«Озеро стихий»

Озеро стихий (fb2) - Озеро стихий [сборник] 353K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Дарья О. Гришина

Дарья Гришина Озеро стихий (сборник)

© Гришина Д. О., 2017

© Дизайн обложки. ИП Бастракова Т. В., 2017

* * *

Об авторе

Дарья Гришина родилась в городе Чита в семье военнослужащего. В 2016 году окончила школу и поступила в академию гражданской защиты МЧС России на гуманитарный факультет юридическое направление. С девяти лет она начала писать свои детские стихи и рассказы. «Озеро стихий» – первый её сборник рассказов.

Храбрый страус

В некотором царстве, в некотором государстве, в восточных областях Африки, жил лев – царь зверей по имени Свен. Он был огромным зверем с красивой косматой гривой и сильными, мощными лапами. И вот, в середине года, он издал «Указ о всемирном соревновании животных», которые будут проводиться в Африке. На это соревнование могут приехать животные из разных мест: из Антарктиды, Австралии, Евразии, Северной и Южной Америки и, конечно же, из самой Африки. Тому, кто победит, достанется приз «Золотые рога». Этот Указ он отослал на все материки, озёра, моря, леса и стал ждать, когда придёт ответ от животных.

По соседству с другими животными в Африке жила замечательная семья страусов. У них было чёрно-белое оперение, высокий рост и мощные ноги. Эта семья состояла из папы, мамы, старших братьев и самого младшего брата по имени Флипп. Когда родители получили приглашение, они хотели сразу же отказаться, но маленькому Флиппу так захотелось участвовать в этом соревновании, что, не говоря родителям ни слова, он побежал к царю Свену.

Вбежав во дворец, Флипп увидел царя, который сидел на троне и что-то писал.

– Пишите Указ, дядя Свен? – спокойно спросил Флипп.

– Кто ты такой? – сказал лев, отрывая свою лапу от бумаги.

– Я маленький Флипп. Просто моим родителям пришёл этот Указ, и я хотел бы принять участие.

– Но ты ещё слишком мал. А соревнование очень опасное дело, даже для взрослых животных. Поэтому откажись, пока не поздно, тем более у тебя нет никаких шансов.

– Почему же? Я не такой маленький, как вы думаете, и вполне мог бы справиться с этой задачей, а может быть, и выиграть.

– Ну, если ты так решил и в себе уверен, можешь попробовать. Только попроси своих родителей, чтобы они мне прислали согласие на участие.

– Хорошо, я попрошу их, дядя Свен. До свидания!

– До свидания! – зарычал лев ему вслед.

Флипп очень обрадовался, что царь поддержал его. Осталось только уговорить родителей. Тогда он побежал домой, не разбирая дороги.

Когда Флипп вернулся домой, то мама спросила его:

– Флипп! Ты где был?

– Я был у царя Свена и сказал ему, что буду участвовать, и никто не сможет меня остановить. Пожалуйста, подпишите согласие на участие.

– Сынок, не надо рисковать, даже если уверен в себе, не лезь не в своё дело!

– Нет, мама, я уже всё решил.

– Ладно. Я подпишу согласие на участие и отправлю его царю, – со вздохом сказала мама.

– Спасибо большое, что ты согласилась.

Только братья не были довольны Флиппом, они на него серьёзно посмотрели, толкнули и отправились спать.

Прошёл месяц июнь. Царь Свен получил большое количество писем от животных, согласных участвовать в соревновании. Флипп очень волновался, ведь послезавтра уже будет соревнование, но все же он был уверен в себе. Флипп мучился и не спал все эти дни. Родители его, конечно, понимали, но в какой-то момент они даже пожалели, что согласились с его решением.

И вот настал этот день и время, когда надо побороть свой страх и принять участие в соревновании. Разные животные приехали из далёких мест. Флипп с родителями и своими старшими братьями пришёл на огромный стадион. Когда животные успокоились и расселись, царь Свен приветствовал участников и их болельщиков своей речью:

– Здравствуйте, дорогие друзья! Сегодня вы приехали сюда, чтобы принять участие в играх и, конечно, получить заслуженный приз.

Соревнования различных животных во многих видах спорта, таких как стрельба из лука в мишень, прыжки в длину и в высоту, бег, начались и длились несколько месяцев. И вот, когда судьи всё посчитали и подвели итоги, оказалось, что в финал вышли кенгуру, маленький страус Флипп, леопард и койот. Для этих животных началось финальное многоборье. В первом уровне, по стрельбе из лука в мишень, маленький Флипп занял третье место, во втором уровне по прыжкам в длину – второе место, прыгнул он выше всех и быстрее всех прибежал к финишу. Таким образом, когда судьи подсчитали очки, то выяснилось, что маленький страус Флипп и стал победителем. Свен, взяв в лапы главный приз «Золотые рога», подозвал Флиппа к себе и, вручая ему этот большой кубок, сказал с улыбкой:

– Сынок, у тебя храброе сердце. Я так рад, что ты победил!

– Спасибо большое! – ответил Флипп, рассматривая свой заслуженный приз «Золотые рога».

Животные зааплодировали ему и к вечеру стали разъезжаться по своим далёким местам.

Родители обняли своего сына, а братья были тоже очень рады за него.

С тех пор этот приз стоит у Флиппа в комнате, и многие его друзья приходят посмотреть на него и похвалить своего друга.

Закат

Чёрное море бушевало: его волны то приближались к берегу, то, ударяясь, возвращались назад. Вечернее солнце опускалось и опускалось вниз, как будто прощалось с человеческим миром. На берегу моря сидел мужчина лет пятидесяти трёх в потрёпанных брюках, рваных у коленей, в мокрой тельняшке, босой. Прикуривая трубку и наслаждаясь едким запахом дыма, мужчина кидал друг за другом камни в воду и следил за образовывавшимися кругами после их соприкосновения с водой. Он о чем-то думал, но никто не догадывался, о чём. Бедняга сидел один не впервой. Собственное одиночество заставляло страдать, а навязчивые мысли не давали ему покоя.

– Вам одиноко? Почему вы грустите? – спросил старец, подкравшись неожиданно сзади к мужчине.

– С чего вы взяли? Вовсе нет, вам показалось! – ответил поникший мужчина, даже не посмотрев на незнакомца.

– Напрасно вы так. Я не думаю, что у вас всё прекрасно. Посудите сами, разве счастливый человек стал бы сидеть на берегу моря, а уж тем более один. Причём, я вижу вас не в первый раз и не в первый вечер. Разве вам не надоело смотреть красивый, но в то же время утомительный закат, кидать безвинные камни и курить яд?

Мужчина обернулся и увидел пожилого человека в чёрном плаще, лёгком берете, в сапогах, уже промокших, его борода свисала до тощего живота, а на правой руке блестел разноцветный браслет. Мужчина задумался и отвернулся к бушующим волнам.

– Возможно, вы и правы, я сижу здесь уже долго, и не сосчитаешь. Закат – это счастливый талисман моего прошлого.

Незнакомец подошёл ещё ближе, а в итоге сел рядом с мужчиной. Он осмотрел мрачного душой человека, увидел его синие губы и маленькую слезу, скатившуюся вот-вот после трогательной речи. Старец установил для себя, что человек действительно несчастен.

– Я забыл вас спросить, как ваше имя? – пристал незнакомец и тоже кинул камень в воду.

– Моё имя простое – Неудачник.

– А если серьёзно?

– А если серьёзно, то Евгений Дмитриевич Каменский, извините, что так официально.

– А чем же вы занимаетесь, Евгений Дмитриевич? Какое ваше хобби?

– Сейчас ничем, как видите. А раньше был капитаном дальнего плавания. Я ведь практически весь мир проплыл на своём любимом корабле «Закат».

– Теперь понятно, почему вы любите сидеть на берегу и смотреть на уходящее солнце.

– Вы совершенно правы. А вообще, я с детства люблю воду и корабли. Отец еле-еле усаживал меня за уроки, говорил, что вся моя затея с судном добром не кончится, а только приведёт к плохому.

– Ахаха… Неужели ваш отец хотел вот так взять и сломать ваше будущее? – не понял немного старец.

– Зря смеётесь. На самом деле отец оказался прав, это я уже потом понял.

– Но что же случилось? Ведь вы так любили путешествовать, так любили свой корабль! Что послужило причиной вашего несчастья?!

– Эх, это долгая история, но, если вы так настаиваете, расскажу. В тысяча девятьсот тридцать седьмом году мой корабль потонул вместе с моим лучшим другом и женой. Если честно, мне не совсем хочется об этом говорить. Расскажите лучше о себе. Вы, кстати, так и не представились, – специально перевёл тему Евгений Дмитриевич, чтобы снова не вспоминать о грустном прошлом.

– Я обычный странник по прозвищу Борода, а моё настоящее имя Матвей, Матвей Ямков, если быть точным, но я не люблю, когда меня так называют, так что зовите меня просто Борода. В свободное от души время путешествую по миру, узнаю много нового, помогаю людям. Ваша история меня очень тронула, не могли бы вы продолжить? Почему вы не погибли, слава богу, конечно? – настоял странник, увлёкшись рассказом.

– Дело в том, что я не поплыл вместе с ними. Мы очень сильно поругались с женой, а потом и с моим лучшим другом Максимом Полянским, замечательным человеком и архитектором, но никак не мореплавателем. Я ушёл из дома, не мог оставаться больше в этом гнилом обществе. Извините за такое выражение. Весь оставшийся день я ходил не пойми где, обижался на жену, на Максима. Понимаете, в тот вечер я действительно был одинок, серые мысли постоянно лезли в мою голову. Я никак не мог…

– Простите, что перебиваю. А из-за чего вы поругались? – перебил Борода рассказчика, который кое-как говорил о столь печальной истории.

– Я не могу вам это сказать. Это очень личное.

– Хорошо. Продолжайте! – с энтузиазмом ответил Борода.

– Ну так вот… Вечером я пришёл домой уставший, дома почему-то никого не было. В тот момент я сильно обрадовался, ведь не было больше ни жены, ни друга. Моё дикое одиночество сразу же пропало, я как цветок расцвёл вновь. Обычно я не вижу ничего прекрасного в мире, но тут мне показалось, что всё, что я вижу – это чудо: и сады, и небо, и даже сырой и прогнивший дом. Вскоре я лёг спать, мой сон был сладок. Но моему покою помешал телефон, который звонил длительно и надоедливо. Нехотя я подошёл к нему, взял трубку и услышал беспокойные слова: «Корабль „Закат“ потонул, людей, которые были на борту, в живых не осталось, причина не определена». – Евгений Дмитриевич остановился на минуту, а потом вновь стал рассказывать. – И тогда я понял, что их не было дома целый день, потому что они уплыли без меня, хотели уплыть далеко и надолго. Мне кажется, что их погубило неумение обращаться с кораблём, море то у нас бушующее, хотя это может быть что угодно, но не мне, дураку, рассуждать. Тогда ещё я винил жену, мою Светочку, винил лучшего друга, а на самом деле в той ссоре был виноват я и никто другой. После такой трагедии я продал дом, не хотел больше смотреть на вещи, которые напоминали бы мне о них, а полученные деньги храню в одном секретном месте. – Мужчина перестал рассказывать и раздавил ногой папиросу.

– Честно говоря, за всё время, что я путешествую, такую грустную историю слышу в первый раз. Мне очень жаль, что так получилось, но, к сожалению, уже ничего не исправить и не вернуть. Простите, а дети у вас есть?

– Да, был Петруша, сынишка мой родимый, но он сильно болел. Хронический бронхит погубил: лёгкие не выдержали. А ведь ему всего было тринадцать лет. Я его обучал искусству мореплавания, чтобы хоть на время он забывал про болезнь, но всё впустую, – Евгений Дмитриевич вытер с лица ещё одну маленькую слезу, а потом из своих брюк достал фотографию с изображением улыбающегося мальчика в морской фуражке. – Он до сих пор мне снится, а эта единственная фотография, которая осталась после его смерти.

– А где остальные? Выкинули?

– Как вы можете так говорить, Борода?! – закричал мужчина и встал с песка. – Вовсе нет. Остальные фотографии потонули.

– Простите, я не специально, сядьте, пожалуйста.

– Понимаете, – сел обратно мужчина, – каждый раз, когда я уплывал в кругосветное путешествие, то брал с собой небольшую коробочку, вот там-то и лежали фотографии Петруши. И вот, во время одного из таких моих путешествий был сильный шторм, вы даже не представляете какой. Потопило всё, что только можно, в том числе и коробочку.

– Да, дела, мне очень жаль.

– Я вас всё хотел спросить, а что это у вас такое на руке? – спросил Евгений Дмитриевич, посмотрев на разноцветный браслет.

– Ах, это. Его мне подарила одна очень хорошая девочка. Знаете, когда я начал путешествовать, то думал, что никому не нужен, ведь всю жизнь я жил один, а этот браслет даёт мне понять, что одиночества не существует, что никто и никогда не может быть один. С тех пор я берегу этот браслет и не снимаю. Девочка мне не только подарила браслет, а ещё она мне подарила жизнь. Конечно, не ту, которую дают при рождении, а ту, благодаря которой можно радоваться и быть счастливым.

– Красивый браслет, а ваш рассказ меня просто тронул.

– Я дарю вам его, – сказал старец, сняв его со своей руки и протягивая мужчине.

– Что вы, я не возьму его, это ваш подарок, вы счастливы, когда он с вами, я не возьму ни за что! – отнекивался Евгений Дмитриевич.

– Я теперь всегда буду грустить, если мой приятный собеседник не возьмёт его.

– Хорошо, уговорили, только ради вас, друг! – сказал мужчина, надевая на руку разноцветный браслет.

– Обещайте, что никогда не снимите его и начнёте жизнь с нуля. Поверьте, лишь только перемены сделают вас сильнее. Обещаете?

– Нет, меня уже ничто не спасёт, я привык к одиночеству и к нынешней жизни, да и осталось мне жить не долго. Я нужен небесам, только и всего.

– Очень печально, что вы так и не поняли моих слов. Не могу заставлять вас что-либо делать. Пожалуй, мне пора. До свидания, мой милый друг!

– Уже уходите? Ну что ж, до свидания, спасибо за понимание и приятный разговор!

Старец встал с песка и, опираясь на свою палку, направился дальше.

Через месяц Матвея Ямкова отыскал мальчик и отдал ему письмо от самого Евгения Дмитриевича Каменского, который писал такие слова:

«Передайте, пожалуйста, это письмо страннику Матвею Ямкову, хорошему человеку и слушателю!

Хочу сказать спасибо за приятный разговор, который произошёл между нами на берегу волнующегося моря. Благодарю за прекрасный подарок – браслет, надеюсь, что вы сейчас не грустите, а радуетесь жизни. Хочу пожелать мира и добра на этом божьем свете. Я жив и здоров, моя жизнь изменилась, точнее её изменил сам я. На сохранённые деньги купил себе новый корабль и назвал его так же, „Закат“. После ваших слов всё обдумал и решил, что нужно жить дальше, несмотря на неудачи и огорчения.

Надеюсь, мой ученик Яшка нашёл вас и сейчас вы читаете это письмо.

Ваш собеседник и новый другЕвгений Каменский».

Матвей Ямков, прочитав письмо, почему-то заплакал, но это были слёзы радости. Он вспомнил тот вечер и того несчастного человека, провинившего себя когда-то в семейной ссоре. Старец перекрестился три раза, свернул обратно письмо и убрал в карман, а напоследок сказал: «Я очень рад, что вы сделали правильный выбор и нашли место в этом мире для себя. Живите мирно и спокойно, мой милый друг, капитан дальнего плавания, Евгений Дмитриевич Каменский». А затем странник направился дальше путешествовать по огромному миру.

Что волнует зебр?

Когда-то на материке Африка к югу от пустыни Сахары, где горячее солнце и тёплый песок, жил маленький жеребёнок по имени Леон. Питался он травой, но так как Леон был меньше остальных животных, он не всегда мог уберечься от злых хищников. Его шерсть была не такая жёсткая, как у взрослых зебр, ножки ещё не окрепли, испуганные глаза всё время смотрели по сторонам. Леон не имел длинную шею, как у жирафов, не мог долго находиться без воды, как верблюд, и у него не было даже крыльев, как у огромных птиц страусов. А он ведь так хотел хоть чем-нибудь отличаться от других животных.

Как-то раз утром, когда яркое солнце поднималось над горизонтом, Леон проснулся от этих ясных лучей. Ему очень захотелось пить. Тогда он пошёл к замечательному месту, где уже находились другие животные, к водопою. Там была очень чистая вода и вкусная аппетитная трава, зеленевшая не берегу. Подойдя к водопою, он огляделся, нет ли хищников, и начал наслаждаться водой. Вдруг Леон заметил, что на другой стороне водопоя стоит маленький бегемот. Он был серого цвета, тело его было вытянутое, а сам он почему-то грустил. Тогда Леон, напившись воды, обошел водопой, встал около бегемота, а затем спросил:

– Ты тоже сюда приходишь пить?

– Да, мне нравится эта вода.

– А как тебя зовут?

– Меня зовут Томас. А тебя?

– Меня Леон. А ты чего грустишь? Ведь сегодня такая замечательная и солнечная погода!

– Я не грущу, просто мне одиноко.

– А давай дружить!

– Давай! А вот можно тебя спросить?

– Да, конечно.

– Ты в какую полоску, белую в чёрную или чёрную в белую?

– Не знаю.

После этого друзья разошлись по сторонам. А Леон всё думал и думал в какую же он полоску, ведь раньше он никогда не задумывался над этим.

Ночь прошла быстро и незаметно. Слышно уже было топанье и шуршанье животных. Жёлтый песок нагрелся от утреннего солнца. Небо было голубое и как будто прозрачное. Леон поднялся, вытянув свою короткую шею, и устремился к тому самому водопою. Но потом остановился и вспомнил про бегемота Томаса, который почему-то задал ему вопрос, на который он с трудом ответил. Ведь и сам Леон не знал, в какую он полоску: белую в чёрную или, наоборот, чёрную в белую. Тогда он направился к жирафам, может быть, они ему помогут. Подойдя к высоким деревьям, Леон увидел огромных жирафов. И спросил у них: «Простите, а вы не знаете?» Только он это успел сказать, на него уже закричали: «Иди отсюда!» Один-единственный жираф, у которого коричневые пятна были темнее, чем у других, сказал:

– Извини, маленький Леон, но жирафы не такие умные, как могучая змея бумсланг.

– А-а-а, где мне её найти? – спросил Леон.

– Она живёт на деревьях. Иди вперёд и ты увидишь огромное большое дерево, на нём и змея бумсланг.

– Спасибо! – крикнул он жирафу и отправился вперёд.

Через небольшое расстояние перед ним стояло зелёное громадное дерево, на котором отдыхала змея. Леон тихонько подошёл и сказал:

– Можно вас спросить?

Змея немножко вздрогнула, посмотрела вниз и увидела полосатого Леона.

– Что ты хочешь? – ответила встревоженно она.

– Я всего лишь хотел узнать, в какую я полоску, белую в чёрную или чёрную в белую.

– Прости жеребёнок, я не знаю, как ответить, спроси лучше у страусов, они должны знать.

– Спасибо! – закричал радостно Леон и побежал к страусам.

Много времени и расстояния пробежал он, чтобы их найти.

Вдруг он увидел перед собой много страусов. Леон подбежал к одному и начал опять спрашивать то же самое:

– Вы не могли бы мне помочь?

Но страус ничего не ответил, а сразу же воткнул свою голову в песок. Леон загрустил, ведь ему никто не говорил ответа. Он даже не знал, что делать дальше. Лежа на песке, думая о своих полосках, Леон заснул.

Когда Леон проснулся, он увидел незнакомое место. Вокруг было много людей, разных красивых животных. Леон привык к этому обществу и месту. За ним стали ухаживать, кормить и поить.

Разве обязательно, чтобы у каждого животного было отличие от других животных? Конечно же, нет. Маленький жеребёнок Леон просто хотел узнать в какую же он полоску, но его все прогоняли или просто отвечали, что не знают. Ответ на свой вопрос он так и не получил. Зато он получил любовь и дружбу от людей в зоопарке.

Озеро стихий

Глава 1

Летний пейзаж настолько прекрасен, что даже горячее солнце, которое проникало во все что можно, вряд ли могло помешать столь светлой поре. Именно летом река нагревается так сильно, что, когда входишь в нее, можно подумать, что находишься в бане, в парной, и тело моментально краснеет и нагревается до костей сквозь толстую человеческую плоть. А дети так и бегут по горячему песку босиком в эту реку, толкаясь и брызгаясь прозрачной и чистой водой. Именно летом можно бежать по лугу, по мягкой траве, а иногда и по колючей, и ловить разноцветных бабочек с разной и переливающейся окраской. А если сесть на эту зеленую траву и внимательно приглядеться, то на ногах будут сидеть маленькие кузнечики. Те, которые моложе, будут прыгать и через ноги могут также запрыгнуть на руки, на плечи или на голову; большие кузнечики просто прыгают в траве, и даже их порой не всегда возможно поймать, а те, которых поймал, так и пытаются вырваться обратно к своему дому, огромному и зеленому дому, к своей семье. Именно летом можно собрать много-много душистых яблок, груш, напоминающих формой лампочки, пухлых полосатых арбузов, длинных морщинистых огурцов, краснощеких сочных помидоров, а в конце августа – в начале сентября вырыть картошку – основу всех полей и продуктов. Ведь это очень интересно: посадил одну картошку, а через несколько месяцев вырыл пять, шесть, а если повезет, то и десять не помешает. Хотя, говорят, все дело в любви: как ты посадишь ее, как будешь ухаживать, и даже от того, как ты ее выкопаешь, будет зависеть урожай. Именно такие светлые и чудесные дни проходили в одной деревне под названием Колючевка. Вот только дни и урожай были превосходны, но люди в этой деревне были не то нервными, не то себе на уме. В общем, были действительно «колючими».

Большинство жителей Колючевки были ленивыми, но это качество было не для Надежды Степановны Ивановой с простой и обычной фамилией. Ей было шестьдесят девять лет. Женщиной была доброй, самой хозяйственной в деревне, слегка наивной, за все эти черты и не любили ее жители. Четыре года назад она потеряла мужа, Сергея Николаевича, умершего от алкоголя. Когда он умер, ему было шестьдесят три года. Он часто пропускал работу из-за пьяного состояния, а иногда приходил прямо так – пьяным. Часто играл со своими друзьями в карты на деньги. И однажды проиграл все нажитое сбережение. За что Надежда Степановна ему говорила: «Эх, ты, старый, старый, на что же мы теперь будем жить, что есть-то мы будем? Иди к своим дружкам и дальше пей и играй, и можешь больше не возвращаться!» Сергей Николаевич так и сделал. А была как раз лютая и суровая зима. И через два дня нашли его мертвым на снегу вместе с его лучшим другом Витькой Ухмыловым. Эту новость доложила Надежде Степановне ее соседка – лучшая подруга. Некоторые утверждали, что муж Ивановой умер от лютого мороза, другие утверждали, что от алкоголя. Большинство согласились со второй причиной смерти, и так она и осталась. Но это еще не все родные Надежды Степановны. Еще у нее был сын Мишка – она его так часто называла. В девятнадцать лет он уехал в какой-то неизвестный город, так ничего и не сказав, но оставив письмо с такими строчками:

«Дорогие мои мать и отец. Вы не переживайте, просто так надо было. Не знаю, что на меня нашло, но мне нужно уехать. Хочу сказать только одно, я обещаю, что обязательно вернусь в мой родной край, где я родился и прожил свое детство вместе с вами, своими родителями. Я вернусь, даже если вас там не будет.

Прощайте! Ваш сын Мишка».

Надежда Степановна нашла это письмо на столе в комнате сына. Прочитав его, она долго плакала, а потом еще несколько дней болела. Мужу письмо она даже не показала, и в дальнейшем он ничего так и не узнал. На что просто говорил: «Что ты плачешь, Надька, предал он нас, Мишка – единственный сын и то предал». Но Надежда Степановна отвечала: «Не говори чепухи. Это неправда! Выйди из комнаты и не входи, пока я не позволю войти тебе!» Сергей Николаевич выпивал последний стакан, с налитой до краев водкой, потом, махнув рукой, спокойно и тихо выходил, думая, что жена сошла уже с ума. Прошло много-много лет, но их любимый сын Мишка так и не вернулся. За эти годы Надежда очень постарела, волосы поседели, кожа покрылась прыщами и складками. Мужа нет, сын уехал. Был у нее еще брат Тимофей, да и тот взял и бросил, оставив своей родной сестренке лишь маленькую коробочку, в которой лежала черно-белая его собственная фотография, порванная по краям. Надежда Степановна хранила этот памятный подарок в своем ящике, где лежали еще фотографии мужа, сына, всякие переданные по наследству украшения. Все это она берегла с любовью и надеждой, что сын вернется, брат напишет письмо, а муж будет приходить к ней во сне и разговаривать о молодости, о забавных историях и даже о самом банальном: погоде, солнце, траве, небе, о том, что происходит вокруг. После смерти мужа Надежда Степановна молилась перед иконой Божьей матери. Утром, когда она просыпалась, еще не умывшись, не встав с кровати, она брала в руки икону, лежавшую у нее под подушкой, и говорила добрые, верные слова. После своих слов и соленых слез печали и грусти, она гладила икону еще минуту, а затем клала опять под подушку и вставала с новыми силами, которые ей были необходимы для работы с хозяйственными делами. Сначала она работала в саду, полола грядки, просеивала морковь, поливала утренней прохладной водой цветы: ромашки, которые смотрели на нее своим печальным взглядом; синие васильки, покачивающиеся от легкого ветерка, а также лилии, колючие и нежные розы, герберы и гвоздики. Руки у Надежды Степановны были настолько слабы, что порой лейка выпадала из них и падала прямо на цветы и приминала их. Тяпка очень натирала руки, и поэтому Надежда Степановна отдыхала каждые пять минут, кряхтя и рассматривая свои набухшие мозоли, становившиеся все больше и больше. Конечно, можно было надеть перчатки для защиты от этих наглецов, но и они не всегда спасали.

У Надежды Степановны был единственный друг и сожитель – пес по кличке Снежок. Это имя он получил не зря, а за свою белую окраску, пушистую и гладкую шерстку, за блестящие и добрые глаза. Снежок был среднего роста, если и вырастет, то не намного. Ему было всего пять лет. Надежда Степановна вместе со своим мужем оставила его у себя после его рождения от соседской собаки Дуни. Но потом соседи сказали, что Дуня умерла, потому как была очень стара и третьи роды были нелегки для нее. Окрас у нее был тоже белый, лишь в некоторых местах виднелись коричневые пятна. Когда Сергей Николаевич умер, Надежда Степановна решила оставить щенка у себя дальше. Женщина и пес очень подружились и полюбили друг друга. Он не воровал куриц и цыплят, не лаял попусту, а только тогда, когда видел незнакомого ему человека, на что Надежда Степановна говорила: «Снежок, перестань, свои это! Петрович, а вы не бойтесь, идите дальше, он не укусит!» Снежок сразу переставал лаять, садился на землю и продолжал смотреть, как работает его хозяйка. «Помогаешь, Снежок?» – говорила ласково она и гладила его по голове. Пес переворачивался на спину и своими лучезарными глазами будто просил хозяйку погладить ему живот, но Надежда Степановна всего лишь восхищалась и продолжала дальше пропалывать грядки. Зимой их дружба проходила намного лучше. Хозяйка пускала Снежка в дом на всю зиму, боясь, что он сильно замерзнет и, не дай бог, умрет от холода. В доме было тепло и уютно. Днем они выходили на улицу, Снежок сливался со снегом, и хозяйка не всегда могла его разглядеть в таком легком и пушистом одеяле. Вечером друзья смотрели на камин, Надежда Степановна пила зеленый чай, а Снежок ел вкусный мясной суп, сделанный специально для него. Так проходила их жизнь уже как четыре года. И четыре года уже Надежда Степановна молилась иконе по утрам, после обеда ходила молиться в церковь, а вечером снова молилась иконе и убирала ее на прежнее место, под подушку.

Глава 2

Как-то раз в теплый летний день Надежда Степановна решила сходить в магазин. Он был небогат своим внешним и внутренним видом, продуктами, которые там продавались, но тем не менее жители Колючевки были рады его существованию и посещали его по пять раз на дню, забыв что-то купить в предыдущий. Надежда Степановна, покормив Снежка вкусным мясом, поработав на огороде, переодевшись в более приличный наряд, направилась в магазин. Снежок провожал ее лаем, ласковым взглядом, но женщина в ответ лишь помахала ему рукой и улыбнулась. Магазин находился не так далеко, пятнадцать минут пешком. Если для молодого человека при такой жаре было бы и то трудно дойти, то для пожилой женщины в два раза труднее. Надежда Степановна, несмотря на жаркий день и длинный путь, все равно всегда наслаждалась богатствами деревни, загадочными огромными полями и лесами, чистой и прозрачной рекой, детьми, которые постоянно резвились и играли. Она считала, что даже пятнадцать минут ходьбы – это зарядка для человека, а красоты природы – помощники спортсмена. Единственное, что ей не нравилось в этой деревне – это люди: коварные и жестокие, слабые физически, но в то же время сильные духом, счастливые во сне, но несчастливые в реальном мире. Одним словом, люди были как загадка для дураков. Они менялись с каждым днем, то в лучшую сторону, то в худшую. А так как Надежда Степановна была другой, не такой, как все, то сварливые бабы, а вместе с ними и их деды, постоянно бранили, обзывали ее. Было и такое, что звездной и прохладной ночью они подожгли сарай, но Надежда Степановна услышала лай Снежка и сразу выбежала на улицу. Сарай она тушила одна: уничтожала огонь бегущей водой из шланга, а потом уже тушила ведрами. Всего было в этом сарае семь кур, два петуха и несколько цыплят. Правда, сгорели все цыплята, четыре курицы, но петухи остались живы. Когда Надежда Степановна узнала о смерти своих курочек, о желтеньких маленьких цыплятах, то сильно заплакала. Но, помимо этого сарая, было еще два, в которых она держала двух коров, шесть овец и трех свиней. Хозяйство у нее было действительно большое, так что одна она порой не справлялась. Наконец Надежда Степановна дошла до магазина. Ей нужно было купить растительное масло, муку и хозяйственное средство – стиральный порошок. В магазине работала женщина лет пятидесяти четырех, худенькая, но не совсем приветливая. Она обслуживала еще двух женщин, которые покупали помидоры, огурцы, укроп, морковь и вилок капусты. Практически все то, что можно спокойно вырастить на своем огороде. Но жители в деревне были очень ленивыми, поэтому им проще было купить, несмотря на высокие цены и несвежие продукты. Когда Надежда Степановна вошла в магазин, то две женщины, которые уже складывали в пакет продукты, друг другу что-то сказали, а затем улыбнулись с иронией.

– Можно, пожалуйста, мне растительное масло, пакет муки и, пожалуйста, стиральный порошок? – спросила тихо Надежда Степановна, показывая пальцем на витрину.

– Все стираешь? – грубо спросила первая женщина, кладя поверх пакета помидоры. Женщину звали Мария Георгиевна Громова. Она считалась самой гордой и сильной в деревне. Была самой главной, но так думала только она. Ей было примерно шестьдесят два года, среднего роста, полная телосложением, с поседевшими волосами, впрочем, как и все старухи. Но руки у нее были как у молодой и красивой девушки, нежные и гладкие. Это все потому, что она никогда не работала, не копалась в земле и не носила тяжести, чем занималась как раз Надежда Степановна. После смерти мужа ей досталась его пенсия, пусть небольшая, но на житье вполне хватает. Ее муж был офицером, таким же грубым и сильным человеком. Умер рано, в шестьдесят пять лет, как говорила Мария Георгиевна «можно было пожить и подольше». Но с другой стороны, она была рада его смерти, так она приобрела свободу и стала властвовать в деревне. Ее все уважали и любили, но не понятно было, за что.

– Ты посмотри на свои руки лучше. Ужас! Кошмар!

– Да куда уж мне сравниваться с тобой, у тебя-то руки как у молодой девушки: нежные, светлые, гладкие, ну никак их не сравнить с моими, – так же спокойно ответила Надежда Степановна и ждала, когда ей принесут товар.

– Так и пашет, так и пашет! Нет, ну вы посмотрите на нее! Сидела бы ты отдыхала на старости лет, в самом-то деле! Что тебе еще надо?! Муж умер, сын предал и ушел, оставив тебя и мужа твоего пьяницу, а про Тимофея я вообще молчу, тот еще бесстыжий и бессовестный! Нет, правда, вот что тебе еще надо?! – влезла в разговор вторая толстая женщина и поедала глазами соперницу. Звали ее Людмила Павловна Бочкова. Дело в том, что она была очень-очень толстая, из-за этого еле-еле ходила и с трудом садилась и вставала, опираясь на руки. Жила она одна всю свою жизнь, мужа не было, родных и детей тоже. Мать умерла при родах, отца с раннего детства она не видела и не знала. Воспитывала ее тетя Аня – сестра матери. Но потом и сама умерла, когда Люде было тринадцать лет.

– А вас это очень волнует? – стала грубить уже сама Надежда Степановна. – Верка, ну ты там скоро?!

– Да сейчас, подожди ты, никак не могу достать! – кричала продавщица из дальней кладовой. Верка специально хотела ей продать из кладовой, а не с витрины. Она часто так делала, но никто не знал почему. «Женщина-загадка», думали про нее и не обращали никакого внимания, просто спрашивали: «Верка, а что это ты оттуда несешь? Ну-ка, давай с витрины!» Но Верка отвечала: «Нее, зачем? Лучше оттуда». «Ну, оттуда, значит оттуда», – отвечали другие.

– Нас?! Конечно, волнует! – начала опять Людмила Бочкова. – Ведь ты не такая, как все в этой деревне! Эта деревня не для тебя абсолютно!

– Да, она моя! – ответила Мария Громова и показала на себя пальцем.

– Конечно, конечно, милочка! – подтверждала Бочкова и обняла свою подругу.

– Ну, ваша, так ваша, я не претендую, – спокойно ответила Надежда Степановна с ухмылкой на лице.

– Слава богу, хоть ты не требуешь. А то вон и так, какая хата, куча сараев и земли!

– Ну а вам-то что мешает иметь столько же, объясните?!

– Хм, так она еще и хамит, ты посмотри, Людочка, чего себе возомнила наша старая вдова.

В эту самую минуту вошла Вера и стала считать на машинке общую сумму.

– Так, с вас триста двенадцать рублей, – сказала Вера и гордо посмотрела на всех женщин.

– Но в тот раз было дешевле на сорок рублей, – не согласилась Надежда Степановна.

– Когда это было. Тоже интересная такая, – отвечала грубо продавщица.

– Пять дней назад, это не так давно.

– Давай деньги, иначе ты не получишь, – схватила женщина неоплаченный товар.

– Хорошо, хорошо, я заплачу, – ответила Надежда Степановна, доставая деньги из кошелька.

– Эх, до чего дошла, даже цен не знает в магазине! – сказала Мария Громова и пошла к выходу.

– И не говори, Машка, совсем смысл жизни потеряла! – ответила Людмила Бочкова и пошла вслед за своей подругой. Бочкова и Громова дружили с самого детства и были практически как сестры. После смерти тетки Анны Людмила переселилась к Маше и стала жить у нее вместе с ее матерью и дедом. Отца у Маши тоже не было, а бабушка умерла от рака легких.

Надежда Степановна сложила все в пакет и отправилась в путь, выходя вслед за ними. Бочкова и Громова повернули в левую сторону, а Надежде Степановне пришлось повернуть направо. Она очень спешила домой, не потому, что было жарко или тяжелый пакет нагружал ее руки, а потому, что ей очень нравилась приветливая встреча с другом Снежком. Он выбегал, лаял, прыгал, а когда хозяйка разбирала пакет, то он стремился так в него и прыгнуть, будто говорил: «Нет ли чего вкусного для меня?» Когда ничего не было, то он начинал скулить, но все равно понимал состояние своей хозяйки и лизал ее старые дряхлые руки. Так происходила их самая счастливая и долгожданная встреча.

Глава 3

Ночь. Звезды облепили все черное небо, а потом по очереди падали на землю, думая, что какой-нибудь волшебник соберет их и вернет на прежнее место.

Надежда Степановна поначалу долго не могла заснуть. Дом у нее был деревянным, ухоженным, в нем всегда было уютно и комфортно. Правда, уже протекал потолок, и в зале отклеивались потихоньку обои, но у нее не было средств, чтобы сделать качественный ремонт, да и сама она бы не осилила. Через некоторое время она заснула и ей приснился сон – короткий, но немного странный. Ей приснилось, будто бы кто-то постучался в дверь. Она открыла, и перед ней стоял бородатый старый мужчина, он поклонился до самой земли ей в ноги, а затем сказал: «Скоро ты приобретешь счастье и твой мир станет загадочным и таинственным. Жди чудес!» После этого незнакомец испарился, и Надежда Степановна, испугавшись, резко встала, но на часах было только три часа. Таких снов она не видела уже года два, да вообще ей редко что снилось. Она достала из-под подушки свою любимую икону и стала молиться. Ее очень испугал этот странный образ, который приснился ей во сне. Целый день женщина долго думала, что его слова могли значить и кто этот человек, но так ничего и не придумала.

Следующая ночь для нее была еще хуже предыдущей. Было очень душно, и Надежда Степановна опять не могла заснуть. В эту ночь ей приснился другой сон. Как будто вечером она пошла купаться к чертову озеру (оно находилось на самом конце деревни, там никогда никто не купался и старались даже близко к нему не подходить: думали, что там живет нечто темное, что могло бы умертвить), не коснувшись ногами воды, села на мостик и пела песню:

Я ищу чего, не знаю, Все гадаю и гадаю, Хочу счастье обрести И любовь свою найти.

Эту песню она пела много раз, пока вдали в озере не увидела огонек. Забыв про песню и про все остальное, она спрыгнула с мостика в воду и, медленно передвигая ноги, приближалась к светящемуся огоньку. Огонек будто звал ее: он то угасал, то вновь светил ярко. Дойдя до него, Надежда Степановна хотела прикоснуться, но огонек ослепил ее, и она упала всем телом в воду.

Женщина вздрогнула, открыла тут же глаза и живо посмотрела на часы. Время было шесть часов, что для рабочей женщины норма. За окном уже пели птицы, прямой луч солнца проникал через окно в комнату Надежды Степановны и обжигал ее оголенные ноги. Сон этот ее очень удивил. Песню, которую она пела во сне, слышала первый раз в жизни. Потом еще этот огонек в центре озера. «Что все это значило?» – задавала себе она каждые тридцать минут этот вопрос. Еще больше она испугалась того, что огонек ее ослепил и она упала в воду, как будто утонула. В этот день она ничего не ела и Снежка не кормила, пропустила поход в церковь и даже утренние и вечерние молитвы, не полола огород и не поливала цветы и другие грядки. Она надеялась, что третья ночь для нее станет более спокойной или, может, разгадается до конца сон, в котором постоянно упоминалось о счастье и чудесах. Надежда Степановна легла и закрыла глаза. Но не прошло и часу, как во сне появился ангел с белыми большими крыльями на спине. В руках он держал толстую книгу и, открыв ее, стал зачитывать такие слова: «Вы действительно ждете чуда. Сегодня вечером, часов в десять, идите к чертову озеру. Около него лежит большой камень, вы его увидите. От этого камня идите вперед и заходите прямо в озеро. Когда вы пройдете тринадцать шагов, посмотрите вниз, вы увидите утопленника, но только ничего не бойтесь. Постарайтесь его вынуть из воды и донести до берега. К его ноге привязан большой сундук. Откройте его, и вы увидите свечу, немного земли, в маленькой бутылке налита вода, а в фиолетовом флаконе воздух. Это четыре стихии всего человеческого мира: огонь, вода, земля и воздух. Затем берите каждый предмет по очереди и загадывайте желание. Желания могут быть какими угодно, какие душа пожелает. Но после загаданных желаний сделайте так: свечу потушите, воду выпейте, воздух рассейте, а землю необходимо высыпать. Потом сложите все это обратно в сундук и закройте, а мужчину куда захотите, но только не отвязывайте сундук. Желания ваши обязательно сбудутся. Главное, постарайтесь сделать все это незаметно, чтоб никто вас не увидел. И последнее, что написано в этой книге: есть одно условие…»

Надежда Степановна не вытерпела и проснулась. Ее еще больше заинтересовало это, и тогда она решила пойти к своей любимой лучшей подруге и соседке Марфе Витальевне Глянцевой и все ей рассказать.

Глава 4

Марфа Витальевна Глянцева была на несколько лет старше Надежды Степановны. Она очень любила читать книги на разные темы. Иногда бывало, все бабы сидят вечером на лавочке, обсуждают, как всегда, всех, а она по своему обычаю сидит дома и читает, а порой и говорит: «некогда мне, занята я, потом как-нибудь выйду». Книг у нее было немерено. Это были и великий писатель Пушкин, и Лермонтов, и Островский, и Чехов, и много других. Те, с кем она хорошо общалась, приходили к ней, но не часто. Каждый «клиент» выбирал себе то, что хотел. За книгами приходила и Надежда Степановна. В основном она брала книги из зарубежной литературы, но русскими писателями тоже не забывала восхищаться. Марфа Глянцева жила на данный период с внуком Петькой, ему в феврале исполнилось шесть лет, в этом году он пойдет в школу, в первый класс. Петька приехал к бабушке погостить, а точнее, его привезли родители, а потом уехали обратно в город. Родители сказали, что заберут Петьку только в конце лета и пусть он и бабушка не беспокоятся. Вставал он очень рано – так же, как и его бабушка. Особенно мальчик нравился старухам и старикам, он умел петь частушки под гармонь Ивана Никитича Хромова. Иван Никитич хромал на правую ногу, будто его укусила большая овчарка и ступать ему было больно. Некоторые говорили, что он врет и лицемерит, а некоторые верили такому несчастью. Также Петька сочинял по вечерам смешные, а иногда и страшные истории, что старухи аж охали и тряслись, как малые дети. Но больше он любил сочинять стихи:

Я свою бабушку очень люблю, Я ей луну с небес подарю, Счастье достану из большого кармана, В этих словах не найти вам обмана.

Петькиным стихотворениям радовались все. Говорили, что у него особый талант и его надо реализовать в будущем. Но Петька отрицал это и говорил, что хочет стать пилотом или моряком. В основном он сочинял стихи про свою любимую бабушку и постоянно утверждал: «Какая она у меня хорошая, лучше всех!» На что старики и старухи смеялись. Когда дело доходило до отъезда Петьки домой, в город, то он начинал плакать, а вместе с ним и его бабушка, и соседи, и гармонист Иван Никитич иногда отчаивался. «Приезжай еще, поскорей только!» – кричали бабы ему вслед. Правда, было еще вот что. Любил он похвастаться своими городскими вещами, много любопытничал и даже сплетничать успевал – что не услышит, так и хотелось ему рассказать другим, чтоб тоже знали. Марфа Витальевна Глянцева иногда с ним не справлялась, потому как ей хотелось почитать и свои простенькие рассказы (она тоже иногда сочиняла). Еще Марфа была гадалкой, пусть не великой, но к ней приходили отчаянные бабы и говорили: «Ну-к, погадай, что меня ждет в будущем?» Помимо гаданий, она еще разгадывала сны, что какой сон означает. С этой просьбой и пришла к ней Надежда Степановна.

– Марфушка, помоги мне ради бога! – запыхавшись, вбежала в дом Иванова.

– Что такое? Что случилось? – скороговоркой ответила Марфа, провела соседку в зал и усадила ее в кресло. Дом у Марфы был тоже убран, окна были пластиковые, на полу постелен линолеум, а на потолке висела богатая и красивая люстра, привезенная зятем и дочерью из Италии. Не было только такого большого хозяйства, как у Ивановой.

– Вот уже какой день мне снятся странные сны. Ничего не могу поделать. Поначалу совсем не сплю, а потом, как только закрою глаза, такие ужасы снятся, что, когда просыпаюсь, сердце так и колышет, так и колышет в груди.

– Да расскажи ты уже в чем дело-то? Поподробней только! – не поняла Марфа и стала водить руками по воздуху.

– Хорошо, я расскажу – с нетерпением ответила Надежда Степановна и посмотрела на сидящего возле окна Петьку, который что-то рисовал цветными карандашами на листе бумаги. Петька с большим интересом рисовал самолет, а как только услышал об истории, то сразу вылупил на Надежду Степановну свои глазищи и будто чего-то ожидал. Надежда Степановна не хотела в тот момент что-либо рассказывать: «Вдруг опять кому-нибудь этот Петька расскажет», – подумала про себя она, но когда вспомнила, что ей приснилось, тут уже и Петька не мог помешать. Надежда рассказала и про мужчину, и про огонек, и про незнакомую ей песню, и про сундук, но больше ее интересовал вопрос, стоит ли ей в это все верить и стоит ли идти к озеру? Петька слушал с таким восхищением и восторгом, что не хотел пропускать ни минуты, даже про свой нарисованный самолет и то забыл. А Марфа все время покачивала головой и постоянно говорила: «кошмар, ужас, бедная, бедная».

– Ты мне вот что скажи, что мне делать-то в такой ситуации? – в конце своей загадочной и страшной истории спросила Надежда Степановна.

– Да, кошмар, бедная, бедная, – повторила еще раз Марфа Витальевна. – Мне кажется, что лучше все-таки попробовать, может, реально все это правда.

– Ты правда так думаешь? – неуверенно спросила Надежда.

– Думаю, да, стоит пойти.

– Хорошо, попробую. Но все равно страшно как-то. Тем более, к этому чертову озеру идти. Сама знаешь, что про него говорят.

– Это да, небезопасное место. А с тобой нельзя, вдруг что-нибудь еще случится? – захотела пойти с ней Марфа.

– Нет. Он же сам сказал, чтоб об этом никто не знал и этого всего не видел.

– Ну ладно, только потом расскажи, как все было.

– Хорошо. Только не знаю, что и загадать, если это все, конечно, взаправду.

– Да придумаешь, не волнуйся.

– Правда, там еще вот что было. Ангел упомянул о каком-то условии, но в этот момент я как специально проснулась.

– Да, жалко, а вдруг он хотел сказать что-то серьезное и важное? – спросила будто себя Марфа.

– Вот я сама не знаю, даже не представляю, что. Ладно, спасибо, я пойду, – Надежда встала с кресла и пошла к выходу.

– Давай, пока, – захлопнула за ней дверь Марфа и прошла в зал дочитывать Есенина.

– Ну и сны же ей снятся, – с удивлением сказал Петька.

– Да, кошмар просто. Только не вздумай никому говорить об этом, что слышал сейчас. А то я знаю, какой ты болтун.

– Ну ладно, не буду! – неохотно ответил Петька и стал рисовать большой самолет на другом листе бумаги.

Глава 5

Надежда Степановна очень волновалась и с нетерпением ждала десяти часов. Она успела поработать на огороде, поиграть со Снежком, полить нажитый урожай, а также приготовить обед. Для Снежка она сварила специальное мясное и вкусное блюдо. Снежок ел с большим аппетитом и весь измазался, после чего Надежде Степановне пришлось протирать тряпкой ему лапы и чумазую мордочку.

Настал вечер. Надежда Степановна направилась к чертову озеру. Во время своего пути она постоянно оборачивалась и вытирала со лба пот платком. Через некоторое время она подошла к озеру. Найдя камень, женщина стала двигаться от него прямо вперед, в воду, и считала вслух шаги, чтоб не сбиться. Вода была почти теплая. Неподалеку, как и всегда, квакали скользкие жабы, носатые комары зудели над ухом женщины, а плакучая ива будто своим плачем подсказывала, что нужно уходить. Через пройденные ею тринадцать шагов, когда вода стала уже по грудь, Надежда Степановна опустила руки в воду и старалась найти утопленника. Прощупав тело, она стала его тащить к берегу. Тело было тяжелым, и женщина чуть не упала сама. Вынув на берег, она не узнала этого человека и видела в первый раз в жизни. К ногам, как и говорил ангел, был привязан сундук, покрытый весь тиной. Надежда Степановна посмотрела внимательно по сторонам, села около сундука и, убрав всю тину с его поверхности, стала открывать. Но замок сработал не сразу. Тогда женщина нашла небольшой камень, лежащий рядом с ней, и стала бить по замку. Замок сломался, и Надежда Степановна живо подняла крышку. Там было все: свеча, бутылка с водой, флакон с воздухом и немного земли, о чем говорил ей во сне ангел. Еще раз оглянувшись по сторонам, чтоб убедиться, что никого поблизости нет, она взяла в руки первый предмет – свечу и, подумав несколько минут, загадала, чтоб не было у нее врагов и чтоб в Колючевке всегда царил мир. Проговорив желание, она дунула на свечу, и свеча потухла. После она взяла бутылку с водой и, также немного призадумавшись, загадала, чтоб с каждым разом, когда она будет умывать свое лицо, руки, ноги, то все это будет молодеть. После загаданного желания она выпила воду, как ей и сказал ангел. Потом взяла землю и, даже не задумавшись, загадала, чтоб всегда был хороший урожай и посев. Больше всего Надежда Степановна думала над воздухом. И в конце загадала, чтоб дышала она вечно, всю свою жизнь. После этого последнего желания, она рассеяла воздух из флакона и сложила все предметы (только землю ей пришлось выкинуть) обратно в сундук. Крышку сундука захлопнула, человека оттащила на прежнее место – в чертово озеро. Еще раз оглянувшись по сторонам, она направилась домой со спокойной душой, но в то же время в волнительном состоянии.

На следующее утро она пошла к соседке, как и обещала. Марфе Витальевне она сказала, что все это правда, как и говорил ей ангел во сне.

– Неужели правда?! – с восхищением ответила Марфа.

– К счастью, да.

– И что ты загадала?! – нетерпеливо воскликнула опять Марфа.

Надежда Степановна рассказала про свои желания и надеялась, что раз уж сбылось все это, то и сбудутся ее желания.

Глава 6

Слухи понеслись по деревне сразу же, как только Надежда Степановна рассказала Марфе Витальевне. Но разнесла слухи не соседка, а ее внук Петька – большой сплетник. Все поначалу не поверили, потому что подумали, что это опять его фантазии, но через некоторое время практически все жители Колючевки двинулись к чертову озеру, в их компании была и властительница Мария Громова, и Людмила Бочкова, и Иван Хромов, и продавщица Верка, и еще много-много народу, в том числе и Петька. Но сколько они не искали утопленника, сколько не ныряли в воду, так ничего и не нашли.

Через некоторое время все про все забыли и жили в скукоте и одиночестве, потому как их сочинитель и сплетник Петька уехал. Надежда Степановна занималась по-прежнему своим хозяйством, которое увеличивалось с каждым днем все больше и больше, умывалась чистой водой, и кожа моментально молодела, врагов она больше не имела: все стали относиться к ней искренней и гуманней, а дышала она с необыкновенной легкостью. Снежок подрос, но не намного. Его шерстка стала такой пушистой и гладкой, что Надежда Степановна расчесывала ее каждый день, а глаза – добрее. Так жили они вдвоем и не тужили.

Глава 7

Прошло почти два года. Снова настало жаркое лето, из земли давно уже возродилась колючая и в то же время мягкая трава, в которой прыгали все те же самые прыгуны-кузнечики, а ребята с таким же большим энтузиазмом торопились искупаться в реке или порыбачить. Надежда Степановна сидела на лавочке вместе со своей соседкой Марфой и со своим любимым Снежком.

– Надька, смотри, не твой-то Мишка вон идет? – неуверенно спросила Марфа, прищурив глаза.

По дороге шел уже не молодой парень, а мужчина лет сорока, черноволосый, с красивой внешностью, в синей рубашке и в длинных черных прямых брюках. Рядом с ним шла молодая и красивая женщина в желтом платье и в темно-пурпурной шляпе, она держала за руки мальчика и девочку, которые чему-то громко смеялись. Мальчик был повыше девочки, в руках он держал игрушечный водный пистолет. Надежда Степановна встала с лавочки и побежала вперед, к своему сыну, которого она не видела много лет, а Снежок, по своей привычке, тоже не терял времени и побежал за хозяйкой.

– Мишка, Мишка, неужели это ты?! – воскликнула Надежда Степановна, обнимая и целуя сына.

– Мам, у меня другой вопрос, ты ли это? Ты так помолодела, похорошела, ты что, вышла замуж? – обрадовался сын и крепко обнял свою старуху.

– Нет, сынок, куда уж мне? Ты лучше про себя расскажи.

– Это моя жена Любонька, Любовь, а это наши дети Сереженька, я его назвал в честь отца, и дочка Машенька, знакомьтесь.

Дети были круглолицые, с темно-русыми кудрями, как и их мать, они постоянно улыбались и тоже обняли бабушку. Маша погладила белоснежного Снежка, который вилял хвостом.

– Мам, я же обещал, что вернусь, – грустно сказал Михаил. – Я думал, что вас больше… Славу богу, хоть ты жива.

– Да, сынок, жива. Я молилась и надеялась, что ты не забудешь про нас и вернешься. Но отца нет, а я, можно сказать, жила ради тебя и ждала твоего приезда. Твое письмо я до сих пор храню у себя в ящике. Однажды, правда, разлила нечаянно компот, но все слова остались живы, – посмеялась Надежда Степановна и вспомнила про этот неудачный казус.

Надежда Степановна проводила их в свой большой и уютный дом, а Марфа обняла Мишку, его детей и жену и затем сказала: «Больше маму не бросай, она тебя любит, смотри как помолодела, какое огромное хозяйство развела, одной ей будет трудновато справляться с ним, ты ей помогай», – погрозила пальцем Марфа, а напоследок про себя подумала: «Счастливые».

– Хорошо, баб Марфа, буду помогать и никогда не брошу, но почему же она так сильно изменилась? Что произошло?

Мишке, его жене и детям рассказали большую историю, на что он засмеялся и поцеловал несколько раз свою мать. У Марфы тоже появилось счастье, к ней снова приехал отдыхать на все лето Петька и стал всем рассказывать, как замечательно учиться, какая большая школа и какие чудесные учителя. Бабы усмехались и говорили: «Петька, это пока цветочки, а потом, потом начнутся ягодки, жди». Еще он показал рисунки и тетрадь со своими сочинениями. Машка вместе с Сережкой подружились с Петькой. Они играли все в мяч, ходили купаться, ловили сачком бабочек и кузнечиков. Жизнь в Колючевке шла мирно и спокойно. Все друг друга любили и уважали, не зная зла, коварности и жестокости.

А про условие Надежда Степановна так и не вспоминала, потому что не знала его суть. Оно заключалось в следующем: «Если тебе надоест жить и ты захочешь умереть, то утопись в этом чертовом озере, и тогда к тебе перейдет эстафета от утопленника. Ты уже будешь лежать под водой, и к тебе будет привязан сундук со стихиями». Хорошо все-таки, что Надежда Степановна упустила этот момент и проснулась из-за своей нетерпеливости. Ей ничего больше не надо, ведь она счастлива.

Ценности жизни

Глава 1

Синее небо и горячее солнце соприкасались друг с другом. На всём белом свете было тепло и уютно. Не было войн и конфликтов между бедными и богатыми, молодыми и старыми, добрыми и злыми. Давно уже все забыли о власти и гордости. Покой был единственным лекарством от негатива, а силы божества укрепляли человеческий дух. Мнения всех жителей на земле, что жизнь прекрасна и именно она является ценностью каждого человека, были едины, но один юродивый ребёнок так не считал. Его прелестями были деньги, слава и могущество. Всё живое казалось ему чёрным пятном и бессмысленным существом. Его родители никогда не хотели иметь детей, но матушка Людмила, милая всем народам и богам, предсказала следующее: «Скоро ваша жизнь изменится, рождение ребёнка – непростое дело. Много горя и бед натерпитесь вы от него, да и все в округе». Через год, в начале июня, как и предсказала Людмила, действительно родился малыш. Был он некрасив: большой нос, высокий лоб, глаза разного цвета: левый был синего цвета, правый – зелёного. Как оказалось, левый глаз вообще не видел и вылечить его было невозможно. Родители долго не могли придумать имя своему малышу. Вариантов было много, но им по нраву было имя Велор. Как сказал Ярослав, отец ребёнка, так звали его прадедушку. Ярослав много и рассказывал про него, вот только всегда по-разному. То он был плотником, то моряком, а то и лучшим другом самого Петра Великого. Сам же Ярослав работал обычным пахарем, косарем, да кем угодно. Был настоящим мастером на все руки. Жена его, Ливия – верная и прекрасная, была домохозяйкой и рукодельницей. Поначалу родители любили Велора, впрочем, как и всегда любят своих маленьких младенцев: за мягкую и нежную кожу, пухлые щёки, хрупкие пальчики на руках и ногах, но потом в один прекрасный момент всё изменилось. Никто и не думал, что он окажется таким бесчувственным и равнодушным человеком. Постоянные беспокойства, тревоги и волнения превратили мать в измученную кормилицу, а отца привели к инфарктному состоянию.

Прошло уже как тринадцать лет. На дворе весенняя майская погода. Горячее солнце продолжает топить всё, что ему подвластно. Велор, как всегда, самовольно убежал на улицу. Ярослав решил начать разговор с Ливией, пока нет сына дома.

– Что же мы будем делать с ним, Ливия? Как дальше жить? Перед богом стыдно, перед людьми неудобно! Ему всего тринадцать лет, ещё ребёнок, а он уже ничего не ценит, ничем не дорожит, в голове одна пустота. Его уже не перевоспитаешь. У него другой интерес, не каждому понятен.

– Ты прав, дорогой. Я уж и сама не знаю, что с ним делать и как поступить. Может, отдадим его в …? – сказала Ливия и начала вязать жилетку для Велора.

– Нет, глупая! Никакого монастыря! Об этом и речи быть не может! Он, конечно, не подарок, но родной сын как-никак! – громко крикнул Ярослав и стукнул по столу кулаком.

– Эх… – вздохнула Ливия. – Не знаю, не знаю. Тут уже ничем не поможешь. Сколько раз к нам приходили, жаловались, сколько раз мы на колени вставали, прощения просили. Грех говорить, но лучше бы вообще его не было на этой святой земле.

– Я вот что думаю. Может, сходить с ним на ярмарку, авось развеется, глядишь, проснётся в нём миролюбие.

– Да что ты, сколько раз ты с ним ходил, сколько раз его учили хорошему, а он о богатстве всё думает, о славе.

– Нет, я всё-таки с ним схожу. Ведь надо как-то сына от плохих дел отвлекать.

Через некоторое время пришёл Велор и, не сказав ни слова, побежал в свою комнату и лёг спать.

– Опять молчит, ни слова не сказал. Видно, натворил чего неладное! – сказал грубо Ярослав и закурил сигарету.

– Скорее всего, – ответила спокойно Ливия. Потом немного прибрала дом, помыла посуду и легла спать. А Ярослав ещё часа два сидел и смотрел сквозь тусклое окно на улицу, ночное небо и мерцание звезд, надеясь, что завтрашний день будет иным и намного лучше сегодняшнего. Молитву он не стал читать, но помолиться не забыл. Последние его слова были: «Дай сил нам, господь, мне и жене моей, чтобы жили мы в тишине и покое».

Глава 2

Настало всё то же весеннее утро. Ярослав проснулся от того, что в дверь кто-то постучал. Неожиданные мгновения он ненавидел больше всего на свете. Сначала он хотел сказать Ливии, чтоб та открыла дверь, но потом вспомнил, что Ливия пошла относить обещанное сшитое платье для соседской девчонки. Не поленившись, он встал, надел свои любимые синие штаны, потную рабочую рубашку и направился открывать. Перед ним стоял растрёпанный четырнадцатилетний мальчик по имени Глеб. Он поначалу похлопал несколько раз глазами, почесал свои масляные волосы, а потом стеснительно спросил:

– Здравствуйте, а Велор выйдет?

– Здравствуй, Глеб, ну вообще-то я с ним собирался сегодня сходить на ярмарку, а хотя, знаешь, сходить я и один смогу. Пусть лучше он с тобой погуляет, ты парень хороший, в беде не бросишь, всегда поможешь. – В своих словах Ярослав был уверен на все сто процентов. Глеб действительно был мальчик воспитанный, вежливый, трудолюбивый, старательный, слегка скромный, но это его, наоборот, украшало. Всё, что он делал, делал разумно и с толком. – Сейчас я его позову, подожди немного.

Ярослав вернулся обратно с другим настроением. Этому помешало отсутствие Велора дома.

– Глеб, его нет дома. Опять убежал, оборванец. Кстати, мой дорогой, у меня к тебе есть небольшой разговор. Я думаю, мама не будет тебя искать, если ты задержишься у меня на несколько минут.

– Хорошо.

– Отлично, проходи, не стесняйся. Я, собственно, вот о чём хотел с тобой поговорить. Понимаешь ли, Велор ни в какую нас, родителей, не желает слушать. Может, тебя послушает? Ты как-никак его лучший друг, умный и толковый. Может, поговоришь с ним по душам? Он совсем отбился от рук, ничего не делает, никого и ничто не ценит. Как ты на это смотришь?

– Знаете, вы правы. Велор очень изменился за последние пять лет. Я давно хотел с ним поговорить, но то его дома нет, то на улице он занимается своими делами и ему не до меня.

– Спасибо, Глеб, ты очень выручишь, если поговоришь с ним.

– Да не за что, это же не только во благо нам, но и ему.

– Это точно, спасибо. Ну… Больше не смею тебя задерживать.

– Хорошо, до свиданья. Я тогда постараюсь сейчас найти Велора и всё с ним хорошенько обсудить.

– Ты молодец, Глеб. Спасибо.

Глеб выбежал на улицу и побежал искать своего друга. Он не знал, где его искать. Ведь в последнее время мальчики мало виделись и практически не разговаривали. «Где же он может быть? Может, спросить у кого-нибудь, вдруг видели?» – подумал про себя Глеб.

– Матушка Людмила, матушка, не видели ли вы здесь Велора? Не пробегал ли он?

– К сожалению, нет, Глеб, – ответила матушка Людмила и быстро куда-то побежала. Была она женщиной занятой, на вид ей было лет тридцать шесть, но на самом деле ей было сорок семь. Она гордилась тем, что очень молода и красива, и благодарила за это бога, святого исцелителя и далёкого мученика.

– О, Зарина, Зарина, подожди! Ты случайно не видела Велора?! Я давно его ищу! – прокричал Глеб вслед восьмилетней девчонке, дочери купца и кухарки.

– Привет, Глеб. Видела. Он побежал к реке, сказал, что хочет побыть один.

– Спасибо большое, очень выручила! – крикнул Глеб и, не раздумывая, побежал к реке.

У реки на берегу действительно сидел Велор, он был мрачен и грустен, как никогда. Глеб тихонько подкрался, набрался сил и без всякого смятения сказал:

– Велор, привет, а я тебя ищу.

– Я даже знаю, кто тебе сказал, что я здесь. Вот как знал, что не надо было доверять этой мелкой девчонке. Как всегда, языком мелет.

– Нет, неправда, это не она. Я почему-то подумал, что ты здесь. Ведь мы с тобой здесь и познакомились.

– Не надо меня искать, ты же знаешь, что я люблю побыть один, да и к тому же всегда делаю всё один. Мне никто не нужен. Да, я другой, я не такой как все, не ценю жизнь, ни во что не верю. Понимаешь, мне никто не нужен! Уходи!

– Зря ты так. Ведь к тебе относятся все с душой, с лаской. Тебя все любят, а ты превращаешь жизнь только в хаос. Поверь, бессмысленно ходить по улице просто так. Нужно что-то делать, а не стрелять в птиц, издеваться над другими животными, хамить старшим и обижать тех, кто меньше тебя. Велор, если ты меня действительно услышал, измени свою жизнь так, чтобы не пришлось потом в дальнейшем изменять мир, который ты превратишь в чертовский ад.

Лицо Велора мгновенно побледнело от обиды.

– Уходи! Я не желаю тебя больше видеть! – прокричал он и убежал куда-то.

«Ты так ничего и не понял», – вслух сказал Глеб и посмотрел вслед своему другу.

Велор был в ярости от слов своего лучшего друга. Он считал его слова пустыми и бессмысленными, такими далёкими и абсолютно лживыми. Он осознавал, что его действия и поступки не по нраву всем, но знал, что именно так он добьётся свободы и умения владеть всеми существами на земле. На самом деле Велор бежал домой, ведь время уже обедать, а мать наверняка приготовила что-нибудь вкусное.

– Мам, я пришёл! – крикнул Велор, вбежавший в дом.

– Хорошо! – ответила Ливия спокойно.

– Я есть хочу… Ты что-нибудь приготовила?

– Да, иди мой руки и садись за стол.

Ливия была чем-то обеспокоена. Видимо, причиной этому была ссора с соседкой, которой Ливия относила утром платье. Но Ливия старалась забыть этот казус и не подавать особого вида, чтобы не расстраивать мужа и сына.

– Велор, иди садись, всё готово! – повторила она ещё раз.

– Мам, а где папа? – спросил мальчик и стал есть щи со свининой.

– Вообще-то, твой папа собирался пойти с тобой сегодня на ярмарку, но, видимо, пошёл один. Непонятно только, почему ты не с ним.

– Я… у меня дела утром были, мне пришлось уйти.

– И какие же это у тебя дела? Опять всякой бесполезной ерундой занимался.

– Почему сразу ерундой?! – стал повышать голос Велор и чуть не уронил тарелку с щами.

– Да потому! Тебя дома практически не бывает, носишься не пойми где и с кем! Все на тебя жалуются, говорят, что ты приносишь один только вред. Нам с отцом надоело защищать тебя. Хватит! Твой друг, Глеб, отличный парень. Я не знаю почему вы перестали с ним общаться. Он умный и воспитанный человек, плохого бы не посоветовал.

– Мне всё равно, какой он! Я буду сам решать, с кем мне дружить, а с кем нет. И не тебе мне указывать.

– Делай что хочешь. Тебе с этим жить, – вздохнула Ливия и вышла из кухни, потому что кто-то постучал в дверь.

– Здравствуй, Ярослав. Давай скорей раздевайся и проходи на кухню, я щи приготовила.

– Ух… спасибо, я сейчас, – стал снимать с себя кепку и вязаную кофту Ярослав. – Кстати, дорогая семья, у меня для вас есть подарок. Смотрите! Внимание! Это орёл беркут. Я его купил на ярмарке у одного мужика-путешественника. Он сказал, что этот орёл самый крупный представитель всего семейства ястребиных. Он самый сильный и крупный. Ещё путешественник сказал, что орлы являются гордыми птицами, а самое главное – свободными, как сам полёт.

– Какая красота. Велор, иди скорей посмотри на нашего гордеца! – сказала Ливия с восхищением.

– Подумаешь, птица, их вон сколько летает на улице! – сказал с ухмылкой Велор и пошёл назад в свою комнату.

– Велор, стой! Ты не можешь просто так взять и уйти. Эту птицу мы поставим у тебя в комнате. Может, со временем у тебя появится любовь к животным, да и вообще ко всему, что нас окружает.

– Мне не нужна эта птица! Оставьте её у себя! Мне ничего не нужно от вас!

– Раз так, то хотя бы придумай имя этому созданию.

– Ну хорошо, имя этого существа будет Альф.

– Что ж, прекрасно. Неплохое имя для орла. Может, всё-таки заберёшь его к себе в комнату?

– Неужели непонятно, мне ничего от вас не нужно!

– Ты совсем не изменился. До сих пор не понимаешь ценность жизни, не понимаешь, что такое добро, любовь, вера, эстетические ценности. Тебе ничего не интересно. Ты думаешь только о себе.

– Так думаете только вы, что надо любить, уважать, дорожить всем. Я уверен, что есть люди, которым этого тоже не надо, как и мне. Они стремятся к другому, к более высокому и могущественному.

– Ты не прав. Так думают все, кто живёт на этом белом свете, и не тебе говорить об этом, шпана малолетняя.

– Я не верю тебе! Вот пойду и узнаю, кто о чём думает и как живёт.

– Вот и иди! Можешь не возвращаться! Нет тебе обратного пути в этот дом!

Велор собрал некоторые свои вещи, взял с собой бутылку воды, положил в мешок несколько пряников и вышел из дома, захлопнув за собой дверь.

– Пусть идёт, это его право, может даже не возвращаться! Я не желаю его видеть в своём доме.

– Может, не стоило с ним так, – сказала грустно Ливия и принялась убирать со стола.

– А с ним по-другому нельзя! Я терпеть больше не намерен! – прокричал Ярослав, затем сел в кресло и стал кряхтеть от боли в сердце.

– Может, выпустим птицу, что она в клетке сидит?

– Ты права, пусть будет как на воле.

Альф вылетел из клетки и сел на подоконник. Он сидел очень долго, наблюдая за людьми, которые были заняты различными делами, следил за птицами и зверями. Орёл своим зорким взглядом будто поедал этот мир. Наконец, когда к вечеру всё утихло, солнце начинало краснеть, потому что садилось за горизонт, он взмахнул своими мощными крыльями и взлетел в небо.

Глава 3

Велор шёл целый день и целую ночь. Он ни разу не остановился, не попил воды, не достал из мешка пряник, словно воспоминания о раздоре с родителями не оставляли его ни на минуту. С одной стороны, ему было всё равно и он не счёл это важным явлением, но с другой, он был на какое-то мгновение обеспокоен и в некоторой степени боль и тревога мучили его сердце. В какой-то момент ему показалось, что надо вернуться, но Велор был непростым, он был горд и возвращение домой можно было бы посчитать его слабостью. Он не знал, куда он идёт, что его ждёт впереди, но он очень хотел посмотреть на мир, а не услышать о нём от родителей, которые сами толком не знали ничего о ценностях жизни. Вокруг было тихо и спокойно, пока Велор не услышал взмах огромных крыльев орла, который летел рядом с солнцем. Это был Альф – гордая и могущественная птица.

– Велор, я искал тебя, – сказал Альф, отдалившись от солнца и приближаясь к мальчику.

– Что ты хочешь? – спокойно ответил Велор и ускорил шаг.

– Я прилетел, чтобы сказать тебе, что твои родители правы и абсолютно нет смысла сбегать и искать истину жизни. Все люди и народы мыслят одинаково. Поверь, Велор, ты совершаешь большую ошибку, возвращайся домой, тебя там ждут твои родные и очень за тебя беспокоятся.

– Не говори чепухи, глупая птица. Никто меня дома не ждёт. Тебе ведь хорошо, ты другой.

– Почему же я другой? И что меня отличает от тебя?

– Свобода. Ты – свободная и властная птица, Альф. До этих пор я мечтал вырваться на свободу и быть таким, как ты. Когда папа тебя принёс, я решил, что тоже хочу быть свободным, поэтому и сбежал.

– Поверь, свобода это не самое важное. Велор, самое главное – что ты чувствуешь, что у тебя в душе и как ты изменишь свою жизнь.

– Улетай, Альф! Нам не о чем больше с тобой разговаривать! – крикнул Велор и чуть ли не кинул камень в орла.

Велор был очень зол на могущественную птицу. В какой-то миг он подумал, что все сговорились и имеют что-то против него. Мальчик шёл очень долго, но не встретил ни одной деревни, ни единой души на своём пути.

– Эй, парень, куда держишь путь?! – прокричал ямщик и остановился около Велора.

– Пока не знаю, а вообще хочу посмотреть на мир, – остановился Велор. – А вы вообще кто?

– Меня зовут Фёдор Семёнович. Я работаю ямщиком, так сказать, развожу почту. Хочешь подвезу, мне не трудно.

– А место найдётся? – заскромничал Велор.

– Да не беспокойся, место у меня всегда найдётся. Прыгай скорей! – улыбнувшись, ответил ямщик.

Велор всю дорогу смотрел на ямщика с большим презрением и негодованием. Во-первых, мальчика удивила его одежда: длинная, не крытая сукном меховая шуба с воротником, а во-вторых, от мужчины плохо пахло. Велор сразу понял, что это запах алкоголя, а точнее – это был самогон. Его отец частенько покупал у тётки Фроси, особенно на выходных, поэтому этот вонючий запах он мог узнать где угодно и от кого угодно. Фёдор Семёнович с начала пути громко пел, причём это было очень душевно и красиво, но потом он начал говорить всякую чепуху, и порой это было так тихо, что Велор от любопытства подсаживался всё ближе и ближе, отодвигая коробки во все стороны, чтобы хоть как-то послушать, о чём говорит этот странный ямщик. Наконец ворчание мужика надоело мальчику, и от нетерпения он решил сам начать разговор.

– Разрешите вас спросить, Фёдор Семёнович? – обратился Велор к ямщику.

Мужчина продолжал что-то бубнить себе под нос и как будто специально не услышал обращение мальчика.

– Разрешите вас спросить, Фёдор Семёнович?! – уже прокричал Велор те же самые слова.

– Да-да, ты что-то сказал… Кстати, как тебя зовут?

– Велор, – спокойно ответил мальчик. – Я хотел спросить, а куда вы держите путь?

– Я же тебе сказал, что развожу почту по разным деревням. Сегодня, например, мне нужно развезти почту по пяти деревням, завтра – по трём, всегда по-разному.

Велор сразу подумал о том, что пяти деревень ему достаточно, чтобы понять каков этот мир и люди. О чем эти люди думают и чем занимаются.

– Вот, кстати, мы подъезжаем как раз к деревне Речушка. Самая старая деревня в мире. Смотри, видишь деревья, дома, вроде кажется с виду всё обычным, но на самом деле деревня находится на мосту, даже наша с тобой сейчас повозка едет именно по нему, а сам мост расположен поверх огромной и чистой реки.

Велор словно попал в рай. Такого чуда он никогда в жизни не видел. Деревья, дома, сады и улицы были для него прекрасным явлением, таинственностью и загадкой.

– Как красиво, – сказал Велор и улыбнулся красивой женщине с ребёнком.

– Ты прав, эту красоту ни с чем не сравнить. Превосходно. Я здесь не раз бывал, это, по-моему, мой четвёртый визит сюда, – сказал с восхищением ямщик и остановил повозку. – Мне нужно отнести коробки заказчику, я скоро подойду.

– Я тогда тоже пойду немного пройдусь, – сказал Велор и спрыгнул с повозки.

– Хорошо, минут десять у тебя есть, – ответил Фёдор Семёнович и взял в руки две коробки. – Ведь ты поедешь со мной дальше путешествовать?

– Конечно, с вами хоть на край света.

Велор захотел прогуляться по столь прекрасному месту. Первым делом он решил спуститься немного вниз к реке, посмотреть на хрустальную воду. Ведь в деревне, где жил Велор, была всего одна река, да и то грязная, неочищенная, с противными скользкими пиявками и зелёными водорослями. Когда мальчик спустился к реке, то увидел плавающих рыбок.

– Это окунь, – сказал хриплым голосом мужчина с бородой. – А вон там, смотри, подальше, форель плавает, а за ней плывёт язь.

– Какие они замечательные. Такие подвижные и яркие.

– Да, а ещё очень вкусные, – заулыбался мужчина. Этого мужчину звали Тимофей Аркадьевич. Был он очень старый, дряхлый, борода свисала до груди, всё время ходил в одних и тех же штанах, которые задирал до колен, чтобы во время рыбалки не намочить, каждый раз надевал свой старый чёрный свитер, который пропах уже рыбой, и про свою любимую соломенную шляпу тоже не забывал – он надевал её всегда, в любое время года, потому как жил бедно и купить новую было не на что. Велору очень понравился его милый взгляд и то, как он бережно относится к рыбам: он брал рыбу одну за другой, говорил им добрые слова, а потом медленно опускал в ведро с водой.

– Мальчик, помоги мне, пожалуйста, достать бредень из воды.

Велор, не раздумывая, бросился помогать этому слабому человеку, который постоянно кряхтел от тяжести.

– Спасибо тебе, мальчик, – сказал Тимофей Аркадьевич, сел на большой камень и закурил сигарету.

– Да не за что, а часто вы сюда приходите? – спросил Велор и сел поблизости от старика на песок.

– Очень часто. Я ведь рыбак с рождения. Уже как лет пятьдесят рыбачу. Меня с детства приучили работать. Вот я и посчитал, что труд для меня это святое, впрочем, как и для каждого человека.

– Пожалуй, мне уже пора, – сказал Велор, поднявшись с песка.

– Уже уходишь? – грустно спросил мужчина. – Возьми хотя бы немного рыбы, заслужил как-никак.

– Нет, спасибо, до свиданья! – прокричал Велор и стал подниматься наверх.

В повозке уже давно сидел Фёдор Семёнович.

– Ну наконец-то, я уж давно тут сижу. Где ты пропадал?

– Внизу! К реке спускался! – ответил Велор и прыгнул в повозку.

– И как, понравилось? – спросил снова ямщик.

– Очень. Вода словно хрусталь, а рыбок видимо-невидимо, такие все красивые и яркие.

– Но… Но… – крикнул ямщик лошади. – Да, первый раз я приехал сюда, когда мне было лет семь. Первое, что меня к себе притянуло в этой деревне, так это река. Я сразу к ней побежал, чтобы искупаться. Вода тёплая была, как парное молоко или…

– Скажите, Фёдор Семёнович, – перебил Велор ямщика, который чуть ли не впал в детство. – Вы давно работаете ямщиком?

– Очень давно. Я стал ямщиком, когда мой отец, царство ему небесное, запрягал лошадь и сажал меня в повозку, тогда-то я и стал ямщиком. Вот уже лет так сорок семь вожу почту по разным деревням. Я очень люблю свою работу, работать в наше время просто необходимо.

«Значит прав был тот старик насчёт работы», – подумал про себя Велор.

– А куда мы сейчас поедем?

– А сейчас мы с тобой поедем в деревню под названием Ивановка. Она находится неподалёку от этой деревни, как я посчитал, до неё километров шесть. Ты пока поспи, Велор, время есть. Моя лошадь старая и медленная, так что ехать будем долго.

Велор так и сделал. Он уснул очень быстро. На улице было очень светло и жарко. Велор закрыл глаза, и среди ярких точек, во сне, он увидел свою семью, орла Альфа, друга, с которым он обошёлся ужасно. Голова Велора была заполнена воспоминаниями о близких и родных людях.

– Велор, вставай, мы приехали! – прокричал ямщик.

Велор был очень удивлён тому, что пять минут назад он только лёг, а уже приходится открывать глаза. Что именно ему снилось, он точно не помнил, но на какой-то миг он понял, что это был самый лучший сон, который когда-либо ему снился.

– Мы с тобой въехали в деревню Ивановка, как я тебе и говорил до того, как ты уснул.

– А чем эта деревня особенная?

– Её особенность на самом деле очень забавна. Потому как здесь все люди мужского пола имеют одинаковые имена, а именно Иван, только отчества разные. Эта реформа, так называемая одноименная, существует уже давно, лет так двадцать пять, а может, и все тридцать. Поэтому деревня так и называется – Ивановка. Вон тот, например, который несёт мешок с картошкой, его зовут Иван Дмитриевич, а вон тот, который ругается на корову, Иван Павлович. Но мы с тобой поедем сейчас к Ивану Ивановичу, вон его дом, тёмно-зелёного цвета.

– Вы здесь всех, наверно, уже знаете?

– Да, я здесь много раз побывал, больше чем в Речушке.

– Эта деревня ничем не отличается от той, – с восхищением сказал Велор. – Она так же прекрасна, такие же зелёные поля и деревья, а сады переполнены цветами. Здесь очень красиво!

– Ты как всегда прав, Велор. Все деревни прекрасны, особенно летом.

Через пару минут повозка подъехала к огромному дому. Оконные деревянные ставни были раскрашены всеми цветами радуги, а деревянная крыша была похожа на крышу сказочного замка и покрашена в бордовый цвет.

– Вот мы и приехали. Иван Иванович очень добрый и гостеприимный человек. Имеет большое хозяйство, как ты видишь, и двоих внуков-близняшек, – сказал Фёдор Семёнович и слез с повозки. – Иван Иванович, открывай, почта! – крикнул он и поднял одну коробку вверх.

– Иду, иду, дорогой! Быстро же ты приехал! Сейчас открою!

Дверь открыл высокий и упитанный мужчина в синем кафтане и чёрных сапогах.

– Здравствуй, здравствуй, Фёдор Семёнович, очень рад тебя видеть. А это кто такой?

– Это мой главный путешественник. Сегодня его подобрал, когда ехал в Речушку.

– Что ж, проходите. А ты… Как тебя по батюшке?

– Велор, – тихо ответил мальчик.

– А ты можешь прогуляться по саду, там как раз мои внучата гуляют.

– Хорошо, – ответил скромно Велор и пошёл в сад.

Велор смотрел то вправо, то влево. Пахучие красивые цветы и оранжереи приводили в восторг Велора. Он сразу обо всём забыл, словно заново родился.

– Ты кто такой и что здесь делаешь? – спросил маленький мальчик, который держал кормушку в руках.

– Меня зовут Велор, я приехал с ямщиком, Фёдором Семёновичем.

– Меня зовут Иван, а вон мой брат, его тоже зовут Иван. Он очень стеснительный, поэтому прячется всегда, когда кто-нибудь приходит. Не обращай внимания.

Из кустов вышел мальчик, точь-в-точь как и этот.

– Мы близнецы, можешь так сильно не удивляться. Живём с дедушкой, потому что родители наши уехали в Европу. А ты где живёшь? Ты внук Фёдора Семёновича?

– Нет, я не его внук, я живу в деревне Пустовка. А так просто решил посмотреть на мир.

– Это правильно. Наш мир очень огромный и красивый. А где ты уже побывал?

– В Речушке.

– Да, там очень красиво, особенно река. Мы с братом там купались два года назад, – сказал Иван и повесил кормушку на сук.

– А что вы делаете? – спросил с любопытством Велор.

– Кормушку для птиц, – ответил Иван и насыпал корм в кормушку. – Мы их делаем два раза в год. Очень уж любим животных, да и вообще считаем, что животных должны любить все. У нас куча разных журналов про животных, правда, мы все их уже прочитали. Фёдор Семёнович, наверно, нам привёз новые журналы. Животные – добрые создания на самом деле, но мало кто это замечает. Вот, например, наш дедушка хотел утопить у окотившейся кошки котят, но мы сказали, что нельзя, пусть живут и наслаждаются жизнью.

– Велор, Велор, нам пора!

– Это Фёдор Семёнович, мне пора идти.

– Пока, Велор, приятно было пообщаться с тобой, – ответил Иван и пожал Велору руку. – Выходи, трусишка, он ушёл.

Велор бежал очень быстро, но казалось, что тропинка в саду никогда не закончится.

– Я бегу, бегу, Фёдор Семёнович! Подождите! – прокричал громко Велор.

– Слава богу, иди садись в повозку, я сейчас подойду.

– Велор, пообщался с моими внучатами?

– Да, хорошие ребята.

– Думаю, и ты им понравился, – заулыбался Иван Иванович. – Приезжай к нам ещё.

– Ладно, мы пойдём, нам ещё в три деревни надо заехать, заказов сегодня очень много, – сказал ямщик и отправился вслед за Велором, который уже сидел в повозке. – До свиданья, Иван Иванович!

– До свиданья, – спокойно ответил хозяин и закрыл калитку.

Фёдор Семёнович залез в повозку, посчитал количество коробок и громко крикнул лошади:

– Но… Но… Пошла!

– Фёдор Семёнович, можно вас спросить?

– Конечно, спрашивай всё что угодно, Велор.

– Вы любите животных?

– Честно? Да. Когда я был маленький, у меня был чёрно-белый пушистый кот по имени, вот как сейчас помню, Спутник. Он мне всегда приносил удачу, – ответил ямщик и провёл рукой по воздуху, словно погладил кота.

– Замечательно, это хорошо, что вы любите животных, – сказал с улыбкой Велор и вспомнил слова Ивана. – А куда мы сейчас едем?

– А сейчас мы с тобой едем в деревню под названием Кошкино.

– Само название за себя говорит, – ответил с иронией Велор.

– Когда поближе будем подъезжать, я всё и расскажу, – загадками заговорил ямщик. – Кстати, Велор, у тебя покушать не найдётся, я что-то проголодался сильно?

– Есть, а как же, только совсем чуть-чуть, – радостно сказал мальчик и раскрыл мешок. – Я и сам уже забыл про них. Вот, держите, это пряник, мама сама пекла, она у меня хозяйка. У меня и бутылка с водой есть, если захотите, то только скажите.

– Спасибо за угощение, пряник действительно очень вкусный, – сказал с восхищением ямщик и взял ещё один пряник. – А сам чего не ешь?

– Аппетита что-то нет. Воды попью, а есть не буду, кусок в рот не лезет.

– А вон, кстати, и она, та самая деревня Кошкино. Вот теперь я и расскажу об её основной особенности. Дело в том, что в этой деревне в одном из домов проживает некая госпожа Екатерина Андреевна, которая лет пятнадцать тому назад придумала реформу, заключающуюся в том, что в каждом доме должна быть чёрная кошка, именно чёрная и живая. Поэтому Екатерину Андреевну прозвали кошатницей, а деревню Кошкино.

– А почему она здесь самая главная и её все слушаются?

– Дело в том, Велор, что она была женой шведского короля. Потом, к сожалению, король умер, его родственники предлагали наследство Екатерине Андреевне, но она отказалась и вернулась обратно в Россию, поселилась в этой деревне, которая называлась в то время Пустырниково. Родственники приехали за ней и сюда, чтобы вновь предложить наследство, но бедная женщина настолько любила свою страну, а потом и кошек, за границей их было у неё очень много, что предложила родственникам сделку: на те деньги, которые она бы получила от наследства, купить много чёрных кошек и дать по одной такой кошке каждому хозяину своего двора.

– Чудеса. А почему именно чёрные кошки?

– О, братец, это её любимый цвет. Вон её дом, сейчас увидишь эту женщину.

Даже издали были видны чёрные ворота, чёрный дом, а рядом с ними стояла уже эта женщина Екатерина Андреевна.

– Ничего себе, всё чёрное. Видимо, действительно чёрный цвет её любимый. Я, пожалуй, не пойду к ней, пойду лучше прогуляюсь по деревне, посмотрю на жителей.

– Нет, Велор, с Екатериной Андреевной обязательно надо поздороваться, а уж если она тебе предложит пройти в дом, можешь не соглашаться, уж мне-то поверь, – сказал Фёдор Семёнович и подмигнул мальчику.

– Хорошо, – сказал Велор и в ответ подмигнул ямщику.

– Здравствуйте, Фёдор Семёнович, как вы быстро приехали, – сказала женщина в чёрном платье и в чёрной бархатной шляпе. В руках она держала чёрную кошку с ярко-зелёными глазами.

– Здравствуйте, Екатерина Андреевна, да, привёз, как и заказывали. Но я не один приехал, со мной мой друг Велор приехал, – сказал Фёдор Семёнович и остановил повозку. – Велор, слезай, поздоровайся с Екатериной Андреевной.

– Здравствуйте, Екатерина Андреевна, меня зовут Велор, я развожу почту вместе с Фёдором Семёновичем.

– Это очень хорошо, что у Фёдора Семёновича появился друг, а то он мне уже не раз жаловался, что скучно ему одному ездить, – сказала женщина и засмеялась. – Ну что ж, пройдёмте в дом, я вас чаем напою, не стесняйтесь.

– С удовольствием, Екатерина Андреевна, с удовольствием, – ответил ямщик, взяв коробку из повозки. – А вот мой друг, Велор, хочет прогуляться по вашей деревне. Если вы не против, конечно?

– Да наоборот, приятно, пусть посмотрит, в нашей деревне очень красиво.

Ямщик и женщина прошли в большой дом, который был покрыт чёрной краской. Он был такой мрачный и скучный. Велор с удивлением посмотрел на него ещё раза два, а потом пошёл по тропинке вдоль домов. Он по-прежнему не переставал восхищаться этим миром. Деревни одна за другой становились всё краше и краше. Деревья и сады были одинаковы, но в каждом из них Велор старался найти особенность, отличительную изюминку. Мальчик шёл по тропинке и поворачивал голову то вправо, то влево, восхищаясь этим волшебством, словно чудо восторжествовало. Его восхищение и радость перебил крик, доносящийся неподалёку. Велор двинулся вперёд, забыв уже обо всех прелестях природы. Впереди он увидел огромную церковь, у дверей которой стояли бабы в платках и платьях. Они, как собаки, толкались, друг на друга орали, как будто кусок мяса делили. «Впустите нас, впустите, Божий свет хотим увидеть, грешны мы стали за этот день!» – ругались они и бились в дверь, пиная её ногами и опираясь на неё плечом. Велор был испуган и в какой-то миг даже захотел уйти, но от любопытства он побежал к этим сумасшедшим бабам.

– Что случилось? Что случилось? – спросил он, подбежав к одной старухе, которая пыталась встать на ноги.

– Грешны мы стали, малец. Не пускают нас туда, бьёмся за Божий свет, за очищение души.

– Почему вы хотите туда попасть, какая польза от этого? – не понял Велор до сих пор.

Остальные бабы успокоились и притихли. Платья были все рваные, платки у половины были сняты и валялись на земле. Они стояли все спокойно и смотрели на Велора огромными глазами.

– Мальчик, сюда мы ходим каждый день, чтобы помолиться за родных, за душу свою. Но, к сожалению, какой день нас уже не пускают, говорят, что теперь только по субботам будут открывать эти двери. Понимаешь, Бог для нас выше всего, он наш владыка и покровитель. Ему мы только верим.

– Мы приходим сюда, чтобы лучше понять своё настоящее и познать своё же будущее, – сказала другая женщина и подняла с земли свой красно-зелёный платок.

– Знаете, – сказал Велор и помог одной старухе подняться, – если вас не пускают, значит, думают, что ваша душа чиста и вам незачем сюда приходить. Поверьте, вы свободны и должны быть спокойны за грехи ваши, Бог вас и так простит.

– Бабы, да он прав! – заорала самая старая старуха. – Если нас не пускают, значит так надо. Пойдёмте, а в субботу придём.

Старые бабы разошлись кто куда. Речь мальчика ослепила их глаза и оставила надежду. Велор сам не думал, что на такое способен. Он почему-то загрустил и посмотрел на небо. Оно было такое голубое, ни одного облачка не видно, птицы словно касались неба, и оно их тут же обожествляло. Затем Велор отвёл глаза от этого магнитного неба и вспомнил, что его уже, наверно, ждёт Фёдор Семёнович. Он подбежал к повозке, но около неё ещё никого не было. «Нет, в дом я не пойду, я лучше здесь его подожду», – про себя сказал Велор и прыгнул в повозку. Не прошло и минуты, как из дома Екатерины Андреевны вышел Фёдор Семёнович и сказал, спускаясь по ступенькам:

– Спасибо за чай, за гостеприимство, можете не провожать.

Екатерина Андреевна сразу закрыла дверь, ничего не сказав. Ямщик подошёл к повозке и увидел Велора, который будто спрятался под оставшимися коробками.

– Я тебя вижу, вылезай, – посмеялся Фёдор Семёнович и сел на своё переднее место.

– Я не понимаю, как вы так осмелились войти к ней в дом, я бы ни за что не решился.

– Эх, Велор. Она, можно сказать, моя самая лучшая знакомая. С виду да, не красавица, но у неё такая добрая и светлая душа, что ни одно живое существо не сравнится с ней.

– Фёдор Семёнович, а вы в церкви когда-нибудь бывали?

– Честно сказать, я в церкви бывал всего два раза. Но как это ни покажется странным, я всё равно верю в Бога, верю, что он может помочь, а иногда и спасти, – грустно ответил ямщик и посмотрел на небо. – А почему ты спрашиваешь?

– Да просто. Я сам никогда не верил в Бога. А сейчас начинаю понимать, что душа человека живёт именно благодаря ему.

– Ты прав, Велор, благодаря ему, – зачем-то повторил ямщик слова мальчика. – Так, Велор, нам осталось заехать ещё в две деревни. Скоро начнёт садиться солнце, поэтому нам нужно побыстрей отвезти почту. Четвёртая деревня, куда мы сейчас с тобой и поедем, находится в трёх километрах от деревни Кошкино.

– А как она называется? – с большим любопытством спросил Велор и достал из своего мешка бутылку с водой. – Хотите пить?

– Нет, спасибо, Велор. Я сейчас просто пил чай у Екатерины Андреевны, поэтому не хочу. Кстати, она меня угостила своими фирменными печеньями, я взял и тебе. Держи, друг, подкрепись, – сказал ямщик и достал из кармана тулупа пакет с печеньями.

– Спасибо. Я так хочу есть, вы даже не представляете, – схватил пакет с печеньями Велор, и даже не стараясь его развязывать, разорвал и сразу стал есть два печенья. – Так как же называется эта деревня?

– Название её очень необычное и состоит из двух слов: Пчелиное гнездо.

– Действительно необычное название для деревни, – посмеялся Велор и чуть не уронил печенье.

– Я, когда услышал в первый раз про эту деревню, тоже так смеялся. Но на самом деле, название соответствует внутренним прелестям этой деревни. Тебя же интересует особенность?

– Да, очень.

– Так вот. Эта деревня была образована очень-очень давно, но о её существовании узнали совсем недавно, когда она стала славиться натуральным мёдом. Купцы стали вывозить этот мёд в другие деревни и города, а иногда и за рубеж. Мёд здесь вкусен и сладок, нежен и тягуч. Говорят даже, что он вылечивает от ран и даже от самых опасных болезней.

– Чудеса, я бы хотел попробовать этой вкусности, потому как кроме печенья и пряников из сладкого ничего и никогда не пробовал.

– Обязательно попробуешь, мы сейчас как раз едем к одному купцу, очень знатному человеку, он-таки первый и вывез банку мёда за рубеж. Я уже вижу бугор, за которым и находится деревня.

– Это хорошо, что мы почти приехали.

– Не терпится попробовать мёда тягучего.

– Да, скорей бы.

– Сейчас-сейчас, бугор проедем и всё.

– Я её тоже вижу, осталось совсем немного.

– Да, мы въезжаем в неё. Видишь, сколько по сторонам ярмарок, где продают мёд. Но мы с тобой едем к купцу, Василию Львовичу. Его дом находится в конце этих ярмарок.

– Потрясающее явление. Столько людей, и все такие весёлые и красивые. Они от мёда такие счастливые?

– Может, и от мёда, а так вообще здесь народ всему рад.

– Ярмарка такая большая, у нас в деревне раза в три меньше, и то на ней не встретишь ничего интересного: обычные матрёшки да пряники, – грустно сказал Велор и повернулся назад, чтобы ещё раз взглянуть на ярмарку.

– Велор, угадай, какой из этих двух домов купеческий?

– Я думаю… – повернул голову обратно мальчик и задумался. – Я думаю, это вон тот, который с эмблемой пчелы.

– Молодец. Ты угадал. Это его дом. Такой большой и красивый.

Повозка подъехала к деревянному коричневому дому. Сразу же из дома вышел мужчина лет сорока пяти, высокого роста, крупный телосложением, румяный. Одет он был в тёмно-синий длиннополый сюртук, на ногах были надеты высокие, слегка запачканные сапоги, а на голове был чёрный картуз. Он сначала постоял у себя на пороге, вытер оставшийся на губах мёд рукавом и громко сказал:

– Здравствуйте, Фёдор Семёнович! – стал он спускаться по ступенькам. – Сейчас я вам открою, подождите немного!

– Здравствуйте, Василий Львович, я вам привёз почту, как вы и просили! – прокричал ямщик и поднял две коробки вверх.

– Проходите, проходите.

– Мы очень торопимся, если честно, ещё в одну деревню надо заехать.

– Мы? – удивился купец и стал искать что-то глазами.

– Да, это мой друг Велор.

– Здравствуйте, – скромно сказал мальчик.

– Здравствуй, здравствуй, малец! – радостно ответил купец и пожал руку Велору. – Очень жаль, что вы торопитесь. Фёдор Семёнович, пойдёмте я хотя бы вам покажу новый вид мёда, гречишный называется.

– Хорошо. А попробовать можно будет? – тихо спросил ямщик. – А то мой друг давно хотел полакомиться.

– Конечно, конечно, о чём разговор.

Купец провёл их в сад. Посередине сада стоял огромный стол, на котором стояло тысячи банок с мёдом. Мёд был в каких-то банках светлого цвета, а в каких-то был потемнее. Купец взял банку, где мёд был тёмного цвета, и открыл её.

– Вот, смотрите. Это и есть новый вид мёда, гречишный.

– Велор, ты только посмотри, какой мёд. Запах необыкновенный.

– А вкус-то зато какой отменный, – улыбнулся купец, взял деревянную ложку и почерпнул ею мёд. – Вы только попробуйте, это ни с чем не сравнимо.

– Очень вкусно, – сказал Велор и облизнул ложку с мёдом. – Спасибо.

– А я что говорил, – ответил купец и постучал по своему животу. – Теперь вы, Фёдор Семёнович, попробуйте. Да поставьте вы эти коробки, отведайте лучше мёда.

Пока Фёдор Семёнович и купец разговаривали, Велор решил пойти к повозке. Он прошёл по саду, с восхищением посмотрел на урожай купца, на красивые и вкусно пахнущие цветы. Мимо повозки шли два человека. Женщина практически на себе несла мужчину. Он хромал на одну ногу и еле-еле передвигал другую. Велор ускорил шаг и встал потом около повозки.

– Куда вы его тащите, пусть сам идёт! – сказал со злостью Велор.

– Не могу я его оставить, это мой муж, он очень болен и не может ходить, – ответила жалостливо женщина и поцеловала мужа в щёку.

– А почему он хромает? – стал доставать бедную женщину вопросами Велор.

– На войне воевал, за родину нашу русскую, за людей мирных. Вот помогаю ему, не могу оставить одного ни на минуту, это мой долг перед ним. Говорить он не может, жалко мне его, муж как-никак.

Велор ничего не ответил женщине. Он лишь посмотрел вслед и запрыгнул в повозку.

– Велор, а ты чего ушёл, попробовал бы ещё мёда? – спросил Фёдор Семёнович, облизывая губы.

– Да я наелся что-то. Я же ещё печенья много съел.

– Точно-точно, я уж и забыл, – сказал ямщик и сел в повозку. – До свиданья, Василий Львович!

– До свиданья, Фёдор Семёнович! До свиданья, Велор! Счастливого вам пути! – крикнул купец и зашёл в дом.

– Фёдор Семёнович, а где ваши родители? Вы один живёте?

– Один, – грустно ответил ямщик. Как тебе сказать, я ведь, когда маленький был, тогда ещё война была с турками, остался один дома, а родители мои на фронт ушли, отец родину спасать, а мать врачом работала, вот и была на войне сестрой милосердия, души спасала, тела лечила. А как только узнал, что мои родители больше не вернутся, поначалу сердце щемило, голова болела, а потом взял в себя в руки, работать начал, но своей личной семьи не довелось завести.

– Так мои родители живы, просто почему-то не понимаем мы друг друга. Не знаю только почему.

– Скучаешь по ним. Это видно. Всё приходит со временем, малец. О доброте, чести и достоинстве не надо забывать, а так, я думаю, всё у вас наладится, всё будет хорошо. Нам осталось ещё заехать в одну деревню, где я и живу.

– Где вы и живёте? Это, получается, мы к вам домой едем.

– Получается, так. Только оставшиеся коробки нам надо доставить не мне, – посмеялся ямщик. – А моим хорошим соседям.

– А какая у вашей деревни особенность и как она называется?

– Моя деревня называется Дружелюбово.

– Какое хорошее название.

– Да, я люблю свою деревню, и мне не терпится рассказать об особенности. Дело в том, что все люди в этой деревне очень дружелюбные. Между собой мы все большие друзья. Все друг друга поддерживают и помогают. И есть у нас такая традиция, если кто-то хочет завести того или иного друга, он должен этому человеку поклясться, что будет с ним и в беде, и в радости, что никогда не предаст и будет с ним дружить до конца жизни. Если тот человек соглашается, то он должен подарить ему какую-нибудь вещь на память.

– Очень хорошая традиция, – заулыбался Велор. – А долго ещё ехать?

– Нет, совсем чуть-чуть. Как заметил, все деревни находятся близко друг с другом.

– Это точно. Каких-то пять километров отделяет их друг от друга.

– Смотри, видишь беседку, вон там, вдалеке?

– Да, вижу.

– Когда я был маленький, то прибегал сюда вместе со своим другом Мишкой. Мы тогда прятались от девчонок, – заулыбался Фёдор Семёнович. – Вот как сейчас помню, от них невозможно было убежать, в деревне негде было спрятаться, вот мы сюда и бегали.

– А где сейчас ваш друг? Не общаетесь?

– Общались, сейчас как-то редко уже. К тому же он пару лет назад уехал вместе с женой и детками в другую деревню, да даже в другой город. С тех пор и не общаемся.

– У меня тоже есть друг, Глебом звать. Правда, живём мы в одной деревне, но не общаемся.

– Почему? – уныло спросил ямщик. – Поссорились?

– Виноват я перед ним. Обидел его, поэтому и не общаемся. Но я думаю, когда вернусь домой, то обязательно извинюсь перед ним, как-никак мой лучший друг.

– Это ты правильно сказал. Дружбой надо дорожить. Смотри-ка, мы уже давно въехали в Дружелюбово. А вон как раз с правой стороны мой дом и дом соседей.

Дом ямщика очень отличался от домов купца, женщины-кошатницы и других. Он был низенький, старый и дряхлый. Такой бесцветный и простой, как и сам Фёдор Семёнович.

– Ты тогда у меня дома посиди, сейчас я тебе открою, а я пока отнесу почту своим соседям.

Внутреннее состояние дома ничем не отличалось от внешнего вида. Внутри было холодно, неуютно, полно паутины и мусора. На столе лежала старая газета прошлых лет, грязный свитер и недоеденный хлеб, вокруг которого летали мухи. На тумбочке стояла кружка с горьким недопитым чаем. Велор был удивлён такому беспорядку, в какой-то момент ему стало жаль бедного и доброго ямщика.

– Ну, как тебе мои хоромы? Ужасно, правда?

– Если честно, то да.

– Я очень редко бываю дома, то почту надо развезти, то ещё какие-нибудь дела поделать, а на дом совсем нет времени, порядок даже некогда навести.

– Так давайте я вам помогу, мне не сложно.

– Нет-нет, не надо. У тебя вид очень уставший, тебе надо отдохнуть от дороги.

– Но мне надо домой, я не хочу вас стеснять и мешать вам.

– Ты ничуть не помешаешь мне. Сейчас просто стемнеет, солнце уже почти зашло за горизонт, я думаю, не стоит торопиться.

– Что ж, спасибо. Пожалуй, вы правы.

Глава 4

На следующий день Велор проснулся от протяжного и нудного храпа ямщика. Мальчик поднялся с кровати, надел на себя свои старые вещи и вышел во двор. На улице было светло, солнце, как всегда, парило, а птицы насвистывали необычную песню. «Надо бы сказать Фёдору Семёновичу, что мне пора», – подумал про себя Велор. Когда Велор зашёл в дом, ямщик уже не спал, он искал в ящиках и тумбочке что-то.

– О, Велор, ты здесь? – удивлённо спросил ямщик. – А я думал, ты ушёл.

– Как же я уйду, не попрощавшись с вами. Вы же стали моим другом. Правда, клятву я вам дать не могу, так как находиться будем далеко друг от друга.

– И не надо, – грустно ответил Фёдор Семёнович. – Друзьями можно быть на расстоянии. Спасибо тебе, что вчера весь день ты со мной был. Кстати, я никак не мог её найти. Вот, держи, это матрёшка, она мне досталась от бабушки.

– Спасибо большое, но мне даже нечего вам подарить.

– Ничего-ничего. Это мой маленький подарок тебе. Чем дольше ты будешь хранить этот подарок, тем больше будет крепчать наша дружба, даже на расстоянии.

– Спасибо, вы настоящий друг. Мне пора домой.

– Подожди, как называется твоя деревня?

– Пустовка.

– Довезти до самой деревни, конечно, не смогу, так как почту в вашу деревню доставляет другой ямщик, но могу немного подвезти. Как раз она находится неподалёку от деревни, в которую я поеду первой. Как ты помнишь, мне надо сегодня заехать в три деревни. Пойдём к повозке.

– Помню, конечно. Спасибо. Я вам буду очень благодарен.

Фёдор Семёнович и Велор в этот раз ехали очень медленно, словно не хотели прощаться друг с другом. Они разговаривали о чём только можно. Они не могли молчать, ни на минуту не покидали их слова. Ямщик всё время смеялся и хлопал по плечу Велора, который также был очень весел и прижимался к ямщику. Можно было про них сказать, что они дружат уже много-много лет, но они знакомы были всего день.

– Ну вот, Велор, мне в другую сторону, – сказал грустно ямщик и вытер глаза рукавом.

– Спасибо большое вам, Фёдор Семёнович, без вас я бы не познал мир таким, какой он есть, – ответил Велор, спрыгнул с повозки и тоже вытер глаза.

– Прощай, друг. Надеюсь, мы ещё увидимся с тобой. Не забывай меня и храни у себя мою матрёшку.

– Конечно. Я буду вас помнить всегда и никогда не забуду.

– Но… Но… Пошла! – единственное, что сказал ямщик и покатил на своей повозке.

«Прощайте», – сказал Велор и пошёл по другой дороге в свою деревню.

Состояние Велора было необъяснимо. С одной стороны, ему было грустно, ведь Фёдор Семёнович был единственным человеком, который находился рядом с ним во время путешествия, но, с другой, Велор был счастлив, что он посмотрел на этот мир, на людей и что сейчас идёт домой, к своей семье и к своему лучшему другу, которого он очень обидел пару дней назад.

– Велор! Велор! – прокричал кто-то сверху.

– Альф, неужели это ты?! – спросил радостно Велор.

– Я следил за тобой практически все время вашего с ямщиком путешествия. Ты очень изменился, и я этому рад. Твои родители и твой друг тебя очень ждут. Беги скорей домой!

– Вряд ли отец захочет меня видеть, в тот раз он сказал, что…

– Не важно, что он сказал в тот раз, – перебил Альф Велора. – Важно то, что он тебя очень ждёт и всё это время волновался за тебя.

– Хорошо, я тогда побегу! – прокричал Велор и мигом побежал домой.

Родители были очень рады возвращению Велора. Они его целовали и целовали, обнимали и обнимали. Отец уже давно забыл про тот момент, когда они с сыном сильно поругались и он сбежал из дома. Все в деревне говорили, что Велор очень изменился, стал другим человеком, будто волшебник его сделал таким. «Да, волшебник, мой друг, Фёдор Семёнович», – думал про себя Велор и зажимал крепко у себя в руках его матрёшку. Перед Глебом он извинился в первую очередь, поклялся ему впредь его всегда поддерживать и дорожить их дружбой до конца жизни. Велор увидел этот потрясающий мир, прелести природы, добрых людей. Он всем чётко говорил, что мир прекрасен и существует лишь пять ценностей в этой жизни: труд, любовь к животным, вера в Бога, помощь ближним и преданная дружба.

Оглавление

Об авторе

Храбрый страус

Закат

Что волнует зебр?

Озеро стихий

Ценности жизни Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg