«Доспехи»

доспехи (части 1 и 2)

1.

проснувшись, дон кихот еще с полчаса лежал на спине, не открывая глаз. сны давно сделались его главным убежищем. даже самые дурные из них были несравнимо лучше реальности, которая, как он верил, не имела над ним власти, покуда его глаза оставались закрытыми. сами по себе кошмары приносили ему куда большее облегчение, чем пробуждение от них. там он мог быть собой и, как правило, побеждал. наконец боль в плече вынудила его сдаться. поддерживая голову альтисидоры левой рукой, он осторожно высвободил из-под нее затекшую правую и открыл глаза. девушка глубоко вдохнула через нос, пробормотала что-то и снова затихла. на часах было раннее утро. дон кихот слез с кровати, подобрал с пола одежду - рваные выцветшие джинсы и ярко-красную футболку с надписью "la hoja de coca no es droga" - и подошел к раскрытому окну. с ветки дерева напротив рыжая курица наблюдала, как вымазавшийся в крови белый кот возит по земле цыпленка. где-то вдалеке заверещала свинья. самое время было подумать о завтраке, и дон кихот вытряхнул из джинсов сигареты. надевая футболку, он вспомнил, как покупал ее. - expensive as hell. - very good quality, my friend! - i don't need quality. i need a t-shirt. - then get yourself a bag and cut three holes in it! i can lend you scissors! - i have a better idea. i will expropriate this one. - what the… - you better shut the fuck up and be cool, my friend. 'cause i'm a knight errant. and before giving your stupid head a good old mouthfuck i will definitely cut it off. either with my sword or with your scissors. so don't enrage me. por favor. в тот раз сработало. обычно же его били. дон кихот опустился на стул и закурил. на подоконнике лежала иссушенная солнцем рекламная газета. "центр экстренной психологической помощи 'love supreme'. поиск выхода из кризисных ситуаций. профилактика суицида. не спеши уходить из жизни! воспользуйся нашим телефоном доверия! просто позвони!" дон кихот придвинул к себе телефон и набрал указанный в объявлении номер. - ваш звонок очень важен для нас. пожалуйста, оставайтесь на линии. в трубке заскулил лайонел ричи. душевная боль - электрический ток. испытав ее, человеку надлежит отскочить от оголенной проводки и нестись в противоположном направлении. человек же предпочитает оставаться на месте и корчить из себя электрика. - вам разве не интересно, чем я занимаюсь? - конечно… простите. - ну так спросите меня! - чем вы занимаетесь, альтисидора? - я пишу рецензии на рецензии. дон кихот докурил сигарету до фильтра и щелчком отправил ее в окно. поднявшись со стула, он оглядел комнату в поисках своего рюкзака и обнаружил его свисающим с дверной ручки. удавившийся тряпичный барсук. дон кихот перевесил "барсука" за спину, вышел из комнаты, спустился во двор и оседлал раздолбанный черный "eliminator". с черт знает какой попытки тот наконец завелся и взревел так, что рыжая курица свалилась с дерева, а белый кот, наоборот, забрался на него и не слезал до самого вечера. альтисидора вскочила с постели и подбежала к окну. - дон кихот! вы куда?! через пару минут дым рассеялся. ровная масляная лужица у ворот, пара пустых бутылок под кроватью и уродливый ожог от глушителя на правой икре. скромные сувениры прошедшей ночи. альтисидора потянулась к телефону и обнаружила, что трубка лежит рядом с аппаратом. - алло? - hello… - hello. - is it me-e-e you're looking for?.. 2. он добрался до пустыни за девять часов. это был хороший результат. однообразный ландшафт - растрескавшаяся земля, прижатая валунами на случай большого ветра - создавал ощущение лабиринта, заблудиться в котором означало перестать существовать. главное, держать руль ровно и стараться не думать о плохом. ни о чем не думать. внешний звук стал пропадать по частям. двигатель, шины, ветер в ушах, в итоге - абсолютная тишина. по темно-бирюзовому небу пронеслась горизонтальная молния, верный знак того, что граница рядом. чертов заяц появился из ниоткуда. преследуемый парой борзых, он мчался наперерез мотоциклу со скоростью нервного импульса, и дон кихот рефлекторно прижал ногой задний тормоз. это было ошибкой. теперь воображаемая траектория гарантированно приводила зайца под его колеса. не имея времени на принятие решения, он во второй раз доверился рефлексу и ухватил пальцами тормоз передний, с которым, как водится, перестарался. перелетев через руль, он покатился по земле, кувыркаясь и подскакивая, и в конце концов уткнулся носом в прибрежный песок. - malum signum. в следующую секунду "eliminator" догнал своего суеверного всадника и осчастливил его ударом вращающегося колеса. дон кихот медленно поднял голову, посмотрел на небо и скривил рот. - ну давай. долбани меня еще разок. подтверди свое присутствие. а то я никак не избавлюсь от чувства, что ты про меня забыл. превозмогая боль, он кое-как встал на ноги, но сразу же ощутил сильное головокружение. будучи не в силах устоять, он рухнул на разбитые колени и проблевался. когда головокружение ослабло, дон кихот поднялся снова. доковыляв до лежащего на боку мотоцикла, он присел на него, отдышался, выдернул из кармана сигареты и закурил. - знаешь, в чем твоя проблема, отец? ты никогда не признаешь за собой вины. что бы ни случилось, ты всегда в белом. они говорят, что ты не можешь послать человеку невыносимых испытаний. а если человека вдруг переехал асфальтовый каток, то это не ты. ты заведомо оправдан. ты ни разу не сознался в том, что сделал зло и при этом пытаешься убедить всех в значимости покаяния. твои дети сплошь уроды, но даже для лучших из них ты всегда остаешься недостижим. в тебе нет человечности. и это то, что отталкивает от тебя человека. море, застывшее впереди, казалось ртутью, выплеснувшейся из гигантского межгалактического термометра. добрый доктор до последнего отказывался поверить, что заявленная больным температура совместима с жизнью. хромая на обе ноги, дон кихот дошел до пришвартованного к берегу парома и пнул одну из ржавых цепей трапа, опущенного на песок. - эй, баба! боль отрикошетила от стопы прямиком в колено, он согнулся и накрыл его обеими ладонями. дверь кабины распахнулась. заспанный паромщик в охровых шортах и поношенном черном пиджаке на голое тело вышел на мостик. приветственно вскинув руку с кокосовыми четками на запястье, он спустился по железной лестнице, подошел к дон кихоту и хлопнул его по плечу. - как жизнь, амиго? ты неважно выглядишь. - упал с мотоцикла. заяц-самоубийца принял меня за четвертого всадника апокалипсиса. - где, здесь? - угу. - амиго, здесь нет зайцев. - see-no-evil philosophy in action. заводи давай свой пепелац. - шанти-шанти, отважный рыцарь. ты не дорассказал мне свою историю. - как насчет старого доброго обола, харон? паромщик снисходительно улыбнулся. - я рад, что ты в хорошем настроении. пойдем-ка. взяв дон кихота под руку, он отвел его на несколько метров вглубь берега, к большому, расколотому надвое, валуну. - посиди пока здесь. я поищу что-нибудь остановить кровь. - пустое. пока ты будешь искать, она сама остановится. и потом, как сказал один универсальный реципиент, blood is life. глупо упускать редкую возможность почувствовать себя живым. - редкую, говоришь? дон кихот, кряхтя, опустился на песок, стащил со спины рюкзак и прислонился к камню. - я говорил, что в этой одежде ты похож на офисную крысу, нечаянно продавшую вместе с рекламными площадями остатки разума и возомнившую себя садху? - говорил. только в прошлый раз вместо рекламных площадей были торговые. а до этого - выставочные. - видимо, мне нравится слово. и что ты ответил? что не готов выслушивать критику от невротика, произведенного в рыцари шлюхами и вахлаками? - примерно. - ты присаживайся. паромщик уселся рядом с дон кихотом. тот раскрыл рюкзак и вытащил из него, один за другим, четыре книжных тома. - ты жаловался, что тебе нечего читать. - все закончилось, факт. что тут у тебя? буковски, тед хьюз… елин пелин? - это тебе для расширения кругозора. - митч каллин, "страна приливов". а это что? - так. рагу из белого кролика. - спасибо, амиго. к следующему разу все прочту. обещаю. - следующего раза не будет. - это от одного тебя зависит. паромщик достал из бокового кармана пиджака каменную трубку, по всей длине которой было крупными буквами выбито "the charas dragon". - что там вообще происходит-то? дон кихот передал ему сигареты. - кризис. - опять? чего на этот раз? - всего. - что такое? солнце больше не восходит? звезды погасли? океан засох? - хуже. деньги закончились. их вдруг сделалось так много, что не стало вовсе. - вот как? - тебе, наверное, будет странно услышать это от меня, но похоже, у них там серьезный конфликт реального и воображаемого. паромщик покачал головой и принялся высыпать табак в ладонь. - что было после того, как ты атаковал телебашню? - тюрьма. - надолго? - нет. через месяц я перебрался в дурдом. - а там? - а там меня вылечили. - бом, шанкар. сделав две глубокие затяжки подряд, паромщик протянул чиллум дон кихоту. - держи. - спасибо, не надо. i am the drug. шутка. давай сюда.

доспехи (часть 3)

3. - в сущности, там было немало достойных сеньоров. как минимум, интересных. - ты про больницу? - едва ли это можно назвать больницей. по крайней мере, ту ее часть, в которой меня держали - судебно-психиатрическое отделение. физическая боль не исчезла совсем, но теперь на нее можно было не отвлекаться. видимо, сказывался эффект каменного дракона. дон кихот попытался определить, сколько времени прошло с начала их разговора, но, как и в предыдущие разы, ему это не удалось. пространственно-временные реалии этого места загнали бы в тупик самого эдварда уиттена. небо теперь буквально дышало оттенками синего. пару широких огненных траншей, прорытых в нем у самого горизонта, можно было счесть за работу закатывающегося солнца, только ни сейчас, ни раньше солнца он здесь не видел. в ответ на его расспросы паромщик справедливо заметил, что если ты чего-то не видишь, это еще не значит, что этого нет, а привычный источник света вовсе не означает единственный. в следующий свой приезд он заметил на небе целых две луны, и его интерес к природе местных аномалий стал формальным. в конце концов, какой из этого всего можно было сделать вывод? да никакого. - был там один пластический хирург. когда его пациентки отходили от наркоза, их обязательно подстерегал сюрприз. он мог пришить им лишнюю грудь, натянуть кожу на лице так, что глаза переставали закрываться, нафаршировать задницу силиконом вместо того, чтобы откачать из нее жир - словом, фантазии парню было не занимать. его долго не могли поймать, он, что называется, гастролировал. каждый раз он подолгу отговаривал будущую жертву от операции, но всегда безуспешно. и когда его внутренний будда, проповедующий о невозможности избавления от старения ввиду невозможности самого старения, терпел неудачу, его внутренняя немесида бралась за скальпель. - жуть какая. - еще помню бывшего писателя, прославившегося бестселлером "судьба своего хозяина", очередным ералашем из откровений о том, как наладить жизнь. большой успех книги сподвиг его на написание сиквела с не менее интригующим названием - "счастье своего кузнеца". после этого он получил возможность расслабиться до конца своих дней - вырученных денег легко хватило бы на пару-тройку столетий - но не тут-то было. судьба решила, что ее хозяин должен прославиться снова, на этот раз по-настоящему. выйдя победителем из пятилетнего алкогольно-кокаинового побоища, он увлекся разнообразными духовными практиками. долгие размышления о том, почему человеческий мир, несмотря на две его книги, продолжает напоминать деревенский нужник, привели его к выводу, что основным источником общественного страдания была и остается ложь, а главным ее оплотом в условиях современности является рекламная индустрия. с ним было трудно спорить. я не смог выдумать и одного, хотя бы условного, аргумента в пользу рекламы. при всей своей вредоносности, это явление изначально лишено какой бы то ни было полезности. когда у писателя не осталось в этом никаких сомнений, он взялся за дело. в течение недели он похитил директоров четырех крупнейших рекламных агентств и заперся с ними в подвале своего загородного дома. к тому времени он уже осознал, что сам является производителем чудовищной лжи, пусть даже и раскаявшимся, и запланировал искупительное самосожжение. полиция вломилась в подвал в самый разгар расправы над заложниками. он успел обезглавить двоих алюминиевой ложкой, оставшихся двоих они спасли. если отбросить самосожжение, получается пятидесятипроцентный результат с обеих сторон. и это то, что буквально сводило его с ума в сумасшедшем доме. при заведомой нацеленности на бескомпромиссный джихад, он оказался соавтором математически выверенного компромисса. паромщик зачерпнул горсть песка, сжал ладонь в кулак и вытянул руку перед собой. ровная струйка, как в песочных часах, устремилась к земле. - безумцев, наделяющих себя правом творить очистительное разрушение, хватает во все времена. почему-то они никогда не помнят главного - шива терпеть не может, когда у него вырывают трезубец. - дешевый намек. - я ни на что не намекаю, амиго. наоборот, мне непонятно, почему тебя держали с этими, без всякого преувеличения, головорезами. дон кихот сделал вид, что не услышал иронии в его голосе. - сначала они настойчиво выясняли, почему я это сделал. другими словами, находился я в плену иллюзии, как с ветряными мельницами, или сознательно пытался уничтожить телебашню. только тогда я и сам этого не знал. как не знал того, была ли иллюзия с ветряными мельницами иллюзией. дон кихот закрыл глаза. - скажите, вы часто смотрите телевизор? - нет. - у вас есть любимые передачи? может, ведущие, которые вам нравятся. или, наоборот, вызывают раздражение. - нет. - что бы вы предпочли посмотреть? новостную программу, спортивную трансляцию, художественный фильм, телеигру… - я бы предпочел книгу. - вы считаете, что телевидение манипулирует людьми? лишает их выбора, направляет их волю, навязывает им стереотипы мышления, поведения, зомбирует их… - может, и так. - чем была вызвана ваша агрессия? желанием восстановить справедливость, отомстить за себя или за других людей, освободить их… как вам кажется? - я следую за своим сердцем. - у вас есть мысли, от которых вам трудно избавиться? может, вам кажется, что кто-то хочет причинить вам вред… может, вы чувствуете, что наделены необычными способностями… вас пугает конец света? когда, по вашему, он наступит? - все в руках божьих. необычные способности есть у многих. но лишь добрая душа умеет ими верно распорядиться. - чего вы боитесь больше всего? - мне не пристало бояться. - бояться можно не только внешнего. - в таком случае - изменить себе. нарушить кодекс. - какой кодекс? - кодекс чести. но в действительности я и этого не боюсь. ибо скорее умру, чем допущу подобное. - как вы считаете, жизнь стоит того, чтобы жить? вы когда-нибудь думали о том, чтобы свести с ней счеты? - жизнь это величайший дар господа. и если мне суждено умереть раньше срока, то единственное, о чем я его прошу - дать мне возможность умереть, сражаясь за то, во что я верю. - как часто у вас бывают видения? - мне сложно сказать. что считать видениями? разве телевидение, о котором вы меня не устаете расспрашивать, не одно из них? - общий корень не означает общий смысл. вы так не считаете? - я не лингвист. - а кто вы? - я - дон кихот ламанчский, странствующий рыцарь и искатель приключений, прельщенный несравненной красавицей дульсинеей тобосскою. - вы знаете, какое сегодня число? у шума волн, накатывающихся на берег, не было видимого источника - море оставалось неподвижным. тем не менее, звук был четким, объемным, представленным в мельчайших подробностях. он будто бы жил собственной жизнью, в стороне от всяких систем, претендующих на неоспоримость по умолчанию. он исхитрился создать автономную систему из себя самого. ему бы пришлось пострадать за нее, будь он человеком. - им нужно было решить, оставлять меня в дурдоме или возвращать в тюрьму - моя судьба зависела от моих ответов. они остановились на первом варианте, но я и теперь не могу сказать, какой из них был хуже. один прославленный испанец написал свою главную книгу в тюрьме. вряд ли бы ему это удалось, глотай он целыми днями разноцветные пилюли, превращающие мозг в паэлью, а сердце - в соленый миндаль. паронойя, одержимость, общественная опасность, антисоциальное расстройство личности, деперсонализационное расстройство личности, шизотипическое расстройство личности, расстройство личности с проявлениями странностей и эксцентричности - с каждым днем новых слов становилось все больше. я же все меньше понимал в происходящем вокруг, ясно было только, что все мы там очень расстроены. в конце концов мне вынесли диагноз - диссоциативная фуга. сначала это казалось очередным туманным словосочетанием, наводящим на мысли о сочинениях баха. диссоциативная фуга в ре-миноре. однако заботливый карраско, мой лечащий надсмотрщик, очень быстро все разъяснил. - фуга означает бегство. это один из механизмов психологической защиты. пациент внезапно уходит из дома или с работы, ассоциирует себя с новой личностью, а о своей действительной личности ничего вспомнить не может. уходит он, как правило, далеко. знаете, был такой писатель лев толстой. - уже потом, оказавшись на свободе, я заглянул в справочник по психиатрии. в нем утверждалось, что выздоровление от этого расстройства наступает спонтанно. будучи профессионалом, карраско никакой спонтанности допустить не мог, а потому взялся за меня всерьез. параллельно со мной он занимался одной сеньорой, утверждавшей, что ее сын - иисус христос. это неизбежно делало ее девой марией. главная же проблема заключалась в том, что у нее вообще не было сына. и когда карраско хотел меня приободрить, он непременно апеллировал к ее случаю. по его мнению, у меня были хорошие шансы на выздоровление, потому что у моего основного психоза, дульсинеи тобосской, имелся прототип. карраско быстро свел все мои проблемы к фрейдистским правдам-маткам, поставив во главу угла сексуальное расстройство - черт меня дернул дважды усмотреть в полотнах роршаха декольте. вам нужно перестать любить иллюзию, - говорил он, - думайте о рельной женщине. по большому счету, он был неплохим парнем, стихи писал. только уж очень верил в химию. его щедрая таблеточная диета делала мысли о женщине, хоть реальной, хоть воображаемой, невозможными в принципе. дон кихот схватился за правое плечо. приступ боли возник внезапно и так же внезапно ушел. - women. troubles guaranteed. когда воображаемая баба становится реальной, начинается настоящая психиатрия. через два месяца карраско отпустил меня, снабдив горой надежных нейролептиков и четким планом дальнейших действий. как подметил другой мозгоправ, кто не способен ни на любовь, ни на дружбу, вернее всего поставит на брак. я приехал в тобосо, разыскал альдонсу лоренсо и сделал ей предложение.

доспехи (часть 4)

4. - вы самая лучшая. самая красивая и самая добрая. - ой, перестаньте! хи-хи-хи. я смущаюсь. - это правда. - вы ведь совсем меня не знаете! хи-хи-хи. - знаю и очень хорошо. вы так много сделали для меня. - когда же я успела? - это не важно. просто поверьте. - хи-хи-хи. - вы и останетесь самой-самой. потому что вы единственная. потому что других нет и не было никогда. - мне кажется, вы пьяны. - возможно. но это ничего не меняет. я выпил, чтобы побороть застенчивость. - вот вы завтра проснетесь и пожалеете. - не пожалею. теперь, когда вы расколдованы, я думаю лишь о том, как сделать вас счастливой. - расколдована? - поэзия, не обращайте внимания. - и с чего же вам так приспичило делать меня счастливой? - это сущий эгоизм. - хотите потешить самолюбие? - вовсе нет. просто когда вы счастливы, вы особенно прекрасны. дон кихот прикурил очередную сигарету. - через неделю альдонса убедилась в серьезности моих идиотских намерений и попросила прийти за ответом еще через неделю. карраско настаивал, чтобы я занялся каким-нибудь делом, утверждал, что это отвлечет меня от провоцирующих болезнь идей. я понимал, что если альдонса ответит согласием, дело будет необходимо вдвойне. люди не признают слова "странствующий", для них все одно - бомж и бездельник. я решил обсудить это с санчо - тот снова нуждался в деньгах. тереса не могла простить ему добровольного отказа от губернаторства и с утра до ночи изводила упреками. когда-то мы собирались податься в пастухи, однако сей романтический промысел никак нельзя назвать прибыльным. посовещавшись, мы решили начать небольшой хм… животноводческий бизнес, благо у меня еще были для этого средства. санчо очень воодушевился и уехал покупать овец, я же отправился к альдонсе. поначалу я был совершенно спокоен - транквилизаторы карраско делали свое дело - но увидев ее заплаканной, не на шутку разнервничался. она сказала, что, несмотря на большую ко мне симпатию, вынуждена отказать, потому как уже успела побывать замужем и боится возвращения плохого опыта. оказалось, что бывший муж крепко ее бил. я, конечно, сразу взбесился и вознамерился наказать сукиного сына изо всех праведных сил, но альдонса меня удержала. она потребовала пообещать, что я никогда не стану его искать и, тем более, расправляться с ним. я восхитился ее бесконечно добрым сердцем и, желая успокоить его, согласился. но в душе, конечно, тут же поклялся в обратном. - милая альдонса, заверяю вас всем лучшим, что есть во мне, своей нескончаемой любовью к вам и господу богу, что никогда, ни при каких обстоятельствах, даже если небо упадет на землю, а солнце укатится в самый ад, я не подниму на вас руки. мне отвратительно даже подумать об этом. и пусть пекло поглотит меня, если я когда-нибудь сумею выродиться до такого позора. - через десять дней мы сыграли свадьбу. паромщик снова распалил чиллум и протянул его дон кихоту. тот отрицательно покачал головой. - от одного у меня развязывается язык, от двух же я делаюсь туп, как ишак. если хочешь дослушать сказку, отдувайся сам. паромщик наполнил легкие дымом и закивал. дон кихот продолжил. - первое время все было неплохо. альдонса мало соответствовала взрощенному моим воображением миражу, но раз уж я встал на путь выздоровления, мне следовало признать, что мираж это всего лишь мираж. я старался полюбить жену такой, какой она была, концентрируясь на свойственных ей простых добродетелях. я сразу рассказал ей о пережитой болезни, и, к счастью, ее это не смутило. пару раз в месяц я наведывался к карраско - условия освобождения предполагали регулярное наблюдение - и в один из визитов поделился с ним проблемой. нейролептики и транквилизаторы снижали мои способности, и я опасался, что альдонса от этого страдает. она, конечно, заверяла меня в обратном, но, как мне казалось, из жалости. - как часто вы занимаетесь сексом? - дважды, максимум трижды в неделю. на большее я не способен. - учитывая побочное действие препаратов, это вполне приличный результат. - учитывая то, что мы женаты второй месяц, приличный результат это трижды в час. - я все понимаю. но и вы должны понять - если вы перестанете принимать лекарства прямо сейчас, болезнь может вернуться. и, поверьте, для вашего брака это будет настоящей катастрофой. вам нужно потерпеть еще четыре месяца. потом вы будете проходить один трехнедельный курс в год и все! счастье не за горами. если ваша жена любит вас, а я в этом нисколько не сомневаюсь, она подождет. - карраско сказал, что у нас нет выбора. требовалось мириться с реальностью еще четыре месяца, и мы мирились. что же до дел, то они шли в гору. мы понемногу начали зарабатывать, тереса была довольна, санчо тоже. однако со временем с ним произошли неприятные перемены - человек, некогда ставший мне близким другом, вдруг начал вести себя, мягко говоря, недружественно. раньше нам было нечего делить, теперь же у нас был бизнес. несмотря на всю абсурдность своего недовольства, он выражал его все чаще и все более открыто. временами он смотрелся натуральным сумасшедшим, я думал даже познакомить его с карраско. - это не партнерство, это эксплуатация! я делаю всю работу, пока ты бегаешь по врачам! если со мной что-то случится, всему тут же придет конец - ты даже не в курсе, как устроено реальное дело! да, это твои деньги, но в таком случае ты обычный инвестор! я чувствую себя рабом, и это возмутительно, потому что рабство вообще-то давно отменено! - о каком рабстве ты говоришь? мы делим прибыль поровну, как договаривались… - да, но мы не договаривались, что я буду тянуть все в одиночку! если ты и занимаешься работой, то бумажной, я же копаюсь в овечьем дерьме! моя жена отказывается со мной спать, потому что от меня за версту несет овцами! и хорошо еще, если ты не приписываешь себе деньги! - я сделаю вид, что не слышал этого. - я ничего не утверждаю. просто говорю, что такая возможность существует. - если мне не изменяет память, ты сам настаивал на таком разделении. говорил, что не разбираешься в бумагах, разве нет? что ты простой человек и тебе в радость возиться со скотиной. я что-то путаю? - ну конечно! раз мне в радость возиться со скотиной, значит я сам скотина! давай, скажи это! тебя прямо распирает от чувства превосходства! ты всегда смотрел на меня сверху вниз! - прекрати! - только ты ничем не лучше меня! ты презираешь чернь, но при этом ведешь с ней дела! ты оформил на меня бизнес, потому что состоишь на учете! хорошее партнерство, да? психопат и овцееб! ха-ха-ха! - санчо, ты не в себе. - с кем поведешься. - чего ты добиваешься? - справедливости. я хочу, чтобы все получили по заслугам. - тереса постоянно накручивала его, из-за чего он напивался, а в сочетании эти скорбные факторы приводили к психозу. алкоголь вообще сыграл в этой истории одну из главных ролей. сейчас я могу легко об этом рассказывать, потому что мне давно наплевать, но тогда я будто угодил в жернова кармической мельницы. я нашел бывшего мужа альдонсы в толедо, один человек сделал это для меня. записав адрес, я решил выпить, чтобы пробудить в себе пару рогатых демонов и перестарался - пробудил добрую дюжину. а за полчаса до звонка из толедо я принял очередную порцию лекарств. в результате болезнь вернулась, усиленная серьезным подкреплением. ворвавшись в его дом я некоторое время был дерзким паладином, а потом пропустил в челюсть и оказался на полу. - а она не рассказывала тебе, почему я ее бил? лежи, я сказал! - никакого оправда… - потому что пока я зарабатывал деньги, она трахалась с моими друзьями. друзей у меня много, но ни один не ушел обиженным. у нее бешенство матки. ты в дерьме, приятель. - да как ты смеешь, лжец! - ты клоун, ей-богу. посмотри на себя, самому не смешно? принц выезжает из леса и видит на балконе принцессу, которая машет ему платком. он подъезжает ближе - она стоит облокотившись на перила, а сзади ее пользует крестьянин, за которым еще очередь таких же выстроилась. принц разворачивается и уезжает, а принцесса сетует, что рыцари в наше время перевелись. очнись, придурок! с твоими представлениями о бабах недалеко до дурдома. - он ничего не сказал, просто спустил меня с лестницы. а дальше события развивались, как в плохом анекдоте - я вернулся домой и застукал альдонсу с санчо пансой. толстяк, конечно, не ее трахал, а меня. не успев подумать о злых волшебниках, я сильно избил его, а затем подошел к альдонсе и ударил ее по лицу. мне сразу же стало горестно, ведь я предал себя. но, как известно, тяжелее всего дается первая измена. дальше привыкаешь. - ты говорил, что никогда не сделаешь этого! ты такое же ничтожество, как он! - я сильно напился. уснул во дворе, а проснулся уже у карраско - санчо заявил на меня. я еще удивился, когда его бил, почему он не пытается защищаться, а, наоборот, подставляется под удары. овцы достались санчо, а я достался науке. что поделаешь - love hurts. паромщик хмыкнул. - love never. she was a wrong princess. - в этом мире все вожделеют несуществующего. фотошоп дан нам милостивым господом. дон кихот сплюнул и воткнул в рот сигарету. - на этот раз я загремел надолго. самое яркое воспоминание - хорхе из альбасете, слепой на один глаз. однажды он попросил бога подсказать ему гениальную идею, чтобы с ее помощью разбогатеть. бог подсказал, и хорхе, дабы ничего не забыть, решил отправить ее себе подробным эсэмэсом. он был очень возбужден, поэтому ошибся в одной цифре и послал сообщение незнакомцу. страх, что незнакомец использует его идею для собственного обогащения, быстро перерос в психоз. он отправлял на неведомый номер по сотне посланий в день, чередуя мольбы с угрозами, и через некоторое время получил ответ - спасибо за идею, идиот, я буду за тебя молиться. возможно, он просто достал парня на другом конце, тот понял, что имеет дело с психом и захотел его приложить. но хорхе все воспринял всерьез - вычислил беднягу и зарубил киркой. после интенсивной терапии он начисто забыл суть божественной идеи. ему могли напомнить ее врачи или полицейские, изъявшие его телефон. но предпочли не напоминать.

доспехи (часть 5)

5. по поверхности моря промчалась единственная волна - коснулась берега и сразу устремилась обратно, как на экране радара. паром закачался и медленно потянулся за ней стертой метафорой, некогда полной высокой тоски. дон кихот покосился на собеседника, тот все видел, но оставался невозмутим. через пару условных минут паром жалобно скрипнул и остановился, успев отдалиться на пару десятков условных метров. - больше рассказывать нечего. это все. - сколько ты пробыл у карраско на этот раз? - полтора года. шесть месяцев добавили за попытку сбежать, еще четыре - за драку, в которой я не участвовал. - болезнь возвращалась? - только пока был там. несколько эпизодов в самом начале. - а сейчас? - а сейчас все в порядке. с первого раза я не понял главного. в третьем нужды нет. - что же ты понял? - я ошибся, решив, что избавился от иллюзий и отправляюсь в реальный мир. поэтому все закончилось скверно. - то есть, иллюзии остались? - дело не в этом. - а в чем? - в том, что реального мира не существует. тот, который я ошибочно за него принял - просто иллюзия большинства. тебе надо разделить ее, чтобы сойти за нормального. - неужели нет альтернативы? - разумеется, есть. держись в стороне и не навязывай миру своих иллюзий. мир не любит самодеятельности, для особо упорствующих петрушек у него есть лечебницы. - и ты, конечно, выбрал держаться в стороне. - конечно. - ты выбрал печаль. - ну я же рыцарь печального образа. паромщик улыбнулся и повернулся к дон кихоту. - я хочу тебя кое с кем познакомить. - с кем? - сид ахмет бен-инхали. помнишь такого? - меня не приняли в "аль-каиду". я провалил собеседование. - это псевдоним. на самом деле, он швед. бывший летописец. - зачем же мне с ним знакомиться? - ты не волнуйся, это ненадолго. просто закрой глаза. дон кихот пожал плечами и театрально зажмурился. паромщик выдержал короткую паузу. - открывай. от прибрежного пейзажа не осталось и следа. теперь они сидели на внушительных размеров прямоугольнике, за периметром которого не было ничего, кроме равномерно серого неба. продолжая ощущать спиной расколотый валун, дон кихот обернулся и уперся взглядом в бетон вентиляционной шахты. поднявшись на ноги, он подошел к самому краю крыши, посмотрел вниз и присвистнул. бесчисленные ряды этажей уходили вдаль стеклянным наконечником гигантского копья, нацеленного на плотную облачную завесу. судя по всему, крыша у небоскреба была с противоположной стороны. даже для привыкшего к аномалиям дон кихота это было слишком - почувствовав тошноту, он попятился назад и наткнулся на подоспевшего паромщика. - мы внизу или наверху? - наверху. - а облака? - мы над облаками. за ними - нижние этажи. это самое высокое здание в мире. по крайней мере, пока… а вот и наш шведский камрад. дон кихот проследил за взглядом паромщика и увидел сидящего на вентиляционной коробке человека. видимо, он был там с самого начала. человек спрыгнул на крышу, распахнул объятия, и на его кипенно-белой футболке "зажглась" красная надпись - "don't quixote". - монтесинос! швед подошел к паромщику и крепко его обнял. - я начал забывать, как ты выглядишь. - tjena. как ты тут? - в порядке. most of the time the beast is humble. - знакомься - дон кихот ламанчский. the original one. дон кихот кивнул. - ом малыш ом карлсон. сид ахмет из вежливости рассмеялся. - большая честь для меня. по правде говоря, не думал, что когда-нибудь тебя встречу. спросил бы автограф, да не перед кем хвастаться - я здесь совсем один. разобравшись с приветственной частью, все трое уселись на краю небоскреба, свесив ноги вниз. паромщик по обыкновению занялся чиллумом. сид ахмет подмигнул дон кихоту. - кавер-версия популярного чуда. maybe he's not divine enough to turn water into wine, but he easily turns tobacco into charas. - многократно повторенное, чудо перестает удивлять. - дон кихот ламанчский… ну надо же. последнее, что я о тебе слышал - та история с телебашней. а ведь когда-то я следил за каждым твоим шагом. - ты ничего не пропустил. - в любом случае, ты молодец. в отличие от мельницы это чудовище не воображаемое, а самое реальное, какое только может быть. - в любом случае, я проиграл. - at least you tried, my friend. at least you tried. в образовавшейся на время тишине стало различимо далекое гудение, идущее снизу, и сид ахмет счел необходимым его прокомментировать. - победившие сперматозоиды не могут остановиться. паромщик протянул ему чиллум. - even if you're on top of the world, there is always an opportunity of going higher. - иногда мне кажется, что у тебя проблемы с наркотиками. - брось, амиго. с наркотиками у меня никогда проблем не было. швед выпустил несколько толстых дымовых колец в небо и обратился, скорее, к дон кихоту. - группировки, объединения, организации, корпорации, государства - за всем этим стоят люди, допускающие из раза в раз одну и ту же системную ошибку. каждая, даже самая малочисленная общность считает, что мир принадлежит или должен принадлежать ей. правда же состоит в том, что он не принадлежит никому. просто не может принадлежать. я давно там не был, но готов поспорить, что в этот самый момент какой-нибудь очередной богом избранный народец закатывает в мирный асфальт чужих детей, тыча пальцем в небо, делегировавшее ему благородную волю и снабдившее его соответствующей лицензией. здесь же, как ты видишь, никого кроме нас нет. и я не знаю, как ты, но я точно никого ни на что не благословлял. дон кихот попытался изобразить интерес. - у тебя есть дети? - i'm not that optimistic. и это как раз то, что удивляет больше всего. потому что как раз у них дети есть. и не чужие, а свои. казалось бы, они должны быть заинтересованы в будущем, но ведь нет - живут так, как будто после их смерти здесь ничего не останется. здесь в смысле там… а у тебя? - я не люблю детей. из них вырастают солдаты и покупатели. - правильно. но почему так происходит? это еще ганди сказал - хотите изменить мир, начните с детей. но, может, стоит все-таки начать с себя? чему могут научить ребенка загнанные родители, убивающиеся на работе, чтобы, как им кажется, этого ребенка одеть и накормить? в любом случае они не справляются со своей задачей. потому что "одеть и накормить" она не ограничивается. как вы можете подарить кому-то радость, если несчастливы сами? а есть ведь еще государство, которое дает детям установку на ненависть. его интересы требуют, чтобы они чувствовали врага. потом они вырастают и, даже если этого врага нигде не видно, установка срабатывает, и они его легко находят. монтесинос, у тебя есть дети? паромщик помотал головой. - но ты ведь понимаешь, о чем я? - я знаю одно. в детстве мне постоянно говорили - ты слишком весел, жизнь это не развлечение, тот, кто много радуется, будет много плакать. когда я понял, что меня одурачили, было уже поздновато. - вот! - но, возможно, не нам троим об этом всем судить. - почему же? - именно потому, что у нас нет детей. - это ничего не меняет, мы все ими были. и когда плачет взрослый, мы видим ребенка, плачущего внутри него. самое же парадоксальное, монтесинос - то, что когда взрослые пытались отвадить тебя радоваться без повода, они нисколько не сомневались, что действуют в твоих интересах. вырастая и заводя детей, люди почему-то забывают, что надо не только их учить, но и самим у них учиться. иисус сказал - будьте как дети… наверное, сид ахмет собирался сказать что-то важное, но дон кихот его перебил. - дети жестоки. если исходить из этого, придется признать, что завет иисуса исполняется на земле с завидным рвением. паромщик развел руками. - что поделаешь, сид ахмет. они действительно верили, что действуют в моих интересах, но я могу понять, почему. попробуй представить себя отрезком длинной трубы, по которой бесперебойно, днем и ночью, идет вода. ты знаешь, что этот поток был здесь всегда, и это все, что ты знаешь. рано или поздно ты задумаешься о том, что, возможно, ты существуешь благодаря этому потоку. и что если он когда-нибудь закончится, ты закончишься вместе с ним, в ту же секунду. страх смерти заставит тебя придумывать, как этого избежать. самый простой путь - создать запас воды на черный день, и чем больше будет этот запас, тем безопасней, как тебе кажется, ты будешь себя чувствовать. ты начнешь устанавливать заслоны и строить коллекторы для сбора воды. и в этом будет твоя ошибка. потому что потоком нельзя запастись. он существует только пока движется. но страх - серьезная штука, амиго. страх заставляет тебя действовать вопреки собственным интересам. особенно когда другие отрезки трубы насквозь поражены этой ржавчиной и связывают все свои надежды с мифическим добрым водопроводчиком, торгующим иллюзией безопасности. либо ты веришь в поток, либо в водопроводчика. второй путь проще. все, чего он от тебя требует - бояться. дон кихот прищурился, вглядываясь в воображаемую точку далеко впереди. - вы как слепой и глухой на салюте - один его не видит, другой не слышит. попробуйте задаться вопросом - почему люди вообще заводят детей. инстинкт, понятно. а еще? бессмысленность происходящего толкает их на доступные пути оправдания собственного существования. вот я завел ребенка, вот зачем я живу. предъявил его окружающим, и вроде как все понятно. дети - это живой щит, ответ на все вопросы, универсальное мерило твоей пригодности в глазах общества, заменяющего тебе, слепому, собственные глаза. а еще люди ставят на детей, как на скаковых лошадей, в надежде на то, что они вдруг окажутся менее ленивыми и трусливыми, пролезут куда-нибудь повыше и вытащат папу с мамой из того дерьма, в которое их загнали лень и страх. но в девяноста девяти случаях из ста этого не происходит, и понятно, почему. и тогда в дерьме становится не только противно, но и тесно. сид ахмет первым нарушил тишину. может, в другой ситуации он бы не стал бы этого делать, но теперь у него была редкая возможность поговорить, упускать которую ему не хотелось. - я потому и сказал, что начинать нужно с себя. ты, монтесинос, все правильно говоришь про иллюзию безопасности. чтобы поддерживать продажи, водопроводчик должен поддерживать страх - чем страшнее будет покупателю, тем больше он сможет продать. это как мировая эпидемия. люди не станут покупать дорогие лекарства на последние деньги, если не запугать их предварительно до полусмерти. выбор должен быть по-бандитски прост и понятен - плати или умри. кошелек или жизнь. там же ничего не изменилось по сути - то же средневековье, только высокотехнологичное. hi-tech medieval, my friends. время, безусловно, требует от водопроводчика большей изобретательности, но лишь по части совершенствования иллюзий. никакой разницы между античными богами и современными идеалами нет, изменились разве что имена. теперь это демократия, свобода слова, права человека и прочие несуществующие образы, при-званные находить низменным поступкам возвышенное оправдание. как и прежде. как и всегда. когда вера в водопроводчика ослабевает, он устраивает аварию и ждет, пока панические настроения достигнут пика. а потом эту аварию устраняет и снова становится героем. только попав в настоящую заваруху, люди понимают, что их облапошили. что если водопроводчик и может их от чего-то защитить, то только от себя самого. и платят они ему именно за это. сид ахмет как следует приложился к чиллуму и продолжил. - у водопроводчика богатый арсенал игрушек. не тебе, дон кихот ламанчский, мне рассказывать про шоу-бизнес - вспомни герцога и герцогиню, пытавшихся превратить тебя в продюсерский проект. а еще у него есть война. и лучших результатов он добивается, когда смешивает войну и шоу-бизнес в эффектно полыхающий коктейль. посмотрите, как они радуются всем этим дням памяти, которые, казалось, должны удерживать их от повторения безумств прошедших эпох. эта радость гарантирует им новые войны. особенно при таком многообразии оружия. вот вам, кстати, еще один парадокс - оружие распространяется для обеспечения безопасности. это же как лечить цирроз печени героином. все извращено до уровня бреда, но этот бред ни у кого не вызывает сомнений. ложь у них зовется рекламой, ростовщичество - банковским бизнесом, массовое убийство - заботой о ближнем. зверь, о котором ты так любишь говорить, монтесинос, нарядился в дорогой костюм, но надо быть слепым, чтобы не видеть торчащих из-под него копыт и хвоста. пока они дожидались антихриста в образе ребенка, покрытого шестерками и пентаграммами, антихрист пришел, и никто этого не заметил. правильнее будет сказать, что он никуда и не уходил. они думали, что он будет рассказывать о своей ненависти к человеческому роду и делиться зловещими планами его уничтожения, но думать так было, по меньшей мере, наивно. антихрист пользуется теми же словами, что и тот, чьим антиподом он является. он говорит им о любви и спасении, разница лишь в том, что под этим подразумевается. все, что требуется от них для любви, это стабильная эрекция, а для спасения - участие в кредитной системе. невероятно соблазнительная простота. они утыкали свое пространство высокими храмами, но если поставить их все друг на друга, эта пирамида не дотянется и до середины того храма, который они выстроили зверю. религия - одна из любимейших игрушек водопроводчика. все это давно ушло от бога так же далеко, как от рыбной ловли… сид ахмет говорил все быстрее, и в какой-то момент его слова слились для дон кихота в однородный фоновый гул, наподобие того, что шел из-под облаков. он вдруг увидел перед собой гигантское крыло мельницы, заскрипевшее и медленно поплывшее в сторону под напором усиливающегося ветра, а следом за ним - одинокого всадника, взирающего с холма на армию уродливых великанов. чудовища угрожающее размахивали руками, демонстрируя крепнущую решимость. всадник пришпорил коня и понесся в их сторону, оставляя за собой шлейф поднимающегося к небу огня.

доспехи (части 6 и 7)

6. - амиго? дон кихот вздрогнул и медленно повернулся на голос. - да... - ты с нами? - отвлекся... детские воспоминания... - сид ахмет хочет знать, что ты думаешь о деньгах. - о деньгах? швед усмехнулся. - пока ты отсутствовал, мы пытались решить, считать ли деньги злом. дон кихот пожал плечами. - наверное. если у тебя их нет. - у меня их было много. очень много. но я смог от них отказаться. - зачем? - деньги привязывают тебя к водопроводчику, как ничто другое. в какой-то момент это стало очевидно. собственно, в этом и есть их главная функция. чем больше у человека денег, тем сложнее для него порвать с системой, которая ему их дала. очередной абсурд заключается в том, что люди уверены в обратном. они считают, что деньги можно обменять на независимость. - посреди комнаты стоит стул. я могу на него сесть. а могу взять и разнести его об твою голову. должны ли мы считать стул злом, если это произойдет? - не передергивай, ты прекрасно меня понимаешь. сколько стоит свобода? мало кто помнит, что единственное ее условие - развитая личность. они повыпускали своих рабов из клеток, чтобы обеспечить им новое рабство. потому что те в других условиях жить не умеют. они для этого слишком ленивы и слишком трусливы. они пустые внутри. а пустоту сколько материальным ни заполняй, достаточно не будет. это воронка. черная дыра. и поэтому гонка никогда не заканчивается. их наследуемый герб - пятерня, торчащая из могилы. - ты противоречишь себе. к чему стремиться купить свободу, если она не нужна? - это не я себе противоречу, а они. в том и беда. когда противоречий становится слишком много, безумие делается нормой жизни. раньше мне казалось, что ум это субпродукт эволюции, из-за постоянного инстинктивного страха ставший производителем страха синтетического. и что, возможно, его дальнейшая судьба - переход в рудиментарное состояние. теперь я понимаю, что если это и произойдет, то по другой, более простой причине. им мало кто пользуется. хвост у человека тоже перестал расти за ненадобностью, а не потому что представлял для него угрозу. если ты живешь среди безумцев, рано или поздно ты сойдешь с ума. и это именно то, что когда-то случилось с тобой. кого ты намеревался защитить? и самое главное - от кого? их от них же самих? ты понимаешь, что обмануть можно только того, кто хочет быть обманут? кто, спрашивается, создал этого водопроводчика? они же и создали! легковерность, мой друг, есть злая воля. какую справедливость ты собирался восстановить? только ленивый не взывает к высшей справедливости, но что у них под этим подразумевается? дорогой бог, сделай так, чтобы все играли по правилам. все, кроме меня! дай мне преимущество! если бы справедливость существовала, никто не был бы в ней заинтересован. но правда состоит в том, что ее не существует вовсе. есть высшая беспристрастность. человек создает импульс, который возвращается к нему по незамысловатой траектории, и если импульс злой и сильный, то по возвращении он сбивает человека с ног. и тогда, лежа на земле, человек кричит - как это несправедливо! за что мне это все?! а к кому он, скажи мне, в этот момент обращается? однажды я был очарован тобой. но я разочаровался. все эти игры в кармическую полицию не стоят ни гроша и не ведут ни к чему хорошему. мои поиски закончились здесь, на этой крыше. у тебя светлая душа, дон кихот. но твои заблуждения загонят тебя в пекло. если ты еще не там, конечно. острая боль пронзила плечо дон кихота, заставив его стиснуть зубы и зажмуриться. открыв глаза, он снова обнаружил себя на берегу, только теперь паром был от него по левую руку, а паромщик не сидел рядом, а стоял напротив. дон кихот потер плечо ладонью и сплюнул. - и к чему был весь этот цирк? - я хотел, чтобы ты увидел. - увидел что? - что бывает, когда ты пытаешься держаться в стороне. так выглядит предел. дальше ничего нет. - этого парня непросто унять. классический бэтмен. - бэтмен? - по примеру летучих мышей, использующих эхолокацию, некоторые люди никогда не закрывают рта. они так ориентируются. как им кажется. - большую часть времени он молчит. ему просто не с кем разговаривать. - разве он не этого добивался? - поверь, он неплохой человек. и в его словах много правды. мир действительно не самое приятное место, ты знаешь это лучше меня. швед забрался на самую его вершину, чтобы быть выше всего этого, но беда в том, что он там несчастен. и дело даже не в одиночестве, хотя, кто будет спорить, что эта крыша и есть "the loneliest place on earth". дело в том, что он зависит от этого небоскреба. и если однажды тот рухнет, он рухнет вместе с ним. вместо самого верха окажется в самом низу, под руинами, из-под которых уже никогда не выберется. и он понимает это. и поэтому все его разговоры - про небоскреб. паромщик опустился на песок и посмотрел дон кихоту в глаза. - я хотел, чтобы ты увидел. дон кихот улыбнулся уголком рта. - ты думаешь, я не знаю? что я делаю здесь, по-твоему? все, что мне нужно, это твой паром. все, чего я хочу, это сбежать. порвать с этим миром сейчас и никогда, что бы ни ждало меня на той стороне, не возвращаться назад. ты устраиваешь мне экскурсии туда, где я долгое время был экскурсоводом. хочешь удивить меня? заводи паром. я выполнил условие, рассказал историю, в чем проблема? или тебе, как и шведу, просто не с кем потрепаться? - что там, по-твоему? - где? - на той стороне. - откуда мне знать? - предположи. - хочется надеяться на нирвану. но и адское пламя вполне подойдет. - чтобы выиграть билет в нирвану, надо стать буддой. ты для этого ничего не сделал. что же до ада, то ты и так таскаешь его с собой. ты ж, небось, и убить себя пытался. дон кихот хмыкнул. - конечно. - и что? не вышло? - как видишь. - и не выйдет. ты - легенда. а легенда собой не распоряжается. она умирает, когда ее забывают. - и что же там? - думаешь, я знаю? я там не был. я, как и ты, могу только предполагать. - ну и? - бесконечность. - чертовски смешно. - люди вечно жалуются, что от них многое требуется в то время, как многое от них безнадежно сокрыто. на самом же деле нет ничего такого, чего человек не мог бы постичь. бесконечность - не исключение. она понимается через сферическую форму. если ты сядешь на свой мотоцикл и поедешь по прямой, то рано или поздно в этом убедишься. любую метафору можно потрогать руками. и если один подход не срабатывает, попробуй другой. просто смени угол обзора. паромщик указал пальцем себе за спину. - или точку зрения. небо начало вдруг стремительно темнеть и в считанные секунды сделалось одного цвета с морем. когда линия горизонта исчезла, дон кихот увидел перед собой гигантскую вогнутую полусферу, одновременно уютную и зловещую. - другое дело, что одного понимания для осознания недостаточно. осознать значит почувствовать. звук искривился вслед за пространством, и голос паромщика стал объемным и звенящим. - все указывает на то, что ты приплывешь сюда же. на это же самое место. но ты приплывешь обновленным. ты спрашиваешь меня, куда ведет этот путь. я говорю, что не знаю. но... кроме пути обратно... разве бывают другие? 7. - расскажите мне, что вы видите. - море, спокойное, как сама смерть. и желто-серые облака над ним. - еще что-нибудь? - нет. - вы узнаете место? можете сказать, где находитесь? - некому узнавать. некому говорить. - что вы чувствуете? - боль. - где она? - на самом дне. - моря? - небытия. я чувствую, как она зарождается, поднимается вверх, растет. все начинается с нее и ею же заканчивается. через нее мы осознаем себя. мы живы, пока нам больно. - это физическая боль? - это боль, которая ставит на колени одних и принуждает других делать свою жизнь невыносимо интересной. боль, создающая иллюзию смысла. - иллюзию? - никакого смысла нет. ни в боли, ни в обезболивании. every jesus is to be crucified and forsaken. - смерть избавляет от боли, не так ли? - да. - тогда почему люди так боятся умереть? - боязнь смерти это боязнь неизвестного. страх перед закрытой дверью. как только вы осознаете, что каждую секунду, независимо от вашего желания, эта дверь распахнута настежь, страх уйдет. паромщик помахал каменной трубкой перед лицом дон кихота и вопросительно вскинул брови. - у тебя остались сигареты? дон кихот швырнул пачку на песок. - последняя. - не сердись, амиго. я же только предполагаю. и потом, даже если ты приплывешь назад, так, как сейчас, уже не будет. лучше станет. смысл появится. - нечто подобное я слышал от карраско. - брось, я мало понимаю в психиатрии. к тому же, это не панацея. человеческая природа сложнее звериной. - зверь, зверь, зверь... вы твердите это как мантру. что это? где это? паромщик едва заметно кивнул. - в тебе, амиго. все в тебе. со стороны пустыни послышался слабый гул. в считанные секунды он сделался громче и четче и стал похожим на звук рвущейся ткани, многократно усиленный. земля задрожала, холодный ветер погнал к морю миллиарды белых песчинок, и небо за спиной дон кихота взорвалось громовыми раскатами. эхо отдаленных ударов стремительно заполнило пространство вокруг и обернулось надрывным ревом невидимой твари, распахнувшей пасть над побережьем. постепенно рев выродился в прерывистое поскуливание и сошел на нет. в образовавшейся тишине повис липкий запах гниения. паромщик стряхнул с плеч песок и, как ни в чем не бывало, принялся раскуривать чиллум. - человек так устроен. все, что в нем не от бога, то в нем от зверя. ничто ценное не дается без труда - ты должен осознавать ценность - и потому божественного в человеке тем больше, чем старательней он над собой работает. в то время, как зверь все пустоты занимает сам. и, поверь мне, он делает это быстро. дон кихот запрокинул голову и расхохотался. - ты действительно считаешь, что человек должен расчищать в себе территорию для заносчивого и мстительного ублюдка, усматривающего высший смысл в упоении своей могущественной мелочностью?! так, по-твоему, выглядит дорога к счастью?! - тебе пора повзрослеть, дон кихот ламанчский. раньше ты объяснял нападения на случайных прохожих происками чародеев, теперь пеняешь на несуществующее верховное зло. только бы снять с себя ответственность за то, что с тобой происходит. poor little boy. но рано или поздно тебе придется признать, что никакого бога нет и быть не может. никакого - кроме тебя самого. тебе не нравится слово? давай говорить "свет". обращаясь к богу, человек обращается к свету в себе. к лучшему в себе. в себе, понимаешь? дон кихот скривился. - бога нет? хм. где-то это уже было. что же нам делать с иисусом? - иисус - это абсолют. будда - это абсолют. состояние полной победы над смертью. если человек своим существованием ставит знак равенства между собой и зверем, смерть становится его главным страхом. когда ты отождествляешь себя с физической оболочкой и не заботишься ни о чем, кроме удовлетворения ее потребностей, тогда теряя ее, ты теряешь себя. твое тело умирает, и тебя больше нет. - ничего нового. - прежде чем требовать нового, полезно разобраться со старым. ты спрашиваешь меня про иисуса. а где он, по-твоему? "я есть путь, истина и жизнь". слышал про такое? - я слышал про второе пришествие. - когда мы рождаемся, наша душа чиста. но со временем зверь внутри нас набирает силу. он идет путем инстинкта - цепляется за плоть зубами и когтями, чтобы однажды забраться выше некуда и воцариться. и когда это происходит, мы оказываемся перед выбором - оставаться у него в рабстве или искать освобождения. второе пришествие - это новообретенный бог. и если при рождении он живет в тебе по умолчанию, то повторно ты приводишь его в себя сам. теперь он выстраданный, а значит осознанный. и нет для человека победы важнее этой. - если зверь - это инстинкты, то одолеть его проще простого. достаточно прекратить есть, пить и дышать. хороший план, баба. мне нравится. - полностью избавиться от зверя при жизни невозможно. и главное, в этом нет никакого смысла. просто в одной ситуации ты держишь на коленях кошку и гладишь ее по голове, а в другой - кошка держит и гладит тебя. если будешь хорошо мурлыкать, сможешь рассчитывать на вкусные консервы по ходу и красочную обувную коробку в конце. одолеть же зверя можно двумя путями. первый - воевать с ним, руководствуясь принципом "every moment of your life is a fight for your soul". второй путь - мягкая дрессировка. я не верю в насилие уже только потому, что это метод самого зверя. но ты, похоже, сторонник первого пути. может, прав я, может, ты, а может, мы оба правы. я по-прежнему ничего не утверждаю и могу лишь предполагать. но, в любом случае, если человек всю жизнь гоняется за заводными мышами, он никудышный укротитель. дон кихот презрительно хмыкнул. - тебе однозначно стоит познакомиться с карраско. вы без труда найдете общий язык - как и ты, он мастер раздавать советы и ни черта при этом не делать. you can take the swedish motherfucker aboard and start the band. паромщик сделал несколько коротких затяжек подряд и выпустил дым через ноздри. - карраско тебе во многом помог. легко размахивать шашкой, когда ты не в себе. но, будучи психиатром, он допустил ошибку, усмотрев причину всех твоих бед в дульсинее тобосской. - давай, удиви меня. - однажды ты сказал санчо, что тебе достаточно ее образа в воображении. но, видимо, слукавил. потому что впоследствии упорно пытался этот образ материализовать. однако любые попытки сделать это обречены. это невозможно. потому как дульсинея, амиго, это ты сам. your feminine side. инь. твоя чувственность. она априори бесплотна и таковой останется. у нее много имен, и если мы говорим о творчестве, то называем ее музой. кому, по-твоему, посвящены эти тонны исписанных страниц, эти километры кинопленки? идеал удаляется от нас по мере приближения к нему, и в этом его единственный смысл. потому что таким образом он вынуждает нас продолжать движение. не надо искать дульсинею вовне, ее там нет. но пытаться избавиться от нее внутри - не меньшая глупость. с альдонсой могло выйти много хуже и потому хорошо, что вышло так, как вышло. но тебе нужно выучить этот урок: твоя женщина - это твоя женщина, дульсинея тобосская - это ты. ты хотел прославить ее? тебе это удалось. весь мир о ней знает. ты говорил, что она достойна быть владычицей вселенной? достойна. владычицей твоей вселенной. а из реальных баб получаются первоклассные оруженосцы. куда лучшие, чем из мужиков с губернаторскими амбициями. дон кихот отвел глаза в сторону и нахмурился. - кто ты? - у нас один создатель. у тебя, у меня, у сида ахмета... и даже у твоего любимого карраско. - кто создатель твоего создателя? - мне показалось, что ты здесь не для того, чтобы заниматься генеалогией. - тебе правильно показалось. несколько дождевых капель, одна за другой, упали на лицо паромщика. он поморщился, посмотрел вверх и поднял ворот пиджака. - у бога и зверя, амиго, есть один общий принцип - чтобы идти дальше, нужно развиваться. естественный отбор не щадит животных, отказывающихся эволюционировать. жизненные обстоятельства не щадят людей, отказывающихся расти над собой. ты ходишь по замкнутому кругу, и поэтому тебе хочется сбежать отовсюду, где ты оказываешься. сколько времени ты готов потратить, чтобы понять, что сбежать невозможно? сколько сил ты готов отдать, чтобы удостовериться, что единственный выход находится у тебя над головой? тоска, отчаяние, самотрицание, потеря веры, крайности, сменяющие друг друга... чего ты хотел? и что получил? что заставило тебя бросить дом и сделаться клоуном, синонимом усилий, заведомо обреченных на провал? пустота внутри? ощущение своей никчемности? желание кого-то спасти? но ведь прежде, чем спасать других... нужно спастись самому. небо теперь было совсем рядом - заряженные ливнем облака спустились угрожающе низко. дон кихот посмотрел на паромщика пустым, невидящим взглядом. тонкие струйки воды побежали по его щекам. - я просто больше не могу себя выносить.

доспехи (часть 8, заключительная)

8. ливень, накрывший побережье, закончился странным образом. в какой-то момент он вдруг изменил направление и пошел снизу вверх, как будто кто-то пустил пленку в обратную сторону. пролившаяся вода собралась в капли и устремилась назад в облака. задрав голову, дон кихот наблюдал, как они разъезжаются в стороны на манер театральных кулис, открывая взору новое небо. теперь оно выглядело как купол из тонкого черного пластика, за которым установили множество разноцветных неоновых трубок. - эта граница… самое неправдоподобное, что я видел… я убеждаюсь в этом всякий раз… паромщик опустил ворот пиджака. - все границы условны. а стало быть, неправдоподобны. вот почему разрушая себя, ты разрушаешь мир вокруг. и наоборот. - постой. ты же сам говоришь - есть бог, есть зверь, есть дульсинея, есть альдонса. - вот именно. говорю. а для того, чтобы говорить, нужны слова. потому что люди не умеют без них обходиться. но они научатся. и тогда понимать друг друга станет проще, а врать - сложнее. - в начале было слово. - это всего лишь ошибочный перевод. никаких слов в начале не было. как не будет их в конце. и ни начала никакого, ни конца тоже не было и не будет. мы сами устанавливаем границы и сами их отменяем. - как же тогда отличить фантазию от реальности? - да никак. посуди сам - мы с тобой вымышленные герои, продукт творчества. но вот мы сидим здесь, на этом вымышленном песке, у этой вымышленной воды, и вполне себе реально беседуем. я могу тебя потрогать, могу рассмешить. а могу довести до слез. и ты в отместку можешь проткнуть меня копьем… хотя копья у тебя нет… но не важно - переехать мотоциклом. вот и решай, где тут фантазия, а где реальность. есть ли эта граница, и нужна ли она. - я могу выдумать копье. - вот-вот. - творчество - опасная штука. паромщик заулыбался. - с другой стороны, оно позволяет безнаказанно проделывать вещи, за которые в условной реальности реально получить совсем не условный срок. - безнаказанно? - да что ты серьезный такой! cheer it up, amigo! on the road to happiness joy is the ferrari. дон кихот перевел взгляд на паромщика. - что ты называешь творчеством? - помимо того, что это обратный разрушению процесс, это еще и особый взгляд на вещи, особое отношение и особый подход. непрекращающийся поиск новых путей, стремление к уникальности выражения. чем бы ты ни занимался. божественная энергия созидательна, и поэтому творчество помогает нам сдерживать зверя и способствует раскрытию нашей истинной природы. его высокая задача - напоминать людям о самом главном. чем больше будет таких напоминаний, тем лучше. чем больше проломов в стене, тем больше света. - любую брешь в стене можно заклеить банкнотами. - значит, нужно пробивать новые. до тех пор, пока стена не рухнет. дон кихот горько усмехнулся. - …and the world will live as one. nice to meet you, john. - тебе это может казаться сколько угодно нелепым, но так и есть. попробуй создать что-нибудь. и постарайся учесть при этом ошибки твоего создателя. - и в чем же, по-твоему, он так грандиозно ошибся? - это только тебе решать. я могу сказать одно. мы не должны забывать, что наши создания могут жить собственной жизнью, независимо от нас и нашей воли. твой создатель попытался тебя убить. но вот ты сидишь передо мной, и тебе плохо. - где бы еще занять человеколюбия для всех этих напоминаний. швед прав в том, что обмануть можно только того, кто хочет быть обманут. так же и спасти можно только того, кто хочет быть спасен. знание входит в открытые двери. - если человек помог себе и хочет помочь другим, ему прежде всего следует позаботиться о тех, кто уже находится на одной с ним волне. даже если вокруг таких наберется ничтожно мало. нужно поддержать их, помочь им преодолеть чувство отчуждения, придать уверенности, уберечь от отчаяния. дать каждому из них понять - да, ты на луне, приятель, но ты здесь не один. вот это важно. - по такому же принципу создаются секты. - в том-то и дело, что нет. волна одна. и нет никаких других. свет, амиго. свет. - человеку может показаться, что он правильно настроен, но… - не может. бог, свет, абсолют, счастье - это все синонимы. и если это есть в тебе, если ты это чувствуешь... ты не спутаешь это ни с чем. - а если в тебе этого нет? - ищи. he who seeks finds. а когда найдешь, не теряй. потому что это как камертон - все, что человек делает, должно быть настроено по нему. и тогда человек перестанет спотыкаться о выбор. он всегда будет знать, по какой дороге пойти. его жизнь станет если не простой, то понятной - никаких больше поисков смысла. дон кихот разом выдохнул и посмотрел в сторону парома. - заводи. - все не так просто, амиго. - что опять? паромщик на секунду завел руку за спину и предъявил дон кихоту кривой, почерневший от времени, изъеденный ржавчиной цирюльничий таз. - узнаешь?.. странная штуковина, да? flying saucer lost in space. однажды ты поклялся им завладеть. и завладел. и возгордился. повертев таз в руках, паромщик резко швырнул его в сторону моря. тот взмыл в воздух тарелкой фрисби, описал широкую дугу и приземлился аккурат на палубу парома. раздался хлопок, и на глазах у замершего дон кихота машина, пусть и стояла у самого берега, целиком ушла под воду. паромщик брезгливо скривился. - тяжелый, зараза. дон кихот вскочил на ноги. - какого черта?! ты что наделал?! - я? - ты что наделал, я тебя спрашиваю?! - успокойся, амиго. - ты рехнулся?! я таскаюсь сюда, как проклятый, терплю твои оскорбления - все, чтобы только уплыть! ах ты... дон кихот наклонился к паромщику, ухватил его за лацканы и притянул к себе. - тебе нравится надо мной издеваться? да? ну скажи! мнишь себя самым умным? сто лет как впал в каннабиоз, а тут на тебе, цирк приехал! так?! - успокойся, все хорошо. - ты зачем заставил меня рассказывать историю? - тебе не нужен паром. - отвечай мне! зачем? про дурдом, про карраско, про шлюху эту слабоумную... говори! - ты - моя любимая книга. я хотел знать, что было дальше. дон кихот разжал пальцы, паромщик грохнулся на песок и закашлялся. - ох, амиго... если ты сейчас такой бешеный... страшно представить, что было раньше... я ж тебя совсем чуточку обманул... - я тебя сейчас убью. - а что мне оставалось делать? я понимал, что это единственный способ тебя разговорить. да, я просто живу здесь. и никого никуда переправить не могу. но ведь никто не может. только ты сам. в тысячный раз тебе говорю. а ты меня совсем не слушаешь. и паром этот - условность. символ, понимаешь? ты и без него можешь, вплавь. все, что тебе нужно сделать, это снять доспехи. потому что ты не себя не можешь выносить, амиго, а доспехи свои. они ж тяжелые, как... ты сам все видел. паром утонул, и ты утонешь. сними доспехи, дон кихот ламанчский. и плыви, куда хочешь. дон кихот сорвался с места, добежал до воды и остановился. потом, чертыхаясь и размахивая руками, прошелся туда-сюда вдоль моря, плюхнулся на песок, обхватил колени руками и уставился вдаль. паромщик подошел к нему сзади, уселся рядом и раскрыл пухлую книгу в затертой обложке. - однажды утром дон кихот, облаченный во все свои доспехи, ибо он любил повторять, что его наряд - это его доспехи, а в любой битве его покой, и оттого не расставался с ними ни на мгновение... паромщик покосился на дон кихота и захлопнул книгу. - когда человек бросается с копьем на ветряную мельницу, амиго, это не бесстрашие. это безумие. истинное бесстрашие это не самурайский психоз, нет. оно спокойное. очень спокойное. осознанное и уверенное. когда ты стоишь на пороге важного решения, тебе в любом случае приходится выбирать. или ты идешь дальше, или разворачиваешься. и если ты находишь причины, чтобы повернуть назад, это означает только одно. то, что решение это никогда не было для тебя вопросом жизни и смерти. а стало быть, не стоит придавать ему слишком большое значение. но... ведь ты приезжаешь сюда раз за разом. видимо, тебе это действительно нужно... ты думаешь, что доспехи защищают тебя, а они делают тебя уязвимым. потому что они не пропускают свет. ни в ту, ни в другую сторону. потому что они есть воплощенный страх. и если ты их не снимешь, если не откроешься, рано или поздно зверь заберет тебя. ведь страх - это его оружие. и я, честно говоря, не знаю других вопросов жизни и смерти. так что... по большому счету, у тебя нет выбора. паромщик на некоторое время замолчал, но так и не дождавшись реакции на свои слова, продолжил. - путь воина, амиго, это плохой путь. потому что воин не может существовать без врага. самые светлые намерения оборачиваются катастрофой, если реализуются посредством насилия. но в твоем случае и это не суть важно. потому что воин из тебя никакой. клоун отменный, а вот воин - нет. ты можешь сменить картонное забрало на маску упомянутого тобой бэтмена, но это не сделает тебя героем. ты куда хотел уплыть? в валгаллу? твой героизм не в ратных подвигах, о которых ты мечтал, но так ни одного и не совершил. а в чистоте твоей души, которую тебе удалось сохранить, несмотря ни на что. доспехи создают видимость пути в отсутствие самого пути. это нагромождение условностей в голове человека, за которым человек пытается скрыть то свои страхи, то ощущение пустоты. от себя и от других. когда веры совсем не осталось, и ни один наркотик больше не берет. в детстве, когда на нас нет доспехов, в нас попадает множество стрел, которые мы потом вытаскиваем из себя всю жизнь, и потому нам так страшно разоблачиться. но выбора-то и в самом деле нет. потому что дух погибает под доспехами, а дух это и есть человек. the spirit, my friend. the light. не интеллект, как говорит сид ахмет, а именно дух. никакой внешний мир не сможет достать человека, если у него есть путь и вера в этот путь. самое большее, что он может с ним сделать - уничтожить его тело. но победить дух - никогда. потому что дух бессмертен. до тех пор, пока человек об этом помнит. дон кихот прикрыл глаза и ответил чуть слышно. - доспехи это все, что у меня осталось... это все, что помнят обо мне... - ну так сними их и расскажи об этом. сколько взглядов обращено в твою сторону, а ты меняешь один психоз на другой. - тот человек... алонсо кихано... он снял доспехи... и умер... - мне показалось, что ты не боишься смерти. паромщик снова раскрыл книгу. - я уже не дон кихот ламанчский, а алонсо кихано, за свой нрав и обычай прозванный добрым... единственное, что меня огорчает, это что отрезвление настало слишком поздно, и у меня уже нет времени исправить ошибку и приняться за чтение других книг, которые являются светочами для души... - и что?.. - а то, что и алонсо кихано, и создатель твой мертвы, а ты до сих пор жив. мало кто придает значение этим последним двум страницам, в то время как в них заключен смысл этих двух томов. иди и напомни им об этом. даже если тебя услышат единицы. иди и напомни. но прежде сними эти чертовы доспехи! потому что творя в доспехах, можно создать монстра. потому что движущая сила творчества - любовь. открой свое сердце, впусти в себя свет и дай ему выйти наружу. светись! счастье не надо искать, оно и так здесь. оно было, есть и будет. радость, рыцарь печального образа. искренность. любовь, сияющая единственным ответом на все уместные и неуместные вопросы. и дух, с победным криком вырывающийся из доспехов и устремляющийся домой. вернись на свой путь. вернись и помоги вернуться. дон кихот вцепился в правое плечо и застонал от боли. потом стиснул зубы, кое-как поднялся и посмотрел на паромщика взглядом, полным отчаянной злости. - а что если я пустой внутри?! в каком-нибудь чертовом музее!.. стоит рыцарь, как живой!.. а подними ему забрало, загляни внутрь - никого! что если мои доспехи это я и есть?!.. иди к черту, монтесинос! я больше никогда сюда не вернусь! дон кихот сплюнул и зашагал к мотоциклу. паромщик положил книгу на песок, достал из кармана чиллум, вытряхнул из него продолговатый шестиугольный камешек и едва заметно улыбнулся. - куда ты денешься... прекрасный, прекрасный дон кихот... пустыня в который раз неслась ему навстречу, монотонная, без конца и края. не замечая ни неба, ни валунов, ни слез, закатывающихся в уши, дон кихот разгонял и разгонял свой мотоцикл, что было сил вцепившись пальцами в ручки погнутого руля. наконец, боль в плече вынудила его сдаться. поддерживая голову альтисидоры левой рукой, он осторожно высвободил из-под нее затекшую правую и открыл глаза. девушка глубоко вдохнула через нос, пробормотала что-то и снова затихла. на часах было раннее утро.