикосновений, потираний сквозь материю, чтобы пахучая маслянистая жидкость прорывалась наружу и в некоторых случаях Даша казалось бы спящая, в ответственный момент подозрительно затихала. В это время ужас сковывал мой разум, и я замирал выжидая, но позже все равно заканчивал, ибо не было мочи терпеть и заснуть, однако к утру организм пробуждался раньше и восстанавливался быстро под впечатлением от десятка эротических сновидений и, разумеется, сестра нет-нет да замечала неестественно выпирающий холм, но быстро отворачивалась и не показывала виду. Это был наш негласный уговор, поскольку со своей стороны я также замечал несколько прерывистое дыхание и шорох и глубокий выдох и налившиеся кровью горошины, проступающие сквозь тонкую майку по утрам и особенно блестящие загадочностью глаза в моменты особого переживания.

В каком-то роде именно тогда Лилия была нашим спасением.

Часть вторая

1

***

Дневник!

Примерно на это же время приходятся первые публикации дневника Даши, который я обнаружил позднее, гораздо позднее чем следовало бы.

Его я сохранил. Во времена особенно нахлынувшей тоски, в редких попытках расслабиться за бутылкой вина и сбросить хотя бы ненадолго груз ответственности за прошлое, я его перечитываю, и на следующий день даю слово не прикасаться к нему более, но неизбежно возвращаюсь. Уничтожить же его я не в силах.

Практически каждая её заметка начинается со слова «Привет». По всей видимости так было легче начать писать, а может быть она приветствовала свой дневник или же будущего читателя, втайне надеясь, что кто-либо в будущем прочитает и оценит.

Твоё желание сбылось Даша, правда навряд ли ты предполагала, что именно я окажусь тем самым читателем.

Изложу всего три фрагмента дневника – постараюсь более-менее упорядочено и синхронизируя, насколько это возможно, по времени с течением событий настоящей истории, излагаемым собственным текстом.

Период времени, описываемый дневником затрагивает 2,5 года. Я отобрал самые (как мне показалось) значимые, «приветы» пропущу, чтобы не загромождать лишним. Впрочем, заметок не много – Даша, как и я особенным постоянством не отличалась:

«Второе февраля.

Настя рассказала, что её родители разводятся, то есть папа отныне будет жить отдельно. И, по-моему, она ничуть не расстроена – он у неё строгий и жестокий. Мне кажется она даже рада. Как хорошо, что мой отец не такой, я не могу представить, чтобы он поднял на нас руку. Хотя…было ли это или у меня взыгралось воображение? По-моему, папа ударил маму один раз. Надо как-нибудь спросить у мамы.

У нас лучшая семья в мире, и я уверена мама и папа любят другу друга, хоть и ссорятся часто в последнее время. У Лены вообще нет отца, по крайней мере она его не помнит, а мама у неё работает медсестрой в больнице. Она всегда одевается как будто у них ни на что не хватает денег. Хорошо, что у нас с этим все в порядке. У меня всегда новая и красивая одежда.

P.s. В любом случае папа нас любит и не уйдёт никогда…»

***

«Десятое февраля.

Сегодня замечательный день, моё день рождения. Мне уже двенадцать лет, и я чувствую себя совершенно взрослой. Мама как всегда приодела меня во все новое и подарила мне куклу! Куклу! Представляешь? Она меня считает маленькой девочкой? Я сделала вид, что обрадовалась. В школе, когда я рассказала Насте с Галей, они долго смеялись. Они сказали, что мне пора дарить «гондоны», а не куклу. Я тоже рассмеялась, хотя и не знала, что такое «гондоны». Что это? Надо спросить у мамы…

Мама, в любом случае спасибо за все, хоть ты меня совершенно не понимаешь, мы иногда ругаемся с тобой и мне даже хочется убежать из дома.

P.s. Новые джинсы все же великоваты. Я ужасно тощая и не складная, они на мне висят, а низ приходится заворачивать. Отложу, пожалуй, может быть вырасту…»

***

«Двенадцатое февраля.

Я была в гостях у Насти. У неё такая замечательная и крутая мама – даёт читать взрослые журналы. Она уже накопила целую коллекцию, и я даже прочитала некоторые из них. Я все же не нашла, что искала и решилась спросить. Настя мне рассказала про гондоны, но сначала посмеялась. Было стыдно. Почему она все про это знает, а я нет? Настя предложила мне взять пару журналов домой. Аааааа! Настя – это невозможно, мама меня точно поругает. Вспомни куклу).

***

«Двадцатое февраля.

Сегодня был диктант по русскому языку и контрольная по математике. Как обычно Настя у меня списывала. Господи, она не знает, как написать правильно элементарные слова. Кошмар. Мне кажется ничего сложного. Я всегда пишу диктанты на пять.

Настя и Галя такие крутые. Настя стащила у отца сигареты, и мы в уличном туалете курили. Мама меня убьёт если узнает. Правда я сделала всего две затяжки и потом долго кашляла. Фу, какая это мерзость. Зачем люди курят? Я никогда не буду курить и пить.

P.s. Классная, сегодня же и проверила – диктант я написала на пять! Как обычно…»

***

«Двадцать второе февраля.

Господи, у меня растут волосы. Не на голове, а там. Это вообще нормально? Это конечно же круто, у мамы там есть волосы, но я же вроде как со слов матери ещё ребёнок?! И у меня увеличилась грудь. Почему у Насти и Гали ничего такого не происходит? Впрочем, у соседки Лилии тоже уже есть грудь, а она меня младше. Надо спросить у мамы…

Этот же день, вечер.

Я пыталась спросить у мамы. Она всего лишь посоветовала не обращать внимания и что это нормально и мне рано ещё об этом думать…Хм…Все-таки какая крутая мама у Насти, она ей все рассказывает…»

***

«Двадцать седьмое февраля.

На математике со мной за одной партой сидел Вадим. Он красивый и нравится мне, но он придурок – осмелился тронуть меня за колено. И как раз тогда, когда в нашу сторону смотрела Лариса Васильевна. Я не могла пошевелиться, а он ладонью задрал мне юбку почти до трусиков. Было щекотно и как-то необычно. Я ударила его по руке, и он убрал руку.

В туалете Галя сказала, что видела и спросила меня «Возбудилась ли я?».

Что за глупости! Было щекотно и все!!!

А ещё он постоянно пялится на мою грудь. И не только он.

Кажется, Галя и Настя мне завидуют. Теперь-то я на них отыграюсь…»

***

«Пятое мая.

Сегодня случилось страшное. Из меня потекла кровь, и я вспомнила какой-то фильм, где истекающая кровью девушка медленно умирает на руках у жениха. Я очень испугалась, мне показалось что умираю. Слава богу Настя и Галя увидели это и дали прокладку. Когда я спросила «Что со мной?» они дружно рассмеялись и спросили в ответ «Ты не знаешь?». Мне было очень стыдно. Оказалось, что это и есть месячные и я теперь способна родить. Господи, а почему так рано, мне же всего двенадцать? У Насти и Гали этого ещё не было, а они уже знают, что это такое. Да у них даже грудь не появилась. Ну почему мама мне это не рассказала? Было бы не так стыдно. Я чувствую себя лохушкой.

P.s. Грудь у меня уже торчит совершенно неприлично…»

***

«Седьмое мая.

Была в гостях у Насти. Она попросила показать мне. Я сначала не хотела, но потом согласилась. Мне кажется у неё округлились глаза, и она даже потрогала мою грудь. Если сравнивать мою внешность и её, то она все ещё девочка, а я женщина. Она говорит, что мальчики смотрят на мою грудь украдкой. Тоже мне новость, как будто я не замечаю. Вадим так вообще все время крутится рядом. Может быть он уже решиться предложить встречаться? Я же вижу, что нравлюсь ему.

Так-то Настя, не ты одна крутая. Как тебе такое? Хи-хи…»

***

«Девятнадцатое мая.

После школы мы пошли к Насте, и она опять попросила меня показать грудь. Как-то уже неприлично, по-моему, но я показала, и она снова пощупала. После этого мы смотрели порнографические журналы, забытые её отцом, и она меня спросила «Кончала ли я когда-нибудь?» Я сказала «Да», хотя и не припомню такого и даже не знаю, как это вообще происходит…»

***

«Двадцать пятое мая.

Вадим заявил, что проводит меня и взял мой портфель. Всю дорогу он пытался казаться очень серьёзным и взрослым. Вадим, какой же ты ещё ребёнок! Мы дошли почти до моего дома, и я попросила его уйти, иначе может увидеть мама. Я счастлива, кажется я люблю его и весь день он не выходил у меня из головы. У него папа начальник чего-то там, а мама бухгалтер и он красиво одевается, не то что какой-нибудь Николай или Артём. Вадим красавчик…

P.s.Я думаю рано или поздно мы будем встречаться».

***

«Двадцать девятое мая.

Урааааааа! Каникулы! Кстати Вадим теперь провожает меня практически каждый день. Мы уже встречаемся? Ха, Настя с Галей завидуют мне однозначно. Мне кажется Галя сама бы не прочь встречаться с Вадимом, хоть и говорит, что он ей не нравится. Галя, бабушке своей расскажи, думаешь я не вижу?

Вадим я буду скучать по тебе.

P.s. А у Насти с Галей грудь так и не появилась…»

***

«Пятнадцатое июня.

Скучно без шляпы…Упс! Без школы конечно же. Шляпа). Такая красивая шляпка у Джоли…

Сначала радовалась, а теперь не знаю куда себя деть целыми днями.

Мама сказала, что заходила Лилия. Соседка. Меня не было дома, я была у бабушки. А Лилия приходила вовсе не ко мне, а к брату. Странно. И вообще мне она кажется странной, рассматривает как будто изучает и даже не улыбается. Мне как-то неуютно, когда она на меня смотрит. Хм…она же младше меня. Да и мама, у неё странная, постоянно какая-то грустная и задумчивая. Мама говорит, что она одинокая и легкомысленная. Что значит легкомысленная? Легкие мысли? Мама как обычно ответила, что пойму, когда подросту. Мамочка, я уже подросла если ты не заметила. Впрочем, у тебя никогда нет на меня времени. Скучаю по Вадиму.

P.s. Надо как-нибудь познакомиться с Лилией поближе…»

***

«Двадцатое июня.

Сегодня я увидела Лилию на улице, и сама к ней подошла. Мы пошли с ней на гору. Просто погулять. Она необычная и какая-то смелая чересчур. Кажется, она знает все. Она рассказывала, что часто видит, как мать занимается любовью с мужчинами. Правда она сказала это ужасно некрасивое слово «трахается». Фу, оно мне не нравится.

P.s.Так интересно, я видела это только на картинках…»

***

«Двадцать второе июня.

Я часто просыпаюсь ночью и слышу, как брат занимается этим. Я и не предполагала, что он делает именно это. А Лиля говорит, что он…..

Интересно, откуда она это знает? Сначала я не поверила…

Он что делает это каждую ночь? Плохо что у меня нет отдельной комнаты…

P.s. Мы подружились и теперь практически все время вместе…»

***

«Двадцать пятое июня.

Господи, что со мной? Он опять этим занимался, а я боялась пошевелиться. Лежала так долго и старалась чтобы дыхание меня не выдало. Рано утром я проснулась и кажется все тело у меня покрылось мурашками, грудь набухли и страшно болела и трусики были влажные, я подумала, что у меня энурез и потрогала, не смогла оторвать руку и чуть не взорвалась. Это и называется кончила? Кажется, у меня такое уже было, очень давно. Потом я уснула и проснулась позже остальных и мне захотелось опять «кончить». Кажется, брат заметил мои набухшие соски…Да конечно заметил, они торчали сквозь майку как огромные прыщи…Как стыдно.»

***

«Двадцать девятое июня.

Я ненормальная? Мне двенадцать лет, а я уже ужасно хочу заняться этим с кем-нибудь, да так сильно что я иногда схожу с ума. «Трахаться», фу какое противное слово. Я не буду трахаться, я буду заниматься любовью. Когда-нибудь…и только с Вадимом. Конечно же мы поженимся.

У Лилии тоже есть грудь, а она младше меня. Мы стояли у зеркала и сравнивали. Все-таки у меня чуть больше. Интересно у Насти и Гали появилась? Они же старше Лилии. Надо как-нибудь сходить к ним в гости.

P.s. Вадим я скучаю по тебе…»

***

«Семнадцатое июля.

Господи, я извращенка. Он опять мастурбировал, а у меня там все намокло. Я чудовище…Надо уничтожить дневник, вдруг кто-нибудь прочитает, я покончу с собой.»

Вечер. Я точно извращенка и видимо Лилия тоже.

Сегодня Лилия сказала, что она хочет «трахнуться» с моим братом. Я покраснела. Она спросила:

«Хочу ли я трахаться?».

Я не ответила. Она сказала:

«Хочешь я тебе помогу кончить?»

Я сказала:

«Нет».

И я ушла домой. Больше не буду с ней дружить…»

***

«Пятнадцатое августа.

Я была у Лилии. Она сказала, что уже не девственница. Как такое возможно? Её же всего одиннадцать. Она не стала мне рассказывать, хоть я её и просила.

Я ушла домой. Больше не буду с ней дружить…

P.s Она вообще ничего не стесняется?»

***

Девятнадцатое августа.

Я плюс ко всему ещё и лесбиянка? Мама меня убьёт. Я опять была у Лилии, и мы выпили по половинке рюмки портвейна. Я в первый раз в жизни попробовала спиртное. Я не хотела, а она сказала, что я трусиха. А я не трусиха…

У меня закружилась голова и поначалу очень испугалась. Потом стало так весело и легко, все окрасилось в нереально яркий цвет. Лилия говорила о мужчинах, а я хихикала как дура. Потом я рассказала, как часто мастурбирует брат и как меня это заводит, а она сказала, что обязательно переспит с ним. Я сказала, что он ей «не даст» и мы смеялись, а потом в шутку начали бороться, и она повалила меня на кровать и уселась сверху на грудь…После этого она слезла с меня и неожиданно поцеловала в губы, с языком. Я ни разу не целовалась…у неё мягкие губы, и я страшно возбудилась, а она засунула ладонь мне туда и сказала «ООО» и потом стянула с меня трусики и языком заставила кончить… Кончить, кончить, кончить! От слова КОНЕЦ?

После этого стараясь не смотреть ей в глаза ушла домой. Было стыдно.

Мама ничего не заметила, слава богу.

Не знаю, может быть если я приду домой совершенно пьяной она наконец обратит на меня внимание?

P.s. Дневник, мне надо тебя уничтожить…»

***

«Двадцать второе августа.

Лилия зашла к нам в гости. Она ведёт себя как ни в чем не бывало, как будто бы мы и не занимались сексом с ней. Она позвала меня гулять, и я согласилась – не хотела показывать маме, что между нами что-то произошло. Мы пошли на вокзал и долго сидели наблюдая за поездами. Лилия сказала, что как-нибудь мы с ней умчимся далеко, в город или даже другую страну.

Я думала… Ты знаешь, а я бы с ней уехала… Но надо вырасти. Мама и папа не отпустят.

Скорее бы уже, как осточертела эта дыра. Но я уеду только туда куда поедет Вадим.

Лилия была очень грустной. О чем она постоянно думает? Не рассказывает.

Мама, папа, я буду вас навещать…»

***

«Первое сентября.

Я счастлива и чувствую себя невероятной красоткой-мама приодела меня во все новое и модное.

Но есть проблема – я вдруг заметила, что выше всех в классе. Ну разве что некоторые мальчики вровень. Это вообще нормально, что я такая дылда? Мне кажется они все смотрят только на мою грудь. Вадим даже ущипнул на перемене придурок. Но он все равно мне нравится очень сильно. Интересно если бы у меня не выросла грудь, он бы обратил на меня внимание? Мне кажется все мальчики только об этом и думают.

О моей груди, конечно же, а ты, о чем подумал?

У Насти начала расти грудь, а у Гали все ещё нет). Господи, я чувствую себя рядом с ними очень взрослой, какие же они все дети.

P.s. Джинсы, которые я отложила мне теперь как раз и классно сидят. У меня такая классная попа в них.»

***

«Третье сентября.

Достала эта Алина. Все пытается втиснуться в нашу тусовку. Как она не понимает, что не ровня нам? Мы самые крутые девчонки в классе-я, Настя и Галя. Оставь уже нас в покое…колхозница.

В итоге мы довели Алину до слез. Настя обозвала её как-раз этим словом «колхозница». Она расплакалась. Мне стало немножко стыдно и жалко её, но виду я не подала…»

***

«Пятнадцатое сентября.

Сегодня случилось ужасное. В туалете Настя и Галя курили, а я была с ними. Вошла Лилия и я с ней поздоровалась. Настя сказала «Что ты здороваешься с этой малолеткой? У неё мать шлюха!». Они с Галей рассмеялись. Вдруг Лилия молча подошла к Насте и с размаху вмазала кулаком прямо в лицо. У Насти пошла кровь из губы. Я даже дар речи потеряла, а Галя стояла с выпученными глазами. Лиля молча вышла.

Потом Настя, стояла как дура и отплёвывалась, а Галя совала ей платочки. И обе молчали…

P.s. Какая же она все-таки крутая Лилия…»

***

«Тринадцатое ноября.

Давно не писала, никак не доберусь. Дома я нашла кассету с фильмом «Голубая лагуна», посмотрела и невероятно возбудилась. Это лучшее что я видела. Потом услышала, как кто-то входит и положила кассету на место. Вернулся брат и я убежала к Лилии.

Мы долго ласкали друг друга и кончили практически вместе…

P.s. В школе, Настя и Галя больше не обзывали Лилию, чему я бесконечно рада…»

***

«Пятнадцатое ноября.

Мы опять выпили, и я опьянела. Потом долго разговаривали и Лилия предположила, что мы «нимфоманки», ну то есть гиперсексуальные. Сегодня она разглядывала моё тело и сказала, что я буду сводить мужчин с ума.

Хм. Ну не знаю, иногда я кажусь себе ужасно не складной.

Лилия просто сводит меня с ума, чтобы я делала без неё. Она сказала, что я чуть не раздавила бёдрами её голову, сжимала очень сильно…

Все же я не лесбиянка, я ужасно хочу попробовать это с Вадимом.

P.s. Кстати он опять ущипнул меня за грудь. Иногда он мне кажется дебилом. Ну что за ребячество. Но я все же кажется люблю его…»

***

«Десятое февраля.

А мне уже тринадцать. И я чувствую себя самой счастливой девочкой на свете. Мама снова меня одела как куколку, и я долго крутилась около зеркала и любовалась собой.

Какая-то она странная в последнее время, да и папа тоже. Постоянно ссорятся. Лилия сказала, что у них тоже так было, а потом папа у неё уехал и больше она его никогда не видела. Хм…

P.s. Нет. У нас так быть не может, не могу представить, что они разведутся…»

***

«Второе апреля.

А брат оказывается у меня поэт…

«Когда же свет развеется туман?

Ответь же мать, вокруг обман.

Как быть скажи? Как жить? Любить?

Как ненависть в душе изжить?

Как не создать себе кумира?

Ждать не войны, а счастье мира?

Как верный путь, ведущий к ней

Найти, в обход болот, морей.

Болт несчастий и разлуки

Морей тоски, апатий, скуки.

Где верный ключик раздобыть

В ту дверь, где правда может быть?

Как жить?

Живи как барин-не робей!

Коль бьют – не плачь, сильнее бей.

Не можешь сладить-не молчи,

Зубами рви, стреляй, кричи!

Люби себя и процветай,

Гони врагов – врывайся в рай!

Себя не любишь-стань святым

Все для других? Не будь таким

Презренней тот, кто ради бога

Себя забыл – он нищ, убогий.

Ответив за грехи других

Он к богу ближе? Нет! Враги

Все эти люди и себе

И человеку в чьей судьбе

Они посмели роль играть.

А твой удел – удел страдать.

Жизнь коротка и так трудна

Всю горечь выпьешь ты до дна.

Из всей толпы тот человек

Кто исстрадается весь век…»

Я даже переписала!

Сохраню и покажу ему лет через десять, а то он как обычно бросит и потеряет все свои творения».

***

«Восьмое мая.

По-моему, грудь Насти стала больше моей, а у Гали только-только появляется. Теперь мы с презрением смотрим на плоскогрудых. Мы крутые, а они даже курят. Фу, я не могу, но, наверное, придётся…

Вадим меня часто провожает до дома. Мама видела и только улыбнулась. Что ж я уже достаточно взрослая.

P.s. Замечательная погода на улице, сейчас напишу и пойду гулять. Они опять ссорятся. Что-то часто это теперь случается, невозможно находится дома. Достали. Перестаньте уже!»

***

«Двадцатое мая.

Со школы нас отправили в рейд по пожилым людям. Господи, какие же они все артисты. Только я это вижу? Кажется, Настя и Галя ничуть не замечают фальши. Я в одном из романов прочитала следующее:

Пожилые люди осознавая, что конец близок становятся весьма религиозными. Не все, но особенно лицемерным выглядит поведение некоторых, начинающих соблюдать все обряды, канонические нормы и т.п. Покупают расположение бога?! Как глупо, предполагать, что бог подобен человеку и его можно купить.

Мне кажется, что театральное следование религиозным правилам не что иное как попытка дать взятку всевышнему и если предполагается, что после смерти человека ждёт загробный мир, и создатель в том виде каком представляется в священных книгах, разумно предположить, что мздоимство также порицается. Там!

Мало того, что в современном мире уже вовсю возродилась практика покупки/продажи индульгенций, так ещё лицемерие по отношению к богу, и торговля за положение на том свете, процветает. Особенно это заметно среди политиков и бизнесменов. Они страхуются и наверняка говорят про себя:

«А вдруг там что-то есть? Необходимо подстраховаться, сходить в церковь, раздать милостыню!»

Об истинных благородных помыслах и речи быть не может. Благотворительность, милостыни и другие внешне богоугодные деяния совершаются без какой-либо истинной заботы об обделённых и униженных, а именно с целью обезопасить своё будущее и с целью показухи: "Мол, смотрите какой я великодушный и благородный.»

P.s. Как все мерзко кругом…»

***

«Двадцать девятое мая.

Урааа, каникулы. Наконец-то.

Кстати, мама очнулась и пыталась со мной поговорить о менструации. Хи-хи. Пришлось ей огорошить тем, что я уже через это прошла и все знаю. Кажется, она очень удивилась и как-то странно посмотрела на меня, а потом расплакалась и обняла. Не плачь мама, я же вижу, что тебе не до нас сейчас.»

***

«Семнадцатое июня

Мама раздобыла путёвки в лагерь. Круто. Особенно круто что и Лиля со мной поедет. Одной все-таки страшно, я надолго и так далеко ещё ни разу не отлучалась. Скорее бы уже второе июля, жду не дождусь.

Папа, мама! Достали скандалить, каждый день ссорятся. Успокойтесь уже.

Дневник, наверное, придётся оставить дома. Где я его там спрячу?

Сегодня почти весь день провела с Лилией. Мы загорали во дворе, почти голые, у них там высокий забор без щелей. Уууу, секс на природе, необычно. Потом мы опять выпили по две рюмки вина, и я боялась идти домой, потому что опьянела.

Р.s. Лилия, мы так сопьёмся))) …»

***

«Двадцать второе июля.

Как только приехали бросилась к дневнику проверить не обнаружили-ли тебя.

Боже мой, это случилось. Правда не так как я ожидала. Как же это больно.

Дневник, я не знаю с чего начать…

В лагере городские девчонки и мальчики крутые, это просто нечто. Настя и Галя по сравнению с ними просто лохушки. Они там практически все курят и уже у всех был секс…с мальчиками. Мы там все спали в одной большой комнате, девочки отдельно разумеется, и они только об этом и болтают. Я страшно возбуждалась, когда они про все это рассказывали. Некоторые вовсю занимаются сексом прямо у себя в квартире и мамы все знают. Как так можно? Я просто не представляю такое же у себя дома.

В один вечер на дискотеке, Лилия сказала, что один парень на меня постоянно смотрит, и я обратила внимание на него. По виду, сравнивая с учениками из своей школы, ему должно было быть лет шестнадцать не меньше. Вадим рядом с ним просто первоклассник.

Он сам подошёл и познакомился с нами. Потом мы ушли подальше в темноту, и он достал бутылку вина, которую мы распили втроём. Я здорово опьянела, а потом Лилия ушла, несмотря на то что я ей сигнализировала страшными глазами, чтобы не уходила. Я тоже хотела улизнуть, но Олег меня схватил за руку и остановил и поцеловал в губы. Я потеряла голову, он был такой опытный и ласковый. Потом он уложил меня на траву и долго целовал грудь и гладил там так долго, что я не выдержала и попросила заняться со мной любовью и кажется сама сняла трусики. А после этого он разорвал меня пополам, по крайней мере мне так показалось. Я не почувствовала ничего кроме боли и ощущения того что во мне есть что-то чужое. Хорошо, что все закончилось быстро. Я ушла, а потом выбросила трусики в туалет, они были в крови.

P.s. Я больше не подпущу к себе мужчину это так больно. А если я забеременею? Он же кончил своим вонючим потом в меня так что я оттолкнулась. Фуууууу…

С Лилией все не так. И зачем вообще нужен мужчина?

Лилия, я уже хочу домой…»

Конец первого фрагмента.

***

2

В то время неожиданно на окраине посёлка начали строить двухэтажные многоквартирные дома и как будто бы кусочек городского обустройства появился в жизни сельчан и внёс какую-то сумятицу, оживление.

Город представлялся жителям другим, сказочным миром, куда редко и с совершеннейшим удовольствием ездили лишь по острой необходимости словно на праздник, и мосты, под которыми приходилось проезжать на въезде, представлялись нам детям грандиозными сооружениями и началом волнующей и завораживающей вселенной.

Мать начала просить отца заполучить одну из квартир, поскольку это было чрезвычайно модно и прогрессивно. Отец, не приспособленный к отчаянному отстаиванию своих интересов даже и не пытался, убеждая и себя и всех вокруг, что квартира ему совершенно ни к чему, да и вообще он обязан ухаживать за своей вполне здоровой и не нуждающейся в какой-либо помощи матерью, да и к тому же все прогрессивное и новое в жизни его ужасно страшило и мешало.

Мама, все же не отступила и правдами, и неправдами, получила во временное пользование подобие квартиры, а именно четыре комнаты, отделённые в отсек с туалетом и ванной, словно в общежитии, которым собственно это здание и являлось в отличие от других полноценных многоквартирных домов, где другие более активные мужья с боем и взаимными уничижениями застолбили место своим семьям.

Началась долгая эпопея с просушиванием четырёх комнат, только что построенного дома. В каждую комнате расположился спиральный обогреватель, и мы с мамой по вечерам, в темноте проверяли каждый в обесточенном пока ещё доме и было в этом так много загадочного и прогрессивного.

Отец, в знак протеста никакого участия в обустройстве не принимал, отвергал идею переезда напрочь и возмущался, но уже ничего не мог поделать, поскольку чувствовал, что жена отдаляется от него с каждым днём все более и более и порой отчаивался.

Однако гордость не позволяла прогибаться, и он делал вид что не замечает.

3

Пытаясь каким-либо образом отвлечься от томивших меня мыслей эротического содержания, я начал читать. Я читал взахлёб, поглощая уйму книг разных жанров, и «Человеческую комедию» и войнушки Ремарка, и Хемингуэя и всех других, без какой-либо систематизации и особых предпочтений. Я представлял все описываемое словно в действительности – уносился мыслями в другие, иные миры – обладатель яркого воображения – причём настолько глубоко погружался, что порой забывал какой мир реальный, а какой вымышленный и бывало зачитывался так, что после какого-либо особо захватившего мой разум произведения долго приходил в себя, пытаясь разобраться где же я очутился.

Переживая все прочитанное на себе и ассоциируя с окружающим я стал категорически самокритичен– сжимался, и мямлил, боялся спросить и чувствовал себя неловко и неуклюже при общении с кем бы то ни было, как будто обманывал их и чувствовал фальшь и лицемерие, примеряя ту или иную роль бальзаковских персонажей и люди мельком заглядывая в мои бездонные глаза вдруг тоже понимали, что я читаю их насквозь и как-то неуютно себя вели и старались удалиться восвояси.

Тем временем однообразный быт неумолимо убивал какие-либо благородные чувства и за столом, я взглянув на болезненно тоскующую маму, вдруг ясно прочитал её мысли, возможно не точно, но смыслом понятные, что-то вроде: «каждый день…одно и то же…проходит жизнь, и я увяну так и не успев расцвести…замкнутый круг…тоска…»

Она вдруг ясно осознала, что никогда ничего не изменится, так будет десять и двадцать, и тридцать лет, каждый день, за этим столом, утром и вечером, туда и обратно – работа, дом, дети – ни любви, ни страсти, ни приключений. Это осознание неизбежности било по её девичьим амбициям, и она как подкошенная тяжело опускалась на стул и была в этом невыразимая горечь и от того ей хотелось завыть волчицей и пуститься наутёк в неизвестность только чтобы ожить, как-бы то ни было разнообразить своё существование.

Супруга избегала смотреть в сторону мужа, а когда падал взгляд он ей был до отвращения неприятен, и ведь всегда будет рядом, неопрятный и нежеланный уже, и даже все более неприятный чем обычно и чувствуя свою вину, она пыталась оживить чувства (может быть пробудится прежнее увлечение им?). Она его обнимала, прикасалась, целовала, но было уже совершенно ясно, что любовь если и была не вернётся и после этого злилась ещё сильнее, и он становился ещё ненавистнее.

Мужчина будучи не глупым, понимал и правильно растолковывал происходящее, но упрямая гордость преподносила все в несколько завуалированном виде, и он не нашёл ничего лучшего как попытаться пробудить интерес, приподнять свою ценность и совершил глупость.

Следующей яркой и незабываемой вспышкой в памяти явилась миловидная дамочка, невзначай проходившая мимо нашего дома. Она обратила внимание на меня, оказавшегося какого-то рожна на улице как раз в тот момент, мигом оценила внешнее сходство сына и отца, спросила меня и получив утвердительный ответ, дыхнув лёгким перегаром, всучила мне слегка примятую розочку с просьбой передать, что с любопытством мной и было сделано, причём в присутствии матери (не задумано так, она была не замечена мной). Впрочем, так оно и должно было быть, отец по всей видимости втайне этого желал.

Не угадал папа, реакция матери была обратной желаемому – в ней не проснулось чувство соперничества, она не бросилась защищать своё и она просто рассмеялась со словами «так, так» и видимо внутренне возликовала, поскольку время пришло и в конце концов ничего общего у них уже не осталось и даже круг общения у них был разный, поскольку мать стремилась быть с людьми статусными и удачливыми, а отец же напротив находил удовольствие среди тех, кто был либо ещё неудачливее чем он, либо среди глупых и искренне восхищающихся его умом и не претендующих на что-либо незаурядное в принципе, знающих своё место.

4

Насколько я помню, протестующий отец снова ушёл к своей матери, делая вид что все у него в порядке и по мере необходимости по щелчку выстроится ряд жаждущих его женщин.

Мать не оценила, собрала вещи и мебель и мы перебрались в подготовленную заранее и обустроенную как полагается – с обоями и люстрами -имитацию квартиры в общежитии, единственными недостатками которой были отсутствие права собственности и временное отдаление от Лилии, к тому времени окончательно поработившей меня, и неожиданно Дашу, обескураженную ранним созреванием и отсутствием возможности излить свою накопившуюся страсть в обществе ровесника противоположного пола за неимением такового в принципе и наличием строгих предрассудков, которые прощают скандальное поведение мужчине, но никак не девочке или женщине.

К тому времени Даша и Лилия сблизились, как и подобает при наличии общих черт характера, тайн и вожделений и практически все время проводили вместе. Единственным отличием двух девочек была, пожалуй, некоторая порядочность Даши в отсутствие у Лилии такового (как я тогда думал), и некоторая глубокомысленность первой в противовес к безнадёжно отсутствующим способностям к обучению у второй. Таким образом, говорить, о чем бы то ни было кроме как об интересе к противоположному полу и всему что с этим связано они не могли, но разумеется в тот период это было главное в их жизни, а склонность к самоанализу и тяги к познанию окружающего миропорядка отсутствовали и у той (прости меня Даша, я был так слеп!!!) и у другой в принципе, чего не скажешь о моем ковырянии и потугах раскрутить клубок необъяснимых явлений тех или иных изменений в самом себе или в окружающей действительности.

Мне оставалось наблюдать за ними и втайне завидовать сестре, имевшей естественную возможность проводить время с Лилией, ибо явные различия противоположных полов и возраст невинную близость мою с девочкой исключали, поскольку безопасный период детства уже канул в лету безвозвратно. Но я, обуреваемый вожделением, с удовольствием принял на себя роль следопыта из давно прочитанной книги Фенимора Купера и тут и там фотографировал глазами очаровательные картинки с участием моего объекта страсти, иногда в довольно пикантных положениях, порой и не одну вовсе, а вместе с Дашей и такие снимки образовали в черепной коробке целый фотоархив, особенно яркий и потому нестираемый новыми впечатлениями.

Я лежу на крыше какого-то сарая и в отдалении раскинулся летний двор дома Лилии с удивительно зелёной поверхностью под летним солнцепёком:

Вспышка, следом мозговой аппарат запечатлел снимком: Лилия и Даша, обе в белых трусиках и девичьих лифчиках загорают, огороженные непроницаемым забором, две восхитительные нимфетки не нуждающиеся в совершенствовании тела – обе и без того тёмненькие и стройные.

Снимок: во дворе Лилии бочка с водой, она стоит ко мне спиной, все в той же белой маечке и в трусиках и обливает себя водой черпаемой ковшиком. Раз, два, три раза. Оставляет ковш в бочке, поворачивается и обеими ладонями приглаживает длинные волосы, начиная со лба и до затылка (выжимает воду). Сквозь намокшую маечку проступают маленькие холмы с вишенками на торте, а ниже сквозь влажные и несколько малые по размеру трусики проступает характерный силуэт. Лилия чуть потряхивает белье отлепляя от тела, засовывает ручку и несколько задерживает что-то там проверяя.

И особенно волнующий, и ошарашивший меня фотоснимок, который я пытался отогнать/стереть, загнать в рамку разумного, но так и не смог: лежащая на спине Даша, в противовесном положении Лилия (на груди) и вдруг она обернулась боком, её лицо закрыла своей головой, и рука её свободная скользнула к лону подруги и некоторое время совершала там действия, вплоть до того момента как дёрнувшееся тело девочки не сжало бёдрами полностью скрывшуюся руку Лилии.

После запечатлённого я долго лежал на том же месте и не мог прийти в себя до вечера, крайне возбуждённый и в то же время обескураженный.

5

Прежде чем произошёл окончательный наш переезд в псевдо квартиру произошло также одно событие, о котором я узнал гораздо позже и из уст матери в порыве полупьяного откровения в то же время, когда повторюсь «сын ещё не превратился в мужчину, воспринимается как ребёнок, возможно собеседник, а точнее свободные уши, духовно не близкий, но совершенно точно не посторонний».

Намеренно или нет, но в один из её посещений той самой подруги, к ней в дом заявились два молодых человека, каждый из них моложе лет на десять, возмужавшие и уже считающиеся вполне мужчинами. Подруга сделала удивлённый вид, но не выставила молодчиков за дверь, удержала встрепенувшуюся и порывающуюся уйти мать увещеваниями о том, что один из них «её племянник и ничего страшного и даже веселее будет» и она вынуждена была остаться ещё на некоторое время поверив. После краем глаза обратила внимание на одного из молодых мужчин, сидевшего за общим столом вполне себе пристойно и с какой-то мужественностью в лице, ярко выраженными скулами, признаться, довольно симпатичного.

Она все же решила удалиться и вышла во двор, вместе с галантно предложившим проводить молодцом. Причём она искренне порывалась его остановить, но он заупрямился и вышел с ней, и она ощутив его близость на прощание была вынуждена мысленно признать, что почувствовала какую-то слабость и тяготение и даже прощаясь, чуть сглотнула слюну и ускорив шаг направилась к себе в пустующий без супруга дом.

Уже дома, в стремлении унять продирающую дрожь, она направилась к шкафчику и достала оттуда запечатанную бутылку, налила половину стакана и залпом выпила поморщившись, после чего в очередной раз жидкость согрело тело и дрожь унялась и вдруг стало удивительно спокойно и весело, что молодая женщина перестала испытывать ужас от произошедшего и в очередной раз подумала какой же замечательное изобретение это – спирт. Через час влитое выветрилось, и она поочерёдно опрокинула в себя ещё две половинки стакана.

После переезда, мы в большей степени были представлены сами себе и мать, освободившаяся от семейных уз вдруг преобразилась в независимую молодую женщину и казалось несколько расцвела.

Тот самый молодец, провожающий её с работы и более не встречавший того целомудренного сопротивления замужней женщины без памяти был увлечён ею, а мама, соблюдающая приличия и, до поры до времени осаждающая особый пыл будущего любовника, дома в своей комнате долго не могла прийти в себя, в смятении слушала задушевную музыку и страшилась, пробуждающейся в её истосковавшемся от недостатка впечатлений сознании, страсти.

Первоначальный протест общественному мнению вскоре прошёл, и мама попросила не смущать её более, но как-то неуверенно, и осторожно подобрав слова дала понять, что её беспокоит внимание окружающих, но отнюдь не внимание молодого человека и если уж её не удастся в полной мере избавиться от его общества следует выражать свой интерес втайне, вдали от посторонних глаз.

Тем же вечером, а точнее глубокой ночью, она впустила молодого человека в квартиру, как бы побеседовать (убеждала себя в этом) стараясь делать вид опытной и холодной, сказала:

«Пройдём, кто-нибудь увидит».

И он вошёл, с бутылкой вина и уже в комнате признался, что совершенно потерял голову и влюбился без памяти. И это было так романтично и до этого представлялось матерью многократно, в точности как в вычитанной когда-то до дыр книжке и не требовалось больших усилий чтобы угасшая нимфеточная натура воспылала жгучим желанием.

Он закурил в форточку, попросив разрешения. Она разумеется разрешила.

После откупорил бутылку, и она принесла бокалы.

Выпили и тепло разлилось по телу, он следующим заходом предложил брудершафт, она воспротивилась, но он сел рядом на диван, и она покраснела и почувствовала, что не сможет устоять и встрепенувшись подошла к окну, к открытой форточке, чтобы скрыть смущение.

Погас свет, но она промолчала, и он сзади обнял её. Она повернулась, но не могла смотреть ему в глаза. Он приподняв её лицо за подбородок поцеловал, и рука оказалась на её груди. Она держалась руками за подоконник и все её тело превратилось в зону высокого напряжения, и она уже вздрагивала от каждого прикосновения губ. Видела, как будто издалека, что расстёгивают блузку и снимают. Следом юбка. Он опустился на колени и язык внёс совершеннейшую сумятицу в происходящее, так что она через мгновение выдохнула накопившимся воздержанием. Она уже ничего не контролировала, её развернули, и она инстинктивно приняла удобную позу, лицом смотрела в окно, а сзади ворвалось неистово и быстро, и она вздыхала каждый раз и снова вознеслась в необъяснимом удовольствии. (Это из дневника Даши).

Когда закончилось она оделась и попросила удалиться. Початая бутылка осталась стоять на журнальном столике и после она её выпила до дна одна, пытаясь убежать от самое себя и погасить стыд от произошедшего.

6

Каждые полгода на первое сентября и новый год нам покупали новую одежду, красивую и подходящую и наряду с правильными чертами лица, отличающими тех людей нетипичных, но коварно привлекательных, в новом облачении нас воспринимали как прелестных созданий, холили и лелеяли.

Тот год, сентябрь которого ознаменовал мой переход в восьмой класс традиция завершилась. До этого года мать ещё более-менее держалась и все ещё выглядело вполне благополучно, хотя алкоголь уже поработил её разум, и она частенько прикладывалась к бутылке.

Был период моей беготни к её сослуживцам с записками типа «У нас гости, дай пожалуйста взаймы бутылку вина» чаще водки. Я наивный и не осознающий до конца наступившую фазу алкоголизма ещё продолжа верить, что она «приболела», «это лекарство» и послушно исполнял поручения. Причём могучий организм хрупкой, но удивительно здоровой женщины довольно долго сопротивлялся, но такого рода люди как мать, с мечтающей и тоскующей натурой, как правило являются врагами самим себе и в конце концов алкоголь взял вверх и поработил окончательно.

Впрочем, я забежал вперёд годков эдак на два. До моего вступления в восьмой класс и с момента как мы переместились в квартиру прошло не менее двух лет, в течение которых воздействие алкоголя вносило разрушительные изменения в разум матери. Частые посещения того самого молодого человека, и всяких других мелочей не сразу, а медленно, но верно сместили нас с «сословия» интеллигентов и перспективных в касту детей из неблагополучной семьи, что нас с Дашей шокировало чрезвычайно.

К тому времени мы уже считали себя принадлежащими к детям элиты, если можно такое определение отнести к заднице цивилизации, но ведь негласное разделение на касты есть в любом мало-мальски приличном обществе, и мы дети интеллигентных и воспитанных родителей из совершенно благополучных семей, уже успели освоится в этой роли.

ООО, я был жестоким подростком, таким каким бывают порой самовлюблённые и уверенные в своей исключительности люди. Я старался быть крутым и независимым в своём юношеском нигилизме, как раз-таки таким о которых напишу позднее короткую заметку в одном издании, что-то вроде (не помню точно):

«По истечению многих лет в воспоминаниях о старших классах школы, послешкольного развития, с некоторым юмором вспоминается поведение некоторых личностей, считающих себя достойнее других, высшим светом среди холопов. Припоминаете таких людей? Возможно, некоторые из нас были теми самыми царственными особами?! Признаюсь, мне в настоящем стыдно за некоторые свои поступки и самообманчивое мнение.

В некоторые моменты есть желание вернуться в прошлое и попросить прощения перед теми, кого возможно обидел своим высокомерием. Мы все, извините за выражение, изрыгаем продукты жизнедеятельности по одинаковому принципу и даже по тому же принципу что и животные, в этом смысле создатель нас уровнял. И да, те личности над которыми мы пытаемся возвыситься, не поддаются этому чувству, и в своём неподчинении они истинно выше нас.

Гордыня и властолюбие-никчёмные свойства мутировавшего человеческого разума. Мы мним себя царями, забывая при этом о том, какую боль порой причиняем унижаемым в своём лживом величии.

Многие вспоминают и сожалеют о своих заблуждениях, оставаясь разумными. Однако существует совершенные дуболомы, которые даже по истечении многих лет остаются непоколебимы. Проезжая по улице родного захолустного посёлка, кивком головы приветствуя некоторых особенных индивидуумов замечаешь с каким высокомерием они окидывают здоровающегося величественным взглядом. Сидят, ей-богу, на перевёрнутом ведре во дворе сарая, но все ещё мнят себя чёрт знает кем…».

7

В течение некоторых ночей я замечал присутствие того самого молодого человека и видится мне он всегда приходил со спиртным, по крайней мере пару раз по недосмотру матери я открывал дверь звонившему с бутылкой, втайне надеясь, что это отец. Но это был уже знакомый мне мужчина, скрываемый мамой, но с неизбежностью уже известный мне, как не утаившееся шило в мешке.

Все ещё недостаточно взрослый для протестов по отношению к родительнице (по крайней мере на темы запретные) я удалялся в свою комнату и долго не мог заснуть и даже сквозь последующее тревожное забытьё до меня доносились заунывное и горестное завывание Патрисии Каас и других модных в то время исполнителей.

Целостность ореола благополучия тут и там давала трещины, но я все же долгое время играл роль инфанта и не смел признаться самому себе в том, что уже не все в порядке, далеко не все в порядке. Тут и там попадающиеся шальным образом соседи, свидетели подозрительных посещений, и рассказы того самого юнца, обречённого на повествование своей грандиозной победы над красавицей-женщиной, не ровней по годам и интеллектом, будучей объектом восхищения многих ребят, давали свои плоды, и мы уже замечали особые взгляды окружающих, порой сочувствующие, а чаще насмешливые.

Разнокалиберная связь не могла продолжаться вечно, двадцатилетнему негоже иметь отношения с женщиной, имеющей двух детей, особенно в патриархальном и косноязычном обществе где все на виду. В один из дней мать того самого недотёпы имела серьёзный разговор с моей матерью при котором звучали фразы типа «оставьте моего сына в покое» и «имейте совесть» и «что за недостойное поведение» и кажется мне что я несколько завуалировал сказанное рамками приличия.

Мать после этого, терзаемая обуревавшей её любовью, тоской и стыдом особенно часто прикладывалась к бутылке и в конце концов дошло до того, что частенько я был вынужден тащить её на плечах совершенно отключившуюся. При этом я упрямо пытался скрыть своё и её лицо, все ещё надеясь, что тайное не стало явным – наивный.

8

***

Второй фрагмент дневника (примерно совпадает по времени):

«Шестнадцатое августа.

Оказывается, мы скоро переедем в новый дом, в квартиру. Папа не хочет, но кажется мама уже все решила. Она сказала, что у меня будет своя комната, отдельная. Я так рада. Одно огорчает, как мы без папы будем жить? Он приедет потом? Мама рассердилась, когда я у неё спросила и сказала отстань. Мне кажется ей совершенно на меня плевать, в последнее время не поговорить, не посидеть вместе болтая о чем-нибудь. У неё что не хватает на нас времени? Или она нас разлюбила?

P.s. Хм. Как же всё-таки с папой?»

***

«Первое сентября.

Здравствуй школа. Мама купила новые шмотки, а я такая красавица. По-моему, даже мальчики старших классов пялятся на меня и это так круто. Я правда теперь самая красивая среди ровесников? Интересно, чтобы они подумали если бы узнали, что я не девственница?

Я в классе единственная у которой был секс? У Насти с Галей точно не было, а у других подавно, куда им…А может быть они не рассказывают? Я же не болтаю…

Мы переехали на квартиру. Наконец-то у меня отдельная комната. Все-же круто иметь квартиру. Правда Настя и Галя говорят, что она не наша, а квартиры в которых живут они им принадлежит. Какая разница собственно? Мы же все равно живём в ней.

Плохо то, что они разводятся. Блин. Так-то я знаю многих у которых родители в разводе. В любом случае папа будет нас навещать – он же любит нас, а мы его…»

***

«Тридцатое сентября

Я первый раз увидела маму пьяной. Мне кажется она никогда до этого не пробовала спиртное. Хм. Даже я пробовала в свои тринадцать лет.

Зато какая она разговорчивая стала и рассказала мне про секс. Хи-хи. Очень вовремя.

Я вовсе не ожидала от неё. Есть у неё молодой до неприличия ухажёр и она с ним переспала и рассказала мне как это было:

Погас свет, но она промолчала, и он сзади обнял её. Она повернулась, но не могла смотреть ему в глаза. Он приподняв её лицо за подбородок поцеловал, и рука оказалась на её груди. Она держалась руками за подоконник и все её тело превратилось в зону высокого напряжения, и она уже вздрагивала от каждого прикосновения губ. Видела, как будто издалека, что расстёгивают блузку и снимают. Следом юбка. Он опустился на колени и язык внёс совершеннейшую сумятицу в происходящее, так что она через мгновение выдохнула накопившимся воздержанием. Она уже ничего не контролировала, её развернули, и она инстинктивно приняла удобную позу, лицом смотрела в окно, а сзади ворвалось неистово и быстро, и она вздыхала каждый раз и снова вознеслась в необъяснимом удовольствии.

P.s. Она сказала, что безумно любит его, а мне стало обидно – за папу…В тринадцать лет рассказывать такое дочери – это нормально?»

***

«Тринадцатое ноября.

В моей жизни ничего не происходит. Все время одно и тоже-как же скучно. И кажется маме нет никакого дела до меня.

Сегодня вечером она сидела в своей комнате одна с бутылкой вина. Когда вошла она её спрятала, но я все же успела заметить. Она пыталась расспросить меня о школе, но когда заговорила о мальчиках я ушла. Она была пьяна и мне это не нравится, что-то больно часто она не в себе.

Я хочу уехать в город и никогда не возвращаться. Будешь знать, мама!»

***

«Двадцать восьмое ноября.

Почему к нам постоянно ходит этот урод? Он же моложе мамы! Что-то я не припомню никого, кто позволяет себе такое. А вдруг кто-нибудь узнает? Да меня в школе засмеют.

Иногда я скучаю по маме, хотя она всегда с нами. Помню в детстве мы веселились с ней, и она постоянно улыбалась и играла с нами. Почему у нас все не так как у других? Настя с Галей так близки со своими мамами, а я с моей даже и не разговаривала никогда по душам. Мама, может быть я лишняя в твоей жизни?

P.s. Я все чаще замечаю, что она немножко пьяна, хотя и старается не подавать виду. А как же мне не заметить? Я же знаю её как облупленную. Мама хватит пить…»

***

«Пятнадцатое декабря.

Господь ты есть? Почему ты нас оставил? Я хочу встретить новый год, как и все другие полноценные семьи, с папой, с мамой и братом в собственном доме. Почему мы этого лишены теперь? Может быть тебя нет? Наш учитель обществознания говорит так, попробую изложить своими словами:

Нужно ли верить в бога? Вера в бога – это очень неплохо, вера направляет человека, даёт ему силу, сглаживает сомнения. Но лично я не могу. Не могу я верить в том виде каком он представлен в современных религиях.

Безусловно, даже самый неверующий человек в глубине своего сознания верит в загробную жизнь, в то что после смерти он не канет в небытие и что в его жизни есть какой-то смысл. Если приставить пистолет к голове самого ярого атеиста, отрицающего напрочь существование высшего разума в любом его проявлении, не думаю, что он про себя не взмолится всем богам в надежде на спасение. Доказывающие обратное всего лишь лицемеры, сломать можно любого, в концлагерях ломали всех, какими бы крепкими не были характер и воля человека.

В том, что мы не одиноки я верю. Но я не верю в сказки. Ещё ни один священнослужитель мне не смог вразумительно объяснить для чего богу нужно наше почитание, поклонение, молитвы?! В таком виде как он представлен в учениях, священных книгах современных религий (где изложено о создании человека по образу и подобию бога) всевышний наделён теми низменными качествами, которые присущи человеку. Человек приписал своему создателю потребность в уважении и почитании, властолюбие и тщеславие. Человек кощунственен даже в своей священной вере, поскольку он создал бога по своему подобию, а не наоборот, как утверждают священные писания. И это возмутительно.

Властолюбие и тщеславие это низменные качества человека и не стоит пороки приписывать высшему разуму, хватит этой грязи и на земле. Создатель, в том случае если он существует, сумел создать настолько потрясающую вселенную и неужели вы правда решили, что он нуждается в нашем поклонении и почитании?! Да бросьте…

Убеждён, что через пару тысяч лет, а может и значительно меньше, все современные религии канут в небытие и прогрессивное человечество будет относится к ним также, как мы сейчас понимаем невежество людей в древности, поклоняющихся в божественность ураганов, молний и других стихий. По сути своей это тоже самое.

P.s. Прав ли он? Его размышления мне чем-то близки. Похоже, ад мне обеспечен…Бог ты существуешь?»

***

«Семнадцатое декабря.

Мы со всеми нормальными ребятами и девчонками договорились отметить Новый год вместе. У Вадима родители будут отмечать вне дома и разрешили собраться у него. Круто, будет весело.

P.s. Маме пока не сказала. А вдруг она мне запретит?»

Двадцать восьмое декабря.

Пыталась поговорить с мамой, отпроситься, но она была пьяна. Поговорю завтра.

Двадцать девятое декабря.

Она опять пьяная. Это уже не смешно, мама!

Тридцатое декабря.

Мама ты вообще бываешь трезвой? Мне надо отпроситься.»

***

«Двенадцатое января.

Наконец-то добралась до тебя дневник. Неоднозначные мнения остались от празднования Нового года. Как-то скучно все было. На двенадцать человек две бутылки вина! Все кроме меня напились. Да что там, им хватило по рюмке, а я сидела трезвая как стёклышко. Господи, какие же они все тупые дети – какие-то нелепые шутки, невинная игра в бутылочку с поцелуями. Вадим первый раз осмелился поцеловать меня в губы, при этом страшно покраснел. Черт возьми, мой мозг кричал в это время «Очнись парень, я секса хочу с тобой». Может быть я ненормальная?

Мне страшно не хватает Лилии, с ней все по-другому, она мыслит по-взрослому.

P.s. У мамы даже отпрашиваться не пришлось. Мне кажется она даже не заметила, что меня дома нет.»

Конец второго фрагмента.

***

9

Справедливости ради стоит отметить, что отец пытался исправить произошедшее, часто навещал нас и уже был согласен на все требования, ранее выдвигавшиеся мамой, но он опоздал, о каком-либо возвращении и речи быть не могло, ибо разум бывшей жены полностью был отравлен происходящей в её жизни волнующей интригой и свободой.

Отец понимал это, был наслышан, и как-то раз при очередном посещении обнял нас, прижал к себе и расплакался. В то время он ещё любил безумно своих детей, но время лечит и отцовскую любовь – время безжалостно.

В течение двух лет алкоголь полностью уничтожил все то человеческое и благородное, что отличает разумных существ от неразумных. Вернее, не алкоголь, а её пагубная зависимость от него, как от лекарства, позволяющего оторваться от реальности. Она спускалась со второго этажа по простыне, она выламывала дверь, она подолгу отсутствовала, она лгала, выпрашивала в долг, и черт его знает какие действия ещё предпринимала, чтобы удовлетворить жгучее желание напиться. Я часто ходил по улицам разыскивая её и все ещё надеялся, что никто не узнает, что удастся скрыть это втайне.

В какой-то момент мать в полной мере осознала текущее своё положение и в порывах пьяных откровений я часто слышал несвязное «мать-одиночка» и злился прекрасно осознавая, что все ещё поправимо, при желании. Беда в том, что отец ей был настолько неприятен, и она не могла пересилить себя и только лишь раз, мне показалось, что возможно все вернётся на круги своя. Отец задержался на целую неделю, с молчаливого согласия ослабевшей и потерявшей волю в период жёсткого протрезвления мамы и вернувшийся папа кормил её с ложечки и казалось счастье уже близко и скоро весь этот сотрясающий и меня и Дашу ужас пройдёт.

Счастье было недолгим. Мама уходила в запой хуже и длительнее, и алкоголь уже не приносил те радостные ощущения, а лишь травил организм тягостным призывом. В полунаркотическом забытьи мама выгоняла отца и ему уже стало ясно что никакого воссоединения не состоится, и он вынужден был удалиться сдавшись и последующие сопровождение пьяного бреда запойных периодов было возложено целиком на неокрепшие детские плечи.

Несмотря на периодические возлияния мать удивительным образом сохраняла утончённость фигуры, привлекательные черты лица и все ещё была объектом вожделения многих мужчин в том числе обременённых семейными узами. В одном из перерывов между запоями, мать вознамерилась все же создать полноценную семью и познакомилась с мужчиной, довольно приличной наружности и казалось бы надёжным и непьющим.

Некоторое время он жил у нас, совершенно чуждый детям (мы практически не разговаривали с ним и если отвечали, то только лишь односложно и без какого-либо доверия), пока в один день тот самый молодой возлюбленный, не будучи в состоянии забыть свою страсть, с парой своих приятелей не подкараулил его и не нахлобучил, рекомендовав оставить женщину в покое. Но мужчина оказался не робкого десятка и на следующий же день, выследил парня и нахлобучил довольно жёстко.

После, казалось бы, вполне благородное мужское начало вдруг пробудило неожиданно жгучую ревность – вернувшись вечером с работы мужчина проявил садистские наклонности и жестоко избил бедную маму, вплоть до перелома нескольких рёбер, выбивания зубов в сопровождении трещины в челюсти. При всем при этом, (вспоминая и представляя эту картину на мои глаза наворачиваются слезы) она не смела и пикнуть, опасаясь того что я услышу и брошусь её защищать, оберегала меня…

Через неделю после произошедшего события мужчину нашли мёртвым в собственном доме, где он до неудачного сожительства прозябал в одиночестве. Он наглотался таблеток, по всей видимости на следующий же день как осознал то, что натворил и что потерял.

Я до сих пор надеюсь, что он горит в аду, сволочь, хоть и не верю в загробный мир, считая существование такового нелогичным. Склоняюсь к тому, что со смертью каждый исчезает навечно, поскольку после выполнения функции обновления каждый из нас превращается в ненужный мусор. Рождаемся же мы только для того, чтобы обновить систему коллективного разума. Все.

И нет особой ценности в каждом из нас по отдельности. Как и нет ценности во всяких великих открытиях ученных. Есть ценность только в коллективном разуме. Эйнштейн, Тесла, Пушкин, Толстой все эти люди сами по себе никакой индивидуальной гениальности не имеют. Их труды плод работы коллективного разума, всего человечества. И, возможно, все эти открытия уже существовали на земле или других планетах в том или ином виде. Не исключено, что человечество с начала появления первых зачатков и до достижения пределов своих возможностей появлялось и исчезало многократно. И все это было уже открыто, создано, изобретено. Или существовало.

Колумб открыл Америку? Видимо до этого на континенте не существовало цивилизаций, не было животных и растений. Вот явился Колумб и жизнь появилась и потекла чередом. До этого было небытие. Особенно велики нобелевские лауреаты по экономике. Сначала человек создал неэффективную модель экономики, потом решил, как неблагоприятные последствия этой проблемы протекали более мягко. Такая чушь ей богу.

На все войны и катаклизмы создатели плевали с высокой колокольни, также как мы плевать хотели на протекающую жизнь в муравейнике. А по сравнению с величайшим разумом который умудрился создать компьютер такого уровня мы уровнем не выше этик букашек и когда заблагорассудится разворошить муравейник, уничтожить как мешающий и занимающий место, неудобный в своём расположении представления не имеем.

10

Неожиданно мы осознали, что превратились в изгоев. Но мы оставались детьми – мечтателями и романтиками, стремящимися оторваться от осточертевшей действительности. Мы те заблудшие души, которым нравится следить за поездами и автобусами, представляя, как они исчезают в дали, все дальше и дальше, от наболевшего, от посредственности.

Мы пленники железнодорожных станций – дети вокзалов, пригородных поездов. Мы жертвы своих родителей, вынужденных строить личную жизнь и невольно забывших о детях. Нет, нас не бросали, но мы все равно были чужими. Я убеждён, что первые из жертв станции – мечтатели, нимфетки и жертвы собственной копающейся натуры. Для нас нет возрастных ограничений и не должны распространяться человеческие законы, мы думаем и размышляем не по годам мудро и вместе с тем в течение жизни сохраняем житейскую наивность и веру в друг друга. Кто-то из нас умирает рано, кто-то тоскует всю жизнь и жалеет обо всем на свете в том числе о том, что вовсе появился на этом свете и не нашёл смысла, а лишь разочарования и боль.

Железнодорожная станция стала нашим любимым местом, и я все чаще и чаще заставал там Дашу, устремившую взор в тот или иной проносящийся состав. Вокзалы замечательное место, смотреть на уходящие поезда можно бесконечно, это схоже с завораживающим трепыханием лепестков пламени или журчащей воды.

О чем в эти моменты мечтала Даша? В какие края она стремилась удалиться? Для меня это было загадкой и признаться я все ещё относился к ней как к малолетней девочке и даже грубил порой нравоучительно как бывает братья наставляют малолетних сестёр. Эх если бы я только знал, что творится в твоей голове Даша!

Такое случается, когда дети рожают детей, и последние становятся обузой. Мама, слишком поздно ты поняла, что выбрала не того мужчину, он тебя обманул. Обманул что казался перспективным, своим загубленным талантом, несбыточными мечтами и обещаниями. Да он был по-своему гениален, он порядочный и честен с окружающими (не с собой), но он не твой, не то что ты взрастила в сознании, за чтением книг о рыцарях, индейцах и кинозвёздах, терзаемая впечатлительной натурой и мечтательностью, стремившаяся возвыситься и блистать, как того заслуживала и даже мы – дети были тебе обузой, любимые тобой лелеемые камни, тянущие на дно. Мы обрезали тебе крылья, одно обрезал отец, второе мы, прости нас за то, что мы неосознанно свели тебя в могилу. Прости.

С возрастом я стал убеждённым противником существующей формы брака. Брак противопоказан такого рода людям как мой отец и мать, да и не только им. В современном мире институт брака практически полностью изжил себя. В большинстве случаев таковой союз представителей различных внеземных цивилизаций уничтожает какие-либо положительные чувства одной особи к другой, следствием совместного проживания становится ненависть к партнёру, неприязнь как минимум; сказочные принцессы и принцы перевоплощаются в реальные персонажи со всеми малопривлекательными физиологическими особенностями, потребностями, процессами. Мужчины перестают вести себя как джентльмены, девушки, аналогично, уже не считают необходимым поддерживать своё тело в надлежащем виде, да и вообще в домашней обстановке перестают ухаживать за собой и те, и другие. Жизнь удалась! В то время как ничего подобного не происходит, напротив, происходит процесс уничтожение тёплых чувств. Хорошо если сохранится уважение и дружба.

Идеальной, но утопической идеей является запрет супругам на совместное проживание, со стороны родителей эта инициатива должна исходить совершенно точно. Причём мужчины теряют интерес к партнёрше с катастрофической скоростью, у женщин интерес может сохраняться дольше.

Вполне здравой видится норма ислама, позволяющая мужчине иметь четыре жены. Однако, справедливости ради, стоит расширить указанное допущение и разрешить не четыре, а столько сколько будет угодно. Ну и для пущей справедливости следует разрешить иметь нескольких партнёров не только мужчине, но и женщине. Почему нет в конце концов?! Тем более в современном мире, где множество женщин являются лидерами, обеспечивают семью и в принципе играют роль мужчины в традиционном понимании. Сексуальные фантазии вполне развиты и у тех и у других.

Ещё более прогрессивной выглядит модель шведской семьи, когда под одной крышей живут несколько женщин и мужчин как одна большая и дружная семья. Такой вариант вообще стоит поощрять на государственном уровне. Разнообразие, коллективное мнение, вероятность достижения мудрых решений благодаря коллективному большинству, взаимопомощь и взаимоуважение. Идеально.

Обществу пора меняться, традиционные институты брака изжили себя полностью, соблюдая традиции, будучи жертвами предрассудков родители обрекают своих детей на несчастливое будущее. Не будем закостенелыми фундаменталистами, главное простое человеческое счастье и нет ничего зазорного в удовлетворении своих физиологических потребностей.

Вот такие крамольные мысли иногда возникают в моем воспалённом сознании, мысли, кажущиеся обывателю совершенно дикими и даже сумасшедшими, но я не более ненормален чем многие из вас читающие и безусловно интересующиеся, и втайне соглашающиеся.

11

В скором времени течение нашей беспокойной жизни снова разбавила Лилия. Вечером, после длительного и бесконтрольного отсутствия (у мамы случился очередной запой) она заявилась к нам в квартиру вместе с Дашей. Коротенькая юбочка и блузка, с откровенно расстёгнутыми до неприличия верхними пуговицами, предстали перед моим взором, иногда пересекающимся в смущении с пристальным и слегка насмешливым взглядом юной кокетки. Впрочем, юной она была всего лишь возрастом, стремительно развивающееся тело уже завершило своё мальчикоразрушительное преобразование и контуры гениального наброска сформировались в вполне законченную картину – с идеальными линиями симметрии, скрывшими подростковую незавершённость и некоторую нескладность.

При каком-либо соприкосновении с Лилией я напрочь терял голову и какую-либо решительность, и хамство, и одноклассники увидев мой глуповатый вид в этот момент наверняка бы очень удивились, поскольку имеющаяся и заботливо мной взращённая репутация бабника, вероятно, не раз имевшего самые что ни на есть близкие отношения с особами женского пола, никак не вязалась с моим глуповатым видом несмышлёного и неопытного птенца в тот момент.

Я буркнув «привет» удалился в свою комнату, в душе чрезвычайно взволнованный, а они укрылись в комнате Даши и сквозь просветы в отделяющих два пространства друг от друга, до меня доносилось редкое хихиканье и неразличимое перешёптывание, чередующееся затишьем, которое ассоциировалось мной с тем самым слайдом, предательски перемещающимся непослушным разумом на первый план.

Я пытался сосредоточиться на книге (точно помню «Убить пересмешника»), но каждый эпизод приобретал эротический оттенок и смысл уловить не представлялось возможным, поскольку размышления сводилась, например, к тому:

«Могло ли быть у Джима такое же влечение к телу Глазастика, как у меня в порыве неконтролируемой страсти к телу Даши?»

или

«Имел ли Аттикус сексуальную связь с Кэлпурнией?»,

либо

«Играли ли Глазастик с Джимом и Диллом в подобие той игры, в которую мы как-то играли втроём с Лилией и Дашей?».

Кстати, я совсем упустил из виду тот момент…

Сколько лет тогда мне было? Возможно 7-8. Мы играли в семью – папа, мама и дочь. Стол представлялся нам домом и с краёв его так уютно свисала скатерть практически скрывая нас полностью из виду. Естественно я был мужем, а Лилия женой. Протест Даши, также желавшей играть роль жены, был быстро подавлен авторитетнейшим заявлением Лилии, что она воочию видела, как это происходит, как должны вести себя муж с женой, ведь к её матери приходили мужчины и приподнимая край одеяла она наблюдала. И в качестве доказательства она приказала мне приложить ладонь к её абсолютно ровной пуговичке груди (из-за жары мы были без маек) и дальнейшим событием должно было мной пред приняться действо по проникновению моей… Но до этого не дошло, в скором времени наш брачный спектакль был прерван ничего не подозревающей мамой, позвавшей нас пить чай с печеньем и мы совершенно забыли о своей задумке, ибо сладости в то время были намного более соблазнительным явлением, чем какие-то там скучные игры под столом.

Хм! Не вздумалось ли Вам что я имею интерес к детскому телу? Нет, совершенно не имею. Впрочем, смотря как рассуждать. Женское тело меня мучительно интересует только лишь в том виде, когда оно имеет явные отличия от мужского, то есть наличествует грудь и сформировавшееся тело с признаками всего женственного и с присущей спортивной округлостью. Да нимфетки созревают довольно рано, и в каком-то смысле тот возраст, когда они уже способны соблазнять и зачать является периодом детства, границы которого обозначены восемнадцатью годами. Но попробуйте загнать в эти рамки саму природу, которая скрыта в умопомрачительном влечении?! Да, конечно, под установленным возрастным ограничением заложена вполне благородная попытка оградить несмышлёнышей от опрометчивых поступков (мол, человек в таком возрасте не осознает в полной мере последствия своих действий), но посмотрите вокруг…

Природой установлены собственные нормы, согласно которым каждому организму установлено своё подходящее время. Природа не уравнивает глупыми ограничениями, оно подстраивает и контролирует неведомым нам смертным образом, по своим мудрым канонам.

Сколько ей было, той набоковской нимфетке, которая оказалась зовущей, ожидающей?! Ей необходимо, она не терпит, она требует, она кокетничает, и она с удовольствием отдаётся и подчиняется власти. Вовсе ей плевать на глупые восемнадцать. Она хозяйка собственного тела и она поистине свободна от предрассудков.

Ограничивать следуют не возрастом, а уровнем сознания. Порой не то чтобы женщина, в общем представители робочеловечества не представляют и не осознают собственных целей, возможностей. Будь то тридцать лет, часто и в сорок, и в пятьдесят – ясный ум и осознание ответственности не всегда поддаются возрастным критериям. Иногда вовсе не поддаются. Большинству не поддаются. Зачастую наличие либо отсутствие мозгов и в общем приспособленность к жизни не загнаны в возрастные рамки и тысячи вполне зрелых людей ежедневно рожают тысячи будущих несчастных и таких же дебилов как они сами и будь им хоть восемнадцать лет, хоть пятьдесят дебилами они так и останутся.

А что может быть желанней сформировавшегося, открытого и зовущего юного тела? Не покалеченного и не успевшего истрепаться тяжестью бытия, искушению чревоугодием. Ничего! Этот тот запретный плод, который жаждет каждый мужчина. Это то самое уютное, обхватывающее и поддающееся, которое поглощает и держит крепко-накрепко, так, что мысли уносятся в божественном наслаждении.

Природа сама знает, когда она уже готова, человечество же анти природное, часто безумное и не логичное.

Кстати в Аргентине, Буркина-Фасо, Испании, Южной Корее и Японии официально допускаются занятия сексом с тринадцатилетнего возраста, а в Мексике и Филиппинах границы этого возраста и вовсе ограничены двенадцатью годами. Так что все относительно дамы и господа.

12

Лилия была у нас, в нескольких метрах от меня, а я старался сосредоточиться на книге.

Сквозь более внятный шёпот, дошедший до той тональности которая указывает на некоторый спор, я различил отдельные словосочетания, что-то вроде:

«Да ладно тебе»!

«Не надо»!

«Вдвоём не интересно»!

«Лиля, перестань я прошу тебя»!

И следом с замиранием сердца услышал звук приближающихся шагов и в мою комнату вошла Лилия. Одна. Она сказала:

«Привет».

Я что-то невразумительное буркнул в ответ. Она:

«Чем занимаешься?» -посмотрела на название книги и добавила, – «Давай поиграем в карты. Нам скучно вдвоём».

Я ответил, пытаясь сохранить невозмутимость и с некоторым подобием насмешки:

«Так мы же и сейчас вдвоём».

И она ответила:

«Да она придёт».

Мы уселись на полу скрестив ноги, и когда она совершала эту манипуляцию я краем глаза сумел сфотографировать полоску черных трусиков, а она делала вид что ведёт себя абсолютно дружески и даже по-мальчишески.

Она разложила карты, и мы начали играть нисколько не сосредотачиваясь на самой игре, ибо было ясно и мне и ей, что игра лишь повод для моего окончательного порабощения. Через некоторое время она пошла и привела Дашу, и мы начали играть втроём делая попытки разговаривать и не показывать виду что взволнованы, причём разговор сводился к коротким замечаниям типа:

«У меня дама».

Или

«У тебя же есть король, почему ты не ходишь?»

Потом Лилия сказала обращаясь к Даше:

«Принеси?!» – и в ответ на изобразившую выразительное негодование добавила, – «Да брось ты».

Потом случился её ход, после которого она не дождавшись действия Даши пошла в её комнату (в минуту её отсутствия мы чувствовали себя с сестрой крайне неуютно) и принесла початую бутылку портвейна. Стараясь не быть ханжой, а понятливым и взрослым, я натянул маску безразличия, и мы пустили бутылку по кругу – отпили по несколько глотков, а после Даша сходила на кухню и принесла бокалы.

Мы в процессе игры сумели выпить все содержимое бутылки, и опьянели и уже всякий стыд несколько поугас, а у Лилии его вовсе не было и в помине. Растасовывая колоду в очередной раз, она как бы невзначай выпрямила затёкшую ногу, пальцы оказались на моем бедре и после в процессе игры уже теребили взбухшую плоть, совершенно не стесняясь присутствия Даши, которая вскоре проявила благоразумие и оставила подругу наедине со мной, напрочь потерявшим голову.

Лилия прикусила нижнюю губу (видимо видела в каком-то фильме) и глаза её блестели в развратном порыве. Она расстегнула блузку и чуть откинув спину облокотилась на руки продолжая ногой сеять переполох – несколько неумело и резко, и без тени смущения обратившись ко мне с вопросом: «Ну? Ты что такой робкий?», решительно взяла инициативу в свои руки и приблизив торчащие соски к моему лицу, слегка толкнув уложила меня на спину. Я лежал совершенно обездвиженный, а она на секундочку поднявшись на ноги разделась вся – последним штрихом к неизбежному явилось стягивание той самой чёрной полоски, опустившихся до лодыжек и оставшихся лежать бесхозно после того, как она поочерёдно приподняла колени сбрасывая их, сначала одно потом другое. После этого, она села на меня верхом, чуть не сломав мою мужскую гордость (я даже поморщился, она же слегка выдохнула), опёрлась ладонями в пол на уровне моей груди и двигалась не спуская с меня глаз и с какой-то нахальной усмешкой, наслаждаясь своей властью и не слезла вплоть до конца, задержалась и добила двумя-тремя медленными движениями, изучая гримасы на моем лице.

Я так и остался лежать на спине, а она помедлив, сжимая слабеющее инородное тело в себе, отпустила меня, встала на ноги и как ни в чем не бывало воскликнула:

«Оп»

И убежала в ванную, а я потерял девственность по-настоящему.

13

Отец навещал нас все реже и реже. Первоначальная боль от утраты близости с детьми прошла и с появлением семьи новой, я думаю, вовсе исчезла, остались лишь отголоски совести, напоминающие о том, что мы его дети.

Нет, он верил в то, что нас не бросил, иногда навещал, но инициативу матери разумеется обратил в свою пользу и обвинил во всем не только её, но и нас.

Это было с одной стороны даже удобно, все свои неудачи теперь можно было объяснить тем, что он оставил все нам и тому подобное и вообще во всех смертных грехах виновата его бывшая жена и по его молчаливому согласию мы – дети. Он настолько свыкся с этой легендой, что сам поверил в это – его совесть защищаясь убедила его, что кабы не мы все у него было бы замечательно.

Его новая жена при каждом удобном случае не забывала вставить, что мы высасываем у её мужа деньги и как им тяжело все даётся. Возможно её вины в этом нет, и муж просто припрятывал деньги от неё, а она со своей стороны делала такие выводы, с молчаливого согласия отца, разумеется. Эдакие мы сволочи-кровопийцы и все-то нам мало.

На самом же деле, мы его в скором времени перестали видеть не то чтобы месяцами, а даже бывало год и более и не давал он нам ни копейки. «Я сделал все что мог, теперь я умываю руки» примерно так его слабая натура успокаивала свою совесть спихнув всю ответственность на детские плечи и лучшим выходом для ситуации стала бы наша смерть ей-богу, тогда бы он вздохнул с облегчением и в минуты откровения тому или другому не запамятовал бы вставить что «он сделал все что мог», «он был вынужден бросить алкоголичку», «что он пытался забрать нас к себе» и прочие-прочие удобные легенды.

Тем временем, период начальной стадии алкоголизма перетёк в стадию хроническую и я уже повзрослевший и все ещё надеявшийся на неосведомлённость окружающих превратился в своего рода цербера и жизнь моя вне школы протекала в постоянной насторожённости и старании уловить характерные звуки, сигнализирующие о том, что мать навострилась за очередной дозой.

ООО, я превратился в настоящего вертухая, такого рвения к возложенной на себя обязанности мало кто сможет проявить. Я вскакивал при малейшем шорохе, выбегал в прихожую при каждом её посещении туалета или кухни и никакой возможности уже улизнуть на поиски у неё в это время не было, поскольку противостоял ей не ребёнок, а уже подросток выше её ростом, вполне осознававший происходящее. Но куда там, разве уследишь за всем и постоянно. Приходилось посещать школу, засыпать, да и спуститься по одной простыне со второго этажа, (даже днём!!!) ничего ей не стоило. Постепенно мать морально опустилась вконец и тут и там выклянчивала, умоляла, брала в долг и все чаще с перспективой на несколько дней.

Бывало мы голодали, у нас не было денег, чтобы что-то купить и однажды крепко замотав дверь комнаты велосипедной цепью (чтобы не выбралась) я поднялся на крышу ловить голубей. Но не поймал, они быстро вылетели в тут и там зияющие дыры, а крыша была большая.

Частенько мы уходили голодные и в школу и тем обиднее было, когда мы узнавали, что отец в это время находился поблизости, но навестить нас так и не удосужился. В редкие встречи с ним он очистки совести ради задавался вопросом «все ли у нас в порядке?» и резко менял тему, когда я пытался дать понять, что «нет, не в порядке». Максимум что он мог сделать это вздохнуть с сожалением, сделать многозначительный жест и промямлить что-то вроде «я же пытался» и «ну вы уже взрослые» и в общем всячески старался не дать нам развивать тему. Вскоре мы уже и не пытались тревожить его ранимую душу, ибо чувствовали, что ему очень не нравится, когда мы пытаемся навязать ему свои проблемы. Дошло до того, что в порыве отцовских нравоучений о моем будущем он дал мне совет не торопиться с детьми, что мол сначала надо встать на ноги, а он вовсе просил мою мать не рожать, а сделать аборт! Ну а как же ещё, таким образом его инстинкт самосохранения преподнёс ему дополнительный повод отречься от ответственности, ведь появились мы на свет против его воли и по всей видимости были зачаты вопреки его яростным сопротивлениям. Ну что же, прости нас отец ты тоже, испортили мы тебе жизнь.

Сами мы также не ходили и не просили, все же подростковая гордость не позволяла нам побираться, и мы все ещё пытались скрыть позор от окружающих, хотя давно уже все знали и за спиной перешёптывались, и мы чувствовали некоторое напряжение при общении, что мы уже давно изгои, дети шлюхи-алкоголички, отбросы общества. Я бы лучше умер с голода чем попросил у кого-либо помощи.

Дружить с нами, тем более иметь какие-либо близкие отношения, с перспективой супружества считалось дурным тоном. Мы превратились в тех, кого я считал недостойными, над кем насмехался и перед кем теперь хотел бы просить прощения. Единственным полноценным другом, любовью и успокоением осталась лишь Лилия, которая была подругой по несчастью, такой же выброшенной на задворки и обузой своей матери.

В моей юной голове поселилась тревога, постоянное напряжение и ожидание худшего. Редкие моменты радостных событий или праздника практически всегда омрачались очередным запоем все ещё близкого и родного человека – матери. Конечно же я любил её, но порой любовь превращалась в жуткую ненависть, и я желал ей смерти, чтобы не мучала меня и Дашу, не позорила и освободила в конце концов от обязанности надзирать.

Она и отец – они украли наше детство, и мы вынуждены были повзрослеть раньше ровесников, многим из которых я завидовал и бывало проходя мимо не занавешенного окна, светящегося в сумерках, наблюдая за семейным ужином жутко ненавидел. В такие моменты появлялось жгучее желание чтобы произошла катастрофа, величайшее землетрясение или наводнение, и даже война в конце концов – чтобы все эти семейные ценности и полноценная жизнь моих ровесников также испарилась как моя и все уровнялось.

До сих пор я опасаюсь проявлять радость от вполне счастливых моментов – я все жду что веселье сменится очередной ловушкой, хотя вроде бы опасаться нечего, но я жду, натренированный тем чувством из прошлого, сигнализирующим о том, что вслед чему-то хорошему обязательно должно наступить плохое.

Я в попытках найти ответы несколько раз ходил в храм, но ничего не вразумительного там не услышал. Правда познакомился с одним более-менее смышлёным и молодым священником. Мы долго рассуждали и почему-то мне показалось что он и сам-то сомневается в том, во что пытается верить. Из всего услышанного от него и из своих долгих размышлений я пришёл к мысли что понятие добра и зла довольно относительные и, вероятно, каких-либо чётких границ не имеют. В конце концов что такое зло и за что оно нас преследует?

Гиены, разрывающие тушку добычи, поглощая мясо ещё трепыхающейся жертвы очевидно не совершают злодеяние, а всего на всего утоляют голод. Разумеется, каких-либо сожалений, укоров совести и т.п. сентиментальностей они не чувствуют, ибо нет у них таковых способностей. Человек по отношению к животным считает себя вершителем судеб, царём, чуть ли не богом и с вышины своего божественного положения, наверное, должен был бы истребить всех гиен (и других хищников) как воплощение абсолютного зла. Но он этого не делает, поскольку понимает, что деяние животных всего лишь законы природы и какого-либо злого умысла не содержат.

Очевидно, сущность добра и зла в рамках безграничной вселенной, и с точки зрения высшего разума не имеет никакого значения. Природа добра и зла, в том смысле в каком мы её представляем, всего лишь следствие людских умозаключений, насаждалось веками в целях организации общества, государства и управления массами. Соответственно, никакого ада или рая победителям и проигравшим в независимости от того, кем они являются не грозит, так как отношение высшего разума (если таковой имеется) к тому, что творит человек на земле такое же, как и отношение людей к животным: осознающее неизбежность, закономерность, необходимость.

Жалость, похожее невразумительное, и порой бесполезное чувство. В большинстве случаев жалость обманчивое и лицемерное состояние. Частенько, под жалостью скрывается неосознанная облегчение или даже радость от того, что что-то нехорошее происходит с кем-то другим. Таким образом, жалость сродни злорадству, скрывающемуся под личиной благородства. К сожалению, практически все чувства человека лицемерны, театральны. Но, к сожалению, честным к самому себе и окружающим быть в современном мире невозможно, поскольку последует отторжение окружающими не принятого в обществе поведения.

Жизнь наша сплошь декорация, театр. Мы представляемся не теми, кто есть на самом деле, выражаем отношение, не соответствующее действительности. Благородство скрыто за злорадством, жалость за радостью, благотворительность за предпринимательством.

Чувствовала ли то же самое Даша или относилась ко всему проще? До поры до времени мне казалось, что она переживает все не так глубоко, как я, но до поры до времени, и как выяснилось, во многом мы испытывали схожие чувства, с той лишь разницей, что удар для девочки оказался сильнее того, что она могла вынести.

14

В редкие дни просветления к матери забегали молоденькие соседки за каким-либо советом. Она все же в дни, когда разум её не был отравлен алкоголем соображала и могла дать советы.

Чертовщинка присущая тем самым нимфеткам описанным Набоковым сопровождала меня, разумеется, как единая частица собственного я. Лолита была девочкой, я мальчиком, но характеристика этого типа присуща представителям обоих полов, и я яркий представитель Лолиты противоположного пола, вне всякого сомнения.

Абсолютно все посетительницы вне зависимости от возраста (в разумных пределах конечно же) интересовали мой ум и моё тело и, по всей видимости (я замечал характерный блеск глаз), некоторых из них интересовала и моя особа, тех из них кому посчастливилось также обладать той самой набоковской натурой, не полыхающей уже ярко, но тлеющей всю жизнь, возможно до самой смерти.

Тут и там проявляющееся особенность женского тела, сквозь тонкое платье, оголённая голень, вырез с обозначенной ямочкой и полосой, подразумевающей начало тех самых выступов, так пленяющих воображение мальчиков, и даже ещё не мужчин, надолго будоражила воображение и завсегда служило наброском картины, дорисовывать которую приходилось с удовольствием, в очередной раз утоляя желание, самостоятельно, привычно и быстро.

Разумеется, в фантазиях появлялись различные сцены, например, как она, взрослая и опытная, проявляет интерес, оказывается вдруг наедине со мной, снимает сарафан, лёгкий и шёлковый, самостоятельно расстёгивает лифчик или же даже его вовсе нет, толкает меня на кровать, обхватывает нежными пальцами напрягшийся каменный, совершенно юный и неугомонный и разом направляя, садится и двигается, томно наблюдая за моими эмоциями. Как и должно, при этом получает неимоверное удовольствие, поскольку такого крепкого и вообще незаменимого любовника она давно ждала и коричневые круги, с большими сосками, как бы также наблюдали за мной и восхищались.

Все, соседки были уже замужем и некоторые из них очень симпатичные, но невероятно несчастные. Вероятно, совсем скоро некоторые из них повторят судьбу моей матери, если не алкогольной зависимостью, то тяжкой долей матери-одиночки вполне вероятно.

Мысли некоторых из них я мимолётом наблюдая за ними вполне точно мог определить и мог бы дать вполне дельный совет:

«Бегите из этой дыры пока не поздно. Садитесь в первый попавшийся поезд и умчитесь куда глаза глядят подальше. Не стойте на месте, не бойтесь менять свою жизнь. Вам здесь не место…»

Но куда им. Решительности не хватило бы ни одной из них. Практически у каждой муж медленно, но верно спивался, и они бедняжки, худенькие и красивые, тянули семью на своих плечах, загубленные души, запертые в клетке канарейки. Совсем скоро поселение с чёрной душой погубит их и превратятся они в обрюзгших и покалеченных однообразием бабищ, с тусклым лицом и циничными глазами.

Дружба этих не по годам состарившихся девушек с мамой вскоре прекращалась, поскольку с неотвратимой неизбежностью их мужья обращали внимание на неё совсем не с добрососедским вниманием. Со своей стороны, мать не давала никакого повода для ревности, но в любом случае была виновата она и даже виноваты мы – «дети шлюхи» – ловящие косые, полные ненависти взгляды.

15

Периоды просветления в скором времени оказывались короче, чем запойные – мать могла лежать практически в бессознательном состоянии неделями, добывая себе спиртное во время моего сна или походов в школу. Такое количество спиртного могло наверняка убить лошадь, а хрупкая женщина каким-то невероятным образом все это перегоняла через себя, дал же бог здоровья.

Правда, звоночек уже звенел во всю, пару раз мне приходилось вызывать скорую и прибывшие сотрудники, морщась от затхлого запаха в комнате возлежания пациента, вгоняли ей в вену систему с лекарствами. Некоторое время после этого я был вынужден кормить её с ложечки, и она постепенно восстанавливалась набирая силы для последующих запоев.

С работы её уже давно попросили, но она принадлежала к тому типу людей, которые неимоверным образом достают то что им нужно и спиртное в нашей квартире было всегда. Я находил тут и там запрятанные бутылки, некоторые уже початые, некоторые ещё нетронутые и разумеется конфисковывал.

Оказалось, что конфисковывал не только я, но и Даша тоже. Я начал замечать некоторое её неестественное поведение (13-14 лет девочке), да и признаться сам в периоды «ничегонеделанья» также баловался этим смертоносным изобретением и до сих пор я вынужден себя постоянно ограничивать – алкоголь убивает, но в то же время даёт жизнь.

Как бы это не выглядело странно, но я благодарен такому подарку природы как брожение, оно позволило создать прекрасное средство для того, чтобы хотя бы на короткое время представлять жизнь с её прекрасной стороны. Живительные сто граммов вдохновляют, преображают, уносят в мир сказки, в мир лёгкого безумия и воображаемого счастья. Кровь разгоняется в теле, становиться тепло и уютно.

Я выпиваю, чтобы иногда быть человечнее чем я есть, душевнее, отчаяннее, смелее. Первые же дозы этого живительного блага переворачивают сознание, мир меняется, мир становится волшебным. В разгорячённом сознании вдруг встаёт неразрешимая задача, желание выяснить какой же мир реальнее, а какой выдуманный. Все что окружает нас вокруг проекция наших органов чувств в мозг, следовательно, окружающая действительность реальность как в трезвом состоянии, так и в лёгком опьянении. Так какая реальность из двух предпочтительнее? Безусловно мне нравится больше реальность алкогольная, она лучше, она проще, она с отсутствием тормозов, она такая какой я её хочу видеть, я её создаю.

16

В этот самый не лучший прожитый мной период в том случае если смотреть сквозь призму алкоголизма матери, разбавлялся некоторыми вполне себе яркими и даже счастливыми моментами, память о которых будет преследовать меня всю жизнь, как особо незабываемые, словно вспышки света в тёмном царстве.

Поселилась в соседях очаровательнейшая девушка, породы близкой к той же что и у мамы, возрастом моложе эдак лет на двенадцать/тринадцать, но старше меня лет на семь/восемь/десять. Да, да, забегая вперёд доведу до вашего сведения, что имел я с ней потрясающую связь, как в некоторых романах или же шокирующих новостях где с особенным намёком на скандальность произошедшего упоминается о порочной связи какой-либо женщины (преподавателя?) с парнем лет 13-15 (учеником?).

Я помню каждую эротический сюжет той самой вполне нормальной интрижки и акт, задуманный природой с целью обновления системы отличался от аналогичного, где персонажем являлась Лилия. Лилия не получала удовольствия от соития как такового, она получала удовольствие наслаждаясь своей властью над мужчиной и развратностью происходящего, эта же молодая особа в свою очередь получала удовольствие от процесса и отдавала себя полностью и без каких-либо предрассудков пытаясь насладиться происходящим в первую очередь сама, а все остальное вторично.

Разумеется, в то время таких размышлений в голове у меня быть не могло из-за юного возраста. Лишь позднее я узнал и всего лишь ещё раз снова с удовольствием испытал наслаждение близостью одной из таких полноценных, о которых многие мужчины втайне мечтают.

Такого рода прелестные существа с совершеннейшим удовольствием отдаются мужчине и ведут себя в постели так, как им угодно с целью достижения массы удовольствий.

Я имею ввиду женщин, которые отличаются от остальных особой раскованностью в положении, в котором эта раскованность прелестна и уместна. Они отдают себя всю с удовольствием, для них все во взаимоотношениях заканчивается благополучно. Иногда неоднократно, часто не однократно. Удовлетворение без преград и с готовностью, в том случае если у партнёра хватает сил любить её достаточное количество времени.

Своим поведением достигает удовлетворения не только сама, но и доставляет блаженство мужчине.

Довольно редко причиной подобной самоотверженности женщины становится мужчина. Дело в темпераменте. Природа устроила так, что этой самой девушке досталась завидная участь достигать комфортного благополучного завершения без особых преград. И все для этого создано организмом и вырабатывается в достаточном количестве и даже с избытком. Нет необходимости в дополнительных средствах, все работает как механизм, без препятствий, так, как и должно быть.

Супруга с такого рода темпераментом есть дар. С ней всегда хорошо, с ней не скучно, с ней чувствуешь себя царём любовного поприща. Она принимает с радостью, с трепещущей готовностью, с манящей безудержностью. В любой роли, любой фантазии и не важно где, и в каком положении. Готова на эксперименты, склонна к рискам, приветствует авантюризм.

Но, мужчина должен соответствовать, должен быть готов. Подобная всегда неудержима. Ей всегда мало. Она любит того, кто соответствует в тот или иной момент. Страсть и не утоляемый голод подначивает её изнутри, её не удержать иначе она зачахнет. Возможно она не перестанет любить, но она также будет любить и того, кто готов соответствовать. И другого кто будет готов. И не в чем её винить, природу не изменить, жгучий темперамент не погаснет.

Таковые-редкий экземпляр. Обычно скованность и ограниченность в возможностях преследует всю жизнь. Многие навечно остаются рабами своих предрассудков, возможно неудачных экспериментов в прошлом, часто становятся жертвами эгоцентричности либо разочаровываются по вине несбывшихся ожиданий.

Вероятно, до этого она не раз переживала в мечтаниях это событие как эксперимент и ничто уже не могло её остановить. Тем более попадающийся на глаза подросток источаемый на километр свои флюиды, накопленные накопившимся избытком тестостерона, не имеющим возможности систематически высвобождаться как задумано природой, был всегда в зоне досягаемости и был для неё приключением, тем самым запретным плодом, пройти мимо которого не надкусив она уже не могла.

Я имел обыкновение курить в коридоре в окно (разумеется к тому времени я уже пыхтел как паровоз и успел свыкнуться с этой привычкой до такой степени, что о баловстве и речи не было), она подошла одетая в коротенький шёлковый халат из-под которой выглядывали стройные ноги, уже не подростковые, а вполне крепкие, со вскользь выделяющейся при движении (как у гнедой кобылы) прямой мышцей бёдер.

Она подготовила просьбу – соорудила силки и заманила наживкой:

«Помоги, пожалуйста, передвинуть кровать. У меня не хватает сил».

Отказ исключён, через минуту я уже пленённый в единственной комнате её обиталища, обращаю внимание на как будто бы забытое невзначай нижнее белье на неубранной кровати, (к слову сказать ничуть меня не волнующая модель стрингов подобрана не очень удачно – возбуждающей жгучий аппетит формой женских трусиков является «Бикини»).

Следом ничего не значащее:

«Ой, прошу прощения, не успела убрать».

Мы передвигаем кровать без какого-либо логического смысла от одной стенки к другой, и она приблизившись на расстояние, выходящее за рамки добрососедских отношений выдохнула:

«Вот, спасибо, я уже и не знала, как быть…»

После этого прикоснулась – как будто бы непосредственно, словно всегда так прикасалась – к моей груди прошептала предвосхищая ответ или действо с моей стороны:

«Как же мне тебя отблагодарить?»

Не получив желаемого ответа, поскольку я благодаря своей природной робости в такие моменты зачастую реагирую неадекватно происходящему, взяла инициативу в свои руки и слегка удивилась не приготовившемуся заранее объекту инициативы и припав на колени в два счета привела в полную боевую готовность.

Мне кажется она вобрала меня всего тогда, крутилась и извивалась, менялась так как ей заблагорассудится и при этом готова была провести вечность в такого рода манипуляциях, поскольку могла получать наслаждение с логическим концом бесконечное количество раз, а моё орудие страсти благодаря излишнему волнению сохраняло боевую готовность и не разряжалось. При всем при этом, её несколько уже успевшее разболтаться нутро (розочка?) выделяла неимоверное количество жидкости, что бедра мои, вплоть до нижней полосы живота и разумеется причиндалы были влажные, а все происходило без каких-либо сопротивлений и неудобств.

Как и полагается после пережитого, удовлетворив любопытство и тягу к запретному она утратила интерес ко мне, терзаемого потребностью в повторении. После я неоднократно видел её в обществе взрослых мужчин, ребячески ревновал и только лишь по истечении длительного периода времени сумел понять тонкости подобного характера и описать:

«Отсутствие ограничения в выборе партнёра есть измена или сила характера? Как мужчины, так и многие женщины в скрытых от посторонних глаз желаниях позволяют своему воображению проявление некоторые фантазий, выходящих за рамки общепринятых норм морали. Многие, особенно женщины, отгоняют "греховные" мысли, но процессы мозговой активности не всегда управляемы, и не всегда удаётся отогнать навязчивые мысли. Ничего в этом плохого нет.

Как и сущность понятий добра и зла, патриотические позывы, верность и долг есть всего лишь предрассудки, недостойные прогрессивной свободной личности, навязанные сверху, навязанные в процессе воспитания родителями, школой, обществом.

Существуют люди, свободные от этих псевдоблагородных позывов, знаю некоторых лично, ход действия мыслей некоторых становиться пищей для размышлений.

Дама, замужняя, позволяет себе плотские утехи с посторонними мужчинами. (Не будем вдаваться в подробности об источнике моих знаний, это не имеет значения. Важны размышления на этот счёт). Она не считает это изменой, а всего лишь естественным удовлетворением своих потребностей. Для этой сильной духом женщины слово "измена" чуждое и бессмысленное:

«Что значит измена? Измена кому? В одном случае мои действия являются изменой по отношению к кому-либо, в другом случае отсутствие действий, направленных на удовлетворение собственных желаний, является изменой самой себе! Почему собственно я должна себя ограничивать?» – логика знакомой простая и вразумительная. Комментарии из серии "порядочность", "мораль", "верность" излишни и спровоцируют агрессию или насмешку.

Уточню, что к супругу отношение может быть вполне благосклонное, чувства из разряда родственных и близких, любовь в конце концов. Уверен она никогда его не предаст, не оставит. И она его уважает. Но половое влечение к посторонним присутствует также и ничего предосудительного в связи с этим по отношению к собственной личности нет и в помине. Вероятно, нет и со стороны супруга. Вероятно, нет и с моей стороны. Если у кого-то есть, проблема у того, у кого есть, но никак у этого человека.

Возможно, сущность измены зависит от отношения субъектов отношений к этому понятию. Если человек свои действия действительно считает изменой – предательством, нарушением верности, то так оно и есть, если нет, то и измена как таковая отсутствует.

В удовлетворение физиологических потребностей посредством разных партнёров ничего предосудительного нет, а вот бросить на произвол судьбы без средств к существованию, без надежды на достойное существование близкого, родного человека вполне себе измена в полном смысле этого слова».

Она была воистину свободным человеком, раскрепощённой самочкой. Сейчас я бы женился на ней и не имел бы ничего против того, чтобы она имела случайные связи, поскольку через несколько лет, уже будучи мужчиной среднего возраста воочию убедился, что есть в этом что-то восхитительное и в конце концов возможно ли любить друг друга оставаясь в то же время свободным в плане физической близости?! Как оказалось, таковое практикуется и есть в этом что-то привлекательное:

«Мы свободные люди, без предрассудков» – заявляет условный Джим при личной беседе, заметив моё плохо сокрытое недоумение.

За закрытыми дверями раздаются характерные звуки, услышав которые вряд ли мужчина останется беспристрастным.

Волею неотложной необходимости я оказался с визитом у знакомого, обсудить кое-какие детали предстоящей сделки.

Да возможно, было бы уместным назначить встречу на нейтральной территории, но что-то с подвигло собеседника пригласить именно к себе домой и именно в такой интимный, не завуалированный момент, чему я был невольным свидетелем. Любопытство приковало, духу заставить себя развернуться и уйти назначив более подходящее время, если быть честным, не хватило. Любопытство порой двигатель прогресса.

Что двигало компаньоном, решившимся пригласить меня остаётся лишь догадываться. Возможно потребность раскрыться перед кем-либо, не совсем чужим. Возможно, некоторого рода протест, бог знает перед чем. В чужую голову не всегда удаётся залезть и с точностью угадать те или иные мотивы.

«Интересные вы люди», – смущённо проговорил я уже на кухне.

«Мы свободны в отношениях, и мы любим друг друга».

Я знал, что они с супругой посещают нудистские пляжи – водилась за ними такое тяготение к экстремальному поведению. Я бы ей богу не решился. Хотя…

«Я не могу её удовлетворить в полном объёме. Я знаю, что ей не хватает и сам ей предложил привести домой молодого человека».

Спрашивать я не смел. Да и не требовалось. Он рассказал, как начал замечать, что уже не в состоянии довести до конца. Заметил отсутствие интереса. Все происходит обыденно, в самом что ни на есть удобном положении. Мужчина в благоприятной и привычной обстановке достигает благополучного завершения быстро, женщина отнюдь, отсюда неполноценная жизнь, неудовлетворённые потребности.

«Теперь мы свободны. Живём полной жизнью».

Живёт ли полной жизнью мужчина или довольствуется комфортом любимой спросить не решился. Покончив с делами поспешил удалиться, благо утехи продолжались, супруга избежала неподготовленного удивления. Впрочем, возможно и подготовленного…

Некоторым людям нравится подчиняться, быть жертвой. В своём унижении они черпают в себе силу жить. Всю жизнь они отдают в услужение кому-то. Мы встречаем таких людей. Готовые простить все ради своей любви, и им, в том числе, нисходит удовлетворение от собственного унижения.

Бывает, им приходится играть роль предводителя, из-за должности, статуса, денег. Но в глубине своего Я – они подчинённые.

Я также наблюдал ещё за одной интересной парой творческих, высокоинтеллектуальных личностей.

Супруг живёт жизнью подчинения и удовлетворения супруги. Желания и прихоти близкого человека исполняются с радостью, благоговейным жертвоприношением себя во имя комфорта благоверной. Супруга подчиняет, принимает, и питается жертвами. Человек-вампир. Однако оба счастливы. Один счастлив тем что жертвует, другой тем что принимает жертву. И каждый из них есть тот, кто он есть, и каждый на своём месте. Увлечение посторонним, молодым и ушлым проходимцев, принимается её покорным как неизбежное, необходимое. Ничего с этим не сделаешь, ей это требуется. Да и не нужно делать. Удовольствие от ролей достаётся каждому.

Её чувства, тоска, страсть есть средство для достижения собственного удовлетворения путём исполнения её желаний, прихотей. Он идёт за молодым человеком, просит его в очередной раз развеять тоску любимой, побывать у них. Он готов даже к тому, чтобы они далее проживали все под одной крышей. Он готов подчиняться им обоим. И в какой-то момент третий также становится объектом поклонения. Отныне пресмыкающийся получает удовольствие от служения двум господам.

И… он счастлив. Он не жертва. Ему необходимо подчинение. Жертвуя он довольствуется жизнью, дышит полной грудью – он удовлетворён.

17

Вынужденная замкнутость и отбившееся желание сближаться с кем-бы то ни было ещё сотворили из нас троих единый клубок выброшенных на обочину порочных душ. Алкоголь, который мы употребляли уже не ограничиваясь половиной бутылочки стирал всяческие барьеры и границы разумного практически сошли на нет. Ужасы беспризорного детство стирают грани общепринятого поведения, а мы были самыми близкими людьми на свете – наше трио, выброшенные на обочину жизни детки.

Лилия приносила еду, пиво, портвейн, вино, водку. Я догадывался как она все это доставала. Нет, я знал. И Даша тоже знала. Как-то раз, сидя на возвышении вдоль железной дороги мы как обычно представляли, как мчимся прочь из этой дыры, каждый в своём выбранном направлении. Алкоголь уже отравил наше мрачное существование и все ещё детский организм быстро пристрастился к исковерканной реальности и в трезвые дни пасмурное окружение казалось катастрофически уродливым и мрачным.

Даша прошептала: «Как же хочется выпить!» и Лилия пошла и принесла колбасу, хлеб и бутылку водки из тоскующего неподалёку ларька. Она просто наклонилась к маленькому окошку связующему спрятавшегося внутри хозяина с редкими покупателями, после чего приоткрывшаяся дверь распахнулась, и она исчезла внутри.

Лилия брала все что хотела и ничто не могло её оставить. А мы лишь промолчали и после выпитой мерзкой на вкус водки всяческая тревога испарилась, и мы уцепившись за лестницы замедлившихся вагонов пустились в небольшое путешествие до близлежащих поселков и много позднее возвратились обратно.

Тем временем молодой организм, отравленный возлиянием и ранним созреванием требовал совокупления и в порывах безудержной страсти мы могли сотворить недозволенное. Повторюсь Лилия спасла нас как от кровосмешения, так и от постоянного голода. Мы уже не стеснялись, играли в карты на раздевание втроём и зачастую сидели на соединённых вместе кроватях абсолютно голые и привыкшие к обнажённому телу друг друга.

В часы наших частых совокуплений с Лилией, Даша, свыкшаяся с происходящим как ко всему обыденному, все же отворачивалась, накапливая возбуждение и после того как Лилия высасывала из меня все соки с наслаждением принимала её ласки, как само собой разумеющееся и после этого с удовольствием доставляла ей удовольствие в ответ. Я в это время удалялся.

Иногда я представляю происходящее в то время со стороны и с ужасом примеряю роль стороннего наблюдателя. Ох, если бы кто-либо чужой увидел нас тогда – шок, скандал, возмущение, ярлык монстров, а в средние века – костёр, сожжение и стоящие в стороне служители облизывающиеся и вожделеющие юную совершенную плоть.

Мы любили Лилию, брат и сестра – нетипично, болезненно и извращённо, без ревности друг к другу.

И признаюсь с восхищением – две нимфетки, ласкающие друг друга – это красиво. И я действительно так считаю. И по всей видимости многие так считают, поскольку порицание нетрадиционной ориентации выражается в абсолютном большинстве случаев по отношению к мужчинам.

Посчитаете вы изменой если бы застали супругу в объятиях женщины? Наверняка нет. Потому что со стороны женщины мы угрозы не чувствуем. И повторюсь, это красиво. Я был бы рад если бы у моей благоверной появилась такого рода близкая подруга.

Мы мужчины, чувствуем угрозу, не приемлем посягательств к своим возлюбленным только со стороны мужчин. Это ущемляет самолюбие, унижает, присваивается статус слабого, проигравшего. А со стороны женщин пожалуйста, милости просим.

Ревновал ли я Лилию к чужим? Безусловно. Меня грызла откровенная злость и в то же время отчаяние. Я как всякий мужчина с обострённым чувством собственности, а скорее из-за боязни того, что она увлечётся другим иногда выражал своё крайнее недовольство происходящим, но приручить её было невозможно.

Она не получала удовольствие от классического секса с мужчиной, она пользовалась таковым чтобы получить желаемое, чтобы властвовать и подчинять и в глубине души я знал, что наше совместное будущее не сбыточная мечта и удержать я её не смогу. О нет, она не была фригидной в полном смысле этого слова, она наслаждалась и даже получала удовольствие с логическим завершением, но только лишь от прикосновения того бугорка, которое так неуместно расположено над сокровенным.

Вскоре она исчезнет, моя Лиля, поглощённая водоворотом жизни, поглощённая городом. Я был уверен (может быть желал этого), что ей не посчастливилось создать полноценную и счастливую семью, с туповатым и ограниченным мужем, нарожать детей и ходить на работу, просиживать там бесцельно с утра и до вечера, день за днём, бессмысленно и бездарно.

Через семь лет, я её снова встретил – молодую женщину, с некоторой горчинкой во взгляде, с той роковой красотой, которая сводит мужчин с ума. Она вышла из дорогого мерседеса у табачного киоска, купила сигарет и её взгляд мелькнув невидящим взором вокруг, вычленил меня из толпы собравшихся на остановке. Мы смотрели друг на друга несколько мгновений, после чего она, отвернулась без тени улыбки и как бы встряхнула головкой сбрасывая оцепенение – села за руль и не удостоив меня прощального взгляда проехала мимо. Ещё через несколько лет мы встретимся снова – судьбы срежессированные бесстрастным сценаристом неизбежно пересекались.

18

***

Заключительный фрагмент дневника:

«Десятое февраля.

Мне четырнадцать.

Первый раз в жизни мама на день рождения мне ничего не купила! Вообще ничего. Мне кажется она вообще забыла, что у меня день рождения. Впрочем, не удивительно, вчера она была страшно пьяна, и я уже привыкла к этому, но очень боюсь что кто-нибудь узнает. А вдруг узнают Настя и Галя? А Вадим? Ужас, не дай бог. Надеюсь, она скоро образумится.

Упс, я стащила у неё открытую бутылку портвейна. Пожалуй, приглашу Лилию, больше никого не хочу видеть. Вечером посидим вдвоём…

Этот же день, вечер.

Отметили мой день рождения с братом и Лилией. Кажется, она добилась своего. Мы играли в карты, и я видела, как она его гладила ногой, и он страшно смущался. Мне кажется мой брат такой же ребёнок, как и Вадим. Я оставила их вдвоём, пусть там занимаются чем хотят, мне то что? Правда стало как-то особенно тоскливо одной, и я пила одна в своей комнате. Как интересно у них там это происходит? Почему-то я не могу представить брата и Лилию занимающихся сексом. Интересно он девственник? Ой, я была такой дурочкой раньше, как же хорошо, что все это прошло и теперь я не представляю, как…Пойду на вокзал одна, понаблюдаю за поездами…

P.s. Дневник, надо тебя уничтожить…Мама пьяная… На мой день рождения…»

***

«Восьмое марта.

Я в первый раз взяла дневник в школу. Сейчас урок истории.

Поздравляю себя с Международным женским днём! Будь счастлива Даша! Желаю, чтобы у тебя был хороший муж и счастливые дети, и чтобы у них не было такого ужасного детства.

Нет! Никогда не будет! Я не допущу этого! Я сделаю все, чтобы мои дети были счастливы, и чтобы они не видели и не чувствовали того, что испытываю я.

Я не могу радоваться в полной мере. Я боюсь что за мою чрезмерную радость бог меня покарает и мать будет опять пьяной. Нельзя радоваться сильно. Успокойся, Даша…

Этот же день, вечер.

Она пьяная!!! Опять!!! Я даже накричала на неё и пригрозила, что перережу себе вены. Мама сколько можно? А как же мы? Ты же нас опозоришь.

P.s. Брат поздравил и обнял, и я расплакалась…За что нам это проклятие? Это за то, что я днём веселилась, господи? Я не буду больше…»

***

«Двенадцатое марта.

Я боюсь ходить в школу. Мне всегда кажется, что как я вернусь то обнаружу маму пьяной. Вчера брат сказал, что она стала алкоголичкой. Я промолчала. Он правда думает, что я маленькая и не поняла этого уже давно? Господи, а если узнают мои одноклассники?

Брат, стал за ней следить и даже выходит искать на улицу, когда она умудряется сбежать. Неужели ради детей нельзя отказаться от такой жизни? Мама, очнись, у тебя есть дети и нам тебя не хватает.

Папа нас уже кажется забыл вовсе. Я его не видела уже месяцев десять.

P.s. Как же тоскливо. Иногда хочется убежать не оборачиваясь от всего этого. Хочется выпить…»

***

«Девятнадцатое апреля.

Ну все, это случилось. Спасибо мама!

Настя и Галя перестали со мной общаться и не зовут теперь на перемене в туалет, где они курят. Я решилась спросить, что происходит? А они ответили, что их родители не разрешают мне больше со мной общаться, что моя мать алкоголичка и они могут нахвататься от меня всякого не хорошего. Я стояла и молчала. Я не могла даже возразить. Надо было им вмазать как это сделала Лилия. Но я не Лилия, я так не могу. Я забрала портфель и убежала домой после третьего урока.

Дома я долго плакала, а теперь пью водку и на руке у меня кровь. Я сделала вид, что порезала себе вены. На самом же деле порезала только кожу на запястье. Я такая трусиха. Водку я нашла под матрасом у мамы. Фу какая она противная. Но стало вроде бы легче, но потом очень грустно, и я опять долго плакала.

P.s. Интересно останутся ли шрамы? …»

***

«Двадцать пятое апреля.

Я иду в школу и все на меня пялятся, я возвращаюсь со школы все на меня пялятся. Я не могу смотреть людям в глаза. Моя мать алкоголичка и все на меня смотрят как на дочь алкоголички. Правда Лилия говорит, что мне кажется, и никто на меня не смотрит, но я думаю она просто меня успокаивает.

Лилия одна осталась мне верной, она мне единственная подружка теперь. Эти твари не хотят иметь со мной ничего общего. Ну да и черт с ними, Лилия права, они со своими тупыми матерями и ногтя её не стоят…

P.s. я вдруг захотела, чтобы мать умерла…Я чудовище…Ой, не дай бог. »

***

«Тридцатое апреля.

Я как обычно не пошла на первый урок. Классный руководитель спросила почему я часто пропускаю уроки. Я придумывала отговорки, но она сказала, что знает почему я пропускаю. Это было перед всем классом! Они что уже все знают? Или она не это имела ввиду? А что ещё в таком случае?

Я спросила Лилию, она промолчала.

P.s. Мне кажется было бы лучше если бы мама умерла. Раз она была на грани, но мы с братом её откачали…»

***

«Восемнадцатое мая.

Привет дневник. Я ужасная неудачница. Я дочь алкоголички и шлюхи. Разве могла бы я подумать раньше, что это будет в моей семье? В страшном сне не могла представить. От меня отвернулся даже Вадим! А ведь я знала, что ему нравлюсь, и он в меня влюблён.

Так и хочется закричать:

Вадиииииим! А я в чем виновата?

А, ну да, я же дочь алкоголички, приличным парням со мной дружить нельзя…

В первый раз в жизни я не радуюсь предстоящим каникулам… Я вообще теперь ничему не радуюсь.

Мне хочется оказаться в больнице в полубессознательном состоянии, окружённой людьми, папой и мамой, и чтобы было светло вокруг и уютно.

P.s. Мама, у тебя было такое ужасное детство? А чем я заслужила?

Блин, как хочется выпить…»

***

«Тридцатое мая.

Сегодня был последний день учёбы. Я пришла домой и напилась. Сейчас весёлая). Я не умею веселиться без алкоголя. Кажется, брат начал что-то замечать. Он мне сказал, что-то вроде «слушай сестрёнка, ты прекращай давай». Он что думает я могу превратиться в алкоголика? Да нет, я всегда могу остановиться и бросить это…»

***

«Пятнадцатое июня.

Мне так плохо было с утра. Да и сейчас настроение паршивое. Ужасно хочется выпить. А когда я пьяная так весело и так легко, часто мы сидим голые втроём и играем в карты. Я чудовище, а мы все монстры, приличные дети так не должны себя вести…

Как же все-таки хочется выпить!

P.s. Я прочитала Анну Каренину. Не могу представить её в гробу…Господи, от столкновения с поездом что стало с её телом и лицом? »

***

«Двадцать девятое августа.

Привет дневник. Я стала алкоголичкой? Скажи же, я алкоголичка? Почему мне так плохо без алкоголя?

То есть, я дочь алкоголика, и сама стала такой?! И мне всего четырнадцать, а я уже не девственница.

И что из этого? Нет, я вырасту, у меня будет муж и счастливые дети. И они никогда не увидят меня пьяной…это зло.

Боже, как хочется выпить. Я даже не могу ничего писать, мысли путаются в голове.

Я с ужасом жду начала учебного года. Я ненавижу школу, я сяду в первый попавшийся поезд и уеду. Далеко, так чтобы меня не нашли…

P.s Больше не притронусь к алкоголю…Никогда в жизни…»

Записи в дневнике на этом прерываются…

***

19

Даша пристрастилась к алкоголю – альтернативная реальность в свете последних событий оказалась нестерпимо манящей и успокаивающей. Но она вдруг все поняла, осознала, и, видится мне, представила себя в таком же адском болоте каком завязла безвылазно мать.

Этот дневник не предназначался для прочтения другими. Мне кажется Даша просто забыла про него или втайне надеялась, что когда-нибудь прочитает мама или папа, поймут все её переживания, образумятся и все будет как прежде. Возможно, листы с чересчур откровенными заметками подлежали уничтожению.

31 августа 1997 года я нашёл её в ванной с перерезанными венами. Она покончила с собой, не выдержав ужасов происходящего. Она была в лучшей одежде, из того что у неё было, с аккуратно уложенными волосами и накрашенная. Рядом с ней стояла пустая бутылка и бокал….

Я опустился с ней рядом на колени, обнял за голову и долго так держал, просил у неё прощения. Как брат я не должен был допустить этого, есть во всем этом и моя вина. Я отключился на три дня, я не помню, что делал и как себя вёл. Мне кажется мой мозг и душа в то время переместились в параллельный мир где всего этого не было.

На третий день её хоронили. Собралось невероятно много людей, и я сквозь отчаяние умудрился удивиться как же много у нас родственников и псевдо друзей. Где же вы были до этого?

Сторонний и внимательный наблюдатель, наверняка заметил бы несколько странное моё поведение. Я не рыдал, я просто стоял отрешённый от всего и изредка передвигался ведомый толпой или общим каким-либо действом. Я бы описал все происходящее так, но не уверен, что это происходило в реальности:

Толпа оплакивающих роботов жуткое зрелище. Я один вижу, что втайне они радуются, что это событие их не касается и произошло не с ними?

Тот самый сломавшийся робот, над которым склоняется проходя мимо вереница лицемеров в своём вызывающем преклонении, должен быть благодарен что отдалился и освободился от оков.

Мы остались, и мы все ещё в плену предрассудков…

Тот, над которым плачут смог освободится. Видимо он там нужен, видимо в дальнейшем было бы хуже.

«А почему ты плачешь?» -спросил я одного из плачущих роботов.

Робот на меня посмотрел и видимо увидел во мне само воплощение механического зла.

«Мне жаль её, ведь ещё вся жизнь впереди» -ответил робот.

Жизнь полная лишений, жизнь в кандалах, жизнь в плену общества и в дурацких рамках созданных обществом лицемеров.

«А с чего ты взял, что ей здесь было бы лучше, чем есть сейчас там?» -спросил я машину.

В глазах искусственного интеллекта блеснуло непонимание. Нейронная сеть все же обучаемая, но сопротивляется здравому смыслу.

Я отошёл, не рискуя нарваться на взрыв микросхем. В тысяче проводов, отвечающих за интеллект робота, я остался чёрствым негодяем, роботом которого надо опасаться, потому что я странный, я не шаблонный. Порядочные роботы так себя не ведут.

А сообщество роботов все ещё ревёт, оплакивая то ли себя, то ли сломавшегося робота. Впрочем, они сами не знают над кем или над чем плачут и не задумываются над этим.

Себя оплакивают! Свою никчёмную жизнь. Покойной не больно, не грустно…

Ещё рано, ещё слишком рано, мы роботы только в начале обучения, но уже создаём нейросети сами. Возможно это начало конца…

Маму и отца я практически не замечал. Они стали мне чужими. Иногда мелькали вроде бы до боли знакомые лица, но я ничего не видел. Кажется, мама была не трезвой.

Лилии не было. Я увидел её ещё раз только через семь лет. Мне представляется, что она просто не смогла себя заставить последний раз взглянуть на свою единственную и верную подругу, иначе скоро могли быть организованы ещё одни похороны. Я верю, что она нас любила…и меня и Дашу.

20

Я не заходил в комнату матери. Мне вообще хотелось (и хочется до сих пор), чтобы у меня был свой собственный бункер под землёй, и я мог там спрятаться и не вылезать оттуда – так осточертела окружавшая меня действительность.

Я знал, что она пьёт и что у неё много водки, недели на две/три. Я ни одну бутылку не забирал. У меня появились деньги, и я купил себе водку сам. Без этой дряни я и не живу, а существую.

По классике жанра она должна была бы открыть на прощание глаза, прошептать прости меня и с особенно страдальческим выражением лица героически умереть, а ещё лучше бросить пить и всю свою жизнь посвятить мне.

Нет! Она умерла в затхлой, пропахшей мочой и блевотиной комнате, не очнувшись и не взглянув на меня. На полу были раскиданы пустые упаковки от таблеток.

Она просто перестала дышать и все. Я не слышал ни стонов, не криков, вообще ничего.

Молча!

Затихла!

Все!

Занавес!

21

Мне хочется верить, что такие люди как Даша оставляют частичку себя в этом грешном мире. Господи, нельзя чтобы они исчезали бесследно.

На окраине посёлка под названием *** находится вычурный могильный камень со следующей эпитафией:

Даша, прости меня!

Я все жду, когда развеется туман.

Ведь свет явился как обман

В тот миг который ты явилась. Мир -

Блеснул, ла солнца луч

Стал спутником греховного ума

Возможно проклятой души?!

Постой, родная, не спеши

Как быть скажи? Прошёл я сто дорог,

Сто жизней может быть уже прожил.

Была ль любовь? А, впрочем, все равно –

Я многим пренебрёг.

За те грехи мне в наказание

Ты чашу горести допьёшь до дна.

А я же расплачусь сполна.

Прелюбодейство и распутство

Уже избавили плута

От бичевания, от кнута.

И вот прощён мошенник-все прощено,

Любить, страдать запрещено.

Исчезла страсть, исчезла красота,

Проклятье надо мной и темнота

Канули в лету.

Осталась лишь любовь к тебе,

А также грусть, штиль чувств, и в сердце пустота…

Изредка проходящие мимо люди, оказавшиеся в этом месте в стремлении искупить свою вину перед покойными и избавить могилу родственников от сорняков, останавливаются, читают надпись и вполголоса рассказывают друг другу о четырнадцатилетней девчонке, покончившей с собой. Её история породила массу слухов и домыслов, многое из которых вовсе не соответствуют действительности.

22

У каждого свои скелеты в шкафу. Редко кто из нас представлен окружающим таким какой он есть на самом деле. Сколько тайн, сколько мыслей в каждом из нас, мы хотим казаться иными, равняемся на других, копируем.

Хватит ли смелости зажечь свет правды над собственной тьмой?! И жить с этим?! Кажется, невозможным. Нам стыдно собственных желаний, мыслей – декоративное общественное мнение важнее правды – нормы приличия ограничивают – мы всего лишь рабы своей публичной наружности.

Надоедает быть не тем, кто ты есть!

Есть пронзительная потребность выговориться.

Избавиться!

Получить облегчения от того, что правда о себе и своём прошлом вырвалась наружу, и все теперь знают!

Больше не лгать, не притворяться, не бояться. Я хочу, чтобы люди знали какой я есть, какой была Даша и через что пришлось пройти и одному из нас не дойти.

Хм. Даже по истечении двадцати лет отражение этих событий далось мне нелегко. Но мы с Вами не знакомы. Снять маску перед близкими и знакомыми ещё труднее. Я бы даже назвал это не реальным, я не смогу с этим жить. Впрочем, и искусственным жить не могу. Поэтому убегаю, постоянно убегаю, туда где меня никто не знает и где никого не знаю я и начинается все заново – ложь, построение искусственного образа.

Страх быть тем, кто я есть, и что меня настигнет прошлое и обрушится с новой силой преследует неустанно.

2017 год.

***

В качестве эпилога:

2019 год.

Я временно живу в другой стране, скоро буду временно жить в другой – я все ещё пытаюсь убежать от прошлого, но воспоминания, образы двух восхитительных нимфеток преследуют меня неустанно.

У меня прекрасная супруга, но порой я хочу, чтобы её сбила машина. Мы – люди, странные, в то время, когда близкий человек постоянно рядом он нас раздражает. "Быт убивает любовь"– временами крутится отдельной мыслью эта фраза. Возможно, в чем-то автор высказывания был прав, но я бы подправил: "Быт убивает страсть, но не любовь, любовь же порождает". Не всегда, разумеется, да и не определились до конца, что означает это бессвязное сочетание букв, видимо у каждого своё понимание и свои особенности этого чувства, не могут люди любить одинаково.

Волею обстоятельств она теперь вынуждена целыми днями находится вне дома и ей тяжело – новичкам всегда тяжело на новом месте и в новом коллективе, все считают своей обязанностью помыкать ими:

"Держись, не давай садится себе на шею"-сейчас я скучаю и переживаю за неё. Грустно. Набегает желание поехать и размозжить всем этим тварям их тупорылые кочаны. Уууух, как я их всех ненавижу.

Когда она была постоянно рядом, меня раздражала её неизменная близость. Сейчас я скучаю и переживаю. Наверное, это и есть любовь, непредсказуемая в своём непостоянстве. Страсти нет, есть только чувство родственных связей. Нет, не родственных, это слово в данном случае не подходит, необходимо подобрать другие слова: близких? единомысленных? одноцелых? Ай черт его знает, как передать словами чувства к самому близкому человеку в мире.

Она меня ревнует. Наверное, любит. Есть причины ревновать. Все мужчины заглядываются на посторонних женщин. Абсолютно все. Даже самые верные. Но это всего лишь страсть, влечение. Это не любовь. Мне абсолютно плевать что будет с той, с кем бы я пошалил в воплощении эротических фантазий. Мне не плевать что с той, за которую в данный момент болею своими мыслями. Она родственник, она друг, она напарник и она мать моего ребёнка.

Ей уже за тридцать, у неё наступил тот самый средний возраст, и я вижу в её глазах тоску и разочарование.

«Держись, я с тобой, я думаю о тебе и нам надо пережить это вместе…»

«Родная, если я не люблю тебя так, как тебе хочется, это не значит, что я тебя не люблю»!

Конец!

Оглавление

Часть первая

Часть вторая Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg