«Подарок на Рождество, или Невероятные приключения в московском метро»

Подарок на Рождество, или Невероятные приключения в московском метро (fb2) - Подарок на Рождество, или Невероятные приключения в московском метро 321K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Людмила Петровна Романова

Подарок на Рождество, или Невероятные приключения в московском метро сказка для взрослых Людмила Петровна Романова

© Людмила Петровна Романова, 2015

© Светлана Викторовна Ягодич, иллюстрации, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Грустное утро перед Рождеством

Если бы не «будильник», который был встроен в организме! А он требовал проснуться и встать с постели. Если бы не он, то Лена, наверное, наплевала бы на то, что ей скажет шеф, когда она явится на работу с опозданием, и поспала бы еще минут двадцать! Но, дисциплинированный механизм, требовал:

– Встать, встать, встать! И, идти, идти, идти!

– О Боже! – подумала она, посмотрев на часы, надеясь, что там будет на десяток минут меньше. Но, все было, как всегда.

Ничего не оставалось делать, как выполнить требования «будильника». Лена встала, и как лунатик, направилась в ванную. Потом, нажав пальцем пульт от телевизора и, запустив другим пальцем ноутбук, она одним глазом смотрела новости, а другим, следила за туркой с кофе на кухне. Кофе бодрило, и свое утро она всегда начинала с него. Это было еще и маленькое удовольствие, и даже подачка самой себе, за то, что нельзя поваляться.

С дрожью и надеждой Лена открыла почту «Яндекс». Она, почти что, молила компьютер, она гипнотизировала его.

– Ну, пожалуйста, пожалуйста, пусть там будет письмо! – посылала она импульс почтовому ящику.

Но, никакого письма от ее молодого человека Геннадия там не было! Оставалась надежда, что он позвонит, на работу.

Елена вздохнула, и прослушав астрологический прогноз и советы по приготовлению ризотто, натянула на себя свитер, куртку и шарф, и, подхватив сумочку, ровно в восемь, выскочила к лифту.

Спокойствие, только спокойствие

Один из эскалаторов станции дожидался окончания ремонта, и поэтому у входа в метро, Лену встретила толпа, которая терпеливо, сантиметр за сантиметром, продвигалась к дверям. Лена вошла в эту толпу, и постаралась, как можно логичнее, вписаться в промежутки между фигурами. И, как стадо пингвинов, вместе со всеми, она монотонно, и на самой маленькой скорости, стала пробираться к ступенькам работающего эскалатора.

В середине пути ее вдруг обожгла мысль, – Боже! Я, по-моему, не выключила фен!!! А воду в ванной???

Она на секунду запаниковала, но выйти из процессии было уже не воз – мож – но! Толпа плотной стеной двигалась четко, вперед! Пробить эту стену и выйти наружу против движения, было бы утопией!

Представив, сколько сил и времени займет эта борьба, прибавив к этому минут двадцать на лишний путь туда – сюда, она со вздохом продолжила свой траурный марш.

– Успокойся! – сказала она сама себе. – Первый раз, что – ли? Не выключила! Не закрыла! Ах! Ах! Посмотришь, вечером все будет нормально!

Да, такие мысли приходили к ней не первый раз! И даже, приходили очень часто, и всегда именно тогда, когда возвращаться уже было себе дороже! Эти мысли, рисующие пожар, охвативший квартиру из – за оставленной гореть конфорки, затопление всех этажей из – за незакрытого крана, и пустую квартиру после посещения воров, из – за не запертой двери, они портили несколько минут ее жизни. Они зудели, зудели и велели,

– Вернись, быстрей вернись! Может быть, еще не поздно, и ты еще успеешь, предотвратить весь этот надвигающийся кошмар!

А потом, когда она, все-таки, скрепя сердцем, возвращалась домой, чтобы проверить все ли она выключила, оказывалось, что все нормально, потому что другого и быть не могло! Все было на автомате – «закрыть, выключить», поэтому и не запечатлелось в голове как факт.

Была последняя пятница перед Рождеством, и мысли об этом празднике, на счастье Лены, снова заполнили ее голову, и они вытеснили из нее все беспокойства, на удивление, очень быстро. Она просчитала в голове, не забыла ли она что-то купить для праздника в доме. Представила, как все в отделе будут охать, и расхваливать ее салат, который она несла, как свою лепту к праздничному столу. И как она буду выглядеть с новой прической…. И, конечно, что она скажет Генке, если он позвонит.

Бывают же такие!

Опомнилась от своих мыслей Лена только тогда, когда двери в вагоне захлопнулись, и она, припертая другими втиснувшимися счастливчиками к двери, с досадой отметила, что ей придется стоять в этом сдавленном положении двадцать минут!

– И все бы ничего, если бы не каблуки и сумки!

Ее новые сапожки с высокими каблуками, и внушительная сумка, в которой уместились: миска с салатом, коробка конфет и бутылка вина, – заметно усугубляли это состояние, которое, по всей видимости, могло улучшиться только на Павелецкой, когда многие пассажиры должны были выйти.

Она с ненавистью посмотрела на молодого человека в черном пальто, который занимал своим накачанным телом и широко расставленными ногами в два раза больше положенного места. И будь он джентльменом, и уступил бы свое место, то, там могли бы без труда уместиться и она, и еще одна худенькая девушка, читающая электронную книгу. Они с девушкой понимающе переглянулись, и послали в голову молодого наглеца свой фонтан негатива. Но, он, равнодушно взглянув на девушек, даже не изменил своего выражения лица, продолжая сидеть в той же вульгарной позе. Которая, обозначала, что он готов встать и дать кулаком по башке каждому, кто посмеет нарушить его покой.

Смех сквозь слезы

На Павелецкой, народу действительно поубавилось. Но, сидячие места, по – прежнему, были заняты. И, так как ноги, закованные в новые сапоги, уже ныли, Лена решила скоротать одну остановку, разглядыванием пассажиров. А что оставалось!? Это была единственная возможность переключить свои мысли с боли в ногах на другую тему.

– Ничего, еще только две минуты, сто двадцать секунд, и будет следующая остановка! – подумала она.

Лена еще раз бросила свой взгляд на «Черную гору», и представила, как он, нахально смахнув остальных, сидящих рядом пассажиров, лег, протянув ноги на всю лавку… а потом свалился…

– Ха, ха, ха! – Лена давилась от смеха, представив этот позор парня.

Но, испугавшись, что эта «Черная гора» примет ее ухмылку агрессивно, она быстро переключилась на остальных пассажиров. На юную парочку, обжимающуюся около дверей, напротив. На сухонькую старушку в черной шляпке с вуалью, у которой из – под юбки виднелись две тонкие ножки в черных ботинках, которые не доставали пола. Из – за этого она выглядела комично, как Шапокляк из мультфильма. Чтобы не рассмеяться, Лена посмотрела на другую старушку. Та была крупная, но одетая также старомодно, как и сухонькая, и напоминала Фрекен Бок! Эта разница тоже рассмешила Лену.

Но, боясь обидеть бабушек, она перевела взгляд на троих друзей с огромными чемоданами, стоящими посреди вагона и залепившими собой, и своей громоздкой поклажей весь выход. Они не обращали на это внимание, а о чем – то громко спорили, и, иногда, также громко смеялись.

Рядом с бабульками сидел молодой человек с «айпэдом». Он усиленно перебирал пальцами, уткнувшись в экран, и даже, мотал от напряжения головой. Наушники делали его похожим на моряка, нервно стучащего СОС! СОС! Помогите!

Лену возмутила безвкусно одетая женщина, которой было лет пятьдесят и на ней было такое пестрое разнообразие, которое усугублялось ее кошмарной сумкой. Женщина увидела взгляд Лены и показала ей рукой, – садись, если хочешь!

– Нет! Нет! Что, вы! – Лена в душе обругала себя за слишком резкую критику одежды такой доброй женщины. И, даже, немного покраснела.

Она решила, что хватит разглядывать пассажиров, и, опершись на поручень, закрыла глаза, и предалась воспоминаниям и мечтам.

В голове у нее уже, почти что, прошла вся ее жизнь, ее последний роман с Генкой. И все что она сказала ему, и что ей посоветовала подруга. Потом ее мысли переключились на то, как она, почти что, унижалась, пытаясь объяснить ему, что он не прав. Как он ушел… три дня назад! И ни разу не позвонил и не написал! Это воспоминание ударило словно током, отчего, Лена открыла глаза, и вернулась в действительность.

Сомнения

– Странно, – подумала Лена. – За какую-то минуту столько пробежало в голове!

Поезд еще шел со скоростью, и из этого, она сделала заключение, что прошло только около минуты. Лена попробовала переступить с ноги на ногу, чтобы убрать боль из более нагруженной ноги. Ее ноги, начиная с коленок, до косточек на пальцах ступни, уже не просто напоминали о себе, а, почти что, орали от давления на каблуки.

– Надо поставить сумки на пол, все, полегче, будет, – решила Лена, но в это время ее вдруг как будто прижало к стене, и если бы не поручень, то она бы, может быть, растянулась на полу вагона, такой силы была пружина.

– Не желай зла! – подумала она, вспомнив, как готовила эту участь парню «Горе». В следующий момент, ей стало до невесомости щекотно внутри, как будто, она падала в безвоздушное пространство, и наконец, все успокоилось.

– Господи, кого только не сажают за руль электрички! – подумала Лена, принимая привычную позу, готовую к выходу. Все эти непонятные силы притяжения она отнесла к торможению перед станцией.

Но, поезд не остановился! Он продолжал ехать! Теперь уже плавно, без покачиваний в разные стороны, без звука стука колес о рельсы, и без привычного вида в окно. Свет в вагоне стал настолько яркий, что темнота за окном стала еще гуще и еще непроницаемее. Теперь там не было видно привычных ламп и лент кабелей. Там не было ничего, кроме бархатной темноты! И эта темнота даже была красива, с каким – то волшебным синим оттенком.

Лена еще несколько секунд всматривалась в окно. Потом, подняв сумки, подошла еще ближе к двери, чтобы, побыстрее, выйти на остановке. Но, поезд продолжал ехать!

Прошли, уже более, двух необходимых минут, да что там говорить, пока Лена соображала, прошло уже пять или …?

Она судорожно стала проверять свои подсчеты прошедшего времени, и уверенность в том, что с момента ее входа в вагон и теперешним мгновением прошло уже более десяти минут!

Лена с опаской посмотрела на окружающих, ожидая в их глазах увидеть подтверждение своего открытия и опасений, но!

Парочка целовалась, и для нее время шло никак! Старушки дремали, впрочем, как и остальные сидящие счастливчики, а девушка напротив, читала книгу. Друзья с чемоданами, шумно о чем – то беседовали, и казалось, они и не думали о выходе!

– Наверное, я ошибаюсь! – подумала Лена.

Но, оттого, что поезд продолжал мчаться, от этой странной и таинственной темноты за окном, от отсутствия привычного шума и тряски вагона, она, все – таки, продолжала беспокоиться. Что-то неясное и тревожное терзало сомнениями ее душу!

Лена решила начать отсчет с начала. И, для объективности, засекла время. На часах было восемь тридцать.

– Я вошла в метро восемь десять, – вспомнила она время на часах в метро. – Двадцать минут точно соответствовали моей поездке до Павелецкой. До следующей остановки две минуты! Но прошло больше, судя даже потому, что я считала, смотрела и думала. На все это тоже нужно было время!

Чтобы ощутить и почувствовать размер времени, она стала считать сначала до ста, потом до двести … – до тысячи… Поезд продолжал ехать, если не сказать с той же, но с еще более высокой скоростью! Потому что, в ушах появилось ощущение, как при взлете. Лена посмотрела на часы, там было все те же восемь тридцать! Поджилки у нее затряслись, и ей стало просто необходимо спросить у кого-нибудь, – что же происходит?

И, сделав спокойное лицо, чтобы пассажиры не приняли ее за сумасшедшую, она обратилась к девушке, которая оторвалась от книги, и, со вниманием, посмотрела на Лену.

– Вам не кажется, что мы что-то очень долго едем? – робко спросила Лена у девушки. – Должна быть Новокузнецкая, но, почему – то, ее все нет!

– Девушка недоуменно посмотрела на Лену.

– Я думала, что уже Белорусская, – сказала она. Действительно! Я прочла уже целую главу! Я, конечно, читаю быстро, но, не настолько, чтобы прочитать ее за двадцать минут. А вы не ошибаетесь? Я зачиталась, и обычно, я на автомате отрываюсь от книги на своей остановке, и Белорусская должна быть примерно через одну.

– Да нет же! Я – то не читала! – воскликнула Лена. Я, правда, задумалась, но не так, чтобы не заметить, что двери открывались и закрывались. А Люди? – она критически огляделась, – все те же, и ни на одного человека нового, и ни одного потерянного.

Девушка снова заглянула в книгу, но потом закрыла ее и тоже осмотрелась вокруг, глянув на часы.

– Да! Все правильно! Часы стоят, но едем мы уже давно. За это время я уже бываю на переходе. Может быть, мы стояли в туннеле, вы не заметили?

– Вот, вот! – округлила глаза Лена. – Мы не стояли! Мы все время едем! А на часах и у вас 8—30! Они остановились, как и у меня!

Девушка с книгой, положила ее в сумочку, и, оценив обстановку, подошла к парочке, которая вошла в раж, не стесняясь окружающих.

– Эй, вы, хватит лизаться, – обратилась к ним она. Кажется, мы проехали все остановки!

– Чего, все проехали? – посмотрели на нее мутными глазами, и заулыбались молодые.

– Едем уже двадцать минут, а двери ни разу не открылись. Это почему? – задала девушка им вопрос.

– Да ладно! – ответила вторая девушка, поправляя прическу. – Мне все равно открывались, не открывались! Я бы со своим Валеркой еще часок так покаталась!

– Разуйте глаза! Если, мы едем тридцать минут, и нас не высаживают, то, почему? Прикиньте! – воскликнула девушка с книгой. – Тридцать минут без остановок!

– А! – взвизгнула девушка. – Валер, я боюсь!

– Спокуха! – сказал Валерка, парень лет восемнадцати, в джинсовой куртке с мехом. – Щас, все узнаем!

Придав себе солидный вид, для чего он встряхнул плечами, чуть согнул руки в локтях и сжал кулаки, на тонких кривоватых ногах, раскачиваясь, он подошел к мужикам с чемоданами, которые рассказывали анекдот про какого-то москвича

– Тебе че? – оглянулся один, с явным акцентом, далекой деревни.

– Мужики, вы не заметили, что мы чего – то долго едем, – неуверенно сказал Валерка.

– А сколь надо? – удивился кучерявый. Едем и едем, когда надо, высадят, здесь не оставят. Слышь, а до Аэропорта еще далече?

– Вы чего из деревни? – спросил парень. – Сами – то мы не местные? – съюморил он, оглянувшись на девушек.

– Мы с Курдянска, на заработки едем! А че?! Документы показать?! Ты ж не мент! Че надо! Москвач?! – нахально посмотрел на него кучерявый мужчина.

– Да ладно тебе! Не возникай! Не тот момент! – не обращая на агрессивность мужчины, продолжал Валерка. – Тут такое получается. Между остановками две – три минуты, а мы едем уже двадцать! Ни одной остановки! Это же нонсенс! – не обращая на агрессивный тон мужика, продолжал Валерка.

– Нонсенс какой – то! Сказывай по – русскому! – захихикал мужчина, глянув на своих друзей, и ища у них поддержки.

– Смолкни, Колян, слушай, что пацан говорит, – не поддержал его рыжий приятель. – Чего говоришь – то? Объясни, – обратился он к Валерке, увидев, что вокруг них собрались три девушки и два парня, которые стояли с такими же вопросительными глазами.

– Если мы не останавливались, то получается, что нас куда-то везут. А куда? – продолжил Валерка. – Вот в чем вопрос!

– И – почему? – робко вставила девушка парня, Марина.

Увидев, что от гастарбайтеров ничего нельзя добиться путного, Валерка озабоченно посмотрел на остальных пассажиров, примеряясь к кому бы подойти еще. «Черная гора» его не вдохновляла, и он подошел к старушкам.

– Бабульки, бабульки, – толкнул он их легонько за руку

– А? Что? Уже выходить? – заскрипела худышка.

– Это как? Остановка? – очухалась от сна толстушка

Парень обреченно махнул рукой и, кивнув девушкам, робко подошел к «черной горе».

– Парень, ты меня слышишь?

Парень «Гора» открыл наглые глаза и потянулся.

– Чего тебе?! – сунул он руку в карман, в котором обнаружилось, что – то напоминающее ствол пистолета.

– Парень. Ты ничего не заметил? Мы едем уже двадцать минут! – закинул свой вопрос Валерка.

– Меня это не волнует, – буркнул парень. – Отошел быстро, чмо!

– Да двери не открывались ни разу! – закричала Лена, приходя в раздражение от такой тупоголовости. – Нас куда-то везут! Включи мозги!

– С чего ты взяла, кукла! – посмотрел на нее парень «гора», поеживаясь, и даже, немного покраснев.

– Ну, в общем, так! Объясняю! Между остановками максимум три минуты, а мы едем уже двадцать, – быстро затараторила Лена. Разве, такое бывает?

– Прикинь, братан! – миролюбиво поддакнул парень с чемоданом, Костя, который тоже подошел к «Горе». – Нужно че – то делать. Я не знаю как у вас в Москве, а у нас я бы че – нибудь придумал! Это точно!

Лена оглянулась вокруг и увидела, что весь вагон уже пришел в движение, кто – то смотрел за окно, кто – то сидел, вжав голову в плечи, а кто – то стоял в их кругу и ждал, когда кто, что скажет умное.

Парень «Гора», с кривой усмешкой посмотрел на Валерку и остальных, стоящих рядом с ним пассажиров и постучал пальцем у виска. Он встал с сиденья, и сильным движением нажал на кнопку вызова машиниста.

– Идиоты! Здесь же, есть обратная связь. Жми водиле, и спрашивай!

Ему ответила тишина….!

– О! – хлопнул парень себя по лбу. Он полез в карман, и вытащил оттуда совсем обычный, не крутой телефон. Победно посмотрев на тупых, окружающих его пассажиров, он набрал номер, и приложил ухо к трубке.

Ему ответила тишина!

Глядя на него, все догадались и тоже достали из карманов мобильники, и, судорожно начали набирать свои номера. Они набирали и набирали, но видно было по реакции остальных, и по удивленным глазам звонящих, что телефоны не отвечали!

Предположения

– Прошло уже больше часа, – объявила Лена. – Хватит маяться дурью. Связи нет никакой! Но выбираться надо! Давайте вместе думать. Не можем же мы ждать, когда здесь умрем от голода! Может быть, мы так неделю ездить будем! Кто знает!

– Бери выше, – сказала женщина в платочке, Надежда Николаевна, с загадочным выражением лица. – А если нас везут на органы!

Кто – то хихикнул, но потом сделал серьезное лицо.

– Здесь в метро! Говорят, есть дорога прямо в бомбоубежище! Это на случай атомной войны, – компетентным тоном проскрипела худенькая старушка, со своего места. Может, туда нас и везут!

– А зачем?! – удивилась Лена, немного усмехнувшись на осведомленную старушку, ловко вступившую в разговор.

– Так, стрелку, наверное, не передвинули! Бывает такое! Это же техника. А она тоже ломается! Вот мы и поехали не туда. Ну, ничего! Скоро остановимся! – подняла брови и спокойно прошепелявила толстенькая старушка и подмигнула худенькой. – Как ты думаешь, Серафимушка? Не на северном же полюсе это убежище! Здесь, под Москвой где – то.

– Именно так, Феофилушка. Это вполне может быть! – поддакнула худенькая старушенция. И, качнула тонкими ножками, как пятилетний ребенок на лавочке.

– А чего? Здорово! Это же, как бесплатная экскурсия! Такого просто так не увидишь! – воскликнула Марина, девушка Валерки бодрым голосом. Нам повезло! Вот потом в техникуме расскажу! Обалдеют!

– А мы думали, что здесь так далеко надо ехать до следующей остановки, мы ж в первый раз, – вставил один из чемоданщиков, парень с рюкзаком, Федя. – И че дальше? Мы ж к Петьке опоздаем! Он нас столько ждать не будет! А потом че? Мы сами не доберемся, до стройки. Мы же на него надеялись.

– Спасут! – Начальство все видит! Скажут им, что поезд пропал, вот они искать и начнут, – вставил авторитетно гражданин с лысиной. Может быть, мы по запасному пути катаемся. Вычислят. Вечером будет диспетчер отчет делать. А! А! Одного поезда нет! Куда же он пропал?! – театрально развел руки лысый гражданин.

– Ну, скучно нам здесь не будет! – засмеялся добродушно парень «Гора». Театр в вагоне! – объявил он поставленным голосом Левитана.

– Во! – Поднял большой палец вверх гражданин с толстым портфелем. Молодец Толик! Так держать!

– А если, в бункер?! – воскликнул Федя, и даже открыл рот от довольной улыбки. Там ведь еды полно! А с харчами, не пропадем, пока искать будут, напитаемся! – Там, говорят, запасы на сто лет! Тушенка, вода, крупа, водочка! – снова заухмылялся он. Водочка обязательно, это стратегический продукт! Для солдат. И раны промыть можно!

– Консервы! А открывать чем будем? – сощурил глаза всклоченный мужчина. Юрий Николаевич.

– Во! Открывалки у нас с собой. Костя достал из кармана открывалку, и повертел ею в воздухе. Наедимся! С голоду не помрем, и помощи дождемся! Да там, наверное, и охрана есть. Люди! – радостно заулыбался своему открытию он.

– А если, это военный бункер, там не охрана, там все на автоматике?! – воскликнул Славка, парень с «айпэдом». Ну, конечно, как же еще? Век компьютеров. И чтобы попасть к жратве, нужно знать код! Так что пограбить бункер будет проблемно!

Вздох разочарования вырвался у пассажиров.

– А если, он охраняется, то тоже ничего хорошего, – сказал рыжий парень, Костя.

– Почему? – удивились девчонки.

– Потому, что может быть, мы будем лишние свидетели! – ехидно проговорил всклоченный гражданин, Юрий Павлович, и подмигнул Косте. – Прав мужик! Кому же нужны лишние свидетели?! Может, там еще чего, секретное держат. А мы тут всей кодлой! – Он… Нет! Они слишком много знали! – вставил он фразу из детектива, и показал, как расстреливает присутствующих.

– А то, и в тюрягу запрут, – показал решетку мужчина с колючим взглядом и наколкой на руке.

– И никто не узнает! – вздохнул Костя.

– И никому не расскажут! Все шито – крыто! – поддакнул ему Колян.

Парень «Гора», тряхнул головой, и снова нажал с силой на кнопку. Не отрывая палец от кнопки, он приготовился говорить и уставился в громкоговоритель.

– Эй, ты, придурок, ты куда нас везешь, заснул что – ли!? – прокричал он в микрофон, не дождавшись ответа.

Ему ответила тишина. Парень с досады стукнул по корпусу вагона.

– Ну, ты, Шварцнегер, потише! – набросились на него несколько пассажиров. Сила есть, ума не надо!

– Сядь! Не распускай руки! – взвизгнула на него худенькая бабулька.

Парень нагнул голову, сел на сидение, расставив, как и прежде ноги и, облокотившись на спинку. И покраснел снова.

У Лены вдруг опустились плечи, и все ее мышцы потеряли твердость, она закрыла глаза и села на лавку. Девушка с книгой, села рядом и прошептала ей на ухо.

– Я, я очень хочу! Если еще минут десять ехать, то, что делать!?

– Я тоже, – сказал «Гора», поняв по разговору и жестам девушки, о чем идет речь. – Если нас не высадят, я налью прямо здесь. Плевать мне на все.

– Пусть, лучше лопнет совесть! – воскликнул Костя.

– Вот в этом, ты, парень, прав! – заухмылялся Колян. Этак, и всем нам мужикам конец придет! А жить – то, хочется! Сколько еще ехать будем!? Никто не говорит!

– Давайте разделимся на мальчиков девочек – предложил Костя.

– Все сюда! – воскликнул громко лысый гражданин. – Думать нужно. Эй, ты, с «педом», пиши!

– Чего писать! – удивилась Лиза, девушка с книжкой.

– Пусть пишет: «Сели в вагон на остановке такой – то, время такое – то, сколько человек…»

– Нужно написать все имена. Если нас не найдут, так хоть в списках будем! – сказала он – Порядок самое главное.

– Ладно, бухгалтер вы наш, сейчас заведу страничку. Так, – сказал Славка, с «айпэдом», – готово! Начинай по очереди. Имя, и что думаете, по поводу нашего вояжа.

– Началась атомная война! – выдал гражданин со всклоченной кучкой волос. – Юрий Николаевич Быстров, представился он. – Пиши, пиши. Потом, кто знает, поднял он плечи и сделал скорбную физиономию.

– Если бы она началась, ты бы уже первый здесь лежал! – буркнул «Гора».

– Сбилась система контроля. Поезда остановились, а у нас что-то случилось с водителем и поэтому мы едем по кругу, – сказала девушка с книжкой. Меня зовут Лиза Пашина.

– Возможно, и это был бы неплохой вариант, но в таком случае, отключили бы питание, – сказал Валерка, – Я, Валерий Кузнецов!

– На нас проводят испытание, что будет делать человек, попав в такую ситуацию. Или снимают скрытой камерой, – предположила Лена. Лена Вялова, представилась она.

– Возможно! – подозрительно посмотрел вокруг и на присутствующих «парень Гора». – Ну, если обнаружу, придушу! Давай, сознавайся, кто с камерой?! Лучше говори сейчас!

Но, все молчали! И все же, эта фраза закралась в их душу с надеждой. Пассажиры стали оглядываться и искать подозрительного человека с камерой.

– Если скрытая камера, то оператор сам не выдержит. Сколько можно без питья и туалета сидеть в этом пространстве?! – возразила Лена сама себе.

– А…, а, камера, может быть, встроена в вагон, и тогда, они то ничем не рискуют, а мы, как дураки! – неуверенно сказал Славка, который писал на айпэд.

– Да, точно! – подтвердила Лиза. – Она, где – нибудь на верху, чтобы все было видно. Ой, а мы про туалет! Стыдоба!

– Давай! Ты, ты, и ты! Все смотрим и ищем камеру! – скомандовал «Гора», покрутив желваками.

– Как зовут – то? Молодой человек! – спросил въедливо Юрий Николаевич.

– Обойдешься! – буркнул Гора

– Обойдешься! – передразнил его Юрий Николаевич. Он встал в середину собравшихся, и, подняв руку, торжественно провозгласил! – Слушайте меня! – еще больше взлохматив волосы рукой. Он встал в позу лектора и, глубоко вздохнув, начал.

– Я, вот, тут подумал и получается! – Если мы едем, то значит, на этой дороге есть рельсы.

– О!!! – захлопал Валерка, деланно засмеявшись. И ему поддакнули хлопками девчонки.

– Если, они есть, то должны куда-то вести и быть не бесконечными, то есть существует конечный пункт, – продолжил Юрий Павлович, не обращая внимания на парня. – И, если, учесть размеры Москвы и Московской области, мы вскоре должны остановиться! Минут сорок, максимум! Мы же сели в метро не на конечной остановке. Значит, полпути поезд уже проехал. – победно закончил он.

– Если, учесть размеры России, то будем ехать еще несколько суток! – съязвил «Гора». – Ну – ка, просчитай! Скорость примерно километров двести. Пятнадцать тысяч разделить на двести и на двадцать четыре получается три дня.

Лена посмотрела на парня Гору с симпатией. – Да он остроумный, – улыбнулась она в душе. – И симпатичный, когда не хамит.

– Три дня! Пустяк! – обрадовался юноша студент.

– Пустяк, – дело относительное! Я уже на пределе, я пива напился, – сморщив лоб, сказал «Гора». И вообще, меня в десять часов коллектив ждет. Мне могила! Я же все сорвал! – парень схватился за голову и побледнел.

– Не переживайте так, молодой человек! Вас как зовут? – обратилась к нему Лена. – Толик! – продолжила она, услышав его имя. – Я тоже на работу опаздываю, но, ни вы, ни мы не виноваты! Это ситуация такая странная, и от нас не зависящая – сказала Лена, вдруг, проникнувшись к этому парню, жалостью. В эту минуту он выглядел таким несчастным, и каким – то не очень гористым. – А потом, нет худа без добра! – продолжала она успокаивать его. – Может, для вас это лучше, только вы потом об этом узнаете. Это, как на Титаник опоздать. Вроде и жалко до невозможности, а потом радостно! Не утонул!

– Ну, кто, что еще провещает? – сказал парень, более спокойно. – Судя по бесшумному движению, скорость космическая, ведь мы не видим ничего, и даже шума нет. Мы плывем в вакууме!

– Что же, мы выброшены по рельсам в космос что – ли? – хихикнул Колян

Не все так плохо!

– А я знаю! – сказала Надежда Николаевна. Женщина в старомодном пальто и в платочке на голове.

– Что? Говори мать! – махнули головой гастарбайтеры, и прислушались к ее словам другие пассажиры.

Женщина подняла загадочно брови, одновременно опустив глаза, и сохраняя на лице очень странную улыбку.

– Мы попали в четвертое измерение! Или мы все умерли и несемся по туннелю к свету!

Надежда Николаевна закончила свою мысль и посмотрела на окружающих.

– Ну, ты мать даешь, ты – то откуда про измерение?! – удивились Славка и Валерка.

– А я, девка умная была в молодости, ох! – улыбнулась Надежда Николаевна и потерла руки. Я и сейчас еще ничего. Я книжки фантастические люблю читать и программу «Необъяснимо, но факт» люблю смотреть. А еще, была такая книга «Когда камни разговаривают, – женщина хотела сказать еще что – то, но ее перебил парень «Гора»

– Стоп! – закричал «Гора». – Мать, в том, что ты сказала, что-то есть. Мужики, и так что мы имеем?

– Скорость невозможная для техники обычного вагона метро. Время не выдерживает никакой критики, водитель не отвечает, телефоны молчат. Иначе, как сверхъестественным, это объяснить нельзя!

– Ну конечно, – обрадовалась Надежда Николаевна. Так это все есть! И тот свет есть, и другое измерение! Ученые это же уже давно изучают, и уже много подтверждений нашли! Неужели мы попали в параллельный мир?! – загадочно, и с удовольствием, спросила она всех и саму себя.

– Ну да, я тоже сто раз смотрел по телевизору, – сказал Юрий Николаевич, перестав взлохмачивать волосы. И что получается? Если мы едем по темному коридору, а потом увидим свет, значит мы все того, покойники!

– Почти! – постаралась успокоить его Надежда Николаевна. – Пока мы несемся по коридору, то мы еще не покойники! Мы только еще в клинической смерти. Из коридора часто возвращаются! Придешь туда, а тебе говорят, – ты еще не все сделал! Тебе еще рано! Вот и выживешь! Раз, и вернешься!

– А чегой – то мы все сразу?! И почему все в одном вагоне? – удивилась Зина, безвкусно одетая женщина.

– А что все сразу? В день умирает куча народа, а вагон возможно один! – развел руки Юрий Николаевич.

– Получается, раз мы в одном вагоне, значит со всеми нами случилось что-то трагическое, и мы не успев понять что умерли, очутились в коридоре? – задала вопрос Лиза. – А я не хочу умирать, нужно выскочить из вагона и бежать назад, пока не увидели свет, если свет увидим все, оттуда уже не выберемся! – воскликнула она.

– Эх! – вздохнул лысый мужчина. Да туда еще и не всех берут. В свет – то! Говорят, – ты должен исправить свои ошибки! А многие, кстати сказать, не очень и хотят возвращаться! Он возвел глаза к небу.

– А ты бы хотел? – спросил его один из гастарбайтеров, Колян.

– Если бы вернуться в ту минуту, как садиться в вагон, то не хотел! Тогда ладно, лучше вернуться! Там меня дома и Клава ждет, и аванс выдадут! Сюда и потом успеем! – махнул он рукой. – Но, а если, мы вдруг очнемся в склифе?! То это, не очень это здорово! Тогда, уж, лучше здесь остаться! Здесь тоже не плохо, по крайней мере, руки и ноги, и все остальное! – хихикнул мужчина. И желания…!

Он напряг лоб, посмотрел на девчонок, и утвердительно сказал, – есть я хочу, женщины мне нравятся, чем жизнь здесь плоха?! Лишь бы конец, был наконец! – хихикнул он. – Вот, я уже и стихами заговорил! Точно мы на тот свет едем! Раньше я за собой ничего такого не замечал. Только цифры чертовы. Всю жизнь испортили, что выходной, что праздник, сидишь и копейку в отчете ищешь! Уж все себе отсидел! И очки нажил!

– Да ладно, прибедняться, – посмотрела на него ехидно, безвкусно одетая женщина. Небось, за свою копейку миллионы получаешь?! Чего тебе на тот свет спешить? Небось, по Канарам, да по другим заграницам разъезжаешь? Живи, не хочу!

– А что, тот свет?! Мы и там приспособимся, там, нас, таких, уже пруд пруди! Я думаю, освоили уже тот свет наши! – помахал неопределенно пальцем сухонький старикашка в драповом пальто и цигейковой шапке «пирожок».

– Если в «склифе», да, кому охота инвалидом проснуться? – высказался мужчина с бородой. А так, пожил бы еще, завтра праздник большой, божественный! Христос родился! А мы помирать! Нет не пора!

– Если не остановимся, и пропадем, то маму жалко! – сказала грустно Марина.

– А мне с внуками сегодня сидеть надо, – всплеснула руками безвкусно одетая женщина.

– А у меня, дом не достроенный, дача, – досадливо махнул рукой мужчина с портфелем, и сделал скорбное лицо.

– А у меня, сегодня праздник! – подумала Лена, и вдруг вспомнила про сумки с салатом и вином. – Кому он теперь нужен? На том свете и не едят, наверное? И вино, тем более, не пьют, грех! О господи, неужели это правда!? Тот свет. Другое измерение. Параллельный мир! Откуда?! Ведь все было обычно! Утро, метро, давка.

– Пора о душе подумать! – сказал тощий старичок, который до сих пор молчаливо стоял в группе разговаривающих, и смотрел то на одного, то на другого. – Грехи вспоминайте, ведь в Свете сначала грехи учитывают. Там все как на рентгене, они все видят, и ничего не скроешь! Нужно успеть покаяться.

– Ты что делаешь, Толян! – мужчина с толстым портфелем подскочил к «Горе», который пытался открыть двери.

– Я не собираюсь здесь сидеть, лучше смыться. Давай вдвоем, Алексей Николаевич!

– А если покалечишься, скорость – то какая! Такая, что голову срежет, да по стенкам так пошвыряет! Что мокрого места не останется! Ты этого хочешь!?

– Так все равно мы на тот свет летим. Где наша не пропадала! – подошел к «Горе» гастарбайтер Костя. – Время еще есть, давайте сначала продумаем, как прыгать. А потом уж и того, прыгнем! Открыть то можно. А что потом?! Ты сможешь на такой скорости выскочить?

– Шарахнем по задней двери, а потом повиснем на поручнях. По ходу поезда прыгать надо! Меньше удар! – услышали они подошедшего к ним мужчину в кожаной куртке с колючим взглядом.

– Ты сможешь, а бабки, а женщины? – спросил «Гора», и Лена посмотрела на него удивленно.

– Мне с ними детей не крестить! – воскликнул мужик с колючим взглядом. Это их проблемы. Он подошел к задней двери, и, хотел было, шарахнут по ней ногой.

– А где конечный вагон? – язвительно спросил мужичок со всклоченными волосами. – Ты уверен, что мы едем туда? Я, вот, совсем запутался, пока туда сюда ходил. Мне кажется, что мы едем туда! – показал он в противоположное направление. По-моему, мы даже летим вверх или наоборот падаем вниз!

Спасение и покаяние

– Свет!!! – вдруг завопил тощий старикан. – Говорил вам, кайтесь, не послушались. А теперь все! Господи прими меня грешного! – завопил он и встал на колени, осеняя себя крестом. – Господи, прости мне грехи мои!

– Кайтесь, кайтесь! – завопил бабкам старичок, – может еще успеете!

– Господи, прости меня грешного! Бес попутал! – воскликнул испуганно мужик, в кожаном пиджаке, и, достав из кармана несколько кошельков, бросил их на сидение, – разбирайте, не нужно мне чужого, век красть больше не буду!

– Боишься, когда страшно!? – грозно воскликнул полноватый мужчина с бородой. – Ко мне, все быстро по очереди! – Я батюшка, я вам могу грехи отпустить, если крещеные, ко мне, и быстро кайтесь, и отче наш читайте! – провозгласил он мощным басом и расстегнув пальто достал оттуда мощный крест.

– Прощаю, прощаю, прощаю… – крестил поп отходящих

– Дети мои грехи ваши тяжкие, ибо в евангелии они записаны, а вы их не блюли. Но, самый страшный грех это неверие в Бога. Кто из вас в него не верит?

– Верим, верим! – закрестились все.

– Тогда повторяйте! – Поп начал читать молитву и все стали повторять его слова, потому что ни один из них молитву не знал до конца. Только первые фразы, – Отче наш…

– Я всегда верила в бога и в церковь ходила! – уверяла женщина с кошелками. За всю жизнь мухи не обидела! А только обиду терпела!

– А я всегда знала, что что – то есть, – провозгласила Надежда Николаевна-любительница фантастики и посмотрела в окно на приближающийся свет.

Он приближался медленно, от этого можно было понять, что он был очень далеко. Но, вдруг, неожиданно, вспышка света заставила зажмурить глаза людей, сидящих в вагоне. Свет был такой силы, что проникал даже сквозь закрытые глаза, и поэтому наши пассажиры несколько минут сидели с зажмуренными глазами, еще и закрытые для верности руками, а когда осторожно открыли их, то увидели, что вагон остановился, дверь его открылась на половину, как будто бы, ее заклинило. И в вагоне запахло гарью.

– Горим! – похолодело у всех внутри.

Лена посмотрела на дверь, в которую уже прорвался парень гора, он раздвинул как можно шире двери, упершись в них руками и ногами. И видно хотел выскочить первый. Но туда подскочил всклоченный мужичок, он стал пролезать между руками и ногами парня горы, держащими дверь, туда же с визгом побежала баба с кошелками, сильно зажав их в руках, и два гастарбайтера, отпихнули и бабу, и мужика, на ходу, шарахнув мужика, чемоданом по голове, и выкинув кошелки тетки. Но баба была шустрая и нахальная, как танк. Она не долго была вне возможностей и, подхватив свои кошелки, снова пошла на абордаж. Парень «гора» оказался пригвожденным к дверям, без возможности двигаться, и лицо его стало бледным. Ему нечем было дышать! Двое гастарбайтеров, не бросая свои чемоданы, лезли в щель, закупоривая ее этим негабаритом, за ним хватая впереди стоящих за волосы, и отпихивая их от прохода, пробивалась женщина с кошелками. Волосы у нее растрепались, а лицо превратилось в огромный арбуз на срезе.

Лена посмотрела на оставшихся. Дым заполнял потихоньку пространство вагона, а бабульки, женщина в платочке, молодежь и еще несколько пассажиров стояли у следующей двери и беспомощно смотрели, как дверью овладевают более наглые пассажиры. Вдруг маневр им удался, и пальто парня горы мелькнуло своим кончиком за дверью, а ноги его вдруг задрались кверху, и исчезли в темноте.

– Мужики, будьте людьми! – прокричал парень с педом. Здесь женщины, старушки, они не смогут выйти, а я один не справлюсь. Но, вся эта дерущаяся и рвущаяся к двери масса, посыпая друг – друга кулаками, отцепляя от дверей чужие руки бултыхалась в дверях, как обще-безобразный мякиш, из рук, злобных рож и слепленных тел.

Маринка и Валерка позвали Лену и предложили надавить всем вместе на эту массу, чтобы пропихнуть их в дверь. И когда это получилось, дверь вместо того, чтобы пропустить следующих пассажиров захлопнулась! Все растеряно посмотрели друг на друга и на просачивающийся в вагон дым.

– Все что – ли?! – услышали они раскатистый смех за вагоном. И как показалось Лене, он был похож на голос Феофилы, той старушки, которая была потолще.

– Все! – прокричала Серафима. Тебе тринадцать, мне одиннадцать!

– Ну, что я тебе всегда говорила! – захохотал голос за вагоном, моих больше!

– Будем бороться! – крикнула вслед улетающему голосу Серафима. За каждую душу!

– Давай – давай! – засмеялся голос. Тебе не привыкать. А вообще-то, возьми одного назад! И в вагон через окно влетел парень гора. Он плюхнулся на сидение и, распластавшись на нем, скатился вниз.

– Это артист, по ошибке! – захохотал голос за вагоном и все стихло.

– Во, дает! – воскликнула Лена, удивляясь, тому, какой же там за окном вихрь, что парня сначала выкинуло, а потом бросило назад. Это же и помереть можно от такого удара! – ужаснулась она, и подбежала к парню, чтобы помочь ему.

Вместе с ней, к парню подбежал мужичок с портфелем, и стал ему помогать, причитая, – Ну Толик, ты даешь. Я уж за тебя так испугался, тебя раз и нет. А потом раз и ты здесь! Зачем в дверь то полез?! Тебе больше всех надо?!

– Не делай добра, не получишь зла, – проговорил парень, потирая голову и вставая с пола. Ишь, озверели, женщин и бабок пропустить не могли. Я– то хотел дверь подержать, а они. Парень, кажется, еще не мог отойти от обиды и еле сдерживал слезы. Он показался Лене, сразу каким – то маленьким мальчиком, которого обидели в песочнице.

– Это что было? – удивился интеллигентного вида старичок. Ты с кем, бабка, переговариваешься? И куда твоя подруга делась? Шустрячка, не погляди, что старая!

– Будет время, узнаешь. Может быть! – ехидно усмехнулась Серафима и распрямила плечи. – А теперь, приготовились, и раз!

Она весело взмахнула рукой, и дверь вагона открылась!

Приехали! Или Лицемерные старушки

В вагон ворвался свежий ветерок и принес с собой сверкающие и пушистые снежинки.

– Ой! – выдохнули все. – Это что? Конечная остановка?! А мы куда приехали?!

– Выходи, – скомандовала Серафима. На рождественскую елку вы приехали.

– А они? – спросила Лена, имея ввиду, выскочивших из вагона.

– А они домой вернулись. И поделом! Насильно не осчастливишь! Вы же люди, а Бог дал вам право выбора! Помните? Вот они и выбрали, – проскрипела Серафима.

– Ну да, – неопределенно произнес старичок, пригладив волосы, да они уже у него и сами легли под ветерком и покрылись снежинками. – Шапку в вагоне оставил, свалилась! – сокрушенно сказал он, порываясь вернуться в вагон. Но вагона позади уже не было!

Впереди перед пассажирами, было снежное поле из пушистого снега! На синем небе вдали сверкало северное сияние, в середине которого, как в хвосте жар птицы горело пятно яркого белого света. И этот свет так манил, и даже затягивал в себя, что все пошли прямо к нему. Добрый ветерок поддувал и, как будто, облегчал их путь, неся людей как воздушные шарики, лишь немного оторвав их ноги от поверхности.

– Идем дальше! – властно сказали Серафима, и наши пассажиры удивились, как преобразилась старушка. Ее лицо стало молодыми, гладким, глаза сверкали синими огнями, но главное она стала почти невесомая и сверкающая. Движения ее были плавными, а тело, почти прозрачным! И голос! Он стал красивым и звучным.

Посреди всего этого чистого, нежного и ослепительно светлого, зимняя одежда бывших пассажиров казалась слишком грубой, и не подходящей для этого места. Сумки Лены и женщины Зины, которую Лена обвинила в безвкусице, да и толстый портфель лысого мужчины, они никак не вязались с этим волшебным светом, елкой, блестками и ощущением свободы. Да и вообще, люди, вышедшие из вагона, были здесь лишними, по существу. Они и сами чувствовали свою тяжесть и грубость по сравнению с тем, что они видели и куда попали.

По мере их движения, Свет приближался. Он был очень странный, и его яркость была радостной приятной, но не земной. И вскоре он занял собой все, а перед глазами путешественников возникла поляна и елка! Высокая, статная, покрытая снежными шапками, украшенная сверкающими шариками и мерцающей мишурой.

– Волшебно! – подумала Лена, разглядывая странные украшения. Необыкновенные снежные и ледяные птицы с длинными хвостами сидели на ветках, маленькие солнышки сверкали из – под веток то там, то сям, маленькие месяцы и звездочки качались в такт серебряной музыке колокольчиков, висевших рядом и качавшихся от нежного ветерка. Какие чудесные шарики висели на ветках, ни одного одинакового!

А снежинки кружились и кружились. С неба, падал снег пушистый чистый, но холодно не было. Было абсолютно чисто, свежо, светло и спокойно. Все стояли, задрав головы вверх, завороженные этой красотой.

– Нравится?! – спросила довольная Серафима, наблюдая за реакцией своих подопечных.

– Да-а-а! – с восторгом воскликнули все. – Мы такую красоту никогда не видели.

– А я видела, во сне! – вздохнула Надежда Николаевна. Именно такую! Мне тогда было пять лет! Она задумалась, как бы вспоминая какие – то свои подробности.

– Где мы? – спрашивали все. Слишком уж здесь все необыкновенно. Заповедник что – ли?

– В каком таком заповеднике ты видел северное сияние и такой чистый снег? – спросил сухонький старичок. Абсолютная чистота, красота и свежесть! Здесь же, даже, следов нет никаких. Если кто-то елку ставил, должны быть следы! – посмотрел он на пассажиров и на Серафиму.

– Правду говоришь! – воскликнул батюшка. – Да мы же сами, как Иисус по воде, по снегу шли, а где следы, посмотрите! – воскликнул он.

Пассажиры оглянулись. Нигде позади и, даже здесь, где все они толпились, глядя на елку, следов не оставалось! Поляна оставалась пушистой.

Валерка с Маринкой попробовали специально помять снег ногами, но у них это не получилось. Тогда Маринка и Валерка бросились в пушистый снег и стали посыпать себя снежинками. Снежинки падали на них и не таяли, и не портили красивый вид пушистых сугробов. Славка попробовал тоже упасть в сугроб, за ним последовали еще несколько пассажиров. помоложе. Те, что постарше, стали поднимать снег в горстях и кидали его вверх.

Их смех, и восклицания раздавались с медленным ритмом, голоса плыли, и поэтому долго доходили до слуха. Лена тоже села в сугроб, подбрасывая в руке снежинки, и, глядя на их падение. Она заметила, что прилагает усилие, чтобы думать, слышать и говорить. В то же время радость и красоту момента она понимала очень ясно.

– А я тоже так говорю? – подумала она.

– Мы куда – а попал – а – али? – услышала она свой собственный голос, который также плыл в каком – то медленном круговороте звука. – Буду молчать, – подумала она. – Так проще.

Да и того, что видели пассажиры и то, что они ощущали, хватало для того, чтобы занять их голову и восхищаться и удивляться в душе.

Удивление

– Владимир Михайлович! Ты что, мне ничего не сказал, здесь съемки, или кастинг? – спросил парень гора. – Вроде, тематика не та, я пробовался на роль члена солнцевской банды, а тут, какой то сказочный райский вариант. Ты сам – то чего-нибудь понимаешь?

– Сам ничего не пойму, какой кастинг?! К раю ближе! – стукнул себя по голове мужчина с портфелем. – Вспомни электричку, мы как в космос улетели, а эти психи молились в грехах каялись. А бабки? Прямо святые! Может правда из ряда вон выходящие обстоятельства? Завтра Рождество! Помнишь Гоголя? Чудеса! Вот и с нами они произошли. Или мы с тобой спим, и вместе видим сон! Сон перед Рождеством!

– Я в начале, пока в роль входил, как – то не раздумывал над происходящим, и не уловил мелочи, – произнес парень, восхищенно оглядывая вокруг.

– Вот – вот, я и сам не все понимаю. Костюмы, бутафория, елка, да я такого великолепия еще не видел. Может, наши новые миллиардеры так развлекаются!? Во, живут!

Но все эти предположения, были лишь слабой попыткой объяснить им самим реальными понятиями чудеса происходящего.

– Сейчас бы туфли, бальное платье или даже крылышки, чтобы летать порхать, как все эти снежинки, – подумала Лена, и вдруг, ощутила, что поднялась в воздух!

Да и другие пассажиры преобразились. У них у всех появились крылья, как у бабочек, и было смешно смотреть на батюшку с бородой и упитанным животиком, на женщин, похожих на пчелок, на Славку, который порхал, не выпуская из рук своего «айпэда», и был похож, за счет наушников, на большую муху!

– Что это? – засмеялась Лена, посмотрев на себя в один из шариков. – Шарик, почему то стал большим, а мы все маленькими!? Мы сами, как елочные игрушки, как летающие стрекозки! Летаем! – она снова полетела вверх, а потом распустив крылышки стала плавно спускаться вниз, как на парашюте.

Как весело было летать и смотреть на других, садиться на ветки елки, качаться на шариках. Люди, как будто, и не удивились такому превращению. Да они обрадовались, и уже не думали о том, что так не бывает. Все упивались порханием, свободой, запахом елки и каким то восторгом, охватившем их души.

К Лене подлетел парень «Гора». Они, почти что, столкнулись с ним лбами, подлетев к одной и той же птице из инея.

– Ой! – Воскликнули они вместе и весело рассмеялись.

Парень протянул Лене руку, и они полетели вместе к верхушке елки. Сев на один из ее лучей они снова рассмеялись и, посмотрев вниз, весело помахали руками Маринке с Валеркой. Им было приятно вместе, это было ощущение детства, радости и какой-то защищенности и безнаказанности. Лена и Толик держались за руки и смотрели вниз на женщин пчелок, на батюшку шмеля, на муравья с крылышками, которым они назвали летающего тощего старичка. Они хохотали, болтали ногами, как в детстве и, казалось, забыли обо всем на свете! И то, что было, и то, что будет, их в этот момент не интересовало, как и больше не удивляла сама странность этого состояния.

– Тебе идет румянец, – сказал парень. И у тебя такое красивое имя! Леночка! И посмотрел на нее так, что в ее сердце поселилось счастье и умиротворение. Та капля беспокойства, которая была где – то в глубине ее души растворилась. И Лена поняла, что теперь все будет хорошо всегда.

– Ведь рядом со мной он! – вдруг поняла она источник своего счастья.

Толик чмокнул Лену в щеку, а она чмокнула его и, спрыгнув со звезды, они полетели на другую ветку, потом на бирюзовый шарик. Они спускались все ниже и ниже. Потом, схватившись за руки, с другими летающими пассажирами, они стали странной лентой серпантина состоящей из маленьких крылатых фигурок и полетели вокруг елки, ведя вокруг нее хоровод, и запев песню, – в лесу родилась елочка….! Батюшка возглавлял ленту, а лысый бухгалтер замыкал.

– Ну, хватит, спускайтесь! – услышали они звенящий и добрый голос Серафимы.

Все послушно спустились и окружили бывшую бабульку, которую теперь так назвать было бы с большой натяжкой, разве только, по привычке.

– Времени у нас не так много! – сказала Серафима, со строгим лицом. Безразмерная секунда тоже имеет свой размер. Поэтому, полетали и к делу. Стройсь! – крикнула бабулька Серафима. – И на сцену, шагом – марш!

Страшный суд

Все пассажиры снова стали самими собой. Крылышки их куда то растворились, и они встав на снег, послушно пошли туда, куда им указала Серафима. Идти снова было легко, как будто какой-то нежный ветерок, образовав между их подошвами и снегом, тонкий ковер самолет, нес всех вперед. Они шагали, но не испытывали тяжести.

– Располагайтесь, – сказала Серафима, показав на сферические сооружения, внутри которых были сидения на одного человека. – Говорю сразу, чтобы не было лишних вопросов. Вы здесь не для вас, а для тех, кто работает под моим началом. Это им, рождественский подарок. Каждый из вас – подарок! И, если вы с умом, то найдете пользу и для себя. Все в мире двояко, по деревяшке топором стукнешь и то отдача в руку, – засмеялась Бабулька, посмотрев на худенького старичка.

– Да, точно, на даче расслабился и получил. День работать не мог. Я по ней, а она, как вдарит по ладони, – удивленно посмотрел на нее старичок.

– Сильнее держать надо было, и бить тоже, резче и сильнее. – посоветовал Костя.

– Ну вот, все понимаете! – довольно воскликнула Серафима. – Как это ваш ученый сказал? – сила действия равна силе противодействия. Так что делайте выводы.

– Интересно, интересно! – прищурился бухгалтер. А что это значит – им подарок? И кому это им? Это, знаете ли, похоже, как льву в клетку на день рождения котлет подбросить. И так вас понять можно?!

– Не бойтесь! – усмехнулась Серафима. Мои работнички, благовоспитанные и гуманные. Я сказала. Кто умный, тот услышит. А дураку, и так не пригодится! – продолжала глаголить Серафима.

Послав привет Толику, Лена села в свой шарик. А Серафима удалилась куда-то, скрывшись в складках занавеса. Это было похоже на легкий полет и исчезновение, потому что слишком легки были ее движения и бесшумны, а цвет одежды слился с цветом искрящегося занавеса.

– Это что, зрительный зал? – подумала Лена. Перед нами сцена, но спектакль еще не начался, потому что занавес закрыт. Что же мы сейчас увидим? Хотя, она сказала, что это не для нас, а для ее сотрудников, значит это они будут зрители?!

Вскоре, как только все пассажиры разместились в своих шарах, вокруг поляны собралось много каких– то порхающих существ, которые уселись на ветках вокруг поляны, и щебетали и хихикали. То одна птичка, то другая выбивалась из зрительского зала, и, подлетев, к пассажирам, сидящим в шариках, замедляла свой полет и, застыв в воздухе, как бы разглядывала их вблизи.

Лысый бухгалтер все старался смахнуть рукой этих назойливых, как комаров птичек.

Вот обнаглели, – думал он. Чего щекочитесь?! Моя лысина вам не каток!

Но приставучие существа порхали, катались по лысине туда-сюда. И по одному и парами, их маленькие ножки щекотали, а их хихиканье было даже ехидным.

– Смотри, а они устроены как люди, это у них крылышки за спиной, и рубашечки как хвостики развиваются. Там и мордочки и ножки с ручками! Лена высунулась из шарика, и протянула свою руку, на которой разместились два таких существа, Толику. Они смотрели на ее лицо. Толик показал свою ладонь, на ней тоже сидели снежные существа. Они хихикали и тыкали пальцем в его и Ленину сторону, и снова хихикали.

– Смешные! – сказала Лена, и попробовала легонько щелкнуть их пальцем. Они быстро улетели и сели на бороду батюшки.

Лена подставила руку, и на нее как снежинка на варежку село еще одно такое существо. Оно было как ручная бабочка. Потому что, село и доверчиво расположилось на руке, глядя на нее заискивающей улыбкой маленького ребенка.

Что же тебе дать, малыш? – спросила его Лена. – Ты такой маленький, у меня такого маленького ничего нет!

– Я хочу понюхать коробку с конфетками, – сказал малыш. А если позволите, то я и лизну ее, совсем один разочек, – показал он свой хорошенький мизерный пальчик и умильно закатил глазки.

– Да, пожалуйста! – Хоть съешь ее всю! – рассмеялась Лена на его просьбу и хотела достать из сумки коробку.

– Нет, нет! – прощебетало существо. Я сам залечу в сумочку. А то, как все узнают, и как все налетят, я хочу покушать конфетку первым. Как она называется?

– Это зефир в шоколаде, очень вкусно! – сказала Лена.

Малыш спорхнул с руки и исчез в сумке.

– О Боже, какой аромат, какой вкус, я купаюсь в нем, как в прошлый раз купался в запахе мандаринов! – услышала Лена.

В это время, в воздухе снежинки стали падать все чаще, подул приятный ветерок и снежинки закружились так, что ничего, кроме их кружевного танца видно не было. Это была удивительная метель, и когда она рассыпалась, то Лена увидела, что вокруг елки собрались люди, которые по форме напоминали обычных людей, но они были одеты в прозрачные сверкающие балдахины, которые искрились неоновым светом, причем, у каждого своим. Лена посмотрела вниз и поняла, что шарики, в которых они сидели, теперь висят на елке. Она разглядела шарик с Толиком, с Маринкой, с мужчиной, который украл кошельки. Шарики были прозрачные и не мешали смотреть и слушать.

– Начинай Серафима! – услышала Лена чей-то голос.

– Начинаю! – провозгласила Серафима.

– Люди! – обратилась она к пассажирам, сидящим в шариках. Сейчас вы вспомните все свои самые счастливые моменты. Каждый вспомнит свой. Вы уже входите в память о нем, вы уже там, вы там… Ее голос снова стал очень медленным, казалось, что ее слова текут и образуют круговорот, как у речки, текущей вокруг камня. Они текли и затягивали всех в свой водоворот, из которого, выбраться уже было не возможно. Лена ощутила себя кленовым листиком, который крутился, крутился, и его затягивало, затягивало все ближе к центру.

Лена старалась сохранить свои отдельные признаки мышления, но ее мозг, как не сопротивлялся водовороту, все-таки вошел в него, и она очутилась в своем детстве!

Лена держалась за руки мамы и папы, ей было пять лет, и они вместе шли гулять по городу. Светило солнышко, на асфальте деревья отбрасывали тени, Лена скакала на одной ножке и иногда поджимала ноги, чтобы папа и мама пронесли ее через кусочек дороги, как на качелях. Она летела и снова становилась на асфальт, радостно посмотрев на маму, увидев ее улыбку, посмотрела на папу, который, подмигнул ей и предложил прокатиться так еще. Потом было эскимо, шарики и кукла, с головой из фарфора, с настоящими глазами и длинными волосами.

– Теперь вспомним самый свой плохой поступок. Тот, который остался в вашей душе до сих пор, который вы прячете от самого себя, чтобы не причинять самому себе боль, а про тех, кому вы причинили ее, вы не думаете? – услышала она завораживающий и в тоже время вкрадчиво командующий голос.

Мысли Лены побежали к другим дням, когда она обидела одного мальчика, сказав ему, что он толстый.

Она вспомнила, как он покраснел и убежал от нее.

– Это было в третьем классе. А я помню это до сих пор, и мне так хочется сказать ему сейчас, что это просто вырвалось у меня, от того, что он мне нравился, но я не знала как себя вести. Ведь вокруг бегали на переменке другие одноклассники. Как мне хочется рассказать ему все это сейчас, чтобы он не вспоминал этого дня с обидой, чтобы ему на душе стало легче.

Лена, почему – то, думала, что мальчик до сих пор помнит этот случай тоже.

– Возвращаемся, возвращаемся! – услышала она, как сквозь сон, слова Серафимы. – Достаточно.

– Все записали, все учли? – строго спросила Серафима существ, которые сидели впереди пассажиров и смотрели внимательно на них.

А! Поняла! Они зрители! А мы? Кто для них были мы? Подопытные? Котлетки для льва в клетку? Старикашка – то был почти – что прав. Да и Серафима предупреждала, что все это не для нас, а для них, – подумала Лена.

– И так! – прозвенел голос Серафимы. Рабочий момент закончился. А теперь к экзаменам. Каждому, по, соответствующему психотипу. – Так, выходим, и снимаем с елки свой шарик. Имейте, в виду, что выполнить инструкцию, надо на сто процентов. Все занести в журнал. Приступайте, но помните, работу буду проверять! До встречи за праздничным столом! После посиделок с туристами! – усмехнулась она, показав на шарики сверкающей указкой, и на пустой праздничный стол на экране, светящемся прямо в воздухе над сценой.

– Бывший вор! – вызвала, из неоновых существ, сидящих перед сценой с елкой, Серафима.

Мужчина с ангельским выражением лица первым подлетел к елке и снял с нее шар. Лена увидела, что в нем сидел мужчина, который каялся в воровстве, и который успел стащить пару кошельков прямо в вагоне, а потом выбросил их.

– Бывшая сплетница! – провозгласила Серафима.

Подлетевшая к елке, женщина с добрыми глазами сняла с нее шарик с Лизой.

– Бывший убийца…

Слышать такое было не только неприятно, но и страшно. Потому что, каждый раз после вызова Серафимы, существо в неоновой одежде, подлетало и срывало очередной шарик. Эти существа, похожие на людей, казались ангелами, и совсем не напоминали своим видом тех грехов, которыми их наделяла Серафима.

– Первый шарик с вором сорвал бывший вор! – просчитала в уме Лена. Сплетница? Неприятно, но кто из нас не сплетничал, хоть один раз? – подумала она. И Лиза не исключение. Но в этом нет ничего страшного. Подумаешь, сплетница! Но, убийца?!! Это уже другое! Неужели среди нас, в метро ехал убийца? – Лена пробежалась в памяти по запомнившимся лицам, и не смогла догадаться, кого выберет эта женщина в лиловом сверкающем балдахине, приближающаяся к елке.

Это была женщина с кротким выражением лица. Она сорвала шарик с безвкусно одетой женщиной.

– Эта женщина убийца?! – ужаснулась Лена. – Она сидела рядом со мной, когда я стояла в вагоне! – Да, она мне не понравилась. Но убийца!?

– Бывший прелюбодей! – продолжала вызывать Серафима.

Лена выглянула наружу, и увидела шарик с лысым мужчиной.

– Господи, этот мухомор, прелюбодей?! – ей даже смешно стало.

В это время она услышала писк из сумки.

– Ты что, малыш, еще там? – удивилась она.

– Ой, а я надышался шоколадом и заснул. Да еще конфету понадкусал. Прикрой меня Лена, мне надо улететь, а то, меня не пустят на праздник, скажут, что и так наелся!

– Подожди, – попросила Лена. – Объясни сначала, что здесь происходит! И кто эти люди, которые снимают шарики? И почему вы все хихикаете?

– Да ничего особенного не происходит. Такое у нас каждый день. Грешников– то много. Вот они и отрабатывают свои грехи. А тем, кто полностью отработал, как вы говорите, свою карму, дают сдать экзамен, то есть вразумить и отвратить человека от тех поступков, которые он может совершить, или открыть ему его заблуждения.

– Впадший в уныние! – услышала Лена, и шарик с Толиком улетел.

Лена посчитала, сколько же шариков должно остаться. Оставался только ее шарик. Она не успела дослушать все ответы маленького существа, как услышала:

– Детоубийца… – услышала Лена, и волосы на ее голове встали дыбом.

– Кто?!! – возмутилась она, и в это время рука сверкающая и прозрачная протянулась к шарику, и Лена увидела красивое лицо и небесно-голубые глаза девушки.

– Почему я?! – хотелось закричать Лене.

– Не бойся, это тебе на пользу! – услышала она тихий щебет растаявший вдали.

В следующую минуту Лена полетела вместе с этой рукой по воздуху и вскоре мягко приземлилась. Дверь шарика распахнулась как в метро, разъехавшись плавно в сторону и она, почувствовав в воздухе запах сирени, ландышей или еще какие– то незнакомые цветочные ароматы и, с восхищением, вышла наружу.

Голубая девушка

Перед Леной стояла прозрачная девушка, с длинными серебряными волосами, в которых, казалось, сверкали искорки голубого неонового света. Стайка, каких– то существ, прозрачных и сверкающих, похожих на маленьких шустрых птичек, запорхали над ними. И, со звонкими, хи – хи, разлившимся в воздухе, как серебряные нити, улетели куда – то вдаль.

Девушка улыбнулась и, взяв Лену за руку, усадила ее на что-то напоминающее плотный туман.

И вскоре, пространство вокруг них стало приобретать более понятные очертания, хотя еще оно и было лишено полного соответствия той реальности, которая осталась там, в привычном для Лены мире. Все здесь было какое-то не законченное. Здесь не было стен. Стулья, пол, потолок, просвечивались отдельными неровными поверхностями, и все вокруг было, как в легкой дымке, которая скрывает действительность. Да и про стул, куда ей предложили сесть, Лена поняла по обозначившейся в тумане плоскости. Не смотря на это, ей почему – то пришло на ум кафе на Павелецкой. Все это напомнило ей те счастливые дни, когда она сидела в нем с Геной, и они разговаривали, разговаривали, и не видели никого вокруг. Они пили шампанское, и ели мороженое с вареньем из лепестков роз. Потом он читал ей стихи, которые сам сочинил для нее. И в стихах, она была нежной ведьмой с рыжей копной волос.

– …Мне улыбнулась чудесная женщина темно – зелеными с грустью глазами… – вспомнила она строчки стихотворения. – Он тогда подарил мне коробочку французских духов. Коробку моего любимого зефира в шоколаде и веточку мимозы. Это был мой день рождения. Был март. И в тот день, казалось, что наша любовь не кончится никогда.

– Ах, вот почему я вспомнила это кафе, – поняла Лена.

Это воспоминание вызывал запах, вернее его оттенки, которые были здесь повсюду. Казалось, что она сидит в этом запахе, как в коконе! Странно, но запах и чувства существовали вместе. Воспоминание о том дне, было как этот тонкий аромат. А этот тонкий аромат, был как те ощущения счастья и любви. Но, ведь это были разные понятия. Но, они существовали вместе, как будто, они вместе написали ту волшебную мелодию любви. Запах и чувства! Лена закрыла на минуту глаза, вспомнив тот день, и когда открыла, то увидела, что сидит именно там, за тем же столиком, с тем же тусклым освещением зала, с тем же интерьером, только одна. Вернее, не одна, а с прозрачной девушкой в голубом платье.

– Сожалею, но присутствовать здесь могут не все! – как бы в ответ на мысли Лены, тихо проговорила девушка.

Через минуту на пустом недавно столе появились две странные чашечки.

– Пробуйте, это кофе, – улыбнулась девушка.

– Это кофе? – удивилась Лена, отпив глоток из невесомой чашечки. – Но у него нет ни цвета, ни запаха и ни вкуса?! Хотя все это отдаленно напоминает его.

– Сожалею, но вы правы. Это не кофе, это всего лишь, воспоминание про него, – грустно сказала девушка. А вы представьте, настоящий, и пейте. Только, представьте получше! Например, сегодняшний, утром, у вас на кухне. Закройте глаза и отхлебните глоток. И пейте, пейте…

Лена закрыла глаза и представила глоток кофе и его аромат. Она снова очутилась на своей кухне, но с закрытыми глазами. Все было так естественно, что она даже подумала, что, открыв глаза, очутится у себя дома. Сон кончится, ведь это всего лишь, странный сон! Но чуда не случилось. Открыв глаза, она увидела, что сидит на том же стуле, за тем же столом, в этом странном кафе – «Воспоминание».

– Получилось! – обрадовалась прозрачная девушка, увидев, что от кофе идет аромат. Она с восхищением посмотрела на девушку, и протянула к ее чашечке руку.

– Вы не дадите мне попробовать из вашей чашечки, – стеснительно попросила девушка. Не дожидаясь ответа, она взяла в руки чашку, и с наслаждением, отпила глоток кофе.

– Волшебно! – произнесла она. – Теперь мне этого воспоминания хватит лет на десять. Кофе! – она зажмурила глаза, и выпила еще глоток, блаженно улыбаясь.

– А в чем дело? – спросила Лена. Я не совсем понимаю.

– Да у нас здесь, так! Все, что принес сюда с собой в мыслях и памяти, все здесь с тобой! Все твои хорошие моменты из жизни, и все твои плохие. И цветы, которые ты видел при жизни, и животные которых ты любил, и небо, на которое ты смотрел, и кофе, которое ты обожал. Ну, и конечно, все твои ощущения, поступки и желания. Даже желания, будь они плохие или хорошие, здесь проявляются как произошедшее.

– А, уж то, о чем не знаешь, что не испытал, не попробовал, не совершал, этого здесь с тобой нет. Возможно, есть в памяти других. Ведь кто-то любил, а кто – то никогда не знал этого чувства. Кто-то сажал деревья, а кто – то ломал. Кто-то спасал людей от смерти, а кто – то убивал. Все это осталось у него в душе и страх, и слезы, и любовь. Но, у каждого свое.

– Вот и получается, чтобы увидеть здесь, к примеру, океан, который я никогда не видела, поэтому и вспомнить не могу, мне надо найти такого астроида, который его видел. Он вспомнит, и вы вместе с ним увидите и волны, и берег, и чаек. Для этого надо только влезть к этому астроиду в доверие, ведь в свою душу не каждый пускает, а бывает, что и жадничает, хочет быть один, единственный, и неповторимый! – сделала Астроид осуждающее выражение лица.

Да! Есть те, кто, например, помнит вкус клубники. Противно смотреть, как он ест на глазах у других клубнику, целую огромную чашку, такую огромную, как таз! И хвалится,

– Ой, как вкусно, превосходно, божественно! А со сливочками, вообще язык проглотишь! – передразнила девушка какого– то знакомого ей обжору.

– А нам как всем хочется! Особенно тем, кто знал вкус клубники но, почти его забыл. Те, кто ее не пробовал, те спокойны. Им сравнивать не с чем.

– Но, это я так к примеру. И вот он ест, хвалится, и тогда все хотят к нему в компанию, чтобы он им дал попробовать свою клубнику. А он дает только некоторым. И тогда на него, и на клубнику приходит мода. Клубничная.

Лена слушала с интересом, и сама сглотнула слюну при воспоминании о настоящей клубничке, сорванной на грядке у бабушки на даче.

– А вообще, здесь так. Здесь, у нас, ведь промежуточный коридор. Здесь все свои грехи искупают, очищают душу, и, в конце концов, освобождаются. Но, некоторым это долго не удается, тогда они за это время почти все, что было хорошего, забывают. Все воспоминания и ощущения у них стираются, постепенно стирается! Зато гадость, которая прилипла, долго с ними ходит. Вот так! – грустно сказала девушка. – Жалко их, но что делать, сами виноваты, надо было при жизни быть добрее, милосерднее, и думать том, что делаешь, и какие последствия от этого будут.

Все, что видел в жизни, все, что прочувствовал, все, что испытал, попробовал, любил и не любил, все здесь с тобой. Надо только, почаще, обновлять свои приятные воспоминания и ощущения, – повторила девушка, глядя внимательно на Лену.

– А как же этим пользоваться? – не поняла Лена. Как через воспоминания получить таз с клубникой?

– Это просто, можно сказать, почти без проблем! Все что помню я, всегда здесь со мной, надо только представить что ты хочешь и пожелать, сильно пожелать, вложить все мысли о своем желании. И вот! Все уже здесь! Его нет, пока вам это не нужно, и есть если хочешь. Такие законы нашего мира. Здесь ведь не ваш трехмерный, где все конечно, здесь безмерный, и все может быть, и может не быть. Как захочешь, – вздохнула она. Вот, например это кафе вам нравится?

– Да, неплохо, – посмотрела вокруг Елена. Похоже на кафе на Павелецкой.

– Да, да это оно и есть! Как я рада, что вы не сомневаетесь в этом! – воскликнула Астроид.

– Я там провела несколько приятных дней, – улыбнулась грустно Лена. – И как, это у вас получилось, вспомнить именно это кафе?

– Да это не я, а вы вспомнили его! – улыбнулась девушка. Вот и вы научились вызывать трехмерные воспоминания. Ну – ну продолжайте дальше. Я – то давно не была в кафе, прямо скажем, я в таком в жизни не была никогда.

– Да?! Удивилась Лена

– Ну конечно, я ведь умерла в начале двадцатого века. Прямо после войны. В то время нам было не до кафе. А вы пришли из двадцать первого.

– Вы умерли?!

– Ну да, я же вам сказала, что здесь промежуточный коридор, сюда попадают все, кто умер. Сначала сюда, а потом видно будет, – улыбнулась она и махнула рукой.

– А откуда же вы вообще знаете про нашу жизнь, вы же понимает то, о чем я говорю? – Лена, вопросительно посмотрела на девушку.

Девушка уже не была сверкающей. У нее было обычное лицо с нежной кожей, зелеными глазами, с рыжими волосами. Она была похожа на нее! Да нет! Она была точной копией ее самой. Свитер, стрижка. Лена посмотрела на ноги. Они были в таких же новых сапожках с высокими каблуками.

– Так я же здесь давно, и за это время, успела пообщаться здесь со многими душами. И из вашего времени тоже. Набираюсь потихоньку от каждого, – поправила она волосы и посмотрела на себя в зеркало.

– Постойте, – Лена немного пришла в себя от музыки льющейся непонятно откуда, которая вместе с летающими в воздухе искорками, убаюкивала. Пела Дайана Росс, доверься мне, – пела она и мелодия лилась томно, нежно и чувственно. Все это, как бы, гипнотизировало, оставляя возможность не очень критически относиться к происходящему.

– Но я? Получается, я тоже умерла? Раз я здесь? – тихо спросила Лена. И что такое астроид? – Лена снова вопросительно посмотрела на девушку и отметила, что теперь перед ней сидела она сама, только в том же костюме и с той же прической, как год назад. И кафе было то же самое. Только кафе было пустое. Здесь не было других посетителей, бармена и Гены.

– Вы не умерли. Вы в предбаннике того света, – хихикнула девушка. Вы пока еще не у нас, но уже и не у себя, Предбанник, коридор между жизнью и смертью, как хотите.

– А вы?

– А я житель этого мира. И бывший житель вашего. Я умерла! Да, да я по вашему покойник! – посмотрела она на Лену странным взглядом, от которого у нее побежали мурашки. – Да нет, покойник это слишком грубо! – засмеялась она произведенному впечатлению. – Что это за зрелище ходячий труп, – девушка опять таким же взглядом посмотрела на Лену, и снова ее спина покрылась мурашками. – Труп не может ходит, это все сказки! Он лишен энергии. Поэтому и не может держать душу. Она улетает, а все говорят, человек умер! А на самом деле запоминайте:

– Был живой человек. Когда он умер, от него осталось оболочка, которую вы при жизни называли – тело, которое потом распадается на элементарные частички. Они, естественно, потом через много веков идут на постройку другого тела или другой оболочки. Так что ничего в вашем мире не исчезает, и ничего не появляется ниоткуда! Баланс!

– И еще остается душа! Безразмерная, неделимая, и бессмертная душа. Ее уже ни кто, и ни что не держит. Электромагнитные связи разрушились, вот она и улетает. Это как в электрической цепи. Если она включена, то электроны бегут к лампе, и она горит. А если отключить, то нет электронов, нет и света. Я доходчиво объясняю? – спросила она.

– Ну, так вот. Я – именно она! Душа! Я Астроид! – торжественно заключила она, увидев кивок Лены.

– Вы здесь с сороковых годов. Это мало или много? – спросила с интересом Лена.

– Вы хотите узнать, сколько грехов я накопила за свою жизнь? – усмехнулась Астроид.

– Ну да! Вы смотритесь ангелом. Слово грех к вам не подходит.

– Я довольно быстро отработала свои грехи, и теперь почти свободна. Видите, какая я прозрачная. Она подняла руку, задрав рукав свитера, и Лена увидела ее сверкающую и прозрачную руку. – Но, мне очень нравится работать с заблудшими душами! Так, что я уговорила матушку Серафиму оставить меня здесь. Там всегда успеем быть. А здесь я нужна, у меня опыт, я волонтер – по – вашему, – засмеялась девушка.

– А что же вы совершили плохого? – спросила Лена.

– Ужасное! – воскликнула Астроид. Я совершила ужасное! Я убила ребенка! Нет! Нет! Это не то, что вы подумали! – подняла ладонь, и сделал отрицательный жест голубая девушка. Я избавилась от еще не родившегося малыша!

Мы тогда встречались с одним молодым человеком. Это была любовь, потому что, когда мы были вдвоем, мы не видели никого вокруг себя. Только он и я. Мы говорили, говорили. И всегда находили о чем! Какой он был красивый. Какой нежный. И так меня любил. Вы знаете, он называл меня Рожицей. Правда, забавно – Рожица!

– Рожица!? – воскликнула Лена. Но, меня он тоже называл Рожицей.

– Интересно! – улыбнулась астроид. Как же у вас все было? Она внимательно посмотрела ей в глаза, и Лене показалось, что в ее голове и душе все как то пришло в движение, в нее ворвалась весна, цвела черемуха, светило солнышко…

– … И было какое-то ощущение, как весь этот цветущий мир, ощущение счастья безмерного! Как будто, я обладала таким сокровищем, какое не может быть отдано в жертву другим, сокровище с которым ничего больше не нужно. Ты едешь в автобусе и улыбаешься. Сидишь на работе, смотришь в никуда, и улыбаешься, – вдохновенно проговорила Лена

– Так– так, продолжайте! – сказала девушка и томно вздохнула. – Какая она приятная эта ваша любовь. А я про эти чувства совсем забыла. Тем более что потом было…, все могло быть не так хорошо… – Он был женат, – продолжала астроид.

– Да! – перебила ее слова Лена. – Он женат. Но он не любит жену, он мне всегда об этом говорил. А теперь он ушел! А говорил, что умрет, как чудище в «Аленьком цветочке», если я уйду от него. И мне теперь так плохо!

– Вот, вот. И мне было очень плохо, – поддакнула Астроид. Так обидно! Так все не понятно! И я в душе все повторяла, – почему, почему?

– А еще мы с ним хотели ребенка. Я много раз представляла, какой он будет.

– Я тоже ждала ребенка, – сказала тихо Астроид. И тоже представляла, что он будет вот такой! Он так и остался в моих мыслях таким маленьким и хорошеньким.

Лена увидела как, к Астроид подбежал малыш. Он прижался к ее коленям, заглянул в лицо, показал ей свой язычок, и весело рассмеявшись, на свою проказу, быстро убежал. Он исчез!

– А узнав, что мой Гена меня бросил, я избавилась от него. От этого чудесного малыша. Но, я ведь думала тогда только о себе, и представляла ребеночка всего лишь сгустком крови. Так было проще.

– Но я не жду ребенка! – испуганно посмотрела на девушку Лена, потому что все эти горькие признания Астроид, как бы обвиняли именно ее саму. – И я не избавлялась от малыша!

Все сходилось и повторялось. И ее внешность и, даже, имя ее молодого человека! Все было как у нее, у Лены!

– И, слава Богу! Но это может случиться потом. Если он вернется! Он красивый, я вижу. И очень высокий! – продолжала Астроид.

– Да! – грустно улыбнулась Лена.

– И ваши дети, например девочка, была бы тоже очень высокой, как модель, ведь у вас сейчас это модно?

– Да, худые и высокие в моде, – медленно проговорила Лена.

– Этого с вами еще не случилось, но могло случиться, не сегодня, а в будущем. Ведь мужчины часто обманывают женщин. Они все или холостяки, или не любят жен. А вы знаете, что когда он приносил вам конфеты или цветы, в его портфеле лежали такие же. Для жены! Ему с ней было удобно. Он даже по – своему любил ее. Возможно, что он, даже, и попробовал бы разорвать этот треугольник. Но не разорвал бы! Он трус. И скажи вы ему, что ждете ребенка, он придумал бы, чем оправдать свою трусость. Например, сказал бы, что это не его ребенок, или сказал, что не может причинить боль жене, забыв о том, что причиняет ее вам.

– Еще хуже! – воскликнула Лена. Он как– то сказал, что взял бы этого ребенка себе. Он бы с ним ходил в музей, театры, учил бы его языкам. Собственно, из – за этого, мы и поссорились, – Лена посмотрела грустно, куда – то вдаль. Он говорил так, как будто уже исключил меня из своей жизни.

Лена увидела, как в проходе между их комнатой и другой на велосипеде проехала трехлетняя девочка, с золотистыми кудряшками, в розовом платье с оборочками и большим бантом на голове.

– Хорошенькая, похожа на меня и Гену! – воскликнула Лена.

– Ну да, он хотел девочку! Вашу с ним дочку. Но так, чтобы это все было без проблем. Без скандалов, без разводов. В его глазах этот ребенок был не ваш, но его ребенок! Поэтому он и сказал то, что сказал. И значит, вы могли поступить также, как я!

– Да, наверное. Я бы не решилась оставить ребенка. Потому что испугалась бы стать матерью-одиночкой. Что бы я сказала на работе, как бы я объяснила это все родителям? Я бы боялась, что будет трудно, что кто – то будет смеяться, кто – то перемывать кости. Я бы не вынесла всего этого.

– И тогда этот ребенок стал бы таким!

Лена посмотрела в туже сторону, где исчезла малышка, и увидела медсестру в белом халате с лотком, из которого капала кровь.

– Вот так и становятся детоубийцами, – грозно сказала Астроид.

– О боже! – воскликнула Лена. В ту минуту она вдруг поняла всю тяжесть своих мыслей. Всю свою ответственность за жизнь этой чудесной малышки с кудряшками, или того веселого малыша, который забавно показывал ей язычок. Нет, она не могла убить своих детей, даже если они жили в ее мечтах. В мечтах, или где то там, в виртуальном пространстве, созданном мозгом, они жили. Они жили, радовались, что их любят папа с мамой, играли с куклами, катались на велосипедах и кушали мороженое. Они любили ее, и считали что с мамой ничего не страшно! Но, если бы случилась эта трагедия, и ей пришлось избавиться от ребенка, то он должен был умереть и в мечтах, умереть в том виртуальном пространстве, куда она его поселила. И потом надо было бы всю жизнь жить с этими страшными картинами. И винить себя, винить. И жалеть этих не родившихся малышей. И чувствовать себя преступником!

– Нет, этого не будет! Пусть он лучше уйдет! – вскрикнула Лена.

Подарок на Рождество

– Ну, вот и молодец, – расслабилась Астроид. Будь у меня такой подарок на Рождество, может быть, и я умерла бы, дожив до глубокой старости. Но мне не повезло. Вот я и совершила это ужасное преступление. И вот я здесь. Я умерла, вместе с ним, через день. Воспаление и все такое… – сделала грустное лицо Астроид.

– А теперь, когда вы рассказываете эту историю, то снова переживаете тот момент?! – воскликнула Лена. – Но это же ужасно!

– Это и есть отработка. Это и есть маленький исправительный ад! – Астроид изменилась в лице, и из глаз ее закапали слезы.

– Не плачьте! – сказала Лена, хотя мне и самой стало очень тошно, и даже больно. – Давайте выпьем и закусим. У меня в сумочке конфеты, вино и салат оливье.

– Вино! Конфеты?! Какие?! – мгновенно преобразилась и оживилась Астроид.

– Зефир в шоколаде, – сказала Лена, доставая коробку и показывая ее Астроид. Вам нравится? Это мои любимые. Просто сливочные. А еще, если хотите, у меня есть несколько мишек на севере.

– Давайте – давайте, быстрее, все ставьте на стол, всплеснула руками Астроид, с восхищением глядя, как Лена достала и коробку, и конфеты в пакетике, и салатницу с салатом. – Не забудьте вино! Я сейчас умру второй раз, от нетерпения! – засмеялась она. В эту минуту девушка Астроид окончательно приняла свой первоначальный вид и, теперь, ни чем не напоминала ту несчастную девушку! Разве что к ее волшебной нежности и какой-то бывшей кротости и послушности прибавился озорной огонек, живость.

Лена доставала продукты и одновременно старалась выстраивать логическую цепочку всего того, что происходило с ней. Это было очень трудно, потому что она еще находилась в каком – то тумане. Который мешал сосредоточиться. Но она вдруг пришла к открытию.

– Та история Астроид, это все было про меня! Мало того, я видела саму себя. И сопереживала я самой себе! Так что это было? Этого я в тот момент понять не могла.

– Так – так, представьте сервировку, скатерть, букет цветов. Маленький букет, например фиалки! – продолжала Астроид.

– Букет цветов из Ниццы! Прислал ты мне! – вдруг запела она прекрасным сопрано. А вы, случайно, в Ницце не были? А то, если вы вспомните, то мы все перенесем из кафе на Павелецкой, в ресторан на берегу Средиземного моря! Пусть все будет по высшему классу. Запоминать, так запоминать. Чувствовать, так чувствовать! – сказала она, и глаза ее сверкнули голубыми искорками.

– О какие милые, – поднесла она к своему лицу цветы. – Боже, какой аромат! Вспомните что – нибудь про море! – молящее посмотрела она на Лену. – Шум волн, солнышко в каждой маленькой волне, словно идет золотой дождь! Ветерок нежный теплый доносит запах мимозы! О Боже, да за такого туриста, как вы, я бы и сама отдала все! – воскликнула она, наклоняя к себе ветку мимозы!

Они вдвоем сидели на Английской набережной в ресторане, площадка которого выходила прямо к морю. И смотрели на синюю гладь.

– А салатик! – она съела кусочек подцепленный вилкой. – И укропчик!

Астроид даже зажмурила глаза от удовольствия. А вино! О Боже, оно такое!

– Это крымский портвейн. «Золотое поле», – сказала Лена. Я рада, что вам нравится.

Астроид пригубила вина, и откусила кусочек от зефира.

– Задание перевыполнено! – воскликнула она. За этот салатик мне положено первое место! А еще я узнала столько всего!

– Вот вам, вместо моей компании! – махнула своей прозрачной рукой астроид. И в кафе появился Толик.

Увидев Лену, он всплеснул руками и сел рядом.

– Вы, оба, – слушайте! Внимательно! Запомните, не садитесь утром в метро в первый поезд. Подождите второго! – услышали Лена и Толик. Потом придет пустой.

Лена и Толик непонимающе переглянулись.

– Какой поезд, мы же в Ницце, мы здесь отдыхаем! – подумали они.

– Не садитесь в первый поезд…. Услышала Лена удаляющийся голос. – А смеемся мы здесь часто, потому что у нас уже нет на душе камней! – напоследок крикнула она. У всех здесь на душе легко и даже восторженно! Желаю вам того же!

Эти слова разливались и качались как на волнах. Лена слышала эти слова как сквозь сон, потому что, они сидели с Толиком, глядя друг на друга, и не видели ничего кроме них двоих.

– Боже, какая любовь, какие чувства, – услышала она щебет. – Нам тоже кое-что осталось, – прощебетали маленькие астроиды, пролетевшие стайкой мимо стола. Они схватили одну зефиринку, и унесли ее с собой, весело смеясь.

Возвращение

– Не садитесь в первый поезд, не садитесь в первый поезд… Придет второй, пустой!

Лена проснулась на этих словах, которые продолжали звучать у нее в голове.

– Ну и сон! – выдохнула она. Такой длинный! Она постаралась вспомнить его, но как ни старалась, не смогла поймать уходящее его содержание. Остались какие – то маленькие нюансы, краски ощущения и елка! Но все это ни о чем, какая – то смесь! – подумала она.

Если бы не «будильник», который был встроен в ее организме! А он требовал проснуться, и встать с постели. Если бы не он, то Лена, наверное, наплевала бы на то, что ей скажет шеф, когда она явится на работу с опозданием, и поспала бы еще минут двадцать! Но дисциплинированный механизм, требовал:

– Встать, встать, встать! И, идти, идти, идти!

– О Боже! – подумала она, посмотрев на часы, надеясь, что там будет на десяток минут меньше. Но все было как всегда.

Ничего не оставалось делать, как выполнить требования «будильника». Она встала, и как лунатик, направилась в ванную. Потом, нажав пальцем пульт от телевизора и запустив другим ноутбук, Лена одним глазом смотрела новости, а другим следила за туркой с кофе.

Прослушав астрологический прогноз, Лена обрадовалась. Он обещал ей сегодня любовную встречу!

– Он позвонит, он вернется! И, наверное, уже написал мне на почту! – Лена с надеждой и страхом заглянула в почту «яндекс». Письма там не было! – Встреча, любовная! – передразнила она гороскоп. Тоска и грусть распирали ее душу.

– Рождество, а я одна! Закон подлости, поссориться именно сейчас! Но может быть позвонит на работу! – успокоила она себя.

Послушав краем уха советы по приготовлению ризотто, она натянула на себя свитер, куртку и шарф, и, подхватив сумочку, выскочила к лифту.

Интуиция или…

Лена, среди этой ужасной толкучки, еле протиснулась к вагонам. И уже почти была готова вдавиться в один из них, но разглядела, как в вагон пролезли трое гастарбайтеров и, споткнувшаяся об их чемоданы, баба с кошелками, которая окончательно забаррикадировала вход.

– Пусть лезут, – подумала она брезгливо. Не спотыкаться же об их сумки! – Не садись в первый поезд! – сказала она сама себе. Придет второй! Пустой!

Лена отошла от вагона подальше от контрольной черты. Вагон стоял еще секунду, и она смогла разглядеть, кто там сидел. В вагоне сидели две бабульки, одна потолще, а другая совсем худенькая.

– Где – то я уже видела таких смешных старушек! – подумала она, хихикнув на тонкие ножки в черных ботинках. Может быть, во сне? Сегодня.

Лена напрягла свою голову, но кроме каких– то неясных ощущений от событий, произошедших во сне, ничего не вспомнила. И одно из этих ощущений было чувство юмора. – Дежа вю! – подумала она.

Лампочки загорелись, и она увидела в отражении стекла фигурку девушки, которая казалась прозрачной, потому что через нее были видны пассажиры. Она была рядом со своим собственным отражением. Девушка улыбнулась ей, и показала пальцем на кого – то, кто был сзади Лены. Потом она подняла сжатые руки над головой обозначающие жест – Так держать! И уехала вместе с вагоном электрички.

Вагон отошел от платформы, и Лена еще немного посторонилась от черты, наткнувшись на очень крупного парня в черном пальто. Она посмотрела на него, и он, почему – то, улыбнулся ей! А она ему, как будто они были с ним давно знакомы!

– Девушка, а вы до какой остановки едете? – спросил он, и Лена совершенно не разозлилась, не пронесла эту фразу мимо ушей. Она просто ответила, – до Новокузнецкой.

– Эй! Вы, воркуете, а сумка – то открыта, – сказал мужчина в кожаной куртке, подошедший к нам. – Грабь! Не хочу! – сказал он, с нажимом на последние слова и пробуравил Лену глазами. – Смотрите, сейчас в толкучке все может быть! Потом плакать будете, а кто виноват?! Сами и виноваты, потому что рот разинули!!! Он махнул рукой и быстро ушел дальше по платформе.

– Поезда идут с удлиненным интервалом. По техническим причинам пассажирам предлагается воспользоваться наземным транспортом! – услышали они.

– А вы не знаете, что случилось? – услышала Лена, голос парня, который держал за руку девушку. Что это так много народа собралось?

– Это что? Авария где – то? Взволнованно спросил их подошедший мужчина с лысиной.

– А как же теперь до Театральной доехать? – засуетилась безвкусно одетая женщина.

– Что-то случилось! А что не сказали, – отвечала им Лена и другие пассажиры, которые еще не решили ждать им поезда, или ехать на перекладных.

– Вот судьба! – воскликнул тощий старичок. – Одна секунда и мы бы могли бы быть там!

– Ничего в жизни не делается случайно, – посмотрела на старичка женщина в платочке. Наверное, придется вернуться. Поеду завтра, – решила она.

– Да уж, сегодня Рождество, умирать не хотелось бы! – сказал Парень, подхватив сумку Людмилы, и они, выбравшись на улицу, подошли к остановке автобуса.

– Толик, ну, слава Богу, я то думал, что ты на том уехал. Плакала бы наша съемка! – подбежал к нему мужчина с портфелем. Ой! Пардон! – воскликнул он, увидев одухотворенное лицо Толика. – Ну, не буду вам мешать, молодые люди.

Елена посмотрела на Толика, и ее недавняя потеря показалась ей уже не такой тяжелой. Впереди был большой светлый праздник! Вдвоем они ехали по прекрасному городу, мимо елок, наряженных на площадях, мимо деревьев сверкающих гирляндами ламп. И ждали еще много чудес от такого огромного праздника, как Рождество!

Москва 2014

Оглавление

Грустное утро перед Рождеством

Спокойствие, только спокойствие

Бывают же такие!

Смех сквозь слезы

Сомнения

Предположения

Не все так плохо!

Спасение и покаяние

Приехали! Или Лицемерные старушки

Удивление

Страшный суд

Голубая девушка

Подарок на Рождество

Возвращение

Интуиция или… Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg