«Грех как предчувствие»

ГРЕХ КАК ПРЕДЧУВСТВИЕ

Отче наш Иже еси на небесех

Да святится Имя Твое,

да приидет Царствие Твое

…………………………………

…………………………………

И не введи нас во искушение,

но и избави нас от лукавого

…………………………………

Аминь!

- Да нет, всё в порядке. Грыжи точно нет.

Как и любой мужчина, стоя со спущенными штанами, Иван чувствовал себя очень неуверенно. Ловкие пальцы уролога профессионально ощупывали его мошонку и испуганный член.

- А может, это - предстательная?..

- Нет. Ну, что вы! Железа совсем не так себя ведёт.

- Но боли-то есть? А может, инфекция какая-то? Хотя вроде не откуда взяться…

- Никакой патологии… Одевайтесь.

Лысоватый и носатый врач, с неподобающей его внешности фамилией – Михайлов, стянул с рук тонкие резиновые перчатки и выбросил их в корзину. Потом он сел за свой стол и стал что-то быстро писать в истории болезни. Натягивая джинсы, Иван смотрел на его пальцы, худые и длинные, и думал, что такие вот руки скорее бы подошли карточному шулеру или пианисту, чем врачу-урологу. А впрочем, одно другому не мешает, не правда ли?

- Вы знаете,.. может это оттого, что я злоупотреблял стимулирующими средствами, ну, там таблеточки всякие…ну, вы понимаете, - Иван с трудом произнёс эти слова, мужчине всегда трудно признаться в своей несостоятельности.

Врач внимательно посмотрел на Ивана.

- А что? Проблемы в сексе?

- Проблемы в сексе с женой.

- Именно с женой?

- Да.

- Давно женаты?

- Да уже,… в общем, скоро юбилей…

- Хм. А с другими женщинами?

- Да как-то случая подходящего не было проверить…

- Что, возможности нет, или всё-таки желания?

- Скорее возможности. Да и жену обижать не хочется. Не бросать же её…

- Да, бросать после стольких лет… это – неправильно.

- Н-да…

- А вот стимуляторы надо принимать только при наличии желания. У вас я так понимаю с женой совсем наоборот? Есть возможность, а желание отсутствует. Так?

- В том то и дело.

- Что ж, вполне понятно, после стольких лет брака…

Врач хмыкнул, и продолжил быстро писать.

- Сейчас вы сдадите кровь на тестостерон. Будем думать. И мой вам совет – заведите любовницу. Помогает, уверяю вас. Более того, как врач, советую.

Через некоторое время Иван, одеваясь в гардеробе клиники, наблюдал за молодыми девчушками из регистратуры. Длинноногие ухоженные девицы – клиника была дорогой и престижной, – ворковали с посетителями, одаривая каждого мужчину вышколенной улыбкой. Иван вздохнул и, сунув использованные «бахилы» в специальный ящик, вышел на улицу.

На промозглом октябрьском ветру прикурить было очень трудно, да и руки почему-то не слушались. «Любовницу заведите!.. Ха! А я когда в последний раз с девушками-то знакомился, а?! Хер ли этому врачу с рожей хачика и русской фамилией – кстати, и как такое возможно? – говорить о любовницах. Этот конь моложе меня лет на десять, да и кольца на руке нет», - Иван усмехнулся своим отнюдь не весёлым мыслям, сплюнул и быстро зашагал вдоль дороги. Клиника была недалеко от дома, поэтому утром он не стал забирать машину со стоянки и пришёл на приём пешком, чему сейчас был очень рад. Подходя к своему подъезду, Иван всё отчётливей понимал, что вот как раз домой-то ему и не хочется. Он на ходу достал мобильный телефон и набрал номер старого приятеля.

- Алик, ты дома? Отлично! Выходи минут через десять, я как раз подойду. Что делать будем? Водку жрать! – и Иван дал отбой.

Школьный друг Ивана Алик меньше чем кто-либо подходил для намерения «водку жрать». Дело в том, что Алик не пил вообще. Нет, он далеко не всегда «не пил вообще», но в данный период времени было именно так. Бывший наркоман, а ещё ранее и алкоголик, Альберт Федоровский, после того как его, дошедшего до ручки, родственники отправили в реабилитационный центр, стал яростным апологетом евангелисткой церкви. В их городе именно эта «братия во Христе» занималась спасением заблудших душ. После промывки мозгов, а торкнуло Алика порядком, он резко изменился. Причём с первого раза, с первого encounter с Богом, как он выражался. Мало того, что он бросил употреблять алкоголь и drugs, но и перестал материться, и курить. Хотя нет, курил, но только чужие, и за компанию. Так вот, нажраться в компании Алика было весьма проблематично, что Ивану и было нужно. Выпить после разговора с врачом хотелось ужасно, но в ближайшие планы Ивана это мероприятие не входило, а не поддаться искушению гораздо легче в присутствии человека упоминающего Библию при каждом удобном и неудобном случае. Что ж, можно выпить кофе, по крайней мере. Только бы не оставаться одному. То, что придётся выслушать очередную порцию нравоучений Ивана не пугало. Он умел заткнуть рот новоиспеченному пастырю.

А затыкать пришлось сразу же, как только они сели в такси. Расположившись на заднем сидении – Иван же предусмотрительно сел рядом с водителем, – Алик стал взахлёб рассказывать о последнем воскресном семинаре. Так он называл обязательные сборища адептов учения евангелистов. Иван молча кивал головой, ловя на себе недоумённые взгляды таксиста. Слава Богу, ехать им было не так далеко, и доморощенный проповедник не успел достать окончательно. Получая деньги, таксист явно с сочувствием посмотрел на Ивана. Тот усмехнулся и пожал плечами.

Выйдя из такси, Иван и его неумолкающий ни на секунду друг детства направились в небольшое кафе, затерявшееся среди множества подобных заведений центральной улицы их города. Там у Алика работала официанткой дочь. Где пить кофе Ивану было абсолютно всё равно, так что на предложение Алика пойти в кафе «Зайди-попробуй», а заодно и навестить его дочуру он быстро согласился. Ксюху Иван помнил ещё совсем маленькой непоседливой девчонкой, и посему даже было интересно взглянуть на неё взрослую.

Сам Алик только недавно стал снова общаться со своей дочерью. Алкогольно-наркотический период его жизни – и это он утверждал категорически, – закончился, и пришло время «собирать камни». Алик женился на Вере, Ксюшиной матери, давным-давно. И Иван был свидетелем со стороны жениха на свадьбе. В этом качестве в своей жизни Иван выступал не раз, ещё четверо его друзей ну просто настаивали, чтобы именно он был у них «свидетелем». Но видно рука у него не счастливая, а может такое вот стечение обстоятельств, но все пятеро, включая Алика, впоследствии развелись. Иван всегда поражался такому факту своей биографии, самое смешное, что на его свадьбе вообще не было свидетелей, так уж получилось, а вот он до сих пор женат – «чудны дела твои, Господи!». После развода с Верой, Алик ещё два раза был почти женат, и у него рос сын в далёком северном городе. А с Ксюшей он возобновил отношения, после того как вернулся из реабилитационного центра, и зажил, как он постоянно повторял, «совсем другой, и наконец-то правильной жизнью». Ксюшина мама умерла года три назад, но Алик по понятным причинам проводить бывшую жену в последний путь не смог. Он сам в то время находился «между жизнью и смертью» – опять его же выражение. Иван всегда при этих словах понимающе кивал головой, стараясь не засмеяться.

 Кстати, Вера умерла не от неизлечимой болезни, и не от сердечного приступа, у неё банально отказали почки во время очередного запоя. После развода она сильно – хотя и раньше никогда не отказывалась, и Иван тому свидетель, – начала пить, и всё это происходило на глазах Ксюхи. Но девчушка каким-то образом, несмотря на гены и обстановку в квартире, спиртным не увлеклась – а может как раз и из-за того, что всё видела, – и вот трудится и нормально живёт.

Обо всём этом Иван думал пока они с Аликом не торопясь, подходили к кафе. Вообще семья Алика для Ивана никогда чужой не была. С ним самим они были знакомы с первого класса, и так сложилось, что вся дальнейшая жизнь Алика проходила у Ивана перед глазами. Более того, он был порой непосредственным участником некоторых событий, правда, сейчас Иван вспоминал о них без особой охоты. Но вот увидеть девчонку, которую он наблюдал ещё сидящей на горшке, ему очень хотелось. «Интересно на кого она сейчас похожа? Маленькой помню, была, точь в точь Алик. Неужели не изменилась?» - и Иван незаметно взглянул на не очень привлекательную физиономию шагающего рядом друга.

Кафешка, где трудилась Ксения, была явно не центровым заведением, находилась хоть и на главной пешеходной улице города, но всё же, не бросалась в глаза. Вывеска была простенькая, и только мощные колонки, выставленные прямо перед входом в кафе и изрыгающие попсовую мелодию, вовсю старались зазвать «зайти и попробовать» хотя бы кого-нибудь из проходящей публики. Хотя на вкус Ивана, этот гвалт скорее отпугивал потенциальных посетителей. Но внутри было уютно, хотя и не шикарно. Небольшая барная стойка, с десяток столиков, отгороженных друг от друга затейливыми ширмочками. И музыка, которая в самом кафе звучала гораздо тише, не казалась уж, и такой ужасной. Мужчины заняли свободный столик, хотя собственно свободными были почти все, лишь за одним сидела влюблённая парочка, целовалась и не замечала вокруг ни кого, и ни чего. Дела хозяина заведения были явно не ахти, раз вечером пятницы кафе пустовало.

Иван достал сигареты и зажигалку, закурил сам и предложил Алику, тот не отказался.

- Привет, папа, - рядом со столиком неожиданно возникла симпатичная молодая девушка, худенькая, невысокого росточка, с аккуратной стрижкой на маленькой головке. Девчонка широко улыбалась, показывая ровные белые зубки.

- Привет, Ксюшик! – папа Алик расцвёл. - А мы вот решили тебя навестить. Ты дяденьку-то узнаёшь?

- Конечно, - девушка озорно посмотрела на Ивана, и кивнула чёлкой, - что вам принести?

- Кофейку, да? – Алик вопросительно посмотрел на Ивана, угощал-то как всегда Иван, ему и заказывать. А «дяденька» ни как не мог прийти в себя от увиденного. Перед Иваном, тихонечко покачиваясь на стройных ножках и, как ему показалось, чуть насмешливо улыбаясь, стояла полная копия Веры. Той безвременно ушедшей женщины, той, что была долгое время страстной любовницей Ивана, той о которой он помнить будет всегда.

- Вань, чего ещё-то, кроме кофе? – Алик приобнял девушку за талию, и потянул, приглашая присесть. Удивление Ивана он не заметил, слава Богу, а то бы ему стало многое понятно, взгляни он на физиономию друга. Ксюша, смеясь, отстранялась от рук папаши, важно сообщив, что им запрещено, садится за столик к клиентам.

- Это Фёдор, что ли, придумал? Так ты скажи ему, что я пришёл! – Алик каким-то краем знал хозяина заведения и всю дорогу по пути к кафе твердил Ивану, что это он посодействовал дочери в устройстве на работу. Иван ему, конечно же, не поверил, слишком часто его друг выдавал желаемое за действительное.

- Ксюша, а ты действительно меня сразу узнала? – Иван стал прикуривать новую сигарету и заметил, что руки немного дрожали.

- Конечно, - девушка смотрела уже спокойно и уверенно, но с какой-то чертовщинкой во взгляде.

- И я нисколько не изменился? – Иван наконец-то пришёл в себя.

- Ну, ты Вань, на комплементы что ли, нарываешься? – встрял Алик. - Так все мы постарели. Только вон Ксюхин молодеет!

- Нам два кофе покрепче, два сока. Есть свежевыжитый? – Иван понял, что пора надеть маску «сурового мужчины в годах». Именно с таким выражением лица и вот таким голосом он всегда общался с молоденькими официантками и продавщицами, как впрочем, и с любыми девушками – крутой мужик, мать его! Своего рода комплекс – отсюда и маска.

- Вам какой именно сок? – Ксюша старалась тоже говорить ровно, но было видно, что едва сдерживается, чтобы не рассмеяться.

- Яблочный. Пока всё, а там видно будет, - Иван отвернулся от девушки, давая понять, что заказ сделан.

Ксюша, играясь, шлёпнула блокнотиком для приёма заказов по плечу своему папочке, и чуть виляя попкой, поспешила к барной стойке.

- Ты чего набычился-то? Это ж, Ксюха! – Алик явно не понимал, почему его товарищ стал говорить таким голосом и так себя вести. - Правда, на Верку похожа, а?

- Не то слово. Я чуть со стула не упал, как увидел! – Иван понял, что «с крутизной» немного переборщил.

- Вот-вот! Я ведь сам понимаешь, тоже не замечал, как она росла. Да мы и не виделись много лет. Она, правда, говорит, что меня видела, но я был в таком состоянии, что мало кого узнавал. То похмелье, то кумар, а то и вообще в отключке лежал, - Алик курил сигарету, по-солдатски пряча её в кулак. Так курят солдаты на посту, скрывая своё грубейшее нарушение устава от командиров. Ивану всегда было смешно на это смотреть.

- Ты чего опять сигарету шхерешь?

- Да, мало ли, кто увидит… Вдруг кто-нибудь из моей группы… - Алик смущённо огляделся и взял сигарету уже нормально, - Привычка! Сам себя проклинаю, что ни как не брошу. От всего отказался, а вот табак – ни как! Самое смешное как со своими общаюсь, так могу и целый день не курить. А вот с мирянами…

- С кем, с кем! – Иван аж поперхнулся дымом, - «с мирянами»? Это, то есть с нормальными людьми, что ли?

- Мы тоже – нормальные люди! – Алик уже готов был к очередной проповеди, и это надо было резко обрывать, а Иван знал, что не надо давать лишнего повода.

- Ладно, ладно! – он примирительно замахал руками. - Только здесь никого нет, кроме нас и вон тех сопляков, которые кроме себя никого не замечают.

- Я говорю – привычка!

- А ты больше молись, может, и бросишь совсем, - не удержался Иван. Но ответить Алик не успел, к столику подошла Ксюша, держа поднос с чашечками кофе и высокими стаканами сока.

- Пожалуйста. Сок лично выжимала, а кофе, я попросила Милку, сварили как надо, - девушка отработанными движениями поставила заказанное на стол, ловко поменяла пепельницу, и, улыбнувшись, направилась обратно к барной стойке.

- Ксюшик, ну, посиди с нами, - Алик поймал дочь за руку и потянул к себе.

- Пап, я сейчас помогу Милке немного и подойду, хорошо?

«Блин, ну как же всё-таки, похожа на мать! У Верки скулы немного выпирали, да и понятно – кровь малых поволжских народов. А у дочери черты гораздо приятнее. Это уже и от Алика, не зря же он на всех углах кричит, что у него в роду польские аристократы», - Иван размешивал ложечкой сахар в кофе и украдкой поглядывал на девушек о чём-то весело болтающих за стойкой бара.

- Да хороши девки! – перехватил взгляд Ивана Алик.

- Одна из них твоя дочь, между прочим, - «Гад, словно мои мысли читает!».

- Ты знаешь, - Алик подался вперёд и заговорил шёпотом, - когда я уже в нормальном состоянии Ксюху увидел, то меня, словно током ударило, сразу Веру вспомнил (словосочетание «веру вспомнил» из уст набожного человека, коим Алик себя считал, прозвучало немного двусмысленно). Именно ту, на ком я женился. Ну, ты понимаешь! Ту, девку, с кем я трахнулся первый раз. Я очумел просто. И вот смотрю на неё и ни как не могу себе внушить, что это моя дочь. Прямо страшно становится! Я ведь на неё, на Ксюху, как на женщину смотрю! Грех это страшный! И ничего поделать с собой не могу.

- Да-а, дела-а! – Иван отпил сока, и достал новую сигарету, не замечая, что у него в пепельнице лежала недокуренная, - «А уж не инцестом ли здесь попахивает?»

- И вот сам не знаю, как и быть, - Алик откинулся от стола, и как Ивану показалось, вопросительно смотрел на него.

- А ты вообще как свою плоть-то усмиряешь? Или как у вас там это называется? – после таких откровений Ивану стало как-то легче.

- Молитвами, - Алик отпил кофе и закурил новую сигарету.

- И что? Неужели помогает? – тут Ивану вспомнился эпизод из фильма «Укрощение строптивого» с Челентано в главной роли, там, где он рубил дрова, глуша потенцию. Иван представил субтильного Алика с топором в руках и усмехнулся.

- Чего смеёшься? – Алик заметил улыбку. - Думаешь просто?! Но я верю, Господь сам сделает выбор и даст мне женщину. Надо терпеть. У нас, кстати, такие девочки на службу приходят, закачаешься. Но, это всё не то. Я конечно на старухе жениться, не собираюсь, но и малолеток мне не надо. Хватит, нахлебался уже.

Тут Иван опять не удержался и улыбнулся. Если Вера и Алик были ровесниками, то вторая, так сказать жена Алика, была уже на двенадцать лет его младше, а последняя пассия и того больше, лет на двадцать. Иван шутил, что следующую Алик возьмёт прямо из детского сада. Алик так же, наверное, вспомнил своих «супружниц» и тоже осклабился.

- Значит молитвами, говоришь, ну, а руками не пробовал себе помогать? – Иван опять не удержался, чтобы не подначить приятеля. Уж больно не естественным ему казались его разглагольствования о вере, а может, он слишком хорошо знал Алика, чтобы поверить в его искренность.

- Ты знаешь, как-то ночью залез на порносайт, - Алик или не заметил, или не стал обращать внимание на подколку, - ну, чего я там не видел, спрашивается? Сисек-писек, что ли? Но часа три проторчал, а потом стыдно было, еле отмолил. Пастор говорит, что это дьявол меня провоцирует.

- Да, тяжело вам… - Иван допил уже остывший кофе.

- «Вам»! Мы такие же, как и вы! - Алик тоже допил кофе, и принялся за холодный сок. - Ну, уж ты-то, Иван! Ладно, я своим партнёрам на работе, устал вдалбливать, что мы никакая не секта, а обыкновенные люди. А вот и ты туда же!

- Я и не считаю вас сектой, просто много условностей, которые, по-моему, просто усложняют жизнь. Разве не так? – Иван задумчиво щёлкал зажигалкой, - раньше ты вроде не задумывался о том «грех это, или не грех», а просто тащил бабу в койку и получал удовольствие. А сейчас как пацан, посмотрел на голых тёток в Интернете, и потом места себе не находил. Смешно, ей Богу!

- Я не хочу больше пьяных случек с кем попало, чтобы потом на утро вспоминать, где ты эту шмару подцепил, вот и всё! У меня достаточно этого в жизни было, хватит!

- Ну да, ну да… - «а вот мне не хватит! Мне вот семейная жизнь уже обрыдла до сблёва! А я вот хочу молодую шлюшку в постель, и чтобы визги и стоны были, и чтобы пить портвейн из горла прямо в койке, а потом отнести девочку в ванную, подмыть её самому, и тащить потом опять в постель. Я не хочу унылого семейного секса раз в месяц с применением стимулирующих средств, потому что сам по себе член уже на жену не встаёт. Потому что ты уже видеть не можешь эту отвислую грудь, эти ноги и жопу с целлюлитной кожей, потому что тебя уже тошнит от однообразия поз и движений…» - картины которые пронеслись в голове Ивана, были настолько реальными, что ему даже показалось, что он начал говорить вслух.

- Чего задумался-то? – Алик как-то пристально смотрел на друга.

- Всё путём, - Иван стряхнул с себя наваждение и постарался улыбнуться. Получилось кривовато.

- Может, ещё кофейку закажем? Вроде ничего сварили, а? – Алик обернулся к стойке и махнул рукой, приглашая Ксюшу подойти.

Девушка тотчас засеменила к их столику, и, видя, как она приближается, Иван снова поймал себя на мысли, что видит перед собой Веру. Сходство было настолько поразительно, что становилось как-то не по себе.

«Когда Алик сказал мне, что ты будешь у нас на свадьбе свидетелем, то я сразу поняла что это не к добру», - рассказывала Вера в тот первый вечер, уже, после того как всё произошло. Произошло то, что и должно было, в конце концов, произойти, и как он понял из её слов, она это прекрасно понимала уже на своей свадьбе. «Хрен этих баб разберёт, - думал Иван, рассеяно улыбаясь, и слушая, как Алик делает новый заказ, - на хуя выходить замуж, если своего будущего мужа не только не любишь, но и не уважаешь, а как потом оказалось и презираешь? Что Алик, олигарх, что ли какой? Зачем это притворство? Неужели только из-за того, что «залетела», так не честнее было бы сделать аборт?! Зачем портить жизнь себе и мужику? Только для того, чтобы выглядеть «порядочной» в глазах знакомых и соседей? Бред!».

Ксюшка отбив очередную атаку своего папаши, Алик опять настаивал, чтобы она присела за их столик, умелась варить кофе. Иван машинально закурил сигарету и, прислушавшись, с удивлением понял, что теперь в кафе звучала совсем другая музыка: «Уж не Вертинский ли? Или у меня глюки?».

- Ты смотри, а у них и нормальная музыка есть, - усмехнувшись, произнёс Иван, - кстати, такая музыка больше подходит к интерьеру этого заведения.

- Да, Фёдор – большой оригинал, - Алик кивнул головой, соглашаясь.

- А ты откуда хозяина-то знаешь?

- Да в одной «движухе» с ним были. Он уже года три как соскочил, - Алик, закурив, опять держал сигарету как нерадивый солдат.

- Что тоже ваша братия руку приложила?

- Нет, он сам. У него жена и ребёнок в автокатастрофе погибли, и он – как отрезал, - Алик всегда с явным удовольствием рассказывал о своих бывших «коллегах», сумевших завязать.

- Он что, за рулём был?!

- Да ты что, какой там «за рулём», когда по венам гоняешь! Просто он тогда бродяжничал, и его нашли, только после того как их уже похоронили. В «шалмане» нашли, обдолбанного, - Алик рассказывал об этом с удовольствием, смакуя подробности.

Мелодия дореволюционной России добавляла рассказу бывшего наркомана неуловимый аромат обречённости и грусти. Неслышно подошла Ксюша с новой порцией кофе. Не давая ей убежать, Алик всё-таки усадил её на стул рядом с собой, как только она поставила чашечки на столик.

- Посиди с нами! Ни куда твоя работа не денется, да у вас сегодня и нет ни кого. Вот, господин Новиков давно тебя не видел. Да, товарищ Новиков? – Алик как-то неестественно пытался шутить.

Ксюша села, и прямо и открыто посмотрела в глаза Ивану:

- А как мне называть господина Новикова?

- Иван, - ответил Иван.

- Ну, ещё чего! – наигранно возмутился Алик. - Дядя Иван, или по имени-отчеству!

- Сам ты, «дядя»! – улыбнулся Иван. - По имени, конечно. Я не такой старый, чтобы хорошенькая молодая женщина называла меня «дядя».

- А я, хорошенькая? – девушка, по-прежнему не отрываясь, смотрела в глаза мужчине.

- Очень, - Иван пододвинул к себе чашечку с кофе, и стал сосредоточенно делать вид, что размешивает сахар.

- Сахар в пакетике, на блюдечке, - тихо сказала девушка. Иван рассмеялся, засмеялась и Ксюша.

- Она прямо красавица у меня, - Алик обнял девушку за плечи и поцеловал в щёку. На обычное проявление отцовских чувств это походило мало. Чтобы как-то загладить неловкость Иван взял со стола мобильник и активировал камеру.

- А давайте я вас сфотографирую, - Алик тут же ещё ближе прижал дочь к себе, причём обнял её за талию так, что его рука оказалась на груди у девушки, та еле незаметно поморщилась, но не отстранилась. Иван сделал несколько щелчков. На снимках глуповатая улыбка папаши контрастировала с серьезным и внимательным взглядом девушки. В кафе тем временем зашла компания из четырёх человек, и расположилась за соседним столиком. Ксюша, явно с облегчением, как показалось Ивану, встала из-за стола и направилась к новым посетителям принимать заказ.

- Классная у меня дочура выросла, а? – Алик закурил сигарету и стал прихлёбывать кофе.

- Только тискаешь ты её совсем не по-родственному, - Иван тоже закурил.

- А что, заметно? – Алик хитро посмотрел на друга.

- Мне – да. А главное, что и она это чувствует, - Ивану почему-то хотелось его позлить.

- Чёрт!.. Господи, прости меня грешного! – Алик как-то поёжился. - Тебе хорошо! У тебя жена под боком. А тут всё один, да один, вот мысли всякие и лезут.

- Что ты про меня и мою жену знаешь! – теперь уже Иван сам разозлился. - Мы уже давно просто живём вместе, и не более того! Всё прошлом, и любовь, и секс до одури. Мне уже наплевать, где она бывает по вечерам, да и ей тоже всё равно где я, и с кем я…

- Чего ты разошёлся-то?! – Алик удивлённо смотрел на Ивана. - А мне казалось, что у вас всё хорошо. И ты, по-моему, зря, что ей наплевать…

- «Казалось!..». Креститься надо когда, кажется. Да на людях у нас всё зашибись. Отличная семейная пара! – Иван отпил тёплого сока и поморщился. - Показуха одна. Мы давно уже друг друга не хотим. Понимаешь: я-не-хо-чу-сво-ю-же-ну! Совсем!

Иван откинулся на спинку стула, закрыл глаза и потёр пальцами переносицу.

- И самое главное, что и она испытывает ко мне аналогичные чувства, я не дурак, я всё вижу. Живём по инерции, и каждый боится что-то изменить в своей жизни. Может её и устраивает, женщин хрен разберёт, а вот меня совсем не устраивает…

- Да-а-а, дела! – Алик явно не ожидал услышать такие вот откровения.

- Вот только если ты сейчас скажешь, что, мол, у меня дочь, и внучка растёт, то я ей Богу могу и в морду дать, - Иван взял из пепельницы тлеющую сигарету. - Хотел, ведь сказать, а?

- Ну, хотел..., - Алик смущённо улыбнулся, - а теперь не буду. Морду жалко.

- И правильно, - Иван тоже выдавил улыбку, - фуфло всё это. Я как не чувствовал себя отцом, так и не чувствую. Не дано это мне, надо полагать. А тут ещё и внучка. А уж это совсем не к месту. Как скажут «дедушка», так меня аж переворачивает всего.

- Не стыдно быть дедушкой, стыдно спать с бабушкой, - задумчиво выдал, где-то услышанное Алик. - Пойду-ка я, отолью.

Алик поднялся со стула и побрёл в туалет. Иван попробовал кофе, и с отвращением отодвинул чашку – кофе опять остыл. Он смотрел, как у барной стойке о чём-то весело переговариваются Ксюша со своей подружкой, и поймал себя на мысли, что ему вот просто приятно смотреть на этих симпатичных девчонок. «Прямо, как старикашка, пускаю слюни на молоденькую пизду, - усмехнулся Иван, - Интересно, а Алик догадывался о нас с Веркой? Может спросить? Вот так, прямо, в лоб? Нет, для таких вопросов нужно спиртное. Так может выпить? Сам ведь чувствуешь, что скоро раскрутишься, так чего тянуть, днём раньше, днём позже».

Иван достал, какую уж по счёту сигарету, и закурил. Во рту от табака было неприятно, и он уже не чувствовал вкуса сигареты. Мысленно он опять вернулся в тот самый день, когда они с Верой первый раз переспали. Он уже и не помнил, по какому случаю у него дома тогда собралась компания, в те времена это случалось часто, и порой без всякого повода. Пил он уже не первый день, и потому в самый разгар сабантуя, поняв, что отрубается, Иван незаметно от гостей ушёл в комнату, пьянка проходила на кухне, и лёг на диван. Голова шла кругом, ему было очень плохо, а в ушах звучала назойливая «ламбада», мелодия очень популярная в тот год. Иван уже почти заснул, как почувствовал, что кто-то ложится рядом с ним, а по запаху духов определил, что это женщина. В комнате было темно, и он не сразу разглядел гостью. А когда понял кто это, то немного оторопел. Вера, а это была она, повернулась к нему спиной, прижалась к его паху своей попкой, а рукой стала нащупывать молнию на его джинсах. По той решимости, с какой действовала женщина, Иван понял, что Вера очень пьяная, и плохо соображает, что она делает. Скандала в своём доме Иван не хотел, и как мог, пытался вразумить слетевшую с катушек женщину. Но пьяная баба пизде не хозяйка: Вера задрала свою юбку, и настойчиво пыталась достать из трусов, конечно уже готовый к эксплуатации, - ему-то по фигу все возможные эксцессы, - член Ивана.

«Видит Бог, я этого не хотел!», - усмехнулся Иван, вспоминая тот день.

И всё же у него тогда хватило здравого смысла – о, как же это было трудно! – не начать трахаться с ничего не понимающей женщиной. Он сел на кровать, застегнул молнию на джинсах, и оправил юбку у Веры. Сделал он это очень вовремя, так как через пару минут в комнату вошли Алик и жена Ивана. Они заинтересовались, куда это пропали их супруги. Застали они более-менее пристойную картину: спящая Вера, и сидящий рядом взлохмаченный, с отсутствующим взглядом Иван. Но, несмотря на невинность сюжета, что-то всё равно подсказывало, чуть было не обманутым жене и мужу, на недавно здесь происходящее. Алик, тоже изрядно пьяный, схватил Веру за волосы и стащил с кровати: та даже не пыталась сопротивляться. И это его ещё больше раззадорило. Он ударил жену кулаком в лицо, но тут уж очнулся и Иван. Он схватил Алика за руки и сказал ему, что если он начнёт тут выяснять отношения, то будет иметь дело с ним. Веру тем временем жена Ивана увела в ванную. Сам не зная, откуда набравшись наглости, Иван стал материть тут же обмякшего Алика. И договорился в конце до того, что тот стал просить у него прощения. В дальнейшем, кстати, Алик будет так же просить прощения у других мужиков, которых он заподозрит, и, всегда, не безосновательно, в том, что они трахали его Верочку. А та будет смеяться над ним. Она с каждым годом всё больше и больше ненавидела своего мужа, внаглую ему изменяла, и не только с Иваном, а потом ещё и издевалась над несчастным Аликом, когда тот начинал извиняться перед её хахалями, за якобы необоснованные подозрения. Иван никогда не мог понять такой жестокости. Трахайся с другими, но зачем же, делать это напоказ, да ещё потом презирать и унижать своего мужа! Но в тот вечер Иван ещё не думал об этом.

Мимо Ивана Ксюша пронесла поднос с заказом для соседнего столика: «Как же всё-таки они с Верой похожи! Интересно, а она такая же, как её мать?»

А в тот далёкий уже вечер продолжение не преминуло последовать. Немного очухавшись, после того как жена Ивана заставила её принять душ, Вера решила уехать домой. Она, несмотря на все слёзные извинения Алика, оделась, и уже уходя, попросила Ивана проводить её до автобусной остановки. Вроде бы невинная просьба, и потому жена Ивана решительно её поддержала.

Уже в лифте Вера дала понять, что её поползновения в тёмной комнате были совсем не случайны, и она абсолютно чётко знала чего и с кем она хотела, и что пьяной она совсем не была, а если и была, то не настолько, чтобы не соображать, что она делает. На улице никакого автобуса они ждать не стали, поймали «тачку» и поехали домой к Вере. И там не успев войти в квартиру, не раздеваясь, и не включая свет, прямо в прихожей на полу трахнулись. Потом, когда пелена спала, Вера опять не выказала какой-либо растерянности. После того как они, отдыхая от бурного секса, выкурили по сигарете, Вера предложила сходить в «шинок» за бутылкой водки. Мол, когда приедут нас искать, а в том, что Алик примчится обязательно, она ни грамма не сомневалась, то у них будет хорошая отмазка: вот, мол, за водкой ходили. Иван уже тогда удивился расчётливости и спокойствию Веры, ему-то вот как раз было как-то не по себе, всё-таки жена друга.

 Погоня задержалась. Иван и Вера успели сходить за водкой, и уже мирно выпили по рюмке на кухне, когда в квартиру буквально ворвались Алик, жена Ивана и ещё один их товарищ. И опять ничего не могло вызвать подозрения. Мужчина и женщина сидят и спокойно выпивают. Потом Иван объяснил и Алику, и жене – Вера принципиально не захотела общаться с мужем, – что, выйдя на улицу, с Верой случился нервный припадок, и что он не мог оставить бабу одну, и что он отвёз её домой, купил водки и таким образом спас можно сказать человека. Эра мобильных телефонов еще, слава Богу, не наступила, а потому и сообщить не было никакой возможности.

Ну, а потом их встречи продолжались от случая к случаю. Уже не с такими катаклизмами и приключениями, но с такой же страстью.

- Ты о чём думаешь? – Иван, вспоминая прошлое, даже не заметил, как вернулся Алик.

- Да так, вспомнил кое-что..., - Иван нервно усмехнулся. - Слушай, а может, выпьем, а?

- Ты чего это вдруг?! – у Алика на самом деле брови полезли на лоб. - С ума, что ли сошёл?!

- Да нет, в здравом уме и светлой памяти. Выпить захотелось просто, - Иван знал, что этот разговор бесполезен, но надо было как-то отвлечься от видений прошлого.

- Иван, зачем нужна эта «брандохлыстовка»? Смотри, как жить-то хорошо! Я вот живу и радуюсь! А сколько лет из-за этого дерьма потеряно! – Алик явно собирался сесть на своего любимого «конька».

- Ладно, ладно, я пошутил. Закажи кофе, что ли. Да пора уже и по домам, - Иван встал из-за стола, - Пойду тоже поссу. Как у них сортир-то, ничего?

- На уровне, - Алик как-то недоверчиво посмотрел на Ивана.

«Блин, сейчас будет следить, чтобы я не выпил у стойки», - усмехнулся Иван.

В туалетной кабинке было свежо и опрятно. Иван раскрыл зиппер на джинсах, вынул свой многострадальный член и направил звонкую струю в унитаз. Моча лилась без затруднений, и никаких болевых ощущений не было. Потом он обтёр головку одноразовой салфеткой и ощупал член и мошонку. Яйца были тугими и полными спермы, а в теле члена пульсировала кровь. Оставшись довольным своими исследованиями, Иван спрятал своё хозяйство в трусы и вжикнул молнией. Он долго мыл руки, а потом также усердно их вытирал. Выйдя из туалета, он понял, что музыкальное оформление в кафе опять изменилось. Пиликал на скрипочке набивший оскомину белорусский паренёк из Норвегии с незатейливой фамилией.

- А что, нормальная музыка надоела? – спросил он девушку за стойкой, которую, как он уже знал, звали Милой.

- Это новые посетители попросили, - виновато пожала плечиками тоже довольно-таки симпатичная девчонка, и кивнула в сторону недавнопоявившейся компании.

- Понятно, - Иван улыбнулся девушке и пошёл к своему заскучавшему товарищу.

Алик опять пытался усадить Ксюшку за столик, а та уже немного сердясь, отказывалась. Увидав Ивана, девушка окончательно вырвалась из отцовских объятий и отошла к любителям попсы.

- Что ты всё к ней пристаёшь? – Иван покачал головой, присаживаясь на свой стул. - Хочешь, чтобы её с работы выгнали?

- Да ничего ей не будет, - махнул рукой Алик, - просто хочется с дочерью поседеть.

- Ну да, ну да… - хмыкнул Иван и потянулся за очередной сигаретой.

На столе стояли чашечки с новой порцией кофе, один запах которого уже вызывал рвотные позывы.

- Ну, что вина расхотелось? - Алик сделал глоток из чашки и скривил физиономию. - Всё. Милка халтурить начала.

- Просто мы уже опились, - Иван тоже отпил, и тоже поморщился, - давай покурим, и пойдём.

- Пить-то, говорю, уже не хочется? – Алик послушно закурил.

- Да ты всю охоту отобьешь!

- Вот и хорошо. Брось ты эти мысли! – «Как не хер! Только вот тебя я больше не позову, когда мне приспичит выпить, уж это – точно!».

Иван обернулся к соседнему столику, рядом с которым всё ещё находилась Ксюша.

- Ксюш, можно тебя?

Девушка что-то сказала болтливому клиенту, и подошла к Ивану.

- Что-нибудь ещё?

- Нет. Рассчитай нас, нам с папой пора по домам, программу «Время» смотреть.

Девушка сначала не поняла смысла сказанного, но потом вспомнила своё детство и улыбнулась.

- Сейчас нет программы «Время»!

- Всё равно нам пора, на горшок и спать. Старость не радость, - Иван подмигнул своему товарищу.

- Шутите, - ещё больше заулыбалась девушка и заторопилась к стойке.

Через пару минут девушка положила им на столик книжечку со счётом внутри. Иван взглянул на листок и удивился аккуратному, почти детскому подчерку девушки. Буквы и цифры были какими-то пузатыми и смешными, а цифра «8» так вообще походила на построенного детьми снеговика. Вложив в книжечку вместе со счётом купюру, номиналом втрое превышающую сумму заказа, Иван резко поднялся и посмотрел на Алика.

- Пошли, ваше преподобие. Нам пора!

Он, не став ждать, когда Алик докурит сигарету, вышел из кафе.

- Иван, подождите! – уже на улице его окрикнула Ксения. Она подошла и что-то сунула Ивану в карман куртки.

- Что это? – Иван хотел было достать это что-то.

- Это просто визитка нашего кафе, там расписание работы и телефоны, - затараторила девушка, останавливая руку Ивана, - потом посмотрите.

Тут из дверей вышел Алик, и Ксюша, чмокнув в щёку отца, нырнула в кафе. Иван вынул визитку, но в темноте ничего не смог рассмотреть и засунул её в задний карман джинсов.

Решив, что в такой вечер не стоит торопиться домой, а он и в любой другой вечер не особо туда спешил, Иван предложил Алику прогуляться по главной городской улице, а в конце сесть на «маршрутку». Тот естественно согласился. Вечер был прохладным, но безветренным, и гулять было одно удовольствие. Они медленно фланировали среди разношёрстной публики, которая заполняла этот городской «Бродвей» с утра до вечера. Было много праздно шатающейся молодёжи, но иногда попадались и пожилые супружеские пары, совершающие моцион перед сном. Алик на удивление молчал, видно переваривал встречу с дочерью. Иван тоже не высказывал желания о чём-либо говорить. Так они шли в толпе, каждый, думая о своём.

Ивана не покидали мысли о Вере. В голове крутились какие-то обрывочные воспоминания об этой не совсем обычной женщине, и любовнице. «Ведь не глупая баба была! Что же так паскудно жизнь-то закончила. И хватка была деловая, и работы не боялась, а вот подижь ты, спилась в конец!», - недоумевал Иван. В памяти всё снова и снова всплывали уже почти забытые сюжеты.

Сразу после свадьбы Алика и Веры, Иван почувствовал, что нравится жене друга. Хотя, конечно же, он этого не добивался, и к этому не стремился. Он был у них частым гостем, особенно когда семья Федоровских заимела свою жилплощадь. В те времена своё собственное жильё у молодой семьи было редкостью, впрочем, как и сейчас. Он приходил к ним и один, и со своей женой, вскоре он сам женился, и с друзьями – Вера всегда была рада. И уже тогда что-то чувствовалось во взгляде и в словах женщины обращённых к нему. Между ними пробегала какая-то искра, но разгореться пламени, хотя он прекрасно понимал её полунамёки и полувзгляды, Иван не позволял.

Иван тогда ещё очень любил свою жену, безумно её ревновал, мог бегать за ней по всему городу, когда та позволяла себе небольшие загулы с подружками. Он вытаскивал её из сомнительных пьяных компаний, ловя на себе насмешливые взгляды её знакомых и подавляя недовольство от своего неожиданного появления у любимой молодой самочки. Ей казалось, что Иван ограничивает свободу женщины, и не важно, что эта женщина уже давно не весёлая студентка, а жена и мать. Но для Ивана другие женщины тогда просто не существовали. Нет, он не был ангелом и мог перепехнуться на стороне, тем более что предложений было сколько угодно. Но всё-таки это были случайные интрижки, и чаще всего Иван просто игнорировал немой вопрос во взглядах других женщин. Он тогда любил!

Вера же постепенно раскидывала свои сети, как не театрально это звучит. Она даже знакомила Ивана со своими подружками, и с некоторыми он имел секс. А Вера, наверняка потом расспрашивала подружаек, и те делились с ней своими впечатлениями. А впечатления, надо сказать, были тогда у всех великолепные. Иван был отменным любовником, всегда добивался, чтобы удовольствие получала и партнёрша. Порой это даже было приоритетом. «Сунул, вынул, и бежать», - это был не его стиль. В каждую свою женщину он всегда был немного влюблён, а без этого чувства, или хотя бы малейшего намёка на влюблённость, он не ложился в постель. Вот такой он был романтик, и куда всё делось!

Иван сплюнул, и вполголоса выругался.

- Ты чего это? – спросил Алик, всю дорогу старающийся идти в ногу с Иваном, что при разнице в росте было ему сложновато.

- Да так, кажется, ногу натёр, - Иван сбавил шаг, чтобы друг сумел отдышаться.

В конце концов, Вера добилась своего. Ни возможные побои мужа, а Алик, не задумываясь, пускал в ход кулаки, ни потеря хороших отношений с женой Ивана, а они считались близкими подругами, её не остановили. Она, не дождавшись решительных действий со стороны мужчины, решила действовать сама. И потом, в дальнейшем, всегда поступала именно так.

Один раз она приехала в офис фирмы Ивана – он тогда занимался бизнесом, как и все вначале 90-ых, – и буквально за шкирку утащила его из-за накрытого стола. Бизнес шёл хреново, и по-русской традиции неудачи заливались вином. Вера сунула вдрибадан пьяного Ивана в такси и увезла. У него в кармане оказались ключи от склада фирмы, туда они и поехали. Там, на голом матрасе, брошенном между стилажей с водкой – фирма Ивана торговала спиртным, – они весь вечер и всю ночь занимались сексом. Наутро Иван был совершенно трезв, и никакая опохмелка ему не требовалась. И в дальнейшем Вера всегда находила его и брала, когда сама этого хотела.

Последняя их встреча случилась, когда и Иван был в глубоком многомесячном запое, да и Вера уже конкретно пристрастилась к выпивке. С Аликом она к тому времени разошлась, и снимала вместе с дочерью квартиру в полусгнившем бараке на краю города, где не было горячей воды, а газ и свет давали по большим праздникам. Это был первый, и последний раз, когда Иван сам к ней пришёл. Он сейчас и не вспомнит, как он узнал адрес, но он её нашёл.

Вдребезги пьяный он постучал в обшарпанную дверь, и, появившаяся на пороге Вера была очень удивлена его приходу. «У меня месячные, - без обиняков заявила женщина, - но раз сам захотел, то уже не отвертишься». Они опять трахались на матрасе, кровати у Веры не было. В промежутках, а он ни как не мог кончить, они пили водку, которую Иван принес, и закусывали холодными слипшимися макаронами, больше ничего из еды у Веры не было. Девочка Ксюша находилась тут же в комнате, и отчаянно делала вид, что спит. Не Иван, не мать не обращали на неё никакого внимания.

«Сколько же Ксюшке тогда было лет?», - стал вспоминать Иван, нынешний, идущий по главной улице города с отцом девочки.

- А как поживает твоя дочь? – вдруг неожиданно спросил Алик. Иван даже сначала не понял, кого он имел в виду.

- Нормально, - Иван внимательно посмотрел на друга, ему опять показалось, что он заговорил вслух, и тот услышал его слова.

- Она ведь на год младше Ксюхи, да? – Алик, как ни в чём не бывало, шагал, стараясь попасть в ритм Ивана.

- Да. Но твоя - девушка, а моя выглядит как баба, - Иван расслабился. – Моя дочурка из девочки, школьницы сразу перешла в категорию баб. Пропустила стадии «девушка» и «молодая женщина», вот так вот бывает в жизни! Сразу после школы заарканила самым известным бабским способом дурачка, родила и превратилась в бабу. Теперь валяется дома на диване, смотрит сериалы, листает глянцевые журналы, и ждёт когда мама, моя жена то бишь, ей и её тупому муженьку купит квартиру. И больше не о чём ни думать, ни мечтать не хочет. Работать тоже не хочет. И уже подумывает о втором ребёнке, чтобы уж окончательно привязать к себе своего бычка, а заодно и ещё на три года официально сесть нам на шею.

- Ну-ну, что-то ты на неё совсем уж набросился… Молодая, глупая ещё, всё впереди…

- Давай покурим, постоим, вон лавочка, - Иван пошёл к одиноко стоящей скамейке, доставая сигареты и зажигалку. Алик не споря, последовал за другом.

- Молодая, говоришь? – Иван закурил. На свежем воздухе сигарета не казалась такой противной. - Уже двадцать три. Мы с матерью её в этом возрасте уже институт закончили. А пока учились такого навыделовали и насмотрелись, что хоть сейчас за мемуары садись. А у неё даже вспомнить-то будет нечего! Молодости нет. Она не со сверстницами общается, а с жёниными подругами. Сидит и с умным видом рассуждает, а сама кроме члена своего муженька других хуев не видала…

- А что это главное…- Алик во все глаза смотрел на своего разошедшегося не на шутку друга.

- Да! Потому что опомнится лет в сорок, и поймёт, что ничего-то в её жизни и не было, кроме супруга-дебила, сопливых детей и пустых бабьих разговоров по телефону. Спохватится, а поезд-то ушёл. А если надумает наверстывать упущенное, то просто пойдёт по рукам, - Иван чувствовал что задыхается, но наболело, мать её!

- Наболело, понимаешь, - переведя дыхание, сказал Иван, - меня никто слушать не хочет. С дочерью я не общаюсь. Как посмотрю в её пустые глаза, так хочется пинчища дать, чтобы в себя пришла, да головой вокруг повертела. Но потом махну рукой и молчу. Вот так-то, господин Федоровский, - Иван бросил окурок в урну, и медленно пошёл по улице. Они уже почти вышли к площади, откуда общественный транспорт мог их довести до дома.

- Ты, по-моему, перегибаешь, - Алик догнал друга и опять старался попасть с ним в шаг. - Что ж ей начать водку пить, да по мужикам бегать. Ну, просто семейная девочка, любит детей, что в этом странного?!

- Да просто, я знал много таких вот «семейных девочек», которые потом как собаки срывались с поводка и начинали нагонять упущенное, - Иван сбавил шаг. - Хреново это. То, что нужно и можно делать в молодости, глупо и пошло выглядит в зрелом возрасте – «Какую-то ахинею несу, ей Богу!»

- Что же нам теперь только у телевизора в кресле сидеть?!

- Да ты-то бы помолчал! Божий человек! Уж тебе-то есть что вспомнить. Впечатлений по самое не могу.

- Ну, я больше тебя имел в виду, - смутился Алик.

- А я вот не нагулялся явно. Вон смотри наша «маршрутка»! – Иван рванул на остановку. За ним поспешил и друг.

Через каких-то полчаса Иван уже открывал дверь своей квартиры. С Аликом они распрощались у подъезда, и вот теперь предстояла радостная встреча с женой. Войдя в прихожую, Иван понял, что у супруги очередной телефонный марафон. Она разговаривала с кем-то по городскому, и одновременно отвечала на звонки по мобильному. Обычный вечер в их квартире. Иван снял куртку и туфли, заглянул на кухню, где был «пресс-центр» жены и кивнул ей.

- Есть будешь? – жена на секунду прикрыла трубку рукой.

- Нет. Только чая выпью, - и Иван пошёл в ванную комнату.

 Он вымыл руки, провёл рукой по небритому подбородку, набрал в рот воды и прополоскал горло, потом тщательно почистил зубы, всё это он делал не спеша, давая время жене перебазироваться из кухни в одну из комнат. Когда он вышел из ванной, на кухне никого не было. Всё-таки в долгой семейной жизни были и свои плюсы, иной раз не требовались лишние слова.

Иван налил заварки в стакан в массивном подстаканнике и разбавил кипятком, уходя, жена включила электрический чайник. Бросил в чай дольку лимона, сел за стол и закурил последнюю за день, и потому неизменную сигарету. Пока пил терпкий чай и курил, он думал про сегодняшнюю неожиданную встречу с прошлым. Докурив сигарету, Иван вылил недопитый чай в раковину и вымыл стакан. Потом он подошёл к окну и, прикрыв глаза, в полголоса прочитал «Отче наш» и троекратно перекрестился. Привычка, оставшаяся с давних времён, когда в жизни Ивана были большие неприятности, и вечерняя молитва позволяла создавать иллюзию защищённости от напастей. Окна квартиры Ивана выходили как раз на восток.

Иван вошёл в спальню, закрыл за собой дверь и стал раздеваться. Доносившейся разговор жены по телефону его уже давно не раздражал, более того это стало неизменным вечерним атрибутом, на который он не обращал внимание. Иван разобрал постель, выключил свет и лёг на свою половину супружеского ложа. «Супружеское ложе – смешно и мило», - подумал Иван, закрыл глаза и сразу заснул. Когда пришла жена, и легла рядом, он как обычно не заметил.

Утром, услышав, как запирается входная дверь, Иван ещё немного полежал в постели, но потом резко сбросил ноги на пол и потёр лицо руками, отгоняя остатки сна. Умываясь, Иван с удивлением почувствовал какой-то необыкновенный душевный подъём. Почему-то ему было очень хорошо и спокойно, и непроизвольная улыбка то и дело появлялась на лице. «Интересно к чему бы это?» - думал Иван, завтракая на кухне. «Кофе и сигарета – завтрак солдата» - по-другому он и не начинал своё утро уже много лет. «Что-то сегодня непременно произойдёт», - эта мысль вертелась в голове и по телу пробегала дрожь предчувствия. Иван загасил сигарету, выбросил окурок в мусорное ведро, зачем-то тщательно вымыл пепельницу, потом кофейную чашку и поставил её в сушилку. Ему ни куда не надо было идти, но он просто не мог находиться в квартире. «Пойду, прогуляюсь», - решил Иван и прошёл в спальню, где вечером разделся. Джинсы, в которых он был вчера, оказались немного запачканы грязью, и он решил бросить их в стирку и надеть новые. Иван взял «ливайсы» и стал осматривать карманы, он всегда так делал, прежде чем бросить вещь в корзину для грязного белья. В заднем кармане джинсов нашёлся цветной кусочек картона. Это была визитка, которую Ксюша дала ему, когда они с Аликом уходили. На карточке была витиеватая надпись названия кафе, с указанным адресом и телефоном, а на обратной стороне от руки был записан номер мобильника и имя. Буквы и цифры были какими-то пузатыми и смешными, а цифра «8» так вообще походила на построенного детьми снеговика.

Иван долго смотрел на цифры и буквы, и ни как не мог понять, что именно он видит. А когда он понял, то, бросив джинсы на стиральную машину, прошёл в большую комнату и открыл встроенный стенной шкаф. Там в его половине была полка, где валялись тетради, диски, папки с бумагами, а в углу стояли початые бутылки виски, коньяка и водки. Немного подумав, Иван взял коньяк и прошёл с бутылкой на кухню. Он достал из настенного шкафчика фужер, налил почти полный и ещё раз, внимательно прочитав имя на визитке, выпил. Не почувствовав ни крепости, ни вкуса выпитого, Иван сходил в прихожую за своим мобильным телефоном, сел за кухонный стол, закурил сигарету и стараясь внимательно читать написанные на визитке цифры, набрал номер…

…Девушка открыла воду и встала под душ, но потом, испугавшись за причёску и макияж, сняла лейку с держателя и стала аккуратно ополаскивать тело, уставшее после долгого секса. Она вымыла упругую грудь с ещё набухшими сосками, пустила струю по животу, а потом направила её между ног и тщательно подмыла свою припущенную мягкими русыми волосками пипку. Напор воды нежно ласкал натруженное место, и, не смотря на усталость, девушке опять захотелось заняться любовью. Её пальчики теребили всё ещё возбуждённый клитор, и с трудом подавляя желание, девушка выключила воду и вылезла из ванной. Сняв с вешалки ветхое полотенце, девушка торопливо промокнула тело, стараясь не обращать внимания на сильный запах стирального порошка, который издавала казённая банная принадлежность. Девушка небрежно бросила полотенце на краешек ванны и вышла из умывальной комнаты.

Мужчина лежал на кровати, уткнувшись в подушку, и делал вид, что спит. Девушка осторожно подошла к нему, присела на корточки и легонько подула ему в лицо.

- Подъём, - тихо сказала девушка и рукой провела по волосам мужчины, - вставай…дядя Ваня…

Иван усмехнулся, и, не открывая глаз, рукой попытался схватить Ксюшу за руку. Та ловко увернулась, и, вскочив на ноги, через мгновенье уже сидела в кресле напротив кровати. Она подсунула одну ногу под попку, а вторую согнутую в колени обхватила руками, то, что при этом её всё ещё красная пипка была на виду, девушку совсем не смущало.

- Дядя всё хулиганит, - Ксюша покачала головой и поцокала язычком, - ещё не наигрался за ночь, а? А всё говорят, что нынешние мужики после сорока ни на что не годятся. Что, мол, вино, табак, нервы,…а вот ты, дядя, ничего ещё. Молодым фору дашь!

- Нас надо уметь настроить, - Иван сел, спустив ноги на пол, - и перестань называть меня дядя. Ты ещё дедушкой назови, засранка!

Иван потёр виски – голова, как и ожидалось, была чугунной, и рвотный комок подступал к горлу.

- А что, это идея – дедушка! – Ксюшка хмыкнула.

- Налей-ка мне водки, внученька, - Иван прикрыл одеялом свои худые ноги, а другую часть гостиничного убожества накинул на покатые плечи. Его знобило.

Ксюша сделалась серьёзной и явно хотела что-то сказать, но всё же встала с кресла и налила в стакан водки чуть «на палец».

- Э нет, дорогая – я такими дозами не похмеляюсь, - Иван не обращал внимания на перемены в настроение девушки, - давай-ка стакан, полный!

- Иван, а может не стоит, - Ксюша пристально посмотрела на мужчину, но, решив, что спорить бесполезно, налила требуемую дозу.

- Надо, девочка, надо! Уж я-то себя знаю. Да ты не расстраивайся, я бы всё равно нажрался, даже если бы мы вчера с тобой… Ну, одним словом, пора мне уже было начать, - Иван, кутаясь в одеяло, подошёл к столику, и взял стакан.

- Твоё здоровье! – Иван кивнул девушке, и медленно, ровными и уверенными глотками выпил водку. Потом он резко выдохнул, занюхал найденным огрызком яблока и, сделав два шага назад, брякнулся на кровать. Его несколько раз передёрнуло, а он всё пытался подавить рвоту, поднося огрызок к носу и судорожно вдыхая почти неуловимый яблочный аромат. Всё это время девушка во все глаза смотрела на мужчину, кусала губы, и часто моргая, пытаясь не дать себе заплакать.

- Ну, что, Ксюша, видишь, Иван Новиков с годами не меняется. Как был алкашом, так и остался. Так что зря твоя мамка меня любила всю жизнь, как ты говоришь, - Иван догрыз остатки яблока, и попытался улыбнуться.

- Но ты же не пьёшь как раньше, без продыха. Сам же говорил, что уже два года в рот не брал, так может, не стоило и начинать, - Ксюша стала собирать свои разбросанные по гостиничному номеру вещи.

- Да могу подолгу не пить, это правда. Но потом всё равно срываюсь, так какая разница, когда начинать. А тут и повод нашёлся, с тобой вот встретился. Много интересного про себя, и про твою мать узнал… - Иван привстал с кровати и стал искать на столике пачку сигарет. Как всегда после первого опохмелительного стакана захотелось курить. Он прекрасно знал, что вот курить то, как раз и не надо, но ничего не мог с собой поделать. Наконец Иван нашёл мятую пачку, выудил оттуда сигарету и прикурил от своей зажигалки, которая почему-то оказалась в его ботинке, валявшемся у кровати.

Девушка тем временем уже надела простенькие, совсем детские трусики, такой же отнюдь не шикарный бюстгальтер и стала натягивать свои выцветшие джинсы. Глядя на эту милую бедность Ивану, почему-то сделалось грустно. Он стал вспоминать, сколько у него осталось денег, но потом подумал, что, предложив сейчас Ксюше деньги, он рискует быть не правильно понятым: «Надо будет купить ей шмоток и как-то попытаться убедить их взять».

- Ты вот сказала, что считала нас, мужиков кому за сорок, не к чему негодными, так ты права, - Иван загасил недокуренную сигарету и, взяв бутылку, налил себе ещё полстакана.

- Я сегодня убедилась в обратном, - натянув свитерок, девушка закурила сигарету, и уселась в кресло, закинув ногу на ногу.

- А ты поинтересуйся у моей жены, когда мы последний раз с ней спали, - Иван опять приветственно взмахнул стаканом и выпил. Не найдя ничего чем можно было бы закусить, Иван закурил сигарету. Тут же он почувствовал, как первая доза наконец-то ударила в голову. Перед глазами всё закружилось, и Иван несколько секунд сидел, держа голову руками.

- Иван, может не надо больше? – Ксюша явно была напугана.

- Всё нормально. Сейчас пройдёт, - Иван с силой помотал головой, и, открыв глаза, подмигнул девушке. - Крепко вставило! Давно я не брал в руки шашек.

Девушка продолжала пристально на него смотреть, как бы просчитывая, стоит ей сейчас уходить или нет. Не опытное, но всё же женское сердце подсказывало, что уйти сейчас нельзя.

- Ты что-то про секс с женой рассказывал, - Ксюша плеснула в другой стакан немного водки, разбавила «колой», и выпила.

- А секса никакого нет. Как в СССР, - Иван затянулся сигаретой и одной рукой упёрся о подушку, чтобы не качало. - Мы трахаемся только по большим праздникам, когда уж мне совсем припрёт, или жёнушка дерябнет с подружками винца и у неё тоже зачешется. Сорокалетние тётки, Ксюша, хотят просто члена, без всякой там романтики, без поцелуев и ласк. Они брякаются в койку, раздвигают ноги и сами решительно вставляют член в пизду. А ты должен трудиться, пыхтеть и делать все, чтобы твой хуй не упал от такой вот любви. Потом ты кончаешь, слезаешь со своей благоверной, и всё: вы поворачиваетесь жопа к жопе, и спать. Она даже не кончает, и ей притворится то лень… А ведь раньше, в молодости, кончала, я точно помню…Наши жёны, девочка, делают из нас стариков. Преждевременных стариков…Вы что думаете, вышли замуж и всё? Жизнь удалась…Можно, потом растить жопу, опускаться, ходить по дому в затрапезном виде…А у нас, у мужей, что, после свадьбы слепота начинается, так что ли?...И мы вокруг себя баб других не видим…Хуюшки, видим!..

Иван чувствовал, как стремительно пьянеет. Всё тело наливалось свинцом, голова непроизвольно клонилась всё ниже и ниже: «Пиздец как быстро развезло! Перед девкой неудобно, герой-любовник, блядь…»

Девушка встала с кресла и подошла к мужчине. Присев на корточки, она вынула дымящуюся сигарету из его пальцев и загасила её в пепельнице. Потом она обхватила руками лицо мужчины и поцеловала его в губы.

- Иван, мне надо идти, но если хочешь, я могу остаться, - девушка пристально смотрела в глаза мужчины.

- Мне так хорошо с тобой было… - голос Ивана дрожал, а по щекам сами собой покатились слёзы. - Ты такая нежная и милая… - «Что за херню я несу! Нашёл, блядь, кому плакаться в жилетку…».

Они несколько минут молчали. Мужчина раскачивался сидя, обхватив лицо руками, а девушка уселась перед ним по-турецки и гладила рукой его волосы. Мысли Ивана путались, а слёзы продолжали непроизвольно катиться по щекам. Потом девушка встала, подошла к столику и немного подумав, разлила остатки водки по стаканам: в один больше, в другой совсем на донышко. Туда где мало она добавила газировки.

- Иван, давай выпьем на посошок, - Ксюша протянула водку мужчине.

Иван поднял заплаканное лицо, вытер слёзы тыльной стороной ладони и взял стакан.

- Иван, это наша первая и последняя встреча, - девушка села рядом на кровать, - больше не звони, и не приходи ко мне в кафе. Сегодня приезжает мой парень. Он на пятом курсе учится в университете, в этом году диплом и мы поженимся. А потом уедем к нему домой. Я так решила. Давай выпьем на прощание.

Девушка легонько коснулась своим стаканом стакана мужчины. Иван смотрел на её совсем взрослое выражение лица и понимал, что это не кокетство, и не игра – она действительно так решила, и это действительно их последняя встреча. Он молча выпил водку, не почувствовав вкуса.

- А зачем надо было всё это начинать?.. – отдышавшись, спросил Иван, впрочем, не ожидая ответа.

- Прости меня, я – дура глупая! – девушка поставила свой невыпитый стакан на пол и попыталась обнять мужчину, но тот отстранился. - Понимаешь, мне мамка часто про вас рассказывала. Особенно когда напивалась, то это у неё любимая тема была. Все Новиков, да Новиков… Прямо доставала меня тобой. А я ещё и сама помнила, как вы с ней кувыркались. Помнишь, когда мы около вокзала жили? Ты как-то пьяный к нам припёрся. Вы потом с маманей напились, и трахаться начали, а меня как бы и не замечали. Я делала вид что сплю. А сама всё видела и слышала. А мне тогда уж тринадцать было, и всё я понимала…

- Так это что – месть? – Иван встал и достал из пачки сигарету. Он неторопливо прикурил, отвернувшись от девушки, а потом сел в кресло несколько уже не стесняясь своего голого тела.

- Да, нет… Какая месть… Интересно было. А потом эти постоянные рассказы о тебе…

- И ты решила сравнить свои представления обо мне со мной живым? – Ивану даже стало смешно. - Ну и как? Совпали?

- Прости! Это всё Милка – сучка. Пока вы сидели в кафе с отцом, она всё подначивала: «Во, какой мужик сидит! Богатенький видно, вот бы с ним закрутить!» Я сказала, что хорошо тебя знаю. А она: «Слабо, Ксюха, такого папика заарканить?». Вот я дура и написала записку, да тебе сунула. А когда ты позвонил, то крыша совсем поехала… - девушка выпила водку, и тоже закурила.

- Ты понимаешь, что я дочь своего друга трахнул? – Иван устало смотрел на растерянную девушку.

- А когда ты повёз меня в гостиницу, ты об этом думал? Все девушки чьи-нибудь дочери. А когда ты жену друга трахал, то это как, нормально было? – видно было, что девушка потихоньку приходит в себя. - Я уже давно совершеннолетняя, и уже давно не девочка. Так что можешь, не мучиться угрызениями совести.

- Что ж вы за поколение-то растёте… - Иван покачал головой и стал надевать трусы, оказавшиеся тут же на кресле.

- Да вот такие мы, - девушка встала, загасила сигарету и подошла к вешалке, где висела её куртка.

- А что же ты своему мальчику скажешь, где была этой ночью? – Иван машинально прошёл за ней.

- А это, господин Новиков, не ваша забота, - девушка надела куртку, повернулась к Ивану и обняла его за шею. - Ты не расстраивайся, ты ещё очень хороший любовник, только вот пить надо бросать совсем. У тебя ещё будут девушки.

Ксюша чмокнула Ивана в губы и открыла входную дверь.

- Может сходить купить тебе водки, у меня ещё есть время?

- Тут можно позвонить, и принесут прямо в номер. Спасибо тебе, девочка.

Девушка вышла было в коридор, но обернулась и сказала:

- Позвони жене, она наверняка беспокоится.

Иван кивнул и закрыл дверь.

* * *

…Женщина открыла воду и встала под душ, но потом, испугавшись за причёску и макияж, сняла лейку с держателя и стала аккуратно ополаскивать тело, уставшее после долгого секса. Она вымыла увядающую грудь с ещё набухшими сосками, пустила струю по животу, а потом направила её между ног и тщательно подмыла свою модно подбритую пипку. Напор воды нежно ласкал натруженное место, и, не смотря на усталость, женщине опять захотелось заняться любовью. Её пальцы теребили всё ещё возбуждённый клитор, и, усмехнувшись своим неожиданным желаниям, женщина выключила воду и вылезла из ванной. Сняв с вешалки великолепное махровое полотенце, женщина деловито вытерла тело, невольно принюхиваясь к приятному запаху, который издавала шикарная банная принадлежность. Женщина аккуратно обернулась полотенцем и вышла из умывальной комнаты.

Мужчина лежал на кровати, уткнувшись в подушку, и делал вид, что спит. Женщина взяла со столика пачку сигарет, закурила, и осторожно подойдя к мужчине, присев на корточки выпустила тонкую струйку дыма ему в лицо.

- Подъём, - тихо сказала женщина и рукой провела по волосам мужчины, - Асланчик, вставай…

Мужчина поморщился, открыл глаза и резко сел, скинув ноги на пол.

- Я терпеть не могу табачного запаха, ты же знаешь! – он принялся махать рукой, разгоняя остатки дыма. Пальцы его рук были худые и тонкие, подходящие пианисту или карточному шулеру.

- Я понимаю, после трудов праведных мужиков в сон бросает, но мне пора домой, - женщина присела на краешек кресла напротив кровати, и продолжила курить, выдыхая тонкие струйки в потолок.

Мужчина встал и начал одевать аккуратно сложенные на прикроватном пуфике вещи. Тело мужчины было подтянутым, без малейшего намёка на лишний вес. Надев трусы и брюки, мужчина подошёл к столику на колёсиках и налил в фужер немного красного вина из початой бутылки.

- Отличное вино, - мужчина маленькими глотками смаковал напиток, - жаль, что ты за рулём.

- Официально я на массаже, ты же знаешь, - женщина налила в высокий стакан минеральной воды без газа и немного отпила. - Фу, тёплая! Почему в холодильник не поставил?

- Мадам, претензии будете своему мужу предъявлять, дома, - мужчина слегка повысил голос. Аслан Сергеевич Михайлов очень ценил свою независимость в общении с любовницами, и всегда указывал им на своё место.

- Кстати, муж так и не звонил? – Аслан присел на подлокотник кресла и обнял женщину за плечи. Правило «кнута и пряника» - вот чему всегда придерживался Аслан Сергеевич в своих отношениях с преуспевающей бизнесвумен Ларисой Новиковой. С самой первой их встрече, когда испуганная непонятными симптомами женщина первый раз пришла на приём в их клинику. Его позвала врач, которая обследовала госпожу Новикову, для консультации.

 Лариса не обижалась на его манеры, так как считала, что совершала обычную выгодную сделку: обмен молодости и мужской удали врача-уролога на свои деньги и сексуальное удовольствие.

- Нет. И боюсь, что запил, - женщина отстранилась от рук мужчины, встала с кресла и начала медленно одеваться. - Только этого мне и не хватало!

- Ну, он же у тебя творческая личность. Ему это надо для вдохновения, - мужчина иронично улыбался, - это не мы, смертные, изо дня в день в чужих гениталиях ковыряемся!

- Ааа, перестань, - женщина устало махнула рукой.

- Да, забыл тебе сказать, - мужчина налил себе ещё вина и удобно уселся в кресле, - твой позавчера был у меня на приёме.

- У тебя в клинике?! – женщина удивлённо поглядела на мужчину, но потом, придя в себя, продолжила невозмутимо приводить свой туалет в порядок. - И на что он жаловался?

- Да нёс какую-то ахинею. Я осмотрел его, ничего подозрительного нет. УЗИ тоже ничего не показало. Взял кровь на гормоны. Он должен был прийти за результатами сегодня, но как сама понимаешь, не пришёл, - Аслан Сергеевич не торопясь, потягивал вино.

Женщина закончила одеваться, поправила причёску, мельком взглянула в зеркальце косметички и не найдя изъянов, закурила.

- Что же он всё-таки тебе говорил, - Лариса прошла в прихожую и, не выпуская сигарету изо рта, стала надевать туфли. Мужчина проследовал за ней. Там он поставил недопитый фужер на полочку у зеркала, снял с вешалки стильное пальто женщины и помог ей одеться.

- Он сказал, что у вас нет секса.

- Идиот нашел, кому пожаловаться, - женщина надела пальто, и накинула на шею платок.

- Да, слава Богу, что я только после того как он ушел, понял, кто был у меня на приёме. А то бы трудно было бы не рассмеяться, - усмехнулся мужчина.

- Ну, и что ты ему посоветовал? – женщина кинула в недопитый фужер недокуренную сигарету, и подставила щёку для прощального поцелуя.

- Я сказал, что бы он завёл любовницу, - мужчина вздохнул, глядя на сигарету в фужере, поцеловал женщину и легонько хлопнул её по заднице.

Женщина открыла входную дверь и, услышав ответ, рассмеялась.

- Дельный совет, Асланчик! Пока! – продолжая смеяться, женщина зацокала каблуками вниз по лестнице.

«И, по-моему, он им воспользовался», - закрывая дверь, подумал мужчина.