«Всякое - 94»

Дмитрий Александрович Пригов

ВСЯКОЕ '94

# # #

Из школы как-то я иду

А он лежит в нашем подъезде

В крови на самом на виду

Изрезанный весь, или вовсе

Мертвый

Не знаю, кто его порезал

Сам страшный был, почти железный

Выжил

Правда, парализовало

Но дожил почти до 70 лет

# # #

Вижу город в дымке белой

Снегом ласковым завален

Саратов, скажем

А с неба словно парабеллум

К снежному виску приставлен

И разбуженная будто

Волга

Вдруг вскипает половодьем

Неземным, но сходит Будда

Российский

И так ласково отводит

Двумя пальцами

Ствол

От виска

# # #

Бывало, выскочат с ножами

И понеслось, лишь крови лужицы

Поблескивают

И все прозрачными носами

Прилипнут к окнам в тихом ужасе

Ночном

Под утро же развозят трупы

Один дожил до наших дней - лишь тупо

Бродит

Постукивая палочкой

Ничего не понятно

# # #

Старуха рядышком кладет

С собой в постель большую куклу

И трогает ее за выпуклую

Попку

И тихий разговор ведет

С ней

И засыпает и встречаются

Во сне безумными красавицами

Обе

На пустынном берегу жаркого моря

# # #

Я с мальчиком одним подрался

Его огромный старший брат

Свинья, по прозвищу - помчался

За мной, я сам уж был не рад

Что побил этого мальчика

С тех пор на тот конец двора

Ходить боялся, а вчера

Забрел туда я сам собой

Гляжу - а он сидит седой

Свинья

И бессмысленно смотрит по сторонам выцветшими безжизненными глазами

# # #

Старуха в зеркало глядит

Свои седые уже усики

Но неприметные на вид

Для посторонних

Видит

И беленькие тоненькие трусики

На бледном костяном бедре

Трогает

И тихонько смеется, не во вред

Себе

# # #

- Ну что, прощаемся, ребята?

Идут, выходят лишь наружу

Как очередь из автомата

Их всех в одну большую лужу

Укладывает

И все стихает в тот же миг

Пока еще сбегутся люди

И долго еще меж людьми

Об этом деле память будет

Бродить

# # #

Мы в детстве, страстные как зайчики

Под вечер кучкой собирались

И тихие курить пытались

А старшие - лет десять - мальчики

Уже и умели

Порою подходил к нам страшный

Злодей-убийца местный Зося

По прозвищу

Что пацаны? - кривился, кашлял

Смотрю, вчера его выносят

В гробу

# # #

В бассейне девушки купаются

А рядом юноши сидят

За столиком

Креветки свежие едят

Все это славно запивается

Белым вином

Вдруг помянули имя Влада

Да - вспоминают - был что надо

Парень

Жаль его

# # #

Как вдруг окажешься в деревне

В траве ли полевой, в овсе ль

Черном

Не хочется думать о жизни, поверь мне

Не хочется думать о смерти, поверь мне

Не хочется думать совсем

Поверь мне

# # #

Под сводами большого храма

Пламя дрожащее свечи

И он стоит со свежим шрамом

На молодом лице, молчит

Крестится

И склонившись к образу, вблизи

Его он шепчет: Пронеси

Господи!

Завтра рискованное дело

# # #

Вдоль поезда бежит дорожка

И не желает отставать

Глупенькая

И так ей хочется сказать:

Родная, подожди немножко

Год-два буквально

Живые изменив черты

Все здесь замрет - тогда и

Отдохнешь

# # #

Полонез Огинского играют

Собрались друзья одеты в черное

Молчаливые, сурово-удрученные

Друга в путь последний провожают

Быстрым перебросилися взглядом:

- Видишь, двое в элегантном сером

Сзади там стоят возле ограды?

- Понял! - Ну, давай! но только, Серый

Без шума

# # #

Огромная как зверь собака

На берегу в краю Ньюкасла

Сидит и камни словно масло

Перетирает

И губы до крови глубоко

Ранит себе

И землю роет - хочет вниз

И смотрит так невыразимо

Я подхожу к ней в шапке зимней

Зима, холодно уже

И говорю ей: Зверь, смирись!

Смиряется

# # #

Как-то на кухоньке под ужин

В стене я дырку обнаружил

Оттуда что-то выползало

Такое мягкое и бязевое

И тихо ноги мне обвязывало

И беспричинно обвязало

Всего

Как будто так оно и надо

Я встрепенулся - это ж ада

Вход

Ан - жуть

# # #

Вот весь он в оперенье белом

Как лебедь женски утонченный

И музыка

Но вдруг как выстрел-парабеллум

Он просыпается - он в черном

Весь

Мохнатые когтисты лапы

Он здесь! Он - Штирлиц! Он - гестапо

Сотрудник

# # #

Я вдруг почувствовал истому

Какой-то вести роковой

Нездешней

Как будто Гитлер боковой

Он сквозь прошел все, где прямому

Гитлеру

Здесь и сейчас

Ни за что бы

# # #

Я стал стыдиться своих ног и рук

Я прятал их, обматывал бинтами

Скрывался под огромными зонтами

Черными

И мысль спасительная приходила вдруг:

Схватить топор и отрубить их прочь

И приходил в себя внезапно - ночь

Стояла

Вокруг

# # #

Вот бродишь ты среди картин

И вдруг какой-то там один

Или одно

Ужасно на тебя похоже

Буквально всем и вся - ну что же

Бывает

# # #

Совсем прозрачная старушка

Немецкая

Приводит взрослого урода

Мычащего словно природа

Маящаяся

В кафе немецкое покушать

По воскресениям

Он кушает, мычит и стонет

Вконец безумствует, она

Сидит, ни слова не проронит

Какой-то внутренней полна

Германской

Силой

# # #

Мне стало стыдно на людях присесть

На мягкие живые части тела

Не говоря о том уж, что прилюдно есть

И пить

Я видел как однажды села

Присела

Одна особа женская на стул

Я в обморок чуть не упал

От перенапряжения

# # #

И я, и я хочу как кошка

Входить в процесс и демократию

Из православного окошка

Взывать к блаженному Игнатию

Уместному:

Приди! их бедных вразуми!

А то их брось! меня возьми

Единственного

Как уже вразумленного силами, если не превыше твоих, так соразмерными

# # #

Давай забудем о деньском

Забудем ветхие печали

И вспомним, вспомним как в Донском

Нас в детстве ангелы венчали

И как известный Костя Гвоздь

На Шаболовке резал Славу

Где эта мощь! Где эта слава!

Она словно случайный гость

Ушла

Она ушла совсем к другим

Тогда унылым и негордым

Сгустившись словно серый дым

Осела на седые бороды

Наши

# # #

Она стоит у двери туалета

Переминаясь и торопит: Это... это!

Скорей!

Выходишь - она внутрь вбегает

И

Одним глотком из унитаза выпивает

Всю скопившуюся там кровь

# # #

Жили мы на улице Сиротской

Двор и школа - вот наш ареал

Мой товарищ, может быть, как Бродский

Талантлив был

Да по пьяни осенью попал

Под поезд

Так мы жили растворяясь тихо

Армия, тюрьма, отъезд, семья

Вот она приходит - Вряяст Ихо

Смотрит:

А в живых остался только я

Самый бессмысленный, может, потому что

# # #

Она сидит, они приходят

И головы по своей воле

Кладут ей на колени, вроде

Для ласки

Она поглаживая входит

В их шеи нежные без боли

Видимой

А после платье отряхнет

И быстро встанет - лишь блеснет

Капелька красная на ее зубике белом

# # #

Сегодня праздник у меня

Нашел я пять рублей

Спешим на радостях гулять

С подругой в Мавзолей

Подходим к зданию смутясь

Кругом металл, гранит

Вокруг нарядный караул

Не шевелясь стоит

По мраморным ступеням вверх

Мы входим в первый зал

Но словно колокольчик вдруг

Далекий прозвучал

И следом грянул дивный марш

Мы входим в зал второй

Украшенный весь хрусталем

И нитью золотой

И следом входим в третий зал

Светящийся как шар

И жар вокруг, сияет все

Словно живой пожар

И следом залы без числа

Фонтаны, лед и хлад

И звери дивные вокруг

Среди ветвей сидят

И вот выходит наконец

Навстречу нам Ильич

Забытый всеми как подлец

Лишь только паралич

Его разбил

У нас

# # #

Какой же ты ужас российский?!

Какая ж ты родина-мать?!

Когда отнимаешь от сиськи

И в поле пускаешь гулять

По косам, по граблям, по боронам

Отдельныим некиим вороном

Саморазумеющимся

# # #

Идет, идет, потом стремительно

Откроет дырочку на вене

Попьет и щечки удивительно

Порозовеют - это в Вене

Я видел

А после пробочкою детскою

Закроет дырочку заветную:

Империя австро-венгерская

Весьма способствовала этому

Ну, несколько необычным способом благодаря своей достаточно изощренной культуре

# # #

Вот песни громкие поют

Ночной таинственный уют

Туристский

Вокруг

Но от костра чуть отошла

Под кустик ласковый присела

Рука во что-то вдруг ушла

По локоть

В липкое что-то

Она глядит - а это тело

Окровавленное

# # #

Послевоенная укладка

Шестимесячных волос

Молодые губы складкой

Легкий запах папирос

- Моя тетя, где ты? где ты?

Поминаешь ли ты нас?

А из могилы голос тети:

- Нет!

Я не поминаю вас!

- Вот

Ты не поминаешь нас

И нам так плохо!

- Да

Я не поминаю вас

И вам так плохо!

# # #

Они живут себе не ведая

Что жизнь в другом проходит месте

Счастливая!

Но коли место то неведомо

То и неведомо: там есть ли

Жизнь

Вообще

Но коли ведомо то место

Тогда погибель! - жизнь и есть там

Только там и есть

# # #

Набросились, картины пишут

Искусство, значится, творят

Все морды, словно у зверят

Шерстью заросли

И злобой непомерной дышат

От непонимания

Им года два б в моей квартире

Но и не дальше бы сортира

Чтобы

Покрутиться

Может, и поняли бы чего

# # #

Разбился о землю мой левый висок

И красный, стремитльный темнеющий сок

Дымясь из него вытекает

И тихо под дверь затекает

На кухоньку к девушке милой одной

Сидящей и книжку читающей

Она оторвется и взглядом мечтающим

На дверь обернется и вскрикнет вдруг: Ой!

Убили кого-то

# # #

Молодежи не сидится

Ей свободы подавай

Чтоб наесться да напиться

Да не делать ничего

А вот в армью не хотится

На Сахалинчик

Так годков на двадцать пять

Чтобы было вспоминать

Что

Потом

# # #

Вот всяких развелось меньшинств

Сексуальных

Таких же, впрочем, как большинств

Бессмысленных

Вы там уж как-нибудь живите

Себе, но только не шумите

Думать мешаете

# # #

Ну что, братишка демократ

Демократизируемся?

А, спутал,ты аристократ

Что, аристократизируемся?

Но вы одинаково воняете

Рубашки, что ли, не меняете?

Так и не ходили бы сюда

А что вам, собственно, здесь?

Вы и там все между собой можете решить

# # #

Уж эти горькие писатели

Возвышенного тут спасатели

Перо корявое плечом

Ведут, а от него мочой

Разит

Пускай в гальюн солдатский ссут

Идут

Уж как-нибудь без них спасут

Тут

Все что надо

# # #

Вот политическая невидь

А вот политическая нежить

Вот генерал суровый Лебедь

А вот себя в своей любови нежит

Жириновский

Или Явлинский

А вот и я как гвоздь простой

И как железо непреклонный

Я говорю ему: Постой!

Посмотрим, как с горы Поклонной

Моего недоверчивого внимания

Будешь смотреться ты

# # #

Пришли, лопочут что-то дико

О сексе, о постмодернистах

Писатели земли великой

Новые

Юные

Такие же вот говночисты

Как и их предшественники

Российские перпетум-мобиле

Скорее дайте, дайте Нобеля

Им

Чтобы замолчали только

# # #

Царя! - кричат - Царя! Царя!

Царя им только не хватало

Чтобы ни свет он ни заря

В их рожи благостные с чувством

Плевал

Я дам царя! ко мне идите!

Штаны вот толечко снимите

Во дворе

И входите по одному

# # #

И все смешалось в этом мире

И Лебедь коршуном летал

И Черномырд на мирной лире

Рукою странною бряцал

И некуда нам было деться

Лишь старичок таинственный Ельцин

Хитренько улыбался