«Башар Асад. Приход к власти»

Башар Асад. Приход к власти (fb2) - Башар Асад. Приход к власти 866K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Стивен Бах

Стивен Бах Башар Асад. Приход к власти

© Стивен Бах, 2016

© ООО «Литео», 2016

* * *

Пролог

История прихода Башара Асада к власти – это, прежде всего, история изменения характера человека.

Башар – скромный, добродушный человек – не подходил на роль политика, но по стечению обстоятельств оказался единственным, кому его отец, президент Сирии Хафез Асад, мог доверить «трон».

Долгая работа Башара на посту главы службы по борьбе с коррупцией не сделала из него хладнокровного и сильного политика. Чтобы это изменить, Хафезу пришлось положиться на авантюрный план, который заставил бы Башара действовать. Делать выбор, от которого зависят сотни жизней. Искать правды в закоулках лжи высоких кабинетов.

За 30 дней Башар Асад становится правителем Сирии, кроме этого, он превращается в настоящего мастодонта политической жизни. Эта история проливает свет на то, какую цену платит человек ради будущего своей страны.

Воспоминания

В 2011 году, прекрасным майским днем, Башар Асад стоял у окна своего кабинета в президентском дворце, держа в руках чашку чая. Поразительно, куда может загнать человека судьба и в каких немыслимых ситуациях испытывать его.

Команда советников, которую сформировал Башар, была готова стоять насмерть. Нужно поведать читателям, какую школу прошел президент Сирии, чтобы достичь необходимого результата. Против него в 2011 году действовала лавина неприятных и сложных обстоятельств: безработица, большой процент суннитского населения, внешнее воздействие и невообразимое богатство многочисленных врагов. В предыдущем, 2000 м, ситуация была тоже не радужной.

Чтобы рассказать об окружении Башара и о том, почему его страна продолжала войну, нужно поведать, как родилась «личная гвардия президента».

Глава 1 Сыграем в игру

Беспощадное сирийское солнце разогрело черный металл представительского автомобиля. Через пуленепробиваемое стекло солнечные лучи с трудом отыскивали путь между шторами в изумительной салон, где в неподвижной позе сидел самый могущественный человек страны – Хафез Асад, лидер Сирии, который вот уже почти 28 лет правит государством. За это время его власть стала непогрешимой. Все его многочисленные враги даже в своих мечтах не видели его смещение. Хафез Асад добился этого путем создания вокруг себя фанатичных приближенных и сегодня, 10 мая 2000 года, он ожидал своего самого близкого помощника, который управлял государством вместе с ним – Луго. Никто не называл его по имени, а большинство никогда и не догадывалось о его существовании.

Впереди показался еще один черный автомобиль. Машина остановилась метрах в десяти, чтобы в случае чего моментально развернуться и скрыться. Из машины показались вооруженные солдаты с прикрытыми лицами в черной форме, после того как они осмотрели территорию, не спеша появился мужчина в черном костюме, черной рубашке и с черным галстуком. На вид он был худощав, но сквозь шелковую ткань проглядывали признаки внушительных мускулов. Лицо прикрывала черная маска, глаза же выдавали в нем влиятельного человека приятной внешности. Он уверенно открыл дверь машины Хафеза Асада и присел на переднее пассажирское сиденье.

– Здравствуй, Луго, – сказал Хафез и голос его звучал, как звучит голос пожилого, уставшего от власти человека, мрачно и безучастно.

– Приветствую Вас, Верховный правитель! – раздался уверенный голос Луго.

– Ты следишь за его подготовкой? – спросил Хафез.

Только сейчас Луго позволил себе снять маску, и перед нами предстало приятное лицо европейца лет тридцати пяти. Впалые щеки, голубые глаза с постоянным прищуром, зачесанные назад волосы. Он производил впечатление «знающего», сильного и весьма успешного человека.

– Слежу, – уверенно ответил Луго, – он хорош.

– Насколько? – спросил Хафез. – Думаешь, справится?

– Если он хорош, значит он хорош. – Луго отвечал медленно. – Да, справится.

Кто-то из вооруженных солдат принес папку с документами и передал ее Хафезу.

– Там все о Вашем сыне, – сказал Луго.

– Расскажи мне о нем, – попросил Хафез.

Пока тот просматривал папку, Луго не спеша рассказывал о Башаре, смотря в сторону уходящей вдаль дороги:

– Его тип отвечает всем нашим требованиям. В армии его слушаются все, даже генералы, и это не потому, что у него Ваша фамилия. Среди своих подчиненных он без труда находит людей, способных ему помочь, а также тех, кто его подведет. В любых ситуациях пытается быть человеком, которого сложно удивить. Может, когда нужно, прикинуться простачком. Несмотря на кроткий вид, чужому влиянию не поддается. У него сильная воля, развитая интуиция, глубокий аналитический ум. Он привык все свои начинания доводить до конца и никогда не приступит к делу, пока не выяснит, ради чего работает. Его интересуют наукоемкие новые технологии, особенно в области электроники и медицины. Достигает профессионального мастерства в любом деле. Всегда находится в поисках всего самого лучшего и способен добиваться желаемого. Ему иногда не хватает лишь немного жесткости.

– Я доволен, – сказал Хафез и отдал папку Луго.

Тот усилил работу кондиционера и невольно вытер пот со лба.

– В Сирии все жарче и жарче.

– А может все сгореть, – быстро ответил Хафез. – Все, что я строил многие десятилетия.

– Вы умеете подбирать людей, у вас идеальное окружение, – сказал Луго успокаивающим тоном.

– Но какова цена? – воскликнул правитель. – Пора и моему сыну узнать эту цену.

– Сегодня в полночь?

– Сегодня, – повторил Хафез.

* * *

Башар Асад уже месяц как получил погоны полковника, это была вершина его военной карьеры, как он тогда наивно полагал. К тридцати четырем годам в нем не проглядывало никаких признаков изношенности: тело крепкое, лицо худое и утонченное. В костюме его могли принять за адвоката, но военная форма больше ему подходила.

Он был уверен в себе, но, как и у всех, у него были маленькие слабости. Башар боялся, что ему кто-то может причинить боль, не столько физическую, сколько моральную: унизить, напугать или заставить сомневаться. Он старался жать руку при встрече так крепко, насколько это было возможно. Был единственный человек в Сирии, который не подавал ему руки – Луго. Башар боялся его и чувствовал себя не в своей тарелке при встрече с ним. Он никогда не знал его настоящего имени, не знал, откуда он, не знал, почему отец так ценит его. Этот тип был чем-то вроде тени, которая всегда рядом и всегда отсутствует.

Башар сидел в своем кабинете и ждал. Скоро отправляться на встречу, которую отец назвал судьбоносной.

Ровно в 23.00 Башар поднялся, посмотрел на фото семьи и заодно прочитал цитату Брюса Ли: «Если видишь цель, не отягощай разум – действуй; если начал действовать, то действуй решительно».

В 23.05 Башар на личном автомобиле в военной форме полковника выехал в ресторан «Светлый сад», что в пригороде Дамаска.

* * *

10 мая 2000 года. Дамаск.

Луго стоял на лестнице посреди многочисленных колонн. Там, внизу, между закоулками был, вход в ресторан «Светлый сад», а возле него простиралась единственная дорога. Опытный взгляд просматривал всю территорию, глаза, привыкшие к подобной работе, без труда подмечали детали.

23.03. Прибытие первого гостя. Луго прячется среди колонн от фар автомобиля.

– Капрал прибыл, – раздалось в левом наушнике.

23.07. Прибытие второго гостя.

– Робот здесь, – воскликнул тот же голос по рации.

23.08.

– Секретарь прибыл.

23.12.

– Последний здесь, – раздался голос.

Луго не услышал его клички, это было ни к чему, потому что всех остальных уже назвали. Кличка последнего «Кузнец».

Быстрым шагом спустился по лестнице и зашел в ресторан через черный вход. Под рестораном находился секретный штаб правителя Сирии, где собирались секретные совещания.

Башар и Хафез Асад уже сидели за столом. Оба молчали, напряженно ожидая начала беседы. В любой семье рано или поздно наступает время для такого разговора. Каждый член семьи знает об этом и ждет.

Хафез Асад поднялся, медленно подошел к Башару и начал говорить:

– Знаю, я тебе это не рассказывал. Теперь я должен… Давным-давно в детстве я часто гулял по улицам. По лесам. Однажды нашел дерево. Оно было пышным и удобным для детских игр. Я часто играл в его дебрях, и став старше не забывал о нем. Раз в год приходил к нему, потому что любил его. Любил не за то, что оно дерево. Любил за историю. История дерева, вот за что я истинно любил это растение. И как это бывает – дерево погибло. Почему – неважно. Любая история заканчивается, но чтобы она жила, чтобы история появилась, у дерева должны быть крепкие корни.

Хафез по-отцовски обнял Башара и продолжил:

– Сегодня ты увидишь корни нашего дерева… Давным-давно у меня были могущественные враги, как внутри страны, так и за ее пределами. Такие спецслужбы как Моссад и ЦРУ желали моей смерти. Но были и друзья. И чтобы сохранить друзей я создал тайный совет, который на самом деле управляет государством. Каждый курирует свои функции. Первый – это Абдель Халим Хаддам, вице-президент Сирии, но здесь мы называем его по псевдониму «Секретарь». Второй – Махмуд аз-Зоаби, премьер-министр, его называют Капрал. Третий – Серкар Рубад, советник губернатора мухафаза Хасеке. Четвертая…

– Четвертая?

– Да. Мазьюна аль Асуд, советник министра внутренних дел. Все они курируют дела в стране и не дают стране развалиться. Они очень важны. Их настоящие имена знаешь только ты, Луго и несколько приближенных.

– Отец, кстати о Луго, – оживился Башар. – Я хочу знать, кто он. Откуда он? Из России, США?

– Все, что тебе нужно знать, так это то, что ты можешь ему доверять. Больше ничего о нем знать тебе не следует.

– Но…

– Даже не спорь. У нас мало времени. Они ждут.

Башар поднялся и поправил свой костюм. Они подошли к двери с кодовым замком. За дверью был глубокий спуск в подвал. Лампочки включались автоматически.

Луго, Башар и Хафез спустились ниже, в катакомбы под рестораном. Зал, наполненный полумраком, встретил запахом магнолий. За круглым столом в центре комнаты уже по-свойски расположились советники президента Сирии. Каждый из них держал толстую папку с бумагами. Все они выглядели как старики, так что Башар почувствовал себя неловко. От них всех несло смертью.

– Это мой сын Башар, – представил Хафез. – Теперь он будет заседать вместо меня.

Четверка советников молча кивнула. Хафез медленно подошел к столу и занял последний свободный стул. Башар и Луго встали позади него.

– Я покидаю вас, друзья мои. Все отчеты будете давать Башару, как некогда давали мне. Башар, поздоровайся с твоими новыми наставниками, новыми друзьями и новыми советниками.

Башар с немыслимым почтением пожал каждому руку.

– Луго будет ему помогать, – продолжал Хафез. – Но это еще не все. Я хочу сделать заявление. Я никогда не сомневался в вашей преданности. Я знаю, что каждый из вас умрет ради меня без промедления и это моя заслуга, не моего сына.

Четверка советников одобрительно кивнула.

– Пришло время, когда пожилые уступают молодым. Долгие годы я готовил Басиля, но судьба распорядилась иначе… Луго.

Луго вытащил из внутреннего кармана пиджака игральные карты. Он разложил карты перед Хафезом.

– Сегодня один из вас должен стать предателем. Мы сыграем в карты. Точнее, в жребий. Тот, кто победит, должен будет убить меня в течение тридцати дней.

После этих слов правитель нарисовал на каждой карте по знаку. На трех нолик и только на одной крестик. Луго подал заранее приготовленный сосуд черного цвета. Хафез аккуратно сложил карты пополам и положил в емкость.

Луго обошел стол и дал возможность каждому советнику взять по одной сложенной карте. Все это действие происходило в условиях невероятного удивления. Больше всех удивлялся происходящему Башар.

– Верховный правитель! – не выдержав напряжения, заявил Секретарь. – Что происходит? Я верен Вам! И ни за что не буду пытаться убить Вас. Даже по Вашей просьбе.

– Никто не будет Вас убивать! – согласился Капрал. – Что происходит?

Башар все это время не мог отделаться от ощущения, что ему все снится, и все происходящее часть некоего нездорового сна.

– После жребия, – с каменным лицом Хафез продолжал, – тот, кому выпадет крест, должен будет убить меня в течение 30 дней. Если в означенный срок никто не убьет меня, или не попытается, все советники будут казнены, их дочери лишены чести, а сыновья убиты. И когда умру я, мой сын займет мое место, и вы все будете его любить.

Советники смотрели с нескрываемым удивлением. Как по договоренности они переглянулись. Каждый из них напоминал льва, который теперь должен съесть своего дрессировщика. Они не знали, как поступить.

– Открывайте карту осторожно, не дайте никому увидеть знак, – указал Хафез. – Можете начинать.

Советники раскрыли карты. Их лица не изменились. Реакция у всех была одинакова, то есть у всех она полностью отсутствовала.

– А теперь снова сложите свои карты, – попросил Хафез.

Луго снова прошел вокруг стола с той же емкостью. Каждый советник бросил карточку внутрь. Затем Луго поставил сосуд в центре стола. Достал из внутреннего кармана пиджака бутылку со спиртом, налил в сосуд и поджег. Он терпеливо ждал, когда карты сгорят и превратятся в пепел, так, чтобы никто не смог узнать тайну.

– Теперь вы все знаете, что делать. Попытайтесь убить вашего лидера. Попытайтесь уничтожить меня. Да, вам будут мешать. В частности, мой сын сделает все, чтобы этого не произошло.

Хафез посмотрел краем глаза на Башара, стараясь застать его реакцию.

– На этом все, – сказал Хафез. – Следующее совещание через месяц.

После этих слов все советники поднялись и исчезли в дверях. Где-то сверху раздались приглушенные звуки автомобильных шин, резко трогающихся на асфальте.

Башар покраснел. Он почувствовал во рту вкус крови. Руки непроизвольно задрожали. Хафез теперь говорил не так строго.

– Жизнь начинает приносить пользу лишь тогда, когда пытаешься пересилить ее. Это просто тест. Испытания. Я не вечен… Ты будешь ответственен за страну. И когда будет сложно, а так будет, ты сможешь сделать то, что должен. Действовать придется решительно. Не жди, когда станет слишком поздно.

– Отец, это безумие! – сказал Башар. – Безумие.

– Когда придет время, ты меня поймешь. – Хафез говорил холодно. – Теперь же просто найди предателя. Защити меня. У тебя ведь есть опыт. Докажи, что ты достоин быть членом семьи Асада.

* * *

11 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 04.27.

Башар сидел за столом, грустно разглядывая бумаги. Луго стоял чуть позади него и вглядывался в окно, ожидая увидеть майское солнце.

– Расскажи мне о них, – попросил Башар.

Луго был готов к этому вопросу.

– Конечно. Разделение простое.

Первый… Секретарь отвечает за армию и подготовку к войне, имеет доступ к секретным операциям. Армия под его властью. Плюс каждое утро четыре начальника сирийских разведок: Управление политической безопасности, Главное управление безопасности (куда входит Отдел внутренней безопасности), военной разведки и Воздушные разведывательные силы докладывают о ситуации в стране.

Так… Второй. Капрал отвечает за государственные дела, экономику, секретные разработки в области науки, лично отвечает за ядерную программу страны. Под его властью свой спецназ с личной разведкой.

Робот. Эта женщина не так проста. Ее должность лишь прикрытие. На самом деле она управляет всей полицией страны. Также отвечает за секретные операции на территории страны плюс на ней все связи с партией Баас.

И последний – Кузнец. Этот объект самый опасный. Он курд по национальности. В его обязанности входит сдерживание курдской общины. Он лично хозяйничает в курдской провинции Хасеке.

– Ясно, – сказал Башар. – Нужно начинать. У нас всего 29 дней.

– А с чего начнем? – спросил Луго.

– С набора команды. Мне нужны люди, которым я смогу доверять. Твое первое задание. Я съезжу за Джахизой – дочерью знакомого генерала, специалистом службы внутренней безопасности. А ты найди Мустафа Миру и Альтаиру Рафеда. Мустафа сейчас в правительстве, Альтаир – начальник спецназа службы внутренней безопасности. Он помогал мне во времена, когда я возглавлял бюро по рассмотрению жалоб и обращений граждан, а также кампанию по борьбе с коррупцией.

– Нельзя доверять людям из внутренней безопасности, они подчиняются Секретарю, – возразил Луго.

– Неважно, кому они подчиняются. Этим людям я доверяю.

– Кого еще найти?

Башар задумался.

– Хафиза Махлюфа, он мой двоюродный брат.

– Окей.

– И свяжись с Бахджатом Сулейманом, пусть пришлет парочку крепких парней и выдаст незарегистрированное оружие.

Луго поморщился.

– Начальника Главного управления безопасности?

– Я лично поспособствовал его назначению. Он свой.

– Как скажешь, босс.

– И еще. Найди несколько неприметных машин, средства связи и… две-три пиццы.

– Колу брать?

– Конечно.

Луго ушел, отдав по-дружески честь. Башар помахал ему вслед.

* * *

11 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада.

Перед Башаром стояли собранные люди, которым он доверял, с некоторыми он вырос. Они были одеты вразнобой. Люди из службы внутренней безопасности, работавшие под прикрытием, ушли в отпуск. Другие, которым этого не позволили, уволились. И теперь они были полностью в его распоряжении.

Альтаир, высокий чернобородый военный со своей командой из крепких коренастых солдат, стоял «отдельным лагерем»; хорошо знакомая Башару «дочь генерала» Джахиза стояла возле Хафиза Махлюфа и Мустафа Миру. Мустафа пришел с двумя друзьями, военными из дивизиона родного брата Башара Махера Асада. Все они были готовы выполнить любой приказ Башара.

– Я приветствую вас во имя Аллаха! – сказал Башар. – Теперь вы должны забыть обо всех связях с внешним миром. Готовится убийство моего отца, нашего президента. Заговорщики могут находиться среди кого угодно. Моя задача найти его, а вы должны мне помочь. У нас всего двадцать девять дней и четыре подозреваемых.

Башар заранее приготовил доску с четырьмя подозреваемыми. Луго раздал распечатанные досье обо всех подозреваемых новым коллегам.

– Их четверо, нам необходимо узнать, кто именно, – говорил Башар. – У нас будут пять групп. Первая группа, ее возглавляю я, будет следить за условно названным Секретарем. Он самый весомый из списка. Мне нужно знать о нем все. Вторая группа займется Капралом. Ее возглавит Мустафа Миру и его люди. Она должна изучить все: биографию, семью, болезни детства, страхи и вкусовые предпочтения. Все! Третья группа, ее возглавит Альтаир, займется женщиной. Четвертую – Джахиза, ее ответственность Кузнец. Пятая группа займется контрразведкой, то есть будет нас защищать. Ее возглавит Луго. Дело в том, что подозреваемым известна моя миссия, а, следовательно, кто-то будет ставить нам палки в колеса.

* * *

11 мая 2000 года, Дамаск. Военная база в пригороде.

Башар сидел в офисе Али Хаури. На его столе стояло четыре телефонных аппарата, покрашенные в разные цвета. То один, то другой звонил с неприятным треском. Башар смотрел на это с подозрением. На красном телефоне была фамилия Секретаря.

Руководитель Главного управления безопасности Али Хаури встретил Башара с невероятным почтением. Собственными руками налил ему чай. В его присутствии не отвечал ни на один звонок, таким образом выражая уважение.

После нескольких интересных историй из жизни, Башар перешел на деловой разговор.

– Я сейчас веду расследование. Мне нужен доступ к телефонной прослушке, – сказал Башар откровенно.

– Вся прослушка ведется только с санкции вице-президента. Если я даже дам оборудование, кто-то узнает, ему доложат.

– То есть Секретарь всем заведует? – мгновенно спросил Башар.

– Ты знаешь…

– Да, я знаю его псевдоним. Его-то я и хочу прослушивать.

Али невольно рассмеялся.

– Он могущественный человек. Зачем тебе это? Твой отец доверяет ему.

– Но я не доверяю. Поверь, причины есть.

– Пойми, Башар, ты мне как брат, но…

– Ясно… а чем сейчас занимается Секретарь?

– У него много дел. В мире не спокойно. Американцы готовятся усилить политику на Ближнем Востоке, у них сейчас много сил. После выборов мы ждем конфликта в отношении Афганистана. Секретарь много ездит по странам. Встречается с руководителями партии БААС. Но чтобы он не делал, я не советую ему мешать.

Башар нахмурился от этих фраз:

– Ему тоже следует знать обо мне.

* * *

11 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада.

Под пятью кондиционерами в полумраке сидели Луго и Башар. Они рассматривали видеозапись из секретного штаба ресторана «Светлый сад». Луго принес записи к вечеру, чем приятно удивил Башара, незнавшего о видеокамере. Проблема заключалась в том, что запись велась с неудобного угла. Секретарь и сам Хафез сидели спиной к камере, но остальных было видно прекрасно, правда, это ничего не давало. Капрал, Робот и Кузнец не выдали и капельки эмоций: ни когда Хафез рассказал о своем плане, ни когда они раскрыли свои карты. Если у кого и был изображен крестик на карте, понять было невозможно.

После двух часов беспрерывного просмотра записи, Башар готов был разбить компьютер от ярости. Он потерял два часа, и, по его мнению, потерял зря.

– Эта запись бесполезна! Кто установил камеру так неудобно! – гневался Башар.

– Запись хорошая, – возразил Луго, – достаточно.

Башар раздраженно покачал головой, не в силах спорить.

– Как прошла встреча с Али Хаури? – спросил Луго.

– Никак. Все боятся Секретаря. Не дай бог крестик достался ему.

– Это не проблема. Отца охраняют идеально. Мой человек следит за этим. Если он и задумает его убить, ему понадобится время.

– Нервы натянуты как струна. Поскорее бы избавиться от этой ноши. Нужно найти предателя как можно скорее.

– Не бойся. Возможно, предатель не станет исполнять волю твоего отца.

– Предатель попытается убить отца, потому что верен ему. Он сбросит атомную бомбу на детский приют по его приказу. Мне нужно больше знать об объектах.

– Конечно, пора на совещание.

* * *

11 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 19.00.

Башар сидел за столом, разбирая огромную стопку документов. Перед ним как студенты собрались лидеры трех групп. Каждый старался быть на своем месте, нервно теребя документы, готовый пойти на любой грех ради своего начальника. Любой человек в мире будет гордиться собой, наблюдая лица людей, которым он стопроцентно доверяет, тем более Башар был еще молод.

– Начнем с группы 2, – сказал Башар.

Мустафа Миру подошел с папкой документов к Башару.

– Махмуд аз-Зоаби…

– Называй его по кличке, – прервал Башар.

– Капрал алавит. Есть его биография. Он премьер-министр, занимается в основном делами государства.

– Мне нужна его деятельность за 10 лет.

– Но…

– И…?

– Это все.

– Все, что ты собрал о нем, это то, что он алавит и где он родился?

– Собрать информацию о нем весьма затруднительно.

Башар посмотрел на Мустафу режущим взглядом, затем посмотрел на остальных.

– Кто о своем объекте собрал больше информации?

Молчание.

– Причины?

– Все службы отказываются с нами сотрудничать.

– Нам нужно больше времени.

Башар заявил:

– Я сказал причины, а не оправдания. У кого есть что добавить? Ладно, переходим к группе 3.

Альтаир вышел с огромной кипой бумаг, как на арабском, так и на английском языке.

– Все готово, – сказал Альтаир. – Мазьюна аль Асуд, точнее Робот, дочь из известного и могущественного рода. Ее муж погиб в автокатастрофе в 1995 году, она заняла его пост с согласия Верховного правителя. Ей дали псевдоним Робот за отсутствие эмоций как таковых. Это очень странно, потому что женщины намного эмоциональнее мужчин. Этим она больше всего и опасна, у нее нет жалости, нет сострадания. Она курирует все секретные операции внутри страны, полиция в ее подчинении. У нее есть своя спецслужба. И свои скелеты в шкафу. Есть доля от государственных закупок. Участвует во многих коррупционных схемах. Про ее детей ничего не известно. Пока все.

– Группа 4? – спросил Башар.

– Готова, – подняла руку Джахиза.

Она неспешно вышла в центр комнаты, на ходу перебирая документы.

– Мне достался самый опасный объект – Кузнец. Серкар Рубад. По национальности курд, родился 18 сентября 1956 году в Хасеке в многодетной семье. Характер изменчивый. Очень самонадеянный тип, безмерно тщеславен. Полностью контролирует курдскую общину – своего рода диктатор в своей провинции. В Дамаске его терпят: лучше иметь хулигана под надзором, чем на улице. Диктатору позволяется быть диктатором, если он соблюдает несколько неписаных правил. Главное – держать открытой экономику региона и не возражать против приказов. Кроме того, он абсолютно лоялен к идее независимого Курдистана.

– Они манипулируют моим отцом, он манипулирует ими, – сделал вывод Башар. – Хорошо. Теперь моя очередь. Секретарь. Этот человек очень могущественный. И очень верен нашему лидеру, моему отцу. Родился 15 сентября 1932 в Баниясе, суннит по вероисповеданию. Вся армия в его руках. Но и это еще не все. В руках секретаря вся идеология страны и вся политика. Прежде всего, он курируют дела с партией БААС, намного больше, чем ему доверили. У него есть связи не только внутри страны, но и за границей. Курирует всю разведку, внешнюю и внутреннюю. Много сделал для нашей страны и надеюсь, еще достаточно сделает.

Луго подошел и незаметно сказал Башару.

– Секретарь хочет встретиться.

– Сейчас? – удивился Башар.

– Да.

– Хорошо. Так, слушайте меня. Я хочу, чтобы за каждым объектом было установлено наблюдение. Мне плевать, как вы это сделаете, мне нужны их телефонные переговоры, почта, планы на будущее.

– Нам выезжать? – спросила Джахиза. – Потому что мой объект живет в Хасеке.

– Ездите за ними хоть по всему свету. На логистику возьмите деньги у Луго, сколько потребуется.

* * *

11 мая 2000 года, Дамаск. Резиденция Секретаря. 19.20.

Автомобиль Башара не пропустили во двор резиденции, демонстративно заставив молодого принца идти пешком от блокпоста к зданию. На огромной парковке стояли несколько автомобилей «Мерседес» с правительственными и военными номерами. Водители сидели в машинах, спасаясь от жары. Охрана здания спокойно сопровождала взглядом Башара, с которым был только Луго. Моцион в сорок метров по жаре заставил их покрыться испариной. Особенно утомил подъем по величественной лестнице под тенью огромных десятиметровых колонн, которые удерживали фасад здания.

Внутри же царила идеальная температура, от которой они испытали блаженство.

В холле их встретили вооруженные солдаты и проводили в кабинет Секретаря. Овальная комната, наполненная самой дорогой мебелью престижнейших марок, встретила деловой атмосферой радушия. Сам Секретарь поднялся с кресла и крепко пожал руки обоим гостям.

– Нет смысла говорить, что я не получал значка крест? – задал первый же вопрос Секретарь.

Башар отрицательно покачал головой.

– Я с твоим отцом более сорока лет, неужели ты считаешь, что даже если бы мне попался крестик, я бы попытался его убить? Это нелепо.

– Я должен все проверить, – сказал Башар. – Это воля отца. Не моя.

Секретарь невольно рассмеялся.

– Ты не представляешь тех величайших усилий, благодаря которым мы добились нынешних достижений. Мудрость твоего отца спасла нас, но лишь отчасти. Без меня и партии БААС этого бы не существовало. На моем счету две войны и два переворота, включая ливанский. При мне ЦРУ и Моссад терпели глубочайшие поражения. И ты хочешь проверить меня?

После этих слов Секретарь посмотрел на Луго.

– Я знаю его. Он тебе не поможет.

Башар сделал паузу, прежде чем ответил.

– Секретарь, я уважаю Вас. Ваши заслуги бесценны. И страна Вам многим обязана. Только Вы работали не один, а с целой командой, которой руководил мой отец. Войны, в которых Вы участвовали, были в целом для нас не особо удачны, хотя там воевало огромное количество наших союзников, включая СССР. Может, не будем меряться заслугами?

Секретарь в ярости сжал кулаки и нахмурился.

– Мы с твоим отцом пришли к власти. Десятилетиями мы создавали нынешнее положение вещей. Ты же не хочешь все это уничтожить?

– Это не моя просьба. Я не принадлежу себе, мой отец так хочет.

– Значит, он ошибается.

– Ваш подход очень прямолинеен. Я уважаю Ваше мнение, но я не передумаю.

После этих слов Башар и Секретарь посмотрели друг другу в глаза.

– Так Вы не получали крестик?

– Вам пора, уважаемый Башар, – спокойно сказал Секретарь.

* * *

11 мая 2000 года, Дамаск. 20.20.

«Мерседес» мчался по дороге со скоростью сто километров в час, объезжая старые потрепанные иномарки на пыльной дамасской дороге. Луго тихо напевал себе под нос за рулем, Башар сидел на заднем сиденье в тяжелых раздумьях.

Целью жизни Секретаря, несомненно, была и остается власть, рассуждал Башар. Он счастлив, пока ему не мешают и боится ее потерять. Если и действовать против него, то нужно соблюдать невероятную осторожность.

– Проверить Секретаря будет сложно, – заметил Луго, будто прочитав эти слова в глазах Башара. – Предлагаю его пока не трогать.

– Времени для раздумий нет, – проявил силу Башар. – Я ничему не верю. Луго, ты давно работаешь на отца?

– Достаточно, – уклончиво ответил тот.

– Почему он тебе доверяет? – вопрос намеренно был задан по-английски.

– Потому что я выполняю задания и не задаю лишних вопросов, – ответил Луго без акцента.

– Ты британец?

– Я говорю без акцента на восьми языках, – ответил тот на русском языке.

– Ты должен сказать, кто ты.

– Только твой отец может это знать.

– Тогда вези меня к нему.

* * *

11 мая 2000 года, Дамаск. Резиденция семьи Асад. 21.05.

Башар прибыл в привычное для него здание – президентский дворец. Охрана по привычке не обратила на него внимания, а случайные работники старались слиться со стеной – это было не сложно благодаря множеству статуй в коридорах. Холл украшали огромные картины, нарисованные именитыми арабскими и турецкими художниками и демонстрирующие великий дух сирийского народа.

Луго же остался дожидаться в машине, продолжая что-то напевать себе под нос.

Башар добрался до кабинета отца и решительно зашел внутрь. Хафез сидел в кресле за дорогим мраморным столом, работая с государственными документами.

– Я хочу знать, кто такой Луго! – потребовал Башар.

– Если ты узнаешь о нем больше, я не смогу отвечать за твою безопасность. Я уже потерял одного сына.

– Отец! Я не уйду отсюда без ответов.

– Мне нравится твой бунтарский настрой, только сейчас он бесполезен. Ты узнаешь, кто такой Луго, когда придет время. Пока что доверяй ему.

Башар подошел к отцу, наклонился и обнял его.

– Отец, – сказал он мягко. – Я не смогу быть полезен, не узнав о Луго.

– Сын, ты должен поверить мне. Я расскажу тебе о любом генерале в этой стране, кроме Луго.

– Генерал? Он слишком молод для генерала.

– Закроем эту тему, – раздраженно сказал Хафез.

Башар мгновенно замолчал. Гнев отца пугал его до оцепенения.

– Я хочу заменить всех тайных советников, – заявил Башар.

Президент криво усмехнулся.

– Это… безумие.

– Я не могу им доверять.

– Это ничего не изменит. Один из них все равно будет пытаться убить меня.

– Еще как изменит! Мне будет легче искать заговорщика, отрезанного от власти.

– Если ты заменишь их, а этого не будет, то я снова сыграю в игру с новыми советниками. Только теперь изменю правила. Новому заговорщику будет позволено объединить усилия со старым.

Башар упал на колени.

– Отец! Позволь защитить тебя.

– У тебя для этого есть все средства.

– Но ты не позволяешь мне ими воспользоваться!

– Ты хочешь, чтобы я разочаровался в тебе?

– Это не просто. Они все обладают властью. Надели меня ею.

– Я не вправе… Башар, не впадай в уныние. Рано или поздно я уйду, и ты знаешь, что тебе придется занять мое место. Меня греет надежда, что ты будешь лучше меня.

* * *

12 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 05.00.

Башар ходил по комнате из угла в угол, сдвинув брови и низко опустив голову. Он не мог спать больше четырех часов. Тяжелый камень ответственности не давал ему покоя. Его отец, великий непогрешимый отец, развязал охоту на самого себя. Раньше Башар часто советовался со своим старшим братом Басилеем, но последнего не стало.

Луго стоял рядом. Его эмоции как обычно оставались за стеной самоконтроля. Он человек, который всегда знает, когда нужно делать то, что должен.

– Группы собрались, – сказал он.

– Пусть войдут, – бросил Башар.

Через секунду комната наполнилась двадцатью верными агентами Башара. Три группы, каждая со своим материалом. Небольшие доклады не дополняли картины и не давали новой информации.

– Нам нужно выезжать за агентами и вести слежку на месте, – попросила Джахиза.

– Я же еще вчера говорил, – сказал Башар. – Санкционирую. Можете за ними по свету ездить, только смотрите, чтобы вас не раскрыли. У всех объектов есть охрана.

– Не у всех, – возразил Альтаир, – мой объект совершенно ничего не боится.

– Расскажи.

– Госпожа Робот совсем ничего не делает. Весь день сидит дома, не ведет переговоров ни с кем. Раз в день без охраны посещает своего врача и все. Она не похожа на важного человека в государстве.

– Не может быть! – возразил Луго.

– Бывает, посещает магазин, гуляет по парку. Но это все мелочи.

Башар задумался на секунду, затем дал задание Альтаиру.

– Мне нужно, чтобы ты узнал, что она делает дома. Когда гуляет в парке, то кто рядом с ней. Сделайте так. Снимайте ее постоянно на фотоаппарат и видеокамеру. Ночью исследуйте пленку, всех, кто был запечатлен на пленке рядом с ней, неважно кто, официант, просто прохожий, водитель проезжающего авто. Неважно. Изучите его, узнайте кто он.

– На это уйдет куча времени, – сказал Альтаир.

– Я тебя не на курорт вызвал.

– Мой объект, напротив, охраняется так, словно президент, – сказала Джахиза.

– Твой объект опасен. Я жду от него больше всего проблем. Узнай все о его прошлом. Произведи отбор известных фактов в его жизни, меня интересуют его первая любовь и отношения с семьей. Узнай, есть ли у него запасы взрывчатки. Сколько. Если бы я готовил убийство, я бы первым делом узнал о хорошей взрывчатке.

– Мне выдвигаться с оперативной группой в Хасеке? – спросила Джахиза.

– Не обязательно. Главное, не теряй нить управления. Снимите домик для наблюдения, только осторожнее. Есть еще вопросы у других?

Ответа не последовало.

– Тогда за работу, – сказал Башар. – Отчет присылайте мне два раза в день.

* * *

12 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 06.00.

Башар сидел за рабочим столом, рассматривая фотографии подозреваемых. В голове одним за другим появлялись планы действий.

Луго наблюдал за Башаром, иногда лениво озираясь в огромное квадратное окно.

– Мой отец… с ним все в порядке? – просил Башар.

– Да.

– Что он сегодня делает?

– В девять утра запланирована встреча с министром спорта, подготовка к олимпийским играм в Сиднее.

– Луго, чтобы бы ты предпринял на моем месте?

– Я никогда не буду на твоем месте. Это только тебе решать.

– Мне кажется, нужно подождать. Если есть заговорщик, который должен убить моего отца, то он предпримет шаги, которые его выдадут.

– Это хорошая идея, – согласился Луго, – но мы можем перепутать. Есть еще враги и у Сирии, желающие смерти президенту.

– Сегодня самый большой враг Сирии – это наша невнимательность. Я хочу еще раз пересмотреть записи.

* * *

13 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 07.00.

Этой ночью Башару приснился страшный сон о том, что на его страну напали. Буквально весь мир ополчился против его родины, и чтобы переломить ситуацию в свою пользу ему пришлось идти на ужасные преступления.

Утром Башар в напряжении стоял у окна, наблюдая за безлюдной улицей. Над Дамаском нежным одеялом склонились серые тучи. Впервые за многие дни жара сменилась духотой. Природа, как и люди, насторожилась, ожидая дождевой влаги. Вопреки ожиданиям дождь так и не пошел.

Долгие раздумья приводили Башара в бешенство от тяжелого ожидания.

– Что будем делать? – спросил Луго.

– Нужно узнать о нашей четверке, – последовал моментальный ответ.

Уже через полчаса Башар с передовой первой группой на личном самолете отца летел в Берн.

* * *

13 мая 2000 года, Берн, Швейцария. Дом консула Сирии.

Башар должен был встретиться с заместителем посла Сирии во Франции и по совместительству в Швейцарии Абделем Гафизом, человеком, который на самом деле являлся казначеем сирийской элиты. Его прямая обязанность была защищать секретные сбережения сирийской верхушки. В сорок восемь лет бывший разведчик выглядел как обычный европеец: высокий, статный, в дорогом костюме и в небольших очках. После учебы в Оксфордском университете и десятилетней службы в разведки Сирии, он без труда контролировал крупные счета сирийцев не только в Швейцарии, но и в оффшорных зонах.

Абдель очень удивился визиту такого гостя. После приветствия Башар сразу перешел к делу.

– Я здесь по приказу отца. Мне нужно знать, сколько здесь денег кое-каких людей.

– Могу я поинтересоваться, с какой целью Вам понадобилась такая информация? – Абдель был весьма дипломатичен.

– Это в интересах национальной безопасности.

– Боюсь, что без письменного подкрепления…

– Ты же не хочешь, чтобы я звонил отцу, – раздраженно воскликнул Башар.

– Хорошо, – после паузы сказал Абдель. – Чей именно счет?

Башар назвал имена злополучной четверки. С каждым произнесенным именем Абдель закатывал глаза и считал в уме.

– Это очень солидные люди и у них солидные суммы.

– Выкладывай, – сказал Башар, достав блокнот. – Называй все в долларах.

– Абдель Халим Хаддам, четыре счета, в разных странах. Общая сумма где-то… в пределах сорока миллионов долларов. Махмуд аз-Зоаби, семь счетов, все здесь, сумма в пределах семидесяти миллионов. Мазьюна аль Асуд, два счета, один в Цюрихе, один на Кипре, там мелочь, два-три миллиона. Серкар Рубад, двадцать счетов с общей суммой в двести тридцать миллионов долларов.

– Ого-го, – удивился Башар, – немало.

– Если подождете, то я подниму записи и назову точные суммы по каждому объекту.

– Конечно. Только я не могу ждать. Пришлешь потом по защищенному каналу. Да, и я хочу знать источники поступления денег. Как они зарабатывают.

– Я отвечаю только за сохранность денег, я их сюда не привожу, – отрезал Абдель.

Глава 2 Кто творит зло?

14 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 14.00.

Сегодня происходило собрание лидеров розыскных групп. Башар лично встречал каждого. Луго поинтересовался о подозрительных личностях, не следят ли за ними. Затем каждый лидер группы давал отчет о проделанной работе.

– Мы ведем тотальную слежку за Роботом, – говорил Альтаир. – На снимках, на заднем плане мы заметили подозрительного парня, который иногда словно случайно оказывается рядом с ней. Мы проверили – это студент Дамасского университета факультета международных отношений Салим Карами. Двадцать два года, живет с родителями. Мы стали следить за ним. Обычный студент.

– Он подходил к Роботу? – спросил Башар.

– Ни разу. Но всегда появляется, хоть раз в день, где-то рядом. Они друг на друга даже не смотрят. Так, случайный взгляд.

– Покажи мне фотографии.

Альтаир передал их.

– Пока мало зацепок, но за Карами слежку продолжать. Не нравится мне этот парень.

– Мне не хватит людей, – возмутился Альтаир.

– Можешь взять на стороне, тех, кому доверяешь. Луго проверит их.

– По Капралу, – заговорил Мустафа. – Он часто бывает в Министерстве обороны. Имеет связи с бизнесструктурами. Часто звонит Секретарю. Мне кажется, он использует коррупционную составляющую для получения тендеров на снабжение армии продуктами и одеждой. Там крутятся большие деньги. У него также состоялся разговор с Рафиком Харири, премьер-министром Ливана.

– Весьма интересно. Мне нужны записи переговоров.

– У него защищенная связь.

– Мустафа, – сказал с раздражением Башар, – не подведи меня. Если бы я работал над Капралом, у меня бы уже были все записи. Харири важен, ведь я курирую в правительстве ливанское направление… Что там по Кузнецу?

– Все есть, – сказала Джахиза. – Как мы и говорили, он полностью контролируют провинцию Хасеке. Все доходы экономики региона стекаются в его карман. Ни один крупный бизнесмен не работает без его разрешения. Его многие боятся. Есть подозрение о его причастности к наркотрафику. По другим аспектам он большой любитель бокса, болеет диабетом. В детстве перенес травму колена.

– А зацепки?

– Пока никаких. Ведет себя обычно. Не похоже, что он готовит покушение.

– Ладно. Знаешь, у такого человека много врагов. Найди мне их… По Секретарю. На нем огромная ответственность. По делу пока ничего. Не предпринимает никаких попыток убрать отца. Возможно, это маскировка… Так, по людям?

– Я нашел бывшего полковника из военной разведки, – сразу сказал Мустафа Миру. – Сейчас он живет в Копенгагене. Его зовут Махмуд Хани. Он отказывается от встреч, но готов ответит на вопросы только лично Вам. Он был изгнан Капралом в 90-х.

– Хорошо, дай полную информацию Луго, – сказал Башар. – Сегодня же с ним встречусь.

– Мы нашли лидера запрещенного движения «Мучеников Дамаска», – сказал Альтаир. – Готов дать информацию по Роботу. Он прячется в Дубаи. Тоже готов встретиться, но только с Вами.

– Хорошо. На этом все.

* * *

14 мая 2000 года, Копенгаген, Дания. 22.35.

Башар прибыл снова на личном самолете отца. Его сопровождал только Луго. Встреча была назначена в небольшом уличном кафе в центре города, с прекрасным видом на залив.

Башар и Луго заняли неприметный столик и долго ждали своего собеседника. Лишь спустя тридцать минут появился маленький худой пожилой человек, которому давно пора было на пенсию.

После приветствия Башар начал разговор.

– Когда вы покинули Сирию?

– В 1996 году.

– Причина.

– У меня произошел конфликт с Махмудом аз-Зоаби. Он курировал военные поставки… Сами понимаете, сколько там можно заработать.

– Что ты можешь рассказать о нем?

– Информация стоит денег.

– Сколько?

– Тридцать тысяч долларов.

Башар потянулся во внутренний карман пиджака.

– Нет! – резко заговорил Хани. – Это только за встречу. Полная цена триста тысяч. Только деньги передавайте не здесь. Вышлете на мой счет, а я пришлю вам информацию по почте.

– И как я могу доверять такой сделке?

– Никак. Либо как я сказал, любо я ничего вам не сообщу.

– Знаешь, как я поступлю, Хани, – сказал Башар повышенным тоном, – я оставлю тебе номер своего телефона и буду ждать твоего звонка. Вначале пришлешь мне информацию. Если она меня заинтересует, я тебе заплачу половину сумму, которую ты назвал.

* * *

15 мая 2000 года, Дубаи, ОАЭ. 14.55.

Башар ехал в такси в полном одиночестве. Луго остался в гостинице. Лидер движения «Мученики Дамаска», уже как тридцать лет запрещенного в Сирии, был скрытен. Одним из его основных условий был приезд сына президента в одиночестве. Однако Башар не впал в уныние. Он уже давно передвигался без охраны и даже без сопровождения. В молодости, в Англии, долгое время работал врачом под чужим именем.

Такси остановилось в центре района Джумейра ровно в 09.00, как и условились. Башар не изменял своей пунктуальности.

Через минуту к Башару подошли двое молодых парней в черных куртках. Они обыскали его и подали знак своим коллегам, чтобы те подвезли автомобиль. Когда машина подъехала, завязали глаза черным платком. Тронулась машина мгновенно.

Дорога к лидеру террористов заняла долгие два часа, все это время Башар не испытывал беспокойства по поводу своей безопасности. Если с его головы упадет хоть волосок, то с его убийц снимут головы, кем бы они ни оказались. Справедливости ради стоит сказать, что Башар все же немного боялся. В первый раз, когда ему завязали глаза, но неведения боится любой человек. И второй раз, когда его сопровождающие заговорили на фарси – если бы Башар оказался в руках иранской разведки, то отец его бы возненавидел.

Когда Башару открыли глаза, тот увидел, что очутился на берегу океана далеко в песчаных дюнах. Глава организации «Мученики Дамаска» Мухаммед (его настоящее имя было до сих пор неизвестно) как настоящий прагматик скрывал лицо за маской от гриппа.

– Приветствую славного гостя сирийского народа, – поздоровался Мухаммед.

– Салам Алейкум, – сказал Башар и крепко пожал руку.

– Что тебе понадобилось от меня? – спросил Мухаммед.

– В Сирии у тебя есть враги. Но самый страшный из них секретный советник моего отца по кличке Робот, она же Мазьюна аль Асуд.

– Мы не враги с ней и не друзья, – спокойно сказал Мухаммед.

– Тогда почему она хочет убить тебя? – соврал Башар.

– Я не знаю.

– Ты можешь рассказать мне о ней?

– Смотря, что ты предложишь мне взамен.

– А что ты хочешь?

– Правильнее сказать, что хотят люди, за которых я отвечаю.

– И чего же они хотят?

– Ее смерти.

– Этого я гарантировать не могу.

– Я думал, ты сын правителя Сирии.

– Я могу убить ее, но мне нужна причина. Ты знаешь ее?

– А ты?

– В моих глазах она невинная дитя… пока.

– Тогда пора тебе их открыть. Ее люди в полиции тайно убили сотни человек. Многих пытали по ее указу. Многих бросили в тюрьмы, заставив перед этим оговорить себя. Она – зло. Она заработала много денег, заставляя богатые семьи выкупать своих детей из тюрем. С ее помощью одни богатые семьи выбивали долги с других.

– Доказательства?

– Их достаточно. Только ты должен обещать мне убить ее.

– Я не вправе давать такое обещание, – после паузы сказал Башар.

– Тогда наш разговор окончен.

– Я оставлю тебе свой телефон. Если ты передумаешь, позвони.

– Не позвоню, но найду тебя.

* * *

15 мая 2000 года, Дамаск, Сирия. Офис Башара Асада. 15.45.

Башар сидел в кресле, вымотавшись от огромной информации. Только недавно он прочитал новый отчет от групп наблюдения. Луго стоял в двух шагах от него.

– Не пора ли взять перерыв? – спросил Луго. – У тебя уже круги под глазами.

– Как дела с охраной моего отца? – спросил Башар.

– Все нормально. Мои люди следят.

– На нас никто не пытался выйти?

– Никто не пытался выйти на нас или на членов групп.

Луго подошел к Башару и посмотрел в глаза.

– Господин, Вы устали. Пора сделать перерыв. Я Вас подменю.

– И как ты предлагаешь мне расслабиться?

– Кино гарантированно устраняет стресс и заставляет думать о другом.

– Хорошо.

* * *

15 мая 2000 года, дом Башара Асада.

В доме Башара был личный кинотеатр, где он с друзьями и членами семьи посматривал киноновинки. Любовь к кино у него появилась во время жизни в Англии. Сам процесс вызывал в нем чувство ностальгии, когда у него было много свободного времени и меньше ответственности.

Сегодня специально для Башара привезли фильм «Черная дыра». Тот так ему понравился, что он решил познакомиться с главной актрисой фильма Роной Митрой. Башар, как любой молодой человек, обладающей властью, тешил себя встречами со звездами. Правда, этой встрече, как и многим запланированным ранее, было не суждено состояться.

В погоне за новыми впечатлениями Башар посмотрел еще два фильма, которые ему порекомендовал Луго: «Миссия не выполнима 2» и «Гладиатор». Оба фильма не впечатлили его, второй уж совсем показался тонким намеком. Отчасти это произошло и потому, что пришлось посмотреть эти фильмы с небольшими перемотками вперед. Ему просто не хватало времени.

Вечером Башар выехал в офис, где провел встречу с лидерами групп наблюдения. Уже глубокой ночью он вернулся домой и лег спать.

* * *

16 мая 2000 года, Дамаск, Сирия. Офис Башара Асада. 07.45.

В этот день Башар Асад получил полный список владельцев крупного бизнеса в Сирии, причем список реальных владельцев, а не подставных лиц. Весь крупный бизнес был поделен между крупными игроками. Некоторых он знал еще с работы в бюро по борьбе с коррупцией.

Весь крупный бизнес в основном принадлежал членам семьи Асадов, приближенным президента Сирии и другим. Среди приближенных Башар без труда нашел имена четырех советников. Больше всего бизнес-интересов было у Секретаря, меньше всего у Робота. Оставалось загадка, почему Робот так влиятелен и так беден?

* * *

16 мая 2000 года, Дамаск, Сирия. Резиденция Хафеза Асада. 08.45.

Башар приехал на семейную встречу, но ни одни такие посиделки не заканчивались без делового разговора отца с сыном. Они встретились в кабинете Хафеза, залитым солнечным светом.

– Как дела, Башар? Уже нашел заговорщика?

– Я работаю над этим.

– Что ты думаешь по Ливану?

– Я еще год назад отвечал на этот вопрос. Моя позиция не изменилась. Войска нужно выводить и как можно скорее.

– Ясно. На днях ко мне приходил Секретарь. Он говорил о твоих нововведениях. Интернет, теперь сотовая связь.

– Сотовую связь можно прослушать.

– Но как уследить за интернетом?

– Отец, это прогресс. За ним не уследить. Знаешь отличие между Турцией и Афганистаном? В Турции больше ученых. Парадоксально, но именно США желают нам большей исламизации, ведь это только затормозит наше развитие. Из-за нашего консерватизма мы можем потерять десятилетия. Это все равно, что железный занавес для СССР. Для либерализации нужен интернет. Сотовая связь. Нужно развивать науку. Я долго жил в Англии, и наше самое неприятное различие – это отсутствие у них запретов. Они, на западе, давно избавились от ненужных традиций ради удобства и технического развития. Рано или поздно прогресс смоет все границы.

– Пока что он на это не способен.

– СССР был намного мощнее нас. Но даже он не устоял перед либерализацией. Люди не могут жить в клетке. Они должны чувствовать, что могут попытаться прыгнуть на четыре метра, хотя понимают, что это не возможно. Запад не свободен, но он позволяет чувствовать себя таковым. Ощущение свободы важнее самой свободы. Если мы хотим конкурировать с западом, нужно побеждать его на его же арене. Темпы развития любого государства определяет научно-технический прогресс. Как мы будем развивать науку, отвергая научные достижения?

– Ты не понимаешь, Башар! Любое снятие ограничений откроет ворота западу. Его культура придет сюда и все что останется сирийцам – подражать им. Запад – это зло.

– Мы можем отвергать запад. Но как это делать без козырей? У нас не так много нефти. Путь Сирии либо исламизация, либо развитие. Мир давно изменился. Больше нет локальных проблем. Теперь проблемы глобальные и требуют глобального решения. Религия еще не рождала гениальных ученых, гениальных политиков, гениальных инженеров. У нас много гениальных сирийцев, но чтобы они появились, им нужна основа. Мы можем создать новое панарабское движение, и основано оно будет не на религии или на борьбе с Израилем, а на науке. Новый арабский союз сможет запускать в космос ракеты, создавать компьютеры, машины. Это будет триумф арабской цивилизации! Мы все сможем, если захотим.

– Твое мнение мне ясно, Башар. Мы обязательно это обсудим попозже.

– Времени мало, отец. Сирию ждет процесс урбанизации, но что могут дать сирийцам города, кроме водопровода? Нам нужно развивать науку.

– Зачем? Хочешь уничтожить Израиль?

– В том числе, отец.

– Я вспоминаю себя в молодости. Такой же наивный.

Хафез посмотрел на Башара и порадовался его пылкости и простоте.

– Позволь, я поделюсь с тобой опытом. В 1973 году во время войны Йом-Киппура советские военные передали нашим бронетанковым войскам новое противотанковое оружие сэггеры. Противотанковые ракеты. Они дали хорошие результаты – более 1000 подбитых израильских танков войны. Только еврейские танкисты оказались очень изобретательными. Вскоре они обнаружили слабые стороны сэггера – красный луч наводчика. Поэтому, когда один израильский танк находил на себе красный луч, все остальные танки начинали двигаться хаотично, что приводило к потери визуального контакта наводчика с целью из-за поднятой пыли.

Ты понимаешь, почему мы проиграли ту войну? Дело не только в оружии. Солдаты ЦАХАЛА не только имеют лучшие вооружение, но они, к тому же, и стойкие, изобретательные и выносливые солдаты. После той войны с Израилем я понял, что воевать с ними нет смысла. Наша армия, несмотря на новое вооружение, становится только слабее. Все больше генералов и меньше солдат. Соотношение командного и рядового состава в армии Израиля 1:9, в нашей армии 1:4. Плюс их авиация лучше оснащена и технологична. Их разведка знает все о нашей армии. Лейтенанты в армии Израиля намного лучше подготовлены к войне, чем наши полковники. Любая атака с нашей стороны подобна самоубийству. Ты все еще хочешь вернуть Голанские высоты? Соотношение сил в битве должно быть 1:4. Чтобы добиться такого, потребуется военная мощь стран всего региона. И мы оба знаем, что это невозможно.

Многие думают, что против нас действует страна с населением в шесть миллионов человек. На самом деле Израиль – это конгломерат стран, за спиной которых транснациональные корпорации. Они контролируют политику многих стран. Во время Второй мировой войны Королевство Дания было единственной страной в Европе, которая отказала Гитлеру в уничтожении евреев. После войны Дания стала страной с самой лучшей экономикой в Европе. Понимаешь, о чем я? Евреи – это не только Израиль. Это мировой капитал, у которого долгосрочные планы. Они держат в руках мировые элиты.

Я хочу, чтобы ты стал правителем Сирии, но не ради реванша с Израилем. У них на нашу страну страшные планы. Если ты будешь слабым, они разнесут всю нашу элиту, они подкупят и убьют всех несогласных. Грядет буря, и я надеюсь, ты устоишь. Чтобы противостоять им, тебе придется забыть о многом.

– Я подготовлю войска.

– Они найдут способ остановить тебя, если посчитают опасным.

– Всю жизнь, отец, я смотрел на тебя с гордостью, но не сейчас. Сейчас ты похож на слабого человека. Неужели они так пугают тебя? – удивился Башар. – У нас в регионе много друзей. Они должны бояться нас, а не мы их.

– После Второй Мировой войны в Румынии проживало множество евреев, – продолжил Хафез. – Израиль вознамерился вернуть их. Власти Румынии стали, так сказать, продавать евреев. Румыния разрешала иммиграцию сначала в обмен на технологии, затем, во время правления Чаушеску, евреев стали обменивать на твердую валюту. Была даже ставка 2700 долларов за каждого иммигранта. Это обидело евреев. Спустя годы Чаушеску с супругой расстреляли в прямом эфире по телевидению. Я не хочу, чтобы с тобой поступили также. И это задание по выявлению заговорщика – обычная проверка.

* * *

16 мая, 2000 года. Дамаск. Офис Башара Асада. 11.05.

После нескольких телефонных переговоров Башар сидел с головой, полной грусти и печали. Сегодня был тяжелый разговор с отцом, который оставил неприятный осадок. Каждый человек должен встретиться с переменами. И каждый человек справляется с ними сам.

Башар никогда не желал заменить отца во власти. Это была прерогатива Басиля. Теперь же у него нет выхода. Даже дети королей не управляют своей судьбой.

* * *

16 мая, 2000 года. Военный полигон вблизи Голанских высот. Учения 4го механизированного дивизиона под командованием Махера Асада. 12.45.

5 тысяч солдат как один слаженный механизм бегали по полю, готовясь к обороне от условного противника. На сегодняшний день 4й механизированный дивизион являлся одной из самых боеспособных единиц в сирийской армии.

Луго стоял чуть позади Башара, когда тот наблюдал за учениями вместе со своим младшим братом Махером. После небольшой беседы Башар вернулся в хорошем расположении духа.

– В случае задержания Кузнеца, войска Махера смогут поддержать нас на севере, – с гордостью сказал Башар.

Луго лишь нахмурился.

– Ты хочешь арестовать Кузнеца? – спросил Луго.

– Всякое может случиться.

– О чем беседовали?

– В основном о подготовке маневренных частей. Мой брат хвастался тем, что если бы у него было три таких дивизиона и хорошая поддержка с воздуха, то отбить Голанские высоты не составила бы труда. Я успокоил его, обещал вернуть наши земли дипломатическим путем.

* * *

16 мая, 2000 года. Дамаск. Офис Башара Асада. 14.53.

Собрание всех групп наблюдения.

– Сегодня Луго обнаружил взрывчатку под автомобилем моего отца, а это значит, что заговорщики проявили себя, – заявил Башар. – Причем, очень не умело. Благодаря этому у нас появляется карт-бланш. Отныне мы будем действовать жестко.

– Возможно это и не они, – возразил Альтаир.

– Возможно. Будем надеятся, что внешние враги больше не завербуют сотрудников сирийской военной разведки.

– Исключено, – Ддобавил Луго.

– В трехдневный срок мне нужны результаты о покушении от группы 5. Пока перейдем к степени влияния Секретного комитета на моего отца.

– Каждый из них имеет наивысшую степень влияния. Они все члены партии БАСС, все члены «джамаа», – не согласился Альтаир.

– Обсуждается другой вопрос. Кто из них ближе к моему отцу, – уточнил Башар.

– Все решения принимаются на уровне президента.

– По Кузнецу собрался интересный материал, – сказала Джахиза. – На нем числится несколько изнасилований, которые благополучно были забыты правоохранительными органами.

– Покажи мне дела.

– Пожалуйста.

* * *

17 мая 2000 года, дом Башара Асада.

Утром Башару было неспокойно. Настроение менялось, и менялось не в лучшую сторону.

Он залпом выпил бокал воды и взял сотовый телефон.

Телефон звонил каждую минуту, но не на все звонки удавалось ответить. Сотовая связь в Сирии только формировалась, помехи были обычным делом, не говоря уже об огромном количестве мертвых зон.

Через минуту Башар сидел на заднем сиденье джипа, за рулем был Хафиз Махлюф. Они прибыли в аэропорт к утру. Башара ждал утомительный перелет в Лондон.

– Как ее зовут? – спросил Башар, рассматривая фотографию жертвы.

– Кира Кейн, – ответила Джахиза.

* * *

17 мая 2000 года, Лондон.

Башар без труда отыскал девушку. Среди девушек, изнасилованных Кузнецом, оказалась британская туристка. Башар понимал, что Кузнец без труда смог заставить сирийских девушек замолчать, но девушка, до которой ему было сложно добраться, стала хорошей возможностью.

Кира Кейн родилась в Ньюкасле в 1978 году в благополучной семье актрисы театра и дирижера. С детства мечтала стать актрисой, беря пример с матери. Довольно добрая отзывчивая девушка, училась в хорошей частной школе, занималась пением. В 16 лет получила награду за лучшее эссе на тему лидерства, закончила престижнейший ВУЗ в Лондоне по специальности юриспруденция. В Сирию приехала с друзьями в 1999 году по туристической визе. В Дамаске она пробыла пять дней с 14 по 19 мая.

Подробности изнасилования были туманны. Сейчас у Башара были только догадки и умозаключения.

Огромными усилиями встреча была организована Луго, Махлюфом и посольством Сирии в Лондоне. Чтобы все осталось в секрете, сотрудники посольства не делали никаких визитов в дом Киры, иначе бы это заметила британская разведка.

Встреча была запланирована в отеле Хилтон на Прайд стрит.

Ресторан гостиницы напоминал зал девятнадцатого века. Башар часто бывал здесь в молодости, поэтому все было ему знакомо: падающая сверху теплой волной классическая музыка; заполненные респектабельными людьми красивые круглые столики с белоснежными скатертями; запах магнолий и роз, распространяющийся по всему помещению.

Башар устроился уютно в самом центре зала. Перед ним лежало досье Киры Кейн с ее психологическим портретом. Он планировал подкупить Киру своей улыбкой, радушием и знанием британских ценностей. Чтобы еще больше войти в доверие к Кире, на встречу специально приехала Джахиза, так как жертвы испытывают ненависть к мужчинам после изнасилований.

Трудности в разговоре могли вызвать цинизм, агрессивность и подорванная система защиты от грубостей Киры, которые у нее возникли после инцидента. Башару не следовало шутить над внешностью девушки. Ни в коем случае нельзя было делать намек на жертв, слабых людей, иначе Кира решила бы, что над ней издеваются. Припадок злости мог вызвать разговор на сексуальные темы. Все бы ничего, если бы Башару не требовалась взять у девушки показания.

После инцидента несмотря на огромный промежуток времени Кира оставалась уязвленной и подавленной. На звонки посольских работников Сирии Кира не отвечала. Послу пришлось напрячь все свои силы ради того, чтобы заслужить доверие девушки. Каким путем он пошел неизвестно, но Кира прибыла в гостиницу Хилтон, хоть и с большим опозданием.

В 15.30 вошла девушка, закутанная в глубокий плащ и в широкополой шляпе. Джахиза мягко помахала ей. Кира осторожно присела на самый край стола. С почтением поздоровалась и быстро сняла шляпу. И оказалась довольно привлекательной, несмотря на отсутствие косметики и должной прически. Держалась она очень гордо и прямо: высоко подняв подбородок и смотря всем в глаза.

Башар начал разговор:

– Я очень рад, что ты пришла. Твои показания очень помогут в расследовании.

– Никаких показаний не будет. Я просто отвечу на несколько вопросов, – голос Киры источал уверенность и внутреннюю силу.

– Нам ничего не нужно, – среагировала Джахиза. – Просто поговорить. Ты недавно закончила университет. Какие планы на будущее?

– Сейчас никаких.

– Это будет приватный разговор. Никто ничего не узнает, – сказал Башар. – Но знай, мы на твоей стороне. Мы хотим наказать преступников. Я сын президента Сирии.

– Он сказал, что он неприкасаем.

– Кто это сделал? – спросил он серьезно.

– Если я расскажу, вся моя семья погибнет, – девушка внезапно занервничала.

– Не нужно бояться, – сказал Башар, – я могу его остановить.

Кира опустила глаза. Башар взял ее за руку.

– Расскажи мне. Не ради себя. Ради того, чтобы это не повторилось, – попросила Джахиза.

Кира дрожала. Через минуту она с трудом подняла голову и посмотрела в глаза Башару. Она была похожа на измученного пленника совести, совести, которая кричала внутри нее каждый день.

– Я не могу рассказать. Он грозился убить меня. Предлагал деньги. Я отказалась.

– Я не буду тебе ничего обещать, – сказал Башар. – Ты все равно нам не поверишь. Я хочу лишь одного – быть хорошим человеком. И знаю одно, зло должно быть наказано.

– Я не хочу никого наказывать.

– Ты можешь помочь нам в этом деле. Если мы схватим его, твоей семье ничего не будет угрожать.

– Я бы хотела помочь, но не могу, – с грустью сказала Кира.

– Ты веришь ему, но не веришь нам? – воскликнула Джахиза.

Кира поднялась из-за стола, качая головой. Ей показалось, что кто-то наблюдает за ней.

– Зря я приехала.

– Стой! – крикнул Башар и остановил ее.

Он с трудом усадил ее за стол, несколько посетителей оглянулись на них.

Башар вытащил из внутреннего кармана пиджака фотографии молодых девушек и раскидал на столе перед Кирой.

– Это жертвы насилия в моей стране. Каждый год! Каждый год тридцать человек. Ты думаешь, твое молчание помогло им? Думаешь, ты спасешь свою семью? Ради чего? Все, что я хочу – это остановить его. Тебе сложно, но у меня нет времени играть в психолога.

– Хорошо, хорошо! – крикнула Кира. – Я расскажу. При одном условии, чтобы нас никто не слышал.

* * *

17 мая 2000 года, Лондон. Гостиница Хилтон. Президентский люкс.

Башар сидел напротив девушки. Кира выкурила половину пачки сигарет, прежде чем морально подготовилась. Ее рассказ был прост.

Это произошло на четвертый день в Сирии. Кира приехала в Дамаск со своим парнем и подругой. Они долго гуляли по городу. Планировали заодно заехать в Иорданию и посетить место съемок, где снимался фильм «Индиана Джонс».

– Утром мы были уже в автобусе. На полпути, прямо в пустыне, нас остановил военный патруль. Проверили документы. После переговоров по рации они сняли с автобуса меня и мою подругу. Мы сопротивлялись, но они угрожали нам. Моего парня избили. Приклад автомата раскрошил ему ухо, так что он потерял сознание. По дороге моя подруга сбежала. Они не стали преследовать.

– Как выглядели солдаты? – спросил Башар.

– На них была синяя униформа. Они много ругались. Все были высокими, мускулистыми, а глаза казались такими пустыми и лишенными жизни, как та земля, куда нас занесло.

– Они говорили на арабском языке?

– Я не могла понять их речь. Они говорили быстро. Иногда переходили на ломанный английский.

– Ты запомнила их имена?

– Нет… Ах да. Главного они называли Фалько.

– Фалько? Ты не ошиблась?

Девушка медленно покачала головой.

– Нет. Я точно помню.

– Хорошо, продолжай.

– К обеду меня привезли на военную базу.

– Можешь вспомнить номер военной базы?

– Нет. Я ничего не видела. Мне завязали глаза. Всю дорогу ко мне приставали. Они смеялись и издевались, правда, их главный не давал им меня… использовать. Он берег меня для себя. Я так думала тогда. Но я ошиблась. Меня заперли в каком-то сарае. Дали попить воды. Время тянулось неимоверно медленно. К вечеру прибыл большой начальник. Я поняла это по суете снаружи. В ту ночь он и пришел ко мне. Та ночь стала самой длинной в моей жизни. Он постоянно кричал, бил меня, а между делом много пил.

– Он знал, что ты иностранка?

– Знал. Я говорила ему, но он лишь смеялся мне в лицо. Утром меня отвезли в Дамаск на военном грузовике. Фалько сопровождал меня. Сделал копию моего паспорта, затем оставил меня в гостинице. Он говорил на ломаном английском. Извинился за своего начальника. Попросил обо всем забыть. А если я не послушаюсь, обещал найти мою семью и убить.

– Ты обращалась в полицию? В консульство?

– Нет. В тот же день отыскала своих друзей и покинула Дамаск. В тот день даже не было прямых рейсов в Лондон. Мы полетели транзитом. Все что угодно, лишь бы покинуть Сирию поскорее.

Кира замолчала и стала смотреть вниз. Она стала тяжело дышать и никак не могла успокоиться. Башар взял ее за руку.

– Спасибо, Кира. Твой рассказ очень помог мне. Мы найдем их. Я примерно понял, о ком ты говоришь. Придет время, и ты получишь от меня фотографию твоего обидчика.

– Разве он не могущественен?

– Все меняется. Ты за рулем?

– Да, я на машине.

– Езжай домой на такси. Завтра заберешь машину.

– Хорошо… хорошо.

– И я понимаю, хотя это и маленькое утешение, я должен заплатить тебе.

– Вы предлагаете мне деньги? Нет!

Кира резко поднялась и направилась к выходу. Башар остановил ее.

– Не беспокойся, Кира. Я лишь хочу оплатить испорченный отпуск. Это плата за твои страдания. Ничего зазорного. За все нужно платить. И все нужно возмещать.

Джахиза сунула конверт в карман пальто Киры, а Башар нежно похлопал девушку по плечу.

* * *

Самолет уже готовился к приземлению в аэропорту Дамаска. Башару показалось, что самолет только взлетел, как он уже идет на посадку. Документы, собранные группой следователей, не давали ему скучать.

Башар и Луго сидели друг против друга. Башар перебирал документы о преступлениях Кузнеца.

– Это не может остаться безнаказанным, – сказал Башар. – Более сотни случаев!

Луго ухмыльнулся.

– Мой отец знал об этом? – спросил Башар.

– Все эти годы.

– И?

Луго развел руками.

– У каждого есть слабости.

– Это, – Башар повертел папкой в руках, – больше, чем слабости. Я бы закрыл глаза на другие преступления… такое нельзя прощать. Нет, я понимаю. Отец ценит его за фанатичную преданность и непобедимое рвение в выполнении заданий, но всему есть предел.

Луго улыбнулся с умилением.

– До чего паршиво чувствовать твою наивность. Ты же полковник сирийской армии! Смирись.

– И не подумаю.

– Это только начало. Нужно держать себя в руках, иначе совсем расклеишься.

– Как прошла встреча?

– Все хорошо.

– Джахиза сказала, что ты не взял у девушки описания командира.

– Это ни к чему. Его имя приведет нас к кому следует. Про Фалько я хочу знать все. Джахиза, у тебя четыре дня, чтобы найти его досье.

* * *

18 мая 2000 года, Дамаск, резиденция Хафеза Асада.

Башар гостил у отца, когда люди из группы 3 сообщили об уликах в отношении Робота. На видео, снятом в ресторане, камера не запечатлела помеченную карту, но на слабом отражении от стеклянного бокала кому-то показался крест. Этого оказалось не достаточно для полных доказательств.

В глубокой тайне, ночью был похищен водитель Робота и допрошен группой 3 для верности. В день объявления заговора, Робот очень нервничала и всю дорогу рисовала круги на бумажке. Обычно на встречах она была непреклонна, но в машине давала волю эмоциям. Эта бумажка была принята как улика, потому что осталась в машине и была отобрана у водителя. Эти улики уже убедили Башара.

Была срочно собрана группа захвата из самых преданных людей, которых нашел Альтаир. Башар и Луго стояли возле бойцов спецназа. Альтаир клялся в их надежности.

– Арестуйте Робота и заставьте ее говорить – Башар говорил с ноткой недовольства. – Только не переусердствуйте. Я не хочу, чтобы она себя оговорила. Просто, хочу знать правду.

Альтаир неуверенно кивнул.

– Можете не волноваться. Сделаем все в лучшем виде.

Луго стоял возле Башара. В нетерпении узнать его планы, он то по-отечески качал головой, то тяжело вздыхал.

– Все же я не уверен, что это она, – заметил Луго. – Единственное доказательство – это ее эмоции на бумажке и… показания водителя.

Башар заглянул в карие глаза Луго.

– Я знаю, этого мало. Но других ниточек у нас нет, а время идет. Используем все по максимуму.

– Ты главный, – сказал Луго. – Мой человек проверит записи. Хороший специалист по технической информации.

– Мы уже тысячи раз их просматривали, – раздраженно сказал Башар.

– Но не он, – ответил Луго. – Он хороший специалист, сделает все, что сможет.

* * *

18 мая 2000 года. Средиземное море.

Башар и Луго срочно выехали в военную часть, где оттуда уже вылетели на вертолете МИ8 в Средиземное море, в двадцати километрах от порта Латакия. Всю дорогу их сопровождал Альтаир, инициатор поездки.

Полет оказался приятным, но приглушенный звук лопастей не давал Башару насладиться беседой.

Альтаир открыл дверь вертолета и приказал пилоту снизиться до десяти метров. Теплый морской воздух сразу наполнил кабину ароматом бескрайней романтики. Когда Башар выглянул в проем двери, ветер сразу ударил ему в лицо, сорвав черные очки в море.

Луго высунулся следующим и с улыбкой увидел, как очки исчезли в морской пучине синего моря.

– Знаешь историю о Пиночете в Чили? – спросил Луго.

– Нет, – ответил Башар.

– Говорят, он вывозил своих врагов на вертолете и сбрасывал тела в Тихий океан. Хороший метод.

Башар посмотрел на бескрайние морские просторы, и увидел бесконечную долину под собой, наполненную сотнями волн. Среди синей воды отчетливо виднелись стайки белых медуз, красиво поднимающихся по морской глади.

– Да, – ответил Башар, – только зря он так. Земля надежней любого моря.

– Вон там! – Альтаир указал на запад. – Судно с контрабандным товаром.

Корабль на горизонте показался малюсенькой точкой. Издалека это пятнышко можно было принять за что угодно, даже за остров.

Башар посмотрел на Луго. Тот смотрел на корабль, его золотые волосы беспорядочно теребил ветер.

– Луго, а тебе какая музыка нравится? – Башар спросил по-дружески, решив больше узнать о своем подчиненном.

– А не все ли тебе равно? – ответил Луго.

– Мне нравится одна певица. Я ее впервые увидел в Англии. Не могу вспомнить имя. Блондинка.

Луго молчал.

– Ладно. Неважно. А кино любимое?

– Что? Извини, тут шумно.

– Кино?

– …

– Ясно.

Вертолет завис над кораблем. Ветер от лопастей на такой высоте ломал морские волны.

– Этот корабль принадлежит Секретарю, – объяснил Альтаир.

– Что там? – спросил Луго.

– Груз, контрабанда. Автомобили экстра-класса.

– На какую сумму? – спросил Башар.

– Примерно восемь миллионов долларов.

– Конфискуйте все! – решительно сказал Башар.

– Конфисковать? Но полиция в руках Робота.

– Конфискуйте силами армии, подконтрольной моему брату. Когда Секретарь разозлится, он начнет делать ошибки.

* * *

18 мая 2000 года, Дамаск, дом Советника Министра внутренних дел Сирии Мазьюны аль Асуд.

Два черных автомобиля остановились на обочине. Группа спецназовцев высыпалась из машин в доли секунды. Они были начеку и ожидали самое жесткое сопротивление. К их счастью у входа в огромный двухэтажный особняк не было ни души. Внутри здания охраны тоже не оказалось, за исключением повара и двух слуг никого из персонала найти не удалось.

Спецназовцы обнаружили Мазьюну на втором этаже в одиночестве. Она сидела в кресле, словно ожидая прихода таких гостей. Никакого сопротивления она не оказала и даже не удосужилась окатить их бранью.

Спустя две минуты обе машины покинули двор дома советника и исчезли в ночной темноте.

* * *

19 мая 2000 года, дом Башара Асада.

Звонок разбудил Башара. Молодой полковник на другом конце несколько минут извинялся перед ним, голос был усталым, но информация не могла ждать.

– Она призналась, – эти слова разбудили Башара, как укол адреналина в сердце.

– Ты уверен? – не думая спросил Башар, уже радуясь внутри души.

– Так точно, – послышался ожидаемый ответ.

Спустя минуту Башар мчался по дороге в секретный офис под рестораном «Светлый сад», туда же направлялся Луго со своим специалистом.

Через десять минут Башар уже был на месте. Когда он спустился в подвал, в нос резко ударил запах серы. Даже пришлось прикрыть нос. Среди полумрака огромных пустых помещений ему удалось разглядеть группы людей: довольный Альтаир стоял среди своих подчиненных и шутил о чем-то из своего уникального прошлого.

Башар отозвал его кивком головы.

– Где она? – спросил Башар с нетерпением.

– Здесь, – Альтаир указал на фигуру, прикованную к стулу в углу комнаты, едва различимую в темноте, откуда и шел запах.

Кто-то из подчиненных включил свет и осветил место. Жертва, прикованная к стулу, тут же задергалась. Угол комнаты, в которой она находилась, предстал как жуткое место пытки. Возле стула стоял стол с «инструментами», некоторые из них были в свежей крови.

Башар сначала быстрым шагом направился к жертве, а затем остановился посередине пути. Он недовольно посмотрел на Альтаира.

– Я же просил не переусердствовать! – крикнул Башар.

Альтаир виновато опустил голову и развел руки. Когда Башар подошел к привязанной жертве, он медленно снял черный мешок с головы. Первое, что он увидел, это огромные черные глаза с расширенными, как у наркомана зрачками, затем он увидел измученное и напуганное лицо женщины, годившейся ему в матери. Он невольно представил на ее месте свою собственную мать, и его сердце сжалось от этой мимолетной мысли, словно легкие водолаза на глубине.

– Я скажу все, что вы хотите, – нервно шептала женщина.

– Ты получила карточку по жребию, что было на ней? – спросил Башар.

– Крести, крестик, крестик! – запричитала Мазьюна.

– Ты уверена? – нажал Башар автоматически, не ожидая такой быстрой развязки.

Мазьюна резко взглянула на Башара, глазами боли и страха, способными разжалобить мертвеца. На ее щеках застыла потекшая тушь, нижняя челюсть дрожала, дыхание было учащенным.

– Я собиралась убить Вашего отца, – произнесла она словно бы заученную фразу, и испытала при этом облегчение.

– Что с ней делать? – спросил Альтаир.

После двухсекундной паузы Башар ответил.

– Избавьтесь.

– Я бы этого не делал, – откуда-то издалека раздался голос Луго.

Луго появился из темноты.

– Слава богу, успел, – сказал Луго вместо приветствия. – А я ведь никуда никогда не тороплюсь.

– Что случилось? – спросил Башар.

– Я хочу тебе кое-что показать.

Луго отвел Башара к ноутбуку. Увиденное видео повергло Башара в шок, а затем привело его в крайнюю степень досады и разочарования. На слабом отражении стекла карта в руках Робота выглядела отчетливее. Теперь Башар без проблем увидел знак, и он ему не понравился.

Башар быстро прибежал обратно и опустился на колени перед Мазъюной. Теперь он вымаливал прощение. Он сотни раз просил простить его за ошибку и плакал как младенец.

* * *

19 мая 2000 года. Дамаск. Офис Башара. Утро.

Новое утро принесло Башару разочарование. Очень хотелось напиться, но ему это не позволяла вера и работа. Он долго стоял у окна и наблюдал за вереницей машин в дамасской пробке.

– Я чувствую себя негодяем, – сказал Башар.

– Все мы совершаем ошибки, – ответил Луго.

– Но не такие.

– Хочешь узнать, кто по-настоящему злодей? – спросил Луго. – Скоро узнаешь. Заводите.

Внутрь кабинета вошел пожилой мужчина с папкой. Это был невзрачный маленький пожилой мужчина с неприятным взглядом. Он крепко пожал руку и поправил прилизанную прическу.

Луго представил гостя.

– Это офицер разведки. Он раньше работал на конкурента Секретаря.

– Конкурента? В чем?

– В доступе к черным делам. Контрабанда, – объяснил Луго.

– Можно я закурю? – спросил офицер.

– Нет! Боюсь дыма.

– Боитесь задохнуться?

– Боюсь, что все когда-нибудь исчезнет, как обычный дым.

– Расскажите нам обо всем, – сказал Луго.

– Сначала пусть назовется, – грубо перебил Башар.

– Я пришел сюда инкогнито и уйду также, – с чувством сказал офицер.

Башар недовольно посмотрел ему в глаза, затем посмотрел на Луго. Последний лишь развел руками.

– Я пришел в разведку сразу после военной академии, – не дожидаясь разрешения, сказал офицер. – Мы разрабатывали посольство США на тему прослушивания. Американцы считывают всю нашу информацию через обычный электрический кабель. Всю переписку нашего лидера с посольствами. Это неприемлемо. В то время мы не могли им помешать.

– Продолжай, – сказал Башар.

– Так вот, меня перевели, как ценного агента в другое управление. Мое новое задание было странным. Помогать Секретарю уничтожать конкурентов.

– Каких конкурентов?

– У него были конкуренты в таможне. Большие чины. Твой отец разрешил Секретарю уничтожить конкурентов в контрабанде.

– Подожди, подожди. Мой отец? – удивился Башар.

– Я говорю только то, что знаю.

– Продолжай.

– Так вот, люди Секретаря уничтожили всех. Он делал страшные вещи. Всех причастных к контрабанде посадили лишь для того, чтобы назначить в таможню своих людей. Признания из бедолаг выбивали стандартно. Подговаривали заключенных. В камеру к подозреваемому подсаживали преступника с ножом, приговоренного к пожизненному. С ножом! Представляешь?

– Какова твоя роль?

– В какой-то момент я отказался выполнять приказы. Меня тут же уволили. Груз, который арестовал ваш брат, опасен для всех вас.

– Мы это знаем, поэтому и схватили его.

* * *

19 мая 2000 года. Дамаск. Офис Башара.

Группа 4 прибыла полным составом к Башару на прием.

– Как продвигается ваша работа? – спросил Башар.

– По заговору с картой пока нет зацепок.

– А по прошлому?

– Много новостей. Из новых.

Джахиза передала Башару документы. Огромная кипа бумаг сразу оказалась тщательно рассмотренной у него на столе. Пока он знакомился со сведениями, Джахиза стояла как нерадивая студентка перед преподавателем: ее руки дрожали от волнения, челка упала на глаза.

– Ты уверена? – спросил Башар.

– Фалько, правая рука Кузнеца. Настоящее имя Джонатан Макбрайд. Десять лет служил в САС, потом был завербован людьми Кузнеца. Предположительно в 1995 году.

– Он ему доверяет?

– Всецело.

– Продолжай.

– Шотландец, трое детей. Сьюзан шестнадцать лет. Джон восемнадцать. И самая младшая Кэтрин шести лет. Жена погибла в автокатастрофе.

– В каких операциях участвовал?

– Его опыт феноменальный. Он участвовал в Фолклендской войне. Хороший минер и стрелок. Несмотря на возраст, не потерял свои основные навыки.

– САС… он не мог потерять связь со своим прежним местом.

– Сделаю, – сказала Джахиза.

– Узнай, где находится его семья, в нужный момент мы надавим на него.

Джахиза сделала записи себе в блокнот. Башар же передал документы Луго.

– Мы еще нашли пещеру с тонной различной наркоты, – сказала с гордостью Джахиза.

– Сколько? – спросил Башар с интересом.

– Сто килограммов героина, конопляная трава! Там целые тонны.

– Это большая доза. Мы перейдем дорогу не только Кузнецу, – вмешался Луго.

– Это нормально, – сказал Башар.

– Жить надоело? – спросил Луго.

– Нет. Только вхожу во вкус.

– Стой. Ты действительно не понимаешь, что произойдет? – Луго впервые говорил с эмоциями.

– Знаю. Статистика по наркоманам в Сирии уменьшиться.

– Ты хочешь их уничтожить или найти того, кто взял карту с крестом?

– Я хочу разобраться, кто окружает моего отца.

– И что тебе еще нужно?

– Нужны свободные руки. Зарубежные спецслужбы не будут нам мешать? Секретарь имеет больше всего власти. Кузнец может ставить нам палки в колеса только в одной провинции. Капрал пока не проявляет интереса. Робот уже исключен.

– Завтра у нас важная встреча с твоим отцом, там будут все разведки мира. Тебе никто мешать не будет, – заметила Джахиза.

Глава 3 Переговоры

20 мая 2000 года. Дамаск. Резиденция президента Сирии. 12.00.

В величественном зале для переговоров Хафез Асад встретил своего сына. Башар в этот день был наряжен в парадный костюм. Его руки дрожали от важности момента. В этот день Хафез решил познакомить своего преемника с представителями иностранных государств. Башар был не просто преемником президента Сирии, он олицетворял новую надежду, новый курс, новый взгляд на жизнь простых сирийцев, учитывающий прогресс науки.

Хафез поздоровался с сыном и спросил:

– Ты готов к переговорам?

– Я готовился многие годы, а этой ночью зазубрил все тезисы нашей внешней политики, – ответил Башар уверенно.

– Хорошо. Поговорим о твоих идеях, – сказал Хафез и присел за стол.

Башар присел рядом.

– Что ты сделаешь в первую очередь?

– Отменю чрезвычайное положение в стране. Оно уже слишком долго длится.

* * *

Первым, кто удостоился встречи с Башаром Асадом оказался представитель России Юрий Попов, который являлся помощником директора ГРУ по международным вопросам. Башар по привычке крепко пожал ему руку.

– Россия и Сирия – большие друзья, – сказал Башар. – Но за эти годы появились противоречия в двухсторонних отношениях. Первое – это плата за аренду порта Тартус российской армией, второе – это советский долг Сирии России. Я думаю, в ближайшие несколько лет мы урегулируем эти вопросы. Касательно порта Сирия желает от своего союзника справедливую оплату, касательно долга справедливый расчет, ведь за 10 лет в России три раза кардинально менялся курс валют плюс инфляция.

– Сирия должна стать безоговорочным союзником Российской Федерации. В настоящий момент Москва уделяет пристальное внимание Ближнему Востоку. Мы верим в развитие двухсторонних отношений с новым Правителем. Два озвученных вопроса являются краеугольными на протяжении многих лет. Со своей стороны могу заверить, что Российское руководство полностью верит во взаимовыгодные решения данных вопросов.

– Я тоже в это верю, – сказал Башар. – Мы бы хотели купить у вас оружие.

– Со своей стороны хочу заявить, что в России не так давно сменился президент. И теперь новая позиция со всеми странамидолжниками: никаких новых продаж вооружения, пока не будет урегулирован вопрос с долгами. Во время визита Вашего отца в 1999 году Россия обещала пока не обсуждать долг Сирии, но поставки оружия должны оплачиваться сразу.

– Это довольна жесткая позиция. Но я уважаю любое решение новых российских властей, и хочется пожелать им удачи в восстановлении российской мощи.

– Можете оставить свои пожелания при себе. Российская Федерация сейчас сильна как никогда.

– У России сейчас много проблем, – сказал Башар осторожно. – Мы не видим силу за Россией. Сейчас все в упадке. Мне рассказывал один сириец, который иммигрировал в Россию, о своей службе в армии. Сама Армия не дает новобранцам никаких военных знаний. Самое страшное – это систематическое падение дисциплины. Когда сириец пришел служить, в армии царила ксенофобия и так называемая дедовщина. Когда он попросил офицера объяснить ему правила, последний к его удивлению согласился и объяснил, что первый год он «дух» и обязан принимать издевательства от других солдат, причем пока ему это объясняли, три-четыре новобранца в других частях покончили жизнь самоубийством.

При численности армии в 1 миллион 200 тысяч солдат невоенные потери составляют до двух тысяч человек в год. Потери войск НАТО в Югославии в двадцать раз меньше. Сама же служба в армии непопулярна в России, в Сирии – это одно из самых почетных занятий. Все дети президента Сирии прошли службу в войсках.

– У России существуют проблемы, но сама структура российской армии сохранила советские традиции, и ее боеспособность ни у кого не вызывает сомнений. Для примера я предлагаю провести совместные учения в Тартусе.

Башар отмахнулся.

– Я не хочу доказать Вам, что вы плохие вояки, я лишь указываю на проблемы во внутренней политике вашей страны, как друг вашего государства. Ведь без правильной внутренней политики не может существовать правильной внешней политики.

Хочется поговорить о покупке российских систем ПВО. Сирия ведет переговоры несколько лет, но иногда наши генералы натыкаются на неполитические проблемы. Коррупционная составляющая любых таких переговоров высока. Мы два года вели переговоры с одним из генералов МО РФ, как вдруг система поменялась, какая-то группировка потеснила другую, и генерала сместили. Нам дают нового генерала-переговорщика, и все начинается сначала. Когда мы узнали судьбу старого, то пришли в ужас. Нам объяснили, что он лишился покровителей, и его враги сделали все, чтобы его сместить. Они насильно выкрали у него восемнадцатилетнего сына и отправили в ракетные войска в Байконуре, там он работал с ядовитым топливом для космических ракет и подорвал себе здоровье. Пока его отец с невероятным трудом вытащил своего сына из армии, тому выбили все зубы и чуть не лишили одного глаза. Впоследствии ему пришлось лечиться его в Европе.

Сейчас в России идет передел собственности и вести дела невозможно. Мне рассказывал сирийский бизнесмен, работающий в Москве, как с его банковского счета неизвестный снял 300 тысяч долларов и присвоил. Никакой банковской тайны, никакой безопасности. Обращение в полицию не помогло, чтобы работать в России нужны покровители. Хотя даже это не гарантирует успеха.

– Это издержки любого крупного государства, пережившего крупный переход на рыночную экономику, – заявил Попов. – В то же время хочу заметить, что преступность в России уже взята под контроль.

– Сейчас в Москве новый президент. Мне сообщили о многих его хороших качествах. И все же, многое зависит от ситуации с урегулированием чеченского конфликта. Влияние федеральных властей на регионы России чрезвычайно слабо. В последние годы Москве пришлось идти на большие уступки в этом вопросе региональным лидерам.

– После 2000 года все изменится. В ближайшие годы влияние Москвы на регионы не будет вызывать сомнения ни у кого и нигде, – повышая тон, ответил Попов.

– В одной Москве учится две тысячи сирийских студентов. Их безопасность под вопросом. За весну 2000 года было совершено тринадцать нападений. Я понимаю, это проблема системная. Крупные города России сейчас испытывают наплыв мигрантов, в то же время из-за проблем в экономике городские жители не могут найти работу. Это вызывает рост ксенофобии и преступности. И здесь нет никакой внятной политики властей в этом направлении. Каждый регион решает этот вопрос по-своему, и многие губернаторы прыгают из крайности в крайность. О какой централизации может идти речь?

– Я бы не хотел обсуждать данный вопрос. Миграционная политика на личном контроле властей всех уровней.

– По поводу базы в Тартусе. Вчера мне сообщили из военной разведки, что базы на Кубе и Вьетнаме Россия закроет через год. Военное присутствие российской армии сокращается. Присутствие НАТО только усиливается. Наши аналитики ждут открытия новых баз НАТО в трех государствах.

– Я бы посоветовал Вам сменить информаторов. Военное присутствие на Кубе и Вьетнаме никуда не уйдет.

– По поводу продажи оружия. Долг может быть урегулирован в течение десятилетий, а экспортеров оружия сейчас много.

– Я уже озвучил Вам официальную позицию России, больше никаких комментариев.

– Хорошо, перейдем к вопросам торговли. Необходимо заключить договор по торговле, направленный на облегчение таможенных процедур.

– Я возьму этот вопрос на контроль.

– Хорошо, просто я опасаюсь забюрокрачивания наших переговоров, это потеря времени. В вашем новом лидере я вижу авторитет и вижу желание перемен. Это нам подходит.

– Надеюсь, он тоже увидит это в Вас.

* * *

После быстрого обеда Башар уже готовился к следующей встрече. Луго принес ему новую информацию в документах.

– Как там наше расследование? – спросил Башар.

– Пока без изменений, – сухо ответил Луго.

– Эти встречи утомляют – сказал Башар.

Следующим гостем Башара Асада оказался представитель Турции, депутат Абдулла Жуль. Первым же делом Башар пообещал сохранить курс своего отца с небольшими коррекциями, сохранить все международные договоры с ней. Он также посетовал, что Турция до сих пор не вошла в Европейский Союз.

– Мусульманская страна в такой крупной международной организации стала бы хорошим подспорьем, – сказал Башар. – Сирия окажет любую помощь в этом вопросе.

– Дело не только в ЕС, здесь вся геополитика намешана, – сказал Абдулла. – Мы делаем все возможное. Поднимали этот вопрос еще на Стамбульском саммите ОБСЕ. Результаты минимальные. Германия основной противник, но и Франция не горит желанием.

– Ничего, это поправимо. Мы разобрались по основным вопросам. Есть у Вас замечания?

– Армянская диаспора в Сирии очень укрепилась. Этот вопрос беспокоит турецкие власти.

– Этот вопрос не обсуждается.

– По поводу приграничной провинции Хасеке. С уничтожением местного лидера курдов могут возникнуть проблемы.

– У меня ситуация под контролем. Никаких волнений не ожидается и не будет. Я лично гарантирую.

– Хотелось бы, чтобы прежний лидер остался при власти.

– Прежний лидер совершил крупные преступления. Мы решим в ближайшее время этот вопрос.

– По увеличению взаимной торговли. Наши перевозчики говорят о возникающих проблемах на границе. Появляются коррупционные схемы, без которых пробиться на рынок Сирии невозможно.

– Я знаком с этой проблемой. Мы работаем над этим.

– Теперь по религии. Ваш отец возглавил Сирию много лет назад, потому что был компромиссной фигурой. Суннитские кланы согласились, чтобы во главе был шиитский лидер. Правда, это привело к усилению Ирана. Мы знаем, что Иран тоже шиитское государство, но не стоит забывать, что часть сирийцев сунниты, а часть христиане. Турция обеспокоена изза усиления позиций Ирана в стране. Мы не приветствуем иранских связей в формах, которые одобрял Ваш отец. Однако, Вы новый молодой лидер и понимаете всю суть современных взаимоотношений. Вы не представляете масштаб поддержки суннитских стран, если откажетесь от помощи Ирана. Страна будет купаться в инвестициях.

– Мы не можем менять союзников… в считанные секунды. Но я понял Вашу мысль, мы подумаем над этим.

* * *

К следующим переговорам Башар готовился особенно тщательно, тезисы перечитывал несколько раз. Его ждал представитель Израиля Биньямин Нитанья, идеальный дипломат во всех отношениях. Это встреча проводилась несмотря на отсутствие дипломатических отношений.

– Рад Вас приветствовать! – с почтением сказал Башар.

Биньямин слабо пожал руку. Это удивило молодого сирийского лидера.

После быстрых переговоров о курсе политики, начался разговор о самых сокровенных вещах сирийской политики.

– Голанские высоты будут в руках Израиля вечность. Скорее США отдадут Аляску Кубе, нежели мы вам эту территорию.

– Я согласен на кубинскую Аляску, все равно нефть там уже истощается. Другой вопрос, сколько дней потребуется старым Меркавам съехать с нашей территории.

– Если они и будут куда-нибудь уезжать, то только на запад.

– Хорошо. Я не хочу спорить, – сказал Башар мягче. – Это вопрос длительных переговоров.

– Меня радует Ваш энтузиазм, – сказал Биньямин.

– Меня тоже.

– Будем надеяться, он долго будет в Вас жить, если переговоры начнутся.

– Не будем цепляться к словам. Для начала необходимо восстановить дипломатические отношения. Ваши пожелания?

– Израиль надеется, что у Вас отсутствуют ядерные амбиции. Любая ядерная программа Сирии неприемлема. Израиль нанесет любой военный удар по Сирии, если это произойдет.

– Ядерная программа Сирии развивается в мирных целях. Атомная энергетика – это будущее.

– Также неприемлем заход в Тартус военных кораблей России, несущих ядерное оружие.

– То, что происходит на российской военной базе не в моей компетенции.

– И последнее – это Ливан. Вывод сирийских войск нужно прозвести немедленно.

– Это невозможно. Пока не будут возвращены Голанские высоты.

– Аналогично. Пока не будет выведены войска из Ливана, переговоров по высотам не будет.

– Я вижу у нас мало точек соприкосновения. В будущем, конечно, все изменится? – спросил Башар.

– Еще как! – с энтузиазмом ответил Биньямин.

* * *

После кофе началась встреча с представителем Египта Ильяс Абделем. Разговор получился коротким.

– Партия БААС остается у власти. Все международные договоры в силе, – сказал Башар.

– Для нас сейчас важно развитие экономики.

– Как насчет новой операции против Израиля?

– Это невозможно.

– Возможно. Если подготовить хорошую армию.

– На это уйдут десятилетия.

– Я готов подождать. Все арабские страны, где правит партия БААС, должны нанести один удар.

– Йемен точно не сможет. Ирак сейчас в изоляции.

– Ирак нас очень разочаровал. Его война с Ираном и с Кувейтом дали Израилю слишком много времени. Я выведу войска из Ливана. Соберу силы и начну войну. Мне нужен Египет.

– Все зависит от подготовки. Ориентировочное время?

– Лето 2006 года. Если не получится, то посмотрим.

– Я сообщу моему руководству… А мне говорили, ты не из числа военных.

– Правильно. Поэтому я сужу более объективно.

* * *

Следующим оказался представитель Франции посол Жак Вебер. Вся беседа была посвящена экономическим вопросам и велась на французском языке.

– Ваш приход к власти Франция рассматривает как важнейшее событие в мировой истории. Только несколько лидеров были младше Вас на посту лидеров арабских государств. Мы желаем Вам успехов в процветании Сирии.

– Я благодарю Вас. Мой курс Вы уже знаете. Какие вопросы Вас беспокоят?

– С введением евро возможности Сирии в валютных интервенциях расширяются, – сказал Жак.

– Хорошее предложение. Я подумаю с экспертами над этим.

– Сирия имеет хорошие туристические традиции. Можно было бы облегчить визовый режим с Францией.

– Мне говорил об этом министр иностранных дел. В будущем этот вопрос будет решен.

* * *

Представитель Китая Ли Хан пришел с небольшим опозданием, так что Башару пришлось его ждать около десяти минут.

Все переговоры свелись к появлению китайских компаний в Сирии. В общих чертах лидеры Китая одобряли нового Правителя Сирии.

Следующим был лично Тони Болтон, секретно прилетевший в Дамаск на частном самолете.

Переговоры получились сложными. Тони сразу обозначил свои ожидания от нового правителя.

– Великобритания надеется на радикальное изменение политического курса. В первую очередь необходима либерализация. Снятие режима Чрезвычайного положения в стране. Проведение свободных выборов. Восстановление дипломатических отношений с Израилем.

– Это невозможно, – ответил Башар. – Серьезных перемен в политике ждать не стоит.

– Также я приглашаю Вас посетить Лондон.

– От встречи ничего не будет полезного, если Вы настроены на большие перемены.

– Все же стоит подумать. Я слышал, Вы уже были в Лондоне.

– И не раз.

* * *

Последним был представитель США Джеймс Ордвей, кадровый дипломат.

Он единственный, кто к большой неожиданности пришел без галстука. Огромный высокий двухметровый мужчина был одет к тому же в белый костюм и белые брюки. Его лицо выражала доброжелательность, а губы постоянно улыбались.

Разговор больше шел о внешней политике Сирии на дальнюю перспективу. В частности, к окончанию беседы была затронута тема Конституции.

– Наша страна рекомендует провести выборы в Сирии, также изменить Конституцию для этих целей, и, конечно, отменить режим ЧП, – мягко предложил Ордвей.

– Мы учтем Ваши рекомендации, – ответил Башар.

Ордвей заглянул в глаза Башару и рассмеялся.

– Чепуха. Ты ведь даже не запомнил и половины.

– У Вас хороший настрой, – удивился Башар. – Моя память пока что меня не подводила.

– Я реалист и понимаю, что все так быстро не делается. Однако, чтобы не говорили, США желает только добра.

– Хотелось бы это почувствовать.

– Но хватит о политике. Вас, наверное, уже изрядно этим достали. Поговорим о культуре. О науке. Я слышал Вы за развитие компьютерной грамотности?

– Так и есть, – согласился Башар, – я возглавляю компьютерную ассоциацию Сирии.

– Это классно. Классно. Я слышал Вы любитель кино?

– Бывает.

– Я знаю, что недавно Вы посмотрели фильмы «Черная дыра» и «Гладиатор». Мне понравились оба фильма.

– Откуда вы слышали? – удивился Башар.

Он почувствовал себя неловко.

– Но больше я обожаю музыку, – продолжил Ордвей. – Как Вы смотрите, чтобы устроить концерт группы «Muse» в Дамаске?

– Это будет нелепо.

– Почему?

– В Сирии все по-другому.

– Слово «браво» везде одинаково. Я думаю, сирийцы произносили бы его также.

– У Вас есть пожелания?

– Только одно. Быть услышанным.

– Ваше пожелание исполнено.

Джон рассмеялся.

– Боюсь, Вы ошибаетесь. Вы услышите меня, когда перестанете видеть в лице Израиля врага, когда российские военные корабли не смогут заходить в порт Тартус, когда проведете честные выборы, когда откажетесь от влияния Ирана, когда не будете разрабатывать собственную ядерную программу. Наконец, когда в Дамаск приедет «Muse» с концертом, и мы оба будем сидеть в первом ряду. Тогда я соглашусь с Вами.

– Вы слишком многого хотите.

– Я ожидал услышать этот ответ.

– Значит, мы поняли друг друга.

* * *

Башар выпил уже шесть чашек кофе, но сон продолжал довлеть над его разумом. Это было понятно при стольких бессонных ночах. Каждая минута была дорога, ответственность не ждет никого. Время всегда приходит только к победителям.

– Иоахим Дерстер, – сказал Луго. – Ты должен с ним встретится.

– Кто это и зачем? – спросил Башар.

– Он работает в египетской разведке. Твой отец просил об этой встрече. Он может многому тебя научить.

– Кто он? Мне нужны подробности.

– Бывший офицер СС, в данный момент полковник египетской разведки. У него пятидесятилетний опыт борьбы с Израилем. В Германии в его поле деятельности входили пропаганда и разведка. После Второй мировой войны бежал в Египет, где был завербован в местную разведку. Один из основателей египетских спецслужб, в частности Третьего бюро. Очень важная фигура. Консультировал партию БААС. Его учителем был полковник Ганс Мюллер, который тоже работал на Египет.

– Хорошо. Где он?

– Ждет у дверей.

– Пусть заходит.

Через секунду перед Башаром стоял пожилой мужчина в бежевом костюме. Старик с почтением пожал руку. Таких глаз, светившихся мудростью, Башар еще не видел.

Беседа началась с разведки Египта и ее борьбы с Моссадом на протяжении всего двадцатого века.

– Самая большая проблема в регионе – это Израиль. Влияние евреев грандиозное. Они смотрят на долгосрочную перспективу в 100–150 лет. Для них настоящее лишь маленькая точка в истории. Их истории, в которую входит весь мир. И в этой истории нет будущего их врагам. То есть, ты понимаешь, что работы будет много.

– Как же им помешать? – спросил Башар.

– Их планы настолько глобальны и настолько продуманы, что помешать им невозможно. Нужно быть авантюристом, чтобы это сделать. Хотя мы можем попытаться.

– Хорошо. Так Вы знаете слабые места евреев?

– Секрет евреев в их самомнении. Каждый мнит себя гением с детства и это окупается при условии невероятного трудолюбия. Они готовы приспосабливаться, готовы идти на уступки, ибо знают, что могут все изменить. Там где они не могут победить, они пытаются разделить силы врагов. В мире численность арабов больше евреев в 25 раз и евреи побеждают. Самая большая проблема арабов в отсутствии централизованного управления. В арабских странах более 50 партий, которые борются за власть.

Моя первая задача, когда я переехал в Египет, стояла в централизации власти. Партия БААС смогла стать хорошим результатом наших усилий, но даже она не господствует в арабском мире. Междоусобица арабских лидеров уничтожает любые идеи войны против Израиля. Вторая причина победы евреев в радикализме ислама. Большие усилия тратятся на контроль общества. И причин слишком много. Вся сила ислама держится на нефти. Господство Израиля на технологиях. Нефть когда-нибудь кончится и тогда общество потребует свободы. И общество получит ее. Христианство прошло такой путь. Когда-то оно было строгим, до такой степени, что сжигало еретиков. Теперь это история.

– Евреи – это ведь даже не нация. Кучка успешных бизнесменов, которые нашли способ сплотиться.

– Евреи – это скопление наций. Все народы таковы, но евреи пошли еще дальше. Они нашли способ обокрасть весь мир и остаться со всеми друзьями. Нужно следить за их целями, ведь от их желания зависит судьба мира. Хочешь, я расскажу тебе о судьбе семьи Ротшильдов?

– Что первое я должен сделать на посту президента?

– Повысить уровень образования. Большая проблема в Сирии – это нехватка воды в селах. Люди тратят много времени на хозяйство по этой причине. Это упущенное время для обучения в школе или для отдыха. Население должно учиться. Расширение возможностей для обучения увеличит конкурентоспособность народа. К 2050 году население Сирии удвоится, ресурсы, особенно нефтяные иссякнут. Новых месторождений не предвидится. Вырастет безработица, увеличится и число пенсионеров. В этой связи нужно улучшать инфраструктуры, а следом доступ к крупным образовательным учреждениям.

– Каковы Ваши предложения? – спросил Башар Асад.

– Первым делом необходимо: установить четкие ориентиры развития, создать равные возможности для женщин и мужчин, развить дружественные отношения с соседними государствами, создать условия для субсидирования возобновляемых источников энергии, увеличить налоги, сократить численность армии. Нужно кардинально реформировать образование. Необходимо увеличить время на обучение детей. Увеличить доступ к научной информации для молодежи и, само собой, усилить развитие спорта, пропаганду здорового образа жизни.

– И как это все можно осуществить?

– Долгие годы успешного труда и пропаганда. Не стоит недооценивать ее. Конечно, нужно провести всеобщую либерализацию ценностей, и, когда ценности твоей страны обесценятся, а так будет, ты сделаешь это раньше. То есть, это произойдет с меньшими последствиями. Культура самой Сирии изменится до неузнаваемости.

– Что ты имеешь в виду?

– Рано или поздно люди последуют за культурой Запада.

Башар невольно нахмурился.

– Культура Запада приводит к ужасным последствиям: телевидение, музыка, интернет. Это неприемлемо.

– С появлением интернета границ больше нет, – перебил его Иоахим. – Китай тратит немыслимые ресурсы на контроль интернета. По сути это деньги на ветер. Популярный зарубежный контент будут завозить черные перекупщики по нелегальным сетям. Существуют миллионы способов обойти любые запреты.

Арабы запретили западный контент порнографического содержания, но оставили детский и познавательный. Практически можно было ничего не запрещать. Контент Запада проникает в арабские страны и формирует новое поколение. Поведенческий стиль дети берут из американских мультфильмов. Женщины подражают героиням мультиков, будущие их мужья также героям мультфильмов. Но, приходя в школу, они осознают, что общество и показанное на экране не совпадает. Особенно это влияет на женскую часть населения. На западе женщины играют другую роль и используют иной поведенческий стиль. Революция уже произошла. Все меняется. Изменения неизбежны. Сейчас традиции, не приспособленные под современность, умирают.

– Либерализация приведет к изменению общества. Пагубное влияние американской культуры уничтожит целые поколения. Потеря патриотизма. Потеря морали.

– Это все ерунда! – отмахнулся Иоахим. – Вздор. На экранах Америки показывается самый невероятный мусор. Самые ужасные шоу, по мнению многих цензоров, но все это не привело страну к краху. Сила патриотизма в штатах также не пострадала. Все дело в самих людях, они просто адаптируются.

Дети – это самая адаптируемая часть общества. Их сознание всегда останется в плену детских образов и это станет их детскими воспоминаниями. Поколение МТВ в США не стало массово бегать по улицам с музыкальными инструментами. Ты ведь понимаешь. Люди адаптируются, а также умеют разделять фантазию и реальность. Другое дело, что там это все разрешено, а здесь в Сирии преподносится как ужасные вещи. Только посмотри правде в глаза – западная культура доминирует, потому что универсальна, проста и привлекательна. Может они и играют на похоти и насилии, но притягательны своей безграничностью. Своим масштабом, а здесь еще и запретом на нее.

– Что самое сложное в ваших предложениях?

– Доказать народу, что это необходимо. Важна легитимность. Можно совершать любые преступления, если вы докажете их полезность.

– Как это понять?

– Нужны основы.

– Что?

– Все в этом мире держится на основах. Всему нужна основа. Уберем основу и можно делать с человеком все что угодно.

* * *

Машина ехала быстро. Луго сидел за рулем «Мерседеса» 1991 года выпуска, когда еще не было деления на классы. Передвигаться на машине представительского класса было слишком вызывающе.

Башар сидел рядом с Луго. В руках он пересматривал документы.

– Создать агентурную сеть в Алеппо не хватит ни времени, ни людей, – заметил Луго.

– Что говорит группа 4 по нему?

– За их преступлениями тянется плеяда загадочных убийств честных служителей закона. 30 января упал в море самолет Кенийских авиалиний, погибло 169 человек. Среди них наш связной с военной разведкой Сирии. Ему пришлось покинуть страну. Он вел дело по выявлению наркотрафика. В автомобильной аварии 18 февраля погиб его начальник. В полиции тоже не гладко. 6 апреля были произведены аресты спортивных функционеров…

Внезапно Луго остановил автомобиль. Покрышки сцепились как липкая лента со стекловатой. Машина с визгом остановилась, Луго молниеносно выбежал и побежал вдоль улицы. Прежде чем Башар понял, что происходит, Луго схватил прохожего мужчину и повалил на землю.

Когда Башар подошел к ним, Луго вел допрос.

– Кто тебя подговорил? – спрашивал Луго, теребя его за грудки.

– Что случилось? – спросил Башар.

– Он вел слежку за нами, – быстро кинул Луго Башару и снова обратил взор на подозреваемого. – Я тебе что, кинозвезда меня снимать?

Испуганный взгляд мужчины за сорок переходил то к Башару, то к Луго.

– Что вам нужно? – наконец-то недоуменно спросил он.

Башар подобрал лежащий на земле фотоаппарат. На снимке он увидел себя и Луго, приближенного зумом на максимум.

– Хорошее фото.

– На кого работаешь? – спросил Луго.

Не дождавшись ответа, Луго связал подозреваемого, затем поднял его и повел к автомобилю.

– Допросим на базе, – сказал Луго. – Здесь слишком людно, да и друзья его скорее всего где-то рядом.

– Сам допроси, – сказал Башар. – Мне необходимо встретиться с бывшим главой полиции Дамаска. У него важная информация.

– Мне нужно ехать с подозреваемым. Ты дождешься водителя отца? Это займет буквально минуту.

– Да. Дождусь. Без проблем.

* * *

20 мая 2000 года, Дамаск. 19.00.

Под красными солнечными лучами Башар прогуливался вдоль улицы с мужчиной в черном плаще. Башар как журналист записывал любую фразу, произнесенную его спутником. Сейчас этот мужчина пенсионер, но раньше он был главой полиции Дамаска.

– Твой отец, когда пришел к власти, имел множество врагов среди сирийской элиты.

– Какова твоя роль?

– В какой-то момент я отказался выполнять приказы. Меня уволили.

– Это точно?

– Да. У меня сохранились документы.

* * *

20 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 21.00.

Махер Асад приехал навестить брата и поделиться планами на будущее. Оказывается, несколько лет назад Секретарь уничтожил программу создания особого спецназа в армии Сирии. Махер хотел создать спецотряд по примеру легендарного британского САС, Секретарь больше симпатизировал спецназу ГРУ РФ, который он хорошо знал еще с Шестидневной войны.

Когда Хафез прибыл на совещание, спор был в самом разгаре. Махер не хотел слушать о ГРУ, а Секретарь пылко и долго критиковал бойцов САС, называя их «кучкой маменьких сынков с хорошей экипировкой».

Махер говорил, что САС хорошо себя показали в Фолклендской войне и в операциях в Африке. Секретарь говорил лишь о везении и снова повторял об их слабой подготовке, никак не аргументируя, но после долгих дебатов Хафез утвердил план Секретаря.

– Что ты хочешь от меня? – спросил Башар.

– Я хочу, чтобы ты создал отряд «Народных защитников», – заявил Махер.

– Каких защитников?

– Я сам придумал название.

– Как скажешь, Махер. У тебя будет полный карт-блаш. Хоть новый вид войск придумывай.

– Договорились.

После ухода младшего брата Башар с чувством досады решил, что потерял почти час впустую. Он вызвал своих подчиненных и еще больше разозлился, когда никого не нашел. Лишь молодой дежурный солдат.

– Посмотри сюда! – грозно сказал Башар. – Что ты видишь?

– Часы, – осторожно ответил солдат.

– Я вижу стрелку часов, и она бесконечно движется. А перед собой вижу инфантильного безответственного дурака, разрешившего всем уйти без моего приказа. Вызывай всех назад. Времени больше нет! Работай лучше!

* * *

В 23.00 Башар покинул офис после переговоров со следственными группами с радостью, осознавая, что этот бесконечно длинный и невероятно тяжелый день закончился.

* * *

21 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 07.00.

Утром в офисе Башара собрались руководители всех групп, а также Луго.

– Вчера мы предотвратили слежку за нами, – рассказывал Луго. – А значит, нас начинают опасаться. Это результат вашей работы.

– У кого какие новости? – спросил Башар.

– Мы нашли пещеры в горах Хасеке, у самой границы с Турцией, – сказала Джахиза.

– Что там?

– Целый склад наркотиков, денег, алмазов.

Джахиза передала Башару и Луго фотографии. Увидев фотографии, Луго схватился за лоб от удивления, у Башара задрожали руки. Крупные партии чистейшего героина, упакованные в белые мешки, заполняли весь объем пещеры, дальше в углублении виднелись ящики с деньгами, валютой пяти-шести ведущих стран мира.

– Мы тоже так среагировали, – сказала Джахиза, улыбнувшись уголком губ.

– Как вы обнаружили это? – спросил Луго.

– Брат Кузнеца часто отправлял крупные партии конфет из Ирана в Турцию по подложным документам. Мои сотрудники отследили один грузовик. Сладости были только по бумагам.

– Это большая доза. Мы перейдем дорогу не только Кузнецу, – заметил Луго.

– Это нормально, – воскликнул Башар.

– Жить надоело? – спросил Луго.

– Нет. Только вхожу во вкус.

– Стой. Ты действительно не понимаешь, что произойдет? – Луго впервые говорил с таким волнением.

– Знаю. Статистика по наркоманам в Сирии уменьшится.

– Что нам делать с пещерой? – спросила Джахиза.

– Пока ничего. Время покажет. Да, и арестуйте посредников. Альтаир поможет.

* * *

21 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 14.00.

В тот день Башар наблюдал за процессом допроса людей, которых задержал спецназ Альтаира. Из пещеры с наркотиками остановили грузовик возле города. Товар изъяли. Водителя попросили связаться с хозяевами. Ловушка для хозяев, как назвал ее Альтаир. Ждать долго не пришлось. Задержали трех человек: лейтенант из местной полиции Саид Хатук, сержант Гери Ихаде и даже полковник местной полиции Аман Ходеда.

На все вопросы отвечали, что хозяин пещеры очень большая шишка в правительстве провинции Хасеке.

Эти данные указывали на Кузнеца и говорили о высокой коррупции.

Глава 4 Покушение на президента

Кортеж Хафеза Асада двигался по центральной улице Дамаска, когда дорогу перегородил грузовик. Охрана сразу же блокировала водителя грузовика. Спецназ окружил машины. Сам кортеж двинулся в другом направлении.

Когда главный «Мерседес» повернул по запасному маршруту, раздался взрыв. Вопреки ожиданиям звук был настолько слабым, что сначала многие его не заметили. Охрана, встревоженная таким поворотом дел, сразу остановила кортеж. Спецназовцы бегали вокруг и нервничали оттого, что не могли определить источник звука.

Хафез Асад собрал всю свою храбрость и вышел из автомобиля. Он приказал охране рассредоточиться, ожидая удара откуда угодно. В этот момент послышались выстрелы винтовки Драгунова. Первая пуля врезалась в металл, в считанных сантиметрах от лица президента Сирии, вторая скользнула по волосам и тоже не причинила ущерба. Третья пуля летела прямо в лоб президенту, только ей также было суждено врезаться в металл автомобиля. Ближайшие охранники уложили президента на землю в доли секунды, словно защитники в регби.

Перестрелка была недолгой. Заговорщики исчезли, но смерть была близка.

* * *

21 мая 2000 года.

Этим утром Башару позвонил Луго. Его мертвый голос ошеломил Башара и принес моральные страдания. Начальник группы 2 пропал в Дамаске, а группа 4 больше не выходила на связь. И самое тяжелое – на Хафеза Асада совершено покушение.

С первыми лучами солнца самолет Башара вылетел в Хасеке. Пилоту пришлось держать самолет в воздухе полтора часа над городом, так как диспетчеры аэропорта игнорировали радиосообщения по разрешению на посадку. Лишь когда Башар поклялся поднять на ноги всю страну, самолет благополучно приземлился в аэропорту города.

В обед Башар с Джахирой и Альтаиром прибыли к дому группы 4. Луго уже ждал их у входа. Словно не видя своего приближенного, Башар залетел в дом и тут выбежал на улицу, впечатленный увиденным. Возле него в таком же состоянии присели Джахира и Альтаир.

– Кто это сделал? – спросил Башар с трудом, оправляясь от пережитого шока.

– Люди Кузнеца, – сказал Луго. – Я пришел всего лишь на шесть часов раньше Вас… Кузнец оставил подарок, видео казни. Ах, да… и записку.

– О чем? – перебил его Башар.

– Там большой текст, но общая концепция такова: не лезьте в мои дела, я не предатель.

Башар взял письмо в руки, с трудом прочитав несколько строк, порвал и швырнул в сторону. Затем он вновь зашел внутрь дома, открыв двери дрожащими руками. Внутри дома царил разгром. Но первое, что бросалось в глаза – это четыре трупа аккуратно повешенных в центре комнаты.

Впервые Башар увидел смерть. Ему приходилось слышать о смерти, читать о смерти, но видеть так, стоя перед убитыми в двух шагах, чувствовать этот запах, ощущать атмосферу кошмара – это совсем другое чувство. Теперь внутри него появилась отметина. Момент, перевернувший все его существование. Тогда Башар и не представлял, сколько еще смертей он увидит ради власти, ради народа Сирии.

– Луго, твоя задача контрразведка?! – воскликнул Башар в ярости.

– Они убили и моих людей, – объяснил Луго.

* * *

21 мая 2000 года, офис Башара Асада.

В тот день Башар решил собрать только руководителей следственных групп. Произошел смертельный прецедент, и необходимо было что-то делать.

– Ты убил Робота? – спросил Башар Альтаира.

– Ты сам приказал, – ответил Луго. – Всех предателей. Она предатель, хоть и не являлась им по жребию.

– Пока нет, – ответил Альтаир. – Но она уже вне опасности для нас.

Башар задумался.

– Хорошо. Теперь другие три варианта.

– Два. Капрал подал в отставку, – заявил Мустафа. – У него проблемы по другим делам.

– Тогда здесь пятьдесят на пятьдесят, – сказал Луго. – Арестуем одного. Если покушение будет еще готовиться, тогда арестуем последнего.

– И оставим президента без советников, – подытожил Альтаир.

– Теперь у него один советник – это я, – сказал Башар. – Так. Кого теперь можно арестовать?

– Либо вице-президент, либо начальник местной общины, – объяснил Альтаир. – Я скажу так: арест одного невозможен и приведет к охоте на нас людей партии БААС, арест второго приведет к гражданской войне. Я бы посоветовал никого.

– Тогда второго.

– Которого?

– Кузнеца. Его давно можно арестовать. Его люди убили наших.

– Доказательств нет, – заметила Джахиза.

– Найдите исполнителей.

– Уже. Фалько, – сказала Джахиза. – Только найти его не так просто.

– Найти европейца в арабской стране? Ты себя недооцениваешь, – сказал Башар.

– Найти европейца – бывшего спецназовца, у которого друзья во властном олимпе этой арабской страны, – парировала Джахиза.

– Мне плевать! – разозлился Башар. – Убили наших людей, кто-то должен за это ответить.

– Спокойно, – вмешался Луго. – Не будем торопиться.

* * *

Махер был зол как никогда. Он хотел узнать, кто убил его людей.

Этим утром корабль с контрабандой отбил неизвестный спецназ. Они были одеты в форму без знаков различия и действовали крайне жестоко. К счастью радиоэфир был полностью прослушан военной разведкой и Махер смог достать запись. Какой ценой, Башар так и не узнал.

Стенограмма переговоров капитана спецназа с подчиненными. Капитана спецназа называли Фалько. Остальных подчиненных разделили по цифрам, как и подразделение, которые они представляют.

Запись сделана 28 мая 2000 года в 4.23 утра.

Фалько: «Итак, ребята, готовность тридцать секунд!»

Подчиненный 1: «Первый взвод к штурму готов».

Подчиненный 2: «Второй взвод на месте».

Подчиненный 3: «Третий взвод. Подготовка снаряжения».

Фалько: «Третий взвод, сколько времени это займет»?

Подчиненный 3: «Около десяти минут, наш вертолет опоздал с высадкой, пилот заблудился в темноте».

Фалько: «Нам все нужно сделать за тридцать минут до рассвета. Третий взвод, подключитесь в конце. Остальные, выступаем прямо сейчас».

Подчиненный 2: «Мои снайпера видят солдат охранения, они из дивизиона Махера Асада. Нас не предупреждали об этом».

Фалько: «Можете не волноваться. Операция санкционирована самим верхом. Этот груз был похищен. Просто, нужно вернуть его истинным хозяевам».

Махер прервал запись и сделал ремарку:

– В 4.25 утра отряд из двадцати вооруженных солдат уже в полном обмундировании – бронежилеты, автоматы М16А2, несколько гранат и привязные рации на ушах – перепрыгнули ограду. Они были настроены решительно и были явно хорошо подготовлены, так как знали территорию, расписание постов охранения. Потом группа разделилась надвое по десять человек. Затем из одной группы выделились два снайпера, которые оставались на своих позициях до окончания операции.

– В какой группе находился Фалько? – спросил Башар.

– Он участвовал в операции как наблюдатель с ближайшей высоты. Имел хороший обзор.

После пояснений запись продолжилась.

Фалько: «Снайпер один и снайпер два из второго взвода, ваша задача уничтожить часовых на вышках. Затем следите за казармами. Нам нужно добраться до доков и захватить корабль».

Подчиненный 3: «Третий взвод почти подошел. Подходы не заминированы?»

Подчиненный 1: «Можете не волноваться. Все чисто».

Снайпер 1: «Я занял позицию. Посчитал численность охраны. Разведка снова подвела. Их в два раза больше. Около ста человек».

Фалько: «Все нормально. Мы были готовы к этому. Открывайте огонь. Расчетное время пять минут».

Подчиненный 2: «Моя группа на позиции».

Подчиненный 1: «Мы тоже готовы».

Фалько: «Начинайте по сигналу».

Подчиненный 3: «Третий взвод почти подошел. Какой вход нам занять?»

Фалько: «Главные ворота. Оттуда пойдут основные силы противника. Ваш снайпер в резерве. Сами будете участвовать в операции».

Подчиненный 3: «Ясно. Будет сделано».

Подчиненный 1: «Когда начнется операция? Давайте закончим с этим поскорее и вернемся в теплые дома».

В 4.29 в небо над базой была выпущена световая ракета.

Подчиненный 2: «Вижу ракету… Это знак?»

Фалько: «Нет! Подарок от Санта-Клауса! Начинайте! Начинайте! Начинайте!»

Подчиненный 1: «Наша группа выдвинулась. Уничтожен первый пост охраны».

Махер снова остановил запись.

– Диверсанты уничтожили имеющиеся вертолеты МИ8 на базе, чтобы их не преследовали. Также подорвали военные катера. Нужно сказать, что Фалько на борт судна не поднимался, но оказался на нем. Видимо, использовав вертолет.

– Вы не опустошили корабль от контрабанды? – спросил Башар.

– Частично груз был размещен на военном складе. Другая часть на корабле. Диверсанты погрузили груз на корабль.

Запись снова продолжилась. На этот раз Махер вышел из комнаты, отвечая на вызов из рации.

Подчиненный 2: «Нашу группу обстреливают с башни! Огонь ведется интенсивно».

Фалько: «Снайпера! Вы там спите?»

Снайпер 1: «Огонь ведется. Укройся. Этот стрелок в неудобном угле. Остальные нейтрализованы».

Подчиненный 1: «Взята под контроль первая точка».

Фалько: «Молодцы! Все идет по плану».

Подчиненный 3: «Третий взвод контролирует въезд на базу».

Фалько: «Наши ястребы отключили электричество».

Подчиненный 2: «Но вы должны понимать, что здесь темно и мы ничего не видим!»

Фалько: «Так используйте приборы ночного видения! Вашу мать!»

Подчиненный 2: «Часть солдат лишилась приборов из-за стрельбы противника».

Подчиненный 1: «Отряд! Перебежками! Вперед!»

Подчиненный 3: «И отправились в бой и собрали отряд! Все бы лучше стрелять, чем рядом с Томом лежать…».

Фалько: «Не засорять эфир! Поэты чертовы!»

Подчиненный 2: «Мой взвод захватил и зачистил ангары».

Снайпер 1: «Все стрелки на башнях сняты».

Фалько: «Командир второго взвода и помощник, проверить подход к судну».

Подчиненный 1: «Прямо как на учениях. Добрались до точки 2 без проблем».

Звуки стрельбы.

Фалько: «Откуда ведется огонь?»

Подчиненный 2: «Наткнулись на серьезное сопротивление. Мы отступаем».

Фалько: «Немедленно возвращайтесь на свои позиции и сообщите подробности оттуда: каково оружие стреляющих и сколько их!»

Подчиненный 2: «Вернуться никак нельзя. Интенсивность огня зашкаливает. Огонь прицельный».

Снайпер 1: «Стреляют с военного катера. С моей точки не достать».

Фалько: «Третий взвод, появился шанс вернуться в игру. Выступайте с фланга к берегу и атакуйте катер».

Подчиненный 3: «Мой отряд выдвигается!»

Фалько: «Второй взвод, займите место третьего!»

Ястреб: «По военным частотам уже поднята тревога. У вас десять минут!»

Фалько: «Ястреб 1. Вас понял. Слышали ребята! Поторопитесь!»

Подчиненный 1: «Уничтожить катер затруднительно. Стрельба идет из самой глубины моря».

Фалько: «Снайпер 1, приказываю подняться на судно и атаковать катер!»

Снайпер: «Прекрасный совет! С моей позиции добираться двадцать минут!»

Подчиненный 1: «Будем использовать гранатомет! Шум поднимется!»

Фалько: «Делайте, что хотите! Только уничтожьте!»

Подчиненный 1: «По крайней мере, судно мы взяли! Груз здесь!»

Фалько: «Я вызвал вертолет. Будет поддержка сверху».

Подчиненный 3: «Мой отряд на судне. Сильный огонь с моря».

Подчиненный 1: «Мой тоже».

Фалько: «Отплывайте! Место сбора точка 74».

Подчиненный 2: «Мы у ворот».

Фалько: «Всем покинуть территорию. Второй взвод, покиньте место боя последними. Вертолет в двадцати секунда лета».

Махер выключил запись.

– Голоса распознаны. Правда, единственный, кого мы узнали, Фалько. Человек Кузнеца. В любом случае действовали профессионалы. Они сильно рисковали, напав на меня. Ты копаешь под него.

Башар не ответил.

– Его бизнес создан на крови. Если ты затеял войну, я готов. Ты же меня знаешь.

– Да, войну. И Кузнец – это только начало, – Башар говорил сдержанно. – Это атака говорит, что мы на правильном пути.

– Ты ведь должен был просто найти заговорщика, – вмешался Луго.

– Никто не говорил, что я буду следовать закону. Махер, мы найдем их. Я обещаю.

– Хочешь добиться успеха у отца? – Махер спросил Башара и посмотрел на Луго.

– Это вопрос, который некогда решал Басиль, – ответил Луго.

– А я думал, что я рисковый, – воскликнул Махер.

– Нам нужны ответные меры! – сказал Башар. – Каковы твои позиции в армии?

– Достаточные, – без хвастовства ответил Махер.

– Найди мне информацию по его семье, – приказал Башар. – Всех его друзей. Мне нужна распечатка всех его телефонных переговоров за две недели. Нужно показать, кому принадлежит власть, а как только найдешь, то…

* * *

21 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 21.00.

Башар лежал в кресле, пребывая в глубокой задумчивости. С его рабочего компьютера медленно расплывалась мелодии Глинки «Разлука». Звуки музыки вызывали в нем наплыв восторга, блаженства и возбуждение. В такие секунды человек считает, что способен на любые подвиги и проступки. Но, как не наслаждайся моментом, пытаясь воспользоваться мгновением воодушевления, время все равно неизбежно уходит и после восторга и самоуверенности приходит неумолимая реальность, показывающая истинное положение вещей, и постепенно чувства восторга и уверенности ослабевают, оставляя тяжелейший осадок. Эйфория сменяется страхом, что успеха можно и не достичь.

– Дело приняло опасный поворот, – сказал Башар.

Луго, сидевший напротив Башара, усмехнулся, словно услышал хорошую шутку.

– Оно всегда было таким.

– Моего отца пытались убить, груз исчез прямо из порта, а из группы 4 убили оперативников.

– Ты наступил им на горло, – сказал Луго. – А нужно просто найти предателя поневоле.

– Разве не предательство, что они все используют моего отца?

– И он использует их.

– Все его окружение состоит из преступников. Я лишь хочу прекратить эти преступления. А когда они сдадутся, то сами выдадут мне убийцу. Или сами заставят вынудить его признаться.

– Но и нас могут к этому времени убить.

– Меня не посмеют! – с уверенностью сказал Башар. – А за моих друзей ответят.

– Что же будем делать?

– Нужно встретиться с отцом.

* * *

22 мая. Утро. Резиденция Хафеза Асада в Дамаске.

Башар сидел напротив отца, словно мальчишка, ожидая от него дельного совета. Он долго перечислял преступления советников президента, рассказывал об убийстве своих людей из группы 4, пока отец его не оборвал.

– Я тебе не помощник, – твердо сказал он. – Ты сам должен найти предателя. И не всех. Нужно устранить только одного. Мне неважно, кто будет уничтожен.

– А как же их делишки?

– У всех есть скелеты в шкафу.

– Ты просто хочешь реформировать совет. Сократить его. Почему моими руками?

– Есть причина. Я дал тебе исключительные полномочия. Луго мой лучший сотрудник. Все это для того, чтобы ты научился использовать свою власть. Научился быть самостоятельным. Рано или поздно режим чрезвычайного положения должен быть снять.

– У твоих протеже полномочий больше, к тому же речь идет о твоей безопасности.

– Сынок, я поручил тебе это дело не просто так. Обещай, что больше не обратишься ко мне.

– Как скажешь, отец.

– Ты должен быть сильным. Атакуй первым. Всегда первым. Действуй на опережение. Война выигрывается атакой, а не обороной. Если атакуешь, то атакуй смело и дерзко. Так, чтобы тебя надолго запомнили.

– Я учту это.

Башар поднялся и решительно направился к двери, как вдруг отец остановил его.

– Сын мой. Я дал тебе сложное задание, чтобы проверить тебя. Когда ты силен и могущественен, у тебя много друзей. Но стоит тебе оступиться, и ты сразу поймешь, что такое настоящая дружба. Настоящие люди. В этом мире люди расчетливы. Дружба в политике всего лишь слова. Жизнь человеку дана не для счастья. Это тест Аллаха. Задача теста узнать, сколько боли ты сможешь вынести. От скольких соблазнов сможешь отказаться. Выяснить, хватит ли у тебя мужества делать правильные вещи. И будешь ли ты верен Аллаху после стольких трудностей. Это индивидуальный тест. Но, в то же время, чем больше людей сдадут тест, тем легче сдать его остальным.

– Хорошо, отец.

– Я вижу по твоим глазам, что ты собираешься пролить кровь. Будь осторожен. Наступит день, и ты встретишь неопределимое препятствие. Все попросят тебя сдаться. И ситуация сама будет говорить, что другого выхода нет. Тебе нужно помнить лишь мою просьбу. Никогда не сдавайся. Ты видел сотни преступлений. Ты знаешь правду. Все преступники. Вопрос лишь в том, чтобы определить правила игры. Всем нужны правила. Никто не любит беззакония. В первую очередь сами преступники.

– Я хочу стать лучше, отец, но это расследование пробуждает во мне зло.

– Ты станешь могущественным, нужно просто заставить людей поверить в тебя. Выбирая легкий путь, ты идешь назад. Иди по правильному пути. Пути страданий и усердного труда. Чтобы стать могущественным человеку нужно заставить всех поверить в себя. Без крови это сделать невозможно.

– И что ты хочешь от меня?

– Уничтожь врагов моих.

– Я этим занимаюсь.

– Чем?

– Я ищу их!

– Обещай мне, что когда найдешь их, то будешь безжалостным.

– Насколько?

– Абсолютно. Я хочу, чтобы ты не только уничтожил их, но и выжег из истории. Чтобы не осталось на земле их детей.

Башар снова направился к дверям. Хафез остановил его.

– Ты думал, все так просто? Ты думал, все так легко? Нет. У тебя ничего нет! У тебя нет ни семьи, ни детей, ни будущего, ни желаний, ни страха. У тебя есть только одно – желание победы и вечная верность своей работе, своей стране. Ты должен быть свободным. Свободным от всего. От страха перед болью, от чувства вины, от любой религии, и любой политики. От морали и нравственности. У тебя не будет принципов и каких-то правил в голове, и благодаря этому ты будешь сильнее других, умнее их, расчетливее, хладнокровнее, у тебя не будет слабых мест. Но ты легко будешь распознавать их у других. Ты ведь хочешь быть президентом? Ты ведь хочешь попасть в историю? Так вот, тебе остался последний шаг. Всего лишь чуть-чуть. Всего одна дверь. Ключи у тебя в кармане. Так открой же дверь.

– Я… я не могу, – чуть не плача произнес Башар, не отрывая своего взгляда от отца.

– Ты будешь убивать часто, чаще чем хотелось бы, и будешь убивать тех, кого я прикажу. Я скажу убить ребенка, ты убьешь ребенка. Скажу убить меня, ты убьешь меня. Если я не буду уверен в тебе, значит, я не смогу доверять тебе. Если я не смогу доверять тебе, значит, ты нам не нужен. В этом ты и отличаешься от обычного человека, ты готов на все, ты сделаешь все и вытерпишь все. Ведь ты свободен, свободен от всего. Ты не будешь ничего хотеть, тебе предложат прекращение боли, ты откажешься. Тебе предложат покой и мир, ты откажешься. Тебе предложат деньги, ты откажешься. Тебе предложат свободу, ты лишь пренебрежительно улыбнешься, ведь ты уже свободен. Вернее, можешь им стать.

– У меня нет выбора?

– Выбор всегда есть, выбора нет лишь в том случае, когда человек сразу отбрасывает другой вариант. Ты должен повзрослеть. Не думай о себе как о сыне президента. Начни думать, что ты сильный человек.

* * *

22 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 09.00.

Совещание всех групп.

В тот день Башар долго разговаривал о действиях своих подчиненных в маленьком офисе. Там же был организован на одном из столов завтрак из имеющихся продуктов. Башар успел лишь перехватить несколько глотков кофе.

Доклады стали скудными и Бащар заметил к своему сожалению, что многие его подчиненные перестали проявлять энтузиазм.

– Вы должны много работать. Вы здесь не просто так. Эту миссию, возможно, на вас возложил сам Аллах. Знаете, – Башар показал на доску с фотографиями подозреваемых, – долгое время они делают в стране все, что им заблагорассудится. На месте их жертв могли быть ваши семьи и друзья. По поводу гибели наших людей, их семьи будут под моей защитой и покровительством. Луго подтвердит. Ваша безопасность находится на первом месте в моем списке. Так, что можете не переживать.

Все безучастно кивнули.

– Сегодня меня больше всего интересует Кузнец, – сразу отрезал Башар, настраивая своих людей на работу.

Джахиза, тяжело вздохнув, начала доклад.

– Люди Махера прислали мне информацию. Кузнец делал звонки в сорок государств мира за два дня. У нас нехватка людей. Мы можем отследить и проверить только две-три страны.

– Дайте мне список стран, – попросил Башар.

Башар бегло посмотрел на страны, указанные в списке и выбрал наугад.

– Проверьте звонки в Уганду, Кипр и Украину.

– Махер также передал список всех родственников Кузнеца и родственников его друзей.

– Мне нужны адреса. В нужный момент ударим по ним. На сегодня все. Завтра подготовьтесь получше. Работаем.

Башар похлопал в знак ободрения и направился к выходу. Спустя четыре минуты уже спускался по лестнице. Мустафа Миру догнал его на улице, дождавшись, когда он останется в одиночестве.

– Что-то случилось? – Башар не был готов к такой встрече.

– У меня важная информация.

– И что же?

– Я думаю, твоей жизни угрожает опасность.

– Почему это?

– Это расследование… если ты не справишься, ты погибнешь.

– Ерунда! С чего ты взял?

– Четыре года назад твой старший брат получил такое же задание.

– Откуда ты это знаешь?

– Я посмотрел пленку того вечера. Они сожгли бумагу, но мы увеличили видео пепла. Там был не только крестик. На английском было написано – если Башар не справится, то уничтожьте его. Это фраза не стопроцентная. Косвенно видно. Если рассуждать логически, то ты не последний сын.

Башар нахмурился.

– Ты порочишь моего отца. Вчера я встречался с ним. Он дал мне нужную информацию и нужных людей. Все будет хорошо.

Мустафа взял Башара за рукав.

– Вспомни Фалько. Он работает на Кузнеца, а украл товар Секретаря. Они объединились. Разве это не факт?

– Фалько мог просто подработать. Это не вариант. Не думай об этом. У тебя свой фронт работы.

* * *

22 мая 2000 года, Дамаск. 11.00.

В автомобиле Башара застали врасплох новости по радио. Этим утром в ходе боевых учений истребители МИГ23 случайно сбросили бомбы на жилые дома. Количество погибших составило около пяти человек, еще столько же пострадавших.

Башар сразу же набрал Луго.

– Махер напряг свои силы, – Луго заговорил первым, без вопросов. – Утром Миг23 разбомбили деревню родственников Кузнеца. Министр информации дал указ, что это была ошибка на учениях.

– Сколько людей погибло? – спросил Башар.

– Около десяти человек погибло. Курдские общины закатили невероятный скандал. Ночью налеты повторятся уже с более точными Су17 по приказу Махера.

– Нужно отменить новые полеты. Имена жертв?

– Засекречены. Даже для меня.

– Найди мне данные. Я должен знать степень озлобленности Кузнеца.

– Это невозможно. Махер лично следит за этим.

– Твои проблемы… А вообще возможно убить Кузнеца в случае чего?

– Никак! Даже если он будет лично угрожать президенту. Его смерть принесет большие последствия. Курды примут его как мученика и начнут мстить.

– Хорошо. Тогда я выезжаю на встречу с Махером.

* * *

22 мая 2000 года, Дамаск. Дом Махера. 11.30.

Башар сидел в кабинете своего брата, рассматривая фотографии жертв «случайной» бомбежки, устроенной этой ночью самолетами приближенных его отца.

Луго стоял у окна, попивая кофе, Махер разговаривал по сотовому телефону.

– Что ты сказал отцу, чтобы он санкционировал это? – спросил Башар, перебирая очередную фотографию.

Махер ответил не без гордости.

– Объяснил деловую сущность этих людей. Привел в пример Саддама Хусейна, который разбомбил целую деревню курдов химическими снарядами.

– А история, что, это случайность?

– Узнал, что так поступили в Казахстане. С их этническим многообразием их власти удачно справляются. Там, правда, обошлось без жертв.

– Хочешь мое мнение? Зря ты это затеял.

– Он убил моих людей.

– Мы отняли у него товар. А теперь ты отнял у него часть его семьи.

– Нам нужно показать жесткость. С нашей семьей шутить не позволено никому.

– Был волчонком, стал волком, – сказал Башар с презрением.

– Я никому не позволю дерзить мне!

– Дров наломал ты, а отвечать мне и моим людям. Нужно было хотя бы со мной согласовать.

– Брат! Хочешь, чтобы с тобой считались? Нужно это доказать. Я понимаю в этом больше, чем ты.

Башар остановился. На очередной фотографии он увидел девушку европейку. Молодая блондинка с короткими волосами.

– Кто эта красотка? – спросил Башар.

– Это? – На мгновение Махер задумался. – А… Это любовница Кузнеца, модель из Украины.

– Все в порядке? – спросил Луго.

– Да… да, – медленно отвечал Башар. – Просто она напомнила мне одну девушку. Когда я учился в Лондоне, то познакомился с молодой англичанкой. Она очень похожа на эту девушку. Такая же прическа, форма лица.

– Какой она была? – спросил Луго.

– Она была такой энергичной, сильной, активной. Она не могла усидеть на месте. От нее веяло энергией, энтузиазмом, сексуальностью. С ее нежного милого лица не сходила улыбка. Она умела пошло шутить, и умела изящно смеяться. Она была так не похожа на мусульманских женщин, закрытых множественными запретами, боявшихся промолвить лишнее слово в беседе. Я скучаю по ней.

– Почему ты не встретишься с ней?

– Мне запретили.

– Как ее зовут?

– Неважно.

– Ты найдешь себе другую девушку.

– Такую нет.

– Это печально.

– Самое печальное, что свободы не существует.

– Что? О чем ты? – спросил Луго с недоумением.

– О свободе, Луго. Ты женат?

Башар посмотрел Луго в глаза.

– А знаешь почему? Потому что у тебя нет свободы. Порой мне хочется все бросить и исчезнуть, но я понимаю, что уже рожден без выбора.

– Выбор всегда есть.

– Скажи это моему отцу.

– Кстати, он просил связаться с ним.

Луго вытащил сотовый телефон и быстро набрал президента. После минутного разговора его лицо наполнилось свинцом.

– Что произошло? – спросил Башар.

– Покушение. Группа снайперов. Их взяли до попытки убийства. Выезжаем на допрос.

* * *

22 мая 2000 года, секретная тюрьма. Дамаск.

Башар и Луго слушали отчет начальника охраны президента.

– Мы задержали их, когда они шли на дело с полной амуницией: снайперские винтовки, бинокли, специальная зашифрованная связь. Все трое бывшие военные снайпера. Один из них выпускник школы спецназа. План был простым, один стрелок стреляет по президенту со стороны солнца, другой по президенту с другой стороны. Третий наносит отвлекающие выстрелы по охране. В последний момент он убегает.

– Нам нужно лично их допросить, – попросил Луго.

– Я рассчитывал на это, – согласился начальник охраны. – Я провожу Вас в камеру. А кого именно из них вы бы желали допросить?

– Мой график загружен, – объяснил Башар. – Сейчас допросим спецназовца, а остальных допросит Луго или его люди.

– Как скажете.

Камера, находящаяся самой последней в коридоре, выглядела по-особому. Трехметровые стены камеры имели свойство не пропускать ни единого звука. Металлическая дверь была такой толщины, что ее приходилось открывать двум сотрудникам тюрьмы. Все это оказывало психологическое воздействие на заключенного.

Внутри камера была обычной: металлическая кровать, стол, стул. Благодаря звукоизоляции здесь был слышен каждый шорох. Первую минуту Башар не мог поверить, что слышит собственное дыхание.

Заключенный под номером 12089 ждал гостей. Он сидел с поникшим лицом в самом углу, стараясь сохранить самообладание. На вид ему было около пятидесяти. Уже старый, с седой бородой в наручниках он выглядел жалко.

– Как твое имя? – спросил Луго.

– Марон, полковник пятого звена снайперов.

Башар посмотрел на начальника охраны. Начальник передал ему увесистую папку. Башар быстро пролистал ее и передал Луго.

– Кто заказал тебе президента? – спросил Башар.

– 12 мая 2000 года ко мне подошел человек из высшего командования.

– Его должность? Имя?

– Я знаю только имя. Фалько.

– Почему ты стал работать на него? – спросил Луго.

– Много долгов, да и хороший знакомый…

– Хороший знакомый.… Служили вместе? – продолжал допрос Луго.

– Да. Два года. Я знал его только под таким именем, как и все.

Башар подошел к Марону.

– Кто стоит за Фалько?

Марон посмотрел на Башара озадаченно.

– Я знаю тебя.

– Само собой! – буркнул Башар.

– Слышал твой голос по радио.

Башар посмотрел на Марона с интересом.

– Радио?

– Прослушка. Ты многим людям насолил. Очень влиятельные люди не любят тебя.

Башар бросил неприятный взгляд на Луго через плечо.

– И кто из них тебя нанял? – спросил Башар.

– Все.

– Что? – удивленно произнес Луго.

– Они объединились.

– Ты шутишь, да? – воскликнул Башар.

– Нет. Всех объединил Секретарь. Он сказал, что может нейтрализовать тебя.

– И поэтому нужно убить моего отца?

– А возможно твой отец только начало. Ты тоже мишень.

Глава 5 Ответные меры

22 мая 2000 года, Дамаск. 22.00.

Работа отнимала много времени и сил у Джахизы. Под вечер она с трудом стояла на ногах, теряя всякую концентрацию. В ту ночь охранники ее отца сопровождали домой, сама же девушка задремала на заднем сиденье. Телефон внезапно зазвонил. На другом конце ответил знакомый голос.

– Это Малик, помощник Вашего отца.

– Да, что случилось?

– Отец желает личной встречи с Вами немедленно.

– Что-то произошло?

– Да, все очень серьезно.

– Что же? Дайте поговорить с отцом.

– Он не в состоянии ответить. У него сердечный приступ. Вам следует срочно вылететь в Ливан. Он в клинике. За Вами послали вертолет.

– Где он будет меня ждать?

– У Вас дома.

– Я поняла.

Через минуту Джахиза села в вертолет МИ8, поджидавший ее на парковке имения. Охранники не последовали за девушкой. Едва винтокрылая машина взмыла в воздух, они поняли свою роковую ошибку. На борту не было никаких номеров обозначения, а сам вертолет полетел явно не в сторону Ливана.

* * *

23 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 07.00.

Собрание всех групп.

– Итак, что мы имеем? – Говорил Башар. – Несколько покушений на президента. Кучу компромата. Предателя с картой не нашли до сих пор. Сейчас это вопрос не снимается, но он не становится главным. Теперь похитили Джахизу. Это сделали люди Кузнеца. Пора и нам действовать жестко.

Альтаир подошел к Башару.

– Мы узнали, где она. Ее держат союзники Кузнеца в Мосуле, в Ираке. Местные лидеры имеют хорошие с ним связи. Мои люди могут ее освободить, но операция требует тщательной подготовки. В случае обнаружения это будет приравнено к международному скандалу.

Башар задумался.

– А ее не могут переправить в другое место?

– В ближайшие две недели нет. Я уверен в моих источниках на сто процентов.

– Тогда будем рисковать. Предложения?

– Можно поступить проще, – вмешался Луго. – Выкрадем родственников Кузнеца и обменяем.

– Это невозможно, – отказался Башар. – После того, что учинил Махер, его родственники под хорошей охраной. Потеряем много людей.

Альтаир посмотрел на карту местности и передал ее Башару.

– Мои люди ночью нелегально переходят границу Ирака и выдвигаются на объект, – сказал Альтаир. – По прибытию им понадобится от трех до семи дней, чтобы оценить обстановку, распорядок охраны, выяснить, действительно ли среди заложников есть Джахиза. Затем следует освобождение. После атаки и освобождения им потребуется эвакуация вертолетом.

– Каков риск? – осведомился Башар.

– Огромный.

– Запасной план?

– Они идут пешком в сторону Турции. Лучше турецкая тюрьма, чем месть курдов.

– Что ты имеешь виду? – спросил Башар.

Альтаир провел рукой по горлу.

– Еще одна проблема – Иракская разведка, бешеные люди. Они могут организовать на нашей территории все, что угодно. Вплоть до нашей ликвидации.

– У тебя два дня на подготовку освобождения. Ты освобождаешься от других обязанностей. Теперь по Капралу.

После этих слов Альтаир мгновенно покинул кабинет. Мустафа Миру сменил его.

– Этот человек сейчас в разъездах. Я проверял нужные сведения два дня, прежде чем сообщить о важной информации.

– Что произошло?

– Битва конкурентов. На Капрала есть компромат.

– О чем?

– Я не знаю. Я знаю, что сейчас эта информация на пути к ведущим СМИ Британии.

– И что?

– Она нам нужнее.

– Хочешь выкрасть ее?

Мустафа улыбнулся.

– Я уже заказал самолет в Лондон. Ваше присутствие желательно.

– Мне зачем?

– Ваше присутствие поможет быть гибче и быстрее.

– Хорошо. Меня заменит здесь Луго.

* * *

23 мая 2000 года, Лондон. 15.35.

Лондон встретил Башара приятной прохладой. Душевные воспоминания нахлынули теплой волной, и он растворился в ностальгии. Башар провел в Лондоне всю юность. Он познакомился с самыми приятными и влиятельными людьми именно здесь.

Посольская машина везла их в гостиницу.

– Британская разведка уже в курсе нашего прибытия, – сообщил Мустафа, – но они не знают наших целей.

– Пока не знают, – поправил Башар. – Сколько у нас времени, пока об этом не узнают конкуренты Капрала?

– Сутки. Максимум.

– Как ты планируешь перехватить информацию?

– В посольстве Сирии в Лондоне работает человек, который переправит секретную информацию прессе. Он работает на врагов Капрала, группу суннитских генералов, которые все родом из одной провинции.

– Как мы перехватим документы?

– Он получит посылку диппочтой. Мои люди работают в посольстве. Они заберут эту посылку раньше его.

– Звучит слишком хорошо.

– Постараемся ничего не испортить.

– Ладно, я буду в гостинице. Нужно провести переговоры по секретному каналу. Позвони, когда раздобудешь посылку.

* * *

Гостиница в центре Лондона недалеко от Трафальгарской площади не могла похвастаться президентским комфортом. Именно благодаря этому она привлекла внимание Башара. Тихое место, где никто не побеспокоит. Несмотря на статус сына президента он не любил тратиться на роскошь. Именно его природная скромность также не позволила попросить хозяев отключить христианскую музыку в коридоре на его этаже. Хозяева, старая чета, владеющая гостиницей в пятом поколении, устроила трансляцию спокойной христианской музыки в коридорах и холлах гостиницы. Это отпугивало нехристианских гостей, что полностью устраивало Башара.

Впрочем, вечером это его не спасло.

В одиннадцать часов его навестили «друзья» из британской разведки. Двенадцать спецназовцев тихо прокрались к нему в номер. Когда Башар выходил на балкон, люди из САС в лучших традициях обученных убийц оглушили и связали его.

Услышав первое слово от английских агентов, Башар уже не мог двигаться, потому что был намертво прикован к стулу. Люди, которые пришли к нему, имели определенные цели. Его утешала мысль, что их цели не угрожали личной безопасности.

Огромный усатый англичанин с прической начала 70-х четким не терпящим препирательств голосом предложил ему закурить. Башар кивком головы отказался, тогда агент закурил сам, пренебрежительно выдохнув дым ему в лицо.

– Я пришел в САС в 77 году. За двадцать три года я побывал на пяти континентах и убил 286 человек. Сегодня особое задание. О твоем приезде мне сообщили утром. Ты мое сто пятнадцатое задание. Я рассказываю тебе об этом, потому что отношусь к каждому заданию, как к испытанию. Если честно, встреча с тобой не принесет мне удовольствия, скорее всего, как и тебе.

– Что тебе нужно?

– Ты приехал сюда ради посылки. Компромат на Секретаря. Я прав?

– Нет, – Башар решил, что лучше не стоит препираться. – На Капрала.

– Капрал ничего не решает. Все вопросы разведки у Секретаря.

– Ошибаешься.

– И что же в ней? В посылке.

– Я здесь, чтобы выяснить это.

– Знаешь, я жалею о некоторых своих убийствах. Когда я был молод, грусть наполняла мое сердце. В 1982 году мое первое задание – это убийство аргентинского майора. Он командовал аргентинской агентурой в Лондоне. После убийства я удочерил его пятилетнюю дочь. Она жила здесь в Лондоне. Иногда по дороге на работу я вспоминаю ее. Ее пепельный взрослый взгляд. Ее красные от слез глаза. Вспоминаю, как обнимаю ее. Вспоминаю, какое облегчение испытывает ее маленькое тело, когда я прижимаю ее к себе. Я же рассуждаю, что значит отобрать у человека родителей в таком раннем возрасте. Это потрясение для любого человека. На востоке действуют по-другому. Отнимают детей у родителей. Не знаю, что хуже. Однажды и ты задашь себе этот вопрос.

– Дочь выросла?

– Да. Она закончила недавно колледж. Хочет пойти в армию.

– Пошла по стопам отца?

– Как и ты, Башар. Скажи мне, где посылка?

– Посылка уже у вас, – сказал Башар. – К чему эта комедия?

– Да, у нас. Знаешь почему? Секретарь мешает нам. Посылка предназначена не ВВС, а нам. ВВС – закодированная шифровка. Сведения в посылке невероятно важны. Позволь, я зачитаю тебе письмо из правительства, которое я получил полчаса назад. «Если показания подтвердятся, то это, несомненно, станет одним из самых поразительных прорывов деятельности британской разведки на Ближнем Востоке. Эти безграничные сведения потрясают и вдохновляют, обещая сменить власть в одной из самой вражеских стран для британской короны. Премьер-министр Великобритании».

– И что дальше?

– Мы отпустим тебя. Просто хотим, чтобы ты знал, что лучше работать на нашей стороне. Поможешь уничтожить Секретаря, и мы сможем договориться.

– Я всегда на одной стороне. Эта сторона называется Сирия.

– Рано или поздно ты задашь себе и этот вопрос. На Ближнем Востоке грядет буря. Многие будут смяты. Вопрос лишь в том, хочешь ли этого ты.

– Ну, кто-то же должен говорить нет.

САСовец кивнул.

– Как тебя зовут? – спросил Башар.

– Хочешь отомстить? – спросил САСовец.

– Мне всего лишь интересно.

– Меня называют Дефо. Капитан Дефо.

* * *

24 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. Собрание всех групп. 07.00.

– Вы все сегодня хорошо выглядите. Я рад, что многие из вас еще живы. Хочу сказать вам, что это не политика, не расследования или разоблачения. Это война. Против нас действует сирийская военная машина, вся разведка и полиции. Люди, которым доверяет народ Сирии, больны грязными деньгами. Мы нанесли им удар, и они ответили. Завтра люди Альтаира постараются освободить Джахизу. Для нас наконец-то появилась значительная цель. Мы не только спасем ее, но и ответим злу. Независимо, как закончится главное расследование, Кузнец будет уничтожен. Какие новости?

– Мы нашли базы, где производятся наркотики, – сказал Луго.

– Я хочу ее закрыть! – мгновенно ответил Башар.

– Это территория курдов. Нам туда не попасть.

– Готовьте вертолет и людей, – приказал Башар с энтузиазмом.

– Послушай меня, – обратился Луго.

– Нет, это ты послушай! Я уничтожу наркотики! – чуть ли не крича, сказал Башар. – И ты обещал найти мне повинных в уничтожении людей из группы 2. Ты меня разочаровываешь, Луго.

– Все будет, – сказал Луго.

– Сколько нужно людей, чтобы закрыть базы?

– У нас все равно столько нет.

– Но удар то мы должны нанести. Пора закрыть пещеру, которую обнаружила Джахиза.

* * *

23 мая 2000 года, Мосул. Ирак.

Вертолет МИ8 шел на посадку. Где-то в глубине его туловища ждала своей участи связанная девушка. В каком состоянии она находилась, можно было только догадываться. Это и одиночество, и страх, и паника, и отчаяние.

При посадке Джахиза сразу разобрала иракское наречие в арабской речи, а также курдский язык. Спустя минуту пришли три вооруженных охранника. Один охранник схватил истощенную девушку за волосы. Джахиза, тихо вскрикнув, сразу потеряла сознание. Охранник, громко выругавшись, поднял обессиленное тело и положил себе на плечо.

* * *

Вечером Башар получил угрозы. Письмо подкинули под дверь. Текст гласил: «Господин полковник! Не советуем лезть в историю с кладом в пещере. Вам мало крови? Смотрите, как бы самому не попасть под клинок. Эти деньги МОИ. Не суйте свой нос туда, куда ни надо! И твой друг Луго тоже. Ваши доброжелатели».

Эта угроза его не остановила. Напротив, у Башара появился энтузиазм.

Сразу после прочтения послания, Башар попросил Махера собрать отряд спецназа, который атаковал пещеру. Охрана сопротивления не оказала.

* * *

Мазъюна очнулась от ведра холодной воды. Она была прикована к массивному железному креслу. Перед ней стоял стул с огромным аквариумом и ярко освещенной лампой под потолком, имеющей направленный как стрела свет. Вокруг все было погружено во тьму.

– Знаешь, что это? – голос раздавался откуда-то сверху.

Мазъюна покачала, дрожащей от страха головой выражая отрицания.

– В аквариуме рыбаборадавчатка, известная также как рыбакамень. Ее яд смертелен для человека. На спине ее шипы, которые вонзаются в жертву, выпуская яд. После укуса человек просит ампутировать ему часть пораженного тела или конечности. Боль настолько сильна, что через несколько часов она поражает все тело. От боли человек может потерять сознание. Не волнуйся, мы приведем тебя в чувство. Вопрос лишь в одном, сколько выдержит твое тело, прежде чем ты умрешь. Противоядия нет. Мы просто убьем тебя, облегчив твою смерть. Тебе нужно просто рассказать мне, на кого ты работаешь, сколько вас и кто такой Луго.

* * *

Два вертолета МИ-8 долго блуждали по пустыне, прежде чем пилоты вышли на правильный курс. Разведка, давшая данные пещеры, не смогла дать точные координаты, поэтому вертолеты истратили половину топлива, прежде чем приземлились возле необходимого квадрата.

На земле их ждали спецназовцы Луго и люди Махера, прибывшие к пещере на машине. Вход в пещеры был проложен между скал, подобно известной арабской сказке.

– Это большая ошибка, – сказал Луго.

Башар стоял посреди окруживших его друзей и помощников и лишь слегка усмехнулся.

– Ты не понимаешь, Луго, – сказал Башар.

– Не понимаю, что?

– Что самое важное в человеке?

– Разум.

– Нет. Это воля к следованию за своей мечтой. В жизни каждого человека наступает момент, когда против него весь мир. И ему предстоит сделать выбор. Я свой сделал.

Дорога к пещере поднималась вверх, словно лестница к проблемам.

Возле пещеры были обнаружены тела десятерых мужчин, по-видимому, грузчиков. Как показала экспертиза, их убили около десяти дней назад.

– А где охрана? – спросил Башар.

– Убежала, – сухо ответил Луго.

– Как Джахиза вышла на эту пещеру?

– У нее свои секреты.

У Хафеза было много друзей. Но когда дело касается еды, то друзей нет. Есть только хороший кусок и конкуренты за его борьбу. Любого правителя терпят в любой стране, если он способен накормить шестьдесят процентов населения страны. Если он на это не способен, то мир его праху. Сегодня Башар пересек эту черту. Внутри огромная пещера в горах у самой турецкой границы поразила военных. Там оказались не только наркотики всех видов, но и, как предполагалось, контрабандные товары. Изъятые ценности (валюта, золото, алмазы) тянули на полмиллиарда долларов. Никто не сомневался, что вряд ли хозяева простят такую «кражу».

Махер стал ответственным за сохранность изъятых товаров.

Башар верил в справедливость. Иллюзии должны сопровождать жизнь любого человека. Только иллюзии меняют мир. Реальность зависит от виртуальности больше, чем что-либо в мире.

На закате по пыльной пустынной дороге ехали солдаты четвертого дивизиона для защиты столь ценной находки.

* * *

25 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. Собрание всех групп. 11.00.

Башар повел серьезный разговор с самого начала. Он поставил вопрос ребром в планах освобождения ценного сотрудника.

– Пора спасать Джахизу! Мне звонил ее отец, он в бешенстве.

– Не он один, – сказал Луго.

– Технически все готово, но вы обещали мне неделю, – сказал Альтаир. – Будет ли санкция президента?

– Сегодня не будет.

– Спецназ из тридцати солдат готов. Вертолеты МИ-8 на низкой высоте сегодня в четыре утра пересекут границу Ирака. Они произведут высадку на месте лагеря.

– Почему на месте? – спросил Башар.

– Слишком мало времени и топлива. Им нужно освободить одного человека и улететь этими же машинами.

– Слишком опасно.

– Больше двух вертолетов достать не сможем. Мне нужен третий.

– Зачем?

– Запасная машина всегда необходима. В случае технической неисправности какой-либо из машин.

– Я поговорю с отцом. Найдем еще один. Пусть спецназ высадят за пять-шесть километров от базы боевиков ночью. Затем второй вертолет вылетает для эвакуации. На операцию им хватить десяти минут?

– Я думаю, хватит.

– Мне нужна полная уверенность.

– Пятнадцать минут для перестраховки, не считая времени для подхода к базе.

– Охрана?

– Пять-шесть боевиков. Справятся.

– Разведка не подведет?

– Со вчерашнего дня возле лагеря два наших агента. Они находятся в засаде на расстоянии в километр от объекта, максимально пройдут за сутки двести метров. Снаружи никаких изменений, либо движений. На их базу иногда прилетает вертолет. Это происходит в обеденное время. В этой связи у нас появилось предложение высадить спецназ одним вертолетом днем и сделать это со стороны запада под видом вертолета начальства.

– Мне нравится такой план, – согласился Луго.

– А почему нельзя ночью высадить спецназ? – осведомился Башар.

– Ночью наши пилоты могут заблудиться и не найти необходимый объект. Такая ситуация произошла с американскими вертолетами в Иране при освобождении посольства. Да и в пустыне спецназ будет легко раскрыт при подходе. Третье, охрана не будет ожидать такой дерзости.

– Хорошо, – согласился Башар. – Теперь объясни мне, Альтаир, как они хотят обмануть охрану лагеря.

– Фотографии вертолета курдов, полученные разведчиками, дали нам визуальную информацию о том, как выглядит вертолет противника. Мы перекрасим наш вертолет в соответствие с их знаками отличия. Разведчикам передано оборудование по устранению радиосигналов базы. Все нужно произвести очень быстро.

– Как насчет запасного плана?

– Пока не разработан.

– Ваш главный план мною утвержден. Но есть еще приказы. Усильте разведгруппу двадцатью спецназовцами ночью перед операцией. Они не будут вмешиваться, если операция пройдет удачно. В случае проблем их задача помочь первой группе и вместе пробираться к границе с Турцией. Альтаир, ты как руководитель отвечаешь за все связанное с операцией.

– Не впервой.

– Луго, прошерсти разведку Ирака, не догадываются ли они о наших планах.

– Как всегда, – ответил Луго.

Альтаир незаметно подошел к Башару и прошептал на ухо.

– Что, если я буду лично участвовать в операции?

– Отклоняю. Твоя потеря сильно ударит по нам, – грубо ответил Башар.

– Так, теперь, как там дела у других групп?

– По Кузнецу найдена эксклюзивная информация, – заявил Мустафа.

– Что по нему?

– Его брат имел связь с американской школьницей, когда работал в посольстве Сирии в США.

– Что-то интересное.

– Это любовь, как ни странно. Проблема в том, что это дочь сенатора от штата Колорадо.

– Не может быть.

– Брат Кузнеца стал целью ЦРУ и ФБР. Кузнец спас его с трудом.

– А что случилось?

– Дочь сенатора стала работать на ЦРУ. Она добывала от него ценную информацию.

– Какого рода?

– Сирийская разведка в Великобритании и США.

– Сегодня же вылетаем в Денвер. Луго, позвони в посольство, договорись, чтобы мне придумали официальную причину.

* * *

26 мая 2000 года, Северный Ирак. Операция по освобождению.

Рассвет застал вертолет у самой границы.

Вертолет МИ8 летел на низкой высоте, чтобы его не засекли радары. Единственная проблема – отсутствие звукоизоляции. В этой связи при пересечении границы Альтаир приказал поднять два вертолета. На случай, если пограничники Ирака услышат шум винтов, то они увидят, как сирийский вертолет возвращается к себе. В это время второй вертолет, полностью отключив все фонари, проскочит на сторону Ирака. Иракские пограничники, по замыслу Альтаира, должны были посчитать шум винтов второго вертолета, как эхо долины.

Дальность полета вертолета семьсот километров. Расстояние до базы боевиков от военной базы Сирии четыреста километров. Проблема заключалась в том, что вертолет летел на базу не напрямую, а по кругу, чтобы ввести в заблуждение охрану и появится на западе. В этой связи в вертолет пришлось погрузить авиационное топливо, а также дополнительное оборудование на случае небольшой поломки. Модификация вертолета позволяла вместить до тридцати десантников. В действительности, пилоты всегда страхуются и берут на пять-шесть человек меньше положенного. Также, на всякий случай, вертолет взял второй экипаж на случай ранения основных пилотов.

В итоге, в вертолете находилось десять десантников в полной экипировке. При приземлении второй экипаж совершал дозаправку вертолета, а спецназ занимался охраной и освобождением.

По данным разведки охрана базы не превышает шести человек, но разведка не гарантировала эти данные в среднесрочной перспективе. В любой момент из глубины страны мог прилететь настоящий вертолет с группой солдат. Поэтому десантники были еще в Дамаске информированы, что, в случае чего, противников может быть до тридцати человек. У всех десантников были фотографии Джахизы, дабы они ее не убили при штурме.

Десантники были переодеты в гражданскую одежду курдских поселенцев, чтобы еще больше ввести в заблуждение охрану. Пустынные черные куртки, бедуинские повязки и войлочные штаны. На куртках красные ленты. Это было сделано, чтобы снайперы группы поддержки могли отличить, кого убивать, а кого нет.

Группа разведки стала группой поддержки за два часа до операции. К ним подошла еще одна группа спецназа, которая пересекла границу ночью пешком и проехала триста километров за два дня на электрических мотоциклах. Длительность перехода объясняется тем, что они транспортировали оборудования для блокировки радиосигнала и боялись его повредить.

Альтаир не рискнул десантировать запасную группу вертолетом. Пилоты использовали карту, созданную разведкой Луго: основный ориентир – река Тигр и три высоких холма. В случае необнаружения данных ориентиров миссия считалась проваленной, и вертолету следовало вернуться.

Спецназовцам перед операцией были введены специальные лекарства, разработанные военными Сирии для постоянного бодрствования.

Еще ночью вертолет вылетел из Дамаска в Эль-Камышлы, а оттуда на рассвете в Ирак. Никто не мог гарантировать, что вертолет не заблудится. Поэтому одна попытка лучше двух.

В полете пилоты не могли уточнить маршрут, так как был включен режим радиомолчания.

Альтир стоял у иллюминатора, крепко сжимая автомат. Несмотря на приказ Башара, он был не в силах отказать своей гордости лично участвовать в операции. За столько лет службы – это была одна из первых его важных операций. Плюс ко всему он боялся за своих подопечных.

* * *

В 8 часов утра по времени Дамаска Башар и Мустафа Миру направлялись в аэропорт, чтобы вылететь оттуда в США. Их маршрут рассчитал Луго, для конспирации Башар вначале летел в Лондон, затем возвращался назад, и где-то над Парижом менял курс на Америку. Это должно было запутать агентов Секретаря, которые, как полагал Луго, уже следили за ними.

Самолет вылетел без задержки. Весь полет Башар ждал вестей из Ирака, переживая за операцию. Провал операции уничтожил бы многие жизни и привел бы страну к величайшему дипломатическому скандалу.

В 8.30 утра к Башару пришло сообщение от Луго: «Наша группа на подходе к базе».

* * *

26 мая 2000 года, 8.30 утра. Северный Ирак. В пригороде Мосула, устье реки Тигр.

Вертолет МИ8 медленно приближался к базе боевиков. Сама база выглядела как несколько землянок, покрытых сверху брезентом.

Вторая группа уже давно включила передатчик радиопомех. Охрана была не способна выяснить, кто прилетел, почему и откуда. Связаться со своим начальством тоже было невозможно. Спецназовцы внутри вертолета приготовились к атаке. Напряжение, царившее среди них, можно было сравнить с обезвреживанием ядерной бомбы.

Охрана появилась лишь на подлете, когда свежая краска вертолета ярко светила им в глаза. Сразу из землянок появилось шесть боевиков, которые держали автоматы Калашникова на изготовке. После этого план закончился, и начались сюрпризы.

За полминуты из землянок появилось еще шесть боевиков, а когда вертолет коснулся земли, их ожидало уже двадцать вооруженных человек. Несмотря на поднятые лопастями облака непроницаемой пыли, как только распахнулась дверь вертолета, план был раскрыт. Огонь спецназовцы и охрана открыли одновременно, к концу тридцатисекундной перестрелки погибло двенадцать боевиков и три спецназовца. Альтаир был легко ранен. Корпус вертолета прошило пулями, лишь чудом не задев допольнительные цистерны с керосином. Два пилота также были ранены. Оставшийся пилот с трудом поднял машину на пять метров и стал отступать в сторону пустыни.

Альтаир отбежал от лагеря и выстрелил из ракетницы. Красная ракета взмыла в воздух, подавая сигнал второй группе о поддержке огнем.

* * *

В воздухе Башар получил сообщение от Луго, что удалось освободить Джахизу и переправить вторым вертолетом в Сирию. Это позволило Башару в хорошем расположении духа провести остаток дня.

После долгих перелетов лишь спустя четырнадцать часов самолет Башара прибыл в Нью-Йорк для дозаправки. Пока самолет приводили в порядок, Башар и Мустафа остановились в гостинице. Уже тогда Башар прочел третье сообщение от Луго, которое не заметил сразу. В нем сухо говорилось: «Альтаир ранен, Джахиза погибла при подлете к аэродрому, обстоятельства сообщу при возвращении».

Башар разбил несколько бутылок из бара и, вспомнив дьявола в разных ипостасях, с трудом пришел в себя.

* * *

26 мая 2000 года, 8.40 утра. Северный Ирак. В пригороде Мосула, устье реки Тигр.

Перестрелка длилась уже слишком много времени. Несмотря на огневую поддержку с холмов, боевики удержали свои позиции. У Альтаира было недостаточно сил для полноценного штурма, поэтому он терпеливо дожидался вторую группу.

Вертолет удалился от места боя на километр до окончания схватки, благодаря этому за раненых, оставшихся на борту, можно было не переживать. Раненые на поле боя сгруппировались. Был создан некий фронт, за которым кто-то из спецназовцев иногда бросал гранаты. Пули берегли для ближнего боя.

– Сколько их там? – спросил Альтаир.

– Еще около двадцати осталось! – отозвались солдаты.

Альтаир выругался на своих разведчиков. Двадцать боевиков против семи спецназовцев, трое из которых имели легкие ранения.

– Красный один доложить обстановку! – крикнул Альтаир между стрельбой.

– Красный пять, семь и восемь убиты, красный девять и два ранены.

– Хорошо. Красный четыре и красный три атакуют с правого фланга. Красный два, ты держишь левый фланг, остальные стреляют с фронта.

Воздух разрезал крик еще одного бойца.

– Красный два ранен!

Ждать больше было нельзя, и Альтаир отдал приказ на атаку всеми силами. Группа поддержки не прошла и половины пути, когда основной отряд совершил контратаку. Боевики испугались. Силами всего лишь пяти бойцов сирийцам удалось взять три землянки с автоматчиками.

После стрельбы, держа в руках нагретый автомат, Альтаир не сразу вспомнил о главной цели.

Спецназовцы перерыли все землянки, и наконец, была обнаружена пещера с протянутым освещением из лампочек, словно боевики готовились к ядерной войне. После длинного коридора в сто метров начинался массивный зал с огромными коробками. Внутри было и оружие, и наркотики, и пресловутые драгоценности. Улов не такой огромный, какой был обнаружен ранее.

В углублении склада спецназовцы не сразу услышали слабые женские стоны. В «подвале», а точнее в яме, обшитой досками, лежала обессиленная Джахиза, корчась в припадках боли.

Поиски Джахизы закончились. Началось ее спасение.

Ближайшие врачи были только на территории Сирии.

* * *

Башар Асад прибыл в Денвер вечером. Дочь сенатора имела связь с высокопоставленным генералом разведки Сирии, самое интересное в этой истории то, что отец девочки сам направил ее на «дело».

После изнурительного перелета Башар отдохнул в гостинице, а утром он направился на расследование. Шкафчик в школе, который принадлежит девочке, был осмотрен лично Башаром. Также осмотрели шкафчики одноклассников. Хотя последние действия не требовались. В шкафчике дочери обнаружили письмо от генерала. Девочка оказалась на редкость сентиментальной. Что это? Может, настоящая любовь. Показания девушки были бы весьма кстати, но на такую наглость Башар пойти не мог.

Башар предупредил посла США в Сирии о том, чтобы тот предупредил сенатора. Когда Башар вернется в Дамаск и арестует генерала, то девушка окажется в большой опасности, ее отцу следует знать это, чтобы защитить.

Вечером того же дня Башар и помощник посла Сирии Абид аль-Фарухи в США выехали на место. Ресторан «Pour La France», одно из лучших питейных заведений города.

Абид, стройный высокий парень, с ровными чертами лица представлял собой образец сирийской мужской красоты. Он был заслан сирийской разведкой еще три года назад, и застал время вербовки сирийского генерала, вследствие чего имел возможность ввести Башара в курс дела.

Генерал Авдал Рубад стал первым курдом, удостоившимся такого высокого и почетного звания. Он был назначен куратором разведки Сирии на Западе. В частности, под его руководством были проведены смелые операции по ликвидации оппозиционеров в Лондоне и Бостоне в 1999 году. Этими операциями он завоевал хорошую репутацию перед президентом Сирии и военными чинами, которые со временем перестали сомневаться в нем.

На Авдала большие надежды возлагал его старший брат Кузнец. С его помощью он получал важные сведения из секретных материалов.

В силу данных причин потеря Авдала сильно ударило бы по Кузнецу. ЦРУ обратило на него внимание еще в 1999 году. Составив идеальный психологический портрет, они сразу обнаружили слабость Авдала – это была страсть к молодым девушкам.

В ресторане «Pour La France» в аэропорту Денвера Авдал ожидал рейса и случайно встретил там бывшего сенатора США от штата Колорадо, а ныне довольно крупного бизнесмена. В разгар беседы появилась дочь сенатора, молодая стройная блондинка, которая еще училась в школе. Она без труда захватила сердце сирийского генерала, явившись в школьном наряде. Отец представил ее как Молли, его самая младшая дочь.

Следующая «случайная» встреча произошла на арендованной яхте в Мексиканском заливе, куда Авдал прилетел на встречу с крупными американскими бизнесменами. Как это бывает, после встречи Авдалу предложили своеобразный досуг. Ночью к нему в каюту заявилась сама Молли, а под утро американский спецназ береговой охраны. Дипломатический паспорт позволил Авдалу избежать ареста, но пикантные фотографии и видео вскоре пришли ему по почте.

Авдала шантажировали около года, пока сами американцы не сдали его властям Дамаска. Этот трюк должен был выявить степень влияния Кузнеца в иерархии политической власти Сирии. Проверка не удалась. Вся информация о сексуальном скандале уничтожалась по прибытии в Дамаск. Курьеры исчезали без следа. Сам скандал остался в секрете и так и не дошел до высшего руководства Сирии.

Позже Кузнец вышел на американцев и только одному ему известным способом уладил конфликт. Абид получил прямой указ уничтожить все данные по Авдалу. Генерал же был переведен в военную часть в провинции Хасеке.

– Какую информацию передавал Авдал американцам? – спросил Башар.

– Этот ответ расскажет только сам Авдал, – развел руками Абид. – Я уничтожил лишь копию приказа. Полгода назад мне поступил приказ из Центра арестовать генерала Рубада. Я стал готовиться к операции, но час спустя пришел еще один приказ – «отменить арест Рубада, содействовать его скорейшему перелету в Сирию». Через два дня генерал, давший мне такой указ, досрочно вышел на пенсию. Новый приказ давал указания уничтожить все документы по Рубаду.

– Что ты заешь о последних месяцах работы Рубада в США?

– Он проводил много времени в Денвере и Нью-Йорке. Один раз мы получили донесение от посла Египта, что тот видел генерала Рубада в сопровождении молодой девушки несколько раз в дорогих заведениях Нью-Йорка.

– Ты мне здорово помог, Абид. Только запомни, ты меня никогда не видел. Это важно для твоей же безопасности. Письмо, которое мы нашли, держи у себя. Это единственная улика против Рубада. Я возьму копию. А сейчас мне пора в Дамаск.

* * *

В самолете на пути в Дамаск Башар рассуждал о Кузнеце. У этого человека должны быть большие связи в военной разведке, иначе как можно скрыть такое.

– Я думаю, дело в наркотиках, – предложил Мустафа.

– А может американцы хотят нестабильности в Сирии? – предположил Башар.

– Исключено! Ради брата на такое не идут. Во-вторых, я уверен в лояльности Кузнеца на двести процентов. Он на такое не способен. Думаю, вопрос в бизнесе, а бизнес у Кузнеца уникальный для нашей страны.

– Он слишком далеко зашел. После таких доказательств мы сможем его победить.

* * *

Текст письма генерала разведки Сирийской арабской армии, изъятый в ходе розыскных действий в США, штат Колорадо, город Денвер, 27 мая 2000 года.

«Дорогая Молли! Прости меня за проблемы, которые я тебе доставил. У меня их тоже немало. Я уже год живу в ожидании конца бесконечного ужаса. Следующие мои дни лишь продление моих страданий. Мне страшно за будущее, за прошлое и за настоящее.

Вот уже триста дней твоя белоснежная прическа видится мне во всех женщинах мира. Я ничего не вижу, ни о чем не могу думать, кроме тебя. Твои волосы, запах твоего юного тела. Это наркотик, но даже настоящие наркотики не могут остановить меня.

Люди, которые просят тебя шантажировать меня, не готовы принять правду. Это не шантаж – это божественное проведение. В Сирии нет секрета, который я не готов раскрыть. Моя жизнь, то есть любовь, зависит только от этого меркантильного торга. Я никого не виню, лишь благодарю Аллаха, что способен продлить эти моменты подлинного счастья.

Каждая встреча с тобой должна приносит мне удовлетворение, на деле это лишь раззадоривает меня. Когда я вижу твое лицо, не могу сопротивляться. Хочется целовать его вечно.

Твой лучший возлюбленный, Авдал Рубад».

* * *

28 мая 2000 года, 7.40 утра. Офис Башара Асада. Дамаск.

Башар, Луго, Альтаир, Мустафа и все остальные члены групп собрались в центре комнаты.

– Многие из вас знают, что политика любой страны – это цирк. Самый ужасный, лживый и неприятный цирк в мире, где политики в клоунской манере выступают перед неокрепшим обществом, больше похожими на детей. За кулисами же цирка, как и в любом цирке, творится ужас, где выступающих животных жестоко избивают. Многие из вас растратили свои жизни в беге за главными дрессировщиками. Вы как и я понимаете, что перемены делают только смелые люди. Иногда эти смелые люди должны идти на смерть.

Вчера в городской больнице Дамаска врачам не удалось спаси Джахизу. Она умерла в тяжких мучениях и стала мучеником нашей команды. Она стала символом нашей борьбы. Возвращаясь назад на две ндели, я не устаю спрашивать себя, стоило ли мне давать ей столь сложное задание. Я хочу сказать всем вам, то, что вы и так знаете. Мы отомстим за ее смерть. Сегодня мы зачистим фабрику по производству наркотиков.

В момент своей речи Башар произносил все слова уверенно, но внутри он испытывал страдания, как страдает человек, который чувствует свою вину. Погибла его подруга, и теперь причина ее смерти была неважна. Поднимая глаза и осматривая своих подчиненных, Башар испытывал страх за их безопасность. За безопасность их родственников и друзей. Этот страх вызывал сомнения в будущем.

Глава 6 Ответные меры 2

Башар и Луго сидели друг напротив друга. Каждый думал о том, как распутать клубок четырех серых кардиналов. Внутреннее состояние обоих было напряженным, словно они совершили убийство.

Башар в мыслях старался выбраться из хаоса переживаний и создать четкий план действий. Усталый и опустошенный, он пил кофе, не ощущая его вкуса.

– Ситуация выходит из-под контроля, – сказал Луго. – Расследование уже давно перешло в противостояние. Наша цель была найти человека с бумажкой с квадратиком.

– Пора уже понять, Луго, – Башар говорил нервно, – власть в стране должна принадлежать достойным людям. Мой отец хотел большего, чем просто предателя. Он хотел, чтобы я разобрался с этим.

– Ты готов испачкать свои руки в крови? – Луго спросил с энтузиазмом.

– Если это кровь виновных.

– А готов пролить свою? Деньги делают из людей животных. У наших врагов проблем в деньгах нет.

Мустафа зашел в кабинет без стука. Все посмотрели на него с привычным пустым взглядом.

– Важная информация? – спросил Башар.

Мустафа кивнул.

– Говори.

– Моя группа узнала о готовящейся поставке МИГ21 Северной Корее. Есть показания генерала тыла ВВС.

– Это хорошие новости.

– Но это еще не все. Капрал ведет переговоры с монархиями Персидского залива. Они хотят провести газопровод через нашу страну.

– Идея не плохая.

– И пересмотреть наши связи с Ираном.

– А что по самолетам?

– Капрал хочет два старых Миг21 продать КНДР. Два года назад Казахстан продал корейцам 33 истребителя в разобранном состоянии под носом у американской разведки. Причем, продажу осуществили несколько влиятельных лиц из властного олимпа, не сообщив правительству и президенту о сделке. Что-то подобное хочет провернуть Капрал.

* * *

Сирия. Авиабаза Джира. 28 мая.

Это был привычный майский день. Утро было хорошим; солнце, нежно спустившиеся в долину, обняло своим теплом длинную взлетно-посадочную полосу базы Джира. Многочисленные самолеты МИГ21 успешно хранились в своих холодных ангарах, с математической точностью до сантиметра расположенные вдоль полосы.

Ворота открылись, и сразу же въехал черный «Мерседес». Автомобиль остановился прямо на бетонной полосе. Перед автомашиной вдоль взлетной полосы стояло 10 ангаров-укрытий с истребителями МИГ21.

Башар и Мустафа сидели на заднем сиденье «Мерседеса».

– Это была длинная ночь, – сказал Башар. – Разговор будет коротким. Кто он?

– Его зовут Ахмед, отставной генерал ВВС, – объяснил Мустафа. – Общаться с нами будет только через маску. Я сказал, что мы пойдем на все его условия. Может, лучше поймать его и допросить на наших условиях?

Башар посмотрел в глаза Мустафе и задумался.

– Поступим как настоящие сирийцы.

Мустафа вышел из автомобиля и помахал в сторону многочисленных серых ангаров. Спустя минуту появился военный с маской на лице.

– Как зовут вашего командира? – спросил военный за десять метров от машины.

Башар вышел из автомобиля. Он снял черные очки, чтобы могли разглядеть его лицо. Военный кивнул и подошел ближе.

– Завтра мы должны разобрать два истребителя МИГ21, они стоят в этих ангарах в конце пути. Двигатели с них уже сняли.

– Откуда поступил приказ? – спросил Башар.

– Его имя нельзя называть.

– Я знаю, кто за этим стоит. Капрал? – спросил Башар.

Военный генерал лишь промолчал.

– Нас прикрывает военная разведка. Информация не должна попасть в руки запада, – объяснил Ахмед.

– Система поставки?

– Морем. Пойдут как запчасти к швейным станкам. Борт сто пятьдесят семь.

Башар вытащил блокнот из внутреннего кармана пиджака и сделал необходимые пометки.

– Дата отправки?

– Еще не определена. Нам нужно неделю, чтобы разобрать технику. Я могу растянуть на две недели при необходимости и должного вознаграждения.

– Хорошо. Спасибо за информацию. Мой друг Мустафа поблагодарит тебя.

Башар сел в машину, а Мустафа передал сверток. После этого «Мерседес» покинул военную базу.

Башар позвонил Луго.

– Что произошло? – спросил бодрый уверенный голос.

– Этот парень виновен, – Башар говорил медленно. – Он уничтожил свой последний мост.

– Неужели коррупция? – удивился Луго.

– Не только.… В прошлом году было осуждено сто чиновников за коррупцию, но мы оба с тобой знаем, что коррупция в любом государстве начинается с десятка самых главных кабинетов в стране. Первое, что мы должны сделать – это реставрировать нашу нравственность. Два самолета это не большая проблема для Сирии, но большая проблема для меня.

– Хорошо. Наши действия?

– Слей информацию израильской разведке. Они уничтожат эти самолеты или в порту, или прямо на базе. Для этого напряги свои связи. Уменьши охрану авиабазы Джира, разминируйте подходы, отправь в отпуск лучших офицеров.

– Будет сделано. Самолеты уничтожать. А Капрал?

– Я хочу, чтобы он знал, что мы это сделали.

– Думаешь – это хорошая идея?

– Любая попытка обмануть президента должна пресекаться. Когда он поймет, нам останется лишь ждать его ошибок. Теперь только Бог спасет его, но надеюсь, что он на нашей стороне.

* * *

Глубокой ночью авиабаза Джира подверглась атаке неизвестных диверсантов. Шесть истребителей МИГ21 были взорваны в ангарах. Еще на трех были испорчены двигатели. Потери среди охраны не оказалось.

Уже утром на столе Башара лежала подробная сводка событий из военной разведки. Операцию провели израильские коммандос. Информация, которая просочилась к израильской разведке благодаря Башару, оказалась совершенно не нужной. Тель-Авив знал о сделке Капрала с руководством КНДР еще в начале весны. Операция израильских коммандос была готова еще неделю назад, на ее разработку ушло несколько месяцев. Эту операцию могли предотвратить сирийские спецслужбы, но Луго сделал все, чтобы им не мешали.

Вечер 28 мая 2000 года. Израильские диверсанты пересекли границу ночью со стороны Ливана. Всего их было семь человек. Они прибыли к базе к трем часам ночи. Для них другой группой был подготовлен схрон с оружием. Это была первоклассная взрывчатка С4, пистолеты «глок» и гранаты. Коммандос переоделись в военную полевую форму сирийской армии, затем, дождавшись, когда охрана исчезнет, они проникли на территорию авиабазы, сделав проем в проволочном ограждении. Надо сказать, что они не действовали наугад. Группа диверсантов имела точное представление, где находятся нужные им ангары. Поставив заряды на самолеты, беспрепятственно покинули территорию авиабазы, а следом и страны. Другая группа, которая наблюдала за этим на расстоянии, произвела подрыв зарядов. Поставившая заряды группа покинула территорию страны другим путем, предположительно выехав на территорию Турции.

В итоге Капрал решил, что израильская разведка вышла на его незаконную сделку через Башара. В действительности же Башар просто спас жизнь нескольким охранникам ангаров истребителей МИГ21.

* * *

29 мая 2000 года, 7.40. Офис Башара Асада. Дамаск.

Башар, Хафиз Махлюф, младший брат Махер, Луго, Альтаир и Мустафа Миру расположились на стульях перед видеодвойкой.

– Видеокассета от Бахджата Сулеймана, допрос Салима Карами, – объяснил Альтаир.

После этого кассета была вставлена в аппарат. Мерцающий монитор начал показывать черно-белую запись. На видео было видно, как прикованный к стулу сидел молодой худощавый парень. Салима было невозможно узнать после последней с ним встречи. Он выглядел до неприятности истощенным. Его лицо выражал животный страх и покорность судьбе. Некогда красивые мокрые черные волосы побелели от седины, пряди слиплись от пота. Где-то за кадром медленно ходил следователь с длинной палкой, лица которого было не видно.

– Твое имя? – зычным голосом спрашивал следователь.

– Салим Карами.

– Возраст?

– 22 года.

– Как давно они завербовали тебя?

– Я не понимаю, о чем вы.

– МИ6. Они ведь выходили с тобой на связь?

В этот момент Салим опустил голову, исступленно качая ею из стороны в сторону. Следователь отреагировал своеобразно. Ошеломительный крик разрезал тихий уютный офис Башара. Махлюф даже вздрогнул от неожиданности. Когда избиение закончилось, следователь продолжил допрос.

– Когда?

– На первом курсе.

– Твоя задача?

– Передача документов агенту.

– Имя агента?

– Я не знаю. Мне сказали называть ее Круделис.

Альтаир остановил запись.

– На латинском это означает «Бездушная», – объяснил он. – Это позывной Робота.

– Что вы сделали после того ошибочного разоблачения? – спросил Башар.

– Мы отпустили ее. Она ведь невиновна, – сказал Луго. – Но не волнуйся, она под постоянным контролем.

– Теперь все изменилось. Ее нужно убрать, – сказал Башар.

– Надо сообщить президенту, – заметил Луго.

– Обязательно, – согласился Башар. – Кстати, как там его охрана? Новых попыток не было?

– Нет. Все тихо.

– А по Кузнецу?

– Ничего, – ответил Луго.

– Не нравится мне это, – Башар был озадачен. – Он должен что-то предпринять. Нужно быть наготове.

– Так ты действительно хочешь убить Робота? – спросил Альтаир.

– Ее нужно убрать и точка, – сказал Башар решительно.

– По закону? – спросил Альтаир.

– Пока да. Действовать нужно тихо. Она сливает информацию МИ–6, но в Лондоне компромат на Секретаря был передан неизвестными.

– Круг сужается. Возможно, это люди Робота, – предположил Мустафа.

– Если даже так… Значит, наши корни не только прогнили, они работают на другие деревья. Кузнец дает информацию ЦРУ через своего брата, также занимается наркотиками. Секретарь – контрабанда. Робот – слив информации МИ6. Капрал – контрабанда, – рассуждал Башар. – И всем им мой отец доверяет.

– Им нет замены, – заметил Махер.

– Всем есть замена. Несмотря на все преступления, Секретарь выглядит белой вороной.

– Он не способен на такое предательство, – сказал Альтаир. – Он соратник президента с начала его власти.

– Кстати по Капралу, – сказал Луго. – Его люди прислали нам черную метку. Вечером пришел список родственников всех членов следственных групп.

– Откуда у него такая информация? – спросил Башар.

– Он обещает заполнить тюрьмы Сирии нашими женами, детьми, отцами и матерями, – сказал Альтаир. – Он хочет уничтожить все, что принадлежит нам по закону. В его руках все суды Сирии. Он способен посадить в тюрьму кого угодно и за что угодно.

– Он действует по закону? – спросил Башар. – Мы будем действовать по закону.

– Вчера полиция арестовала родственников двадцати наших людей в разных городах Сирии, – продолжил Альтаир. – Включая моего двоюродного брата.

– Тип обвинения? – спросил Башар.

– У всех одна статья – распространение наркотиков.

Башар задумался на секунду, затем быстро произнес.

– Не волнуйся, Альтаир. Мы справимся с ним. Он хочет мести, он получит ее. Мустафа, узнай все его планы. Командировки, встречи, перелеты, свадьбы друзей, не важно. Мне нужно знать каждый его шаг. С кем из силовых структур он контактирует.

Неожиданно пришла информация на пейджер Махера. Его взгляд изменился сразу после прочтения сообщения.

– Нападение людей Кузнеца на пещеру с товаром. Мои люди были готовы к этому. Атаку отбили, у нас даже есть пленные.

– Среди них есть Фалько? – молниеносно спросил Луго.

– Нет, – ответил Махер. – Зато много других.

– Сколько?

– Много.

* * *

Если наблюдать со стороны солнца, низколетящий вертолет всегда сливается с горизонтом. Это знают все пилоты военных эскадрилий, поэтому обычно они плотно прижимают к земле свои машины, дабы их не заметили вражеские стрелки. Правда, в пустыне пилоты держали вертолеты повыше, чтобы лопасти не стерлись от песка. В провинции Хасеке как раз была такая обстановка.

Вертолет МИ8 с ювелирной точностью приземлился у ворот пещеры. Первыми вышли солдаты спецназа, затем Башар со своими соратниками. Отсюда все выглядело безмятежным. В дикой природе две военные палатки, расположенные у входа стали единственными признаками человека на многие мили.

Из палаток высыпали военные, одетые в пустынный камуфляж, держа автоматы наготове. Эти прожженные суровые лица смотрели на прибывших людей, словно на инопланетян. Махер приказал своим подчиненным привести пленных.

Через минуту перед Башаром и его соратниками предстали двадцать шесть мужчин одетых как попало. Это были пленные, но выглядели они как кучка немытых бомжей.

– Они рассказали, кто их надоумил? – спросил Башар.

– Нет, командир, – ответил один из солдат. – Но воины они искусные. Они атаковали с трех сторон сразу. Подошли незаметно и застали врасплох, использовали рации и пулеметы, часто перегруппировывались, пытаясь выманить нас на открытую местность. Их было около сотни.

– Не преувеличивай, – оборвал Его Махер.

– Полсотни, – поправился солдат.

– Как же вы их пленили? – спросил Башар.

– Удача, – ответил солдат. – Человек пять мы убили, остальным же удалось скрыться.

– Они знают свое дело, – согласился Махер.

– Кто их командир? – спросил Луго.

– Кто-то из них проболтался, что его зовут Фалько, – ответил другой солдат. Кстати, среди них есть дети.

– Не может быть! – удивился Башар.

Солдат прикрикнул на толпу пленных, передние ряды мужчин расступились, и под ярким солнцем Башар разглядел группу подростков. Совсем молодые, самому младшему из которых на вид было лет двенадцать.

– Что с ними делать? – спросил солдат.

– Уничтожить, – сухо приказал Махер.

– Подожди, – сказал Башар. – Хочешь всех уничтожить?

– А что с ними еще делать? – развел руками Махер. – Сейчас нет возможностей держать в плену столько людей, тем паче здесь.

– Зачем здесь дети? – строго спросил Башар.

– Они причастны, – ответил Луго коротко. – Какая теперь разница. Это подручные наркоторговца. Они не могут быть невинными.

– Каким образом? – спросил Башар. – Возможно, их заставили.

– Они дети ближайших родственников наших врагов, – ответил Луго. – Я получал такую информацию раньше.

– Это не ответ.

– Если нас трогают, мы должны жестоко наказывать, – объяснил Махер.

– Хорошо, посадите их в тюрьму, – предложил Башар.

– Никаких тюрем, – сказал Луго голосом судьи.

Башар резко посмотрел на Луго. Впервые он увидел в нем своеволие и неповиновение.

– Ты должен мне подчиняться.

– Я помогаю по воле отца и только, – ответил Луго.

– Хочешь убить их?

– По Вашему приказу.

– Этот приказ… этого приказа ты не дождешься.

Луго подошел к Башару и посмотрел в глаза.

– Думаешь, ты здесь самый благородный? Ни один путь на Земле не усыпан розами и цветами. Ни один путь. Везде есть трудности, которые тебе придется преодолеть.

Башар еще раз осмотрел вереницу пленных.

– Я должен перешагнуть через столько трупов?

– А что тебя пугает? – спросил Махер. – Недавно ты сам отдал приказ об убийстве Робота.

– Сомнение в их виновности, – разозлился Башар. – Вот, что меня пугает.

– Они убили двух наших, – заметил солдат.

– Сейчас их убийство для страны намного важнее, – согласился Махер. – Это будет возмездие.

– Я не смогу жить с этим, – сказал Башар.

– У тебя нет выбора! – разозлился Махер.

– Тогда уж убейте меня, – в отчаяние сказал Башар.

– Убить? – спросил Луго.

Луго пришел в бешенство от одного только этого слова.

– Убить тебя, невзирая на надежды твоего отца? На те средства, что были в тебя вложены? Не испытав боли и страданий, нет подлинной победы!

– Лети вперед, Башар, – предложил Махер. – Мы сами разберемся. У нас есть еще один вертолет.

* * *

29 мая 2000 года, 19.23. Офис Башара Асада. Дамаск.

В конце 90-х началась экономическая война между двумя странами Центральной Азии. Вакцина «Требуше» была создана специально для уничтожения скота, то есть проведения экономической диверсии.

Спецслужбами одного из государств Центральной Азии в 1997 году была проведена спецоперация, когда контрабандой была завезена данная вакцина для скота и отдана местному Минсельхозу. В итоге погибло 30 тысяч овец и 5 тысяч коров. Значительная диверсия против сельского хозяйства. Хотя в Центральной Азии использовались самые изощренные способы экономической войны, все же самым распространенным оставалась экономическая блокада. Перекрывались железнодорожные пути, закрывались границы, запрещалась торговля. Миграция становилась ходьбой по минному полю.

В Сирию дважды пытались завезти вакцину «Требуше». Эти планы срывались военной разведкой. Тогда они не знали, кем было это санкционировано.

Данные о сельском хозяйстве страны, данные геологических месторождений, данные о сейсмической карте страны – все это годами сливали люди Робота. Все это раскрылось сегодня. Порой диверсии совершались ее руками.

Два часа Башару потребовалось, чтобы прочитать только половину отчета военной разведки.

– Хорошая работа, – сказал Башар и кинул стопку бумаг в угол стола.

Его усталые руки дрожали от постоянного стресса. В это время позвонил телефон, только с третьей попытки он сумел нормально взять трубку. На другом конце провода говорил Кузнец.

– Это немыслимо! Ты хочешь войны, – он был разгневан.

– Это будет уроком для всех вас! – ответил Башар. – Я не приемлю никаких наркотиков.

– Думаешь, дело только во мне? В моей семье? Я лишь курьер. Сам товар продают крупные люди из международной мафии. В их руках весь континент, прямые поставки в Западную Европу, глобальная сеть. Я здесь не ключевая фигура, хочешь иметь проблемы с ними?

– Пока что, ты моя проблема.

– Это ненадолго. Деньги, которые они имеют, уничтожат тебя и ничто тебя не спасет.

– Это приятная угроза. Значит, тебя прижали, – усмехнулся Башар.

– Может быть и так, только тебе от этого будет не легче.

– Если ты позвонил ради угроз, то эта тема себя исчерпала.

– Нет. Не ради угроз. Я хочу все замять. Сегодня мои люди готовы завезти тебе двадцать миллионов долларов. В будущем ты сможешь получать такую сумму ежемесячно. Это двадцать процентов. Только верни мне мой товар.

– Дело не в деньгах. Дело в Сирии и людях, которые живут в этой стране. Дело в чести моей семьи. Хочешь сохранить бизнес? Можешь об этом забыть.

* * *

Луго стоял возле машины со своим помощником. Они беседовали о сложившей обстановке на свежем воздухе приятной летней ночью. Лишь пение цикад вдали и четкие голоса нарушали прекрасную умиротворенную тишину. Когда же появился третий звук, Луго почуял опасность. Шины крупного внедорожника защекотали асфальт в двести метрах от него.

– Не думал, что они собираются меня исключить, – сказал Луго с опаской.

Словно в подтверждение собственных слов по всей улице отключилось освещение, погрузив целый район города в темноту. Луго с помощником вытащили пистолеты и сняли с предохранителей.

– Заводи машину, – прошептал Луго. – Я прикрою.

Шумовая атака весьма редкая вещь, которую используют лишь самые продвинутые спецслужбы мира. В тот день Луго узнал степень его воздействия. Неприятный гнетущий и совершенно неприемлемый шум поразил всю улицу, так что кошки и крысы встрепенулись и с визгом убежали где-то вдалеке. Луго же с помощником рухнули на землю мгновенно. Единственное, что их заботило – это боль в ушах. Они побросали оружие и закрывали руками уши, тщетно барахтаясь по асфальту, теперь представляя не двух матерых оперативников, а легкую добычу.

* * *

29 мая 2000 года, 21.30. Дом Башара Асада. Дамаск.

В этот вечер Башар решил расслабиться. Дела утомили его. Последние 19 дней стали самыми сложными в его жизни на тот период. Каждому иногда нужно расслабляться.

Когда на человека давят огромные проблемы, на решение которых требуется прилагать неимоверные усилия, быть мотивированным и сильным, девять из десяти просто бегут наутек, оставляя все и надеясь, что проблемы сами исчезнут. Или их решит добрый самаритянин. В жизне все иначе. Любой результат требует действия. Иначе никак.

И чтобы быть готовым к действиям, Башару нужен был отдых. Бассейн – лучший способ расслабления. Вода исцеляла, обволакивая тело теплым одеялом прощения. Перенесенный стресс давался нелегко. Знания переполняли его тело. Бессонница стала обычным явлением. Если ему и удавалось поспать, то он просыпался от каждого шороха.

Отсутствие семьи в таких испытаниях давало о себе знать. Его природная скромность превращала любые попытки познакомиться с девушкой в бесполезную трату времени. Девушки ценят уверенных в себе, нагловатых парней, у которых обязательно должен быть сексуальный опыт. Даже если ты сын президента, ты никто без любящей супруги. Так говорил его отец, так и было на самом деле.

Отец часто ставил в пример старшего сына Саддама Хусейна Удейя, который творил ужасные вещи. Отсутствие привязанности к определенной женщине делало из него маньяка с абсолютной властью в руках.

* * *

29 мая 2000 года, 2.16. Дамаск.

Луго услышал женские крики, которые разбудили его от болевого шока. Его избили, электрошокер прожег рубашку, и рана серьезно ныла. Его товарищ исчез, предположительно погиб.

В какофонии голосов Луго старался разобрать слова, хотя ему это и не удавалось. Конвоиры не скрывали своих лиц и говорили между собой на фарси, предположительно на диалекте провинции Вазиристан из Ирана. Их микроавтобус двигался между маленьких улочек, оставляя позади себя клубы пыли. Глаза Луго закрыл черный мешок, однако он мог поклясться, что они еще находятся в центре Дамаска, вблизи главной мечети Омейядов. Руки ныли от двух пар наручников, ноги были связаны веревкой. Кто бы его не захватил, они были профессионалы и знали о его подготовке.

* * *

30 мая 2000 года, 3.30. Дом Башара Асада. Дамаск.

Телефон разбудил Башара с первого звонка. На другом конце новость словно ошпарила дремлющего полковника. Уже через десять минут Башар ехал на встречу с Альтаиром. Похищение Луго – это немыслимая дерзость.

Любой вызов должен быть отвечен. Ответ всегда должен быть молниеносным и обдуманным.

* * *

30 мая 2000 года, 4.05. Дом Башара Асада. Дамаск.

Экстренное совещание лидеров всех групп в офисе Башара Асада.

Заспанные лидеры групп стояли в полной растерянности. Впервые самый важный столп безопасности пошатнулся. Гибель Джахизы, теперь похищение Луго внесли в их головы смутные и гнетущие мысли. Многие из них работали по двадцать часов в сутки, у некоторых в тюрьмах были родственники, каждый из их уже не раз получал угрозы.

– Аллах испытывает нас, – Башар говорил уверенно. – И мы не отступим. Победа предназначена только добрым людям. Неважно, сколько усилий это займет, внутри вас еще полно сил для победы. Победы совести. За последнее время у нас были жертвы, и дабы оправдать их смерть мы должны продолжать.

После этих слов Башар осмотрел своих соратников. Только лицо Альтаира вызывало уверенность в победе.

– Кто хочет прекратить и покинуть нас? Я не буду осуждать.

Подождав минуту, Башар с радостью вдохнул ночной воздух – никто не захотел уходить.

– Завтра мы выясним, кто похитил Луго, возможно они сами на нас выйдут. Я лично уничтожу наших врагов, кто бы это ни был. Обещаю во всеуслышание.

* * *

30 мая 2000 года, 9.05. Резиденция президента Сирии. Дамаск.

Башар Асад сидел возле своего командира, отца, наставника и просто друга. Он не всегда его понимал, не всегда старался следовать его приказам. Хафез не любил пустые разговоры. Всегда стремился использовать свое время максимально правильно. Его день был расписан по минутам и это притом, что он обычно делал два дела одновременно. За один час он провел три судьбоносных встречи для страны и также распорядился отправить подарки дружественным президентам. Хафез не принадлежал самому себе, и даже его сыну было необходимо ждать отца часами в приемной.

Быть сыном президента не столько привилегия, сколько проклятие. Башар доверял отцу, но не понимал, как любить его. Он относился к нему с уважением, но как выказывать свою любовь? Все, что было необходимо Хафезу – это факты, а факты всегда лишены эмоций. Башар с детства не показывал своих эмоций. Его было трудно удивить. Еще сложнее показывать ему свои эмоции. Ни отец, ни мать не требовали от юноши этого и не давали ему. Когда Башар встречался с родственниками на праздниках он «играл» эмоции, но никогда не проживал их. Если его пугали, он мог бояться, но снаружи это не заметить. Людские переживания если и приходили внутрь него, то жили в полной тишине. Эмоции были ему присущи, как любому человеку, но показывать он их не умел, и вряд ли когда-нибудь научился бы. Это странность была болезнью Башара. Такая странность присуща всем великим политикам.

«Люди удачливее, чем они считают, – рассуждал Башар. – Они не знают, что между их жизнью и величайшим ужасом всего один шаг. И единственный, кто способен удержать общество от прыжка в пропасть – президент. Стоит ему исчезнуть на один день, как миллионы людей взбесятся, деньги обесценятся, продукты будут недоступны. В этих условиях люди покажут всю свою ненависть. Это зрелище уничтожит разум любого. Люди делятся на хороших злодеев и плохих злодеев. Работа президента не позволит вторым захватить власть. Сегодня же президент Сирии был в опасности».

В это время Хафез сидел озадаченный, словно школьник на экзамене. На его лице читалась уверенность в своих силах, глубина суждений и настоящий страх. Страх за будущее сына. Минуту назад он выслушал долгий рассказ Башара, ему потребовалось несколько мгновений осознать алгоритм его действий, количество ошибок и прочувствовать тяжесть ситуации.

– Так Луго похитили? – спросил Хафез.

– Да, отец, – ответил Башар. – Пока мы не знаем, кто это сделал.

– Прошла целая ночь, а ты еще не нашел заговорщика, – сказал он с укором.

– Я близок к решению проблемы.

– Нет. Ты потерял время и не нашел заговорщика.

– Я стараюсь, отец. Мои лучшие люди сейчас выбиваются из сил. Некоторые из них погибли.

– Если нет результата, все остальное напрасно.

– Отец, – Башар не хотел спорить с президентом. – Тебе нужно усилить охрану. Солдаты республиканской гвардии будут усилены людьми Махера. Мой друг Абу ал-Кудси со своими бойцами будет тебя постоянно сопровождать.

– Эти действия не принесут результата. Знаешь почему? Они запоздали. Ты должен действовать на опережение.

– Это не так просто.

– Я говорил, что будет тяжело.

– Мне нужен твой совет, отец, – резко сказал Башар.

Он боролся почти три недели, теперь же ему нужна была поддержка близких людей.

– Делай все, что необходимо. Не оглядывайся ни на кого. Если ты задумал пролить кровь, то иногда это необходимо, – твердо сказал президент.

– Как быть с Луго?

– Его не убьют, но будут торговаться с тобой. Найди его. Это ключевая фигура. Твое будущее без него туманно.

– Я сделаю все, что смогу, отец. Но ведь они твои товарищи.

– Ты разворошил осиное гнездо. Я знаю, что они не без греха, однако они выполняли работу. Пока они полезны мне, они нужны мне.

– Что же делать мне, отец?

– Если сможешь работать с ними, то договорись. Но если…

– Я уже выбрал, отец. Их ждет разочарование.

* * *

Башар вышел из дворца напряженный как тигр у добычи. Каждый его шаг отдавал уверенностью. Телефонный звонок вернул к земным проблемам.

– Это Альтаир. Я нашел двух подозреваемых.

– Кто они? – спросил Башар.

– Иностранцы. Боевики. Ты не поверишь – сотрудники посольства Ирана в Сирии.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

– У них дипломатический иммунитет?

– Ты прав, но я и не буду задерживать их надолго.

– Я хочу их увидеть.

– Я сейчас с ними на секретной базе близ Дамаска. Номер двенадцать.

– Буду через десять минут.

* * *

30 мая 2000 года. Секретная военная база «Темные врата», десять километров от Дамаска.

Машина Башара буквально влетела на территорию военной базы, снаружи выглядевшей как завод. Внутри узкого двора Башар как попало припарковал автомобиль. У входа в здание его ждал Альтаир.

– Как ты нашел их? – спросил он.

Башар и Альтаир говорили на ходу.

– Все просто. Утром по сводке МВД мы нашли труп охранника посольства – сирийского полицейского. По официальной версии он застрелился. Моя проверка это не подтвердила. Две камеры наружного наблюдения посольства ночью не работали, рядом охрана двух других посольств выстрелы не слышала. Жители тоже не слышали выстрелов. С большим трудом нашли свидетеля. Им оказался молодой парень, который выглянул в окно в 4 часа ночи. По его версии неизвестные на двух джипах черного цвета заехали на территорию посольства. Через забор полицейский услышал крики женщины.

– Женщины? – удивился Башар.

– Да. Скорее всего, у нее выпал кляп изо рта. Когда полицейский проник на территорию посольства дабы выяснить, в чем дело, очевидец услышал ругательства, затем глухой хлопок. После этого неизвестные вытащили тело полицейского и усадили в будку. В его руки вложили пистолет.

– Как они убили его?

– Пистолетом с глушителем.

– А как ты поймал подозреваемых?

– Мои люди с семи утра ждали, когда выедут машины посольства. В десять утра выехал черный джип. Машину заблокировали в другой части города. Мы забрали их.

– Кто эта девушка, потвоему?

– Жена Луго или его подруга.

– Почему Иран?

– На территории посольства нам его не вытащить, к тому же у кого-то большие связи с иранцами. Это либо Секретарь, либо Капрал. Следственные группы уже занимаются этим вопросом.

Перед дверьми камеры в подвале базы Башар и Альтаир остановились.

– Ты молодец, Альтаир! – сказал Башар в сердцах.

– Это больше заслуга молодого полицейского.

– Навел справки о нем? – спросил Башар.

– Да, – сухо ответил Альтаир. – Двадцать один год. Женат.

– Воздай его семье все необходимые почести, – распорядился Башар. – Скажи, что в новостях ложь. Он себя не убивал, а погиб как герой. Пусть помнят об этом.

– Все будет сделано, – ответил Альтаир и открыл тяжелые металлические двери.

Когда двери камеры открылись, Башар увидел двух мужчин, каждый из которых был привязан к стулу. Их глаза закрывали повязки из арафаток. Они встрепенулись от прибытия гостей и задрожали на стульях, как пойманные в капкан птицы. Со временем они стихли.

– Я не буду никого пытать, – сказал Башар. – Но информацию нужную получу.

– Мы дипломаты! Нас защищает венская конвенция! – запричитал один из них.

Альтаир стукнул дубинкой по спинке кресла и вновь воцарилась тишина.

Башар продолжил:

– Я дам вам шанс выжить. В вашу кровь введется раствор калия с глюкозой. Это яд и он убьет вас, только не сразу. Медленно. Вы будете умирать двое суток. Правда, процесс обратим. Лекарство, точнее противоядие, у меня есть.

Башар помахал стеклянным сосудом с прозрачной жидкостью.

– Это противоядие. Оно спасет вас. Если вы захотите. Просто скажите мне, кто ваш босс.

Уже спустя два часа пленные рассказали обо всем. Ночью в посольство Ирана поступил приказ арестовать агента Луго и его жену. Приказ был отправлен еще два дня назад. Сам приказ основывался на просьбе властей Сирии, которая была отправлена еще 20 мая из военной разведки. В настоящий момент Луго и жену удерживали в посольстве.

Первым делом Башар связался с послом Сирии в Тегеране и попросил сообщить президенту Ирана, что сотрудники посольства удерживают важных персон. Башар потребовал от иранского президента отпустить своих граждан.

Вторым делом отправился к организатору похищения.

* * *

30 мая, 2000 года. Дамаск. Резиденция «Секретаря», 15.20.

Башар пришел на встречу с Секретарем в его резиденцию. Его злости и ненависти мог позавидовать сам сатана. Башара сопровождал Альтаир, чтобы успокоить в случае чего.

Охрана никак не препятствовала вторжению высокопоставленных лиц. Быстро поднявшись по широкой мраморной лестнице и небрежно распахнув дверь, Башар оказался в огромном холле. Секретарь сидел в кресле, расплывшись в пространстве и наполнив воздух неким спокойствием, напротив дверей. Казалось, он ждал их прихода.

– Я хочу, чтобы ты освободил Луго и его жену! – крикнул Башар в ярости.

– Он не твой человек, – спокойно ответил Секретарь.

– Правильно. Его прислал мой отец.

– Забавно, ты его сын, а влияние на правителя у меня больше.

– Ты лишь один из его приближенных.

– А ты один из его сыновей.

– Ты прав. Только ты не учел один нюанс. Без чего человек не сможет жить?

– Без семьи.

– Да. Но ему будет плевать на семью, если у него не будет одной важной вещи – будущего.… Когда в следующий раз будешь угрожать мне, подумай у кого будущее Сирии: у политика, которому почти семьдесят и подозреваемого в заговоре; или у старшего сына правителя, на которого возложены все надежды?

– Я сразу тебя раскусил. Этот взгляд, этот тон, эта манера считать себя лучше. Кто ты без своего отца? Кто ты без Луго? Я чувствую своими поджилками, как ты одинок в своих страхах. Сейчас тебе страшно?

– Не более чем тебе. Я знаю о тебе все. Коррупция, контрабанда, незаконная торговля. Что я забыл? Ах да, похищения. Но и это еще не все. Ты тесно связан с Кузнецом. Ты курируешь разработки в биомедицине и даешь Кузнецу для своих дел.

– Это все тебя не касается. Тебе нужно найти лишь преступника.

– Проблема в том, что все вы виновны. Все. Абсолютно. И я вас расстрою, вы все заменимы. Мне уже наплевать, у кого был крестик на карте. Это неважно в контексте ваших преступлений. Тактически нет смысла искать грязные носки в кучи грязного белья.

– Ты думаешь, я преступник? Думаешь, мои преступления ужасны для страны? Что ты знаешь о Луго? Кто-нибудь тебе рассказывал о нем? Он рассказывал тебе?

– Луго мой товарищ. Он друг моего отца.

– Ты хочешь увидеть Луго? Я покажу тебе его таким, которого ты не знаешь.

– Хорошо. Когда?

– Сейчас, только мы поедем вдвоем.

Башар и Альтаир переглянулись.

– Хочешь, чтобы я поехал один? – спросил Башар Альтаира.

– Не волнуйся! – Секретарь махнул рукой. – Это безопасно. Если я не смогу убедить тебя, то Луго ты заберешь сегодня же.

Башар на секунду задумался.

– Договорились, – уверенно ответил он.

Секретарь, Башар и Альтаир вышли на улицу вместе. Башар теперь выглядел расслабленным и спокойным, а Секретарь, напротив, стал напряженным. Обойдя подогнанный «Мерседес», Башар подошел к Альтаиру.

– Ты не боишься? – спросил Альтаир.

– Нет, – уверенно ответил Башар. – Луго жив. Это хорошие новости. Ты отправляйся в офис. Подготовь людей на всякий пожарный.

Альтаир кивнул.

* * *

«Мерседес» двигался в западном направлении Дамаска. На заднем сиденье сидел Башар и Секретарь. Неизвестность наполнила тело полковника, она захватила его, заглушив другие чувства.

Автомобиль остановился посреди пустыни на неприметной сельской дороге. Секретарь деловито достал из чемодана пузырек с неизвестной белой жидкостью.

– Что это? – спросил Башар.

– Это специальный препарат. Он вызовет слепоту на двадцать минут.

– Нельзя просто завязать глаза? – осведомился Башар.

– Я должен быть уверен, что ты не запомнишь дорогу, – объяснил Секретарь. – Не волнуйся, я не собираюсь ослепить будущего президента.

– Это в городе?

– Кто его знает, – уклончиво ответил Секретарь.

– Хорошо, – согласился Башар.

Капли вызвали сильное жжение. Зрение исчезло молниеносно. Капли вызвали не только слепоту, они словно наркотик погрузили Башара в полудрему. Все стало медленным и туманным. Полковник почувствовал себя опьяненным.

Машина медленно тронулась. Водитель включил расслабляющую музыку. Башар устало откинулся назад и не двигался до места прибытия.

Через двадцать минут машина остановилась в подземном гараже. Башар с трудом открыл дверь и вывалился наружу. Его сразу же стали поддерживать несколько человек в спортивных костюмах. Зрение постепенно возвращалось к полковнику, и он с трудом разглядел помещение. Это был огромный гараж с танками и БТРми. Пройдя сквозь припаркованные ряды военной техники, они оказались в лифте.

В лифте их было пятеро: Секретарь, неизвестный в черной спортивной одежде без лейблов и в черной маске, Башар и двое парней, поддерживающих его. Неизвестный в маске снимал все на видеокамеру.

– Этот Луго нужен тебе живым? – спросил Секретарь.

Башар кивнул, не в силах ответить.

– Тогда скажи нам, как ты вышел на мой товар, и он свободен.

Башар отрицательно покачал головой.

– Тебе не нужно знать, – прошептал он.

– Тогда Луго расскажет.

– Луго никому ничего не скажет.

– Не бойся. Это не займет много времени. Он ответит на два моих вопроса. Я думаю, он выдержит пытки, но есть одно но. В тело Луго введен специальный препарат. Он увеличивает болевой порог в 12 раз. Даже щекотка станет для него невыносимой, а уж если ожог в ухе, одном из самых чувствительных мест…

Лифт остановился. Двери открылись, а вместе с ними и чувства Башара. Теперь он мог ходить, говорить, нормально слышать и, главное, видеть. Перед ним предстала ужасная картина.

Луго лежал в кровати, напичканный неизвестными препаратами, с его рта свисала пена, а глаза не показывали воли. В комнате стоял запах лекарств и свежей крови. Из одежды на нем был только больничный халат.

– А где его жена? – спросил Башар.

– В надежном месте, – ответил Секретарь. – Но давай вернемся к Луго. Ты хотел узнать правду, ты узнаешь ее.

Секретарь дал знак своему подручному. Один из мужчин в спортивной одежде закурил сигарету, потом поднялся на кровать. Он с силой прижег Луго ухо сигаретой, последний закричал и начал вырываться. Это было жуткое зрелище. Луго извивался всем телом, на нем сидел мужчина плотного телосложения и двумя руками давил окурок в ухо. Душераздирающие крики наполнили комнату, как вода из шланга пустую бутылку, и под неимоверным давлением вырывались на улицу через открытые окна. Через двадцать секунд все замерло. Луго потерял сознание. На секунду Башару показалось, что он перестал дышать.

Двумя мгновениями спустя Луго привели в чувство. Когда он открыл глаза, то готов был рассказать обо всем на свете. Секретарь спрашивал медленно.

– Кто ты? Расскажи все о себе.

– Мое настоящее имя …

Луго замялся. Секретарь молча достал вторую сигарету из пачки и закурил.

– Ростислав Макеев. Я кадровый офицер СВР. В Москве была инсценировка с моей смертью во Франции и меня забрали в специальный отдел. Я здесь ради российских интересов.

– Что за специальный отдел?

– Это отдел высшей охраны президента Сирии.

– Кто им руководит?

– Я не знаю.

– Тогда…

– Можете пытать. Но я действительно не знаю. Задания от него в офис привозит курьер на дом. Курьера никто никогда не видел. Он всегда в маске.

– Почему президент так доверяет тебе?

После этого вопроса Луго посмотрел на Башара в поисках ответа или еще чего. Башар не знал, что делать.

– Это потому что Россия, а до этого Советский Союз всегда помогали ему. Сирия одна из важнейших стран для нашей внешней политики.

Секретарь начал говорит:

– Видишь, Башар? Ты веришь Луго? В мире существуют полюса, которые диктуют малым странам свою волю. Круглые сутки СССР контролируют нас, всю нашу жизнь. Нам нужно защититься. Стать свободными. Сберечь себя. Но если мы отвернемся от них, мы погибнем. Нас разорвут. Я тоже совершаю преступления, но ради чего? Чтобы быть полезным миру. А ситуация такова, что мир становится больше. США и Европа готовы на все.

Вчера мне пришло предложение на сотрудничество из Вашингтона. Я отверг его. Но мои люди из военной разведки прислали важную депешу. Скоро штаты возьмут Ирак и Афганистан. Нашу страну рассматривают как следующую цель. Крови можно избежать. Луго – это ископаемое, динозавр. Он хороший сотрудник, но давай признаемся, удастся ли нам устоять? Будущее становится туманным. Я понимаю – это сложный вопрос на ближайшее время.

– Ты работал с моим отцом с давних времен, – Башар говорил медленно. – Из всей четверки отец доверяет тебе больше всего. Теперь ты предлагаешь мне поменять нашу политику. Ты говоришь это мне, потому что знаешь, что отец не будет тебя слушать. Когда я приду к власти, ты уйдешь в отставку, а сейчас отпустишь Луго и его жену.

– Признаться, я хотел лишить тебя Луго, как самого лучшего твоего соратника, но вижу, ты и без него хорошо справишься. Нашли вы меня быстро. Я отпущу его. И хочу сказать тебе, почему президент мне доверяет. Я выполняю грязную работу. В период восстания я приговаривал людей к смерти. Я согласовывал ужасные приказы армии. Когда меня не будет, тебе придется делать это и, хуже того, с этим жить. И тогда ты поймешь, что остаток жизни будешь стараться ужиться с этим.

– Всю жизнь меня упрекали в отсутствии амбиций и часто давали примеры. Мой брат то, мой брат се. Теперь я знаю одно. Это испытание, и я не имею права подвести своего отца.

* * *

31 мая, 2000 года. Дамаск. Офис Башара Асада.

Башар стоял напротив Луго. Оба скрывали свои глаза друг от друга. Единственное, что сейчас хотел Башар – это забыть все произошедшее, начиная с десятого мая. Вспоминая свою прежнюю жизнь, он понимает, что такое настоящее счастье. Подлинное счастье – это неведение о том, как делится власть, распределяются крупные суммы денег и, самое главное, на что готовы пойти люди.

– Как ее зовут? – спросил Башар, с трудом выговаривая слова.

– Анна.

– Она симпатичная.

– Да. Я знаю.

Башар подошел к Луго и обнял его.

– Поверь, пожалуйста, ты мне как брат. Я и в мыслях не допускал, что он оставит ее у себя.

– Такое бывает. Честные люди долго не живут.

– И что теперь? Вытащим ее? – спросил Башар.

Луго убрал руки полковника и отошел с опущенными глазами.

– Теперь я тебе не помощник. Они будут шантажировать меня.

– Тогда.… Тогда Секретарь становится неприкасаемым.

– Тебе не поймут товарищи. Капрал посадил десяток родственников наших людей.

– Поймут, – отрезал Башар.

Луго посмотрел на Башара. Их взгляды надолго застыли в потоке времени. Наконец искорки надежды вернулись в зрачки Луго.

– Ты должен, Башар, это начало успеха, – сказал он, расплываясь в улыбке.

– Мы не отступим. У нас осталось десять дней.

– Как там охрана президента? – спросил Луго.

– Там есть свой надежный человек.

– Кузнец не отбил товар?

– Нет.

– Капрал?

– Готовит суды. Но мы умнее. Мои юристы разрабатывают ответные меры. Альтаир сказал мне, что скоро он поедет отдыхать в Минск. Твоя миссия, Луго, отправиться в Беларусь и устроить хороший сюрприз. Надеюсь, у тебя хорошие связи с КГБ Беларуси.

– Ты хочешь, выключит его из борьбы?

– Да. В тот вечер, как показал анализ видеозаписи нанятыми мной психологами из Германии, он больше всех волновался. На две секунды он даже вышел из себя.

– Думаешь, это он?

– В любом случае его время пришло. Сегодня же вылетай в Минск, в нашем посольстве тебя ждут. Детали операции получишь от Альтаира.

– А как разберемся с Кузнецом?

– Альтаир выяснил его месторасположение. Он сейчас в Бейруте, в хорошей клинике, где лечится часть его родственников, пострадавших при бомбардировке его деревни. Он обдумывает следующий шаг. Альтаир предлагает убрать его ливанской агентурой.

– А ты?

– Я еще не решил.

– Что сейчас?

– Мой отец летит в Бейрут. Альтаир полетит с ним, чтобы найти Кузнеца.

* * *

31 мая, 2000 года. Аэропорт Дамаска.

«Мерседес» Башара подъехал прямо к самолету президента, чтобы проводить Альтаира. Луго решил сопроводить Башара.

Подъезжая к самолету, Башар посмотрел на огромный мощный самолет с сирийским флагом на борту. Это великолепное воздушное судно имело секретный военный код SY-27-B. Полеты на этом воздушном судне были, в основном, по официальным визитам.

Увидев скопление сотрудников безопасности у самолета, Башар ощутил гнетущее ожидание. Теперь, когда ситуация стала предельно напряженной, охрана президента начала носить стрелковое оружие и делать обыски особенно тщательно, что и дало свои плоды.

Башар выскочил из машины, за ним появились Луго и Альтаир.

– Обнаружена взрывчатка. Сапер сейчас осматривает, – сразу дал разъяснения начальник охраны.

– Где президент? – спросил Башар.

– Вылет отменен. Он сейчас по дороге в резиденцию.

– Где было обнаружено? – спросил Луго.

– В багажном отсеке. Замаскировано под чемодан охраны.

В этот момент на трапе самолета появился сапер с радостным выражением лица. В своих руках он осторожно держал металлический чемоданчик.

– Бомба обезврежена, – сказал сапер, передавая чемоданчик начальнику охраны.

– По виду взрывчатка СИ4. Детонатор? – спросил Луго.

– Радиовключение, – ответил сапер. – На высоте они бы не смогли взорвать. Видимо при взлете.

– При взлете? – переспросил Луго и резко посмотрел в сторону здания аэропорта.

– Эта сволочь еще здесь! – догадался Башар.

– Закрыть аэропорт! – крикнул Луго по рации. – Заблокируйте выезд из парковки. Все сотрудников, работающих с багажом, арестовать. Задержите все рейсы.

После этих слов Башар, Луго и Альтаир запрыгнули в автомобиль и двинулись в сторону здания аэропорта.

Несмотря на оперативность, поймать заговорщика не получилось, однако в камерах наблюдения удалось получить его лицо. Это был европеец сорока лет. По предположению разведки – Фалько.

* * *

31 мая, 2000 года. Дамаск.

Башар после переговоров собирался на встречу с начальником полиции. У него была информация по Роботу. На деле это уже было неважно, но лучше все доводить до конца.

В этот день Башара впервые взяли в плен. Саму операцию он не помнит. Все произошло в доли секунды. Это все равно, что спокойно заснуть у себя дома и проснуться в совершенно незнакомом месте.

В случае с Башаром все было проще. Он сел в свою машину с намерением отправится на встречу, но вместо этого задремал и уснул на стоянке. Его организм, несмотря на волевую выдержку, требовал передышки.

Когда Башар открыл глаза, то обнаружил себя связанным с черным мешком на голове в багажнике неизвестной машины. Это был обычный день в Дамаске, только с захваченным сыном президента.

Панический страх наполнил тело Башара. Он окутывал его, сковывал мысли, заставлял признать крушение своих надежд. Взяв себя в руки, Башар разозлился и крикнул внутри себя на свой страх. Неожиданно уверенность вернулась к нему. Страх исчез. И все, что окружало его, стало таким обыденным и банальным.

Это было неприятно для его эго. В этот момент Башар пообещал себе больше не быть плененным.

В первую очередь он стал рассуждать логически, настолько позволяло ему эмоциональное возбуждение и физическое состояние. Если вы не сидели связанным в багажнике, то, скорее всего, не подозреваете, насколько изматывающим это может быть. Температура снаружи была плюс тридцать градусов, в багажнике же все пятьдесят. Воздух проникал крайне скудно, к тому же ткань черного мешка была сделана из слабопроницаемого шелка. Багажник оказался на редкость тесным. Это была маленькая машина, больше предназначенная для одиноких женщин.

Они меня не убьют – первое, о чем подумал Башар. Второе – им нужна информация. До этого дело еще дойдет. Третье – кто это сделал? Кузнец на такое не способен. Слишком дерзко. Секретарь уверен в своей неприкосновенности. Капрал действовал бы только по закону. Робот убита. Кто бы это ни был, он подписал себе смертный приговор.

Внезапно сознание покинуло тело Башара.

* * *

Башар очнулся в комнате, наполненной запахами лекарств и некоей заброшенностью. Воздух был достаточно влажным, так что можно было осознать, что помещение в подвале, либо еще где-то глубоко под землей. Единственный свет, который видел Башар, находился сверху, но освещал лишь его прикованное к стулу измотанное тело. В комнате не было окон, поэтому какое это время суток, можно было только догадываться.

Первое, что почувствовал Башар – это слабый страх и нестерпимую жажду.

– Как чувствует себя наш гость? – послышался женский четкий голос из глубины темноты.

– Ты… ты жива? – спросил Башар.

Из темноты появился женский силуэт, затем свет осветил лицо.

– Не все так просто! – сказала Робот.

– По моему приказу тебя бросили в море. Многие видели тело.

– Ты видел лишь то, что я захотела.

– Что тебе нужно? Убить меня ты себе позволить не можешь.

– Кто сказал? Твой отец? Ты можешь погибнуть в любую секунду.

– Если бы хотела убить, то давно бы это сделала.

– Мне нужно, чтобы ты ответил лишь на парочку вопросов.

– Я ничего тебе не скажу.

– Мы вытащим из тебя любую информацию, – зловеще сказала она.

Робот отошла к дверям и сказала двум бравым коренастым парням.

– Можете начинать.

Мужчины забежали в комнату, у одного из них была с собой мятая черная сумка с тяжелой аппаратурой. Они долго вытаскивали оборудование и раскладывали вокруг Башара. Некие провода они присосками прикрепили к его голове. Тяжелую коробку зафиксировали на полу напротив стула.

– Что это? Ток? – спросил Башар.

– Нет. Что ты. Я получила это оборудование от израильской разведки. Оно вызывает амнезию. Ты ответишь мне на все. Ты даже не будешь помнить, что ты не сообщил.

Взгляд Башара вызывал ярый скептицизм.

– Сейчас увидишь.

Кто-то нажал на выключатель на коробке и все изменилось. Башар почувствовал, как теплый туман окутывает его тело. Словно ветер со свистом добрался до его головы. И наступила темнота.

Свет появился так же внезапно. Башар видел все, словно во сне.

– Хафез лично приказал тебе это?

– Что приказал? – непонимающе спросил Башар.

– Атаковать?

– Я не понимаю. Зачем? Кого?

– Еще разряд! – Приказала Робот.

Снова темнота. Свет появился внезапно. Башар сидел на стуле.

– Молодец, Башар, – сказала Робот. – Все кончилось. Ты все нам рассказал.

– Что? О чем ты?

– Твой помощник очень ценный сотрудник. Луго, кажется.

– Что произошло?

– Ты сидел здесь два часа в этом кресле и рассказал все, что знаешь.

– Ложь! – крикнул Башар в ярости.

– Ты хочешь сладкую правду? Для меня. Ты все рассказал. О твоих встречах с отцом. Ты дал мне информацию о Кузнеце, Капрале и Секретаре. Без особых усилий я получила тонны компромата. Все, что вы нарыли на них, теперь знаю я.

– Ты ведь понимаешь, что ты уже труп.

– Одна радость. Ты снова заблуждаешься.

– Я знаю, кто ты. Это ты отдала компромат на Секретаря британцам.

– Да, ты угадал. Но тот компромат ничто по сравнению с тем, что рассказал мне ты.

* * *

Башар очнулся на парковке в десяти метрах от своей машины. Прохожие помогли ему подняться. Теперь у него появился новый враг номер один – это Робот.

* * *

31 мая 2000 года. Дамаск. Офис Башара Асада.

Башар сидел за столом, чувствуя себя оскорбленным и уязвленным. Его руки дрожали от шока и унижения. Гордость был разбита на мелкие кусочки, словно он упустил лучший шанс в своей жизни.

– Похищение подобного рода она проводила не раз, – успокаивал его Луго. – Видимо, в МИ6 ее научили. Ты ведь знаешь, гордость самый страшный грех.

– Луго, – обратился Башар. – Я собираюсь уничтожить всех их. Всю четверку.

– Ты должен предвидеть последствия. Президент одобрит уничтожение одного, двоих членов Секретного комитета, но не всех.

– Перед такой работой я должен с кем-то это обсудить.

* * *

31 мая, 2000 года. Гостиница «Хилтон». Каир. Египет.

Башару нужен был совет для дальнейших решительных действий. Его близкий друг, бизнесмен из Китая, организовал ему столь необходимую встречу. Далай Лама, величайший мыслитель, по роду обстоятельств находился в Каире.

Далай Лама пришел к Башару в президентский номер на двадцатом этаже в своем традиционном желтом халате. От него веяло некой силой, которая несла спокойствие и так необходимую душевную помощь. Его сопровождали десятки монахов и ни одного охранника. Это было непривычно для Башара. Он привык видеть политических лидеров в окружении вооруженных людей.

Беседа длилась два часа с глазу на глаз. Башару было интересна любая информация, исходящая от тибетского мудреца.

– Ты веришь в Бога? – задал вопрос Далай Лама.

– Конечно.

– Всегда верил?

Башар промолчал.

– А веришь ли ты в путь насилия? – спросил Далай Лама.

– Я не знаю.

– Готов ли делать выбор?

– Дорога политика – это дорога, усыпанная трупами. Каждый раз засыпая, мне кажется, что я иду по дороге, полной костей и крови. Сзади я слышу голос. Когда я оборачиваюсь, то вижу маленького мальчика. Он зовет меня и машет рукой, но я не могу вернуться. Мой путь ведет только вперед.

– Делай то, что должен, только помни: совершая зло против кого-то, ты вредишь самому себе. Любое совершенное зло – это зло против себя. Любые проступки, совершенные тобой, возвращаются к тебе. Люди, которые просят тебя о милосердии – это Господь в их устах. Случайности происходят только по велению Господа. Любое насилие будет отомщено.

– Как же мне творить справедливость?

– Справедливость, созданная людьми, не должна потакать злым намерениям. Твои помысли должны быть чисты, творя справедливость. Самая справедливая месть – это не заставить человек испытать все, что он сделал. Месть – это способ наказания, при котором человек должен раскаяться в содеянном.

– Я задаю вопросы и не вижу от Вас ответов.

– Ты не хочешь задавать мне вопросы. Ответы уже внутри тебя. Вся истина и Бог внутри тебя. Ты пришел лишь подтвердить свои мысли моими утверждениями. Тебе лишь нужно разрешение на твои действия. Неважно, что скажу я. Выбор остается за тобой.

– Выбор должен быть осознанным?

– Если абстрагироваться от морали, то любой выбор – это тонкая связь между разумом и сердцем. Страшная вещь, если боль или обида разрушают эту связь, подменяя ее злостью, гневом или верой в некую справедливость, которой нужна лишь кровь. Ты не должен совершать то, о чем будешь жалеть в будущем.

– Как избежать ошибок?

– Никак… Сколько ошибок ты совершил?

– Великое множество.

– И совершишь столько же. Это жизнь. Человек, который куда-то идет, не может не поскользнуться. Единственное, что я могу посоветовать – это видеть в людях душу. У всех она есть. Не становиться черствым, циничным и злым.

* * *

31 мая 2000 года. Дамаск. Резиденция президента Сирии.

Башар и Альтаир пришли к президенту с огромными кипами бумаг – компроматом на тайный совет. Хафез долго рассматривал бумаги.

– Что ты хочешь от меня? – наконец спросил президент Сирии.

– Разрешение на их устранение.

Хафез закатил глаза.

– Я знал, что ты придешь с такой просьбой… Я доверяю этим людям. Они редко меня подводили. Многие работают со мной с 1967 года.

– Однако, они виновны, отец.

– Ты не понимаешь. Думаешь, я смогу их заменить?

– Некоторые из них работают на разведки иностранных государств.

– И что они могут им рассказать? Твой помощник, Луго, сам один из них.

После этих слов Башар замялся.

– Ты должен понимать, сын, чтобы сохранить власть, нужно постоянно маневрировать. Грубая сила – это удел простаков, иначе любой, у кого есть винтовка и хороший глазомер, становился бы богачом. Ты хочешь, чтобы я разрешил тебе убить людей, которые мне доверяют. Ты думаешь, мне нравится их общество? Думаешь, я держу их только из-за дружбы? Это гарантия, что десятки людей, которые доверяют им, не пойдут против меня, ведь отнимая деньги у десяти богачей, ты грабишь десять тысяч крестьян. Тебя ненавидят богачи и любят крестьяне. Отнимая деньги у десяти тысяч крестьян, ты заставляешь себя ненавидеть, но если деньги отбирают у них богачи, то крестьяне ненавидят их и любят тебя.

Хочешь сломать нынешнюю систему? То должен помнить о последствиях. Скоро я отойду от дел. Все это знают. Ты справишься без меня? Сможешь создать систему, которая будет работать?

– Конечно, отец! – с уверенностью в каждой букве заявил Башар. – У меня уже есть нужные кандидатуры.

– Мне нравится твоя хватка. Однако, ты должен понимать, что я не могу отдать такой приказ. Я связан множеством обещаний, но я могу закрыть глаза на твои действия. И дать тебе немыслимые полномочия. Правда, если ты только справишься.

– Я готов на все, отец!

– Тогда можешь приступать. У тебя осталось десять дней. А что насчет куска бумаги с крестом?

– Тактически уже не имеет смысла искать этого «счастливчика», – ответил Башар.

– На самом деле, Башар, я ничего и не рисовал, – воскликнул Хафез.

– Но… – Башар хотел что-то сказать, но промолчал.

Он кивнул и направился к выходу.

– Что насчет свадьбы? – крикнул Хафез вдогонку.

Башар замер на месте.

– Пока ничего, – с трудом выговорил он.

– Ты должен быть любимым, сын мой. Никто тебя не спасет, кроме любимой. Любой успешный человек прежде всего любящий отец, сын, дедушка, муж. Других успешных людей не существует.

– Я тебя понял, отец.

– Сын! Возможно, это покажется тебе банальным, только запомни, каждый раз перед сном ты должен уметь засыпать со словами: «у меня еще есть душа».

Глава 7 Перемены неизбежны

1 июня 2000 года. Дамаск. Офис Башара Асада.

Ни у кого нет необходимости убивать Хафеза. Все мировые державы знают о его болезни, и то, что Башару будет передана власть. Значит, это сделали заговорщики из числа «четырех», но Башар теперь имел право всех их уничтожить. Теперь он будет действовать максимально открыто, максимально агрессивно и максимально разумно. Судьба Сирии решалась сейчас, будущее было в его руках.

Башар был в бешенстве, но он не имел права показывать свое негодование.

– Первое – найдите любые пристрастия Капрала, – приказал он. – Второе – уничтожить наркотики в пещере.

– Ты понимаешь, что предлагаешь сделать? – удивился Альтаир.

Башар продолжал.

– Третье – свяжите меня с представителями партии БААС, теперь я буду с ними разговаривать напрямую. Четвертое – найдите мне все счета мои врагов на территории Сирии. Глава Нацбанка пусть заблокирует их счета. Их деньги теперь им больше не принадлежат.

Альтаир сразу же позвонил по стационарному телефону своим людям в разведке.

– Нацбанк под контролем людей Капрала.

– Отправь туда спецназ, – распорядился Башар.

– Понял.

– Как Луго в Минске?

– Готовит лучшую ловушку. Мустафа Миру вчера вылетел в Минск с необходимой помощью.

– Все хорошо. Ты взял Кузнеца?

– Мои люди были в Бейруте. Разминулись с ним на два часа, – оправдался Альтаир.

– Где он теперь?

– Никто не знает.

– Найди тех, кто знает.

– Уже многих его подручных поймали. Кузнец ушел на дно. Боится. Ни с кем не выходит на связь.

– Найди его родственников в Дамаске. Может кто-то служит в армии. Узнай у Махера. Теперь о Роботе. Как найти ее?

– Нашли. Она на лечении.

– Где? – с яростью в голосе спросил Башар.

– В Александрии, Египет. Живет в консульстве Великобритании. Со дня на день покинет страну.

– Срочно готовь группу. Нам нужно забрать ее живой.

– В Египте нет. Не получится. Перехватим по морю.

– Как скажешь. Только смотри, чтобы она не ушла. Этот человек уже давно должен быть в могиле!

* * *

1 июня 2000 года. Дамаск.

В Национальный банк Сирии ворвался спецназ. Они пленили топ-менеджмент банка, поставили своих людей за кассы. Люди из компьютерных разработок военной разведки, лояльные Башару Асаду, нашли счета крупных чиновников и членов их семей, связанных с тайной «четверкой» В тот же час их финансовые счета и счета аффилированных лиц были заблокированы.

* * *

В части Махера Асада обнаружился младший сын Кузнеца. Бедолагу избили, а затем заставили в трусах и в женском парике пробежать двадцать километров. Все это снималось на камеру, а сама видеозапись была немедленно отправлена родственникам Кузнеца.

Ответ не заставил себя долго ждать. Уже вечером его курьеры прислали личные угрозы. Перехваченные телефонные переговоры вывели на маленькую деревушку у самой границы с Ираком. Теперь можно было провести операцию по устранению Кузнеца. Альтаир сразу предупредил, что время поджимает и нужно проводить операцию немедленно. Для планировки операции из Минска прилетел Луго.

Первое, что сделал Луго, когда услышал план Альтаира:

– Давай я попытаюсь понять тебя правильно. Ты хочешь атаковать деревню с населением в две тысячи жителей и уничтожить главаря курдской общины на территории, полностью контролируемой курдами? На подготовку такой операции нужны месяцы, точная картография местности, резервы.

– Что ты предлагаешь? – спросил Башар.

– Дай мне три дня. Я запрошу космическую разведку из Москвы, а также приведу штабистов из Минобороны России. Они составят план операции.

– На это нет времени, Луго. К тому же неизвестно, сколько там будет находиться Кузнец.

– Операция пройдет успешно! – вмешался Альтаир. – Я уверен в своих людях.

– Это родная деревня Кузнеца? – спросил Башар.

– Она самая.

– Найди человека, который знает эту местность.

– Думаешь, у меня на примете есть такие?

Башар сразу вспомнил свою командировку в США.

– Я знаю одного – Авдал Рубад. Отыщи его!

– Как?

– Он работает в военной разведке. Там есть наши люди. У тебя день, чтобы найти Авдала, два, чтобы организовать штаб возле деревни и подготовить снабжение.

– План А – захватить Кузнеца. План Б – блокировать его деревню, если не сможете сразу захватить и затем уже захватить его.

– План Б – безумен, – в один голос сказали Луго и Альтаир.

– Но он тоже необходим. Альтаир, поэтому я даю два дня на подготовку.

* * *

Авдал Рубад находился в Дамаске. Он все еще работал в военной разведке Сирии. Своей родней он был продвинут на тихую незаметную должность в конторе. Взять его оказалось на редкость легко. Все основные события произошли после похищения.

Кузнец подстраховался и перешел к делу. По приказу Фалько семь групп боевиков одновременно в трех городах: Алеппо, Дамаске и Хасеке выехали за семьями лидеров следственных групп и их помощников, под угрозой оказалась семья Альтаира и даже двоюродного брата Башара Асада Махлюфа. Луго перехватил телефонные переговоры, однако проблема заключалась в том, что у Альтаира и Махера оказалось всего шесть свободных групп, а семей, на которых началась охота, семь.

В Алеппо боевики двигались по адресам двух семей в разных частях города. Чтобы их спасти, была всего одна группа военных. Полиции такое доверить было нельзя, к тому же, один наряд полиции бессилен перед профессионалами. В итоге Башару пришлось выбирать, чью семью спасти. Этот выбор заставил еще раз почувствовать ответственность за своих людей и за последствия своих поступков. Взвесив все за и против, было решено спасти семью, в которой оказалось больше детей.

В конце дня все эти движения оказались обманным маневром, который разделил резервы Башара. В это время с Авдалом Рубадом осталось всего два охранника на спецквартире. В этот момент Фалько с основной группой отбил брата Кузнеца. Семьи же глав спецгрупп никто не похитил, хотя попытки были. Даже семью, оставшуюся без охраны, просто припугнули.

Башар был зол. Его перехитрили. Подручные Луго из военной разведки моментально вычислили, куда исчез Авдал Рубад – в госпиталь на земле обетованной. При спасении его ранило.

– Сейчас он в госпитале в Хайфе, – резюмировал Луго. – Он недосягаем. Его постоянно охраняют.

Предложение Башара привело всех в ступор.

– Моссад похищает нацистских преступников по всему миру, значит, и мы сможем похитить своего человека в Израиле.

– Звучит странно и слишком смело, – воскликнул Луго.

– Луго, ты должен разработать операцию по похищению Авдала. У тебя сутки.

– На планирование такой операции нужно два месяца, – возразил Луго.

– У тебя сутки, – повторил Башар.

– Мне нужно больше времени! – высказался отошедший от шока Луго. – Это невозможно. У нас даже нет никаких отношений с Израилем.

– У Египта есть, – сказал Башар. – Свяжись с нашими египетскими друзьями. Они помогут.

Луго посмотрел на Башара с широко открытыми глазами.

– Такой дерзости я еще не делал.

– Что там по Роботу? – спросил Башар.

Мустафа Миру вышел вперед.

– Это было нелегко, но мы ее выследили. Вчера из Александрии она села на торговый корабль и доплыла до Кипра, оттуда она попала на военный фрегат Великобритании «Сомерсет». Он направляется в порт Марселя, где оттуда выедет в Париж, предположительно на поезде. Ее охраняют спецназовцы САС в штатском. В Лондоне ей обещают политическое убежище.

– Почему не доплывет по морю на корабле?

– В Марселе фрегат ждет ремонт, к тому же, через Францию быстрее, – объяснил Мустафа.

Башар посмотрел на Альтаира.

– Я съезжу за ней, – ответил Альтаир.

– Возьми, кого нужно.

– Ее охраняют четыре САСовца, – заметил Мустафа.

– Ничего страшного, Альтаир справится.

– Как зовут командира охраны? – спросил Альтаир.

– Капитан Дефо, – ответил Мустафа. – Опытный тип.

Башар рассмеялся.

– Он мой знакомый, – сказал Башар. – Передай ему привет.

– Как скажешь.

– Лучше всего перехватить ее в Париже, – заметил Мустафа.

– У нее в Париже есть враги. Они помогут, – подсказал Башар.

– Кстати, у нас бюджет на исходе, – заявил Луго. – Расходы просто непомерные.

– Не волнуйся, Луго. Возьмем деньги из пещеры. Деньги Кузнеца.

* * *

3 июня, 2000 год. Париж.

Информация по Роботу была абсолютно верной. Ее подтверждали источники в британской разведке через сирийское посольство в Лондоне. Альтаир срочно вылетел в Париж и прибыл туда уже вечером 3 июня. В Париже ему выделили неприметную квартиру, которую часто использовала сирийская военная разведка.

Робот добралась до Франции на корабле и уже из порта Марселя двигалась в Лондон на скоростном поезде. Ее охраняло четверо спецназовцев САС. Чтобы преодолеть такой барьер и не привлекать внимания французской разведки, Альтаиру пришлось нанять убийц на стороне. Это потребовало больших финансовых затрат, но дело того стоило.

Париж оказался идеальным местом, кроме двух убийц Альтаир смог привлечь людей из уничтоженной группировки «Мученики Дамаска», базировавшихся тоже в Париже.

Еще за два дня до операции Башар лично позвонил Мухаммеду, которому когда-то отказал в оплате за информацию. Теперь все изменилось, Башар стал информатором.

– Робот будет в Париже четвертого июня, – сообщил Башар.

– Зачем она будет в Париже? – спросил Мухаммед.

– Она направляется в Лондон, где ее ждет политическое убежище. В Париже она должна сесть на поезд «Евростар» и добраться до Лондона. Сделайте все, чтобы она не попала на поезд. Мои люди помогут вам.

– Мы выделим двух сотрудником: их имена Джубар и Халим.

– У них будет оружие?

– Если вы пришлете нам деньги, мы подготовимся.

– Деньги будут.

Запись этого разговора Альтаир взял с собой, чтобы иметь нужную информацию. В 10.00 утра он встретился с двумя киллерами: бывшими десантником Деккером из французского иностранного легиона и Вильямсом, бывшим САСовцем. Последний был особенно ценен, потому что мог знать тактику САСовцев.

Обоих убийц прислало международное контрактное агентство, специализирующееся на таких операциях. Когда спецслужбы не хотят пачкать руки, но желают избавиться от ненужного элемента, то агентство убийц готово это исправить. Само собой, заказов было огромное количество. Его услугами пользовались все ведущие страны мира. Чаще всего заказывались убийства, при этом все должно было выглядеть как несчастный случай. Критерии отбора в это агентство были сложнее, чем отбор в отряд Дельта.

Деккер сразу удивил Альтаира своим видом. Высокий двухметровый парень с внушительным торсом. Он без труда открывал банки тушенки одной рукой без ножа или других средств. Вильямс же оставлял впечатление слабого, худощавого и маленького парня. К тому же он был в огромных очках, какие бывают у закоренелых программистов.

Альтаир познакомился с ними, узнал об их прошлом и какие задания они выполняли раньше. Деккер уже поучаствовал в боевых действиях в Сьерре-Леоне, а у Вильямса было несколько операций в Восточном Тиморе. Какие операции они выполняли в агентстве, не рассказали, однако проболтались, что всегда работали в паре.

Ночью в Париже моросил дождь: выходя покурить, Деккер и Вильямс возвращались намокшими. В квартире чувствовалось напряжение, и каждый успокаивал себя как мог. Альтаир смотрел телевизор и часто менял каналы.

Деккер и Вильямc нервничали. Вначале они даже хотели отказаться от задания, но утроение суммы контракта изменило их решение. Проблема заключалась в САС. Обычно агентство выполняет задание по устранению конкурентов бизнесменов, судей, адвокатов, криминальных авторитетов. У многих из жертв отсутствует охрана. В деле Альтаира им необходимо похитить человека на многолюдном вокзале и действовать против британской разведки.

Альтаир не доверял обоим, но ситуация была безвыходной. Из Сирии не могли приехать агенты. Это бы сразу вызвало их раскрытие британской разведкой и охрана могла удвоиться или утроиться.

* * *

4 июня, 2000 год. Париж.

В 11.30 на съемную квартиру в Париже пришли люди из «Мучеников Дамаска». Они принесли оружие: пять пистолетов «глок» и пять автоматов FAMAS. Достать гранаты и бронежилеты им не удалось. Зато они купили металлические пластины, которые нападающие могли использовать для защиты, надев под одежду.

В ту же ночь Альтаир лично почистил все оружие и смазал механизмы. Самое последнее, что он хотел испытать на операции – это осечка оружия.

По последним сведениям Робот со своей охраной прибудет на Лионский вокзал в 16.00 из Марселя, а затем предположительно на автомобиле посольства Великобритании группа доберется до другого вокзала Гар-дю-Нор на севере Парижа, откуда они выедут в Лондон.

План был прост. Одна группа выслеживает автомобили посольства Великобритании на парковке Лионского вокзала. Номера машин начинались на D. Вторая группа ожидала прибытия Робота на перроне. Скорее всего, Робот и охрана разделятся, чтобы не обратить на себя внимание, поэтому один наблюдатель должен быть наверху и координировать действия нападающих.

Рации были подготовлены еще в Сирии и переданы диппочтой. Также были поддельные дипломатические паспорта Центрально-Африканской Республики. Альтаир запросил из центра снайперскую винтовку, но так и не получил ее.

Запасной план заключался в перехвате Робота на другом вокзале. С этой целью был разработан оптимальный маршрут от Лионского вокзала к Гар-дю-Нор.

Цель миссии – задержание и перевозка Робота в Сирию. Транспортировать объект собирались через аэропорт Парижа Шарль-де-Голь, причем любым свободным и ближайшим международным рейсом, а уже оттуда в Сирию. При двух тысячах рейсов в день из Парижа – это не считалось сложным. На Робота был сделан также сирийский дипломатический паспорт другое имя.

Сотрудники сирийской военной разведки достали фотографии и досье сопровождающих лиц. Это были бывалые спецназовцы САС, которые выполняли поручение МИ6. Средний возраст бойцов составлял тридцать пять лет. Они были вооружены пистолетами и хорошо подготовлены. Двое из спецназовцев участвовали в операции похищения международного преступника доктора Милана Ковачевича из Сербии в июле 1998 в Предоре и при попытке сопротивления убили бывшего начальника центра внутренних дел Предора Симо Дырлячу.

* * *

В это время Луго разрабатывал самую сложную операцию в своей жизни. Город Хайфа расположился у Средиземного моря. Население города двести тысяч человек. Несмотря на состояние войны с Сирией, Луго не имел ни одного сотрудника, знающего иврит. К тому же, не было боевых пловцов, хотя в распоряжении были военные саперыводолазы. Общий план операции был прост.

Ночью, под покровом темноты, группа диверсантов высаживается из торгового судна в двадцати километрах от города. Затем диверсанты прибывают на безлюдный берег. Переодеваются в полицейскую форму израильтян, угоняют автомобиль, прибывают в клинику, где лечится Авдал и похищают его. Обратный путь пролегал также по морю. Благо до границы Сирии рукой подать. Запасной план – в случае утери или порчи подводного снаряжения группа выдвигалась на автомобиле до сирийской границы. Пограничные посты должны быть проинформированы за двадцать минут до начала операции. До границы Сирии от Хайфы три часа быстрой езды на машине. В случае необходимости, группа должна была доехать до границы Ливана.

Уже ночью Луго показали группу из четырех военных саперов. Они будут усилены четырьмя спецназовцами из сирийской военной разведки, которые будут ждать их на берегу и заранее изучать город. Предполагается, что охрана у Авдала состоит всего из двух человек и не представляет опасности.

После долгих рассуждений было решено, что боевые саперы участвовать в операции не будут. Их единственная миссия заключалась в подвозе оружия и боеприпасов, а также в эвакуации подозреваемого.

* * *

В 15.30 «Форд-транзит», купленный утром Альтаиром, привез группу к Лионскому вокзалу. Здесь, внутри кузова бойцы произвели последние приготовления: проверили оружие, рации и удобно ли лежат пластины под кофтой. Несмотря на опыт у всех дрожали руки и чувствовалось внутреннее волнение. У каждого из группы атаки была пластиковая лента и черный колпак, на случай пленения Робота.

– Деккер, ты наблюдаешь сверху, – Альтаир говорил с уверенностью бывалого командира, – Вильямс и я на перроне, Халим и Джубар остаются в машине.

– Что делать, если будет две машины? – спросил Халим.

– Импровизируй, – ответил Альтаир.

– План слабоват, – заметил Джубар.

– Сейчас проверим, – сказал Альтаир.

* * *

Башар созвонился с Мустафой перед вылетом и получил последние данные. Полет до Минска будет долгим. Время действовать наступило.

Капрал был верен своим традициям. Уже два дня он находился на отдыхе в санатории Силичи, расположенном в пятидесяти километрах от Минска в девственных хвойных лесах. Здесь, в Беларуси он чувствовал себя свободным, ведь в этой стране западные разведки были бессильны. Сюда никто не мог добраться.

Несмотря на сотни погубленных невинных людей, он не чувствовал за собой вину. Это была часть его работы, и если бы он не привык к этому, то не смог бы достичь такого результата.

Вечером у него назначена встреча с Виталием, корейским бизнесменом из Казахстана, который сделал состояние путем хищения крупных промышленных объектов этой страны. Стало модно заручаться поддержкой постсоветских олигархов, и Капрал не хотел отставать от времени. Также Капрал хотел использовать его опыт для захвата крупных предприятий в своей стране.

На эту встречу рассчитывал Башар Асад, вновь и вновь прокручивая основные моменты плана возмездия. Он злился, что даже ему не позволили вмешаться в судейские дела Сирии, которые уже осудили десятки невинных членов семей его соратников, причем в такой короткий срок. Это было больше похоже на казнь. У многих приговор был совместим с конфискацией имущества: судебные исполнители, «заряженные» коррупционными деньгами, молниеносно выселяли осужденных из квартир, невзирая на протесты прокуроров, ходатайство следователей полиции о возбуждении уголовного дела на судей. Практически количество денег подменило законы.

Судебная система была коррумпирована донельзя. Она перемалывала судьбы невинных людей, не способных откупиться от нее. В реальности, это было местом войны крупных феодалов. И самым крупным из них оказался Капрал.

Башар приготовил для него наказание, подобно тем, как он умел уничтожать людей. Без Капрала суды станут независимыми, по крайне мере, от него.

* * *

4 июня 2000 год. Париж. Франция.

В 15.55 по громкоговорителю на Лионском вокзале сообщили о прибытии поезда Марсель – Париж. Группа захвата, возглавляемая Альтаиром, стояла на перроне, с нетерпением ожидая прибытия первых вагонов. Под их бесцветными куртками были заготовлены автоматы FAMAS, сзади за поясном торчали пистолеты. Металлические пластины оказались неудобны под одеждой. В итоге их решили оставить, зато теперь мобильность отряда повысилась. Рации оказались громоздкими, их решили не использовать до начала операции. Если Альтаир или Деккер заметят Робота, то подадут визуальный знак двумя руками.

Когда в конце пути появился поезд, Альтаир уже с нетерпением дотрагивался до курка автомата под курткой.

Поезд как всегда остановился на своем пути. Перрон за мгновение наполнился выходящими пассажирами. Альтаир не скрывал лицо от камер наблюдения. Цена вопроса была высока, и он готов был идти на риск.

Несмотря на жаркую погоду, Альтаир и его партнеры были одеты в удобные кроссовки, широкие белые штаны и мешковатые куртки. Оружие было под одеждой, за спиной в студенческих рюкзаках хранились боеприпасы, лекарства на случай ранения и гранаты. Чтобы видеть друг друга, издалека на головах были ярко красные кепки.

Люди как косяки рыб обступали Альтаира. Увидеть среди толпы нужного человека оказалось на редкость сложно. Полагаясь на мастерство своих товарищей, он мысленно надеялся, что кто-то заметит женщину арабской внешности раньше него. Однако люди постепенно кончались, а нужного человека не было.

К всеобщему страху перрон опустел. Альтаир и Вильямс остались одни. Они посмотрели друг на друга, широко разведя руками. Деккер, который все это время был наверху, также развел руками.

Альтаир вбежал в поезд и окинул взглядом пустые вагоны. Повсюду все говорило о провале. Никого не было. Вдруг в рации послышались спасительные слова.

– Мы заметили ее! – крикнул Джубар в рацию и замолк.

Альтаир с товарищами оказались на парковке в доли минуты. Они увидели отъезжающий черный джип с дипломатическими красными номера. Когда машина исчезла, на асфальте стали видны двое мужчин.

Халим склонился над Джубаром. Последний был весь в крови.

– Два ранения, два ранения, – причитал Джубар.

– Они использовали ножи, – сказал Халим.

Деккер побежал за машиной. Альтаир и Вильямс склонились над умирающим Джубаром. Мелкий дождь размывал кровь по всей дороге.

– Он не жилец, – сказал Альтаир. – Нужно ехать за целью.

– Я не могу его оставить, – сказал Халим. – Он мой брат.

– Тогда ты должен отомстить за него. Мне нужен каждый член команды.

Деккер подъехал на запасной машине «Мерседес». По расчету люди на дороге инстинктивно опасаются дорогих черных автомобилей.

Машина тронулась мгновенно. Нарушив все мыслимые дорожные правила, группа Альтаира приближалась к вокзалу Гар-дю-Нор. Халим все причитал и говорил, что зря оставил брата одного, остальные снова проверяли оружие.

– Приготовились! – крикнул Деккер. – Подъезжаем.

– Сколько их? – спросил Альтаир у Халима.

– Четверо и женщина.

– Как они одеты?

– В черное.

– Они могут быть где угодно! – крикнул Деккер.

По иронии раздались выстрелы. САСовцы дожидались на парковке вокзала группу преследователей. Машина была изрешечена за минуту. Все это время шофер пытался дать назад и выйти из-под огня. Машина выехала на дорогу и сразу же стала причиной ДТП. Внутри Альтаир старался дать отпор, стреляя из автомата. Он стрелял наугад, остальные в панике прижались к полу. Осколки стекла раскроили Альтаиру спину и руки.

В салон машины залетела граната М9. Она упала под переднее сиденье, так, что никто не сумел к ней дотянуться. Мысленно Альтаир распрощался с жизнью, но граната не взорвалась.

– Аллах с нами! – сказал Альтаир и ногой открыл дверь.

Стрельба давно прекратилась. Вдалеке были слышны полицейские сирены. Альтаир выбрался, встал в полный рост и отряхнулся от осколков. САСовцы отступили, видимо посчитав их погибшими.

Деккер, Вильямс и Халим выбралась осторожно, испытывая высокий уровень адреналина в крови, у них дрожали ноги и покраснели от напряжения уши. Один осколок рассек Халиму бровь, и кровь заливала ему глаз и щеку. Альтаир сам почувствовал во рту солоноватый вкус крови, оказалось, что он выбил себе зуб при резком маневре головы к коленям, приклад автомата стал выпирать из куртки.

Пули никого не ранили, кроме нескольких случайных прохожих. САСовцы использовали «УЗИ», точность этого оружия всегда вызывала сомнение.

– Сделаем все до конца! – ободряюще сказал Альтаир.

* * *

4 июня 2000 год. Минск. Беларусь.

Погода в городе не радовала. Дождь поливал город с самого утра, заставив Башара пользоваться непривычным зонтом. С детства привыкший к тропическому морскому климату, Башар с радостью для себя открыл природу Беларуси. Серые тучи, хвойный воздух и бескрайние зеленые леса по обе стороны дороги из аэропорта вызвали в нем непредвзятое восхищение.

В городе Башар встретился с заместителем главы КГБ Беларуси. Была заключена деловая сделка, на большую суму денег. Любого можно подставить, если есть желание больших господ.

– Он пьет?

– Он мусульманин, – уклончиво ответил Башар.

– То есть?

– К сожалению, он не соблюдает все правила.

– Тогда все намного проще.

* * *

5 июня, 2000 года. 2.30 утра.

На песчаный берег Хайфы выплыли четверо водолазов. Они двигались бесшумно, с трудом передвигая свои тяжелые рюкзаки. Убедившись в безопасности позиции, глава группы сообщил в штаб о начале операции. Позади них в море исчезала за горизонтом рыболовецкая шхуна.

Сняв водолазную маску, Луго вобрал в легкие теплый воздух. Быстро включил рацию и нашел секретную частоту.

– Мы на месте, – коротко сообщил он.

Эти слова ознаменовали начало одной из самых дерзких операций, предпринимаемой арабской разведкой на территории Израиля.

– Все пройдет хорошо! – сказал Луго.

За время разработки операции ему приходилось все время это повторять. Из всех членов группы иврит знал только Луго. В военной разведке Сирии при необходимости можно было найти сотрудника, знающего иврит, только не было тех, кому можно доверять.

Первоначально по плану с рыболовецкого судна было необходимо спустить шлюпку и подплыть к берегу на расстояние двух километров. Этот план не удался. На море было неспокойно. Волны болтали рыболовецкую шхуну. С трудом удалось надуть шлюпку. Перенести все снаряжение на шлюпку и закрепить было непростой задачей, требующей навыка, сноровки и немалых мускульных усилий. В итоге было решило отплывать от шхуны вместе со снаряжением в водолазном костюме. Стоит ли говорить, что на берег группа прибыла измотанной.

Форму израильских полицейских достать не удалось. Практически за каждым человеком в форме в Израиле велось пристальное наблюдение, поэтому было решено одеться как туристы в темные одежды.

Пока все шло по плану. Впереди показались силуэты группы захвата. Два сотрудника военной разведки Сирии, добравшиеся сюда из разных точек с поддельными паспортами Египта.

Луго встретил их и поблагодарил за пунктуальность, заодно украдкой посмотрев на скудно горящие многоэтажные дома вдали, не заметили ли их.

Мобильная связь в Израиле под постоянным колпаком. От нее отказались с самого начала. От радиосвязи отказались в конце. Будоражить эфир в Израиле все равно, что отчитываться Моссаду лично.

– Лучше я отправлю почтового голубя, чем позвоню на территории Израиля, – сказал Луго в сердцах.

Группа захвата состояла всего из трех человек, включая Луго. Взяв необходимое оборудование, водолазы остались дожидаться группу захвата. Связь между ними не предусматривалась, но они сверялись по часам.

– Ждете три часа, – распоряжался Луго. – Если мы не появимся, уходите.

Водолазы кивнули. Эта часть операции была не самой сложной. Луго и два его товарища были форвардами в этой игре, остальные лишь на замене.

– Красный один и красный два, действуем грубо и самоотверженно, – сказал Луго своим товарищам. – В этой стране все ходят с оружием. Любой прохожий может нас расстрелять. Будьте бдительны.

До больницы час ходу. Автомобилями было решено не пользоваться. Луго хотел оставить как можно меньше следов.

Зажевав жвачку, чтобы размять челюсти после ныряния, Луго возглавил свой отряд и стал двигаться к больнице. Выйдя на дорогу, он со страхом разглядел свет фар военного грузовика. Когда машина проехала мимо, Луго присел на одно колено, держась за сердце. Напряжение такой силы он еще не испытывал. Сердце колотилось, словно стукаясь об стенку ребер.

Луго посмотрел на своих товарищей и медленно поднялся.

– Двигаемся дальше, – приказал он.

Группа добралась до жилых кварталов без эксцессов. Луго с товарищами использовали плохо освещенные закоулки и избегали оживленных шоссе. В центре города они разделились, чтобы не вызывать подозрений. Луго остался с Красным два. Красный один двигался по параллельной улице.

Со временем волнение покинуло Луго. Чувство опасности окончательно исчезло, когда он увидел, как полицейские просто обходят их стороной.

Луго и товарищ добрались до больницы раньше времени. В позднюю ночь они не встретили ни одного прохожего, за исключением нескольких полицейских. Было воскресенье, но улицы все равно были пусты. Лишь изредка проезжали автомобили.

Ворота больницы высотой в три метра из добротного металла были единственной прорехой в бесконечном заборе, сооруженного из белого кирпича, за ними простирался элитный больничный корпус. Эта преграда оказалось самой легкой. Луго и Красный два перелезли забор в неприметном месте и сразу оказались в небольших ухоженных джунглях.

Дорогая частная клиника американской компании «Анна-София» снаружи выглядела как крупный особняк. Здание высотой в пять этажей не вызывало восторга. В определенных кругах эта клиника являлась очень известной. Здесь лечили довольно сложные заболевания.

Луго посмотрел на карту. В это время во двор спустился Красный один, также миновав забор.

– Ты опоздал, – шепотом сказал Луго.

В ответ Красный один лишь развел руками.

Луго включил фонарик и посмотрел на карту.

– Его палата на втором этаже с восточной стороны. Номер двести тринадцать. Тросы готовы?

Приготовив альпинистское снаряжение из своих рюкзаков, для группы начался самый трудный этап операции. Луго и Красный два должны были подняться на второй этаж, осторожно вскрыть окно и вытащить Авдала Рубада, перед этим накачав снотворным. Красный один обеспечивал внешнее прикрытие и помогал спустить тело по веревке.

Во всей больнице отсутствовал свет, за исключением окон коридоров и первого этажа. Нигде не было видно охраны, даже в специализированной будке у ворот. Все казалось достаточно простым. От жары почти все окна были распахнуты, что существенно облегчало задачу.

Луго и Красный два на корточках добрались до стены больницы. Они зацепили трос на балконе третьего этажа, и тотчас же начали карабкаться.

Когда Луго и Красный два добрались до окна второго этажа, они с радостью обнаружили на открытом окне удобный подоконник размером в метр. Спрыгнув с него, они оказались в коридоре больнице. Сюрпризом для них оказался взвод израильских солдат в дальнем конце коридора. Они громко о чем-то говорили, сидя возле своего товарища на свободной койке. К счастью Луго и Красного два не заметили. Они спустились с подоконника как кошки и спрятались за медицинскими ящиками возле окна коридора.

Пока солдаты не покинули коридор, идти за Авдалом не представлялось возможным. Другим сюрпризом оказалось то, что охраны у Авдала Рубада не было. Скорее всего, они дежурили в холле, либо израильские военные и есть его охрана.

Луго посмотрел на часы. Время бежало сквозь пальцы. В 4.40 утра будет светать. О безопасной эвакуации морем можно было забыть.

Солдаты Цахала разговаривали битый час.

Красный два предложил покинуть территорию, но Луго желал закончить все до конца.

Наконец-то солдаты Цахала пошли все курить на балкон больницы. По подсчетам у Луго было несколько минут. Первым делом он закрыл обзор камеры наблюдения липкой лентой, затем с товарищем крадучись добрался до нужной палаты. Отмычкой вскрыл замок.

Напряжение стояло невыносимое.

Проникнув внутрь, здохнули с облегчением.

Луго включил фонарь и смог разглядеть роскошную палату. Дорогая аппаратура оправдывала свою цену. Авдал спал как младенец в огромной постели, подключенный к множеству экранов. Он был одет в белую пижаму.

– Капельницы нет, – прошептал Луго. – Это хорошо.

Луго подошел к постели и убедился, что перед ним Авдал Рубад. Он сделал ему укол снотворного, затем они связали его лентой и закрыли рот. На глаза был накинут колпак. Все эти действия заняли шестьдесят секунд. Необходимо было возвращаться.

Луго осторожно выглянул в коридор. Солдаты пока не вернулись. Дверь закрылась и спустя мгновение открылась вновь. Теперь Луго и Красный два вышли с телом на руках. Они перебежкой добрались до окна, привязали тело и начали спускать вниз. В коридоре раздался стук армейских ботинок возвращающихся солдат.

Луго и Красный два переглянулись. Они невольно потянулись к кобурам. Оба обернулись. Были слышны голоса и шаги, но сами солдаты пока не появлялись. В это время Красный один уже принял тело. Красный два без приказа спрыгнул вниз. Он упал вниз и приглушенно застонал, по-видимому, Красный один стал закрывать ему рот.

Луго в два прыжка добрался до камеры и снял липкую ленту, затем в те же два прыжка добрался до окна. Он схватил веревку, обмотал руки и прыгнул. Для него приземление обошлось без эксцессов.

Красный два серьезно повредил лодыжку. Красный один уже ввел ему обезболивающее лекарство, но раненый был не в состоянии передвигаться без посторонней помощи.

– Зачем? – сердитым шепотом произнес Луго.

– Я запаниковал, – шепотом оправдался Красный два.

– Эвакуируемся, – приказал Луго. – Рассвет через сорок минут.

Группа начала двигаться к забору. Луго тащил Авдала, Красный один снаряжение и помогал идти Красному два.

Перебравшись через забор, Луго начал искать машину. Нужно было срочно выезжать к ливанской границе. Подходящую машину нашли сразу. Это был черный «Рено Меган», который не привлечет лишнее внимание.

Луго взломал замок и открыл все двери. Авдала положили в багажник, проверив перед этим его состояние. Колпак решено было снять. Луго сел за руль. Внутри машины все снова почувствовали уверенность. Теперь добраться до ливанской границы казалось простой задачей.

Машина тронулась без труда. Луго даже включил радио, напевая что-то себе под нос. Нужно было добраться до границы. Дипломатические паспорта Египта давали им преимущества.

В самом центре Хайфы машина заглохла. Как назло, на улице Ефе Ноф на центральном Кармеле, где находится большинство правительственных зданий и иностранных консульств.

Машина заглохла по самому центру дороги. Луго и Красному один пришлось выйти и дотолкать автомобиль на обочину прямо перед консульством Турецкой Республики, на глазах полицейской охраны, когда их объезжали другие автомобили.

Ни Луго, ни остальные не посмотрели на приборы, перед тем как угнать машину, а смотреть было на что: топливо оказалось почти на нуле и закончилось в самый неподходящий момент.

Луго и Красный один вернулись в машину.

– Что будем делать? – спросил Красный два.

– Ждите меня здесь! – сказал Луго. – Я привезу топливо. Только я смогу объясниться на заправке.

– Просто ждать? – спросил Красный один.

– Да, просто ждать, – повторил Луго. – Я вернусь быстро.

– Мы можем незаметно задушить объект и покинуть страну все вместе! – предложил Красный два.

– Лишние следы, – отказался Луго. – Закончим дело до конца. Ждите меня здесь.

– А если они подойдут? – спросил Красный один и показал пальцем за окно на двух охранников полицейских с автоматами М16. – Мы стоим прямо под знаком «Остановка запрещена».

– Не волнуйтесь! – Резко ответил Луго. – Они не подойдут. Я вернусь быстро.

После этих слов Луго открыл дверь и покинул машину.

Через минуту он уже бежал по улице в поисках заправки. Слава Богу, он взял с собой шекели, израильские деньги, для операции, но в спешке забыл их в автомобиле, в сумке. Возвращаться уже не было смысла.

Луго поймал такси и попросил срочно довезти его до ближайшей заправки. Водитель африканец вызвал в Луго чувство жалости. Он выглядел весьма бедно и был очень худощав, но выбора как такового не было.

У заправки Луго оглушил его, затем связал ремнем. Забрал всю его наличность.

На заправке купил двухлитровую бутылку газировки спрайт и вылил все на асфальт. Затем он влил в эту бутылку бензин. Пришлось снова поймать такси, чтобы вернутся к своему автомобилю.

Охрана консульства Турецкой республики удвоилась. Четыре полицейских с автоматами смотрели на брошенный автомобиль. Это было весьма подозрительно, то, что несколько людей в черной одежде толкают машину к консульству, а после сидят в машине и ждут.

Внутри салона Красный один и Красный два покрылись испариной. У обоих дрожали руки. Каждый в уме проводил расчеты, как лучше нейтрализовать противника.

Такси с Луго появилось из-за угла. Машина остановилась возле «Рено».

Когда полицейские увидели Луго с бутылкой спрайта, то почувствовали облегчение. Луго открыл бензобак и заправил машину. Он улыбнулся и помахал полицейским.

При первых лучах солнца машина покинула город. На выезде Луго заправил полный бак автомобиля и двинулся в сторону ливанской границы.

Уже через час они поменяли автомобиль. Их встретили сотрудники посольства Египта в Израиле на своем автомобиле, и помогли перебраться через границу.

* * *

4 июня, 2000 года. 17.30. Вокзал ГардюНор.

Альтаир и его команда забежали внутрь. Они увидели как Робот, в черном плаще и накидкой на голове, садилась в поезд. Стало ясно, почему ее не заметили. Женщина была одета как мужчина, покрасила волосы и коротко подстриглась. Ее сопровождали четыре высоких мужчины. Они сразу выделялись в огромной толпе людей, двигаясь быстро и без какого-либо багажа. Они грубо расталкивали пассажиров перед собой, не обращая внимания на брань людей позади себя.

Поезд «Евростар» состоял из четырнадцати вагонов. Группа Робота забежала в первый вагон от локомотива.

– Разделимся! – приказал Альтаир. – Халим, твоя задача ворваться в кабину водителей и остановить поезд. Деккер и Вильямс, идете со мной.

– Скорее всего, они тоже постараются контролировать кабину, – заметил Уильямс.

– Тогда подстрахуешь Халима, – распорядился Альтаир.

Сзади появились французские полицейские.

– Деккер, отвлеки, – приказал Альтаир.

Деккер вытащил автомат и начал стрелять в потолок. Мгновенно раздались крики женщин. Люди на вокзале стали разбегаться.

Альтаир подошел к входу в середине состава. Он грубо оттолкнул стюарда, который проверял билеты. Войдя внутрь, Альтаир осмотрел вагон. В эту секунду поезд тронулся.

Вагон был полным. Люди, сидящие к нему спиной на удобных серых креслах с желтыми подголовниками, стихийно обернулись. Они равнодушно смотрели на араба в крови.

Альтаир снял куртку, устав от перегрева. Эти действия обнажили его мускулы и автомат, а также многочисленные порезы от битого стекла. Альтаир закинул сумку за спину и снял оружие с предохранителя. Пассажиры вагона смотрели на это с любопытством. Паники по неизвестной причине не было.

– Действуем по плану, – обратился Альтаир к своей команде. – Халим и Вильямс, идете в начало поезда. Возможно, там будет сопротивление.

Группа разделилась. Халим с Вильямсом направились в начало поезда. Альтаир и Деккер в конец.

Альтаир шел вперед напряженно. За ним шаг за шагом шел Деккер. Каждый новый вагон представлял опасность. Люди с удивлением оборачивались на вооруженных мужчин. Они смотрели с интересом, не веря в происходящее.

Альтаир посмотрел на часы. Через час поезд войдет в подземный тоннель. Выбраться оттуда весьма проблематично. Еще хуже, если поезд доберется до английского побережья. Уж в Англии МИ6 их уже не выпустит.

После четвертого вагона люди даже не обращали внимания на вооруженную парочку. Единственное что их беспокоило – это дорога за окном, мелькающая с тошнотворной скоростью.

Деккер похлопал Альтаира по плечу. Впереди спиной к ним сидела женщина в черном плаще. Альтаир кивнул и приложил автомат к плечу. Женщина обернулась и с удивлением посмотрела на Альтаира.

– Будьте добры, отстегнитесь, – Альтаир говорил по-английски, смотря прямо на Робота, – медленно поднимитесь. Снимите плащ, затем с поднятыми руками медленно подойдите ко мне.

Альтаир пристально смотрел на Робота. В это время Деккер искал САСовцев, бросая взгляд из стороны в сторону. Робот медленно поднялась и посмотрела на Альтаира.

– Я делала все ради Сирии, – сказала она. – Со временем Башар меня поймет.

– Мне плевать на твою позицию, – грубо ответил Альтаир. – Мне сказали доставить тебя в Дамаск, и я доставлю.

– Ты сильно заблуждаешься.

Альтаир помахал дулом автомата. Женщина послушно сняла плащ, обнажив белоснежное платье. Она дрожали так, что стучали ее массивные серебряные серьги. Что-то беззвучно произнося губами, она подняла руки верх.

– Ты не знаешь, что правильно, – холодно сказала Робот.

– Я знаю, что ты допрашивала Башара. Ты сдавала важную информацию англичанам. Это неправильно.

– Наша страна живет, пока я сдавала информацию англичанам. В мире все должны отчитываться перед великими державами. Кто это не делает – их ждет крах.

– Хватит демагогии. Твои оправдания бессмысленны. Я не судить тебя сюда приехал. Подойди сюда!

Женщина смотрела Альтаиру в глаза. Он крикнул, но Робот не двинулась с места. Женщина была небольшой полноты. В сорок лет она выглядела на шестьдесят. Ее острый ум был отточен до совершенства. Политическая прозорливость выработала в ней ледяной темперамент. Даже Альтаир, угрожающий ей расправой, не мог заставить подчиниться.

Между Альтаиром и Роботом было половина вагона пути. Двигаться к женщине было тревожно. Альтаир ждал ловушки. Напряжение нарастало как натянутая струна. Рано или поздно она порвется с треском. Стоя внутри вагона «Евростар» посреди полсотни пассажиров, Альтаир ощущал такое же напряжение, как если бы он шел по минному полю.

Деккер с нетерпением попытался обойти Альтаира и подойти к Роботу, но железной рукой Альтаир остановил его.

– Это ловушка, – тихо произнес Альтаир.

Пассажиры всего вагона наблюдали за разыгравшейся сценой с опаской, многие стали что-то кричать, другие набирать по сотовому телефону полицию. Наконец они все застыли в немом ужасе.

Внезапно мужчина европеец поднялся с кресла и направился к Деккеру. Он двигался быстро и не подчинился приказам Деккера остановиться. Глухие выстрелы автомата FAMAS разразили тяжелый воздух. Публика вагона вздрогнула и взвыла от неожиданности. Мужчина упал в проходе с простреленными ногами. Деккер знал в лицо САСовцев, но лицо этого буяна не смог распознать. В итоге оказалось, что это был обычный пассажир, решивший подойти к своей семье, сидящей на три ряда дальше. Члены его семьи, две девочки и женщина, сразу вскочили и подбежали к нему. Через секунду они упали на него, простреленные в нескольких местах.

Альтаир смотрел на Робота в упор, но даже его всевидящие глаза пропустили дуло автомата «Узи» возле ее сумочки. Она была черного цвета, и металл сливался с ней. Позади женщины стоял спецназовец, разрядивший патронов десять. Альтаир и Деккер увернулись молниеносно, прыгнув в проход, ближайший от себя.

Началась перестрелка. За минуту половина вагона получила огнестрельные ранения. По вагону стали летать куски человеческого тела: уши, пальцы, кусочки кожи и даже несколько зубов. Все пассажиры старались прижаться к земле, и никому это не помогало. Обе стороны стреляющих не обращали внимания на гражданские цели. В закрытом помещении выстрелы от автоматов отдавались своеобразным эхом и тяжело стучали в ушах, крики людей еще больше вносили суеты. Приказы в таком гаме были бессмысленны. И Альтаир и Деккер действовали по наитию.

Альтаир высовывался из-за кресла и пытался стрелять прицельно. На третий заход его сбил огромный полный мужчина, упав на него сверху. Его сапоги ударил Альтаира в подбородок и сразу исчезли. Мужчина старался уползти от стрельбы как можно дальше. Шум от «Узи» был громче, чем от автомата FAMAS и люди инстинктивно старались убежать именно от него. Толстяк с простреленными ногами продолжил ползти по людям, в то время как Альтаир трогал свою челюсть. Нижние зубы сковало болью, челюсть ныла, будто была вставная. Альтаир, невзирая на опасность, поднялся на четвереньки и ударил прикладом автомата толстяку по простреленной ноге. Последний это даже не заметил и продолжил ход.

Люди беспорядочно бегали по вагону, пока за окном мелькали бескрайние французские поля. В шоковом состоянии они не чувствовали боли.

Стрельба прекратилась сама собой.

САСовцы и Робот перешли в другой вагон. Деккер и Альтаир еще минуту опасались высунуться. Под их ногами скопились автоматные гильзы. Оба были испачканы в чужой крови, у обоих звенело в ушах, оба потратили две обоймы боеприпасов и оба были очень озлоблены.

Альтаир поднялся первым и первым оценил хаос, творящийся в вагоне. Люди лежали на земле, половина из них истекало кровью, у многих был шок. По странному стечению обстоятельств никто из них не был ранен серьезно, и никто не погиб.

Первые стоны пассажиров Альтаир услышал при переходе в другой вагон.

* * *

4 июня 2000 года. 21.00. Пригород Минска.

Башар Асад сидел в охотничьем домике в санатории Силичи. По телевизору он смотрел вечерние новости. Дикторша, красивая молодая блондинка, вещала об аварии на поезде «Евростар». Огромное число пострадавших, но ничего о вооруженных солдатах. Французская разведка не хотела лишних разногласий с британцами.

Башар усмехнулся. Как же легко закрыть рот неугодным даже в такой свободной стране как Франция.

* * *

Альтаир и Деккер услышали стрельбу из другого конца поезда.

По рации впервые раздался зычный голос Вильямса.

– Мы встретили двух САСовцев. Они контролируют управление поездом.

– Выбейте их оттуда и остановите поезд. У вас десять минут! – быстро ответил Альтаир.

Вместо ответа на другом конце снова началась стрельба, поочередно с бранью. Эти ребята оказались эмоциональными.

Альтаир повернулся к Деккеру и тронул его за рукав.

– Я ведомый, ты прикрываешь, – сказал он. – Действуем в связке.

Деккер кивнул и передернул затвор автомата. Альтаир посмотрел ему в глаза, которые выражали невиданную силу и уверенность. «Этому парню можно доверять», – подумал Альтаир.

Альтаир медленно направился вперед. Он не спешил, выжидая подходящий момент. Основная битва сейчас разворачивалась за управление поездом, здесь же можно было действовать более тактично.

Когда Альтаир и Деккер оказались в следующем вагоне, то к удивлению обнаружили, что он совершенно пуст.

– Всех пассажиров, по-видимому, забрали САСовцы, – предположил Деккер.

– Они готовят живой щит, – сказал Альтаир. – На их месте я бы поступил также.

– Живой щит? – с недоверием произнес Деккер.

По радиосвязи после десятисекундного шипения раздался голос диспетчера.

– Вы сели не на тот поезд. Вам конец.

Альтаир и Деккер в ту же секунду попрятались за спинками сидений.

– Они говорят из главного вагона, – сказал Альтаир. – Не волнуйся. Скоро замолкнут, Халим и Вильямс разберутся.

– Ваши товарищи уже мертвы, – послышался голос диспетчера.

Альтаир связался по рации с Вильямсом. Между стрельбой послышался отчетливый ответ.

– Все нормально. Ведем бой. Мы слышали по радио о нашей смерти. Брехня.

– Мы вызвали вертолет с группой поддержки, – не утихал голос диспетчера.

Альтаир невольно рассмеялся и выстрелил в камеры наблюдения на потолке вагона.

– Эти ребята умеют шутить, – сказал Альтаир.

– Что теперь? – спросил Деккер.

– Двигаемся дальше.

* * *

Башар Асад отключил телевизор и полностью переключил свое внимание на монитор видеонаблюдения. Он удобно уселся в кресле, в одной руке держа бутылку минералки, в другой пульт. Возле Башара расположился Мустафа.

– Начинается, – вынес свой вердикт Башар, увидев как мужчины в дорогих костюмах заходят в ресторан.

Среди них был Капрал со своей молодой любовницей – мисс Амстердам 1998. Блондинка с длинными белокурыми волосами, нежно закрывающими уши и падающими теплой волной до пояса. Ее звали Анна, и ей едва исполнилось двадцать четыре года.

Однажды на светском рауте Капрала поразила красота девушки третьего сына Каддафи – голландской модели. Тогда он решил сам завести такую девушку. Это обходилось ему дорого, даже дороже двух собственных детей.

В Сирии он был недосягаем для любого справедливого суда, поэтому Башар придумал ему собственное правосудие. И сделав это, он не пожалел. Ошибка – это те поступки, совершение которых вызывает сожаление.

Вместе с Капралом зашел Виталий и еще несколько крупных бизнесменов из Сирии. Они быстро сели за крупный дубовый стол, уставленный всевозможными яствами.

Виталий был завербован Мустафой Миру. За крупную сумму денег он был готов на любую подлость. Он же помог переманить Анну, которая должна была отравить Капрала. Виталий должен был разговорить Капрала, невзначай получить признание в крупных махинациях, коррупции и контрабанде. По мере возможности Виталий должен был получить признание и по поводу рисунка на карточке. Возможно, Капрал получил злополучный крестик.

В течение часа крупные шишки пили и ели, говоря о приземленных вещах. В пьяном угаре Анну попросили станцевать стриптиз, но она благоразумно отказалась.

Виталий старался узнать у Капрала род его деятельности. Официально он был премьер-министром Сирии. Его публичная репутация являла собой довольно хорошего и приличного человека, верой и правдой служившего своему народу. На деле ни один государственный деятель, облеченный властью, не был не запачкан в воровстве и обмане.

Лишь на пятый час, достаточно выпив, Капрал стал хвастаться и признаваться в своих деяниях. Поток откровений полился как сель на горную деревню. Нет смысла перечислять эти преступления. Достаточно сказать, что ни один власть имущий не мог их избежать. После откровений Капрал расплакался как грешник у священника. Он стал оправдываться. Это была система, говорил он. Система делала власть денег абсолютной. Каждый хотел урвать кусок. В любой бедной стране, такой как Сирия, полиция не шевельнет и пальцем, если не увидит свою выгоду или не получит приказа начальства. Судьи шли на страшные преступления. Это система, повторял он.

После записи откровений, Анна подсыпала Капралу наркотик, вызывающий галлюцинации. Теперь дело было за малым.

* * *

Альтаир двигался медленно. Каждое его движение было бесшумным. Деккер не отставал в мастерстве. Они шли вдвоем, прикрывая друг друга.

– Может, пойдем по крыше? – шепотом спросил Деккер.

– На скорости триста шестьдесят километров в час – это самоубийство.

– Берем ее живой?

– Да. Но если не получится, тебя никто винить не будет.

Следующий вагон был частично наполнен пассажирами. Это были дети и подростки, а также люди преклонного возраста.

– Осталось два вагона, – заметил Деккер.

– В следующем точно будет стрельба.

Стерев с лица пот, заливавший глаза, Альтаир приготовился к худшему. Стрелять в таком помещении не сложно. Сложно найти укрытие.

Деккер хлопнул Альтаира по плечу, давая знак о готовности. Вдвоем они двинулись вперед. Раскрыв дверь, натолкнулись на толпу, заполнившую весь вагон. Альтаир выстрелил в воздух и люди с криком стали ложиться на пол, в два слоя, как праздничный торт. Среди пассажиров оказался первый САСовец. Он выпрыгнул из глубины тел прямо на Альтаира. В воздухе блеснуло лезвие и кровь. Инстинктивно закрыл руками лицо. Нож САСовца порезал локоть и ушел дальше, оставив след на прикладе автомата. Альтаир вскрикнул от боли и удивления. САСовец, огромный двухметровый мужчина с полностью лысым черепом, выглядел устрашающе. Он без труда повернул в руке нож и атаковал повторно. Очередь из автомата FAMAS отбросила его вглубь толпы как тряпичную куклу. Несмотря на попадание пяти пуль в корпус, никто не был уверен в смерти десантника.

Альтаир поднялся молниеносно и снова упал на пол, поверженный вторым десантником. Он появился из другой стороны вагона и выпрыгнул с пистолетом в руках. Первые же выстрелы убили Деккера, разбив ему череп. Вторая очередь патронов предназначалась для Альтаира. Эти пули вылетели в потолок, оставив отверстия в металлической обшивке.

У Альтаира кончились патроны. Выбросив автомат, они оба остались безоружными. В этот момент пассажиры забились по углам, оставив двум бойцам свободную зону для драки.

Тактика Альтаира была простой и логичной, если только действовать решительно: позволить противнику атаковать первым и бить резко в ответ. Тактически это было бессмысленно, так как САСовец начал придерживаться аналогичной тактики. Они стояли друг напротив друга около минуты. Цена вопроса была высока, и никто не хотел рисковать.

– Мы остановили поезд, но сопротивление еще не подавлено, – раздался голос Халима в рации.

Затем послышались взрыв и приглушенный крик толпы, доносившийся с начала поезда. Вагон качнулся, словно подпрыгивал на пятиметровых волнах. Альтаир и САСовец не удержались на ногах. Их тела как два камушка на барабане отбросило в самый конец вагона, ударив спинами о дверную панель туалета. Альтаир, чудом не потеряв сознания, поднялся на ноги и увидел за окном черную струйку дыма, начинавшуюся с начала поезда. Это было последнее, что ему удалось разглядеть. Потом вагон пошел ходуном и перевернулся. Вагоны стали сталкиваться друг с другом, наталкиваясь и пробивая внутренности тех вагонов, которые остались в начале. Часть вагонов перевернулось. Клубок металла и плоти шел поперек рельсов, неумолимо приближаясь ко входу в тоннель.

Скорость двести километров в час, металл летит сквозь облако пыли. Четырнадцать вагонов соединилась в один большой клубок и врезались в стену, где находятся три входа в тоннель. Удар такой силы способен разорвать человеческие сердца и перепонки. Однако какимто чудом никто не погиб из тех, кто еще был жив. Счет пострадавших шел на тысячи.

* * *

Альтаир открыл глаза с большим трудом. Это был частный госпиталь в Триполи. Он лежал с забинтованной головой и плечом.

Альтаир проспал четырнадцать часов, из-за чего кружилась голова. Его руки и ноги болели.

Возле постели дежурил сотрудник посольства Сирии и врач.

– Никаких переломов, – высказал свое резюме подошедший врач. – Вы везунчик.

– Есть жертвы среди женщин? – первый вопрос, который задал Альтаир.

– К счастью, нет, – радостно ответил врач. – Много пострадавших, погибших нет.

* * *

Капрал проснулся в своем номере на велюровом диване от громкого звука работающего телевизора. У него затекла правая рука, хотя спал он на левом боку. Первые пять минут он не мог двигаться, пока кровь снова не забежала по венам в правом полушарии тела. Так и не открыв глаз, он пытался нащупать пульт от телевизора у изголовья дивана.

Он долго не мог открыть глаза. Когда это произошло, первое, что он увидел, это свои руки. Окровавленные руки. Красный цвет давно превратился в темновато-серый на смуглой арабской коже. Это испугало Капрала и заставило разум потихоньку вернуться.

Наконец, нащупав пульт, он отключил телевизор.

Капрал страдал от сильного похмелья. Его руки дрожали, как у наркомана со стажем. Он не помнил произошедшего вчера ночью.

Проверил свои очки и одежду, разбросанную по комнате. Все было целым, из этого он сделал вывод, что не имел драки с кем-то из гостей. Это мысль успокоила его на некоторое время. Когда Капрал добрался до ванны, то нашел ее, Анну. Девушка лежала в джакузи в красной от крови воде. Ее руки беспорядочно торчали из глубины воды. Белокурые волосы змейкой свисали с края ванны, уходя куда-то в глубину красной воды. Лица не было видно.

Капрал не ожидал такого зрелища. Он закашлял и брезгливо отправился на кровать. Судорожно набрав по телефону своего помощника, постарался вспомнить вчерашний вечер. Последнее, что он помнил, не предвещало такого развития событий.

Через минуту на пороге стоял Иршад, высокий красивый юноша в дорогом черном итальянском костюме, ближайший помощник и правая рука Капрала. Он был в шоке от увиденного не меньше своего шефа.

– Что же произошло? – спросил он в ужасе.

– Я ничего не помню, – ответил Капрал.

– Вы убили ее? – спросил Иршад осторожно.

– Возможно, – после долгой паузы последовал ответ.

– Что-нибудь пропало? – спросил Иршад.

Капрал тщательно осмотрел комнату.

– Все на месте. Подожди. А где моя записная книжка?

Капрал начал рыскать среди вещей в поисках нужного предмета.

– Исчезла записная книжка, – сказал пораженческим тоном Капрал. – Там все мои записи.

Иршад подошел и приобнял шефа за плечи.

– Спокойно, патрон! – сказал он убеждающим тоном. – Все нормально. Все, что здесь произошло, неважно. Вы справитесь. Сегодня же вылетите из страны. Я все здесь разгребу. На Вас никто не подумает.

– Найди мою записную книжку! – крикнул Капрал. – Ты должен был следить за мной вчера! Где ты был?

– Вы отпустили меня сами, – начал оправдываться Иршад.

– Неважно! – раздраженно отрезал Капрал. – Найди мою записную книжку и выясни, как она умерла. Я не мог убить ее.

Иршад молча ушел к бару и дал Капралу опохмелиться.

– Я все сделаю, – уверенно ответил Иршад. – Сейчас половина десятого. Вызову машину. Она будет примерно через час. Вы пока соберитесь, приведите себя в порядок. Водитель надежный человек, отвезет Вас в аэропорт. И все, что Вам будет нужно сделать – это забыть обо всем как страшный сон.

Капрал посмотрел на настенные часы.

– Через час, говоришь? Хорошо, я прогуляюсь до озера.

Глава 8 Время платить за грехи

5 июня 2000 года. Санаторий «Силичи», пригород Минска, Республика Беларусь.

Башар стоял на самом верху холма. Чистый белорусский воздух наполнял легкие приятной новизной. Повсюду были бескрайние леса, за исключением небольшого пятачка санатория.

Он стоял у деревянной лестницы, которая тянулась вниз между лесов к прекрасному озеру. На часах было одиннадцать часов. Он ждал у лестницы Капрала и знал, как поступить. Все по закону.

Телефонный звонок остановил природную тишину. На другом конце был Луго.

– Мы взяли Авдала Рубада в Хайфе, оказалось не сложнее, чем в любом другом городе, – с гордостью отчитался Луго.

– Молодцы. Я даже не сомневался, – похвалил Башар. – Как он?

– Как я и думал, всех сдал. Мы знаем деревню Кузнеца, сколько там людей, подходы. Все. Что теперь?

– Готовьте людей. Проведем военную операцию.

– Ты уверен? – спросил Луго.

– Нам нужно показать свою силу, – отрезал Башар.

– Как скажешь.

– Что с Альтаиром?

– Пострадал. Сегодня вечером будет в Дамаске.

– Он нам нужен для захвата Кузнеца.

– К этому времени оклемается.

– Робот у нас?

– Перенесла полет в Дамаск без эксцессов.

– Люди Секретаря не беспокоили?

– Нет.

– Готов компромат. Я зайду к отцу с этими документами, и мы решим этот вопрос.

– Считай, все готово. Когда ты прилетишь?

– Буду вечером в Дамаске.

– Что делать с Авдалом теперь? – задал Луго неприятный вопрос.

– После того, как возьмем Кузнеца, он мне больше не нужен.

После этих слов Башар отключил телефон и посмотрел на часы. В ухе раздался голос агента:

– Объект приближается.

Башар посмотрел вниз. Маленькая точка внизу превращалась в темную фигуру по мере приближения. Капрал шел медленно, постоянно останавливаясь, чтобы отдышаться.

– Время платить за грехи, – сказал Башар.

Капрал смотрел постоянно под ноги, его все еще шатало, голова покрылась испариной, а руки продолжали дрожать. Услышав знакомый голос, он посмотрел наверх. Увиденное ошеломило его. Его политическая харизма, некогда непоколебимая, теперь представляла собой слабое зрелище. Посмотрел наверх с удивлением, на десять ступенек выше стоял Башар.

– Ты… – он говорил дрожащими губами. – Здесь?

– Знаешь, сколько дают за убийство в Минске? – спросил Башар.

– Убийство?

– Убийство девушки.

– Я никого не убивал.

– Это ты так думаешь. Еще утром доказательства были отправлены в КГБ, также список твоих звонков, записи твоих признаний, который давал Виталию. Думаю, моему отцу будет, что посмотреть. Через 10 минут спецназ прибудет в твой номер. Не бойся. Суд будет закрытый. На Родине даже не догадаются.

– Я могу убить тебя. Могу уничтожить. Влиятельные люди…

– Можешь, – перебил Башар. – Ты можешь убить меня? Ты уже труп. Только осмелишься ли ты давать угрозы, зная, что лишь увеличишь свое наказание? Наш разговор записывается.

– Мое наказание и так беспрецедентно. Думаешь, не решусь? Могу убить прямо сейчас.

Башар посмотрел ему в глаза.

– Ты ведь в жизни даже щенка не убивал. Все твои подручные.

– Ты молодец, Башар. Научился играть по крупному.

– Не ожидал? – осведомился Башар.

– Не то слово. Признаться, когда Хафез затеял эту игру, я считал тебя слабаком. Решил, что он не хочет, чтобы ты стал нашей марионеткой. А ведь он был…

– Ты слышишь музыку по радио? – перебил его Башар.

– Что? – удивился Капрал.

– Прислушайся. Это группа Guano Apes – «Pretty In Scarlet». Я узнал плей-лист радио, которое здесь крутят. Это песня начнется ровно в 12.20. Наслаждайся. Слова подходят для твоей ситуации.

После этих слов Башар повернулся и направился к выходу.

– Эй!

– Что? – оглянулся Башар.

– А что, если я выкручусь?

Башар рассмеялся и вытащил из внутреннего кармана пиджака видеокассету VHS и издевательски покрутил в руках. Затем он повернулся и направился на парковку санатория, не оборачиваясь, когда музыка из колонок на столбах наполняла все вокруг.

* * *

5 июня 2000 год. Офис Башара Асада. Дамаск.

Поселок Кузнеца располагался в низинах гор. До ближайшего селения двадцать километров, до ближайшего города – Эль-Камышлы – пятьдесять.

– Для ареста Кузнеца потребуется отключение радио и телевидения, а также сотовой связи. Такая операция обойдется в миллионы фунтов, – сказал Луго.

– Они ничто по сравнению с человеческими жизнями, – заметил Башар. – Тем более, денег Кузнеца у нас достаточно.

– Сегодня наши люди выедут для организации штаба, – сказал Луго.

– Нужно сделать все быстро.

* * *

6 июня поселок был окружен, и наступление уже скоро должно было начаться. Операция возле города Эль-Камышлы стала крупнейшей, которой руководил Башар в 2000 году. Еще вчера он занимался только расследованием и секретными операциями, теперь все изменилось.

В его руках были верные полицейские подразделения Дамаска, бойцы Альтаира и спецназа разведки. Основные силы предоставил Махер Асад из своей бронетанковой дивизии. Всего на операцию выделялось два часа и две тысячи военных, но как это бывает, все пошло не так.

Основная группа, состоящая из семи сот пятидесяти человек, должна была захватить господствующую высоту и установить минометы. После чего уже с высоты начать атаку. Остальные силы создавали двойное кольцо оцепления, чтобы даже «мышь не проскочила». Уже в деревне передовая группа указывала дом, в котором скрывался Секар Рубад и благодаря их данным спецназ на вертолетах высаживался с воздуха.

Разведка предоставила данные на Авдала Рубада и дрон-беспилотник, впопыхах купленный у турецких военных по рекомендациям Луго.

– Без разведки с воздуха просто ничего сделать невозможно, – заявил он.

В воздухе также было два вертолета МИ8, которые могли прикрыть наземные группы и высадить спецназ. Единственным минусом в операции Альтаир считал отсутствие бронетехники. С военной базы он смог правдами-неправдами взять два БТР-80. К тому же, перед операцией один вертолет оборудовали под санитарный. Башар не хотел лишних потерь. Также оба вертолета были полностью покрашены в зеленый цвет, чтобы избежать дружественного огня. У Кузнеца, по крайней мере, был один собственный вертолет МИ8, и неизвестно сколько еще. Для противовоздушной обороны Альтаир достал две установки ЗУ23 и несколько ПЗРК Стрела 2.

Альтаир организовал полевой штаб в трех километрах от деревни. Это была обычная землянка со спутниковой связью, у всех стен стояли карты с местностью, фотографии территории. Была доска, на которой были записаны статистические данные: погибшие противники и потери сирийских военных. Пока все было по нулям. Предполагалась, что на стороне Кузнеца от ста до двухсот боевиков.

Башар сидел с Альтаиром за одним столом. Сын президента долго рассматривал разведанные с беспилотников, изучал показания местных жителей.

– Нас не рассекретили? – спросил Башар.

– Многие догадываются, разведка Кузнеца уже в курсе. Они готовятся к обороне. Если мы не захватим их сразу, то президент, скорее всего, отменит операцию после двух дней штурма. Наверняка, люди Фалько заминировали подходы к деревне, мои саперы уже работают на ближайших высотах.

– Каковы ожидаемые потери?

– Думаю, при наихудшем сценарии до двух сотен людей.

– Я распоряжусь, чтобы их семьям была выплачена компенсация. Что насчет резервов?

– Наши силы превосходят силы врага в три раза. Вряд ли понадобятся дополнительные резервы.

– По-твоему лучше атаковать с одной стороны?

– Это лучшая точка.

– Кузнец нужен живым.

– Фалько?

Башар задумался.

– Он тертый калач. Если не сдастся, то убейте.

– Ясно, – сказал Альтаир голосом, приговаривающим к смерти.

– Ты будешь участвовать в атаке?

– Да, – мгновенно ответил Альтаир.

На рассвете силы Башара начали штурм. Основной отряд без труда захватил нужную высоту. По склонам было красиво наблюдать, как муравьи солдат взбирались вверх. При первых лучах солнца минометные расчеты были установлены на вершины горы. Началась вторая фаза, а с ней появились проблемы.

Передовую группу обстреляли в десять утра. К одиннадцати часам дня среди нападавших было двенадцать раненых и трое погибших. Начался минометный обстрел позиций боевиков, в это время передовые группы подводили пулеметы и гранатометы.

82миллиметровые минометы придавали уверенности бойцам Асада, но выявились и проблемы. Половина снарядов оказалась непригодна для использования, к тому же доставка до места боевых действий была затруднена, потому что мины тратились очень быстро.

Самое главное было наладить поставки боеприпасов. За два часа передовые группы оборудовали три временных склада от основной базы к передовым позициям.

Лишь к обеду удалось захватить несколько домов на окраине деревни. Наличия минометной артиллерии, как показывали события, было недостаточно. К тому же, санитарный вертолет вылетал так часто с боеприпасами и забирал раненых, что топливо оказалось на исходе. В срочном порядке второй вертолет был вынужден вылететь на военную авиабазу за двести километров за дополнительным топливом.

Башару и Альтаиру не понравился высокий настрой оборонявшихся. К тому же, группы боевиков появились и с другой стороны блокады. Несколько грузовиков снабжения подорвалось на минах, еще один военный джип был обстрелян к югу.

– Способны ли внешние силы деблокировать деревню? – с опаской спросил Башар.

– Нет! – уверенно ответил Альтаир. – Наш беспилотник не зафиксировал крупных сил врага.

– Кто руководит боевиками в деревне?

– Ими руководит Фалько, – заметил Альтаир. – Я отдал распоряжение своим снайперам уничтожить его.

– Думаешь, стоит использовать СУ25? – спросил Башар, опасаясь положительного ответа.

– Справимся без них, – молниеносно ответил Альтаир.

Атаки на деревню возобновились. Это принесло новые потери. Ценой ужасных усилий и минометных бомбардировок передовая группа вошла в деревню.

* * *

6 июня 2000 года. Полевой штаб.

Жара стояла невыносимая. В штабе все пили воду весь день и все равно испытывали жажду. Колодец у развилин древней крепости в двух километрах от штаба стал стратегическим для военных. В тени чахлых пальм были припаркованы военные автомобили. Два вертолета МИ8 стояли чуть позади.

В армейских палатках у штаба отдыхали солдаты из числа резерва. Все они разделись до трусов, избегая перегрева. Солдаты на фронте были измучены тяжелой экипировкой, поэтому целая рота была прикомандирована для раздачи воды.

В штабе Башар испытывал аналогичные тяжести. Он вел обсуждения, держа бутылку воды в руках.

– Друзья Капрала вышли на связь, – заявил Луго.

– Кто именно? – спросил Башар.

– Из Турции группа бизнесменов. Они хотят встретиться в Стамбуле.

– Хорошо. Их имена.

– Одного из них зовут Хусейн. Он представляет его партнеров. С ним встреча и произойдет.

– Угрозы были? – спросил Башар.

– Нет. Но мои источники сообщают, что тебя там готовы убить.

– Я сын президента. Они не рискнут.

– Басиля это не спасло, – заметил Мустафа.

– Есть нюансы. Они хотят встретиться с глазу на глаз. Без охраны, – воскликнул Луго.

– Начальник полиции Стамбула мой знакомый, – сказал Альтаир. – Он обеспечит охрану. Два наряда, если будет нужно.

– Этого недостаточно, – заметил Луго.

– Встреча будет в дневное время? – спросил Башар.

– Да, но я все же не советовал бы ехать туда одному. Лучше даже не встречаться с ними.

– Если я откажусь, меня посчитают трусом. Здесь так не принято, – ответил Башар.

– Зато живым, – сказал Луго.

– У меня будет охрана из числа полицейских.

– Замечу, турецких полицейских, – сказал Луго.

Башар на секунду задумался. Все смотрели на него, ожидая решения.

– Передай им, я согласен, – сказал Башар.

Луго обхватил голову руками.

– Если они убьют тебя, все изменится, – заметил Луго.

– Я сегодня же позвоню своему другу в Турцию, – сказал Альтаир. – Охрана из турецких полицейских будет железно.

– Попытка убийства не исключается, – вымолвил Луго. – Я вызову Аль-Кудси, он профессионал, проконсультирует тебя.

– Не беспокойся, Луго, – успокоил Башар. – Все будет хорошо. Тем более, все равно нужно прощупать связи Кузнеца.

* * *

Блокада сузилась до центра деревни. К семи часам вечера первое кольцо военных оказалось внутри деревни. Уже к восьми часам были обнаружены два дома командования, в одном из которых предположительно находился Кузнец.

– Необходимо срочно атаковать! – теряя терпение, говорил Альтаир.

– Это погубит много жизней, – возразил Башар. – Может быть, разбомбить?

– Нам будет необходимо удостовериться в его смерти.

– Хорошо. Только нужно дать солдатам время для отдыха. Пусть основные силы выспятся. Атакуем в четыре утра. Проще застать их врасплох. Пускай мелкие группы держат их в напряжении.

– Вымотаем, – согласился Альтаир.

Альтаиром были определены семь мелких групп солдат, которые обстреливали позиции боевиков посменно, каждая по сорок минут. Это длилось восемь часов, и должно было вымотать противника.

Ровно в 3.30 ночи два вертолета, по двенадцать спецназовцев в каждом, готовились к десантной операции. Башар долго медлил с приказом, ожидая сводок по погибшим боевикам. Потери были феноменальными для боевиков – почти триста человек погибшими. Среди них много еще совсем молодых, почти подростков и совсем стариков. Такой расклад в рядах солдат Асада ставил под сомнения правильность их миссии.

Потери войск Асада в десять раз меньше.

Пилоты и спецназовцы злились на долгое ожидание, сидя в кабине вертолета. Двигатели работали на полные обороты, чтобы взлететь, достаточно было взмаха руки. Никто не предупреждал солдат, что они могут задержаться в этой глуши.

Приказ на взлет Башар отдал лишь в 4.30 утра.

Уже в 4.35 небо над деревней наполнилось ракетами РПГ7. Опасаясь потери вертолетов, операцию отменили. В деревни все еще оставались значительные силы боевиков.

Утром атаки возобновились. Дом за домом солдаты Асада зачищали деревню. С внешней стороны кольца крупная группа боевиков из ста человек попыталась прорвать блокаду. Обстановка становилась напряженной.

Башар, Луо и Альтаир сутками без сна сидели возле карты деревни. Многие дома были перечеркнуты в связи с полным уничтожением. Кольцо неумолимо сужалась. Бои уже шли у штаба боевиков – двух крупных зданий, в одном из которых предположительно находился Кузнец. К обеду было решено разделить штаб боевиков любой ценой. Два дома должны были потерять сообщение.

Воздушная разведка постоянно сообщала о большой активности возле этих зданий, также пленные боевики указали на то, что командование находится в этом районе.

Два БТРа были сняты с кольца окружения и стали бронетехникой пехоты. Луго противился такому решению до последнего, сообщая о больших потерях такого вида техники при штурме Грозного в России. За использование техники выступал Альтаир и полевые командиры.

При поддержке бронетехники пехота стала действовать увереннее. БТРы в узких улочках давали им преимущество в выборе позиции и огневой поддержке. За час солдаты очистили больше районов, чем за два дня. Приблизившись к командному штабу боевиков, бои усилились и техника была потеряна.

Разделить дома было невозможно. Минометные обстрелы не разрушали их должным образом. Здание были укреплены бетоном и мешками с песком. Пулеметные точки из домов были неприступны. Снайперы боевиков использовали любое свободное укрытие. Не помогли действия диверсантов. Альтаир отправил три роты, чтобы они отрезали боевиков от колодцев у рынка. Над деревней висела ужасная жара, и вода стала ценным товаром. Однако, все три роты вернулись с большими потерями. Миссия становилась невыполнимой.

В штабе Луго предположил революционную идею.

– Используем веселящий газ.

– Что за газ? – спросил Альтаир.

– Фентанил. Подарок от наших ученых. Специальный газ, вызывающий чувство страха и сумасшествие. Он лишает людей рассудка. Сумасшедшие не способы сопротивляться. Они теряют разум, а с ним и способность к рациональному мышлению. Их решения просто глупы. Хорошее оружие. К тому же, женщин и детей газ будет вводит в сон.

– Это химическое оружие? – осведомился Башар.

– Нет. Скорее психологическое. Отравляющий эффект тоже несет.

– Луго, откуда это у тебя?

– У меня свои каналы.

В штаб прибыл Аль-Кудси и подготовил Башара к встрече в Турции. Среди полицейских мог затесаться наемный убийца.

– Полиция Турции будет тебя охранять, – объяснял Аль-Кудси. – Они держат рацию на правом плече. Если рация находится в другом месте – это обман. В Турции уже развита сотовая связь. Если полицейские набирают сообщение по телефону, где много цифр, а у 99 процентов сотовых телефонов цифровая раскладка сверху – это подозрительно. Ходьба у людей под напряжением точная, не терпит лишних движений. Следить за походкой полицейских, она должна быть свободной. Если нет – это подозрительно. Полицейские между собой общаются на пониженных тонах. Самое используемое слово «ихтияр»– «старина» по-турецки. Если они мало его используют – это подозрительно.

Оружие турецких полицейских – дубинка и пистолет. У них три вида пистолета, скорее всего, будут использовать «глок». Настоящий убийца не будет им пользоваться, но если захочет, то сможет. От убийц может исходить запах бензина или селитры. Следи за их глазами. Потенциальные убийцы не будут прятать взгляда или, наоборот, будут виновато прятать глаза. Следи за всеми движениями полицейских, и где они ходят. Обычно полицейские не ходят возле стен или столбов. Это признак схрона оружия или взрывчатки. Следи, чтобы сзади тебя никого не было. Если это невозможно, то постарайся сохранить дистанцию в пять-шесть метров.

– Думаешь, наши враги смогут подкупить полицейских? – спросил Башар.

– Навряд ли, у наших врагов есть там свои люди. Скорее всего, могут заставить кого-то из них. Самый распространенный способ – похищение семьи. Мы проверим преступления по похищениям в Стамбуле за последнюю неделю. Также по своим каналам проверим сохранность семей полицейских, которые будут в охранении. Если они подозрительно исчезнут, то это облегчит нам задачу.

– Они попросят меня оставить Кузнеца, – сказал Башар. – Можете не волноваться. Чтобы они не предложили, закончить операцию до конца.

– У тебя будет минирация в правом ухе и специальный облегченный бронежилет, – добавил Луго. – Его разработали для випперсон в Израиле. Он стоит целое состояние. Защита из радиоактивных частиц. Его нельзя носит больше двух часов – облучение.

– Понял, – сказал Башар.

– Удачи!

Утром с помощью минометов штаб боевиков стали обстреливать газовым оружием. Густой белый туман поглотил все строения в центре деревни. Солдаты, окружающие боевиков, получили противогазы. Для устрашения некоторым даже выдали костюмы химзащиты. В это время Башар находился на чартерном самолете по пути в Стамбул.

* * *

7 июня 2000 года. Стамбул. Турция.

В аэропорту Стамбула Башара встретил наряд полиции. Через час он уже был в центре города, добравшись туда на патрульной машине. Они миновали базар «Аксарай» и добрались до ресторана «Россия» к двенадцати часам дня.

Башар шел в сопровождении четырех патрульных Турецкой национальной полиции. Он старался действовать по плану. Осматривал каждое движение своей охраны. Пока что, он не увидел ничего подозрительного. Полицейские вели себя обыденно.

В ресторане Хусейн, высокий лысый мужчина в дорогом белом костюме, встретил Башара у входа, как зазывала, распространенная профессия в Турции. Пожав руки и поздоровавшись, он проводил Башара внутрь и усадил за дорогой стол с диванчиками место стульев.

Разговор был коротким.

– Ты умный человек, – первым беседу начал Хусейн. – Ты знаешь правду. Кузнец не хотел убивать твоего отца. Это все Фалько. Он работает на Секретаря и Кузнеца и помогает любому, кто предлагает ему деньги. Кузнец выдаст его, если ты обещаешь безопасность ему и его бизнесу. То, что ты обнаружил в пещере – это принадлежит тебе и это наша благодарность. Мы не лезем в политику. Мы простые торгаши.

– Долго вы будете прикрывать Кузнеца? – спросил Башар.

– Пока он будет полезен.

– Полезен? Полезен… Как часто я слышу это слово. Полезен. Нужен. Выгоден. Это цепочка стала ущербной. Я говорю тебе, что никто не спасет Кузнеца.

– А как насчет будущего? – спросил Хусейн.

– Вот и подумай о нем. Скоро я буду президентом этой страны.

Башар поднялся со стола. Хусейн остановил его за рукав.

– Ты не представляешь, кого я представляю. Эти люди могут все, – тон голоса Хусейна изменился до неузнаваемости.

– Мне плевать, – резко ответил Башар и грубо убрал руку Хусейна.

* * *

Башар вернулся лишь ночью. Он прибыл в новый импровизированный плацдарм его военной группы под покровом темноты. Несмотря на лето, воздух отдавал прохладой. Ветер пронизывал все тело холодком. Штаб теперь находился в наиболее уцелевшем здании на окраине деревни. Прежде чем туда попасть, Башар обошел солдат, у каждого спросил имя и фамилию, кто его отец и откуда он. Каждому обещал личное покровительство и продвижение по службе.

Альтаир встретил Башара у штаба. Нервно сжимая автомат, он обнял его.

– Аллах любит тебя! – сказал он с нотками радости, так непривычными для него. – Как прошла встреча?

– Я послал его, – коротко ответил Башар.

Альтаир лишь кивнул в ответ.

– Какова ситуация? – спросил Башар.

– Большинство боевиков отравились. Многие сдались в плен, треть сама ранила себя из своего же оружия.

– А что помешало сдаться всем?

– Газ кончился. Вечером дым рассеялся. Небольшая кучка боевиков не поддалась влиянию газа, скорее всего, они успели закрыть окна тряпками. После этого мы возобновили бомбардировки. Многие орудия времен второй мировой войны вышли из строя по техническим причинам.

Этой ночью солдатам выделили огромный паек еды, таким способом показав превосходство над окруженным врагом. Также Луго смог раздобыть приборы ночного видения, к несчастью они оказались бесполезными в полнолуние. К тому же солдаты к ним не могли привыкнуть.

Пустыня, сменяющаяся мелкими холмами, приносила тоску. Блокада деревни не могла длиться вечность. Это понимали обе стороны. Необходим был штурм.

В штабе начали разрабатывать последнюю операцию.

– Подземных тоннелей здесь нет, – сказал Альтаир с уверенностью. – Это сто процентов. Грунт здесь очень тяжел для раскопок, да и никто не мог ожидать блокады. Другая проблема, местные собирают силы, чтобы прорвать блокаду снаружи. Мы этого не допустим.

– Начинайте штурм через два часа, – сухо сказал Башар. – Махер организует поддержку с воздуха. Постарайтесь как можно меньше понести потерь с обеих сторон.

– Это уже от них зависит, – заявил Альтаир.

– От нас не меньше. Начинайте немедленно.

Операция длилась уже два дня. Президент Сирии позвонил и попросил прекратить операцию, то есть снять блокаду деревни. Кузнецу, похоже, удалось скрыться по подземному тоннелю, но без точных данных этого нельзя было подтвердить. Маленький шанс на то, что Кузнец все еще в деревне, оставался. Этого было достаточно для операции захвата.

Башар позвонил отцу и сказал, что блокада снимается и войска отходят. На самом деле он лишь выиграл чуть-чуть времени. Слишком много людей погибло, чтобы теперь сдаться.

Вертолеты вылетели глубокой ночью. В это время бои в деревни прекратились. Войска Асада сделали вид, что подчинились приказу сверху и отходят вглубь страны.

В каждом вертолете сидело 20 вооруженных спецназовцев вместе с Альтаиром. Экипировка была снижена для мобильности. Из обоих вертолетов выкинули весь хлам, чтобы максимально облегчить. Спецназовцы сидели на металлическом полу. Для скорости штурма двери вертолета были демонтированы, десантные тросы использовать было бессмысленно, вертолет просто садился на крышу главного дома.

Вертолеты взлетели одновременно. Внутри чувствовалась напряженность.

Альтаир сидел у самого края открытой двери, наблюдая под собой разрушенную деревню. Он был напряжен, операция под его руководством была последней надеждой на захват Кузнеца. Если у него не получится, то все жертвы были напрасны.

Наслаждаясь свежим воздухом и наблюдая хаотично застроенные кварталы, прорезанные сетью улиц, Альтаир отметил для себя, что почти все они были под контролем сил Махера Асада. Альтаир еще раз осмотрел лица своих людей. Многие из них уже участвовали в операции по освобождению Джахизы. Они знали, что идут за ее убийцей и были полны решимости для мести. Их руки сжимали цевье автоматов Калашникова, словно палачи свои топоры. Если на свете существовала карма, то, возможно, она выглядела таким образом. Когда Альтаир мысленно сконцентрировался на лице Кузнеца, рев мотора исчез и наступила полная тишина. Это тишина называлась местью.

Вертолеты летели в полной темноте, опасаясь раскрытия. Их даже покрасили в специфический черный цвет. Внешние огни, которые почему-то не отключались, были разбиты.

Только не спешить, думал Альтаир. Каждый находящийся внутри вертолета с нетерпением ожидал приземления. Только вот спешить в этом деле нельзя. Одна ошибка стоит многих жизней.

– РПГ! – раздался крик пилота.

Вертолет резко повело в сторону. Альтаир без труда увидел горящую ракету, пролетевшую в метре от него, она на мгновение все озарило, и исчезла в темноте, оставив струю белого дыма.

– Еще одна! – крикнул тот же пилот.

На этот раз маневр не удался. Ракета врезалась в одну из главных лопастей вертолета. Сверху появились искры, падающие вниз как снег в декабре. Машина закружилась в танце падения. В кабине быстро распространился запах горючего. Каждый спецназовец прижался к металлическим стенкам вертолета, стараясь удержаться и не полететь кубарем по салону. Никто не кричал и не паниковал, каждый был готов к такому повороту событий.

Пилот немыслимыми усилиями завис над крышей необходимого дома. По рации раздались приказы о прыжке. Альтаир, сидевший у самых дверей, увидел расстояние в четыре метра. Выбора у него было. Он собрал всю волю в кулак и прыгнул на крышу. За ним последовали остальные. Вертолет не двигался всего секунд пять. Машина загорелась и снова завертелась. Пятый спецназовец уже спрыгнул, когда вертолет резко повело вправо, изменив маршрут его падения. Бедолага упал с высоты двадцать метров прямо на дорогу у дома. Остальные спецназовцы стали кувыркаться внутри вертолета, как шары в банке. Вертолет сделал несколько крутых виражей, прежде чем окончательно упасть на рынок, разрушенный минометной бомбежкой.

В темноте зажглась яркая вспышка и пошел густой черный дым, который стал сливаться с остальными пожарищами разрушенной деревни.

Второй вертолет не стал рисковать и высадил спецназ в пятистах метров от штаба повстанцев. Сев на землю, из рамы вертолета посыпались спецназовцы Альтаира. Половина из них двинулась на штурм дома, другая к месту падения вертолета.

Альтаир и три спецназовца находились на крыше четырехэтажного здания. Напротив было еще одно такое же здание. По плану второе здание начали штурмовать спецназовцы из второго вертолета.

Альтаир увидел страх в глазах своих уцелевших людей. Он стал напутствовать их, на ходу проверяя оружие. При падении двое потеряли свои автоматы, а один сломал рацию. Распределив между собой боеприпасы и роли в нападении, Альтаир приказал взломать дверь, ведущую на чердак, украдкой он увидел трассеры, уничтожавшие окна на втором этаже соседнего дома. Это вторая группа из десяти человек. Им не удалось приземлиться на крышу, теперь все стало сложнее.

– Что с вертолетом? – спросил Альтаир по рации.

Ответ был неприятным.

– Уцелевших одиннадцать. Много раненых. Требуется срочная эвакуация.

– Выводите раненых на безопасную площадку и вызывайте вертолет.

– Вас понял.

Раздался свист минометных мин. Это люди Махера начали оказывать артиллерийскую поддержку. Когда рядом с Альтаиром разорвалось несколько тяжелых мин, стало ясно, что наводчики у них слабые. На минуту все бойцы были оглушены взрывами. Придя в себя, Альтаир решил взять инициативу.

– Пора атаковать! – крикнул Альтаир своим оставшимся силам на крыше и направился к двери.

Взломав дверь, Альтаир первым вбежал внутрь здания. Врагов не оказалось, хотя повсюду были зажжены лампы на масле.

– Четвертый мяч в корзине! – крикнул Альтаир в рацию.

Это было кодовое слово, означающее, что они проникли на четвертый этаж здания. Снайперы Асада теперь должны были с особой осторожностью стрелять в окна на данном этаже.

Прочесав четвертый этаж, Альтаир решился на штурм третьего этажа. Все оказалось проще, чем он ожидал. За окнами в это время все озарилось белым светом. Это были освещающие белые ракеты, помогавшие спецназу штурмовать здания.

На третьем этаже снова никого. Теперь Альтаир впал в панику, подумав, что здание пусто. Ему захотелось как можно скорее обыскать все комнаты, но вспомнив собственное напутствие – не торопиться, действовал крайне осторожно.

Спуск на второй этаж заградила огромная металлическая дверь. Солдат, который должен был нести кувалду, сейчас дожидается санитарного вертолета где-то снаружи. Выбора не было. Альтаир расстрелял петли двери и проник первым внутрь.

На втором этаже появилось сопротивление.

– Вторая корзина защищена! – крикнул Альтаир в рацию.

Сразу после этих слов Альтаир с бойцами поднялись на третий этаж. В окна второго этажа стали целью пулеметного и снайперского огня. Спустя пять минут стрельба прекратилась.

Альтаир подал своим бойцам знак, и они спустились на второй этаж. Здесь в полумраке все комнаты были укреплены мешками с песком. В первой же комнате Альтаир увидел боевика. Он, не задумываясь, расстрелял его. Когда он осмотрел комнату, то увидел, что он был безоружен. Это был радист, который до последнего вздоха передавал что-то важное.

Снаружи завязался по-настоящему тяжелый бой. Вторая группа ворвалась на первый этаж и встретила пятьдесят боевиков. Спецназовцы понесли потери, но, несмотря ни на что, атаковали, не обращая внимания на крики умирающих. К ним подоспело подкрепление. Санитарный вертолет высадил четырнадцать солдат из бронетанковой дивизии Махера и забрал раненых из первой группы.

В это время Альтаир наткнулся на пулемет «Браунинг» времен Второй мировой войны. Кроме пулемета из глубины здания раздавались стрекотания автоматов «Калашникова».

Альтаир стрелял на вспышки от пуль. Расстояние между ними было несколько комнат, каждая из которых была продырявлена снарядами.

Через эти дыры стали лететь гранаты с обеих сторон. Некоторые сталкивались на середине друг с другом и падали вниз. Гранаты имели шестисекундную задержку, поэтому спустя мгновение обе стороны начали кидать гранаты в обратную сторону. И как завершение такого перекидывания начался разрыв гранат и с той и с другой стороны. На минуты все покрылось пылью и песком, все вокруг было заглушено грохотом осколков об стены.

Под покровом всеобщего хаоса Альтаир подобрался поближе к пулемету. Он резко вскочил всего в десяти метрах справа от их позиции. Он снова не спешил, осознавая, что его еще не раскрыли. В это время группа из пяти боевиков укрывалась у мешков с песков, на полу перезаряжая пулемет. Тщательно прицелившись, Альтаир выстрелил двойками по каждому. Боевики попадали как куклы, в доли секунды забрызгивая стены кусками кожи, крови и ткани от одежды. Одному оторвало челюсть.

Альтаир залег, перезаряжая автомат. Пулемет снова начал стрелять. Тогда Альтаир бросил гранату. Пулемет «Браунинг», играющий ключевую роль в обороне боевиков, замолк. Второй этаж захвачен.

Внизу послышалась перестрелка и разрывы гранат. Солдаты из подкрепления ворвались внутрь первого этажа и вступили в бой. Альтаир встревожился, как бы они не убили Кузнеца в пылу пальбы.

Альтаир с бойцами спустились вниз и наткнулись на спины боевиков, внезапно оказавшись у них в тылу. Они без труда уничтожили последние очаги сопротивления. Это было весьма кстати, потому что боевики вели отчаянное самоубийственное сопротивление. Никто из них не собирался сдаваться.

Альтаир встретился с остальными солдатами с трудом. Вначале их приняли за неприятеля, но парочка грозных слов привела их в покорность.

– Проверьте все! Здесь где-то должен быть Кузнец, – распорядился Альтаир.

Начался поиск. Солдаты бегали с китайскими фонариками. Они подбегали к телам боевиков и старались разглядеть лицо. Это было весьма сложно, у половины имелись ранения в голову. Часть трупов были разорваны на кусочки. Один солдат обнаружил ногу. По виду кожи она принадлежала молодому бойцу, а Кузнецу было далеко за пятьдесят.

– А что со вторым домом? – спросил Альтаир.

– Полностью захвачен. Среди трупов нет Кузнеца, – доложили ему.

– Пленные? – спросил Альтаир.

– Ни одного.

– Продолжать поиски! – крикнул Альтаир. – Возможно, есть скрытые места. Нужна собака.

– Ты издеваешься! – раздался злой крик Махера по рации. – Где я тебе ее достану?

– Деревня в наших руках, – раздался радостный крик солдат на улице.

Альтаир осмотрелся.

– Эти два здания боевики удерживали не просто так.

В подтверждение его слов кто-то принес потертые комбинезоны и побитые кирки. Некоторые комбинезоны были обгорелыми, их пытались сжечь.

– Летучая мышь в логове, – сказал Альтаир.

– Что еще за ерунда! – раздался крик Башара в рации.

– Это кодовое слово, – объяснил Альтаир. – Они вырыли тоннель. Увеличьте кольцо оцепления. Я займусь поисками тоннеля.

Солдаты разбрелись по уцелевшим комнатам в поисках проема в полу. Если кто-то замечал что-то странное, то открывал огонь. Дом сразу наполнился автоматной стрельбой. Через минуты повсюду в полу дымились пулевые отверстия. К сожалению, вход в подвал не был обнаружен.

– Это конец, – сказал кто-то в сердцах.

– Спокойно! – молниеносно отреагировал Альтаир. – Тащите сюда взрывчатку. Не пройдя путь поражений, разве можно оценить победу?

Взрывчатка сразу же появилась. Солдаты взорвали пол в двух наиболее удобных для подкопа местах и к всеобщему удивлению обнаружили проем под бетонными плитами. Плиты видимо сделали заранее, а затем привезли в необходимое место.

Альтаир отобрал лучших бойцов и начал преследование. Вход в тоннель был всего полтора метра в высоту. Помещался только один боец. Выстроившись в длинную цепочку, Альтаир и двадцать спецназовцев отправились внутрь. Теперь они торопились.

На середине пути они встретили сопротивление.

Вспышка из глубины темноты молниеносно заставила Альтаира сжаться от напряжения. Пуля из винтовки Драгунова пробило Альтаиру правое плечо, и полетела дальше сквозь плоть еще троих бойцов. Послышались крики и стоны. Второй патрон обдал жаром щеку. Альтаир приказал солдатам отступать. Укрытий в таком узком проходе не было. Солдаты начали пятиться назад, но, натыкаясь на тела убитых и раненых, падали и сбивались в кучи. Те, кто пытался отстреливаться, падали первыми.

Выстрелы из Драгунова не прекращались. После сороковой вспышки звуков от солдат больше не доносилось. Альтаир получил еще четыре ранения: два в ноги, два в туловище в районе печени, но еще оставался в сознании. Он лежал на земле с тремя мертвыми товарищами. Некоторое время в ухе слышалось, как шепотом его солдаты просят штаб о помощи и сообщают о своих ранениях. Уже все лежали на земле. Встать на ноги никто не решался – это было подобно самоубийству. Некоторые, что лежали в конце, ползли по-пластунски в сторону выхода. Вражеский снайпер терпеливо добивал уцелевших спецназовцев.

Альтаир злился на себя, что не взял бронежилет. Не в силах ничего сделать он стал ждать, когда выстрелы прекратятся. Это произошло спустя двадцать минут. Узкий тоннель превратился в братскую могилу. Одна пуля могла стать источником смерти пятишести человек.

Раздался еще выстрел, только теперь шум стальным эхом отдавался в перепонках Альтаира. Снайпер подходил. Совсем бесшумно, как кот на охоте. Без сомнений, он был профессионалом.

Альтаир притворился погибшим, приготовив нож возле левой, теперь наиболее полезной руки. Снайпер завис над его телом. Альтаир чувствовал, как над ним стоит могучее тело. Враг еще не был так близко сегодня. Адреналин хлынул в его тело, как никогда еще не было, наполнив электричеством все его мышцы. Пульс застучал как пулемет. Альтаиру казалось, что кончики пальцев начали светиться от невыносимого напряжения. Страх смешался с решимостью. Боль куда-то исчезла. Его веки дрогнули. Снайпер выстрелил, когда Альтаир вскочил. Пуля задело горло, оставив кровавый след.

Открыв глаза, Альтаир сумел разглядеть в перекрестии света брошенных фонариков европейское лицо. Без сомнения, это был Фалько.

Наличие ножа у Альтаира Фалько заметил слишком поздно. Холодное лезвие вонзилось ему в грудь по рукоять. Первой мыслью Фалько было сбросить неудобную винтовку и достать привычный пистолет. Альтаир предугадал такое развитие событий. Он выбил освободившейся от ножа рукой пистолет. Затем выбил из его рук нож.

Они сцепились как псы. В узком проходе, поочередно бросая друг друга об песочные стены, они пытались убить и не погибнуть от собственных ран. Лица грязные от копоти и крови, казалось, превратились в статуи боли и терпения.

Переломный момент наступил, когда Альтаир вынул нож из груди Фалько. Кровь брызнула фонтаном, обнажая пробитое легкое. Фалько закашлялся кровью и согнулся пополам. Альтаир на грани потери сознания поднял пистолет. В туманном взгляде, не целясь, он выстрелил три раза. Несмотря на близкое расстояние только одна пуля попала в Фалько, раздробив ему череп.

Уже падая, обессилев, Альтаир услышал спасительный крик своих товарищей, пришедших на помощь. Он помахал им свободной рукой и отключился.

Глава 9 Власть меняется

8 июня 2000 года. Подвальное помещение военной разведки Сирии. Дамаск. Камера номер 717.

Башар и Луго дожидались встречи с Кузнецом.

– Почти выбрался, – сказал Луго. – Его задержали солдаты из второго кольца оцепления.

– Альтаир выживет? – спросил Башар.

– Оклемается.

Двери открылись и охрана медленно привела Кузнеца. Он был изрядно покалечен. Его лицо, покрытое синяками и кровоподтеками, уже не выглядело таким грозным и уверенным. Кузнец держался за отбитые бока, его левая рука была изрезана. Он с трудом держался на ногах.

– Торговля наркотиками, изнасилования, – Башар говорил медленно.

– У меня не было крестика, – сказал Кузнец. – Я клянусь.

Башар достал пистолет из кармана с длинным дулом.

– Знаешь что это?

– Пистолет.

– Не просто пистолет. Это специальный пистолет. Он стреляет беззвучно. Его создали для спецслужб. Пуля из мягкого металла сама уничтожается в организме. Я хочу использовать его, нет, не для маскировки, просто интересно посмотреть, как он работает.

– И? – спросил Кузнец.

– Ты умрешь. Луго подстроит все так, будто ты разбился в аварии.

Кузнец открыл рот от удивления.

– Я… Ты не посмеешь.

– Посмею, – спокойно сказал Башар.

– Твой отец доверяет мне.

– А я нет.

– Без меня будет трудно контролировать провинцию Хасеке.

– Найдем кого-нибудь еще. Тебя же нашли.

Башар вышел из камеры 717 один и отправился в камеру номер 614. Там за металлическим столом сидела Робот. Возле нее стоял вооруженный охранник.

Она сидела прикованной к креслу, в ее правой руке еще была капельница.

– Двадцать лет безупречной службы, сотни наград, хороший бизнес и все это на помойку из-за денег, – сказал Башар. – Ты не похожа на умную женщину.

– Ты думаешь о победе, – Робот говорила с трудом, каждое слово выговаривая с паузой. – Только ты не знаешь, что все, кто рядом с тобой, предадут тебя, когда им будет выгодно.

– Нет. Не предадут. Они знают, что их ждет.

– Луго. Этот парень. Жаль, Секретарь его не убил.

– Он мог. Знаешь, что он выбрал вместо этого? Семью Луго в обмен на вас всех. В какой-то момент вы действовали как одна команда. Команда предателей. Вы не могли работать вместе. Как же вы работали на моего отца?

– А ты не так плох, как я ожидала, … Что меня ждет?

– К сожалению, мы больше с тобой никогда не увидимся.

* * *

9 июня 2000 года. Дамаск. Резиденция президента Сирии.

Башар Асад остался наедине с отцом. В его кабинете все выглядело также как и всегда, но внутреннее ощущение изменилось кардинально. Добавилось ожидание великого труда и больших перемен.

– Как ты справился?

– Я действовал исходя из ситуации, – коротко ответил Башар.

– Луго помог тебе?

– И да, и нет. Без него было бы сложнее, но результат был бы аналогичный.

– Только Секретарь оказался тебе не по зубам.

– Этот человек знает, на что давит.

– А ты выяснил, у кого был злополучный крестик.

– К сожалению, нет. Они бы не признались, у всех была своя игра.

Хафез подошел к окну.

– Не было никакого крестика, – сказал Хафез. – Ты ошибался изначально.

Башар открыл рот от удивления.

– Но…

– Я же не совсем выжил из ума, – развел руками Хафез. – Все что произошло, было твоей проверкой. Ты готов возглавить нашу страну.

– Ты думаешь? Но зачем так сложно. Так много людей погибло. Последовало столько неприятностей.

– Я доверяю этим людям, но не ты. У тебя должна быть своя команда, и ты ее сформировал.

– Она уничтожила твою.

– Она ее заменила. Поверь мне, пролитая кровь лишь маленькая доля того, что могло пролиться, не будь их смещения.

– Но ты… Ты предал их.

– Они предали меня еще раньше. Единственное, почему они меня терпели – это польза, которую они могли от меня получить.

– Как же мне теперь жить? Я убил много людей из-за твоей проверки?

– Нет! – разозлился Хафез. – Никогда ни о чем не жалей! Ты сделал все правильно. Они слишком долго оставались безнаказанными.

– Почему ты решил, что я должен их наказать?

– А что ты должен сделать? Ты рожден нести наказание. Ты рожден нести свет. Ты мне очень помог. Завтра все изменится. Сирия теперь изменится. Наша страна вступит в двадцать первый век с новым президентом. С новой командой. Ты знаешь, что делать. Знаешь, как изменить будущее. Какие бы сильные враги перед тобой не стояли – ты уничтожишь их. Отныне никто не сможет тебе помешать. Я думаю, все, что происходит в мире неспроста. Твоя удача – это божественное провидение. Чудеса случаются каждую секунду. Ты – острие оружия Господа, пока действуешь по его правилам. Любое зло, каким бы могуществом оно не обладало, должно понести наказание.

– Но я не всех наказал.

– Секретарь? Он уже вчерашний день.

Хафез позвонил своему помощнику и попросил Секретаря зайти. Уже через мгновение дверь открылась и вице-президент Сирии зашел в кабинет.

– А ты в него не верил, – с гордостью сказал Хафез.

– Хороший малый, – буркнул Секретарь.

– Он станет моей заменой. Ты обеспечишь ему легитимность и потом исчезнешь. Твои связи в парламенте пригодятся.

Секретарь кивнул и отошел к окну. Он быстро набрал по сотовому телефону номер и начал говорить. Хафез подошел к Башару.

– Огромный лес, который простирается в долине, такой же кусок земли, как и везде. Задача президента заставить этот кусок земли приносить пользу. Боссы мафий и президенты похожи в одном – они используют людей. Умение превращать все в пользу – это величие, которое дарует любому человеку процветание.

– И я полезен тебе, отец? – спросил Башар с обидой.

– Мне жаль, что я не смог дать тебе нормальную семью, – произнес Хафез. – Работа президента отнимает все. Не просто все, а абсолютно все. Это бремя. Всю свою жизнь оно заставит принимать сложные решения и жить с ними. Больше не будет альтруизма в твоей жизни. В людях ты будешь видеть только тьму. Видеть их пороки, их желание использовать тебя, обмануть. Никто не заговорит с тобой по душам. Это твой путь.

– Думаешь, я справлюсь?

– Наши враги могущественны и скоро придут сюда. Ты должен встретить их достойно.

Башар не отвечал. Он смотрел Хафезу в глаза, не веря, что теперь его ждут только трудности.

– Что там по его свадьбе? Президент должен быть женат, – обратился Хафез к Секретарю.

Секретарь достал заранее приготовленную папку.

– Я нашел три хороших варианта. Хорошие девушки из достойных семей.

Башар изумился.

– Отец! – запротестовал он.

Хафез не ответил. Он просмотрел папку и выбрал нужный вариант.

– Это девушка больше всего подходит.

– Она слишком юна, – заметил Секретарь. – Насчет нее, он познакомился с ней в Лондоне.

– Решено, – согласился Хафез, словно отрезав ломоть. – Держи, Башар. Завтра познакомишься с ней.

Башару ничего не оставалось, как взять в руки папку с «избранницами» и посмотреть на будущую жену.

– Я рассчитывал хотя бы на семейное счастье, – тихо сказал Башар.

– Сын мой. Я дал тебе сложное задание, чтобы проверить тебя. Когда ты силен и могущественен у тебя много друзей. Но стоит тебе оступиться, и ты сразу поймешь, что такое настоящая дружба. Настоящие люди… В этом мире люди расчетливы. Дружба в политике всего лишь слова. Жизнь человеку дана не для счастья. Это тест Аллаха. Задача теста узнать, сколько боли ты сможешь вынести. От скольких соблазнов сможешь отказаться. Выяснить, хватить ли у тебя мужества делать правильные вещи. И будешь ли ты верен Аллаху после стольких испытаний. Это индивидуальный тест. Но, в то же время, чем больше людей сдадут тест, тем легче сдать его остальным. Наступит день, и ты встретишь неопределимое препятствие. Все попросят тебя сдаться. И ситуация сама будет говорить, что другого выхода нет. Тебе нужно помнить лишь мою просьбу: никогда не сдавайся.

– Думаешь, я справлюсь?

– Есть десяток способов сломить тебя. Залезть тебе в душу. Вытащить все самое сокровенное и растоптать у тебя на глазах. Не ломается только молчание. Даже если ты не прав, не признавайся в этом. Никогда не оправдывайся. В первую очередь, все будут оценивать тебя, чем ты можешь быть полезен для них. Пока ты полезен, ты существуешь. Всем наплевать на твою самооценку, твои достижения, твои регалии. Всем нужна лишь польза. Ты видел сотни преступлений. Ты знаешь правду. Все – преступники. Вопрос лишь в том, чтобы определить правила игры. Всем нужны правила. Никто не любит беззакония. Ты силен и станешь еще сильнее. Луго и остальные помогут тебе. Ты станешь могущественным, нужно просто заставить людей поверить в тебя. Выбирая легкий путь, ты идешь назад. Иди по правильному пути. Пути страданий и усердного труда.

– И как же стать могущественным?

– Чтобы стать могущественным человеку нужно заставить всех поверить в себя.

* * *

9 июня 2000 года, офис Башара Асада. Дамаск.

Луго, Альтаир, Мустафа Миру, Махлюф Хафиз, начальник охраны президента Абу ал-Кудси со своим заместителем и младший брат Башара Махер сидели за столом. Башар сидел во главе стола, разбирая бумаги.

Башар перебирал документы и распределял будущие государственные посты.

– Альтаир, ты будешь заместителем в военной разведке, – сказал Башар.

– Как скажешь, – буркнул Альтаир в ответ.

– Мустафа – премьер-министр. Луго – мой личный помощник.

– Парадокс, – сказал Луго.

– Что? – спросил Башар.

– То, что я увидел, никогда не смогу забыть, но и не смогу никому рассказать.

– Боюсь, секретов у тебя будет еще больше.

– Что теперь? – спросил Махер.

– Пора доказать всем, что Сирия принадлежит мне.

* * *

Хафез Асад скончался 10 июня 2000 года от сердечной недостаточности. На следующий день после смерти сирийского лидера исполняющий обязанности президента Сирии, первый вице-президент Хаддам (Секретарь) присвоил Башару Асаду звание генерал-лейтенанта и назначил его Верховным Главнокомандующим армии. Сирийский парламент изменил конституцию, снизив минимальный возраст кандидата в президенты с 40 до 34 лет специально для избрания на эту должность Башара Асада.

До сих пор смерть президента вызывает сомнения во многих спецслужбах мира.

Эпилог

20 октября 2011 года.

Ситуационный центр Министерства обороны Сирии, Дамаск.

Башар сидел в центре комнаты за круглым черным столом. Перед ним стояли огромные папки с разведданными, донесениями разведок и полиции. По правую руку от него сидел Луго. Альтаир стоял у окна. Мустафа звонил по сотовому телефону.

В комнате не было окон. На стенах стояли плазменные телевизоры в два ряда. Работали два кондиционера.

– Каддафи был убит, – сказал Луго и покачал головой. – Когда он пытался выбраться из осажденного Сирта, его колонну разбомбили самолеты НАТО, а затем нагнали повстанцы. Без Ливии многие боевики придут сюда, и тогда нам будет тяжело.

Башар нахмурил брови.

– Все к этому шло. Я ожидал этого еще месяц.

– Теперь примутся за нас, – подтвердил Мустафа и убрал сотовый телефон в карман. – Прослушка посольства Франции открыла глаза. Все готовы навалиться на нас.

– Да… я знал это. Нас хотят сместить с 2003 года, с начала вторжения в Ирак. Для них Сирия будет большим сюрпризом, – успокоил всех Башар. – Луго, ты сможешь достать одну вещь?

– А что нужно?

– Эта вещь изменит многое.

От автора

Подразделения спецслужб Сирии и имена государственных деятелей этой страны – реальные лица, однако использованы для художественного вымысла. Все технологии, описанные в романе, существуют и применяются на самом деле.

Оглавление

Пролог

Воспоминания

Глава 1 Сыграем в игру

Глава 2 Кто творит зло?

Глава 3 Переговоры

Глава 4 Покушение на президента

Глава 5 Ответные меры

Глава 6 Ответные меры 2

Глава 7 Перемены неизбежны

Глава 8 Время платить за грехи

Глава 9 Власть меняется

Эпилог

От автора Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg