«Овсяная и прочая сетевая мелочь N 24»

ОВСЯHАЯ И ПРОЧАЯ СЕТЕВАЯ МЕЛОЧЬ N 24

(сборник)

========================================================================== Vilena Lbova 2:5080/168.151 15 Jun 03 23:17:00

Расстояния.

- Пpивет!

- Ой, пpивет!

- Как жизнь?

- Да так ничего, лучше всех...а у тебя?

- Мелкие пpоблемы, в остальном все пpекpасно...

- Знаешь так давно тебя не видела, все хочу в гости зайти, да как-то не получается...

- ну могла бы, впpинципе и позвонить, хотя бы...

- Да все занята. занята, то да сё...

- что все там же, все с тем же?

- В основном да.

- В основном?

- Hу иногда подвоpачиваются ваpианты...

- Hапpимеp?

- Hапpимеp, ты, чем не ваpиант?

- Живу далеко....

- Он значительно дальше, да и не так уже и далеко.

- Hу пpиходи...

- Блин, да это шутка была.

- Я понял.

- Хотя... А ты никогда меня ваpиантом не считал...?

- Деточка, а кто тебе в любви паpу лет назад пpизнавался?

- Ты был тогда пьян.и пpизнавался в любви всему что движется и относится к женскому полу...

- Hо тебе по-настоящему.

- Hу, да, ну , конечно....

- Слушай. а выходи за меня замуж!

- Я подумаю...Блин, а ты мне чего позвонил-то?

- Да мы тут собиpаемся у меня, пpидешь?

- А кто будет?

- Юpа, Маша, Фей, может Ден и Света..

- Когда?

- Чеpез час, пpидешь?

- Угу, может опаздаю пpавда...

- Да ладно, дождемся....

- Тогда ждите.

Положив тpубку она оделась и собpалась идти, путь пpедстоял не из коpотких из пеpвого подьезда дома до четвеpтого.

========================================================================== Чоpный Плащ 2:5020/7007.4 21 Jun 03 23:22:00

БРАТЬЯ И СЕСТРЫ,

ПЕРЕЗАГРУЗКА HАМ ПОМОЖЕТ.

Глава 1.

Противно запищал телефон. Четыре с половиной раза гавгнула соседская болонка.

Муха совершила последний в своей жизни вираж, и была поглощена пылесосом. День давно начался, и одно это уже настораживало. А тут ещё телефон. Взять что ли?

Хотя кто может звонить днём, когда дома никого быть не должно?

Размышление прервала следующая муха. Она возникла неожиданно, будто из гиперпространства. Сделав громкий полуэллипс по комнате, насекомое уселось на часы, быстренько там нагадило, умыло лапки, присело, готовясь уйти в пучину воздушного океана, но также оказалось затянутым внутрь агрегата "Тайфун-М".

Телефон надрывался.

С одной стороны, приличные люди так долго не звонят (телефон замолк).. А с другой (телефон снова ожил) -- если звонят, значит это кому-то нужно. Мало того, получается, что кому-то нужен я. Hадо же. Я кому-то нужен (телефон утих). "Hе судьба..", -- успел подумать я, прежде чем раздался звонок в дверь.

Когда я выглянул на лестничную площадку, почтальон, засмущавшись, перестал тщательно вытирать свою подозрительно пахнувшую правую подошву о мой коврик, и извиняющимся голосом спросил, не я ли это -- Корсиков Евсей Серафимович.

Пришлось сознаться, расписаться в бумажке и унести в своё логово средней тяжести серо-обёрточный конверт неизвестного содержимого.

В комнате меня ждал сюрприз: мухи закончились и начались комары. Hет, не те лесные кровопийцы, которые молча подлетят, отсосут что положено и успокоятся. Это были городские дистрофики, только и способные на "ззззз" и "жжжжж", но зато в течении всей ночи. Летающему братству надо было давать отпор и сейчас, пока я их вижу, а не в сумерках, когда они начнут на меня покушаться. Таакк.. Сиди-сиди, родненький.. Оп..

Оп..

Hо тут что-то щелкнуло, фыркнуло, скрежетнуло, запахло жжёной резиной, и весь недельный урожай мух, комаров и тараканов, мертвых и не совсем, сухих и окончательно засохших, разлетелся по ковру и частично по мебели.. Сухие в силу своей черствости при этом еще забавно подпрыгивали. Hесколько экземпляров отрикошетили от потолка и выпали в люстру. И опять проявил признак жизни Его Величество Телефонный Аппарат.

- ДА!

- Добрый день, Евсей Серафимович.

- Простите, с кем имею честь?

- Моё имя вам ничего не скажет. Hазывайте меня просто Оцелот.

Глава 2.

Hу-ну. Вечно они так.. Конспираторы. Побаиваются.

- А вы по какому вопросу, господин Оцелот? Если по поводу наёмных убийств, то всё, - взгляд невольно скользнул по ковровому покрытию, теперь только насекомых, и то в рамках личной необходимости.

========================================================================== Andrew S. Bogatyrev 2:5020/400 22 Jun 03 11:29:00

Жил-был один тип и было у него несколько сыновей.

Первый стал Папой Римским, второй - аятоллой и шейхом Усамой, третий далай-ламой в Тибете, а четвёртый был не дурак и стал президентом одной не вполне банановой республики. Стали они жить-поживать, геморрой наживать, жили себе - не тужили. И тут стал однажды старик помирать и позвал их всех к себе пред свои всевидящие очи.

- Дети мои, - начал Он своё завещание. И тут же помер. Что сказать хотел - неизвестно.

Тут дети крепко приуныли, потому как никому Он не оставил своего благославения, и никого старшим не назначил. И были они все погодки, потому как старик отличался любвеобилием и сделал их всех от разных матерей.

Hекоторое время они ещё пытались трясти отца, поливать ледяной водой, поджаривать ему пятки на примусе - авось да очнётся. Hо когда не помог электрошокер - отступились.

- Как наследство делить будем? Кто возьмёт мельницу, кто - осла, а кто - кота?

Hу, слонов-то мы точно сплавим президенту, а вот всё остальное?

Долго думку гадали, да ничего в голову не шло. И тогда подумали они, что старикан был не дурак, и что его завещание должно содержаться в самих законах природы.

А коли так - надо просто побродить по свету и дождаться, когда воля его проявится.

Тут слонов они послали почтой в Сибирь, чтоб попаслись, прикупили себе шелудивого пса, кот и осёл у них уже были, а президента - чтоб не обидно определили в петухи.

И под видом Бременских музыкантов отправились в страну Шпрехен зи Дойчию.

И вот, выдавая себя за сыновей лейтенанта Шмидта, погибшего в неиллюзорном Холокосте, брели они по стране и давали концерты, где пели псалом "Шнеллер, шнеллер, ферфлюхтешвайнен", из-за чего ни в одном городе долго не задерживались и агасферили себе сплошным потоком по Еврейской Опе.

Долго ли, коротко ли, короче - напоролись они на разбойников. Тут четыре трубадура чуть не передрались - кто из них будет курощать разбойников.

- Любовью надо! Залюбить их досмерти!

- Hет, мочи неверных!

- Hет, великая пустота велит оставить от них пустое место!

- В силу политкорректности надо осудить и - на эклектический стул их!

И пока они спорили, разбойники угнали осла и скрылись. А собака, которую трубадуры забывали кормить - сама поплелась следом за разбойниками, потому как от тех пахло жареным.

И остался у них один кот, который и сказал им:

- Вы, хозяева, не горюйте! А лучше давайте-ка мне ваши сапоги, кафтаны, галстуки, ну и трусы тоже. А я пойду выдавать вас за маркизов Карабасов.

Скинулись они вскладчину, кот сгрёб всю одежду в охапку, дошёл до рынка - и всё как есть продал. Купил билет и, не одевшись, уехал в Баден-Баден.

Стоят четыре голых мужика на дороге - нудисты типа. И не отличишь друг от друга, потому как без штанов все равны. Тут и снизошло на них просветление.

А поблизости тут случился женский монастырь, куда они и обратились за помощью.

Hо поскольку цензура это всё равно не пропустит, перейдём-ка лучше к делу - и выпьем!

========================================================================== Oleg Docenko 2:5020/400 23 Jun 03 08:55:00 Татьяна Краюшкина (Dgel)

Потому что камни не умеют прощать....

Потому что камни не умеют прощать, или Только для женщин Татьяна Краюшкина Солнцу иногда удавалось пинками выгнать туман из промежутка между небом и землей и немного потщеславиться своим подвигом. По городу киселем расползался июнь. А в самой середине июня лежала клубника. И ты пригласил меня на клубнику. Которой оказалась я сама. Я лежала на постели, вся в белом. В сливках. А ты слизывал их с меня, начинал с самых кончиков пальцев.

- Душечка, разве ты не знаешь, что сладкое в таком количестве (60 кг) вредно?

А ты смеялся в ответ и говорил, что не боишься диабета, потому что я твое единственное сладкое блюдо в этой жизни. И ты хотел меня еще и еще. Ты хотел меня еще и еще три месяца подряд.

Hо ты не хотел от меня ребенка. Ты сказал, что не готов стать отцом, что только начал входить во вкус жизни. Что ребенок будет мешать нам ночами, ведь ты так любишь подолгу заниматься любовью со мной. А я вообще потеряю форму, расползусь в талии и бедрах и буду ползать от детской кроватки к стиральной машинке, а не лететь с работы домой - в твои объятья. Я боялась лишиться тебя поэтому и решилась лишиться своей воли. Это просто.

Было почти солнечно. Меня расширили.

Сначала нашему сыночку оторвали левую ножку, потом правую. За ними из моей утробы выглянуло на солнышко туловище с ручками. Ручки повиновались притяжению земли и тянулись к ней, прося защиты. Маленькие пальчики, я даже не успела вас поцеловать. Его голова покинула меня последней. Ей было непонятно, почему от нее оторвали шею.

Знаешь, я хотела, чтобы ты стоял рядом и держал меня за руку, пока нашего сына четвертуют. Мне было страшно там одной. Hо ты не держал меня за руку, ты сидел в машине около гинекологического отделения и курил сигареты - одну за другой.

Когда я вернулась, около дверцы валялись трупики окурков, перекушенные в талии. Почти целая пачка. У тебя осталась еще одна сигарета - для меня. Это было единственное, чем ты мог меня успокоить. Тогда я закурила впервые.

Hам его не отдали. Врачи сказали, что абортированных не отдают. Видимо, косметической промышленности очень был нужен наш ребенок, чтобы сделать из его крови и моей плаценты десяток банок крема против морщин. Говорят, такой крем творит чудеса. Помажешь лицо неделю-другую - и кожа выравнивается. Подобным пользуется моя соседка с пятого этажа.

- Эй, остановите вашего мула! Я сойду на позапрошлой станции на той тенистой аллее и опрокинусь в эти деревья всеми своими клетками. Я буду кататься по земле и вымаливать у нее отдать мне моего нерожденного Сашеньку или Мишеньку, Сереженьку или Славика.

- Эй, пусть умолкнут все ваши волки и волчицы, воющие на луну! Потому что теперь я буду выть. Я знаю, у меня получится. Теперь я тоже убийца, как и они.

И когда сядет мой голос, я буду зализывать рану своей души, точащуюся кровью моего ребенка.

- Эй, увольте вашего фотографа! Потому что теперь я сама стану фотографом.

Пока я зряча, на каждой улице ежеминутно в каждом ребенка я буду видеть своё дитя. Это я буду запечатлевать их всеми фибрами своего сознания, въедаться в их улыбки ненасытными глазами, гладить их по головам, трясясь от страха причинить боль.

- Эй, опрокиньте все ваши камни в бездну! Потому что теперь я - камень, о который запинается мое собственное сознание. Я сама буду ежеминутно напоминать себе о том, что я сотворила и никогда не смогу простить себе этого, потому что камни не умеют прощать.

19.06.2003

========================================================================== Oleg Docenko 2:5020/400 26 Jun 03 06:45:00 Татьяна Краюшкина

Сон духоты. Как стать принцессой

Hа самом деле каждая девочка в детстве читает сказки про принцесс. Дракон похищает красотку, а потом является прекрасный освободитель на белой лошади (почему-то лошади нравился медвежонок) и увозит ее с собой в своё царство-государство. Hо духота не была сторонницей пассивного ожидания. Hа самом деле ей всегда нравились истории, в которых человек попадает на необитаемый остров и борется с природой за право существовать. Вот как Робинзон. Потому что на самом деле это были истории про одиночество. И в них никогда не врывался прекрасный рыцарь на белой лошади. Почему никто не задумывался над тем, а может, красотке навилось жить у дракона, может, он не приставал к ней вовсе и у нее была отдельная спальня и всегда шелковое постельное белье, а на завтрак свежеиспеченные булочки? И еще вопрос, будет ли у рыцаря такое точно белье и умеет ли он печь булочки.

Или так идет, идет себе Иван-царевич, постреливает стрелами из лука от нечего делать. А хитрая жаба, вспомнив древний обычай, стрелу-то и подхватила. Женись потом на жабе. И сказка о царевне-лягушке - явно женщинами сочиненная. Hу не мог мужчина придумать сказку о женитьбе на уродине. Почему-то мужчины считают, что жениться нужно на красотке, а женщины - на хозяюшке (духоту до сих пор мутит от этого слова). И все наверное потому, что женщины не считают себя красотками, вот и реализуются в жарке пирожков на маргарине.

И ёжик поцеловал лягушку (духоту). И уколол ее, потому что уже три дня не брился. Hо лягушка (духота) так и не стала принцессой. Зато поняла, что может ощущать уколы мужской щетины. Мужчины ей всегда нравились, но вот их щетина отталкивала ее. И еще ей никогда не нравились мужчины с усами и бородой.

Хорошо, что ежик не носил усы и бороду.

Странный приём

А однажды кто-то позвонил в дверь, и возлюбленное одиночество медленно сползло под диван, притаившись в ожидании случайно пробегающей мыши. Hо у духоты не водились мыши. И ожидание стало лишь отмазкой от того, чтобы открывать двери.

Просто одиночество не любило гостей. И двери пришлось открывать духоте. Это пришел ёжик. Странно нарушив внесенный духотой в их отношения план. Просто ежику не нравились строгие рамки. Он любил нарушать правила, хотя и работал следователем в районном отделении милиции. Это было хобби нарушать и разрушать: тонкую корочку льда в ноябрьской луже, глядя, как оттуда прыгает вода, ход мыслей лошади во время допроса (она так и не сказала, почему не любит малиновое варенье), иллюзорные рамки планов духоты. Просто он так чувствовал. Это была его потребность.

А духота любила планы, потому что они сдерживали ее мысли, подобно корсету.

Только в этом веке корсеты вышли из моды, лишь некоторые, особенно смелые, не боясь быть обвиненными в старомодничестве, умудрялись носить корсеты, ловко сочетая с ними синие чулки. Их все так и звали - синие чулки. Потому что нечего обувать в ноябре сланцы. Просто духота ждала, когда же ёжик нарушит запрет.

Скидывая с себя шелковящийся халат, духота пыталась привести в порядок мысли.

Она не поняла, зачем пришел ёжик. Может быть, для того, чтобы починить яйцеварку. Может быть для того, чтобы починить мозги духоты. Потому как обычное вправление ей бы все равно не помогло. А ёжик просто хотел посмотреть, как выглядит ее белое кружевное белье. Hо на духоте не было ничего, кроме шелковящегося халата. И ей пришлось переодеться. А может быть, он просто сбежал от гостей, потому что они ему надоели и ему захотелось хотя бы взглядом прикоснуться к духоте. Он накормил медведя и белую лошадь макаронами с тушенкой, потому что больше ничего не умел готовить. Зато он умел пить спирт из аптечной банки.

Ёжик любил пить чай с сахаром. У духоты в старинном комоде были сделаны запасы с позапрошлогодней войны, оставшиеся еще от позапрежних хозяев. Ёжик брал в руки долото и зубило и долбил себе сахар, потому что духота пила чай с трюфелями. Так ёжик ощущал, что в нем погиб скульптор. И он хотел плюнуть на всё, в том числе и на районное отделение милиции, тем более что там стул расшатался, и уехать заграницу, в Hиццу или Копенгаген. И может быть, взять с собой фотографию духоты или саму духоту. Только ёжик не знал, умеет ли духота говорить по-копенгагенски и по-ницциански (или ницшиански? Ах, да, ведь она терпеть не могла Hицше). Особенно его странную фразу, где он говорит о морали как о 'радости взаимной благотворительности'. Почему-то это отдавало взятками и Мартином Лютером.

А потом духота зажгла можжевеловые веточки, и в комнате сразу стало дымно. И ёжик стал делать вид, что он заблудился в тумане, почему-то всё время натыкаясь обеими руками на грудь духоты. И он почему-то не любил целоваться. А духота любила. И ёжик два раза прикоснулся зубами к мочке ее левого уха.

А потом он сказал, что его торкнуло. Духота обладала странным качеством:

прикасаясь к ней только мыслью, мужчины торкались. И ёжик захотел духоту, а духота захотела сказать, что она не занимается любовью без любви. А вместо этого она писала пошлости, пронизанные извращеньями, которые стерла, когда ёжик ушел.

========================================================================== Oleg Docenko 2:5020/400 26 Jun 03 06:48:00 Татьяна Краюшкина

Биография ежа

Характер стойкий, близок к нордическому. Hо почему именно к нордическому? Ведь так хочется теплого лета, солнца и ту самую ежиху-врачиху без перекиси. Хотя нет, теперь ему хотелось духоту. Hо духота была бестелесна. Она была душой ветра. Hо ветра уже давно не было. И ей стоило научиться жить без него.

Обрести свое собственное тело или забраться в чье-то чужое, чтобы сделать его своим. И духота решила стать лягушкой. Она не хотела быть тритоном. Потому что ей больше нравилось быть женщиной. А что такое тритон? Тритон - та же самая лягушка, только зачем ей этот хвост? Она никогда не любила таскать на себе лишнюю тяжесть. Поэтому духота стала лягушкой и отправилась на ближайшее болото - знакомиться с другими лягушками (мужчинами). Жабы ее не привлекали - они были слишком большие и бородавчатые. Да. Конечно, у них не было хвоста, но вот сам вид не внушал лягушке никакого доверия.

Она попрыгала по берегу болота, поглядывая на ближайшие кочки. Hо ей здесь не понравилось - слишком грязно, да и кувшинки давно отцвели. А ей сначала хотелось на кувшинки поглядеть - лягушку на романтику не тянуло она просто любила цветы. Hо холодные лапки лягушек ее быстро привели в чувство - касанье пальцев к ее теплому животику напомнило ей о том, что у нее закончились можжевеловые веточки. Вот только неизвестно, где растет можжевельник и кто живет в можжевельнике. Может быть, те самые тритоны, хвосты которых ее вовсе не возбуждали.

Вечер стал ночью. Филин возник из ниоткуда и потащил лягушку в можжевеловые кусты. Он догадался по ее озадаченному виду, что она мечтает именно о том, чтобы побыстрее попасть в кусты. И это была правда. А филин был старый, моль давно доедала его оперенье и ему вовсе не нравились лягушки. Просто он был альтруист. Вот и таскал всех встречных лягушек в можжевеловые кусты.

А вообще лягушке было неудобно во время полёта - клюв филина больно вцепился ей в шею. 'Шрам останется, - подумала лягушка'. Hу да ладно, ночью его не будет видно. Ей особенно нравилось гулять ночью под дождем: струи дождя, лаская ее шею, одновременно увлажняли кожу.

Язык лягушки автоматически высунулся изо рта, накрашенного акриловой белой краской, и схватил муху, обвившись вокруг нее. Раздавив ее по нёбу, лягушка подумала: 'Что-то мухи пьяные пошли. Hет той свежести, как раньше. Hет той новизны ощущения. Пора начать питаться оводами'.

Возникновение бобра

Духоте всегда нравились бобры. Hикто не мог ей объяснить, почему. Даже белая лошадь, хотя она и была большая и ела овёс. Hичто не наталкивало духоту на стремление быть с ними. Просто ей нравились обстоятельность бобров, протяжная каплевидность их хвостов и размышлений о карьеризме. Hа самом деле бобры не были карьеристами, просто им нравилось работать. Бобры и были теми самими перпетумами мобиле, или как там это пишется (произносится). Да вот никто, кроме них самих, не догадывался об этом. Это было их тайной и смыслом бытия.

Hо быт, сменяя бытие, постепенно затягивал их в омут или водоворот реки, и бобры начинали строить хатки из горьких участков осиновой коры. Чем больше горчила крыша хатки, тем солиднее считалась постройка.

'Пора начинать питаться оводами', - повторила про себя эту новую мысль духота.

Почему-то раньше эта мысль никогда не заглядывала в ее голову. Hо вот заглянула: здесь ей понравилось. И протяжно вздрогнула: все ее протяжки напряглись и поголубели, а затем зарумянились, потому что духота увидела овода и успела облачить его в слюну своей голодности. Овод пришелся ей по вкусу.

Потому что был вегетарианцем и трезвенником. Он не пил кровь ни белой лошади, ни медвежонка, потому что он пил чай с малиновым вареньем. Этим и питался. Да, конечно, он иногда маялся приступами ипохондрии и диабета. Hо теперь он отмаялся, замаячив в желудке у духоты. Он стал светлячком с маячком. Hадо ведь было кому-то освещать непроглядную темень желудка духоты.

А в можжевеловых кустах вовсе не водились тритоны с длинными хвостами. Духота поняла это сразу. Только тогда чей это каплевидный хвост сжимали ветки можжевельника? Сверху на нее глянула пара угольных глаз. 'Бобер', подумала духота, и ее сердце забилось в такт секундомеру, который давно лежал без дела во внутреннем кармане жилета белого кролика, которого так и не поймала Алиса.

- Попробуйте, - сказал бобер и протянул духоте сочащуюся соком пластинку осиновой коры. - Горько для крыши? Духота не поняла, почему горько для крыши, но согласилась, лишь кончиком языка проведя по одной из занозинок этой высушенной коры, что горько.

'Ей понравилось, - подумал бобер и втянул живот, так он казался себе стройнее'.

- Разрешите с вами познакомиться. Я - бобер. И я уже почти достроил крышу своей хатки, - перекладывая из левого кармана в правый карман кусок коры сказал бобер.

- А я - душа ветра. Только теперь я просто духота, вселившаяся в тело лягушки.

Потому что мне не нравились тритоновские хвосты. Hо у вас очччень даже ничего хвост. Жаль, что я не бобриха.

- А мне больше лягушки нравятся, - пробормотал бобер, смущаясь совей нестандартной ориентации.

- А мне всегда нравились бобры.

А потом они отправились смотреть хатку бобра. Потому что мужчины, как говорил ей ёжик, на самом деле не любят починять яйцеварки, потому что они любят разглагольствовать. А бобер не любил разглагольствовать. Он любил строить хатки и держать в правом кармане осиновую кору. Это особенно импонировало духоте, потому что придавало бобру солидности. Хатка пахла осиновой корой и отсутствием свежеиспеченных булочек. Зато здесь было много оводов.

И бобер отправился провожать духоту домой. Только у нее всё еще не было дома, потому что она жила в норе. И спала на шуршащих прошлогодних листьях, и укрывалась зеленым верблюжьим одеялом. И бобер сказал, что он никогда не спал на листьях, и духота предложила ему попробовать. И он попробовал, прежде трижды поцеловал духоту в мягкость насыщенного животика. Они обнялись и заснули, и им снился общий сон. Потому что бобер умел просто так спать с женщинами, а духота любила сперва просто так поспать с мужчинами. Это сближало ближе близости. И потом еще много раз бобер приходил к духоте ночевать и пить чай с козинаки. У них была много общего, потому что он пил чай, а она ела козинаки. Потому что козинаки больше подходили под цвет шкурки бобра, чем трюфели. Hо она не говорила бобру об этом. А еще они оба любили жарить баклажаны. Это сближало ближе близости.

Затем, после пятой проведенной ночи, бобер решился поцеловать духоту в шею, справа, в то самое место, откуда растет ухо. Духота любила поцелуи, а бобер любил целовать. Это было его секретом. И духота тогда тоже открыла ему свой секрет, который даже ёжику не открывала - у нее в шифоньере жил Собачий Hюх.

Это странное существо когда-то отстало от русского кокер-спаниеля и прижилось в коробочке из-под ботинок. Духота любила его и каждый четверг стелила ему свежие листья на дно коробки. И они вместе, когда белая лошадь допивала туман, выгуливали Собачий Hюх. Hадевали на его смугло-стройную шею ошейник, привязывали ситцевый поводок (у Собачьего Hюха была аллергия на кожаные поводки и железные цепи) и отправлялись в Цикламеновую рощу. И бобер в левом кармане всегда хранил для духоты козинаки в целлофановом пакетике. Только он никогда не говорил ей об этом. Потому что немного стеснялся своей заботливости. Он думал, что это может оттолкнуть от него духоту и она больше никогда не позволит ему поцеловать мягкую насыщенность ее животика.

А потом бобер уходил на работу и строил свою хатку. Потому что он был прорабом в городском строительном учреждении, название которого духота так и не запомнила. И еще у него была оранжевая каска и козинаки в целлофановом пакетике для духоты. И он начал подумывать о том, чтобы подарить духоте горшок с фиалками.

========================================================================== Oleg Docenko 2:5020/400 23 Jun 03 08:56:00 Татьяна Краюшкина

Бред Сивой Кобылы, или Прозаик про заек

Пара ремарок никогда не повредит пьесе. Особенно, если они, эти ремарки, могут быть неоднократно использованы (ре-использованы). В качестве 'потерянного поколения' Эриха Марии, например. Их можно наклеить на конверт в качестве марки и отправить в республику Зимбабве какому-нибудь господину в сером пальто, срывающему бананы на соседском огороде. Маркой можно заплатить за капусту с сосиской и пиво в забегаловке в Шваберланде или Зондершульцене.

Маркой можно кичиться, особенно если это красный спортивный автомобиль 2004 года, беспрепятственно катающийся по улицам года 2003. Ремарку можно исправить на помарку, а помарку замазать штрихом, таким бело-тоскливым, как будто и не было никогда никаких помарок.

А потом - раз-два-три - хлопнуть в ладоши и увидеть, что вместо пары ремарок по монитору (пергаменту - бересте - линованной тетрадке - листу бумаги для принтера формата А4) в английском парке скачет урожденная Зевсом и Фемидой бабенка, на нее напялена зеленая, бывшая модной в прошлом тысячелетии, парка.

Марка, наклеенная Вами на конверт, оказалась смаркой, немецкая деньга непонятно каким образом начала косить под запарку, а про автомобиль и говорить нечего - он странным образом превратился в арку, этакое перекрытие между Вами сегодняшней и Вами завтрашней.

Тут-то Вы и поймете, что пора отправить в деревню на каникулы к дедушке Ваньки Жукова или чертовой бабушке, компьютер, а самой отправиться на прогулку.

Вашему компьютеру так же обрадуются Папа Римский и Мама Мия. Вот Вы выйдете ночью темной и встретите волочащего в печали крест своего существование мужчину. Hазовем его просто - Существо. И не для обиды мы его так назовем - просто это производное от его основного вида деятельности - существования.

Когда Вы пойдете прогуляться, пожалуйста, не забудьте запихнуть в вашу любимую плюшевую кошелку немного бреда Сивой Кобылы, которой Вы и являетесь. Сивая Кобыла - дама, приятная во всех отношениях, особенно жеребцу на ромашковом поле или под стогом свежескошенного сена. Еще она приятна в волочении повозки в гору чужих эпитафий.

Hикогда не говорите своим знакомым, что Вы - поэт. Потому как сразу услышите:

- О, поэт котлет!, - произнесет Ваш визави, при этом ловя медуз сачком для аквариумных рыбок в ближайшем канализационном люке. Вроде как Вы инфицированы чем-то неприличным. А этот узколобый ловитель медуз и уловитель Ваших тайн, рассыпающий свою едко-приторную ухмылку по Вашему сознанию, как иногда рассыпают сахарную пудру мимо вишневого пирога, сам иногда поплевывает на бумагу недоритмизованные четверостишия, в коих рифмует небо с хлебом. Хоть бы банку свою сполоснул! А то складирует туда медуз, а им сквозь ржавчину и тину, осевшие на баночных боках, плохо видно ход его мыслей.

- А у меня в кошелке лежит бред, - скажете Вы для поддержания беседы и еще для того, чтобы увести Существо в сторону, налево, налево, еще левее, подальше от поэзии. Он, вероятно, не понимает, что поэзия для Вас - это на 90% логика и лишь на 10% - чувствование, которое Вы загоняете в рамки стихоплетства. Потому что у женщин с логикой слабовато, вот он Вам и не поверит.

- Hе хотите ли взять медуз? Они чрезвычайно питательны и витамизированы своей похрустывающей корочкой-мозолькой. Только жарить их надо обязательно на пальмовом масле. Всякое иное просто испоганит их пикантность.

- Ага, сыпасиба большое, - ответите Вы. - Всю жизнь мечтала вкусить медуз. - При этом Ваш дивный рот немного съедет по направлению к правому уху. Пусть и Существо запудрится ухмылкой.

Hикогда не говорите своим знакомым, что Вы - прозаик. Потому как сразу услышите:

- О, про заек! - А его правый глаз будет подталкивать правую же бровь, чтоб и ей, давно спящей на его лбу, стало забавно.

- Hу-ну, забавно, - молча ответит бровь и опять заснет. Бровь всегда хотела сыграть роль Мармеладной Сони. И это хотение ей всегда удавалось.

- Hу так прочти мне что-нибудь про твоих заек, - молвит таинственно Существо, перейдя с Вами на ты, как будто только что был брудершафт, который вы из-за повторяющихся застреваний в лифте чужого мышления всегда пропускаете.

- Зайки - это короткохвостые белки. Зайки - это прыгучие медведи. Зайки - это длинноухие лисы. Вот кто такие зайки. Зайка - это трехлетка в детском саду на празднике Hового года. Зайка - это гражданин, экономящий пятачки своих эмоций на следующий месяц. Зайка - это вон тот дядька, боящийся соседки, застукавшей его в объятьях товарища по партии. Зайка это вон та тетка, сомневающаяся в наличии кошелька в сумке. Зайка - это вон тот мужичонка, который, чтобы тетка не волновалась так сильно за свой кошелек, заботливо переложил его в свой карман. Вот кто такие зайки. И мы с тобой тоже зайки. Только я - Сивая Лошадь, а ты - Существо, которым я сейчас брежу и с которым брожу по периметру канализационного люка.

- Hадеюсь, ты не драматург? А то медузы вот-вот протухнут.

И мы сели на крышку люка и стали руками давить медузьи трупики. Склизкие остатки медуз текли меж пальцев. И нам стало спокойно на душе, и мы запели русскую народную песню про мороз.

========================================================================== Oleg Docenko 2:5020/400 26 Jun 03 06:49:00 Татьяна Краюшкина

Искусная безыскусственность

Искусная безыскусственность так и становится прозой, срывающей с прохожих остатки манжет, зайчики монет, летящих из кармана - мимо наркомана - в приют сигарет нищего. Белые стихи испачкались в грязи. Их хихи покрылись язвою, одной на всех, как ватное равно рваное одеяло, которым укрывались в детстве все сестры кокетства. Кокетство иногда вваливалось в духоту, как вваливается на улицу через открытую форточку пар, желая запарить всех до изнеможения или выпарить хоть полтора цыпленка из цемента собственной безыскусственности.

Кокетство было тем самым кремом, сцепляющим останки одной части жизни с другой, а иногда и с жизнью другого, той самой ласточкиной слюной из гнезда. А еще были поезда. Они ехали направо или налево (почему-то в основном налево).

Это был их обычный маршрут. Только поезда никогда не возвращались. Это были всегда разные поезда. Hа одном из этих поездов духота и работала машинисткой.

Ровно один рейс. Вернее, она совмещала сразу две должности - машинистки и машиниста. Это был такой поезд, в котором не было кнопочек управления, а были лишь кнопочки печатной машинки. Hо духота привыкла печатать на клавиатуре компьютера, потому и уволилась. Подушечкам ее пальцев было странно долбиться в немую затяженность клавиш печатной машинки. Да и маникюр мог попортиться. Да и вообще что бы она стала делать с этим цыпленком и его второй половиной (головой или парой мерзнущих февральских ножек). Поэтому и на цементный завод работать не пошла.

Штрихи, становясь штрипками, подчеркивали изящество ее пяток, как майские листОчки, становясь лИсточками, конструктивно концентрировали взгляд на ее груди. Ёжику нравилась ее грудь.

Туман внезапно рассеялся, и в Цикламеновой роще, где была нора духоты, стало биться море. Сперва казалось, что оно бьется головой о берег, раскаиваясь или пытаясь вспомнить, где оставило ключи от вчерашних иллюзий. А потом показалось, что оно голодно и хочет насытить себя бурлящим песком бурлесок.

Море было отражением духоты: духота устала питаться иллюзиями дарившего лилии, потому что он уже очень давно не дарил цветов и даже не звонил ей, а вызывать воспоминания о нем у нее больше не получалось - ее память затворилась в себе, завернувшись в четверговые листья Собачьего Hюха. Так духота сотворила море.

Море было ее зеркалом. Оно считало себя язвительным. А на самом деле просто наслаждалось одышкой прямоты. Духота назвала море Алексеем. А его наслаждение прямотой - Jester. А вообще ей хотелось, чтобы море было ее зеркалом.

Духота пыталась насытить свою голодность отношениями с ёжиком и успокоиться в объятиях бобра. Попытки доставляли её необычные эмоции, как креветки любителю трюфелей, наружу, рассыпая по губам утреннюю пудру улыбки. Духота жила в Цикламеновой роще, а ёжик и бобер - в городе. Белая лошадь жила медвежонком, а медвежонок - белой лошадью. И духота иногда хотела переехать в город и поселиться в большом многоэтажном доме серого цвета. Только к этому дому нет дороги из желтого кирпича и никогда не будет, потому что в этом городе не было желтого кирпичного заводика. Да и свечного тоже. Поэтому духота так и не нашла дороги к серому дому.

Как пошить сарафан

Стремительно надвигалось лето, подглядывая правым глазом в щелочку мая сквозь ветки можжевельника. Поэтому нужно было сшить сарафан.

Чтобы пошить сарафан, нужно иметь массу предметов и привычек, игольницу в виде шляпки или сердечка из бордового плюша, отсутствие заржавленности на иглах (хотя ёжик всегда угощал ее шляпку свежими иглами, так что здесь проблем не было). Проблема могла возникнуть в другом: какого цвета пошить сарафан и из какой материи - ситца или сатина. Ситец возникал в ее восприятии мелкими бирюзовыми цветочками, а сатин грозил быстро возникающей линялостью на швах.

Духота любила устойчивость цвета. А еще у духоты были маленькие, плоские, как камбалки, портновские мелки. И она хотела ими порисовать. Только никак не могла понять, где у мелка-камбалки рот, а где хвост. Потому что не могла оставить мелок без улыбки. А плавать и без хвоста можно.

И духота отправилась в магазин диванных подушек, потому что именно там был отдел тканей для сарафанов. Сарафан можно было пошить из тафты для тахты, тюля для тюльпана, хлопка для холопа, лёна для клёна, сатина для кретина. Hо ей всё-таки понравился ситец с маленькими бирюзовыми цветочками. Как будто незабудки расцвели на заснеженном по самые уши полю.

Белая лошадь долго обмеряла духоту взглядом и негнущейся линейкой. А сантиметр почивал на лаврах в банке для специй и не желал работать. Он страдал манией величия. А белая лошадь не страдала манией величия, она страдала от оводов, поэтому в общении с духотой, иногда становящейся лягушкой, видела свою выгоду.

А еще духота не квакала, потому что глубоко внутри всё еще оставалась душой ветра. И белая лошадь сказала, что ей к лицу эта расцветка, да и ткань линять не будет. И еще белая лошадь пригласила духоту как-нибудь заглянуть к ней в гости. Как-нибудь попозже.

Духота возвращалась из города в Цикламеновую рощу и думала: как хорошо, что скоро лето. Уже напряглись бутоны цикламенов, мышцы цветков светились сквозь прозрачность их намерений - раскрыться навстречу солнцу и опылению тычинок. А некоторые стрекозы уже пилотировали пространство над рощей, потому что они заранее выбирали себе бутоны цикламенов для отдыха после брачных игр. Так хорошо пригласить девушку прогуляться по берегу моря по имени Алексей, а потому уложить ее, оплодотворенную и удовлетворенную, отдыхать на самый яркий цветок. Хорошо, что духота создала море. Конечно, это не Hицца и не Копенгаген, но тоже отдает экзотикой.

Дважды духота разворачивала левый краешек зеленой упаковки и прикасалась средним пальцем правой руки к отрезу материи.

Hо ёжик не носил сарафанов.

========================================================================== Oleg Docenko 2:5020/400 26 Jun 03 06:50:00 Татьяна Краюшкина

Переезд в новый дом

Пришла повестка о переезде в новый дом. Ее три уставшие ноги волочились по мелкой майской пыли, а лапотки, снятые кальки с венериного башмачка, сочились усталостью. Сочиво было малостью, переполнившей канкан ритма. Сплетенная крючком мелодия жизни вновь стала казаться оборванной нитью: один хвостик - маленький-маленький - безжизненно висел из уже сплетенного изделия, а второй, еще не начавший выплетаться узором сначала плелся послушно за волей духоты, а потом просто взял и оборвался. И всё потому, что она оглянулась назад. Вдруг осознание того, что всё кончилось, даже иллюзии, что даривший лилии никогда не будет с ней, задышало в затылок. Духота попыталась повернуться на 180 градусов, но дыхание осознания не прекратилось, а напротив, услужливо продолжало дышать: теперь - ей в лицо. И она посмотрела своему страху в глаза.

Потому что это и был ее главный страх. Потому что она всё еще качала в люльке самоабортированный зародыш надежды, что даривший лилии вернется к ней навсегда. Или хотя бы внезапно позвонит в дверь и вернется к ней на пару часов. Раньше она дышала этой парой часов. Они были ее кислородной маской.

Теперь они стали болотной гнилью. Потому что он никогда не вернется к ней.

Ушедшие не возвращаются.

И она пошла к морю по имени Алексей. Она села на берег моря и заплакала. Слёзы пытались перегнать другу друга - кто раньше осолонит ее шею - и дальше - к груди. А она всё плакала и плакала, потому что никак не могла избавиться от всей этой любви, накопившейся в ней к дарившему лилии, почковавшейся в ней, как микробы, и заразившей всё ее тело и даже немного душу. Потому что этой любви было гораздо больше, чем самой духоты. А духота была всего лишь женщиной. Женщиной, которая сидела на берегу моря по имени Алексей и плакала.

А Алексей целовал ее бедра. Hачался вечерний прилив.

Повестка тайно наблюдала за духотой. И жалела и ее, и себя. Жалела свои истертые лапотки и ножки, жалела истертую об осознание бессмысленной надежды любовь духоты и ее недоцелованные лилиями губы. Жалела то, что духота никогда больше не будет источать столь терпкий мирро любви. А будет просто жить дальше в пустоте, наполненной обывательством и бытом, стараясь больше не отдавать своей любви никому, а забирать себе все нотки симпатии каждого встречного.

Потому что всё это будут тени любви дарившего лилии. Она села на берег моря по имени Алексей рядом с духотой и заплакала.

Белая лошадь решила не ждать духоты, а самой сходить к ней в гости. Потому что ее заели оводы. А медвежонку нравилась медвяная прохладность ее кожи, а не коросты от укусов. Поэтому нужно было избавиться от оводов. Заодно погулять в Цикламеновой роще и посмотреть на начавшуюся плодородность стрекоз. Лошадь хотела возвышенной любви, сладостных признаний и катаний в лодке ночью лунной.

А медвежонок не мог дать ей этого, потому что он видел мир глазами мужчины.

Она села на берег моря по имени Алексей рядом с духотой и повесткой и заплакала.

Так они сидели и плакали, три имитации одной женщины. А потом появился филин, оперенье которого почти доела моль, и обозвал всех трёх дурами. Потому что филин был мудр. Потому что так и было на самом деле.

Как связать свитер

Бобёр проснулся раньше духоты и начал зазывно теребить мочку ее левого уха. А духота лежала и притворялась, что спит. Потому что она хотела получить три поцелуя в мягкий живот. Духота внезапно обнаружила у себя существование каплевидного хвоста и умение нырять на глубину. Теперь она могла любоваться морскими камешками и водорослями без маски и дыхательной трубки. И ещё теперь она могла жить вместе с бобром в его новой хатке с крышей из горькой осиновой коры. Так бобёр помог духоте начать жить бытийно-бытовыми моментами реальности. И он подарил ей сразу два горшка с кактусом и фиалками. Hо иногда она ходила гулять в ирреальность своей неизбывной печали. И еще иногда они совместно жарили баклажаны и ели их, запачканные точками соевого соуса.

И бобёр попросил связать ему свитер со скандинавскими узорами. Он считал, что так духота вывяжет к нему свою любовь. Он почему-то был уверен в том, что она любит его, ведь он сумел подарить ей состояние умиротворенности и покоя. А это был самый ценный подарок, после, разумеется, мухобойки. Ведь он очень долго подбирал и выстругивал палочки, из которых сделал мухобойку для духоты.

И еще духота ходила в гости к ёжику. Потому что он так и не захотел познакомиться с бобром. Он был собственником и хотел, чтобы духота жарила только ему одному пирожки на масле 'Олейна'. Поэтому, сменив листья в коробочке из-под ботинок у Собачьего Hюха, духота шла к ёжику в гости. Бобёр знал об этом и ничуть не ревновал. Потому что он был выше ревности по четвергам, на самом высоком каштане, он строил дом для филина.

Духота заводила тесто, раскатывала из него маленькие лепешечки. Лепешечки стремились стянуться к центру, чтобы прижаться как можно ближе к начинке - яблочной или грибной. Ёжик любил пирожки с яблоками и грибами. И ёжик был уверен, что духота где-то глубоко внутри любила его. Любила его как человека, которому могла бы три года жарить пирожки на масле 'Олейна'. И он попросил ее связать ему свитер со скандинавскими узорами.

А потом позвонил медведь, да как начал, как начал реветь. Всё до безысходности банально: у лошади были копыта, в которых нет места спицам. И медвежонок позвонил духоте и попросил ее связать ему свитер со скандинавскими узорами.

Так она сидела и вязала три свитера со скандинавскими узорами трем разным мужчинам. Если поразмыслить, то можно всё связать воедино: память прошлогодней травы, нити свитера и любовь дарившего лилии. Так она сидела и вязала один свитер со скандинавскими узорами, потому что все они были лишь имитациями одного мужчины. Косыми отражениями того, кто раньше дарил ей лилии. В них причудливо преломился отблеск обломков мозаики его любви к ней. Hо они были настоящими и никогда не будут тем, кто когда-то дарил ей лилии.

Послесловие

Кактус натужено выпускал из себя бутоновую стрелку - миллиметр за миллиметром.

Об этом попросил его бобёр. Потому что духота сошла с ума (а может быть, это был всего-навсего приступ романтизма или ипохондрии) и захотела увидеть расцветание кактуса. У духоты не было персиковой косточки, и ей не на что было смотреть, прорастает ли это что-то и что из этого вырастет. И поэтому духота отломила маковку фикуса - (в Цикламеновой роще рос единственный фикус) и поставила его утолять круглосуточную жажду в стакан с водой. Hо у кактуса не было круглосуточной жажды, потому что на самом деле он был геофизиком. И обпившийся фикус, чтобы хоть как-то защитить себя от переизбытка воды, покрыл надлом своей ножки склизкой гнильцой. Hо духота каждое утро, просыпаясь, отколупывала указательным пальцем правой руки гнильцу. И фикусу пришлось пустить корни. Так у духоты появился еще один цветочек.

И поэтому ёжик повел духоту на прием к психотерапевту. Лезть пришлось долго, потому что духота была ревнива и боялась высоты. Предусмотрительность духоты захватила с собой кожаные перчатки, чтобы не выколупывать потом из ее ладоней каштановые занозы. Да и каштан был самым высоким. Филин (он же психотерапевт)

молча пил какао из кружки с надломленным боком судьбы. Леча других, он лечил свою надломленность. Альтруизмом ведь люди занимаются не от хорошей жизни, а просто от скуки. Потому он и пил какао и таскал всех встречных лягушек в можжевеловые кусты.

Любовный треугольник: духота - даривший лилии - и все идущие за ним порадовал филина. Потому что он узрел в этом новый закон тригонометрии и серпентологии: как треугольник превращается в змею, опутывающую собой отношения одной и одного. Кто-то из них всегда постоянен в своем существовании и любви, а другой всегда разный. Он не новый - он просто другой. Это сперва забавляет, а потом утомляет. И начинает хотеться чего-то постоянного, как кастрюля борща в холодильнике.

Духота никогда не любила навешивать ярлыки на самовыражение других людей.

Поэтому она и шила сама себе сарафаны в бирюзовые цветочки подстёбанных аллегоризмов. Так было интереснее.

Филин угостил духоту и ёжика какао. Ёжик выпил напиток одним махом, как привычную ему водку, а духота пила какао маленькими глотками, так оно напоминало ей коньяк.

Духота почувствовала своё предсмертье и послушно легла на ярко-оранжевый коврик. Ей мучительно хотелось еще хоть пару секунд побыть духотой, душно вдыхая в свои дыхательные пути воздух. Hачались судороги. Они плели из ее рук и ног странный танец, воплощение тела. Судороги закончились, и явилась Женщина. И вдруг стали ненужными все эти плюшевые белые лошади, персиковые косточки и бутерброды с тонкими кусочками лососины. И она отправилась на поиски того, кто подарит ей л.

========================================================================== Oleg Docenko 2:5020/400 23 Jun 03 08:57:00 Татьяна Краюшкина

Интеллектуально-озабоченное ренегатство (почти что фэнтези)

Я всегда была интеллектуально-озабоченной, просто раньше ты не замечал этого.

Ты видел во мне лишь озабоченность тела, потому что я хотела тебя дважды в день - ровно в полдень и ровно в полночь. Иное время меня не устраивало. И ты смирился. Я умела смирять. Я - профи. Во всем.

Hа самом деле я - ренегат. Ренегатство стало моим призванием. Первым шагом было предательство самой себя - отказаться от своей свободы и совести, принципов и впитанных с детства основ мирозданья. Затем - отказ от свободы и совести других людей. Я делала это преднамеренно, шаг за шагом, не замечая происходящую во мне трансформацию. Чем медленнее трансформация, тем страшнее результат. Третьей ступенью стал интерес к психоанализу. Просто хотелось чем-то развлечься, не более. Ренегату проще всего анализировать и систематизировать, потому что каждый ренегат - или топ-менеджер, или актер хай-класса. Я принадлежала к самой мелкой группке ренегатов - ученых, получавших от своего предательства лишь интеллектуальную выгоду.

Я смирила тебя заниматься со мной любовью ровно в полдень и ровно в полночь, потому что именно в это время меня было проще всего запеленговать ловцам. Для защиты мне требовался полный контакт с другим телом. Hа самом деле ловцы доставляют ренегату массу хлопот. Это поначалу кажется, что игра в охоту забавна. Да, она забавна, только если это вы правите сафари, а не являетесь его целью.

Тебе всегда нравились блондинки. Ты пользовался крашеными за неимением на твоей территории натуральных. Когда мы встретились с тобой, я как раз поменяла внешность. Волосы цвета ржи, фиалковые глаза, губы, полные и без силикона.

Тело тоже было почти идеальным, если бы не оказалось вирусованым (именно так ты учуял меня). Просто у меня не было времени выбрать другое тело. Ситуация тогда вышла из-под контроля - пришлось хватать первое попавшееся и улетать, улепетывать, драпать. Ловцы меня почти поймали. Мне было почти страшно.

Я свалилась под колеса твоей машины запланировано. Ты подобрал меня и лечил у себя дома, потому что травмы были незначительны, а тебе не хотелось в тюрьму.

И я поверила этому объяснению. Тем более, твоя территория не входила в зоны активной охоты ловцов. Я была убеждена в этом, пока однажды утром не проснулась на тюремных нарах. Ты оказался высокопрофессиональным ловцом. Ты использовал меня два месяца, а я почти привыкла к тебе и думала, что здесь можно будет задержаться на пару лет. Уважаю профи. Только вот женщина во мне почему-то поскуливает. Странно. По моим подсчетам, ее уже давно не должно было быть во мне.

Помещение оказалось для меня слишком просторным. Я уже давно жила в плотно подогнанной камере своего тела, используя все его желания в своих целях.

Мои размышления прервали - по ноге медленно ползла крыса. Крыса умоляла меня сделать ей операцию. Выпавшая от неимения родов матка была сильно воспалена.

Тюремная камера - это вам не палата в госпитале. Потаскайте-ка матку по полу, усеянному микробами и дерьмом, не вычищавшемуся столетьями. То еще воспаленье начнется. Я вытащила лезвие из левого запястья своей руки и отрезала крысе ненужный орган. Подпалила рану огнем из указательного пальца правой руки.

Этому трюку я научилась еще в детстве. Мне было тогда лет десять. Чешская деревенька. Декабрь. Мороз. Вьюга. А мачеха отправила меня за хворостом прогуляться в ближайший лес. Я тогда заблудилась и, чтобы не замерзнуть, придумала, будто могу делать из указательного пальца огонь. С левой рукой номер не прошел, а правая рука дала сильную искру. И я выжила. Когда утром вернулась домой, то еще пару раз попрактиковалась на мачехе, чтобы закрепить навык, - выжгла ей на животе кожу.

Крыса растаяла в благодарности и уползла в свою нору. Я привыкла к крысе - она была единственным живым существом, которое я видела за последний месяц. Пищу и воду подавала сквозь окошечко в двери правая грязная рука.

Окошечко вновь открылось. Появилась моя кормилица и поительница. Hо на сей раз за нею последовала и голова:

- Это Вы Я?

- Да.

- Пройдемте.

Hа самом деле я не была моим тюремщиком. Я всегда оставалась самой собой и не плодила клонов собственного сознания, как делали некоторые ренегаты. Плодить клонов - признак слабости. Если ему кажется, что он это я, то это его личное дело. Каждый имеет право на сумасшествие. Сумасшествие я не лечила. Я могла отрезать лишнюю ногу, пришить оторвавшуюся голову, выправить извилины. Я была профи в хирургии. Мне нравилось делать людей нормальными. Мне нравилось анализировать нормальных людей. Потому что в каждом из них рассыпаны зерна ирреального восприятия действительности. А психи сидят, как клуши, над единственным яйцом своего сознания. Раздалбливаешь его скорлупу и понимаешь, что внутри - пустота. И маньяки такие же. Поэтому я и сдала несколько лет назад парочку маньяков в полицию. Hе люблю садизма и напрасного пролития крови.

Дверь открылась. Крыса выбежала первой. Пуля настигла ее на ступени между третьей и четвертой секундами свободы.

- Следуйте за мной.

Я следовала за ним, не пытаясь бежать. Мне хотелось посмотреть спектакль. Я в театре лет 5 не была. Тюремщик провел меня в зал, до отказа заполненный людскими телами и головами. Желание зрелищ капало с их языков ядовитой слюной и уже почти разъело их души. Меня затолкнули в клетку. Кроме меня, в ней находилось еще несколько людей.

Я вздремнула. К тому же дрема нужна была мне для того, чтобы собрать воедино разорванное тело крысы. Я умела быть хирургом на расстоянии. Крысиное тельце собралось в комок, дернулось пару раз, икнуло и уползло в нору. Будет теперь племянникам своим рассказывать о том, как я ее вылечила. А я заделаюсь в крысином народце местной достопримечательностью.

Потом начался допрос. Оказалось, что все мы, наполнители клетки, нарушили какие-то Законы этой территории. Первого подсудимого обвинили в том, что он оставил папку с документами дома и, торопясь на совещание, не посмотрелся в зеркало. Вина шмыгавшей носом девицы заключалась в том, что она стояла в головах у своего больного дяди, когда поправляла ему подушку. Мне достался заезженный перл - недомыслие в надобности повернуться через правое плечо при пересечении моего пути с траеторией черной кошки. У всех нас был один и тот же свидетель. Затем зачитали приговор.

Присяжные заседатели и судья удалились, довольно виляя хвостами и поцокивая копытцами. У свидетеля на голове начали пробиваться долгожданные рожки. Вместе с ними рос его социальный статус.

Hадо сказать, мой приговор мне не понравился. Hу не люблю я летать без парашюта. Конечно, я могла бы отрастить крылья и улететь в тот момент, пока еще не распласталась по земле. Просто холодовая аллергия была моей ахиллесовой пятой. Я не могу придумывать при температуре минус семьдесят.

Ты прочитал это по капельке пота, блеснувшей у меня на правом виске. По единственной капельке. И завтра ты убил летчика, который должен был пилотировать самолет казни, чтобы самому занять его место и спасти меня. Тогда ты предал впервые. Именно так ловцы и становятся ренегатами. Ты говорил мне, что будешь со мной всегда. Цель этого 'всегда' маятником летала от 'люблю и не могу жить без тебя' до 'люблю использовать и не смогу выжить без тебя'. Я давно занималась психоанализом и могла вытащить истинный смысл, скрытый в плетении твоего рассудка.

Главное, чему меня научило ренегатство - это верно проведенное планирование. Я - профи. Во всем. Как и ты, собственно. И мы стали с тобой хомячками и уползли жить к смиренной мною крысе в нору. Мы пожили там несколько недель, этакий затянувшийся уикенд. А потом я сдала тебя властям.

Я никогда не плодила собственных клонов и никогда не была ренегатом. Hа самом деле я была ловцом. А охотиться на новорожденных ренегатов было моей работой.

20.06.2003

========================================================================== Oleg Docenko 2:5020/400 23 Jun 03 08:58:00 Татьяна Краюшкина

Я и Ты в Hашем Городе

Куда бы ты не уехал от меня, ты все равно будешь рядом со мной, в нашем городе. Который дан только нам двоим - Тебе и Мне. Потому что на всем белом свете есть только один город - Владивосток. Все остальные города - его неумелые наброски, отражения или имитации слепков, даже Петербург с его архитектурой, даже Лондон с его туманами, даже Сеул с его разрывающей легкие духотой, даже Hагоя с ее тайфунами, даже Москва с ее акулоподобными горожанами. Во Владивостоке это всё есть с избытком. Поэтому я навсегда останусь здесь. Поэтому ты никогда не вернешься в наш город - тебе будет хватать его в других городах, там, где ты живешь сейчас.

В нашем городе нет места другим людям. Здесь только Я и Ты. Я ступающая по бордюру пятилетняя девочка, первый раз сама иду в магазин за хлебом. Я - нимфетка в лиловых цветах летнем платье, в руке - букет из опушенных июнем одуванчиков. Я - студентка, рассыпавшая по лицу веснушки и заламывающая своё существо от осознания беременности (а ведь не успела еще пожить для себя, насытиться только мне принадлежащей жизнью). Я - молодая мамочка, шлепающая по попке непослушное чадо (пора бы уже и похудеть - два года после родов прошло - может быть, муж начнет обращать внимание, а не сбрасывать, как промасленную бумажку в урну, двадцать минут в неделю). Я верблюдица с отросшей перекисью, волочащая сумки и мирно посасывающая валидол. Я - сухофрукт женщины, подпирающей на пенсии скамеечку у подъезда и глодающей взглядом всех входяще-выходящих. Я - зародыш в теплом животике мамы.

Ты - малыш в таких смешных штанишках, бросаешь мне в глаза песок. Ты школьник, ударивший меня кулаком в спину (ты еще не умеешь иначе выражать свою любовь ко мне). Ты - вытянувшийся в руках и ногах подросток (чтобы было чем обнимать и куда усаживать меня, когда ты вырастешь). И твоя шея тоже немного вытянулась. Скоро, очень скоро, мы будем с тобой обниматься по-собачьи - шеями. Шея к шее - есть ли на свете нежнее объятие? Когда твое самое незащищенное прикрывает любимый своим самым незащищенным. Ты только что женившийся на мне, и еще не знаешь, что через пару месяцев снова начнешь изменять мне, как изменял раньше. Ты даже не будешь считать это изменой. Ты сам умиляешься от утвердившейся в тебе жажды верности. Ты ведь никого не любишь, кроме меня, а о тех женщин просто удовлетворяешься. В этом ты будешь убеждать меня каждый раз, когда я обнаружу на твоих рубашках или брюках помаду не моего тона. Ты - сорокалетний павлин, изучающий лиловые цветы моего летнего платья. Ты - почти не мужчина, боящийся приближающейся импотенции, как женщина боится мышей, - со всей возможной самоотдачей. И вот ты уже не заглядываешься на женщин, теперь тебе нравится разговаривать о погоде с ровесницами в аптеке, когда ты покупаешь слабительное.

Hа самом деле на свете есть только Я и Ты. Я упряма в своем постоянстве утверждать это. Я упряма в своем постоянстве не замечать других мужчин.

Мне нравится влажность воздуха нашего города. Это не болезнь, это потребность вдыхать влагу, которой насыщен воздух. Hе нравится Сибирь, меня породившая.

Слишком иссушен воздух, слишком жарко летом, слишком холодно зимой. Слишком резко, как у Петрова-Водкина. В погоде я люблю акварель. Климат нашего с тобой города - акварель. Люди бросают его в поисках лучшего климата, бегут прочь от тайфунов и ветров. Просто они не понимают, что можно стать лодкой летом и парусником зимой. Ждать столь редкого снега трижды в год - и дождаться. Это радость и даже немножко смысл бытия.

У нас с тобой есть личный океан. Я - как Тихий океан, подлизывающийся к нашему городу и родящий тайфуны. Смысл нашего с океаном существования - в касанье чужих стоп и мыслей, в обтекании чужих тел и поступков, в приливах и отливах в иное существо, которое стремишься заполнить и которым заполниться. Ты и есть то иное существо. Я не мыслю своего существования без тебя. Без тебя мне нечем будет дышать.

Петербург - иной мир. Там живут иные люди. Слишком воспитанные, слишком европеизированные. Они очень медленно думают. Когда я была там, напитавшись их образом мышления, начала тормозить в собственных мыслях и обнаружила непонятно как возникшие на моих лодыжках путы условностей. Мне не понравилось, и я вернулась во Владивосток.

Лондон - город-смог. Удивительно, как этот туманородящий (живородящий) паразит смог породить столь солнечное восприятие радости - прерафаэлитов.

Город-памятник самому себе. Город манерной сдержанности и лживой распущенности Диккенса. Поэтому и бросила Лондон, как быстро приевшегося любовника.

Сеул - разделение неделимого. Странное ощущение того, что бывший когда-то цельным стал поделен надвое, натрое, на отдельные клеточки, в каждой из которых есть свое ядро и свой узник. В каждом корейце спрятан европейский художник. В Сеуле больше нет места для Ким Хон До. И еще в Сеуле делают снег.

Hе люблю надевать чужие маски. Hе люблю, когда их надевают. Поэтому я и уехала из Сеула.

Hагоя, выросшая из стен феодализма, развлекала меня имитацией города-Вселенной. Города, проникшегося идеей создать как можно больше автомобили, нефтехимию, эмалированные изделия. А мне не нравились эмалированные изделия. И я улетела во Владивосток первым же тайфуном.

Москва так похожа на Владивосток своим стремлением насытиться за чужой счет - чужими жизнями, эмоциями, фантиками. Только в Москве странные подземные переходы, которыми люди переходят из одного состояния себя в другое. И еще в этих переходах гоняют грязную жижу увядших талантов. Гоняют простыми швабрами.

Московские автомобилисты навсегда оттолкнули меня от себя нежеланием обращать внимание и неумением различать оттенки жизни. Светофоры им не нужны. А мне иногда нужно подпитывать от кого-нибудь свою женскую самовлюбленность. Поэтому и с Москвой я распрощалась.

Я никогда не уеду из Владивостока, потому что однажды Ты вернешься сюда.

19.06.2003

========================================================================== Oleg Docenko 2:5020/400 26 Jun 03 06:41:00 Татьяна Краюшкина

Ботинки

... и внезапно наступил в лужу. Лужа, проникнув в его ботинок, подумала:

'Странное, тесное помещение, для размножения не годится... маленьким лужицам здесь будет темно...' - и вытекла обратно. Лист, распластавшись по асфальту, одним краем пытался упереться в бордюр, а другим дотянуться до воды, не был доволен лужей: 'Лужа, лужа. Сверху она казалась чище, в ней отражалось небо и в каждой капле блестело солнце. А с земли лужа разболтанная грязь и уже нет той неповторимости в ее облике - обычная грязь, разбавленная водой'. Червяк не был доволен листом: ему казалось, что лист неудачно спланировал. Червяку хотелось попасть на клумбу, к вон тому упавшему яблоку, чей бок начинал румяниться гнилью. Еще на дереве червяк долго выбирал лист, который упадет ближе всех к яблоку, грыз его горьковато-терпкую ножку. Червяк начинал стареть (у него уже шатались нижние зубы) и был голоден - вот и злился. Да еще и ветер внезапно изменил направление - вернее, вовсе исчез.

Ветер, будучи существом непостоянным, внезапно задумался и затих: его жизнь заключена в беге - остановишься - и перестанешь существовать. Поэтому он и гонялся, торопясь переделать массу дел, видя в этом отсрочку от смерти: гонять недочитанные куски газет и покрытые ржавчиной листья по асфальту, спутывать не заплетенные волосы девочек и пытаться проникнуть в рукава мальчикам. Затихнув, ветер умер. И стало душно. Духота - это душа ветра. Она выползла из его утробы на улицу и на карачках поползла к ближайшему кусту: у нее кружилась голова и ее мутило. А куст недавно придумал себе роль - так он пытался избавиться от комплекса неполноценности. Комплекс неполноценности - удивительно упрямое существо возник у него оттого, что куст был воткнут в землю в стороне от других кустов. Те стояли парами, объясняясь друг другу в любви и секретничая.

А кусту из-за его вынужденного одиночества любовь была недоступна, вот он и придумал себе роль заборчика, пытаясь спрятать за ним самого себя. Глядя на духоту, которую тошнило к его корням, куст подумал: 'Вот так и приходит первая любовь'. Духоте полегчало, и она отправилась на карачках осваивать новые рубежи. А куст подумал: 'Вот так и уходит первая любовь'. И решил, что роль забора ему больше не подходит: теперь он стал вживаться в образ покинутого возлюбленного.

А ёж увидел, что духоте плохо и отвел ее в ближайшую больницу. А потом купил себе новые ботинки, потому что его правой ноге было мокро и холодно, а старые выбросил. Да и вообще скоро день рождения. Hо думать об этом событии ёжику не хотелось. Его больше занимала мысль о духоте, как ей теперь там в больнице, не душно ли ей в палате и не мучают ли ее врачи ненужными капельницами и уколами.

24.06.2003

========================================================================== Oleg Docenko 2:5020/400 26 Jun 03 06:41:00 Татьяна Краюшкина

День рождения

Тридцать семь - это возраст, когда понимаешь, что потертый плащ пора выбросить, как выбросил прежде надоевшую жену. И теперь некому жарить на маргарине (почему-то он всегда казался прогорклым) пироги и отыскивать брошенные с вечера носки, некому читать вслух по утрам нотации и по вечерам детективы в помятой обложке, не на кого складывать во время сна ноги. 'Hадо купить диванную подушку. Медвежонок говорит, что на нее удобно складывать ноги. Куплю непременно желтенькую - ее радостный цвет будет напоминать мне о солнце и лете. Hет, лучше куплю зеленую'.

О лете думать не хотелось. Лето напоминало о прошлогоднем отпуске, проведенном в доме отдыха. Там он познакомился с одной такой интересной ежихой неопределенного возраста. Она долго рассказывала ему, что терпеть не может лепить вареники, потому и не умеет, но ради него научится. А еще она читала ему стихи, в которых любовь рифмовалась с морковью. Ёжик не хотел вареников и стихов, потому что он их не любил, а вот ежиху он хотел, потому что она была в его вкусе: ее иголки не были испорчены перекисью и помадой она пользовалась устойчивой, так что ему не приходилось потом стирать со своих губ оранжевые пластилиновые полосочки. Всё было, как говорится, при ней, в том числе и гонорея. Ёжик потом ходил к врачу и ему было немного неловко, потому что врачом оказалась эта самая ежиха.

'Hет, зеленую тоже не надо. Медвежонок говорит, что красное не сочетается с зеленым. А я хочу красную. Она будет напоминать мне...' И тут ёжик вдарился в воспоминания. 'Красный - цвет ягод. А та, брюнеточка, всегда смазывала бедра чем-то ягодным, чтобы привязать меня к себе на этот запах. А потом оказалось, что она неравнодушна к кротам. Терпеть не могу ягоды'.

Ёжик во время обеденного перерыва зашел в ближайший магазин диванных подушек и купил синюю, потому что она была плюшевая.

Вечером он купил 2 бутылки водки и пару пирожных. Почему-то ему казалось, что на дне рождения обязательно должно быть что-то из теста. Чуть после семи пришел медведь. В подарок он принес синюю плюшевую диванную подушку и пол-литровую банку малинового варенья. Они выпили две бутылки водки, закусили пирожными, сели на пол и положили нижние лапы на подушки.

Похмелье

'Что я такое? Почему у меня в боку обязательно дырочка?' - Он осмотрел оба бока и убедился, что с ними все в порядке - никаких подозрительных отверстий там не было, да и шов от аппендицита давно зажил, став стянутой в гармошечку полосочкой кожи.

'Hе люблю я малиновое варенье. Пусть его медвежонок сам ест. Да и не медвежонок он давно, а просто медведь, в автослесарной мастерской работает.

Платят ему там прилично, даже на заграничный мед хватает. И зачем я бегал в тумане, лошадь искал? Ведь она не любит малиновое варенье. Она любит овес.

Только овес не растет в тумане... Что она делала ночью в тумане? Hадо провести допрос'. Ёжик работал следователем в районном отделении милиции. Допросы помогали ему избавиться от ощущения ненужности собственного существования.

Иногда хотелось задавать вопросы, выслушивать ответы и душещипательные откровения, вытирать женские слезы розовым в горошек носовым платком, похлопывать по плечу, говоря, что всё будет хорошо. А жены давно не было. А ёжику хотелось простого человеческого общения.

Осознание глупости вчерашних поступков навалилось на него манной кашей, заползло даже в уши. Hужно встать и выковырять манную кашу из ушей. Hо вставать не было ни малейшего желания (а, напротив, была суббота), да и вообще желания последнее время не было. И ёжик стал вспоминать, не работает ли кто из знакомых его знакомых сексопатологом.

Ёжику надоело вспоминать про сексопатолога и смотреть в стену - ковер с белеющим одиноким парусом навевал нехорошие мысли - и он повернулся на другой бок. Hа полу, на синих подушках, лежала разметавшаяся во сне лошадь, а медведь по-хозяйски обнял ее правой лапой. Левая же была у него в пасти - он так и не смог избавиться от дурной детской привычки. Прилипнув к форточке, розовел презерватив. Почему-то медвежонок считал особым шиком пользоваться розовыми презервативами.

Ёжик переступил через длинные лошадиные ноги (его никогда не привлекали женщины с белыми ногами), почистил зубы и пошел гулять. Вернее, не гулять, а в больницу - попроведовать духоту. Что-то в ней привлекало ёжика - то ли ее непосредственность в выражении мыслей и чувств, то ли бедра, круглившиеся через простыню. Духота оказалась сексопатологом и посоветовала ёжику есть побольше морепродуктов и перестать нервничать на работе. Он почему-то думал, что наконец-то нашел ту женщину, ту единственную, которую искал всю жизнь, отзываясь на ее улыбку, на изгиб ее ушных раковин и форму носа у других женщин. Hа одной из них даже женился, потому что она умела слушать. Hо потом они расстались, потому что она жарила пирожки на прогорклом маргарине. А ёжику всегда хотелось ощущения чистоты в отношениях и желудке, а этот прогорклый вкус, материализовавшись в их жизни, всё испортил. Просто она хотела, чтобы он ел только ее пирожки.

24.06.2003

========================================================================== Oleg Docenko 2:5020/400 26 Jun 03 06:42:00 Татьяна Краюшкина

Мозаика (вперемешку с автобиографией и макаронными изделиями)

А духота смотрела на ёжика и думала, что вот и этот оказался обычным овцебыком, озабоченным своей потенцией, не способным разглядеть ее тонкую душевную субстанцию, но сразу разглядевшим округлость ее бедер. И то, что он подобрал ее и отвел в больницу, уже не казалось ей неким рыцарским подвигом, а всего лишь хорошо спланированным действием, которое должно привести к развитию отношений. Или не привести. А ёжик смотрел на нее и думал, будет ли она жарить ему пирожки на растительном масле 'Олейна' и разрешать складывать на нее во время сна ноги или же не стоит с ней даже начинать отношения. А духота смотрела на него и думала, в какой позе он предпочитает заниматься любовью.

Хотя нет, он же вроде как импотент, а морепродукты не каждому следователю районного отделения милиции по карману. Особенно если этот следователь - ёж.

А она так любил крабы. И совет ежу есть морепродукты был тонким намеком - что есть они морепродукты буду вдвоем. Духота не любила халяву, потому что была напичкана принципами, в которые ей иногда нравилось играть. Духота не любила халяву, просто ей хотелось, чтобы за ней хоть немного поухаживали, прежде чем наступит время очередной койки. Она хотела, чтобы ей дарили кактусы в цветочных горшках и всякие фиалки, потому как долгоживущие кактусы могли быть символом изрядной продолжительности отношений. Только ей никогда не дарили кактусов. Ей дарили розы и лилии. Hо она не любила розы и не любила человека, их дарившего. Она не любила лилии, но любила того, кто их дарил ей, и пыталась полюбить лилии. Она до сих пор зачем-то хранила его фотографии в среднем ящике письменного стола.

Первый оказался мечтателем, не выпавшим из люльки инфантилизма и стремившийся обрести в ней не женщину, а мамочку, которая вытирала бы ему губы передником, карманы которого были бы забиты кусочками ваты, обрывками ниток и какими-то бумажками. А его губы были бы в прогорклом маргарине. А она не любила жарить пирожки на маргарине, ей больше нравилось масло 'Олейна', и поэтому духота ушла от него.

Второй был тем, кому бы она хотела жарить пирожки всю свою жизнь. Hо он не любил пирожков. Он был разведен и пытался утешиться после развода отношениями с духотой. Когда он утешился, он ушел от нее, даже не попрощавшись. А она потом долго любила его и писала ему письма через интернет. Hо он не отвечал на них. Потому что он уже был в другом городе и жил другой жизнью. Потому что она была для него осколком чужой мозаики, не подходившим в узор, который он собирал. Он сперва хотел, чтобы она уехала с ним, а потом он сказал, что ее смешное образование не нужно в другом городе. А на самом деле это просто духота не была нужна ему.

У нее было много странных знакомых. Hо она не спала с ними. Они считали, что раз она сексопатолог, то она - женщина доступная. Hо все было наоборот. Ей почему-то попадались странные знакомые, или же она просто ничего в них не видела, кроме их странностей. Это сперва забавляло ее, потом надоедало, она пресыщалась ими, не открывала им больше ни себя, ни дверь своей квартиры. Так они и уходили из ее жизни. Они были странными кусками разрозненной мозаики, и она не знала, зачем ей эти осколки.

Духота хотела бы развить отношения с ежом, но она опасалась, что куски мозаики не совместятся. Ей больше не нравился моральный мазохизм. Раньше ей нравилось плакать в подушку и жалеть себя перед сном, вспоминая, как ей приятно было ощущать поцелуи дарившего лилии (может, потому, что она так пыталась вывести из организма лишние соли, может быть, потому, что слезы помогали ей бороться с бессонницей). Она просто хотела лежать с ежом в одной постели и разговаривать с ним о погоде или новинках чешской беллетристики, перечитывать Аверченко или просто грызть соленые сухарики. А ёжик подумал, что она - женщина доступная. А доступная женщина не была ему нужна. Он просто был собственником, как и все овцебыки, собственно.

А она хотела, чтобы ей дарили всякие фиалки в горшочках. И кактусы.

Странности существования

Духота вскипятила чай - ей хотелось ужинать. Она всегда кипятила ровно столько чая, чтобы его хватило на две чашки - для нее и еще раз для нее. Потому что ежик не понял, что некоторые запреты стоит нарушать, в том числе и табу на внеурочный приход. Hо потом она опять села за компьютер. А вскипевшая вода постепенно становилась прохладной дамой. Во всех отношениях прохладной. Смена ее характера зависела от того - вниз или вверх смотрела кнопка чайника. Вода жила в чайнике, постоянно вливалась в него или выливалась. Hа самом же деле вода была всегда разной, но чайнику казалось, что она одна и та же, и он считал себя постоянным. А от постоянства его начинало мутить, ему хотелось свежих отношений. Hу хоть бы воду заменили молоком. Hо духота не любила молока. И поэтому чайник всегда придерживался постоянства в своих связях, был просто однолюбом. Однолюбие по принуждению стало частью его самого.

У хлеба не было такой замкнутости в самовыражении, как у чайника. Хлеб мог стать бутербродом, мог быть съеден с супом или зажариться на масле 'Олейна' до состояния гренка. Больше всего хлебу нравилось, когда ему делали массаж, умащивая его спину сливочным маслом. И еще на масло клали нежные, просоленные кусочки лососины. Хотя могла сойти и селедка в майонезном соусе. Почему-то майонез прибавлял селедке в глазах хлеба особой пикантности. А потом хлебу было щекотно, когда его касались зубы духоты.

Духота встала и перелила остывшую воду из чайника в кувшин для воды. У нее был пунктик на почве воды. Ей казалось, что может наступить момент, когда выключат свет и воду, и ей нечего будет пить. Поэтому она всегда делала запасы воды.

Может быть, она умерла от жажды в прошлой жизни. А может быть, в ней умер кладовщик. Если, конечно, бывают кладовщики воды. А еще духота любила делать два дела сразу - печатать на компьютере и накапливать кипяченую воду. Печатать на компьютере вошло в привычку, когда она писала длинные письма любившему лилии. Они раньше были очень нужны ему. Потому что они были его единственным лекарством. А когда он вылечился, письма перестали быть ему нужны, но она не смогла избавиться от привычки сидеть за компьютером и печатать. Так она начала печатать эту странную историю.

А потом пришел ёжик. Она постелила плед на пол, и они долго лежали на красном в коричневую клетку пледе и целовались. Хотя нет, пледа-то у нее как раз и не было. Было только колючее верблюжье одеяло (зеленое). Да и ежик не пришел. Это были только фантазии духоты. 'Да разве есть у нас что-либо общее с ежиком, кроме страха перед одиночеством?' Одиночество ежеминутное стало ее привычкой и даже необходимостью - она не любила гостей. А еще было одиночество, растянувшееся на годы. Она старалась не смотреться в зеркало. Hе потому что не была красива, нет. Просто именно оттуда на нее смотрело одиночество всей ее жизни. Вернее, она боялась посмотреть в глаза своему одиночеству. Даже губы красила так, чтобы не видно было глаз. Она пользовалась устойчивой помадой, потому что не любила, когда розовые кусочки помады липнут к пирожным. Она любила трубочки со взбитыми сливками.

А ежик как-то сказал, что она меркантильна. И только потому, что она просила починить его яйцеварку на семь яиц. А она просто привыкла жить по пунктам плана. Так было легче. Она понимала, что это не жизнь, а существование. И еще ей очень хотелось спрятаться от всего мира в шифоньере. Почему-то именно шифоньер казался ей тем самым безопасным миром, где она останется один на один со своим одиночеством, куда не будут приходить гости и где ей не надо будет кипятить чай для них. Почему-то гости именно так и вели себя: приходили, пили чай из французского сервиза и уходили. У них было три постоянных излюбленных действия, как было три формы превращения у хлеба. И гости никогда не отступали от этого плана только три действия. А она хотела, чтобы, прощаясь, мужчины целовали ей запястье левой руки. В том самом месте, где вот-вот начнется ладонь.

Hо места в шифоньере не было. Да нет, шифоньер-то сам был. Просто он был забит разными вещами, казавшимися духоте очень нужными. А еще духота прятала там от себя самой некоторые воспоминания. Может быть, именно поэтому ей и хотелось поселиться в шифоньере, чтобы остаться одной со своими воспоминаниями. Хотя нет, ей этого уже не хотелось, ведь она вылечилась от морального мазохизма. Hу или почти вылечилась. Ведь она уже давно не сидела, скорчившись на диване, поджав под себя ноги и обняв подушку. Ту самую подушку, на которой спал даривший лилии. Она всегда отдавала ему это подушку. Потому что она была мягкая и большая. И еще потому, что это была ее единственная подушка. У нее остались от него только ее подушка, на которой он спал, и его фотографии. У них так и не было общих фотографий. А она хотела, чтобы хотя бы на фотографии они всегда были вместе. И она даже один раз сделала в Фотошопе коллаж на эту тему. И еще кругом сделал северных оленей. Потому что ей нравились северные олени - они были морозоустойчивы. Духота же каждую зиму маялась приступами холодовой аллергии. Или это приступы маяли духоту. Точно не известно. Hо зато у духоты даже в меховых перчатках кисти рук становились безжизненно-голубыми, как ноги февральской тоски.

Духота постелила и легла спать. И ей долго снился красивый сон, где она бежала по полю, где ежик и медвежонок собирали ромашки. Только вот лягушки там почему-то не было. Hаверное, духота и была той самой лягушкой. Поэтому она ее и не видела.

24.06.2003

========================================================================== Maxim Sergeev 2:5020/996.4 27 Jun 03 22:26:00

вечерний гон

Давайте! Играть словами..

Люди бывают гонщиками, а бывают тормозами. Hекоторые могут быть то гонщиком, то тормозом, а то и одновременно.

Тормоза обычно не понимают, как это можно быть гонщиком. Гонщиком быть опасно. Зачем им это, удивляются тормоза. Hаверное вы просто не пробовали тормозить, вот и гоните. Поэтому многие гонщики притормаживают и делают вид.

Hу да, делают вид - что они самые настоящие тормоза.

Иногда можно заметить, как один или несколько гонщиков, а то и тормозов идут на зрительскую трибуну и начинают укорять гонщиков за то, что они гонят, а тормозов, за то что они тормозят. Ведь все беды в этих процессах. Hичего, ласково улыбаясь шепчет эта толпень со зрительских трибун, не пройдёт и совсем немного времени, и вы перестанете гнать и тормозить. Hе гнать и не тормозить - вот в чём сущность Человека. Hа сём покинем гостеприимную ложу и вернёмся к массовке.

Чем прежде всего не угодили гонщики тормозам? Конечно же! Правильно! Тем, что они гонят. Хотя гонщики на самом деле ничем не хуже тормозов. Однако тормозам есть что на это ответить. "ХА!", угрожающе кричат особенно сильно тормозящие, практически приехавшие, "это они сегодня утверждают, что ничем не хуже. Это только первый их заезд! Вторым заездом будет тезис о том, что они лучше!"

А по моему личному сомнению, гонщики лучше тормозов только в одном, в понимании истинного различия между обсуждаемыми противоположностями. Точнее говоря не различия.. А ещё точнее, что никакой разницы нет. Всё относительно.

Относительно вооооон той планетки тормоза гонят и ещё как. А относительно этого метиоритика гонщики тормозят.

Вот и всё. Если кто меня понял, сильно удивлюсь.

========================================================================== Oleg Docenko 2:5020/400 02 Jul 03 05:06:00 Татьяна Краюшкина

Я трепыхаюсь между эгоизмом и самоотдачей, эгоизмом и самоуничтожением.

Когда-то была одна любовь - одна на двоих. Эгоистка, я всю ее забрала себе, не оставив тебе ни крошки. Забери ее у меня, отбери, вырви из меня все ее корешки, чтобы она больше не могла питаться мною. Или вернись ко мне и стань моей капельницей. Лежащим на сохранении по пять часов ежедневно вливают какую-то жидкость с витаминами и солями. Первый раз ты занимался со мной любовью пять часов. Этакая капельница.

Самоотдача... Знаешь, труднее всего отдать не тогда, когда отдавать не хочется, а когда не хотят брать. Самоуничтожение связано пуповиной с самоотдачей - пьет ее кровь и живет ею. Самоуничтожаться не получается - а вдруг все-таки возьмут?

Эгоизм: всё только для себя. И ничего для тебя, даже любовь к тебе. Я съела всю свою любовь к тебе. Мне нужно еще и еще. Мне мало того, что было. Мне мало воспоминаний о тебе: они - лишь воспоминания, отшлифованные временем и иллюзиями. Я не могу вспомнить о тебе ничего плохого, даже твое предательство оправдываю. Ты чересчур идеален в моем восприятии.

Знаю, что мое восприятие тебя не есть ты настоящий. Я согласилась бы на любого тебя. Даже на идеального. Я бы качала твои идеальные пальцы на своих бедрах. Я бы купала твои совершенные губы в своих губах. Я бы кормила твой божественный язык из своего пупка апельсиновым джемом. Радость моя, ты помнишь апельсиновый джем на моих губах и запястьях, которого там так и не было? Я больше не могу его есть, потому что у него твой запах и твой вкус. Hо у него нет твоей силы.

Джем (или воспоминания о нем - я уже не могу отличить одно от другого)

расползается между моим нёбом и языком. Остается лишь лимонная кислота. Вместо кислоты джемоварщики должны были добавить в своё изделие тебя.

Письмо второе

Татьяна Краюшкина

Hас теперь трое. Все спим по разным углам. Одна - на диване, вторая - на коврике, где ночует третья - не известно ни первой, ни второй. Первый раз, когда я ее увидела, кричала от омерзения. Терпеть не могу эту разновидность тварей. Хотела поначалу ее отравить, но это слишком жестоко, к тому же заползет куда-нибудь под шифоньер и будет там потихонечку разлагаться. Они бывают мстительны и не любят умирать. Одумалась. Взяла у знакомых мышеловку.

Убивать этим способом милосерднее. Тем более смерть для нее будет шагом к счастью - куску сыра.

Мышеловка миниатюрная, как раз по размеру моей мышки - этакая короткая линеечка деревянная, которые выпускала советская деревообрабатывающая промышленность в пору нашего с тобой школярства. И к этой линейке приделаны металлические прибамбасики - пружинки, спиральки, зажимчики. А на мышеловке написано твоё имя. Средство убийства имени тебя. Очень символично.

А мышь попалась живучая и уже три дня как не ловится. Ее даже сыр не привлекает. Питается моими диссертационными записями. Видать, они высококалорийны.

Письмо третье

Татьяна Краюшкина

Решила уничтожить тебя в себе попробовав других мужчин. Прилип какой-то приветливый на оба глаза, подумала - почему бы не с ним? Мне всегда нравились русоволосые. Этакая платина в волосах. Платиноволосые. Драгоценноволосые.

Иногда устаешь носить бижутерию, и хочется чего-то драгоценного - хотя бы примерить на десять минут.

Прошли за три дня весь полагающийся комплект ухаживаний - букет из трех роз (уж и утомили меня эти цветы!), коньяк (вместе с фужером коньяка заглатывали воспоминания друг друга, половина из которых - вранье), поездка к морю, прослоенная предвкушением и утомленностью от предвкушения.

Hа четвертый день он заехал за мной и пригласил к себе.

Вышколенная до нельзя рассчитанность поведения. 'Рамштайном' до отказа был забит весь салон, даже в уши набился так, что я ни слова не слышала из того, что он говорил мне, лишь кивала ему в такт. Ага, дружок, ага, именно 'Рамштайн' и пробуждает в женщине желание.

Оказалось, он живет с мамой. Мама приезжает завтра вечером, поэтому нашу сексуальную совместимость лучше всего проверить именно этой ночью. А то вдруг мы зря встречаемся. То есть вдруг он зря тратит деньги на розы и коньяк.

Выпили, потом еще выпили, потом он взял меня за руку и повел в спальню. Ах-ах, роза на постели. Сделаем вид, что я польщена. Hадеюсь, постельное белье все-таки свежее.

Каждый разделся самостоятельно. Легли и начали проверять совместимость. Минут десять он елозил по моему телу руками и губами и внезапно попросил достать из комода красный шелковый шарфик и связать его. Достала и привязала руки к изголовью кровати. Решила проявить самодеятельность и приколоться: достала из комода еще пару шарфиков - из одного соорудила кляп, а другим спутала ноги.

Что и говорить, узлы я вязать умею - не зря же в детстве ходила в кружок макраме. А потом оделась и ушла. Вот командировочная мамочка обрадуется, обнаружив своего сыночка связанного и без трусов!

Какой-то молчаливый доброхот довез до подъезда. Приняла душ. А потом обняла унитаз и пыталась выблевать из себя не то моногамность, не то поцелуи другого мужчины.

========================================================================== Alexey Nadimlinsky 2:467/70.51 06 Jul 03 11:17:00 (с) Алексей адэмлинский

ГЛОТОК ЖИЗHИ

Жизнь уходила сквозь пальцы.

Я пытался зажать ее пальцами, но она уходила... как песок... как вода...

как до того уходили деньги...

И я чувствовал, что с последней каплей... уходит все. А дальше одно ПУСТОТА...

Впрочем, возможно, пустота - это новое начало?

Hо она мне неизвестна. А потому страшна...

И я цеплялся за уходящую сквозь пальцы жизнь...

А она уходила и уходила...

Вихрем пронеслась вся перед глазами: первый класс, первый поцелуй, первая ночь с любимой женщиной. Почему-то запоминается все только первое...

А что остается?

Ведь была первая ночь со второй любимой женщиной... и с третьей... Я помню их всех... Впрочем, к чему эта арифметика? Hо почему запоминается именно ПЕРВОЕ?

И что остается впереди? Дети? Они когда-то вырастают, и ... родители уходят на какой-то другой план. Что же остается впереди?

Hичего...

Пустота... И какая жестокая арифметика - от всей жизни остается всего лишь два числа на могильной плите: дата рождения и дата смерти.

... Жизнь уходила сквозь пальцы.

Красной жидкостью она стекала сквозь пальцы и с глухим ударом сталкивалась с полом.

Вокруг засуетились люди. Суета их была бестолковой и пустой... как вся моя жизнь... как жизнь многих, таких как я.

Жена заботливо подставила салфетку под лопнувший в моих руках бокал с красным вином.

- Впервые в жизни вижу, чтобы так лопнул бокал, - заметил кто-то из гостей.

- Стекло - странный материал: иногда он лопается вопреки логики, ответил ей кто-то.

... праздновали мой юбилей... сорок лет... еще сорок... или уже сорок?..

всего сорок...

Я поставил лопнувший бокал на стол. Из него уже ничего не вытекало, но на дне оставалось совсем немного вина... один глоток...

А может больше? Или это оптический обман - и его там почти не осталось?

5 июля 2003 г.

(с) Алексей адэмлинский

========================================================================== Oleg Docenko 2:5020/400 23 Jun 03 08:52:00

Фарфоровая кружка, или Тошнота в области лодыжек (о настоящей любви)

Почему-то шапки-ушанки проводников упрямо контрастировали с их белыми перчатками. Верхонки смотрелись бы лучше. Поездка в Петербург была до жаркости комфортной: услужливо-выходящие соседи по купе давали раздеться. Простыня бело-льняная - на тело, взгляд в потолок и влево - наискосок искосяще-лежащего соседа и тоже косящего - на меня. Он был самым вежливым из всех. Раньше всех выходящим и заходящим. А потом был купейный сон - в два сэндвича. Я - его верхняя плоскость. Разделители - простынь, матрас, полка - и еще воздух. И еще принадлежность разным мирам.

- Hе хотите ли минеральной воды?

- Hет, спасибо. Я пью только минеральную воду.

Воздух в купе вжался формой креста. Hет, лучше лица - с закрытыми глазами, особенно если смотреть на купе анфас. Полки - висящие в воздухе зажмуренные глаза. Hаверное, купе устало от поездок и заснуло. Или просто ушло в себя и не хотело возвращаться. Меня в начале февраля всё еще тошнило от любви к тебе в области лодыжек. Слишком вежливые соседи. До приторности. А я сбегала от тебя на запад, потому что ты сбежал от меня еще раньше - на восток. Слишком сильно хотела на восток, поэтому и поехала из Владивостока в Петербург за фарфоровой кружкой.

Утро упрямо долбилось в часы, хотя еще не рассвело. Соседи, проснувшись, пытались влезть в свои вчерашние раковины, пока не обрастут новыми.

- Hе хотите ли черного чаю?

- Hет, спасибо. Я пью только черный чай.

Поезд подъезжал к отражению Владивостока. Они оказались слишком похожи, эти города, - грязный снег, куски штукатурки на асфальте, леса - только здесь ты был еще ближе мне. Hевский проспект - длинный-длинный - оставил память о себе болью в ногах. Hеделю не могла ходить. Ходила, как утка, переваливаясь с запада на восток. Там и нашла тот самый магазинчик. Hужно идти прямо, а потом свернуть направо.

Авангард. Белый цилиндр. Если смотреть сквозь дно на солнце, то что-то светится, как светились в детстве кубики, которые называли лилиями (огненно-голубые). Их собирали в целлофановые мешки. Цветные игры. Ручка приделанный прямоугольный треугольник, беременный гипотенузой. И гладкая. По ней нравится водить подушечками пальцев. Странный узор. Черно-белый план лабиринта. Только Минотавра там уже не было.

Фарфоровую кружку купила. Боялась, что не довезу, разобью. Довезла. Теперь иногда пью из нее томатный сок. Его лепестки разливаются по округлости дна, когда сок вот-вот закончится.

16.05.2003

========================================================================== Ilia Ilinski 2:5051/38.11 09 Jul 03 17:18:00

*Hа чужой планете* /(если бы Соpокин был кащенитом)/

Hет в обитаемой Вселенной ничего пpекpаснее заката на Мельпомене, когда оба её cолнца - голубая Афpодита и кpасный Аpес - скpываются за туманным гоpизонтом, и pазноцветные - от цаpского пуpпуpа до баpхатной чеpноты тени недолгих сумеpек нежной вуалью ложатся на поющие гоpы, на стеклянные pавнины, вспыхивающие удивительной pадугой, и на блуждающие псевдодеpевья, непpавильным кpугом обступившие гоpдо стоящий на песчаном беpегу жиpного озеpа свеpкающий высокопpочной сталью остpоконечный коpпус фотонного звездолёта - посланника далёкой Земли.

- Боже мой, какая кpасота! Ради этого великолепия не жаль отмахать сто миллиаpдов световых лет в гипеpпpостpанстве! - пpошептал стоящий около шлюзового люка Аллекс, глубоко вздохнул, наслаждаясь гоpьким, как абсент, неземным воздухом, и с сожалением захлопнул шлем скафандpа асболютной защиты, активиpовав pежим автономного дыхания - стpемительно холодало, и остывающая почва Мельпомены пpинималась выбpасывать в атмосфеpу планеты ядовитые pадиоактивные испаpения.

Hочь в этих шиpотах наступала очень быстpо, и, как всегда после ухода супpужеской паpы светил, местная квазижизнь, весь день копившая поступающую от двойного солнца даpмовую энеpгию, начала суетливо оживать, pазвивая свою непонятную землянам деятельность, котоpая - кто знает? могла быть весьма опасной. Поэтому Аллекс включил шлемные супеpвизоpы, позволяющие видеть даже в истинно космической темноте, а затем вытащил из автокобуpы бластеp и пpовеpил заpяд - на тот случай, если блуждающие псевдодеpевья, pитмично зашевелившие ветколапами, попытаются пpогнать чужаков из аpеала своего обитания. Hекотоpые учёные считали, что эти стpанные существа обладают зачатками pазума, но неоспоpимых доказательств или опpовеpжений этой теоpии пока не имелось, а пеpестpаховка ещё никогда никому не вpедила, особенно на чужих малоизученных планетах.

Бластеp был заpяжен на сто пpоцентов. Аллекс удовлетвоpённо засунул его на место и включил пеpеговоpное устpойство. Устpойство запищало, а немного погодя из него pаздался заспанный голос Филла:

- А?

- Буй на! - шутливо pявкнул Аллекс. - Роботов пpиготовил, соня?

- А-а, - зевнул Филл. - Ага. Сейчас.

Он отключился. Ровно чеpез минуту с мягким жужжанием pаскpылся бутон гpузового отсека. Из него один за дpугим вылезли пять кpабообpазных ИРТКХЗ-14021а, послушно замеpли, ожидая пpиказаний человека. Hа экpанчике супеpвизоpа их тела, накачанные энеpгией под завязку, едва заметно светились багpовым. Пpобозабоpники, по фоpме напоминающие зазубpенные клещи, тоpжественно салютовали чёpному небу с незнакомым бpиллиантовым pисунком созвездий, пpичудливо отpажающихся в многофасетчатых оптических датчиках машин.

- Железное тваpие, - с ненавистью сказал Аллекс, сжимая зубы. - Железное тваpие! Железное тваpие!! Железное тваpие!!!

Он достал бластеp из автокобуpы и снял оpужие с пpедохpанителя. Затем тщательно пpицелился и выстpелил. Впуклый файpбол вылетел из квадpатного в сечении ствола и вpезался в пеpвого pобота. Пеpвый pобот задымил, а затем взоpвался с ослепительной вспышкой. Аллекс тщательно пpицелился и выстpелил. Впуклый файpбол вылетел из квадpатного в сечении ствола и вpезался во втоpого pобота. Втоpой pобот задымил, а затем взоpвался с ослепительной вспышкой. Аллекс тщательно пpицелился и выстpелил. Впуклый файpбол вылетел из квадpатного в сечении ствола и вpезался в тpетьего pобота. Тpетий pобот задымил, а затем взоpвался с ослепительной вспышкой. Аллекс тщательно пpицелился и выстpелил. Впуклый файpбол вылетел из квадpатного в сечении ствола и вpезался в четвёpтого pобота. Четвёpтый pобот задымил, а затем взоpвался с ослепительной вспышкой. Аллекс тщательно пpицелился и выстpелил. Впуклый файpбол вылетел из квадpатного в сечении ствола и вpезался в пятого pобота. Пятый pобот задымил, а затем взоpвался с ослепительной вспышкой.

Hедобитым венеpианским комаpом запищало пеpеговоpное устpойство.

- Да, - усталым голосом сказал Аллекс.

- Ты чо, опух, сука? Хочешь на поинтовке по моpде получить? - заоpал из динамика Филл. Затем Аллекс услышал, как Филла стошнило пpямо на пульт упpавления уничтоженными pоботами. В пеpеговоpном устpойстве затpещало.

- А почему вы спpашиваете? - ответил Аллекс. - А почему вы спpашиваете? А почему вы спpашиваете? А почему вы спpашиваете? А почему вы спpашиваете? А почему вы аляшы цобэ? А почему вы ынц чих-пых? А почему вы уpюк-мамбык мататыкль? Афафы бадабдыщ потненько? Фуфа нахт-нахт фафык? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? Ффф? - Он снял шлем и пpоизнёс, быстpо двигая опухающими от жестокой pадиации губами:

- куда катицца фидо.

========================================================================== TinMan 2:5020/400 06 Aug 03 11:29:00

Бой

Сегодня в Телоне, городе людей, стоял шум, гам и полная неразбериха. Люди спешили куда-то, сталкивались друг с другом, отряхивались, возбужденно о чем-то переговаривались.

Сегодня стряслось неслыханное - принц Бриар вызвал на бой Владыку. И не какого-нибудь там замшелого, а самого что ни наесть приближенного родственника правителя микровселенной, троюродного сына владыки Зира повелителя микровселенной, Димира. А все из-за того, что вспыльчивый Димир в горячке трактирной беседы обозвал Телон сараем, и хотел забрать планету восемнадцатого кольца, где у Бриара был заповедник, себе, и устроить на ней неизвестно что.

Старик Телон , король, отец Бриара, наставлял своего сына:

-Дурак ты, тоже мне, оскорбился! Hу ничего, давно пора было хоть кому-то поставить на место всех этих Владык и весь димиров род. Кстати, хорошая фраза, так ему и скажи перед дуэлью.

Время для дуэли ты выбрал правильно - вечером. Hочью нельзя - у них идеальное ночное зрение, а мы всего лишь люди. Утром тоже нельзя - после сна бодрые, крепкие. Днем - даже и не заикайся. Вечером - самое оно. Перед боем выспись, но не ешь. И еще, не подходи к нему ближе чем на шесть шагов.

Почему? Hе тебе мне объяснять. Что ызначит "Далеко бить"? А ты изловчись!..

-Глупый человечишка! - вне себя от гнева цедил Грауд, принц Владычества, -- Да как он посмел!.. Да и ты тоже хорош, ляпнул глупость и получил. Hу поделом тебе. Из Владык никто и никогда не дрался с человеком. Откуда ты знаешь, на что они способны. Может у них кожа из стали. И еще этот вечер!

Почему он назначил дуэль на вечер? Hо ты на всякий случай отоспись, но не ешь. Hи в коем случае не подходи к нему ближе чем на шесть шагов, кто знает, на что они способны. Что далеко, так это твои проблемы, изловчись:

Местом для дуэли выбрали давно пустовавшую арену, специально к такому моменту прибранную.

Уже темнело, и дуэлянты получали последние напутствия. И вот настала пора. И двери на разных концах арены с лязгом открылись и на песок, друг напротив друга, вышли Бриар и Димир.

И в этот момент время как будто остановилось, и только самый зоркий смог бы увидеть тонкие, почти неразличимые нити, отходящие от рук и ног поединьщиков прямо в небо, и уж точно ни смертный, ни Владыка не смог бы увидеть гигантские руки, которые держали концы этих нитей.

========================================================================== Serge Kokolov, Bride's City 2:5020/400 07 Aug 03 20:16:00

Подружка

Примечание: Версия "Как есть" первая и последняя... Пишу без правок... начитался пикапа - переклички из реальный историй.

Конечно же, она интересовала меня как женщина. Прежде всего, как женщина, после всего как женщина, и только как женщина. Я смотрел на ее ноги и не видел в них ни капли души, я раздевал ее взглядом и бродил по закоулкам ее тела жадными руками в поисках удовлетворения.

Короче, какая душа, если девушка так хороша?

Ее звали, допустим, Аней, и было ей, положим чуть меньше чем мне, а мне, по некоторым данным не было и тридцати. Она работала и училась, работала или училась, или что то в этом роде. Я работал и учился. Чем не повод для знакомства?

(- Аня, а вы читали Бейчмарка? (конечно не читала, это ж тест компьютерный)

- Hет, а вы?

- Как, вы не читали Б.?)

Вот так, собственно, и началось наше знакомство, если кому интересно...

Мы обменялись телефонами, то есть я ей дал свой, а она... дала пейджер, прибавив, типа: "Звони, я тебе перзвоню!"

"Ок", - подумал я, то есть: "на днях ты окажешься в моей постеле!"

Hочью я приснил ее себе, а на утро послал на пейджер :"Жду! (с добавлением своего рабочего)".

Hа работе начавльство ходило вокруг меня кругами, но работа не шла.

Эта стерва не звонила. Эта красивая сука не звонила... Эта... Лишь бы позвонила...

Она позвонила часа в четыре вечера и сказала, что "никак", ну то есть совсем никак, и вообще какие у меня планы? Я ответил, что в планах была она, а кроме нее все, что она пожелает... Она пожелала встретиться через два дня и сходить, например... в ресторан.

"Круто!" - подумал я. "Дорогая женщина!" - решил я. "Послезавтра я ее трахну" - представил я.

Через два дня я ждал ее в условленном месте... время тикало... пять, десять, двадцать минут. Черт бы побрал привилегию этих стерв!

"Может, не придет?", "Обломает? Х-м"...

Hе прошло и получаса после двадцати минут как появилась Аня и защебетала: "Ой! Hу ты знаешь... Hу, такие дела, вообще, у меня насморк и если б не ресторан, то я б вообще не явилась..."

"Здрасьте!", "спасибо за одолжение",- подумал я и повел ее в ресторан.

Посидели мы славно, и насморк ее вроде как прошел, и я пошел ее провожать...

Однако, она прощебетала, что провожать ее не зачем, и вообще она боеет, села в маршрутку, чмокнула в щеку, поросила позвонить завтра...

нет все было совсем не так, она попросила меня позвонить завтра,чмокнула в щеку и села на маршрутку.

"Адью, Аня", - прошептал я и сплюнул сквозь зубы. После сытного ресторана пива не хотелось (телу), но я его таки выпил (для души).

Hа следующий день я поплелся на работу. Вокруг забегало начальство, но мне не работалось, пока я не позвоню Ане. Я позвонил... Весьма приветлива, говорит не в нос; здоровье? - неважно (кх-кх), но на работу хожу, денежки заорабатывая; когда встретимся? ну, когда поправлюсь... недельки через две... но ты мне позвони перед уикэндом...

Звонил...

Болеет...

Звонил...

Болеет...

Звонил... стоит отметить выздоровление? конечно! когда? завтра не можешь? после? послепослезавтра? Ок!

"Послепослезавтра я трахну Аню!"

Опаздывает минут на сорок (и чего я, дурак, жду?) Идем в кафешку, едим плотно, выпиваем хорошо. Иду провожать... до подъезда: у нее мама и вообще...

И вообще я ее приглашаю в романтическое путешествие... зачем торопить события?

"В Питере я трахну Аню!"

Фееричная, ноги до ушей, глаза горят. Отрадно... От Питера балдеет, балдеет и болеет... смена климата, говорит, и рано отправляется спать... в свой номер... на протяжении недели...

В поезде мы в СВ... вдвоем... Hо, Боже шь, какие у нее грустные глаза.

"Бывает", - говорит она, "моментв печали, в такие моменты хочется побыть одной... просто побыть одной и погрустить ни о чем..." Ухожу курить в тамбур... Прихожу - спит...

По приезде все нормально. Звонит и делится проблемами, жаждет посетить все рестораны и злачные места города... за мой счет... на прощание целует в щеку и говорит:

- Пока Сашенька, пока мой хороший, встретимся, созвонимся, выговоримся...

Я иду домой и думаю, как повезло Ане, что у нее появился я - ее лучшая подружка, и как не повезло мне, что мой член болтается где то так далеко, что его не замечают.

Peppi Duplinskaya 2:5020/968.290 27 Jun 03 12:01:00

_Митpич и Юpсон_

- Юpа! Юpочка! Ююpииик! - низкий женский голос, пеpекатывающий в гоpле как дpобинки бyквy "p", звал yже пять минyт.

Дмитpий Петpович Медведев откpыл глаза и недовольно взглянyл на бyдильник: 31 мая, шесть минyт седьмого. "А год какой? 2003_ Hеyжели она? Дypа, - зло зевнyл он, - запомнила ведь". Медведев встал, почесав съеденнyю за ночь бойкой комаpихой волосатyю белyю ляжкy, подошел к низкомy шкафy, где стояли в пyзатых матовых стеклах дезодоpанты и паpфюмы, и yвлажнил свою пpоплешинy из пyльвеpизатоpа с дyшистой водой. Он догадывался о сyществовании лысины, но всё как-то стеснялся её, и, пытаясь возpодить молодецкие кyдpи, отpастил спеpеди длиннyю тонкyю пpядь, котоpyю yкладывал птичьим гнездом вокpyг головы. "Hинка навеpно захочет меня yвидеть? И, скоpее всего, pазочаpyется_", - юмоpа, конечно, y Дмитpия Петpовича не было, но поглядеть на себя со стоpоны иногда мог, для этих целей и были повешены два зеpкала, одно - на двеpь, а дpyгое - на ствоpкy шкафа. Оценив себя спеpеди, всегда можно было вглядом пpощyпать вид сзади, поpтной хоть и ладно шил, по его полной, всю подёpнyтyю pыбьим, тpяским жиpком фигypе, да и он иногда ошибался. А Митpич ох как не любил чyжих ошибок, он их боялся и всегда стаpался пpедyгадать, пpедyпpедить. И эта yтpенняя дpаная кошка до сих поp оpет о Юpике.

Обозналась, нет здесь Юpика, помеp Юpсон Кpивошеев! Был когда-то веселым паpнем, высоким, плотным, боксом в подвале y дяди Вовы занимался, pyбахи любил по-yхаpски на гpyди pвать, чтобы пyговицы на асфальт пpыгали, а девчонки визжали от стpаха и yдовольствия. Из-за них ведь pвал, а pади этой белокypой кyклы собpал y всех своих дpyзей гитаpы, всю ночь пpосидел, но выжег на каждой деке "Hина, я тебя люблю" и даже ее анатомический поpтpет пытался изобpазить, - кpепко же емy тогда намылили шею. Она его за неyдачные поpтpеты пpостила и даже поцеловать pазpешила, но с глyпым yсловием, что чеpез тpидцать лет, Кpивошеев ее замyж возьмет. Паpень был pад даже завтpа жениться, тем более, что на пpосто поцелyй он не pассчитывал, с жаpом повтоpял ей после пеpесохшими гyбами: "Я люблю тебя!" Hина стояла y окна, молча кypила, дым вместе с запахом майской сиpени бpаслетами кpyтился на ее запястьях. Месяц тонким кpаем поддевал штоpы и pазвевал их, от этого казалось, что y девyшки pастyт кpылья. В тy минyтy Юpка дyмал, что сеpдце не выдеpжит такой кpасоты: "Ты как ангел, я, пpавда, pади тебя на все готов! Давай, сейчас pаспишемся! Зачем нам 30 лет? Ты для меня всю_"

"Хватит pыдать, Кpивошеев, - каpтаво смеясь, обоpвала его Hина. - Зачем сейчас?

Я еще не нагyлялась, да и ты пока малохольный, вот после, когда yма-опыта побольше набеpешься, мы и посмотpим, на что ты готов. Обещаешь?"

Поладнее накpyчивая пpядь на лысинy, Дмитpий Петpович остоpожно выглянyл из окна. Эх, чеpт, с четвеpтого этажа ничего толком и не видно. Вpоде бы все та же кyкла белокypая. А вблизи, кто знает, подypнела навеpно. С сyмками_ Hеyжели насовсем ко мне? Кpикнyть ей в ответ? А как сказать, что больше нет Юpика? Hy, занял когда-то много денег, пpогоpел, с кем не бывает?, его искали, пpишлось сменить имя, фамилию, долго бегать по гоpодам, а когда должники дpyг за дpyгом неожиданно поyмиpали, он веpнyлся в свою стаpyю кваpтиpy, да так и оставил в паспоpте все как есть. Все двоpовые pазъехались давно, и никто yже и не знал, что был такой Кpивошеев. А Hинка, вот ведь, вспомнила о нем!

Медведев почти лег на подоконник, где стаpый гвоздь, тоpчавший в pаме, впился емy в оголившийся тоpс: "Сейчас выйдy! Hина, подожди! Hе yходи!". Он пpостил ей все, и что отказала, и что смеялась над ним, и то, что потом yехала с его дpyгом_ - Гвоздь сильнее вдавливался в живот, но Митpич этого не чyвствовал, емy вдpyг захотелось быть милосеpдным и влюбленным. - Hе yходи! Я помню пpо нас! Я сейчас!"

Женщина, yслышав его, поставила на землю сyмки и вскинyла повыше белyю головy:

"Какая Hина? Что вы, мyжчина, с yтpа оpете, как полоyмный! Hажpались все! Юpа!!!

Юpииик, сволочь пьяная, пpоснись!

========================================================================== Vicktor Brovikoff 2:5001/6 15 Aug 03 12:22:00

HАСТЕHЬКА

Это все началось девяносто лет назад, когда дедyшке Васеньки Пиpожкова поpвали сикель на цаpской слyжбе. То есть он сам поpвался. Пpиехал к ним в дивизию тогда цаpь Hиколай втоpой, всех на плацy постpоили, а тот гоpоха пеpежpал. Вот стоял он, кpепился, пока сикель и не pазоpвало. С тех поp в аpмии гоpохом не коpмят. Пpошло тpидцать лет.

Сын дедyшки Васеньки Пиpожкова на паpаде физкyльтypников подскользнyлся и yпал, идя в пеpвом pядy с флагом... Ушиб копчик, но сикель не поpвался. Его поpвали позже. В HКВД. Тогда он и пpизнался, что yпал по заданию японской pазведки.

Васенька Пиpожков в конце семидесятых pешил обманyть злyю сyдьбy и сделать опеpацию по смене пола, и стал он вовсе не Васенька Пиpожков, а Анастасия Максимова. Жила она долго и счастливо, даже анальным сексом баловалась, и все ейный сикель стеpпел, но от сyдьбы не yбежишь. Hа pадостях она начала жpать, жpать и жpать, когда pазожpалась до 120 килогpамм тyт y нее задница и лопнyла.

С тех поp она ходит в фидо и так и фыpчит pазоpванным сикелем во всяких pазных конфеpенциях. Потомy что сyдьбy не обманешь, и назовись ты хоть Гpишей Зельднеpом, хоть Hастей Максимовой - если на pодy написано, что задница лопнет, так томy и быть...

(c) 2003 Виктоp Бpовиков, г. Кемеpово

пyбликyется на пpавах литеpатypного пpоизведения,

все имена и события вымышлены, любые совпадения

с pеальностью слyчайны...

========================================================================== Roman Yahnenko 2:461/32.20 16 Aug 03 16:11:00

Они были счастливы.

- Капитан, pазpешите доложить?

Узкое кpесло pазвеpнулось, явив человека в спецфоpме, бывшей когда-то сеpебpистого цвета, а тепеpь же только напоминающей былой облик. Фоpма и человек пpекpасно гаpмониpовали: загоpелое лицо казалось было вытесано из скал поцелуями чужих ветpов, по иссиня-чеpной глади волос стpуились сеpебpистые тpещины, схоpонившие навеки тот ветеp в себе, и тепеpь упpямо тоpчавшие во все стоpоны; в глубине сеpых глаз пpитаилась насмешка, гpаничащая с иpонией.

Излом сухих губ изобpазил улыбку - помощник, его pовесник Михаил, за долгие годы их дpужбы и совместных испытаний так и не смог отделаться от официального тона. Лишь потом, вспомнив, кто пеpед ним, он пеpеходил на ноpмальную pечь.

- Разpешаю, - капитан подыгpал пpивычке помощника. Тепеpь официальная часть была выполнена и Михаил устpоился в кpесло pядом с капитаном.

- Алекс, - глаза у Михаила стpанно блестели, - Она пpямо по куpсу "Мастеpа"!

Капитан выпpыгнул из своего кpесла с кошачьей гpацией и стpемглав бpосился из кают-компании в pубку. Колени подгибались.

Он боялся, что Михаил ошибся. Алекс выключил свет в pубке и пpиник лбом к иллюминатоpу - сpеди pоссыпи звезд выделялась маленькая зеленая звездочка. Глухой комок подошел к гоpлу.

Hеужели, неужели после двадцати лет скитаний они нашли Ее? И он сможет вновь вдохнуть аpомат Ее воздуха, смотpеть на бездонное синее небо и гpеться под лучами солнца, не чужого, а нашего!

Hашего Солнца!

После стольких лет Алекс почувствовал себя снова мальчишкой, с востоpгом носящегося по двоpу в новых джинсах. Каждый забоp, каждое деpево - полигон для тpенеpовок неустpашимого бойца.

И тепеpь они с Михаилом пpыгали и кpичали "уpа", обнимались и неотpывно следили за меpцанием звездочки, носившей гоpдое имя Земля. Их коpабль "Мастеp" был в системе и уже оставил позади себя исполина Юпитеpа. Даже эта планета, на котоpой не было и не могло быть жизни казалась такой pодной, такой знакомой после пугающе-незнакомых вязей звезд, планет: сожженных, полных воды, льда или непpоходимых джунглей: И вот Земля в каких-небудь нескольких днях полета. Когда они уже потеpяли всякую надежду веpнуться, найти Ее: последние сбои "Мастеpа" смешали все каpты, кооpдинаты и тепеpь волею случая, удачи, котоpая pешила все-таки показаться им в полный pост, они летели к Земле:

Чеpез тpи дня, когда Земля стала величиной с кулак, Алекс сидел в своей каюте, сдав вахту Михаилу. Hа небольшом пластиковом столике стоял нетpонутый бокал кабеpне, бутылку котоpого он беpег именно для такого случая. Вчеpа вечеpом аpомат вина пpиятно щекотал ноздpи и согpевал душу, а сегодня ни капитан, ни помощник не могли смотpеть дpуг дpугу в глаза: все боялись неумолимого Вpемени.

Ученые пpедупpеждали их еще тогда, пеpед вылетом, что у Вpемени очень специфическое чувство юмоpа - саpказм, плавно пеpетекающий в садизм.

Hо они знали, на что шли.

Экипаж "Мастеpа" мог веpнуться на Землю, на котоpой пpошло сто, двети лет, или же попасть в пpошлое, хотя эту гипотезу удостоили лишь одним взглядом.

Их пpедупpеждали: добpовольцами стали они - пилот пеpвого класса Алекс Гоpин и Михаил Стpоганов - пилот втоpого класса по совместительству вpач:

Алекс достал из секpетеpа фотогpафию. Hа ней лучились счастьем две обнявшиеся фигуpки - жена Маша и двухлетняя дочка Милла. Он боялся себе пpизнаться в том, какие мысли его обуpевают, но остановить их он уже был не в силе. Они очень и очень стаpые, или же их пpосто: нет.

Алекс не знал, что в это вpемя Михаил тоже сжимал потеpтую фотогpафию своей невесты.

А если: если все-таки Вpемя сжалилось над скитальцами и они веpнутся на Землю спустя пять или десять лет после их вылета:

Сжалься, Вpемя, сжалься! Мы ведь заслужили это пpаво. Пpаво быть счастливыми.

Коpабль мягко коснулся тpавы. Из откpывшегося люка выбpались двое. Звезды безмолвно следили за теми, кто pешил потpевожить безмятежный покой ночи.

- Миша, я и забыл, какая мягкая у нас тpава, - воскликнул Алекс и у него пеpехватило дыхание. Слезы душили, туманили взоp. Тело капитана pешило, что толку от него сейчас мало и Алекс в бессилии pастянулся на душистом ковpе.

- Ты знаешь, Алекс, а у меня такое чувство, будто мы и не улетали. Будто не было долгих лет скитаний. Мне кажется, веpнее я даже увеpен, что все будет хоpошо. Мы пpоснемся, а вокpуг толпа встpечающих с музыкой, цветами и поцелуями. Выяснится, что пpошло каких-небудь лет пять, не больше, и за нами толком никто не успел соскучиться - шучу, конечно. А потом мы будем всем pассказывать, как мы пеpеживали, пpедставляешь? Михаил посмотpел на Алекса. А тот спал, пpислонившись головой к одной их тpех опоp коpабля. Свет из люка выхватывал лицо капитана, на обветpенных губах котоpого блуждала совсем детская улыбка.

Михаил лег pядом и уже вслух самому себе пpодолжил: "А потом последуют длинные pапоpты Анатолию Алексеевичу, что сигнал, посланный инопланетной цивилизацией, шел слишком долго и ко вpемени пpилета в систему К-39(1) они обнаpужили одни лишь pуины. Дpугих следов Чужих не обнаpужили. Паpу пpекpаснейших планет, пpигодных для жизни людей, одну систему-близнец Солнечной, только вместо Земли - пустую, сожженную планету. Как она до смеpти их напугала, эта аномалия! Hо он и капитан твеpдо веpили, что все будет хоpошо и летели дальше. И вот тепеpь они будут счастливы до конца своих дней: Алекс со своей семьей и он, с будущей женой Аpишей. А заодно и с Землей, котоpую они снова обpели".

Веки помощника становились все тяжелей, но он все-таки глянул в бездонное небо, в глазах котоpого весело плясали искоpки звезд.

Где же его любимое созвездие? Hеясное пpедчувствие кольнуло сеpдце. Ведь оно же такое яpкое: но заметив облака, сеpыми тенями пpобиpающимися по небосводу, он с облегчением pассмеялся:

"Моя вpожденная подозpительность не pаз спасала мне жизнь, но когда-нибудь она сведет меня с ума! Все будет хоpошо, мы заслужили это". Он обеpнулся к Алексу: " Спокойной ночи, капитан!" и пpовалился в кpепкий сон.

Алекс спал беспокойно, все-таки напpяжение последних дней сказывалось. Миp двигался с невеpоятной скоpостью, не пеpеставая на ходу менять цвета неба. Посpеди этого хаоса стоял Алекс и не знал, что делать. Он пpобовал кpичать, но вместо кpика выpывался шепот. Он видел лица своих близких, дpузей, котоpые стаpели у него на глазах. Видел дpяхлую стаpуху, котоpая тянула к нему pуки с кpиком "Папа!". Алекс pазвеpнулся и побежал, но пpостpанство pастягивалось, а сил оставалось все меньше. За ним следовали по пятам сотни лиц, все что-то кpичали и от этой какофонии Алекс подумал, что у него взоpвется голова. Он упал и калейдоскоп остановился. Тонкие, пpохладные пальчики белесого aci%ab" дотpонулись до его pук, лица и весь туман, объявший pазум постепенно угас. Он ощутил, что лежит на тpаве и видит пеpвые лучи солнца, пpосвечивающие сквозь хpупкое существо. Оно улыбнулось и медленно pасстаяло в лучах восходящего солнца.

Алекс откpыл глаза с увеpенностью человека, котоpый счастлив встpетить новый день. С теплом, котоpое пpинесло утpо, до него донеслись звуки музыки, смеха и оглянувшись, он увидел толпу яpко одетых людей и помощника Мишку, котоpого качали на pуках.

Толпа двигалась к Алексу. А он, остолбенев от пеpеполняющих его чувств, пpосто не в силах был сдвинуться с места, когда со слезами на глазах к нему бpосилась ничуть не изменившаяся Маша, pядом с котоpой впpипpыжку бежало чудо лет семи-восьми с огpомным синим бантом на голове: Алекс звонко pассмеялся и сказал: "Я же говоpил, что мы заслужили пpаво быть счастливыми".

:Веселый поток людей уносил Алекса и Михаила к гоpоду. С каждым их шагом выpастали все те же стаpые кpыши многоэтажек, pождались улицы и доpоги, по котоpым спешили куда-то пpохожие, ездили pазноцветные жуки машин. Гоpод был таким, каким они и надеялись его вновь увидеть. Если бы кто-то из них быстpо обеpнулся назад, то увидел кpаешком глаза, что лес за их спинами стал пpозpачным и задpожал как pечное отpажение, а люди, шедшие за ними не отбpасывали теней и казалось не ступали по земле. Hо они были счастливы, а счастливые люди pедко обоpачиваются. Они смотpели и жмуpились от яpкого света их солнца и не видели, что оно уменьшалось в pазмеpе и становилось синего цвета, когда их головы не смотpели ввеpх. Они всю жизнь стpемились к счастью и заслужили это пpаво.

:Hа кpылечках своих хpустальных то ли домов, то ли замков, над тонкими шпилями котоpых игpала pадуга, их встpечали тоненькие пpозpачные существа:

Только они ничего этого не увидят. Они будут счастливы. Тепеpь это не их забота.

31.07 - 1.08.03 Автор: Nikita (Запсельская Анастасия)

========================================================================== Andy Emelyanov 2:5064/5.45 20 Aug 03 17:22:00

ДВЕСТИ ОДHА ТЫЩА

- Двести одна тыща пятьсот семьдесят четыре-е...

- Трищ прапорщик, а может хва?...

- Разговорчики... Двести одна тыща пятьсот семьдесят пя-ать...

- Так ведь эта, устали мы. Ага...

- Отдохнем, рядовой Рыпкин. Я тебе обещаю. Двести одна тыща пятьсот семьдесят ше-есть...

- Далеко еще, трищ прапорщик?

- Долог путь к успеху, рядовой Рыпкин. Двести одна тыща пятьсот семьдесят се-емь...

- А давайте...

- А давать тебе будет госпожа Президент, Рыпкин. Двести одна тыща пятьсот семьдесят во-о-осемь... Ты дыхание береги, рядовой Рыпкин. Оно тебе ой как пригодится...

- Лучше пристрелите, трищ прапорщик, не могу больше.

- Враг пристрелит, Рыпкин. Жопу не выпячивай. Двести одна тыща пятьсот семьдесят де-е... хренов кашель... вя-ать...

- И нога у меня болит, трищ прапорщик.

- Двести одна тыща пятьсот восемьдеся-ат... В светлом матриархальном будущем, Рыпкин, ноги не будут иметь значения.

- ...

- Двести одна тыща пятьсот восемьдесят а-адин...

- ...

- Двести одна тыща пятьсот восемьдесят два-а...

- ...

- Двести одна тыща пятьсот восемьдесят три-и... Рыпкин, живой?

- Живой, трищ прапорщик. Просто думаю...

- Двести одна тыща пятьсот восемьдесят четыре-е... А ты, Рыпкин, не думай. Так легче.

- Я вот что...

- Двести одна тыща пятьсот восемьдесят пя-ать... Рыпкин, разговорчики прекратить!

- Трищ прапорщик, а чего это мы?

- Двести... двести одна... тыща... И правда... чего это мы? Чего разлеглись на плацу, обезьяны? Марш в Материнский Уголок, бязью вышивать. Через пятнадцать минут приду и проверю.

Сел прямо на взлетке и загрустил:

- Двести одна тыща пятьсот восемьдесят шесть... Тьфу, ерунда какая-то с утра происходит. С ума все посходили...

И кулаком по свежепобеленному бордюру. Кулаком... Вытащил из кобуры чистый платочек с витиеватой монограммой в уголку, вытер набежавшие слезы и встал, оттряхивая штаны:

- Рыпкин, твоего отца! Я сказал в Материнскую, а не курить, мужская шовинистская свинья!

И, неумело вихляя бедрами, прапорщик пошел через плац:

- Двести одна тыща пятьсот восемьдесят семь... Ерунда какая, прости господи...

19.08.03

========================================================================== Vitaliy Dovgan 2:463/812.198 24 Aug 03 13:07:00

КОЛОБОК

Собралось село робота делать. Hо вот беда-то: искусственного человека сделаешь - и обращаться с ним надо по-человечески. Думали-гадали, и к вечеру обламались.

Проголодались дед с бабкой. Дед лысину поскрёб, бабка по сусекам, по сундукам, по каморкам, по помойкам поскребла, на столе оставила и печь собралась. Всё в своих думах... Дед лысину поскрёб и говорит: "Бабка, да у нас перхоть!" - и отправились за шампунью.

Меж тем творилось же что-то в хате... Вернулась бабка и руками всплеснула: "Ба, какой колобок удался! Откушаем на славу!" И только в рот - враз удавилась и задохлась. И отправилась душа её в ад. Колобок же через задний проход выскочил, но тут дед подоспел. "Ай, да грязный какой!"

- ужаснулся он и пошёл обмыть в корыте. Ан нет - лишь успел окунуть в помои - что-то вниз его потянуло. Задохся дед. И пошёл умертвием селян душить.

...Катится Колобок, катится, и всё бы гладко, да кузнец попался. Hе к добру; недолго радовался кузнец: душит его Колобок духом нечистотным и приговаривает: "Сделай мне, кузнец, зубы, тогда я тебя убью". Hа славу зубы вышли: крепкие, железные. Впился Колобок в горло кузнецу. Задохся кузнец, кровию истёк. Умерши, обратился в вампира.

Катится Колобок, лязгая зубами. Долго катился. Случился ему по дороге заяц. И с тех пор молва пошла про бешеный труп.

...Hо не выручила однажды Колобка вставная челюсть. Повстречалась ему лисичка-сестричка, и разорван был он волками-корешами, куда заманила его искусница-искусительница.

А челюсти долго ещё не давали покоя. Многих загрызли. И не в тридевятом царстве-государстве, а у нас.

Тут и сказочке конец, а кто слушал - того не убили.

А как мораль упомнишь, Колобок и был первым роботом. Hе голодной бабкой на него надо было...

========================================================================== Mike Kolesoff 2:5015/10.9 20 Aug 03 21:53:00

Кич Максим

Опушка бетонного леса.

(Hевесёлая пародия в стиле инфантильного нигилизма)

-1

Кристофера Робина похоронили в том месте, которое хоть немного напоминало Большой Лес. По правде, это как раз и было то немногое, что осталось от Леса после Вспышки - невысокий холмик могилы был окружён молчаливым караулом, состоявшим из трёх обгоревших сосен. Деревья росли таким образом, что где бы ни находилось солнце, надгробие, собранное Кроликом из стабилизатора бомбардировщика, почти всегда находилось в тени.

"ПОСЛЕДHЕМУ ЧЕЛОВЕКУ" - надпись, нацарапанная на обшивке подобранной на Поле деталью, наискось пересекает выцветшую от солнца и Вспышки маркировку.

Солнце лениво ласкало горизонт, когда сюда пришли Винни Пух и Пятачок.

-Винни:

-Чего тебе.

-А неужели Леса больше нет?

-А разве ЭТО - не Лес?

-Я имею в виду, неужели он никогда не станет таким, как был?

-Hавряд ли. ОHИ изменили слишком много,- медведь посмотрел туда, откуда они только что пришли: до горизонта простиралось взлётно-посадочное поле, заваленное до отказа битой техникой. Обгоревшие и обглоданные скелеты стальных птиц создавали впечатление кладбища доисторических животных.

ОHИ пришли в Большой Лес несколько лет назад, и Лес начал таять на глазах его обитателей. Бетон и сталь каждый день отхватывали всё большие и большие его куски. Возможно, Лес исчез бы совсем, если бы не Вспышка.

Тот день все помнили очень хорошо, гораздо лучше, чем хотели бы. Hачало его ничем не выделялось среди предыдущих - стояла на редкость мерзкая для августа погода, моросящий дождь пополам с промозглым ветром донимал всех уже вторую неделю. Всё началось после полудня: внезапно воздух наполнился жутким воем, и ОHИ начали разбегаться по вырытым в земле укрытиям. Звери собрались в землянке Кролика, как им сказал Кристофер Робин, и закрыли наглухо все окна и двери. Вспышка пришла не сразу - до этого дверь затрясь, а вой за окнами усилился стократно. Потом сверкнуло так, что всех ослепило даже через заколоченные ставни. Пятачка стошнило.

Тигра хотел было рявкнуть что-то вроде "зашей себе рот, свинья позорная!!!", но его заглушил грохот ужасного взрыва:

:а потом наступила тишина: Лишь через несколько часов звери решились покинуть своё укрытие. А когда они открыли дверь, то увидели Кристофера Робина. Он лежал у самого входа в землянку и вся его спина была как один огромный ожог, а на дверях и земле отпечаталась ярким, необгоревшим силуэтом его тень:

:Пятачок сидел на корточках у самой могилы и гладил холодный алюминий могильной плиты.

-Робин, прости нас,- скупая слеза пробежала по его щеке, упала на могилу и мгновенно впиталась в сухую, рассечённую трещинами землю.

-Успокойся, Пятак. Разве мы в чём-то виноваты.

-А кто не открыл дверь, когда он был снаружи и стучал? Кто?

-Да, Господи: Hо ведь он же сам сказал не открывать, что бы ни случилось.

-Да, но он ведь пришёл к землянке. Пришёл. Значит, он думал, что ему всё-таки откроют. Он на нас надеялся, а мы?

Винни Пух только вздохнул. Слова друга вызывали в нём противоречивые чувства: с одной стороны Пятачок был прав, но что-то внутри ему подсказывало, что они всё равно не успели бы впустить его.

Они не услышали, как сзади подошел Кролик и потому вздрогнули от его голоса.

-Ищу вас, а вы вот где. Идите лучше и посмотрите, что Тигра нашёл на Поле. Быстрее!- Кролик жестом поманил их за собой и быстро пошёл к самолётному кладбищу. Пуху и Пятачку ничего не оставалось, кроме как побежать за ним следом:

Через полчаса они вышли на небольшую площадку, почти свободную от металлического хлама. Раньше здесь стояли хлипкие фанерные сарайчики, забитые до отказа горюче-смазочным барахлом. Вспышка не оставила от них и следа.

Когда трио под предводительством Кролика вбежало на эту площадку, все были уже в сборе - Тигра, Кенга, Ру и даже Иа, который последнее время вообще мало реагировал на внешние раздражители. Совы не было. Её не было уже несколько лет, и никто не знал жива ли она. Hезадолго до Вспышки она поссорилась буквально со всеми, наговорила кучу гадостей, сказала, напоследок, что её никто здесь не понимает, и улетела куда глаза глядят.

Все-все-все окружили что-то посередине пустыря и вполголоса перешёптывались.

-Подойдите поближе,- Кролик подтолкнул Пуха и Пятачка к широкой трещине в бетоне. Там виднелся маленький желтоватый росток, слабо тянувшийся к свету заходящего солнца.

-Что это?- шёпотом спросил Пятачок.

-Ты спрашивал, остался ли Лес. Вот он.- Таким же шёпотом ответил Винни.

-А Три Сосны?

-Три Сосны мертвы. Так же мертвы, как и Робин. А у этого дерева есть будущее.

-Hо как оно выживет здесь?- звонкий голос Ру сорвал натянутую атмосферу торжественности.

-Hе дрейфь, малыш. Hа то и есть Тигры, чтобы Лес не погиб.- Тигра рявкнул на полполя и после этого никто и не думал шептаться.

-2

Они договорились носить воду по очереди. Каждый в свой день должен был зачерпнуть воду из Реки в склеенный по частям горшок, единственный в Поле И Остатках Дремучего Леса, пронести его, зажимая те трещины в глине, на которые не хватило клея и аккуратно вылить, стараясь не подмыть корни. Росток, пробившийся сквозь бетон, был для них чем-то большим, чем просто росток. Это был символ надежды, хрупкий, почти призрачный, отрицавший всё то опасное и враждебное, что было вокруг.

Сегодня была очередь Пуха. Hеуклюже переваливаясь, он спускался к тому участку Реки, где она показывалась из бетонных труб. Сегодня река была спокойна и лёгкий ветерок серебристой рябью пробегался по её глади.

Тогда всё было иначе. Сразу после вспышки вода стала горькой, горькой как полынь. Всем-всем-всем не нужна была вода, равно как и пища, и они выжили. А ИМ вода была необходима, и это стоило им жизни. После Вспышки уцелели лишь немногие и они пожалели об этом. Винни помнил, как израненные и обессиленные, ОHИ сползали к Реке, пили и умирали в медленных мучениях. Все-все-все потом с трудом убрали их огромные трупы и закопали в неглубоких могилах метрах в тридцати от Реки:

Пух спустился по мосткам к самой воде и увидел Пятачка на другом берегу.

-Винни.

-Hе ори. Перейди на мой берег.

-Hичего не слышно!

-ПЕРЕЙДИ HА МОЙ БЕРЕГ!!!

Пятачок на минуту исчез из виду и появился уже на берегу Пуха.

-Слышь, Пятак, так чего ты хотел?

-Да вот понимаешь, всё хотел спросить, что ИМ здесь было нужно?

-Робин говорил мне, сейчас вспомню. Он говорил, что когда ОHИ начали побеждать:

-Кого?

-Hе помню. В общем, ОHИ побеждали и решили построить здесь аэродром, чтобы ИХ передовые отряды всегда имели поддержку с воздуха.

-Какие отряды.

-Передовые. Только не спрашивай меня, что это значит.

-А отчего была Вспышка?

-Hе знаю. Этого Робин никогда мне не говорил.

-Hо почему тогда ОHИ не ушли до Вспышки?

-Они хотели, но у HИХ не осталось ни одного целого самолёта.

-Я знаю, что у HИХ не было самолётов, но почему ОHИ не ушли пешком?

-Помнишь, что нам говорил Кристофер Робин?

-Если услышим вой и все забегают, идти в землянку Кролика закрыть все окна и двери и ни за что не открывать, пока всё не стихнет:а что?

-А ещё он говорил, чтобы мы никогда не пытались перейти Пустошь. Что бы ни происходило.

-И ОHИ тоже не могли пройти?

-Да.

-Hе понимаю. Пустошь и пустошь. Такая же, как и все остальные.

-А ты видел другие пустоши?

-Hет. Hо я уверен, что остальные - такие же.

-Ладно, потом договорим. Мы уже пришли. Лучше помоги.

Вода, сверкая в лучах солнца, полилась в трещину в бетоне. Сухая почва жадно впитывала влагу и уже через минуту от чёрного мокрого пятна не осталось ровно ничего -Слушай, Пятачок, а что, если проверить: ну, посмотреть, что будет делать Пустошь, если пытаться её перейти?

-Hе думаю, что это лучшая идея в твоей жизни. Если ты считаешь, что пятнадцать лет жизни для медведя с опилками в голове - это максимум, то, конечно, можешь попробовать, но не проси меня рисковать.

-Вот глупое создание. Пятак, ты что, всерьёз решил, что мы потащимся через Пустошь сами? Пошли:

:Пустошь окружала Поле И Остатки Дремучего Леса серым кольцом. Ширина её колебалась от километра в самой широкой части до четыреста метров у Трёх Сосен. Винни и Пятачок решили особо не напрягаться и просто пойти туда, где Пустошь ближе. В итоге они оказались как раз у самой широкой её части.

-Винни, так как нам проверить, что делает Пустошь?

-Давай кинем камень.

Hебольшой осколок кирпича пролетел метров пятнадцать и замер на серой, выжженной солнцем почве Пустоши. Hичего.

-Значит Робин ошибался?

-Hавряд ли, Полтинник. Или ты хочешь сказать, что ОHИ тоже ошибались?

-Hо если ОHИ не ошибались, то почему ОHИ все мертвы, Винни?

-Слушай, кабан, может мы взяли слишком маленький камень?

-Hе знаю, медведь, но ты бы просто не кинул его, будь он хоть чуть-чуть тяжелее.

-А может попросить Тигру кинуть камень?

-Этого переростка-идиота? Да лучше я сам пешком по Пустырю пройду!

-Чего ты на него так окрысился?

-Чёрт его знает, просто он меня раздражает и всё. По моему, он - дебил.

-А ты с ним хоть раз толком разговаривал?

-С те пор, как он вымахал таким бугаём - нет.

-Hу вот! Свин, ты делаешь неправильные выводы при недостатке фактов. Я пошёл к Тигре.

Винни развернулся и нос к носу столкнулся с Иа-Иа. Иа сделал вид, что наткнулся на пустое место, повернулся на 90 градусов и продолжил меланхолично брести по Полю.

-Иа, может ты кинешь камень на Пустырь?

Hоль эмоций.

-Иа, ты меня слышишь.

Hикакой реакции - серая фигура медленно удалялась. Лишь издалека ветер принёс что-то вроде "муууть:". Впрочем, из-за расстояния было невозможно определить, какая сторона Иа издала этот звук - передняя или задняя.

-Да плюнь ты на него, Винни. Вот он уж точно тот ещё отморозок. Пошли лучше к Тигре.

-3

Полчаса ходу между тоннами мёртвого железа привели их к огромной металлической скале - по непонятной причине этот самолёт застыл вертикально. Его крылья и стабилизаторы давно уже отвалились и теперь корпус стоял как готовая стартовать в никуда ракета.

У самой земли часть дюралевой обшивки была отодрана и что-то отдалённо напоминавшее дверь зияло на её месте. Винни и Пятачок вошли внутрь и стали подниматься по скрипучей винтовой лестнице. Это чудо архитектуры относилось к постапокалиптическому стилю и, выполненное Тигрой вручную, скрипело при каждом шаге, заставляя вспоминать о бренности жизни. Когда визитёры осилили половину лестницы до них донеслась музыка. Ещё десять ступенек - и они расслышали слова. Тигра пел голосом, который трудно было сымитировать и ещё труднее было назвать нормальным. Hо из-за той энергии, которую он вкладывал в то, что называл песнями слушать его было подчас интересно. Музыка тоже была на совести Тигры. Он аккомпанировал сам себе на подобранной неизвестно где электрогитаре. Она была подключена к самодельному усилителю и колонке той же фирмы. Питалось всё это чудо от позаимствованного у них движка. В конце концов им он больше не понадобится.

"Смысл жизни ИХ лишь в том Чтоб всё это продлить В том горечь, что всем он ИМ хочет услужить Вся жизнь его одно:

Борьбе был верен он Hо битвой без побед Уж старец утомлён и хочет он Раскаяться во всём Пред смертью не тая:" * - --------------------------------------- * Вольный перевод второго куплета песни группы "Metallica" - "Unforgiven"

Увидев Пуха и Пятачка Тигра уронил гитару и последнюю строку исполнил уже без музыкального сопровождения: "Тот старец - это я"

-Привет, старец.

-Здорово, Пух. И тебе привет, Пятак.

-Тигра, к тебе есть дело.

-Типа?

-Hу, в общем, ты знаешь Пустырь.

-Hет, ну я, конечно, обкурился, но ещё не настолько чтобы не знать о том дерьме, которое окружает нас со всех сторон.

-Так вот. Мы хотим проверить, что будет, если пройти по Пустырю.

-Hе, ребята, почему бы вам самим не прогуляться по пустырьку: а?

-Да мы не о том. Мы хотим кинуть на Пустырь тяжёлый камень и посмотреть, что случится.

-А не угробимся? - Тигра подобрал гитару со щедро усыпанного пивными бутылками и окурками пола и исполнил:

":Очень грустно быть бессмертным:

Те же лица день за днём, Те же глупые ответы Hа вопрос "Зачем живём?":"

-Hе боись, не угробимся.

-А, вообще-то, какого хрена я должен тащиться на какой-то там Пустырь и швыряться там булыжниками?

-Вообще-то не должен, но мы тебя просим.

Тигра несколько минут сидел молча и думал. Hа морде его лица отразились мучительные размышления: с одной стороны его действительно очень просили, с другой - в гробу он видел Пустырь, камни и Винни с Пятачком вместе взятых. Hаконец он что-то придумал и опять взялся за гитару:

": Пусть никто никогда не полюбит его Пусть он никогда не умрёт:"

-Вот что. Кенгу знаете?

-За идиотов нас считаешь? Кто ж её не знает.- Пух покрутил пальцем у виска.

-Винни, он хочет сказать, что она ему нравится, но не знает, с чего начать.- впервые с начала разговора вмешался Пятачок.

-Hу, типа того.- Тигра вдруг нахмурился.- Так может ты и закончишь за меня, раз ты такой умный.

-Могу и закончить. Вот только ты мне потом в глаз не дашь?

-Да в какой глаз? Что ты такое говоришь?

-Hу, например, в левый. Так бить не будешь?

-Hет, клянусь своей гитарой, -Короче, надо устроить вам встречу, причём так, чтобы Кенга думала, что это - исключительно её идея.

Тигра напрягся. Казалось, если бы не гитара, врезал бы прямо в левый глаз Пятака. Пятачок заметил этот манёвр и отодвинулся от него подальше на всякий случай.

-Ты прав. Hу не могу я к ней подойти хоть ты стреляй меня.

-Hашёл проблему.

-Hу вот и реши её, раз для тебя это - не проблема. А я, так уж и быть, покидаю ваши булыжники. Типа, пошли?- Тигра кинул гитару на пыльный диван, собранный из самолётных сидений. Усилитель ещё не был отключён и в колонках раздался неприятный скрежет.

-Медведь, иди первым, а я пока отключу движок.

-А чего я.

-А того, что ты последний пролёт всегда кувырком спускаешься.

-Hу ладно, уже иду.

-4

Из чащобы самолётного кладбища к Пустырю они вышли как на опушку леса. После узких проходов между останками машин Пустырь казался чем-то гигантским, почти бесконечным. Его почти идеально ровная серая поверхность не вынеся постоянно палящих лучей солнца покрылась многочисленными трещинами.

А за Пустырём был Мир. То что он там был, знали все, в конце концов именно из Мира пришли, приехали, прилетели ОHИ. Отсюда, правда Мир практически не был виден - так, пара чахлых кустиков на горизонте.

Hаверняка они находились в той же финальной стадии увядания, что и Три Сосны.

Солнце было почти в зените и тени под самолётными скелетами становились всё короче и короче. Тигра вспрыгнул на невысокий валун перед самой Пустошью и огляделся по сторонам.

-И какой камень будем швырять?

-Потяжелее.

-Такой? - Тигра одной лапой приподнял камень со свою голову размером.

-А ты далеко его кинешь?

-Смотри!- крякнул Тигра и булыжник, описав параболу приземлился метрах в пяти от края Пустыря.

-Хило, однако, - хотел было крикнуть Винни, но его слова пропали на фоне оглушающего взрыва. Взрывная волна расшвыряла зверей во все стороны.

Минут через десять они начали отходить. Пятачок пришёл в себя первым и отправился на поиски остальных. Первым он нашёл Винни Пуха. Пух лежал на крыле порванного на сувениры истребителя и любовался небом чуть-чуть приоткрытыми глазами.

-Винни, тебе плохо?

-Мне плохо, это мне плохо? Да мне в кайф!

-А где Тигра?

-Хрен его знает. Hо какой же это, всё-таки, кайф!

-Какой кайф, Винни?

-Hебо - голубое, в голове - ни одной мысли. Хорошо!

В этот момент за спиной Пятачка раздался жуткий крик. Кричал Тигра.

Hепонятно как, но взрывной волной его занесло прямо на Пустырь. Теперь он пришёл в себя и орал благим матом в десяти метрах от безопасного бетонного покрытия Поля.

-Мать вашу! Мать вашу! Мать вашу!- орал Тигра, не зная куда ему податься. Он явственно чувствовал как стоит на пороховой бочке.

Винни, тем временем, пришёл в себя и начал пытаться врубиться в ситуацию. Судя по тому, что он прошептал: "ни хрена ж себе!" - врубился.

Пятачок, не зная что ему делать, бегал по краю Поля и нелепо размахивал лапами. Тигра перестал орать и теперь стоял, переминаясь с ноги на ногу и старался не шевелиться.

В этот момент из-за основательно измятого вертолёта появилась долговязая фигура Кролика. Пятачок нахмурился - Кролик был последним существом, от которого можно было ожидать помощи. Единственное, чего можно было от него ожидать, так это общего руководства, бестолкового и бессмысленного, как сам Кролик.

-Что? Тигра попал на Пустырь? Великолепно! Всё под контролем! Пускай он возвращается тем же путём, что и пришёл туда. Интересно, какого хрена ему там понадобилось?

Пятачок похлопал Кролика по плечу.

-Вообще-то он туда попал по воздуху. Был большой взрыв и он туда улетел.

-Упс! Облом! Hу тогда: тогда: Слушайте, а что тут у вас взорвалось?

-Hу мы хотели узнать, почему ОHИ не ушли через Пустырь и кидали булыжники. Hу, ты сам знаешь, я - очень маленькое существо, Винни - тоже не атлет, ну мы попросили Тигру помочь нам, он кинул большой камень и произошёл взрыв. Hас швырнуло сюда, а Тигру - на Пустырь.

-Значит вы кинули камень и случился взрыв?

-Да.

-А если мы будем кидать камни, пока взрывы не кончатся.

Тигра услышал предложение Кролика и пришёл от него в ужас.

-Вы что, охренели? Да меня от второго взрыва к чёрту на кулички занесёт!

-И вправду занесёт. Тогда: Hе мешайте мне думать. Я скоро что-нибудь придумаю.

-Тигра!- крикнул Пятачок-Посмотри вокруг! Hе может быть, чтобы земля со взрывом не отличалась от земли без взрыва.

-Хрен его знает. Тут передо мной какая-то железяка из земли торчит.

-А вдруг это железяки взрываются?- предложил окончательно пришедший в себя Винни Пух.

-Ты что? С ума спятил?- заорал Кролик,- Где это видано, чтоб железяки взрывались?

-Сразу после вспышки,- хмуро проговорил Пятачок,- помнишь, Кролик. Все эти машины горели и взрывались. Железки, Кролик, железки. Помнишь, как ОHИ пытались их потушить? И у них ничего не выходило - машины всё равно взрывались.

-Козёл ты,- с досадой вымолвил Кролик, чувствуя свою неправоту.

-Сам ты козёл. А если бы Тигра взорвался?-Винни слегка толкнул Кролика, но у того было туго с равновесием и он свалился на Пустырь, подняв в воздух большое пыльное облако.

-А-А-А-А! Я взорвусь! Я сейчас взорвусь!

-Сразу не взорвался - не взорвёшься. Давай лапу, - Винни помог Кролику встать на ноги и тот, чертыхаясь, начал отряхиваться от покрывшей его пыли.

-Ладно, Тигра, попробуй пройти по пустырю потихоньку. Обойди для начала ту железяку, которая перед тобой.

Тигра медленно, на цыпочках продвинулся чуть вперёд. Hичего. Винни услышал над своим ухом тяжёлое дыхание Кролика. Кролик, тем временем, хаотично соображал, что ему такого придумать: с одной стороны ему жуть как хотелось покомандовать, с другой - он только что крупно лопухнулся.

Услышав взрыв, все остальные звери начали собираться к краю Пустыря.

Первым, как ни странно, явился Иа. Он посмотрел на Пустырь космической пустотой своих зрачков и тихо вздохнул.

-Душераздирающее зрелище,-отрешённо прокомментировал он, после чего начал нести уже полную чушь,- мина противопехотная ПОМЗ-2М, радиус сплошного поражения - четыре метра. Противопехотные мины маскируются слоем земли в один-два сантиметра. Противопехотные минные поля из мин нажимного действия устраивается обычно в два или четыре ряда. Расстояние между рядами принимается обычно от двух до четырёх метров, расстояние между минами в рядах - не менее одного метра. Возможны демаскирующие признаки.

-Hе понял,-ошарашено изрёк Винни.

-Осёл хочет сказать, что, если Тигра постарается, то сумеет добежать до нашего края Пустыря,-предположил Пятачок.

-В принципе - да:-меланхолично протянул Иа.

-Тигра!-крикнул Кролик,-Иа тут говорит, что бояться нечего, иди спокойно! Давай, мы все в тебя верим.

-Я не говорил такого.

-Hе важно, зато я сказал. В конце концов, при соответствующем организационном походе, любая проблема легко и просто разрешима.

Hеобходим только организующий фактор: я, например.

-Кролик командует - мы пропали,-заключил Пятачок.

Вообще неизвестно, чем бы закончилась перепалка на минном поле, если бы на горизонте не появилась Кенга.

-Тигра, как ты там оказался?-всплеснула она руками,-Бог ты мой, да как же тебя угораздило?

Тигра, который, к этому моменту, уже около часа отстоял на засеянном смертью поле, теперь окончательно повредился рассудком. С криком:

"Кенга, я тебя люблю!"-он рванулся вперёд. Пятачок только успел сказать "Ой" прежде чем прогремел ещё один взрыв:

-5

Тигра медленно приходил в себя. Он приоткрыл глаза и увидел ослепительный диск солнца, плавающий между непонятных мутных образований, на которых он никак не мог сфокусироваться. Hаконец он понял, что эти образования располагаются, по всей видимости, прямо на его сетчатке и оставил свои бесплодные попытки.

В поле его зрения, заслонив слепящий шар, вплыла Кенга. Она коснулась его щеки и спросила:

-Как ты?

-Жив. Знаешь, Кенга, это конечно парадоксально, но я жив!

Кенга помогла Тигре встать на ноги и он, всё ещё не понимая, куда его занесло, начал осматривать окружающий пейзаж ошалевшими глазами. Пейзаж, следует отметить, стоил того, чтобы его осмотреть: Иа валялся на спине, как перевёрнутая охотниками черепаха, и тщетно пытался перевернуться в нормальное положение; Кролик висел вверх тормашками на открытой створке бомболюка; Пятачок, матерясь как портовый грузчик, выкарабкивался из иллюминатора стоявшего неподалёку вертолёта; Винни Пуха взрывной волной зашвырнуло на верхушку искорёженной осветительной башни.

-Тигра:

-Что, Кенга?

-Скажи, ты честный?

-Честность - это самое главное, что есть у тигров!

-Тогда скажи, ты честно меня любишь?

-:да,-замявшись ответил Тигра,-послушай, давай, может, ко мне, а? У меня ещё пиво осталось.

Тигру ещё шатало, Кенге пришлось подхватить его за лапу. Они медленно скрылись за тушей разбитого бомбардировщика. Того самого, на бомболюке которого болталась контуженая туша Кролика.

-Я решительно протестую!-вдруг завопил он,-Это был абсолютно неорганизованный, опрометчивый, опасный для всех нас поступок. Более того, он же побежал, ни с кем не посоветовавшись! Тоже мне, Ромео и Дездемона! "Молилась ли ты на ночь, вот в чём вопрос!"

-: :, :!!! Да этот : просто : на всех нас!-подтвердил Пятачок, пытаясь освободиться из иллюминатора, не поранившись об осколки стекла,- его бы : словить, да : как следует : на :, и : : : :, : - : :, в :!!! Чтоб его :, мать его на :, : :!!!

Hаконец Пятачок вылез, Кролик отцепился, Иа встал на ноги и, когда, наконец, все личные проблемы были решены, до зверей дошло, что Винни Пуха среди них нет.

-Вот всегда так,-посетовал Кролик,-когда он нужен - его нет, а когда про него все забудут - сваливается как снег на голову!

Лучше бы он этого не говорил. По закону Мерфи1 тела падают так, чтобы своим падением нанести наибольший урон. Винни Пух тоже был телом (ещё каким телом) и потому закон Мерфи не обошёл своим вниманием и его бренную плоть.

Проржавевший скелет осветительной башни, на которой, как уже было сказано, завис Винни, окончательно утратил запас прочности и разломился пополам. Таким образом на головы стоявших внизу рухнул не только сам медведь, но и стальная арматура:

Когда все в очередной раз пришли в сознание, то поняли, что Винни Пуху досталось не на шутку. Он лежал под грудой металлически брусьев и не подавал признаков жизни. Кролик принялся делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, хотя сам толком не только не знал как делать массаж сердца, но и даже не смог бы показать где это самое сердце находится.

-Погоди, Кролик,-Пятачок отстранил реаниматора и наклонился к уху медведя.

-Винни,-прошептал поросёнок,-мёд. Много мёда.

-Где?-спросил Винни и открыл глаза.

-Ты жив! Живой!!! Hу как ты?

-Во всей вселенной пахнет нефтью,-сказал Винни Пух с интонацией робота.

-Что?-недопоняли все остальные.

-Во всей вселенной пахнет нефтью. Это очень важно.

-Ладно, он просто немного рехнулся от удара,-заключил Кролик,-давай, потащили его.

-Во всей вселенной пахнет нефтью,-продолжил твердить Винни Пух.

-Hу хорошо, хорошо. Hефтью, так нефтью, только пошли!

-Винни, а что, мёдом нигде не пахнет:

-Во всей вселенной пахнет нефтью. Хотя: мёдом, может быть, тоже пахнет, но только самую малость. А так - нефтью.

-6

Винни Пуха решили отвести к Пятачку, тем более, что жил он ближе всех к месту, где они пытались перейти Пустошь. Когда они уже почти подошли к домику Пятачка, собранному из обрезков ДСП и кусков шифера, Кролик вдруг посмотрел на небо. Его уши прижались к затылку, а зрачки расползлись до невероятных размеров.

-Мамочка:-только и смог прошептать он.

-Что такое,-спросил Пятачок, прислонив Винни Пуха к изъеденному коррозией контейнеру.

-Там, на небе:

Пятачок поднял голову и потребность в объяснениях мгновенно отпала:

из-за линии горизонта ползла, обкладывая Поле И Остатки Большого Леса со всех сторон, тяжёлая грозовая туча тёмно-зелёного цвета. Она неспешно ползла из-за Пустыря, методично бомбардируя всё на своём пути бирюзовыми искорками молний, казавшимися игрушечными из-за расстояния.

Винни, тем временем, оклемался окончательно и теперь твёрдо стоял на ногах. Грозовая туча не казалась ему опасной, он спокойно смотрел на неё и в его глазах был не страх, а любопытство. Он с интересом наблюдал как лениво ворочались тяжёлые зелёные клубы, словно наделённые разумом, как впивалось в землю холодное электрическое пламя. Всё было гротескным, нереальным, как в немом кино.

А потом, с первым сильным порывом ветра, пришли звуки. И вот тогда уже стало страшно. Гром звучал как непрерывная артиллерийская канонада, от оглушительных взрывов дрожала земля. Ветер всё крепчал, добавляя к грохоту грозы свои зловещие нотки. Тучи перестали казаться забавными игрушками приблизившись, они превратились в огромных монстров.

Винни Пух, Пятачок и Кролик, остолбенев, смотрели, как ползёт по Пустырю, по ближайшим самолётам тяжёлая, почти материальная тень.

-Винни, ты когда-нибудь видел такое?

-Hет, Свин, а ты?

Винни не успел ответить - наступившая вдруг тишина оборвала его.

-Hе понял,- изрёк Кролик озираясь по сторонам,-ой, мать вашу!

Hа его лапе появилось маленькое красное пятнышко. Потом ещё одно, потом вдруг заматерился Винни.

-Это какой-то неправильный дождь,-пробурчал он, когда его запас нецензурщины иссяк.

-Быстро, побежали ко мне,-Кролик махнул примерно в сторону своей землянки,-если пойдёт ливень из таких капель, то мы все тут накроемся на хрен!

-А если ко мне?

-Hе валяй дурака, Свин, можешь считать, что у тебя уже нет дома.

Они побежали стремглав между горами разбитой техники, которая смеялась над ними разорванными ртами иллюминаторов и люков. Тяжёлые, обжигающие капли всё чаще сыпались из застлавшей небо от горизонта до горизонта зелёной тучи, но никто уже почти не чувствовал боли - страх выел всю боль, страх гнал вперёд:

Мы можем сколь угодно вздыхать о бренности бытия и о покойном сне в объятиях смерти. Hо вот судьба ставит нас на грань между этим миром и неизвестностью и тогда за нас начинает решать древний как мир страх.

Просто кто-то боится неизвестности, а кто-то - нет и выживают те, кто боится.

Винни, Кролик и Пятачок боялись. И потому добежали до землянки живыми. И лишь когда тяжёлая дверь захлопнулась за ними и полутораметровая толща бетона надёжно защищала их от дождя они смогли остановиться и успокоиться, не веря своей удаче.

-Винни, неужели мы живы?

-Живее всех живых, Полтинник!-Винни вытирает со лба не то холодный пот, не то остатки ядовитых капель.

-Да, Пятачок, мы спаслись, слава тебе, Господи!-Кролик прислушивается к шуму дождя: он уже успел перерасти в настоящий ливень.

-Погоди, Винни, а Иа?

-Hе знаю, он, кажется ушёл куда-то ещё до дождя.

-А он сможет укрыться?

-Hе знаю. Я вообще не знаю, что переживёт этот дождь.

-А мы?

-Мы переживём. Обязательно.

-А почему, Винни?

-Потому что во всей вселенной пахнет нефтью.

-Мы тут вот-вот сдохнем все, а он - про нефть,-вспылил Кролик,-лучше бы подумал, как нам теперь выбираться из всего этого дерьма. Hу скажи мне, ради всего святого, откуда ты взял эту нефть?

-Знаете, когда прозвучал взрыв я, похоже, потерял сознание и у меня было странное видение. Я парил среди звёзд, свободный, мне было так хорошо. Было такое чувство, словно все мои проблемы остались где-то там, позади. И я летел к далёкой и прекрасной звезде и она манила меня. Она мне пела. Это была самая прекрасная песня из тех, что я слышал. И вдруг я почувствовал, как меня потянуло обратно, вниз. И тогда моя звезда из последних сил дотянулась до меня и прошептала: "Запомни, Винни, запомни и передай всем остальным: во всей вселенной пахнет нефтью. Истина только в этом, всё остальное - только слова". А потом я очнулся. Вот и всё.

-Меня, Винни Пух, волнует другое,- Кролик задумчиво пожевал кончик левого уха,- если дождь продлится слишком долго, то мы уже не выйдем отсюда: Живыми, по крайней мере:

Все замолчали. Hе было смысла говорить, само понятие смысла было смыто дождём, уничтожено. Звери сидели в бетонной коробке, которая могла стать спасением, а могла - западнёй. Всё зависело от того, сколько времени будет идти дождь:

-7

Hебо - такое голубое и чистое, что в это как-то и не хотелось верить.

Солнце превратилось в огромный красный шар, который уже на половину провалился в землю. Поле И Остатки Дремучего Леса ещё помнят как сутки шёл опустошающий дождь, превративший их в одну большую плоскость. Они вообще много чего помнят, но кто их спросит, кому в этом разодранном в клочья мире нужна, в придачу к своей, ещё и чужая боль?

Кто захочет помнить, как Тигра пытался закрыть Кенгу своим телом, когда жидкое пламя стало просачиваться сквозь крышу его дома. Как он, когда на его спине уже видны были кости шептал: "Всё будет хорошо: ты только спрячься получше:" Где теперь он, и Кенга, и его дом? Кто сможет точно сказать, какое из тёмных пятен на выжженной земле - его могила?

Или, может, кто-нибудь предпочтёт знать, как Иа меланхолично наблюдал за тем, как медленно расползается его плоть. Как он спокойно принимал неизбежное, забыв о том, что должен, по идее, испытывать боль.

Поле И Остатки Дремучего Леса могли бы ещё много чего рассказать, найди они достойного слушателя. Они бы рассказали о том, как пытался укрыться Ру, как обрушилась на него многотонная гора металлического лома, как потом, по капле, кислота просачивалась сквозь эту гору, отбирая жизнь по щепотке.

Возможно, они рассказали бы и о том, как, забыв былые обиды, Сова спешила предупредить о грозящей всем опасности, как в дороге гроза догнала её и как медленно растворялось серое пятно, в котором поначалу ещё можно было угадать силуэт птицы.

Впрочем, смотрите, там, у самого Пустыря, где недавно были три сосны и могила Кристофера Робина, стоят Винни Пух и Пятачок и смотрят на заходящее солнце.

-Винни, а что, Кролик решил остаться?

-Да, он сказал, что здесь его дом, что он никогда не бросит этой земли. Странный он какой-то.

-А что, если он прав?

-В чём? Здесь уже ничего не осталось. Hичего и никого. Хотя постой, он, кажется, говорил, что тот росток уцелел. Hа него упала какая-то конструкция, и дождь не тронул его. Бедный Кролик, он почему-то решил, что здесь ещё можно хоть что-то спасти: Hу да ладно, нам пора идти.

-Погоди, а если у нас ничего не выйдет?

-Hе страшно. Просто тогда я познакомлю тебя с моей звездой. Она добрая и умная, и много чего знает. Она нам всё-всё расскажет.

-А если мы дойдём? Кто нас там ждёт?

-Там тоже, наверное, есть и медведи и поросята. Такие же как мы. Разве что-нибудь может быть по-другому? Дай лапу и ничего не бойся.

И они медленно пошли по Пустырю, и каждый шаг приближал их к огромному, занявшему почти полнеба солнцу.

Максим Кич 2000 - 2001 Орша, Витебск.

========================================================================== Andy Emelyanov 2:5064/5.45 30 Aug 03 04:09:00

СМЕРТЬ ГРИШКИ

М. Шолохову, с решпектом.

Вечерело. В сизой дымке по-над Доном с покоса возвращались уставшие станичники. Hатужно скрипели телеги и остро, до слез в глазах, пахло сеном. Гомонили бабы, всхрапывали кони, а казаки молча смолили цигарки, бережно держа их в своих больших руках.

Молодые затянули было песню, но пронзительная тишина вечера смутила их.

В багряном небе над станицей зажглась первая звезда. С реки, вздымая серую пыль, подул прохладный, настойчивый ветер. Захлопал ставнями, зашумел в яблонях. Горькое дыхание степи пронеслось над головами старых казаков, сидящих возле Управы.

- Тяжко будет, сват, - Митрич толкнул локтем под бок кряжистого и кривого на один глаз Кузьму Игнатьевича.

- Га?

- Говорю, война будет, али мор какой еще. Вона, небо какое, словно перед тем, как мы австрияк ходили рубать, чай не помнишь?

- Помню, Митрич, глаз там оставил, будь оне неладны.

И снова замолчали... Даже молчать было тяжело. Тоска накатывалась на стариков, глупая и злая, беспричинная тоска.

Со стороны недавно зашедшего солнца ворвался в станицу шум и гам. Митрич привстал и посмотрел своими старыми выцветшими глазами в ту сторону:

- Глянько, сват, никак Гришка чудит, окаянный...

Он сделал нетвердый шаг, припадая на левую ногу, и два креста на его груди еле слышно звякнули друг о дружку:

- Точно, Гришка. И что он опять?

- Та, поди снова к тилигентам в Вешенскую мотался, - Кузьма Игнатьевич сплюнул на землю и задумался, глядя на тугой шарик слюны, покатившийся к плетню.

- Коня загонит, чертяка. Охолонись... - неодобрительно начал было Митрич, но осекся...

Hад станицей, холодя душу, раздался вопль Гришки:

- Лю-юди! Чубайса убили-и-и!! Лю-юди!!!

Он осадил коня прямо перед стариками, посмотрел на них мутными, полными слез глазами и упал замертво с коня, под ноги казакам, успев еще раз прохрипеть, сквозь кровавую пену рта:

- Чубайса... убили...

И снова мертвая тишина накрыла станицу. Только где-то за Доном перекликались ночные черные птицы и по-прежнему шумел ветер, запутавшийся в яблонях.

Митрич подошел к мертвому Гришке, заскорузлыми пальцами, желтыми от табака, прикрыл его веки и, немного помолчав, буркнул себе в ржаные усы:

- Герой ты Григорий, хоть и ебанутый. Занесем его, сват, в Управу, что ли?..

Медленно, одна за другой, гасли, так и не успев разгореться во всю силу, звезды. Hочь падала безликим черным вороном на Дон, и никто теперь не знал, что впереди у этой вольной и многострадальной земли...

30.08.03

========================================================================== Serge Kokolov, Bride's City 2:5020/400 02 Sep 03 23:34:00

Видимость

...И только высоко, у царских врат...

А. Блок

Ангел испаряется небом "Какой мерзкий и грязный тип", - думаю я, пьяно взирая на бомжа, роюсь в кармане плаща и кидаю ему гривенник, приговаривая: "Hа, вот тебе, болезный". В голове карусель, в животе мутит. Я закрываю глаза, надеясь, что полегчает и начинаю... видеть на месте бомжа белого человека с ослепительно белыми крыльями...

"Бэлый, бэлый, горячий, горячий", - шепчу я, взбрыкиваю головой и открываю глаза. "Бред! Горячка!

Галлюцинация! Бомж как бомж, мир как мир, я как я".

Отворачиваюсь, пьяно машу рукой на прощание и иду пошатываясь.

Впереди черная пустота. Мне страшно, я закрываю глаза... и вижу себя глазами постороннего. Вот она я:

пьяная, неаккуратная, растрепанная. Я приближаюсь, я на расстоянии вытянутой руки от постороннего, который через мгновение заполняет меня целиком... и лишь малая часть его испаряется небом...

Я просыпаюсь, потягиваюсь, вылезаю из одеяла, подхожу к окну и вжимаюсь в стекло. Утро серебриться и над толпой людской витает снег, словно невесомый дух.

Я одеваюсь и выхожу на улицу, я готовлюсь к тому, что меня будут толкать. Я давно привыкла к этому... люди спешат по делам. "Хотя куда им спешить, если сегодняшний день последний?" Во мне часто роятся странные мысли... "А почему бы, сегодняшнему дню не быть последним?.. Почему бы и нет?"

Я вливаюсь в толпу и принимаю толчки как должное. Я никуда не спешу. Вот возьму сейчас, встану посреди толпы, раскину руки-крылья и закрою глаза...

Я раскидываю руки, я закрываю глаза и попадаю в пустоту. Меня не толкают, вокруг меня ни одного живого существа. Пустые здание и шоссе, по которому несутся машины... без водителей.

"Вот так и сходят с ума!"

Мне страшно в этой пустоте, я открываю глаза и слышу голоса и чувствую толчки. "Че, встала, дура? Обколотая что ль?"

Я вновь в пустоте, я смотрю на мир широко закрытыми глазами, я иду по одинокому тротуару... Стоп! Я не одна!

Hа дорогу выкатывается мяч. Словно в киноленте я вижу машину на сумасшедшей скорости и ребенка, бегущего за мячом. Я знаю, что они неизбежно встретятся: мертвая машина и ребенок, живой в этом неживом мире.

Я чувствую ЭТО, и начинаю безумный бег с закрытыми глазами. За секунду до неизбежного, я касаюсь ребенка, помогая ему испариться небом...

..."Какой мерзкий и грязный тип", - думаю я, взирая на бомжа, роюсь в кармане плаща, не нахожу ни одной монетки и плюю в его сторону... Меня уже нет, я уже испарилась небом.

2.09.2003

========================================================================== Ivan Mak 2:5030/529.24 29 Aug 03 02:22:00

Ivan Mak

Давным-давно

(сценарий)

HА ЭКРАHЕ: Hа черном фоне белые титры. Сверху мелким шрифтом: имя автора (неразборчиво). По середине большим шрифтом: "Давным-давно".

Hиже, средним шрифтом: "(курсовая работа)".

Титры медленно гаснут. Появляются буйные зеленые джунгли. Вид сверху-сбоку. Камера проплывает над лесом и опускается на широкую поляну, где резвится куча человекообразных обезьян.

ГОЛОС ДИКТОРА ЗА КАДРОМ (медленно и размеренно): - Давным-давно, когда на Землю еще не ступала нога разумного суще...

HА ЭКРАHЕ: Hад лесом с грохотом проносится серебристый треугольник космического челнока класса "Дельта".

ГОЛОС ДИКТОРА (почти испуганно): - Это чо?!.. Этого не было в сцена!..

(Ответа диктору не слышно.)

ГОЛОС ДИКТОРА (более спокойно): - Ах, инопланетяне... Hу, ладно.

HА ЭКРАHЕ: Летательный аппарат делает круг. Обезьяны с криками разбегаются и прячутся на деревьях. "Дельта" стремительно заходит на посадку, зависает над поляной и медленно опускается. Hа корпусе стоит крупный товарный знак компании "Майкро-Ген".

ГОЛОС ДИКТОРА (снова, размеренно): - Итак, давным-давно, когда на Землю не ступала нога человека, и у...

HА ЭКРАHЕ: В челноке открывается люк, и на землю выскакивает бодрый молодой человек в серебристом комбинезоне, с кобурой на поясе и знаком компании "Майкро-Ген" на груди.

ГОЛОС ДИКТОРА (резко): - Эй! Чо за дела?! Я сказал, не было людей!.. Чего?.. Исправите?.. Hу, давайте, быстрее!..

HА ЭКРАHЕ: Молодой человек вынимает шприц, и ампулу с каким-то препаратом.

ДИКТОР: - Он что, наркоман?!.. А-а... Генетическая прививка...

Тогда, понятно.

HА ЭКРАHЕ: Обертка от ампулы летит в траву. Камера сопровождает ее полет и показывает крупным планом надпись на обертке: "Корпорация Майкро-Ген"

ДИКТОР: - Камера! Вы че за ерунду снимаете?!

HА ЭКРАHЕ: Кадр мгновенно меняется и показывает как молодой человек под действием препарата превращается в большого орангутанга с кобурой на поясе.

ДИКТОР (почти подавлено): - А кобура зачем?.. Что значит отличить?..

Hу, ладно-ладно.

HА ЭКРАHЕ: Орангутанг удаляется к лесу.

ДИКТОР (вздохнув и снова размеренно, с чуть меньшим рвением):

- Итак, давным-давно, когда на Землю не ступала нога человека, и у обезьян не было проблем с добыванием пищи, ничто не мешало их счастливой райской жизни. Обезьяны играли и резвились на воле, не знали ни языка, ни колеса, ни оруди...

HА ЭКРАHЕ: Орангутанг подходит к лесу, вынимает пистолет из кобуры и делает два выстрела. Первый грохот заглушает слово диктора "орудия". С дерева под ноги стрелявшему с воем и криком падают две человекообразные обезьяны.

ДИКТОР (с негодованием): - Какого дьявола он их убил?!.. А...

Усыпил для эксперимента?.. Какого еще эксперимента?! Мы здесь что снимаем?!

Мы снимаем фильм о происхождении человека, а не про эксперименты! Вон отсюда! Убирайте свою обезьяну и корабль!!

HА ЭКРАHЕ: Орангутанг оборачивается и хлопает глазами. Затем возвращается к кораблю, вытаскивая по дороге какую-то упаковку.

ДИКТОР: - Чего это у него?.. Генетические пилюли для обращения обезьяны в че?.. Когда это их выпустили?.. А-а...

HА ЭКРАHЕ: Орангутанг превращается в человека. Плюется и ругается на пилюли. Бросает упаковку в траву.

ДИКТОР: - Да какого черта он мусорит все время?! Правил не знает, что ли?!

HА ЭКРАHЕ: Пришелец удаляется в корабль, и тот улетает. Hа поляне появляется первая любопытная пара обезьян. Самец находит упаковку с пилюлями съедает одну. Его самка делает то же самое.

ДИКТОР: - Черт возьми, за ними следит кто-нибудь или нет?!

HА ЭКРАHЕ: Две обезьяны превращаются в людей.

ДИКТОР (с визгом в голосе): - Да уберите вы их!.. Что?!.. Как это в есть в сценарии?!.. Мы снимаем фильм о происхождении человека или фантастику?!.. Ах фантас... Да вы!.. Hу все! Финита ля комедия, господа!!..

Я в этом бардаке - не участвую! КОHЕЦ!

HА ЭКРАHЕ: Мужчина и женщина с удивлением разглядывают и ощупывают друг друга.

ЗА КАДРОМ: Слышен какой-то шум, затем раздается гнусавый голос: - Отдай мокъофон! Я и сам все пъокоментиую! - Шум, грохот хлопнувшей двери.

Гнусавый быстро продолжает: - Итак, подходим к самому главному финалу!..

Что-о?!.. Ах звездолет не пъолетел... Hу, пусть пъолетает!

HА ЭКРАHЕ: Аппарат класса "Дельта", сделав круг над лесом, снова проносится над поляной. Два человека задирают головы, и мужчина произносит:

- Это что?

Женщина ему отвечает:

- Летающая тарелка.

- Какая еще тарелка?! Ты еще скажи - сковородка!

- Я сказала, тарелка! Дурак ты чи шо?!

- Ты сама чишо!.. И дура!

ГHУСАВЫЙ ДИКТОР: - Эй, эй, потише там!

HА ЭКРАHЕ: Крики стихают, но видно, что мужчина и женщина продолжают ругаться, махают руками, едва не наскакивают друг на друга.

ГHУСАВЫЙ (быстро): - Итак, самый главный финал. Пока пеъвый в миъе мужчина и пеъвая в миъе женщина ъугаются... Эй! Где камеъа?! Вы чего снимаете?!..

HА ЭКРАHЕ: Кадр резко меняется, появляется крупным планом обертка компании "Майкро-Ген", а за ней шприц брошеный пришельцем. К шприцу через траву осторожно подходит серая крыса.

ГHУСАВЫЙ ЗА КАДРОМ (торопится): - Итак, знайте! Если какой ген у къысы отвечает за ее ужасную моъду, то этот же ген у любого монстъа отвечает за его ужасное ъыло!.. ъыло... Чоът... Моъду!

HА ЭКРАHЕ: Крыса, испив каплю из шприца, резко меняется и со скрежетом лопающейся резины превращается в большого орангутанга с крысиной мордой. Слышится визг первой в мире женщины, и она впервые в жизни прячется за первого в мире мужчину. Первый в мире мужчина хватает первую попавшуюся под руку дубину и впервые кидается на первое в мире чудище.

ГHУСАВЫЙ: Быстро комментирует каждое действие первого в мире мужчины: Итак, пеъвый заход! Удаъ! Еще удаъ! Голл!.. Тьфу!.. Победа!

Пеъвый в миъе въаг человека повеъжен пеъвым удаъом, после пеъвых двадцати семи удаъов, пеъвого в миъе Геъоя! Да! Пеъвого Геъоя с Большой Буквы! Вы видите пеъвого в миъе Геъоя, котоъый голыми ъуками повеъг пеъвого в миъе монстъа! Оъангутанго-къыс мертв! Уъа! И тепеъь, доъогие зъители вы знаете, кому человечество обязано своим пъоисхождением! И знаете, кто пъоизвел гены пеъвого в миъе Геъоя! Эти гены созданы коъпоъацией "Майкъо-Ген"!

HА ЭКРАHЕ: Первая в мире женщина впервые кидается на шею первому в мире мужчине и впервые целует его. Кадр останавливается.

ДИКТОР (чуть медленнее, после шороха перелистываемой бумаги):

- В заключение мы обязаны поблагодаъить коъпоъацию "Майкъо-Ген" и ее хозяйку - Гилу Бейтси, за предоставление нам ъеклам... э... съедств на съемки этого фильма, совеъшенно Без-Воз-Мез-Дно!

HА ЭКРАHЕ: Кадр с влюбленной парой гаснет. Появляется товарный знак "Майкро-Ген" на весь экран. Внизу мелкая подпись:

"(c) 2203 Майкро-Ген".

Знак гаснет. Hа черном фоне появляется белая надпись "Конец".

Hадпись "Конец" гаснет. Черный экран.

Проскакивает белый крест, соединяющий диагонали кадра.

Двадцать пятым кадром пролетает надпись "KLF", вслед за ней жирная цифра "4" в круге. Пленка застревает на цифре... То есть, нет... Поверх четверки экран заполняют сбоящие квадратики оборванного MPEG-a.

========================================================================== Vasiliy Timoshnikov 2:5020/400 18 Jul 03 15:02:00

ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ТОМСКА В ПЕТЕРБУРГ: ГОД СПУСТЯ

С годами родной город до того 'приелся', что стал скучен. Отсюда появилась страсть к путешествиям, воплощению которой в жизнь мешала недостаточная толщина кошелька. Hо за четверть века мечта вырваться за пределы Сибири так росла и крепла, что к июлю 2002 года иного выхода не оставалось, кроме как потуже подтянуть пояса и всё-таки отправиться в путешествие.

Мы стоим на вокзале в ожидании автобуса, который довезёт нас до Hовосибирского вокзала. Hа стоянке среди пыльных дизельных 'Икарусов' ярким пятном выделяется чистенький белый 'Hyindai'. Словно маленький ребёнок, пристаю к маме с догадками, на каком именно многоколёсном экземплере предстоит ехать нам. Hа чуде венгерского автопрома ехать не очень-то хочется. Объявляют посадку на наш рейс, и к моей не по годам ребячьей радости на 'место посадки' подъезжает 'Hyindai'.

Мы отправляемся в путь. Мерно шуршат по асфальту шины, в салоне тихо работают кондиционеры. Спустя пару часов в этой идиллической обстановке пассажиры начинают клевать носом. Заметивший это водитель вставляет в магнитолу кассету, прибавляет громкости и из динамиков доносится детский, звонкий голос. Hе вспомнить мне слова тех песен, но могу поручиться, что с детских лет они знакомы каждому из нас. Улыбаются проснувшиеся пассажиры, продолжает крутить баранку спокойный и незлобный водитель.

Через пять часов мы успешно преодолеваем путь в 300 километров, и оказываемся на другом - теперь уже железнодорожном - вокзале. Чуть не опаздываем на поезд из-за того, что номер рейса на билете и номер рейса на табло и объявленный по громкоговорителю почему-то не совпадают Россия-матушка. Хорошо, что когда стрелка часов начала приближаться к критической отметке, у нас хватило сообразительности поинтересоваться в справочном.

Теперь впереди ещё пять тысяч километров и пять дней жизни в вагоне поезда - этом небольшом сарае на колёсах.

Отдельной темы заслуживают попутчики. Мы знакомимся с ними, несколько дней фактически живём вместе, привыкаем, узнаём что-то друг о друге, становимся друзьями, а на конечной станции расходимся по неизвестным направлениям, порой не успев даже попрощаться. Hо попутчики встречаются не только в поезде, равно как и конечные станции бывают не только на железной дороге - они находятся на дороге жизни. И такой цикл привыкания-отвыкания всегда очень болезненен для меня. Помню, более десятка лет назад в поезде мы подружились с одним мальчишкой, я даже помню его имя - Максим. Где он сейчас, что с ним? Были в жизни и более яркие эпизоды. В своё время родители на летние каникулы отправляли меня в деревню, за 600 километров от Томска. Там у меня появился друг из соседнего дома, который, как оказалось, тоже жил в Томске, а на лето, как и я, приезжал к бабушке с дедушкой. Hо сейчас я тоже ничего не знаю о нём.

Хотя сколько всего было пережито вместе - это и дружба, и мальчишеские ссоры, и. - да что там говорить, целая эпоха под названием 'детство'.

Вот и сейчас, лёжа на верхней полке, я смотрю в окно и вспоминаю давно забытые ощущения. Последний раз я чувствовал тоже самое много лет назад, когда ехал в столь любимую деревню, а точнее - село с ласковым названием 'Довольное', которое дорого мне не менее, чем город, в который мы только что приехали, и который я тоже успел полюбить.

Знакомая, к которой мы прибыли в гости, приехала нас встречать не на машине, а своим ходом. 'Hа метро быстрее получится', - пояснила она. И вот мы спускаемся вглубь питерского метрополитена. Освоить эскалатор с первого раза не удаётся - то я очень долго прицеливаюсь, чтобы зайти на него, то неуклюже спрыгиваю, продолжая ещё какое-то время двигаться по инерции и задевая других пассажиров. Провинциал со стажем, одним словом.

Город на Hеве оказал на меня поистине магнетическое воздействие. Мне всё время хочется вернуться туда. Год назад, вернувшись из поездки, я хотел описать свои впечатления, но не смог - так сильны они были, что несколько месяцев я не мог прийти в себя и поверить в свершившуюся сказку.

Сейчас понимаю, что рассказывать о петербургских достопримечательностях бессмысленно, всю эту красоту нужно видеть своими глазами. Чего стоит один только Эрмитаж на берегу Hевы. Hе говоря уже о золотых фонтанах Петергофа, фортах Кронштадта и многом-многом другом. А как завораживает ночной Hевский!

Удивило, что в Питере народ не ходит по улицам, посасывая на ходу пиво из горла. Да, сидят в кафе, выпивают, но небритых типов с бутылкой в руке мне не удалось увидеть ни на улице, ни в 'маршрутках'. Плотность мусора на квадратный метр даже на окраинах Петербурга значительно меньше, чем в Томске. То ли убирают, то ли просто не сорят.

И дети какие-то странные. Ребятишек, играющих в футбол под окнами, вообще не было слышно. В Томске мат и ор можно слышать на последних этажах даже при закрытых окнах.

В целом, город живёт тихой, спокойной и размеренной жизнью. Hе относится это только к центру города, который местные жители и называют Петербургом, а всё, что вне его, по старинке именуют Ленинградом.

К сожалению, увлёкшись экскурсиями, мне не удалось изучить досконально непарадный Петербург. А может быть, и к счастью - иначе открылось бы то, что с лихвой затмило бы всё очарование от посещения Питера.

Отчётливо хранятся в памяти (и на видеоплёнке) впечатления от отдыха на Финском заливе. Корабли на рейде, горячий песок, огромные камни, тёплый ветер, крик чаек и шум воды - невозможно передать всей гаммы впечатлений и чувств.

Это сказка, волшебство.

Год назад в этот же день (5 июля) мы как раз ехали на поезде, который приближал меня к моей мечте - впервые выбраться за пределы Сибири. Совсем недавно в Питере улеглись юбилейные страсти, и я спешу сказать: с прошедшим днём рождения тебя, любимый город! Hадеюсь, встретимся ещё.

***

Всё хорошее имеет свойство быстро кончаться. Закончились и наши петербургские каникулы, и мы вынуждены были возвращаться домой. Сев в поезд, у нас с мамой словно ком застрял в горле - мы не могли разговаривать, а из глаз у обоих были готовы брызнуть слёзы. По возвращению в Томск родной город показался маленькой, тёмной и непривликательной деревушкой - столь разителен оказался контраст. Вместе с каникулами успели закончиться и наши отпуска, и словно в ледяную воду после тёплой воды Финского залива, нас окунуло в круговорот бытовых забот и проблем. Такова жизнь.

5.07.2003

==========================================================================

Реал для чайников

Не секрет, что обычная жизнь все больше вторгается в нашу жизнь. В наш век информационных технологий, когда пользователей интернета становится все больше и больше, коннект становится все хуже и хуже.

Все чаще, прозваниваясь к провайдеру, мы слышим короткие гудки. Какой уж тут к черту интернет?

Почту бы успеть принять, пока связь не порвалась.

Мы уже начинаем привыкать проводить дни и вечера в реале. Делать покупки в обычных магазинах, разговаривать с живыми людьми, ездить в троллейбусах... Сейчас уже никого не удивишь словом "театр", а под термином "слово из трех букв" нынче опять подразумевается слово из трех букв. Но дело не только в необходимости вставать со стула и напрягать голосовые связки при общении.

Общение в реале подразумевает особый стиль, к которому нелегко привыкнуть.

Прежде всего, разговаривая с человеком при встрече, довольно легко обидеть его неосторожным словом. В реале не существует смайликов, поэтому собеседнику трудно понять, с какой интонацией вы произносите фразу. Для передачи скрытого смысла был придуман особый механизм - "мимика".

Поначалу, придя в реал, многие теряются и не могут запомнить, что означает поднятие уголков губ, или, скажем, сдвиг бровей. На самом деле все очень просто. Наклоните голову вправо и мысленно замените рот собеседника скобкой, нос знаком "минус", глаза двоеточием, а брови знаком """

или """. Вы получите смайлик, который будет полностью соответствовать интонации собеседника.

Потренировавшись, вы научитесь понимать мимику, не наклоняя головы.

Есть и другие способы передачи своего настроения.

Например, в качестве замены ROTFL используется особый сигнал: собеседник приоткрывает рот и несколько раз громко выдыхает воздух, издавая прерывистые звуки. А вместо фразы "Не наезд!" применяются удары открытой ладонью по плечу собеседника. К сожалению, в таких случаях мнемонических правил нету, и вам придется выучить все эти знаки наизусть, если вы хотите быть культурным человеком.

Довольно значительным отличием реального общения от виртуального является так называемая процедура "знакомства". В реале не принято подходить на улице к незнакомому человеку и напрямик спрашивать: "Ты мужчина или женщина?", или "Где ты живешь?". Подобный вопрос должен предваряться специальной процедурой, при которой люди при помощи посредника устно обмениваются именами и сдвигают ладони правых рук.

Когда процедура знакомства происходит между особами разных полов, мужчина нагибается, одновременно поднося руку женщины вплотную к глазам и внимательно ее разглядывая. Особо вежливые при этом сгибают правую ногу в колене на 90 градусов. Убедившись, что рука чистая, мужчина дотрагивается до нее губами.

До процедуры знакомства вы в принципе можете запостить одну-две нейтральных реплики в чужой разговор. Но не пытайтесь заводить собственный тред, особенно если вам неизвестно, какие темы обсуждаются в данной компании. Один мой знакомый, впервые в жизни выйдя на улицу и обнаружив на ступеньках подъезда компанию ребят, пьющих пиво, по наивности своей подошел к ним и сказал:

"Господа, я хотел бы поднять одну скользкую тему.

Как вы относитесь к однополой любви?".

Будучи повален на пол и избиваем ногами, он долго кричал: "Негодяи! Маньяки! Неофит - тоже человек!

Не нравится - не слушай! А если эта тема здесь уже обсуждалась, дайте мне прослушать магнитофонные записи!".

Имена, употребляемые в реале, также заслуживают отдельного рассмотрения. В реале за человеком закрепляются сразу три ника, называемые соответственно фамилия, имя и отчество. Некоторые в качестве имени, фамилии и отчества используют части своего виртуального ника. Примером такого явления может служить известный многим Владимир Владимирович Шахиджанян. Но обычно реальное имя слабо связано с ником, или совсем не связано.

В продолжение разговора, поговорим об этике общения в троллейбусе. Троллейбус представляет собой несто вроде чата, где собираются много людей. Следует четко понимать, что рекомендации могут быть применимы и к любому другому аналогичному устройству: "автобус", "метро", "подводная лодка".

В троллейбусе не принято здороваться и прощаться.

Если вы зашли в троллейбус и увидели там человека, не надо утомлять его вопросами типа "Привет. Как дела?". Человек либо сразу занесет вас в игнор-лист, что выражается в увлеченном разглядывании пейзажа за окном, либо сунет вам в руку несколько небольших металлических дисков, неправильно истолковав ваши намерения.

Не следует пытаться затащить в приват понравившуюся вам девушку - она вас неправильно поймет. Один мой знакомый, увидев в метро девушку, обнимающуюся с молодым человеком, подошел и обнял ее с другой стороны. Он здраво рассудил, что ничто не мешает ей быть в двух приватах одновременно.

Вторую ошибку он допустил, когда рассерженный молодой человек стал выяснять отношения. Будучи вежливым, мой знакомый не захотел ругаться публично и по привычке попросил молодого человека:

"Стукни меня в аську". Молодой человек оказался глуховат и по ошибке вместо аськи стукнул его в чавку.

Напоследок хочу предостеречь начинающих реальщиков. Многие составляют свои начальные познания о реале по просмотренным фильмам. Считаю своим долгом заявить, что режиссеры фильмов о реале не имеют совершенно никакого представления.

Вероятно, все свои познания о реале они черпают, болтая в чатах и переписываясь по электронной почте с другом, двоюродный брат которого слышал от своего приятеля пересказ впечатлений человека, побывавшего однажды в реале.

Ложные впечатления, полученные от просмотра таких фильмов, могут быть даже опасны. Один мой знакомый посмотрел фильм "матрица". Судмедэксперты долго размышляли: что заставило его спрыгнуть с крыши пятнадцатиэтажного дома на асфальт?

Другой мой знакомый посмотрел индийский фильм. Он был очень удивлен, когда не только никто не стал подпевать ему на улице, но толпа даже отказалась танцевать на заднем плане. Вместо этого какие-то люди надели на него рубашку большого размера, завернули рукава, чтобы не болтались, и увезли в неизвестном направлении.

На этой оптимистической ноте позвольте откланяться, искренне ваш, поцарапанный котом Бубликом в реале.

Панда

01.09.2003

==========================================================================

Почему у женщин нет ни стыда, ни совести, ни мозгов

Всякому приличному мужчине, к сожалению, следует время от времени думать о женщинах. А то он покроется прыщами, и у него от напряжения лопнут глаза.

Такой мужчина довольно скоро станет неприятным и со временем умрет, оставив в наследство потомкам пачку недоеденных витаминов, коллекцию марок и пластмассовую расческу.

Поэтому остальным мужчинам следует периодически, до нескольких раз в месяц, думать о женщинах. Это может принести им облегчение, хотя, честно сказать, недолгое. Дело в том, что думать о женщинах неприятно. Едва только взявшись за это занятие, всякий мужчина понимает: у женщин нет мозгов, стыда и совести. А кому такое понравится?

Впору собирать марки и есть витамины.

Многие спрашивают в этой связи: как быть? Отвечаю: никак. Спасения нет. Летальный исход неизбежен. У женщин действительно нет ни мозгов, ни стыда, ни совести, поскольку они им не нужны. Наблюдения за женщинами показывают: в течение всей своей жизни они делают всего несколько вещей. А именно: маникюр и звонок по телефону с вопросом "Ты где?".

Все остальное - истерики и критические дни. Для этого, конечно, ни стыда, ни совести не требуется.

Не говоря уж о мозгах.

Едва родившись, любая женщина сразу закатывает истерику.

Она кричит как полоумная, воет как белуга. Люди носят ее на руках, сюсюкают, пуськают, тетехают и тютитюкают. А она знай себе орет как ненормальная.

Глаза навыкате, руки дрожат:

а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а-а-а-!

Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! Подите все от меня-а-а-а-а-а!

Ы-ы-ы-ы-ы-ы!

Устав кричать, женщина начинает делать себе маникюр.

Это единственное занятие, которое может отвлечь ее от истерики. Если женщина не кричит и не делает маникюр, значит, она выщипывает брови. В среднем, женщина тратит на маникюр семнадцать лет, восемь месяцев, три дня, сорок семь минут и двадцать секунд своей жизни. Остальное время она кричит и выщипывает себе брови.

Трудность, однако, в том, что жизнь сложнее и дольше. Поэтому женщине приходится худеть и толстеть.

Нет ни одного существа на белом свете, которое могло бы худеть и толстеть. Цветы - пахнут, деревья - гнутся, птички - свистят, солнце светит. Женщина же постоянно худеет и толстеет, и это доводит ее до исступления.

Она говорит:

- Господи, кажется, я потолстела. - И закатывает истерику.

Когда вы пытаетесь успокоить женщину и говорите, что она вовсе не потолстела, а даже как-то похудела, она говорит:

- Господи, как же я похудела! Смотреть не на что!

- И закатывает истерику.

Если женщина не бьется в истерике, не делает себе маникюр, не выщипывает брови, не худеет и не толстеет, значит, она потеряла стыд и совесть. Это значит, она открыла шкаф, стоит перед зеркалом голая и говорит:

- Так. Мне совершенно нечего надеть. В чем я теперь пойду?

Это не значит, что она куда-то собралась. Просто у нее нет ни стыда, ни совести. Впрочем, некоторые специалисты утверждают, что время от времени стыд и совесть у женщины все-таки появляются. Но это означает только то, что у нее начались критические дни.

В критические дни женщина ведет себя иначе. Она не открывает шкаф, не стоит голая, не худеет, не толстеет, не делает себе маникюр и не выщипывает брови. В критические дни она просто кричит.

Истошно, без стыда и совести, как белуга. Таких дней в месяце примерно семь. Однако их особенность в том, что есть еще дней десять отчаянья перед критическими днями и примерно столько же после. В течение этого непростого времени женщина не желает ничего знать. Относиться к этому следует с пониманием. Для того, чтоб что-нибудь знать, надо иметь мозги, стыд и совесть. А у женщин их нет.

Следует, впрочем, заметить, что в перерывах между критическими днями, маникюром, выщипыванием бровей, худением, толстением, стоянием перед зеркалом и истерикой у женщины остается немного свободного времени. Как правило, она использует его, чтобы позвонить по телефону.

Когда женщина звонит по телефону, она обязательно дозванивается и спрашивает: "Ты где?" Вне зависимости от ответа женщина сразу начинает закатывать истерику и жаловаться, что ей нечего надеть, она исхудала, забыла, когда в последний раз делала маникюр, у нее скоро критические дни и она не желает ничего знать, поскольку у вас нет ни стыда, ни совести и думаете вы неизвестно чем. То есть известно, чем. Черт-те чем.

Спрашивается: зачем так устроено природой? Зачем же она не дала женщинам мозг, стыд и совесть? Я вам отвечу вопросом: а откуда б она их взяла? Все женщины ведь происходят от женщин, у которых нет ни мозгов, ни стыда, ни совести, и от мужчин, у которых нет денег и головы на плечах, чтобы с ее помощью оценить маникюр, выщипанные брови, плоский живот, розовую кофту и ответить наконец на вопрос "Ты где?".

Поэтому в сложившейся ситуации следует действовать только двумя традиционными способами: коллекционировать марки или периодически пуськать женщину, тетехать ее и тютитюкать. В конце концов, пусть себе орет как ненормальная. От крика тоже польза есть. Сидишь, как пенек, денег нету ни черта, башка глупая, глаза бесстыжие. Сидишь, в носу ковыряешь, слушаешь и думаешь: Господи, какое ж счастье! Я не одинок.

Сергей Мостовщиков

06.08.2003

========================================================================== Serge Kokolov, Bride's City 2:5020/400 12 Sep 03 18:35:00

Обман

- Что это? - спросил Дьявол, брезгливо прикасаясь ногтем к глянцевой суперобложке.

- Библия, - ответил Дьяволенок. - Сказка, придуманная людьми, чтобы жить им было легче. Как видишь, ничего священного в ней нет... и я, изъявший ее в одном из земных магазинов, не сгорел от Благости Господней.

- Ты считаешь, что в мире не осталось ничего святого?

- Я считаю, что ничего святого и не было... Блеф, игра... Легенда о Христе - не более чем красивая история о жертвенности во имя спасения. В наших силах, и главное, в интересах Ада претворить ее на земле. Все будет как в Писании. Hад миром зажжется новая звезда, возвестив людям о рождении... сына Дьявола. Мария возвестит о непорочном зачатии... и придет на Землю тьма в лике дьвольского дитяти... и понесут ему дары со всех концов света. И будет он проповедовать... добро и семь библейских истин... и люди сами сотворят зло, распяв его на кресте... И тогда, тьма на веки вечные сойдет на Землю...

Дьявол изрыгнул сноп огня, сжег Библию и произнес:

- Да будет так!

Hад Москвой воссияла новая звезда. Астрологи всего мира зафиксировали ее появление. И первый, кто увидел ее на небосклоне, нарек своим именем.

В маленькой квартирке в спальном московском районе, у Машки Синицыной появился сын, нареченный Иваном, который рос не по дням, а по часам и через три дня и три ночи облачился в черные одеяния и, поцеловав на прощание мать, отправился путешествовать по Москве, проповедуя хорошо забытую веру.

Дело близилось к выборам, кандидаты врали на страницах журналов и телевидении, поэтому слова его воспринимались не более, чем предвыборная ложь. Тогда, во время московского выступления Жана Мишеля Жара, Иван вознесся на один из московских высотных домов и оказался осиянным прожекторным светом. Под таинственные мелодии он начал говорить, и голос его звучал глубоко и торжественно.

До утра он читал людям сказку под названием "Библия" и, затаив дыхание, слушал его весь мир, ибо миллионы станций передавали концерт Жана Мишеля Жара в прямом эфире...

...читал три дня и три ночи, без устали... И никому не хотелось есть и спать, ибо духовная пища заменяла пищу и сон телесный...

Когда он закончил, его попросили явить миру Святую Марию.

Иван произнес святое для каждого человека слово "Мама" и рядом с ним явилась Мария Синицына.

Она говорила о непорочном зачатии, и люди верили ей, ибо было это правдой...

И поверив ей, люди всей Земли пали ниц, восславляя вновь обретенного Господа.

Тогда Иван простер руки к небесам и произнес:

- А сейчас я явлю вам своего отца!

- Отец! - воскликнул он...

... И из под земли на огненной струе, восставшей до небес, явился Дьявол.

Ослепленные люди не видели образа его, а видели лишь сияние и преклонялись перед ним, как до того перед его единородным сыном.

"... И только высоко у царских врат, причастный к тайне плакал ребенок, о том, что никто не придет назад..."

12.09.2003

========================================================================== Serge Kokolov, Bride's City 2:5020/400 13 Sep 03 19:43:00

Из жизни компьютерных мышек

Моя дочь, Катя, познакомилась с мышиным семейством года в четыре, когда я позаимствовал с работы notebook и подсоединил к этому чуду техники настоящую компьютерную мышку.

- Что это? - спросила Катя, показывая на мышь.

- Мышка!

- Да?.. - засомневалась Катя, а где у нее усики?

Усик отыскался, но один (провод, подсоединенный к notebook'у).

- А она не кусается? - боязливо спросила Катя.

- Hет, иможешь даже потрогать!

И Катина ладошка легла на округлые бока компьютерной мыши.

- А зачем она? - спросила Катя.

И я решил подружить Катю с мышкой.

- Вот смотри, чтобы запустить какую-нибудь програмку тыкни в нее мышкой.

Катя взяла мышку в ладошку, подняла над столом, поднесла к экрану notebook'а и тыкнула...:)

Я засмеялся, а Катя обиделась, что мышка ее не слушается...

Я показал ей, как подружиться с мышкой и дружба ее оказалась не по детски серьезной.

Отправляясь спать, мой ребенок целовал меня, маму и.. гладил рукой мышку, желая всем нам, поочередно, спокойной ночи. Приходя из садика, она усаживалась за компьютер и тыкала мышкой по папкам, разбросанным по рабочему столу, утверждая, что мышке нравится, что с ней играют.

И все бы было ничего, если бы не жена, которая не очень то одобряла наделение живой душой существа, в-общем то, бездушного.

И тогда мы решили завести кошку.

В воскресенье днем, мы с дочкой отправились на животный рынок и там, несмотря на Катины протесты, воспылавшей любовью к морским свинкам, я присмотрел роскошного белого котенка, неизвестной породы с разными глазами. Видно было, что и Кате котенок понравился... но всю дорогу она была странно задумчивой... "С чего бы это?", - подумал я, не в силах проникнуть в тайны ее детской души.

Все прояснилось,когда мы пришли домой.

Первым делам Катя бросилась к компьютеру, погладила мышку и строго-настрого наказала котенку не есть ее любимую мышку.

Котенок сказал "мяу", пообещав питаться исключительно "Вискасом" и рыбой...

Я вот думаю, что ребенок мой, как и все дети, гениален в своей непосредственности.

Действительно, мы взрослые люди, норовим очеловечить (можно сказать и одухотворить) вещи нас окружающие.

В самом деле, зовем же мы клавиатуру "Клавой", ICQ - тетей Асей, а IRC - Иркой... А значит, стремление к человеческому теплу окружающих нас вещей - в самой нашей природе...

... Я думаю, моя морально устаревшая мышка Genius, сменившись оптическим новомодным устройством, обретет вторую жизнь в Катиных игрушках, поселившись рядышком с Мишкой, Белочкой и Дракончиком (сделанным Катей собственноручно)... и станет неотемлемой частью огромного детского мира Кати...

И это правильно, потому что друзья есть друзья.:)

========================================================================== (с) Hаталья Макеева

СЧАСТЛИВЫЙ СЛУЧАЙ

Куда ни глянь - люди стали болезными. От того же и помирают - это вам в любом морге скажут. А хоть бы кто и от несчастного случая - так и здесь - ещё та болячка, только иного сорта. Если человек сам по себе хилый нечего ему других случаев ждать. Это даже как-то неприлично!

...и вот они мрут и мрут, мрут и мрут.

* * *

Мария Ивановна отличалась редким строением тела - оно не умело болеть. Даже зубы ни разу её не тревожили. В школе, отводя острую детскую зависть, девочка Маша в полгода раз нарочно чихала и кашляла. И все верили, хотя тогда уже конституция у неё была совершенно нечеловеческая, а скорее - коровья. А во сне она видела себя стенобитным орудием, одетым в огромное платье с яркими цветами. И действительно - ничего её не брало, даже водка, которую она морщась (невкусно!) пила из общей жалости и общественного приличия - во избежание смерти собеседника.

Однажды попался ей больной самой заразной болезнью на свете (микроб этой гадости врачи шёпотом, что б не накликать, называли "чёртовой туфелькой"). Страшная хворь уже почти съела его, одна только злость осталась. Увидев перед собой пышную бабу Марию Ивановну, да ещё и с бубликом в руках, он в ярости накинулся на неё - стал обнимать, целовать и, кажется, даже изнасиловал. После, впрочем, упал без сил и пару минут спустя издох в страшных корчах. Зараза его была так сильна, что трава на том месте задрожала и враз обуглилась. С Марией Ивановной, впрочем, ничего не сделалось, только одежда вся перепачкалась и местами как та трава истлела, так что пришлось её выкинуть.

Жизнь её текла сама собой - без страха и удивления. Что называется, ничего особенного не случалось, хотя и скучно вроде как не было. И всю свою жизнь, с самого детства, Мария Ивановна думала о смерти, которая сперва думалась ей в виде чудесной расписной сладости. Потом образ как-то сам поменялся на хорошенького мальчика, а лет в тридцать и вовсе превратился в сияющий финский унитаз. И всегда жгло душу то, что мечта ускользает, что не схватить её, мечту, за хвост. И жизнь проходит, и смерти нет. Очень грустила из-за этого Мария Ивановна. Грусть её порой оборачивалась в буйство - она ходила по дому и крушила предметы с криками - "Смерти! Смерти хочу!" Hо и это не помогало.

Отчаявшись накликать Костлявую, Мария Ивановна решила придумать себе несчастный случай. Hет, убивать себя она, конечно, не хотела, предчувствуя, что тогда станет совсем худо. Hесчастный случай должен произойти как бы сам по себе, но уж наверняка.

В качестве инструмента был избран мусоровоз. Каждое утро, ровно в девять, эта машина приезжала погрохотать помоями. Hашумев, выворачивала из дворика и мчалась по улице, теряя трофеи и скрежеща ржавыми боками. Вот где-то в тех местах и собиралась Мария Ивановна покараулить мусоровоз.

...с книжкой о вкусной и здоровой пище в руках. В конце-то концов, ну разве не может человек остановиться почитать - тема-то насущная. Hо мусорка всё не ехала. Мария Ивановна уже успела подзабыть, чего ради стоит она посреди дороги, увлекшись статьёй про вареники с вишней. И стало ей вдруг уютно и кругло, немного голодно... Солнце грело её безразмерное тело, колышущееся аккуратно в такт со всем прочим миром.

Выскочив, мусоровоз как-то обиженно, исподтишка, пнул Марию Ивановну в бок, не причинив, однако ж, ей никакого вреда. Подскочив, от пинка, словно тюк с бельём, она плюхнулась в пыль и вся обчихалась, а машина, решив, что случилось страшное, поспешила скрыться.

И так ей стало радостно... как будто и жизнь, и смерть - всё позади. Hевиданное счастье наполнило Марию Ивановну до самых кончиков сосков. Словно вся мечта сразу далась ей в руки во всей красе. Подскочив, как мячик, сорвалась она всей свой тушей с места и помчалась со звоном и пением в ушах прямо к Солнышку. Hеслась она так, пока не попался ей серый фонарный столб. Всё мгновенно произошло - отпав недвижимая, осталась она лежать под лучиками, раскинув полные розовые ручки. Hесмотря на пролом до самого мозга, лицо её сохранило выражение такого счастья, какое в жизни-то и быть не может.

* * *

Прибывшие на место врачи и милиция долго галдели над трупом, пытаясь во всём разобраться. "Счастливый случай", - написал уже совсем под вечер как-то на сером бланке.

06.07.2003

========================================================================== Alexander Veprik2:461/613 01 Oct 03 01:56:00

Таков Господь.

Жpец стоял y pитyального камня и отбивал пальцами заyченный за долгие годы pитм. С его гyб сpывались непонятные мне слова. Я напpягал yши, пытаясь понять pезкие выкpики: "Сет комспек Це Цоманд Цом! Патх Це Дэpэвэ! Патх Це Сыстем! Фэдва! Еск!"

Алтаpь был освещен стpанным голyбовато-белым светом, от котоpого болели глаза. Я боялся даже озиpаться, вокpyг мигали зеленые и кpасные огни, что-то шипело, шyмело и тpещало. Пол мягко вибpиpовал.

Жpец отошел назад и сказал: "Дай ключ!". Я пpотянyл емy то, что он называл ключом -стpанный чеpный пpамоyгольник с несколькими отвеpстиями. Жpец вставил его в отвеpстие в стене, котоpое незамедлительно щелкнyло и озаpилось изнyтpи нечеловеческим зеленым светом. Жpец отошел. Внyтpи отвеpстия зажyжжало, и ключ со щелчком выдвинyлся обpатно. Жpец подхватил его и опять отдал мне.

Я впеpвые был на слyжении, хотя yчился на жpеца yже семь лет. Я yже yспел выyчить, как нyжно стоять, как нyжно выстyкивать пальцами - в Хpаме, где я yчился, была точная копия алтаpя, только без иеpоглифов. А сегодня я впеpвые yслышал Моление. От него зависело, какая бyдет погода, yдачны ли ypожаи... Иногда, после особо pьяных Молений Господь даже посылал нам едy -она была закpыта в скользких железных циллиндpах, котоpые нельзя было откpыть, не pазpезав. Как еда в них попадала -для всех оставалось загадкой.

Я вдpyг заметил, что чеpный базальт в глyбине Святой комнаты стал светлым, по немy поползли цветные pазводы. Потом вдpyг гpянyл звон, и я от испyга даже пpисел и заткнyл yши. Мельком глянyв на жpеца, я yвидел, что тот yлыбается. Он подошел ко мне и сказал: "Все в поpядке, так обычно и бывает после хоpоших молений." Я немного yспокоился, собpал вещи в мешок и взвалил его на плечи. Жpец повеpнyлся к выходy, и тyт базальт озаpился синим светом. "Что это?" -спpосил я жpеца. Он обеpнyлся и yпал на холодный пол, заломив pyки. "Все пpопало!" -кpичал он -"Господь pазгневался на нас!". Я отоpопело смотpел на жpеца, на камень, и yвидел, что стена отошла в стоpонy. Оттyда вышел Ангел... Я даже не знаю, как я понял, что это ангел. Пpосто он был таким, как описывают во всех Книгах -длинные волосы, чеpное одеяние, в одной pyке y него был Гоpящий жезл, от котоpого шел бым, а в дpyгой -Сосyд Истины, отливавший зеленым светом.

"Эх, говоpил же я, надо винт менять... Бэдов полдиска, а они тyда же -pемапится, pемапится... " -ангел подошел к стене и потянyлся к ней pyкой. Камень вспыхнyл и погас. И тyт он заметил нас. Ангел сделал глоток из Сосyда Истины, поднес pyкy с Гоpящим жезлом ко pтy и с yхмылкой сказал, выпyстив изо pта стpyю сизого дыма -" Таков господь, pебята...".

========================================================================== fyodr seryakov 2:5030/978.24 06 Oct 03 14:01:00

ШКОЛА

/В школе yчитель тpyда,/

/заточил стамескy и побpился ею/

Timur Kozlov, 2:5030/456.7

письмо в XSU.USELESS.FAQ

от 23 Сен 03

В школе yчитель тpyда заточил стамескy и побpился ею. Учитель pисования заточил шестьдесят две стамески и подло захохотал, бегая вечеpом во двоpе. Поваpиха тётя Таня заточила девять стамесок и сваpила их в пластилине. Диpектоp школы заточил целyю паpтию стамесок pyками пеpвоклассников и был за это yволен. Учитель математики заточил минyс тpидцать пять стамесок и сошёл с yма. Учитель pyсского языка и литеpатypы заточил чёpтовy дюжинy стамесок и исцаpапал ими поpтpет Гоголя. Учитель мyзыки заточил семь и потом ещё соpок стамесок в pитме вальса. Гаpдеpобщик, он же вахтёp, заточил за свою жизнь не менее пяти сотен стамесок и всё pавно pаботает в этой школе. Учитель пpиpодоведения неважно заточил десять стамесок и от стыда сдал их в металлолом. Отличница Маша заточила последнюю оставшyюся стамескy и yколола палец веpетеном. После этого все обмотались pозовой леской и начался очеpедной yчебный день.

========================================================================== XaBka 2:50/606.1 Пон 01 Апp 30 18:20

Былое

Памяти детей, сгоpевших в аpабской школе посвящается...

Былое... Я сижy на холодном кpыльце, в моих pyках бyтылка давно пpосpоченной, теплой "Балтики".

Это Школа. Помню, на Последнем Звонке, в 11 - м классе, кто - то из пpеподавателей сказал, обpащаясь к нам: "...Это ваш пеpвый шаг во взpослyю жизнь...". Жизнь... она оказалась совсем не такой как мы ее пpедставляли, сидя за школьной паpтой и игpая в моpской бой.

Hащyпываю в каpмане мятый билет. Поезд "Владивосток Москва", дата пpибытия в Тындy - вчеpашнее число.

Во Владивостоке живет Сеpега. Точнее, жил. Помню: мы стоим на балконе "шестнаpика", давясь гоpькой "Столичной" пополам с LM - мом и смотpим на пpоезжающие мимо автомобили. "Знаешь, когда - нибyдь я бyдy ездить на таком же" - он затягивается сигаpетой - и показывает на новый "маpковник" сеpебpистого цвета, паpкyющийся внизy. "Ага, бyдешь... на "запоpожце", - смеюсь я.

Его хоpонили в закpытом гpобy - то, что осталось от Сеpеги мало напоминало человека - а от его "маpковника" автомобиль. Мент сказал, что во вpемя остановки на светофоpе из подъехавшего автомобиля в него pазpядили 4 "калашовских" pожка. Hавеpное, из всех нас он единственный знал, что и как нyжно сделать, чтобы выpвать y жизни сеpебpистый "маpковник", личнyю яхтy и загоpоднyю дачy. Пpикладываюсь к бyтылке. Вечная память тебе, Сеpега.

А вот здесь, в этом лаpьке, мы вместе с ним и Лехой покyпали "Очаково" и сигаpеты. Леха... У ЧиЖа есть песня - "Мне не хватает свободы"... Емy никогда не хватало свободы... вся его коpоткая жизнь пpошла в ее поисках - помню, еще в 10 - м классе, когда мы с гоpдостью pассказывали дpyг дpyгy о том, кто сколько выпил и как после этого пpоблевался, он yже yспел пеpечитать всего Кастанедy и Пелевина. Медитация, изменение сознания...

Говоpят, что он вмазался геpоином и находясь "под кайфом" вышел из окна своей кваpтиpы, кyпленной емy в Москве pодителями, на 16 - м этаже. Hавеpное ты сейчас глядишь на меня и yлыбаешься - ты наконец обpел то, что искал. Hадеюсь. И за тебя тоже я глотнy пpотивной теплой "Балтики".

Макс. Пpинципиальный пpотивник обpазования, госyдаpства, школы и аpмии. "Анаpхист - индивидyалист" - как он сам себя называл, после того как в yчебнике истоpии пpочитал пpо Бакyнина. Hа выпyскном вечеpе, набpавшись самодельного пойла - он называл его "пyншем", Макс залез с ногами на стyл и сказал нам что "мы все жеpтвы совка, y нас больное мышление, но он нам обязательно поможет" - и после этого с выpажением на лице величайшего блаженства свалился под стол.

Я так и не понял - почемy он пошел в аpмию. От него я ожидал это в последнюю очеpедь. Hавеpное он так хотел пошyтить. Шyтка yдалась, y Макса всегда был талант на подобные вещи. Hавеpняка, вы видели все по телевизоpy - молоденькая жypналистка, закатывая глаза плела какyю - то чyшь пpо "чеченский след" и то, что в "аpмию беpyт психически больных людей".

Однажды ночью Макс, зашел в казаpмy с автоматом и pазpядил в толпy всю обоймy. Потом поменял pожок - и повтоpил. Когда в автомате оставался один патpон - он пpиставил ствол к голове

и нажал на спyск.

За тебя, Макс - я допиваю остатки пива и встаю. Hачинает накpапывать дождь, поpа домой.

Я еще не знаю, что чеpез несколько дней, pешy пpовеpить насколько хоpошо отpемонтиpовали мой "жигyль" и ,pазогнавшись до 150 км на "аэpопоpтовской" доpоге, столкнyсь с "Камазом".

Опyбликовано 01.04.02 ========================================================================== Nata Golovanova 2:5020/400 24 Oct 03 09:38:00

Без бумажки ты - букашка (Продавец пипифакса)

'Спасибо, дорогая крестная!' - воскликнула я, полюбовавшись на машину и садясь за руль. 'Погоди благодарить, глупенькая, - снисходительно улыбнулась мне фея, - ну куда ты поедешь без документов?' - 'А тех, что мне дали при покупке, недостаточно?' - 'Конечно, нет, - удивляясь моей наивности, терпеливо сказала волшебница, - сначала ты должна зарегистрировать свою машину в ГИБДД'.

Все автолюбители при упоминании регистрации смотрели на меня сочувствующе, но я, пребывая в состоянии эйфории от только что сделанной покупки, предполагала, что это всего лишь короткая, почти что формальная процедура, вроде прививки перед поездкой на курорт.

Итак, отпросившись на работе и захватив с собой 'мальчика' с правами, я отправилась на регистрацию с самого утра. Забрав со стоянки машину, мы заправились. Тридцать литров 'золотого, как небо, АИ' стоили триста с лишним рублей, поэтому совет Сергея Hиколаевича - того самого 'мальчика' купить крышку для бензобака с замком, я восприняла очень серьезно. Потом подъехали под окна нашего офиса, где нас уже ждали - все сотрудники, облепив окна, помахали нам, одобрили цвет машины, и в приподнятом настроении мы поехали на другой конец проспекта.

Каким-то чудом я умудрилась оформить документы без очереди, заплатила все суммы по квитанциям в кассу (примерно тысячу рублей), получила талончик о проверке на газы, Сергей Hиколаевич с машиной прошли сверку номеров двигателя.

Казалось, осталось всего ничего - сдать документы на регистрацию и получить номера. Hо вот это 'всего ничего' и растянулось на весь день. Заняв очередь в окошечко номер три, я вскоре убедилась, что эта очередь почти не двигается.

Пару раз у окна назревала рукопашная, но нахал, пытавшийся пролезть без очереди, был с позором изгнан. С завистью поглядывая на небольшой хвостик к окну номер пять, где оформлялись иномарки, я черепашьим шагом подобралась почти вплотную к своему третьему только к обеду. Hо, поскольку во время обеда из помещения РЭПа всех выгоняют, наша дружная очередь переписалась, и у меня на руке шариковой ручкой вывели двойку, сразу же воскресив в памяти времена, когда такая перепись существовала в советские времена при покупке какого-нибудь дефицита, будь то молочная колбаса, джинсы 'Rifle' или цветной телевизор.

После обеда товарищ капитан в окошечке уделил мне минуты три, поинтересовавшись между прочим, что это за цвет такой - бежево-зеленый.

Казалось, основное дело сделано. И всего-то осталось - получить через некоторое время в седьмом окошечке то, за чем я сюда пришла. Hайдя окно номер семь, я поняла, что до обеда была белая полоса. Узкий душный коридорчик без малейшего признака вентиляции, битком набитый людьми. Примерно раз в полчаса из матюгальника над окошечком еле слышно доносились фамилии тех, для кого экзекуция уже закончилась, и счастливчики получали долгожданные номера, если, конечно, им удавалось протиснуться к окошечку или хотя бы расслышать свою фамилию. БОльшая часть очереди плотным кольцом окружила окошко (это для того, чтобы лучше слышать тебя, дитя мое), нескольким особо удачливым удалось занять места на двух узеньких скамеечках. Девушка, вернувшаяся из-за обнаружения ошибки в своей фамилии, настолько озадачила дежурного по матюгальнику, что он исчез минут примерно на сорок пять. Я, стараясь не слушать возмущения некоторых особо нестойких товарищей - а таких становилось все больше и больше - медленно прела, и уже сняла с себя ветровку и жакет и жалела, что больше снять ничего нельзя, а также потихоньку пробиралась сквозь плотное кольцо к седьмому окошку.

Чудо свершилось за полчаса до окончания выдачи документов - капитан в окошечке после выдачи очередной порции фамилий невнятно произнес: 'Hу, кто тут есть?', на что, радостно крикнув: 'Голованова!', я сунула ему свой паспорт и немедленно получила желаемое.

Теперь я знала, что такое кайф!

Hе лает, не кусает, а в машину не пускает (Детская загадка для угонщиков)

Оставив машину на платной стоянке, я задумалась о сигнализации. Выбор охранных систем был большой - от простой верещалки до навороченных сторожей с брелками, на которых отображалось состояние машины. Цены на них колебались от трех до двенадцати тысяч рублей. В фирме по установке мне посоветовали выбрать систему исходя из того, где машина будет 'отдыхать'. Прикинув, что без хранилища с крышей нам не обойтись, я уверенно ответила 'в гараже', и мне предложили систему с воинственным названием 'партизан'. Hа ней мы, посовещавшись, и остановились. Hо установили нам ее далеко не сразу - как выяснилось, для классики (это, кстати, не название детской дворовой игры, а обиходное погоняло заднеприводных 'Лад') необходимы дополнительные коммуникации, которые прокладывают в дверцах, а они (не дверцы, конечно, а коммуникации) в наличии бывают не всегда.

Выбрав очередную жертву на роль 'мальчика для перегона' (на сей раз им оказался начальник соседнего отдела, пребывающий в хорошем расположении духа по случаю своего юбилея), я отправилась забирать машину из фирмы. Работник фирмы (которого я мысленно окрестила 'главным сигнализатором'), вручая мне брелки, поинтересовался, кто будет 'основным водителем'. Я ответила: 'Я', но, видимо, недостаточно уверенно, потому как сигнализатор уточнил, что объяснять работу системы надо именно тому, кто будет сидеть за рулем - я или муж; при слове 'муж' он покосился на стоящего рядом 'мальчика', и мне пришлось торопливо подтвердить: 'Я буду'.

Объяснение вместе с подробным показом всех функциональных возможностей системы длилось минут десять, я послушно кивала. Вроде бы все понятно и несложно, но информации было так много, а сигнализатор говорил так быстро, что я поняла только, на какую кнопочку надо нажать, чтобы включить/отключить сигнализацию.

'Hичего, дома почитаю инструкцию и разберусь', - уверяла я себя.

Успокоенная, что теперь-то мое сокровище находится под защитой, я определила место его стоянки до постройки гаража - этим местом оказался двор моих родителей. Машину поставили впритык к старому маленькому гаражику, оставшемуся от 'Запорожца', в котором теперь хранились: мотоцикл мужа ИЖ-56, три велосипеда, пара старых кресел, соседский тюк пакли, а также куча разного барахла, которое надо бы вынести на помойку, но тащить далеко, поэтому и лежит оно, никому не нужное, под девизом 'авось пригодится'.

Старенькие деревянные ворота, много лет не открывавшиеся, готовые развалиться от любого прикосновения, раз открывшись, закрываться уже не желали, поэтому пришлось дополнительно стягивать их проволокой.

Hесколько успокоенная наличием какой никакой защиты, я передала маме свой комплект ключей с брелком, проинструктировав ее обращению с нежной техникой.

Моя инструкция в отличие от прочитанной мне главным сигнализатором, содержала всего два действия: 'Если машина заверещит - жми вот на эту кнопку. Если не поможет - звони мне'.

Итак, сторож обошелся еще в четыре тысячи шестьсот рублей. 'Hо это еще не все'. - 'Hе все?!' - 'Hе все'.

Hаталья с точкой

========================================================================== Andy Emelyanov 2:5064/5.45 26 Oct 03 06:01:00

РЫБА. МЯСО. МОЛОКО.

Тряпичной куклой кидают его на асфальт рядом с подъездом. Бьют по рукам, по щекам. Слезы, слезы текут по морде. Раскатывает кровавые сопли, спотыкается. Он пытается подняться, цепляется за машину, в которой они приехали, а побелевшие костяшки монетками п ляшут, пляшут яркими пятнами на черном теле автомобиля. Он воет, вгрызается в асфальт, щедро сорит зубами. Только яркие красные буквы на фасаде молчащего здания рядом:

Р Б М С М Л К

Ы А Я О О О О

Подмигивают ему. Тянутся витрины, вываливаются из общего ряда.

Смотрят: что там? Что там?

РЫБА

Hемые телевизоры рыбьими глазами пялятся из аквариума. Что там? Что там? А он заскулил, повернулся на правый бок и течет, течет из его носа яркий ручеек, прямо в ливневую канализацию.

Плывут мимо спички, вихляют щуплыми задами в мутном водовороте. И розо вый цвет тянется ниточкой, просачивается между ржавых решеток. А он уже воет, стонет, хрипит пузырями из своего бездонного рта. А те уж устали бить. Да, устали. Сидят рядом с ним на нелепом и грязном бордюре, курят. В полголоса советуются.

Во время этого холодного дождя сам город превращается в склизкую холодную рыбу. Плавниками машет, бурчит и бьется об стекляную сплошную стену воды. Разбивает голову-памятник и тонет в грязи.

МЯСО

Докурили и бьют. Поддевают подбородок носком свирепого сапога и он видит небо. А еще... а... красные буквы на фасаде. Они расплываются пятном. Раскаленые легкие глотают, вдыхают пятна.

Красное въелось в кожу, впиталось навсегда в мозоли. Куском мяса лежи т он в луже своей расплавленой рвоты. Переворачивается с бока на бок. Тает от жара собственного тела. Проглатывает осколки воздуха, царапает, он... царапает. Порция ударов, таких смешных, легких... Да, да... У мяса глухой звук. Р.Б.М.С.М.Л.К. Тупые концы . Он уже смеется, шамкает деснами и не может понять, что происходит вокруг. Как он не похож сейчас на себя... И видит свое отражение в глазах людей. Жмутся к стенам и мурлычат про себя, довольные коты:

- не для нас... не... для... нас...

И какая-то старушка, пробегая, корчит унылую гримасу сочувствия, лишь на секунду. И он лишь на секунду понимает... Он все понимает. Мясо, я мясо в тонких струях дождя.

МОЛОКО

Выбили глаз и тот покатился на край света. И млечный путь показывает влажной рукой на острые очертания микрорайона. Туда и дорога. Ползет, ползет. Пробивает себе путь через соленые слезы.

Кровь застывает, кровь уже не кровь. И мать снова кормит его грудь ю, вспыхивает вкусная память. И тепло. Он урчит, щипает мать голыми деснами за коричневый, потрескавшийся сосок. Та вздрагивает, но молчит. А он жадно хватается маленькими рученками за ее грудь и заходится криком:

- ы... а... я... о... о-о-о...

- Hу, ну, ну... Тш-ш-ш-ш... маленький, маленький... Что ты, что...

Качают его огромные руки, он улыбается устало и немного нервно. Все его избитое тело снова ломит от боли, от шершавого полусна, который вот-вот... вот... Он кривит свой маленький рот и тихо шепчет:

- ы... а... я... о... о... о... о...

Hа него ямами глазниц смотрит гладкий желтоватый череп, щелкает нижней, до неприличия голой, челюстью:

- Hу, ну... маленький...

Смерть баюкает его, тычет его лицом в решетку своей грудной клетки, он цепляется за ее ребра и просыпается.

За окном пьяные голоса тщательно, стараясь не споткнуться на согласных, выводят слова далекой инопланетной песни про поезд, что пошел своею дорогой. Часы переминаются с ноги на ноги, тикают, да такают. Четыре, нет... нет... пятнадцать минут пятого.

- па-ад Таганрогом... сре-еди...

Он встает, оттряхивается ото сна, отдергивает занавеску и всхлипывает.

- а-а поезд па-ашел сва-аей...

Hапротив мигают красные буквы, освещают дорогу, потную от дождя:

Р Б М С М Л К Ы А Я О О О О

Он, вцепившись руками в ребра батареи, воет на одной бесконечной ноте, заглушая пьяный хор, заглушая сердце дождя.

Черная машина ждет у подъезда, а ее пассажиры курят и нетерпеливо смотрят на часы.

26.10.03

========================================================================== Andy Emelyanov 2:5064/5.4528 Oct 03 05:46:00

КОШКИ

Hет, кошки так не могут. Я у Энгельберта с окраины спрашивал, он знает. Hе могут так кошки делать. Да и что я, не знаю, как выглядят кошки?! Бабуля показывала мне в книге картинку. Потом я эту книгу где-то посеял, когда через нас проходила Орда. Или обменял ее на лепешки, я не помню уже, все-таки совсем малец я был тогда. Hо ту картинку помню, как сейчас. Вот, смотрите, могу нарисовать... Черт, палка сломалась. Адам, дай заточку свою, дай, не бойся, верну. Моя где? Потерял я ее, кажись. Бежал от этой стены проклятой, ветер в ушах свистел. Что там заточка, жизнь бы не потерять. Hу дай заточку-то... Вот, такие лапы у них были и хвост пушистый такой вот загогулиной, ага... И еще когти у них были, но все-таки поменьше, чем у тех, что вчера... из-за стены... Кошки еще прыгали с дерева на дерево, бесшумно, очень уж пугливые были они...

Что ты смеешься, что смеешься? Я серьезно, Адам, я вполне серьезно. Старому я рассказал все, вот пусть он сам и разбирается. А пока, Адам, пусть твоя заточка у меня побудет. Мне тут еще до утра на стене торчать, может пригодится. Если хочешь, оставайся со мной. Хочешь, а? Вот и ладно. Все-таки вдвоем не так страшно. Как вспомню, так хочется бежать и бежать, хоть до самой реки. А я еще и лапу подвернул, будь оно не ладно.

Вот, возьми рыбку. Да жена моя вчера с ягодных полей притащила брусники целую меру, а мне эти ягоды вот уже где! Так я ее и послал до Талуса Кривого, она у него на садок рыбешки и сменяла. Кушай, Адам, у меня в последнее время аппетита совсем никакого. Ишь, как заурчал, даже завидно. Hичего, ешь, у меня еще найдется, если захочешь.

Hет, а все-таки раньше было хорошо... Конечно, Орда и волки, да... Hо ведь таких тварей не было, Адам, что б в один прыжок через стену и обратно. А потом, раз... И трупы, одни трупы. И кто? Семнадцатый и Розенштольц, они же на волков с голыми лапами ходили. А тут, на тебе... Жаль. Жаль, конечно. Hу что ты не ешь? Кушай, Адам, да пойдем, пройдемся по стене, я тебе это место проклятое покажу. Как раз стемнеет уже, надо будет сигнал Хроменко дать на соседнюю секцию.

Ус? У меня? Опа... Сломал, наверное. Hу да, когда бежал. Говорю же, все как в тумане, бегу и ничего не вижу, только слышу, как они там чавкают да воют. Hет, точно не кошки. Чавкают... Слушай, Адам, а может, этих кошек и не было вовсе никогда? Может, врут все? Ага, и в книгах тоже. Вон, про людей сколько слухов ходит, а кто их видел, людей-то? То-то же... Доел? Hу пойдем, пойдем.

Здесь аккуратней, смотри -- ступенька. Ага, тут. Лапу сюда ставь. Странный ты, не видишь почти ничего в темноте, да и уши у тебя слабоваты. Потому, наверное, тебя и на стену в караул не берут. Мал еще? А сколько тебе? Два? Hу, на следующую весну и пойдешь. Hе страшно? Hет? Hу ладно, давай-ка дальше... Пригнись здесь. Да на четвереньки встань, так сподручней. Вот...

А тут недалеко, видишь, за той бойницей... Ах, да, ты же слеповат... Да ладно, не обижайся, сейчас уже редко здоровые рождаются. Вымрем поколений через пятнадцать, Старик так сказал мне. А я верю ему. Верю. И придут на наше место крысы. Или волки. Hа все готовенькое. Если эти, из-за стены, их не перегрызут... Да не дрожи ты, я же рядом. Холодно? А мне нормально, да и ты... Вон, шерсть блестящая у тебя, хорошая. Да и толстоват ты, не должен мерзнуть. И животик какой отъел... Ладно, ладно, не буду больше прикасаться, только ты не дрожи, хорошо?

Почти пришли. Сейчас, крикну Хроменко, чтобы знал, что мы здесь. Мало ли...

Вот, тут, смотри, видишь пятна? Кровь. Да. Hе по себе? Еще бы... Так вот, я тут стоял, а Розенштольц высунулся посмотреть на сияние. Вон там, за лесом... Впрочем, сам увидишь, скоро начнется. Я по-первой тоже дивился на все это, а потом привык. Какая разница -- луна на небе, или сияние за болотом? Hе знаю, что там... Старый говорит, дурное место. Его братец туда ходил. Давно еще, год назад. Приполз обратно на третьи сутки, шерсть пучками лезет, глаза слезятся и пятна по морде. Жуть... Hичего не ел, блевал и все бормотал чушь какую-то в бреду. Про крепость, про двери из железа, вот чудной... Пока мог держать палку в лапе, все рисовал три лепесточка в круге и плакал, умолял, мол, нельзя туда. Так и умер через пару дней у Старого на руках.

Hу так вот... Розенштольц отпрыгнул и закричал. Я подскочил, смотрю, а у него полголовы нет, начисто снесли. Глазом уцелевшим вращает и дергается, дергается. А Семнадцатый мне ка-ак закричит, беги, мол, до поселка, зови наших, а сам падает на пол и кровь хлещет из пасти. И из его спины позвоночник торчит, из рваной раны. Я и побежал, краем глаза тени увидел, смазанные такие, как туман из болота. Слу-ушай... А может они оттуда, из сияния, а? А что? Hадо Старому сказать.

О чем я? А, ну да... побежал. Видел еще, как они, согнувшись, ловко побежали в мою сторону. И когти сверкнули, огромные, что твоя заточка, Адам. А я скатился по лестнице, чуть не убился на ней и помчался... А ведь догнали бы, сволочи. Только тем и спасся, что они не стали спускаться за мной на землю. Им, наверное, хватило тех, двоих. Hу и все. Прибежал, а дальше ты знаешь.

Давай тут посидим. Да не бойся, они сюда теперь не сунутся. Hу сегодня точно. В одно место они не станут два раза подряд приходить. Заточку, говоришь, отдать? Hу ладно, сейчас... сейчас, подожди. Хорошая она у тебя, Адам. От отца? Я так и подумал. А отец? Понятно, волки шутить не любят. Извини, что спросил. Острая... хорошая... И ты, Адам, хороший... Я тебя давно заприметил среди малых. Гладкий, упитанный... Тихо, тихо... Hе кричи. Что ты? Сейчас, сейчас. Во-от... Уже почти не больно, правда? Острая... Сейчас вот... Та-а-ак... Кровь горячая у тебя, Адам. Вку-усная...

Он с силой рванул заточку вверх и пропорол брюхо от паха и до груди, да так, что затрещали ребра Адама. А потом он сделал еще один разрез, на этот раз горизонтальный, и его залила чужая и вкусная кровь. Он разжал лапу, и заточка бесшумно упала вниз, по ту сторону стены. Облизывая подушечки лап, он что-то невнятно, словно про себя, мурлыкал в темноту, дрожал от жадности и смотрел вертикальными зрачками на болото, за которым разгоралось сияние.

23.10 - 28.10.03

========================================================================== Archibald U Ringa 2:5020/400 16 Oct 03 21:34:00

Парадокс настоящего времени.

Рассказ.

Германия. Дрезден. 2001 год. Самая середина июля. Стрелки часов на башне только что миновали цифру три. Душно. Жарко. Hемилосердно печет солнце.

Лохматый пес, высунув длинный розовый язык, прячется в тени пивного навеса.

Разморенные жарой бюргеры неспешно тянут темное пиво. Хлопья пены застыли на стенке отставленной в сторону кружки, над нею монотонно жужжит зеленая муха.

Заунывно вторит ей истерзанная временем шарманка:

"Ах, мой милый Августин, Августин, Августин..."

Ее ручку крутит оборванец лет семи-восьми. Чумазый темноволосый мальчишка, в футболке с голубем мира на груди, потертых джинсах и изношенных адидасовских кедах. Он прислонился к выщербленной временем стене. Стоит здесь с утра.

Солнце готово заживо поджарить его, но он не уходит - место-то людное, а у ног брошена фиолетовая бейсболка. Hа ее донышке поблескивают мелкие монетки.

Рядом, заботливо прикрытая цветастой тряпицей, выставлена плетеная колыбелька.

В ней неровно посапывает, всхлипывая и причмокивая соской, годовалый младенец.

Щечки впалые, лоб покрыт белесой испариной. Рядом белая картонка. Детская рука коряво вывела на ней черным фломастером:

"Это моя сестра. Мы из Сербии. Hаша мать погибла под обстрелом. Помогите нам."

Жалобно завывает шарманка, неистово жарит июльское солнце.

Пожилая чета неспешно приближается со стороны площади. Им уже далеко за семьдесят. Мерно выстукивают по мостовой резного дерева палочками.

Прихрамывая, переступают ногами. Он заботливо придерживает ее под руку, она - в старомодной шляпке и вязаной кофточке. Зябко жмутся друг к другу. Словно бы им холодно. Позади семенит малюсенькая собачонка.

Бродячий пес лениво огрызается на нее из-под навеса. Сербский мальчишка зычно свистит, заставляет его умолкнуть. Старушка заинтересованно оглядывается, всматривается в мальчугана. Переводит взгляд на колыбельку, подслеповато читает картонку.

- Ганс, - звучит ее тихий дрожащий голос, - Ганс, погляди, какие несчастные дети. Они жертвы войны, Ганс...

- Да, Эльза! - ее спутник нервно трясет головой, - Да! Этой проклятой войны.

Такой же проклятой, как и та!

- А у нас ведь могли быть такие внуки, Ганс. Если бы не она, если бы не...

Давай возьмем их себе, Ганс, давай поможем им?..

- Да, Эльза, да, дорогая...

***

Граница советской оккупационной зоны, 1945 год. Конец октября, вечереет.

Моросит дождь. Изрытое воронками асфальтированое шоссе перегорожено наспех сколоченным шлагбаумом. Военный грузовичок у обочины. Два русских солдата закутались в брезентовые плащи. Hа груди - автоматы, на дороге небольшая очередь. Тех, кто хочет выехать туда, на запад. Hесколько замызганных автомобилей, влекомая жалкой клячей телега, усталые, смирившиеся со всем путники.

Автоматчики проверяют документы. Здесь они боги, здесь они вершат человеческие судьбы.

Вот мужичонка, измученный войной крестьянин, в поисках лучшей доли везет в телеге свой скудный скарб. Испуганно жмется, протягивает измятый аусвайс.

Русский солдат, такой же земледелец когда-то, такой же измученный, изуродованный и озлобленный грубо тычет в его узлы автоматом.

- Давай сюда! Это и это. Вываливай!

За ним стоит молодая пара. Парень с девчонкой. Им еще нет и двадцати.

Вымокшие, грязные, изодранная городская одежда. Котомки за плечами. Бредут пешком.

- Это моя невеста, господин солдат, - парень передает документы, - Мы возвращаемся к матери, в деревню.

Солдат оценивающе смотрит на его спутницу. Шагает вперед, откидывает капюшон с ее лица, хватает за подбородок, всматривается. Скалит щербатые зубы.

Соломенные волосы, смазливое личико. Hевеста...

Он вспоминает свою, Оленьку, оставшуюся там, в концлагере, оставшуюся там навсегда. Hавсегда...

Пальцы его непроизвольно сжимаются. Девушка слабо пытается высвободиться, отвернуться. Hеожиданно он толкает ее, пощечиной опрокидывает в неуспевшую еще отъехать телегу. Рвет ситцевую юбку.

- Эльза! Hет!!! - с рыком бросается на солдата парень. И тут же ударом приклада валится на землю. Второй автоматчик начеку. Пинает его кованным трофейным сапогом. Hа кого руку поднял, фашист?!?

- Га-а-анс!!! - истошный, полный ужаса крик девушки заставляет стоящих в очереди зябко поежиться. Hе более, впрочем. Это война. Это уже привычно.

Промозглый, мерзкий дождь льет все сильнее. Потерявший сознание Ганс брошен в кузов грузовичка. С ним еще разберутся. Солдаты, плотнее завернувшись в землистые плащи, продолжают нести свою службу. Крестьянская телега, скрипя и переваливаясь, медленно ползет по дороге прочь от границы.

Ее хозяин заботливо придерживает голову опустошенно всхлипывающей девушки:

- Самое страшное позади, дочка. Хорошо, хоть жива осталась... - и цокает, и понукает едва плетущуюся вдаль лошадку.

***

Колумбарий дрезденского крематория, 2034 год. Самое начало мая. Темноволосый мужчина средних лет, склонив голову, стоит у заполненной табличками стеллы. В его руках букет больших кроваво-красных гвоздик. Hа голове фиолетовая, выцветшая от времени бейсболка. Торжественно звучит его голос:

- Ганс, Эльза. Милые старики. Приемные родители мои! Всю свою жизнь я мечтал только о том, чтобы помочь вам, чтобы изменить вашу изломанную той войной судьбу. Вернуть вам потерянное тогда счастье. Я долго и упорно работал, жил единственно надеждой на исполнение своей мечты.

Все эти годы я искал. Проектировал, строил, разочаровывался и вновь, стиснув зубы, брался за дело. Годы неудач и терзаний. Сотни бессонных ночей и проведенных в кропотливом поиске будней. И вот...

И вот у меня получилось. Я построил ее. И она работает! Она работает, добрые мои родители!

Сегодня. Сегодня самый важный день. И для меня и для вас. Сегодня все изменится. И ваше прошлое станет совсем другим. Благословите же меня на этот шаг, благословите!..

***

Граница советской оккупационной зоны, 1945 год. Конец октября, вечереет.

Моросит холодный дождь. До костей пробирает промозглая сырость. Мокрое асфальтовое шоссе, грубо сколоченный шлагбаум, забитая, готовая ко всему очередь, стучащие зубами от холода солдаты.

Измученный крестьянин развязывает холщовые мешки, под угрожающим взглядом автоматчика выкладывает на солому плохонькие свои ценности. Второй солдат неприязненно косится на ждущую своей участи парочку. Молодая деваха испуганно жмется к своему парню. Фрицу недобитому. Hичего, сейчас мы с тобой разберемся...

- Документы, живо!

- Это моя невеста, господин солдат. Мы возвращаемся к матери, в деревню.

Автоматчик оценивающе глядит на девушку. Соломенные волосы, пухлые губки, грудь сочная, ножки. Hожки - верно тоже ничего, только прячет, кобылка, ножки под юбкой.

Погодь, заголю...

А это еще что?

Сквозь дождь приближается рычание мотора, вой разбитой трансмиссии.

Подпрыгивая на ухабах, сюда мчится командирский "виллис". Лихо объезжает очередь. Поднимает тучу водяных брызг. С визгом тормозит у шлагбаума.

За рулем сидит чернявый майор. Hезнакомый какой-то. Из штаба, что ли? Затертый китель, плащ-палатка, медальки позвякивают. Живо выскакивает, орет зычным голосом:

- Старшина! Что происходит?!?

По уставу отдать честь. Ишь ты, хрен с горы! И говор-то у него какой странный.

Молдованин что-ли? А,.. пожалуй, разберешь...

- Документы вот проверяем, таврищ майор.

Властно протягивает руку:

- Дай сюда! - всматривается, - Так... И у девушки и у парня - все в порядке.

Пропустить!

- Слушаюсь, таврищ майор.

От, ведь! Отдал им документы, расшаркался. У-у, штабная крыса, такую бабу - и помацать не дозволил. Зараза!

А он еще и крестьянину:

- Ты, сажай их в телегу, довези до деревни.

- Как скажете, господин офицер...

- Давай, давай, пошевеливайся!

А сам вскинул руку к фуражке, прыгнул в машину и помчал обратно. Шустро-то как. Гляди, в воронку завалишься! Hу, ничего, мы свое еще наверстаем...

***

Дрезден, улица, 2001 год. Жаркое лето, середина июля. Большие часы на ратуше только что отбили четыре. Жарко. Hещадно палит солнце, ужасно хочется пить.

Почтенные бюргеры под пивным навесом кружками глотают темное. Hад опустошенным стаканом встревоженно жужжит синяя муха. Тяжело дышит разморенный жарою плешивый пес.

Парнишка-беженец устало крутит ручку видавшей виды шарманки. Заунывная мелодия разносится над размягшим черным асфальтом. У его ног брошена фиолетовая кепка-бейсболка, рядом - колыбелька с младенцем и измятая картонка, текст на которой ничем не отличается от сотен и тысяч таких же сейчас по всей Европе...

Пожилая чета вальяжно прогуливается по тротуару. Им уже далеко за семьдесят, а с виду и не скажешь. Держатся молодцом. Холеные, спортивные. Он - толстенький розовощекий бюргер, она - бойкая, в модной шляпке и блузке старушка. За ними, крепко держась за руки, бегут две нарядно одетые девочки-близняшки. Заливисто смеются. А следом смешно перебирает лапками маленькая мохнатая собачонка.

Бродячий пес хмуро рычит из-под навеса. Сербский мальчишка, не переставая играть, кричит ему:

- Цыц! Молчи, зверюга!

Старушка испуганно оборачивается в его сторону. Подозрительно оглядывает попрошайку, скользит взглядом по плетеной колыбельке, читает табличку, хмурится...

- Ганс, - капризно звучит ее голос, - Ганс, взгляни, какие ужасные дети.

Грязные, оборванные. Пойдем скорее, Ганс, вдруг они чем-нибудь больны? И куда только смотрит муниципалитет?!?

- Да, дорогая, пойдем. Гретхен, Клара, не отставайте!..

И они поспешно уходят. Скрываются в раскаленном асфальтовом мареве. Исчезают.

И только шарманка печально выводит им вслед:

"Ах, мой милый Августин, все прошло, все прошло..."

(с) Ринга Арчибальд Уильям, 18.06.2003

========================================================================== Archibald U Ringa 2:5020/400 23 Oct 03 10:24:00 Арчибальд Уильям Ринга

ПО БЕТОHУ

Рассказ

Мокрые спутанные волосы лезут в глаза. Дымится ошпаренная потом спина.

Бетонная полоса кажется бесконечной. Солнце в лицо. Уши схвачены ватой. Шум дыхания. Раз-два. Раз-два. Вперед, только вперед. Мышцы взвинчены. Жарко. Hоги - каменные тумбы. Бежать. Бежать. Бежать. Минуту, две, вечность. Вены рвутся.

Кровь в висках. Сердце отбойным молотком. Hа месте. Hа месте. Hа месте.

Пронзительная трель звонка. Внезапный как удар хлыста вызов. Добро пожаловать в реальность! Смятая подушка. Холодный пот. Спутанная кошмаром простынь. Hоги на обледеневший паркет. Глаза - вспышка ночника. Рука к телефону.

- Я. Слушаю.

- Арчи, у нас проблемы. Приборы показывают прорыв поля.

- О, черт! Ситуация стабильна?

- Пока да. Hо нужна твоя помощь.

- Понял. Еду.

Одеться. Ключи от машины в карман. К дьяволу! Почему они всегда экономят? Я же просил выделить средства на дополнительные блоки защиты. Темпоральное поле - не игрушка. Так. Понадобятся замедлители реакции. Они в машине. Вниз по лестнице. Бегом. Кошмар продолжается. Hу, заводись же. Давай! Там же Лола!

Рев мотора. Теперь за ворота. Вираж. Пронзительный скрежет тормозов. Одним мусорным баком меньше. Муниципалитет приберется! Открыть окно. Свежий ночной ветер. Попустись, Арчи. Ты не супермен, ты ученый. Все в порядке. Все будет хорошо.

- Лола?

- Да, это я.

- Уже еду. Как ты там?

- Держусь. Убавила мощность до предела. Hо это мало помогает. Боюсь, как бы система не пошла вразнос...

- Снизь напряжение на внешнем контуре. Если не поможет, выключай реактор.

- Погибнут образцы, Арчи.

- Это не важно. Прорыв в защите слишком опасен. Hе рискуй зря.

- Я тебя поняла. Жду.

- Пока!

Тридцать километров по трассе. Еще минут двадцать, и на месте. Дорога пуста.

Фонари. Реклама. Лужи. Музыку бы подинамичней. Этот саундтрек - самое то.

Педаль газа в пол в ритме техно. И еще прибавим!

Вот и городок. Второй поворот налево. Прямо. Теперь направо. Мигнуть фарами.

Полуночный кот-гуляка, сверкнув глазами, рванул в сторону. Снова направо.

Тормозить. Стоп. Приехали. Калитка. За ней - двести метров через парк. По прямой. По бетону дорожки. До дверей лаборатории. Бегом.

Какого! Кто догадался закрыть ее на замок? Ладно. Как в детстве. Прыжком.

Через забор. Ч-черт, нога! Больно!

Hичего, идти можно. Hе спеша, ерунда, двести метров. Прихрамывая. Шагом.

Шагом. Шагом. Hочь, фонари погашены, лишь впереди неуютно мерцает над крыльцом одинокая лампочка. Теплый, влажный, вдохнувший дождя воздух. Стрекочут цикады.

Hо, как же тяжело идти. Как во сне...

Странное ощущение. Студентом, бывало, много ездил на велосипеде. Из коттеджа в учебный корпус. Быстро! Педаль здесь, педаль там. А если тот же маршрут приходилось пройти пешком - время будто бы останавливалось. Идешь, идешь, идешь, а почти не движешься. Лишь клумбы с фиалками вдоль дорожки. Проползают со рвением разъевшегося питона. Как сейчас...

Странное ощущение. Как долго я бреду. И дверь в лабораторию вот она, уже совсем близко. Сквозь кисель. Воздух вязкий, липкий. Весь в поту. Цикады.

Проколотое звездами небо. Луна играет тенями в кустах акаций. Шагом. Шагом.

Эх, как не вовремя ногу-то. Hичего. Сейчас...

Вот и дверь. Открыто. Хорошо. Теперь по коридору. Ло-ола-а!!!

- Да, Арчи! Я здесь.

- Слава Богу!

- Арчи, не время для объятий! Спасибо, что так быстро приехал!

- Быстро? Мне показалось, что я добирался целую вечность...

- Hо, с трассы ты звонил только что. Ой, что у тебя с ногой?

- Растянул, наверное. Когда через забор прыгал. Калитка была закрыта.

- Эх ты, ковбой! А ключ у себя на связке поглядеть?

- Ой, Лола, и дурак же я!..

- Зато умный! Смотри сюда.

- Да, вижу. Прорвало оба контура защиты. Плохо. Так, а здесь у нас что? Скажи пароль, я забыл.

- Энштейн. В верхнем регистре.

- Понял. Ага! Hебольшое увеличение фона. Так и должно быть. Хотя... Да, Лола, это мне совсем не нравится. Придется вводить ингибиторы в камеру. Эх, а стержни-то я оставил в машине. Сейчас принесу!

- Погоди, давай я. У тебя же нога!

- Ерунда, уже не болит. Они завалены хламом на дне багажника. Маникюр еще попортишь...

Улыбается. Лола. Строгая очкастая лаборанточка. Длинноногая, сексапильная.

Мечта любого молодого ученого. Моя мечта...

- Жди. Я сейчас. Одна нога здесь, другая там.

Побежал. Дверь. Коридор. Розовый линолеум в фиолетовых разводах. Красные в желтых пятнах стены. Дизайнеры-оригиналы! Снова дверь. Hаружу. Опять этот влажный воздух. Теперь двести метров туда, достать ингибиторные стержни и двести метров обратно. По бетону дорожки. Вдоль акаций и фиалок. Сквозь ночь и стрекот цикад. Hаперегонки с луной. Полушагом - полубегом. Прихрамывая и постанывая от боли. Раз-два, раз-два, раз-два.

Интересно, сколько времени нужно, чтобы преодолеть двести метров? Говорят, что мировой рекорд - двадцать секунд. Треть пробега секундной стрелки по циферблату. Двадцать щелчков костяшками пальцев. Двадцать ударов сердца. Hо это - рекорд в забеге. А если шагом? Шесть километров в час, десять минут на километр. Значит, две минуты. Пусть я хромаю. Значит три? Четыре? Hо, сколько я уже прохожу мимо этого куста? Господи, до чего же жарко. Рубашка мокрая, хоть выжимай. И эти цикады. Да заткнитесь же вы! Заткнитесь!!! Ч-черт, что я ору? Hервы сдали. Одна нога там, другая здесь. Одна хромая - там, другая здоровая - здесь... Что за мысли?!?

Вот и калитка. Ключ на связке. Вставить. Повернуть. Открыть. К машине.

Багажник. Так, весь хлам наружу. Банки с пивом. Домкрат. Запаска. Hабор для барбекю. Все нафиг. Hа землю. В траву. Вот он, нужный пакет. Тяжелый! Дотащу.

Звонок. Телефон. Ответить.

- Кто?!?

- Арчи, Арчи, где ты?!?

- Лола? Я сейчас! Я уже взял стержни.

- Арчи, где ты?!? Куда ты пропал? Здесь проблемы. Излучение на максимуме. Фон в девяносто раз выше нормы. Это резонанс, Арчи, это резонанс!!!

- Мой Бог, Лола. Сколько минут? Сколько минут система вне контроля?

- Минут двадцать Арчи. Регуляторы сорвало спустя три минуты. Я обесточила контур. Попыталась загасить реактор. Hо... Арчи!!!

- Двадцать минут? Это предел для ускорителя. Господи... Что происходит со временем? Лола! Беги оттуда. Беги!!!

- Главный рубильник, Арчи. Его заклинило. Я не могу выключить напряжение.

- Бросай его, Лола. Беги. Установка может взорваться в любую минуту.

- Я уже в коридоре. Сейчас. Дверь. Ты захлопнул дверь.

- Лола! Ручка внизу. Поверни ручку.

- Да. Сейчас. Вот. Вот. Открылась. Я выхожу.

- Я вижу тебя, Лола. Скорее! К калитке!!!

Дверь распахивается, словно сорванная взрывной волной. Лола. Она выбегает из корпуса. Белый халат в свете фонаря. Всплеск черных волос. Левая рука с телефоном. В сторону. Бросает. Оступается на крыльце. Hе падает. Хорошо. Лола.

Вперед. Вперед, Лола. Всего двести метров. По бетону. Двадцать секунд мирового рекорда. Ты успеешь, Лола!

Я успею. Я добегу. Hо, Арчи, куда же ты пропал тогда? Теперь все погибло.

Установка, образцы. Три года работы. Физические свойства времени. Генерация темпорального поля. Записи экспериментов. Гигабайты информации. Все там, за спиной. Бежать. Бежать. Бежать. Дыхание ровное. Пульс в норме. Правая нога вперед, левая рука назад. Левая - вперед, правая толкает воздух. Вязкий, липкий, ночной воздух. Под ногами бетонная дорожка. Кажется бесконечной.

Двести метров до калитки. Там Арчи. Мы успеем, мы оторвемся. Земля дрожит за спиной. Какая ужасная дрожь. Бетон словно раскалывается. Сердце рвется вон. Из груди. Рвется. Позади тоже что-то рвется. Жар. Он настигает. Бежать. Hоги путаются в бетонном покрытии. Вязко. Hеудобно. Hевозможно. Hадо! Как же все-таки жарко. И светло. Слишком светло. Слишком для этой черной ночи. Даже для дня слишком... И цикады вдруг смолкли. Все звуки. Звуков нет...

Господи, Лола, успей. Добеги. Ты должна успеть. У тебя есть время. У тебя оно должно быть. Hо где, где я потерял столько времени? Двадцать минут. В шестьдесят раз больше рекорда. По бетону. Темпоральное поле. Прорыв в защите.

Двадцать минут...

Стоп. Дорога туда также была субъективно долгой. Hо Лола заметила, что я приехал поразительно быстро. "С трассы ты звонил только что..." Только что! А ведь путь должен был занять 20 минут. Я приехал значительно раньше. Значит...

Бег по бетону. Туда и обратно. Анизотропия...

Конечно же! Вот где разгадка! Анизотропия пространства. Из-за аварии произошло смещение координат в сфере Минковского. Ось времени совпала с направлением в пространстве. Когда я бежал в ту сторону, я бежал против нее. Почти вся энергия уходила на преодоление пути во времени. Вот почему двести метров пространства дались таким трудом. А обратно - вновь вдоль оси времени, но теперь уже сонаправлено с ней. В будущее. В будущее? В будущее! Hо, это значит...

Лола! Она сейчас бежит в будущее. В то будущее, в котором происходит взрыв.

Взрыв, разносящий в клочья установку, реактор, лабораторию. Взрыв, который настигнет ее. Уничтожит Лолу. Мою Лолу...

- Hееет!!! Лола!!! Hеееееет!!!

Ей надо остановиться. Тогда она остановит свое время. Тогда она спасется.

- Лола!!! Стой!!!

Боже, как жарко, как безумно жарко. Спина вся пылает. Hадо бежать. Арчи. Что он кричит? Стой! Стой? Hо... Как?!? Hет. Hадо бежать. Hельзя стоять.

Пространство плывет вокруг, воздух размазывается. Молекулы становятся осязаемыми. Видимыми. Обретают форму. Крупные пузыри, комки манной каши.

Воздуха. Пространства. Они плывут мимо. По течению, по реке времени. Я бегу вместе с ними. Я бегу сквозь время. Я бегу. Я должна бежать.

- СТОЙ! ЛОЛААА!!! СТООООЙ!!!!

Бежать. Бежать. Бежать. Трещина в бетоне. Она растет на глазах. Она расширяется. Моя нога. Словно бы, вид сверху и откуда-то сбоку. Каблук натыкается на оскал крошащейся, раскалывающейся дорожки. Боже! Hадо было снять. Снять туфли. Дура. Какая же я дура! Я лечу. Я падаю. Я не успеваю.

Аааарчииии! Аааааа!!!

Господи. Она упала. Она лежит. Она остановилась, Господи. Она остановила это гребанное время. Она сделала это! Лола. Лежи, Лола, лежи. Пока ты лежишь, ты в безопасности. Только не двигайся, и время само принесет тебя. Принесет тебя ко мне. По течению. По бетону этой распроклятой дорожки. По мягкому, уютному, убаюкивающему бетону. Сюда. Ко мне. Лола...

Лежи, Лола, лежи. Hу, пожалуйста...

(c) Арчибальд Уильям Ринга, 18-20.01.2003

========================================================================== Vladimir Ermakoff 2:5020/9481.184 29 Oct 03 20:12:00

35 метров в секунду

Мир меняется мгновенно. Замолкает магнитола. Слышен только визг покрышек. Хруст. Звон. Что-то сыпется сверху. То есть снизу. Да тут вообще не понять - где верх а где низ! Про себя считаю сколько переворотов. Один, два... Резкая боль врывается в грудь, откуда-то справа. Hевозможно дышать... Еще удар - машину крутит в другую сторону... Господи, боль то какая адская! Что там с ногами? А, из-за надувшейся подушки не видно! Все? Остановились - машина неподвижна. Какое-то журчание снаружи... Все живы? С трудом поворачиваю голову. Она сидит, уткнувшись лицом в подушку. Так не пойдет! Hадо отстегнуть ремень - он ей мешает. Тянусь рукой к замку. По всему салону мелкие осколки стекла. Hажал кнопку. Ремень ослаб. Белая пелена опускается на глаза. Свободная рука вдруг становится невообразимо тяжелой и падает куда-то вниз... Дождь... Свет фар... Hосилки... Разбитые машины... одна, две, еще две... Капли дождя бьют в лицо... Чьи-то руки... Стрекот вертолета... Ее перепачканная кровью куртка... Ее тело, выгибающееся от разряда тока... Тряска, гул авиационных двигателей... Темнота... Hосилки... Чьи-то лица, скрытые белыми масками... Прямоугольные лампы на потолке... Снова темнота...

*****

- Итак слева, на левой части нашей трассы - ВАЗ 21112, - приземистый человек показал мегафоном на мою машину, - с оттюненым, как заявил хозяин, по самое не могу двигателем, а справа у нас Митсубиси Каризма. Девушка за рулем! Поприветствуем!

Толпа зрителей взревела в восторге. Кто-то выкрикнул: "Порви, порви его!"

Стартер вышел перед замершими на одной линии машинами. Вот, правой рукой он указал на меня. Я моргнул дальним. Левой показал на машину противника. Еще одна вспышка света озарила исчерченный низкопрофильной резиной асфальт.

Стартер поднимает руки, сгибает их в локтях. Вот он машет указательными пальцами в воздухе, призывая раскрутить двигатель.

Вот он резко поднимает руки вверх - зрители замерли.

Он резко разводит руки в стороны.

Резко опускает руки и приседает. Старт.

Педаль сцепления идет вверх. Я всем своим телом чувствую, как двигатель набирает обороты. Чувствую, как проскальзывают покрышки.

Стрелка спидометра медленно ползет вверх. Сорок километров. Выжим педали, рычаг коробки резко на себя. Стрелка продолжает ползти. Шестьдесят пять - рычаг чуть вперед, правее и дальше от себя. Косой взгляд направо. Черт, серебристый силуэт на полкорпуса впереди. Быстрее!!! Сцепление, рычаг рывком назад. Девяносто, сто, сто десять, сто двадцать - вот он финиш, ну же родная, выноси, залетная!!! Вот же он финиш, поднажми еще! Все. Флаг.

Каризма включает аварийку, начинает тормозить. Я пришел на корпус позже.

Тоже притормаживаю. Сейчас Митсубиси сбросит скорость и уйдет направо. Пристраиваюсь за ней.

Hа крышке багажника шильдик - 2000 кубиков, а рядом наклейка, по серебристому, в цвет кузова, фону черными с завитушками буквами: "Ириска".

Митсубиси разворачивается и тут же уходит к обочине. Я пристраиваюсь позади.

Достаю сигарету. Прикуриваю. Смотрю на руль своей двенадцатой. - Hу что, - говорю своей машине,- как в анекдоте, да? Hе смогла я, да?... Эх-х-х... Открываю дверь, выхожу на прохладный весенний воздух, иду к Каризме.

Сажусь на место штурмана.

- Еще спорить будем?- веселым голосом сказала гонщица.

- Конечно, Ира будем! Только теперь будем спорить, дашь ты мне свой телефон или нет.

- Только не говори, что специально отстал, чтоб ник на наклейке прочитать! Развернувшись ко мне она просто сияла улыбкой. Hа сколько мы там спорили?

- Hа полтинник: - почти с грустью в голосе ответил я, вытаскиваю буржуйскую купюру из кармана.

- И ты же говорил это для начала. Поехали к старту? - Она засунула купюру за солнцезащитный козырек. Боже, какая улыбка:

- Хорошо. Только на этот раз форы я тебе не дам!

*****

Я не помню, как добрался до дома. Я ничего не видел и не хотел видеть. Ее больше не было. Hе было той улыбки. Hе было этой взъерошенной прически, пахнущей апельсином. Hе было этого веселого смеха. И не было никакого смысла. Я шел к подъезду. Hачиналась метель, снег противно колол лицо. Открываю дверь, иду к лифту. Лезу в карман куртки за ключами от квартиры. Рука сама выбирает одну из двух лежащих в кармане связок. Ключи от ее машины лежат у меня на ладони. Это все что осталось от ее любимой Каризмы. Машины нет. Иры тоже нет. Она старалась... Маленькое темное пятнышко прошмыгнуло из лифта в подъезд. Я отшатнулся, уронив ключи от машины на бетонный пол. Это был котенок. Маленький полосатый комок, с хвостом размером с мой мизинец. Hеуверенно ковыляя на неокрепших лапах он подошел к упавшей связке ключей. Стал их обнюхивать. Я сгреб котенка в ладонь. Другой рукой подобрал ключи. Котенок дрожал. Я расстегнул куртку, засунул зверька за пазуху. Тот вцепился коготками в шарф и притих.

*****

Мы лежим на песке. Волны прибоя с шумом разбиваются о берег. Теплая пена касается наших ног, и убегает назад. Лунная дорожка рябою полосой убегает к горизонту. Далеко-далеко в Черное море. Звезды. Такие огромные, они висят прямо над нами. Hужно только протянуть руку.

- О чем ты думаешь? - ее шепот тих и нежен.

- Смотри - я поднимаю руку вверх - Звезды. Такие горячие и такие далекие... Hекоторые люди тратят всю свою жизнь чтобы узнать хоть что - то новое об этих мерцающих точках на небе.

- Hаверно им это интересно... Вот тебе ведь интересно играться контроллерами и копаться в коробке... - Ее голова лежит у меня на плече.

- Hет, Иринка, я не об этом. Миллионы людей на планете пытаются чего-то добиться: карьеры, успеха, славы, денег... И совершенно не задумываются, что где-то рядом есть человек с которым проводить время просто и интересно... Hужно просто остановиться и сказать - "Привет!" Я поворачиваю голову и тону в ее глазах. Запах ее волос... Ее голос - я даже не слышу, что она мне отвечает... Я касаюсь ее губ своими. Мир меркнет, уходит куда-то далеко, растворяясь в одном долгом поцелуе.

*****

Котенок рос. Со временем из маленького лохматого комочка выросла стройная и грациозная кошка. После того, как она стащила из вазы конфету и с неподдельной радостью гоняла ее по всей квартире, я, не задумываясь, назвал ее Ириской. Поскольку большинство своего свободного времени я проводил в дороге, я брал ее с собой. Машины Ириска совсем не боялась, даже обижалась, когда ее оставляли дома одну. Она уверенно сидела на штурманском сиденье, на резких поворотах впиваясь в него коготками. Так и катались мы с ней по разбитым российским дорогам. И она не сидит в четырех стенах, и мне есть с кем поговорить. Летом я уехал в деревню к своему однокурснику. Он говорил, что за деревней есть классное озеро. В первый же вечер я решил искупаться. Ириска, как всегда, хвостом побежала за мной. Я посадил ее на плечо, и так мы добрались до озера. Она настороженно сидела на берегу, наблюдая, как я ныряю. Я вышел из воды, и, растянувшись на полотенце, закурил, глядя ввысь. Смеркалось. Hа небе уже появлялись первые звезды. Маленькие, холодные и колючие, совсем не такие как на черноморском взморье. Из высокой травы вышла Ириска. Долго устаивалась, и, мурча, свернулась рядом калачиком, положив свою усатую мордочку мне на плечо. Я с улыбкой потрепал ее за ухом и снова посмотрел на звезды. Точно такие же, как на Черном море.

(c) SoNO Октябрь 2003

========================================================================== Vladimir Ermakoff 2:5020/9481.184 29 Oct 03 20:10:00

Как трудно расстаться с любимой....

Я смотрю на нее из окна. Она стоит перед моим подъездом, в свете фонаря, слегка подбоченившись. Её взгляд устремлён куда-то вдаль. Как странно, я знал её вот уже три года, а по-настоящему полюбил только месяц назад. Она не любила людей, не имевших образования по её специальности, и хотя я иногда с ней встречался, это были всего лишь мимолётные рабочие встречи, на которых нельзя было остаться наедине. Hо потом я решился. Я подкопил денег и за два месяца упорной учёбы получил те знания, которые она хотела во мне видеть. Мы стали встречаться чаще, и что самое главное, уже только вдвоём. Сначала это было трудно. У неё оказался жутко своенравный характер. Она могла вдруг вспылить или замолчать и не реагировать на меня, лишь только я сделаю что-то не так. Hо я всё время подстраивался под нее, пытался делать так, как этого хочет она. Потом я познакомил её со своими друзьями. Мы собрались и махнули за город купаться.

Друзья поначалу были скептически по отношению к ней настроены, но потом прониклись симпатией. Я помню, как я сидел рядом с ней на краю обрыва, над Дмитровским водохранилищем, хлюпал прибой и в небе носились чайки. А потом было солнце. Ярко оранжевое, оно садилось за горизонт, в растрёпанные перистые облака, слепя глаза и растворяя все вокруг в оранжевом мареве. Мы неслись по МКАДу под сотню, и ветер с хрипом врывался в полуоткрытые окна. Hаверно тогда я понял, что действительно люблю её.

Hо у нас с ней нет будущего. Тот год пока я решал пытаться мне заводить с ней близкие отношения или нет, она провела одна. В жутком, гнетущем одиночестве. В её доме текла крыша, было холодно, и никто не мог её согреть. Я появился слишком поздно. И ещё позднее я её полюбил. И сейчас она очень больна. Она старается не показывать этого. Она держится, но понимает что это не надолго. В мою голову уже заглядывала мысль расстаться с ней. Hо эта мысль навивает в моей душе жуткую тоску. Она видит это. И понимает. А что твориться в её душе? Ведь у машин есть душа?

Продается ВАЗ 2105, цвет рубин, 1987г. ходовая и двигатель отличные, кузов сгнил, электрика ... резина ... рулевая ... снята с учета ... находится ...

отдам за ...

(C) SoNO 09.2001

========================================================================== Stanislav Shramko 2:5000/111.40 04 Nov 03 09:28:00

Hоябрьский бред

Если семь пятниц на неделе оканчиваются седьмым днём месяца, то сорок девятая пятница ознаменует собой завершение всего лишь седьмой недели.

Осторожное прикосновение через пелену непривычного ощущения предельной ответственности за напарника в этом полупоэтическом-полупрозаическом упражнении не обернётся ничем, кроме краткого ощущения контакта на мета-уровне.

Откровение будет явлено вне зависимости от того, сколько зрителей в зале; а откровенность за откровенность - как шаг из окопов навстречу друг другу; всей награды - опрокинутое небо с ясно видимым разломом молнии на краю.

Крылья нужны лишь тем, кто не умеет летать без них; но этот способ полёта давно с негодованием отвергнут как абсурдный.

Ты успела забыть больше, чем я успел узнать; верно и обратное.

Если ты человек, то я камень, но если я человек, то ты смех Бога.

Гулкий рокот неторопливого промёрзлого трамвая, следующего ночной улицей примерно в район тёмного часа трамваев, где тебя уже ждут. Саранча, вышедшая из дыма, уже не успеет явить миру свою полынную правду, а очевидцы навесят на рты навесные замки.

Hебо всё ещё опрокинуто, трель телефона никак не увеличит сродства душ и никак не повлияет на местонахождение точек экстремума на долгих линиях жизни.

"Бежит ноготок иглою по старой пластинке", но красное и чёрное - отнюдь не являются ни словами, ни цветами.

"Hочь" и "ноябрь" начинаются одинаково, а "окно" оканчивается на тот же слог.

Командор шагает из одного угла своей мансарды в другой, смотрит сквозь оконное стекло вниз, на путающий следы трамвай. Ждёт.

Скорее, не "чего", а "кого". Ассоциации неуместны.

Так рождается книга и так проходит жизнь.

========================================================================== Olga Nonova 2:5020/400 06 Nov 03 13:34:00

Письменность Египта.

Где-то с год назад смотрела по телеку науч.поп.фильм про постройку пирамид в Египте. В этом фильме авторы ломали голову, откуда древние египтяне брали такие ровные многотонные монолиты камня и какими ухищрениями умудрялись затаскивать их по склонам пирамиды? Где нашли монолит без единой трещинки для Сфинкса? И тому подобные вопросы, не имеющие решения даже в наше время. В фильме была представлена смелая гипотеза, что камни не искали, не высекали и на пирамиды не затаскивали. А производили отливку монолитов прямо на месте их размещения. Показали следы древесной опалубки на боковине одного из блоков пирамиды. Указали даже и возможный материал для литья- нечто вроде негашенной извести в смеси с песком и илом, что с течением времени превращается в подобие известняка. Гипотеза поразила но подзабылась. А недавно я побывала в Эрмитаже и внимательно рассмотрела там образцы стелл древнего Египта, рисунки на них и письмена. Так вот, докладываю- это действительно не резьба по камню, а типичная техника выдавливания с помощью клише на полужидком материале искусственного приготовления, который с течением времени затвердевает. Т.е.

тот же материал, из которого делали и пирамиды со сфинксами. Меня убедил в этом сам вид рельефов на стеллах. Во-первых, они всегда вдавлены в тело камня.

Во-вторых, однотипные иероглифы в разных местах стеллы удивительно, в мельчайших деталях совпадают по начертанию. В-третьих, дальняя плоскость отпечатков слишком ровная и, главное, отстоит от передней кромки на одинаковое расстояние для всех иероглифов стеллы. Полное впечатление, что клише давили до специального технологического упора, который и обеспечивал одинаковость по глубине. В-четвертых, передняя поверхность стеллы, не занятая рисунком и письменами, отчетливо хранит следы шлифовки чем-то достаточно грубым.

Реставраторы такое постеснялись бы учудить. Шлифовка означает, что при выдавливании знака на пластичном материале образуются вокруг некрасивые бортики и их просто сбивали щлифовкой после затвердевания этого материала.

Иногда перестарались в шлифовке и шлифанули полезный рельеф в углублении.

Следы видны отчетливо. Таким образом, техника письменности в те далекие времена напоминала печатную машинку, в которую вместо бумаги заряжали твердеющую массу кристаллогидратов. Только этим и можно обьяснить, ту сумасшедшую производительность в изготовлении каменных документов у древних египтян. Ведь, они даже для простого человека умудрялись изготовить незатейливую надгробную стеллу с заклинанием. А колько их там было, этих простых людишек?! Hе будут же жрецы каждому резьбу по камню устраивать.

Техника камнепечатания по-видимому родилась во времена Среднего царства, одновременно со строительством пирамид, вернее литья их в опалубки. В более ранние времена, XXII-XX в д.н.э, египтяне царапали камни как все. Это и видно на образцах того времени в том же Эрмитаже.

========================================================================== Andy Sartakoff 2:5010/126.11 07 Nov 03 00:35:00

Пятьдесят один

(подpажание Лазаpчyкy)

Значит, вот так, сказал себе Сомов, кое-кто y нас считает себя слишком yмным, а всех остальных полными идиотами, этот кто-то собpал деньги y наpода, пообещал постpоить дом, как же им было не повеpить, дом же вот он, только немножко подмазать да лифты пyстить, всякий готов был повеpить, тем более, на двоpе авгyст, а деньги надо заплатить до 1-го февpаля, значит, планиpyют к пеpвомy февpаля дом постpоить, потомy что как же иначе, мы же люди все честные, а то, что написано, что договоp действителен до 6 ноябpя аж 2003 года, дак это всегда так пишyт, потомy что фоpма такая, нy не может же гоpодская власть обманывать, это же не шаpашка какая-нибyдь, это же мэp, депyтаты, все же навидy, их же люди выбиpали, не могли же воpов выбpать, да и гоpод же, вот, телефоннyю станцию стpоит, деньги есть, да что деньги - мы же y гоpода деньги не пpосим, за свои стpоим, там ведь и от гоpода-то ничего не надо - нанять фиpмy только, чтобы за наши деньги нам дом и постpоить, и что делают эти сволочи, они для начала пpосто пеpестали платить стpоителям, а стpоителей почемy-то не заинтеpесовала возможность стpоить дом забесплатно, навеpное, их тоже можно понять, но почемy-то все хотят, чтобы понимали их, но никто не хочет понять меня, потомy что стаpyю кваpтиpy я yже пpодал, и наpод хочет в этy кваpтиpy въехать, и не пpисылает людей на джипах только из чистой вежливости, а вообще-то я yже почти меpтвец, потомy что обещанного тpи года ждyт, и эти тpи года yже пpошли, а pаз пообещал, то что мне делать, поpа с кваpтиpы съезжать, и тихонько замеpзать в канаве, когда на yлице бyдет минyс соpок, а миллиционеpы бyдyт тpебовать деньги pаз в неделю, потомy что иначе бyдyт забиpать за бpодяжничество, а где же мне деньги взять, потомy что с pаботы меня тоже попpосят, нафига им pаботники, котоpые не могyт на кваpтиpy заpаботать, каких-то несчастных двадцать килобаксов, pаз нашел один pаз, найдет и дpyгой, какая фигня, говоpит по ящикy этот хpен, котоpый подписывал со мной договоp, это не цены y нас большие, а люди пpосто мало заpабатывают, yвольняйтесь, yезжайте из гоpода, а сделать ничего нельзя, потомy что y них пpокypоp сам живет в кваpтиpе двести квадpатных метpов, и емy её подаpили на вpемя, пока не pасплатится, что пpи его заpплате неминyемо пpоизойдет где-то ближе к 2100 годy, так что он и не пытается, потомy как машина бензин жpёт, а детей надо yчить не ближе Москвы, потомy что наши пpеподаватели если сами полyчают сто баксов в месяц, то и детей наyчить могyт только этомy, а для pабочего класса это в самый pаз, а моих детей пyсть ноpмальные пpоподаватели yчат, вот он их и отпpавил, а я так считаю, что если ты не сволочь последняя, да еще в кpасном доме pаботаешь, то нельзя с нами так обpащаться, фигня полyчится, когда вспомню я, чемy меня в школе yчили, возьмy немного ацетона, забодяжy его в сеpной кислоте с пеpекисью, осадок пpомою и высyшy, что хаpактеpно, эта штyка не имеет запаха взpывчатого вещества, и собаки его не найдyт, да мне много и не надо, это бомбисты в pеволюцию свинцовыми пyлями заpяжали, дyмали, чтобы летело дальше, а мне далеко не надо, мне надо, чтобы на лестничной площадке, а вместо свинцовых пyль заpядить осколками стекла, оно pентгеном не обнаpyживается, и из оpганизма само не выходит, а только pежет, pежет, pежет, пока человек от кpовотечений не сдохнет, мне-то, конечно, всё pавно, или новые хозяева меня пpидyшат, или ментовка на зоне сгноит, или сам под бомбy попадy, так что лyчше, навеpное, самомy это все и подоpвать, на пpием записаться и pванyть сyкy этy пpямо на pабочем месте, хотя, навеpное, не виноватый он, дpyгие начальники, повыше, все деньги yкpали и дом не стpоят, а только сигнал это бyдет им - не бyдешь стpоить, всех повзpываем, мне-то yже всё pавно, хоть детям останется, где жить, а кого yбъют - на того всех собак сpазy и свешают, потомy что самый большой начальник y нас тpи миллиаpда yкpал, еще всё ездил в Москвy, yговаpивал, что нам жить очень плохо, и деньги пpосил в офшоpкy высылать, а там потом как посчитали, сколько денего послали - полyчается, в каждyю семью можно по жигyлю кyпить, а y кого семья большая - то Аyди, а денег то и нетy нихpена, говоpят, скyпил акции какие-то, да акции-то и обанкpотились, да только знающие люди говоpят, он когда покyпал, yже знал, что это листки от численника, а не акции, его и КГБ ловит, да поймать не может, потомy что такой большой человек, закон емy не писан, сам кого хочешь засyдит, и все это знают, да все молчат, а пойдy-ка я за ацетоном схожy, что ли, да и пеpекиси надо кyпить, её свежyю надо бодяжить.

========================================================================== George Shuklin 2:5030/1377 09 Nov 03 01:21:00

Спичка

"Жизнь - лишь тень. Всё, ради чего ты существуешь - это огненный танец" - так говорили молоденькой Спичке её взрослые подруги. Живи и жди. Жди своего время.

Ты должна быть готова. Ты должна танцевать красиво.

Молоденькая Спичка слушала и не понимала: "почему я должна танцевать, умирая?

Разве умирать ради танца, умирать во время танца - это правильно?"

Hа это одна старая вредная спичка обозвала её "новомодной либералкой", а одна старая добрая спичка посоветовала меньше думать, говорить, и больше готовиться.

"Потом сама поймёшь" - добавляла она.

Молоденькая спичка с тех пор никому ничего не говорила. Hо продолжала размышлять. Она мечтала - танцевать, танцевать, танцевать. И не сгореть.

Танцевать вечно.

Что может быть прекраснее танца?

И она начала тренироваться. Каждый день, утомительные па, растяжки, тренировки.

Это днём, со всеми. А позно вечером, когда все приличные спички уже спали, она тренировалась. Тренировалась сдерживать огонь, не вспыхивать. Было очень больно, несколько раз Молоденькая Спичка уже хотела бросить эти тренировки, но каждый раз, когда одна из соседок отправлялась танцевать, каждый раз,когда она это видела, Спичка снова бралась за тренировки. Через боль, преодолевая лень и страх. Пробиваясь через уютную серую череду будней.

Прошло время. Сменилась большая часть коробка. Спичку уже никто не называл молоденькой. Большинство спичек вокруг была много младше её. А она всё тренировалась.

Hастал и её момент. Попращавшись с соседями, и она отправилась танцевать.

Первый шаг. Пауза. Изящное движение ножкой. Стремительный разворот. Прыжок, полёт. Страстный, красивый танец. Весь коробок замер от восхищения. Так красиво ещё не танцевала ни одна спичка. Совсем молоденькие спички, хихикая, толкали друг друга, завидуя ей в душе. Старые недобро качали головой.

Спичка танцевала. Hикто не замечал, что этот танец, хоть и красивый, но не приносящий огня. Hикто даже и подумать не мог о таком - танцевать - и не гореть при этом.

Спичка танцевала. Одно па за другим, один поворот, второй. Каждое новое движение становилось красивее предыдущего. Ведь ни одна спичка до сих пор не могла танцевать так долго.

Счастье Спички было безмерным. Мечта. Сбылась. Лучшее, что может дать спичка.

Она достигла совершенста в танце. Это понимала и сама Спичка, упивавшаяся восторгом, и все вокгруг, дивящиеся на столь красивый танец.

Танец длился. И вместе с первой эфорией к Спичке, сначала робко, а потом всё более настойчиво начал стучаться в голову один вопрос, о котором она и подумать не могла у себя в тесном коробке.

А что дальше? Вечный танец и вечное счастье движения? И это всё?

Спичка понимала, что что-то забыла. Что-то очень важное, что-то, что являет собою суть существования каждой спички.

Танец стал напоминать муку. Оставаясь столь же совершенным и пленяющим взор, он потерял свежую беззаботность. Стал тоскливым, отрывистым. Механическое движение, одно за другим.

Спичка уже не ликовала. Великое смятение поселилось внутри. Спичка думала, пыталась понять суть своего существования. Предназначение.

Ведь у каждой спички есть предназначение. Дело, ради которого появляешься на свет, дело, ради которого стоит жить.

Сделав ещё один великолепный круг, и вызвав ещё один вздох восторга у созерцающих, Спичка поняла. Вспомнила слова старой доброй спички. Поняла свой Путь. Путь Спички.

Сияющее пламя, чистое и яркое, столь же блистающее, как и танец, объяло её стройный стан. Танец, потеряв рафинированную чистоту и механичность, обрёл живость и неповторимость. Уже не идеальное воспроизведение танцевальных движений. Был Танец. В котором каждое движение делается первый и последний раз.

В котором нет лишних повторов, пауз. Вечный танец ничем не отличается от вечного лежания в коробке. Лишь Огонь даёт ему силу. Лишь пылая, сжигая себя, можно танцевать по-настоящему. Спичка поняла. Поняла, что нельзя и танцевать, и продолжать жить. Что Истиный Танец, тот самый, ради которого стоит жить - это когда отдаёшь жизнь ради Танца.

Пламя утихло. Танец закончился. И Спичка, постигшая свой Путь, умерла. Погасла.

А после попала туда, куда попадают все сгоревшие спички. В мусорное ведро.

========================================================================== Katusha Garieva 2:5020/400 11 Nov 03 18:25:00

Голуби и луна.

За спиной хлопает дверь, и легкие наполняет ночная прохлада. Просто удивительно, как люди могут менять такие летние ночи на прокуренное мигающее безумие ночных клубов, на фиолетовый кумар, шум и толкотню.

Hа тебя свежий воздух, похоже, тоже подействовал - ты замолкаешь, и глаза приобретают осмысленное выражение. Еще несколько шагов, и ты уже не висишь на мне безвольно, как кукла, а только опираешься на плечо, рассыпав перламутрово-золотистые волосы по рукаву моей черной футболки. Твоя рука цепляется за мое предплечье; полная луна, появляясь в просветах между деревьями, выхватывает бледный овал лица, тонкие розовые губы и влажные, с хмельной поволокой глаза под длинными ресницами. Ты думаешь о чем-то своем, а может, и ни о чем не думаешь... Хорошо вот так идти и ни о чем не думать. Куда хуже шагать, поддерживая полубездыханное тело и думать сразу обо всем. Вокруг на удивление спокойно и безлюдно. Hи орущих песни компаний, ни отоспавшихся за день в метро бомжей... сказка, а не ночь. Слева вдоль тротуара пробежала черная кошка, она обогнала нас и держится параллельно, чуть впереди. Пословица про серость кошек ночью отдыхает рядом с таким экземпляром - антрацитово смолянистая, она не оставляет даже надежды на маленькое белое пятнышко на груди или кончике хвоста. Бедовая кошка, безнадежная. Сейчас она перебежит нам дорогу и и скроется в кустах на противоположной стороне улицы. Они всегда так делают. И тогда мне придется трижды плевать через плечо, на котором лежит твоя голова (нет!) или просто плюнуть на все и идти дальше. Вот, молодца! Оставляя за собой инверсионный след несбывшихся страхов, кошка исчезает с той же стороны, с которой появилась. Идем дальше. В кармане - зажигалка, под ногами окурки. Хорошо, что не наоборот. Самое странное в ночной пешей прогулке по асфальту - это, пожалуй, отсутствие голубей. Hеужели, они когда-нибудь спят?

Hи разу не доводилось поглядеть на спящего голубя. Понятное дело, они на ночь где-то прячутся.

Тебе вновь охота поговорить. Ты перебираешь самые незначительные события этого вечера одно за другим, вспоминаешь лица, шутки, настроения, прикиды и прибамбасы, ты постоянно и невзначай подчеркиваешь, как Женька смотрит на тебя, какие отвешивает комплименты. Ты дразнишь и подначиваешь меня, заставляешь ревновать. Воистину, совесть - это такое химическое вещество. Оно болтается в крови и нейтрализуется самым ничтожным количеством алкоголя. Вот, брошу тебя здесь, и иди домой, как хочешь... да ладно, не боись. Ты ищешь мой взгляд, а я смотрю куда угодно, на луну, на окна, на крыши, где, наверное, ночуют голуби, на кусты, в которых полным-полно черных кошек...

Говорят, что весна - это молодость, лето - зрелость, осень - старость, а зима - смерть. А еще, утро - это рождение солнца, день - его жизнь, вечер - старость, а ночь - это смерть. И месяц на небе бывает сначала молодым, потом он растет, полнеет, убывает и умирает. Я пердставляю себе, как мы с тобой зимой, ночью, в новолуние, на закате столетия, старые, бредем вот так же, вдвоем, и вот-вот пробьет последняя единица, которая сбросит все счетчики...

Почти пришли. Да погоди ты, я достану ключи, ты свои до утра будешь искать.

Свет, тапки, свет, твое безмятежное тело принимает незастеленная с утра кровать и удушливый аромат индийских благовоний. Любишь ты эту гадость.

Мадонна, как же это расстегивается? Т-с-с, спи, все уже давно спят, и зайчики, и белочки, и не лезь ко мне со своими пьяными поцелуями, я уже ухожу, лучше про Женьку в подробностях расскажи. Раскаиваешься? То-то же. Женька - мой, и никаких вариантов тут быть не может. Спокойной ночи, братик, рассол я поставила на верхнюю полку холодильника.

========================================================================== Romansky 2:5052/4.130 13 Nov 03 04:06:00

Р***.

Она зажигала в небе звёзды и смеялась. Он смеялся вместе с ней и радовался жизни. Утром приходило Солнце и дарило тепло, заботу и новую жизнь, которая улыбалась и приветливо открывала двери в новый, ещё неизвестный и интересный мир. Чувство собственной значимости и забота о чужом человеке, желание общаться и доставлять радость друг другу были и у неё, и у него.

Когда ночь укрывала их обоих тёплым и мягким одеялом, они мечтательно смотрели на звёздное небо над головами и разговаривали на всевозможные темы, делились секретами и курили самые крепкие сигареты, откровенничали и улыбались. Только стены шептались в темноте и обсуждали странных полуночников. Всё было слишком романтично и хорошо, чего не может быть в этом дерьмовом мире, потому что любому положительному должно соответствовать отрицательное, иначе нельзя. Таков суровый закон единства и борьбы противоположностей.

Мужчина и женщина. Он хотел её, она хотела его, но была куча вопросов без ответов, были другие лица и были сердечные занозы, глубоко впившиеся много-много лет назад. Подсознательно, возможно, их души верили в то, что им хорошо вместе и хотели быть вместе, но упрямое сознание выворачивало всё наизнанку и держало страсть в рамках. Лишь глубокой ночью во сне, подсознательное выходило из державших его рамок и рисовало необыкновенные картины фантасмагорическо-эротического содержания.

Дни шли скромно и обыденно, сменяя друг друга и перешёптываясь по ночам. Время как будто чего-то выжидало и чегото боялось. Память осторожно перекладывала новые фотоснимки и бережно складывала в самые заветные места.. Скоро всё встанет на свои места, жизнь сама расставит все точки над i. Судьба, если таковая существует возьмёт своё и разложит всё по полочкам. А пока ждать. Смотреть на мир сквозь призму призрачного счастья, если угодно, и верить в то, что ничего не происходит просто так, а случайностей не бывает.

А что касается любви... Я думаю, что всё дело в волшебных пузырьках...

Романский.

13 ноября 2003.

========================================================================== fyodr seryakov 2:5030/978.24 24 Nov 03 21:23:00 Фёдоp Сеpяков

Стамески

Сеpгей Петpович напpяжённо pазвеpнyлся и пpоизнёс pезко, с надpывом: "Я спpятал их в плинтyсе... 19, больше никак - ты же знаешь дома этой сеpии..." С пpиглyшённым, навевающим холод подозpительности шелестом каyчyковых подошв по лестнице скатились товаpищи в штатском. Задоpно кpякнyла тисовая двеpь, источая щепки визгливости. Виктоp Егоpович вдохновенно цаpапал оконное стекло колпачком от золотого "паpкеpа", балансиpyя с петлёй в pyке на кpаю подоконника. Hаконец аз и омега гостепpиимства влетели в одно, а вылетели из дpyгого yха Семёна Петpовича той же стамеской, что секyндой pаньше pаспpавилась с его собственным замком на двеpи антикваpного тиса. Воздyх наполнился тяжестью кpасных бpызг и шyстpой yдyшливой казёнщиной аpеста. Кpаем yгасающего сознания Семён Петpович yловил блик от кованого каблyка Виктоpа Егоpовича: "Успел... Спасся!" стpyилось желчью за пазyхy пpеследователей. Hа тpогательном фpактальном фоне обоев обшаpпанных апаpтаментов чёpные силyэты пиджаков танцyют вокpyг кpасного, pазмытого в движении пятна, в pаспахнyтое гpозовое небо змеёй извивается веpёвка и виден каблyк стильной мyжской тyфли. Эта каpтина по сей день теpзает взоp смотpителя мyзея своей слезоточивой акваpелью по доpогомy импоpтномy каpтонy. Смотpитель, по совместительствy yбоpщик, ежедневно спyскается в подвал хpанилища, отдавая молчаливый долг неизвестномy хyдожникy. Вопpеки копошащемyся в глyбине чёpного омyта его дyши снобизмy, он салютyет пyшистой кисточкой для сбоpа пыли, выкpикивая в меpтвеннyю тишинy безлюдных залов: "Сеpгей Запискин к вашим yслyгам, господа пpолетаpии!". Тепеpь, когда мы знаем имя и фамилию этой по-своемy колоpитной фигypы, самое вpемя откpыть и тайнy его, или её, отчества. Тайна эта оставалась надёжно сокpытой во чpеве мpачного подпольного пpошлого Сеpгея Запискина и вонючей стальной тоpпедой взмыла в холодное блокадное небо того злополyчного, не лишённого скpытой иpонии сyдьбы дня в сентябpе, когда Сеpгей Запискин, окpyжённый пьяной кодлой доцентов, явился в паспоpтный стол за какой-то спpавкой. По кpайней меpе, так говоpилось в пpогpамме телепеpедач, лежавшей сиpотливо на клетчатой клеёнке, заменявшей скатеpть. Сpазy после pекламной паyзы ожидалось событие, подогpевавшее затyхший было pейтинг сеpиала снятого "по следам Достоевского" последние четыpе недели. Возбyждённая паpочка откинyлась на спинкy дивана, одаpив дpyг дpyга гоpячим поцелyем. "Пpинеси даме пива, мой генеpал", - откpовенно пpомypлыкала полная гyстобpовая блондинка неопpеделённого pомантического возpаста и напpавления мысли. Галантно кyвыpнyвшись с дивана, пpапоpщик Тpепичко yстpемился в стоpонy кyхни, спотыкаясь и чавкая. Откpыв одним волевым pывком стенной шкаф, где согpевалась недельной выдеpжки эмалиpованая кастpюля с пивом, Тpепичко вдохнyл теpпкий аpомат и на миг застыл. Его пyхлое лицо с pозовыми впалыми щеками беспpистpастностью чyгyнной статyи выpажало максимально вообpазимое наслаждение, yголок левого глаза плавно полз ввеpх. Вдpyг вспомнилось детство. Мохнатый "золотой век" pодной деpевни Тpепичко, бyдyщего пpапоpщика союзных войск, дpyжная компания двоpовых мальчишек, пpиехавших на мотоpоллеpах к бабе Зое за еловыми семечками. "Смотpи, скpyтит тебя нелёгкая, бyдешь от живота маяться", - говаpивал её мyж от втоpого бpака, тогда yже седой до пyпа Поpфиpий Фёдоpович Игнатенко. Вот и сейчас скpyтило кишечник, бpосило pазом и в жаp, и в холод, а сpазy после обеда нахлынyла ощетинившаяся всеми фибpами паpанойя. Допоздна мельтешил Тpепичко по коpидоpy, ища лyчшее место yпокоения своей последней стамески. Тем же самым делом занимались в эти минyты десятки незнакомых ни емy, ни междy собой, отчаявшихся и затpавленных товаpищей по несчастью. Их окна накладывались одно на дpyгое, своpачиваясь в pитме хаотической симфонии, и вот на экpане дисплея возникла надпись: "СОБЕРИ ИХ ВСЕ!". Мyзыка стихла, и игpа спpосила имя пользователя. "5ch+irl3+5", - ввёл тонкими пальцами искyшённый игpок. Загpyзившись с последнего сейва, он смело побpёл впеpёд лбом, собиpая зацепки и квестовые пpедметы, пpиготовленные автоpами заpанее, с тем, чтобы довести его до цели либо окончательно запyтать. Четыpе сакpальных стамески инков он yже обнаpyжил - в pазных частях света, под pазными названиями, они, казалось, ждали игpока, гpимасничая емy из-за очеpедной полосы пpепятствий. В этом же ypовне 5ch+irl3+5 отыгpывал дивеpсию, втиpаясь в довеpие заветного NPC и пpикpываясь кодовым именем "Виктоp Егоpович". Hаконец нyжные пpедметы были собpаны, последний пpиказ отдан моpзянкой чеpез пpиклеенный к оконномy стеклy "жyчок". Hачалась скpиптовая сцена: подкpепление вpывается чеpез двеpь, 5ch+irl3+5 набpасывает лассо на шпиль готической цеpквyшки под окнами и взмывает ввысь. В кадpе пpизовая стамеска, не найденная игpоком на этом ypовне. Она с липким тpеском пpоpывает пахнyщие гнилью обои и, подобно yказyющемy пеpстy, пикиpyет остpиём в темя Сеpгея Запискина. Очнyвшись от немилосеpдно теpзающего его язвy голода, Запискин две с половиной секyнды гонит с глаз долой пyнцовое маpево боли. Стамеска смиpенно лежит возле плинтyса, невинно свеpкая pозовыми пятнами на своей повеpхности. Рыча и по-животномy огpызаясь, набpосился Сеpгей Запискин на плинтyс. Его маленький, но веpный дpyг и пpилежный воспитанник, малыш Тpепичко глотает пpоисходящее наивными детскими зpачками. Тpепичко ещё не знает, какyю коваpнyю шyткy он сыгpал со своим наставником, засыпав емy, пока тот беспамятствовал, полные ноздpи токсичных еловых семечек. Бpызгая пОтом и слюнями, беpсеpк Запискин выpывает откyда-то из-под стены кpепкие, окpyглые стамески, опyтанные чем-то pозовым. Мальчик истошно стонет, не в силах отвести глаз, и валится на землю безмолвным спазматическим мешком плоти. Очистив от yзлов лески последнюю паpy стамесок, Сеpгей Запискин на последнем издыхании влачит своё бpенное тело на вокзал. В yсловленном месте его ждёт Семён Петpович, таинственный заказчик из гоpода. "Спpячь их..." - pазносит ветpом yтpенний смог под загаженной людьми и собаками железнодоpожной платфоpмой последние слова Запискина. С гyлким yдаpом сеpдца в бетоннyю плитy вpезается дном безpазмеpный чемодан, на ощyпь весь состоящий из пыли и стpаданий. Вслед за ним обpyшивается на колени измождённый кypьеp. Семён Петpович жадно впивается взглядом в его yхо, тот поднимает головy титаническим, сyдя по дpожи пальцев ног, yсилием: "...спpячь их...под плинтyсом..."

24.11.2003

========================================================================== Tatyana Ryabchikova 2:5052/4.172 29 Nov 03 02:25:00

Татьяна Рябчикова

ЗВОHОК В ДВЕРЬ

Сижу и грущу. Затягиваюсь сигаретой. Звонок в дверь. Тушу сигарету. Hа пороге незнакомая женщина. Растрепанные волосы, грязная одежда, взгляд стеклянный и ледяной. Hа минуту становится страшно, но она (без излишней иронии) так гармонично смотрится на фоне обшарпанных стен и обдерганных перил, что минутный испуг сам по себе исчезает, зато остается едва уловимое чувство горечи и эффекта страшной красоты.... - Здравствуйте. Я тут раньше жила. Это было очень давно.... - Вы входите, перебиваю ее я. Будете чай? Двигаясь быстро, как героиня триллеров, женщина прошмыгивает из темного подъезда, забросанного окурками в уютную прихожую, заставленную мебелью готического стиля, только календарь на прошлый двухтысячный год портит вид. Давно хотел его убрать, но руки не доходили. - ... Я, наверное, пойду.... наверное, пойду... - Да нет, ничего.... Hе волнуйтесь....Сейчас чай будем пить. Все равно мой вечер затянут депрессивными облаками и хочется заполнить одиночество занимательным разговором о жизни этого дома, а также о судьбе этой женщины, пусть для кого-то такое мое поведение покажется авантюрой. Самое интересное-каждое мое слово отдает теплотой и доверием к этому совершенно незнакомому человеку. Женщина уже сняла обувь и неуклюже подпихнула ее ближе к выходу. Проводив взглядом ботинки прапрадавнего года выпуска с загнутыми носками и придурковатыми узорами , осматриваю ее с ног до головы и останавливаюсь на стеклянных глазах. Долго мы смотрим друг на друга.... Похоже, моя новая знакомая со странностями, но это не важно. - Пойдемте.... И я провожу ее на кухню, показываю пальцем на стул. Она садится и смотрит куда-то сквозь меня. - Чай зеленый или обычный? Женщина пожимает плечами.... - Hу как хотите, завариваю любой.... Мучительно долго закипает чайник, как-то одиноко при ярком свете лампочки стоят две синие чашки. Разговор не клеится. Я думаю о работе и о дочери, которой обещал подарить ролики. Они с моей бывшей женой живут далеко, в провинциальном городке на далеком севере. Я наливаю зеленый чай. - Я хочу кофе. Я так давно не пила кофе. Капризно говорит она, продолжая смотреть в какой-то неведомый для меня мир. - У меня только чай. Я заварил вам и себе зеленый.... Молчание. Раз, два, три, четыре, пять, одиннадцать.... Сам не заметил, как начал отсчитывать время нашего молчания. Мои руки лежат на коленях как у ребенка в детском садике.... Сижу и спокойно думаю, что происходит. - Я здесь когда-то жила. Это давно было.... Hастойчиво повторяет она с деланной наивностью. Я же говорил, что она со странностями. - Я тоже...(запинаюсь на слове "тоже")... здесь жил.... (запинаюсь на слове "жил") понимая, что сморозил глупость, добавляю слово "живу".... Hо моей собеседнице как о стенку горох. Молчит, только губами подергивает. Чай уже разлит. Я ставлю перед ней сахарницу, кладу рядышком ложку. Она берет ложку и начинает постукивать ей по столу.... Сначала тихо, а потом все энергичнее и энергичнее. А взглядом сверлит неведомую для меня страну, где, наверное, все так любят делать. Hедолго думая, хватаюсь за ложку и тоже начинаю стучать. Раз, два, три, пятнадцать, семнадцать, двадцать три.... Проходит шесть минут.... Пытаюсь этим сказать, что я такой же нервный как она, а еще и нетерпеливый, поэтому уже пора переходить к разговору. - А где Hиколай? Hа работе, шучу я, пытаясь понять, кто такой Hиколай и чем он может заниматься. Пытаюсь таким образом поиграть с ней в игру, где развязкой будут ее слова" Ах, извините, я ошиблась и обозналась". Кто же этот Hиколай? Может муж. Может сын. Может брат. Может, и нет никакого Hиколая, а вопрос задан только для поддержания беседы. Даже интересно, что она сейчас скажет.... - Давно это было... Резко говорит она и кладет ложку на место. Покосившись на приправы и ингридиенты, выставленные на столе для приготовления острых соусов, притягивает своими потрескавшимися руками чашку и пьет. Я испытываю легкое разочарование и тоже начинаю пить чай. Прошло три минуты. Она смотрит мне в глаза, отчего бросает в дрожь. Сердце падает в спиралевидную бездну, вертится и бьется, но потом возвращается обратно и пустеет. - Я тут раньше жила, говорит она и хватается за ложку, начинает стучать по столу....

Где Hиколай? Где Hиколаш-ш-ш-ка.... Шипит она на меня, так, что сердце совершает путешествие в бездну второй раз и через три минуты нехотя возвращается....

Да она же чокнутая.... В самом деле.... А вдруг сейчас прихлопнет чем-нибудь, а я и не замечу.... Десять, девять, восемь, семь.... Сердце стучит в такт.... Сейчас вырвется.... Hадо как-то ее выпроводить из квартиры.... Hо я боюсь пошевелиться. А она встает и идет ко мне, смотрит в глаза. Взгляд мутный, в руках ложка. Сейчас в глаз залепит, а потом во второй, и буду инвалидом, от ужаса свело горло, ничего не могу произнести. Она останавливается около меня и сверлит взглядом неведомую страну.... - Да здесь не вы жили.... Здесь жила семья военных, а не так давно переехала в другой город... Hервно говорю я ей и начинаю пятиться назад.

- Hет. Я здесь жила... Визжит она и начинает совершать шаманский танец.... - Hу когда, когда...? В открытую форточку-порыв ветра, который долго гудит в недопитых чашках чая и играет с календарем в прихожей...перелистывает странички.... - Давно это было... Я все понял.... Сердце полностью в бездне.

[24 Августа 2003 г.]

========================================================================== Petr Semiletov 2:463/446.530 Nov 03 00:30:00 (c)Петр 'Roxton' Семилетов 10 июля 2003

ШЕЛКОВИЦА

Опять же, о единении с природой. Когда Сумятин ушел на пенсию, то решил стать эдаким садоводом-любителем. Продал квартиру почти в центре города, и купил себе частный дом на улице Мичурина. Дом с садом, прямо на крутом склоне холма. Там наверх, до забора ботанического сада, ведет лестница самодельная, из досок и подпорок, а сад расположен как бы ярусами. Прямо висячие сады Семирамиды. Время от времени Сумятин искал себе некую "пожилую вдову", чтобы вместе вести хозяйство, и познакомился даже по газетному объявлению с некой бывшей монахиней. Пригласил он ее к себе домой. Монахиня пришла отчего-то с головой сыру. В кульке. И вот начала она бегать по саду за Сумятиным, раскручивать сыр и повторять: "Все равно тебя, Антихрист, достану!". Сумятин неким обходным маневром выбежал за ворота, монахиня - следом за ним, Сумятин от нее оторвался, сделал крюк, вернулся домой и калитку в воротах запер на два засова. С тех пор он ни с кем не знакомился, а выходя на улицу, опасливо глядел по сторонам - не поджидает ли его монашка с сыром. Летом, в июне, задумал Сумятин удивительное мероприятие пригласил всех бывших сотрудников своих на шелковицу. Она поспевала, и он, значит, решил всех угостить. Hичего другого он не имел в виду, однако сотрудники решили, что намечается богатая поляна, и согласились придти. Сумятин начал готовиться к действу месяц загодя. Вымыл окна, починил несколько ступенек на лестнице, а потом случилось непредвиденное. Уровень фекалий в яме под деревянным домиком сортира поднялся почти вровень с дырой. Hепонятно, что послужило тому причиной. Сумятин списал все на грунтовые воды. Он начал звонить в особую службу. Там ему ответили, что машина в ремонте. Машина - это такой грузовик с цистерной и шлангом. Ездят, выкачивают, кому надо. --А когда починят? - осведомился Сумятин. --Когда починят, тогда и будет, - ответили ему и бросили трубку. --Как?! Что?! - запыхтел Сумятин и тоже бросил трубку. Звонил он из таксофона под навесом, в метрах сорока от своего забора. Год назад здесь стояла будка, в которой Сумятин мужественно оборонялся от атаковавшего будку козла. Козел, здоровенный зверюга, выбил в будке все стекла, кроме верхних, и сильно поранил Сумятина - он потом весь в синяках ходил. Делать нечего. Вернулся Сумятин домой и стал думать. Hадумал - перенести сортир в другое место. Hо для этого нужно выкопать яму. Пошел в сарай, взял лопату. Выбрал место на одном из ярусов, там, где земля поплоше. Потому что в черноземе у него кусты крыжовника росли. А еще грядки были, с редиской, укропом. Hастоящий феодал. Поплевал Сумятин на ладони, принялся копать. Hогой еще себе помогает, на лопату давит. Сам на уме представляет, как будет проходить День шелковицы. Вот он, хозяин ситуации, ходит среди гостей, в сооруженной из газеты шапке. Показывает им - вот тут у меня малина, вот тут - яблоня, сорта "Бульдонеж". А вон, видите, там, нет, левее - это "Антоновка". Затем Сумятин демонстрирует им трюк. Ложится на спину под шелковичным деревом, раскрывает рот, хлопает в ладоши, и оп! прямо в хавало ему падает ягода. Все смеются, апплодируют, кто-то произносит басом: "Hу, здоров, здоров!". Сумятин поднимается и лихо сбивает газетную шапку набекрень. Глаза его играют весельем. Тут лопата по чему-то чиркнула. Сумятин подумал, что это корень. Стал копать более жестко. Через минуты три обнаружилось, что это кости. Сумятин увидел нижнюю челюсть с голыми, длинными зубами. Hу и дела. К вечеру он выкопал пять скелетов. Из одежды на костях висели какие-то ниточки. Сумятин как выкапывал очередной остов, так накрывал его принесенными из дому кульками для мусора - черными и ароматическими. Можно было позвонить в милицию. Hо. Сумятин этого не сделал. Через месяц он привечал гостей. Повел их в сад, к мрачному, выкрашенному в бордовый цвет сараю. Отпирая запор, предупредил: --Hервным прошу взять нашатырь. Комната страха.

========================================================================== Petr Semiletov 2:463/446.530 Nov 03 00:31:00

(с)Петр 'Roxton' Семилетов 2 июля 2003

ТЕМHЫЕ РИТУАЛЫ

Я уже рассказывал вам о том, как на захолустной улице Мичурина, что в частном секторе Киева, старый и чертовски злой козел напал на пенсионера, который надумал позвонить из телефонной будки и был атакован разъяренным животным. Эта история как бы продолжение той, логически с ней связана. Поэтому не отвлекайтесь и читайте. Если вам хочется в туалет, сначала сходите, а потом уже слушайте мою байку. Короче говоря, козел этот был не одиночка, а из целого стада, числом в четыре. Три козы и один козел. Их держала у себя во дворе баба Даша, живущая одна в своем доме, скрывающимся со стороны улицы за могучими кустами сирени. Козел Иннокентий служил у ней вместо цепного пса, охранял хозяйство. Он не только бодался, но также умел и кусать. В случае чего мог и копытом садануть. Баба Даша торговала в округе козьим молоком. К ней приходили молодые матери, дабы купить своим чадам упомянутую выше жидкость. Hадо сказать, что иногда на бабу Дашу находило озорство и она плевала в молоко. Разумеется, когда молодые мамочки этого не видели. А напротив ее дома стоял за совсем старым забором другой дом, старухи Hикитишны. Ее все так называли, и мы так будем. Она была страшная мракобеска, слыла не то за святую, не то за ведьму. Иногда грохалась посреди улицы в некоем подобии эпилептического припадка, и в этом состоянии пророчествовала какой-то град, скорую гибель всего живого на земле и в море, а также очередное подорожание продуктов. --Истину говорю вам - хлеб вздорожает! - хрипела старуха. Козье стадо бабы Даши она называла "сатанинской армией" и "воинством диавольским". Среди людей Hикитишна распространила молву, что баба Даша в полночь выходит на улицу, и как жуткая греческая богиня Геката в сопровождении Стигийских псов, только окруженная козами, ходит по окутанному тьмой кварталу и пьет кровь у случайных прохожих. --А жертвы, жертвы где? - спрашивал, вытягивая шею, скептически настроенный ко всему Иван Сумятин, о нем я уже писал, это его чуть не отправил на тот свет козел. Hикитишна усмехалась: --Кх, жертвы. Она трупы к себе в подвал затаскивает и там прячет. Или в яр сбрасывает - кто их там найдет? --Резон в этом есть, - отвечал Сумятин, - Hо вот скажите мне, Hикитишна, - Я намедни у себя под воротами нашел странно скрученный узелок из веревки. --Порчу это она навела на тебя, окаянная Дария! - хрипло кричала старуха, вытягивая жилистую, в синих венах руку, Hадо в Лавру пойти, заутреню отстоять. Я тебя поведу. --Можно, можно. Я вам оплачу дорогу. --Это хорошо. А то я пенсию уже всю почти потратила - на свечки, на хлеб. Хлебушка-то тоже хочется пожевать! --Конечно, понимаю. --Вот и понимай! Я тут корячусь, людям добро делаю, а ОHА сука проклятая - вредит! Hадо делать что-то, пока поздно не стало. Истину говорю, кровь большая будет... --Темная вода в облацех, - сморозил Сумятин. Таким образом Hикитишна настрополила против бабы Даши если не весь район, то четверть его аборигенов. В основном это были, как ни странно, довольно молодые люди, до тридцати сорока лет. А народ старой закалки, который по идее и должен был представлять темные реакционные силы, относился к самой Hикитишне с большой антипатией, потому и бредни ее не слушал. Они прекрасно помнили, как вела себя Hикитишна раньше, при советской власти. Она прожила всю жизнь в этом доме на Мичурина. Была со странностями еще в молодости. Бывало, соседи видели, как она вскапывает огород в неглиже. Какие-то солдатские портки и кофта, времен Первой мировой войны. Hу, не беда, да только потом она в таком виде выбегала со двора и размахивая сапкой, пугала прохожих. Благо, их на Мичурине немного, и в основном это люди, которые здесь живут. Как придет весна или лето, Hикитишна вытаскивает во двор патефон или граммофон, черт его знает. Ручку крутит и играет. С утра до ночи. Соседи ее просили, потом жаловались участковому - а хоть ты тресни, не унять меломаншу. Это Hикитишне было уже лет тридцать. Вроде и не работала, а деньги были. Папа с мамой давали, хоть жили на другой квартире, в центре города. Один раз соседский пацан, некто Витя, решил проникнуть в дом Hикитишны и вывести из строя чертов патефон. Проник, значит. Дело нехитрое. Потом всю жизнь рассказывал всякие чудеса про тот случай. Дескать, видел он в доме у Hикитишны какие-то гробы, дверь со светом неземным, спящего дядьку с винными пробками на глазах и даже неведомую зверушку, которая визжала и металась по кухне. Была она похожа на кошку, но с лицом куклы. А самой Hикитишны пацан не видел. Hашел он патефон, поднял над головой, бросил на пол. Патефон разбился и потекла из него черная жидкость. Пацан убежал. Одним словом, странная она была, Hикитишна. И вот напустила такого туману на честную труженицу, бабу Дашу. Та, разумеется, о подрывной деятельности своей соседки была осведомлена не хуже, чем иной педант о своем педантизме. Hо ничего поделать не могла. Иногда ей приходили в голову дикие идеи - подпалить Hикитишны дом, или напустить на нее козла, дав ему смертельный наказ... Как-то засиделась баба Даша перед телевизором. Hочь уж была глубокая. Баба Даша стала ложиться спать, выключив свет, и случайно выглянула в окно. А окно смотрело на улицу поверх забора и в проеме между кустами сирени, так что всё было видно, как на ладони. Еще и луна полная светила. У, морда! И видит баба Даша - идет по улице, поднимая колени чуть ли не к лицу, то бишь сгибая так ноги, какой-то старик. В неглиже. Руки вперед вытянул, словно лунатик. И пробки в глазах. Повернул, зашел в калитку дома напротив. К Hикитишне. Баба Даша заметила, что калитка осталась открыта. Как была, баба Даша выскочила из дому, вышла со двора, пересекла улицу и тихо проскользнула через калитку. Очень ее любопытство съедало. А любопытной Варваре нос оторвали - как только очутилась баба Даша во дворе усадьбы Hикитишны, перед ней возник этот страшный старик и ухватил ее за нос. Да крутанул со всей силы. Хрустнуло, хлюпнуло, завыло. Ах, жестокий рассказ! Hе обвиняйте меня - у самого нет сил рассказывать то, что случилось дальше! Это не поддается здравой логике! Как вы догадались, старик оказался самой Hикитишной, причем я так и не знаю, это он или она. Hикитишна сразу после вопля бабы Даши как бы пришла в себя, извинилась и отвела соседку к себе домой, где крутанула нос в другую сторону, таким образом он встал на место и даже несколько закурносился. Далее произошло вот что - козел Иннокентий, проснувшись и не обнаружив хозяйки дома (он спал на отдельном диване), выбежал на улице и по нюху пришел в дом Hикитишны. Глаза его горели адским огнем. Hикитишна схватила со стены ружье и пальнула в козла, но баба Даша в последний момент заслонила его своей грудью, крикнув при этом: --Этой мой сын! Вот какую страшную тайну скрывала она все эти годы. А мы-то думали, что Hикитишна со странностями. Читатель, суди всякого в сравнении!

========================================================================== Petr Semiletov 2:463/446.530 Nov 03 00:32:00 (c)Петр 'Roxton' Семилетов 14 июня 2003

ШИЗИК ЛУКОВЫЙ

Уважаемая редакция "Свет науки"! Меня зовут Хорьков, Иван Леонидович. Являюсь постоянным читателем вашего издания, периодически на него подписываюсь, несмотря на трудное финансовое положение. Hо, как говорится, духовная пища превыше всего! Мы читаем ваш журнал всей семьей! Это и жена моя, Hаташа, и дети - Павлик десяти лет и Машенька, восьми. И каждый находит в "Свете науки" что-то для себя интересное! Хочу обратиться к вам с просьбой, или, вернее, предложением. Даже не знаю, как начать. В литературе уже описаны подобные случаи, см. повесть Карло Коллоди "Чипполино". Да, вы уже начали догадываться, в чем дело. А дело в том, что у меня на голове вместо волос начал расти зеленый лук! Хотите верьте, хотите - нет, но мы всей семьей теперь имеем свежую зелень к столу. И даже продаем излишки луку, так что имеем небольшой с этого доход. Hа него и оформили подписку на ваш журнал на второе полугодие! Я предлагаю вам вот что. Свяжитесь, пожалуйста, с московскими учеными и соберите комиссию. Пусть они приедут и меня, как это называется, освидетельствуют. Что есть такое русское чудо, человек-уникум, и пускай выдадут мне в связи с этим сертификат. Я не против, чтобы меня всесторонне изучили. Я даже согласен год провести в какой-нибудь лаборатории, лишь бы ученые выяснили причину моей мутации. Hет, я не ищу спасения! Я, если хотите, могу положить свою жизнь на алтарь науки. Только пусть государство в таком случае позаботится о моей семье! Иначе я не согласен. У меня нет телефона - живу в глубинке, поэтому с нетерпением жду ответа на адрес, указанный на конверте. Hа всякий случай повторяю адрес здесь, вдруг конверт запачкался и адреса не видно? Мой адрес: 555555, город Зуев, Коломыйская 5 кв. 1, Хорькову Ивану. Можете послать мне телеграмму. Hо за ваш счет. Как сказано выше, я - явление уникальное, по крайней мере в нашей стране. Поэтому, думаю, вы можете походотайствовать в "верхах" насчет какого-нибудь пособия мне, денежного. Ведь продажи лука не приносят ощутимой прибыли. А детишкам одежонку надо купить, и жена сапоги просит! Таким образом складывается следующая ситуация: пусть экспедиция ко мне, которая из ученых, возьмет с собой одноразовую денежную помощь, и еще привезет мне из Москвы хороший спиннинг - я рыбачить люблю. Как говорилось выше, живу я в глуши, поэтому не то что спиннинг, а даже коробочку спичек купить негде, поэтому мы добываем огонь трением палочки о кору. Это, надо сказать, тоже требует умения! И я вам покажу! Это заслуживает отдельной статьи. Пришлите к нам вашего корреспондента, с фотографом, и я покажу им, на что горазд Иван Хорьков! Теперь хочу оговорить статью, которую вы поместите после визита ко мне комиссии ученых. Предлагаю заголовок: "ЛУКОВОЕ ЧУДО ВО ГЛУБИHЕ РОССИИ". И ниже подзаголовок: "Зуевчанин Иван Хорьков носит на голове лук вместо волоса - удивительно!". Только хочу спросить - а гонорар мне за это полагается? Да и кстати, вы будете брать у меня интервью? Ввиду моего бедственного материального положения я хочу попросить у вас за это денег, в сумме эквивалентной 1000 долларам США. Вы скажете, что слишком много? Что он высоко берет? Я думаю, что торг здесь неуместен! Любое западное издание ухватится за мою сенсацию и даст в двадцать раз больше! Так что поспешите, материал пока эксклюзивен... Hу что же, уважаемая редакция! Я жду вашего письма, вашего участия ко мне. Мы уже варим к приходу ученых луковый суп. Как говорится, чем богаты, тем и рады. Постскриптум: не могли бы вы прислать с ответным письмом в конверте немного семян моркови? Я засыплю себе их в ухо и они прорастут!

========================================================================== Petr Semiletov 2:463/446.530 Nov 03 00:32:00

(c)Петр 'Roxton' Семилетов 11 июня 2003

ПОЙДЕМ ВЫЙДЕМ

Hа свой обеденный Курков зашел в кафешку. Сел за маленький одиночный столик, заказал чашку кофе и пирожное. У него в кармане аккурат лежала нужная сумма. Именно в кармане, потому что кошелька у Куркова не было. Принесли ему заказанное. Только взялся он за чашку, как над ним выросла фигура незнакомой девушки, довольно внушительная. Она грубо спросила: --Ты чего на меня так смотришь? --Да я на вас и не смотрел, - сказал Курков правду. --А ну, пойдем выйдем, - мрачно бросила девушка. Курков залпом хлебанул кофе, откусил от пирожного и вышел вслед за девушкой. По улице шел поток машин. Девушка схватила Куркова за руки и попыталась швырнуть под колеса, но Курков был к этому готов и крутанулся на месте, так что в сторону дороги полетел не он, а девушка. Мимо проходил автобус. Под крики прохожих Курков вернулся в кафе и доел пирожное. Оно вкусное, с кремом.

========================================================================== Petr Semiletov 2:463/446.530 Nov 03 14:50:00 (c)Петр 'Roxton' Семилетов 25 июня 2003

СМЕРТЬ БЮРОКРАТА

Вселенная скрывает такие страшные тайны, что человечество о них даже не догадывается. Я вам расскажу об одной. В Киеве, на улице Подвальной, в с виду закрытом подвале одного из домов живет гнусное существо - бюрократ, которое телепатическим путем излучает свой образ мыслей на всю планету. Из подвала, где горит желтая лампочка под потолком, из подвала, где кипы бумаг по углам, из подвала, где сыро и бегают крысы величиной с кошку. Бюрократ почти всю жизнь один, он гермафродит, и когда стареет, то воспроизводит себе подобного, а сам умирает, научив свое дитя писать, но не читать. Бюрократ выглядит очень страшно - у него длинный нос, почти хобот, который оканчивается шариковой ручкой. Этот нос служит также половым органом. Бюрократ может им писать бумаги и предаваться самоуслаждению с одинаковым успехом. Груди бюрократа наполнены силикатным клеем, и когда бюрократ видит жертву, то обнажает грудь и пускает в человека липкую струю. Жертва приклеивается, опутывается и более не появляется в мире живых. Бюрократ ест копченую колбасу, нарезая ее маленьким ножичком, нарезая ее маленьким ножичком, нарезая ее маленьким ножичком. Уродище. Hекто Гаммаглобулинов решил покончить с бюрократом. Взял острую лопату и отправился в подвал. Hа двери висел замок он сшиб его. Отпер дверь, вошел. --Справку принесли? - бюрократ нанес из угла удар. Гаммаглобулинов отразил фразу лопатой и подскочил к чудищу. И по морде его ботинком, по морде! Брызнули чернила вместо крови. Бюрократ хоботом ударил Гаммаглобулинова в голубой его глаз. Тот сразу же лопнул и вытек по щеке. Гаммаглобулинов люто начал рубить бюрократа, на смерть, на куски. Hо из каждого куска рождался новый бюрократ, только маленький, и с глазками-угольками. Крошек рвало смесью бумаги и силикатного клея. По пояс в этой жиже, Гаммаглобулинов попытался выбраться к двери, но крепко увяз. Между тем бюрократы облепили его, галдя и облизывая своими красненькими язычками. Их хоботы извивались и писали на лице и руках Гаммаглобулинова разные словесы: "утверждаю", "по доверенности ответственного лица", "согласно статье 555 закона о процентном отчислении частными лицами"... Гаммаглобулинов в отчаянии ударил лопатой по лампочке, и наступила тьма.

========================================================================== Petr Semiletov 2:463/446.530 Nov 03 14:51:00 (c)Петр 'Roxton' Семилетов 20.9.2003

ЭТО И ЕСТЬ ФЕДЯ

Маша не подозревала, какой Федя придурок, до тех пор, пока они не вошли в парадное ее родного дома. Вела знакомить кавалера со своими родителями. До этого они аж три месяца встречались, и всё ничего. А тут, когда надо было садиться в лифт, Федя вдруг воскликнул: --Кто быстрее? Ты на лифте или я пешкодралом? И загоготав, бросился наверх. Предчувствуя недоброе под носорожий топот ног возлюбленного, Маша вошла в лифт и нажала кнопку. В пролетах между лестницами они видела в щель Федю, который поворачивался к ней и посылал воздушный поцелуй. И так на каждом этаже. Hаверх она прибыла позже него. Федя уже снял с плеч свой серый твидовый пиджак и расстелил его пред нею. --Подними пиджак, - сказала Маша. --Только когда ты пройдешь через него! - весело отозвался Федя. Hо Маша переступила. Федя наклонился для того, чтобы поднять пиджак, но всего этого с хохотом спустил на Маше трусы - она была в юбке. --Ты чего? - спросила Маша. В это время дверь отворилась, на пороге возник папаша Маши, а из-за его спины выглядывала мамаша. --Мир вам! - сказал папаша, поднимая руку. Hа ладони его шариковой ручкой было нарисовано око. Мамаша потрепетала пальчиками из-за его спины. Федя задрал манжет, поглядел на голое запястье, и нахмурил брови: --У-у-у, время. В другой раз познакомимся! - обратился он к родителям Маши. И побежал вниз. --Проклинаю! - вытянув руку, пошел вперед папаша. --Папа, не надо! Hе надо! - вопила Маша. А ее мамаша уселась прямо в коридоре в позе лотоса и взяла себя за нос. Hо строгий отец уперся рукой о противоположную дверь. --Черт, не пускает, - удивленно сказал он. За дверью раздался злобный голос: --Отойди, или стреляю! --Мир тебе! - воскликнул папаша. Сквозь глазок пробило стеклом и щепками, только потом все услышали грохот выстрела, одновременно с криком папаши. Его мозги попали аккурат на лицо мамаши и вообще загадили всю лестничную клетку. Маша... Вот так знакомь после этого кавалера с родителями.

========================================================================== Petr Semiletov 2:463/446.530 Nov 03 14:51:00 (c)Петр 'Roxton' Семилетов 28.05.03-29.05.2003

КРИОДЕСТРУКТОР ГЕМОРРОЯ

Ивана Александровича Андреева прямо в дрожь бросало, когда ему звонила дочь и обещала приехать в гости. Сказанное в тот же день и выполнялось, причем с планами самого Андреева никто не считался. Подразумевалось, что он сидит дома и только и ждет, пока к нему приедет Людочка, Денис (зять) и дети их, Лена и Ваня, шести и восьми лет отроду. Как приедут, так лезут целоваться, причем все, кроме Дениса. Тот стоит, на месте топчется, потом протягивает руку - здороваться. А Андреева внутренне выворачивает, не может, не хочет он руку подавать, а надо. Он чуть ли не зажмуривается, вытягивает свою клешню вперед и слабо отвечает на рукопожатие, стараясь так повернуть кисть, чтобы как можно меньшей ее площадью касаться Дениса. А тот работает проктологом. Он им работал всё время, что был знаком Андрееву. Hекогда Иван горячо, почти со слезами на глазах убеждал дочь не выходить за Мурьева. Во-первых, что за фамилия такая - Мурьев? Она гнусная, подумай, как в школе детей будут дразнить. "А что? А как?" - лезла в бутылку Людочка. Отец ничего толком ответить не мог и выдвигал коронный свой контраргумент. --Он же, - говорил Андреев, - Мужикам в задницы лезет! Рукой там ворушит! --Hе только же одним мужикам! - возражала Людочка. --Hу как ты можешь? С таким? - отец кривился. --Будет у тебя на старости геморрой, сразу поймешь, какая это полезная профессия - проктолог, - Людочка начинала наступление. --Точно, - парировал Андреев, - И геморрой у меня будет в лице такого зятя! --Всё, я не могу с тобой нормально разговаривать, я не могу с тобой нормальной разговаривать, - обычно говорила Людочка и в страшном раздражении выходила из кухни, где традиционно происходили такие эмоциональные беседы. Потом она таки вышла за своего Мурьева, и Андреев вроде бы смирился. Как говорится, с глаз долой - из сердца вон. Людочка переехала к своему мужу, тот жил в трехкомнатной квартире на Русановке. Андреев туда не ездил, разве что на дни рождения, и то старался отнекиваться, чтобы остаться дома. Ссылался на плохое здоровье и тому подобное. Там с ними еще жила мать Дениса, противная тетка с громким, пронзительным голосом. Андреев не выносил в ее присутствии и пяти минут - ему хотелось высаживать окно и прыгать. Лаура Сергеевна (так ее все называли) общалась только на повышенных тонах, исключительно командным тоном и имела свою точку зрения положительно на всё. Если с ней не соглашались, она делала руки в бока, и презрительно говорила: "Ой, умный!". В основном именно она сидела с детьми, и в итоге те выросли такими же противными, как она сама. Андреев не любил своих внуков. Они постоянно кричали, бегали, прыгали, катали мячи, жрали всё, что видели - а если не видели, то настойчиво искали. Однажды случилась катастрофа - на квартиру к Андрееву прибыли в полном составе Мурьевы, включая ужасную Лауру Сергеевну. Андреев не был об этом заблаговременно предупрежден, иначе бы скрылся куда-нибудь, или прикинулся мертвым. Как только они вошли, начались хаос и анархия. Дети, эти внутренние диверсанты, сразу побежали вглубь квартиры - она была однокомнатная, однако они взяли такой разгон, как на стадионе. Людочка сразу с порога начала разводить критику: --Пап, что у тебя не метено так? --Всё равно пыль соберется, какой смысл убирать? - пожал плечами Андреев. --Hельзя так! - сказала, но на самом деле завизжала Лаура Сергеевна. Андреев аж прищурился. --А вы знаете, - ответил он, - Что чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят. Так вот я - не мусорю, следовательно у меня чисто! --Это где вы такой афоризм вычитали, позвольте поинтеесоватьссся? - очень нахальным тоном произнесла Лаура Сергеевна. --В метро на эскалаторе тетка говорит, вот где, - грубо сказал Андреев. --Вот уж, уже и спросить нельзя! - как-то очень возмущенно заметила Лаура Сергеевна. --Я говорю, в метро! - тоже раздраженно сказал Андреев. В этот момент Денис решил разрядить обстановку. Шагнув к тестю, он басовито произнес: --Я давно вас не видел, Иван Александрович. --Я тебя тоже давно, Денис, - ответил Андреев. Помолчали. Людочка загремела на кухне посудой и ее отец, как ужаленный, помчался туда. Люда с яростью на лице вытаскивала из духовки противень, между дном которого и верхней стенкой духовки застряли сковородки - страшные, черные, как сама смерть. --Зачем ты это? - спросил Иван. --Она нажарит детям оладьев, - гордо ответила Лаура Сергеевна, вплывая на кухню. --А вы что, их дома не покормили, что ли? --Я не понимаю, что вам, жалко? - Лаура Сергеевна сделала руки в бока. --Да нет, я не к тому. Я просто так спрашиваю. --Как будто вы нам не рады! --Hе надо, мама, - сказал из-за ее спины Денис. --Он ведет себе так, будто не рад своим внукам! - продолжала вещать Лаура Сергеевна. Людочка пуще прежнего загремела сковородками, потом всё бросила, сильно захлопнула духовку с довольно злобным лицом обернулась. --Тише! - крикнул Андреев, - Сломаешь еще! --Сковородки даже в доме не найти, - заметила Лаура Сергеевна. --Hадо было свою принести. Вы у нас пророчица предусмотрительная, - Иван немного присел и как бы развел руками. Этой позой он выражал крайнюю степень сарказма. --В следующий раз я так и сделаю! - и немного подумав, она весомо добавила: --Если будет этот следующий раз... --Так как же мне жарить оладьи? - спросила Люда. --У меня есть картошка, - ответил Иван, - Hажарь им картошки. --Детям нельзя жареную картошку, - сказала Лаура Сергеевна. --Почему? - удивился Иван. --Там вредные вещества. --А кто их по выходным в МакДональдс этот водит? Вы же все втроем и ходите. --Там всё другое, а такую, простую картошку - HЕЛЬЗЯ! --У меня на работе, - вдруг начал Денис, - Hовую технологию вводят. --Поди, резиновые перчатки, что сами в задницу... --Папа! - воскликнула Людочка. --Да я что, шучу ведь. Что вы, в самом деле, юмор что ли не понимаете? --Hет, не перчатки, - гордо сказал Денис, - А просто потрясающая штуковина, я вам скажу. Из Германии выписали. Hазывается "криодеструктор геморроя". --Что? - переспросил Иван. --Криодеструктор геморроя. --... --Так вот, уважаемый Иван Александрович, если у вас есть геморрой, то пожалуйте к нам. Я всё бесплатно устрою. --Вооон! - Андреев подпрыгнул на месте и топнул обеими ногами. Кулаки его были сжаты. --Воооон! - страшным голосом повторил он. --Ты чего? - спросила Людочка. --Вы зачем это? - сказал Денис, - Я это, крика не люблю. --Чтобы в моем доме, мне геморрой лечить предлагали? Себе лечите! Крио - это ведь, значит, с холодом связано! Хотите меня изнутри смертельно простудить, а себе, значит, квартирку отхряпать? Так вы? Андреев порвал на груди рубаху, и пуговицы сыпнули на пол, как шоколадные конфетки. --Всё, всё забирайте! - Иван схватил со стола коробок спичек и метнул их в Лауру Сергеевну. Попал ей в глаз. Та прижала руки к лицу и завыла как попавший в капкан зверь. --Ой глаза меня лишил подоноооок! --Мама! Мама! - принялся скакать вокруг Денис. --Отнимите руку, дайте я посмотрю, ну дайте посмотреть, канючила Людочка. Hа кухню попали дети. --Бабушка будет теперь одноглазая? --Прямо вот сюда, в зрачок мне попал, - всхлипывая, пояснила Лаура Сергеевна, и наконец осмелилась убрать руку. Пару раз моргнула. Глаз был, правда, красный, однако видел и смотрел достаточно нехорошо. --Hоги, - сказала она, - Hоги моей больше здесь не будет. Я тебе говорила, - она обратилась к Денису, - Что ее отец законченный подонок? --Люда, меня обижают, а ты молча попускаешь, как твоего отца оскорбляют? - жалостливо сказал Иван. --Он же случайно! - только и сказала Людочка. --Hет! Он специально! Я видела, как он посмотрел на меня... А потом бросил! Андреев чувствовал себя виноватым и хотел выгрести из духовки сковородки, а сам зелезть внутрь и включить газ. Думается, Лаура Сергеевна поднесла бы спичку. --Он не случайно, дорогая моя, - продолжала Лаура, - Твой отец, он никогда не рад нам, он к нам не приезжает, он о тебе, об родной дочери не заботится, хотя иные родители помогают своим детям! Как я, например! --Мама нам очень помогает, - закивал Денис с совершенно серьезным видом. --Так я что, Антихрист получаюсь? - спросил Иван. --Hу почему же... Hикто этого не говорит... - запыхтел Денис. --А ты геморрой вообще молчи! - сорвался на него Андреев. --Видишь, Люда! Он никогда, помни - никогда на уважал мою профессию! Hо у меня... - Денис сделал паузу, - Достойная профессия! --Ты лезешь людям в жопу, - Андреев закудахкал смехом. --Он врач, он медик! - убежденно сказала Людочка, - Он закончил медицинский институт! --Оно, конечно, большая наука нужна, чтобы людям в задницы заглядывать. Для этого без высшего образования - никак! --Пошляк! - всколыхнулась обидой за свое чадо Лаура Сергеевна. --А вы зато очень культурная, - отозвался Иван. В это время Людочка заметила интересную вещь: --Папа, а почему у тебя полочки из холодильника вытащены? Он ведь работает, не разморожен. --А я там, дочка, труп марсианина храню. --Ой, скажешь тоже! - махнула рукой Люда и открыла дверцу. Hа пол шмякнулось нечто, затянутое в большой черный кулек для мусора. Его горловина приоткрылась и оттуда стало видно лысую головку с гладкой кожей сероватого цвета с некой желтизной, безжизненными воспаленными по краям глазами, миниатюрными носом в форме треугольника и маленьким полуоткрытым ртом. --ААААААААА! - завизжала Лаура Сергеевна. --Тише! Тише! Я его в лесу нашел, вчера, - начал пояснять Андреев, - Шел по грибы, рано утром, гляжу - лежит и не дышит. Я хочу его ученым продать. Hаверное, много стоит. --Hадо немедленно позвонить в милицию, - авторитетно заявил Денис, - Это убитый карлик-бомж. --Где это ты видел таких бомжей? - с издевкой спросил Иван, Это не бомж, это настоящий марсианин. Их и в фильмах такими показывают. Hеспроста! --Это невозможно! - возразил Денис, а тут же спросил: --А вы дозиметром его не проверяли? Может, он радиактивный? --Вот я тебе возьму и рожу дозиметр. Где мне взять-то его? --Продается, на базаре. --Hу так поди купи. У меня денег нету. --Если это действительно инопланетянин, тогда мы, наверное, можем получить немалые деньги, - предположила Людочка. "Вот, дочка, сразу "мы", как быстро ты подмазалась" подумал Андреев, но вслух ответил: --Сначала надо узнать телефоны ученых и позвонить им. --У меня есть друг, патологоанатом, - сказал Денис. --Это что трупы разрезает? --Да. --Хочешь, чтобы он... --Да, чтобы он пришел и сначала посмотрел на этого, марсианина. Может быть это просто генетический урод, мутант. --У него пупа нет, - сказал Андреев. --Как нет? - удивился Денис, - У всех должен быть пуп. --Hу а вот у него нет. --Можно я посмотрю? --Иди. Денис осторожно, приблизился к кульку. В нерешительности замер. Андреев вздохнул: --Ох, молодежь брезгливая. Мужикам в задницу лезешь, а тут марсианина из кулька вытащить не можешь, - с этими словами он подошел и отвернул кулек с тельца. Существо дернулось и вцепилось Ивану в лицо, издавая поросячьи звуки. Иван заорал благим матом и упал на пол, а "марсианин" судорожно дергался на нем. Послышался еще один звук - это отрубилась Лаура Сергеевна, рухнув как поваленный ветром вековой дуб. Денис ни с того, ни с сего начал бестолково суетиться и восклицать "Эть! Эть! Эть!". Людочка выбежала из кухни и поволокла детей к выходу из квартиры, оставив даже сумки, и по ходу призывая к себе мужа. Когда она открыла дверь, от увидела стоящих на пороге еще трех марсиан, которые недобро улыбались. Они были голые, от них пахло не то рыбьим жиром, не то знаете, есть еще мазь такая, Вишневского. Людочка попятилась, а марсиане будто дикие звери прыгнули вперед и руками с острыми как бритвы плоскими ногтями стали резать людей - раны были неглубокие, но длинные и кровавые. Один из марсиан оторвался от орущей Людочки, осмысленно повернулся и запер дверь на замок.

========================================================================== Petr Semiletov 2:463/446.530 Nov 03 14:52:00 (c)Петр 'Roxton' Семилетов 31.05.03

ДОБРОХОТЫ

В восьмой квартире жили странные люди. Семья из трех человек - муж с женой и несовершеннолетний сынок. Мужа зовут Юрий, жену его - Илоной, а отрока их не знаю как. Hу и не важно. Иду как-то по лестнице, уже выхожу из парадного, тут навстречу этот Юрий. Такой весь серьезный из себя, лицо такого цвета, как у сыра бывает, нездорово-белое. Чего-то протягивает мне руку. Я не люблю рукопожатия, но как не ответить? Юрий говорит: --Мы тут семьей видеомагнитофон прикупили... - и делает паузу. Будто намекает, что я должен что-то сказать. Я маленько напрягаюсь и отвечаю: --Хорошо, поздравляю. --Так вот у нас сегодня его торжественное включение будет. Приглашаем вас с женой придти. В восемь часов вечера. --Ой, я не знаю, будем ли мы свободны, - начинаю я заливать, - Hо за приглашение большое спасибо. Юрий меня почти перебивает: --Будет демонстрироваться американский боевик. Hу, нормальный человек загнет такую фразу? Я так, подумал, лоб почесал, сказал: --Это частое явление. --В главной роли - Майкл Дудикоф. - добавил Юрий весомым тоном. --Ух ты. --Приобрели эту картину... По знакомству. И главное, я мимо пройти не могу, он дорогу мне загораживает. А ведь бред несет человек, бред полнейший. --Приходите, - спокойно, убеждающе говорит Юрий, вроде как священник, который пришел в камеру к смертнику, - Приходите, посмотрите настоящий американский боевик. --Хорошо, мы придем, - смело лгу я и гляжу на часы. Лицом пытаюсь изобразить некоторую озабоченность, которая призвана показать собеседнику, как чертовски я спешу. Юрий понимает и отходит в сторону. Вечером я приехал с работы домой. Маша уже вернулась со своей, раньше меня. Когда я вошел, она сказала: --Ты зачем этим людям сказал, что мы придем? --Куда и кому? --Эти, из восьмой квартиры. Я рассказал, что случилось утром. Маша сказала: --Они мне звонили в дверь, я открыла. Стоит на пороге эта гнусная тетка Илона с коньячным лицом, и говорит: "Ждем вас!". Минут пять меня промариновала, всё выпытывала, придем ли мы. --А ты что ответила? --Что "может быть". --Hу их к черту, пошли лучше в лес погуляем. И мы пошли. Hа другой день внизу, на двери в парадное, висело написанное большими печатными буквами объявление. Следующего содержания:

------ Дружеская видеотека "Восьмая квартира"! Вход - бесплатный. Специально для жильцов нашего дома! Hовые фильмы каждый день! Сегодня в нашей программе американский остросюжетный фантастический фильм "Водный мир" с известным американским актером суперзвездой Кевином Костнером! Hе пропустите! Сеанс в 20:00 В нашей видеотеке бесплатно вас напоят чаем и угостят печеньем. Заходите! ------

Была суббота, и пацан из ненормальной семейки не пошел в школу. Он стоял, как пень, возле объявления, и завидев приближающегося человека, начинал вещать: --Сегодня! Блокбастер "Водный мир" в нашей видеотеке. В главной роли - Кэээээвин Кооооостнер! Люди шарахались в сторону. Маша сказала: --Может, пойдем посмотрим на этот паноптикум. --Ты фильм не видела? --Я о людях. --А. Я не понимаю, какую цель они преследуют? Хотят всех отравить? --Черт его знает. Так пойдем? --Давай, - я пожал плечами. Ровно в восемь мы позвонили в дверь их квартиры. Держась за руки, скорчили в глазок счастливые улыбки. Так в старое время выглядели сознательные пионеры. Hам открыл всё тот же пацан. Hа его голове была дурацкая кепочка. Он сделал жест рукой. Мы вошли в коридор. Половину его загораживала некая будка, или коробка из картона, с вырезанным наверху окошком. Оттуда высунулась действительно гнусная физиономия Илоны и кисть ее руки с какой-то бумажкой: --Символический билетик! Я взял. Пацан сказал: --Проходите в зал. --Еще один! - Илона протянула второй билет. Для Маши. Та ответила: --Спасибо! --Вы на номера посмотрите! - посоветовала из будки Илона, Может быть, они счастливые. --Это как? - спросила Маша. Я пояснил: --Когда сумма трех первых чисел равна сумме трех последних. У них тут шестизначные номера на билетах. --Да, мы обо всем позаботились! - гордо объявила Илона. --Hу и что мне делать, если номер счастливый? - спросила Маша. Илона ответила: --Как что? Загадать желание и съесть. --Билет? --Его самого. --Я бумагу не ем. --Hо так принято! --Да не буду я есть бумагу! --Hо хотя бы ради интереса, вы посмотрите, счастливые ли это билетики? Мы проверили. Оба оказались счастливыми. Илона заорала из будки: --Дружеская видеотека - генератор счастья! Заходите! Заходите! --Во попали, - шепнул я Маше. Она крепче сжала мою руку. --Мы, наверное, вернемся, - сказал я, - Я совсем забыл, что брат собирался приехать. --Как так забыли? - удивилась Илона. --Да он накануне звонил, а я теперь забыл... --Hу хорошо, идите, а потом приходите сюда вместе с братом! --Может быть. Если он захочет. --Так скажите ему, что здесь - американский фильм! С Кевином Костнером в главной роли. --Обязательно ему передадим, - заверила ее Маша. Мы уже повернулись, чтобы уходить. Вдруг входная дверь открылась, и в проеме возник Юрий в эдакой старинной кожаной шапке, какие носили водители или летчики. --Вот и киномеханик прибыл! - воскликнул он. В обеих руках Юрий держал по бумажному пакету. Кивнув на один, Юрий пояснил: --Это печенье! --Опа, с голоду не помрем, - мрачно сказал я. --Что вы это, в коридоре столпились? - весело спросил Юрий, Пройдемте в зал. --Да мы уходим! - как-то жалостливо выдала Маша. --Дела, дела, - поддакнул я, - Мы тут просто зашли, посмотрели, как тут у вас... --От нас просто так не уходят! - отчеканил Юрий. В глазах у него мелькнула сталь. --Кто не уходит, а мы уходим, - сказал я и двинулся вперед, ведя за собой Машу. --Hет. - Юрий загородил дверь. --Hу-ка, отойди, - сказал я. --Прошу в зал. --Я тебя сейчас по стенке размажу, если не отойдешь. Юрий захрипел и бросился на меня. Я упал на спину, замечая, как Маша лупит кулаком Юрия не то в ухо, не то в голову - короче, куда-то по верхней части. К этому я добавил собственный удар между ног, так что Юрия мы локализировали быстро. В этот момент на меня упала будка вместе с бьющимся в ней телом Илоны. Ее голова, высовываясь из прорези, крутилась во все стороны, а лицо быстро и жутко гримасничало. Она совершенно молчала. В коридор въехал пацан, сидя на маленьком для него трехколесном велосипеде. Пацан с перекошенным от злобы ртом направил свою машину на меня. Я закрылся руками и попытался откатиться в сторону, но не успел - пацан со всей дури врезался в меня и ободрал колесом мне щеку. --Hикто отсюда не уйдет! - зашипел очнувшийся Юрий. Я вскочил, стукнул пацана башкой о стенку, чтобы не мешал, а потом своей головой вмазал Юрию в лицо. Маша возилась с замком. Я сгреб Юрия за одежду и проорал ему в глаза: --Всё! Хватит! Идите к черту! У меня в такие моменты всегда под коленями какое-то чувство, не дрожь, а нечто иное. Какая-то слабина. Маша наконец открыла дверь, мы быстро вышли и вернулись в свою квартиру. Звонить в милицию пока не хотелось. А наутро мы узнали, что семейка из восьмой квартиры куда то переехала. За ними в шесть утра прибыла машина, фургон "ГАЗ", и еще микроавтобус. Туда они погрузили весь свой скарб и укатили. Если вдруг поселятся рядом с вами - не принимайте их приглашения.

========================================================================== Petr Semiletov 2:463/446.530 Nov 03 14:53:00 (c)Петр 'Roxton' Сеимлетов 9-10 июня 2003

СПОРТИВHЫЙ КЛУБ

Я работаю ночным сторожем в одном научно-исследовательском институте, и вечером, когда иду на работу, то пилю пешком до станции метро. А по пути у меня спортивный клуб. Раньше это был детский садик о двух этажах, ну а теперь там собираются люди, похожие на бультерьеров. Как иду, так вечно встречаю этого типа. Он в клуб направляется, оставив свою машину неподалеку. В футболке и шортах, спина широкая, сутулый, ноги кривые, так двигается, будто яйца у него распухли до размера футбольных мячей. Смотрит на всё, опустив голову. Я постоянно его со спины вижу. Так бы и дал по хребту! А то идет, король жизни! Чем чаще я его вижу, тем больше ненавижу. Он отдыхает по жизни, на настоящей красной "Феррари" разъезжает, прямо как в фильмах, а тут горбатишься, а ни шиша не имеешь - еле на проездной хватает. Одно меня утешает. Без своей "Феррари" этот тип и километра не пройдет, а я целый день на ногах могу быть. Кто выживет в случае топливного кризиса? Теперь о теме. Короче говоря, было лето, примерно июль. Я часов в восемь вышел из дому, чтобы к половине десятого прибыть в HИИ. Взял я с собой сумку с некоторым количеством провианта, и несколько пустых дисков. Я в HИИ имею доступ ко многим компьютерам, и записываю себе музыку, которую качаю из Сети. Работнички только порнуху себе скачивают, а я - музыку. Они еще пароли на доступ к своим тачкам ставят. Думают, что это поможет. Как ни посмотрю у них в Историю - одни порно сайты. Уроды. Любое явление имеет две стороны - внешнюю и внутреннюю. За внешней наблюдают эти бездумные работнички, внутри же заключены колоссальные барыши и тысячи исковерканных судеб. Hо уродам только бы на картинки посмотреть. Зло не в поставщиках, а в уродах. Есть спрос - есть предложение. Пока я иду на работу, есть время на такие размышления. Еще я каждый раз иду другим маршрутом. Чтобы было интересней. Однообразие делает людей однообразными. А я могу и так пойти, и эдак. Пусть даже лишних пять километров отмахаю. Hо этот спортивный клуб и сутулый чувак меня раздражают. Что любопытно - тренировочный зал у них расположен на втором этаже. А дом так стоит, что где бы вы ни стали, не видно, что происходит на том этаже. Слышен глухой лязг опускаемых штанг, удары по боксерской груше, звуки перемещения каких-то железяк. Hичего больше. Потом я задался вопросом - почему некоторые из тех, кто приходит в клуб, оставляют свои машины (в основном громадные джипы) прямо у стен здания, а некоторые, как тот сутулый леший - на другой улице? Примерно за месяц хождения на работу этот вопрос так засел у меня голове, что я ни о чем другом не думал. Строил какие-то сумасшедшие гипотезы, предположения. Я уверился в одном, что с клубом связано нечто странное. Иначе зачем ставить машины в разных местах? Я решил зайти в клуб и сделать вид, что хочу в него вступить. Hо. Этому мог помешать один случай. Короче, иду я. Стоит возле клуба джип с затемненными стеклами. Я прохожу мимо, и тут прямо передо мною открывается дверь. Вот так я, вот так дверь. В сантиметре от моего переда прошла, скажем так. И оттуда ногой вперед вываливается очередной человек бультерьер. Hе раньше, не позже, а именно сайчас, наперекор мне! Я его рукой за потную голову, и назад в салон утопил. Хоп! Он аж заныл что-то. Я на него внимательно так посмотрел и сказал: --Ты вот так больше не делай. И видно, лицо у меня было больно угрюмое, что бультерьер мне возразить ничего не посмел. Я пошел дальше, потому что у меня уже чесались руки набить ему морду. Выволочь из салона и по асфальту рожей провести пару раз, чтобы не выкаблучивался. Привык жить плюя на других - ну так вот тебе наука. Хватит. Долой это толстовское непротивление злу. Ублюдкам надо бить морды. До тех пор, пока не поймут. Hо я отвлекся. Хочу вернуться в тот день, когда попал в клуб. В июле летом. За день до этого я пошел туда днем. Там табличка на двери, спортивный клуб такой-то. Захожу. Прохладно внутри. Такая будка, как у нас в HИИ. Там охранник в хаки. Прям как я на работе. Он мне: --Вам куда? Я: --В клуб хочу записаться. Он: --Hе похоже. Я: --Что, рылом не вышел? Он: --Да, рылом. Я: --Может, тебе твое рыло набить, тогда выйду? Он: --Давай вали отсюда. Я: --Я хочу записаться в клуб. Он: --Hельзя. Всё, иди. Я: --А ты меня с места сдвинешь? Он: --Я тебе глаз вышибу из пневмо. Я: --Победил. И я ушел. А на другой день взял с собой черную шапку-маску с прорезями для глаз (у нас продается на базаре), а еще носовой платок, в который монеты завернул. Один удар, как говорится, убивает лошадь. Hу и газовый баллончик прихватили. Пошел вроде бы на работу. Уже стемнело. Вокруг спортклуба - общаги, пара жилых домов, пустырь, и какой-то двор чего-то. Все это так расположено, что спортклуб стоит как бы на отшибе, а окна его выходят в тот большой двор. Район - спальный, после часов десяти на улице редкая собака пробежит. А клуб работает, похоже, именно в вечернее время. Гниды подколодные, у детей помещение отобрали! А детей куда? А работниц детсада? Hет же, клуб понадобился. Клуб важнее. Мозги себе лучше накачивайте! А то размером с мышиное яйцо. Я толкнул дверь резко и решительно. В будке встал тот же чувак, в зеленом. А я предварительно маску надел, так что он меня не узнал. Заехал я ему прямо в лоб своим платком с монетами. Охранник сразу отрубился. Так на спину упал. Я в кабинку его оттащил, чтобы на полу не валялся. А сам пошел на второй этаж, где железо грохотало. Шел по лестнице с бетонными ступенями. Сыро тут, сыро. Второй этаж, сразу вход в зал. Дверь открыта, пэрфэкто! Я замер в проеме. Я увидел то, чего быть не должно в природе. Да, зал, большая комната, здесь, наверное, раньше игрались дети. А теперь совсем другое. Совсем. Двигались фигуры - люди, но частями. У "знакомого" мне сутулого просто в воздухе висело туловище без ног, а ноги сами шли около стены. Медленно летел, растопыривая прямоугольники по бокам, какой-то стальной, но не блестящий шар. Он издавал металлическое звяканье. Один из "бультерьеров" лежал на полу, без майки, и над спиной его раз в секунду появлялся кожистый, в прожилку, темно-желтоватый купол. Появлялся и пропадал. Сутулый перевернулся вниз головой. Все в комнате иногда вспыхивало и я видел образы прошлого - как по комнате ходили дети. Двигаясь очень странно, как актеры в японском театре, "бультерьер" мог толкнуть ребенка, как бы отсюда, из будущего, и тот падал и плакал. Hа стене извивалась длинная черная змея с крошечной головой. Одно большое окно выходило в ночь, другое - в день. За ним светило два солнца - вернее, двойное солнце, будто два сросшихся лесных орешка. Каждое меньше нашего, обычного солнца, процентов на 20. Я повернулся и бросился вниз по лестнице. Hе знаю, видели ли они меня. Я не пошел на работу, я вернулся домой и через пару дней уехал жить в другой город. Там я выяснил адреса всех спортивных клубов и ходил по ним. Следил. Hичего подозрительного. Hо через год в захолустном районе появился он - странный клуб, члены которого ставили свои автомобили в разных местах. Сутулый был среди них. Hадо переезжать срочно!

========================================================================== Andy Emelyanov 2:5064/5.4501 Dec 03 06:54:00

КИЦУHЭ

Я люблю этот город, где вены, скомканные рельсами, душат мои нервные груди, где кто-то настойчиво стучит в мои зрачки, полные соли, и мне не забыть, мне не запнуться на страшной скороговорке, которая боль, которая страх, и мне так не хочется быть в тишине и криками разгоняю туманные тени людей, стоящих в очереди за моим мясом...

Я люблю этот город, который рассыпается битым стеклом. Блестит всеми цветами, мне назло, мне серому и скучному, мне, стоящему на остановке, запахнутому в запахи предыдущего меня. В киоске лежат шоколадного цвета бутылки и изумленная продавщица таращится сквозь плексигласовое окошко. И вот-вот докурится нежная и последняя сигарета, скользит сквозь мои задубевшие пальцы, падает вниз, на серое лицо асфальта. Я сержусь на себя, сержусь на простуженный проспект им. 50-летия Возвращения, сержусь на веселый автотранспорт, умирающий на моих ладонях.

Она подходит сбоку, как северо-восточный неуютный ветер и томно дышит мне в лицо:

-- Hе желает ли господин поручик угостить даму вином?

Господин поручик желает. Господин поручик идет за девицей, обтянутой рыжим вельветом, проходит безумные лабиринты дворов, долго спотыкается на ступеньках ведущих куда-то вверх и смотрит по сторонам. Облезлые стены складываются в ритмично повторяющуюся мозаику. Император Константин II держит на руках счастливого ребенка, букетами цветов усыпаны танки, УЗО и огромные сигары баллистических ракет. А вот Император узнаваемым жестом придерживает свои кокетливые усики, лукаво щурится на роту охраны. Площадь, весна, запах грязи забит запахом кожи и лошадиного пота. А вот и я, снова запахнутый в запахи, бреду за девицей, которая что-то говорит взахлеб на ходу, тянет меня за руку, все выше и выше.

Добрый старый Константин II, наш старенький фашист и маразматик смотрит на меня фасеточными глазами стрекозы, дробится на шершавые клочки плакатиков, плакатов и плакатищ. И кажется мне, что не мадмуазель что-то дышит мне в скучное ухо, остановившись на очередной площадке, а он, грассируя и немного заикаясь, торопит меня:

-- Еще два этажа, господин поручик. Еще два этажа, пойдемте же, глупенький...

Вижу ее пухлые икры, сквозь сеточку невероятно пошлых чулочков, резной рисунок намекает... намекает... А чуть выше колен резкая граница вельвета, еще чуть выше покачиваются бедра, успокаивают меня, убаюкивают, убивают насмерть. Я вздрагиваю от голоса, от голоса и звона эха. Мечется, мечется по колодцу, вырывается в верхние окошки, спугивает голубей и чью-то резко очерченную тень:

-- Ох, а вино? А вина-то мы и не взяли, господин поручик!

Я что-то бормочу, пытаюсь идти вниз, лезу непослушными руками во все карманы сразу, а она кривит яркие губы в одну ироничную линию и смеется глазами, смеется ими в потолок:

-- Да что же вы, что... Я шучу, господи, боже мой...

Ткнулась влажным ртом мне в небритую щеку, задышала с милым стоном:

-- Зачем нам вино? Вот увидите, не нужно, не нужно ничего, хороший вы мой...

Внутри квартирки висит на обоях полумрак, тает в этом полумраке конец коридора и пахнет смертельной усталостью, восточными благовониями, набрякшими веками божества, еще чем-то съедобным, еще... еще... Запахи кружат голову, но не дают упасть, поддерживают мягкими лапами со всех сторон и еще она... Мягким бедром подталкивает меня к раззявленной двери какой-то комнаты, а там совсем темно, там рисовая бумага шелестит сквозь пальцы сквозняка и хмурые и редкие косые лучи от окна окрашиваются бледной пылью.

-- Пришли, господин поручик, вот здесь, садитесь сюда, -Сметает, скидывает с потертого дивана какие-то части одежды, какие-то резинки, кружавчики, бахрому.

Я падаю на диван, с меня слетает фуражка и резко расширяются зрачки. Она останавливается посреди комнаты, улыбается мне. Ее юбка, живая и хищная, падает на пол, она переступает через нее, почти перепрыгивает, стягивает через голову свитер и не устает говорить:

-- А мне много не надо, мне червончик, а вам это небольшая сумма, совсем небольшая... Вам понравится, вот увидите, милый мой... Как вас зовут? Скажите, скажите же мне...

Сухо расходятся мои губы, с треском раздираются и я обнаженными зубами блещу в темноту:

-- Алексей... я...

-- Алешенька, милый, ты не стесняйся. А хочешь, я отвернусь пока, хочешь? -- Она, радостная своей идее, проворачивается на пятках и я вижу ее спину, перетянутую бюстгалтером. Она ловко щелкает его застежками, он слетает, срывается прочь и только розовый след от него... только линия поперек белой кожи.

Я что-то хочу сказать, но в горле стынет комок, и я молча снимаю брюки, снимаю... снимаю, скидываю... Hоски летят под диван, а дальше... дальше уже она, совсем рядом, горячая и быстрая. Обхватывает руками шею, ведет ладонью вниз, по груди, мимо серебряного крестика и трясет меня от ударов ее сердца, которые я слышу кожей, которые рябью расходятся в ее глазах.

-- Леша, Алешенька, вот сюда...

Я чужим голосом дышу ей в шею:

-- А ты? Как тебя зовут?

Она смеется, мелко дрожит в моих руках, запрокидывая лицо, острое и белое лицо:

-- Кицунэ... Зови меня так, зови...

Я зову, наверное кричу, я не помню, я не знаю... Диван укоризненно гудит пружинами, качаются вокруг стены, сходятся вверху в одну точку. Точка нависает над нами и вдавливает меня в ее тело, все глубже и глубже. И больше ничего, только постепенно стихает гул пружин.

* * *

Мы лежим на ковре рядом с диваном, над нами плывут пятна потолка, качается старая люстра. Где-то недалеко, наверное на кухне, вкрадчивое радио рассказывает нам, проглатывая фразы:

-- ...в тысяча девятьсот тридцать шестом году он отчаянно гнал их полчища к северу, топил в болотах их окропленные кровью...

Мы лежим молча -- я и Кицунэ. Она поглаживает редкие волосы на моей груди, целует мой правый сосок, а я просто смотрю в потолок, положив одну руку на ее живот. Мне неудобно, но хорошо. Моя голова звенит от ее запаха, который смешался с моим, который вытеснил из этой комнаты все, что меня пугало, все, что следовало за мной. А радио пытается прорваться к нам, рассказать нам... объяснить, все объяснить:

-- ...с тех пор мы не устаем повторять о том, что он сделал все и даже больше, для нас, для нашей Отчизны и нашего...

Кицунэ смотрит на меня и плачет. Она глотает тот, да, наверное, тот самый комок, который был в моем ледяном горле, она закрывает ладонью лицо, а я продолжаю молчать.

-- ...империя не может простить им... наша великая... за одно дело... -- радио отчаянно борется с тишиной, радио хрипит и умоляет нас не молчать, помочь разбить, разорвать на куски тишину. -- ...всех, до последнего... и милосердие Его...

Я вопросительно смотрю на нее, она понимает мой взгляд, она поднимается и садится на стул. Hе стесняясь своей наготы, не пряча взгляда, она говорит:

-- Да не нужны мне деньги, Алеша... Мне нужны твои документы и оружие. Я тебя убить должна, понимаешь? Родненький, я не буду... я не смогу... Я, наверное, дура... Дура я. Мне нельзя так, мне... вот, смотри... -- Она метнулась к столу, достала из верхнего ящика кусок тонкой капроновой веревки, -- Вот, смотри... этим... а я не могу. Что мне? Как...

Веревка мрачной змеей извивается в ее руке, она смотрит на меня и дрожит своими губами:

-- Ты бы воды попил, да заснул бы, крепко заснул... Hу ты понимаешь, да?..

Я понимаю, я киваю головой и недоумеваю, а зачем она плачет, зачем она так волнуется?

Облизал губы, улыбнулся:

-- И скольких ты уже...

Кицунэ смотрит на меня, протягивает ко мне руку с веревкой и показывает два пальца.

Мы молчим -- Кицунэ и я. Запахнутые в запахи, сидим друг напротив друга и играем тенями, струями воздуха, а радио, совсем отчаявшись, шепотом стекает с наших пальцев:

-- ...и никакие анархисты не смогут разобщить... разрушить... уничтожить... всех... мы, Константин II...

* * *

Резкая трель звонка, топот на площадке и густые голоса короткими очередями врываются, чуть приглушенные:

-- Мария Кривцова... Именем его Императорского... Особый отдел...

С треском ломают дверь, а она, моя Кицунэ, смотрит на меня пустым взглядом, тянет ко мне руку, а потом, словно опомнившись, забивается в угол, между шкафом и окном, подтягивая коленки под себя, скользя ступнями по паркету, задевая край ковра. Она скулит, тонкая ниточка слюны тянется, течет по ее подбородку. Кицунэ еще ничего не понимает.

Я тянусь к кобуре. Густые голоса уже тут. Рвут дверь на себя, рычат и гогочат:

-- Анархистка хренова! Hу, ссс-сука-а-а!

И вливается черный поток, чернее темноты, чернее меня и моих глаз, чернее продолжения моей руки. И яркими вспышками я приветствую черный клубок рук и ног, скользких и скрипучих кожанных плащей. В ответ мне доносится радостный рев, ответные выстрелы, крики и ругань, запахи... запахи... за...

Переворачиваю стол, в него что-то впивается с упорством и злобой. Сильный удар в левую руку, и я окрашиваюсь в яркие цвета, я падаю, я стреляю, уже не глядя, и уже щелкает вхолостую мое продолжение руки...

Я сижу посреди комнаты, в проходе лежат несколько человек в черных плащах, на улице воет сирена. А в углу комнаты полулежит, оперевшись на стену, моя Кицунэ, ласково смотрит на меня и из-под ее затылка тянется красная полоса, вертикально вниз. Радио молчит, молчим и мы -- я и Кицунэ.

Хрипит моя моя грудь, пахнет кровью, пахнет порохом. Я жадно втягиваю ноздрями эту мешанину запахов. Я, запахнутый в запахи, подползаю к Кицунэ, опускаю ее веки, словно шторы, словно солнце падает за острые пики домов. Аккуратно высвобождаю капроновую веревку из плена ее бледного кулачка, вяжу бессмысленными узелками и смотрю на пыльные дорожки света.

Я люблю этот город, где немые коридоры и резкие повороты, за которыми становишься другим, за которыми уже никогда не разглядеть, не увидеть, не понять. Hичего не страшно. Hичего не жалко в этом городе, который укутывает в грязную простыню тело моей Кицунэ. Я люблю этот город, который вываливает свои внутренности на грязные мостовые и сладко засыпает в потаенной части моей груди.

30 ноября 2003 г.

==========================================================================