Эдвард Хох Великий американский роман
«Она свернулась на кровати, словно усталый знак вопроса, ожидающий ответа его тела».
Я прочитал фразу второй раз, но она совершенно не изменилась. Пролистал страницы, пока не добрался до следующей главы. Такой же плохой.
— Ланч, Пит! — крикнул кто-то, пробегая мимо моего закутка.
Я согласно кивнул и бросил рукопись на стол. Действительно, самое время, чтобы перекусить и набраться сил.
Наше издательство — не из крупных, у нас нет расходных счетов, чтобы ни в чем не отказывать ни себе, ни авторам, поэтому на ланч мы ходили в маленькие кафешки, которых полным полно на улицах, выходящих на Пятую авеню. Еда вкусная, обслуживание быстрое, цены приемлемые. И мне предоставлялась возможность пообщаться с младшими редакторами других издательств, читавшими, как и я, самотек.
Там, собственно, я и встретил Гильду, единственную знакомую мне девушку. Она занималась тем же, что и я, в издательстве «Эссошиейтид паблишерс». Гильда уже два года как закончила колледж, но в ней по-прежнему оставалось что-то от участницы группы поддержки.
— Привет, Пит! — она плюхнулась на стул рядом со мной. — Как дела с самотеком в «Райдер и Райдер»?
— Как и прежде. Я, конечно, надеюсь, на «Улисса», но сейчас готов согласиться и на «Саквояжников».
— И не только.
Она заказала сэндвич и «коку».
— Брейди все достает?
Сэм Брейди, тридцатипятилетний шеф-редактор, давно уже видел себя главным редактором и иногда, поскольку нынешний главный редактор, Карлос Уинтер, был ему не по зубам, вымещал свое раздражение на мне.
— Он в Вашингтоне, на конгрессе Ассоциации американских банкиров. Но должен вернуться во второй половине дня.
— Тебе достаточно найти одну хорошую рукопись, Пит, и ты займешь место Брейди.
— Это не так-то легко. Но я стараюсь.
Гильда откусила кусок сэндвича, пожевала, глубоко задумавшись.
— Жаль, что я не умею писать. Я бы написала самый сексуальный бестселлер! А тебе достались бы лавры первооткрывателя таланта.
— Боюсь, «Райдер и Райдер» не стало бы издавать сексуальных бестселлеров. Их больше интересует литературная классика.
— Сказывается влияние Карлоса Уинтера.
Я не мог не согласиться. Уинтер был старейшиной издательского мира Нью-Йорка и, хотя давно преодолел порог пенсионного возраста, не собирался передавать в другие руки узды правления издательством.
— Уинтер, несомненно, ко мне благоволит, — кивнул я. — Даже когда заваливает самотеком, обязательно найдет время, чтобы сказать доброе слово.
Гильда доела сэндвич, допила «коку», а в оставшиеся несколько минут мы погуляли по Пятой авеню. Вернувшись в издательство, я столкнулся в лифте с самим Уинтером, возвращавшимся с какого-то совещания.
— Как поживаешь, Пит? Наткнулся на хорошую рукопись?
— К сожалению, нет, мистер Уинтер. Но не теряю надежды.
— И это правильно, — философски кивнул он седой гривой.
Пройдя к себе, я обнаружил на столе новую груду рукописей, которую принесла секретарь Карлоса Уинтера. Они поступили с утренней почтой и были адресованы ему лично. Мне же предстояло прочесть все и на каждую написать отзыв. В записке секретарь указала, что, если я не справляюсь, могу раскидать их по другим младшим редакторам, но самотек Уинтера я предпочитал проглядывать сам. Писатель, знающий, кто такой Карлос Уинтер, имел на это право.
Первые две рукописи меня не заинтересовали, и я без сожаления отложил их. А вот третья сразу привлекла мое внимание. Прежде всего, внешним видом — триста листов, скрепленных спиралью, и забранных в жесткие коричневые корочки, с аккуратно наклеенными полосками бумаги, на которых значились название книги, имя и фамилия автора: «ГОДЫ ЗЕМЛИ», вышедшие из-под пера Самнера Дода Чэпина. Я такого никогда не видел, к тому же мне понравились и название, и фамилия автора. От них веяло большой литературой.
Действие романа разворачивалось в середине двадцатых годов. У меня учащенно забилось сердце — несколькими днями раньше Сэм Брейди сказал, что издательству не хватает ностальгического произведения. Читался роман очень даже неплохо, учитывая, что писал его никому не известный автор, и я настроился провести вторую половину дня за интересным чтивом.
— Где Питер Травен? — отвлек меня час спустя зычный голос Брейди. Я уединился с рукописью в пустующем закутке, где не было телефона.
— Я здесь, мистер Брейди, — откликнулся я.
Он заглянул в закуток.
— Прячешься, Травен?
— Нет, мистер Брейди. Читаю самотек, пришедший по почте мистеру Уинтеру.
Он посмотрел на раскрытую рукопись.
— Понятно. Хотел попросить тебя сгонять в одно место, но придется обратиться к кому-нибудь другому.
Слова Брейди меня не удивили. Он постоянно использовал нас, как курьеров.
— Не надо, я с удовольствием.
— Нет, нет, работай. — Он уже собирался уйти, но напоследок вдруг спросил: — Что-нибудь дельное?
— Скажу честно, лучший роман из того, что я прочел за год.
— Хорошо! По твоей физиономии видно, что тебе нравится.
— Возможно, то самое ностальгическое произведение, о котором вы упоминали. О семье фермеров в двадцатые годы. Сыновья, на которых рассчитывал отец, ушли на войну и не вернулись. Вкусили городской жизни, и она им понравилась. Этот парень — писатель. Есть, конечно, длинноты, но в целом — все на месте.
Брейди кивнул.
— Может, нам улыбнулась удача? Когда закончишь, отнеси рукопись Карлосу.
Последнюю страницу рукописи я перевернул в начале шестого и сразу взялся за отзыв, как говорится, по свежим следам. «Самнер Дод Чэпин — писатель двадцатых. Можно смело назвать его сельским Фицджеральдом…»
Отзыв занял три страницы. Я оставил его вместе с рукописью на столе секретаря Уинтера, чтобы утром она сразу их увидела, и пошел домой, впервые за долгое время получив удовольствие от работы.
Прошла неделя, прежде чем Карлос Уинтер вызвал меня в кабинет. Я шел туда, как на праздник, потому что на еженедельные планерки меня по причине малого стажа еще не приглашали. Собственно, перед заваленным книгами дубовым письменным столом я до этого сидел только один раз — когда меня принимали на работу.
— Вчера вечером я прочитал «Годы земли». — Уинтер неспешно набил табаком трубку. — Я согласен с твоими рекомендациями. Это хорошая книга.
— Так мы ее опубликуем?
Должно быть, волнение выплеснулось в моем голосе, потому что он улыбнулся, прежде чем ответить.
— Ну, ну, спешки тут быть не может. Роман достоин публикации, спору нет, но с ним еще нужно поработать. В некоторых местах он затянут, скучноват, надо бы чуть усилить атмосферу того периода. Вот что я тебе скажу… этот Чэпин живет неподалеку, в Гринвич-Виллидж. В сопроводительном письме есть его телефонный номер. Позвони ему и договорись о встрече. Я, конечно, оставлю контроль за собой, но работать с ним придется тебе.
— Я же никогда не редактировал книги.
— Значит, пора начинать, не так ли?
Из кабинета я вылетел как на крыльях. Может, все-таки я сумею стать редактором! Вернувшись в свою клетушку, набрал номер, оставленный Самнером Чэпиным.
— Алле? — ответил женский голос на четвертом гудке.
— Это квартира Самнера Дода Чэпина?
— Да, — ответили мне после короткой паузы.
— Могу я с ним поговорить?
— Ну… его сейчас нет.
— А когда он вернется?
— Днем он работает.
— Как мне его найти? — спросил я и тут же добавил: — Я звоню из издательства «Райдер и Райдер». Насчет присланной им рукописи.
— О! Может, он вам сам перезвонит? Или вы позвоните вечером?
— Обязательно позвоню, — ответил я. — После обеда. — И положил трубку, несколько разочарованный тем, что мне не удалось сразу связаться с Чэпиным. Но, с другой стороны, следовало догадаться, что он где-то работает. Писателям, у которых еще не начали выходить книги, приходилось как-то зарабатывать на жизнь.
Я взял сопроводительное письмо и вновь перечитал несколько сухих предложений. О том, что он где-то работал, — ни слова. Лишь признание, что это первая рукопись, которую он представляет на суд издателя.
Второй раз я позвонил ему из своей квартиры, около восьми вечера.
Трубку взяла та же женщина, но тут же передала ее Чэпину.
— Меня зовут Пит Травен, — представился я. — Я работаю в редакционном отделе издательства «Райдер и Райдер».
— Да. — Голос отвечавшего был монотонным, лишенным всяких эмоций.
— Нам понравился ваш роман «Годы земли». Если вы согласитесь на некоторые минимальные изменения, мы готовы его опубликовать.
— Никаких изменений, — ответил голос.
— Никаких изменений? Мне кажется, вы меня не поняли, мистер Чэпин…
— Хотите публиковать — пришлите мне контракт.
— А вы не смогли бы прийти в издательство, мистер Чэпин? Мы находимся на Пятой авеню…
— Это невозможно. Я каждый день работаю…
— А во время перерыва на ланч?
— Нет, — отрезал Чэпин.
— Похоже, вы меня не понимаете, мистер Чэпин. Мы хотим опубликовать ваш роман.
— Пришлите контракт, — повторил он.
Мне показалось, что я уловил в его голосе какой-то акцент, но полной уверенности не было.
— Наш главный редактор, Карлос Уинтер, хотел бы встретиться с вами лично, — выложил я последний козырь.
— Встретиться не могу. Пришлите контракт.
— Мне придется вам перезвонить, мистер Чэпин. — Я быстро положил трубку, не зная, что предпринять. Уж очень не хотелось докладывать Карлосу Уинтеру, что с первым заданием я не справился.
Но и к утру не нашел иного варианта, поэтому пересказал наш телефонный разговор в кабинете Уинтера, в присутствии Сэма Брейди и остальных, членов издательского совета. Происходило это перед их еженедельным заседанием, на котором предполагалось обсудить рукопись Чэпина.
— Ну и черт с ним! — немедленно отреагировал Брейди. — Мы нужны ему больше, чем он — нам!
— Ну зачем так, — мягко осадил его Уинтер. — Вдруг мы имеем дело с еще одним Сэлинджером или Пинчоном? Писателем, который жаждет анонимности? Возможно, иметь с ним дело куда приятнее, чем с теми господами, что заявляются сюда раз в месяц, чтобы их накормили ланчем.
— И вы собираетесь ползти к нему на брюхе? — пробурчал Брейди.
— Ползти совсем не обязательно. К конце концов, с большинством авторов мы общаемся по почте. Я выразил желание встретиться с ним лично только потому, что этот Чэпин живет в Нью-Йорке.
— Так что вы предлагаете?
Уинтер повернулся ко мне.
— Пит, почему бы тебе не прогуляться к Чэпину с контрактом. Объясни ему, что мы внесем самые минимальные изменения, и на каждое испросим его согласие.
— Нет проблем, все сделаю в лучшем виде. — Я был полон желания реабилитироваться в глазах Уинтера.
— Отлично! Значит, с этим все ясно. Контракт мы подготовим сегодня же.
Когда на следующее утро я позвонил в квартиру Чэпина, трубку взяла все та же женщина. Я сообщил, что готов прийти вечером, если это удобно. Она согласилась, пообещав, что Самнер Дод Чэпин будет к тому времени дома.
Вечер выдался теплым, летнее солнце еще не зашло. На улицах было полно играющих детей, а около Восьмой улицы художник развесил свои картины на проволочном ограждении автостоянки в ожидании туристов.
Дом я нашел без проблем и поднялся на четвертый этаж. К двери чертежными кнопками прикрепили бумажный прямоугольник с надписью «ЧЭПИН». Под ней красовалась более капитальная табличка, с фамилией «Роуз». Я постучал.
Дверь открыла черноволосая девушка в джинсах и рубашке без рукавов. Я сразу понял, что именно ее голос звучал в телефонной трубке.
— Мисс Роуз? Я — Пит Травен из издательства «Райдер и Райдер».
— Заходите, Самнер будет через минуту, — натянуто улыбнулась девушка.
В соответствии с принятой в Гринвич-Виллидж моде, мебели в комнате практически не было. У одного из окон стоял мольберт с незаконченной абстрактной картиной.
— Ваша работа? — спросил я. — Очень красиво.
— Благодарю вас.
Прежде чем я успел сказать что-то еще, открылась дверь спальни, и в гостиную вошел крупный бородатый мужчина.
— Вы из издательства? — У него был густой сердитый бас. — Давайте займемся делом. Я очень занят.
— Вы — Самнер Дод Чэпин?
— Совершенно верно.
— Автор романа «Годы земли»?
— Естественно. Вы принесли контракт?
— Как насчет пива, Самнер? — спросила девушка.
— Нет, не сейчас. Может, вы хотите пива?
— Нет, благодарю. — Я достал из кейса рукопись и контракт. — Мы бы хотели, чтобы вы подумали о внесении нескольких незначительных изменений.
— Это я оставляю за вами. Давайте контракт. — Он взял документ и быстро проглядел его. — Аванс всего полторы тысячи?
— За первый роман в «Райдер и Райдер» больше не платят.
— Ладно. — Остальные пункты Чэпина нисколько не заинтересовали. Он подписал все экземпляры, потом мисс Роуз расписалась на них, как свидетельница. Я взглянул на ее подпись и отметил, что зовут ее Элен.
— Мы пришлем вам отредактированный экземпляр рукописи, чтобы вы одобрили внесенную нами правку, — пообещал я.
— Конечно, конечно. — Чэпин повернулся к девушке. — Так что ты говорила насчет пива, Элен?
Поболтав еще несколько минут о пустяках, я откланялся и вышел на улицу. Откровенно говоря, я не знал, что делал. Одно лишь знал наверняка: контракт подписал не Самнер Дод Чэпин. Этот здоровяк не был автором рукописи, которая лежала в моем кейсе. И по телефону я говорил не с ним.
Я дошел до угла, пересек улицу и занял наблюдательную позицию в дверной арке музыкального магазина, полагая, что мужчина, с которым я только что имел дело, долго на четвертом этаже не задержится, и что Элен Роуз после моего ухода больше не зовет его Самнером.
Ожидание не затянулось. Пятнадцать минут спустя бородач вышел из подъезда и направился к Восьмой улице. Я последовал за ним, еще не зная, что нужно предпринять.
Миновав квартал, бородач свернул в бар, расположенный в подвале старого кирпичного здания. После короткого колебания, я повторил его маневр. У стойки сидели только мужчины, в основном, молодые, и, едва открылась дверь, все дружно повернулись в мою сторону. Я проследовал мимо них к столику у дальней стены, за которым устроился бородач.
— Эй! Ты что здесь делаешь?
— Я мог бы задать тот же вопрос. Ваша девушка этого не одобрит, не так ли?
Он отмахнулся.
— Она — не моя девушка.
— И вы — не Самнер Дод Чэпин, так?
Он смотрел на стакан пива и молчал.
Я достал из бумажника десятидолларовую купюру, положил ее на стол и повторил:
— Так?
Он вроде бы смутился, но деньги взял.
— Да, она дала мне двадцать баксов за то, что я представлюсь Чэпином и подпишу эти бумаги. Я ее даже не знаю.
— А где настоящий Чэпин?
— Понятия не имею.
Я покачал головой, поднялся из-за стола и вышел из бара на окутанную сумерками улицу. В хорошенькую я попал историю. В кейсе лежал контракт с поддельной подписью, а Самнера Дода Чэпина по-прежнему окутывала завеса тайны.
И найти настоящего Чэпина я мог только через его девушку, Элен Роуз.
Она открыла дверь, но увидев меня, тут же попыталась захлопнуть ее. Я же умудрился вставить в щель ногу, распахнул дверь и вошел в комнату.
— Что вам здесь нужно? — прокричала она.
— Мне нужен настоящий Самнер Чэпин. Издательство «Райдер и Райдер» не платит полторы тысячи баксов только потому, что вы нанимаете какого-то бородача подписаться за Чэпина. Где он?
— Его здесь нет.
— А где? В тюрьме?
— Почему в тюрьме? Он просто отъехал.
— Я говорил с ним по телефону, не так ли?
— Да.
— Значит, он где-то неподалеку.
Ее взгляд метнулся к часам, потом она вновь посмотрела на меня. Девушка определенно чего-то боялась, но я, конечно, не мог знать, чего именно. Старые часы висели на стене около двери, и до девяти вечера оставалась ровно одна минута.
— Так он должен сейчас прийти? — Ответом мне стал звук ключа, вставляемого в замочную скважину.
Я вскочил и повернулся к двери, но Элен вдруг крикнула: «Самнер! Беги! Он здесь!»
Я рывком распахнул дверь и успел заметить сбегающего по ступенькам мужчину.
— Вернись, черт бы тебя побрал! — Мне ничего другого не оставалось, как броситься за ним в погоню.
Лестница пряталась в темноте, впереди я ничего не видел, но знал, что Самнер быстро спускается: звуки его шагов гулко отдавались в тишине. Добравшись до первого этажа, я понял, что входная дверь так и не открылась. Следовательно, он спрятался где-то здесь.
— Чэпин! — позвал я. — Я знаю, что вы здесь. Я же просто хочу с вами поговорить.
И тут я почувствовал какое-то движение, а в следующее мгновение перед глазами вспыхнули ослепительно белые звезды. Кто-то мгновенно вырубил меня ударом по голове.
— Что с тобой случилось? — спросил утром Сэм Брейди, увидев повязку на моей голове.
— Не смог разминуться с дверью, — пробормотал я, желая доложить о случившемся лично Карлосу Уинтеру и никому больше.
Уинтер выслушал меня, сочувственно кивая.
— Я и представить себе не мог, что ты влипнешь в такую историю. Этот человек психически болен.
— Похоже на то, — согласился я, осторожно коснувшись рукой шишки на голове.
— Ты попытался повидаться с девушкой после того, как очнулся?
— Нет. Полагаю, я сильно перепугался.
— Контракт? Рукопись? Ничего не пропало?
— Нет. Все в кейсе. Он ничего не взял.
— Странно, — пробормотал Карлос Уинтер. — Чрезвычайно странно.
— Еще бы! Так что нам теперь делать?
Уинтер пожал плечами.
— Полагаю, вернем рукопись. Мы не можем публиковать ее без подписанного контракта.
Я вернулся к своему столу в мрачном настроении. Первый раз я нашел что-то стоящее, а теперь вероятность публикации исчезала, как утренний снег на тротуарах Манхэттена, который ноги пешеходов быстро превращали в чавкающую грязь.
За ланчем я снова встретился с Гильдой и рассказал ей о том, что произошло.
— Будут и другие рукописи, Пит, — попыталась успокоить меня она. — Я больше тревожусь из-за твоей головы. Ты не обращался в полицию?
— Нет. Ничего не украли, так что меня там могли бы не понять. Разве что классифицировали бы случившееся, как попытку ограбления.
— Но почему Чэпин напал на тебя? Это не лучший способ добиться публикации.
— Странная какая-то история. Боюсь, дело вовсе не в застенчивости автора.
В редакцию я вернулся в подавленном состоянии. Стопка рукописей на столе, пришедших с утренней почтой, больше не внушала оптимизма. Я понимал, что шансы найти роман, не уступающий «Годам земли», были нулевые.
Когда зазвонил телефон, я автоматически снял трубку и на мгновение подумал, что звонит Сэм Брейди, чтобы отчитать за то, что я слишком затянул перерыв на ланч. Но меня ждал сюрприз.
— Здравствуйте, это Самнер Дод Чэпин.
— Ой! — Все, что я смог произнести.
— Я сожалею о случившемся вчера вечером.
Меня тут же охватила злость.
— Вы, может, и сожалеете, а у меня до сих пор болит голова!
— Думаю, теперь я могу обсудить книгу с Карлосом Уинтером.
— Думаете, значит? Тогда вот что я вам скажу, мистер Чэпин. Я сильно сомневаюсь в том, что издательство «Райдер и Райдер» все еще хочет опубликовать вашу книгу.
— Могу я поговорить с мистером Уинтером? Я объясню ему свое странное поведение.
Должен признать, на этот раз голос звучал вполне дружелюбно. Смутный акцент, на который я обратил внимание раньше, тем не менее, присутствовал.
— Уинтера сейчас нет. Я с ним переговорю, а потом перезвоню вам.
— Я звоню с работы, так что перезвоню сам. Через час?
Я согласился и положил трубку, думая, что мы имеем дело с гениальным писателем, который время от времени превращается в безумца.
Как только Уинтер вернулся, я поспешил к нему в кабинет и рассказал о телефонном. разговоре, с нетерпением ожидая его реакции. Она меня удивила.
— Хорошо, я поговорю с ним. Вреда от этого не будет.
Пока я ждал звонка Чэпина, в голове мелькнула любопытная мысль. Я взял телефонный справочник Манхэттена, пролистал его, но телефона, зарегистрированного на фамилию Чэпин, не нашел. Затем поискал Элен Роуз. Ее телефон в справочнике был, тот самый, по которому я звонил. То есть квартира, как я и подозревал, принадлежала ей. Чэпин мог жить там, а мог обитать и где-то еще.
Телефон зазвонил ровно через час. Но на этот раз в трубке раздался голос Элен Роуз.
— Он не смог позвонить, — объяснила она. — Попросил меня.
Я прошел в кабинет Уинтера и доложил о звонке.
— Соедини меня с ней, — распорядился он и знаком показал, что я должен остаться в кабинете.
По услышанному разговору я понял, что Элен устраивает встречу между Уинтером и Чэпином. Уинтер пытался втиснуться в рамки рабочего дня, она, похоже, настаивала на том, чтобы встреча состоялась после работы. Наконец он согласился придти вечером в ее квартиру. Положив трубку, Уинтер посмотрел на меня.
— Я хочу, чтобы ты пошел со мной, Пит. Помимо прочею, будешь и моим телохранителем.
Я коснулся перевязан ной головы.
— Боюсь, проку от меня немного.
— Не волнуйся, Пит, все будет хорошо.
Я, конечно, чувствовал, что дело нечисто, но слишком многого еще не понимал. Радовало лишь одно: я шел не один, а с Карлосом Уинтером.
К тому времени, как мы добрались до Виллидж, зарядил мелкий дождь. Узкие улицы подернулись дымкой, тротуары опустели, дома приняли зловещий облик.
— Нам сюда, — сказал я, когда таксист высадил нас на углу. — Второй подъезд.
Мы поднялись по ступеням, которые прошлым, вечером, я преодолевал дважды, и постучались в дверь квартиры Элен Роуз, с которой исчезли обе таблички.
— Никто не отвечает, — заметил Уинтер и постучал вновь.
— Попробуем, открыть? — предложил я.
От легкого толчка дверь распахнулась, и мы вошли в квартиру.
Пустую.
Часы, несколько стульев, мольберт, картина — все исчезло.
— Странно, — вырвалось у меня.
— Может, не так уж и странно. — Карлос Уинтер повысил голос. — Мы здесь. Можете выходить, мистер Чэпин.
Я увидел, как дверь ванной начала приоткрываться, и по моей спине пробежал холодок. Это был страх, страх перед неизвестным. Наконец дверь распахнулась, и я увидел, что из ванной выходит вовсе не Самнер Дод Чэпин. Перед нами возник Сэм Брейди, с нацеленным на нас пистолетом.
Я искоса глянул на Карлоса Уинтера, который, похоже, совсем не удивился. Он чуть кивнул, словно появление Сэма Брейди с пистолетом лишь подтвердило его догадку.
— Значит, ты, наконец-то, решил сыграть в открытую, Сэм?
— Да, Карлос. Ты все знал, не так ли? Поэтому и пришел не один.
Уинтер указал на меня.
— Я решил, что присутствие этого молодого человека необходимо. В конце концов именно он нарушил твои планы.
— Планы? — в полном недоумении повторил я. — Но где Чэпин?
— Стоит перед нами, — ответил Уинтер. — И похож скорее на бандита, чем на писателя или редактора.
— А как же «Годы земли»? — полюбопытствовал я. — Он написал этот роман? Мистер Уинтер, эта книга могла бы получить Пулитцеровскую премию!
— Она ее уже получила, — сухо уточнил Карлос Уинтер. — Больше сорока лет назад, только под другим названием.
— Значит, мне не удалось провести тебя. — Дуло пистолета Сэма Брейди по-прежнему смотрело на нас, но рук мы не подняли. — А я подумал, что смог.
— И напрасно. Хотя с полдесятка романов двадцатых и тридцатых годов, получивших Пулитцеровскую премию, более не перепечатывались и благополучно забыты вместе с их авторами. Ты попросил свою девушку напечатать на машинке один из них, надеясь, что издательство «Райдер и Райдер» опубликует его, как новый.
— Подождите, — вмешался я. — В этом же нет никакого смысла, мистер Уинтер. Автор первой книги не получает большого аванса, а после публикации кто-нибудь обязательно уличил бы его в плагиате. На что он мог рассчитывать, воруя роман, получивший Пулитцеровскую премию?
Карлос Уинтер шумно выдохнул.
— Он хотел опозорить меня. Заставить уйти на пенсию. Весь издательский мир смеялся бы надо мной за то, что я купил и опубликовал эту книгу. — Его губы изогнулись в легкой улыбке. — Тебе очень хочется занять мое место, не так ли, Сэм?
— А какова во всем этом моя роль? — удивленно спросил я.
— Брейди знал, что ты прочитаешь рукопись первым, потому что весь самотек, поступающий на мое имя, передается тебе. И заранее тебя подготовил, упомянув про желание издательства опубликовать что-нибудь ностальгическое. Я прав?
— Да, и он заглянул ко мне, когда я читал рукопись. Но это означает, что по телефону я говорил с мистером Брейди?
— Именно с ним, — подтвердил Уинтер. — Если бы мы послали контракт по почте, его план мог бы и сработать. Но когда мы захотели встретиться с автором лично, срочно пришлось искать замену. Тебя провести не удалось, Пит, и ты прижал Роуз к стенке. Даже побежал по лестнице вслед за Сэмом. Разумеется, я никогда не подписал бы этот контракт, но мне хотелось вывести их на чистую воду. С твоей помощью, Пит, это удалось.
— Но для чего эта встреча? Почему квартира пустая?
— С обманом у Сэма не вышло, вот он и решил убить меня. Ведь так, Сэм? Не потому ли твоя девица съехала с квартиры?
Сэм Брейди молчал.
— Но теперь тебе придется убить нас двоих. Неужели моя должность так дорого стоит?
— Пути назад нет, — ответил Брейди, но голос его дрогнул.
— Я оставил конверт у секретаря, Сэм. В нем изложена вся история, от начала и до конца.
Вот тут Брейди сломался и опустил пистолет.
— Хорошо, Карлос. Ты победил. Ищи себе нового шеф-редактора. — Резко повернувшись, он вышел из пустой квартиры.
С минуту я стоял, как вкопанный.
— Неужели он действительно собирался нас убить?
— Думаю, что нет, — ответил Карлос Уинтер. — Конечно, нет. Кишка тонка.
Я подошел к окну и выглянул на улицу. Дождь перестал, и по тротуару прогуливались туристы. Я увидел, как Сэм Брейди лавирует среди них, уходя все дальше и дальше.
— Как вы узнали, что эта рукопись уже публиковалась? — спросил я. — Вы же не могли помнить книгу, которую напечатали более сорока лет назад.
Карлос Уинтер улыбнулся.
— Я очень давно работаю в издательском бизнесе, Пит. Начинал с читки самотека, как и ты. В давние времена я прочитал этот роман, когда его предложили моему издательству. Прочитал и вернул автору. Поверь мне, невозможно забыть отвергнутую тобой книгу, если потом за нее дают Пулитцеровскую премию.
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Великий американский роман», Эдвард Д. Хох
Всего 0 комментариев