«Жертва, или История любви»

Юрий Горюнов Жертва или История любви

1

Быть сексуальной – это искусство. Она это знала, но то, что ей дала природа, важно было не потерять. Ей было двадцать восемь.

Уже двадцать восемь или еще двадцать восемь, – думала она иногда. – Все относительно.

Раньше тем, кому за тридцать она считала зрелыми женщинами. Приблизившись к этому возрасту, она поняла, что ошибалась. Для своего возраста она была очень привлекательна. Белокурые волосы, чуть вьющиеся, спадали на плечи. Безукоризненный макияж, который она делала сама, научившись не замазывать гримом природные данные, а лишь подчеркивать их. Облегающие юбки или мини, подчеркивали стройность ее ног и фигуру. Иногда для усиления эффекта она надевала длинную юбку с разрезом чуть не до паха. Эта полу – прикрытая нагота давала фантазию для мужчин. Ей было интересно наблюдать за их реакцией. Она умело пользовалась своими данными для наблюдения. Великолепная грудь, которую она порой открывала на грани фола глубоким декольте, не позволяла мужчинам просто так пройти мимо. Ухоженные руки с неярким лаком подчеркивали нежность кожи пальцев. Она понимала, какие мысли одолевали мужчин, даже когда они были с женами, когда она проходила мимо, чуть покачивая бедрами. Их интересовало ее тело. Мужчины наивно делали вид, что смотрят мимо, но она чувствовала их взгляды, стоило ей отвернуться. Они следили за ее движениями. Где у них в тот момент были мозги, она даже не догадывалась, а знала. Впрочем, были ли они у них в тот момент или просто растекались по венам.

Она была реальная женщина с вызывающей, но не смазливой внешностью. Может быть, даже чуть с холодной надменностью. Но это была маска. К тому же интеллектом она была не обижена, что иногда повергало мужчин в шок, так как внешность и ум обычно, по их мнению, не могут сочетаться в одной женщине.

Женщину часто определяют по походке, как она движется. То ли впечатывает каблуки в асфальт, то ли идет, плавно покачивая бедрами. Но покачивание бедрами тоже могло быть вызывающим и пошлым. Уметь ходить это искусство. Когда она была дома одна, она училась ходить, глядя на себя в зеркало. Она не могла себе позволить выглядеть пошлой. Слишком высоко была поднята планка жизни.

Она догадывалась, о чем шепчутся за ее спиной, когда она проходила. Разговоры за ее спиной ей были безразличны, но стоило обернуться, как все затыкались. Но ее сексуальность не была вульгарной. И завистницы, чтобы не думали, чтобы не говорили, отдавали ей должное.

Любая мало-мальски интеллектуальная женщина понимала, что внешность женщины – это как визитная карточка. Лицо, тело. При этом тело должно быть, а лицо должно быть в наличии. Как говорила одна подруга: «Самое модное в женщине – фигура. Независимо от того, чем она прикрыта. Мужчины страшные фантазеры, что касается женского тела. Если чего и нет, сами дорисуют».

2

Недостатка внимания мужчин она не испытывала. Они были все разные, с разными характерами, взглядами. Она могла бы анализировать их взгляды. Она не боялась смотреть в глаза мужчине, который раздевал ее взглядом. Она смотрела свободно и открыто, так, что они первыми отводили смущенно взгляд, а она лишь улыбалась.

Она, когда было настроение, анализировала, какие же они мужчины.

«Желание нравиться – природное желание человека. Но иногда оно сильнее желания любить. Если любовь придет, то пересилит желание просто нравиться» – делала вывод.

«Были серьезные, улыбка на лице которых, словно луч солнца сквозь тучи. С такими легко в практическом смысле. Все у них разложено по полочкам, все понятно. Но с ними скучно. Они не способны на маленькие глупости. Их поведение предсказуемо, словно запрограммировано. Они надежны, но в жизни сложно жить по расписанию.

Другие были веселые, в чем-то даже бесшабашные. Могли развлечь, всегда найдя повод для беседы. Но у них минус – это ненадежность. Все как-то зыбко. Серьезный вопрос с ними решить сложно. А брать все на хрупкие женские плечи – это слишком. Порою их непредсказуемость настораживала. С такими хорошо в компаниях. Мужчины разные, но желание у них было всегда одно – лечь с ней в постель» – все это она прокручивала в своей голове.

Она понимала, что «золотая середина в виде мужчины» у каждой женщины своя. И встретить такого, чтобы в нем была и надежность, и легкость общения сложно.

«Но что значит мужчина для женщины, – рассуждала она. – Это, как наряд. Он должен быть и практичным, и удобным, и красивым, чтобы привлекать внимание. Красота у мужчин понятие относительное. Скорее, он должен запоминаться. В этом случае женщина понимает, что сделала правильный выбор. Если он не бабник, но нравится другим женщинам, то это льстит самолюбию.

Каждая женщина выбирает себе спутника жизни по себе. И если со стороны кажется, что они не пара, то надо подумать, значит, есть что-то такое у каждого из них, что позволяет им быть вместе. В жизни всегда надо в чем-то уступать. Есть привычки, с которыми надо уживаться, которые можно пропустить мимо. Но это теоретически».

По жизни она не была капризна и привередлива по отношению к выбору спутника жизни. И прекрасно знала, что мужчины часто думают, что это они выбирают, хотя все обычно наоборот. Просто умная женщина не будет разубеждать в этом мужчину. И выходить замуж просто потому что надо, она не хотела.

Она была умной женщиной и понимала, что есть в жизни вещи, которые не возвращаются назад.

Невозможно вернуть сказанное слово. Поэтому она не давала обещаний.

Невозможно вернуть время. Оно уходило вперед, и годы только добавлялись в ее копилку жизни.

Невозможно вернуть упущенную возможность. И здесь она, как женщина, умела уловить момент, чтобы решить упускать без сожаления или это именно то, что она ждала.

Она видела, сколько быстрых браков оборачиваются разводами. У всех свои причины. Результат один – сломанные судьбы. Дорога жизни вдруг делает резкий поворот, за которым еще ничего не видно и все в тумане.

Ее не считали одинокой. У нее всегда были поклонники. Но она была одинока. Одинока в душе. Ей хотелось встретить мужчину, при встрече с которым что-то екнуло внутри, чтобы стало понятно, что это он. Пока такого не было. Женская интуиция должна сработать, а не спать. Пока спала. Иногда приоткроет глаза, посмотрит на очередного ухажера, хмыкнет и снова впадает в дрему. Она доверяла своей интуиции. Конечно, со временем, придется поступиться своими принципами и устраивать свою семейную жизнь. Найти мужчину крепкого, умного, здорового, состоятельного и выйти замуж, чтобы родить здорового ребенка. И, смирившись с некоторыми его недостатками, налаживать быт.

Учитывая свою привлекательность, она не забивала голову, что останется одна.

Все эти мужчины, которые оказывали ей знаки внимания, по большому счету, ей были не особо интересны. Она не бросалась на их заманчивые предложения. Некоторые знакомые считали, что их у нее слишком много. Но это их мнение. Она уважала себя, так как понимала, что если не будет уважать себя, то не будут ее уважать и другие. И ее вежливый отказ был для них приятнее горькой правды. Отношения к мужчинам были с некоторой небрежностью.

Порой, глядя на мужчину, которым все восхищаются, она ловила себя на мысли: «Что я здесь с ним делаю? Да, он милый, приятный, воспитанный и любит меня. Но вот беда. Он никогда не станет лекарством для души. Никогда не заденет, не поранит душу так, что в его отсутствие хочется сдохнуть, но при этом вспоминать и вспоминать».

«Я не могу быть для всех хорошей, даже если захочу, но не могу быть плохой, как иногда следовало бы» – думала она.

Мужчины вторгались в ее жизнь, но и уходили из нее легко. Она просто жила дальше, без сбоев своего ритма.

Если появлялся состоятельный ухажер, возникал совет из подруг.

Они советовали: «Ну, не хочешь замуж за него, так пусть любовником будет приличным».

– Откуда вы знаете, что приличный, – отвечала она и, смеясь, добавляла – Любовник, если бы я была замужем. А в целом, где его взять приличного? Знаете, нужно понять, что любовник, как бюстгальтер, должен быть удобным, близким к телу и поддерживать. Но не вам объяснять, где его к черту найдешь такого? Я имею в виду бюстгальтер.

– Но есть же сексуальное влечение. Природу не обманешь.

– Секс – это зависимость. И сексуальное влечение лечится увеличением секса.

– Ну да, без остановки.

Сексуальное влечение направлено только на тело и подчинено удовольствию. И не затрагивает душу. Зачем нужны отношения ради простого удовольствия. Когда ты не спешишь к телефону и не бросаешься к шкафу для выбора наряда после его предложения встретиться. И зеркало уже не манит навести лоск, чтобы у него крыша съехала.

Сейчас она встречалась с мужчиной. Он был разведен. Она не хотела связывать свою жизнь с женатым мужчиной, который готов был развестись ради нее. Были и такие, но она не хотела разбивать другую семью из женской солидарности. Пусть кто-то другой, но не она. Романы были, но не более. И если мужчина начинал напрягать своими чувствами, она рвала отношения. Ей не нравились мужчины, добавляющие проблемы. Должно быть наоборот, они должны избавлять от них.

Были и не женатые. Ее женская интуиция подсказывала, что не все так просто. Если мужчине уже за тридцать и он не женат, то, либо он живет прошлым и каждую женщину мысленно сравнивает с кем-то, хоть с мамой, либо имеет характер, взгляды, настолько устоявшиеся, что с ним тяжело жить. Это период ухаживания выглядит красиво. А когда начинается обычный быт, тут и вылезают все те минусы, с которыми она мириться не хотела. Одно время она жила с таким мужчиной. Помочь ей в чем-то, его надо было просить. Сначала она пыталась устроить их жизнь, но потом поняла. Зачем? Тянуть ярмо всю жизнь. Ради чего? Ради того, что не одна? Жизнь с таки мужчиной приводит к мысли: «Тихо ненавидеть того, кто превратил тебя в то, что ты есть, и уже не способна стать для другого большим».

Не все такие конечно, но вот поэтому у нее пока не екнуло. С разведенными проще. Они знают, что такое семейный очаг и хотят его. А если что не сложилось в прошлой жизни – не ее вина. Мужчины все-таки не настолько глупы и делают свои выводы из сделанного, из сделанных ошибок. Он видит внимание к себе, к его прошлому. Но это все индивидуально. Ясное дело, что свободный, без багажа прошлого – идеальный вариант.

Мужчина, с которым она встречалась, ей нравился. Возраст позволял уже иногда оборачиваться назад и оценивать ситуацию. С ним она была бы спокойна и в моральном и материальном плане. Подруги ей все твердили, что эта партия то, что надо. Она и сама это понимала. Ей хотелось прийти домой, где она будет не одна. Поэтому его не отталкивала. «Ну не екнуло, ну не судьба встретить такого», – думала она, – так что, так и жить в одиночестве? Пора определяться».

Он предлагал ей замуж, но она просила подождать. Он не понимал, почему, но терпел. Для себя она решила: «Подожду до Нового Года. Закрою прежнюю страницу жизни и начну с чистого листа. Если ничего не случится, то соглашусь. Как говорится, от добра добра не ищут». Это надежный мужчина. Любовь? Любовь придет, возможно. А если нет, то уважение придет точно, а чем старше, тем больше понимаешь, что такое уважать человека. Любовь – это чувства, эмоции, что неподвластно управлению. Уважение – это разум. Если будет все, то это замечательно. С уважением может прийти и любовь, когда вдруг поймешь, что этот мужчина заполняет твою пустоту, когда без него грустно и одиноко в доме.

Конечно, это не очень порядочно по отношению к нему, порой закрадывались мысли, но какая может быть порядочность, когда на кону смысл жизни. И не надо угрызений совести, дорогая. Со своей совестью все равно не договоришься. И можно подумать, что мужчины, уходя от женщин, обглоданы этой порядочностью. Равноправие в этом вопросе должно быть взаимным. Надо отложить временной отрезок, к которому идешь. Для себя решить, что, пройдя рубеж, уже знаешь свои действия и не отступать от них. А пока идешь, есть возможность рассматривать окрестности. Как раз этот временной отрезок и дает возможность обдумать.

Она для себя решила и отмерила свой временной путь, который делится для нее на «до» и «после».

3

Он сидел за соседним столиком. Элегантный, спокойный, уверенный. Его взгляд был взглядом мужчины, знающего себя. Он умел одеваться. В нем было что-то неуловимо притягательное. Вроде бы ничего особенного, но его внутренняя изысканность манила, впрочем, как и внешняя.

«Элегантен и очарователен до безобразия», подумала она.

На нем был серый костюм, голубая рубашка, галстук, который гармонировал и с костюмом, и рубашкой. Смуглое лицо, темные волосы, чуть подернутые сединой, темно-серые глаза.

Иногда она ловила его взгляд на себе. Но это был не раздевающий взгляд. Это был взгляд мужчины, который видел в ней женщину. Он не отводил своего взгляда, если ей вдруг удавалось его перехватить. Он не смущался, а спокойно смотрел ей в глаза.

– Что подруга! Увидела мужчину мечты, – спросила ее именинница.

– Да, это стоящий экземпляр, хотя бы для начала по внешнему виду, – ответила она.

– Вероятнее всего, не только по внешнему виду, судя по его взгляду.

Сегодня днем она, собираясь на день рождения к подруге, долго выбирала, что надеть, словно чувствовала неизбежность встречи с тем, кого хотела бы встретить.

«Может быть, я отправляюсь в неизвестность», подумала она про себя.

Ей хотелось этой неизвестности, хотелось перемен в жизни. К своему возрасту, она подошла одна. Не замужем и не была. Детей нет. Все подруги уже были замужем, но она все оставалась одна. Ей постоянно предлагали знакомство, пытаясь выдать ее замуж. Но ей пока было комфортно, а просто выйти замуж она не хотела.

– Засидишься, так и останешься одна, – иногда говорили подруги.

– Ну, а вам очень плохо, когда мне хорошо, – отшучивалась она.

Она не хотела разбрасываться чувствами или изображать их. Хотя возможностей выйти замуж было немало и достаточно выгодных. Красота – это товар в некоторых кругах.

И вот этот незнакомый мужчина, который был невозмутим и спокоен, притягивал ее.

Вечер был в самом разгаре, а он не сделал ни одной попытки познакомиться, пригласить потанцевать.

«Конечно, существуют правила приличия, но не до такой же степени», думала она.

Она чувствовала, что нравится ему, но он все не подходил.

«Пора бы ему нарушить приличия, если я ему понравилась и попытаться добиться моего расположения. Его выдержанность начинает зарождать во мне сомнения по поводу моей привлекательности. Это начинает тревожить», проносились мысли в ее голове.

Она понимала, что он видит, что нравится ей. Так почему такое расстояние между ними. Она чувствовала желание этого мужчины. Но не пошловатое желание самца, а мужчины, который умеет не только брать, но и отдавать.

Полумрак зала позволял скрывать ей свои эмоции. Его холодность начинала ее бесить, так как, если он не делает попыток ее завоевать, то начинают одолевать сомнения по поводу себя. Не подходить же первой.

Сделав вид, что не интересуется им, она поддерживала пустой разговор подруг. Вдруг в какой-то момент разговор за столом стих, и взгляды подруг были направлены за ее спину. Она обернулась. Он стоял сзади. Как он подошел, она не заметила.

– Можно Вас пригласить, – мягкий, спокойный голос, который не принимал отказов. Его взгляд выражал надежду.

Чуть помедлив, она встала из-за стола. Они вышли на танцевальную площадку. Он взял ее за талию, и она почувствовала нежные сильные руки. Он не прижимал ее к себе. Он ее держал. Держал, чтобы не упустить, чтобы чувствовать ее тело, которое наливалось жаром.

Положив руки ему на плечи, она старалась не смотреть на него, боясь выдать себя, свое желание, выдать доступность. И не надо было стараться привлечь его внимание. Запах дорогого одеколона был очень гармоничен с его внешностью. Странно, но запах этот покорял.

– Мне кажется, вечер затянулся. Может быть нам уйти? – предложил он.

Она понимала, что глупо вот так сразу, но это было сильнее, чем ее сопротивление, тем не менее, она сказала: – А Вы не торопитесь?

– Процесс ожидания известности может только удлиниться и не в лучшую сторону, когда начинаем думать, почему нет. Не бойтесь, я не маньяк и не бабник.

– Ну, это может сказать любой.

– Безусловно, но не все маньяки будут открыто предлагать. Бабники – да, но их выдают масляные глаза. Разве не так? Не бойтесь. Оставьте подругам мой адрес, я его не скрываю.

Он дал ей визитку со своим адресом и телефоном.

Пусть позвонят или сами позвоните им вечером, через часик.

Она согласилась. Она понимала, что это ее мужчина, поняла с первого взгляда. Не стала придумывать отговорки, что занята, что надо домой. Она словно понимала, что это подарок судьбы. Даже, если это окажется лишь усмешкой, игрой судьбы, она будет жалеть больше о несделанном, чем о свершенном.

Может быть, это именно тот случай, когда важно, с кем ты утром проснешься, а не с кем ложишься в постель. Будущее важнее прошлого. И все, что в прошлом будет не так уж важно.

Она сняла руки с его плеч, взяла визитку, подошла к столику. Молча протянула имениннице визитку с его телефоном и адресом, взяла сумку и пошла к выходу. Подруги молча проводили ее взглядом, понимая ее как женщину.

4

У него была однокомнатная квартира. Милая уютная обстановка. В доме пахло мягким терпким запахом полыни. Словно из далекого деревенского детства, когда она проводила лето у бабушки. Диван, пара кресел, между которыми стоял журнальный столик. Напротив кресел телевизор. Вдоль стены диван. Небольшой шкаф для посуды. Он включил торшер, и комнату залил полумрак. Открытая дверь балкона приносила в комнату ночную прохладу.

Она не боялась ехать к нему. В нем чувствовалось мужское начало. Не чувство собственного достоинства, чувство самца. Нет, он вселял уверенность, что она не пожалеет, что они проведут эту ночь вместе.

Он приготовил чай. Снял пиджак и галстук и бросил их на стул, который стоял в углу. Они сидели в креслах и поддерживали беседу, в целом, ни о чем. Они, словно берегли слова, эмоции для большего, что ждало впереди. Она испытывала волнение от предвкушения. Она ждала его прикосновения. Ей хотелось почувствовать вкус его губ, хотелось пьянящего поцелуя, шального желания, чтобы почувствовать его тело. Эти чувства не покидали ее.

Он поднялся. Взял ее за руку. Она поднялась. По очереди сбросила туфли. Он прижал ее к себе. Она знала, что он хочет. Расстегнула молнию и юбка упала на пол. Она перешагнула через нее и начала расстегивать ему рубашку. Он расстегнул ей пуговицы блузки и снял ее. Она расстегнула молнию его брюк, и он освободился от них. Они прижались друг к другу полуобнаженными телами. Затем он снял с нее чулки, одновременно целуя ноги. Его прикосновения были нежными и страстными, что приводило ее в возбуждение. Он коснулся ее губ. Она подалась ему навстречу, руки обвились вокруг шеи.

Она взял ее на руки и положил на диван. Она чувствовала, что ее упругое тело влекло его, чтобы в конечном итоге страсть захватила ее.

Она прекрасно понимала, что ему трудно себя сдерживать, как и ей, но намеренно сдерживал, не желая гасить ласки и наслаждение ласками.

Он целовал ее везде. Ни о чем не спрашивал, что ей нравится, что нет. Словно угадывал ее желания. Она понимала, что момент приближается, тот, которого она сама хотела. Сердце сжималось, когда его губы ласкали ее набухшие соски. Она чувствовала аромат желания.

Она испытывала к нему нежность и чувствовала, как тепло заполняет ее изнутри, которое приводило к радости, той, которая со слезами. Нетерпеливое желание прикоснуться к его телу и чувствовать его.

Она чувствовала в себе неистовство, неистовство в виде сладкого греха. Он касался ее кожи кончиками пальцев. Они были необычайно нежными, и каждое их прикосновение вызывало дрожь желания. Ее тело слегка содрогалось, реагируя на ласки, и было в его власти. Безумство захватывало ее, чтобы свести с ума. Ее руки ласкали его тело и ощущали его желание. Касаясь языком его тела она ощущала его жар.

Так продолжалось, пока она не потеряла ощущение времени и реальности. От возбуждения тела сомкнулись, и шальная страсть заставила их извиваться в порыве их взаимного безумства желания, чтобы потом взрыв оргазма заставил забыть обо всем. И только наслаждение было в них. А затем оба упали в объятия друг друга, наслаждаясь тихим мгновением истомы.

Он лежал рядом, она обняла его и положила голову на плечо. Они оба молчали.

– Я не знаю, что будет дальше, но если это любовь, то я рада, что познала ее. И ничего не говори. Просто сейчас не важно, что будет дальше, – сказала она.

Утром он сказал: – Не уходи. Оставайся. Я хочу просыпаться утром и знать, что ты рядом.

Затем погрузил лицо в ее волосы. Знал бы он, как она сама хотела остаться. Он нежно касался губами ее волос.

Что дальше? Как далеко нас заведет прошедшая ночь? – подумала она, касаясь пальцами рук его головы, которой он уткнулся в ее волосы.

5

С той ночи прошло два года. Она переехала к нему. Через полгода совместной жизни вышла за него замуж. Она была счастлива, даже не представляла, что такое будет, разве только в мечтах. Ее работа не была высокооплачиваемой, но его заработка хватало жить в удовольствие. Она иногда вспоминала тот вечер, когда они познакомились. Ей нужен был он. Она чувствовала, что он может любить так, чтобы ей и в голову не пришло, что кто-то может любить ее сильнее.

Повезло ли мне? Да. Она иногда сама удивляюсь, что не нашла в себе силы отказать ему. Судьба не посмеялась надо мной. Конечно, могло быть все иначе, ночь любви и затем тишина. Но как я поверила ему, сама удивляюсь. Наверное, я все-таки почувствовала, что это мой мужчина. Доверилась ему. И не ошиблась, – думала она порой. – Я с ним безумно счастлива. Он угадывает мои желания, понимая меня с полуслова, с полу – взгляда. Он делает для меня все и даже чуть больше. Он живет для меня.

Он не рассказывал ей о своем прошлом, так иногда упоминал отдельные эпизоды жизни. Она считала, что если не хочет, то не надо спрашивать, выпытывать.

Она не спрашивала о том, что было до нее. О его взглядах на женщин, какие нравились, какие нет. Конечно, ей это было интересно, но она понимала, что это будет неприятно не только ему, но и ей в первую очередь. Живя с ним, она знала главное – все они были в прошлом. И не важно, сколько их было. Она не обнаружила и следов их присутствия в его доме. Его квартира была стерильно чиста от памяти о женщинах.

Они жили друг для друга. Знали тела друг друга, вкус кожи. Знали тайные уголки, умели угадывать желания, но не уставали друг от друга. Он старался быть непредсказуемым и ему это удавалось. Будни не накрывали их своей серостью. Иногда страсть притихала, но потом, словно проснувшись с чувством голода друг по другу, они бросались в ее пучину без оглядки. И каждая ночь была, как вновь написанный сценарий только для них и без повторения.

Он был для нее и мужем и любовником. Она думала, что такое бывает только в кино или книгах. Но это было реальностью. Он не твердил ей постоянно о любви, но она чувствовала, что он ее любит. Разве могло быть иначе, когда он смотрел на нее, и она видела в его глазах все, что только может сказать взгляд влюбленного человека.

Подкупало то, что он не клялся ни в чем. Он давал ей все и ничего не просил взамен. Совсем ничего.

Он был рядом, когда было нужно, и отходил, если она хотела побыть одна. Он давал чувство уверенности, что так будет всегда. Для женщины уверенность в мужчине – это неимоверно много. Быть рядом с мужчиной, который добр, внимателен – что еще можно пожелать.

Но грустные мысли посещали ее: «Почему я боюсь, что вдруг все в одночасье исчезнет. Я живу в доброй сказке, которой может прийти конец. Эта боязнь загоняет меня в угол своей холодностью, что счастье не бывает вечным».

6

Она только что пришла из магазина и выкладывала из пакетов продукты. В это время раздался телефонный звонок.

Незнакомый мужской голос спросил ее. После этого сообщил, что ее муж попал в автомобильную аварию и сейчас находится в больнице. Ей необходимо приехать.

Она села в кресло и перед ее глазами предстала авария. Страшная картина.

Из задумчивости ее вывели гудки телефонной трубки, которую она забыла положить.

Быстро собравшись, она поехала в больницу. К нему не пустили. Он находился в операционной. Пока она сидела в коридоре, мир из цветного превращался в черно-белый.

Из операционной вышел врач. На ее немой вопрос он сообщил: «Операция прошла удачно, но его состояние очень тяжелое. Что будет дальше, зависит от его организма. Его перевели в реанимацию. К нему нельзя. Он пока без сознания. У него множественные переломы. Одну почку пришлось отнять. Вторая работает плохо. Сделали все, что могли».

День шел за днем. Она жила, словно в тумане. Когда к ней обращались, она иногда не воспринимала вопрос, как будто стала хуже слышать. Каждый день ездила в больницу, а вечерами оставаясь одна. Она часто сидела в полумраке комнаты, думая о том, что дальше, окончательно поняв, что он для нее значит в этой жизни. Как много он ей дал, многому научил. Она болела по нему. Разум отказывался воспринимать действительность.

Выполняя ее желания, он учил ее, что не следует отказываться от разумных капризов и желаний, когда они могут осуществиться. Он научил ее любознательности, той, которая необходима для жизни. Он считал, что отсутствие знания в пределах любознательности, значит подвергать себя риску безграмотности и просто опасности. Он говорил: «Стыдно не спрашивать, стыдно не знать».

Он заряжал ее оптимизмом, настаивая только на положительных эмоциях, так как считал, что грусть-печаль придут сами, их не зовут и прогнать трудно. А вот радость надо звать, приглашать, но уходит она сама, не прощаясь.

Он научил ее искусству любви, когда от легких прикосновений, ласк тела, возникало желание до безумия. Но это было тогда, когда понимали, что все исполнится.

Как ей не хватало его присутствия. Живя с ним, она всегда могла на него положиться. Ее вопросы, проблемы он умел разложить, разобрать и предложить решение. Ей нравилось, что он такой основательный. Она научилась почти всегда предугадывать его реакцию и поступки, но иногда была приятно удивлена, что он умел сделать так, как она не ожидала.

Она чувствовала, что она единственная в его жизни. Отношения с другими мужчинами прежде не давали ей такой уверенности.

Так она проводила в одиночестве вечера.

7

Через три месяца его выписали. Врачи не дали никаких обнадеживающих результатов на будущее. Они не могли сказать, сколько ему жить. Все зависело от его организма. Все слишком зыбко.

Он не мог работать. Ему требовались лекарства. Средства, что были накоплены, таяли. Ее доходы не позволяли обеспечить их всем самым необходимым. Но она хотела отдать ему за его любовь и внимание сторицей, за то, что получала от него: радость жизни, заботу, внимание.

Он был болен, медленно передвигался по квартире. Но она любила его такого, какой он есть, но не знала, как помочь ему, как дать понять, что он для нее самый лучший. Это было не сострадание. Это была благодарность за то, что он дал ей, за совместную жизнь, за то, что он у нее есть. Они спали вместе, но он не мог доставить удовольствие в сексе.

Он был ей нужен и такой. Даже намеком, даже взглядом, движением старалась не огорчить его, что секс уже невозможен. Во всяком случае, пока. Для нее это было с ним не самое главное. Она не интересовалась другими мужчинами. Но его присутствие, что он с ней, дало возможность видеть мир в красках и иногда шутить на работе.

Она следила за собой, не позволяя опускаться до банального халата и бигуди. Она хотела нравиться ему.

Реальность брала за горло. Надо было начинать зарабатывать. Походив по организациям, она поняла две вещи. Либо предлагали смехотворные деньги, либо давали понять, что постель для нее всегда есть. Она знала, что очень эффектна. Ее фигуре могли позавидовать многие молодые девушки.

Однажды она шла по улице, погруженная в свои думы, ничего не видя, не обращая внимания на окружающих. Мысли были все о том же: «Как ему помочь и где взять средства». У нее не было страха перед дорогой в неведомое, ей просто не нравилась неожиданность. Она принимала жизнь, которая бросала ей вызов, что все привычное и устоявшееся вдруг может исчезнуть навсегда.

Она испытывала к себе жалость и ненависть. Жалость, которая скребла, что вот, мол, сама выбрала, теперь и пожинай, а все могло быть иначе. А ненависть за то, что допускала жалость к себе.

Иногда беседовала сама с собой, когда оставалась одна, когда без помех, вмешательства страха и вины, но с бременем настоящего, которое с ней целыми днями.

Ее окликнули. Сначала подумала, что показалось, но услышала еще раз свое имя. Обернувшись, увидела свою подругу, с которой давно не виделась. Это было ее прошлое, которое окликнуло. Это была надежная подруга в былые времена Неизвестно, каково ее отношение сейчас. Давно не виделись. Она была так же эффектна, как всегда. Увидев, что ее заметили, подруга подошла.

– Ты что? Ничего не слышишь? Я зову тебя, зову. А ты ушла в себя и не возвращаешься? Что-то случилось?

– Да так, личное.

– Извини, но если есть время, давай посидим чуть-чуть и, может быть, ты сумеешь вернуться к реальности?

– Я из нее и не выходила. Но давай посидим.

Они зашли в ближайшее кафе. Сели за столик.

– Ну что выпьем за встречу? – сказала подруга, затем встала, подошла к бармену и принесла кофе, – давай рассказывай!

Ей вдруг захотелось высказаться. Высказать хоть что-то, что носила в себе, копила ее душа, которая казалась бездонной и вдруг оказалась переполненной болью, скорбью, непониманием и отчаянием. И она рассказала. Не все, да и невозможно все рассказать, что чувствуешь.

Подруга слушала тихо, не перебивая. Она видела ее глаза, которые были вдумчивы и внимательны, которые понимали, что ей надо высказаться. Потом сказала: «Понять тебя могу, почувствовать все, что ты носишь в себе невозможно. Иначе надо быть тобой. Мне не дано было испытать такие чувства. Не знаю, к радости или нет. Не мы выбираем судьбу. Что касается финансового вопроса, могу сделать предложение. Не сочти его за обидное. Просто прими как факт, не более».

Она рассказала, чем занимается. Она торгует своим телом. Да, она понимает всю моральную сторону вопроса. Но что есть, то есть.

– Я пришла к выводу, – начала подруга, – что пока мое тело товар, его можно сдавать в аренду. В конечном итоге, ты продаешь не душу, а просто тело. И духовную борьбу с собой каждый ведет в меру своих возможностей, условий жизни, да и моральных устоев. Но каждый сам выбирает принять предложенное судьбой и смириться или продолжить искать. Что, впрочем, не мешает жить со смирением. Но кто знает, удастся ли найти то, что хочешь? Придет время оглянуться на дорогу памяти и понять, что осталось в прошлом и на сколько оно дорого, а что имеешь сейчас и стоило прошлое всех усилий. Стоило ли идти по ней так долго? Все познается в сравнении, но только по факту, а не по прогнозу. Я не толкаю тебя на порочный круг. Если это зло, то, может быть, найдется тот, кто сумеет его простить, даже если мы того и не желаем. Странная вещь – воспоминания, когда приходится оглядываться назад.

Не говори мне ничего. Просто промолчи. И не осуждай. Никто не может мне сказать большего, чем я сама себе. Я не буду тебя больше утомлять. Вот мой телефон. Звони. Ты поняла, что я предложила. Но звони в любом случае, даже просто поговорить.

Подруга встала из-за столика. Оставила на столе листочек, вырванный из маленького блокнота, где написала свой номер телефона.

– Еще раз извини, если что не так. Без обиды. Пока, – подруга повернулась и пошла к выходу.

Она снова осталась одна. Наедине со своими мыслями. Правду принять было сложно. Разговаривать с реальностью на ее же языке смысла и понятий, чтобы понять, что и как, не представлялось возможным. Она понимала, что ей нужно время, чтобы осмыслить сказанное подругой.

«Терпение не может быть бесконечным. Отнять терпение можно легко, наилучший способ – смерть, потому что ставит точку на всем. Я не думаю о своей смерти. Я боюсь, что потом придут мысли, что не смогла использовать все возможности, чтобы если не подарить, то хотя бы продлить ему жизнь», – думала она, сидя за столиком. Затем поднялась и направилась к выходу.

8

Самым большим достоинством ее было – она сама, ее тело. И она знала, что это может быть товаром, источником дохода, как бы грубо это не звучало. Долго решая, разговаривая сама с собой, она сделала выбор. Не для себя, для него. Пока она пользуется вниманием мужчин, надо было воспользоваться этим. Для него, чтобы жил как можно дольше.

Мужу она сказала, что ей предложили более высокооплачиваемую работу. Учитывая, что он всегда был дома, она не боялась, что придет ее встречать.

Она сняла квартиру, договорилась с диспетчером и стала проституткой. На выезд не соглашалась, только в съемной квартире.

Вечером она приходила домой, готовила, рассказывала придуманные или услышанные от клиентов истории, выдавая их за случаи на работе с коллегами. Она боялась, чтобы он не узнал, но иного выхода пока не было.

У нее была еще страсть. Муж понимал, что ей тяжело всегда с ним находиться дома. Два раза в неделю она начала ходить на конную выездку. Она просто каталась на лошади, оставаясь наедине с этим прекрасным животным. Иногда общалась с такими же, как она, любителями. Это был своеобразный клуб. Без обязательств, где разговоры были о животных. Где можно было не прикидываться, не обманывать. Ее жизнь стала сплошным обманом. Дома с мужем, с клиентами обман страсти. Ей нравилось ухаживать за лошадью. Они понимали друг друга, понимали настроение. Это ее увлечение помогало увидеть мир, каким хотела видеть: добрым.

Будни были буднями. Она ложилась в постель с мужчинами, не думая о них. Это был просто человек в плоти и все. Как-то так получалось. Когда-то она еще мысленно представляла, но не знала, как это будет. Первое время, закрыв глаза, представляла на месте чужого мужчины его, но потом все стерлось. Никаких чувств, никаких эмоций. Просто артистические данные в ней проснулись как в женщине, и она играла свою роль.

В ее сексе теперь не было ни страсти, ни романтики. Просто регулярность акта. Бывало, что она испытывала оргазм, но это исключение из правил и без благодарности партнеру. Обычная физиологическая особенность организма. Если бы она настраивала себя, что хочет секса, то, наверное, все было бы иначе, но она не хотела.

Мужчины были для нее без всякого смысла. Чем чаще они приходили, тем меньше у нее было желания близости с каждым последующим. И когда мужчина ее ласкал, она все равно была не с ним, все делала механически, оставаясь одинокой. Страсть спала. Она не стремилась к установлению длительных связей, зная, что не полюбит ни одного из них. Были разные мужчины. Элегантные, внимательные, но она ставила внутренний барьер, чтобы они не смогли заполнить ее мир. Она не хотела этого.

Она была спокойна. В близости с приходящими мужчинами никому не надо было притворяться. Они платили не для бесед и разговоров по душам. Они платили за право, чтобы она разделась, либо раздеть ее и, в конечном итоге, удовлетворить свою похоть. Они не просили чувств, которые им, в общем, были и не нужны. Им была нужна ее внешность, ее стройное тело, хотя очевидно думали, что являются исключительными партнерами. Это был инстинкт самцов. Застенчивые и внимательные старались произвести впечатление, не показаться грубыми. А некоторые, только раздевшись, набрасывались на нее и молча сопели, словно выполняли работу. Все было быстро, он сползал с нее довольный собой, а она даже не успевала увлажниться.

В этом случае для мужчины увидеть обнаженную женщину значит прикоснуться, потрогать. Со временем она поняла, что чем больше мужчин в жизни женщины, тем меньше она может дать ему. Ее природная сила, как женщины, иссякает. Она понимала, что она продажная женщина, но именно как продажная, она ничего не давала мужчине. Она составляла силы себе, для дальнейшей жизни. С ними лишь механический акт, больше ничего. Силы отдаются только при страсти.

Порой, она сидела на кухне и пила чай. Ей хотелось, чтобы он даже думать не мог о ее занятиях. Такую жертву он бы не принял.

Она давно договорилась со своей совестью. Поняла, что торговаться с ней о морали дело бессмысленное. Однажды она прочитала: «Совесть, как пьяная женщина, то покоя не дает, то уснет внезапно». Вот так и у нее.

Когда-то это должно было случиться. Она не думала об этом, но понимала, что все возможно. После звонка она ждала клиента. Открыв ему дверь, она увидела одного из своих бывших ухажеров. Он замер на пороге.

– Проходи, что стоишь? Я понимаю, что не ожидал, но это действительно я.

Он вошел, она закрыла дверь, – Проходи. Чай или кофе будешь? Или сразу в душ?

– Не торопи. Давай выпьем чаю.

– Как скажешь.

Они прошли на кухню. Пока она заваривала чай, чувствовала на себе его взгляд.

– Не прожги мне спину. Пытаешься понять, как я здесь оказалась. Волею судеб.

– Я не верю в чудеса. И если ты здесь и это не мираж, значит причина довольно веская. Я слышал, ты вышла замуж, что у тебя все хорошо. И вдруг здесь. Понятно, что не ожидал.

– Было. Было и хорошо. Нет, я не жалуюсь, и я по-прежнему замужем. И муж у меня тот, кого я люблю. Но он не знает обо мне. Ничего. Я думаю, ты понимаешь, что наша встреча не должна афишироваться.

– Не думай об этом. Ты меня знаешь. И все-таки что произошло?

Она помнила, что он не болтун и коротко рассказала ему причину.

– Как видишь дела, не так хороши, как в те времена, когда ты меня знал. Но в данном случае, веришь ты мне или нет, меня не заботит. В жизни все время возникают проблемы и, порой, довольно сложные.

– В голове не укладывается.

– И не надо. Может быть, это расплата за мое прекрасное прошлое? Глупо конечно. С судьбой не поквитаешься. Если возникают мысли упрекнуть меня, то не утруждай себя. Я сама себе прокурор, адвокат и судья.

– Я пришел не за этим.

– Ах, да извини. Я готова.

– Остановись. Давай просто поговорим.

Они сидели, пили чай, и их беседа была о прошлом, настоящем, но не о будущем. Его никто не знал, а заглядывать и пытаться угадать, не было смысла. Она знала, что он приличный мужчина и не будет говорить, где и при каких обстоятельствах видел ее. Он только заметил, что если она не против, он попробует поискать для нее работу. Она не возражала.

Уходя, он оставил деньги на столике. Уже перед самой дверью он, чуть задержавшись, сказал: Я бы хотел, чтобы меня любили так, хоть на мгновенье. Я не знал, что такое возможно в жизни. Но Боже упаси узнать, какая жертва положена на алтарь.

9

Она видела, что ему плохо. Он не подавал вида, старался бодриться. Когда она отворачивалась, то иногда украдкой смотрела на него, и замечала, что в глазах его грусть. Улыбка сходила с его лица, и он погружался в свои мысли. Она жалела лишь об одном – что не успела родить.

Сегодня его увезли в больницу. Был приступ. В больнице ей сказали, что не все так страшно и приступ – еще не показатель ухудшения состояния в окончательном диагнозе. Надо надеяться на лучшее и все может наладиться.

И вот сейчас она сидела у окна на кухне их квартиры. За окном моросил мелкий летний дождь. Сквозь редкие тучи иногда пробивались лучи солнца. Это ее радовало. В квартире была тишина. И не просто тишина – пустота. Это была пустота из души.

«Возможно, пройдет время, и я смогу заполнить пустоту. Но сколько для этого надо времени. Оно есть. Она еще молода, но без него пусто. Он мой луч в этом мире, где пока моросит дождь», – думала она, заполняя пустоту одиночества.

Она встала, подошла к окну и прислонилась лбом к холодному стеклу, которое чуть охладило ее. Затем, не задумываясь, подошла и по привычке взяла две чашки, чтобы налить кофе, который уже остыл. Чуть помедлив, одну убрала. Пока некому. Он ушел. Она надеялась, что не навсегда, иначе память будет напоминать о нем постоянно. Она прошла в комнату, села в кресло и включила телевизор. Но мысли были далеко.

Она чувствовала себя очень одиноко, сидела с отсутствующим взглядом и совершенно неподвижно смотрела вперед перед собой. Взгляд был устремлен в одну точку. Застывший взгляд то ли в прошлое, то ли в будущее. Печаль лежала на ее лице, которая приносила почти боль. Она не хотела мириться с тем, что он может уйти, не попрощавшись, молодым, что однажды проснувшись, поймет, что его нет рядом и уже не будет никогда. А жизнь будет продолжаться по-прежнему.

Если бы он сейчас был рядом, она не показала бы свою слабость, так как он учил ее, что показывать слабость – стыдно. Показывать уныние, страх – бессмысленно и никому это не нужно. Следы отчаяния – это отголоски прошлого. Ей было тихо в мире без него. При нем она не могла позволить себе скучать. А прошлым жить нельзя. Боль, жажда жизни с ним, сдавливала сердце. Было трудно, но животный инстинкт заставлял терпеть одиночество и боль разлуки.

Она любила его. Она надеялась, что не мог Всевышний, если он существует, не видеть ее страдания. Не заметить, как будто ничего с ней не происходит.

Она помнила, что он дал ей то, о чем мечтает большинство женщин – любовь, нежность, возможность почувствовать себя женщиной.

Ей ли не знать, что женщинам нравятся мужчины нежные, умеющие слушать, умеющие быть опорой в жизни.

Ей будет плохо без него. Она хотела жить для него, одеваться и раздеваться для него. Она не хотела быть одинокой. Она видела одиноких женщин, которые старались выглядеть эффектно. Юбки с возрастом начинали становиться все короче, косметика все заметнее, декольте все откровеннее, хотя грудь опускалась все ниже и становилась мягкой.

Она хотела бы убежать от этого.

Завтра я не пойду никуда. Не буду впадать в распутное настроение и греть постель для чужих мужчин.

Сколько времени прошло, пока она сидела в задумчивости, не помнила. Здесь у времени особый отсчет.

Она задавала и пыталась найти ответы на свои же вопросы:

«Если любишь, то одиночество не так страшно. Любовь обойдет ловушки, расставленные одиночеством. Настоящая любовь не потребует взаимности. Но я ее получила. Это ли не счастье. Я не пытаюсь получить за свою любовь что-то взамен. Ни от кого. Кто хочет что-то получить – зря теряет время.

Что моя жизнь? Большая игра, правила которой написаны наверху? И я вынуждена их соблюдать. Жалею ли я себя? Да. Иногда. Но не жалуюсь. Это моя жизнь, в переплетении с другими, вернее, с другой. Захотела бы я прожить другую? Спорный вопрос. Я познала ее такой, какая она есть. И не жалею. Я познала любовь, которая дается не каждой женщине. За нее и несу свой крест, свой грех, грех продажный. Свои грехи никому передавать не собираюсь. Но на вопрос о возможности прожить жизнь иначе, заново, я бы ответила «Нет».

За любовь простятся грехи. Не нужно мне другой. Если бы пришлось начать жизнь сначала – то хотела бы такую, в которой есть он. Пусть даже какой живу сейчас, но с ним.

И мое грехопадение, мою продажность я не считаю за жертву на алтаре любви. А если это жертва, то я готова принести ее еще и еще ради него. Ради того, чтобы он жил. Но любовь не принимает жертв.

Поэтому моя жизнь, мой грех – это не жертва, это моя история любви».

Оглавление